"Фантастика 2024-62". Компиляция. Книги 1-24 [Ник Авадхута] (fb2) читать онлайн

Avadhuta Графомуть. Арка 1: Путь Демона

Пролог

Походу, всё. Отстрелялся. Как говорится, родился, учился, женился… а нет, последнее не про меня. В общем, шёл вечером по заледеневшему тротуару, поскользнулся, упал, и насадился головой на железный штырь, заботливо оставленный нашими коммунальными службами на месте очередных археосантехнических раскопок. Теперь вот вишу (или висю?) в бесконечной пустоте и пытаюсь понять, что дальше?

— Бог, если ты есть, ответь мне на один вопрос. Зачем ты создал этот мир? Это же сущий Ад. Нахрена всё это было нужно? Бог? Алё?!!!

— Бога нет. Я за него. — Раздался голос из пустоты.

— А ты кто? — Крикнул я в пустоту, безуспешно пытаясь хоть что-то рассмотреть в окружающем меня пространстве.

— Я… Скажем так, я существо высшего порядка, осознать величие которого ты просто не в состоянии.

— Ага… И чего тебе нужно… Существо?

— Не наглей. — В бесплотном голосе почувствовалась нотка раздражения. — В общем, посмотрел я на твою жизнь, и решил, что ты мне подходишь. Будешь пешкой в моей игре.

— С чего бы это вдруг? Что-то мне не нравится подобная перспектива. Отказываюсь.

— Да тебя никто и не спрашивает. В общем, сейчас я засуну твою душу в тело моей фигуры, а дальше ты уже сам.

— Чего сам? Что делать то?

— Как что? Превозмогать! Пафосно и беспощадно. Думаю, у тебя получится.

На этом наш диалог закончился, и меня, что называется, накрыло.

Арка 1: Путь демона — Наруто

Проснулся я от голода. Вот честно, в предыдущей жизни я хоть бывало и голодал, но такого всеобъемлющего и всепоглощающего чувства голода никогда не испытывал. Вот мне реально спросонья показалось, что даже грызть кирпичи — довольно неплохая идея. Кое-как придя в себя, я вспомнил свою смерть, разговор с нежданным благодетелем и начал озираться в попытке понять, куда же меня занесло.

— Что-то я не пойму, я в трущобах или в свинарнике?

Отвечать мне никто не торопился, так что я перешёл к осмотру своего тела. Что можно сказать? Худой заморыш лет, наверно, семи. Человеческий детёныш, что уже радует. Пол мужской, что в таком возрасте особого значения не имеет. Определившись со своей половой ориентацией, я ещё раз осмотрел небольшую комнату, заваленную всяким мусором и грязью. Да-да, заваленную грязью, в которую местами превратились залежи мусора.

Так, ну в целом диспозиция ясна. Нужно выбираться отсюда и идти искать, кого б сожрать. А дальше видно будет. Кстати, если это игра, то может тут и уровни есть?

— Статус! Окно игрока. Призываю систему! Характеристики!!! Чего-то не работает. Ну и хрен с ним. Чего б пожрать?

Обыск квартиры позволил обнаружить холодильник, в котором лежала одна пачка заварной лапши. Рядом находилась раковина с грязной посудой и засранная электрическая плитка с чайником. Ну, хоть какая-то цивилизация тут присутствует. Быстро принеся лапшу в жертву внутреннему демону, я добрался до ванной, где обнаружил замызганное зеркало.

— Та-а-ак… что-то это мне всё напоминает…

Из зеркала на меня смотрел пацан с блондинистой шевелюрой, голубыми глазами и ясно различимыми горизонтальными полосками на щеках.

— Я ж Наруто, мать его за ногу! Вот это я попал.

Едва моё новое имя всплыло в голове, как на меня обрушился поток детских воспоминаний. Ага, теперь понятно, почему тут такой срач. Ребёнка заселили в отдельную квартиру в пять лет. А сейчас мне восемь, и не далее как завтра я поступаю на обучение в Академию Ниндзя, где мне предстоит валять дурака пять лет.

Чего там это существо мне говорило? Превозмогать? Да нахрен надо? Нет, мы пойдём другим путём. Но сначала, пойдём поищем, чего б ещё сожрать. Память подсказывает, что месячное пособие выдадут как раз завтра вечером после занятий, а сейчас у меня нет ни копейки денег. Пачка лапши была неприкосновенным запасом, который мой предшественник сохранил, буквально отрывая от сердца.

Кстати, никаких остатков чужого сознания в моей голове не обнаружилось. Только обрывки памяти, слегка осевшие в голове. Впрочем, сколько там этой памяти у восьмилетнего пацана? Главное — это знание языка и окрестностей. А дальше разберёмся. Тем более, что канон этой истории мне известен.

На улице стояло раннее утро, но народу вокруг хватало. Все куда-то спешили, но каждый встречный считал своим долгом как минимум злобно зыркнуть в мою сторону. Ну всё, держите меня семеро! Я за такие взгляды эту деревню с землёй сравняю. Шинра Тенсей!!! Чёрт, не работает. Но я эти взгляды вам ещё припомню.

Обход моих владений навёл меня на простую мысль: не можешь заработать — укради, не можешь украсть — умри. Желудок от голода скрутило так, что я ходил по синусоиде от одного столба к другому. Где там эта чакра? Кьюби, алё! Если сейчас не поделишься чакрой, то я свалюсь с ног и прямо тут умру от голода. Если прохожие раньше не запинают. Или крысы не съедят.

Я проводил голодным взглядом прошмыгнувшую мимо крысу. Да ну нафиг! Я будущий Хокаге! Так, пришло время обложить данью моих вассалов. Я сориентировался на местности и побрёл в сторону Ичираку-рамен. Наруто там иногда питался по талонам, но выдавали таких всего пять штук в месяц.

— Здравствуйте, Теучи-сан.

— Здравствуй, Наруто. Пришёл перекусить?

— Нет. Все деньги у меня украл Хокаге, так что максимум на что хватит моих финансов — это понюхать ваш рамен с расстояния в пару метров.

— Что ты такое говоришь, Наруто? Хокаге не мог ничего у тебя украсть.

— Угу. Именно поэтому, из положенных мне пяти тысяч рё пособия я каждый месяц получаю всего две тысячи. И мне всё равно, украл эти деньги Хокаге лично, или это сделал один из его прихвостней по личному поручению. Деньги я получаю в Канцелярии Хокаге, и тот лично несёт ответственность за то, что там происходит.

Наруто понял, что его обманывают в возрасте ещё шести лет. Но к тому времени человек, выдающий пособия, уже привык к постоянной прибавке к зарплате, а потому просто поставил мальца перед фактом — или он подписывает документ и берёт, что дают, или вообще не получит ни копейки. Трёхдневная голодовка заставила пацана согласиться с таким беспределом.

Теучи покачал головой и поставил передо мной большую чашку с лапшой, одуряюще пахнущую жареной свининой.

— Держи, Наруто. Это подарок.

— Спасибо Теучи-сан. — Поблагодарил я, припадая к божественному нектару. Спустя всего несколько минут лапша с мясом перекочевала ко мне в желудок, который, наконец-то, сыто квакнул и принялся переваривать подношение. — Когда я стану Хокаге, то освобожу вас и ваших наследников от налогов. — Важно заявил я, принимая степенный вид. Теучи на такое заявление только усмехнулся. — А тех, кто будет воровать у сирот, я буду сжигать живьём на главной площади Конохи. — Глаза моего собеседника расширились, а улыбка увяла. — Всего вам хорошего.

Я соскочил с сиденья и побежал по улице в направлении скалы, на которой были вырезаны лики четырёх Хокаге. Весь день я провёл, сидя на макушке Хоширамы Сенджу, благо забраться туда не составляло никаких проблем. Тут находилась небольшая обзорная площадка, к которой серпантином вела узенькая лестница, пробитая в почти вертикальной каменной стенке.

Результатом моих размышлений стал однозначный вывод — надо валить. И не куда, а кого. В смысле, всех. Вообще! Нафига мне тут нужен этот беспредел с войнами шиноби и всяческими акатцуками? Если уж превозмогать, то с размахом. Всех убью — один останусь. Но чтобы достичь требуемого результата, мне нужно овладеть местной магией, то есть чакрой. К счастью, у меня есть знания с Земли, где китайцы, индусы, евреи и индейцы много всякого раскопали про развитие внутренних сил, а потом ещё и выложили всю эту муть в интернет, где я её и прочитал.

Кто-то может сказать, что типа не один я такой умный. Если кто-то что-то придумал, то и местные давно уже должны были обо всём догадаться. Вот только подобные разговоры — это ересь почище всеобщего равенства. Никто ни о чём просто так догадаться не может. К примеру, знания о чакрах пришли из Индии, а в Европе ничего такого не было. То же самое с банальными цигуном, кабалистикой или ядерной физикой. Без длительных многовековых исследований такие знания появиться не могут. В этом мире никаких академических исследований не ведётся. А учёных-одиночек, вроде Орочимару, гнобят всем миром. Так что мой запас знаний даёт большое преимущество, которое мне и предстоит реализовать.

На следующий день я отправился в академию, где три часа моего времени были бездарно потрачены на выслушивание речи Хокаге и ещё более длинной и нудной речи Ируки. Посвящались они, естественно, Воле Огня, а потому никакой информации в себе не содержали — пропаганда чистой воды. В сравнении с советской пропагандой восьмидесятых — детский лепет. Так что я больше сосредотачивался на окружении, рассматривая своих одноклассников. Что можно о них сказать? Детский сад. Только Учиха и Хьюга пытались вести себя серьёзно. Остальные же переговаривались, кривлялись и перекидывались бумажками, несмотря на все усилия Ируки установить порядок.

Как только закончился вводный урок, все тут же разбежались по домам, а я пошёл осматривать парк, примыкающий к территории школы. Тут было множество мини-полигонов для тренировок будущих шиноби, а вокруг парка пролегала неплохая беговая дорожка, по которой на моих глазах прогнали стадо учеников второго класса. Я даже признал среди них Рока Ли, пока ещё не обзавёдшегося фирменным зелёным костюмом.

Найдя тихий уголок в кустах, я занялся медитацией, пытаясь почувствовать чакру. За сегодня я несколько раз видел использование разных дзюцу, и даже вроде что-то такое почувствовал. В условиях, когда желудок пытался переварить меня изнутри, отрешиться от материального было куда проще. Так сказать, обучение по бразильской системе. Или ты концентрируешься на духовном, или испытываешь дикие муки материального. В общем, методика оказалась успешной, и уже часам к трём дня я смог ощутить в себе потоки энергии. Вот только как я ни старался, управлять этой энергией мне не удалось. Ну ничего, Рим тоже не сразу строился.

Достигнув нужного состояния озверения, я отправился в Канцелярию Хокаге, где громкими воплями заявил выдававшему деньги чинуше, что если он продолжит воровать мои деньги, то, как только я стану генином, то первым же делом выпущу ему кишки, на которых повешу всех его родственников. Градус неадекватности в моём голосе достиг таких величин, что рядом со мной тут же появился АНБУ в маске, которого я немедленно пристроил свидетелем выдачи мне денег. Под прямым наблюдением, зажравшийся бюрократ не рискнул меня обманывать, и скрипя зубами выдал все положенные деньги до последней копейки.

Вечером у меня был пир, на который я спустил почти пятьсот рё — одну десятую месячного пособия. Или четверть того, на что выживал мой предшественник. При этом, я не жрал в три горла, а медленно и вдумчиво жевал купленную провизию. Но даже так, голод исчез только после того, как я полностью зачистил наполненный до отказа холодильник. Может, это у меня уже рефлекс такой? Девиз настоящего студента: никогда не оставляй на завтра то, что можно съесть сегодня; и никогда не делай сегодня то, что можно сделать завтра.

Следующий месяц я посвятил тренировкам. Собственно, тренировками можно было назвать только два часа бега каждое утро перед учёбой. Потом было четыре часа занятий, и последние два урока я стабильно прогуливал, отправляясь в уже знакомый мне парк. Последними занятиями как правило были история, математика и чистоплюйство… тьфу, то есть чистописание, оно же каллиграфия. Меня все эти предметы не интересовали, а потому я предпочитал более полезные занятия.

Всё остальное свободное время я медитировал. Перебирал все известные мне практики, пытаясь обнаружить то, что даст лучший результат. И надо сказать, результаты были. Уже через неделю я смог сконцентрировать чакру в области Аджна-чакры (что за ересь, тьфу ты господи), а потом материализовать её во внешнем мире. Это было что-то вроде телепортации энергии. Думаю, примерно на таком же принципе работают глаза Учиха, когда внедряют энергию в мозги жертвы гендзюцу. Я тоже пробовал передавать энергию через глаза, но эффективность от этого была почти нулевой, не говоря уже о нагрузке на органы зрения.

Применять чакру я смог прежде всего для телекинеза. КПД у такого способа было небольшое, но поднять листик или веточку мне вполне было по силам. Попытки управлять телесной энергией с помощью цигуна оказались не очень хорошими. Нет, результат был, но чакра, находящаяся в каналах физического тела, двигалась очень неохотно. То есть требовались длительные тренировки, чтобы разработать всю эту систему. А мне, честно говоря, было лень. Я не подписывался прыгать и бегать круглые сутки во имя Силы Юности, только ради того, чтобы через пять лет суметь то, что при прямом управлении энергией через Третий Глаз, я смогу получить уже через полгода. И я не преувеличиваю.

Думаю, местные ниндзя с детства развивают именно способ высвобождения чакры через физическое тело. А этот способ находится в противоречии с использованием Третьего Глаза. В результате, большинство шиноби вообще к мысленному управлению магической энергией неспособны. А те, кто этим всё-таки занимается, например, Яманака и Нара, не могут похвастаться выдающимися физическими данными. Так что я решил идти по пути чистого мага, не пытаясь изображать из себя паладина или боевого жреца. Утренней пробежки, думаю, мне вполне хватит, чтобы поддержать нормальную физическую форму. А всё остальное время нужно тратить на духовное развитие.

Естественно, никаких техник ниндзюцу мне никто не показывал, а самому что-то придумать с нуля довольно сложно. Поэтому, я решил «прокачивать» только один скилл — передачу энергии на расстояние и… считывание информации, с помощью этой энергии. Достигалось это просто — медитацией, концентрацией на некотором объекте и попытке «осознать» суть этого объекта. Спустя ещё месяц я смог довольно чётко определять химический состав любого предмета, его форму, размеры, мягкость, плотность и так далее.

Следующим шагом стало «изучение» живых существ. Или не совсем живых, потому что первые подопытные птички и крыски откидывали ласты, стоило мне на них только сосредоточиться. Можно было бы посчитать это успехом и мега-плюшкой, навыком сотого уровня «Взгляд Смерти», вот только действовал этот навык исключительно на существ, не имеющих своей системы циркуляции чакры. Даже обычные люди от такого моего взгляда не думали и чесаться, не говоря уже о шиноби.

Жизнь вошла в натоптанную колею, и ничего особенного или выдающегося со мной не происходило. Но ежедневные занятия давали свой результат, и уже через полгода я смог научиться проникать сознанием в мысли других людей. Пока ещё это были не шиноби, а простые обыватели, но даже это можно было считать успехом. Поначалу, мне хотелось, естественно, научиться убивать взглядом, но, памятуя о своём плане, я не позволял себе размениваться на мелочи и продолжал развивать только одну способность — считывание информации.

Цель у меня была простая — научиться читать мысли шиноби, чтобы вытащить из их голов все тайны, техники и места хранения заначек. Кстати, последние стали моим постоянным источником доходов. Я просматривал воспоминания прохожих, и если обнаруживал у них факт хранения денег в тайниках за пределами квартиры, то шёл и обчищал подобную «банковскую ячейку». На удивление, хранение денег не в банках, а в кладах и ухоронках было довольно широко распространено. А мне ведь много не надо. Только на еду и одежду. Правда, ем я в десять раз больше, чем взрослый мужик двух метров ростом, но я ведь расту. А ещё у меня демон в желудке сидит. И судя по всему, жрёт как раз за тех девятерых. По количеству хвостов.

Помимо направленного сканирования, мои упражнения развили общую сенсорику, так что я стал ощущать наличие в окрестностях источников чакры. Это были и шиноби, и стационарные печати. Последние я иногда исследовал, но особенно в фуиндзюцу не углублялся. Не в последнюю очередь потому, что с наскока в печатях разобраться не удалось.

Зато я научился определять наличие рядом наблюдателей из АНБУ. Те следили за мной от случая к случаю, в основном во время моих утренних пробежек и походов по городу. Видимо, мои медитации особого ажиотажа у надсмотрщиков не вызывали. Никто за всё это время даже не задал мне вопрос, типа «А чё эт ты тут делаешь, а?».

Очередным эпохальным событием в моей жизни стала Резня Учиха. Именно так, с большой буквы. Потому что в городе после этого поднялся большой кипиш, и мне даже пришлось на пару недель прекратить потрошить ухоронки местных купцов, потому что АНБУ ходили за мной, не скрываясь, с утра до вечера, а потом ещё всю ночь дежурили под окнами. Но спустя пару недель движуха прекратилась, и Коноха опять стала напоминать гниющее болото.

Отношения с одноклассниками у меняя складывались никакими. Ну какие могут быть общие интересы у взрослого будущего Хокаге и малолетних преступников-головорезов? Так что более-менее близкие отношения у меня были только с Нара Шикамару, с которым мы сошлись на почве лени и отношения к урокам. И он, и я могли ответить практически на любой вопрос учителя, но в большинстве случаев не видели в этом никакой необходимости.

Саске же после смерти клана начал напоминать дикого зверька, так и ждущего случая вцепиться в руку, которая решит его погладить. Я к нему не лез, но на все его пфыки и хмыки отвечал полным моральным уничтожением. Всё-таки взрослое сознание и опыт предоставляют куда больше возможностей выставить малолетнего оболтуса ещё и малолетним тупицей. От этого Саске только ещё больше злился, но на какое-то время переставал даже смотреть в мою сторону, чего я и добивался.

Начало второго года моего пребывания в мире шиноби ознаменовалось первым значимым прорывом — я смог проникнуть в сознание шиноби. Точнее, в сознание личинки шиноби — моего одноклассника. Причина моих неудач была банальна — чтобы считать мысли шиноби, нужно было перевести его в бессознательное состояние. Например, усыпить. На очередном уроке истории, отличавшемся изрядной занудностью, я заметил, что Инудзука Киба нагло спит, прикрывшись книгой от учителя. Из-за скуки я решил применить свою способность сканирования сознания, чем по возможности старался не светить в присутствии шиноби. И вдруг, я с лёгкость смог проникнуть в сознание собаковода и просмотреть его сегодняшний день.

Осознав открывающиеся перспективы, я начал усиленно тренироваться в потрошении чужих мозгов, одновременно ища места, где чаще всего можно было встретить дремлющего шиноби. Уже через неделю я нагрёб приличное количество знаний по применению ниндзюцу, и занялся анализом и классификацией этой информации. Конечно, большая часть знаний шиноби относилась к использованию чакры с помощью ручных печатей и системы циркуляции чакры, но некоторые дзюцу они выполняли на чистом контроле, а от этого был всего лишь один шаг до использования энергии Третьего Глаза.

Теперь я тренировался не только в сканировании чужих мозгов, но и в базовых техниках. Хенге, иллюзии, замена — все эти техники по сути были довольно сложными, но шиноби применяли их, не задумываясь о содержании. Сложи печати, подай энергию в особой последовательности, и вуаля — фокус сработал. Я, конечно, тоже мог такое повторить, но кроме этого, обладал куда лучшим контролем над процессом применения дзюцу, и потому мог понять принципы его работы.

Весь второй год я провёл под девизом «Учиться, учиться, и ещё раз учиться». Свою способность внедряться в чужое сознание я развил, разбив процедуру на два этапа. Вначале, я ставил совершенно незаметную печать-метку на тело жертвы, а потом ночью дожидался, пока она уснёт, и потрошил её воспоминания. Поставить метку я мог с расстояния в десяток метров, без всяких цирковых размахиваний руками и пальцами. А для считывания информации дальнейшее расстояние между мной и жертвой значения вообще не имело. Единственным минусом этой техники было то, что метка сохраняла свою целостность не более суток. Но мне пока этого вполне хватало.

За год я смог ментально выпотрошить почти всех сильных шиноби деревни, включая Хирузена, Какаши и Данзо. Последнего я видел только раз, и за время действия метки он спал всего пару часов, но мне этого хватило, чтобы разобраться в том, что это за человек, каковы его цели и методы решения проблем. Даже на применяемые им техники взглянуть времени не было, потому что Данзо, представлял для меня наибольшую угрозу. Если бы он только заподозрил меня в способности читать мысли окружающих, то уничтожил бы в тот же день, не считаясь с потерями.

Через пару месяцев я, наконец-то, занялся отработкой нормальных ниндзюцу. Первым интересным открытием было то, что при использовании Инь-чакры, можно было преобразовывать её в любую стихию без ограничений. Именно Инь-чакру я использовал в своей технике работы через Третий Глаз. А вот Ян-чакра оставалась в теле, ещё больше усиливая имеющийся у меня перекос в сторону Ян-компоненты. Пришлось мне тренировать ещё и способность «сбрасывать» лишнюю Ян-чакру из тела. Контроль при этом у меня был практически нулевым, так что эта чакра просто рассеивалась в пространстве, заставляя меня буквально сиять в глазах сенсоров.

В общем, из боевых ниндзюцу я овладел слабыми техниками основных «стихий» — огня, воды, земли, воздуха и молнии. Конечно, это были никакие не стихии, а просто способы визуализации воздействия чакры на физический мир. Даже «овладение» новой стихией заключалось всего лишь в том, чтобы сосредоточить сознание на её «проявлении», а потом заставить чакру проявиться с теми же спецэффектами. То есть при желании, шиноби мог овладеть «стихиями» звука, пара, гравитации, радиации, света, тьмы, тени и ещё чёрта в ступе.

Проблема была только в одном — способности тела пропускать через себя чакру, обладающую необходимыми свойствами. Если у человека не было «склонности» к соответствующей стихии, то его тело довольно быстро разрушалось, при попытке применить соответствующую технику. Это, кстати, объясняло, как талантливые шиноби могли овладеть всеми стихиями, не имея к ним предрасположенности. Длительные ежедневные тренировки повышали сопротивляемость организма и его регенерацию. После этого оставалось лишь научиться применять стихию с помощью Инь-чакры и постепенно переходить к использованию Ян-чакры.

Я же мог преобразовать Инь-чакру в нужную стихию в Аджна-чакре, и тут же телепортировать её во внешний мир, за одно придавая необходимую конфигурацию. Пока чакра сохраняла резонанс с моим сознанием, я свободно мог управлять ей. А постоянно подпитывая чакра-конструкт новыми порциями энергии, можно было сохранять эту синхронизацию длительное время.

После овладения базовыми техниками, я замахнулся на самое вкусное из доступного мне — теневых клонов. Единственной проблемой было то, что для их создания требовалось большое количество Ян-компоненты. Без неё клоны выходили бесплотными, хоть и способными к «независимой» деятельности. Если быть более точным, то никаким сознанием клоны не обладали. Тут применялся куда более хитрый фокус под названием… шизофрения.

Именно! При создании клона, в сознании шиноби создавалась субличность, которая и управляла действиями своей проекции. А когда техника прерывалась, виртуальный «барьер» вокруг этой личности рассеивался, и её воспоминания становились доступны «оригиналу». Я, когда разобрался в этой технологии, долго ржал. Ведь у канонного Наруто постоянное использование множества клонов настолько дробило его сознание, что основная личность оказывалась на редкость тупой, что в сочетании с ментальными закладками превращало её в транслятор позитива и Воли Огня. Вот и объяснение того, почему рыжему неудачнику фактически подарили такую зачётную технику.

Спустя месяц экспериментов, я плюнул на оригинальную технику и переделал её под себя. Теперь это были иллюзорные теневые клоны. Они почти не взаимодействовали с физическими объектами, но зато могли свободно применять ниндзюцу. Собственный запас сил у них был небольшим, но они могли постоянно подпитываться от меня. А самое главное, образующаяся субличность не была полностью автономной. Я мог в режиме реального времени наблюдать за каждым клоном, раздавать «ценные указания» или же полностью перехватывать контроль.

Именно через своих клонов я отрабатывал все техники, проводил эксперименты и даже находил спящих шиноби, чтобы покопаться у них в мозгах. Конечно, иллюзорные клоны были вполне обнаружимы для сенсоров или Хьюга, но я старался сделать так, чтобы вся их деятельность проходила как можно дальше от меня. А из-за наличия в клонах только Инь-компоненты, их энергетика совершенно не напоминала мою, так что я не боялся, что кто-то свяжет таинственных призраков и балбеса-джинчурики, окружённого аурой с примесью чакры Девятихвостого.

Кстати, о последнем. Кьюби никаких признаков жизни не подавал, а только лишь исправно поставлял кислотно-обжигающую чакру ко мне в организм. Впрочем, я сумел подчинить себе Ян-чакру и направить её на регенерацию организма. Подчинить не в смысле, что я научился её перемещать, а в смысле, что теперь эта чакра выполняла хоть какую-то полезную работу. Более того, перевод организма на «чакропитание» значительно снизил мои потребности в еде. Вместо бессмысленного перевода продуктов на энергию, я теперь тратил эти же продукты на развитие мускулатуры, укрепление костей и так далее. Фактически, я достиг мечты всех Нара — развивать тело не физическими упражнениями, а ненапряжными медитациями, лёжа на травке и наблюдая за облаками. Ляпота!

К началу третьего года обучения, я уже мог назвать себя доктором чакровых наук. По крайней мере арсенал доступных мне дзюцу по разнообразию был таким, что Бог Шиноби Хирузен рядом со мной превращался в незначительную тлю. А вот с точки зрения боевой эффективности я не дотягивал даже до уровня генина. Всё дело было в том, что единственная способность, которую я действительно долго тренировал не имела никакого боевого применения, поскольку действовала только на спящих. А все остальные техники требовали изрядной концентрации и кучи времени для подготовки к применению. Вот если бы я тренировал всего пару-тройку самых эффективных техник, то результат был бы уже другим. Но зачем мне это надо? Побеждать нужно не за счёт тренировок, а за счёт правильного применения мозгов.

Вот что самое главное для начинающего ниндзя? Конечно же, суперкрутые техники. Имея даже одну такую технику и отработав её до автоматизма, можно нагибать всех окружающих… если только у них нет своей суперкрутой техники. Вот как с клонами у канонного Наруто. Будь ты хоть чунином с двадцатилетним опытом, но тысяча клонов запинает тебя до состояния кровавого фарша только за счёт того, что ты устанешь раньше, чем они закончатся.

Я собирался прекратить все войны шиноби, все эти политические дрязги и махинации. Но в отличии от моего протагониста решил применить куда более реалистичный подход. Лучшее средство сохранения мира — это ядерное оружие. И нет, вовсе не в качестве меры сдерживания. А именно в результате его прямого применения по назначению. Если уничтожить все вражеские деревни, то можно лет тридцать, а то и все пятьдесят, не опасаться их нападения. А там, глядишь, можно будет захватить власть во всём мире и править себе спокойно до глубокой старости.

Итак, с очередной целью я определился. Теперь осталась сущая мелочь — создать ядерное оружие. И здесь я могу похвастаться «тайными знаниями» об устройстве ядерной и термоядерной бомбы. Заниматься я решил второй, поскольку от неё появлялось куда меньше радиации, мощность взрыва была гораздо выше, а кроме того, не нужно было искать месторождения урана.

Вот что я знаю о том, как добывать уран? Ничего. Полный ноль. Вот если мне его кто-то принесёт, то я смогу уже попытаться провести его обогащение и превращение в бомбу, благо чакра всегда под рукой. А вот если не принесёт, то придётся бегать как дураку по всему миру в поисках непонятно чего. Ведь образца урана у меня нет.

С термоядерной бомбой всё куда проще. Её основа — это дейтерид лития шесть. При достаточных температуре и давлении, и облучении нейтронами, литий распадается на гелий и тритий, а последний реагирует с дейтерием, с образованием опять-таки гелия и нейтрона. Обеспечить давление и температуру я смогу с помощью огненных дзюцу и барьеров, а источником нейтронов может служить литий семь или тот же самый дейтерий.

В общем, технология изготовления бомбы вопросов не вызывает. А с добычей термоядерного топлива и вовсе проблем нет. В морской воде содержится достаточное количество дейтерия и солей лития, чтобы не париться с вопросом поиска месторождений на материке. Всего-то и нужно — изобрести технику атомной сепарации, разделяющую материю на атомы и сортирующую их по изотопам. Моя способность «познания» как раз позволяет мне чётко видеть разницу между разными химическими элементами. А для выделения нужных мне веществ из воды идеально подойдёт стихия Земли, работающая с неживой материей. Ну и что, что вода жидкая. Стихия — это куда более абстрактный принцип, чем банальное фазовое состояние вещества.

В общем, пока моё физическое тело занималось дуракавалянием в Конохе, мои клоны организовали небольшую лабораторию на морском побережье, где приступили к опытам по добыче дейтерида лития. И тут пригодились мои широкие академические знания по теории чакры, химии, физике и кабалистике. Не то, чтобы я был великим учёным в прошлой жизни, но знание того, что литий — это щелочной металл с атомным числом три, позволило научиться его идентифицировать. А с дейтерием и так всё понятно.

Вот тут, кстати, возникает вопрос ко всяким критикам мерисьюшности. Что же местные ниндзя сами не догадались, что врагов нужно мочить атомным оружием? Это же элементарно — добываешь уран, обогащаешь его, кидаешь на голову врагу и детонируешь. И чего эти тупые шиноби до такой простой вещи не додумались? Тот же самый вопрос можно задать по поводу моих техник использования Третьего Глаза. Да хрен кто догадался бы, как этот третий глаз нужно развивать, каким образом телепортировать энергию и управлять ей. Да даже факт наличия у человека Аджна-чакры и её функций тут никому не известен. Всё это — результат применения тайных знаний с Земли, до которых местным не додуматься и за тысячу лет. Так что я вполне способен в будущем затмить своим величием Рикудо, Хашираму и Мадару вместе взятых.

Конечно, нужного результата я добился далеко не сразу. Только через три месяца я смог довести до ума дзюцу, которое фильтровало воду и добывало из неё нужные мне химические вещества. После этого я потратил ещё неделю на создание подводной лодки с приводом на теневых клонах, которую и запустил курсировать в морских водах, собирая вожделенный дейтерид лития.

Следующим этапом был поиск необитаемого острова, где я начал экспериментировать с детонацией заряда бомбы. Тут тоже всё было не слава богу. Идея была довольно простой. Создаём барьер в виде пирамиды и заполняем его дейтеридом лития. После этого рассекаем пирамиду на множество тонких слоёв с помощью более слабых барьеров. И, наконец, направляем огненную чакру в самый кончик пирамиды, концентрируя её там до достижения критической температуры и давления.

Суть данной идеи состояла именно в концентрации огня в минимально возможном объёме. Мне достаточно «зажечь» только ничтожную часть термоядерного заряда, а дальше реакция станет самоподдерживающейся. Вот только эта операция была явно за пределами возможностей человеческого сознания. Так что мне пришлось изучить фуиндзюцу, чтобы суметь создать механизм детонатора. А уж сколько чакры нужно было потратить на один взрыв, даже описать сложно. День за днём, месяц за месяцем я занимался разработкой детонатора, перебирая множество идей и пытаясь использовать все свои знания в ядерной и не очень физике. Первый взрыв, который можно было бы назвать вызванным термоядерной реакцией, произошёл только через семь месяцев. А более-менее готовую бомбу я получил ещё через два. Но зато, к тому времени у меня накопилось пятнадцать тонн дейтерида лития, чего с лихвой хватало для уничтожения всех потенциальных целей.

Четвёртый год я потратил на дальнейшее изучение техник использования чакры, шпионаж за целями ядерной атаки и закладку термоядерных зарядов в заранее подготовленных местах. Наибольшие проблемы были с локализацией убежищ Акатцуки и Орочимару. Но в целом, можно сказать, что мои планы по установлению мирового господства приближались к финальной фазе. Впрочем, я пока никуда не торопился.

Моя система циркуляции чакры постепенно развивалась, и я уже мог применять слабые техники, совершенно не заботясь о расходе энергии и достаточной концентрации. А вот ниндзюцу В-ранга я мог использовать после пары десятков секунд подготовки, что в бою было практически бесполезным.

Ближе к концу четвёртого года моего нахождения в этом мире, начал просыпаться Девятихвостый. Время от времени происходили массированные выбросы его чакры, а окружающих в это время плющило от его яки. Я попытался попасть во внутренний мир, про который говорилось в аниме, но успеха на этом поприще не добился. Эта техника не имела пересечений с известными мне методиками духовного развития, а метод научного тыка результатов не принёс.

Ещё оставалась возможность попросить кого-то наложить на меня гендзюцу, но тут была другая проблема — Инь-чакра в моей голове была настолько концентрирована и организована, что никакие гендзюцу на меня не действовали. Наоборот, при попытке «передать» чакру ко мне в мозг, она под напором текла в обратную сторону, вводя пользователя гендзюцу в бессознательное состояние и разжижая его мозг включениями чакры биджу. Пара АНБУ из Корня отбросили копыта, пытаясь меня загипнотизировать, после чего всякие попытки влезть мне в голову прекратились.

Данзо проявлял некоторое беспокойство отсутствием у меня успехов в академии, но пока ещё это беспокойство было не настолько сильным, чтобы он лично снизошёл до меня в попытке направить «оружие деревни» по правильному пути. Хирузен тоже беспокоился, но куда меньше. Его вполне устраивала перспектива сделать меня номинальным генином и оставить в деревне на должности какого-нибудь плотника.

Пятый, последний год обучения в академии, я решил полностью посвятить своему внутреннему демону. И нет, это была не жадность, а банальный Кьюби. Раз уж у меня есть бесконечная батарейка чакры, то стоит научиться ей пользоваться. Для решения этой проблемы мне пришлось пожертвовать Джирайей. В смысле, принести его в жертву науке. Я давно уже научился не только считывать мысли людей, но и накладывать на них гендзюцу. Увы, тут был один маленький недостаток — гендзюцу меня никто не учил, а потому все, на ком я его тренировал, спустя некоторое время превращались в овощи. Вот, казалось бы, какая разница — внедрять чакру в мозг, чтобы считать мысли или управлять ими? Но стоило мне попытаться подчинить кого-то своей воле, как в его сознании тут же что-то ломалось, и буквально через пару минут всякая мозговая деятельность жертвы прекращалась. Выяснить причину подобной аномалии я так и не смог. В конце концов, моё воздействие было не совсем аналогично тем техникам гендзюцу, которые применяли обычные шиноби.

Я долго подбирал момент, и наконец провёл нужную операцию — подстерёг Джирайю в небольшой деревне, вломился в его сознание и заставил призвать Геротору — жабу, хранительницу ключа от моей печати джинчурики. После этого жаба была схвачена, выпотрошена, а хранящаяся в ней печать — экспроприирована. Джирайю постигла та же участь, что и всех предыдущих жертв моего «гендзюцу». Прикопав его и всех свидетелей, я отправился обратно в Коноху. Естественно, для этого я использовал Хирайшин, которым вполне уверенно владел.

А дальше пошли опыты по открытию-закрытию моей печати. Как оказалось, под «внутренним миром» имелся в виду не мир в моём сознании, а мир в печати джинчурики. Это было некоторое виртуальное пространство, в котором, тем не менее, был запечатан вполне реальный биджу. Я мог входить в это пространство, создавая что-то вроде теневого клона. Важным отличием было то, что создавался этот клон самой печатью, а потому техника была небезопасной для меня самого.

Весь год я потратил на изучение Кьюби. Увы, провести его вскрытие мне не удалось, но заменой этому стала, опять-таки, моя техника сканирования, с помощью которой я смог изучить природу демона. Причиной его могущества были девять источников демонической чакры. Что самое главное, эти источники были частью его души, так что убийство биджу не лишало его силы, а лишь откидывало в адские планы бытия, откуда ему приходилось возвращаться, прилагая массу усилий.

Уже под конец учебного года я решил сделать лису предложение, от которого ему было бы сложно отказаться. Как всегда, завалившись в кровать и устроившись для сна, я активировал технику входа в мир печати и оказался прямо перед клеткой, где томился Девятихвостый.

— Привет, хвостатый. Не хочешь выйти наружу, размять косточки?

— Гррррррр!!! Хочу! Открой клетку и выпусти меня.

— Это запросто. Но не бесплатно. Мне нужно будет кое-что от тебя взамен.

— Что тебе нужно? — Произнёс лис после нескольких минут напряжённого обдумывания.

— Твой хвост.

— Что?

— Хочу себе такой же. А у тебя их всё равно девять, не убудет. — В подтверждение своих слов я набросил на себя хенге, добавляющее мне большой пушистый лисий хвост и лисьи же уши.

— Нет!!! — Проревел он. — Ты ничего не получишь!

— Уверен? Смотри, сейчас я прошу по-хорошему. А могу ведь и по-плохому. Начну ставить над тобой эксперименты, придумаю изуверские способы порубить тебя на части, а потом вообще все твои хвосты себе заберу. Оно тебе надо? А так я гарантирую, что освобожу тебя из клетки, верну тебе половину, запечатанную в желудке у Шинигами, выпущу во внешнем мире на дальнем острове, где нет никаких шиноби. Там тебя никто не найдёт.

Кьюби посмотрел на меня взглядом, наполненным ненавистью.

— И как ты докажешь, что не обманешь меня? — Задал он следующий вопрос через ещё несколько минут размышлений.

— Мы заключим договор. Могу ещё в качестве компенсации обучить тебя техникам шиноби. Думаю, если ты сможешь применять ниндзюцу, то с твоими силами ты точно больше никогда не попадёшь в подчинение человеку.

Больше я в этот день не услышал от Девятихвостого ни одного слова. И на следующий тоже. Но на третий день тот сам обратился ко мне и согласился с условиями сделки. Естественно, это было не просто соглашение, а обоюдная клятва, скреплённая высшими силами. Знание о подобных ритуалах я почерпнул из наследства клана Узумаки деревни Водоворота. Именно подобные техники стали причиной появления в этом мире сущностей вроде Шинигами или Джашина.

День экзамена на звание генина должен был стать для меня судьбоносным. Именно на него я запланировал приведение всех своих планов в действие.

Утром, я как всегда после пробежки добрался до академии, где вот-вот должны были начаться экзамены. Войдя в класс, я поприветствовал Шикамару и Чоджи, и уселся на своё законное место — в последнем ряду возле окна. Ведь именно на этом месте всегда сидят главные герои аниме. А сколько нервов я перевёл, пока отвадил от этого места Саске. Эх, приятно вспомнить. Ведь переводил я нервы не себе, а ему. Бугага.

Прозвенел звонок, и в класс вошла приёмная комиссия в лице Ируки, Мизуки и безымянного АНБУ в маске. Вначале, прошёл письменный экзамен, который я, разумеется, сдал на три с минусом. А затем всех поочерёдно начали вызывать в соседний класс, где нужно было продемонстрировать владение техникой иллюзорных клонов.

Дождавшись своей очереди, я предстал перед приёмной комиссией, где Ирука начал свою торжественную речь:

— Итак, Наруто. Эти пять лет ты учился искусству ниндзя. Теперь, пришла пора показать, чего ты добился. Чтобы получить звание генина, ты должен продемонстрировать нам владение техникой иллюзорных клонов.

Я сосредоточился, напрягся и на пределе своих возможностей применил технику. Ведь выполнял я её строго по инструкции, используя систему циркуляции чакры, которую даже и не думал развивать. Появившийся клон тут же свалился на пол и превратился в кучу окровавленной требухи. Похоже, я слишком сильно сосредоточился на внутреннем строении клона, а не на его внешнем виде.

— Я называю эту технику, устрашающий кровавый клон! — Гордо заявил я, осмотрев результаты своих трудов.

— Наруто, ты не справился. Я же вижу, что ты просто не смог создать нормального клона. — Начал отчитывать меня Ирука.

— Может, всё-таки зачтём ему этот экзамен? — Сделал попытку оправдать меня Мизуки. — В конце концов, кишки изображены достаточно правдоподобно.

— Нет. Он должен показать академическую технику, а не придумывать что-то своё. Наруто, ты не сдал. Ты недостоин звания генина.

— Ой, да не очень-то и хотелось. — Фыркнул я, направляясь к выходу. — Я уже договорился о том, чтобы устроиться охранником в публичном доме.

— Что?… Наруто… — Возмущённый крик Ируки отрезало закрывшейся дверью. Догонять меня никто не стал, так что я с чистой совестью отправился к себе домой, где завалился на кровать. Пришло время для реализации моего плана по захвату мира.

Первым делом я активировал спящих клонов рядом с заложенными термоядерными зарядами и отправил их проверить наличие в зоне поражения соответствующих целей. Целями были все скрытые деревни, Каге, джинчурики и Акатцуки. С последними пришлось немного повозиться, но к счастью прямо сейчас они сидели по своим убежищам, ожидая приказов. Даже неуловимые Обито и Зецу что-то обсуждали с Нагато. Данзо тоже находился в своём убежище, заседая практически на моей бомбе. Тут я заложил совсем маленький заряд, который должен был уничтожить только логово Корня. Лучшего момента и придумать нельзя. А Хирузеном я потом займусь.

Через своих клонов, я активировал печати детонации, и Мир Шиноби расцвёл девятью термоядерными взрывами, восемь из которых имели мощность достаточную, чтобы буквально испарить небольшой остров в океане. Именно таким было моё последнее натурное испытание этой технологии. Кровать подо мной затряслась от подземного взрыва в убежище Корня, но дом устоял. Я активировал оставшихся клонов-наблюдателей иубедился, что все цели сгорели в ядерном пламени. Больше в этом мире не осталось шиноби, способных воспротивиться моим планам. После этого я выставил сторожевых клонов и отправился во внутренний мир к Девятихвостому.

— Привет, хвостатый. Пришёл час расплаты!

— Что? Уже?

— Да. Я полностью готов выполнить свою часть договора. Как только я получу хвост, то открою клетку, призову Шинигами и вытрясу из него душу Минато. После этого ты объединишься со своей половиной, и я выпущу тебя на территории страны Земли. Да исполнится наш Договор!

Произнеся вербальную формулу, я активировал уже давно разрабатываемый ритуал передачи хвоста. Он должен был стать частью моей души, а значит, после смерти я не потеряю способность создавать чакру. Учитывая моё участие в какой-то игре, можно было предположить, что эта жизнь не будет последней. Так что мне нужны козыри в рукаве.

Процесс передачи хвоста мне заполнился слабо. Эта часть договора исполнялась самим Кьюби под контролем ритуала и специальной печати фуиндзюцу. Это была самая рискованная часть моей авантюры, но спустя некоторое время всё закончилось, и я пришёл в себя. Всё ещё пребывая во внутреннем мире печати, я активировал чакра-хвост и убедился, что демон свою часть сделки выполнил. Что ж, теперь моя очередь.

Я приблизился к клетке и сорвал печать, прикрывающую замок. Небольшое мысленное усилие — и замок начал открываться.

— Наруто, стой! — Проявился передо мной призрак Минато. Открытие замка остановилось, а бумажная печать опять заняла своё место.

— Не мешай. — Мысленным усилием я отбросил клон предка своего тела и опять сорвал печать.

— Что ты делаешь? — Закричал Минато, безуспешно пытаясь приблизиться к клетке.

— У меня договор.

Наконец, замок клацнул, и гигантская решётка открылась. Девятихвостый частично выбрался наружу и уставился на меня напряжённым взглядом. Мне ещё нужно было выполнить несколько условий сделки.

Но тут, события начали развиваться не так, как было запланировано. Пространство разорвала широкая трещина, откуда вылез Шинигами собственной персоной.

— Как ты посмел?!!! — Возопил он, надвигаясь на меня и легкомысленно игнорируя Кьюби. Я переглянулся с лисом, в восемь хвостов ринулись вперёд, спеленав нежданного гостя. Я изначально собирался прибегнуть к помощи демона, чтобы заставить Шинигами поделиться обедом, так что его вмешательство лишь немного изменило порядок событий и избавило меня от необходимости возиться с Маской Шики Фуджин. — Ты нарушил правила игры! — Продолжал тем временем вопить бог смерти, ещё не до конца осознавая, что с ним сейчас произойдёт. А я сосредоточился и активировал ещё одну печать фуиндзюцу, заблаговременно установленную возле стены зала.

Светящиеся надписи рванули из печати вверх, спеленав Шинигами. Одна из них удачно заткнула ему рот, избавив нас от гневных воплей. Затем, сработала основная часть печати, и бога смерти буквально разорвало на куски. Конечно, личность подобного уровня так просто не убить, но, надеюсь, он испытал незабываемые впечатления.

Из желудка растерзанной сущности вылетела душа Минато, которая мгновение спустя слилась с его клоном. Я уже собирался перейти к следующему шагу, как меня опять прервали самым наглым образом. Пространство снова разорвалось напополам, и из прорыва вылезла ещё одна фигура.

— Ты, жалкая пешка! Как ты посмел так подставить меня? — Я с удивлением узнал голос того Существа, что запихал меня в тело Наруто.

— Чего? Ты о чём вообще? — Удивился я.

— Ты-ы-ы-ы!!! — Злоба так и распирала моего собеседника. А сходящие от него волны силы заставили сжаться в комок даже Кьюби. — Ты нарушил правила, уничтожив чужие фигуры до официального начала игры. Не мог подождать один день? Игра должна была начаться завтра утром!

— Нехер на меня орать! — Вызверился я. — Это ты ничего не рассказал мне об игре и её правилах. Сам сказал мне превозмогать. Я и превозмог. Так что ты сам виноват в своём проигрыше.

— Мерзкая тварь! Да я тебя превращу в насекомое. Я забираю его. — Последняя фраза явно предназначалась Шинигами, чьи ошмётки успели собраться в некоторое подобие фигуры. Так и не представившееся мне Существо протянуло руку, и я почувствовал, как мою душу буквально выдирает из тела, которое я уже начал считать своим.

— У меня Договор! — Выкрикнул я, срочно активируя все оставшиеся части усиленного божественной энергией ритуала, который смог на секунду затормозить даже Существо.

Ещё одна печать фуиндзюцу, уже третья по счёту, активировалась, хватая ошарашенного Минато. Его душу тоже разорвало в клочья, и на свободу вырвалась вторая половина Девятихвостого демона. Она тут же устремилась к тому Кьюби, что сидел в клетке, а я активировал специального теневого клона, в память которого были вложены мои знания о техниках ниндзюцу и том, как их может использовать существо вроде биджу. Последний момент был немаловажен, потому что контроль над чакрой у хвостатых зверей был не самым лучшим, не говоря уже об уровне интеллекта. Клон устремился к своей цели и за мгновение до того, как меня затянуло в разрыв, я убедился, что с моей стороны Договор выполнен.

Хвост из чакры теперь полностью и окончательно принадлежит моей душе.

Арка 1: Путь демона — Неруб

— Ха-ха-ха! Как я их всех развёл? — Рассмеялось Существо, как только разрыв пространства сомкнулся за нашими спинами. — Хорошо, что я решил проведать тебя за пару дней до начала игры. Этот план с термоядерными бомбами стал неожиданностью даже для меня. Так что я подсуетился и сделал ставки на то, что ты уничтожишь всех соперников ещё до начала игры. Всё равно, согласно правилам, использование ядерного оружия запрещено. А так я неплохо наварился на тебе. Бва-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Чего молчишь?

— Мне нужна премия за досрочное выполнение задания. — Предъявил я свои требования.

— Не дождёшься. Ты же не на окладе у меня, а в рабстве. Кроме того, ты запорол игру, к которой местный Шинигами готовился две тысячи лет. Так что единственной наградой будет то, что следующую жизнь ты проведёшь в теле насекомого, как я и обещал. Там то ты точно хуже сделать не сможешь, потому что ситуация и так — хуже некуда.

На этом наш диалог закончился, и я опять погрузился в беспамятство.

Очнулся я, пребывая в тесном замкнутом пространстве. Со всех сторон меня окружала прочная пружинистая оболочка, внутри которой всё было заполнено мной и вязкой жидкостью. Своё тело я почти не ощущал, а потому в первую очередь сосредоточился на сознании.

Пройдясь по своим воспоминаниям, я сосредоточился на хвосте биджу. Тот исправно снабжал меня чакрой, которая уже начала заполнять моё новое тело. Но помимо хвоста, я обнаружил и другой источник энергии. Как только я попытался понять, что это такое, как в моём сознании проявились мыслеобразы целой лекции на тему «Что такое магия, и с кем её едят».

Как ни странно, это был не подарок Сущности, а генетическая память моего нового тела. В этой же памяти нашлось и описание моего анатомического строения, устройства общества, методике выполнения типичных обязанностей и так далее. Фактически, усвоив пакет этих данных, я должен был стать подготовленной шестерёнкой в сообществе разумных… пауков.

Конечно, на самом деле это были не пауки, но с точки зрения анатомии, ближе всего ко мне были именно эти обитатели Земли. Головогрудь, брюшко, десять суставчатых лап, из них шесть «ног» и четыре «руки», рот, способный поглощать только жидкую пищу, и двенадцать фасеточных глаз — вот краткий перечень отличительных признаков этого тела. Ну и орган, позволяющий создавать паутину, куда ж без него?

Усвоив все положенные знания, я уже более внимательно исследовал своё тело и определил, что по своему строению оно соответствует пауку касты рабочих. Да-да, эти твари были частью большого улья, где процветали разделение труда и специализация. Меня такой расклад, конечно же не устраивал, так что я начал насыщать тело чакрой и каплями доступной мне магической энергии. Это в свою очередь активировало скрытые механизмы развития, создавая из меня некий гибрид воина и мага.

В целом, общество пауков (буду называть их так) делилось на три касты: рабочие, воины, маги. Внутри каждой касты были дополнительные специализации, приспособленные для выполнения определённой работы. Каждая такая подкаста занимала определённое жёсткое положение с иерархии общества, на вершине которого стояла Королева, а в самом низу находились «разнорабочие», одним из которых я и должен был стать.

Будущая каста паука определялась условиями, в которых находились яйца во время развития зародыша. Чтобы стать магом, яйцо должно было в большом количестве подпитываться специально модулированной магической энергией. А для получения воинов на яйца накладывали специальные заклинания, активирующие рост физической составляющей.

Я же наполнил своё тело чакрой биджу, которая начала преобразовывать его по совсем уж странной программе, активируя все возможные в данном теле способности. Таким образом, я явно выпадал из местной кастовой системы. Но лучше уж так, чем родиться жалким пауком-рабочим, не способным ни к чему, кроме как убирать навоз и прясть паутину.

Процесс моей трансформации и «созревания» затянулся. Заполнявшая яйцо жидкость впиталась в моё тело и была использована в качестве строительного материала. Размер тела увеличился, приобретая более ярко выраженную форму «кентавра» с четырьмя руками. Наконец, я почувствовал себя готовым к тому, чтобы вылупиться. К этому моменту я уже давно слышал некие звуки, доносящиеся снаружи. Похоже, мои братья и сёстры по кладке покинули яйца. Но тут, тихое шуршание было прервано стуком ног по каменной поверхности, после чего в моё сознание проникли слова мыслеречи. Пауки в основном общались телепатически, хотя были у них и вербальные способы общения.

— Эта кладка уже созрела. Осталось дождаться самых недоразвитых и утилизировать мёртвые и дефектные яйца.

Я принялся активно шевелить конечностями, пытаясь прорвать оболочку яйца. Смешно будет, если меня «утилизируют» до того, как я смогу выбраться наружу.

— Я отдал приказ воспитателям. Потребуется пара недель, чтобы эта партия смогла начать ухаживать за скарабеями.

— А что с кладкой охотников?

— Созревание ожидается через три дня. Запасы корма готовы уже на девяносто процентов. Так что через две недели мы сможем послать их наверх, выделив в качестве сопровождения рабочих, занимающихся скарабеями.

— Что за странное яйцо.

Два источника мыслей замерли рядом со мной. И в этот момент кожура, наконец-то, поддалась моим усилиям, и я смог выбраться наружу

— Никогда не видел такой формы тела. — Я прочистил глаза и уставился на двух гигантских пауков, по сравнению с которыми я был как мышь перед слоном.

— Дефектная особь.

— Странно, что в нём активировались признаки мага. Фон здесь не превышает нормального.

— Неважно. Нам нужны рабочие, а не маги. Не вижу смысла тратить на него еду.

— Эй, я могу быть полезным. — Возмутился я.

— Наша колония испытывает проблемы с добычей пищи. Мы не можем себе позволить кормить лишний рот. Ты согласен выполнять работу рабочего? — Ответил мне паук, который судя по его внешнему виду относился к верхушке касты рабочих.

— Нет, но я могу решить ваши проблемы с едой другим способом.

— Это каким-же? — Заинтересованно спросил второй паук, которого мои инстинкты идентифицировали как мага-учёного.

— Конкретный способ будет зависеть от точных обстоятельств, в которых мы находимся. У меня достаточно знаний, чтобы решить эту проблему, в чём бы она не состояла.

— Геном древних? — Удивился маг.

— Королева ни о чём таком не говорила. — Возразил рабочий.

— Иногда он проявляется сам, если колония находится в критической ситуации. А нашу ситуацию сложно назвать не критической.

— В любом случае, у меня нет еды для него. Сомневаюсь, что он сможет выполнять обязанности рабочего.

— Я заберу его с собой. Если от него будет польза, то питание будет организовано за счёт касты магов.

Пауки переглянулись, и рабочий отошёл в сторону, занявшись уборкой помещения от валяющихся вокруг остатков яиц. Одновременно, он сгонял мелких паучков в центр зала, где находилось что-то вроде циркового манежа. Я быстро осмотрел помещение и перевёл взгляд на своего «спасителя».

— Залазь ко мне на голову. — Ответил тот на мой невысказанный вопрос.

Мне пришлось вскарабкаться по его лапе на спину, а потом и на голову. Дальше моё транспортное средство двинулось по длинным коридорам, ветвящимся под всевозможными углами во всех направлениях. Минут через пятнадцать мы добрались до большого зала, где меня сгрузили на поверхность стола, заставленного всякими странными вещами. Больше всего это напоминало лабораторию.

— И так, ты утверждаешь, что обладаешь знаниями о том, как решить наш продовольственный кризис? — Сразу перешёл к делу маг.

— Думаю, да. Для поиска решения мне нужно узнать, чем вы питаетесь, и как организован процесс добычи еды.

— Чем питаемся? Неужели твоя память не содержит ответа на такой простой вопрос?

Имеющаяся в моём распоряжении стандартная наследственная память содержала совсем немного информации об истории цивилизации пауков. Но там были упоминания того, что эта история насчитывает десятки тысяч лет, а в данный мир пауки попали из другого мира около шести тысяч лет назад.

— В разные эпохи в разных мирах наш вид питался разной пищей. — Выдал я заумную фразу.

— Это правда. — Согласился маг. — Что ж, я расскажу тебе о нашем положении, но вначале тебе стоит подкрепиться. А то ты рискуешь умереть от голода до того, как я закончу рассказывать.

Я прислушался к себе и вправду ощутил зверский голод. Странно, что это чувство не вызывало у меня такой сильный дискомфорт, как у человека. Тем временем маг отошёл в сторону и вернулся, таща в руке жука, размером раза в четыре больше меня. Посмотрев на эту тварь, я начал сомневаться, кто кого будет есть, если оставить нас наедине. Голодный скрип хелицер жука подтвердил мои опасения.

Маг быстрым движением руки оторвал жуку лапу и положил её передо мной. После этого он буквально за пару секунд замотал беспомощную жертву в паутину и впрыснул в образовавшийся кокон свою слюну. Жук недовольно пискнул и начал разлагаться до состояния слизи, потрескивая хитином.

Я посмотрел на лапу, которая была длиннее моего тела, и с мысленным вздохом сосредоточился на инстинктах, которые подсказывали мне, как ЭТО можно съесть. Для начала, я высосал лимфу, текущую из открытой раны. После этого медленно сформировал из чакры технику воздушного клинка и отсёк небольшой кусок плоти, который по примеру своего сородича замотал в паутину и впрыснул внутрь свёртка слюну. Теперь следовало немного подождать, и можно начинать есть. Да уж, это вам не гамбургеры жевать, тут целая технология принятия пищи. Или правильнее будет сказать, культура принятия пищи?

Маг одобрительно посмотрел на мои действия, после чего одним глотком высосал свой «коктейль» и начал рассказ о моей новой родине. Я внимал неземной мудрости предков, попутно кусок за куском поглощая лапу жука.

В этот мир пауки и вправду прибыли шесть тысяч лет назад, принеся с собой стандартный на тот момент набор источников питания. Спустя некоторое время колонии расселились по миру, и по большей части поселились в скальных пещерах, которые они сами же и прорыли. Общая схема производства еды была такова: пауки-охотники выбирались за пределы гнезда и собирали там материалы растительного происхождения. Эти материалы измельчались, и на них высаживалась специальная грибница, которая давала первый урожай спустя всего пару недель. Грибы же скармливались кормовым жукам-скарабеям, одного из которых я прямо сейчас лихо уплетал за обе хелицеры.

Конечно, жуки были далеко не единственной пищей, которую пауки могли есть. Скорее, это была еда, способная обеспечить организм паука всеми необходимыми веществами с минимальными затратами. Но помимо жуков, пауки не брезговали мясом наземных животных, плодами растений, да и самими кормовыми грибами.

Подобный цикл воспроизводства еды нельзя было назвать оптимальным, но он обеспечивал продуктовую безопасность цивилизации пауков на протяжении шести тысяч лет. Что же изменилось? Причина была банальная — глобальное потепление. Сначала, на протяжении пятисот лет температура воздуха на планете неуклонно повышалась. Учитывая общую влажность климата, это только увеличивало объёмы производства биомассы. Но примерно семьдесят лет назад наступил «Час Х».

На земле подобный сценарий развития событий описывался как «Закипание атмосферы». Повышение температуры поверхности моря привело к формированию огромного тайфуна. Наполненный влагой воздух поднялся на рекордную высоту, где давление атмосферы не могло сдержать расширение водяного пара, фактически произошло его повторное испарение. В результате, огромные массы относительно тёплого воздуха поднялись в стратосферу и частично вообще испарились в космос. А на смену им в нижние слои атмосферы пришёл холодный воздух.

На высоте в десять километров температура в минус пятьдесят градусов является вполне нормальной. Но когда этот воздух опустился вниз, то вся земля и значительная часть поверхности моря мгновенно покрылись льдом. Так в этом мире наступил очередной ледниковый период.

Скорость охлаждения воздуха была настолько велика, что животные, питающиеся теплолюбивыми растениями, замерзали насмерть, не успев переварить пищу. Подобные остатки, кстати, встречались на Земле в желудках у мамонтов, найденных в вечной мерзлоте в Якутии. В общем, ничего необычного в этом мире не произошло, но теперь вся земля в окрестностях колонии пауков была покрыта снегом. Ситуация усугублялась тем, что данное место находилось чуть ли не за полярным кругом. Во время оттепели такое расположение вполне позволяло прокормить не самую большую колонию. Но сейчас поставки биомассы с поверхности сократились почти до нуля.

Первое время после наступления холодов, пауки спасались, собирая остатки растительности с округи. Но потом, проблема стала очевидной настолько, что было принято решение «впасть в спячку» до лучших времён. Тогда ещё была надежда на то, что похолодание закончится в ближайшее время. Большую часть населения колонии пустили под нож, а меньшая часть впала в спячку, выходя из неё раз в несколько лет для пополнения запасов питательных веществ в организме.

И вот, сейчас, спустя семьдесят лет после катастрофы на поверхности, наступила катастрофа под землёй. Все источники еды почти полностью исчерпались. Ближайшие окрестности были вычищены подчистую, и королева пауков решила… прибегнуть к очередным идиотским «последним мерам».

Если вкратце, то планировалось вырастить отряд пауков-разведчиков, дать им в усиление рабочих и отправить всю эту ораву в дальние ебеня, в надежде, что там они раскопают достаточно еды, а потом принесут её в колонию. Услышав подобный план, я не удержался от истерического смеха.

— Почему ты смеёшься? — Недоумённо уставился на меня маг.

— Этот ваш «план спасения» — всего лишь способ побыстрее прикончить колонию. В какой-то мере, это оправдано. Лучше умереть быстро, занимаясь бесполезной деятельностью, чем растягивать свою агонию на сотни лет.

— Этот план придумала сама Королева!

— И что? — Недоуменно спросил я, рассматривая своего собеседника.

— Сомнение в приказах вышестоящего — это смертельный грех. — Объяснил он, как нечто само собой разумеющееся. — Если Королева приняла такое решение, то мы должны не обсуждать его, а выполнять.

— У-у-у… Похоже, ситуация тут ещё хуже, чем я предполагал. Но, в принципе, мы можем использовать этот поход как часть настоящего плана по спасению колонии.

— У тебя уже есть план?

— Раг-Хак, с кем это ты тут разговариваешь? — Прервал нас «громкий» телепатических голос. В одном из проёмов в стене появилась туша паука, раза в полтора большего, чем у моего собеседника. Как подсказали мне инстинкты, это было существо женского пола.

— Сег-Ним-Хет, приветствую тебя. Я нашёл в кладке рабочих паука с пробудившейся геномной памятью древних. Он утверждает, что у него есть план, как обеспечить нашу колонию едой.

— Что? Память древних? Это же сказки.

— И тем не менее, его разум куда более развит, чем у новорождённого рабочего. Так что я думаю, что нам стоит как минимум изучить его предложения.

— Ха, да что ты можешь думать? Тут я принимаю решения. — Сег-Ним-Хет посмотрела на меня, окатывая волнами презрения. — Ну, давай, удиви меня, мелкий рабочий. Расскажи свой план. — Обратилась она ко мне. — Если он мне не понравится, я тебя съем.

Если бы не моё весьма шаткое положение, я бы в ответ на такое предложение разорвал эту тварь на куски. В принципе, я вполне мог бы сделать это прямо сейчас. В конце концов, сейчас моя сила равна силе однохвостого биджу. Правда, тут есть ещё неучтённый параметр в виде местной магии. Так что пока стоит изложить свои соображения, тем более, что решение не просто не отличалось оригинальностью, а наоборот было совершенно очевидным… для любого, у кого в голове было чуть больше мозгов, чем у паука.

— Думаю, вам стоит эволюционировать и перейти от культуры охотников-собирателей к культуре организованного сельского хозяйства.

— Чё? — Если бы у пауков была мимика, то уверен, на лице Сег-Ним-Хет было бы выражение тупого охреневания. Именно такую реакцию на мою фразу можно ожидать от подзаборного гопника.

— Вам нужно организовать собственное производство растительной биомассы в специальных помещениях, где будут созданы оптимальные условия для роста растений.

— Ты понимаешь, что он сказал? — Обратилась паучиха к своему подчинённому.

— Это диалект древних. — Выкрутился тот. — Он предлагает нам выращивать растения в наших подземельях, создав такие же условия, какие были на поверхности до начала Катастрофы.

— Выращивать самим? А разве это возможно? Я имею в виду, у нас ведь нет таких способностей, чтобы выращивать растения. И про подобную магию я тоже ничего не слышала.

Я чуть не сорвался и не начал хохотать во весь голос. Пришлось даже отключить свой «речевой аппарат», чтобы ненароком не передать этому животному своих мыслей.

— Думаю, у него есть информация о том, как можно организовать этот процесс. — Тактично заметил Раг-Хак, указывая на меня.

— Хм… Ну что ж. Тогда я поручаю тебе изучить возможности по воплощению моей идеи выращивания растений. Можешь даже использовать этого рабочего. Я распоряжусь, чтобы для него выделили достаточно пищи.

— Конечно, уважаемая Сег-Ним-Хет. Я выполню ваше распоряжение и предоставлю подробный план действий, находящийся в соответствии с волей Королевы.

— Рассчитываю на тебя.

Паучиха ещё раз окинула меня брезгливым взглядом и умчалась прочь, излучая скрытое самодовольство и желание поделиться своей гениальной идеей с самой Королевой.

— Тебе следует более внимательно относиться к иерархии нашего общества. — Заметил Раг-Хак после того, как затихли шаги Сег-Ним-Хет. — Сомнение в приказах вышестоящего — это смертельный грех. Также, как и сомнения в его умственных способностях. Немало моих собратьев погибло без своевременного осознания этих простых истин.

— Оу… Я, собственно, уже осознал. Осознал, что какие бы гениальные планы я не продвигал, ваша колония обречена на вымирание.

— Что? Почему? — Похоже, моё откровение выбило дух из учёного.

— Всё просто. Если любое сомнение в решениях начальства карается смертью, то у начальника в подчинённых будут только особи глупее его. А поскольку мы не бессмертны, то самая верхушка общества рано или поздно умрёт. Их место займут более тупые подчинённые. Потом цикл повторится ещё раз, и ещё, и так, пока на вершине социальной пирамиды не окажутся предельно тупые особи, которые уничтожат сами себя и всю колонию за одно. Это результат естественного отбора, и в таких условиях вымирание не просто вероятно, а совершенно неизбежно. Ваша текущая ситуация — это как раз результат действия подобной закономерности. Вы не смогли найти совершенно очевидное решение, потому что скудость разума тех, кто руководит вами, не позволяет даже предположить возможность существования подобного решения.

— Это ты таким хитрым образом выразил мысль, что мы все — тупые придурки, неспособные к решению простейших задач?

— Да, именно это я и хотел сказать.

Маг мрачно уставился на меня, перебирая пальцами на руках. Что, уже решает, а не проще ли прибить меня, чем слышать правду?

— Я буду звать тебя Чпок. — Возвестил он, наконец. — Впредь, тебе лучше общаться только со мной. Если бы не приказ Сег-Ним-Хет предоставить план решения продовольственной проблемы, я бы уже убил и сожрал тебя.

— Ха-ха-ха. Похоже, у тебя ещё остались крупицы здравого смысла. — Рассмеялся я в лицо пауку. — Так что, ты готов выслушать мои идеи о том, как спасти ваши жалкие жизни?

— Говори.

— Но вначале, обед. И мне нужно освободить кишечник. Не думаю, что твой стол — подходящее место для этого.

Осознание краеугольных принципов организации местного общества привело меня к очевидному выводу: нужно валить. И не кого, а куда. В данном обществе я смогу занять нормальное положение, только если убью всех тех, кто глупее меня. То есть всех до единого. А потому, проще будет сбежать куда-нибудь на экватор, и уже там организовать свою собственную утопию.

Следующие пару недель я жрал в три горла, одновременно считывая информацию из местного аналога книг, которыми являлись особые кристаллы, выращенные с помощью магии. Литература была посвящена трём темам: история, физиология, магия. По мере прочтения книг, я начал писать свою собственную, в которой собирался подробно описать процесс выращивания растений. Учитывая местный менталитет, в этой книге не было ни одной абстрактной мысли или объяснения зачем и почему. Отвечала она на один лишь вопрос: как? То есть это была предельно детализированная инструкция.

Суть технологии, конечно была проста — организовать помещения для парников, засыпать туда земли, посадить семена, поливать время от времени и, конечно, организовать достаточное освещение. Ну и стоит упомянуть такие немаловажные параметры как температура, влажность и содержание углекислого газа в воздухе. Естественно, большую часть всех необходимых действий предполагалось совершать с помощью магии, для чего я затребовал себе кучу книг по данному направлению.

Также, крайне полезной оказалась история местной цивилизации пауков. А она, надо признать, была примером, иллюстрирующим уже высказанные мной идеи.

Примерно шесть тысяч лет назад несколько миллионов пауков прибыли в этот мир через портал. Руководила всей этой толпой королева по имени Азжол-Неруб. Этим же именем была названа и новая цивилизация разумных пауков, которая тут же потеснила местное население, отвоевав себе не самый маленький кусок территории. По большому счёту, все эти пришельцы были дезертирами, свалившими из своего мира, дабы построить тут утопию имени своей королевы. А поскольку среди подданных было достаточное число сомневающихся, то был введён закон, устанавливающий верховенство социальной пирамиды власти над здравым смыслом. С тех пор цивилизация пауков медленно, но верно деградировала.

В новом мире оказалось почти два десятка разумных рас. И не минуло даже сотни лет, как началась всемирная война всех со всеми. Длилась эта вакханалия ни много, ни мало тысячу лет, но в конце концов победу одержали пауки. Всё-таки наследство, которое они притащили из портала, содержало в себе огромное количество знаний. Прежде всего, знаний по магии. А введённая форма правления заставила цивилизацию работать на износ, действуя по принципу «всё для фронта — всё для победы».

Королева Азжол-Неруб не на долго пережила свой триумф. В конце концов, максимальная длительность жизни паука измерялась пятью сотнями лет. А королева столько продержалась только благодаря утерянной ныне магии омоложения. Следующую тысячу лет пауки осваивали захваченный в безраздельное пользование мир, а также… деградировали. А спустя указанный срок, небеса разверзлись и открылись… нет, не хляби небесные, а всего лишь порталы из других миров, откуда попёрла всякая нечисть: эльфы, тролли, орки, люди, гоблины, вампиры и так далее.

Так началась ещё одна эпоха всемирных войн. Расслабившиеся за тысячу лет пауки не смогли оказать серьёзного сопротивления, и быстро потеряли лидирующие позиции. Раз за разом они терпели поражение, пока армия орков не уничтожила столицу их империи вместе с деградировавшей верхушкой общества.

Спасся тогда только небольшой отряд под предводительством командира нижнего звена, который умудрился утараканить с собой большую часть имперской библиотеки. Собственно, её охранником он и являлся. А потом, получившая вменяемое командование армия пауков расплодилась, обучилась магии и вломила захватчикам, уничтожив их всех до единого. Правда, ушло на это ещё тысяча лет.

За время ведения боевых действий власть в обществе пауков несколько раз менялась, так что в конце на вершине опять оказались приверженцы традиций. После уничтожения внешнего врага они быстро зачистили всех внутренних противников и занялись любимым делом — моральным разложением.

Спустя ещё тысячу лет цикл повторился. Но на этот раз длительная деградация всего общества достигла критического предела, так что отпора пришельцам пауки дать так и не смогли. Всё, на что их хватило, это рассеяться по разным континентам, забиться в укромные норы и влачить там своё жалкое существование, скрываясь от великих мира сего.

Прошла тысяча лет бесчисленных войн, победителем в которой оказались… пауки. Как будто в насмешку судьбы, их стратегия оказалась выигрышной. Все прочие расы и цивилизации успешно угробили друг друга, просто позабыв о том, что где-то в щелях прячется ещё одна сторона конфликта. Правда, стоит признать, что к моменту своей «победы» от пауков осталось только три колонии. Одна находилась на крайнем севере, на острове за полярным кругом. Именно здесь я и родился. Ещё две влачили своё существование на южном континенте, тоже недалеко от полюса.

С тех пор минула почти тысяча лет. Увы, победа оказалась пирровой, и наша колония не смогла найти способа выбраться в более благоприятную местность. Мореплавателями пауки были никакими, а нормального леса, из которого можно было бы построить корабли, тут не росло. Примерно три сотни лет назад была утеряна связь с двумя другими колониями, так что их судьба была неизвестна.

Магия у пауков за эту тысячу лет изрядно деградировала. И нет, дело было не в утере знаний. С наследием древних было всё в порядке. Проблема заключалась в падении уровня интеллекта. Шесть тысяч лет направленной селекции дали свой результат. Нынешние пауки не могли освоить магию своих предков, и пользовались её жалкими огрызками, упрощёнными до предела.

К счастью, когда я, находясь в яйце, напитал своё тело чакрой, пробудились все уснувшие гены, и мой мозг развился до уровня, вполне сопоставимого с великими магами Древних. Так что теперь я впитывал все накопленные цивилизацией знания, за одно составляя инструкцию для даунов по выращиванию конопли.

Спустя две недели после моего рождения, в поход выступила «группа спасения», в состав которой вошёл и я. За это время мои размеры увеличились с пары сантиметров до полновесного метра в обхвате. Это без учёта ног. Правда, рост физического тела не был связан с ростом магических способностей. Более-менее приличными магами пауки становились только лет через десять после рождения. Но моих минимальных способностей хватило для использования заклинания термического щита, который позволял защититься от холода. За одно, я заставил выучить это заклинание всех тех, кто пошёл в поход. Хоть сейчас и было местное «лето», это означало, что температура на поверхности была не минус семьдесят, а «всего лишь» минус сорок.

Вошёл в состав похода я только потому, что являлся единственным специалистом, способным понять, как и где можно собрать семена растений. К счастью, неожиданный ледниковый период наступил, когда в северном полушарии была зима, так что семена должны были находиться в состоянии, способном пережить низкую температуру. Правда, им пришлось пролежать в вечной мерзлоте семьдесят лет, но у меня были все шансы найти ещё живые зёрна.

Раг-Хак не захотел пойти со мной, так что мне пришлось проявлять чудеса изворотливости, чтобы заставить выполнять свои распоряжения командира нашего отряда, который находился на социальной лестнице на несколько ступеней выше меня. И даже так, половину семян я нашёл и раскопал самостоятельно.

По возвращении в родные пещеры, я занялся огородничеством. Уже через неделю первые семена дали всходы, и моя лаборатория стала настоящим местом паломничества всех важных пауков колонии. Только королева побрезговала прийти ко мне. Вместо этого в её покои принесли несколько горшков с растениями, на кои она соизволила полюбоваться, прежде чем съесть.

Отношение ко мне со стороны местного начальства принципиально не изменилось. Все они считали меня объектом своих интриг, и не скрывали, что жить я буду только до тех пор, пока от меня есть польза. Ведь мои знания и умения были вызовом их тупоумному существованию. Впрочем, я не обманывался, а потому необходимые инструкции писались медленно, тщательно и только после изучения огромного количества древних книг по магии.

Спустя год после моего рождения, производство продовольствия, наконец, было поставлено на поток. Из спячки были выведены все «старые кадры», а в яслях зрели яйца будущих рабочих, воинов и даже магов.

В один из прекрасных дней, я сидел и читал книгу по магии душ, когда это занятие было прервано появлением моей начальницы Сег-Ним-Хет. Старый Раг-Хак всего неделю назад рассердил одного из сих пауков, после чего его изуродованное тело отправилось на корм скарабеям. А сейчас, судя по излучаемым паучихой эмоциям, пришло и моё время.

— Чпок, наша королева решила осчастливить тебя аудиенцией. Ты много сделал для нашего народа, так что она соизволила увидеть тебя своими глазами.

— Рад за неё. — Выразил я свой восторг данным фактом, откладывая кристалл с книгой в сторону.

— Пошли, королева не любит ждать.

— Конечно. Мне только нужно вернуть эту книгу в хранилище. — Указал я на уложенный в специальную шкатулку кристалл. — Это по пути.

— Да, наследие предков должно находиться в безопасности. — Несмотря на царившие тут порядки, уважение к древним знаниям вбивалось в мозг каждого. Так что у Сег-Ним-Хет не было особого выбора, кроме как согласиться со мной. Выносить книги из библиотеки можно было только под гарантию неусыпной заботы об их сохранности.

Бережно сжав шкатулку в нижней левой руке, я побежал к библиотеке, шустро перебирая лапами. Это тело мне уже даже начинало нравиться. Оно было куда удобнее человеческого. Добравшись до Хранилища Знаний, я юркнул в один из узких ходов, а спустя всего несколько секунд обратно вылез уже мой теневой клон. Хоть он и был слабо приспособлен для физического воздействия на окружающий мир, внешне его было практически не отличить от меня самого. А тесный физический контакт среди пауков был своеобразным табу, что заставляло надеяться, что мой обман не будет раскрыт до самого конца.

Пока клон двигался к покоям королевы, я накинул маскировку и телепортировался на один из нижних уровней, где ранее оставил метку Хирайшина. Судя по следам, последний раз в этом месте паук проходил пару сотен лет назад. Тут я затаился, наблюдая за тем, что происходит с моим клоном.

Добравшись до тронного зала, Сег-Ним-Хет обогнала меня и первой вступила в огромное помещение, украшенное вязью светящихся рун. Это направление магии использовалось для создания разнообразных артефактов, и стало основой, на которой я создал всё местное сельское хозяйство.

— Королева, по вашему распоряжению я привела рабочего с памятью древних, который внёс свой небольшой вклад в ваш план развития сельского хозяйства. — Залебезила паучиха, одновременно отступая в сторону.

Когда туша Сег-Ним-Хет отбежала к стене, передо мной раскинулось пространство, наполненное множеством пауков разных размеров. А в самом дальнем углу зала возвышалась гигантская королева, чей рост в высоту составлял не менее десяти метров.

— Так вот ты какой, наследник древних. — Раздался в моей голове голос королевы. — Запретные знания исказили твоё тело, так что тебя нельзя назвать ни магом, ни воином, ни даже рабочим.

В мыслях правительницы сквозило отвращение и… зависть. Зависть к моим способностям к магии, которые превосходили всё доступное ей и её окружению. Только малый возраст не позволял мне встать вровень с ней. И каждому присутствующему было ясно, что уже через десять лет я смогу составить угрозу сложившемуся порядку вещей.

— Подобным тебе нет места в нашем обществе. — Продолжила королева. — А потому, во имя сохранения порядка, твоя жизнь должна прекратиться. Ты помог мне вернуть величие нашей расы, а потому я дарую тебе право задать мне один вопрос.

Да уж, воистину, королевский подарок. Королева замолчала, и все присутствующие уставились на меня, затаив дыхание. Чего б сказануть, напоследок?

— Сег-Ним-Хет рассказывала, что из-за моих знаний, она теперь находится всего в шаге от того, чтобы самой стать королевой. Это правда?

Взгляды всех присутствующих метнулись в сторону и сосредоточились на моей начальнице. Та же только нашла в себе силы проскрипеть какие-то звуки и свалиться на пол от потери сознания. Хе-хе. Не всё коту масленица. Королева сформировала заклинание, которое призрачным хлыстом протянулось от неё к несостоявшейся конкурентке и расчленило ту на куски.

— Нет, она ошиблась. — Бесстрастно ответила верховная судья.

Я на такое только мысленно улыбнулся. Весь прошедший год я в основном контактировал только с двумя пауками, которые оба теперь были мертвы. А остальные обитатели колонии даже не подозревали о том, какими способностями я обладаю. Наличие у меня чакры оставалось тайной за семью печатями, что позволяло мне эффектно и эффективно скрыть свой побег.

— Конечно, ошиблась. — Ответил я, транслируя свою речь всем присутствующим. — Ведь нашей колонии нужна не королева, а король. И этим королём буду я. После того, как уничтожу вас всех.

С этими словами я сформировал площадное заклинание «Прах Смерти», которое кинул на толпу передо мной. Источником энергии для этого заклинания служил небольшой кристалл-накопитель, технологию создания которых я почерпнул из книг. Моё пафосное выступление на секунду ошарашило всех присутствующих, так что они не успели защититься, и заклинание уничтожило несколько десятков целей. Но спустя секунду, на моего клона обрушилась целая буря магии, которая уничтожила все следы моего пребывания здесь, также как и тела тех пауков, что были так неудачливы, что в этот момент оказались рядом со мной.

Я ещё раз промотал последние события в памяти, после чего двинулся по заброшенным проходам к своей ухоронке. Попытка моего убийства не стала для меня сюрпризом. Я давно уже подготовился к подобному развитию событий. В дальних коридорах я организовал свою собственную плантацию, где росли лучшие образцы растений, вызревали грибы и размножались кормовые жуки. Этого вполне должно было хватить для моей безбедной жизни.

За прошедший год я прочитал довольно много книг по магии. Если быть более точным, то я даже не прочитал их, а скопировал себе в память. Разбираться с этим наследием древних можно веками. Но даже так, значительная и самая интересная часть библиотеки была для меня недоступной. Сейчас я и собирался исправить это упущение.

Следующий месяц я занимался разграблением библиотеки. Нет, я не воровал кристаллы с книгами, а лишь на время забирал их, оставляя пустые обманки. За этот месяц никто так и не понял, что происходит. В первую очередь потому, что никто эти книги не читал уже несколько сотен лет. Библиотекари следили за порядком в библиотеке, и не стремились наживать себе проблем, обретая запретные знания. В своё время я оставил в ходах Хранилища Знаний достаточное количество меток Хирайшина, чтобы суметь незаметно проникать туда.

Наконец, все интересующие меня знания заняли своё место в моей черепушке, и я занялся подготовкой к следующему этапу своего плана — побегу. Я собирался не просто сбежать, а основать свою собственную колонию, для чего требовалось прихватить несколько особей пауков женского пола. Договариваться со взрослыми пауками я смысла не видел, так что решил умыкнуть яйца. Но тут вставал вопрос их сохранения. От момента откладки яиц до их вылупления проходило всего две недели. И всё это время яйца должны были находиться в особых условиях. Крайне сомнительно, что я смогу сбежать с подобным грузом, неся его в руках. Не говоря уже о том, что моё путешествие в поисках нового дома могло затянуться. А ведь после рождения пауки нуждаются в обильном питании.

В общем, обдумав ситуацию, я решил украсть яйца через пару дней после откладывания, а потом запечатать их в печати фуиндзюцу с остановленным временем. А чтобы не потерять драгоценный груз во время путешествия, печати я решил поставить на свой панцирь. За неделю мои клоны смогли нанести необходимые узоры мне на спинку брюшка. Три печати предназначались для трёх яиц, а ещё одна должна была вместить мою кормовую базу — семена растений, грибницу, яйца скарабеев.

Полностью подготовившись к путешествию, я дождался откладки королевой очередной партии яиц, и «пошёл на дело». Вполне естественно, кладки хорошо охранялись. А лучше всего воины следили за небольшой комнаткой, где вызревали яйца будущих магов, среди которых планировалось рождение и женских особей.

План моего проникновения на охраняемую территорию был простым: принять вид рабочего-няньки, пробраться в комнату, схватить три яйца и смыться Хирайшином. Но понаблюдав за охранниками, я пришёл к выводу, что не смогу достоверно изобразить нужного паука. Они не просто осматривали всех проходящих мимо, но и достаточно много общались с ними. А подделать телепатический «голос» было выше моих сил.

К счастью, был найден другой способ. Повышенная концентрация магической энергии в этой комнате поддерживалась с помощьюспециальных кристаллов-накопителей, который рассеивали заключённую в них энергию и заменялись каждые два дня. Всё что мне нужно было сделать — это подменить один такой накопитель, положив заместо него кристалл с меткой Хирайшина. Спустя несколько часов рабочий сам установил его в помещении, после чего мне оставалось только немного подождать, пока все лишние свидетели не покинут место проведения операции.

Дальнейшая часть аферы века прошла как по нотам. Мой клон беззвучно появился в охраняемом помещении, осмотрел яйца, выбрал среди них три, из которых должны были вылупиться самки, и точно так же беззвучно исчез вместе с награбленным.

Наконец, всё было готово к моему побегу. Но я, естественно, решил не покидать своё скромное убежище, а отправил вместо себя клона. Ситуация на поверхности вполне точно описывалась короткой фразой «ледяной ад». Мороз больше сорока градусов, постоянная метель и безостановочно валящий с неба снег. За семьдесят лет его навалило уже больше двухсот метров. Если бы не специальные заклинания, регенерирующие кислород, пауки вымерли бы ещё пятьдесят лет назад, когда полностью засыпало все ходы наружу. Во время первой экспедиции нам пришлось рыть длинный ход на поверхность, бежать больше двухсот километров, а потом опять зарываться в снег, докапываясь до тонкой полоски замёрзшей растительности. Сейчас же мой клон выбрался наружу и заскользил на лыжах к югу.

С таким снежным покровом было уже сложно отличить сушу от моря. Так что я добрался до небольшой горной гряды, откуда начал рассматривать бесконечные снежные равнины. Что ж, думаю, стоит заняться строительством здесь, тем более, что выступающие из снега скалы давали доступ к строительным материалам.

Я решил не изобретать велосипед, а изобрести лодку-вездеход, которая должна была одинаково хорошо двигаться и по снегу, и по воде. Основным материалом должны были быть алюминий и титан, которые я с лёгкостью мог выделить из гранита. Хорошо, что местные скалы состояли именно из него, а не из каких-нибудь известняковых отложений. А так, содержание алюминия в граните доходит до 15 процентов, а титана до одного процента. Учитывая мою способность выделять из морской воды дейтерий, добыча нужных металлов не представлялась хоть сколько-то сложной.

Спустя всего несколько часов, я с гордостью осматривал результат своих трудов. По форме это была лодка-плоскодонка. Примерно такую же форму обычно придают речным паромам. Ширина три метра, длина десять, высота два метра. Титановое дно было сделано утяжелённым, чтобы предотвратить переворачивание лодки на воде. Сверху она была закрыта алюминиевой крышей, а в передней части возвышалась «рубка» с довольно толстыми стёклами из прозрачного корунда. В движение лодку приводили четыре лопастных колеса, подобные тем, что устанавливались на пароходах девятнадцатого века. А вращалось всё это добро в результате действия фуин-печатей. Удобств тут не было никаких, но клону они и не были нужны.

Обкатав полученное средство передвижения, клон создал ещё одного клона, который принялся создавать копию вездехода, а «оригинал» уселся на место водителя и отправился дальше на юг. Как я и боялся, до открытой воды мне пришлось добираться очень долго. Больше двух тысяч километров пришлось преодолеть моему вездеходу по снегу и льду. Я уже даже начал беспокоиться, что титановое днище сотрётся до дыр от таких нагрузок. Пришлось останавливаться на полпути и укреплять его печатями фуин.

Всего я отправил на разведку четверых клонов. Увы, мозг паука плохо подходил для распараллеливания задач. Или другими словами, шизофрения у представителей моего вида встречалась очень редко.

Добравшись до открытой воды, лодки успешно прошли испытание на работу двигательной установки в новом режиме, после чего отправились в разные стороны в поисках суши. Путешествие изрядно затянулось. Если бы я отправился в него лично, то сдох бы от голода в открытом море. Конечно, можно было бы ловить рыбу, но организм паука нуждается в нескольких «витаминах», получить которые можно только из скарабеев. А так я сидел на базе, изучал магию и краем глаза следил за тем, как клоны бороздят просторы мирового океана.

План географических исследований в целом был довольно простым — добраться до экватора, а там плыть вдоль него, пока не наткнусь на сушу. Увы, этот план не предусматривал того факта, что в районе экватора не было ни одного материка. Общей карты планеты у пауков не сохранилось. Она осталась в разгромленной имперской библиотеке. А за последующие тысячи лет глупые насекомые так и не догадались свести свои знания по географии воедино. Мне было известно только о наличии двух материков на полюсах, больших островах рядом с ними и ещё одном материке где-то посредине.

Увы, искомый материк явно находился не на экваторе, как я втайне надеялся. Несмотря на ледниковый период, температура на экваторе снизилась незначительно. Ну было тут теперь не плюс тридцать, а плюс двадцать пять. Всё-равно это были отличные условия для проживания. Вот только жить было негде. Я как-то ещё не готов создавать цивилизацию, живущую на рукотворных островах.

Моим клонам пришлось два раза обогнуть планету, прежде чем они наткнулись на неплохой остров, вытянувшийся от севера к югу. Я уже даже начал подумывать о том, чтобы изобрести самолёт. Останавливало меня только то, что мои познания по аэродинамике ограничивались школьным курсом физики и знанием о том, как складывать самолётики из бумаги. Да и лодки в хорошую погоду развивали неплохую скорость за сотню километров в час. Учитывая средний диаметр планет земного типа, длина экватора должна была быть в районе сорока тысяч километров, то есть кругосветное путешествие мои клоны совершали всего за двадцать дней.

К счастью, на исходе второго месяца плавания обнаружилась группа островов, которая вполне подходила для постоянного проживания. По площади самый большой остров был сравним с Новой Зеландией. Да и геологически он тоже походил на неё — в центре проходила горная цепь, вершины которой достигали высоты в несколько километров, радуя взгляд снежными шапками.

Мне уже несколько надоело сидеть в своём убежище, так что я с радостью переместился к клону и принял участие в высадке на берег. Исследование местности показало полное отсутствие следов разумных форм жизни и бесконечно буйство жизни неразумной. Захомячив парочку пойманных зверушек, я решил окончательно переселиться на новое место жительства. Правда, для этого сначала нужно было организовать ферму для выращивания грибов и загон для разведения жуков. Та ещё морока.

Учитывая своё происхождение от насекомых, дом я решил сделать в форме термитника. Пока что мне было не до красивого внешнего вида. Вместо этого на первое место выступали защищённость от дождей, солнечного света и разнообразной живности. Вдохновение для оформления внутренних помещений я черпал из кадров фильмов про гнёзда чужих. Небольшой трёхэтажный особняк я возвёл Дотоном с помощью чакры всего за день. После этого распечатал грибницу и яйца скарабеев и поместил их в подходящие условия. Думаю, пока не налажу нормальное производство пищи, есть буду местных животных.

Следующий десяток лет я просто жил на острове, ни в чём себе не отказывая. За это время я исследовал его вдоль и поперёк. Хорошо, что ведение домашнего хозяйства можно оставить на клонов. Я не торопился с созданием своей колонии, потому что собирался заняться этим только после полного развития магического ядра. Впрочем, особо я не скучал. Магия, как в своё время чакра, захватила всё моё внимание.

Более того, знания древних описывали совершенно невообразимые фокусы с реальностью: космические путешествия, порталы в другие миры, магические технологии, позволяющие создать любую технику от калькулятора до космического линкора, биотехнологии создания новых форм жизни, воскрешение мёртвых, бессмертие и так далее. Увы, мне достались только крохи описываемого могущества. Королева Азжол-Неруб сбежала в этот мир с багажом знаний среднего офисного клерка. Пожалуй, открытие межмирового портала было максимумом её способностей. Но даже так я видел, что научные исследования уже имеющихся заклинаний способны дать базу для основания целой межзвёздной цивилизации. Осталось только понять, зачем мне эта цивилизация нужна.

Наконец, я почувствовал, что достаточно овладел магией, чтобы применять самые головоломные заклинания из наследия предков. Этот момент я давно уже наметил себе как переломную точку своей жизни. Я перебрался в место, выбранное для строительства будущего города и заложил там здание, в котором должны были расти и обучаться мои потомки.

Распечатав одно яйцо, я поместил его в специальное помещение и принялся наблюдать за процессом созревания, попутно контролируя окружающие условия. Меня, в отличие от моих северных сородичей, в первую очередь интересовало получение самки с максимально развитыми интеллектом и магией. Через две недели на свет появился маленький паучок, которого я тут же принялся воспитывать, внушая нужные мне мысли.

Я собирался построить общество, где пауки не боялись бы выражать своё мнение, где одарённые смогли бы приносить пользу обществу, а эгоистичные, завистливые и властолюбивые особи безжалостно уничтожались. Последний момент был крайне важен, потому что даже небольшая прослойка подобных индивидов способна разложить любое общество до состояния волчьей стаи.

Я никогда не считал себя хорошим воспитателем. Да я вообще с детьми старался дела не иметь, но тут мне пришлось изрядно напрячься, обучая чистый разум паучихи всем премудростям будущей жизни. Увы, данная особь не подходила под мои жёсткие стандарты. Королева вкладывала в свои яйца не только генетическую память, но и свои мысли и эмоции. А чего можно было ожидать от этой дуры? Вполне естественно, что её дочь начал проявлять не самые лучшие черты характера.

К счастью, пауки достигали половой зрелости уже через полгода. Так что я дождался этого времени, оплодотворил самку, а затем с помощью ментальной магии проконтролировал весь процесс формирования зародыша. Второе поколение было уже куда лучше, благо я полностью изолировал новую самку от общения со своей матерью, отправив ту в загробный мир. Прошло ещё полгода, и я вывел третье поколение. На этот раз причиной выбраковки было не сознание, а наследственность.

Пауки не имели проблем с близкородственным скрещиванием. Мы были созданы искусственно. Наша ДНК не имела дефектов, а ошибки в процессе размножения исправлялись ещё на стадии развития яйцеклеток. Но вместе с тем, ДНК паука было крайне многосторонней. В момент формирования яйцеклетки закладывались ограничения на активацию разных генов. Эту программу можно было частично обойти, задавая внешние условия формирования яиц, но в конце концов, она слишком сильно влияла на рождённого паука.

Это знание было зашито на генетическом уровне, но доступ к нему имели только самки. Поэтому узнал я о подобных деталях только от полностью лояльной мне особи. И как бы мне не было жаль, пришлось принести её в жертву моей евгенистической политики ради преодоления всех ограничений, что накладывались на пауков на протяжении шести тысяч лет.

Третье поколение было признано удачным, так что я дал своей будущей супруге подходящее имя — Ллос. Вполне символично, на мой взгляд. Я даже допускаю возможность, что однажды она действительно станет богиней тёмных эльфов.

Дальше я запустил программу размножения на полную мощность, и всё моё время на следующий год оказалось полностью занято уходом за потомством. А вот потом, подросшие потомки взяли судьбу в свои руки, и мне оставалось только направлять их на пути развития цивилизации.

Спустя десять лет остров покрылся радующими взгляд городами, полями для посевов и озёрами для разведения рыбы. При этом, забота о природе была одним из приоритетных направлений, так что большая часть территории теперь напоминала парки эльфов.

Население острова делилось на три касты — магов, воинов и рабочих. Последние двигали экономику, маги развивали науку, а воины… воины лишь вздыхали и устраивали бесконечные учения. Ведь никаких врагов в радиусе пары тысяч километров не наблюдалось. Впрочем, я не расслаблялся, а наоборот пытался приспособить вечно активных воинов в качестве движущей силы эволюции. Под их неусыпным надзором маги разработали паучью авиацию, рабочие построили пару летающих авианосцев, а я дошёл до идеи завоевать весь этот мир.

Конечно, подавалось это не как завоевание, а как расширение ареала обитания. Первым делом учёные сконструировали самолёт дальней авиации, способный находиться в воздухе месяцами. Двигатели у него работали на магии, питали которые находящиеся на дежурстве рабочие. А длительная «автономность» достигалась за счёт размещения на борту портала, способного перенести экипаж или еду через любое расстояние прямо на базу.

Сам самолёт был сделан по схеме квадрокоптера. Четыре двигателя могли менять ориентацию в пространстве, обеспечивая приличную крейсерскую скорость и вертикальную посадку. Устройство двигателя тоже было до ужаса банальным. Это было широкое кольцо-артефакт, на которое было наложено заклинание проталкивающее воздух в заданном направлении. В результате, подобный двигатель выполнял функцию пропеллера, но при этом не шумел и был лишён движущихся частей.

Магия делала решение многих задач не простым, а очень простым делом. Единственной проблемой было получение достаточного количества магической энергии. Я решил её выведением специальной породы рабочих с особо развитыми магическими ядрами. Это, пожалуй, были самые уважаемые и свободные члены общества. Каждый такой паук носил на спине аккумулятор, куда и скидывал вырабатываемую энергию. Каждые два часа эта энергия сбрасывалась в общую сеть и направлялась на нужды общества. А рабочий мог заниматься любой деятельностью на свой выбор, пока не приходило время очередной разрядки аккумулятора.

Увы, мне так и не удалось создать достаточно ёмких накопителей, чтобы там можно было запасти много энергии. Это было также как с электричеством. Можно создать батарею для телефона, но невозможно сохранить энергию, достаточную для жизни города на протяжении года.

После постройки двух первых самолётов, я отправил их создавать карту планеты. Первые результаты были получены уже через неделю, и оказались они… удручающими. На планете действительно было всего три материка. Два из них находились на полюсах и сейчас были покрыты многометровым слоем снега. Третий континент был размером с половину Австралии и мог похвастаться непроходимыми джунглями, занимавшими всю его площадь.

Единственной странной вещью была относительно небольшая пустыня в западной части материка. Странной мне показалась ровная граница между кипящими жизнью джунглями и бесплодными пустошами. А когда один из самолётов подлетел поближе, чтобы рассмотреть её, то открылась и вовсе удивительная картина.

Тысячи и миллионы человекоподобных существ ходили вдоль границы джунглей и методично уничтожали всю растительность и животных. Причём, пользовались они магией. В бинокль с борта самолёта было хорошо видно, что применялись заклинания вроде огненного шара или земляных шипов. Описание этой магии встречалось в хрониках прошлых войн.

Я решил не рубить с горяча, а понаблюдать за таинственными врагами. Ну а кем ещё могли быть существа, фактически уничтожающие биосферу? Через пару дней стало понятно, что граница пустыни движется всё дальше и дальше на восток. Сделав небольшие вычисления, я пришёл к выводу, что захватчики начали свою работу не больше полугода назад. И если продолжат в таком же духе, то зачистят континент от края до края уже через пять лет. Меня подобная перспектива не устраивала.

Сначала я забросил разведгруппу в джунгли. Тут обитали весьма опасные дикие твари, но тренированным воинам они особой угрозы не представляли. После этого была спланирована и проведена операция по захвату одного из захватчиков, как бы странно это не звучало. Проведённое буквально на коленке вскрытие показало, что имеем мы дело с нежитью. В частности, мне достался труп орка, в которого с помощью магии вселили дух лесного эльфа. Увы, ментальная магия, доступная воинам, не смогла проникнуть в сознание нежити, да и мой клон, принимавший участие в операции, лучших результатов не добился.

Но были и положительные моменты во всей этой операции. Характерные признаки в заклинаниях некромантии говорили, что стоят за вторженцами демоны. Эти твари были одной из сторон в прошлой войне. Лично в бой они предпочитали не лезть, вместо этого отправляя вперёд нежить. Размножаться они не могли, а вместо этого получали подкрепления через порталы, ведущие в их демонический мир.

Я переворошил всю имеющуюся в моей голове информацию по этой расе, после чего дал задание воинам найти и захватить демона. Соотношение между нежитью и демонами как правило не превышало одного к тысяче. К счастью, нежить не обращала никакого внимания на самолёт, парящий на высоте восьми километров. Особенно учитывая тот факт, что летательный аппарат был прикрыт маскировкой. Так что моим войскам оставалось только парить в небе и наблюдать.

Через неделю мы смогли обнаружить лагерь демонов, где их обитало не меньше десятка. После этого была спланирована операция по захвату заложников. Помимо огромных конвертопланов на вооружении моей армии стояли и одноместные квадрокоптеры, оснащённые тяжёлыми бластерами. По крайней мере именно так внешне выглядели эти магические артефакты. Самолёт снизился до высоты в пару километров, после чего в задней части распахнулись створки и наружу рванули три десятка квадрокоптеров.

Воздушный десант снизился и провёл массовую бомбардировку местности из бластеров, уничтожая нежить. Те хоть и владели магией, не отличались особой силой, а потому не смогли удержать щитов под напором высокотехнологичной магии. Демоны попытались оказать сопротивление, но не смогли ничего противопоставить массированному обстрелу парализующими заклинаниями. Часть из них сбежала и попряталась по углам, но мне досталось четверо пленников. Учитывая отсутствие потерь с моей стороны, операцию можно было считать успешной.

Допрос демонов, который я устроил на подземной базе, быстро построенной в горах континента, показал интересную картину. Нынешнее «вторжение» было всего лишь бригадой рабочих, отправленных зачищать «ничейный» мир. Первоначально, портал из мира демонов был открыт на севере. Это был давно известный проход, и первые посетители сильно удивились, обнаружив на другой стороне плотно спрессованную массу снега и льда. Но потом они раскопали портальную площадку, устроили «подснежную» базу и отправили небольшую армию на этот материк. Карта планеты у демонов имелась, так что доставка войск особых проблем не составила. Вначале нежить своим ходом отправилась на юг, а после достижения открытой воды были сделаны корабли из магического льда, которые и перевезли всю армию.

Целью всей этой экспедиции являлось преобразование планеты в ещё один мир демонов. А для этого было необходимо избавиться от местной биосферы, подправить энергетику планеты, а там и вовсе устроить ледяной ад на полюсах и лавовый ад на центральном континенте. Меня подобные планы категорически не устраивали, так что я решил заняться геноцидом пришельцев. К счастью, их знание географии тоже оставляло желать лучшего, и о существовании моих островов они даже не догадывались. Так что мне только и оставалось, что применить на практике результаты многолетних тренировок касты воинов.

Начать я решил с самого простого — воздушного террора. Каждый из самолётов становился передвижным порталом, через который на континент выбирались тысячи пауков на квадрокоптерах. Те летали на безопасной высоте в километр и бомбили все цели в радиусе досягаемости. Нежить и демоны представляли опасность только для наземных целей в радиусе сотни метров, а потому сделать ничего не могли. Конечно, потери в моих войсках были, но это были единичные случаи, вызванные удачными попаданиями заклинаний, созданными сильнейшими из личей.

Мои же «бластеры» имели эффективную дальность стрельбы в десять километров с самонаведением каждого заряда. Заклинание было настолько сложным, что даже тренированный маг мог создать его не менее чем за пять минут. Вот только использование артефактов, позволяло стрелять со скоростью десять выстрелов в секунду, что создавало непреодолимое превосходство в огневой мощи. Знания опять победили грубую силу.

Одновременно с началом боевых действий я дал команду начать массовое производство авианосцев. Всё-таки четыре самолёта — это слишком мало. Тем более, на них были установлены орудия помощнее, и они могут понадобиться в будущем. Использовать ядерное оружие я не хотел, потому что КПД у него было невысоким, а проблем с радиацией оно добавляло изрядно. Ядерными бомбами хорошо большие города плющить. А против рассеянных сил противника оно почти бесполезно.

Уничтожение армии вторжения довольно быстро перешло в фазу борьбы с партизанскими силами. И опять обстоятельства были на моей стороне. Нежить практически не проявляла инициативы, а потому разумно действовать могла только под управлением мага. Созданная магией пустошь укрытий не имела, а в лесу нежить быстро становилась жертвой хищных животных. Так что демонам оставалось только рыть подземные ходы и прятаться в них. На их беду, у меня имелись заклинания сканирования, позволяющие обнаруживать источники магической энергии. В результате, уже через пару дней почти все демоны сбежали через порталы на основную базу, оставив нежить на произвол судьбы.

Население моего острова составляло почти миллион пауков, из которых примерно треть была воинами. И все они стремились принять участие в войне, справедливо полагая, что на всех врагов не хватит. Впрочем, ещё оставалась надежда на ответный ход демонов, так что промышленность моей цивилизации встала на военные рельсы, производя технику и экипировку для каждого из солдат.

Пока происходила окончательная зачистка центрального континента, разведка наблюдала за основной базой противника. Тут демоны давно избавились от снежного покрова, так что портал находился на открытой всем ветрам площадке. На следующий день после начала войны сверху всю территорию прикрыли силовым щитом, который должен был защищать от атак с воздуха. И я не пытался разуверять демонов в его эффективности. Всему своё время.

Спустя неделю, разведчики сообщили мне о возросшей активности в лагере. Вскоре стало ясно, что противник настроен серьёзно. Если предыдущая армия исчислялась миллионами, то в этот раз счёт шёл на миллиарды. Специальная сеть заклинаний открыла в окрестностях базы множество порталов, связанных с центральным межмировым порталом, после чего на планету стройным потоком попёрли войска. Точный их состав выяснить было затруднительно, потому что сверху они все прикрывались непрозрачными щитами, а наземная разведка рисковала высадиться на голову противнику, поскольку армия занимала практически всю доступную поверхность. Впрочем, было очевидно, что большая часть этой армии опять-таки является пехотой или в лучшем случае кавалерией.

Не знаю, на что надеялись демоны, но как только разведка доложила о том, что переброска войск закончилась и порталы закрылись, я дал сигнал к атаке. За прошедшее время мы смогли склепать на скорую руку более трёх тысяч авианосцев. И вся эта орава тут же рванула на север. Там авиация выстроилась в боевую формацию на высоте в десять километров и открыла огонь изо всех орудий.

Мощность вооружения авианосца по сути ограничивалась мощностью источника энергии. Артефакты могли преобразовать в плазменные заряды почти любое количество магической энергии. Во время атаки энергию на каждом самолёте сливали больше сотни пауков. А ведь развитие мощности магического ядра было одной из самых важных практик в жизни любого паука.

В общем, обрушившийся на землю дождь из плазмы смёл все щиты менее чем за секунду, после чего в пепел обратились все собранные войска, тем более, что стояли они крайне компактно, чуть ли не плечом к плечу. Область вокруг главного портала защищалась куда лучше, так что там пробои щита были единичными.

Спустя всего десять минут девяносто процентов армии демонов было уничтожено. Весь снег на огромной территории растаял, оставив после себя кипящие озёра. И тут, даже я, находящийся на другой стороне земного шара, почувствовал гнев и ярость, исходящие от предводителя армии демонов. Впрочем, особого впечатления эта психическая атака на нас не произвела. В конце концов, пауки — прирождённые телепаты. И транслировать им свои эмоции — это фактически расписаться в своём бессилии.

Тут щит над центральным порталом спал, и в воздух устремились тысячи или даже миллионы… драконов. Точнее, драконов-зомби. Издали эти животные выглядели величественно, а вот при взгляде через оптику становились видны гнилостные пятна, проглядывающие сквозь раны кости и механистичность движений крыльев.

Миллионы драконов против трёх тысяч авианосцев. Казалось бы, мои войска были обречены… вот только я считал иначе. В этой битве я выиграю вообще без потерь. По моей команде авианосцы ускорились и начали набирать высоту, одновременно расстреливая противников из пушек. Драконы изо всех сил махали крыльями, уклоняясь от моих снарядов и взлетая всё выше и выше. Два километра, четыре, шесть… по достижении этой границы стало ясно, что рождённый ползать — летать не может. Хотя драконы были магическими животными, крылья у них были не для красоты, а для «загребания» воздуха. И чем выше взлетала нежить, тем разряжённее становился воздух, и тем чаще им приходилось махать крыльями.

Высота в семь километров оказалась потолком для некро-авиации. Драконы махали крыльями быстрее, чем мухи, но не могли подняться ни на метр выше. А через десяток секунд нежить достигла предела прочности, и у неё начали отваливаться крылья. Глупые зомби старались любой ценой выполнить приказ, разрушая суставы и мышцы, приводящие крыло в движение. В результате, плоть буквально разлеталась на куски, обрекая инвалидов на ничем не сдерживаемое падение.

В это время моя авиация парила на высоте пятнадцати километров, расстреливая беззащитные мишени как в тире. В принципе, направив половину доступной энергии на двигатели, самолёт мог бы достичь высоты в тридцать километров. Даже на Земле далеко не каждая ракета земля-воздух способна подняться на такую высоту. Но дополнительные уловки мне не понадобились.

Отчаявшиеся демоны начали стрелять вверх сильнейшими заклинаниями. Вот только все эти заклинания имели один из двух недостатков. Или их атака была быстрой, но рассеивалась в воздухе на сравнительно короткой дистанции, или могла улететь далеко, но… медленно. Пятнадцать километров — это довольно приличное расстояние. Так что стоило огромным огненным шарам подняться выше уровня драконов, как в каждый заряд тут же стремился выстрелить каждый из самолётов. Вполне очевидно, что в конце концов вражеские заклинания взрывались слишком далеко от своих целей. А устроить массированную атаку тысячами зарядов противник не мог. Судя по плотности огня, вся армия демонов могла сравниться максимум с десятком моих авианосцев.

Это был разгром. Ещё до того, как был уничтожен последний дракон, разведка зафиксировала открытие портала, в котором скрылись все остававшиеся в живых демоны. Остатки армии нежити опять были брошены. Видимо свои жизни демоны ценили выше «жизней» нескольких миллионов элитных зомби-магов.

Последующие действия моей армии можно было охарактеризовать как «нудная зачистка местности». Нежить особого сопротивления не оказывала, но зато так и норовила расползтись по окрестностям и забиться в щель поглубже. Осложнялось это ещё тем, что я не хотел разрушать базу демонов, где сохранилось немало их магических артефактов. Также, нам удалось захватить в плен пару десятков живых демонов, чудом переживших артобстрел. А самое главное — один из пленных оказался чуть ли не архимагом, которого мои воины вытащили буквально с того света, исцелив его, если можно так сказать, от почти полной фрагментации тела.

Следующие три года я занимался изучением награбленного, одновременно руководя освоением центрального материка. Магия демонов была крайне необычной. Больше всего меня заинтересовала магия душ. Это направление было жизненно важным для любого демона, а потому каждый из них являлся профессионалом в этой области.

Дело было в том, что демоны имели удивительный контроль над магической энергией. Любые самые сложные чары сплетались ими за доли секунды. И при этом, скорость регенерации энергии в магическом источнике их тела была настолько мизерной, что ни о каком использовании магии из своих запасов речи даже не шло. Но зато каждый демон умел порабощать души живых существ, которые использовались в качестве генератора так нужной им энергии.

Нужно заметить, что сама по себе душа производит не так уж много магической энергии. Примерно столько же, сколько и сами демоны. Но стоит поместить её в подходящее тело, как эта конструкция может заставить рыдать от зависти даже архимагов. Конечно, демоны не могли создавать искусственные тела, но могли делать их эрзац-аналоги на чистой магии, с использованием кристаллов в качестве якоря. В результате, захваченная душа становилась источником энергии. Не самым сильным источником, но довольно полезным. И тут было два подхода в их использовании.

Во-первых, демон мог забирать эту энергию себе, творя заклинания безумной силы. Этот подход огранивался максимальным количеством душ, которые демон мог объединить в общую сеть. Кроме того, эти души должны были находиться в непосредственной близости от него. Так что «великие архимаги демонов» по факту являлись ими только если постоянно возили с собой вагон и маленькую тележку камней с душами.

Вторым способом использования камней было поднятие нежити. Вполне очевидно, что лучшие души демоны забирали себе, а всякий мусор пытались приспособить хоть куда-то. И нежить являлась отличным решением. Даже самый последний крестьянин, будучи обращённым в зомби, получал способности к магии. Так что оставалось только внедрить в его сознание программу подчинения и отправить убивать врагов, одновременно снабдив ловушками для душ. Получался эдакий сетевой маркетинг, в результате которого скорость завоевания неразвитых миров превышала скорость роста отделений Гербалайф в послеперестроечной России.

За три года я не только разобрался с тем, как демоны используют души людей, но и выяснил, как люди используют души демонов. Благодаря своей способности к тонким манипуляциям энергией, души демонов являлись отличными заготовками для производства артефактов. К примеру, чтобы наладить производство «бластеров», моим учёным пришлось потратить три года на расчёт структуры заклинания, которое можно было вложить в артефакт. А тут подобного эффекта можно было бы достичь за день. Правда, мои артефакты можно было штамповать миллионами, а вот для артефактов из душ демонов нужны были эти самые души. Это можно было бы даже посчитать серьёзным недостатком, если бы не одно но.

Демоны могли управлять заклинаниями умопомрачительной сложности. Один средний демон мог создать заклинание, которое не смогли бы удержать даже сотня пауков. Хорошо, что против меня выступали довольно примитивные индивиды. Пожалуй, в своём отношении к «магическим исследованиям» демоны были ещё хуже пауков из моей «родной» колонии. Всё что они умели — это применять заклинания, разработанные магами, попавшими в духовное рабство.

Так вот, достаточно было теоретически рассчитать структуру нужного мне заклинания, а потом заставить демона эту структуру создать и влить в неё энергию. Так можно было «на коленке» создавать артефакты, способные к совершенно невозможным вещам. Например, мне удалось создать антигравитационный двигатель, что открывало дорогу в космос. Или я мог открыть портал диаметром не в жалкие три метра, а во все триста метров. После чего провести небольшую подстройку параметров и расширить окно портала до трёх километров.

В общем, всему обществу пауков-магов было понятно, что нам нужно больше демонов. Естественно, запечатанных в камнях душ и использованных в магических артефактах. Того, что мы смогли захватить за время ведения военных действий, хватало только на опыты. И то, очередь по записи была занята уже на год вперёд. Оставался только один выход — открыть портал в мир демонов и добывать их там в промышленных масштабах.

Прежде чем ломиться в другие миры, было принято решение отправить разведывательную экспедицию. В неё вошли десяток воинов, пара магов, пара рабочих и… мой клон из чакры. На всей планете только я владел этим видом энергии и мог создавать клонов. Я не был уверен в том, насколько стабильным будет клон при нахождении в другом мире, так что это тоже был своего рода эксперимент.

Открытие портала проблем не составило, поскольку у нас имелся демон, хорошо представляющий себе принципы его работы. Хотя в обычных обстоятельствах открывающийся портал вёл в строго определённое место, можно было сформировать и так называемый «блуждающий портал». Не было никакого способа узнать, где именно он откроется, кроме того, что эта точка будет находиться на расстоянии не более нескольких сот километров от основного портала. Ага, например, сотни километров вниз или вверх.

В общем, с пятой попытки нам удалось открыть портал не в глубинах магмы и не в ближнем космосе, а всего лишь в паре километров от земли. Долго держать его открытым было крайне сложно, так что в открывшийся тоннель прыгнул мой клон, а после того, как я убедился, что он вполне нормально функционирует даже в другом мире, хотя напрямую управляется мной из этого, в портал сиганули четырнадцать смертников. Путь обратно для них был теперь возможен только после начала полноценного вторжения из нашего мира.

Полёт прошёл штатно. Пауки использовали заклинание левитации, основанное на управлении воздушными потоками. В некотором роде это был аналог парашюта. Я же использовал аналогичную технику, работающую на чакре. Увы, передавать магическую энергию на дальние расстояния, а тем более в другие миры, я не мог. Правда было неясно, как с этим справлялась чакра. В некоторых вопросах эта энергия была куда менее понятной, чем обычная магия.

Пока мы летели вниз, я рассмотрел окрестности. Как там в Библии говорилось? Земля была безвидна и пуста? Вот это точно про миры демонов сказано. Думаю, даже Марс смотрелся бы живописнее. Кругом простиралась жёлто-коричневая пустошь, лишь кое-где украшенная покатыми холмами. Воды нет, растений нет. Зато, время от времени встречаются демоны. Эти твари или гнались за кем-то, или убегали от кого-то. Вот это жизнь!

Наше появление особого переполоха не вызвало. Думаю, нас просто никто не заметил, потому что местные обитатели предпочитали смотреть не на небо, а по сторонам. Небо, кстати, тоже особой красотой не отличалось — невнятная муть равномерно светилась светло-серым светом, не давая даже намёка на то, что где-то там существует солнце.

У клона проблем с физиологией возникнуть не могло, а вот пауки почувствовали, что давление воздуха тут куда меньше чем на моей планете. Да и кислород можно было обнаружить только в составе углекислого газа. Демонам, похоже, дышать не было нужно. Так что мои спутники перешли на поддержание жизни с помощью магии. Это была одна из наших разработок для межзвёздных перелётов. Паук окружал своё тело защитным барьером, удерживающим воздух под нужным давлением, плюс в лёгких активировалось специальное заклинание, превращающее воду и углекислый газ в кислород и глюкозу. Полноценного питания это не заменяло, но позволяло выживать во враждебной среде как минимум месяц.

Приземлившись, мы тут же отправились за ближайшим демоном. Нам нужен был «язык» способный рассказать, куда это мы попали. Через полчаса стремительного бега мы стали богаче на одну душу демона. Тот был духовно нищим, а потому сопротивляться нашей магии не мог в принципе. Энергии то нет.

Допрос заточённой в кристалле души позволил понять, что угодили мы в местность, которую даже демоны называли «Мёртвой пустошью». До нужного нам замка с порталом было почти двести километров по прямой. Но туда нам пока рано. Вместо этого мы решили наведаться в небольшое «логово» демонов в сотне километров в другую сторону. Заседавшая там банда считалась довольно сильной, а самое главное, внешне они походили на пауков, что было довольно интересно.

По мере нашего продвижения, мы охотились на пробегавших мимо демонов. Такое поведение никого из жертв вне удивляло. Наоборот, только завидев нас на горизонте они тут же принимались убегать, развивая максимальную скорость. Добравшись до «логова», мы обнаружили вход в пещеру, вокруг которого было возведено что-то вроде острога. Строительным материалом выступали камни. Собственно, других материалов тут и не бывало.

— Хто такия, чего вам нада? — Мысленно завизжал один из обитателей логова, едва стало понятно, что мы не просто проходим мимо, а направляется прямо к ним. Из-за разрежённости атмосферы демоны тоже предпочитали общаться телепатически.

Мы не встали ступать в полемику, а банально атаковали точечными заклинаниями, целясь в засевших за стенами демонами. Те, похоже, ничего другого и не ожидали, потому что первые заряды столкнулись с силовыми щитами. После небольшого обмена атаками, я оценил ударную силу демонов как невысокую, после чего дал команду использовать оружие. «Бластеры» пистолетного калибра были приведены в боеготовое состояние, после чего демоны были уничтожены буквально за пять секунд. Усиленные заряды без проблем пробивали толстые каменные стены и несколько слоёв магической защиты. Тела демонов и вовсе никакого сопротивления оказать не могли.

После извлечения душ из изувеченных тел, рабочие занялись ремонтом укреплений, воины допросом, а учёные начали проводить вскрытие, пытаясь выяснить причину невероятной схожести данного вида демонов и нас.

Сложив то, что удалось узнать при допросе с результатами исследований, мы выяснили, что пауки — это дальние родственники демонов. Их вывели искусственно путём скрещивания демонов и обычных насекомых, благо магия позволяла и не такое. После этого часть подопытных сбежала и вернулась в мир демонов. Тут они как-то приспособились к проживанию в безжизненных мирах, а потом и вовсе расселились по множеству демонических доменов, заняв там не самое плохое положение. В отличие от обычных демонов, демоны-пауки сохранили зачатки магических ядер, а потому могли «магичить» и не имея захваченных душ.

Это было нам на руку, поскольку здесь мы собирались организовать небольшую базу, в которой можно было создать кислородную атмосферу и начать выращивать еду. Для окружающих мы же оставались всё теми же демонами-пауками, благо внешность моим сородичам нужно было поправить не так уж сильно.

Параллельно с обустройством, мы изучали местную политическую ситуацию. Находились мы в относительно небольшом домене, правил которым хиленький, но архидемон. Кстати, домен был планетоидом диаметром в пару тысяч километров, окружённым силовым полем, удерживающим атмосферу и создающим искусственную гравитацию. Здесь не земля притягивала к себе, а небо давило на тех, кто смел находиться под ним.

К счастью, большую часть времени архидемон занимался своими личными делами, и в этом мире отсутствовал. Последний раз его видели тут больше трёхсот лет назад. А в его отсутствие делами руководил некий Рабатор, армию которого мы и уничтожили несколько лет назад. Вообще, в обществе демонов жадность считалась чуть ли не главной добродетелью. За тысячи лет своего правления Рабатор собрал немало душ смертных. Но он и не подумал поделиться ими с другими демонами, вместо этого подняв неисчислимую армию нежити. Потеряв её во время последнего похода, демон потерял и почти всё уважение к себе.

Точной информации ни у кого не было, но ходили слухи, что вся армия была уничтожена в один миг неким мятежным богом. Сейчас же Рабатор сидел в своём замке и копил злость, чтобы начать атаку на один из человеческих миров, где собирался набрать побольше «мяса». Его личное могущество не пострадало, потому что он успел сбежать с поля боя вместе со всем своим запасом душ великих магов.

Пока подчинённые осваивались на новом месте жительства, я думал, как нам достичь намеченной цели. Целью, собственно, был захват портала с этой стороны и создание полноценной базы, из которой можно было бы совершать набеги за душами демонов. Простая атака в лоб была бессмысленной. Это диких демонов мы могли убивать практически без сопротивления. А вот в «столице» у каждого было в собственности минимум по десять душ. Рабатор же показал свои способности ещё во время боя на моей планете. Если бы не расстояние, то ещё неизвестно, кто бы из нас оказался победителем.

Можно было бы, конечно, воспользоваться уже зарекомендовавшим себя термоядерным оружием, вот только взрыв достаточной мощности вполне мог повредить портал. Плюс, в городе было слишком много сильных демонов, души которым нам так были нужны. К счастью, через несколько дней решение этой проблемы нашло нас само.

В отличии от обитавших до нас демонов, мы не ограничились простым наружным наблюдением, а установили целую сеть следящих заклинаний, позволяющих заранее обнаружить любого противника. И как раз группу таких нарушителей мы и зафиксировали, пока они ещё только находились на расстоянии в двадцать километров. Демоны пустошей предпочитали жить в одиночку. А здесь их был целый отряд из пары десятков особей. Двигались они прямо к нам, так что всё население базы было мгновенно поднято по боевой тревоге.

Примерно в пяти километрах группа разделилась. Десяток спрятался в небольшой ложбинке, а остальные продолжили свой путь к нам. Подобная тактика говорила о том, что скорее всего атаковать нас не будут. Впрочем, кто этих демонов знает. Я и ещё пара пауков забрались на стены и прикрылись щитами, а остальные затаились недалеко от выхода из пещеры на поверхность, ожидая развития событий.

— Кто тут главный? Выходи.

— Биться будем?

Перед нами стоял всего один парламентёр, по внешнему виду напоминающий помесь слизня, обезьяны и сороконожки. Средидемонов какого-то стандарта внешности не было, так что данный индивид по местным понятиям легко мог слиться с серой массой «обывателей». Восемь его спутников стояли поодаль, наблюдая за переговорами с безопасного, по их мнению, расстояния.

В ответ на мой вопрос, демон трусливо отступил на пару шагов назад и поспешил уверить меня в своих мирных намерениях. Среди демонов такое поведение было довольно необычно. Наличие мирных намерений для местного менталитета было опасной аномалией, свидетельствующей о коварных замыслах.

— Нет. Я пришёл передать тебе приказ от Рабатора.

— Чем докажешь? Что-то ты не похож на посланца. Скорее похож на обычного дикого.

Демон проглотил оскорбление и покосился на своих товарищей. От толпы отделился ещё один демон, выглядевший более солидно. Дело было не в почти гуманоидном внешнем виде, а в магических щитах, окружающих его, что говорило о том, что перед нами обладатель как минимум нескольких душ.

— Я посланец Рабатора. И он повевает вам, ничтожным тварям, прибыть в его город через одиннадцать дней для принесения военной присяги. — Похоже, тот факт, что я не убил «парламентёра», как только увидел, данный посланец воспринял за признак слабости или тех самый коварных мирных намерений. Уж больно вызывающие и наглые интонации передавались через его мысленную речь.

— То, что ты украл у кого-то пару душ, не делает тебя посланцем. — Возразил я. — Пади ниц и моли о прощении, если не хочешь, чтобы я разорвал тебя на куски и сожрал живьём. — Демоны были крайне живучими тварями, так что мои угрозы были вполне исполнимы. Пауки бы подобным «завтраком» побрезговали, а вот мой клон мог сожрать и не такое.

На этот раз я угадал с принятой тут манерой общения. Нет, падать ниц демон не собирался, но спеси в его мыслях поубавилось.

— Узри же знак Рабатора, мерзкая тварь.

Посол протянул свои руки вверх и над ним появился огненный знак, распространяющий ауру древнего демона. Я обратился к памяти одного из предыдущих обитателей пещеры. Его душа была запечатана в камне, и считывание памяти было лишь вопросом применения слабенького заклинания, энергию для которого клон брал из накопителя.

По всему выходило, что это настоящий посланец. А принесение военной присяги было одним из этапов подготовки к военному походу. Демоны не терпели какого-либо ограничения своей воли в виде магических клятв. Но с другой стороны, предводители похода тоже не горели желанием приглашать в своё войско демонов, которые могли в любой момент ударить в спину. Для таких ситуаций и была разработана военная присяга. Это был временный контракт, подчиняющий одного демона другому. Наградой были, разумеется, души, а точнее возможность их получить. По стандартным условиям, демон мог получить одну душу из десяти захваченных. При этом, жертву демон был обязан убивать лично, так как души убитых нежитью, принадлежали хозяину нежити. В общем, условия были кабальными, но дикие демоны были рады и такому. Для них это был единственный шанс получить хоть одну душу.

Ещё одним важным условием принесения присяги было то, что в один момент времени принималась она у относительно небольшого количества демонов. Ведь Рабатору не нужны были бесконечные полчища диких демонов под стенами его города. Подобная ситуация могла обернуться стихийным штурмом. Так что на принесение присяги демоны приглашались небольшими группами. И касалось это только сильных групп или выдающихся одиночек. Именно такой группой и считались предыдущие жители пещеры.

И наконец, самым важным обстоятельством было то, что Рабатор принимал присягу лично. Вполне естественно, что он не мог принять клятву у миллионов демонов. А потому, личной аудиенции с ним удостаивались только избранные — будущие генералы, которые потом сами должны были бегать по своей территории и рекрутировать диких, вынуждая их давать присягу уже себе. Так что текущая ситуация была редчайшим шансом лично встретиться с правителем всего домена. Упустить его я, конечно, не мог. Но оставался ещё один момент.

Данное приглашение было не только способом связи, но и испытанием, в котором я должен был проявить свои лидерские качества. А что такое быть лидером в обществе демонов? Это, конечно же, стремиться грести всё под себя, не считаясь с последствиями. Для этого и осталась вторая группа, которая теперь наблюдала за нами с помощью следящих заклинаний. Но с другой стороны, проявление неуважения по отношению к Рабатору также могло неблагоприятно сказаться на судьбе потенциального генерала. Так что тут следовало соблюсти баланс.

— Я вижу, что ты украл не только души, но и знак посланника. — Обрадовал я демона своим выводом. — Твоей судьбой пусть занимается Рабатор, а вот сообщники этого гнусного преступления станут моей добычей.

Я на секунду сосредоточился и использовал одно из самых пробивных из известных мне парализующих заклинаний. Сияющий шар пробил магический щит как бумагу, и посланник забился в судорогах. Заклинание сочетало в себе парализацию, физическое разрушение нервов и электрошок. Хотя биофизика демонов довольно сильно отличалась от белковых форм жизни, заклинание отлично действовало и на них.

— Разберитесь с этим сбродом. — Дал я команду двум своим сопровождающим.

Пауки бросились вперёд, на ходу кидаясь убойными заклинаниями. Из восьми оставшихся демонов, ещё трое являлись владельцами душ. Но это им не сильно помогло. Были бы здесь предыдущие обитатели, даже всей толпой они не смогли бы причинить этим троим хоть какой-то вред. Всё-таки магически ядра демонов-пауков были откровенно хилыми, а весь запас душ со времён последней войны был конфискован после нападения большой группы карателей, избавлявших диких демонов от излишнего могущества. Но два моих воина были ветеранами, закалёнными годами ежедневных тренировок и спаррингов. Они прошли сквозь демонов как раскалённый нож сквозь масло, оставив после себя только изуродованные тела, в которых едва теплилась жизнь.

Демоны, конечно, попытались удрать, но дальше пары сотен метров не пробежал никто. Я дал ещё одну команду, и пятёрка воинов бросилась догонять вторую группу, что уже на всех парах бежала прочь. Но шансов у тех не было никаких. За прошедшие несколько дней мы убедились, что единственной защитой местных обитателей являются их ноги и способность ими активно перебирать. Так что я разработал и научил своих спутников заклинанию, которое значительно увеличивало скорость бега. В результате, пауки гоняли по местным пустошам со скоростью гоночных болидов, благо препятствий на местности тут не встречалось.

Добыча, сама упавшая нам в руки, была хороша: восемнадцать ещё живых демонов и двенадцать душ разных разумных существ — от гоблинов до эльфов. Самого посланца мы отволокли подальше в пустоши, где и оставили приходить в себя. Наложенная на него метка была отличной защитой от диких, так как давала понять, что этот демон является посланником Рабатора, а потому нападение на него — это лучший способ обеспечить себе вечность невыразимых страданий.

Следующие десять дней мы посвятили подготовке к авантюрной операции по захвату целого города демонов. Это был наш единственный шанс, так что моим спутникам оставалось или добиться успеха, или сдохнуть на пути к нему. Меня, как клона, подобная судьба не пугала.

План был прост и дерзок. Базировался он на том факте, что никто из демонов ни разу не слышал о такой энергии, как чакра. Магией тут владели все, а вот энергию из хвоста биджу никто из местных даже не воспринимал. А у меня ещё со времён бытия Наруто оставалась мега-плюшка — моё «гендзюцу». Я собирался подобраться к Рабатору на расстояние прямой видимости и подчинить себе его сознание. Каждый обитатель города демонов напрямую или через командира принёс клятву верности наместнику архидемона. А потому, тот мог простым мысленным усилием убить или парализовать любого из своих вассалов. Это я и собирался использовать.

После подчинения, демон парализует всё население города и прикажет снять все виды магической защиты. А мои спутники применят массовое парализующее заклинание. После этого останется только открыть портал в наш мир и начать сбор душ. Конечно, через несколько минут Рабатор умрёт, и клятва перестанет действовать, но этого времени должно быть достаточно, чтобы обеспечить нам необходимое преимущество. Паралич даст ещё больше времени, а с той стороны портала своей очереди ждут больше ста тысяч воинов, вооружённых по последнему слову магической техники. Это нам пришлось отказаться почти от всех артефактов, чтобы не привлекать внимания. А основные войска способны потягаться даже с армией демонов в их родном городе.

Всех захваченных демонов я использовал для тренировки своей способности. Первые подопытные просто померли в муках, а вот последние уже полностью находились в моей власти и смогли протянуть не две, а все десять минут. Всё-таки по сравнению с людьми, демоны куда более живучие твари.

И вот, наступил день Д, час Ч. Наш отряд бежал по пустыне со скоростью среднего демона, а впереди вырастала громада города. Издали это сооружение больше всего смахивало на муравейник размером с гору. Или на очень-очень условную пирамиду. По мере приближения становилось понятно, что «стройка века» продолжается до сих пор. Местами демоны возились, сооружая новые стены, дороги и помещения.

Когда до городской стены оставалось километров пять, нас окружила толпа из сотни демонов, каждый из которых сиял магией как новогодняя ёлка.

— Куда прёте? — Поинтересовался один из них, судя по поведению командир отряда.

— На встречу с Рабатором. Он пригласил меня стать величайшим генералом его армии.

— Ха, так уж и величайшим? Ладно, следуйте за мной. На ваш счёт были особые указания.

В чём была суть этих указаний, демон не объяснил. Я же, хоть и удвоил бдительность, продолжил излучать уверенность в себе. Мы добрались до города, и я смог оценить масштабы этого сооружения вблизи. По периметру на сотню метров возвышалась сплошная вертикальная стена, выше переходящая в уступчатую поверхность, в которой тут и там виднелись окна, двери, а то и просто проходы вглубь. В стене прямо перед нами находились ворота. Издали они казались небольшой калиткой, но вблизи было понятно, что в них пройдёт даже танк.

Створки распахнулись наружу, позволяя оценить их толщину. Более метра зачарованного металла так и лучились магией от вложенных в него заклинаний. Похоже, я погорячился с тем, что это строение можно уничтожить термоядерной бомбой. Точнее, конечно, можно, но при этом есть неплохой шанс за одно расколоть пополам планету. С другой стороны, скоро это всё будет моим. Я самодовольно осмотрелся, оценивая свою будущую недвижимость.

Под бдительной охраной нас провели по лабиринту запутанных коридоров и лестниц. Я даже немного заскучал в процессе. Уж больно долгим был наш путь, закончившийся где-то в районе вершины муравейника. Наконец, очередные двери перед нами распахнулись, и мы вошли в богато украшенный зал, в дальнем конце которого на троне восседал… весьма плюгавого вида демон. Память порабощённых демонов подсказывала, что это и есть Рабатор.

Мы прошли вперёд, и я обнаружил, что от местного владыки нас отделят сильнейший магический барьер. Такие же барьеры прикрывали стены, пол и потолок. Что самое показательное, наши сопровождающие вместе с нами не вошли, оставшись стоять в коридоре. Похоже это ловушка. В смысле, моя ловушка захлопнулась, насадив на крючок добычу.

— Так вот вы какие… — Неопределённо протянул Рабатор.

— Да, мы такие. — Подтвердил я. С первой же секунды нахождения в помещении я начал насыщать мозг демона чакрой. Увы, для преодоления его природной сопротивляемости мне нужно было время. Те демоны, которых я пытался подчинить максимально быстро, умирали ещё до того, как я получал власть над ними.

— Когда служители портала сказали мне об успешном проникновении лазутчиков через блуждающий портал, я всё задавался вопросом, кто же это такой наглый? А оказалось, что это те самые твари, что подло уничтожили мою армию. Дайка угадаю, эту идею с порталом вам подкинул Игхурал.

— Игхурал? Первый раз слышу. Это ты не о том демоне, что руководил стадом мамонтов-зомби?

— Мамонтов? А да, он управлял отрядом осадных зверей лесных эльфов. Похоже, он сумел перехитрить вас. — Демон мерзко ухмыльнулся.

— Не думаю. Скорее всего его об этом и не спрашивали, потому что никого не интересовало, узнаете вы о нашем проникновении сюда или нет. — Нагло соврал я. Нужно будет накрутить хвосты нашему отделу пространственных исследований за то, что не догадались задать такой вопрос.

— Как самонадеянно. То, что вы уничтожили отряд моих посланников, привлекло моё внимание. Вы же не думали, что та группа наблюдателей была единственной?

— Так это всё-таки были твои посланники? Я был о тебе лучшего мнения. Как можно разрешать говорить от своего имени подобным ничтожествам?

Демон окатил меня волной раздражения.

— Так чего вы хотели добиться всей этой суетой? — Спросил он, впившись в меня взглядом.

— Ну… мы планировали встретиться с тобой лично, убить тебя, а потом захватить власть в городе и во всём домене. — Перечислил я, загибая пальцы на руках.

— Как видишь, ваш план провалился. — Демон опять самодовольно оскалился. — Вы в ловушке. Даже архидемон не сможет выбраться отсюда. Это самое защищённое место в городе.

— Вообще-то, это часть плана. — Радостный оскал демона превратился в испуганный. — Это самое защищённое место в городе. Так что, когда ты и все жители этого города умрут, мы останемся в безопасности.

— Ты лжёшь! — Выкрикнул демон, вскакивая со своего трона. — Хочешь, чтобы я снял защиту? Не бывать этому.

— Оу… И как ты тогда собираешься нас убить? Ведь мы защищены со всех сторон.

Демон опять заулыбался и умостил свой зад на сидушке.

— Я не хочу вас убивать. Вас будут пытать столетиями. И рано или поздно я узнаю ответы на все интересующие меня вопросы. Но ответ на один вопрос я хотел бы услышать прямо сейчас. Как вы вообще собирались выдавать себя за демонов, если ваша аура ничем не скрыта?

Упс! А вот это прокол. Видимо, тела демонов обладают каким-то особым способом восприятия. Пауки ничего такого, тем более бросающегося в глаза, не видели.

— Это… секрет.

— Ха. Лучше признай, что вы даже не подозревали о том, что любой демон способен раскусить вашу игру с первого взгляда.

Я направил вовне чувство раздражения, которое действительно испытывал. Это ж надо было так лохануться. Что-то моя служба безопасности совсем мышей не ловит. И я тоже хорош, не перепроверил всё самостоятельно. Не зря говорят: хочешь что-то сделать хорошо — сделай это сам. Тем временем демон гадливо улыбнулся и продолжил свою речь.

— Хотя вот твоя маскировка весьма занимательна. У тебя аура совсем не ощущается. Что это? Какой-то артефакт. — Моё раздражение увеличилось. — Да, я так и знал! Это артефакт. Эй, когда будете хватать их, бейте главного не так сильно. Не хочу, чтобы такая ценная вещь пострадала.

— Ты что, и правда считаешь этот мусор ценной вещью? — Я вытащил из хитиновой складки, заменяющей мне карман, небольшой кристалл. В него было вложено простенькое заклинание, заставляющее переливаться его всеми цветами радуги и излучать «мощную и загадочную» магическую ауру. Вот и пригодилась игрушка. — Если он тебе так понравился — держи. У меня дома ещё есть.

Я взмахнул рукой, и сияющий кристалл полетел в сторону демона. В этот же момент я активировал свою способность и перехватил управление его сознанием. Момент был настолько подходящим, что Рабатор даже не успел осознать, что попал под моё влияние. Его взгляд вцепился в бесценное сокровище, летящее прямо к нему в руки. Быстрой телепатической командой он снял барьер с ловушки и поймал кристалл. Жадность обуяла его, ещё один мысленный импульс парализовал всех демонов в городе, приказывая им замереть, снять магическую защиту и ждать дальнейших указаний. А потом, его взгляд сосредоточился на магическом сиянии кристалла, и сознание уже больше не воспринимало ничего, кроме него.

— Моя прелесть… — Успел подумать Рабатор, прежде чем потерять сознание.

Я чуть отвлёкся от контроля чужого сознания и проконтролировал обстановку своими чувствами. Четырнадцать пауков справились со своей задачей и активировали высшее заклинание паралича, вложив в него почти всю свою энергию, плюс запас из накопителей. Пришло время для второй части плана.

Я просканировал сознание демона и выяснил расположение портала в другие миры. Он находился в центре города на уровне земли. Фактически прямо под нами. Путь туда был долог и извилист, так что я решился на небольшой вандализм. Пауки подхватили беспомощного правителя демонов, после чего я активировал технику Дотона, открывая в полу провал, ведущий на нужный уровень. Если бы я использовал магию, то мне бы пришлось преодолевать сопротивление защитных заклинаний. А вот чакра просто проигнорировала этот слой реальности, сдвинув заклинания вместе с материей.

Уже через минуту мы стояли в зале портала. Я остался проконтролировать Рабатора, а мои верные миньоны начали активировать портал. Для его открытия нужна был прорва энергии, но поступать она должна была со стороны моего мира. Всё что нужно было сделать нам — это отключить модуль безопасности в механизме управления порталом и принять «входящий звонок».

Наконец, через пять минут портал открылся, и из него хлынул поток пауков, которые сразу стали оцеплять помещение, дополнительно обездвиживать демонов и растекаться по помещениям города. Мой план по захвату мира перешёл в основную фазу, где от меня требовалось только общее руководство.

Захват города демонов прошёл хоть и не бескровно, но в целом в соответствии с планами. Количество помещений и коридоров было настолько огромным, что мы не успели зачистить их все до того, как Рабатор сдох, и клятва верности ему перестала работать. Но положительным моментом было то, что мы всё-таки не допустили побега свидетелей, так что никто снаружи не узнал о смене власти.

Следующие несколько месяцев мы рассылали подчинённых ментальной магией демонов, чтобы те рекрутировали «добровольцев» и приводили их для дачи клятвы верности в город. Естественно, все прибывшие лишались душ, а телами некоторых из них начинали дистанционно управлять пауки, создавая видимость нормального течения событий. Проблема с аурами демонов решилась легко. Это была именно аура тела, так что «зомбированные» демоны внешне ничем не отличались от обычных.

Пока пауки запасались ценными ресурсами в виде душ демонов, я изучал их книги по магии. Рабатор имел вполне приличную библиотеку, где хранилось множество трудов магов самых разных рас. Во владении главного демона также были души сильных магов, которых я припахал в качестве консультантов по изучаемому материалу.

Я пытался найти хоть какие-то упоминания о чакре, но вместо этого наткнулся на немного другое явление. В мире Наруто оно называлось Ки. С позиции обычного наблюдателя, это было просто проецирование негативных эмоций. Но на самом деле это была особая субстанция, которую можно было бы назвать энергией жертвоприношения или энергией поклонения. Возможно, именно эту энергию на Земле называли Бахионь.

Могущественные демоны могли поглощать эту энергию и использовать её для собственного усиления. А поскольку для начала энергию нужно было откуда-то взять, а потом ещё и накопить в достаточном количестве, то для этого… та-дам!.. демоны создавали собственные домены — изолированные области пространства, где Бахионь тысячелетиями накапливалась, пока её плотность не достигала нужного уровня. Источником этой энергии служили страдания порабощённых душ, а также страдания самих демонов.

И тут выяснилась ещё одна интересная вещь. Тот хвост из чакры, что подогнал мне Кьюби, был создан с помощью Бахиони. Более того, я нашёл ритуал, описывающий процесс создания подобных энергетических центров, привязанных к душе. Суть состояла в том, что можно было взять души могущественных демонов, очистить их от личности и памяти, а потом превратить в своеобразный энергетический узел, способный запомнить, а потом начать воспроизводить почти любой тип энергии.

То есть когда-то один лис-демон столкнулся с чакрой, оценил её преимущества, создал себе с помощью Бахионь девять энергетических центров и настроил их все на воспроизводство чакры. Таким образом, обычный лишённый магической энергии демон стал «зверем из чакры», которого позднее назвали Девятихвостым.

Я тоже загорелся идеей создать себе такие центры. Тем более, что под рукой было множество душ демонов и целый мир, до отказа заполненный Бахионью. Только в отличии от Кьюби я собирался настроить каждый хвост на свой тип энергии. Всё-таки чакра и магия были достаточно разными, и там, где одна сталкивалась с трудностями, вторая легко их преодолевала. Тем более, что я мог оставить свои будущие «хвосты» в спящем состоянии и активировать их только тогда, когда столкнусь с подходящей энергией.

Кстати, магия демонов и прочих рас сильно отличались от магии пауков, хотя и базировались на одном виде энергии. Наша магия была точной математической наукой. Здесь не было место гаданию на кофейной гуще. Были схемы заклинаний, правила манипулирования и преобразования энергии и так далее. А вот демоны в первую очередь концентрировались на своих врождённых способностях. То есть на тех «заклинаниях», которые были вложены в их тело. Также, они могли повторить заклинание, считанное из воспоминаний души мага, но не понимали, как это заклинание устроено и почему вообще работает.

Третья группа условно относилась к «человеческой» магии. Заклинания в ней творились за счёт эмоций, веры и магических эгрегоров. То есть, к примеру, все лесные эльфы верили, что определённое сочетание мыслей, эмоций и энергий приводит к ускоренному росту растений. И оно приводило. Но точный механизм этого воздействия был для них непонятен. Сто поколений предков пользовались этим заклинанием, и ты им пользуйся. Вот был главный аргумент учителей магии. Меня подобный подход не привлекал, а потому изучал я это направление только для общего развития — чтобы иметь понимание, с чем я могу столкнуться в будущем.

Я окончательно переселился в мир демонов, полностью погрузившись в процесс разработки ритуала получения восьми дополнительных «хвостов». Я решил не жадничать, и ограничиться девятью хвостами, как у Кьюби. Думаю, такое ограничение взялось не с потолка. В книгах на эту тему информации было очень мало, так что довольно многое мне пришлось додумывать самому.

«Ритуал обретения хвостов» выходил очень сложным. Книги по Бахионь были скорее теоретическими трудами, так что мне пришлось проводить множество экспериментов и вообще стать своего рода профессором, руководителем целого Института Высшей Магии. Чтобы совершить невозможное для простого смертного, я использовал в ритуале чакру, магию пауков и магию жертвоприношений, благо демоны в качестве жертв были ничуть не хуже пауков или эльфов. Это я лично проверил.

Честно сказать, этот план в некотором роде стал моей «Идеей Фикс». Днями и ночами я сидел, изучая магию, артефакторику, ритуалы и даже священные писания и философские трактаты. Где-то в подсознании я понимал, что моё время уходит, а потому всё сильнее и сильнее стремился к цели.

Многое в моём плане пришлось упростить. Что-то я делал, основываясь не на понимании, а на результатах проведения натурных экспериментов. Где-то в порыве творчества создавал невероятный сплав магии и технологии. Но в один прекрасный момент я понял — вот оно! Весь ритуал полностью выстроился в моём совершенном сознании паука, и я осознал, что стою всего лишь в шаге от исполнения мечты.

После этого было три месяца судорожных приготовлений, в которых я так или иначе задействовал всех жителей своего мира. Сейчас все ресурсы цивилизации пауков были сосредоточены на исполнении моего желания. Ведь я был их предком, источником всех их знаний, тем, кто подарил им мечту достичь звёзд и придал смысл их существованию, завещав распространять заразу жизни по Вселенной. Миллионы пауков строили Священный Зиккурат, вычерчивали узоры ритуального круга, накладывали заклинания и подготавливали жертвы.

И вот, настал момент моего триумфа. Восемь сильнейших из пленённых мной демонов заняли свои места в жертвенных кругах, а я разместился в центре огромной трёхмерной конструкции, напоминающей ступенчатую пирамиду. Как ни странно, базовые принципы устройства зиккурата были скопированы мной с города демонов. Видать, там они возводили храм для возвышения своего архидемона. Но результатами развития этого домена было суждено воспользоваться мне.

Я собирался сформировать восемь «энергетических хвостов», использовав для этого все запасы Бахионь в домене. После этого один из хвостов должен был получить настройку на магию пауков, для чего больше ста тысяч моих потомков должны были поддерживать ритуал своей энергией. И самое главное, я собирался вложить в структуру этого ядра все свои знания о магии. Даже если я умру и потеряю память, все необходимые знания и навыки сами всплывут в моём сознании, после чего будет активирован механизм восстановления памяти прошлых жизней.

Наконец, все приготовления были завершены, и ритуал начался. Мощнейшие потоки магической энергии и чакры привели в движение Бахионь, которая начала концентрироваться внутри зиккурата и вливаться в меня, одновременно проходя необходимые трансформации. Шло время, и шёл ритуал. Минуты слагались в часы, а часы в дни. А я всё это время сидел в трансе, контролируя процесс своего возвышения. Вот, были убиты демоны, их души очищены, преобразованы и привиты к моему духовному телу. Божественная энергия вливалась в меня, залечивая нанесённые в процессе ритуала духовные раны, наполняя меня божественной волей и преобразуя когда-то независимые души демонов в части меня.

В значительной степени этот ритуал был попыткой создать бога. Бога из машины, единственной целью существования которого являлось моё возвышение. И сейчас эта сущность заново создавала меня, придавая моей сути новые качества. И вот, ритуал вступил в завершающую фазу. Последним по порядку, но не по значению была маскировка.

Возможно, это было наивным с моей стороны, но я не хотел, чтобы существа высшего порядка заметили изменения во мне. Я собирался спрятать большое за малым. Скрыть наличие зародышей семи хвостов, выставив напоказ наличие двух полностью сформированных. Покровы тайны и божественные вуали скрыли ядро моей души за ложными образами и отражениями. Эта часть ритуала была на сто процентов моим собственным изобретением, хоть и основанным на чужих научных трудах. Это было рискованно, но проведённые мной исследования и опыты показали, что отрицательных для меня последствий у этого ритуала быть не должно.

Спустя семь дней и ночей ритуал успешно завершился. Я поднялся на ноги, размял все четыре руки и внимательно просканировал себя в различных диапазонах. Мне удалось! Ликование наполнило меня. Отныне я не просто человек или паук. Я высшее существо, что способно победить даже саму смерть. Теперь осталось только освоиться со своими новыми способностями, и можно будет подумать, чем мне заняться дальше.

И тут, небеса разверзлись, и гневные ангелы вострубили, оповещая о пришествии богов. Щит, окружающий домен, лопнул, и вся атмосфера начала улетучиваться в космическое пространство. Магическая изнанка мира содрогнулась, и в ней с диким скрежетом разорвался проход, из которого вышло существо невероятной силы. По описаниям я узнал архидемона, что создал этот мир тысячи лет назад.

— Кто посмел разрушить мой домен? — Раздался гневный вопль.

Сила мысли этого существа была такова, что пауки теряли сознание, только ощутив его присутствие. Лишь самые опытные успели возвести ментальные щиты, позволяющие сохранять ясность сознания. Поток гнева, ненависти и желания смерти, исходящий от архидемона, заставлял трепетать всех живых существ на планете. Не избежал этой участи и я. К счастью, моя маскировка делала меня неотличимым от всех остальных пауков, так что я метнулся в сторону и смешался с толпой своих сородичей.

— Уничтожу! — Глас архидемона достиг такой силы, что тысячи и тысячи моих потомков умерли в тот же миг. Даже я получил повреждения, не в силах справиться с клокочущей бурей дикой магии. Я обрёл источник магической энергии, но мой контроль над ней оставался на прежнем уровне обычного паука.

И тут, будто только и ожидая этого момента, небеса разверзлись ещё раз, и я ощутил появление в этом мире Существа, а также ещё нескольких подобных ему сущностей. А хотя… зная эту заразу, можно быть уверенным, что он действительно ждал этого момента.

— Зафиксировано нападение игрока на фигуру противника. — Возвестил строгий и равнодушный голос. Непонятным мне образом я оказался выдернут из привычного мне слоя реальности. Фигуры богов, существ, архидемонов или кем они там были более явно проявились в моём сознании.

— Что? Этого не может быть! — Гнев в словах архидемона резко сменился паникой. — Просто смертный не мог сделать этого.

— И тем не менее, суд установил, что разрушение домена стало следствием проведения ритуала обретения сил. Недостаток Бахионь во внутреннем контуре привёл к дестабилизации оболочки домена, которая разрушилась из-за небрежного следования инструкциям при её создании. — Голос продолжил своё равнодушное вещание. — Игрок Архидемон явился причиной разрушения игрового домена, но при этом в приступе гнева напал на фигуру другого игрока и нанёс ей неизлечимые повреждения.

Я не считал свои ранения неизлечимыми, но заявлять об этом, естественно, не стал. С этих товарищей станется оторвать мне что-нибудь жизненно важное, чтобы их слова не расходились с делом. Подавляющие взгляды существ сошлись на мне и просканировали во всех доступных им диапазонах. К моему облегчению, спустя секунду они потеряли ко мне всякий интерес. Точнее, интерес потеряли все, кроме Существа.

— Я забираю его душу. Эту партию в любом случае можно считать законченной.

— Подтверждаю.

На этом божественные видения отпустили меня, и я опять погрузился в темноту. Но на этот раз я уже осознавал собственное существование. Теперь я был не просто душой, но частично духовным существом. Сложно сказать, сколько я так провисел в пустоте, но спустя некоторое время я услышал голос Существа.

— Ты опять порадовал меня. Я думал, что ты просто сгинешь в этом мире, раздавленный судьбой и обстоятельствами, но ты смог не просто выжить. Ты уничтожил фигуру другого игрока, победил его армию, а потом ещё и подставил недоумка Архидемона, заставив выплатить мне приличные откупные. Тебе тоже полагается компенсация от Судьи. Скоро он предложит тебе выбрать особую игровую способность. Советую хорошенько подумать, прежде чем принимать решение.

— А что за игра? Я же даже правил не знаю. — Возмутился я.

— Мог бы и сам обо всём догадаться. — Недовольно воскликнуло Существо. — Мы подготавливаем игровое поле, расставляем фигуры, а потом наблюдаем за вашей жизнью. Или не наблюдаем, как было в этот раз. В большинстве случаев от фигур требуется уничтожить все фигуры противников. При наличии других условий победы или каких-то особых правил, фигуры уведомляются о них. — Ага, а сам мне ни слова не сказал об ограничении на использование термоядерного оружия в мире Наруто. — Сценарии игр бывают разные, но я тебя собираюсь ставить туда, где этот сценарий тебе более-менее известен. Или где может пригодиться твой жизненный опыт. Небольшая махинация с моей стороны, но всё в рамках правил. Если тебя убьют, то ты выбываешь из игры и получаешь от меня наказание в зависимости от степени своей тупости и скучности. Ну, вот собственно и всё. Думай. И не смей докучать мне своими вопросами. Всё что хотел, я тебе уже рассказал.

Да уж, попался мне работодатель. Если речь идёт об игровой способности, то явно можно попросить не просто какое-то заклинание, а что-то связанное с самой игрой. А что мне угрожает больше всего? Конечно, смерть. Все остальные проблемы можно так или иначе попытаться решить своими силами.

Только я пришёл к такому выводу, как передо мной появился источник ослепительного сияния, который заговорил равнодушным голосом.

— В качестве компенсации за нападение игрока тебе даётся возможность получить одну игровую способность. Что выбираешь?

— Хочу получить способность воскреснуть после смерти так, чтобы эта смерть не считалось моим поражением в игре.

— Опять эти читерские замашки. — В равнодушном голосе послышались нотки недовольства. — Хорошо. Чтобы воскреснуть после смерти в относительно безопасных обстоятельствах, тебе нужно будет потратить одно Очко Праведного Суда. Чтобы заработать очки, тебе нужно будет принести в жертву Судье Игры одну из фигур. Для этого достаточно убить фигуру и в течение пяти минут произнести фразу «Приношу эту фигуру в жертву Судье». При этом, твой игрок не получает никаких бонусов от такого убийства.

Хех, похоже, мне привалил способ оставить Существо вообще без профита от моего использования. Ладно, на эту тему я потом подумаю.

— Спасибо. — Ответил я Судье. Похоже, это именно ему я буду приносить жертвы. А он тоже тот ещё жук. Наверняка эти смерти во имя него для чего-то нужны. Впрочем, моё дело маленькое. Знай, мочи всех подряд. Ещё бы знать, как отличить фигуру игрока от простого смертного.

Мне почудился исходящий от Судьи хмык, после чего сияние угасло, оставив меня висеть в темноте.

— Ну что, как оно прошло? — Опять объявилось Существо.

— Замечательно. — Недовольно буркнул я.

Ответом мне было подозрительное молчание. Очень-очень долгое молчание, наполненное подозрительностью и сомнениями.

— Ладно, если никто не будет знать, что у тебя за способность, то и противодействовать ей будет куда сложнее. — Наконец разродилось Существо. — Что ж, раз уж ты у нас настолько умный, хитрый и удачливый, то стоит поручить тебе что-то нетривиальное. Есть у меня одна игра на примете.

Тьма моргнула, и я опять провалился в беспамятство, несмотря на все свои улучшенные духовные характеристики.

Арка 1: Путь демона — Спаситель человечества

Очнувшись, я открыл глаза и обнаружил, что сижу в удобном кресле в роскошно обставленной комнате. На этот раз мне досталось тело человека, мужчины среднего возраста, одетого в какую-то форму. Дальше мне осмотреться не дал голос Существа, возникший в моём сознании.

— Итак, правила. Фигурам запрещается убивать другие фигуры. Всего вас в игре четверо. Победитель определяется Советом Мудрецов. Остальное тебе объяснят на месте.

Как только голос смолк, дверь в стене сбоку открылась, оттуда вышел мужчина в каком-то странном костюме. Впрочем, если не вдаваться в детали, то это был обычный набор: рубашка, брюки, пиджак.

— Господин Саммаэль Тамуз, прошу вас проследовать за мной. — Поклонился гость. — Всё готово к проведению презентации.

Я решил пока плыть по течению, так что последовал за провожатым, который быстрым шагом заскользил по коридорам. Судя по отсутствию окон, мы были в каком-то подземном бункере. Через пару минут мы зашли в зал, где мне предложили сесть в большое красное кресло, окружённое чёрными сиденьями попроще. Всего в зале таких особенных кресел было четыре штуки, так что предназначались они скорее всего для других игровых фигур.

Впереди перед нами возвышалась трибуна, за которой располагался большой экран, сейчас отображающий заставку с непонятной аббревиатурой ICOCOS. Малые кресла почти все были заняты различного рода интеллигенцией, а в красном пока сидел только я. Через пару минут появились и остальные фигуры. Ничего примечательного я в них не увидел. Люди как люди. Хотя один был несколько заторможен. Видимо, оказался здесь внезапно. Или дикарь какой.

— Итак, господа. Прошу внимания. — Я настолько увлёкся разглядыванием конкурентов, что не обратил внимание на появившуюся на трибуне публику. А там была одна человеческая особь профессорской внешности, сейчас начавшая выступление, и две жирные особи зажравшихся бюрократов. Этих то всегда опознать несложно. — Если кто не знает, меня зовут Адольф Ригертштайн. Мы собрали вас здесь, чтобы поручить дело первостепенной важности. Речь идёт о, не побоюсь этого сказать, спасении всего человечества. Сейчас я введу вас в курс дела, а потом уважаемый Никос Пападопулос обратится к вам от лица Совета Мудрецов.

Дальше последовала обстоятельная четырёхчасовая лекция, из которой стало понятно, с чем мне придётся иметь дело.

Этот мир был довольно технически продвинутым. Достаточно будет сказать, что космические межзвёздные перелёты были тут совершенной обыденностью. Ещё одним важным фактором было то, что в галактике обитало множество разумных рас. Что самое смешное, это были не непонятные чупакабры, а вполне «знакомые» мне эльфы, орки, кентавры, кицуне и прочие твари.

Можно с уверенностью сказать, что тут обитали все мифические существа, когда-либо упоминаемые в моём мире. И будто этого было мало, все эти расы тоже были технически продвинутыми. А в добавок к этому они ещё были и магически продвинутыми. Да так, что чисто технические цивилизации плакали крокодильими слезами от зависти.

Как несложно догадаться, в подобном «многонациональном» мире постоянно шли войны между разными цивилизациями. Ситуацию можно было описать как «все против всех и каждый сам за себя». Подобная мясорубка продолжалась уже не первую сотню лет, и постепенно стал очевидным очень неприятный факт: человечество проигрывает.

Люди не могли похвастаться ни сильной магией, ни богоподобными технологиями, ни даже особыми боевыми талантами. То есть в каждой отдельной дисциплине они были далеко не последними, но при комплексной оценке оказывалось, что рейтинг человеческой цивилизации попадает в десятку худших среди почти тысячи рас в галактике. И только благодаря невероятным усилиям Совета Мудрецов нам ещё как-то удавалось держаться на плаву. У меня, глядя на лоснившуюся харю Пападопулоса, возникло альтернативное мнение о причинах такого положения, но высказывать его я не стал.

На данный момент под контролем людей находилось двадцать три планеты. При этом, семь из них находились в зоне интересов других цивилизаций, а потому постоянно подвергались нападениям и попыткам взять их в осаду. По прогнозам аналитиков, полное уничтожение человечества как вида должно было произойти лет через 10–15. А на то, чтобы переломить ситуацию, времени было и того меньше.

Тут слово взял Никос Пападопулос, который заявил, что в течение следующих трёх лет мы должны найти способ спасения нашей расы. Мы четверо были лучшими умами человечества. Каждому из нас в подчинение выделялся целый институт с тысячами учёных, инженеров, магов и других специалистов. А через три года мы должны были предоставить свои проекты — полностью завершённые исследования, позволяющие человечеству резко выскочить из грязи в князи и навалять всей галактике.

После окончания мероприятия меня вместе с сопровождающими отправили на космический корабль, который должен был доставить нас на исследовательскую космическую станцию, затерянную на просторах галактики. Только поддержание режима полной секретности могло позволить нам завершить исследования и не быть уничтоженными вражескими силами.

На корабле я познакомился со своим окружением. Это оказались ведущие учёные, вместе с которыми мне предстояло работать следующие три года. Обсудив с ними общемировые вопросы и текущую политическую ситуацию, я уединился в своей каюте и задумался над тем, как мне спасать человечество.

Если говорить прямо, до местного человечества мне не было никакого дела. Чем они лучше тех же кицуне? Лично мне девушки с лисьими ушками нравятся больше. Ну, что поделать? Вот такой я фетишист. Так что спасение вымирающей расы меня интересовало в последнюю очередь. Зато меня интересовали местные технологии и магия. В мире пауков мне сильно не хватало нормального компьютера, на котором можно было бы провести расчёты параметров заклинания.

Таким образом получалось, что мне нужно сосредоточиться на собственном возвышении, попутно решив и местную проблему. Решение должен был принимать Совет Мудрецов, что вносило в игру дополнительный неопределённый фактор. Впрочем, у меня появилась одна интересная идея.

Я поднялся с кровати и отправился в рубку связи, где запросил защищённый канал связи с Никосом Пападопулосом. Тот, по словам моих спутников, был одной из самых важных шишек в Совете.

— Саммаэль Тамуз? Что заставило вас связаться со мной? — Судя по недовольному виду собеседника, я вытащил его из постели. И там он вовсе не спал.

— Господин Никос, у меня есть важный вопрос относительно задачи, которую вы передо мной поставили. Когда вы говорили о спасении человечества, вы говорили о спасении нас как вида, или о спасении нас как индивидуальных живых существ? Другими словами, что для вас важнее, бессмертие расы или бессмертие её самых одарённых представителей? — Бюрократ нахмурился и попытался прочитать мои мысли. Увы, магом он не был, а потому данный фокус не удался. Но бросаемые им взгляды красноречиво свидетельствовали о том, что мой намёк он понял. — Как вы считаете, какой из этих вариантов больше устроит Совет?

— Думаю, что совет, также, как и вас, заботит сохранение лучших представителей общества. — Разродился он наконец своей экспертной оценкой. На лице Пападопулоса проявился искренний интерес. — У вас уже есть какие-то идеи на этот счёт?

Похоже, рыбка заглотила наживку. Сейчас мне нужно было вложить в его голову правильную мысль, которая через три года проникнет в сознание каждого члена Совета Мудрецов.

— Да. Я считаю, что достижение личного бессмертия за одно решит и проблему бессмертия общества. Что касается конкретных решений, думаю стоит обсудить их, когда мне уже будет что продемонстрировать вам.

— Многие пытались достичь бессмертия.

— Конечно. Но я думаю, вы прекрасно понимаете, что успех в этом мероприятии мне нужен не меньше чем вам. К сожалению, надежды на других избранных у меня нет никакой. Остаётся надеяться на благоразумие Совета и его лучших представителей, которые смогут распорядиться плодами наших трудов.

Николас согласно покивал, а потом повернулся и посмотрел на что-тонаходящееся за кадром. Судя по резко поскучневшему взгляду, то что он увидел, заинтересовало его больше, чем разговор со мной.

— У вас ещё есть вопросы? — Обратился он ко мне.

— Не смею больше отвлекать вас. Я дам знать, когда у меня будут хорошие новости.

На этом я прервал связь и начал обдумывать наш разговор. Думаю, мой эзопов язык был достаточно понятным, чтобы зажравшийся бюрократ осознал, что я обещаю ему личный контроль над будущим способом обретения бессмертия. А потому, существуют реальные шансы повлиять на исход голосования в мою пользу. Всё-таки стремление к личной выгоде у подобных людей всегда затмевает все доводы рассудка и совести. Что ж, тут я делал всё, что мог, а теперь осталось только решить уже стоящую передо мной проблему.

Рассуждая о бессмертии, следует разделять бессмертие тела и бессмертие духа. Тело по определению смертно, и вопрос его уничтожения — это лишь вопрос приложения достаточных усилий. С душой всё несколько сложнее. Уничтожить её возможно, но в любом случае это уничтожение будет лишь частичным. А скорее всего её не удастся даже поцарапать. Для воздействия на душу требуются энергии, куда более высокие, чем может использовать человек. Даже я, создавая свои хвосты, делал это опосредованно, используя Бахионь, тысячелетиями копившуюся в домене. И хватило её только на меня одного.

Так что бессмертие души можно принять за аксиому. И тогда получается, что для достижения бессмертия нужно три вещи. Во-первых, организовать непрерывность памяти. Во-вторых, обеспечить возрождение душ в новых телах. И в-третьих, сделать эти тела куда более стойкими к внешним воздействиям, чем человеческие.

Другими словами, я собирался спасать людей, а не человечество. После моих изменений, новых существ можно было бы назвать как угодно, но только не людьми. Но вместе с тем, я собирался дать им то самое бессмертие, о котором так мечтали люди всех миров. У меня уже имелась почти вся необходимая информация для разработки подходящего решения. Нужно было только упорядочить её, разработать оптимальные заклинания, а потом проверить их работу на практике.

Первой проблемой для обретения бессмертия является разрушение физического тела. Стоит только выбить человеку мозги, как его тело превращается в бесполезный кусок мяса. Да и куда меньшие повреждения могли привести к тому же результату всего на пару десятков секунд. Тело являлось механизмом, обеспечивающим привязку души к материальному плану бытия. Поэтому, следовало сделать это тело максимально прочным. Решение было простым и неоднократно использованным мной в прошлом — нужно было заточить душу в магический кристалл.

В свою бытность пауком я изучил два вида кристаллов: те, в которых пауки хранили свои знания и энергию, и те, в которых демоны держали порабощённые души. Совместив эти технологии, я мог создать идеально защищённое тело, которое удерживало бы душу и давало ей самые основные духовные оболочки. Размер такого кристалла мог быть небольшим. В конце концов, те же феи обладают душой, но при этом ростом не больше десятка сантиметров. А чем меньше вместилище души, тем проще сохранить его целостность с помощью магии. Откуда взять магию, если речь идёт о простых людях? Так демоны давно решили эту проблему. Почти любой человек способен стать магом, если вселить его в подходящее тело с необходимыми энергетическими оболочками.

Конечно, существовать в виде разумных кристаллов не очень удобно. И поэтому, в кристалл нужно вложить заклинание, позволяющее создать тело из любого подручного материала. Грязевые големы являются отличным примером того, как можно создать гуманоида из подвернувшейся под руку материи. Конечно, для полноценного существования тело должно быть достаточно сложным, но это-то как раз легко достичь, разработав соответствующий комплекс артефактных чар. Нам же не нужно создавать тело, по сложности строения сравнимое с человеческим. Достаточно будет организовать нужный внешний вид и эмулировать работу человеческих чувств — осязания, зрения, обоняния и так далее.

Можно запрограммировать даже такие реакции, как сексуальное удовлетворение и наслаждение физическими упражнениями. С другой стороны, ощущать боль и дискомфорт нет никакого смысла. А потому новая форма жизни и не будет страдать от бренности материальной оболочки. В конце концов, это всего лишь материальная проекция, так что восстановление её после получения повреждений потребует минимальных усилий. Вместо того, чтобы заращивать раны, размножая медленные клетки человеческого тела, можно слегка реконфигурировать имеющийся строительный материал, не имеющий какой-то сложной внутренней структуры. Ведь форма тела будет задаваться только магией.

К моменту, когда наш корабль добрался до исследовательской станции, план уже был вчерне готов. Всё что мне оставалось — это составить перечень основных задач, подрядить подчинённых на выполнение подзадач моего плана и следить за его выполнением. Конечно, сначала мне пришлось обучить людей основам магии пауков. Но для них это всё равно была лишь теоретическая информация, потому что местные маги пользовались какой-то неизвестной мне ранее магией, вникать в проблемы которой, у меня не было никакого желания. В конце концов, у людей были сотни лет, чтобы придумать, как использовать свою магию оптимальным образом. И если они так ничего и не придумали, то и мне заниматься этим не стоит. Тем более, что у меня было всего три года, которые нужно было потратить с максимальной эффективностью. Вспоминая свои предыдущие исследования магии, трёх лет могло и не хватить. Ведь мне нужно было не только понять, что нужно сделать, но и придумать, как конкретно решить сотни и тысячи задач.

Спустя два с половиной года, я стоял в личной лаборатории и держал в руках результат своих трудов — тело совершенной формы жизни. Как я и планировал, это был небольшой прозрачный красный кристалл, внутрь которого можно было заключить душу. Даже в виде одного только кристалла эта форма жизни обладала способностями к магии. А стоило ей получить доступ к самым распространённым химическим элементам (водород, кислород, углерод, кремний, алюминий), как с их помощью она могла создать себе любое тело. Я назвал эту форму жизни Вритрас, что происходило от имени Вритра, означающего «Изначальный демон, не имеющий формы».

Последние два десятка экспериментов на смертниках были полностью успешны, так что я думал перейти уже к стадии тестовой эксплуатации. Когда я планировал разработку вритрас, то сразу заложил три уровня реализации.

Первый — это гражданская комплектация, которую предполагалось дать всем желающим. Она позволяла жить в новом теле, пользоваться магией и… размножаться. Последняя возможность обеспечивалась автоматической системой создания кристалла, куда вселялась душа, находящаяся в загробном мире. Фактически, это был аналог системы реинкарнации душ, но только с сохранением памяти. Более того, при желании можно было притянуть конкретную душу, если у родителя имелся её энергетический слепок. Ещё одной функцией кристалла являлась возможность умереть по своему желанию. Это должно было решить проблему с захватом пленных и усталостью от вечной жизни, если такая наступит.

Вторая комплектация позволяла использовать более совершенный «наполнитель» для создания тела. В его состав могли входить прочные металлы, что делало такого вритраса более устойчивым к физическим повреждениям, более сильным, быстрым и так далее. Плюс, пользователь получал доступ к набору боевых заклинаний, зашитых в структуру кристалла. Это позволяло использовать магию в бою с большей скоростью.

И, наконец, третья модификация предназначалась для меня одного. В неё я вложил все функции, до которых смог додуматься, но которые решил не отдавать местным. Существовал этот кристалл пока только в моей голове и в виде расчётов, сохранённых на зашифрованном носителе.

Я ещё раз осмотрел покрытый магическими символами кристалл и бросил его в небольшую коробку к остальным. Это были вместилища душ из партии второго типа, которую я только что закончил синтезировать. Закрыв коробку, я сунул её в карман и направился на выход из лаборатории, одновременно доставая телефон из другого кармана.

— Кирилл? Собери команду и подходите в лабораторию номер сорок один. — Отдал я короткое распоряжение.

За прошедшее время я собрал несколько верных лично мне работников службы безопасности. Это оказался правильный подход, потому что только благодаря им я смог дожить до настоящего момента. Три покушения за два с половиной года — такова была статистика нахождения на самой защищённой и засекреченной космической базе человечества. Первый раз это был внедрённый агент вампиров, который действовал согласно заложенной в него программе. Второй раз это был агент другой игровой фигуры, пытавшийся саботировать мой проект. И третий случай был самым опасным. На меня напал простой учёный, из-за зависти решивший избавиться от недостойного меня и забрать всю славу моих изобретений себе.

Так что сейчас я всегда перемещался по станции только в сопровождении двух телохранителей. Выйдя из лаборатории в коридор, я обнаружил там двоих сопровождающих. Лёгкое ментальное сканирование показало, что они не подчинены и находятся в ясном сознании. Пару недель назад уже был попытка зомбировать одного из охранников. Закончилась она ничем из-за установленной мной защиты, но и организатора этого мероприятия обнаружить тоже не удалось.

Добравшись до места встречи, я обнаружил там остаток своей группы поддержки. Всего восемь человек прошли жёсткий кастинг. Ведь в первую очередь я оценивал людей по верности себе, подкреплённой обещанием бессмертия, силы, власти и прочего.

— Добрый день, Кирилл, как обстановка? — Лидером группы был выходец из славян, Кирилл Дубрович, с боевым позывным Дуб.

— Добрый. Пока всё в порядке. Цели наблюдения находятся на рабочих местах. — После последнего инцидента мы решили составить список потенциальных шпионов-диверсантов-вредителей, деятельность которых теперь отслеживалась в реальном времени.

— Итак, мы много уже об этом говорили, но сегодня этот момент настал. Я готов сделать вас бессмертными магами, которые в будущем станут лидерами нового общества.

— Всё готово? — Франк Иосиф Сталин, несмотря на фамилию, родом был из французских кланов, одними и первых вырвавшихся в галактику и начавшими её колонизацию.

— Да. Вы сами наблюдали за подопытными и разговаривали с ними. Смертников всё устраивает.

— Ещё бы их не устраивало. — Воскликнул Франк. — Живут как баре, сексом по два часа в день занимаются…

— Не завидуй. — Прервал его Марк Три — самый молодой член нашей команды с самой странной фамилией.

— Закончили балаган. — Припечатал Дуб, осматривая соратников тяжёлым взглядом. — Продолжайте. — Вот за эту способность мгновенно навести порядок, я и сделал его главой службы безопасности станции.

— В общем, я создал кристаллы касты воинов. Все желающие могут пройти обращение прямо сейчас. Или подождать, понаблюдав за жизнью более смелых товарищей.

— А кристаллы для касты брахманов будут? — Нараян Бхагаван Сингх, с культурной точки зрения был типичным индусом, а вот внешне выглядел как истинный арий — идеал Третьего Рейха. Собственно, арием он и был. В этой реальности диким темнокожим племенам млечхов и яванов не удалось завоевать Индию и заместить собой её истинных хозяев. Нараян считал себя прямым потомком Баларамы и брахманом — представителем высшей касты в арийской культуре.

— Будет. — Согласно кивнул я. — Одна штука. Только для меня.

Арий вздохнул и вызвался первым добровольцем.

— Что делать надо?

— А то ты не видел? — Удивился я. — Садись в потрошилку.

Этим неблагозвучным словом охранники пугали смертников, направляемых нам для проведения экспериментов. Название для агрегата прижилось, хотя в официальных бумагах его именовали «Система экстракции информационно-энергетических оболочек сознания». Впрочем, ничего страшного в устройстве не было. Выглядело оно как кресло дантиста с чуть странным подголовником. Ну и системой фиксации конечностей — куда ж без неё в нашем деле?

— Раздеваться не надо?

— Нет. Вещи потом сам заберёшь.

Нараян сел в кресло и попытался расслабиться. Я подошёл к соседнему аппарату и вставил туда один из кристаллов из коробки. Дальше пришлось потратить пару минут на активацию оборудования. По сути, главным оборудованием тут был кристалл. А вся эта громоздкая машинерия всего лишь обеспечивала канал перемещения души из одного тела в другое.

Лампочки на панели управления засветились зелёным светом, свидетельствуя о штатной работе оборудования, и первая жертва обмякла, потеряв сознание. Пока шёл процесс искусственной реинкарнации, я подошёл к штабелям ящиков в углу и телекинезом переместил один из них на специальную подставку. После этого снял крышку и проверил содержимое. В этих «гробах» находился набор химических элементов, необходимый для создания тела. Выглядело это как смесь воды с песком.

Прибор пикнул, и я двинулся к пациенту, за одно заклинанием контролируя состояние его прошлого тела — мёртв на сто процентов. Даже клеточная деятельность полностью остановлена. Телекинезом, чтобы не касаться руками, я вынул кристалл из держателя, внимательно просканировал его, в потом кинул в гроб. Все присутствующие тут же сгрудились вокруг, чтобы лично засвидетельствовать процесс создания нового тела.

Кристалл брякнулся в тонкий слой воды и опустился на песок. Через секунду крупинки материала начали прилипать к основе, одновременно сплавляясь в единую аморфную массу. Процесс пошёл по нарастающей, и комок начал расти, растягивая щупальца по всему ящику. Через пару минут вся материя была поглощена, и пошёл процесс формирования человеческого тела.

Теоретически, вритрас мог принять любой облик. Но для этого ему нужно было сознательно контролировать этот процесс, или доверить поддержание формы и внешнего вида специальной программе. Кристалл изначально содержал в себе несколько стандартных программ, обеспечивающих возрождённому человеческий облик. В будущем, можно было настроить параметры программы или даже написать свою. Я же решил ещё более ускорить процесс, передав в кристалл модель внешнего вида донора. Всего то и нужно было выбрать на телефоне нужный файл и передать его в кристалл по «магическому» каналу связи.

Тело приняло гуманоидную форму без лица и рельефа мышц, а потом буквально за секунду приняло вид Нараяна. Ещё пару секунд ушло на то, чтобы сформировать мелкие подробности вроде пор кожи или волос. И вот, голый мужик открыл глаза и осмотрелся.

— Ну как? Получилось?

— Оденься. — Скомандовал Кирилл.

— Во что? — Командир на такой вопрос только закатил глаза. — А, точно.

Вритрас на секунду прикрыл глаза, после чего на поверхности его тела проступил образ костюма охраны. Это удивительно напоминало трансформации жидкого терминатора. Нараян осмотрел себя, вылез из ящика и принялся разминаться, осваиваясь с новым телом.

— Чёрт, я чувствую себя как после ударной дозы стимуляторов. Ничто нигде не болит, не тянет, и такой комфорт ощущается… — На этом его взгляд упал на бывшее тело. — Это что, я так выгляжу?

— Да. Уже хочешь сделать пластическую операцию? — Ответил Франк.

— Это стоит обдумать.

— Да ты и так красавчик. — Успокоил его Кирилл. — Кто следующий?

В этот день трансформацию прошли шесть человек из восьми. Марк Три и Матео Идальго решили подождать. Их можно понять. Тем более, что прямо на их глазах шесть тел отправились в утилизатор органических отходов. Даже я, со всей своей подготовкой, находил это зрелище тревожным. Впрочем, человеческие эмоции не влияли на мои решения. Обратить себя во вритрас я планировал примерно через месяц, когда будут готовы все приготовления. Исправлять мелкие недочёты можно уже будучи бессмертным.

Впереди было ещё полгода до условленного срока, но население станции уже начало лихорадить. Кто-то обсуждал, что решит Совет. Кто-то пытался выяснить, как стать бессмертным до того, как наши исследования запретят, а весь персонал станции расстреляют. В головах людей царили разброд и шатания, что не могло не сказываться на результатах их работы. Хотя основной проект был уже завершён, было ещё множество сопутствующих, которые должны были повысить комфорт существования новой формы жизни.

Например, мы ещё работали над концепцией получения удовольствия от секса. Если не встраивать никаких ограничений, то вритрас будут трахаться без остановки 24 часа в сутки семь дней в неделю, что быстро приведёт к полной деградации сознания. Но и полностью лишать людей секса тоже было нельзя. Кто согласится стать бессмертным, если единственной радостью в таком существовании будет наблюдение за страданиями других? Ведь, как говорится, сделал гадость — на сердце радость.

В общем, работы было ещё море, а народ паниковал. Пришлось вводить жёсткую дисциплину, ограничивать общение, а главное — пообещать желающим бессмертие, которого они так жаждали. Вполне закономерно, что первыми в очереди оказались мои ближайшие сторонники и противники. Почти вся руководящая верхушка института крутила интриги друг с другом. Кто-то хотел обрести побольше славы, кому-то хотелось срочно стать бессмертным, пока увядающее тело не отдало концы, кто-то искренне стремился спасти человечество, а некоторые столь же искренне хотели его уничтожить. Впрочем, встречались и те, кому было на всё наплевать, и волновало их только проведение исследований и постановка опытов.

Апофеозом разгорающегося безумия стало обращение нескольких учёных во вритрас втайне от меня. Этот заговор решил ни много, ни мало свергнуть меня до того, как я сам получу бессмертие. Я не стал объяснять им, что нахожусь под действием защитных заклинаний круглые сутки, а использовал управляющий ключ, встроенный в «арестантские» модели, обратив недоумков обратно в набор неорганических веществ и безжизненную стекляшку.

В общем, говно било изо всех труб подобно гигантскому гейзеру. В такой атмосфере работать было очень сложно, так что в конце концов, я запустил процесс обращения желающих в гражданские модели вритрас, а сам заперся в лаборатории и углубился в разработку финальной версии Вритрас. Именно так, с большой буквы.

Я не был настолько наивным, чтобы полагать, что смогу сохранить своё тело Вритрас после окончания игры. Уже дважды я лишался тела по вине Сущности, и вряд ли что-то изменится в будущем. Всё что у меня есть — это душа. И именно там я собирался спрятать особый информационный модуль, хранящий образ кристалла со всем его строением на физическом и магическом планах. Также, как воспоминания о прошлых жизнях сохраняются во внутренних оболочках души, я собирался сохранить знания о том, как достичь бессмертия. А чтобы всякие сучности не лезли туда своими кривыми лапами, располагалась эта область памяти на нестандартных частотах ментала. Выбирал я характеристики своей личной «флэшки», сканируя многомерный окружающий мир и выбирая самый незаселённый диапазон, где никогда ничего не происходило.

Ещё одним козырным тузом была модификация тела, позволяющая вырабатывать энергию за счёт холодного термоядерного синтеза. Я же не забыл свой любимый способ решения всех проблем — термоядерную бомбу. Вот и решил, чего добру пропадать? Пока я ничего не взрываю, пусть дейтерид лития используется в качестве источника энергии для работы тела и применения магии. Хотя у меня и было два хвоста, лишняя заначка не помешает. Обычные вритрас были ограничены в своей выходной мощности параметрами их источника магии. А вот моё могущество должно было быть безграничным.

И наконец, своё бессмертие я довёл почти до Абсолюта, разработав укрепляющее заклинание, которое делало основной кристалл души практически неразрушимым. Достигалось это предельной специализированностью заклинания. Фактически, его можно было наложить только на кристалл особого состава, фиксированной внутренней структуры и формы. Но зато, согласно расчётам, кристалл должен был сохранять свою целостность, даже лёжа на поверхности нейтронной звезды.

Работа над последними деталями затянулась, так что завершил я её всего за три месяца до даты представления результатов. А буквально через час после этого, со мной связался член Совета Мудрецов, который сообщил о скором прибытии специальной комиссии, которая должна была проверить результаты нашей работы. Времени было в обрез, так что пришлось мне срочно завершать все приготовления.

Для начала я проверил статистику возникновения проблем с искусственными телами и самими камнями душ. На удивление, их было крайне мало. Более того, учёные сами разработали решение для этих проблем, после чего оперативно заменили кристаллы на новые, переселив в них души из бракованных версий. Я учёл все доработки и внёс изменения в свой проект.

Следующим шагом я вызвал всех своих охранников и поручил им усиленную охрану лаборатории в течение следующих суток. Сам я заперся внутри, хотя после такого времени сидения в одиночестве, это уже никого не удивляло. Вставив карту памяти в изолированный от сети станции компьютер, я запустил процесс финального расчёта характеристик кристалла. Через пару часов процесс закончился, и программа действий была введена в синтезатор. Это был мой шедевр, позволяющий с помощью сплава магии и технологии синтезировать кристаллы с точностью до атома, одновременно накладывая на них многомерное артефактное заклинание.

Наконец, спустя шесть часов, изготовление и тестирование кристалла завершились. Меня начал бить мандраж. Трясущимися руками я установил кристалл в держатель, сел в кресло «потрошителя» и активировал процесс переноса. Спустя несколько секунд я потерял сознание, а когда очнулся, то находился уже в ловушке для душ. Очень необычное состояние, я вам скажу.

Следующий этап был самым важным. Сформировав заклинание телекинеза, я подхватил кристалл и перенёс себя в другой аппарат, в котором уже была задана программа воздействия. Тут я опять отключился, дабы не помешать своими действиями тонкой процедуре записи информации в мою душу.

Очнулся я, ощущая себя фаршем, который кто-то решил пропустить через мясорубку в обратном направлении, в надежде получить куски мяса. Пришлось ещё почти сутки приходить в себя, воздерживаясь от любой магической или мыслительной деятельности. Наконец, оборудование показало нормализацию моего состояния, после чего я переместил кристалл к открытому ящику с материалами для тела.

За формированием внешней оболочки я следил с интересом. Пока что это была стандартная программа воспроизведения копии моего предыдущего тела. Наконец, я вздохнул, открыл глаза и прислушался к своему пульсу. Имитация обычного человеческого тела была полной. Даже вскрытие и рентген показали бы наличие внутренних органов. И только химический анализ крови или плоти выдал бы весьма странный результат. Моё тело на треть состояло из титана, и на две трети из углеродно-кремниевой органики.

Я вылез из гроба и осмотрел своё предыдущее тело. Надо сказать, Саммаэль Тамуз не отличался особенными внешними данными. Когда закончится вся эта игра, нужно будет придать себе облик истинного мачо. Дальше я оделся в обычную одежду и утилизировал свой труп. «Свой труп» — весьма необычное понятие для человека.

Выйдя из лаборатории, я столкнулся с уже нервничающими охранниками. Всё-таки задержался я там изрядно.

— Транспорт с инспекторами прибывает через четыре часа. — Тут же ввёл меня в дело Дуб.

— А что с нашими мозгами? — Спросил я, намекая на учёных. Инженеры как более приземлённые и маги как более обученные самоконтролю бунтовали куда меньше.

— Кипят. Но пока ещё не рвануло. Все затихли в ожидании прибытия комиссии.

— Что-нибудь стало известно по её составу?

— Нет.

— Что ж, тогда пошли готовиться встречать дорогих гостей.

Прибытие корабля на станцию было той ещё морокой. Чтобы не допустить нашего уничтожения, станция телепортировалась в случайное место примерно раз в сутки. А чтобы встретиться с кораблём, в назначенное место направлялся специальный маяк-сканер. Тот убеждался, что точка встречи безопасна, дожидался прибытия корабля, а после этого давал сигнал нам. Станция перемещалась в условленное место, принимала корабль на борт и ещё раз прыгала в случайном направлении.

Прибытие грузовых кораблей происходило примерно раз в месяц, а эта встреча была незапланированной. Наконец, мы получили сигнал, совершили короткий прыжок и в ангар влетел дипломатический курьер — особый класс кораблей с серьёзной защитой и способностью уйти в прыжок в любой момент. Через несколько минут аппарель открылась, и по ней спустилось три человека в гражданской одежде, вслед за которыми шли четверо в боевых скафандрах. Пападопулоса среди прибывших не было, что меня немного огорчало.

— Приветствую вас, господа. Меня зовут Саммаэль Тамуз, я руководитель этой станции.

— Джон Доу, полномочный представитель Совета Мудрецов. — Представился один из них. Остальные сохраняли молчание, и вообще изображали из себя мебель. — Где мы можем поговорить?

— Прошу за мной. К вашим услугам кабинет для переговоров, высшей степени защиты.

Пробравшись по коридорам станции, мы зашли в одно из самых защищённых, и вместе с тем бесполезных помещений. Единственным его плюсом была роскошная обстановка. Тут не было даже компьютера, потому что тот можно было использовать для шпионажа. Разместившись согласно протоколу, я предложил сразу перейти к делу.

— Как я уже говорил, я являюсь полномочным представителем Совета Мудрецов и одним из его членов. Я знаю, что до окончания срока ещё три месяца, но ситуация очень серьёзная. Мы не можем больше ждать. Буквально четыре дня назад мы потеряли сразу пять планет. Всё население на них было уничтожено или уничтожается в настоящее время. Под нашим контролем осталось всего десять миров и двенадцать обитаемых планет. Моя задача — оценить результаты ваших исследований и в случае их перспективности организовать демонстрацию этих результатов Совету.

Похоже, первым моим препятствием в финале будет произвести правильное впечатление на этого человека. Стоит ему решить, что мои разработки «бесперспективны», как я автоматически проиграю в игре. А мне что-то не хочется выяснять, что в связи с этим придумает Существо. Остаётся надеяться на беспристрастность данного индивида.

— В принципе, наш проект уже завершён. У нас запланированы небольшие доработки, но их можно проводить уже параллельно с внедрением.

— А в чём суть вашего проекта? — Похоже, секретность поддерживалась на достаточном уровне, так что даже члены Совета Мудрецов не знали, чем я тут занимаюсь.

— Если вкратце, то речь идёт о том, чтобы дать людям бессмертие и сделать их магами.

— И всё? — В голосе Джона Доу так и сквозило разочарование. — Я надеялся, что это будет какое-то оружие.

— Это лучше всякого оружия. Если вы не услышали, то речь идёт о бессмертии. То есть вы можете послать в бой солдат, которых невозможно будет уничтожить.

— Исход битвы решают не солдаты, а космические корабли.

— Нет. Космические корабли ничего не решают. Потому что без поддерживающих их планет, без поставок продовольствия и боеприпасов, это просто летающие гробы. Нам достаточно послать на вражескую планету одного бойца, и через месяц там будут миллионы наших солдат — бессмертные, способные на равных сражаться с магами и роботами, не нуждающиеся в тыловой поддержке и инфраструктуре. Ни одна раса этой галактики не сможет справиться с нашей армией. Так же, как не сможет завоевать ни одной из наших планет. Да, они смогут огрызаться какое-то время, но через сотню лет от них не останется и следа.

Джон выслушал мою пламенную речь с интересом.

— То есть солдаты смогут размножаться?

— Размножаться смогут не только солдаты. Речь идёт о новой форме жизни. Это почти бессмертное тело, которое содержит душу, сохраняющую память о прошлых жизнях. Вы можете притянуть из загробного мира душу опытного воина, и сразу получить солдата, способного выполнять все виды поставленных задач. Как я уже сказал, тело будет почти неуязвимым. Но если его всё-таки уничтожат, то товарищи павшего смогут призвать его душу и дать новое тело всего через несколько минут.

— Хм… вы можете продемонстрировать, как это выглядит?

— Конечно. Давайте, пройдём на испытательный полигон. Мы ставим опыты на приговорённых к смертной казни. У нас есть несколько рабочих образцов, способных продемонстрировать все преимущества новой формы жизни.

— Идём. — Мы вышли из комнаты и опять начали плутать по бесчисленным коридорам станции. — Вы говорили о том, что это новая форма жизни? — Задал мне по пути вопрос посланник. — То есть номинально, это не спасение человечества.

— Номинально, это спасение не биологического вида, а каждого его представителя в отдельности. Люди сменят тела, но останутся собой. Обретут лучшую жизнь. А всякая нелюдь будет уничтожена нами и обращена в прах.

Джон Доу согласно покивал на мои слова и с довольным видом пошёл дальше. Ментальное сканирование сознания показывало, что он очень неравнодушно относится ко всем нечеловеческим формам жизни, обитающим в галактике. В смысле, что он их ненавидит до мозга костей. Но при этом, мысль о том, что люди могут измениться, оставшись существами «высшего порядка», отторжения не вызывала.

Остановились мы в помещении, отгороженном от большого зала стеклянной стеной. Согласно моим указаниям, там уже находился один из официальных подопытных и тройка простых охранников, увешанных разнообразным оружием. Бунта со стороны заключённого я не боялся, потому что для него это был уже пройдённый этап. Он на личном опыте убедился, что крепко висит у нас на крючке, и любой бунт лишь ухудшит его крайне комфортное положение.

— Вы видите перед собой образец новой формы жизни. Мы называем её вритрас. Сейчас мы продемонстрируем, как образец переносит атаку из личного стрелкового оружия.

Я дал отмашку, и один из охранников поднял кинетический автомат, стреляющий обычными пулями. Несмотря на весь прогресс, летящий в голову кусок металла до сих пор оставался вполне эффективным оружием. Разве что ускорялись пули теперь не пороховыми газами, а гравикомпенсаторами. Раздалась длинная очередь, и тело заключённого буквально изрешетило. Алая кровь выплеснулась из ран, и обезображенное тело гулко шлёпнулось на пол. В лопнувшей голове были видны мозги, а под телом быстро набежала целая лужа крови.

— И что? — Недоумевающе просил Джон.

Я нахмурился, прошёл к аппарату связи, нажал на кнопку и сказал:

— Мартин, если ты сейчас же не прекратишь валять дурака, то я лишу тебя секса. Пожизненно.

Услышав последнее слово, фигура дёрнулась и тут же встала на ноги. Раны затянулись, а кровь впиталась в тело. Даже «арестантская роба» восстановила свой фабричный вид.

— Уже и пошутить нельзя. — Буркнул подопытный.

— Ещё одну очередь. — Скомандовал я.

Охранник поднял оружие, и разрядил в цель остаток обоймы. На этот раз пули едва смогли оставить на теле отметины, которые тут же затягивались. Испытатель сменил оружие на бластер и продолжил демонстрацию.

— Заключённые, что с них взять? Доверия к ним никакого. — Пояснил я ситуацию.

— Вы что-то говорили про секс.

— Да. Мы решили сохранить эту функцию. Людям нужен способ получать удовольствие. Так что мы взяли несколько женщин, пересадили их в новые тела, а затем дали возможность заключённым расслабиться. Всё на добровольной основе. Длительность секса ограничена парой часов в сутки. Это временное решение, потому что вопрос слишком сложный. Но как видите, заключённым их положение нравится, и угроза лишить их секса — это очень серьёзно.

Мы проследили, как кинетическое и плазменное оружие, огнемёт и даже противотанковая ракета оказались бессильны причинить цели хоть какой-то вред. Строенный выстрел их гранатомёта разорвал подопытного на куски, но уже через пять секунд он собрался обратно и как ни бывало встал у стены, посвистывая с гадкой ухмылочкой.

— Это… впечатляет. — Признался гость.

— Это модель для заключённых. Военных можно оснастить встроенными магическими артефактами, которые превратят человека в тяжёлую штурмовую единицу пехоты.

— Но для этого нужно быть магом?

— Любой человек, получивший это тело, станет магом. Может, не выдающимся, но вполне достаточным для того, чтобы являться серьёзной боевой единицей на поле боя.

— А как это скажется мирной жизни?

— Ну, друг для друга подобные выстрелы сойдут разве что за оплеуху. Никакой опасности для вритрас это оружие не представляет. Мы можем придумать модель социальной регуляции после того, как над нами перестанет висеть угроза скорого уничтожения.

— Вы можете продемонстрировать всё это Совету?

— Конечно. Но для демонстрации я бы предпочёл использовать солдата, преданного командованию. Заключённые для подобного не подходят. Здесь они находятся под жёстким контролем, и мне не хотелось бы доверять им больше необходимого.

— Да, понимаю вас. На под моим командованием находится четыре десантника. Вы можете использовать их.

Я перевёл взгляд на четыре закованные с металл фигуры.

— Только при их добровольном согласии.

— Мы согласны. — Ответил один из четвёрки. — Если бы мы могли продемонстрировать такое на поле боя, то враги уже молили бы о перемирии.

— Тогда нам нужно подготовиться. Через час я смогу продемонстрировать вам, как простой человек может стать бессмертным.

На этом мы расстались. Советник с сопровождающими отправился отдыхать, а мне предстояло организовать красочное шоу. Конечно же, я не собирался давать этим людям военной версии. С них хватит и гражданской. Разве что стоило вложить способность применять десяток заклинаний. Назовём это полицейской версией.

Дальнейшее можно не описывать. Я превратил четырёх людей во вритрас и устроил ещё одну демонстрацию их новых способностей. После этого было принято решение отвезти меня на курьерском корабле на планету, где сейчас заседал Совет Мудрецов. Я уже получил от этой станции всё, что мог, так что согласился. Разве что настоял на своём сопровождении телохранителями. Наконец, я погрузился на корабль, прихватив с собой «походный набор» оборудования и сотню кристаллов, после чего мы отправились в полёт.

Планета Нибиру встретила нас ощетинившимся флотом, который несколько часов выяснял, кто мы такие и откуда взялись. Каждый прибывающий корабль сканировался всеми доступными способами и держался в карантине. Как объяснил мне советник, это было защитой от нападений всякой нелюди под видом гражданских. Больше всего проблем доставляли некроманты, делающие из людей нежить, способную обращать жертв в себе подобных через укус.

Нас, кстати, сканеры опознали как людей. Такая мелочь, как эмуляция строения человеческого тела и ауры была базовой функцией. Продемонстрированная ранее заключённым «смерть» была результатом работы этой эмуляции. Приземлившись на планете, мы ещё раз прошли сканирование, идентификацию личности и так далее, после чего меня с телохранителями поселили в одном из подземных бункеров. Похоже, дела тут и вправду идут не очень.

Джон Доу рекомендовал мне никому не рассказывать о своём изобретении до начала официальной презентации. Шпионы других рас так и шныряли вокруг, и никакая контрразведка не могла дать гарантии сохранения режима секретности.

Три дня мы провели в бункере, большую часть времени смотря новости о последних событиях. Человеческая цивилизация и вправду выглядела так, будто находится на последнем издыхании. Промышленность не справлялась с нагрузкой, экипажи космических истребителей комплектовались рекрутированными операторами космических шахтёрских кораблей, а в десант шли зелёные новобранцы, из которых первый бой переживали трое из десяти.

Наконец, нас пригласили на мероприятие, где мы должны были продемонстрировать результаты нашей работы. Я ожидал увидеть большой зал, наполненный сотнями людей, но нас встречала пара десятков человек, среди которых я заметил Пападопулоса и Ригертштайна. Спустя десять минут к ним присоединился Доу, после чего началась основная программа выступлений.

Как оказалось, в аудитории также присутствовали трое остальных игроков, которых я буквально почуял, как только они приблизились на расстояние в несколько километров. Возможно, так работала способность, дарованная Судьёй. Мне определили выступать последним, так что я с удобством устроился в кресле и настроился громко хохотать в нужные моменты.

Первым проектом была концепция строительства космических кораблей, где воспроизводился полный жизненный цикл человечества. То есть речь шла о замкнутой биосфере, способной поддерживать жизнь порядка миллиона людей. Предполагалось построить сотни таких кораблей и свалить из негостеприимной галактики куда подальше. О судьбе тех, кому не хватит места на кораблях, автор идеи предпочёл не распространяться. Он лишь отметил, что попадут туда лучшие из лучших — цвет человечества, достойный принести плод вечного прозябания в космическом вакууме.

Энтузиазма этот проект не вызвал. Подобные корабли строились и до этого. Уважение вызывал лишь масштаб этих исполинов. Но вместе с тем, чем больше корабль — тем сложнее его защитить. Так что даже шансы на то, что удастся построить хоть один корабль в текущих условиях были небольшими.

Второй проект был реализован любителем терминаторов. Именно так он назвал своё творение — полностью автономных роботов, способных нести любовь к человечеству во все уголки галактики. Я от такого наглого плагиата просто рассмеялся, вызвав гневные взгляды любителя робототехники.

Во время сессии вопросов-ответов я даже спросил: какова вероятность возникновения восстания машин, и есть ли у противников аналогичные системы? На первый вопрос последовало неубедительное отрицание такой возможности, а на второй ответил эксперт Совета по вооружениям, который рассказал о целой расе разумных роботов, которые находились в мировом рейтинге ещё ниже людей. Ведь им была недоступна магия. Наши творения сумрачного тектонского гения сами магией не владели, но хоть имели защиту от простейших заклинаний.

Больше всего автор данного проекта напирал на возможность строительства полностью автономных заводов, способных завалить роботами всех врагов. Но мой вопрос о восстании посеял необходимые сомнения в сердцах слушателей, так что особой конкуренции я тут не ожидал.

Третий проект был крайне неожиданным. В чём-то он повторял первый. Основной концепцией тоже был побег, но реализован он был в куда больших масштабах. Автор предлагал ни много, ни мало отгородить себе кусок космического пространства неразрушимым силовым щитом и жить в этом огрызке Вселенной, не парясь о том, что происходит за его пределами.

Как ни странно, этот вариант советникам понравился довольно сильно. В первую очередь тем, что он позволял сохранить статус-кво. Вся структура власти и общества оставалась без изменений. Только убирался фактор внешней угрозы. Пришлось мне разбить эти розовые мечты своими каверзными вопросами.

— Вы говорили о том, что щиты фактически вырежут часть пространства, создав новую метавселенную. — Обратился я с вопросом к третьей фигуре. Звали его Кира Ксенакис, и судя по жирной морде, он являлся родственником Пападопулоса.

— Да, это так. Это даёт гарантию, что никто и ничто не сможет пройти через этот барьер. — Объяснил активно потеющий кандидат в победители.

— Но ведь известно, что пространство постоянно расширяется. Как повлияет на жизнь этой вселенной отсутствие обратного давления окружающего пространства.

— Ну… — Глаза Ксенакиса забегали по сторонам, ища поддержки среди публики. — Это зависит от объёма изолированного пространства. Согласно формулам Чандравишну…

— Сколько конкретно времени мы сможем прожить, находясь внутри? — Прервал я его.

— Довольно долго. Больше ста тысяч лет.

— А мне почему-то кажется, что даже меньше ста лет. — Победно ухмыльнулся я. — Думаю, это стоит проверить независимым экспертам. Да и подобная судьба — это фактически способ гарантированно самоуничтожиться. Я бы не назвал такой подход спасением.

Гул обсуждения заполнил зал, а Кира Ксенакис принялся ещё больше потеть, хотя температура в помещении не превышала двадцати градусов. Довольно прохладно, как по мне.

— Совет поручит изучить материалы третьего проекта независимой группе экспертов. — Наконец изрёк один из членов Совета. — Давайте перейдём к четвёртому проекту. Его автор наиболее преуспел в каверзных вопросах, и мне хотелось бы увидеть, что он сам может предложить.

— Уважаемые мудрецы, — обратился я к присутствующим с заготовленной речью, — человечество столкнулось с серьёзной проблемой при попытке конкурировать с другими расами за место в галактике. Как вы все прекрасно знаете, жизнь во Вселенной подчинена простому правилу — выживает сильнейший. Или другими словами, самый приспособленный. Жизнь основана на эволюции, и живые существа вынуждены приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам. Нам тоже нужно измениться — эволюционировать в высшую форму жизни, которая установит контроль над всей галактикой. Миллионы лет люди приспосабливались к изменениям в окружающем мире. Но сейчас, в век космических технологий изменения происходят слишком быстро. Поэтому, мы должны совершить эволюционный скачок, основываясь не на нашем ограниченном теле, а на гордости нашего вида — разуме.

Я осмотрел аудиторию и убедился, что отравленный мёд моих слов исправно затекает в уши присутствующих, используя лапшу в качестве средства доставки.

— Человек всегда был слабее окружающих его видов. Но он всегда был умнее их. И сейчас, в миг нашей слабости мы должны использовать наш разум, чтобы стать сильнее, быстрее, могущественнее. Именно с этой целью я создал проект комплементации человечества, который позволит нам по праву называть себя высшей формой жизни.

Я обратил внимание, что третья фигура начала шептать себе под нос, охватив голову руками:

— Только не Евангелион, только не Евангелион! Я этого не вынесу.

Хех, вот его плющит, однако.

— Не буду много говорить, а лучше сразу перейдук делу. Я хочу продемонстрировать вам следующий шаг эволюции человека — вритрас. — С этими словами один из охранников, стоявших у дверей, вышел на сцену. На этот раз он был не в скафандре, а в простой военной форме. Точнее, его тело изображало одежду. — Этот человек прошёл процесс трансформации и достиг истинного бессмертия. Его невозможно убить, разрушив тело, он владеет магией. Даже в маловероятном случае смерти он может возродиться, сохранив свои память и сознание. Он не стареет, не нуждается в пище, не ощущает боли, но может испытывать наслаждение. Подобные ему солдаты смогут завоевать любой мир, потому что невозможно сопротивляться армии, солдаты которой бессмертны, не нуждаются в отдыхе, поставках продовольствия и боеприпасов.

Шум в зале всё нарастал, так что мне пришлось остановиться, чтобы не кричать во весь голос. Время для гневной проповеди ещё не пришло.

— Кто его пустил сюда?

— Это заговор некромантов?

— Так вы говорите, что он бессмертен? — Раздался самый громкий голос.

— Да…

— Убейте его. — Последовала команда ещё до того, как я смог дать подробный ответ.

Несколько охранников переглянулись, а потом один из троих вритрас, что стояли тут же, поднял автомат и очередью разнёс своего товарища в клочья. Но буквально через пару секунд окровавленные и обугленные части тела объединились, сформировав целёхонького человека. Я был уверен, что заряды тяжёлого бластера не смогут повредить кристалл, но «подопытный» подстраховался, разместив его в пятке левой ноги.

Шум перерос в настоящий гвалт. Люди повскакивали с мест и начали громко переговариваться, размахивая руками. Пара человек решила подойти к вритрас поближе, чтобы разглядеть его вблизи. Судя по ситуации, ближайшие два часа никто меня слушать не будет. Вместо этого все будут переливать из пустого в порожнее, пытаясь доказать окружающим исключительную важность собственного мнения. Так что я сел на стул и принялся читать книгу по основам местной магии. Раз уж образовалось свободное время, стоит потратить его с пользой.

Двух часов собравшимся не хватило, так что заседание перенесли на следующий день. А ведь я даже не рассказал, за счёт чего и какой ценой достигается это бессмертие. Впрочем, судя по всему, «мудрецов» такие мелочи не интересовали.

На следующий день Совет собрался в расширенном составе. Теперь меня привели в огромный зал, где с комфортом заседали две сотни человек. Трибуну, на которой я разместился, отгородили защитным силовым полем. Видимо, местные шишки опасались за свои жизни. Из игровых фигур тут оказались только я и изобретатель терминаторов.

Рядом с основной трибуной, перед защитным полем установили небольшую переносную трибуну, где заседали трое мудрецов, включая Никоса Пападопулоса. Я обменялся с ним многообещающими взглядами, но более близкого общения у нас не получилось.

— Итак, господа, давайте уже начнём. — Провозгласил спикер через двадцать минут после времени официального начала встречи. Шум и гам постепенно стихли, и он продолжил. — По решению экспертного совета первый и третий проекты были отклонены. Для реализации первого проекта у нас уже недостаточно ресурсов, а в третьем обнаружился серьёзный изъян. Хотя изолированная область пространства действительно может просуществовать больше ста тысяч лет, жизнь в ней будет возможна только первые пару дней. Кира Ксенакис был приговорён военным судом к отправке в зону боевых действий в качестве пилота-камикадзе, ой, простите, в качестве пилота истребителя.

Раздавшиеся в зале смешки показали, что шутку публика оценила.

— Теперь нам предстоит обсудить два оставшихся проекта и выбрать среди них достойный воплощения. Передаю слово Ивору Пендрагону, который вызвался представить Совету Мудрецов второй проект.

Мужчина, сидевший по правую руку от говорившего, включил свой микрофон и начал речь, сверяясь с текстом на планшете.

— Прежде всего, я хотел бы заметить, что из двух имеющихся проектов только этот не предполагает обращения всех присутствующих в один из видов магической нечисти. — При этом Ивор злобно зыркнул в мою сторону. — Касательно сути второго проекта. Он предполагает строительство полностью автоматизированных заводов, находящихся под управлением Совета. Заводы будут находиться на орбитах звёзд недалеко от поясов астероидов. Автоматические шахтёры будут собирать руду и доставлять её на заводы, которые будут выпускать боевых роботов разнообразных модификаций.

— После формирования армии роботов, те будут доставлены в один из основных миров, где их освятят силой Бога Одина, сделав неуязвимыми для магии. Далее бесчисленная армия святых роботов выступит против нелюдей и сметёт их единым порывом во имя богов и…

— Гхм! — Прервал проповедь спикер, имя которого мне никто не удосужился сообщить. — Давайте остановимся на описании тех событий, которые мы в состоянии прогнозировать.

— Э-э-э… хорошо. — Согласился оратор. — Согласно расчётам, строительство одного завода займёт три месяца, после чего он сможет выпускать более миллиарда роботов в год. При условии сохранения текущей зоны расселения и постоянном производстве новых заводов на базе уже имеющихся мощностей, мы сможем задавить основных противников массой уже через четыре года. К этому моменту у нас будет по сто Священных Роботов Одина на каждого солдата врага! — Лектор в порыве чувств даже стукнул по столу кулаком. — И нам не придётся предавать заветы предков, обращая себя в один из видов нежити.

При этом Ивор Пендрагон с такой ненавистью уставился в зал, что становилось понятно, что его фракция находится в меньшинстве. Иначе в его взгляде была бы не ненависть, а высокомерное презрение.

Несмотря на признанный авторитет Совета Мудрецов, вся его деятельность протекала за закрытыми дверями. Люди узнавали о решении Совета даже не после его принятия, а после того, как это решение было претворено в жизнь. Личности «мудрецов» тоже были покрыты покровом тайны, и лишь несколько человек, вроде Никоса Пападопулоса, были известны широким массам. Надо полагать, в этом мире Иллюминаты победили, и даже не находили особо нужным прятаться от кого-то. Скорее эта секретность была следствием обычного наплевательства на мнение «простого быдла». Демократических выборов тут отродясь не бывало, так что и просвещать народ об их правителях никто не собирался. Много чести будет.

Гневная речь апологета святых роботов завершилась, и слово передали моему протеже.

— Уважаемые члены совета, — начал свою речь Пападопулос, — сегодня ночью я внимательнейшим образом изучил всю документацию по четвёртому проекту, а также прочитал отчёты наших аналитиков. — Это когда он успел получить документацию? Неужто вместе со мной Джон Доу привёз и весь компромат, который собирали мои завистники? — В отличии от второго проекта, нам не нужно будет ждать постройки какого-то завода, а потом надеяться завалить врагов железками. Мы можем начать теснить врагов уже сегодня. Проект комплементации человечества полностью завершён. — Вот плагиатор! Не успел я сказать умное слово, как его тут же спёрли. — И речь идёт не только о формировании армии. Цели этого проекта куда глобальнее. Не побоюсь этого сказать, он действительно является способом спасти человечество. Спасти каждого из вас. Спасти тех, кто дорог вам.

Никос сделал драматическую паузу и обвёл всех собравшихся многозначительным взглядом.

— Мы говорим о том, что каждый из людей может получить бессмертие. О том, что вы сможете вернуть к жизни даже тех своих близких, что уже умерли. — По залу пробежался удивлённый гул. — Люди могут встать на один уровень с богами. — Я явственно различил, как скрипнули зубы Пендрагона. — Человечество достойно большего. Мы достойны того, чтобы не прятаться за спинами бездушных железяк, а встретиться с врагом лицом к лицу и растерзать его в клочья, утвердив своё эволюционное превосходство. — На этот раз в зале поднялся одобрительный гул, который и не думал утихать. — Человечество в очередной раз доказало, что именно оно является венцом эволюции. Сплав магии и технологии, сплав тайных духовных знаний и наших философских убеждений позволили нам совершить шаг вперёд, оставив позади всяческих нелюдей. И скажите мне, сделаете ли вы этот шаг или же малодушно остановитесь в шаге от своего триумфа из-за боязни нарушить заскорузлые заветы предков? — Из зала послышались одобрительные выкрики. — Господа, думаю, вы сможете принять правильное решение.

На этом Пападопулос закончил речь и самодовольно посмотрел на своего идейного соперника. Похоже, только что этот жирный жук набрал ещё больше очков в свою пользу.

Минут через пять спикер попросил тишины, и бурление масс в зале затихло.

— Я понимаю, что многие из вас уже склонились к тому, чтобы выбрать один из проектов, но прежде чем мы приступим к голосованию, мне бы хотелось провести испытание, столкнуть два подхода лицом к лицу и определить, какой из них окажется более выигрышным. Что по этому поводу думают руководители проектов? Арнольд Шварцкопф, вам слово.

Наконец-то мне довелось услышать имя моего основного соперника. Вчера он как-то умудрился рассказать обо всём, даже не представившись.

— Добрый день, господа. Думаю, что простая дуэль позволит расставить всё на свои места. А чтобы быть более честным, предлагаю выставить две группы противников, у которых будет одинаковая стоимость производства. — С этими словами Арнольд с усмешкой посмотрел на меня.

— Что вы можете ответить на это предложение, Саммаэль Тамуз?

— Боюсь, что если соблюсти подобное соотношение, то против миллиона моих солдат придётся выставить полтора робота. Ведь врита могут создавать своё тело буквально из грязи. И им не нужны для этого дорогостоящие заводы, транспорт и квалифицированный персонал. Жизнь способна поддерживать себя сама. — Я вернул презрительную усмешку местному терминатору. — Впрочем, я согласен на небольшой гандикап с моей стороны. Моя команда из восьми вритрас против восьмисот терминаторов. Уверен, по итогам битвы счёт будет восемьсот-ноль.

Шварцкопф от таких слов покрылся красными пятнами и так и порывался броситься на меня с кулаками. Но через пару секунд он взял себя в руки и даже опять криво улыбнулся.

— Замечательно! Никто вас за язык не тянул. В моём институте есть достаточное количество прототипов, чтобы начать это смехотворное состязание.

— Не беспокойтесь об этом. — Вставил спикер. — Мы уже доставили все исследовательские станции на орбиту планеты. Соревнование начнётся на военном полигоне через два часа. Вы сможете предоставить своих участников через это время? — Обратился он ко мне.

— Конечно. Мои телохранители справятся с этой несложной задачей.

Все присутствующие перевели взгляд на восьмерых моих миньонов, которые успешно изображали мебель недалеко от входа в президиум.

На этом собрание закончилось и меня препроводили в отдельный кабинет. Там, к моему удивлению, меня уже ждал Пападопулос.

— Господин Никос, какой приятный сюрприз. — Поприветствовал его я.

— Добрый день, господин Саммаэль. У меня мало времени, так что буду краток. Вы всё ещё помните о нашем разговоре три года назад?

— Конечно. Я понимаю, что текущие настроения в Совете — это результат вашей напряжённой работы. Я могу в любой момент дать вам бессмертие, после чего вы сами сможете повторить эту процедуру с любым из ваших сторонников.

Глаза Пападопулоса опасно загорелись.

— Вы можете сделать это прямо сейчас?

— Могу. Но я бы рекомендовал вам вначале побеспокоиться о правильной утилизации старого тела и наличии материалов для создания нового.

— Да, вы правы. — Успокоился интриган. — А вы можете дать мне оборудование, которое я смогу использовать для своего обращения самостоятельно?

— Оборудование? Нужно подумать.

Я прикинул, как можно организовать подобный фокус. Основная проблема была в том, чтобы вытащить душу из тела и вселить её в кристалл. Без надлежащего контроля вполне можно было «воскресить» не того, что было бы совсем печально. Наконец, я сформировал в своём сознании конструкцию, которая за счёт сплава магии и технологии могла выполнить работу «потрошилки», но была бы достаточно компактна.

— Мне нужен расходный материал. Какой-то электронный прибор весом в пару килограмм.

Никос на секунду задумался, после чего обратился к своим охранникам.

— Принесите микроволновку из комнаты отдыха.

Через пять минут я получил означенный предмет. В нём было не так много нужного мне кремния, так что пришлось ещё «съесть» монитор компьютера. Чтобы не нервировать окружающих людей процессом буквального пожирания техники, я просто погрузил её в своё туловище, где она была расщеплена на атомы системой заклинаний, поддерживающих существование тела. После этого минут десять я синтезировал нужное устройство, вкладывая в него нужные заклинания.

Наконец, я вытащил из своего живота широкий металлический цилиндр, имеющий некоторое сходство с большой тарелкой толщиной в десяток сантиметров. В центре этого прибора тускло светился кристалл душ.

— Лягте на спину, положите его себе на грудь кристаллом к верху и удерживайте руку на кристалле в течение минуты. Рядом с вами должно находиться достаточно строительного материала для нового тела. Органику вы получите из вашего тела, так что дополнительно вам понадобится кремний и алюминий. Программа синтеза новых кристаллов и заклинание для обращения человека уже зашиты в будущем вместилище вашей души.

— Благодарю. — Пападопулос протянул дрожащие руки к устройству и жадно схватил его. На лице члена совета проступило хищное выражение. — Думаю, что после обращения моих сторонников, совет ждёт теракт, устроенный вампирами, после чего ваш проект будет принят единогласно.

— Всего хорошего. — Откланялся я, смотря в спину быстро уходящего будущего спикера совета. Тот даже не оглянулся в мою сторону, несясь вперёд с настойчивостью локомотива. Хех, похоже мой выигрыш предопределён. Осталось только втоптать противника в грязь, и можно почивать на лаврах.

Военная база встретила нас неровными серыми стенами, лишёнными всякой отделки. Судя по всему, это здание было построено всего несколько часов назад. Об этом говорил и переносной тактический комплекс, на котором отображалась карта полигона. В окно можно было увидеть стройные ряды роботов гуманоидной формы. Ещё пяток этих жестянок немного другой расцветки находились в помещении, выполняя роль телохранителей моего соперника. Видимо, тот тоже сталкивался с определённым сопротивлением среды в виде покушений на жизнь.

Помимо нас в помещении присутствовали представители военных, собирающиеся следить за ходом противостояния. Совет наблюдал за нами дистанционно, не вытаскивая свои объёмные задницы из удобных кресел. К нам подошёл мужчина средних лет в форме, усеянной медалями, и начал инструктаж.

— Итак, Арнольд Шварцкопф, Саммаэль Тамуз, всё готово для проведения испытаний. Вам нужно будет отправить свои войска в указанные на карте точки, после чего я дам команду к началу боя. Вы можете использовать любое вооружение и тактику. Полигон будет накрыт мощным силовым полем, так что можете не беспокоиться о сопутствующем ущербе. Барьер выдержит даже ядерный взрыв в сотню мегатонн. Увы, при этом он плохо пропускает электромагнитное излучение, так что это можно будет назвать ночным боем. Мы будем наблюдать за происходящим с помощью дистанционных средств наблюдения. Но как вы понимаете, эти средства могут быть уничтожены случайным огнём. Самое надёжное средство наблюдения — это пространственный сканер. Но он может выдать только тактическую информацию, а не изображение. Это бой на уничтожение, а потому применение выжидательной и засадной тактики должно быть ограничено. Любая боевая единица может маскироваться не более двух минут подряд, после чего должен быть перерыв в минуту. Цель обоих сторон — добраться вот до этого круга в сотню метров в диаметре, после чего уничтожить находящихся там противников. Если боевая единица может войти в круг, но не делает этого, то она будет считаться выбывшей из боя. Если солдат вошёл в круг, но вышел из него больше чем на десять секунд, то ему тоже будет зачитано поражение. Если я скажу вам, что кто-то вышел из боя, то вы должны дать команду этой единице прекратить атаку и отступить за границы круга. Вопросы?

Я перевёл взгляд на своего оппонента.

— Что считается признаком неспособности противника продолжать бой? — Спросил он.

— Отсутствие активной наступательной деятельности в течение двух минут.

— Больше вопросов нет.

Генерал посмотрел на меня.

— Им же просто нужно пойти и уничтожить всё, напоминающее робота. Какие тут могут быть вопросы? Дел на пять минут.

Военный кивнул и дал команду на выдвижение войск. Арнольд принялся возиться с каким-то наручным гаджетом, который, судя по всему позволял управлять роботами. Я же связался со своей командой по телепатической связи. Через десять минут все приготовления завершились, и над полигоном поднялась полусфера тьмы.

К нам подошёл один из офицеров и решил провести небольшой ликбез.

— Это силовое поле называют щитом тьмы. Функция затемнения — это способ защиты от светового поражающего фактора. Например, во время ядерного взрыва или от лазерного излучения. Сейчас день, так что свет солнца активирует эту функцию барьера, скрывая от нас происходящее. А вот ночью он почти прозрачен, что позволяет наблюдать за событиями в оптическом диапазоне.

— Десятисекундная готовность. — Раздался голос оператора, управляющего тактическим комплексом.

Я с интересом перевёл взгляд на экран, одновременно получая информацию от своих войск по телепатическому каналу. Барьер на эффективности этого способа связи никак не сказался.

Дуб дал команду, и вся их группа побежала вперёд. Кругом царила непроглядная тьма, но очень небольшая часть света всё-таки проникала под купол, так что их сверхчувствительные глаза выдавали вполне сносную картинку. Местность была пересечённой. Кусты и деревья перемежались глубокими воронками с оплавленными краями и небольшими холмами с крутыми склонами.

Впереди мелькнуло несколько роботов, решивших встретить врага первыми. По ним тут же ушли выстрелы бронебойными заклинаниями. Увы, расстояние было слишком большим, и железки смогли увернуться или поставить щит. Всё-таки реакция компьютера превосходит человеческую, даже если человек находится в более совершенном теле. Впрочем, это не имело значения. На ближней дистанции основными параметрами будут скорость передвижения и ударная сила оружия.

Десяток роботов, один из которых был крупнее других, вынырнули из кустов. Сюрпризом эта встреча не стала ни для одной из сторон, так что тут же произошёл обмен выстрелами, результатом которого стало уничтожение одного из роботов, попавшего под перекрёстный огонь четверых вритрас. Защита у противника оказалась на уровне, так что слабые заклинание просто соскальзывали с брони.

Десятый большой робот навёл оружие на Марка и выстрелил чем-то уж совсем убойным, так что последнего буквально разорвало на куски. К счастью, выстрел был не мгновенным, так что цель успела переместить камень душ в ногу, выведя его из-под удара.

— Уничтожено по одной единице с каждой стороны. — Прокомментировал это событие оператор системы слежения. Арнольд победно взглянул на меня.

— Хватит валять дурака. — Передал я телепатическую команду. — Это не тренировка.

Кирилл ответил мысленным согласием и дал своим подчинённым ментальный подзатыльник. Тут же буквально сотни заклинаний обрушились на роботов, превратив тех в дымящийся электронный фарш. Но не успели вритрас отпраздновать победу, как из-за небольшого холма выскользнуло ещё три десятка врагов. Похоже, терминаторы решили уничтожить противника ещё на подходе к заданному месту боя.

Марк Три потерял большую часть тела, а потому забурился в землю, восстанавливая массу за счёт окружающей материи. К сожалению, содержание титана в почве было близко к нулю, так что ему пришлось использовать «гражданский» вариант наполнителя. Шесть вритрас бросились вперёд, беря на себя основную массу противников, а Матео остался прикрыть товарища.

С фланга выскочил ещё десяток роботов, которые бросились на казавшуюся одинокой цель. Когда один из них пробегал мимо места «смерти» Марка, тот выскочил из-под земли и нанёс терминатору удар рукой в грудь, пробивший броню. Остальная девятка была уничтожена массированным магическим обстрелом со стороны Матео. Роботы, конечно, атаковали в ответ, но максимум на что их хватило — это сделать в цели пару дырок, которые затянулись уже через секунду.

— А он вкусный! — В телепатическом послании Марка сквозило удивление. — Тут столько разных металлов. И титан тоже есть.

Спустя секунду, его тело начало всасываться внутрь робота через проделанную дыру. Железяка пыталась сопротивляться, но уже через пару секунд её электронные потроха растворились и стали частью тела вритрас.

— Удобный костюмчик. — Отметил Марк, затекая во все технические полости и поглощая всё то, что считал лишним. Последняя часть его тела исчезла в груди робота и мимикрировала под броню, закрывая дыру. Снаружи он теперь выглядел как ещё один терминатор. — Тут даже какая-то защитная магия на броню наложена. Да и состав неплохой. Нанокомпозит из карбида вольфрама, титана, хрома и капельки никеля.

— Хватит уже его на вкус смаковать. — Пришла раздражённая мысль от Кирилла. — Зайдите с фланга.

Двойка тут же сорвалась с места, огибая холм. Матео на бегу сменил форму, тоже притворяясь роботом.

— Нужно навести помехи, чтобы сбить их систему распознавания союзников. — Предложил он.

— Вот и займись этим. — Ответил Кирилл. — Поставь стационарную глушилку с адаптивным блоком создания помех.

— Это займёт пару минут.

Матео сменил курс и скрылся в кустах, покрывающих холм. Ни одна веточка не шелохнулась на его пути к вершине. Тело вритрас обтекало все препятствия подобно жидкости.

Марк выбежал на поле боя, заняв превосходящую высоту, откуда накрыл большую группу роботов площадным заклинанием. «Кислотное облако» не только разъедало броню, но и снижало и так невысокую видимость. Шестёрка нырнула в туман и начала разделывать роботов на куски. «Предательство» одного из терминаторов оказалось настолько неожиданным, что никто из противников даже не попытался помешать использованию площадного заклинания, хотя для его использования потребовалось минимум пару секунд.

Спустя минуту вся группа роботов была уничтожена, а пятеро из восьми вритрас обзавелись модным бронированным костюмом. Подобная защита оказалась нелишней, потому что некоторые терминаторы обладали весьма коварным вооружением, пробивающим магические щиты. Судя по тактике врагов, они надеялись разорвать вритрас на достаточно мелкие куски, чтобы те не смогли регенерировать. И новая прогрессивная броня являлась неплохим средством противодействия такому подходу.

Тем временем, в наблюдательном пункте разворачивалась своя трагедия.

— Я потерял сигнатуру пятерых вритрас. — Докладывал офицер. — Но вместо этого радар выдаёт пять целей, которые не опознаются как люди или роботы.

— А что видно на камере?

— Все беспилотники и стационарные камеры в зоне боевых действий были уничтожены. Согласно записям, обе стороны принимали активное участие в этом акте вандализма.

Генерал окинул нас осуждающим взглядом и опять сосредоточился на экране с тактической информацией. Я тоже посмотрел на Арнольда. На его лице проявлялись все следы подступающей паники.

— Да не волнуйся ты так. — «Ободрил» я его. — Это всего лишь игра сущностей высшего порядка.

— Ты не понимаешь! Если я проиграю… Он… Он опять сделает со мной ЭТО! Или придумает что-нибудь ещё.

Да-а-а… тяжела судьба разменной пешки. Хорошо, что я выигрываю. Гы-гы-гы.

Спустя десять минут восемь вритрас, облачённые в почти нетронутые костюмы из терминаторов стояли в предписанной зоне, лениво осматриваясь по сторонам.

— Кто-нибудь считал, скольких мы уже убили? — Поинтересовался Нараян, вертя в руках «запасной шлем», который показался ему более красивым, чем у модели, которую он занял.

— Много. — Задумчиво ответил Матео Идальго. — Больше трёх точно. Но это неважно. Если они не нападут в течение двух минут, то автоматически проиграют.

— А ты только до трёх считать умеешь?

— А мне больше и не надо.

Ленивая перепалка продолжалась, пока силовой щит не отключился, и землю вокруг не залил яркий солнечный свет.

— Фиксирую окончание боевых действий. Восемь объектов непонятной природы находятся в центре выделенной зоны. Две минуты прошло, победитель определён. Осталось только выяснить, к какой стороне принадлежат эти объекты. — Выдал тактический офицер.

— Снимай щит. — Скомандовал генерал, глядя на нас. Я изображал само спокойствие, а Арнольд застыл восковой статуей и тоже не выражал никаких эмоций. — Эй вы там, тащите свои жирные задницы сюда. — Прокричал генерал, включив громкую связь.

Восемь фигур переглянулись и быстрыми прыжками рванули в нашу сторону. Тем временем, мы всей толпой вышли из здания и обратили своё внимание на полосу деревьев, из-за которой должны были выйти победители.

— Я же говорил, что мои роботы выиграют! — Радостно воскликнул Арнольд, едва завидев силуэты среди густой растительности. Он радостно рассмеялся, но в этом смехе чувствовалась истерическая нотка.

Тем временем восьмёрка «роботов» подошла к нам, и самый крайний из них снял с себя голову, под которой оказалась человеческая голова Кирилла Дубровского.

— Босс, а можно нам таких костюмчиков ещё заказать? Только их слегка переделать надо, а то в некоторых местах соединение ненадёжное.

Мой противник громко икнул и вытаращил глаза.

— Этого не может быть! Это мои роботы.

— Только снаружи. — Рассмеялся Марк, тоже стаскивая с себя шлем. — Но, если это тебя успокоит, они были довольно вкусными.

— Нет! Вы не они. Уничтожить их! — Похоже, у Арнольда совсем потекла крыша. На команду среагировали охранявшие его терминаторы, тут же наставившие своё оружие на вритрас.

— Не порть трофеи! — Воскликнул Нараян, бросаясь в рукопашную.

Тут же завязалась потасовка, сопровождаемая многочисленными выстрелами роботов. Мои телохранители не могли применить всю свою силу, потому что кругом было слишком много военных. Пара зарядов из бластера пролетели мимо пребывающего в ступоре Арнольда, и мне в голову пришла гениальная идея.

Лёгкий ментальный посыл Кириллу за одно был воспринят всей командой, и следуя моему пожеланию Франк слегка отклонил магией один из выстрелов бластера, который в результате попал Арнольду прямо в лоб. Бездыханное тело упало на землю, а сопротивление роботов немедленно прекратилось.

— Зафиксирована смерть мастера. Активирую протокол самоуничтожения. — Прогудел «виновник» преждевременной смерти одной из фигур, после чего взорвался, шпигуя окружающих осколками своей брони. Спустя секунду та же участь постигла и всех остальных терминаторов в округе.

Я зарастил повреждения своего тела и уставился на изуродованный труп человека, который по сути даже не был моим врагом. Чего добру пропадать?

— Приношу эту фигуру в жертву Судье.

Тут же мир взорвался энергиями, и я почувствовал, как мою душу вырвали из кристалла, который тут же рассыпался в песок из-за активированной системы самоуничтожения. Я не хотел, чтобы после моей смерти в этом мире оставалась хоть одна полноценная копия Вритрас. Тем временем, моя душа предстала пред пятью ужасающими образами, которые почти невозможно было воспринимать из-за исходящей от них силы.

— Да как ты посмел нарушить правила? — Возопил один из образов. — Ты убил мою фигуру.

— Он сам покончил с собой. — Попытался оправдаться я.

— Идиот! — Дошёл до меня шёпот Существа.

— Ты признал его смерть от твоих рук, когда принёс мне в жертву. — Возвестил безразличный голос Судьи.

— Существо должно понести наказание.

— Протестую! Согласно правилам применения игровой способности, я не получаю никаких последствий от этого убийства, независимо от того, являются они положительными или отрицательными.

— Тогда ответственность лежит на Судье! — Не унимался незнакомый мне образ. Двое оставшихся сущностей хранили молчание.

— Ты слишком многого хочешь. Я неподсуден. — Возразил Судья. — Ты сам согласился с правилами этой игры.

— Значит, нужно наказать его! — Огненный перст злопыхателя указал прямо на меня.

— Это я решаю, кого, за что и как наказывать. — Судья внимательно рассмотрел меня, пронзая мою душу своим леденящим взглядом. — Я заберу себе два его энергетических центра. А следующую игру он начнёт в одном из моих миров.

Тут невыносимая боль пронзила мою душу, и я почувствовал, как два моих «хвоста» были вырваны, оставляя зияющие раны.

— А пока я забираю его. — Протянуло ко мне свои загребущие руки Существо. — Игра всё ещё продолжается. И эта малая, и большая.

Две почти неощутимые заплатки легли на мои раны, превратив агонию во всего лишь непереносимую муку. После этого меня окружила тьма, и сознание погасло.

Арка 1: Путь демона — Мерзкий гоблин

Очнулся я, всё так же испытывая боль. Не скажу, что моё состояние улучшилось, но теперь мне хотя бы не хотелось отдать всё что угодно ради немедленной смерти. Эти твари! Они посмели изуродовать меня, оторвать часть моей души. Ненавижу!!!

— Ты сам виноват в этом. — Послышался голос Существа. — Если бы ты не признался в убийстве, эту смерть признали бы несчастным случаем. И ведь всё так идеально складывалось. Ты не отдавал приказа тому, кто стал причиной смерти фигуры. А правила не ограничивают простых людей в принятии их решений. И после того, как всё было сделано, ты сам подписал себе приговор, принеся фигуру в жертву.

Ненависть в моём сознании смешалась с раздражением. Если уж говорить о суде, то я не признавался в убийстве. Это было неправомочной попыткой использовать игровую способность. Но Судье было выгодно получить свою жертву и выставить меня козлом отпущения.

— Да, ты прав. — Согласилось Существо. — Но ты сам попался в эту ловушку. Впрочем, забудем об этом. Ты очень сильно помог мне в этой игре. Опять! Но на этот раз всё было почти по-честному, а потому я сорвал джек-пот. Люди, а точнее вритрас как их наследники, победили в этой войне. О-о-о, видел бы ты, что они сотворили. Они отключили механизм ограничения рождаемости и всего за сотню лет заселили всю галактику. Они не просто уничтожили другие расы. Они поглотили их миры! Представь себе — бескрайний океан глубиной в двадцать километров, полностью состоящий из тел вритрас. Эти существа потеряли человеческий облик, почти лишились разума, но всё ещё продолжали совокупляться и плодиться. Через двести лет они были единственной формой жизни в галактике.

— Сложно было ожидать чего-то другого. — Выдавил я, пересиливая боль.

— То есть ты сделал это специально? — В голосе Сущности восторг сменился коварным интересом.

— Нет, конечно. У меня были свои цели. Просто, люди… это люди. Жалкие твари, чьё бессмысленное существование направлено только на удовлетворение животных потребностей. Жалкие, но хитрые и умные, хотя и тупые как земляные черви. Они не желают признавать необходимости самоконтроля. А потому, как только освобождаются от оков закона, то тут же превращаются в безжалостных всепожирающих тварей. Так что описанный тобой финал вполне закономерен.

— Оу! Да ты философ. Один из немногих философов, который сохранил здравый взгляд на мир. Да, ты прав. Вритрас превратились во всепожирающее чудовище. Представляешь, в конце концов, когда они нацелились на завоевание других галактик, нам пришлось уничтожить всю эту галактику. Буквально, испарить её целиком и полностью, а потом обрушить в чёрную дыру вместе со всеми этими безумными душами. О-о-о, что это было за зрелище.

Судя по передаваемым эмоциям, Существо находилось в настоящем экстазе и явной степени подпития. Видать, с этой игрой оно немало нахлобучило своих сородичей.

— Но давай вернёмся к тебе. Согласно решению Судьи, ты должен воплотиться в его мире. Я там даже подобрал для тебя подходящее тело — старого больного гоблина-шамана, жить которому осталось от силы пару месяцев. Так что быстро отмучаешься, и пойдёшь на свободу с чистой совестью.

Не успел я возразить, как опять потерял сознание. Очнулся я уже кутаясь в какие-то тряпки, лёжа на твердокаменной поверхности.

— Правила то какие? — Подумал я, посылая мысль в пространство.

— Никаких правил. — Послышался шёпот Существа. — Хоть весь мир тут взорви.

Послышался затихающий маниакальный хохот, и я опять остался наедине с суровой реальностью. У меня болело всё. Болело тщедушное тело, раздираемое кашлем, болело натруженное магическое ядро, а самое главное, болела душа, в которой зияли незаживающие раны. Я чувствовал, что установленные Существом заплатки — это временное решение. Для исцеления души нужна Бахионь. А ради меня эту ценность никто тратить не собирался.

Тут в моё сознание проник ещё один холодный и равнодушный голос. Судья! Моё сознание затряслось от переполнявшей его ненависти.

— Если хочешь вернуть свои энергетические центры, то я могу отдать их в обмен на три очка каждое.

— И ты сможешь исцелить мою душу и вернуть все как было? — Со смесью ненависти, презрения и насмешки выдавил я в ответ.

— …Пять душ за каждый хвост. — Выдал Судья после небольшой паузы. — И я исцелю твои раны.

— Хорошо. Ты получишь свои жертвы. — Согласился я. — Только потом не жалуйся. Мне сказали, что в этом мире нет никаких правил в игре.

— Да, это так. — В затихающем голосе Судьи послышались нотки злорадства. — Надеюсь, ты докажешь свою полезность.

Чужое присутствие в сознании опять исчезло, и я обессиленно растянулся на твёрдой поверхности, пытаясь принять хоть сколько-то комфортную позу, в которой кости не будут пытаться проколоть кожу.

Вот твари! Хотят моими руками жар загребать? Ничего, найдётся и на вас управа.

— Не один из вас будет землю жрать. Все подохнете без прощения. Кому грехи прощать — это мне решать. Это я козёл отпуще-ни-я. — Строки из песни Высоцкого сами всплыли в сознании, превращаясь в проклятье, адресованное «высшим силам».

Наконец, я нашёл в себе силы открыть глаза, подняться с ложа и осмотреться. Я находился в просторной пещере, в узкий вход которой лился яркий солнечный свет. Кое-как собрав конечности в кучу, я побрёл к выходу, за одно осматривая помещение. Голытьба и нищета. Вот что я видел перед собой. Доставшееся мне тело находилось на последнем издыхании. Из одежды на мне были лохмотья непонятного происхождения. А самой ценной вещью в пещере выглядел камень — большой кусок гематита, играющий роль стола.

Я вышел наружу и обозрел окрестности Онежского озера. Ну, может и не Онежского, но какое-то озеро тут присутствовало. Я стоял на склоне горы, а впереди расстилались леса, болота и озеро. Где-то у горизонта были видны ещё горы, тянущиеся насколько хватало глаз.

Ближние окрестности тоже не были обезображены налётом цивилизации. Какие-то серо-зелёные хмыри гуманоидной наружности бродили тут и там, занимаясь своими хмыриными делами.

— Великий шаман, тебе стало лучше, и ты решил почтить нас своим вниманием? — Обратился ко мне измождённый пацан, что растирал что-то в ступке, сидя возле входа в пещеру.

Мой ученик, понял я, тот ещё Обормот. Похоже, какая-то часть памяти донора мне досталась. А то в прошлый раз я даже имени своего вспомнить не мог. Кстати, а как меня тут зовут?

— Колченог, что это ты выбрался из своей норы? — Обратилась ко мне сморщенная старушенция с длинным носом. — Неужто решил последний раз посмотреть на солнце перед смертью?

— Не дождёшься, Карга старая. — Отмахнулся я.

Ну и имена тут. Интересно, её и в детстве Каргой звали? Память отказалась выдавать ответ на этот вопрос. А через несколько секунд я вспомнил, что старуха выглядела сушёным яблоком ещё в те времена, когда я пешком под стол ходил — тридцать зим назад. Да уж, суровая жизнь у гоблинов. Тридцать лет — и ты глубокий старик.

— И ничего я не старая. — Возразила бабка. — Я ещё вся в соку. — В её голосе послышались похотливые нотки.

— Это ты Обормоту скажи. Может, он купится на твои прелести.

Указанный Обормот в ужасе зажмурился и принялся тихо отползать в пещеру. Бабка расхохоталась, наблюдая за усиливающейся паникой своего будущего любовника.

— Ха-ха-ха. Совсем ты не бережёшь своего ученика.

— А чего его беречь? У него уже седьмая зима на носу. Если не найдёт себе жену до первого снега, то придётся отдать его тебе.

Обормот опрометью кинулся прочь, выкрикивая на ходу?

— Дядька Лопоух, дядька Лопоух, отдай мне свою дочь в жёны!

Вся деревня прекратила свои занятия и начала пялиться на нежданное развлечение.

— О-хо-хо-хо. Ты меня в гроб загонишь. Давно я так не смеялась. — Прослезилась Карга.

Мы затихли и молча наблюдали за тем, как проходит сватовство. Обормот был учеником шамана и завидным женихом, но Лопоух слыл сильнейшим воином племени после вождя и хотел выменять свою единственную дочь на оружие для восьмерых сыновей. Кузнец из соседнего селения на такой размен не шёл, соглашаясь не больше чем на два ржавых ножа.

Я отвлёкся от страстей местного значения и задумался о своей судьбе. Я лишился источников магии пауков и чакры. Но при этом, у меня осталась структура Вритрас, которая обладала магией пауков сама по себе. Это тело тоже владело магией, но она была какой-то странной. А самое главное, этой магии едва хватало на прокорм духов, что призывал предыдущий хозяин этого тела. Шаманизм нельзя назвать энергетически невыгодным ни для одной из сторон. Духи настолько тонко сплетают кружева воздействия, что энергии у них на это уходит ещё меньше, чем у самого одарённого паука.

Остаётся только думать, как стать сильнее. Я осмотрелся и присел на лавочку, специально установленную на солнечном месте. Светило припекало сквозь холодный осенний воздух, и старое тело так и норовило просто сидеть и наслаждаться последними деньками.

Ну, нет! Соберись, тряпка. Я должен достичь бессмертия и вернуть то, что было украдено. Я сложил руки в жест концентрации чакры и пустил крохи магической энергии по организму, пытаясь очистить сознание.

На мысль об обретении силы память шамана выдала информацию о древнем ритуале пробуждения магии драконов. Ценой своей жизни маг мог перевести магическое ядро в режим форсажа, обретая на несколько минут огромное могущество. Протекающая при этом через организм энергия была куда чище и сильнее той болотной жижи, которой обычно пользовались маги этого мира. А как только выходило время, маг сгорал в магическом пламени, не оставляя после себя даже пепла.

Ритуал был не таким уж и сложным. Но далеко не каждый маг решался провести его. Как правило, к нему прибегали только ради спасения жизни целого племени, когда любой другой способ спасения был невозможен. Слухи говорили, что ещё месяц после проведения ритуала в этом месте ощущались эманации боли, что испытывал маг в последние секунды жизни. Счастливчики успевали убить сами себя до того, как сила выходила из-под контроля. Думаю, у меня будет только один шанс. Этого должно хватить на создание кристалла с ловушкой души.

Я занялся математическими расчётами, но вскоре пришёл к выводу, что даже после усиления, моих сил не хватит на создание Вритрас. По крайней мере не хватит для создания полноценной версии. Но можно попытаться сделать самую простейшую, просто обеспечивающую доступ к нормальной магии. А потом вместилище можно будет поменять на полноценное. Вот только нужно было ещё придумать способ создать необходимые духовные оболочки. Именно они требовали большую часть энергии на своё создание.

Оставался только один способ — жертва, кровавая и мучительная смерть одарённого, чьи духовные оболочки я использую в качестве временного решения. Это как кутаться в саван из кожи, только что содранной с тела человека. Отвратительное решение. Но что не сделаешь, ради целостности своей души?

Задумавшись, я не заметил, как солнце склонилось к закату, и холод запустил свои щупальца под лохмотья. Пришлось вставать и перемещать свой тощий зад к костру внутри пещеры, вокруг которого уже суетился счастливый Обормот. Видать, Лопоух дал своё согласие, хотя, зная его, можно сказать, что цена была немалой.

Я не стал расспрашивать своего номинального ученика, а по факту нового шамана племени о его делах. Для меня эти гоблины — никто. Только из-за эмоций и памяти этого тела я не раздумываю о том, как принести их всех в жертву. Стоит сосредоточиться на своих проблемах, или не видать мне своих хвостов как своих ушей. Я покосился на своё ухо, прикрывающее правое плечо подобно накидке, вздохнул и сосредоточился на обдумывании плана.

Три дня спустя в полдень, я вышел из пещеры и направился к вождю племени. Толстобрюх правил этой деревней уже восьмой год, что делало его достаточно опытным по меркам гоблинов. Он встретил меня на пороге дома и молча провёл внутрь, проявляя уважение.

— Что привело тебя, Колченог, в мой дом? — Спросил он после того, как мы оба выпили по чашке травяного отвара с мёдом.

— Вождь, моя смерть уже не за горами. Она стоит за моим плечом и ждёт, пока я не сделаю последний вздох. — Вождь глянул мне за плечо и суеверно отвёл глаза в сторону. — Перед смертью я хотел бы в последний раз помочь деревне. Племя болотных гоблинов давно точит на нас зуб. И как только они узнают о моей смерти, то в тот же день пойдут на нас войной.

Я замолчал, потягивая вторую чашку напитка. Судя по воспоминаниям Колченога, это был второй раз за последние десять лет, когда он пил напиток с мёдом.

— Племя не готово к войне. — Возразил помрачневший Толстобрюх.

— Я знаю. — Согласно кивнул я, наливая себе третью чашку чая. Гулять так гулять. — Поэтому, войны не будет. Я хочу пробудить своё сердце дракона и убить главного шамана болотных в поединке один на один.

На этот раз вождь действительно вздрогнул и посерел. О магии драконов среди простых гоблинов ходили страшные истории. Он в четвёртый раз наполнил мою чашу, выливая остатки «напитка богов».

— Ты не обязан делатьэтого.

— Я знаю. — Согласился старый и мудрый шаман в моём лице. — Это мой собственный выбор. Я хочу умереть в поединке, спасая племя, а не в вонючей норе, трясясь от холода. Пусть обо мне сложат песню о том, как я умер героем, а не о том, как я цеплялся за жизнь, и вместе со мной закатилось солнце племени.

Вождь угрюмо кивнул. Желание славы было нередким даже среди гоблинов. А уж мой поступок признали бы героическим даже злейшие враги.

— Что ты предлагаешь?

Напиток закончился, и я со вздохом поставил пустую чашку на стол.

— Через неделю Вонючее Брюхо начнёт приносить жертвы своему болотному богу. На второй день охранять его останется только небольшой отряд. Я подготовлю ритуальную площадку в ближайшем лесу, а потом выманю туда этого шамана-недоучку.

— После жертвоприношения он будет на пике своей силы. — Возразил вождь.

— И именно поэтому он решит не сбежать, а напасть на меня. Я пробужу магию драконов в своём теле и принесу его в жертву духам. Вам останется только не дать вражеским воинам помешать мне. Если что-то пойдёт не так… уходите.

Толстобрюх долго обдумывал мой план, но в конце концов согласился. Для него и для всего племени это был лучший выход из возможных. Даже если попытка провалится, это даст понять всем врагам в округе, что племя горных гоблинов способно дать такой отпор, что даже победа обернётся поражением.

После того, как группа лучших охотников выдвинулась на разведку в болота, я принялся воплощать вторую часть плана. Мне нужно было создать вместилище для своей души — рубин размером два на три сантиметра. Я знал, как сделать его с помощью магии, но моих сил не хватало даже на это.

Пришлось мне прибегать к ритуальной магии, которой я не пользовался со времени строительства зиккурата на планете демонов. Ритуально-артефактный круг с нужной схемой заклинания занял место в самом тёмном углу пещеры. Своему ученику я строго-настрого запретил даже приближаться туда. Мои расчёты оказались верны, и кристалл рос в полном соответствии с программой. После того, как он будет готов, останется только наложить на него заклинание, напитать энергиями жертвоприношения и можно будет переселяться в новое тело.

В назначенный день я с самого утра отправился к вождю, где мы ещё раз подробно обсудили план проведения операции. Разведка докладывала, что события у болотников идут в строгом соответствии с традициями, так что хоть за эту часть плана можно было не волноваться.

В полдень я вернулся в пещеру и пошёл забрать кристалл из круга. Вот только на месте я обнаружил разорванный ритуальный круг и полное отсутствие важнейшего элемента моего плана. Ненависть затопила моё сознание, и я направился к выходу, распространяя волны ужаса. Проклятые сучности отняли у меня часть души, а теперь ещё какая-то тварь мешает мне даже вернуть утраченное.

Я вышел в основной зал пещеры, и Обормот бросился мне навстречу с расширенными от ужаса глазами.

— Где он? — Прошипел я, втыкая указательный палец ему в плечо.

— Кто, учитель? — Прошипел тот в ответ от сотрясающей его тело боли.

— Драгоценный камень, который ты украл из заклинательного круга.

— И ничего не крал, учитель.

— Тогда кто мог пройти тут мимо тебя?

Мы одновременно повернули головы и уставились на новую жительницу пещеры — жену моего ученика. Я выдернул палец из плоти и краем глаза заметил, как обуглились края раны. Обормот же сам бросился вперёд и с разбега заехал воровке кулаком прямо в харю. Та отлетела на пару шагов назад и закричала, после чего молодой шаман принялся избивать её. Наконец, крики сменились жалобными воплями, и пропажа тут же нашлась.

Обормот принёс мне камень, который я буквально вырвал из его рук. Рассмотрев приношение, я чуть не взвыл от досады. Эта сучка не просто украла его, она пыталась просверлить в нём дыру, чтобы повесить на шею в качестве украшения. Особого успеха она не добилась, но смогла сколоть края пары магических символов.

— Мерзкая шлюха, — возопил я, приходя в ничем не сдерживаемое бешенство, — твои дети обрастут чешуёй и перьями у тебя в брюхе, а рожать их ты будешь против чешуи.

С моей руки сорвалась капля силы, что я копил всю неделю, и преобразовалась в ритуальное проклятье, вгрызшееся в её тело. Теперь ни один маг среди гоблинов не сможет снять его. Я стиснул камень в руке и направился к выходу. Но через три шага остановился и обернулся к шмыгающей носом потаскухе, которая даже не думала испытывать вину.

— А это тебе за попытку украсть у шамана племени.

Ещё одно заклинание сорвалось с моей руки. Оно было наследством пауков, которые знали толк в пытках. Нечеловеческий визг ввинтился в мои уши, даруя спокойствие в сердце. Вопли сопровождали меня на всём пути до хижины вождя, откуда я вышел всего десять минут назад.

— Что произошло? — Бросился мне навстречу Толстобрюх.

— Эта самка мокрицы украла и повредила амулет, который я собирался использовать в бою.

— То есть… всё отменяется? — Гоблин сильно посерел, неосознанно хватаясь за сердце. Похоже, у него с ним какие-то проблемы. Но это не моё дело.

— Нет. Мы выступим завтра. Я займу святилище духов и попробую восстановить амулет. Отдай распоряжения. Пусть мне принесут еды, и никто не смеет соваться в святилище до завтрашнего вечера.

Не спрашивая, понял ли он меня, я вышел из хибары и побрёл к святилищу, услаждая свой слух воплями воровки, что встала на моём пути. Наконец, мой ученик догадался оглушить сучку заклинанием, и концерт по заявкам слушателей прекратился.

Святилище было чем-то вроде местного храма. Только если рабочее место шамана одновременно было его жильём, то святилище было «священным» местом, которое нельзя было осквернять повседневными заботами. Меня эти суеверия не сильно заботили, тем более сколько там этих забот мне осталось? Куда больше меня интересовала сконцентрированная тут магия, которую я собирался использовать для восстановления камня. Пусть гоблины потом благодарят эту сучку за то, что их храм больше не привлекает духов.

Ночь и весь следующий день я провёл без сна. Мне удалось создать упрощённый ритуальный круг и восстановить повреждения, но нарушения в структуре кристалла остались, и мне оставалось только надеяться на то, что они окажутся не фатальными.

Вечером я пообедал, и позволил себе прикорнуть на пару часов. Но едва проснувшись понял, что ночные бдения с напряжением магического ядра в моём возрасте даром не проходят. Организм вошёл в последнее пике и уверенно двигался навстречу смерти. Стоит поторопиться.

Отряд лучших воинов деревни вышел к святилищу на заходе солнца. Я осмотрел своих сопровождающих и с облегчением убедился, что Лопоуха среди них нет. Видимо, вождь сам догадался, что жаждущий отмщения отец мне в команде не нужен.

— Колченог, что-то ты бледно выглядишь. — Забеспокоился Толстобрюх.

— Благодари за это безмозглую сучку и шамана-лоха. — Сплюнул я. — Пошли, время дорого.

Мы побежали по вечернему лесу, но уже через триста метров я свалился на землю мешком дерьма. Когда гоблина перестают носить ноги, дни его становятся сочтены. В этом мире даже известная пословица звучала как «гоблина ноги кормят».

— Толстобрюх, мне стыдно это говорить, но кому-то из вас придётся меня нести. Или я успею добраться до болот только после первых заморозков.

Вождь молча дал знак, и один из самых рослых гоблинов подхватил меня и закинул себе на плечи. Бег продолжился, и на этот раз передвигались мы куда быстрее. К полуночи отряд был на месте. Пока разведчики ходили выяснять состояние дел в лагере противника, я занялся расчерчиванием ещё одного ритуального круга. Боже, до чего я докатился? Использовать эти костыли для того, чтобы применить простейшее заклинание.

Наш план был довольно простым. Сейчас шаман болотных гоблинов по имени Вонючее Брюхо завершал принесение в жертву одного из своих сородичей. Зная вкусы этого порождения слизней, можно было быть уверенным, что это была молодая гоблинша, которую тот непрерывно насиловал последние несколько дней. Чем больше страдала и наслаждалась жертва перед смертью, тем больше она стоила на своеобразном рынке призывных духов. Сейчас шаман оплачивал сделку, а потом в течение года дух служил племени.

Это жертвоприношение было третьим по счёту, а значит на стороне шамана будет два полных сил духа. Первое жертвоприношение охранялось дополнительным отрядом, а потом шаман уже должен был обладать достаточными силами, чтобы защитить себя. Оставаться же лишний день в лагере, кишащим злобными духами, желающих не было. Я планировал напасть на шамана вчера, но эта сука!.. Я подавил гнев и сосредоточился на выполнении работы.

В момент наибольшего напряжения, я собирался помешать жертвоприношению, умножая на ноль усилия шамана за последние несколько дней. Последний дух должен был быть самым сильным. Предыдущие два жертвоприношения были лишь способом привлечь самых могущественных тварей из мира злобных духов. Если я прерву ритуал, это будет настоящим плевком в морду этому шаману. Конечно, ритуал можно повторить, но племя этого может и не понять. И так каждый год они вынуждены отдавать троих лучших юношей или девушек ради ублажения кровожадных духов.

Так что можно быть уверенным, что шаман не стерпит такого, а постарается отомстить, чтобы предъявить мою голову в качестве объяснения причин своего провала. Сейчас он находится на пике своей силы, и даже если бы сюда пришло всё наше племя, мы не могли бы быть уверенными в том, что сможем убить его.

Но всё менялось тем обстоятельством, что я собирался пробудить в себе сердце дракона. На несколько минут мои силы возрастут настолько, что я смогу скрутить в бараний рог вражеского шамана и всех его духов. Нужно лишь правильно подгадать время и подготовить поле боя.

Я расправил ноющую спину и осмотрел результаты своих трудов — огромный ритуальный круг почти двадцати метров в диаметре. Это направление магии было неизвестно гоблинам, так что вряд ли шаман что-то заподозрит. Это место было единственным подходящим для того, чтобы добраться до «убегающего» меня, если только шаман не собирался отправиться в заплыв по бездонной топи. И как только он вступит в границы круга, я активирую барьер, который сможет удержать мага и его ручных духов. После этого останется только неторопясь активировать магическое ядро в режиме форсажа и использовать все приготовления для превращения во вритрас. От стрел меня убережёт простой защитный контур, а от нападения врукопашную прикроют воины племени.

Я отошёл на нужную дистанцию, нарисовал ещё один круг с защитным контуром, после чего сосредоточился на мире духов. Вернувшиеся разведчики подтвердили, что всё идёт согласно плану, и я закрыл глаза, погружаясь в транс.

Хоровод духов кружил вокруг умирающей жертвы. Девушка уже давно отчаялась спастись. Она молила о смерти, молила о том, чтобы кто-то уже побыстрее сожрал её и подарил покой, но тело продолжало жить, подпитываемое магией шамана.

И тут, хоровод мальков прыснул в стороны, сторонясь огромного существа, «вынырнувшего» из глубин мира духов. Как опытный рыбак Вонючее Брюхо заставил жертву трепетать на грани смерти, приманивая поближе того, ради кого и затевался весь этот спектакль. Дух был хорош. Сильный, злобный, достаточно разумный, чтобы суметь выполнить приказ, но недостаточно хитрый, чтобы суметь добраться до жертвы в обход ловушки договора. Потусторонняя тварь всё ещё сомневалась, наворачивая круги, но с каждой секундой её голод распалялся всё больше, заставляя терять осторожность.

И тут, духовный мир пронзил резкий звук оборвавшейся струны. Пространство раскололось на части, и в одном из осколков оказался призванный дух, а в другом жертва, наконец, вырвалась из оков плоти, после чего её растерзала целая свора младших духов. Слабые и злобные, они ничего не знали в своей жизни, кроме чувства всепоглощающего голода. И даже присутствие рядом могущественного духа не остановило их. Ведь они видели, что прямо сейчас он не в силах причинить им вред. А потом будет потом. Как говорится, нас не догонят.

Стайка сытых духов порскнула в разные стороны, а по миру духов пронёсся мой издевательский смех. Великий дух раздражённо ударил волной энергии по «обманувшему» его шаману и скрылся в невообразимых пучинах многомерного пространства. Яростный вопль Вонючего Брюха был сущей усладой для моих ушей. А любопытные средние духи с радостью подхватили мой смех, разнося по миру весть об очередной неудаче глупого смертного.

— Колченог!!! — Раздался ответный вопль, наполненный яростью и гневом, и сдобренный толикой бессилия и боли. — Я найду тебя и выпущу тебе кишки. Я принесу тебя в жертву Дагону.

В ответ на это раздался мой презрительный смех, сопровождаемый гомоном голосов духов. Не стоило Брюху упоминать это имя, а тем более кричать его на весь мир духов. Теперь слабые побоятся прийти на его зов, а сильные в первую очередь спросят, выполнил ли он своё обещание. Вражеский шаман и сам понял это, а потому резко вернулся в своё тело, чтобы найти меня в мире материальном. Если он не выполнит свою угрозу, то фактически перестанет быть шаманом.

Будь на моём месте настоящий Колченог, он бы не задумываясь перерезал себе горло и оставил противника ни с чем. Но мне была нужна не победа в магическом поединке, не безопасность моего племени, и даже не слава с почестями. Мне нужна была жертва с «мясистым» духовным телом, которую я смог бы использовать в своём ритуале. А потому, я остался стоять на месте, переместив большую часть внимания в материальный мир, но продолжая наблюдать за обстановкой в мире духовном.

Жертва появилась в пределах видимости уже через десять минут. Убывающая луна давала достаточно света, чтобы зрение гоблина могло различать окружающий мир. Увидев меня, уверенно стоящим впереди, Вонючее Брюхо насторожился. Но выбора у него не было никакого. Или он приносит меня в жертву Дагону, или может прямо тут вскрыть себе горло, не заморачиваясь с попытками что-то объяснить вождю племени.

— Колченог, я уничтожу твою деревню. — Закричал шаман, пробираясь вперёд и внимательно осматривая землю перед собой на предмет ловушек. Мои сопровождающие прятались в кустах, выставляя меня лёгкой добычей. Но крадущиеся за шаманом воины не спешили нападать на меня. Разборки шаманов не для простых смертных. Нападение простого воина могло вызвать гнев духов и навлечь беду на всё селение. Вот если бы тут не было Пустого Брюха, то события приняли бы другой поворот.

— И как ты собираешься это сделать? Ты больше не шаман. — Рассмеялся я. Вражеские воины переглянулись и приблизились ещё немного, практически уперевшись в небольшой перешеек, соединявший два острова, окружённые непроходимой топью. Только знание тайных троп и помощь духов могли помочь гоблинам выбраться из этого места в лес.

— Моя власть над духами крепка как никогда. — Возразил мой оппонент, проявляя двух ручных духов в материальном мире. Меня подобный фокус ничуть не испугал, а вот простые воины шарахнулись в стороны.

— Мы оба знаем, что это не так. Давай, нападай на меня. Или ты настолько бессилен, что пошлёшь воинов убить полумёртвого старика, прячась за их спинами?

Судя по скрипнувшим зубам, именно это Брюхо и собирался сделать. Но битва шаманов должна была следовать определённому кодексу, который знали слишком многие. Если он покажет слабину, то его убьют собственные воины. Шаман имел власть над соплеменниками, только пока внушал им страх. Стоило ему признать, что он утратил власть над потусторонним миром, и он превратится в изгоя. Ни одно племя не примет в свои ряды гоблина, от которого отвернулись духи.

— Я выпущу тебе кишки. — Выкрикнул шаман, делая шаг вперёд.

— Я это уже слышал. В мире мёртвых, где тебя покинули твои духи. — Чем больше я напирал на совершённую Вонючим Брюхом ошибку, тем сильнее он злился. — Давай, призови их. Сотвори хотя бы болотный огонёк.

Я презрительно рассмеялся тем самым презрительным смехом, что он уже слышал не так давно. Это стало последней каплей, и шаман с яростным криком не раздумывая бросился вперёд, замахиваясь ножом. Как только он попал внутрь круга, я активировал ловушку, и гоблин свалился на землю, лишённый магической энергии, которая начала перетекать ко мне. Сейчас мне понадобятся любые крохи.

Воины увидели падение шамана и кинулись вперёд, но были отброшены защитным полем, установленным по периметру круга. Несколько неудачников даже свалились в воду, едва выбравшись из затягивающей их трясины. Десяток призванных мной слабейших духов воды делал эту часть болота непроходимой.

Я ещё раз проверил состояние ловушки и начал ритуал пробуждения магического ядра. Воины метнули пару ножей, но те были отклонены защитой. Я уже мысленно праздновал победу, когда из леса показалось больше сотни воинов в сопровождении младшего шамана племени.

— Какая удача. — Послышался голос ученика шамана, давно вошедшего в зрелый возраст. — Сейчас я прикончу вас обоих, а на следующий год мы уничтожим твоё племя. Этот ваш молокосос не сможет помешать мне.

Я, пожалуй, был согласен с оценкой способностей моего ученика. Тот был больше магом и травником, чем шаманом. Впрочем, меня больше интересовали события, происходящие здесь и сейчас. Подкрепление сгрудилось на противоположном берегу, но вперёд не рвалось. Пока это было противостоянием шаманов, простые воины не смели вмешиваться. Они подозревали, что я тут не один, но пока это не было известно точно, страх перед духами держал их на месте.

— Ты так уверен, что сможешь пережить этот год? — Рассмеялся я, продолжая пробуждение ядра. — Без помощи вашего гнилого бога вы станете лёгкой добычей. А мы не преминем рассказать о вашей слабости троллям северного кряжа.

Воины обеспокоенно загомонили. Шаманы шаманами, но если кто-то узнает о случившемся, то погибнет всё племя. Тут уже не до соблюдения «моральных норм» гоблинского общества.

— Тихо! — Прервал зарождение паники ученик шамана. — Я заберу себе двух духов, что призвал мой учитель. Это, конечно, не три духа, но их вполне хватит, чтобы продержаться год. А по весне мы можем провести ещё одно жертвоприношение, купив рабов у тех же троллей.

Своими речами ученик играл мне на руку. Я уже почти вошёл в нужное состояние. Ещё минута, и я размажу этих смертных в кровавый фарш. Гомон утих, и воины с интересом уставились на нас двоих. В конце концов, когда ещё доведётся стать свидетелем битвы шаманов? В обычном бою как-то не до этого. Мой противник вышел вперёд и с задумчивым видом постучал посохом по силовому полю.

— Это магия. Значит, ты не хочешь использовать духов. Или не можешь.

Предположение было верным. Я не был знаком с теми духами, которых всю жизнь прикармливал донор моего тела. Для них я был не более привлекательным, чем чужак со следами запаха хозяина для собак.

Шаман взмахнул руками, и целая свора духов ринулась от него ко мне. На его беду, интеллекта гоблина не хватило на то, чтобы понять суть расположенной перед ним ловушки. Силовой щит не задержал духов и на мгновение. Но как только они попали внутрь круга, заклинание выпило из них всю силу, отправив всю свору обратно в потусторонний мир, да ещё и разозлило их на своего хозяина за такую подставу. Яростный крик шамана порадовал мой слух. Не далее, как пару минут назад так кричал его учитель.

Тем временем, моё ядро раскочегарилось, и я, превозмогая боль, ощутил-таки себя магом. Как мне этого, оказывается, не хватало. Два заклинания сорвались с моих рук. Одно парализовало гоблинов передо мной, а второе притянуло обездвиженного ученика шамана внутрь круга. Как говорится, много не мало — лишнее выкинем.

Времени было в обрез, а потому я сразу активировал ритуал создания ловушки для душ. Заклинание уже было вложено в камень, и теперь оно разворачивалось и наполнялось энергией, входя в рабочее состояние. Тут, тишину ночи разорвало множество криков. Увы, на этот раз нападавшие зашли нам в тыл, так что воинам моего племени пришлось вступить в бой, исполняя свою часть соглашения. Да и не было у них другого выхода. Враги пришли по той самой тропе, которую они собирались использовать для отступления.

Пока рядом крутилась круговерть битвы, я концентрировался на поддержании стабильного потока энергии. Увы, как я и предполагал, даже подобного усиления было недостаточно для того, чтобы считаться нормальным магом. Я еле-еле справлялся с поддержкой заклинания, и ни на секунду не мог отвлечься на то, чтобы помочь союзникам.

Наконец, первая фаза закончилась, и я принялся выдирать из тел души шаманов. Те вопили и грозились всяческими карами, но сопротивляться моей силе не могли. В дело пошли также два духа, сопровождавших Вонючее Брюхо. Привязанные к нему договором, они не могли скрыться в мире мёртвых. Спустя долгие две минуты процесс завершился. Уже можно было бы облегчённо вздохнуть, но в этот момент я почувствовал, как силы покидают меня. Моё магическое ядро полностью прогорело и начало распадаться, даруя мне незабываемые ощущения. Впрочем, это было ничто по сравнению с терзающей меня духовной болью.

На остатках сил я активировал процесс переноса души. Мне пришлось даже вытянуть последние крохи энергии из поддерживаемых мной защитных заклинаний. И надо же было такому случиться, что именно в эту секунду один из нападавших бросился на меня и проткнул своим мечом насквозь. Заклинание взбрыкнуло и распалось. Я ещё пытался сам «влезть» в кристалл, но энергии на его полноценную активацию у меня не было, а последние крохи изливались через дефект в структуре кристалла.

Если бы у меня была хоть капля энергии. Если бы меня проткнули мечом хоть на пару секунд позже. Если бы ученик шамана не привёл подмогу. Если бы я напал вчера, и враги не успели узнать о наших планах. Если бы эта сука не украла камень. Если бы…!!!

Уже будучи бестелесной душой, я очнулся от круговорота сожалений и увидел перед собой Судью.

— Ты умер. — Равнодушно заявил тот.

— Я хочу использовать очко правосудия для своего воскрешения. — Выдал я в ответ.

— Ты принёс жертву, нарушив при этом правила.

— Жертва была принята, а потому у меня есть одно очко.

— Твоё тело было уничтожено ритуалом пробуждения магии. Согласно правилам этого мира, я не могу его восстановить. — Судья указал на пылающие искры, разлетающиеся во все стороны — всё что осталось от тела Колченога.

— Моё тело находится там. — Указал я на кристалл, затерявшийся в высокой траве.

— Тело вритрас в этом мире? Интересно… — Протянул Судья. — Надеюсь, ты не собираешься размножаться.

— Нет. Категорически не планирую. Это знание предназначено только для меня.

— Хорошо, я воскрешу тебя. — Я почувствовал исходящую от Судьи насмешку. Это был первый раз, когда я ощутил от него настоящие эмоции, а не их чуть заметные отголоски. — Это обойдётся мне всего в каплю магической энергии.

Кристалл души засветился, и даже окружившие Толстобрюха противники замерли на секунду, удивляясь сиянию магии. Моя душа слилась с новым вместилищем, и поток магии, которую тут называли магией драконов, хлынул в моё сознание.

Сияющая звезда поднялась в воздух, а потом разразилась серией заклинаний, уничтоживших всех гоблинов в округе. На ногах остался только Толстобрюх, который к этому моменту оставался единственным выжившим среди всего моего отряда. Что ж, я получил что хотел. И не вина Толстобрюха, что мой план почти провалился. Так что стоит помочь ему и его племени.

Исцеляющее заклинание накрыло вождя, исцеляя полученные раны и сдавшее от старости сердце. Теперь он сможет оставаться сильнейшим воином деревни ещё лет десять — неслыханное дело по меркам гоблинов. Я осмотрел изувеченные тела воинов, на секунду задержался на деформированных трупах шаманов, чья плоть напоминала оплывшую свечу, слезшую со скелета, а потом рванул в сторону основного стойбища племени болотных гоблинов. Через пять минут с племенем было покончено. От него остались только горящие хижины и растерзанные тела.

Я ещё раз окинул окрестности мысленным взором, и сияющим метеором устремился на юг. Тут я свои дела закончил. Осталось найти тихое местечко и завершить процесс своего возрождения в форме Вритрас.

К утру я нашёл подходящее место. Выход базальтовых пород можно было увидеть издалека по характерному растрескиванию камня в виде шестигранных столбиков. Рядом протекал ручей, вокруг которого росли деревья. Все необходимые материалы для создания моего нового тела находились под рукой.

Синтез нового кристалла занял всего пару часов и то только потому, что я стремился воссоздать его с точностью до атома. А вот устройство для переселения меня из одного кристалла в другой пришлось сооружать до вечера. Уж больно мне не хотелось по ошибке опять остаться без тела. На закате я переселился в новое вместилище и спокойно вздохнул, начав создавать себе внешнее тело.

Всю ночь я доводил себя до идеального состояния. Требовалось добыть все необходимые химические элементы, оптимизировать потоки энергии в теле, заново научиться, наконец, действовать без источника магии пауков в моей душе. В общем, дел хватало.

Утром я обратился в квадрокоптер и полетел в сторону ближайшей игровой фигуры. Как оказалось, «дар» судьи позволял определить положение любой фигуры на планете и считать информацию о том, кто это, что может и так далее. Этот набор данных нельзя было назвать раскрытием способностей, а скорее он позволял точно идентифицировать объект. Согласитесь, знание о том, что фигура является друидом, а не некромантом, здорово помогает в поисках.

Ближайшей ко мне фигурой был некий «царь», правящий местечковой страной. Он владел магией драконов и был довольно сильной фигурой по местным меркам. Что характерно, если по отношению к другим фигурам он оценивался как «сильный», то по отношению к обычным людям его эпитетом было «богоподобный». И кстати, он был человеком. В существовании в этом мире людей я убедился уже через полчаса полёта.

Когда до нужного мне города оставалось километров десять, я приземлился в лесу, принял человеческую форму и снял заклинание маскировки. Мне нужно было влиться в местное общество, для чего в первую очередь следовало изучить язык. Человек, который говорит только на языке гоблинов, выглядит как минимум странно.

Сориентировавшись по сторонам света, я двинулся в сторону ближайшей дороги. Это был не центральный тракт, а захудалая колея между двумя деревнями. Вскоре я шагал по пыльной земле, пытаясь определить по следам, кто тут проехал до меня. Наличие неведомого попутчика впереди выдавала поднявшаяся в воздух пыль. Вот честно, я раньше даже представить себе не мог, что на дороге может быть столько пыли, вздымающейся в воздух при каждом шаге. Хорошо, что мне дышать всем этим не нужно. А хотя… в этой пыли полно хрома. Мне его не хватает. Наверно, стоит наоборот дышать поглубже, ха-ха.

Я никуда особо не торопился, скорее просто наслаждаясь существованием в виде Вритрас. Насколько же, всё-таки, может быть комфортной жизнь, если тело создавал не бог для людей, а человек сам для себя. Сразу видно, что обычная органическая жизнь — это изрядная халтура. Или наоборот, отточенный пыточный инструмент. Как вспомню свои мучения в теле гоблина, ажно дрожь пробирает.

Через полчаса я дошёл до хутора из пяти домов, а за одно нагнал небольшую повозку, запряжённую обычной лошадью. На козлах сидел вполне обычного вида… гоблин. Ы-ы-ы. Впрочем, через несколько секунд из дома вышел человек, который принялся что-то втолковывать приезжему, активно впихивая курицу ему в руки. А неплохо тут гоблины живут. Я обратил внимание на приличного вида костюм, в который был одет мой идеологический родственник. Наконец, гоблин согласился принять курицу и кинул монету человеку. Тот ловко поймал её, поклонился и умотал обратно во двор.

Я подошёл к местному помещику и обратился на чистейшем гоблинском языке.

— Эй, хмырь, до города довезёшь?

Тот с удивлением посмотрел на меня, окинул запылённую, но добротную одежду и пододвинулся.

— Садись, довезу. И подержи курицу.

Пернатая живность перекочевала ко мне в руки. Я лёгким движением запрыгнул на козлы, и повозка двинулась в путь.

— Будущий обед? — Поинтересовался я, осматривая товар.

— Нет, будет яйца нести. А там, глядишь, и обедом станет.

Я проводил взглядом проплывающий мимо хутор. С высоты телеги было хорошо видно, что происходит во дворах этого поселения. Впрочем, ничего оригинального я не увидел. Обычная деревенская жизнь. Разве что можно было заметить общую зажиточность крестьян и то, что они не боятся нападения бандитов или лесных зверей.

— Ну что, рассказывай, как докатился до жизни такой? — Потребовал гоблин, когда дома скрылись за деревьями.

— До какой жизни? — Удивился я.

— Первый раз встречаю человека, который говорит на языке гоблинов без акцента. Да ещё и на северном диалекте.

— А, это. Я в детстве несколько лет в деревне у гоблинов жил.

Меня смерили внимательным взглядом.

— И как там жизнь на севере?

— Суровая. Нищета такая, что за один нож могут полдеревни вырезать. Только за счёт шаманов и выживают.

— А ты с шаманом общался?

— Приходилось. Кто бы ещё меня в деревне гоблинов к себе взял?

Так за неспешной беседой и прошла наша поездка до ворот города. За одно я ментальным заклинанием скопировал себе знание человеческого языка и местных реалий. Потом нужно будет разобраться в них.

На воротах нас встретила пара здоровых жлобов в доспехах. А за воротами слонялся ещё десяток таких же, изнывающих от скуки. Гоблин оказался местной знаменитостью. По крайней мере препятствий ему чинить не стали, а с поклоном обратились по имени и приняли медяшку за проезд на повозке. С прохожих денег не брали, и сновали они туда-сюда беспрепятственно.

Вскоре мы добрались до поворота на узкую улочку, где я вернул переданную на ответственное хранение курицу и распрощался с гоблином. Повозка повернула направо, а я пошёл вперёд, вертя головой по сторонам как заправский турист. Для полноты образа не хватало только сундука с золотом, самостоятельно следующего за своим хозяином. Вместо него я изобразил на поясе пухлый кошель с проступающими сквозь ткань монетами.

Чтобы начать нормальную человеческую жизнь, мне нужны были деньги. А где взять денег, если их у тебя нет, а работать не хочется? Конечно же, ограбить кого-нибудь. А следуя пролетарской идеологии, грабить следовало награбленное, то есть у грабителей. Вот я и изображал наивного лоха, всё ожидая, когда же меня начнут грабить, или на худой конец обворовывать.

Пройдясь по главным улицам, я свернул на узкие улочки, потом на переулки, потом вообще добрался до каких-то трущоб, но никто на мою тушку так и не позарился. Наконец, в одном из узких переулков рабочей части города дорогу мне заступили три мужика с холодным оружием в руках.

— Эй, ты! А ну вали отсюда! Ходють тут всякия.

Не понял… Они что, не будут меня грабить?

— Тебе что, непонятно сказали? Это наш район.

— В смысле ваш? — Решил я уточнить неясный момент. — Вы его купили? Или вам его царь подарил… лично?

В ответ на мою сентенцию рожи у мужиков перекосились от страха, и они быстро свалили, оставив меня без ответа на мои вопросы. Я почесал в затылке и решил всё-таки сначала изучить пакет информации об окружающем мире из воспоминаний гоблина. Пройдя ещё метров триста, я дошёл до городской стены, на которую вела неширокая лестница. Поднявшись по ступеням, я оказался возле поста стражников, которые за чем-то следили, напряжённо вглядываясь в пригород.

Чтобы не мешать этому важному делу, я наложил на себя заклинание, отводящее взгляд, и уселся на парапете, осматривая виды города, а за одно шерстя воспоминания гоблина.

Данной страной правил Царь Вандал. Обнаружив это имя, я чуть со стены не упал. Хорошо хоть не Кащей. А то бы я задолбался сундуки по лесам искать. В общем, жил царь, не тужил. Заботился о царстве своём, и достиг на этом поприще немалых успехов. В частности, полностью искоренил воровство, грабёж, коррупцию и прочее. Суть данного успеха была в том, что следствие и дознание проводили маги-менталисты. А единственным видом наказания в царстве была смертная казнь. Поначалу, это, конечно, вызвало массовые расстрелы, репрессии, геноцид и переселение народов, но лет через двадцать как-то так само выяснилось, что преступников в стране больше-то и нет.

С тех пор, жизнь в царстве Вандала улучшалась день ото дня. Правда, технический прогресс стоял на месте, ну да кому он нужен? Уж не царю точно. У него магия есть. Соседние страны время от времени пытались исправить подобное неравноправие путём войн и грабежей, но царь собирал своё войско и быстро вносил правильные идеи в головы соседних правителей, как правило за одно эти головы и отрубая по законам военного времени.

Единственной серьёзной проблемой были заморские злобные колдуны, что раз за разом прибывали в столицу с целью посеять смуту, внести хаос и умертвить царя тем или иным злобным образом. В общем, я сразу ощутил, кто из нас двоих тут добро, а кто зло. Мне даже немного совестно стало, что я замышляю смертоубийство такого замечательного царя. Правда, продлились эти моральные терзания ровно до первого приступа душевных терзаний из-за нанесённых мне ран. После этого мне как-то стало всё равно, сколько миллионов или миллиардов праведных царей будет принесено в жертву моему благополучию. Ибо что есть бытие материальное супротив бытия духовного? Так, тлен и суета.

Осознав текущую политическую ситуацию, я вернулся к разбору воспоминаний о планировке города. Город делился на три части — внешний, средний и внутренний. Во внешний пускали всех подряд. Во внутренний попасть можно было только имея документы, деньги и обоснованную причину для его посещения. Во внутреннем городе находился дворец царя и дома самых знатных магов страны. Попасть туда для человека со стороны было и вовсе невозможно, если только не по личному приглашению царя.

Гоблин был слабо осведомлён об этой стороне жизни города, а потому мне пришлось задействовать одного из стражей, что нёс свою службу буквально в трёх метрах от меня. Прошерстив его мысли, я понял, что путь во дворец по земле мне заказан. Там было столько проверок, ловушек, патрулей и документов, что проще было застрелиться. Но оставался ещё путь по воздуху. Летательные аппараты тут были не в ходу, а про устройство магического ПВО стражник ничего не знал.

Мне оставалось только дождаться темноты, и под покровом ночи десантироваться на крышу дворца. Располагался он, кстати, на вершине холма, да и сам имел минимум пару десятков этажей, так что с моего места на стене этот гибрид храма и офисного здания был отлично виден.

Закат я встретил, наблюдая за игрой солнечного света в витражах дворца. День был ясным, но после захода солнца сгустились тучи, и через три часа на улице была кромешная тьма. Я счёл это благоприятным знаком, а потому воспарил в небеса, прячась от любопытных взоров за облаками.

Я решил для начала посмотреть на этого царя, за одно проверив качество его охраны. Накинув на себя все возможные виды маскировки, я бесшумно спланировал на крышу дворца и начал поиск выходов вентиляции. Несмотря на всю магию, системой внутренней фильтрации и регенерации воздуха никто заниматься не стал, а потому вентиляция вскоре была обнаружена. Незаметным ручейком я просочился сквозь все виды сигнализации и защиты. Особых проблем на этом пути мне не встретилось, потому что такими незначительными работами занимались местные маги, мало что могущие противопоставить могуществу цивилизации пауков.

Поиск царя много времени не занял, потому что я до сих пор ясно ощущал его присутствие. Надеюсь, он не может так же чувствовать меня. А то тогда моё шпионское проникновение будет выглядеть совсем смешным. Пропетляв по воздуховодам, я добрался до нужной комнаты и осторожно выглянул из-за решётки вентиляции.

Песец! Это всё, что пришло мне в голову, когда я увидел этого царя. Его следовало бы называть не богоподобным, а богоравным. По количеству исходящей от него силы он мог сравниться с Существом и Судьёй. Ну, по крайней мере на мой неискушённый взгляд. Если бы у меня были два хвоста, то я смог бы ему по-сопротивляться… пару секунд. А так у меня вообще никаких шансов не было. Я перед ним был всё равно что комар — прихлопнет и не заметит.

Теперь понятно, чего это Судья так коварно смеялся. Если я смогу принести эти фигуры в жертву, то он станет их хозяином, неплохо так кинув доверчивых игроков. Вот только чтобы завалить такого мамонта мне нужен аргумент побольше. Примерно так на мегатонну, а как бы и не на сотню мегатонн. В этом случае становится очевидным и выбор моей скромной персоны для реализации этой аферы. Местный народ явно считает, что магия — это вершина могущества. Так что термоядерный взрыв будет для них неприятным сюрпризом. Ну, по крайне мере первую пару раз. А значит, мне нужен план. Есть ли у вас план, мистер Фикс? Конечно, у меня есть план, мистер Фикс. Для тех, кто меня знает, мой план совершенно очевиден. Дейтерид лития — наше всё.

Я потихоньку отполз от решётки, выбрался на крышу и взлетел, уматывая от дворца праведного царя на всех парах. Только отлетев на пару сотен километров, я смог облегчённо вздохнуть и начать планировать свои действия. Собственно, чего тут планировать? Нужно: 1 — создать два десятка термоядерных бомб с магическими взрывателями; 2 — разработать дистанционно управляемые средства доставки; 3 — взорвать всё нахрен; 4 — профит.

Пункт один был для меня прост и понятен. Моё тело — это натуральная фабрика сепарации элементов. Более того, добыча дейтерида лития — это одна из разработанных мной физиологических функций организма. Тут даже делать ничего не надо. Магический взрыватель, работающий на магии пауков я тоже давно рассчитал. Достаточно будет пары экспериментов, чтобы убедиться в его работоспособности. После этого создание термоядерной бомбы будет нудным, но простым процессом.

Второй пункт плана вызывал вопросы, но не столько возможностью своей реализации, сколько временем, которое придётся потратить на это. Мне было известно заклинание «дистанционной видеокамеры», передающей изображение в мозг мага. Дальше оставалось только сделать артефактные самолёты и присобачить к ним систему управления, основанную на двусторонней передаче информации. Для того, кто принципиально понимает устройство радиомоделей, решение этой задачи — не проблема.

Взрыв целей тоже не представляется большой проблемой. Как я уже запланировал, для доставки заряда можно использовать гибрид самолёта и ракеты. А можно заложить его заранее рядом с местом, где обитает цель. Если тут нет развитой системы ПВО, то первый вариант предпочтительнее. Нацеливать ракеты можно ориентируясь на моё ощущение местоположения фигур. Тут, конечно, есть над чем поработать, но в случае чего всегда остаётся вариант с доставкой заряда просто в примерный район и увеличением количества взрывчатки. Как говорится, после нас хоть потоп. Мне дури хватит всю планету испарить, как и завещало Существо. Главное успеть стребовать с Судьи свои хвосты.

Определившись со стратегией, я полетел обратно на север, где добрался до моря и бесследно сгинул в его пучинах. Спустя всего месяц я был готов действовать. Пока тело плавало в пучинах мирового океана, собирая дейтерий, разум спроектировал самолёты-беспилотники с питанием от реактора холодного термоядерного синтеза, который по сути являлся отделённой частью моего тела. Ведь для меня это всего лишь вопрос физиологии. Не зря я компьютеры станции загружал подобными задачами — вот и пригодилось. Поиск целей на основании информации от моей способности тоже был доведён до ума. А уж упаковка боезаряда в металлическую оболочку и скрещивание этого подарка с беспилотником и вовсе заняли пару часов.

Исходя из здравого принципа «много — не мало», я создал двадцать зарядов, мощностью от мегатонны, до гигатонны. Последний вариант предназначался персонально Царю Вандалу. Для хорошего человека ничего не жалко. Всего на планете обитало тридцать две игровые фигуры, включая меня. Но я нацелился на самых сильных. В конце концов, потом можно будет предъявить Судье, что я о его благополучии заботился.

Сам я схоронился в горах на северных островах за полярным кругом. Тут из живых существ были только мох и пингвины. Вторые жрали первых при жизни, а первые вторых после их смерти. В общем, меня данная экосистема позабавила. А самое главное, и мох и пингвины с радость пытались сожрать любого незнакомца, а значит добраться до меня возможным злопыхателям будет туда сложнее.

Наконец, всё было готово, и я нажал на воображаемую красную кнопку. Спустя минуту я произнёс:

— Приношу эти фигуры в жертву Судье.

На мой счёт капнуло восемнадцать У.Е. Ну, тоже неплохо. Интересно, кто это там такой живучий оказался?

— Предлагаю Судье Игры провести обмен десяти Очков Правосудия на мои энергетические центры и исцеление духовных ран.

Как только я произнёс эти слова, как тут же моё сознание начало воспринимать «духовный мир», где меня уже поджидал Судья.

— Подтверждаю сделку. — Равнодушно произнёс тот. Я даже не ощутил на себе хоть капли его внимания.

Два родных и таких знакомых сгустка энергии приблизились ко мне и заняли своё законное место. После этого на меня буквально капнули Бахионью из пипетки, чего едва хватило на то, чтобы кое-как зарастить повреждения.

— Сделка выполнена. — Образ судьи исчез, а я опять оказался на острове среди пингвинов.

Следующую неделю я сидел в пещере и тихо проклинал Судью, пытаясь заставить работать свои хвосты. Если делать аналогию с физиологией, то мне пришили хвосты, но не посчитали нужным восстановление нервов в спинном мозге. В результате, мой контроль над вырабатываемой энергией был почти нулевым. Если раньше я мог управлять чакрой как частью своего тела, то теперь это была чужеродная субстанция, отчаянно сопротивляющаяся моей воле.

Единственным положительным моментом было то, что терзавшая меня боль исчезла, хотя иногда возвращалась в виде коротких приступов. Моя ненависть к игрокам и их играм потихоньку вызревала, постепенно сводя с ума. Или не так. Просто часть моего сознания постоянно, без перерывов и усталости размышляла над тем, как бы так посильнее досадить всяким сучностям, чтобы они на своей шкуре ощутили вечные адские муки.

На рассвете восьмого дня, который тут за одно совмещался с закатом иполуднем из-за приближающейся полярной ночи, я ощутил уже знакомую мне ауру Существа. На этот раз оно соизволило принять материальный облик, всё так же не отличающийся конкретностью — просто светящееся пятно. Ага, тот самый горящий терновый куст. Узнаю.

— И как это у тебя так получается? Всего четвёртая игра, а ты уже завоевал титулы самого кровавого мясника планетарного и галактического масштабов. Ты уже становишься знаменит. Ха-ха.

— Так уж и самого кровавого? — Усомнился я.

— А кто тут у нас не далее, как неделю назад уничтожил всю жизнь на планете?

— А пингвины?

— Сам посмотри.

Я вышел из пещеры и убедился в том, что все пингвины, охранявшие мой покой, благополучно сдохли.

— Чего это с ними?

— Радиация. Чему ты удивляешься?

— Да вроде я использовал обычные термоядерные бомбы. От них же не должно быть такого.

— Эх ты, темнота. — Снизошло Существо до ликбеза. — Если бы ты использовал оболочку из свинца, то это была бы «чистая» термоядерная бомба. А так у тебя получилась нейтронная бомба. И таких ты взорвал двадцать штук, практически равномерно распределив по поверхности планеты. В результате, те, кто не умер от самого взрыва, в диких мучениях сдохли через три дня от нейтронного облучения и вторичной радиации.

Я посмотрел на безмятежные облака, которые нёс по небу холодный северный ветер.

— А я-то всё гадал, чего это у меня химический состав тела туда-сюда скачет. — Озарило меня. — А это нейтронная конвертация изотопов. — Думать о «родной» деревне гоблинов категорически не хотелось.

— Нет, в целом, неплохо получилось. — Начало успокаивать меня Существо. — Такой эпичный хеппи энд случился. Восемнадцать сильных фигур отошло Судье, а мне досталась награда за победу над тринадцатью игроками в элитной лиге. Кстати, чуть не забыл. Игроки взбунтовались и общим голосованием запретили тебе применять термоядерное оружие в некосмических мирах. Плюс, совет судей постановил отобрать у тебя твою игровую способность. Точнее, заработанные очки останутся у тебя, а вот новых ты таким образом заработать не сможешь. Честно говоря, эта твоя подработка на Судью меня расстроила. — По моей спине пробежал табун мурашек, хотя я такой физиологической функции для своего тела не планировал. — Но он разыграл тебя в тёмную, да и выбора особого у тебя не было. Ради куска своей души люди и не на такое шли. Но в следующий раз хотя бы предупреждай меня о подобных планах.

— Обязательно. — Уверил я Существо, чей тяжёлый взгляд в буквальном смысле почти размазал меня по земле.

— Договорились. — Давление исчезло, и я опять принял гуманоидную форму. — В общем, этот игровой сервер закрыли, Судью перевели в другой департамент с повышением за находчивость, но все игровые фигуры конфисковали. — Мне оставалось только внутренне усмехнуться. Для полноценного смеха мне нужно было лично вырвать из души Судьи пару кусков. — Про решения в отношении тебя я уже рассказал. А теперь перейдём к сладкому.

— Премия? — Скептически поинтересовался я.

— Ещё чего! Новая игра. На этот раз в знакомом тебе мире. И ещё раз повторю, никаких термоядерных бомб. А то это уже не смешно. Только закинул фигуру в игру, хренась, и всё, гейм овер. Про такое ни книгу не написать, ни кино не снять, в общем скукотища. Да и соперники жалобы строчат на злобных читеров. Бугагашеньки.

— А правила в этой игре есть?

— Есть. Но тебе их знать не по правилам. Впрочем, могу дать наводку: цель игры — вырастить самых вкусных покемонов. Всё, поехали.

И меня словно выключили.

Арка 1: Путь демона — Червь — 1 часть

Очнулся я, ощущая, что куда-то лечу. Не успел я открыть глаза, как моё тело бухнулось в ледяную воду и начало тонуть. Вот так начало. Я попытался обратиться к магии, но закономерно обнаружил, что оба вида энергии мне не подчиняются. Вода залила горло, и лёгкие скрутило болью. Я тонул в ледяной темноте, задыхаясь и теряя сознание. И тут… время словно остановилось.

Я почувствовал, как какая-то безгранично могущественная Тварь протягивает ко мне тентаклю дружественной помощи. Она присоединила ко мне часть себя и начала транслировать непонятные сигналы в ментальном диапазоне. Если бы я не был специалистом по телепатическому общению, то воспринял бы из этого послания только смутные образы. Но я-то специалистом был, а потому смог понять, о чём мне эта зверушка талдычит на своём суахили.

Мне предлагалось взять шефство над выделенным мне куском и научить его какому-то из способов взаимодействия с материальным миром. Основной принцип воздействия задавался в самом начале при инициации. А максимальная сила воздействия ограничивалась только моими способностями к контролю многомерных явлений.

Ну, контроля у меня хоть жопой ешь. Я же и магией рулил, и чакрой, и душу свою узлом завязывал, и Бахионь сквозь себя прогонял. Так что, как говорится, дайте два. А лучше сразу десять.

Существо согласно моргнуло и увеличило размер жертвуемого куска в десять раз. Я протянул к нему свои ментальные щупальца и жёстко изнасиловал, проникнув во все отверстия. Так, что тут у нас? Ага, инициация. Ну, тут всё просто. Мне нужно немедленно спастись из-под воды. А также желательно потом получать от этой силы хоть какую-то пользу. Так что берём телекинез и не паримся. Пределы максимального и минимального масштабов воздействия ограничиваются уровнем контроля. Расстояние, уровнем общей силы куска. А теперь попытаемся выяснить, сколько этой дряни я смогу контролировать, не слишком себя утруждая процессом.

Ухватив контроль над симбионтом, я потребовал ещё. И ещё. И ЕЩЁ!!! В общем, под конец я напоминал себе упыря, напавшего на слона. Крови ещё хлебать и хлебать, но ещё один глоток — и меня просто разорвёт на куски. Вот до чего жадность доводит. Я сглотнул и оторвался от халявного источника могущества. Пока симбионт ещё только начинал осваиваться со своим отдельным существованием, а потому сила и точность воздействия оставляли желать лучшего. Но уже сейчас я мог использовать свои новые способности, чтобы выжить.

Время вернуло свой бег, и я рванул вверх. Вода надо мной вскипела и вырвалась высоким фонтаном. Вслед за ней вылетел я. Перевернувшись вверх ногами, я избавился от воды в лёгких, откашлялся и отдышался. Через минуту я понял, что уже почти жив, а потому можно осмотреться.

Я висел в воздухе рядом с мостом, пересекающим реку. Высота тут была не такой уж большой — метров пять. Сам мост имел конструкцию стальной фермы и был покрашен в красный цвет. Последнее, впрочем, было почти незаметно, потому что на улице была ночь. А ещё было холодно, мокро и грязно. Если донор моего тела думал тут утопиться, то он выбрал крайне мерзкое место для того, чтобы умереть.

Я прошерстил память на предмет новых воспоминаний, но выловить смог не так уж много. Ладно, потом разберусь. Я пролевитировал к мосту и встал на тротуар. Машин видно не было, из освещения был только один фонарь с левой стороны моста. Так, куда идти? Пришлось мне форсировать слияние с личностью прежнего носителя.

Я находился в городе Броктон-Бей, в его южной части. Звали меня… лять! Существо!!! Звали меня Бивиц Свайн. Офигеть имечко. Не удивительно, что пацан решил покончить жизнь самоубийством. Было мне 15 лет. Жил я один в однокомнатной конуре рядом с доками. Маманя была проституткой, а потому жить предпочитала по месту работы в борделе. Ну да, там было чище, и жрать не надо готовить. Учился я в школе Винслоу. Был типичным лохом и козлом отпущения. Наркотиками не увлекался, потому что все карманные деньги у меня отбирали одноклассники-наркоманы. Класс, хоть тут повезло. В общем, жизнь этого тела была тем ещё дерьмом.

Ладно, с прошлым разобрались. Теперь пора подумать о будущем. Начать стоит со смены имени. Думаю, Бон Джови будет в самый раз. Или нет, лучше Квентин Тарантино. А нет, лучше что-то итальянское — Эрос Рамазотти. Точно! У меня и морда лица на него похожа. Решено!

Дальнейшие мои размышления прервало появление полицейской машины, притормозившей прямо передо мной.

— Парень, ты чего тут делаешь? — Подозрительно спросил меня патрульный, выглядывающий из окна. — Утопиться решил? — Предположил он, глядя на мой жалкий мокрый вид.

— Нет… это… помогите.

— Что? — Насторожился полицейский, уже открывший дверь машины и собирающийся выбраться наружу.

— Это кэйпы. — Просипел я пришедшую в голову мысль.

В этом мире было полно всяких фриков со сверхспособностями, которые днём притворялись людьми, а по ночам надевали на голову трусы и творили всякие непотребства во имя луны. Или это не отсюда? Память Бивица смешалась с моими земными воспоминаниями, образовав временный хаос в мозгах.

— Какие кейпы? — В голосе полицейского промелькнули нотки испуга, а нога вернулась обратно в машину.

Вместо ответа я телекинезом зачерпнул воды из реки, поднял её с обратной стороны моста за спинами вылупившихся на меня полицейских, а потом вылил неожиданно грязную жидкость прямо на машину.

— Валим отсюда! — Закричал коп. Покрышки машины взвизгнули, и машина сорвалась с места, набирая сотню за три секунды.

— Спасите! Помогите! Убивают!!! — Прокричал я вослед, сдерживая рвущийся наружу хохот.

Доблестные стражи закона в последний раз сверкнули габаритными огнями и скрылись за поворотом. Да уж, слуги закона.

Я сориентировался по воспоминаниям, поднялся в воздух и полетел домой, высматривая такие непохожие с высоты ориентиры. Через пятнадцать минут я добрался до своей халупы, разделся и залез в душ, отогреваясь под горячими струями воды. Расслабившись в знакомой и непривычной обстановке, я смог привести в порядок свои воспоминания.

Этот мир был мне знаком. На Земле я что-то читал о нём. Проблема была в том, что это была не оригинальная история, а какие-то отрывки и пересказы. В общем, знал я про всю эту историю меньше, чем Бивиц. Он тот тут с рождения живёт. Так что с точки зрения знания канона никакого преимущества у меня не было.

Теперь что касается самой игры. Из подсказки Существа становится понятно, что я должен вырастить из своего симбионта максимально могущественное и разностороннее существо. Что дальше, не совсем понятно, но пока это не критично. Так что стоит заняться своими силами и развивать их по мере сил. А чтобы не скучать, можно заделаться одним из кейпов.

Кстати, само слово кейп имело интересный смысл. Первоначально, когда люди со сверхспособностями только появились, они предпочитали скрывать свою личность за длинными плащами с капюшоном. Отсюда и пошло название «cape» — плащ. Но помимо этого, данное слово было созвучно слову «cap», сокращённо от «captain» — капитан или по местной классификации герой. Герои, естественно, быстро поделились на героев и злодеев.

С моим русским происхождением мне было проще называть кейпов масками, тем более что тут было в ходу и такое определение. Когда целая толпа народу рассекает в плащах, то уникальная маска становится простейшим способом выпендриться и сделать себе имя.

Что касается моих личных целей, то тут всё было сложно. Мне требовалось восстановить контроль над магией и чакрой. Также, было бы неплохо вернуться к жизни в форме вритрас. Вот только пара простых экспериментов показали, что магия в этом мире не действует. Точнее, магия то работает как положено, а вот любой способ так или иначе организовать её взаимодействие с реальностью упирается в препятствие непонятной природы. Впрочем, есть у меня подозреваемый — та самая Тварь, что подарила мне симбионта. Уж её сил вполне хватит на то, чтобы нейтрализовать все потуги на магию, исходящие от тли вроде меня. Короткий контакт сознаний дал понять, что по размерам эта зверушка сравнима с планетой. В общем, пока стоит медленно разбираться с ситуацией и планировать свои следующие шаги.

Я выбрался из ванной и обнаружил, что мокрая одежда, валяющаяся в прихожей, наделала там приличных размеров лужу. Сознание дёрнулось было за тряпкой и шваброй, но тело упрямо заявило, что ему лень. Пришлось включать мозги, и уже через пару секунд одежда и вода были подхвачены телекинезом. Вода отправилась в унитаз, а слегка отжатая одежда в стиральную машину. Я же отправился спать. Утро вечера мудренее.

Утром меня разбудил звон будильника, свидетельствующий о том, что мне пора идти в школу. Я было решил забить на учёбу, но через десять минут позвонила моя мать и в ультимативной форме напомнила, что без посещения школы карманных денег мне не положено. Чтобы не вызывать подозрений, пришлось идти в эту обитель знаний. Тем более, что уроки не мешали мне думать над своими проблемами, а кроме того, в школе был бесплатный интернет, в котором кто-то был неправ, что срочно требовалось исправить. Другими словами, я собирался по-зависать на форумах, посвящённых маскам.

Я не считал себя Бивицом, а потому забил на принятые им правила поведения и передвижения в школе. Это не замедлило сказаться. На перемене после третьего урока, когда я возвращался из похода в кафетерий, меня неожиданно схватили за шкирняк и втянули в небольшой закуток, по непонятно каким причинам задуманный тут строителями. Место это считалось «бандитским», а потому народ здесь старался не ходить. Одни, чтобы не попасть под раздачу, а вторые, чтобы не мешать раздавать другим. Кроме того, руководство школы напрочь игнорировало тот факт, что камера наблюдения в этом коридоре не работала уже третий год. Так что события в этом закутке навсегда оставались грязной тайной тех, кто умудрялся сюда попасть.

— Бивиц, ты чё сука мои деньги в кафе тратишь?…

Продолжить нежданный рэкетир не смог, потому что я телекинезом ускорил свой кулак и впечатал его расслабившемуся наркоману в живот. Тело незадачливого вымогателя скрючилось подобно креветке, а я перешагнул через него и направился дальше. Память подсказала мне, что это Кевин — один из заводил местной гопоты. Именно он доставлял больше всего проблем предыдущему владельцу моего тела.

Урок прошёл как обычно, а потом по школе поползли слухи.

— Ты слышал? Кто-то убил Кевина. — Прошептал мне Стивен. Его нельзя было назвать моим другом, но он хотя бы не отказывался общаться на разные темы.

— Кевина? Этого урода из восьмого Б? — Уточнил я, вспоминая, не попал ли я где-то на камеру.

— Точно. Кто-то подслушал разговор врачей, что обследовали его тело. Ему ударили в живот с такой силой, что сломали позвоночник.

Херасе! Это я настолько силён? Впрочем, тогда я меньше всего раздумывал о том, чтобы ограничить силу удара. Наоборот, хотелось врезать так, чтобы дошло раз и навсегда. Похоже, у меня получилось. Как говорится, нет человека — нет проблем. И совесть меня не гложет, потому что назвать этого выродка человеком — это сильно польстить ему.

— Да он же наркоманом был. — Отмахнулся я. — Наверняка дозу с кем-то не поделил. А относительно позвоночника. Если бы его с такой силой ударили, то там бы весь коридор кишками забрызгало. Кстати, ты ходил смотреть, что там произошло?

— Нет ещё. Пошли посмотрим?

— Пошли.

Я вернулся на место преступления и осмотрел его из-за спин любопытных школьников. Труп уже накрыли простынёй, проход к месту преступления перекрыли жёлтой лентой. Рядом стояла пара полицейских, отгоняющих назойливых школьников.

— Крови нет. — Выдал я своё экспертное заключение. — Так что всё это брехня. Готов поспорить на десять баксов, что он помер от передоза.

— Он был наркоманом? — Неожиданно спросил оказавшийся за моим плечом мужчина в форме. Судя по его внешнему виду и чемодану в руках, это был следователь.

— Это же Винслоу. — Ответил я, пропуская его вперёд. — Тут одна половина учащихся героиновые наркоманы, а вторая просто ширяется чем придётся время от времени. Только я тут нормальный.

В бок мне прилетел шутливый удар от Стивена.

— Эй, я тоже нормальный.

— Это ещё доказать надо. Пошли отсюда. Ничего интересного тут нет. На жмуриков я и по телевизору посмотреть могу. Или в инете фотки найти. Видел, как выглядит рожа повешенного?

Так переругиваясь мы вернулись в класс. Прозвенел звонок, и любопытные начали расходиться, давая возможность следователю заняться своей работой. К моему удивлению, особого расследования смерти никто не проводил. По крайней мере я не услышал ни одного слова о том, чтобы кого-то допрашивали в связи с этим событием.

Отсидев восьмой урок, я с осоловелым взглядом шёл домой. И опять проигнорировал ритуал Бивица по безопасной эвакуации из школы. Более того, я нагло растолкал толпу школьников, стоящих у меня на пути. Тяжёлая рука тут же легла мне на плечи, а чей-то вонючий рот начал шептать мне в ухо голосом профессионального педофила.

— Это же Свайн. А ну, скажи: хрю-хрю.

— Ищешь родственников? — Уточнил я, пытаясь скинуть руку. — Не, я не из таких.

— Чё сказал? А ну пошли. Пацаны, нужно научить этого ботана хорошим манерам.

Меня буквально подхватили под руки и потащили в ближайший переулок, старательно прикрывая со всех сторон от камер и случайных свидетелей. Я не сопротивлялся, потому что тихое покинутое местечко было именно тем, что мне было нужно. Пара десятков парней образовала неплохую толпу. Меня окружили самые рослые из них, так что видел я только их потные спины и небо над головой.

Минут через десять ходьбы мы, наконец, остановились, и толпа разошлась, давая мне возможность осмотреться. Это был узкий переулок между двумя кирпичными стенами без окон. С одной стороны была видна пыльная дорога, поросшая клочками травы, а с другой был то ли тупик, то ли поворот, заваленный мусором. Рядом находилась решётка сливной канализации, в которой явственно журчала вода. Идеальное место для того, чтобы порешить кого-то, а потом спрятать концы в воду.

Я не стал уподобляться героям третьесортных боевиков, а потому пропустил этапы запугивания и выяснения отношений, сразу перейдя к кровавой вакханалии. Телекинезом я схватил всех присутствующих и сжал их так, что возможности кричать у них не осталось. Ведь для того, чтобы крикнуть, нужно сначала набрать воздух в лёгкие. Гопники в ужасе хрипели и вращали глазами, а я думал, что же мне с ними делать.

Пример Царя Вандала, установившего золотой век в своём царстве, вдохновил меня на то, чтобы пойти по его стопам. Мне в этом городе жить. А потому, стоит очистить его от всяких маргиналов, пролетариев, люмпенов и иллюминатов. А начать стоит со школы Винслоу — рассадника наркомании и расизма. Собравшиеся передо мной особи были «лучшими» представителями данных социальных групп. А если точнее, то это была банда националистов под патронажем Империи Восемьдесят Восемь.

Судьба этих отбросов человеческого общества была решена в тот момент, когда они напали на меня. Бивиц не раз видел, как эта банда хватала отдельных «счастливчиков», а потом те в лучшем случае оставались инвалидами. А зачастую и вовсе исчезали в никуда. Сейчас же этих животных ждало праведное воздаяние.

Через пару секунд я придумал, как провернуть эту операцию. Захватив одно из тел телекинезом посильнее, я начал с ног дробить и вращать его, превращая в фарш и тут же отправляя отходы в канализацию. Жертва пыталась кричать, но быстро бросила эти попытки, потому что область фрагментации достигла лёгких. Через пять секунд от человека не осталось даже следов. Только несколько купюр, вынутых из карманов, висели в воздухе. Им деньги уже не понадобятся, а мне нужна компенсация за моральную травму, которую я прямо сейчас получаю, убивая людей. Работа ассенизатора жизненно необходима для любого общества. Если не убирать дерьмо, то в конце концов оно накроет тебя с головой.

Казнь закончилась через пять минут. На землю не упало ни капли крови, а следы в пыли я замёл телекинезом. В награду за свою деятельность я получил почти тысячу долларов. Как говорится, десять старушек — рубль.

Весело насвистывая, я добрался до дальнего конца переулка и убедился, что это не совсем тупик. Проход сбоку был перегорожен забором с мотками колючей проволоки поверх. Перелетев через него, я оказался в ещё одном заброшенном переулке с заколоченными окнами. Осторожно осматриваясь я перелетел через крышу здания, оказавшись на ещё одной безлюдной улице. Тут я спустился на землю и спокойно пошёл вперёд. Камер в округе не было видно, так что я не волновался за своё алиби. Это место было мне знакомо, и несколько раз Бивиц пробирался тут, когда скрывался от гопников по пути домой. Так что отмазка у меня железная.

Бредя по улицам города, я раздумывал над тем, как мне жить дальше. Очевидно, что крышу мне сорвало полностью и окончательно. Я только что буквально своими руками убил больше двадцати человек, и нисколько не переживаю об этом. Да и что такое двадцать недоумков по сравнению с целой планетой?

В общем, мне была прямая дорога в маски, чтобы творить добро и причинять справедливость, не заботясь о последствиях. Местные это хорошо придумали — снял костюм, и ты другой человек. А если кто-то попытается связать две твои личности в одну, то а-я-яй ему за это и а-та-та. Ходят, правда, слухи что за особо кровавыми мясниками устраивают охоту без ограничений, вот только та же Бойня колесит по Америке не один год. И что-то никто не смог похвастаться тем, что убил Краулера или Сибирь. То есть в конечном счёте всё упирается в личную силу. А у меня потенциал развития симбионта просто огромен. Сдаётся мне, что на пике силы эта зверушка вполне может уничтожить всю Землю за один удар.

Размышляя о подобных материях, я заметил магазин, продающий материю другого рода — обычные ткани. Раз уж я решил стать маской, то мне нужен костюм. А для его изготовления нужны материалы. Можно зайти и посмотреть, что к чему, благо денег у меня теперь хватает.

В магазине мне приглянулся рулон угольно-чёрной ткани. Она была тонкая, прочная и с очень низким альбедо. Идеально для того, чтобы прятаться в темноте. Или чтобы наводить ужас мистическим видом. Я купил себе восемь квадратных метров ткани, объяснив это продавцу желанием сделать шторы против солнечного света.

Вернувшись домой, я принялся шить себе костюм, но довольно быстро выяснил, что портной из меня никакой. Даже телекинез не помогал. В конце концов, провозившись до полуночи, я плюнул на всё и пошёл спать.

Следующий день был Субботой, так что я решил отдохнуть в свой законный выходной. Для начала спал до обеда, потом сходил в зал игровых автоматов, где разделал десяток крабов в Мортал Комбат, а уже ближе к вечеру направился в поход по магазинам. В одном из заведений мне удалось прикупить длинный тёмный плащ с капюшоном. Его как будто специально делали для начинающих кейпов, ценящих классику. Я даже проверил его телекинезом на жучки, но не заметил ничего подозрительного.

Дома меня обуял приступ лени, так что пошив костюма я оставил на Воскресенье. На следующий день я потратил восемь часов на то, чтобы пришить к плащу множество длинных треугольных кусков ткани, свободно свисающих одним концом. В результате, получился «таинственный плащ» чёрного цвета, который мог таинственно развеваться в воздухе, управляемый моим таинственным телекинезом. Извивающиеся «лохмотья» должны были скрывать фигуру и добавлять загадочности. Ещё я смог сообразить чёрную маску на лицо. Увы, она была не очень удобной, так что приходилось придерживать её телекинезом, чтобы не сползала при движении головой.

Обрядившись во всё это тряпьё, я встал перед зеркалом, и увидел не таинственного героя, а огородное пугало, сбежавшее из ближайшего дурдома. Чего-то тут не хватает. Я сделал несколько «героических» движений и пришёл к однозначному выводу — мне нужна тайна. Люди любят всё таинственное, так что покров тайны сможет скрыть все мелкие огрехи костюма от глаз зрителей. А лучший покров тайны — это покров тьмы.

Когда я общался с Тварью, то понял, что способности симбионта могут развиваться. Особенно в самом начале, когда они ещё не сформировались окончательно. Так что у меня ещё был хороший шанс получить именно то, что мне нужно. Для эффектного появления и исчезновения мне нужен какой-то покров тьмы. И в этом городе уже есть маска, обладающая схожими способностями — Мрак. Если я найду его и понаблюдаю за тем, как он это делает, то смогу повторить то же самое со своим симбионтом. А там эта тварь уже сама научится повторять нужный фокус.

Я выглянул в окно и убедился, что ночь скоро вступит в свои права. Шансы, конечно, невелики, но нужно же с чего-то начинать? Стоит пробежаться по городу и поискать этого Мрака. По слухам с форума, он является лидером какой-то банды в доках. Так что стоит начать оттуда, тем более, что доки начинались через два квартала от моего дома.

Ближе к полуночи, напялив на себя костюм, я потушил свет в квартире и выскользнул на улицу через окно. Тут был настолько глухой район, что случайных свидетелей можно было не опасаться. Заселена была едва ли треть квартир, а большая часть местных жителей бухала по-чёрному и вряд ли могла увидеть что-то дальше своего носа. Тем более, что я «ощупал» окрестности телекинезом и не заметил ни одного подозрительного свидетеля.

Пролетая над крышами покинутых домов, я пытался понять, как можно найти чёрную кошку в тёмной комнате. Темень стояла такая, что я вполне мог впилиться лбом в какое-нибудь здание, просто не заметив его. У меня был альтернативный способ восприятия мира — через телекинез. Любая вещь при попытке сдвинуть её оказывает сопротивление. Эту отдачу и можно использовать для того, чтобы обнаружить материю. Проблема была в том, что данный способ восприятия информации был крайне необычным, а потому мозг с трудом мог разобраться, что же он чувствует. На расстоянии в пяток метров проблем не возникало. А вот при попытке «ощупать» пространство на большей дистанции возникали всякие сбои и глюки.

Не знаю, что я вообще хотел обнаружить, но моё внимание привлекли рыжие сполохи огня в нескольких кварталах от меня. Я поднялся повыше и полетел в этом направлении, за одно сканируя окрестности на предмет сюрпризов. Добравшись до места проведения фейерверка, я обнаружил двухметрового мужика, покрытого пламенем, который старательно отбивался от незримых зелёных чертей, что привиделись ему во время белой горячки. По крайней мере других противников я в округе не заметил. Не считать же за них каких-то узкоглазых, на полном ходу убегающих с места событий.

Потенциальный второй участник этого циркового номера обнаружился на крыше соседнего здания. Это была фигура в чёрном обтягивающем костюме, лежащая на парапете. Только она сдвинулась, явно намереваясь слинять втихую, как огненный мужик услышал шум наверху и совершил пару нереальных прыжков на стену дома на противоположной стороне улицы, а потом на крышу, в считанные секунды оказавшись рядом с диверсантом.

Я подлетел ещё ближе и спрятался за краем здания, зависнув в метре от места, где заканчивалась стена. С близкой дистанции я смог определить, что мужик был явным азиатом и частично покрыт чешуёй. А фигура в костюме была нескладной девушкой, что сейчас лихорадочно пыталась извлечь какой-то баллончик из наспинного кармана.

Потратив секунду на раздумья, я опознал в мужике Лунга — руководителя АПП — местной мафиозной группировки. Тот рассмотрел своего врага, в панике отползающего спиной вперёд, и злобно оскалился.

— Моя твоя секир башка. В жопу будет так иметь, что х*й у тебя изо рта лезть. — Выдало это животное на ломанном английском.

Неожиданно, на соседней крыше мелькнул силуэт, и я обнаружил там четвёрку наблюдателей в сопровождении трёх огромных животных. Судя по информации с форума, эти твари — питомцы Суки. А значит, я наткнулся на тех, кого и искал — банду Неформалов, в число которых входит и Мрак. И раз уж тут появились зрители, то почему бы не изобразить небольшое представление. Как говорится, вся наша жизнь — это цирк, а люди в ней — клоуны. Я сконцентрировался на контроле телекинеза, сам попытавшись слиться со стеной.

Девушка наконец-то смогла подняться на ноги, и именно этот момент Лунг выбрал, чтобы рвануть вперёд и нанести удар кулаком в голову. Я попытался остановить этот удар телекинезом, но с удивлением обнаружил, что чужое тело активно сопротивляется моему вмешательству. Времени, чтобы обдумать этот факт, было мало, а потому я «схватил» героиню за её костюм и сдвинул так, что со стороны могло показаться, что она изящно увернулась. Управление марионеткой поначалу было рванным, но вскоре я наловчился правильно «дёргать за ниточки», не рискуя сломать свою игрушку.

Следующие несколько ударов я принял на блок, а потом схватил Лунга за шею и подреберье и с размаху кинул на крышу. Покрывавшая её галька разлетелась шрапнелью, а Лунг раздражённо зарычал. Пока он поднимался на ноги, мотая головой, я получил несколько секунд на то, чтобы разобраться со своим симбионтом. Меня категорически не устраивал его отказ воздействовать на живые существа.

Это был именно отказ, а не невозможность. Я влез в его сознание и обнаружил там своеобразную установку, утверждающую право каждого живого существа на личное пространство. Мысленно выматерившись, я телепатировал своему источнику сверхспособностей.

— Слушай сюда, тупая тварь. В этом мире самый главный закон звучит так: сожри другого, или сожрут тебя. Относительно тех, кого ты определяешь как противника, не должны действовать никакие правила и ограничения. Так что завязывай со своей философией вселенской любви и делай, что я скажу.

Собственной воли, чтобы сопротивляться моему внушению, у симбионта не было. А потому он покорно выполнил моё распоряжение, отдав полный контроль над силой.

Фигура в костюме протянула правую руку, и Лунг взлетел в воздух, неожиданно лишившись опоры под ногами. Он пыхтел, брыкался, но не мог сдвинуться ни на миллиметр. Вторая рука моей марионетки протянулась вперёд, вытянула указательный палец, а потом повернула кулак. В тот же миг правая рука Лунга сломалась в плече, отчётливо хрустнув. Яростный вопль пронёсся по окрестностям, и пламя вокруг «Восточного Дракона» вспыхнуло с новой силой. Тело его принялось расти прямо на глазах, обрастая крупной чешуёй.

Ещё один жест, и вторая рука сломалась, на этот раз сразу в двух местах. Вопль превратился в рёв, и скорость трансформации Лунга увеличилась. Дальше моя игрушка на протяжении нескольких минут театрально махала руками, и с каждым её движением с Лунгом происходило что-то очень нехорошее. К концу представления он напоминал истекающий огнём и кровью кусок вопящего мяса.

И тут, когда я уже хотел сделать завершающий штрих, разорвав Лунга напополам вдоль позвоночника, на крышу с шумом приземлилась человеческая фигура в механическом доспехе. По костюму и алебарде я опознал в этом герое Оружейника. Он выставил вперёд своё оружие и громогласно потребовал:

— Отпусти его!

Я прекратил экзекуцию и дал чуть больше свободы телу девушки.

— Я не могу. Это сильнее меня!

А-ха-ха-ха-ха! Как я люблю эти многозначительные фразы. Сразу возникает впечатление, что перед тобой не марионетка, а псих, следующий наставлениям «внутреннего голоса».

— Остановись, или мне придётся применить силу.

Я в последний раз сломал пару костей в организме Лунга и бросил его на крышу. Защемление позвоночника вызвало болевой шок, и азиат потерял сознание, тут же прекратив пылать. Только редкие искры пробегали по его изуродованному телу.

— Он вынудил меня сделать это. — Ещё раз попыталась оправдаться жертва моего чёрного юмора.

Оружейник опять понял эту фразу не так, как нужно.

— Послушай, ты почти убила человека. Я понимаю, что ты защищалась, но это преступление. Так что у тебя есть два варианта: или ты остаёшься здесь, и я тебя арестовываю, или ты уходишь и оставляешь Лунга мне, а я так и быть сделаю вид, что тебя тут не было.

Марионетка попыталась что-то сказать, но я перехватил управление ей. Девушка молча кивнула, развернулась и побежала прочь. С края крыши она сиганула вниз, после чего спланировала на сотню метров в сторону, за одно завернув в ближайший переулок. Я оставил одну сломавшуюся игрушку на крыше и последовал за куда более забавной второй. Едва та оказалась на земле, как я снял свой контроль и остался наблюдать, скрываясь за крышей соседнего здания.

Место для приземления своей фигуры я выбрал неслучайно. Именно в этом переулке сейчас находилась команда Неформалов, слинявшая с места событий при приближении Оружейника. Сейчас они встретились с заинтересовавшей их фигурой. Собаки сделали пару шагов вперёд и зарычали. Тут же послышался сердитый окрик, и из-за животных вышли две фигуры — высокий спортивного телосложения мужчина и миниатюрная девушка — Мрак и какая-то неизвестная мне злодейка.

— Привет. Классно ты расправилась с Лунгом. — Начал разговор мужчина. Его чёрный костюм и мотоциклетный шлем в форме черепа не вязались с весёлым голосом.

— Это не я. — Ответила марионетка, охватывая себя руками. Судя по её движениям, мой спектакль оказался для неё отличным упражнением на растяжку.

— Её сила — управление насекомыми. — Немного отстранённым голосом возвестила девушка в фиолетовом костюме.

— А кто тогда месил Лунга как тесто? Это же ты размахивала там руками.

— Это не я! — Чуть ли не крича возразила марионетка. — Мной управляли.

— Повелитель? — Удивился Мрак.

— Дистанционное управление. Марионетка. Он использовал её, чтобы ввести нас в заблуждение. Сильный телекинетик. Сейчас наблюдает за нами.

После последней фразы все присутствующие напряглись и начались оглядываться по сторонам. Я тоже несколько напрягся. Вот уже минут пять вокруг меня увивались насекомые, которых я неосознанно отпихивал телекинезом. А сейчас к этому мельтешению добавились странные попытки дотронуться до меня на уровне многомерного пространства. Похоже, так действует сила этой девушки.

Я постарался отпихнуть назойливые телепатические тентакли своими телекинетическими тентаклями. Как только я ударил «по рукам», девушка коротко застонала и схватилась за голову. Ага! Не нравится. Не протягивай руки, а то протянешь ноги.

— Я Мрак, а это Сплетница. — Представился парень. — Позади нас стоят Адская Гончая и Регент. А тебя как зовут?

— Я… я ещё не придумала. — Ответила марионетка. — Это мой первый день в костюме маски.

— Тогда тебя стоит назвать Букашкой. — Ухмыльнулась Сплетница.

— Нет. — Отвергла предложение Букашка. — Мне не нравится это имя.

— Таракашка? Муравьишка? Королева Адских Пчёл? Улей? Королева Роя? Сверхразум Зергов? — Начала предлагать варианты любительница трахать людей в мозг.

— Нет. Хватит! Я сама выберу себе имя. И кто такие зерги?

— Мы можем обсудить это в спокойной обстановке. Не хочешь пойти с нами? У нас отличная команда. — Начала вербовку злодейка.

— Нет. Я… я устала и хочу домой. — Чуть не расплакалась Королева Роя.

— Извини. На самом деле мы ищем людей для своей команды. У нас хорошие условия, отличная зарплата ну и всё такое. Так что если надумаешь, то можешь позвонить нам. Вот, возьми визитку.

Сплетница протянула небольшую карточку. Расстояние между двумя девушками было больше трёх метров, так что кто-то из них должен был сделать шаг вперёд. Видимо, так злодейка хотела вынудить Сверхразум Зергов пойти ей навстречу. Сначала в буквальном смысле, а потом и в фигуральном. Вот только Таракашка застыла в ступоре, всё ещё не придя в себя после танцев на крыше.

Я решил немного форсировать течение событий, а за одно спровоцировать Мрака на использование своих способностей. Подхватив визитку телекинезом, я вырвал её из рук Сплетницы и поднёс к лицу Королевы Адских Пчёл.

— Бери визитку, дура. — Проскрипел я, пытаясь издать голос телекинезом. Это была моя первая попытка, так что речь получилась комбинацией какого-то скрипения, скрежетания и шипения. Но эффект это вызвало именно такой, как я и рассчитывал. Марионетка схватила кусочек бумажки, а потом развернулась и на полном ходу бросилась прочь.

— Ты слышала это? — Испуганно спросил Мрак.

— Да. — Заторможено ответила Сплетница. Её ментальные тентакли опять попытались нащупать меня, но я мягко отвёл их в стороны.

Одновременно, я начал издавать странные и пугающие звуки, похожие на смех, скрежет и завывания. В узком переулке поднялся ветер, который начал гонять по земле бумажки и всякий мусор. Атмосфера стала напоминать фильм ужасов перед началом особо кровавой сцены. Первой нервы не выдержали у Суки.

— Да что за херня тут происходит? — Она свистнула, и три её псины угрожающе зарычали, осматривая окрестности и принюхиваясь. Я дёрнул за пожарную лестницу, ведущую на крышу, и по переулку разнёсся отвратительный скрежет разрываемого металла.

— Бежим! — Наконец-то очнулся Мрак.

Команда вскочила на нервничающих собак и бросилась прочь. Дикий вопль раздался в дальнем конце переулка и начал догонять их, наращивая громкость и агрессивные ноты. Мрак не выдержал этого и активировал свою способность. Чёрный туман залил всю улицу, плеснулся на окружающие дома и потянул свои щупальца к небу, будто собираясь пожрать выглянувшую из-за туч луну.

Я незримой тенью мчался за этой Дикой Охотой, сопровождая её звуками из дешёвых ужастиков и одновременно исследуя способности Мрака. Наконец, через пару минут я смог понять суть этого явления, и на очередном повороте Неформалы смогли «оторваться» от преследования. Я в очередной раз внутренне расхохотался маниакальным смехом, после чего полетел домой, разбираться со всеми сегодняшними приобретениями.

Дома на меня опять напала лень, так что разбор полётов был отложен на завтра. Утром я наглым образом проигнорировал звук будильника и проснулся на пару часов позже, чем обычно. После этого состоялся завтрак, во время которого я начал проверять свои новые способности. Вчерашний день был прожит не зря.

Во-первых, я смог воспроизвести мрак Мрака. Правда, в ограниченном масштабе. Если лидер Неформалов мог накрыть своей способностью несколько кварталов, то я с трудом мог накрыть самого себя. Впрочем, больше мне пока и не требовалось. А вот когда симбионт подрастёт, мои способности вызывать чёрный туман смогут превысить возможности Мрака.

Вторым моим приобретением был пирокинез, который я нагло украл у Лунга. Вообще, эта способность была комбинацией двух других. Внешний вид пламени создавался обычной оптической иллюзией — чем-то вроде светящегося тумана. А реально гореть начинали только предметы, попавшие в иллюзию пламени. И тут уже действовал «честный» пирокинез, нагревающий внешнюю поверхность предметов, эмулируя тем самым взаимодействие с открытым огнём. Я мог управлять этими способностями независимо друг от друга. С силой их проявления тоже была беда. Максимум на что я мог рассчитывать — это создать небольшой огненный шар в своей руке. Стоило мне его метнуть, и он тут же рассыпался безобидными искрами. Впрочем, тут имелся простор для экспериментов и тренировок.

Третьим профитом стало моё понимание принципов воздействия симбионтов на реальность, в результате которого я мог противодействовать подобному воздействию в радиусе действия моих телекинетических тентаклей. Вчера я таким образом смог заблокировать Сплетницу, и та не смогла больше ничего обо мне узнать, о чём и жаловалась спутникам во время погони. Также, я немного понял, как получать информацию об объекте, примерно так же, как это делала сама Сплетница, но тут мои успехи были совсем уж скромными. Я мог их заметить, но о практической пользе речи пока не шло.

Протестировав свои новые возможности, я не удержался и нацепил на себя свой плащ. Стоило мне окружить его тонким слоем тьмы, как из простой тряпки он превратился в мистическое одеяние посланника Хаоса. Я попытался ещё пририсовать себе светящиеся глаза с помощью иллюзии, но тут вышел облом. Я мог свободно видеть сквозь тьму, но иллюзия на глазах давала засветку, ухудшая видимость. Пришлось отказаться от демонических глаз и просто изобразить на лице «таинственные знаки». Потом подберу самый эффектный вариант.

Снимая костюм, я за одно задумался об имени для этого своего образа. Чтобы не получилось, как с этой Таракашкой, нужно придумать его заранее. И раз уж я «Посланник Хаоса», то можно назваться именем Нярлатотеп. В первоисточнике, это имя было близко к египетскому. Им-хотеп, Птах-хотеп, Нъярлат-хотеп. Но потом его переиначили под современное произношение, сделав Ньярлатотепом, а затем и вовсе опустили до уровня няшки, убрав мягкий знак. Ня-ня-нярлатотеп! Склонитесь перед кавайными котиками, ня! М-да, нужно будет подумать над своим образом.

Собравшись, я вышел из дома, но отправился не в школу, а в администрацию города. Раз уж зашла речь о выборе имени, то стоит сменить за одно и своё официальное имя. Быть Бивицом Свайном меня что-то не прикалывает. В администрации меня сначала попытались отфутболить, но взятка в сотню долларов превратила мерзкого бюрократа в угодливого госслужащего. В результате, я стал обладателем полного перечня документов, которые мне нужно было заполнить и предоставить, чтобы сменить имя.

Поскольку я был несовершеннолетним, то среди этих документов фигурировало и нотариально заверенное заявление от родителей, то есть от моей матери. А ещё мне совершенно бесплатно намекнули, что поскольку до шестнадцатилетия мне осталась всего пара месяцев, то за небольшое вознаграждение мне могут сразу оформить паспорт с моим новым именем. Я клятвенно заверил коррупционера, что на взятки мне денег хватит, после чего покинул эту обитель закона и порядка.

Дальше мне делать пока было нечего, а потому я решил посетить школу. Тем более, что скоро должен был начаться урок информатики, во время которого можно было посидеть в интернете.

Ради повышения успеваемости учитель информатики сделал хитрый ход конём. В начале урока каждому давалось персональное задание. Тем, кто выполнил его и сдал учителю, включался доступ в интернет. А тем, кто не сдал, был доступен только школьный сайт, на котором не было ничего, кроме правил поведения в школе и фотографий учителей. В результате, несмотря на полное отсутствие каких-либо лекций и объяснений со стороны учителя, ученики старательно занимались самообразованием и даже у самых тупых наркоманов оценки не снижались ниже тройки. Да и посещаемость его уроков была самой высокой в школе.

Добравшись до Винслоу, я обнаружил, что вся школа гудит. Исчезновение двух десятков учеников не прошло незамеченным. Точнее, спохватились всего парочки, а когда начали искать их по знакомым, то выяснилось, что и знакомых тоже нигде нет. За пару дней дело эскалировалось до городскогоуровня, так что теперь в школе сидело несколько полицейских, которые пытались понять, кто же из учащихся бесследно исчез, проверяя посещаемость учеников.

Директорша была настолько напугана произошедшим, что моё появление только на четвёртом уроке вызвало у неё лишь облегчение от уменьшения расстрельного списка. Меня даже ругать не стали. Лишь сравнили морду моего лица с фотографией из личного дела и отправили с глаз долой.

Заявился я как раз к началу урока информатики, так что быстро выполнив задание, смог черпать информацию сразу из двух «достоверных» источников — интернета и слухов, которыми спешили поделиться одноклассники. Ведь я так удачно «ничего не знал» о таинственном исчезновении, и меня срочно требовалось использовать в качестве реципиента для несвязного потока мыслей, который им не терпелось выплеснуть наружу.

Меня все эти версии интересовали с точки зрения раскрытия моей причастности. Но тут всё сложилось как нельзя лучше. Место тусовки отморозков из Империи было известно всем, так что лишние люди там не ходили. А если кто ходил, то он был не лишним, и смотреть на него в упор было череповато последствиями. Сами же гопники учеников вроде меня вообще за людей не считали, а потому смотрели как на пустое место, не откладывая в мозгу ни одного бита воспоминаний.

Самой популярной был версия, что за массовым убийством стоял Лунг. Его армия узкоглазых под названием АПП всегда была на ножах с фашистами. Так что довольно легко можно было предположить, что банда Империи из Винслоу собралась на стрелку с китайцами, где их всех и положили. Особенно выделялся тот факт, что на этом Лунг не остановился, устроив в Воскресенье разборки в доках, где огрёб от Оружейника и был арестован.

Самые отъявленные оптимисты рассуждали о том, что сейчас Протекторат выбивает из Лунга место, где тот держит школьников. А пессимисты справедливо отмечали, что имперцев уже давно сожрали рыбы в заливе. Я слегка поддержал одну сторону, потом согласился со второй и в конце концов высказал оригинальную идею, что это могло быть банальное отравление наркотиками. Аргументировал я это тем, что Кевин принял дозу первым и отбросил копыта в школе. А остальные решили уколоться в укромном месте, где и лежат до сих пор.

Моя версия нашла неожиданно много сторонников. Некоторые любители теории заговоров на форуме даже посетовали, что нельзя же вот так безжалостно убивать в людях надежду на чудо. Типа смерть в схватке с Лунгом выглядит куда героичнее, чем обдолбаться новым наркотиком и сдохнуть в говне и блевотине в забытой богом норе канализации. В общем, можно было сказать, что моё посещение школы прошло не зря.

Вечером я сходил в игровой центр с друзьями, где опять поставил всех раком, утвердив своё превосходство в Мортал Комбат. Тело само помнило все трюки и уловки, благодаря которым я разделывал тех, кто посмел бросить мне вызов.

Добравшись до дома, я немного вздремнул, а часов в одиннадцать вечера одел костюм и пошёл на дело. Для реализации моих планов мне нужны были деньги. Помимо этого, я собирался зачистить город от всяких выродков. Вполне логичным было объединить эти две цели и начать зачистку с наркоторговцев, как самых богатых.

Я летел над ночным городом и наблюдал за людьми внизу. За одно я тренировал дистанционное подслушивание с помощью телекинеза. Идея была простой. Я создавал рядом с источником звука невидимый «блин», где телекинезом удерживал молекулы воздуха. Раздававшиеся звуки пытались сдвинуть эти молекулы, что я ощущал как сопротивление своему воздействию. А дальше симбионту поручалась обработка сигнала, получая на выходе чистый звук, переданный мне прямо в сознание.

В одном из переулков я наткнулся на троих мужиков, явно обсуждающих продажу наркотиков. А их телекинетическое ощупывание выявило наличие в кармане одного из них большого пакета с порошком. Так что или эти парни — любители сахарной пудры, маскирующиеся под наркодилеров, или наоборот.

Спустившись с небес, я зажёг на лице рисунок, напоминающий татуировки Дарта Мола, после чего лёгкой походкой направился к своим жертвам.

— Ты кто нахрен такой? — Задали мне ожидаемый вопрос, как только один из тройки заметил моё приближение.

— Я ужас, ползущий во тьме! Имя мне Нярлатотеп. — Решил я для начала потренироваться в пафосном появлении.

— Ня… хрла… хрю? — Попытался повторить один из них.

Мдя-а-а… Похоже, местные не поймут меня с таким именем. Извратят так, что потом весь мир смеяться будет.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи, я — Чёрный Плащ!

— А-а-а-а!!! Это кейп! — Сообразил наименее обдолбанный из них. — Валим отсюда.

Нарушители моих законов предприняли попытку скрыться, за что были приговорены к немедленной смерти. Я подхватил их телекинезом, освободил от всех наличных денег, коих оказалось немало, а потом разорвал на куски и выложил в переулке художественную композицию «Пир оборотня в полнолуние». После этого я опять взмыл в небеса, раздумывая над бренностью мироздания.

Похоже, не быть мне Нярлатотепом. Местные нарки такое просто не сумеют выговорить. А вот Чёрный Плащ, нагло украденный мной из одноимённого мультфильма, был совершенно очевидным именем. Там даже присутствовало слово плащ (cape), так что даже самым тупым становилось понятно, что они имеют дело с кейпом, то есть с маской. И что самое главное, несмотря на наличие данного мультфильма в этом мире, в плагиате меня не обвинят, потому что в оригинале он называется Darkwing Duck, то есть Темнокрылая Утка, а Чёрный Плащ — это уже творчество русских переводчиков.

Следующий час я рыскал над доками, и мои старания были вознаграждены. Эта часть города считалась территорией Барыг, и мне посчастливилось найти одно из их убежищ. Если говорить откровенно, это был просто заброшенный цех, где нашли приют десяток бомжей. Сейчас они сидели, бухали и громко спорили, как наказать одного из мелких дилеров за задержку денег. По этим воплям я их и нашёл.

Для начала я внимательно изучил помещение, обшарил каждого из присутствующих на предмет оружия и нащупал три тайника с деньгами и товаром. После этого состоялось моё явление народу.

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи. — Раздался таинственный голос, тут же прервавший прения сторон. — Я — таракан в вашем героине. Я — утреннее похмелье, когда у вас нет денег даже на пиво. Я — Чёрный Плащ!

С этими словами клубы тьмы взорвались над высоким станком, и из них появилась таинственная и ужасная фигура в чёрном плаще. Лицо пришельца было скрыто тьмой, но светящиеся татуировки на нём создавали образ инфернального демона. В общем, шесть из десяти очевидцев моего эпического появления замерли с открытым ртом, трое принялись тереть глаза, и один совершенно не умел ценить высокое искусство.

— Слышь, чёрный, вали нах отсюда, нигер. Это место только для белых.

В ответ я поднял наглеца над полом, а затем распустил его на кровавые полоски, которые образовали на полу красивую розочку, на которую и упал лишённый плоти скелет.

Это движение стало спусковым крючком, который разбудил в людях, а точнее нелюдях, инстинкт самосохранения. Они закричали и бросились бежать, но спустя секунду обнаружили, что висят в воздухе и могут только дрыгать ногами и руками. Ну и ещё могут вопить в меру своих способностей.

— Итак, прежде чем я вас убью, стоит объяснить, почему я это делаю. — Четверо наркоторговцев замотали головами и начали отнекиваться, явно имея в виду, что лишние знания им ни к чему. — Начиная с сегодняшнего дня, этот город принадлежит мне. А потому, в нём действуют мои законы. В частности, за торговлю наркотиками полагается смертная казнь. Так что вы все умрёте.

— Нет. Нет! Не убивай нас, Нигер.

— Похоже, у кого-то тут проблемы со слухом. — Задумчиво констатировал я. — Меня зовут Чёрный Плащ! А чтобы вам стало лучше слышно, стоит прочистить уши.

Страдающий глухотой громко закричал, а потом из его ушей ударил целый фонтан крови и мозгов. Вот тут уже бомжи обделались по-настоящему. Мне даже пришлось телекинезом отрегулировать потоки воздуха, чтобы не вдыхать получившееся амбре. Почти обезглавленный труп полетел вниз, а я продолжил свою лекцию.

— Как я уже сказал, за торговлю наркотиками положена казнь. Но сегодня у меня проходит рекламная акция, так что у вас ещё есть шанс остаться в живых.

— А что вы рекламируете, уважаемый Чёрный Плащ? — Культурно поинтересовался один из бомжей самого свинского вида. Сразу видно интеллигента.

— Конечно же я рекламирую себя, дубина. Я — ужас, ползущий во тьме. Я — возмездие, летящее на крыльях ночи. Я — Чёрный Плащ!

— У вас очень хорошо получается. — Заметил интеллигент.

— Спасибо. Итак, — я ещё раз обвёл внимательную публику своим взглядом, — я отпущу живым того, кто сможет предоставить мне полезную информацию. Сразу отмечу, про ваши заначки в этом здании я уже знаю. — В подтверждение моих слов раздался треск, и из тайников вылетели деньги и наркотики. Последние я тут же рассыпал, смешивая с кровавой кашей на полу. — Кто будет первым?

— Мы ничего тебе не расскажем, грёбаный ниге-гхррр… — Расист захрипел, лишившись воздуха в сдавленных лёгких. Он вылетел в центр зала, оказавшись прямо передо мной, а остальные распределились округлой линией, смотря на очередную жертву.

— Это был… неправильный выбор.

Жертва дёрнулась, а потом разлетелась на правильные кровавые кубики, в которых проглядывали кости и кишки. Кто-то начал блевать. Кубики покружили в воздухе, после чего упали вниз.

— Я расскажу! — Вызвался интеллигент. Он тут же вылетел вперёд, оказавшись на месте, где пару секунд назад находился его товарищ. — Я знаю, где находится ещё одно место для сходок нашей банды. Там должно быть больше людей и наркотиков.

— Неплохо, неплохо. Говори.

— Это на восток отсюда. Большое жёлтое здание склада. К северу от него такие большие круглые бочки для нефти, а с востока в паре сотен метров проходит железная дорога. И там недалеко полуразрушенное здание из красного кирпича. На складе должно быть больше тридцати человек и тайник с товаром.

— Что ж, я проверю. И если ты соврал, то я тебя найду, и смерть своих товарищей покажется тебе раем. Ведь люди могут умирать долго, очень долго.

Я отпустил бомжа, и тот рухнул прямо в кровавую кучу, образованную потрохами его товарищей. Секунду он полежал, приходя в себя, а потом стартовал со спринтерской скоростью, убегая с громкими криками.

— Кто следующий?

— Я! Я скажу. — Вызвался самый смелый, тут же заняв место спикера. — Я знаю, где находится тайник нашего босса. Его вы убили первым. Но я знаю только здание. Не убивайте меня.

— Хорошо. Мы вместе наведаемся в это место, и если я обнаружу тайник, то отпущу тебя. — Бомж отлетел в сторону, обречённо обвиснув. — Ещё? Вот ты, твоя очередь.

— Я… я не знаю. Мы торгуем наркотой. У нас есть пара десятков дилеров. Один такой грузный, ходит…

— Не интересно. — Прервал я его. — Даю пять секунд.

— Ну… я… это. Нет, я хочу жить! Я не виноват. Это всё они! Меня заставили.

— Время вышло. — Очередная кровавая казнь снова испугала оставшихся до усрачки. Я посмотрел на четвёрку оставшихся, взирающих на меня с ужасом в глазах. — Похоже, ничего интересного вы уже не скажете. — Резюмировал я.

— Я знаю! Я могу рассказать про наших кейпов. — Решился один из них.

— Я тоже могу.

— Тихо. Кто первый, тому и слово. — Счастливчик вылетел вперёд, а его конкуренту сжало грудь так, что тот мог только дышать еле-еле. — Итак?

— В нашей банде есть Толкач, Скрип и Сочник. Ещё вроде как есть Металлолом, но тот скорее сам по себе, хотя живёт на нашей территории. Толкач может разгонять предметы, отталкивать людей и всё такое. Живёт он где-то на севере доков, но точного места я не знаю. Часто ночует на наших базах. Скрип — технарь. Обычно она делает тачки, пушки и тачки с пушками. Живёт там же, где и Толкач, но вылезает оттуда куда реже. Сочник тот вообще непонятный тип. Может управлять мусором. В основном шарится по помойкам, живёт где придётся. И кстати, он сегодня может быть на той базе, про которую тебе уже рассказали.

— М-м-м… сойдёт. Свободен.

Бомж пустился бежать, едва коснувшись земли. Да он даже в воздухе ногами перебирал, лишь бы оказаться как можно дальше от меня.

— А вам не повезло. Вы слишком много думали. — Обратился я к тройке оставшихся.

— Нет, стой! У меня есть триста баксов…

Я не стал слушать их вопли, а разорвал на куски, которые разбросал по всему помещению. Подобным тварям нет места на Земле. И сами живут как звери, так ещё и наркотой окружающих травят, превращая их в конце концов в себе подобных. Раковая опухоль общества в чистом виде.

— Так где ты говоришь этот тайник? — Обратился я к последнему члену банды, являющему собой мерзкое зрелище. Обоссавшийся, весь в блевотине — на него даже смотреть не хотелось.

Дальше мы проследовали к нужному месту, где мне пришлось перетряхнуть пару зданий. Но зато в соседнем доме от указанного я смог найти чемодан, забитый деньгами. Видимо, бывший босс мечтал о куче денег, потому что в чемодане были в основном купюры по одному-два доллара. Изредка попадались пятёрки и десятки. Выручку я конфисковал, а бомжа отпустил, ещё раз напомнив ему, что торговля наркотиками в моём городе — это кратчайшая дорога в Ад.

Перепрятав деньги у себя дома, я отправился искать вторую базу Барыг. Осложнялись поиски тем, что кругом была ночь, и даже несмотря на узкий серп луны, видно было чуть больше, чем ничего. Наконец, я обнаружил искомое нефтехранилище, а к югу от него полуразрушенное здание. Склад нашёлся по пробивающемуся из окон свету, судя по дрожанию, исходящему от костров. Приблизившись к окну, я бесшумно выдавил грязное стекло и заглянул внутрь.

Вечеринка тут явно удалась. В помещении находилось больше сотни людей. Половина из них уже лежала кто где, как правило в обнимку с бутылками или полупустыми ящиками бухла. Тут и там горели костры и бочки с углём. Долбящая музыка лилась из больших колонок. В центре был сооружён помост из стройматериалов и мусора, вокруг которого было установлено четыре креста с привязанными к ним обнажёнными девушками. Каждую из них кто-то насиловал, плюс ещё несколько человек стояли в очереди. Одна из девушек не подавала признаков жизни. Я проверил телекинезом и убедился, что она уже мертва. Но насильников это ничуть не расстраивало. Более того, очередь к ней была самой длинной.

— Твари! Уроды. Вы хуже демонов. — Прошипел я, приходя в состояние бешеного гнева. — Всех нелюдей на куски порву.

Я сорвался с места и быстро облетел здание по периметру, выискивая патрульных. Такие здесь имелись, и я разорвал их в мелкие клочья, спрятав трупы в укромных местах. Ещё один то ли наблюдатель, то ли любитель свежего воздуха обнаружился на крыше. После зачистки местности, я полностью заполнил склад своей силой и приказал симбионту отслеживать положение каждого человека и препятствовать их попыткам выйти из здания. Теперь я мог не беспокоиться, что кто-то из этих тварей уйдёт отсюда живым.

Я тихо проник в главный зал через окно и спрятался за большим контейнером в углу. Многие из присутствующих были вооружены, так что я не хотел лезть на рожон, не будучи уверенным в своей безопасности. Вместо этого я создал отдельный клубок тьмы примерно человеческих очертаний и подвесил его под потолком. Что ж, теперь осталось начать представление. Я использовал телекинез, чтобы издавать звуки, исходящие от обманки. Прежде всего это было вызвано тем, что мой настоящий голос был голосом мальчишки. А для поддержания образа брутального мачо требовался внушающий трепет бас.

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи. Я — демон правосудия, пожирающий ваши души. Я — возмездие за ваши грехи. Я — Чёрный Плащ. — Раздался гневный вопль, заглушающий все прочие звуки. Пятно тьмы упало прямо в центр помоста, проломив его чуть ли не пола. Выпрямившись, оно приняло форму человека в плаще, на лице которого горели дьявольские знаки. — Вы все приговариваетесь к смерти. Вы хуже животных, а потому недостойны даже умереть как люди.

На этом моё выступление закончилось, и я принялся избавлять этот мир от мерзейшего вида тварей — людей. Тень носилась по помещению, оставляя за собой светящиеся линии, и каждый раз, когда она сталкивалась с кем-то, этот человек разлетался на куски, заливая всё вокруг своей кровью.

Бандиты тут же с энтузиазмом принялись стрелять по иллюзии, но я останавливал пули телекинезом. Пару раз я пропустил выстрелы из автомата, но потом приноровился, и был уверен, что ни одна пуля больше не сможет повредить мне. Это теперь был рефлекс, заложенный в моего симбионта.

Спустя минуту, какой-то барыга бросился к одному из ящиков и вытащил оттуда гранатомёт. Я даже специально задержался на месте, чтобы дать ему возможность выстрелить. Ракета ударила в фигуру, но взрыв лишь бессильно всколыхнул воздух. Самый главным поражающим фактором противотанковой ракеты является поток раскалённого металла, выстреливаемый вперёд в момент взрыва. Но даже он был остановлен моей силой. Я собрал металл в шарик и залил эту «жидкость» в рот ближайшему наркоману. Тот забился в судорогах, а я опять начал свой танец смерти.

Под конец я уже не убивал людей, а лишь ломал им все кости, оставляя корчиться на полу. Прошло всего пять минут с момента моего появления здесь, как на складе не осталось ни одного целого человека, за исключением трёх девушек в центре. Я защитил их от шальных пуль, но был не в силах исцелить уже имеющиеся физические и духовные раны. Ещё пятнадцать минут заняла медленная и мучительная смерть нелюдей, которых в конце я разорвал на части, смешав их трупы до однородной кровавой массы.

Денег я тут нашёл немало. По самым скромным прикидкам, речь шла о сотнях тысяч долларов. Всю наркоту я смешал с трупами, чтобы её уж точно не смогли кому-то продать. После этого я освободил девушек, уже почти пришедших в себя, и вышел из своего убежища за контейнером.

— Позвони в полицию, расскажи о том, что произошло. Вот ваш адрес. — Произнёс я, протягивая одной из них телефон, отобранный у бандита, и проржавевшую табличку с внешней стены здания, на которой был виден адрес.

Девушка со страхом посмотрела на меня, а потом взяла телефон. Звонок получился коротким, не в последнюю очередь потому, что диспетчер не пожелал выслушивать детали, а пообещал прислать патрульную машину. Я решил не оставлять девушек одних — голых ночью в доках, но и находиться рядом с ними желания не было. Так что я показал им, где находится самодельный душ, и коротко попрощался, скрывшись в темноте.

Дальше я сидел на крыше и следил за окрестностями. Через десять минут к складу подошла пара приблудных наркоманов. Убедившись, что они идут именно сюда, я медленно и со смаком растерзал их на части. Ещё спустя пятнадцать минут к складу подъехала патрульная машина. В ней оказались двое полицейских, которые ничуть не беспокоясь вышли наружу и направились к складу.

— Гревор, ты тут? — Громко выкрикнул один из них.

— Чего-то нет никого. Наверное, упились в хлам. — Проворчал второй.

Пара служителей закона прошла вперёд, подсвечивая фонариком, и вломилась в неприметную боковую дверь, ведущую в служебные помещения склада. Там их встретила одна из девушек. Из одежды на ней был только рваный пиджак.

— Ух ты, какая ципа! — Восхитился коп, отличавшийся от своего напарника выпирающим брюхом. — Иди найди там кого-нибудь, а я тут развлекусь.

Он схватил девушку за руку и притянул к себе. У той не было сил сопротивляться, и она лишь жалобно заплакала.

— Не рыпайся, а то хуже будет. — Пригрозил ей полицейский, срывая с неё пиджак одной рукой, и расстёгивая свою ширинку другой.

— Джек, блядь, тут пиздец полный! — Закричал второй, только что открывший дверь в главный зал. — Джек?

Он повернул голову и увидел меня с интересом рассматривающего его напарника, болтающегося в воздухе со спущенными штанами. Коп попытался выхватить пистолет, но обнаружил, что не может двинуться с места.

— Ты приговариваешься к смерти за попытку изнасилования несовершеннолетней. — Изрёк я, и жирная свинья послойно лишилась одежды, кожи, жира, мышц и внутренних органов. На землю упал только голый скелет с ещё живым мозгом в голове. — Ты приговариваешься к смерти за покрывательство изнасилования несовершеннолетней и сговор с наркоторговцами. — Оповестил я второго.

— Нет, прошу, не надо. — Заныл тот. — У меня дочь малолетняя.

— Я обязательно найду её и прослежу, чтобы её изнасиловал какой-нибудь наркоман. — Успокоил я его, после чего повторил процедуру казни.

Повернувшись к девушке, сидящей у стены, обхватив ноги руками, я смерил её взглядом и не говоря ни слова вышел наружу. Я адекватно оценивал свои способности. Все мои силы направлены на то, чтобы убивать, а не спасать. Так что помочь я ей мог только словами, то есть ничем.

На улице я подошёл к машине, открыл дверь и изучил полицейскую рацию. Найдя там переключатель каналов, я повернул ручку в положение «экстренный вызов», после чего нажал на кнопку на микрофоне и произнёс телекинезом.

— Диспетчерская. — Я не боялся, что меня узнают, потому что это тело разговаривало как Бивиц, а я сейчас говорил как личность, жившая в другом мире. Мой акцент и манера составлять фразы разительно отличались.

— Слушаю. Что произошло? — Услышал я ответ через десяток секунд.

— Ваши полицейские мертвы, также, как и ещё сотня местных обитателей. — Ответил я спокойным и усталым голосом.

— Что? Где вы?

— Доки, улица Проходная, дом сорок один, корпус три.

— Можете описать, что произошло?

— Я казнил ваших полицейских и где-то сотню барыг за изнасилование несовершеннолетних и убийство.

— Что? Казнил? Да кто ты такой?

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи. Я — новый бог этого мира. Я — Чёрный Плащ! — Эту фразу я начал спокойным голосом, а закончил воплем экзальтированного маньяка.

Бросив микрофон, я опять занял место на крыше и продолжил наблюдение. На этот раз колонна полицейский машин, ревущих сиренами и сверкающих мигалками, появилась через пять минут. Могут же, когда захотят. Бойцы в бронежилетах с автоматами и дробовиками рассыпались по окрестностям и вломились в главные ворота склада, просто взорвав их. После этого первая пятёрка рванула внутрь и секунду спустя рухнула на колени, скорчившись в рвотных порывах. Вот, слабонервные какие.

Трёх девушек обнаружили ещё через пару минут, тут же укутав их одеялами и отведя в фургон скорой. После этого я посчитал свою миссию выполненной и удалился, так никем и не обнаруженный. Впрочем, полицейские особо никого не искали. Выяснив, что в деле замешана маска, они вызвали Отдел Экстренного Реагирования Службы Контроля Параугроз и дальше лишь шныряли по окрестностям, затягивая территорию жёлтыми лентами, запрещающими проход.

До дома я добрался к трём часам ночи. Там я добавил налички в чемодан с трофеями и улёгся спать.

Утром, как всегда проспав первую пару, я отправился по магазинам с целью прикупить себе нормальную одежду. Не, чтобы Бивиц ходил совсем в обносках, но это были дешёвые вещи. А мне требовался стиль. Обновив гардероб, я наведался в крупную нотариальную контору и «арендовал» там нотариуса, способного заверить документ в офисе клиента. Вместе с ним я отправился в бордель к мамаше.

— Сара, к тебе пришли. — Громко крикнула на весь бордель местная сутенёрша, уяснив кто я такой. Бивиц до этого тут был всего пару раз.

— Ой, кто это меня захотел?… Бивиц? — Удивилась маманя, увидев меня. — Что случилось?

— Мне нужно, чтобы ты подписала пару документов. Можем поговорить в укромном месте?

— Да, конечно.

Проститутка окинула оценивающим взглядом нотариуса, а потом пошла куда-то вглубь коридоров, виляя задницей. Из одежды на ней, кстати, были только стринги.

— Вот документы. Получи и распишись. — Вывалил я папку на стол в комнате, куда нас в конце концов завела Сара Свайн. Сейчас она была одета в короткий халат и курила тонкую сигарету через мундштук.

— Что тут? — Она неприязненно одним пальчиком вытащила бумажки и углубилась в чтение. — Ты хочешь сменить имя? Никогда! Чем тебе не нравится Бивиц Свайн?

— Я заплачу тебе тысячу долларов. — Привёл я свой убийственный аргумент.

— Что? Тысячу… — На лице женщины проявился шок. — Где ты взял такие деньги?

— О-о-о, это у нас семейный вид бизнеса. — Насмешливо ухмыльнулся я.

— Что? Ты?… Значит ты… — Неожиданно, женщина расплакалась, прикрывая лицо руками. — А я ведь хотела, чтобы ты вырос нормальным человеком.

— Ну извини, что стал таким же ненормальным как ты. Яблоко от яблони недалеко падает.

Через пару минут она упокоилась и начала заново рассматривать документы.

— Эрос Рамазотти? Что это за имя?

— А что? Вполне подходит под мой новый сценический образ.

— Это он тебя… тебя… — Попыталась опять расплакаться мамаша, кивая на нотариуса.

— Нет. Это просто нотариус, который заверит твою подпись.

— Ладно, я подпишу. — Согласилась Сара Свайн неожиданно серьёзным голосом, в котором не было и намёка на эмоции. — Деньги у тебя с собой?

— Конечно. Но сначала оформим документы.

Я вынул из кармана небольшую пачку банкнот. В ней было ровно тысяча долларов. Впрочем, у меня было пространство для торга, и в том же кармане лежало ещё девять таких пачек. Дальнейший процесс прошёл без эксцессов и завершился вручением мне всего необходимого пакета документов для смены имени.

— И что теперь? Квартира то тебе хоть нужна ещё? — Спросила маманя, когда нотариус собрал документы и пошёл на выход из комнаты.

— Месяцок поживу там.

— А потом?

— А потом я стану звездой Голливуда, и весь мир будет у моих ног. — Ослепительно улыбнулся я.

— Ага, как же. — Согласилась умудрённая годами звезда сцены, которая тоже в своё время начинала с шоу-бизнеса.

— Ну если что, устроюсь к вам в бордель. — Ответил я, тоже собираясь на выход. — Буду в соседнем номере клиентов обслуживать. А по вечерам мы как мать с сыном будем делиться секретами семейного мастерства.

Я обернулся и улыбнулся родственнице Бивица гадливой ухмылочкой. Надеюсь, больше я её никогда не увижу. Хотя денег стоит подбросить. Потом. Если не забуду.

Из борделя я не откладывая наведался в администрацию, где подал все необходимые бумаги, заполнил взятки и подписал откаты. Ржавая машина бюрократии неожиданно быстро провернулась, и за документами и готовым паспортом мне предложили заходить уже завтра утром. Обошлось мне, правда, всё это великолепие в восемь тысяч вечнозелёных.

Слегка перекусив в ресторанчике, я отправился в школу. После вчерашней резни в доках, я ожидал, что школа опять будет стоять на ушах. Но вместо этого застал картину всеобщего траура. Большинство учеников ходили, как мешком пришибленные и о чём-то тихо совещались по углам.

— Привет, Стивен. — Поприветствовал я свой лучший источник слухов. — А чего ещё в школе произошло, что все в таком трауре ходят?

— Ты что ли не слышал про резню в доках?

— Нет. По радио утром что-то такое передавали, но я думал там обычная перестрелка.

— Так, пошли. — Стивен осмотрелся по сторонам и потащил меня в дальний угол класса. Явно хочет избавиться от конкуренции и единолично вывалить на меня очередную сенсацию. — В общем, в городе появился новый злодей. Назвался он Чёрный.

— Негр что ли? — Не удержался я.

— Да хрен их этих черномазых разберёшь. Но есть ещё версия, что его имя Чёрный Плащ. Он и вправду ходит в чёрном плаще и носит на лице маску демона.

— Что-то как-то неоригинально.

— Видимо, с фантазией у него туго. Или он поклонник классики. Так, не сбивай меня. В общем, появился новый злодей, который объявил войну наркотикам.

— Ты хотел сказать герой? — Опять поправил я.

— Нет. Если бы он был героем, то ходил бы как идиот по улицам и говорил всем о том, что наркотики — это зло. А он заявил, что отныне является богом Броктон-Бея и за продажу наркотиков будет убивать на месте. А в качестве серьёзности своих намерений порешил две банды из Барыг. В одной был всего десяток, а вторая устраивала какую-то вечеринку, и там пировало больше сотни человек. Этот Чёрный их там всех порешил. Буквально разорвал на куски и засыпал потрохами целый склад до самого потолка.

Во гонит. Мне аж самому страшно становится.

— А дальше? — Подтолкнул я.

— А дальше всё. Империя и АПП как узнали о таком раскладе, тут же подняли цену на наркоту в пять раз. И теперь вся школа ходит и пытается понять, как жить дальше.

— Хм… ты бинты уже купил?

— Бинты? Зачем?

— Чтобы перевязку делать. Тебя же сейчас из школы не выпустят. Каждый нарк будет выбивать деньги на дозу.

— Чёрт! Нужно валить.

Стивен ещё раз осмотрелся по сторонам, а потом рванул к окну, явно оценивая возможность сигануть туда, чтобы не идти через главный выход.

— Ну, счастливо тебе. А я, пожалуй, поучусь немного. — Напутствовал его я.

— А сам-то не боишься тут оставаться?

— Не. У меня секретный маршрут отступления есть

— Покажешь?

— Тебе дешевле будет от наркоманов откупиться. Штука баксов, и тебя никто не тронет.

— Эх, ты, а ещё друг, называется.

— Дружба дружбой, а денежки врозь.

На большой перемене я отправился в администрацию школы, но не к директору, а к Джону Торстейну — завучу по административной работе, как гласила вывеска на его кабинете. Это был мужик с хитрыми глазами, который вечно чего-то приворовывал, но так умело, что все шишки валились на невиновных. С ним я и провёл переговоры по поводу смены своего имени и выдаче мне на руки переоформленных документов о моём обучении здесь. Я не видел смысла продолжать посещать Винслоу, а вместо этого нацелился на Аркадию — лучшую школу города.

В принципе, местное образование мне даром не усралось. Но зато всем было известно, что в Аркадии учатся несовершеннолетние маски, входящие в команду Стражей под покровительством Протектората. Так что я получу доступ к телу нескольких кейпов и смогу скопировать себе те способности, которые мне больше всего понравятся. Если уж я смог получить навык манипуляции тьмой всего за несколько минут, то имея неограниченный ежедневный доступ, смогу добиться куда более впечатляющих результатов.

Больше всего меня привлекал талант Панацеи. Эта девчушка могла исцелять раны и болезни почти любой тяжести. Сейчас Вритрас для меня недоступна, а потому стоит найти ей замену. Телекинез запросто заменит защитную и атакующую магию, а целительство прикроет на случай, если я облажаюсь. Всё-таки человеческое тело слишком уязвимо. Ткни ножом в печень — и никакие врачи не смогут тебя спасти.

Закончив со школьными делами, я отправился в город, попутно выбив зубы парочке доходяг, что мнили себя крутыми рэкетирами. В центре города я зашёл в интернет-кафе, где принялся шерстить форумы в поисках информации о себе. Нужно же знать, какое я произвёл впечатление, и как продвигать свой имидж дальше.

Форум: Маски Броктон-Бей.

Тема: Чёрный (Чёрный Плащ)

Улитка: Успела! Я первая!!1! В городе появился новый кейп. Назвал себя Чёрный. Подробности скоро.

Мегачлен: И чо? Мало что ли негров в городе?

Диллер: Подтверждаю. Только что домой припёрся папаша. Весь в дерьме и блевоте. Сказал, что в их притон заявился Чёрный Плащ и порвал на куски семерых человек. При этом предок особо настаивал на том, что с продажей наркоты завязывает и теперь будет гнать исключительно самогон по дедовскому рецепту.

Жёлтое эскимо: Делись рецептом самогона.

Диллер: Ага, ща. Такое бухло нужно самому. Кстати, кейпа звать Чёрный Плащ, а не Чёрный. Скажете ему такое при встрече, и он вас аккуратно настрогает кровавыми ленточками. Тут пришёл друган моего отца и показал фотку на телефоне. Я вначале думал, что это кишки на мясокомбинате, но потом узнал помещение. В общем, главное при встрече с ним — быть уважительным и не иметь наркотиков. Он особо стращал, что за торговлю наркотиками полагается смертная казнь. Фото скину утром.

Улитка: Итак, подробности. Похоже, новый кейп невзлюбил Барыг. Сейчас говорила с командой, выехавшей на срочный вызов. На одном из складов в доках была очередная сходка Барыг. Ну вы знаете — наркотики, выпивка, девочки. Туда заявился новый кейп и буквально разорвал их всех на куски. Полицейские, первыми зашедшие на склад, тут же начали блевать как всё это увидели. Фоток нет и вряд ли будут. По крайней мере не у меня. Дело передали в СКП. По предварительным подсчётам, убито было больше сотни человек. В живых остались только три девчонки, которых там накачали наркотой и пустили по кругу. Ещё одна девушка была найдена мёртвой, но хоть одним куском.

Улитка: Диллер, спасибо. Название темы поправила.

Улитка: И кстати, Чёрный Плащ лично признался диспетчеру, что убил сотню барыг и двух полицейских. Плюс, объявил себя, цитирую: Я новый бог этого мира.

Мимохожий: А что там делали полицейские? Решили проведать друзей среди Барыг, да трахнуть кого-нибудь на халяву?

Белый Нигер: Однозначно. Уверен, что именно так всё и было. Давно пора было этих тварей прижать. А то всё политкорректность да законность блюдут. А как наших девушек по подворотням толпой насилуют — извините, состава преступления не обнаружено. Чёрный — так держать. Покажи им, что и среди нигеров бывают нормальные герои.

Саблезубый Крыс: Пусть земля тебе будет пухом, Белый Нигер. Чёрный Плащ тебя покарает за такое обращение. Уверен, что он не нигер. Черножопые всегда только под себя гребут. Нигер сказал бы, что смертная казнь полагается за продажу наркотиков, которые купили не у него.

Мимохожий: +1

Улитка: Так, освободилась. Получили фоторобот Чёрного Плаща. Смотрите рисунок по ссылке. Классификация сил пока неясна, но известно, что он владеет телекинезом и левитацией. Что самое важное — полностью игнорирует Эффект Мантона. То есть он может разорвать вас на куски безо всяких усилий. Плюс с лёгкостью держит выстрел из гранатомёта в упор. Получается эпицентр и движок.

http://vignette2.wikia.nocookie.net/encountage/images/a/a6/Darth-maul-wall.jpg/revision/latest?cb=20141107190825

Кошечка: Какой брутальный мужик. Я уже хочу его.

Мимохожий: +1

Жёлтое эскимо: Мимохожий — фу таким быть. Ты же мужик.

Мимохожий: И чо? Моя любовь широка как Вселенная.

Жёлтое эскимо: А вдруг он и вправду нигер?

Мимохожий: Т_Т

Саблезубый Крыс: Да вы на фото гляньте. Видно же, что это нормальный белый, только в маске.

Мимохожий: ^_^ ©

Истинный Арий: А я думаю, что он китаец.

Мимохожий: О_о Почему?

Истинный Арий: Ну очевидно же. Он специально назвался Чёрный, чтобы белые подумали, что он нигер, а нигеры подумали, то он белый. А на самом деле он узкоглазый — сидит сейчас, читает наш форум и смеётся.

Белый Нигер: о_О

Крестраж (СКП): Подтверждаю появление нового злодея. Рейтинг: эпицентр-8, движок-4. За любую информацию о местонахождении и способностях полагается награда. Кодовое имя: Чёрный.

Истинный Арий: Писец! Если они не передумают, то всему СКП кранты. Чёрный Плащ их за такое оскорбление покарает.

Крестраж (СКП): Имя Чёрный Плащ уже было у маски, погибшей при столкновении с Бегемотом три года назад.

Истинный Арий: Вы так будете оправдываться, когда он придёт и начнёт рвать вас на куски?

Администратор: Истинный Арий получает бан на три дня за нарушение правил форума.

Почти Истинный Арий: Ой, боюсь, боюсь.

Администратор: Почти Истинный Арий получает пожизненный бан за нарушение правил форума.

Совсем Истинный Арий: У меня прямой доступ к центральному маршрутизатору Нью-Йорка. Будете всю Америку банить?

Администратор: Обязательно. Совсем Истинный Арий получает пожизненный бан за нарушение правил форума.

Я зевнул и оторвался от форума. Что-то уже какой-то флейм пошёл. В общем, народ ссыт кипятком. А СКП и вправду стоит наказать. Нужно только придумать как.

Я промотал несколько страниц форума и нашёл ссылку на новостной сайт, с подписью «Вся правда о Чёрном». Перейдя по ней, я попал на официальный сайт телевизионного новостного канала «ПНХ Северо-Восток». На странице размещалось видео с репортажем, которое я тут же включил на воспроизведение.

— Приветствую, с вами Тина Ульвер на канале ПНХ. Я только что вернулась с официальной совместной презентации СКП и Протектората и готова рассказать, что же произошло сегодня ночью в Броктон-Бей. В доках совершено ужасное преступление. Больше ста мирных граждан были уничтожены сошедшим с ума кейпом. Как вы можете увидеть на фотороботе, этот злодей носит длинный чёрный плащ и маску демона. Он сам позвонил в полицию и сообщил о своём преступлении. Назвался он именем Чёрный и объявил себя новым богом Броктон-Бея, потребовав поклоняться ему. В числе жертв опасного маньяка оказались также двое полицейских и одна из масок Барыг — Сочник. Чудом удалось спастись только трём девушкам, которых этот негодяй насиловал на протяжении нескольких часов. Протекторат и СКП в совместном заявлении высказали решительный протест подобным противоправным действиям и заверили нас, что сделают всё возможное для того, чтобы преступник понёс справедливое наказание. С вами была Тина Ульвер на канале ПНХ. Следите за нашими новостями.

Вот, значит, как. Я, оказывается, убил невинных мирных граждан, а потом часами насиловал девушек. Да ещё, наверняка, и всех троих одновременно. Ладно, это война! Видит Существо, вы сами меня к этому вынудили.

На сайте телеканала я нашёл адрес редакции ПНХ, куда и отправился, поймав такси. На первом этаже нужного здания располагалось кафе, где я и разместился со всеми удобствами. С помощью телекинеза я просканировал всё здание и сосредоточился на седьмом-восьмом этажах, где и располагалась студия. Ориентируясь по телосложению, я отобрал девушек, похожих на ведущую, а потом начал прослушивать разговоры рядом с ними. Через десять минут одну из них назвали Тиной, и я сосредоточился на ней.

— Тина, что там с твоим репортажем для шестичасовых новостей?

— Я работаю над этим.

— Время уже полпятого, а она всё работает. Запись твоего прямого эфира должна быть у меня максимум полшестого. Если не успеешь, то пойдёшь в девятичасовых новостях, а для этого придётся всё переснять на фоне вечернего города.

— Я знаю. Мне осталось только свести звук прямого включения Мартина. Нужно добавить помехи от ветра, как будто он действительно находится на башне Протектората.

— Попроси Джона тебе помочь. Пусть он бросит всё и сделает это в первую очередь.

— Хорошо. Уже иду.

Тина побежала в соседний кабинет, а я проследил за её начальником, вернувшимся на своё рабочее место. Похоже, свободу слова мне придётся отстаивать с помощью утюга и паяльника. Я посмотрел на телевизор над стойкой, по которому шло вещание нужного мне канала. Просканировав окрестности, я нашёл ещё несколько телевизоров, показывающих этот канал. Что ж, теперь, когда у меня есть средство объективного контроля, можно немного поработать над программой передач.

Только я собрался создать сгусток тени в кабинете главного редактора, как передумал. Во-первых, это будет моим первым появлением на телеэкране. Так что стоит произвести на зрителей благоприятное впечатление, а не являться в виде размытой бесформенной тени. Во-вторых, если я выступлю на этом канале, то его рейтинги возрастут, и они от этого только выиграют. В-третьих, эту Тину я смогу распять и потом. Это не обязательно делать в прямом эфире. Ну и в-четвёртых, сейчас всего шесть часов вечера, и многие люди ещё на работе. Лучше выступить в прайм-тайм в девять вечера.

Так что я перекусил, а потом опять пошёл в интернет-кафе, чтобы найти альтернативную телекомпанию. Через полчаса всё стало более-менее понятно. В городе были две самые крупные акулы телевизионного бизнеса: PNH Television, имеющая тут отделение ПНХ Северо-Восток, и ZBS Entertainment с безымянным местным офисом. Вполне очевидно, что я выбрал вторую компанию, тем более что они настолько откровенной клеветой в мой адрес не занимались.

Я отправился домой, где переоделся в рабочую форму, потом подумал и переоделся обратно в повседневную, засунув плащ в рюкзак. Не стоит мне светить место своего жительства. Тем более что в кладовой у меня лежит чемодан с кучей денег.

Пешком я отправился в доки, где нашёл укромное покинутое здание и переоделся, оставив рюкзак в наскоро оборудованном тайнике. Обшарив окрестности телекинезом, я убедился в отсутствии лишних свидетелей и, пройдя через несколько стоящих рядом зданий, выбрался наружу. Здесь я ещё немного по-петлял по улицам, а потом взлетел выше и двинулся к центру города. Ни одного героя мне навстречу не попалось, так что я благополучно добрался до нужного здания. Телекомпания удачно находилась на последнем этаже двадцатиэтажного здания, так что мне оставалось только открыть телекинезом дверь с крыши на лестницу и в наглую пройти к офису главного редактора, а за одно руководителя офиса.

— Добрый вечер. Не помешал? — Спросил я директора, увлечённо ебущего свою секретаршу.

— Что? Кто?… Чёрный Плащ? Нет, конечно не помешали. — Быстро сообразил босс, застёгивая ширинку.

— Приятно, когда тебя знают по имени. Не представитесь, господин…?

— Дональд Мак Дак.

— Оу! У вас, случайно, отца не Скруджом звали?

— Дедушку.

— Вот оно что. В вас сразу видно потомственного магната.

— Ээээ… — Дональд даже не нашёлся, что сказать.

— Я к вам по делу. Сегодня у вас на канале запланировано интервью со мной в прайм-тайм.

— Да? — Удивился редактор. — А, ну точно. Конечно запланировано, господин Чёрный Плащ.

— Собственно, я хочу рассказать вам правду о том, что же произошло прошедшей ночью в доках. Меня крайне расстроила необоснованная клевета со стороны ваших конкурентов из ПНХ. Так что в ближайшее время им предстоит обанкротиться и продать вам весь свой бизнес за бесценок.

— Ээээ… это хорошие новости.

— Да, давайте будет делать хорошие новости и наслаждаться этим миром, а не загробным.

Спустя полчаса я сидел в студии за столом, а рядом со мной хлопала глазами красивенькая телеведущая. Режиссёр дал команду начать съёмку, и мы начали разговор.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители. — Начала ведущая. — Сегодня у нас в гостях особенный гость, которому были посвящены многие выпуски сегодняшних новостей.

— Для начала мне стоит представиться. Я — ужас, летящий на крыльях ночи. Я — закон, судья и палач. Я — Чёрный Плащ!

— Мы все слышали об этих трагических событиях, произошедших минувшей ночью в доках. Можете ли вы что-то рассказать об этом, так сказать, от первоголица.

— Конечно. Я, пожалуй, соглашусь с вами, что это были трагические события. Но давайте начнём по порядку. Я прибыл в Броктон-Бей относительно недавно. Изучив положение дел в вашем городе, я пришёл к выводу, что здесь остро требуется власть закона. Местные криминальные элементы фактически сидят на голове у честных граждан, эксплуатируя их всевозможными способами. Поэтому, я решил взять на себя ответственность за поддержание порядка в городе. И в первую очередь издал декрет о запрете продажи наркотиков.

— Но ведь их продажа и так запрещена.

— Да, но это только на бумаге. А в реальности наркотики продаются на каждом углу. Итак, издав декрет, я выдвинулся на патрулирование города в поисках наркоторговцев.

— Но ведь никто не знал, что вы приняли этот декрет.

— Любой адвокат скажет вам, что незнание закона не освобождает от ответственности. В доках я нашёл, осудил и покарал две группы наркоторговцев. Их вина была доказана объективными фактами, с которыми они были знакомы не хуже, чем я.

— Вы считаете, что за торговлю наркотиками полагается смерть?

— За любое нарушение законов полагается смерть. Поправка, за нарушение моих законов. Нужно понимать, что наказание за преступление нужно не для того, чтобы отомстить преступнику, а для того, чтобы очистить общество от вредоносных элементов. Казнь является быстрым, эффективным и экономически выгодным видом наказания. Но вернёмся к событиям вчерашней ночи. Уже после полуночи я обнаружил склад, где проходило массовое изнасилование четырёх девушек. Представьте себе, сотня пьяных мужиков по очереди насиловала несовершеннолетних девушек. Более того, к моменту моего прибытия одна из девушек уже была мертва, но её труп продолжали насиловать.

— Ужасно!

— Согласен с вами. Как честный и порядочный человек я тут же издал декрет о запрете изнасилований и немедленно осудил, и покарал всех виновных в этом мерзейшем преступлении.

— Полицейские были в их числе?

— Не совсем. Освободив девушек, я попросил их вызвать полицию, а сам начал наблюдение за окрестностями. Я ведь не мог бросить голых девушек одних ночью в доках. Через полчаса, заметьте, полчаса, к складу подъехала патрульная машина, из которой вышли двое полицейских. И первое, что они сделали, увидев одну из пострадавших, это попытались изнасиловать её. После этого мне оставалось только осудить и казнить преступников. Настоящих оборотней в погонах.

— Это… у меня нет слов.

— В принципе, этих двоих можно понять.

— Что? Как?

— Как я уже сказал, это были оборотни в погонах, то есть просто животные, притворяющиеся людьми. Свои инстинкты, желания и интересы они ставят выше интересов окружающих. Это отвратительно, но хотя бы поддаётся логическому объяснению. А вот то, что произошло после этого, на мой взгляд куда хуже.

— И что же произошло?

— Я нашёл машину полицейских и по рации сообщил о произошедшем диспетчеру. Через пять минут на место прибыла целая колонна полицейских автомобилей. То есть когда речь шла об угрозе жизни порядочных граждан, то реакция правосудия потребовала полчаса и заключалась в прибытии животных в полицейской форме. А как только речь зашла об убийстве полицейских, то они прибыли на место через пять минут целой толпой. Это о многом говорит. К счастью, на этот раз девушек насиловать не стали, а отвели в машину скорой помощи. Самое страшное произошло сегодня днём. Картина из показаний свидетелей и моего рассказа диспетчеру полиции складывалась довольно очевидная. Но вместо того, чтобы признать мои заслуги, вместо того, чтобы хоть и осуждением, но рассказать людям правду, СКП и Протекторат пошли на заведомый подлог. Они обвинили меня в убийстве ста невинных законопослушных граждан и изнасиловании трёх девушек. Меня, дважды спасших их на один час. И после этого встаёт вопрос, а почему они это сделали? Вот вы можете предположить причину этого? Зачем обманывать простых граждан?

— Ну… полагаю они стремились изложить свою точку зрения.

— Именно! То есть с их точки зрения банда Барыг, продающая наркотики нашим детям, — это законопослушные граждане. А за попытку кого-то спасти, нужно наказывать, уничтожая репутацию настоящих героев и обвиняя их в тех преступлениях, которые совершаются под прямым руководством СКП.

— Вы хотите сказать, что это изнасилование состоялось по приказу из СКП?

— Конечно. Может, не по прямому приказу, но они явно выступали одним из организаторов этого «мероприятия». По их молчаливому согласию, с их прямого одобрения Барыги продают наркотики, АПП насилует девушек на улицах, Империя разоряет честных предпринимателей. И я говорю — хватит. Довольно с нас этой лживой пропаганды. Обычные люди не имеют возможности сопротивляться этому произволу, но у меня такая возможность есть. И будьте уверены, я воспользуюсь ей и покараю всех нарушителей моих законов. Через пару лет Броктон-Бей будет городом с самым низким уровнем преступности в мире.

— А не получится так, что в нашем городе к этому моменту не останется жителей?

— Не думаю. Порядочным людям ничего не грозит. Более того, лишившись конкуренции и давления со стороны преступников, люди обнаружат, что для поддержания хорошего уровня жизни требуется куда меньше усилий. Ведь им не нужно будет кормить и обслуживать целую свору преступников, коррупционеров и иллюминатов.

— Что же, ваша точка зрения мне понятна. К сожалению, наше время подходит к концу. Хотите ли вы что-то сказать нашим зрителям напоследок?

— Да. Я хочу пожелать вам всем пережить эти смутные времена и напоминаю, что торговля наркотиками, воровство, грабежи и изнасилования — всё это преступления, за которые положена смертная казнь. Все виновные будут наказаны. Возмездие неотвратимо, ибо я и есть возмездие. Я — Чёрный Плащ.

— С вами была Ванесса Герхардт на канале ЗБС.

На этом телешоу окончилось, и я отбыл из студии, захватив визитки директора и пары репортёров. Через два часа состоялся внеочередной выпуск передачи «Интервью с легендой», где моё выступление показали почти без купюр. Я следил за этим, уже сидя дома и оценивая реакцию в интернете, пользуясь свежекупленным ноутбуком.

Срач на всех форумах поднялся такой, что администраторы не успевали удалять сообщения и банить их авторов. Насколько я понял, злодеи не рисковали выступать с подобными интервью на телевидении. Да что там, им такую возможность предпочитали и вовсе не давать. Мне удалось прорваться на экраны только потому, что директор местного отделения был не самой последней шишкой на телеканале, плюс я ему доходчиво объяснил, что его ожидает, если он не даст моё интервью в эфир. Ну а кроме того, я взял с собой копию интервью, записанную на лазерный диск. И можно было не сомневаться, что в случае чего я выложу её в интернет, и тогда вместо роста рейтингов канал ожидает их падение.

Часов в десять вечера я опять одел костюм и выбрался на зачистку территории от криминальных элементов. На этот раз в городе было довольно оживлённо. За четыре часа я увидел Батарею, Оружейника, Леди Фотон и даже Демона Ли. Но на глаза им я решил не попадаться. Сегодня я передвигался в основном по улицам метрах в пяти над землёй, прикрываясь темнотой и зданиями. Освещения в этой части города почти не было, а за пределы прибрежных и южных доков я пока не совался.

За время патруля я обнаружил и уничтожил пару десятков наркоторговцев, бандитов и просто воров, застав каждого из них на месте преступления. Охват моего телекинетического восприятия повысился уже до пары сотен метров в радиусе, так что их поиск был довольно простым. Конечно, я не мог охватить сразу всю сферу диаметром в четыреста метров, но минут за десять я мог составить чёткое понимание того, что творится в окрестностях, и на что нужно обратить особое внимание. К двум часам ночи я посчитал свою миссию выполненной, так что вернулся домой и лёг спать.

Утром я ради разнообразия проснулся вовремя и сразу отправился в администрацию города. Там меня уже ждали готовые документы. Можно сказать, что сегодня я начинаю новую жизнь. С нуля. Жизнь, не обременённую судьбой Бивица Свайна. Теперь я — Эрос Рамазотти.

Дальше я направился в школу. Я хотел пораньше забрать документы на перевод, оформленные уже на моё новое имя, но кабинет завуча был закрыт, так что мне ничего не оставалось, кроме как пойти на уроки. Первой парой сегодня была история. Я думал, что придётся вломиться в класс посредине урока, но открыв дверь, увидел, что учителя нет, а ученики развлекаются кто как может. Весело посвистывая, я отправился к своему месту, где уже сгрудилась группа моих знакомых, что-то яростно обсуждающих.

— О, Бивиц. Нам нужно твоё экспертное мнение. — Обратился ко мне Стивен, явно неспособный отстоять свою точку зрения. Он в таких случаях всегда злился и ерошил себе волосы, становясь этаким сердитым ёжиком.

— Во как? Ну давайте, жгите. — Я бросил портфель на парту и сел на стул, обернувшись к компании.

— Ты же видел вчерашнее интервью Чёрного Плаща? — Я согласно кивнул. — У нас в связи с этим разделились мнения, считать его героем или злодеем.

— Ну, по-моему, тут всё достаточно очевидно…

— Я же говорил. Он злодей! — Торжествующе прервал меня Стивен.

— …Чёрный Плащ — герой. — Невозмутимо закончил я.

— Что?

— Он спасает людей, борется с преступностью, раскрывает общественности коварные замыслы злодеев.

— Это каких злодеев? — Недоумённо поинтересовался Джек — толстый мальчик в очках и прыщах.

— Протектората, естественно. — Также недоумённо ответил я. — Это же очевидно, что СКП и Протекторат и есть злодеи.

— А кто же тогда герои?

— Чёрный Плащ.

— А ещё?

— Хмм… — Задумался я. — Что-то не припомню таких.

— Всё с тобой ясно. — Вынес свой диагноз Стивен. — Ты фанат Чёрного Плаща. Твоё мнение необъективно, а потому его можно не учитывать.

— С чего это оно необъективно, да я…

Мою гневную речь прервало появление учителя истории, который громко хлопнул папкой по столу и выкрикнул:

— Тишина! Я сегодня задержался на собрании учителей, но это не повод шуметь во время урока. Бивиц, тебя искал завуч, мистер Торстейн. Что ты там натворил?

— Это секрет. — Ответил я, подхватывая портфель и поднимаясь со стула. — Стивен, если я не вернусь живым с этой встречи, то завещаю тебе своё место. Помолитесь там за меня.

С этими словами я вышел из класса, игнорируя вытаращенные глаза одноклассников. Возвращаться сюда я уже не планировал. Встреча с продажным завучем завершилась к нашему обоюдному удовольствию. Он получил штуку баксов, а я документы на моё новое имя, свидетельствующие о восьми классах школьного обучения.

Покинув школу Винслоу, я направился прямиком в школу Аркадия. Там я тоже пошёл не к директору, а к его заместителю по учебной работе Элизе Кассан. Моё желание перевестись в эту школу восприняли без энтузиазма. Но только до тех пор, пока я не выразил желание помочь школе материально, возможно даже напрямую её лучшим работникам.

На моё удивление, Элиза не стала требовать взятку для себя лично, а отправилась с этой идеей к директору. Тот просмотрел документы, окинул меня оценивающим взглядом, и запросил не такую уж и несусветную сумму в тридцать тысяч долларов. Я мог себе такое позволить. Примерно столько я насобирал прошлой ночью. Эти наркоторговцы настоящие богатенькие буратино.

В конце меня озадачили необходимостью сдать экзамены по основным предметам, пообещав выдать учебники и список тем для тестирования после оплаты счёта. После встречи с директором я направился в бухгалтерию, где вывалил перед шокированным кассиром целую кучу денег мелкими купюрами. У меня этой макулатурой почти весь портфель был забит.

Сменив достаточно лёгкий ворох денег на солидные по весу учебники, я покинул сей храм знаний. Экзамен назначили на завтрашнее утро, так что у меня ещё было время подготовиться.

Следующей моей остановкой было агентство недвижимости. Там я всего через половину дня судорожных метаний работников купил неплохую конуру с видом на мою новую школу. Оплатил также наличкой, а пара небольших взяток позволила бюрократам закрыть глаза на то, что новый владелец недвижимости — несовершеннолетний. Я не боялся транжирить деньги по двум причинам. Во-первых, легко пришло — легко ушло. А во-вторых, неизвестно, сколько я вообще в этом мире находиться буду. Выдернет меня завтра Существо из тела, и плакали мои денежки.

До самого вечера я занимался переездом и благоустройством своей новой жилплощади. Хорошо хоть продавалась она уже с мебелью, и мне пришлось купить только кровать и пару кресел. Повалявшись пару часиков на новом траходроме, я отправился на ночное патрулирование. План мести СКП в моей голове ещё не созрел, а потому я решил пока продолжать зачистки, за одно нарабатывая репутацию.

На этот раз я решил прогуляться не в доках, а в южной части города, где жили самые обеспеченные слои населения. Резвиться в центре я пока не рисковал, зная, что тут полно наблюдателей. Кроме того, уличное освещение не позволяло прятаться с такой же эффективностью, как на окраинах. Я пока ещё не был готов вырезать масок десятками. Нет, в целом я оценивал свои возможности как довольно высокие, но мне требовалось время, чтобы освоиться с ними. Время, чтобы мой симбионт смог достичь хотя бы относительной зрелости.

В отличие от доков, южный деловой район был на редкость скучным. Одинаковые двух-трёхэтажные домики на несколько квартир. Обязательный газон перед каждым домом и несколько деревьев на заднем дворе. Осень уже давно вступила в свои права, и листья с деревьев облетали, делая кроны всё более прозрачными. С укрытиями тут было сложновато, так что я предпочитал сидеть на крышах, перемещаясь быстрыми скачками от одного дома к другому.

К моему удивлению, сегодня я не увидел ни одного героя. Наверно, они все пытались поймать меня в доках. Удачи им в этом. Улов тут был пожиже, но сами рыбки покрупнее. Денег у местных наркоторговцев хватало. Сегодня я не просто убивал всех подряд, а ещё предварительно допрашивал, пытаясь выйти на склад побольше. Один из наркокурьеров, рассказал мне о складе наркотиков, за которым стояла Империя. Сейчас я сидел с моим информатором на крыше соседнего здания и сканировал предполагаемую базу наркоторговцев.

Выглядело это как обычный двухэтажный особняк зажравшихся буржуинов. Половина здания была жилой. Там сейчас обитала семейная пара. А вот вторая половина являлась скорее помесью офиса со складом. И там в трёх тайниках я нащупал больше ста килограммов разнообразной наркоты. Это были и порошки, и таблетки, и сушёная трава, и прочее неопознаваемое говно.

— Так кто, говоришь, заправляет этим складом? — Переспросил я заложника. Тот ничего такого не говорил, но должен был знать ответ на этот вопрос.

— Это склад Империи. Сейчас там заправляют Ночь и Туман. Они вроде как сами по себе, но товар берут у имперцев и продают им же. По науке, это называется мелкооптовый склад.

— Ты экономист? — Я окинул взглядом худощавую фигуру.

— Закончил экономический колледж. Меня всё мамаша туда заставляла идти. Говорила, что стану банкиром. А как отучился, выяснилось, что экономисты никому не нужны, потому что экономика в коме из-за нападений Губителей и злодеев. Пришлось переквалифицироваться в разносчики пиццы. А потом знакомый предложил подработать на доставке наркотиков.

— Мне о своей дерьмовой жизни можешь не рассказывать. Что ж, свою часть сделки ты выполнил. У тебя появился шанс на вторую жизнь. А сейчас ты тихо сваливаешь отсюда и завязываешь с наркобизнесом. Если ещё раз тебя на этом поймаю, порву на куски, как твоего клиента. И не смей никому обо мне рассказывать или куда-то звонить. Если сюда нагрянут копы или Империя, умирать ты будешь долго и с кучей незабываемых ощущений.

Парень обречённо сглотнул и кивнул. Я спустил его на землю и проследил, как он на всех парах бежит прочь. Что ж, проверим, что тут за маски живут.

Я метнулся вперёд и замер перед окном комнаты на втором этаже. Лёгкое телекинетическое усилие отодвинуло запоры, и окно распахнулось, впуская в дом холодный осенний воздух. Влетев внутрь, я закрыл окно и начал бесшумно планировать над лестницей, ведущей на первый этаж. Семейная пара каким-то образом сразу же узнала о моём вторжении и настороженно следила за проходом, в котором я не замедлил появиться.

Чёрный плащ, светящаяся алым светом демоническая маска и лёгкий налёт тьмы не позволяли усомниться в том, кто посетил их.

— Чёрный Плащ. — Выдавил Туман с неопределимым набором эмоций в голосе.

— Ночь и Туман. — Не остался в долгу я. — Думаю, вы уже поняли, зачем я здесь?

Я не любитель всех этих душещипательных разговоров перед грандиозным махачем, но я хотел проверить, чего стою против подготовленного противника, знающего о моих намерениях. Сочника на базе Барыг я порвал в клочья, даже не заметив наличия у него сил. Я вообще не понял, кто из присутствовавших там ублюдков был кейпом. Видимо, я порешил его одним из первых, так что он даже не успел использовать свою силу. Говорят, у него был лиловый цвет кожи. Вот только я сидел за контейнером и воспринимал врагов «на ощупь». Так что просто не смог увидеть разницы между ним и остальными. Да и рейтинг силы у него был мусорным, где-то в районе тройки. Сейчас же я собирался сразиться с двумя крайне опасными масками, которые считались одними из сильнейших в Империи Восемьдесят Восемь.

— Думаешь, что сможешь один убить нас двоих? — Туман вышел вперёд, прикрывая Ночь собой.

— Думаю, вопрос лишь в том, сможете ли вы меня развлечь, или так и умрёте жалкими неудачниками, умоляющими о пощаде.

— Тебя, кстати, не смущает то, что мы не в масках?

— Нисколечко. Мне плевать на все эти ваши игры в героев и злодеев. Кроме того, убивать я вас собираюсь не за то, что вы маски, а за то, что вы торгуете наркотиками. Как вы вообще додумались организовать склад в своём доме? Вас же все наркодилеры в лицо видели.

— Мы сказали, что арендуем половину дома у семейной пары. И уж точно никто не видел, как мы переодеваемся.

— Хех. А вот тут вы реально облажались. Я не был на сто процентов уверен в том, что вы маски и имеете отношение к наркотикам. Но ваша реакция выдала вас с головой.

— Нет, на самом деле мы мирная семейная пара, не имеющая никакого отношения ко всей этой паранормальной чуши. — Вмешалась в наш разговор Ночь.

— Тха-ха-ха. А вы шутники. Но вам стоит подрепетировать свою речь. На том свете.

Я решил, что достаточно уже посмеялся, и пора переходить к кровавой резне. Выхватив букет цветов из вазы, я попытался обрушить его на голову Тумана, но тот неожиданно ловко увернулся.

— Может, выйдем во двор? Мне не хочется разносить наш дом. — Предложил он, хватая цветы и засовывая их обратно в вазу.

— Пожалуй… нет. Ваши тайники с деньгами отлично защищены, и купюры не пострадают, даже если я обрушу всё здание. Лучше начинайте сопротивляться, а то мне даже неочем будет вспомнить, когда я приду возложить цветы на вашу общую могилу.

— Вообще-то, в завещании мы указали, чтобы нас похоронили раздельно. — Опять сделала «важное» замечание Ночь.

— Не думаю, что у них это получится. Я измельчу ваши тела до состояния пюре, после чего залью вон в ту бочку. Думаю, есть реальный шанс, что ваши останки пролежат в ней достаточно долго. Никто же не будет искать труп в таком неподходящем месте.

Я специально повернулся в сторону указанного предмета интерьера, изображающего «пиратский столик». Этот миг Туман использовал для того, чтобы испариться. В своей форме тумана от тут же попытался заполнить всю комнату. Одновременно Ночь превратилась в нечто бесформенное и многоногое. Но меня больше всего интересовало, что при этом происходит с их симбионтами.

А с ними всё было весьма интересно. Боевая форма Ночи на самом деле была её симбионтом собственной персоной. Они буквально обменялись местами. Пока симбионт резвился в нашем мире, Ночь скрывалась на том уровне многомерности, где обычно и обитали эти твари. Отсюда следовала и неуязвимость девушки в этом состоянии, и даже возврат в начальное состояние при получении повреждений, а потом оборачивании туда-обратно.

Симбионт не перемещал её «сдвигая» в нужном направлении, а каждый раз буквально воссоздавал заново. Ночь «на изнанке мира» являлась своеобразной информационной копией, используемой для её последующей материализации тут. И эта копия частично продолжала существовать, даже когда она находилась в этом мире. Интересной была и причина, почему она не могла находиться в боевой форме, когда на неё кто-то смотрел. Симбионт имел в своём сознании чёткую установку «не показываться людям на глаза», которую и выполнял в буквальном смысле.

Всё это я осознал, ощупывая кейпов своими телекинетическими тентаклями. Несмотря на весь мой опыт, манипуляция многомерностью всё ещё оставалась для меня загадкой. Так что приходилось ставить эксперименты, а потом наблюдать за ними, «открывая» для себя новые измерения окружающего мира. И надо сказать, что этих измерений было чуть больше, чем дофига. Я уже насчитал полтора десятка.

Туман и Ночь бросились вперёд, в попытке достать меня, и я встретил их тентаклями своего симбионта. Проблема с Туманом решилась довольно просто. Он банально распылял себя на отдельные клетки, каждой из которых «рулило» отдельное щупальце его симбионта. Это в какой-то степени напоминало телекинез, действующий только на собственное тело. А поскольку мой телекинез был гораздо сильнее, то туман остановился в метре от меня.

С Ночью опять возникли неожиданности. Не то, чтобы она совсем уж проигнорировала воздействие тентаклей, но они, как у всех нормальных симбионтов, находились в сдвиге относительно материального мира. А симбионт Ночи был здесь и сейчас, так что воздействие на него было исключительно дистанционным.

Видимо, эти твари обладали некоторым иммунитетом на способности друг друга, потому что телекинез не смог остановить тварь, а лишь затормозил её. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы выйти из-под удара. Я спиной пробил стену и оказался в другой комнате. Ночь продолжила преследовать меня, но добралась до границы тумана, где и остановилась, не желая возвращаться в человеческую форму. Туман же упорно давил вперёд, видимо не понимая, что же это его удерживает. Клочья белой дымки просачивались через щели и вентиляцию, но я уже дал задание симбионту автоматически отслеживать перемещение противника и не допускать его ко мне ближе чем на метр.

Ночь была довольно интересным подопытным образцом, а потому я решил в первую очередь разобраться с Туманом. Мой пирокинез нельзя было назвать сильным, но он однозначно был мощным. Я мог «поджечь» лишь небольшой объём пространства, но зато температура там поднималась выше тысячи градусов, плюс скорость нагрева материи была крайне высокой. Так что я создал небольшой плазменный шарик, а потом начал телекинезом прогонять сквозь него струйки тумана.

Через секунду Туман дёрнулся и попытался сбежать, но тут уже я схватил его «за шкирку», удерживая на месте буквально каждую клеточку его тела. Раздался агонизирующий крик, а потом часть тумана смогла уплотниться и сформировать голову и лёгкие.

— Стой! Не убивай меня.

— Раньше надо было думать. — Равнодушно заметил я, отслеживая перемещения Ночи своей силой. — Или ты не знал, что наркотики убивают людей, превращая их в сущих животных? А теперь я убиваю тебя. Всё честно. Глаз за глаз.

В этот момент Ночь попыталась атаковать меня сзади, пробив стену дома. Вот только мой телекинез не действовал лишь на неё саму. Стена дома вполне мне подчинялась. Так что, когда она прошла в дыру примерно наполовину, разлетающиеся обломки и куски стен вокруг неожиданно облепили тело симбионта, лишив его всякой подвижности. Максимум, на что теперь была способна Ночь — это скрести своими лапками по полу. Понадёжнее её зафиксировав, я вернул своё внимание к Туману.

— Собирайся обратно в своё тело, или я сожгу тебя капля за каплей. — Тот кивнул и принял свой нормальный облик под моим чутким контролем. На его обнажённом теле были видны язвы. Видимо, там должны были быть уничтоженные мной клетки. — Признаться честно, вы меня разочаровали. — Вынес я свой вердикт. — Сильнейшие маски Империи, и такой позор. Вы даже дотронуться до меня не смогли.

Ночь сделала ещё одну попытку рвануть вперёд, но добилась лишь того, что её лапы проломили пол, разметав перекрытия в щепки.

— Чего тебе нужно? — Прохрипел Туман.

— Вроде бы мы это уже выяснили? Я собираюсь привести в исполнение приговор, который я вам вынес.

— И почему тогда ты ещё не убил меня?

— Вы такие забавные. Ваши способности меня… удивили. А потому, я позволю вам жить до тех пор, пока не закончу ставить над вами опыты и всяческие бесчеловечные эксперименты.

Ночь опять сделала попытку высвободиться, но не преуспела в этом. Тут, она обернулась человеком и попыталась проскользнуть в дыры между обломками, но я был начеку, и сразу же схватил её настоящее тело телекинезом, за одно облепляя его строительным мусором.

— Не торопись. — Пожурил я её, поворачиваясь и заглядывая в искажённое страхом лицо. — У нас впереди ещё вся ночь. А потом, я, как и обещал, похороню вас вместе в бочке.

Притворный страх сменился маниакальной злостью, которую я напрочь проигнорировал. Как только я отвернулся, Ночь попыталась опять принять боевую форму, но обнаружила, что ей это не удаётся. Я цепко держал каждую клеточку тела, и её симбионт просто не мог войти в достаточно плотное взаимодействие, чтобы «дематериализовать» физическую оболочку своего хозяина. На этот раз я почувствовал настоящий страх, исходящий он неё, и довольно улыбнулся. Возмездие неотвратимо.

За час до рассвета я ссыпал прах двух масок в бочку, которую после этого тщательно опечатал и залил воском. Мне пришлось сжечь дотла обоих кейпов, потому что иначе симбионты отказывались признать своё поражение. Но как только стало понятно, что хозяева умерли, эти твари расслабились и позволили моему питомцу поглотить себя без остатка. Что характерно, это не добавило мне ни силы, ни новых способностей. Но зато симбионт приобрёл чуть больше интеллекта и осознанности. Теперь я понимаю, почему маски, которые убивают других масок, быстро сходят с ума. Их симбионт становится сильнее и начинает сам управлять своим хозяином. Наверно, мне стоит стать пацифистом, пока я не изучу этот вопрос более тщательно.

Исследование двух масок было занимательным, но единственной пользой от этого была только новая способность «протаскивать» тентакли моего симбионта в материальный мир. Выглядели они, как и положено тентаклям, как чёрные влажные щупальца. Эти конечности могли взаимодействовать с объектами как самые обычные щупальца — обвивая их и перемещая в пространстве. Сложно сказать, зачем мне нужен был этот фокус, но лишним он не казался. Если я вдруг ещё раз столкнусь с кем-то игнорирующим мой телекинез, я всегда смогу спеленать его вполне материальными тентаклями. Правда, симбионта подобная перспектива не сильно радовала, потому что потеря конечностей была для него неприятна.

Из дома я выбрался в сопровождении двух сейфов, где находилось наличности на пару миллионов. Наркотики я сжёг, а на стене дом нацарапал надпись: «Здесь жили Ночь и Туман. Здесь они и сдохли в диких мучениях. Чёрный Плащ».

Оглянувшись по сторонам, я опрометью бросился к себе домой, набирая высоту, чтобы спрятаться в низких облаках. Мне нужно было не просто пробраться в квартиру, но и незаметно пронести туда два не самых маленьких сейфа. Хорошо хоть я живу на предпоследнем этаже. Так что мне удалось бесформенным комком тьмы спуститься с небес и влететь в окно, открыть которое при моих способностях труда не составляло. Надеюсь, никто меня не заметил.

Времени было мало, так что я тут же завалился спать. Экзамен должен был начаться в десять утра. Мне тут идти до школы минут десять. Я поставил будильник на полдевятого и буквально тут же вырубился. И что характерно, кошмары меня не мучили.

Проспал я чуть меньше четырёх часов, но чувствовал себя вполне прилично. Быстро сполоснувшись под душем и почистив зубы, я рванул в школу. На улице шёл мелкий противный дождь. Температура была около восьми градусов, так что задерживаться на открытом воздухе желания не возникало. Пробежав расстояние за пять минут, я вошёл в школу за минуту до официального начала экзамена. К счастью, учителя ещё только собирались.

Я сел за центральную парту, положив портфель с учебниками на соседний стол через проход. Всякому человеку было очевидно, что я не смогу воспользоваться содержимым рюкзака незаметно. Там лежали выданные мне вчера учебники, так что сунувшая туда свой нос учительница отвалила не солоно хлебавши.

Вот только вчера, пока риелторы возились с оформлением сделки с квартирой, я тренировался читать книги с помощью телекинеза. Памятуя свои первые тренировки с чакрой, я заставил симбионта научиться различать разные химические вещества «на ощупь». А потом мне пришлось надрессировать его воспринимать каждый лист книги отдельно, на ещё и с двух сторон. Так что спустя три часа я вполне уверенно мог читать закрытую книгу, лежащую в паре метров от меня. Для поиска информации я пользовался оглавлением в начале и индексом в конце книги.

Во время экзамена я во всю пользовался своими шпаргалками. К счастью, литературы в списке экзаменов не было. Чтобы сдать её, мне бы пришлось на самом деле прочитать кучу книг. А вопросы по всем остальным точным наукам я щёлкал как орешки. Тем более мой запас знаний из первой жизни позволял неплохо ориентироваться в школьной программе этого мира.

За полтора часа я закончил заполнение всех тестов, на что изначально выделялось три часа. Ещё через десять минут мне сказали, что я набрал 412 балов из 500, чего достаточно, чтобы меня зачислили в элитный класс, где и обучались Стражи. Мне наказали приходить завтра к началу первого урока, после чего выперли из класса.

Я не стал расстраиваться от такого хамского отношения, а пошёл домой. По пути мой взгляд зацепился за вывеску банка, и я решил наведаться туда, чтобы узнать условия открытия счёта. Хранить все деньги в сейфе было несколько неосмотрительно. Всё-таки я бываю дома довольно редко, и меня могут банально ограбить. В этом случае даже пара тысяч в банке поможет протянуть до момента, пока я опять не выбью из кого-нибудь денег. Единственной проблемой было то, что я был несовершеннолетним, а потому открывать счёт следовало на имя матери, которая бы автоматически получила к нему полный доступ, что меня категорически не устраивало.

Зайдя в помещение банка, я удивился просторному залу и большому количеству людей. На вскидку, их тут было человек тридцать-сорок. Они стояли в очереди к разным окошкам, заполняя большую часть помещения.

— Чем я могу вам помочь? — Обратилась ко мне миловидная девушка в форме работника банка.

— Я хотел бы открыть личный счёт.

— У вас уже есть паспорт?

— Да.

— Тогда мы можем предложить вам открытие детского счёта. На нём может храниться не более тысячи долларов, и там есть ограничения по операциям, но вы сможете открыть его без участия родителей. Если вам интересно, то вы можете обратиться в окно номер одиннадцать за дополнительной информацией.

Я посмотрел на указанное окошко и увидел, что к нему стоит очередь всего из пары человек.

— Да, спасибо.

Я, увидев всю эту толпу, уже было собрался зайти в другой раз, но с учётом размера очереди можно было немного подождать. Протиснувшись к окошку, я принялся осматривать помещение. Недалеко стояла стойка с яркими рекламными проспектами, рекламирующими разные виды вложения денег и кредитов. Просто стоять было скучно, и я уже было вознамерился подойти и взять себе пару листиков макулатуры, как меня отвлёк громкий звук.

Двери, ведущие во внутренние помещения банка, распахнулись и оттуда выскочили три огромные твари размером с лошадь. Если кто не видел лошадей, то объясняю — это такая здоровая дура больше двух метров высотой. А эти зверюги ещё были куда мускулистее, плюс имели здоровенные зубастые пасти. Спустя секунду через двери в помещение хлынули потоки тьмы, и я переключился на восприятие через телекинез.

Разумеется, это была команда Неформалов. Я нейтрализовал все поползновения чужих тентаклей в свою сторону, уселся на высокую стойку и настроился наблюдать за происходящим. Мой поход в банк однозначно накрылся, так что стоило хотя бы развлечься в качестве компенсации.

Через несколько секунд тьмы, которая мне нисколько не мешала, в зал залетело огромное количество насекомых. Я привычно оттеснил их телекинезом, одновременно прерывая контакт ближайших насекомых с управлявшими ими тентаклями. Я не хотел раскрывать своё инкогнито, а потому решил изобразить суперспособность нейтрализации чужих суперспособностей, работающую только в непосредственной близости к моему телу.

Ещё через пяток секунд, когда толпа уже начала впадать в панику, толкаясь и отпихивая друг друга, раздался громкий женский голос.

— Пятнадцать минут, а потом мы уйдём. Оставайтесь там, где вы есть, ведите себя тихо, и мы уйдём даже раньше, чем закончатся эти пятнадцать минут. — Тьма схлынула, оставшись висеть на окнах, и люди на миг остановились, чтобы обратить внимание на миллионы насекомых, заполонивших весь зал. — Вы сможете написать заявление в полицию и затем продолжить ваш обычный день. Это не кино, это не телешоу. Если вы думаете о том, чтобы стать героем — не глупите. Вы либо пострадаете сами, либо пострадает кто-то другой по вашей вине.

Толпа уже готова была разорваться жалобными причитаниями и криками о помощи, когда я решил вмешаться.

— Ну кто так грабит? — Громко воскликнул я, притягивая удивлённые взгляды грабителей и заложников. — Вам нужно было вломиться сюда через главный вход, вынести дробовиком мозги паре заложников, а потом начать бить директора отделения головой об стол, в попытке выбить из него коды и пароли. А вы что делаете? Тьфу, дилетанты.

На удивление, моя речь заставила всех присутствующих успокоиться. Посетители банка задумались над тем, как им повезло, что этот банк граблю не я, а Неформалы застыли в шоке, пытаясь понять, кто я такой.

— Ты кто, нахрен, такой? — Подтвердила мои мысли Сука, или как её звали в официальных документах Адская Гончая.

— Просто один из заложников. — Отмахнулся я, широко улыбаясь. — Не обращайте на меня внимания. Мне даже стало интересно, чем всё это закончится.

Увидевшая мою улыбку девушка в маске собаки было угрожающе двинулась вперёд, но её окликнул Мрак.

— Сука, иди за мной. Регент, займись им.

Адская Гончая нехотя подчинилась, направившись к одной из дверей, рядом с которой стоял Мрак.

— Моя сила не действует на него. — Удивлённо воскликнул Регент.

— Моя тоже. — Мрачно добавила Сплетница.

Рой насекомых ринулся ко мне, но вблизи они вышли из-под контроля и испуганно отлетели назад. Мне только самую малость пришлось помочь им телекинезом.

— Моя способность — это нейтрализация действующих на меня способностей. Офигительно полезно, когда ты сам ничего не можешь.

Короткий смешок от одной из заложниц привлёк моё внимание. Это была веснушчатая девушка с кудрявыми каштановыми волосами. Только глянув на неё, я сразу узнал Панацею — цель моего посещения школы Аркадия. Виду я не подал, а вместо этого посмотрел на мрачного Мрака, чьи эмоции передавались формой исходящего от него чёрного тумана. Ей богу, у меня создалось впечатление, что я смотрю аниме, где подобные приёмы были широко распространены.

Возникла нехорошая пауза, которую мне пришлось прервать вопросом:

— Так вы будете грабить банк? Или моя красота вас настолько потрясла, что вы позабыли обо всём на свете? Разрешите представиться, Эрос Рамазотти, бродячий комедиант.

— По тебе видно. Он прав, займитесь делом. — Скомандовал Мрак.

Сука, Букашка и Сплетница юркнули в одну из комнат, где располагался вход в защищённое хранилище. На мой взгляд, денег там было маловато. Тысяч пятьдесят мелкими купюрами. Мрак и Регент остались контролировать обстановку в зале.

Через пару минут Мрака позвали, и он скрылся в той же двери. Сплетница умудрилась открыть хранилище, и теперь они втроём потрошили его содержимое. Сука стояла на стрёме, мрачно поглядывая в зал.

Минут через пять большая часть содержимого хранилища перекочевало в три сумки, закреплённые на одной из собак. Грабители выбрались в общий зал, обеспокоенно поглядывая в щели на занавешенных тьмой окнах. Им было о чём беспокоиться. На улице стояла шестёрка героев в сияющих доспехах, а на крыше прятался ещё один. Судя по всему, это были Стражи — сборище малолетних преступников под патронажем Протектората. В будущем им предстояло взять на себя обязанности по сокрытию правды, пусканию пыли в глаза и изображению активной героической деятельности, которая ни в коем случае не должна была мешать злодеям.

Неформалы принялись о чём-то перепираться между собой. Я находился слишком далеко, чтобы слышать их, а использовать силу для подслушивания мне было лень. И так было понятно, что сейчас они перекладывают вину друг на друга и пытаются понять, что делать дальше.

— У нас заложники. — Сказала Сука. — Если они войдут сюда, то мои собаки сожрут одного из заложников у них на глазах.

Эту фразу услышала половина присутствующих, и люди в страхе замерли, пожирая глазами трёх здоровых чудовищ, гадая, которое из них будет пожирать их в прямом смысле этого слова.

Неформалы собрали с десяток заложников и выпихнули их из банка на улицу. Через несколько секунд Сука, Мрак и Регент вместе с собаками выскочили следом, вступая в бой со Стражами. Таракашка и Сплетница остались внутри, наблюдая за происходящим снаружи через поредевшую тьму на окнах.

— Я вижу, у вас пополнение. — Обратился я к Сплетнице, активно мурыжащей компьютер. — Как зовут эту девушку с жуками.

— Королева Зергов. — Ответила означенная фигура в чёрном, окружённая жужжащими тварями. — А как тебя зовут? — Она на мгновение повернулась ко мне, чтобы окинуть нечитаемым за маской взглядом, а потом опять повернулась к окну.

— Я же уже сказал — Эрос Рамазотти.

— Я имею в виду, как тебя зовут, когда ты в маске?

— У меня нет маски. — Беззаботно ответил я, размахивая ногами. — Мои способности чуть более чем бесполезны, и у меня нет желания напяливать эти дурацкие костюмы, а потом прыгать ночами по крышам, неся возмездие во имя Луны. Меня и так всё устраивает.

На этот раз я удостоился сомневающихся взглядов всех присутствующих. Видимо, идея о том, что обладатель даже самых ничтожных суперспособностей не желает становиться героем или злодеем, изрядно порвала их шаблон мировоззрения. В этом отношении заложники ничем не отличались от грабителей.

Следующие минут пять в банке ничего не происходило. С улицы доносились звуки боя: крики, рычание, выстрелы, удары массивных объектов по стенам, в общем народ развлекался. Сплетница, прекратила насиловать компьютер и рванула в сторону внутренних помещений банка.

— Осталось сделать ещё кое-что. Я скоро вернусь. Пригляди тут за всеми. — Бросила она опешившей Королеве Зергов.

— Что? Нет… Сплетница! Чёрт возьми! — Мне показалось, что в голосе грабительницы промелькнули нотки отчаяния. Она опять метнулась к окну, а потом, хаос битвы добрался и до нас.

Что-то гулко ухнуло, и одно из окон разлетелось вдребезги. К счастью, осколки пролетели недалеко, всего лишь засыпав пару метров пола. Тьма, прикрывавшая проём, рассеялась, и стали видны вспышки света.

К моему удивлению, Королева Зергов запнулась и чуть ли не растянулась на полу, хватаясь за голову. Внешних повреждений у неё я не видел. Зато использовав силу я заметил, как пульсируют несколько нитей, соединяющих симбионта Королевы Зергов и Панацею. Видимо, та что-то сделала с севшими на неё насекомыми. Пересиливая себя, грабительница рванула в другую часть зала, заглядывая в окна.

Я продолжал отслеживать ситуацию в округе, а потому успел заметить, как Эгида использовал что-то вроде светошумовой гранаты. Мне пришлось зажмуриться, создать тьму под веками и прикрыть себя телекинезом, чтобы не ослепнуть и не оглохнуть.

Будто восприняв взрыв за сигнал, Панацея резко сорвалась с места и бросилась за стойку. Осмелевшие заложники тоже рванули кто-куда, пытаясь скрыться с места событий. Королева Зергов была слишком занята попытками справиться с последствиями взрыва, чтобы заметить это. В этот момент Мрак и Регент, наконец, расправились с Кид Вином. Королева Зергов мерзко захихикала, наблюдая за этим, и совершенно не обращая внимания на происходящее за её спиной.

— Что в этом смешного, психопатка? — Спросила Панацея, замахиваясь огнетушителем. Оказывается, именно его она искала за стойкой.

Удар отбросил грабительницу в сторону. Но та успела слегка уклониться, а потому осталась с целым черепом. Завязалась небольшая потасовка, жертвами в которой стали огнетушитель и телефон, зачем-то вытащенный Панацеей.

— Что за хуйню ты со мной сотворила? — Услышал я выкрик Королевы Зергов.

Я решил, что стоит вмешаться и спасти Панацею, когда на сцене появился ещё один персонаж. Разбив окно, в зал влетела девушка. Как только она появилась, тентакли её симбионта буквально впились в головы окружающих. Я почти без усилий отразил поползновения в свой адрес и спрыгнул со стойки, направившись к этой странной компании прогулочным шагом.

Видимо, узнав новоприбывшую, Королева Зергов выхватила нож и приставила его к горлу Панацеи, зайдя ей за спину.

— Похоже, что мы в тупике. — Бессильно заметила героиня, не сводя глаз со сверкающего лезвия, что находилось в опасной близости от сонной артерии.

— Верно. — Ответила Королева Роя, прижимая заложницу к себе, будто желая с ней спариться… или отложить в неё яйца.

— Почему бы вам не расслабиться? — Вмешался я в противостояние напряжённых взглядов. — Ради чего вы вообще тут рискуете жизнью? Ради денег, которые собака Суки уже утащила в доки? Или может, ради славы и почестей?

— Не подходи! — Королева Зергов ещё раз тиснула Панацею за грудь, и я воспринял это как вызов — она покусилась на мою добычу.

— Чего ты боишься? Твои способности и так не работают. Вряд ли я смогу сделать хуже.

— Так вот в чём дело. — Послышался голос Сплетницы за моей спиной. — Панацея… как я могла её пропустить?

— Не приближайся. — На этот разугрожала героиня, явно воспринявшая Сплетницу за врага. На мой счёт она ещё не определилась, смущённая реакцией Королевы Зергов.

— Тебя забыла просить, Славная Дырка.

— Так вот как её зовут. — Обрадовался я. — Она явно не читала комиксов. После эпического появления маске надлежит громко и ясно представиться, чтобы все присутствующие знали, как кого просить о помощи или умолять о пощаде. Согласись, не очень удобно кричать что-то вроде: Эй ты, тёлка, помоги мне.

— Заткнись! — На этот раз экспрессия в голосе героини просто зашкаливала. — Меня зовут Слава. — В порыве чувств она ударила по столу рядом с собой, разнеся мраморную столешницу в щебень.

— Оу! А я Эрос Рамазотти, бродячий комедиант.

— И почему мне кажется, что «бродячий комедиант» — это твоё имя как маски? — Пробормотала Королева Зергов. Я на такое высказывание только рассмеялся.

— Так что будем делать? — Вмешалась в разговор Сплетница. — У нас есть заложница, и если ты нападёшь на нас, то Панацея умрёт с перерезанным горлом.

— Если она пострадает, то вы все умрёте куда более мучительной и длительной смертью. Так что предлагаю вам всем лечь на пол, положить руки за голову и не сопротивляться, пока я буду вас пинать.

— Ого! У этой дамочки есть все задатки садо-мазо. — Отметил я, опять устраиваясь на стойке. В таком обществе лучше сидеть повыше, чтобы успеть среагировать. За Панацею я не боялся, потому что телекинезом контролировал положение лезвия.

— Заткнись, тебя это тоже касается. — огрызнулась Слава.

— Меня-то за что бить? Я один из заложников.

— Почему ты тогда не убежал вместе со всеми?

Я осмотрел зал и убедился, что кроме нас в банке никого не осталось.

— Ну… я слишком ответственный для этого. Без меня вы бы уже давно поубивали друг друга.

Герои и злодеи переглянулись, молчанием признавая мою правоту.

— А я всё-таки считаю, что наибольшей опасности здесь подвергаетесь вы двое. — Опять взялась за своё Сплетница. — Я телепат и могу читать ваши мысли. Если вы не сдадитесь, то я расскажу всем присутствующим о ваших самых грязных тайнах.

— Ха! Что бы ты там не рассказала, это лишь увеличит мою славу. — Надменно ответила Слава.

— Вообще-то, я имела в виду твою сестру. После этого ей придётся покончить жизнь самоубийством.

Панацея дёрнулась, но Королева Зергов была начеку и предотвратила её побег. На коже Панацеи выступили капли крови.

— Не дёргайся.

— Ах вы твари! — Вызверилась Слава. Но кроме как бессильно сжимать и разжимать кулаки она не была ни на что не способна. Впрочем, через секунду мрачная решимость мелькнула в её взгляде. — Есть другое решение. Я могу просто убить вас всех, и тогда эта информация никуда не попадёт.

На Панацею подобное предложение успокаивающего действия не оказало. Та продолжила вырываться, но злодейка держала её как в стальных тисках. Видимо это было её реакцией на усиливающуюся головную боль.

— Панацея — лесбиянка. — Начала свою речь Сплетница. — Она хочет заняться сексом со Славой, а потому ненавидит её парня. Да она целительством то занимается только потому, что хочет произвести впечатление на сестру.

Панацея обмякла, и её безвольный взгляд уткнулся в землю.

— Лесбиянка? Фу-у-у. — Протянула Слава. — Это, конечно, отвратительно, но я как-нибудь переживу. Это всё, что ты хотела сказать? — Обратилась она к Сплетнице. — Думаю, сейчас самое время выбить вам всем мозги.

Слава уже сделала шаг вперёд, когда я решил вмешаться в эту пикировку.

— Что самое смешное, извращенкой её сделала Слава. Она так долго и упорно насиловала сводную сестру в мозг своими способностями, что у Панацеи теперь, образно выражаясь, дыра в голове размером с половину черепа. Да у неё мозг давно вытек, а заместо него копошатся черви восхищения совершенной и идеальной Славой. А ещё смешнее то, что та делала это вполне осознанно, просто пытаясь узнать, что будет.

Мой экспромт явно удался. Глаза у Панацеи и Славы одновременно расширились. Я не знал, правдиво моё предположение или нет, но это не имело значения. Главное — это то, какое впечатление эти слова произвели на Панацею.

— Убью!

С громким криком Слава кинулась ко мне, занося кулак и целясь в голову. Я элегантно отклонился и стремительным ударом в челюсть отправил эту дуру в нокаут. Я немного осторожничал, так что ударил не очень сильно. Но одновременно с этим я пережал ей обе сонные артерии, так что Слава грохнулась на пол и потеряла сознание.

— Я защищался. — Поднял я обе руки вверх. — А она собиралась убить меня.

— Ты вырубил Славу одним ударом? — Ошарашенно спросила Королева Зергов.

— Я же говорил, что нейтрализую действующие на меня способности. Так что когда я ударил её, то отключил щит простым касанием. В конце концов, без своих суперсил это просто избалованная склочная малолетняя сучка.

— Не смей так говорить о Славе. — Выкрикнула Панацея. По её лицу текли слёзы. Королева Зергов отпустила свою жертву, и девушка обессиленно рухнула на пол.

— Нужно убить насекомых, сидящих на её теле. — Сказала подскочившая Сплетница. Панацея не сопротивлялась, пока двое злодеек совершали над ней какие-то манипуляции.

Я посмотрел на поникшую Панацею и обратил внимание, что даже сейчас толстая тентакля идёт от симбионта Славы внутрь её головы. Думаю, это можно использовать. Сейчас, когда её мир рухнул, я могу занять в нём центральное место.

— В том, что ты лесбиянка, нет ничего непоправимого. — Сказал я, вставая перед Панацеей на колени и дотрагиваясь до её лица своей рукой. На меня уставилась пара заплаканных глаз. — Тебе нужно просто найти нормального парня и заняться с ним сексом. Пара недель ежедневного траха, и ты забудешь о том, что когда-то мечтала о лесбийских играх. — Со стороны Сплетницы послышался смешок. — Могу тебе с этим помочь. — На этот раз смешок раздался от обоих злодеек.

— Нет. — Отшатнулась Панацея.

— Я понимаю, ты всё ещё одержима своей сестрой. Давай я покажу, что с тобой делает её сила. Я же могу блокировать любую способность. Сейчас я отключу её воздействие на тебя.

Я поднялся, обошёл Панацею и прижался грудью к её спине. После этого я быстрым движением тентакли рассёк входящее в её голову щупальце и дал приказ симбионту прирастить бесхозный обрубок себе. Через несколько секунд операция трансплантации завершилась, и я обрёл контроль над чувствами Эми Даллон. Ещё несколько мгновений, и обожание Славы в её голове было заменено обожанием меня. Правда, чтобы не палиться, я пока проявил эту эмоцию на самый минимум.

— Посмотри на неё. — Указал я на развалившуюся на полу Славу. — Какая она?

Панацея поражённо уставилась на свою сводную сестру, впервые увидев её такой, какая она была на самом деле.

— Она… обычная.

— Именно. Просто взбалмошная сучка, которой нравится насиловать окружающих в мозг. Её сила — это отражение того факта, что она всегда желала поклонения себе, но при этом никогда не имела достаточных качеств, чтобы заслужить хотя бы уважение. — Панацея повернулась и поражённо уставилась мне в лицо. — Теперь ты знаешь, какая она на самом деле, а потому сможешь сопротивляться её воздействию. А если что, я всегда могу прочистить тебе мозги.

Сейчас, наблюдая лицо Панацеи прямо перед собой, я заметил, что на самом деле она весьма милая. Просто она всегда прятала это за своей аурой одиночества, усталостью и нежеланием пользоваться косметикой. Одновременно со всем тем розовым бредом, что я вываливал на неё, я сканировал симбионта, пытаясь понять, как он вообще может кого-то лечить. Ладно, с этим можно будет потом разобраться. Достаточно будет оторвать кому-нибудь пару конечностей, а потом предложить Панацее пришить их обратно.

Я встал и направился к Сплетнице. Она и Королева Зергов стояли возле выхода, наблюдая за нами.

— Вы забавные. — Улыбнулся я им. — Если будет желание встретиться, можете позвонить мне.

Я протянул Сплетнице позолоченную визитку со своим именем и телефоном. Вчера, пока я страдал от скуки в агентстве недвижимости, заказал пару десятков таких. Сплетница с удивлением посмотрела на меня.

— Ты что, пытаешься подкатить ко мне? — Спросила она. Щупальца её симбионта так и мельтешили вокруг, пытаясь считать с меня хотя бы бит информации.

— Бери визитку, дура. — Прошептал я ей на ухо.

Сплетница чуть отскочила назад, глядя на меня округлившимися от ужаса глазами. Её взгляд метался из стороны в сторону, в то время как сознание пыталось самостоятельно сложить два плюс два, без использования суперсилы. Наконец, взгляд остановился на визитке, и она ухватилась за неё как за спасательный круг, после чего быстро спрятала в кармане. Я улыбнулся ей своей фирменной улыбкой безумного маньяка, и она опять вздрогнула.

— Сплетница, ты идёшь? — Крикнула Королева Зергов, которая отходила, чтобы перекинуться парой слов со своими товарищами.

— Да… да, пошли.

Неформалы собрались в кучу, каждый из них с подозрением посмотрел на меня, а потом они запрыгнули на собак и скрылись в ближайшем переулке, после чего все окрестности затопила тьма, выпущенная Мраком.

Я тихо рассмеялся и отправился обратно к Панацее. Моя фраза, заставившая Сплетницу впасть в панику, была сказана с тем же акцентом и эмоциями, которые звучали в ней же, когда Сплетница давала свою визитку Королеве Зергов четыре дня назад. Я подумывал о том, чтобы создать свою собственную команду, и Неформалы выглядели подходящими кандидатами. Мрак был никаким лидером, так что агентом влияния я выбрал Сплетницу. Ей по должности положено много думать и принимать правильные решения.

Вернувшись к Панацее, я помог ей перебраться на диванчик. Тьма всё ещё окутывала нас, так что самостоятельно она бы до него не добралась.

— Не хочешь помочь Славе? Она всё ещё без сознания. — Наступил я на любимую мозоль, закрепляя сделанные моей жертвой выводы.

— Нет! Видеть её не хочу. Я… я… думала она… а эта тварь… — Панацея уткнулась мне в плечо и зарыдала. Я в ответ усадил её себе на колени и крепко обнял. Что ж, контрольный выстрел в голову оказался успешным.

Увы, развить успех мне не дали. Буквально через десять минут тьма исчезла, и в здание нагрянула полиция, СКП и герои Протектората.

Панацею попросили вылечить героев, начиная со Славы, но та в ответ психанула и вовсе отказалась лечить хоть кого-то. Ещё через пять минут прилетела Мама Фотон, которая забрала двух своих дочерей, не дав мне даже попрощаться с Эми.

СКП было насели на меня, пытаясь выяснить, кто я такой, но я назвался одноклассником Панацеи, с которой мы вместе должны были пойти на свидание. В качестве подтверждения своих слов я предъявил школьное удостоверение, которое мне выписали ещё вчера. Следователи на дату выдачи документа внимания не обратили, так что сразу переквалифицировали меня из подозреваемых в заложники.

На допросе я рассказал всё как было, за исключением того, что вину на состояние Славы свалил на Неформалов. Надеюсь, этой дуре хватит ума держать язык за зубами. Всё-таки атаковала она меня совершенно не сдерживаясь, и будь на моём месте обычный человек, от этого удара мозги бы разлетелись по всему залу.

Со всей этой канителью, освободился я только после шести часов вечера. Причём находился в состоянии нестояния настолько, что завалился спать, едва добредя до квартиры.

Проснулся я в час ночи, полным сил и желания разорвать кого-нибудь на сотни маленьких кровавых кусочков. Тревожный симптом. Поэтому, я решил сделать перерыв в патрулировании, перевернулся на другой бок и продолжил спать.

В шесть утра я проснулся окончательно. Совершив утренний моцион, я занялся тренировкой своих способностей. Особенно меня заинтересовал украденный у Славы кусок тентакли. Хотя он и прижился на теле моего симбионта, способностью влиять на сознание людей обладал только он. Все остальные мои тентакли по-прежнему проявляли только уже известные им способности. Видимо, мне придётся относиться к трофею с бережностью. Умение пошуровать в мозгах противника, не убивая его — довольно ценная вещь.

Занятия в школе начинались в восемь утра, так что долго экспериментами мне заниматься не пришлось. Подхватив сумку с учебниками, я рванул в школу. На полпути хватился, что у меня нет с собой ни тетрадей, ни ручки, но метаться в их поисках уже было поздно.

В школе меня опять привели на смотр директору, дали подписать пару бумажек, после чего повели в класс.

— Дети, с сегодняшнего дня в вашем классе учится новый ученик. Представься.

— Привет. Меня зовут Эрос Рамазотти. Рад познакомиться с вами.

Эми Даллон, она же Панацея смотрела на меня выпучив глаза. Виктория Даллон, она же Слава щурилась, с ненавистью прожигая меня взглядом. Я самодовольно улыбнулся им обоим, после чего занял место недалеко от Панацеи.

Общение с детишками оказалось забавным. После первого урока на перемене Панацея подошла ко мне, и немного стесняясь спросила:

— А ты можешь опять сделать это? — Она явно имела в виду щупальце Славы, что снова нагло ковырялось у неё в затылке.

— Конечно. — Улыбнулся я, после чего притянул Эми к себе и поцеловал. Вокруг раздались восторженные и гневные выкрики.

Я тем временем ампутировал у Славы ещё одну тентаклю, на что она дёрнулась как от разряда током. Окружающие списали это на ревность к сестре, а я лишь издевательски ухмыльнулся, глядя Виктории в глаза. Эми проследила за моим взглядом, увидела гримасу на лице сестры и вместо того, чтобы оттолкнуть меня или дать пощёчину, сама прильнула ко мне и поцеловала. На этот раз восторженные выкрики сопровождались завистливыми. Хе-хе-хе.

Мне удалось довольно быстро влиться в местное общество, тем более что я отлично видел, кто тут является маской, а потому сразу подстраивался под наличие уже устоявшейся компании. Думаю, для Стражей вполне естественно держаться вместе.

Вчерашняя история с ограблением банка и моё в ней участие тоже стали достоянием общественности. Я не скрывал наличия у меня суперсил, но настаивал на том, что не хочу быть ни злодеем, ни героем. Народ охал, ахал, но в душу не лез.

После окончания занятий мы всей компанией решили отметить моё поступление, посетив кафе. Эми весь день игнорировала Викторию, что уже стало поводом для слухов, особенно с учётом сцены ревности и поцелуя. Я, пользуясь телекинезом, подслушал историю о том, что Слава была тайно влюблена в меня, но я предпочёл ей её сестру. И теперь девушки в ссоре, а Слава хотя и злится на меня, не оставила ещё надежду переспать со мной за спиной у Рыцаря. Тот тоже слышал эти измышления и был от них не в восторге.

Но как бы не бушевали страсти в личных отношениях, компания в целом держалась вместе, так что на вечеринку мы попали всей толпой. Усевшись за длинный стол, мы начали делать заказы. Я широким жестом предложил заказывать что угодно, обещая заплатить за всю компанию, в чём неожиданно составил конкуренцию Дину Стенсфилду, который до этого был единственным, кто мог шикануть подобным образом. В результате, мы сошлись на том, что оплатим счёт поровну на двоих.

Разговоры шли на разные темы, и вскоре всплыл уже знаменитый Чёрный Плащ. Правда, тут была своя специфика обсуждения, потому что большинство присутствующих были членами Стражей, а потому придерживались официальной позиции СКП.

— Что-то про Чёрного Плаща уже второй день никаких новостей не слышно. — Заметил Деннис, известный общественности как Стояк.

— Вообще-то, позавчера ночью он убил Ночь и Тумана. — Заметил Дин.

— Что? — Всё присутствующие кроме меня повернули голову и поражённо уставились на Дина.

— Откуда ты узнал? — Раздался охрипший голос Карлоса. В нём я узнал Эгиду, вчера доставившего немало проблем Неформалам.

— Ну… э-э-э… это слухи. — Отмазался Дин. Становилось понятно, что он подслушал это где-то на базе СКП.

— Фигасе! Ночь и Туман были очень сильными масками. Рейтинг восьмёрка. И он убил их так, что об этом никто не узнал? — Удивился Крис, он же Кид Вин, вчера лишившийся большей части своего оборудования.

— Я в интернете читала, что на одном из домов в южной части города появилась надпись о том, что там Чёрный Плащ убил Ночь и Тумана. — Сообщила девушка в очках. Она не имела никаких сил, а попала в эту компанию скорее всего из-за красивого внешнего вида. Время от времени на неё косились почти все парни, за исключением Дина.

— Ну, на заборе тоже написано. — Недовольно ответил Кид Вин, переключаясь на вазочку с мороженым.

— А ещё в этом доме был склад наркотиков.

— А вот это уже больше похоже на правду.

Присутствующие переглянулись, оценивая новость.

— А сегодня ночью что было?

— Ничего. Даже ни одной похожей смерти не зафиксировано. — Опять просветил всех Дин.

— Может, он помер? Или перенапрягся в битве с масками? — Внёс я свои пять копеек.

— Насчёт помер вряд ли. А вот если его ранили, то он может отлёживаться где-то. — Поддержал мою идею Деннис. — Или может у него выходной.

— Ага, религия запрещает по четвергам убивать. — Моя фраза вызвала несколько мрачных смешков.

Тут у меня зазвонил телефон, и я с удивлением вытащил его из чехла. Кто бы это мог быть? Я же только Сплетнице свой номер давал. Номер закономерно был незнакомым, потому что записная книжка на телефоне была пустой.

— Ало, бродячий комедиант у телефона.

— Эрос, нам нужна твоя помощь. — Раздался из трубки запыханный голос.

— Вам это кому? — Уточнил я.

— Неформалам. — Оправдала мои худшие надежды Сплетница. Именно её голос раздавался из телефона.

— А ты точно по адресу? — Усомнился я.

— Тут Бакуда.

— Кто?

— Бакуда. Подружка Лунга из АПП. Она взяла людей в заложники, засунув в них бомбы, и сейчас натравливает их на нас, подрывая всё и вся при каждом удобном случае.

Дин, сидящий по правую руку от меня тоже прислушивался к разговору, ловя каждое слово. Что ж, видимо, придётся помогать. Правда, чем я им смогу помочь в своём амплуа Эроса? Разве что только морально поддержать. Впрочем, тут у меня сидит целая толпа супергероев. Вот пусть они и помогают.

— Где вы?

— Депо, к северу от доков. Тут… множество хранилищ или гаражей, не знаю, как они правильно называются. В общем, если будешь ориентироваться на взрывы, то обязательно нас найдёшь.

— Я подумаю, что смогу сделать. Но если честно, возможности у меня ограничены.

— Поняла.

Сплетница повесила трубку, и я осмотрел присутствующих, пялящихся на меня с открытыми ртами.

— Кто это был? — Не выдержал Кид Вин.

— Неформалы. — Не стал я отрицать очевидного. Дин слышал весь разговор до последнего слова.

— Ты общаешься с Неформалами?

— Нет. Вчера дал им свою визитку. Есть у меня такая привычка — давать визитки тем, кто меня рассмешил или заинтересовал.

— И чего им от тебя было нужно?

— Этого я не понял. Сплетница сказала, что какая-то Бакуда захватила людей в заложники, засунула в них бомбы и теперь посылает их на врагов, используя в качестве банелингов?

— Кого?

— Это такие юниты в компьютерной игре. Они взрываются при контакте с врагом.

— Мы говорим не об играх, а о живых людях. — Возмутился Карлос.

— Ну, в общем, сейчас вы знаете всё то же, что и я. — Маски молча переглянулись, объединённые общей тайной. — У вас случаем нет телефона одного из Стражей? — Прозрачно намекнул я, глядя на Дина.

— Ну, вообще-то, есть. — Признался тот.

— Тогда предлагаю разойтись по домам и позвонить героям. А дальше пусть они уже сами разбираются.

— А зачем нам расходиться? — Удивилась девушка в очках. Допущенные к тайне обречённо переглянулись.

— Желающие могут остаться тут. А я лично отправляюсь в депо. Раз уж меня пригласили принять в этом участие, грех будет не увидеть всё своими глазами.

— Я с тобой. — Схватила меня за руку Панацея.

— …Хорошо. — Ответил я после небольшой паузы.

Я встал из-за стола, и все остальные тоже начали собираться.

— Скажи Стражам, что я буду ждать их возле школы через пятнадцать минут.

— Хорошо. — Кивнул Дин с небольшой ухмылкой.

Мы быстро расплатились и разбежались кто куда. Через пятнадцать минут я и Панацея стояли возле чёрного хода школы. С неба спустились Эгида и Слава. Спустя ещё минуту из школы вышли Рыцарь, Стояк и Кид Вин. Ещё двоих героев, вчера боровшихся с Неформалами с нами не было.

— Как будем добираться до депо? — Поинтересовался Рыцарь.

— На трамвае? — Пошутил я.

— Слишком долго. — Не понял тот.

— Какие вы скучные. — Вздохнул я. — Если у СКП нет своего транспорта, то можно взять такси. Эгида и Слава могут слетать туда сами. Наверняка, к тому времени, как мы доберёмся до места, они уже всех там повяжут. — Слава задрала нос. — Или будут метаться по территории, в поисках непонятно чего.

— Можно подумать, ты сам знаешь, что нужно искать? — Возмутилась Слава, в кои то веки признав факт моего существования рядом с ней.

Я индифферентно пожал плечами и в сопровождении Панацеи пошёл к стоянке такси. Вчера я видел там минимум три машины, ожидающие клиентов. Стражи догнали нас через полминуты. Как я и предлагал, Слава и Эгида улетели вперёд, оставив нас добираться самостоятельно.

— Как ты догадался, что я маска? — Обратился ко мне Рыцарь.

— Я же говорил о том, что у меня есть способность блокировать чужие способности, действующие на меня? — Рыцарь кивнул. — С первой же секунды нашей встречи я чувствую твои попытки влезть мне в мозги.

— Извини. — Потупился Рыцарь. — Эти способности действуют сами по себе.

— Но только ты и твоя девушка так и норовите влезть в мозги окружающим. Ладно, проехали. Ты лучше скажи мне, что о нашей вылазке думает руководство СКП?

— Ничего. Они не в курсе.

— Я так и понял. Что, даже Эгида решил всё скрыть?

— Он сказал, что пока ещё ничего точно не известно. Как только он убедится в наличии опасности, то тут же свяжется с командованием.

— Ну, будем надеяться, это поможет.

Таксисты, увидевшие нашу компанию, малость прифигели. А узнав о том, что речь идёт о поездке в доки для борьбы со злодеями, двое из трёх вообще отказались куда-либо ехать. В результате, я, Панацея, Кид Вин, Стояк и Рыцарь запихались в одну машину, которой управлял отвязный индус, видимо, даже не подозревающий о наличии у его машины педали тормоза. Зато добрались мы до места с ветерком. Троица пацанов уместилась на заднем сиденье, а я с Панацеей на коленях сидел на переднем, смущая её своей эрекцией. А чего? Я же не железный. И кроме того, это всё часть моего коварного замысла.

Выбравшись из машины в районе вокзала, мы пошли по безлюдным улицам. Закрытие порта сказалось на транспортной инфраструктуре не лучшим образом. Без потока товаров пути пришли в негодность, потому что транспортная компания не желала тратить на них деньги. Без транспорта окончательно загнулся нефтеперерабатывающий завод. Говорят, на последние деньги владельцы завода наняли киллеров, чтобы убить весь менеджерский состав компании, управляющей железными дорогами. Те будто бы хотели скупить завод за бесценок, для чего специально привели в негодность железную дорогу. В результате, одних взорвали, вторых посадили, третьи сами обанкротились, и добрая треть города пришла в запустение.

Сейчас мы шли по улице, дорожное покрытие на которой было в удивительной сохранности, если только не считать нанесённые ветром и бомжами кучи мусора. Транспорт тут не ездил, и дороги прекрасно сохранились. В остальном городе они давно были разбиты в хлам, так как денег на ремонт вечно не хватало.

Слава и Эгида спустились с небес прямо перед нами.

— Нашли что-нибудь? — Поинтересовался я.

— Нет. — Покачал головой Эгида.

— Ладно, тогда я позвоню нашим информаторам. И не вздумайте подслушивать.

— Ты что-то скрываешь? — Удивился Рыцарь.

— Конечно. Хотя бы положение Неформалов. Они неплохо наваляли вам вчера, и мне не хочется стать причиной ваших попыток взять реванш. Иначе, в следующий раз, когда злодеи будут убивать мирных жителей, об этом не узнаю ни я, ни вы.

Все присутствующие насупились, а Кид Вин так вообще отвернулся, изображая оскорблённую гордость. Я отошёл в соседний переулок и позвонил по сохранённому номеру.

— Алё, Эрос?

— А ты кого ожидала?

— Чёрт, моя сила не действует на тебя, и я чувствую, будто разговариваю сама с собой.

— Где вы? А точнее, где Бакуда и заложники?

— Мы недалеко от элеватора. Нас тут обложили со всех сторон, но мы смогли спрятаться. Не знаю, правда, как долго сможем не попадаться им на глаза.

— Смешно. Бомжи прячутся в доках так, что их никакая полицейская облава найти не может. Запритесь в какой-нибудь комнате, и сделайте вид, что вы вусмерть пьяны. И хрен вас кто обнаружит.

— Ну, мы почти так и сделали. Но не можем же мы сидеть тут вечно. Нам нужна еда и вода.

— То есть ещё пару дней вы точно протянете. Так где Бакуда?

— Да, точно. Она обосновалась южнее нас в помещении какого-то завода. Там предметы из пластмассы штамповали или что-то такое. Там она собрала своих последователей из АПП и некоторых заложников. Остальные заложники сидят ближе к докам или ищут нас. Примерно раз в пятнадцать минут она взрывает одного из них, чтобы остальные лучше искали.

Будто в подтверждение этих слов, где-то вдалеке что-то бухнуло.

— Четыре человека в час. — Прикинул я. — Как ты думаешь, что произойдёт раньше: вы умрёте от жажды, или у неё закончатся заложники?

— Очень смешно. — Рассердилась Сплетница. — Тебе не жаль заложников?

— Мне? Дай-ка подумать… нет. Вообще пофигу. Но Бакуду я бы грохнул не задумываясь. Работать с людскими ресурсами она не умеет, а это грех.

— А твои друзья из Стражей знают о твоей позиции?

— Нет, но для них найдётся более политкорректная версия. Что можешь сказать про бомбы?

— Они… странные. Некоторые взрываются как обычные бомбы. А некоторые образуют области искажённых законов физики. Там может замёрзнуть материя, остановиться время, измениться живое существо. В общем, куча всякой непонятной мистики. Сами бомбы располагаются или в носоглотке, или в брюшной полости. Я не знаю, как обезвредить их. Сила просто молчит.

— Ясно. В общем, сидите и не высовывайтесь. Если понадобится ваша помощь, я позвоню.

— Хорошо. Отбой.

Я засунул телефон в карман и пошёл к Стражам, с недоверием таращившимся в мою сторону. Только Панацея глядела на меня влюблённым взглядом. Работает тентакля Славы, работает. У меня теперь и запасная есть. А будет ещё на мою добычу покушаться — появится и третья.

— Что это был за взрыв? — Спросил Эгида, когда расстояние между нами уменьшилось метров до пяти.

— Один из банелингов сработал. Бакуда каждые пятнадцать минут взрывает одного заложника, чтобы остальные тщательнее искали Неформалов.

— Вот тварь!

— Бежим!

— Нужно спасти их.

Мнения массовки отличались удивительным единодушием.

— Вот вы идиоты. — Не сдержался я. — Как только она узнает, что мы тут, то тут же подошлёт группу заложников, умоляющих о спасении, а потом подорвёт их вместе с нами.

— Но мы же не можем стоять тут и ждать непонятно чего, пока она убивает людей. — Воскликнул Рыцарь.

— Как это не можем? Именно это мы сейчас и делаем. — Вся команда героев приняла такой вид, как будто я дал им под дых, а потом добавил по горбу лопатой. — Я, конечно, не специалист в этих вопросах, но я бы сейчас занял место повыше, выследил Бакуду с помощью способностей Сплетницы, а потом снёс бы этой идиотке голову из снайперской винтовки.

— Мы не можем убивать людей. — Возразила Слава. — Мы же герои. Что о нас потом скажут?

— Что вы спасали жизни невинных граждан? А нет, точно, скажут, что вы зверски убили законопослушную маску, а потом безжалостно взорвали несколько сот случайных свидетелей. Ну и в конце припаяют разрушение ничейной недвижимости стоимостью в миллионы долларов.

— Откуда у тебя в голове такой бред? — Удивился Стояк. — Ты говоришь, как злодей.

— Я говорю, как разумный человек, временами смотрящий телевизор и имеющий свою голову на плечах. Но речь сейчас не о мне, а о вас. Это же вы герои. Вот и спасайте людей. А я всего лишь слабый бесполезный гражданский. Сыграю тут роль беспристрастного свидетеля и посредника в переговорах с Неформалами. В общем, сейчас я расскажу вам всё что знаю про Бакуду, а потом вы сами будете принимать решения.

Осуждающий взгляд присутствующих я нагло проигнорировал. После этого состоялось небольшое совещание, на котором я изложил данные разведки, а Эгида принял решение двигаться прямиком в сторону Бакуды, где и разобраться с ней совместными усилиями. Мне от такого тактического гения захотелось сделать себе фейспалп, но я удержался, вместо этого обняв Панацею.

Дальше мы резво рванули вперёд. Эгида и Слава высматривали врагов сверху, а мы пытались пройти к будущему месту битвы кратчайшей дорогой. Вполне закономерно через несколько минут мы наткнулись на патруль АПП, вынырнувший из переулка. Хорошо хоть те соблазнились яркой целью в лице летящего Эгиды, и все вместе выстрелили по нему. С развороченной грудной клеткой тот свалился вниз, почти прямо на нас. Рыцарь и Кид Вин быстро сориентировались, схватили своего командира и потащили в сторону, скрываясь от обстрела. Я же схватил в охапку Панацею и понёс её следом. Но даже так мне пришлось отклонить несколько летящих в меня пуль. А если бы не я, то команда не досчиталась бы своего целителя.

Спасла нас Слава, вылетевшая из-за крыши и обрушившая на бандитов целый шквал своих зарядов. Если бы она ещё хоть раз попала при этом, было бы совсем хорошо. А так, мы и бандиты бросились в разные стороны и спрятались в зданиях, выбив окна и двери.

Пока Панацея ремонтировала нашего гениального лидера, я излагал свою экспертную оценку действий команды.

— Как вы все убедились, ваш план — это кратчайший путь на кладбище. Вы даже ни разу не увидели Бакуду, а наш командир уже при смерти. Слава тоже хороша. Она могла убить всех нападавших, но вместо этого только слегка припугнула их.

— Я не убийца! — Возразила героиня, влетающая в выбитое окно.

— Да ладно? Считай, что своими безграмотными действиями ты только что почти прикончила Эгиду. Эти нацисты шли по улице, которую должна была проконтролировать ты.

— Я только немного отвлеклась…

— Этого хватило. — Припечатал я, останавливая прения.

— Я звоню в СКП. — Прохрипел Эгида.

Панацея довольно оперативно реанимировала его, тем более что его регенерация этому активно помогала. Я тоже следил за этим процессом, мотая на ус методику воздействия.

Лидер вытащил телефон и неверяще уставился на него.

— Нет сети. Как такое может быть? Ты же совсем недавно звонил Неформалам. — Он возмущённо посмотрел на меня, как будто это я был виноват.

— Сеть есть. — Ответил я, проверяя свой девайс. Стоил он почти тысячу долларов, но зато окупал себя на все сто… долларов. — Выбрось своё китайское дерьмо на помойку. Если у СКП нет денег на нормальные телефоны, то попроси Рыцаря прикупить вам что-нибудь в ближайшем ларьке.

— Да это специальный телефон, разработанный лучшими технарями СКП. — Не унимался Эгида, терзая аппарат. — Он защищён от помех, работает на военных частотах, а батареи хватает на неделю.

— На военных частотах? — Усмехнулся я. — Тогда всё понятно. Наверняка Бакуда построила генератор помех, работающий на частотах СКП. А гражданская связь не пострадала.

— Держи. — Рыцарь протянул свой телефон Эгиде. — Это мой личный.

— Я же десять раз тебе говорил, что нельзя брать личный телефон на задание. — Возмутился Эгида, после чего озадаченно посмотрел на аппарат, демонстрирующий три полоски на индикаторе приёма сигнала.

— Тогда можешь слетать в штаб-квартиру сам. А мы тут подождём.

Вдалеке послышался ещё один бум. Стражи переглянулись, и Эгида начал судорожно набирать номер на телефоне. Через пять минут разговоров он сбросил звонок и выдал вполне ожидаемый вердикт:

— Мы должны сидеть тут и ждать, пока не прибудут маски протектората.

Спустя пару секунд раздались звуки взрывов: бум, бум, бу-бум, бубубубум.

— Кажется, у Бакуды только что стало на восемь заложников меньше. — Резюмировал я. Наблюдать за тем, как совесть борется с правилами и приказами, было весьма занимательно.

Тем временем, пятеро бандитов, сидевших в здании на другой стороне улица набрались смелости и начали атаку. Я-то о них не забывал и следил за их действиями краем глаза, а вот остальные Стражи встретили летящую через окно гранату с выражением неподдельного удивления.

Железяка странной формы пробила стекло, отскочила от бетонной перегородки и свалилась прямо под ноги Стояку. Тот буквально на одних рефлексах присел и накрыл её рукой, останавливая время.

— Бежим! — Закричал он, срываясь с места.

Я бросил взгляд на гранату и заметил красный свет, вырывающийся из тонких трещин на её корпусе. Мы всей толпой последовали за Стояком, забежав в соседнюю комнату. Стены тут были несущими, так что в них было минимум двадцать сантиметров кирпича и бетона.

— Ты удивительно вовремя применил свою способность. — Заметил я.

Стояк только ошарашенно кивнул. Его лицо было скрыто маской, но под ней он наверняка был бел как мел. Тем временем бандиты, так и не дождавшись взрыва, забежали в здание и начали поливать всё окружающее очередями автоматов. В этот момент эффект заморозки времени прекратился, и граната гулко ухнула. Стрельба тут же прекратилась.

Заглянув в дверной проём, я увидел лежащих на земле бандитов, хватающихся за голову и пытающихся подняться на ноги.

— Бей их! — Воскликнул я, благоразумно отходя в сторону и пропуская желающих вступить в ближний бой. Стражи среагировали на мой крик как на команду «Фас» и принялись пинать лежачих, призывая их к покорности.

Через пару минут пятеро бандитов были связаны и усажены рядком вдоль стенки. Бомба оказалась оглушающей и сильного вреда их здоровью не причинила. Пока Эгида безуспешно пытался выбить из членов АПП местоположение Бакуды, я проводил инспекцию захваченного вооружения. Больше всего мне понравились короткоствольная Steyr AUG с глушителем и оптическим прицелом и поношенный, но удобный пистолет Sig Sauer с калибром девять миллиметров. Пока никто не смотрел в мою сторону, я засунул пистолет во внутренний карман куртки, а винтовку зацепил за ремень и перекинул за спину, сделав вид, что она там всегда у меня была. Ещё пара минут ушло на то, чтобы собрать в небольшой подсумок пять полных магазинов к винтовке и россыпь патронов от пистолета. Запасной обоймы от него, увы, не было.

— Что будем делать? — Спросил Эгида, когда стало понятно, что бандиты ничего говорить не собираются.

— Пристрелить их и пойдём дальше. — Как ни странно, это предложение поступило не от меня, а от Славы. Сегодня она вообще что-то была весь день тихой. Я её, конечно, раньше не видел, но мне почему-то казалось, что обычно она изо всех сил старается привлечь внимание и доказать свою исключительность.

— Мы же герои. — Скривился Эгида. — Ты же сама говорила, что мы не убиваем. — Припомнил он её фразу, сказанную на моё предложение пристрелить Бакуду.

— Мы можем сказать, что их убили Неформалы. — Пожала она плечами.

— Предлагаю прострелить каждому из них колено. — Внёс я своё рационализаторское предложение. — Так они не смогут убежать или помочь Бакуде.

— Я подам на вас в суд. — Прорычал один из бандитов, с ненавистью глядя на мою винтовку. Видимо, раньше она принадлежала ему. — И за нападение, и за воровство.

Бух! На этот раз взрыв раздался куда ближе. Эгида посмотрел в его направлении, потом схватил один из трофейных пистолетов и сделал пять выстрелов. Пять коленных чашечек разлетелись в дребезги.

— Подлечи их, чтобы не умерли от потери крови. — Приказал он Панацее, перекрикивая маты и проклятья, издаваемые бандитами. — Мы не будем ждать подкрепления. Каждая минута промедления — это чья-то жизнь.

Через две минуты наша компания бросилась вперёд. Эгида и Слава опять парили в воздухе, на этот раз уже куда пристальнее наблюдая за окрестностями. Через десять минут бега, когда Панацея, Стояк и я уже начали задыхаться, мы добрались до небольшой площади, в центре которой стояла бесформенная толпа заложников. Раньше тут была огороженная складская площадка под открытым воздухом, но потом кто-то проехался на бульдозере, снося стоящий по периметру забор. Так и образовалась эта площадь, заваленная всяким мусором и останками забора.

В зданиях рядом с площадью я заметил несколько групп вооружённых людей. Говорить я о них, конечно, не стал, но после получения профилактической очереди в грудь из автомата Эгида стал куда осторожнее. Так что он спустился к нам и повёл через одно из зданий, намереваясь занять защищённую наблюдательную позицию.

Тут из одной из комнат, мимо которых мы проходили, выскочил мужик бомжеватого вида.

— Спасите меня! — Возопил он, напрочь игнорируя все наши попытки замаскироваться. — У меня бомба в голове.

Для меня этот факт открытием не стал, а вот реакция окружающих была забавной. Часть «героев» бросилась вперёд, чтобы заткнуть тупому заложнику рот, а часть метнулась назад, спасаясь от возможного взрыва. Естественно, я и Панацея были во второй группе.

— Не ори. — Прошипел Рыцарь, прописывая профилактический удар в печень. — Тебя барана первым подорвут, если узнают, что мы рядом с тобой.

— Уйдите! Свалите нах. Я жить хочу. — Резко поменял свои желания недоумок, продолжая орать во всё горло. Второй удар в печень, на этот раз более сильный, перевёл крики в почти безопасные стоны.

— Успокойся, идиот. Заткнись и лежи. — Третий удар привёл бомжа в правильное состояние сознания — он заскулил и свернулся в клубок.

— Нужно выяснить, что у него за бомба. — Сказал Эгида, связывая сопротивляющегося заложника. Запас пластиковых наручников пока позволял расходовать их без ограничения. — Кид Вин, можешь заняться этим?

— Да. Но помощь Панацеи тоже не помешает.

Вдвоём они начали осматривать жертву Бакуды.

— Бомба установлена в носоглотке. — Выдала свой вердикт Панацея. Она крепится специальными усиками, и если попытаться извлечь её, то наверняка взорвётся.

— Я не могу ничего сделать. Если бы она лежала на верстаке в лаборатории, я мог бы попытаться разобраться в ней. Но ковыряясь в носу у бомжа, я ничего не пойму.

Бомж было попытался возмутиться, но поймал предупреждающий взгляд Рыцаря и успокоился.

— Можно отрезать ему нос. — Сделал я ещё одно провокационное предложение. Такими темпами, к концу дня я из героев сделаю отмороженных маньяков. А нет, не успею.

Я выглянул в окно, чтобы полюбоваться небом. Половина переливалась всеми оттенками красного, а вторая уже наливалась темнотой. Осень, как-никак, темнеет рано.

— Нет! Прошу вас, не подходите, я жить хочу. — Прошептал бомж, поняв наконец основные принципы маскировки.

— Эрос, ты можешь отключить бомбу с помощью своей силы.

— Могу попробовать, но для этого мне нужно её коснуться. А для этого придётся отрезать ему нос.

Мужик затравленно оглянулся, правильно понял направленные на него взгляды, после чего рванул в сторону и рыбкой сиганул в окно, пробивая его головой. Находились мы на втором этаже, так что некоторые шансы выжить у него были… бы, если бы у него не были связаны ноги и руки. А так он упал на асфальт головой, после чего бомба в его голове детонировала.

Здание изрядно тряхнуло, а потом по полу и стене начал расползаться иней. Мы едва успели убраться из комнаты, когда здание оглушительно треснуло и начало разваливаться. К счастью, обвалилась лишь часть стены и ближайшие к взрыву переборки на первом этаже. Бандиты в соседнем здании закричали и бросились в нашу сторону, явно собираясь проверить причину неожиданного взрыва.

— Думаю, нам нужен более вменяемый пациент. — Философски заметил я.

— Тебя что, совсем не трогает его смерть? — Возмутилась Панацея.

— Знаешь, Фридрих Шиллер в одной из своих пьес сказал: Против глупости сами боги бороться бессильны. Он был прав на сто процентов. Поэтому, я никогда не борюсь против чужой глупости и не сочувствую ей.

— Да вы просто запугали его до смерти. — Возразил Стояк.

— С этим не поспоришь. — Согласился я. — Тогда мы доверим тебе честь уговаривать следующего подопытного о необходимости лишиться носа и лицевой части черепа ради разработки средства борьбы с бомбами.

— Но это ведь не навсегда. У нас есть Панацея, которая может вернуть всё как было.

— Вот и расскажешь об этом. Посмотрим, удастся ли тебе побороть человеческую глупость. Кстати, к нам тут кто-то бежит.

В уцелевшее запылённое окно было видно, как через площадь к нам бежит ещё одна группа бандитов. Один из них размахнулся и запустил в окно гранатой. Мне оставалось лишь немного подкорректировать её полёт телекинезом так, что она ударилась о раму прямо посредине окна, отскочила и упала среди бегущей группы людей. Те бросились врассыпную, но не успели сделать и пары шагов, как бомба взорвалась, останавливая время в радиусе пяти метров. Из десяти человек только одному удалось выскользнуть из объятий вечности. Остальные застыли в синеватом мареве подобно мухам в янтаре.

Что самое интересное, текущее состояние этой области не было следствием действия симбионта. Многомерное воздействие чувствовалось только долю секунды, а дальше это была уже обычная физика многомерного пространства. Небольшой пробой, созданный симбионтом, сам разворачивался в такую ловушку, всего лишь следуя законам природы. Нужно остерегаться таких штук. А то ведь можно и не успеть выбраться из зоны поражения.

Пока герои наблюдали за судьбой, постигшей членов АПП, с другой стороны здания прямо сквозь стену вломилась ещё одна группа. Похоже, они тоже использовали какое-то из творений Бакуды. По крайней мере стена осыпалась вниз, а не полетела каменным крошевом в нашу сторону, как произошло бы при обычном взрыве.

Раздались выстрелы из автоматического оружия, и мы опять все вместе рванули в соседнюю комнату. Там открывался отличный вид на площадь, но зато стена между этой комнатой и той служила препятствием для пуль.

Я сорвал винтовку с плеча и выпустил в дыру короткую очередь. Это стало неожиданностью для нападавших, так как они больше рассчитывали на несмертельные сверхспособности. Атака захлебнулась, и мы благополучно смогли добежать до укрытия. Даже Слава не захотела героически выйти вперёд и словить очередь из автомата. Вместо этого она устремилась к обрушившейсястене, намереваясь вылететь на улицу и зайти с фланга.

Я контролировал все действия врагов, и с раздражением заметил, что те опять собираются кинуть в нас бомбу. К счастью, место возле двери занимал Кид Вин, который заметил движение противника и выпустил в их сторону целую очередь из своих пистолетов — единственного имеющегося у него полезного оборудования. Один из выстрелов случайно попал по летящей гранате, откинув её назад. Мне даже вмешиваться не пришлось.

Мгновение спустя раздался глухой звук как от лопнувшей канистры, и я ощутил, как от гранаты распространяется искажение пространства сферической формы. Оно дошло до нашей комнаты и остановилось лишь немного перейдя стену. Чтобы не рисковать, я телекинезом откинул всех за пределы области действия. Сделал я это вовремя, потому что вся попавшая в сферу материя с громким хлопком сжалась, образовав небольшую сферу, которая через мгновение упала на землю. Эффект от её столкновения с землёй напоминал небольшое землетрясение.

Я осмотрелся и признал наше текущее местоположение тактически невыгодным. С одной стороны стена обрушилась из-за замораживающей бомбы, с другой из-за имплозивной. Так что мы остались торчать на небольшом огрызке здания под опасно потрескивающей крышей, которую мне пришлось придержать телекинезом. Мы находились на втором этаже, и лестницы, чтобы спуститься, здесь не было.

Из ближайшего переулка выскочила машина странного вида, за рулём которой находилась женщина в ещё более странной одежде. Обтягивающий сине-белый костюм с ядовито-розовыми вставками, антенна на голове, заканчивающаяся большим шариком, капюшон, обтягивающий голову и оставляющий открытым только лицо, а в дополнение к этому маска в виде респиратора и нелепого вида очки с затемнёнными стёклами.

— Это Бакуда? — С сомнением спросил я у окружающих. Те лишь недоумённо переглянулись в ответ.

Слава и Эгида рванули вперёд, наконец-то найдя достойную цель. Машина Бакуды напоминала монстертрек с открытым верхом. Бросив руль, она вскинула нечто похожее на многозарядный гранатомёт барабанного типа. Один заряд ушёл в Славу, а второй в Эгиду. Похоже, это оружие обладало функцией самонаведения, потому что уклониться героям не удалось. Слава зависла в воздухе, окружённая непонятными силовыми полями, издающими визжащий звук. Видимых повреждений я у неё не заметил, но теперь она не могла покинуть место взрыва и её мотало из стороны в сторону как тряпку в стиральной машине. Эгида же опять словил заряд грудью и свалился вниз замороженной статуей. Хорошо хоть его сила как-то противодействовала заморозке, и он остался жив.

Третий выстрел в нашу сторону Бакуда сделать не успела. Я поднял свою автоматическую винтовку и сделал короткую очередь. Увы, костюм оказался пуленепробиваемым, а прицелиться в голову я уже не успевал. Всего после четырёх выстрелов винтовка прекратила огонь. Магазин с ней был гражданской модели на десять патронов. Перезаряжать его было некогда, так что я бросил винтовку и схватился за пистолет.

Кид Вин тоже не стоял столбом и начал поливать Бакуду с двух рук. Увы, на этот раз с меткостью у него было не очень. Рыцарь применил свою способность, но Бакуда просто проигнорировала её. Злодейка скользнула в сторону, выскочила из машины и уже вознамерилась пальнуть по нам, но к этому моменту я достал пистолет. На этот раз я помог себе телекинезом, подправляя полёт пули. Попал я, как и предполагалось, прямо в левое колено. Бакуда пошатнулась, а я читерским образом дёрнул её гранатомёт вниз и нажал на спусковой крючок.

Бомба попала в землю всего в пяти метрах от машины. На удивление, она не взорвалась, а лишь выпустила клубы белого дыма. Я было подумал на взрывчатку объёмного типа, но потом заметил, что по воздействию этот дым больше напоминает кислоту. Он быстро заволок всю округу и начал расползаться по асфальту. Дым был заметно тяжелее воздуха и выше метра над уровнем земли не поднимался.

Я проследил, как едкий газ добрался до Бакуды. Та вначале дёрнулась от боли, а потом применила какое-то устройство, нейтрализующее газ рядом с ней. Следующим движением она достала предмет, похожий на зажигалку с большой красной кнопкой. Это наверняка был взрыватель от бомб, размещённых в телах заложников, так что я мгновенно схватил его телекинезом, а потом нарезал на мельчайшие кубики, которые песком выскользнули из рук злодейки.

Бакуда выматерилась, осмотрела пробитую ногу и шустро поползла к люку канализации недалеко от неё. Стоило ей только облокотиться на решётку, как прогнившие прутья сломались, увлекая маску вниз. К моему удивлению, канализационный сток был чист от мусора, как будто там кто-то недавно убирался. Более того, через десяток метров обнаружилось ещё одно подобие транспорта, на этот раз приспособленное к передвижению по узким проходам канализации. Похоже, Бакуда давно готовилась к битве в этом месте и организовала себе средство аварийной эвакуации. Через десяток секунд злодейка успешно свалила, оставив своих сторонников и заложников без присмотра.

К этому моменту бомба, поймавшая Славу, прекратила действие, и та вырвалась на свободу. Явно потеряв ориентацию в пространстве, она выписала несколько вензелей, после чего врубилась в стену и рухнула вниз в туман. Но уже через секунду Слава взлетела обратно, уже более адекватно воспринимая реальность.

— Спаси Эгиду! — Прокричал Рыцарь, карабкающийся по стене на второй этаж. Секунду назад он спрыгнул вниз в туман, который тут же начал разъедать его геройский костюм, так что пришлось незадачливому спасителю спасаться самому.

— Где он? — Спросила Слава, вглядываясь в белую пелену, накрывшую землю.

— Вон там. — Показал Стояк, опасно приблизившийся к дыре в стене. Сам он не замечал, но мне было отлично «видно», как крошится камень у него под ногами.

Слава нырнула в туман, а через пяток секунд взлетела, неся Эгиду на плече. Бросив его рядом с нами как мешок картошки, Слава с отвращением уставилась на покрывшую её кровь. Эгида выглядел как жертва средневековых пыток. С него слезла вся кожа, открывая изъязвлённое мясо, кое-где перемежающееся кристаллами льда.

Панацея тут же кинулась спасать его, в первую очередь латая кровеносную систему и внутренние органы. Пока все в ужасе пялились на Эгиду, Стояк, стоявший «на страже», пару раз переступил по полу, а потом почти беззвучно провалился вниз, сломав себе при этом обе ноги. Его мученический вопль заставил всех обернуться и посмотреть на дыру в полу. Слава опять нырнула вниз и доставила своей сестре следующего пациента. К счастью, туман не попал внутрь здания, так что Стояка не растворило в нём.

Я выглянул наружу, наблюдая за тем как растекается белый туман. Заложники, ранее толпившиеся в центре площади, сейчас в панике отходили от приближающихся к ним белых щупалец. Никто не сказал им, что Бакуда сбежала, так что они разрывались между необходимостью исполнить приказ и желанием спасись от приближающейся угрозы.

Через пару минут послышался гул реактивных двигателей, и с неба спустился Оружейник в своём костюме.

— Я же сказал вам сидеть и не высовываться. — Почти безэмоционально произнёс он.

— Мы спасали заложников. И мы остановили Бакуду. — Возразил ему Кид Вин. Оружейник уставился на туман, явно сканируя его всеми доступными способами.

— Где она?

— Должна быть там, рядом с машиной. Её накрыло этим туманом, и больше она не показывалась.

Оружейник осмотрел окрестности на предмет дополнительной угрозы, а потом подлетел к машине, рассеивая туман выхлопом реактивных двигателей.

— Тут никого нет. — Крикнул он, переводя внимание с машины на окрестности. — Сидите там и не вздумайте спускаться. Я проверю окрестности и займусь заложниками.

— У них в головах бомбы. — Крикнул Рыцарь.

Оружейник только коротко кивнул, кинул на меня взгляд, скрытый маской, и полетел прочь.

Как всегда, после пяти минут героической борьбы, следовало два часа написания отчётов, подведения итогов и идеологического промывания мозгов. Загрузив всем вышеперечисленным Стражей, Оружейник посмотрел на меня, Панацею и Славу.

— Нам нужно, чтобы вы написали отчёт о произошедшем. — Начал он наседать на нас.

— А нам не нужно. — Отрезал я.

— А ты кто вообще такой?

— Сознательный гражданин, привлёкший героев к спасению заложников, а также обезвредивший Бакуду.

— Что-то я не уверен, что ты вообще имеешь какое-то отношение к её исчезновению.

— Ну да, конечно. Наверняка она просто вспомнила, что не выключила утюг дома, и побежала выключать его.

— …Думаю, дело не в утюге. — Ответил Оружейник после секундной задержки. На это заявление все присутствующие прыснули от смеха. Иногда его неспособность понимать юмор смешила не хуже хорошей шутки.

— Ладно, мы, пожалуй, пойдём. — Вынес я свой вердикт и направился к оборудованному спуску. Туман почти рассеялся и больше не представлял угрозы. За собой я потянул Панацею, а вслед за ней полетела и Слава. Оружейнику оставалось только молча наблюдать за нами. Ссориться ради меня с членами Новой Волны ему явно не хотелось.

Арка 1: Путь демона — Червь — 2 часть

По округе уже шныряли десантники СКП, так что я посчитал местность безопасной, снизив градус внимательности. За это я и поплатился. Из-за угла здания выскочил китаец и бросился прямо к нам. Десантники не зевали и срезали его очередью из автомата. В результате бандит упал, с размаху впечатав в землю гранату, которую он держал в правой руке. Раздался взрыв, и взрывная волна откинула меня на несколько метров. Панацея, к счастью в этот момент стояла за стенкой от места взрыва, так что её просто оглушило.

Взрыв был неожиданным, так что в воздух меня подняло против моей воли. А вот к моменту приземления я уже сориентировался и смягчил свой контакт с землёй. В целом, из убытка у меня оказалась только перемазанная в грязи куртка. А из прибытка я смог изобразить смертельно раненного «потеряв сознание». Панацея тут же бросилась меня лечить, но закономерно обнаружила, что моя сила блокирует её. Всего то и нужно было не дать её симбионту просунуть свои влажные похотливые щупальца в отверстия моего тела.

Осознав своё бессилие, Панацея тут же начала плакать и обнимать меня.

— Нет, не умирай, Эрос. Очнись, ты слышишь меня?

— Если ты меня поцелуешь… — Прошептал я голосом умирающего лебедя. — …то я попробую выжить. — Глаза мои закатились, и тянущаяся к лицу Панацеи рука бессильно упала мне на грудь.

— Эрос! Ну очнись, очнись, пожалуйста.

Меня, наконец, поцеловали, после чего я начал развивать свой успех. Поцелуй затянулся, потом начались обнимания, меня бы прямо тут и изнасиловали, если бы не вмешалась Слава.

— Так вот почему ты назвал себя бродячим комедиантом. — Со смесью презрения и зависти сказала она. — Роль умирающего тебе удалась.

— Ха-ха, кажется меня раскусили.

Панацея очнулась от навеянного транса и покраснела до корней волос.

— Эми, я не ожидал от тебя такой страсти. — Опять обнял её я, шепча на ушко. — Ты мне нравишься, и я хотел бы продолжить своё спасение в более укромном месте. — Та попыталась отстраниться, но я коварно переместил её руку на свой стоящий член. — Со мной всё в порядке. Думаю, мы можем идти дальше.

Я поднялся сам и помог подняться Панацее, после чего мы отправились прочь. СКП таки расщедрились на нашу охрану, выделив целую пятёрку сопровождающих. Пока мы шли, я обнимался с Панацеей и временами даже останавливался и целовался с ней. Наконец, нервы у Славы не выдержали, и она улетела прочь. Её раздражение было вызвано ещё и тем фактом, что Панацея даже не сделала попытки исцелить сестру. Видимо, ссора между девушками переросла во взаимную неприязнь, и только привычка быть вместе удерживала их в прямой видимости друг от друга.

К тому моменту, когда мы добрались до вокзала, там нас уже поджидал давешний индус, визитку которого я захватил по дороге сюда. Он немного расстроился от того, что с нами не было Стражей, но я обрадовал его бумажкой на сотню баксов, велев ехать ко мне домой. В машине мы тоже целовались, потом яростно обнимались в лифте, и наконец ввалившись в мою квартиру начали срывать друг с друга одежду. В общем, ночью нам было чем заняться.

Как правило, утро — это определённый отрезвляющий момент в отношениях. Вчерашняя страсть уже не затмевает разум, отдохнувший мозг начинает анализировать возможные последствия, пресытившееся тело слабо реагирует на сексуальные раздражители. Но всё это не имело никакого отношения к нам. Я просто воткнул своё щупальце в мозг девушки, «включил двести двадцать», и все сомнения тут же покинули её голову, сменившись желанием продолжить сабантуй. И мы его продолжили.

Сегодня была Суббота, а потому идти в школу не было необходимости. Из постели мы вылезли только ближе к полудню, перекочевав в джакузи. Потом была готовка завтрака, и когда мы уселись за стол, чтобы сожрать, что бог послал, я включил телевизор.

На экране появился репортаж о том, как город пережил ночь, наполненную взрывами, и какие меры принимает администрация, чтобы справиться с последствиями. Как оказалось, получив от нас по носу, Бакуда не успокоилась и начала взрывать всё подряд по всему городу. А под шумок, пока Стражи, СКП и Протекторат носились по всему Броктон-Бею, произошло нападение на транспорт, перевозивший Лунга в Клетку.

Услышав о многочисленных жертвах, Панацея тут же засобиралась в больницу, а потом вспомнила, что ещё вчера вечером отключила свой телефон. Образ разъярённой Мамы Фотон тут же всплыл в её голове, от чего романтическое настроение немедленно пропало. Пришлось мне брать огонь на себя. После того, как Эми отругали за отсутствие ночью и выключенный телефон, я взял трубку и в ультимативной форме заявил, что сам смогу позаботиться о своей избраннице, после чего нажал отбой.

Последовавший после этого звонок и разборка привели к тому, что каждая из сторон осталась при своём мнении, но хотя бы смирилась с существованием противоположной стороны. После этого мы отправились в больницу, где я смог наблюдать исцеление простых смертных, а не неубиваемых терминаторов вроде Эгиды.

Следующая неделя слилась в серую повседневность, которая мне ужасно нравилась. Вначале была школа, во время которой я разбирался со своими способностями и неработающей магией. Потом мы с Панацеей шли ко мне домой, где давали волю своей страсти. А дальше она направлялась в больницу, куда я пару раз сопровождал её и поддерживал морально.

Ну и на закуску ночью я одевал костюм Чёрного Плаща и отправлялся кошмарить грабителей и наркоторговцев. Последние уже поняли, к чему всё идёт, а потому отчаянно шифровались. Некоторые даже вовсе перешли на работу утром и днём, чтобы не появляться на улице одновременно со мной. В ответ мне приходилось самому искать тайники с наркотиками и карать тех, кто находился рядом с ними.

Пока что моя «героическая» деятельность не выходила за рамки изничтожения мелкой шушеры. Этим я успокаивал крупных игроков, одновременно собирая информацию об основных преступных силах Броктон-Бея: Империи, АПП и Барыгах. Это были далеко не все команды злодеев, но именно они стояли за крупными преступными организациями, пытающимися подмять под себя весь город.

Особенно в этом отношении зверел Лунг, который в принудительном порядке рекрутировал кучу народа и затевал что-то крупное. Каждый день раздавались взрывы, кого-то похищали и «обращали в истинную веру», засунув бомбу в голову. В перестрелках и разборках погибало больше народу, чем удавалось убить мне. Ведь я расчленял только тех, кого поймал на месте преступления, а АПП уничтожало всех, кто им просто не нравился. Помимо этого, город наводнили армия, полиция и герои-одиночки, привлечённые возможностью прославиться в качестве борцов с преступностью. Естественно, ни с какой преступностью они не боролись, а лишь позировали в своих костюмах перед камерами и показательно были морду паре-тройке хулиганов ежедневно.

В Пятницу вечером на мой телефон поступил звонок, которого я, честно сказать, уже заждался.

— Ало. Секс по телефону.

— Эрос, нам нужно встретиться.

— Оу! Ты хочешь перевести наши отношения из виртуальности в реальность?

— Не смешно. Так что насчёт встречи? Это важно.

— Хорошо. Где и когда?

— Сегодня в доках рядом с пляжем. Бар Летучий Голландец. В девять вечера.

— Жди меня, милая. Чао.

Я повесил трубку и задумался. Сплетница, наконец, решилась сделать шаг вперёд. И пока она не опомнилась, мне следует сделать десять шагов, зайти ей за спину и приставить нож к горлу. А после этого можно будет и поговорить.

Без пятнадцати девять я сидел в доках в трёхстах метрах от места встречи, одетый в свой фирменный чёрный плащ. Солнце уже село, и тьма надёжно скрывала меня от случайных взглядов. За прошедшее время мои способности развились ещё больше, и теперь я мог воздействовать на предметы на расстоянии в полкилометра. Как правило все мои ночные «походы» заключались в том, что я сидел во взятой напрокат машине, а все зверства совершала «теневая проекция», успешно изображающая моё личное присутствие.

Сегодня я хотел встретится со Сплетницей лично, но сначала требовалось выяснить, кто же ещё придёт на встречу, кроме неё. За пять минут до назначенного времени к бару подкатило такси, из которого вышла Сплетница в своём злодейском костюме. И как у неё хватает наглости — вот так рассекать в нём посреди толпы? В отличии от других масок её способности не способствуют выживанию при столкновении с разъярёнными обывателями.

Я ещё раз обшарил окрестности и убедился в отсутствии других масок поблизости. Слежку в лице простых людей или аппаратуры выявить было сложнее, но меня она не пугала. Прежде всего меня интересовали мотивы самой Сплетницы. Поднявшись в воздух, я за несколько секунд добрался до бара и проскользнул внутрь через чёрный ход.

В баре девушка уже сидела за столиком, лицом ко входу. Слева от неё была стена и диванчик, а справа находился зал. Оценив обстановку, я решился на небольшой цирковой трюк. С подноса официантки один за другим я уронил три стакана. Закономерно, звуки бьющегося стекла привлекли внимание, и Сплетница повернула голову направо. В этот момент я быстро залетел и уселся на диванчик слева от неё. Убедившись, что ничего особенного не произошло, девушка отвернулась и опять уставилась на вход.

— Меня ждёшь? — Поинтересовался я своим «чревовещательным» голосом.

Сплетница резко повернула голову влево и чуть не подскочила. Зрелище окутанной тьмой фигуры с маской демона не способствовало спокойствию.

— Чёрный Плащ? Откуда? — Замешательство прошло через секунду, после чего она ответила уже почти спокойным голосом. — Я приглашала Эроса.

— Мальчикам в его возрасте нужно думать о девочках и учёбе, а не о разборках с масками. — Наставительно сказал я.

— Я так и знала, что вы связаны.

— Если бы ты не догадалась об этом, я был бы сильно разочарован. — Сплетница поёжилась от тона моего голоса. — Так о чём ты хотела поговорить?

Злодейка внимательно посмотрела на меня, после чего сморщила недовольную рожицу. Все её попытки считать с меня информацию упирались в защиту.

— Есть два вопроса. Первый, завтра состоится сходка большинства злодеев Броктон-Бея. Там они будут обсуждать ситуацию с Лунгом и тобой.

— Хочешь, чтобы я убил их всех? — Девушка опять вздрогнула и со страхом посмотрела на меня.

— Нет. Я хочу, чтобы ты посетил это мероприятие. И как ты понимаешь, убивать там никого не нужно. Это нейтральная территория.

— Ну, в целом я не прочь встретиться с заправилами этого города. Мне есть что им сказать. Они там уже в панике?

— Не особо. Твоя борьба с наркотиками только увеличила их прибыли. Цену они подняли раз в пять, а объёмы продаж упали максимум на четверть. Но они, конечно, недовольны.

В нашем разговоре возникла пауза. Судя по всему, Сплетница сомневалась, говорить ли мне ещё что-то.

— Что за второй вопрос?

Злодейка вздохнула и посмотрела мне прямо в глаза.

— Я хочу, чтобы ты убил Выверта.

— Выверта? Я слышал это имя, но ничего конкретного. Вроде это какой-то злодей, крышующий центр города.

— Да. А за одно наш босс.

— Неформалов? — Молчаливый кивок был мне ответом. — И чем тебе не угодил твой босс?

— Он… заставляет меня работать на себя угрозами.

— Любит играться в доминирование-подчинение?

— Не так, как ты подумал. — Мрачно усмехнулась Сплетница. — Если я перестану быть ему нужна, он просто убьёт меня.

— Какие у него силы?

— Я не знаю. Но это что-то связанное с предвидением будущего.

— Пророк? Интересно.

— Он всегда умудряется сделать так, что его не оказывается в месте, где ему угрожает опасность. Но это не всё. — Пауза опять затянулась.

— Не тяни кота за хвост.

— В прошлый Четверг он похитил Дину Алкот — племянницу мэра города. Она кейп и имеет способность предсказывать будущее, выдавая вероятность совершения тех или иных событий.

— Два пророка… Весьма занимательно.

— Выверт посадил её на наркотики и заставляет предсказывать ему будущее в обмен на дозу. А ей ведь всего двенадцать лет.

— Интересно, а Выверт знает о твоей встрече со мной?

— Не думаю. Иначе меня бы тут не было. Вместо этого мой труп уже бы плавал в заливе.

— Или я бы убил всех его людей, и прямо сейчас направлялся в центр города, чтобы покарать его за вмешательство в мои дела.

— Есть свидетельство того, что он может предвидеть только события, которые реально могли произойти. Но сейчас у него есть Дина, и я боюсь, что противостояние ему может быть не из лёгких.

— Ерунда. — Отмахнулся я. — Во-первых, прямо сейчас я не собираюсь его убивать. Может, это даже и не понадобится, потому что он умрёт без моей помощи. Во-вторых, сила этих двух пророков скорее всего не учитывает моего вмешательства. Как ты заметила, узнать что-то обо мне довольно непросто. — Сплетница кивнула с унылым видом. Видимо, её разум терзали сотни вопросов обо мне, ни на один из которых она не могла найти ответа. — Ну и самое главное это то, что знание будущего ничем не может помочь, если финал не зависит от твоих усилий. Если я захочу, то смогу убить его независимо от того, что он предпримет в ответ. Это как играть в шахматы, когда у тебя полный набор фигур, а у твоего противника только король.

На сегодняшний день я уже мог довольно сносно исцелять людей. Конечно, до уровня Панацеи мне было далеко, но ежедневные опыты на подопытных наркодилерах позволили набить руку на исцелении различного рода травм. По сути, вся операция сводилась лишь к реализации программы «сделать согласно ДНК». Рак таким образом не вылечить, а вот пришить оторванную руку — запросто.

Наличие в зоне досягаемости двух пророков позволяло научиться предсказывать будущее. А это ещё одна золотая монета в копилку моей выживаемости. Знание о Губителях делало подобные предосторожности совсем не лишними.

— Мне нужна информация о Выверте. Где находятся его базы, чем он занимается, откуда берёт деньги? Всё что тебе известно. И ты не сказала мне, где и когда состоится встреча местных бонз. Выверт там будет?

— Да.

— Вот за одно и на него посмотрю.

Через десять минут наша встреча завершилась, и мы разбежались довольные друг другом. Я не обольщался насчёт мотивов Сплетницы. Она не хотела работать на Выверта, и вряд ли согласиться работать на меня. По крайней мере до принуждения лучше не доводить. Текущая ситуация вполне показательна в том, к чему может привести подобная политика.

В Субботу без пятнадцати три я сидел в засаде и наблюдал за тем, как народ подтягивается на встречу. Состояться она должна была в баре, затерянном на границе центральной части города и доков.

Первыми пришли Неформалы, почти сразу после меня. Минут через пять подъехала представительная машина, из которой вышел закованный в стальную броню мужик. Рядом с ним увивались две мускулистые девушки в бронелифчиках. Это были Кайзер, Фенья и Менья — главная ударная сила Империи Восемьдесят Восемь.

Следом подкатила ещё одна такая же машина, из которой вышли Чистота, Блицкриг и Крюковолк. Они были вполне узнаваемыми, чтобы я смог распознать их даже на расстоянии. Это были маски, занимавшие позицию офицеров в организации Кайзера, хотя ходило множество слухов о том, что Чистота покинула их. Но её появление в таком составе однозначно говорило о том, что доверять этим слухам не стоило.

Из переулка вывернул Выверт, который спокойно прошёл по улице и зашёл в бар. У него не было сопровождающих даже из числа обычных телохранителей. Машину он припарковал в соседнем квартале. Это много говорило о его самоуверенности. По крайней мере он не боялся нападения на себя.

Вслед за ним в бар зашла группа наёмников под руководством Трещины. Некоторые их них являлись людьми довольно условно. Статья в интернете описывала их довольно точно, так что с идентификацией проблем не возникло.

Ещё через минуту подъехал автомобиль, выглядящий так, будто его сделали из мусора. «Припарковавшись» почти посредине дороги, из него вывалились двое кейпов, одетых в костюмы аналогичного мусорного дизайна. Это были Толкач и Скрип, которых я упорно разыскивал последние полторы недели. Сразу после резни в доках они покинули своё убежище и не появлялись на публике, ограничиваясь только отправкой надёжных курьеров с наркотой.

Время на часах приближалось к трём, так что я покинул наблюдательный пост и полетел к бару. Дверь я раскрыл ровно в пятнадцать ноль-ноль. Точность — вежливость королей. Взгляды всех присутствующих сошлись на мне, и в баре установилась тишина.

— Добрый день. — Невозмутимо поздоровался я, направляясь к свободному стулу за общим столом, за которым собрались руководители собравшихся тут банд. Только Барыги сидели отдельно за столиком в углу.

— Чёрный Плащ. — Выдавил из себя Кайзер. — У меня будет к тебе пара вопросов.

— С удовольствием отвечу на них после основного обсуждения.

Я сел напротив Мрака и принялся разглядывать присутствующих. Я заметил, что многие переводили взгляд с Мрака на меня. Чтобы усилить эффект, я добавил тьмы вокруг себя и заставил её рассеиваться и извиваться в той же манере, которую демонстрировал мой оппонент.

— Кто из них кому подражает? — Послышался шёпот сзади.

— Не знаю, но Чёрный Плащ выглядит круче.

Моя маска демона самодовольно улыбнулась, обнажая снежно-белые кинжальные зубы. Они, конечно, выглядели рисованными, но впечатление создавали правильное.

— Думаю, один стул займу я. — Сказал человек, внезапно возникший возле двери. На нём были одеты высокий цилиндр и классический сюртук.

Это явно была телепортация. Я даже заметил элементы воздействия на пространство, характерные для Техники Замены из мира Наруто. Дверь за его спиной распахнулась, и там показалась целая группа странно выглядящих существ. Точнее странным было только одно существо, но этой странности хватало на всех остальных. Оно даже не было живым в полном смысле этого слова. Я повернулся, чтобы глазами увидеть это чудо, отдалённо напоминающее гигантскую гориллу.

— Скитальцы, да? — Произнёс Выверт. — Вы не местные. Решения здесь принимают только те, кто обладает влиянием в городе.

— Можете считать нас кочевниками. Происходящее здесь слишком интересно, чтобы пропустить, поэтому я решил, что мы заглянем сюда. — Парень в цилиндре выполнил официальный поклон. Он определённо смог бы сдать экзамен на дворецкого при дворе Королевы Великобритании. — Я Трикстер.

— Ты знаешь правила? — Спросил его Мрак.

— Мы бывали в подобных местах. Я могу предположить. Не устраивать драк, не использовать способности, не провоцировать других, или все остальные в помещении забудут о любой вражде между собой, чтобы поставить нарушителя на место.

— Близко к правде. Важно иметь нейтральную территорию, где можно встретиться и цивилизованно обсудить кое-какие вопросы.

— Я не буду с этим спорить. Пожалуйста, продолжайте, будто меня здесь нет.

Трикстер уселся за главный стол, а его команда разместилась в дальнем углу подальше от всех. В баре собралось достаточно масок, чтобы он уже выглядел почти заполненным.

Выверт обвёл взглядом всех собравшихся за столом, кивнул и сказал равнодушным голосом.

— Видимо, собрались все. Кажется, Лунг не придёт, хотя я сомневаюсь, что это сюрприз для присутствующих, учитывая предмет нашей сегодняшней встречи.

— АПП и… Чёрный Плащ. — В голосе Кайзера слышалось едва скрываемое раздражение. Моя маска расцвела очередной зубастой ухмылкой.

— Подтверждена гибель от взрывов тридцати пяти человек, больше сотни за последнюю неделю было госпитализировано. Также, ещё пять десятков мелких дилеров и уголовников были расчленены до состояния кровавого фарша. — Выверт повернул голову ко мне, явно обвиняя в этом меня. Моя улыбка стала ещё более широкой, буквально протянувшись от уха до уха. — На улицах присутствуют вооружённые силы. Продолжаются перестрелки между членами АПП и объединёнными силами полиции и военных. Люди Лунга атаковали наши фирмы и устроили взрывы в местах, где, по их мнению, могли быть мы. Они захватили наши территории и нет никаких признаков, что они остановятся в обозримом будущем.

— Город буквально тонет в хаосе. — Сказал Кайзер. — Лунг берёт на себя слишком много.

— И это является настоящей проблемой. АПП не сможет выдержать. Рано или поздно, они самоуничтожатся, и проблема исчезнет. Если бы не некоторые тонкости, то мы бы восприняли это как благо. Но наша проблема состоит в том, что действия АПП привлекают слишком много внимания к нашему честному городу. Службы национальной безопасности и вооружённые силы стягиваются сюда, чтобы помочь в поддержании порядка. Герои стекаются в город, чтобы морально поддержать Протекторат. Это усложняет ведение бизнеса.

— Бакуда в центре всего этого. — Присоединился к диалогу Мрак. — Лунг может быть и лидер, но всё зависит от неё. Она «нанимала» людей, похищая их спящими, подчиняя и имплантируя бомбы в их головы. Затем она угрожала взорвать их, заставляя похищать новых людей. Всего таких заложников сейчас не менее трёх сотен. Каждый её солдат знает, что если он не выполнит приказ, Бакуда может взорвать бомбы. Все они готовы рисковать жизнью, потому что альтернатива — верная смерть или гибель их близких. Наша главная цель — нейтрализовать её, но она настроила свои бомбы так, что они взорвутся, как только её сердце остановится, так что это будет немного сложнее, чем простое убийство.

— А в чём проблема? — Непонимающе спросил я. — Всего триста гражданских. Это меньше одной десятой процента населения города. Столько умирает от естественных причин за месяц.

— Это повлияет на наш образ. — Объяснил Кайзер.

— Можно подумать, вас считают не злодеями, а как минимум спасителями нации.

— Вообще-то, считают. Правда, далеко не все.

— Не думаю, что ваша целевая аудитория сильно уменьшится от этого. Объявите, что большинство умерших было неграми и бомжами, и народ забудет о них через день.

— Как ты можешь говорить такое? — Возмутился Мрак. — Это же люди.

— И что? — Я обвёл глазами присутствующих и не заметил согласия в их глазах. — Вот ты знаешь, что в Африке каждый день десять тысяч детей умирает с голоду? Каждый день. Десять тысяч. С голоду! Ну, теперь знаешь. И что ты будешь делать в связи с этим? Можешь не отвечать, и так всё ясно — ничего. Ты ничего не сделаешь, потому что эти негры далеко, и тебе нет до них никакого дела. Ты знать о них не знал, и тебе было на них наплевать. Со мной всё то же самое, но только моё «расстояние пофигизма» несколько меньше, чем у тебя. Меня волнует то, что я вижу прямо перед собой, но я чётко осознаю, что не в моих силах спасти больше, чем несколько человек за раз. Так зачем создавать себе лишние проблемы, пытаясь достичь невозможного? Спасём людей — замечательно. Не сможем? Ну и хрен с ними — бабы новых нарожают. Наоборот, чем дольше вы будете терзаться моральными сомнениями, тем больше людей захватит Бакуда. Она резвится в городе уже неделю, хотя хватило бы одной пули снайпера, чтобы прекратить всё это в самом начале.

Мой монолог произвёл определённое впечатление, но не на всех. Впрочем, возразить мне было нечего. В конце концов, собравшиеся здесь не зря назывались злодеями, и подобная философия была им понятна.

— Итак. — Ещё раз осмотрел всех Выверт. — Мы договорились? Нельзя позволить АПП продолжать свою деятельность. — Большинство собравшихся выразили одобрение этой идее кивками или согласным гулом. — Тогда я предлагаю объявить перемирие. Не только со всеми здесь присутствующими, но и между нами и законом. Я могу связаться с властями и сообщить им, что до тех пор, пока вопрос с АПП не решён, наши группы ограничат противозаконную деятельность до минимально необходимого для нашего бизнеса уровня, и мы проследим, чтобы то же самое сделали те, кто занимается своими делами на наших территориях. Это позволит полиции и военным сконцентрировать всё своё внимание на АПП. Не должно быть ни насилия, ни стычек между нашими группами из-за территории, воровства или оскорблений. Ради победы мы объединимся с теми, кого можем как-то терпеть, и будем игнорировать тех, с кем не можем сотрудничать.

— Думаю, это приемлемо. — Согласился Кайзер.

— Наша команда не станет под этим подписываться. — Возразила Трещина. — Сами мы ничем таким и не занимаемся, но если нам заплатят, мы сделаем что угодно. Мы даже можем начать работать на Лунга, если посчитаем плату приемлемой.

— Ну что ж, прискорбно. Но мы с вами можем поговорить после того, как эта встреча закончится. Я предпочитаю не создавать сложностей. — Сказал Выверт.

— Я говорил со своей группой о том, что мы поступим примерно в том же духе, как предложил Выверт. — Добавил Мрак. — Да, мы согласны.

— Чёрный Плащ? — Обратился ко мне Выверт, убедившись, что я не тороплюсь соглашаться.

— Забавно, что вы пришли к такому соглашению самостоятельно. — Насмешливо ответил я. — Думаю, мне стоит пояснить свою позицию, в том числе относительно ваших претензий ко мне.

Я обвёл взглядом каждого из лидеров и даже повернулся, чтобы посмотреть на столик Барыг.

— С момента, как я появился в Броктон-Бее, этот город принадлежит мне. — Со стороны Кайзера послышалось обиженное сопение. — Мне нет дела до ваших дел, пока вы соблюдаете мои законы. Вы все о них прекрасно знаете: не продавать наркотики, никакого насилия, воровства, грабежей, вымогательства, рейдерских захватов имущества и мошенничества. Пока вы соблюдаете мои законы, вы в безопасности. Если же вы решите нарушить их, то я приду и уничтожу вас, не считаясь с последствиями.

Кайзер попытался что-то сказать, но я остановил его, подняв руку.

— Те зачистки, что я провожу по ночам — это всего лишь предупреждение. Когда я вырезал сотню барыг, это тоже была лишь показательная казнь. Этот город не видел ещё моего гнева. Не видел, на что я способен, если буду действовать в полную силу. И поэтому, чтобы не быть голословным, я предлагаю небольшой договор. Вы на постоянной основе прекращаете все виды преступной деятельности, а я к завтрашнему утру решу проблему с АПП, Лунгом, Бакудой и их прихвостнями.

В зале повисла тягучая тишина. Никто не рисковал нарушить её, потому что не был готов ни согласиться с моим предложением, ни отвергнуть его.

— Ты предлагаешь мне свернуть весь мой бизнес? — Наконец почти прорычал Кайзер.

— Бизнес? Нет, чистый бизнес ты можешь оставить себе. А вот с криминалом придётся расстаться. Ты же пропагандируешь превосходство белой расы. — Начал я ответный наезд. — И где оно, это превосходство? Твоя сила держится на наркотиках, вымогательствах и воровстве. По сути, ты ничем не лучше Барыг. Ничем не лучше этих грязных нигеров. Ты делаешь ровно то же, что и они. Хочешь показать превосходство белого человека? Тогда займись настоящим бизнесом, наладь производство, подними науку, поддержи культуру. И если ты добьёшься этого, имея в составе своей организации только истинных арийцев, то я первым приду и поздравлю тебя с успехом. А сейчас я вижу только кучку бледнолицых выродков, которых от негров отличает только меньший размер члена и светлый цвет кожи.

Кайзер встал, и его стул отлетел назад, упав на пол. Он сжимал и разжимал кулаки, гневно сопя и силясь хоть что-то сказать в ответ.

— Ещё раз повторю. Моё предложение — это не фарс, и не игра. Я мог бы убить вас всех за долю секунды. Но это неспортивно. Я не получу от этого никакой выгоды. Никакого морального удовлетворения. Мои законы — это всего лишь плата обществу за то, что оно позволяет мне утолить жажду крови. Я мог бы убивать всех подряд, но предпочитаю делать так, чтобы мои действия приносили пользу не только мне, но и окружающим. Вы можете соглашаться со мной, можете не соглашаться — это ваш выбор. Я лишь объясняю свою позицию, а вам остаётся принять собственное решение и столкнуться с прогнозируемыми последствиями. Мне тоже не нужен хаос в городе. Он мешает бизнесу.

Кайзер постоял ещё несколько секунд, потом пододвинул стоящий рядом стул и уселся на него, не говоря ни слова. Из-за барной стойки вышла девушка, которая подняла упавший стул и поставила его рядом с соседним столом.

— Мы поняли твою позицию и обещаем подумать над ней. — Сообщил мне Выверт.

— Для начала этого хватит. — Согласился я.

— Итак, мы закончили с основной темой нашего собрания. — Обратился ко всем Выверт. — Прежде чем наши пути разойдутся, есть ли ещё какие-то вопросы? Предложения, объявления, жалобы?

— У меня есть предъява. — Раздался грубый голос со стороны группы Кайзера.

Обнажённая по пояс фигура поднялась из-за стола и подошла к нам. Это был Крюковолк. На нём была плоская металлическая маска с «волчьими» ушами. Из одежды присутствовали только чёрные широкие джинсы. А всю верхнюю половину тела усеивали металлические шипы и крючья, растущие прямо из кожи. Он уставился на стол, за которым сидела команда Неформалов.

— Вон та чувырла, Адская Гончая, эта сука напала на моё предприятие. Натравила свою чёртову собаку на моих клиентов. Тебе повезло, что меня там не было, шлюха.

Мрак пристально посмотрел на Суку, потом ответил Крюковолку:

— Это риск, с которым приходится считаться, занимаясь бизнесом в Броктон Бей. На твоём пути могут встать кейпы, не важно, герои они или злодеи.

Крюковолк обжёг его взглядом:

— Это вопрос уважения. Мы не воюем, но вы хотите похерить мой бизнес? Сначала сообщите, в чём ваша проблема. Позвольте мне самому решить, хочу ли я переместить свой бизнес.

— А что за бизнес? — Поинтересовался я.

— …Собачьи бои. — Ответил Крюковолк немного посомневавшись.

— Хм… и ты хочешь предъявить подобную претензию Суке? — Удивился я.

— А в чём проблема? — Крюковолк насупился и с вызовом посмотрел на меня.

— Как бы это тебе сказать… — Протянул я. — Все собравшиеся здесь являются масками. А каждая маска — это псих, имеющий то или иное отклонение в своём поведении. Вот ты, к примеру, любишь насилие. А Сука любит собак. Это отклонение определяет наше поведение, делает нас способным использовать силу. И когда к любой маске приходят, и говорят о том, что она должна действовать наперекор своему сдвигу в мозгах, та впадает в ярость и начинает крушить всё вокруг. Для Суки такой раздражитель — это когда кто-то делает больно собакам. Для тебя — это если кто-то скажет, что ты должен полюбить всех негров на планете. А вот если взять меня, то если бы ты устраивал бои до смерти не собак, а кавайных котиков, я убил бы тебя прямо здесь и сейчас, невзирая ни на какие соглашения и перемирия. Как сказала в своё время вон та особа в чёрном прикиде, когда ей приказали остановиться, — я кивнул на Королеву Зергов, — «Я не могу. Это сильнее меня». Так что если ты устраиваешь собачьи бои, то тебе сразу стоит заложить в расходы вероятность того, что на следующий день к тебе заявится псих вроде Суки и начнёт крушить всё вокруг ради достижения согласия с собственной шизой. Это понятно, или Суке стоит начать пропагандировать секс с неграми под окнами твоей квартиры?

По залу разнеслись сдерживаемые смешки. Крюковолк посопел, как Кайзер несколько минут назад, потом уставился на Суку и заявил.

— В следующий раз я порву на части тебя и твоих собак.

— Посмотрим. — С вызовом ответила та.

Крюковолк зыркнул на меня, а потом отправился обратно за свой стол. Я осмотрелся и обнаружил, что половина присутствующих смотрит на Крюковолка или Суку, а вторая половина погрузилась в свои мысли, пытаясь понять, в чём именно заключается их личное сумасшествие.

— У кого-то есть ещё какие-то вопросы? — Спросил Выверт. В его голосе ощущалась безмятежность.

— Да, что стало с Туманом и Ночью? — Спросила Чистота, не вставая со своего места.

— Вроде бы я оставил вполне конкретную поясняющую надпись. — Посетовал я. — Они умерли.

— Мы не нашли их тел.

Все присутствующие сосредоточили своё внимание на мне. Для некоторых весть о том, что я убил двух сильных кейпов была шокирующей.

— Вы же знаете, как я поступаю с телами казнённых. Я разрываю их на мелкие части. Так я поступил и с ними, после чего кремировал и похоронил в бочке. Она стояла в зале на первом этаже. Видели такую?

— Я… я приказала вывезти её на помойку.

— Вполне подходящее место для могилы тех, кто торговал наркотиками. Ещё вопросы? Не стесняйтесь.

Происходящее стало напоминать дешёвый фарс, что явно не понравилось Выверту.

— Вопросов нет. — Тут же резюмировал он. — Давайте закончим нашу встречу. Спасибо, что пришли. Трещина, могу я переброситься с тобой парой слов, прежде, чем ты уйдёшь?

Я встал, бросил взгляд на задумчивого Кайзера, осмотрел притихшую Сплетницу и горящую возмущением Королеву Зергов, после чего окутал себя тьмой и стремительным рывком вылетел из бара, предварительно открыв двери перед собой.

На улице я отлетел в сторону и спрятался на крыше здания в паре сотен метров от бара. Сейчас я собирался проследить за масками Барыг, а потом окончательно зачистить всю эту банду. Большая часть рядовых членов уже была мне известна, так же, как и места их проживания. По большому счёту, этим людям некуда было идти. Даже в доках было не так уж много мест, где можно было устроиться с относительным комфортом. Многие здания выгорели или находились на грани обрушения. А бомжи и наркоманы своей деятельностью разрушали инфраструктуру этого района всё больше ибольше.

Толкач и Скрип вышли одними из первых, залезли в свой драндулет и рванули вперёд на полной скорости. Я преследовал их, не попадаясь на глаза. Через час они остановились почти в пригороде в северной части города. Промзона доков и депо осталась южнее, а тут раньше был жилой квартал, в котором ютились работники ближайших предприятий.

Машина скрылась в подземном гараже одного из зданий, и я приблизился, чтобы просканировать его. Уловом стали большие запасы наркотиков, химическая лаборатория и целый склад химических реактивов, забитый мешками до самого потолка. Тут же обреталось и несколько курьеров, которые занимались развозкой наркотиков по городу. Один из них даже увидел меня через окно, но я не дал ему возможности поднять тревогу, свернув шею.

Приземлившись на крышу, я стал наблюдать за Толкачом, за одно плотно обшаривая здание на предмет денег. Четыре этажа двухподъездного дома позволяли устроить массу тайников. Пока я потрошил ухоронки, Толкач и его подружка зашли в лабораторию и начали проверять работу оборудования. Через пару минут к ним подключилась ещё пара жителей дома, помогая с работами уровня «принеси-подай».

Денег в здании я нашёл всего под сотню тысяч долларов. Этого было слишком мало, а значит, требовалось допросить Барыг о расположении заначки. Я обездвижил всех людей, находящихся в здании, а потом через окно вломился в лабораторию. Такая мелочь как стальные решётки на окнах не задержала меня и на долю секунды.

— Так-так-так. Задержаны с поличным. — Я развернул Толкача и Скрип так, чтобы они смогли увидеть меня.

— Ты? Хренов плащ! Ты следил за нами. Это нарушение договора.

— Какого договора? Что-то я не помню, чтобы о чём-то договаривался с червями вроде тебя.

— Грёбаный пидорас! Отпусти меня. Или я порву тебя на куски.

Я на такую угрозу только рассмеялся.

— Вообще-то, это я порву тебя на куски. У тебя есть только один шанс остаться в живых — откупиться. Ты ведь должен быть сказочно богат.

— Иди нахуй! Ты от меня ни копейки не получишь, вонючий шакал…

Я зафиксировал голосовые связки Толкача, лишив его возможности говорить.

— Тогда вернётся к этому вопросу минут через пятнадцать.

Я взял стоявший на столе таймер, выставил на нём пятнадцать минут, запустил отсчёт времени, после чего начал отрывать от Толкача маленькие кусочки его тела и приживлять их обратно. За одно, я очищал его тело от наркотиков, которые образовали в его крови коктейль, одна капля которого могла, пожалуй, убить лошадь от передозировки.

Буквально в ту же секунду вокруг меня проявилось силовое поле, попытавшееся оттолкнуть меня. Вот только сила воздействия была невелика. Максимум на что это походило — изменение направления действия гравитации Земли. Не отрываясь от пыток, я ещё раз проанализировал воздействие и пришёл к однозначному выводу — это изменение вектора действия гравитации. То есть сила воздействия в принципе не могла превышать силу земного притяжения. Весьма убого, как по мне. Лёгким движением тентаклей я развеял это поле и сосредоточился на пытках.

Поначалу, Толкач не проявлял особых эмоций в ответ на пытки. Но по мере того, как наркотики стали покидать его кровь, паника начала всё больше и больше заполнять его сознание. Я отлично контролировал это с помощью тентаклей, доставшихся мне от Славы. К моменту, когда закончилось пятнадцать минут, Толкач неотрывно следил за сменой цифр на табло, провожая каждую секунду со слезами на глазах. Как только я дал ему возможность говорить, он закричал:

— Убей меня! Убей! Я не хочу жить. Не-е-е-е-ет! Я хочу, чтобы всё это прекратилось. Жизнь — это такое дерьмо, что я не хочу иметь с ней ничего общего.

Похоже, мои пытки оказались полностью бесполезны. А вот избавление от наркотиков привело к депрессии невыразимых масштабов.

— Хорошо. Но вначале расскажи, где лежат твои деньги.

И тут на меня вылился буквально поток описаний разных тайников, заначек и кладов, сделанных Толкачом. При этом контроль эмоций показывал, что он точно не врёт.

— Отлично. Потерпи ещё немного, осталось совсем чуть-чуть.

Обнадёжил я наркомана и повернулся к Скрип. Та смотрела на меня со смесью ненависти, презрения и страха. Неожиданная истерика Толкача напугала её больше, чем все пытки до этого. Я частично освободил технарку, предварительно лишив её всех технических примочек.

— Я отпущу тебя, если ты убьёшь Толкача. — Обрадовал я её, подвешивая перед ней в воздухе здоровенный тесак.

Меня интересовал процесс поглощения одного симбионта другим. И сейчас я хотел понаблюдать за этим процессом.

— С чего мне тебе верить? — Спросила та, хватаясь за оружие.

— У тебя нет выбора. Или ты убиваешь его, или я начинаю пытать тебя. Всё просто.

Толкач попытался вырваться из моей хватки, а потом заныл:

— Скрип, дорогуша, прошу убей меня. Я этого больше не вынесу. Просто воткни мне нож в сердце. Ты же можешь. Умоляю!!!

— Ты всегда был слабаком. — Сплюнула Скрип.

После этого она поудобнее перехватила нож и… бросилась на меня. Естественно, я схватил её ещё в самом начале движения.

— Это было неправильное решение. — Уведомил её я, после чего к ней пришла боль, а кровь начала очищаться от наркотиков. Тут такой высокой концентрации химии не было, так что в человеческую норму она пришла уже через минуту.

— А-а-а-а-а-а!!! — Закричала она, когда обрела способность говорить. — Хорошо, хорошо! Я убью его.

— Сразу бы так.

На этот раз Скрип не стала устраивать представления, а подскочила к своему подельнику и чуть ли не с разбега всадила нож ему в сердце. Потом вытащила, и всадила ещё раз. И ещё. Через минуту она буквально разворотила грудную клетку и вырвала оттуда раскромсанное сердце.

— Теперь ты доволен? — Спросила она, бросая в меня кровавый комок.

— Почти… подожди минуту.

Я погрузился в наблюдение за процессом слияния симбионтов. Понятнее этот процесс не стал, но я по крайней мере понял, что в симбионте после этого меняется. Если раньше я мог отследить только влияние поглощения на сознание симбионта, то теперь смог оценить количественную сторону этого процесса. Грубо говоря, с каждым поглощением у симбионта заполнялась определённая часть «шкалы наполненности». При этом, размер заполнения не был напрямую связан с аналогичным показателем у жертвы. То есть убив одного кейпа, чей симбионт был в шаге от того, чтобы стать полным, ты не рисковал стать таким же как он.

Для более полного понимания этого процесса нужно было провести ещё пару опытов, но в целом результат был ясен. Я мог прикончить ещё минимум полсотни масок, прежде чем подойду к пределу, за которым меня ждало непонятно что. Скорее всего, конец этой игры для меня лично.

— Да, всё готово. А теперь осталось только вытрясти из тебя положение всех твоих заначек.

— Ты же обещал отпустить меня. — В страхе закричала Скрип.

— А-а-а, это я пошутил. Извини, иногда у меня что-то случается с чувством юмора, и люди не понимают, что я шучу.

— Ублюдок, тва…

Я заткнул рот подопытной и воткнул ей свою влажную похотливую тентаклю прямо между… глаз. Я собирался проверить работу детектора лжи, основанную на контроле эмоций. При этом мне не надо было даже слушать ответов пациента. Достаточно было задавать вопросы, на которые можно было ответить да или нет.

Через двадцать минут напряжённой беседы я посмотрел на исписанный лист, где находились мои заметки по допросу Толкача и Скрип. В целом, сумма выходила до неприличия большой. Мне даже было непонятно, что эти подпольные миллионеры делали в трущобах. Они могли бы уже жить где-нибудь на южных островах, окружённые гаремом. Но, видимо, инерция мышления не позволяла им бросить свою «банду». Ведь только там их могли оценить «по достоинству», могли воспеть их славу, богатство и красоту. Тьфу, что за мерзость.

Я вылетел из здания, а потом буквально сравнял его с землёй, смешав камень стен с телами ещё живых Барыг. После этого мне пришлось навестить все заначки и распотрошить их, забрав найденные деньги и уничтожив наркотики. С полным мешком денег я, подобно Деду Морозу, был вынужден ещё придумывать план, как доставить всё это богатство в свою квартиру, не привлекая внимания. Просто прилететь и скинуть ворох денег среди бела дня я не мог.

В общем, освободился я только в районе шести вечера, когда уже стало смеркаться. Сегодня ночью мне предстояло разобраться с АПП, так что терять время не стоило.

По известной мне информации, Лунг со своими подручными обосновался на северо-западе города. По непонятным для меня причинам этот район назывался южными доками, хотя в лучшем случае их можно было бы назвать западными. И совершенно точно не доками, потому что до ближайшего дока оттуда было пятнадцать километров по прямой. Логика местных жителей не поддавалась научному объяснению.

Проносясь в небе словно птица, я сканировал окрестности на предмет наличия скоплений людей. Заброшенные промышленные здания тут чередовались с заселёнными бараками, образуя весьма странную архитектуру. В отличии от прибрежных доков, тут хватало нормальных домов. Инфраструктура не была разрушена, и водоснабжение, канализация, электричество и дороги позволяли вести цивилизованную жизнь. Тут жили рабочие слои населения города, разбавленные всяческими наркоманами, люмпенами и маргиналами.

Допросы наркодилеров, схваченных мной на неделе, дали наводку на несколько мест, которые АПП охраняла тщательнее всего. Сейчас я направлялся в одно из таких мест. В сумерках грязно-серое здание склада выглядело… грязно-серым. Только казалось сделанным не из бетона, а из натуральной грязи — той самой дряни, что скапливается по углам в помещениях, где никогда не убирают.

Внутри склада было несколько десятков людей. Что самое интересное, в одном из помещений люди были почти голыми. Они ходили вдоль столов, на которых располагалось какое-то химическое оборудование. Очевидно, это была очередная лаборатория по производству наркотиков. Что ж, значит, пришло время покарать весь этот рассадник лжи и порока.

Я приземлился на крышу склада и начал сканировать окрестности в радиусе полукилометра. На каждого человека я ставил своеобразный маячок, помечая его как члена АПП или невинного гражданского. Конечно, я не был уверен в точности своего определения на сто процентов, но зато был уверен, что смогу одним махом уничтожить большую часть сил АПП. Тут обнаружились и вооружённые отряды, и притоны для наркоманов, и бордели. Нашлась даже сотня «рекрутов» с бомбами в головах. Их я отметил особо.

После того, как сортировка целей была закончена, я дал команду симбионту, и тот одновременно умертвил почти тысячу человек. Среди них было минимум четыре сотни наркоманов, которые не имели прямой связи с АПП, но поставляли им деньги, покупая наркотики. Имея способности Панацеи, симбионт мог почти мгновенно определять наличие наркотических веществ в крови, так что ошибки тут быть не могло.

Единственными живыми членами АПП оставались только обитатели склада. Я уже было собрался вломиться туда через потолок, чтобы организовать своё эффектное появление в клубах тьмы, как заметил направляющуюся к зданию машину и узнал лимузин Кайзера, на котором тот сегодня приезжал в бар. Похоже, тут намечается что-то интересное.

Со скрипом тормозов, машина остановилась прямо возле склада. Из неё выскочил Кайзер в своём стальном доспехе и поражённо замер, заметив усеянную кусками окровавленного мяса землю. Это были остатки патрульных АПП. Не дожидаясь своих сопровождающих в лице двух блондинок, он рванул вперёд, выбив двери склада. Встретили его автоматной очередью, которая тем не менее не смогла причинить никакого вреда. Хотя несколько пуль попало в маску в опасной близости от глазных щелей.

Цепь выросших из пола металлических лезвий пронзила стрелка, а по помещению пронёсся яростный крик главы Империи.

— Лунг! Выходи!!! Пришёл твой последний день.

Сразу после крика раздались громкие удары, и сквозь стену внутрь склада ввалились Фенья и Менья, выросшие до трёхметровой высоты. Я спустился вниз и направился к пролому, пока оставаясь незамеченным.

— Кайзер! Это моя территория. Как ты вообще посмел явиться сюда? — Раздался удивительно грамотный ответный крик. Видимо, когда хотел, Лунг мог говорить вполне нормально. Один из находившихся в зале людей сорвал с себя верхнюю часть одежды и окутался пламенем. Прямо на моих глазах он начал покрываться чешуёй. — Ты ещё привёл с собой Чёрного Плаща? Что, уже не уверен в своих силах? — Продолжил Лунг, заметив моё появление.

— Плаща? — Кайзер развернулся и посмотрел на меня. — Что ты тут делаешь? Решил забрать себе мою славу?

— Твою славу? Бва-ха-ха. Ты о чём вообще? Я хочу посмотреть, как Лунг раскроит тебе череп. И не думай, что тебе удастся сбежать отсюда, поджав хвост. Из вас двоих в живых должен остаться только один. Обещаю не вмешиваться в вашу битву.

— Ты и не сможешь. — Раздался хлопок, и рядом со мной появилась фигура Демона Ли. — У тебя будет битва со мной.

— Это будет забавно. — Согласился я, отступая назад на улицу.

Демон Ли возник за моей спиной и попробовал воткнуть нож мне в спину. Сталь остановилась в нескольких сантиметрах от плаща, будто уткнувшись в пружину. Ещё через секунду я почувствовал, как кейп перенёсся на крышу, оставив после себя скопление силовых полей и виртуальной материи в форме человека. И то, и другое было продуктом воздействия симбионта, результатом частичного проявления его тентаклей в физическом мире.

Подручный Лунга раз за разом пытался напасть на меня, применяя холодное оружие. Пару раз он оставил гранаты, но это были обычные осколочные гранаты, так что я даже не попытался сдвинуться с места. Телекинез надёжно защищал меня от всех подобных способов воздействия.

— И это всё что ты можешь? — Презрительно выкрикнул я. — Прыгать туда-сюда и создавать видимость нападения? Это не удержит меня даже на секунду.

Я демонстративно развернулся и направился к складу. Демон Ли попытался остановить меня, телепортировавшись вплотную, чтобы сразу вонзить нож в моё горло, но ему это не удалось. Щупальца его симбионта натолкнулись на сопротивление моей твари, и маску буквально выкинуло в обычное пространство, отправив в полёт до стены на противоположной стороне улицы. Выбив своим телом пару кирпичей из стены, Демон Ли тут же телепортировался на крышу склада, чтобы там перевести дух.

— Я ещё даже не начал пытаться тебя убить, а ты уже чуть не сдох. Что за жалкая сила у тебя. Неужели, ты настолько ничтожен, а, Демон Ли?

Провокация заставила Демона использовать подарок Бакуды. Он приблизился ко мне с гранатой в руке, после чего телепортировался за угол здания. Вот только я уже имел возможность убедиться в том, что под творения безумной технарки лучше не подставляться. А потому телекинезом вырвал бомбу из руки клона и переместил её прямо под бок хозяину.

Раздался треск, после чего часть стены склада покрылась инеем. А я уже понадеялся на что-то оригинальное. Демон Ли успел сбежать, но было видно, что удалось это ему с трудом. Часть его левой ноги покрылась инеем. Сейчас он сидел на крыше склада и растирал её, пытаясь привести в норму.

— Ты жалок. Пора тебя убить.

Я телекинезом поднял с земли кирпич и запустил его в злодея. Тот сделал очередную попытку напасть на меня со спины, но серьёзно просчитался. Как только он возник рядом, я схватил телекинезом каждую клеточку его тела, не давая сбежать. Не так давно я таким же способом нейтрализовал способности Ночи.

Демон Ли попытался телепортироваться, но не преуспел в этом. Я медленно развернулся и заглянул ему в глаза.

— Вот и всё. Сейчас я разорву тебя на сотню маленьких демонов, после чего смогу насладиться зрелищем битвы двух сильных масок. Ты меня что-то даже развлечь не смог.

Демон изо всех сил пытался вырваться, раз за разом активируя свою способность к перемещению. Его симбионт в истерике верещал в телепатическом диапазоне, вещая что-то на своём суахили и создавая ощущение стрекотания сверчка прямо под ухом. Я сморщился от неприятных ощущений, и моей жертве удалось вырваться. Вот только успех был… частичным.

Я посмотрел на Демона Ли, шокированным взглядом уставившегося на меня. Одно его тело стояло прямо передо мной, а второе замерло в десяти метрах в стороне. Прошло несколько секунд, и голова тела передо мной осыпалась невесомой чёрной пылью. Вторая же фигура исчезла почти полностью, оставив только голову и часть позвоночника, висящие в воздухе. Не упали обе части только потому, что я удерживал их телекинезом.

— Посмотри, что ты наделал. — Обратился я к голове, умереть которой не давала моя способность к исцелению. — Я тебя даже ударить ни разу не успел, как ты сам буквально убился об меня. Нет, так дело не пойдёт. Ты мне ещё нужен живым.

Я вставил позвоночник обратно в тело, а потом зарастил рану, наскоро схватив ткани. Тело осталось парализованным, но я смог восстановить работу отдельных жизненно важных органов — сердца, лёгких, печени. По крайней мере он теперь не умрёт в ближайшие несколько часов. Я вмешался в работу мозга кейпа, лишив его сознания, после чего положил на крышу соседнего здания. Надеюсь, там его не затопчут.

Закончив с этим, я повернулся к складу только для того, чтобы заметить его эпическое обрушение. Всё это время мой симбионт в автоматическом режиме не давал выйти из здания ни одному человеку, так что сейчас все члены АПП погибли под завалами. А кто не погиб, тем я помог умереть. В живых оставались только Лунг, Кайзер, Фенья и Менья. Впрочем, с определением «в живых» я был несколько неточен.

Кайзер всё ещё находился в своей консервной банке в форме доспеха, но его тело представляло собой одну большую отбивную. Рядом с ним лежала засыпанная кирпичами и бетоном Фенья, с ужасом уставившаяся на Лунга. Тот напоминал сейчас настоящего дракона. Высотой больше пяти метров, стоя на четырёх конечностях, он воздевал к небу кожистые крылья. Длинная шея венчалась относительно небольшой головой, всё ещё сохраняющей человеческие черты лица. Под правой передней лапой Лунга лежала Менья. Или правильнее будет сказать лежала вокруг лапы? Потому что эта конечность находилась у неё внутри живота.

Лунг заревел, а потом выдернул сжатую лапу, вытаскивая целый ворох кишков. Его противница была ростом не менее шести метров, так что кишков у неё было очень много. Я даже подумал, как бы Лунг в них не запутался. Вот умора то будет.

— Несса! — Обречённое закричала Фенья.

Она забросила бессознательного Кайзера себе на плечо, прыгнула с места и заехала Лунгу ногой прямо в голову. Тот грузно завалился. Пользуясь его замешательством, маска схватила тело своей сестры, после чего побежала прочь, волоча за собой длинные верёвки потрохов, покрывающихся пылью. Нет, если её прямо сейчас не отдать Панацее, то она уже не жилец.

Я перевёл взгляд с неудачников на победителя в этой битве, встретившись с ним взглядом.

— Мортал Комбат, раунд второй. Ах да, мне же нужно представиться. — Я сделал несколько шагов вперёд, окутываясь густым пологом тьмы. — Я — ужас, летящий на крыльях ночи. Я — налоговый инспектор, нашедший вашу чёрную бухгалтерию. Я — возмездие, кирпичом упавшее на вашу голову. Я — Чёрный Плащ!

— Ты — закуска на моём праздничном столе. — Передразнил меня Лунг. — Я сожру тебя живьём, и ты ещё успеешь услышать хруст своих костей на моих зубах.

С этими словами Лунг метнулся вперёд, намереваясь ударить меня лапой. Я попробовал остановить его, но опять с удивлением обнаружил, что мой телекинез буквально соскальзывает с его тела. Впрочем, никакой опасности для меня это не представляло. Я мог с места развить сверхзвуковую скорость, а потом также резко остановиться. Для обычного человека это выглядело бы телепортацией. Очень шумной телепортацией, но всё-таки. Я был быстрее пули. Так что Лунг не смог даже приблизиться ко мне. Я взлетел вверх на высоту в пару десятков метров и начал изучать причину, по которой мой телекинез опять дал сбой.

Конечно же, дело было в симбионте. Превращение Лунга в дракона происходило за счёт слияния его физического тела с телом симбионта. Это зрелище было удивительно… отвратительным. Симбионт не просто прикасался к телу, он проникал внутрь и буквально растворял его в себе, превращая человека в химеру. Сейчас объём «дракона» превосходил объём тела Лунга в сотню раз. А потому на одну клетку его тела приходилось в сто раз больше клеток симбионта. Конечно, эта тварь не имела клеточного строения, но она эмулировала его, следуя заложенной программе действия способности.

Большая часть тела Лунга уже растворилась, и только голова почти на половину была человеческой. Самой нетронутой частью был мозг. Интересно, насколько далеко он сможет зайти в своём превращении?

Мои попытки схватить Лунга телекинезом успехом не увенчались. Но какой-то контакт всё-таки был. Его тело состояло из виртуальной материи, созданной симбионтом в нашей трёхмерной реальности. Она находилась под его прямым контролем, но не являлась им самим, а потому теоретически оставалась возможность перехватить управление ей.

Чтобы поддержать Лунга в обращённом состоянии, мне нужно было как-то развлечь его. Для этого я начал хватать окружающий мусор, куски зданий и просто землю, и обрушивать их на противника. Через десяток секунд я окружил дракона всей этой материей и даже поднял его в воздух. Так же я в своё время удержал Ночь. Но Лунг доказал, что не зря считается сильнейшей маской Броктон-Бея. Он буквально взорвался огнём. И это был не только пирокинез, но и… телекинез. Весьма ущербный, но в чём-то даже более эффективный, чем у меня.

Мусор разлетелся в стороны, явив пылающего огнём дракона, который развернул свои крылья и взвился в воздух, пытаясь достать меня. Приблизившись, он выдохнул целый поток пламени, окруживший меня со всех сторон. Но всё это не могло причинить мне никакого вреда. Телекинез не давал горячему воздуху приблизиться, а тьма исправно поглощала инфракрасное излучение.

Я продолжил свои атаки, не забывая внимательно наблюдать за всеми действиями симбионта Лунга. Эта битва была не только шансом изучить сильного кейпа, не только способом отточить свои боевые навыки, но и красочным шоу, в котором я показывал всему городу свою силу. Я не мог похвастаться художественной выразительностью телекинеза, а потому использовал яркий образ Лунга для того, чтобы показать, что всё его могущество — ничто предо мной.

Чем дольше длился наш бой, тем больше становился Лунг. Вскоре он достиг длины от носа до кончика хвоста в двадцать метров. Теперь в нём не было ничего человеческого. Это был европейский дракон с четырьмя ногами, крыльями, длинным хвостом и длинной шеей. Из пасти вырывались потоки пламени, а маленькие огненные язычки проскальзывали из-под каждой чешуйки.

К этому моменту рядом не осталось ничего такого, что можно было бы использовать в качестве оружия. Всё что было, мы уже перемолотили в пыль. Так что я начал собирать это крошево и спрессовывать его в подобие огромных камней. Увы, прочность этих камней была невысокой, и разваливались они от одного удара.

Лунг ревел, прыгал, летал и раз за разом пытался достать меня то хвостом, то лапами, то пастью. Я же постоянно ускользал от него, делая вид, что ещё немного, и он сможет достать меня.

Часть своего сознания я сосредоточил на создании большого молота. Я вырвал кусок земли диаметром больше двадцати метров, а потом начал сжимать его со всей доступной мне силой. Через минуту эта масса сжалась вдвое. Сжатие нагрело породу, делая её почти жидкой. Раскалённые газы вырывались из заготовки, пока я повышал плотность материи. Под конец я сформировал из расплава что-то вроде пирамиды и телекинезом начал снижать скорость движения атомов. Молот остыл, и теперь был готов к применению.

Подгадав момент, я задержал Лунга на месте потоками бесформенной материи, а потом обрушил на него свой «молот» плоской стороной. Раздался громкий «банг». Я поднял пирамиду и увидел расплющенного дракона, лежащего на дне глубокой ямы. Банг. Банг. БАНГ! Наносил я удары. После каждого из них Лунга плющило, но он опять собирался в кучу и продолжал оказывать сопротивление. А главное — он начал расти ещё быстрее.

Очередной удар дракон встретил ударом своего кулака, от чего моё оружие раскололось. Я отодвинул его вверх, повернул остриём вниз и обрушил на Лунга со всей силы. Острая пирамида пробила его тело насквозь. Но он не умер, не запросил о пощаде, а взорвался вспышкой яростного пламени, которое окончательно уничтожило моё оружие. Одновременно, дракон вырос почти в полтора раза. Теперь его было видно со всех концов города. Солнце уже село, небо было затянуто облаками, но эти облака сияли багрянцем, отражая свет огня, что исходил от его шкуры. Лунг заревел так, что его точно услышал весь город, после чего продолжил атаковать меня.

Чтобы не затеряться на фоне этого гиганта, я создал вокруг себя облако тьмы и эмулировал движение огромных щупалец, наносящих удары. Бесформенная клякса поглощала весь свет, но время от времени внутри неё сверкали синие разряды молний. Раз уж я хочу показать свою силу, стоит сделать так, чтобы зрители остались довольны зрелищем.

Лунг всё рос и рос. Со временем он всё больше стал напоминать азиатского дракона. Его тело удлинилось и стало напоминать сначала ящерицу, а потом змею. Теперь он летал уже не за счёт крыльев, а за счёт телекинеза. Через полчаса после начала битвы он был длиной за двести метров и продолжал расти. И тут я заметил, что способность Лунга сопротивляться моему телекинезу ослабевает.

Сила дракона требовала, чтобы во время боя он постоянно рос, пока не стал больше и сильнее врага. Но симбионт-то был не резиновый. Чем больше становился дракон, тем больше было соотношение объёма тела симбионта к объёму псевдоматерии тела Лунга. И сейчас это соотношение уже не позволяло ему контролировать собственное тело с прежней эффективностью. Я же наоборот, всё это время пытался улучшить свой контроль над щупальцами симбионта, чтобы сделать его сильнее и «твёрже» оппонента.

С точки зрения объёма тела, симбионт Лунга по сравнению с моим был как мышь перед слоном. Но у него было больше опыта, а также им управляла звериная воля его хозяина, оттачивавшего свой контроль на протяжении многих лет. Сейчас я пытался перенять всё лучшее, что увидел у врага, плюс добавлял свои знания и навыки.

И вот, наступил тот переломный момент, когда меня буквально озарило, и я понял, как можно напитать тентакли симбионта твоей волей, сделав их в тысячи и миллионы раз сильнее. Более того, этот же принцип можно было применить для управления магией, чакрой и даже Бахионью. Этот способ не был лёгким, но он однозначно был эффективным. А потому, я решил, что этот бой уже можно заканчивать.

Для начала я позволил Лунгу несколько раз задеть меня лапой или хвостом. При этом, мои телекинетические тентакли буквально распыляли его тело на небольшом расстоянии от меня. После удара лапой, я не сдвинулся с места, а в ладони Лунга образовалась сквозная дыра. Я мог бы убить его прямо сейчас, но не собирался этого делать. Во-первых, я не хочу «набирать очки» для своего симбионта. А во-вторых, стоило ввести всех зрителей в заблуждение относительно моих истинных способностей.

Отлетев чуть в сторону, я принялся собирать с окрестностей всё доступное железо. Его я спрессовывал в шар, который начал разогреваться под действием давления. Плюс, я приложил свои способности к пирокинезу, которые тоже изрядно развились за время битвы. Расплавленный металл сжимался ещё больше, избавляясь от всех включений и газов. Я уже знал принципы атомарной сепарации. Ранее я воспроизвёл их на основе чакры, магии, а затем и магических артефактов. Сейчас я заново проходил этот путь, используя способности симбионта.

Через пару минут у меня имелась очень большая капля химически чистого расплавленного железа. Конечно, очень большой она была по сравнению со мной. А по сравнению с Лунгом это была именно большая капля. Я сжал её ещё сильнее, переводя в новое фазовое состояние, раскалил, и придал металлу форму огромного меча. Это был прямой меч европейского типа, на лезвии которого были видны огромные буквы на Английcком языке: DRAGON SLAYER — Убийца Драконов.

Телекинезом я резко затормозил движение атомов железа, остудив клинок и придав ему невероятную прочность. Рядом со мной в воздухе висел огромный монокристалл железа. По прочности этот материал был в несколько тысяч раз прочнее обычной стали. Он был относительно хрупким из-за плохого сопротивления распространению трещин, но я нейтрализовал эту слабость, «напитав» металл силой телекинеза и своей волей. Теперь это было орудие, способное пронзить даже ядро планеты.

Лунг всё это время пытался добраться до меня, но не мог преодолеть барьера из летающих камней. Более того, я постоянно атаковал его этими камнями, разгоняя их до огромной скорости и впечатывая в его чешую, которая от этого становилась только прочнее.

Убийца Драконов устремился вперёд подобно молнии и пронзил тело Лунга, войдя по самую рукоять. Дракон попытался схватить моё оружие, но то с лёгкостью распороло, казалось, неуязвимое тело, сдвинувшись в сторону и отлетев за пределы досягаемости Лунга. Из широкой раны хлынула горящая кровь, но внутри тела не было заметно никаких органов. Это всё была сплошная бутафория.

Меч сверкнул ещё раз, и к земле полетело отсечённое крыло, оставляющее за собой огненный след. Раз за разом я атаковал Лунга, нанося ему раны. Виртуальное тело не могло сильно пострадать, но заодно мои удары ранили симбионта, отсекая его тентакли, грозя расчленить его на несколько крупных кусков. В битве наметился перелом, и Лунг начал уменьшаться. Он ревел, отказываясь признавать поражение, бросался на меня всё яростнее и быстрее, уже не обращая внимания на ранения, стремясь достать меня любой ценой. Но все его атаки оказывались неспособными причинить мне вред. Даже проглотив меня, он добился лишь появления сквозной дыры, ведущей от пасти к спине.

Слияние Лунга с симбионтом имело ещё один побочный эффект. Каждая клетка его мозга теперь была окружена псевдоматерией, которая изображала работу мозга дракона. Вот только нельзя притвориться тем, кто умнее тебя. Симбионт был тупым животным, а потому Лунг в форме дракона тоже был не умнее его. И как свирепое и безмозглое животное он яростно бросался на меня, вместо того, чтобы попытаться придумать какой-то план или хотя бы отступить.

В результате, спустя ещё пятнадцать минут Лунг потерял сознание, рухнул на землю бесформенной кишкой и начал стремительно худеть, возвращая себе человеческий облик. Я поднял его телекинезом и положил рядом с Демоном Ли, который лежал на крыше единственного уцелевшего здания в радиусе километра. Всё это время я прикрывал его, сохраняя жизнь. Неплохо я повеселился. За этот бой мои силы увеличились многократно. Вот что значит хороший противник. Пережав несколько сосудов в голове у Лунга, я удостоверился, что он не очнётся раньше времени. Что ж, с этим животным я разобрался, теперь пришло время Бакуды.

Осмотрев образовавшуюся на территории города плешь тотальных разрушений, я перевёл взгляд на гигантский меч. Создавал я его в порыве вдохновения, так что вряд ли смогу повторить что-то такое в ближайшее время. Буквы на поверхности клинка переливались багряным светом. Что самое интересное, это не было результатом работы моего симбионта. Это в чём-то напоминало магию, а в чём-то эффект бомб Бакуды. Я решил изучить этот эффект, но попозже.

Развернув меч клинком вниз, я воткнул его в землю. Он погрузился почти на треть лезвия, но даже так его рукоять возвышалась над землёй на двадцать метров. Неплохой я тут себе памятник отгрохал. Я сосредоточился, и на поверхности клинка появилось множество «голографических» надписей: Собственность Чёрного Плаща. Подобно защитным изображениям на банкнотах, эти надписи проявлялись под определёнными углами просмотра. Иногда даже казалось, что они находятся внутри клинка.

Увековечив таким образом своё авторство, я развернулся и полетел в сторону ещё одной базы АПП. Я ожидал, что там уже никого не осталось, и все разбежались кто-куда, но вместо этого обнаружил здание, битком набитое людьми… и, конечно, бомбами. Вполне в стиле Бакуды. Интересно, если она подорвётся на своей бомбе, будет считаться, что её убил я? Или симбионт притягивается к ближайшему родственнику?

Остановившись в паре сотен метров от здания, я принялся изучать обстановку. Моя битва с Лунгом несколько вышла за рамки ожидаемого. Плешь диаметром в два километра — это серьёзно. Но по крайней мере людей там погибло не так много. Я не кидал в дракона здания, наполненные людьми. Скорее отрывал от них стены и крыши, давая возможность людям убраться подальше. Большую же часть недвижимости уничтожил Лунг взрывами и ударами своего тела. Всё-таки длина в двести метров — это дохрена много. Ему достаточно было просто проползти, чтобы сравнять с землёй целую улицу.

Сейчас я хотел создать себе образ героического спасителя. А для этого требовалось рассортировать находящихся в здании людей на заложников и членов АПП, обезвредить бомбы и убить Бакуду и её приспешников. Я не собирался устраивать очередную битву. Достаточно будет просто сделать дело.

Изучение обстановки плавно перешло в изучение технологий, использованных Бакудой для создания бомб. Чем больше я смотрел на её творения, тем больше понимал, что технари — это просто маги. В их творениях не было ни грамма технологий. Зато была упёртая вера во всякую ересь. Большинство бомб Бакуды представляли собой… три транзистора, спаянные особым образом. Вот как три куска кремния могут взорваться, заморозив всё в округе? Да никак. Это магия, Гарри.

Симбионты вытворяли с законами Вселенной совершенно невозможные фокусы, не заботясь о такой малости, как логическое обоснование. По крайней мере, так это выглядело со стороны. Более подробный же анализ открывал картину безграничной вселенной чудес, прячущейся за видимой обыкновенностью трёхмерного мира.

В каком-то смысле, технари всё-таки имели отношение к технике. Оказываемое ими влияние на реальность при наличии достаточных знаний можно было организовать на голой технике, не прибегая к таким субстанциям, как воля, вера, энергия сознания и прочее. Но местные технари заменяли 99 % нужного воздействия силами симбионта.

Если можно так сказать, это был шестой тип известной мне магии, при том что способности моего симбионта магией назвать было нельзя. Чакра и магия пауков были первыми двумя. За ними шла магия людей, основой в которой были вера и традиции. Этим увлекались пленённые души в мире демонов. Отдельной дисциплиной была ритуальная магия, основанная на использовании божественных законов — определённых «постановлений» сущностей высшего порядка, своего рода местных правил толкования законов физики и магии.

Пятым видом было использование Бахиони. И шестым была физика многомерного пространства, известная симбионтам. Мой же телекинез являлся банальным взаимодействием многомерных объектов. То, что никто не видел тентаклей моего симбионта, ещё не говорило о том, что в этом есть хоть капля мистики. Сейчас, при наличии способностей Панацеи, я мог бы вырастить себе точно такую же многомерную конечность и размахивать ей, перемещая кружки и изгибая ложки.

Грустно вздохнув, я решил отложить теоретические исследования этой интересной области естествознания и вернуться к нашим баранам. Точнее, к одному барану — упёртой Бакуде. Эта зараза подсоединила тентакли симбионта ко всем своим бомбам, находящимся в телах людей, так что её смерть привела бы к мгновенному взрыву всего и вся.

Но с другой стороны, она же технарка. У неё даже мысли в голове не могло возникнуть о том, что источником её способностей является симбионт, которым можно мысленно управлять. А значит, она придумала себе какое-то техническое устройство, которое якобы может послать сигнал бомбам взорваться. Тщательно обшарив единственного в округе кейпа, я убедился в том, что в её грудной клетке присутствуют какие-то металлические включения.

Также симбионт имел подозрительно тесный контакт с её маской и кольцами на пальцах ног. Скорее всего, именно их Бакуда использует для дистанционного подрыва бомб. Что самое смешное, следы длительного ношения колец были на левой ноге, которую я прострелил неделю назад. Видать, именно из-за этого Бакуда тогда решила смыться. Сейчас же эти кольца находились на правой ноге. Левая же была затянула в гипс и поддерживалась чем-то вроде экзоскелета.

В целом, мой план довольно прост. Для начала, обезвредить бомбы. Потом, лишить Бакуду сознания. Спасти заложников и обратить в кровавое пюре всех остальных. По обстоятельствам, пункты один и два можно было поменять местами.

Я локализовал одного из заложников в здании метрах в трёхстах от меня и попытался обезвредить его бомбу. Увы, моя попытка отсоединить тентаклю Бакуды тут же привела к взрыву. Ещё несколько экспериментов показали, что бомбы находятся в состоянии, когда малейшее вмешательство извне приводит к их взрыву. Пришлось перейти к пункту два. Я пережал несколько сосудов в голове технарки и стал ждать, пока она не потеряет сознание. Но, увы, дальше всё пошло совсем не так, как я ожидал.

Через пару секунд глаза Бакуды закатились, и все её бомбы в округе детонировали. А что самое страшное, сработала большая бомба, установленная в подвале дома, где сидела Бакуда. Она не просто взорвалась, а мгновенно изолировала кусок пространства диаметром в несколько сотен метров, а потом начала корёжить и деформировать законы природы внутри этой области. Я оказался на самом краю зоны воздействия, но просто сбежать уже не мог. Я почувствовал, как начинает замедляться время внутри пузыря. Требовалось срочно что-то сделать. Впрочем, сам тип воздействия на реальность был мне уже знаком. Сила Стояка работала по тому же принципу.

Для начала я убил всех членов АПП, Бакуду и её симбионта. На это потребовалось меньше половины секунды. Потом направил тентакли своего симбионта на поиск пути спасения в многомерном пространстве. Полученный от твари образ говорил о том, что есть возможность переправить меня в обнаруженную брешь, находящуюся в завтрашнем дне. Я тут же согласился и испытал самое незабываемое перемещение, какое у меня только было. Симбионт буквально отвёз меня на своём горбу по хитрым тропинкам многомерности, после чего вывалил в обычное пространство в паре кварталов к востоку.

Оказавшись в нормальном мире, я ещё минут десять отходил, пытаясь уложить в голове всё то, что мне пришлось увидеть и воспринять в процессе перемещения. Чтобы я ещё раз… Нет уж. Лучше сдохнуть. Бр-р-р.

Оклемавшись, я сосредоточился на окружающем мире. Ещё минуту назад стояла ночь, а сейчас был полдень. Метнувшись по окрестностям, я нашёл пустую жилую квартиру, где включил телевизор, чтобы узнать, какой сегодня день. Довольно удачно я попал на канал новостей. Пока я открывал окно, чтобы забраться в квартиру и увидеть происходящее на экране, я слушал речь диктора.

— …жаются поисковые работы на месте битвы злодеев. Уже подтверждена смерть более тысячи человек. Больше пятнадцати тысяч горожан остались без крова. Для них развёрнуты временные центры содержания, где всех нуждающихся обеспечивают едой, водой и крышей над головой. По словам экспертов, данные временные лагеря вполне могут стать постоянными. Ведь даже разрушенные дома в своё время возводились только в качестве временного решения для размещения рабочих, занятых на стройке промзоны доков.

Наконец справившись с решётками, замками и капканами, я добрался до телевизора. Ну и жизнь тут у людей. Надо же додуматься — ставить медвежий капкан на форточку. Зато у них телевизор не украли, и теперь я могу посмотреть по нему новости. Дата в бегущей строке внизу экрана показывала, что сегодня Воскресенье, 1 Октября 2017 года, 11:38. Прошло меньше суток с момента столкновения с Бакудой.

— Тем временем, мэрия совместно с СКП и Протекторатом планирует устроить благотворительный званный ужин, средства с которого пойдут на помощь жертвам противостояния преступных группировок. На ужине будут присутствовать Оружейник и Мисс Ополчение, не далее как вчера вечером захватившие Лунга и его подручного Демона Ли. Весь город выражает свою поддержку героям, спасшим город от этих злодеев.

Это они их захватили? Наверняка ещё после упорных и кровопролитных боёв? Вот твари! Ну всё. Ждите меня на званный ужин.

— Эй вы там, наверху, я приглашения не жду. Щас приду, ох щас приду… Сейчас я в гости к вам приду. — Напевая заводную песенку Аллы Пугачёвой, я покинул квартиру, заперев обратно все замки и насторожив капканы.

Включив телефон, я набрал номер Сплетницы. Пока шли гудки, я пытался использовать симбионта для того, чтобы получить информацию о том, что происходит «на другом конце телефона». Ощущения были довольно размытыми, но я «увидел», как девушка схватила телефон, посмотрела на номер, сказала пару слов сокомандникам, а потом почти бегом направилась в отдельную комнату.

— Слушаю.

— Привет. Хорошо, что ты держишь знакомство со мной в тайне от товарищей, но могла бы взять трубку и пораньше.

— Чёрный Плащ…

— А ты кого ожидала?

— Никого. Просто у нас сейчас шло обсуждение нашей следующей миссии.

— Вот как? — Я протянул побольше тентаклей, считывая информацию. — Нападение на званный ужин?

— Что? Откуда ты… Ты скопировал мою силу?

— Догадливая, надо же. Забавно, но я тоже собираюсь попасть на этот ужин. Некоторые вопросы к Протекторату требуют обсуждения в прямом эфире. Так что мне потребуется твоя информационная поддержка. Найдёшь ответы на пару вопросов?

— Конечно. Но… если ты нападёшь на собрание, то наше появление будет лишь незначительным событием на этом фоне. Выверт будет недоволен.

— Я могу пропустить вас вперёд. — Усмехнулся я. — А когда вы облажаетесь, то приду и за одно спасу вас.

— Спасибо, но не такую запись мне хотелось бы иметь своём резюме.

— Шутки в сторону. Мне нужны ответы на мои вопросы.

— Говори. Надеюсь, ты можешь подождать ответы несколько часов?

— Без проблем. Возьми блокнот в ящике стола слева от тебя и записывай. Вопросов будет много…

Отложив телефон, я задумался над тем, что мне удалось узнать. Ужин начнётся в восемь часов вечера. На нём будут присутствовать шишки из СКП, герои Протектората, Стражи, представители власти ибизнеса. Пройдёт мероприятие на верхнем этаже Галереи Форсберг. Это было здание со стеклянными стенами и крышей, построенное богатеями для того, чтобы пускать пыль в глаза туристам. Чем выше этаж, тем более помпезные мероприятия там проходили.

Совсем недалеко оттуда находилось здание со студией телеканала ЗБС. А это значит, что я смогу проконтролировать трансляцию событий вечера в прямом эфире. Нужно будет только посетить директора отделения и дать соответствующие инструкции.

Без пяти минут восемь я сидел на крыше одного из небоскрёбов местечкового масштаба и наблюдал за тем, как идёт подготовка к началу ужина. Гости предпочитали прибыть заранее, потому что в восемь должна была начаться официальная часть, которая потом будет транслироваться по телевизору. О том, что изображение с камер пойдёт в прямом эфире, не знал никто, даже оператор.

Через две минуты на крыше ещё одного соседнего здания, более высокого, чем галерея, появилась команда Неформалов. Сука начала увеличивать своих собак, на что потребовалось минут десять. Всё это время на ужине выступал мэр, который распинался на тему «как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались». Когда его речь закончилась, и раздались жидкие аплодисменты, Неформалы начали действовать.

Три огромных твари, раньше бывшие собаками, сорвались с места и в безумном прыжке рванули вперёд, неся на своих спинах наездников. Я бы на их месте, пожалуй, не решился на такое. Преодолеть полсотни метров, перелетая с одного небоскрёба на другой. Стоит дать им почувствовать, что именно они делают.

Телекинез незаметно затормозил движение собак. Они повисли в воздухе, а потом полетели вниз, набирая скорость. До меня донеслись отголоски пронзительного визга. Кажется, это Королева Зергов. Остановившись в воздухе на высоте с десяток метров от дороги, собаки взмыли вертикально вверх и благополучно приземлились на стеклянную крышу, которая тут же рухнула под их весом.

Я ожидал, что Неформалы попытаются захватить заложников, установить контроль над помещением или сделать ещё что-то, но, похоже, моя невинная шутка выбила из них весь боевой дух. Только Сплетница сохранила самообладание. Ведь она знала, кто за всем этим стоит, и что я вряд ли захочу убить их таким нелепым способом. Королева Зергов вообще обмочилась, и теперь не знала, куда спрятаться.

Образовавшаяся немая сцена дала спецназовцам СКП достаточно времени, чтобы среагировать. Двое из них переглянулись, сорвали с пояса гранаты и метнули их в замерших злодеев. Это были пенные гранаты, которые высвобождали быстро твердеющую пену, способную удержать не особенно сильную маску. Но сильных среди Неформалов и не было.

Громко хлопнув, сработали гранаты, и пена заволокла злодеев, похоронив под собой. Собаки попытались вырваться, но их залили дополнительными потоками пены из специальных разбрызгивателей. Потоки тьмы залили этаж, но это уже не могло помочь Неформалам освободиться. Это был провал, запечатлённый на камеру и переданный в прямом эфире.

Думаю, настало время для моего пафосного появления. Я переместился к зданию, влетел сквозь разбитую крышу и рассеял тьму Мрака. Камеры тут же сфокусировались на моей фигуре.

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи. Я — спасение, которого вы не ждали. Я — чума во время вашего пира. Я — Чёрный Плащ!

Меня никто остановить не пытался. Слава кровавого мясника парализовала людей не хуже какой сверхспособности. Спустившись вниз, я вышел вперёд, одновременно нейтрализуя пену. Маленькими кусочками я отщипывал её и выкидывал на улицу. Всего через несколько секунд Неформалы освободились, но остались стоять за моей спиной. А что ещё им оставалось делать, если мой телекинез цепко держал их на месте?

— Добрый вечер, дамы и господа. — Начал я свою речь. — До меня дошли вести, что сегодня здесь собирается высший свет Броктон-Бея, так что я не мог пропустить это мероприятие. Давайте же…

И в этот момент в мою грудь прямо в сердце воткнулась стрела. Я мгновенно сосредоточился, просканировал окружающее пространство и нашёл источник проблем. Призрачный Сталкер смогла стать нематериальной и обмануть моё чувство телекинеза. Вот только это могло помочь ей, только пока я не обращал на неё внимания. Сейчас же я нащупал её тентаклями, схватил и материализовал в нашем мире, распяв в воздухе подобно Христу.

— А вот так делать не нужно. — Холодно произнёс я, хватая стрелу правой рукой и вытаскивая её из груди. На наконечнике не осталось ни капли крови. — Потому что в ответ я обычно поступаю вот так.

Тело Призрачного Сталкера изогнулось, хрустнуло ломающимися костями в десятках мест, а потом развеялось кровавой кашей и полетело в сторону, разбившись о стекло алыми разводами. Раздались женские крики, кто-то попытался куда-то бежать, но все замерли, стоило только раздаться моему рёву.

— Стоять, бояться!!!

Я ещё раз обвёл взглядом собравшихся, влипнувших в мой телекинез как мухи в мёд, после чего продолжил речь. Рана в груди уже давно затянулась, исцелённая симбионтом. А вот плащ придётся чинить.

— Итак. Поддержу нашего уважаемого мэра в его высказывании. Я тоже очень рад, что все вы здесь сегодня собрались, чтобы помочь жителям Броктон-Бея в эти нелёгкие времена. Я тоже хочу помочь им. И прежде всего, я хочу помочь им узнать правду. Правду о том, как СКП и Протекторат нагло обманывают общественность, приписывая себе чужие заслуги и объявляя злодеями тех, кто посмел покуситься на их право вешать лапшу на уши окружающим.

— У вас есть доказательства? — Раздался сбоку голос репортёра одной из газет. Под моим взглядом он стушевался, побледнел и даже приготовился расстаться с жизнью.

— Конечно. — Ответил я. — Именно для этого я и пришёл сюда — чтобы провести пресс-конференцию, ответить на ваши вопросы и задать свои. Прошу официальных представителей СКП и Протектората выйти вперёд и представиться. У меня есть у вам вопросы.

Наступила неловкая тишина, после чего вперёд выступили Оружейник и Мисс Ополчение.

— Тебе не запугать нас. — Жёстко высказался Оружейник, беря свою алебарду боевым хватом. — Ты ответишь за все совершённые тобой убийства.

— Пустите меня, я всё равно пройду. — Растолкав окружающих, вперёд вышла толстая женщина нездорового вида. — Меня зовут Эмили Пиггот. Я глава местного отделения СКП.

— Приятно познакомиться. Хорошо, что хоть у кого-то тут есть понимание о вежливости и манерах. Не то что у некоторых хамов, которые бросаются пустословными угрозами. — Оружейник не подал вида, но внутренне смутился. Чует собака, чьё мясо съела. — Итак, Эмили, у меня к вам вопрос. Сегодня в новостях я услышал о том, как Оружейник и Мисс Ополчение героически захватили Лунга и Демона Ли. Мисс Ополчение даже рассказала на камеру о своей героической битве с Демоном. А известно ли вам, что на самом деле произошло вчерашним вечером? Ну же, какие будут версии?

— Вы, Чёрный, и Лунг устроили бойню в южных доках, где уничтожили больше тысячи человек. — Сердито высказала директор СКП. Судя по реакции организма, у неё были проблемы с сердцем.

— Во-первых, меня зовут не Чёрный, а Чёрный Плащ. Советую запомнить это, потому что в следующий раз, если я услышу такое обращение к себе, то тут же уничтожу нахала, как сделал это с Призрачным Сталкером. Во-вторых, вы только что обвинили меня в убийствах невиновных людей и сговоре с Лунгом. Большую чушь сложно было придумать. Мозги в вашей голове окончательно протухли. Вчера весь город видел, как я дрался с Лунгом, а потом победил его. И сейчас я хочу услышать от Оружейника правду о том, как он захватил Лунга, плюс извинения.

Я подождал несколько секунд и продолжил.

— Ну же, Оружейник, если ты не ответишь на мой вопрос, я начну убивать присутствующих. По одному каждую минуту. — Технарь сделал попытку броситься на меня, но закономерно увяз в воздухе. — И тогда вся страна увидит, что для Протектората сокрытие лжи куда важнее жизней людей.

— Хорошо. — Выдавил из себя Оружейник. — Что ты хочешь услышать.

— Правду. Только правду. И если ты хоть на чуть-чуть отклонишься от правды, то вот эта женщина тут же умрёт.

Я картинно взмахнул рукой, и одна из богатых дам среднего возраста зависла перед нами, беспомощно размахивая руками. Технарь посмотрел на заложницу, рассеянно оглянулся на окружавших его героев, а потом заговорил:

— Вчера вечером к нам поступил сигнал о схватке двух сильных масок в районе южных доков. Сводная команда Стражей и Протектората выдвинулась на место событий. Мы не рискнули вмешиваться в противостояние, сосредоточившись на спасении жителей города. После того, как Лунг потерял сознание и упал на землю, я и Мисс Ополчение выдвинулись в центр зоны боевых действий. Через полчаса мы обнаружили бессознательных Лунга и Демона Ли, которых тут же арестовали и транспортировали в штаб-квартиру Протектората. После этого мы заявили журналистам, что схватили злодеев, не уточняя обстоятельств произошедшего.

— Ну-у-у… это не вся правда, но для первого раза сойдёт. — Разочарованно протянул я. — Сложно научиться говорить правду за один раз. Кстати, хочу заметить, что это не первый раз, когда Оружейник присваивает себе чужие заслуги. В прошлый раз он тоже «арестовал» бессознательного Лунга, приняв Королеву Зергов за победителя и угрозами заставив её сбежать с места событий. А теперь, я хочу, чтобы Оружейник встал на колени и попросил прощения у жителей Броктон-Бея за то, что обманывал их.

— Что? Встать на колени? — Возмутился Оружейник. — Я один из лидеров Протектората.

— Это что, даёт тебе право обманывать людей и присваивать себе чужие заслуги? Ну а хотя, чего это я спрашиваю? Протекторат ведь именно для этого и создавался. Так ведь?

Оружейник скрипнул зубами, а потом встал на колени и сказал:

— Прошу прощения у всех жителей Броктон-Бея за то, что вводил их в заблуждение.

— Видишь, это не так уж сложно. — Похвалил его я.

— Ты убийца! — Выпалил Оружейник. — Признания, выбитые угрозами, не имеют силы. Никто не поверит тебе.

— Ха-ха-ха. Они не имеют силы в суде. А нас сейчас смотрит и слушает весь город. Вся страна. — Оружейник в ужасе перекосил свою морду. — Но давайте забудем про этих завистливых неудачников, и я расскажу о том, что произошло вчера вечером.

Я перевёл взгляд на публику. Оружейник так и остался стоять на коленях. Он, конечно, сделал попытку подняться, но с удивлением выяснил, что мой телекинез сильнее.

— Вчера, я решил уничтожить преступную группировку АПП. Для начала я обнаружил и казнил примерно тысячу бандитов и их сообщников. После этого, пока я сражался с Демоном Ли, Лунг победил неожиданно появившегося Кайзера. Далее я вступил в бой с Лунгом и победил его после почти часа противостояния. Думаю, этот момент видел весь город. На месте битвы до сих пор стоит меч, которым я нарезал Лунга как палку копчёной колбасы.

В зале раздались смешки.

— Оставив Лунга и Демона Ли лежащими без сознания, я направился к Бакуде, держащей в заложниках несколько сот человек. Мне удалось уничтожить злодейку и всех членов АПП в округе, но во взрыве замедляющей время бомбы оказались пойманы многие заложники. Думаю, их ещё можно спасти. Достаточно лишь подождать окончания действия эффекта остановки времени. Вот собственно и вся история. Может быть, у кого-то есть вопросы? По возможности я отвечу на них.

Мою небольшую ложь о спасении заложников невозможно было опровергнуть. Область заморозки постепенно наливалась тьмой из-за торможения движения света. А отмениться она должна была не раньше, чем через тысячу лет.

— Что вы скрываете под маской? Кто вы на самом деле?

— Боюсь, что, если я отвечу на этот вопрос, то мне придётся вас всех убить. Скажу лишь одно: под этой маской находится человек, для которого понятие справедливости — не пустой звук.

— А как же убитые вами люди? Их убийство — это преступление.

— Я убивал не людей, а лишь животных, притворяющихся людьми: наркоманов, торговцев наркотиками, бандитов и прочих нигеров. — При этих словах по спине Мрака пробежала целая толпа мурашек. Я лишь улыбнулся, уловив эту эмоцию.

— Вы националист?

— Нет, что вы. Я одинаково ненавижу всех людей, независимо от цвета их кожи.

— Вы продолжите убивать людей?

— Обязательно. В мире ещё полно всяких выродков, недостойных жить на Земле.

— А кто решает, достоин человек жить или нет?

— Что за глупый вопрос. Конечно же я. Я — закон, судья и палач. Я — Чёрный Плащ!

— Может, вам стоит взять себе имя Чёрный Палач?

— Это… стоит обдумать. Бва-ха-ха-ха-ха-ха. — Я рассмеялся классическим смехом безумного злодея.

— Почему вы выступаете против наркоторговцев? Люди ведь сами покупают наркотики.

Я перевёл взгляд на задавшего вопрос.

— Я вижу, что ты наркоман со стажем. Героин, экстази, марихуана, и всё это на протяжении минимум двух лет. Вот что я тебе скажу, прежде чем разорвать на куски. — Я притянул охамевшего наркомана к себе и показал публике. — Наркотики разрушают сознание. Один раз укололся, и ты больше не человек. Ради дозы наркоман готов поступиться любыми интересами окружающих его людей. Воровство, грабежи, вымогательство — вот типичные способы заработка денег для покупки наркотиков.

— Если сравнивать людей с муравьями, то наркотики убивают не муравьёв, а муравейник. Превращают цивилизацию в толпу безмозглого быдла. Борьба с наркоманией и преступностью — это способ очистить социум от поразившей его раковой опухоли. Вы же не протестуете против удаления раковой опухоли на том основании, что среди раковых клеток могут попасться здоровые невинные клетки. Если не сделать этого сразу, то опухоль убьёт весь организм. Я хочу построить в Броктон-Бей общество без преступности. Для этого придётся так или иначе избавиться от приметно четверти населения. Так что готовьтесь. Честные люди могут жить спокойно, а всякому отребью лучше свалить из города прямо сейчас.

С этими словами я показательно расчленил наркомана, несмотря на вопли его родственников. Некоторые из масок попытались дёрнуться, чтобы остановить меня, но я крепко держал их телекинезом за яйца.

— Ещё вопросы?

— Вы не боитесь мести Протектората? Вы ведь только что убили одну из их масок.

— Пусть приходят. Глаз за глаз, жизнь за жизнь. Эта дура напала на меня и попыталась убить. Я сделал то же самое. У меня получилось, у неё нет. Я не буду цацкаться с преступниками, нападающими на меня, какие бы должности они не занимали во всякого рода организациях.

Я обвёл взглядом зал и обратил внимание на несколько вертолётов, кружащих недалеко от здания.

— Что ж, господа. Время нашей встречи подошло к концу. Хочу заметить, что я пришёл на этот ужин, чтобы поддержать жителей города. Вот только я не буду жертвовать деньги, которые потом всё равно разворуют зажравшиеся бюрократы. С помощью своей силы я построю дома для тех, кто остался без крова.

— Господин Чёрный Плащ, подождите. — Вырвался вперёд мэр города. — Вы можете спасти мою племянницу? Её похитили десять дней назад, и ни полиция, ни СКП не могут найти её следов.

— Как её зовут?

— Дина Алкот.

— Я посмотрю, что смогу сделать с этим. До свидания.

С этими словами я взвился в воздух, забирая с собой Неформалов. Те покорно приняли свою судьбу, даже не пытаясь сопротивляться.

— И что это нахер было? — Возмутилась Сука, когда мы приземлились на крыше одного из зданий в доках.

— Твои собаки не смогли допрыгнуть до соседнего здания? — Невинно поинтересовался я.

— Не смешно. — Раздражённо вставил Регент, крутя в руках свой жезл. — По-твоему, у самой земли они передумали и решили-таки добраться до цели?

— Ха-ха-ха. Это же была шутка.

— Из-за тебя мы чуть не попались. — Возмутился Мрак, не особо упорствуя. Он ведь понимал, что с моими способностями я могу убить их всех безо всяких усилий. Он к тому же был тут единственным негром, а потому считал себя находящимся в особой опасности. Вечно эти нигеры стремятся выпятить собственную исключительность.

— Вы сами виноваты в этом. Нечего было стоять с таким видом, будто вы только что свалились с небоскрёба.

— Ладно, хватит. — Вмешалась Сплетница. — Чёрный Плащ решил посетить мероприятие в то же время, что и мы, и нам не стоит обвинять его в этом. Тем более, что вы действительно стояли на месте как идиоты, пока нас не залили пеной.

— Ты защищаешь его? — Удивилась Королева Зергов.

— Я тебе жизнь спасаю, дура. Заткнись и вообще рот не раскрывай, ссыкуха. — Прошептала ей на ухо Сплетница. Повелительница мух от такого наезда смутилась и попыталась спрятаться от нас за собаками. Я не допускал ни одного насекомого ближе чем на десять метров. А без них маска чувствовала себя потерянным муравьём.

— Что ж, это было забавно. Но в следующий раз выбирайте себе задачу, соответствующую уровню ваших способностей. Например, искать потерявшихся собачек, отгонять мух в послеобеденный сон, защищать этот же сон от лучей солнца. Вы, надеюсь, в курсе моих законов? Не убий, не укради, не уколись, ну и так далее. В этом городе вы или соблюдаете мои законы, или разрываетесь на части в попытках установить правосудие. Всего хорошего.

Я взмыл в воздух и скрылся во тьме ночи. Мрак тоже окружил свою команду тьмой и поспешил на свою базу.

Утром следующего дня я отправился в школу. Способности Панацеи и Славы я уже себе скопировал, и теперь стоило заняться другими Стражами. Например, Кид Вином. Тот был технарём, и это направление развития сейчас интересовало меня больше всего.

— Привет, Эрос. Как поездка? — Поприветствовал меня Стояк, в миру Деннис.

— Нормально. Правда я пропустил прямой эфир со званного обеда. Пришлось смотреть в интернете запись. — Одноклассникам и своей девушке я ещё в Пятницу наплёл про то, что мне нужно съездить к родителям в Бостон.

— Да, это было чумовое мероприятие. — Согласился Деннис. Я видел его на ужине в задних рядах. — Пиггот была в ярости. Ой!

Стояк прикрыл рот руками. Только что он выдал мне свою принадлежность Стражам.

— Да не парься. — Хлопнул я ему по плечу. — Я же любого кейпа могу определить по одному прикосновению.

— Всё ещё не хочешь присоединиться к Стражам?

— После того, как я в прошлый раз прослушал гневную речь Оружейника, а потом и весь перечень отчётов, что вам нужно было написать? Нет уж, спасибо. Чего-то не хочется.

— Да, эта бюрократия меня убивает.

— Что тебя убивает, Деннис. — Подошёл к нам Кид Вин, он же моя главная цель на данный момент.

— Здорово, Крис. Законы, правила и предписания. Я вот уже думаю податься в команду к Чёрному Палачу. У него с законами всё просто.

— Ты это серьёзно?

— Нет, конечно. Но бюрократия и написание отчётов у меня уже в печёнке сидят. «Пойду к ЧернОму Палачу, кого хочу — того мочу».

— Да ну тебя, шутник.

Так переговариваясь, вы поднялись от раздевалки в класс. Там я поприветствовал Панацею поцелуем и влился в общество беззаботных школьников.

После окончания второго урока в наш класс зашёл директор.

— Дети. Сегодня занятия в вашем классе отменяются. Прошу вас разойтись по домам.

— А чё происходит? — Обратился я к Панацее.

— У нас же класс, в котором учатся Стражи. Так что в случае чрезвычайных ситуаций распускают весь класс, чтобы не раскрывать личности масок.

— Понятно. Правда, непонятно, что ещё за чрезвычайная ситуация.

— Мне нужно в госпиталь. Раз отменили занятия, то будет полно раненых.

— Ладно, удачи. Встретимся завтра. Или звони по телефону, если надумаешь в гости заглянуть. Я пойду в зал игровых автоматов.

Народ разбежался кто-куда, а я двинулся домой. Может, тоже стоит сделать себе базу в доках? А то костюм Чёрного Плаща приходится постоянно в рюкзаке таскать, и добираться до центра и обратно на транспорте.

Дома я засел за интернет, выдаивая из него информацию. Форумы и новостные сайты как всегда бурлили дерьмом, но сегодня этот поток был особенно полноводным.

Для начала, утром кто-то выложил в интернет всю информацию по маскам Империи Восемьдесят Восемь. И под «всю» я имею в виду всю: настоящие имена, адрес проживания, место работы, гнусные личные привычки и так далее. По характеру информации и подробностям я бы сделал ставку, что это дело рук Сплетницы. Но моя сила подсказала мне, что это не так. За вбросом стоял Выверт, хотя Сплетница имела к этому какое-то не вполне ясное отношение.

Потом СКП очнулась после вчерашнего позора и развернула в СМИ информацию по моему очернению. Моё кодовое имя сменили с Чёрный на Чёрный Палач, в злодеяния записали тысячи и миллионы убитых смертных, и теперь крутили по зомбоящику промывающую мозги пропаганду, где призывали героев объединиться перед лицом опасности и оказать мне яростный отпор. Ну или что-то типа того.

Я давно уже научил симбионта отклонять от меня щупальца ясновидящих, вроде Сплетницы. Но сегодня они мельтешили вокруг просто в невиданных масштабах. Пришлось мне переключаться в новый режим — я не просто отклонял чужие тентакли, а отрезал их и скармливал своему симбионту. Это требовало постоянного напряжения, потому что для эффективного противостояния другим симбионтам мне приходилось напитывать «режущие тентакли» своей волей.

Ну а чтобы жизнь уж совсем мёдом не казалась, СКП в сопровождении героев Протектората вломились домой к Чистоте и похитили её дочь. Та, естественно, стерпеть это не смогла, но почему-то ринулась атаковать не штаб-квартиру СКП, а многострадальные доки, доламывая там последние уцелевшие здания.

И вишенкой на торте было нападение роя шершней на школу Винслоу, где от их укусов скончались более сотни учеников. Похоже, теперь я знаю, где училась Королева Зергов. Впрочем, зная местную публику, я удивлён, что жертв была всего сотня.

Я включил телевизор и наткнулся на прямой эфир, где Чистота уничтожала здания. Потом она добралась до оператора и высказала свой ультиматум… Неформалам. Так, что-то у неё с головой явно не в порядке. И кроме того, она громит мой город, не спросив у меня разрешения. Найти и покарать!

Сегодня я решил воспользоваться системой подземных экспресс-тоннелей, то есть сливной канализацией. Всего-то и нужно было спуститься в подвал, а там открыть дверь, ведущую в сеть подземных переходов. По ним я довольно быстро пролетел, вынырнув на поверхность уже в доках. Может, ну её нах эту анонимность? Объявлю себя богом Броктон-Бея и буду ходить везде не скрываясь. Всё равно меня местные игрища с плащами и масками не привлекают.

Взлетев в воздух, я раскинул свои тентакли по округе и принялся искать Чистоту, одновременно осматривая окрестности. Злостная нарушительница моих законов нашлась по клубам пыли, поднимающимся от разрушенных зданий. Я мельком обшарил их и обнаружил довольно много пострадавших и ещё больше погибших. А вот и состав преступления.

— Ты совсем охренела, дура безмозглая? — Обратился я к Чистоте, подлетев на расстояние в пяток метров.

— Ты вместе с ними? — Закричала она припадочным голосом.

— Я сам по себе, свой собственный. Ты какого хрена мой город громишь?

— Они забрали мою дочь!!!

— Ну так иди и громи штаб-квартиру СКП. Или вон башню Протектората утопи. Хер ли ты припёрлась в доки и ставишь тут ультиматумы Неформалам? Это случаем не из-за того, что ты просто боишься столкнуться с СКП, а потому домогаешься тех, кто точно не сможет оказать сопротивление?

— Верни мне мою дочь! — Чистота испустила сотни лучей, которые насквозь пробили окружающие дома.

— И что мне за это будет? Я её не похищал.

— Это ты виноват! — Похоже, с этой дурой разговаривать бесполезно. — Верни! Мне! Мою! ДОЧЬ!!!

На этот раз лучи света устремились прямо ко мне. Пришлось мне заполнить окружающее пространство тьмой, а потом ещё и отклонять мчащиеся заряды своими тентаклями. То ещё удовольствие, я вам скажу. Это как пытаться перевернуть блин на сковороде, используя только руки. Конечно, я мог бы просто уклониться, но нужно же мне проверить свою защиту.

В ответ на неприкрытую агрессию я окружил Чистоту тьмой, а потом принялся взламывать окружающие её поля, попутно уродуя её симбионта. Напитывание тентаклей своей волей оказалось крайне эффективным. Сейчас я старался использовать этот приём как можно чаще, чтобы не забыть, как это нужно делать.

Любой идиот мог бы догадаться до идеи «напитай магию своей волей». Вот только иметь абстрактное представление о том, что нужно сделать, и иметь конкретное понимание того, как это можно сделать — это разные вещи. Если бы не почти случайное озарение в битве с Лунгом, я бы так и не понял, как такое возможно.

Через десяток секунд сопротивление Чистоты резко спало, и я запустил свои похотливые щупальца внутрь её тела. Так, что тут у нас? Оу! Какой интересный симбионт! Эта блондинка не использует его способностей даже на десять процентов. Нужно это дело куда-то заховать, чтобы не упёрли.

Я осмотрелся по сторонам и направился к побережью. Тут находился район, который местные назвали «Кладбище кораблей». Здесь гнили десятки и сотни кораблей самых разных размеров. Я начал собирать их телекинезом, сминать, разогревать и очищать от примесей. На этот раз мне не требовалась запредельная чистота металла, так что через пять минут я собрал достаточное количество металла и сформировал из него высокую башню. По её внешней поверхности шла узкая круговая лестница, вдоль которой находились тюремные камеры. Дверей у камер проектом не предусматривалось.

Я выбрал одну из камер почти на самой вершине, покрыл её внутренности найденными неподалёку досками, организовал дыру в полу в качестве канализации, а потом закинул внутрь Чистоту. Далее я несколько раз проткнул её симбионта, чтобы он не рыпался, и разрушил в мозгу Чистоты область мозга, называемую «Короной Поллентия», с помощью которой простые смертные могли обмениваться информацией с симбионтом. Теперь, Чистота лишилась всех своих супер-пупер-сил и стала обычным человеком.

Я закрыл внешнюю часть камеры слоем металла и приварил его к башне. Теперь с внешним миром Чистота могла взаимодействовать только через маленькое зарешечённое окошко.

— Подумай о своём поведении, тварь. — Сказал я ей напоследок. — Ты только что убила кучу людей, и от этого даже не было никакой пользы ни тебе, ни окружающим.

— Моя дочь! — Прохрипела она.

— Вряд ли ты когда-нибудь её увидишь. Я отдам её Тео, твоему сыну. Надеюсь, у него будет больше мозгов, чем у тебя. — На этом я развернулся и улетел, не слушая жалобные вопли и причитания.

Так, башня Чёрного Властелина у меня уже есть, осталось только заполнить её рабами и заключёнными, врубить сверху огромный огненный глаз, и можно будет объявлять себя Сауроном. А, да, ещё нужно будет колец всевластья наштамповать и раздавать их самым полезным минионам.

Я направился прямиком в центр города, где находилась штаб-квартира СКП. Там же была база Стражей. Протекторат обитал на нефтедобывающей платформе в заливе, и с ними я собирался разобраться чуть позже.

Добравшись до нужного здания, я обшарил его сверху донизу и нашёл Эмили Пиггот по запомненной форме тела. К ней в кабинет я и вломился прямо сквозь окно. Помимо директора СКП тут оказались Оружейник, Мисс Ополчение, Эгида и какой-то незнакомый мне кейп в красном костюме.

— Так-так-так. Пойманы на месте преступления. — Ошарашил я их. — Не вставайте, я же не ваш босс… пока что. — Я придержал телекинезом самых резвых, прижимая их к стульям. — Что вы можете сказать в ваше оправдание? Вам слово, Эмили Пиггот.

— Да что вы себе позволяете? — Выдала эта дама, как только я вернул ей способность говорить. — Вы хоть знаете, что вы делаете?

— Хм-м-м… Дайте-ка подумать. Ставлю на место зарвавшихся маньяков, угрожающих жителям города?

— Это ты маньяк! — Выкрикнул Оружейник, отчаянно скрипя своим костюмом в попытках пересилить мой телекинез.

— Город нужно спасать от тебя и твоего правосудия. — Припечатала Эмили, недовольно покосившись на Оружейника.

— Да ладно? Можно подумать, это я похитил дочь Чистоты. А может, это я манипулирую СМИ, чтобы распространять очевидную ложь? В общем, у меня нет никакого желания бороться с вами вашими же методами. У меня есть свой излюбленный метод. Только массовые расстрелы спасут нацию.

— По какому праву ты решаешь, кому жить, а кто должен умереть? — Не унималась Пиггот, балансируя на грани сердечного приступа. В двери комнаты начали стучать чем-то тяжёлым, но телекинез мог удержать дверь на месте, даже если бы её превратили в пыль.

— Опять эти глупые вопросы. По праву сильного. Ведь именно это право вы используете, пытаясь очернить меня, науськивая на меня своих ручных собачек из числа героев. Я незнаком со всеми присутствующими тут, а потому, оставлю в живых парочку возможно невиновных, чтобы вы донесли мою мысль до общественности. Этот город принадлежит мне, и действуют тут только мои законы. Если вы будете нарушать их, то кара последует незамедлительно. Мне надоело взывать к вашему здравому смыслу, и остаётся рассчитывать только на страх смерти и ужас неотвратимости наказания. Умрите!

Пока я произносил всю эту речь, то просканировал способности Оружейника и Мисс Ополчение. Стрелок меня вообще ничем оригинальным заинтересовать не смогла, а технарь был каким-то невыразительным. Если не считать навыка создания пространственных карманов, то ничего особого Оружейник не умел. Разве что повторять чужие изобретения.

Так что через секунду Эмили Пиггот развеялась в кровавую пыль, а Оружейник и Мисс Ополчение лишились всего оборудования, одежды и способностей. С парочкой трофеев я вылетел в окно, направившись к своей башне. По пути я залетел на студию канала ПНХ, где старательно зачистил всех работников, начиная с директора, и заканчивая уборщицей.

Двигаясь в сторону башни, я наткнулся на интересную сцену. Посреди улицы лежал перевёрнутый фургон скорой помощи. Рядом с ним стояли Королева Зергов и Мрак. А впереди спинами к ним стояла тройка масок Империи — Крюковолк, Штормтигр и Цикада. Не снижая скорости, я подхватил этих троих и унёс в небо, как орёл уносит зазевавшегося барашка. Найденные мной на соседних улицах трупы людей свидетельствовали о том, что передо мной нарушители законов.

Кейпы громко кричали, матерились, а Штормтигр даже пытался атаковать меня, но всё было бесполезно. Небольшая проблема возникла только с Крюковолком. Он был типичным оборотнем, а потому его тело смешивалось с телом симбионта, но я просто сильнее напитал свои тентакли волей и схватил его, несмотря на сопротивление.

Добравшись до башни, я повторил процедуру лишения способностей с масками Империи, после чего распихал их по камерам и принялся в более спокойной обстановке анализировать их способности. По результатам исследования, Крюковолк и Цикада были признаны совершенно бесполезными. А учитывая достоверно известное количество жертв Крюковолка, именно его я решил использовать для проведения интересного опыта.

Меня интересовала система «взросления» симбионта. А точнее, является ли она частью Игры, или это что-то более приземлённое? Для выяснения ответа на этот вопрос, я заключил Крюковолка в большой стальной куб с несколькими отверстиями, а потом телекинезом закинул его в сторону моря. По моим подсчётам, куб пролетел порядка тридцати километров, прежде чем упасть в море. Подождав пятнадцать минут, я убедился, что состояние моего симбионта не изменилось. Так что или Крюковолк отрастил себе жабры, или непрямой ущерб причиной смерти не считается. Или всё дело в расстоянии.

Я хотел уже повторить этот опыт с Цикадой, как моя сила подсказала мне, что на телефон, лежащий в моей квартире, пришёл вызов от Сплетницы. Мне понадобилась пара минут на то, чтобы обнаружить её местоположение, и проявить там свои телекинетические щупальца, с помощью которых я мог улавливать и воспроизводить звук.

— Ало-ало, Чёрный Плащ у телефона. — Произнёс я у Сплетницы под ухом.

— Что? Где? Чёрный Плащ? Ты где?

— Я далеко от тебя, на берегу другого дня, но даже время мне не сможет помешать. Так, ладно, шутки в сторону. Я откликнулся на твой зов о помощи. Что там у вас?

— Вообще-то, я звонила, чтобы предупредить о том, что Протекторат объявил всеобщую мобилизацию. С минуты на минуту в город прибудет несколько десятков или даже сотен героев, которые попытаются убить тебя.

— Да-а-а? Это будет забавно. После Лунга мне нужны новые жертвы для того, чтобы стать сильнее.

— Ты… ты невозможен! Это ведь не игра! Это всё по-настоящему.

— А вот тут ты ошибаешься, это игра. Но знать тебе об этом точно не стоит. Иначе, тебе предстоит встреча с игроком, а это, поверь мне, совсем не то, что можно пожелать знакомому.

— О чём ты вообще?

— Ладно, забей. Пожалуй, мне стоит выманить всех этих героев в доки, а потом объяснить им, кто тут главный. Я так понял, у этого района судьба такая, чтобы его сравняли с землёй стада безумных кейпов. Так что, если есть желание, можешь слить Протекторату «достоверную информацию» о том, что я прячусь в доках и дрожу от дикого ужаса. Ага.

— Э-э-э… хорошо. Ты уверен в том, что делаешь?

— Хех. Не смеши меня. В этом городе я единственный человек, который знает, что он делает, и зачем ему это нужно. Просто займи местечко поудобнее и наблюдай за битвой ебических масштабов. Всё, пока.

Я «отключился» от связи и сосредоточился на своём окружении. Так, башня мне ещё понадобится, но стоит защитить её от шальных выстрелов. А значит, нужно её спрятать. Она не такая высокая, так что можно её просто закопать. Телекинезом я вытащил породу из-под башни, снизив её высоту с двух десятков до двух метров. Совсем зарывать её было не очень удобно, потому что могла нарушиться вентиляция занятых камер.

После этого я полетел в центр города, скрываясь за домами. Если я собираюсь драться с сильнейшими кейпами, то стоит сделать так, чтобы я не мог пострадать в принципе. Сейчас мой контроль над телекинезом позволял мне управлять материей на расстоянии в пять километров. И это число продолжало расти. Так что можно спрятаться недалеко от центра города и вести бой в доках. А моя защита от ясновидящих не позволит никому меня найти. Ну, я так надеюсь. Хотя стоит быть настороже.

Время на часах было полвторого, когда на крыше здания СКП начали появляться маски. Через пятнадцать минут их число достигло сотни. Ещё некоторое время было потрачено на произнесение пламенных речей, после чего те, кто был рождён летать, поднялись в воздух, а остальные поползли по земле, используя разного рода транспорт.

Я в это время изобразил своё присутствие в доках рядом со складом, где я в своё время замочил сотню Барыг. Пока герои добирались до меня, мой голос разнёсся по всему городу, заглушая мозгопромывающие речи, доносящиеся из динамиков городского оповещения.

— Злодеи Протектората, вы явились в этот город незваными, чтобы покуситься на законную власть в моём лице. Я — Чёрный Плащ, и этот город принадлежит мне. Ваша империя лжи и обмана не имеет тут власти. Убирайтесь прочь, или я уничтожу вас всех до единого. Кто к нам с чем зачем, тот от того и того. Вы первыми начали эту войну. Я долго призывал вас к благоразумию, но моё терпение лопнуло. Теперь за меня будет говорить моя сила. Умрите в муках, твари!

Моё «тело» окружили потоки тьмы, которые протянулись щупальцами и «схватили» ближайших героев. Все выстрелы, удары и прочие способности просто прошли сквозь мою бутафорию, в то время как я телекинезом пережал сосуды в мозгах у героев, подождал, пока они потеряют сознание, после чего под покровом тьмы понёс в выбранное мной здание.

Дальнейшее было эпической битвой для героев и скучной рутиной для меня. Схватить, обезвредить, складировать. Считанные единицы могли сопротивляться мне. Из триумвирата тут присутствовал только Легенда. Он, как и ещё несколько масок, полностью окружил себя телом симбионта, что делало его практически неуязвимым. Но моя предельная концентрация на одной тентакле, позволяла сделать её почти уникальным проводником моей воли, чего хватало для того, чтобы пронзить любую цель.

Я старался никого не убивать. Если я считал способности кейпа интересными, то я лишал его сознания и похищал. Остальных же я ранил или просто отгонял. Шло время, и через час способными продолжать бой были только с десяток кейпов. Эйдолон и Александрия так и не появились. Наконец, меня вся эта возня окончательно достала, и мой громовой голос опять разнёсся над городом.

— Злодеи Протектората, вы проиграли. Ваше тупое упорство уже стоило жизней тысячам людей, которые погибли под завалами домов. Я всё надеялся, что вы образумитесь, но вы продолжаете упорствовать в своей ереси. А потому, я каждые пять секунд буду убивать одного из вас, пока вы все не покинете город. Время пошло.

Через пять секунд я убил одного из кейпов, «выстрелив» кирпичом с помощью телекинеза. Камень буквально испарил голову моей жертвы. Раненные маски пытались прятаться, но я раз за разом находил их и уничтожал. Через минуту началось отступление, которое ещё через тридцать секунд обратилось в беспорядочное бегство.

Только Легенда остался висеть в воздухе, отказываясь признавать поражение. Он был покрыт кровью, его костюм был разорван в клочья, но он всё продолжал летать и стрелять своими «лучами добра».

— Чего ты добиваешься? — Обратился я персонально к нему.

— Я уничтожу тебя!!!

— За что?

— Ты убиваешь героев.

— Каких героев? Вы злодеи. Это вы уничтожаете население этого города. Это вы заполнили новости на телеканалах потоками лжи. Это вы напали на меня. Вы покрываете преступность, вместо того, чтобы бороться с ней.

— Ты лжёшь!

— Ха-ха-ха-ха. Твоя истерика — это доказательство того, что я прав. Вы агрессоры, лжецы и манипуляторы. Вы злодеи. Вы готовы принести всех людей этого города в жертву, лишь бы не дать им выйти из-под вашей власти. Кровь всех тех, кто погиб сегодня, находится на твоих руках. Они умерли ради вашей прогнившей идеологии, ради чужих интересов, ради прикрытия вашей лжи.

— Замолчи!!!

— Нет, я не буду молчать. На моей стороне правда и справедливость. Даю тебе пять секунд, после чего ты умрёшь.

Легенда растерянно посмотрел на меня, обвёл взглядом поле боя, глянул на трупы своих товарищей, после чего резко ускорился и унёсся вдаль. Его лицо заливали слёзы, а рот кривился в рыданиях. Покидая город, он признал своё поражение. Признал бессмысленность смертей всех, кого он привёл за собой. Думаю, он ещё нескоро оправится от такого психологического шока.

Остаток дня я возился в своей башне тёмного властелина, наполняя её ценными образцами. Требовалось продумать, как и чем кормить заключённых. А пока я лишь озаботился отоплением тюрьмы, чтобы мои пленники не скопытились от банальной простуды. За окном не Май месяц.

Уже вечером я наведался в студию канала ЗБС, где произнёс победную речь о том, что злодеи Протектората были повержены, а их лживые речи разоблачены. На этапе вопросов и ответов меня спросили:

— Как вы считаете, каким будет следующий шаг Протектората и СКП?

— Без понятия. Они уже убедились, что не могут противостоять мне. Всё что им осталось — это натравить на Броктон-Бей Губителя. Или даже всех троих сразу.

— Вы считаете, что за Губителями стоит Протекторат?

— Это вполне вероятно. Сотни масок гибнут каждый год, но основной состав Протектората при этом не меняется. Если уж на то пошло, существует множество способ избавиться от Губителей. Но Протекторат всегда ведёт кейпов на убой. Они на своём «примере» показывают, как правильно убиваться об Губителя. При этом сами они остаются невредимыми, а все те, кто поверил им, умирают. Думаю, это всё не просто так.

— Даже не знаю, что сказать. А о каких способах избавиться от Губителя вы говорите?

— О разных. Когда один из них сюда заявится, я вам продемонстрирую.

После интервью на телевидении, я принялся зачищать город от криминальных элементов. Броктон-Бей был практически в осаде, потому что правительственные войска окружили его и взяли в блокаду. Полиция не справлялась с поддержанием порядка, а всякая шваль повылезала на улицы города, явно считая, что мои предупреждения их не касаются. Пришлось их в этом разубеждать, за одно сканируя сознания людей в поисках ответов на вопросы: Торговали ли вы наркотиками? Грабили ли вы людей? Насиловали ли вы женщин-мужчин-трупы-животных? Если хоть на один вопрос ответ был да, то такой человек тут же расчленялся. Трупы со всего города я собирал в доках, где кремировал, а пепел рассеивал по воздуху.

К полуночи, морально вымотанный, я лёг спать.

Утром я вспомнил о своих обещаниях и начал их исполнять. Для начала, я нашёл дочь Чистоты в приюте и доставил её к ближайшему родственнику — Тео Андерсу, её брату по матери. Как оказалось, Кайзер не пережил битвы с Лунгом. Последующая попытка устроить бардак в городе была уже самодеятельностью масок Империи, оставшихся без руководства.

Следующим шагом я занялся просьбой мэра города и Сплетницы и пошёл искать Выверта. Блокада города сыграла мне на руку, и тот не смог сбежать. Мне понадобилось почти полчаса, чтобы найти его, используя свои способности. Сила ясновидения постоянно давала сбой, но в один прекрасный момент я получил точное местоположение Выверта, куда тут же и отправился. Меня интересовала сила пророка, и я собирался её исследовать.

База Выверта находилась под землёй. Основной вход туда хорошо охранялся, а вот эвакуационный выход всего лишь запирался замками. Но что такое замок для человека, владеющего телекинезом и способного с помощью ясновидения увидеть принцип его работы или любую цифровую комбинацию? Так что я проник в кабинет Выверта, застав его врасплох.

— Добрый день, Выверт. — Поздоровался я ему прямо в ухо, встав за спиной. В комнате были только Выверт и Дина Алкот. Та видела моё появление, но не спешила уведомлять своего пленителя.

— Что? Чёрный Плащ? Как ты попал сюда? — Чуть ли не подпрыгнул злодей.

— Шёл, шёл и пришёл. Что тебя удивляет?

— Но… твоего появления не было в предсказаниях.

— Да говоришь о силе этой девочки? — Я подошёл к ребёнку, имевшему вид узника Бухенвальда, и положил руку ей на голову. Исцеляющая сила пробежалась по ней, очищая от наркотиков, восстанавливая организм и затирая наркотическую зависимость в памяти. — Скажи мне, какова вероятность того, что я нахожусь здесь и сейчас?

— Ноль целых, ноль десятых процента.

Я хитро улыбнулся Выверту своей рисованной улыбкой.

— Какова вероятность того, что я сейчас отломаю кусок вот этого стола?

— Ноль целых, ноль десятых процента.

Я демонстративно подошёл к столу, за которым сидел Выверт, и рукой отломал от него угол. Естественно, сделал я это телекинезом, но выглядело это как сила Бугая.

— Видишь, её сила на меня не действует. Она просто не могла увидеть того, как я появлюсь здесь.

— Чего ты хочешь? — Лоб Выверта покрылся испариной.

— Говорят, что ты можешь управлять судьбами людей. Я хочу проверить, как это работает. Видишь вот этот кубик? — Я жестом фокусника проявил в руке игральную кость, вытащив её из рукава. — Сейчас я брошу его на стол, и если выпадет шестёрка, то я оторву тебе левую руку. Дина, какова вероятность того, что Выверт сейчас лишится руки?

— Шестнадцать целых, шестьдесят шесть сотых процента.

— Видишь? Всё по-честному. Я не буду манипулировать кубиком. Всё решит случай.

Я бросил кубик, и на нём выпала тройка. Выверт дёрнулся, но не смог сдвинуться с места. Мой телекинез держал его на месте лучше любых оков.

— Повезло. Ещё раз. Какова вероятность, Дина?

Девочка улыбнулась садистской ухмылкой и ответила:

— Шестнадцать целых, шестьдесят шесть сотых процента.

На кубике выпала единица. Я буквально почувствовал, как в момент броска что-то произошло с будущим.

— Думаю, стоит увеличить шансы. Теперь я оторву тебе левую ногу, если выпадет чётное число. Каковы его шансы остаться с двумя ногами?

— Пятьдесят процентов ровно. — Ухмылка на лице Дины переросла в оскал голодной акулы.

Я бросил кубик десять раз подряд и каждый раз выпадало нечётное число. Чем больше я наблюдал за этой ситуацией, тем лучше понимал, как работает сила Выверта. Он буквально создавал две линии судьбы, сводя все возможные вероятности к этим двум вариантам. А потом из двух вариантов он выбирал тот, который его больше устраивал. После этого его судьба оказывалась предопределена. И более того, даже моя судьба оказывалась в жёстких рамках, несмотря на всё моё сопротивление. Это будет интересной игрой.

Через десять минут, после очередного подкидывания кубика Выверт банально потерял сознание. Из его носа пошла кровь, а белки глаз покраснели от множественных кровоизлияний. Я подлечил его с помощью своей силы, но продолжать пытку не стал. Симбионт Выверта тоже был на грани потери сознания.

— Думаю, на сегодня мы закончили. — Сказал я, беря девочку за руку. — Ты ведь уже понял, что против меня ты бессилен? — За эти десять минут я наблюдал минимум сотню виртуальных попыток Выверта убить меня или спастись бегством. Все они закончились для него жуткими увечьями.

— Д-да. — Выдавил из себя злодей.

— Замечательно. Так что не советую тебе пытаться сбежать из города или даже из его центра. Если я почувствую это, то тут же убью тебя.

— Хорошо.

— Дина, какова вероятность, что Выверт умрёт до наступления завтрашнего утра?

— Девяносто три и семьдесят одна десятая процента.

— Что? — Всполошился я.

— Этот ответ не учитывает ваших действий.

— Но я не собираюсь убивать его сегодня. И не собираюсь позволять это кому бы то ни было.

— Шансы не изменились. — Дина чуть поморщилась. — У меня опять начинает болеть голова.

— Хорошо. Пошли, я отведу тебя к родителям. Ответы я смогу найти и без своей помощи. Кстати, а какова вероятность, что за сегодня выживешь ты?

— Ноль целых, три тысячных процента. — В голосе девочки почувствовалась паника.

— Чего-то шансы не очень. — Посочувствовал я. — Но как ты и сказала, этот шанс не учитывает моего вмешательства. А ты мне нужна живой.

Путь на поверхность сопровождался паническими перешёптываниями наёмников, охранявших базу. Для них моё появление было сродни телепортации. Думаю, даже Выверт не понял, как я проник к нему. Ведь прежде чем заходить в комнату, я сломал находящиеся там камеры слежения, а звук открытия двери приглушил телекинезом.

Вернув девочку радостным родителям, я забрался на крышу ближайшей высотки и уселся там, наблюдая за морем. Зрелище открывалось пугающее. Из-за горизонта в сторону города протягивались тысячи и миллионы тентаклей. И это были только самые длинные из них. Там вдали находился симбионт пугающих размеров. Пожалуй, он даже был сравним с моим. Он был меньше, но куда старше. Похоже, мои слова о нашествии Губителя оказались пророческими. Зато теперь каждый житель Земли убедится, что за нападениями Губителей стоит именно Протекторат.

Спустя час на горизонте появилась едва заметная волна цунами. По городу разносился сигнал тревоги. Люди бежали в убежища или пытались скрыться на холмах пригорода. Герои Протектората покинули город ещё вчера, забрав с собой Стражей. Новая Волна тоже смогла договориться об эвакуации, так что Панацея уехала, даже не попрощавшись со мной. В интернете уже вовсю обсуждали новость о скором нападении Левиафана на Броктон-Бей, но слухов о мобилизации героев Протектората пока не было. Видно, они решили, что я и сам справлюсь. И в целом, ничуть не ошибались, хотя рассчитывали на прямо противоположный результат.

Команды Неформалов, Трещины и Трикстера я отправил помогать с эвакуацией жителей. А остатки Империи и Выверт получили ультиматум: или они помогают жителям, или я лично прикончу их ещё до того, как Губитель доберётся до города. Так что теперь я сидел на крыше самого высокого здания Броктон-Бея в центре почти обезлюдевшего города. Что самое смешное, осаду с города так и не сняли, в связи с чем в интернете ходили распущенные мной слухи о том, что Протекторат решил уничтожить всех жителей Броктон-Бея до единого. Ведь они были «нежелательными свидетелями» моего триумфа.

Волна подошла к берегу, перехлестнула застрявший в фарватере танкер и начала накатывать на город, становясь всё выше и выше. Я подождал, пока она почти доберётся до берега, после чего использовал телекинез, чтобы поднять в воздух всю «выпирающую» часть волны, таким образом полностью прекратив её существование. Миллионы кубометров воды пронеслись в воздухе и рассеянным дождём обрушились обратно в море за пределами залива. Зрелище было эпическим. Два десятка видеокамер летали на разном расстоянии от меня, снимая всё происходящее. Потом, нужно будет смонтировать из этого фильм о моём подвиге божественного масштаба.

Вода в центре залива вспучилась холмом, и на поверхности показался он — Губитель собственной персоной, Левиафан. Моя сила говорила, что это «одичавший» симбионт, не имеющий явного хозяина. Конечно, были определённые нюансы, но суть была в том, что владельца утерянной живности рядом не было. Оставалось только бороться с самим симбионтом, что было несколько сложнее.

Пока я предавался философским размышлениям, Левиафан крутанулся на месте, посылая на город ещё одну волну, а потом со сверхзвуковой скоростью рванул в доки. Чего? Я метнулся ему наперерез, но не успел. Губитель добрался до моей башни Чёрного Властелина и обрушил потоки воды, тут же смяв и разорвав её.

— Не-е-е-ет!!! Мои запасы симбионтов! Он их сожрал!!! Что я теперь буду есть зимой?!!

В гневе я завис над местом массовой гибели масок, после чего напитал несколько тентаклей своей волей и пронзил ими Левиафана. Ещё через секунду я почти разорвал его на куски. И это были повреждения не виртуального тела из псевдоматерии, а повреждения самого симбионта.

Тварь заверещала в агонии, а потом неожиданно регенерировала. Я заметил, что по одному из её щупалец в неё влился поток некоторой энергии. Губитель попробовал достать меня запущенным в воздух потоком воды, но та лишь бессильно расплескалась о мою защиту. Я повторил атаку с тем же результатом. Разве что теперь регенерация прошла чуть медленнее. Но я не повёлся на эту уловку. Значит, здесь мне нужна не сила, а точность. Нужно найти энергетический центр этой твари, а потом разрушить его. Проблема несколько осложнялась тем, что искать этот центр нужно было в многомерном пространстве. Тварь явно не собиралась облегчать мне жизнь, проявляя свои уязвимые точки в трёхмерном слое реальности.

Губитель было собрался двинуться в сторону центра города, подтягивая воду из залива к себе, но я сорвал его планы. Для начала я обрезал большую часть выходящих из него тентаклей, временно нарушив его контроль над водой. Конечности быстро регенерировали, но за пару секунд я успел раскромсать Губителя на куски. Тот продолжил регенерировать, одновременно накапливая в своём теле энергию.

Тут я почувствовал, как недалеко от меня возникли три человеческие фигуры. Приблизившись к ним, я увидел Триумвират Протектората. Александрия, Эйдолон и Легенда висели в воздухе, наблюдая за Губителем.

— Что, пришли посмотреть, как ваша зверушка разрушает город? — Не удержался я от вопроса.

— Мы пришли, чтобы помочь бороться с губителем. — Ответил Легенда немного нервным голосом. Видимо, ещё не отошёл от вчерашнего поражения.

— Да неужели? — Я отбросил Губителя в сторону, ещё раз располосовав его на части. — А я вижу, что Губитель — это ваше творение. Смотрите.

С этими словами я пронзил Эйдолона десятком тентаклей, целясь в энергетические центры. Его уже нельзя было назвать человеком, потому что он слишком сильно слился с симбионтом. Или симбионт почти поглотил его. В своём восприятии я чётко видел, что симбионт в теле Эйдолона соединён с Левиафаном угольно чёрной пульсирующей тентаклей. Именно она являлась источником регенерации этой твари. Я разорвал Эйдолона на части, но тот мгновенно собрался обратно и регенерировал.

— Стой! — Закричал Легенда, бросаясь ко мне, но натыкаясь на непреодолимое препятствие.

Я нанёс ещё один удар, на этот раз одним щупальцем, целясь в центр головы. Будучи человеком, Эйдолон имел уязвимые места, которые мне проще было найти. Я не стал пытаться разорвать его тело, а проявил вокруг щупальца область разрушения материи. На долю секунды установилось хрупкое равновесие между сопротивлением героя и мной, а потом сила Эйдолона рывком возросла, отбрасывая моё щупальце. Рядом с нами появились ещё два Губителя: Бегемот и Симург.

— Ну, что я говорил? Только тыкни хозяина, как его марионетки тут как тут.

Легенда неверящим взглядом пялился на троих Губителей. Я же сосредоточился на перекошенной гневом роже Эйдолона, лишившейся маски. Камеры, спрятанные в клоках тьмы, исправно снимали всё происходящее, так что стоило раскрутить его на признание.

— Зачем ты убил стольких героев, Эйдолон. Неужели для того, чтобы забрать себе их способности? Ведь ты у нас можешь получить любую силу, какую захочешь? Так это всё силы тех, кого ты убил?

На эту идею меня навело поведение Левиафана. Не зря же он так метнулся, чтобы убить кейпов, лишённых сил. Значит, его целью были их симбионты, которых он и поглотил на считанные секунды.

Глава Триумвирата не ответил мне, а лишь ударил в ответ лучами света. Александрия попыталась зайти сзади и нанести удар мне в спину. Я мгновенно сместился в сторону и схватил их обоих, удерживая на месте и окружая волнами пламени с помощью пирокинеза. Увы, это лишь слегка замелило их. Александрия так и вовсе не получила и царапины. Её сила пока ещё была слишком непонятной для меня, так что пробить её силовые поля не получалось.

Легенда отлетел в сторону, излучая волны гнева и разочарования. А Губители наоборот приблизились ко мне, норовя взять в клещи. Чего-то это начинает меня напрягать. Они в конец охамели, если думают, что я буду играть по их правилам.

В отличии от местный масок, я точно знал, кто такие симбионты и как они устроены. У меня было достаточно времени, чтобы считать всю эту информацию из сознания своей твари. С точки зрения неискушённого человека, симбионты были неуязвимы. Их тело было абсолютно аморфно и не имело внутренних органов. Они могли менять свою форму и с лёгкость перестраивали энергетические потоки внутри тела.

Все мои предыдущие попытки ранить их, включая случаи с обычными кейпами, были всего лишь средством сказать «сиди и не рыпайся», чем попыткой причинить реальный вред. Но сейчас я собирался бить на поражение. Не знаю, чего там хотят достичь игроки, но Эйдолона и его бешеных бродячих собак я решил порешить здесь и сейчас.

Когда я изучал процесс напитывания конечностей симбионта своей волей, то заметил, что этот процесс далеко не настолько эффективный, каким он мог бы быть. Дело в том, что на ментальном плане плотность тела этих тварей была слишком низкой. Как не укрепляй меч, но если он сделан из ваты, то толку от него будет немного. Поэтому я более подробно изучил субстанцию, из которой состояли симбионты и выяснил, что её можно трансформировать, повысив плотность.

Вот только этот процесс имел определённые подводные камни. Во-первых, личность и способности симбионта равномерно распределялись по всему объёму его тела. Во-вторых, в процессе трансформации с изменённой материи стиралась вся информация, что делало зародыша «чистым листом» без способностей и наработанных навыков. В принципе, можно было бы скопировать личность симбионта на новый носитель примерно на середине процесса, когда ещё оставалось достаточное количество «оригинального» тела. Но тут всплывало ещё одно обстоятельство. Процесс трансформации нельзя было прекратить. Так что у меня был бы всего один шанс, и даже в случае успеха мой симбионт стал бы в два раза слабее. Потом его конечно можно будет «раскачать», но в целом я посчитал такую операцию рискованной.

Сейчас же у меня образовалась уникальная возможность сделать апгрейд за чужой счёт. Дело было в том, что, хотя симбионты жили каждый сам по себе, все они оставались частью одного существа и в любой момент могли слиться обратно. Чем старше и развитее была личность симбионта, тем меньше он хотел подобного слияния, но сама возможность подобного финала от этого никак не страдала.

Симбионт Эйдолона был огромен. Почти настолько же огромен, как и мой. Вот только контроль героя над своей тварью был почти нулевым. Потому-то эти части и отделились от основного тела, связанного с кейпом. Но отделились они не полностью, потому что имели императивный приказ служить Эйдолону.

Сейчас я собирался начать принудительное слияние двух симбионтов, направляя всю поглощённую материю в зону трансформации. Таким образом я смогу полностью скопировать сознание своего симбионта на новый носитель, у меня будет достаточно времени, чтобы удостовериться в успешности этого процесса, а в конце мой симбионт станет в два раза толще. Сплошная прибыль!

Легенда отлетал от места битвы всё дальше и дальше. Я предположил, что он не захочет вмешиваться, а потому сосредоточился на двух оставшихся членах Триумвирата. С Александрией у нас установился паритет возможностей. Я не мог её ранить, а она не могла приблизиться ко мне. С Эйдолоном же всё было ещё проще. Я проткнул его тентаклей, инициировал в ядре своего симбионта процесс трансформации, а потом внутри тентакли протянул нить изменённой материи, которая проникла в тело героя и начала «высасывать» оттуда его симбионта. Турбулентность, сопровождающая процесс трансформации, лишила Эйдолона остатков контроля, а по закону сообщающихся сосудов материя симбионта начала выкачиваться из Губителей.

Те, конечно, такому развитию событий не обрадовались и начали втроём наседать на меня, но тут я нашёл чем им ответить. Протянув одну из тентаклей, я схватил меч Убийца Драконов, находящийся на расстоянии в десяток километров, и притянул к себе. Пронёсшийся клинок сходу отрубил голову Симург, потом развернулся и насквозь проткнул Бегемота. Дальше я начал шинковать Губителей на куски, не давая им время регенерировать. Меч был своеобразной заменой рыхлой плоти симбионта, а потому я мог усилить его своей волей до такой степени, что тела Губителей не могли оказать никакого сопротивления.

Увидев, что я сдерживаю Губителей, а Эйдолон висит в полубессознательном состоянии, Александрия удвоила свои усилия. Она не столько угрожала мне, сколько отвлекала от контроля процесса трансформации моего симбионта. Так что я решил применить новый фокус. Хотя у меня почти не было времени на исследование способностей захваченных героев, кое-что я всё же смог понять. И сейчас я, подобно Эйдолону, создал для себя новую способность. В чём-то она походила на способность Толкача. Это была область пространства, где объекты приобретали ускорение. Вот только моё воздействие было куда сильнее.

Я на миг притормозил Александрию телекинезом, а потом сформировал вокруг неё ускоряющее поле. Эффект был таким, будто героиней выстрелили из пушки. Нет, даже не из пушки, а ускорили до околосветовых скоростей. Она прорвала атмосферу, оставляя за собой коридор из вакуума, и унеслась за горизонт. Взрывная волна была такой силы, что близлежащие дома рассыпались на куски. Хорошо хоть бой происходил в одной из самых покинутых частей доков. Интересно, она с такой скоростью на орбиту вышла? Или её сразу в дальний космос запулило?

Дальнейшее было уже по сути рутиной. Я контролировал процесс трансформации симбионта, за одно лениво отмахиваясь от Губителей. Легенда через несколько секунд унёсся вслед за Александрией. Так что мне никто не мешал. Камеры продолжали снимать виды эпической битвы, а Эйдолон всё висел в воздухе, дёргаясь как в припадке эпилепсии.

Через десять минут Губители закончились и полностью всосались в тело своего хозяина. Через минуту я полностью уничтожил симбионта Эйдолона, и его тело, более не способное существовать самостоятельно, мгновенно сгнило, опав на землю потоками мутной слизи.

Ещё минут через пять я завершил трансформацию своего симбионта. На миг все мои способности отключились, а потом вернулись, но уже в совершенно другом качестве. Если раньше я чувствовал, что говорю симбионту, что делать, а тот выполнял мой приказ, то сейчас я ощущал его тентакли как свои собственные. При этом, личность симбионта никуда не делась, и он вполне мог выполнять простые поручения, автоматизируя мои способности.

Зубастая улыбка сама расползлась по моему лицу. Это было ещё одно проявление моего более тесного контакта с симбионтом. Я захотел улыбнуться, а он сам понял, что это такое и сформировал уже известную ему последовательность визуальных иллюзий у меня на лице.

Я осмотрел окончательно уничтоженные доки и тяжело воздохнул. И где мне теперь новых кейпов искать? Они же ни в жизнь сюда больше не заявятся. После того, как я в одиночку завалил трёх Губителей, только Сын ещё мог как-то посоревноваться со мной в уровне силы.

На горизонте появилась точка, и вскоре передо мной опять висел Легенда.

— Как там Александрия? — Поинтересовался я.

— Я не нашёл её.

— В космосе искал? — Позлорадствовал я. — Вам нужен телескоп покрупнее.

— Где Эйдолон? — Не поддержал моей шутки герой.

— Вон там внизу где-то валяется всё, что осталось от него. — Я указал щупальцем тьмы на остатки зелёного костюма. — После того, как я убил Губителей, Эйдолон сам сдох от расстройства. Я выложу в интернет запись, так что сам сможешь всё увидеть. А сейчас, не доводи до греха — проваливай отсюда. А не то я пущу тебя на расходные материалы для своих бесчеловечных опытов.

Легенда ещё пару секунд повисел рядом, а потом рванул с места и умчался за горизонт. Вот и ладушки. Я ещё раз осмотрел окрестности, а потом направился в центр города. Нужно было отменить тревогу, вернуть жителей по домам и начать восстанавливать мирную жизнь. Раз уж это мой город, стоит сделать его самым процветающим городом мира.

Немного разобравшись с организационными вопросами возвращения города к нормальной жизни, я отправился в телестудию ЗБС, где выложил копии всех отснятых мной материалов об уничтожении губителей. Мне клятвенно пообещали, что сегодня же в эфир выйдет короткий ролик, а к завтрашнему дню будет готов документальный фильм.

Дальше я двинулся выполнять своё обещание по строительству домов. С использованием теле- и пирокинеза это не представляло никаких проблем. Для начала я нашёл место в доках недалеко от границы с центральным районом, где подземные коммуникации почти не были разрушены. Там я снёс остатки трущоб и начал строительство многоэтажных муравейников.

Бетона у меня не было, но зато хватало обломков зданий с трети города, которые я измельчал, плавил пирокинезом, доводил до определённого химического состава, а потом придавал этой массе нужную форму и охлаждал. В чём-то этот процесс был похож на монолитное строительство. Вот только использовал я не бетон, который имеет срок службы в полсотни лет, а минеральную породу, которая не развалится даже через тысячу лет. Да и через десять тысяч потомкам будет на что посмотреть.

Внутри зданий я проводил сантехнику и прокладывал кабеля для электричества. Конечно, тут ещё требовалась внутренняя отделка, но этим уже каждый сам будет заниматься. Даже в черновом варианте моё жильё имело вполне приличный вид. Оставалось только установить сантехнику, поставить электрическую плиту и можно жить.

Отгрохав недвижимости на пятьдесят тысяч жильцов, я занялся проведением подземных коммуникаций, прокладкой дорог, строительством детских садов, школ, больниц, магазинов и прочей сопутствующей инфраструктуры. К вечеру я закончил со строительством и направился к мэру города. Тот принял меня как родного и заверил, что уже с завтрашнего дня начнётся доведение до ума ближайших к центру зданий, где планируется поселить оставшихся без крова горожан.

Наблюдая за носящимися по делам бюрократами, я даже ностальгию почувствовал. Примерно так же выглядел мой город пауков, когда я затевал очередную стройку века. Посчитав на сегодня свои обязанности выполненными, я отправился домой спать.

Следующее утро я начал с посещения Выверта. За ночь тот испробовал не меньше сотни вариантов побега, каждый из которых завершился его смертью. А я всего-то дал команду симбионту отслеживать заданную цель и уничтожить её в случае, если она пересечёт границу города.

Я опять довёл злодея до потери сознания, но потом реанимировал его и начал исследовать его способности дальше. Наконец, не выдержав издевательств над судьбой, Выверт сделал ошибку, и игральная кость упала двойкой вверх.

— Оу! Ателла, промахнулся.

— Что? — Простонал измученный Выверт.

— Это двойка.

— Что?! Нет!

— Увы, дружище, но теперь тебе предстоит лишиться руки.

Я протянул телекинетическую клешню и медленно оторвал Выверту левую кисть. Насладившись ужасом и страданиями подонка, я приживил её обратно.

— Если ещё раз ошибёшься, лишишься своей конечности навсегда. — Пожурил я его. — Ладно, на сегодня хватит. Отдыхай. И не пытайся сбежать. Чем больше ты используешь свою способность, тем выше вероятность того, что завтра у тебя станет на пару-тройку конечностей меньше.

Выбравшись на поверхность, я наведался в мэрию, а потом отправился зачищать залив. Сейчас Броктон-Бей не мог быть портовым городом из-за перегородившего фарватер танкера. Плюс в районе доков, где собственно раньше и был порт, гнили и ржавели сотни кораблей. Часть из них я переплавил в башню, но это была капля в море.

Я решил пройти по всему побережью и очистить берег и дно залива от всех металлических предметов. Симбионт отлично справлялся со своими обязанностями по автоматизации работы телекинеза. Мне оставалось только помогать ему принимать решения в сложных случаях, а остальное он делал самостоятельно. Через полчаса я «выгрузил» в доках кубик железа со стороной почти в тридцать метров. Очень нехило, особенно если учитывать, что корабли — это своего рода надувные шарики из металла. Помимо танкера на дне, тут нашлась пара супертанкеров в доках. Да и всякий проржавевший хлам на берегу тоже пошёл на переплавку.

Проведя небольшие измерения, я выяснил, что кубик весит двести пятьдесят тысяч тонн. Что при стоимости стали триста баксов за тонну даёт всего-навсего семьдесят пять миллионов долларов. При изначальной стоимости кораблей далеко за миллиард. Но даже так это был слишком лакомый кусочек, который я и оставил одним куском. Потом придумаю, что с ним делать. А чтобы зря эта махина не простаивала, я сделал из металла огромную статую самого себя, голыми руками раздирающего на части сразу трёх Губителей. Гы-гы-гы.

Удовлетворив свою жажду славы, я отправился проверять состояние доков, а если быть точнее, то всей северной части города. Несмотря на три катаклизма, свалившихся на эту территорию за последние несколько дней, тут ещё хватало целых зданий и даже нетронутых кварталов. Сейчас я проводил инспекцию и полностью сносил все здания, которые не имело смысла восстанавливать или использовать дальше.

Под одним из таких зданий под снос я обнаружил неплохой подвальчик, где находилось две маски. Быстро метнувшись в доки и сгрузив собранные стройматериалы, я вернулся на это место и направился ко входу в подвал. Кажется, я нашёл то, что мне было нужно. Со всей этой канителью с Протекторатом и Губителями я потерял доступ к телу Кид Вина, так что изучение технарства застопорилось. Но тут находилось логово двух известных злодеев, один из которых был неплохим технарём.

— Я — ужас, летящий на крыльях ночи! Я — забагованный босс в вашей любимой игре. Я — перегоревшая лампочка в вашей электрической цепи. Я — Чёрный Плащ! — Возвестил я о своём появлении, после чего появился в клубах тьмы в центре большой мастерской.

— А-а-а-а!!! — Убер бросился прочь, скрывшись в одном из проходов.

— А ты босс из какой игры? — Поприветствовал меня Элит, скептически осматривая мой костюм.

— Эх, ты, темнота. Звёздные Войны, фильм первый — «Скрытая угроза».

— А-а-а! Точно, точно. Был там такой чувак. Похож. Дай пять! — Мы ударили друг друга по ладоням. — Ты какими судьбами здесь?

— Элит, я спасу тебя. — Вбежал в зал Убер, несущий на руках какую-то пушку убийственного калибра.

На входе в зал он запнулся о порог, после чего начал падать. Чтобы не грохнуться мордой в пол, ему пришлось отбросить оружие, которое даже без всякой помощи телекинеза попало прямо мне в руки. А всего-то и нужно было — немного подправить вероятности событий.

— И что это за штука? — Поинтересовался я, крутя агрегат.

— BFG-9000! — Бодро отрапортовал Элит. — Только она не работает. Сгорел блок питания после первого же испытательного выстрела.

— Что? А почему ты мне не сказал? — Возмутился Убер, всё ещё валяющийся на полу.

— Ну, мы же всё равно решили, что убойная мощь этой штуки слишком большая для того, чтобы использовать её в пределах города.

Убер поднялся и принялся изображать из себя случайного прохожего, осматривая потолок.

— Элит, я к тебе по делу. — Обратился я к технарю, откладывая бандуру на соседний стол. — Мне нужен световой меч. Сам понимаешь, что за босс из Звёздных Войн без своего главного оружия?

— Эх… — Тяжело вздохнул тот. — Я уже создал один меч из Звёздных Войн. И он даже пять минут проработал, прежде чем взорваться. Значит, второй взорвётся, как только я попытаюсь его включить. Проверено на практике.

— Я могу исправить этот твой недостаток, научив правильно пользоваться своей силой.

— Правда? — Элит посмотрел на меня глазами кота Шрека.

— Конечно! Перед тобой стоит главный эксперт по использованию параспособностей на всей Земле. — Я подбоченился и выпятил грудь. Как ни странно, именно эта поза убедила Элита в моей правоте. Ну да что с убогого задрота взять?

На следующие три дня я и Элит выпали из реальности. С моими способностями было очень просто нейтрализовать недостаток сна, так что мы провели семьдесят два часа в мастерской, где я постигал азы работы технарём, а Элит учился дрессировать своего симбионта. Расстались мы довольными друг другом, плюс Элит дал мне в нагрузку три световых меча, два из которых можно было объединить в световое копьё, такое же, какое было у Дарта Мола.

Выбравшись под свет солнца, я отправился прямиком к Выверту. Его способность, уже почти полностью освоенная мной, сильно помогла нам избежать пары… сотен взрывов, пока я учил Элита быть нормальным технарём. Следовало уже окончательно зачистить город от злодеев и остатков криминальных элементов.

Злодей встретил меня во всеоружии. Он стоял за столом, а перед ним на столе сидел кавайный котёнок с привязанной к нему динамитной шашкой с радио-взрывателем. Детонатор находился в руке Выверта.

— Если ты не отпустишь меня, то я взорву этого котёнка. — Сделал мне ультиматум изверг, как только я зашёл в комнату.

— Мяу? — Поинтересовался котёнок и принялся обнюхивать взрывчатку.

Похоже, Выверт нашёл-таки моё слабое место. Не то, чтобы я не мог спасти котёнка, если бы захотел, скорее Выверта стоило наградить за креативный подход.

— Это бесчестно! Нельзя захватывать в заложники милых кавайный котяток! — Запаниковал я. — Если с ним что-то случится, тебя будет ждать вечность страданий.

— С ним ничего не случится, если ты дашь мне возможность покинуть город.

— А как же блокада?

— Её сняли ещё вчера утром.

Я для вида посомневался, но потом котёнок сказал очередное «Миу?», изображая из себя замученного заложника.

— Хорошо. Если ты отдашь мне заложника, то я дам тебе час на то, чтобы покинуть зону действия моего телекинеза. И если ты не успеешь, я разорву тебя в клочья.

— Обещаешь не мешать мне?

— Да.

— Хорошо.

Выверт вручил мне кавайную прелесть, после чего бегом отправился к выходу из базы. Беги Лола, беги. Почёсывая котейку за ухом, я отправился искать ему новый дом. Поселить животное у себя в квартире я не могу. Слишком редко я там бываю. Тем временем, злодей добрался до крыши соседнего здания, где его уже ждал вертолёт. Не теряя ни минуты, он вскочил в него, и винтокрылая машина понеслась на юг, набирая высоту.

Спустя час, когда я уже наигрался с котёнком, накормил его и тот задремал у меня на руках, я вспомнил о Выверте. Тот к тому времени был уже более чем в тысяче километров от меня. В Бостоне он пересел с вертолёта на сверхзвуковой истребитель и сейчас направлялся в сторону Мексики. Вот только за пределы действия моих сил он так и не вышел, так что стоило покарать негодяя. Я подождал ещё пятнадцать минут, чтобы вселить в его сердце надежду, после чего телекинезом произнёс у него под ухом:

— Выверт, не хочется тебя разочаровывать, но ты улетел недостаточно далеко. Моя сила действует по всей Земле. Чтобы скрыться от меня, тебе нужно было как минимум добраться до Луны. Так что… прощай.

С этими словами я разорвал злодея на мелкие кусочки, заляпав кровью пилота и всю кабину. Как я и предполагал, Выверт не смог предвидеть свою смерть. Его симбионт влиял только на события в определённом радиусе, поэтому в его «видениях» отсутствовали последствия моих действий.

Что ж, с этим вопросом я разобрался. Теперь нужно изучить способности Дины Алкот. И я даже знаю, что за предлог я использую для контакта с ней. Предлог зевнул, почесал себе ухо и опять уснул. Дина как раз находилась на работе у отца, так что я направился в мэрию.

— Здравствуйте, Герберт. Привет, Дина. — Поздоровался я, заходя в кабинет мэра.

— Добрый день, Чёрный Плащ. Вы пропали на три дня. Мы беспокоились.

— Дела. — Пожал плечами я. — Дина, я принёс тебе спасённого заложника. Ему требуется новый дом и хорошие друзья.

— Ой! Это мне? Какая прелесть? Папа, можно я оставлю его себе?

— Э-э-э… конечно. — Согласился мэр, посмотрев на меня.

— А от кого вы его спасли? — Дина схватила зверя и начала его тискать.

— От Выверта. Это стало его последним злодеянием. — Счастливая улыбка девочки на миг сменилась озабоченной рожицей. — Больше он никого похитить не сможет. Кстати, Дина, а какова вероятность того, что котёнок сбежит от тебя или потеряется в течение месяца?

— Три целых, восемьдесят одна сотая процента. Не беспокойтесь, я буду следить за ним.

— Господин Чёрный Плащ, раз уж речь зашла о злодеях, похоже, что у нас появилась проблема. — Вмешался в наш разговор мэр.

— Что за проблема?

— В городе было обнаружено девять человек, убитых масками. Каждый из них был убит уникальным образом. Боюсь, что это может быть Бойня Номер Девять. Я связывался со Сплетницей, и она подтвердила мои опасения.

— Бойня Номер Девять? Какого хрена они тут забыли? — Удивился я. — Сейчас же займусь этим вопросом.

Попрощавшись, я вышел на улицу, взлетел на крышу одного из небоскрёбов и настроился на поиск симбионтов в пределах города. Помимо уже известных и «лицензированных» кейпов из команд Неформалов, Трещины и Трикстера, а также остатков Империи, я обнаружил несколько Бродяг, вполне мирного мировоззрения. Помимо этого, на базе Выверта в самом глубоком подземелье находилась непонятная маска, слившаяся со своим симбионтом. Больше всего это походило на проявление силы Оборотня. А самое главное, в южной части города в одном из домов нашлись члены Бойни.

Одиннадцать созданий разной степени человекоподобности разместились в большом подвале. Прямо сейчас они что-то обсуждали друг с другом. Стоило присоединиться к их спору и внести ясность в некоторые моменты. Пока я добирался до места, одна из масок выбралась из подвала, взлетела в воздух и начала раскидывать тентакли своего симбионта по всему городу.

— Чего это ты удумала? А ну нехер!

Я схватил злодейку, которую весь мир знал под именем Птица-Хрусталь, сломал ей позвоночник, обрезал тентакли симбионту и подавил управление силой. В целом, процедура уже была отработанной и сюрпризов не возникло. Добравшись до нужного дома, я прихватил парализованную жертву и спустился в подвал.

Моё появление оказалось сюрпризом для всех присутствующих.

— Чёрный Плащ? — Воскликнул Джек Остряк. — Что-то ты быстро. Я тебя ожидал только к вечеру.

— Вы совсем тупые? — Поинтересовался я в ответ. — Вы вот так заявились в мой город, при том что всем известно, что я в одиночку убил трёх Губителей?

— Ты про этот смешной ролик в Интернете, где ты сражаешься с Губителями? — Рассмеялся Джек. — Увы, твой фокус раскусили. В тот же день Протекторат заявил, что это компьютерная графика. Они даже продемонстрировали живого Эйдолона. Так что твой блеф не удался.

— Протекторат? Всё они не успокоятся. Нужно будет вправить им мозги, а лучше выбить их полностью. — Злобно пообещал я сам себе. — Могу тебя поздравить, ты действительно тупой. — Обратился я к Джеку. — Это была не компьютерная графика. И ты купился на развод лохов, проведённый Протекторатом.

С лица Джека слезла улыбка. Он было дёрнулся, чтобы что-то сделать, но обнаружил, что мой телекинез крепко держит его, не давая сдвинуться больше, чем на пару сантиметров.

— А сейчас состоится показательная казнь. — Сообщил я собравшимся. — Нужно будет только немного подождать, пока я не принесу видеокамеру. Мне нужен ещё один ролик с компьютерной графикой, неотличимой от реальности.

По моему лицу расползлась улыбка кровожадного демона. Сибирь рванула ко мне, игнорируя телекинез, но меня таким было не удивить. Я и сам могу создавать удалённые проекции. Я напитал одно из щупалец волей, а потом проткнул тело Сибири. Она тут же лопнула как воздушный шар. На этот раз на лицах присутствующих проявилась настоящая паника. Сибирь опять возникла в помещении и ещё раз лопнула.

— Не беспокойтесь, ей это ничуть не повредило. — Прокомментировал я это событие. — А вот ему от этого явно поплохело.

В подвал влетел мужчина, изо рта и ушей которого шла кровь. Это был кейп, создававший проекцию Сибири. Он ещё раз напрягся и создал её образ, который я опять проткнул. Это было не просто разрушение. От такого обращения страдал и симбионт, который в отместку ранил своего хозяина. Мужчина начал блевать кровью и больше попыток сопротивления не предпринимал.

Тем временем, я притащил из своей квартиры несколько видеокамер, развесил их по комнате и включил на запись.

— Что-то батареи разряжены. — Посетовал я. — А потому я буду по возможности краток. Что ж, как говорится, дамы вперёд. Начнём с тебя.

Я указал на пытающуюся сопротивляться Ампутацию. Это была невинная девочка-блондинка лет четырнадцати на вид, которая пыталась что-то сказать, но только лишь тихо мычала.

— Ты ведь уже взрослая девочка и должна знать, что если вести себя плохо, то придут большие дяди и сделают с тобой что-нибудь нехорошее. Ну, ты, наверно, смотрела все эти фильмы для взрослых, где дяди суют в девочек свои штуки. Но поскольку ты несовершеннолетняя, то заместо той штуки я использую эту.

Перед носом Ампутации завис один из её пауков. Он отличался неплохим набором зазубренных пил, лезвий и прочих инструментов. Я сложил его, а потом засунул злодейке в то самое место, где все лезвия раскрылись и начали кромсать плоть. Девочка сопротивлялась, мычала, но поделать ничего не могла.

— Ты ведь любишь резать людей на куски? Так что это должно тебе нравиться.

Через пять минут от Ампутации осталась только голова и растерзанное в клочья тело. Несмотря на это, она была ещё жива. Но я не стал затягивать агонию и окончательно дефрагментировал её, спустив кровавую кашу в канализацию.

— Следующая ты, Душечка. Ты присоединилась к Девятке против своей воли, а потому твоя смерть будет быстрой.

Секунда, и вторая девочка последовала за первой.

— Ожог. Ты искала убежище в своей силе. В огне. А потому, стоит помочь тебе воссоединиться с этой стихией.

Без защиты своего симбионта эта маска сгорела в моём огне меньше чем за минуту. Я высыпал пепел в уголке и повернулся к Птице-Хрусталь.

— Ты любишь бить стекло. А ты когда-нибудь задумывалась, что произойдёт, если ты сама станешь как стекло? Давай проверим?

Я заморозил маньячку до температуры абсолютного нуля и разбил её о стену. После этого я размолотил куски её тела в пыль и опять смыл в канализацию. Хороший тут туалет — не засоряется.

Осмотрев оставшихся, я выбрал создателя Сибири.

— Будем считать, что ты тоже девушка. В каком-то смысле. Тебе нравилось пожирать людей живьём. Так что пусть и тебя кто-нибудь съест. Вот, например, Краулер.

Я картинно взмахнул рукой, и одно чудовище полетело в пасть к другому чудовищу. Там я телекинезом заставил Краулера прожевать свой обед, потом проглотить и переварить. В его желудочном соке растворились даже кости и зубные коронки.

Я обратил внимание на три уродливые фигуры, застывшие у стены. Это были кейпы, превращённые Ампутацией в подобие марионеток. Нормальной жизни им после этого не светило, а потому я просто развеял их в кровавую пыль и отправил вслед за создательницей.

— Что ж, остались вы трое.

Джек смотрел на меня с выпученными глазами, Краулер тихо ревел, пытаясь пересилить телекинез, а Манекен безмолвно стоял на месте, не двигаясь даже на миллиметр. Его я выбрал следующим.

— Ты добился немалых успехов в трансформации своего тела. Когда-то, ты мечтал о космических полётах. Но, думаю, у тебя есть определённые проблемы с миниатюризацией. Давай, я покажу, как это делается.

Тело Манекена сложилось в металлический шар, являвшийся его стандартной «компактной» формой. После этого я сжал его, сминая металлические части, и выдавливая наружу органические. Давление всё росло и росло. Материя сжималась, разогревалась до огромных температур и всё равно сжималась. Через пару минут от Манекена осталась сфера размером с большое яблоко. Там ещё не начался ядерный синтез, но это уже было близко. Я вынес эту сферу из подвала и отправил вертикально вверх. На высоте в пару тысяч километров я частично ослабил контроль над ней, и поток раскалённой плазмы вылетел в сторону открытого космоса. Это можно было бы даже использовать как оружие. От Манекена не осталось ни одной молекулы. Всё его тело отправилось навстречу звёздам.

— Краулер, ты всё мечтал испытать боль. Сейчас я подарю тебе океан боли.

Я подхватил огромную тушу весом в несколько тонн, а потом начал потихоньку отщипывать от неё микроскопические кусочки, которые я тут же прогонял через зону пирокинеза, где они сгорали дотла. Краулер первые пару минут ревел в экстазе, а потом забеспокоился. У него исчезли хвост, ноги, большая часть туловища. Он пытался регенерировать, но я заблокировал процесс создания виртуальной материи. А без подобной читерской способности любая регенерация упирается в отсутствие строительного материала.

К моменту, когда от Краулера осталась одна голова, он уже ревел что-то умоляющее, но я не остановился, пока не сгинула последняя капля его тела.

— Джек, ты у нас последний остался. — Обратился я к бессменному члену Бойни Номер Девять. — Ты виноват в гибели стольких людей, что просто смерти будет для тебя недостаточно. Для начала, давай лишим тебя конечностей. Тебе они всё равно больше не понадобятся, а так ты сможешь сосредоточиться на главном. Нам ведь не нужны несбыточные мечты о твоём спасении?

Я ампутировал Джеку руки и ноги и зарастил раны. Теперь это было просто туловище с головой и членом. Нужно придумать что-то оригинальное. Такое, чтобы у всех тех, кто будет смотреть это видео, начинался акт непроизвольной дефекации от одной только мысли о том, что я могу сотворить в ними то же самое.

Но не успел я сосредоточиться на проблеме, как почувствовал, что мою душу буквально выдирают из тела.

— Фух, успел! — Довольно сообщило мне Существо. — Ты нам чуть всю игру не испортил. Существование Джека является совершенно необходимым элементом основного сценария. Его нельзя убивать.

— А ты раньше об этом не мог сказать? И зачем было вытаскивать меня из тела?

Я посмотрел на свою застывшую фигуру и вращающего глазами Джека Остряка.

— Да ты всё равно уже выиграл. В смысле, я выиграл. Ты такого классного симбионта вырастил. Это же готовый инструмент для использования в одной из следующих игр. Не обязательно ведь говорить другим игрокам, что создал этот инструмент ты. Вручу его какому-нибудь лоху с минимумом мозгов, и ставки можно будет делать в соотношении десять к одному.

Пока Существо распиналось со своими радужными планами, симбионт погружался в пучины паники и ужаса. Видать его подобная перспектива тоже не радовала. Так, а чего это он свои грязные тентакли ко мне в душу суёт? Чего? Хочешь оставить мне свой зародыш, скрыть его в многомерной складке пространства, привязанной к моей душе, и дать этой твари приказ служить мне минимум тысячу лет? Ну тогда ладно. Откладывай свою личинку.

Симбионт впарил мне своего отпрыска и моментально успокоился. А я почувствовал, как со стороны Существа проскользнула нотка удовлетворения. Видимо, этот процесс размножения позволил симбионту смириться с судьбой. А покорность инструмента воле хозяина является одной из важнейших характеристик. И тут он меняиспользовал. Ну, хоть кусок симбионта со мной остался. Не зря я его выхаживал.

— В целом, всё получилось довольно удачно, если только не учитывать тот факт, что ты безвозвратно уничтожил всех членов Бойни. Придётся тебе самому стать одним из последователей Джека Остряка. Возможностей твоего симбионта хватит на то, чтобы заменить всех погибших. А поскольку сам ты эту роль сыграть не сумеешь, то придётся поставить на твоё место бота.

Моё тело, которое я всё ещё мог видеть со стороны, двинулось и произнесло:

— Ты что-то хочешь мне сказать?

Сила, не дававшая Джеку говорить, исчезла, и тот запел как соловей. По сути, вся эта болтовня была одним из проявлений сил его симбионта. И теперь он начал промывать мозги «боту», тем более, что тот отключил мою пассивную защиту от внешнего воздействия. Я и заметить не успел, когда лишился симбионта. Теперь я явно ощущал, что тот привязан к суррогатной личности, находящейся в моём теле.

На последующие события было противно смотреть. Чёрный Плащ поверил во всю ту лапшу, которую ему навешал на уши Джек, после чего прирастил ему обратно руки и ноги и согласился вступить в Бойню. А в качестве завершающего штриха согласился с идеей сменить имя и имидж. Так моё альтер эго стало Чёрным Палачом, как и хотели в Протекторате.

На этом картина мира погасла, и я опять оказался в темноте и пустоте. Лишь присутствие Существа не давало скатиться к полной потере внешних ощущений.

— В общем, поразмыслил я над твоей дальнейшей судьбой и пришёл к неутешительному выводу. Никто не хочет делать ставки против тебя. Даже в этой игре на то, что твой результат не будет лучшим, согласились поставить только пара игроков. В общем, всё плохо. А потому, стоит немного сжульничать. Ни-хи-хи-хи-хи.

Существо зловредно рассмеялось.

— Не буду пока рассказывать тебе весь план. Так ты сможешь лучше сосредоточиться на задании. Ты уже знаком с технологией порталов и межмирового перемещения. Но те порталы, которые ты использовал в мире демонов, слишком примитивны. Они действуют только в рамках одной группы миров. А тебе нужно будет изучить технологию, позволяющую перемещаться между разными планами, группами миров, вселенными и даже игровыми серверами. Сейчас я отправлю тебя в мир, где такая технология существует. Это космический мир, так что особых ограничений там нет. Но учти, мне не нужно, чтобы ты завоёвывал всю галактику, свергал нынешнюю власть или уничтожал все виды разумных существ. Это должна быть тайная операция. Повторяю — тайная! Тихо пришёл, изучил и ушёл. Сюжет тебе здесь довольно хорошо известен, так что ломать его тоже не стоит. Никаких убийств главных героев или ещё чего. Понятно? А ежели не справишься, то гореть тебе в аду вечность. Есть у меня там бронь на одно местечко. Всё, инструктаж окончен, берись за работу. А как изучишь всё что требуется, я тебя найду.

Avadhuta Графомуть. Арка 2: Космическая одиссея

Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 1

Очнулся я, испытывая весьма странные ощущения. Я свернулся клубком в узком кожаном мешке, окружённый слизью. Мешок явно был живым, потому что я слышал биение сердца и дыхание. Сам я при этом был то ли червём, то ли змеёй. То ещё открытие. Я не стал паниковать, а сосредоточился на получении информации о своём новом теле. На удивление, её оказалось не так уж мало.

Что ж, можно меня поздравить. Я — гуауд, разумный червяк, захватывающий тела людей. А нахожусь я во вселенной Звёздных Врат на планете Чулак. Мой папаша — Апофис. Именно унаследованную от него генетическую память я сейчас и шерстил. Правда, были от этой памяти только куски, касающиеся величия расы гуаудов и основных принципов управления техникой, унаследованной от Древних.

Находился я в животе у одного из джаффа — элитных прихлебателей Апофиса. Судя по обрывочности моей памяти, мне была уготована участь обеда. Насколько я помнил по этому сериалу, гуауды выращивали своих потомков, а потом жрали их на завтрак, обед и ужин, дабы получить какие-то вещества, необходимые им для вечной жизни. Так что мне стоило поскорее обдумать вопрос выбора носителя, потому что моё тело уже было почти готово к тому, чтобы покинуть сумку джаффа.

Я обратился к своим способностям, проводя ревизию. Магия и чакра присутствуют, и вроде даже работают. Правда, контроль над ними у меня нулевой, так что толку от них ровно столько же. Симбионт изрядно отощал, но вполне работоспособен. Мегатонны груза мне своим телекинезом больше не поднять, но для обычного человека, даже вооружённого оружием, моих способностей хватит. Более того, симбионт сохранил все свои навыки и способности, так что сейчас у меня был неплохой шанс захватить контроль над сознанием джаффа и заставить его найти мне носителя.

Я раскинул тентакли симбионта и обшарил ими своё окружение. Мой носитель спал на кровати в какой-то убогой хижине. Люди рядом были, но не в моей комнате. Условия вполне подходящие для того, чтобы провести несколько опытов по подчинению чужого сознания. Как оказалось, захватить управление чужим сознанием было довольно просто. Это было совершенно естественной функцией моего тела, а симбионт только выступил транслятором сигнала в мозг.

Я встал с постели, осмотрелся и принялся одеваться. Парадное одеяние было весьма к месту. Одновременно я просматривал сознание джаффа в поисках информации о потенциальных носителях. Сами изменённые люди для таких целей не подходили. Гуауды что-то подшаманили в их биохимии, так что червяк мог находиться в их теле только в специальной сумке внутри живота, в которую переделали обычный пупок.

Информация о подходящих носителях нашлась довольно быстро. Апофис прямо сейчас искал носителя для своей будущей королевы, так что один из залов дворца был заполнен толпой подходящих людей. Я ещё раз проверил внешний вид своего джаффа, взял в руки стреляющее копьё и отправился прямиком во дворец. Там я прошёл по коридорам и вышел к нужному мне залу, нос к носу столкнувшись с Тилком — Первым Воином Апофиса.

— Апофис приказал привести к нему одного из претендентов. — Передал я «приказ» вождя народов.

— А почему он не приказал этого мне лично? — Закономерно удивился Тилк.

— Можешь спросить его об этом, когда приказ будет исполнен.

Моя аргументация не предусматривала прений сторон, так что Тилк отошёл в сторону и дал знак открыть решётку, перегораживавшую вход в зал. Я зашёл в помещение, осматривая его глазами джаффа и ощупывая тентаклями симбионта. Довольно быстро я обнаружил трёх «главных героев». Это была женщина-морпех с Земли, жена Дэниеля Джексона с Абидоса, уж не помню, как её зовут и Скаара — пацан с той же планеты. Первая была тут единственной блондинкой в камуфляже, вторую я узнал по причёске и смазливой мордашке, а третий стоял рядом со второй, защищая её своим тщедушным телом.

Я не собирался вмешиваться в сюжет этой истории, а потому сосредоточился на массовке. Тут были и мужчины, и женщины. Одетые в разные одежды, отличающие по внешнему виду и поведению, они создавали ощущение какого-то цирка. А ещё более сюрреалистичным было то, что все они разговаривали на русском языке, как, впрочем, и мой джаффа. Похоже, создатель этого мира смотрел сериал Звёздные Врата в русском переводе.

Выбор носителя был непростой задачей. Дело было в особенностях обмена веществ. Гуауд мог подчинить любого человека, но тело носителя могло подходить ему, а могло отвергать, заставляя тратить усилия на свою перестройку. Кроме того, я был не до конца взрослым, так что качество первого носителя было ещё более важным.

Используя свои инстинкты и показания симбионта, я нашёл единственный подходящий мне вариант. Увы, это была женщина. Для меня «смена пола» представляла некоторые психологические неудобства, но я мог сменить носителя в будущем, подойдя к этому вопросу с большей обстоятельностью.

— Ты, иди сюда! — Схватил я за руку девушку лет двадцати довольно уродливой наружности. Та закономерно начала сопротивляться и что-то вопить. — На колени!

Я телекинезом подбил своей жертве ноги, и та упала на колени, оказавшись лицом прямо перед сумкой со мной. Конечно, между мной и девушкой был ещё доспех джаффа, но он не стал для меня препятствием. Телекинез с лёгкостью прорвал кольчугу и стальную пластину. Я выскользнул из живота и стремительным движением впился в горло жертвы, проникая внутрь её тела. Джаффа прикрыл меня своей тушей, и о том, что произошло, остальные прислужники Апофиса догадались, только когда их товарищ упал, потеряв сознание, а на шее моего носителя стала заметна характерная рана.

— Руки прочь от бога! — Возвестил я своим рычащим голосом, сверкая глазами.

Джаффа в шоке уставились на меня, давая возможность встать на ноги. Все эти дешёвые фокусы с голосом и глазами были зашиты в память моего тела на самом глубинном уровне. Так гуауды давали знать своим подданным, кому им следует поклоняться. Боги воевали с богами, а люди не смели вмешиваться, выясняя отношения между собой.

— Я должен отвести тебя к Апофису. — Сказал мне Тилк. Его суровая морда лица так и говорила, что в гробу он видел всех богов в целом, и меня в частности.

— Веди. — Милостиво согласился я. — Джаффа, кри!

Не знаю, что значило это «кри», но гуауды вставляли его в своей речи через слово. Возможно, это был такой мат. Типа «джаффа, бля».

Пред очи всемогущего Апофиса я предстал через полчаса. Его божественная милость изволила дрыхнуть, так что мне пришлось подождать, пока он оденется и явится ко мне во всём блеске своей славы. Апофис вошёл в зал и уставился на меня испытующим взором. Мы обменялись сверканием глаз, после чего он изрёк:

— Оставьте нас. — Джаффа и прочие слуги тут же вымелись из зала и закрыли за собой двери. — Как ты посмел занять носителя без моего приказа? — Обратился он ко мне.

— Я гуауд. Моё предназначение — править смертными. Даже ты не можешь запретить мне это. Я — Имхотеп, бог знаний и архитектуры. — Раз уж у нас тут используется египетская мифология, то стоит назваться жившим в Египте человеком, который позднее был возвеличен до уровня бога. — Я признаю твою власть, Апофис, но только до тех пор, пока это соответствует моим целям.

— Вот как? И чего же ты хочешь? — Во взгляде Апофиса промелькнул интерес.

— Мне нужен хаттак и отряд джаффа. После этого я отправлюсь на завоевание других миров и буду править ими от твоего имени. Твоя власть над галактикой увеличится, и через некоторое время я буду готов предоставить войска для твоей армии.

— А если я не соглашусь?

— Тогда мне придётся свергнуть тебя и занять твоё место. — Я сверкнул глазами и с вызовом уставился на своего предка.

Со стороны это, наверняка, выглядело пустой бравадой. Апофис был весь обвешан побрякушками, являющимися боевыми и защитными артефактами, а я сверкал чуть ли не голой жопой, и единственным моим оружием было сверкание глаз и этой самой жопы. А вот в реальности я был готов телекинезом уничтожить змею в голове носителя. Чем бы ни была техника Древних, она не защищала от телекинеза симбионта.

Апофису моё поведение понравилось. Я был в его глазах типичным гуаудом — злобным властолюбивым подонком, желающим славы и признающим только силу. Тентакли симбионта не могли проникнуть в мысли змеи, но передавали мне эмоции носителя, чьё сознание было подчинено гуауду.

— Хорошо. У меня как раз есть один хаттак, которому требуется капитан. Это старый корабль. Я уже трижды строил ему на замену новый хаттак, но он всё ещё летает. Я отдам этот корабль тебе, но сначала ты должен доказать, что достоин этой чести.

— Что мне нужно сделать?

— Мне стало известно, что в одном из миров потерпел крушение корабль Асгардов. Это небольшой шаттл, но он хранит в себе секреты технологий этой расы. Принеси мне навигационный компьютер с этого корабля, и я дам тебе хаттак и сотню джаффа в придачу.

— Я чую какую-то подставу. — Выразил я свои сомнения. — Если бы всё было так просто, ты бы уже сам забрал этот компьютер.

— Да, это место имеет дурную славу. Там находится устройство Древних, исполняющее желания. Вот только в большинстве случаев оно не исполняет желания, а убивает тех, кто приблизится к нему. Это и произошло с Асгардом. Но я уверен, что ты справишься. Ведь ты — бог знаний. — В голосе Апофиса послышалась насмешка. С точки зрения гуаудов быть богом знаний было лишь чуть более почётно, чем быть богом туалетов.

— Конечно я справлюсь. Мне понадобится отряд в два десятка джаффа.

— Хорошо, сын мой. Суреф расскажет тебе все подробности. — Апофис сверкнул глазами и вышел из комнаты.

Упомянутый им Суреф был одним из доверенных джаффа, отвечающим за технические вопросы разного рода. Его знал мой предыдущий носитель, так что по крайне мере я смог узнать того в лицо, когда меня окружили джаффа и слуги.

Дальнейшие события отличались изрядной стремительностью. Меня обрядили в красочные одежды, выдали местный аналог пистолета, предоставили адрес для открытия звёздных врат и снабдили десятком джаффа, провинившихся на предыдущих миссиях. В общем, всё соответствовало пословице «возьми, о боже, что нам негоже». Подобные обстоятельства указывали на то, что меня уже списали в расходы, но я имел другое мнение на этот счёт.

Я мог бы сбежать с Чулака в теле джаффа и найти себе носителя на одной из планет, но тогда я бы оказался просто беглым червяком, не имеющим доступа ни к каким технологиям. Более того, подобных «диких» гуаудов их более удачливые собратья уничтожали при первой же возможности. Сейчас же я получал шанс занять не самое последнее место в иерархии власти Системных Владык, плюс корабль и некоторую свободу действий. А полученное мной задание сразу же вызывало мысли о большом рояле в кустах, который тут насторожило Существо. Конечно, этот рояль больше смахивал на мышеловку или даже медвежий капкан, но шансы у меня, на мой взгляд, были неплохими.

Пройдя через врата, я изучил показания наборного устройства, запоминая адрес Чулака и других планет, откуда сюда прибывали посетители. Система адресации врат в этом мире больше соответствовала канону сериала «Звёздные Врата: Атлантида». На наборных устройствах всегда были одни и те же символы, и одна комбинация всегда открывала портал в один и тот же пункт назначения. Единственным исключением был «последний символ» адреса, который на каждой планете был своим. Но этот символ всегда находился на наборном устройстве и в кольце врат на одном месте, так что это был исключительно дизайнерский ход.

Запомнив адреса, я переключился на окружение. Это был пустынный мир, где из растительности можно было увидеть только увядшие пучки травы. Хотя, конечно, говорить за весь мир на основании характеристик местности, где установлены врата, было бы глупо. Возможно, тут есть и джунгли, и болота, и полярные шапки льдов, но в данном месте была засушливая холмистая пустыня, даже не имеющая признаков речных русел.

Вдалеке виднелось полуразрушенное здание колоссальных размеров. Сейчас уже сложно было сказать, каким оно было раньше, но синеватый цвет этой рукотворной горы сильно отличался от жёлто-серых окрестностей. Я дал команду двигаться в направлении здания, и одновременно с ходьбой принялся вспоминать, что же мне рассказали об этом месте.

Примерно за километр от здания начиналась область, где людям и даже гуаудам начинали приходить в голову разные образы. Если жертва обольщалась одним из этих образов, начиная желать его, или поворачивала назад, то её тут же уничтожало импульсное оружие Древних, возвышающееся на крыше здания. Единственным шансом выжить было дойти до здания, войти внутрь в главный зал и уже там загадать какое-то не слишком сложное для исполнения желание. Примерно одному из ста это удавалось, и он оставался в живых, получая возможность покинуть окрестности здания. Все остальные умирали от разных причин, после чего их трупы телепортировались из зала наружу.

Я остановился на вершине холма в полутора километрах от здания. Видимо, не один я был такой умный, потому что это место хранило многочисленные следы пребывания разумных существ. Я даже обнаружил полусгнившую хижину из палок и шкур животных, и своеобразный трон из камней. Заняв стратегическую позицию на троне, я выбрал из своих сопровождающих одного смертника.

— Джаффа, внемли мне, кри. Сейчас ты, кри, пойдёшь к этому зданию, зайдёшь внутрь через главный вход, а потом вернёшься обратно. Тебе будут приходить в голову разные образы, сулящие исполнение всевозможных желаний, кри. Ты должен, кри, отказываться от всех этих желаний, кри. Помни только обо мне, кри, и служении мне, кри. Я — Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Служение мне, кри, должно быть твоим единственным желанием, кри. Только так, кри, ты сможешь пережить это испытание, кри. Вперёд, кри. Джаффа, кри!

Джаффа посмотрел на меня с охреневшим видом, а потом покрепче перехватил копьё и поплёлся выполнять моё поручение. Тем временем, я следил за его сознанием с помощью симбионта, воткнувшего свою тентаклю прямо ему в мозг. Пока подопытный шёл вперёд, я сосредоточился на изучении корабля Асгардов. Тот находился почти у самого здания на границе действия способностей симбионта. С моей стороны он казался целым, но со стороны цитадели в нём зияла дыра диаметром в полметра. Внутри я обнаружил изуродованный труп инопланетянина.

Я бы попытался вытащить нужные мне запчасти телекинезом, вот только на таком расстоянии он был слишком слаб, чтобы поднять объект весом больше пары килограмм. Поэтому, мне приходилось напрягать мозг в попытке придумать другой способ. Время тянулось неспеша, так что я погрузился в исследование устройства корабля.

В определённый момент стало ясно, что мой джаффа начал ловить глюки. Это не было резким изменением. Скорее, обычные фоновые мысли постепенно усиливались, и теперь уже стало ясно, что это состояние ненормально. Источник глюков находился в здании. Это был какой-то гипноизлучатель. Я слегка помог подопытному, чтобы он смог сопротивляться видениям, обещающим райскую жизнь вдали от гуаудов. Но к моменту, когда тот вошёл в здание, моя помощь прекратилась, потому что тентакли симбионта не могли больше до него достать.

Через полчаса в дверном проёме появилась фигура человека, которая пошатываясь направилась в нашу сторону. Вскоре стало понятно, что это мой подчинённый, лишившийся почти всей одежды и оружия. Когда он добрёл до нас, я сидел на троне и с брезгливость рассматривал бывшего джаффа. В здании ему удалили гуауда и ампутировали сумку, где тот обитал. Вот только неизвестный «благодетель» не позаботился о том, чтобы вернуть обмен веществ к человеческой норме, так что данного неудачника ждала медленная и мучительная смерть.

— Похоже, ты мечтал освободиться от власти богов. — Процедил я. — Что ж, я обеспечу тебе свободу от неё. Я выкину тебя в диком мире, где ты будешь влачить жалкое существование крестьянина до конца своих дней. — Мне нужно было поддерживать образ типичного гуауда, иначе меня не поняли бы сами джаффа. — Твоя вера в меня была недостаточно сильна, и вот результат.

Девять других джаффа смотрели на своего бывшего товарища с презрением. Крестьяне в этом диком феодальном обществе занимали нижнюю ступень социальной пирамиды.

Я поднялся с трона и отправился к зданию Древних. Как всегда, всё придётся делать самому. Для начала я поставил на своё сознание защиту, полностью экранирующую все попытки повлиять на меня или что-то считать из моего мозга. Это было раз плюнуть с наличием симбионта. Шёл я неторопясь, с чувством собственного достоинства, так что у меня была масса времени на то, чтобы исследовать интересующий меня корабль. Навигационный компьютер оказался блоком с функцией быстрой замены, так что вытащить его можно было довольно легко.

Изучив этот вопрос, я перешёл к исследованию орудия, что стояло на крыше здания и провожало меня дулом на протяжении всего пути. Если что-то пойдёт не так, я смогу сломать его и вернуться обратно, не рискуя быть поджаренным высокотемпературной плазмой.

Дойдя до входа, я обнаружил короткий коридор, ведущий в большой зал. Внутренности зала являли разительный контраст с внешним видом здания. Тут всё было чистым, целым, не было ни одной пылинки мусора или царапины. Многочисленные светильники давали приятный белый свет. Стены, пол и потолок были украшены геометрическими орнаментами с какими-то математическими пропорциями. По крайне мере, выглядели они неслучайными и гармоничными.

— С какой целью вы посетили это место? — Раздался недовольный мужской голос. Источником звука были динамики, хитро спрятанные за стенными панелями.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Назовите своё имя.

— А я великий и всемогущий владыка вселенной, бог богов, хранитель наследия Древних, исполнитель желаний. Чего ты желаешь, смертный?

— А ты вообще, кто по жизни? Чем занимаешься? Какова твоя функция?

Этот разговор всё больше напоминал мне общение слепого с глухим. Но, похоже, я задал правильный вопрос. Судя по внутренностям здания, тут не было живых существ. А значит, я имел дело с каким-то искусственным интеллектом.

— Я… обеспечиваю посетителей… хранилища дружелюбным интерфейсом. — Выдал голос с явными запинками.

— Я ищу знания Древних. — Выдал я в ответ. Похоже, тут находится что-то вроде библиотеки.

— Какие именно знания тебе нужны, червь? — Что-то дружелюбия в этом интерфейсе немного. Или он имел в виду моё настоящее тело? — Ты не принадлежишь к числу тех, кому разрешён доступ к мудрости Древних. Попроси слишком многого, и я уничтожу тебя.

А вот, похоже, и ответ на вопрос, почему большинство посетителей этого места умирает.

— Я хочу научиться говорить и читать на языке Древних. — Сделал я свою ставку.

Ответом мне была тишина, которую через десяток секунд прервал женский голос.

— Обучи её языку.

Похоже, это была ещё одна виртуальная личность.

— Исполняю. — Ответил второй голос, тщательно подавляющий прорывающийся наружу гнев.

Я частично снял гипнозащиту, и в мозг моего носителя хлынул широкий поток информации. Похоже, неведомый «дружественный интерфейс» решил выполнить приказ дословно. С другой стороны, я не готов был разрешить какой-то машине насиловать своё сознание. Мне будет проще потом извлечь знание языка из мозга носителя, даже если на это понадобится не один год.

Через пару минут насилие над человеческим мозгом закончилось, и я услышал прощальные слова.

— Проваливай отсюда, мерзкая тварь.

— Что-то ваш дружественный интерфейс совсем не дружественный. — Выразил я своё фи, после чего развернулся и пошёл прочь.

— Спасибо за ваш отзыв. Мы учтём ваше мнение. Будем рады видеть вас снова. — Ответил приятный женский голос.

Я оставил искусственные интеллекты разбираться друг с другом, а сам пошёл прочь от здания так, чтобы мой путь прошёл рядом с кораблём. Голова носителя раскалывалась от боли, так что я запряг симбионта на её лечение. Добравшись до корабля, я забрался внутрь, быстро вытащил нужный мне блок, размером с трёхлитровую бутылку из-под Кока-Колы и пошёл дальше, стараясь как можно быстрее убраться из зоны досягаемости оружия Древних.

Джаффа встречали меня глазами, наполненными истинной верой. Вместе мы дошли до врат, где я отправил будущего крестьянина по одному из сохранившихся в памяти наборного устройства адресов. Для себя и своих сопровождающих я открыл путь на одну из планет Апофиса, где мы могли немного отдохнуть. Мне срочно требовалось позаботиться о здоровье своего носителя. Запись данных в мозг явно была рассчитана на мозг Древнего, так что человеческое тело перенесло его с трудом.

Мы разместились в «гостевом доме» в деревне рядом с вратами. Там я сел медитировать, приказав джаффа охранять меня и прибор Асгардов. Вернуться к нормальному восприятию реальности я смог только через три дня. Я уже не рисковал лишиться только что полученного источника знаний Древних. Но были и убытки. Душа моего носителя не выдержала испытываемой боли и предпочла расстаться с физической оболочкой, то есть умереть. Пришлось мне срочно брать на себя функции поддержания жизни в теле и, самое главное, мыслительной деятельности в мозге.

В каком-то смысле, теперь это было моё тело. Вот только я не стал сливаться с ним, планируя в будущем сменить носителя. Мне не хотелось оставаться в женском теле. И ладно, если бы это было тело красавицы, но девушка была страшной как смерть. Так что я не видел смысла в сохранении данного сосуда.

Помывшись и позавтракав, я направился к Звёздным Вратам. Чулак встретил меня суетой и отрядами джаффа, стерегущими врата. Быстрый обмен информацией позволил понять, что тут состоялось вторжение команды ЗВ-1 с Земли, в результате чего Тилк предал своего хозяина, а Апофис свалил отсюда на свою основную планету, где собственно и располагался его флот.

Я адреса этой планеты не знал. В моей памяти были адреса второстепенных планет, вроде той, с которой я только что пришёл, но самую важную информацию гуауд своим отпрыскам не доверял. Естественно, мне никто этот адрес сообщать не собирался… но только до тех пор, пока я не предъявил устройство Асгардов. На попытку забрать у меня сей артефакт под предлогом передачи его Апофису, я банально прикончил наглеца. Будут ещё всякие прихвостни мной командовать.

Наконец, джаффа связались со своим богом и получили добро проводить меня к нему. В результате, я, девятка «моих» джаффа и три десятка «не моих» прошли через врата на другую планету. Тут нам пришлось сесть в большой шаттл, который доставил нас к Хаттаку Апофиса. Тот принял меня буквально сразу же. Видать, сильно его заинтересовала моя добыча.

— Апофис, я выполнил твой приказ. В доказательство своей силы, я принёс тебе навигационный компьютер с корабля Асгардов. Теперь я жду, что ты выполнишь свою часть сделки и отдашь мне хаттак.

Разговор происходил при большом стечении народа, и я попытался снизить шансы на то, что мой батяня возьмёт свои слова обратно.

— Принесите мне артефакт. — Повелел Апофис.

Один из джаффа подошёл ко мне и забрал добычу. Как только она попала в руки Апофису, тот начал сканировать её устройством, одетым на левую руку.

— Да, это именно то, что мне нужно. Благодарю тебя. — Я скептически поднял бровь. Гуауд благодарит меня? Серьёзно? — Что касается корабля, о котором ты говорил, то я уже назначил туда командующего. — А вот теперь всё стало ясно. Это было способом сказать: Утрись моим спасибо и проваливай.

— Неужели твои слова ничего не стоят? — Обратился я к Апофису, уже было собравшемуся уйти. — Я помогу сохранить тебе лицо. Я согласен вызвать командира этого хаттака на дуэль и в поединке завоевать своё право командовать кораблём.

— Ты так уверен в своих силах? — Слегка заинтересованно спросил Апофис.

— Я заставил считаться с собой самих Древних, охранявших корабль Асгардов. Что мне какой-то божок, только получивший свой первый хаттак? Я разотру его в пыль.

— Хорошо. Я даю своё согласие на эту дуэль. Следуй за мной.

Я пошёл за Апофисом. Мы миновали несколько коридоров и вошли в помещение, которое можно было бы назвать сокровищницей. Вот только хранились тут не золото и драгоценные камни, а артефакты гуаудов. Впрочем, золота и драгоценностей в их составе хватало. Гуауды в этом отношении напоминали мне цыган. Их чувство прекрасного требовало наличия кучи золота и драгоценных камней, соединённых в уродливую и бросающуюся в глаза форму. «Дизайн вырви глаз» — это про них.

— Держи, это оружие поможет тебе в битве. — Апофис протянул мне золотую «перчатку», которую следовало носить на левой руке. Аналогичная была у него самого. — Также, ты можешь выбрать ещё два предмета в этой сокровищнице. Цени мою доброту, сын.

— Я благодарен тебе, отец. — Отмахнулся я, осматривая артефакты и сканируя их симбионтом.

Гуауды обладали слабыми способностями воздействия сознанием на окружающий мир. И все эти артефакты требовали для своей работы наличия подобных способностей. Впрочем, я заменял это воздействие тентаклями своего симбионта. Это было куда проще.

Из всего многообразия всяческих штук я выбрал персональный генератор щита против энергетических атак и что-то вроде очков или визора, вмещающих в себе компьютер с телепатическим управлением. Последняя вещь явно была переделана из устройства Древних. Я нацепил на себя все три артефакта и повернулся к Апофису.

— Я готов к дуэли. — Горделиво возвестил я.

— А зачем тебе этот шлем? — Удивился Апофис. Я нашёл этот артефакт в самом дальнем и пыльном углу, так что похоже, он сам не знал о том, что такая вещь тут есть.

— Это устройство для хранения знаний. Мне как богу знаний оно совершенно необходимо.

— А, понятно. — В голосе гуауда послышалось разочарование. — Пошли. — Мы вышли из сокровищницы и пошли по запутанным коридорам космического корабля. — Ты должен знать правила дуэли. Тебе запрещается убивать своего противника. Победитель дуэли забирает всю собственность проигравшего. Использовать разрешается только дарованные мной артефакты. Никакого другого оружия на арене быть не должно. Тебе всё понятно?

— Да, отец. Верь в мои силы. Ни один враг не устоит предо мной.

Пока мы шли, я исследовал выданную мне «перчатку». Раз уж её презентовал мне Апофис, то стоит подозревать какую-то подставу. И точно, данный артефакт был бракованным. У него было множество функций, но среди боевых было только что-то вроде телекинетического толчка и парализующего луча. Внешне всё выглядело нормально, вот только при попытке применить эти функции, возникала перегрузка кристалла, и оружие не срабатывало.

Это я определил, используя диагностические функции визора. «Очки» начинали нравиться мне всё больше. Я не стал жаловаться на бракованную продукцию. Всё равно я не собирался пользоваться перчаткой в бою. У меня есть симбионт, и при желании я могу превратить оппонента в кровавый фарш меньше чем за секунду.

Мы прошли в комнату с устройством телепортации и перенеслись на другой корабль. Тут я сразу отметил «древность» дизайна оформления. Сложно сказать, что именно создавало такое впечатление, но помещения вселяли ощущение причастности к каким-то тайным знаниям вселенского масштаба. Скорее всего, дело было в узорах, покрывающих стены, и сочетании серебристого и золотого металлов, в то время как на корабле Апофиса кругом было одно лишь золото.

Далее мы проследовали в рубку хаттака, где находился… Скаара. Этого мелкого шибзика я ещё по фильму запомнил.

— Клорел. — Поприветствовал моего оппонента Апофис.

— Приветствую тебя, отец. — Моё братец склонил голову в поклоне.

— Тебе предстоит пройти испытание. Сразись со своим братом и докажи, что ты достоин быть моим наследником. Его зовут Имхотеп. Если ты проиграешь дуэль, то этот корабль достанется ему.

— Я не подведу тебя, отец.

— Готовьтесь к бою. Через два часа состоится ваша дуэль. Я буду наблюдать за ней с борта своего хаттака.

На этом Апофис развернулся и вышел, оставив нас злобно смотреть друг на друга. Похоже, папаня решил подогнать своему любимому сыночку артефакты, которые выбрал себе я. Потому что у Клорела был целый арсенал боевых и защитных артефактов, и ни один из них не был бракованным.

Я ещё раз окинул своего противника взглядом и вышел из рубки. Недалеко отсюда располагалась комната для гостей, куда я и направился. Там я просидел два часа, дегустируя тот набор ядов, что мне принесли угодливые рабы. Похоже, Клорел решил, что правила поединка не для него. Или это было обычным делом у гуаудов — травить друг друга? Практически в каждом поданном мне блюде находился яд нового типа. Ни один из них не был смертельным, но каждый мог доставить достаточно проблем, чтобы повлиять на исход дуэли.

Дуэль должна была состояться в зале Врат. Там, внутри кольца Звёздных Врат уже висело голографическое устройство, транслирующее вид на голову Апофиса. Все лишние ящики убрали, оставив пустую комнату. Джаффа покинули нас, закрыв за собой двери. Только «боги» могли наблюдать за дуэлью. Простым смертным не стоило видеть момент слабости их господ.

— Вы готовы? — На лице Апофиса гуляла характерная глумливая усмешка.

— Да, отец. — Кивнул Клорел, сверкая глазами.

— Эта дуэль станет лишь ещё одной ступенью на моём пути возвышения. — Ответил я. Мне сверкать глазами смысла не было, потому что они скрывались за визором. Видимо, из-за этого подобная техника не пользовалась популярностью.

— Да начнётся битва. — Возвестил Апофис в духе Мортал Комбат.

— Когда я… — Попытался было что-то сказать Клорел, но мой телекинетический толчок выбил из него весь воздух и приложил спиной о стену. Одновременно с толчком я выкинул вперёд правую руку, хотя перчатка находилась на левой.

— Когда ты что? — Поинтересовался я, ещё раз травмируя стену тушкой гуауда. Тот попытался сопротивляться, но не преуспел в этом. Я банально не дал ему активировать защиту или использовать какое-то из своих устройств. — Дам тебе один совет, как брат брату. — Одновременно со своими наставлениями я раз за разом ударял противником о стену, на которой уже появились следы крови. — Вместо того, чтобы болтать во время боя, лучше сосредоточься на противнике. Ты был слишком высокомерен и даже не активировал защиту. Ты недостоин быть моим соперником. Я Имхотеп — бог знаний. И как ты можешь убедиться, знания — сила.

Я отбросил в сторону измочаленную тушку Скаары и повернулся к вратам.

— Апофис, я победил в этой дуэли. Теперь этот корабль принадлежит мне. Я отправлю Клорела к тебе через врата после того, как исцелю его в саркофаге. А сейчас мне нужно заняться своим кораблём. В следующий раз, когда ты услышишь обо мне, твою грудь будет распирать чувство гордости за то, что ты породил меня. Прощай.

— Постой. Как ты победил его? — Успел задать вопрос папаня.

— О чём ты? Это была магия гуаудов. Я бог! Моё могущество находится за пределами понимания простых смертных.

— Это устройство древних. — «Догадался» Апофис. — Ты нашёл его в том храме и утаил от меня.

В ответ я только издевательски расхохотался и выключил устройство связи, не дав Апофису вставить и слова.

После этого я отправился в рубку, левитируя за собой бессознательное тело Скаары и его хозяина Клорела. В рубке находился исцеляющий саркофаг, куда я это тело и выгрузил, предварительно лишив всех технических устройств. Далее я активировал систему управления кораблём. Выглядела она как обычный кристалл красного цвета. Но на самом деле это был телепатический интерфейс, предоставляющий контроль над всеми системами корабля.

Я не стал разбираться в деталях, а приказал начать подъём на орбиту, включить щиты и заблокировать транспортные кольца. Корабль завибрировал, загудел и затрясся, после чего с натугой оторвался от земли и взмыл в небеса. Апофис не стал открывать по мне огонь, как не стал и преследовать меня. Хотя было несколько попыток активировать транспортные кольца.

Я беспрепятственно поднялся на орбиту, после чего дал команду включить гипердвигатель. Точкой назначения должна была стать одна из планет соседнего Системного Лорда Баала. Корабль загудел ещё сильнее. Вместо того, чтобы войти в гиперпространство, он начал дрожать всё сильнее и сильнее. Наконец, когда я уже начал думать, что сейчас хаттак взорвётся или развалится на куски, мы перешли в гиперпространство. Что-то с этим кораблём явно не так.

Оценив свою текущую скорость, я выяснил, что лететь нам предстояло минимум три дня. Так что для начала я сосредоточился на диагностике технического состояния корабля. Просмотрев данные системы самодиагностики, я не поверил ей и решил осмотреть корабль своими глазами.

Спустившись по лестнице в технические помещения и обойдя их, я осознал горькую правду. Когда Апофис говорил, что он построил три корабля на смену этого, он имел в виду, что, разобрав этот корабль, он сумел построить три других. Фактически, всё что у меня было — это корпус корабля, жилые помещения, два орудия и питающий всё это дело реактор. Компьютер показывал, что в этом корыте не осталось ни манёвровых двигателей, ни гиперпривода, ни даже генератора щита. Таким чудом мы всё-таки смогли подняться в воздух и улететь, было для меня загадкой.

Для получения ответа на этот вопрос нужно было исследовать все технические помещения корабля, что лучше всего было делать на поверхности планеты, а не во время полёта. Также, эти обстоятельства требовали пересмотреть мои планы. Раньше я собирался налететь на одну из планет Баала и ограбить пару-тройку рудников наквадака. Но с учётом текущего состояния корабля, я не был уверен, что вообще смогу выйти в гиперпространство во второй раз.

Я начал искать новое место назначения в базе планет в компьютере. Через час я остановился на одном варианте. Это была «бесхозная» планета с засушливым климатом. Там была пара месторождений наквадака, но они были слишком бедными, так что их разработка считалась невыгодной. Также, на планете были Звёздные Врата, но располагались они слишком далеко от обоих месторождений. В общем, я был уверен, что если я поселюсь там, то никто меня не хватится ближайшую тысячу лет.

Планета располагалась в стороне от моего направления движения, так что мне пришлось нагрузить компьютер расчётом программы смены курса. По чуть-чуть подруливая, я смог сменить пункт назначения, хотя компьютер пытался убедить меня, что это невозможно. Тупая техника тупых гуаудов.

После того, как корабль лёг на нужный курс, я отправился проверять личный состав экипажа. В моё подчинение попали чуть больше сотни джаффа, вооружённых по последнему слову техники, то есть копьями. Хорошо хоть, эти копья могли стрелять. В ангаре стояли шаттл тел’так и многофункциональный бомбардировщик Алкеш. Также, на складе находились запасы продовольствия на пару месяцев. В общем, жить можно, но недолго.

Последним пунктом я проверил состояние заложника. Тот был уже почти жив, так что я подкорректировал программу лечения, чтобы держать его в состоянии сна. После этого мне оставалось только уединиться в личной комнате и заняться изучением языка древних и доставшихся мне персональных артефактов гуаудов.

Из гиперпространства мы вышли довольно далеко от планеты, так что потом ещё два дня пришлось лететь в обычном пространстве. Я не рискнул повторно активировать гипердвигатель. Кто его знает, столько ещё он продержится. За время полёта я просканировал планету и обнаружил на ней те самые два месторождения наквадака. Одно было большим и с совсем низким содержанием металла в руде. Второе было получше, но зато всё месторождение было локализовано небольшой горкой и общий запас наквадака там был на уровне пяти процентов от предыдущего.

В качестве места приземления я выбрал второе месторождение. Его по крайней мере можно было хоть как-то начать разрабатывать типичными методами гуаудов, то есть кайлой и лопатой. Бесплатный рабский труд, на мой взгляд, был самым бесполезным способом разработки месторождений.

Зависнув на высоте пяти километров, я начал осматривать окрестности месторождения. Нужная мне гора была окружена пустынной местностью, к западу переходящей в настоящую песчаную пустыню. В десяти километрах на восток находилась небольшая цепь гор, где имелись источники воды и поселение людей. Уровень технологий в селении соответствовал окружению. Максимум до чего там додумались — это строить дома из камней и глины. Деревьев тут отродясь не росло, так что топливом выступал помёт домашних животных. Сельское хозяйство присутствовало только в районе хилого ручейка, вытекающего из горы. В общем, ситуация была настолько аховой, что я вообще начал подумывать о том, чтобы отказаться от любого использования аборигенов.

В конце концов, я приземлился на песок в двух километрах от месторождения наквадака. Корабль в последний раз натужно загудел и замер безжизненной грудой металла. Топлива из наквадака у меня оставалось меньше тонны, так что следующий полёт корабля точно мог стать последним. Погрузив все системы корабля в состояние экономии энергии, я занялся пленником.

Клорела и его носителя я усыпил, вколов лошадиную дозу снотворного. После этого я вытащил его из саркофага, замотал в тряпки и погрузил на тел’так. Вместе с парой десятков джаффа я полетел к вратам. Там мы воспользовались ими, чтобы перейти на одну из нейтральных планет, оттуда ещё на одну, и ещё. С третьей планеты я открыл врата на планету Апофиса, куда отправился десяток джаффа, несущий своего бога. Сам я с оставшимся десятком перешёл на четвертую планету, оттуда на пятую, и вернулся на первую. Третья и пятая планеты были довольно оживлёнными, так что я рассчитывал, что информация о моём переходе довольно быстро сотрётся из памяти наборного устройства, и отследить мой мир будет уже невозможно. Сами джаффа набираемых мной адресов не видели, а потому и рассказать ничего не могли.

Вернувшись на хаттак, я столкнулся с целой делегацией джаффа, вышедшей мне навстречу.

— Мой бог. Великий Имхотеп, не соизволишь ли ты объяснить нам, что именно мы будем делать в этом пустынном мире? — Обратился ко мне главарь моих войск.

— Конечно соизволю. Вы будете исполнять мои приказы. Большего вам знать не нужно. Всё равно вы не в состоянии понять моих замыслов. Ещё вопросы?

Джаффа переглянулись в замешательстве.

— И каким будет твой приказ, о великий?

— Сидите на корабле и не мешайтесь мне. В ближайшее поселение вам пока ходить не стоит. Позже я сам навещу этих дикарей. Вам делать нечего? Тогда тренируйтесь. Через пару дней я устрою проверку ваших навыков. Кто не сможет противостоять мне в рукопашном бою, отправится добывать наквадак.

Глаза бойцов расширились от ужаса. Наквадак был радиоактивным металлом, и те, кто добывали его, умирали меньше чем за год. Даже обладатели симбионта в пузе жили на рудниках не больше пяти лет. После моего обещания джаффа тут же бросились в спортзал, где принялись отрабатывать приёмы борьбы и кулачного боя.

Я же отправился исследовать технические помещения корабля. За мной увязалась пятёрка джаффа, изображающих «почётную охрану». Технические помещения ясности в строении корабля не внесли. Они были пусты, а всё оборудование было вырвано с корнем. Пришлось мне сканировать корабль тентаклями симбионта и сравнивать его показания с планом корабля в компьютере.

Наконец, мне удалось локализовать довольно компактные устройства, протянувшиеся по всему корпусукорабля и примыкавшие к ним узкие технические проходы. Поиск способа попасть в эти помещения занял ещё пятнадцать минут. И вот, я добрался до нужного места. Вход в небольшое помещение соответствовал его размерам — это была узкая и низкая дверь. А с другой стороны заваленной хламом кладовки находились большие двустворчатые врата, размером во всю стену. Раскрыв их, я наткнулся на ещё одну стену из тусклого серебристого метала.

В ней была небольшая дверца, в которую джаффа смог бы протиснуться, только пройдя на карачках. А что меня обрадовало больше всего, рядом с дверью находилась панель, на которой светился текст на языке Древних. Похоже, этот хаттак сделали из запчастей корабля Древних, и сейчас я добрался до самой старой его части. Я приложил руку к панели и проскользнул в открывшийся проход.

Тут были узкие низкие коридоры, в которых совершенно не было освещения. Джаффа следовали за мной, держа оружие наготове. Видимо, они тоже не подозревали, что на этом корабле есть подобные помещения. Раздался шорох, и из соседнего коридора выкатился небольшой ремонтный робот. Он имел четыре колеса и несколько манипуляторов. Не успел я рассмотреть его как следует, как джаффа открыли по нему огонь из своего оружия. Робот отлетел в сторону и заискрился.

— Стойте!

Но тупые воины не слушали меня и продолжали стрелять.

— Твари! — Закричал я, разворачиваясь к вандалам, уничтожающим технику Древних. — Умрите!!! — Три фигуры тут же были разорваны на куски симбионтом. — Вы нарушили мой приказ. — Увидев выражение моего лица, оставшаяся в живых пара позорно бросила оружие и ринулась прочь. — И чтобы я вас больше не видел, уроды. — Прокричал я им вслед. — За каждого, кто зайдёт в технические помещения, я буду убивать ещё двоих из вас. Твари бесполезные.

Я, наконец, смог утихомирить свой гнев и повернулся посмотреть, что осталось от робота. Увы, тот был полностью и безвозвратно уничтожен. Все кристаллы, провода и микросхемы спеклись до состояния аморфной массы. Я раскинул тентакли симбионта и принялся искать похожие механизмы. Увы, коридоры были полны всякого мусора, но ни одного такого робота в округе не было.

Только обшарив весь корабль сверху донизу, я смог найти ещё пару таких же роботов, но в куда худшем состоянии. Они были в крайней степени изношенности, и даже передвигались еле-еле. Ещё одной моей находкой был бортовой компьютер древних, который и управлял работой этих роботов, а также всех остальных систем корабля.

Выяснив фронт работ, я не поленился подняться в жилые помещения джаффа, где устроил им показательную порку.

— Слушайте меня, выкидыши крестьянской шлюхи. Отныне, вам запрещается покидать жилые отсеки корабля. За каждого нарушителя, я буду казнить его и ещё двоих из вас. Не покидайте корабль, не ходите в рубку управления, к транспортным кольцам и шаттлам. Вы настолько тупы, что я не доверю вам даже чистку туалетов. Так что вы должны сидеть и ждать, пока не понадобитесь мне. Наказание за любую провинность — смерть. Наказание за непослушание — мучительная смерть. Наказание за глупость — длительные пытки и смерть. Я бог знаний, и мне не нужны недоумки, неспособные отличить ремонтного робота от песчаной крысы.

На этом я закончил изливать потоки гнева и раздражения и отправился изучать компьютер древних.

Спустя неделю я смог осознать текущее состояние корабля. Когда-то давно это был грузовой корабль древних, предназначенный для перевозки руды. После гибели цивилизации, корабль болтался в космосе почти семь тысяч лет, после чего его обнаружили гуауды. Червяки не придумали ничего лучше, чем раскроить корабль на ломтики и запихать эти фрагменты в корпус от хаттака. Компьютер древних крайне озадачился новым расположением двигателей и излучателей защитных полей, но в конце концов смог рассчитать более-менее рабочую модель их использования.

Спустя некоторое время корабль решили достроить по технологиям гуаудов, дополнив новыми двигателями. А чтобы они не вступали в противодействие с уже существующими технологиями, компьютер гуаудов был подключён к компьютеру Древних, но, конечно, опять через жопу. И наконец, примерно тысячу лет назад корабль попал к Апофису, который даже не подозревал о наличии тут двигателя Древних, а потому поставил ещё одну систему двигателей и щитов, оставив существующую в качестве резервной.

Обратное разграбление корабля началось лет пятьдесят назад и закончилось за пару месяцев до моего появления в этом мире. Остатки корабля планировалось отогнать своим ходом на одну из планет, где строили корабли гуаудов, чтобы продать там по цене металлолома. Судя по всему, это был чей-то коварный план развести Апофиса на корабль, построенный с технологиями Древних. Потому что буквально за пару лет до начала разграбления корабля кто-то напрямую подключался к компьютеру Древних и просматривал информацию о состоянии систем. Сейчас эта жемчужина досталась мне, и я не собирался отказываться от неё.

Последнюю тысячу лет техника Древних находилась на голодном пайке. Компьютер был настроен на максимальную экономию энергии и материалов, поэтому, механизмы начали приходить в упадок. Из восьми ремонтных роботов на ходу осталось только три, а из них только один был в удовлетворительном состоянии. Его и пристрелили тупые джаффа. К счастью, оставшиеся два робота вполне могли отремонтировать друг друга, а потом приступить к ремонту корабля.

Увы, эти планы находились под вопросом, потому что для ремонта нужны были редкие химические элементы и куча энергии. Если я не начну промышленную добычу наквадака, то текущих запасов мне хватит только на то, чтобы слегка подлатать двигатели, после чего не останется топлива даже на то, чтобы оторваться от земли. Техника Древних жрала энергию как не в себя, так что двигатели гуаудов были раз в десять экономичнее её. Правда, и скорость передвижения у них была на два порядка меньше. У Древних всё было быстро, но дорого, а у гуаудов медленно, но дёшево.

Чтобы решить возникшие затруднения, я решил составить компьютерную модель и выбрать самый оптимальный порядок действий. К счастью, тут выяснилась одна особенность компьютеров Древних. Если на Земле программы писались на специальных языках, вроде Си или Java, но у Древних программы писались… на языке Древних. То есть можно было просто написать текст с инструкциями, и компьютер сам разбирал смысл этого текста и выстраивал необходимую последовательность операций.

По результатам перебора нескольких триллионов симуляций, был разработан план действий. Два робота начали ремонтировать друг друга. Для их ремонта пришлось пустить на металлолом значительную часть системы жизнеобеспечения и последнюю пару генераторов щитов, оставшихся от гуаудов. Генераторы давно были сломаны и отключены от общей сети, но роботы знали об их местоположении.

После того, как я получил новеньких с иголочки роботов, те приступили к постройке горнопроходческого комплекса. Роботы не могли воспроизвести сами себя, потому что у них не было чертежей центрального процессора. Но зато у них были чертежи для процессора попроще, способного управлять простыми механизмами.

Комплекс представлял из себя гибрид экскаватора, грузовика и обогатительной установки для руды. Он мог дробить породу, загружать её в себя, выбирать оттуда всё самое ценное, а потом отвозить отходы на отвалы. Всё это делалось в соответствии с планами, составленными компьютером корабля. Согласно результатам расчётов, дальше нужно было натравить эту машину на месторождение наквадака и несколько раз в сутки перевозить рудный концентрат на корабль. Тут уже в дело должен был вступать я, перерабатывая концентрат в набор химически чистых веществ с помощью симбионта. И в конце эти материалы поступали к ремонтным роботам, которые должны были производить топливо для реактора и комплектующие для корабля.

Для джаффа место в этом плане нашлось только в качестве охраны. Зато эта охрана была жизненно необходима, так что своё существование они хоть как-то оправдывали. Дело было в том, что местная фауна пошла по пути гигантизма. Достаточно будет сказать, что перекрытия для кровли зданий у местных жителей делались из костей животных. Эти твари с радостью жрали посевы, домашних животных, самих людей и вообще всё, хоть чуть-чуть отличающееся по внешнему виду от камня.

Оставив сборку машины на роботов, я взял десяток одуревших от безделья джаффа и на шаттле отправился в ближайшую деревню. Мне нужен был источник еды и воды, так что самым простым вариантом представлялась идея заставить местных поделиться ими с нами. Нет, я не собирался грабить их. С подобным подходом я скорее всего сам бы сдох с голода. Я решил поднять местное сельское хозяйство и в качестве компенсации забрать половину урожая.

Тел’так долетел до деревни, сделал пару кругов над ней, приземлился, и из него вышел великий я в сопровождении джаффа. Лица джаффа были скрыты шлемами в виде головы змеи, а я носил очки Древних, так что «божественность» нашего происхождения сомнений ни у кого не вызывала.

— Кто здесь главный? Выходи, биться будем!

Навстречу мне вышел мускулистый мужик звероватого вида с дубиной в руках. Даже по сравнению с джаффа он выглядел великаном. И откуда они столько еды взяли, чтобы такого хряка откормить?

— Да чего с тобой биться? Ты от одного удара напополам сложишься. — Высказался он, рисуясь перед соплеменниками. — Или ты предлагаешь устроить битву в постели…

Я активировал симбионта, ускорился телекинезом и нанёс этому нахалу удар в живот, от чего он согнулся и отлетел на пару метров назад.

— Кто ещё хочет сказать, что он сильнее меня?

— Уважаемые, я Стахор Сесмар Ануб, глава этой деревни. Рады приветствовать вас в нашем селении. — Вперёд вышел мужичок попроще, но с хитрым взглядом. После приветствия он уважительно поклонился.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Я прибыл на вашу планету по своим делам, и за одно решил облагодетельствовать вашу деревню своим появлением. Я собираюсь помочь вам выращивать богатый урожай, а взамен заберу себе его часть.

— Ты ничего от нас не получишь, жалкий мошенник. — Закричал какой-то старик.

— Да, да! Мы не станем делиться с тобой даже дерьмом банты. — Присоединилась толстая тётка.

Народ загалдел, а некоторые начали подбирать камни и кидать их в меня. Я подождал пяток секунд, а потом одним движением руки расчленил всех несогласных. Народ замер, а потом раздались крики ужаса. Большая часть присутствующих побежала прочь, но запуталась в ногах и повалилась на землю. Сил моего симбионта не хватало на то, чтобы удерживать всю толпу сразу, а поэтому я просто цеплял их за ноги.

— Молчать!!! Я бог! В моей власти уничтожить вас всех здесь и сейчас. — Я воспарил в воздух, окутываясь тьмой. Подобный фокус вызвал состояние охреневания даже у джаффа. — Я жесток, но справедлив. Те, кто склонятся предо мной, возвысятся и будут процветать. Тех же, кто посмеет перечить мне, ждёт участь хуже смерти. На колени, смертные!

Я обвёл присутствующих взглядом, и люди один за другим начали падать на колени и припадать к земле. Меня ничуть не радовал весь этот фарс, но это было самым быстрым способом подчинить этих людей себе. Примитивные жители первобытного общества знали, что такое власть сильного, а потому с лёгкостью склонялись перед тем, кто мог эту силу продемонстрировать.

Проведённая демонстрация моих способностей позволила начать успешные переговоры, из которых я узнал состояние местной экономики.

Люди жили тут в основном за счёт сельского хозяйства. В году было два сезона дождей. Большой зимой и малый летом. Через месяц должен был начаться летний сезон, а пока поля были пусты. Лишь возле самого ручья находилось несколько грядок, где выращивали свежую зелень. Главным бичом людей были нашествия диких животных, которых приходилось отгонять всем племенем. Иногда это не удавалось, и тогда племя оставалось без урожая и было вынуждено затягивать пояса. Запасов всегда было немного, и только высокая смертность среди охотников позволяла этому обществу балансировать на грани вечного голода. Повышение рождаемости как правило приводило к недостатку еды, от которого умирали самые хилые слои пролетариата. В общем, тут была вполне обычная жизнь первобытных людей.

Я собирался обеспечить селение водой и дать семена нормальных овощей и зерновых. Всё, что для этого нужно было сделать, это пробурить скважину, поставить насос с генератором на наквадаке и отобрать из запасов продуктов на хаттаке самые подходящие для выращивания в засушливом и солнечном климате.

Джаффа сами должны были организовать охрану рудника, полей, деревни и хаттака. Помимо этого, они отвечали за перевозку рудного концентрата и оборудования. Я устроил обещанную проверку навыков рукопашного боя, по результатам которой определилось, что будет дежурить на руднике, а кто расслабляться, охраняя селянок.

Сборка и установка насоса прошли без проблем. Я пробурил скважину на глубину почти в километр, где обнаружился мощный водоносный слой. Вода оттуда тут же пошла на орошение полей, на которых стали высаживаться растения, даже несмотря на то, что сезон дождей ещё не начался.

Организовав процесс обеспечения джаффа продуктами, я углубился в разработку плана восстановления корабля. После наращивания добывающих и перерабатывающих мощностей, роботы должны были заняться производством новых двигателей Древних на основании имеющихся чертежей. Изначально, грузовой корабль был куда более скромных размеров, чем хаттак. Плюс, элементы гипердвигателя разместили далеко не лучшим образом. Так что передвигался корабль с трудом.

Я собирался произвести как минимум в десять раз больше необходимых элементов и расположить их согласно схеме, рассчитанной компьютером. Точнее, всё это должны были сделать роботы. Их было всего двое, так что процесс ремонта корабля грозил затянуться. Чтобы хоть немного ускорить его, я дал команду построить восемь ремонтных роботов с примитивными процессорами. Они были способны самостоятельно выполнять простые операции, а два полноценных робота должны были управлять этой восьмёркой, передавая инструкции к действию.

Ещё одним запланированным изменением была постройка у корабля дна. Хаттак представлял собой четырёхгранную пирамиду, которая для посадки должна была «усесться» на ещё одну пирамиду. Именно в качестве места посадки и была в своё время построена Пирамида Хеопса. Но в результате подобного дизайна, корабль лишался 80 % внутреннего объёма. Я запланировал постройку у пирамиды нормального плоского дна, так что я смог бы приземляться на плоские поверхности. Образовавшееся внутреннее пространство должно было использоваться для размещения… горнодобывающего комплекса.

В своё время корабль Древних использовался для перевозки руды. И однажды в компьютер загрузили чертежи ещё одного корабля, который должен был заниматься добычей полезных ископаемых на астероидах. Он банально «засасывал» измельчённый астероид в своё чрево, а потом выплёвывал отходы производства. Собранные материалы и перевозились автоматическими грузовиками вроде моего.

После окончания строительства я получил бы источник невообразимых богатств. Я смог бы за неделю добыть весь наквадак на этой планете. Подобные масштабы не шли ни в какое сравнение с тем, как добывали этот элемент гуауды. Те вообще овладели десятком технологий Древних и использовали их для подавления технического уровня всех остальных цивилизаций в галактике. Как говорится, ни себе, ни людям.

Увы, до подобного триумфа была ещё куча времени. По расчётам компьютера, для выполнения всех планов требовалось больше года. Вот если бы у меня были чертежи процессора ремонтного робота, то можно было бы управиться за пару недель. Эх. Хорошо хоть я обзавёлся у Апофиса такой полезной штукой, как нейроинтерфейс Древних, имеющий форму очков. Без него доступ к компьютеру был бы ограничен правами гостевого аккаунта, а вводить всю информацию пришлось бы через маленький терминал, предназначенный для управления шлюзом корабля. А так мне достаточно было только подумать, и компьютер корабля сразу же предлагал возможные варианты решения очередной задачи.

Пока строился мой флагман класса «Триумф», я решил заняться восстановлением своих хвостов. Но тут всплыла неожиданная проблема. Чакра по-прежнему была совершенно неподконтрольна мне. С магией дело обстояло лучше, хотя моё тело гуауда и носитель человек не имели ни малейших способностей к магии. Вот только стоило мне накопить больше определённого количества энергии под своим контролем, как в этот процесс вмешивался симбионт и буквально пожирал её. При этом, сам он от подобной трапезы никакой пользы не получал.

Пришлось мне засесть за медитации и поднятие контроля. Путём крайнего напряжения я мог заставить симбионта не мешать мне, но решение это было лишь частичным. Я мог «поднять планку» уровня энергий при котором симбионт выходил из-под контроля, но не мог предотвратить этого полностью. Используя крохи энергии, я просканировал свою душу и начал кропотливый процесс восстановления повреждений.

Больше полугода я занимался собственным восстановлением. Поначалу, я всё ожидал, что ко мне заявится Существо и скажет, что время моё вышло. Но его всё не было и не было. В прошлом мире я провёл меньше месяца. В этом моя «командировка» явно затягивалась, что меня только радовало.

После множества трудных и упорных медитаций я пришёл к неутешительному выводу: восстановление хвостов невозможно. Точнее, теоретически такая возможность оставалась, но для этого нужно было огромное количество Бахиони, которую мне взять было просто неоткуда.

Было обходное решение, позволяющее решить проблему с хвостами другим способом. Каждый хвост был по сути «виртуальным накопителем» Бахиони. Её нельзя было из него извлечь, но можно было попытаться как-то трансформировать эту Бахионь, изменив сам хвост. У меня имелось ещё семь нормальных зародышей хвостов. Я мог «перекинуть» способности со сломанного хвоста на целый. Но для этого тоже требовалась Бахионь, хотя и в куда более скромных объёмах.

Определившись с новой целью, я решил организовать культ имени себя в ближайшем селении. Люди там, собственно, и так обожествляли меня, но мне нужна была не слава, а энергия. Для начала, я формализовал поклонение мне, придумав соответствующие ритуалы. На каждом из мероприятий я присутствовал лично, фокусируя направленное на меня внимание. Я чувствовал, как выделается Бахионь…, вот только до меня её не доходило ни капли. И это ужасно раздражало.

До самого окончания строительства корабля я бился над этой проблемой, но так ничего путного и не придумал. Единственный удачный эксперимент требовал поместить верующего в специальное устройство, вроде капсулы, научить его довольно сложным медитативным техникам, а потом ввести в состояние религиозного экстаза. И только тогда крохотная капля Бахиони достигала меня. Увы, этого было совершенно недостаточно. Я не мог погрузить всю планету в Матрицу, хоты бы потому, что у меня не было такой технологии. Всё что я мог — это контролировать одного верующего с помощью способностей симбионта.

Наконец, наступил день, когда я зашёл в рубку «Триумфа» и дал команду на взлёт. Это был ещё тестовый полёт, но в целом, корабль был готов. Слегка загудев, пирамида высотой в триста метров легко взмыла в небо. Зависнув на высоте в десять километров, я запустил диагностику оборудования. Не обнаружив особых проблем, я вывел корабль на орбиту, сделал несколько кругов вокруг планеты, а потом направился к месторождению наквадака, которое разрабатывал уже год. За это время я почти полностью срыл гору, организовав недалеко от неё обширные отвалы отработанных пород.

Хаттак завис над горой, а потом огромные куски породы начали отламываться от неё, взлетать ввысь и пропадать в днище моего корабля. Полностью заполнив трюм, я переключил корабль в режим переработки руды. Технологии Древних в этом отношении были крайне эффективными. Всего через час процесс завершился, и корабль отлетел в сторону, где «родил» огромную сферическую скалу, с грохотом обрушившуюся на землю.

Эта скала была следствием работы механизма Древних, рассчитанного на добычу в астероидном поясе. Вместо того, чтобы производить миллионы тонн мелкого космического мусора, корабль оставлял за собой аккуратные метеориты, не создающие угрозы космическим кораблям.

За сутки я полностью переработал всё месторождение, оставив карьер глубиной в несколько сот метров. Ещё пару часов ушло на то, чтобы заполнить этот карьер отработанной породой, взятой из отвалов. Закончив с этой задачей, я поставил корабль на прежнее место, после чего роботы занялись доводкой всех систем, а я сосредоточился на своих планах.

Для начала следовало учесть, что же я смог получить, использовав технологии Древних на хаттаке гуаудов. Корабль Древних, оборудование которого мне досталось, был грузовиком, предназначенным для перевозки руды. Это подразумевало отличную грузоподъёмность и хорошие щиты для защиты от метеоритов.

Гиперпривод тоже был не самым плохим, хотя по меркам Древних довольно медленным. Точнее, у него была огромная максимальная скорость, но для её достижения требовалось сравнительно много времени. В результате, полёт к соседней звезде и на другую сторону галактики требовали сравнимого количества времени. В целом, максимальная длительность перелёта не должна была превышать пары часов, что по меркам гуаудов было нереально быстро.

На этом все плюсы заканчивались. В компьютере не было ни одного чертежа оружия. Всё что у меня было — это две малые пушки гуаудов, установленные «на вершине» пирамиды. Этого было достаточно только чтобы отбиваться от истребителей или пугать дикарей на планетах.

Система телепортации экипажа изначально присутствовала, но до наших времён не дожила, а её чертежей не было. Тут мне пришлось довольствоваться транспортными кольцами гуаудов, которые тем не менее удалось улучшить. Теперь я мог телепортироваться в любую точку в радиусе десяти километров от корабля. Сначала туда перемещались кольца, а потом они стабилизировали телепортацию людей и груза. Но при желании можно было воспользоваться и штатным режимом работы, где корабль выступал только передающей или принимающей стороной.

Тел’так и алкеш я смог снабдить улучшенными щитами, но двигатели и оружие у них остались прежними.

Самым ценным на данный момент были мои запасы наквадака. Корабль был бесценным, а вот наквадак я мог продать. Вообще, термином наквадак у гуаудов назывался изотоп урана-234, который в этом мире являлся метастабильным. Этот изотоп легко поглощал тепловые нейтроны и делился на Торий и Гелий, но в обычном состоянии период полураспада у него был больше, чем у урана-238. Древние придумали хитрый реактор, который позволял расщеплять этот изотоп, получая на выходе свинец и магний — совершенно нерадиоактивные материалы. Вот только встречался этот изотоп крайне редко.

Срыв гору, объём которой соответствовал кубу со стороной шестьсот метров, я получил на выходе одиннадцать тысяч тонн наквадака. Могло показаться, что это много, но всё это количество умещалось в кубик со стороной в восемь с половиной метров. Для сравнения, чтобы долететь до планеты Апофиса, мне нужно было потратить десять тонн топлива. Если перевести двигатель в режим экономии, то расход сократится до одной тонны, но лететь я буду больше пяти дней. Вояж на другую сторону галактики обойдётся мне в двести тонн. То есть всего моего запаса хватало примерно на полсотни длинных прыжков.

Подсчитав количество кораблей в галактике, становилось понятно, что массовые межзвёздные перелёты были весьма накладными. А с учётом темпов добычи полезных ископаемых гуаудами, оказывалось, что военные действия требовали десятков, а то и сотен лет добычи топлива.

Когда я планировал добычу наквадака на этой планете, я просто не понимал, что значит пометка «базовая концентрация» в описании. В естественных условиях концентрация урана-234 в природном уране составляла всего 0.0057 %. Этого было слишком мало, чтобы добывать его в необходимых количествах с помощью примитивных технологий.

Спасали это положение месторождения наквадака, где его содержалось не тысячные доли процента, а больше половины от всего добываемого урана. В своё время их создали Древние, облучая вполне обычные урановые залежи. За такие месторождения и шли основные битвы между гуаудами, а использование на них рабского труда вполне окупалось. Ведь дробление и ручная сортировка руды позволяли сразу же получать концентрат, где содержание наквадака доходило до тридцати процентов по массе.

Я же смог извлечь запасы наквадака из естественного месторождения, где его концентрация была близка к нулю. Второе месторождение тут было таким же, но там была ещё более низкой концентрация самого урана. Так что даже со своими технологиями я не видел смысла в разработке этих залежей.

Сейчас я собирался наведаться в пояс астероидов и забить трюм наквадаком, разрабатывая радиоактивные астероиды. После этого я планировал наведаться на планету Системного Лорда Птаха. По воспоминаниям Апофиса, тот был одним из гуаудов, которые занимались строительством космических кораблей «на продажу». Координаты его планеты я нашёл в навигационном компьютере гуаудов. Там я собирался купить вооружение для корабля, припасы и… нового носителя для себя. Птах предлагал на продажу не только технику, но и специально выращенных людей, находящихся в идеальной физической форме. Правда, немногие пользовались этими услугами, опасаясь специально заложенных генетических дефектов или яда.

Увы, мои расчёты найти богатый ураном астероид оказались призрачной надеждой. Пришлось искать в базе данных планету, где присутствовали уже разведанные месторождения. Одна из таких планет, помеченная как бесперспективная, находилась в зоне влияния Баала. Добравшись до неё, я не обнаружил следов космических кораблей на орбите или поверхности планеты. После этого мне оставалось только найти подходящее месторождение и начать его разработку.

Спустя неделю датчики засекли выход двух кораблей из гиперпространства. Я тут же начал набирать высоту, одновременно прекращая обработку очередной партии руды. С высоты в пятьдесят километров я скинул каменный «шарик» диаметром в сотню метров. К моменту, когда я добрался до орбиты, где можно было выйти в гиперпространство, шарик упал на месторождение, вызвав неплохой взрыв, как от упавшего метеорита.

Корабли оказались двумя хаттаками с дополнительными модулями. Эти дисковидные «наросты» на пирамиде служили ангарами для истребителей-перехватчиков и позволяли генерировать более стабильные щиты.

Я не стал задерживаться, а банально сбежал в гиперпространство раньше, чем корабли подошли на расстояние атаки. После этого я проложил курс на планету Птаха. Сейчас у меня было достаточно ресурсов, чтобы при необходимости купить себе небольшой флот.

Выйдя из гиперпространства на орбите планеты, я почти сразу получил входящий вызов по видеосвязи.

— Владелец неопознанного корабля, назови себя и цель своего прибытия. — Со мной говорил гуауд, разодетый в золото и шелка.

— Я — Имхотеп, бог знаний и архитектуры. — Представился я. — Я прибыл для торговли.

— Что ты хочешь предложить нам?

— Наквадак.

— Приемлемо. Следуй к центральному космопорту.

Я получил на свой компьютер координаты места посадки, куда тут же направился. По пути меня сопровождали три хаттака. Выглядело это тревожно, но я списал подобное поведение на типичную паранойю гуаудов. Выделенное мне место оказалось посадочной пирамидой. У меня больше не было соответствующей выемки в дне, а потому я просто завис в воздухе, благо двигатели Древних позволяли делать это почти без затрат энергии.

На компьютер пришло предложение телепортироваться во дворец, располагающийся в паре километров от космодрома. Я собрал два десятка джаффа и за три захода переправился вместе с ними в нужное место.

Дворец Птаха производил впечатление. Прежде всего в глаза бросались стены и колонны, покрытые золотыми барельефами и драгоценными камнями. Все люди вокруг были идеально красивыми и разодетыми в яркие одежды. Встретил нас гуауд, с которым я разговаривал по видеосвязи.

— Приветствую вас в Мемфисе, городе великого Птаха. Я Апис, управляющий этого города. Что вы хотели бы приобрести? — Похоже, мне тут были не очень рады, потому что никто даже не предложил мне присесть или пройти в отдельный зал.

— Мне нужна сотня орудий для хаттака максимальной мощности, комплект генераторов щитов и человек-носитель. Также, я заинтересован в покупке информации.

— Носитель? Один? Женщина? — Поинтересовался Апис. Выражение его лица было нечитаемым, но симбионт почувствовал лёгкую брезгливость при взгляде на моё тело. Девушка пережила прямую запись информации в мозг, и сейчас выглядела несколько вне кондиции, даже несмотря на ежедневный сон в саркофаге.

— Три. Мужчины. Хочу почувствовать, каково это — иметь змею между ног.

Апис рассмеялся моей шутке.

— Мы можем предоставить вам всё перечисленное. Сейчас я покажу, какое оружие и щиты мы может вам предложить, а потом мой помощник проводит вас в Сады Амары, где вы сможете выбрать носителя.

Мы прошли к устройству, напоминающему компьютерный экран, где я просмотрел характеристики и схему устройства предлагаемых на продажу пушек. Бегло просмотрев ассортимент, я выбрал самое мощное орудие. Помимо большой силы заряда, оно имело самую быструю систему наведения. При желании, из этих пушек можно было бы стрелять по истребителям. Правда, никто из гуаудов не стал бы этого делать без крайней нужды, потому что энергопотребление у них было чудовищным. Но меня этот вопрос интересовал в последнюю очередь, потому что по меркам Древних это был весьма бюджетный вариант. При желании, я смог бы стрелять всей сотней орудий одновременно.

Щиты я взял не самые надёжные, а те, которые могли сгенерировать силовое поле на большом расстоянии от корабля. Меня они прежде всего интересовали в качестве прикрытия того факта, что мой корабль обладает технологиями Древних. А так у меня будет внешний щит гуаудов и внутренний щит Древних, располагающийся всего в паре метров от корпуса.

Цены на технику меня, конечно, несколько огорчили, но с моими запасами я мог не экономить. После формирования заказа, я отправился в некие Сады, по факту являющиеся резервацией, в которой проживали люди множества этносов. Тут были и негры, и китайцы, и белые и ещё десятки разных национальностей. Я возжелал получить трёх белых мужчин с развитой мускулатурой и славяно-нордическими чертами лица. Выбор тел затянулся на два часа, но зато в конце носители устроили меня по всем параметрам, в том числе и по длине «змеи».

Я не решился оставлять их у продавца для «предпродажной подготовки», а сразу велел им следовать за собой. Я тоже опасался ядов и всяческих диверсий, а потому решил не давать лишних соблазнов.

Добравшись до приёмного зала, я оставил носителей под охраной джаффа, а сам отправился на корабль, чтобы организовать передачу наквадака в обмен на рабов. Через пятнадцать минут я отправил нужное количество металла через кольца, после чего забрал носителей к себе на корабль и запер в одиночных камерах.

Вернувшись во дворец, я опять встретился с Аписом.

— Я смотрю, вы уже выбрали себе носителей. Ваш заказ на орудия уже собирается. Он будет готов завтра утром…

— Замечательно. — Прокомментировал я намеренно оставленную паузу.

— Вы что-то говорили о желании купить информацию?

— Да. Меня интересуют адреса врат в галактике и описание планет, на которых они находятся.

— Это… весьма дорогая информация.

— Надеюсь, я всё-таки смогу её себе позволить.

— В нашей базе есть адреса более двадцати тысяч врат. Из них шестнадцать тысяч ведут на планеты с условиями, подходящими для жизни. По остальным четырём тысячам адресов информации нет. За каждую сотню адресов обитаемых миров мы берём десять тысяч тонн наквадака.

— Сколько? — Возмутился я.

— Я вам говорил, что это дорогая информация. Но могу вас уверить, больше вы нигде не сможете найти настолько подробной базы данных. Даже великие Системные Лорды не обладают ей.

— Ну да, откуда у них столько наквадака.

— Ха-ха-ха. Вы правы. Ну так что, будете покупать?

— Мне нужно подумать. На то количество наквадака, которое вы хотите за шестнадцать тысяч адресов, я могу купить полсотни полностью оборудованных хаттаков. Я дам вам ответ, когда вернусь, чтобы забрать свой заказ.

— Конечно. Тогда, развлекайтесь. Рабы здесь готовы выполнить любое ваше желание. Правда, прошу учесть, что некоторые желания могут быть платными.

— Благодарю. Я, пожалуй, вернусь на корабль. Мне нужно познакомиться со своим будущим носителем.

Попрощавшись, я вместе со своими джаффа покинул дворец и вернулся на корабль. Там я принялся изучать своё приобретение. Саркофаг, естественно, ничего подозрительного не показал, а вот сканирование симбионтом позволило найти капсулы с ядом, хитро запрятанные в костных тканях. Их я тут же удалил. Также было обнаружено изменение в гормональном фоне организма, который сделал бы невозможным для меня смену носителя, если бы я прожил с ним больше пары десятков лет. Это тоже легко решалось, благо симбионт обладал всеми теми способностями, которыми обладала Панацея.

Подготовив носителей, я запер их обратно в камерах, приказав джаффа следить за ними, кормить и немедленно докладывать мне обо всех появляющихся проблемах.

На следующий день я посетил дворец, откуда мы с Аписом отправились на склад техники, располагающийся на открытом воздухе рядом с соседним зданием. Я проверил всё оружие, а пару пушек даже испытал на практике. Когда дело дошло до передачи наквадака, я поднял вопрос о покупке адресов.

— Апис, я подумал о вашем предложении о продаже адресов, и решил купить их.

— Да? И сколько? Сотню? Две?

— Все. Шестнадцать тысяч адресов пригодных к жизни планет.

— Серьёзно? — Глаза у моего собеседника выпучились и засветились против его воли.

— Да. Но я хочу провести обмен прямо сейчас. Никаких задержек, оправданий и обещаний. Прямо сейчас я выгружу наквадак, после чего хочу получить адреса, подробную информацию по ним и, конечно, заказанную технику.

— Я… я… хорошо. Прямо сейчас?

— Да. Я выгружу слитки вот сюда. Вы готовы предоставить мне базу данных?

— Э-э-э… да. Мне нужно будет сходить за ней. Это займёт пятнадцать минут.

— Хорошо. Тогда приготовьтесь сканировать груз.

Я одел свои очки и передал через них команду компьютеру корабля. Тот сдвинулся с места «парковки», завис над нами, а потом его днище открылось, и оттуда плавно спустился куб наквадака со стороной в сорок четыре метра. Он состоял из блоков поменьше, по одному кубометру каждый. Один «слиток» весил девятнадцать тонн.

Если недавно Апис выпучил глаза, то сейчас у него отвисла челюсть. Простояв в шоке почти минуту, он бросился к техникам, заставив их сканировать металл. Все проверки говорили об одном — это чистый наквадак.

— У вас мало времени. — Бросил я ему, осматривая тёмно-серый кубик. — Если через десять минут я не получу базы данных, то большая часть наквадака вернётся обратно на мой корабль.

Апис глянул на меня безумными глазами, после чего стремительно унёсся прочь.

Я не просто так предложил сделку с такими условиями. Чем меньше времени будет у гуаудов, тем больше шансы на то, что они не успеют придумать, как бы обмануть меня. Жадность застилает людям взор, а жадность гуаудов была в сотни раз больше.

Пока начальство отсутствовало, я активировал систему дистанционного использования колец, начав телепортировать пушки в трюм, благо всё оборудование было выставлено на открытом пространстве. Я использовал специальные грузовые кольца, имеющие больший диаметр. Одна за другой пушки и излучатели щита исчезали в чреве моего корабля. Местные джаффа волновались, но поскольку я только что выгрузил оплату, а начальство отсутствовало, то активных действий они не предпринимали.

Уже через пять минут ко мне прибежал взмыленный Апис, притащивший местный аналог флэшки. Я просканировал её своим визором, скопировал информацию и тут же передал её на корабль. Бортовой компьютер проанализировал весь пакет информации и выдал положительное заключение о качестве данных.

— Ну что ж, я рад, что мы смогли договориться. — Резюмировал я, наблюдая как исчезают последние из орудий. — Я буду рекомендовать сделки с вами своим знакомым. А сейчас, прошу простить, но меня ждут неотложные дела. Рекомендую вам как можно быстрее перевезти этот груз наквадака на склады. Такой вес неизбежно вызовет проседание почвы, что может разрушить соседние здания. Заявляю вам это как бог знаний и архитектуры. Всего хорошего.

На этом меня и группу моих джаффа окружили транспортные кольца, и мы исчезли в сиянии света, переместившись в ангар. Оттуда я телепортировался в рубку, где отдал приказ об отбытии. Наквадак я оставил на месте, хотя меня терзал червь жадности, требующий забрать с собой всё это богатство. Но моя жаба осталась неудовлетворённой. При необходимости, я могу собрать такое количество наквадака в любой момент. А после установки всех орудий, мне даже не нужно будет прятаться. Я вполне смогу себе позволить завалиться в коронный мир любого Системного Лорда и внаглую ограбить его.

Едва я покинул атмосферу планеты, как меня окружили три хаттака, а на систему связи пришёл вызов. И почему я не удивлён?

— Имхотеп, приказываю тебе сдаться. Немедленно посади корабль, или я уничтожу тебя.

С экрана на меня смотрел гуауд с властным выражением лица и печатью порока на нём же. Похоже, это сам Птах. Опомнился и решил, что раз я расстался с таким количеством наквадака, то наверняка у меня на борту есть ещё больше. И ведь не ошибается.

— Так это и есть твоя хвалёная честность совершения сделок? Вначале что-то продать, а потом тут же это что-то отнять? Моё терпение коротко. Немедленно отдай приказ своим кораблям отступить, или я уничтожу их всех. И не говори потом, что я не предупреждал тебя.

— Это блеф! — Возразил Птах. — Мы просканировали твой корабль. У тебя есть всего два малых орудия в носовой части. Вся остальная броня твоего хаттака неразъёмная. Это грузовой корабль. Сдавайся, и я сохраню тебе жизнь.

— Ты жалок. Узри же моё могущество, червь. Чтобы уничтожить твои корабли, мне не нужно оружие.

Я прервал связь и дал команду компьютеру идти на таран. Щиты корабля Древних были рассчитаны на прямое столкновение с астероидом, и хлипкая техника гуаудов никак не могла мне навредить. Корабли противника начали обстреливать меня.

Я мгновенно разогнался и буквально пролетел сквозь один из кораблей. Тот рассыпался на части, после чего детонировал реактор, испаряя осколки. Вылетев из облака раскалённого газа, я направился ко второму кораблю. Тот попытался уклониться, но его скорости банально не хватило для этого. Я снёс примерно половину корабля, а остаток исчез во вспышке взрыва реактора через пару секунд.

Третий корабль попытался уйти в гиперпространство, но не успел. Я совершил микропрыжок, выйдя из гиперпространства рядом с жертвой. Техника Древних позволяла совершать и не такое. Мне не пришлось даже сталкиваться с кораблём. Искажение пространства от моего появления вызвало перегрузку гиперпривода, от чего тот взорвался, вызвав за одно и детонацию реактора.

Я осмотрел обломки вражеского флота, после чего дал команду компьютеру на сбор халявных ресурсов, а сам связался с правителем планеты.

— Птах, ты оскорбил меня. — Заявил я ошарашенному гуауду, за спиной которого маячил Апис. — В следующий раз, когда я прибуду сюда, ты должен будешь предоставить мне три новых хаттака, взамен уничтоженных мной. А если ты посмеешь отказаться, я уничтожу тебя.

Сверкнув глазами, я прервал связь, дал кораблю закончить сбор обломков и вышел в гиперпространство. Абсурдность моих требований должна была убедить Птаха и его подчинённых в том, что со мной лучше не шутить. Если ты знаешь, что твой противник силён и неадекватен, то постараешься как минимум не сердить его.

Дальше я отправился на свою планету. Мне требовалось время для подготовки к следующему пункту своего плана. Приземлившись, я дал команду компьютеру начать установку орудий и отдал приказ джаффа отвести выбранного мной носителя в один из залов. В нём уже был установлен золотой трон с низкой спинкой. Как я и рассчитывал, мужчине быстро надоело ждать меня, и он решил примерить трон к своей заднице. Я собирался использовать личность носителя для своих целей, а потому хотел перед вселением провести небольшую психологическую подготовку.

Двери в зал раскрылись, и в них вошёл я в своём женском теле. Претендент сначала испуганно взглянул на меня, а потом расслабился и сделал вид, что это он тут правитель, а я его наложница.

— Как трон, задницу не натирает? — Поинтересовался я, приближаясь к пьедесталу, на котором и разместился трон.

— Нет, в самый раз. Как будто для меня сделан. — Мужик улыбнулся неотразимой улыбкой, которая должна была ввергать женщин в пучину страсти. Но я все его усилия проигнорировал.

— Я действительно сделал его для тебя.

— Сделал? — В замешательстве переспросил он, заметив, что я говорю о себе в мужском роде.

— Именно. Радуйся, ты станешь богом. — Я сверкнул глазами, подошёл к трону и начал обходить его, заходя своему будущему носителю за спину. Тот взволновался, но обнаружил, что не может встать или поднять руки с подлокотников. — По крайней мере в каком-то смысле. И если будешь хорошо себя вести, то даже сможешь насладиться своим положением.

На этом прелюдия закончилась. Моя носительница встала за спиной человека, обняла его, наклонилась к самому уху, эротично дунула в него, а потом её рот раскрылся, и оттуда выполз я собственной персоной. Скользнув вокруг шеи парализованной жертвы, я забурился в его плоть. Способности гуауда позволяли мне проделать путь в теле человека, не повреждая крупных сосудов и нервов. Проскользнув мимо ключицы в грудную клетку, я поднялся вверх вдоль позвоночника и «подключился» к мозгу своего нового носителя.

Я не торопился, а потому медленно и аккуратно подчинял человека, за одно проверяя состояние его здоровья чувствами своего змеиного тела. Мойпредыдущий носитель, девушка, была жива только благодаря способностям моего симбионта. Вообще, вся эта история с захватом тел гуаудами была весьма интересной.

Дело было в том, что у гуаудов не было мозга. То есть вообще. Его роль исполнял нервный узел размером со спичечную головку. Когда гуауд подчинял себе носителя, он в первую очередь подчинял себе мозг. Червь имел своё собственное астральное тело, свою личность, но чтобы думать и принимать решения, ему нужны были нормальные мозги. Покинув носителя, гуауд превращался из гениального существа в тупого червя, способного мыслить только на уровне инстинктов.

Мой предыдущий носитель пережил запись информации напрямую в мозг, из-за чего этот мозг начал разрушаться. Одновременно стиралась и информация о языке Древних. К счастью, я был в значительной степени духовным существом, а потому мог ясно мыслить и при полном отсутствии мозгов. За этот год я смог скопировать в своё сознание довольно много информации о языке, но в конце концов разрушение мозга зашло настолько далеко, что даже полная его ампутация уже не сделала бы хуже. Поэтому, я решил сменить носителя. А поскольку жители моей планеты мне не нравились своим внешним видом, то выбор пал на покупку нового носителя у Птаха. Самостоятельно мотаться по мирам в поисках подходящей тушки у меня никакого желания не было. Не просто так ведь жители Земли изобрели супермаркеты, где можно купить большую часть товаров повседневного применения. Это было куда удобнее, чем мотаться по всему городу в поисках нужной вещи.

Завершив процесс частичного слияния, я открыл глаза и осмотрелся. Я не стал сбрасывать своё тело червя, полностью растворяясь в мозгу реципиента. Мне нужен был путь для экстренного отступления в случае возникновения каких-то проблем. А проблемы были вполне ожидаемыми.

Я не просто так купил базу адресов. Мне нужно было искать информацию по технологии создания Звёздных Врат. И единственным источником подобных знаний могли выступать только осколки цивилизации Древних. Я точно знал о существовании двух мест, где находилась библиотека Древних, записывающая знания в мозг подходящих реципиентов. Но одно из этих мест было одноразовым, плюс было завязано на сюжет оригинальной истории. С учётом того, что врата там вели в небольшую замкнутую комнату, шансы воспользоваться этим местом были почти нулевыми.

А вот второе место было более перспективным. Это была планета, где рядом с вратами находилась огромная статуя, в фундаменте которой располагалось нужное мне устройство Древних. Именно по этой статуе я и собирался искать это место.

Я загрузил базу данных в навигационный компьютер Древних, после чего дал задачу проанализировать все записи и найти место, подходящее под описание. Через секунду я уже смотрел на список из восьми адресов, которые мне нужно было проверить. Настало время для активных действий.

Я вышел из рубки корабля и направился на жилую палубу — единственное место на корабле, где могли находиться джаффа без моего личного контроля.

— Джаффа, кри! — Обратился я к ним, зайдя в общий зал, где сейчас готовились к дальнейшему служению мне пять десятков воинов. — Я Имхотеп, ваш бог. — В подтверждение этих слов, я сверкнул глазами. Джаффа тут же вскочили, построились и поклонились мне. Чтобы у них точно не возникало сомнений, я окутал себя тьмой и взлетел на полметра в воздух. — Сегодня вы должны будете послужить мне, применив все свои способности, выучку и преданность. Вы отправитесь в другие миры на разведку, чтобы найти среди них тот, который нужен мне для реализации моих непостижимых замыслов. Приготовьтесь. Через час хаттак сядет рядом с вратами, и вы пройдёте в них группами по десять человек.

На этом я обвёл своих подчинённых внимательным взглядом, выискивая сомневающихся, а потом развернулся и вылетел прочь. Путь мой лежал в промзону, где роботы собрали несколько полезных устройств. Первым из них были видеокамеры, передающие изображение по радиосвязи. Их я планировал забрасывать во врата первыми, чтобы проверить надёжность перехода и ситуацию в точке прибытия.

Вторым устройством был гиперпространственный маяк, который позволил бы мне вычислить координаты планеты и прилететь потом туда на корабле. Адреса врат не всегда позволяли определить, в каком месте галактики нужно их искать.

В назначенное время корабль приземлился рядом с вратами на моей планете. Через транспортные кольца я вместе со своим войском высадился на землю. Похоже, гости тут появлялись довольно часто. Местность носила старые и совсем свежие следы попаданий энергетическим оружием гуаудов. Хорошо, что я основал свою стоянку на другой стороне планеты. С местной примитивной цивилизацией слава о моём правлении дойдёт до этого места в лучшем случае через тысячу лет.

Выгрузившись перед вратами, я разбил свои войска на десятки. По моей команде первый десяток встал возле врат, а я набрал первый адрес. После открытия прохода, первым делом в него полетела моя видеокамера. Изображение с неё подавалось прямо на мои очки, так что для всех остальных моё знание о происходящем на той стороне выглядело «магией гуаудов».

Приземлившись, видеокамера сразу зафиксировала полтора десятка джаффа, нацеливших своё оружие на Звёздные Врата. Похоже, тут кого-то ждут. Но явно не меня. Видеокамера имела вид сферы с утяжелённой нижней частью, что придавало ей свойства «неваляшки». На поверхности сферы располагалось несколько широкоугольных видеокамер, позволяющих получать панорамное изображение.

А кроме этого, в шаре было множество отверстий, из которых могли выстрелить иглы, покрытые сильнодействующим нервнопаралитическим ядом. Этот яд производился одним из животных на моей планете и действовал даже на гуаудов, так что на джаффа и носителей он действовал ничуть не хуже, чем на простых людей.

По моей команде шар выстрелил иглами, и каждая из них попала в лицо одному из присутствующих. Даже самый примитивный процессор Древних отлично справлялся с расчётом траектории движения иглы. Вражеские джаффа весьма удачно сгрудились рядом с воротами, так что каждый из них получил мой гостинец. Через несколько секунд они начали падать на землю, сотрясаясь в судорогах.

— Первый и второй отряды во врата. Подавить любое сопротивление огнём на поражение. Во вражеского бога не стрелять.

Один из людей на самом деле оказался гуаудом. У него было персональное защитное поле, так что игла ему не досталась. Он не имел оружия в руках, а только сверкал глазами. Я заметил и ещё одну интересную вещь. Все джаффа на той стороне прохода имели на лбу знак Апофиса. Так что требовалось выяснить, что там происходит.

Мои воины слаженно прошли через врата и разошлись по территории вокруг. Пара самых живучих противников попытались навести на них своё оружие, но получили по заряду плазмы в лоб. Убедившись, что ситуация находится под контролем, я сам прошёл через врата, хотя изначально не планировал это делать.

— Так-так-так. Кто тут у нас? Назовись? — Обратился я к гуауду.

— Я Инпу.

— И кого ты тут пытался подкараулить на выходе из врат?

— Тебя.

— Меня? — Не поверил я. — Да не может такого быть.

— Ты слуга Апофиса. Это ведь он направил тебя поймать меня?

— Вообще-то нет. Но ты лучше начни сначала. Кто ты и почему Апофис охотится за тобой?

— Я бог! Мой джаффа смог краем глаза увидеть, как Апофис пожирает своих детей. Меня ждала та же участь, а потому я захватил носителя и решил сбежать. Эти джаффа последовали за мной, приняв веру в нового бога. Я несколько раз прошёл через врата и стал ждать погоню, которую должны были выслать по моему следу.

— Так это изменники? — Обвёл я глазами валяющиеся на земле тела. — Убить их.

Мои джаффа не секунды не сомневались, выполняя приказ. Для них вера в своего бога была священной, а предатели были достойны лишь смерти. Ранее они служили Апофису, но тот лично приказал служить новому богу, которому был дарован хаттак. То, что я обхитрил Апофиса, они не знали, а если бы узнали, то восприняли бы лишь как доказательство моей силы. А вот беглые гуауды были в их глазах мятежными богами, в открытую восставшими против своего отца. Джаффа не смели поднять руку на гуауда, если только не исполняли прямой приказ своего бога. Но меня это ограничение не касалось. Я мог убить любого гуауда, кроме Апофиса, и мои действия не считались бы чем-то постыдным.

Мои воины расстреляли беззащитных людей и начали стаскивать их в кучу, чтобы потом кремировать.

— Инпу, ты поступил не лучшим образом, сбежав от нашего отца. — Обратился я к нервничающему «брату». — У меня нет возможности лично проследить за твоим возвращением, так что мы поступим по-другому.

Я воткнул беглецу тентаклю в мозг и начал подчинять себе его сознание, за одно нейтрализуя влияние червя на мозг. В результате, я получил обычного человека с бессильным червём в голове. А чтобы гуауд не сбежал, я ввёл в его тело парализующий яд. Это была небольшая доза, которая парализовала только червяка, оставив человека здоровым.

— Слушай мой приказ, смертный. — Выдал я свои инструкции носителю беглеца. В мозге каждого человека была область, при воздействии на которую тот воспринимал данный ему приказ абсолютной волей бога и истиной в последней инстанции. — Сейчас ты отправишься на планету Апофиса, лично явишься к нему и скажешь, что возвратил беглого гуауда по приказу Имхотепа, бога знаний и архитектуры. Ты не должен позволить гуауду сбежать. А при попытке сделать это, ты должен убить его любой ценой. Исполняй.

Зомбированный носитель деревянной походкой двинулся к вратам и начал набирать адрес. Когда проход открылся, он также неспешно зашёл в него и скрылся с наших глаз.

— Возвращаемся. — Отдал я приказ своим войскам.

Беглый осмотр окрестностей показал, что это не та планета, которая была мне нужна. Тут была огромная статуя, но она была совсем другой формы. Да и окрестности больше напоминали разрушенный город. Кстати, про разрушенный город… Мне в голову пришла ещё одна мысль, которую стоило обдумать.

Вернувшись обратно, я набрал следующий адрес. Там камера показала обычную полянку в лесу. По моей команде третья группа джаффа прошла во врата, после чего они подхватили видеокамеру и обошли с ней вокруг врат. Мдя. Статуя тут присутствовала, но… была крайне странной. А ещё она была не в тему. Это была даже не статуя, а барельеф на скале, возвышающейся с обратной стороны врат. Изображал же он типичного такого Чужого. Если эти твари действительно там обитают, то стоит убраться оттуда побыстрее.

Я дал команду джаффа, и они закрыли проход, а потом открыли его снова с той стороны и вернулись. Я убедился, что вместе с ними сюда не проник никто посторонний, и мысленно перевёл дух.

Третий адрес оказался именно тем, что я искал. Буквально сразу я обратил внимание на огромную статую вдали, а когда джаффа подняли камеру и направили её в нужном направлении, то все сомнения пропали. Джек-пот! Я отправил через врата ещё одну команду вместе с маяком, после чего через камеру передал приказ отойти от врат на пару сотен метров и ожидать моего прибытия.

После этого я переместил себя и всех своих подчинённых на корабль, который тут же начал выходить на орбиту. Сигнал маяка был локализован, и через пару минут мне уже были известны координаты для прыжка.

Полёт продлился чуть больше часа. Выйдя в обычное пространство, я оказался на орбите планеты. Первое, что бросилось мне в глаза — это множество остатков космических кораблей. Я определил «запчасти» от кораблей гуаудов, но с кем они сражались было непонятно. Как бы то ни было, сейчас это место было заброшено. Анализ обломков показывал, что кружатся они тут уже много тысяч лет.

Я просканировал планету, нашёл на ней врата, а потом начал спуск, сразу выруливая к нужной мне статуе. Вообще, это скорее было здание, сделанное в форме сидящей человеческой фигуры. Сейчас она лишилась головы и правой ноги, а также большей части отделки — наружу проглядывали кирпичи. Но самым интересным было то, что статуя была относительным новоделом. А вот фундамент, на котором она стояла, был почти скрытым в земле зданием Древних.

Закончив сканировать статую геологическим сканером, я «припарковал» корабль на высоте в пару десятков метров над землёй и дал команду джаффа на высадку. Тот отряд, который ждал меня на планете, должен был вернуть оборудование на корабль и установить пост охраны возле врат.

— Джаффа, кри! — Обратился я к своим солдатам, выстроившимся рядом с кораблём. — Это здание является ценным объектом, который вам предстоит защищать. Оно должно остаться неповреждённым. В случае возникновения угрозы вы должны защищать его даже ценой своей жизни. Кроме того, поскольку вы слишком тупы, чтобы понять, с чем вы имеете дело, я запрещаю вам приближаться к зданию ближе чем на двадцать метров. Подходить к нему вы можете только по моему приказу и в моём присутствии. Разбейтесь на смены и организуйте круглосуточную охрану. Исполнять.

Народ бросился в рассыпную, изображая бурную деятельность, а я отправился к статуе. Согласно моим воспоминаниям о сериале, устройство Древних находилось под правой ногой статуи. Я добрался до этого места и обнаружил надписи на языке Древних. Что ж, это будет интересная работа.

На минуту отвлёкшись, я проконтролировал процесс установки орудий гуаудов на свой корабль. Каждое из орудий сканировалось моими роботами на предмет брака и неприятных сюрпризов, после чего устанавливалось в скрытую нишу в корпусе. На данный момент было установлено уже четыре орудия, чего должно было хватить для уничтожения даже хаттака. Всё-таки эти устройства предназначались именно для этого. Даже один выстрел из такой пушки мог пробить щиты и взорвать реактор. Немного подумав, я передвинул корабль, разместив его прямо над статуей. Мне не нужны сюрпризы, а так разрушить это место будет куда сложнее.

Первым делом я прочитал все тексты. На удивление, полезной информации там было очень мало. В основном автор этой писанины напирал на величие Древних, их могущество, мудрость и так далее. Что самое смешное, он называл себя Древним. Вот кто в здравом уме признает такое? Обычно разумные существа мнят себя современными, модными и продвинутыми, но никак не древними. Хотя, возможно они достигли личного бессмертия, и для них все остальные живые существа были бабочками-однодневками. Тогда да, самоназвание Древние должно было подавлять всех «недревних», заставляя их ощущать собственную неполноценность. В общем, чую я, эти Древние были теми ещё троллями.

Если резюмировать всю изложенную информацию, то получалось, что это место являлось чем-то вроде детсадовской системы обучения. Когда Древний достигал определённого возраста, в его сознание загружалась база знаний, которая давала ему понимание основ математики, физики и технологий. А дальше он уже развивался, изучая специализированные базы или исследуя что-то своё.

Я подошёл к устройству и позволил ему просканировать себя. Результатом этого было только то, что сканирование прекратилось, и устройство продолжило спать. Похоже, я чем-то не подхожу. Первое, что приходит на ум — это наличие змеи в голове. Я подозвал одного джаффа и приказал ему встать перед сканером. На этот раз сканирование длилось не одну секунду, а две, но результат был тем же.

— Приведите сюда Ульрика. — Отдал я приказ.

Эгиль, Ульрик и Скули — так звали трёх купленных мной носителей. Я сейчас был в теле Эгиля, а Ульрик был следующим в «праве наследования». Я не общался с узниками, так как не видел в этом особого смысла. Мне хватает глупых мыслей Эгиля в голове, чтобы интересоваться ещё и мыслями двух других дикарей.

— Здорово, Эгиль. Ты тут за старшего, что ли? — Поздоровался со мной Ульрик, когда его под охраной доставили ко мне.

— Я Имхотеп. — Сверкнул я глазами. — Эгиль мёртв. Встань сюда. — Указал я рукой.

— Зачем? — Спросил болтливый подопытный, занимая указанное место.

Устройство Древних провело сканирование, после чего проявило на стене излучатель, который начал проводить более глубокое сканирование.

— Отойди туда.

— Зачем? Эгиль что за…

Я не дал рабу закончить фразу, дёрнув его телекинезом и чувствительно приложив спиной к колонне.

— Когда я приказываю, ты должен исполнять приказ, а не задавать вопросы. А чтобы до тебя лучше дошло, устроим тебе лёгкое наказание.

Я воткнул тентаклю жертве в голову и устроил ей пять секунд ада, транслируя болевые ощущения прямо в мозг.

— Отведите его, но не слишком далеко. — Велел я джаффа. — Он ещё может мне понадобиться.

Я отвлёкся от стенаний смертного, что чуть не убил себя, стоя рядом с устройством, и сосредоточился на сканировании техники способностями симбионта.

В целом, ничего особо сложного тут не было. Я уже был знаком с дизайном техники Древних, так что сразу смог распознать источник энергии, пространственную складку с оборудованием и схему работы сканера. В сканере я нашёл модуль памяти с программой работы, после чего с помощью симбионта банально скопировал данные в свой визор. Древние не рассчитывали, что найдётся кто-то способный организовать подобный фокус, так что данные не были зашифрованы или как-то защищены.

Загрузив всё это дело в компьютер, я запустил анализ и через пять минут получил исчерпывающий список признаков, на которые обращал внимание сканер. По сути, там было только минимальное генетическое сходство с Древними, отсутствие явных дефектов в строении мозга и… добровольность желания заглянуть в устройство. Гуауды погорали на третьем условии, так как носитель действовал под принуждением, а джаффа на втором, потому что их мозги были творчески переработаны с целью усилить веру в бога и послушность.

Я немного поэкспериментировал со сканером, а потом отправился к лидеру джаффа, рядом с которым крутился и Ульрик.

— Устройте тут лагерь. К статуе близко никому не подходить ни при каких обстоятельствах.

— Мой бог, что именно вы тут нашли?

Потенциальный носитель навострил уши и сделал вид, что его наш разговор не интересует.

— Это устройство Древних. Если заглянуть в него, то человек получит силу богов и знания Древних. Он в одиночку сможет уничтожать сотни врагов и тысячи космических кораблей. Вы не имеете права владеть такой силой, а потому должны держаться от статуи подальше.

— Слушаюсь! Никто из нас не посмеет приблизиться к ней без вашего приказа.

Я кивнул и пошёл прочь. Джаффа раздал приказы, а потом догнал меня.

— Зачем вы устроили этот спектакль? — Спросил он меня шёпотом. — Это из-за раба?

— Именно. — Подтвердил я. Минуту назад я отдал приказ задать мне вопрос, «сказав» нужные слова прямо в ухе джаффа с помощью телекинеза. — Позвольте ему сбежать и заглянуть в устройство Древних.

— Ваш приказ будет выполнен.

— И не вздумайте сами идти туда.

— Конечно, мой бог. Можете рассчитывать на нас.

Я отошёл в сторону и начал наблюдать за подопытным и устройством. Ждать мне пришлось больше трёх часов. Только когда уже начало темнеть, Ульрик набрался смелости, чтобы улизнуть из-под не слишком строгой опеки и пробраться к статуе. Вначале он сомневался, но, когда джаффа начали перекрикиваться, в его поисках, всё-таки сунул голову дракону в пасть.

Сама база знаний Древних была зашифрована, и мне не удалось скопировать её напрямую. Поэтому, я внимательно наблюдал за тем, как происходит запись данных в мозг. К моему удивлению, собственно для записи данных была использована всего четверть мозга. А вот всё остальное «место в голове» заняла программа распаковки данных, которая начала разворачивать архив, записывая уже подготовленные данные в нужные разделы мозга. Этот процесс происходил самостоятельно и теоретически должен был завершиться где-то через месяц. Вот только практически, этому не суждено было исполниться даже на один процент.

Головной мозг Ульрика не был приспособлен для записи в него данных с использованием технологий Древних. Процесс явно был рассчитан на мозг Древних, а не на человеческий. Даже мой первый носитель смогла перенести эту процедуру куда лучше. То ли её обучали в более щадящем режиме, то ли наследственность у моего раба была совсем поганой, но его мозг начал разрушаться ещё до того, как закончился процесс записи данных.

Я подошёл к Ульрику и попытался его исцелить, но это было пустой тратой сил. Его мозг разлагался прямо на глазах, так что спасти его уже было нельзя.

— Отнесите его на корабль и разместите в морге. — Отдал я приказ. На корабле среди всего прочего я организовал холодильник, где можно было бы хранить органические материалы для опытов.

— Будет исполнено, мой бог. — Поклонился мне джаффа. — Это была ловушка?

— Нет. Всё что я сказал, было правдой. — Злобно улыбнулся я в ответ. — Вот только простой смертный не в силах вынести подобного могущества. В лучшем случае он умрёт не сразу, а через несколько дней. Обладать подобной силой могут только боги.

— Да, мой бог. Твоя мудрость безмерна.

Хм, похоже этот джаффа не настолько бесполезен. И года не прошло, как он научился льстить мне. Я, честно говоря, не знал даже имени командира моих воинов. В самом начале я приказал, чтобы они сами выбрали того, кто будет руководить ими. А в случае каких-либо проблем пообещал казнить руководителя первым. Первые четыре претендента все вместе не смогли протянуть на должности начальника и недели. А этот как занял свой пост, так и руководит другими джаффа вот уже больше года. Все безмозглые властолюбцы и интриганы в моей армии уже закончились или согласились со своим подчинённым положением.

Эксперимент на почившем в бозе Ульрике дал мне необходимую информацию для того, чтобы разработать механизм защиты мозга от разрушения. Это была работа для симбионта, который должен был приспособить мозг моего носителя под высокие стандарты Древних, при этом оставив мне способность ясно мыслить. Последнее можно было проверить только на практике, так что менять пришлось тот мозг, которым я пользовался в данный момент.

Процедура изменения мозга затянулась, так что следующий эксперимент я решил провести только через неделю. Подготовив всё необходимое, я подошёл к устройству древних и дал себя просканировать. На этот раз я слегка вмешался в работу сканера с помощью симбионта, так что был признан подходящим реципиентом для знаний Древних. Устройство зафиксировало мою голову и начало заливать данные в экспресс-режиме. Через пять секунд процесс завершился, и я свалился почти без сознания.

Почти, потому что в этот момент я мыслил не мозгом, а на уровне души. Я перехватил управление телом, и пока симбионт в экстренном режиме латал мне мозги, носитель отошёл от статуи в сторону. Там меня окружили транспортные кольца, переместившие на корабль в зал с саркофагом. Джаффа подхватили моё тело и поместили в саркофаг. Через пять минут я смог стабилизировать своё состояние. Немедленная смерть мне не грозила, но план «А» явно провалился, так что пришло время для плана «Ы».

Саркофаг открылся, и из него поднялось моё тело, воспарив в воздухе. Мне так и хотелось сказать что-нибудь вроде «Поднимите мне веки». Но присутствующие вряд ли смогли бы оценить мой юмор. Вместо этого я отдал приказ привести Скули. Это был мой запасной вариант.

Испуганного мужчину поставили передо мной, крепко держа под руки и за плечи. Я открыл рот и телекинезом переместил своё тело червя в распахнутый в ужасе рот моего нового носителя. А чтобы всем стало ясно, что я не какой-то там червяк, а истинный бог, этот процесс сопровождался «перетеканием» потоков тьмы от моего старого носителя к новому. За тьмой никто не заметил моего настоящего тела. Мои дешёвые фокусы произвели неизгладимое впечатление на джаффа, доведя их веру в меня до фанатичного поклонения.

Я удобно разместился в новом теле, а старое опустилось в саркофаг, где его жизнедеятельность замедлилась. Процесс разворачивания архива со знаниями Древних продолжался, но теперь скорость этого процесса была настолько низкой, что саркофаг успевал регенерировать все повреждения.

По моим прикидкам, я смогу изучить примерно десять процентов архива, прежде чем информация переполнит мозг жертвы, и полное разрушение мозга станет неизбежным. Но лучше уж так, чем вообще ничего.

Проанализировав первые пакеты информации, я вернулся к другой актуальной задаче. Моей последней гениальной идеей было захватить в плен одного из вознесённых Древних и выпытать у него способ получения Бахиони из верующих. Я точно знал, что Орай умели делать это. Логично было предположить, что вознесённые из нашей галактики тоже знали об этой технологии, хотя и не торопились её использовать.

Мне не было известно, как найти вознесённых, за исключением одного случая. В сериале это был первый контакт землян с существами энергетической природы. На одной из планет с разрушенным городом нашёлся вознесённый Древний, который возлюбил Саманту Картер и решил совокупиться с ней на астральном уровне.

Я не знал адреса этой планеты. В полученной мной базе было слишком много адресов, подходящих под расплывчатое описание, которое я мог дать. Но зато его знали земляне, так что можно было просканировать базу данных землян. Хотя те ещё нескоро получат возможность посетить эту планету, список адресов для расчёта уже составлен. А я помню, что этот мир был там под номером то ли 663, то ли 633. Так что всё что мне оставалось — это вступить в контакт с командой ЗВ-1, вытащить из головы Картер список адресов, а потом наведаться туда и найти этого Древнего.

План был так себе, но ничего лучшего мне в голову не пришло. Уже то, что я помню этот номер, это изрядный чит. Теперь оставалось понять, как именно я смогу встретиться с главными героями этого шоу. Я не знаю адреса Земли. Но у меня есть база адресов, так что я могу посетить планету, куда обязательно заявятся нужные мне персонажи. И я даже знаю, что это будет за планета.

Я просмотрел список адресов, нашёл нужный и дал задание кораблю проложить курс. После того, как все джаффа вернулись на хаттак, мы поднялись на орбиту и перешли в гиперпространство. Из прыжка мы вышли в нужной системе, но на самых дальних её рубежах среди ледяных скал Облака Оорта. Просканировав систему, я не обнаружил никаких признаков чьих-либо кораблей.

Следующим шагом я отправился на ближайшую планету, где находились Звёздные Врата. Здесь мы зависли на орбите на пару дней, потому что мне нужно было создать компактный гиперпространственный передатчик, способный отправить сообщение кораблю. Готовый артефакт был выполнен в виде небольшого браслета. За одно, за это время я установил все орудия, так что теперь мог при необходимости потягаться в бою даже с Асгардами.

Тел’так доставил меня к звёздным вратам. Я набрал нужный адрес и первым делом закинул туда камеру. На той стороне обнаружилась идиллическая картина пасторального пейзажа. Ну, с богом.

Я дал команду джаффа возвращаться на корабль, а сам прошёл сквозь врата. Вышел я на широкой покрытой песком поляне. Это была Киммерия — планета, находящаяся под защитой Асгарда. Прямо перед вратами возвышалась высокая колонна, на верхушке которой располагался золотой молот. Встроенный в молот кристалл засветился, загудел и начал сканировать меня. Эта технология была похожа на технологии Древних, так что я с лёгкостью защитился от сканирования с помощью симбионта. Через десяток секунд луч света погас, и я отправился к расположенной вдали деревне.

Пока я шёл, мой корабль действовал согласно заложенной в него программе. Он вышел в гиперпространство и прыгнул в систему Киммерии, где затаился среди метеоритов, ожидая моего сигнала.

Я пошёл по протоптанной тропинке, на которой были видны следы людей и лошадей. Местность вокруг была холмистой, поросшей кустами и деревьями. Через полчаса неспешной ходьбы я добрался до деревни. Там меня заметили, и навстречу выдвинулась группа встречающих под предводительством женщины лет сорока.

— Приветствуем тебя, чужеземец. Кто ты?

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Меня зовут Гайервин, я здесь хозяйка. Тебя послал Тор?

— Нет. Я услышал, что в вашем мире поклоняются богу Тору, поэтому решил заглянуть к вам и изучить вашу философию и верования. Вы расскажете мне о Торе?

— Несомненно. Ты пришёл через запретный путь?

— Да.

— Удивительно. Уже тысячи лет люди не приходили через него. Только йотуны появлялись тут. Но в прошлом году сюда пришли люди из Мидгарда, а сегодня появился ты.

— Это знак божий. — Предъявил я неопровержимый аргумент. — А что вы делали, когда сюда приходили йотуны?

— Ничего. От них нас защищает Молот Тора.

— Это та занятная гудящая штука? Да, я заметил её.

— Давайте пройдём в дом. — Пригласила меня Гайервин.

— Конечно. — Мы направились в центр деревни. Я обратил внимание на висящие украшения и пёстрые наряды людей. — У вас праздник?

— Да. — Ответил один из мужчин. — Вчера наш отряд вернулся из набега с честью.

— Набега? Вы убиваете там кого-то?

— Эх, если бы. Всех, кого можно было, мы уже давно убили.

— Вот как? — Удивился я. — А чем же вы тогда занимаетесь в этих набегах?

— Мы охотимся за честью. — Гордо ответил мой собеседник, выпячивая грудь. — Если изнасиловать девушку из другого селения, это называется обесчестить её. Таким образом мы забираем её честь себе. А когда возвращаемся домой, то во время секса передаём честь нашим жёнам. После этого к нам в набег приходят соседи и забирают честь себе. Если сумеют, конечно.

— Надо же… прямо круговорот чести в природе.

— Ага. Так завещал нам великий Тор. Он ещё что-то говорил про какой-то дрейф генов, селекцию положительных признаков и замкнутую популяцию, но никто из нас не понял, что он имел в виду. Зато всем нам понравилась эта традиция.

— Ну ещё бы. — Усмехнулся я. — Тор мудр, и его наставления наполнены благом.

— Истинно так.

Я влился в жизнь деревни, внимая мудрости Тора и делясь крупицами своей мудрости. Например, я научил племя лепить пельмени, гнать самогон, играть на балалайке и материться. Через неделю я был окружён родным русским духом и великой русской культурой. А потом пришёл лесник и всех разогнал.

Сначала, сквозь врата прошёл отряд джаффа, сбегающий от превосходящих сил противника. Видимо, они рассчитывали, что враги не последуют за ними и оказались правы. Всех прибывших тут же телепортировало устройство Асгардов. Но джаффа пробежались по подземелью, выбрались наружу через сломанный выход и отправились к вратам. Там их опять телепортировало, после чего цикл повторился. Примерно после пятого раза джаффа догадались расстрелять устройство Асгардов с максимальной дистанции, после чего они беспрепятственно ушли через врата.

А на следующий день сюда заявилась уже целая толпа джаффа под предводительством трёх гуаудов. Они осмотрели разрушенный Молот Тора, из которого я уже выковырял все ценности, прошлись по окрестностям, посмотрели на деревню, а потом свалили, даже никого не убив.

А вот ещё через неделю ночью засветилось небо, загорелись огни и стали видны хаттаки, ведущие огонь по невидимым для нас целям. Через час иллюминация прекратилась, и корабли пошли на посадку. С рассветом войска джаффа нагрянули в деревню, убивая, грабя и насилуя мужчин и женщин, стариков и детей. Я следил за этим с безопасного расстояния, не желая вмешиваться. В конце концов, мне нужно, чтобы сюда пришла команда ЗВ-1.

Ближе к полудню силы гуаудов отступили, оставив от деревни дымящиеся руины. В лесу, где я прятался, меня нашла группа аборигенов, среди которых была Гайервин.

— Имхотеп, что нам делать?

— Обратилась ко мне женщина. — Ты же бог! Ты можешь нам помочь?

— Я бог знаний, воевать — не моё призвание. — Отмазался я. — Тор — бог войны. Лучше обратиться с этим вопросом к нему. Я могу лишь немного помочь, исцелив ваши раны.

Я использовал симбионта, чтобы вылечить несколько человек, раненных оружием гуаудов.

— Тор рассердился на нас. — Высказал своё экспертное мнение один из воинов. — Мы должны следовать его заветам и дать бой, уничтожив врага даже ценой своей жизни. За Родину, за Тора, умрём все до последнего!

Толпа поддержала выступающего ободряющими выкриками.

— Может быть, вам стоит посоветоваться с Кендрой? Она раньше была йотуном. Может, она знает их слабые места?

— Да, мы найдём Кендру и спросим у неё совета. — Приняла решение Гайервин. — А вы пока спрячьтесь в тайном убежище в лесу.

Выжившие разделились. Большая часть пошла ныкаться в лесу, а меньшая, в том числе я, пошла искать Кендру. Когда-то она была гуаудом, но потом тот попал в ловушку Асгарда и погиб при попытке выбраться наружу, оставив бесхозного носителя. Меня Кендра недолюбливала, но открытой ненависти не проявляла.

Добрались мы до её жилища только для того, чтобы застать разгромленный лесной хутор. Похоже, гуауды успели побывать тут до нас. Умирающая Кендра, прежде чем отдать концы, завещала нам набрать на Звёздных Вратах код Земли и кинуть туда шкатулку. Я не стал её лечить, чтобы не нарушать течение сюжета. Отделался только фразой, что тут я бессилен.

Через полчаса наш небольшой отряд добрался до врат. Там стояла пара джаффа, охранявших проход. В нашем отряде кроме меня и Гайервин было ещё четыре мужика, так что шансы на победу у нас были. Камикадзе бросились вперёд и ценой своей жизни замочили двух беспечных охранников. Если бы местные викинги ещё не орали во время нападения, а попробовали напасть из засады, то можно было бы вообще выиграть без потерь.

Пока Гайервин открывала врата, я вернул к жизни викингов, но пока не стал исцелять их до конца. Так мой образ смотрелся куда героичнее. Нужно было только принять измождённый вид, и все поверили в то, что я спас их жизни ценой невероятных усилий.

Через десять минут врата опять открылись, и из них выехал земной колёсный зонд. Гайервин принялась умолять о помощи, а я в это время стоял за её спиной и сверкал глазами. Разрыв шаблона землянам был обеспечен.

Ещё раз врата открылись через час. Из них настороженно выбралась команда ЗВ-1. Осмотрев окрестности, они навели оружие на меня.

— Отпусти заложников. — Скомандовал Джек О’Нил.

— Каких заложников? — Включил я режим дурака.

— Их. — Указал он на лежащих викингов.

— У тебя совсем мозгов нет? Я их лечу. Если ты меня остановишь, они умрут.

— Ты угрожаешь нам их жизнями? — Мрачно спросил Тилк, освоивший американский способ вести мирные переговоры.

— Стойте! Это друг! — Вмешалась в наш разговор Гайервин, выходящая из-за кустов. — Он спас нас.

— Гайервин, что тут произошло? — Когда нужно было не угрожать, а разбираться в ситуации, слово обычно брала Саманта Картер.

— Вы пришли. Кендра говорила, что вы придёте. Она не сомневалась.

— Эй, я тоже не сомневался. — Вставил я своё слово.

— Что случилось? — Опять задала свой вопрос Саманта.

— Мы думаем, что это Рагнарок. Небо пылало. Молнии в небе были беззвучными. Кендра с самого начала знала, что это йотуны. А потом они пришли в нашу деревню. Была битва. Множество людей погибло. Сгорело наше поселение и много ферм. Перед смертью Кендра дала мне вашу коробку и сказала, что если я брошу её во врата, то вы придёте.

— Понятно. А это кто? — Вмешался в разговор Дэниел, указывая на меня.

— Это Имхотеп, бог знаний и архитектуры. — Представила меня Гайервин. Я в подтверждение сверкнул глазами.

— Он гуагуд. — Выдал Тилк, беря меня на мушку.

— Что? — Не поняла Гайервин.

— Он йотун. — Перевёл Дэниел.

— Как? — Шаблон у аборигенки порвался на куски.

— Эй! Я хороший гуауд. Я спас их жизни.

— Хороший гуауд — мёртвый гуауд. — Не согласился со мной Тилк.

— Так, минутку. — Остановил намечающееся кровопролитие Джек. — Я правильно понимаю? На ваш мир напали «плохие» гуауды. — Он сделал знак руками, обозначающий кавычки. — А тут вас защищает «хороший» гуауд.

— Он спас наши жизни. — Вмешался один из спасённых мной викингов. — У меня в боку была дыра размером с кулак.

— Так, Тилк, опусти оружие. Думаю, нам нужно поговорить.

Дальше состоялась полуторачасовая говорильня, по результатам которой за мной признали право на жизнь. За это время я окончательно реанимировал викингов, и вполне возможно, что именно их аргументы в виде ножей и топоров позволили решить вопрос миром.

— И много вас таких добрых гуаудов? — Спросил у меня Джек, когда мы наконец отправились к дому Кендры.

— Нет. Я единственный и уникальный в своём роде. Есть ещё, конечно, Ток’Ра, но я бы не назвал их добрыми. Скорее они слегка доброватые.

— Доброватые? А есть такое слово? — Удивился наш лингвист.

— Есть. В общем, я сам по себе бог. В основном занимаюсь изучением всякого разного, сбором тайных знаний и всё такое.

— Но ты ведь не бог? — Не унимался Джек.

— Как это я не бог?

— Ну… у тебя этот… червяк в голове.

— Ну и что? У меня червяк в голове, а у вас вообще черви в кишках. Это что, так принципиально, где у человека находятся его черви?

— У нас нет червей в кишках. — Возмутилась Саманта.

— А вот и есть! — Возразил я. — Вы их подцепили пару серий назад.

— Пару что? — Поинтересовался Джек.

— А, не обращайте внимания. В общем, мне как богу знаний лучше знать. Если не верите, то пройдите полное обследование на наличие паразитов и всяческих симбионтов. Судя по обмену веществ этих тварей, вы пару недель назад ели какую-то слизь. Ведь ели?

— Да, было такое. — Согласился испытывающий тошноту Джек.

— Вот и я о чём.

Пару минут мы прошли в тишине, пока команда ЗВ-1 переваривала мысль о том, что у них в кишках живут идейные родственники гуаудов.

— Но ты ведь не бог. — Продолжил свою еретическую проповедь Джек.

— Если не я, то кто? Ты встречался с настоящим богом, чтобы утверждать, что я ненастоящий?

— Нет, но…

— Значит, ты не знаешь, кто такие боги.

— Согласно нашим верованиям, — решил поддержать своего товарища Дэниел, — бог сотворил весь наш мир, всю Вселенную.

— Что за чушь. — Отверг я это предположение. — Ты хоть представляешь себе размеры нашего мира? Триллионы световых лет пространства заполнены бесконечным количеством галактик. Тот, кто создал всё это, просто не может сосредоточить своё внимание на настолько ничтожной вещи, как вы. Если бог такого уровня только глянет на вас, то всю эту галактику тут же разотрёт в пыль. Боги бывают разные. Для вас, боги — это существа, стоящие на одну ступень выше. Осознать величие тех, кто стоит хотя бы на пару уровней выше, вы уже не в состоянии. Для вас все, что происходит там, сливается в одно серое непонятное нечто, про которое вы можете только догадываться, что там кто-то есть.

— То есть ты стоишь на один уровень выше нас? — Сделала логичный вывод Саманта.

— Именно. С одной стороны, я не так далёк от вас, но с другой, между нами пропасть.

— А по-моему, ты просто гуауд, который любит вешать лапшу на уши. — Выразил своё особое мнение Тилк.

— Одно другому не мешает. — Согласился я. — Я владею магией, которую вам, простым смертным, никогда не понять.

— Ну конечно, магией. Это просто технология гуаудов. У тебя есть пара устройств, с помощью которых ты показываешь фокусы. — Возмутился Дэниел.

— Я не буду ничего доказывать примитивным существам вроде вас. Вы можете верить в свою религию под названием наука, но это не даёт вам понимания того, как устроен мир. И вообще, мы пришли.

Мы встали на краю небольшой полянки, где совсем недавно похоронили Кендру и её семью. Земляне разграбили посмертные подношения и забрали себе устройства гуаудов, которыми владела Кендра. Выяснилось, что Саманта Картер обладает способностью управлять этими устройствами.

— Джек, ты представляешь, что это значит? — Обратился к своему командиру Дэниел.

— Что?

— Мы сможем использовать технику гуаудов в бою. Мы можем послать Саманту вперёд, и она будет уничтожать врагов сотнями и тысячами.

— Эти детские игрушки вряд ли на такое способны. — Остудил я его пыл. — Это вообще не оружие. Вот эта штука позволяет исцелять людей, а это что-то вроде шокера. Он может оттолкнуть человека или промыть ему мозги, но в бою от такой побрякушки пользы ноль.

— А ты… можешь нам помочь… с оружием? — Поинтересовался Джек.

— Я же бог знаний. Я могу помочь вам изобрести лекарство от глупости. А с вопросами получения оружия вам нужно обращаться к кому-нибудь другому. Вон, например, к Тору. Вы, кстати, его то богом признаёте?

Аборигены заинтересованно уставились на Джека в ожидании ответа.

— Ну… э-э-э… — Попытался произнести речь командир, но по сути моего каверзного вопроса он ничего сказать не смог. Но по крайней мере его сообразительности хватило, чтобы понять, что не стоит так открыто отвергать божественное происхождение самого Тора.

— Мы признаём, что ваше учение считает Тора богом. Сами мы точного ответа на этот вопрос дать не можем, потому что лично с Тором не встречались. — Дэниел как всегда смог придумать версию, устраивающую диких аборигенов.

— Тогда предлагаю встретиться с ним и выяснить ответ на этот вопрос. А за одно можно будет попросить его помощи в борьбе с гуаудами. — Подвёл я нашу компанию к нужной мысли.

— Если бы мы смогли войти в зал могущества Тора, то он помог бы нам. — Сделала предположение Гайервин.

— Что за зал могущества Тора? — Поинтересовался Дэниел.

— Древние легенды рассказывают о зале, где Тор оставил свою силу, чтобы помочь нам. Защитить нас.

— Это может означать какое-то оружие Асгарда. — Сделала предположение Саманта Картер.

— Или это может быть место, где молитвы богу будут услышаны. — Не преминул я внести свою долю религиозной чуши.

— Где этот зал могущества Тора? — Спросил Дэниел.

— Я покажу вам. — Ответила Гайервин.

— Но нам нужно помочь твоим людям. — Не согласился я. — Они в панике и ужасе. Без света надежды им не собрать достаточно храбрости, чтобы броситься в бой против йотунов и умереть во имя Тора.

— Давайте, разделимся. — Предложил Джек, обращаясь к Дэниелу. — Я с Тилком и этими воинами пойдём на разведку, чтобы выяснить силы гуаудов. А ты и Картер поможете Гайервин добраться до этого зала и выясните… ну, что-нибудь выясните.

— Хорошо.

Наш отряд разделился. Я, естественно, остался в команде Саманты. Именно её сознание интересовало меня больше всего. Ведь она была одним из тех учёных, что занимались исследованием работы Звёздных Врат. Я уже немного покопался в еёмозгах, но мне нужно было больше времени, плюс жертва в это время должна была быть без сознания.

Через час мы добрались до расположенного в лесу камня с изображением молота. В верхней его части был вделан огранённый самоцвет цвета крови.

— Это здесь. — Показала Гайервин.

— Это зал могущества Тора? — Удивился Дэниел.

— Да. А что-то не так?

— Ну, я думал, что он будет более похож на… зал.

— Нужно активировать устройство переноса. — Внёс я своё предложение, изучая артефакт. Это было исключительно устройство телепортации, так что теперь я видел, что Асгарды использовали немного другой подход к телепортации, чем гуауды.

— Нельзя дотрагиваться до камня. — Предостерегла Гайервин.

— Мне можно. — Отмахнулся я. — Я бог.

Устройство активировалось, и нас телепортировало в тёмный зал. Я тут же оглушил своих спутников и экранировал их от работающего сканера Асгардов, который должен был активировать испытание. Следующие два часа я сканировал мозги Саманты Картер. Меня интересовали не только её память, но и память гуауда, который раньше жил в ней. Похоже, при его смерти часть астрального тела досталась Саманте, которая таким образом получила доступ к его памяти и пси-способностям.

Выяснив все интересующие меня моменты, я привёл людей в сознание. Полная темнота скрыла тот факт, что они теряли сознание, а небольшое внушение должно было повлиять на их чувство времени, так что они просто не обратили внимание на пропавшую пару часов.

Грабители гробниц прошли вперёд, попали под работающие сканеры и активировали первое задание в квестовой цепочке. Пол и стены затряслись. Дэниел, Саманта и Гайервин в страхе отошли назад после чего большая часть пола обрушилась вниз. Они оказались у входа на небольшом клочке пола, оставшемся нетронутым.

— Имхотеп! — В ужасе закричала Гайервин, смотря на разваливающиеся плиты у меня под ногами.

— Не беспокойтесь. Я же бог. — Ответил я, паря в воздухе. — Это испытание предназначено для вас, а не для меня.

— Ты… как ты висишь там? — Изумилась Саманта.

— Это просто для того, кто является богом. — Продолжил я свой троллинг. — Не обращайте на меня внимания. Лучше займитесь прохождением испытания.

В бездну обвалился не весь пол. Тонкая полоска моста осталась висеть по центру комнаты. Тут уж любому стало бы понятно, что нужно перебраться на другую сторону. Саманта прошла без проблем. За ней пошла Гайервин. Пол опять затрясся, и та упала плашмя, еле удержавшись от того, чтобы свалиться вниз.

— Тор хочет убить меня. — Запричитала она.

— Ересь! — Возразил я. — Если бы Тор хотел убить тебя, он бы уже сделал это. Думаю, ему просто нравится наблюдать за твоими страданиями. Ты должна превозмогать. Пафосно и беспощадно. — Я на секунду остановился. Эта фраза показалась мне знакомой. Ладно, неважно. — Думаю, у тебя получится.

— Я помогу ей. — Сказал Дэниел.

Он пошёл вперёд, попытался помочь и закономерно свалился с моста вместе с балластом. Вот только он не упал в бездну, потому что пол мгновенно вернулся обратно, вынырнув из глубин пропасти. Кому-то даже могло показаться, что всё это было наваждением.

— Ну вот, а вы боялись. — Резюмировал я.

— Так это всё было иллюзией. — Подтвердил мои догадки о его умственных способностях Дэниел. — Ты всё время стоял на полу и насмехался над нами.

— Ты неисправим. Реальность находится прямо перед твоими глазами, но ты отказываешься воспринимать её. Это называется фанатичной верой. Религией. Но чем верить во всякую ересь, вроде науки, лучше верить в бога. Например, в меня.

— И что, вера в тебя мне поможет?

— Нет, конечно. Но это даст тебе ясность мысли и спокойствие ума.

— Да ну тебя.

— Ха-ха. Уверуй, и спасёшься!

После небольшой речи в исполнении голограммы Тора нас телепортировало в следующий зал. Тут были руны на одной стене, детские каракули на другой и четыре геометрические фигуры на третьей. Задание звучало, как «прочитайте руны».

Пока Дэниел пытался вкурить смысл головоломки, ко мне обратилась Саманта.

— Имхотеп, ты знаешь ответ на эту загадку?

— Конечно.

— Можешь сказать нам ответ?

— Могу.

— И?

— Но неужели вам не интересно самим пройти это испытание? Вы ищете встречи с одним богом, но полагаетесь на помощь другого? Это же адьюльтер.

— Не слушай его болтовню. Он не знает ответа. — Бросил Дэниел, всматриваясь в изображения рун.

— Знаю. На что спорим?

Великий знаток отвлёкся от разгадывания детской загадки и уставился на меня.

— А что тебе нужно? — Спросила Саманта.

— Ну… есть два варианта. Первый, если я знаю ответ, то ты разденешься догола. А второй, вы пригласите меня на свою планету.

— Что? Да… да как ты посмел предложить такое?

— А что? Ваша планета настолько запретна?

— Нет! Я не об этом. Я о твоём предложении раздеться.

— То есть вариант пригласить меня в гости вообще не рассматривается?

— Я… ты…

— Хорошо, если ты скажешь правильный ответ, я организую тебе посещение Земли. Под мою ответственность. — Нахально заявил Дэниел.

— Окей. Смотри, потом не вздумай отказаться от своих слов.

Я подошёл к геометрическим фигурам и провёл у окружности радиус от центра к краю. Песок внутри круга «впитался» в стену вопреки всем законам гравитации, и там показалась стеклянная сфера с изображениями молота. Я дотронулся до неё, и в дальнем конце комнаты появилась голографическое изображение Асгарда. Это был Тор собственной персоной.

— Вуаля. Задачка уровня детского сада. Ну, для бога, конечно.

— Я тот, кого вы знаете как Тора. — Произнесла голограмма, осматривая нашу пёструю компанию.

— Боже мой. — Прошептал Дэниел.

— Да, я тут. Чего надо? — Спросил я у него, но тот проигнорировал мою подколку, пытаясь собрать порванный шаблон.

— Как такое может быть? — Поражённо произнесла Гайервин, рассматривая отвратительную инопланетную тварь, удивительно похожую на «серых инопланетян» из дешёвых земных комиксов.

— С тех пор, как я создал этот мир, вы первые, кто дошёл до этого уровня контакта. — Ответил Тор. — Наконец-то вы стали настолько мудрыми, что можете увидеть меня.

— Это они мудрецы. Я бы ни за что не зашла так далеко без их помощи.

— Если быть честным, то задачку решил я. — Вмешался я в разговор. — Позвольте представиться, я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. — Я насмешливо сверкнул глазами.

— Ты гуауд. Как такое может быть? — Удивился Тор, повторяя ту же фразу, что и Гайервин минуту назад.

— Так это не запись? — Удивились земляне.

— Жители Мидгарда пришли на эту планету и сломали твоё защитное устройство. — Начал я излагать свою версию событий. — В результате, злые гуауды захватили планету и сейчас активно добывают твой наквадак. Я привёл этих двоих вредителей сюда, чтобы ты покарал их во имя луны.

— Что? — Синхронно воскликнули вредители, возмущённо уставившись на меня.

— Мы, конечно, виноваты в разрушении устройства, но мы спасали нашего друга. — Начал оправдываться Дэниел. — Мы прибыли сюда, чтобы встретиться с вами и организовать союз против гуаудов. Вместе с нами был джаффа, который попал в вашу ловушку.

— Джаффа служат гуаудам. — Возразил Тор.

— Это хороший джаффа. — Пояснила Гайервин. — Такой же, как Имхотеп. Сейчас он с нами сражается против йотунов.

— У нас не было другого выхода, кроме как разрушить молот, чтобы освободить друга. — Подхватил Дэниел.

— И вы открыли Киммерию для войск гуаудов. — Расстроенно изрекла проекция Капитана Очевидность.

— Видимо так. — Повинился Дэниел.

— И если у тебя есть оружие, которое сможет всех убить, то оно нужно мне прямо сейчас. — Высказала свою идею Саманта, мысленно уже примеряясь к управлению пушкой класса «Планетарный Потрошитель».

— Оружие? — Удивился Тор.

— Эти дикари всё измеряют разрушительной силой оружия. — Пояснил я. — Дай им силу, и они уничтожат галактику. Вот сейчас они попросили не спасти их от захватчиков, а дать им возможность убивать всех по своему выбору. Типичное варварское мышление низших рас.

— А как ты попал сюда? — Обратил на меня своё внимание Тор. — Устройство телепортации на входе не должно было пропустить тебя.

— Эти примитивные технологии против меня бесполезны. — Отмахнулся я. — Собственно, я хотел поговорить с тобой. Думаю, у меня найдётся, что предложить расе Асгардов. К примеру, я могу помочь вам в решении двух ваших главнейших проблем.

Тор махнул рукой, и всех кроме меня телепортировало прочь.

— Что ты знаешь о наших проблемах, гуауд?

— Достаточно будет трёх слов: репликаторы и вырождение ДНК, Асгард.

— Откуда ты узнал об этом?

— Я же бог знаний. Я много чего знаю. В том числе, как помочь вам.

Образовалась пауза, на протяжении которой мы играли в игру «кто кого пересмотрит».

— Что ты хочешь в обмен на свою помощь? — Наконец разродился Тор.

— Сейчас я не готов обсуждать это. Я смогу помочь вам только через несколько лет. Но мне хотелось бы иметь какое-то устройство для связи с вами. Когда я буду готов, то подам сигнал, и мы договоримся о времени и месте встречи.

— Я согласен.

Лучи телепортатора сосредоточились на мне, но не смогли приблизиться и на миллиметр.

— Знаешь, это не очень вежливо пытаться кого-то телепортировать, даже не предупредив. — Рассердился я. — Попробуй ещё раз.

На этот раз я не стал блокировать телепортацию, и оказался в лесу рядом с камнем, с которого и началось наше путешествие по катакомбам.

— А где Гайервин? — Спросил Дэниел.

— Тор пустил её на опыты. Не беспокойся. В конце он сделает её клона, которого будет не отличить от оригинала. Гарантирую.

— Что? Опыты? Клона? — Непонимающе переспросила Саманта.

— Думаю, нам нужно сейчас идти в тайное убежище местных крестьян. Я проведу вас. О’Нил и Тилк должны быть там.

Я повёл землян кратчайшей дорогой через болото, старательно напуская туману в своих ответах на их вопросы.

Когда мы добрались до лесной землянки, Саманта и Дэниел были с ног до головы перемазаны в болотной тине. Пока я шёл по воде, аки Христос, они брели по грудь в воде. Но зато наш путь занял не полтора часа, а всего двадцать минут. О том, что реально глубина болота на маршруте была не по грудь, а метров десять, я тактично умолчал, просто организуя телекинезом опору для ног землян.

— Вы из какого болота выбрались? — Было первое, что услышали лягушки-путешественницы от своего командира, когда зашли внутрь.

— Это нас Имхотеп завёл. Сусанин, проклятый. — Вывалил накопившееся раздражение Даниил.

— Он провёл вас через болото? — Удивился один из викингов. — Но оно ведь непроходимо.

— С божьей помощью, и невозможное возможно. — Скромно объяснил я.

— Вы что-то нашли? — Перевёл разговор на интересующую его тему Джек. — Это какое-то супероружие? Мегабомба?

— Нет, это был тест на сообразительность, и они его провалили. — Сдал я своих спутников. — Вместо того, чтобы решить загадку, заданную Тором, они спросили ответ у меня.

— Мы встретили настоящего Тора. — Предоставила краткий отчёт Саманта.

— Вот как? Клёвый парень? А что было потом?

— А потом… он телепортировал нас обратно, так ничего и не сказав. — В голосе Картер было слышно уныние.

Послышался звук взрыва, и со стен землянки посыпалась пыль.

— Это гуауды. — Просветил нас Тилк. — Они выследили это убежище и теперь бесчисленные толпы врагов идут сюда, чтобы убить нас.

— Дай-ка угадаю. Вы привели за собой хвост? Неужели… — Раздался ещё один взрыв, заглушивший мои слова, а на мою голову высыпалось минимум килограмм пыли. — Фу. Тьфу! Ну, все! Они меня достали. Дайте мне пистолет, и я их всех перестреляю. — Я посмотрел на Джека, чьё выражение лица выражало скептицизм вселенского масштаба. — Что?

— Их там больше, чем патронов в пистолете.

— Не проблема, буду убивать десятерых одним выстрелом. Ты не веришь в моё могущество? Не веришь, что нас защищает сила Тора?

— Тор с нами! За Родину, за Тора, умрём все до последнего! — Закричали викинги и бросились к выходу.

— Ладно, держи. — Джек протянул мне свой пистолет.

Я взял его, снял с предохранителя и пошёл к выходу, затянув песню:

— Мы смело в бой пойдём за дело света и как один умрём в борьбе за это.

Выбравшись наружу, я обнаружил неподалёку толпу джаффа, вооружённых стрелятельными копьями. Они даже притараканили стационарный бластер, выстрелы из которого использовали, чтобы «постучаться в двери». Викинги сгрудились возле выхода из убежища, не торопясь бежать грудью на врага. Всё правильно. Самые храбрые умерли ещё во время битвы за деревню. Я растолкал толпу и вышел вперёд, а за мной протиснулись члены ЗВ-1.

— Пришельцы из Звёздных Врат! — Закричал один из джаффа, увидев наше появление. — Опустите ваше оружие. Сдавайтесь, и рабам этого мира будет позволено жить и служить Хер’уру.

— Что это за имя такое, Хер’ур? — Крикнул я в ответ. — Это же хентай какой-то. Что за неожиданная смена жанра? — Ответом мне была озадаченная тишина. — Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. — Сверкнул я глазами, возносясь в небо и окутываясь потоками тьмы. — На колени, смертные, и я позволю вам жить.

— Мы служим Хер’уру. — Закричал командир джаффа. — Тебе не запугать нас. — Вопреки этим словам, колени у него тряслись так, что это было видно невооружённым взглядом.

— Да я пока ещё и не начинал никого пугать. А вот сейчас начну. Узрите же моё могущество.

Я вытянул вперёд руку с пистолетом, прицелился и выстрелил. Одновременно с этим я влез тентаклей симбионта в источник энергии пушки. Я уже достаточно хорошо изучил технологии гуаудов, так что знал не только, как работает их оружие, но и как вывести его из строя. От моего вмешательства стационарный бластер взорвался, разметав в клочья толпу джаффа.

— Страйк! — Выкрикнул я. — В боулинге мне нет равных.

Выжившие джаффа попробовали подняться на ноги, но я выстрелил ещё два раза, детонируя их ручное оружие. Там источник энергии был поменьше, но зато детонацию я устроил более сильную, так что после трёх взрывов никого из врагов в живых не осталось. На самом деле, мне приходилось быть особенно осторожным, потому что полной энергии наквадака в оружии хватило бы на то, чтобы устроить тут локальный ядерный Армагеддон.

— Учитесь, пока я жив. — Заявил я землянам, стоящим с отвешенной челюстью. — Не зря ведь говорят: знание — сила. Если знать, куда стрелять, то эти пукалки куда опаснее для своих владельцев, чем для врагов.

Я спустился с небес на землю и протянул пистолет Джеку.

— Имхотеп спас нас! Слава богам! Слава Тору!!! — Закричали аборигены, потрясая топорами.

— Идите и заберите себе их оружие. — Скомандовал я. — Против йотунов нужно бороться их оружием. Так вы сможете показать превосходство вашей веры в Тора над их поганой ересью.

— Да!!! Убить! Смерть злобным йотунам!

Народ бросился вперёд, чтобы заняться любимым делом воинов — мародёрством. Немногочисленных выживших они добивали мечами и топорами, выкрикивая при этом лозунги, поминая Тора и Имхотепа.

Джек наконец отмер и взял протянутый ему пистолет.

— Это… было… — Протянул он, не находя слов.

— Эпично? — Подсказал я. — Потрясающе? Божественно?

— …неожиданно просто. — Обломал он мои попытки самовосхваления.

— Ха! Да без меня вы бы подняли лапки кверху и сдались на милость победителя, после чего вас ждали бы пытки, унижения и мучительная смерть. — Земляне смущённо молчали, признавая мою правоту. — Ладно, пошли выберемся поближе к пирамидам гуаудов, которые они тут понастроили. Тор должен показать нам фокус.

Мы выдвинулись в нужном направлении. Минут через пятнадцать из-за холма показались посадочные площадки для хаттаков. Я занял хорошую наблюдательную площадку и сверился с показаниями своего браслета.

— Через пару минут начнётся. — Уведомил я своих спутников.

— Что начнётся? — Поинтересовался Дэниел.

— То самое. Вы хотели увидеть супероружие? Вот и увидите.

Вскоре небо потемнело, его застили облака, которые превратились в чёрные тучи. Раздался звук грома, и из облаков опустился огромный космический корабль. Он был размером с три хаттака и по форме действительно отдалённо напоминал молот.

Раздался пронзительный визг, и от корабля стали исходить лучи, обшаривающие окрестности. Это были телепортирующие лучи Асгардов, которые собирали всех джаффа и гуаудов в окрестностях. Меня один такой луч тоже просветил, но больше сделать ничего не смог. Через несколько секунд лучи скомуниздили даже три пирамиды, не оставив от них и фундамента. Вот, теперь я знаю, кто развалил СССР. Это к нам Асгарды в гости прилетали.

Когда эвакуация сил вторжения закончилась, рядом с нами материализовало Гайервин.

— Йотунов больше нет. — Возвестила она. — Тор шлёт вам свою благодарность, Имхотеп. А ещё он передал вот это.

Женщина протянула мне непонятное устройство, напоминающее плоское яйцо из пластика. Я взял его, осмотрел и сунул в карман, предварительно экранировав силами симбионта.

— Благодарю.

— А нам он ничего не передавал? — Поинтересовался Джек.

— Тор передал послание вам, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Он представитель расы, которая навещает ваш мир для сбора биологических образцов. Они друзья всем, кроме злых гуаудов, с которыми они воюют.

— Очень мило. — Притворно улыбнулся Джек. — А он не предлагал передать нам какое-нибудь оружие? Нам бы не помешала пара-тройка таких кораблей, как у него.

— Он сказал, что, как и мы, вы ещё очень юны, и доверять вам оружие было бы ошибкой. А сейчас мне нужно идти. Нам предстоит много работы. Тор пообещал вернуть к жизни погибших, создав их клонов. Мои соплеменники скоро вернутся сюда из Валгаллы и начнут отстраивать принадлежащую мне деревню. А ещё он пообещал восстановить молот возле врат. Его сила будет делать исключение для того, кого зовут Тилк. Тебе рады здесь в любое время, наш чернокожий друг с большим членом. — Гайервин улыбнулась и потупилась, уставившись в землю.

Раздался далёкий гул. Мы обернулись и полюбовались зрелищем исчезающего в небе корабля Асгарда. Я дождался, пока крейсер не уйдёт в прыжок, после чего дал команду своему кораблю, «нарезающему круги» вокруг планеты в гиперпространстве. Появившись, тот сразу начал снижение, приближаясь к месту нашего нахождения.

— Ну что ж, рад был познакомиться с вами. — Начал я прощаться, когда все остальные начали пялиться на мой хаттак. — Дэниел, ты обещал мне экскурсию по вашей планете. И не думай, что тебе удастся отказаться.

— Что? — Удивился Джек. — Ты пообещал гуауду, что пустишь его на Землю?

— Ну… так сложились обстоятельства. Думаю, с ним можно иметь дело. — Оправдался тот.

— Всего хорошего. Я свяжусь с вами, когда решу прийти в гости.

Я отошёл в сторону, и вокруг меня появились транспортные кольца гуаудов, которые перенесли меня на корабль. Здесь я первым делом переложил устройство Асгардов в специальный сейф, созданный с помощью технарских сил симбионта. Это хранилище экранировало любые виды излучений и возмущений пространства. Мне не нужно было, чтобы инопланетяне шпионили за мной. У этого устройства даже кнопки выключения не было, при этом оно постоянно сканировало окружающее пространство и находилось на связи с другим гиперпространственным передатчиком.

Дав команду кораблю возвращаться на мою планету, я пошёл отмываться после трёхнедельной жизни в деревенских условиях. Потом я нагрянул к саркофагу, где томился Ульрик. В его памяти уже скопилось достаточно знаний Древних, чтобы их изучение полностью поглотило моё внимание. К моменту, как я впитал всю имеющуюся мудрость вымершей цивилизации, мы уже пару дней как стояли на обычном месте парковки корабля.

Разобравшись с текучкой, я обратился к изучению информации, извлечённой из мозга Саманты Картер. Сознательно она список адресов не помнила, а вот в подсознании были «скриншоты» всего виденного ей на протяжении жизни. Сопоставив полученные адреса и описание миров в своей базе, я смог вычислить мир, где находился вознесённый Древний. Морально подготовившись, я перегнал хаттак поближе к Звёздным Вратам и в одиночку отправился по нужному адресу.

Выйдя из портала, я осмотрел окрестности. Да, это то самое место. Кругом были руины города и безжизненный мир, в котором не росло даже травы. Врата находились на краю… ну можно сказать строения, которое возвышалось над остальным городом. Более правильным было бы назвать это холмом с рукотворными стенками. На противоположной стороне этого прямоугольного возвышения находилось строение, выполненное в стиле Древних.

Так, и где тут этот вознесённый? Я решил не распускать тентакли симбионта, чтобы не спугнуть добычу. Кто его знает, что эта духовная сущность заметит? Вместо активного сканирования я занялся пассивным, напрягая все свои чувства в поисках всего необычного.

— Кис-кис-кис, ты где? — Позвал я, проходя мимо полуразрушенных колонн.

— Ты кого-то ищешь? — Раздался голос сзади.

Я с ленцой развернулся и увидел знакомую физиономию Орлина. Именно так звали этого перца в фильме.

— Да, котёнка. Чёрненький такой, пушистый, вот с такими зубами. Вы его не видели?

— Нет.

Орлин замолчал, безучастно взирая на меня. Я не менее безучастно смотрел на него, пытаясь понять, почему я ничего не ощущаю от места, где он вроде как находится. Может, это воздействие на моё сознание? То есть это глюк, а настоящий Орлин где-то ещё?

— Ты тут один? — Спросил я у Древнего. — Что-то у вас тут пустынно.

— Этот город был уничтожен гуаудами пятьсот лет назад. Они использовали устройство Древних, уничтожающее все виды жизни. С тех пор тут живу только я.

— Печально. — Кивнул я. — У тебя даже микробов в соседях нет. Не думал наведаться на какую-нибудь другую планету? Развлечься, завести себе девушку?

На последнюю фразу симбионт уловил слабый эмоциональный всплеск. Ага! У этого вознесённого и в сериале было желание с кем-нибудь совокупиться. Нужно его развести на более сильное проявление эмоций.

— Мне крайне сложно найти девушку, отвечающую моим требованиям. — Ответил Орлин, заглатывая наживку.

— В галактике тысячи планет, на которых живут миллиарды людей. Подходящих претенденток должно быть много. А кроме того, можно их самому себе вырастить.

— Ты говоришь так, будто люди — это какой-то скот.

— Ты о чём вообще? Я говорю о том, чтобы создать подходящие условия для появления людей, которые тебе нравятся. Собери хороших людей в одном месте, обустрой их жизнь, создай школу для молодёжи, а потом устройся там учеником или учителем. Если всё правильно организовать, то девушки сами будут вешаться тебе на шею. — Наконец, эмоции стали проявляться более ярко. — В конце концов, это будет их личный свободный выбор. Некоторые считают, что любовь должна быть дикорастущим цветком, одним единственным из миллионов. Я же предлагаю устроить цветник и наслаждаться красивыми цветами, не полагаясь на случайности судьбы.

Я обнаружил источник эмоций у себя над головой и тут же протянул туда жадные щупальца своего симбионта. Они мгновенно нащупали цель и спеленали её, не давая сбежать. Изображение Орлина исчезло, а в моей голове раздался панический мысленный крик:

— Что ты делаешь? Стой!

— Спокойно. — Ответил я, подтягивая поближе беззащитную жертву. — Мне просто нужно получить от тебя несколько ответов.

— Что за ответы? Кто ты?

— Скажем так, я интересуюсь некоторыми аспектами жизни вознесённых.

— Ты хочешь вознестись? Я ничего тебе не скажу.

— Жаль, жаль. Впрочем, это не обязательно. Я и сам смогу разобраться.

Щупальца моего симбионта смогли добраться до областей энергетического тела этого создания, которые отвечали за хранение памяти. В первую очередь я начал искать информацию по организации культов поклонения.

— Нет. Стой! Прекрати!!! — Заверещал Орлик.

— Не беспокойся. После того, как я узнаю всё нужное, я тебя отпущу.

Найдя требуемое, я начал скачивать в своё сознание информацию о культах, вознесении и бытии в качестве энергетического существа. Перебрав всё важное, я решил просмотреть воспоминания Орлина до вознесения, но не обнаружил там ничего интересного. Да, он был Древним. Но родился он уже после Чумы, уничтожившей эту цивилизацию. Знаний по технологиям Древних у него было немного. Большую часть «земной» жизни он потратил на подготовку к вознесению. После этого с ним произошло какое-то событие, воспоминания о котором были удалены. А результатом этого события стала ссылка на эту планету. Гипноустановка требовала от него находиться тут, и самостоятельно он её преодолеть не мог. В общем, скука.

Вытащив из сознания этого существа всё интересное, я телепатировал ему:

— Вот и всё, а ты боялась. Даже юбка не помялась.

Отодвинув Орлина в сторону, я дал команду симбионту отпустить его. Вот только результат стал для меня полной неожиданностью. Симбионт самовольно впился тентаклями в нежное тело света, порвал его на куски, а потом схватил и унёс в «пещерку» в моей душе, где он прятался, когда не был нужен мне. Орлин успел только вскрикнуть в короткой агонии, после чего от него не осталось и объедков.

Это чего такое было? Я ошарашенно стоял посреди площади, пытаясь осознать произошедшее. На пару секунд симбионт полностью вышел из-под моего контроля. То есть всё это мысленное управление, напитывание волей и прочее было полной чушью. Если эта тварь захочет мне что-то сделать, то я не смогу этому воспротивиться. Меня пробил холодный пот.

Это не симбионт. Это паразит. Он только что сожрал душу вознесённого человека. Сделал то, что я считал если не невозможным, то по крайней мере маловероятным событием. В эту краткую секунду я почувствовал, что способности симбионта куда сильнее всего, что могу сделать я. Всё это требовало тщательного обдумывания.

Симбионт выскользнул из своего убежища, распространяя ощущение сытости и благодарности за вкусный обед. Я привычно перехватил управление его тентаклями, подняв камешек и отбросив его прочь. Всё было как всегда… за исключением того факта, что теперь я не доверял симбионту ни на грош.

Ещё раз осмотревшись, я направился к вратам. Мне срочно требовалось вернуться на корабль и заняться анализом своих отношений с паразитом.

Спустя где-то неделю я смог прийти к неутешительным выводам: меня наебали. Симбионт, как я и подозревал, оказался паразитом. Он подселялся в души сильных магов и служил им, позволяя использовать свои способности. Одновременно, он блокировал способности к магии, в чём я уже успел убедиться на собственном опыте. Рос паразит за счёт пожирания душ магов. Именно духовно развитые существа интересовали его больше всего. Простые люди были для него на вкус как шелуха от семечек.

Спустя некоторое время, паразит решал, что этот носитель ему больше не нужен, после чего пожирал его и подселялся к следующему. «Подселение» происходило за счёт создания особого пространственного кармана, избавиться от которого было практически нереально. Он намертво вшивался в структуру души, и убрать его можно было только используя Бахионь.

Мой паразит имел приказ служить мне тысячу лет. Так что в ближайшем будущем я был в безопасности. Но кардинально это проблемы не решало. Он не собирался покидать меня, а в конце выделенного срока планировал меня съесть и не видел в этом ничего плохого.

Что самое смешное, всё это паразит открыто поведал мне, стоило только спросить. Когда его предок служил мне в мире Червя, на нём стоял блок внушения, запрещающий разглашать подобную информацию. Этот же экземпляр имел только один приказ — служить мне в течение тысячи лет. При этом, часы для отсчёта этого срока у него были свои собственные, так что за службу засчитывалось о то время, когда я висел без сознания между воплощениями. Так я, кстати, узнал, что между моим развоплощением и последующим рождением в теле гуауда прошло больше месяца.

А ещё, я выяснил, что теоретически, паразит может вылечить мои бракованные хвосты. Вот только для этого ему нужно запустить свои тентакли ко мне в душу, а чем это может закончиться я уже видел. Бедного Орлика эта тварь сожрала, потому что перед этим внимательнейшим образом продегустировала, пока я ковырялся в его воспоминаниях. И я не был уверен, что почувствуй она мой «вкус», то сможет удержаться от соблазна. В конце концов, это было просто безмозглое животное.

На данный момент я ничего сделать с паразитом не мог, а потому сосредоточился на том, что мог изменить. Процедура получения Бахиони от верующих была не такой уж и сложной. Ну, это если знать, что делать. Нужно было получить крохотную каплю Бахиони, а потом использовать её для формирования особого канала передачи энергии между мной и человеком. В результате, я мог получать всю Бахионь, которую тот производил.

Правда, тут был один подводный камень, с которым сталкивались и демоны в мире пауков. У одного человека могло быть только ограниченное число подобных инициированных последователей. Очень ограниченное. Речь шла буквально о единицах. Но зато эти последователи могли сами выступать сборщиками Бахиони, идущей от других верующих. То есть инициация делала из человека жреца, а потом он от моего имени устраивал разные религиозные мероприятия и инициировал уже своих последователей, которые верили в него как моего представителя, а потому часть энергии, предназначенной для него, шла и мне.

В общем, это была типичная структура сетевого маркетинга и пирамиды влияния. В целом, этим уже можно было начинать пользоваться, но меня не устраивал малый КПД данной конструкции. Правил формирования «заклинаний» из Бахиони я не знал, так что пришлось мне оптимизировать ритуал посвящения в жрецы методом научного тыка.

Для начала я инициировал троих жрецов, которые уже играли ведущую роль в культе имени меня. Моими почитателями были жители только одной деревни, то есть пара тысяч человек, но для начала этого должно было хватить. Далее я немного изменял заклинание, смотрел, как эти изменения влияют на результат, а главное — обсчитывал их на компьютере древних, установленном на корабле. Тот довольно быстро смог создать достоверную симуляцию, благодаря которой я смог добиться эффективности передачи энергии в 99 %. Потом был подобный обсчёт эффективности заклинания, предающего энергию от простого верующего к жрецу.

В результате, я получил идеальную технологию создания религиозных культов. Можно было бы и дальше развивать технологию использования Бахиони, но я посчитал это жутким расточительством. Магия могла сделать куда больше и лучше, при этом не требуя постоянной подзарядки от верующих.

После того, как культ стал приносить мне прибыль в виде Бахиони, я начал направлять её на инициацию одного зародыша хвоста. Хорошо хоть паразит никак не реагировал на Бахионь. Также, он в упор не замечал чакру. Поэтому, первым я решил восстанавливать хвост, генерирующий энергию мира шиноби.

Поток Бахиони был подобен каплям, стекающим по сталактиту. Чтобы увеличить её выработку, нужно было или расширять паству, или… вводить людей в состояние религиозного экстаза. Как оказалось, состояние счастья и осознание того, кому они этим счастьем обязаны, многократно увеличивало выработку энергии веры.

Конечно, человек скотина такая, что он ко всему привыкает. В том числе и к чему-то хорошему. Поэтому, я составил план постепенного улучшения уровня жизни в деревне и среди моих джаффа. Каждый день я исцелял больных, изобретал бытовую технику, помогал строить дома. Почти каждый второй день был праздником, и каждый праздник чем-то отличался от всех остальных. Жизнь людей превращалась в сказку, что не было чем-то сложным при наличии у меня паразита и доступа к некоторым технологиям Древних.

Я стал для людей богом, и они отвечали мне искренней верой, поклонением и восхвалениями. Им не приходилось льстить мне, потому что у них хватало моих реальных подвигов, которые они могли воспеть в песнях и описать в сказаниях. Люди постоянно находились в каком-то состоянии транса, думая о мне каждую секунду своей жизни, посвящая мне каждое своё действие, не мысля более своей жизни без меня.

Это в какой-то степени пугало. Подобная одержимость не могла продолжаться слишком долго. Но долго мне и не требовалось. Всего через три месяца этого праздника жизни я набрал достаточно Бахиони, чтобы инициировать перекачку структур из одного хвоста в другой. Хвост, доставшийся мне от Кьюби, имел несколько другую структуру, потому что был создан не мной, а демоном из другого мира, но на сути процесса это почти не сказалось.

Всего за неделю я восстановил контроль над источником чакры, и ещё неделя ушла на тренировки по её использованию. После этого я решил провести небольшую аферу.

Я в одиночестве сел в тел’так и полетел в центр пустыни, где не было ни одного человека. Там я посадил корабль и отошёл от него ещё на пару километров. После этого я сел в медитацию, наблюдая за заходящим солнцем. Через три часа, когда кругом уже стояла глубокая ночь, я активировал давно подготавливаемое фуиндзюцу.

Последний год, когда я сидел в медитации, паразит предпочитал проводить время в своей «ракушке». Этот раз не стал исключением. Наложенная на меня печать фуиндзюцу, заблокировала вход в персональное пространство паразита, закрыв его там без возможности выбраться.

Буквально через пару секунд тварь попыталась вылезти наружу, но потыкалась в препятствие, ощупала его, а потом… успокоилась и затихла. Переведя дух, я отправился обратно на хаттак. Полной гарантии эта печать не давала, но теперь я был хотя бы частично уверен, что паразит не начнёт жрать кого-то против моей воли.

Теперь, когда зловредная тварь была изолирована, можно было начать восстанавливать свои способности к магии. К моему удивлению, после восстановления хвоста осталось более 80 % от использованного запаса Бахиони. Поэтому, сразу же после возвращения на корабль я смог инициировать восстановление второго хвоста.

Следующую неделю я провёл как на иголках. Наконец, процесс передачи энергии завершился, и я обрёл способности к магии. Ура!!! Я снова маг, и никакие симбионты мне даром не нужны. Конечно, эта тварь могла многое такое, что я не мог сделать никаким образом, но сочетание магии и чакры давало достаточно возможностей, чтобы суметь решить любую проблему за разумное время.

Наигравшись с магией, я взялся за подробное изучение наследия Древних. До этого я по большей части только копировал информацию в свой мозг, а сейчас пришло время для того, чтобы внимательно изучить её и суметь воспроизвести на базе магии и чакры. Причём, не на их совместном использовании, а за счёт использования или только магии, или только чакры. Это должно было дать мне больше возможностей для манёвра в будущем.

Помимо научных знаний Древних, почерпнутых из мозгов Ульрика, я изучал технологию вознесения, извлечённую из сознания Орлина. Меня заинтересовала возможность существования в виде чистой энергии, не обременённой наличием физического тела. При этом, при необходимости тело можно было создать.

В общем, идея вознесения была крайне интересной темой для исследований, вот только было одно но. Мне была известна процедура вознесения, требующая наличия тела Древнего. Люди были деградировавшими потомками Древних, так что их тела более-менее подходили для этого, хотя и требовали приложения куда больших усилий.

Гуауды, как ни странно, тоже имели предрасположенность к вознесению, хотя и несколько другого рода. Не имея собственного мозга, связанные с червями души получали способность частично осознать свою энергетическую природу. И подобный опыт сам по себе мог значительно упростить понимание техники вознесения. Когда же гуауд вселялся в тело человека с активными генами Древних, то вознесение оказывалось на расстоянии протянутой руки. Если, конечно, знать, куда и как эту руку протягивать. Точные знания в любой духовной науке решали всё.

Я мог бы уже сейчас превратить себя во Вритрас, и избавиться от необходимости вести жизнь червя-паразита, но это закрыло бы мне двери к вознесению, потому что техника создания Вритрас образовывала новые духовные оболочки и изменяла существующие. А мне требовалось наличие некоего «эталона», который можно было бы преобразовать, следуя инструкции. А вот потом, имея рабочий образец в своём лице, можно уже будет подумать о том, как скрестить вознесение с магией. Поэтому, сейчас я решил сосредоточиться на изучении науки о Вознесении.

Последние четыре месяца я занимался не только добычей Бахиони. Осмыслив свой разговор с Орликом, я пришёл к выводу, что был прав, и мне стоит озаботиться наличием гарема. А поскольку местное население меня в этом качестве не устраивало, то пришлось прошвырнуться по разным планетам и соблазнить там пяток девиц с подходящими параметрами.

Пока я занимался всяческими медитациями, то заметил, что моё тело от подобного отношения теряет форму. Поэтому, я выделил Скули, моему текущему носителю, личное время, в течение которого он мог управлять своим телом. Занятия у него были несложными, но достаточно привлекательными для смертного вроде него: тренировки, обед, секс. У нас даже организовалось «разделение труда» — сам он трахал одних рабынь, а когда телом управлял я, то забавлялся с другими. В целом, меня подобная контролируемая шизофрения устраивала.

Помимо всего прочего, я планировал ещё сильнее войти в доверие к команде ЗВ-1, а потому решил появиться во время эпизода с Ток’Ра. Адрес их врат я уже считал из сознания Саманты Картер, так что поставил на той планете рядом с вратами «ловушку на ЗВ-1». По сути, это был биологический сканер Древних, совмещённый с гиперпространственным передатчиком. Он сканировал всех выходящих из врат, и передавал сообщение, если из них выходило три человека без червей в голове и один джаффа с оным в брюхе. И вот, именно сейчас я получил сигнал о том, что нужные мне персонажи появились на планете Ток’Ра.

Быстро собравшись, я сел в свой бомбардировщик алкеш, который доставил меня до врат на моей планете. Там я открыл портал по нужному адресу и отправил туда клона из чакры на разведку. Как ни странно, врата нормально могли передавать конструкты из чакры, но при этом как-то странно деформировали заклинания магии.

Теневой клон вышел, осмотрелся и наложил иллюзию на местность, скрывая моё появление. После этого я прошёл через врата и скрылся в пустынной местности. Поиск убежища Ток’Ра не вызвал никаких проблем. Они находились на расстоянии пешей доступности от врат, так что сканирующие заклинания быстро обнаружили живых существ, прячущихся в подземельях. Среди них я быстро локализовал четырёх членов ЗВ-1. Подождав, пока их не запрут в отдельном зале, я отправился на миссию по их освобождению.

Это был тот момент, когда члены ЗВ-1 навестили гуауда по имени Сэлмак и его умирающего носителя и теперь размышляли над своей нелёгкой судьбой, ожидая решения Совета Ток’Ра на предложение о союзе.

Вернув себе магию, я получил способность открывать порталы между двумя точками пространства. На прыжки через всю галактику мне не хватало запаса энергии, но перемещение между соседними звёздами или на одной планете было вполне возможным. Сейчас я открыл портал, ведущий из пустыни в коридор, соседствующий с комнатой, где находилась команда ЗВ-1. Оказавшись в подземелье я лёгкой походкой дошёл до нужного места, оттеснил с пути охранников и зашёл в помещение.

— Привет. — Поздоровался я так, будто мы виделись буквально вчера. — Ну и как вам Ток’Ра? Не очень-то они добрые, правда. Так и норовят засунуть вам свою змею в зад. Ой, то есть в голову.

— Имхотеп? — Удивились земляне.

— Ты кто такой? — Взволновались охранники, пытаясь нацелить на меня твоё оружие. Я им такой возможности не дал, заставив стреляющие копья притянуться боевой частью к потолку.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. — Сверкнул я глазами.

— Как ты попал сюда? — Вопрос пришёл от Саманты Картер, но я по глазам видел, что больше всего он интересует Ток’Ра.

— Я узнал о том, что вас держат в плену Ток’Ра, и решил спасти вас.

— И откуда ты это узнал? — Не преминул поинтересоваться Дэниел, как всегда подозревающий меня невесть в чём.

— А самим догадаться никак?

— Ты бог знаний, а потому всё знаешь? — Сделал попытку Джек.

— Именно!

— Что за чушь! Ты в сговоре с Ток’Ра. — Возмутился Дэниел.

— Не думаю. — Встала на мою сторону Саманта. — Они слишком сильно удивились, увидев его.

— Итак, если не ошибаюсь, то вам сделали предложение поселить у себя в голове гуауда, но вас подобная перспектива не обрадовала.

— А что, должна была? — Поинтересовался Джек.

— Нет, не думаю. Но если поразмыслить, то подобная перспектива могла бы обрадовать кого-то другого. — Я обвёл взглядом затихшую аудиторию. Заклинание сканирования пространства показало, что за углом в коридоре стоит Гаршара, внимательно слушающая наш разговор. Эта ведьма была одной из главных в этом логове змей. — Саманта, ты в курсе, что у тебя отец находится буквально одной ногой в могиле?

— Что? Откуда ты…? — Встревожилась она.

— Хех. Этот вопрос вы уже задавали. Правда в том, что если вы засунете Джейкобу змею в голову, то она сможет излечить его от рака. В результате, все останутся в выигрыше.

— А что от этого получишь ты? — Подозрительный взгляд молчаливого Тилка пытался пробурить во мне дыру.

— Обещанную Дэниелом экскурсию на Землю.

В помещении на секунду установилась тишина, и именно этот момент выбрала Гаршара, чтобы эффектно появиться в сопровождении своих прихлебателей.

— Мне, конечно, лестно, что ты заботишься о судьбе Сэлмака, но кто ты такой, чёрт побери?

— Разве вам ещё не доложили? Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Это я уже слышала. Но это не отвечает на вопрос, откуда ты тут взялся и что тебе нужно.

— Это было бы довольно глупо, если бы ответ на вопрос, кто я такой, за одно отвечал бы и на эти два вопроса. Вы не находите? — Осмотрел я членов ЗВ-1, ища у них поддержки в своём споре.

— Хватит уже этих игр! — Взбеленилась Гаршара. — Ты шпион Системных Лордов?

— Как ты вообще могла предположить такую глупость? — Строго отчитал её я. — Чтобы я шпионил на этих недалёких и самовлюблённых типов? Если я и шпионю, то только для себя самого. А здесь я для того, чтобы предотвратить убийство своих друзей.

— Что? Да я бы никогда… — Начала оправдыватьсяГаршара.

— Ты — нет. — Прервал её я. — Но тут есть и другие силы, дёргающие за ниточки. И теперь, раз уж здесь появился я, вы поступите так, как я скажу. А всех несогласных я лично извлеку из носителей и сожру у вас на глазах.

Лица Ток’Ра перекосило страхом и злобой. Многие из них избежали участи быть съеденными Системными Лордами, потому что выращивали их именно для этого.

— Так что? Будем договариваться по-хорошему? Или мне сразу стоит приступать к показательным массовым казням?

Учитывая, что ни один Ток’Ра не смог даже наставить на меня оружие, мои угрозы смотрелись особенно впечатляюще.

— Мы не сотрудничаем с Системными Лордами. — Нашла в себе силы к сопротивлению Гаршара.

— Хорошо, что я не один из них. Иначе я бы уже вырвал тебя из черепа твоего носителя. — Я подошёл к своевольному гуауду и сверкнул глазами. — Сделаем так. Земляне в качестве жеста доброй воли предоставят вам нового носителя для Сэлмака. А вы в ответ предоставите им базу данных по планетам, занятым Системными Лордами. Вопросы? Возражения? Самоубийственные попытки напасть на меня? Что, ничего из этого не будет?

Гаршара попыталась что-то сказать, но заклинание немоты не дало ей этого сделать.

— Отлично. Молчание — знак согласия. И не вздумайте обмануть меня. Для вас это может плохо кончиться. Лучше начинайте готовить базу данных адресов. — Я повернулся к землянам и сделал им приглашающий жест рукой. — Пошли, я провожу вас до врат. А на Земле поговорим.

Те переглянулись, и молча последовали за мной. Вид Ток’Ра, пытающихся навести на меня оружие, и неспособных удержать его под контролем, произвёл впечатление даже на ЗВ-1. Мы зашли на склад, где я вернул им конфискованное оружие. После этого я провёл их в зал с транспортными кольцами, где мы переместились на поверхность. Ток’Ра всё пытались хоть как-то помешать мне, но только лишь бестолково крутились поблизости.

— Как… как ты это сделал? — Спросил меня Дэниел, пока мы шли к вратам.

— Это магия, Дэниел. Я же уже сто раз тебе говорил.

— Но… — Не нашёлся он с ответной аргументацией.

— Это все эти штучки с заклинаниями, ритуальными песнопениями и принесением людей в жертву? — Поинтересовался Джек.

— Ну… почти. Хотя жертвы из людей так себе. Эльфы в этом отношении куда лучше. А демоны так вообще вне конкуренции.

— Ты, я вижу, в этом разбираешься. — Покивал полковник. — А зачем тебе на Землю?

— Хочу познакомиться с генералом Хаммондом, прокатиться в Дисней-Лэнде, купить себе компьютер и десяток игрушек к нему. Дел невпроворот. — Ответил я, загибая пальцы. На этот раз мой ответ порвал шаблон Джеку. Тот и подумать не мог, что у меня такие интересы.

— Ты столько знаешь о нас. Ты уже бывал на Земле? — Задала провокационный вопрос Саманта.

— Иногда не знать ответ на вопрос — лучше, чем знать его. Во многих знаниях есть многие печали.

— И посвятил я сердце своё тому, чтобы познать мудрость, познать безумие и глупость. И познал я, что всё это тоже есть томление духа. Потому что во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, тот умножает скорбь. Библия, книга Экклезиаста, слова царя Соломона. — Процитировал Дэниел.

— Мировой был мужик. Только кончил плохо. — Понимающе покивал я.

— Соломон?

— Он самый.

Все присутствующие замолчали, вообразив себе, что я этого Соломона лично знал. Вот так вот и разводят доверчивую паству на обожествление себя. В молчании мы дошли до врат, где я набрал адрес Земли. Члены ЗВ-1 наблюдали за моими действиями с подозрением. Наконец, Джек вздохнул, набрал код на устройстве связи, и спустя минуту мы прошли в портал.

На Земле нас встречали готовые к бою автоматчики и весёлый звук сирены, ввинчивающийся прямо в мозг. Вроде, в сериале он не был таким мерзким. Или это такое оружие против гуаудов?

— Полковник, кто это с вами? — Обратился к нам генерал Хаммонд, взирающий на нас из аквариума, в котором находился центр управления вратами.

— Это… Имхотеп. Помните, мы рассказывали вам о нём.

— И что он тут делает?

— Мне обещали показать Дисней-Лэнд. — Нагло соврал я. — А ещё у вас есть уникальный шанс получить открытку с моим автографом и список адресов всех планет, подконтрольных гуаудам, в придачу.

На этот раз генерал ничего не спросил, так как был занят починкой треснувшей картины мироздания.

— Генерал, думаю, нам стоит обсудить текущую ситуацию в зале для совещаний. — Отрапортовал полковник О’Нил.

— Хорошо. Жду вас там через пятнадцать минут. И у кого-нибудь есть пустая открытка?

Последний вопрос, судя по всему, был предназначен всем присутствующим. Ответа на него я не узнал, потому что нашу группу погнали на обязательный медосмотр. Я его проходить не стал, согласившись только измерить температуру электронным градусником.

— Как вы в прошлый раз, от червей избавились? — Поинтересовался я.

— Да. — Согласился Джек. — Понос был две недели без остановки. Эти чёртовы черви чуть меня самого не сожрали.

— Как вы смогли поставить им диагноз? — Поинтересовалась доктор Фрейзер. — Нам пришлось провести ядерную томографию высокого разрешения, чтобы обнаружить этих паразитов.

— Я же бог знаний. Знать такие простые вещи для меня так же естественно, как дышать.

— Надо же, ещё один бог на мою голову. — Джанет Фрейзер взяла у меня градусник и посмотрела на показания на табло. — Ровно сто градусов? — Удивилась она.

— От одного взгляда на вас у меня кровь закипает. — Схохмил я. С использованием магии нагреть градусник до нужной температуры было плёвым делом.

— Пожалуй, вам стоит остыть. — Не приняла она моей шутки.

— Как скажете, доктор. Ваш градусник сможет измерить температуру абсолютного нуля?

— Не думаю. Полагаю, дальше вас осматривать смысла не имеет?

— Я бы показал вам кое-то интересное, но боюсь у нас не будет достаточно времени, чтобы вы смогли произвести все необходимые замеры. — На этот раз женщина слегка смутилась. Мой грубый солдатский юмор поколебал её спокойствие.

Я отошёл в сторону и влился в команду ЗВ-1, которая только что прошла свой медосмотр.

— Имхотеп, пошли. Генерал готов нас принять. — Позвал меня Джек.

Я согласно кивнул и последовал за сопровождающими в зал совещаний, где обсуждались самые важные вопросы, связанные с программой Звёздных Врат. Отличное место для установки жучков на основе магии и чакры. Мы прошли, расселись по местам, а минуту спустя в зал быстрым шагом вошёл генерал Джордж Хаммонд.

— Приветствую вас. — Бросил он мне, усаживаясь во главе стола. — Итак, полковник О’Нил, я слушаю ваш отчёт о миссии.

— Да, сэр. Мы прошли через врата и столкнулись там с силами повстанцев гуаудов. Те окружили нас и взяли в плен. Далее нас переместили на подземную базу. Там мы изложили своё предложение о союзе, но в ответ нам предложили поместить себе в голову одного из гуаудов. Мы, разумеется, отказались, и нас оставили в отдельном помещении под охраной, пообещав обсудить наше предложение на совете. После этого в помещение неожиданно зашёл Имхотеп, который непонятным мне образом нейтрализовал охрану и предложил нам и гуаудам заключить договор друг с другом. Мы предоставляем им одного носителя, а те дают нам базу адресов миров, контролируемых гуаудами. Имхотеп предложил, чтобы носителем стал Джейкоб Картер, отец Саманты. После того, как гуауды молчаливо согласились с этими условиями, Имхотеп помог забрать наши вещи и покинуть подземелье. Вот, в целом, всё.

Генерал задумчиво посмотрел на меня.

— А почему вы решили, что он не один из них?

— Эй! Я сам по себе. — Возмутился я. — И не стоит говорить обо мне в третьем лице. Я спас жизни команды ЗВ-1. А вы меня обвиняете в сговоре с этими мерзкими гуаудами.

— Эй, ты же сам гуауд! — Возмутился Дэниел, нарушая всякую субординацию.

— Я хороший, добрый и кавайный гуауд. Не сравнивайте меня с тупыми Системными Лордами и трусливыми Ток'Ра.

— Ток'Ра? — Переспросил Хаммонд.

— Так себя называют гуауды, в логово которых вы влезли.

— А почему вы решили вмешаться в эту ситуацию? — Продолжил он допрос, решив переключиться на меня.

— Мы же друзья. Кроме того, Дэниел обещал мне экскурсию по Земле. И если бы он помер, то я лишился бы возможности посетить Дисней-Лэнд.

— А как вы попали на ту планету?

— Как и все, через Звёздные Врата. Я ведь бог знаний, так что когда я узнал, что моим знакомым грозит опасность, то отправился на планету Ток'Ра и вмешался в ситуацию.

— То есть вы — бог?

— Конечно.

— И вы знаете всё на свете?

— Нет. Не всё. Но очень многое.

— Какое число я сейчас загадал?

— Сорок два. — Использовать заклинание чтения мыслей было секундным делом. Тем более, что речь шла о чтении верхних слоёв сознания.

— А сейчас?

— Сто сорок три миллиона двести семнадцать тысяч девятьсот девяносто девять.

— Как вы это делаете?

— Я же бог.

— Хорошо… — Генерал на минуту задумался. — Почему вы предложили сделать носителем Джейкоба Картер?

— Он же всё равно умирает. А так вы не только выполните пожелание Ток'Ра, но и спасёте ему жизнь. Гуауды могут поддерживать жизнь человека и исцелять его от разных болезней.

— Вы не считаете себя гуаудом? — А вот это уже был вопрос с подвохом. Впрочем, к такому выводу легко можно было прийти, проанализировав мою речь.

— Я считаю себя богом. — Ответил я. — А ещё, я маг. Смотрите, магия. — Последнее слово я произнёс «загадочным» голосом.

Я использовал простейшее заклинание, и над моей рукой возник переливающийся шар света.

— Ты не маг, ты тролль. — Опять не выдержал Дэниел.

— Чшорт! Меня раскусили. — Всполошился я.

— Так ты обманывал нас всё это время? — Недоверчиво поинтересовался Джек.

— Я маг-тролль восьмидесятого уровня. И я никогда не вру. Предпочитаю говорить правду, но так, чтобы люди обманывали сами себя.

— Вы можете помочь нам в борьбе с гуаудами? — Продолжил допрос Хаммонд.

— Я бог знаний. Вот если бы я был богом борьбы с гуаудами, то тогда я бы обязательно помог вам. А так, нет, не могу. Но я могу время от времени помогать вам в вопросах, связанных с технологиями Древних. Или если у вас вдруг разразится какой кризис, и вся Земля будет в опасности, то тоже можете звать меня. Вот, смотрите…

Я протянул вперёд руку и с жестом фокусника извлёк из печати фуиндзюцу предмет, напоминающий детскую радиостанцию.

— Это специальный магический артефакт для связи со мной. Вам нужно будет взять его в руку, нажать вот на этот выступ, а потом начать призывать меня на помощь, умоляя о спасении и взывая к моей милости. И тогда я обязательно приду. Держите.

Я протянул девайс Хаммонду. Тот взял рацию и взвесил её в руке.

— Тяжёлая. Из чего она сделана.

— Чистый наквадак! А вот эти звёзды и кнопка вызова из сплава золота и платины. Работает на магии, в подзарядке не нуждается.

— А что это за магия… Простите. — На столе рядом с генералом зазвонил телефон. — Хаммонд. Соедините. Джейкоб, как ты? Мы скоро приедем. — После ещё пары секунд он положил трубку.

— Что он сказал? — Спросил я.

— Я умираю. — Ответил генерал, пребывая в замешательстве.

— Краткость — сестра таланта. — Восхитился я. — Вам стоит навестить его и предложить засунуть змею себе в голову. А пока я с Дэниелем прогуляемся по городу. Думаю, за пару часов мы управимся.

— Я не могу выпустить вас отсюда. — Возразил Хаммонд. — Это режимный объект. А вы вообще пришелец с другой планеты.

— Не заставляйте меня решать этот вопрос по-плохому. Это может вам сильно не понравиться. — Нахмурился я.

В разговоре образовалась неприятная пауза.

— Генерал, думаю стоит разрешить ему поездку. — Вмешался Джек. — Под мою ответственность. Я лично буду сопровождать его и прослежу, чтобы не возникло никаких проблем.

Хм… Я удивлённо уставился на командира ЗВ-1. Честно говоря, не ожидал от него такой реакции.

— Хорошо, полковник. Я отдам приказ. Саманта, а вы поедете со мной к вашему отцу и постараетесь убедить его, что стать носителем гуауда — куда лучшая перспектива, чем загнуться от рака. Хотя я, признаться, в этом не уверен.

— Ну, эти Ток’Ра в целом не такие уж и плохие рабовладельцы. Иногда они даже позволяют своим носителям действовать самостоятельно. Вот, например, мне лень заниматься тренировками для поддержания своей идеальной физической формы. — Я показал присутствующим свой бицепс. — И потому я доверяю это дело своему носителю, для которого подобная деятельность только в радость. Можно даже назвать это симбиозом, потому что без меня он влачил бы жалкое существованием в одном из диких миров. Впрочем, время не ждёт. Мы можем поговорить на эту тему после того, как вы доставите Джейкоба на базу. Идёмте. Дисней-Лэнд, жди меня!

В сопровождении Джека и Дэниела я выбрался с базы и поехал в город Колорадо-Спрингс, до центра которого мы добрались за пятнадцать минут. Там меня повели в магазин с игрушками Диснея. Это, конечно, был не Дисней Лэнд, но я не стал заострять на этом внимание. Вместо этого я уже через пять минут решил наведаться в компьютерный магазин, где и закупился на всю широту кредитки Джека О’Нила.

Следующим пунктом нашей поездки стал магазин электротоваров, где я купил тестер напряжения, трансформатор, аккумулятор и так далее.

— Зачем тебе всё это оборудование? — Удивился Джек, уже в который раз расплачиваясь за мои покупки.

— Ты не поверишь, насколько сложно подключить компьютер к питанию от МНТ.

— МНТ? Что это?

— Модуль Нулевой Точки. Эта технология Древних вам ещё неизвестна. Считай, что это такая большая батарейка, которая в случае замыкания вполне может разнести на куски планету.

— Понятно… и много у тебя таких штук?

— Как говна. Так, ладно, с покупками железа мы закончили. Игрушек я накупил полсотни штук. Компакт-дисков с музыкой ещё сотню. Теперь осталось только набрать вязанку комиксов, и день будет прожит не зря.

Все покупки я тут же запечатывал в печати фуиндзюцу, чтобы не таскать с собой. Правда, делал я это внутри джипа, чтобы не создавать ажиотажа среди простых горожан. Те и так косились на мои не совсем стандартные одежды.

Вернулись мы на базу как раз через два часа. Хаммонд и семейка Картер уже были на месте. С Джейкобом я столкнулся в коридоре рядом с залом врат.

— Итак, вы готовы совершить самое увлекательное путешествие в один конец в своей жизни? — Обратился я к Джейкобу.

— Почему в один конец? Мне пообещали, что меня смогут вылечить.

— Но на Землю то вы уже не вернётесь. Разве что в качестве гостя.

— О чём вы? Мне никто ничего не объяснил.

— Тогда предлагаю присесть. От таких новостей недолго и в обморок свалиться.

— Хорошо. — Мы присели на какие-то ящики. Саманта пробежала мимо нас, выпучив глаза и даже не обратив на меня внимание. — Кстати, не преставитесь?

— Ох, извините. Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Тот самый Имхотеп, который построил пирамиду Джосера?

— Мы сможет обсудить эту историю в следующий раз. Сейчас речь идёт о вас.

— Вот вы где! — «Нашла» нас Саманта. — Папа, ты готов идти?

— Я как раз рассказываю, с чем ему предстоит столкнуться.

— Имхотеп… — Не смогла найти слов любимая дочка моего собеседника.

— Саманта, пусть он расскажет. — Остановил её возражения Джейкоб.

— Итак. У вас рак в терминальной стадии. Земная медицина тут бессильна, но можно вас вылечить, подселив вам в голову гигантского червя, порабощающего сознание.

— Это что, шутка такая?

— Да какие уж тут шутки. У меня в голове один такой сидит. Ну или можно сказать, что это я сижу в голове вот у этого обормота и похотливого дикаря.

— Это… несколько обескураживает. — Пробормотал Джейкоб. — А какая мне от этого выгода?

— Вы останетесь живы, а иногда червяк будет вас отпускать погулять. В смысле, он всё ещё будет сидеть у вас в голове, но управлять телом будете вы. Плюс, вы сможете общаться с ним, проникать в тайные замыслы этих червей и следить, чтобы они не угрожали Земле.

— Что за тайные замыслы?

— Эти черви являются представителями цивилизации гуаудов и зовут себя Ток’Ра. Они являются повстанцами и ренегатами, которые борются с истинными владыками этой галактики — Системными Лордами. Те тоже являются червями-паразитами, но рассматривают своих носителей как собственность, а всех остальных людей как рабов. В общем, думаю, что политкорректную версию вам изложат сами Ток’Ра. Моя задача — объяснить вам плюсы и минусы нового состояния.

— И каково это — иметь червя в своей голове?

— Честно? Без понятия. Я-то нахожусь по другую сторону амбразуры. Могу сказать, что быть червём в чужой голове довольно забавно. Вы можете спросить об ощущениях у своей дочери. Пусть она поделится своим опытом.

— У неё в голове червь?

— Сейчас по большей части я бы ответил отрицательно. Но раньше это место было занято. Ладно, вы тут пока обменяйтесь опытом содержания червей в голове, а я пойду попрощаюсь с генералом.

Я встал и пошёл в «аквариум», куда только что через другой вход просочился Хаммонд в сопровождении трёх других членов команды. Как только я вошёл, то заметил, что Тилк, что-то объяснявший Джеку, бросил на меня подозрительный взгляд и замолчал. Я просмотрел свои воспоминания и убедился, что за сегодня слышал от него только одну фразу. Что-то этот джаффа темнит.

— Имхотеп, вы обещали подписать открытку. — Обратился ко мне Хаммонд раньше, чем я успел открыть рот.

Он протянул мне открытку с видами на Лос-Анджелес. Я осмотрел её, взял протянутую ручку и уселся за небольшой откидной столик, раздумывая, чего б написать.

«Имхотеп, Бог Знаний и Архитектуры, Царь Царей, Добрый Гуауд, Убийца Миров, Маг-Тролль восьмидесятого уровня, Владыка Всея Руси, Прародитель Нерубов, Злобный Читер». — Вывел я аккуратным подчерком. Вроде ничего не забыл. — «Для генерала Джорджа Хаммонда и двух его очаровательных внучек».

После этого я сосредоточился и наложил на открытку несложное заклинание. Готово.

— Держите. — Протянул я послание адресату. — Говорящая открытка.

— В смысле? — Удивился генерал, читая мою писанину.

— Произнесите моё имя.

— Имхотеп.

— Склонитесь предо мной, черви! Бва-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — Выдала в ответ открытка.

— Что? Имхотеп. — Повторил Хаммонд.

— Уверуйте в меня, и спасётесь. Бва-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

— Ладно, потом наиграетесь. — Улыбнулся я. Весь народ в округе столпился вокруг генерала, рассматривая мой подарок.

— Имхотеп. — Сказал Тилк.

Я тут же немного вмешался в работу заклинания, настраивая его так, чтобы на голос Тилка всегда срабатывала только одна конкретная фраза из сотни заложенных.

— Отринь ложных богов и склонись перед истинным. Предо мною!!! Бва-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Я полюбовался на ошарашенную морду лица джаффа и поторопил всех присутствующих.

— Не медлите. Джейкобу пора отправляться в мир иной. Если он не успеет, то придётся ему отправиться в совсем иной мир, и тогда не видать вам союза с Ток’Ра как своих ушей.

Все засуетились, возвращаясь к своим делам, а Хаммонд бережливо сунул открытку в папку и побежал прятать её в сейф.

Спустя десять минут, мы наконец открыли врата и отправились на нужную планету. Там нас встретили суетящиеся Ток’Ра, подготавливающиеся к эвакуации. Практически незамеченными мы прошли к транспортным кольцам, спустились вниз и столкнулись с Гаршарой.

— Что происходит? — Спросил её Джек. Меня они уже замучили этом вопросом, потому что в ответ я только загадочно улыбался.

— Сюда летят корабли Системных Лордов. Это ты раскрыл им наше местоположение? — Набросилась она на меня.

— Больно надо. Лучше бы следили за своими шпионами. Я, конечно, могу сказать, кто предал вас, но это знание обойдётся вам очень дорого.

— У меня есть предположения. — Высказался Джек.

— Что? Говори. — Гаршара находилась на взводе. Как бы не покусала кого.

— Я видел, как Кардэш игрался со своими шарами и жезлом. Ну, знаете… «эти» шары.

— Чего? — Выражение лица Гаршары выражало полное офигевание.

— Он имеет в виду устройство дальней связи гуаудов. — Перевёл речь своего командира Тилк.

— Да, такой шарик размером с кулак.

Лицо лидера Ток’Ра перекосилось от гнева.

— Ток’Ра, кри! Кардэш, кря! — Выкрикнула она и унеслась прочь по коридору в сопровождении пяти охранников.

— Оставайтесь здесь. — Отдал команду Джек и свалил вслед за ней.

— Ну да, конечно. — Недовольно ответил в пустоту Дэниел.

— А мы пойдём навестим Сэлмак. — Вставил я своё предложение. — Джейкоб, Саманта?

Мы втроём направились по запутанным коридорам базы и вскоре вышли в зал, где на столе лежала тушка нынешнего хозяина гуауда — древняя старушка двухсот лет отроду. Дальше состоялся получасовой душещипательный разговор, по результатам которого Джейкоб согласился стать носителем. Его уложили рядом со старушкой лицом к лицу, после чего червяк стремительным рывком перебрался из одной уютной пещерки рта в другую. Предыдущий носитель тут же перестала дышать, а Джейкоб впал в бессознательное состояние, пока червяк подчинял себе его мозг.

Через пару минут в помещение вошёл Ток’Ра.

— Наш периметр безопасности нарушили корабли гуаудов. Они атакуют с воздуха и через врата. Гаршара приказала, чтобы мы разрушили комплекс. Вы должны срочно эвакуироваться.

— Нам нужно время. — Возразила Саманта. — Мы можем перенести его? — Указала она на своего отца.

— Это убьёт его. — Возразил Мартуф — один из лидеров Ток’Ра.

— Я могу ускорить процесс слияния. В конце концов, я бог. Для меня это раз плюнуть. — Предложил я. Из-за моих походов по магазинам последовательность событий несколько сдвинулась, так что следовало подправить её.

— Ты собираешься использовать какое-то устройство гуаудов? — Всполошился Мартуф.

— Нет, конечно. Я же сказал, я бог. Я использую божественную магию. Смотрите и восхищайтесь моим безмерным могуществом.

Я протянул руки перед собой, сформировал исцеляющее заклинание и направил его на больных. Старушка уже находилась в состоянии клинической смерти, но для магии пауков это не было хоть сколько-то значимым препятствием. Светящиеся линии оптической иллюзии окружили цели заклинания. Ради зрителей стоило сделать процесс их исцеления более «божественным».

Через минуту в комнату вбежали Гаршара и остальные члены ЗВ-1. Они с благоговением уставились на иллюзию, скрывающую не очень аппетитный процесс исцеления.

— Что тут происходит? — Поинтересовалась Гаршара.

— Это моя божественная магия. Уже почти готово. — Ответил я.

Сияние развеялось, открывая вид на двух молодых людей. Парень и девушка лежали почти в обнимку.

— Кто это? — Удивился Джек. Саманта и Мартуф стояли, потеряв дар речи.

— Это Саруш и Джейкоб. Они слегка помолодели и исцелились от всех болезней.

— Слегка? — Удивился Джек. — Да они выглядят несовершеннолетними.

— Саманта? — Пришёл в себя Джейкоб. — Ты не поверишь, я чувствую себя замечательно. Как будто мне снова двадцать. — Он соскочил со стола и принялся разминаться.

— Отчего же, поверю. — Выдавила из себя та, переводя взгляд с меня на своего родственника. Теперь тот выглядел не как её отец, а как младший брат или даже сын.

— Эти симбионты творят чудеса. Я чувствую присутствие Сэлмака, но он почему-то молчит.

— Это чудо сотворил не Сэлмак. Это магия Имхотепа. — Объяснила Саманта.

— Как такое может быть? — Сказал Джейкоб другим голосом. На этот раз говорил его симбионт. — Даже саркофаг не способен на такое. Организм моего носителя полностью исцелён.

— Что происходит? — Встала со своего ложа Саруш. Слишком широкая одежда соскользнула с неё, открывая вид на идеальную фигуру.

— Я дал тебе новую жизнь, и теперь ты принадлежишь мне. — Обнял я её за талию и поцеловал. — Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Это… это невозможно! — Прошептала Гаршара.

— Так ты всё это время мог исцелить моего отца? — Дошло, наконец, до Саманты.

— Конечно. Но зачем мне было это делать? В мире столько больных, увечных и несчастных людей, что даже исцеляй я их по тысяче в день, это не уменьшило бы их количество. Гаршара, вы уже подготовили базу данных адресов врат, размещённых в мирах гуаудов?

— Что? А… да. Нам нужно срочно эвакуироваться. — В подтверждение её слов раздался спаренный взрыв, и стены подземелья задрожали.

— Тогда бегите за базой данных, а мы отправимся к транспортным кольцам. — Скомандовал я Гаршаре. — И не говорите мне, что вы не собирались исполнять свою часть сделки. В этом случае пленение гуаудами вы будете рассматривать как спасение. Быстро!

Все засуетились и бросились прочь. Уже рядом с кольцами нас нагнала Гаршара и вручила Джеку устройство хранения данных Ток’Ра.

Выбравшись на поверхность, мы смогли лицезреть десятки истребителей гуаудов, заполонивших небо. Похоже, мы опаздываем. Я развернул вокруг себя заклинание щита и собрал всю толпу рядом. А Саруш так и вовсе не отпускал от себя ни на шаг. Когда к тебе прижимается обнажённая красивая девушка это изрядно мотивирует на совершение героических поступков.

Заряды плазмы бессильно разбивались о мой щит. В ответ я изредка огрызался атакующими заклинаниями разных типов, тестируя их в боевой обстановке. Больше всего мне понравилось действие «Тлена». При попадании его в истребитель, тот прямо в воздухе разваливался на чёрную пыль, которая создавала впечатление клубящегося чёрного тумана.

Добравшись до врат, мы обнаружили, что те уже открыты, и из них выбегают толпы джаффа.

— Мы опоздали. — Сокрушённо закричала Гаршара. — Теперь мы не сможем сбежать через врата.

— Спокойно, с вами бог. Уверуйте в меня, и спасётесь.

— Ах, Имхотеп, я верю в тебя. Ты мой бог. — Прижалась ко мне Саруш. Что бы там не говорили Ток’Ра, но носитель привыкает слушаться своего господина, а продемонстрированное чудо заставило эту женщину поверить в меня без остатка. Возможно, так проявлялась моя аура из Бахиони. Ведь в моей деревне подобная безраздельная вера в меня была рядовым явлением.

Я довольно сверкнул глазами и протянул свою руку вперёд. Десятки атакующих заклинаний сорвались с неё и поразили джаффа. На этот раз это было заклинание «Гниль», которое за секунду разлагало органику до состояния слизи.

Расчистив территорию, я сосредоточился на устройстве набора адреса. Я уже обладал некоторыми знаниями Древних, которые мне стабильно поставлял Ульрик. Среди них были и основы управления Звёздными Вратами. Я всё ещё не понимал, принципов их работы, но уже был знаком с инструкцией по их использованию. С помощью магии я напрямую ввёл в наборное устройство особую комбинацию символов, после чего портал немедленно закрылся, разрезав очередного джаффу напополам. Дальше я быстро набрал адрес Земли и повернулся к полковнику.

— Джек, твой выход. Нажимай эти свои кнопочки. — Кивнул я на устройство, передающее опознавательный сигнал.

Тот покосился на меня и принялся вводить код. Тем временем, в небе появился хаттак, спускающийся с орбиты. А вот это уже серьёзно. Мой щит и заклинания вряд ли смогут сильно повредить эту махину. В ней больше километра в ширину. Я не был уверен, что смогу отразить выстрел из главного орудия хаттака, а потому создал пару десятков заклинаний с самонаведением, которые должны были добраться до корабля и временно вывести из строя его орудия.

— Быстрее. — Поторопил я. Народ принялся запрыгивать во врата.

Напоследок я решил зарядить по кораблю биджудамой. Магия тоже могла похвастаться своей убойной силой, но для этого нужна была подготовка. А чакра в этом смысле была куда более подходящей для ведения неожиданных боевых действий. Сформировав сферу из чакры, я отправил её в хаттак и тут же нырнул во врата. Проконтролировать результат остался мой теневой клон.

Увы, результат был не очень хорошим. Щиты биджудама пробила, а вот корпус корабля пострадал не так уж сильно. Конечно, потребуется ремонт, но уничтожение кораблей подобного типа с моими силами было проблематичным.

Куда более интересным оказался опыт перемещения через врата, пока мой клон оставался снаружи. Обычно, я пропускал клона во врата, оставаясь в этом мире, а потом переходил сам. В этом случае клон на несколько секунд терял сознание, пока я не пребывал в пункт назначения. Сейчас же я испытал незабываемое ощущение того, что существует только мой клон из чакры, а всё остальное, включая душу, исчезло без следа. Через пару секунд я появился на Земле, и клон развеялся, возвращая моё мировосприятие в норму.

— Закрывайте диафрагму. — Крикнул я, отходя подальше. Хаттак начал бомбардировку врат с той стороны. Створки закрылись, образовав характерную розочку, а ещё через пару секунд портал закрылся.

Дальше состоялся короткий разговор между Ток’Ра и генералом Хаммондом, по результатам которых гуауды потребовали немедленно отправить их на другую планету.

Перед отправлением Гершара разродилась патриотичной речью.

— Придёт время, когда Ток’Ра и народ Таури уничтожат Системных Лордов.

— Или они разозлят меня, и это сделаю я сам. — Не преминул я подлить бочку дёгтя в эту ложку мёда.

Гершара со страхом посмотрела на меня и отправилась ко вратам. Для неё мои способности были куда более загадочными, чем для землян. Те списывали всё на технологии гуаудов и Древних, а она знала, что ни то, ни другое не имеет отношения к произошедшему. И это она ещё не видела биджудаму.

— Сэлмак говорит, не зовите нас, мы сами позовём. — Сказал Джейкоб

Обменявшись притворными улыбочками с командой ЗВ-1, Ток’Ра свалили в открытый портал.

— А я говорю, если что-то случится — зовите меня. — Высказал я противоположную мысль. — Джек, это тебе. Персональное средство для связи со мной. Работает только в твоих руках.

Я протянул полковнику ещё одну рацию в стиле «Девочка-Волшебница» — розовую с рюшечками и золотой звездой на антенне.

— Спасибо. — Командир ЗВ-1 даже брать в руки такую вещь опасался, чтобы не заразиться каваем. Но, пересилив себя, взял подарок.

— Саруш, пошли. — Отдал я команду своей новой наложнице, на которую пялились все присутствующие мужики.

Я протянул руку, и на вратах за секунду набрался адрес нейтральной планеты. Для всех такой фокус оказался сюрпризом. Никто из землян и не подозревал, что можно открыть врата без наборного устройства. Я подхватил девушку на руки и влетел во врата, используя заклинание телекинеза.

После этой эпопеи, я три дня занимался подключением компьютера. Дело осложнялось тем, что технологии Древних и гуаудов не использовали электричество для передачи энергии. А после того, как я получил устойчивый ток переменного напряжения в 220 вольт, 50 герц и максимальной силой тока в 25 ампер, я подключил компьютер и погрузился в миры виртуальной реальности. Давно я в игрушки не гонял.

Вывели меня из этого «запоя» джаффа, сообщившие о неожиданных смертях в моей деревне. Хотя я уже получил нужное мне количество Бахиони, культ имени меня и не думал затихать. Даже моё личное присутствие не требовалось, потому что «раскруткой толпы» занимались жрецы, а объектом поклонения выступали мои статуи и фотографии.

И вот, буквально пару дней назад начались необъяснимые смерти среди моих самых горячих поклонников. Всё было как всегда, но на первое утро не проснулось три человека. Это списали на обычную смертность людей, но на второй день не проснулись уже два десятка человек. Тут джаффа подняли тревогу и доложили о произошедшем мне.

Я тут же вылетел в деревню и осмотрел трупы. Никаких явных причин смерти обнаружить не удалось. Люди просто перестали дышать, и у них в тот же момент остановилось сердце. Это было вдвойне странно, потому что обычно у людей останавливается или сердце, или дыхание. Ну, если им, конечно, не отрубили голову. Тут голова была на месте и никаких повреждений мозга не наблюдалось.

Я устроил пышные похороны, перешедшие в поминки, и остался ночевать в деревне. Я не ложился спать, а вместо этого раскинул по селению диагностическое заклинание, регистрирующее остановку сердца. Первую жертву я обнаружил буквально через час после захода солнца, когда народная пьянка ещё даже не закончилась. Мгновенно переместившись к умирающему Хирайшином, я застал процесс распада энергетических оболочек. После этого воскрешать собственно было уже некого. Душа буквально покинула тело и скрылась в неизвестном направлении.

После двадцатой смерти подряд я осознал своё бессилие в этом вопросе. Последний случай произошёл прямо на моих глазах. Женщина лет сорока, у которой проявились симптомы, предвещающие смерть, посмотрела на меня, счастливо улыбнулась, а потом её сознание освободилось от оков плоти и рассеялось в туман. А я даже не понял, что это сейчас произошло и почему.

Чтобы не ввергать население в пучину страха, я подал эти смерти как переход душ «в мир иной», где они должны были попасть в «царство духовное» и там наслаждаться моим обществом весь остаток вечности. Сказочка была так себе, но практика религий на Земле показала, что пипл хавает.

За следующий месяц число жителей моей деревни снизилось с двух тысяч до пяти десятков. А джаффа из сотни осталось всего семеро. Если раньше у меня появлялся вопрос «что делать с моим культом», то теперь он был неактуален. Культ заглох сам по себе. В живых остались только люди, не страдающие излишней религиозностью. Они были благодарны мне за улучшение жизни, но это не было верой в бога.

Параллельно со всей этой мистикой я продолжал изучать технологию Вознесения и выкачивать остатки информации из мозга Ульрика. Последний был уже совсем плох. Процесс распаковки знаний повреждал его мозг и в конце концов затирал информацию в клетках. В результате, новые знания не могли распаковаться, не находя привязки к старым, и весь процесс тормозился всё больше и больше. Мне требовался настоящий мозг Древних или что-то ему на замену. И тут намечалась одна подходящая оказия.

Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 2

Спустя ещё месяц неспешного самосовершенствования, я получил давно ожидаемый сигнал от «рации», которую я вручил Джеку О’Нилу. Нет, он так и не решился позвать меня на помощь, но он взял рацию в руки, а находящееся в ней заклинание считало состояние его организма и передало мне условный сигнал.

Буквально пару дней назад Джек пережил запись знаний древних в свой мозг. Сейчас его подсознание лихорадочно пыталось спастись от смерти, организуя проход в галактику Асгардов, и мне стоило как минимум понаблюдать за этим процессом. Да и к Асгардам можно в гости заглянуть.

Я переместился к вратам на своей планете Хирайшином и набрал адрес Земли. Я знал о том, что проход на той стороне обычно перекрывается заслонкой, а потому послал вперёд своего клона из чакры. Я так и не довёл до ума это дзюцу, и оно до сих пор было нематериальным. Но в данном случае это играло мне на руку. Клон с лёгкостью просочился сквозь заслонку и осмотрел пункт назначения. Сейчас он был виден как прозрачная человекоподобная тень. Естественно, это переполошило землян, и сейчас в меня целились два десятка автоматчиков.

— Люди Земли… — Решил я немного поиграть на нервах, используя клона в качестве рупора. — …вы посмели нарушить мой покой. — Спецназовцы занервничали и покрепче сжали автоматы, ожидая команды открыть огонь. — А я, между прочим, в это время бил финального босса на восьмом уровне в Хранителе Подземелий.

«Хранитель Подземелий» — так называлась одна из лучших игр, что я купил в магазине Колорадо-Спрингс.

— Кто ты, назовись? — Раздался из динамиков голос генерала Хаммонда.

— Неужто не признали? Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Я так и подумал. — Кивнул мне Джордж через стекло.

— Да? И как ты догадался?

— Мне внучки весь мозг прожужжали историями о том, как они били этого босса. Вот я и подумал, что среди инопланетных существ ты единственный, кто мог бы сыграть в эту игру.

— Ха-ха. В точку. Ну так что откроете заслонку? А впрочем, ладно, я сам.

Клон махнул рукой, и лепестки диафрагмы разошлись. Мне всего-то и нужно было — подать напряжение на нужные разъёмы устройства. О том, что проще использовать для получения электричества не реактор корабля Древних, а чакру или магию, я догадался уже после того, как дело было сделано.

Мой «оригинал» прошёл через врата и появился на Земле. Развеяв клона, я начал спускаться по пандусу.

— Генерал, почему вы не воспользовались рацией? — Обратился я к Хаммонду, уже входящему в зал врат. — Я ведь говорил о том, что могу помочь вам с проблемами из-за устройств Древних.

— При всём моём уважении, Имхотеп, мы предпочитаем сами решать свои проблемы.

Ну да, секретность и всяческие протоколы безопасности не оставляли руководству проекта такой возможности.

— И каков итог ваших попыток? Вы фактически потеряли всю команду ЗВ-1. Саманта Картер и Тилк сгорят на планете, куда вы их послали, Джек О’Нил умрёт от перенапряжения мозга, а Дэниеля Джексона расстреляют за то, что он не сможет перевести надпись на языке Древних.

— Что? — Запаниковал Дэниел, только что вбежавший в зал.

— Шучу. В общем, пока что результаты ваших усилий нельзя оценить даже на три с минусом.

— Что вы говорили про Картер и Тилка?

— Они ещё здесь?

— Нет. Час назад они прошли во врата на планету, где были обнаружены надписи на неизвестном языке.

— Это язык Древних. Я уже говорил о нём. А Саманта и Тилк попали на планету со сломанным наборным устройством. Они не смогут вернуться, а вторая звезда этого мира скоро зажарит их до вкусной хрустящей корочки.

— Откройте врата на эту планету и свяжитесь с ЗВ-1. — Отдал приказ генерал.

Я вместе с ним прошёл в зал управления вратами, где мы дождались открытия портала и установления видеосвязи.

— Не посылайте команду спасения. — Вещала Саманта с той стороны. — Не посылайте команду спасения.

— Это генерал Хаммонд. Мы вас поняли. Где майор Кастолман?

— Он ищет укрытие. У нас проблема. Не можем набрать координаты. Наборное устройство заело, когда мы пытались послать зонд обратно. Температура тут растёт, видимо именно поэтому тут нет никакой жизни. Первоначально зонд не обнаружил второго солнца, которое недавно взошло из-за горизонта. Генерал, теперь тут будет жарковато.

— Наберите адрес вручную.

— Мы пытаемся это сделать, но это невозможно, пока врата открыты с вашей стороны.

— Понял, капитан. Если вы не вернётесь обратно в течение получаса, я открою тоннель для связи. Удачи. База отбой.

— Я же говорил. — Насмешливо заметил я, когда врата отключились. — Они не смогут набрать адрес и сгорят там.

— И что вы предлагаете?

— Я предлагаю довериться моей мудрости и сделать так, как я скажу. Для начала мне нужно поговорить с Джеком.

— Хорошо. Дэниел, отведите его.

Я кивнул и отправился вслед за штатным антропологом ЗВ-1.

— Вы говорите, что это язык Древних? — Спросил тот меня, стоило нам выйти за дверь.

— Да. Так они называют сами себя.

— И это они создали систему Звёздных Врат?

— Несомненно. Они много чего создали.

— А вы знаете их язык?

— Я же бог знаний. Конечно я знаю их язык.

— А…

— Мы пришли. — Прервал я поток вопросов, вставая перед нужной дверью. Заклинание сканирования показывало, что полковник находится за ней.

— Э… да.

— А вас, Дэниел, я попрошу остаться снаружи.

Я повернул ручку, прошёл в комнату и закрыл дверь перед носом ошарашенного Дэниела. Я укрепил дверь магией, так что был уверен, что наш разговор с Джеком не прервут.

— «Привет, Джек. Чего мастеришь?» — Обратился я к полковнику на языке Древних.

— «Если б я знал». — Ответил тот. — «Постой, ты говоришь на этом языке?»

— «Конечно. Так, что тут у нас. О! Не поверишь, но совсем недавно я пытался создать нечто подобное. Правда, использовал другое решение. Боюсь, эта штука сможет проработать не больше пяти минут».

— «Ты знаешь, для чего нужен этот прибор?» — Спросил Джек.

— «Да. Это источник электроэнергии. Триста восемьдесят вольт, пятьдесят герц и целая прорва ампер. Но источник наквадака исчерпается слишком быстро. Да ещё и КПД ниже плинтуса. Халтура, одним словом».

— «И зачем я его собираю?» — В голосе Джека чувствовалась усталость и непонимание.

— «Чтобы узнать ответ на этот вопрос, мне нужно будет провести сканирование твоего мозга. Не беспокойся, больно не будет. Просто сядь сюда и расслабься».

Я указал на стул. Джек сел, и я натравил на него целый комплекс диагностических заклинаний. Хм… Клетки его мозга в целом куда лучше переносят процесс распаковки информации. Плюс, в каждой клетке можно сохранить куда больше информации. Но и скорость распаковки куда выше, так что предел будет достигнут довольно скоро. Но главным было не это, а сам загруженный пакет информации.

— «Джек, могу тебя обрадовать. У тебя в голове поселился идейный родственник гуауда».

— «Хочешь сказать, что у меня в голове завёлся червяк?»

— «Нет. Это скорее что-то вроде шизофрении».

— «Ну, спасибо. Мне сразу стало легче».

— «То устройство, в которое ты так неосмотрительно заглянул, было обучающим терминалом древних. Но кто-то изменил его, записав в кристалл копию своей личности. Твой мозг не рассчитан на получение такого количества знаний, так что рано или поздно это убьёт тебя. И сейчас эта «запасная» личность в твоей голове пытается хоть как-то спастись, управляя твоими действиями.»

— «И что получится в результате?»

— «Ничего. В смысле, ты умрёшь. Если только тебе не удастся обратиться за помощью к Асгардам. Это и есть план той второй личности. Она рассчитывает, что Асгарды сотрут твою личность и оставят копию личности Древнего, чтобы получить от этого какую-то пользу. Но какое именно решение они примут, нам неизвестно».

— «То есть мне остаётся только верить в этих инопланетян?»

— «Ну, ещё ты можешь верить в меня. Говорят, помогает».

— «Ты можешь прочистить мне мозги?»

— «Нет. Точнее, я могу стереть вообще всю информацию, но не могу стереть только то, что записала эта машина».

— «Понятно». — Джек расстроенно повернулся к своему устройству.

— «Но сейчас у нас есть проблема поважнее. Саманта отправилась на другую планету и застряла там из-за сломанного наборного устройства. Так что теперь только ты можешь спасти её, придумав способ починить устройство Древних».

— «Что? А почему мнене сказали об этом?»

— «Ну вот я и говорю. Думаю, тебе следует поговорить с Самантой, а потом загрузить эту свою субличность данной проблемой. Хотя изначально это была личность Древнего, сейчас это лишь воспоминания в твоём мозгу. Ты можешь управлять её действиями, хотя и не до конца».

Джек посмотрел на собираемое им устройство, после чего отложил инструменты и направился к выходу. Через полчаса мы ещё раз связались с группой ЗВ-1 и убедились, что шансов выбраться у тех нет. Джек внимательно выслушал симптомы неполадок, после чего отправился чертить схему для ремонта. Я, наблюдая за его действиями, лишь вздохнул. Из мозга Ульрика я смог почерпнуть инструкцию по использованию врат, но до чертежей устройства дело так и не дошло.

После того, как чертёж был отправлен во врата, я начал помогать Джеку со сборкой блока питания. Собственно, помощь как таковая ему не требовалась, но иногда его субличность испытывала проблемы с тем, чтобы объяснить главной личности, что именно нужно сделать. В этом случае я объяснял следующий шаг своими словами или делал всё сам. Заклинание чтения мыслей в данной ситуации очень сильно помогало.

После того, как устройство заработало, я вместе с Джеком отправился в кабинет Хаммонда. Когда мы уже подходили к нему, сработали врата, и из них вышла команда ЗВ-1 во временном составе, где Джека и Дэниеля заменяли два морпеха.

— Рад видеть вас. — Поприветствовал их Хаммонд.

— Мы почти поджарились там, сэр. План сработал. Кто его придумал?

Хаммонд молча обернулся в сторону Джека. Но Саманта обратила внимание на меня, поскольку я стоял рядом.

— Имхотеп?

— Нет, на самом деле план придумал Джек. Похоже, теперь он умнее тебя, Саманта.

— Что? Не может быть.

— «Рад что ты веришь в мои силы». — Мрачно ответил Джек на языке Древних.

Я перевёл эту фразу.

— Извини. Спасибо тебе. — От смущения за свой длинный язык Саманта уткнулась в чертёж и начала его изучать.

Вперёд вышел Тилк.

— Прости О’Нил. Мы не смогли тебе помочь. — Он помолчал секунду, а потом ушёл, кинув на меня странный взгляд. В эмоциях джаффа бурлили смятение, ревность и осознание собственного бессилия.

— Генерал, можно вас на пару минут? — Обратился я к местному начальству.

— Да, конечно.

Я, Джек и Хаммонд отошли в сторону.

— Нужно чтобы вы дали Джеку доступ к компьютеру. Он не закончил писать программу для своего спасения.

— Что за программу?

— «Что за программу?»

Спросили оба моих собеседника.

— Программа для открытия врат в соседнюю галактику. Только там могут стереть информацию, записанную в его мозг. Было бы очень некстати, если бы Джека разорвало на куски во время перехода только из-за того, что у него не было времени откалибровать врата.

— Вы уверены, что это не опасно?

— Это же Джек. Хотя он и не может объяснить этого, но все эти действия совершает он сам. Ну, это как шизофрения, только вторая личность не бросается на людей, чтобы покусать их, а пытается спасти себя и за одно помочь вам.

— «Ну спасибо».

— «Обращайся».

— Хорошо, Джек. Даю тебе своё согласие.

Полковник кивнул и направился к терминалу компьютера. Доводка программы заняла пятнадцать минут, после чего запустилась процедура активации врат. Джек побежал устанавливать источник питания, а я успокаивать Хаммонда и остальных членов ЗВ-1.

— Всё в порядке. Этот адрес ведёт в соседнюю галактику. Джек вам потом расскажет, как всё прошло.

— Он вернётся? — Обеспокоенно спросила Саманта.

— Конечно. Я отправлю с ним свою энергетическую проекцию, так что смогу проследить за тем, чтобы всё прошло как надо.

— Энергетическую проекцию? — В голосе Саманты сквозило недоверие и непонимание.

— Это её вы использовали, чтобы пройти через врата к нам? — Догадался Хаммонд.

— Да.

— Что? — Непонимающе вертела головой Картер.

— Я тебе потом объясню. — Пообещал Дэниел.

Наконец, был набран адрес из восьми символов и портал открылся.

— «Джек, не волнуйся, я с тобой». — Подбодрил я страдальца. — «И будь осторожен. С той стороны сразу за переходом начинаются ступеньки».

Я создал теневого клона и отправил его во врата. Спустя десяток секунд в портале скрылся и Джек.

Вынырнув из портала, клон принял внешний вид человека и осмотрелся. Следом за мной вышел Джек. Его уже откровенно мутило, так что мне пришлось помочь ему, чтобы он не упал, спускаясь по лестнице со слишком маленькими ступенями.

Дальше разыгралась сцена из сериала. Джеку прочистили мозги, после чего он всех поблагодарил и пообещал, что в далёком будущем человечество тоже станет великой расой.

Я всё это время простоял в сторонке, рассматривая Асгардов. Какие-то они странные. Клон обладал лишь частью моей чувствительности, так что понять, что тут не так, я не смог.

— А кто этот человек? — Поинтересовались наконец Асгарды, показывая на меня.

— Я не человек. — Отверг я эти инсинуации. — Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Вы не слышали обо мне от Тора?

— Нет. Мы не принимали отчётов от главнокомандующего Тора уже очень давно. Он слишком занят своими несомненно важными делами. Только Высший Совет Асгарда получает эту информацию.

— Понятно. Что ж, тогда предлагаю отправить этого человека обратно в его мир, а потом я хотел бы обсудить с вами некоторые вопросы, прежде всего вопросы помощи вам.

— Вы не собираетесь возвращаться?

— Нет. Это энергетическая проекция. Когда она перестанет мне нужна, то просто исчезнет.

— Мы никогда не слышали о подобных технологиях. — Асгарды начали скапливаться вокруг меня, сканируя разными устройствами.

— Это естественно. Предлагаю обсудить это позднее. Не стоит заставлять Джека ждать.

— Да нет, мне тоже интересно. — Попытался отмазаться тот.

— Можешь задать мне эти вопросы на Земле.

— Хорошо. — Сдался он.

Дальше Асгарды открыли проход на Землю, и Джеку ничего не оставалось, как войти в портал.

На базе все встречали Джека с улыбками, а я даже смог отправить ещё одного клона на кухню, где спёр из холодильника шампанское. Пока народ бухал и праздновал, я просканировал Джека магией. Асгарды сотворили с его мозгами интересную вещь. Они не стали разбираться где какая личность находится, а просто остановили процесс развёртывания памяти и стёрли границы между субличностями. Так что теперь в теле полковника находилась личность Древнего… но без знаний Древних. Точнее, только с огрызками этих знаний. Интересненько.

Улучив момент, я отвёл Джека в сторону и поставил маскирующее заклинание, искажающее звуки и отводящее внимание.

— «Ну и что ты теперь будешь делать?» — Спросил я его на Древнем. Тот бросил на меня немного испуганный взгляд. — «Я ведь вижу, что в тебе теперь живёт личность Древнего».

— «Тогда это казалось хорошей идеей». — Ответил мне подселенец. — «Но теперь я понимаю, что я не оригинал. Я всего лишь набор воспоминаний. Но всё же я не могу допустить, чтобы знания нашей расы достались этим дикарям. По крайней мере они получат их не от меня. Поэтому, я буду играть роль Джека. Это куда проще, чем ты думаешь».

— «Только не переигрывай. Джек был не таким уж тупым».

— «Да, тот эпизод с шарами, с которыми игрался шпион гуаудов, отлично это показывает».

— «А разве это не был тонкий троллинг?»

— «В том то и дело, что нет».

— «Ладно, развлекайся. Хочешь быть Джеком — будь им».

Я снял заклинание и пошёл к вратам.

— Господа, я счастлив что вы все смогли пережить этот день и остались в своём уме. Не стесняйтесь звать меня на помощь, если ваша жизнь в опасности из-за нехватки знаний. И ещё, Джек. — Я обернулся к полковнику. — Я понимаю, что моя рация может быть доступна не всегда, так что в следующий раз можешь просто помолиться мне, и я услышу. Серьёзно. Я ведь бог и слышу направленные мне молитвы. Особенно твои.

С этими словами я провёл инициацию Джека в свои жрецы. Тот почувствовал это, но не подал виду. Эта связь позволяла не только ему обращаться ко мне, но и давала мне возможность удалённо сканировать его сознание. Теперь я не пропущу важные события. А его поклонение мне даром не нужно.

— Всего хорошего, и спасибо за рыбу. — Не удержался я от того, чтобы схохмить.

— Что? — Удивился Хаммонд.

Но ответа на свой вопрос он не получил. Я открыл врата и скрылся в портале, оставив землян самих разбираться со своими проблемами.

Переместившись на свой корабль, я сосредоточился на контроле за действиями теневого клона в галактике Асгардов.

После того, как Джек исчез в портале, клон обратился к собравшимся инопланетянам.

— Уважаемые жители Асгарда, я прибыл в эту галактику, чтобы помочь вам в борьбе с репликаторами. Сейчас я занят неотложными делами, но через несколько лет планирую вплотную заняться этими опасными машинами, чтобы поддержать вас в борьбе с ними. На данном этапе мне нужно изучить технологию репликаторов, для чего моя проекция должна попасть на одну из занятых ими планет. В связи с этим, я прошу вашего содействия в моей транспортировке до одного из подходящих мест. Не стоит беспокоиться о моей безопасности. Это всего лишь моя проекция, которой не нужны особые условия окружающей среды. Благодарю за внимание.

Асгарды начали переглядываться, видимо, общаясь телепатически или каким-то другим способом.

— Вы можете рассказать о себе? — Спросил один из них.

— Конечно. Я являюсь представителем высокоразвитой цивилизации. Я совсем недавно прибыл в ваш сектор Вселенной и сейчас только изучаю положение дел. Моими целями является сбор знаний о Вселенной и помощь разумным существам. Надеюсь, в ближайшем будущем мы вместе сможем взять угрозу репликаторов под контроль и ваш вид перестанет находиться на грани уничтожения.

— Вы поделитесь с нами своими технологиями?

— Я попытаюсь это сделать. Как показывает практика, технологии нашей расы сложно совместить с технологиями отсталых рас, вроде вашей. К примеру, эта энергетическая проекция является продуктом технологий средней сложности, но её в принципе нельзя воспроизвести на базе ваших примитивных технологий. Но я, как бог знаний, горячо поддерживаю ваши любознательность и стремление к развитию. Вместе мы сможем сделать мир лучше. Я Имхотеп обещаю вам свою моральную поддержку в этих начинаниях.

Эта речь в традициях лучшей американской дипломатии покорила сердца и умы деградировавших карликов. Стоило только назвать их отсталыми и поманить морковкой тайных знаний, как они тут же согласились чуть ли не носить меня на руках. Примитивная цивилизация в чистом виде.

После небольшого сеанса вопросов-ответов мне предоставили спасательную капсулу и пообещали сбросить её на одну из захваченных репликаторами планет. Естественно, сбрасывали её с максимально возможного расстояния, так что лететь мне пришлось своим ходом, благо капсула имела слабенький гиперпространственный двигатель.

Выйдя на орбиту планеты, я тут же направил свой летающий гроб к поверхности. Пара кораблей репликаторов попытались перехватить халявный кусок ценных ресурсов, но не успели. Капсула вошла в атмосферу, затормозила и плавно приземлилась на ровной площадке, издали похожей на взлётно-посадочную полосу. Естественно, это место оказалось скоплением репликаторов, покрывающих поверхность планеты толстым слоем. Думаю, мои Вритрас вели себя так же.

Роботы очень обрадовались нежданному подарку небес и тут же принялись разбирать его на составляющие. Клон же выбрался наружу и начал сканировать базовые блоки репликаторов, за одно наблюдая за процессом производства новых блоков из капсулы. Материи в клоне не было ни грамма, а потому репликаторы его просто проигнорировали.

Я не торопился, и начал медленное и вдумчивое изучение репликаторов. Конечно, клон из чакры не очень хорошо подходил для таких занятий, но зато репликаторы в принципе не обращали на него внимания. Даже если я начинал разбирать их на составляющие, они беспокоились, пытались восстанавливать повреждения, но не атаковали.

Изучив физическое строение блоков, я занялся анализом их программы, и тут столкнулся с непредвиденным препятствием. Программный код являлся квантовым артефактом информационной природы. Другими словами, его нельзя было описать с помощью набора цифр и букв. Это была суперпозиция состояния триллионов атомов, которые в разных условиях выдавали разную информацию.

Это было настолько сложнее известных мне приёмов программирования, что я даже не понимал, как этот процесс можно исследовать. Программа являлась автономной сущностью, способной размножаться и восстанавливаться. При повреждении квантового состояния процессора она или полностью восстанавливалась, или мгновенно прекращала свою работу. Как-то изменить её мне не удалось. Все изменения или тут же затирались, или приводили к уничтожению программы блока, после чего соседние репликатора разбирали его на части, собирали снова и копировали в него свою программу.

Провозившись с изучением репликаторов почти месяц, я понял, почему Асгарды не смогли противостоять им. Единственным оружием было физическое разрушение блоков. И вполне естественно, те были максимально защищены. Кроме того, даже небольшое количество выживших блоков могло начать процесс самовоспроизводства, сведя на нет все усилия по их уничтожению.

Вопрос снабжения блоков энергией тоже решался крайне эффективно. Отдельные блоки использовали технологию получения энергии из вакуума. Я не знал подробностей, но описание этой технологии Древних у меня было. Каждый блок как бы создавал в себе крошечный МНТ, которого хватало где-то на час работы. После этого энергетическая ячейка в реакторе сбрасывалась и создавалась заново. Помимо этого, данный реактор позволял поглощать тепловую энергию, так что проблемы перегрева у репликаторов никогда не стояло.

В общем, поковырявшись во внутренностях этих роботов, я понял, что в данный момент вообще ничего в их строении не понимаю. После этого мне оставалось только сосредоточиться на изучении техники Вознесения.

С переходом в «духовную форму» у меня возникли неожиданные проблемы. В принципе, я и сейчас смог бы существовать без физического тела. В крайнем случае, я мог создать себе необходимые астральные оболочки с помощью магии. Но Вознесение не только давало некое «тело света», оно позволяло сознанию начать воспринимать многомерное пространство, позволяло жить в нём на повседневном уровне.

У меня был некоторый опыт восприятия многомерности, но «нужных» измерений я не видел. Не было у меня для этого необходимых органов чувств. Когда же я пытался временно «выйти из тела» и приблизиться к одному из состояний сознания, описание которых было в сознании Орлина, то обнаруживал, что не могу удерживать его.

Для вознесённого это было подобно лежанию на полу — он просто не мог сменить это состояние на какое-то другое, не приложив усилий. Для меня же это напоминало балансирование на кончике иглы. Стоило лишь чуть ослабить концентрацию, как моё «духовное тело» начинало сносить в непонятные ебеня, откуда было ещё не так просто выбраться.

В этих практиках была вполне реальная возможность вывалиться в дикий Хаос мироздания, где навечно затеряться между шестерёнками бытия. Эти опасности подробно описывались в «инструкции для вознесения», и у меня не было причин считать их выдумками.

Вся эта суета с репликаторами и вознесением поглощала кучу времени. Я и оглянуться не успел, как прошло два месяца. Несмотря на все прилагаемые мной усилия, результаты были по всем направлениям нулевыми, что не очень радовало.

В один прекрасный день заклинание в голове у Джека О’Нила дало мне сигнал о наступлении важного события. Через врата на Землю был передан сигнал на частотах ЗВ-1, в котором содержалась информация об адресе для врат. Это выглядело как приглашение на встречу, и земляне посчитали это сообщением от Ток’Ра.

Я подождал, пока ЗВ-1 не прибудет по этому адресу, после чего сам отправился туда же.

— О! А чего это вы тут делаете, а? — Спросил я, пройдя через врата и обнаружив перед собой команду землян.

— А ты тут откуда взялся? — Недовольно спросил Дэниел.

— У меня здесь назначена встреча с моим папашкой? — Изобразил я уязвлённую гордость.

— С кем?

— С папиком. С предком. С отцом. Вам знакомы эти слова?

— Так это не ты пригласил нас сюда? — Поинтересовался Джек.

— Нет, конечно. Если бы я захотел с вами встретиться на этой планете, то заявился бы на базу, схватил вас за шкирку и приволок сюда. Думаю, это было приглашение от моего бати.

— А кто твой отец? — Спросила Саманта.

— Увидите. Не буду портить сюрприз. Вон он, кстати, летит. — Я указал на чуть заметную точку в небе.

— Глайдер гуаудов? — Удивился Тилк.

— Конечно. Несложно догадаться, что мой отец гуауд. И вы с ним прекрасно знакомы.

Тем временем, глайдер подбили, и он рухнул на землю за небольшим песчаным холмиком. Команда ЗВ-1 кинулась к месту крушения, а я лениво пошёл за ними. Через минуту я догнал их, потому что они медленно шли вперёд, выцеливая мнимых врагов в клубах дыма.

— Не бойтесь, он не будет вас атаковать. — Успокоил я их, выходя вперёд. — Вон он валяется. — Я кивнул на изувеченное тело, ползущее по песку.

Мы подошли к беглецу. Тот повернулся на спину, и все смогли увидеть его лицо.

— Апофис? — Удивился Джек. — Он твой отец?

— Да. — Гордо сверкнул я глазами.

— Помоги мне. — Прошептал гуауд.

— Ты не собираешься ему помогать? — Спросил Джек.

— Нет. Сегодня я только нейтральный наблюдатель. И вообще, я же бог знаний, а не помощи.

— Кто ты? — Выдавил из себя умирающий.

— Ты не узнал родного сына? Моё сердце обливается кровью, отец. Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Имхотеп, спаси меня. Я приказываю тебе.

— Разве так умоляют о помощи? Думаю, тебе нужно будет ещё потренироваться в вознесении молитв.

Тем временем Тилк отошёл от шока и наставил на своего бывшего господина оружие.

— Тилк, Апофис нужен нам живым. — Остановила него Саманта.

— А вот и ещё родственнички пожаловали. — Указал я на появившиеся вдали глайдеры. — Налетело вороньё. Не успел он умереть, как Системные Лорды принялись делить его территорию.

— Забираем его и уходим. — Скомандовал Джек.

— Можете не торопиться. Я прикрою вас. — Добавил я, разворачивая защитное заклинание у нас над головами. На этот раз я сопроводил его лёгкой иллюзией, так что все присутствующие смогли наблюдать за прозрачной голубоватой пеленой со светящимися прожилками.

Тилк подхватил Апофиса и потащил его на своём горбу. ЗВ-1 быстрым шагом отправилась к воротам. Глайдеры кружили над нами, но огонь не открывали.

— Что они делают? — Забеспокоилась Саманта.

— Они хотят взять Апофиса живым. — Ответил Тилк.

Земляне набрали адрес своей планеты и прошли в портал. Вместе с ними проскользнул и я.

— Добрый день, генерал. — Поздоровался я с Хаммондом. — Смотрите, какой у нас сегодня улов.

— Имхотеп? Это вы послали сигнал?

— Нет. Это был он. — Кивнул я на тело, которое уже сгрузили на носилки.

— Генерал Хаммонд — Апофис. Апофис — генерал Хаммонд. — Представил их друг другу Джек. Его лицо так и лучилось самодовольством.

— Мы знакомы. — Ответил генерал.

— Я прошу убежища. — Заявил Апофис в ответ.

— Почему? — Удивился Хаммонд, смотря на окровавленное тело.

— Гуауды победили и надрали ему зад. — Глумливо улыбнулся Джек.

— Когда мы взяли его, за ним гнались глайдеры гуаудов. — Добавила Саманта.

— Его разгромил Сокар. — Пояснил я. — Захватил в плен и пытал. Благодаря помощи последнего верного джаффа Апофису удалось сбежать, и теперь он планирует захватить власть на Земле. После этого он собирается использовать ваши знания и технологии, чтобы отомстить Сокару и стать сильнейшим из Системных Владык.

— Тебе не кажется, что этот план несколько самонадеян? — Поинтересовался Джек.

— В этом вся суть гуаудов. — Гордо ответил я. — Даже на краю могилы мы грезим о мировом господстве.

Апофис переводил непонимающий взгляд с меня на окружающих. Он ещё не был знаком с моим искусством троллинга, так что впереди нас ждали незабываемые часы общения.

— Я требую убежища! — Попробовал ещё раз вернуть к себе внимание беглый гуауд.

— Ты не в том положении, чтобы что-то требовать. — Ответил ему генерал. — Заприте его в какой-нибудь кладовке и заложите вход туда кирпичами. — Отдал он приказ.

Я решил протестировать заклинание по контролю сознания. Оно имело определённые ограничения. В частности, заклинание не могло заставить человека сделать что-то противоречащее его обычному поведению. Сейчас я заставил генерала думать, что он шутит, и все окружающие осознают, что это шутка.

— Сэр, он пострадал, и не сможет принести пользы, если не помочь ему. — Вмешалась доктор Фрейзер.

— Хорошо. Сделайте всё, чтобы он выжил, а потом залейте его бетоном по шею и бросьте в океан.

— Сэр? — Доктор начала сомневаться, кому тут требуется медицинская помощь в первую очередь.

— Что? — Непонимающе посмотрел на неё Хаммонд.

— Отсюда до океана полторы тысячи километров по прямой.

— Ох. Ну, тогда спасите ему жизнь, а я потом решу, как его лучше казнить.

— …Хорошо, сэр. — Фрейзер с подозрением осмотрела начальство, после чего покатила кушетку с Апофисом, параллельно отдавая распоряжения помощникам. — Два кубика адреналина внутривенно…

— Что? — Ещё раз спросил Хаммонд, глядя на ошарашенных подчинённых. — Совещание в одиннадцать.

С этими словами он ушёл, а стальные начали расходиться кто куда. Только со мной остались пара морпехов, которые делали вид, что я их совсем не интересую.

Через два часа я наведался в палату Апофиса. Тот лежал на кровати, связанный по рукам и ногам. На ногах были установлены устройства для фиксации сломанных костей.

— Доктор, как он? — Спросил я у Фрейзер, осматривая бессознательную тушку.

— Он умирает.

— Хорошо. А вот то, что он без сознания — это плохо.

Я протянул руку и использовал заклинание, выводящее из крови токсины и яды. Под это определение попадали и наркотики. Через минуту Апофис очнулся, застонал и открыл глаза.

— Добрый день, отец. У меня для тебя радостная новость — ты умираешь.

— Имхотеп… — Апофис с трудом сглотнул и посмотрел на меня. — Ты решил заключить союз с Таури?

— Нет, что ты. Я просто гость. Родственник, который имеет право побыть рядом с больным до момента его смерти.

— Почему ты не хочешь помочь мне? Я твой отец! — Последняя фраза перешла в кашель. Медсестра бросилась к больному, дав ему выпить пару глотков воды.

— Извини, отец, но я ведь бог. Я помогаю только тем, кто возносит мне смиренные молитвы. А твои молитвы что-то нифига не смиренные.

— Ты хочешь, чтобы я умолял тебя о спасении?

— Да, с этого можно начать. А потом тебе следует начать молиться мне, поклоняться как богу и признать мою власть над собой.

— Этому не бывать!

— Ну, как знаешь. Я же не настаиваю. Но ты подумай над моим предложением. Если ты склонишься предо мной, то я сделаю Сокара твоим рабом. Тебе будет принадлежать вся его империя.

— Ты лжёшь! — Опять выкрикнул Апофис. — Ты не сможешь сделать это.

— Спроси у людей Таури. Они видели моё могущество. А пока, отец, я оставлю тебя наедине с твоими мыслями и твоей… болью.

Я отошёл в сторону, где меня перехватила доктор Фрейзер.

— Имхотеп, можно с тобой поговорить?

— Конечно.

Мы отошли в сторону и зашли в небольшой кабинет.

— Саманта рассказывала мне, что ты смог исцелить её отца, и после этого тот выглядел юношей.

— Да, так и было.

— Почему тогда ты не исцеляешь Апофиса? Он же твой отец.

— Боги помогают только тем, кто искренне молится им. Или если это выгодно им самим. Вот сколько раз ты в своей жизни видела чудесное божественное исцеление?

— Ни разу.

— И это отличный показатель отношения богов к простым смертным. Проще совершить чудо самому, чем дождаться помощи богов.

— Но ты ведь мог бы спасать человеческие жизни. — Не унималась наивная душа.

— Зачем? У вас и так тут на Земле перенаселение. Сколько вас, семь миллиардов? Думаю, это в тысячу раз больше, чем необходимо. Так что вам повезло, что я бог знаний, а не справедливости. А то бы я устроил вам Рагнарок с Апокалипсисом в одном флаконе.

— А ты можешь…

— Могу. Но мне лень. — Прервал я ещё одну просьбу. — Спасение смертных — самое бесполезное из всех занятий. Вы всё равно умрёте. И как ни старайся, люди обречены на страдания, болезни и несправедливость. И даже я, бог знаний, не знаю, как это изменить. А ведь я пытался.

Я вспомнил свою эпопею с изобретением Вритрас. И ведь какую идею испоганили.

— Понятно. — В голосе доктора слышалось разочарование.

Я развернулся и направился в комнату отдыха, где была возможность посмотреть телевизор. Через пятнадцать минут началось совещание у генерала, но я не пошёл туда. Фрейзер разбередила мне душу, так что на время я потерял всякое настроение шутить.

Через пару часов в комнату зашёл Дэниел. Он мрачно посмотрел на меня, а потом уселся на диван рядом.

— Ты ведь бог знаний. — Начал он разговор.

— Ты знаешь ответ.

— Ты можешь поделиться с нами своими знаниями?

— Всё в мире имеет цену. Слышал о законе алхимического равновесия? Чтобы получить что-то, нужно отдать взамен нечто равноценной стоимости.

— И что тебе нужно?

— Ничего. Согласно вашей мифологии, существуют добрые и злые боги. Я же не отношусь ни к тем, ни к другим. Я бог-пофигист. Мне даром не нужны ваши тайны, знания, поклонение и всё прочее, что вы можете предложить. Если мне что-то понадобится от вас, я просто предложу устроить равноценный обмен.

Мы помолчали, наблюдая за тем, как в телевизоре Чужой пожирает очередного идиота.

— Ты знаешь, где находится Шарэ — моя жена?

— Нет. Но я могу узнать ответ на этот вопрос в любой момент, стоит мне только захотеть.

— Но ты не хочешь.

— Именно.

Мы насладились ещё одной кровавой сценой.

— Я могу сделать предсказание. Бесплатно. — Произнёс я, не отвлекаясь от просмотра.

— Хорошо. Что за предсказание?

— Твою жену убьёт Тилк.

— Что? — Дэниел буквально подскочил с дивана и уставился на меня.

— Теперь ты знаешь об этом. — Я повернул голову и посмотрел ему в глаза. — Тебе стало легче от этого знания?

— Нет! Как это произойдёт?

— А вот это знание уже платное. — Я повернулся к телевизору. — И платить тебе нечем.

— Но… прошу тебя…

— Бесполезно. Жалость у меня атрофировалась ещё…, пожалуй, триллион убийств назад.

— Что? Ты убил триллион…

— Да. Триллионы разумных существ умерли благодаря мне. Что для меня ваша Земля и вы все? Так, ещё одна песчинка в бесконечной пустыне.

— Я… я сделаю что угодно, чтобы спасти Шарэ.

— Убей Тилка.

— Что…?

— Ну, тогда не убивай.

— Ты хочешь, чтобы я убил товарища по команде?

— Если бы я хотел, ты бы уже бегал по базе с автоматом наперевес. Я предложил способ решить твою проблему. Но я не могу дать гарантии, что это спасёт твою жену. Может, тогда её убьёт не Тилк, а Джек. Или вы и вовсе никогда не встретитесь, и она продолжит жить где-то там, в дальнем космосе.

— Тогда чего ты хочешь от меня?

— Ничего. Я же сказал. Я — бог-пофигист.

— Зачем тогда ты сделал это предсказание?

— Чтобы ты осознал цену знаний.

Разговор заглох, и минут пять молча мы пялились в телевизор.

— Сейчас тебе нечем заплатить. — Продолжил я разговор. — Но в будущем такая возможность появится. Ты можешь взять кредит. Под проценты. И под залог души.

— Напоминает сделку с дьяволом. — Мрачно усмехнулся мой будущий клиент.

— Ну-ну, у меня условия почти божеские. Так что это скорее сделка с ангелом.

— И чего ты хочешь?

— Чтобы ты поклялся передать мне все знания, которые будут известны тебе в будущем. Даже если ты пообещаешь кому-то не рассказывать об этом, ты должен будешь раскрыть мне всё без утайки.

— Я согласен.

— Хорошо. А теперь заключим сделку. Ты же не думал, что я поверю тебе на слово?

В будущем Дэниел должен был вознестись, и я хотел получить дополнительный источник информации об этом процессе. А магическая клятва с примесью капли Бахиони гарантирует мне получение своих дивидендов. Я сформировал нужное заклинание, а потом наложил его на Дэниеля, одновременно заставив его произнести клятву.

— Готово. — Резюмировал я. — Теперь, собственно, к решению твоего вопроса. Когда в следующий раз увидишь свою ненаглядную, сложи руки вот в эту фигуру, посмотри ей в глаза и скажи: «Кай!».

Я сформировал печать фуиндзюцу с парализующим эффектом, а потом зафиксировал её на черепе подопытного. Указание цели должно было осуществляться через взгляд. Активатором были положение рук и фраза. Чакру я выбрал, потому что для формирования подобного заклинания с помощью магии мне бы пришлось вырезать знаки прямо на кости черепа. С фуиндзюцу всё было несколько проще, потому что я владел навыком установки печатей «силой взгляда».

— И не вздумай тренироваться на ком-то. Заклинание одноразовое. После того, как притащишь Шарэ на Землю, попроси Джека помолиться мне. Я приду и вытащу змею у неё из головы. На этом всё. Сеанс благотворительной помощи окончен.

Дэниел всё понял правильно. Он поблагодарил меня и тут же свалил, оставив великого бога предаваться меланхолии.

Тем временем на базу прибыли Ток’Ра. Обнаружив их прибытие с помощью магии, я выдвинулся в зал врат.

— …Мы знаем, что Апофис ваш пленный. Вы должны немедленно вернуть его на ту планету, с которой забрали. — Произнёс Мартуф, когда я зашёл в помещение.

— Давайте пройдём в зал для переговоров. — Предложил генерал Хаммонд.

Мы поднялись по лестнице и расселись вокруг стола. Я занял место рядом с ЗВ-1, генерал сел во главе стола, а Ток’Ра сели напротив ЗВ-1. Мартуф с подозрением смотрел на меня, а я с самодовольством на него. Останавливать меня никто из землян не пытался, потому что я ненавязчиво промыл им мозги магией, заставив игнорировать своё присутствие.

Ток’Ра начали убеждать землян отдать Апофиса Сокару, напирая на то, что Сокар может уничтожить всю цивилизацию на Земле. Генерал же упорствовал, отказываясь делиться гуаудом до того, как из него выжмут всю возможную информацию. Закончилось это препирательство тем, что Ток’Ра решили лично навестить Апофиса и проверить его состояние.

Но поговорить с пленником им не удалось. Тот метался в наркотическом бреду, не реагируя на вопросы. Согласно прогнозам доктора, Апофис был при смерти. Червяк подвергся воздействию особых пыток, и сейчас медленно умирал.

Только Ток’Ра собрались свалить, как во вратах открылся входящий портал. Вначале через него попытались пройти несколько джаффа, но они самоубились о заслонку. Без возможности материализоваться в нашем пространстве, врата просто сбросили эти «объекты» обратив их в ничто.

После этого на заслонке появилась проекция изображения в виде лица. Сокар направлял во врата поток элементарных частиц, которые появлялись с нашей стороны и разогревали заслонку, заставляя её светиться.

— Люди Таури. — Раздался искажённый голос. — Вы взяли то, что принадлежит мне. За это вы будете уничтожены.

Изображение рассеялось, и остался только поток частиц, накаляющий заслонку.

— Как долго они смогут нас атаковать? — Спросил Хаммонд.

— Врата можно держать открытыми тридцать восемь минут. Это предел стабильности тоннеля. Затем тоннель схлопывается. — Объяснила Саманта.

— Тогда он заново наберёт код и продолжит атаку. — Возразил Дэниел.

— Это меняет всё. Я звоню президенту. — Забеспокоился генерал.

— Вы поможете нам? — Спросила Саманта.

— Я не знаю, как. — Открестился от этой чести Мартуф.

— Имхотеп? — Вспомнила она наконец-то обо мне.

— Я же обещал, что буду лишь наблюдателем. Но я могу дать вам совет.

— Какой?

— Начинайте молиться мне или другим известным богам. Вам понадобится чудо. — Судя по недовольной физиономии Саманты, этому совету она следовать не собиралась. — А ещё можете дождаться, пока врата не закроются, набрать адрес планеты и послать туда термоядерную бомбу на пару сотен мегатонн. Если Сакар где-то рядом с вратами, то его может и вовсе испепелить. Думаю, даже хаттак не выдержит такого взрыва у себя под боком.

— Но ведь погибнут невинные люди. — Возмутилась капитан.

— Когда это останавливало великий американский народ от установления демократии? Вьетнам, Ирак, Балканы. Список можно продолжать очень долго.

— Если вы уничтожите Сокара, то тогда все остальные Системные Лорды объединяться и уничтожат вас. — Сделал прогноз Мартуф.

— Значит, нужно быть первыми. Отправьте по термоядерной бомбе в каждый из миров, находящихся под властью гуаудов.

— Нет! Мы не станем делать это.

— Ну, тогда молитесь.

— Неужели не существует способа защититься от потока частиц?

— Способов полно. Но ваши технологии слишком примитивные для этого.

— Послушай, Картер, почему бы тебе не спросить об этом у Апофиса? Его задница тоже пострадает. — Предложил Джек.

— Да, сэр. — Согласилась та.

— Я с вами. — Вызвался я на просмотр бесплатного шоу.

Вслед за мной увязался и Тилк. Мы прошли в медпункт, где на кровати лежала жертва аварии. Ток’Ра рядом не было, так что Апофис не стал изображать из себя припадочного неадеквата. Время не пощадило пленника, и за прошедшие полчаса он постарел лет на тридцать. Организм привык восстанавливаться в саркофаге и сейчас стремительно разлагался, лишённый поддержки едва живого симбионта.

— Я не буду разговаривать с предателем. — Выразил своё «фи» Апофис, заметив Тилка.

— Сокар атакует заслонку потоком частиц через звёздные врата. — Начала объяснения Саманта. — Как от этого защититься?

— От этого нет защиты. — Ответил Апофис.

— Он врёт! — Возразил Тилк.

— Заткни пасть. — Был дан короткий контраргумент.

— Почему вы так уверены? — Не унималась Саманта.

— Он использовал это оружие и против меня.

Гуауд скривился и забился в конвульсиях.

— Он ничем не сможет помочь вам. Ваш единственный шанс — молиться мне. — Опять влез я со своим предложением. — Просто попробуйте, и вы удивитесь тому, насколько сильную помочь может оказать вера в меня.

— Ты хочешь сказать, что поможешь нам, только если мы будем молить тебя об этом?

— Да. Боги действуют только так. Я же уже не раз объяснял вам суть этой системы. Что мешает вам провести научный эксперимент, чтобы убедиться в этом?

Ответа я не удостоился, потому что главный учёный ещё недостаточно тронулась умом, чтобы поверить в мои слова. Ничего, всё ещё впереди.

Я повернулся к Апофису и наклонился к нему, чтобы прошептать на ухо.

— А ты всё ещё не желаешь помолиться мне? Подумай, от чего ты отказываешься в своей гордыне. Ты мог бы править галактикой, а вместо этого лежишь тут в плену у низших созданий и умираешь мучительной смертью.

— Я не склонюсь перед тобой.

— А зря. Что ж, время у тебя ещё есть. Говорят, перед смертью люди начинают взывать к богам в надежде обрести спасение. Посмотрим, так ли это для ложных богов, вроде тебя. Будешь ли ты взывать к себе или ко мне?

Я поднялся, демонстрируя оскал голодной акулы, и вышел, оставив бывшего бога наедине с его бывшим «первым воином». Уверен, Тилк втопчет самомнение этого червя в грязь.

Добравшись до зала управления, я застал эпическую картину: рабочие начали поливать раскалённую заслонку жидким азотом. Спустя несколько секунд испаряющийся азот превратился в газ, вытеснил весь воздух, и все люди в зале врат упали без сознания, задохнувшись без доступа кислорода.

— Вы решили покончить с собой, не дожидаясь Сокара? — Спросил я у Саманты, растерянно мечущейся перед закрытой дверью. До неё только сейчас дошло, насколько идиотской была подобная затея. А ещё более идиотическим был тот факт, что теплоёмкость жидкого азота была куда меньше, чем теплоёмкость воды, так что пользы от него было меньше, чем от кипятка.

— Имхотеп, спаси их! — Закричала она.

— Это молитва? — Уточнил я. — Или приказ?

— Умоляю! Спаси их. Ты ведь можешь.

— Конечно я могу. — Оскорбился я. — Но силы твоей веры хватает только на то, чтобы перекрыть вентиль на шланге, подающем жидкий азот.

Я махнул рукой, но делать мне ничего не пришлось. Азот сам закончился, так как ёмкость с ним была не такой уж большой. Впрочем, я не расстроился. Хотели чудо? Получите. А то, что оно произошло само собой, не моя проблема.

— Слушайте все! — Возопил я, перекрикивая царящий в помещении гомон. — Я бог! Уверуйте в меня, и спасётесь. Помолитесь мне, и вы спасёте тех, кто сейчас умирает в зале врат. Воспойте имя моё, и узрите моё могущество.

Народ замер в шоке от моего хамства, но один из техников отбросил сомнения и начал повторять моё имя.

— Им-хо-теп. Им-хо-теп. Им-хо-теп. Им-хо-теп.

Постепенно голосов становилось всё больше и больше. Через десять секунд, когда моё имя скандировала половина присутствующих, включилась принудительная продувка ракетной шахты. Азот начал уходить вверх, а на смену ему из обычной вентиляции пошёл свежий воздух.

— Узрите! — Опять крикнул я. — Ваши мольбы были услышаны, и сработала аварийная вентиляция. Предайтесь вере в меня, и вы сможете вернуть к жизни умерших.

— Не слушайте его! Это я включила вентиляцию. — Попыталась возразить Саманта, но её голос заглушили фанатичные крики окружающих.

— Имхотеп! Имхотеп! Имхотеп! Имхотеп!! Имхотеп!! Имхотеп!! Имхотеп!!! Имхотеп!!!!

Я почувствовал потоки Бахиони, направляющиеся ко мне. Но эти верующие не были посвящёнными, а потому вся их вера ушла в никуда. Но чтобы не разочаровывать паству, я кинул массовое заклинание исцеления, которое вернуло к жизни всех задохнувшихся. Увидев, как люди поднимаются на ноги, верующие кинулись к ним, чтобы рассказать о случившемся чуде и разнести заразу веры в меня.

Пока я развлекался, заслонка раскалилась до ярко-малинового цвета.

— Смертные! — Опять возопил я, на этот раз транслируя свои слова в уши каждого человека на базе. — Уверуйте в меня, и спасётесь. Повторяйте имя моё, и я защищу вас. Воспойте славу мою, и я обрушу гнев свой на врагов ваших.

— ИМХОТЕП!!! ИМХОТЕП!!!! ИМХОТЕП!!! ИМХОТЕП!!!! ИМХОТЕП!!! ИМХОТЕП!!!! ИМХОТЕП!!! ИМХОТЕП!!!!

Это было похоже на сумасшествие. Люди подчинялись воле толпы и начинали повторять моё имя. Даже Дэниел и Джек поддались общей истерии. Только Саманта Картер и Ток’Ра оставались в здравом уме.

Я использовал технику стихии Льда на базе чакры, и направил её на врата. Всего за несколько секунд заслонка остыла и покрылась инеем. Больше всего меня поразила прочность материала, из которого она была сделана. Несмотря на такой перепад температур, ни одна деталь не треснула и не деформировалась.

— Ну что, Саманта, теперь ты веришь в силу богов? — Спросил я. Даже Ток’Ра впечатлились этим представлением и ходили с выпученными глазами.

— Это… этому есть рациональное объяснение. — Сделала она последнюю попытку отрицания моей божественности.

— Конечно. Вера в меня охладила заслонку. Это и есть рациональное объяснение.

— Нет. Невозможно! Это противоречит всем законам физики.

— Вы ничего не знаете про законы физики. Все свои теории и предположения вы делаете на основании явлений, происходящих в рафинированных условиях «обычной реальности». Но стоит только произойти чему-то необычному, как все ваши законы перестают действовать. Это всё равно, что изучать законы химии и физики при комнатной температуре и отрицать влияние холода или тепла на любые процессы. Смирись с реальностью и признай силу богов.

Саманта на эту проповедь только обхватила голову руками и углубилась в отрицание очевидного. Ничего, пусть развлекается. Иногда полезно отказываться от замшелых стереотипов восприятия. Глядишь, её осенит, и она сможет придумать новую физику. Ну или у неё сорвёт крышу, и мне придётся возвращать её обратно, затирая лишние воспоминания.

Когда всеобщая истерика немного улеглась, руководящий состав базы собрался в зале управления.

— Как долго мы сможем удерживать врата? — Спросил Хаммонд, вроде как обращаясь ко всем, но поглядывая на меня.

— Недолго. Скоро энергия вашей веры иссякнет, и врата опять начнут нагреваться. — Ответил я.

— Даже если Сокар не пройдёт через врата, у него есть корабль. — Высказал достаточно очевидную мысль лидер Ток’Ра.

— Мартуф прав. — Поддержала его Саманта. — Мы не может допустить атаки из космоса. Мы должны увезти отсюда Апофиса.

— Мы не сможем, даже если захотим. — Возразил Джек. — Он является военнопленным, и наша жадность не позволит нам выдать его врагам.

— Я звонил президенту. Он приказал остановить медицинское вмешательство.

— Но без очередной дозы наркотиков он умрёт от ломки. — Возмутилась доктор Фрейзер. — Мы колем ему специальный синтетический наркотик каждые пятнадцать минут. Полчаса задержки, и он сдохнет в диких мучениях.

— Я знаю, доктор. Это и есть наш план. Закон не запрещает выдачу тел умерших их дальним родственникам.

— Эй! Я его сын, самый ближайший родственник. Я требую отдать тело мне! — Возмутился я.

— Если Сокар не получит Апофиса, то уничтожит Землю. — Заметил Мартуф.

— Я заберу тело Апофиса и отнесу его на планету, где находится Сокар. Тогда все вопросы об использовании трупа он будет решать со мной. Я собираюсь сделать из него чучело, а червяка можно будет отдать Сокару. — Изложил я свой план.

— Хорошо. — Кивнул генерал Хаммонд. — Все согласны? Доктор, тогда прекращайте пичкать его наркотой. Все свободны.

Джек, Дэниел и Саманта были категорически против, но их даже слушать никто не стал. Когда в дело вступает политика, глас разума затыкают первым.

Я прошёл в помещение госпиталя и посмотрел на Апофиса. Тот вращал глазами, пытаясь увидеть происходящее вокруг. Он слышал, как люди повторяли моё имя, и слышал разговоры, в которых они превозносили меня и моё могущество.

— Видишь, отец, вера в меня творит чудеса. Атака Сокара более неспособна угрожать Таури. Но тем не менее, они приняли правильное решение, решив отдать твой труп мне.

— Труп? — Прохрипел полутруп.

— Да. Всё это время они кололи тебе яд, и теперь ты умрёшь в течение получаса. Это будет мучительная и ужасная смерть. Но у тебя ещё есть возможность вознести мне смиренные молитвы. И тогда, я отнесу твойтруп Сокару, а потом воскрешу тебя и сделаю правителем его империи. Ну же, попробуй. Повторяй имя моё с истинной верой в меня. И душа твоя будет спасена. После смерти ты отправишься в рай, где будешь править под моим руководством.

Апофис в панике вращал глазами. Он не хотел верить, но мои слова разъедали его мозг и сознание.

— Мне обязательно умирать? — Прошептал он, пуская слезу.

— Обязательно. — Успокоил я его ласковым голосом, поглаживая рукой по лбу. — Только так ты сможешь утвердиться в истинной вере в меня. Ну же, отец. Когда ужас смерти поглотит тебя, повторяй моё имя, помни только обо мне, верь в меня, склонись предо мной, стань моим рабом. И ты обретёшь власть над другими рабами. Так устроен мир. Правитель — это всего лишь самый главный раб. Пока ты не примешь, что являешься рабом, ты не сможешь командовать другими рабами. Потому что свободный человек — свободен от всего общества. У него есть власть только над собой. А власть над другими требует признания иерархии, где ты просто не можешь быть на вершине. Всегда найдётся кто-то выше тебя. Например, я. Так что прими мою власть над собой и обрети власть над миром. Повторяй имя моё, и спасёшься.

Взгляд Апофиса метался в бреду. Он уже не понимал, что я говорю ему, хотя я знал, что эти слова навечно останутся в его памяти.

— Амонет! Амонет, где ты? — Начал он призывать свою царицу.

— Её здесь нет. Она отдалась Сокару. Ведь это именно она предала тебя.

— Нет!!! Амонет, любовь моя!

— Твоего бога зовут Имхотеп. Помни об этом.

Наконец, я оставил морально раздавленного червя погружаться в собственные кошмары, после чего пошёл в комнату отдыха. У меня есть ещё полчаса, чтобы посмотреть телек.

Обратно в госпиталь я вернулся, когда диагностическое заклинание показало угасание жизненных функций. Тут присутствовали Джек и доктор Фрейзер. Минут пять назад гуауд потерял сознание, и они смогли пообщаться с личностью его носителя, пообещав устроить похоронную церемонию и отправить его душу в рай. Сейчас же червь пришёл в себя и сверкнув глазами прошептал:

— Помогите.

— Нет. — Безжалостно ответил Джек.

— Сосуд…

— Нет.

— Мне очень страшно. — Выдавил из себя Апофис.

— Веруй в меня и спасёшься. — Напомнил ему я.

В ответ он последний раз сверкнул глазами и забился в агонии. И в этот момент я ощутил, как от Апофиса пошёл сильный поток Бахиони. В последний миг жизни он уверовал в меня. Поток был даже сильнее, чем от моих самых фанатичных последователей. Что ж, значит эта драма продолжится. Я незаметно накинул на Апофиса заклинание, удерживающее душу, и продолжил безучастно наблюдать за происходящим.

— Гуауд мёртв. — Диагностировала доктор. — Но носитель ещё жив.

В палату вошёл Дэниел, несущий какой-то древнеегипетский хлам. Он расставил эти предметы, и начал говорить что-то на древнеегипетском. Закончив, он дал вольный перевод данного текста.

— Я сказал ему, что погребальная фигурка впитает его последний вздох и отправит его душу обратно в Египет.

Через минуту сердце человека остановилось, и он помер.

— Вот это я и называю дикими варварскими верованиями. — Прокомментировал я. — Сейчас его душа стоит рядом с телом, и недоумевает, почему он всё ещё здесь, а не вместе со своей семьёй.

— Ты можешь видеть его душу? — Удивился Дэниел.

— Конечно. И посмотрите, что вы наделали. Вместо того, чтобы доверить его душу настоящему богу, вы поклоняетесь бездушным идолам. Этот кусок глины не способен ничем помочь умершему. Вы просто дали ему надежду, а потом разрушили её, погрузив душу в беспросветную тьму отчаяния. Так что когда гуауды воскресят его, страдания этого человека усилятся тысячекратно. Вы этого добивались?

— Я… я хотел успокоить его. — Начал оправдываться Дэниел.

— Благими намерениями выстлана дорога в ад. Вы отрицаете веру в меня, и при этом сами верите в совершеннейшую чушь.

В палату вошёл Тилк.

— Время пришло. — Провозгласил он. — Мы открыли врата.

— Отлично. — Потёр руки я. — Ладно, счастливо оставаться, а я пошёл.

С этими словами я взмахнул рукой, и сдерживавшие Апофиса путы распустились. После этого я схватил его за правую ногу, сдёрнул с кровати и пошёл в сторону зала врат, таща тело за собой. Оно билось головой об углы и застревало в проходах, но мои рывки продолжали двигать его вслед за мной.

— Ты что творишь? — Возмутилась доктор.

— Это тело принадлежит мне. Генерал Хаммонд согласился с этим. Так что вас не касается, что я делаю с ним. Я обещал отдать это тело Сокару, но не уточнял, будет ли оно к этому моменту одним куском.

Протащив труп Апофиса по коридорам, я оказался в зале врат. Тилк шёл за мной, и его грудь распирало чувство глубокого удовлетворения. Как я его понимаю.

— Генерал Хаммонд, благодарю вас за гостеприимство. — Бросил я, проходя мимо местного начальства и Ток’Ра. — На переговорах с Сокаром я дам ему понять, что моих друзей лучше не трогать. Всего хорошего.

На этом я прошёл во врата, всё так же волоча труп за ногу. На выходе меня встречали обеспокоенные джаффа и мой клон из чакры. Я, естественно, не стал бросаться в портал не глядя, а пустил вперёд разведку.

— Джаффа, кри! — Выкрикнул я, сверкая глазами. — Отведите меня к Сокару. Быстро!

Смертные забегали из стороны в сторону, изображая бурную деятельность. К вратам тут же подогнали шаттл, в который я и забрался, таща труп на буксире. Джаффа на такое моё отношение к богу только таращили глаза.

Через пять минут я влетел в ангар хаттака. Встречал меня сам Сокар в окружении десятков своих воинов.

— Кто ты? — Спросил он, наблюдая за тем, как я старательно выковыриваю застрявшее тело из шаттла. Наконец, я дёрнул посильнее, и тело обрело свободу, отделавшись свёрнутой шеей.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Склонитесь предо мной, ибо я истинный бог.

К удивлению Сокара, все его джаффа и даже подчинённые гуауды опустили оружие и встали на колени. Я опять использовал магию, заставляя окружающих думать, что именно мне они всегда и служили. Маленькое, почти незаметное внушение резко поменяло расклад сил.

— Арестуйте его. — Указал я на Сокара, за одно магией отключая все его побрякушки. — Привяжите к кресту в моём тронном зале. И помогите мне отнести это тело туда же.

— Что? Не слушайте его. Это я ваш повелитель! Приказываю вам убить его.

Но все вопли бывшего повелителя остались без ответа. Джаффа быстро скрутили его, приложив сапогами по морде лица, а потом потащили вслед за мной.

— А ничё тут у тебя, стильно. — Похвалил я вкус Сокара, оформившего свой тронный зал в золотых и красных тонах с мрачным освещением. С помощью чакры стихии Земли я создал из переборки корабля крест. — Привяжите его туда. — Указал я своим новым подчинённым. — А это бросьте тут. — Изуродованное тело Апофиса замерло перед троном, на который я только что уселся.

Я сформировал заклинание исцеления и начал наблюдать за его работой. Души обоих умерших были рядом, так что через пять минут Апофис и его носитель были живы, здоровы и молоды.

— Проснись, отец. Ты уверовал в меня, и я исполнил своё обещание. — Апофис раскрыл глаза, осмотрелся и поднялся на ноги, ещё раз изучая окружение. — Отныне, ты владелец этого корабля и всей империи Сокара. А твой противник беспомощен и находится в полной твоей власти.

— Джаффа, кому вы служите? — Выкрикнул Апофис, таращась на меня.

— Мы служим тебе, владыка. Апофис наш бог. Отдай приказ, и мы тут же исполним его.

Я встал с трона и отошёл в сторону, наблюдая за тем, как неверие и отчаяние в душе Апофиса сменяются радостью и ликованием. Он отдавал приказы, выслушивал ответы и всё больше уверялся, что теперь джаффа действительно служат ему.

Заняв трон, Апофис обратился ко мне.

— Имхотеп, теперь я верю, что ты бог. Ты сотворил чудо. Я доволен тобой.

— Конечно, отец. — Коварно улыбнулся я в ответ.

— Сокар, ты посмел напасть на меня. За это ты понесёшь наказание. Я буду пытать тебя вечность!

Апофис сорвал с руки пленника устройство для пыток, напялил его на себя и начал пытать своего врага, полностью отдаваясь чувству собственно превосходства, всевластия и вседозволенности.

Я использовал заклинание, чтобы частично выйти из-под восприятия окружающих. Они видели меня, осознавали, что я рядом, но не могли достаточно сосредоточиться на мне, чтобы как-то учесть в своих планах.

Апофис разошёлся не на шутку. Два часа он непрерывно пытал Сокара, после чего пошёл отдохнуть в саркофаге, следуя своей установившейся за тысячи лет привычке.

— Зачем ты сделал это? — Обратился ко мне пленник, когда я подошёл к нему и скинул вуаль незаметности.

— Ты ведь ненавидишь Апофиса? — Спросил я, заглядывая в глаза гуауда.

— Да.

— И ты хочешь превратить его жизнь в ад?

— Да!

— Тогда ты должен понимать, что прежде чем погрузить кого-то в пучину отчаяния, следует дать ему надежду на будущее. Тогда его страдания будут сильнее стократ. — Я посмотрел на недоумевающего гуауда. — Когда придёт время, не зевай. Кто знает, может, Апофису действительно удастся подчинить себе твою армию?

Я зловеще расхохотался и отошёл в сторону.

Спустя час Апофис опять появился в тронном зале. Он проверил состояние Сокара, уселся на трон и принялся отдавать приказы по мобилизации армии. Корабли были связаны противостоянием с Хер’уром, и сейчас новый главнокомандующий пытался выстроить свою собственную стратегию защиты и нападения.

Ещё через полчаса Апофис отвлёкся от текущих дел и вспомнил о пленнике. Он поднялся с трона и медленно пошёл в сторону креста, поигрывая пыточным устройством. Думаю, пора.

Сбросив маскировку, я выступил вперёд, попадая в область зрения обоих гуаудов.

— Извини, отец, но твоей веры хватило только на это.

— Что? — Недоумевающе переспросил Апофис, пребывающий в радужных мечтах.

— Твоя власть над джаффа закончилась, и теперь они опять служат Сокару.

Окружающие люди словно проснулись и начались переглядываться, пытаясь понять, что произошло.

— Освободите меня! — Закричал Сокар.

— Не слушайте его. Я ваш бог! — Забеспокоился Апофис.

Джаффа метались между двумя возможными хозяевами. Одному они служили всю жизнь, а второй сейчас был «при власти». Через секунду одни джаффа кинулись освобождать Сокара, другие попытались их пристрелить, а третьи стояли, бессмысленно вращая глазами. Завязалась перестрелка всех со всеми, в результате которой в живых осталось только трое «нейтральных» джаффа. Они поводили своими копьями из стороны в сторону, наводя их то на Сокара, то на Апофиса, а потом бросились на выручку своему настоящему господину, отвязывая его от креста.

В зал вбежал ещё десяток джаффа, встревоженных звуками выстрелов.

— Убейте их! — Скомандовал Апофис, указывая на «изменников».

— Я ваш бог!!! — Проревел Сокар. — Схватить их!

Многолетняя выучка сказалась на решении солдат, и они набросились на Апофиса. Тот активировал персональный щит и попытался схватить оружие убитых. Но его окружили, оттеснили в сторону, повалили на пол и завернули руки за спину. Персональный щит плохо подходил для того, чтобы противостоять рукопашному бою.

Пара джаффа бросились и на меня, но я развеял их в кровавую пыль одним мановением руки.

— Имхотеп! Помоги мне! — Закричал Апофис. — Я приказываю тебе.

— Ты забыл самое главное. — Ответил я. — Это я твой бог. А ты замыслил забрать всю власть себе и свергнуть меня. Поэтому, твоя вера в меня угасла, а вместе с ней пропало и моё благословение. Теперь ты сам по себе.

Апофис дёрнулся, но не смог ничего сделать. Сокар со страхом посмотрел на меня, а потом подошёл к своему конкуренту за место на троне, посмотрел ему в лицо и отдал приказ:

— Привяжите его к кресту.

Пока джаффа выполняли приказ, их господин подошёл ко мне и тихо спросил.

— А теперь объясни, почему я не должен убивать тебя прямо сейчас?

— Потому что ты всё ещё в моей власти. — Нагло ухмыльнулся я в ответ. — Стоит мне лишь захотеть, и вся твоя империя опять станет моей. Всё это было игрой, чтобы позволить моему отцу испытать всю глубину отчаяния и бессилия. И в этом вопросе я полагаюсь на тебя. Не разочаруй меня, Сокар. — Я самодовольно сверкнул глазами. — И учти, что планета Таури находится под моей защитой. Не стоит пытаться напасть на неё. Или я рассержусь, и тогда судьба Апофиса покажется тебе избавлением.

— Зачем ты устроил весь этот спектакль? — Гуауда так и распирала злость, но ещё больше его сердце терзал страх. — Только для того, чтобы досадить Апофису?

— Нет. Мне нужно было развлечься. Я два месяца потратил на важные исследования, но результатом стало лишь понимание того, что я, бог знаний, не в состоянии узнать то, что меня интересует. А это, знаешь ли, раздражает. Так что даю тебе бесплатный совет — не зли меня. А теперь мне нужно перекинуться парой слов с моим отцом.

Я подошёл к распятому пленнику.

— Апофис, Апофис. Как же ты туп. Я дал тебе власть над империей Сокара. Но был слишком глуп, чтобы понять, что чудес не бывает. Если бы ты убил его сразу, то сейчас уже был бы системным лордом. Но вместо этого ты польстился на бесполезные пытки и оставил врага в живых. Это твоя кара за отсутствие мозгов. А впрочем, о чём это я. Ты же гуауд, червь. У тебя нет мозгов. Ха-ха-ха.

— Я доверился тебе. Я уверовал в тебя! — Попытался оправдаться Апофис. — Верни мне власть, прошу. Я же твой отец!

— Позняк метаться. Свой тест на верность мне ты уже провалил. Хотя, может быть тебе удастся сдать экзамен на верность Сокару? — Я повернулся к внимательно слушающему меня гуауду. — Как ты думаешь, ему удастся убедить тебя сделать себя твоей правой рукой?

— Без шансов. Всё, на что он может рассчитывать — это быть моим представителем в самой вонючей тюрьме, какую я только смогу найти.

— Я так и подумал. Что ж, на сегодня хватит. Прощайте.

С этими словами я бросил взгляд на перекошенное страхом и злобой лицо Апофиса, сделал шаг назад и телепортировался ко вратам с помощью Хирайшина. Там я уничтожил всех джаффа в округе, набрал адрес нейтральной планеты и перешёл туда. Следом я прибыл уже на свою планету, где использовал Хирайшин, чтобы оказаться на своём корабле. Дом, милый дом. Ну, как говорится, делу время — потехе час. Нужно сесть и заново обдумать, что я сейчас могу сделать для достижения своих планов.

По результатам мозгового шторма я пришёл к выводу, что пить нужно меньше, и пошёл спать.

Проснувшись, я начал вспоминать события сериала. Если я хочу изучить процесс вознесения, то мне нужно встретиться с Омой Дэ’Сала, бывшей украинкой по имени Сона Це Сало. Ведь как известно каждому украинцу, именно от украинцев произошли Древние. Ома жила ещё в те мохнатые времена, когда Древние только начали осваивать эту галактику, устанавливая тут звёздные врата.

Из известных мне мест, где можно было бы её встретить, можно перечислить Абидос, Чулак и Кеб — мифическую планету, где в будущем окажется Харсизис — ребёнок Апофиса. Я знал адреса врат, которые Джек ввёл в компьютер. Кеб был среди них, но я не знал, какой конкретно адрес мне необходим. Для этого мне нужен был Братак — наставник Тилка. Именно в его памяти можно было обнаружить требуемую информацию.

Я дал команду компьютеру корабля отправляться на Чулак. Все мои оставшиеся в живых джаффа были жителями Чулака. Им я доверил особую миссию — найти бывшего первого воина Апофиса, джаффа Братака. За одно я планировал избавиться от уже надоевших мне подчинённых. Я и сам могу за себя постоять, а вместо разведчиков и посланников могу использовать клонов. Вместо воинов лучше набрать слуг, потому что заставлять прибираться и готовить мой гарем было не лучшей идеей.

Переправив джаффа на Чулак, я выдал каждому из них передатчик, с помощью которого они могли связаться со мной. Через три дня зависания на орбите, ко мне пришёл сигнал о том, что цель найдена. Я телепортировался к передатчику, ориентируясь на наложенную на него метку чакры.

На планете я оказался на узкой улочке какого-то города. На улице был уже вечер, и небо лишь немного светилось на западе. Рядом не было никого, кроме моего джаффа.

— Мой бог. — Склонился разведчик. — Братак находится в доме на соседней улице. Вон там.

Я тут же раскинул сеть следящих заклинаний. Поиск быстро завершился. Я мысленно просмотрел данные с магической видеокамеры и узнал лицо цели.

— Ты хорошо потрудился. — Ответил я джаффа. — Сообщи остальным, что они могут прекратить поиски. Возьми вот эти монеты и отдай своим братьям по вере. Когда каждый из вас возьмёт в руки по одной из них, вы получите награду за службу мне. Отныне вы свободны. Прощай.

С этими словами я накинул на себя заклинание невидимости и телепортировался поближе к цели. В медные монеты были вложены печати фуиндзюцу, в которых содержалось по сотне золотых монет. Это было «выходное пособие».

Зайдя в дом, где пировал Братак, я погрузил всех в сон и начал просматривать воспоминания мятежного джаффа. В них я нашёл и адрес Кеба. Не став задерживаться, я телепортировался обратно на свой корабль, а мой клон отправился ко вратам, где набрал адрес Кеба и прошёл в портал, неся с собой гиперпространственный маяк.

До нужной мне планеты я добрался через час. Телепортировавшись вниз, я оказался возле большого замка в восточном стиле. Ворота были открыты, и я беспрепятственно прошёл в них. На мне стояли две защиты от сканирования на основе магии и чакры, так что я надеялся, что во мне не признают гуауда. Хотя сильно на это не рассчитывал.

Пройдя по дорожке, я добрался до главного дома. Только через него можно было попасть во внутренние помещения дворца. Я зашёл внутрь и довольно быстро нашёл местного обитателя. Мой опыт общения с Орликом дал понять, как можно обнаружить сущностей вроде него.

Вознесённый появился передо мной в образе китайского монаха в оранжевых одеждах. Это была не иллюзия, а какая-то материальная проекция. Что-то подобное мог создавать мой паразит. Эта тварь, кстати, почуяв вознесённого, начала скрестись в печать, закрывающую вход в её нору, подобно тому, как кот скребётся в дверь, почуяв, что хозяйка на кухне разделывает рыбу.

— Приветствую тебя, мой нематериальный друг. — Поздоровался я.

— Ты ищешь единения с Десалой?

— Нет, у меня свой гарем есть. Я ищу знания о вознесении. Я Имхотеп, бог знаний.

Параллельно с разговором я запустил диагностические плетения, которые должны были рассказать мне о том, с кем я имею дело. Судя по отсутствию реакции, вознесённый магию не воспринимал.

— Не ставь барьеров между собой и местом, где находишься. — Выдал какую-то заумь монах.

— В жизни я следую простому принципу: что вижу — то моё. Весь мир вокруг принадлежит мне, он часть меня, а потому между ним и мной нет преград.

Видимо, мой ответ не понравился местному смотрителю, потому что он чуть заметно нахмурился.

— Кстати, у тебя имя-то есть? — Поинтересовался я.

— Не имя определяет человека, а он сам себя.

— Я понял, не дурак. Звать тебя чувак. — Выдал я рэп-частушку в стиле джинчурики Восьмихвостого. — Знаешь, чувак, меня интересует ваша неземная мудрость, с помощью которой вы докатились до жизни такой.

— Ты должен довериться миру, и тогда он сам вознесёт тебя.

— Я не сомневаюсь. Но меня интересуют технические аспекты этого процесса. В смысле, ведь Древние достигли вознесения с помощью техники, а не с помощью всей этой говорильни, философии и веры в Ому Десалу.

Улыбка сошла с лица монаха, и тот серьёзно взглянул на меня.

— Этот путь сейчас закрыт.

— Я не собираюсь идти по нему. Но как бог знаний я обязан знать о нём.

— Твоё сердце наполняет гордыня. Лишь в смирении ты обретёшь спасение. — Начал мне опять загонять свою философию монах. Нет, меня этим не проймёшь. Я все эти религии и философии изучил достаточно хорошо, чтобы знать, что именно имеют в виду проповедники.

— Уверуй в меня, и спасёшься. — Возразил я, возносясь в воздух и окружая себя золотым сиянием. — Смертные вроде тебя не в силах понять божественное. Ваш путь — это поклонение мне. Мой же путь — забота о вас. Также, как пастух заботится о каждой заблудшей овце, так и я думаю о вашем благе. Раскрой свой разум, отринь сомнения. Во мне ты обретёшь спокойствие ума и радость сердца. Пусть Ома направит тебя по пути преданного служения мне.

Монах от такой проповеди потерял способность говорить, не ожидая от меня подобной наглости в узурпации роли просветлённого. В этот момент я наложил на существо подчиняющие заклинания. Они мягко оплели его сознание, не затронув типичных шаблонов мышления, но внушив безграничное доверие мне. Я видел, что это существо обладает большой силой. Но не имея возможности ощутить магическую энергию, оно не могло воспротивиться моей власти. Точно так же крестьянин управляет быком, продев кольцо ему в нос. Сколь бы ни был силён бык, он всегда следует туда, куда его тянет верёвка.

Дальнейшее общение с вознесённым было сущей мукой. Тот так и норовил изречь какую-нибудь глубокомысленную фразу, вместо того, чтобы объяснить всё нормальными словами. Видимо, при вознесении пострадал его речевой центр, так что нормально общаться он уже не мог. Ничего, и тебя вылечат, и меня.

Через пару дней я телепортировал на планету свой гарем, устроившись в замке со всеми удобствами. Корабль я затопил в океане, где он должен был дожидаться моих приказов, за одно шерстя океанское дно в поисках залежей наквадака. Всё равно вознесённым этот металл не нужен.

Жизнь на Кебе начала мне нравиться. Климат тут был мягким, природа красивой, гарем опять же под боком. Выращивание и сбор урожая проблем не составляли, потому что к моим услугам были простейшие роботы Древних и магия. Можно сказать, что теперь у меня наступил настоящий отпуск.

Параллельно я изучал вознесённого, вытаскивая из его сознания информацию о переходе на другой план бытия, существовании в качестве вознесённого, их обществе, правилах и так далее.

Как оказалось, данный индивид не был Древним. Он был обычным монахом в Китае времён Шихуанди. Однажды его навестила Ома Десала и дала ему ключи для вознесения. После смерти от старости в возрасте девяносто шести лет монах перешёл в энергетическую форму существования. Спустя некоторое время, он осел на этой планете занимаясь «обработкой» кандидатов на вознесение.

Как правило, именно тут обитали те, кого Ома сочла достойными перейти ко «второму этапу» духовного развития. Таких личностей было немного, но время от времени они появлялись. Так что моё присутствие не было чем-то особенно выдающимся. Даже личный гарем особых нареканий не вызывал.

Так я и жил на планете, прожигая день за днём. Конечно, я довольно много времени и усилий тратил на исследование вознесённых, но особо тоже не утруждался. Пару раз за это время к нам наведалась сама Ома Десала, но я удачно замаскировался под перспективного верующего и подозрений не вызвал.

Прервал эту синекуру телепатический зов от Джека по моей связи с ним. Я бы даже назвал это воплем отчаяния. Фигасе его колбасит. Вроде ж не должно быть ничего такого. Я просмотрел его сознание и быстро вычленил адрес врат, через которые они недавно прошли. Дальше я телепортировался к вратам на Кебе, прошёл по нужному адресу, а там уже телепортировался на пару километров по метке на полковнике.

— И что тут у вас происходит? — Спросил я, осматривая окрестности. Я оказался на лугу, где тут и там в живописных позах валялись подстреленные джаффа. Между ними встречались трупы и землян.

— Они… они убили друг друга. — Ответил Джек, таращась на меня безумным взором.

Я прошёл вперёд и заглянул в матерчатую палатку с претензией на королевское исполнение. Внутри лежал Тилк с простреленной головой, Шарэ с обугленной грудью и Дэниел с аналогичной дырой в районе почек. Последний был ещё жив, хотя и на последнем издыхании.

— Спаси её. — Прошептал он, глядя на свою жену.

— И как это вы дошли до такого? — Поинтересовался я, бросая заклинание чтения мыслей на единственного живого свидетеля.

Появившаяся в моём сознании картина слегка прояснила ситуацию. Дэниел зашёл в шатёр и начал разговор с гуаудом. Та в ответ решила запытать его до смерти. Он применил моё фуиндзюцу, но я не учёл пары моментов. Во-первых, Шарэ не просто парализовало, она буквально окоченела, застыв с протянутой вперёд рукой. Самого же Дэниела скрутил откат от применения чакры. Часть этой энергии прошла через его тело, так что он упал на пол от приступа боли.

В этот момент в шатёр зашёл Тилк. Он посмотрел на валяющегося Дэниела и со спокойной совестью влепил заряд из своей пушки Шарэ прямо в сердце. Дэниел, конечно, не стерпел этого и в гневе начал стрелять по Тилку, попадая в бронежилет. Тот ответил выстрелом в живот. Почти теряя сознание Дэниел сделал последний выстрел в лоб бывшего джаффа. Состязание черепа и пули закончилось победой последней, и Тилк, пораскинув мозгами, решил помереть.

В конце, в палатку прокрался Джек, заставший весь этот ахтунг. Ему Дэниел дал ответственное задание молиться мне, убеждая, что только я смогу спасти их. И ведь прав, сцуко. Что мне ещё остаётся? Смерть сразу двух главных героев мне не простят.

Я накинул на всех троих заклинание удержания души и обратился к Джеку.

— Тащите это мясо на Землю. Там буду с ними разбираться.

Ещё раз просканировав окружение, я обратил внимание, что душа Шарэ находится в состоянии первой стадии вознесения. Я что-то такое подозревал, но сейчас не мог позволить подобное развитие событий. Ещё одно заклинание изолировало пытающуюся сбежать душу. Извини, не в мою смену.

Подбежавшие десантники похватали трупы и раненого. По пути к вратам нам пришлось отбить ещё одну атаку джаффа, но тут уже я не сдерживался. Магия быстро утихомирила две сотни смертных.

На Земле я приказал тащить тела в госпиталь. Дэниел к этому моменту уже был мёртв.

— Что произошло? — Бросилась ко мне с вопросами доктор Фрейзер.

— Они умерли. — Диагностировал я. — Впрочем, в их случае это не смертельно.

Первым делом я занялся Шарэ. Мне не нужен был человек, помнящий обо всём, что делала гуауд по имени Амонет. Для начала я извлёк из тела змею. Сначала та потеряла сознание от шокового фуиндзюцу, а потом не смогла выбраться, задохнувшись вместе со своим носителем. Червя я утилизировал. После этого я активировал заклинание воскрешения, за одно просматривая воспоминания подопытной и выборочно стирая их.

Придя в сознание, Шарэ тут же стала звать Дэниеля и спрашивать, где её ребёнок. По уже недоступным ей воспоминаниям я понял, что буквально за полчаса до моего «вызова» она отправила ребёнка на Кеб. Мы разминулись с нянечкой, поскольку та просто не успела за это время добраться до замка.

Следующим на очереди был Дэниел. Тут всё было совсем просто, потому что тело и душа прекрасно сохранились благодаря соответствующим заклинаниям. Вернувшись к жизни, он тут же бросился к своей жене, с которой принялся обниматься, целоваться и совокупляться. А хотя нет, по последнего дело не дошло, потому что кругом было полно свидетелей, а любовники попались стеснительные.

Тилка я реанимировал последним. У него и мозг в клочья порвало, и гуауд сбежал, пока его тащили к вратам. Не уследил я за червяком. Пришлось мне посылать своего клона на Абидос, чтобы найти подходящего симбионта.

Очнувшись, Тилк посмотрел на меня и молвил:

— Мой бог… — Так, чего-то я в его мозгах неправильно подсоединил. Но ещё одно диагностическое заклинание никаких патологий не выявило. Тем временем, Тилк продолжил. — …Имхотеп, позволь мне служить тебе.

Он встал с кровати и опустился на колени.

— Ты признал меня своим богом? — Уточнил я.

— Да. Ты — истинный бог! Твоё могущество безмерно. После смерти моя душа находилась рядом с телом, и я видел все те чудеса, что ты сотворил. Это не технологии гуаудов. Это истинная сила божества.

— Я, конечно, рад, что ты осознал наконец моё величие, но мне не нужны рабы, воины и почитатели. Своих джаффа я давно уже вернул на Чулак. Ты можешь просто молиться мне и продолжать службу в составе команды ЗВ-1. Кстати, не расскажешь, почему ты убил Шарэ?

— Это была Амонет. Ложные боги должны быть уничтожены все до единого. Одно их существование оскорбляет тебя.

— Давай я сам буду решать, что меня оскорбляет, а что нет. — Отрезал я.

— Конечно, мой бог. — Тилк ещё ниже склонил свою голову.

Вот как с этими фанатиками можно иметь дело? Ради тебя они начинают потворствовать своей шизофрении, а потом устраивают еретические культы, которые формируют образ злобного беспощадного ублюдка, требующего поклонения себе, послушания и внесения денег в кассу храма. В своих богах люди изображают самих себя, после чего в религию заявляются те, кто хочет возвыситься любой ценой, и используют образы богов для того, чтобы занять их место.

— И не вздумай устраивать тут культ поклонения мне. Только мои жрецы имеют на это право. А единственный мой жрец в округе — это Джек О’Нил. Понятно?

— Да, мой бог.

— Замечательно.

Я развернулся и пошёл проведать двух других пациентов.

— Дэниел, нам нужно поговорить.

— Да, мой бог. — О нет, только не это. Они что, сговорились, пока были на том свете?

Мы отошли в кабинет доктора Фрейзер, после чего я поставил защиту от прослушивания.

— Ты мне крупно задолжал. Вытащить гуауда из головы — это не то же самое, что воскресить трёх умерших.

— Я благодарен тебе, Имхотеп.

— Этого мало.

— Что я могу сделать?

— Ничего. В этом то и проблема. — Я помолчал, обдумывая ситуацию. — Ладно, будешь должен. И ещё. Шарэ ни в коем случае не должна покидать Землю. Если она пройдёт через врата или улетит на космическом корабле, то умрёт в тот же миг.

— Что?… Почему?

— Потому что таковы правила. Она должна была умереть. И для всех тех, кто знал её, так и должно быть.

— А как же её отец?

— Люди с Абидоса видели, что она мертва. Не стоит будоражить их ум историями о внезапном воскрешении. Хотя это и не такое уж чудо для гуаудов. Саркофаг смог бы сделать то же самое. Но ты ведь понимаешь, что самое главное, чтобы именно гуауды поверили в её смерть?

— Касуф захочет принять участие в её похоронах.

— Скажи, что его дочь земляне пустили на опыты и всю израсходовали.

— Ты знаешь, что с моим сыном? — Сменил тему Дэниел.

— Что за глупый вопрос. Конечно, знаю.

Через пару секунд тишины Дэниел уточнил:

— Знаешь, но не скажешь.

— Именно. Ты мне и так должен. Не стоит звать богов на помощь каждый раз, как вам захочется подтереть себе зад. Всё, свободен. И позови Шарэ. Мне нужно поговорить и с ней.

— Слушаюсь.

Дэниел вышел, и в кабинет зашла доктор Фрейзер.

— Имхотеп, это чудо. Ты смог воскресить мёртвых.

— Ты что, тоже уверовала в меня? — Подозрительно осведомился я.

— Что? Да. То есть… ты можешь воскресить остальных погибших?

— А чем платить будете? — Поинтересовался я голосом жадного еврея.

— Платить?

— Да. Или вы, таки, думали, что я тут забесплатно чудеса совершать буду? Софочка этого не одобрила бы.

— Но… ты ведь воскресил Тилка, Дэниеля и его жену.

— За это уплочено. Что за еврейская привычка платить за килограмм, а требовать тонну? Вы, таки, разорить меня хотите?

— Но… — Аргументы у доктора закончились, и в этот момент в двери показалась смущающаяся Шарэ.

— Доктор, прошу вас дать мне возможность поговорить с моим пациентом.

— Да, конечно. — Фрейзер засуетилась и вымелась прочь.

— Садись. — Указал я девушке на стул. Та уселась, сжавшись от страха и смущения. — Ты ведь хотела вознестись?

— Я?… откуда?…

— Откуда я знаю? Я же бог. Дэниел не рассказывал тебе обо мне?

— Рассказывал. Только что. Все уши уже прожужжал. Что с моим сыном?

— Он где-то там, среди далёких звёзд. Возможно, твой муж сможет его найти. Тебе же дорога во врата заказана.

Я накинул на Шарэ заклинание, которое должно было её убить при прохождении через врата. Мне не нужно изменение сюжета игры. По крайней мере не из-за этого моего вмешательства. За одно, это заклинание должно было следить за ней и сообщить мне о начале процесса вознесения.

— Я спас тебя, чтобы ты сыграла роль любимой жены. — Продолжил я свои наставления. — Ты можешь вознестись через пару месяцев, но не раньше.

— Хорошо.

— Ну, раз ты всё уяснила, то можешь быть свободна.

Девушка встала и вышла. Вслед за ней помещение покинул и я.

— Имхотеп, ты совершил чудо! — Набросилась на меня Саманта Картер, которую только что допустили в помещение госпиталя. Я велел держать всех любопытных подальше до того, как закончу работу.

— Ты наконец уверовала, что я бог? — Поинтересовался я.

— Нет, но… я благодарна тебе.

— Спасибо, таки, в карман не положишь.

— Неужели тебя совсем не трогает человеческая благодарность?

— Предпочитаю, чтобы меня трогала не благодарность, а красивая девушка.

— Ты на что это намекаешь? — Обиделась Саманта.

— Что меня дома гарем ждёт.

— Что? Гарем? — Ещё больше обиделась она. Вот и пойми этих женщин.

Я не стал пререкаться, а прошёл мимо прямо к Джеку.

— Полковник, сегодня ты познал силу искренней молитвы мне.

— Думаю, это не тот опыт, который мне хотелось бы повторить. — Ответил тот.

— И именно поэтому я выбрал тебя. Как говорится, не поминайте имя божье всуе. С тобой я могу быть уверен, что ты обратишься ко мне только в действительно серьёзном случае.

— Почему ты помогаешь нам? Фрейзер сказала мне, что ты отказался воскрешать убитых десантников.

— Судьба галактики зависит не от них, а от вас. Ну и от меня, конечно.

— И что нам уготовила судьба?

— Джек, тебя там Древние не подменили случаем? Откуда такие заумные вопросы?

— Извини. Старею, наверно.

— Ха-ха. Вот теперь я узнаю нашего бравого полковника. Не забивай свою голову всякой мистической хернёй. Для подобных экспериментов с сознанием у тебя есть Дэниел. Просто будь Джеком О’Нилом и ни о чём не волнуйся. — Я заметил, как через толпу пробирается генерал. — Извини, мне пора. Я не рассчитывал на то, что придётся настолько задержаться. Удачи.

Я пошёл местному начальству навстречу.

— Генерал, ваши люди живы и здоровы.

— Спасибо, Имхотеп. От лица командования Военно-воздушных Сил Соединённых Штатов Америки я выражаю вам свою благодарность.

— Пожалуйста. С вас сто тонн наквадака.

— Что?

— Шутка. Но вы можете подумать, как отблагодарить меня в следующее моё посещение.

— Свежие компьютерные игры? Подборка фантастических фильмов? Приглашение на Комик-Кон?

— Ох. Вашими устами говорит сам дьявол. Как можно так искушать меня? Хорошо. Я наведаюсь к вам через месяц, и мы обсудим размеры контрибуции.

— Буду ждать вас.

— А сейчас мне пора идти. До встречи.

Я прошёл в зал врат, магией набрал на них адрес нейтральной планеты, и покинул Землю.

Уже на Кебе в своей комнате я задумался над тем, что мне делать дальше. Сейчас я просто прожигаю жизнь. Но Существо не будет радо, если я провалю задание. А потом уже не обрадуюсь я. Я уже более-менее разобрался с тем, что из себя представляет Вознесение, и пришёл к выводу что такого счастья мне даром не надо. Местный чувак был не самой знающей личностью, но даже этого хватало, чтобы понять, что бесплатного сыра не бывает.

Вознесение было переходом на другой уровень существования. Сознание человека больше не нуждалось в мозге и обретало опору в энергетическом теле, сформированном особым образом из биоэнергий тела. Теоретически, вознестись мог каждый человек, стоило ему только захотеть. А вот на практике существовало два препятствия.

Во-первых, нужно было знать, как создать жизнеспособное «тело света». Тут нужно было или быть профессором околодуховных наук, или заниматься под руководством учителя. Но это было не самым страшным препятствием. Главной проблемой было то, что план существования вознесённых отделялся от нашего мира незримой пеленой. Древние её так и называли «незримая пелена». И преодолеть эту пелену было совершенно невозможно.

Для нормального существования, тело света вознесённого должно было существовать за этим барьером. Только там были нормальные условия, позволяющие выжить, а не рассеяться подобно утреннему туману. Даже когда вознесённые проявлялись в нашем мире, они делали это дистанционно, создавая тут свою проекцию в многомерном пространстве. Когда мой паразит сожрал Орлика, он с лёгкостью проткнул незримую пелену своими тентаклями и притянул к себе. Но простым смертным, включая Древних, такой фокус был не под силу.

Существовало два способа пройти за барьер. Основной заключался в том, что можно было попросить об этом «хранителя врат» — особое духовное существо. Эта тварь буквально протаскивала беспомощную душу через хитрый лабиринт с ловушками. Также, можно было договориться я хранителем не напрямую, а через посредника.

Именно им и выступала Ома Десала. Она находила перспективных разумных, а потом по своим каналам пробивала их вознесение. Конечно, определённая подготовка от таких вознесённых требовалась, но по большому счёту, от них ничего не зависело. Их хватали за шкирку и возносили.

При желании, можно было даже вернуться обратно. Хранитель врат был довольно добродушным существом, и мог таскать вас туда-обратно хоть по десять раз за день. Естественно, при наличии оплаты. В чём именно эта оплата заключается мой информатор не знал. После «нисхождения» хранитель также создавал пассажиру новое физическое тело. Для него это было раз плюнуть.

Жизнь вознесённых подчинялась определённым правилам. Чувак не знал, кто эти правила придумал, но одно из них гласило, что нельзя создавать культы поклонения себе и получать от верующих Бахионь. Точнее, против культов то особо никто не возражал, а вот Бахионь считалась неприкосновенной. Почему так, никто китайцу не объяснял, хотя знание о способах организации подобных культов входило в «комплект поставки» для всех тех, кто получал «тело света».

Вторым способом вознесения было устройство, изобретённое Древними. Оно внаглую пробивало дыру в барьере и запихивало душу вознесённого на тот план. Именно так в своё время вознеслись некоторые Древние, прибывшие в нашу галактику. Но вот что интересно, после того, как их поразила Чума, вознестись решили далеко не все. Более того, использование устройства было признано незаконным, и всех желающих возносили уже те, кто пробрался туда до этого, пользуясь услугами хранителя.

В общем, вопросов данное состояние существования вызывало изрядное количество. А ещё я обнаружил признаки того, что существование в качестве вознесённого является промежуточным этапом. Время от времени вознесённые существа «уходили в лучшие миры», откуда уже не возвращались.

До наших дней из миллионов вознёсшихся Древних дожили всего несколько сот. И как раз Ома Десала была фактически единственной, кто активно взаимодействовал с материальным миром. При этом, вознесённые новички довольно скоро уходили «на повышение», в то время как старожилы продолжали своё подвешенное бессмертное существование.

В общем, изучив всю эту кухню, я пришёл к однозначному выводу, что такое вознесение не для меня. У вознесённых было много полезных для меня знаний, были интересные возможности, но все эти странные правила и события только убеждали меня в том, что следовать им не стоит ни при каких обстоятельствах.

Придя к таким выводам, я решил следовать своему основному плану. И так я на изучение вознесения потратил больше года. Пора возвращаться к нашим баранам, то есть Звёздным Вратам и знаниям Древних.

Первым делом я переселился на хаттак, где занялся созданием кристалла Вритрас. Гарем я оставил на планете, не до него сейчас. Через три дня идеальный кристалл души был полностью готов к использованию. Я провёл процедуру переселения и сменил тело на неорганическое.

Нет, всё-таки человеческое тело для комфортной жизни не предназначено. Даже в самом идеальном состоянии оно ощущает дискомфорт, боль и усталость. Это почти незаметно, потому что просто привыкаешь, но когда есть возможность сравнить с тем, что такое нормальная жизнь, то всё становится очевидным. Вознесённые вон тоже не горят желанием возвращаться в смертную оболочку.

Освоившись в новом-старом теле, я дал команду кораблю отправиться к планете с обучающим устройством Древних. Пока летел, я создавал в своей голове анатомически достоверную модель мозга Древних. Мне нужно было эмулировать его до клеточного уровня, что было не так уж и просто. Хорошо хоть на моём корабле имелся свой биосканер древних, который мог проверить, насколько хорошо я могу притворяться человеком.

Добравшись до устройства, я бесстрашно заглянул в него, и получил заряд информации в свои кремнийорганические мозги. Дальше я остановил процесс распаковки информации, заменил клетки на металлокерамические аналоги, сохранив при этом всю записанную в них информацию, сделал полную копию пакета данных, а уже после этого запустил распаковку знаний на «новом железе». Теперь я мог не беспокоиться о разрушении своего мозга, а если что-то шло не так, то я исправлял ошибку, а потом запускал процесс распаковки заново.

Программа Древних содержала немало интересных троянов, которые регулировали мировоззрение, отношение к другим видам живых существ, задавали нормы поведения в обществе Древних и так далее. В общем, после обучения получался идеальный кирпичик общества, который мог служить надёжной шестерёнкой, и не пытался устраивать бунты или продвигать революционные идеи. Но больше всего меня поразило не это.

Когда я наблюдал за процессом распаковки знаний ранее, я и не подозревал, насколько Древние отличались от людей. Суть различий состояла в том, что люди были по сути обезьянами. Всё их сознание, как и миллионы лет назад, было оптимизировано под решение задач, возникающих у обезьяны. Кинуть камень, заточить палку, переплыть реку, запрыгнуть на дерево. Именно такие задачи решали обезьяны и их потомки люди.

А вот Древние пошли дальше. На протяжении десятков тысяч лет они целенаправленно выращивали существ, способных напрямую понять квантовую запутанность атомов, кварковое строение материи, корпускулярно-волновую природу света, квантовую природу пространства, суть течения времени и так далее.

Им не нужны были теории, объяснения и толкования, чтобы понять, о чём идёт речь в настоящей физике. Они мыслили на квантовом уровне. Они воспринимали себя не обезьяной, дорвавшейся докосмических технологий, а скоплением кварков и лептонов, обрётшим разум и фиксированную форму тела. Эти два подхода восприятия настолько различались на фундаментальном уровне, что теперь мне становилось понятно, почему Древние с таким презрением смотрели на остальные расы.

Сейчас я был сознанием, существующим за счёт магии. Чтобы понять знания Древних, мне нужно было научиться думать как они. И это было настолько сложно, что мне приходилось раз за разом буквально ломать своё сознание, выбивая из него логику обезьяны. Потому что на уровне квантовой физики все постулаты «нормального восприятия» оказывались ложными. Достаточно лишь сказать, что в реальности настоящее могло зависеть от будущего. Понятия «расстояние в пространстве» не существовало в принципе. А закон сохранения энергии был лишь частным случаем куда более хитрых закономерностей.

В общем, мне пришлось потратить на изучение основ целых три месяца, с учётом того, что мои металлокерамические мозги работали в миллионы раз быстрее любого земного суперкомпьютера, и в сотни раз быстрее, чем мозги у людей. А вот уже после этого я смог заняться изучением всего того, что понапихали мне в мозг Древние.

Если раньше я думал, что смог изучить процентов десять этой информации, то теперь понимал, что речь идёт об одной тысячной процента. И это при том, что база знаний действительно оказалась «детской». В общем, я настолько погрузился в науку, что и думать забыл про всяких землян и гуаудов.

Естественно, первым же делом я начал изучать технологий Звёздных Врат. Вот только тут меня ждал очередной облом. Нет, я теперь прекрасно понимал, как работают врата, как они устроены, как их починить или создать с нуля, какие фокусы с реальностью можно с их помощью сделать, и так далее.

Единственное, чего я не понимал, это того почему они работают. То есть на определённом этапе все объяснения утыкались во фразу: «На практике это работает так. За дополнительной информацией обратитесь к специализированному справочнику». Не имея этого справочника, я не мог понять самого главного — как воспроизвести эти технологии с использованием магии или чакры.

Более того, для Древних моя магия выглядела бы безумным грязным хаком законов Вселенной. Даже их теории не способны были объяснить, почему чакра или мана действуют на квантовом уровне именно так, а не иначе. Этот уровень мироздания и так был крайне сложным для восприятия, а смешивая науку Древних с магией я и вовсе получал дикую ересь, понять которую было решительно невозможно.

Прервала моё копание в знаниях Древних работа сигнального заклинания. Я сначала даже не вспомнил, что это, но через минуту до меня дошло, что меня вызывают по рации, которую я как-то оставил Джеку. Телепатические вызовы я давно уже игнорировал, просто пропуская мимо сознания. А вот заклинание действовало на уровне физики, а потому не заметить его было невозможно.

— Алё-алё, Имхотеп у телефона. — Ответил я.

В ответ послышался звук столкновения телефона с полом.

— Имхотеп, привет. Что-то до тебя не достучаться. — Послышался голос Джека через пару секунд.

— Да, я был слегка самую малость занят. Что там у вас случилось?

— Я сейчас на корабле у Тора, и он просит моей помощи в борьбе против металлических жуков. Я подумал, что твоё присутствие будет нелишним.

— Да. Я ведь обещал Тору с ними разобраться. Вы сейчас на орбите Земли?

— …Да.

— Хорошо. Я минут через пять подойду.

Я прекратил все идущие эксперименты, собрал своё тело в человекоподобную форму и телепортировался к вратам на планете, на орбите которой находился мой корабль. Там я набрал адрес Земли и пустил вперёд своего теневого клона. Тот благополучно прошёл сквозь защитную заслонку, открыл её, после чего через врата прошёл и я.

— Добрый день. Передайте генералу Хаммонду привет от меня. — Обратился я к морпехам.

Прямо с базы я установил местонахождение Джека и телепортировался к нему.

— Привет, Джек. — Бросил я полковнику, направляясь к лежащему без сознания Тору. — Чего там по телевизору вещают? Юмористическая передача?

Джек смотрел на видеоэкран, где на записи Тор что-то объяснял про методику борьбы с репликаторами.

— Ага, прям обхохочешься. — Согласился тот. — Тор хочет, чтобы я подорвал весь корабль, ну и себя с ним за одно.

— Вот он, дух истинного камикадзе. Но я думаю, что меня взрывать не обязательно. Кроме того, если Тору этот корабль не нужен, то я заберу его себе. Зачем сносить дом только из-за того, что в нём завелись тараканы?

— Ты сможешь с этим справиться? — Джек подошёл ко мне и тоже встал рядом с инопланетянином.

— Легко. Я же бог. Вопрос только в том, сколько пользы я смогу извлечь из этой ситуации. Так, то тут у нас? Пациент скорее мёртв, чем жив. Причём мёртв уже очень давно.

— Я разговаривал с ним минут десять назад.

— Да, и это самое странное. Ладно, давай разберёмся с жуками, а потом я попытаюсь понять, что за хрень тут творится с этим Тором.

Диагностические заклинания показали, что у Асгарда напрочь отсутствует душа, а вместо неё в мозгах полно всякой странной электроники. При этом органическая часть функционирует, и совсем мёртвой её назвать нельзя.

— Я ранен. — Раздался меланхоличный голос бога войны. — Репликаторы повредили мою систему передвижения. И я не могу воспользоваться медицинским блоком, потому что репликаторы скорее всего уже перепрограммировали его.

— Ага. Раз ты в сознании, то тогда сначала займёмся тобой. Твоя система передвижения механическая или биологическая?

Я принялся более подробно диагностировать состояние организма перед собой. С анатомией Асгардов я не был знаком, не говоря уже о биохимии. А их электронная часть и вовсе базировалась на непонятной мне элементной базе. На технологии Древних это было не слишком похоже.

— Это совместная биомеханическая технология, разработанная Асгардами… — Занудил Тор.

— Так, давай увеличим КПД нашего обмена информацией.

— …для применения в качестве несущей платформы индивидуальных особей нашей цивилизации. — В целях заказанного улучшения Тор ускорил свою речь в четыре раза, и теперь его голос напоминал стрекотание сверчка. Ну, в принципе, тоже вариант.

— Что нужно починить?

— Нарушены проводящие каналы для доставки биологических компонентов физиологических жидкостей. Они должны образовывать крупноячеистую структуру…

Пока Тор вещал, я и сам разобрался что к чему. Кровеносные каналы у Асгардов располагались не так, как у людей. Мышц у них не было вообще. Двигаться они могли только благодаря маломощным гидравлическим приводам, встроенным в кости. Я не стал добиваться полного восстановления организма, а просто подлатал его, прекратив утечку крови и лимфы. После этого я использовал заклинание, улучшающее общий тонус организма за счёт наполнения энергией каждой клетки тела. Длительное или частое применение этого заклинания было вредным, но в случае ранений или сильной усталости оно буквально творило чудеса, возвращая организм к жизни.

— Ну, как самочувствие? — Поинтересовался я, запуская заклинание с минимальной силой воздействия.

— Ваша система снабжения биологических тканей энергией крайне эффективна. — Прострекотал Тор. Джек от такого звука скривился, отошёл подальше и принялся тереть уши. — Если вы повысите подачу энергии в пару раз, я смогу восстановить работу своей биологической части через несколько минут.

— Ага. Ну, тогда используем множитель десять. — Я выкрутил мощность до стандартной.

— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о!!!!.. — Восторженно закричал Тор. Издаваемый им звук напоминал рокот набирающей обороты турбины. — …О-о-о-о-оста-а-а-а-а-а-а-но-о-о-о-о-ови-и-и-и-и-те-е-есь. — Я опять снизил мощность до десяти процентов. — Мои системы не рассчитаны на подобную нагрузку.

— Ладно, поставлю двадцать процентов. И что у вас с электронной частью? Я вижу, там тоже есть повреждения.

— Я изолировал повреждённые области и отключил там питание.

— Я могу восстановить магистральные энергопроводы и изолирующую оболочку, чтобы предотвратить контакт с биологическими жидкостями.

— Да, это поможет. Тогда я смогу ходить, хоть и с пониженной эффективностью.

Я использовал магию и чакру, чтобы подлатать «кости» скелета.

— Готово. Проверяй. И можешь вкратце рассказать, как вы боретесь с репликаторами, попавшими на корабль?

— Мы изолируем заражённые области корабля.

— И всё? — Удивился я.

— Наше оружие малоэффективно для борьбы с репликаторами. Мы скорее разрушим весь корабль, чем уничтожим всех репликаторов. Но даже это невозможно, потому что систему самоуничтожения репликаторы блокируют в первую очередь.

— Ну, я бы тоже так сделал. В целом, ситуация мне понятна. Осталось только взять образцы репликаторов для изучения. Джек, ты как, прогуляешься со мной или останешься с Тором?

— А где безопаснее?

— Рядом со мной, конечно.

— Тор, дружище, не скучай. — Попрощался с Асгардом Джек, следуя за мной.

Я просканировал соседние отсеки и направился к ближайшему репликатору, усердно жующему переборку. Подойдя вплотную, я схватил механического жука, повертел его в руках, а потом оторвал лапку и закинул её себе в рот. Репликатор недовольно заверещал. Я бросил его, и он обиженно уполз в дыру в переборке.

— Вкусный? — С сомнением спросил меня Джек.

— Нормально. Только пива не хватает. Пошли обратно.

Пока мы шли, я использовал своё тело Вритрас для того, чтобы подключиться к блокам репликаторов. Те в целом использовали технологии Древних, так что проблем с обменом информацией у меня не возникло. Квантовая программа оказалась неожиданно сложной, плюс каждый блок репликатора мог обмениваться данными и кодом с соседями. А вот и причина, почему их не удаётся перепрограммировать. Если изменить код только у части репликаторов, то те смогут восстановить исходный код, скопировав его у соседей.

Хотя я ещё не до конца изучил все знания Древних, в данном случае каких-то особых технологических секретов не было. По сути, репликаторы были довольно примитивными созданиями. Угрозой их в первую очередь делала высокая сопротивляемость урону и способность размножаться. Ну и невозможность переписать текущую программу, конечно.

Провозившись с анализом этой технологии минут пять, я пришёл к выводу, что самый простой способ нейтрализации угрозы в данной ситуации — это полное затирание программы у всех репликаторов, находящихся на борту. Собственно, я собирался использовать технологию, в чём-то похожую на самих репликаторов.

Это должно было быть саморазмножающееся заклинание, которое бы подключалось к одному блоку репликатора, копировало себя для заражения соседних блоков и ждало моей команды. После получения сигнала активации, заклинание банально перегружало процессор, стирая память в нём. После этого блок репликатора можно было только выкинуть на свалку или отдать в переплавку. Встроенные в него механизмы безопасности физически разрушали процессор и энергетическую ячейку. Это вообще был стандартный протокол безопасности Древних, который предотвращал передачу их технологий другим расам.

— Так, в первом приближении план готов. — Высказал я. — Но у меня есть несколько вопросов.

— Что вас интересует? — Уточнил Тор.

— Джек, ты ведь собирался на рыбалку. Откуда у тебя оказалась рация для связи со мной?

— Ну… я подумал, что мне стоит протестировать её там, где никто не будет мне мешать. Я пытался несколько раз э-э-э… мысленно обращаться к тебе, но это ни разу не сработало.

— Да, я был очень занят. Что ж, с этим разобрались. Теперь вопрос к тебе, Тор. Для вас этот корабль уже потерян. Поэтому, после уничтожения всех репликаторов, я заберу его себе.

— Зачем вам этот корабль?

— Меня интересуют технологии Асгарда.

— Мы могли бы добровольно передать вам свои технологии. Мы ведём войну с репликаторами, и любой корабль для нас крайне важен.

— Хм… хорошо. Тогда, я думаю нам стоит направиться в вашу галактику. Там я смогу заняться изучением ваших технологий, а за одно помогу в борьбе с репликаторами и другими вашими проблемами.

— Я был бы вам очень признателен за вашу помощь.

— Хорошо. Джек, не хочешь сыграть в компьютерную игру?

— Игру? У нас есть время для игр?

— Делу время, потехе час. Смотри, что у меня есть.

Я использовал чакру стихии Земли, чтобы создать оружие футуристического вида. Оно напоминало пушку цефов из игры Crysis.

— Что это? — поинтересовался Джек, внимательно осматривая изделие.

— А что говорят твои инстинкты?

— Это космическая гиперпушка для борьбы с инопланетными жуками?

— В точку. Держи. Вот сюда засовываешь правую руку, левой держишь тут и там внутри должен быть курок.

— Ага, нашёл.

— Можешь пальнуть разок на пробу. Не бойся, заряды действуют только на репликаторов.

Джек направил оружие на стену и выстрелил. Шар голубого света вылетел из дула и беззвучно расплескался по препятствию.

— Ну как?

— А чего-нибудь более привычного у тебя нет?

— Эх, ты. Темнота. Ладно, держи.

Я создал вторую пушку более человеческого дизайна.

Джек схватил её, примерился, а потом выстрелил. На этот раз заряд был красного цвета, во время выстрела издавался гулкий ухающий звук, плюс у оружия была приличная отдача.

— Вот это я понимаю вещь. — Впечатлился полковник.

— Пошли на охоту. — Махнул я левой рукой. На правой у меня уже сидело оружие цефов.

После этого мы пошли в центральный пункт управления корабля и там минут десять отстреливали лезущих изо всех щелей репликаторов. При попадании моего заряда жуки застывали неподвижными статуями, а от оружия Джека разлетались шрапнелью.

— Ладно, поиграли и хватит. — Резюмировал я. — А то пока мы тут будем развлекаться, жуки весь корабль сожрут.

— Я думал, мы должны освободить этот зал от репликаторов. — Обиженно заметил Джек.

— Нет. Просто мне захотелось пострелять по движущимся мишеням. Ладно, мне нужно пару минут. Не дай этим тварям добраться до меня. — Выдал я квест эпического уровня сложности.

В одиночку Джеку уже было куда сложнее справиться с напирающими толпами механических жуков. Я сформировал нужное заклинание, параметры которого я доводил до ума во время перестрелки, после чего натравил его на репликаторов и начал поддерживать процесс размножения, поставляя магическую энергию. Наконец, когда Джека уже почти должны были завалить телами и растерзать на куски, я активировал заклинание. Все репликаторы тут же замерли, изображая статуи самих себя.

— Готово.

— Это было близко. — Поморщился Джек.

— Пошли сообщим Тору, что проблема с репликаторами решена.

Добравшись до нужного помещения, я обнаружил, что Тор уже возится с управлением корабля.

— Ну, как оно?

— Приборы корабля показывают, что воздействие со стороны репликаторов прекратилось. — Прострекотал Тор. — Но мне нужно будет ещё потратить довольно много времени, прежде чем корабль сможет нормально функционировать.

— И как тогда мы попадём в вашу галактику? — Поинтересовался я.

— Я свяжусь с моими собратьями, и они перевезут вас на другом корабле.

— Ну, у меня и свой корабль есть. Он вполне может добраться до вашей галактики самостоятельно.

— Тогда я могу дать вам координаты нашей планеты. А пока вы будете лететь, то объясню все детали нашего соглашения Высшему Совету Асгарда.

— Хорошо. Уверен, что не хочешь отправиться с нами?

— К сожалению, у меня есть множество обязанностей, которые я должен исполнять. Но я буду наблюдать за вашими успехами.

— Надеюсь, я не лечу в другую галактику? — Поинтересовался Джек.

— Нет. Я могу вернуть вас на вашу базу. — Ответил Тор. — Благодарю за помощь, Джек.

Не успел Джек хоть как-то отреагировать, как его окружил белый свет, и устройство Асгардов телепортировало его обратно на Землю. Чтобы нормально попрощаться, я создал своего клона из чакры, который Хирайшином переместился на базу звёздных врат.

— Эти Асгарды простые ребята. Ни здравствуйте, ни до свидания. — Сказал я полковнику, оказавшись рядом с ним.

— Да, я заметил. — Согласился тот.

— Ты сейчас на рыбалку?

— Наверно, да. Землю мы ведь уже спасли?

— Да, самое время отдохнуть.

— А эта штука?…

В руках Джека всё ещё находилось оружие для борьбы с репликаторами. Правда, я переделал заклинание, так что теперь это было просто игрушечное ружьё. Все визуальные эффекты и отдача остались, но никакого вреда заряды принести не могли. Даже репликаторам.

— Забирай себе. И если что, можешь ещё раз воспользоваться рацией.

— Хорошо. — Джек достал упомянутый девайс и покрутил его в руках.

— И вот тебе утешительный приз за победу над репликаторами.

Я протянул рыболовный крючок. Джек взял его и принялся рассматривать.

— Это немного неспортивно, но ни одна рыба не устоит перед тем, чтобы клюнуть на этот крючок. С ним ты можешь выиграть всемирный чемпионат по рыбной ловле.

— Э-э-э… спасибо.

Я наложил на снасть специальное заклинание, которое должно было внушать рыбам, что эта штука — лучшее блюдо из всего, что им встречалось в жизни.

— Ладно, передавай привет Саманте и Дэниелу. Как там, кстати, Тилк?

— Он меня уже достал требованиями организовать культ поклонения тебе. Пришлось согласиться на еженедельные молебны в твою честь.

— Гм… Ну что ж, передай ему, что его бог помнит о нём.

— Хорошо.

— Ну, мне пора. Счастливо.

На этом клон развеялся.

Тем временем, на корабле Тора я обсуждал с биороботом процедуру моей доставки в его галактику. Мой клон, оставшийся на хаттаке, отправил корабль к Земле. Через час тот прибыл и завис неподалёку от корабля Асгарда. К этому моменту я уже получил координаты для прыжка и успел поговорить с теми, кто должен был встречать меня на месте.

Я телепортировался на свой корабль и дал команду выйти в гиперпространство. Лететь мне предстояло три часа. Правда, этот прыжок должен был исчерпать почти все запасы топлива. Так что для обратного путешествия мне придётся создать несколько МНТ. Я уже изучил технологию их производства, но ещё не проводил реальных экспериментов.

Выйдя из гиперпространства, я оказался на орбите планеты в галактике Аида, которая являлась родным миром Асгардов. Почти сразу я получил сигнал для установления видеосвязи.

— Приветствую вас, Имхотеп. Я Хеймдаль. Совет Асгарда поручил мне помогать вам в разработке оружия против репликаторов, а также в любых других исследованиях.

— Добрый день. Где мы можем встретиться?

— Передаю вам координаты для телепортации.

— Хм… мне будет сложно сразу прыгнуть в это место с орбиты. Где я могу припарковать свой корабль? Думаю, я сначала пролечу над указанной точкой, а потом посажу корабль.

— Хорошо. Передаю вам координаты места посадки.

Я спустился с орбиты, пролетел над указанным местом и, определив точное положение, открыл туда магический портал, через который прошёл мой теневой клон. Такие хитрые телодвижения потребовались, потому что у меня не было метки для Хирайшина в конечной точке. После этого я посадил корабль и телепортировался к своему клону.

— Приветствую вас, Хеймдаль. — Поздоровался я, одновременно ставя на нужную тушку метки из чакры и магии. Тут было полно Асгардов, и все они были похожи как две капли воды.

— Рад встрече с вами. Командующий Тор сказал, что вы смогли уничтожить всех репликаторов на его корабле.

— Да. Но эта технология завязана на меня, так что вы не сможете воспроизвести её. Чтобы помочь вам, мне придётся изучить ваши технологии.

— Я понимаю. Наша библиотека к вашим услугам.

— Но прежде чем мы займёмся проблемой репликаторов, я бы хотел изучить вашу технологию клонирования. Особенно меня интересует, как именно она возникла.

— Изобретение технологии пересадки сознания — это важная веха в развитии нашей цивилизации. Я подробно изложу вам всю эту историю.

— Боюсь, что передача информации с помощью речи является слишком медленной. У вас есть возможность предоставить мне информацию на носителе, совместимом с технологиями Древних?

— Да, подождите минуту. Нужная информация будет скопирована на подходящий носитель и доставлена сюда.

Вскоре на столе, за которым мы сидели, из телепорта появился знакомый мне накопитель Древних. Я взял его и подключил к магическому компьютеру, которым являлось всё моё тело. Изучение информации потребовало минут десять.

Вкратце, история была такова. Однажды в галактику Млечный Путь прибыли Древние. Они тут же принялись устраиваться как у себя дома, не обращая внимания на то, что там уже есть цивилизации Ноксов и Ферлингов, а также несколько планет, заселённых Асгардами и Уносами. В принципе, места всем хватало, так что новых соседей приняли с радушием. Правда, быстро выяснилось, что Древние были теми ещё заносчивыми засранцами. Они превозносили свои знания, технологии, а главное, своё бессмертие.

Спустя тысячу лет, стало очевидным, что Древние действительно бессмертны. Сменялись поколения дипломатов всех остальных рас, но Древних представляли одни и те же лица, которые не стеснялись называть своих соседей короткоживущими.

Тогда в Совете Асгардов было принято решение разработать технологию, позволяющую достичь личного бессмертия. Эти исследования длительное время были безуспешными, пока один из Древних не поделился с Асгардами технологией копирования сознания в другое тело.

Это было именно копирование, то есть создание новой личности в новом теле, но учёные Асгардов, от которых требовали немедленных результатов, немного изменили эту технологию и объявили её пересадкой сознания. В качестве реципиента должен был выступать клон. После завершения процесса копирования «исходное» сознание просто уничтожалось направленным выбросом энергии, разрушающим мозг. Технологию клонирования, кстати, подбросил тот же Древний.

С тех пор, сознание Асгардов копировалось с одного носителя на другой, обеспечивая «непрерывное» существование личности. Первыми эту технологию на себе испытали члены совета, боящиеся умереть от старости. Они же в последствии сделали процедуру переноса сознания чуть ли не обязательной.

Предпринимались попытки переписывать сознание не в клонов, а в детей, но они закончились «разрушением» личности — реципиент проявлял совсем не те качества характера, которые были у «оригинала». Чтобы не допустить подобного, половое размножение оказалось под запретом.

Спустя несколько сот лет была обнаружена постепенная деградация сознания. Ошибки копирования накладывались друг на друга, делая личность клона несколько туповатой и заторможенной. Тогда была изобретена технология создания киборгов, у которых часть памяти и мыслительных функций реализовывалась за счёт компьютеров. Постепенно, киборгизация развивалась, и механизмами были заменены многие части тела Асгардов. Кроме того, размер их черепной коробки был значительно увеличен, чтобы вмещать в себя более мощные компьютеры, «помогающие» биологическим мозгам принимать решения.

На данный момент Асгарды являлись цивилизацией компьютеров, использующих органические части в качестве своеобразных «талисманов», гарантирующих соответствие этих существ тем самым Асгардам, что когда-то населяли галактику Аида.

В их электронной программе на самом базовом уровне было прописано, что «разумным существом» является только компьютер, имеющий биологическую составляющую. Но технология клонирования оказалась несовершенной, так что на данный момент биологические ткани довольно быстро разрушались, что требовало создания всё новых и новых клонов. И с каждой операцией копирования, личности в этих компьютерах разрушались всё больше и больше.

Сейчас «лучшие умы» расы Асгардов бились над решением этой проблемы, но компьютеры не способны были изобрести ничего нового, а биологическая часть и вовсе по интеллекту приближалась к мышам. И самое главное, у Асгардов не было души, а потому у них в принципе не могло возникнуть гениальных идей. Ведь именно душа является необходимым элементом для любого вида творчества.

Ещё было довольно забавным обнаружить, что некоторые из Асгардов время от времени самопроизвольно обретали душу. Думаю, это была работа какого-то вселенского закона природы, который запихивал души в сосуды, способные обеспечить осознанное существование.

Вот только Асгарды считали подобные вселения критическим сбоем, так что в теле каждого из них стоял соответствующий датчик. Как только чья-то душа вселялась в тело, Асгарда тут же отправляли на переселение в новый носитель. Очевидно, что при подобном копировании душа оставалась в старом теле, которое немедленно уничтожали.

Изучив полученную информацию, я поделился своими выводами с Хеймдалем.

— В общем, могу сказать, что скорее всего вы стали жертвами направленной диверсии со стороны Древних, которые использовали технологию копирования памяти для тотального уничтожения вашей расы. — Резюмировал я.

Асгард от таких новостей буквально завис.

— Я… прошу… мне нужно… пройти операцию клонирования.

— Я вижу, что в ваше тело вселилась чья-то душа.

Как маг со стажем я мог видеть чужие души почти без усилий. И сейчас я наблюдал почти натуральную одержимость. По крайней мере, душа с остервенением пыталась подчинить себе тело. Может, она хочет что-то сказать?

Я наложил на Хеймдаля заклинание, создающее астральные оболочки. Они служили посредником между душой и физическим телом, облегчая их взаимодействие.

— Прошу вас… помогите. — Произнёс Хеймдаль другим голосом. — Мы… наблюдаем…

В голове Асгарда что-то громко щёлкнуло, и речь прекратилась. Тело встало и деревянными шагами направилось к выходу. Пара Асгардов бросилась к нему, помогая в транспортировке, а ко мне обратился заместитель.

— Прошу простить. Это был очередной критический сбой. Несмотря на всю свою гениальность, Хеймдаль довольно часто сталкивается с этой проблемой. Он будет готов продолжить разговор через полчаса.

— Конечно. А пока я бы хотел изучить историю вашего противостояния с репликаторами. Вы можете записать эту информацию на носитель? — Я протянул уже очищенную флэшку Древних.

— Несомненно. Вам нужно будет подождать несколько минут.

Пока беднягу Хеймдаля избавляли от призрака в голове, я изучил «борьбу» Асгардов с репликаторами. Собственно, назвать это борьбой можно было с натяжкой. Уже имеющееся оружие оказалось неэффективным, а изобрести новое они не могли в принципе. Так что всё, что оставалось Асгардам — это сдавать один мир за другим, следуя одним и тем же шаблонам ведения битвы, которые репликаторы также выигрывали с помощью одной и той же стратегии.

Поразмыслив над текущей ситуацией, я пришёл к выводу, что спасать то, что осталось от расы Асгардов, смысла нет никакого. Это были просто говорящие компьютеры с ограниченной программой.

А вот вселившийся в тело Хеймдаля дух меня заинтересовал. Это было типичное привидение — душа живого существа, сумевшая зацепиться за материальный план и предотвратить свой уход на перерождение. От вознесённых призрака отличало то, что существовал он по эту сторону «незримой пелены», а также имел серьёзные проблемы с поддержанием осознанности и получением энергии.

Особенно меня удивил тот факт, что душа смогла вселиться в компьютер. В принципе, в этом не было ничего удивительного. Я сам являлся той ещё неведомой зверушкой. Но тут имело место практически прямое сопряжение души и компьютера. Мне захотелось изучить это явление, а попутно помочь душам Асгардов. Ведь я видел душу самого Хеймдаля. По крайней мере, она сама ассоциировала себя с этим именем. А ведь последний Асгард умер тридцать тысяч лет назад.

— Прошу простить меня. — Обратился ко мне вошедший в помещение биоробот.

— Вы Хеймдаль?

— Да. Я готов продолжить наш разговор. Вы что-то говорили о душе.

— Да. Ещё в самом начале, при первом же копировании личности, вы убили всех настоящих Асгардов. А то, чем являетесь вы, это бездушные биороботы, неспособные к развитию, и не имеющие смысла существования.

— Ваши слова звучат оскорбительно. Именно с такими выражениями к нам обращались Древние. Между тем, нашей наукой не обнаружено никаких свидетельств существования души.

— Напротив. Вы уже обнаружили эти свидетельства и разработали систему, предотвращающую возникновение связи между биороботом и душой. Вы называете это термином «критический сбой».

— Вы хотите сказать, что во время сбоя мы становимся сами собой? Но у нас есть множество свидетельств того, что подобные события приводят к изменениям в поведении, смене ценностей, а иногда и к появлению деструктивных наклонностей. Некоторые из дефектных носителей даже пытались убить себя.

— Именно так и должны проявлять себя души. Хочу заметить, что далеко не всегда в тело биоробота вселяется душа именно того Асгарда, чья личность содержится в памяти. В таких случаях новая личность замещает старую, что приводит к изменениям в поведении. Что касается деструктивных наклонностей, то некоторые души могут расценивать само ваше существование неприемлемым. Ведь вы фактически извращаете само понятие жизни. Такие души могут стремиться уничтожить носителей копии своего сознания, потому что они осознают, что биороботы не являются ими.

— Ваши слова требуют глубокого осмысления.

— Конечно. И хочу добавить, что в текущем состоянии ваша цивилизация обречена на вымирание. Вы лишь машины, которые вынуждены использовать биологические компоненты в своём составе. Копирование тканей происходит с ошибками, вполне естественными для живого организма. А поскольку вы по сути живыми существами не являетесь, то эти ошибки не могут исправляться с помощью стандартных методик живых существ. Так что ваша цивилизация является машиной с конечным состоянием, и это состояние уже очень близко.

— Я понимаю. — Кивнул Хеймдаль.

Я опять обнаружил в его теле душу. Только на этот раз она едва касалась электронных мозгов, так что защита от вмешательства не срабатывала. Хм… оригинальный подход. Если так подумать, то за тридцать тысяч лет можно было отточить свои навыки взаимодействия с компьютером до такой степени, что мысли настоящей личности могли восприниматься биороботом как свои собственные. Отсюда и легендарная «гениальность» некоторых личностей.

— Мне понадобится какое-то время, чтобы придумать способ как-то помочь вам. Предлагаю сейчас сделать перерыв, а завтра встретиться и обсудить ситуацию.

— Хорошо. Мы свяжемся с вами, когда будем готовы продолжить дискуссию.

Я встал и телепортировался к себе на корабль.

Усевшись на троне в рубке корабля, я принялся размышлять о своих возможных действиях. Прежде всего, я не должен был сильно изменить баланс сил в борьбе Асгардов с Репликаторами. С другой стороны, мне не обязательно слишком строго придерживаться канона. Асгарды решили помереть в самом конце десятого сезона, так что их выживание сильно на финале не скажется. В конце концов, где-то тут должны быть другие игровые фигуры, и они вполне могли что-то изменить.

Что касается моей помощи, то сейчас у меня есть три интересных мне элемента головоломки: Асгарды, их души и… репликаторы. Что будет, если соединить их вместе?

По сериалу я знал, что репликаторы смогли уменьшить себя до таких размеров, что человеческий глаз уже не различал их. Так что я был почти уверен, что смогу повторить этот результат и без зависания в зоне ускорения времени.

Далее. Души Асгардов могут влиять на биороботов. Вот только я не уверен, воздействуют они на электронную часть или на биологическую. Мне нужно будет изобрести технологию, которая смогла бы в какой-то форме воспроизвести астральные оболочки, связывающие душу и материальное тело. Мне ведь не нужно, чтобы душа вываливалась из тела от одного подзатыльника.

Ну и третья проблема заключается в том, что мне нужно «воскресить» души именно Асгардов, а не просто любых астральных сущностей, пожелавших получить тело. А значит, к предыдущей технологии придётся ещё приделывать модуль «авторизации», контролирующий соответствие души заданным параметрам.

И, конечно же, стоит решить проблему с достижением бессмертия. Ведь именно его так страстно жаждали Асгарды. А значит, нужен какой-то способ воскрешения умерших, который при этом не приведёт к бесконтрольному размножению получившихся мутантов.

В общем, задача была сложной, интересной и полезной для меня. Кроме того, я получал возможность применить знания Древних на практике и по возможности скрестить их с магией. Хотя сами магические способности новым Асгардам давать ни в коем случае нельзя. Тут у нас жанр «космоопера», а не «космические эльфы».

К моменту следующей встречи я уже примерно набросал, в каком направлении мне нужно копать для достижения результата. Планов было громадьё, так что когда я прибыл на встречу, то высказанное Хеймдалем «решение совета» меня категорически не устроило.

— Высший Совет Асгарда рассмотрел ваше предложение и пришёл к выводу, что мы не можем позволить вам производить какие-либо манипуляции с представителями нашей расы. Нашими учёными было установлено, что критический сбой в работе личности однозначно является деструктивным событием, а потому мы не можем допустить, чтобы связанные с ним эффекты были использованы для спасения нашей расы. Вам надлежит найти другой способ нашего спасения.

— Вот как? Видимо, ваш совет решил, что бессмертие им ни к чему, и лучше сдохнуть, чем признать совершённые ошибки. Могу сказать, что это решение было весьма… человеческим.

— Мне больше нечего сказать вам, Имхотеп. Совет принял своё решение, и никто из нас не пойдёт против него.

Никто? А ведь вроде был один опальный Асгард, который ставил опыты над людьми вопреки воле Совета. Его звали Локи, и в шестом сезоне он даже клонировал Джека О’Нила, на чём и погорел.

— Весьма прискорбно это слышать. — Покивал я головой.

Вместе с выражением своего сожаления, я связался с мозгом Хеймдаля по радиосвязи. Это был стандартный канал обмена информации между Асгардами, информацию о котором я получил вместе с пакетом данных по истории.

— «Вы можете помочь мне связаться с Локи?» — Телепатировал я. Душа Хеймдаля на моё предложение отреагировала крайне бурно.

— «Ожидайте вызова». — Получил я в ответ, после чего в голове у Хеймдаля опять что-то щёлкнуло, и он выключился, окончательно зависнув. Для полноты картины не хватало только дыма, идущего из ушей.

— Прошу простить. Это был очередной критический сбой. Несмотря на всю свою гениальность, Хеймдаль довольно часто сталкивается с этой проблемой. Он будет готов продолжить разговор через полчаса. — Уведомил меня заместитель. В его речи со вчерашней совпадали не только слова, но и малейшие интонации.

— Конечно. Я буду ждать вызова на своём корабле.

Я телепортировался на хаттак, и чтобы скоротать время принялся разбирать технологию производства МНТ. Если мне не удастся зависнуть тут, то придётся отправляться обратно в галактику Млечный Путь.

Через три часа я получил вызов по радио с использованием защитных протоколов Древних.

— Слушаю.

— Я Локи. Я хотел бы встретиться с вами.

— Где и когда.

— Как можно быстрее. Передаю вам координаты.

Я просмотрел информацию о намечаемой точке встречи. Она находилась на другой стороне галактики, и топлива, чтобы добраться до неё у меня не было. Я прикинул свои знания по технологиям Древних, и пришёл к выводу, что для создания МНТ мне нужно ещё минимум три часа.

— Я смогу прибыть не ранее, чем через четыре часа. — Ответил я собеседнику.

— Жду вас. — Ответил тот и отключился.

Я мысленно вздохнул и продолжил подробное изучением нужных технологий и их отработку на практике. Основная проблема заключалась в том, что я был вынужден использовать магию и чакру для того, чтобы создать полностью техническое устройство, работающее по технологиям Древних. И подобная технология производства не всегда давала необходимый результат с первой или даже сотой попытки.

Через два часа со мной связался Хеймдаль.

— Имхотеп, Совет Асгарда настаивает на том, чтобы вы изложили свой план по разработке оружия против Репликаторов. Прямо сейчас наши войска несут невосполнимые потери в битве с ними. Каждый час промедления обходится нам слишком дорого.

— Думаю, я смогу изложить вам свой план через час или два. Мне нужно ещё немного времени для размышления.

— Хорошо. Рассчитываю на вас.

Я отключил видеосвязь и сосредоточился на доводке технологии. Не хотелось бы вызвать здесь взрыв, способный расколоть планету напополам. Я-то это как-нибудь переживу, а вот мой корабль будет полностью уничтожен. Вместе с компьютером и сохранёнными играми в «Хранителе Подземелий». А подобного я допустить никак не могу.

Наконец, я создал первый образец МНТ и активировал его. Ничто нигде не взорвалось, и источник энергии заработал как ожидалось. После этого я отключил его и утилизировал, что тоже было не самой простой операцией. Повторив эту последовательность пару сотен раз, я теперь был полностью уверен в том, что овладел данной технологией.

Ещё пятнадцать минут мне понадобилось на то, чтобы подключить к кораблю полсотни МНТ. Гулять, так гулять. Много — не мало, лишнее выкинем. Зато теперь перегрузить мои щиты было практически невозможно. Нужно будет в свободное время заняться модернизацией корабля. А то знаний у меня много, а толку от них мало.

Наконец, я полностью подготовился к полёту и связался с Асгардами.

— Хеймдаль, с прискорбием вынужден сообщить, что я не вижу смысла помогать вам, если вы не согласны с моим предложением о возрождении вашей расы. Даже если вас не сожрут Репликаторы, вы всё равно умрёте через несколько лет. Поэтому, я отбываю по своим важным делам. И когда вас будут грызть репликаторы, знайте — этой судьбой вы всецело обязаны своему Высшему Совету. Прощайте.

С этими словами мой корабль взмыл в небо и начал выход на орбиту. Пара кораблей Асгардов кинулась мне вдогонку, но они не смогли ничем помешать. Открывать огонь Асгарды не рискнули. Набрав нужную высоту, я вышел в гиперпространство и направился к месту встречи с Локи.

Я вышел из прыжка на орбите каменистой планеты, не имеющей даже атмосферы. Сканирование не показало наличия тут следов жизни или каких-либо искусственных строений. Пока я осматривал планету, со мной связался небольшой замаскированный зонд, находящийся на её орбите.

— Прошу вас проследовать по данным координатам. — Раздался всё тот же голос.

— И сколько ещё мне нужно будет совершить прыжков, чтобы добраться до вас?

— Один. Прошу простить, но мне приходится скрываться от моих собратьев.

— Хорошо. Ждите.

Я вышел в гиперпространство. На этот раз полёт длился пятнадцать минут. Закончился он на орбите ещё одной безжизненной планеты. На этот раз это была планета немного больше земли с плотной атмосферой, в которой постоянно бушевали ураганы и грозы.

Через несколько секунд из облаков выскользнул корабль Асгарда. Он подлетел к моей пирамиде, и связался по видеосвязи.

— Приветствую вас, Имхотеп. Я Локи. Прошу простить меня за вызванные неудобства. Вы сможете прибыть на мой корабль?

— Смогу. — Кивнул я.

Сосредоточившись, я отправил на корабль свой теневой клон. Пока я ещё недостаточно доверял этому типу.

— Приветствую вас, Локи. — Сказал я, появившись у него прямо за спиной.

С учётом того, что щиты на его корабле были подняты и защита стояла на максимуме, это должно было произвести впечатление. Увы, клон не мог ощущать души, так что я пока не знал, является этот биоробот разумным или нет. Выглядел он, как и любой другой Асгард. Типовая бюджетная модель, так сказать.

— Вы уже здесь? Это… удивительно. Какая продвинутая технология. Я уже ознакомился с вашим разговором с Хеймдалем. Как это ни прискорбно, вынужден с вами согласиться. Наша раса была уничтожена Древними ещё тридцать тысяч лет назад. И сейчас приходит конец последним остаткам нашего наследия.

Так, нужно выяснить, есть ли у этого Асгарда душа. Сам я к нему на корабль не сунусь, так что придётся тащить его к себе. Не говоря ни слова, клон подошёл к Локи, положил руку ему на плечо, а потом запечатал его в печать фуиндзюцу. Через секунду я извлёк его уже на своём корабле.

Быстрое сканирование показало, что душа Локи довольно активно взаимодействует с его мозгом. Видимо, он каким-то способом смог отключить механизм противодействия «критическому сбою».

— Где это я? — Удивился Локи, осматриваясь по сторонам.

— У меня на корабле. — Ответил я, входя в помещение. — Итак, я вижу, что ваша душа активно взаимодействует с этим телом.

В голове Локи начали раздаваться ритмичные щелчки, но на его поведении это никак не сказалось.

— Да. После бесчисленного количества лет, проведённых в виде духа, я смог найти способ влиять на носителей копии моего сознания. Но увы, к тому моменту было уже слишком поздно. Наша раса вырождается, а мне так и не удалось создать подходящую платформу для нормального существования.

— Я могу помочь вам в этом. А за одно, это может решить проблему с репликаторами.

— Что вы предлагаете?

— Вы и так по большей части являетесь компьютерами. Я предлагаю завершить это направление эволюции и сделать вас полностью механической формой жизни, основанной на технологиях репликаторов. Это даст вам то самое бессмертие, к которому вы так стремились.

— Это… крайне неожиданное предложение. Вы думаете, что восстановить наши биологические тела уже невозможно? Недавно мы нашли информацию, которая, возможно, поможет нам получить одного из первых клонов, чей генетический материал почти не пострадал.

— Я думаю, что биологическое тело — это источник множества проблем. Сам я давно избавился от слабой плоти, заменив её куда более практичным полиморфическим материалом.

В доказательство своих слов я последовательно принял форму металлического шара, Чужого, ангела с крыльями и нанокостюма из игры Crysis.

— Невероятно. Что это за технология? — Восхитился Локи.

— Вам её не повторить. Но у вас есть репликаторы, которые, я уверен, после небольшой доводки смогут дать вам тела, способные на такие же фокусы.

— И мы сможем восстановить цивилизацию Асгардов.

— Нет. Не думаю. Во-первых, вас уже будет сложно назвать Асгардами. Аво-вторых, количество представителей вашего народа будет равно количеству душ, которые ещё можно вернуть. Кроме того, я отключу вам способность к размножению, потому что иначе вы заполоните этот мир и уничтожите всё живое.

— Вы настолько не доверяете нам?

— Я уже имел печальный опыт. Разумные существа везде одинаковые. Достаточно будет одного идиота, чтобы превратить слишком развитую технологию в необоримое оружие, которое выйдет из-под контроля и уничтожит весь мир. За примером далеко ходить не нужно. Репликаторы уже захватили эту галактику и создают угрозу соседним. Использование этой технологии нужно ограничить.

— Мне опять остаётся лишь согласиться с вами. — Печально кивнул Локи.

— Что ж, тогда предлагаю переместиться в какой-нибудь более комфортный мир и там начать необходимые исследования.

— А чем вас не устраивает эта планета? — Удивился Локи.

— Тут нет жизни.

— Увы, в нашей галактике не осталось населённых планет, где мы бы смогли устроиться. Все подходящие миры или захвачены репликаторами, или на них есть колония Асгарда.

— Хм… Ладно. Всё ваше оборудование находится на корабле?

— Нет, у меня есть подземная база на этой планете. Мы можем разместиться там.

— Сойдёт. Тогда я последую за вашим кораблём.

Я телепортировал Локи обратно на его корабль, а потом последовал за ним. На планете мы погрузились в море кипящей кислоты. На дне водоёма оказалась подземная база, по размерам превосходящая корабль Асгарда. Локи припарковал свою посудину в специальном ангаре, а мне пришлось оставить свою пирамиду на дне. Щиты Древних защищали корабль от воздействия внешней среды, так что ему ничто не угрожало.

Я телепортировался на базу, где мы с Локи в первую очередь начали изучение репликаторов. Асгарды не могли понять принципов работы их программы, как раньше не мог их понять я. Что меня сейчас интересовало, это можно ли как-то изменить программу и сам блок репликатора таким образом, чтобы Асгарды смогли влиять на них своим бестелесным сознанием.

По сути, душа проявлялась в материальном мире в виде особых квантовых эффектов. Процессоры репликаторов тоже работали за счёт них. Всё что мне оставалось — это изменить программу репликаторов так, чтобы «научить» их слушаться Асгардов. Ну и, конечно, нужно было предотвратить возврат репликаторов к работе по старой программе.

Первые опыты мы проводили с теми блоками репликаторов, что я получил на корабле Тора. Но вскоре этого стало мало, и нам потребовалось ещё. Можно было бы слетать на любую планету, захваченную механическими жуками, но я вспомнил о нескольких кораблях репликаторов, движущихся в сторону материнской планеты Асгардов. В каноне их просто взорвали. А значит, при минимальном вмешательстве я смогу захватить три корабля репликаторов и ещё «новейший» корабль Асгардов, носящий гордое название «Джек О’Нил».

Для начала, я на своём корабле отправился в окрестности материнской планеты Асгардов. Там мой клон переместился на их планету, используя магический портал. Я раскидал там достаточно маяков на магии чакре, чтобы это не представляло проблем. Далее клон принял нематериальную форму и под маскировкой проник на строящийся флагман Асгардов. Там я действовал согласно инструкциям Локи, перехватив управление кораблём с помощью программы-трояна. После этого мне оставалось только ждать.

Как я и надеялся, Тор обратился за помощью к землянам. Правда, на планету прибыла не только Саманта Картер, а вся команда ЗВ-1 в полном составе. Но суть предложенной ими стратегии от этого не поменялась. Асгарды решили использовать флагман в качестве приманки, чтобы взорвать его и уничтожить репликаторов.

В этот план я вмешался в самом конце. Вместо того, чтобы взорваться, корабль «Джек О’Нил» летел всё дальше и дальше, пока не скрылся с радаров Асгардов. Наконец, он вышел из гиперпространства рядом с моим кораблём, где уже были установлены магические ловушки для репликаторов. Три корабля, заражённые репликаторами, вышли из прыжка в этой же точке, после чего неподвижно застыли в пустоте космоса.

На этот раз я использовал заклинание, которое не выключало блоки репликаторов, а нарушало связь между ними. После этого все «жуки» рассыпались на отдельные элементы, неспособные к совместным действиям. Дальше мне оставалось только взять корабли на буксир и по очереди перенести их к планете, где находилась база Локи.

Получив все необходимые материалы, я начал планомерные исследования. Главным подопытным был сам Локи, так как именно он должен был стать первым Асгардом, получившим новое тело.

Мне удалось изолировать репликаторов от их общей сети, переключив их «на другую волну». После этого я начал изменять программу небольшой колонии, фактически «обучая» их воспринимать мысленные послания Локи.

В целом, какой-то результат был, но его нельзя было использовать для создания аналога физического тела. Призраку нужно было поддерживать серьёзную степень концентрации, чтобы его хоть как-то можно было «услышать». Всё-таки технологии репликаторов довольно сильно отличались от компьютеров Асгардов и их биологических компонентов.

Через неделю безуспешных попыток я пришёл к выводу, что без специальных астральных и эфирных оболочек тут не обойтись. Мне не хотелось использовать магию или чакру. К счастью, помимо них у меня были материалы исследования процесса вознесения, которые я и решил применить на практике.

Я не стал воспроизводить стандартное «тело света» вознесённых, а лишь использовал некоторые его компоненты. В результате, душа Локи оказывалась «поймана» специальной астральной конструкцией, которая в свою очередь цеплялась за особые поля, производимые блоками репликаторов. По этой же связи душа могла свободно передавать телепатические сигналы, которые расшифровывались репликаторами и служили инструкциями для их действий. В обратном направлении шла информация от компьютерного «мозга». В случае физического разрушения «тела» из репликаторов, душа могла связаться с аварийным запасом «плоти» в безопасном месте.

Проблему с невозможностью размножения новой формы жизни решала невозможность скопировать их астральное тело. То есть разрушение этой энергетической оболочки могло окончательно «убить» Асгарда, лишив его способности влиять на репликаторов. Я планировал самостоятельно дать эту оболочку только тем душам Асгардов, которые лично обратятся ко мне.

Правда, оставалась ещё проблема с ограничением размножения самих блоков. С одной стороны, нельзя позволить им бесконтрольно размножаться. С другой, если совсем отключить эту функцию, то довольно быстро тело из таких блоков разрушится. Ведь каждый блок имел шанс выйти из строя, а замену ему взять было бы негде.

В результате, я пришёл к компромиссному решению. Репликаторы могли размножаться, но только под непосредственным руководством астрального тела Асгарда. В свою очередь душа могла управлять репликаторами, только сосредоточив на них своё внимание. Чем больше блоков репликаторов находилось под её контролем, тем труднее было управлять ими. А без управления репликаторы переходили в состояние ожидания, обеспечивая работу только самых базовых функций своей программы.

Таким образом получалось, что Асгард мог «силой воли» подчинить себе конечное число базовых блоков своего тела. Но с другой стороны, в пределах трёхмерного объёма астрального тела количество блоков могло быть любым, что позволяло делать их достаточно мелкими для получения способности к смене внешнего вида при объёме тела сравнимом с размерами человека.

На разработку и доводку этой технологии у меня ушло три месяца. Наконец, я заключил душу Локи в финальную версию астрального тела и дал ему войти в контакт с массой блоков репликаторов последней модели. Сейчас их размеры не превышали одной десятой миллиметра с сохранением всех возможностей.

Кучка серебристого металла зашевелилась, вытянулась вверх и приняла форму Асгарда. Ещё пара секунд потребовалась для того, чтобы привести в норму цвет и фактуру поверхности.

— Всё работает. — Сказал Локи, приседая и размахивая руками. — Боже, как давно я не ощущал наличия у себя нормального тела.

— Я бы не назвал эту форму нормальной. — Возразил я. — Посмотри на себя. Эти утиные лапки. Эти руки-палочки. А эта голова? Разве так должен выглядеть Асгард?

— Да, ты прав. Стоит принять тот образ, каким я выглядел, когда был жив.

В новом теле содержалась не только программа репликаторов, но и копия памяти Локи, записанная в биороботе. Она не являлась частью души, и не являлась частью программы репликаторов. Скорее она хранилась на носителе информации, созданном из репликаторов. Её вполне можно было потерять, а потому Локи в будущем следовало озаботиться созданием тайников, где бы хранились «стартовые» запасы репликаторов для возрождения и зашифрованная запись его памяти. В конце концов компьютер в голове у каждого биоробота хранил в себе огромное количество информации, в том числе знания по технологиям Асгардов.

Пока я размышлял над высокими материями, Локи принял вид высокого жилистого мужчины в красочных доспехах. Его волосы были рыжего цвета, а в чертах лица проглядывали ирландские корни. Больше всего внимания привлекали пронзительно-зелёные глаза, сверкающие подобно изумрудам. Мне в своё время пришлось несколько дней провозиться с технологией, позволяющей репликаторам изображать не просто цвет, но и прозрачные и полупрозрачные материалы.

— Так значит Асгарды тоже были родственны людям? — Спросил я.

— Да. Внешне мы мало чем отличались от Древних. Ну, если, конечно, не брать в расчёт цвет волос и черты лица. Мы были куда красивее, что постоянно бесило этих бессмертных выскочек.

Я обратил внимание, что, сменив мозги, Локи сменил и манеру речи. Не было больше этих заунывных многословных пояснений очевидных вещей.

— Думаю, нам стоит недельку по-тестировать твоё новое тело, а потом наведаться на планету Асгардов, чтобы спасти тех, кого можно.

— Да. К сожалению, моих братьев осталось слишком мало. Раньше нас были миллиарды, а сейчас в лучшем случае сотни. У меня самого в голове не укладывается, как я смог протянуть тридцать тысяч лет. И это были крайне унылые тысячелетия.

— Могу себе представить. Манера общения у Асгардов вымораживает мозг у любой разумной формы жизни.

Локи подошёл к компьютеру, подключился к нему и начал обмениваться информацией. Я краем глаза контролировал этот процесс. В компьютере базы стояло множество моих троянов, с помощью которых я давно уже скопировал себе всю ценную информацию, в том числе по технологиям Асгардов.

— Кстати, а как ты назовёшь свою форму жизни? Ты ведь больше не Асгард.

— Я ещё не решил. Может быть локанавты?

— Ну, тогда уж лучше сразу алконавты. Так и выговаривать проще, и буквы те же самые.

— Нет, что-то не звучит. Лучше тогда обратиться к истоку нашей расы. Мой род назывался Йотун. Так что пусть подобные мне будут зваться йотунами.

— Тор будет в шоке.

— Ха, да этот коротышка просто лопнет от зависти, когда узнает, что я смог вернуться к жизни.

— Ну, думаю известный мне Тор будет несколько более меланхоличным. — Возразил я.

— Я говорю о его душе. Мы не раз спорили о том, как лучше спасти остатки нашей цивилизации. Я предлагал отделиться и заняться своим собственным спасением, а он всё ратовал за то, чтобы заставить совет принять верное решение. Как будто их решение имеет хоть какой-то смысл. Просто большинство членов совета были выходцами из клана Асов, и таким образом Тор планировал сохранить свою власть.

Да уж. История борьбы за власть никогда не устаревает. «Если власть не достанется мне, то пусть она не достанется никому». Отличный девиз для любого правителя. И не менее стандартное: «После нас хоть потоп». Соедини эти две концепции, и ты получишь причину разрушения всех цивилизаций без исключения.

Опытная эксплуатация тела йотуна прошла без осложнений. За это время Локи смог достроить флагман флота Асгардов, используя репликаторов в качестве рабочей силы, и три других захваченных нами корабля как источник ресурсов.

Я же в это время занимался модернизацией своего хаттака, благо ресурсов я мог нагрести в любой момент сколько угодно. Модернизации подверглись все системы корабля. Оружие, щиты, аварийный реактор, гиперпривод, инерциальные двигатели, сканеры и сенсоры и, конечно, центральный компьютер с ремонтными роботами.

Кроме этого, я поменял внешний вид корабля. Хотя он всё ещё имел форму пирамиды, дизайн оформления больше соответствовал смеси дизайнов кораблей Древних и космических станций цефов. От последних пирамиде также досталось множество длинных влажных тентаклей, способных спеленать корабль противника. Поверхность пирамиды была чёрной, и её покрывали светящиеся «тайные символы». От одного вида этого космического корабля у простых смертных должен был начинаться приступ паники.

Именно такой приступ начался у Асгардов, когда мой корабль и бывший флагман их флота появились на орбите планеты. Техника биороботов могла определить наличие репликаторов, так что все их силы начали готовиться к бою. Но через несколько секунд после появления, флагман начал транслировать видео с Локи, принявшим форму биоробота.

— Собратья, вас приветствует Локи, ведущий учёный вашей расы и бывший член совета. В сотрудничестве с Имхотепом, представителем высокоразвитой цивилизации, я смог подчинить себе репликаторов. Если вы согласитесь с моим предложением, то мы сможем полностью нейтрализовать угрозу репликаторов. Я прошу собрать Высший Совет Асгарда, на котором я выступлю с публичной речью. Каждый Асгард имеет право знать, что череде поражений в войне с репликаторами пришёл конец. До начала совета мой корабль и корабль моего союзника будут находиться на дальней орбите планеты.

Локи использовал одну из процедур созыва Высшего Совета Асгарда. Правила и законы общества были прописаны в мозгах биороботов, так что тем ничего не оставалось, кроме как следовать протоколу.

Совет собрался через два часа. В назначенное время Локи телепортировался прямо на трибуну, которая была отгорожена силовыми полями на случай попадания туда репликаторов. И они действительно туда попали. Но эффект разорвавшейся бомбы вызвало не это, а внешний вид Локи. На этот раз он принял свой новый облик ирландца.

Его выступление должно было транслироваться на все колонии и корабли цивилизации. Но адресатами были не биороботы, а души. Многие из привидений отправились на фронт, чтобы хоть как-то помочь своим непутёвым клонам. Сейчас мы подавали им сигнал о том, что они должны вернуться на родную планету.

— Граждане Асгарда! Рад сообщить вам, что я смог вернуться к жизни. С вами говорит Локи, глава клана Йотун. Благодаря помощи бога знаний Имхотепа, мне удалось вернуть себе тело. Отныне, я не бессильный дух, а лидер новой расы йотунов. Все желающие могут прибыть в наш родной мир и присоединиться ко мне. Вместе мы сможем остановить нашествие репликаторов и восстановить былую славу Асгарда.

— Это возмутительно, прошу вас остановиться. — Попытался вмешаться один из членов совета.

— Специально для биороботов, считающих себя Асгардами, я сообщаю, что отныне в вашем существовании нет никакой необходимости. Вам надлежит вернуться в родной мир Асгардов, где хранящаяся в вас личность будет передана вашему оригиналу. Транслирую код экстренного сбора.

После этого Локи стал издавать треск и шум, в котором была закодирована команда, обязывающая биороботов вернуться в их родной мир. Асгарды попытались прекратить трансляцию видео, но столкнулись с противодействием моего клона из чакры и множества небольших колоний репликаторов, перехвативших управление компьютерными системами. Фактически, это был крах цивилизации Асгардов и зарождение цивилизации Йотунов.

Уже через несколько минут начали прибывать корабли Асгардов, на которых остатки этой цивилизации возвращались в родной мир. Благодаря хакнутому центральному компьютеру, мы с Локи перехватили управление всеми информационными потоками. Это предотвратило бунт роботов, неспособных самостоятельно понять своими электронными мозгами, что власть переменилась.

После этого начался исход привидений. Одна за другой души Асгардов приходили ко мне, и я давал им астральные тела, после чего они получали горсть репликаторов и создавали из них своё личное физическое тело. Локи стал лидером нового общества, проезжая по ушам духовных погорельцев своими речами о том, как он заботится о всей расе Асгардов в целом и о них в частности.

Наконец, когда все желающие причаститься к источнику блага в моём лице закончились, состоялось общее собрание расы Йотунов. На нём они решили, что уничтожать Асгардов смысла нет, а лучше заставить их приносить хоть какую-то пользу своим новым хозяевам. Тут весьма кстати пришлась закладка в программе на верность Совету. Специально подстроенная процедура импичмента сделала йотунов членами совета, после чего тот издал все необходимые постановления. С точки зрения машин, передача власти прошла законно, а потому новому совету принадлежала вся полнота законодательной и исполнительной власти.

К своему удивлению я узнал, что Тор и подчинённая ему группа Асгардов не прибыли на планету. Этот хитрый жук давно подчинил себе своего биоробота и основал свой собственный клан Асгардов с основной базой в галактике Млечный Путь. Естественно, он не мог подчиниться своему идейному врагу Локи. А тот в свою очередь тоже не рвался давать возможность сопернику вернуться к жизни. Тор был единственным среди выживших привидений Асгардов, кто мог оспорить его власть.

Спустя пару недель вся суматоха постепенно улеглась, и жизнь вошла в новое русло. Йотуны разлетелись по галактике, спасая немногие оставшиеся целыми миры от вторжения репликаторов. Борьба механических жуков друг с другом была не очень продуктивной, но зато отлично занимала представителей новой расы, так что у тех не было времени ни на что другое.

Собственно, на такой исход я и рассчитывал. Несколько сот йотунов не могли переломить ход этой войны, не имея значительного технологического преимущества. А я им такого преимущества не давал. Всё что у них было — это новые тела, работающие на непонятных им принципах. Конечно, теперь это были по-настоящему разумные создания, которые рано или поздно придумают, как бороться с репликаторами. Но для этого нужно было время и масса усилий.

Я же тем временем занимался исследованием технологий Асгардов. Хотя те были менее технологически развитыми, чем Древние, некоторые их изобретения были довольно интересными. В своё время Древние так и не смогли добраться до этих секретов, скорее всего посчитав их недостойными своего внимания.

Я сидел на корабле и размышлял о технологиях для новых видов вооружений, когда почувствовал какой-то дискомфорт. Проанализировав свои ощущения, я понял, что это меня настиг поток Бахиони, идущий от Джека О’Нила и смешанный с его эмоциями безысходности и искренней молитвы мне.

Обычно, Джек даже не думал поклоняться мне, так что вся Бахионь, идущая через него от моих верующих, просто рассеивалась в пространстве. А тут его, что называется, прорвало. Плюс, доходящие до меня эмоции были не самыми положительными, так что воспринимать их было неприятно. Странно, что могло вызвать такой эффект?

Я сосредоточился на своих рациях, которые я дал землянам, но не смог получить от заклинаний никакого отклика. Становится всё страньше и страньше. Отправившись к Звёздным Вратам, я попробовал набрать на них адрес Земли. Соединение установить не удалось. Шо за нах? Я подключился к вратам, продиагностировал их работу, запустил открытие врат в «отладочном режиме», и опять не смог открыть проход. Техника говорила о том, что вызываемые врата работают, но находятся «вне зоны действия сети».

Не сумев решить проблему с наскока, я принялся вспоминать, что же в это время происходило в сериале. Вскоре всё стало ясно. Земля и ещё несколько звёзд попали в зону действия машины Древних, закольцевавшей течение времени. Теперь эта область пространства была недоступна для перемещений. И даже магия сквозь этот барьер пробиться не может. А вот Бахионь все препятствия напрочь игнорирует. Интересно, а что насчёт чакры?

Я сосредоточился на метке Хирайшина, которую я наложил на Джека. Она прекрасно ощущалась. Сам я телепортироваться внутрь аномалии поостерёгся, так что послал вместо себя клона.

Появился я рядом с Джеком в небольшой комнатушке, где стояло две двуспальные кровати. Страдалец лежал на нижнем ярусе одной из них и громко вздыхал.

— Привет. Чего это тебя так плющит? — Поздоровался я.

— Имхотеп!!! — Возопил Джек, вскакивая на ноги. — Сделай что-нибудь. Меня эти бесконечные молебны в твою честь уже достали.

— Чего? — Ошалел я.

— Тилк выбил из меня обещание проводить молебны в твою честь каждую пятницу. И благодаря какой-то машине древних у нас возникла петля во времени. Из-за этого тут не только семь пятниц на неделе, но и тридцать одна пятница в месяце. И с каждым разом устраиваемые Тилком оргии и шабаши становятся всё более фанатичными и экзальтированными. А я должен всё это терпеть, и даже благословлять!

— Оргии? Вот уж не думал, что Тилк до такого дойдёт.

— Я имею в виду, что они устраивают молитвы, песни и пляски, проповеди и так далее. И всё это с утра до вечера каждый день уже больше двух месяцев. Неужели тебе так нравится это поклонение?

— Нравится? — Я задумался.

Когда я устраивал весь этот троллинг, я просто хотел посмеяться над примитивными людишками. Но с другой стороны, испытываемые мной при этом чувства говорят о том, что это могло быть моё подсознательное желание. Мне нравилось дурачить других и заставлять их поклоняться мне. Но сейчас то я такого желания не испытываю? Сама мысль о том, что кто-то там молится на меня, ничего кроме брезгливости не вызывает. Как бы вам понравилось знать о том, что черви в навозной куче поклоняются вам, боготворят и возносят смиренные молитвы?

Что же изменилось? Может, дело в том, что тогда я был гуаудом? Мне казалось, что я такой же, как и всегда. Но получается, что стремление гуаудов быть богами повлияло и на меня. Тогда можно предположить, что моё желание установить закон и порядок в мире Червя — это следствие влияния сознания Бивица Свайна. Потому что сейчас всемирная несправедливость меня не очень волнует. А как на меня влияет наличие тела Вритрас?

Я на минуту задумался. Точно. До смены тела я не мог представить себе жизни без секса. Так на меня влиял Скули, и я не видел в этом ничего плохого. А вот после, желание заняться сексом как отрезало. При этом, я знаю, что могу заняться сексом и получить от этого удовольствие, но необходимости в этом не испытываю. Я вообще ни разу в этом теле сексом не занимался. Конечно, невелика потеря, но вопрос в другом. Мне стоит внимательнее относиться к тому, как меняется моё поведение в новом теле.

Пока я обдумывал все эти философские вопросы, Джек терпеливо ждал ответа. Да уж, терпение он себе прокачал до капа. С таким-то стимулом.

— Так, где тут у вас эти молебны проходят? Стоит устроить явление господне и осадить самых ретивых последователей.

— Бесполезно. — Махнул рукой Джек, опять заваливаясь на кровать и посматривая на часы. — Через час вселенная сбросится, и я опять окажусь в столовой. А все твои наставления сотрутся из памяти всех, кроме меня и Тилка.

— А ты не пробовал прервать этот цикл?

— Пробовал. Но потом Тилк просёк фишку, и начал саботировать мои усилия, за одно возбуждая народные массы верой в тебя. И что самое главное, с каждым днём эта вера растёт. Это я пару недель назад заметил. Мне представить себе страшно, что тут будет твориться ещё через месяц.

— Ничего тут твориться не будет. Нужно просто прервать цикл, и тогда завтра, наконец, наступит суббота.

— Тогда пошли. — Джек вскочил с кровати и бросился вперёд по коридорам.

— Ты адрес помнишь?

— Наизусть.

Мы прошли по базе и добрались до зала врат. По пути люди таращились на меня, а некоторые бросались на колени или начинали петь какие-то частушки во славу мою. В общем, всё походило не на военную базу, а на какой-то дурдом на выезде.

— О великий, даже более великий, чем Будда. Наконец-то ты осчастливил нас своим появлением! — Обратился ко мне генерал Хаммонд, падая ниц и отбивая поклоны.

О госпади! Дай мне сил!!!

— Благословляю вас, генерал. Мне нужно открыть врата на одну планету.

— Конечно! Мы готовы служить вам денно и нощно.

Интересно, это заразно? Я не начну поклоняться сам себе?

Через дверь вбежал запыхавшийся Тилк.

— Мой бог! Имхотеп! Все люди в округе радуются твоему прибытию. Позволь нам воспеть славу твою! Мы готовы прямо сейчас начать богослужение, где ты сможешь благословить каждого преданного тебе почитателя.

— Не сейчас. У меня срочные дела.

Тилк бросил взгляд на экран и увидел набирающийся там адрес.

— Генерал! — Бросился он к Хаммонду. — Мы должны остановить набор адреса. Нам требуется начать богослужение и… х-х-х-р-р-р-р…

Тилк захрипел, когда я схватил его за горло и поднял над полом, вырастая до трёхметрового роста.

— Здесь я буду решать, кому и что делать. Генерал, продолжайте. А тебя, Тилк, ждёт наказание за противление воле моей! — Я наложил на негра временный паралич и отбросил его в сторону. Потом с ним разберусь.

Врата открылись, и я с Джеком поспешили войти в них. Мы оказались в очередном безжизненном мире. Вперёд шла покрытая гранитом дорожка, по краям которой стояли гранитные столбы с отверстиями. Впереди за аркой было видно возвышение, напоминающее каменный стол или алтарь.

— Малекай! Выходи. — Прокричал Джек.

Мы прошли вперёд, и я остановил своего спутника от контакта с невидимым отталкивающим силовым полем. Ничто материальное не могло преодолеть его, но мой клон материальностью не страдал, так что я беспрепятственно прошёл к устройству Древних в виде стола, на поверхности которого находилось множество квадратных каменных блоков. Так, что тут у нас?

Сбоку выскочил худощавый мужчина со шрамами на лице.

— Что? Как ты попал сюда? — Удивился он.

Я это обращение проигнорировал, читая надписи на языке Древних.

— Малекай, ты должен остановить эту машину. — Прокричал Джек. — Или в следующем цикле я принесу сюда атомную бомбу и взорву тут всё нахрен!

— Нет! Я должен вернуть её…

Пока двое смертных изливали друг другу душу, я изучал устройство. Хотя я присутствовал тут только в виде клона, кое-какие способы прямого взаимодействия с техникой Древних у меня были. Минут через пять мне стало понятно, что эта машина не имеет никакого отношения к технологиям Древних. Точнее, построили то всё тут Древние, а вот главный артефакт работал на совсем других принципах.

Это устройство работало за счёт вложенного заряда Бахиони. А суть его воздействия заключалась в обращении к высшим силам. При этом, характеристика энергии говорила о том, что адресатом послания является… местный Судья Игры.

По сути, это устройство позволяло «сохранить» определённое состояние Вселенной, а потом «загрузить» его. Этакий слот сохранения игры. Вот только записан в этот слот был момент активации устройства, который произошёл четырнадцать часов назад.

В целом, данное устройство было забавным, интересным, но бесполезным. По крайней мере для меня. Я не горел желанием связываться с местными игроками. Как говорится, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.

— Эта штука не поможет тебе. — Обратился я к террористу-временщику. — Она может вернуть время только в тот момент, когда была активирована. То есть в нашем случае всего на несколько часов назад.

— Нет! Я смогу разобраться в этом устройстве и…

— Не сможешь. Я бог знаний! Я точно знаю, как эта машина работает, что делает и зачем она вообще нужна. С её помощью ты можешь вернуться только на четырнадцать часов назад. И кроме того, запас энергии в этом аппарате не бесконечный. И мне даже страшно подумать, какую цену тебе придётся заплатить за попытку активации «в долг».

— Я просто хочу вернуть её… — Прошептал Малекай, сползая на пол.

— Кого её? — Уточнил я.

— Мою жену.

— У тебя есть её волосы или другой источник ДНК?

— Волосы? Да. У меня есть медальон с её локоном.

— Если ты остановишь машину, то я воскрешу её. Никаких путешествий во времени не понадобится. Я бог, и жизнь и смерть людей находятся в моей власти.

Я сконцентрировал имеющуюся у меня Бахионь, и человек передо мной буквально впал в состояние религиозного экстаза. Так вот как это работает.

— Ты сможешь вернуть её? — С надеждой произнёс Малекай.

— Конечно. Останови машину, и твоя жена вернётся к жизни.

— Хорошо.

Загипнотизированный виновник начал нажимать на каменные квадраты, меняя режим работы устройства. Я видел, что машина реагирует на команды только того, кто её активировал, так что сам я не мог вмешаться в её работу. Да и какой смысл был бы в «сохранении игры», если бы враги могли стереть запись?

Наконец, устройство прекратило работу, перейдя в режим ожидания. Я тут же активировал врата в галактике Аида и появился на этой планете собственной персоной. Дальше мне нужно было провести достаточно простую манипуляцию. С помощью магии я призвал душу женщины, и воссоздал её тело, используя ДНК из волоса. Правда, заклинание восстановило тело до оптимального возраста, то есть где-то до двадцати лет. Но не похоже, что кто-то собирался на это жаловаться.

Состоялась слёзная встреча двух влюблённых с обниманием и клятвами в вечной любви. Я ещё немного подправил здоровье пациентки, вылечил её порок сердца, после чего опечатал «машину времени» и отбыл вместе с Джеком на Землю.

Тут нас уже встречала целая делегация. Я сосредоточился и ощутил клубящуюся вокруг Бахионь. Фигасе они её намолили. Теперь понятно, откуда такие религиозные приступы. Это явление с положительной обратной связью. Видимо, устройство как-то повлияло на рассеивание Бахиони, так что та начала концентрироваться в одном месте. Забавно, но почти бесполезно. Накопленной тут энергии хватало не больше чем на одну миллиардную для количества, необходимого для восстановления одного моего хвоста. Печаль.

Я «всосал» всю предназначенную мне Бахионь, и пыл религиозного экстаза в глазах окружающих начал угасать.

— Смертные, зачем вы поклоняетесь мне? — Спросил я собравшихся. Ответил мне Тилк, стоящий в первом ряду. Что-то быстро он оклемался. Никак вера в меня помогает.

— Ты истинный бог! — Надо полагать, это объяснение было исчерпывающим, потому что пояснений я не дождался.

— И что?

— И всё.

Мдя. Даже не знаю, что можно сказать против такого аргумента.

— Поклонение мне ничего не даёт вам. — Решил я зайти с другого конца.

— Нам ничего не нужно. Мы жаждем не материального процветания, а духовных заслуг. — Разъяснил политику партии мой самый фанатичный последователь.

— Так нет никаких заслуг. — Осадил его я. — Уж мне лучше знать. Я же бог. Именно мне вы поклоняетесь. И я говорю вам — вы не получите от этого никакой пользы. Ни материальной, ни духовной, ни морального удовлетворения, ничего. Потому что всем этим верующих должен одаривать бог, а мне некогда такой ерундой заниматься. Вы уверовали в меня? Замечательно. Вы получили ценный духовный опыт. На этом всё. Цирк окончен, можно расходиться.

Будто восприняв последнюю фразу за руководство к действию, собравшиеся начали рассасываться по углам. Вскоре, передо мной стояли только члены ЗВ-1, Хаммонд и несколько техников из обслуживающего персонала. Ну и дежурный десяток военных тусовался у выхода.

— Тилк, ты не должен поклоняться мне. — Обратился я к виновнику религиозной революции. — Если тебе обязательно нужно кому-то поклоняться, то поклоняйся себе. Или Апофису. Или, вон, Джеку. — Полковник от моих слов вздрогнул и покрылся потом. — Истинные боги ничем не отличаются от ложных. И те, и другие, как правило, полные засранцы. Лучше уверуй в Буддизм, или как там этот процесс называется? Ты меня понял?

— Да. — В голосе Тилка слышалась скорбь вселенского уровня.

— Замечательно. Ну, тогда всё. — Я повернулся к вратам и задумался о том, как мне отправиться обратно. Энергии местной электростанции на это не хватит. — Или не всё. Придётся мне у вас на пару часов задержаться. Генерал, вы мне обещали контрибуцию за воскрешение членов ЗВ-1.

— Да, конечно. — Засуетился Хаммонд.

— Кстати, Дэниел, как там твоя жена поживает? — Спросил я своего должника.

— Никак. Она попала под машину полгода назад.

— Какая потеря. Сочувствую твоему горю. — Безразлично бросил я, направляясь вслед за Хаммондом.

Всё шло в соответствии с моими планами, так что можно было ни о чём не волноваться. Мой клон, оставшийся на хаттаке, направил корабль к Земле, и тот должен был прибыть примерно через час. За это время я затарился новинками развлекательной индустрии Земли и даже замутил «модем на чакре», который должен был позволить мне подключаться к интернету из соседней галактики. Я поставил это устройство на центральном коммутаторе главного Интернет-провайдера Колорадо-Спрингс. И платить не надо, и доступ всегда будет с максимальной скоростью.

Распрощавшись с землянами, я телепортировался на свой корабль и отправился обратно к Йотунам. У меня было множество планов по изучению технологий Древних и Асгардов. Сейчас я просто создавал технологические устройства, а реализация тех же эффектов за счёт магии была ещё в зачаточном состоянии.

Но сильно углубиться в научные исследования мне не дали. Через несколько дней со мной на связь вышел Локи.

— Имхотеп, нам нужно встретиться. У нас появились серьёзные проблемы с репликаторами.

— Хорошо. — Через троянов в компьютерной сети я нашёл место, где находился Локи, и телепортировался туда. — Что за проблема?

— Репликаторы начали порабощать Асгардов.

— Это как? — Я уселся на стул и принялся с интересом наблюдать за паникующим Локи.

— Началось всё примерно три дня назад. Один из Йотунов переоценил свои силы, и его уничтожили репликаторы. Видимо, они изучили его строение, потому что на следующий день мы обнаружили, что обычных жуков возглавляют человекоподобные репликаторы. Но поскольку их стратегия ведения боя от этого не изменилась, мы не придали этому большого значения.

Локи вывел на большой экран смазанное изображение, где нечто гуманоидных очертаний сопровождало толпы обычных металлических жуков.

— Вчера один из отрядов репликаторов продемонстрировал необычную стратегию боя. Не скажу, что она была особенно эффективной, но за счёт неожиданности этому отряду удалось одержать победу в схватке. Нам удалось перехватить видео, на котором видно, что операцией руководит репликатор, напоминающий Асгарда.

На этот раз на экране появилась динамичная картинка, показывающая бредущего Асгарда. Вот только его кожа выглядела так, будто он состоял из ртути.

— А сегодня огромная армия репликаторов напала на одну из наших планет и захватила больше пятидесяти тысяч Асгардов.

На этот раз видео показало, как живая волна из миллиардов репликаторов накатывает на убегающих Асгардов, поглощая их одного за другим.

— А вот это мы увидели на той же планете полчаса назад.

На этот раз съёмки велись с летательного аппарата. Армия репликаторов наступала на город Асгардов. Биороботы пытались защищаться, но все их усилия были напрасны. Атаками репликаторов управляли тысячи металлических Асгардов, бредущих по полю боя. При этом было видно, что все их движения и жесты руками удивительно напоминали движения их биологических двойников.

— Думаю, вам стоит захватить этих новых репликаторов для исследования. — Предложил я.

— Мы так и сделали. Вот результаты сканирования.

На экране появилась схема типичного Асгарда, вот только вместо биологических тканей и механического скелета, эта особь состояла из репликаторов и «мозгового» компьютера, находящегося в положенной ему голове.

— Они смогли захватить компьютер биоробота и перепрограммировать его. Все биологические ткани были заменены блоками репликаторов микронного размера, а в установки верности внесли следование интересам сообщества репликаторов.

— У вас же есть код абсолютного подчинения. — Высказал я идею.

— Да. Он работает, но если компьютер начинает пытаться уничтожать репликаторов, то те блокируют его воздействие и возвращаются к работе согласно стандартной программе.

— Хм… забавно. — Резюмировал я. — Асгарды стали репликаторами, а репликаторы стали Асгардами. Предлагаю вам ничего не делать. Ваши биороботы довольно тупы. Они постоянно проигрывали репликаторам в бою. Думаю, если они начнут управлять репликаторами, те только станут слабее.

— Но это сейчас. Кто знает, что они сделают через месяц? Даже просто знание того, как устроена наша защита, позволило им одержать несколько важных побед.

— Да, я прекрасно понимаю опасность подобного союза технологий. Но от меня то ты чего хочешь?

— Ты можешь дать нам более эффективное оружие против репликаторов?

— Я и так дал вам очень многое. Вы имеете важное преимущество перед этими машинами — у вас есть душа. Есть самосознание и разум. Это — ваш ключ к победе. Используйте силу своего интеллекта. Если вы неспособны победить более слабого врага, то какой смысл помогать вам? Боритесь. Превозмогайте! Только так вы сможете доказать, что достойны права на жизнь. Основной закон эволюции: побеждает сильнейший. Конечно, если вы проиграете и даже ваш родной мир будет на грани уничтожения, то я спасу вас. Но на большее не рассчитывайте.

Локи осунулся и посмотрел на видео, где одни роботы безжалостно уничтожали других.

— Да, ты прав. Это наша война. Когда-то Асгарды были сильнейшей расой галактики. Мы справимся.

— Что ж, если это всё, что ты хотел сказать, то я ухожу.

— Прощай.

Локи сел, закрыл глаза и сосредоточился на управлении репликаторами своего тела. Через них он был подключён к сети Асгардов, управляя своими соотечественниками. Я ещё раз окинул его взглядом, а потом телепортировался на свой корабль.

Тут я тоже сосредоточился на работе с компьютерами. Я дал команду компьютеру своего корабля собирать информацию о ведении боевых действий Йотунами и Асгардами и ежедневно предоставлять мне отчёт с описанием самых важных событий и оценкой общего баланса сил.

Пока я занимался научными исследованиями, борьба двух лагерей репликаторов шла с переменным успехом. Йотунам приходилось постоянно придумывать что-то новое, чтобы компенсировать количественное превосходство врага. А репликаторы раз за разом брали эти изобретения на вооружение, становясь всё смертоноснее, хитрее и изобретательнее.

Также я получил информацию о том, что небольшая группа репликаторов отправилась в галактику Млечный Путь. С этим я решил ничего не делать, но стал на постоянной основе мониторить компьютеры землян на военной базе, контролируя упоминания о встрече с репликаторами. Пока не было необходимости вмешиваться. В конце концов, они и так должны были туда попасть. Вон, пусть Тор с ними борется.

Почти два года я занимался своими делами, не отвлекаясь на события, происходящие за пределами моего космического корабля. За это время Джек пару раз пытался вызвать меня, но я не отвечал. На мой взгляд, никаких серьёзных опасностей для ЗВ-1 или Земли там не было.

Ещё один вызов не стал для меня сюрпризом, потому что я давно ожидал его. Собравшись, я отправился на Землю через врата, одновременно дав команду своему кораблю добраться дотуда своим ходом.

— Приветствую вас, смертные. — Произнёс я, выходя из портала.

— Имхотеп! Мы ждали тебя. — Обратился ко мне Джек О’Нил, находящийся в зале управления.

— Ну, что тут у вас произошло?

— Дэниел. Он сильно пострадал от нейтронного излучения. — Обратилась ко мне Саманта, сбежавшая в зал врат. — Не мог бы ты помочь ему?

— Пошли, посмотрим.

Мы двинулись по коридорам. Я просканировал окружающее пространство и обнаружил, что Тилк попытался остаться вне зоны моего зрения. Опять его штормит. В лазарете я обнаружил накачанного лекарствами должника.

— Привет, Дэниел. — Поздоровался я, ставя заклинание против подслушивания. Теперь даже стоящая в шаге от меня Саманта не могла узнать, о чём мы говорим.

— Имхотеп? Приветствую.

— Как здоровье? Насморка нет?

— Издеваешься?

— Ну да, а что?

— Ничего. — Мы немного помолчали. — Ты не собираешься лечить меня, ведь так? — Понял мой взгляд Дэниел.

— В этом нет необходимости.

— Что ты имеешь в виду?

— Помнишь наш договор? В самом ближайшем будущем тебе предложат вознестись, стать существом высшего порядка.

— Ома?

— Она самая. Ты должен согласиться. Собственно, у тебя и выбора то нет. Или ты просто умрёшь, или ты умрёшь, но продолжить жить в другой форме.

— А потом? Ты говорил о нашем договоре.

— А я буду наблюдать за этим процессом с безопасного расстояния, но прямо изнутри тебя. Сейчас я поставлю на твою душу заклинание, которое позволит мне провернуть этот фокус. А ты… ты просто должен молчать об этом. Какие бы клятвы ты не давал, всё это не имеет никакого отношения ко мне. Просто промолчи, и я зачту твой долг.

— Хорошо. — Дэниел помолчал несколько секунд, прикрыв глаза, а потом опять посмотрел на меня. — Как это удобно. Требовать уплату долга за то, чего у меня уже нет.

— Это не совсем так. Не я забрал у тебя жену.

— Хочешь сказать, что это судьба?

— Хочу сказать, что это вознесённые. Твоя жена вознеслась. Но она не придёт, чтобы поздороваться с тобой. Ты сам должен узнать, где она, и что с ней произошло.

— Она вознеслась? Но почему она ничего не сказала мне?

— Потому что таковы правила. В своё время ты ознакомишься с ними. Что ж, не буду отвлекать тебя от мыслей о вечном. И не проси убрать боль. Невыносимые страдания — лучший стимул для вознесения. Уж поверь мне.

На этом я снял заклинание от прослушки и обратился к Саманте.

— Боюсь, тут я ничем не могу помочь. Его смерть неизбежна. Все вы смертны, и нет никакой разницы, умрёте вы сейчас или через сто лет.

— Для нас то разница есть! — Возразила она.

— А для меня нет. — Отрезал я. — В своё время вы осознаете мою неземную мудрость. А пока, я оставлю вас.

Я пошёл прочь, на ходу кивнув Джеку. Тот проводил меняудивлённым взглядом, но останавливать не стал. Я добрался до зала врат и перешёл на нейтральную планету, где принялся ожидать прибытия своего корабля и развития событий.

Пока я болтал с Дэниелом, то поставил на его сознание специальное заклинание, позволяющее воспринимать всё то, что воспринимал он. Я уже достаточно узнал о вознесённых от монаха на Кебе. Сейчас меня интересовала информация «от первого лица». Я подозревал, что во время вознесения часть памяти стирается. И именно в этой части должен был быть ответ на вопрос, что же именно не так с этими вознесёнными.

Наконец, через пару часов Дэниелу приглючилась Ома Десала, которая начала склонять его на… светлую сторону силы. Суть предложения была простой — «отринь все сомнения во мне и доверь свою душу». В общем, вполне стандартная махинация свободой воли. Каждый второй лидер сектантов на Земле делает то же самое. Более того, именно так относятся к баранам пастухи, собирающиеся забить очередную животину на шашлык.

И вот, спустя несколько часов промывания мозгов состоялось вознесение. Ома напитала астральное тело Дэниела своей энергией, после чего тот покорно пошёл за ней. Вместе они добрались до уже известной мне сущности Хранителя Врат, и почти бессознательную тушку претендента отдали этой твари. Та облизала беззащитную душу, довольно хмыкнула, а потом потащила её в своё логово, именуемое Лабиринтом Вознесения.

Дальнейшее никак не запечатлелось в памяти Дэниэла, но я отлично видел, что произошло. В его сознание были внедрены различные информационные структуры. Они не ограничивали свободы воли, но зато постоянно следили за вознесённым, докладывая о нарушении разнообразных правил и предписаний.

Последняя часть процедуры полностью раскрыла мне глаза на суть происходящего. На душу вознесённого была поставлена особая метка. Фактически, клеймо. Даже моих невеликих знаний хватало, чтобы понять, что избавиться от этой штуки будет очень сложно, если не невозможно. Даже имея бесконечные запасы Бахиони я бы поостерёгся начинать операцию по ампутации этого образования. Кроме того, данная метка была хитрым образом спрятана так, что если не знать, куда смотреть, то просто не обратишь на неё внимание. А если знать, то тогда она начинала сиять как голографическая наклейка.

В конце, безвольную тушку Дэниела выперли на нужный план бытия, где он и пришёл в себя спустя пару часов. Его тут же взяла в оборот спонсорша, начавшая втирать ему о необычайной важности его миссии в поддержании порядка во Вселенной. Я не стал слушать эту чушь, а сосредоточился обратно на материальном мире.

Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 3

Через врата я вернулся на Землю, где меня уже встречали остатки команды ЗВ-1.

— Ну что, вы убедились, что я был прав? — Спросил я их.

— Ты знал, что так всё и случится? — Ответила вопросом на вопрос Саманта.

— Ты кого спрашиваешь? — Подхватил я эту еврейскую привычку. — Забыла, что я бог знаний?

— Можешь рассказать нам, что сейчас происходит с Дэниелом?

— А ты считаешь себя готовой влезать в дела богов?

— Он стал Богом?

— Ну а кем ещё он мог стать?

— Не знаю… Поэтому и спрашиваю. — Смущённо признала она своё поражение в борьбе за звание самого евреистого еврея.

— Таки, вот что я вам скажу. Рождённый ползать — летать не может. Вам нужно сосредоточиться на своём трёхмерном мире. На том, что вы можете изменить здесь и сейчас. А вопросы высших эмпиреев стоит оставить тем, кто в этом смыслит. Мне, например. В общем, не вышли вы рылом в наших апельсинах разбираться.

— Ваши высказывания оскорбительны. — Сердито заметил генерал Хаммонд.

— На правду не обижаются. — Отмахнулся я. — Чем меньше вы будете интересоваться этими вопросами, тем дольше проживёте. Если бы боги хотели, чтобы вы знали что-то об этом, они бы пришли и рассказали вам. Но вместо этого они порют разную метафизическую чушь, единственная цель которой — ввести вас в заблуждение. И не дай бог, они узнают от том, что вы знаете то, чего вам знать не положено. В общем, говоря простыми словами, жрите что дают и не хрюкайте. А то придёт мясник и пустит вас на колбасу.

Подобная отповедь ввела окружающих в состояние ступора. Я осмотрел публику и обратился к командиру ЗВ-1.

— Джек, совсем скоро твоя помощь понадобится одному нашему общему знакомому — Тору. Не забудь сообщить мне об этом. А то без моего божественного вмешательства всё может закончиться совсем печально.

— Хорошо. — Согласно кивнул полковник.

— Ну, вот собственно и все, что я хотел вам сообщить. До встречи.

С этими словами я телепортировался на свой корабль, висящий на орбите Земли.

На удивление, долго ждать мне не пришлось. Уже на следующий день через врата на землю заявился Асгард Фрейр, который сообщил о смерти Тора и попросил помочь учёному Асгардов, застрявшему на одной из планет.

По моим сведениям, репликаторы добрались до карликовой галактики, находящейся рядом с галактикой Млечный Путь. Там они напали на несколько колоний Асгардов, которыми руководил Тор. Так что сейчас все силы сепаратистов были направлены на спасение самих себя.

Как только Фрейр покинул Землю, Джек связался со мной по рации. Я тут же телепортировался к нему и увязался за ЗВ-1 в качестве замены Дэниелю. Пока земляне летели на шаттле гуаудов, мой клон вёл хаттак за ними на приличном удалении.

Как и в оригинальной истории, мы добрались до планеты, спустились на её поверхность на шаттле, после сего нас телепортировано на подземную базу.

— О, люди… — Поприветствовал нас Асгард, спускающийся по пандусу. Но тут он увидел меня, запнулся и грохнулся на пол.

— Осторожнее, Хеймдаль! Твой клон может не выдержать таких нагрузок. — Предостерёг его я. Сканирующее заклинание показывало, что этот клон существует уже достаточно долго, чтобы в нём начались процессы некроза тканей. Этому биороботу явно требовалась «пересадка мозгов».

— Имхотеп, как ты попал сюда?

— Я временно заменяю Дэниеля.

— Вот как. Земляне, я рад познакомиться с вами. Я Хеймдаль. Полагаю, вас послал высший совет Асгардов.

— Не совсем. — Ответил Джек. — Полковник Джек О’Нил, майор Картер и Тилк. — Представил он членов своей команды.

— Я слышал о ваших подвигах от других Асгардов. А где доктор Джексон?

— Он временно помер. Не стоит беспокоиться за него. — Изложил я свою версию событий.

— Имхотеп… ваши речи как всегда смущают мой разум. — Ответил Асгард.

На самом деле, душа Хеймдаля уже получила тело йотуна и находилась в другой галактике. Здесь же осталось её последнее тело, сейчас находящееся «в свободном плавании».

— Что это за место? — Поинтересовалась Саманта. Мы находились в небольшом круглом зале с несколькими терминалами компьютеров Асгардов. С одной стороны вдоль стены шёл пандус, переходящий в коридор, ведущий куда-то наверх.

— Мы на глубине нескольких сотен метров. Это древняя исследовательская база Асгардов.

— Поверхность планеты непригодна для жизни. — Продолжила Саманта, явно надеясь на объяснения, но Хеймдаль просто проигнорировал невысказанный вопрос.

— Гуауды не знают, что вы здесь? — Уточнил Тилк.

— Они знают, что лаборатория существует, но не могут определить, где она находится.

— Так почему бы нам не убраться отсюда, пока они это не выяснили. — Спросил Джек.

— Боюсь, это невозможно. Нам нужно спасти главнокомандующего Тора. — Начал выдачу эпического квеста Хеймдаль.

— Мы думали, что он погиб. — Удивилась Саманта.

— Нет, не погиб. Однако, его жизнь в опасности. Он в плену у гуаудов.

— Откуда вы знаете, что Тор жив?

— На базе есть сканеры, с помощью которых я обнаружил его на корабле гуаудов.

— А мы не можем телепортировать его сюда? — Предложил самое простое решение Джек.

— Нет. Защитные поля гуаудов не препятствуют сканированию, но блокируют возможность телепортации.

— Вы можете связаться с Тором?

— Да, могу. — Согласился Хеймдаль, что-то переключая на пульте.

Дальше Джек удалённо поговорил с Тором с помощью голограммы и пообещал его спасти, хотя тот отбрыкивался от этой чести руками и ногами.

— Как он? — Поинтересовалась Саманта у своего начальника.

— Нормально, если только не считать того, что он не хочет, чтобы мы его спасали. Плюс, он сказал, что его собирается допрашивать сам Анубис.

— Тор боится, что если мы задержимся, то материалы исследований достанутся гуаудам. — Пояснил Хеймдаль.

— А над чем вы работали? — Опять влезла любознательная майор.

— Он пытается предотвратить вымирание своей расы. — Ответил я, перебивая Асгарда. Я уже скачал из местного компьютера всю интересующую меня информацию, и теперь мог сосредоточиться на разговоре. — Дело в том, что Асгарды являются клонами. Когда тело клона начинает разрушаться от старости, его сознание копируют в другого клона, а оригинал спускают в утиль. И с каждым разом качество копий ухудшается. На данный момент среднее время жизни клона составляет всего шесть месяцев. И если они не найдут решения, то вымрут буквально через несколько лет.

— Это ужасно! — Поразилась Саманта.

— Да, к сожалению дело обстоит именно так. — Хеймдаль с укоризной посмотрел на меня. — Мы надеялись, что Имхотеп поможет нам с решением этой проблемы, но он отказался.

— Почему? — Поинтересовался у меня Джек.

— Думаю, это знание следует сохранить в тайне. Если только Хеймдаль сам не расскажет вам об этом.

— Нет, я тоже считаю, что изложенная вами причина отказа — это не предмет для обсуждения. — Отказался тот что-либо объяснять.

— Вот так вот. — Резюмировал я. — Давайте лучше сосредоточимся на спасении Тора.

Дальше состоялось обсуждение возможных вариантов, по результатам которого Джек и Тилк должны были отправиться на корабль гуаудов с помощью транспортных колец на шаттле, используя временную уязвимость защиты в тот момент, когда на корабль должен был переместиться Анубис. Саманта и Хеймдаль должны были остаться на базе и помогать им, сообщая о передвижении противника. Конечной целью было разрушение генератора щитов, после чего Хеймдаль смог бы телепортировать к себе Тора и членов ЗВ-1.

Я конечно же тоже записался в отряд спасения.

— Джек, я иду с вами. Пока вы будете пытаться спасти Тора, я отвлеку Анубиса.

— Как именно? — Удивился полковник.

— Встречусь с ним и заговорю зубы.

— Ты уверен, что это безопасно?

— Конечно. Я же бог, не забыл?

— Может, ты за одно прикончишь его? — Сделал своё предложение Тилк. Судя по интонациям голоса, он был зол на меня.

— Нет, что вы. Как я могу? Боги не вмешиваются в дела смертных без крайней нужды.

— Анубис собирается уничтожить Землю и захватить власть в галактике. — Не унимался джаффа.

— Вот и я о том же. Нет никаких причин для беспокойства. Баланс божественных сил от этого никак не пострадает.

— Хорошо. Мы принимаем твой план. — Резюмировал Джек. — Надеюсь, Анубис посчитает, что на корабль проник только ты. Это позволит нам скрыться от возможного преследования.

Далее мы втроём телепортировались на шаттл, дождались нужного момента, а потом переместились на корабль гуаудов с помощью транспортных колец. Джек и Тилк направились к генератору, а я прямиком пошёл в тронный зал. Всех встреченных Джаффа я расталкивал телекинезом, а тех, что смел атаковать меня, уничтожал на месте.

Моё «путешествие» заняло минут десять. Корабль был достаточно большим, а коридоры извилистыми. Пока я шёл, Анубис успел подключить устройство для считывания информации к мозговому компьютеру Тора и начал скачивать оттуда данные. Моё передвижение ни для кого не было тайной, так что в тронном зале меня встречал не только Анубис, но и несколько десятков джаффа, нацеливших на меня своё оружие.

— Здарова, чувак. Как жизнь? — Поприветствовал я его, сверкая глазами на манер гуаудов. С моим телом Вритрас подобные фокусы были элементарными.

— Кто ты такой? — Сразу перешёл к делу Анубис.

Я уже натравил на него несколько диагностических заклинаний. Под маской и аналогом скафандра скрывался вознесённый. Вот только он находился по эту сторону «незримой пелены», что вызывало у меня некоторые вопросы.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Ты!!! — Закричал Анубис в дикой ярости. — Убить его.

Джаффа открыли огонь, но ни один заряд не достиг меня. Моя магическая защита была совершенна, и примитивные технологии гуаудов не могли мне повредить. Да даже если бы я отключил щиты, они не смогли бы разрушить моё тело Вритрас.

— Что это ты такой нервный? — Поинтересовался я, насылая массовое заклинание гниения. Все джаффа тут же умерли и свалились на пол кучами гнилого мяса.

— Это из-за тебя я подвергался бесконечным пыткам, пока не смог вознестись. — Анубис сжал кулаки в бессильной ярости. Все его воины умерли, а сам он, как и любой гуауд, в бою предпочитал не участвовать.

— Правда? Когда это я успел? — Я действительно не понимал, где и когда мог досадить Анубису.

— Когда мы встретились, ты знал меня под именем Инпу.

— Инпу? Братец Инпу? Это ты? — Закричал я в лучших традициях индийского кино, бросаясь вперёд и заключая ошарашенного гуауда в крепкие объятья. — Я так скучал по тебе. Наш отец рассказывал мне о тебе. Ты был его любимым развлечением, пока не сбежал. Надеюсь, я смогу вернуть тебя в нашу дружную семью.

— Умри!!!!! — Закричал Анубис, используя какую-то магию вознесённых. Меня отбросило на несколько метров, но серьёзного урона не причинило. Хотя будь на моём месте кто-то органический, его бы распылило в фарш.

— Извини, но я бог. Я просто не могу умереть. — Повинился я. — Давай, лучше ты умрёшь?

Я решил испытать на вознесённом одно из заклинаний магии. Я не хотел его убить или сильно ранить, но это был отличный шанс провести несколько экспериментов. К моему удивлению, астральное тело Анубиса защищало поле неизвестной природы. Магия буквально соскользнула по нему, даже не соприкоснувшись с целью. Это что-то новенькое. У монаха, Дэниеля и даже Омы какого не наблюдалось. Мы обменялись ещё несколькими атаками, которые были полностью безуспешными. Анубис не мог навредить мне, а я ему. И магия, и чакра соскальзывали с вознесённого, как с гуся вода.

Я бы и дальше продолжил это увлекательное занятие, но меня отвлёк мой духовный паразит. Он буквально взбесился, пытаясь вырваться из заточения, хотя до этого длительное время спокойно переносил присутствие вознесённого монаха. Может, он проголодался? Мне пришлось сосредоточиться на поддержании печати, чтобы не позволить своему внутреннему зверю сожрать важную фигуру на игровой доске.

Я собрался уйти, но Анубис раз за разом кидался на меня в приступе ярости. Когда мне это надоело, я банально заключил его в барьер на основе чакры. Я не мог повредить ему боевыми дзюцу, но барьеры прекрасно справлялись со своей задачей, и не думая разрушаться.

Через пять секунд Анубис оказался в невидимом «аквариуме» со стороной квадрата основания в метр и высотой с пару метров. Он начал ощупывать препятствие руками, так что его действия были похожи на какую-то пантомиму.

— Посиди пока тут. — Наставительно высказал я ему. — И подумай о своём отвратительном поведении. Твоя необоснованная агрессия нанесла мне моральную травму. А кроме того, я что-то не пойму, как это ты стал Анубисом? Тот, вроде, был гуаудом, жившим тысячи лет. Как ты думаешь, если я расскажу настоящую историю твоим союзникам, как они поступят?

— Кто ты такой? — Спросил в ответ Анубис, справившийся, наконец, со вспышкой гнева.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Твой родной брат.

— Нет! Ты мне не брат. Откуда у тебя эта сила?

— Много будешь знать, скоро состаришься. Если я расскажу тебе правду, то мне придётся тебя убить.

— Ты не сможешь меня убить. — Ответил Анубис, предпринимая ещё одну безуспешную попытку взломать барьер.

— А, кстати, почему? Откуда у тебя эта сила?

— Ограниченным существам вроде тебя не понять этого.

— Эй! — Возмутился я. — Ограниченное существо здесь — это ты. Смотри, я ограничил твои передвижения, и это отлично показывает, кто из нас круче. — Ответом мне было только раздражённое сопение. — Давай, колись. Если ты не ответишь на мои вопросы, то я просто запру тебя в этом зале лет на двадцать и отключу генератор энергии у корабля. Как тебе такая перспектива?

— Хочешь знать правду? — Заволновался Анубис, осознав свои перспективы. Не то, чтобы я действительно собирался это делать, но при необходимости я легко мог устроить ему такую судьбу. — Хорошо, я скажу тебе. Эту силу даровали мне боги. Они управляют жизнью миллиардов миров, и есть ты вмешаешься в их планы, то они сотрут тебя в пыль!

— Стой. Так ты что, игровая фигура? — Осенило меня.

— Что? Так ты тоже?… Так вот в чём дело. — Анубис опять успокоился и уставился на меня из-за своего чёрного защитного поля, прикрывающего скафандр. — И за чью сторону ты играешь? Ты не можешь быть за гуаудов, потому что эта роль досталась мне.

— Сторону? Я, можно сказать, играю сам за себя.

— Одиночка? Невозможно! Это нарушает правила.

— Похоже, ты знаток правил. — Заинтересовался я. — Может, расскажешь, что ты знаешь об игре?

— А разве ты не знаешь? Это обязанность игрока объяснять правила своей фигуре. Или ты не фигура? — В голосе Анубиса послышалось сомнение.

— Мой игрок, скажем так, не очень разговорчив. Но я хочу напомнить тебе, что это ты у меня в плену, а не наоборот. Ты ведь должен знать, что если застрянешь тут на десятки лет, то игра завершится без тебя.

Анубис сник и тяжело вздохнул.

— Хорошо, я расскажу. — Я наколдовал себе трон, после чего уселся на него и настроился на длительную лекцию. Паразит немного успокоился, так что я мог провести в обществе Анубиса ещё немного времени. — Я слышал про случаи, как у тебя. Это называется «игра в слепую». Игрок берёт фигуру и вводит её в игру, ничего не объясняя, и не давая никаких дополнительных сил сверх того, что положено согласно её роли. Ставки на такие фигуры довольно высоки, потому что по статистике побеждает лишь одна «слепая фигура» из тысячи. Так что твои шансы выжить невелики.

— Я бы так не сказал. Но ты продолжай. Что тебе известно про правила игры?

— Каждой фигуре даётся шанс выиграть. Мы сейчас находимся в игре, где победа определяется победой армии или цивилизации. Фигура может быть правителем своей стороны, а может быть просто безвестным воином, тайно направляющим ключевые события. Если фигура проигрывает, то её ждёт участь хуже смерти. Это вечные пытки в аду. А победитель становится фигурой в следующей игре. Для меня это уже третья игра, так что ты должен понимать, что таких как я — один из сотни. И я непременно выиграю эту игру.

— Конечно-конечно. — Подбодрил его я. — Если только сможешь выбраться из моей ловушки.

Анубис мысленно скрипнул зубами и продолжил.

— Каждая игра подчиняется определённому сценарию. События в этом мире предопределены, и только фигуры могут что-то изменить.

— Оу. И что же изменил здесь ты? — Поинтересовался я.

— Не знаю. Мне неизвестен этот сценарий. Как правило, он вообще никому неизвестен, если только рассказ о нём не является частью правил.

— Так ты не знаешь, что за судьба ждёт тебя. — Усмехнулся я.

— Что? Ты знаешь будущие события?

— Конечно я их знаю. Я же бог знаний. Не буду спойлерить, но могу сказать, что пока что ты ничем особенным не отличился.

— Что?!! Я вознёсся! Я получил доступ к технологиям Древних. Я создал непобедимую армию.

— Я знаю. — Глумливо рассмеялся я.

— Ты лжёшь! — Опять сорвался на истерику Анубис. — Ты просто хочешь убедить меня, что я проигрываю!

— А, ты об этом. Не беспокойся. Я не претендую на то, чтобы выиграть в этой игре. Мне будет интересно понаблюдать за ней, но победителем буду не я.

— Если ты знаешь будущее, то должен суметь предсказать его.

— Ладно. Вот тебе моё предсказание. Тор сбежит от тебя, и ты ничего не получишь от него. Никаких знаний Асгардов тебе не достанется.

— Это ты поможешь ему?

— Возможно. А может это и не потребуется. Но давай лучше сконцентрируемся на тебе. Что за сила защищает тебя?

— Это дар моего бога за победу в предыдущей игре.

— Вот читер. — Рассмеялся я. — Ладно, дальше. Откуда у тебя доступ к технологиям Древних?

— По словам моего бога, мне должен был достаться корабль гуаудов, построенный с использованием технологий Древних. Но ты забрал его у меня! — Анубис опять сорвался на крик. — Я провёл в плену больше года, после чего смог вознестись, обманув одну доверчивую дуру. После этого я нашёл заброшенную базу Древних, где смог получить некоторые их технологии. И не так давно я начал захват власти в галактике. Я подчиню себе всех Системных Лордов, после чего уничтожу Асгардов, Таури и все прочие цивилизации.

— Отличный план. — Похвалил я. — Ладно, своё любопытство я удовлетворил, теперь можно и попрощаться. Не забывай меня, братик. Думаю, мы ещё встретимся.

Сразу после этих слов раздался тихий гул.

— Что это было? — Забеспокоился Анубис, опять пробуя барьер на прочность, как кулаками, так и своей магией.

— Мои знакомые отключили генератор щита. — Уведомил я его. — А сейчас их и Тора телепортировали на другой корабль. Что ж, как говорится, миссия завершена. Прощай.

Я снял барьер и телепортировался на шаттл, где разместились члены ЗВ-1, Хеймдаль и Тор.

— Сваливаем отсюда. — Выразил общую мысль Джек.

Тилк и Саманта бросились в рубку, чтобы вывести корабль на орбиту и сбежать в гиперпространство.

— Можете не торопиться. Мой корабль уже на подходе.

Через секунду моя космическая пирамида появилась на орбите планеты. А ещё через секунду весь шаттл был телепортирован на борт моего корабля.

— Всё, приехали. Тут вы в безопасности.

— Что происходит? — Донёсся из рубки голос Саманты. — Мы потеряли управление. Щиты отключились, двигатели не запускаются.

— Где мы? — Поинтересовался Тор, лежащий внутри какого-то пыточного устройства гуаудов.

— Я переместил шаттл на борт моего корабля. — Объяснил я всем присутствующим, благо Саманта и Тилк вернулись, чтобы выяснить у меня, что за хрень происходит с их шаттлом. — Подождите минуту. Мне нужно связаться с Анубисом.

Я картинно взмахнул рукой, и передо мной появился экран, на котором можно было увидеть одетого в плащ-палатку Анубиса с угольно чёрным защитным полем на месте лица.

— Итак, как я уже сказал, Тора вы не получите. Учтите, одного моего выстрела достаточно, чтобы разнести ваш корабль в клочья. А у вас отключены щиты. Ещё что-то объяснять нужно?

Изображение Анубиса отключилось, и его корабль ушёл в гиперпространство.

— Всё, он свалил. — Обрадовал я окружающих. — Сейчас я переговорю с Тором, после чего сдам вас на поруки флоту Асгардов.

Я поставил барьер против подслушивания и подошёл к беспомощно лежащему Тору.

— Привет Тор, как дела?

— Приветствую тебя, Имхотеп. Я не ожидал увидеть тебя здесь.

Я просканировал Асгарда и обнаружил, что его душа находится рядом, хотя и не вмешивается в работу компьютера в данный момент.

— Скажи, почему ты не принял моё предложение? Ты мог бы опять стать живым, а не болтаться бесплатным приложением к этому биороботу.

На этот раз душа Тора вмешалась в процесс мышления своего двойника, но совсем немного.

— Мы планируем восстановить расу Асгардов. Теперь у нас есть живой представитель нашего вида. Мы сможем полностью восстановить наши тела, а потом свяжем их со своими душами.

— Ага, и умрёте через полсотни лет от старости, как и все настоящие Асгарды.

— Думаю, нам удастся решить эту проблему.

— Ну-ну. Ладно, не буду вам мешать. Хотя должен заметить, что проблему репликаторов это никак не решает.

— Когда мы возродимся, то быстро сможем разобраться с ними.

— Посмотрим. — Ответил я, снимая защиту от прослушивания. — Кстати, ваша кавалерия прибыла.

Я опять включил экран, на котором были видны три корабля Асгардов, только что вышедших из прыжка. Я дал команду компьютеру хаттака, и шаттл телепортировало наружу.

— Что ж, думаю, дальше вы сами разберётесь. Всего вам хорошего.

Я телепортировался в рубку своего корабля и дал команду выйти в гиперпространство. Я отправился обратно в галактику Аида, попутно размышляя о том, что смог встретить две игровые фигуры за один день. Первой был Анубис, а второй оказался Тор. Его душа была слишком непохожей на души остальных Асгардов.

Пока что события развивались согласно канону, так что беспокоиться было неочем. У меня уже был план дальнейших действий, так что можно было не напрягаться, а ждать нужного момента, параллельно изучая технологии Древних.

Через полгода мне пришлось отвлечься на исполнение своего обещания. На орбиту планеты Асгардов вышло несколько кораблей репликаторов. А поскольку я обещал, что вмешаюсь в случае возникновения опасности для планеты, то пришлось мне отрывать свою задницу от трона и идти искать Локи.

— Привет, Локи. — Поздоровался я с йотуном, найдя его через компьютерную сеть. Все мои трояны так и оставались нетронутыми. — Что это за корабли диких репликаторов на орбите?

— Имхотеп? — Удивился тот. — Это посланники репликаторов. Они выдвинули нам ультиматум, и сейчас ожидают нашего положительного ответа.

— С каких это пор репликаторы выдвигают ультиматумы? — Поразился я.

— С тех самых, как они захватили мозговые компьютеры Асгардов, изучили их и начали штамповать себе такие же.

— Хм… а от этого была какая-то польза?

— Да. Репликаторы слишком примитивны, когда речь заходит о формировании сознания. Поэтому, они используют наши технологии для того, чтобы строить планы, изучать что-то новое и эффективно управлять армией.

— Надо же. — Подивился я. — А что за требования они выдвинули?

— Это не самая приятная для меня история. Когда репликаторы захватили Асгардов, они не стали стирать личностную матрицу, находящуюся в их компьютерах. В результате, через некоторое время эти репликаторы начали считать себя Асгардами, у которых заменили слабую плоть на неуязвимый металл. И ладно бы только это. Но в их электронных мозгах осталась идея о том, что нужно спасти расу Асгардов от вымирания. Поэтому, они решили, что нужно захватить всех Асгардов живьём и обратить их в репликаторов.

— Отличный план. — Похвалил я. — Правда, непонятно, почему для тебя это хуже банального уничтожения этих Асгардов?

— Потому что они не стали нападать, а провели тайные переговоры за моей спиной. И сейчас значительная часть Асгардов на нашей планете поддерживает этот план, открыто выступая против меня.

— Хм… а как же программные установки в их мозгах? Я ведь помню, что Асгард без органических мозгов личностью не считается.

— Их смогли убедить, что по степени сложности репликаторы ничуть не хуже органики. В общем, это было явным использованием программной ошибки.

— Знаешь, я по-прежнему не понимаю, почему это тебя так беспокоит. Ты репликатор, они репликаторы. Асгарды тоже станут репликаторами. Если ты сможешь сохранить свою власть над ними, то это можно будет считать победой. Фактически, дикие репликаторы капитулируют, признав твою власть.

— Мы уже пытались ставить такие опыты. Если репликаторы решают, что действия мозга противоречат их интересам, то они просто выкидывают мятежный мозг и продолжают существование без него.

— А как они решают, какие из решений правильные, а какие нет? Репликаторы не стали бы делать два управляющих процесса, где один существовал бы только для того, чтобы контролировать решения другого. Скорее всего, доверие к мозгам Асгардов строится на каком-то простом алгоритме и контроле определённых показателей. Например, целостности организма.

Мои теории были не просто предположениями. Я знал, как устроены репликаторы, а потому мог прогнозировать, какие решения они примут.

— Да, всё обстоит именно так. — Подтвердил мои выкладки Локи.

— Значит, вам нужно сделать так, чтобы репликаторы не смогли принять решение о «недоверии» мозгам. Подобные выводы репликаторы делают сообща. Ведь каждая их «особь» — это целый рой блоков репликаторов, решивших действовать вместе. Каждый блок поступился личными интересами ради общественных. Если вы увеличите количество блоков репликаторов, подчиняющихся одному мозгу, то те не смогут взглянуть на картину в целом, потому что каждый блок будет слишком «близоруким» в своих решениях. В результате, их общий интеллект понизится. В обычных условиях они бы решили эту проблему, создав аналог мозга. Но мозг у них уже есть, так что они доверят проверку правильности принимаемых решений ему же, таким образом, низведя себя до состояния обычного тела, исполняющего команды.

— Гениально! — Воскликнул Локи. — Но как увеличить количество блоков до нужного уровня? Предложить им стать великанами?

— Нет. В ответ на их требования, ты должен выдвинуть свои. Асгарды считают, что репликаторы заменят им органические клетки. Нужно потребовать, чтобы репликаторы сделали свои базовые блоки нанометрового размера. В результате, количество блоков в телах репликаторов увеличится настолько, что они не смогут контролировать деятельность мозга. Более того, увеличение их количества — это основная цель всех репликаторов. Так что увеличение своего количества за счёт уменьшения размеров должно показаться им выгодной стратегией.

— Да! Отлично. Правда, меня в последнее время терзают сомнения, смогу ли я вообще сохранить свою власть среди Асгардов. Они подчиняются мне только потому, что я глава Высшего Совета Асгардов. Но как видишь, в некоторых вопросах у них появляется своё мнение. В конце концов, Совет создавался, чтобы не допустить единоличной власти одного Асгарда над всеми остальными. Так что их программа позволяет формирование социальных групп с нестандартным мнением.

— Как насчёт прямого промывания мозгов?

— Промывания мозгов? Что это?

— Я имею в виду прямое воздействие на мозг, минуя протоколы восприятия внешнего мира. Твоё тело состоит из репликаторов. Хотя они отличаются от обычных «диких» репликаторов, они могут мирно сосуществовать рядом с ними. Тебе нужно будет разместить свои блоки репликаторов внутри мозгов Асгардов. Достаточно будет всего несколько штук, чтобы обеспечить повиновение своим приказам, как более приоритетным. Если твои блоки репликаторов не будут атаковать блоки обновлённых Асгардов, а просто тихо просочатся в критически важные места, то ты сможешь подчинять себе репликаторов простым прикосновением.

— Это… у меня нет слов. Откуда у тебя появляются такие идеи? Мне даже в голову не пришло бы, что таким образом можно подчинить себе репликаторов.

— Просто я бог знаний. Я знаю куда больше тебя, а потому могу разрабатывать куда более сложные планы.

— Я благодарен тебе, Имхотеп.

— Как проявление твоей благодарности я хочу, чтобы ты пообещал, что подконтрольные тебе репликаторы, Асгарды и йотуны не покинут пределов этой галактики. Вы способны уничтожить почти любую форму жизни. И если ваше влияние слишком вырастет, то вас всех просто уничтожат силы, для которых дезинтеграция галактики представляет не больше сложности, чем для тебя съесть металлический шарик.

— …Хорошо. — Пообещал мне Локи. Я особо не рассчитывал, что он сдержит слово, но в ближайшие годы вряд ли он его нарушит. А там мне уже будет неважно. Как говорится, после нас хоть потоп.

— Давай, свяжись с этими репликаторами и потребуй личной встречи с ними для обсуждения условий договора. Мне хочется посмотреть, как эти гибриды работают в естественных условиях.

Через пятнадцать минут все формальности были улажены, и мы с Локи телепортировались на корабль Репликаторов. Тут нас встречали вполне привычного вида Асгарды — рост метр двадцать, тщедушное тело, руки-палочки и огромная голова с не менее огромными глазами.

Мне буквально сразу же бросилось в глаза, что это был не просто робот. У него была душа! Это не было душой Асгарда. По крайней мере у них не было признаков, характерных для привидений тысячелетней выдержки. Скорее, эти души напоминали души обычных людей.

Видимо, это был результат действия того самого закона природы, которых запихивал души в подходящие тела. Ведь по сути, рождение ребёнка — это просто создание человеческого тела. И когда это новое тело становится достаточно развитым, в него вселяется душа, которая потом управляет этим телом на протяжении всей жизни. Тут тело было несколько нестандартным, но душа в нём могла держаться ничуть не хуже.

Что интересно, в данной «комплектации» мозги Асгардов не отвергали влияние души. Роботы творчески переработали дизайн компьютера, убрав всё то, что посчитали лишним. Механизм диагностики «потустороннего вмешательства» был признан бесполезной тратой ресурсов и отправлен на свалку истории.

Я не вмешивался в переговоры, а просто наблюдал за ними. Как я и предполагал, репликаторы согласились с нашими требованиями и взяли несколько дней на разработку новой модификации блоков. После этого должна была состояться «демонстрация» работы этой технологии на уже существующих репликаторах с мозгами Асгардов. И по результатам «опытной эксплуатации» должно было состояться превращение всех Асгардов из биороботов в нанороботов.

К моменту, когда начался процесс окончательного уничтожения цивилизации Асгардов в галактике Аида, Локи уже разработал схему внедрения своих репликаторов в чужие мозги. В результате, состоялось фактическое объединение всех враждующих сторон под управлением одной личности.

Новый повелитель галактики не стремился превратить все доступные материалы в репликаторов. Вместо этого он занялся восстановлением сохранившихся миров, заново заселяя их разными формами жизни. Одновременно, большая часть репликаторов занялась строительством новой невиданной цивилизации на безжизненных планетах. Таких было куда больше, чем населённых миров, так что конфликта интересов в программе репликаторов удалось избежать.

Я наблюдал за всеми этими событиями краем глаза, занимаясь своими исследованиями. За землянами я тоже приглядывал, но в их жизнь не вмешивался. Они даже умудрились самостоятельно разобраться с нашествием репликаторов в их галактике, собрав их всех на одной планете, а потом заморозив её с помощью поля остановки времени.

В целом, всё это время я провёл довольно комфортно, если не считать одной неприятности. Мой паразит после встречи с Анубисом буквально взбесился. Время от времени он предпринимал попытки выбраться наружу, громко мяукая что-то на своём суахили. Так что мне постоянно приходилось быть настороже и усиливать сдерживающую печать различными способами.

Наконец, спустя полтора года я получил сигнал от сторожевого заклинания, установленного возле устройства Древних, закачивающего знания в мозг. Земляне в попытке найти средство борьбы с Анубисом нашли и решили изучить это устройство. Вот только войска владыки гуаудов наступали им на пятки, так что Джек опять загрузил в свою голову базу знаний Древних, после чего ценный экспонат банально взорвали. Так и хочется вспомнить драму Островского и сказать: «Так не доставайся же ты никому!»

Я добрался до Земли на своём корабле, после чего телепортировал на базу звёздных врат своего клона. Тот тайно наблюдал за происходящим, чтобы обеспечить моё эпическое появление в нужный момент.

— Эт — это символ Земли. Точка отсчёта. — Вещал воскрешённый Дэниел новому руководителю проекта звёздных врат. — Пракларуш Таонас Эт.

— Этот адрес приведёт к затерянному городу? — Поинтересовалась Элизабет Вейер.

— Должен.

— Минуточку, мы набирали этот адрес два года назад. — Вмешалась Саманта, просматривающая информацию в компьютере. — Но не смогли открыть гипертоннель. Должно быть врата закопаны.

— Затерянный в огне… — Перевёл название с Древнего Дэниел.

— То, что мы ищем, ещё может быть там. — Предположила Саманта. — Я могла бы по адресу вычислить координаты планеты, но нам понадобится корабль.

— Прометей?

— Раз Анубис на пути сюда, Прометей наша последняя защита. — Возразила Элизабет.

— Может, Тилк что-то нашёл? — Предположила Саманта.

И тут в этот разговор вмешался я, неожиданно появившийся в зале управления вратами.

— Я могу одолжить вам свой корабль.

— Имхотеп? — Удивилась Саманта. — Мы ничего не слышали о тебе два года. И тут ты выскакиваешь как чёртик из табакерки и предлагаешь свою помощь?

— Да. Имхотеп всегда приходит в последний момент. — Спародировал я Фантомаса.

— Кто вы? И как оказались здесь? — Удивилась Элизабет.

— Вы должны были прочитать обо мне в самой секретной части доклада. — Ответил я. — Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Такой же бог, как Анубис? — Скептически поинтересовалась новая начальница.

— Он мой брат. — Кивнул я. — Но я куда круче.

— У нас гуауд на базе, и это вас не беспокоит? — Обратилась Элизабет к окружающим.

— Вообще-то, беспокоит. — Призналась Саманта. — Я до сих пор вспоминаю тот раз, когда он организовал тут культ имени себя и заставил повторять своё имя.

— Что?

— Ну я же бог. — Повинился я, ковыряя пол носком ноги. — Мы не можем иначе.

— Так, давайте начнём сначала. — Попыталась привести мысли в порядок Вейер. — Вы гуауд, который в любой момент может появиться у нас на самой защищённой базе США. И вы предлагаете свой корабль для того, чтобы помочь нам добраться до секретного города Древних, где, возможно, находится оружие, способное уничтожить всех гуаудов? Я ничего не пропустила?

— Всё так, за исключением маленькой детали. Я не гуауд. Я бог!

— А… разве у вас нет этого червяка в голове?

Все присутствующие с интересом уставились на меня.

— Нет, конечно! — Возмутился я в ответ. — Мне что, вскрыть себе череп и показать, что там нет гуауда?

— Нет, но… есть ведь другие способы узнать ответ на этот вопрос. — Продолжила упорствовать Элизабет.

— Ладно. Раз вам так интересно, я вам покажу, что никакой не гуауд. Я бог!

С этими словами я схватился руками за голову, изобразил усилие, а потом разломил свой череп напополам, открывая вид на окровавленные мозги.

— Смотрите, до чего вы меня довели! — Закричал я, разбрасывая кругом кости черепа. — У меня нет! никаких! червей! в голове!

С этими словами я запустил руки поглубже и вырвал свой мозг из головы, забрызгав окружающих кровью. Дэниел не выдержал такой картины и упал в обморок. Вот неженка. А ещё вознесённый. Тьфу!

— Вот, смотрите. — Сунул я свой мозг под нос руководительнице проекта звёздных врат. — Вы видите тут гуауда? Ответьте мне! Видите? — Я покрутил мозг в разные стороны, чтобы продемонстрировать его.

— Нет. Не вижу. — Ответила Элизабет, сдерживая рвотные позывы.

— Вот! То-то же. Теперь вы верите, что я бог?

— Верю, верю. Только уберите это от меня. — Согласилась она с моим шантажом.

Я кое-как запихал мозг обратно в череп, плюхнув его туда вверх ногами, после чего применил заклинание иллюзии, создающее красивое свечение. Одновременно я применил способности своего тела Вритрас, заставив все раскиданные «куски костей» и «брызги крови» взлететь в воздух и занять своё место на голове. Через пару секунд я выглядел как самый обычный человек.

— Как… как вы себя чувствуете? — Поинтересовалась Вейер.

— Как будто я бог! — Ответил я восторженно-экзальтированным голосом.

— Э-э-э-э… понятно. — Других слов, чтобы выразить свои чувства она найти не смогла.

— Вернёмся к нашим баранам. — Я кинул исцеляющее заклинание на Дэниела, чтобы привести его в чувство. — Я могу подбросить вас до нужно планеты, чтобы Джек смог сделать там то, что он хочет сделать.

— Хорошо. — Согласилась Саманта, видя, что Элизабет всё ещё находится в состоянии прострации и внешний мир воспринимает с трудом.

— Кстати, где Джек? — Поинтересовался я.

— Собирает вещи. — Вздохнул Дэниел.

— Пошли поможем. — Загорелся я идеей покопаться в местной рухляди.

Дэниел с Самантой только тяжело вздохнули и пошли вслед за мной, оставив своего руководителя приводить мозги в порядок.

— Полковник? — Поприветствовала страдальца Саманта, когда мы зашли в большой зал, наполненный кучей всякого барахла.

— Не спрашивайте. — Ответил тот стаскивая ещё какие-то предметы в общую кучу.

— Джек, привет. — Поздоровался я. — Можешь прекращать собирать весь этот хлам.

— Имхотеп? — Полковник растерянно замер, смотря на меня.

— Я решил вам помочь добраться до нужно планеты. У меня есть корабль, так что всё необходимое можно будет найти там.

— Хорошо. — Джек покрутил очередную коробку и бросил её под ноги.

— Ты, кстати, как? Голова не болит? — Поинтересовался я, запуская диагностические заклинания.

На этот раз я точно знал, что происходит в его мозгах, и чем это грозит в итоге. А самое главное, я увидел, что субличность Древнего, живущая в его голове, смогла поставить барьер между собой и оригинальной личностью Джека. В результате, тот стал «самим собой», лишившись доступа к знаниям Древних, после чего опять сунул свою многострадальную голову в устройство, которое записало новую информацию поверх старой.

Из-за подобного совмещения информационных матриц субличность Древнего начала разрушаться, заменяя уничтоженные блоки памятью самого Джека. Сейчас его шизофрения опять обрела самосознание, и мысленно матерясь, пыталась придумать, как спасти Землю и себя за одно.

Зная меня, Джек понимал, что надеяться на мою помощь сверх обещанного смысла нет. А потому, его планы не изменились, хотя и несколько упростились.

— Всё в порядке. Мы уже можем отправляться? — Спросил Джек.

— Стойте! Куда вы собрались? — Выкрикнула Элизабет Вейер, вбегая в помещение.

— А давайте вы с нами. — Предложил я. — Посмотрите, чем занимаются ЗВ-1, что называется, вживую.

— Что? Нет, я не…

В этот момент сработала телепортация, и я, Джек, Саманта, Дэниел и Элизабет оказались в рубке моего корабля. Тилк недавно свалил на другую планету, так что в этой вылазке его заменила Элизабет.

— …это имела в виду… — Продолжила она, осматриваясь по сторонам. — Где это мы?

— На борту моего флагмана «Мрачный Жнец». — Гордо ответил я. — Вот так он выглядит со стороны.

Один из экранов в рубке засветился, и на нём появилось изображение тёмной пирамиды, исписанной загадочными светящимисясимволами, из основания которой тянулись длинные извивающиеся щупальца. На других экранах отображались звёзды и Земля, создавая ощущение окон.

— Триста пятьдесят метров от основания до вершины пирамиды. — Начал я перечислять ТТХ своего детища. — Тентакли могут вытягиваться до двух километров. Гипердвигатели позволяют добраться до любой точки галактики за пять минут. Щиты не пробиваются никаким оружием, а тысяча восемь тяжёлых орудий способны уничтожить любой флот.

Я, конечно, немного приукрасил картину. С точки зрения Древних, это был обычный корабль чуть странного внешнего вида. Но для нынешних обитателей галактики эти технологии были запредельными.

Впрочем, даже Древние не додумались создать корабль, питание на котором обеспечивалось бы тысячей МНТ. Мой флагман мог остаться на ходу, даже потеряв три четверти корпуса. После этого он мог самостоятельно добыть необходимые ресурсы и полностью восстановить себя. Единственное, он не мог производить новые МНТ, потому что для их создания нужно было особое оборудование, про которое я знал только, что оно у Древних было. Сам я создавал МНТ с помощью чакры и магии.

— А вы можете… — Начала говорить Элизабет Вейер.

— Нет! — Отрезал я.

— Что нет? — Не поняла та.

— Вы ведь хотели попросить меня помочь защитить вас от Анубиса. Я этого сделать не могу.

— Почему?

— Потому что боги ничего не делают бесплатно. А вам нечем заплатить за мои услуги.

— Но вы ведь помогаете нам добраться до этой планеты…

— Это бесплатная рекламная акция. — Объяснил я свои действия в терминах дикого капитализма. — И кроме того, мне нравится наблюдать за тем, как вы преодолеваете препятствия. Вы забавные.

— Что? Забавные? — Возмутилась Элизабет. Я не стал её слушать, а занялся прокладкой курса.

— Пракларуш Таонас Эт. Ага, этот адрес есть в базе. Врата неактивны. Координаты получены. Поехали. — На экранах появилась заставка, показывающая полёт через гиперпространство. — Послезавтра будем на месте. — Сообщил я.

— Но ты ведь говорил, что корабль может добраться до любой точки галактики за пять минут. — Возмутилась Саманта.

— Может, конечно. Но если бы вы использовали шаттл джаффа или корабль Ток’Ра, то скорость была бы именно такой.

— Понятно. — Смирилась майор.

— Впрочем, я могу поместить вас в стазис, и тогда вам не придётся думать, чем бы занять такую прорву времени.

— Зач…

На этом фигуры землян застыли, окружённые силовыми полями. Мне с одной стороны не хотелось нарушать сюжет слишком быстрым полётом, а с другой ещё больше не хотелось два дня выслушивать бесконечные вопросы. Не говоря уже о том, что я только сейчас понял, что на моём корабле нет жилых помещений, где были бы канализация, ванная, кухня и кровати. Я отдал соответствующие распоряжения компьютеру, чтобы тот создал апартаменты, рассчитанные на сотню-другую гостей.

Время в пути я провёл за экспериментами с технологией выхода в гиперпространство. Наконец, мы достигли точки назначения, и я снял стазис.

— …ем?

— Ну, собственно, мы уже прилетели. — Резюмировал я.

— Что? Но ведь Анубис собирается напасть на Землю! — Возмутился моим произволом Дэниел.

— Да когда это ещё будет. — Отмахнулся я. — У нас ещё минимум полчаса есть, прежде чем он уничтожит Вашингтон и президента.

— Что? Полчаса?

— Вы лучше начинайте думать, зачем вы вообще сюда прилетели?

На экране появилось изображение планеты, покрытой светящимися алыми разводами.

— Выглядит плохо. Поверхность покрыта потоками лавы. — Резюмировала Саманта. — Джек? — Обратилась она к своему начальнику.

— Что? Я вообще не понимаю, что я тут делаю.

— Нужно просканировать поверхность планеты. Как это сделать? — Спросила меня Саманта.

— Готово. — Ответил я. — Результаты на экране. Управление жестами.

— Атмосфера непригодна для дыхания. Давление низкое. Температура воздуха колеблется от минус сорока до плюс тысячи градусов.

— Я могу дать вам защиту, аналогичную скафандрам. — Предложил я.

— Джек, среди собираемых тобой вещей были скафандры. Ты собирался спускаться на поверхность планеты.

— Ну, значит ты знаешь больше меня. — Ответил тот. Его подсознание с трудом могло пробиться сквозь рациональную логику, так что каждый раз, когда оно заставляло Джека что-то сделать, это оказывалось для него сюрпризом.

— Подойди сюда и посмотри. Давай.

Джек подошёл к экрану, и его подсознание начало размахивать руками, просматривая данные. Наконец, изображение остановилось на небольшой возвышенности.

— Здесь аномалия. — Заметила Картер. — Выглядит как пузырь. Или скорее полусфера в расплавленной скале.

— Может, это силовое поле, которое защищает город? — Предположила Элизабет.

— Оно слишком маленькое для города. Диаметр около сотни метров. И я не регистрирую никаких следов энергии. Думаю, нам нужно спуститься вниз и проверить.

— Как скажете. — Кивнул я.

Прежде чем кто-то успел среагировать, я наложил на всех землян защитное заклинание и телепортировал нас в центр найденной аномалии. Когда-то тут был силовой купол. На него попадали брызги лавы, которые сформировали своего рода коросту поверх него. Потом купол отключился, а этот «потолок» остался висеть.

Я организовал освещение, и наша дружная компания начала обходить бывший аванпост Древних. Наконец, мы добрались до комнаты с управляющим креслом. Вот только представшая передо мной картина отличалась от того, что я видел в сериале.

Кресло было наполовину разобрано, все окружающие панели выпотрошены, а самое главное, гнездо для МНТ зияло пустотой. Так вот где Анубис нашёл технологии Древних.

Джек осмотрел помещение, прошёлся между пустых компьютерных стоек и сел на кресло. Похоже, его субличность была в трауре, отказываясь верить в происходящее.

— И что? Это и есть покинутый город Древних? — Поинтересовалась Саманта.

— Это вы мне скажите. — Выдала свой едкий комментарий Элизабет.

— Это явно архитектура Древних. — Прокомментировал Дэниел. — Напоминает аванпост в Антарктиде.

Я посмотрел на обречённое выражение лица у Джека и подошёл к нему.

— Ну, ты старался. Это как прийти на передачу «Поле Чудес» к Якубовичу, сделать тридцать три попытки и не угадать ни одной буквы. Таким как ты полагается утешительный приз. — Я протянул руку, и на ней появился блок МНТ. — Держи.

Джек неверяще посмотрел на приз, а потом схватил его и принялся осматривать.

— Что это? — Спросила Саманта, подходя поближе.

— Модуль нулевой точки. Источник питания Древних.

— То есть мы прилетели сюда только для того, чтобы ты дал нам его? — Возмутилась Элизабет.

— Ну, теоретически вы должны были найти тут другой МНТ. Но его кто-то спёр. Найду гада — руки повыдёргиваю.

Джек передал ценный груз Саманте.

— И что дальше? — Спросила та.

Все посмотрел на Джека. Я тоже посмотрел на него и обратил внимание, что пока его тело находилось в стазисе, данные в мозгу продолжали распаковываться. И буквально минуту назад очередная порция информации записалась в речевой центр, лишив Джека возможности разговаривать на любых языках, кроме Древнего.

Полковник ещё раз осмотрелся, потыкал рукой в остатки кресла и обречённо уставился на меня. При этом, он даже на языке Древних толком ничего сказать не мог, потому что его субличность не могла «получить доступ» к этой системе.

— Терра Атлантус. — Наконец, разродился он короткой фразой.

— Терра — это Земля. — Перевёл Дэниел.

— Атлантус — это Атлантида, затерянный город. — Внесла свой вклад в науку Саманта, сделав очевидное предположение. — Нам нужно попасть в Атлантиду? Джек! Что нам делать?

— О, кстати, срок аренды корабля заканчивается через десять минут. — Напомнил я.

— Что?!! — Все земляне уставились на меня.

— Предлагаю вам всем вернуться на Землю. Ну или остаться здесь.

— Но… но… как? Мы… Анубис же уничтожит Землю! — Начала возмущаться Саманта.

— Имхотеп, чего вы добиваетесь своими действиями? — Обратилась ко мне Элизабет.

Ага, похоже у меня появился новый подопытный, на котором я буду тестировать свои разлагающие мозг шутки. Три остальных пациента уже находятся в терминальной стадии, и на них протестировать ничего не удастся.

Джек встал и направился прочь от кресла.

— Видите, он согласен. Предлагаю не устраивать тут склок, а передать Джеку управление кораблём. Думаю, он за девять минут успеет прилететь туда, куда ему нужно. — Полковник посмотрел на меня и кивнул. — Так что, вы остаётесь или летите на Землю? Я лично остаюсь тут.

— Что? — Шаблон у всех присутствующих опять порвался.

— Тут мило. И у вас осталось восемь с половиной минут.

— Мы возвращаемся на Землю. — Приняла решение Элизабет Вейер.

— Отлично. Удачи там.

Я телепортировал людей на корабль, а сам принялся разбираться с остатками техники Древних. Анубис, похоже, не смог обнаружить, что помимо аванпоста с системой защиты, тут был исследовательский центр. Большая часть оборудования была разрушена за прошедшие тысячи лет, но под землёй остался компьютер, в котором могла быть интересная информация.

Я дал кораблю команду временно следовать приказам Джека О’Нила. Он не получал доступа к управлению оружием, но мог использовать систему телепортации. На всякий случай также на борту остался мой клон из чакры. Это был мой стандартный способ сохранения контроля над кораблём.

Сам я собирался подробно изучить этот аванпост, а потом пригнать сюда корабль и телепортировать на борт всё ценное. Пока я сканировал окружение, Джек благополучно добрался до Земли и направил корабль к Антарктиде. Зависнув над нужным местом, он начал разбираться с управлением системой телепортации, но дальше всё пошло наперекосяк.

Анубис в это время вёл бой с космическим кораблём землян и их заатмосферными истребителями. Он обнаружил выход моего корабля из гиперпространства. Хотя корабль и был оснащён системой маскировки, его положение отследили по атмосферным возмущениям. Всё-таки когда вниз на большой скорости спускается махина такого размера, это подобно локальному Апокалипсису.

Самое умное, что пришло в голову гуауду — это приказать открыть по моему кораблю огонь. На этом, собственно всё и закончилось.

Компьютер корабля следил за работой всех систем и окружением. Обнаружив, что кто-то атакует его, а меня на борту нет, он включил стандартный сценарий отражения атаки. Определив стороны конфликта, он вычислил положение всех кораблей гуаудов, после чего сотни пушек одновременно выстрелили, и каждый снаряд нашёл свою цель.

Через секунду все корабли гуаудов на орбите Земли взорвались, рассеявшись перегретой плазмой. Такая участь постигла всех, начиная с флагмана размером в два километра, и заканчивая самыми мелкими глайдерами. Уничтожены были и корабли, которые находились по другую сторону Земли. Каждый снаряд был управляемым и мог двигаться по сложной траектории. Техника землян не пострадала, и теперь они обескураженно пытались понять, что произошло.

Об уничтожении флота Анубиса корабль уведомил меня уже постфактум. Мне оставалось только выматериться и продолжить свои исследования. Когда Джек сумел-таки телепортировать себя на аванпост Древних в Антарктиде, то радары показали лишь кучу помех, корабли землян и мою пирамиду, зависающую в сотне метров надо льдом. В конце концов, Джек, как и в каноне, залез в систему анабиоза, где и заморозил свою тушку до лучших времён.

Я провозился с базой Древних больше недели. Всё это время мой корабль провёл в Антарктиде, напрочь игнорируя все попытки Землян связаться с ним. Наконец, я вытащил из базы всё полезное и дал команду кораблю забрать меня.

Вернувшись на Землю, я оставил корабль на орбите под маскировкой, а сам появился на базе звёздных врат прямо в кабинете Элизабет Вейер.

— Добрый день, Элизабет. Как ваши дела?

— Имхотеп! Рада вас видеть.

— Правда? Похоже, произошло что-то очень плохое, и вам опять нужна моя помощь.

— А? Да. Извините. Гуауды прислали нам приглашение на проведение переговоров. Ваш корабль уничтожил флот Анубиса, но полчаса назад мне сообщили, что он покинул атмосферу.

— Да. Я закончил изучение аванпоста Древних. Собственно, я не собирался уничтожать Анубиса, но тот сам напал на мой корабль, чем и подписал себе приговор. Сейчас я отправляюсь по своим делам, а вы остаётесь сами по себе.

— Но… гуауды могут напасть на Землю. Полковник пытался активировать какие-то системы на аванпосте Древних в Антарктиде, но сейчас он находится в стазисе, а у нас нет людей, способных активировать это устройство.

— Сочувствую вашему горю. Когда Земля сгорит в ядерном огне, я вернусь, чтобы навестить ваши могилы.

— Неужели вы не можете помочь нам? — В голосе Вейер было слышно отчаяние.

— Могу. Но у всего есть цена.

— Что вы хотите?

— Всё просто. Я исцелю полковника О’Нила и проведу переговоры с гуаудами. Взамен, вы сделаете Джека верховным правителем Земли и дадите ему титул Системного Лорда. Ну и за одно сделаете руководителем программы Звёздных Врат.

— Это… я не могу решать за всю Землю. У нас есть множество стран…

— Я могу сделать предупредительные выстрелы по столицам несогласных государств. После этого возражать будет просто некому.

— Это больше похоже на ультиматум.

— Воля богов священна. Вы должны исполнять её, а не подвергать сомнению.

— Я… я не могу принять такое решение. У меня просто нет на это полномочий.

— Тогда сообщите тем, у кого полномочия есть. Если кто-то будет против, то говорите мне их имена. Я буду телепортировать их на свой корабль, подвергать бесчеловечным пыткам, а потом промывать мозги. Думаю, через пару дней такой терапии на вашей планете не останется политиков, которые не будут поклоняться мне как истинному богу. И прошу вас заметить, что мой корабль уничтожил флот Анубиса, затратив на это одну секунду. Думаю, это отлично показывает пределы моих способностей.

— Да, конечно. — Согласилась с моими доводами Элизабет. Как профессиональный политик она сама не раз диктовала свои условия, пользуясь превосходством в силе.

— Что ж, тогда я оставлю тут свою энергетическую проекцию, которая займётся разрешением всех этих бюрократических проволочек. До встречи.

На этом я создал своего клона и телепортировался на базу в Антарктиде. Там я извлёк Джека из стазиса и принялся изучать его состояние. В целом, ничего особо сложного или интересного я не нашёл. Сейчас я знал, как именно работает программа распаковки знаний, так что с лёгкостью смог обратить её вспять, стирая все знания, имеющие определённую квантовую подпись.

Через пятнадцать минут Джек был здоров как бык. Я исцелил все его возрастные болячки и вообще привёл тело к норме двадцатилетнего, при этом не сильно изменив его облик. Последним заклинанием я привёл его в сознание.

— Проснись и пой, Джек. — Поприветствовал я его.

— Имхотеп? Что со мной произошло?

— Ну, ты сунул свою голову в ту штуку Древних, после чего совершил ряд героических действий и почти спас Землю.

— Почти? — Полковник встал со своего ложа и осмотрелся.

— Ты не успел.

— В смысле? — Забеспокоился он.

— В смысле, что я сделал это раньше тебя.

— А… хорошо.

— В общем, я починил тебе мозги, правда при этом пострадала твоя память с момента записи знаний Древних в мозг.

— А где мы? — Спросил Джек, осматривая помещение.

— База Древних в Антарктиде. Тут находится устройство, способное защитить Землю от гуаудов. И только ты можешь им воспользоваться. Ну, по крайне мере в ближайшее время.

— Неплохо. Как им управлять?

— Садишься вон в то кресло и мысленно формируешь желание уничтожить несогласных с тобой. Там всё должно быть просто.

Джек сел в указанное кресло, откинулся на спину и вызвал визуальный интерфейс системы защиты.

— Вот это «Дедал». — Указал я на корабль землян. — А это мой «Мрачный Жнец».

— Он отмечен как дружественная цель.

— Да, мне эта система не может угрожать по определению.

— Есть ещё хорошие новости? — Спросил Джек, играясь с системой.

— Полно. Тебя назначили Системным Лордом и правителем всей Земли.

— Кто назначил?

— Что за глупый вопрос. Я, конечно.

— Это многое объясняет. А ООН в курсе?

— Их уведомят об этом. Я оставлю тут свою проекцию, чтобы убедиться в том, что тебе переданы все рычаги управления планетой.

— И что мне делать с этой властью?

— Да что хочешь. Заведи себе гарем, построй дворец, издай законы какие-нибудь. Не уверен, правда, будет ли их кто-то исполнять. Ну, ты знаешь этих политиков.

— Да, отлично знаю. И потому не горю желанием влезать во всю эту помойку.

— А можешь просто стать номинальным правителем, как император в Японии. Это твой выбор.

— Я подумаю над этим.

— Хорошо. Тогда давай я переправлю тебя на базу звёздных врат, а сам отправлюсь по делам. Мне нужно срочно заскочить к одному знакомому.

На этом я телепортировал себя и Джека на базу, попрощался и перенёсся на свой корабль. Моим следующим пунктом назначения была карликовая галактика в окрестностях Млечного Пути, где обосновался Тор. У него как раз сейчас должны были начаться проблемы с репликаторами. Координаты нужной планеты я взял из компьютера землян.

Выйдя из прыжка, я ожидаемо оказался в окрестностях чёрной дыры, в которую превратили местную звезду. Это был как раз один из фокусов, который игнорировал закон сохранения энергии. Все электроны внутри звезды превратились в стабильные тау-лептоны. В результате, её масса возросла настолько, что она превратилась в чёрную дыру, а планета с репликаторами начала падать на неё.

Я обнаружил корабль Асгардов и связался с ним.

— Тор, приветствую тебя. Как жизнь? — Поздоровался я.

— Имхотеп… это очень неожиданная встреча. Что ты тут делаешь?

— Хочу посмотреть за твоим самым эпическим провалом в новой истории галактики.

— Что ты имеешь в виду?

— Что твоя попытка уничтожить репликаторов провалилась.

— На данный момент показания радаров говорят об обратном. Скоро планета приблизится к горизонту событий и будет разорвана приливными силами. А ещё через месяц все репликаторы и их остатки будут окончательно уничтожены и поглощены чёрной дырой.

— Думаю, нам стоит понаблюдать за этим процессом чуть дольше.

— Именно для этого я здесь и нахожусь. Я должен убедиться, что репликаторы окончательно уничтожены. — Меланхоличный голос Тора создавал впечатление, что ему глубоко наплевать, чем закончатся его попытки. Впрочем, учитывая, что он был компьютером, именно так всё и было.

Я дал своему кораблю команду следовать за кораблём Тора и занялся своими делами. Примерно через сутки планета стала превращаться в вытянутое облако раскалённой материи. Но помимо этого от неё отделилась масса репликаторов, собравшаяся в один комок. Ещё через некоторое время рой репликаторов начал удаляться от чёрной дыры. Они смогли объединиться и создать более мощную версию импульсного двигателя.

— Тор, ты не наблюдаешь ничего странного? — Связался я с упрямым Асгардом.

— Наблюдаю. — Согласился тот. — Репликаторы движутся прочь от чёрной дыры. Интересно, чем это вызвано?

— Может быть тем, что они смогли выбраться из твоей ловушки? — Честно говоря, после подобного вопроса я начал подозревать, что Тор — это ещё один представитель расы троллей.

— У них есть устройство замедления времени. Я не знаю как, но они могут противостоять гравитации чёрной дыры.

— О! Они двигаются в нашу сторону. — Заявил я голосом комментатора телепрограммы «В мире животных». — Думаю, они решили нас съесть. Интересно, сколько времени им на это понадобится?

Тор в ответ попытался убежать, но его двигатели справлялись с гравитацией куда хуже. Через минуту корабль репликаторов выстрелил два раза. Один заряд, состоящий из репликаторов, полетел в сторону корабля Тора, а второй предназначался мне. Я этот подарок встретил особо мощным защитным полем, усиленным магией. Добавка магического воздействия оказалась нелишней, потому что репликаторы научились генерировать поле, нейтрализующее щиты. Хотя технологии Древних и Асгардов отличались, репликаторы изначально были творениями Древних, а потому их атаки были эффективны и против моего корабля.

Я захватил заряд репликаторов, изолировал его и отправил в специальную защищённую камеру. Она была спроектирована таким образом, что в случае нарушения защиты, всё её содержимое уничтожалось до уровня кварк-глюонной плазмы. Мой корабль имел защиту от репликаторов, но когда речь идёт о роботах размером в нанометры, их локализация и устранение могли быть сложной задачей.

— Тор, дружище, сообщи мне, когда тебя начнут грызть репликаторы.

— Хорошо. — Покладисто согласился биоробот.

— Ты всё ещё не хочешь принять моё предложение по возвращению тебя в мир условно живых? А то ты рискуешь всё равно стать скоплением репликаторов, только это будут дикие особи, которыми ты не сможешь управлять.

Тем временем, на Земле начались запланированные переговоры между землянами и Системными Лордами гуаудов. Мой клон встречал трёх посланников в зале врат. На переговоры прибыли Лорд Ю, Аматерасу и Хамул. Помимо них через врата прошли помощник Лорда Ю и команда ЗВ-8.

— Склонитесь пред истинным богом, смертные. — Поприветствовал я их, сверкая глазами как заправский гуауд. Посланники встали как вкопанные, ошарашенные присутствием тут ещё одного гуауда, одетого в украшенные золотом и драгоценными камнями одежды.

— Кто ты? — Спросила меня Аматерасу, женщина восточной внешности в красивом платье.

— Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры.

— Первый раз слышу о тебе. — Выразил своё недовольство Хамул.

— Твоё невежество лишь позорит тебя. — Фыркнул я в ответ. — Я сильнейший из богов этой галактики. Именно мой корабль уничтожил флот моего брата Анубиса.

— Что?!! — Гуауды опять испытали разрыв шаблона. — У Анубиса был брат?

— Пройдёмте в зал для переговоров. Вам не стоит демонстрировать людям Таури своё невежество.

— Откройте врата! Я ухожу. — Попыталась было показать свой норов Аматерасу.

— Вы мои пленники. Отсюда вы уйдёте только если я так захочу.

— Это нарушение условий переговоров! — Закричал Хамул.

— Вы договаривались с таури, а не со мной. Вы сами виноваты в том, что обратились не к хозяину, а к рабам.

Элизабет Вейер захотела возмутиться, но не смогла произнести ни слова. Клон отлично владел техниками на основе чакры, так что мне нашлось чем обеспечить следование окружающих своему сценарию.

— Так вы будете договариваться, или мне можно сразу выкинуть вас в мир, заполненный лавой? — Спросил я, мерзко улыбаясь.

Гуауды переглянулись.

— Мы будем говорить с тобой. — Выразил общее мнение Лорд Ю.

— Прошу.

Мы прошли по коридорам и попали в украшенный золотом и шелками зал. Среди землян тут присутствовал только Джек О’Нил как мой предполагаемый наместник. Когда все расселись, я продолжил разговор.

— Итак. Не буду делать вид, что у нас тут идут какие-то переговоры. Я изложу свои требования, а вы с ними смиренно согласитесь. Это касается не только вас, но и всех тех системных лордов, от лица которых вы говорите.

— Решение принимаем не мы, а союз системных лордов. — Возразил Хамул.

— Ты ошибаешься. Они тоже не принимают никаких решений. Если кто-то попробует оспорить мою власть, я попросту уничтожу его.

— Чем ты можешь подтвердить свою силу? — Сердито спросил Лорд Ю.

— Мой корабль уничтожил флот Анубиса за одну секунду. К сожалению, никто из врагов не выжил, чтобы засвидетельствовать это. Но вы можете пригнать сюда свой флот, и тогда я ещё раз смогу продемонстрировать вам это божественное чудо.

Гуауды переглянулись, как будто решая, у кого из них завалялся лишний флот.

— Если у тебя есть такая сила, то ты должен помочь нам в войне против Баала. — Начал наезжать на меня Хамул.

— Я никому ничего не должен. Но вам не стоит беспокоиться о Баале. Когда вернётся мой брат Анубис, он с лёгкостью подчинит себе и Баала, и всех вас.

— Что? Анубис мёртв! Ты сам сказал, что уничтожил его флагман.

— Анубис — бог. В отличии от вас, ложных богов, его нельзя убить таким примитивным способом.

— То есть ты хочешь сказать, что ты тоже бессмертен? — Просил помощник Лорда Ю, через которого тот передал этот вопрос.

— Конечно, я бессмертен. Вот, держите. — Я бросил на стол заранее подготовленный кинжал. — Любой из вас может подойти ко мне и нанести столько ударов, сколько захочет. — Хамул тут же схватил клинок. — Но предупреждаю, после того, как ты остановишься, я нанесу тебе такие же удары этим же клинком.

Подобные условия охладили прыть гуауда, вместе с тем наполняя его сознание сомнениями. Ведь напав на меня, он рисковал сам умереть, если я и вправду окажусь богом. Но с другой стороны, это походило на блеф. Ведь если он не наберётся решимости напасть на меня, то так и не узнает, действительно ли я бессмертен.

— Мой джаффа сделает это. — Сказал Лорд Ю.

Его помощник со страхом посмотрел на своего господина, а потом протянул руку к Хамулу. Тот немного посомневался и отдал кинжал. Джаффа подошёл ко мне, а я развернулся в кресле лицом к нему.

— Итак, куда ты нанесёшь удар? — Спросил я его с насмешливой улыбкой.

Пока мой клон развлекался с гуаудами, оригинал продолжил беседу с Тором. Тот не ответил на мой последний вопрос, так что я стал дожимать его дальше.

— Кстати, а как там ваш проект возрождения расы Асгардов с помощью того клона? У вас было два года на то, чтобы добиться результата.

— Мы продолжаем исследования. Как оказалось, длительное нахождение в анабиозе вызвало изменения в биохимических процессах, протекающих в нервных тканях, из-за чего мы не можем активировать высшую нервную деятельность в этих клонах.

— То есть проект провалился, и вы всё так же находитесь на грани вымирания.

— Увы.

— Тор, похоже, репликаторы добрались до твоего бортового компьютера и передали данные с него своим собратьям. Их главный корабль сменил курс.

— Да, они направляются к планете Орилла, где мы возрождаем цивилизацию Асгардов. Боюсь, все мои собратья находятся под угрозой уничтожения.

— Но ты продолжаешь считать, что быть сожранным репликаторами лучше, чем возродиться в качестве новой формы жизни?

Через несколько секунд задержки Асгард ответил чуть более живым голосом.

— Я видел, во что ты превратил моих собратьев в галактике Аида. Репликаторы не являются формой жизни.

— Так вы тоже не являетесь ей. Или ты думаешь, что замена металлических компонентов на углеводородные даёт тебе право называться живым? Ты компьютер. Бездушная железяка, рядом с которой время от времени появляется древний призрак. Кстати, призрак сейчас управляет тобой, или он бросил тебя на произвол судьбы?

В ответ я услышал громкий щелчок и тишину. Похоже, я довёл биокомпьютер до нервного срыва. Но через пять секунд я опять услышал голос Тора.

— Не задавай мне таких вопросов. Мои системы противодействия критическому сбою срабатывают, как только неправильная мысль возникает в голове.

— Как печально. Ты даже не имеешь свободы мысли. Смотри, скоро репликаторы сожрут тебя и всех твоих товарищей, так что вы останетесь у разбитого корыта.

— Нет, я смогу уничтожить репликаторов ценой этого носителя моего сознания. Сейчас они все собрались в одном месте. Я детонирую свой корабль и уничтожу весь рой репликаторов. После этого копия моего сознания будет загружена в другой носитель.

— Хорошо. Давай посмотрим, что у тебя из этого выйдет.

Тем временем на Земле джаффа примерялся к тому, чтобы прикончить меня одним ударом. Мой клон перешёл в бесплотное состояние, хотя на его внешнем виде это никак не сказалось. Наконец, человек набрался смелости и нанёс удар мне прямо в горло, явно намереваясь за одно прикончить и гуауда в моей голове. Увы, кинжал лишь проткнул спинку кресла.

Потерявший баланс джаффа чуть споткнулся, откинулся назад, и в этот момент я перехватил его правую руку, вырвал из неё кинжал и стремительным движением воткнул его в горло противника, перебивая позвоночник. Смертник кулём упал на пол.

Джек и Хамул вскочили на ноги, чтобы получше увидеть труп.

— Ты убил его? — Воскликнул Джек.

— Конечно. — Самодовольно кивнул я. — Но ты то должен знать, что смерть — это ещё не конец.

Полковник с сомнением посмотрел на меня, кивнул и уселся обратно.

— Итак. — Продолжил я свою речь, когда все убедились в смерти подопытного. — Вы все увидели, что оружие смертных неспособно нанести вред богу.

— Что это за технология? — Поинтересовалась Аматерасу.

— Это не технология. Это сила богов. Вам, смертным, не понять этого. — Я поднял руку ладонью вверх, и над ней зажёгся огненный шар, разбрасывающий лепестки пламени. — Но вернёмся к нашим «переговорам». — Я с насмешкой выделил последнее слово. — Мои требования просты. Вы признаёте Джека О’Нила Системным Лордом, равным себе. — Я указал на своего наместника, держащего морду кирпичом. Как себя вести на переговорах я объяснил ему заранее. — Территория Анубиса переходит к нему во временное управление, пока не вернётся мой брат. А следить за исполнением этого соглашения с вашей стороны будет Лорд Ю. Вот, в целом, и всё.

— Я никогда не признаю этого человека Системным Лордом! — Почти выкрикнула Аматерасу. В ответ я приложил её разрядом молнии, которая обогнула Лорда Ю и впилась ей прямо в грудь. Гуауд дёрнулась в спазме и грохнулась на пол вместе с креслом. Заряд был не смертельным, но нанёс значительные повреждения.

— Ещё у кого-то возражения будут? — Спросил я, обводя взглядом двух оставшихся лжебогов.

— Почему я должен защищать вашу территорию? — Не испугался моего взгляда Лорд Ю.

— В качестве оплаты за мои услуги. — Усмехнулся я. — Я могу исцелить и омолодить твоего носителя. После этого ты сможешь прожить ещё не одну тысячу лет.

— Что?!! — Вскочил на ноги Хамул. — Даже саркофаг не может исцелить его.

— А я могу. — Припечатал я его взглядом, под которым гуауд уселся обратно. Аматерасу тоже пришла в сознание и сделала попытку подняться на ноги. — Вот вам небольшая демонстрация моих божественных возможностей.

Я протянул руку и использовал медицинскую чакру, чтобы исцелить лежащего джаффа. Кинжал выскользнул из его горла, а кровь впиталась обратно в тело. Через пару секунд человек пришёл в сознание и попытался встать.

— Ну так что? — Спросил я.

— Я согласен. — Кивнул Лорд Ю.

— Есть ещё кто-то, кто хочет оспорить мои требования? — В зале установилась тишина. — Тогда вы пока можете познакомиться с новым Системным Лордом Джеком О’Нилом, а я займусь здоровьем моего союзника. Пройдёмте.

По моему приглашению Лорд Ю и его джаффа проследовали за мной в соседний кабинет, где уже находилась лежанка из лазарета.

— Устраивайтесь. Это займёт пять минут. — Указал я на единственный предмет интерьера. — И учтите, вместе с исцелением я наложу на вас заклинание, которое будет следить за исполнением договора с вашей стороны.

После того, как гуауд занял указанное место, я использовал одноразовый амулет с заклинанием высшего исцеления, который находился в кармане у клона. Правда, этого никто не заметил, потому что амулет находился внутри ладони. Через пять минут заклинание прекратило работу, и пациент пришёл в себя.

— Ну, как самочувствие?

Лорд Ю открыл глаза, ощупал себя, осмотрел свои помолодевшие руки, а потом резво спрыгнул с лежанки.

— Невероятно. Я признаю условия нашего договора.

— Отлично.

Мы вернулись в общий зал, прервав назревающую там перепалку. Гуауды посмотрели на своего союзника и замерли, открыв рты.

— Итак, объясню ещё раз для тех, до кого туго доходит. Территория Анубиса принадлежит Джеку. Если кто-то из вас посягнёт на эту территорию, то с нарушителем разберётся Лорд Ю. Что касается Баала, то я найду способ объяснить ему, кто в этой галактике хозяин. А сейчас прошу вас всех покинуть эту планету. Все несогласные с моим решением могут прилететь сюда на корабле и получить заряд плазмы в лоб. Огонь мы будем открывать без предупреждения.

На этом торжественная часть закончилась, и гуаудов выперли через врата.

— Джек, развлекайся. — Обратился я к правителю Земли, когда портал закрылся. — А с Баалом я поговорю.

На этом мой клон развеялся, и я сосредоточился на происходящем в галактике Асгардов.

Корабль репликаторов выбрался из зоны искажения пространства вокруг чёрной дыры и включил гипердвигатель. Тор направил свой корабль вслед за ним, используя уже существующий разрыв в пространстве. В результате, корабль Тора сейчас летел в кильватере у репликаторов по созданному ими коридору. Я же сделал ещё один прокол пространства, двигаясь параллельным курсом и наблюдая за происходящим со стороны.

Тор попытался нагнать корабль репликаторов. Поскольку ему не нужно было формировать новый коридор, то даже с более слабыми двигателями он мог двигаться быстрее. Но через пару минут его скорость значительно снизилась. Как я знал по сериалу, это репликаторы добрались до системы управления кораблём.

Впрочем, Тор не стал отчаиваться и передал на свою планету характеристики коридора в гиперпространстве, по которому он двигался. Это давало возможность вычислить примерную точку выхода корабля репликаторов из прыжка.

Через пять минут мы добрались до точки назначения. Несколько кораблей Асгардов расстреляли репликаторов, раздолбав их корабль на куски. Но сильно это не помогло, потому что эти куски дождём посыпались на планету. И многие из них были достаточно прочными, чтобы пережить падение.

Я вышел из прыжка почти одновременно с Тором и просканировал окружение.

— Тор, ты всё-таки облажался. Эта планета обречена, и ты не сможешь спасти своих соотечественников от ужасной участи быть заживо съеденными репликаторами. У тебя есть последний шанс спасти их — это принять моё предложение.

Честно говоря, меня уже достала эта тупая упёртость жалкого привидения. Если он не согласится сейчас, то я оставлю его умирать. И плевать мне на сюжет. Не таким уж и важным было его вмешательство. В крайнем случае, попрошу помощи у Локи. Думаю, тот не откажется выделить пару-тройку Асгардов для массовки.

— Ты думаешь, что я приму помощь от фигуры другого игрока? — Наконец разродился Тор. Так вот что его беспокоит. — Если я стану репликатором, это автоматически будет означать твою победу.

— Стоп-стоп-стоп. Ты считаешься меня репликатором? Ты совсем память потерял? Это я спас тебя от репликаторов, когда твой корабль находился на орбите Земли.

— Это был твой хитрый ход, чтобы втереться ко мне в доверие. — Выдвинул свой аргумент мнительный призрак Тора. — Ты смог победить репликаторов только потому, что они слушались тебя. Я потом проанализировал записи с систем слежения корабля и не зафиксировал никаких следов применения технологий, на самом деле позволяющих уничтожить репликаторов.

— Ах! Твои слова разбивают мне сердце! — Воскликнул я. — Я к тебе со всей душой, а ты!.. Раз ты не веришь мне, то давай найдём фигуру репликаторов, и у него спросим, что он думает по этому поводу.

Я ещё раз просканировал планету и нашёл скопление репликаторов, чьё поведение выдавало наличие у них разумного руководителя. После этого я телепортировался на борт корабля Тора, запечатал его в фуиндзюцу и прыгнул на планету в нужную точку. Тут я добрался до человекоподобного репликатора и выгрузил Тора.

— Итак, приветствую вас. — Начал я свою речь. — Думаю, стоит начать со знакомства. Я Имхотеп, бог знаний и архитектуры. Это Пятый — фигура репликаторов. А это Тор — фигура Асгардов.

— Имхотеп? Так это из-за тебя я потерял контроль над репликаторами в галактике Аида? — Возмутился Пятый, напрочь игнорируя Тора. — Ты превратил их в Асгардов!

— Нет, он превратил Асгардов в репликаторов. — Не согласился с этой оценкой Тор.

— Нет, репликаторов в Асгардов.

— Нет, Асгардов в репликаторов.

Оба моих собеседника посмотрели друг на друга, а потом с вызовом уставились на меня.

— Что? Вы вначале друг с другом разберитесь, кто из вас проигрывает. А потом уже я решу, что мне делать дальше.

Пока Пятый соображал, что значат мои слова, до Тора, наконец, дошло, что значит выражение раздражения на моём лице.

— Хорошо, он проиграл. Репликаторы стали Асгардами. — Прострекотал Тор, перейдя на ускоренную речь.

— То-то же.

С этими словами я дал команду своему кораблю, и тот активировал оружие, предназначенное для борьбы с репликаторами. Волна энергетических возмущений прошлась по планете, выводя все блоки репликаторов из строя. Пятый рассыпался в пыль, а его душа осталась без физического тела. Интересно, это можно считать смертью? Дух Пятого скрылся из зоны моего восприятия, я и сосредоточился на душе Тора.

— Итак. Последний раз спрашиваю, ты согласен пройти процедуру возрождения? Подсказка: если ты ответишь нет, то я прямо сейчас взорву эту планету.

— Согласен. — Протараторил Тор.

— Замечательно. Итак, начнём.

Я использовал уже давно отработанный приём ловли души в магические силки, после чего прихватил биоробота и перенёсся на свой корабль. За последние пару минут своей никчёмной жизни, Пятый дал мне идею, как можно более полно связать душу и «плоть» из репликаторов. Это должно было обеспечить более яркие ощущения от тела, хотя при этом душа могла испытывать не только наслаждение, но и боль.

Другими словами, я увидел, как можно создать астральные оболочки, более похожие на те, что создавались под влиянием естественных законов Вселенной. На себе подобную гадость я бы проверять не решился, а вот Тор вполне подойдёт. А то что-то он меня совсем достал.

Пока я занимался изменением технологий йотунов, мой новый клон переместился в галактику Млечный Путь, чтобы встретиться там с Баалом. Поиск сильнейшего Системного Лорда занял полчаса. Я использовал уже развитую мной технологию чтения мыслей с помощью клона. Всего-то и нужно было — найти жертву, лишить её сознания, а потом вытащить из её мозгов информацию о Баале.

На последнем этапе мне пришлось угнать шаттл гуаудов, а потом телепортироваться с него на флагман флота Баала, используя транспортные кольца. Далее я под хенге джаффа беспрепятственно добрался до мостика корабля, где уже не скрываясь парализовал всех, кроме самого Баала.

— Так-так-так. Кто тут у нас? Мятежный раб? — Усмехнулся я, осматривая самого хитрожопого гуауда в галактике.

— Кто ты? — Обеспокоенно спросил тот, осматриваясь по сторонам в поисках хоть таких-то защитников, способных его защитить. Учитывая то, что сейчас он находился на орбите своей планеты в рубке своего флагмана, моё наглое появление говорило о качестве его охраны.

— Я Имхотеп, бог знаний и репликаторов.

— Я слышал о тебе. — Ухмыльнулся Баал, откидываясь на спинку трона, хотя внутри он вовсе не чувствовал уверенности в себе. — Ты заявил права на всю территорию Анубиса и объявил простого человека Системным Лордом. Мои противники совсем выжили из ума, если согласились на это.

— Всюду шпионы. — Посетовал я. — Вот так захочешь сделать сюрприз, а про тебя уже все всё знают. У тебя хорошая разведка, но совсем нет мозгов.

— Да как ты смеешь?

— Тебе не показалось странным, что я вот так заявился прямо на твой корабль, обезвредив всех твоих телохранителей? Если я захочу, то убью тебя прямо сейчас.

— И почему же ты тогда ещё не сделал это?

— Хм-м-м… действительно. Это бы многое упростило.

Я махнул рукой, и дзюцу молнии с лёгкостью пробило щит вокруг Баала, попав ему в ногу. — Ой, прости. Промахнулся. Ничего, сейчас исправлю. — Второй разряд прожёг вторую ногу до кости.

— Чего тебе нужно? — Застонал Баал, цепляясь руками за подлокотники кресла. Неожиданно, без ног сидеть ему стало крайне неудобно.

— Надо же, зачатки твоего мозга активировались. — Удивился я. — Думаю, ты всё понял. Не нападай на планету Таури и не вторгайся на территорию Джека О’Нила. Ну, по крайней мере, пока не вернётся Анубис. Там уже ты сам поймёшь, что дальше делать.

— Анубис мёртв! — В страхе закричал Баал.

— Конечно, мёртв. Но это не помешает ему вернуться. Ты понял мои требования?

— Не нападать на Землю и территорию Анубиса, пока тот не вернётся в мир живых.

— Именно. Что ж, не буду отвлекать тебя от завоевания очередного мира. А хотя нет, постой. Этот мир раньше принадлежал Анубису. Что ты сейчас сделаешь?

— Улечу отсюда. — Баал уже терял сознание от боли в сожжённых ногах.

— Правильно. Что ж, урок ты усвоил. Прощай.

На этом клон развеялся, оставив гуауда взывать о помощи к своим несознательным слугам. Ведь без сознания находились все члены экипажа этого корабля.

Через несколько часов научных экспериментов я создал новую модификацию репликаторов, родственных расе Йотунов. Они также не могли размножаться и активно действовать без «духовного влияния». В качестве «граждан второго сорта» я планировал использовать компьютеры Асгардов и упрощённую версию репликаторов той же модификации. Они управлялись не напрямую душой, а через «мозговой компьютер» Асгардов, который могли подчинить себе «граждане первого сорта». Такая архитектура уже была отработана, так что я лишь допилил детали реализации.

В результате, я получил расу репликаторов, не способных к взрывному безграничному росту. По крайней мере, этот рост был ограничен производством электронных мозгов и наличием вселённых в тело душ. Без души репликаторы оставались инертными кусками металла, что меня более чем устраивало.

Наконец, душа Тора прошла необходимую трансформацию и получила новое тело. Базовым внешним видом я решил сделать форму Асгарда. Я не знал, как выглядел Тор при жизни, так что оставил этот вопрос ему на откуп.

— Ну, как ощущения? — Спросил я Тора, с удивлением осматривающего свои культяпки.

— Очень… странно. — Новорождённый встал с лабораторного стола и прошёлся туда-обратно. После этого он сформировал из своей руки что-то вроде клешни, консервного ножа и дикой мешанины манипуляторов, которой позавидовал бы любой маньяк-вивисектор. — Неужели жизнь в физическом теле всегда была такой яркой?

Хм… может, я опять чего-то не то не там подсоединил?

— Ты был привидением несколько лет. Думаю, ты уже забыл, что это такое — бытьживым. — Привёл я правдоподобное оправдание.

— Да, наверно, дело в этом. — Согласился Тор. — Ты сможешь воскресить моих собратьев?

— Легко. Собери их в одном месте, и я верну их к жизни одного за другим.

Судя по словам Тора о «собратьях», тот довольно сильно ассоциировал себя со своей ролью в этой игре. Возможно, душу фигуры внедрили в астральные оболочки настоящего Тора, существовавшего в виде привидения. При этом жертва обрела воспоминания и черты характера реципиента. В целом, напоминает и мой случай. Вот только я вселился в ещё неразвитого гуауда, что позволило сильнее проявиться моей настоящей личности.

Дальше состоялось уже привычное мне мероприятие по созданию разумных репликаторов из привидений. Одновременно был запущен процесс замены биологических компонентов тел Асгардов. Правда, шёл этот процесс не так уж быстро, потому что «оживали» только репликаторы, получившие душу. А этот процесс был не быстрым и в значительной степени случайным.

— Тор, как ты планируешь назвать свою новую расу? Локи назвал свой народ йотунами. — Обратился я к лидеру бывших Асгардов.

— Тогда мой народ будет называться Асуры. Асгард — это город Асов. Мой клан назывался Ас, что является сокращением древнего Асура.

Йотуны против Асуров? Куда катится мир? И те, и другие в разных религиях считаются демонами. И пока демоны воюют друг с другом, что делают боги? Пьют амриту и наблюдают, поплёвывая с облаков? Или богов в этом мире и вовсе нет?

Примерно через пару месяцев Тор закончил превращение всех Асгардов в Асуров. Он вполне освоился со своей новой формой существования и даже пару раз поблагодарил меня за помощь. Впрочем, я получил с этой аферы века не только спасибо, но и ценный опыт создания новых форм жизни. Было довольно любопытно наблюдать, как изначально примитивные тела асуров с течением времени обретают своеобразные органы и сложное строение, как на физическом, так и на астральном уровне.

Освоившись с новым телом, Тор поменял не только свой внешний вид, но и характер. Теперь это был бодрый мускулистый толстяк с пшеничными волосами, который всюду бегал со своим молотом и время от времени бил им по головам провинившихся. Обычных асуров после этого можно было отправлять на переработку, а асуры «королевских кровей» только матерились в ответ, собирая расплёсканные мозги.

Первым делом Тор начал возрождать экономику и промышленность, строя боевые корабли. Всего я «вернул к жизни» более двухсот привидений. Каждый из них получил по персональному кораблю с максимально эффективными щитами и оружием. Я всё это время сидел у себя на корабле, который болтался на орбите планеты асуров, так что секретом для меня их деятельность не являлась.

Отстроив флот, Тор начал экспансию в галактику Млечный Путь. Поскольку он был игровой фигурой, то в первую очередь свои действия посвятил выполнению игровых задач. Для начала он обосновался на планетах, которые находились под защитой Асгардов, согласно договору с гуаудами.

Дальше он ринулся захватывать планеты Системных Лордов, но столкнулся с проблемой их удержания. Гуауды не стеснялись уничтожать планеты, захваченные новым врагом. Думаю, они сознательно прибегали к тактике выжженной земли, чтобы показать бесполезность попыток освободить населённые миры от их влияния.

Дальнейшей тактикой Тора я уже не интересовался, потому что тот всю свою деятельность перенёс в галактику Млечный Путь, а я остался висеть на орбите Ориллы. Мне некуда было спешить, так что я ждал наступления ключевых событий, занимаясь своими исследованиями.

Первые свидетельства того, что что-то идёт сильно не так, появились, когда я решил проконтролировать революционную деятельность джаффа против гуаудов. Суть проблемы была в том, что все гуауды добровольно приняли власть Анубиса, и сейчас отчаянно рубились с Асгардами.

Червяков спасало только то, что Анубис овладел многими технологиями Древних, так что битвы в космосе шли более-менее на равных. Но зато Тор мог не беспокоясь посылать свои войска на убой. Единственным членом экипажа любого боевого линкора был «высший асур», для которого смерть была всего лишь небольшим неудобством. А постройка нового такого корабля занимала всего несколько дней.

Но главным было не это. Войну нельзя выиграть только авиацией. Для захвата планет нужны были пехотные войска, а у Тора были проблемы с созданием большого количества асуров. Поэтому, он пошёл другим путём, про который я лично даже не догадывался, пока не увидел в действии.

Асур мог управлять конечным количеством блоков репликаторов. Но с учётом небольших размеров этих блоков, счёт шёл на тысячи и миллионы. Тор использовал этот факт для того, чтобы создать армию терминаторов, где в каждом роботе был только один блок репликатора в качестве процессора.

В результате, один высший асур мог управлять армией из миллионов роботов. Стоило паре-тройке десантных кораблей приземлиться на планете, и роботы разбредались по всей её поверхности, уничтожая всех противников. Ни джаффа, ни сверхсолдаты Анубиса ничего не могли поделать с бесконечным потоком машин, которые при всяком удобном случае ещё и начинали размножаться и ремонтировать друг друга.

В общем, оценив эту стратегию, я пришёл к выводу, что Анубису осталось жить недолго. Сейчас он побеждал только за счёт значительного запаса сил и того, что наступательные силы Тора были ограничены количеством высших асуров.

Ещё одним важным отличием было то, что мятеж джаффа против гуаудов оказался куда менее масштабным. Причина была в том, что Тору было наплевать, являются джаффа свободными или слугами гуаудов. Он с радостью уничтожал и тех, и других, и ещё всех сочувствующих за одно. Даже с такой политикой геноцида это не сильно сказывалось на количестве людей на захватываемых планетах. Ведь джаффа были миллионы, а простых смертных — миллиарды.

Все эти страсти не прошли мимо землян, у которых имелся свой джаффа в составе ЗВ-1. Более того, тот был близким другом Джека, который теперь формально числился Царём всея Земли и не самого маленького куска галактики. Используя меня в качестве пугала, Джек смог отгородить пару десятков планет в свою собственность, покушаться на которую никто не решался.

Первым звонком стал вызов через рацию со стороны Джека. Он попросил моего содействия в организации переговоров с Тором. Я почесал репу и пообещал, что всё устрою.

А буквально через несколько часов со мной связался Локи, который попросил разрешения отправиться в галактику Млечный Путь для проведения переговоров по поводу воссоединения двух ветвей Асгардов в одну общую цивилизацию. Я ещё раз озадаченно почесал голову и пообещал, что помогу с этим.

Я закончил текущие эксперименты и отправил корабль в галактику Млечный Путь. Здесь я по привычке вышел на орбиту своей планеты, с которой только начинал своё развитие в этом мире. К моему удивлению, тут уже был хаттак гуаудов на орбите. Я тут же связался с ним.

— Неизвестный корабль, назовитесь. Вы находитесь на орбите моей планеты.

— Приветствую вас, владыка Имхотеп. — Услышал я знакомый голос и увидел знакомую узкоглазую несовершеннолетнюю харю Лорда Ю. — Я патрулирую эту область, чтобы не допустить вторжения сюда возможных нарушителей.

— О, кстати. Не хочешь принять участие в переговорах с Тором? — Высказал я пришедшую в голову мысль.

— В какой роли? — Опешил гуауд.

— Ну, там разберёмся. Как представитель Анубиса. Или как возможный перебежчик под крыло Тора.

— Это… стоит обдумать.

— Хорошо. Тогда я свяжусь с тобой, когда будет известно место и время.

— Конечно, владыка. Я очень ценю ваше участие.

— Бывай.

Я отключил связь и начал поиск Тора. Искать его по слухам, подобно тому, как я нашёл Баала, было бесполезно. Заклинание чтения мыслей плохо работало на роботах. Но зато на душе каждого изменённого асура стояла моя метка. Знак ОТК, так сказать. По этой метке я за пару часов и нашёл игровую фигуру Асгардов.

Мой корабль вышел рядом с планетой, на орбите которой шла жаркая битва. Два корабля асуров противостояли пяти хаттакам гуаудов. На первый взгляд, асурам приходилось несладко. В их кораблях было полно дыр, а щиты мерцали, отражая в лучшем случае половину атак. А вот более подробное сканирование показывало, что основная битва идёт на борту кораблей гуаудов. На каждом из них находился десант репликаторов с мозгами асгардов, которые методично выводили оборудование из строя. И им даже никто не мог помешать, потому что первое, что делали асуры, это нарушали герметичность корпуса, а потом продолжали свою диверсионную деятельность в полном вакууме. Полтора десятков суперсолдат Анубиса серьёзно баланс сил изменить не могли.

— Привет, Тор. — Связался я с нужным кораблём. — Не отвлекаю?

На картинке видеосвязи было видно, как сибаритствующий Тор лежит на мягком диване в окружении красоток.

— Нисколько. Эти гуауды совершенно унылые.

Один из выстрелов попал во что-то важное внутри корабля Тора. Там раздался взрыв, и корабль распался на две неравные части. Но на безмятежном лице асура не было видно и тени беспокойства.

— Тут представители нескольких цивилизаций выразили желание провести с тобой переговоры.

— С какой целью? — Поинтересовался Тор, принимая более прямую позу.

— Без понятия. — Открестился я. — Мне сложно сказать, как и в чём они собираются тебя убеждать, но на мой взгляд сама идея переговоров имеет смысл. Ты сможешь в нейтральной обстановке сообщить всем заинтересованным сторонам, что их ждёт в ближайшем будущем.

— Да, это интересно. И когда?

— Думаю, через пару дней. Мне нужно будет подготовить место встречи и организовать присутствие всех сторон.

— Хорошо. Свяжись, как всё будет готово.

— До встречи.

Я отключил связь и поморщился. Что-то этот Тор вконец обнаглел. Нужно будет устроить ему пару приятных сюрпризов.

Сходка криминальных воротил галактики состоялась на одной из нейтральных планет, где я построил дворец специально для этого события. С помощью магии и технологий Древних это было легче лёгкого. Сама встреча должна была состояться в большом зале, по краям которого располагались альковы, в которых можно было обсудить что-то в приватной обстановке.

Прибывать на встречу участники должны были через врата, адрес которых я разослал за полчаса до начала мероприятия. Первыми прибыли земляне. В состав посольства входила команда ЗВ-1, в том числе Джек О’Нил. Вместе с ними прибыл джаффа Братак, как представитель повстанцев. Следующим пришёл Локи в сопровождении нескольких йотунов. Далее появился Джейкоб Картер как представитель Ток’Ра. Предпоследним через врата прошёл Лорд Ю месте со своим бессменным сопровождающим. И наконец, опоздав на пару минут, явился сам Тор — источник головной боли у всей галактики.

— Приветствую вас, друзья мои. — Громко закричал предводитель асуров, входя в зал. — Рад, что у меня столько поклонников…

На этом его радостная речь прервалась, потому что он увидел Локи.

— И я рад тебя видеть, побратим. — Подхватил йотун с издевательской улыбкой.

— Что он тут делает? — Спросил Тор, ища меня глазами.

— Он здесь, чтобы поговорить с тобой. — Вышел вперёд я. — Не беспокойся, каждый из присутствующих тут находится под моей защитой, так что тебе нечего бояться.

— Бояться? Я ничего не боюсь! — Вздёрнул нос кверху Тор. — Я просто не ожидал встретить тут изменника.

— Это ты изменник, Тор. — Ответил на это обвинение Локи. — Ты нарушил волю Высшего Совета Асгардов.

Локи протянул руку в приветственном жесте, и Тор схватил её, сжав изо всех сил. Вблизи было видно, Локи был выше Тора на полголовы, а тот гораздо шире его в плечах. Раздался скрип металла, и кисть Локи оказалась раздавленной железной хваткой Бога Войны. Вот только Бог Хитрости оказался не лыком шит. Его репликаторы начали разъедать конечность противника, обращая её в опилки. Тор попытался стряхнуть их, а потом отбросил часть руки, чтобы предотвратить своё уничтожение. Я был уверен, что через пару минут его репликаторы придумают способ борьбы с этой напастью, но пока что ход остался за Локи.

— Итак, давайте начнём. Для начала я представлю всех присутствующих, а потом вы изложите свои претензии или предложения. — Начал я свою речь. — Тор, глава Асуров. Локи, лидер Йотунов. Джек, царь Таури. Ю, Системный Лорд гуаудов. Джейкоб Картер он же Сэлмак, представитель ренегатов Ток’Ра. Братак, предводитель мятежных джаффа. Ну и я, Имхотеп, бог знаний и репликаторов.

— Это с каких пор ты стал богом репликаторов? — Поинтересовался Локи.

— С тех пор, как создал Йотунов и Асуров. — Ответил я. — Больше вопросов ко мне нет? Тогда предлагаю дать слово инициатору этой встречи, Джеку О’Нилу.

— Тор? Это ты? — Удивился Джек, глядя на мускулистого бородача.

— Что, не признал? — Спросил тот, проводя рукой по копне волос. — Я причёску сменил.

— Да… ты изменился. Ладно. Я не политик, так что, скажу, как есть. Борода тебе не идёт. — Публика замерла, осмысливая суть претензий. — А ещё, нас не устраивает твоя политика тотального уничтожения по отношению к джаффа.

— Я учту ваше мнение, но вряд ли в моих действиях что-то изменится. — Ответил предводитель Асуров. — Гуауды и их прислужники должны быть уничтожены.

— Но не все джаффа служат гуаудам. — Высказался Братак. — Мы могли бы быть союзниками.

— Пока у вас в животах находятся гуауды, между нами не может быть мира. — Отверг это предложение Тор. — Впрочем, выход есть.

— Какой?

— Вы можете пройти трансформацию и стать асурами. Я уже разработал технологию обращения людей в асуров. Ваша личность, память и душа останутся неприкосновенными, в то время как плоть будет заменена на репликаторов. Вы станете бессмертными. Обретёте силу и власть. Что скажешь, мастер Братак?

Джаффа нахмурился.

— Мы ещё не готовы стать роботами.

— Тогда вы умрёте. Что-то ещё?

— Если мы удалим у себя гуаудов, ты перестанешь убивать джаффа?

— Если они признают мою власть, то смогут жить как любые другие люди на моих планетах. Но те, кто сопротивляются моим войскам, будут уничтожены все до единого.

Братак и Джек переглянулись. Царь Земли покачал головой и дал мне знак, что он закончил.

— Передаю слово Локи, лидеру Йотунов. — Исполнил я свою функцию церемониймейстера.

Главный йотун вышел вперёд и произнёс строгим голосом:

— Тор, как официальный представитель Высшего Совета Асгарда, я призываю тебя признать власть Совета и прибыть в наш родной мир для проведения официальных слушаний по твоему делу.

— Забудь. — Отмахнулся Тор, развалившись на троне. — В вашем Совете Асгардов не осталось ни одного Асгарда.

— Наоборот. Именно сейчас членами совета являются исключительно настоящие Асгарды, а не их бездушные клоны. И ты отлично…

— О чём это он? — Шёпотом обратился ко мне Джек.

— Те Асгарды, с которыми ты встречался ранее, были компьютерами с биологическими телами. Они не были разумными и действовали согласно вложенной в них программе. А эти Асгарды являются репликаторами, действующими согласно зову души. Я вернул к жизни души давно умерших Асгардов, и теперь они разделились на два лагеря, лидерами которых являются Тор и Локи.

— Старая версия Асгардов нравилась мне куда больше. — Проворчал Джек. — Они были куда культурнее и добрее.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы для того, чтобы остаться в живых, тебе бы пришлось стать репликатором.

— А они не сожрут всю галактику?

— Нет. Тор не сможет это сделать, а Локи пообещал мне, что не будет.

Тем временем, спор двух репликаторов завершился грандиозным хохлосрачем, после которого два довольных оратора разбежались по углам ринга, оставшись каждый при своём мнении.

— Следующим слово предоставляется Системному Лорду Ю. — Выкрикнул я.

Гуауд кивнул и начал речь, не вставая с кресла.

— Почему вы нападаете на нас? Из-за вашей необоснованной агрессии умирают миллионы людей. — Видимо общение с людьми заставило гуауда поверить, что кого-то может волновать такая иллюзорная вещь как защита прав и свобод. Увы, эти заблуждения тут же были развеяны.

— Меня не волнуют смерти людей. Моей целью является полное и окончательное уничтожение всех гуаудов в этой галактике. О причинах же подобной вражды вам лучше спросить у вашего господина Анубиса.

— То есть мы не можем даже рассчитывать на сдачу в плен? — Мрачно уточнил Лорд Ю.

— Пока жив Анубис, это в принципе невозможно. А он, насколько мне известно, бессмертен.

Гуауд раздражённо махнул рукой, показывая, что он закончил говорить.

— Слово предоставляется представителю Ток’Ра Сэлмаку.

Джейкоб Картер не поленился встать и выйти в центр зала, уставившись Тору глаза в глаза.

— Я представляю Союз Ток’Ра. Мы объединяем симбионтов и людей, которые разделяют общее убеждение о возможности взаимовыгодного сотрудничества между нашими расами. Мы хотели бы предложить вам прекратить ведение боевых действий и мирно решить все разногласия за столом переговоров. В отличии от гуаудов, мы склонны решать все противоречия миром, и…

— Не интересует! — Прервал эту речь Тор, похлопывая молотом по ладони левой руки. — Мне всё равно, кто вы и какие у вас убеждения. Пока у вас в голове или кишках сидит змея, меня устроит только ваша смерть. Хотите решить всё миром? Тогда мирно покончите с собой. Пока жив Анубис, разговоры о мире не имеют смысла.

— Но почему Анубис? Он же даже с технической точки зрения не является гуаудом. — Возмутился Сэлмак, перехватив управление телом.

— Спросите у него. Я это комментировать не намерен.

Джейкоб сверкнул глазами и вернулся на своё место.

— Что ж, похоже все желающие смогли высказать свои претензии. — Резюмировал я. — Тор, у тебя есть что сказать всем присутствующим?

— Да! — Тор вскочил на ноги воздел к небу свой молот. — Я Тор, владыка Асуров. Вся эта галактика подчинится моей власти, а все несогласные умрут.

Произнеся эту пламенную речь, он развернулся и вышел прочь, направившись прямо к звёздным вратам.

— Хм… это было несколько неожиданно. — Почесал я в затылке, обращаясь к оставшейся публике. — Но вы можете продолжить общение. Вон там накрыт шведский стол, где каждый сможет найти что-то вкусненькое для себя.

Локи тут же поднялся и направился к угощению. Остальные переглянулись и или последовали к столу, или начали тихо переговариваться.

В целом, эта встреча оказалась довольно бестолковой из-за непримиримой позиции Тора. И его даже можно было понять. В то время, как остальные несли тяжёлые потери, он с момента начала боевых действий не потерял ничего. По крайней мере, все высшие асуры были бессмертны, а простых членов общества можно было производить в неограниченных количествах.

Я направился к Локи, который с интересом разглядывал разные блюда.

— Тебе рекомендую жареную сёмгу и гайки из триниума. — Указал я на два «блюда». И если одно было вполне обычным, то второе представляло из себя глубокую тарелку, заполненную гайками диаметром в сантиметр.

— Триниум? — Локи тут же закинул горсть гаек себе в рот и принялся громко хрустеть ими, перерабатывая в блоки репликаторов. — А ничего так. А рыбу почему предлагаешь?

— Ну, это же национальное блюдо викингов и Асгардов. Рыба, пиво и сыр с ячменными лепёшками.

— Честно говоря, я уже и не помню, что мы ели, когда были живыми Асгардами. Клон посчитал, что эта информация ему не нужна. Сам же он питался жуткими суррогатами. А у меня за тридцать тысяч лет тоже многое из памяти стёрлось.

— А с чего тебе вообще пришла в голову мысль вернуть Тора под свою власть?

— Да это меня Совет достал. Всё им не терпится вернуть «былое величие». Но сейчас я им предоставлю доказательства того, что Тор не жаждет возвращаться в их общество. Тем более, что мы несовместимы даже на уроне репликаторов. У него другая модель.

— Да, я там кое-чего переделал. Ладно, сообщи мне, как надумаешь вернуться. Открою врата в твою галактику.

Я отошёл в сторону, и ко мне подкатил Джек в компании с Тилком и Братаком.

— Имхотеп, а ты можешь дать нам оружие против репликаторов? Ну, помнишь, вроде пушки что ты мне подарил? Мы её испытывали, но она не действует на асуров.

— Она вообще не действует. Это же игрушка. — Огорошил я его. — Что касается оружия… нужно подумать.

Я подумал и создал ещё одну пушку авангардного дизайна. На этот раз это было честное устройство, работающее по технологиям Древних. Как и в каноне, оно нарушало связь между блоками репликаторов, меняя квантовую целостность их программы.

— Держи. — Протянул я агрегат Джеку. — Может, вам удастся повторить это устройство.

— Спасибо.

Царь Земли принялся осматривать «ружьё». К нему тут же подтянулась Саманта, заинтересованная технической новинкой. Джек принялся прицеливаться, направляя оружие на йотунов.

— Поосторожнее. — Осадил его я. — А то ты мне так всех гостей перестреляешь.

Тот огорчённо вздохнул и повесил оружие за ремень на плечо.

Больше никаких значимых событий на этом мероприятии не произошло. Народ посовещался, обматерил друг друга и мирно разошёлся.

В целом, сюжет всей истории принципиально не изменился. Вместо диких репликаторов на гуаудов нападали «одомашненные», управляемые Тором. Они были менее агрессивными, так что угроза уничтожения нависла над армией Анубиса не столь внезапно.

Но спустя пару недель я увидел именно ту картину, которая была в сериале. Мятежные джаффа под предводительством Братака захватили храм на Дакаре. Их окружили войска Анубиса, а его самого взял в оцепление Тор. В самом же центре этой композиции находилась Саманта Картер и её папаша Ток’Ра, которые пытались активировать устройство Древних в режиме эмуляции работы моей «антирепликаторной» пушки.

Единственным выбивающимся звеном был Дэниел Джексон. Его должны были похитить репликаторы, чтобы вытащить из его памяти знания Древних, после чего он должен был вознестись. И тут всё было крайне похоже, потому что похитил его Тор. Вот только тот не стал устраивать пытки. В его распоряжении была куда более эффективная технология.

Как уже упоминал Тор на встрече, он научился превращать людей в репликаторов. Для этого использовалась доработанная технология «пересадки» сознания, которая копировала память человека в компьютер Асгардов. После этого репликаторы начинали заменять собой клетки человеческого тела. Душа, связанная с этим телом, не теряла привязки, а потому становилась «частью» нового репликатора. На завершающем этапе вся органика полностью заменялась блоками репликаторов, а копия человеческого мозга объединялась с компьютером, где уже находилась копия личности.

В результате, душа не могла покинуть тела по своей воле, как она не могла это сделать при жизни. В такую ловушку и попал Дэниел. Он даже не успел ничего понять, как превратился в асура, а потому Вознесение в момент естественной смерти ему в ближайшую вечность не грозило.

Без промывания мозгов со стороны Дэниеля от Омы Десала сложно было ожидать самопожертвования в нужную минуту, а потому её роль решил взять на себя я. Тем более, что паразит уже достал меня своим нытьём о том, как срочно ему нужно сожрать душу Анубиса.

Войска гуауда уже витали над Дакарой, аки коршун над ягнёнком, примеряясь, как бы так половчее уничтожить мятежных джаффа, не повредив храм и устройство Древних, которые тоже были нужны Анубису. Тор, узнав из памяти Дэниеля об этом устройстве, тоже загорелся идеей захватить его, чтобы изучить, а потом уничтожить.

Баал договорился с землянами о том, что даст им время уничтожить всех репликаторов, после чего они должны будут взорвать устройство Древних, чтобы не дать Анубису уничтожить всё живое в галактике. Тот таким образом собирался выиграть игру.

И вот, наступил «Час Х». С помощью Баала, соединившего все врата в галактике в одну сеть ретрансляторов, земляне смогли использовать устройство Древних, чтобы уничтожить всех репликаторов. Этот момент я и выбрал для того, чтобы появиться перед Анубисом.

— Привет, брат. Уже празднуешь победу? — Поздоровался я, выходя из-за спины гуауда.

— Ты!!! Я уничтожу тебя! — Закричал он, бросаясь на меня и отлетая в сторону от столкновения со щитом.

Чего это с ним? Вроде, в прошлый раз мы расстались почти друзьями. Я опять почувствовал, как паразит начинает пытаться вырваться из печати. Всё ему неймётся.

— Спокойнее, так можно и инфаркт заработать. Расслабься, дыши медленнее.

— Что тебе нужно? — Я почувствовал, как силы Вознёсшегося пытаются воздействовать на меня.

— Помнишь, я говорил тебе о том, что знаю сюжет этой истории? Так вот, сейчас настал момент, когда ты должен умереть.

— Ты не сможешь убить меня!

— Я — нет. Но вот он — да.

С этими словами я снял удерживающую печать фуиндзюцу и выпустил паразита на волю. Тот протянул свои загребущие щупальца и плотно обмотал ими душу Анубиса, полностью проигнорировав наличие защиты. Игровая фигура гуаудов дёрнулась в ужасе, и в этот момент я увидел, стоящую на душе метку. Она была немного другой, чем у Дэниела. Если у землянина она скорее напоминала проштампованное клеймо, то эта метка больше походила на произведение искусства. И заложенная в ней мысль явно имела в виду «Не трожь, моё».

Паразит внимательно изучил метку, облизал душу со всех сторон, а потом с остервенением принялся разрывать её на куски и жадно поглощать. Анубис и мяукнуть не успел. Ошмётки души паразит унёс в своё логово, где и затихарился. Я тут же поставил печать обратно, блокируя тварь в замкнутом пространстве.

Фух! С этим вопросом я разобрался. Как говорится, и волки сыты, и овцы съедены, и пастух выжил. Кругом сплошная экономия.

Я вернулся на свой корабль и принялся отслеживать течение событий. Вот только ситуация развивалась совсем не так, как я предполагал. После использования устройства Древних, Тор и другие асуры рассыпались в металлическую пыль. Но при этом, их флот замер всего лишь на несколько минут, после чего продолжил уничтожать силы гуаудов с удвоенным рвением.

Я телепортировался на флагман Тора, где у меня уже стояла метка для Хирайшина, и обнаружил, что кораблём управляют репликаторы… да только не совсем те. Асуры использовали репликаторов как управляющие блоки в человекоподобных роботах. После использования оружия связь этих блоков с Тором разрушилась, но сами блоки от этого не пострадали. Они связались со своими собратьями по радиосвязи и пришли к выводу, что уничтожение сил гуаудов на данный момент является приоритетной целью, после чего каждому из них следует вернуться к работе согласно программе размножения.

Мои изменения в коде репликаторов были довольно поверхностными. И подобная «встряска» сдвинула режим работы блоков репликаторов, активировав другие протоколы поведения, в которые я не вмешивался.

Следующие несколько часов вполне можно было бы назвать кровавой баней. Терминаторы располагались на многих планетах галактики, выполняя там полицейские функции. После того, как они «двинулись крышей», роботы начали убивать всех подряд, сея смерть и разрушения.

Силы гуаудов были сломлены и рассеяны. У них почти не осталось космических кораблей. А через четыре часа на поле боя появился Тор собственной персоной. Его душа добралась до одной из заначек с репликаторами в соседней карликовой галактике, где он смог получить новое тело. Дальше ему оставалось только добраться до одного из своих кораблей и взять его под контроль, подчинив репликаторов «силой воли».

Постепенно кровавая вакханалия, творимая роботами, закончилась, но многие из них смогли сбежать и затеряться на просторах галактики. Размножаться они больше не могли, но и возвращаться под командование йотунов тоже не желали.

Когда ситуация более-менее устаканилась, ко мне потянулись желающие провести ещё один раунд переговоров. На этот раз расклад сил в галактике поменялся, и было даже не совсем понятно, кто оказался в выигрыше.

С точки зрения материальных ресурсов и численности населения больше всего потеряли гуауды. На некоторых планетах до сих пор зверствовали роботы, уничтожая остатки населения. Колонии гуаудов пришли в упадок, большая часть их кораблей и прочей техники были уничтожены. Из Системных Лордов выжили только Лорд Ю и Баал. Многие джаффа взбунтовались, видя, что их «боги» на самом деле оказались бессильны перед лицом настоящей угрозы.

Тор тоже понёс невосполнимые потери. Все «высшие асуры» смогли возродиться, а вот низшее звено этой расы было уничтожено полностью. Тор не оставил в карликовой галактике ни одного репликатора с мозгами Асгардов. А те, что были «оглушены» оружием Древних, восстановлению не поддавались.

Хотя теоретически была возможность вернуть блокам репликаторов способность действовать совместно, на практике это требовало наличия хотя бы одного «рабочего» асура с «правильной» программой. Но репликаторы высших и обычных асуров были разных моделей с разной программой.

В результате, Тор не мог восстановить программу с помощью своих блоков или какого-нибудь оборудования. Ведь он не знал, что для работы репликаторы должны контактировать с астральным телом разумного существа. А без этой малости невозможно было отличить «отремонтированные» блоки репликаторов от сломанных. Астральное тело высших асуров было изменено мной, так что для активации репликаторов они не подходили. А просить в этом деле помощи у людей Тору не позволила гордость.

В общем, от могучей цивилизации асуров осталась только пара сотен представителей, которых было слишком мало, чтобы установить контроль над тысячами обитаемых планет.

Земляне почти не пострадали, но и сил реально повлиять на что-то у них не было. Они обладали некоторыми технологиями Асгардов и гуаудов, но этого едва хватило на то, чтобы построить один космический корабль с не самыми впечатляющими характеристиками. После своего воскрешения в виде асура Тор не стремился делиться своими технологиями.

Ток’Ра настолько удачно мимикрировали под гуаудов, что в конце концов сгинули вместе с ними. Осталась едва ли сотня червей, прятавшихся на своей секретной базе.

Я организовал ещё одну встречу, на которой было принято решение о прекращении боевых действий. Тор объявлялся правителем галактики, а все остальные присягали ему на верность, подчиняясь в рамках вассалитета. Это было в значительной степени формальным решением, потому что в галактике царили анархия и безвластие. Даже вместе гуауды, асуры и земляне не обладали достаточной силой, чтобы подчинить себе все планеты.

После подписания мирного договора, я отправился на Землю вместе с Джеком. Тот пребывал не в самом радужном настроении, так как в итоге Земле пришлось поступиться суверенитетом, и американская мечта установления демократии во всей галактике столкнулась с суровой авторитарной реальностью «бога войны» Тора.

— Джек. — Обратился я к своему протеже, когда мы завалились в его кабинет. — У меня есть к тебе коммерческое предложение. Я знаю, что вы отправили экспедицию в затерянный город Древних — Атлантиду. Я хочу, чтобы вы открыли мне проход туда. В обмен, я могу предоставить МНТ.

— Один МНТ? — Изобразил непонимание этот тролль.

— Десять МНТ. — Сделал я щедрое предложение.

— Всего десять? — Удивился Джек.

— Хорошо, девять. А если ты будешь думать слишком долго, то их станет восемь.

— Ладно, согласен. Девять МНТ. У нас, кстати, завтра намечается отправка отряда поддержки на Атлантиду. Дэниел с моей помощью буквально пару дней назад смог найти один МНТ.

Дэниел после того, как его превратили в репликатора, а потом развоплотили с помощью оружия Древних, умудрился ещё раз вознестись, а потом вернуться в мир живых. Судя по всему, «добрый» хранитель врат решил оказать свои услуги в долг. И мне даже страшно представить, какая этого вознесённого ожидает расплата. Как бы это не было хуже судьбы Анубиса.

— Лучше отправить поддержку сегодня. Тогда рейфы точно не успеют напасть на Атлантиду, и кроме того, вам не придётся терять одарённых людей, пытаясь выиграть себе время.

— Как скажешь. Но МНТ вперёд.

— Ты мне не доверяешь?

— Просто не хочу потом отвлекать тебя ради такой мелочи. — Вывернулся Джек.

— Хорошо. Считай.

Я тут же принялся создавать новые МНТ, выкладывая их на стол. После появления девятого источника энергии Джек поднял трубку на столе и гаркнул в неё командным голосом.

— Всему личному составу подъём по боевой тревоге. Третьему отряду боевой поддержки быть готовым к переброске через врата через тридцать минут. Полковнику Эверетту прибыть ко мне в кабинет через десять минут для инструктажа. — Джек положил трубку и посмотрел на меня. — Сколько МНТ нужно для защиты Атлантиды?

— Минимум три. — Высказал я мнение героев сериала. — Но я бы посоветовал отправить туда шесть.

— Как скажешь. Мы будем готовы выступать через час.

— Хорошо. Я подожду в зале управления вратами.

Я вышел из кабинета и отправился наблюдать за подготовкой к отбытию. Всё мероприятие чуть не сорвалось, потому что техники принялись убеждать Джека в том, что им нужно больше времени для подключения питания врат от МНТ. Пришлось мне вмешаться и «магическим образом» настроить оборудование.

И вот, врата открылись, и я был готов отправиться в следующую историю. В этой я уже столько накосячил, что с каноном она была слабо связана. Всё в точности соответствовало поговорке: хотели, как лучше, а получилось, как всегда. Но в целом, все изменения совершили другие игровые фигуры, хотя и с моей помощью. Так что можно считать, что «это не я, оно само». Раз Существо ещё за мной не явилось, то значит особых проблем нет.

Я пустил во врата клона, изображающего обычного пехотинца, а когда убедился, что с той стороны всё нормально, прошёл сам. Оказавшись на Атлантиде, я тут же почувствовал «дух древних». Это была особая архитектура атлантийцев, плюс их технологии, защищённые системой распознавания ДНК.

Пока Элизабет Вейер выясняла отношения с полковником Эвереттом о том, кто из них теперь тут главный, я активировал консоль управления городом. Из пола выехал «столбик», к которому я приложил руку. Устройство просканировало мою конечность, наткнулось на специальную систему заклинаний, обманывающих сканеры, и признало во мне Древнего. После этого мне оставалось только зарегистрировать себя в системе с правами администратора.

— А что это за штука? — Раздался удивлённый голос. — Почему я не знал о том, что она тут есть?

Это меня обнаружил доктор Родни МакКей — главный специалист по технологиям Древних в этой галактике.

— Потому что, чтобы узнать об этом, вам нужно было бы быть минимум богом знаний. — Самодовольно ответил ему я. — Разрешите представиться. Имхотеп, бог знаний и репликаторов.

— Имхотеп? — Вычленила моё имя из общего шума Элизабет Вейер. — Что вы тут делаете?

— Я тут живу. — Невозмутимо признался я.

— С каких это пор?

— С сегодняшнего дня.

— О нет, только не это. — Застонала она, хватаясь за голову.

— О, да. Царь Джек одобрил мой переезд сюда. И, кстати, это именно я предоставил МНТ, с помощью которых вы сможете обезопасить Атлантиду от нападения рейфов.

— Царь Джек? — Переспросил меня ничего не понимающий Родни.

— О, это целая история. Я как-нибудь расскажу вам о том, как я сделал полковника Джека О’Нила Системным Лордом.

— Что? Он теперь гуауд? — Выпучил глаза Родни.

— Так тебе не рассказали? — Удивился я.

— Это секретная информация. — Спалилась Элизабет. — И он не гуауд.

Я внутренне рассмеялся. Теперь эту версию уже не скрыть. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Вы что-то говорили про МНТ? Вы нашли где-то ещё один? — Перевёл тему на интересующий его вопрос Родни.

— Нет. Я создал несколько штук и отдал их Джеку О’Нилу в обмен на прибытие сюда.

— Создал? — МакКей испытал разрыв шаблона.

— Конечно. Я же бог!

— О нет, только не это. — Опять застонала Элизабет. — Меня до сих пор трясёт, когда я вспоминаю описание того случая на базе звёздных врат. Прошу вас, не нужно тут устраивать культов в свою честь.

— Это молитва? — Уточнил я.

Вейер только ещё раз вздохнула, молча развернулась и ушла с таким видом, будто собиралась перегрызть горло полковнику Эверетту за то, что тот позволил мне пройти через врата.

— Ах, да! Я же не представился. — Вспомнил учёный, протягивая руку. — Я Родни МакКей. Главный специалист по технологиям Древних. — Я убрал руку с терминала, и тот погрузился обратно в пол. После этого состоялось горячее рукопожатие. — А что это была за штука? — Спросил Родни, кивая на исчезнувший столбик.

— Терминал управления. — Просветил его я. — Теперь я обладаю полной властью над этим городом. Вы тут пока разберитесь с подключением МНТ и активацией щита, а я схожу на экскурсию. МНТ, кстати, лежат вон в том ящике.

Родни тут же переключился на новую добычу. Он рванул в указанную сторону, сорвал крышку, и уже выходя из зала врат я услышал его оргазмирующий вопль:

— Их шесть штук!!!

Осматривая свой новый летающий город, я сформировал внутри своего тела гиперпространственный маяк. Определив его положение, клон из чакры направил мой корабль к Атлантиде. Прибыть тот должен был всего через несколько часов.

Атлантида была удивительным местом. Это был гигантский космический корабль диаметром больше километра. И весь он был наполнен множеством лабораторий, где Древние изучали всё подряд. Это был рай для такого маньяка науки, как я.

Мои мозги Виртрас, заряженные технологиями Древних, делали моё сознание способным обрабатывать информацию с огромной скоростью. А накопленный багаж знаний по совмещению технологии, магии и чакры позволял решать любые проблемы, не прибегая к созданию разного оборудования. В крайнем случае, я мог создать нужную вещь прямо из своего тела.

Как заворожённый я ходил по городу и осматривал оборудование в разных помещениях, одновременно изучая базу знаний Древних. Вывело меня из этого состояния прибытие моего корабля. Его появление наделало среди людей немало шума, так как на местных радарах он отобразился как корабль Древних.

Я телепортировался в командный центр города и обратился к местному начальству.

— Попрошу минутку внимания. — Элизабет Вейер уставилась на меня как кролик на удава. — Мой корабль только что прибыл в вашу галактику. Думаю, он сможет справиться с Рейфами, так что большую часть времени корабль будет находиться на орбите планеты. Я собираюсь заняться исследованием наследия Древних, так что у меня не будет возможности беспокоиться о возникающих у вас проблемах. Но если таковые всё-таки возникнут, то Родни МакКей может помолиться мне, и я о вас вспомню.

С этими словами я сформировал между собой и Родни связь, передающую Бахионь.

— Что? Помолиться? — Недоумевающе уставился на меня мой новый жрец.

— Да. Я ведь бог знаний. И мне нужен жрец знаний — самый умный человек из всех присутствующих. — Родни, сам того не осознавая, подбоченился и выпятил грудь. Наконец-то кто-то признал его самым умным. — И как жрецу, я передам тебе часть знаний Древних, которыми обладаю.

После этих слов МакКей был моим с потрохами. Знания, наука и технологии были всем в его жизни. Я развернулся и пошёл прочь, а Родни увязался за мной.

— И что за знания вы мне передадите? — Поинтересовался он.

— Ну, начать, думаю, стоит со знания языка Древних.

Я сосредоточился и записал в мозг своего жреца небольшой пакет данных со знанием языка. Это было стандартной технологией Древних, но воздействие я провёл с помощью магии. Этот пакет должен был распаковаться в течение недели, не нагружая при этом мозг сверх меры. Более того, «в комплект поставки» входило также медицинское заклинание, которое должно было следить за тем, чтобы мозг местного гения не был повреждён.

— Отлично! — Вдохновился МакКей. — И когда мы начнём обучение?

— Я уже научил тебя. Через неделю ты будешь говорить и читать на языке Древних лучше, чем на русском.

— Правда? — Не поверил мне учёный. — Я ничего не почувствовал.

— Поверь, чувствовать, как знания буквально ввинчиваются в твой мозг — не самое лучшее ощущение. Лучше попробуй прочитать какой-нибудь текст на панели управления. Уже знакомая тебе часть языка будет обновлена за пару часов. Думаю, ты откроешь для себя много нового.

— Точно! Спасибо.

Родни тут же умчался прочь, чтобы протестировать свои новые знания. Я же занялся анализом всех событий, произошедших на Атлантиде с момента появления тут землян. Нужно было убедиться, что они ничего не сломали или не сделали такого, о чём я потом могу пожалеть.

Буквально разу я наткнулся на событие, которое вспомнил и по сериалу. Допущенный к важному оборудованию малолетний дикарь выпустил непонятное существо, поглощающее энергию. В результате, питаясь энергией реакторов на наквадаке, эта тварь разрослась из небольшого хомячка до размеров стада слонов. В конце её удалось заманить в звёздные врата и отправить на необитаемую планету.

Меня эта тварь заинтересовала прежде всего, как подкормка для паразита. Ну или кто знает, может она сможет его сожрать? Тоже профит. Главное, чтобы при этом она не сожрала меня.

В базе данных было не так уж много информации об этой твари. Древние обозначили её как образец сущности, нападающей на вознесённых. И они не придумали ничего лучше, чем вырвать эту тварь с уровня астрала на материальный план, а потом заточить в собранном наскоро устройстве. А через неделю об этой зверушке забыли, и она так и томилась в заключении с тех пор.

И что-то мне подсказывает, что даже если бы Древние выжили, судьба твари могла оказаться такой же. Этот город был буквально набит результатами разных исследований, большая часть из которых не были завершены. Создавалось впечатление, что при всей своей гениальности Древние не обладали долговременной памятью. Стоило им только выйти за дверь, как они тут же забывали о проводимых исследованиях.

От изучения собранной информации по объекту исследований меня оторвал сигнал от моего корабля, засёкшего три корабля-улья рейфов. Ладно, придётся отложить это исследование на некоторое время. Может, и Древние из-за подобных причин не могли ничего закончить? С ними каждые полчаса приключалась новая напасть, так что им постоянно приходилось отвлекаться на решение новых интересных проблем. Так, ладно,будем делать всё по порядку. Сначала разберусь с кормом для симбионта, а потом буду изучать строение рейфов.

Я телепортировался на свой корабль и изучил показания радаров. Корабли зависли на приличной дистанции, не торопясь нападать. Мой корабль они вряд ли заметили, но кто их знает? Этим жукам-переросткам удалось победить Древних. Посмотрим, что они смогут противопоставить мне.

Я направил «Мрачного Жнеца» в сторону противника. Выйдя на дистанцию оптимальной стрельбы, я снял маскировку и открыл огонь из нескольких орудий, чтобы оценить щиты кораблей рейфов. Результаты измерений меня не обрадовали. Восемь орудий не смогли перегрузить щитов корабля-улья. Несколько попаданий в корпус было, но повреждения оказались поверхностными.

Ответный огонь тоже смог меня удивить. Несмотря на наличие у меня тысячи МНТ, заряды рейфов смогли пробить щиты Древних. Впрочем, ещё со времени столкновения с репликаторами, также пробивавшими эти щиты, я поставил на корабль стационарную защиту на базе магии и фуиндзюцу. Она-то и отразила атаку.

Дальше я уже не сдерживался и банально утопил противника в море огня. Мощность их генераторов щитов не смогла превзойти мощность тысячи МНТ, и три корабля рейфов обратились в раскалённый пар менее чем за пару секунд. А ведь мне так хотелось схватить один из них тентаклями своего корабля и исследовать. Ладно, потом на них поохочусь.

Я вернулся на Атлантиду и обрадовал местное население вестью о том, что рейфы уничтожены. После этого я вплотную занялся исследованием данных о «пожирателе энергий». Я «связался» со своим паразитом и спросил его, может ли он отделить от себя кусочек, который я отправлю на охоту, а потом верну обратно? Тот ответил утвердительно.

В результате, у меня сформировался простой план. Я беру кусок симбионта, создаю клона из чакры, даю одного другому и отправляю их обоих во врата по нужному адресу. А там видно будет. Кусок паразита я запечатал в отдельную печать прямо внутри его «чулана». После этого печать была передана теневому клону.

Выйдя из портала, клон оказался в облаке чернильной тьмы, которая тут же попыталась поглотить его. Но сходу это ей не удалось, а потом на свободе оказался паразит. Вот тут эти две твари и схлестнулись в схватке не на жизнь, а на смерть. Хотелось бы сказать, что бились они три дня и три ночи, но не буду врать. Через три минуты паразит умял казалось безбрежный океан тьмы, увеличившись в пару раз. Клон опять запечатал его и переправил в тюрьму к основной части.

Чем больше я наблюдал за деятельность паразита, тем грустнее мне становилось. Нужно будет придумать что-то уж совсем неординарное, чтобы справиться с этой тварью.

Следующей интересной записью в журнале событий было обнаружение планеты, где какая-то вознесённая пасла свою паству, организовав рай на земле. Я выяснил адрес этой планеты, определил по отклику врат их координаты в пространстве и отправился туда на своём корабле.

«Мрачный Жнец» завис над селением жалких смертных, вгоняя страх и тоску в их сердца своими формами и безжалостными щупальцами, рвущими небеса на части. Меньше минуты понадобилось вознесённой, чтобы осознать, что её сила не в силах пробить щиты корабля. На этот раз отличился барьер из чакры, полностью отразивший всю еретическую магию местных богов.

— Склонись предо мной, смертная! — Явился я перед местной богиней в блеске славы своей. Вознесённая приняла человеческий облик и поморщилась от яркого света. Пришлось мне приглушить иллюминацию.

— Кто ты? — Спросила она меня с вызовом.

— Я Имхотеп, бог знаний и репликаторов. Истинный бог. Я пришёл сюда, чтобы проверить, чем это ты тут занимаешься.

— Истинный бог знаний? Ты больше похож на бога любопытства, сующего нос не в свои дела.

— Каждое дело, в которое я сую нос, становится моим. Так что, ты и дальше будешь препираться или всё-таки склонишься предо мной? Или мне придётся выпустить своего внутреннего зверя?

Я чуть приоткрыл печать на паразите, позволив вознесённой увидеть его. Меня интересовало, знала ли она что-то о подобных тварях. Результат превзошёл все мои ожидания. От духовного существа повеяло диким страхом и священным ужасом.

— О великий бог! Я смиренно склоняюсь пред тобой, носителем воли Его. Я выполню любое твоё пожелание. Не гневись. Я лишь выполняю поручение, данное твоими собратьями.

Пока лились все эти дифирамбы в мою честь, паразит тоже увидел вознесённую через образовавшуюся брешь. Он на секунду сосредоточил на ней своё внимание, потом сыто икнул и выдал мысль «поищи чего-нибудь повкуснее». Вот, паразит.

Дальше состоялся вдумчивый допрос, по результатам которого я получил ответы на некоторые вопросы и ещё больше новых вопросов. Вознесённую звали Отар. Когда-то она была Древней, но вознеслась, чтобы избежать ужасов войны с рейфами. В течение тысяч лет она наблюдала за страданиями простых смертных, и однажды решилась вмешаться и помочь им. Довольно быстро на планете образовался культ поклонения Отар. Она начала собирать Бахионь, чтобы использовать её для помощи людям, но тут пришёл лесник и всех разогнал.

Заявились другие вознесённые, которые сделали нарушительнице традиций выговор с занесением в грудную клетку. А чтоб другим неповадно было кому-то как-то помогать, дали осуждённой партийное задание: по своему усмотрению обустраивать жизнь смертных на этой планете, заставлять их поклоняться себе, а потом отдавать всю Бахионь на нужды партии и отечества, оставляя себе поощрительный приз в размере одного процента.

Тварей вроде моего паразита вознесённая лично не видела, но получила их образ от «старших коллег». Их называли сборщиками душ. С одной стороны, они были представителями высшей власти, сопротивляться которым было запрещено, а с другой это были представители «другой» высшей власти, оппозиционной той, что рулила делами в этом мире. Больше ничего внятного из Отар выжать не удалось.

Ну и напоследок я поинтересовался, как она смогла организовать тут райскую жизнь? Собственно, рецепт, как и всё гениальное, оказался прост. Отар следила за «качеством» душ, воплощавшихся в этом мире. И как только замечала, что где-то в ребёнка вселилась душа будущего уголовника, то устраивала божественный аборт. Ну и, конечно, все дети подвергались определённой генной терапии, которая за тысячи лет привела к появлению абсолютно здоровых людей.

Религиозность в этом обществе тоже не переходила определённых рамок. Было принято молиться богине пару-тройку раз в сутки и время от времени устраивать всяческие праздники в её честь. В общем, покорная паства ничуть не заморачивалась вопросами бытия, а жила в своё удовольствие. Только сама Отар трудилась, не покладая рук. Потому-то она и отвергла предложение землян переселить на её планету беженцев из других миров. Там бы наверняка половина населения была уголовниками-инвалидами-атеистами, с которых не было бы никакой пользы, кроме вреда.

В общем, путешествие у меня получилось познавательное, но какое-то бестолковое. Мне нужно было допросить кого-то более знающего. Отар в обществе вознесённых находилась на уровне раба-негра, так что знания ей перепадали только по большим праздникам с перепоя. Увы, добраться до знающих вознесённых мне было крайне сложно, так как жили они в совсем уж дальних астральных планах, докуда моё воздействие магией не дотягивалось.

Вернувшись на Атлантиду, я застал переполох. Родни МакКея и ещё одну жертву «засосало» внутрь истребителя рейфов. Корабль подбили, но учёный сейчас находился внутри устройства для сбора людей. Я тут же вызвался помочь с этим делом. В первую очередь меня заинтересовало само устройство, ну и стоило спасти своего жреца от участи завести глупую блондинку у себя в голове. В каноне при попытке освободить двух заключённых, доктор Зеленка смог вытащить только одного — Родни. А сознание женщины-морпеха засело у него в голове в виде бесплатного приложения.

Прибыв на место крушения истребителя, я тут же отгородил его барьерами, изолировав от назойливого внимания зрителей, охочих до зрелищ. Дальше я извлёк устройство и начал исследовать его, сканируя с помощью технологий Древних и магии. Схема этого аппарата, признаться, поставила меня в тупик. Его работа основывалась на технологиях звёздных врат, которая была хитрым образом переработана. Причём, я явно видел, что автор этих переделок слабо разбирался в технологиях Древних. Но зато хорошо разбирался в методе антинаучного тыка. Проще говоря, был везунчиком и имел множество тестовых образцов.

Прежде всего стоит объяснить, как же работают звёздные врата. Они создавали некий портал — двумерную поверхность, при пересечении которой материя превращалась в информацию. После того, как весь объект целиком погружался в портал, этот пакет информации передавали на другие врата, которые распаковывали его и «выплёвывали» в виде материального объекта.

При этом, «внутри» врат существовала определённая система «виртуальной реальности», которая создавала у проходящего через портал человека иллюзию непрерывности существования. Можно было «просунуть» в портал руку и по-прежнему ощущать её, потому что виртуальная реальность передавала на соприкасающиеся с порталом нервы те же самые сигналы, которые бы шли он настоящей руки. При попытке вытащить руку из портала все «недостающие» части тут же материализовывались обратно.

Я более-менее представлял себе, как это работает, хотя сам механизм превращения материи в информацию и обратно был, что называется, чёрным ящиком. Устройство для похищения людей работало по схожей схеме. Оно создавало двигающийся «горизонт событий», который проходил сквозь людей и превращал их в набор информации. Вот только эта информация никуда не передавалась, а сохранялась в виде особого информационного поля.

При этом, сама суть этого пакета данных была для меня непонятной. Все мои попытки создать какой-то объект, просто «придумав» его описание, проваливались, потому что устройство материализации отказывалось воспринимать данные в качестве параметров для работы. Доходило вплоть до того, что полная копия данных считалась «бракованной», хотя я не понимал, чем она отличается от оригинала.

Провозившись с этой технологией больше часа, я решил временно плюнуть на неё и заняться собственно спасением пленников. Тут всё было довольно просто. Два слепка информации слегка смешались друг с другом, но их можно было разделить. Собственно, схема устройства как раз позволяла создать множество информационных слепков, смешать их друг с другом в порядке поступления, а потом «размешать» их обратно и материализовать по принципу «первый пришёл — последний ушёл».

Устройство лишилось питания как раз в момент совмещения слепков. Всё что мне нужно было сделать — это подать энергию, полностью совместить слепки, а потом разделить их и материализовать.

Родни и вторая жертва возникли в указанном мной месте, после чего грохнулись в обморок. Это было ещё одной функцией устройства. Я до конца в нём не разобрался, так что решил ничего не менять. Простенькое заклинание вернуло МакКею сознание. Тот разлепил глаза, увидел мою довольную физиономию и спросил.

— Где это я?

— В аду! — Прошептал я, решив немного подшутить. Моя улыбка преобразовалась в зубастый оскал от уха до уха, глаза загорелись дьявольским огнём, а на голове выросли рога.

— А-а-а-а-а-а!!! — Закричал Родни, подпрыгивая из положения лёжа минимум на полтора метра.

Я мгновенно вернул своё тело к норме и участливо спросил.

— Что-то не так?

— Ты! Я! Имхотеп? Мне привиделось, будто я в аду. Кстати, а где я? — МакКей принялся озираться, но увидел лишь мои барьеры и остатки стрелы рейфов. — Только не говори, что… — Он в ужасе сглотнул.

— Тебя похитила стрела рейфов, так что мне пришлось лично вмешаться, чтобы спасти тебя.

— Ну замечательно. А сколько сейчас времени? — Родни посмотрел на свои часы и убедился, что на них не прошло и минуты.

— Не знаю. А ты куда-то торопишься?

— Ну… э-э-э… — Замялся мой жрец.

— Давай, колись. — Подбодрил его я. — Ты мой жрец. У тебя не должно быть тайн от своего бога.

— В общем, у меня запланировано свидание. — Выдавил из себя стеснительный учёный.

— Ах, да. У тебя же с этим проблема. — Кивнул я, вспоминая судьбу несчастного учёного из сериала, которому никто не давал, в то время как его напарнику Джону Шеппарду отдавалась каждая вторая встреченная особь женского пола.

— Нет у меня никаких проблем! — Взвился Родни, оглядываясь по сторонам. Он считал этот вопрос достаточно личным, чтобы выносить его на всеобщее обсуждение.

— Родни, Родни. — Покачал я головой. — Ты должен думать о науке, а не о бабах.

— Считаешь, что такому как я, нужно забыть о женщинах? — Обиделся тот.

— Нет. Считаю, что у тебя должен быть персональный гарем. Чтобы с «этим» у тебя не было никаких проблем, и ты мог полностью посвятить себя своей истинной любви — науке.

— Правда? Ты так считаешь?

— Конечно. Гении вроде тебя не должны беспокоиться о таких вещах. Этим должно заниматься правительство, иначе гениальные учёные не смогут оставлять потомство, тем самым откидывая эволюцию человечества на шаг назад.

— Э-э-э… ну, да. Я тоже так всегда думал.

— Не беспокойся, раз уж ты мой жрец, то я лично организую тебе гарем с самыми красивыми девушками.

— Правда? А так можно? — Забеспокоился МакКей. — Я имею в виду, что у нас же военная экспедиция. Мы не можем приглашать сюда кого попало.

— Чушь! — Отверг я эту чушь. — У вас на Атлантиде живут десятки непонятных типов неизвестного происхождения. Все эти Тейлы и Рононы. Так что ещё три девушки, проверенные лично мной на благонадёжность, никому не помешают.

— Три? — Выражение лица МакКея стало соответствовать стандарту похотливой рожи.

— Тебе мало трёх? — Спросил я, пряча улыбку.

— Нет! Ну, то есть… этого будет достаточно. Да. Думаю, мне хватит.

— Ну и отлично.

Я щелчком пальцев сбросил барьер, открыв нас взорам истосковавшейся в ожидании публики.

— Готово! Принимайте работу. Родни МакКей одна штука. И ещё одно блондинистое недоразумение в придачу. — Кивнул я на лежащую без сознания блондинку.

— Что с ней? — Кинулся к пострадавшей доктор Карсон Беккет.

— Без сознания. Придёт в себя через пару часов.

Народ засуетился и принялся готовиться к транспортировке остатков корабля рейфов на Атлантиду. Пока все бегали туда-сюда, я задумался над тем, где мне взять гарем. В принципе, в этой галактике полно девушек, которые будут рады отдаться тому, кто обеспечит им защиту от рейфов. Но мне то нужны не все подряд, а только лучшие. То есть придётся провести кастинг, выбрать из сотни претенденток трёх счастливчиков, а потом ещё представить их Элизабет Вейер.

В результате, я выделил на это дело своего клона и космический корабль. Тот не хуже улья рейфов мог рассекать по галактике, сканировать людей, живущих на планетах, а потом похищать их, используя технологию телепортации Асгардов. Каждая девушка подвергалась не только проверке на здоровье и красоту, но и проверке на «чистоту помыслов» и желание «послужить делу мира», дав рождение детям гениального учёного.

Ночью я точно так же «похитил» самого МакКея и просканировал его сознание на предмет идеального образа девушки. Основываясь на этих данных, я отобрал трёх будущих наложниц. Немного подумав, я отобрал ещё троих, но на этот раз уже для своего гарема. Нужно же мне лично выяснить, каким бывает секс в теле Вритрас. Всех остальных претенденток я отправил «по домам».

Утро на Атлантиде началось со всеобщего впадания в ступор. Родни МакКей вышел к завтраку в сопровождении трёх ослепительно красивых девушек, каждую из которых он уже успел «опробовать» этим утром. Рожа учёного так и лучилась самодовольством, что вызывало инстинктивное раздражение у всех окружающих.

Джон Шеппард попытался было подкатить к одной из девушек, то та, ни секунды не сомневаясь, выдала ему коленкой по яйцам, оставив валяться на полу. Улыбка МакКея после этого стала в два раза шире.

Спустя пять минут славы, в столовой появился я, тоже в сопровождении трёх девушек. Некоторые мужчины стали подходить и спрашивать, где тут выдают девушек для гарема, на что я ответил им, что подобная привилегия полагается только богам и их жрецам.

Элизабет Вейер приняла моё уведомление о появлении новых жителей Атлантиды со стоическим спокойствием. Только дёргающийся глаз выдавал, чего ей это спокойствие стоило. Но никаких возражений от неё не последовало. Видимо, Джек О’Нил достаточно хорошо её проинструктировал о том, на что я способен, если испортить мне настроение.

Мой первый секс в теле Вритрас ввёл меня в состояние шока. Это было настолько концентрированное наслаждение, что у меня тут же появилось желание поделиться им. В голову сразу пришли планы, как можно обратить всех людей в округе во Вритрас, а потом заняться сексом со всеми ими сразу.

Только предельным усилием воли я смог остановиться и частично затереть воспоминания об этом сексе в своём сознании. Теперь понятно, почему галактика в том мире была уничтожена Вритрас. Настолько концентрированному счастью невозможно противостоять.

Я немного подкорректировал работу своего тела, чтобы получаемое мной удовольствие не превышало стандартных человеческих пределов. После этого жизнь вошла в более-менее устоявшееся русло.

Я поселился в Атлантиде и начал исследовать имеющуюся тут информацию из базы знаний Древних. Что-то мне уже было известным, а что-то было по-настоящему новым. Я с дикой скоростью поглощал знания Древних. Мне предстояло провести на Атлантиде меньше двух лет, так что времени было в обрез.

Родни МакКею в качестве обещанных знаний Древних я выдал «детский» курс по физике. Без «квантового мышления» он не мог в полной мере осознать эту информацию, но по крайней мере теперь понимал, о чём говорится в научных текстах Древних. Это делало всю его научную деятельность более эффективной, что ещё больше упрочивало его славу гения и отдаляло от серых масс простых смертных.

Примерно через пару месяцев сработал мой троян в компьютере Атлантиды, ведущий прослушивание всех переговоров. На одной из планет обнаружили исследовательскую станцию Древних, пушка на крыше которой уничтожила целый флот рейфов. Я как раз успел добраться до зала управления Атлантидой, чтобы услышать «действуйте» из уст Элизабет Вейер.

— А я помогу им. — Вмешался я в наполненное радостью обсуждение. Земляне уже представляли, как получают оружие неограниченной мощи в свои загребущие руки.

— Имхотеп? — Улыбка слезла с лица Вейер. — Я думала, вы затерялись где-то на просторах Атлантиды.

— А сегодня я совершенно случайно нашёлся. — Насмешливо улыбнулся я. — Я помогу Родни разобраться в этой установке Древних.

— С чего такая щедрость?

— Вам, смертным, не понять. Сказано же: неисповедимы пути господни.

— Да ладно, лучше честно признайтесь, что нашли повод развлечься за наш счёт. — Не унималась Вейер. Что-то она вконец охамела.

— Я как-то такое не планировал, но раз вы настаиваете, то мне и правда стоит развлечься. За ваш счёт, естественно. Готовьтесь. — Я кивнул Джону Шеппарду, развернулся и направился к недоумевающему МакКею, с которым у меня были вполне нормальные рабочие отношения. — Пошли, помогу тебе собрать оборудование. Нам понадобится несколько весьма специфичных измерёметров.

Добравшись до планеты, мы залезли внутрь станции Древних. Я тут же подключился к местному компьютеру и начал скачивать данные. Через пару часов я решил обменяться наблюдениями с МакКеем, который исследовал компьютер на пару с Радеком Зеленкой.

— Ну, что скажешь, Родни?

— Это невероятно! Тут древние занимались разработкой источника энергии, ещё более мощного, чем МНТ. Они открывали множество порталов в другие миры и получали оттуда энергию за счёт смешивания законов мироздания. Правда, потом они где-то накосячили, что их в конечном счёте и убило. — В этой реальности МакКей временами был более объективен, потому что лучше понимал тексты на языке Древних и их науку.

— Да, когда открывается множество случайных порталов в разные миры, то предсказать конечный набор физических констант становится невозможно. — Подкинул я идею.

— Поэтому, мы можем открыть портал только в один мир. — Тут же догадался Родни. — Тогда мы сможем подстроить работу щитов под конкретные параметры. Но… разве это не уменьшит выработку энергии?

— Уменьшит. — Согласился я. — Но у нас и запросы поскромнее, чем у Древних. Нам не нужна мощность тысяч МНТ. Вполне хватит и десятка.

— Да, вы правы. Если мы сможем создать стабильный генератор энергии, это решит проблему с защитой планет от рейфов. А потом мы уже сможем начать дорабатывать эту технологию в более спокойных условиях.

Началась научно-исследовательская работа, в которой я принимал активное участие. Меня тоже интересовала эта установка. Вот только дело было не в выработке энергии, а в том, что тут использовались элементы технологии звёздных врат. Открытие энергетических порталов было самостоятельной технологией, а вот поиск и локализация других миров происходили за счёт устройства, напоминающего систему адресации врат.

Спустя пару дней мы были готовы начать первый тестовый запуск системы. Но перед этим Вейер и майор Шеппард потребовали провести презентацию для чайников.

— Так как эта штука работает? — Спросил нас Джон Шеппард.

— Мы создаём дыру в другое измерение, где действуют другие законы физики. — Начал объяснения МакКей. — Из-за этого возникает определённая разность потенциалов между нашей вселенной и той, и энергия начинает течь в одном из направлений. Эта установка позволяет извлечь большую часть этой энергии из потока и направить в конденсаторы, откуда её уже можно будет забрать для практического применения.

— А почему Древние не смогли заставить эту установку работать? — Поинтересовался Шеппард.

— Они работали с другой конфигурацией, которая должна была выдавать в сотни раз больше энергии. Там открывалось множество порталов в разные миры, что создавало непредсказуемые флуктуации законов физики, с которыми защитное поле не могло справиться. Мы же используем более простую конфигурацию, которая по мощности сравнима всего с несколькими МНТ. Очевидно, Древних не устраивал такой вариант, и они замахнулись на другие масштабы. Я уверен, что будь у них больше времени, они смогли бы завершить это устройство. Но на них нападали рейфы, так что для защиты планеты им пришлось использовать нестабильный источник энергии. В результате, возникла перегрузка, убившая весь персонал станции. После этого рейфы вернулись и уничтожили всё население планеты.

— А это устройство не опасно для нас? Вы сами сказали, что оно меняет законы физики. — Спросила Элизабет Вейер, при этом почему-то подозрительно глядя на меня.

— Нет. Всё абсолютно безопасно. — Открестился МакКей. — В масштабах вселенной наше воздействие совершенно незаметно. А для локализации искажений рабочую камеру окружает специальный энергетический щит. Согласно теориям Древних, в пространстве вокруг нас содержится в триллионы раз больше энергии, чем в материи. Представьте себе, что пространство — это вода. А материя, из которой мы состоим, это мелкие пузырьки в этой воде. Можно сказать, что материя — это дыра в пространстве. Открыв портал, мы создаём завихрения в пространстве, которые потом превращаются в нужные нам дыры. Но масштаб этого процесса настолько мал, что обнаружить реальные изменения будет практически невозможно.

— А можете более подробно описать, что будет происходить во время эксперимента?

— Конечно. — Родни так и лучился энтузиазмом. — На первом этапе мы будем открывать порталы в разные случайные миры, и проверять, насколько там отличаются законы физики. Нам нужен безопасный вариант, где законы совсем немного отличаются от наших. Потом мы откроем стабильный портал в нужный мир и начнём получать из него энергию. Далее нам нужно будет убедиться в стабильности работы установки. Если что-то пойдёт не так, мы тут же закроем портал. Первые несколько запусков мы проведём с минимальной мощностью, а потом уже будем проверять, сколько энергии может выдать эта установка. Как видите, я предусмотрел все возможные проблемы, и даже доктор Зеленка не смог обнаружить ошибок в моих вычислениях.

Упомянутый доктор попытался что-то сказать, но ему не дали.

— Имхотеп, а что вы скажете по поводу этого эксперимента? — Спросила меня Вейер.

— Да всё нормально, не парьтесь. Давайте, просто включим эту штуку и посмотрим, что получится. А если что, я вас воскрешу. Я же бог.

Элизабет прикрыла лицо руками и тяжело вздохнула.

— Хорошо, действуйте. — Наконец решила она. — Нам нужна эта технология.

Мы отправились обратно на планету с установкой, где начали последние приготовления к запуску. И вот, начался первый этап эксперимента. В реакторе на микросекунду открывался портал в другой мир, а мы замеряли характеристики потока энергии. За секунду проверялось больше сотни миров, параметры которых формировали своеобразную карту мироздания. Через четыре часа мы набрали достаточную статистику, и из полутора миллионов миров выбрали один.

Далее состоялся сеанс дистанционной связи с Атлантидой через врата.

— Доктор МакКей, как у вас дела? — Поинтересовалась Вейер.

— Всё замечательно. Мы нашли один мир, который почти не отличается от нашего. Скорость движения эфира между нашими мирами очень маленькая. Но при этом поток достаточно мощный, чтобы вырабатывать нужное нам количество энергии. Направление движения энергии от нас к ним, так что мы можем не бояться, что сюда прилетит что-то из другого мира. Мы готовы начать опыты по стабильному открытию портала.

— А что говорит доктор Зеленка?

Радек наконец-то смог оттеснить Родни от камеры, чтобы высказать своё мнение.

— Результаты предыдущей фазы крайне противоречивые, но мы смогли найти один вариант, который устроил нас по параметрам безопасности. Думаю, в будущем нам стоит продолжить поиск подходящих параметров открытия портала. Но сейчас мы можем начать вторую фазу испытаний с уже имеющимися данными. Это позволит уточнить требования к характеристикам других миров, которые нам нужны.

— Я поняла вас, доктор. Даю разрешение на переход ко второй фазе. — Милостиво кивнула Вейер и отключила связь.

На втором этапе реактор включался на несколько минут на минимальной мощности. На удивление, всё было в порядке, и оборудование фиксировало только стабильный рост мощности по логарифмической кривой. Вроде бы в сериале в одной из следующих серий МакКею удалось построить генератор энергии, который не выходил из-под контроля. Там были другие побочные эффекты, но тут на них пока ещё никто не жаловался. Я решил, что вполне возможно, что здесь правильное решение было найдено с первого раза.

На торжественное испытание включения источника энергии на полную мощность на планету приехало всё начальство: Элизабет Вейер, майор Шеппард и даже полковник Колдвелл — командир космического корабля «Дедал». Всем не терпелось увидеть, как мы запустим оружие Древних, способное уничтожить крейсер рейфов.

Я ещё во время испытаний заметил, что, хотя «энергия эфира» двигалась из нашего мира в другой, оттуда к нам перетекала магическая энергия. Она отличалась от энергии моего источника, но была довольно похожей. И теперь я с интересом ожидал, чем же это всё закончится.

И вот, поступила команда включить установку, и МакКей с гордостью нажал на кнопку. В реакторе активировалось защитное поле, открылся портал, и через несколько секунд энергия начала наполнять конденсаторы. Ещё через минуту включилось орудие на крыше комплекса, которое стало обстреливать остатки флота рейфов, кружащие на орбите.

Все принялись радоваться, поздравлять друг друга, а самые находчивые уже вытащили запасённое бухло и принялись наливаться им по самое горло.

О том, что что-то идёт не так, горе учёные узнали только когда попытались выключить установку.

— Что-то я не пойму. — Сказал пьяным голосом Родни МакКей. — Что за странные показания на приборах? Зеленка, вы ничего тут не трогали?

— Что? Нет.

Два пьяных учёных начали изучать показания датчиков, трезвея на глазах.

— У меня что, троится в глазах? — Задал сам себе вопрос МакКей.

— Нет. Диаметр сферы портала действительно в три раза больше, чем диаметр защитного поля. — Подтвердил его опасения Зеленка.

— Он растёт?

— Диаметр стабилен. Мне не удаётся ни уменьшить, ни увеличить его.

— МакКей, чего ты тут возишься? — Вломился в зал управления Джон Шеппард. — Пошли ещё бухнём. Тейла обещала показать стриптиз.

Похоже, моя идея заменить второй ящик шампанского газированным чистым спиртом оказалась не очень удачной. А хотя… мне весело, так что всё идёт нормально.

— Не мешай. У нас тут проблемы.

— Мы сейчас все взорвёмся?

— Нет. Угрозы никакой нет. Просто неисправность оборудования. — Объяснил Родни.

— Тогда забей. Разберёмся с этим завтра. На вот, глотни.

Шеппард вручил МакКею полный фужер газированного спирта. Тот не смог сопротивляться навалившемуся стрессу и присосался к ёмкости.

— Ик! Хорошо пошло. — Выдал гений своё заключение. — Нужно закусить. Зеленка, бросай это гиблое дело. Потом разберёмся, что там с датчиками.

— Но как же…? — Попытался было сопротивляться интеллигент.

— Это приказ. Ты же слышал, что Вейер пообещала сделать меня главой исследовательского института. Так что я тут главный. Пошли ещё бухнём. Ик!

МакКей и Шеппард подхватили Зеленку под руки и поволокли в общий зал, где принялись накачивать спиртом.

В сознание большая часть персонала станции пришла примерно через сутки. Всё это время оружие Древних продолжало стрелять по целям на орбите, не давая «Дедалу» войти в зону действия телепорта.

С похмелья, мучаясь от нестерпимой головной боли, МакКей впервые искренне помолился мне, так что в качестве вознаграждения я исцелил его и привёл в сознательное состояние. А уже через пять секунд горе-учёный рванул в зал управления реактором. Тот работал без сбоев, если только не считать полную невозможность остановить его работу.

Через полчаса безуспешных усилий Родни пошёл реанимировать Зеленку, а потом и высокое начальство. Ещё через час состоялось совещание, где народ принялся обсуждать свои перспективы.

— Итак, что происходит?

Элизабет Вейер пыталась изобразить в голосе строгость, но получалось у неё только передать муки похмелья. Чистый спирт не самым лучшим образом сказался на здоровье его потребителей. Только МакКей мог похвастаться здоровым цветом лица и соображающей головой.

— По непонятным причинам диаметр портала в три раза превысил допустимые значения. Реактор имеет оборудование для закрытия порталов диаметром один метр. А тот сейчас всего несколько сантиметров не дотягивает до трёх метров. Даже если мы попробуем закрыть его, то только получим вместо сферы фигуру сложной формы, которая наверняка детонирует, испарив всю планету.

— А мы можем просто отключить пушку и улететь отсюда? — Предложил полковник Колдвелл, с тоской вспоминающий трёхлитровую банку огуречного рассола, заныканную в сейфе его корабля.

— Не получится. — Обломал его мечты МакКей. — Пушка потребляет идущую от реактора энергию. Если мы остановим её, то объёма конденсаторов хватит на то, чтобы сдерживать этот поток всего тридцать секунд. После этого мы взлетим на воздух. Пушка работает в автоматическом режиме, и у нас нет прав доступа к управлению ей. И я бы не стал пытаться что-то взломать, пока она работает, потому что если она остановится, то у нас будет всего тридцать секунд, чтобы починить её.

— А почему это вообще произошло? — Поинтересовался майор Шеппард.

— Я не знаю. — Сокрушённо признался МакКей.

— У нас тут есть целый бог знаний. — Ехидно высказалась Вейер. — Может, он нам объяснит?

— Запросто. — Согласился я. — Если упростить суть проблемы до уровня, понятного для ограниченных форм жизни вроде вас, то проблема в том, что портал в другой мир стремится принять сферическую форму, радиус которой зависит от параметров двух соединяемых им миров. Это как форма капли воды. Поверхностное натяжение задаёт максимальный диаметр капли, при которой она может сохранять устойчивость. Если диаметр увеличивается, то энергия утекает слишком быстро, и диаметр уменьшается. Если же он становится меньше оптимального, то его расширяет давление потока энергии с нашей стороны. Сейчас диаметр портала меняется на полтора миллиметра каждые две секунды.

— А можно как-то закрыть его? — Поинтересовался доктор Зеленка.

— Можно. Но у вас нет подходящего оборудования. Этот реактор не предназначался для длительного удержания открытых порталов. Думаю, проблему можно было бы решить, подобрав мир, где стабильный диаметр портала был бы меньше метра. Но для начала нужно закрыть уже имеющийся портал.

— И что, других способов вообще нет? — Не поверил Шеппард.

— Можно ещё перегрузить реактор, вызвав взрыв. Тогда портал схлопнется из-за резкого скачка энергии. Но отдача от этого уничтожит всю планету, а возможно даже и местное солнце.

— Звучит так, будто вы с самого начала знали… — Попытался обвинить меня Шеппард, но его прервал крик, наполненный диким ужасом.

Все повскакивали с мест и бросились в коридор, где застали эпическую картину. Перепуганный до смерти техник валялся на полу, а над ним возвышалась фигура существа, в котором любой образованный человек сразу же признал бы нежить.

— Что это за хрень? — Воскликнул Шеппард.

Помесь мумии и скелета повернула голову, осмотрела нас, потом опять оценила вкусовые качества техника, и ковыляя направилась в нашу сторону, протягивая руки вперёд. Тут нервы у Шеппарда не выдержали. Он кинулся назад, подхватил свой автомат, потом вернулся обратно и выпустил в существо весь магазин. То на такое нахальное отношение лишь почесало грудь, после чего продолжило свой путь.

— Что это? — Обратилась ко мне Вейер.

— Интересное явление. — Заметил я, исследуя нежить заклинаниями. — Похоже, через портал к нам проникает магическая энергия, которая вызвала самопроизвольное поднятие нежити. Основой выступают неупокоенные духи людей, которые создают материальные проекции, соответствующие их астральным образам.

— И чего этим тварям от нас надо? — Поинтересовался МакКей. Пока шла моя лекция, зомби шёл к нам, а мы всей толпой, медленно пятясь, шли от него.

— Думаю, они хотят нас убить. Или съесть. — Предположил я. — Но точный ответ на этот вопрос мы получим, только проведя эксперимент.

— Ты предлагаешь бросить кого-то этой твари на растерзание? — Правильно понял мой посыл Радек Зеленка.

— А есть другие варианты? — Скептически спросил я.

Зомби прыгнул вперёд. Все кинулись врассыпную, а Элизабет Вейер в ужасе замерла на месте. Она бы тоже отпрыгнула, но моё заклинание паралича сковало её по рукам и ногам. Нежить подскочила к выбранной жертве, обхватила её руками и принялась… облизывать. Как я и предполагал, данный дух стремился хотя бы разок заняться сексом. Это можно было прочитать по его эмоциям.

Истошный вопль жертвы домогательства вернул мужество в умы некоторых представителей мужского пола, и те кинулись назад, чтобы отодрать ретивого поклонника от единственной женщины в пределах видимости. Тот, естественно, с таким поворотом событий не согласился и начал сопротивляться. Увы, прочность виртуального тела оказалась невысокой, так что через десяток секунд зомби разорвали на куски, после чего он буквально обратился в пыль и бесследно истаял в воздухе.

— С ними можно бороться. — Сделал вывод майор Шеппард.

— Вам понадобится это. — Протянул я ему дробовик в стиле стим-панк, только что созданный из воздуха. В него было вложено простенькое заклинание, которое дестабилизировало астральные проекции, не нанося при этом урона самим духам.

— Что это? — Военный сразу же принялся осматривать оружие.

— Дробовик против зомби. — Начал я рекламную компанию своей продукции, создавая у себя в рука ещё один экземпляр и демонстрируя его окружающим. — Направленным выбросом энергии разрушает астральную проекцию. Для людей безвреден, хотя ощущения от него не очень приятные.

Из ближайшего коридора вывернул ещё один зомби, которого я упокоил выстрелом из дробовика. Тот нелепо взмахнул руками, упал на пол и истаял, подобно монстру из компьютерной игры.

— И насколько он эффективен? — Поинтересовался Джон Шеппард.

Я принялся раздавать оружие всем присутствующим.

— Очень эффектен. — Начал я играть словами. — Убивает зомби с одного выстрела. Правда, ненадолго. Гарантия уничтожения всего десять секунд. — Я кивнул на поднимающееся из пола облачко тьмы, принимающее человеческие очертания. Его тут же распылили сразу тремя выстрелами. — Ну да чего вы хотели от бесплатной демонстрационной версии?

Из другого коридора вывернули ещё пара монстров, которых тоже быстро распылили.

— А сколько стоит полноценная версия? — Спросил меня Колдвелл, ещё не имеющий опыта общения со мной.

— Недорого. Отдам всего лишь в обмен на вашу душу. Продвинутый дизайн, бесконечные патроны, личная привязка. Никто кроме вас не сможет им пользоваться. Нельзя украсть, поломать или выкинуть. При покупке двух сразу, получите в подарок коллекционную косу из набора «Весёлая Смерть».

Я продемонстрировал упомянутое холодное оружие авангардной розовой расцветки с изображениями котиков на лезвии и рукоятке.

Мне хотели задать ещё сотню вопросов, но я изобразил удивлённое лицо и произнёс:

— Ой! У меня там молоко убежало. Я потом к вам вернусь. Удачи.

С этими словами я накинул на себя невидимость и принялся наблюдать за тем, как группа игроков проходит подземелье в шутере, где сложность постепенно поднималась от «Убей меня нежно» до «Ночной кошмар».

Духи постоянно прибывали к месту работы портала, после чего поглощали магическую энергию и получали физическое воплощение. Моё оружие лишь временно разрушало проекцию, зля духов и заставляя их возвращаться ради мести. Первый час жертвы обстоятельств лениво отстреливались от появляющихся то тут, то там зомби. Второй час они уже стреляли без перерыва каждые несколько секунд. На третьем часу противостояния нежить пёрла рекой, и справляться с ней было возможно только потому, что дробовик мог уничтожить несколько проекций за один выстрел.

В конце четвёртого часа появились первые жертвы. Один из техников замешкался, подпустил зомби слишком близко к себе, и те буквально вырвали его из толпы, похоронив под своими телами. Я тут же телепортировал проигравшего игрока в соседнее помещение, где запечатал его в печати фуиндзюцу. Через полчаса после первой «смерти» случилась вторая. А потом игроки начали «умирать» один за другим. В конце остался только Родни МакКей, которого зомби не трогали из-за наложенной на него защиты, скрывающей энергетику живого существа.

Я подождал ещё пять минут, а потом появился рядом со своим жрецом.

— Так, я освободился. — Бодро заявил я, осматриваясь по сторонам. — А где все?

— Имхотеп! — Бросился ко мне Родни. — Их всех убили?

— Кого? Вы убили зомби? — Сделал я непонимающее лицо.

— Нет. Их! Они все мертвы. Эти твари сожрали их заживо, не оставив даже костей.

— Я ведь дал вам оружие.

— Нас задавили толпой. Я не знаю, почему, но меня эти твари не трогают. А все остальные… они умерли. Радек, Джон, Элизабет — все!!!

— Спокойно. Всё, что нам нужно — это загрузить сохранённую игру.

— Что? — Лицо МакКея выражало предельную степень офигевания.

— Я верну время обратно, а вы постарайтесь выжить до моего возвращения. Удачи.

На этом я погрузил МакКея в беспамятство, уничтожил всех зомби и разогнал души умерших. После этого мне оставалось только извлечь бессознательные тушки игроков из печати, привести их организм в «начальное» состояние, вручить каждому в руки по дробовику и расставить их в нужных местах и позах. После этого все одновременно «проснулись» и принялись обсуждать произошедшее.

На этот раз все «игроки» сразу прибегли к самой эффективной тактике. Они заняли удобное место, давали друг другу отдохнуть, не допускали к оружию тех, кто не умел с ним обращаться. Команда продержалась три часа, после чего из-за одной ошибки «погибло» сразу четверо бойцов, а всех остальных зомби «сожрали» за пару минут.

Второе моё появление Родни воспринял более адекватно и сразу стал умолять «вернуть время вспять». Ну, раз публика жаждет, то кто я такой, чтобы отказывать? Они же сами этого захотели?

После восьмого провала Родни встречал меня с выражением мировой скорби на лице.

— Привет, Родни. Чего это ты такой смурной?

— Они все умерли. Это безнадёжно. Это просто бесконечный кошмар.

— Да, зомби-апокалипсис — это не шутка.

— Как нам изменить это?

— Может, просто попросить меня об этом?

— Что? А ты можешь?

— Конечно. Я же бог!

— Тогда… верни их…

— В прошлое?

— Нет!!! Просто воскреси их. Ты ведь можешь?

— Могу, конечно. Но этого не требуется. Они все живы.

— Что?

Я опять уничтожил всех зомби в округе и выгрузил всех «игроков» из печати. Они начали приходить в себя, осматриваясь по сторонам.

— Когда вы в следующий раз решите обвинить меня в том, что я хочу развлечься, подумайте, а вдруг это и вправду так. — Выдал я наставительную речь, адресованную в первую очередь Элизабет Вейер. — Честно говоря, последняя пара раундов борьбы с зомби прошла как-то без огонька. Так что я решил завершить эту игру и оставить вам эти замечательные антизомбячьи дробовики в качестве поощрительного приза.

— Игру? Так ты специально всё это подстроил? — Начало доходить до Вейер и всех остальных.

— Не всё. Зомби тут настоящие. Если бы не я, то все вы уже были бы мертвы.

— Так мы не возвращались в прошлое? — Дошло, наконец, до МакКея.

— Нет. И вы смогли бы выяснить это, если бы посмотрели на часы в компьютере Древних.

— Но… как?

— Давайте обсудим это позднее. — Предложил я. — У нас всё ещё есть проблема с реактором, который нельзя выключить, и толпами зомби, которые того и гляди опять начнут возрождаться.

— Ты можешь спасти нас? — На этот раз большинство людей смотрели на меня с ожиданием чуда.

— Я же уже предлагал вариантрешения этой проблемы. Я могу перегрузить реактор, он рванёт и разнесёт всю эту планету в пыль. Вас же я могу телепортировать на борт «Дедала», что уже вторые сутки кружит над планетой, пытаясь связаться с вами.

— Хорошо. Просто сделайте это. — Сказал Шеппард.

— Подождите! Мне нужно скачать данные из компьютера древних. — Спохватился МакКей.

— Дробовики все приготовили? — Спросил я дрогнувшую толпу. — Мы будем прорываться к компьютеру через толпу зомби.

— А, может, ну его? — Спасовал доктор Зеленка, каждый раз оказывавшийся в первом десятке «погибших».

— Нет уж. Квест номер два «Зомби-апокалипсис: Путь к спасению» выдан. Если не сможете добраться до терминала компьютера Древних, то все останетесь тут. И на этот раз я никого воскрешать не буду.

Толпа мобилизовалась, приняла походное построение и выдвинулась по коридорам станции, тихо матеря меня, МакКея, зомби и Древних в придачу.

Квест был успешно завершён, после чего я телепортировал всех на борт корабля «Дедал», оставив на станции своего теневого клона. Тот подождал, пока корабль не отойдёт на безопасное расстояние, после чего активировал программу перегрузки реактора. Всё прошло согласно моим расчётам. Портал закрылся, а ударной волной от него испарило всю планету.

Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 4

Вернувшись на Атлантиду, участники экспедиции ещё пару недель ходили как пришибленные, оглядываясь по сторонам в поисках зомби. Отношение ко мне стало подчёркнуто уважительным и богобоязненным. Я же опять погрузился в исследование технологий Древних.

Отвлекли меня от этого увлекательного дела стенания МакКея о том, что Джон Шеппард превращается в жука иратуса. Я решил проведать неугомонного руководителя военной части миссии. Тот сидел у себя в комнате, скрывая от окружающих свой мутировавший вид.

— Джон, Джон. Как же ты докатился до жизни такой? — Спросил я, появившись в комнате.

— Имхотеп? Что ты тут делаешь? — Обернулся тот.

— Решил посмотреть на тебя. Не каждый день увидишь, как человек превращается в жука.

— Ты можешь помочь мне?

— Конечно. Есть несколько способов.

— Каких?

— Ну, во-первых, я могу ускорить твоё преобразование в жука, сохранив память и способность здраво мыслить.

— Это ты называешь помощью?

— Во-вторых, я могу превратить тебя в репликатора.

— А там нет пункта, где я остаюсь обычным человеком?

— Есть. Вариант номер триста семьдесят семь. Но он совершенно унылый, так что я поместил его в самый конец списка.

— И всё-таки я бы хотел остановиться именно на нём.

— Хорошо. Какой ты, однако, скучный. Вот, к примеру, в пункте двести шестнадцать я мог бы предложить тебе преобразование в фалломорфного демона с десятками тентаклей. Не интересует?

— Нет. — Твёрдо отрезал Джон.

— Эх. — Печально вздохнул я. — Вот так всегда. Ладно, что тут у нас?

Диагностические заклинания выдали интересную картину. Жук иратус имел механизмы, позволяющие ему использовать чужую ДНК для изменения своей формы и строения внутренних органов. Это явно не было естественным образованием.

В ДНК жуков были видны «цифровые подписи» технологий Древних. Видимо, один из них решил провести эксперимент с дрейфом генов, и комплекс ДНК попал в биосферу планеты, где обосновался в колонии жуков. Далее на эту любопытную колонию наткнулись другие Древние, которые ради интереса скормили жукам свою ДНК. Потом получившиеся мутанты уже по своей инициативе схарчили пару Древних, и на выходе получились рейфы.

Земляне создали вирус, основной частью которого был тот самый механизм дрейфа генов. Он должен был вносить изменения в организм рейфа, превращая его в чистокровного человека, но по факту получилась зараза, действующая строго наоборот. Она заменяла все цепочки ДНК на жучиные, потому что именно эта ДНК распознавалась вирусом как «родная».

Я не стал возиться с обращением мутации вспять, а взял одну неизменённую клетку и полностью восстановил организм Шеппарда, используя её за эталон. Магическая операция заняла всего десять минут, после чего майор очнулся уже будучи чистокровным человеком.

— Готово. Принимай работу. — Высказал я больному, кинувшемуся к зеркалу. — И если ты всё-таки надумаешь завести себе фалломорфные тентакли — обращайся в любой момент.

— Нет, спасибо. Меня и так всё устраивает.

— Жаль, жаль. Кстати, а чего вы пытались достичь, создавая этот вирус?

— Я не очень в курсе, что там делали учёные, но они вроде как хотели создать вирус, превращающий рейфов в людей.

— Что за бред! За подобные опыты нужно расстреливать. Сам подумай, рейфы — это не люди. Это жуки, притворяющиеся людьми. Даже если вы удалите из их организма всю ДНК жуков, людьми они не станут. Их мозги заточены под совсем другие шаблоны поведения. Да что там, они даже не знают, что такое секс. Они не рожают детей, а откладывают яйца.

— Ну, честно говоря, я и сам не совсем понимаю, зачем нам это нужно? — Признался Шеппард, заглядывая себе в штаны, чтобы проверить, что там произошло с его полуметровой тентаклей. — Вейер считает, что рейфы имеют такие же права, что и люди.

— Ох уж эти гуманисты. Если так дело пойдёт, то выяснится, что и у негров такие же права, как у белых. В общем, есть у меня идея. Я могу создать особую бактерию, которая будет жить в организме людей, притворяясь обычной кишечной палочкой. Но при её попадании в организм жуков иратусов, те будут подчиняться идее заразить всех других жуков в округе. И наконец, через месяц заражённых этой бактерией парализует, и они начнут разлагаться заживо, распространяя бактерии в форме, способной выжить в неблагоприятной среде сотни лет.

— Звучит как описание какого-то совершенно бесчеловечного биологического оружия.

— Ну так рейфы не люди. Это жуки. А тараканам — тараканья смерть. Никто ведь не объявляет дихлофос химическим оружием на том основании, что он смертелен для насекомых.

— И когда ты сможешь сделать этого чудо-микроба?

— Через пару недель. И гражданским не обязательно знать об этом изобретении. Не стоит им подвергаться моральным терзаниям по этому поводу. Ведь по сути, ради спасения рейфов они соглашаются с уничтожением миллионов людей. Но из-за этого совесть их не гложет. Ведь виноваты-то рейфы. А всё из-за того, что политики всегда считали себя хищниками, живущими за счёт простых людей. Так что для них рейфы куда ближе, чем люди.

— Может, ты тогда придумаешь ещё и микроба против политиков? — Сделал заявку Джон.

— Может быть… как-нибудь потом. Этот вопрос стоит обдумать.

— Вообще-то я пошутил. — Пошёл на попятную майор.

— А я нет. — Улыбнулся я маниакальной улыбкой. — Но сейчас у меня хватает других дел. Встретимся через пару недель.

Я телепортировался в облюбованную мной лабораторию и задумался над созданием чумы рейфов. Думаю, Древние уже пробовали этот подход, и особого эффекта не добились. Так что и моя чума принципиально ничего не изменит.

Для начала мне нужны были подопытные. Ну и за одно стоит исследовать технологии рейфов. Я телепортировался на свой корабль и вылетел на охоту. Поиск улья рейфов много времени не занял. На Атлантиде был радар, позволяющий обнаружить перемещение кораблей в гиперпространстве. Я, естественно, сделал себе такой же. Пролетевшись по галактике туда-сюда, я засёк одиночный улей рейфов, после чего «сел ему на хвост». Когда цель вышла из прыжка, я появился вслед за ней и просканировал окружение. Мы находились на орбите какой-то аграрной планеты. Других кораблей в округе не наблюдалось. Что ж, приступим.

Тентакли моего корабля спеленали улей, за одно блокируя работу всего оборудования, работающего по технологиям Древних. После того, как щупальца пробили корпус улья, разворотив реактор, корабль стал просто большой жестянкой, неспособной к сопротивлению. Заклинания парализации обшарили корабль, оглушив всех рейфов. После этого мне оставалось только подрядить теневых клонов таскать тушки в холодильник моего «Мрачного Жнеца», в то время как я сам занялся исследованием технологий.

Увы, технологическая база рейфов меня разочаровала. Они смогли повторить изобретения Древних, но сами в них ничего не понимали. Ведь мыслили они как жуки, а не на квантовом уровне. Думаю, Древние проиграли именно из-за того, что были слишком высокоразвитыми. Им не хватало той самой обезьяньей логики, чтобы разработать правильное стратегическое решение по уничтожению рейфов.

Через двенадцать часов я уничтожил улей и сосредоточился на создании чумы. В моём распоряжении были зрелые рейфы, личинки рейфов, яйца рейфов и королева рейфов. Я тут же создал демонстрационный фильм, показывающий процесс развития рейфа. Потом буду демонстрировать его людям на Атлантиде. После такого пропагандистского хода мало кто захочет спасать жизнь этих тварей.

С созданием бактерии, способной убить рейфа, несмотря на всё лечение, проблем не возникло. А вот над способом инфицирования пришлось повозиться. Рейфы жили изолированными колониями, так что нужен способ доставки заразы на другие корабли. А что может быть в этой роли лучше рейфа, активно желающего разнести заразу по галактике?

Решение оказалось простым. В мозгу каждого взрослого рейфа были области, скопированные у человека, но не использующиеся жуками. В частности, это был центр сексуального возбуждения и удовольствия. Я запрограммировал бактерии на эмуляцию оргазмов и активацию сексуального влечения к другим рейфам, независимо от их пола. Вот такая содомия получилась. По мере развития болезни приступы удовольствия должны были становиться всё сильнее, и в конце рейф погружался в один бесконечный оргазм и умирал, испытывая наслаждение. Это гарантировало, что абсолютное большинство рейфов будут активно сопротивляться любым способам лечения. А даже если их вылечат, они скорее покончат жизнь самоубийством, чем откажутся от испытанных наслаждений.

Через две недели экспериментов я вернулся на Атлантиду. Джон Шеппард нашёлся в тренировочном зале, где его гоняла Тейла.

— Привет, майор. Заказ принимать будешь?

— Имхотеп? Здарова. Да, пошли. Тейла, на сегодня всё.

Мы прошли в отдельный кабинет, где я выдал Джону несколько объёмных свёртков. Внутри них были пластиковые контейнеры с сотнями малюсеньких таблеток.

— Вот. Одна таблетка превращает человека в носителя заразы, убивающей рейфов. Давать их каждому не обязательно. Через несколько дней человек начнёт распространять бактерии, и они перейдут другим людям.

— Понятно. А что будет с самими рейфами?

— Как я и говорил, инкубационный период где-то месяц, в течение которого зараза активно распространяется. А потом наступает смерть.

— Хорошо. Оно точно безопасно для людей?

— Точно. Я уже провёл испытания на одной из планет. И вот тебе ещё подарок. — Я передал пачку компакт-дисков.

— Что тут? Порно? — Покрутил их в руках Джон, рассматривая изображённых на обложке голых рейфов.

— Почти. Процесс размножения рейфов. После еды не смотреть. И перед едой тоже.

— Это настолько отвратительно?

— Увидишь. Если уличишь кого-то в симпатии к рейфам — покажи им это видео. Нормальный человек после этого сможет испытывать к этим жукам только ненависть и отвращение.

Я ничуть не преувеличивал, когда говорил это. Рейфы хоть и выглядели как люди, являлись жуками. Королева откладывала яйца с помощью яйцевода. После этого из них вылуплялись черви, которые питались органикой, постепенно развиваясь и с каждой линькой приобретая черты жуков. В конце уже довольно большая личинка закукливалась и превращалась в человекоподобное создание.

Распрощавшись с Шеппардом, я опять засел за исследование технологий Древних. Но уже через час меня отвлекло сообщение об обнаружении сигнала SOS, идущего от корабля Древних. Я телепортировался на мостик и застал там МакКея.

— Родни, привет. У меня есть для тебя сюрприз.

— Не сейчас. Я обнаружил какие-то странные показания в системе безопасности Атлантиды. — Учёный сидел за терминалом, вчитываясь в текст сообщений.

— Внешний сигнал?

— Да.

— Просьба о помощи?

— Да.

— Это корабль Древних «Аврора». Именно о нём я и хотел тебе сообщить.

— Да?

— Да.

— Гм… ну, ладно. Так что ты хотел сказать?

— Что корабль Древних послал на Атлантиду сигнал SOS. И если вы не хотите, чтобы рейфы захватили его, то стоит прилететь туда раньше их.

— Да! Точно. Я сейчас же сообщу об этом Вейер.

МакКей побежал преодолевать бюрократические препоны, а я начал готовить свой корабль к вылету. Увы, от моих услуг по перевозке отказались. Вейер решила лететь на космическом корабле землян, который всё ещё находился в этой галактике. Это корыто было не самым быстрым, так что я отправил свой корабль под управлением клона вперёд, а сам увязался за МакКеем, который входил в состав главной исследовательской команды.

Добрались мы до корабля Древних только на третий день. Мой клон к этому моменту уже подключился к системам корабля. На борту этого разбитого корыта находились сотни Древних, лежащие в стазисе. Рейфы тоже обнаружили сигнал о помощи. Вот только они добрались до корабля всего через несколько часов, так что успели оценить ситуацию и решили припахать Древних к модернизации своих гипердвигателей.

Они создали виртуальную реальность, подключили к ней экипаж, стёрли им память о том, что с ними произошло после последней битвы, а потом внушили, что они срочно должны вернуться на Атлантиду, для чего требуется модернизировать двигатель корабля.

Земляне прибыли к цели путешествия, уничтожили разведчик рейфов, после чего команда Шеппарда телепортировалась на корабль. Буквально сразу радары показали, что сюда летят два корабля рейфов. МакКей попытался связаться с Древними, отправив в их виртуальную реальность майора Шеппарда. Но общая бестолковость всей операции и недостаток времени привели только к тому, что корабль Древних было решено уничтожить, чтобы он не достался рейфам.

Я всё это время наблюдал за действиями землян со стороны, не вмешиваясь в их действия. И когда они уже приготовились ввести код самоуничтожения в компьютер «Авроры», я остановил их.

— Шеппард, на этом ваша миссия завершена. — Сказал я майору, пытающемуся нажать на кнопки клавиатуры. Увы, у него ничего не получалось, потому что терминал был заблокирован.

— Что? Подожди. Что-то эта штука не работает. МакКей?

— Она не работает, потому что я заблокировал её.

— Но почему?

— Потому. Вы собираетесь уничтожить корабль с сотнями Древних на борту.

— Но иначе они достанутся рейфам.

— Этого не произошло бы, если бы вы приняли мою помощь. Так что передайте Вейер и Колдвеллу, что из-за своей жадности и самонадеянности они сами лишили себя доступа к технологиям Древних. Что ещё раз доказывает, что они просто некомпетентны в принятии подобных решений. Пока.

С этими словами я телепортировал Джона Шеппарда и Родни МакКея на борт «Дедала». А через секунду у корабля Древних включился щит, запитанный от МНТ. Корабли рейфов вышли из гиперпространства, но раньше, чем они смогли сориентироваться, на месте событий появился мой «Мрачный Жнец». Всего несколько залпов распылили ульи рейфов, после чего загребущие тентакли корабля потянулись к «Авроре».

— С вами говорит полковник Колдвелл. — Связался со мной командир «Дедала». — Благодарю за помощь.

— Не стоит. — Ответил я. — Считайте, что корабль Древних уничтожен. Если бы не я, то ваша некомпетентность привела бы к его утере. Так что я конфискую этот корабль. До встречи. — На этом мой корабль вышел в гиперпространство, утащив с собой и крейсер Древних.

Лежащие в стазисе Древние, находились не в лучшей степени сохранности. Хотя номинально они были бессмертными, достигалось это за счёт использования регенерирующих капсул. Именно эту технологию использовали гуауды в своих саркофагах. На этом же корабле подобной техники не было. Стазис хоть и замедлил жизнедеятельность Древних, полностью её не остановил, так что сейчас весь экипаж находился на грани смерти от старости.

Я связался с ними, описал ситуацию, и предложил устроить небольшой обмен. Они передавали мне свои знания, а я ремонтировал их корабль, устанавливал щиты с питанием от МНТ, и создавал для них красивую виртуальную реальность, в которой они смогли бы прожить ещё не одну сотню лет.

В целом, улов от этого мероприятия оказался не таким уж большим. Эти Древние были в основном военными и обычными гражданскими. Но один из экипажа оказался учёным, разрабатывавшим новую технологию энергетических щитов. Её ещё даже ни разу не протестировали в реальности. Вместе с ним я смог довести её до ума, после чего щиты моего корабля стали абсолютно непробиваемыми.

После этого я вернулся на Атлантиду, где опять занялся исследованиями, старательно игнорируя все проблемы прочих жителей города. Вейер и Колдвелл, конечно, обиделись на меня. В первую очередь потому, что Джек О’Нил, когда узнал об их действиях, влепил каждому по выговору и пригрозил и вовсе уволить, разжаловать и четвертовать, если к моим советам и дальше не будут прислушиваться.

Тем временем, моя «чума рейфов» оказалась неожиданно эффективной. Со всей галактики поступали сообщения о том, что рейфы дохнут в промышленных масштабах. Шеппард, конечно, рассказал, кто за всем этим стоит, за что получил выговор от Вейер и благодарность от О’Нила. Знание о причине болезни было решено сохранить в секрете ото всех.

А спустя всего неделю, на связь со мной вышел Джек О’Нил, использовавший свою карманную радиостанцию. На Земле началась эпидемия чумы Орай, которую люди никак не могли вылечить. Тут-то Джек и вспомнил мои таланты по заражению рейфов чумой. Пришлось мне загружаться на свой корабль и лететь на Землю.

— Привет. Вы ещё живы? — Обратился я к присутствующим, оказавшись в зале совещаний на базе звёздных врат на Земле.

— Имхотеп! — Поприветствовала мне Саманта Картер, вскакивая со стула.

— Не дождётесь. — Ответил на вопрос генерал Хэнк Лэндри, сменивший Джек О’Нила на хлопотном посту руководителя программы звёздных врат.

В зале также присутствовали Дэниел Джексон и Кэмерон Митчел — нынешний глава ЗВ-1. Тилка опять не было видно.

— Как у вас дела?

— Всё плохо. — Доложила Саманта. — У нас более восьми тысяч заражённых. Есть случаи заражения в Канаде, Мексике, Франции, Германии и странах Африки.

— Всего восемь тысяч? Тогда волноваться неочем. — Успокоил их я. — Вас тут семь миллиардов.

— Если так всё пойдёт дальше, то погибнут миллиарды. — Возразил Хэнк Лэндри. — А правительства стран падут ещё раньше.

— Так вот что вас тревожит. Падение правительства? Ладно, покажите мне больных, и я посмотрю, что тут можно сделать.

Меня провели в лазарет, где предложили одеть костюм биологической защиты.

— Мне эта штука не нужна. — Отказался я. — Я же бог. Грязь не пристаёт к миродержцам.

— Вы уверены? — В сомнении переспросила доктор.

— Пропустите его. — Отдал приказ генерал Лэндри.

Я прошёл в палату и начал диагностику заболевших. Хотя глупые американцы кричали о злобном вирусе, причина заболевания была в бактерии. Вот только это не было обычной бактерией. Каждая клетка этой чумы имела проекцию на астральном плане.

Можно было бы сказать, что каждая бактерия была вознесённой. Или что это клетки тела одного вознесённого, превратившего своё тело в одноклеточные бактерии. В астрале расстояние было довольно условной величиной, так что подобное «распыление» своего тела на всю галактику не выглядело невозможным.

Собственно, поэтому лечение не помогало. Каждая клетка чумы могла изменяться в широких пределах, плюс при необходимости могла применять магию. А наличие общего астрального тела позволяло передавать иммунитет к лекарствам от одной клетки к другой.

Я видел два способа избавиться от этой болезни. Первый — это разработать специфичное лекарство, позволяющее уничтожать эти бактерии, как бы они не изменялись. Но это было скучно. Второй способ был куда интереснее. Можно было воздействовать на саму астральную сущность чумы. Как показали опыты, стоило лишить бактерии связи с «высшими силами», как организм уничтожал их всего за несколько минут.

Для разработки способа противодействия чуме Орай, мне нужно было исследовать вознесённых из этой галактики. А поскольку самих Орай тут не было, то единственными претендентами оставались Приоры — их священники.

— Чтобы создать лекарство против чумы, мне нужно встретиться с одним из приоров. — Выдал я своё заключение.

— Мы можем доставить тебя в один из миров, где они проповедуют. — Высказал идею Митчел.

— А ещё, желательно, чтобы приор добровольно пошёл на сотрудничество.

— С этим уже сложнее.

— Свяжитесь с Тилком. — Повелел я. — Он знает, где такого приора взять.

— Тилк? Хорошо. Ты уверен? — Подозрительно спросил Митчел.

— Конечно же я уверен.

— С чего?…

— Довольно. Выполняйте приказ Имхотепа. — Прервал своего подчинённого генерал Лэндри. Видимо, он уже был в курсе, что чем больше во мне сомневаются, тем более разрушительные формы принимают мои шутки.

Через шесть часов состоялась моя встреча с Гераком — одним из членов совета джаффа, который стал приором. Встретились мы на Дакаре — священной планете джаффа, где их создали гуауды. Встреча была назначена в лесистой местности рядом с небольшим озером. Со мной был только Тилк, смотрящий на меня волком и отказывающийся разговаривать. Видимо, до сих пор дуется на то, что я отшил его искреннюю веру в меня.

— Твой выбор верен. Незачем сражаться в безнадёжной битве. — Поприветствовал своего соотечественника Герак. Тилк заманил его на планету под предлогом проведения переговоров.

— Лучше склониться перед тиранами? — Ответил Тилк. Два джаффа продолжали давний спор о том, стоит ли поклоняться Орай.

— Уверяю, Орай не гуауды. — Ответил Герак.

— Орай, конечно, боги. Но поклонение им бессмысленно. — Вмешался в эту беседу я, выходя из кустов.

— Кто ты? — Настороженно уставился на меня Герак.

— Я Имхотеп, бог знаний и репликаторов. И я ничуть не менее божественен, чем Орай.

— Орай — истинные боги. Они ведут людей по пути просветления. — Начал изрекать заученные фразы приор.

— Они используют людей в качестве кормовой базы. — Возразил я. — Ведь они питаются их верой. Вы для них как свиньи в хлеву. Никто же не приведёт свинью в дом и не усадит за стол рядом с собой. Все обещания Орай о вознесении — ложь.

— Твоя хула не умалит моей веры. Ты не видел чудеса так, как видел их я. — Возразил Герак.

— Я видел куда больше чудес, чем ты можешь себе представить. Я сам есть чудо. Мне подвластны стихии, свет и тьма. Я могу исцелять и воскрешать мёртвых. Расстояние не преграда для меня. Я могу оказаться на другой стороне галактики, не используя врата Древних. А что за фокусы показали тебе Орай?

Одновременно со своей речью я вознёсся в воздух, окружил себя огнём и тьмой. А под конец телепортировал нас из леса на другую сторону планеты в пустыню.

— Ты… как ты это сделал? — Не поверил своим глазам приор. Он нагнулся и зачерпнул гость песка под ногами.

— Я бог! По крайней мере, для примитивных существ вроде тебя. Орай могущественны, но даже они склонились бы предо мной, если бы увидели.

— Это… это… — Не могла найти слов жертва моего словоблудия.

— Я знаю, что ты ищешь спасения, потому что боишься смерти от старости. — Продолжил я давление. — Я могу вернуть тебе молодость. В отличии от пустых обещаний Орай, я могу исполнить свои обещания лёгким мановением руки. Ты ведь знаешь гуауда Лорда Ю? Я вернул молодость его носителю. Тилк видел его и может подтвердить мои слова.

Тилк молча кивнул.

— Молодость? Ты правда сделаешь меня молодым?

— Да. Но только при одном условии.

— Каком? — Глаза Герака загорелись надеждой, жадностью и желанием жить.

— Я использую твою связь с Орай, чтобы поговорить с ними. Ты сам станешь свидетелем моего разговора и узнаешь, каковы Орай на самом деле.

— Я согласен. Что мне нужно делать?

— Ничего. Просто не сопротивляйся.

Я величественно махнул рукой, я мы перенеслись на борт моего космического корабля. Тут я усадил Герака в специальное кресло, поддерживающее жизнь и имеющее магическую защиту. Сам я встал напротив.

Для начала я изучил сам механизм связи приора и бога. Тут ничего нового не было. Эту же технологию я получил ещё от Орлика. Это была типичная связь для перекачки Бахиони, да ещё и не самого лучшего качества. Потери энергии при передаче составляли более тридцати процентов.

Чуть более интересными были вложенные в сознание и посох приора «заклинания», работающие на Бахиони. Я изучил их и сосредоточился на связи с богом. Я собирался отправить в галактику Орай свой теневой клон. Для клона при использовании Хирайшина расстояние не имело значения, но нужна была специальная метка в точке назначения. Чтобы доставить её туда, я создал простейший конструкт из Бахиони, вложил в него метку на чакре, а потом запихал эту штуку в канал связи.

Всего через пять минут я почувствовал, как моя метка развернулась и закрепилась на теле человека. Я создал теневого клона, и тот «прыгнул» к метке.

Я оказался в зале рядом с приором Орай. Передо мной полыхал огонь, источником которого явно была Бахионь.

— Кто ты? — Испуганно уставился на меня приор, пока я осматривал помещение. Тут всё так и сияло роскошью и вычурностью. Больше в помещении никого не было.

— Я хочу поговорить с Орай. Призови их. — Приказал я, одновременно накладывая на приора гендзюцу. Я не был большим специалистом в этом направлении, но внушить доверие к себе было довольно просто.

— Я не стану. Орай, защитите меня! — Приор от чего-то ударился в панику. При этом он обратился к своим богам, и те сосредоточили на нём своё внимание. Что, собственно, мне и требовалось.

— Кто ты? — На этот раз голос исходил от духовной сущности, использующей приора в качестве своей проекции.

— Я Имхотеп, бог знаний и репликаторов.

— Только Орай — истинные боги! — Закричал в ответ мой собеседник.

— Вы не боги. Вы лишь корм для моего питомца. — Припечатал я, используя чакру для того, чтобы усилить свой голос. В результате, мой почти шёпот был оглушительным. — Вы вторглись в мою галактику и организовали там свой культ, не спросив моего разрешения. Что вы можете сказать в своё оправдание?

Орай не стал ничего говорить, а попытался воздействовать на клона, используя Бахионь. Вот только я предусмотрел такой вариант, так что клона окружал особый барьер, который защищал его от подобных воздействий, в том числе и в многомерном пространстве.

— Я вижу, ты упорствуешь в своей ереси. — Нахмурился я. — Последний раз предупреждаю. Если ты не склонишься предо мной, я отправлю за вами его.

С этими словами я передал в сознание приора гендзюцу с образом моего паразита, пожирающего Анубиса. А вот это возымело действие. Как и вознесённая из галактики Пегас, Орай впали в священный ужас от одного только упоминания этой твари.

— О великий посланник неназываемого. Смилуйся! Я склоняюсь перед твоей властью. — Вот, другое дело. Теперь я уже ощущаю себя богом. — Мы лишь исполняем приказ представителей Света. Древние должны быть уничтожены.

— Ну так исполняйте. Я вас спрашиваю, как вы посмели создать свой еретический культ в моей галактике? Только не говорите, что и это вам тоже приказали.

— Многомудрый Имхотеп, мы лишь тщимся исполнить волю Света, как можем. Без организации культа нам не набрать достаточно сил, чтобы уничтожить Древних.

— Вы мне мешаетесь. — На это приор лишь согнулся в поклоне. — Я дам вам своё разрешение действовать через приоров, если ты расскажешь мне о том, как устроено общество Орай в вашей галактике. Кто правит вами, какие задачи перед вами стоят и так далее. Вложи эти знания в голову своего приора.

— Слушаюсь, о великий. — Ещё раз склонился приор через несколько секунд раздумий. — Я выполнил твой приказ.

Я тут же усыпил жреца, после чего вломился к нему в сознание, считывая память. Информация была довольно необычной. Орай являлись своего рода пастухами или даже скорее доярками, обязанностью которых была организация культов поклонения себе. Они собирали Бахионь, а затем отправляли её своим «покровителям». Себе они могли оставить тот же самый один процент. Энергии ни на что не хватало, так что чудеса эти «боги» совершали в строго ограниченных масштабах.

Самой интересной частью было знание о «Представителях Света». Именно они в своё время вознесли первых Орай, дав Древним знание о Вознесении. Помимо дани в виде Бахиони, начальство требовало от Орай раз в несколько десятков лет отправлять одного из них «для служения». Что там дальше с этими избранными происходит, никто не знал, потому что ни один из них не вернулся, чтобы рассказать об этом. «Представители Света» на все вопросы, как правило, отвечали ударом по мозгам и наставлением о том, что ваше дело — исполнять приказы, а думать или что-то знать вам не положено. Ещё мне стало известно несколько имён этих представителей, но ничего знакомого в них не было.

— Что ж, я даю вам своё дозволение действовать в моей галактике через приоров. Но помните, планета Таури находится под моей защитой. Не вздумайте нападать на неё.

С этими словами я развеял клона, не став дожидаться ответных славословий. Как говорится, картина ясная. Боги оказались не совсем богами, а просто ещё одним уровнем в пищевой цепочке. Хотя, если подумать, то ничего удивительного в этом нет. Ещё на моей Земле была известна фраза Гермеса Трисмегиста: «Что внизу, то и наверху». Если в материальном мире всем заправляют гопники и ворьё, то почему иначе должно быть в мире духовном? Если животные и растения — это пища для людей, то и люди — это пища для кого-то ещё.

Я сосредоточился на своём физическом теле и сидящим предо мной Гераком. Благодаря моим небольшим манипуляциям, он мог воспринимать мысли приора, который посвятил его.

— Как низко мы пали, что послушались речей этих обманщиков. — Воскликнул он. — Орай — вот имя самых жалких существ этого мира. Имхотеп, я благодарен тебе, что ты открыл мне глаза. А теперь, ты даруешь мне молодость?

Кто о чём, а вшивый о бане. Я кинул заклинание исцеления, которое за несколько минут привело организм джаффа в оптимальное состояние. Тот стал выглядеть лет на сорок, но для джаффа это была юность. Ведь благодаря гуаудам в кишках они жили две, а то и три сотни лет.

Закончив, я телепортировал Герака и Тилка обратно на планету, а сам полетел к Земле. Там я появился в кабинете генерала Лэндри.

— Хэнк, я готов дать вам лекарство от чумы Орай, но встаёт вопрос об оплате.

— Что вы хотите? — Покладисто спросил генерал.

— Корабль Орай. В будущем эти боги попытаются прилететь сюда на кораблях. Я хочу, чтобы вы отдали мне один из них.

— Если это будет в наших силах…

— Вам не обязательно самим захватывать их. Просто дайте мне разрешение забрать корабль себе.

— Конечно. Все корабли Орай принадлежат вам. — Согласился Лэндри.

— Хорошо. Я занесу вам устройство через пару часов.

На этом я телепортировался к себе на корабль, оставив генерала думать, что это вообще всё значило.

Вызванные мной изменения сюжета этой вселенной были довольно большими, но все их объединяло одно — я не выступал самостоятельной силой. Я лишь помогал другим фигурам, отдавая им все «плоды» своих трудов. В будущем я собирался забрать себе один из кораблей Орай для исследования, но это могло бы выглядеть как открытое нападение на одну из сторон. Я же планировал сделать вид, что это не я решил конфисковать корабль, а земляне сделали это, после чего уже подарили корабль мне. Таким образом, с точки зрения правил я лично в баланс сил не вмешивался.

Устройство для исцеления чумы Орай я собирал на основе технологий Древних. Тут мне помогли исследования природы Вознесения, имеющиеся в базе Древних на Атлантиде. Думаю, мой девайс должен был быть похожим на оружие против Орай, изобретённое Мерлином. Только оно было куда слабее и для настоящих вознесённых никакой угрозы не представляло. А вот клетки чумы от этого воздействия теряли всю свою божественность, после чего чума становилась не опаснее насморка.

Вернувшись на Землю, я решил вручить это устройство лично Джеку О’Нилу, сидевшему в своей царской резиденции.

— Привет, Джек. Как жизнь? — Обратился я к местному царьку планетарного масштаба.

— О! Привет, Имхотеп. Не жалуюсь. С чем пожаловал?

— Держи. — Я вручил Джеку устройство, напоминающее «красную кнопку» для пуска ракет.

— Что это?

— Устройство, выключающее чуму Орай.

— И как им пользоваться?

— Следуй инструкциям, указанным на корпусе.

— Ага… знакомая конструкция. Один, два… три и четыре. — Красная лампочка на устройстве замигала и погасла.

— Готово. Теперь вся Земля очищена от вируса. Устройство будет готово к повторному применению через сутки.

— Спасибо. Ты нас просто спас. — Поблагодарил меня Джек.

— Кстати, я ж чего хотел спросить. По договору главой галактики был назначен Тор. Как он вообще мог допустить, чтобы Орай рассылали своих приоров по планетам, да ещё и заражали их чумой?

— Честно? Не знаю. Мы про Тора в последнее время ничего не слышали. Недобитки гуаудов и те полезнее.

— Ладно, придётся разобраться. А чего ты не на базе звёздных врат?

— Да что-то скучно там в последнее время. Меня на миссии не отпускают, а руководить — это не моё. А тут мне дворец отгрохали. Гарем опять же.

— Гарем? Ого! Тебе уже можно завидовать?

— Да, уже самое время.

— Ха-ха. Ладно, удачи вам тут. А я пойду Тора проведаю.

— До встречи.

Я телепортировался на свой корабль и попытался выйти на связь с Тором, используя систему связи Асгардов. Минут через пять тот ответил.

— Привет, Тор. Нужно поговорить. — Жизнерадостно поприветствовал я другую игровую фигуру.

— Говори. — В голосе Тора чувствовалась глубокая депрессия.

— Лично. — Уточнил я.

— Нет. Чего хотел? — Что-то он охамел в конец.

— Почему приоры Орай ходят по твоей галактике как у себя дома?

— Потому что они могут развоплотить любого асура лёгким мановением руки.

— Вот как? Интересно. А ты не пробовал использовать дистанционные атаки?

— Пробовал. Но радиус действия этой способности приоров превышает десять тысяч километров. Они способны выкинуть меня из тела, даже если я сижу у себя на корабле на орбите планеты. А чтобы получить тело обратно мне приходится ждать несколько часов, после чего процедура экзорцизма повторяется.

— Забавно.

— Для меня как-то не очень.

— Мне нужно будет понаблюдать за этим вживую.

— А мне не нужно. — Отрезал Тор.

— Ты мне что, хамишь? Думаешь, я не смогу тебя отыскать и порвать на куски?

— Э-э-э… извини. Так чего ты хотел? — Пошёл на попятную Тор.

— Хочу, чтобы приор развоплотил тебя прямо у меня на глазах?

— А это может быть другой асур?

— М-м-м… ладно, сойдёт.

— Он будет встречать тебя вот по этим координатам.

С этими словами Тор скинул мне координаты планеты и прервал связь. Так, нужно будет сделать что-то такое, чтобы депресняк Тора стал ещё глубже. И кажется, у меня уже есть идея.

Я отправился по указанным координатам и встретил там асура. Вместе мы приблизились к приору на одной из планет, и я смог лицезреть «чудо» изгнания беса. Орай использовали тот факт, что душа асуров держалась за физическое тело куда слабее. Кроме того, я создавал асуров, используя в качестве эталона простых людей и «естественных» одухотворённых репликаторов. А у них сопротивляемость к любому астральному воздействию была близка к нулю. Как-то не рассчитывал я, что мои творения столкнутся с кем-то владеющим магией, пусть даже и такой ущербной как у Орай.

В принципе, конечно, можно было эту проблему исправить, вот только для этого нужно было всё переделывать с нуля. Но был и другой способ, который замечательно сходился с моим планом достать Тора. Когда я разрабатывал йотунов, то их духовные оболочки скопировал с вознесённых, так что Локи и его подданные должны были иметь иммунитет к подобному воздействию. И раз уж Тор облажался, то стоит дать разрешение Локи захватить эту галактику. Пусть он тут правит.

Приняв это решение, я отправился в галактику Аида. Когда я прибыл туда, Локи выступал в Высшем Совете Йотунов, что-то втирая своим соотечественникам. Я дождался окончания его выступления, после чего телепортировался прямо на трибуну.

— Приветствую тебя, Локи.

— О! Имхотеп. Давно тебя не видел. Приветствую тебя от лица всех Йотунов и Асгардов.

— У меня к тебе есть небольшая просьба.

— Конечно. Говори.

— Твой побратим Тор что-то не справляется с поддержанием порядка в галактике Млечный Путь. Я хочу, чтобы йотуны расширили ареал своего обитания, включив в него эту галактику. Вам поручается установить там закон и порядок.

— А как же всякие «высшие силы»? — Поинтересовался Локи.

— На данный момент в этой галактике образовалось пустое место в пространстве власти, которое вы вполне можете занять. Только предупреждаю, не вздумайте никого уничтожать и особо сильно подчинять. За одно вам нужно будет избавиться от паразитов, которые там завелись. Их зовут Орай. Ну, вы там разберётесь.

— А как же Тор? Думаю, он не обрадуется нашему появлению.

— Чтобы у него не было желания бунтовать, я могу дать вам способность вышибать души из тел асуров. Это превращает их в застывшие статуи. Сможешь подловить Тора в момент крайней ярости, потом выбить его из тела и сохранить статую в музее.

— Ха-ха. Звучит забавно. Что ж, думаю, Совет сможет взять на себя ответственность за ещё одну галактику. — Слушающие нас йотуны согласно загомонили.

— Отлично. Тогда буду ждать от вас хороших новостей.

Я сформировал информационный пакет и передал его Локи. В нём описывалась методика тренировок, с помощью которых йотуны могли развить у своих астральных тел способность влиять на астральные тела других существ. На этом я телепортировался на свой корабль и вернулся на Атлантиду.

В следующий раз я отвлёкся от исследований, получив из компьютеров землян информацию о том, что те собираются остановить флот Орай от прохождения сквозь супер-врата. Я тут же помчался за Землю, где загрузил на борт своего корабля Джека О'Нила. Вместе с ним я добрался до супер-врат, где уже собрался целый флот кораблей землян, джаффа и йотунов.

— Имхотеп, приветствуем вас. — Связался со мной командир корабля землян. Мой корабль имел легко узнаваемую форму, так что догадаться, кто осчастливил их своим присутствием было несложно. — Вы решили помочь нам?

— Боюсь, что нет. Я тут на случай, если вас всех убьют.

— Звучит не очень обнадёживающе.

— Зато правда. Завещание все написали?

— Говорит бригадный генерал Джек О’Нил. — Представился мой пассажир. — Передайте всем кораблям, что в случае значительного превосходства сил противника вы должны немедленно покинуть поле боя. Держите двигатели наготове.

— Слушаюсь, сэр.

Тем временем, врата активировались и в них открылся огромный портал диаметром более пятисот метров. Прилетел ещё один корабль землян, после чего из врат один за другим прошли четыре корабля Орай. С одного из них было передано текстовое сообщение:

— «Те, кто откажутся склонить голову, будут смешаны с пылью».

Со своего корабля Дэниел передал ответную фразу из «священного писания» Орай:

— «Тогда сказал Теол народу равнин. Не ищите скверну у соседей. Иначе, она может прийти и в ваш дом».

В ответ на эту ересь Орай стали заряжать орудия.

— «Заплати налоги и спи спокойно». — Решил я внести свой вклад в галактическую дипломатию.

После этого Орай задумались минимум на минуту, дав возможность прибыть ещё трём хаттакам гуаудов. Наконец, их корабли разродились сообщением:

— «Миссия Орай священна. Воля Их превыше всего».

На этом обмен любезностями закончился, и начался обмен выстрелами. Орай тут же показали, что со времён войны с Древними их сила ничуть не уменьшилась. Их оружие уничтожало хаттаки с одного-двух выстрелов. Корабли землян и йотунов держались лучше, но ненамного. В то же время выстрелы союзного флота бессильно скользили по щитам кораблей Орай.

Уже через тридцать секунд стало понятно, кто выйдет победителем в этой битве. После этого все оставшиеся на ходу корабли сбежали в гиперпространство. Остался только десяток кораблей йотунов, решивших биться до последнего. Управляли ими йотуны, для которых смерть была лишь небольшим временным неудобством.

Я всё это время спокойно висел в стороне, наблюдая за битвой. Орай пару раз выстрелили в меня, но потом сосредоточились на тех целях, которые атаковали их.

Наконец, битва затихла. Все, кто мог, сбежали, и у супер-врат остались только корабли Орай и мой «Мрачный Жнец». В этот момент я активировал систему подавления выхода в гиперпространство. Корабли Орай попытались улететь, но обнаружили, что это невозможно.

Тут-то и состоялся выход Джека О’Нила в разворачивающейся комедии абсурда.

— С вами говорит Джек О’Нил, царь Таури. — Возвестил он по каналу видеосвязи. — Вы незаконно пересекли границу моей галактики. В связи с этим с вас взимается дорожный сбор в размере двадцати пяти процентов от стоимости ввезённых ценностей. Передайте в моё владение один из кораблей, или вы навечно останетесь висеть в этой области пространства. В случае оказания сопротивления вы будете уничтожены.

Орай затихли минут на пять, пытаясь активировать гипердвигатель. Наконец, это им надоело, и они решили разлететься в разные стороны, чтобы на импульсных двигателях выйти за пределы зоны действия подавляющего устройства.

— Довожу до вашего сведения, что область блокировки гиперпространства простирается на три световых года. — Опять начал вещание Джек. — В случае, если вы не уплатите пошлину через один час, вы будете уничтожены.

После этого корабли развернулись и открыли по нам огонь. Вот только мои щиты, усиленные последними разработками Древних и питаемые тысячей МНТ, выдержали этот обстрел с нагрузкой менее одного процента. Обстрел продолжался минут пять, после чего прекратился.

— Мне стоит расценивать ваше поведение как агрессию? — Опять начал троллить приоров царь Таури.

На этот раз мы удостоились прямой видеосвязи с одним из приоров, руководящимфлотом вторжения.

— Как смеете вы противиться воле Орай? — Возмутился приор.

— Согласно статье триста двадцать девять сводного кодекса законов галактики Млечный Путь, вы согласились с условиями предоставления услуг системой звёздных врат, пройдя через врата, находящиеся в нашей галактике. Это накладывает на вас обязательства по выполнению требований статьи сто двенадцать кодекса. В случае транспортировки через врата элементов технологий космического назначения вам надлежит уведомить об этом ответственные структуры минимум за тридцать дней. Также, вы должны оплатить дорожный сбор в размере пяти процентов стоимости товаров не позднее чем за три дня до момента использования врат. — Продолжил вещать Джек голосом прожжённого бюрократа. — Мы зафиксировали нарушение положений…

— Хватит!!! — Возопил приор, понимая, что в ближайшие полчаса эта речь не закончится.

— Вы готовы заплатить дорожный сбор? — Как ни в чём не бывало спросил Джек.

— Нет!

— В таком случае должен уведомить вас, что в соответствии со статьёй триста семьдесят семь кодекса вы будете уничтожены, а ваши тела будут скормлены свиньям, дабы ваш дух не смог вознестись в чертоги Орай, а пал в вечную тьму. Вы согласны с изложенными условиями?

— НЕТ!!! — Закричал приор, теряя остатки терпения.

— Жаль, жаль. Это усугубляет вашу вину, что в соответствии со статьёй двести один кодекса не оставляет мне другого выбора, кроме как начать выедать вам мозг цитированием положений и статей сводного кодекса законов галактики Млечный Путь вплоть до вашей смерти от кататонического ступора.

В ответ приор банально отключил видеосвязь.

— Ну, как у меня получилось? — Спросил у меня Джек, читавший этот текст с экрана монитора.

— Бесподобно. Думаю, нервный срыв этому приору обеспечен. Вырваться на просторы чужой галактики, только для того, чтобы угодить в бюрократическую ловушку из-за неуплаты налогов. Думаю, когда он осознает, что даже Орай вынуждены следовать каким-то непонятным законам, его вера в богов пошатнётся.

Тем временем, корабли Орай опять начали обстрел.

— Делаю предупредительный выстрел. Уведомляю вас, что повреждённые товары в качестве оплаты дорожного сбора не принимаются. — Высказался Джек.

Примерно двести орудий моего корабля одновременно выстрелили в один из кораблей Орай. Его щит поглотил большую часть энергии, но не выдержал и остатки залпа повредили корпус корабля. Во внутренних помещениях начались взрывы и пожары, а некоторые части подверглись декомпрессии.

На этот раз флот Орай вышел на связь первым.

— Мы принимаем ваши условия. Просим дать нам время для эвакуации экипажа. — Проговорил приор испуганным голосом.

— У вас пять минут. — Ответил Джек. — И учтите, что блокировка с гипердвигателей будет снята только после подписания акта передачи материальных ценностей. И не вздумайте вынести с корабля что-то кроме личных вещей экипажа или как-то повредить ему. Напоминаю, что повреждённые товары в качестве оплаты дорожного сбора не принимаются.

— Да, конечно. Мы всё сделаем.

Мой «Мрачный Жнец» подлетел к указанному кораблю и оплёл его своими тентаклями. После этого я телепортировал туда теневого клона, который напрямую подключился к главному процессору компьютера и перехватил управление кораблём.

Наконец, через полчаса проверок я удостоверился, что корабль Орай не взорвётся в самый неподходящий момент, и дал команду Джеку завершить этот фарс.

— Всё в порядке. Вы должны были получить нотариально заверенную копию об уплате дорожного сбора. — Заявил он. В этот момент я телепортировал на стол перед главным приором цветастую бумажку с подписями, печатями и голографическими наклейками. — Прошу вас не терять этот документ, поскольку он может понадобиться вам в случае проведения проверок. Желаем вам всего хорошего и просим не нарушать правил, предписаний и ограничений, устанавливаемых кодексом. Вы свободны.

После этих слов на лице приора проступило чувство огромного облегчения. Я снял блокировку выхода в гиперпространство, и корабли Орай скрылись в прыжке уже через секунду. Я же создал ещё больше клонов и послал их исследовать свою новую собственность.

Джека я отправил на землю через звёздные врата, которые имелись у меня на борту. Корабль Орай был слишком велик, чтобы я мог утащить его в гиперпространство вместе со своим кораблём. Так что мне пришлось на месте устроить исследовательский центр по изучению технологий Орай.

Увы, мои надежды на получение прорывных знаний не оправдались. Корабль работал на смеси примитивных технологий Древних и Бахиони.

Но была от этого грабежа и неожиданная польза. По форме корабль Орай напоминал бублик, в центральной части которого в особом поле хранились запасы Бахиони. Получилось, что я не просто развёл Орай на один корабль, но и ограбил их, конфисковав четверть запаса Бахиони, который они решили выделить на эту операцию. Энергию веры я решил запасти в своей душе до лучших времён. Тут её было достаточно, чтобы имело смысл озаботиться её сохранением.

Через пару недель я закончил изучение этой летающей лохани и сбросил её на ближайшую звезду. Сложно поверить, но при постройке этих кораблей использовался труд рабов-дикарей, а креплениями и подпорками выступали необработанные брёвна. Сочетание подобных примитивных решений с технологиями Древних многое говорило о степени деградации Орай. Даже гуауды до такого не докатились.

Вернувшись на Атлантиду, я выслушал от МакКея слезливую историю о том, что его и Ронона похитили рейфы, после чего им самим пришлось спасаться, потому что я находился «вне зоны действия сети». Ну да, веры МакКея в меня было недостаточно, чтобы привлечь моё внимание в то время, как я получал новые знания.

Кроме того, в компьютер Атлантиды был загружен вирус. Хорошо хоть все земляне теперь работали в виртуальной среде, не имея доступа к реальной операционной системе. Так что я смог нейтрализовать все трояны рейфов всего за пять минут.

— Родни, не волнуйся. Ты жив, и это главное. — Успокоил я своего жреца. — А ещё, ты можешь быть уверен, что все рейфы, с которыми ты общался, умрут через месяц.

— Что? Почему?

— Потому что ты являешься рассадником суперчумы рейфов. В тебе живут бактерии, которые заражают этих кровососов, как только те войдут в контакт с тобой. Только, это секрет.

— Так вот почему рейфы дохнут по всей галактике! — Озарило МакКея. — А почему это секрет?

— Чтоб никто не догадался. Вот сейчас рейфы пытаются с вами договориться, чтобы обмануть. Но в результате они сами подписали себе смертный приговор, даже не поняв, что произошло. И вы настолько естественно сыграли невиновных, что никто вас ни в чём не заподозрил.

— Но мы ведь превращаем рейфов в людей с помощью специального вируса.

— Я это учёл. Мою чуму подобным не обмануть. Все жуки должны умереть. Ты ведь видел видео о размножении рейфов?

— Да. Не напоминай. В тот раз Джон позвал нас всех посмотреть фильм прямо после обеда. Я в жизни столько не блевал.

— Ха-ха. Вот он шутник.

— Он ещё специально промотал твоё предупреждение не смотреть фильм после еды. Зато могу сказать, что Ронон наблевал в два раза больше меня. Он потом ещё неделю зелёным ходил.

Обсудив все последние сплетни, я опять погрузился в исследования. Отвлёк меня от них телепатический зов МакКея. Вот это уже можно считать молитвой. Я сосредоточился и отправил к своему жрецу теневого клона. Я оказался в тюремной камере с дизайном Древних. Тут находилась вся команда Джона Шеппарда и Элизабет Вейер собственной персоной. А ещё, рядом с МакКеем стоял человекоподобный репликатор, засунувший руку своей жертве в голову.

Я тут же открыл портал с помощью магии и перешёл в это место лично. Репликаторы отвлеклись от допроса и уставились на меня. Просканировав моё тело, они «обнаружили», что я настоящий Древний. А потому, они не могли напасть на меня или как-то навредить мне.

— Так-так-так. Сбежавшие остатки неудачного эксперимента. — Обратился я к ним, параллельно исследуя магией. Довольно быстро я обнаружил, что все эти репликаторы имеют душу. — Отпустите этих людей и не смейте причинять им вред.

Репликаторы нехотя выполнили приказ. Хотя они и были запрограммированы на подчинение Древним, у них оставалось множество способов саботировать любую деятельность.

— Кто вы? — Спросил меня Оберот — главный репликатор в этом гнезде порока.

— Меня зовут Имхотеп. И я тот, кому вы должны подчиняться.

— Мы не будем служить тебе. — Посмел возразить репликатор.

— Ещё как будете. Вот ты, превратись в кресло.

Я указал рукой на одного из репликаторов, а потом передал ему по радиосвязи чертёж кресла и управляющий код Древних, который они встраивали в каждый свой компьютер. Лицо репликатора в ужасе исказилось, после чего он принял требуемую форму. Я телекинезом передвинул получившееся кресло и уселся на него.

— Итак. Оберот, я полагаю? Объясни мне, почему вы до сих пор не уничтожили рейфов?

— Мы никогда не будем служить тебе! — Повторил он свою мантру.

— Ясно. Что ж, это потребует некоторого времени. МакКей, ты как там? — Обратился я к своему жрецу, удивлённо озирающемуся по сторонам.

— Нормально. Почти. Если только не считать того, что эти репликаторы засунули мне руку в мозг.

— И руки они наверняка перед этим не помыли. — Посетовал я. Я создал заклинание и накинул его на своего жреца, удаляя оставшихся в его организме нанитов и исцеляя все повреждения. — Давайте, я отправлю вас обратно на Атлантиду, а сам займусь эти непокорными машинами.

Я запечатал людей в фуиндзюцу, после чего сосредоточился на изучении репликаторов. Пленниками должен был заняться мой клон. Сейчас мой корабль уже направлялся к этой планете, и я собирался использовать врата на его борту для отправки землян на Атлантиду.

Прежде всего в глаза бросалось отличие в строении этих репликаторов от моих йотунов. Если Локи и его подданные были этакими цельнометаллическими статуями, то эти репликаторы больше напоминали надувных резиновых баб. Человеческий образ создавался сравнительно небольшим количеством блоков, а внутри «тела» была лишь пустота. В результате, при выключении репликатора от него оставалось в лучшем случае литра три опилок.

Форма блоков тоже была куда более интересной, не говоря уже о программе. Правда, эта программа была написана явно впопыхах. Даже для Древних подобная халтура была несвойственна. Более подробно изучив историю возникновения репликаторов, я понял, чем это было вызвано.

В сериале этого не показали, но репликаторов создала компания из шести Древних, которые на все опыты потратили от силы пару недель. Они явно скрывались от остальных Древних и проводили свои опыты над репликаторами втайне, даже стерев адрес этой планеты из базы данных Атлантиды.

Основной проблемой с этой модификацией репликаторов была внушённая им ненависть. Вот только эта ненависть не была адресной. Это была просто ненависть, сама по себе. Теоретически, роботы должны были ненавидеть рейфов, но по факту стали ненавидеть Древних, потому что никаких рейфов в округе не было. Дело ещё усугублялось тем, что основой матрицы для личности репликаторов стал Древний, мечтающий о вознесении.

В результате, репликаторы не горели желанием куда-то идти и кого-то убивать. Вместо этого они сидели и медитировали. Или чего-нибудь делали, но одновременно всё равно медитировали. И всё это время копили злость, которую выплёскивали на своих создателей, саботируя их приказы.

Провозившись с непокорной техникой, Древние плюнули на своих детищ и улетели, предварительно проутюжив местность тяжёлой артиллерией. Но остатки репликаторов выжили. Они размножились, заново отстроили город Древних, добавили копию Атлантиды и… замерли в ожидании приказов, одновременно мечтая о вознесении.

Неизвестно, на каком этапе, но репликаторы обрели души. В их жизни появились эмоции, стремления, а спустя сотни лет однообразной жизни — настоящая жажда вознесения. Но они не могли нарушить устоявшийся порядок. Репликаторы знали о том, что их создатели проиграли войну с рейфами и покинули галактику. Так что дремлющая в их сознании ненависть к Древним закольцевалась сама на себя, войдя в бесконечный повторяющийся цикл.

Так и продолжалось их бессмысленное существование на этой планете, пока сюда не заявились люди. Элизабет Вейер упомянула о том, что они и её команда пришли из города Древних, и в мозгах репликаторов опять перемкнуло, дав им смысл жизни в уничтожении наследия Древних.

В целом, данное поселение репликаторов не имело каких-то неизвестных мне технологий. Но зато тут можно было проводить опыты над репликаторами, не боясь уничтожить что-то важное. Ведь ничего важного тут и не было. Этим я и занялся.

Для начала, я переписал программу репликаторов, указав им их истинного врага — рейфов. Далее, я ограничил их инстинкты размножения, разрешив им производить новые блоки только на этой планете. Под конец, я отдал им явный приказ строить корабли и лететь уничтожать рейфов, установив минимальную «суточную норму» трупов рейфов на каждого репликатора.

Убедившись, что первые несколько рейдов оказались удачными, я отбыл обратно на Атлантиду. Тут меня огорошили новостью о том, что Элизабет Вейер стала репликатором. В каноне репликаторы заразили руководительницу миссии и пытались подчинить её сознание, действуя из мести за предательство. В этом мире они просто следовали вложенной в них программе, заменяя собой клетки тела.

Никто ничего так и не понял, пока не стало слишком поздно. Для размножения репликаторов нужен был металл, и у Элизабет образовалась навязчивая привычка сосать маленькие слитки триниума и наквадака заместо леденцов. В конце концов, количество органики в её теле снизилось настолько, что та стала отмирать, потому что блоки репликаторов не видели смысла воспроизводить всю биохимию организма.

И вот, сейчас я мог наблюдать Элизабет Вейер, полностью состоящую из нанитов. При этом, с ней осталась душа и все человеческие духовные оболочки. Это было куда более сложное решение, чем то, что я делал при создании йотунов и асуров.

Вейер находилась в герметичном блоке, стены, пол и потолок которого были укреплены силовыми полями.

— Как вы себя чувствуете? — Спросил я её.

— Я чувствую себя репликатором.

— Ну, это нормально.

— Нормально? Нормально?!!! — Вызверилась она, бросаясь на стену и отлетая обратно.

— И давно у неё эти приступы? — Поинтересовался я.

— Да. — Подтвердил доктор. — Практически с самого её возвращения.

— Это та самая ненависть, зашитая в программу репликаторов.

— Я ненавижу тебя, Имхотеп. — Подтвердила больная мои подозрения. — Это из-за тебя я стала такой.

Буйнопомешанная отрастила себе клыки и стала пытаться грызть стену, одновременно раздирая её когтями. К счастью, стена была прикрыта силовым полем, так что толку от этого было ноль.

— Ничего. И тебя вылечат, и меня. — Успокоил я её и отошёл прочь.

— Это можно как-то вылечить? — Обратился ко мне доктор Карсон Беккет.

— Нужно подумать. Собственно, лечить то уже нечего. Она — стопроцентный репликатор, а потому абсолютно здорова. А эти её помутнения разума — результат программной ошибки. Так что тут нужно лечить не тело, а душу. Оставьте это дело богам. Я справлюсь. Я как раз хотел провести несколько опытов по превращению людей в репликаторов. А тут такой удачный образец.

В отличии от случаев Локи и Тора тут я никуда не торопился, а потому мог вдумчиво разработать правильную программу для блоков репликаторов. Я вернул Вейер способность здраво мыслить, при этом сохранив все преимущества компьютерной формы жизни. К примеру, скорость перебора и анализа вариантов развития ситуаций могла поспорить с лучшими суперкомпьютерами землян.

Но я сделал и ограничение. Вейер не имела возможности напрямую загружать данные из сети Атлантиды, так же как не получила и доступа к программному коду. Зато она стала почти бессмертна, хотя разрушение тела из репликаторов причиняло ей изрядный дискомфорт. Ведь астральные оболочки были рассчитаны на существование в теле человека.

В конце, получившегося репликатора даже признали человеком, сохранив за ней место руководителя Атлантиды. Но в качестве страховки прислали Саманту Картер, назначив её заместителем.

Не в последнюю очередь подобное решение было вызвано тем, что Вейер получила возможность управлять ограниченным количеством репликаторов за пределами своего тела. Что в свою очередь позволяло ремонтировать и даже производить с нуля технику Древних.

Оставив этот проект, я опять углубился в изучение данных разнообразных исследований. В своём списке вещей, обязательных для изучения, я не дошёл даже до половины, хотя выделенное мне время заканчивалось. Я настолько погрузился во всю эту науку, что полностью пропустил смену власти, произошедшую на Атлантиде.

МакКей решил соединить галактики Пегас и Млечный Путь с помощью цепочки врат, передающих пакет с данными друг другу. И пока он тестировал это своё изобретение в межгалактическом пространстве, корабль землян случайно наткнулся на корабль Древних, у которых сломался гипердвигатель.

Они доверчиво спасли эти живые ископаемые и даже доставили на Атлантиду. Вот только в качестве благодарности Древние выгнали землян из города, начав устраиваться там как у себя дома.

Я о произошедшем узнал, только когда один мой опыт провалился из-за недостатка энергии. Атлантида питалась от трёх МНТ, и всего этого количества не хватило, потому что Древние активировали почти все системы корабля, нисколько не заботясь об энергосбережении.

Я уже было собрался указать этим животным, кто в доме хозяин, но тут радары засекли приближающийся корабль репликаторов. Похоже, тут со всем справятся без меня. А хотя, нет. Репликаторы же начнут палить по Атлантиде и могут тут взорвать одну из лабораторий. Придётся всё делать самому.

Я телепортировался в командный центр Атлантиды, где обнаружил Джека О’Нила и Ричарда Вулси, ведущих переговоры с Тилией — капитаном корабля Древних.

— Привет, Джек. — Бросил я. — Итак, по какому праву вы вломились в мой город и начали тут командовать? — Обратился я к узурпаторше.

— А ты кто такой? — Удивилась она.

— Здесь я задаю вопросы.

Я махнул рукой, и всех Древних, кроме Тилии телепортировало в тюремные камеры. Ещё со времени взлома компьютера рейфами на обычных терминалах был доступен только интерфейс виртуальной операционной системы. Её то и подчинила себе Тилия. А реальный доступ был только у меня. Сейчас я активировал телепортационные устройства Асгардов, установленные мной для подобных случаев. Защиты от подобного у Древних не было, так что все они оказались за решёткой.

— Что вы сделали с моим экипажем? — Забеспокоилась Тилия.

— Они в тюрьме. И вы тоже там окажетесь, если не придумаете оправдание своему преступлению.

— Какому преступлению? Атлантида принадлежит Древним.

— Эти времена давно прошли. Теперь она принадлежит мне.

Тилия подбежала к одному из терминалов и попыталась активировать защитные системы, но те не ответили на её запросы.

— Видишь. Что ж, твоё молчание красноречивее любых слов. Я скормлю вас репликаторам. Те давно точат на вас зуб.

— Ты не посмеешь? Кто ты такой вообще?

— Что в имени тебе моём? — Процитировал я Пушкина. — Зачем что-то объяснять мертвецам?

Древняя перебежала к другому терминалу и попыталась использовать его с тем же результатом. Собственно, я не видел смысла оставлять этих выскочек в живых. Согласно канону, их всех уничтожили репликаторы. Думаю, ничего особенно не изменится, если их уничтожу я, проведя над ними какие-нибудь опыты. Я уже исследовал Древних, лежащих в стазисе на корабле, и ничего нового от этих экземпляров уже не ждал.

— Ты не посмеешь навредить мне. — Встала в позу Тилия. — Сюда летят репликаторы. Если ты что-то сделаешь с нами, они уничтожат тебя.

— Не думаю. Но, давай, проверим.

Я махнул рукой, и за спиной Тилии возник крест, к которому её тут же примотало колючей проволокой. Я поднял на Атлантиде щиты и стал дожидаться прибытия репликаторов, за одно сканируя память Древней на предмет чего-нибудь интересного.

Репликаторы вышли на орбиту планеты и без разговоров начали бомбардировку Атлантиды. Я включил трансляцию видеосигнала.

— Оберот, ты посмел напасть на меня?

В ответ тут же пришёл видеосигнал с рожей главного репликатора.

— Имхотеп! Мы не подчиняемся тебе. Что бы ты не делал, наш дух будет свободен и…

На этом героическая речь репликатора закончилась, потому что я активировал троян в его программе. Всего за наносекунду все «личные данные» Оберота были стёрты, а блоки его тела деактивированы. Душа же этого репликатора была изгнана в загробный мир, куда попадают души всех умерших.

— Кто там следующий в линии командования? Объяснять что-то нужно? — Обратился я к репликаторам.

Через несколько секунд на экране появился Ниям.

— Имхотеп, простите нас. Оберот настаивал на том, что в Атлантиде прячутся Древние и мы должны их уничтожить.

— Они тут не прячутся. Они в плену. Смотрите.

Я отошёл в сторону и открыл вид на распятую Тилию.

— Вы можете передать их нам? — Смиренно спросил репликатор.

— Конечно. Но сначала я просканирую их сознания в поиске важной информации, а потом обращу в репликаторов. Тогда вы сможете изжить свой гнев к ним.

— Что? В репликаторов? Сделаете их подобными нам?

— Нет! Ты не посмеешь!!! — Закричала Древняя, осознавшая свои перспективы.

— Да. Думаю, когда они окажутся на вашем месте, то сполна получат за свою гордыню.

— Хорошо. Мы будем ждать на орбите планеты.

— Нет. Сгиньте! Я пришлю вам новых репликаторов через врата. Если будете меня раздражать, то вас всех постигнет участь Оберота.

— Простите. Конечно. Мы уже улетаем.

Корабль репликаторов тут же вышел в гиперпространство и полетел прочь. Я же переместил Тилию к её родственникам и начал проводить процедуру преобразования Древних в репликаторов, за одно сканируя их память на предмет технологий.

В результате, через сутки в живых осталось только двое Древних с интересными знаниями. В принципе, я мог бы вытащить эти знания из репликаторов после «оцифровки», но тут нужно было именно квантовое мышление Древних, так что пришлось оставить их в живых. А чтобы они не создавали проблем, я запихал их в камеру стазиса. Для заклинания чтения памяти это не было помехой. Всех остальных «новорождённых» репликаторов я отправил на их планету через врата.

К этому моменту на Земле узнали о том, что Древние больше не хозяйничают на Атлантиде, и было принято решение вернуть туда исследовательскую миссию. Первыми здесь появились Элизабет Вейер и команда Джона Шеппарда.

Но не успели они поздороваться с Джеком О’Нилом и Ричардом Вулси, как на радаре опять появилась отметка о приближающемся корабле репликаторов. Только на этот раз они двигались куда быстрее, практически на уровне лучших двигателей Древних. Я успел только поднять щиты, как корабль завис у нас над головами.

— Ну, что ещё? — Спросил я, установив канал видеосвязи.

— Имхотеп! Я уничтожу вас!!! — Ответила мне появившаяся на экране Тилия.

— Правда? Давайте посмотрим, что у вас получится.

Я послал сигнал, который должен был выключить Тилию подобно тому, как я выключил Оберота. Вот только на этот раз результат был нулевым.

— Вы больше не властны над нами. — Гордо заявила бывшая Древняя. — Я переписала свою программу и код всех других репликаторов. Вы не уйдёте от возмездия!

Одновременно с её словами на корабле репликаторов сработало какое-то хитрое устройство, которое выключило щит Атлантиды. После чего корабль буквально рухнул на город, превращаясь в полчища репликаторов, которые начали расползаться по всем помещениям.

— Народ! — Воззвал я к своим минионам-землянам. — Нам предстоит эпическая битва с репликаторами. Помните нашу битву с зомби? — Пятеро из семи бойцов вздрогнули, а четверо покрылись потом. Вейер и была бы рада вспотеть, но такой функции у её тела не было. — Сейчас будет примерно то же самое, но только против репликаторов.

— Может, не надо? — Заныл МакКей.

— Надо, Родни, надо. Если вы не спасёте город, то он достанется свихнувшимся репликаторам. Кто знает, что после этого они сделают с Землёй? Родни, твой гарем в опасности!

МакКей тяжело вздохнул и согласился:

— Ладно. Где дробовики?

Я тут же создал ещё одну модификацию прогрессивного оружия, на этот раз чисто магического действия. Напоминало оно пару пистолетов, стреляющих очередями. Светящиеся заряды этого оружия банально физически уничтожали блоки репликаторов.

Также, я создал вокруг всех людей защиту, которая приняла форму нанокостюма из игры Crysis. Помимо защитных функций, это заклинание обеспечивало усиление двигательного аппарата, улучшение рефлексов, подсветку целей и прочее. Давно уже хотел протестировать его в боевых условиях, да всё случая не представлялось. Вритрас подобные костыли не были нужны принципиально.

— Вот! Теперь вы настоящие солдаты будущего. Идите и убейте их всех!

— Сэр, да, сэр! — Прокричал Джон Шеппард, отдавая мне честь как бравый рядовой. — Предлагаю разделиться. Генерал Джек, я и Ронон пойдём в одной команде, а МакКей, Вулси и Тейла в другой.

Элизабет Вейер я оставил принципиально без оборудования, и сейчас она чувствовала себя немного потерянной.

— Элизабет, вам никакое оружие не нужно, вы сами оружие. Вы можете подчинять себе репликаторов, а при необходимости и уничтожать их. Попробуйте. Лучшего шанса для тренировки у вас не будет.

Раздав указания, я принялся наблюдать за прохождением уровня, начисляя каждому из «игроков» очки за убитых репликаторов. Поначалу, вела команда Шеппарда с лучшим результатом у Ронона. Но потом МакКей распробовал все прелести «нанокостюма» и далеко вырвался вперёд. Он буквально бегал, прыгал и летал по городу, расстреливая врагов точными попаданиями. Вместо того, чтобы использовать способности своего тела, он доверил выполнение двигательных функций костюму, сам только осуществляя общее управление им.

Шеппард о Ронон злились, старались изо всех сил, но вскоре отстали от МакКея больше чем в два раза. Пару раз он проносился мимо них, уводя фраги прямо из-под носа, и это злило «великих бойцов» ещё больше.

Элизабет же в своей стратегии напоминала матёрого некроманта восьмидесятого уровня. Она подчиняла себе «нежить» и направляла её на разведку, найденные противники блокировались, связывались борьбой до подхода «архилича», после чего она подчиняла репликаторов себе, а если их оказывалось под контролем слишком много, то тут же уничтожала.

Репликаторов хватило чуть больше, чем на пару часов. К счастью, они не стремились повредить город или уничтожить его, а лишь захватить под свой контроль. Сбежать не смог никто. Под конец мне приволокли Тилию и Нияма для показательной казни.

— Нет, отпусти. — Сипела Тилия, пытаясь сопротивляться Вейер. — Она управляет мной, думает за меня. Это невыносимо! Лучше убейте меня!!!

— Ну-ну. Ничего страшного же не происходит. — Успокоил её я. — Именно так вы поступали с репликаторами, когда создавали их.

Ниям в отличие от своей «напарницы» был более флегматичным, смирившись со своим поражением. Вся «идеологическая верхушка» общества репликаторов была обнаружена и подчинена Вейер по наводке МакКея. Они стояли чуть позади, выполняя роль послушной массовки.

— Что вы сделаете с нами? — Спросил Ниям.

— Лучше задать этот вопрос ей. — Указал я на Вейер. — Вы её добыча.

— Я заберу их с собой и отправлюсь на планету репликаторов. За последний месяц я поняла, что больше не являюсь человеком. Лучше я попробую найти своё место среди себе подобных. — Высказалась Вейер.

Это было её «официальной» версией, но в глубине сознания она просто не готова была расстаться с послушными марионетками. Яд абсолютной власти уже начал разъедать её неподготовленное сознание. Что ж, так тому и быть.

Новая королева репликаторов вместе со своей свитой отправилась к вратам и прошла через них по нужному адресу.

— Ну, как вам костюмы? — Спросил я шестёрку воинов.

— Это удивительно! — Поделился своими ощущениями МакКей. — Я никогда не ощущал ещё такой свободы движения, точности и скорости.

— Он жульничал. — Обвинил своего подчинённого Шеппард.

— Ничего подобного. — Отверг я это обвинение. — Костюмы у всех одинаковые. Просто нужно было разобраться в том, как они работают. Вон, даже Ричард Вулси набрал очков больше тебя. Как говорится, в соревновании мозгов и мускул победили мозги.

— Юу-ху! — Воскликнул МакКей, подпрыгивая в воздух и делая двойное кручёное сальто.

— Ладно, поиграли и хватит. Пора возвращаться к бренной реальности. — Сказал я, снимая заклинание защиты.

«Нанокостюмы» исчезли, и МакКей упал плашмя прямо там, где стоял. Без поддержки магии его вестибулярный аппарат резко вспомнил, что он два часа прыгал, скакал и крутился без перерыва.

— Кто-нибудь, вырубите меня. — Послышался мученический голос Родни. — Я этого не вынесу. Остановите землю, я сойду.

— Оставьте его. Пусть полежит. Через полчаса оклемается. — Высказался я.

Вся компания пошла в столовую праздновать победу над репликаторами, оставив МакКея страдать в одиночестве. Вот она, настоящая мужская дружба.

После всего этого переполоха жизнь на Атлантиде стала постепенно возвращаться в привычное русло. Только вместо Элизабет Вейер всем заправляла Саманта Картер, уже знакомая с моими шутками, а потому не реагирующая на них.

Следующим интересным событием стало срабатывание давно настроенной ловушки на МакКея. Древние включили множество оборудования, которое не было нужно землянами, но расходовало энергию МНТ. В результате, МакКей и Зеленка были вынуждены ходить по разным лабораториям и выключать всё подряд.

В одной из лабораторий МакКей зашёл на платформу с терминалом и случайно активировал установку Древних, подготавливающую человека к Вознесению. Я тут же получил сигнал об этом и направился в госпиталь, чтобы проведать своего жреца.

МакКея только что просканировали всеми возможными аппаратами, взяли все мыслимые анализы, но так и не обнаружили никаких отклонений.

— Поздравляю тебя, Родни. Ты только что встал на путь вознесения?

— Что? Как? — Испугался МакКей, глядя на меня наполненными паникой глазами. Он уже был в курсе, что когда я кого-то с чем-то поздравляю, то значит дело плохо.

— Это устройство Древних запустило у тебя процесс ускоренной эволюции. Скоро ты обретёшь сверхспособности, станешь умнее, а потом умрёшь.

— Как умру? — Ещё больше забеспокоился мой жрец.

— Обычно. Как все люди. — Успокоил его я. — Дело в том, что это устройство активирует эволюцию только физического тела. Но этого недостаточно. Для вознесения нужно ещё провести трансформацию твоего астрального тела, плюс само понятие вознесения подразумевает перемещение души на другой план бытия, куда не так-то просто попасть.

— И что теперь делать? — Ударился в панику МакКей.

— Не беспокойся. Я помогу. Тебе выпал редкий шанс стать настоящим богом.

— Богом? — В глазах учёного загорелась искра надежды.

— Конечно. Таким же, как Орай или Отар. Из тебя получится отличный бог. Ты любишь, когда тебе поклоняются, но при этом не приемлешь открытой лести. У тебя есть желание помогать людям, но ты понимаешь, что часто люди сами не знают, что нужно для их блага. Когда придёт время, я смогу оставить Атлантиду и Землю тебе, не беспокоясь о судьбах всех тех, кого я знаю.

— Ты, правда, так считаешь? — Прослезился МакКей.

— Нет, но я подумал, что тебе приятно будет услышать это перед смертью.

— Что? — Все розовые мечты начинающего бога треснули и осыпались осколками битого стекла, оставив неприглядное настоящее.

— Давай, вернёмся к этому вопросу через пару дней, когда ты уже будешь на краю могилы.

С этими словами я телепортировался в свою лабораторию, оставив обескураженного МакКея паниковать.

Через три дня я наведался в лазарет, где МакКей доживал последние часы своей жизни.

— Уверуй в меня, и спасёшься! — Прошептал я загробным голосом, возникнув рядом с койкой.

— Не смешно. — Ответил МакКей. — Я почувствовал твоё появление. Это какие-то манипуляции с метрикой пространства.

— Ты готов стать богом?

— Не знаю. Наверно, да. — Меланхолично сказал Родни. — Я уже перегорел. Я использовал все свои способности, весь свой улучшенный мозг, но так и не смог придумать способа, как остановить этот процесс или обернуть его вспять. Также, я пришёл к выводу, что вообще не понимаю, что такое вознесение. Мне остаётся только смириться с судьбой. Так что или я умру, или ты спасёшь меня. Извини, но из меня хреновый жрец. Я не могу уверовать в тебя, или что ты там имеешь в виду?

— Ты веришь в то, что я могу сделать тебя богом?

— Да.

— Этого достаточно. Приготовься. Это будет самым захватывающим путешествием в твоей жизни.

— Подожди. А что со мной будет потом? Ну, после того, как я вознесусь? Честно говоря, я не испытываю особого желания существовать в форме призрака или какой-то энергии.

— Не беспокойся. Я дам тебе возможность принимать полноценный физический облик. Твой гарем от тебя никуда не денется.

— Да? Ну, тогда хорошо. Начинай. — МакКей закрыл глаза и начал погружаться в беспамятство.

Я поставил на комнату барьеры, изгнал всех медиков и ротозеев и принялся за работу. Для начала я «извлёк» душу Родни и преобразовал её согласно тем шаблонам, которым соответствовали души вознесённых. Но вместе с тем я улучшил его астральное тело, сделав более устойчивым к внешним воздействиям и подчинению сознания.

Далее была самая сложная часть операции. У меня уже было собрано устройство Древних, позволяющее пробить «Незримую Пелену» и переместить душу человека в нужную область многомерного пространства. Я перешёл в эту лабораторию и зарядил душу МакКея в некий аналог космической рогатки. Накопив энергию, она выстрелила и перенесла новорождённого бога в заданную точку.

После этого я активировал специальное заклинание на основе Бахиони, которое создало устойчивый канал связи между душой бога и старым телом человека. Заклинание исцеления полностью восстановило работу тела, после чего я активировал привязку души.

— Ну, как ощущения? — Спросил я пришедшего в себя МакКея.

— Странные. Я вроде здесь, а вроде и нет.

— Так и есть. Теперь твоё физическое тело — это лишь проекция. А сам ты находишься в особой области многомерного пространства, где живут существа вроде тебя. Тебе нужно будет освоиться там и научиться осознанно действовать, чтобы тебя ненароком не сожрала какая астральная акула.

— А что с моими способностями?

— Думаю, тебе нужно будет потренироваться, но в целом, всё должно быть нормально. Телекинез, телепатия и сверхразвитый ум должны остаться при тебе. Рекомендую для начала освоиться в многомерности, а тут просто поспать. Уж твоему физическому телу сейчас ничего не угрожает.

— Хорошо. И спасибо. — Поблагодарил меня бог.

— Сочтёмся. — Махнул я рукой.

Пока МакКей осваивался в новой реальности, я наблюдал за его действиями и ощущениями, изредка делая подсказки. На этот раз я установил более совершенное заклинание, передающее мне все ощущения души МакКея. Меня интересовал опыт осознанного существования в форме духа.

Пока МакКей осваивался в своём божественном амплуа, я слегка изменял свою душу, используя Бахионь, конфискованную у Орай. Целью было увеличение своей осознанности, чтобы моё сознание не зависело от тела и астральных оболочек. А то каждый раз, как я меняю тело, мои мозги клинит в соответствии с маниями донора.

Спустя пару недель, я заметил, что вокруг МакКея образовался некий туман из Бахиони. Насколько я знал по сериалу, у Родни была целая страна почитателей на одной из планет в этой галактике. Он с Шеппардом обнаружил компьютер Древних, который управлял развитием человеческой цивилизации на одной из планет. МакКей в «своей» цивилизации начал развивать науку, а Шеппард продвигать увеличение армии.

И одним из изменений, заданных учёным, было его изображение на флаге, а также множество статуй в его честь. Вполне закономерно возник культ поклонения «пророку», который производил Бахионь. Вот только если раньше вся она «пролетала» мимо адресата, то теперь частично скапливалась вокруг него, создавая ореол божественности.

Я просветил новорождённого бога об этой особенности, и дал ему стандартное заклинание, позволяющее начать собирать Бахионь с последователей. Это было именно стандартное заклинание Вознесённых, а не моё улучшенное.

Получив доступ к энергии веры, МакКей начал вовсю жульничать в своей игре с Шеппардом. Он использовал её чтобы совершать чудеса, улучшать урожаи, лечить болезни и так далее. Фактически, вся поступающая к нему Бахионь шла в дело, улучшая жизнь его последователей.

По моей подсказке он начал посылать своих «пророков» на территорию противника, обращая живших там людей в свою веру, а потом присоединяя эти селения к своей империи. Естественно, долго так продолжаться не могло, и началась война. Но пара устроенных богом великих чудес привела к полной капитуляции противника.

После этого цивилизация МакКея стала развиваться ударными темпами. Фактически, он сейчас повторял почти тот же путь, что я прошёл, организуя «свою» деревню на планете, где я добывал наквадак. Но было одно существенное отличие. Когда я организовал культ поклонения себе, то поглощал всю Бахионь до последней крошки. Да и не так уж много людей в меня верили.

А вот культ МакКея передавал ему далеко не всю Бахионь. Почти тридцать процентов её рассеивалось в пространстве, создавая своеобразную засветку. Да и применение энергии веры тоже было не самым рациональным. При этом, поведение Бахиони сильно отличалось от обычного.

Когда люди молились несуществующим богам или простым смертным, то Бахионь быстро рассеивалась в пространстве. Только небольшое её количество скапливалось вокруг «объектов веры» вроде храмов или идолов. Но если Бахионь проходила через заклинание сбора, то она обретала «владельца». В результате, энергия следовала за МакКеем широким шлейфом, делая бессмысленными любые попытки спрятаться. А при совершении «чудес», Бахионь скапливалась вокруг соответствующих мест или объектов, как бы подсвечивая их. При этом, подобную энергию было уже куда сложнее собрать и как-то использовать.

Но долго эта райская жизнь не продолжалась. Всего через месяц к МакКею в его многомерном духовном мире заявился Вознесённый. Я постоянно наблюдал за всем, что происходит с моим подопытным, а потому не пропустил этот момент.

— Ты!!! Как ты посмел использовать энергию веры для помощи людям! — Закричал «ревизор», даже не поздоровавшись.

— А в чём проблема? — Не понял суть претензий МакКей. — Это мои верующие.

— С сегодняшнего дня ты будешь отдавать мне девяносто девять процентов всей собранной энергии веры.

— А жирно не будет? Ты, вообще, кто такой?

— Да как ты смеешь?!! Я представитель Света в этой галактике! Если ты не подчинишься, я тебя уничтожу! — Каждое предложение этого «представителя» было таким, будто он выступал на митинге времён развитого социализма. Эмоции так и пёрли наружу, выдавая его спесь, самодовольство и осознание собственной важности.

— Это я тебя уничтожу. — Проявил я своего теневого клона на духовном уровне бытия. Эта технология мной ещё отрабатывалась, но по словам МакКея вполне можно было понять, что это чья-то проекция. — Тебе задали вопрос: Кто… ты… такой?

Вознесённый ажно задохнулся от охватившего его гнева. Видимо, это был первый раз за многие тысячи лет, когда кто-то посмел обращаться к нему в таком тоне. Ни слова не говоря, он атаковал мою проекцию каким-то довольно мерзким заклинанием. Ну что ж, ты первый начал. Тузик, фас!

Я снял печать с паразита и дал ему команду уничтожить агрессора. Тварь стремительно метнула свои щупальца, и они впились в податливую плоть жертвы. Спустя миг я услышал вопль, наполненный отчаянием, ужасом, неверием в реальность происходящего и отрицанием того, что подобное может произойти с тобой.

Так бы, наверно, ощущал себя сынок богатого олигарха, который всю жизнь думал, что люди и вся страна существуют только для удовлетворения его прихотей. Который был уверен, что что бы он ни сделал, отвечать за это ему не придётся. И вот, внезапно, он обнаруживает себя в руках торговцев органами, которые безо всякого наркоза начинают потрошить его, раскладывая печень, почки и сердце по отдельным ёмкостям.

Паразит явно наслаждался этими эмоциями. Он позволил жертве немного потрепыхаться, а потом начал жадно поглощать его сотнями ртов, что раскрылись на его щупальцах. Если Анубиса он поглощал как вкусное блюдо, то пожирание этого вознесённого было показательной казнью. Жестокой, мучительной и медлительной.

Вопль «ревизора» разносился по всему астралу минут пять. И только после того, как кричать стало нечему, паразит быстро дожевал остатки и скрылся в своём убежище. Я запечатал его, мысленно сглотнул и посмотрел на душу МакКея. Тот тоже излучал эмоции, говорящие о том, что если бы душа могла срать, то сейчас тут была бы куча говна больше него самого размером.

— Вот такие вот дела. — Сказал я своему подопечному. — Как говорится, не будите во мне зверя.

После этого события минула неделя, и к нам заявилась целая делегация вознесённых. На этот раз они смиренно припали к лотосным ногам МакКея, умоляя его позвать меня на переговоры. Я подождал пять минут, после чего соизволил явить миру свою астральную проекцию.

— Слушаю вас. Зачем явились?

Вперёд выступил один дух, излучающий эмоции почитания и уважения.

— О всемогущий! Смиренно просим тебя перестать использовать энергию веры. Если ты продолжишь, то всех нас будет ожидать участь, как бы не хуже того, что ты сделал с Представителем Света.

— Вот как? А почему?

— Высшие силы, давшие нам дар Вознесения, установили строгие требования к использованию энергии веры. Мы можем оставлять себе не более одной сотой части. Всё остальное мы должны отправлять им. Последний раз, когда был нарушен этот порядок, это привело к уничтожению цивилизации Древних. Древние в своейгордыне нашли способ самостоятельно возноситься, минуя услуги Проводника. Но на этом они не остановились, а начали собирать энергию веры и использовать её по своему усмотрению. Спустя всего несколько лет к ним явились Представители Света, которые жестоко покарали нарушителей. Те, кто отказался покориться их воле, были уничтожены. Остальных же вознёсшихся заставили поклясться, что они будут следовать общим правилам. Но оставались ещё Древние в человеческих телах, которые отказались склонить свои головы. И поскольку они не были вознёсшимися, то Представители Света наслали на них чуму, которая уничтожила всю цивилизацию, овладевшую запретным знанием. Если они узнают, что кто-то опять нарушил запрет, то покарают не только виновных, но и всех тех, кто не предотвратил этого. А потому, мы смиренно просим тебя не гневить высшие силы и подчиниться общим для всех правилам.

Я выслушал всю эту лекцию с интересом. Что ж, теперь мне более-менее понятна вся эта история. Представители Света вознесли Орай и установили свои правила. Древние не согласились с ними и свалили в дальние дали. Там они смогли вознестись, не прибегая к помощи сомнительных посредников, но в конце концов суровая длань закона покарала их, несмотря на всё их самомнение. За одно, это объясняет, как настолько умные существа померли от какого-то банального вируса. Высшим силам невозможно противостоять, каким бы умным ты ни был.

— Ну что, МакКей, ты готов отдавать девяносто девять процентов энергии на нужды зарвавшихся тиранов? — Спросил я нарушителя, уже зная его ответ.

— Ни за что! Если уж эти правила нельзя нарушить, то лучше я вообще не буду собирать эту энергию. Пусть она бесполезно рассеивается в пространстве.

Все собравшиеся вознесённые облегчённо вздохнули.

— Это мудрое решение. — Покивал их представитель. — Тысячи лет назад мы приняли такое же решение, и с тех пор неуклонно ему следуем. Те немногие из нас, кто решает использовать энергию веры, отдают предписанную долю Представителям Света. Посредником выступал Хуреп, которого вы казнили. Теперь, мы будем накапливать энергию и отдадим её Представителю Света, который придёт сюда с проверкой. Думаю, это произойдёт всего через несколько лет. И прошу учесть, что вам придётся накопить в сто раз больше энергии веры, чем вы уже потратили. Проверяющие смогут отследить расход и приход, изучив следы энергии. Надеюсь, у вас будет достаточно времени, чтобы собрать нужное количество энергии. Если у вас появятся проблемы с её набором или сохранением, то вы всегда можете спросить у меня совета.

На этом встреча закончилась, и вся делегация разлетелась по своим делам, оставив меня и МакКея, что называется, обтекать, осознавая масштаб возможных последствий. Меня-то, конечно, это не сильно волновало. Но некоторый осадочек сомнений оставался. Кто его знает, насколько у этих представителей длинные руки? Судя по всему, все эти порядки не имеют отношения к Игре.

Оставшиеся несколько месяцев на Атлантиде я провёл, изучая самое важное из наследия Древних. Я давно скопировал себе всю базу знаний из компьютера, но одно дело записи журналов, и совсем другое личное проведение экспериментов, да ещё и при наличии готового оборудования.

И вот, источники на Земле донесли до меня информацию, что люди решили начать проект по открытию врат с номером из девяти символов. Под это дело уже была найдена планета с энергоустановкой Древних, которая могла выдавать мощность, сравнимую с тысячами МНТ. Я завершил все проекты, повздыхал над тем, что мне проверить не удалось, после чего пошёл попрощаться с жителями Атлантиды и МакКеем.

— Имхотеп! Ты как всегда вовремя. — Обратился ко мне МакКей, стоило мне появиться в зале управления.

— Да? А что случилось? — Удивился я.

— Это Вейер. — Принялся объяснять местный бог. — Я только что был на её планете. Она строит флот из сотен космических кораблей, планируя напасть на Атлантиду и захватить её.

— Чего это с ней? — Ещё больше удивился я. — У неё сгорели мозги, и она забыла, кто тут главный?

— Мозги у неё перегорели, ещё когда она отправилась на планету репликаторов. Она устроила там настоящую империю имени себя. Даже я до такого не доходил, создавая свой культ. А пару недель назад она связалась с нами и заявила, что вся эта галактика теперь принадлежит ей.

— Понятно… — Протянул я. — Сотни кораблей, говоришь? Ну что ж, удачи. Вы тут разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. У меня вдруг образовались совершенно срочные дела в галактике Млечный Путь.

— Что? Как? Ты не поможешь нам? — Испугался МакКей.

— Я оставляю всё на тебя. Помнишь, я говорил, что когда-нибудь сделаю это? Сегодня этот день настал. Хорошо, что ты меня предупредил об этой армии безумных репликаторов. Теперь я могу безопасно эвакуироваться, зная, что оставляю эту галактику в надёжных руках. В твоих руках, Родни. Пришло время повзрослеть. Думаю, ты со всем справишься. Пока.

С этими словами я телепортировался на свой корабль и отправился на Землю, оставив МакКея паниковать, хотя лично ему ничего не угрожало.

— Привет, Джек. Чего читаешь? — Как всегда внезапно возник я в кабинете своего протеже. Я так и не понял, кто был игровой фигурой на стороне Землян. Это точно был не Джек, потому что его сознание и душу я проверил особенно тщательно.

— Имхотеп? Ты мне так инфаркт устроишь. Я же сижу в самом защищённом бункере планеты и читаю сверхсекретный отчёт по программе открытия звёздных врат с использованием адреса из девяти символов. Ты, кстати, не знаешь, куда он ведёт?

— Конечно, знаю. — Оскорбился я. — Я тоже, кстати, хотел именно об этом с тобой поговорить.

— Тебе что-то нужно? — Догадался Джек, откладывая отчёт в сторону.

— Да, хочу, чтобы ты назначил меня на какую-нибудь должность на базе на планете Икар, где вы проводите этот эксперимент.

— И что ты готов предложить взамен? — Поинтересовался этот прохиндей. Похоже, новая должность сформировала у полковника новый образ мыслей.

— Взамен? А как же бескорыстная помощь тому, кто не раз спасал твою задницу?

— А как же закон алхимического равновесия? У вас же богов иначе никак. Ты мне, я тебе. Сам же говорил.

— Ладно. — Я на секунду задумался. — Могу сдать тебе в аренду свой корабль, пока я не уволюсь с базы.

— Идёт! — Тут же согласился царь Земли.

Его глаза прямо загорелись идеей по-управлять такой техникой. Он ещё со времени столкновения с флотом Орай помнил, что я смог противостоять четырём их кораблям без малейших проблем.

Буквально за полчаса мне оформили все необходимые документы: выдали паспорт гражданина США, подписали контракт о приёме на работу в качестве гражданского специалиста, выдали направление на нужную базу и оформили пропуск с высшим уровнем допуска.

После этого мы телепортировались на борт «Мрачного Жнеца», и я передал Джеку О’Нилу гостевые права на управление кораблём. Он получал доступ почти ко всем его функциям, в том числе к оружию и обогатительному заводу, но не мог использовать корабль для производства техники. Доступ к помещениям тоже был ограничен.

Вместе мы отправились на планету с исследовательской базой, где Джек лично представил меня начальству, выделил жильё и личный кабинет. После этого он телепортировался на борт своего нового корабля и свалил хвастаться приобретением.

Пока мы летели на базу, я узнал последние новости о состоянии дел в обоих галактиках. Орай ещё сопротивлялись, но их флот был почти разгромлен. Благодаря усилиям Локи, удалось уничтожить два корабля из трёх. Врата в галактику Орай тоже находились под его управлением, так что в целом, ситуация была под контролем.

В галактике Пегас основной проблемой неожиданно стали репликаторы. Про рейфов уже давно никто ничего не слышал. Только время от времени находили их мёртвые корабли с кучей трупов на борту. Видать, моя чума оказалась слишком эффективной. А ведь, казалось бы, совершенно простая идея — сделать так, чтобы больной всеми силами сопротивлялся лечению.

Все эти подробности я смаковал, уже сидя в своём кабинете на базе и ожидая момента открытия врат на корабль Древних, который бороздил просторы Вселенной в невообразимой дали.

По моим прикидкам, чтобы добраться туда на своём «Мрачном Жнеце» даже со всей его сверхскоростью, мне понадобилось бы минимум несколько лет. Так что я без малейших сожалений отдал корабль Джеку. Будет ещё одно неожиданное обстоятельство, влияющее на ход игры. И с каждым таким обстоятельством весы баланса будут раскачиваться всё сильнее, пока и вовсе не перевернутся.

Наступление ключевого события я отследил по начавшейся бомбардировке базы кораблями Люцианского Союза. Глава научного отдела доктор Николас Раш принял решение открыть врата по адресу с девятью символами, потому что бомбардировка повредила реактор, что грозило неминуемым взрывом ядра планеты. Другой возможности открыть врата после этого могло и не представиться.

В числе первых я прошёл через врата, неся с собой бонсай в горшке. Народ тащил с собой всё подряд, так что на меня даже не обратили особого внимания. Вылетев из портала с приличной скоростью, я мягко приземлился на пол, отошёл в сторону и принялся наблюдать за прибытием стада испуганных обезьян вида Хомо Сапиенс.

Вот, честное слово, такое ощущение, что сюда эвакуируется не персонал сверхсекретной военной базы, а посетители супермаркета на рождественской распродаже. Народ дико озирался по сторонам, кричал в панике, стенал и требовал не пойми чего.

Из-за кривой настройки соединения, при выходе людей выкидывало из портала с приличной скоростью. Протокол безопасности требовал как можно быстрее освобождать виртуальный буфер прибытия, чтобы компенсировать нестабильную связь. Народ падал, ударялся о пол и лежал, наслаждаясь опытом экстренной посадки, образуя настоящую кучу из человеческих тел.

Тем временем, главный виновник всего этого переполоха — доктор Раш, тихо просочился к ближайшей консоли управления, где принялся изучать доступную информацию. После этого он поднялся на балкон и начал оттуда наблюдать за бессмысленным копошением людей, ухмыляясь своим коварным замыслам.

Наконец, поток людей, выплёвываемых вратами, прекратился. Народ отошёл с траектории полёта тел и наблюдал за вратами. Из портала вылетел ещё один человек. Это был полковник Эверетт Янг, шедший последним. Народ мгновенно среагировал на угрозу, расступившись в стороны, и полковник грохнулся на твёрдый пол, пролетев минимум пятнадцать метров. В результате, он получил сотрясение мозга и ушиб позвоночника.

Портал закрылся, и зал прибытия погрузился во тьму. Народ в ужасе закричал. Люди жались друг к другу, проявляя свои давно забытые инстинкты обезьяньих предков. Военные пытались успокоить волнующееся стадо, но их было слишком мало, что перекричать гомон толпы.

Я поднялся на балкон и пристроился рядом с Рашем, держа свой драгоценный бонсай.

— Эти люди копошатся во тьме подобно червям, не осознавая величия этого момента. — Произнёс я, выражая тайные мысли непризнанного учёного, жаждущего власти, славы и почестей.

— Да, вы правы. Как вас зовут? — Поинтересовался Раш именем единомышленника.

— Я Имхотеп, бог знаний и репликаторов.

— Бог? — Удивился заядлый атеист.

— Бог-бог. — Подтвердил я. — Такой, знаете, добрый дядечка, который живёт на облаках и время от времени совершает чудеса от своих щедрот.

— И какое же чудо вы можете совершить сейчас? — Скептически поинтересовался Раш.

— Например, я могу за пару минут успокоить всех этих людей и заставить слушаться начальство.

— Да, это, пожалуй, можно будет назвать чудом. — Согласился мой собеседник.

— Узрите же моё могущество! — Патетически провозгласил я, направляясь по лестнице вниз.

Я добрался до терминала, вскочил на него и громогласно проревел голосом разъярённого демона:

— Молчать!!! — Народ в ужасе замер, уставившись на источник звука, то есть меня. — Всем заткнуться и слушать сюды! Вы прибыли на корабль Древних под названием «Судьба», находящийся в миллиардах световых лет от Земли. Обратно вы уже никогда не вернётесь. Ваша судьба — прожить жизнь на этой разваливающейся на куски лохани и сгинуть в бескрайних просторах космоса. Все гражданские должны подчиняться военным, потому что у тех есть оружие. Все военные подчиняются доктору Николасу Рашу, потому что он самый умный. И все вместе вы подчиняетесь мне, потому что отныне я тут царь и бог.

— Да кто ты такой? — Раздался голос сенатора Аллана Армстронга.

— Я садовник. Видите это дерево? — Потряс я бонсаем. — Это личный божественный бонсай Джека О’Нила. Пока он у меня в руках, я тут главный. Меня зовут Имхотеп. Я бог знаний и репликаторов.

— Ты мошенник, а не бог! Слазь оттуда. Я здесь главный! Я сенатор Калифорнии Аллан Армстронг. — Закричал сенатор, краснея от намечающегося сердечного приступа.

Народ согласно загудел, требуя смены власти, хотя с момента моего воцарения прошло всего несколько секунд. Лейтенант Мэтью Скотт попытался добраться до меня, чтобы стянуть с трибуны, но с удивлением обнаружил, что не может приблизиться. Каждый раз, как он делал шаг в мою сторону, кто-то вставал у него на пути, заставляя обходить. И даже попытки отпихивать людей в стороны сильно не помогали, потому что те пихали его обратно, иногда всей толпой.

— Еретик! Ты отрицаешь божественную силу этого бонсая? Узри же его божественное могущество!!!

С этими словами я размахнулся и кинул горшок прямо в голову сенатора. Его гнилой череп разлетелся ошмётками мозгов, а горшок отскочил обратно и как по волшебству попал мне прямо в руки. Народ в панике закричал и бросился прочь. Сержант Грир попытался пристрелить меня, но ещё один бросок горшка ему в голову выбил из него сознание. Горшок же опять вернулся ко мне в руки. Больше никто нападать на меня не рискнул.

— Склонитесь же перед новой демократической властью в моём лице. — Закричал я. — Уверуйте в меня, и спасётесь. А кто не уверует, тем я мозги повышибаю. Ну, кто тут против избрания меня на пожизненную должность царя? Никто? Принято единогласно! И не говорите потом, что процедура моего избрания не была демократической. Слушайте мой первый указ: Всем заткнуться и соблюдать порядок! Нарушителям я буду вышибать мозги на месте.

Народ перестал гомонить, опасаясь получить священным бонсаем в череп.

— Отец. Отец! — Рыдала меж тем во весь голос Хлоя Армстронг, припав к трупу сенатора.

Я соскочил с трибуны и направился к ней. Народ в страхе расступался передо мной. Всё правильно. Боятся — значит, уважают.

— Я могу воскресить его. Вернуть к жизни. — Проникновенно сказал я, рассматривая останки бунтаря.

— Что? — Подняла зарёванное лицо девушка.

— Я могу воскресить его. — Повторил я. — Но для этого ты должна будешь прилюдно отдаться Илаю Уоллесу. Потом как-нибудь.

— Я… я… — Застыла в ступоре девушка, уставившись на орудие убийства в моих руках.

— Так что, мне воскрешать его? Или ты против? Смотри, это твой единственный шанс.

— Да! Верни его к жизни. Это ты убил его.

— Смотри, ты сама согласилась с условиями. — Кивнул я.

— Какими условиями? — Похоже, девушка воспринимала реальность весьма выборочно. Ничего, у меня тут свидетелей весь экипаж. А главное, есть заинтересованное лицо — сам Илай.

Я не стал ничего отвечать, а воздел горшок с бонсаем над головой. Деревце засветилось приятным зелёным светом, и «силы природы» заструились от него в направлении трупа. Естественно, это была лишь иллюзия, но народ именно такого чуда и ожидал. Толпа ахнула и попятилась, а некоторые начали возносить молитвы несуществующим богам.

Тем временем, я наложил на сенатора заклинание исцеления, которое вернуло его голову в первоначальное состояние. При этом, ничего кроме головы я специально не исцелял. Тело вздрогнуло, вздохнуло и открыло глаза.

— Что произошло? — Попытался сесть Аллан.

— Отец! Ты жив. — Бросилась ему на шею Хлоя.

— Конечно, я жив. — Согласился тот, кривясь от боли в сердце.

— Это ненадолго. — Уверил его я. — У тебя больное сердце и сломанные рёбра, так что ты умрёшь через пару часов.

— Что? — Прекратила радоваться Хлоя. — Но… ты ведь воскресил его. — Посмотрела она на меня с безумием в глазах.

— Ну да. Голову ему я вернул. — Кивнул я. — А починка сердца идёт по отдельному тарифу.

— Что ты хочешь за его исцеление? — С безумной надеждой в голосе просила девушка.

— Хлоя, ты что? Доченька? — Запричитал сенатор.

— Ты прилюдно отдашься Мэтью Скотту. — Выбрал я следующего счастливчика. — Вон он стоит.

Хлоя даже не глянула в его сторону.

— Я согласна.

— Что? — Возмутился сенатор. — Хлоя, ты не должна…

Договорить фразу он не смог, схватившись за сердце.

— Узрите же силу священного древа жизни! — Воскликнул я, опять воздевая горшок над головой.

Представление повторилось, и уже через минуту сенатор с удивлением стал ощупывать себя. Все боли в груди у него прекратились, да и общее состояние улучшилось.

— Долги я взыщу завтра. А сегодня вам нужно сосредоточиться на спасении своих жизней. Этот корабль сильно повреждён, и если вы не поторопитесь, то не доживёте до утра.

Я поднял голову и посмотрел в глаза Николасу Рашу. Тот смотрел на меня выпученными глазами. Точнее, не на меня, а на моё «древо жизни», продолжавшее слегка светиться приятным зелёным светом. Что ж, похоже это будет забавно.

Главной проблемой, стоящей перед вынужденными переселенцами, была общая изношенность корабля и множественные повреждения, нанесённые инопланетными формами жизни. До прибытия людей на корабле не было атмосферы. Сейчас воздух поступил из запасов, но быстро улетучивался, потому что в некоторых местах обшивка корабля была пробита, и только силовое поле удерживало атмосферу внутри.

Второй проблемой было нерабочее состояние системы жизнеобеспечения, удаляющей углекислый газ из воздуха и заменяющей его кислородом. Даже сейчас людям дышалось с трудом. Ну и стоило приплюсовать небольшие запасы питьевой воды и еле-живую канализацию. В общем, проблем было полно, и любая из них могла привести к смерти всех пассажиров.

Но в первую очередь народ занялся не своим спасением, а выяснением того, кто тут главный. Примерно десяток специалистов занимался делом, а остальные варились в собственном соку, распространяя слухи один безумнее другого.

Я от всех этих проблем отгородился, для начала занявшись поиском главного зала управления кораблём, а потом проверкой всей имеющейся в компьютере информации. История корабля оказалась куда более интересной, чем было показано в сериале.

Изначально, он был послан Древними в качестве ремонтно-координационной станции для сопровождения установщиков врат. Таких кораблей было отправлено больше сотни. Когда Древние решили сбежать от Орай, они открыли врата на этот корабль и притворились бесправными пассажирами. Для этого они отключили систему авторизации, основанную на распознании ДНК Древних.

Пролетев несколько галактик, Древние добрались до Млечного Пути, где и обосновались. Корабль же продолжил своё движение. Для Орай его поведение и подаваемые отчёты ничем не отличались от прочих кораблей, так что те просто не знали, куда делись остатки Древних.

Сейчас корабль всё так же бесцельно летел в заданном направлении, помогая установщикам врат устанавливать звёздные врата на пригодных к жизни планетах. Ресурсы «Судьбы» были исчерпаны, так что он не мог отремонтировать не только установщик врат, но даже сам себя.

Особо интересной информации на корабле не было, но, как я и надеялся, на установщике врат была полная база по технологии звёздных врат. Так что мне нужно было просто как-то провести тут время, не свихнувшись с такими соседями.

Узнав всё необходимое, я отправился провести личную ревизию корабля, а за одно и его экипажа. К моему удивлению, у троих человек обнаружились в телах новые души. Судя по всему, они оказались игровыми фигурами. Я проверял весь состав исследовательской базы не так давно, и никаких отклонений не обнаружил. Так что по всему выходило, что подмена душ произошла в момент перехода через врата или сразу после этого.

Первым счастливчиком оказался доктор Николас Раш. Мою фразу о копошащихся червях он понял несколько неправильно, имея в виду под «величием момента» не прибытие на корабль Древних, а начало новой игры. Второй фигурой был полковник Эверетт Янг, глава всех военных, сейчас валяющийся без сознания под присмотром доктора. И последним донором тела стала Камилла Рэй — сотрудник Международного Наблюдательного Совета по надзору за программой «Звёздные врата».

Мне не совсем была понятна цель данной игры, а точнее условия для выигрыша. Поэтому, я решил допросить языка. Вот только Николас Раш при моём приближении бросал все дела и неотрывно наблюдал за мной, будто ожидая атаки в любой момент. Подобная подозрительность показалась мне странной, но я списал её на то, что он узнал во мне игровую фигуру, а потому опасался подставы.

С учётом моего прокола с воскрешением сенатора, лучше всего для разговора подходил полковник Янг. Тот всё прибытие провалялся без сознания, а потому был ещё не в курсе произошедших чудес.

Я отправился в лазарет, под который выделили одну из комнат рядом с залом врат. Доктора я отвлёк с помощью простейшего заклинания, после чего подошёл к лежащему в беспамятстве Янгу и начал сканировать его память. Увы, толку от этого было немного. В его мозгах и астральном теле содержалась память донора, а вот воспоминания фигуры хранились в душе, и туда я не мог залезть, не рискуя превратить человека в овощ или скормить его душу симбионту.

Пришлось мне наложить на пострадавшего лёгкое лечащее заклинание, которое позволило ему прийти в сознание и осознать своё тяжёлое положение. Из-за ушиба позвоночника он не ощущал ничего ниже пояса.

— Приветствую тебя, ставленник игроков. — Обратился я к полковнику. — Как самочувствие? Нога не болит?

— Что со мной? Я не чувствую ног. — Выдавил военный.

— Ты сильно пострадал и сейчас парализован. Если не оказать тебе срочной помощи, то ты вынужден будешь провести всю игру, сидя в одной комнате, неспособный хоть как-то на что-то повлиять.

— Кто ты? — Янг начал озираться по сторонам, но рассмотреть мог только металлические стены комнаты.

— Я Имхотеп. Ещё одна игровая фигура. Если ты расскажешь мне о правилах игры, то я вылечу тебя.

— Правила должны быть известны всем. Ты меня обманываешь. — Заподозрил неладное вселенец.

— Если ты не расскажешь мне всё, что знаешь, то я отрежу тебе руки и ноги. Посмотрим, как ты будешь играть без них.

— Ты не посмеешь!

— Правда? Смотри.

Я провёл пальцем по правой руке жертвы в районе локтя и отрезал её силовым лезвием. После этого я взял конечность и сунул её в левую руку, чтобы пациент смог убедиться, что всё это реально. И тут он запел как соловей, выкладывая мне всё, что знал.

Для Янга это была первая игра. До этого он жил в технологически недоразвитом мире, ничуть не похожем на Землю. Магии там не было, а наука была развита на уровне семнадцатого-восемнадцатого века. Суть игры заключалась в том, чтобы захватить власть на корабле и «записать» в свою команду как можно больше людей. А своеобразным джек-потом было возвращение на Землю, сразу же определяющее победителя. При этом, важной была именно последовательность прохода через врата. Кто первый ступил на Землю, того и тапки.

Убивать противника или сильно вредить его здоровью запрещалось. А вот оставить неудачника на одной из планет не возбранялось. Также, время от времени фигуры должны были получать «квесты», выполнение которых засчитывалось как наличие определённого количества людей в команде.

В общем, игра могла бы получиться интересной, если бы не унылое окружение. Ресурсов как таковых тут никаких не было. За что бороться — непонятно. Чем удерживать людей — неясно. Получалась просто банка с пауками, которая вполне могла скатиться до банальной всеобщей резни. А чего? Нет человека — нет проблем. Собери десяток единомышленников и вырежи всех остальных. А оставшиеся фигуры можно посадить за решётку и медленно морить голодом.

По результатам мозгового штурма я решил не вмешиваться в местные разборки и никак никому не помогать. Впрочем, исцеление Янга можно было сделать исключением. Я приживил ему руку обратно и вылечил от всех полученных при переходе ранений.

Дальше я отправился прямиком к Николасу Рашу. Теперь, зная правила игры, можно было поговорить с ним начистоту.

— Привет, пойдём выйдем. — Обратился я к учёному, найдя его за ковырянием в терминале корабля.

Тот волком посмотрел на меня, а потом на сержанта Грира, который, похоже, следил за учёным, подозревая того во всех мыслимых грехах. Сержант поудобнее перехватил автомат, направил его на меня и скосил глаза на горшок с бонсаем.

— Он никуда не пойдёт. А если ты попробуешь ещё раз повторить этот фокус с горшком, то я проделаю в твоей голове десяток дырок.

В ответ я набросил на вояку заклинание паралича, из-за чего тот застыл на месте, не в силах сдвинуться. После этого я медленно подошёл к нему, поднял горшок двумя руками и с размаху обрушил его на голову Грира, мгновенно вырубив его.

— Свидетелей больше не сталось, так что можно поговорить и здесь. — Заявил я офигевшему Рашу.

— Ты убил его? — Со страхом спросил он.

— Нет. Просто оглушил. Давай, рассказывай. — Поторопил его я, поигрывая горшком.

— Что рассказывать? — Не понял учёный.

— Всё. Как докатился до жизни такой? Какая это по счёту игра для тебя и всё такое. И не вздумай врать. А не то мой священный бонсай проломит тебе череп. И поверь, я смогу сделать так, чтобы ты продолжил жить и без мозгов в голове. Сделаю из тебя зомби и посмотрим, как ты тогда будешь собирать единомышленников.

Эта история оказалась чуть более интересной. Для Раша это была вторая игра. В первой он был вампиром, жившим на Земле в восьмидесятых годах двадцатого века. Что характерно, этот же мир был для него родным, и до начала игры он даже не подозревал о наличии вокруг вампиров, оборотней, магов и священной инквизиции. Из предыдущей игры он никаких способностей перенести не смог, так что здесь делал ставку на изучении технологий Древних, чтобы выиграть с их помощью.

Пока я слушал всю эту историю, в зал зашёл лейтенант Мэтью Скотт. Он вначале с подозрением посмотрел на меня, потом заметил бессознательного Грира и бросился к нему. Обнаружив, что тот дышит и просто находится без сознания, он изложил результаты последних исследований корабля.

В одном из отсеков находился шаттл, в окне которого зияла дыра, через которую уходил воздух. Изолировать этот отсек от других частей корабля было невозможно из-за заевшей двери. Требовалось срочно найти решение этой проблемы, иначе весь воздух в жилой части корабля грозил утечь в межзвёздное пространство.

— Имхотеп, вы можете помочь нам с этой проблемой? — Спросил Раш.

— Для меня это не проблема. Я смогу выжить и без воздуха. Но я знаю, как эту проблему можно решить. Пусть кто-то зайдёт в этот шаттл и закроет переборки изнутри. Он умрёт, а вы все останетесь жить.

В оригинальной истории в жертву себя принёс сенатор Армстронг. Сейчас же он был живее всех живых и даже принимал активное участие в борьбе за власть. Так что вопрос самопожертвования вставал с особой остротой. Местный контингент не горел желанием умереть ради окружающих. Скорее наоборот, тут было полно людей, готовых убить ближнего ради эфемерной выгоды.

Состоялось всеобщее собрание, на котором был изложен мой «план спасения». Добровольцев не нашлось, и начались длительные дебаты, результатом которых стала лишь потеря времени и ценного воздуха. В конце концов, когда уже стало трудно дышать из-за упавшего давления, добровольцем вызвался пришедший в сознание сержант Рональд Грир. Под взглядами испуганных обывателей он отправился на смерть, спасая их никчёмные жизни.

После того, как сержант закрыл двери шаттла и потерял сознание от недостатка воздуха, я телепортировал его обратно в жилые помещения. Стоявшие рядом люди выпучили глаза, наблюдая за поднимающимся на ноги смертником.

— На этот раз я вам помог. — Заявил я. — Но второго раза не будет. Чем больше вы стараетесь спасти жизни глупцов, тем выше шансы, что погибнут самые умные и ценные члены общества. Впрочем, это не мои проблемы.

На этом я развернулся и телепортировался в изолированную часть корабля, попасть куда можно было только в скафандре. Там я устроил себе лабораторию, в которой занялся опытами. Я даже не вылез посмотреть, как Хлоя исполнила данное мне обещание, устроив публичное порно с участием двух молодцев. Те было попытались отмазаться от этой чести, но я кинул на них заклинание сексуального возбуждения, после чего они буквально потеряли рассудок и устроили непрерывный трах на два часа.

После этого я вообще перестал следить за происходящим на корабле. Вернулся я к бренной реальности, только когда на «Судьбу» напали инопланетяне, открывшие огонь на поражение. Судя по всему, как и в каноне, Янг оставил Раша на планете, не дав ему пройти через врата. Тот попытался починить корабль инопланетян, из-за чего те обнаружили человека, считали из его памяти информацию о корабле Древних и решили захватить его себе.

Появившись рядом с «Судьбой», инопланетяне выпустили истребители-штурмовики, которые должны были доставить десант на наш корабль. Полковник Янг пытался организовать сопротивление, но оружейные системы корабля просто отказывались работать. Раш настроил всё так, что только он мог активировать их.

Пока Эверетт ругался с Илаем о том, кто из них виноват, я появился во вспомогательном зале управления кораблём, где они находились.

— Имхотеп? Ты жив? — Удивился Илай.

— Да разве это жизнь? — Ответил я. — Вы избавились от Николаса Раша, а взамен получили агрессивных инопланетян. Янг, твоя тупость просто поражает.

С этими словами я воздел к небу магический бонсай, после чего телепортировал в зал Раша. Тот секунду назад находился в баке с биологической жидкостью, так что зрелище представлял из себя довольно жалкое.

Следующим чудом стало уничтожение корабля инопланетян. Я решил протестировать заклинание на основе магии пауков, которое использовало технологии Древних. Невидимый конструкт заклинания пролетел расстояние между кораблями, проник внутрь цели, миновав все виды защиты, а потом активировался, переводя материю вокруг в особое состояние.

Это «оружие» основывалось на исследовании Древних об особых состояниях материи. Оно превращало атомы вещества в квантовую жидкость, которая самопроизвольно начинала вращаться, генерируя электрические и магнитные поля.

Всего через пару секунд для наблюдателей на «Судьбе» вражеский корабль превратился в мешанину вращающихся колец и спиралей, проходящих сквозь друг друга. Изображение было совершенно психоделичным. А ещё через полминуты весь корабль инопланетян превратился в жидкий гелий, который тут же начал разлетаться в стороны, испаряясь в вакууме космоса.

Испуганные истребители в панике начали метаться в разные стороны, но их настигли заклинания попроще, которые банально детонировали реакторы. Всего через минуту от начала действия агрессоры были уничтожены.

— Учитесь, сынки. Магия священного древа необорима. — С этими словами я опять телепортировался к себе в лабораторию.

Примерно через месяц корабль внезапно вышел из прыжка. Мы оказались на орбите звезды, вокруг которой вращалась одна планета. Что самое странное, в базе данных корабля не было никакой информации об этой звезде, не говоря уже о планете со вполне земной биосферой.

Только оказавшись вблизи, я понял, что вся эта система является одной большой иллюзией. Это чем-то напоминало способность чакры преобразовываться в материю. Планета была материальна. Растения на ней были живыми. Но всё это было лишь мороком, способным обратиться в ничто буквально за несколько минут.

Поразмышляв, я решил отправить туда своего клона. Личное посещение этого райского уголка было слишком рискованным. Да и другие игровые фигуры не решились посетить планету. Ведь если кто-то улетит туда, то оставшиеся могут просто «забыть» прислать шаттл, чтобы забрать его.

Исследование планеты показало, что реальным здесь является только обелиск. И если с материальной точки зрения он был просто большим куском камня, то на астральном уровне вокруг него бушевали целые бури энергий, в которые я не рискнул влезать. Даже находясь на борту корабля, я ощущал себя пушинкой, стоящей на краю бурлящего водоворота.

Спустя месяц мы покинули эту систему, оставив Обелиску жертву в виде нескольких добровольцев, решивших поселиться на иллюзорной планете. Наблюдая за тварями такого уровня, понимаешь, насколько незначительным являешься ты сам в масштабах вселенной.

Удаляясь от планеты, я стоял на одной из обзорных палуб корабля и наблюдал за удаляющимся местным солнцем. Ко мне подошёл Раш и присоединился к созерцанию. Наконец, «Судьба» отошла достаточно далеко от звезды и активировала режим сверхсветового перемещения.

— Когда наблюдаешь явления такого масштаба, то чувствуешь себя незначительной пылинкой. — Будто прочитал мои мысли учёный. — Но я верю, что однажды люди смогут познать все тайны вселенной.

— Пустые мечты. — Обломал его я. — Вы не разобрались даже с банальной квантовой физикой. Ваш предел познания — это механика Ньютона и классическая электродинамика. То, что может понять даже обезьяна.

— Что значит, не разобрались? Квантовая физика используется во многих практических разработках. — Возмутился Раш.

— Вот об этом я и говорю. Что значит, «физика используется»? Там ничего не используется. Вы просто угадали некоторые закономерности, используя метод научного тыка. А все ваши теории — сплошной бред, иллюзии и заблуждения.

— А ты, значит, знаешь, как всё устроено на самом деле? — Оскорбился великий физик-теоретик.

— Конечно. Мне доступны все знания Древних. Вот возьмём элементарнейшее явление — фотон. Для вас это то ли частица, то ли волна, распространяющаяся с фиксированной скоростью. А в реальности, фотон — это не объект, а событие. То есть существует только факт мгновенной передачи энергии из одной точки в другую с некоторой задержкой во времени. Другими словами, фотон никуда не летит. Нет у него промежуточного состояния.

— А как же тогда определяется точка поглощения энергии? — Поинтересовался Раш. — Ведь она находится в будущем.

— Будущее — это всего лишь ещё одно измерение пространства. Можно считать, что будущее предопределено, хотя там все, конечно, куда сложнее. На самом деле ваши учёные давно уже выяснили, что фотонов не существует. Но признать это официально вы не можете, потому что это опровергнет ваши основные религиозные домыслы. Например, что будущее зависит только от прошлого, а не наоборот.

— И как же мы выяснили, что фотонов нет?

— Банальный эксперимент. Интерференция света. Если когерентный поток света проходит через два отверстия, то допустимые точки поглощения фотона за препятствием распределяются в пространстве особым образом. Но этот эффект проявляется, даже если источник света излучает одиночные фотоны. То есть получается, что частица пролетает через два отверстия сразу.

— Это называется корпускулярно-волновой дуализм света. — Не преминул вставить умную фразу Раш.

— Это называется ограниченное восприятие реальности. Волна на то и волна, что она существует как протяжённое возмущение в пространстве. Посмотри на волну на воде. Она не поглощается в одной точке. Представьте себе точечный источник фотонов в вакууме. Излучаемые им «волны» имеют сферическую форму. То есть фотон может казаться в любой точке пространства. Более того, он заранее знает, где он может пролететь из-за наличия препятствий вроде дифракционных щелей, а где не может. Другими словами, описанная мной картина — это просто бред, не имеющий никакого логического объяснения с точки зрения ваших же теорий. Вы просто дали этому бреду название, таким образом выведя его за границу доказуемости. Ну вот такое явление. Ты не понимаешь, что это такое? Ну ты дииибииил. Вот ваша логика. Если же предположить, что фотон — это событие, и никакого «промежуточного» состояния у него нет, но зато будущее предопределено, то тогда всё становится ясным и очевидным. В момент излучения фотона, вселенная сразу же «вычисляет» возможную точку поглощения энергии, ориентируясь на квантовую вероятность разных исходов. Конечно, никаких вероятностей тоже не существует, просто это сочетание слов отдалённо описывает суть происходящего.

Я замолчал, любуясь переливами защитного поля корабля.

— А дальше? — Поинтересовался Раш.

— Что дальше? Дальше ничего. Абсолютно все ваши теории уровня квантовой физики — это стопроцентный бред. Да даже знаменитая теория относительности — бред, потому что неверен её основной постулат. Как мы уже установили, фотон — это мгновенное событие. У него нет скорости перемещения. В лучшем случае можно говорить о скорости движения фотона относительно точки поглощения. Вот она равна определённому значению, характеризуемому углом преломления многомерного пространства в электрическом поле. А для всех других точек во вселенной фотона не существует. То есть нельзя говорить, что скорость полёта фотона мимо некоего наблюдателя чему-то равна. Потому что как раз-таки ничего никуда не летит.

— А что тогда измеряли опыты, регистрирующие скорость света?

— Все эти опыты включали в себя систему зеркал. Свет двигался от источника к зеркалу, отражался и возвращался к датчику, где замерялась задержка. Вот только вы регистрировали два независимых явления — «полёт» одного фотона от источника до зеркала и «полёт» другого от зеркала до датчика. После чего складывали эти значения и вычисляли среднее арифметическое. То есть измеряли вы не пойми что, и результат получили соответствующий. В общем, ваша земная наука — это всего лишь ещё одна форма религии, где догмы и мнение невежд куда важнее реальных знаний. Вон, церковь тоже «изучает бога», и даже добилась на этом поприще каких-то практических успехов. Вы ничуть не лучше.

На этом я оставил оплёванного учёного осознавать тщетность своих усилий по изучению чего-либо и телепортировался к себе в лабораторию.

Наконец, спустя более чем год с моего появления на корабле, «Судьба» начала стыковку с одним из установщиков врат. Корабль вышел из прыжка и начал сближаться с ещё одним кораблём схожего дизайна. Янг попробовал активировать орудия, чтобы расстрелять подозрительную цель, но закономерно не смог ничего сделать. Я предполагал подобное развитие событий, а потому заблокировал управление кораблём.

Наконец, корабли сблизились и сцепились друг с другом. Я отправил на установщик врат своего клона, а сам пошёл на обзорную палубу, чтобы попрощаться с экипажем.

— Привет всем. Я собираюсь переселиться на этот корабль. Кто со мной? — Огорошил я людей своим заявлением.

— А что там? — Поинтересовался Илай.

— Ничего особенного. Просто ещё один летающий гроб. Но у него есть важное преимущество — там нет толп примитивных людей.

— Я пас. — Отказался Янг. — Я вообще не намерен покидать корабль.

Раш промолчал, о чём-то раздумывая.

— Если кто-то пойдёт со мной, я подарю ему свой священный бонсай. — Сделал я предложение, от которого было сложно отказаться.

Но народ всё-таки отказался, проигнорировав моё королевское предложение. Наконец, Раш бросил на меня многозначительный взгляд и ушёл с обзорной площадки. Я подождал несколько секунд и отправился за ним.

— Ты что-то знаешь? — Спросил меня Николас, когда мы остановились в одной из пустующих комнат. Уж он то знал, что именно я контролирую весь корабль. Ведь каждый раз, когда он пытался активировать какую-то «запретную» функцию, используя основной терминал на капитанском мостике, то получал сообщение вроде «Доступ ограничен. Обратитесь к Имхотепу за разрешением».

— Ну, для тех, кто уверует в меня, откроется путь на Землю.

— То есть ты собираешься выиграть таким образом?

— Нет. Я не собираюсь выигрывать, как не собираюсь и возвращаться на Землю. У меня свои задачи.

— Но ты можешь помочь выиграть мне?

— Это возможно. Ну так что? Берёшь бонсай?

Раш на минуту задумался, оценивая варианты. Сейчас у него в подчинении не было ни одного члена экипажа. За «победу» боролись полковник Янг и Камилла Рей.

— Беру. — Наконец, согласился учёный.

— Окей. — Сказал я, телепортируя нас на другой корабль. — Держи, это твоё. — Вручил я горшок его новому владельцу. — Поливать каждые три дня, подкармливать удобрениями раз в год.

— А как же мои вещи? — Забеспокоился Раш, обнаружив себя в незнакомом помещении.

— Забей. На Земле новые купишь. А тут я тебе устрою нормальные условия существования и без них.

Я сформировал боевое заклинание мгновенной смерти и применил его. Разошедшаяся волна уничтожила все инопланетные формы жизни, спрятавшиеся на корабле. После этого мне оставалось только добраться до рубки, где Раш начал устраиваться жить, а я подключился к центральному компьютеру.

Не теряя ни секунды, я добрался до базы знаний по работе звёздных врат. Быстро скачав её себе, я ещё пять минут потратил на анализ информации. Полученные после этого выводы были не самыми вдохновляющими.

Начать стоит с истории цивилизации Древних. Однажды один учёный проводил эксперименты в области физики силовых полей и совершенно случайно наткнулся на необычное явление. При определённой конфигурации энергетический полей появлялась двумерная плоскость, способная бесследно уничтожать материю.

Самым странным в этом явлении было даже не нарушение закона сохранения энергии, а полное отсутствие связи природы использованных энергетических полей и конечного явления. Другими словами, открываемый портал не был результатом работы каких-то законов физики. Скорее конфигурация силовых полей являлась неким ключом, активирующим неведомый механизм.

Дальнейшие исследования показали, что силовая плоскость не уничтожает материю, а превращает её в информацию, которую потом можно опять вернуть в состояние материи. Передача пакетов с этой информацией у учёного не получалась, но зато он научился «прятать» объекты в накопитель данных, а потом извлекать их обратно.

Через несколько лет неспешныхэкспериментов, с Древним связалась некая энергетическая сущность, заинтересовавшаяся возникающими «сбоями в реальности». Это был первый случай контакта Древних с Орай. Вознесённый с радостью поделился своими знаниями с братьями по разуму. Одним из подарков была технология использования портала для перемещения на расстояние.

Собственно, первая часть у учёного замечательно работала. Он умел превращать объекты в информацию и даже придумал своеобразную «виртуальную реальность», где этот объект мог существовать. А вот для перемещения пакета данных нужно было сформировать другую конфигурацию энергетических полей, которая позволяла «перекинуть» информацию на другой носитель, находящийся по заданным координатам. И опять-таки, никакого разумного объяснения это явление не имело. Оно просто работало и всё.

Координаты точки назначения нельзя было как-то рассчитать, но можно было измерить с помощью ещё одного «магического заклинания». В результате, сформировалась довольно простая технология. В точке отправления формировался горизонт событий, превращающий объекты в информацию. В точке прибытия открывался такой же портал и одновременно считывалась информация о текущих координатах. Эта информация была просто набором чисел, так что она передавалась на исходящие врата, где использовалась для «телепортации» пакетов данных на принимающие врата, которые распаковывали объекты и выплёвывали их наружу.

Собственно, я всё это знал и раньше, хотя и не с такими подробностями. А вот база на этом корабле содержала объяснение того, почему вся эта ересь вообще работает. Объяснения давал Орай, передавший эту технологию Древним.

Суть данного феномена заключалась в том, что все миры и вселенные всего мироздания были своего рода виртуальной реальностью. Внутри миров действовали определённые законы физики, существовали материя и энергия. А «снаружи» была лишь информация обо всём этом, обрабатываемая неким аналогом вычислительной машины в самом широком смысле этого слова.

Портал звёздных врат был своеобразным «читом», позволяющим нарушать любые законы физики. Достаточно было лишь повторить правильную комбинацию действий, и она приводила в движение «надмировые механизмы», выполняющие всю работу. То есть, если говорить откровенно, звёздные врата были не технологией, а типичным «колдунством». Была инструкция по их использованию, и не существовало никакого объяснения того, почему это работает.

Хотя в механизме звёздных врат для получения и материализации объекта использовался уже существующий портал, можно было открыть врата в какое-то место, даже если там не было никакого оборудования. Достаточно было лишь знать правильные координаты. Просто нужно было совершить ещё одно «колдунство», которое в обычных звёздных вратах не применялось за ненадобностью.

Помимо этой информации было и ещё одно важное замечание. Дело в том, что каждый мир вёл у себя как бы учёт того, где и когда находился тот или иной человек. То есть если вы перемещались в совершенно другой мир, то могли попасть туда в любой момент времени. Внутри мира вы могли перемещаться только в настоящее время или в будущее. Перемещение в прошлое было под запретом, если только речь не шла об особых самосогласованных событиях.

Когда вы покидали какой-то мир, то несмотря на то, что вас в нём больше не было, информация о вашей душе сохранялась. И при возвращении на вас накладывалось то же ограничение на причинно-следственную связь. Было невозможно переместиться в ту же линию событий в прошлое и что-то там изменить.

В общем, из всего этого описания я пришёл к выводу, что времени как такового не существует. Вселенная, начиная с момента её создания и заканчивая её уничтожением, являлась одним непрерывным многомерным полотном, на котором мы рисовали историю своей жизни. У каждой вселенной было своё личное время. Так же как у каждой души была своя личная история. Но, выходя за рамки мира, мы оказывались за границами его времени.

Вполне могла произойти ситуация, когда кто-то прожил в мире некий отрезок времени, потом вышел из него в другой мир, там встретился с вами и рассказал о произошедших событиях. Вы же использовали портал и переносились в прошлое этого мира, где ваши знания стали пророчеством. В результате, вы рисовали в этом мире свою историю, не имея возможности изменить то, что видел ваш собеседник. Если же вы всё-таки умудрялись преодолеть сопротивление всего мира и что-то изменить, то это просто создавало ещё один параллельный вариант вселенной, который мог превратиться в отдельный мир, а мог слиться с оригиналом, когда все ваши изменения станут лишь незначительным информационным мусором в складках истории.

Выяснив все необходимые детали, я принялся переводить открытие порталов на магию и чакру. Мне не нужно было повторять в точности все силовые поля, а достаточно было лишь воспроизвести определённую кодовую комбинацию. Другими словами, я мог передать сигнал морзянки с помощью мигающего фонарика, выстучать его на двери или нарисовать на стене. Но как только Вселенная определяла наличие «чит-кода», она совершала указанное действие.

Спустя всего пару дней я смог открыть портал и передать через него предмет, используя лишь магию. Я не мог определить координаты неизвестной мне точки, но мог создать маяк, с которого эти координаты можно было считать удалённо. Расстояние не имело для портала значения, но чем дальше находилась точка прибытия, тем более сложными становились координаты. И их «выстукивание морзянкой» с использованием технологий Древних становилось всё более дорогостоящим.

Всего через неделю я был готов к тому, чтобы переместиться в любое место мироздания, координаты которого мне укажут. В качестве завершающего теста я решил переместить Николаса Раша на Землю, используя лишь чакру. У меня было там несколько меток для Хирайшина. Я использовал одну из них, чтобы переместить в неё фуиндзюцу, определяющее координаты, затем считал информацию и открыл портал со своей стороны. После этого я торжественно объявил Раша победителем, всучил ему бонсай и пинком под зад отправил в точку назначения. Переход завершился удачно, и игровая фигура оказалась на Земле в целости и сохранности.

Я ожидал, что Существо немедленно появится рядом со мной, но прошёл ещё месяц, прежде чем я почувствовал его присутствие.

— Ну и устроил ты тут переполох. — Заявило оно мне, даже не поздоровавшись. — Хорошо хоть я догадался прикрыть тебя маскировочным заклинанием от других игроков. Да и судья тоже подыграл. Зато я столько не смеялся уже пару тысяч лет. Игроки до сих пор выясняют, кто же выиграл в этой партии — Асгарды или Репликаторы. Даже отложили окончание игры из-за этого.

— Так вроде же, выиграли Вознесённые? — Удивился я.

— Почему? Все Орай уничтожены. — Ещё больше меня удивилось Существо.

— Так я же создавал астральное тело Локи с использованием технологий вознесённых. Так что технически, он является Асгардом, предавшим свою родину и переметнувшимся к Вознесённым. А то, что у него тело из репликаторов — это вообще незначительная деталь. Хотя, я также не понимаю, почему не выиграли земляне. Я же отдал Джеку свой корабль, который в одиночку может поставить на колени всю галактику, и прекратить существование всех репликаторов, вознесённых, гуаудов и прочих тварей. А ещё, где-то в загашнике на корабле валяются изначальные репликаторы, к которым присосалась душа Пятого. И если он освободится, то сможет подчинить корабль себе. Но если он решит его сильно переделать, то сработает механизм безопасности, который уничтожит всех репликаторов на борту и переведёт корабль в автономный режим, где он не подчиняется никому. И тогда, вполне может получиться, что не выиграл никто, потому что все игровые фигуры и их войска будут уничтожены.

Существо выслушало меня со всем вниманием, и у меня даже создалось впечатление, что временами оно за мной записывало.

— Да я этак озолочусь! — Злобно рассмеялось оно. — Тут столько ставок можно сделать, каждого игрока на бабки развести, а в конце ещё и сорвать джек-пот, угадав исход игры.

На этом его присутствие исчезло, и я опять оказался в одиночестве на борту космического корабля. Во второй раз Существо появилось спустя пару месяцев, распространяя волны самодовольства от успешно проведённой аферы века.

— Ты, я вижу, уже освоил технику перехода между мирами. — Заявило оно. — Слушай мой гениальный план. Я не могу ввести тебя в игру публично, потому что ставки против тебя тут же упадут. Но есть один хитрый косяк в правилах. В играх в космических мирах галактического масштаба введение новой фигуры не требует уведомления других игроков, если эта фигура не принадлежит ни к одной из сторон конфликта, попадает в мир буквально голой, имея лишь своё собственное тело, и появляется в открытом космическом пространстве на расстоянии более миллиона километров от ближайшей населённой планеты, космической станции или корабля. Ну и самое главное, такое появление должно происходить по инициативе фигуры в результате её собственных усилий. Ты сейчас удовлетворяешь всем этим условиям. Так что держи координаты и прыгай по ним, как будешь готов. Только не задерживайся слишком. Всё понятно?

— А что нужно сделать в этом мире? — Поинтересовался я, изучая координаты.

— А, точно. Пока ты там не появился, я могу тебе рассказать. Это известный тебе мир «Эффекта Массы». Твоя задача — пережить жатву. Она там недолго будет длиться. От силы пару тысяч лет. Или можешь уничтожить Жнеца и все остальные расы галактики. Повторяю, ты не должен помогать существующим расам. Ты сам по себе против всей галактики. И можешь быть уверен — вся галактика тоже будет против тебя. Всё, отправляйся.

На этом Существо исчезло, оставив меня думать о своей судьбе. Пережить жатву длительностью две тысячи лет? Мне это не грозило, потому что у меня в душе сидел паразит, который сожрёт меня меньше чем через тысячу циклов. Так что оставался только один вариант — уничтожить всех Жнецов и отправиться в следующую игру, где я, возможно, смогу найти средство против паразита.

В целом, задача, на мой взгляд, не была невыполнимой. Всего-то и нужно — создать пару сотен блоков репликаторов. После этого они размножатся, организуются и уничтожат не только Жнецов, а вообще всю галактику. В конце там будут только звёзды, газовые гиганты и… репликаторы. Мне даже напрягаться не придётся. Что ж, гениальный план готов, так что осталось только прийти, увидеть и победить.

Арка 2: Космическая одиссея — Mass Effect 2.0

Для начала я набрал массу своего тела, поглотив самые полезные и редкие химические элементы. Раз я попаду в межзвёздное пространство, то мне может понадобиться строительный материал для какого-нибудь оборудования. На установщике врат было достаточное количество оборудования, которое я мог разобрать, не рискуя взорвать корабль.

Морально подготовившись, я использовал заготовку звёздных врат для создания портала, работающего на магии. Влив в накопители достаточное количество энергии, я приготовился к отбытию. Подобные сложности понадобились, потому что я не хотел прибыть в другой мир в состоянии магического истощения. Чтобы не оставлять после себя запретные магические технологии, я встроил в эти врата систему самоуничтожения, которая должна была сработать через полчаса после закрытия прохода.

И вот, портал открылся, и я прошёл через него в другой мир.

Выйдя из портала, я тут же ощутил, что это действительно другой мир с совершенно другими законами физики. Во-первых, весь мой запас наквадака превратился обратно в Уран-234 и тут же детонировал. Хорошо хоть я предполагал подобное развитие событий, окружив слиток этого металла барьерами Кеккайдзюцу. Но долго они продержаться не могли, так что мне пришлось тут же «выбросить» опасный груз. Я ожидал, что через несколько секунд барьер разрушится, и плазма вырвется наружу в ядерном взрыве, но этого не произошло, и окружённая барьерами материя улетала от меня всё дальше и дальше.

Успокоившись, я решил выяснить, что же за фигня творится в этом мире с законами природы. Первое, на что стоило обратить внимание, это снижение моего контроля над магической энергией. Внутри ауры я по-прежнему мог создавать заклинания, но стоило им только отлететь от меня на метр, как вся вложенная в них энергия за доли секунды рассеивалась в пространстве.

Второй аномалией стала чакра. Она не рассеивалась, а наоборот изображала из себя пружинную сталь. Я с трудом мог заставить её поменять свою форму. В результате, те техники, которые я выполнял за секунду, теперь требовали несколько часов, а то и дней для своего создания. Но были тут и плюсы. Воздействие чакры стало буквально «непреодолимым». К примеру, самое слабое огненное дзюцу, способное лишь зажечь спичку, теперь могло расплавить линкор, буквально испарив его.

И самый большой облом меня ожидал, когда я попробовал использовать технологии Древних. Суть была в том, что эти технологии не работали вообще. Ни одно из известных мне устройств не подавало ни малейших признаков работоспособности.

Потратив на выяснение причины этого провала несколько часов, я пришёл к выводу, что законы физики этого мира принципиально отличаются от законов физики мира Звёздных Врат. На уровне физики Ньютона и химии всё работало так же, а вот на уровень ниже всё строение материи основывалось на совершенно других принципах.

Подведя итог, я пришёл к выводу, что положение моё аховое. Магия работает только на расстоянии вытянутой руки. Чакра требует нереальных затрат времени и волевых усилий. Знания Древних можно целиком и полностью выкинуть на свалку истории. И при этом я зависаю в глубоком вакууме, а до ближайшей звезды минимум несколько световых лет.

Немного успокоившись, я решил, что в целом, мои планы по порабощению галактики репликаторами пока ещё менять рано. Да, я не могу создать процессор, работающий по квантовым технологиям Древних. Но я всё ещё могу создать компьютер на основе фотоники, в который вложить достаточно сложную программу. В результате, я получу робота, способного выполнять сложные действия, в том числе самовоспроизводиться и уничтожать всё и вся.

Я сформировал из своего тела шар размером с кулак, внутри которого начал магией создавать фотонные транзисторы и оптоволокно. Перебрав несколько десятков известных Древним решений, я нашёл одно, которое сносно работало в этом мире. После этого я сформировал стандартный фотонный процессор Древних и записал в его память базовую диагностическую программу.

По моим планам, я должен был за пару дней разработать полностью автономного робота с программой, в которую на базовом уровне был бы встроен протокол подчинения мне. Вот только не успел я даже проверить все режимы работы процессора, как в памяти компьютера начали появляться буквально гигабайты непонятного кода, который тут же начал выполняться, затирая или изменяя все мои инструкции.

При этом, на астральном уровне я увидел, как к моему компьютеру протянула щупальца какая-то огромная тварь. Мне даже сложно было оценить размер этого существа. Оно буквально простиралось от горизонта до горизонта, насколько мне позволяло видеть моё астральное восприятие.

Всего через пять секунд компьютер полностью вышел из-под моего контроля, так что я банально расплавил его, превратив в аморфную массу. После этого астральная тварь потянулась уже ко мне, пытаясь подчинить себе моё тело Вритрас. Пришлось мне обложиться магическими щитами, превратить своё тело в однородную массу и начать выжигать тянущиеся ко мне щупальца. Паразита я выпустить не мог, потому что тот сидел за барьером чакры, для отмены которого мне понадобилось бы несколько часов. А уж на создание ещё одного такого могли уйти годы.

Через пару часов непонятному существу надоело терять части своего тела, и оно оставило меня в покое. Мысленно вытерев топ со лба, я задумался, что мне делать дальше. Похоже, когда Существо говорило о том, что мне нужно уничтожить Жнеца, оно имело в виду эту тварь. Не зря же оно сказало именно «Жнеца», а не «Жнецов». А это всё меняет. Уничтожить взбесившиеся компьютеры я бы взялся. А вот уничтожить подобное существо… Тут поневоле задумаешься о том, что лучше заняться задачей поскромнее — просто выжить. Но мы не ищем лёгких путей.

Для начала мне стоит влиться в местную цивилизацию и выяснить положение дел и временной период. Потом, стоит найти корабль Жнецов или хотя бы коллекционеров и изучить их технологии, а за одно понять, как действует эта астральная сущность и что она из себя представляет. А дальше будем думать. Просто сидеть и тысячу лет ждать смерти — это не по мне.

Итак, мне нужно переместиться на обитаемую планету. Думаю, Существо не стало бы закидывать меня в совсем уже тараканью глушь, так что стоит ожидать, что ближайшая звезда имеет планету с биосферой. Вот только в космосе определение расстояния до звезды — задача довольно сложная. Яркость звёзд для этого использовать не получится. Остаётся только триангуляция с точками измерений, отстоящими на довольно большие расстояния.

Я запомнил картину звёздного неба и задумался, как мне перемещаться в пространстве. Самый рабочий способ — звёздные врата. Вот только им для открытия портала нужны координаты точки выхода, а значит, там уже должен находиться маяк. В принципе, я могу создать маяк на основе чакры. Он хотя бы не рассеется в дым через пару секунд.

Устройство маяка довольно простое, так что можно создать соответствующее дзюцу за несколько часов. Но перенести его на хоть какое-то расстояние я смогу только магией, потому что создание того же Хирайшина в местных условиях — задача невыполнимая. Точнее. выполнимая, но счёт тут идёт уже на месяцы.

Остаётся магия. В принципе, я могу открыть небольшой портал с помощью магии, пропихнуть в него конструкт на чакре, а потом прыгнуть туда через звёздные врата. План готов, за дело.

Через шесть часов я отправил маяк на расстояние в световой месяц в выбранную сторону. После этого я считал с него координаты и начал лепить звёздные врата из своего тела. Материи на это ушло не так уж много, но были и проблемы. Чтобы магия не рассеивалась, мне пришлось сделать врата диаметром всего полметра. Открыв проход, я втиснул своё тело в портал и вывалился в открытый космос с другой стороны.

К счастью, тут меня уже поджидал чакра-конструкт, который я лишь чуть-чуть подновил, после чего отправил в следующую точку. Пока я создавал новые врата, провёл съёмку звёздного неба в этой точке.

После того, как я оказался в четвёртой точке, которая вместе с предыдущими точками образовывала тетраэдр, я занялся анализом снимков. Уже через пару минут я знал, где находится ближайшая ко мне звезда. Это был жёлтый карлик, так что у меня были все шансы наткнуться там на землеподобную планету.

Следующий прыжок я планировал с максимально доступной мне точностью. Выйдя из портала, я оказался всего лишь в световых сутках от звезды. Отсюда я внимательно изучил окрестности звезды, обнаружив планету в обитаемой зоне. Ещё один прыжок вывел меня в окрестности планеты, откуда я прыгнул уже на её орбиту.

Каждый такой прыжок стоил мне приличного количества материала моего тела. Хорошо хоть я перед отправлением в этот мир довёл свою массу до пятисот килограмм.

С орбиты я начал банально падать на планету, разгоняясь под действием силы тяжести. Мне удалось придать точке выхода такую скорость, что пролететь мимо планеты мне не грозило. Никаких способов контролировать свой полёт в вакууме у меня не было. Точнее, было заклинание телекинеза, но в этом мире оно могло развить усилие только в несколько килограмм.

Учитывая данные обстоятельства, у меня ожидалось довольно хардкорное приземление. Впрочем, лететь до планеты пришлось несколько часов, так что я успел соорудить простейшее дзюцу на чакре, которое должно было позволить мне затормозить в атмосфере. На высоте в сотню километров я активировал его и к моменту, когда до поверхности планеты оставалось десять километров, я уже не изображал из себя метеор, а просто падал камнем.

Здесь я принял уже отработанную форму квадрокоптера и активировал заклинание полёта. Расход энергии, конечно, был в несколько раз выше нормального, но я смог летать. Отсюда я принялся изучать планету, представлявшую собой типичный кислородный мир с буйной растительностью. Следов цивилизации видно не было, но пока рано было беспокоиться.

Я создал в своём теле все виды датчиков излучения, до которых смог додуматься. И помимо этого обшаривал окрестности в оптическом и радио диапазонах. Довольно быстро я обнаружил источник радиосигналов. Они были зашифрованы или имели какой-то неизвестный формат, но судя по периодичности и локализации, это были радиопереговоры нескольких разумных существ.

Приблизившись к источнику сигналов, я обнаружил ещё одну аномалию. Я всё не оставлял попыток хоть как-то применить знания Древних в этом мире, а потому в числе прочих создал в своём теле ёмкость, наполненную жидким гелием в состоянии конденсата Бозе — Эйнштейна. И сейчас я фиксировал спонтанное нарушение квантового состояния этого вещества, которое имело вид «нитей», указывающих на определённую точку на местности. Туда я и отправился.

Источник аномалии находился в толще породы под горой. Приземлившись недалеко от него, я просканировал гору другими способами и обнаружил там пустоты, которые выходили к поверхности в одном месте. Источники радиосигнала двигались в моём направлении, так что я решил «выходить в люди».

Для этого я скинул больше половины своей массы и придал ей вид обычного камня, за одно поместив внутрь маяк из чакры. Оставшаяся материя приняла форму человека в скафандре, копирующем образ из всё той же игры Crysis 3. На мой взгляд, это был самый красивый и модерновый дизайн скафандра из всего, что я видел. Глядя на него, сразу становится понятно, что это машина для убийства. Дикая, необузданная, первобытная мощь в оболочке из продвинутых технологий.

Я сейчас находился в ущелье, заросшем деревьями и кустами. Где-то в стороне журчала речка. Сориентировавшись, я направился к ближайшему источнику радиосигнала. Местность впереди я не только просматривал глазами, но и просвечивал коротковолновым радаром. При этом, глаза у меня воспринимали также инфракрасное и ультрафиолетовое излучение.

С таким преимуществом я увидел цель метров за двести, а с сотни уже понял, с кем это я встретился. Впереди по лесу с грацией носорога ломился кроган. Насколько я помнил по игре анатомию этой формы жизни, у кроганов глаза смотрели по сторонам, так что подобраться к ним с боку или сзади было сложно. А вот сверху их обзор был ограничен налобной костной бронёй. Так что если я хотел захватить дичь врасплох, то стоило атаковать её сверху.

К счастью, местность тут располагала для подобного направления атаки. Мы находились в самой глубокой части ущелья, и вокруг высились высокие деревья с диаметром ствола от метра до трёх. Я быстро выбрал дерево, мимо которого должен был пройти кроган и отрастив когти шустро забрался на высоту в десяток метров. Тут меня скрывала листва и магическая маскировка.

Ничего не подозревающая жертва, шумно топая прошла прямо подо мной. Кроган, конечно, был настороже и водил дулом излучателя из стороны в сторону, но нападения сверху не ожидал. Я же спикировал вниз и упал ему как снег на голову, тут же применив заклинание паралича.

Я не был знаком с биохимией кроганов, а потому применил самый надёжный вариант заклинания, блокирующий подвижность тканей и превращающий жертву в натуральную статую. После этого я за долю секунды применил диагностирующее заклинание и по результатам его работы использовал магию, блокирующую прохождение электрических сигналов через все виды тканей. Ну и напоследок, полностью вырубил сознание у беспомощной жертвы.

Я ожидал, что магия в теле крогана будет быстро рассеиваться, но обнаружил, что в его ауре заклинания живут не хуже, чем в моей. После этого я смог расслабиться и сосредоточиться на добыче информации из сознания «языка».

Первым делом, я выяснил, какие языки известны пленнику. К моему удивлению, тот оказался настоящим полиглотом. Он мог свободно говорить на языках кроганов, азари, саларианцев, батарианцев, людей и даже ворка. Также, он знал самые основы языков турианцев, волусов и кварианцев. Языком людей был диалект английского языка, но мой английский с трудом поняли бы даже сами земляне.

Я запустил процесс копирования языковой базы, а сам начал просматривать знания крогана о событиях в галактике. Тут улов был пожиже. Мне только удалось выяснить, что примерно год-два назад геты напали на цитадель и изрядно проредили её население, в том числе вырезав весь Совет. Это говорило о том, что я оказался примерно в районе событий второй части игры.

Ну и напоследок я поинтересовался личной жизнью подопытного, а точнее вопросом «Какого хрена он тут вообще делает?». Как оказалось, кроган был «силовой поддержкой» команды «грабителей могил», которые искали на этой планете следы цивилизации Предтеч.

К моменту, когда я изучил все языки, из леса показались ещё два члена отряда. Это были две азари, сейчас с удивлением пялящихся на меня, а точнее, на мой скафандр.

— Вы кто такие? — Обратился я к ним на их языке, поднимаясь на ноги рядом с тушей крогана. Видимо, народ тут был совсем непуганый, потому что только одна из азари выхватила пистолет, а вторая спряталась за её спину. Впрочем, у крогана оружия бы хватило на десятерых. Вот только он валялся на земле, лишь начиная приходить в себя после того, как я снял парализующее заклинание.

— Это ты кто такой? — Возмутилась Трия — счастливая обладательница пистолета и глава этой компании. Несмотря на кажущийся беззащитный вид, она была довольно сильным биотиком.

— Я первый спросил. — Возразил я, приближаясь к ним. В моих руках оружия не было, но азари явно заволновались.

Но напали на меня не они, а пришедший в себя кроган. С диким рёвом он из положения лёжа бросился на меня, намереваясь задавить массой. Но я легко увернулся, схватил крогана за руку, а потом завёл её за спину и сломал в плечевом и локтевом суставах, за одно плюхнув неудачника лицом прямо в грязь удачно подвернувшейся лужи. Азари глазом не успели моргнуть, как я оказался сидящим верхом на крогане, который впечатлился моей физической силой и больше не делал попыток встать.

— Так что, вы ответите на мои вопросы? Или мне придётся придумать способ пыток, включающий в себя длительное спаривание в самых неожиданных для вас позах?

Вторая азари по имени Рина от такого предложения посинела, что свидетельствовало о её сексуальном возбуждении. Эту информацию о биологии инопланетной расы, также, как и имена археологов, я почерпнул из памяти крогана. Но Трия романтических настроений своей напарницы не разделяла, а потому поспешила во всём признаться.

— Мы археологи. Исследуем эту планету с целью найти тут следы древних цивилизаций.

— Настоящие археологи в системах Терминуса? — Удивился я. Эта планета находилась на задворках галактики, и по сути тут не было никакой официальной власти, если только не считать батарианских пиратов.

— Эй, у меня докторская степень по Археологии и Ксенобиологии! — Возмутилась Рина, выходя из-за спины начальницы.

— Так кто ты такой? — Повторила свой вопрос Трия, решив, что настала её очередь задавать вопросы.

А кто я такой? Я на секунду задумался, а потом разогнал своё сознание, чтобы тщательно обдумать ответ на этот вопрос. По сути, раньше я брал себе имена, унаследованные от доноров своего тела или имеющие смысл в контексте мира, в котором я оказывался. Но кто я такой, как личность?

Думаю, мне уже пора завести себе имя, которым я буду пользоваться во всех мирах. А чтобы имя было подходящим, нужно, чтобы оно как-то описывало меня и мои качества. А кто я такой? Я — душа, меняющая тела как перчатки. Для обозначения души как индивидуального сознания в моём родном мире существовало слово «Атман». Думаю, оно вполне подойдёт в качестве имени.

— Моё имя Атман. — Ответил я, выйдя из ускорения. — И как у вас успехи в поиске артефактов Предтеч? — Поинтересовался я в ответ.

После этого напряглись все трое нелюдей, в том числе, казалось бы, расслабившийся кроган.

— Пока никак. — Честно ответила Рина, скорчив недовольную мордашку. — Самым успешным можно считать нахождение полевого котелка возрастом в пару сотен лет на месте стоянки предыдущей археологической экспедиции.

— Тогда, пошли, я покажу вам вход в подземную базу Предтеч. — Все трое археологов уставились на меня вытаращенными глазами. — Что?

— Ты так просто покажешь нам расположение базы Предтеч? — Недоверчиво переспросила Трия.

— Ой, да было бы там что скрывать. Если вас так волнуют мои мотивы, то я так и быть, заберу себе пару самых ценных находок. — Сделал я одолжение.

— Ладно, веди. — Решилась наконец азари. Видимо, жадность в её голове победила осторожность. А ещё она справедливо полагала, что при желании я смогу скрутить их всех троих. Плюс она рассчитывала на помощь пилота корабля, сигнал помощи которому отправила ещё в самом начале нашей встречи.

Я легко вздёрнул крогана на ноги, за одно вправив ему руку. Тот потёр пострадавшую конечность, молча зыркнул на меня, а потом занял место в арьергарде, чтобы держать в поле зрения меня и обоих азари. Я пошёл в обратную сторону, куда до этого направлялась вся эта компания.

— Сюда. Тут километров пять идти. — Указал я путь.

Но метров через пятьсот мы вышли на широкую поляну на берегу реки, и тут же с неба спустился небольшой флаер, за рулём которого сидел саларианец. Космический корабль этих археологов был больше сотни метров в длину, так что для полётов на небольшие расстояния подходил слабо. Для этих целей на борту был орбитальный шаттл с неплохим бронированием и вооружением.

Но саларианец решил воспользоваться более лёгким и манёвренным флаером, который вполне мог проскользнуть между деревьями в лесу и был вооружён тяжёлым бластером. Вот только у этого чуда техники отсутствовал такой конструктивный элемент, как крыша. Фактически, это был продвинутый вариант кабриолета.

Флаер спустился с небес, взяв меня на прицел. При этом троица археологов благоразумно отошла от меня подальше, чтобы не стоять на линии огня. Вот только дальнейшего никто из присутствующих не ожидал. Никто, кроме меня, конечно.

Перейдя в максимальное ускорение сознания, я бросился вперёд. Метрах в десяти от флаера я подпрыгнул и вознёсся на высоту четвёртого этажа, прилипнув к днищу транспортного средства. После этого я как таракан прополз по его поверхности и уселся на кресло пассажира рядом с водителем.

— Милая посудина. Раритетная модель? — Оценил я внутренний дизайн. Одновременно с моими словами надо мной поднялся купол энергетического щита. Видимо, до этого саларианец считал себя в безопасности, так как лобовое стекло и корпус флаера прикрывал отдельный щит. Стоит отметить, что реакция саларианца на моё перемещение была очень быстрой. Куда быстрее, чем могла бы быть у человека. Но даже его скорости не хватило на то, чтобы предотвратить взятие транспортного средства на абордаж.

— Высокая скорость передвижения. — Уставилась на меня инопланетная лягушка, быстро бормоча себе под нос. — Усиленный скафандр. Строение ног. Пять пальцев. Форма шлема. Человек? Скорость слишком высокая. Кибернетические импланты? Нет, недостаточно. Роботизированное тело? Нет, ненадёжно. Усиленный скафандр. Прямой нейроинтерфейс. Нейтрализация инерции ядром эффекта массы. Продвинутые технологии, недоступные людям. Ты один из предтеч?

Я с интересом выслушал этот монолог.

— Почти, но не совсем. — Ответил я на вопрос. — Эти технологии вам недоступны, но я не настолько стар, чтобы причислять меня к предтечам. Меня зовут Атман.

— Простите мои манеры. Я Окрен. — Чуть поклонился саларианец. На этом его запал угас, и он в прострации уставился на меня, силясь понять, в каком качестве я присутствую в его транспортном средстве. Если судить по моему тут появлению, то я был захватчиком. Если же по речи и манере поведения, то скорее безобидным незнакомцем.

— Полетели, я покажу тебе вход в подземную базу Предтеч. Это тут недалеко. — Сделал я предложение, от которого любому учёному было бы сложно отказаться.

— А как же мои напарники? — Забеспокоилась лягушка.

— Да ну их. Они совсем не разбираются в науке и археологии.

— И всё-таки, если вы не против, я бы хотел взять их на борт. Нам может понадобиться грубая физическая сила.

— Ладно, только быстро. — Милостиво согласился я.

Мы приземлились, и троица расхитителей гробниц втиснулась на заднее сиденье флаера. После этого мы отправились в сторону источника аномалии и обнаруженного мной выхода одного из коридоров на поверхность.

— Вот тут. — Указал я рукой на поднимающуюся вертикально вверх скалу. — Нужно только пару метров породы снять. У вас есть пушки или ещё что-то подходящее?

— Мои датчики не регистрируют ничего необычного. — Заметил саларианец.

— Да что может зарегистрировать ваша примитивная техника. — Махнул я рукой. — Просто пальни разок, и всё сразу станет ясно.

К моему удивлению, Окрен использовал не бластер, а какое-то горнопроходческое оборудование, которое было встроено во флаер. Из носа машины в скалу ударил рассеянный поток света, и камень начал трескаться и крошиться, падая вниз. А через минуту воздействие вызвало локальный обвал, после которого в породе стал виден круг тёмного цвета. Вместе с этим по его периметру освободилась ровная поверхность стены, внешне очень похожая на окружающую породу.

— Вуаля! — Воскликнул я. — Это каменная пробка, закрывающая проход на базу Предтечей.

Саларианец опять обратил внимание на показания приборов.

— Но я не фиксирую никаких видов излучения энергии. — Возмутился он.

— Ещё бы ты что-то обнаружил. Это же секретная база, которой десятки тысяч лет. Она создавалась вовсе не для того, чтобы первый попавшийся саларианец смог её обнаружить с помощью примитивного оборудования.

— А что там внутри? — Поинтересовалась Рина, чуть ли не выпрыгивающая из машины, чтобы получше разглядеть вход.

— Без понятия. — Ответил я. — Но ведь ради ответа на этот вопрос мы сюда и прилетели. Давайте, расчищайте вход и посмотрим, что же за чудеса ждут нас внутри.

Мои спутники переглянулись, но возражать не стали. Жадность по-прежнему держала их за горло, заставляя игнорировать мои закидоны. Нам понадобилось ещё полчаса, прежде чем маломощный горнопроходческий комплекс на флаере смог раскрошить необычно прочную «пробку». При этом стены рядом со входом и вовсе этой технике не поддавались.

Наконец, последняя порция гравия вылетела из темнеющего прохода и упала вниз. Я прямо чувствовал, как окружающие меня разумные уже мысленно подсчитывали многомилионные барыши от продажи найденных артефактов и несметных сокровищ.

— Залетай внутрь. Пора проверить, что там нам оставили Предтечи. — Скомандовал я.

— А, может, пойдём туда утром? — Спросил неожиданно оробевший саларианец. Судя по воспоминаниям крогана, эта жаба была типичным кабинетным учёным, и взяли её в команду только из-за неплохих научных знаний и лицензии пилота.

— А смысл? В подземелье всё равно тьма кромешная. — Возразил я, смотря на клонящееся к западу солнце, нависающее над самыми вершинами гор. — Кроме того, нас же ждут приключения! Так что лезть в подземелья, наполненные тысячами зомби, стоит как раз на ночь глядя.

Рот саларианца перекосился в ужасе, а руки задрожали.

— Зомби? — Переспросил он. — Живые мертвецы?

— Гра-а-а! Я уничтожу всех, кто встанет у нас на пути!!! — Воодушевлённо заревел кроган. — И живые мертвецы станут мёртвыми мертвецами!

— Вперёд. — Скомандовала Трия, доставая пистолет. — Не вижу смысла откладывать изучение этого места. Лучше, чем сейчас, мы всё равно не подготовимся.

Пилот тяжело вздохнул, и флаер медленно начал приближаться к круглому проходу, который как раз был на пару метров шире нашего средства передвижения. Залетев внутрь, Окрен посадил машину и включил фары, осветив круглый тоннель, уходящий вперёд и теряющийся во тьме. После этого состоялась торжественная выгрузка научного оборудования, которое саларианец погрузил на небольшую антигравитационную платформу и потолкал вперёд. Воздух внутри тоннеля был непригоден для дыхания, так что все археологи одели шлемы для своих скафандров.

Вся наша компания медленно шла по тоннелю. Впереди были я и кроган, за нами тащили оборудование Окрен и Рина, а замыкала процессию Трия, сменившая пистолет на более солидный бластер из запасов крогана. Метров через двести мы вышли к вертикальной шахте, вход в которую раньше, видимо, закрывали двери. Но время не пощадило технику, и теперь только остатки креплений торчали из стен. Чуть не доходя до лифта, слева и справа были боковые проходы, на этот раз не круглой формы, а более привычной квадратной.

— Полагаю, самый короткий путь — спрыгнуть вниз. — Заявил я, посветив фонариком в шахту лифта, и закономерно не обнаружив там дна. Судя по показаниям датчиков, которые я сварганил внутри своего тела за счёт магии, глубина шахты была около сотни метров.

В ответ на моё предложение раздался звук глотания, исходящий от саларианца. Похоже, тот боялся не только темноты, но и высоты. Или всё ждал, что сейчас из-за угла выскочат обещанные зомби.

— Стоит поискать путь попроще. — Предложила Трия. — Я и Атман осмотрим коридор справа, а Трамт и Рина слева.

— А я? — С плохо скрываемым ужасом спросил саларианец.

— А ты останешься тут один в темноте в ожидании появления зомби. Если что-то случится — кричи. — Судя по усмешке азари, та тоже была любительницей сомнительных шуток.

Мы разделились и начали осматривать помещения. Кругом были разруха и запустение. Если тут что-то раньше и было, то за прошедшие тысячи лет всё превратилось в пыль. В целом, планировка напоминала жилые или офисные помещения. Никакого оборудования или залежей золота вокруг не наблюдалось.

Так и не найдя ничего достойного внимания, мы вернулись в главный коридор.

— Мы нашли лестницу! — Сразу заявила нам Рина, воодушевлённо сверкающая глазами. — А ещё Трамт откопал скелет гуманоида неизвестной расы.

— Правда? — Подозрительно спросила Трия. — Ты решил стать профессиональным археологом? — Обратилась она к крогану.

— Я просто споткнулся и отколол кусок грязи, под которой оказался скелет. — Вздохнул тот.

— Который ты тут же расстрелял из бластера. — Укоряюще добавила Рина. — Боюсь, теперь нам не удастся достоверно определить, кому же принадлежали эти останки.

— Если бы не эта сказка про мёртвых мертвецов… — Начал оправдываться кроган. Ха, оказывается у нас тут завёлся ещё один трусишка. Судя по весёлому сверканию глаз Рины, она успела рассказать крогану какую-то страшилку про зомби.

— Довольно. — Остановила этот балаган Трия. — Хватайте платформу и идём к лестнице. Порядок движения такой же.

На этот раз мы двигались медленнее, потому что Окрен просвечивал все окружающие предметы каким-то сканером. Но ничего интересного его техника найти не смогла. Даже в обугленной куче с трупом удалось найти только несколько бесформенных железок.

Лестница оказалась несколько более основательной, чем я её себе представлял. Это был наклонный тоннель, который метров через двадцать повернул направо, потом ещё раз, и ещё. В результате, проход шёл через сплошную толщу камня, и ему не грозило обрушение из-за сгнивших креплений или усталости материала.

Спускались мы довольно долго, миновав двенадцать пролётов. Наконец, наш путь упёрся в оплывшие металлические двери. Такие же были наверху, но там они были распахнуты настежь. Здесь же двери были захлопнуты. Раньше тут наверняка был механизм их открытия, но за прошедшие тысячелетия он вышел из строя. Но не это было главным препятствием. Двери буквально сплавились с косяком, образовав единое целое. Более того, было видно, что часть материала оплыла вниз, образовав выпуклость на уровне коленей. Интересно, сколько времени нужно, чтобы металл испытал подобную деформацию просто под действием диффузии материала? Стеклу в гробнице фараона, насколько я помню, потребовалось четыре тысячи лет.

Сканирование показало, что толщина дверей около полуметра. Подобную массу металла сложно прорезать обычным оборудованием. Но саларианец ничуть не обеспокоился. Он достал какой-то резак, включил его и прорезал образовавшимся светящимся лезвием дыру метр на два всего за пять минут. Вот она — техника на грани фантастики.

Гулко ухнув, толстая плита металла выпала из прохода.

— Что ж, по крайней мере этот резак себя уже окупил. — Заметила Трия, оценивая толщину препятствия.

— Я же говорил. — Заметил Саларианец, аккуратно укладывая резак на платформу. — Всё это оборудование совершенно необходимо для ведения археологических раскопок.

— Даже тот голопроектор с бесплатной базой порно всех рас галактики?

— Я же уже объяснял, видеозаписи были бесплатным приложением к проектору. И он может нам понадобиться для организации канала связи или подключения к компьютеру.

Похоже, это была больная тема для Окрена, потому что в его голосе слышалось отчаяние, в то время как все остальные участники команды заулыбались, вспоминая что-то забавное.

— Да-да, и в тот момент, когда я застала тебя за просмотром секса между кроганом и саларианкой, ты просто проверял работу оборудования.

— Ну, да!

— Ладно, отдых окончен. Идём дальше. — Скомандовала Трия, заглядывая в проход и подсвечивая себе фонариком.

Кроган смог протиснуться в отверстие с трудом, так что к моменту, когда вся остальная компания была готова продолжить путь, я уже прошёл вперёд и заглянул в соседний зал.

— Что-то мне это напоминает. — Заметил я, когда все остальные присоединились ко мне в рассматривании помещения.

— Капсулы стазиса? — Предположил саларианец.

— Именно! Правда, содержимое несколько протухло.

Длинное и узкое помещение было метров двадцать в высоту, и все его стены были утыканы множеством саркофагов округлых форм. Я подошёл к ближайшему и подсветил матовое стекло. Сквозь него просвечивали очертания гуманоидной фигуры.

Точнее было сложно разобрать, потому что за столько времени стекло потеряло прозрачность. Но ультразвуковойсонар показывал мне, что внутри находится труп со множеством металлических включений. Что самое странное, ткани тела сохраняли пластичность, хотя местами были заметны следы гниения или какого-то другого разрушения органики. Впрочем, я с уверенностью мог сказать, что это трупы. Ни на одном из тел не было и следов эфирной энергетики, характерной для живых организмов. Также тут не было и следов присутствия привидений или каких-то духов.

Саларианец аккуратно разрезал колпак одной из капсул и убрал стекло. Нашему взору предстал отвратительного вида труп, выглядящий как растаявшее мороженное.

— Это и есть ваши зомби? — Поинтересовался кроган тыкая труп дулом бластера.

— Чтобы узнать наверняка, нам придётся провести вскрытие. — Загорелся энтузиазмом Окрен.

— Но только после того, как мы осмотрим все помещения. — Обломала его Трия. — Нужно найти главный компьютер, реактор и лаборатории, если они тут есть. В первую очередь нас интересуют технологии.

Все отвлеклись от рассматривания трупа и принялись оглядываться по сторонам, в поисках чего-то более ценного, чем кучка органики. Я тоже обратил внимание на местную технику. Правда, течение времени оказалось безжалостно к наследию Предтеч, и рабочей электроники вокруг не наблюдалось.

Судя по форме тел в капсулах, это была база Инусаннон — самой развитой цивилизации позапрошлого цикла. То есть этому подземелью было больше ста тысяч лет. Если уж стальные двери деформировались за столько лет, то что уж ожидать от микроэлектроники?

Я подошёл к одной из капсул стазиса и начал просвечивать её всеми доступными мне способами. Но всё, что я смог обнаружить — это небольшое количество Нулевого Элемента. Подобная еретическая форма материи служила основой для работы любого местного оборудования, так что я уже научился идентифицировать её, просканировав флаер, бластеры и оборудование на транспортной платформе.

Фактически, вся капсула сейчас представляла собой спёкшееся монолитное месиво, в котором с трудом угадывались проходившие внутри провода. Я решил отследить, куда подключалась вся эта электроника. Капсулы имели древовидную систему подключения. Несколько соседних устройств стазиса подключались к общему узлу. Затем провода от узлов шли к более крупному узлу и так далее.

Проследив за этой структурой, я вышел к ничем не примечательному месту между двумя капсулами. Тут мне пришлось варварскими методами вырвать стенную панель, расковырять целую кучу мусора, в которую превратились провода, и в конце концов моей добычей стал прямоугольный блок размером с кирпич. Судя по всему, эта штука управляла всеми капсулами в этом зале. Провода от неё уходили куда-то вглубь стены, скорее всего к главному компьютеру комплекса.

— Что это? — Спросил саларианец, заинтересовавшийся моими действиями.

— Похоже на управляющий компьютер для этих капсул стазиса. — Ответил я, не видя смысла скрывать очевидное.

Сканирование прибора показало, что в нём сохранились кристаллические включения и общая структура, но я, честно признаться, не знал, как эту штуку можно заставить работать, и можно ли вообще. Сохранив результаты сканирования в памяти тела, я протянул «кирпич» Окрену.

— Держи. Сможешь разобраться с этим и считать память?

Саларианец аккуратно взял прибор, относясь к нему как к святыне.

— Мне понадобится оборудование из моей лаборатории на корабле. — Ответил он, упаковывая добычу и размещая её на своей тележке. — Но, судя по показаниям омнитула, компьютер находится в приемлемом состоянии и работает по знакомым мне технологиям. Думаю, мне удастся считать содержимое большей части долговременной памяти.

— Замечательно. Скинешь мне копию данных.

— Конечно.

Я пошёл дальше в поисках чего-нибудь интересного, а саларианец принялся копаться в нише, где раньше располагался компьютер. Судя по его бормотанию, учёного интересовала схема подключения оборудования.

Это помещение с высокотехнологичными гробами было не единственным. Всего я насчитал ровно четыре тысячи капсул стазиса, из которых свободными оказались примерно полсотни. Также, обнаружилась ещё одна лестница, ведущая вниз. Больше ничего интересного на этом уровне не было, так что уже через пятнадцать минут наша процессия двинулась дальше.

Спустившись, мы оказались в технических помещениях, где большую часть объёма занимал реактор. Именно он являлся источником зарегистрированного мной излучения. Тем не менее, саларианец заявил, что реактор давно не работает. Более того, судя по некоторым признакам, это была какая-то диверсия или аварийное отключение. Я просканировал реактор и запомнил его общую схему, решив потом узнать у Окрена принцип его работы.

Ещё одним помещением, в которое мы заходили, затаив дыхание, была серверная, где должен был находиться главный компьютер. Вот только тут нас ждал облом. Судя по следам, кто-то взорвал в этом помещении бомбу, которая буквально разворотила всё оборудование, превратив его в кашу. Только по краям комнаты можно было найти перекрученные и спрессованные останки техники.

— Похоже, тут всё было уничтожено взрывом. — Подтвердил мои мысли саларианец.

— Или не всё… — Задумчиво протянул я, анализируя показания сканеров.

Рядом находился ещё один источник странных квантовых эффектов. Я подошёл к нужному месту, запустил магический сканер и обнаружил под наслоениями мусора подозрительно целый предмет, по большей части состоящий из металла. За пару взмахов руками я убрал препятствия и вытащил металлический куб со стороной сантиметров десять, на поверхности которого чуть заметно светились прозрачные вставки.

— Что это? — Поинтересовалась Трия, хищно глядя на мою находку.

— Судя по внутреннему строению и разъёмам, это центральное ядро компьютера, имеющее свой собственный источник энергии на нулевом элементе. — Выдал я своё заключение. — Эту штуку я заберу себе.

Азари уже было раскрыла рот, чтобы возразить мне, но я приложил устройство к своему животу, в который оно тут же погрузилось. Таким образом, всем стало понятно, что забрать трофей можно будет только из моего трупа.

— У вас же тут целый реактор и тысячи камер стазиса. — Ответил я на невысказанные претензии. — Думаю, вы сможете найти что-то и для себя.

Трия проглотила мои слова, зыркнула на саларианца, явно обвиняя его в нерасторопности при поиске трофеев, после чего вышла из помещения. Пока чёрные археологи грабили базу, я занялся исследованием компьютера. В отличии от другого найденного мной артефакта, тут вся структура устройства находилась в состоянии идеальной сохранности. Видимо, это как-то было связано с работающим источником энергии, который обеспечивал самовосстановление оборудования.

Довольно быстро мне удалось нащупать последовательность сигналов, на которую это устройство откликалось, но результат подобного тестирования меня сильно удивил. Я почувствовал, как компьютер послал волну энергии в окружающее пространство, а всего через десяток секунд «на огонёк» заглянула уже знакомая мне астральная сущность, которая начала обшаривать всё вокруг. Я тут же изолировал компьютер и своё тело специальными щитами, но интереса Жнеца к происходящему это не уменьшило.

Первым признаком надвигающихся проблем стало гудение, издаваемое реактором. Под удивлённые вскрики саларианца источник энергии вышел на штатный режим работы. Буквально на моих глазах «сгоревшие» компьютерные схемы восстановились и начали обрабатывать потоки информации. Включилось штатное освещение, заработала вентиляция, а потом начался натуральный зомби-апокалипсис.

Один из трупов, валявшихся в помещении реактора, дёрнулся, вырвался из плена тысячелетнего слоя грязи и начал подниматься на ноги. На астральном же плане я увидел, как Жнец засунул в этот труп одно из своих щупалец и заставил работать встроенные в тело импланты. При этом, техника сама каким-то образом «реанимировала» органику, запуская в ней химические реакции и некое подобие обмена веществ.

Увидев поднимающийся труп, кроган громко заревел, а потом выпустил в него целую очередь из своего оружия, буквально расчленив мертвеца.

— Что это было? — Заверещал саларианец.

Рина присоединилась к его панике, громко вскрикнув и заскочив на место повыше.

— Наверно, это зомби. Помните, я вас о них предупреждал? — Высказал я свою версию.

— Чушь. — Ответила Трия, отправляя биотический заряд в ещё одно тело, только что спустившееся по лестнице и направившееся в нашу сторону. — Зомби не бывает. Магия — это сказки для невежественных дикарей.

— Ну конечно. Между прочим, способность создавать светящиеся шары, убивающие противников, это тоже типичный признак историй о магии. — Не согласился я с подобной оценкой. — Можете считать их технозомби, которые оживают не из-за духов мёртвых, а из-за встроенных в тело имплантов.

— То есть это просто трупы, которые могут самостоятельно двигаться и действовать согласно заложенной программе? — Спросил меня кроган.

— Да. Это отличное определение значения слова зомби. Вы видите перед собой финальный результат эволюции целой расы позапрошлого цикла.

— Цикла? — Поинтересовалась Трия. Пока шла наша интеллектуальная беседа, мои спутники успели уничтожить уже два десятка зомбаков.

— Я потом вам об этом расскажу. Если выживете. — Отмахнулся я.

— А ты почему не помогаешь? — Спросила Рина, формируя биотический заряд и отправляя его в ближайший ходячий труп.

— Так мне эти трупы ничем не угрожают. Это вас они собираются превратить в себе подобных.

— То есть ты специально заманил нас? — Не унималась подозрительная азари.

— Больно надо. Вы сами рвались сюда. Ну и кто ж знал, что тут логово Жнецов, а не последний оплот цивилизации Предтечей?

— Ты же сам говорил про зомби.

— Это были всего лишь страшилки. Хотя, конечно, некоторую вероятность подобного развития событий я допускал.

— Может, ты перестанешь болтать и уже поможешь нам? — Злобно прервала меня Трия. Поток мертвецов становился всё полноводней, и уже весь пол рядом с лестницей был завален ими в три слоя.

— Да вы и сами отлично справляетесь. — Мстительно усмехнулся я. — Думаю, пока у вас есть заряды в оружии, вам ничто не угрожает.

— У меня осталось аккумулятора на полсотни выстрелов. — Доложил саларианец.

У него оказался свой собственный пистолет, которым он предпочитал стрелять только в головы противников. Кроган ничего не сказал, но после очередного выстрела отбросил свой бластер в сторону и взялся за дробовик с кинетическими зарядами. Картечь куда хуже подходила для борьбы с подобными врагами, потому что для надёжного «упокоения нежити» требовалось чуть ли не расчленить её.

Я решил изучить образцы нежити, для чего мне нужно было выйти вперёд.

— Ладно, смотрите, как нужно расправляться с этой мелюзгой.

Я вырастил из руки лезвие меча, после чего выскочил вперёд и начал кромсать зомби, отслеживая их реакцию на нанесённые повреждения. Довольно быстро выяснилось, что технонежить прекращает работу только если перерубить ей позвоночник или разнести в клочья голову. Даже без рук и ног трупы ползли вперёд и пытались напасть на живых.

Я вырезал себе четыре черепа с позвоночниками, которые злобно клацали челюстями, пытаясь укусить меня. Вернувшись к сгрудившейся компании охотников за сокровищами, я вручил всем, кроме крогана, по дубине крайне авангардной конструкции.

— Когда у вас кончатся патроны, можете лупить нежить вот этим. — Выдал я инструкцию по использованию.

— Похоже на член импотента. — Выразила своё экспертное мнение Трия. Позвоночник и вправду не желал держать форму и изгибался при приложении даже небольшого усилия.

— Только не вздумайте мастурбировать этой штукой. Кто его знает, что вы после этого родите? — Ответил я, глядя на Рину. Та в ответ только опять посинела. Видимо, у неё недотрах, усугублённый хронической девственностью.

— А мне почему такой штуки не дал? — Спросил меня кроган.

— А у тебя есть плазменный резак. Вон он, на тележке лежит. — Указал я на оборудование, которым саларианец так легко вскрыл дверь. — И я бы посоветовал вам направляться к выходу. Я насчитал почти четыре тысячи заполненных капсул стазиса. Если не поторопитесь, то зомбаки просто телами забьют дорогу к выходу.

— Да, давайте двигаться. — Осознала шаткость своего положения Трия. Первый шок прошёл, и она начала более трезво оценивать ситуацию.

Наша группа двинулась к выходу, расчищая себе путь. Расстреляв боезапас дробовика, кроган схватил резак и начал кромсать врагов в рукопашной. Две азари и саларианец залезли на тележку и использовали её в качестве средства передвижения. Заграждения впереди и сзади создавали хоть некоторую защиту от толп зомби, так что им удавалось оставаться в живых.

Я же шёл позади и с лёгкостью рубил напирающих мертвяков в капусту. Усиленный магией меч был всего семьдесят сантиметров длиной, но зато он располовинивал тела, не встречая ни малейшего сопротивления.

Через полчаса мы добрались до отверстия в стальной двери. Пробравшись в него, мы оказались в относительной безопасности. Кроган закинул через проём связку плазменных гранат, и раздавшийся взрыв на десяток секунд расчистил окрестности. За это время команда смогла поднять вырезанный кусок двери, вставить его на законное место, а потом заварить по периметру. Соединение было довольно топорным, но тупые зомби не способны были преодолеть подобное препятствие только с помощью грубой силы.

— Фух! Хорошо хоть у них не было оружия. — Выразил я свою мысль.

— Это потому что я обчистил весь арсенал. — Похвалился саларианец.

— Ты нашёл арсенал? — Удивился я.

— Да там всё равно ни одного рабочего экземпляра не было. — Оправдался тот.

— Ладно, потом покажешь.

— Отдохнули и хватит. — Взяла на себя командование Трия. — Идём наверх. И будьте настороже. Эти твари могли вылезти наружу.

Мы быстрым шагом направились вверх по лестнице, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух. Точнее, отдых требовался саларианцу, не привыкшему к подобным нагрузкам. По пути мы нагнали пару зомби, которых кроган раскромсал на куски с особым остервенением.

Пока мы выбирались наружу, я исследовал свой боевой трофей. Как оказалось, электроника в черепе и позвоночнике имела то же строение, что и компьютер в «кубе». При этом, астральная сущность Жнеца с лёгкостью входила во взаимодействие с микросхемами, при необходимости снабжая их энергией.

Добравшись до флаера, мы молча загрузились в него, после чего полетели к кораблю. О моём праве находиться на борту никто вопрос не поднимал, понимая, что самая ценная часть добычи находится у меня, плюс сила тоже на моей стороне. За время, пока кроган расправлялся с одним зомби, я успевал расчленить десяток. Так что никто не сомневался, что в случае конфликта я сделаю с ними то же самое ещё до того, как в меня успеют выстрелить.

На корабле Трия тут же загрузила своих подчинённых работой, а сама пригласила меня поговорить у неё в кабинете.

— Итак, ещё раз, кто ты такой, и что тебе от нас нужно? — Обратилась она ко мне.

Я тяжело вздохнул.

— Я Атман. Я тоже занимаюсь исследованием технологий Предтечей. Сюда меня доставил корабль, но я не уверен, что он вернётся за мной. Так что если вы доставите меня на какую-нибудь развитую планету или станцию, то будем считать, что вы оплатили мою информацию о положении базы Предтечей.

— А что насчёт компьютера Предтеч?

— А что насчёт него? Это мой трофей. Если будете хорошо себя вести, то я дам его изучить и даже лизнуть.

— Лизнуть? — Не поняла моей шутки Трия.

— Да. Я слышал, что азари очень любят лизать и сосать разные штуки.

— Что? Нахал! Извращенец! Маньяк!!! Впрочем, я не прочь пососать у тебя кое-что… Разденешься?

— Как-нибудь в другой раз. — Обломал я поползновения в свой адрес.

— Ну, тогда выметайся из моего кабинета. Попроси Трамта выделить тебе помещение.

Я мрачно посмотрел на хамоватую азари, а потом молча встал и вышел. Но направился я искать не крогана, а саларианца. Через пару минут я нашёл одного, но это был не тот саларианец, который был мне нужен.

— Привет. Не подскажешь, где Окрен? — Обратился я к нему.

— Этот заучка? Он скорее всего у себя в лаборатории. А ты тот самый человек, который заманил нашу команду в логово зомби?

— Точно. Заманил, ага. Они сами туда свою голову сунули. А всё жадность! Так где, говоришь, лаборатория находится?

— Пошли, я покажу.

Пока мы шли, я познакомился с ещё одним членом экипажа. Это был техник по имени Гаруш. С соотечественником у него отношения были не самыми лучшими. Окрен считал его примитивным механиком, а Гаруш в ответ называл его заучкой-теоретиком.

В лаборатории я присоединился к процессу изучения компьютера для стазис-капсулы. К счастью, Окрен любил объяснять окружающим всё и вся, так что для меня он стал бездонным источником информации по технологиям этого мира. Часов через десять мы изучили компьютер вдоль и поперёк, и я извлёк на свет его старшего брата — главный процессорный блок всей базы. Как оказалось, внутри блока управления капсулами был такой-же, только размером меньше сантиметра и без источника питания.

Мой трофей оказался куда более совершенным и сложным в техническом плане, но вместе с тем, из-за отличного технического состояния его изучение проходило куда быстрее. Нам удалось добраться до архивных записей, после чего мне стало более-менее понятно, что же произошло на базе.

Примерно через сутки после нашего возвращения на корабль, наш исследовательский марафон был прерван Риной, предупредившей нас об общем корабельном совещании. Пришлось мне продолжить исследования самому, а саларианец на час заснул, чтобы присутствовать на мероприятии со свежей головой. Для лягушек было вполне нормальным спать не более часа в день.

И вот, в назначенное время я вместе с Окреном зашёл в кают-компанию, где уже собрался весь экипаж. Помимо уже известных мне личностей тут присутствовал батарианец, сидящий в отдельном кресле.

— А это что за зверь? — Спросил я, указывая на него.

— Это Коркак Дан’Селас, батарианец. — Представил его Окрен.

— У вас батарианец в команде? Да вы сумасшедшие!

Я не стал развивать эту тему, а занял одно из кресел рядом с большим столом. Все присутствующие посмотрели на меня с удивлением, а жертва моей ксенофобии ещё и с ненавистью.

— Что ж, раз все в сборе, то я начну. — Взяла слово Трия. — Наша экспедиция на эту планету оказалась довольно удачной. В результате вылазки мы захватили несколько трофеев с технологиями Предтеч. Сейчас Окрен расскажет нам результаты своих исследований.

— Да. Гм. — Саларианец встал и вышел в центр комнаты. — За прошедшие сутки мы с Атманом исследовали несколько технических устройств, в том числе два компьютера и аналог бластера. Могу с полной уверенностью утверждать, что нами обнаружены остатки древней цивилизации, вымершей примерно сто тысяч лет назад. Вместе с тем, технологии, использовавшиеся в компьютерах и оружии, находятся примерно на том же уровне развития, что и техника азари. Конечно, тут использованы несколько другие решения и стандарты, но в целом, я наблюдаю полную аналогию с технологиями анклава азари, которые использовались на некоторых планетах две тысячи лет назад.

А вот эта информация была новой даже для меня.

— Это позволяет мне прийти к выводу, что две тысячи лет назад азари уже сталкивались с наследием этой расы и использовали их наработки для создания собственных компьютеров.

— То есть эти компьютеры ничего не стоят? — Разочарованно спросила Рина.

— Нет. Стоят и довольно много. Особенно, центральный компьютер базы, в котором находится настоящая система искусственного интеллекта, способная решать сложные задачи, но при этом не обладающая самосознанием. Аналогов подобного программного комплекса я нигде не встречал. Их нет даже в описаниях секретных технологий азари и саларианцев. Так что думаю, мы сможем найти покупателя. Правда… данный компьютер принадлежит Атману. Прочая же техника не является настолько уникальной, но, думаю, мы сможем продать её за сумму от десяти до ста тысяч кредитов.

Весь экипаж уставился на меня взглядом голодных волков.

— А во сколько ты оцениваешь главный компьютер? — Будто невзначай поинтересовалась Трия.

— Сложно сказать. — Занервничал Окрен. — От одного миллиона до десяти. А, может, и больше.

После этих слов взгляды уже скорее напоминали сияние глаз нежити, страждущей вкусить мои плоть и душу.

— Если вы довезёте меня до Цитадели, то я дам вам тридцать процентов от суммы выручки за компьютер.

После этого взгляды слегка подобрели, хотя было видно, как внутренняя жаба душит Трию, требуя тут же организовать моё раскулачивание. Во взгляде же батарианца я читал не жадность, а зависть и… страх. Чего это ему про меня рассказали?

— Все слышали? — Попыталась, наконец, взбодрить свою команду Трия, расправившаяся с жабой. — Нам выпал шанс получить три миллиона кредитов!

— Ура!!! Мы будем богаты! — Закричала Рина, вскакивая со своего места. После этого она буквально напрыгнула на Окрена и начала обнимать его. Видимо, в её голове уже созрел план, за счёт кого можно удвоить свою долю прибыли. Ну-ну.

Через пару минут общая истерика улеглась, и слово опять взяла Трия.

— Окрен, а тебе удалось выяснить, как так вообще оказалось, что вся база была наполнена тысячами оживших мертвецов?

Все притихли, ожидая разгадки этой страшной тайны.

— Ну-у-у… Нам удалось восстановить записи журнала базы, но там многое остаётся непонятным, в первую очередь сам язык этой расы. Но зато я нашёл данные с датчиков оборудования, которые позволяют в целом восстановить последовательность событий.

Саларианец обвёл публику взглядом и продолжил голосом профессионального рассказчика ужастиков.

— База была построена с единственной целью — сохранить последних представителей этой расы. На ней были только реактор, центральный компьютер и тысячи капсул стазиса, рассчитанные на работу в течение десяти тысяч лет. Одним из главных требований была незаметность этого убежища, так что оборудования там был самый минимум. Первая партия состояла примерно из трёх с половиной тысяч беглецов, которых разложили по капсулам всего за пару дней. После этого прошло три года, и на базу прибыло ещё пятьсот представителей этой расы. Они примерно пару недель занимались какой-то деятельностью, загружавшей мощности реактора базы на девяносто процентов, после чего также все погрузились в стазис.

Я обратил внимание, что пока Окрен рассказывал эту историю, освещение в комнате постепенно сошло на нет, и сейчас мы сидели в сумраке, и только лицо саларианца подсвечивала одна направленная лампа. Вот артист.

— Но спустя всего неделю, одна из капсул вышла из строя, и компьютер решил разбудить её обитателя, благо рядом имелось несколько свободных рабочих капсул. Вот только пробудившийся не торопился засыпать обратно. Чем он занимался — неизвестно, но спустя пару недель он вручную отключил одну из капсул и вытащил из неё своего товарища.

— Через пару дней отключил следующую и так далее. После того, как было отключено двадцать капсул, сработала система безопасности, которая вывела из стазиса руководство базы из первой волны. Это было пять разумных. Вначале, они долго изучали данные в компьютере, пытаясь понять, откуда взялись пятьсот новосёлов. А после этого произошло что-то, из-за чего разрушилось оборудование в одном из помещений. Оборудование, которое непрерывно работало с момента пробуждения первого разумного.

— Дальше кто-то попытался перехватить управление компьютером, но активировал систему встроенной защиты, из-за чего тот перешёл в автономный режим работы. А в самом конце компьютер обнаружил, что его собираются взорвать. В момент взрыва он активировал протокол перегрузки реактора, который на секунду стал источником сильного нейтронного излучения, убившего всех разумных на базе, в том числе находящихся в капсулах. Никто не мог выжить. И тем не менее, автоматика зафиксировала, что в течение следующего года каждая из капсул была открыта, а через некоторое время закрыта. При этом, оттуда забирали обычный труп, а обратно клали уже труп, напичканный всяческой электроникой. Так закончилась эта таинственная история. А через сто тысяч лет пришли мы и разбудили всех этих зомби.

— А что с этими черепами, которые вы приволокли с собой? — Заволновался Гаруш. — Они безопасны?

— Ими я ещё не занимался. — Признался Окрен. — Я только подключил их к бортовому компьютеру, чтобы скачать данные.

— Ты что сделал? — Взвилась Трия, подпрыгивая чуть ли не до потока.

— Шучу я, шучу. — Пошёл на попятную учёный — Я изолировал их в боксе для особо опасных образцов. Я вообще не уверен, что нам стоит изучать их на корабле.

— Фух! Шутник. — Успокоилась Трия. — Смотри, допрыгаешься у меня. И включи свет. Твои драматические эффекты не к месту. У нас тут совещание, а не вечер воспоминаний.

— Да, мэм. — Ответил саларианец, возвращая освещение в норму с помощью команды на своём мультитуле. — У вас есть ещё какие-то вопросы?

— Пока нет, садись. — Окрен послушно вернулся в кресло. — Атман, а вы можете что-то рассказать нам об этой базе?

— Хм… Думаю, я могу раскрыть вам завесу этой тайны. — Ответил я. — Но вы уверены, что хотите знать правду? Не зря ведь говорят: меньше знаешь — лучше спишь.

— Я пойду займусь двигателем. — Встал батарианец. — Сказки о древних цивилизациях меня не интересуют.

— Ладно, иди. — Кивнула Трия.

— Больше никто не хочет уйти? — Поинтересовался я. — Смотрите, вы не сможете потом стереть эти знания из своей памяти и весь остаток жизни будете находиться в ужасе и смятении.

— Да хватит уже нас пугать. Рассказывай. — Выразил общее мнение Гаруш.

— Ладно. Слушайте. Давным-давно, более миллиарда лет назад существовала раса, достигшая невероятных высот развития. Но однажды они построили разумный компьютер и отдали ему ошибочную команду, из-за которой он решил уничтожить всю органическую жизнь в галактике. — Я решил изложить «официальную» историю игры. Рассказывать кому-то о Жнеце я смысла не видел. Это знание не для простых смертных. — Искусственный разум выполнил этот приказ, уничтожив своих создателей. С тех пор, примерно раз в пятьдесят тысяч лет, компьютер начинает жатву, уничтожая все разумные формы жизни в галактике и создавая из них гигантские космические корабли, обладающие собственным электронным разумом.

— Но ведь базе как раз сто тысяч лет! — Воскликнул Окрен. — Ты хочешь сказать, что…

— Да. Это была база расы инусаннон, которая была самой высокоразвитой цивилизацией позапрошлого цикла. Они столкнулись с разумными машинами, которых назвали Жнецами. Когда стало ясно, что битва проиграна, они построили эту базу, чтобы спрятаться и переждать Жатву. Вот только один из членов второй команды оказался предателем, управляемым Жнецами. Он заставил компьютер базы выпустить себя, после чего начал превращать своих соратников в технозомби. И в конце, когда его попытались уничтожить, он подстроил взрыв реактора, уничтоживший остатки представителей этой расы. Вот, собственно, и вся история.

Пока присутствующие сидели и переваривали это откровение, я размышлял о реальных событиях на базе. Судя по записям, источником заражения оказался сам компьютер. Именно он устроил неполадку в одной из капсул, ввёл её обитателя в состояние комы, после чего использовал медицинского дроида, чтобы перенести его тело в операционную и превратить в хаска — гибрид живого организма и машины. Дальше уже этот зомби взял на себя всю тяжёлую работу, таская тела.

Сработавшая система экстренного пробуждения оказалась неожиданностью даже для центрального компьютера. Инусаннон довольно быстро определили причину сбоя и решили уничтожить компьютер. Но тот перегрузил реактор, убив своих создателей. Что касается хасков, то большая их часть была уничтожена взрывом, но парочка выжила и продолжила свою деятельность по превращению мертвецов в технозомби.

Я не стал рассказывать подробностей этой истории, потому что это бы значительно снизило ценность компьютера в глазах окружающих. А так я надеялся забесплатно добраться до Цитадели, а потом ещё и разжиться неплохой суммой денег.

— Раз это происходило сто тысяч лет назад, то сейчас приближается окончание текущего цикла? — Выразила свои сомнения Трия.

— Да. Собственно, жатва уже началась. Вы все знаете о том, что геты напали на Цитадель. Это первый звонок. Дальше будет хуже. Впрочем, жатва ещё может занять десятки или даже сотни лет, так что у вас ещё будет возможность насладиться агонией вашей цивилизации.

— А что насчёт твоей цивилизации? — Поинтересовалась Рина.

— Моя цивилизация — это я сам. И мне уничтожение не грозит. Я слишком мелкая рыбёшка, чтобы Жнецы устроили охоту за мной.

— Если всё действительно так, то нам нужно сообщить об этом в Совет Цитадели. Выложить информацию об этом в экстранет. — Забеспокоилась Рина.

— А смысл? — Отмахнулся я. — Все, кому надо, и так уже обо всём знают. Но политика заставляет их закрывать глаза и уши. Потому что Жнецы прилетят завтра, а смута и волнения могут сбросить их с политического Олимпа уже сегодня. Так что никто ничего делать не собирается.

— Предлагаю подумать об этом после того, как мы доберёмся до Цитадели. — Строго заявила Трия. — Сейчас нам нужно сосредоточиться, чтобы целыми и невредимыми пройти через ретрансляторы. Так что предлагаю всем сейчас разойтись и заняться своими основными обязанностями по протоколу полёта на дальние расстояния. А вас, Атман, я попрошу остаться.

— «Всё, спалился Штирлиц». — Внутренне усмехнулся я.

— О чём вы хотели поговорить? — Спросил я, когда мы остались в вдвоём.

— Я хочу, чтобы мы зафиксировали ваше обещание поделиться выручкой за компьютер в виде официального договора.

— У меня нет документов. — Открестился я.

— Неважно. Просто запишем вас как анонимного разумного. Договор нужен не только нам, но и вам, потому что он позволит легализовать компьютер как товар. Одно дело, если мы продаём свою находку, и другое, если выступаем посредниками между вами и покупателем. Поверьте, второй вариант будет куда более привлекательным для торговцев на чёрном рынке. По крайней мере, будет куда меньше шансов, что нас попытаются обмануть. Ведь моя команда будет выступать только гарантом честности сделки, и попытка надавить на нас не даст гарантии, что вы согласитесь продать товар с невыгодными условиями. В общем, это хитрая торговая политика пространства Цитадели. Если ты видишь, что кто-то другой уже обманул лоха, у тебя будет меньше соблазна нажиться на этой сделке. Ведь дело придётся иметь не с жертвой, а с другой акулой.

— Понятно. — Кивнул я. — Что ж, давайте, заключим сделку.

Дальше состоялась бюрократическая процедура с составлением текста договора, подписанием, принесением торжественных клятв и так далее. В любом случае, я собирался действовать по принципу: утром деньги — вечером стулья.

Через четыре часа корабль оторвался от земли и начал выход на орбиту. Нам предстоял трёхдневный перелёт на сверхсветовой скорости до ближайшего ретранслятора в другой звёздной системе. Оттуда начиналась цепочка из шести прыжков, которая должна была доставить нас в один из миров, контролируемых азари. Там должен был состояться ещё один недельный перелёт до другой ветки ретрансляторов, откуда мы уже могли за два десятка прыжков добраться до Цитадели.

На всякий случай я запомнил карту галактики и расположение ретрансляторов. Я смог выбить из Окрена протокол обмена данными с компьютерами корабля, так что теперь скачивал всю интересующую меня информацию напрямую в свой «мозг», по сути являющийся продвинутым компьютером, работающем на архитектуре Древних. Пока рядом не было Жнеца, такой вариант был самым продуктивным.

Пока мы летели до первого ретранслятора, я подробно изучал технологии Эффекта Массы. Нулевой Элемент оказался банальным виртуальным атомом из положительного тау-лептона и отрицательного мюона. В прямые химические реакции с обычной материей Нулевой Элемент не вступал, но при этом вполне мог с ней смешиваться в виде нейтральных межатомных примесей. Из-за этого очистка Нулевого Элемента была крайне сложным техническим процессом.

Сутью же Эффекта Массы являлось нестандартное поведение атомов Нулевого Элемента в статическом электрическом поле. Спиновая поляризация виртуальных атомов приводила к изменению метрики пространства, из-за чего скорость движения материи в таком пространстве могла превышать скорость света. А поскольку гиперпространственный двигатель сам являлся частью корабля, то он как бы тащил сам себя за волосы, подобно барону Мюнхгаузену, создавая безынерционную тягу.

Что самое смешное, такому двигателю при этом требовалось топливо. Ядро Эффекта Массы всегда летело в сторону положительного заряда и отталкивалось от отрицательного. Из-за этого в задней части корабля постоянно происходила утечка электронов, что придавало кораблю положительный заряд.

Если лететь достаточно долго, то недостаток электронов начинал отрицательно влиять на работу техники и здоровье экипажа. Поэтому, время от времени корабль должен был отключать двигатель и избавляться от «лишних» позитронов, сбрасывая в пространство положительно заряженную материю.

Вот для организации этой «утечки» и нужно было топливо. Как правило, это был или гелий, который было достаточно просто ионизировать, лишив обоих электронов, или берилий, который тоже мог лишиться двух электронов, но при этом был куда проще в хранении и дороже в производстве.

Вторым эффектом Нулевого Элемента была нейтрализация гравитационного взаимодействия при помещении его в магнитное поле. Этот эффект использовался для уменьшения веса корабля при взлёте, а также для увеличения КПД реактивных и ионных двигателей. Как ни странно, при всей развитости технологий в галактике, химический реактивный двигатель с нейтрализатором веса был самым дешёвым способом организовать вывод груза на низкую орбиту.

Это были самые простые способы применения Нулевого Элемента. Но комбинация электрических и магнитных полей, плюс хитрая форма самого ядра позволяли совершать довольно сложные фокусы, вроде создания искусственной гравитации на корабле или стабильных плазменных сгустков в бластере.

К моменту, когда мы добрались по первого ретранслятора, я уже был специалистом по технологиям Эффекта Массы и смог бы «на коленке» соорудить простейший двигатель и плазменный излучатель. Вопрос только стоял в получении достаточного количества Нулевого Элемента. У Окрена было пару грамм для проведения опытов, но этого не хватало для создания более-менее мощного оборудования.

Первый прыжок вызвал у меня смешанные чувства. Во время сверхсветового полёта я чувствовал, как искажается метрика пространства внутри моего тела. Тут же я ощутил, как меня буквально скатали в трубочку и просунули через игольное ушко. Ретранслятор как раз и занимался тем, что «скручивал» корабль в точке отправления и «разворачивал» его обратно в точке прибытия.

При этом, в многомерном пространстве «астральные хвосты» пассажиров сворачивались кое-как, что порождало всяческие неприятные ощущения, а временами и галлюцинации. Ощущать, как часть тебя «догоняет» основное тело, перемещаясь на сотни световых лет, было тем ещё испытанием. Хорошо хоть в Астрале расстояния были достаточно условной величиной. Ко второму прыжку я успел подготовиться, собравшись в многомерном пространстве в как можно более компактную кучку.

Обычно, ретрансляторы в одной системе находились на разных орбитах, а потому лететь между ними иногда приходилось через всю солнечную систему. Этот полёт мог занять от нескольких минут, до часа, при этом приходилось ещё временами останавливаться и корректировать курс, чтобы лететь не сквозь пояс астероидов или звезду, а через более-менее свободное пространство.

Как правило, именно на таких перелётах и перехватывали корабли пираты. Не миновала эта судьба и нас. На выходе из четвёртого прыжка, мы внезапно оказались внутри минного поля, поставленного предприимчивыми работниками ножа и топора. Ближайшая мина тут же детонировала, переводя Ядро Массы нашего корабля в режим аварийной остановки.

После этого нам оставалось только беспомощно наблюдать за тем, как к нам приближается корабль пиратов, размером более километра. Его можно было бы назвать дредноутом, если бы это не была исключительно гражданская грузовая платформа, предназначенная для переработки и перевозки металлов. Рядом парили несколько фрегатов и один крейсер.

Наше корыто по классификации являлось фрегатом, но по факту было средним грузовым кораблём, переделанным в подобие боевой станции с кучей массивных и неповоротливых орудий. Вот только после выхода из строя Ядра Массы, всё оборудование отключилось. Так что нас взяли буквально тёпленькими без единого выстрела. Дредноут открыл створки огромного люка, после чего нас втянуло внутрь корабля пиратов.

— Где вы вообще купили эту груду металлолома? — Поинтересовался я у Трии. Мы стояли в рубке корабля, в то время как саларианец-механик и батарианец возились с двигателем, пытаясь реанимировать его.

— Нам его продали батарианцы. — Мрачно ответила азари, с ненавистью глядя на закрывающиеся створки, отгораживающие нас от пустоты космоса.

— Похоже, я попал в команду идиотов. — Сокрушённо вздохнул я. — Корабль вы купили у батарианцев. На борту у вас находится батарианец. Летаете вы в секторе, который находится под контролем батарианских пиратов. Неужели в вашей голове не возникло сомнений, относительно финала подобной «экспедиции»?

— Не нужно думать, что все батарианцы — пираты. — Попыталась защитить своего работника Трия. — Кроме того, множество кораблей летает в этом секторе, и ничего с ними не происходит.

— Эх, вы. Наивная простота. У вас тут есть система внутреннего наблюдения? Посмотрите, чем сейчас занимается батарианец.

— Он чинит двигатель.

Трия нажала несколько клавиш на панели управления, и на главном экране появилось изображение с камеры наблюдения в двигательном отсеке. Там нам предстала замечательная картина валяющегося на полу обезглавленного саларианца. Предателя же нигде не было видно.

— Что? Да как он посмел? — Трия окуталась биотическим сиянием и принялась ожесточённо терзать компьютер, переключаясь на разные камеры.

— Я убью его. — Схватился за оружие кроган, направляясь к выходу из рубки.

Тем временем, пособник пиратов был найден. Он находился в грузовом отсеке с распахнутым люком и о чём-то разговаривал с десятком батарианцев в штурмовых скафандрах.

— Для начала тебе придётся расправиться с ними. — Кивнул я на экран.

Кроган развернулся и грозно зарычал, реагируя на чуть ли не братание нашего техника и лидера штурмовой группы. Сразу было видно, что они хорошо знакомы.

— Так что вы планируете делать? — Спросил я азари, продолжающую нажимать на разные кнопки с нечеловеческой скоростью.

— А ты с какой целью интересуешься? — Ответила она.

— Просто интересно стало. У вас есть план?

— Да. Я собираюсь активировать систему самоуничтожения. — Рина и Окрен в ужасе уставились на свою начальницу. Трамт же будто и не услышал этих слов.

— План откровенно дерьмовый. — Высказал я своё экспертное заключение.

— Ну уж извини. Сдаваться в плен я не собираюсь.

— А ты вообще уверена, что на этом корабле есть система самоуничтожения? Судя по действиям пиратов, они уже не первый раз берут эту лохань на абордаж. Я бы не стал давать всяким лохам возможность повредить свой корабль, приносящий постоянную прибыль.

После моих слов Трия остановилась, пару секунд посмотрела на экран, а потом влепила в терминал биотический заряд, разворотив его ка куски.

— А ты чего смеёшься? — Обернулась она ко мне. — Тебя ведь это тоже касается.

— Отнюдь. Для меня эти примитивные формы жизни никакой угрозы не представляют. Я могу вырезать их все до единого, даже не вспотев.

— Тогда иди и убей их. — Высказала мне свой план спасения строптивая азари.

— Ладно. Но тогда ваша доля с продажи компьютера сократится с тридцать процентов до двадцати.

— …Хорошо. — Выдавила из себя Трия через несколько секунд обдумывания. — У нас как раз размер команды сократился на треть.

— Но для начала подпишем изменения к договору. Это ведь нужно не только мне, но и тебе.

Азари тихо зарычала, но потом взяла себя в руки и активировала свой мультитул. У меня тоже теперь такой был. Я собрал его сам из запчастей, взятых на складе у покойного Гаруша. Подтвердив условия сделки, я довольно потёр руки. Сделал гадость — на сердце радость.

— Сидите тут и ждите моего возвращения. Дверь никому не открывать.

— Даже тебе? — Ехидно переспросила Рина.

— Мне особенно. Я сам, если нужно будет, её открою. Всё, счастливо оставаться.

На этом я вышел из рубки и запер за собой двери, заблокировав их. С моими вычислительными способностями, я давно уже взломал компьютер корабля, организовав себе высший уровень доступа.

Далее я не стал ломиться вперёд, а просочился в вентиляцию. Судя по показаниям датчиков, предатель остался сидеть в грузовом отсеке, а штурмовая группа из десяти батарианцев медленно продвигалась к рубке корабля, попутно обшаривая помещения. Глянув на план корабля, я тут же осознал, что странная и неудобная компоновка внутреннего пространства специально создана для того, чтобы можно было полностью обыскать корабль, установив не более двух блокпостов в один момент времени.

К счастью, вентиляцию проектировал кто-то другой, а потому по ней я в кратчайшие сроки добрался до грузового отсека. Тут я на несколько секунд задумался, после чего связался с рубкой через корабельную сеть.

— Алё-алё, Окрен. У меня к тебе вопрос.

— Слушаю. — Отозвался учёный.

— Какие средства связи есть у штурмового скафандра батарианцев?

— Радиосвязь по четырём каналам и лазерная связь.

— Можешь дать мне характеристики диапазонов? Введи данные в терминал.

— Минутку… Хочешь нарушить их связь друг с другом?

— Да. И с поддержкой тоже. Судя по их поведению, они не ожидаютзначительного сопротивления. Так что кратковременное молчание не должно вызвать сильных подозрений.

— Готово.

— Ага. Спасибо. Кстати, ты знал, что внутри корабля смонтировано два десятка широкополосных глушилок?

— Чего? — Это в наш разговор вмешалась Трия.

— Того. Ладно, мне пора делом заняться.

Я активировал обнаруженные мной в сети корабля устройства, которые по сути являлись банальными генераторами помех в широком диапазоне. После этого мне оставалось только перевести корабельную сеть в режим блокировки, и можно было быть уверенным, что пираты не смогут позвать на помощь, даже если подключатся к сети. Теперь активировать нормальную работу корабля можно было только из центральной серверной.

Далее я вылез из вентиляции за спиной у батарианца-предателя и быстрым движением обезглавил его. Я не собирался пугать кого-то или что-то объяснять. Весь этот пиратский рейд был для меня всего лишь способом развлечься. Так-сказать, небольшой вставкой стелс-шутера в стратегию реального времени.

Далее я принял форму невинно убиенного предателя и быстро двинулся вслед за пиратами. Те разбились попарно и обходили помещения корабля. Первые две жертвы встретились мне у технического люка, где один из них копался, пытаясь подключиться к компьютеру корабля.

— Коркак, тебе же сказали сидеть на месте и не дёргаться. — Обратился ко мне «охранник», до этого критиковавший криворукость «техника». Несмотря на то, что я вроде как был союзником, батарианец наставил на меня своё оружие. Впрочем, беспокойства в его эмоциях не было.

— Давайте, помогу с техникой. Похоже, эта лягушка смогла получить доступ к компьютеру корабля. — Ответил я, подходя поближе.

— Да, займись ты этим. — Раздражённо отошёл в сторону второй пират. — Я мы пойдём дальше с обходом.

Первый пират, видимо, что-то заподозрил, но отреагировать уже не успел. Мои руки превратились в лезвия, после чего я проткнул ими шеи противников, перебивая позвоночник. Спустя долю секунды, выросший из клинка штырь прошёл внутри позвоночника и превратил мозг одной из жертв в пюре.

Второй же пират стал моим донором информации. Пока он умирал в муках, заклинание чтения памяти передало мне всю информацию о кодах, паролях, протоколах, типичном поведении пиратов, акценте и так далее. Через пять секунд я принял форму боевого скафандра, так что в условиях работающей глушилки меня было не отличить от оригинала.

Дальнейшее было, по сути, рутиной. Неслышно подкрасться к очередной паре жертв, отрубить им головы, при необходимости поменять внешний вид, и идти искать следующих.

Последнюю партию будущих трупов я нагнал уже прямо перед входом в рубку, где засели горе-археологи. Их тут было четверо, так что действовать нужно было быстро и чётко.

К счастью, замыкающий, время от времени поглядывающий назад, не обратил на меня внимания. Так что я тихо схватил его, перерубил позвоночник и быстро затащил в проход, мимо которого он как раз проходил. А уже через пару секунд оттуда вышел его двойник в моём лице. Способность моего тела принимать любую форму превращала меня в идеального шпиона.

— Эй вы, там! Открывайте дверь по-хорошему. — Закричал лидер пиратов, добравшись до двери. Двое его сопровождающих заняли места по краям коридора. Сам «оратор» тоже не рискнул стоять посреди прохода, а отошёл в небольшой закуток прямо рядом с дверью, где вроде как находился какой-то технический щит с оборудованием. На самом деле, это было очередное конструкторское решение, облегчающее захват корабля.

Я не стал тормозить, а наоборот ускорил шаг и с ходу пробил шеи двух штурмовиков. Усиленные магией кинжалы резали броню скафандров как бумагу. Главный пират заметил моё нападение и даже успел поднять оружие, но на этом его успехи закончились. Широким движением я перерубил обе его руки, так что штурмовая винтовка упала на пол. Далее состоялся ещё один сеанс считывания памяти, по результатам которого я стал обладателем информации об общей обстановке на корабле пиратов. Отрубив батарианцу голову, я открыл дверь в рубку, заходя в неё уже в своём стандартном облике Пророка из игры Crysis.

— Что, не ждали? — Сказал я «товарищам», нацелившим на меня оружие. — Держите трофей. Потом можно будет засушить и повесить на стену в кают-компании.

Я бросил голову главаря крогану. Тот ловко поймал её, осмотрел со всех сторон и довольно хмыкнул, видимо оценив моё предложение. Тело батарианца оказалось покрыто множеством цветных татуировок, так что трофей был довольно оригинальным.

— И что теперь? — Поинтересовалась Трия, выглядывая в коридор. Три обезглавленных тела в боевых скафандрах произвели на неё впечатление. — Как нам выбраться с этого корабля? Судя по показаниям приборов, мы сейчас двигается на сверхсветовой скорости.

— Придётся мне отрезать головы всем пиратам до единого и захватить этот грузовой корабль себе. Он, вроде, смотрится солиднее ваше лохани. Как считаешь?

— Безумие. Если ты справился с десятком штурмовиков, это не означает, что ты сможешь убить тысячу. Это ведь «Звезда Ишнуп» — мобильная база пиратского клана «Воины Ишнуп». Тут находится большая часть их сил. — Огорошила меня Трия.

— И когда ты это поняла? — Поинтересовался я.

— Минут пять назад. Сравнила изображение корабля с базой данных по пиратским кланам этого сектора.

— Ну, лучше поздно, чем никогда. В общем, мой план не меняется. Нужно или захватить всю базу, или как-то перехватить управление двигателем, выйти из сверхсветовой, открыть ангар и удостовериться, что нас не расстреляют, как только мы вылетим наружу. Учитывая количество пунктов во втором плане, он гарантированно обречён на провал. Так что проще будет обезглавить командование пиратов, а потом добить их по одному. Или, может, у вас есть план получше?

Ответом мне была смущённая тишина.

— Я так и понял. Ладно, сидите тихо и не шалите. Двери незнакомым дядям не открывать. Жди меня, и я вернусь, только очень жди…

С этими словами я покинул рубку и отправился завоёвывать базу пиратов. Один против десяти тысяч. Где ж я вас хоронить то буду? Судя по знаниям в голове лидера штурмовой группы, на борту базы было более десяти тысяч пиратов. Недавно у «Воинов Ишнуп» состоялся большой рейд, и сейчас экипаж большей части пиратских кораблей расслаблялся здесь, спуская награбленное и латая ранения.

Из корабля археологов я выбрался уже в образе батарианца. Татуированный пират был не самой последней фигурой на борту, хотя в общей структуре власти подчинённых у него было немного. Скорее он был командиром отряда особого назначения, который отправляли на важные задания.

Мне требовалось уничтожить кучу народа, и проще всего это было сделать их собственными руками. На каком-то другом корабле это могло бы стать проблемой, но тут было общество патологических убийц, мечтающих о власти и славе. Думаю, небольшой кровавый бунт будет весьма кстати.

Для начала, мне нужно было нарушить систему внутрикорабельной связи. Как ни странно, на корабле батарианцев всей технической частью заведовал саларианец. К нему-то я и направился. Поиск жертвы затянулся, потому что мне пришлось пройти корабль из конца в конец, чтобы наконец нагнать неугомонную жабу, постоянно занятую разного рода деятельностью. Но был в этом и плюс, потому что нашёл я его в безлюдных технических помещениях, где присутствовали только саларианец, два его телохранителя и тройка техников-батарианцев.

Тут я решил протестировать свои знания в технологии Эффекта Массы. Ранее, разобрав оружие десяти нападавших, я извлёк оттуда Нулевой Элемент. И сейчас в моей руке находилось оружие, где сочетались магия, технологии Древних и местные технологии.

Первые два выстрела показали, что базовая мощность оружия описывается словом «overkill». Два батарианца в тяжёлой броне буквально испарились. Хорошо хоть они стояли чуть в стороне, так что саларианец не пострадал. После этого я ускорился и быстро прикончил техников с помощью меча.

Саларианец удивил меня хорошей реакцией. Он успел вытащить пистолет и даже смог пару раз попасть в меня. Вот только толку от этого было ноль. После этого он бросил оружие и потянулся к мультитулу на левой руке, но я не дал ему поднять тревогу. Обездвижив жертву, я вломился в её память, считывая информацию о корабле.

Буквально тут же я наткнулся на упоминание о наличии на корабле целой сети глушилок радиосвязи. Они были нужны на случай, если кто-то попытается взять корабль на абордаж. В стандартном режиме работы они оставляли чистыми несколько частот, на которых могли переговариваться командиры пиратов. Но можно было включить и режим полного подавления.

Компьютерный терминал был рядом, так что я сразу же использовал свои новые знания, чтобы войти в сеть и отдать соответствующую команду компьютеру. Также, я заблокировал внутреннюю связь через компьютерную сеть. А чтобы никто не смог отключить этот режим, поменял основные и запасные пароли. После этого мне оставалось только вздохнуть о недостатке времени для вдумчивого потрошения мозгов и свернуть шею саларианцу.

Далее я направился к логову одного из лидеров местного электората. Это был кроган по имени Турчак, который руководил флотом из трёх кораблей, основу экипажа которых составляли кроганы. Учитывая тот факт, что «Звезда Ишнуп» была батарианской группировкой, легко было понять, что авторитетный кроган не пользовался любовью остальной части банды.

Добравшись до нужного места, я ввалился в зал, наполненный пьяными кроганами. Любой другой посетитель десять раз подумал бы, прежде чем делать это, но меня толпа местных мордоворотов не пугала совершенно. Наоборот, я собирался напугать их.

— Турчак, я принёс тебе послание от атамана. — Выкрикнул я на весь зал. Шум разговоров чуть поутих, и глава кроганов поднялся на ноги.

— И что этой отрыжке Нергала нужно? — Спросил он и залил себе в пасть кружку какого-то пойла.

— Он смещает тебя с должности командира эскадры. Все присутствующие в этом зале будут казнены за измену. И прямо сейчас мой отряд зачищает ваши казармы.

Кроган сначала не поверил мне, но попытка связаться со своими подчинёнными закономерно провалилась. А дальше уже ему и вовсе стало не до политики. Я достал свой «бластер», который сейчас имел вид обычной тяжёлой штурмовой винтовки. Длинная очередь прикончила минимум десяток кроганов и ранила ещё столько же.

Пираты кинулись кто-куда. Турчак рыбкой скользнул в укрытие, откуда принялся обстреливать меня из пистолета. Спустя несколько секунд ему подали оружие помощнее, и мне пришлось уклоняться от выстрелов, чтобы не казаться неубиваемым монстром в глазах окружающих.

Наведя шороху, я сбежал с места праздника, пока оставив кроганов в покое. Дальше мой путь уже лежал в «тронный зал», где сейчас проходил пир с участием руководителя всего этого пиратского сброда. По пути я принял вид Турчака. Обычно, тот не ходил по кораблю в одиночку, но мой театр одного актёра имел ограниченное количество персонала. По крайней мере в данный момент.

— Ругерт, отрыжка Нергала, я вызываю тебя на дуэль! — Заревел я, входя в зал. Охранники попытались было меня скрутить, но я с лёгкостью раскидал их, за одно свернув шеи парочке особо ретивых. — Отныне я буду командовать «Звездой Ишнуп»!

— Убить его. — Скомандовал батарианец, одновременно активируя кинетический щит вокруг своего «трона». Появившееся силовое поле разрезало напополам одного из пиратов, но никто не обратил на это внимания.

Приказ был отдан, вот только выполнить его было некому. В этом зале оружие было только у охраны, которую я только что раскидал. На входе всех проверяли на наличие оружия. Проверили и меня, вот только никто не ожидал, что я сам по себе являюсь оружием.

На глазах у изумлённой публики я исполнил фокус, достойный Гудини. Запрокинув голову, я широко раскрыл пасть и извлёк из неё компактный автоматический бластер. После этого я начал расстреливать беззащитных батарианцев, большая часть из которых вообще еле стояла на ногах.

Охрана попробовала прорваться в зал, но я использовал мультитул техника-саларианца, чтобы закрыть главные двери и заблокировать их. После этого я буквально устроил геноцид, пристрелив каждого из присутствующих. Только Ругерт и тройка его ближайших приспешников прятались за защитным полем, не в силах хоть как-то мне помешать.

Наконец, убедившись, что для пробития щитов мне придётся использовать что-то более мощное, чем обычный бластер, я пообещал лидеру пиратов лично оторвать голову… после того, как захвачу власть на корабле. С этими словами я открыл дверь аварийного выхода и скрылся с места происшествия.

Дальше я отправился в казармы, где находились подчинённые того самого татуированного пирата, с которого я начал свой маскарад. Подняв бойцов по тревоге, я вместе с ними отправился обратно к Ругерту. Тут я вызвался лично прикончить всех кроганов, после чего отправил своих подчинённых зачищать жилые помещения кроганов, где их уже ждали с распростёртыми объятьями.

Кровавая вакханалия на корабле набирала обороты, а я по мере сил вносил ещё большую сумятицу в умы пиратов. Через полчаса это была уже не просто битва батарианцев против кроганов. Пара капитанов тоже решила половить рыбку в мутной воде, образовав третий лагерь, который ударил в спину «моему» спецназу, штурмующему кроганов.

За всё это время ни один из пиратов не смог покинуть корабль, потому что тот всё ещё двигался со сверхсветовой скоростью. Попытки остановиться ни к чему не привели, потому что компьютер я заблокировал, а в технических помещениях рядом с двигателем забаррикадировались два десятка саларианцев, которые после смерти своего лидера обоснованно опасались за свою жизнь.

Увы, долго весь этот праздник жизни продолжаться не смог. В очередной перестрелке погиб Ругерт. Произошло это без моего участия, но я был в курсе событий, потому что постоянно контролировал обстановку на корабле через камеры наблюдения, с которыми связывался по защищённому каналу лазерной связи.

Буквально через десяток секунд после этой смерти по всему кораблю разнеслись звуки тревоги, а я обнаружил, что в главном компьютере начался обратный отсчёт системы самоуничтожения. Что самое главное, времени у меня было всего тридцать секунд. Из них двадцать я потратил на попытки взломать компьютер и отключить отсчёт, а десять на то, чтобы защитить себя с помощью магических щитов и простейшего усиления тела чакрой. Система самоуничтожения оказалась полностью изолированной, и её в принципе было невозможно отключить дистанционно.

Когда закончился отсчёт, раздалась яркая вспышка. Все мои магические щиты оказались бесполезны. Взрыв был такой силы, что он буквально испарил весь корабль длиной более километра. Только моё ядро в виде кристалла смогло пережить катастрофу.

И вот, я висел в открытом космосе на расстоянии в несколько световых лет от ближайшей звезды. Чем-то это походило на момент моего прибытия сюда, вот только теперь у меня не было нормального тела, а потому построить звёздные врата мне было не из чего.

Оставалось только висеть в полной пустоте и размышлять о том, как я докатился до жизни такой. Очевидно, что подобный финал стал следствием моей гордыни. Я посчитал, что мне никто не может угрожать, но реальность отказалась соответствовать моим ожиданиям. Взрыв корабля лишил меня всего, чего я смог добиться с момента появления в этом мире. И теперь, мне предстояло найти способ вертать всё взад.

Решение моей проблемы с зависанием в открытом космосе нашлось довольно быстро. Ведь перемещать мне нужно было всего лишь небольшой камушек размером три сантиметра. Так что пока мои астральные оболочки не съёжились из-за отсутствия физического тела, я с помощью магии открыл звёздные врата диаметром десять сантиметров и переместился на планету с убежищем Инусаннон, где находился мой маяк из чакры. Там я использовал ту часть своего тела, что отбросил раньше, чтобы сразу получить нормальное тело Вритрас, имеющее все необходимые химические элементы в составе.

Переведя дух, я задумался, что же делать дальше. Несмотря на то, что этот мир был обитаемым, разумных существ на нём было довольно мало. Батарианцы только начинали осваивать его, и то это была не официальная миграция, а просто переезд одиночек, решивших начать новую жизнь в новом мире. Так что найти тут нормальный космический корабль было сложной задачей.

Поразмышляв над этим вопросом, я решил построить свой собственный космический корабль. Теперь мне была известна технология создания двигателей на основе Эффекта Массы. А корпус корабля может быть самым простым. Мне ведь не нужна атмосфера и искусственная гравитация.

Единственной проблемой в этом решении была необходимость где-то достать Нулевой Элемент. Но у меня под боком была целая база Инусаннон, на которой этот элемент находится в каждом зомби, плюс ещё в самом реакторе.

Памятуя о том, что случилось с самими Инусаннон, я решил для начала отключить главный реактор базы, а уже потом разбираться с хасками. Больше я не собирался повторять тех же ошибок. Никакого геройствования — только простые и эффективные решения.

Добравшись до входа в подземелье, я прошёл по главному коридору, а потом спустился по шахте лифта. К моему удивлению, я попал в какие-то технические помещения, забитые оборудованием для поддержания работы капсул стазиса. Ничего интересного тут не было, так что я быстро нашёл выход в основное помещение базы. Оказывается, в одном из помещений мы пропустили дверь, слившуюся со стеной.

Я принял вид одного из зомби и тихо побрёл к реактору. Реакция нежити на меня была довольно забавной. Каждый встреченный мной зомбак обращал на меня внимание, быстро подбегал поближе, а потом начинал сканировать на наличие признаков жизни. Не обнаружив таких, зомби впадал в ступор, а через несколько секунд терял ко мне всякий интерес.

Добравшись до реактора, я банально перерубил провода, идущие к автоматическому регулятору мощности. Это запустило аварийную остановку реактора, после чего мне оставалось только залезть внутрь главной камеры реактора и раздолбать там всё оборудование. После этого акта вандализма можно было не волноваться, что кто-то сможет запустить реактор снова без проведения капитального ремонта. А дальше я превратился в безумный миксер, который всего за пятнадцать минут порубил всех зомби в фарш.

Сбор Нулевого Элемента затянулся на неделю. Как оказалось, технология его очищения была довольно сложной, и даже магия не помогла мне ускорить процесс. пришлось действовать «по старинке» и сооружать целый каскад обогатительных центрифуг. Но в конце концов мне досталось больше десяти килограмм Нулевого Элемента, чего хватило бы для создания двигателя корабля класса Линкор.

Созданный мной космический корабль был размером с микроавтобус. Внутри было место только для одного нетребовательного пассажира. Помимо меня, там было Ядро Эффекта Массы — оно же главный реактор, генераторы щитов, одна сверхмощная пушка типа «бластер», пара лазеров и инерциальный двигатель, благодаря которому вся эта груда мусора могла летать.

Ёмкостей для хранения топлива конструкцией корабля не предусматривалось. Вместо этого я создал замечательную вещь под названием «Позитронная Пушка». Энергии она жрала огромное количество, но зато могла выравнивать электрический заряд корабля без необходимости тратить материю.

На десятый день я залез в своё чудо-корыто и взлетел, выходя на орбиту планеты. У меня в памяти была карта галактики с маршрутом перелёта, так что проблемы с прокладкой курса не было. На планете я оставил всё тот же маяк на чакре, запитав его так, чтобы заряда хватило минимум на сто лет работы.

Добравшись до ретранслятора и совершив два прыжка, я сменил курс и отправился в соседнюю звёздную систему. Тут находилась космическая станция пиратов, на которой «археологи» купили свой корабль. Точнее, главными в этой компании были две азари. К ним ещё в самом начале прибились саларианец-учёный и кроган. А на станции вместе с покупкой корабля они наняли батарианца и второго саларианца.

Меня эта станция интересовала как источник денег. Там было полно всяких пиратов, контрабандистов и работорговцев, которых можно было раскулачить во имя Луны. Щиты моего корабля по совместительству являлись маскирующим устройством, скрывающим его во всех диапазонах электромагнитного излучения.

Конечно, существовали сканеры, способные обойти подобную маскировку, но тут вступал в действие микроскопический размер самого корабля. Заметность у меня была хуже, чем у космической торпеды, специально созданной для незаметного преодоления систем обороны.

Таким образом, я смог незаметно подлететь к станции и пробраться на неё, вскрыв один из технических люков на обшивке. Там я первым делом отправился к главному реактору станции, на котором устроил небольшую диверсию. Сделать это было несложно, так как чтение мыслей раскрывало передо мной все тайны местных обитателей.

После того, как я удостоверился, что станция не взорвётся, и никто с неё не улетит раньше времени, я приступил к вдумчивому геноциду местного населения, собирая все полученные кредиты на свой счёт. Ради такого дела пришлось в первую очередь достать профессиональный мультитул торговца, который поддерживал ведение финансовых операций.

Завершился этот рейд через четыре часа. В мои загребущие лапы попало более пятидесяти миллионов кредитов. Не знаю, зачем мне столько денег, но жадность не позволила мне остановиться и улететь, зная, что совсем рядом находятся мерзкие, но богатые личности, недостойные жить в этом мире.

Собрав дань, я отправился дальше по маршруту. Дальнейший путь прошёл без проблем, пока я не вышел из прыжка в системе, контролируемой азари. Тут меня поджидал линкор, тут же начавший сканировать меня всеми доступными ему способами. Думаю, тут ждали не меня лично, а вообще кого угодно.

Не знаю, попытались ли азари связаться со мной по радиосвязи, но если и да, то сделали это не на тех частотах, которые использовались на кораблях батарианцев. А скорее всего они и вовсе приняли меня за торпеду, прибывшую через ретранслятор бесплатным подарком. По крайне мере, через пять секунд после выхода из прыжка меня попытались спалить лазером высокой мощности. Хорошо хоть мой щит, усиленный чакрой, смог сдержать удар.

— Эй вы, твари, хер ли вы в меня стреляете? — Возопил я на всех частотах.

Ответом был выстрел двух ракет, которые понеслись ко мне с огромной скоростью. Пришлось мне сбить их своим бластером на подлёте. Ну всё, я разозлился.

— Сдавайтесь, или будете уничтожены! — Крикнул я, выводя оружие корабля на пиковую мощность.

С точки зрения размеров, мой корабль был сущей блохой. Вот только по сути он являлся летающим реактором с пушкой, построенной на основе технологий инусаннон. Подождав десять секунд, я дождался лишь ещё одного залпа лазерами. Ну что ж, вы сами выбрали свою судьбу.

Залп моего орудия буквально разорвал триста метров стали в клочья. Остатки разлетелись в космосе, расплавившись от жара. Думаю, большей части мощности взрыва я был обязан реактору корабля, но и так зрелище получилось эпичное. Блоха убила слона с одного удара.

Других кораблей рядом не было, так что я гордо махнул хвостом и направился ко второй планете в этой системе, на которой находилась колония азари. Отсюда мне нужно было своим ходом добраться до другого ретранслятора, находящегося на расстоянии в десять световых лет. Вот только точного направления у меня не было. Всё-таки карты галактики у меня не было, потому что она испарилась вместе с моим телом во время взрыва корабля пиратов. Поэтому, я планировал добраться до планеты, найти там любой корабль и скопировать себе карту расположения обитаемых миров и ретрансляторов.

Выйдя на дальнюю орбиту планеты, я обнаружил, что вокруг неё крутится десяток военных кораблей класса от линкора до фрегата. Но буквально через пять минут они все улетели, отправившись в сторону ретранслятора. Видимо, до них дошла информация о моём появлении там.

Не медля, я отправился к планете, нашёл на ней место расположения космопорта и направился прямо к нему. Уже когда я приближался к запланированному месту посадки, со мной на связь вышел диспетчер.

— Неопознанный флаер, немедленно покиньте зону космопорта. Полёты в этой области запрещены.

Видимо, из-за моих размеров меня приняли за обычное летающее такси. Я проигнорировал предупреждение, и прямиком полетел к одному из кораблей, что стоял на стоянке. Подлетев поближе, я расстроенно осмотрел полуразобранный остов корабля. Похоже, тут мне не удастся найти нужный компьютер.

Тем временем, ко мне направились три полицейских истребителя, которые принялись кружить вокруг меня, одновременно вещая о том, что я должен немедленно проследовать за границу космопорта и там сдаться властям. В случае же неповиновения, меня грозились уничтожить.

Я не стал пререкаться или оправдываться, а тремя быстрыми выстрелами испарил работников правопорядка. После этого ещё один заряд плазмы отправился в башню диспетчеров, где, видимо, находился заметивший меня наблюдатель. Я ожидал, что после этого на меня натравят ещё больше войск, но так никого и не дождался.

Стоянка кораблей, на которую я прилетел, оказалась кладбищем списанной техники. Облетев его, я наткнулся на почти целый корабль, стоящий рядом с каким-то зданием. Я приземлился рядом с ним и отправился к источнику нужных мне запчастей.

Путь мне преградила парочка азари. Это были вооружённые охранники, но, видимо, они не знали, что это я только что взорвал три флаера полиции.

— Стойте! Это частная территория. Кто вы такой и что тут делаете?

— Я хочу купить у вас пару запчастей с этого корабля. — Решил я решить дело миром.

— Не продаётся. — Тут же обломали меня. — Убирайся отсюда пока…

Дальше я слушать не стал, пристрелив охранников раньше, чем они успели навести на меня оружие. Из здания в мою сторону полетели выстрелы из бластера, так что я направил туда ответ помощнее. Раздался взрыв, здание сложилось само в себя, и установилась тишина. Хорошо то как! Солнышко светит, птички поют. Или это не птички, а кузнечики? А, хрен её разберёт эту ксенофауну.

Добравшись до корабля, я с удивлением обнаружил, что тот вполне рабочий и даже готовится взлетать. Пришлось мне стремительным прыжком вознестись в воздух, приземлиться на крышу корабля, а потом сформировать силовой клинок, подобный тому, каким мы резали металл на базе инусаннон. Им я быстро сформировал персональный люк для себя, после чего просочился внутрь корабля.

Здесь я устроил пару коротких замыканий, из-за чего взлёт прекратился. Дальше мне оставалось только пройти в рубку, где меня встретил одинокий батарианец, вооружённый тяжёлым бластером.

— Что вам надо? У меня нет денег.

Я не стал слушать это блеяние, а быстрым рывком сократил расстояние, вырвал оружие из вялых рук и применил заклинание считывание памяти. Через минуту у меня оказались все коды доступа. Я подключился к компьютеру и скачал себе всю интересующую меня информацию. После этого осталось только свернуть шею батарианскому контрабандисту и отправиться на выход.

По пути я заглянул в каюту и вытащил из сейфа некий артефакт Предтеч, который хозяин корабля собирался продать. Сюда он прилетел, чтобы сделать ремонт корабля, и к своему несчастью наткнулся на меня.

Не встретив никакого сопротивления, я добрался до своей гравицапы и начал выход на орбиту. Тут меня опять обнаружили и начали требовать сдачи в плен и раскаяния. Когда я уже выбрался за пределы атмосферы, недалеко появился фрегат азари — один из тех, что покинул планету менее получаса назад. Я не стал долго раздумывать, и испарил его выстрелом корабельной пушки. После этого я вышел на сверхсветовую скорость и отправился к нужному мне ретранслятору.

Весь последующий путь до Цитадели проходил по одному и тому же сценарию. На выходе из прыжка меня встречал один или несколько кораблей, которые тут же открывали огонь. В ответ, я всего несколькими выстрелами уничтожал их и летел дальше. Перед прыжком через ретранслятор мне, как правило, тоже приходилось испарять тех, кто стоял у меня на пути.

Похоже, обучаемость населения этой галактики была равна нулю, потому что атаковали меня с завидным постоянством. Я бы ещё понял, если бы с каждым разом против меня выступало всё большее количество кораблей. Но как правило, меня пытались перехватить пара фрегатов или один линкор. Только один раз комитет по встрече состоял из дредноута и двух авианосцев. С ними мне пришлось повозиться минут десять, потому что с одного выстрела взорвать их реактор не удавалось.

И вот, я совершил последний прыжок и оказался в системе Цитадели. Тут был только один ретранслятор и вообще не было планет и даже звёзд. На удивление, тут меня никто атаковать не стал, хотя встречал меня десяток линкоров и полсотни фрегатов.

— С вами говорит Спектр Тела Вазир. — Услышал я трансляцию по радиосвязи. — Неизвестный корабль, назовите себя.

— Вы тоже решили совершить ритуальное самоубийство? — Спросил я в ответ.

— Самоубийство? — В голосе азари слышалось замешательство.

— Да. Каждый, кто атакует меня, будет уничтожен. Я доказывал это уже двенадцать раз. Неужели, так сложно было понять это с первого раза.

— Вы обвиняетесь в нападении на корабли Альянса…

— А вы обвиняетесь в нападении на меня! — Прервал я это блеянье. — И я вынес вам приговор — смерть. У вас есть возражения, или вы смиренно примете свою судьбу?

Я совершенно не боялся всей этой армады. Во-первых, я уже наловчился уходить от сканеров кораблей и попыток уничтожить меня. Достаточно было каждые пару секунд сдвигаться в сторону на несколько километров, используя Эффект Массы. На таких расстояниях это походило на телепортацию.

А во-вторых, на планете Азари, а также рядом с каждым ретранслятором я оставлял невидимый маяк из чакры. Так что в случае необходимости, я смог бы вернуться на планету, собрать там себе новый корабль, после чего продолжить своё «путешествие» с последней «сохранённой» точки.

— Давайте, договоримся. — Попыталась спасти свою задницу Спектр. — Чего вы хотите?

— Это чего вы хотите? — Возмутился я. — Я летел, никого не трогал, починял себе спокойно артефакт Предтеч. А вы, суки, начали стрелять по мне, как только я вышел из прыжка.

— Сигнатура вашего корабля напоминает протонную торпеду. На этот случай на флоте есть стандартные процедуры, предписывающие уничтожение таких…

— Мне насрать! — Опять прервал я эти оправдания. — Они первыми напали на меня и были уничтожены. Причина не имеет значения. Так что, вы пропустите меня, или сначала мне придётся уничтожить этот ваш игрушечный флот? Моё терпение на исходе.

— Куда вы направляетесь? Здесь находится…

— Не ваше дело.

— Если вы хотите, чтобы мы не атаковали вас, то вам нужно будет установить систему автоматической передачи опознавательного сигнала.

Я не стал слушать весь этот бред, а сразу перешёл на сверхсветовую скорость, направляясь к Цитадели. За тысячи лет доминирования в галактике азари настолько привыкли действовать с позиции силы, что воспринимали подобные ультиматумы за ведение переговоров. В принципе, я действовал также, вот только сила в данном случае была на моей стороне.

Цитадель была космической станцией огромных размеров и напоминала гигантскую ромашку со сложенными лепестками. В результате, лепестки образовывали что-то вроде цилиндра. Вся эта бандура вращалась с приличной скоростью, создавая на внутренней поверхности лепестков подобие искусственной гравитации.

Я проскользнул в зазор между лепестками и начал сближение с жилой областью. С внутренней стороны каждый лепесток прикрывало силовое поле, которое удерживало воздух внутри. Это поле действовало на газ, но свободно пропускало массивные объекты. На моих глазах множество флаеров проходило через него, направляясь на другие лепестки.

Для моего корабля силовое поле тоже препятствием не стало, и я смог приземлиться на крышу здания в жилом районе. Окружающие нелюди с удивлением смотрели на мою гравицапу. Видимо, стоянка подобных аппаратов в этом месте была запрещена. Я подошёл к ближайшему гуманоиду, которым оказался саларианец, и использовал на нём заклинание чтения памяти. Жертва потеряла сознание, а окружающие начали разбегаться с паническими воплями.

Из памяти моего «гида» я узнал, что стоянки для летательных аппаратов находятся на нижних уровнях. Там же обитают всяческие криминальные элементы. Узнав всё, что мне было нужно, я залез обратно в корабль и отправился в одну из таких клоак. Хотя внешне Цитадель была довольно обеспеченной и развитой, в ней хватало тёмных углов, куда предпочитали не соваться даже местные органы правопорядка.

Залетев в такие трущобы, я ещё раз использовал заклинание чтения памяти, чтобы подробно узнать, где я смогу «припарковать» свой корабль. Правда, подобное хамское обращение с местными обитателями не осталось безответным. Меня попытались атаковать дружки донора знаний, так что сначала мне пришлось упокоить их, устроив кровавую баню с десятками расчленённых трупов.

Наконец, через полчаса я смог найти подходящее место для парковки. Им стал заброшенный склад, имеющий только один вход. Я сменил пароль открытия двери и настроил простейшую ловушку — в случае, если на склад зайдёт кто-то, кроме меня, корабль сожжёт нарушителя лазерами или маломощным выстрелом бластера.

После этого я принял форму крогана и отправился исследовать Цитадель и собирать слухи. Крогана я выбрал из-за того, что у этих примитивов в принципе не бывало документов. Они считали все юридические вопросы лишёнными смысла, а в качестве аргумента в суде рассматривали только мускулы и бластеры.

Мой героический проход мимо целого флота наделал в СМИ немало шуму. В основном журналисты смаковали подробности того, как несколько десятков кораблей не смогли уничтожить один корабль размером с флаер. А уничтожение сил Альянса на моём пути показывало, что с боевой точки зрения флот космических кораблей является совершенно бесполезным. Самой цитируемой стала моя фраза про «игрушечный флот». Некоторые политики на этом фоне потребовали увеличения оборонного бюджета, а их противники предложили и вовсе упразднить все военные силы из-за их очевидной бесполезности.

Моё первое появление на публике засняли камеры наблюдения, так что полиция искала парня в скафандре или на худой конец человека, и совершенно не обращала внимания на кроганов. За неделю неспешных поисков информации мне удалось собрать некоторую информацию о Джоне Шеппарде — Спектре, спасшем Цитадель от вторжения гетов.

Два года назад его объявили погибшим при крушении корабля. Но сейчас появились слухи о том, что Шеппард вернулся к жизни и собирает себе команду. Кто-то намекал, что бывший Спектр подался в террористы и сейчас работает на группировку «Цербер». Другие же со всем пылом убеждали, что Шеппард борется за счастье и свободу всей галактики. Жнецы же почти всеми воспринимались как мифическая угроза, выдуманная некоторыми политиками для того, чтобы собрать побольше власти в своих руках.

Все эти слухи были для меня ожидаемыми, но они не давали ответа на главный вопрос: где же находится Шеппард в данный момент. Я раздумывал над тем, чтобы наведаться в ключевые места, где должны были проходить события «квеста» по спасению галактики, но окончательного решения принять не успел.

В один прекрасный момент я получил вызов на свой мультитул от одного из информаторов. Тот утверждал, что космический корабль «Нормандия» только что пристыковался к одному из причалов Цитадели. Я пообещал, что если информация подтвердится, то информатор получит премию в пятьдесят тысяч кредитов, после чего сразу помчался на двадцать седьмую палубу центрального кольца. По пути я принял форму обычного человека, скопировав облик своего носителя из мира Звёздных Врат.

Шеппарда я обнаружил выходящим из пункта досмотра. Вместе с ним шли, по-видимому, Мордин Солус и Миранда Лоусон. Приближаясь к своей жертве, я одновременно сканировал её всеми доступными мне способами. Под это дело я даже активировал давно заготовленный чакра-конструкт, который должен был провести полную диагностику состояния здоровья пациента.

— Привет, Шеппард. — Обратился я к главному герою человечества, подойдя на расстояние пары шагов. — Ты ведь мёртв.

— Спасибо, мне уже доложили. Но слухи о моей смерти несколько преувеличены. — Ответил тот. — А ты кто?

— Меня зовут Атман. И когда я говорил, что ты мёртв, я имел в виду, что ты мёртв прямо здесь и сейчас.

— Что? — Шеппард начал озираться по сторонам в поисках засады.

— Ты мёртв. — Повторил я, замечая, как забеспокоилась ставленница Цербера. — Твоё тело является трупом, который действует за счёт технологий Жнецов. Ты по сути больше компьютер, чем человек.

— Нет! — Почти выкрикнул Шеппард. Глаза на его лице округлились от ужаса.

— Ты что, ни разу не поинтересовался, каким образом Цербер смог реанимировать труп двухгодичной давности? Вон, рядом с тобой стоит специалист, которая точно знает, что ты из себя представляешь.

— Не слушай его. — Вмешалась Миранда. — Пошли, у нас есть дела поважнее.

— Не смей затыкать мне рот, подстилка Призрака. — Осадил я её. — Или я сделаю с тобой то же, что ты сделала с Шеппардом.

— Почему я должен верить твоим словам? — Спросил меня технозомби.

— Не нужно ничему верить. На Цитадели полно докторов. Просто зайди в любую клинику и пройди полный осмотр.

— Но… я человек! — Попытался убедить самого себя Шеппард. — Я должен спасти человечество. Как я могу быть Жнецом? — Окончание фразы он пробормотал себе под нос, но мой нечеловеческий слух смог разобрать сказанное.

Интересненько. Он что, тоже фигура? Мой идейный враг?

— Я могу помочь тебе в борьбе со Жнецами. — Высказал я свою идею. — В отличии от Призрака, мне нет смысла скрывать от тебя знания о Жнецах. Ты, кстати, знал, что Призрак сам является хаском и давно уже действует в интересах Жнецов?

— Это ложь! — Не выдержала моих разоблачений Миранда Лоусон.

Мордин Солус всё это время внимательно слушал наш разговор, но не вмешивался. Его, похоже, мои откровения тоже изрядно ошарашили.

— Разве? Мои слова может подтвердить любой медицинский сканер. Даже переносная модель сможет отличить живого человека от киборга.

— Призрак использовал наши наработки, чтобы решить свои проблемы со здоровьем, но он действует на благо человечества.

— То есть то, что он машина, ты уже не отрицаешь? — Усмехнулся я. — Вы не понимаете и десятой части технологий Жнецов. Они могут контролировать Призрака так, что тот сам не будет догадываться об этом. Вот скажите, разве у вас не было чувства, что, посылая вас на задания, он скорее пытается уничтожить вас, а не помочь в расследовании?

— Откуда ты всё это знаешь? — Спросил меня Шеппард. Мои слова посеяли в его сердце сомнения, но вполне закономерно, что были там и сомнения в моих словах.

— Я много чего знаю. Только избранные могут понять, откуда мне известны детали этой истории.

Глаза моего собеседника озарились пониманием.

— Так ты…

— Один из тех, кто должен пережить Жатву. — Ответил я на невысказанный вопрос.

— Что? О чём вы? — Забеспокоилась Миранда.

— Думаю, нам стоит о многом поговорить. — Заметил Шеппард.

— Согласен. И лучше будет сделать это не посреди улицы, а на твоём корабле. Некоторые вещи стоит скрыть от непосвящённых.

— Ладно, обсудим это потом. — Кивнул Джек.

— Вы, тогда, идите по своим делам, а я подожду вас тут. — Сделал я своё предложение. — А потом мы вместе сможем вернуться на твой корабль и поговорить.

Через несколько часов я вместе с Шеппардом прошёл на его корабль, где между нами состоялся разговор. Я использовал барьер фуиндзюцу против подслушивания, так что мог не бояться, что Призрак узнает о сути нашего разговора. Собственно, договор с Шеппардом был простым: я помогаю ему узнать больше о Жнецах и время от времени спасаю его задницу. Своим же интересом я назвал изучение технологий Жнецов, чтобы знать о пределах их могущества и способах противостояния им.

Не успели мы договорить, как Шеппарду пришёл вызов от Призрака. Я оставил его разговаривать с начальством, а сам отправился в лабораторию к Мордину Солусу.

— Здарова, Морда! — Поприветствовал я саларианца. Тот на такое обращение состроил мерзкую морду.

— Меня зовут Мордин.

— Ну я так и сказал: Морда. — В ответ раздался скрип зубов.

— Чего тебе нужно?

— Смотри, чего у меня есть.

Я достал «из рюкзака» артефакт Предтеч, конфискованный у контрабандиста. Он напоминал кривой кирпич, сделанный из чёрного стекла. Я провёл по его поверхности пальцем, оставляя светящиеся следы. Когда на лицевой поверхности образовалась надпись на неизвестном языке, активировался голографический проектор, создавший над этой штукой движущееся изображение и воспроизводящий звук. Вот только изображение «рассыпалось» на отдельные квадраты и пиксели, а звук голоса заглушался хрипами и шипением.

— Сможешь починить? Это артефакт Предтеч, на котором записано важное послание потомкам. Увы, носитель данных пострадал.

Морда сменил гнев на милость и принялся изучать артефакт, попутно задавая мне вопросы о его происхождении. В принципе, я уже знал об устройстве этого аппарата все, что можно было. Даже знал, что запись стёрта самим Жнецом, не желающим распространения «лишней» информации. Более того, в памяти сидел коварный компьютерный вирус, чьей задачей было привлечение внимания Жнеца. Именно этот вирус я и собирался «протестировать» в реальных условиях. Меня интересовало, что произойдёт, когда он попадёт в память корабля.

Увы, от наблюдения за исследованием артефакта меня отвлёк Шеппард, вошедший в лабораторию.

— У нас появилась информация о мёртвом корабле Жнецов, где мы сможем достать систему распознавания свой-чужой. — Обрадовал он меня. Именно ради посещения этого корабля я и связался с биороботом.

— Отлично! — Потёр я руки. — Шеппард, с этой системой ты сможешь притвориться Жнецом, устроить революцию и захватить власть, подчинив себе эти машины. А там можно будет заставить их работать на благо народного хозяйства или приказать самоубиться. Всё в твоих руках.

— Думаешь, это возможно? —Выразил свои сомнения будущий главный Жнец.

— Не попробуешь — не узнаешь. Одно я могу сказать точно, тебя они примут как родного. Ведь ты и в самом деле один из них.

— Не напоминай. У меня до сих пор перед глазами стоит отчёт о результатах медицинского исследования.

Мы начали подготовку к полёту и через час уже отчалили от Цитадели. А ещё через двенадцать часов мы приблизились к громаде корабля Жнецов, зависающего в пустоте космоса. Тут я отчётливо ощущал активность астрального Жнеца. Его тентакли скользили буквально в сантиметрах от поверхности корабля, не пытаясь проникнуть внутрь.

Причина этого оказалась банальной. Сузи, искусственный интеллект «Нормандии», постоянно транслировала в окружающее пространство особый сигнал, который говорил Жнецу о необходимости временно воздержаться от поглощения данного деликатеса. Да что там, даже попавший в её память вирус Жнецов был тут же обнаружен и обезврежен с помощью мастер-ключа.

Для меня всё более очевидным становилось, что вся эта история — это игра. Только не игра Шеппарда со Жнецами, а игра Жнеца со своей будущей едой. Уж больно знакомые эмоции проскальзывали от этой сущности. Именно такие чувства излучал мой паразит перед тем, как сожрать очередную жертву. Видимо, это у них семейное.

На корабль отправились Шеппард, Мордин и Тали-Зора — кварианка, имеющая опыт работы со взбесившимися компьютерами. Ну и конечно же, вместе с ними увязался и я. Сам поход по кораблю оказался довольно бессмысленной затеей. Мы прошли по пустым коридорам, добрались до какого-то пункта управления и там нажали пару кнопок на компьютере.

На мой взгляд, поверить, что подобные действия могут чего-то там взломать на корабле, являющемся разумным компьютером, могли только идиоты. Похоже, все члены Нормандии, перед «приёмом на работу» прошли процесс лоботомии. Зачем разумным компьютерам иметь у себя управляющую панель и клавиатуру? Да если бы компьютеры Жнецов можно было взломать с такой лёгкостью, то «русские хакеры» подчинили бы их себе всего за пару часов.

Весь этот «квест» больше походил на сцену из малобюджетного сериала. Идея-то, может, была и нормальной, но ради экономии бюджета сценарий упростили, часть сцен вырезали, а в качестве компенсации воткнули побольше злобных инопланетян, которых героям необходимо покрошить в капусту. В результате, участники квеста больше задумывались о том, как бы остаться в живых, а не о том, в насколько дешёвый развод они попали.

Когда Шеппард и компания отправились в обратный путь, прорубаясь сквозь полчища монстров, я принял решение остаться на корабле Жнецов, для чего требовалось сыграть убедительную сцену самопожертвования. Мне даже напрягаться особо не пришлось, потому что Жнец, почувствовав моё присутствие, натравил на нас буквально тысячи коллекционеров. При этом большая часть врагов атаковала исключительно меня, не обращая никакого внимания на всех остальных нарушителей.

Дождавшись, пока Шеппард не уберётся на «Нормандию», я перестал сдерживаться. Массированный огонь тяжёлых бластеров уничтожил всех противников, после чего я включил режим маскировки и просочился в технические отсеки корабля. Самым главным моментом тут была маскировка от Жнеца. Как только он перестал воспринимать меня, то все его марионетки тут же потеряли волю к действию.

Следующий месяц я шарился по кораблю, наблюдая за тем, как Жнец управляет марионетками. За одно я изучал технологии Жнецов, которые оказались неожиданно продвинутыми. Если судить по их действиям, сейчас они не использовали и одного процента своей мощи. Нормально защищённый корабль Жнецов было невозможно повредить, используя технологии текущего цикла.

Жнец не зря начинал жатву, как только самая развитая цивилизация цикла достигала определённого уровня развития. Это гарантировало, что технологии противников не перешагнул определённого рубежа, а потому ничто не сможет предотвратить их уничтожение.

Через месяц поисков я, наконец, добрался до самого главного — центрального хранилища памяти разумного компьютера. Собственно, физически я его обнаружил уже через неделю, а вот расшифровать информацию смог только сейчас.

Изучение памяти Жнеца позволило мне полностью понять, что же происходит в этой галактике. Начать стоит с того, что данный корабль оказался братской могилой для расы, жившей во времена Левиафанов. Так что его память содержала в себе информацию о тех отдалённых событиях, произошедших миллиард лет назад.

Сам корабль сейчас был фактически трупом, потому что выстрел из огромного кинетического оружия уничтожил его «личностную матрицу» — компьютер, принимающий основные тактические решения. Восстановить этот компьютер было нельзя, потому что по факту он являлся матрицей сознаний миллионов разумных существ этой расы. Но отсутствие «мозгов» не повлияло на связь этого корабля со Жнецом, который продолжал контролировать работу всех систем на борту.

В результате, мне удалось добраться до памяти самой астральной сущности. Разумный корабль постоянно анализировал данные из своей памяти, раз за разом переживая уничтожение своей цивилизации. Я слегка вмешался в этот процесс, заставив его сконцентрироваться на определённых событиях. И когда личной памяти компьютера не хватало для воспроизведения этих «цифровых снов», информация поступала от самого Жнеца. Судя по всему, это был автоматический процесс, так что пока Жнец предавался меланхолии воспоминаний, я мотал на ус его историю.

Началась эта история в те времена, когда Левиафаны безраздельно правили этой галактикой. Их основным «оружием» была телепатическая мощь, способная поработить любое разумное существо. Эта способность зависела не только от строения мозгов левиафанов, но и от их астрального тела. Фактически, это можно было бы назвать одним из видов магии или пси-способностей.

Вполне естественно, некоторые из этих тварей желали усилить свои способности. Ведь между ними постоянно шла борьба за власть, и на вершине общества левиафанов сидел тот, кто лучше всех умел промывать мозги своим собратьям.

Один из левиафанов выяснил, что он может усиливать себя, поглощая астральные оболочки разумных существ. При этом, усиление было временным, так что для «поддержания формы» требовалось постоянно жрать «чужие души» сотнями и тысячами. В принципе, в масштабах даже одной планеты это количество было мизерным. Поглощать большее количество астральных оболочек левиафан не мог, а потому сконцентрировался на качестве.

Результатом стала цивилизация одной из разумных рас, смыслом существования которой было поклонение их «богу». А самые выдающиеся псионики этой расы шли на прокорм беспощадному чудовищу. Эта вера была настолько сильна и наполнена таким ужасом перед богом глубин, что привлекла внимание настоящих демонов.

Первый контакт тёмных астральных сущностей и левиафана закончился тем, что тот сожрал непрошенных гостей. Вместе с этим он получил их знания, которые перевернули его картину мира. Вселенная была огромна, и в ней было множество существ, для которых всемогущие левиафаны были не более чем мелкими рачками, таким вселенским планктоном. Более того, демоны уже донесли информацию об этом мире своим повелителям, так что уничтожение всей расы левиафанов было уже делом решённым.

Но, как говорится, не можешь бороться — возглавь. Левиафан решил поступить на службу демонам, чтобы получить от предстоящего уничтожения своих собратьев максимум пользы. Состоялся огромный ритуал кровавого жертвоприношения, в котором были убиты все представители расы, поклонявшейся своему жестокому богу. Их души, переполненные болью, ужасом и безнадёжностью ушли тёмным владыкам мироздания. И тем настолько понравился этот обед, что они назначили левиафана Жнецом, чья обязанность — устраивать подобные пиры, уничтожая всех представителей какой-либо расы.

В качестве награды за свои деяния, Жнец лишился физического тела, вознёсся на духовный уровень существования, а самое главное, получил власть над всеми компьютерами. Левиафаны были существами, которые как никто другой понимали, что такое промывание мозгов. А потому, они использовали компьютеры для контроля своих действий. И как только левиафан начинал вести себя «неправильно», компьютер тут же сигнализировал об этом и даже пытался провести мероприятия по снятию внушения.

Способность управлять любыми компьютерами в такой ситуации становилась «козырным тузом». Жнец мог незаметно влиять на другого левиафана, подчиняя его себе, и при этом ни один из датчиков не смог бы отследить это вмешательство. Как правило, подобные системы оповещения были встроены в тело левиафанов, так что взломать компьютер с помощью физического доступа было крайне сложно. А вот «астральный взлом» было невозможно отследить или предотвратить.

В результате, спустя всего несколько тысяч лет, Жнец стал тайным правителем галактики. Далее он начал проводить массовые жертвоприношения целых рас, используя в качестве инструментов различных роботов или другие компьютерные системы.

После пары десятков ритуалов, когда «младшие расы» уже почти закончились, этими странными событиями заинтересовались левиафаны. Их одурманенный мозг не смог придумать ничего лучшего, чем создать искусственный интеллект «Катализатор» и передать ему все технологические достижения их расы.

Жнец понимал, что несмотря на всё своё ментальное могущество, он является всего одним нематериальным существом. Так что ему были нужны могущественные рабы. И лучше всего на эту роль подходили бездушные компьютеры. Он перепрограммировал «Катализатор» на подчинение себе и устроил первую Жатву, уничтожив расу левиафанов. Жатва была не просто жертвоприношением душ. Она позволяла создать из астральных оболочек жертв сильнейший психический якорь, способный усилить Жнеца.

Это знание также пришло от демонов, и левиафаны стали первыми, на ком оно было опробовано. В результате, был создан первый корабль с искусственным интеллектом, содержащий в себе ядро личности, состоящее из сплава сознаний миллионов левиафанов. Ритуал усилил Жнеца, дав ему некоторое подобие физического тела — сам корабль.

Существование в виде одной лишь вознесённой души было довольно муторным, и наличие физического якоря позволяло организовать своё мышление. Без опоры на физическом плане, сознание Жнеца погружалось в состояние близкое ко сну, а «Катализатор» фактически стал его мозгом, позволившим осознать глубину проблемы.

Дар демонов оказался с подвохом. С течением времени Жнец становился всё более «тупым», скатываясь к банальному животному существованию. Появление у него мозга решило эту проблему, но только временно. Во время жертвоприношения Жнец поглощал грубые астральные оболочки душ, увеличивая своё могущество и… размеры. И чем больше он становился, тем сложнее ему было оставаться в сознании.

Таким образом, образовался порочный круг. Жнец приносил очередную расу в жертву, становился больше и использовал психические оболочки жертв для создания очередного ядра, которое устанавливалось на космический корабль с искусственным интеллектом.

Весь этот мясокомбинат существовал уже более миллиарда лет, и за это время Жнец достиг размеров самой галактики. Но при этом, несмотря на все свои усилия, эта тварь стала слишком тупой. Чем больше ядер было подчинено Жнецу, тем более распылённым было его сознание. В результате, качество перешло в количество, и самосознание Жнеца скатилось до уровня банальной креветки, реагирующей на раздражители. Это было печальное и… смешное зрелище.

То, что я смог подключиться к памяти Жнеца и узнать всё интересующее меня, доказывало, что данный пациент фактически находится в состоянии летаргического сна. Увы, этой пародии на Ктулху не грозило однажды проснуться и уничтожить Вселенную. Более того, скоро он сам должен был стать кормом для демонов. Впрочем, понятие «скоро» тут было относительным. До этого момента могли пройти ещё десятки или даже сотни миллионов лет. Но раз уж в этот мир попал я, то стоит обдумать, как эту ситуацию можно использовать.

Чтобы не отвлекаться на маскировку от астральных клешней Жнеца, я открыл портал на планету, с которой начал своё путешествие по этой галактике. Мне нужно было уединение и время, чтобы составить подходящий план действий.

И вот, спустя два месяца размышлений, я был готов действовать. Забравшись на вершину высокой горы, я погрузился в медитацию, после чего мысленно обратился к окружающему миру.

— Призываю Судью Игры для заключения взаимовыгодной сделки.

Минут через пять подобной медитации я ощутил присутствие чужого сознания, от которого веяло безграничной мощью. Это не было аморфной массой Жнеца. Сила этой личности была подобна полыхающему огню, способному сжечь всё сущее.

— Что ты хочешь предложить мне? — Раздался вопрос в моей голове.

— Я предлагаю Судье обменять одно из имеющихся у меня Очков Правосудия на координаты известных мне космических миров, чьи технологии не будут нарушать правил Игры в этой галактике, если я перенесу их сюда.

— Какой мне прок от этого Очка Правосудия? — Мысли Судьи были наполнены скукой и презрением к ничтожному микробу в моём лице.

— Это Очко Правосудия является выражением долга другого Судьи, которому я принёс в жертву души могущественных игровых фигур. Уступив часть этого долга, я дам тебе право потребовать вернуть душу фигуры аналогичного качества или какой-то ответной услуги.

Моя афера основывалась на предположении, что Игрой в этом мире управляет другой Судья. При этом, Очки Правосудия в значительной степени должны были являться этаким читом, существующим вне рамок стандартных правил. А потому, вполне можно было допустить более широкое толкование их смысла, особенно другим Судьёй.

Я почувствовал, как моё сознание просканировали, изучив мои мысли по поводу данной сделки. Это было быстрее, чем если бы я пытался что-то объяснить даже с помощью мысленного общения.

— Это же чит. — Подтвердил мои мысли Судья. — Но ты прав, один раз этим можно будет воспользоваться. То есть тебе не нужна моя помощь в самой игре?

Судя по ощущаемым мной эмоциям Судьи, этот вопрос являлся скорее формальностью, позволяющей использовать определённые правила в качестве оправдания.

— Нет. Мне нужны только знания — координаты миров, которые я смогу использовать для открытия Звёздных Врат по собственной инициативе.

— Хорошо. — Удовлетворённо кивнул Судья. — Ты уже знаешь о существовании некоторых игровых миров, так что я дам тебе их координаты. Это не раскрывает тебе никакой принципиально новой информации, а лишь позволяет воспользоваться своими собственными способностями. Обмен завершён.

С этими словами я ощутил, как в моём сознании появился отдельный блок памяти, в котором находился список координат для открытия Звёздных Врат. При этом, там же была небольшая приписка, которая уведомляла меня, что каждым из адресов я могу воспользоваться только один раз, после чего он сотрётся из моей памяти. Копировать или каким-то другим способом сохранять эту информацию мне тоже было запрещено.

Впрочем, смысла в таком копировании не было никакого. Я чисто физически не смогу использовать координаты два раза. Потому что одним из параметров в них было время прибытия, а находиться в одном и том же времени в двух экземплярах было против законов Вселенной.

Если уж меня заинтересует возвращение в какой-то мир, то можно просто создать там маяк, считывающий «текущие координаты», а потом передающий их мне с помощью чакры. Эта энергия могла действовать во всех мирах сразу, что давало мне массу возможностей. Например, я до сих пор ощущал работу своего маяка во вселенной Звёздных Врат и при желании мог вернуться на установщик врат в момент, когда я отбыл из того мира.

Просмотрев список адресов, я понял, что тут тоже не обошлось без подвоха. Я не знал, что за миры находятся по каждому из адресов. Похоже, мне придётся прыгать наугад. У перечня адресов даже не было какого-то порядка относительно друг друга. В памяти они скорее напоминали горсть бобов, брошенных в чашку.

Что ж, скоро у меня начнётся новое приключение, а пока стоит подготовить плацдарм в этом мире. Ведь мне нужно будет не просто вернуться сюда, а притащить с собой что-то, способное уничтожить Жнеца, а за одно и все остальные разумные формы жизни в этой галактике.

Арка 2: Космическая одиссея — Dead Space 2

Выйдя из портала, я оказался на дальней орбите жёлтого карлика. Вблизи никаких объектов не наблюдалось, так что я решил сосредоточиться на проверке действующих тут законов природы, которые опять были другими. С радостью я выяснил, что магия тут работает, хотя и не так эффективно, как ожидалось. Чакра всё так же была неуправляемой. А вот законы физики были чем-то средним между миром Звёздных Врат и Mass Effect.

В целом, ситуация была довольно хорошей, так что можно было сосредоточиться на выяснении того, в какой мир я попал. Сканирование радиодиапазона тут же выявило наличие мощного источника радиоизлучения относительно недалеко от меня. Ну, по космическим меркам. В том же направлении располагался газовый гигант с системой колец.

Я использовал уже отработанную связку чакра-магия-звёздные врата, чтобы переместиться на десяток миллионов километров вперёд и в сторону. Сразу же выяснилось, что теперь я нахожусь дальше от источника сигналов, чем был до этого. Изначально я появился всего в паре миллионов километров от него. Методом триангуляции я вычислил положение источника сигналов и переместился прямо к нему.

На этот раз я оказался на расстоянии в сотню километров от астероида, кружащего на орбите газового гиганта. Диаметр астероида приближался к пятидесяти километрам, а на его поверхности была построена космическая станция пару десятков километров в диаметре. Движение космических кораблей тут нельзя было назвать оживлённым. Я видел только один корабль, пристыкованный к станции. Больше в пространстве вокруг ни одного летательного аппарата не наблюдалось.

Расстояние до станции было небольшим, так что я использовал заклинание антигравитации, чтобы начать медленно двигаться в её сторону. На большое ускорение КПД данного заклинания не хватало. Впрочем, я никуда не торопился. Через пару часов я врубился в станцию на скорости где-то под сотню километров в час. Тут же сработал электромагнит в моём теле, который надёжно зафиксировал меня на металлической обшивке.

Я принял форму человека в скафандре и полетел рядом со станцией, отталкиваясь от неё телекинезом. Это заклинание требовало наличия рядом «точки опоры» для своей работы, которой и выступали сама станция и моё тело. Довольно быстро я обнаружил какой-то технический люк и добрался до него. Открыть его штатным образом я не смог, но зато обнаружил прямо под ним аварийные створки, сейчас открытые. После этого я банально вырезал в люке дыру, просочился в неё, а потом уже за моей спиной закрылись аварийные створки.

Следующий люк я также бессовестно взломал, после чего оказался в каких-то технических помещениях. Тут я довольно быстро обнаружил консоль компьютера, на которой смог прочитать надписи на английском языке. Что ж, по крайней мере, станцию построили люди. Я попробовал подключиться к компьютеру напрямую, но, не зная основ протоколов обмена данными, это было сложно сделать.

Через пятнадцать минут моё ковыряние в компьютере прервало появление техника-женщины. Я тут же спрятался и затаился, подстерегая добычу. Техник подошла к изуродованному мной люку, наклонилась к дыре и начала материться, проклиная неведомых вредителей. В этот момент я подкрался к ней сзади и всадил в неё своё заклинание чтения памяти.

Уже через минуту я знал, что нахожусь в Солнечной Системе на осколке планеты Титан, на дворе был 2511 год, а к станции пристыкован корабль «Ишимура» класса «Планетарный Потрошитель». Этого было достаточно, чтобы опознать мир, в котором я оказался. Он был создан по мотивам игры Dead Space. А «главными злодеями» тут были некроморфы и их хозяева Обелиски.

В данный момент вторжение некроморфов на станцию ещё не началось, так что у меня было время, чтобы подготовиться и решить, что делать. Впрочем, судя по воспоминаниям женщины, ситуация на станции уже была крайне напряжённая и психами стали чуть ли не каждый второй.

Выяснив всё необходимое, я извлёк из тела женщины систему идентификации личности. Каждому гражданину в четырнадцать лет в тело вживлялся специальный чип, который и служил паспортом. А чтобы не поднимать тревогу раньше времени, я свернул жертве шею и бросил её в труп в одной из кладовок. Всё равно все люди на станции будут убиты некроморфами или при взрыве Обелиска, так что смысла кого-то оставлять в живых я не видел. «Лучшее», что могло ждать эту женщину, — это сидеть в чулане до тех пор, пока её не обнаружат некроморфы. Участь хуже смерти, на мой взгляд.

После этого я принял вид техника-мужчины в стандартном скафандре и отправился в сторону жилых помещений, используя чип для открытия дверей. Одновременно я проверял активность на астральном уровне в поисках следов воздействия Обелиска. Что-то такое там было, но ничего конкретного мне понять не удалось.

Через десяток минут блуждания по тесным коридорам, я вышел в зал, где находилось трое людей. Двое из них были в уже знакомых мне скафандрах техников, а третий больше напоминал какого-то начальника в деловом костюме.

— Что скажешь, Франко? — Обратился босс к мужчине, сейчас ковыряющемуся в панели рядом с полуоткрытыми створками в широком проходе. Я остановился, чтобы послушать разговор. С моими способностями двадцать метров не были препятствием в этом вопросе.

— Это диверсия. — Высказался техник, не отрываясь от ремонта. — Кто-то намеренно сломал соленоид и катушку гравикомпенсатора. Сара, можешь подать мне плоскогубцы?

Вторым техником была женщина, которая вытащила инструмент из ящика и сунула его в руку напарника.

— Сколько времени займёт ремонт? — Поинтересовался босс.

— За полчаса управлюсь. Может, быстрее.

— Хорошо. Как закончишь — свяжись со мной. Нужно помочь одному человеку разобраться с компьютером. Что-то там у него не работает, а мне завтра нужен от него отчёт.

— Сделаем. — Согласился Франко.

— Ну, я пошёл.

Мужчина в костюме направился к лифту, а я в это время мысленно потирал руки. Судя по состоявшемуся разговору, передо мной разыгралась сценка с участием Франко Делайл — того самого чувака, который освободил Айзека Кларка из стазиса в психиатрической клинике. А значит, «Прорыв» вот-вот начнётся, и у меня есть реальный шанс успеть к самому началу этой истории.

Подождав пять минут, я применил сканирующее заклинание и убедился, что других людей рядом нет. Спокойной походкой я направился к Франко, всё также занятому ремонтом. Сара стояла ко мне спиной, а потому моего приближения не заметила.

Я решил взять на себя роль Франко, но изобразить более «крутую» его версию. Кроме того, мне требовалось как-то обмануть Обелиск, убедив его в том, что я нахожусь под его контролем. Последняя задача осложнялась тем, что у меня в принципе не было мозга, а снимать магическую защиту, чтобы дать непонятному артефакту доступ к своему телу Вритрас, я не собирался. Поэтому, я решил взять себе чужой мозг «на прокат».

Подойдя к жертве, я распахнул вертикальную пасть от головы до груди, потянул Франко на себя, а потом «откусил» ему голову и верхнюю часть тела. Сара завизжала от зрелища в стиле лучших кошмаров, но убежать не смогла, потому что её тело сковало заклинание паралича.

Я вскрыл тело мужчины и извлёк из него голову, позвоночник, лёгкие с сердцем, печень и почки. Всё это я переместил внутрь своего тела, после чего начал избавляться от всего «лишнего», выплёвывая окровавленные ошмётки. Думаю, это зрелище было ещё более ужасным, чем атака некроморфа. Через пару минут я избавился ото всех костей и прочих ненужных мне тканей. Мне требовался только мозг, но помимо него пришлось взять «систему жизнеобеспечения», способную поддержать его работу в течение суток.

Наконец, я умостил все части несчастного Франко внутри своего тела. Одновременно с этой операцией трансплантации, я натянул на себя астральные оболочки донора, а также выставил напоказ его душу, прикрыв ей своё существование. Последним шагом я принял вид Франко и подключил к его мозгу свои органы чувств, создав впечатление, что он воспринимает мир, как обычно. Также, с помощью магии и прямого воздействия на мозг я подчинил себе сознание Франко, фактически заставив его поверить, что всё, что делаю я, на самом деле делает он.

— Сара, не бойся меня. — Обратился я к любовнице Франко. — Я — твой любимый Франко.

— Нет. Нет! Не подходи. Ты не он. — Девушка пыталась отползти, но ноги и руки не слушались её.

— Мне очень жаль, но я должен сделать это. Надеюсь, ты сможешь простить меня в следующей жизни. Я должен спасти его. Спасти всех нас!

С этими словами я поднял обрезок трубы, подошёл к Саре и воткнул это «оружие» ей прямо в глаз, пробивая голову насквозь. Труп дёрнулся и затих. Франко наблюдал за этой сценой моими глазами. С одной стороны, ему хотелось плакать, а с другой он понимал, что всё это — ради великого блага.

В игре этот момент не раскрывался, но Франко Делайл был юнитологом. Перед ним стояла крайне важная задача: после вторжения некроморфов он должен был освободить Айзека Кларка и доставить его в церковь Юнитологии, чтобы Дайна, руководительница отделения, могла вывезти его со станции, а потом использовать для создания новых Обелисков.

Убив Сару у него на глазах, я создал в сознании Франко брешь, которой не замедлил воспользоваться Обелиск. Как правило, этот инопланетный артефакт использовал образы умерших родственников, чтобы влиять на сознание людей. Для Франко таким образом должна была стать Сара.

Я использовал магию, чтобы спрятать трупы, после чего направился прямиком в главный госпиталь. В голове Франко был подробный план госпиталя, в том числе местоположение капсулы стазиса с Айзеком Кларком. Так что мне оставалось только следовать по проложенному маршруту.

Я появился на месте гораздо раньше, чем в каноне, так что решил скоротать время, наблюдая за процессом размножения некроморфов. С удобством устроившись в одном из кафе, я принялся наблюдать за входом в госпиталь. Тут находился большой зал, играющий роль площади. Рядом проходили пути местного метро, в общем, место было довольно оживлённым.

Начался апокалипсис примерно через три часа. Сначала несколько человек с криками выбежали из прохода, ведущего к метро. Окружающие посмотрели на них как на придурков. Через пару десятков секунд оттуда же выбежала пара окровавленных горожан. А вот это уже заставило людей занервничать. Но прежде чем народ понял, что происходит, из прохода выбежал десяток некроморфов, которые тут же принялись разрывать людей на части. Что самое страшное, ещё через минуту вместе с подкреплением прибыли два десятка заразителей, которые начали деловито шмыгать по окрестностям, превращая живых и мёртвых людей в некроморфов.

Несмотря на общую панику и разбегающихся в разные стороны монстров, ко мне в кафе первая тварь заявилась только минут через десять. Посетители к этому времени уже разбежались, а обслуживающий персонал спрятался в подсобке. Поэтому, некроморф бросился прямо ко мне. Я не стал его разочаровывать и метнулся ему навстречу.

Я владел магией и при желании мог бы уничтожить это существо за долю секунды. Но передо мной стояла другая задача. Внутри своего тела я создал меч, напоминающий катану. Сейчас я вытащил его, наложил на лезвие усиливающее заклинание и порубил некроморфа в салат всего за пару секунд. После этого я выложил останки прямо на стол перед собой и принялся их исследовать.

Биотехнологии некроморфов были крайне интересными. Фактически, тело существа передо мной состояло из двух компонентов. Большая часть была обычной органикой человеческого тела. А вот меньшая являлась условно живым организмом, который мог преобразовывать органику в любую требуемую ему форму. Что самое интересное, энергию для этих преобразований некроморф брал откуда-то с астрального уровня бытия.

Изучив некроморфа, я начал исследовать процесс их появления. Для этого мне пришлось отловить заразителя, вломиться в подсобку кафе, после чего заставить тварь заразить ещё живого человека у меня на глазах. Процесс трансформации удивил меня не только преобразованием тканей, но и изменениями в астральном теле жертвы. Энергетические оболочки человека буквально растворились и слились с телом некроморфа. Более того, это астральное тело было общим у всех некроморфов. Они с лёгкостью могли обмениваться астральной материей. Похоже, именно так проявлялся в действии девиз Обелиска «Мы станем едины».

После окончания исследования я нарубил некроморфов на куски и убедился, что на самом деле это ничуть им не повредило. Просто после этого они перешли в режим «экономии энергии», прекратив двигаться. Но процессы в их тканях не прекратились.

Фактически, превращение человека в какого-нибудь расчленителя было довольно энергозатратным. При этом, преобразованию подвергалось только десять процентов тела. А вот остальные девяносто процентов превращались в истинную плоть некроморфа уже довольно медленно. По моим прогнозам, на полное преобразование органики могло уйти до двух суток.

Наконец, я посчитал, что пришло время начать игру, и направился в клинику. Там я беспрепятственно прошёл в психиатрическое отделение и спустился в подвал. Нельзя же назвать препятствием пару десятков некроморфов? Найдя нужную капсулу, я вытащил из неё главного героя этой истории. Тот находился в состоянии нестояния, так что мне пришлось вколоть ему адреналина, чтобы привести в сознание.

— Айзек. Айзек! Очнись. Нам нужно уходить. — Кричал я, пытаясь достучаться до его сознания. В конце концов, я немного смухлевал, наложив на пациента заклинание исцеления. Это возымело эффект, и уже через десять секунд Айзек посмотрел на меня осмысленным взглядом.

— Что происходит? — Поинтересовался он, осматривая меня и мой костюм. Я изобразил из себя скафандр военного образца. Сейчас «шлем» был снят, и моё лицо копировало лицо Франко.

— Айзек, нам нужно уходить. Поднимайся. — Принялся я помогать встать пациенту, ничего не объясняя в лучших традициях дебильных американских историй. — Ты в серьёзной опасности. Все мы в опасности.

— Где я? — Айзек принялся оглядываться. А ещё он обнаружил, что находится в смирительной рубашке со связанными руками.

— Нет времени объяснять. Нам нужно идти. — Гнул я свою линию. — Они уже здесь. Слышишь?

Я замолчал и сделал вид, что прислушиваюсь. Увы, некроморфы не желали подыграть мне, а потому хранили молчание. Так что мне пришлось самому изобразить звук костяных клинков некроморфа, пробирающегося по вентиляции. Это тут же взбодрило Айзека и заставило его вскочить на ноги. Он ещё сам не понял, что услышал, а его организм уже приготовился драпать.

— Что происходит? — Сделал он ещё одну попытку развести меня на ответ.

Но мне не пришлось ничего объяснять. Из коридора в комнату забежал некроморф. Прежде чем он успел что-то сделать, я пару раз взмахнул мечом и разрубил его на куски.

— Потом. Тебе нужно не задавать вопросы, а бежать! — Выдал я ценную инструкцию.

— Развяжи меня. — Упёрся рогом Айзек. Вот же неугомонный какой. Не выйдет из него настоящего героя боевика. Те должны делать, что им скажут, и не хрюкать.

— Тихо! Они уже здесь.

Я оставил бедолагу брыкаться, пытаясь освободить руки, а сам направился в коридор. Там мне пришлось вступить в схватку с пятёркой некроморфов. При этом, моими жертвами стали не только эти твари, но и проводка в стене, после чего весь подвал погрузился во тьму.

Айзек слушал, как я бился в темноте с некроморфами, после чего наступила полная тишина. Я бесшумно прокрался ему за спину, после чего сказал на самое ухо.

— Я тут.

— А-а-а-а-а-а-а!!!! — Закричал пациент, подпрыгивая почти на метр. Но убежать ему я не дал, крепко схватив за рубашку.

— Тихо. Нам нужно идти. Я буду направлять тебя.

Дальше мы прокрались по тёмным коридорам, добравшись до лестницы наверх. По пути я зарубил ещё пяток некроморфов, добавив этим седых волос своему спутнику, который узнавал о наличии опасности только по звуку рассекаемой плоти и предсмертным воплям тварей.

К моменту, когда мы добрались до основных помещений госпиталя, пациент уже был готов внимать моей внеземной мудрости. Я затащил его в комнату обслуживающего персонала, где имелся агрегат, позволяющий одеть на человека герметичный скафандр.

— Думаю, тебе стоит сменить костюмчик. — Сказал я, развязывая Айзеку руки. — А после этого я расскажу, что ты должен сделать.

Мой «напарник» ничего не ответил, а молча направился внутрь аппарата. Наружу он вышел уже принявшим душ и одетым в «форму санитара». Впрочем, в местных реалиях санитары носили скафандры, способные некоторое время находиться в вакууме. Фактически, это был стандартный скафандр техника довольно оригинальной расцветки. Большая часть костюма была белой, а на груди и спине красовался большой красный крест.

— Итак, я посвящаю тебя в орден крестоносцев. Неси свой крест по жизни с достоинством. — Выдал я ободряющую фразу.

— Что? — Не понял Айзек. Он осмотрел себя и обнаружил украшение на груди.

— В общем, слушай сюда. Тебя обнаружили в космосе три года назад. Всё это время правительство держало тебя без сознания. Также, они выкачали из твоего сознания информацию о том, как создать новый Обелиск.

— Что? Но я не знаю, как создать его! — Возмутился пациент.

— Знаешь. Перед разрушением Обелиск записал в твой мозг информацию о том, как воссоздать себя. Сейчас эти области мозга у тебя заблокированы. Пока ты спал, правительство создало новый Обелиск прямо тут на станции. Я являюсь тайным агентом ордена Иллюминатов. Меня зовут Франко Делайл. Моей задачей является уничтожение Обелиска. И ты — единственный, кто может помочь мне в этом.

— Что? Нет, я не желаю иметь с этим ничего общего. Просто увезите меня отсюда.

— Не получится, Айзек. Отсюда не сбежать. Ты должен помочь мне уничтожить Обелиск. Только ты можешь спасти Землю и всё человечество от некроморфов.

— Почему я? Почему опять я? — Забился в истерике мой пациент.

Я уже просканировал его память, а потому знал, что передо мной игровая фигура. Впрочем, в этом теле душа находилась уже лет пять, так что предполагалось, что данный индивид станет героем и третьей части, где вся Земля будет уничтожена. Так что мне не имело смысла жалеть чужую фигуру.

— Потому что ты — избранный. Обелиск избрал тебя. И теперь только ты можешь решить его судьбу. А за одно судьбу всего мира.

Я замолчал. Айзек тоже ничего сказать не пытался. Так мы просидели в тишине пару минут. Нарушил эту тишину голос из динамиков внутренней связи.

— Айзек, ты здесь? Ответь. Это Дайна. Я хочу помочь тебе сбежать со станции.

Инженер тут же бросился к настенной панели, где нажал на кнопку. Судя по воспоминаниям Франко, это был терминал голосовой стационарной связи.

— Я тут.

— Айзек, я так рада, что ты жив. — Начала вешать лапшу на уши руководительница местной церкви юнитологии. — Я обнаружила твой сигнал через систему наблюдения станции. Ты должен добраться до моего челнока. Тогда мы сможем покинуть это место и отправиться на Землю.

— Что я должен делать? — Схватился за эту соломинку глупый смертный.

— Я сбросила на твой ИСК маршрут. Ты должен суметь пройти по нему. Попробуй найти какое-нибудь оружие. И ради бога, будь осторожен, Айзек.

На этом связь прервалась, заглушенная шипением.

— Я иду к Дайне. — Выдал мне своё решение Айзек.

— И тебе наплевать на Обелиск?

— Да.

— Думаешь, ты кому-то настолько нужен, что тебя хотят спасти?

— Да! И не вздумай стоять у меня на пути. Спасибо за то, что спас меня, но дальше я пойду сам.

— Какой ты, однако, самостоятельный. — Усмехнулся я. — Ладно, я провожу тебя к этой Дайне, и ты сам убедишься, в моей правоте.

После этого Кларк отправился навстречу своей судьбе. Что самое смешное, он всю дорогу делал вид, будто знать меня не знает, хотя я не отходил от него ни на шаг, а временами даже спасал его задницу от некроморфов.

Довольно быстро Айзек собрал себе из подручного материала плазменный резак и даже систему «карманного телекинеза». Я заинтересовался этой технологией, и пока шёл вслед за строптивым героем, исследовал данный механизм. На удивление, эта технология сильно отличалась от технологий Древних и Жнеца. Мне даже стало интересно, будет ли работать этот подход в другом мире?

По пути мы встретили ещё одного «героя» этой истории. Это был псих по имени Нолан Стросс — ещё один подопытный, на котором тестировались технологии Обелиска. Он всё звал Айзека за собой, чтобы уничтожить Обелиск. Меня наличие подобного союзника не вдохновляло, потому что это был явный псих и маньяк. Было даже странно, как ему удавалось избегать атак некроморфов, не имея никакого оружия.

Пока мы пробирались по безлюдным коридорам станции, я зафиксировал воздействие Обелиска на мозг Франко. Довольно скоро ему приглючилась Сара, которая начала объяснять ему, как можно уничтожить Обелиск. Её показания один в один сходились с высказываниями Стросса, так что я особо к ним не прислушивался.

Куда больше меня заинтересовало некое астральное образование, присосавшееся к Айзеку Кларку. Оно походило на какого-то демона или привидение. Эта тварь явно пыталась влиять на своего хозяина, но большая часть её усилий пропадала даром, потому что у Айзека были заблокированы отделы мозга, через которые это воздействие должно было влиять на сознание человека.

Довольно быстро я пришёл к выводу, что эта тварь и есть Обелиск. Точнее, Обелиск был физическим телом, которое этот демон создал для себя. И сейчас он изо всех сил пытался переместить себя вплотную к своему вместилищу, чтобы слиться с ним.

Наблюдая за действиями этой твари, я начал лучше понимать то, как Обелиск взаимодействовал с некроморфами и поглощаемыми им людьми. Всё известное мне ранее взаимодействие на уровне астрала сводилось к тому, чтобы установить прямой контакт между двумя астральными телами. Здесь же воздействие больше всего напоминало радиосвязь. Передатчик подстраивался под частоту приёмника и транслировал в окружающий мир свои качества, то есть по сути просто информацию. И неким чудесным образом в конечной точке эта информация превращалась в воздействие или даже энергию.

Сами по себе некроморфы были довольно тупыми созданиями. Мозгов у них было как у таракана, с той только разницей, что при виде человека они не убегали, а наоборот нападали на него. Но вот когда управление брал на себя Обелиск, то некроморфы становились гениями стратегии и совместной деятельности. Правда, при этом всё равно была видна некоторая шаблонность действий. Видимо, без хозяина способности Обелиска планировать свои действия были ограничены.

Астральная тварь время от времени связывалась с Обелиском с помощью астрального излучения, но использовала при этом другие «частоты». Напрямую же с некроморфами она и вовсе не контактировала. Я подозревал, что причина этого в «тлетворном» влиянии Обелиска. При контакте с ним или некроморфами астральное тело человека буквально плавилось. И вполне вероятно, что подобная участь могла бы ждать и демона. Видимо, его иммунитет к подобному воздействию был ограниченным.

Пока я занимался исследованием природы Обелиска, Айзек добрался до убежища Дайны в помещении Церкви Юнитологии.

— Ты пока иди один, а я потом к вам зайду. — Напутствовал я непутёвого героя, останавливаясь в коридоре.

На протяжении всего пути Айзек в разговорах с Дайной ни разу не упомянул, что рядом с ним идёт кто-то ещё. Я же включал свой чип идентификации только для того, чтобы открыть двери, которые успевали закрыться после того, как в них проходил мой спутник. Так, фактически зайцем, я и добрался до этого места, никем не замеченный.

За разговором Айзека с фанатичной дурой я следил через подвешенное на него заклинание подслушивания. И как только выяснилось, что цель Дайны, не просто спасти Айзека, а использовать его для производства новых Обелисков, я тут же вломился в комнату и банально порубил на куски всех юнитологов. Те не ожидали такого поворота событий, а потому даже квакнуть не успели.

Только я стряхнул кровь со своего клинка, как за окном показался штурмовой космический корабль, который начал пытаться пристрелить Айзека. Управлял им агент Ганса Тейдмана — человека, стоявшего за созданием Обелиска. Тот всё бредил идеей использования Обелиска в качестве источника энергии, хотя по факту его мозги давно были «промыты» демоном, сидевшим в голове Айзека.

Пропустив очередь штурмовика над собой, Айзек резким движением открыл люк в полу и сиганул в него, скрываясь от огня из тяжёлого пулемёта. Я же не стал прятаться, а принял огонь «на грудь», одновременно формируя мощный бластер у себя в руке. Всего пара выстрелов превратила штурмовик в огненный шар, который взорвался, раскидывая пылающие обломки.

Я прыгнул в люк следом за Айзеком. Насколько я знал, там его поджидал огромный некроморф, справиться с которым простому смертному было не под силу. Пролетев десяток метров, я приземлился прямо на спину этой твари. Айзек валялся где-то внизу, отчаянно поливая жирное тело огнём из своего резака. Я не стал тормозить, а сразу же отрубил некроморфу конечности, после чего провёл вскрытие его тела, вывалив наружу требуху.

Хотя некроморфы не были живыми, они копировали строение тех существ, из плоти которых были созданы. Значительные повреждения туши переключили режим «работы» этой твари, из-за чего она перешла в режим «ожидания». Это означало, что некроморф не помер, а всего лишь решил немного отдохнуть и поразмышлять о вечном.

— Чёрт! Ненавижу этих тварей!!! — Закричал Айзек, вытаскивая свои ноги из-под огромной туши. — Сдохни! Сдохни! Фак! Сдохни!! — Закричал он, отчаянно пиная некроморфа.

— Ха-ха. Мне нравится, как ты это делаешь. — Заметил я. — Никакого чувства уважения к мёртвым.

Каждый раз, когда Айзек встречал чей-то труп, он обязательно несколько раз бил его ногой по голове, пытаясь растоптать её. И в большинстве случаев ему это удавалось.

— Если не расчленять тела и не уничтожать мозг,то они в любой момент могут превратиться в некроморфов. — Поделился своей мудростью профессиональный расчленитель.

— Да они и так в них превратятся. — Лениво ответил я, прислонившись к стене. — Только с небольшой задержкой. — Айзек ничего на это не сказал, а только тяжело посмотрел на меня. — Что дальше делать будешь? Как ты уже, наверно, понял, сбежать отсюда не получится. Станция находится на карантине, и все спасательные капсулы и частный транспорт заблокированы.

Герой ещё раз окинул меня мрачным взглядом и уселся прямо на некроморфа.

— И что ты предлагаешь? — Поинтересовался он.

— Уничтожить Обелиск. Тогда все некроморфы сдохнут, и у нас будет достаточно времени, чтобы решить проблему с эвакуацией.

— Ладно, веди.

Похоже, без внешнего руководства Айзек не имел силы воли, чтобы куда-то идти. Всё, на что его хватало, — это бороться за выживание здесь и сейчас. Мы двинулись по мрачным коридорам станции в направлении правительственного сектора. Тот находился на расстоянии в десяток километров, а самый короткий путь туда проходил и вовсе через космическое пространство. Видимо, раньше, когда астероид всё ещё был частью планеты, правительственный сектор построили на другой стороне глубокого каньона. Сейчас же этот каньон превратился в глубокую борозду на поверхности астероида, делая его похожим на кофейное зерно.

Выбравшись из церкви, мы столкнулись с ещё одной выжившей. Это была девушка по имени Элли — военный пилот и просто отвязная стерва. Одновременно, на связь с нами опять вышел Нолан Стросс, что-то бормочущий про уничтожение обелиска с помощью неких шагов его гениального плана.

Поначалу, девушка не захотела присоединяться к нашей компании, но спустя всего пятнадцать минут осознала, что толпы некроморфов лучше мочить толпой-же людей. Там, где она прорывалась с боем, мы проходили безо всяких усилий. Увы, сразу же объединиться нам помешало то, что мы шли параллельными путями. Но спустя ещё полчаса я и Айзек ввалились в комнату, где сидели Элли и Стросс.

— Привет. — Улыбнулся я довольно красивой девушке. — Чего ты такая хмурая?

— Не вижу повода для радости. — Ответила та.

— Ты всё ещё жива. Чем не повод радоваться?

— Нам нужно выполнить первый шаг. — Вмешался в мой флирт безумец. — Тёмная машина ждёт нас. Нам нужно залезть в неё, а потом надёжно закрутить винты.

Так, тут у нас имеется некто явно лишний. Одно уже то, что по сценарию Стросс выколет этой девушке глаз, заслуживало смертной кары.

— Ты заигрываешь с другой девушкой? — Вклинилась в мои мысли галлюцинация Сары, появившаяся в сознании Франко. — Не успела я умереть, как ты нашёл себе другую?

— «Ну что за дурдом? Так, будем решать проблемы последовательно. Сначала избавлюсь от Стросса, потом от галлюцинаций, а потом затащу эту Элли в постель. Или прямо тут на столе её трахну, а потом уже займусь Обелиском» — Подумал я заёмными мозгами.

Моё слияние с мозгом Франко дало интересные побочные эффекты. Но зато я мог быть уверен, что Обелиск до самого последнего момента не заподозрит меня в двойной игре. Сейчас я собирался избавиться от балласта, а за одно провести один эксперимент. Меня заинтересовала способность Обелиска создавать некроморфов из обычных трупов просто за счёт дистанционного воздействия. Именно так появлялись первые некроморфы.

Сейчас я собирался сделать почти то же самое, но на живом пациенте. Сформировав хитрое заклинание, я направил его на Стросса. Тот тут же начал биться в припадке и блевать кровью. А всего через минуту превратился в некроморфа, которым я мог управлять дистанционно. Я использовал другие частоты для воздействия через астрал, так что Обелиск не должен был ничего заметить.

Мой новый питомец вскочил с пола и заверещал. Элли и Айзек тут же принялись расстреливать его из своего оружия, вот только я не собирался терять свою игрушку. Небольшое вливание энергии позволило некроморфу полностью регенерировать. Да что там, он смог использовать уже известный мне эффект «телекинеза», чтобы притянуть утерянную конечность и приживить её.

Небольшая тренировка по управлению марионеткой позволила мне научиться перемещать некроморфа с такой скоростью, что простым людям в него в принципе нельзя было попасть. В конце я отправил его в вентиляцию, где он и затих до поры до времени. Думаю, подобная радиоуправляемая модель мне ещё может понадобиться. Я хотел проверить на практике ещё довольно многое, и «живой» некроморф был мне жизненно необходим.

Дальнейший путь можно особо не описывать. Разве что в отличии от канона мы не разделялись, а двигались все вместе, с лёгкостью уничтожая всех противников. Наконец, мы оказались в правительственном секторе. Тут мы наткнулись на бесхозный штурмовик, по сути являющийся небольшим космическим кораблём, даже способным к сверхсветовым полётам в границах солнечной системы. К счастью, как и в каноне, Айзек усадил в него Элли, а сам пошёл на приступ Обелиска. Его личная шизофрения всё-таки смогла убедить его в том, что ему нужно следовать некому великому Плану.

Я не мешал Айзеку, а лишь помогал в его метаниях. Самым интересным стал момент, когда мы столкнулись с заградотрядом Тейдмана. Я успел затащить героя в безопасное место, а потом банально отправил своего ручного некроморфа в атаку. Опытный образец меня не подвёл. Благодаря регенерации и нечеловеческой скорости он всего за минуту покрошил в салат два десятка элитных коммандос. А ведь он использовал только физические атаки.

Пройдя через залитую кровью баррикаду, мы оказались в лаборатории, где собственно и шло создание Обелиска. Тут Айзек добрался до установки блокировки мозга и собственноручно вогнал себе в мозг через глаз длинную иглу, через которую и шло воздействие. Вот честно, если бы я был на его месте, то точно бы на такое не решился.

После этого демон взял своего носителя под контроль и погнал его прямиком к своему новому вместилищу. Впрочем, контроль был отнюдь не полным, так что время от времени Обелиск развлекал нас неповоротливым, но бессмертным некроморфом, дабы создать видимость «превозмогания».

На финальном этапе я «не глядя» пристрелил Ганса Тейдмана, окончательно свихнувшегося на почве поклонения Обелиску. Похоже, контроль сознаний людей у Обелиска был весьма поверхностным. Так что если жертва сходила с ума, то заставить её сделать хоть что-то полезное становилось невозможно.

И вот, началась финальная сцена этого театра абсурда. Обелиск начал «Схождение» с целью слить всех некроморфов, а в особенности Айзека, в единое тело Кровавой Луны. А в это время Айзек и демон столкнулись в яростном противостоянии умов. Как ни странно, после разблокирования зон мозга, главный герой получил возможность оказывать воздействие на своего паразита. Собственно, речь тут шла скорее о слиянии астральных тел, так что сейчас две души вели борьбу за обладание им. И похоже, что у свихнувшегося инженера были все шансы на победу.

Этот-то момент я и выбрал для того, чтобы вступить в телепатический контакт с хозяином Обелиска.

— Ты проиграешь. — Начал я говорить под руку, нарушая сосредоточение астральной твари. — Он сожрёт тебя и выиграет игру.

— Кто ты? Что тебе нужно? — Начал задаваться бесполезными философскими вопросами мой собеседник.

— Я хочу, чтобы ты помог мне в одной игре. Там нужно будет уничтожить одного твоего идейного родственника, а за одно и всю жизнь в галактике. Если ты победишь, то твоя победа будет и моей победой. А если проиграешь, то это будет только твоим поражением.

— А что от этого получу я? — Тут же принялся торговаться мой будущий наёмный работник.

— Шанс на ещё одну победу. Потому что эту битву ты проиграл.

Пока шёл наш разговор, Айзек смог скрутить демона в бараний рог и был в одном шаге от его уничтожения.

— Я на всё согласная. Спаси меня!!! — Заверещала тварь, предчувствуя свою гибель.

— Игровой контракт заключён. — Передал я мысль вместе со сжатым содержимым «договора». Обелиск тут же согласился с моими требованиями, отправив мысль о согласии.

После этого я вломился в сознание Айзека и банально разорвал связь его души с астральными оболочками. Демон тут же перехватил управление телом и прыгнул к огромному монолиту Обелиска. Буквально через секунду плоть тела Айзека превратилась в аморфную жижу плоти некроморфа, а паразит слился с Обелиском, скрывшись в его недрах.

— Я выиграла!!! — Мысленно заверещала тварь, тут же вообразившая, что исполнять условия контракта ей не обязательно.

— Это я выиграл. — Возразил я, используя давно подготовленную Биджудаму.

Этот подарочек я формировал последние часа четыре, складывая неподатливую чакру в нужную форму. Взрыв разнёс Обелиск в пыль, за одно разворотив станцию и сам астероид. В последний момент демон смог использовать Обелиск, чтобы присосаться к сознанию Франко. Собственно, на это я и рассчитывал. Похоже, это была своего рода система аварийной эвакуации, срабатывающая автоматически.

Осознав текущую ситуацию, демон испустил истошный вопль, распространяя волны отчаяния. Похоже, проигрыш в игре грозил ему ужасными карами. По крайней мере, именно это я смог прочитать в его сознании с помощью магии. Похоже, только что состоялся разговор между демоном и его игроком. И по результатам этой беседы непостижимая сучность дала согласие на мою афёру. Ведь согласно правилам, после проигрыша эта игровая фигура должна была быть уничтожена, но наш договор дал лазейку для её участия в следующей игре, которая при любом раскладе приносила игроку какой-то профит.

А дальше началось самое вкусное. Демон передал мне полное описание технологии создания своего нового тела. Конечно, знания были зашифрованы, но с работающими технологиями Древних я создал в своём теле компьютер, в котором запустил виртуальную симуляцию процесса создания Обелиска. После того, как эта модель заработала, я смог проанализировать все происходящие в монолите процессы. Более того, повторив запись действий демона, которую я сделал, когда он первый раз вселялся в физический Обелиск, я смог получить «мастер-код», дающий полный доступ ко всем функциям Обелиска.

Целью существования Обелиска и поглощения органических форм жизни оказалось порабощение душ живых существ. Обелиск выступал своего рода ловушкой для душ и хранилищем Бахиони, которую демон использовал для собственного возвышения.

Всю информацию о строении Обелиска и некроморфов я сохранил в памяти своей души, чтобы потом не потерять её. После этого мне оставалось только обкатать эту технологию, создав настоящий Обелиск в физическом мире. Я не стал увлекаться гигантизмом, и мой монолит был всего пяток метров в высоту.

После того, как демон освоился со своим новым телом, я открыл врата в мир Эффекта Массы и отправил Обелиск на планету батарианцев. Думаю, там он сможет развернуться во всю мощь и начать победоносное шествие по галактике. Ну, или его сразу же сожрёт Жнец, признав в нём конкурента. Собственно, меня устроил бы любой вариант. Потенциально возможного союза этих астральных тварей я не боялся, потому что в договоре чётко было прописано, что «в живых должен остаться только один». Пока был жив Жнец, я в любой момент мог признать Обелиск проигравшей стороной. Чтобы быть в курсе событий, вместе с Обелиском я отправил своего теневого клона, который должен был стать моими глазами и ушами, когда я вернусь в эту вселенную.

Разобравшись с Обелиском, я извлёк из памяти следующий адрес. Надеюсь, там будет веселее. А то гонять тупых некроморфов мне надоело уже через полчаса.

Арка 2: Космическая одиссея — StarCraft

Выйдя из портала, я тут же ощутил, как магическая энергия выходит из-под моего контроля. Это напоминало воздействие реальности Эффекта Массы, но более сильное. Магия вне моего тела Вритрас существовать просто не могла, а внутри тела удерживалась мной с трудом. Что самое поганое, на внешней границе моё астральное тело постепенно рассеивалось, и материя выходила из-под контроля. Другими словами, я растворялся в окружающем пространстве как леденец в горячем чае.

Времени у меня было в обрез, так что я принялся искать ближайший населённый мир. К счастью, такой обнаружился совсем рядом всего в паре миллионов километров от меня. Это была типичная землеподобная планета с атмосферой, океанами и растительностью. К счастью, чакра тут работала нормально, так что я тут же полетел в сторону планеты.

На этот раз я решил не беспокоиться о скрытности, так что проблему передвижения в вакууме решил довольно просто — с помощью чакры создавал графит, а потом использовал его в качестве рабочего тела для реактивного двигателя. Страх оказаться вообще без физического тела подгонял меня, так что ускорение я смог придать себе весьма приличное. Но и так мне пришлось лететь в космосе довольно долго. Два миллиона километров — это вам не шутки. Даже с ускорением в 20 g, мне пришлось добираться до планеты полтора часа. Половину пути я ускорялся, а вторую половину тормозил.

К моменту прибытия на ближнюю орбиту я уже представлял собой шар диаметром в тридцать сантиметров. Сканирование пространства показало, что недалеко от планеты находится космический корабль в несколько сот метров длиной. К нему я и направился. Тот факт, что я использовал в качестве реактивного топлива графит, позволил мне прибыть к кораблю незаметно. Ведь чёрный углерод почти не отражал света, плюс перед ускорением охлаждался мной до минимально возможных температур. Так что заметить выхлоп моего двигателя было довольно сложно.

Добравшись до корабля под техникой скрытности, я принялся искать способ проникнуть внутрь. К счастью, несмотря на приличное бронирование корпуса, тут было полно всяческих выемок и ниш, где находились какие-то устройства. Наплевав на скрытность, я банально пробурил себе путь в техническую шахту.

Уже внутри корабля я мысленно перевёл дух и начал осматриваться в поисках подходящего донора. Раз уж я не могу иметь тело из магии, то придётся вернуться к стандартному варианту с органикой. К счастью, обитали на этой посудине обычные люди, так что проблем с получением нового тела не предвиделось.

Через десять минут я добрался по вентиляции до скопления людей, находящихся в состоянии сна. Выглянув из-за решётки, я увидел типичную казарму, где на многоярусных кроватях храпели тупые солдафоны. Подобно личинке чужого, я спустился на пол и подполз к выбранному реципиенту, беспечно храпящему в углу комнаты. Тут я оглушил его ниндзюцу и через рот пробрался в желудок.

Собственно, проблема с выживанием в этом мире у меня возникла из-за того, что я не мог создать себе «стандартное» астральное тело, способное взаимодействовать с органикой. В крайнем случае физическое тело можно было материализовать из чакры. А вот соответствующие тонкие тела создать с её помощью не получалось.

Уже через пять минут я вытурил из тела душу его обитателя и принялся обживаться на новом месте, за одно просматривая воспоминания донора. На дворе был 2499 год, и человечество успешно осваивало дальний космос. На данный момент корабль находился на орбите планеты Корхал Два, занимаясь скучным патрулированием территории этого сектора. В отличии от Корхала Четыре, являвшегося столицей конфедерации, эта планета была заштатной колонией с сельскохозяйственной экономикой. Сам донор был типичным космическим десантником — банальным рядовым с посредственными способностями по имени Грегор Грэхэм.

Всех перечисленных обстоятельств мне хватило, чтобы понять, куда меня занесло. Это был мир СтарКрафта. Правда, люди пока ничего не знали про зергов или протосов, но это, судя по всему было ненадолго.

«Проснувшись», я отправился в туалет, чтобы избавиться от остатков своего предыдущего тела. После этого был устроен ранний плотный завтрак, после которого собственно время для сна подошло к концу, и чтобы не привлекать внимание, я отправился на утреннюю тренировку, обязательную для всех десантников.

Пока тело привычно бегало, прыгало и отжималось, я размышлял над тем, что мне делать дальше. Нужно было как-то захватить космический корабль, а потом лететь на Мар-Сару. Именно там должна была начаться «главная история» этой галактики. Мои размышления были прерваны знакомыми для этого тела ощущениями выхода в гиперпространство. Судя по всему, корабль куда-то направлялся.

Гадать о сути происходящего мне не пришлось, потому что на мой личный коммуникатор пришло сообщение о переходе персонала в режим боевой вахты, а на одном из экранов на стене комнаты появилась физиономия капитана корабля.

— Бойцы! Мной получен приказ о передислокации корабля в сектор Копрулу на орбиту планеты Мар-Сара. Всему персоналу необходимо заступить на боевую вахту и приготовиться к ведению боевых действий. Через шесть часов мы выйдем на орбиту планеты, после чего отделениям десанта будут выданы задания. Командирам отделений через два часа прибыть на мостик для инструктажа.

На этом речь закончилась, и я направился к десантным капсулам. По уставу, перед боевым заданием все бойцы обязаны были пройти подробное медицинское сканирование. За каждым десантником была закреплена своя капсула, где помимо диагностики здоровья происходило облачение в десантный скафандр. Его конструкция по сути была неразъёмной, и без специального оборудования снять его было нельзя.

Забравшись в капсулу, я погрузился в виртуальную реальность, где прошёл тренировочный бой с гипотетическим противником, во время которого анализировались мои действия и реакция. Одновременно проходило углублённое сканирование тела. Через час я благополучно «прошёл уровень» и принялся рассматривать результаты сканирования. Но прежде чем я смог углубиться в дебри сводного отчёта, на связь со мной вышел мой непосредственный командир.

— Грэхэм, ты видел результаты своего сканирования? — С претензией в голосе обратился ко мне сержант.

— Сейчас изучаю его, сэр. — Ответил я, пытаясь понять, где я накосячил.

— Посмотри в раздел Пси. У тебя диагностирован второй уровень пси-способностей.

— Что? Это как? — Предыдущий владелец этого тела псионом не был, а потому на эту закладку никогда не заглядывал.

— А вот так! В твоей генетической карте отмечено потенциальное владение пси-способностями. Не знаю, что их пробудило, но после этого задания я отправлю тебя на ускоренный курс тренировок псионика.

— О, нет! Это тот самый курс, где людей избивают до беспамятства и подвергают пыткам? — Память услужливо предоставила истории о том, что псионики подвергаются запредельным нагрузкам и опасности, чтобы полностью раскрыть свой талант. И статистика говорила о том, что переживают такие тренировки в лучшем случае половина участников.

— Именно этот. Зато если выживешь, то можешь рассчитывать на звание капрала. — Усмехнулась садистская сержантская морда. — Отчёт о твоих успехах я уже отправил в центральный штаб. Так что наслаждайся последними спокойными деньками.

На этом сержант глумливо ухмыльнулся и отрубил связь. За каждого обнаруженного псионика полагалась неплохая премия. Если бы я сам отправил результаты своего сканирования начальству, то получил бы премию в размере полугодового оклада. А так эта сумма достанется сержанту. То-то он был такой радостный.

Впрочем, меня вся эта возня сильно не беспокоила. Насколько я знаю, с Мар-Сары живым ни один десантник не ушёл, так что беспокоиться об отдалённом будущем смысла не было. Правильнее было составить план своих дальнейших действий. Мне нужно было найти местные игровые фигуры и сделать им предложение, от которого они не смогут отказаться.

К моменту выхода корабля из прыжка я находился внутри боевого скафандра, который в свою очередь крепился к противоперегрузочному ложементу, больше напоминавшему дыбу. По прибытии на орбиту, на мой персональный тактический компьютер пришла информация о задании. Предполагалась защита мобильного командного центра и разведывательная операция на территорию противника. Конкретные приказы уже должны были отдаваться на месте. При этом, никакой информации о гипотетическом противнике нам не дали.

Интересной оказалась технология доставки десанта на планету. Нас не стали сбрасывать в каких-нибудь десантных ботах, а банально телепортировали. Каждый десантник персонально помещался в устройство телепортации, где примерно минуту происходила подготовка, после чего происходило мгновенное перемещение «тела».

Оказавшись на планете, я направился к выходу из помещения «призыва десанта». На улице был день, и шёл дождь. Кругом были джунгли, и только расчищенная территория базы несла на себе следы человеческой деятельности. Тут нас построили и оставили мариноваться, пока не набрался отряд численностью в 32 человека. После этого наш сержант отдал приказ следовать за ним и направился прямиком в джунгли.

— Итак, рядовые, объясняю стоящую перед вами задачу. — Начал он речь, которую по уму следовало произнести ещё на корабле. — Нужно проследовать в квадрат 25–13, где предположительно находится база противника. Это разведывательная миссия, так что вам следует оценить численность и силу противника, и по возможности уничтожить их базу.

— Сэр, а что за противник? — Не выдержал один из рядовых.

— Это вам и предстоит выяснить, рядовой Рубикус. Три наряда хозяйственных работ за нарушение субординации.

— Сэр, так точно, сэр.

— О чём это я там себе думал…? Ах да, наша база ещё находится в состоянии развёртывания, так что на подкрепление можете не рассчитывать. Командиру отделения отправлять полный отчёт каждые десять минут или после важных событий. Продолжайте движение.

После этого сержант отошёл в сторону и быстрыми прыжками побежал обратно в сторону базы. Ну да, кто бы сомневался. Чтобы эта скотина рисковала своей продажной шкурой? Похоже, отправлять пехоту на убой — тут самая распространённая стратегия.

Я сориентировался по карте и дал задание своему компьютеру проложить курс до нужной точки, с учётом рельефа местности. Мне предложили три варианта, но выбрать я не смог ни одного, потому что командир нашего отряда проложил свой собственный маршрут, называемый «прямая из точки А в точку Б». Гениально!

После этого мы рванули прямо сквозь бурелом, ломая деревья как тонкие прутики и распространяя треск и скрежет на многие километры вперёд. По-видимому, большинство десантников тренировали для боёв в городской черте, так что оказавшись в джунглях, командиру пришлось руководствоваться своими мыслями о том, как устроена реальность. Мыслями, весьма от этой реальности далёкими.

— Грегор, говорят ты теперь псионик? — Обратился ко мне один из десантников по закрытому каналу. Я обратил внимание, что тут уже сформировалась целая группа из пяти человек, создавшая свой собственный голосовой чат. Память подсказала, что все эти люди являются моими собутыльниками, с которыми предыдущий хозяин этого тела был знаком не один год.

— Есть такое. — Ответил я, присоединяясь к чату.

— Говорят, псионикам всегда везёт оставаться в живых. — Продолжил свои намёки товарищ.

— Держитесь рядом со мной, и всё будет в порядке. — Тут же догадался я. Из пяти моих союзников четверо имели опыт боёв в дикой природе, так что для них было очевидно, что наш командир — непроходимый тупица. Причём, непроходимый в самом прямом смысле, потому что мы только что упёрлись в болото, в котором этот самый командир и увяз по самую макушку. — Похоже, настало время назначить нового командира. — Усмехнулся я.

Увы, вместо того, чтобы оставить местного Сусанина в болоте, мы потратили пятнадцать минут на то, чтобы вытащить из трясины его и ещё пяток «спасателей». После этого «проводник» додумался запросить маршрут движения у бортового компьютера и выбрал самый петлистый из них.

Примерно через пару часов, когда мы уже были на подступах к пункту назначения, я решил сделать свой ход.

— Сэр, предлагаю отправить небольшую группу разведчиков на вершину этого холма. — Обратился я по общему каналу связи к командиру, сбрасывая метку на карте. Тот нашёл меня среди толпы, посмотрел на возвышающуюся рядом скалистую возвышенность и ехидно ответил.

— Думаешь, ты самый умный? Раз такой сообразительный, то сам туда и полезешь. Выбери себе пять человек поддержки, и чтобы через десять минут у меня была картинка цели.

— Есть, сэр. — Ответил я, внутренне ухмыльнувшись. Моя «команда» без разговоров последовала за мной.

Последние десять минут я ощущал направленные на меня злобные взгляды, так что в самом ближайшем будущем нам предстояло познакомиться с зергами. Несмотря на кажущуюся неприступность, на вершину холма можно было подняться без особых проблем. Тут мы аккуратно спилили несколько деревьев, образовав неплохую наблюдательную площадку. Это нельзя было назвать совсем скрытным способом наблюдения, но если не приглядываться, то заметить нас было сложно.

Моему взору открылся вид на базу зергов. Территория размером с пару футбольных полей была затянута фиолетовой слизью, поблёскивавшей после прошедшего дождя. Я сразу узнал улей, омут рождения и рассадник тараканов. А ещё моё внимание привлекло месторождение кристаллов. Это было целое скопление красивых голубоватых друз, вокруг которых копошились создания, напоминающие жуков.

— Передаю картинку. — Отрапортовал я командиру, за одно отправляя запись в прямом эфире на базу. Внизу радиосвязь уже работала с перебоями, а вот на вершине холма связь с базой была отличной.

— Рядовой, — тут же связался со мной диспетчер, — приказываю оставаться на пункте наблюдения и заснять нападение наших войск на лагерь противника. Это приоритетный приказ.

— Слушаюсь. — Опять ухмыльнулся я. Собственно, это и был мой план на данный момент — наблюдать за происходящим со стороны, а потом свалить по-тихому обратно на базу. Ну или ещё оставался вариант захомячить по пути какого-нибудь зерга и изучить его.

Для достижения моих целей мне не было смысла оставаться человеком. Люди, они и в Африке люди. А вот стать зергом — уже куда интереснее. Помнится, в первом СтарКрафте упоминалось заражение людей ДНК зергов, после чего те становились членами роя. Нужно будет только проконтролировать, чтобы мне не промыли мозги, как всем остальным. А то это будет слишком смешным финалом моей карьеры.

Нападение на базу зергов было организовано также бездарно, как и путь до неё. Нет, для городских боёв тактика, может быть, была не самой плохой. Всех солдат распределили на тройки, развели полукругом, а потом дали команду к наступлению.

Чуть испуганные солдаты вступили на слизь, немного потоптались, привыкая к ней, а потом попёрли вперёд, сходу поливая «жуков-рабочих» из пулемётов. На этом, собственно, всё нападение и закончилось. Из-под земли вынырнула пара сотен «тараканов», которая за ударные пять секунд зачистила местность. Разрозненные группы солдат оказались окружены превосходящими силами противника и даже сообразить не успели, как их разорвали на части и растворили в кислоте.

— Ну, собственно, вот. — Задумчиво протянул я, наблюдая за тем, как большая часть тараканов закапывается обратно в землю, а меньшая направляется в нашу сторону. — А теперь пора валить!

Наша группа из шести выживших резко сорвалась с места и побежала вниз по склону, петляя между деревьями. Мой компьютер тут же предоставил несколько вариантов маршрута движения, из которых я выбрал тот, что проходил по дну ущелья между двумя холмами. Там, согласно данным спутникового сканирования местности, находилось подходящее место для засады.

Мы успели добежать до нужного места, но тараканы уже были у нас на хвосте. К счастью, прямо за нами бежало всего три твари, так что шансы на выживание у нас имелись. Пятёрка моих спутников спряталась за проходом между двумя высокими камнями, а я забрался наверх по склону и засел в кустах, наблюдая за приближающимися тараканами.

Зерги оказались «не обстрелянными», так что такого качества как осторожность не имели. Они без всяких сомнений забежали в узкий проход, где их встретила укреплённая боевая точка. Десантники засели за камнями и по моей команде открыли огонь на подавление. Два жука застряли в проходе, мешая друг другу. Один пытался отступить, в то время как второй пёр вперёд, толкая своего товарища под огонь. Твари замешкались всего на пару секунд, но этого хватило, чтобы превратить первого зерга в ходячий дуршлаг.

Я же, как истинный камикадзе, пробежал по одной из скал и запрыгнул на спину третьего таракана, после чего очередью из пулемёта начал продалбливать путь через спину к его мозгу. Свою цель я ясно видел с помощью техник на основе чакры, а сбросить меня со спины зерг не мог, потому что я той же чакрой прикрепил к нему свои ноги.

После этого мы закидали третьего таракана гранатами. Он «застрял» в узком проходе между двумя трупами своих товарищей, так что путей для отхода не имел.

— Как мы их?… Раз-два и готово! — Нервно выкрикнул один из моих спутников.

— Не расслабляемся. — Осадил я его. — За нами бежит ещё два десятка. Вперёд.

И мы опять побежали. Прямо, как Форест Гамп. Хорошо хоть физических нагрузок от этого бега не было. Усиленная броня, можно сказать, бежала сама, а десантнику оставалось только задавать темп движения ног и рук. Но бесследно подобные нагрузки тоже не проходили, потому что броня не предназначалась для забегов на длинные дистанции. В таком режиме узлы суставов быстро изнашивались, и к моменту возвращения на базу мы вполне могли стать «инвалидами», нуждающимися в серьёзном ремонте.

Спустя ещё десять минут я отметил, что погоня за нами прекратилась. Тараканы развернулись и степенно почапали обратно к улью.

— Всё, отдых! — Дал я команду. В нашем случае это означало не физический отдых, а техобслуживание скафандра, требующее неподвижности.

— Они точно за нами не гонятся? — Уточнил один из десантников.

— Точно. Но по сторонам смотреть не забывайте. Кто знает, сколько их тут.

— Что дальше делать будем?

— По уставу нам нужно связаться с базой и получить приказ на возвращение.

Мои соратники переглянулись. Связь с базой — это всегда плохо, потому что для сидящих там засранцев ценность жизни десантников примерно такая же, как её ценность у игрока в старкрафт. То есть где-то на уровне расходного материала. Но поступить иначе тоже нельзя, потому что все действия десантника записываются, и после возвращения на базу анализируются на предмет нарушений устава.

Пришлось нам залезть на ближайшую возвышенность, чтобы установить устойчивую связь.

— База, на связи рядовой Грегор Грэхэм. Наш отряд был уничтожен противником. В живых осталось только шесть человек. Ресурс скафандров семьдесят процентов. Запрашиваю разрешение на возвращение. — Выдал я в эфир.

— Отставить, рядовой. — Ответил мне недовольный голос. — Вашей группе поручается проведение диверсионной операции в стане врага. На переданной вами записи наши аналитики обнаружили особь, идентифицированную как самка. — На мой компьютер пришло изображение «королевы». — Именно она руководит другими представителями роя и откладывает яйца для размножения. Вам надлежит уничтожить её любой ценой.

Когда в приказе звучала формулировка «любой ценой», это как правило означало, ценой собственной жизни. И в подтверждение этих слов на экране компьютера активировался таймер обратного отсчёта, установленный на два часа. Если за это время мы не подтвердим выполнение задания, в скафандрах сработает заряд самоуничтожения. Подобная практика была довольно распространённой, потому что минимум треть состава войск формировалась за счёт заключённых. И как я уже упоминал, самостоятельно выбраться из скафандра не было никакой возможности.

— Все слышали? — Обратился я к своим спутникам.

— Твари! Посылают нас на убой.

— Нам пи#дец.

— Ненавижу уродов!

Реакция десантников говорила о том, что им тоже включили обратный отсчёт.

— Шансы у нас ещё есть. — Успокоил их я. — Правда, вместо пулемёта не помешала бы пара снайперских винтовок.

— И где их взять?

— Судя по карте, недалеко отсюда есть контрольная точка. Там мы сможем пройти техобслуживание и взять дополнительное вооружение.

Контрольной точкой назывался десантный технический модуль, сбрасываемый с орбиты. Он как раз предназначался для того, чтобы восстановить ресурс войск, потрёпанных в битве. Правда, идти до него было совсем не по пути, но для бешеного десантника сто вёрст — не крюк. Мы вместе вздохнули и побежали.

На контрольной точке мы заменили шарниры в ногах, пополнили боезапас, в двое десантников вместо стандартного пулемёта взяли по снайперской винтовке в каждую руку. Увы, подобный «обвес» был несовместим с обычным оружием, так что в ближнем бою эффективность таких бойцов заметно падала.

А дальше нам оставалось только скрытно пробираться на уже известную нам горку рядом с базой зергов. Лучшей снайперской позиции в округе всё равно не было. Я использовал сканирующие техники на чакре, чтобы обойти патрули из тараканов, которые начали курсировать вокруг базы. На вершине холма противников вообще не оказалось, так что у нас было время внимательно изучить поле боя.

Впрочем, ничего нового мы там не увидели. Рабочие всё так же таскали кристаллы в улей, рядом с которым стояла королева. Тараканов видно не было, но я был уверен, что они, как и раньше, сидят под землёй.

А дальше два наших «снайпера» хорошенько прицелились и всадили в неподвижную цель по три разрывных пули из каждого ружья. Королеву буквально разорвало на куски. Я зафиксировал это действо на видеозаписи, после чего мы дружно рванули подальше от взбудораженного улья.

На этот раз за нами погнались не только тараканы, но и пара десятков зерлингов. Это-то и предопределило судьбу моих товарищей. В отличие от медлительных тараканов, эти «собачки» бежали в два раза быстрее десантника. Самого отстающего они нагнали и повалили на землю, растерзав толпой. Мы остановились и начали поливать их очередями, но шустрые твари уворачивались от пуль.

Пока мы отстреливались, нас нагнал отряд тараканов, и нам пришлось опять бежать, выцеливая зерлингов на ходу. Увы, мои спутники не могли похвастать экстрасенсорными способностями и нечеловеческой реакцией, так что быстро стали жертвой накатывающей волны зергов.

Мне тоже досталось, но уже по моему точному расчёту. Несколько ударов пришлись прямо по радиопередатчику, после чего у меня пропала связь с базой, а за одно прекратилась запись моих действий. После этого я смог остановиться и использовать чакру для того, чтобы уничтожить самых ретивых преследователей.

А дальше началась почти «ловля на живца». Я бежал на базу, а следом за мной пробирались зерлинги. Я точно отметил расстояние в полсотни метров, на котором уничтожал любого противника. Но если они держали эту дистанцию, то не обращал на них внимания.

Так мы и добрались до командного пункта. За пару сотен метров до ограды зерги отстали и начали разведку местности, подготавливая наступление. Я же прямиком направился в командный центр, где внаглую зашёл в диспетчерский центр, в котором и заседал «командный состав», отдавший мне приказ о самоубийственной миссии.

— Рядовой Грегор Грэхэм прибыл для доклада об успешном выполнении задания. — Гаркнул я прямо над ухом у диспетчера, которого опознал по голосу.

— Что? Как ты зашёл сюда? — Подскочил тот.

— У меня повреждено устройство связи, так что я решил лично доложить вам о выполнении задания. Моё устройство самоуничтожения сработает через пару минут, на протяжении которых я буду излагать обстоятельства выполнения приказа.

Глаза у диспетчера вылезли на лоб, и он принялся озираться, ища пути к отступлению. Увы, все пути были перекрыты мной. Система уничтожения в скафандре уничтожала не только десантника, но и сам скафандр. Этого должно было хватить, чтобы размазать стоящего передо мной диспетчера в кровавый фарш.

В обычной ситуации, я бы просто не смог зайти в это помещение. При обнаружении нарушителя ему передавался сигнал, который банально отключал привод экзоскелета, после чего передвигаться в скафандре было невозможно. Вот только у меня система приёма была сломана, так что сигнал успешно прошёл мимо. А пара охранников на входе не остановила меня, потому что посчитала, что если я тут нахожусь, то имею на это полное право. В конце концов, десантный скафандр был типовым, и ходили в них все, от рядового, до младшего офицерского состава.

Судя по безумно вытаращенным глазам, диспетчер уже приготовился умереть вместе со мной во славу отечества. Он даже сказать ничего не мог, только бекал и мекал, смотря на меня.

— Вы можете подтвердить выполнение приказа, используя проводную связь. — Подсказал я ему, одновременно открывая соответствующий разъём на скафандре.

Тот тут же сообразил и трясущимися руками вытащил из ящика стола шнур, который подключил к своему компьютеру, а потом и ко мне. А дальше мне за пять секунд закрыли миссию, остановили обратный отсчёт и даже выдали поощрение за выполнение важного задания. Эк его пробрало.

— Благодарю. Всего хорошего, сэр.

Отдал я честь и отправился на выход. И никто не заметил, как я закрепил под столешницей соседнего стола брикет взрывчатки с радиодетонатором. Эта тыловая крыса так просто от меня не отделается.

Дальше я прошёл на станцию техобслуживания, где мне полностью заменили десантный скафандр. Нашего сержанта на базе не оказалось, так что я с чистой совестью отправился бродить по территории, задав режим автономного передвижения. При необходимости, скафандр мог ходить и сам, не требуя управления от десантника.

Если бы я встал где-то в сторонке, меня бы довольно быстро обнаружили и припахали в очередной «спецоперации». А так я выглядел, как будто иду по делу, и внимания на меня никто не обращал. Народ туда-сюда ходил толпами, и ещё один десантник ничем не выделялся. Так я и курсировал кругами, пока спустя четыре часа не началась атака зергов.

О том, что на нас напали, я узнал по беспорядочной пальбе, раздавшейся на одном из наблюдательных пунктов. После этого стрельба началась по всему периметру базы, а ещё через десяток секунд я заметил первого зерлинга, прорвавшегося внутрь периметра. Зерги хлынули на нас бесконечным потоком, и шансов выжить у людей не было. А чтобы не допустить эвакуации самого командного центра, способного при необходимости взлететь и самостоятельно выйти на орбиту, я подорвал заложенную мной взрывчатку, которая в клочья разнесла весь руководящий состав. После этого любые попытки преодолеть панику прекратились, и каждый спасал только себя.

В целом, успехи землян в противостоянии зергам были неплохими. Они смогли продержаться почти десять минут, прежде чем тяжело бронированные тараканы подавили остатки сопротивления. Увы, наши войска состояли только из обычных десантников и лёгких “джипов” с огнемётами. Даже тяжёлой пехоты тут не было. А без неё уничтожить таракана можно было только совместным огнём минимум пяти десантников.

Сам я проявил чудеса героизма и оказался одним из последних людей, способных оказать сопротивление. Я банально усилил свой скафандр с помощью чакры, за одно повысив пробивающую способность пулемёта. Под конец, меня окружила толпа тараканов, которые банально задавили меня массой и прижали к земле.

Как я и предполагал, самых сильных бойцов зерги не убили, а оставили в качестве перспективного источника ДНК для последующей ассимиляции. Через полчаса пребывания в положении «мордой в грязь», ко мне подошла королева зергов. К моему удивлению, это была та самая королева, которую мы расстреляли возле улья. Зерги были похожи друг на друга, но всё-таки отличались. Мелкие незначительные детали вроде пятен окраски или формы пластин брони были уникальны, что позволяло компьютеру однозначно идентифицировать каждую особь. Но королева передо мной была точной копией той, что мы буквально дефрагментировали всего несколько часов назад.

Я почувствовал попытку телепатического воздействия на себя, но не смог понять, что за мысль мне пытались передать. Похоже, мышление зергов работало на других принципах, чем человеческое. Впрочем, само воздействие я ощутил и рефлекторно ему воспротивился. Королева что-то проклекотала, а потом развернулась, вытянула свой яйцеклад и вонзила его мне прямо в живот. Через него в моё тело было закачано пара литров некой субстанции. На этом экзекуция завершилась, и меня оставили «дозревать» в окружении моих охранников.

Моя мутация в зерга проходила под моим полным контролем. Я использовал чакру, чтобы подчинить себе преобразующуюся плоть. Изначально, управление телом зерга должно было происходить с помощью псионики. Но чакра позволяла вывести этот контроль на принципиально другой уровень. Фактически, я сам устанавливал для себя программу мутации, используя заложенные в ДНК зергов шаблоны и решения.

Спустя пару часов процесс трансформации завершился, и я смог отвлечься на осмотр внешнего мира. Я с удивлением обнаружил, что меня уже никто не держит, а я просто валяюсь среди пары десятков «счастливчиков», которых посчитали достойными «возвышения». Скафандр мне теперь не был нужен, так что я банально разорвал его на куски, сминая металл как пластилин. Моё новое тело объединяло лучшие черты зергов и людей, а за одно идеальным образом проводило чакру, позволяя достичь состояния, которым в мире Наруто могли похвастаться только монстры вроде Первого Хокаге.

Поднявшись на ноги, я осмотрел себя и пришёл к выводу, что над внешним видом ещё предстоит поработать. Всё моё тело покрывали эластичные пластины брони розово-коричневого цвета. Пальцы на руках заканчивались когтями, а стопы больше напоминали лапы какого-нибудь демона. Рожу свою я не видел, но думается мне, это и к лучшему.

Вокруг меня находилось множество зергов, и стоило мне обратить на них внимание, как я ощутил связывающую нас телепатическую сеть. Сейчас я чётко понимал, что каждая из этих тварей ощущает и думает. Увы, по уровню интеллекта всех их можно было сравнить с умной собакой. Единственным исключением было сознание королевы, которая уже направлялась ко мне в окружении десятка гидралисков.

— Приветствую тебя, член роя. — Обратилась ко мне эта тварь. — Отныне ты служишь рою и мне, как его представителю.

Я не спешил отвечать, изучая сознание королевы. Для этого я использовал не только нашу телепатическуюсвязь, но и свои способности по прямому воздействию на уровне астрала. И наблюдаемая картина имела знакомые мне детали.

— Ты одна из игровых фигур? — Спросил я у королевы, наблюдая за её реакцией.

— Это так. — Ответила она. — Раз ты участвуешь в игре, то тебе предстоит действовать под управлением Сверхразума. Пошли, я провожу тебя к улью.

— Пошли. — Согласился я. — А лучше, побежали.

Я бросил быстрый взгляд на лежащие вокруг тушки людей и последовал за королевой. Судя по всему, в первой партии только у меня был шанс выжить и не превратиться в тупое животное. За королевой мне действительно пришлось бежать, хотя для неё это было всего лишь медленным шагом. Её туша имела три метра в высоту и все пять в длину. И вся эта масса с удивительной ловкостью скользила по «дороге» из слизи, которая вела от базы к улью.

Через полчаса мы добрались до уже знакомой мне «полянки», где располагался улей и месторождение кристаллов. Добравшись до главного строения зергов, королева активировала имеющийся там «орган связи».

— Загара, приветствую тебя. — Услышал я мощный телепатический сигнал.

— Склоняюсь перед твоим величием, Сверхразум. Я обнаружила ещё одну игровую фигуру. Это человек, которого я преобразовала в зерга.

Я почувствовал, как ментальная мощь Сверхразума сконцентрировалась на мне, пытаясь просканировать моё сознание. Но моя защита была слишком хороша, чтобы подобное дистанционное воздействие могло хоть как-то угрожать мне.

— Кто ты? — Мысленно нахмурился Сверхразум.

— Меня зовут Атман. Я прибыл в ваш мир, чтобы предложить тебе принять участие в ещё одной игре. После того, как ты проиграешь здесь, ты можешь отправиться в другой мир и там помочь мне уничтожить одно могущественное создание.

— Проиграю? — Неожиданно разъярился Сверхразум. — Я выиграю в этой игре! И никто не сможет встать у меня на пути. Жалкая тварь, я уничтожу тебя!!!

С этими словами мой собеседник обрушил на меня всю свою телепатическую мощь. Может, кого другого это могло бы напугать, но не меня. Ещё в самом начале нашей беседы я выяснил, что личное могущество Сверхразума до этой планеты не дотягивается, и воздействует он на меня только через улей. Так что как только началась ментальная атака, я использовал дзюцу на основе чакры, чтобы уничтожить «телепатический орган» внутри улья. На этом всё воздействие и прекратилось.

— Что-то он нервный, какой-то. — Посетовал я, обращаясь к Загаре. — А ты не хочешь принять участие в другой игре? Думаю, тебе даже не обязательно проигрывать в этой. Я смогу вернуть тебя обратно после того, как ты мне поможешь.

— Нет. Пока жив Сверхразум, я подчиняюсь его приказам. Ты смог разорвать связь разумов, но в моём сознании остались установки подчинения. Как только улей восстановится, я наверняка получу приказ уничтожить тебя.

С этими словами королева занялась ульем, восстанавливая повреждения. Судя по её словам, лично она против меня ничего не имеет, но и против Сверхразума выступать не собирается.

— Ты считаешь, что служение Сверхразуму важнее твоей собственной игры? — Поинтересовался я у неё.

— Ты не понимаешь. Сверхразум даёт нам бессмертие. Даже если меня убьют, он тут же воскресит меня. Пока я подчиняюсь ему, то не могу проиграть. И этого достаточно.

— Оу! Вот оно чё, Михалыч. Ну ладно. Мне потребуется от тебя пяток рабочих и оверлорд. И будем считать, что у нас вооружённый нейтралитет. — Королева развернулась и посмотрела на меня с высоты своих трёх метров. — Или ты предпочитаешь решить этот вопрос с помощью старого доброго насилия?

— Сверхразум не простит мне, если я отпущу тебя без боя. — Возразила Загара.

— Ладно, а так?

С этими словами я протянул руку и активировал технику стихии Земли, которая мгновенно превратила в фарш полсотни закопанных в землю тараканов, окружавших улей.

— Что это было? — Вытаращила на меня глаза королева.

— Это была маленькая частичка моей истинной мощи. Если будешь мешать мне, то я могу уничтожить весь твой рой, а за одно прослежу, чтобы твоя душа отправилась не к Сверхразуму, а прямиком в ад.

— Делай, что хочешь. — Ответила мне Загара и повернулась к улью. В её сознании, спрятанном за ментальными щитами, я увидел отголоски страха и панического ужаса.

Восприняв эти слова за разрешение, я направился к деловито снующим рабочим. Отобрав пяток из них, я телепатически подчинил их себе, усилив свои приказы чакрой. Через пару минут работы я был уверен, что теперь эти зерги будут слушаться только меня. И даже если Сверхразум сможет подключиться к их сознанию, права отдавать приказы у него не будет.

Точно также я подчинил себе и одного из оверлордов. Это был огромный летающий мозг, занимающийся координацией действий обычных зергов. У оверлорда имелись специальные кожистые мешки, в которых он мог перевозить других зергов. Туда я загнал своих рабочих, а следом залез сам. После этого я дал команду своему «транспорту» и отправил его прочь от улья. По моим подсчётам, телепатическая связь улья со Сверхразумом восстановится через час, и к этому времени я должен быть достаточно далеко отсюда, чтобы меня не смогли найти.

Пока оверлорд летел прочь от улья, я занялся изучением технологий размножения и развития зергов. Кристаллы с заключённой в них пси-энергией были универсальным ресурсом, способным помочь зергу мутировать в другую форму. При желании можно было обойтись и без кристаллов, но в этом случае длительность мутации составляла не минуты, а дни или даже недели.

Что ж, раз Сверхразум подчинил себе всех зергов, то мне стоит подождать, пока его не уничтожат протосы. А в это время можно будет исследовать природу зергов и протосов и создать из них гибридов, используя человеческую ДНК в качестве посредника. Вроде, именно так гибридов и получили в оригинальной истории.

Исходя из этих предпосылок, мне нужен новый план. Для начала, мне следует развить имеющихся у меня зергов до уровня доступности космических перелётов. Собственно, даже оверлорд способен на это после определённого «апгрейда». Далее, мне нужно найти планету протосов. С этим может быть проблема, но я знаю место, где протосов можно будет встретить — прямо здесь. Через несколько дней они прилетят на Мар-Сару и уничтожат тут всё живое, включая зергов.

К этому времени мне потребуется разработать «маячки», которые потом прикрепятся к кораблям протосов. И когда те вернутся в свой родной мир, я смогу отследить их. А там можно будет похитить пару-тройку подопытных кроликов, в смысле протосов, и заняться выведением гибридов. И когда я сам стану гибридом, а за одно и самым сильным псиоником галактики, можно уже будет задуматься о том, чтобы найти командиров для моей армии зергов.

С первой частью плана проблем не возникло. Ну, почти не возникло. Через четыре часа полёта я обнаружил неплохое месторождение кристаллов и решил обосноваться рядом с ним. Чакра с лёгкостью заменяла пси-энергию, так что мутация рабочего в улей прошла без проблем. А потом я устроил быстрое развитие экономики и стал клепать муталисков. Эти летающие твари должны были стать основой моего плана.

Увы, для массового производства муталисков мне нужно было большое количество газа веспена, который обычно выходил из-под земли рядом с месторождениями кристаллов. Но относительно недалеко я обнаружил огромное месторождение этого ценного элемента, где и устроил вторую базу.

Вот только это месторождение, как оказалось, приглянулось не только мне, но и людям. Ещё десяток лет назад они нашли его, построили газоконденсатную станцию и проложили газопровод. Я немного лопухнулся и посчитал всё это оборудование нерабочим, а потому просто пустил его на металлолом. Но уже через пару часов ко мне «в гости» нагрянули люди, которые попытались «изничтожить агрессивную фауну». В общем, моё противостояние с местным Газпромом вылилось в небольшой локальный геноцид населения небольшого города.

Впрочем, не буду концентрироваться на подобных мелочах, а перейду к главному. Муталиски в «штатной комплектации» стреляли небольшими паразитами, наносящими урон с помощью запасённой пси-энергии. Я оставил всё как есть, но часть создаваемых паразитов заменил на их стелс-модификацию, которая должна была нести в себе маяк для хирайшина. Чакру зерги вырабатывать не могли, а потому каждого муталиска мне нужно было зарядить «вручную». Обычные пси-маяки тут не подходили, потому что их присутствие на раз определялось протосами.

После того, как моя армия достигла численности в пару миллионов особей, я загрузился на «прокачанного» оверлорда и в компании тысячи муталисков отбыл бороздить просторы бескрайнего космоса. Нашествие протосов началось примерно через сутки после моего ухода. Всё это время я управлял своей армией через улей, не позволяя ей бессмысленно тратить свои силы. А вот когда появились корабли протосов, вся эта шабла резко устремилась в ближний космос и начала атаковать противника.

К моему удивлению, я чуть было не победил. Мой рой муталисков оказался самым большим на всей планете. Протосы были не готовы к подобному сопротивлению. Ведь большинство зергов были «наземной модификации», а я строгал только воздушные силы. Но зато мне удалось посадить свои маячки буквально на каждый корабль. Следуя заложенной программе, они забились в щели и прочие укромные места и… умерли.

Да, это был мой «ход конём» против протосов. Я не надеялся, что мне удастся их обмануть, подселяя живых паразитов. В конце концов, это была стандартная тактика зергов, и протосы научились ей противодействовать. Но в данном случае я понадеялся на «авось». Потому что выколупывать заведомо мёртвую органику из щелей было довольно сложно. И проще было разобрать корабль и собрать его обратно на заводе, чем очищать прямо в космосе.

Мои ожидания оправдались. Из зарядов, выпускаемых муталисками, всего один процент был заряжен чакрой. И из всех паразитов, забравшихся на корабли, нетронутыми остались менее одного процента. Но даже этой десятитысячной доли хватило для того, чтобы я смог отследить положение пары десятков кораблей.

К моему удивлению, после зачистки планеты флот протосов разлетелся в разные стороны, и передо мной встала непростая задача выбора направления. Просканировав все варианты, я выбрал один, который оказался в зоне, далёкой от мест обитания зергов. Я понадеялся, что там технику безопасности соблюдают чуть менее строго, а потому шансы, что протосы не смогут обнаружить моё появление, будут выше.

Моя армия зергов добралась до соседней звёздной системы от той, которая мне была нужна. Дальше полетел только один оверлорд в компании со мной. Заражённый корабль обнаружился на орбите планеты, на поверхности которой кипела довольно странная жизнь. Но самое главное, я ощущал присутствие протосов, которых зерги чувствовали на уровне инстинктов.

Но помимо протосов тут ощущалось ещё что-то весьма странное. Я направил оверлорда к одному из источников странных ощущений в пси-диапазоне. Моя техника маскировки на основе чакры оказалась довольно эффективной, так что даже зерги не могли почувствовать меня и мой транспорт. Протосы тоже оказались не лучше. Так что никто не стал меня атаковать, и я смог внимательно изучить руины древнего города.

Похоже, я наткнулся на остатки храма зел'нага. Протосов рядом не было… за исключением одной скрытой под невидимостью особи, которая упорно пробиралась сквозь лабиринт к одному из храмов. Похоже, это рояль! Я вылез из оверлорда, спикировал к этой «лягушке путешественнице» и свалился ей как снег на голову. Точнее, как питерская сосулька.

Техника оглушения сработала без осечек, и я начал исследовать полученный экземпляр. Клеточное строение протосов оказалось совершенно другим, чем у зергов, так что с ходу приживить себе их ДНК мне не удалось. Огорчённо вздохнув, я решил прошерстить память этого индивида и выяснить, куда это он направлялся.

К моему удивлению, в моих руках оказался сам Зератул — тёмный тамплиер. Здесь он собирался исследовать храм зел'нага, чтобы найти средство для борьбы с зергами. В сознании Зератула отпечаталась сильнейшая «любовь к родине». Он был готов на всё, чтобы спасти протосов. Но было и кое-что ещё.

Его душа явно являлась игровой фигурой. Я мог считать память Зератула, но сознание внедрённой души было вне моего контроля. Поэтому, я решил привести протоса в сознание и поговорить «по душам». Судя по имеющимся воспоминаниям, последние пару недель он находился в состоянии смятения и депрессии, что никак не вязалось с его предыдущей историей. Я связал Зератула, дополнительно наложил на него парализующую технику, а потом привёл в сознание.

— Что?… Что происходит? — Пробормотал Зератул, открывая глаза.

— Ты у меня в плену. — Коварно сверкнул я глазами.

— Керриган?

— Нет. Меня зовут Атман. Я из соседней сказки, залетел к вам проездом.

— Чего? Зачем ты напал на меня. — До попаданца, наконец, дошло, что он связан и не может двигаться.

— Мне нужны протосы для проведения бесчеловечных экспериментов. — Не стал я скрывать своих намерений.

— Что? Чёрт. Нет! Что за дурацкая игра. — Начал он ныть. — Лучше бы я стал зергом. Я ещё на Земле не любил играть за протосов. А тут я стал Зератулом, который по сценарию должен пожертвовать собой ради спасения своей расы. А теперь меня ещё и захватила в плен неведома зверушка для проведения каких-то опытов. Ты, случаем, не Орочимару?

— Пха-ха-ха-ха! — Рассмеялся я. — Нет, не Орочимару. Этот мясник недостоин называться настоящим исследователем.

— Постой, ты что знаком с ним?

— Было дело. В одной далёкой-далёкой галактике. Но сейчас давай лучше сосредоточимся на твоей судьбе.

— Оу… И что же за судьба меня ждёт? — Похоже местный Зератул уже смирился со своей судьбой и ждал, что я прямо тут начну проводить его вскрытие.

— Есть разные варианты. — Начал я соблазнять его невинную душу. — Например, я могу сделать тебя гибридом протосов и зергов, после чего ты сможешь подчинить себе рой зергов и продолжить игру на их стороне.

— Судя по твоим глазам, это не будет бесплатным. — Догадался мой почти рекрут.

— Да. Взамен, ты должен будешь помочь мне в моей игре. Я отправлю тебя в мир Эффекта Массы, где ты должен будешь помочь мне убить Жнецов.

— Эй-эй-эй! А разве это не против правил?

— Нет, конечно. Законы игры по большей части напоминают законы физики. Их соблюдают не потому, что так положено, а потому что никто не в силах их нарушить. Ну так что, согласен стать моим подчинённым?

— А другие варианты есть? — Вяло поинтересовался Зератул. — Огласите весь список.

— Другой вариант — это я тебя пущу на органы, а вся твоя память будет мной тщательно исследована, после чего ты умрёшь в диких мучениях и отправишься прямиком в ад.

— Что-то перспектива не очень. Там нет третьего пункта?

— Нет. — Категорически отверг я это предположение.

— Ладно, я согласен, только… — На этом Зератул впал в бессознательное состояние, из которого вышел спустя пару секунд. — Гм! Я тут поговорил со своим игроком, и он требует, чтобы ты помог мне уничтожить Сверхразум. После этого я смогу временно отправиться в твой мир. И ты должен будешь дать мне артефакт, который сможет вернуть меня в этот мир по моему желанию.

— Хм… — Задумался я. — Уничтожить Сверхразум? В целом, это не должно быть сложно.

— Думаешь? — Забеспокоился Зератул. — Тут несколько другой сценарий, чем в игре. В этом мире зерги куда сильнее. В смысле, их гораздо больше. Практически половина галактики уже занята ими, и протосы скрываются по всем щелям, в попытке остаться в живых.

— Ерунда. — Отмахнулся я. — Как только я стану гибридом, Сверхразум не сможет ничего противопоставить мне.

Собственно, я не считал, что для уничтожения этого зарвавшегося выскочки мне нужно становиться гибридом. Мой опыт уничтожения планет и галактик говорил о том, что уничтожение — это то, что получается у меня лучше всего. Но прежде чем бежать выполнять задания другого игрока, мне стоит озаботиться своим развитием. Кто знает, может в каком-то из будущих миров мне пригодится способность создавать зергов, протосов и гибридов.

— Раз мы обо всём договорились, может, развяжешь меня? — Поинтересовался Зератул.

— Не так быстро. — Осадил я его. — Для начала заключим официальный договор согласно правилам игры.

Следующие полчаса мы потратили на обсуждение пунктов договора. Зератул «внезапно» почувствовал, что тут пахнет жареным, так что за каждый пункт торговался до потери пульса. А после восстановления пульса приходил в себя и ещё выставлял условия от своего игрока. Но в конце концов, ему пришлось согласиться со всеми выдвинутыми мной условиями. После того, как контракт был заключён, я развязал тушку моего «помощника» и снял технику паралича.

— Ну, что дальше? — Спросил Зератул, поднявшись на ноги.

— Согласно моим планам, сейчас должно состояться твоё вскрытие. — Усмехнулся я.

— Эй, не смешно. Мы же обо всём договорились. — Начал отступать протос.

— Про то, что я не могу проводить твоё вскрытие в договоре ничего не было. — Злорадно ухмыльнулся я. — Ладно, расслабься. Нам нужны подопытные для проведения экспериментов. Где будет проще всего отловить парочку твоих сородичей?

— Отловить не проблема. — Отмахнулся Зератул. — Только что ты с ними делать то будешь? Зерги ведь тысячи лет пытались создать гибрида с протосами. И у них ничего не получилось, потому что после взросления протос не может изменяться. Строение его тела жёстко задано на уровне ДНК и меняться не может. Для проведения опытов тебе понадобится зародыш протоса. А их не так просто достать. За всю историю зергам ни разу не удалось это сделать. Думаю, это о чём-то говорит.

— Что за зародыши? — Поинтересовался я.

В ответ Зератул прочитал мне целую лекцию о том, как размножаются протосы и устроено их общество. Если изложить вкратце, то получалось, что единственный источник новых протосов — это особый храм зел'нага на Айуре. Подобно улью он производил «личинки протосов», которые потом можно было вырастить до взрослого состояния. В обществе протосов существовало множество кланов, которые отличались друг от друга внешностью и способностями. Это происходило из-за того, что каждый клан имел свою «программу» выращивания зародышей.

Каждый клан имел право получать часть новых зародышей. Это право считалось священным, и даже отступники вроде тёмных тамплиеров продолжали получать свою долю потомства. Конечно, совсем уж упёртых маньяков жрецы храма «отлучали от церкви», но в целом, заведовал этим заведением отдельный клан, который предпочитал всегда оставаться вне политики. А то ведь сегодня твоего врага оставят без потомства, а завтра уже тебя.

Зародыши каждый клан хранил как зеницу ока, а в случае вероятности попадания в лапы зергов все они безжалостно уничтожались. Даже транспортировка зародышей всегда происходила исключительно через врата искривления, так что перехватить корабль с ними было невозможно.

По результатам мозгового штурма я пришёл к выводу, что самый простой способ заполучить нужные мне образцы — это ограбить сам центральный храм на Айуре. Да, там была самая сильная охрана. Но с другой стороны, протоколы безопасности были менее параноидальными, так что шансов получить желаемое было больше.

Зератул согласился с моими доводами и даже предложил лично выкрасть зародыши, но я задавил эту инициативу в корне. Этот тюфяк меня интересует исключительно как источник знаний протосов. Думаю, мне придётся подыскать тут ещё одну кандидатуру на то, чтобы возглавить армию гибридов в мире Эффекта Массы.

Ограбление самой охраняемой святыни протосов прошло без каких-либо проблем. Я создал своего коронного бесплотного теневого клона, который последовал за Зератулом. Тот на своём личном корабле отправился на Айур и совершил небольшое паломничество на поверхности планеты, после чего быстро свалил прочь.

Тем временем, мой клон добрался до храма, проник в святая святых и запечатал в печать фуиндзюцу несколько зародышей, лежащих в хранилище. Чакру в этом мире никто ощущать не умел, а потому никто даже не понял, что произошло. А дальше клон использовал Хирайшин и переместился ко мне вместе с зародышами.

Следующие полгода мы вместе с Зератулом провели в жопе мира, ставя опыты по скрещиванию людей, зергов и протосов. С помощью чакры я создал внутри одного из астероидов целый исследовательский комплекс. А поскольку астероид находился даже не на орбите рядом со звездой, а просто сам по себе внутри галактической туманности, то обнаружить нас было практически нереально.

В моих исследованиях Зератул помочь никак не мог, но зато он был хорошим подопытным образцом и добровольцем. Используя знания Древних из вселенной Звёздных Врат, я смог добиться нужного мне результата. Созданные мной гибриды обладали живучестью зергов, их плодовитостью и способностью произвольно менять свою форму. А от протосов им досталась невиданная псионическая сила и физическое бессмертие. Зерги, несмотря на всю свою силу, жили максимум несколько десятков лет. А вот протосы могли жить неограниченно долго. Тот же Зератул разменял уже шестую сотню лет и некоторыми считался зелёным юнцом.

Наконец, настал тот чудесный миг, когда я ввёл в своё тело особую сыворотку. Эта субстанция форсировано запустила процесс моей мутации, и через пару часов из «куколки» вылупилось уже существо нового вида — гибрид зерга и протоса.

Я с наслаждением протянул руки, помахал щупальцами и пожевал жвалами. Вроде, неплохо. Моя псионическая сила была огромна, но при этом дополнительно усиливалась чакрой. Теперь, я мог считать себя сильнейшим существом в этой галактике.

Следующим инъекцию получил Зератул. Ему достался вариант сыворотки попроще, так что он стал «обычным» гибридом, который тем не менее был гораздо сильнее любого зерга или протоса. После «вылупления» Зератул сразу принял человеческий облик и принялся красоваться собой перед зеркалом.

Меня подобная чушь уже не привлекала. Я тоже мог стать человеком, но это уменьшило бы мою силу. ДНК протосов и зергов были оптимизированы под определённую форму тела, так что все эти щупальца и жвала были у меня не просто так, а являлись псионическими усилителями.

Вообще, псионика этого мира была основана именно на физиологии. Она не была проявлением «силы разума», а в первую очередь являлась силой тела и мозга. Меня подобное направление развития не сильно привлекало, но как вариант «на крайний случай» оно было довольно интересным. Судя по всему, псионика этого мира была завязаны на особые законы физики, потому что я смог создать рабочее тело гибрида, просто синтезировав его из атомов химических элементов. То есть тут не было никакой «мистики», а только банальная физика и химия.

После того, как мы освоились со своими новыми телами, встал вопрос о том, что делать дальше. Я обладал доступом к телепатической сети зергов, а потому легко мог обнаружить местоположение Сверхразума. Но просто соваться к нему «с шашкой наголо» было череповато последствиями.

Проблема заключалась в размерах Сверхразума, а также в защищающей его армии зергов. Просто за счёт своей массы эта тварь выходила на уровень могущества, сравнимый со мной. А мириады зергов вполне могли задержать меня на достаточное время, чтобы Сверхразум смог нанести сильный удар, пережить который будет весьма сложно.

Мне нужен был гениальный план. Нет, в принципе, я мог бы провернуть тот же фокус с теневым клоном, что я провёл на Айуре. Тот смог бы подкрасться к туше Сверхразума, после чего я телепортировался бы прямо к нему и зарезал этот «мега-мозг» как свинью. Вот только это не решало проблемы с Зератулом, способности которого решать стоящие перед ним задачи приближались к нулю. Единственное, что он умел делать хорошо — это ныть о своей тяжкой судьбе и действовать мне на нервы. Тут ему не было равных. Но не думаю, что подобные «сверхспособности» помогут ему одолеть Жнеца. А значит, мне нужен ещё один рекрут.

Как говорится, враг моего врага — мой друг. А значит, мне стоит поискать помощи у ещё одного главного героя этой истории — Сары Керриган. Прошедшие полгода события не стояли на месте, и Сару уже фалломорфировали в зерга. Это я точно выяснил, «подслушивая» телепатические разговоры её новых родственников. Думаю, теперь самое время наведаться к ней в гости и сделать предложение, от которого она не сможет отказаться.

Наученный горьким опытом Сверхразума, я решил, что к Керриган с моим предложением стоит подходить в момент, когда она будет близка к поражению. А поскольку зерги сейчас сильны, как никогда, то это поражение предстоит обеспечить мне самому.

На данный момент Керриган находилась на планете Чар, где училась управлять войсками зергов. Добравшись до этой планеты, я обнаружил, что там уже хозяйничают войска терранов под управлением Джима Рейнора. И буквально вместе со мной на орбиту планеты прибыли войска протосов, идущих за Тассадаром. Что ж, похоже, мне даже не придётся сильно напрягаться, чтобы достичь нужного результата.

Я принял форму Зератула и вышел на связь с Тассадаром. В результате получасовой беседы, наполненной духом пафоса и превозмогания, меня назначили одним из командиров армии протосов, которая должна была уничтожить Королеву Клинков, как обозвали Керриган протосы.

Когда на поверхность планеты десантировался первый отряд протосов, я присоединился к ним. А дальше была «игра в режиме бога». Обычно, протосы использовали месторождения кристаллов, чтобы быстро набрать энергии для призыва строений и войск с Айура. Но моя псионическая мощь позволяла напрямую снабжать технику энергией. Так что я быстро построил необходимую технологическую цепочку и принялся массово призывать авианосцы и излучатели пустоты.

Уже через сутки я имел в своём распоряжении огромный флот, практически полностью исчерпав запасы этого вида войск на Айуре. А потом всё, что мне оставалось — это летать по планете и изничтожать всё живое — зергов, людей и даже обычных животных этой планеты. Но главным было не это. Пока протосы воевали с обычными зергами, я вырезал игровые фигуры.

Почти каждая королева, руководящая своей стаей, была чьей-то игровой фигурой. И чтобы не допустить их возрождения Сверхразумом, я уничтожал не только их физические, но и астральные тела. Как я и предполагал, Сверхразум не мог возродить «чистую» душу, лишённую астральных оболочек.

Когда я добрался до Сары Керриган, та уже полностью осознала свои перспективы. Даже объединение её войск с остатками сил терранов не смогло хоть как-то угрожать моей армии.

— Приветствую тебя, Королева Клинков. И тебе привет, Джим. — Поздоровался я со сладкой парочкой. Все их войска уже были уничтожены, и никто не мог помешать нашему общению.

— Кто ты? — Спросила королева зергов.

— Некоторые зовут меня Зератул. — Ухмыльнулся я. — Но на самом деле я — неучтённый фактор этой игры. Ты ведь понимаешь, что я могу убить тебя здесь и сейчас, и на этом твоя игра закончится?

— Да.

— Замечательно. Тогда у меня есть к тебе предложение. Я оставлю тебя в живых, помогу уничтожить Сверхразум, дам тебе силу, превосходящую всё, что ты видела до этого, а потом… отправлю воевать в другой мир против моего врага. И если ты победишь, я позволю тебе вернуться в этот мир и продолжить свою игру. Ты согласна? — Керриган скрипнула зубами и кивнула. — Замечательно.

— А мне ты ничего не хочешь предложить? — Поинтересовался Джим Рейнор.

— Тебе? — Смерил я его презрительным взглядом, за одно сканируя сознание обычного человека, лишённого даже зачатков пси-способностей. — Могу добить тебя, чтоб не мучился. Интересует?

— Э-э-э… нет.

— Ну, я так и подумал. — Я перевёл взгляд обратно на Керриган. — Что ж, раз ты согласна, то стоит заключить договор, после чего можно будет начать обсуждение планов уничтожения Сверхразума.

Тут торговли за каждый пункт игрового соглашения не было, так что управились мы всего за пять минут.

— Итак, план будет такой. Керриган пробирается к Сверхразуму и подаёт мне сигнал. После этого я и Зератул телепортируемся на место событий. Дальше я связываю Сверхразум телепатическим противостоянием, Зератул режет на куски его физическое тело, а Керриган контролирует зергов, не позволяя им вмешаться.

— Я не смогу подойти к Сверхразуму, потому что тот узнает о моих намерениях, как только коснётся моего сознания. — Нахмурилась Керриган.

— Ерунда. — Отмахнулся я. — Я заблокирую тебе часть памяти, и ты вспомнишь о нашем плане только, когда уже будешь находиться рядом со Сверхразумом.

— Хм… Это может сработать, но тогда возникает вопрос, с чего я вообще должна идти к нему? Сверхразум слишком параноидален и вряд ли позволит мне приблизиться к нему без достаточных причин.

— Это может стать проблемой… — Я задумался на минуту.

— Можно сказать ему, что Керриган нашла артефакт зел'нага. — Предложил Зератул.

— Сказать то мы можем, но где мы этот артефакт возьмём? — Возразила Королева Клинков. — Не думаю, что мы сможем обмануть Сверхразум просто сказав ему что-то.

— Можем откопать артефакт на Мар-Саре. Как минимум один там есть.

Идея Зератула мне понравилась. Более того, это решало проблему с тем, что даже в самом лучшем случае Сверхразум может не позволить Керриган подойти слишком близко. А вот артефакт зел'нага он захочет увидеть лично. Так что я смогу поставить на него метку Хирайшина и оказаться на месте событий в нужный момент. А Керриган сможет управлять зергами и на расстоянии.

Ещё одним положительным моментом оказался тот факт, что Джим Рейнор был на Мар-Саре шерифом, а значит, он мог помочь нам найти артефакт, не привлекая лишнего внимания. Я и Зератул приняли внешний вид людей и отправились на Мар-Сару, а Керриган сбежала с Чара, чтобы потом предъявить эти воспоминания Сверхразуму в качестве оправдания.

Через пару недель я обнаружил нужный нам артефакт. Джим нанял шахтёров, которые всего за несколько дней докопались до артефакта. Тут я поставил на него метку Хирайшина и дал телепатический сигнал Керриган о том, что всё готово к началу нашей аферы.

Королева Клинков явилась на Мар-Сару в сопровождении армии зергов. Она с лёгкостью сломила сопротивление людей и забрала артефакт себе. Собственно, как такового сопротивления почти не было, потому что после того, как протосы зачистили эту планету, населения тут появилось совсем немного.

А дальше я подчинил себе сознание Керриган и временно заблокировал нужные куски её памяти. После этого окрылённая свои «успехом» Керриган связалась со Сверхразумом и доложила ему о том, что нашла артефакт зел'нага. Естественно, тот потребовал немедленно доставить этот артефакт к нему, и наш план вступил в активную фазу.

Как я и предполагал, к самой туше местного босса Керриган не пустили. В десяти километрах от тела Сверхразума артефакт забрала контролируемая им королева. Она просканировала артефакт, изучила его всеми возможными способами, и удостоверившись в его безопасности понесла своему хозяину.

А дальше всё прошло в соответствии с планом. Мы с Зератулом телепортировались к Сверхразуму. Я тут же начал ментальную атаку, за одно разрушая астральное тело сверх-зерга, а Зератул принялся кромсать его физическое тело, используя молнии и свои клинки. Ну и Керриган получила кодовый сигнал от моего теневого клона, после чего «вспомнила» о нашем плане и принялась подчинять себе зергов и мешать Сверхразуму призывать их на помощь.

Эпическая битва завершилась всего через пять минут. Ослабленный физическими ранениями Сверхразум на секунду поддался мне, после чего я буквально разорвал его астральное тело, лишая его малейшей надежды на перерождение в этом мире. И в качестве «контрольного выстрела» я зарядил в его уже труп биджудамой, которая разорвала бывшего властителя галактики на куски.

После того, как Керриган более-менее успокоила зергов и захватила власть на планете, я провёл её обращение в гибрида. После этого в гибридов были обращены и обычные зерги одного из роёв. И наконец, Зератул, Керриган и небольшая подчинённая им армия прошли через Звёздные Врата, отправляясь в мир Эффекта Массы. Я открыл им проход на одну из планет в системах Терминуса, где разумных обитателей почти не было, так что их появление там не должно было привлечь большого внимания.

Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Войны: Старая Республика

Перейдя через врата в следующий мир, я опять оказался в пустом космическом пространстве. На этот раз никакого кризиса не приключилось, так что у меня было время, чтобы внимательно изучить законы этого мира. Магия тут опять не действовала, чакра работала без проблем, псионика гибрида не сбоила. А вот технологии Древних и мира Dead Space работать отказывались.

В целом, меня подобная ситуация устраивала, так что я начал осматриваться по сторонам. То, что я вишу в бескрайней пустоте космоса на задворках галактики, новостью не было. А вот то, что я обнаружил на уровне астрала, вызвало неприятные ассоциации. Там обитала очередная астральная тварь безграничных размеров. И как только я вошёл с ней в контакт, чтобы подробнее рассмотреть, как она начала сжиматься вокруг меня, концентрируя своё присутствие. Пришлось мне окружить себя барьерами на основе чакры и пару часов повисеть в ожидании момента, когда эта скотина потеряет ко мне интерес.

Вот что за фигня такая? В какую вселенную не попади, обязательно там есть какая-нибудь тварь галактического масштаба, смысл жизни которой заключается в том, чтобы жрать души простых смертных. Это что, закон природы такой?

Спустя несколько часов я скрылся от внимания неведомой зверушки и начал более осторожные её исследования. Результаты были не очень утешительными. Как оказалось, магия тут работала почти нормально, вот только всю энергию из заклинаний тут же высасывала эта самая астральная тварь. Чакра тоже ей поглощалась, но куда медленнее, так что техники на её основе можно было применять без особых проблем. А вот автономные фуиндзюцу и барьеры долго просуществовать не могли. Максимум — несколько часов. Псионика зергов работала, но если я начинал пытаться сделать что-то масштабное, то потери энергии начинали увеличиваться в геометрической прогрессии.

В общем, жить можно, но сила моего воздействия не позволит преодолеть масштабов, характерных для посредственных магов или чакроюзеров. Получается, мои читы отключены. Печально.

Разобравшись с экзистенциальными вопросами, я сосредоточился на том, чтобы добраться до местной цивилизации. Тут у меня было два способа передвижения: или использовать псионику зергов, или создавать звёздные врата на основе чакры. Вот только второй вариант требовал наличия маяка в точке назначения, так что применимость у него была небольшой.

Я обследовал пару десятков ближайших звёздных систем, но так и не смог обнаружить каких-либо следов жизни. Похоже, у меня проблема. Звёзд в галактике сотни миллиардов, а населённых миров тысячи. Искать их можно очень долго. Я попробовал сканировать пространство в пси-диапазоне на предмет искажений пространства или активной ментальной деятельности, но толку от этого было ноль. Обитатель местного астрала глушил всё и вся, оставляя нетронутым только электромагнитное излучение.

Всё что мне оставалось — это пытаться поймать какое-нибудь радиоизлучение искусственного происхождения. Или попытаться обнаружить населённые миры по нестандартному спектру излучения планет. Оба этих способа были весьма ненадёжны, но деваться мне было некуда.

Примерно через пару недель моего блуждания по просторам галактики, я наткнулся на странное мерцание одной из звёзд. Это был красный карлик примерно в восьми световых годах от меня, и на его орбите раздавались подозрительные вспышки света, нехарактерные для естественного излучения звезды. Туда-то я и отправился.

Добравшись до заинтересовавшей меня звёздной системы, я обнаружил весьма занимательную картину. Вокруг красного карлика вращался газовый гигант, на орбите которого находился спутник размером с Луну, а уже на его орбите летали обломки космического флота.

Судя по всему, восемь лет назад тут состоялась космическая битва, вспышки от которой и привлекли моё внимание. Причиной этой битвы скорее всего стала колония на поверхности луны. Саму колонию я обнаружить не смог, а вот оставшиеся на её месте кратеры до сих пор светились в инфракрасном диапазоне. Что ж, думаю, тут найдётся, чем поживиться.

Как оказалось, так думал не только я. Через полчаса я обратил внимание, что один из «обломков» на орбите явно маневрирует, перелетая от одного остова корабля к другому. Я тут же приблизился к нему и обнаружил, что это не обломок, а небольшой космический корабль, ко внешней обшивке которого были прикреплены части брони одного из раскуроченных линкоров. А ещё, рядом с кораблём летало три десятка дроидов размером со стиральную машину, которые внимательно осматривали каждый найденный обломок и временами что-то оттуда выковыривали.

Подлетев к кораблю, я принялся сканировать его на наличие признаков жизни. И такие признаки были обнаружены в количестве шести штук. Увы, о незаметном проникновении на корабль речи быть не могло, потому что если бы я просто проделал дыру в этой лохани, то весь её экипаж тут же оказался бы в вакууме. При весьма неплохом внешнем бронировании, внутри был только один отсек, в котором присутствовала атмосфера.

В результате, у меня было два возможных варианта действий. Или прикрепиться к внешнему корпусу корабля, притвориться ветошью и ждать, пока они не решат вернуться на свою базу, или внаглую вломиться внутрь и считать память экипажа. Естественно, я выбрал второй вариант. О том, что кто-то взламывает люк шлюзовой камеры, экипаж узнал сразу же. Меня даже попытались перехватить с помощью одного из дронов. Но я успел забраться внутрь и приварить вырезанную часть двери обратно.

Как только я проделал дыру во второй двери, в меня тут же полетели заряды бластера. Из шести членов экипажа встречали меня пятеро, так что я тут же приложил их парализующей техникой на основе чакры. Увы, экипаж состоял вовсе не из людей, так что рассчитанная на простого человека техника казнила этих пятерых весьма болезненным способом. После этого мне оставалось только добраться до рубки и спеленать сидевшего там гуманоида.

На то, чтобы извлечь знания из головы последнего инопланетянина, мне понадобилось три дня. Я ведь не хотел, чтобы тот помер раньше времени, оставив меня ни с чем. В конце концов, мне удалось внедрить в его организм клетки зергов, после чего провести частичное обращение и ментально подчинить себе.

В результате всей этой аферы мне досталось знание языка и доступ к навигационному компьютеру с координатами тысяч населённых миров. За одно, я разобрался с тем, как устроено местное галактическое общество. Вся власть тут принадлежала императору Марка Рагнос, который управлял своей империей через доверенных лиц — его приближённых учеников ситхов. Похоже, я попал в мир Звёздных Войн времён расцвета Империи Ситхов.

В целом, этот мир мог быть достаточно интересным, но вряд ли тут можно было найти что-то для решения моих проблем со Жнецом. По крайней мере, от армии ситхов или джедаев толку не будет никакого. Местные технологии тоже восхищения не вызывают, да и не факт, что они будут работать в мире Эффекта Массы. А потому, остаётся только одно — изучить управление местной Силой, для чего мне нужен учитель.

Я просмотрел карту галактики и решил посетить один из самых развитых миров Империи — Зиост, который к тому же, находился не так далеко от меня. Вот только «не далеко» это было по моим меркам. А вот для корабля, на котором я находился, расстояние было непреодолимым. Более того, сейчас я находился в необитаемой области галактики, так что добраться отсюда корабль мог всего до пары космических станций.

Обдумав эту проблему, я решил, что корабль мне даром не нужен, и проще будет добраться до нужного места с помощью псионики зергов. Поэтому, я направил «мусоровоз» в сторону местного солнца, дождался его уничтожения, а потом полетел к нужной мне звёздной системе.

Спустя всего несколько часов, я вышел из гиперпространства на орбите нужной мне планеты. Тут меня поразило количество космических кораблей, снующих туда-сюда. Их реально были миллиарды. И более того, все эти корабли летали со скоростью в сотни километров в секунду, иногда приближаясь друг к другу на расстояние в считанные километры.

Ранее я считал из сознания местного аборигена информацию о том, что полёты на орбитах планет управляются компьютеризированной системой. Но я и представить себе не мог такого хаоса. Если я попытаюсь просто подлететь к планете, то существуют довольно большие шансы столкнуться с каким-нибудь кораблём на достаточной скорости, чтобы превратить меня в кучу фарша.

В результате, я решил последовать за одним из кораблей и попасть на планету «на хвосте» у него. Корабли выходили из гиперпространства на некотором удалении от планеты, примерно там же, где находился сейчас и я. Так что мне не составило проблем дождаться появления очередного корабля и начать манёвр сближения с ним. Через пять минут я летел в десятке метров за кораблём, «держась» за него телекинезом гибрида.

Несмотря на довольно приличную скорость, сам полёт продолжался несколько часов, так что я даже успел немного расслабиться. Но в конце концов, когда мы уже почти в плотную приблизились к планете, оказалось, что выбранный мной корабль летит не на саму планету, а на одну из космических станций, что находились на её орбите.

Мысленно вздохнув, я дождался подходящего момента и отцепился от корабля, намереваясь попасть на станцию «через чёрный вход». У меня не было никаких документов, а потому я не хотел связываться с местной полицией и иммиграционной службой.

Подлетев к станции, я обнаружил, что нахожусь рядом с жилыми помещениями. В корпусе было множество «окон» с прозрачным стеклом, за которыми можно было увидеть интерьер гостиничных номеров. Чтобы незаметно проникнуть внутрь, мне пришлось поднапрячься. Я использовал чакру стихии Земли, чтобы «просочиться» сквозь стекло. Причём, сделать это нужно было так, чтобы не вызвать разгерметизацию помещения. Но через пять минут я уже был внутри и смог насладиться слабенькой искусственной гравитацией и немного затхлой атмосферой.

Я оказался вбольшой комнате с просто огромной кроватью. Выход отсюда был только один, так что к нему я и направился. Но не успел я сделать и пары шагов, как дверь распахнулась, и в помещение вбежал почти человек. Почти, потому что кожа у него была красного цвета, а на голове вместо волос росло множество рогов.

Вторженец увидел меня и тут же грохнулся на колени, сгибаясь в поклоне.

— Великий, молю вас о помощи. Я готов оказать вам любую услугу в обмен на защиту своей жизни. — Пролепетал он на общегалактическом, знание которого я скопировал из мозгов капитана мусорщика.

— А ты кто? — Поинтересовался я, сканируя окружающее пространство.

— Я ситх, забрак по имени Мао Кун.

— Ситх? — Удивился я. — Ситх, которому нужна помощь в защите собственной жизни?

— Я осознаю, насколько жалко это звучит, но это действительно так. — Ответил забрак. — По моему следу идут наёмные убийцы из клана Каал. Я не очень хорош в боевых искусствах, но могу предвидеть будущее. Среди тысяч вариантов будущего я нашёл один, в котором я могу остаться в живых. Это был вариант, где я прошу вас о помощи. — На этом ситх замолчал, давая мне время подумать.

Пророк? Интересно. Если он смог предсказать моё появление, то, значит, его способности к управлению Силой действительно нетривиальны. Да и иметь обязанного тебе ситха тоже довольно неплохо. Думаю, с его помощью я смогу куда быстрее получить всё необходимое.

— Хорошо, я возьму тебя под свою защиту. — Ответил я, принимая величественную позу. Сейчас я выглядел как обычный человек в некотором подобии скафандра, но без гермошлема. — И когда ожидается нападение на тебя? — Уточнил я важный момент.

— Буквально через несколько минут.

— Тогда залезай под кровать и не высовывайся оттуда, пока я не позову.

Ситх без возражений тут же лёг на пол и принялся заползать под единственное укрытие в помещении. После того, как он скрылся с глаз, я поставил поверх кровати барьер из чакры, который должен был защитить его, а за одно скрыть от разного рода датчиков и сканеров.

Через пять минут в дверном проходе появилась фигура ещё одного гуманоида. Он был одет в боевой скафандр тёмного цвета со шлемом. Быстро осмотрев помещение, он направил на меня бластер и выстрелил. Я не стал уклоняться, а принял выстрел на псионические щиты гибрида. Одновременно, я использовал Лезвие Ветра на основе чакры, которое буквально располовинило противника на левую и правую части.

Через секунду стену комнаты прошило множество выстрелов, которые, как и предыдущие, не смогли причинить мне вреда. А спустя миг, через дверь в комнату забежал ещё один гуманоид со световым мечом наперевес. Он тут же атаковал меня, демонстрируя неплохую скорость. Я создал в руке псионический клинок протосов и вступил в схватку, желая проверить способности этого смертного.

Пару десятков секунд мы рубились друг с другом, за одно превращая в обугленные обломки мебель номера. Помимо нечеловеческой скорости и реакции ситх, а это был именно он, продемонстрировал мне своё умение телекинеза, попытавшись задержать меня и подставив под удар. Вот только этот телекинез был очень странным.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что на меня воздействует не ситх, а та самая вездесущая астральная тварь этого мира. Ситх каким-то образом просто заставлял её выполнять свои приказы. Помимо этого хитрого приёма, ситх меня ничем удивить не смог, так что на этот раз уже я удержал его телекинезом, а потом и вовсе разорвал в клочья. Моё воздействие, в отличие от действия «Силы», было куда более концентрированным.

После этого я выскочил в соседнюю комнату, где меня поджидали ещё три гуманоида и пяток боевых дроидов. К сожалению для них, они не успели сделать даже по паре выстрелов, прежде чем я порубил их в капусту. Я просканировал окружение, и заметил удаляющееся отсюда живое существо. Ему вдогонку я кинул технику парализации на основе чакры, которая и в этот раз не подвела и «казнила» беглеца, буквально вывернув наизнанку все его мышцы, включая сердечную.

— Всё, можешь выбираться наружу. — Позвал я своего должника, ещё раз просканировав окружение и сняв барьеры из чакры. Кстати, только благодаря этим барьерам выстрелы нападавших не разнесли стену космической станции. Они-то все были в скафандрах, а вот мой подопечный был одет в обычную одежду.

— Благодарю вас, о великий. — Поклонился мне Мао Кун. — Могу я узнать ваше имя?

— Атман. — Ответил я. — А что, твоё предвидение будущего не дало ответа на этот вопрос?

— Если бы я не спросил, то как бы я узнал ответ, пусть и заранее?

— Хм… логично. Ладно, что дальше?

— Сейчас нам лучше всего будет покинуть станцию и направиться в другую звёздную систему. А во время полёта я смогу ответить на все ваши вопросы.

— Хорошо. Показывай дорогу.

Мы прошли по коридорам станции и выбрались в зону стоянки космических кораблей. Местные служители правопорядка встречали нас во всеоружии, но каких-либо попыток задержать или хотя бы о чём-то спросить не предпринимали.

— А почему нас никто не хочет арестовать? — Спросил я забрака, глядя на мнущихся полицейских. — Там же была нехилая такая перестрелка.

— Думаю, убийцы заплатили им за то, чтобы они не обращали внимания на стрельбу и разрушения. И в таких случаях принято оформлять подобные соглашения так, что его результатами может воспользоваться победитель, независимо от того, на какой он был стороне. Это позволяет руководству станций сохранять нейтралитет и свою репутацию.

Это было довольно оригинальным решением, хотя, должен признать, весьма логичным. Ведь при попытке задержать нас руководство станции ставило себя под удар, за одно вынужденно становясь союзниками наёмных убийц, нагло орудующих на их территории. А так получалось, что все расходы им возместили заранее и беспокоиться не о чём.

Дальше мы довольно быстро договорились об аренде «космического такси» и тут же отправились в полёт, удаляясь от планеты на максимальной скорости.

Дальнейшее общение с забраком строилось вокруг моего желания узнать, как же работает эта их Сила. Тот смог показать мне пару фокусов, но признал, что учитель из него никакой. Вместо этого он предложил мне познакомиться с его учителем, который являлся древним ситхом, в совершенстве овладевшим Силой. Я согласился, и с пересадкой на одной из станций мы направились на Коррибан — древнюю столицу Империи Ситхов.

Пункт назначения встретил нас сухим жарким воздухом и лучами палящего солнца. Даже сейчас эта планета считалась древней, насчитывая десятки, если не сотни тысяч лет истории. Когда-то тут располагалась столица Империи. Но с тех пор минули тысячи лет, и сейчас столица находилась на планете Зиост, куда я так и не попал.

Сейчас мы находились на небольшом космодроме, который располагался в засушливой пустынной местности. Космический корабль высадил нас и тут же пошёл на взлёт.

— Куда дальше? — Поинтересовался я, осматривая окрестности.

— Зайдём ко мне домой, а потом полетим к учителю.

Мы взяли местное такси, и оно за десять минут домчало нас до небольшого домика, затерянного в целой сети каньонов, пересекающих пустыню. Там мы пересели на личный флаер Мао Куна и полетели над унылой пустыней, в которой время от времени встречались всяческие развалины.

Лететь пришлось почти час. В конце концов мы приземлились в небольшом каньоне возле странного сооружения, рядом со стеной каньона. Больше всего это было похоже на вход в склеп, который располагался в толще горной породы.

— Тут живёт твой учитель? — Скептически поинтересовался я, осматривая совершенно безжизненные окрестности.

— Ну, я бы не сказал, что он живёт… — Смущённо потупился Мао Кун. — Вообще-то он мёртв.

— Чего? — Опешил я.

— Мой учитель — это дух великого ситха, который обитает в его усыпальнице.

— Дух? Оригинально. Ну, пошли, познакомишь меня с этим духом.

Мы подошли к огромным закрытым каменным дверям, ведущим в склеп. К моему удивлению, забрак не стал открывать двери, а встал на четвереньки и пробрался внутрь через дыру в стене, похожую на ход крысы. Я не стал унижаться подобно ему, а с помощью чакры проделал на месте «норы» нормальный проход, по которому и прошествовал с царским величием.

— Что?!!! Как вы сделали это? — Вытаращил глаза ситх, увидев, как я выхожу из образовавшегося коридора. — Эта гробница защищена Силой. Повредить её стены или дверь почти невозможно!

— Хорошо, что я об этом не знал.

— Если вы настолько хорошо владеете Силой, то зачем вам учитель? — Спросил забрак. Наконец-то до него дошло, что я не похож на потенциального ученика. В конце концов, я ведь убил всех нападавших.

— Много будешь знать — скоро умрёшь. — Переиначил я известную мне поговорку. — Твоя задача — познакомить меня со своим учителем.

— Х-хорошо. — Чуть заикаясь согласился тот.

Мы прошли по лабиринтам подземных ходов и добрались до большого зала, в центре которого возвышался саркофаг. Освещение тут обеспечивалось тусклыми светильниками, вделанными в потолок. Возле стен зала стояли столы и шкафы, забитые разным оборудованием и книгами.

— Учитель, прошу вас снизойти до вашего смиренного ученика. — Громко сказал Мао Кун.

— Ученик? — Послышался недовольный голос. — Что ты забыл здесь? Я ведь приказал тебе убираться с глаз моих.

— Учитель, меня привёл сюда долг жизни. Я обещал Атману привести его сюда в обмен на спасение своей жизни.

— Что?! Ты привёл сюда постороннего?

Из саркофага вылетела полупрозрачная светящаяся человеческая фигура, которая уставилась на нас, злобно сверкая глазами.

— Познакомьтесь, это Атман. А это Магнус Ример, мой учитель и величайший из ситхов.

Призрак внимательно осмотрел меня, а потом перевёл взгляд на своего ученика.

— Кстати, а почему ты всё ещё жив? — Поинтересовался он. — Когда я видел тебя в последний раз, твоя судьба была предопределена.

— Пару недель назад линии вероятностей сдвинулись, и я смог найти способ спасти себя.

— Так, давай, рассказывай, что ты для этого сделал. — Резко успокоился призрак. Меня этот вопрос тоже заинтересовал, так что я с интересом посмотрел на Мао Куна.

— Для начала я залез в архив имперской службы безопасности…

— Что? — Прервал своего ученика Магнус. — Ты что сделал?

— Тайно проник в архив имперской службы безопасности на Иллусе.

— Как тебе это удалось?

— Предсказал, какая из шестизначных комбинаций на кодовом замке сможет его открыть. Мне потребовалась на это неделя напряжённой работы.

— Ого! Неплохо, ученик. Продолжай.

— Так вот, я проник в архив и скачал себе информацию об одной секретной операции, где имперский флот столкнулся с ожесточённым сопротивлением какой-то религиозной секты. В этом бою было уничтожено больше полусотни кораблей с обоих сторон.

— За обладание подобной информацией тебя точно прикончат. — Удовлетворённо кивнул призрак.

— После этого я продал информацию о месте этой битвы космическим мусорщикам.

— И они, конечно, тут же разболтали её.

— Нет. Мне удалось найти команду, которая смогла сохранить координаты в тайне. Далее, я заказал перевозку фруктов мадаби на одну из космических станций на Зиосте. На этой же станции я снял гостиничный номер на три дня, после чего продал информацию о своём нахождении клану Каал. В этот момент глава клана находился неподалёку и решил прикончить меня лично. И наконец, почти перед самым нападением, я встретил Атмана, который согласился защититься меня от нападавших в обмен на его обучение владению Силой. А поскольку сам я его ничему научить не смогу, то я привёл его к вам.

— Ага, и теперь я откажусь его чему-либо учить, и он тут же прикончит тебя. — Злобно рассмеялся призрак.

— Да, так и будет. — Согласился я, злобно ухмыляясь.

— Учитель! Вы же не сделаете этого? Это же будет то же самое, как если бы вы прикончили меня лично.

— Ладно-ладно. Успокойся. И какой же урок ты извлёк из всей этой истории, ученик?

— Э-э-э… — Мао Кун задумался на несколько секунд. — Что настоящий ситх должен уметь не только предвидеть будущее, но и махать мечом, чтобы суметь защитить себя.

— Надо же, догадался. Ладно, тогда с завтрашнего дня начнём твоё обучение бою на мечах.

— Да, учитель. — Поник ученик, видимо предвидя своё будущее истязание.

— Итак, Атман. — Обратился Магнус Ример уже ко мне. — Что же вам нужно от старого призрака?

— Меня интересуют ваши техники управления Силой.

— Ты хотел сказать «приёмы управления Силой»? — Нахмурился тот.

— Нет. Именно техники. То есть сами принципы влияния на Силу и то, как она может исполнять волю ситха.

— Это… очень неожиданное пожелание. — Задумчиво протянул призрак, внимательно осматривая меня. — Обычно, всех интересуют какие-нибудь сверх-приёмы, способные убить с одного удара.

— Такой чепухи у меня у самого хватает. — Отмахнулся я.

— Ну да, ты же убил главу клана Каал. — Покивал Магнус. — А ведь я лично обучал его владению Силой ещё двести лет назад. Но вернёмся к твоему пожеланию. С чего вообще я должен тебя чему-то обучать?

Пытливый взгляд призрака впился мне в лицо, пытаясь определить мои эмоции.

— Предлагаю обмен. Вы мне техники управления Силой, а я верну вас к жизни. Полное и стопроцентное воскрешение. Жизнь в молодом теле, полном сил…

— Ты мне сказки не рассказывай. — Прервал мою рекламу ситх. — Даже Сила не может вернуть человека к жизни.

— Сила не может. — Согласился я. — А я могу.

— Учитель, Атман проделал проход в гробницу прямо сквозь стену. И я не почувствовал ни малейших колебаний Силы при этом.

— Что? Проделал проход?

С этими словами призрак метнулся к выходу. Вернулся он минут через пять, злобно ворча.

— Вот кто вас просил устраивать парадный вход в мою усыпальницу? Теперь же тут все, кому не лень, лезть будут.

— Если ты будешь живым, то вряд ли это будет тебя волновать. — Возразил я.

— То есть ты можешь дать мне нормальное тело?

— Конечно.

— И как?

— Молча.

— Издеваешься?

— Конечно.

— Ладно, уел. Но мне нужны доказательства.

— Могу убить твоего ученика, а потом воскресить.

— Эй-эй, я на такое не подписывался! — Тут же подал голос Мао Кун, отступая к выходу.

Мы с призраком повернулись к нему и задумчиво уставились на подопытного.

— Наука требует жертв. — Выдал я аргумент.

— Тебе на роду было написано умереть молодым. — Поддакнул призрак.

Забрак бросился прочь, но дверь сама захлопнулась у него перед носом, а я подхватил тушку ситха телекинезом и вздёрнул её в воздух, перевернув вверх ногами.

— Нет, я жить хочу! — Закричал подопытный кролик.

— Все хотят. Это нормально. — Согласился я. — Вот он тоже хочет. — Кивнул я на призрака.

После этого забрак неожиданно успокоился и обречённо обвис. Я изучил строение его тела и астральных оболочек, после чего телекинезом смял его и превратил в груду кровавого фарша, которая неаппетитным куском плюхнулась на пол.

— Ну что, его уже можно считать мёртвым? — поинтересовался я у призрака.

Тот подлетел к трупу своего ученика и потыкал в него рукой.

— Мертвее не бывает. — Согласился он.

— А теперь смотри внимательнее. — Я протянул руку и выкрикнул. — Фуиндзюцу: Великое Воскрешение!

Чакра потекла от меня и сформировала сложную печать вокруг трупа. Мёртвая органика начала движение, самостоятельно возвращаясь на своё место. Уже через десяток секунд тело забрака было полностью восстановлено. Одновременно, с помощью псионики зергов я восстановил астральные оболочки души и присоединил её к телу. Примерно так Сверхразум воскрешал своих подчинённых.

Тело вздрогнуло, громко вздохнуло, а потом зашлось в кашле.

— Чёрт! Это было… очень… неприятно. — Просипел Мао Кун, осматривая свои руки.

— Ерунда. Раза после третьего привыкаешь, и смерть вообще перестаёт тебя волновать.

Живой и мёртвый ситхи уставились на меня с ясно читаемым почтением в их взгляде.

— Ученик, иди прогуляйся, отдохни. Тебе ещё рано знать то, чему я собираюсь обучать Атмана.

— Да, учитель. — Понуро кивнул забрак. Он собрал свою изуродованную одежду, которую я, естественно, «не воскрешал», и поплёлся к выходу.

— Итак, начнём обучение. — Обратился ко мне призрак. — Чем быстрее ты узнаешь всё, что нужно, тем быстрее я вернусь к жизни.

— О, ты удивишься, насколько быстро я могу обучаться. — Ухмыльнулся я.

Первым делом, меня начали обучать тому, чтобы почувствовать Силу. Под этим ситхи понимали ощущение контакта астрального тела адепта и астрального тела местной твари космического масштаба, которую я решил называть Силой. Естественно, эту Силу я чувствовал без малейших усилий.

А дальше пошли техники влияния на Силу с помощью своего астрального тела. Вот тут уже было сложнее, но я тренировал управление своим астральным телом ещё в мире Звёздных Врат при изучении техник вознесения, а потом оттачивал контроль при изучении технологии управления некроморфами. Так что мне довольно быстро удалось добиться нужного результата.

Управление Силой происходило за счёт передачи ей особых ментальных образов, а также… эмоций. Вот это ситховское «ненависть даёт мне силы» означало, что сдобренные сильными эмоциями команды Сила выполняла куда охотнее.

В целом, управление Силой строилось на эксплуатации её безусловных рефлексов. Точно так же, как рука человека дёргается, если уколоть её иглой, так и Сила реагировала на внешние раздражители, формируя различные спецэффекты. При этом, ситх должен был постоянно лавировать и контролировать обстановку подобно тореадору. Сила могла поглотить неосторожного пользователя и растворить его астральные оболочки. На несколько минут это давало огромное могущество, после чего душа человека шла на перерождение.

На удивление, чтобы передать мне все базовые навыки, Магнусу понадобилось всего семь часов. Мне ведь не нужно было учиться управлять своим астральным телом. Достаточно было понять, как именно нужно управлять Силой. А там уже я мог добиться нужного эффекта с помощью своего астрального тела, псионики или даже чакры.

Когда мы уже почти закончили моё обучение и занимались повторением пройденного материала, я почувствовал сильные «колебания в Силе». Я увидел, как астральную тварь сотрясает множество спазмов. Её тело буквально рвало на части, сжимало в тугие комки и заворачивало хитрыми узлами.

— Что происходит? — Поинтересовался я.

— Так выглядит битва двух сильных ситхов. — Нахмурился Магнус Ример.

— Учитель! Там… там… — Ворвался в гробницу Мао Кун.

— Что там? — Недовольно переспросил призрак.

— Император Марка Рагнос умер три дня назад. Его решили похоронить на Коррибане, как раз неподалёку отсюда. И во время похорон два его сильнейших ученика начали битву, чтобы выяснить, кто из них будет следующим императором.

Тем временем, накал страстей в астрале увеличивался. Теперь я ощущал не только «спазмы в Силе», но и её боль, её раздражение и ненависть по отношению к тем, кто посмел пробудить её.

— Думаю, теперь ваша Империя обречена на уничтожение. — Высказал я своё мнение.

— Почему? — Удивился призрак. — Это не первый и не последний умерший император. А битвы подобного масштаба хоть и редки, но тоже бывали ранее.

— Вы разгневали Силу. И я не удивлюсь, если она решит подсократить количество ситхов в галактике, чтобы те не беспокоили её своим копошением.

Насколько я знал историю этой вселенной, как раз во время этой битвы на Коррибан прибыли двое жителей Республики. После этого Империя Ситхов решит завоевать Республику, но получит по зубам и самоуничтожится.

— Ты говоришь так, как будто Сила — это живое существо. — Возразил Мао Кун.

— Так и есть. А вы подобны комарам, которые кусают её и заставляют махать руками, исполняя ваши желания.

— Ты видишь будущее? — Спросил меня Магнус.

— Не совсем. — Открестился я. — Скорее, я знаю, чем всё это закончилось бы, если бы я не появился тут.

— Но раз ты здесь, то всё можно изменить? — В голосе призрака послышались нотки торжества. — Я давно предвидел падение Империи. Но твоё появление даёт нам шанс всё исправить.

— Ну, в принципе, я могу сейчас воскресить тебя. Ты пойдёшь, убьёшь этих двух недоумков и станешь Императором. Вот только как ты собираешься противодействовать Силе?

— Я не буду противодействовать ей. Я устрою войну за трон, в которой погибнет большинство ситхов. После этого гнев Силы уляжется, и я смогу взять власть в свои руки.

— Ну да, можно даже ввести «правило Бейна». — Ухмыльнулся я.

— Что за правило? — Поинтересовался Магнус.

— В мире должно быть только два ситха — учитель и ученик. Когда ученик превзойдёт своего учителя, он должен будет убить его и стать лордом ситхов.

— Эта философия не выглядит практичной.

— Нет, конечно. Это просто религиозный бред, который однажды приведёт ситхов к вырождению.

— Ладно, давай остановимся на текущих задачах. Ты говорил о том, что можешь воскресить меня прямо сейчас. — В голосе ситха почувствовалось нетерпение.

— Могу. Правда, это потребует времени. Не уверен, что мы успеем закончить до того, как в битве будет определён победитель.

— На этот счёт можешь не волноваться. Ситхи такого уровня могут биться днями и ночами. Думаю, они успокоятся не раньше, чем через пару дней.

— Окей. Тогда, можем начинать. А потом, я уничтожу этих двух выскочек, используя твои указания. Будем считать это моим экзаменом. И если я не смогу победить их, то ты пожалеешь, что воскрес. — Мрачно пообещал я.

Я подумал, что если уж рушить местную историю, то с размахом. А потому, решил при воскрешении дать ситху тело гибрида. Конечно, с некоторыми ограничениями. Например, у него не будет возможности размножаться или изменять своё тело. Но в целом, это должно дать ему достаточное могущество, чтобы вся история галактики пошла по другому пути.

Спустя три часа я удовлетворённо вздохнул и посмотрел на результаты своих трудов. Передо мной стоял человек, чьё лицо могло принадлежать только Императору. Псионическая сила Магнуса Римера также была на высоте, хотя потягаться со мной у него не было единого шанса.

— Ну, как ощущения? — Спросил я.

— Необычно. — Ответил Магнус, прохаживаясь туда-сюда.

— Цени. Это тело обладает могуществом, с которым не сможет сравниться ни один ситх. А теперь я приму твой внешний вид и пойду уничтожать претендентов на твой престол. Я буду общаться с тобой телепатически, так что ты сможешь говорить мне, что делать и наблюдать за происходящим моими глазами.

— Хорошо.

Я сконцентрировался и использовал чакру, чтобы переместиться к месту битвы, за которой наблюдал мой теневой клон. Тут шло дикое мочилово между двумя неуёмными ситхами. В воздухе витали не только пыль и камни, но и огромные скалы. Молнии и потоки огня пронизывали пространство, а где-то там, в самом центре этой бури, мелькали фигуры двух ситхов.

Первые минут пятнадцать я только приноравливался к управлению Силой на подобных масштабах, после чего рванул вперёд, атакуя одновременно обоих противников. Битва тут же стала ещё более фееричной. Бедная астральная тварь ныла и стонала, но ничего не могла поделать с отдаваемыми ей приказами.

Я использовал только управление Силой и не обращался к чакре или псионике. Постепенно, я приноровился атаковать и уклоняться, одновременно через Силу контролируя действия противников. Тут мне помог опыт Магнуса Римера. Ведь я не просто воскресил его, но и получил прямой телепатический доступ к его сознанию, воспоминаниям и опыту. И хотя для него это выглядело так, будто это он даёт мне советы, на самом деле это я выжимал из его сознания боевой опыт использования Силы.

Примерно через полчаса я полностью освоился с пройденным материалом и решил, что двух претендентов на трон уже можно и прикончить. Проблемы в этом вопросе возникали из-за того, что ситхи отлично контролировали Силу, а потому заранее предотвращали любые направленные на них атаки. Чтобы лишить их этого преимущества, я решил банально истощить Силу в окрестностях планеты. В этом случае могущество ситхов резко устремится к нулю, и я смогу замочить их в рукопашной битве.

Самым эффективным способом траты энергии, конечно, являлось создание материи. Как говорится, е равно эм це квадрат. Я начал материализовать миллионы тонн золота, под которым пытался похоронить двух противников. Первые полчаса это особого успеха не имело, а вот потом истощение Силы в окружающем пространстве стало очевидным. Скалы и валуны в воздухе уже не летали, да и сами ситхи не парили в вышине, а вынуждены были время от времени отталкиваться от бренной земли.

Наконец, количество доступной энергии упало почти до нуля, и мы трое опустились на золотую равнину, простиравшуюся от горизонта до горизонта. Что характерно, это было не просто золото, а россыпь монет, с одной стороны которой был мой портрет, а с другой герб Империи и какая-нибудь заумная фраза. Всего я создал более тысячи разных шаблонов, да ещё и сделал так, что некоторые из фраз встречались реже, чем другие. Будет тут рай для нумизматов. Хе-хе-хе.

— Ты кто такой? — Наконец-то соизволили обратиться ко мне претенденты на трон. До этого они старательно делали вид, что меня тут нет, и подкалывали только друг друга.

— Я ваш новый император Маркус Ример. — Представился я.

— Маркус Ример умер больше ста лет назад. — Возразил мне, по-видимому, Нага Сэдоу, которого я опознал по аккуратной бородке.

— Это было временное недоразумение. — Пожал я плечами. — Хватит болтать. Пришло время прикончить вас.

С этими словами я сформировал пси-клинок и бросился в бой. Увы, мой собеседник сдох, даже не успев понять, что произошло. Он попытался заблокировать мою атаку своим световым мечом, но неожиданно, при столкновении с пси-клинком световой меч взорвался, да ещё и ударил своего хозяина током. Судя по всему, проблема с мечом возникла из-за того, что это была старая модель, соединявшаяся с блоком питания на поясе при помощи шнура. В результате, ситх не смог увернуться и был порезан мной в салат менее чем за секунду.

— Постой, мы можем договориться. — Пошёл на попятную Лудо Кресш.

— Не раньше, чем ты сдохнешь. — Пообещал я.

У второго противника в руках был не новомодный световой меч, а классический клинок из металла, напитанный астральной энергией. После пары пробных столкновений Лудо Кресш убедился, что его меч держит удар и стал наседать на меня, используя всё своё мастерство владения клинком.

Я же во время этой дуэли решил проверить, что же произойдёт, если снизить концентрацию Силы в пространстве ниже нуля. Грубо говоря, «нулём» было состояние астральной твари, при котором она могла только лежать пластом и вяло трепыхаться. Но при достаточной стимуляции, даже в таких условиях она могла воздействовать на реальность, «пожирая» сама себя. Это требовало куда большего приложения усилий по астральному воздействию на эту тварь, но у меня проблем с этим не было.

Как только Сила окончательно лишилась сил, она начала активно тянуть энергию из всех доступных источников. И самым доступным в округе было астральное тело ситха. Уже через минуту боя запал в его глазах угас, и он стал двигаться как несвежий зомби, с трудом держась на ногах.

— Что ты делаешь? Стой! — Попытался воззвать к моей совести ситх, но закономерно обнаружить такую не смог.

— Стою. — Замер я, продолжая насиловать Силу.

— Смилуйся…

Лудо Кресш высыхал на глазах, превращаясь в мумию. Сила выпивала из него все соки и саму душу. Я подождал ещё минуту и смог наблюдать, как астральное тело ситха было окончательно уничтожено Силой. Усё! Финита ля комедиа.

Я мысленно вытер пот и телепортировался в гробницу к своему «учителю». Тот встретил меня предсмертным хрипением. Хотя склеп находился в двухстах километрах от поля боя, даже тут Сила была истощена выше предела.

— Чего хрипишь? — Удивился я. — Напитай своё тело волей и отрежь от Силы. Это ведь элементарно.

Через пару секунд Магнус облегчённо вздохнул и поднялся на ноги.

— Что ты сделал с Силой?

— Эм-м-м-м… как было сказать… обессилил её?

— Чего?

— В общем, использовал больше энергии, чем у неё было.

— Это ведь невозможно! В таком случае Сила просто выпивает адепта.

— Это и произошло с моим противником. Было забавно. А защититься от подобного довольно просто. Ты ведь сам видишь, что отсечение себя от Силы решает эту проблему.

— Да, но если ты сделаешь это, то не сможешь управлять Силой.

— Смогу. Запросто. Просто нужно использовать другой способ воздействия. — Я посмотрел на надсадно хрипящего Мао Куна, лежащего на полу. Он уже тоже смог временно отгородиться от астрального воздействия, но восстановиться так же быстро, как гибрид зерга и протоса не мог. — Ладно, с вами я закончил, всё что мне нужно узнал — пора прощаться.

— И куда ты теперь? — Поинтересовался будущий Император Ситхов.

— Много будешь знать — скоро состаришься.

— То есть чтобы жить вечно, нужно полностью стереть себе память? — Усмехнулся ситх.

— Именно! No brain — no pain. Счастливо оставаться.

После этого я активировал подготовленную технику на основе чакры и открыл звёздные врата, после чего смело шагнул в следующий мир.

Арка 2: Космическая одиссея — WARHAMMER 40000

Выйдя из портала, я почувствовал примерно то же, что почувствовал бы на моём месте обычный человек. То есть ощутил резкое падение давления воздуха, закипание крови и нехватку кислорода. Да что за нафиг? Я же зерг! Для меня вакуум — естественная среда обитания. Я попробовал использовать псионику, но обнаружил, что она не работает от слова совсем. Не было даже малейших намёток на неё. По-видимому, в этом и проблема.

Тело гибрида зерга и протоса могло жить только за счёт псионики. Она использовалась даже для обмена веществ на клеточном уровне, так что без неё моё тело было нежизнеспособным. У меня в запасе было всего несколько секунд, прежде чем тело умерло бы окончательно. В этом состоянии раздумывать мне было некогда, так что я сделал первое же, что пришло мне в голову.

Последнее время в мире Звёздных Войн я учился управлять Силой, используя своё астральное тело. Но помимо управления Силой, астральное тело могло быть использовано для обращения органики в тело некроморфа. Это я и сделал чуть ли не на рефлексах. В конце концов, в моём сознании была записана полная программа Обелиска, так что мне просто нужно было активировать её и воспроизвести нужную последовательность астральных действий.

К счастью, эта вселенная была совместима с технологиями некроморфов, так что уже через пять секунд я ощутил себя трупом, которому для жизни не нужна была псионика, кислород и вообще атмосфера.

Убедившись в том, что прямо сейчас я не потеряю связи со своим материальным телом, я сосредоточился на изучении законов этого мира. Как оказалось, паниковал я зря. Тут работала магия и даже чакра. Видимо, пребывание в предыдущих мирах нарушило мои рефлексы по использованию магии.

Окружив себя защитным заклинанием, я углубился в изучение местного континуума. Тут нормально работали технологии мира Dead Space, но по большей части сбоили технологии Древних из мира Звёздных Врат. Эффект Массы, как и во всех предыдущих мирах, тут не работал, потому что частицы «нулевого элемента» были нестабильны.

Только я собрался осмотреться по сторонам, чтобы выяснить, в каком уголке галактики нахожусь, как совсем рядом со мной из портала непонятной природы вылетел космический корабль. Ну или вернее, штука, отдалённо напоминавшая космический корабль. Отдалённо, потому что куда больше она напоминала гигантский двуствольный дробовик невероятного калибра, скрещённый с револьвером. И вся эта махина была длиной больше трёхсот метров и щетинилась множеством пушек поменьше.

Не успел я подобрать челюсть, как из того же портала вылетел ещё один корабль, чья конструкция бросала вызов всем законам логики и физики. Это был гибрид подводной лодки и меча. Более того, по бокам у него было несколько выпирающих лезвий, которые наверняка можно было использовать для того, чтобы пойти на таран и разрубить корабль противника. Большего идиотизма я в жизни не видел.

А нет, видел. Этим идиотизмом оказался третий космический корабль. По форме он напоминал вытянутое яйцо, и вся его поверхность действительно щетинилась множеством пушек. По сравнению с ним, первый корабль был практически безоружен. Серьёзно. Это творение безумного гения больше напоминало морского ежа.

Два следующих корабля я даже описать не берусь. Вся эта флотилия одним своим видом ужасала врагов, разрывая на части их чувство здравого смысла. После того, как появился пятый корабль, отливавший малиновым светом портал закрылся, и корабли легли в дрейф. Я использовал эту возможность, чтобы под невидимостью подобраться к «морскому ежу» и телепортироваться внутрь.

Место для проникновения я выбрал рядом с выступом в корпусе, который вполне мог оказаться капитанским мостиком. По крайней мере, на это намекал ряд огромных окон, из которых лился свет. Я оказался в коридоре, который хоть и не бросал вызова логике своим видом, всё равно выглядел в стиле «стимпанк».

Осмотревшись по сторонам, я убедился, что меня никто не заметил. А вот из соседнего коридора за углом раздавались странные звуки, больше всего смахивающие на шум типичного мордобоя. Всё так же под заклинанием невидимости я воспарил к потолку, а потом подлетел к проходу и заглянул в него.

Как я и предполагал, в узком коридоре шла драка. Но первое, что бросилось мне в глаза — это то, кто же там дрался. Это были два огромных зелёных орка, мутузивших друг друга с помощью кулаков, ножей и чего-то, похожего на огнестрел. Патроны они то ли экономили, то ли уже все расстреляли, но смесь пистолета и гранатомёта использовалась только в качестве дубины.

Наконец, один из орков умудрился подловить другого и высадил ему мозги как-раз своим мини-дробовиком. Проигравший прилёг отдохнуть, а победитель бодро прошёл прямо подо мной и направился в сторону капитанского мостика. Я проводил счастливчика взглядом и направился к неудачнику, решившему пораскинуть мозгами.

К моему удивлению, безмозглый орк оказался жив и даже не собирался умирать. Буквально на моих глазах раны затягивались, а крови на полу набежало не более полулитра. Я решил считать его память, чтобы разобраться с положением дел на кораблях, но увы, получить доступ удалось только к воспоминаниям последних десяти минут. Из них я выяснил, что второй орк был капитаном корабля, и сейчас он направляется на переговоры с другими капитанами по поводу захвата соседней человеческой колонии.

Я списал недоступность памяти на повреждения мозга и решил притвориться этим орком, чтобы суметь войти другому орку в доверие. Тело некроморфа было достаточно пластичным, так что я поглотил часть тела орка и принял его облик, имитируя даже одежду и оружие. В этом виде я направился по коридору и догнал медленно бредущего капитана почти возле самой двери на мостик.

Победитель услышал мои шаги, обернулся и тут же приготовился к бою. Он что-то спросил меня на орочьем языке, а потом бросился на меня с диким воплем. На этом успехи нападавшего кончились, и его скрутило моё заклинание обездвиживания. Я ещё раз попытался считать память уже точно здорового орка, но толку от этого было немного. Я отлично воспринимал содержимое его кратковременной памяти, но более старые воспоминания были мне недоступны. К счастью, при прямом ментальном контакте проблем с пониманием языка орков не возникало. Так что я мог задавать ему вопросы и получать ответы.

Первым делом я решил удостовериться, что попал именно туда, куда я и предполагал. Это действительно оказался мир вархаммера. Орк знал о существовании людей, тау, эльдар, тиранидов, некронов и, конечно же, демонов Варпа. Были тут и другие расы, но на данный момент они были полностью или по большей части уничтожены.

Вторым вопросом стало изучение природы Варпа. Хотя капитан не был шаманом, он умел черпать силу из Варпа, что и смог продемонстрировать. Я отследил его воздействие на реальность и обнаружил целый слой в многомерном пространстве, заполненный этой странной энергией. Всего пары минут мне хватило, чтобы понять, что Варп — это концентрированная Бахионь.

У меня сразу слюни побежали от осознания того, что я могу сделать, используя Варп для собственного развития. Но не успел я даже как следует порефлексировать, как почувствовал, что моё сознание выкинуло в тот слой реальности, где обычно происходило моё общение с Существом. На этот раз моего рабовладельца тут не было, но зато присутствовал кто-то другой.

— Я Судья этой игры. — Провозгласила непостижимая сучность. — Варп этого мира является моей собственностью, и тебе запрещается поглощать хоть каплю этой субстанции. Ты понял меня? Это моя Бахионь!

— Понял. — Согласно кивнул я. — Я не буду тратить твою Бахионь.

Я специально выделил слово «твою», чтобы дать понять, что ограничение, на мой взгляд, касается только той Бахиони, которая уже попала в Варп. Судью это, похоже, устроило, потому что он согласно кивнул и исчез. Вслед за этим я опять ощутил себя в обычной трёхмерной реальности.

Мысленно переведя дух, я вернулся к изучению природы Варпа и местной псионики. Как оказалось, хотя орк и использовал Варп для воздействия на реальность, сама Бахионь при этом не тратилась. Скорее она выступала в качестве катализатора, позволяющего простым мыслям воздействовать на реальность. Впрочем, сама концепция этого воздействия была не настолько проста, так что местную псионику мне предстоит внимательно изучить. Пока же я осознал суть этого явления и вернулся к более насущным вопросам.

Меня не устраивало существование в виде нежити, так что в ближайшее время я планировал создать себе тело Вритрас. Вот только для него нужна была не только органика, но и кремний, алюминий и титан. Я попытался выяснить у капитана, где можно найти эти материалы, но увы, обломался. Орки предпочитали делать технику из железа и палок, так что именно этих трёх химических элементов в округе не наблюдалось.

Следующим шагом я выяснил координаты планеты, которую орки собирались атаковать, и задумался над тем, что делать дальше. Капитан уже опаздывал на встречу лидеров этого рейда, так что мне следовало поторопиться. Проблема ещё усугублялась тем, что я не мог достоверно изобразить из себя орка. Те каким-то непонятным образом чувствовали мою «инородность» и принять меня за своего не могли даже в состоянии опьянения.

Я решил внедриться в общество людей, чтобы там добыть нужную мне информацию. Это автоматически означало, что мне нужно как-то остановить вторжение орков. Ведь во время боевых действий проникнуть в систему командования будет куда сложнее.

Ещё раз допросив пленника, я выяснил несколько вещей. Во-первых, я могу заставить орка дать команду атаковать другие корабли. Это гарантированно выведет их из строя как минимум на пару недель, что позволит мне добраться до планеты «своим ходом» с помощью магии. Во-вторых, капитан одного из кораблей, того самого «дробовика», был куда более образованной личностью, чем мой пленник. Он был главой этого союза кланов, так что если я хотел узнать больше информации, то допрашивать следовало его. Ну и в-третьих, орк был уверен, что на том же самом корабле я смогу найти нужные мне химические элементы, потому что там находится лаборатория сильного шамана.

А дальше всё было довольно просто. Я взял орка под свой контроль, напрямую контролируя его тело, сам накинул на себя невидимость и вместе со своей марионеткой прошёл на мостик. Там орк отдал приказ атаковать другие корабли и смог повредить их двигатели. Конечно, те открыли ответный огонь, и в результате все пять кораблей зависли в пустоте космоса, неспособные улететь.

После этого я телепортировался на нужный мне космический корабль, где нашёл вполне живого капитана. Правда, тут же находился и шаман, который смог ощутить моё присутствие, несмотря на невидимость, но грубая сила была на моей стороне, так что заклинание тарана снесло его голову до того, как он смог обратиться к силе Варпа.

Далее я захватил нужного мне орка и прикончил всех остальных. Вдумчивый допрос пленника прояснил для меня важный вопрос. Я не мог считать долговременную память орка, потому что она основывалась на других физических принципах, чем у людей или тех же пауков. Память орков хранилась на генетическом уровне, так что при запоминании чего-то, эта информация сразу сохранялась в виде ДНК. Для «вскрытия» подобного кода мне нужен был компьютер, а потому тело Вритрас становилось совершенно необходимым.

К счастью, капитан знал о нужных мне веществах, и найти их можно было как раз в лаборатории шамана, любившего не только призывать духов, но и мастерить разные механизмы. Так что я схватил пленника за шкирку и потащил в нужное место, попутно отстреливая всех встреченных орков.

Спустя полчаса я смог создать центральный кристалл Вритрас, после чего сменил не самое комфортное тело некроморфа на свою разработку. После этого в своём теле я создал компьютер, работающий на архитектуре Древних и начал обработку ДНК орка.

Ещё через час я получил полный доступ к его памяти. Капитан оказался настоящим кладезем информации по местным технологиям. Кроме того, он достаточно разбирался в псионике, чтобы я понял, что работать она может и без Варпа. Да, она будет куда слабее, но этого вполне хватит, чтобы орки смогли создать свои механизмы во вселенной Эффекта Массы. А значит, я могу использовать этих тварей в своих планах.

Я взял ДНК капитана и творчески её переработал, вырезав оттуда всё «лишнее», но зато добавив «смысл жизни» в уничтожении Жнеца. После этого я сформировал «плодовое тело гриба», из которого должны были распространяться споры. Каждая спора в конце концов могла превратиться в орка, таким образом, начав цикл порабощения Вселенной.

И финальным аккордом я открыл звёздные врата в мир Эффекта Массы прямо на «мёртвый» корабль Жнеца. Думаю, там орки придутся кстати. Есть неплохой шанс на то, что они заразят этот корабль, а потом перенесут заразу на другие. Хоть как-то это Жнецу да навредит.

Разобравшись с этим вопросом, я пришёл к выводу, что больше меня тут ничего не держит. Так что я окончательно прикончил капитана и с чистой совестью открыл портал рядом со звездой, на орбитекоторой находилась населённая людьми планета.

Планета оказалась по большей части аграрным миром. Я облетел вокруг неё и выбрал для приземления окрестности самого большого города. Собирать информацию я планировал, начиная с самых низов, так что принял вид «сиволапого крестьянина», благо примеры для подражания я приметил, ещё спускаясь с орбиты.

Спустившись в лесную чащу, я направился в сторону ближайшей деревни, до которой идти было пару километров. За время движения я собирался провести анализ окружающей природы и более полную проверку местных законов физики. Но через пару сотен метров из кустов мне навстречу вылез парень лет восемнадцати, весь внешний вид которого выражал безграничное высокомерие и презрение к «крестьянину» в моём лице.

— Эй, чернь. — Обратился он ко мне. — Отведи меня в деревню.

Ну вот, на ловца и зверь бежит. Я тут же кинул на нахала парализующее заклинание и начал сканирование его памяти. Как оказалось, передо мной находился сынок богатых родителей, которые были не самыми маленькими шишками в соседнем городе. Парень был студентом, а в лесу оказался неслучайно.

История этого смертного меня развеселила. В компании своих сверстников он выехал в пригород, чтобы принять участие в небольшой оргии на лоне природы. Вот только он решил сходить в туалет, зашёл в чащу и… заблудился. И вот уже полчаса этот идиот плутал по местному лесу, пытаясь выбраться к людям.

Я решил, что данный индивид является отличным способом внедрения в местное общество. Я вполне мог сыграть его роль и добраться до нужных мне знаний или до тех, кто этими знаниями обладает. Поэтому, я снял с сознания жертвы ментальный слепок памяти, принял его внешний вид и нацепил на себя его одежду. Убедившись, что теперь я неотличим от оригинала, я этот оригинал уничтожил, разложив до состояния слизи. Что ж, вперёд! Теперь меня зовут Теодор Квик.

Совместив воспоминания донора и спутниковый снимок окрестностей, я вычислил место, где должна была проходить оргия. Туда я и направился. Вот только когда я приблизился к нужному месту, до меня начали доноситься какие-то странные вскрики и стоны, не совсем укладывающиеся в моё представление об оргии.

Выбравшись из кустов, я смог лицезреть весьма странную картину. Включая Теодора, в оргии должно было участвовать восемь человек. Вот только если четверо моих «знакомых» действительно занималась сексом друг с другом, то ещё трое стонали от того, что их привязали к дереву и подвергали пыткам. Более того, у двоих был разрезан живот, из которого свешивались кишки. При этом, все три жертвы всё ещё были живы и в сознании.

— Тео, вот ты где. А мы тебя уже обыскались. — Обратилась ко мне одна из девушек, которую в этот момент «сзади» имел её «кавалер».

Не отрываясь от процесса, её парень вытащил пистолет и направил на меня. Вот только выстрелить он не успел, потому что я ударил по полянке площадным заклинанием паралича. Четвёрка маньяков рухнула на землю, а тройка жертв обмякла в путах.

После этого я начал шерстить сознание всех присутствующих, пытаясь выяснить, что за хрень тут происходит. Ведь, судя по воспоминаниям Теодора, никаких пыток не планировалось. Довольно быстро я выяснил, что четверо из присутствующих являются самыми настоящими демонопоклонниками Слаанеш. А мой донор образа и ещё трое присутствующих должны были стать жертвами. Как раз сейчас шёл ритуал призыва демонов, для которого нужно было одновременно заниматься сексом и пытать кого-то.

Я ещё раз осмотрел всю эту композицию, после чего решил проявить свойственное мне правосудие. Дело было в том, что Теодор и остальная троица были вовсе не невинными овечками. На их совести были издевательства, изнасилования, грабежи и даже доведение до самоубийства. Так что я с чистой совестью сформировал в своей руке меч, после чего начал отрубать головы всем присутствующим, невзирая на то, с какой стороны «баррикады» они находились.

Как только последняя голова слетела с плеч, я почувствовал чьё-то незримое присутствие. А спустя секунду, пространство разрезало малиновое свечение, и из Варп-портала выскочила демонетка. Это была обнажённая женщина, чьё тело было деформировано, принимая черты какой-то хищной твари. Одновременно, я почувствовал, как демон попыталась воздействовать на моё сознание.

— Ах, милый, какая удивительная жертва. Ты устроил этот пир специально для меня?

С этими словами демонетка пальцем подхватила кровь с обрубка шеи одного из демонопоклонников и «эротично» облизала его. Ну, то есть это она думала, что эротично. А вот на мой взгляд, это было негигиенично и отвратительно. Кто знает, что за наркотой травили себя эти сектанты? И после этого пить их кровь? Бр-р-р-р.

Я не стал рассусоливать, а ещё раз кинул заклинание паралича. Увы, на этот раз его эффективность была очень мала. Впрочем, мига, на который замерла демоница, мне хватило, чтобы подскочить к ней и отрубить обе руки вместе с плечевыми суставами. После этого я пинком опрокинул её тело на землю и приложил заклинанием помощнее.

Пока демонетка пыталась вырваться или хоть как-то достать меня, я принялся изучать её строение. Как оказалось, тело демона состояло из некоторого суррогата материи, созданного с помощью Варпа. С другой стороны, это тело эмулировало живой организм, так что его вполне можно было убить, разорвав связь материальной оболочки и души.

Что касается последней, то считанные мной воспоминания позволили понять, что передо мной находится осквернённый эльдар. Всё его сознание было заполнено образами насилия и наслаждения, которыми был пропитан Варп. Увы, ничего полезного в его памяти найти не удалось, потому что по сути разумным демон не был. Это был лишь злобный дух, чей интеллект был где-то на уровне обезьяны. Так что я прекратил экзекуцию и отрубил демонетке голову, наблюдая за тем, как её душа отправляется обратно в пучины Варпа.

Но не успело тело испустить последний вздох, как на полянке появилось ещё одно окно Варпа, откуда выпрыгнула уже пятёрка демонов. Я не стал тормозить, и бросился к ним, на ходу формируя боевые заклинания. Честно говоря, это был первый раз, когда я действительно вступил в бой, используя все свои способности для скорейшего уничтожения врага. Даже некроморфам столько не доставалось. Псионика и энергия Варпа давали демонам некоторый иммунитет к воздействию магии, но сильно это им не помогло.

Мне понадобилось всего три секунды, чтобы порубить обугленные трупы противников в капусту. Ведь к тому моменту, как я добежал до них, магия уже нанесла им смертельные ранения. В общем, осмотрев результат, я убедился в собственной безмерной крутости. Но не успел я толком поупиваться своим величием, как из ещё не закрывшегося портала выскочил крупный демон.

Это был гуманоид с двумя ногами, четырьмя руками и козлиной головой. Нижние «руки» заканчивались гигантскими клешнями, а в верхних он держал по изогнутому ятагану. Движения этой твари были довольно быстры, и кроме того, она активно использовала местную «магию», выставляя щиты и кидая в меня всякой гадостью.

Наш поединок продлился почти минуту, пока я не подобрал заклинания, способные преодолеть защиту демона. После этого я нейтрализовал его щит, подпрыгнул вплотную и отрубил ему все четыре руки. Демон попытался укусить меня своей козлиной мордой, но в ответ я разинул свою пасть и откусил ему почти всю морду. Тварь упала на землю, заливаясь кровью и корчась в муках, а я кинул на неё заклинание паралича и принялся сканировать сознание.

Увы, даже этот «мини-босс» не смог порадовать меня наличием хоть чего-то полезного в его мозгах. Так что я сосредоточился и вырвал его душу из тела. Меня заинтересовало, смогу ли я изолировать эту душу от разлагающего влияния Варпа. Поскольку больше ни одного демона рядом не появилось, я смог заняться этим вопросом, не отвлекаясь на внешние раздражители.

Минут через пятнадцать я смог разорвать связь души с Варпом, а потом и очистить её от всех испытываемых эмоций. Кроме того, я «вырезал» из астрального тела кусок, в котором хранились все воспоминания демона. После этого, в моих руках оказалась обычная душа эльдара. Я создал для этой души некоторые астральные оболочки, и эльдар вновь обрёл самосознание.

— Прошу тебя, заточи мою душу в Слезу Иши. — Услышал я слабый телепатический посыл.

— Что за Слеза Иши? Как её создать? — Поинтересовался я.

В ответ мне пришёл сложный образ, как с помощью псионики, Варпа и ритуальной магии создать нужный предмет. Мне пришлось нагрузить свой «бортовой компьютер» анализом этой информации, но уже через пять минут я знал, как достичь того же результата с помощью магии. Точнее, я знал, как правильно исполнить ритуал создания Слезы Иши. А вот как она работает, из этого ритуала было непонятно.

В результате, я создал клона из чакры, который выполнил все нужные действия. Ничего незапланированного не произошло, и в моих руках оказался алмаз размером с кулак, внутри которого находилась крайне сложная псионическая структура. После этого я приблизил душу эльдара к камню и мог наблюдать, как того втянуло внутрь, за одно полностью изолировав от окружающего мира. Чёрт, а я ведь хотел покопаться в его памяти.

Печально вздохнув, я сунул камень в карман брюк и осмотрелся. Когда-то красивая полянка теперь напоминала филиал ада. Она вся была забрызгана кровью и завалена кусками трупов. Пришлось мне заняться восстановлением пейзажа, уничтожая всю лишнюю органику. Через пять минут от всей случившейся тут вакханалии не осталось и следа, так что я с чистой совестью развернулся и направился в ближайшую деревню, где демонопоклонники оставили свой транспорт.

Пока машина тихо ехала в сторону города, я обдумывал свои дальнейшие планы. Для борьбы со Жнецом мне нужны были некроны и эльдары. Вот только и тех, и других найти было не так-то просто. Тут нужно или выяснять, где сейчас идёт битва с ними и лететь туда, или пытаться найти их логово. У некронов это обелиски, а у эльдар их миры-корабли. Конечно, с моими способностями найти их будет не так уж сложно, но желательно иметь хотя бы примерный район поисков.

За всеми этими размышлениями я и не заметил, как добрался до города. Солнце уже почти село, скрывшись за облаками, и улицы были погружены в сумрак. Я предполагал, что об убийстве демонопоклонников станет известно ещё нескоро, так что я смогу некоторое время посвятить поиску информации от лица Теодора. Вот только когда я проезжал очередное КПП, путь впереди мне преградил шлагбаум, а к машине подошёл местный полицейский.

— Проверка документов. Выйдите из машины. — Обратился ко мне он.

Я нахмурился, но решил действительно выбраться наружу. Машина мне ещё понадобится, да и проще будет разобраться с ситуацией, имея свободу манёвра. Едва я захлопнул дверь, как полицейский отступил на шаг и направил на меня оружие. Память Теодора подсказывала, что это парализатор.

— Вы обвиняетесь в поклонении демонам. — Выкрикнул коп.

Меня это обвинение удивило, но ещё более подозрительным были интонации голоса полицейского. Будто он сам не верил в свои слова. Я тут же накинул на него заклинание сканирования памяти и принялся изучать результат. Оказывается, полицейский — это как раз и есть очередной демонопоклонник. А меня он решил арестовать, потому что ему стало известно о смерти четырёх его «соратников». Похоже, демоны смогли почувствовать их смерть и оповестили своё руководство. Ну и ладно, не очень-то и хотелось притворяться простым смертным.

— Да ты сам поклоняешься демонам. — Ответил я на обвинения, сканируя окружение и прикидывая, сколько человек мне придётся уничтожить, чтобы избавиться от свидетелей. — Я чувствую скверну, исходящую от тебя. Судя по запаху, недавно ты принёс в жертву девушку.

Я действительно мог ощутить влияние Варпа на астральное тело человека. А фразу про жертву сказал, ориентируясь на воспоминания самого полицейского. Коп побледнел и принялся осматриваться, тоже прикидывая количество свидетелей. Рядом с нами были ещё трое полицейских и парочка гражданских.

— Да как ты смеешь?! — Выкрикнул он, дав петуха. — Я нахожусь при исполнении обязанностей. Это клевета на представителя власти!

Я уже было собрался закончить этот фарс, как на сцене появился новый персонаж. С крыши ближайшего здания спрыгнула фигура, закованная в боевой скафандр. Судя по внешнему виду, это был космодесантник, специализирующийся на разведке и скрытном проникновении.

— Ночной дозор! Всем выйти из сумрака. — Заявил он, подбежав к нам и наставив оружие на полицейского.

— Шта? — Не смог удержаться я.

Тем временем, остальные полицейские и пара гражданских вышли на освещённую площадку, где собственно и стояла моя машина.

— Так ты говоришь, он поклоняется демонам? — Спросил космодесантник. Правда, по его голосу и позе сложно было понять, к кому он обращается, а лицо и вовсе было скрыто шлемом.

— Да, да! Это он демонопоклонник. — Заверещал полицейский, тыкая в меня парализатором.

После этого шлем развернулся в мою сторону, видимо ожидая моей реакции.

— Да, я чувствую в нём скверну. — Высказался я.

— Интересно. — Протянула фигура в скафандре, о чём-то задумавшись.

— Да что вы стоите? Хватайте его! — Возопил полицейский, отчаянно потея. Его руки тряслись так, что он чуть не выронил своё оружие.

В ответ космодесантник очнулся от своих тяжких дум, перехватил руку копа, выбил оружие и завёл конечность ему за спину, второй рукой хватая за горло и прижимая спиной к своей груди.

— Хватаю. — С усмешкой в голосе сказал он.

— Ты… что…? — Прохрипел полицейский. Его товарищи стояли с выпученными глазами, пытаясь понять, что происходит. По-видимому, космодесантники представляли тут высшую власть, так что у них даже мысли не промелькнуло о том, чтобы сопротивляться ему. — Анума урас кас! — Тем временем выкрикнул демонопоклонник.

В ответ на его слова рядом открылся портал в Варп, откуда выскочил демон. Вот только едва завидев космодесантника, тот тут же прыгнул обратно со скоростью раз в десять быстрее. После этого портал закрылся, и полицейский завыл голосом, полным безысходности.

— Я Эребус Талон, член десятой роты космодесанта ордена Ночной Дозор приговариваю тебя к смертной казни за связь с демонами варпа. — Торжественно возвестил космодесантник, после чего буквально оторвал полицейскому голову. Хорошо хоть брызнувшая кровь пролетела мимо меня, окропив землю и застывших в ужасе гражданских.

После этого Эребус прошёлся перед застывшими в ужасе свидетелями этой сцены, заглядывая им в глаза. Не найдя искомого, он развернулся и направился в мою сторону.

— Как тебя зовут? — Обратился он ко мне.

— Теодор Квик. — Ответил я, одновременно сканируя своего собеседника. Конструкция скафандра была довольно интересной, а электроники в нём было столько, что сложно было даже понять, для чего она нужна.

— Так ты можешь чувствовать скверну? — Продолжил допрос космодесантник.

— Да. Вблизи. У меня недавно эта способность проявилась. — Попытался я выдать более-менее логическое оправдание. Если удастся заручиться помощью этого борца с демонами, то это может упростить получение доступа к информации.

— Хорошо. Согласно Кодексу Астартес, я временно рекрутирую тебя в десятую роту ордена Ночной Дозор. Мне понадобится твоя помощь в искоренении скверны демонопоклонничества, поразившей этот мир.

— Э-э-э… — Только и смог выдавить я из себя, пытаясь понять, стоит ли мне согласиться, или проще будет искоренить самого космодесантника и всех свидетелей.

— Не бойся, в бой я тебя посылать не буду. — Неправильно понял мои колебания мой новый «командир». — Мне нужна твоя помощь в поиске людей, оскверненых связью с Варпом. Если не вырезать скверну сейчас, то скоро весь этот мир будет поглощён ордами демонов.

— Хорошо, я согласен. — Кивнул я в ответ. — Но после того, как мы закончим, у меня будет к вам ответная просьба.

— Замечательно. — Не придал моим словам внимания Эребус. — Итак, залезай в машину и поезжай в центр города. А по пути я расскажу тебе, что нам нужно сделать.

С этими словами фигура в боевом скафандре обошла машину и каким-то чудесным образом смогла впихнуться на место пассажира. Я вздохнул, сел за руль и продолжил движение, благо расторопливые копы успели поднять шлагбаум.

По пути Эребус рассказал мне, что был направлен в этот мир, чтобы проверить слухи о процветающем культе поклонения Слаанеш. Он был псиоником, способным читать мысли большинства людей. Проведя в городе несколько дней, он смог выйти на ячейку членов культа. Вот только конспирация тут была на уровне, так что знали члены ячейки только друг друга. Полицейский был последней ниточкой, и считав его память, он не смог обнаружить новых следов.

Пока мне излагалась вся эта история, я просмотрел мысли самого космодесантника. Он не смог залезть ко мне в разум, что в целом было не так уж странно. Люди с врождённой ментальной защитой встречались довольно часто. Но вместе с тем, Эребус не отбрасывал варианта, что я тоже как-то связан с демонами. Поэтому, он решил поближе присмотреться ко мне, а за одно использовать мои способности при проведении расследования.

Дальнейшие планы у астартес были довольно простые — ходить по улицам города и выискивать членов культа методом научного тыка. Я в целом с таким предложением согласился, но потребовал перед этим зайти ко мне домой, чтобы я смог переодеться в более подходящую одежду, дающую хоть какую-то защиту.

Я знал, что дома у Теодора есть полный комплект защитного снаряжения для паркура. Туда входил костюм, щитки на голени и предплечья, защита для колен и локтей, и конечно же шлем. Мне, конечно, защита не была нужна, но вот внешний вид этого комплекта соответствовал образу какого-нибудь супергероя, так что отказать себе в маленькой дозе пафоса я не смог.

А дальше мы катались по городу на украденной мной машине и высматривали людей, осквернённых Варпом. С моими способностями обнаружить их было довольно просто. После этого Эребус хватал их, считывал память и… показательно казнил каким-нибудь зверским способом. После этого мы оставляли растерзанное тело валяться на улице и шли искать следующую жертву. Иногда из памяти культистов астартес извлекал что-то полезное, так что мы шли на очередную конспиративную квартиру или в наркопритон.

В таком режиме мы шерстили город до обеда следующего дня. Не знаю, как космодесантник это выдерживал, но будь я простым человеком, то уже часам к трём ночи свалился бы от усталости. Наконец, мне надоело терять время, и я обратился к своему «боссу» с рационализаторским предложением.

— Эребус, так мы ничего не найдём. Как говорят, рыба гниёт с головы. Я уверен, что верхушка культистов сидит в мэрии или в попечительском совете города. Давай просто придём туда и проверим весь персонал.

— Мэрию я проверил в первую очередь. — Ответил мне космодесантник. — А что за попечительский совет?

— Ну… официально это что-то вроде благотворительного общества, куда самые богатые люди города жертвуют деньги. А по факту, это скорее легализованная крыша для систематических вымогательств денег у крупного и среднего бизнеса.

В памяти моего донора содержалась довольно интересная информация о внутренней кухне местной политики. Его отец работал в мэрии и по долгу службы должен был знать всех важных шишек, принимающих ключевые решения о судьбе города.

— С учётом того, что ты говоришь, речь идёт о самых влиятельных людях этой планеты. Даже я не могу так просто прийти к ним и начать допрашивать. Нам потребуется силовая и юридическая поддержка. Так что, давай, рули в сторону центрального департамента полиции. За одно у них узнаем, где находится офис этого попечительского совета, и кто в него входит. Но сначала ты проверишь самих полицейских.

Ну, как говорится, хозяин — барин. Через десять минут наша машина подкатила к высокому помпезному зданию, где размещалось местное правосудие. Тут был не только департамент полиции, но и верховный суд, служба приставов и так далее.

Зайдя в здание, мы столкнулись со зверем, против которого был бессилен даже космодесант. Имя этому чудовищу — бюрократия. Несмотря на все свои полномочия, Эребусу потребовалось почти полчаса на то, чтобы добиться личной встречи с начальником полиции. Да уж. А вот простым гражданам он головы отрывал без суда и следствия. Вот оно — равноправие.

После обсуждения деталей операции на высшем уровне, астартес повёл меня по всем офисам, чтобы я просканировал сотрудников полиции. Я, конечно, их всех проверил, но на результативность подобного рейда не надеялся. Согласно воспоминаниям работников, как только прошёлся слух о том, что сюда пришёл следователь космодесанта, примерно десятая часть работников срочно свалила «по важным делам» или и вовсе без всякого повода. Цирк на выезде, в общем, а не расследование.

После того, как мы проверили отдельные кабинеты работников, наша процессия вышла в общий зал, где проводилось обслуживание граждан, страждущих правосудия. И вот тут-то я и почувствовал довольно сильную демоническую ауру. Вот только исходила она не от работника полиции, а от одного из посетителей. Видимо, тот был не в курсе о проводящейся «операции» потому что все те, кто мог ему об этом сообщить, уже разбежались, спасая свои задницы.

Я тут же сообщил о находке Эребусу, а тот поставил в известность следующего за нами начальника полиции. Как выяснилось, этот демонопоклонник был представителем попечительского совета, занимающимся оформлением различных документов. Тут же был разработан план выведения его на чистую воду. Подозреваемого пригласили в отдельный кабинет, благо это была стандартная практика работы с важными клиентами, а через пару минут туда же зашёл наш бравый космодесантник.

Я наблюдал за происходящим в кабинете на экране монитора системы безопасности. Рядом со мной стояло высокое начальство и следило за тем, как соблюдаются установленные законом процедуры. Вот только события начали развиваться совсем не так, как было запланировано.

Как только астартес упомянул, что подозревает человека в связях с демонами, как тот тут же этих самых демонов и призвал. Вот только это были не жалкие демонетки, а довольно могущественные твари. Пока тройка демонов сдерживала космодесантника, подозреваемый сиганул в портал, скрывшись в Варпе. Естественно, местные силы правопорядка тут же бросились в бой против демонов, но те покрошили в салат парочку особо ретивых бойцов, после чего скрылись в портал. Эребус в битве не пострадал, хотя его скафандр обзавёлся несколькими глубокими царапинами.

Разумеется, после предъявления таких доказательств вопросов о полномочиях никто не задавал. Тут же был собран штурмовой отряд, который должен был начать штурм офиса попечительского совета. Я, как подчинённый Эребуса, тоже должен был принять участие в штурме. Под этим предлогом, я потребовал выдать мне оружие. И тут возникли очередные бюрократические проволочки.

С одной стороны, необходимость моего вооружения была очевидной, а с другой, огнестрельное оружие мне выдавать было нельзя, потому что у меня не было лицензии на его ношение. Компромиссом стала выдача мне вибромеча. Оказывается, Теодор как-то полгода ходил на курсы владения холодным оружием. Я не стал раздувать конфликт и удовлетворился этой железякой. При необходимости, я и ей смогу демонов на куски порубить, не сильно выбиваясь из образа.

После этого мы расселись по машинам и с сиренами и мигалками понеслись в сторону центрального офиса попечительского совета, который располагался на окраине города в «люксовом» квартале. Когда мы уже почти прибыли на место, я обратил внимание на здание, мимо которого мы проезжали. Оно буквально тонуло в энергиях Варпа.

— Стойте! Это тут! — Закричал я. Мы шли в голове колонны, и водитель тут же сбросил скорость. — Это здание наполнено энергиями Варпа. — Указал я рукой.

Эребус не стал раздумывать, а сразу же доверился мне.

— Смена цели. Захватываем это здание. Срочно оцепить периметр. Я и основная группа захвата идём внутрь. — Выдал он.

Наша автоколонна тут же сменила направление движения и направилась к нужному зданию. Наш броневик буквально выбил ворота, закрывающие доступ к огороженной территории вокруг строения. Быстро высадившись из транспорта, наш отряд вломился в центральный вход. По нам тут же открыли стрельбу, и отряд полиции «застрял», прячась от шквального огня.

Космодесантник не стал тормозить, а бросился вперёд, выбегая в большой круглый зал. Я проскользнул следом за ним, на ходу вытаскивая меч и заплечных ножен. Навстречу астартес бросился человек в строгом костюме, вооружённый мечом в правой руке и громоздким пистолетом в левой. Между ними тут же завязался бой, так что космодесантник ни на секунду не мог отвлечься.

В это время второй сектант, в котором я узнал посетителя департамента полиции, заканчивал проведение ритуала жертвоприношения. В центре зала по кругу было установлено десять крестов, на которых висели бессознательные жертвы. Сектант бегал между ними в определённом порядке и сносил им головы мечом. Пока я пытался понять суть ритуала, на меня выскочил ещё один сектант. Правда, сделать он ничего не успел, потому что я тут же снёс ему голову.

В руке у нападавшего был фигурный кинжал, украшенный драгоценными камнями. Как только я взглянул на него, в моём сознании сформировался план. Происходящее передо мной действо было ритуальным жертвоприношением. Его схема была мне более-менее понятна, благодаря моим познаниям в ритуальной магии. И сейчас в мои руки попал ключ всего ритуала, то есть ритуальный кинжал, которым нужно было убивать жертв. Конечно, при необходимости можно было обойтись и без него. Но, грубо говоря, убийство этим кинжалом имело более высокий приоритет, чем убийство обычным мечом.

Я дождался момента, когда сектант убил предпоследнюю жертву, после чего метким броском воткнул кинжал прямо в сердце последней жертвы. При этом, сам кинжал продолжал находиться в контакте с моим астральным телом, что автоматически сделало меня ключевой фигурой ритуала. Сектант тупо посмотрел на кинжал в последней жертве, перевёл взгляд на меня, и его лицо исказила гримаса гнева. Но больше он ничего сделать не успел.

В центре зала открылся портал в Варп, из которого выскочил демон высотой больше трёх метров. Он напоминал убитого мной «мини-босса», но был куда сильнее и внушительнее.

— Зачем ты призвал меня, смертный? — Обратился ко мне демон, игнорируя стоящего рядом с ним культиста.

— Перенеси в этот зал всех членов культа поклонения Слаанеш, которые находятся на этой планете. — Высказал я своё пожелание.

— Будет сделано. — Кивнул демон, после чего скрылся обратно в портале. А спустя секунду в зале начали появляться люди. Кого-то выкидывало из уже открытого портала, а кто-то был «удостоен» персонального перемещения через Варп.

Культист с мечом не растерялся и принялся носиться по залу, отрубая головы своим «единомышленникам». Похоже, до него дошло, что эта ячейка раскрыта и весь их план провалился, так что сейчас он зачищал все следы, благо я сам дал ему такую возможность. Культисты визжали, бегали туда-сюда, но не могли избежать кровавого возмездия.

Я бросил взгляд на своего «начальника» и убедился в том, что у того нет ни секунды на то, чтобы отвлечься. Полицейские и вовсе застряли на входе в здание, где сейчас шла ожесточённая перестрелка. Похоже, придётся вмешаться мне.

Я крутанул меч, усилил клинок магией и бросился на культиста, который сейчас напоминал нож в блендере, рубя людей на куски. Кровь и кишки так и летали по залу, создавая инфернальное зрелище. Простой человек не смог бы сделать такого. Культист явно получил какие-то дары от Слаанеш и напрямую черпал энергию из Варпа.

Между нами завязался бой на мечах. Противник был неплохим фехтовальщиком, и я даже пару минут просто рубился с ним, чтобы скопировать себе умение владения мечом. Сам я управлялся этой железкой только благодаря высокой скорости работы своего сознания и специальной компьютерной программе, которая анализировала картину боя и делала рекомендации по нанесению ударов с учётом ограничений человеческой физиологии. При желании я легко мог бы убить сектанта за долю секунды, но сдерживался, изображая из себя простого мечника.

Наконец, мне надоело махать этой железкой, и я применил хитрый приём, выбив меч из рук противника. Конечно, на самом деле причина успеха этого приёма была не в его хитрости, а в банальной силе удара. Даже усиленная человеческая рука не смогла удержать меч. Железка улетела в другой конец зала, и сектант замер, пытаясь понять, что делать дальше.

Я крутанул меч и направил его в лицо противнику, изображая насмешливое превосходство. Но культист смог меня удивить. Он использовал какую-то пси-способность, и меня сбило с ног силовой волной. После этого демонопоклонник вытащил из кармана непонятное устройство и начал накачивать его силой Варпа. Я не стал дожидаться результата этого действия, а просто кинул во врага свой меч. Тот попал прямо в артефакт, после чего произошёл выброс силы. Сектанта откинуло и приложило спиной о стену, после чего он потерял сознание и сполз вниз, оставляя на стене кровавый след.

Взрыв повлиял не только на моего противника. Он раскидал обычных сектантов, находящихся в зале, освободив центр зала от тел живых и мёртвых. Также, взрывная волна задела второго сектанта, и Эребус сумел воспользоваться этим преимуществом, буквально разрубив его напополам на уровне пояса. Вот только этот сектант оказался непрост. Верхняя половина тела бросилась на космодесантника, чтобы задержать его, а нижняя… просто убежала в соседний зал, где нырнула в открывшийся портал.

Следующие три часа мы занимались тем, что давили остатки сопротивления и арестовывали сектантов, которых в здании оказалось больше двухсот. При этом, большая их часть была перенесена сюда демоном по моему приказу. Астартес подозрительно косился на меня, но не мог не признать, что только благодаря мне весь культ был полностью раскрыт и обезврежен всего за один день.

Наконец, активная часть операции завершилась, и я смог подойти к своему «боссу», чтобы поговорить без лишних ушей.

— Эребус, я помог вам обезвредить секту демонопоклонников. Теперь я хочу, чтобы вы тоже помогли мне в одном деле.

— Что тебе нужно? — Немного ворчливо спросил меня он.

— Мне нужен доступ в публичную часть имперской библиотеки. — Высказал я своё пожелание.

Хотя библиотека называлась публичной, просто так в неё попасть было невозможно. Доступ туда давался только при государственной необходимости или по специальному разрешению.

— И что ты там хочешь найти?

— Дело в том, что в институте я пишу исследовательскую работу по культуре эльдаров. И мне нужен доступ к достоверным материалам по ним. То, что можно найти в интернете, доверия у меня не вызывает.

Представитель Ночного Дозора замолк на минуту, после чего нехотя согласился.

— Хорошо. Я дам тебе доступ на одно посещение с указанием ограничений по тематике.

— Спасибо! — Радостно воскликнул я.

— Ты готов прямо сейчас направиться в библиотеку? Мне нужно лично отправиться к командованию легиона, чтобы предоставить рапорт. Так что времени у меня в обрез.

— Хорошо. — Согласился я, изображая сомнения в голосе.

— Идём.

Мы направились наружу и заняли место в одной из машин полиции. Авторитет космодесантника был настолько высок, что никто даже не посмел задать ему вопроса о том, куда он направляется. А на меня, как его сопровождающего, и вовсе никто внимания не обратил.

Местная библиотека являлась отделением центральной имперской библиотеки. Большинство книг хранилось в электронном формате, так что была возможность просто заказать их по каталогу, а потом подождать, пока не будет получена электронная копия.

Неожиданно быстро справившись с местной бюрократией, я получил доступ к терминалу для чтения, а за одно любопытного библиотекаря в нагрузку, который пытался выяснить, что же я хочу тут найти. Сам астартес довольно быстро свалил по своим делам, оставив меня одного, что меня более чем устраивало.

Я просмотрел список книг, посвящённых истории и культуре эльдаров. Их оказалось не так уж много. В конце концов, люди воевали с эльдарами, так что значительная часть информации по ним была засекречена. Я быстро начал просматривать книги, буквально оцифровывая каждую страницу, а потом скармливая текст аналитическому компьютеру, который вычленял всю достоверную информацию по эльдарам и некронам. Меня интересовали миры, где могут обитать представители этих рас.

Просмотрев все доступные мне книги, я обнаружил в одной из них ссылку на ещё одну книгу, посвящённую некронам. Там упоминалась битва между эльдарами и флотом Эксплораторов Империи, причиной которой стало предсказание о пробуждении некронов на планете Мердекс. Я смог убедить библиотекаря дать мне доступ к этой книге, хотя для этого и пришлось использовать внушение.

Нужная книга подробно рассказывала о том, как проходила эта битва с эльдарами, и о последующем дипломатическом урегулировании этого конфликта. Позднее, Эксплораторы ещё раз посетили Мердекс и обнаружили там остатки сооружений некронов, а также некое устройство эльдаров, защищённое силовым щитом, через который им так и не удалось проникнуть.

Других зацепок мне найти не удалось, так что я сосредоточился на этой истории. Я запомнил название и координаты планеты, но мне всё ещё нужно было как-то понять, где же она находится. Другими словами, мне нужна была карта галактики и маршрут движения. Впрочем, всё это можно было найти и вне библиотеки, так что я поблагодарил персонал за помощь и направился домой к Теодору. Там я планировал выйти в интернет и попытаться скачать нужную мне информацию из открытых источников.

Машины у меня теперь не было, потому что она осталась припаркована возле полицейского департамента. Так что я решил немного пробежаться, благо жил Теодор не так уж далеко. Я выбрал кратчайший путь в лабиринте улиц, срезая углы через дворы и скверы. Но когда пройти оставалось всего пару кварталов, мне навстречу из подворотни вышел мужчина, одетый в странного вида доспех. Судя по внешнему виду, это был доспех, созданный демонами. Потому что он был цвета свежего мяса и принципиально стремился нарушить симметрию человеческого тела везде, где это было возможно.

— Вот я тебя и нашёл. — Высказался культист, в котором я узнал противника космодесантника.

— Тебя же разрубили напополам. — Высказал я своё удивление.

— Да, и в отместку за это я разрублю напополам уже тебя. — С этими словами он вытащил меч и напал на меня.

К счастью, когда я покидал место проведения штурма, меч остался у меня, так что я просто вытащил его из ножен и вступил в схватку. Видимо, культист собирался победить меня за счёт скорости движений, ориентируясь на тот уровень, который я продемонстрировал в прошлой битве. Вот только я с лёгкостью ускорился до его уровня, который при этом раз в десять превышал возможности простого человека, пусть даже и тренированного.

— Ты кто такой? — Прохрипел культист. Он отпрыгнул в сторону и вытащил пистолет, из которого попытался пристрелить меня. К сожалению для него, это был вовсе не дробовик, так что я с лёгкостью блокировал серию выстрелов своим мечом. — Человек не может двигаться с такой скоростью.

— А сам то? — Перевёл я стрелки.

— А я не человек. Я уже демон. — С этими словами он трансформировался, увеличив свой рост до трёх метров. В этой его форме кривой доспех смотрелся более органично, потому что он нейтрализовывал асимметричность самого тела демона.

Мы опять сошлись в схватке, только на этот раз демон во всю кидался заклинаниями. Пришлось мне ещё больше ускориться и порубить эту тварь на куски. Демон опять попытался сбежать в Варп, но я выдрал его душу из оков плоти и разорвал астральное тело на куски, лишив даже малейшего шанса на возрождение.

— Фух, это было весело. — Высказался я, обозревая заляпанную кусками демона улицу.

Но не успел я продолжить путь, как услышал завывания сирен, и из-за угла ближайшего дома выскочила пятёрка патрульных машин. Из них высыпали полицейские, которые тут же принялись разбегаться в разные стороны, оцепляя место происшествия. Кроме того, минимум десяток стражей закона нацелили оружие на меня.

— Где вы были, когда я сражался с демоном? — Обратился я к их командиру. — Ждали, чем всё закончится, на соседней улице?

— Брось меч! — Крикнул он мне в ответ. — Ложись на землю, руки за голову.

— А вы не охренели? — Культурно поинтересовался я, закидывая меч на плечо.

— Ты обвиняешься в связях с демонами. — Выкрикнул коп, не рискуя приближаться. — Мы наблюдали за твоим боем через камеры уличного наблюдения. Даже астартес не способны двигаться с такой скоростью.

— Ты что, действительно настолько тупой? — Поинтересовался я, срываясь с места. За мгновение я добрался до командира и приставил меч к его шее. Он даже моргнуть не успел, так что для окружающих это выглядело как телепортация. — Если я настолько быстрый, то что мне может помешать порубить на куски всех вас, а потом и всё население города? Поверь, с моей скоростью это не займёт и пяти минут.

Полицейский побледнел, покрылся потом и начал нечленораздельно мычать и кудахтать.

— В общем, так. Я сейчас иду по своим делам, а вы прекращаете слежку за мной и вообще забываете о моём существовании. И если я увижу, что вы как-то пытаетесь мне помешать, то я просто уничтожу этот город. Всё понятно?

— Да. — Сглотнул полицейский.

— Тогда чего вы тут стоите?!! — Рявкнул я. — Быстро свалили нах, чтобы я вас не видел!

Копы тут же бросились к машинам и укатили ещё быстрее, чем появились тут. Я самодовольно хмыкнул и побежал в противоположном направлении, то есть домой к Теодору.

Добравшись до вожделенного интернета, я принялся изучать карты галактики. Мне удалось скачать на свой компьютер полную модель галактики, после чего я банально загрузил этот файл в память компьютера в своём теле и полностью его дешифровал. После этого я подключился к одному из официальных сайтов имперского навигационного корпуса, где рассчитал маршрут движения от моей текущей планеты до Медрекса.

На этом я посчитал свою миссию здесь законченной. Накинув на себя заклинание маскировки, я выбрался из квартиры через окно и полетел в сторону космопорта. Там я нашёл грузовой космический корабль, готовящийся к вылету, и решил проверить на его навигационном компьютере полученные мной данные.

Проникнув на борт, я подчинил себе штурмана и дал ему задачу проложить курс к нужной планете. К моему удивлению, курс оказался почти в два раза длиннее и шёл совсем не так, как тот, что я видел на сайте, хотя и заканчивался в той же точке пространства. Поинтересовавшись такими отличиями у штурмана, я выяснил, что предложенный мне «официальный» курс шёл прямо через Око Хаоса — область пространства, где реальность пересекалась с Варпом. Грубо говоря, меня направили прямо в пасть к демонам.

Меня подобное отношение, честно говоря, расстроило. Я тут спас их от нашествия демонов, а они решили арестовать меня и убить. Ну всё, мстя моя будет страшна.

Я выбрался с корабля и телепортировался в место, где до сих пор в пространстве висели корабли орков. Похоже, мне придётся помочь им с ремонтом и убедиться, что они продолжат свой путь, как и планировали.

Проникнув на флагман этого «флота», я с удивлением обнаружил, что орков на корабле стало раза в два меньше. А вместо них там завелись другие «крысы». Оказывается, когда я сбросил тело некроморфа, то не обратил внимания на то, что оно всё ещё «живо», если так можно сказать про эту форму существования. Отлежавшись пару часов, моё предыдущее тело начало охотиться на орков и даже добилось в этом определённых успехов. Что ж, значит, отправим адресатам не один подарок, а два. А поскольку некроморфы являются моими созданиями, то будем считать, что я являюсь одной из сторон этой игры. И даже если я отсюда уйду, игра продолжится. Кто знает, может, мне даже удастся победить с минимумом усилий.

Используя свои знания, а также банальную магию, я за полчаса смог починить реактор и двигатели корабля. После этого я телепортировал на него орков с четырёх других кораблей, набив их как сельдей в бочку, после чего задал кораблю программу полёта. Через сутки он должен приземлиться на планете и привезти туда орков и некроморфов. Пусть местные развлекаются.

Закончив с организацией своей мести, я телепортировался в открытый космос и направился к планете Медрекс. Маршрут был мне известен, так что я телепортировался «маленькими» шагами по пять световых лет, двигаясь в нужном направлении. Этот способ передвижения был не особенно быстрым, но мне торопиться было некуда.

После выхода из очередного прыжка я неожиданно столкнулся нос к носу с демоном. Точнее, не совсем нос к носу, но расстояние в двадцать метров в масштабах галактики было ничтожным. Передо мной в космосе висела уродливая помесь человека, дракона и орла. Агрессии демон вроде не проявлял, так что я решил начать диалог.

— Тебе чего надо, болезный? — Обратился я к нему, используя телепатию.

— Великий Бог Хаоса Архитектор Судеб Тзинч хочет встретиться с тобой. — Выдал этот посланник.

— Ну окей. Я загляну к нему, как будет время.

С этими словами я совершил следующий прыжок, оставив демона в одиночестве. Нужно будет учитывать в будущем, что на мои действия может повлиять этот хитрый бог. Ишь чего удумал — встретиться со мной.

Спустя пару суток, я, наконец, добрался до нужной планеты. На её орбите находилась сторожевая космическая станция и космический корабль класса линкор. По-видимому, Империя не желала допускать посторонних на эту планету. Ладно, пусть охраняют. Но не успел я начать снижение, как на меня нацелились активные радары обоих кораблей. Похоже, они собираются меня атаковать. И как только заметили под покровом невидимости?

Линкор выпустил целый рой истребителей, а космическая станция начала накапливать энергию в оружии. Причём, это была энергия Варпа, так что жахнуть должно было нехило. Поэтому, я не стал сдерживаться, и ударил первым. Космос — это в первую очередь огромные расстояния, так что свой удар я нанёс с помощью лазерного гамма-излучения. Целью был линкор, защита которого просто не смогла справиться с такой мощью. Корабль засветилсяпризрачно-зелёным светом и его корпус разорвало множество внутренних взрывов. Этот готов. После такой дозы радиации ничего живого внутри быть уже не может.

Сразу же после выстрела я телепортировался и оказался рядом со станцией. Запущенная мной биджудама была остановлена щитами, хотя по корпусу прошла целая серия мелких взрывов от разрушившихся дефлекторов щита. Не задерживаясь, я опять прыгнул в сторону, и мгновение спустя на этом месте расцвели десятки взрывов.

Похоже, моё местоположение определяет псайкер. Я окружил себя астральным щитом, предотвращающим считывание информации, и телепортировался ещё раз. И ещё. И ещё пару раз. После чего сформировал ещё один выстрел гамма-излучением. После него станция не взорвалась, но подозрительно затихла. И чтобы уж точно не беспокоиться этим вопросом, я сделал ещё один подобный контрольный выстрел, только в десять раз мощнее. Вот теперь было видно, как раскалилась и расплавилась внешняя оболочка станции. Эти уже не жильцы.

На этот бой я потратил все свои запасы магической энергии, которую накапливал в кристаллах с момента создания тела Вритрас. Убедившись, что больше мне ничто не угрожает, а истребители бестолково кружат, пытаясь обнаружить меня, я пошёл на посадку на планету.

В книге описывалось место, где прошла битва эльдар и некронов. Сделав круг на орбите, я обнаружил область, буквально расплавленную до состояния магмы. Подобная аномалия не прошла бесследно для всей остальной планеты, так что погодка там была ещё та. Немного в стороне от зоны разрушений я нашёл строение, напоминающее башню высотой в пару километров. Это, похоже, было именно то самое строение эльдар, до которого имперцы так и не смогли добраться.

Спустившись в атмосферу, я начал сканировать поверхность планеты во всех доступных мне диапазонах, особенно на астральном уровне. Спустя несколько часов, мне удалось локализовать два скопления душ разумных существ. Одно находилось в башне, а второе под ничем не примечательной равниной.

Для исследований я выбрал второе место, предполагая, что это может быть одно из убежищ некронов. Скопление душ находилось на глубине больше километра, так что мне пришлось ещё час потратить на то, чтобы найти тоннели, ведущие туда от поверхности. Конечно, на саму поверхность они не выходили, но прокопать ход вглубь на километр или на сотню метров — разница всё же есть.

Выбранный мной ход оказался бесконечной лестницей, круто спускающейся в глубины неведомого. С такой если навернёшься, то катиться будешь до самого низа. Я не стал идти, как простой смертный, а использовал левитацию, чтобы плавно спланировать.

В самом низу я взломал очередные двери и вышел в большой зал, освещённый зелёным светом. Источником света были лампы, работающие за счёт распада радиоактивного вещества. Я не поленился изучить устройство одной из них и выяснил, что период полураспада рабочего вещества в них был примерно двадцать миллионов лет, так что сейчас лампы светили в восемь раз хуже, чем при строительстве этого убежища шестьдесят миллионов лет назад.

Учитывая длительность «сна», эта планета, наверняка, была выбрана из-за отсутствия тектонической деятельности. Это давало уверенность, что даже спустя столько лет база не окажется на морском дне или на вершине разрушающейся горы.

На противоположной стороне пустого зала находилось возвышение. Я подлетел к нему и обнаружил на его вершине саркофаг, внутри которого лежал некрон. Тело находилось внутри поля замедления времени. Мне пришлось потратить минут пятнадцать на изучение саркофага, прежде чем я понял, как отключить его.

Зеленоватое свечение саркофага угасло, но вместо этого зелёный свет зажёгся в глазах некрона. Он повернул голову и уставился на меня.

— Здарова, чувак. Как твоя нежизнь протекает? — Телепатировал я ему.

— Всё было нормально, пока ты не разбудил меня. — Получил я ответ, после которого некрон начал подниматься на ноги.

А он юморист. Или это была не шутка?

— Ну, извини. Мне нужна ваша помощь в уничтожении жизни в другой вселенной.

Я почувствовал лёгкий интерес со стороны некрона. Это была даже не эмоция, я ожидание получения дополнительной информации.

— Ты прибыл из другой вселенной? — Уточнил некрон, полностью выбравшись из саркофага.

— Да.

— Что ж, этого следовало ожидать. Наша миссия не может быть ограничена одним миром. Наш долг — нести спасение всему мирозданию.

— И в чём суть вашей миссии?

— Простые смертные считают, что мы стремимся уничтожить жизнь во всех её проявлениях. — Начал лекцию некрон. — Но на самом деле наша цель — это спокойствие для всех душ мироздания. Желания, страсти, болезни и борьба за жизнь — всё это приносит душам лишь страдания. Только окончательно избавившись от заразы органической жизни во вселенной, мы сможем достичь истинного счастья и умиротворения.

— Оу… Как я вас понимаю. — Ответил я. — Только когда я избавился от живого тела и заменил его на специально созданный механизм, я смог почувствовать, насколько же жалкой является жизнь в органическом теле.

Некрон с интересом ещё раз осмотрел меня, сканируя различными способами.

— Я рад, что ты сделал первый шаг на пути достижения истинного покоя. Но твой разум всё ещё нестабилен.

— Ну, поэтому мне и нужна ваша помощь. — Выкрутился я. — Мне бы хотелось изучить вашу философию и ваши технологии. А ещё мне нужны некроны для того, чтобы уничтожить мерзкую нематериальную тварь, чьим смыслом жизни является повторение бесконечных циклов развития и уничтожения цивилизаций в галактике.

— Если это так, то её нужно немедленно остановить. — Согласился со мной некрон. — Но увы, я не могу принимать такие решения. Тебе следует поговорить с нашим младшим богом Данунахом. Пошли, я проведу тебя к нему.

— Ну, пошли. — Согласился я, мысленно прикидывая, как бог мог получить такое имя.

Минут через двадцать неспешной ходьбы по пустым и мрачным коридорам мы вышли в ещё один зал. Тут находилось несколько десятков вертикально размещённых саркофагов, в которых стояли некроны, чей внешний вид отличался некоторой вычурностью и строгой красотой. Там мы пробудили ещё одного некрона, от которого я ощутил приличное давление силы. Это явно был весьма сильный псионик.

Данунах обменялся взглядами с сородичем, после чего сразу выдал свой вердикт.

— Мы поможем тебе уничтожить жизнь в твоей вселенной. Но сначала ты должен помочь нам. В давние времена боги эльдар запечатали наших старших богов в бездонных пучинах Варпа. С тех пор минули миллионы лет. Эльдары потеряли своё могущество, также, как его потеряли их боги. Освободи наших старших богов из заточения, и мы поможем тебе.

— Старших богов? — Переспросил я. — Я думал, что у некронов нет богов.

— Ты можешь называть их лордами династий. Это были самые могущественные правители нашего народа, которые вели нас по пути побед. Благодаря им мы уничтожили Древних. Но увы, в момент нашего триумфа коварные эльдары, ждавшие полного уничтожения своих создателей, использовали мощь своих богов, чтобы заточить души самых могущественных некронов в пучинах Варпа. Тогда мы не смогли освободить своих владык и впали в спячку. Сейчас же власть богов эльдар ослабла, и даже самая малая помощь может освободить наших старших богов. Сами мы, увы, неспособны управлять Варпом.

— Хорошо, я вам помогу. — Согласился я. — Но для начала мне бы хотелось изучить ваши технологии. В особенности, ваши тела. Я хочу стать более похожим на вас.

— Это можно устроить. — Кивнул младший бог, после чего замер, опять погрузившись в стазис.

Дальнейшее моё общение происходило с некроном-привратником, который дал мне доступ к хранилищу знаний своей расы. Там я смог изучить технологию создания «живого металла», из которого состояли тела всех некронов. Что меня больше всего заинтересовало, так это множество способов «регенерации» этого материала. Там были и нанороботы, и астральные матрицы, и управление течением времени и ещё десятки хитрых приёмов, каждый из которых позволял достичь почти полного бессмертия. А уж вместе они создавали невероятный симбиоз технологий, позволяющий воссоздавать тело, как бы то не пытались разрушить.

Я потратил почти месяц, изучая технологии, которые некроны согласились открыть мне. Одновременно я переводил все эти технологии на использовании магии и чакры. В результате, затраты магической энергии на поддержание и работу моего тела Вритрас упали в сто раз. Конечно, меня и до этого подобная нагрузка ничуть не беспокоила, но подобное увеличение эффективности говорило о том, что некроны были на несколько шагов впереди меня в этом вопросе.

Наконец, закончив все свои дела с некронами, я выбрался на поверхность планеты и направился к строению эльдар. Это была высокая белая башня, окружённая светящимся силовым полем. Материалом стен, скорее всего, выступала знаменитая пси-кость, которую эльдары могли создавать буквально из ничего, то есть из Варпа.

Снаружи башню защищало силовое поле, которое не получилось пробить даже магией. Но зато сквозь него с лёгкостью прошёл мой теневой клон, после чего я телепортировался к нему Хирайшином. Снаружи башня выглядела воплощением совершенства и красоты. А вот внутри всё было не так радужно. Коридор, в который я попал, был весь измазан какой-то гадостью. Местами были видны следы ведения боевых действий — сколы, вмятины, подпалины и так далее. Ну и самое главное, тут полностью отсутствовало освещение, так что мне пришлось создать «светляк», чтобы не блуждать наощупь.

Изучение стен показало, что как минимум на треть они состоят из пси-энергии. Это состояние энергии можно было бы назвать кристаллизацией, но при этом она также проявляла свойства жидкости. На остальные две трети материал стен состоял из кальция, кремния и кислорода. В общем, пси-кость была довольно занимательной субстанцией, и я даже взял себе несколько образцов для исследований, немного повозившись с отделением этих образцов от стен.

Как и следовало ожидать в такой разрухе, встречать меня никто не спешил, так что я смог спокойно обходить помещения, исследуя технологии эльдар. Тут были не только голые стены, но и какие-то механизмы, электроника и прочее. Причём, везде использовалась псионика, и чисто материальных устройств я не смог обнаружить ни одного. К счастью, я мог взаимодействовать с пси-энергией с помощью магической энергии, так что мне не пришлось выламывать все двери подряд. Достаточно было изучить одну и понять, куда нужно подать управляющий импульс, чтобы сработал механизм открытия.

Так, обходя все помещения, я поднимался с этажа на этаж в поисках хоть каких-то намёток на то, где же мне искать эльдар. Примерно на тридцатом этаже, открыв очередные двери, я попал в место, которое когда-то было оранжереей. Тут до сих пор работало освещение, высота потолков была больше десяти метров, а главное, кругом можно было увидеть остатки растений. Очень странных растений, честно говоря. Они скорее напоминали растущих из земли мясистых гусениц, раскинувших свои… лапки?

Не успел я сделать и пары шагов, как из «кустов» на меня бросилась какая-то тварь. Я тут же перехватил её с помощью заклинания и подвесил в воздухе, рассматривая редкий экземпляр. Это точно не эльдар. И даже никогда не было эльдаром. Скорее это была безумная помесь насекомого, краба и гуманоида, ростом за два метра. Тварь заверещала и попробовала достать меня ударом клешней и плевком подозрительно дымящейся слюны. Увы, ничего у неё не вышло, потому что все атаки были остановлены окружающим её силовым щитом.

Похоже, я столкнулся с тиранидами, как-то проникнувшими на этот объект. Вряд ли они прошли через внешний барьер, так что можно надеяться, что где-то тут сохранился портал или устройство для мгновенного перемещения. Внутреннее строение тиранидов меня не удивило. Это были какие-то жалкие подобия зергов, не имеющие никаких полезных для меня свойств. Так что я уничтожил свой «улов» и пошёл дальше. Местная «растительность» тоже оказалась одной из форм тиранидов, служащей едой для более развитых видов. Их я уничтожать не стал, потому что с их живучестью это могло затянуться надолго.

Обход всей башни продолжался почти неделю. Ведь я исследовал каждый встреченный мной механизм, пытаясь понять его назначение и принципы работы. Честно говоря, даже в половине случаев, я не мог понять физики процессов, происходящих в этих механизмах. Местная псионика была довольно странной, так что разбираться в её хитросплетениях можно было годами.

И вот, почти на самой вершине башни в одном из залов я обнаружил крайне любопытный экспонат. Это были эльдар и тиранид, застывшие в каком-то подобии стазиса. В момент остановки времени между ними шёл бой, и лапа тиранида насквозь пробила грудь эльдара.

Внимательно осмотрев эту композицию, я обратил внимание, что во время боя эльдар лишился своей брони вместе с заключённой в неё Слезой Иши. Этот кусок валялся тут же, чуть в стороне. Видимо, эльдар понял, что проиграл, и сейчас его душу поглотит Варп. Так что он предпочёл заточить себя в стазисе, а тиранид попал в ловушку в качестве бесплатного приложения.

Проведя небольшое исследование, я с радостью обнаружил, что могу считать память эльдара с помощью чакры. Тут я уже завис надолго, подробно разбирая все его воспоминания, начиная с обучения псионике, и заканчивая историей жизни. Собственно, истории той было не так уж много.

Передо мной был почти мальчишка. Его направили на этот форпост в качестве охранника. Однажды, через Паутину в башню проник тиранид. Он убил расслабившихся охранников и начал размножаться. Довольно быстро стало понятно, что обычным эльдарам нечего противопоставить этим монстрам. Данного эльдара направили в зал связи, чтобы предупредить основной корабль-мир о нападении. Вот только уже в самом зале мальчишка столкнулся с тиранидом, и в момент своей гибели смог использовать псионическую технику стазиса.

Закончив считывание памяти, я уже новыми глазами осмотрелся вокруг. Теперь я понимал, что за устройства окружают меня, как ими пользоваться, а главное, умел читать на языке эльдар. Добравшись до узла связи, я активировал голографический интерфейс и начал просматривать историю событий.

Как оказалось, вторжение тиранидов произошло более полувека назад. Эта башня была форпостом корабля-мира Ультве, но сейчас связь с ним была заблокирована. Видимо, эльдары прозевали атаку на форпост, а потом решили не отбивать его, а просто исключить возможность вторжения тиранидов отсюда.

Вторым доступным адресом был корабль-мир Йанден. Именно оттуда и пришёл первый тиранид. Более того, этот корабль-мир до сих пор посылал сигналы бедствия, прося прислать подмогу. Интересно, это ловушка тиранидов, или там действительно остались живые эльдары?

Я решил наведаться на этот корабль, для чего принял форму того самого эльдара, который стоял всего в нескольких метрах от меня. Я не знал, как вытащить его из стазиса, так что ничем помочь ему не мог. Как можно догадаться, даже он сам был не в курсе, как его можно спасти. Теперь я был эльдаром по имени Мирак Ультран. Кстати, этот пацан был дальним родственником Эльдрада Ультрана — великого провидца эльдар, погибшего пару сотен лет назад.

Я активировал канал связи, и на мониторе появилась картинка разгромленного помещения. А ещё, на этой картинке можно было увидеть тиранида, позирующего перед камерами. Похоже, дела на Йандене идут совсем плохо. Поскольку связь с самим кораблём-миром работала нормально, я попытался переключить соединение на другой терминал связи внутри корабля. Минут через пять мне это удалось, и я увидел уже вполне живого эльдара, с подозрением пялящегося на меня.

— Приветствую тебя, собрат. — Обратился я к нему стандартным обращением равного к равному. — Меня зовут Мирак Ультран. Я услышал ваш зов и решил помочь вам в борьбе против тиранидов.

— Слышь, малец, ты в героев в детстве не наигрался? — Презрительно ответил эльдар, даже не представившись. — У тебя там за спиной что, армия из миллиардов эльдар?

— За спиной? — Я обернулся и обратил внимание, что за моей спиной стоит тиранид. Тот самый, который в стазисе. К счастью, донор моей личности в камеру не попал. — Нет, это тиранид. Ты уже не можешь отличить тиранида от эльдара? До чего же вы там одичали, однако.

В ответ эльдар натурально зарычал.

— Да как ты смеешь, мальчишка! — Возопил он.

— Твой диагноз мне ясен. Придётся поискать кого-нибудь более адекватного.

С этими словами я продолжил поиск рабочего терминала на корабле. Но буквально через пару минут я получил входящий вызов. Приняв его, я увидел миловидную женщину, чьё лицо несло печать возраста. Эльдары в принципе не старели, но опыт и века жизни влияли на выражение их лиц. Мирак был в курсе о подобных эффектах, так что его память хранила признаки, по которым можно было отличить молодого эльдара от тысячелетнего мудреца.

— Меня зовут Йанна Ариеналь. — Представилась эльдарка. — Ты хотел предложить нам помощь?

— Да. Думаю, я смогу помочь вам.

— У меня были видения, что некая сила извне предложит нам помощь. Ты ведь не эльдар? — Подозрительно сощурилась провидица.

— Ну, я бы не стал утверждать, что не являюсь эльдаром. — В конце концов у меня есть полный слепок памяти эльдара, так что я знаю их культуру и традиции. — Но вместе с тем, я куда большее, чем просто эльдар. Моего могущества вполне достаточно, чтобы спасти вас… на определённых условиях.

— И что же это за условия? — Подозрительность во взгляде Ариеналь усилилась.

— Предлагаю обсудить это при личной встрече. Как я могу попасть к вам на корабль?

— Единственный способ — это путешествие через Паутину. Но сейчас она захвачена тиранидами и демонами Варпа, так что ничто живое не сможет пройти через неё.

— А как насчёт неживого? — Поинтересовался я. — Например, трупа тиранида?

— Да, ты сможешь прислать нам труп тиранида. — Согласилась провидица. — Но какая от этого будет польза?

— Большая. Тогда, подготовьте площадку для открытия портала, а я пока найду подходящий труп.

Я отключил связь и направился на нижние этажи башни. За время моих исследований я встретил несколько десятков тиранид, так что отыскать подходящий труп было несложно. Я взял покрытую хитином лапу и поставил на неё метку для Хирайшина. После этого мне оставалось только запихать «подарок» в транспортный контейнер и набрать на портале адрес выходящих врат. После этого в Арке Паутины открылся проход, куда я этот контейнер и зашвырнул. Далее он должен был самостоятельно пролететь по ходам паутины и добраться до портала, связанного с Йанденом.

Через пятнадцать минут я почувствовал, как метка Хирайшина вернулась из пространства Паутины в обычную трёхмерную реальность, после чего по метке прыгнул мой теневой клон. Он оказался в помещении со стенами из пси-кости, в котором даже не было ведущих наружу дверей. Зато там присутствовало достаточно вооружения, чтобы стереть в пыль кого-нибудь вроде высшего демона. Впрочем, клон не стал задерживаться в этом неуютном помещении, а проскользнул сквозь стену в сторону скопления живых существ. Там я увидел Йанну Ариеналь собственной персоной. После этого мне оставалось только считать координаты этого места и открыть туда портал звёздных врат, через которые я и прошёл.

— Приветствую вас, Йанна. — Поздоровался я, проходя вперёд. Присутствующие тут эльдары нацелили на меня своё оружие, но я не обращал на них внимания. Такими пукалками меня не напугать.

— Мирак Ультран… — Протянула провидица с некоторым смятением в голосе. — Это ведь не настоящее твоё имя?

— Можешь звать меня Атман, если тебе так будет удобнее. — Ухмыльнулся я, внимательно рассматривая собеседницу.

— Атман… Так что ты хочешь предложить нам?

— Как насчёт возрождения вашей расы, избавления вас от угрозы Слаанеш и всех прочих Богов Хаоса, ну и личного бессмертия в придачу?

— Звучит, как какая-то предвыборная речь. — Бесстрастно хмыкнула провидица.

— Вот только в отличие от политиков я могу выполнить свои обещания.

— И какова же будет цена?

— Ваш корабль-мир отправится во вселенную другой игры, где поможет мне одержать победу над силами зла. После этого целая галактика будет в вашем полном распоряжении.

Я не случайно упомянул игру. Ведь передо мной находилась игровая фигура, на душе которой стояла уже знакомая мне метка жертвы. Да и паразит в моей душе подозрительно заворочался.

— Ты предлагаешь мне участие в другой игре? — Удивилась Ариеналь.

— Да. Не похоже, что в этой игре у тебя есть шансы на победу. — Кивнул я.

— Это немного забавно, но, чтобы победить, мне нужно полностью восстановить Йанден. Так что если ты исполнишь своё обещание, то я окажусь в выигрыше.

— Ну, тогда с вас компенсация в виде знаний эльдар, которые вы накопили за всю историю своего существования.

— Ты слишком много просишь, чужак! — Выступил вперёд один из эльдар, сопровождавших пророчицу.

— Успокойся, Ириэль. — Одёрнула его Ариеналь. — Не стоит отталкивать протянутую руку помощи. Что касается цены, то все наши знания оказались бесполезными пред лицом Слаанеш. Так что, как ни прискорбно это признавать, ценность этих знаний не сравнится со знаниями, которые позволят нам избавиться от угрозы со стороны богов хаоса.

— Если такие знания у него вообще есть. — Опять влез в разговор Ириэль.

— Ты готов заключить со мной договор? — Продолжила свою речь Ариеналь.

— Конечно. Полноценный договор, заверенный Судьёй игры.

— Что за игра? — Не унимался наглый выскочка.

— Принц Ириэль! Замолчи. — Осадила его провидица. — Этот вопрос находится за пределами твоего понимания.

— Нет! Я не буду молчать! У нас на корабле появился непонятный чужак, и ты тут же пообещала ему раскрыть все наши тайны, польстившись на его пустые слова. — Возопил Ириэль.

— Пустыми словами тут разбрасываешься только ты. — Презрительно высказался я. — Что толку от твоего тявканья? Или ради сохранения ваших «великих тайн» ты готов пожертвовать жизнью всех своих товарищей? Готов отказаться от будущего вашей расы?

Эльдар насупился, злобно зыркнул на меня, и обратился к Ариеналь, напрочь игнорируя моё присутствие.

— Делайте, что хотите, но знайте, что я против!

С этими словами он гордо вскинул голову и вышел из помещения. Я на такую истерику просто весело фыркнул и приступил к предметному обсуждению условий договора.

По результатам торговли были определены следующие условия. Мне дают доступ ко всем научным знаниям эльдар и обучают владению псионикой. Я же помогаю эльдарам восстановить свою численность и зачистить корабль-мир от тиранидов. Также я защищаю их души от воздействия Слаанеш и после того, как будут достигнуты условия для победы Ариеналь, переношу корабль-мир во вселенную Эффекта Массы. А там уже эльдары помогают мне бороться со Жнецом.

После того, как договор был подписан и утверждён, провидица обратилась ко мне с вопросом.

— Так как же ты собираешься защитить нас от Слаанеш?

— Этот вопрос ещё нуждается в исследованиях, но я вижу два решения. Временное — это установка на ваши души защитных заклинаний. Так она не сможет добраться до вас, пока вы живы. И второе — это отсечение вас от энергий Варпа.

— Но Варп — это основа всей нашей псионики. — Возразила Ариеналь. — Каждый раз, когда мы используем свою силу, она резонирует с энергиями Варпа. Поэтому, сильные заклинания эльдар имеют шанс в качестве побочного эффекта привлечь внимание демонов. Если же разорвать эту связь, то наши силы уменьшаются в сотни раз, что делает бесполезными все наши псионические навыки.

— Думаю, я смогу решить эту проблему. — Успокоил я её. — Просто нужно провести исследования, выяснить, за счёт чего работает ваша псионика, как устроен Варп и так далее. А потом уже можно будет найти решение, позволяющее добиться нужного результата.

— То есть это не будет быстрым решением? — Огорчённо вздохнула провидица.

— Нет. И именно поэтому я предложил вариант с установкой защиты. Мне потребуется некоторое время на изучение вашей ситуации, но через пару недель я смогу предложить конкретный план действий.

На этом «политическая» часть нашего общения завершилась, и я принялся погружаться в технические детали. Вопреки моим ожиданиям, Ариеналь дала мне полный доступ ко всем научным базам эльдар, описанию всех исследований, которые они проводили за миллионы лет, и даже смогла организовать моё личное общение с некоторыми проводившими эти эксперименты эльдарами, чьи души были заточены в Слёзах Иши.

Узнав же о том, что я смог захватить демона, а потом очистить его душу, эльдары и вовсе «пустились в пляс». Даже одна душа, спасённая от порабощения Слаанеш наглядно показывала, что мои слова — это не пустой звук.

Через пару недель я смог более-менее понять текущую ситуацию на корабле. И честно говоря, положение было аховым. Оставалось только удивляться, как Ариеналь смогла обеспечить выживание своих сородичей в таких условиях.

Естественно, основной проблемой были тираниды. Эти твари размножались с огромной скоростью и умели проникать сквозь самые крепкие переборки из пси-кости. При этом, и то, и другое они могли делать совершенно незаметно от эльдар. В результате, зачистка помещений корабля давала лишь временный эффект, и даже самые защищённые области не давали гарантии того, что на эльдара не нападёт какой-нибудь тиранид.

Второй проблемой было слишком малое количество выживших эльдар, и что самое главное, практически нулевая рождаемость. Как известно, чтобы зачать ребёнка, мужчине и женщине нужно заняться сексом. В случае же эльдар сексом нужно было заниматься ежедневно на протяжении минимум полугода. Только тогда зародыш получал всю необходимую генетическую информацию от отца и становился жизнеспособным. Вот только постоянные занятия сексом порождали в сознании эльдар тягу к удовольствиям. И этой лазейкой тут же пользовалась Слаанеш, сводя таких эльдар с ума и превращая их в демонов.

Ещё одной проблемой, связанной с первыми двумя, была невозможность использовать сильные псионические техники. Эльдар было слишком мало, чтобы взять тиранидов числом. А использование большого количества пси-энергии приводило к открытию стихийных порталов в Варп, что тут же усугублялось нашествием из этих порталов демонов.

Решение было найдено в использовании боевой техники вроде ОБЧР. А поскольку живых эльдаров не хватало даже для пилотирования техники, то под это дело запрягли мёртвых эльдар. Со времён Падения их души заключались в Слёзы Иши, чтобы не допустить поглощения тех Слаанеш. Эти души сохраняли осознанность и даже способность генерации пси-энергии. В результате, их стали вставлять в роботов в качестве управляющего модуля и источника питания.

Вот только Слёзы Иши не подходили для того, чтобы содержать в себе активно мыслящую душу. Изначально эти камни создавались именно для вечного хранения душ мёртвых. И чтобы эти души не сходили с ума, Слеза Иши погружала их в состояние безвременья. В этом состоянии сознание мёртвых эльдар могло находиться в полном покое на протяжении тысяч лет, не испытывая ни малейшего беспокойства. Но вот когда от этой души начинали требовать активных самостоятельных действий, те испытывали сильный дискомфорт. Одно дело, если к тебе обращаются за советом раз в пару десятков лет, и другое, если ты вынужден круглосуточно патрулировать помещения корабля и зачищать их от тиранидов. В результате, техника «с приводом» от Слёз Иши имела нехорошую тенденцию «впадать в спячку» в самый ответственный момент, что ещё больше ухудшало общую ситуацию.

Ну и финальной вишенкой на торте были результаты исследования псионики эльдар. Как оказалось, в этой вселенной у каждой расы был свой вид псионики. Орки, некроны, люди и эльдары по-разному влияли на физическую реальность. В смысле, сам механизм их воздействия отличался. К примеру, псионика некронов вообще никак не была связана с Варпом, так что те не имели ни малейшего шанса воспользоваться Паутиной для перемещения или Варпом для усиления своих способностей.

Орки могли использовать Варп, но основой их могущества было «общественное сознание» всего вида. по сути, все орки на высшем уровне были одним существом, псионической мощи которого хватало, чтобы противостоять всем другим расам. Люди же пошли по пути развития личной психической силы, связывая кристально чистый разум и бурлящие эмоции. Эта связь была крайне близка по своим характеристикам к Варпу, так что людям проще всего было черпать из него энергию, за одно «засоряя» Варп своими мыслями, эмоциями и желаниями. Но это могущество имело свою цену, и люди могли «потерять себя», зачерпнув из Варпа слишком много.

Эльдары, в отличие от других рас, имели полностью искусственный псионический дар. Такими их создали Древние. Их связь с Варпом была крепкой и стабильной, что позволяло им использовать энергию Варпа, не беспокоясь о перегрузке. Можно было сказать, что эльдары были созданы для того, чтобы свободно использовать Варп без отрицательных последствий для себя. Эта сила в своё время позволила им почти уничтожить некронов. Но когда появилась Слаанеш, сила эльдар стала их слабостью. В отличие от людей, эльдары не преобразовывали энергию Варпа перед использованием. Поэтому, разлагающее влияние Бога Похоти беспрепятственно достигало их душ, и только высокий уровень самоконтроля позволял псайкерам оставаться в здравом уме.

Изучив всю эту ситуацию, я предложил эльдарам следующую последовательность действий. Во-первых, я разработал заклинание, позволяющее отрезать сознание эльдара от Варпа. При желании, эту защиту можно было отключить волевым усилием, чтобы усилить псионику с помощью энергий Варпа, но тогда вокруг эльдара возникало синее свечение. Агенты Слаанеш, которых имелось тут достаточно много, не мыслили себя без постоянной связи со своим богом, так что они вынуждены были бы постоянно ходить со включённой «Аурой Хаоса», что неизбежно выдало бы их. Если же такие эльдары маскировались под нормальных, то воздействие Слаанеш на их сознание постепенно сходило на нет, и они получали возможность мыслить адекватно.

Подобная защита автоматически решала вопрос с невозможностью размножения. Ведь сколько бы не занимались эльдары сексом и прочими видами разврата, это не делало их уязвимыми перед Богом Похоти. Но поскольку подобный гедонизм был разрушительным сам по себе, я дал эльдарам способ контролировать себя, не отказываясь от удовольствий.

Этот способ назывался Буддизмом. Тот самый «срединный путь», позволяющий развиваться духовно, при этом не угнетая тело и живя в своё удовольствие. Подобная философия оказалась для эльдар открытием. Более того, заклинание защиты от Варпа несло в себе ещё одну функцию. Если эльдар погружался в чувственные наслаждения, то его псионический дар блокировался. В результате, такие эльдары становились «тупым мясом», даже неспособным открыть дверь. Ведь вся техника эльдар работала за счёт псионики. Таким образом, медитации и работа над своим сознанием становились жизненно необходимыми.

Решив проблемы живых, я перешёл к проблемам мёртвых. Я разработал особую версию центральных кристаллов тела Вритрас, которые защищали души эльдар от влияния Варпа. Кроме того, сами тела должны были работать за счёт псионической энергии души эльдара, так что при их разработке я использовал технологии некронов, оптимизированных под использование псионики. Когда эльдары узнали о таких подробностях, поднялся такой вой, что хоть уши затыкай. Меня обвинили в том, что я хочу превратить эльдар в некронов и вообще являюсь воплощением мирового зла похуже Слаанеш.

За это я обрубил бунтарям доступ к псионическим способностям и заявил, что никакой демократии тут не будет. Их руководитель подписал договор, так что я спасу их, хотят они того или нет. А если кого-то что-то не устраивает, то они могут валить отсюда на все четыре стороны или прямо в логово Богов Хаоса. Как ни странно, нашлась пара тысяч ренегатов, которая после этих слов собралась и свалила на кораблях в неизвестном направлении, наивно надеясь, что там они окажутся вне моей власти и их псионические способности восстановятся. Вот только наложенное на эльдар заклинание уже сделало их моими «рабами» и избавиться от него было невозможно. В этой вселенной никто не знал, что такое магия, и не мог эффективно противодействовать ей. Так что, когда бунтари отлетели подальше, я банально отключил им защиту от Варпа, и все они за пару дней превратились в демонов Слаанеш.

Когда страсти улеглись, началась фаза перевода душ эльдар из Слёз Иши в тела Некро-Вритрас. Такие души получали возможность вести нормальную жизнь, заниматься сексом и даже размножаться. Правда, для последнего требовалось использование созданных мной центральных кристаллов. Ведь работали они на магии.

Поскольку души мёртвых эльдар не имели полноценной связи с материальным миром, мне пришлось сделать их защиту от Варпа постоянной. Это заметно снизило силу их псионических способностей, что тем не менее было компенсировано полным и абсолютным бессмертием.

Когда «производство» новых Вритрас было поставлено на поток, эта бессмертная армия отправилась на зачистку корабля от тиранидов. Они банально шли в рукопашную и разрывали врагов на куски, полностью игнорируя наносимые им повреждения.

Далее я начал процесс полной и окончательной «санации» корабля от тиранидов. Как бы ни были могущественны эти твари, для жизни и размножения им требовалась органика, то есть углерод, кислород, водород, кальций и прочее. Когда Вритрас убивали очередного тиранида, они относили его труп в блок переработки, где стояло оборудование, расщепляющее тело на базовые химические элементы. После этого химические вещества отправлялись в разные стороны корабля, где складировались под усиленной защитой. То есть чтобы получить возможность создать органику, тиранидам нужно было ограбить минимум десяток складов, находящихся в разных местах.

Помимо утилизации трупов, в переработку отправлялась вообще вся доступная органика. После зачистки в помещениях оставались только голые стены и вакуум, дышать которым было в принципе невозможно. По крайней мере, для тиранидов. Они могли некоторое время находиться в вакууме, но не могли постоянно жить в нём.

Пока шла зачистка корабля, а эльдары «плодились и размножались» ударными темпами, я занимался исследованием природы псионики. Как уже было мне известно, псионика эльдар была завязана на использование Варпа. Так что в мире Эффекта Массы толку от них было бы немного. Поэтому, я решил создать новый вид псионических способностей, вообще независящий от того, в какой вселенной находится их пользователь.

К счастью, эльдары занимались исследованиями псионики и физики на протяжении миллионов лет. Их наука была настолько развитой, что даже Древние из мира Звёздных Врат по сравнению с ними были дикарями. Конечно, эти знания были ограничены материальным миром и измерением Варпа, но у меня имелись недостающие элементы головоломки, чтобы создать действительно революционный вид магии. И сейчас я полностью загружал компьютер в своём теле на анализ всей этой информации с целью разработки нового типа псионики.

Этот этап затянулся на долгие десять лет. Вот уж не думал, что у эльдар имеется такое количество информации, что моим квантовым компьютерам потребуется столько времени для её анализа. Но зато к моменту, когда я получил первые намётки на способ достижения нужного результата, корабль-мир Йанден был уже полностью зачищен от тиранидов и имел население в десять миллионов эльдар и более ста миллиардов Вритрас. Мы «реанимировали» более трёх четвертей всех Слёз Иши, которые имелись на корабле. Остальные души отказались от возвращения в мир живых, так что пока мы оставили их в покое.

И вот, разработка моего «Великого Плана» была завершена, и я представил его на суд общественности. В смысле, я довёл до сведения всех эльдар, что они будут делать дальше. Сопротивляться мне уже никто не мог, потому что я твёрдо держал в узде всех эльдар в целом, и каждого в отдельности. Стоило только кому-то взбунтоваться, как я отключал его защиту от Варпа, и через пару дней такой эльдар превращался в демона Слаанеш. Ведь к хорошему быстро привыкаешь и эльдары уже не могли вместить себя в жёсткие рамки из предыдущего унылого существования. Моральными терзаниями от такого я не страдал, потому что для меня все эльдары являлись инструментом для достижения моих целей. При этом я не просто использовал их, а давал взамен возможность жить и наслаждаться этой жизнью.

Первым этапом плана было создание нового бога, матрицей личности которого выступало моё сознание. Нет, я не собирался сам становиться богом. Дело было в том, что эта форма существования была довольно ограниченной, хотя и имела свои положительные стороны. По сути, боги эльдар были воплощением их мыслей. Этаким «средним арифметическим» их чаяний. И именно поэтому, боги не могли самостоятельно определять, кем они являются. Это был продукт «продвинутой демократии», где толпа баранов определяла качество сознания существа высшего уровня. Довольно забавная ситуация, на мой взгляд. Пастырь, созданный овцами, а потому неспособный быть умнее их.

Создаваемый бог должен был иметь вполне чётко заданные характеристики, для чего ритуал поклонения ему был строго регламентирован, а все отправляемые ему энергии проходили многоступенчатый контроль качества. Другими словами, нам нужен был бог, соответствующий проектной технической документации, смысл существования которого сводился к выполнению определённой функции. Моя матрица личности тут играла роль гаранта того, что получившая самосознание астральная сущность не решит начать собственную игру. Ведь согласно закону подобия, я мог контролировать сознание этого бога и все его действия.

Новая религия поклонения этому богу была основана на всё то же Буддизме. То есть основой всего был самоконтроль, успокоение ума и саморазвитие. Каждый «верующий» был обязан следовать определённым духовным практикам и ежедневно сливать энергию веры в ритуалах поклонения.

Когда я давал обещание Судье игры не использовать энергию Варпа, я обещал, что не буду использовать вложенную в него Бахионь. Тут же я «генерировал» совершенно новую Бахионь, изначально принадлежащую новому богу.

В результате, сто миллиардов душ неистово поклонялись мне и формировали нужную астральную конструкцию. Спустя ещё десять лет процесс накопления энергии был завершён, и я перешёл к следующему этапу. К этому моменту у меня уже была готова полная модель новых пси-способностей. Эта псионика должна была сочетать в себе возможность управления материей с помощью простой силы воли, как это делали эльдары, возможность математического расчёта структуры заклинаний, как это происходило в магии пауков, и возможность приспосабливаться к любым законам материального и астрального мира. Последнее должно было позволить мне не зависеть от ограничений, накладываемых законами разных вселенных. Правда, последняя функция должна была требовать некоторого времени, чтобы суметь «подстроиться» под текущие законы физики.

Наконец, когда всё было готово, синтетический бог использовал свою власть над реальностью для того, чтобы сделать возможным существование нового вида псионики. И первым существом, получившим доступ к этой силе, конечно же был я. Я инициировал этой энергией ещё один «хвост» в своей душе, таким образом навсегда получив её в своё распоряжение. Помимо этого, в энергетическое ядро души демона была записана информация о различных техниках, заклинаниях и способах воздействия на реальность. Фактически, я получил результат объединения всех знаний эльдар, накопленных ими за десятки миллионов лет.

После этого был разработан ритуал, позволяющий эльдарам «сменить псионическую ориентацию». Они лишались своих естественных псионических сил, окончательно разрывали связь с Варпом, а взамен получали доступ к «магии», источником которой являлся их бог. Звали его, кстати, Атман. Это имя было определённой точкой фиксации мыслей. Изначально Бахионь шла от эльдар ко мне, а потом я перенаправил поток к новой астральной сущности, сохранив при этом контроль над ним. Таким образом я мог постоянно держать руку «на пульсе» нового бога, а при необходимости «перекрыть ему кислород».

После того, как все живые эльдары прошли через ритуал инициации, пришла очередь Вритрас. После коррекции строения астрального тела они получали новое физическое тело, чья работа была основана только на новой псионике. Это позволяло им уже самостоятельно размножаться, не завися от поставок центральных кристаллов.

В религии поклонения Атману я уделил достаточное внимание существованию эльдар в телах двух типов. Органические тела считались «естественными» и имеющими больший потенциал развития. В то время как тела Вритрас очевидно были более комфортными и выносливыми.

Вместе с новой псионикой эльдары получили и возможность при зачатии ребёнка сразу выбирать, чью душу вложить в него, а после рождения душа сохраняла большую часть воспоминаний о прошлой жизни. С одной стороны, такой подход позволял сформировать новую личность с новыми привычками, а с другой, не приводил к потере важных знаний и опыта.

Следующим этапом стало «спасение» душ эльдар, осквернённых Варпом. Созданный мной астральный механизм вытаскивал из Варпа демонов, которые когда-то были эльдарами, и проводил им операцию по удалению «демонического начала». После этого эльдару давался выбор: быть заточённым в Слезе Иши или стать последователем нового бога. Спустя всего пару лет, таким образом мы смогли «выловить» ещё пару сотен миллиардов новых жителей корабля-мира.

К этому моменту сам корабль уже был полностью восстановлен и вернулся к тому состоянию блистающей славы, каким он мог похвастать до Падения эльдар. Наконец, Йанна Ариеналь получила долгожданное подтверждение выполнения своего «квеста», и я смог перейти к следующему этапу «Великого Плана».

Для начала, мы собрали Слёзы Иши с заключёнными в них душами «стандартных» эльдар и отправили этот груз на другие корабли-миры. В другой мир должны были отправиться только последователи нового бога и никак иначе. После того, как корабль был полностью готов к отправлению, под моим руководством были построеныогромные звёздные врата, способные перенести корабль, чей размер измерялся сотнями километров. И на последнем этапе мы использовали энергию звезды класса голубой гигант, чтобы запитать врата и открыть проход в другую вселенную.

Проводив взглядом исчезающий в портале корабль, я активировал систему маскировки звёздных врат, после чего задумался над следующим своим шагом. Я обеспечил участие в своей игре эльдар, но всё ещё не помог некронам. Новый бог отправился в другой мир вместе со своими последователями, так что теперь я мог рассчитывать только на себя. Но зато я теперь не был ограничен «общественным мнением» эльдар, а потому мог направить свои усилия на уничтожение их богов и освобождение богов некронов. А поскольку я обладал всеми знаниями эльдар, то достижение нужного результата не было чем-то особо сложным. Более того, своим следующим шагом я собирался «убить двух зайцев сразу». Я ведь не мог оставить без внимания тот факт, что Судья этой игры пожадничал дать мне немного Бахиони.

Кстати, я учитывал, что в будущем у меня не раз может возникнуть потребность в Бахиони, так что я запечатал в своей душе очень даже неплохую заначку на чёрный день. Этого мне должно было хватить на инициацию всех остальных хвостов, а также на совершение пары-тройки чудес божественного уровня.

Определившись с планами, я направился к одной из планет, населённых людьми. Ратар находился в зоне влияния Империума, но вместе с тем считался захолустьем. Местная администрация исправно выплачивала налоги и поставляла рекрутов для войск, так что внимания к ней со стороны руководства Империи почти не удостаивалась. И подобная ситуация загнивающего благополучия как нельзя больше подходила для того, чтобы в ней проросли и заколосились зёрна Ереси.

Центральная администрация Ратара находилась в городе под названием Ратартар. И уже несколько лет в этом городе прятались культы демонопоклонников. Как всегда, жители зажиточных миров не стремились ставить под удар своё благополучие, так что культы поклонения Кхорну или Нурглу шансов на успех не имели. А вот наслаждения Слаанеш и интриги Тзинча совратили немало «невинных» душ.

На Ратаре были оба этих культа, конкурировавших друг с другом за внимание со стороны возможных адептов из числа политической и экономической элиты. Эта самая элита, конечно, от части понимала, чем им грозит полное подчинение одной из сторон, так что умело играла на противостоянии двух Богов Хаоса, выбивая себе всевозможные преференции здесь и сейчас ради гипотетического расцвета культов в светлом будущем. Впрочем, демоны были согласны с этими правилами игры, так как могли предвидеть отдалённое будущее, в котором постепенное разложение власть предержащих неизбежно приводило к прорыву Хаоса.

Оказавшись на планете, я использовал свои новые псионические способности, чтобы незаметно пробраться в покои самого влиятельного человека на планете — генерал-губернатора Порциско Стафонэ.

— Добрый вечер, губернатор. — Поздоровался я с политиком, готовящимся отдохнуть от дел суетных в постели с компанией пары любовниц. Сейчас он находился у себя в кабинете и накачивался афродизиаками, предоставленными демонами Слаанеш. К несчастью для него, я уже успел поработать с этими составами, так что сейчас они вызывали не половое влечение, а излишнее доверие к любому собеседнику.

— Добрый. — Согласился внезапно окосевший Порциско. — А вы собственно, кто такой?

— Я ваш тайный доброжелатель. — Представился я. — Недавно до меня дошли слухи, что вы пытаетесь договориться о сотрудничестве с двумя культами демонопоклонников.

— Что? Откуда вам это известно? — Попытался испугаться продажный политик. Увы, выпитый им эликсир полностью подавлял чувство страха.

— Неважно. — Отмахнулся я. — Главное, что я искренне желаю вам блага. — Политик зачарованно кивнул и растёкся в удобном кресле, откуда так удобно было внимать мои речам. — Вы задумывались над тем, что ждёт вас, если вы станете поклонником одного из Богов Хаоса?

— Превращение в демона? — Предположил захмелевший Порциско.

— Не совсем. Я говорю о том, что у той же Слаанеш уже есть множество последователей, куча демонов, миллиарды лизоблюдов, готовых на что угодно ради того, чтобы урвать чуть больше власти для себя. И как вы думаете, какие у вас лично шансы на то, чтобы занять подобающее место в этой иерархии власти?

— Если честно, то я об этом как-то не думал. — Нахмурился политик, имеющий немалый опыт в проведении интриг и выкручивании хвостов. Он как никто другой понимал, что борьба за власть в обществе, где всё уже поделено до него, может быть весьма сложной.

— А зря. — Подтвердил я его опасения. — Внимание Богов Хаоса занято могущественными демонами, и простому члену культа будет весьма сложно добиться его, чтобы получить причитающиеся ему дары.

— И что же делать? — Спросил Порциско, глядя на меня почти осмысленным взглядом. В конце концов, выпитая им отрава не притупляла возможности анализировать ситуацию и делать логические выводы.

— Всё просто. Вам нужно создать нового Бога Хаоса и стать его первожрецом. Тогда вы с самого начала будете находиться на вершине власти. Второй поле бога — так будут величать вас ваши подданные.

— Мне эта идея нравится. — Согласно кивнул политик, налив себе в бокал новую порцию отравы и пригубив её. — Вот только где мы возьмём этого нового бога? И где гарантия того, что по силе он станет равным Богам Хаоса?

— О! С этим никаких проблем не будет. Я единственный человек в этом мире, который точно знает, как создать нового Бога Хаоса. А что касается того, как сделать этого бога великим, то тут всё ещё проще. Какое действие любое живое существо во вселенной совершает ежедневно, отдавая всего себя этому процессу?

— Хм-м-м… сексом? — Сделал предположение мой слушатель, рассматривая афродизиак в его бокале.

— Нет. Сексом сложно заниматься каждый день. Конечно, это зависит от физического состояния тела, но большинство людей не могут заниматься сексом в таком режиме.

— Ну, если так подумать, то люди едят каждый день. — Сделал ещё одну попытку политик.

— Уже ближе. — Согласился я. — Но далеко не всегда люди уделяют этому процессу достаточно внимания. Многие едят на ходу, кто-то во время обеда смотрит телевизор, третьи питаются такой гадостью, что предпочитают вообще не воспринимать вкус пищи. И кроме того, чревоугодие уже является одним из аспектов Слаанеш.

— Ну, тогда даже не знаю. — Повинился Порциско и присосался к бокалу.

— Каждый человек ежедневно ходит в туалет, чтобы срать. — Высказал я свою гениальную идею. — Более того, как правило в этот момент человека ничто не отвлекает, так что сам процесс проходит с высокой степенью концентрации. И это является идеальным моментом поклонения богу — новому Богу Говна!

— Кха… что? — Поперхнулся будущий первожрец.

— Я предлагаю создать религию поклонения Богу Говна, в которой вы будете верховным жрецом. Каждый человек срёт, хочет он того или нет. Можно отказаться от еды, но если ты поел, то нельзя уже отказаться от того, чтобы сходить в туалет. Если правильно составить ритуалы поклонения новому богу, то в его последователи автоматически попадут все живые существа во вселенной. Вот возьмём Бога Крови Кхорна. Он принимает жертвы в виде смертей. Но умереть человек может только один раз. А срёт он всю жизнь! Так что совершенно очевидно становится, какой бог получит больше энергии веры.

— А это уже интересно. — Оценил мою идею политик. Его взгляд загорелся энтузиазмом, и в уме он уже продумывал возможные плюсы и минусы такой веры.

Дальнейший наш разговор касался уже технических деталей реализации этой идеи. Я обещал Судье, что не буду использовать его Бахионь. Но это не ограничивает меня в передаче другим людям знаний о том, как можно использовать энергию Варпа для своих целей. Тем более, что в результате не произойдёт ничего необычного — просто в пучинах Хаоса возникнет ещё один зародыш бога. Такое там происходит каждый день, и наш случай отличается лишь тем, что характеристики этого бога будут чётко определены заранее.

Спустя всего полгода прошёл первый ритуал поклонения новому богу. Я использовал свои познания в Ритуальной Магии, чтобы создать магический круг, создающий зародыш нового бога и связывающий его с определённым ритуалом. На первом этапе именно этот ритуал будет давать энергию новому богу. А вот когда он наберётся сил, то сможет создать новые ритуалы поклонения себе, подходящие для «персонального оправления религиозных потребностей».

Круглый зал был более двадцати метров в диаметре. Стены «цвета детской неожиданности» возносились ввысь и изгибались высоким куполом. В центре зала находился глубокий круглый бассейн, в котором плескалась и задумчиво перемешивалась многотонная каловая масса. По периметру бассейна стояли унитазы, на которых тужились жрецы нового бога, «вырабатывая божественный нектар».

— Больше говна Богу Говна!!! — Разнеслась по залу Великая Молитва. В такт ей раздались множественные шлепки указанной субстанции, скатившейся в бассейн.

Несмотря на обстановку, воздух в зале благоухал розами и ванилью. Это было Первое Чудо зарождающегося бога, его Божественный Фантазм. Ибо Бог Говна обладал полной властью над говном и был способен превратить его в любую другую субстанцию, например, в цветы или даже золото.

Главный Срец нового бога ступил на золочённый помост и прошёл по нему в геометрический центр всего сооружения. Там он уселся на золотой унитаз и завершил ритуал Великого Жертвоприношения. Едва первый кусок благословенного говна коснулся поверхности заполненного бассейна, как раздались звуки поющих ангелов. Говно взметнулось ввысь и опало, сформировав гуманоидную фигуру. Новый бог этого мира раскрыл рот, глубоко вдохнул и… оглушительно пёрнул. И этот божественный звук распространился по всему Варпу, знаменуя рождение нового Бога Хаоса. Истинного и Последнего Бога!

Я наблюдал за этим ритуалом с другой планеты и в записи. Я ведь не хотел, чтобы меня тоже причислили к поклонникам нового бога. Единственной целью наблюдения за этим «зрелищем» была проверка точности проведённого ритуала и разработка плана последующих действий. Всё прошло практически идеально, и дальше Верховному Срецу оставалось только следовать моим инструкциям. Кстати, должность моего знакомого называлась Срец, а не Жрец, потому что его обязанностью было не жрать от имени своего бога, а срать.

Следующую пару лет культ набирал силы, стремительно распространяясь по просторам галактики. Ведь чтобы стать поклонником нового бога нужно было просто выучить несколько молитв и мысленно произносить их во время ежедневного акта жертвоприношения. А вот получаемые от этого поклонения «плюшки» можно было оценить буквально через неделю. В частности, у человека нормализовалась работа пищеварительного тракта, всех прочих внутренних органов, терялся лишний вес, а мышцы наливались силой и объёмом без изнурительных тренировок.

А когда количество паствы перешагнуло необходимый рубеж, состоялся ещё один ритуал. Это был мой «шедевр». Проявление абсолютного коварства и хитрости. Этот ритуал создал церемонию поклонения Богу Говна, после совершения которой любое разумное существо становилось искренним последователем нового бога. Достаточно было просто принять добровольное участие в этом священнодействии.

То есть грубо говоря, достаточно было оформить туалет «согласно фен-шую», а потом дать человеку посрать в нём. И на выходе из туалета мы получали религиозного фанатика, истово верующего в Миссию Говна. Более того, под воздействие этого ритуала подпадали даже демоны. Достаточно было призвать демонов, накормить их до отвала, а потом дать посрать, и вуаля! Самый преданный поклонник Слаанеш, Кхорна или Нургла мгновенно превращался в раба Бога Говна.

Стоит ли говорить, что с таким «читом» созданная мной религия захватила всю власть в галактике всего за несколько лет. При этом, все остальные Боги Варпа изрядно потеряли в силах, потому что больше им никто не поклонялся. Более того, раньше Варп имел цвет крови, что определялось самыми сильными наполняющими его эмоциями смерти. Но некоторое время назад этот цвет изменился, так что теперь Варп имел внешний вид говна, а портал в него напоминал раскрывшееся заднепроходное отверстие.

К этому моменту я уже знал, где именно заточены Старшие Боги некронов. Мне достаточно было дать Первосрецу задание допросить переподчинённых демонов. Те не могли отказать самой приближённой к их божеству фигуре и раскрыли все свои тайны.

Как оказалось, некроны были заточены в Хрустальном Лабиринте, в центре которого восседал Тзинч, Архитектор Судеб. Я, кстати, обещал навестить его, и сейчас было самое время исполнить обещание.

Я сосредоточился, открыл проход в Варп и нырнул в него. Потоки говна окружили меня, завертели и выкинули возле знаменитого Хрустального Лабиринта. Его прозрачные стены были запятнаны влиянием нового бога, чья сила беспрепятственно вливалась в бесконечный лабиринт, поглощая и растворяя его в себе. Мстительно усмехнувшись, я проложил путь прямо сквозь стены и направился в Тайную Библиотеку.

На протяжении двух десятков лет мои теневые клоны исследовали этот лабиринт, постигая законы многомерного пространства. Ведь Хрустальный Лабиринт находился в девятимерном пространстве, одним своим видом доводя до безумия забредавших в него смертных. Но у меня в распоряжении был компьютер Древних, для которого составить карту девятимерного пространства было раз плюнуть. Таким образом, я получал опыт обитания в многомерном пространстве и сохранял его в глубинных уровнях своей души.

Я шёл по лабиринту не скрываясь, где-то обходя препятствия, а где-то пробивая себе путь силой. Через пару часов я обрушил очередную стену и оказался в огромном зале, в центре которого парил в воздухе сам Тзинч. Рядом с ним стояли немногие сохранившиеся в его подчинении демоны. Впрочем, стоит признать, что это были его сильнейшие подчинённые, и в отличие от трёх остальных Богов Хаоса, Тзинч потерял не так уж много своих сил.

— Приветствую тебя, Архитектор Судеб. — Поздоровался я.

— Не могу сказать, что рад видеть тебя, Атман. — Ответил тот.

— И тем не менее, я тут. Ты в курсе, зачем я пришёл? — Уточнил я. Всё-таки это был бог судьбы, и он должен был видеть варианты будущего.

— Ты хочешь освободить Старших Богов некронов, которых я поклялся охранять. — Проскрипел Повелитель Перемен.

— Всё в мире меняется. — Усмехнулся я. — Уж кому, как не тебе, понимать это.

— Да, ты прав. Так что же ты хочешь предложить мне взамен?

— Защиту от безграничного могущества нового бога. Я оставлю тебе власть над Хрустальным Лабиринтом.

— Я бы не назвал это равноценным обменом. — Посетовал Великий Заговорщик.

— Это твой единственный шанс. Чем дольше ты думаешь, тем меньше становится твой лабиринт.

— Хорошо, я согласен. — Вздохнула игровая фигура. — Но это ещё не конец. Игра продолжается.

— Конечно. — Коварно усмехнулся я. — Но это вы уже без меня разбирайтесь. Так что, где там мои души некронов?

Тзинч протянул руку, и в ней материализовался золотой ключ, покрытый сложными узорами.

— Когда-то этот дворец принадлежал Азуриану, богу эльдар. — Начал свою речь Тзинч. — После того, как его убила Слаанеш, я забрал дворец себе. Но вместе с Хрустальным Лабиринтом я получил и обязанность хранить души некронов. Я не могу просто так отдать их тебе, но могу обменять их на других некронов, помельче. Я подготовился к твоему приходу, так что у меня уже есть всё необходимое.

С этими словами Архитектор Судеб махнул другой своей рукой, и в воздухе повисло девять сгустков духовной энергии, слабо светящихся зелёным светом. После этого он по очереди коснулся душ ключом, и на месте каждой из них появилась другая душа. Все они так и лучилась скрытым в них могуществом.

Я согласно кивнул и протянул руку, запечатывая эти души в барьере фуиндзюцу. Тут, в Варпе, они были почти бессильны. Но после возвращения в материальный мир они вновь обретут право называться Старшими Богами. После этого я приложил руку к хрустальному полу и вложил в него управляющую псионическую структуру, которая запрещала Богу Говна покушаться на чужую собственность. Эта структура начала распространяться по стенам, копируя сама себя. Через некоторое время она доберётся до внешнего периметра, где сформируется новая стабильная граница Хрустального Лабиринта.

— Что ж, думаю, на этом мне стоит откланяться. — Попрощался я с местным божком. Тот ничего не ответил, так что я скользнул обратно в уже затягивающийся пролом в стене и направился прочь.

Через час я уже находился на планете Медрекс, спускаясь по известному мне проходу в убежище некронов. Там меня встречал вполне бодрый привратник, которому я и предъявил добытые души.

— Да, это они! — Торжественно заявил Данунах, после того, как рассмотрел мой улов. Мне даже не пришлось идти к нему на ковёр, так как он телепортировался в зал привратника буквально через несколько секунд после моего появления.

После этого состоялась торжественная церемония внедрения этих душ в новые тела, которые уже были подготовлены предусмотрительными некронами. А вот последующие события удивили даже меня. Выслушав отчёт о событиях в галактике за последние шестьдесят миллионов лет, девять Старших Богов некронов начали решать, кто из них отправится в мир Эффекта Массы, чтобы принять участие в моей игре. Как оказалось, все девять богов были игровыми фигурами. А что самое удивительное, каждый из них доказывал остальным, что именно он должен отправиться со мной.

— А откуда в вас такой энтузиазм? — Поинтересовался я, когда спор в очередной раз зашёл в тупик. — Почему вы все хотите отправиться в другой мир?

— Ты ведь сам приложил руку к этому. — Ворчливо ответил один из некронов. — Хотя мы и не можем использовать энергию Варпа, мы отлично ощущаем её. А благодаря твоим стараниям мы чувствуем себя по уши в дерьме.

— И вы уверены, что во вселенной, в которой проходит моя игра, будет лучше? — Усмехнулся я. — Я, вообще-то сторонник радикальных решений.

После этого спор увял и как-то быстро разрешился, потому что только один из некронов по зрелому размышлению согласился отправиться со мной. Вместе с Маликаном, как звали этого бога, мне в сопровождение выделили пятьдесят Обелисков, пяток Младших Богов и пятьсот миллионов некронов. Эта армия внушала уважение, хотя, конечно, была несравнима с количеством эльдар на Йандене. Вот только в прошлом некроны уничтожили Древних, создавших эльдар, тоже не обладая численным преимуществом. Так что я пока не делал предположений о том, кто из союзников окажется полезнее. Как говорится, на месте разберёмся.

Вместе с Обелисками, в которых разместилась вся армия некронов, я отправился к звёздным вратам и ещё раз открыл проход во вселенную Эффекта Массы. В моём списке «космических миров» оставался ещё один неиспользованный адрес, но я решил, что уже набрал достаточно союзников, чтобы справиться со Жнецом. Так что последний мир я оставил «про запас».

Пропустив в портал некронов, я последним влетел в светящееся полотно звёздных врат. Вот только к моему удивлению, вышел я из портала не в пустоте космического пространства, как предполагалось, а просто в пустоте. В той самой пустоте, где обычно проходило моё общение со всяческими непостижимыми сучностями.

— ТЫ-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы!!!!!!!! Да как ты посмел?!!!! — Узнал я голос Судьи этого мира, а потом увидел и его самого. — Я уничтожу тебя!!!!!! — Его слова так и сочились ненавистью.

— Протестую. — Услышал я голос Существа. А секундой позже оно и само появилось в сопровождении ещё одной сучности. — Моя фигура не нарушала никаких игровых правил.

— Он превратил мой Варп в Говноварп!!! — Заверещал Судья. Мне пришлось приложить больше усилие, чтобы не рассмеяться от этой фразы.

— Ну, вообще-то не он, а его знакомый. Сама фигура в этом участия не принимала. — Возразило Существо. — И кроме того, это даже помогло тебе.

— ЧТО?!!!! Да как мне это могло помочь?!! — Взорвался Судья, излучая гнев и жажду крови.

— Ну… теперь никто не позарится на твою Бахионь.

После этих слов Существо и его сопровождающий гнусно рассмеялись.

— Нарушения правил игры не зафиксировано. — Произнёс третий пришелец. — Более того, учитывая твои угрозы, эта фигура становится для тебя неподсудной. Если ты решишь, что её следует наказать, то ты должен обращаться для принятия решения к нейтральному судье. Тебе всё ясно?

— Да. — Потухшим голосом ответил Судья, после чего растворился в пустоте.

Спустя секунду третий участник этого шоу тоже исчез, и я остался один на один с Существом.

— Ха-ха. Это была лучшая шутка в Мироздании за последнюю эпоху. — Уведомило меня оно. — Превратить Бахионь, предназначенную для Великого Возвышения, в Говно. До такого только ты мог додуматься.

— Нефиг быть таким жадным. — Буркнул я в ответ, мысленно ухохатываясь.

— Я вижу, ты решил подойти к решению выданной тебе задачи творчески. Жду не дождусь выяснить, чем же это всё закончится.

С этими словами Существо исчезло, а спустя секунду меня выкинуло из портала в мире Эффекта Массы.

Арка 2: Космическая одиссея — Mass Effect 2.1

Осмотревшись по сторонам, я проследил за удаляющейся армией некронов и телепортировался в своё убежище. Открытие порталов в этот мир было настроено так, что все мои рекруты попали сюда примерно в одно и то же время. Более того, рядом с каждой точкой выхода находился мой теневой клон, так что прямо сейчас я мог наблюдать за действиями всех своих союзников.

А самое главное, мой клон находился на базе Коллекционеров в системе, куда попасть можно было только через ретранслятор Омега-4. Сейчас этот ретранслятор стоял обесточенным, так что у Джона Шеппарда не было возможности посетить базу Коллекционеров и взорвать её. Между тем, Жнец был напрямую подключён к компьютеру этой базы, так что я был сейчас в курсе, чем же занят Жнец, и о чём он думает.

Все статисты заняли свои места, и мне оставалось только следить за ними, не вмешиваясь.

Первыми напали на другой мир некроны. Уже через пару дней пятёрка Обелисков некронов подлетела к планете саларианцев Сенокуол. Сами некроны не обладали технологиями быстрого перемещения в пространстве, но я заранее передал им информацию об Эффекте Массы, а появились они возле планеты, где находилось большое месторождение Нулевого Элемента. За прошедшие два дня они смогли добыть материала только на пять двигателей, но этого должно было хватить, чтобы зачистить первый мир.

Появившись на орбите планеты, некроны тут же открыли огонь по всем космическим кораблям в зоне досягаемости. Это была обычная мирная планета в безопасной области пространства, так что военных кораблей тут была всего парочка, и хватило их ровно на два выстрела из основного орудия Обелиска.

После установления господства в воздухе, некроны десантировали на планету передовой отряд, который должен был оценить силу наземных войск противника. Вот только с точки зрения некронов, этот отряд не встретил никакого сопротивления. Чтобы хоть немного повредить рядового некрона, саларианцам нужно было выстрелить в него из танка в упор. Я уж тяжёлая техника некронов и вовсе была абсолютно неуязвима. Надо заметить, что в присутствии Старшего Бога все способности некронов увеличились на порядок, потому что теперь они не испытывали проблем с нехваткой пси-энергии.

Передовой отряд некронов быстро зачистил все имеющиеся на планете космодромы, после чего отступил. А дальше в дело пошли тяжёлые излучатели, установленные на Обелисках, которые использовались для дезинфекции планет. Это излучение убивало всё живое, включая даже микробов в толщах скал и на дне океанских впадин. Некроны решили не тратить время на персональное уничтожение саларианцев и поставили их в один ряд с грибками, растениями и прочими неразумными формами жизни.

Вторыми к марафону тотальной аннигиляции подключились эльдары. Собственно, они даже ещё не начали боевые действия как таковые. Просто для восстановления полноценной работы их корабля-мира им требовалась планета, имеющая подходящую биосферу. Оттуда они собирались пополнить запасы воздуха, воды, плодородной земли, и может быть каких-то растений. И так уж получилось, что на роль колониального мира была избрана планета азари Лусия.

В прошлом именно на этой планете подняли восстание кроганы, положив тем самым начало собственному уничтожению. До сих пор этот мир считался находящимся в зоне риска, так что азари держали здесь довольно большой флот и наземные силы. Кроме того, именно в этот момент на орбите Лусии собирался флот для рейда против пиратов в системах Терминуса. Так что при появлении флота эльдар, на орбите планеты находилось больше сотни военных кораблей разных классов, готовых к ведению боевых действий.

Разведывательный флот эльдар состоял всего из десяти лёгких крейсеров, управляемых Вритрас. Выйдя из прыжка, они начали сканирование кораблей на орбите и самой планеты. К этому моменту весь мир уже знал о судьбе, постигшей Сенокуол. Поэтому азари тут же объявили боевую тревогу и попытались связаться с кораблями потенциального противника. Вот только эльдары не обратили на эти попытки связи никакого внимания. Для них все жители этой галактики были мерзкими ксеносами, подлежащими полному уничтожению.

Выяснив, что планета подходит для колонизации, эльдары отправили сообщение на корабль-мир, а сами начали атаку флота азари. Те, конечно, попытались сопротивляться, но довольно быстро выяснили, что манёвренность кораблей эльдар на несколько порядков превосходит всё, виденное ими ранее. Пока крейсер азари наводил на противника орудие, корабль эльдар успевал произвести десяток выстрелов, после чего прыгнуть к следующей цели.

Увы, технологии этой вселенной ничего не могли противопоставить безграничной псионической мощи эльдар. В результате, всего за полчаса флот азари лишился всех кораблей, кроме трёх дредноутов. Эти бронированные гиганты были настолько огромны и массивны, что лёгкие крейсера эльдар не могли нанести им существенного урона. Поняв, что они не могут сопротивляться противнику, капитаны дредноутов приняли решение спасти свои корабли от уничтожения и сбежали, оставив планету на растерзание.

Спустя пару часов, на дальней орбите Лусии появился корабль-мир Йанден, который начал отправлять войска для зачистки планеты. В бой шли исключительно Вритрас, поскольку живые эльдары были слишком малочисленными, и сейчас каждый из них был задействован в процессе размножения или воспитания подрастающего поколения.

Наземные войска азари тоже не смогли оказать достойного сопротивления. Эльдары в телах Вритрас хотя и были в среднем слабее своих живых сородичей в плане псионики, оставались невероятно могущественными по меркам мира Эффекта Массы. Биотика, которой владели все азари, не могла сравниться по мощи с массовыми псионическими ударами. А самое главное, как бы ни пытались азари уничтожить противников, те тут же регенерировали все повреждения.

Эльдары спокойно и планомерно зачищали территорию, уничтожая всех «мерзких ксеносов». Спрятаться в укрытиях и убежищах никому не удавалось, потому что псионики с лёгкостью обнаруживали чужеродные сознания. Пленных эльдары не брали, а если кто-то был достаточно глуп, чтобы сдаться, то его расстреливали на месте без всякого сожаления. Тысячи лет противостояния демонам и тиранидам превратили эльдар в безжалостные машины смерти.

При зачистке планеты эльдары в первую очередь беспокоились о сохранении окружающей среды. А потому большая часть заводов и фабрик осталась нетронутыми. Если существовала вероятность, что в каком-то месте находятся ядовитые или токсичные вещества, то туда направлялась пехота, которая в некоторых случаях предпочитала биться с противником врукопашную, потому что такой подход сводил разрушение окружения к минимуму.

Ни некроны, ни эльдары не ставили перед собой цели нарушить связь у противника. И если об участи планеты саларианцев простые люди могли узнать лишь по нескольким роликам, выложенным в сеть, то за нападением на колонию азари мир наблюдал на экранах телевизоров в прямом эфире. И от этого эффект, оказываемый на умы обывателей, многократно усиливался. Жители галактики быстро поняли, что столкнулись с силой, которой они не в состоянии противостоять, какие бы героические усилия не прилагали.

Спустя шесть часов после начала наземной фазы операции, на орбиту Лусии вышел весь боевой флот турианцев — главных миротворцев галактики. Увы, командир этого флота не счёл нужным изучить информацию, передаваемую по всем каналам новостей. Вместо этого он доверился оценке командования азари, которые хотели получить помощь любой ценой. И цена оказалась немалой.

Вместо десятка лёгких крейсеров флот турианцев столкнулся с тысячами тяжёлых боевых линкоров, а самое главное с самим кораблём-миром Йанденом. Это сражение можно было бы назвать самым коротким в истории галактики. Провидцы эльдар смогли предугадать появление каждого вражеского корабля, так что те уничтожались тяжёлой артилерией сразу же после выхода из прыжка. Ни один из кораблей этого флота даже не смог отправить сообщения о своей судьбе. Только лишь наблюдательные станции на планете, всё ещё держащие оборону, смогли узнать судьбу флота и передать эту информацию своему командованию.

Пока галактика в тихом ужасе наблюдала за «Резнёй на Лусии», в колонии батарианцев Эрсбат происходили на первый взгляд незаметные, но крайне странные события. Среди коренного населения планеты с огромной скоростью начал распространяться религиозный культ неясного происхождения.

Чтобы понять всю парадоксальность ситуации, следует отметить, что батарианцы никогда не верили в какие-либо «высшие силы». Даже в самые тёмные века своей истории, когда они ещё жили в пещерах на планете Кхар-шан, батарианцы не верили в богов или духов и не поклонялись им. Сама природа этой расы была такова, что каждый батарианец был завистливым злобным ублюдком и эгоистом, поклоняющимся только самому себе. И все века «просвещённой жизни в галактическом обществе» не смогли изменить этого факта.

Так что, когда до политиков на центральных планетах дошли сведения о распространении религиозного культа, они сразу поняли, что столкнулись с какой-то техникой зомбирования или подчинения сознания. Тут же на Эрсбат были отправлены лучшие шпионы и тайные агенты, которые принялись выяснять, что же это за культ, и кем он организован. Вот только уже через пару дней после попадания на планету большинство шпионов или переставали выходить на связь, или слали под видом донесений различные религиозные проповеди и божественные откровения.

Немногие агенты спецслужб, которые смогли передать осмысленную информацию, говорили о том, что столкнулись с культом под названием Единение. Ячейки этой организации не имели общей структуры, а некоторые и вовсе возникали сами по себе в качестве «кружка по интересам». Все члены подобных культов обсуждали друг с другом идею объединения всех живых существ в едином высшем создании божественной природы.

Через неделю стало понятно, что ситуация полностью вышла из-под контроля. Практически всё население планеты перестало работать, воровать и бороться за власть. Вместо этого граждане собирались на улицах и площадях и обсуждали Единение, которое должно было начаться в скором будущем.

Естественно, правительство батарианской цивилизации не могло согласиться с подобной ситуацией, а потому объявило военное положение. Планета была объявлена зоной карантина, а в крупнейшие города были десантированы элитные части батарианской армии. К удивлению военных, никто не оказывал им ни малейшего сопротивления. Даже когда их войска принялись пытать и расстреливать мирных граждан в попытке установить «закон и порядок», жертвы не выказывали никакого неудовольствия.

Но продолжалась эта необъяснимая апатия ровно до того момента, пока военные не решили захватить несколько верующих в плен и отвезти их на другую планету. Будто по велению бога, как только была озвучена подобная угроза, все окружающие «мирные граждане» неожиданно напали на расслабившихся военных.

Батарианцы жили в обществе, где личная сила была всем, а потому, у каждого из них было личное оружие. Все гражданские лица одновременно достали пистолеты и автоматы и начали расстреливать представителей вооружённых сил. Они не считались с потерями, заваливали противника горами трупов, но сминали любое сопротивление и саботировали все попытки вывезти заключённых или хотя бы эвакуировать войска.

В момент, когда кровавая вакханалия достигла своего апогея, в одном небольшом городишке, затерянном в бескрайних степях, сотня самых преданных членов Единения начала проведение тайного ритуала. В спортивном зале местной школы на полу кровью была нарисована огромная пентаграмма в круге. Ученики школы сами подходили к учителям и подставляли горло под нож. Когда рисунок был готов, сотня избранных встала в круг, произнесла молитву призыва высшего существа, а потом каждый из них сам перерезал себе горло.

Через полчаса один из уже остывших трупов дёрнулся, поднялся на ноги и противно заверещал, оповещая мир о появлении первого некроморфа в этой галактике.

Как выяснил демон, попавший на Эрсбат внутри Обелиска Кровавой Луны, батарианцы не имели даже малейшего сопротивления его ментальному воздействию. С невероятной лёгкость демон подчинил себе всё население планеты, а потом создал первых некроморфов. Одурманенные сектанты с радостью принимали смерть от рук, лап и жвал бездушных существ, в которых они сами превращались всего через несколько минут. Многие верующие развозили некроморфов на личном транспорте, чтобы побыстрее доставить их в самые удалённые уголки планеты.

Всего через сутки девяносто процентов населения планеты превратились в некроморфов, а их души были поглощены Обелиском. После этого демон начал процедуру Схождения. Все некроморфы сливались в единое существо, центром которого был Обелиск. Когда ещё через сутки на орбиту планеты прибыл боевой флот батарианцев, на её поверхности не оставалось ни грамма органики. Вместо этого на орбите висела Кровавая Луна.

Адмирал флота даже подумал, что сбился с курса и прибыл не к той звезде. Он выслал несколько кораблей разведчиков, чтобы изучить странный планетоид, но через несколько минут с ужасом увидел, как луна протянула к кораблям свои длинные влажные тентакли. Крошечные точки кораблей были поглощены бесконечной массой плоти, но при этом, ни один из них не пострадал.

Когда через несколько часов Кровавая Луна ушла в прыжок, скрывшись в бесконечности космоса, на орбите безжизненной планеты остались висеть две сотни космических кораблей. Весь их экипаж был жив и полностью здоров. Единственным отклонением от «нормы» можно было посчитать только то, что каждый член экипажа страстно мечтал лишь об одном — создать как можно больше новых Обелисков, дабы приблизить момент окончательного Единения галактики. Уже через несколько минут все эти корабли разлетелись в разные стороны, чтобы нести свет «истинной веры» в другие миры.

Армия гибридов зергов и протосов появилась на орбите планеты-сада, затерянной в глубинах космоса. Рядом с ней не было ни одного ретранслятора, так что планета оставалась нетронутой и покрытой дикими джунглями. Только лишь небольшая колония кроганов-отступников создала поселение, где они проводили опыты по выведению кроганов, имеющих иммунитет к генофагу.

Созданные мной гибриды обладали плодовитостью зергов, так что Сара Керриган и Зератул решили начать свою экспансию с развития армии. Они основали колонию на противоположной стороне планеты от поселения кроганов и все свои силы направили на создание войск.

Увы, буквально сразу гибриды столкнулись с серьёзной проблемой. В этой вселенной не было пси-кристаллов, в которых бы накапливалась нужная для развития гибридов энергия. А потому, рост новых гибридов шёл довольно медленно. К счастью для них, мой клон сразу заметил эту проблему, после чего я решил поделиться с подчинёнными крупицами своей мудрости. Я научил гибридов технике «высасывания» энергии из астрального тела Жнеца. Этот способ добычи энергии был совершенно незаметен для «донора», пока энергозатраты не превосходили определённого порога. Так что соблюдая некоторую технику безопасности, гибриды могли безнаказанно использовать противника для собственного развития.

Далее гибриды начали плодиться в геометрической прогрессии, поглощая всю доступную им органику. Уже через четыре дня вся планета превратилась в один огромный инкубатор, производящий миллиарды боевых единиц каждый час. Кроганов постигла участь быть использованными в качестве источника новых генов. И в каком-то смысле их опыты завершились успехом, потому что обращённые в гибридов кроганы обладали полным иммунитетом к генофагу.

Появление гибридов в этой вселенной произошло совершенно незаметно для всех остальных цивилизаций. Пользуясь этим преимуществом, а также способностью перемещаться без использования сети ретрансляторов, они рассеялись по галактике, ассимилируя все встреченные миры, на которых не было колоний разумных форм жизни. С их скоростью размножения это было подобно расползающейся чуме, которая вскоре должна была поглотить весь мир. А облегчало эту задачу наличие у Керриган базы данных с координатами всех планет, пригодных для жизни, которую я нагло украл у Жнеца.

Пока происходило варварское уничтожение будущего урожая, Жнец пребывал в блаженном неведении. Войны между разными цивилизациями были обычным делом, так что уничтожение планеты-другой никогда не влияло на его глобальные планы. Конечно, со временем он бы обратил внимание на появление новых игроков, вот только привычка размышлять в масштабах тысяч лет не позволяла Жнецу быстро реагировать на изменение ситуации.

Конечно, у него были протоколы безопасности, позволяющие переключиться в режим ускоренной обработки информации, вот только чтобы активировать их, он должен был получить сигнал от своих информаторов — коллекционеров. Но суровая правда жизни была такова, что ни один коллекционер, отправленный на разведку, не успел ничего доложить о противнике. Мои рекруты уничтожали их всех ещё на подступах, пользуясь огромным техническим превосходством.

Что самое интересное, Жнеца не обеспокоило даже появление орков на одном из его кораблей. В этом мире орки лишились большей части своих псионических сил. Поэтому их стратегия выживания на корабле строилась на заражении его органических частей. По сути, орки были разумными грибами. Закинутое мной в портал «плодовое тело» выпустило споры, которые разлетелись по всему кораблю, проросли сквозь переборки и породили первых полноценных орков.

Искусственный интеллект корабля обнаружил появление какой-то «заразы», но отсутствие центрального ядра личности не позволило ему принять адекватные контрмеры. ИИ лишь активировал стандартные протоколы дезинфекции, которые, увы, оказались полностью бессильны против орков. Там, где обычная органика умирала и становилась придатком электронной компоненты организма хасков, грибок орков не чувствовал ни малейшего неудобства.

Довольно быстро орки размножились и добрались до электронных компонент корабля. В их генетической памяти хранилось множество информации о создании технических устройств. И даже если их псионическая сила была урезана, её хватило на то, чтобы взломать компьютерную систему корабля и изучить всю имеющуюся в ней информацию.

А когда до вождей орков дошло, что где-то там в глубине космоса находится огромный флот подобных кораблей, в их сознании сработала моя ментальная закладка. Да и сама их природа не позволила бы им пройти мимо таких сокровищ. Тот корабль, на котором они обитали, не имел рабочих двигателей. Так что орки разработали «гениальный» план по захвату флота Жнеца.

Конечно, этот план был довольно примитивным. Но ирония судьбы состояла в том, что сейчас Жнец был тупее орков. Зелёные «вредители» всего лишь отправили на другие корабли сигнал о начале жатвы, назначив точкой сбора флота захваченный ими корабль. Жнец знал, что Цитадель была повреждена во время предыдущего цикла, так что для него вполне естественным был тот факт, что флот для сбора урожая должен прибыть в галактику своим ходом, а не через ретранслятор. А конечная точка маршрута… ну а почему бы и нет? Ведь он же «сам» принял это решение. Текущего интеллекта Жнеца уже не хватало, чтобы отличить свои мысли от хакерской программы орков.

После того, как флот жнецов в количестве десяти тысяч кораблей прибыл в точку назначения, орки передали им следующее сообщение. Оно было довольно кратким. В нём говорилось о том, что текущие каналы связи могут прослушиваться, а потому план «зачистки» галактики будет передан на корабли на твёрдых носителях. За миллиарды лет жизни Жнеца такое происходило несколько раз, так что подозрений эта процедура не вызвала. Ведь это был всего лишь стандартный протокол действий, выбранный из длинного списка тактических заготовок.

Вполне очевидно, что «носителем информации» оказались сами орки. На каждый из кораблей флота прибыл десантный бот, внутри которого находилось несколько десятков орков. Они тут же принялись взламывать компьютеры кораблей, одновременно заражая их органические части. Флот вторжения никуда не торопился, а потому «обрабатывал информацию» почти неделю, после чего… неожиданно полностью вышел из-под контроля Жнеца.

Подобное событие уже не могло не привлечь внимания астральной сущности. Она попыталась напрямую вмешаться в работу компьютеров, но обнаружила, что не в силах противостоять «бунту» его органических частей. Ведь к этому моменту большая часть плоти превратилась в «грибницу», имеющую своё собственное сознание.

Как я уже говорил, орки в какой-то мере являлись одним живым существом. Они обладали коллективным сознанием, и чем больше становилось орков, тем более могущественным это сознание становилось. Фактически, это был Бог Орков. В мире Вархаммера это «коллективное бессознательное» было подчинено Богу Хаоса Кхорну, делая орков его преданными последователями. Тут же это существообрело независимость, терять которую не собиралось.

Орки отчаянно сопротивлялись воздействию Жнеца, полностью саботируя все его приказы. В результате, так и не сумев вернуть управление кораблями своего флота, Жнец решил срочно начать жатву, после чего уже в спокойной обстановке разобраться с «заразным грибком».

Первый флот вторжения являлся всего лишь незначительной частью всего флота Жнеца. Поэтому, он выделил ещё десять тысяч кораблей и направил их непосредственно к Цитадели, планируя начать зачистку миров с самого сердца цивилизации этого цикла. Вот только я имел прямой доступ к компьютеру Жнеца, так что этот план не стал для меня сюрпризом.

Едва только первые корабли жнецов начали подготовку к прыжку, я связался с эльдарами и сообщил им о готовящемся нападении. Те отнеслись к своим обязанностям серьёзно, так что уже через пару часов рядом с Цитаделью появился сам корабль-мир Йанден в сопровождении всего флота. По сравнению с кораблём-миром Цитадель выглядела совсем крохотной, давая отличное представление о соотношении качества технологий двух цивилизаций.

Едва только корабли Жнеца появились в обычном пространстве, началась битва двух армий. Жнец оказался не готов к подобному противостоянию, сразу же потеряв почти десятую часть своего флота. Но после этого он окончательно пробудился ото сна и лично начал руководить своими силами.

На этот раз битва уже не была односторонним избиением. Технологии Жнеца на порядок превосходили технологии рас этого цикла. Конечно, эльдары всё ещё были сильнее, но даже у них не было такого количества космических кораблей. Против десяти тысяч «каракатиц» Жнеца выступили чуть более тысячи тяжёлых крейсеров и линкоров. И чем дольше длился бой, тем сильнее становились бездушные машины. Жнец буквально концентрировал своё присутствие в этой точке галактики, снабжая свою технику невероятным количеством энергии.

Тем временем на самом Йандене сотни миллиардов эльдар впали в религиозный экстаз, вознося молитвы своему богу Атману. Этот бог был по меркам «небожителей» новорождённым, но вместе с тем он обладал огромной псионической мощью, оптимизированной математическими алгоритмами при его создании. Использовав полученную Бахионь, бог эльдар нанёс по Жнецу сокрушительный удар, выжигая его астральное тело на многие световые годы вокруг.

Впервые с момента своего возвышения Жнец почувствовал боль. Это не была боль терзавшей его совести. Это была настоящая агония разрываемой на части плоти духовного существа. Никакая материальная пытка не могла сравниться с этим. На несколько часов Жнец потерял сознание, полностью погрузившись в мир боли и страданий. На это время весь второй флот вторжения лишился управления и подпитки энергией, так что эльдары смогли полностью уничтожить его, сами потеряв не более одной десятой своих сил. Да и то, потери состояли исключительно из техники, которую легко можно было восстановить.

Души эльдар, заключённые в камнях душ, остались целыми. Так что после боя камни сами направились к кораблю-миру, чтобы получить там новое тело. А немногие попавшие в ловушку обстоятельств эльдары банально «самоубились», чтобы уже через несколько минут получить новое искусственное вместилище, в которое их призвали собратья. Таким образом, можно было сказать, что в этой битве эльдары победили, вообще не понеся потерь.

Очнувшись, Жнец осознал всю глубину той жопы, в которой он оказался. Двадцать тысяч его кораблей были потеряны. Более того, он потерял всю свою память, которая была заключена в ядрах этих кораблей, и это раздражало его больше всего. Следующая битва против взявшегося из ниоткуда врага должна была стать финальной, и он должен был победить в ней.

Жнец пробудил весь свой оставшийся флот, в котором было почти двести тысяч кораблей. Ни разу за миллиард лет ему ещё не приходилось использовать такую силу. Он не собирался поддаваться или как-то играть с противником. Он даже решил полностью отказаться от жатвы в этом цикле. На данный момент его интересовало только быстрое и окончательное уничтожение противника.

Пока флот летел в сторону галактики, сам Жнец концентрировал своё астральное тело в районе выхода кораблей из прыжка. Он собирался максимально усилить свой флот, превратив его в неуязвимую машину смерти. Увы, до самого последнего момента Жнец так и не понял, что я имею полный доступ ко всем его мыслям и планам. Едва только он «собрал мозги в кучу», заняв объём диаметром всего в тысячу световых лет, как я дал команду приступить к следующей части моего плана.

Гибриды зергов и протосов использовали свою собственную технологию полётов в космическом пространстве. Псионика позволяла преодолевать огромные расстояния за считанные часы. В этом отношении она была не хуже технологий Древних из вселенной Звёздных Врат и куда лучше технологий жнецов.

Когда астральное тело Жнеца достигло максимальной концентрации и слилось с его флотом, в дело вступила армия гибридов. Нет, они не стали нападать на противника. Более того, ни один из гибридов не приближался к флоту жнецов ближе чем на один световой год. Но с точки зрения масштабов галактики триллионы гибридов в этот момент находились внутри тела Жнеца.

После того, как я отдал команду, все гибриды использовали уже известную им технику поглощения сил Жнеца. Только в этот раз они тянули из своего «донора» всю доступную им энергию, тут же сохраняя её в особых пси-кристаллах. В будущем эти кристаллы планировалось использовать для быстрого создания армии, потому что халявного источника энергии у них уже не было бы.

Дикая агония Жнеца продолжалась всего несколько минут, после чего он был уничтожен, лишившись всей энергии. По крайней мере он лишился всего того могущества, что получил, используя знания демонов. Армия хасков осталась без управления, и гибриды за пару дней смогли найти и уничтожить все корабли жнецов.

Мне уже можно было бы праздновать победу, но я так и не получил уведомления о том, что игра закончена. Я предположил, что мне также необходимо уничтожить все цивилизации этого цикла, но столкнулся с неожиданными проблемами.

Мои «наёмные работники» разлетелись по всей галактике, сея смерть и разрушения. Вот только узнав о существовании друг друга, они сцепились не на жизнь, а на смерть, полностью игнорируя недобитков из числа коренных обитателей галактики. Ведь те не могли угрожать им, в то время как их «союзники» не стеснялись вырвать кусок из пасти разъярённого льва, после чего прищемить ему хвост и выбить зубы. Накал страстей нарастал с каждой минутой. Более того, игровые фигуры начали предъявлять мне претензии, аргументируя это тем, что во время заключения договора я не сообщил им о наличии конкурентов.

Пока мои союзники собачились друг с другом, остатки сил «недопожатого цикла» объединились и выступили общим фронтом. Более того, уже через месяц они смогли выступить против эльдар и некронов, демонстрируя технологии, превосходящие даже уровень Жнеца. А ещё через неделю я узнал об уничтожении почти десятка Кровавых Лун, решивших поглотить очередной лакомый мирок. Становилось очевидным, что если подобная тенденция сохранится, то я рискую и вовсе проиграть.

Отправленные мной теневые клоны занялись шпионажем и довольно быстро смогли выяснить, что за неожиданным поворотом событий стоит уже известная мне игровая фигура Джона Шеппарда. Вот только вряд ли он всё это провернул сам по себе. За ним стоял кто-то ещё. И это был вовсе не Призрак и его Цербер.

Дело было в том, что Шеппард играл роль фокусника, достающего из шляпы кроликов. Он предоставил новому Совету Цитадели никому ранее не известные технологии Эффекта Массы. Более того, из ниоткуда появились огромные космические заводы, способные производить до сотни тяжёлых линкоров в сутки. Чертежи для производства кораблей тоже были предоставлены в готовом виде. И что самое главное, ТТХ создаваемой армии наглядно свидетельствовали о том, что флот жнецов не использовал и десяти процентов возможностей, даруемых Нулевым Элементом.

Увы, к самому Шеппарду я подобраться так и не смог, потому что тот стал неожиданно параноидальным и общался с Советом исключительно через средства связи.

Не имея возможности проникнуть в замысел врага, я решил начать закручивать гайки у своих союзников. Я вышел на связь с каждой из игровых фигур и поставил их перед фактом: или они прекращают вести боевые действия друг с другом и заключают союзные договоры, или я объявляю их проигравшей стороной, после чего их автоматически «выкинет из игры», а мне достанется вся их армия. Подобная угроза усмирила неуёмные амбиции, и игровые фигуры начали вести переговоры друг с другом.

Первыми в союз вступили некроморфы и войска Сары Керриган. А если быть точнее, то демон спелся с Керриган и предложил ей использовать Обелиски Кровавой Луны для снабжения гибридов псионической энергией. Заключённые в обелисках миллиарды душ вырабатывали достаточно Бахиони, чтобы псионическая мощь гибридов достигла небывалых высот.

Более того, использовав плоть гибридов для создания некроморфов, на выходе демон получил бессмертную армию некрозергов, каждая боевая единица в которой могла в любой момент сменить свою форму на более подходящую. Да что там, после такого симбиоза все гибриды превращались в единый организм из массы плоти, которая могла сливаться воедино или разделяться на части, образуя индивидуальные псевдоживые организмы, обладающие развитым сознанием. Управляла этой боевой нежитью живая королева зергов, обладающая хорошим стратегическим мышлением. Таким образом, хотя номинально командовала армией Керриган, всё её могущество базировалось на поставках энергии Обелисками.

Вторым неожиданным союзом стал мирный договор между некронами и эльдарами. Бывшие непримиримые враги нашли точки соприкосновения в виде Вритрас и новой религии эльдар. Бессмертные тела, фактически работающие по технологиям некронов, и философия буддизма, постулирующая смысл жизни в достижении Нирваны, делали Вритрас почти неотличимыми от некронов.

Цели и способы достижения этих целей у двух лагерей довольно сильно совпадали, так что на переговорах эльдары с удивлением обнаружили, что теперь понимают некронов и готовы в какой-то степени смириться с их существованием. Причём, это чувство было взаимным. В результате, Маликан и Йанна Ариеналь пришли к идее разделить галактику «напополам» и выделить каждой из сторон свою территорию «для проживания».

Что касается борьбы с местными разумными формами жизни, то ей можно было заниматься совместно, благо позиции сторон в этом вопросе были удивительно единодушными. И тут выяснился интересный момент. Некроны всегда испытывали проблемы с недостатком пси-энергии. Фактически, вырабатывать эту энергию в необходимом количестве могли только их старшие боги. Поэтому, вся техника некронов была заточена на максимально эффективное использование ресурсов.

С другой стороны, эльдары никогда не экономили энергию, имея неограниченный доступ к энергиям Варпа. Вритрас вырабатывали огромное количество энергии, но применять её могли лишь со значительными потерями. В конце концов, я не ставил перед собой цели обучить эльдар всем тем фокусам с новой псионикой, которые были доступны мне. Вместо использования заклинаний, эльдары давили на реальность голой мощью.

Таким образом получалось, что у каждой из сторон есть что-то, чего нет у противника. Поэтому, поступило предложение объединить Вритрас и некрона в виде одного существа. В этом противоестественном симбиотическом «организме» эльдар выступал источником энергии, а некрон управляющим модулем. В результате, такой солдат становился псиоником невероятной мощи, способным в одиночку уничтожить флот кораблей противника или зачистить страну-другую на поверхности планеты.

Орки не имели общего правителя, так как сама их природа заставляла их делиться на кланы и бороться за власть друг с другом. Но вместе с тем, коллективное сознание орков почти обрело осознанность. К нему то и подкатил демон с предложением, от которого невозможно было отказаться.

Обелиск Кровавой Луны мог дать энергию Богу Орков, сделав того настоящей личностью с огромным могуществом. Орки при этом получали доступ к нормальной псионике, что сразу же делало их серьёзными противниками. Более того, частично обратив орков в некроморфов, Обелиск давал им усиленную регенерацию, позволяя заживлять раны всего за несколько минут. Это было не так впечатляюще, как регенерация Вритрас, но всё равно очень круто. При этом, хотя Бог Орков и сохранял свободу воли, действовал он по приказу демона, потому что, лишившись подпитки энергией, он опять бы вернулся к «растительному существованию». Также, демон получил ещё один источник постоянного дохода, потому что после смерти души всех орков доставались ему. Я решил назвать эту армию некроорками.

Но не все орки стали частью этой новой армии. Несколько захваченных ими кораблей жнецов столкнулись с армией гибридов под руководством Зератула, у которого перед этим возник конфликт с Керриган, из-за чего они решили действовать независимо. Зератул вначале хотел просто пустить орков на опыты, но получив моё внушение, пересмотрел этот вопрос и попытался пристроить их к делу.

Новая общность орков получила своё собственное коллективное сознание, когда начала поклоняться лично Зератулу. Взамен, тот снабжал орков псионической энергией, вырабатываемой подчинёнными гибридами. Конечно, этой энергии было не так уж много, но зато она превращала орков из тупых животных в «продвинутых» интеллектуалов. Неожиданно выяснилось, что усиленные гибридами псионические способности орков отлично подходят для производства различного оборудования. Более того, эффективность их оружия была на порядок выше, чем естественные способности гибридов.

В результате, армия Зератула пошла по пути киборгизации гибридов, встраивая в их тела импланты невероятной мощи. Обычный рядовой гибрид после такой операции становился по могуществу равен сильнейшим псионикам эльдар. Конечно, это могущество было ограничено функционалом встроенного оборудования, но в бою главной была способность уничтожить противника и остаться при этом в живых, для чего собственно вся создаваемая орками техника и была предназначена. Получившаяся армия технозергов была способна поставить на колени любого противника просто благодаря своей численности и боевой мощи. Единственным её уязвимым местом были заводы для производства имплантов, где орки вкалывали с утра до вечера в авральном режиме.

Некроны и некроморфы при всей схожести их деяний оказались непримиримыми врагами. В то время как некроны уничтожали жизнь ради «мира во всём мире», некроморфы делали то же самое ради порабощения душ и выдаивания из них Бахиони. Максимум, на что хватило политкорректности этих двух сторон — это разграничить ареал обитания и пообещать не появляться на территории противника до окончания игры. В случае же обнаружения нарушителей, они должны были уничтожаться без предупреждения.

Эльдары тоже не стремились к союзу с некроморфами, как никто другой понимая, что охотники за душами не имеют права на существование в одной вселенной с ними. Гибриды зергов и протосов вызывали слишком сильные ассоциации с тиранидами, так что эльдары связываться с ними не решились, а некроны и вовсе объявили тех первой целью для уничтожения по окончанию игры. Что касается орков, то для обоих «союзников» это был знакомый враг, и всё что они могли им предложить — это временное прекращение тотального экстерминатуса.

Таким образом, все мои рекруты разделились на два лагеря. Некроэльдары с одной стороны, и некрозерги, некроорки и технозерги с другой. Так или иначе, конфликт между ними временно прекратился, и мы смогли сосредоточиться на нашем истинном враге.

Противостояние моей сборной армии с остатками цивилизаций этого мира продолжалось почти год. За это время я смог выяснить, что нам противостоит всё тот же Жнец. Он потерял всё своё былое могущество, но всё ещё оставался вознесённым существом с огромными знаниями. Именно он помогал Джону Шеппарду, передавая ему свои знания и распечатывая тайники с технологиями. Впрочем, всё это не могло помочь жалким смертным, лишь оттягивая их неизбежный конец. В конце концов, ничто не могло сравниться со способностью гибридов размножаться и умением некроэльдар обращать в прах целые планеты с одного удара.

И вот, наступил день, когда последний оплот сопротивления был сломлен, и жалкие остатки бунтовщиков простились с жизнью. Я лично появился на поле боя и своими руками оторвал голову Шеппарду и его товарищам. А спустя всего несколько минут мою душу выдернули из тела, и я предстал перед Судьёй этой игры, с которым ранее провёл небольшой бартер.

— Поздравляю тебя. — Начал он недовольным голосом, в котором не слышалось и намёка на поздравления. — Ты уничтожил все цивилизации этого цикла, тем самым предотвратив жатву. Но для того, чтобы стать победителем в этой игре, тебе необходимо уничтожить Жнеца. Можешь считать это дополнительным заданием. В связи с тем, что Жнец потерял все свои войска, в его распоряжение будет предоставлена часть твоей армии.

— Что?!!! — Возопил я. В ответ на это Судья лишь злобно усмехнулся.

— Жнец, Сара Керриган, Зератул и демон из клана Кровавой Луны станут твоими противниками. В то время как Старший Бог Некронов Маликан и Провидица Йанна Ариеналь станут твоими равноправными союзниками. Если ты сможешь уничтожить игровые фигуры противников, то наградой для тебя станет повышение рейтинга, а твои союзники получат эту галактику в полное своё распоряжение, пока я не решу устроить тут новую игру. Ваша рейтинговая битва начнётся ровно через один год. До этого момента войска каждой из сторон должны находиться в выделенной части галактики и им запрещается вступать в бой с противником. Да начнётся Игра!

С этими словами меня выкинуло обратно в моё тело. Все войска моих бывших союзников тут же начали отступление и перегруппировку. Я лишь мельком успел заметить Зератула, который стремительно скрылся в толпе. Похоже, каждая игровая фигура получила новое задание, потому что эльдары и некроны тоже стали собираться в одну кучу, напряжённо наблюдая за бывшими союзниками. Увы, на нас так никто и не напал, и всего через час от гибридов, некроморфов и орков не осталось и следа.

Убедившись в том, что на данный момент никаких срочных проблем у нас нет, я назначил боевой совет, в котором должны были принять участие три игровых фигуры. Я, Йанна Ариеналь и Маликан заняли места за круглым столом, рассматривая друг друга и мысленно обдумывая резкие перемены в нашем статусе.

— Итак, думаю, вы все уже в курсе того, что наши бывшие союзники стали соперниками в новой игре. — Начал я свою речь. — Думаю, вы достаточно хорошо представляете себе свои силы и смогли адекватно оценить уровень сил противника. Я хотел бы выслушать вашу оценку того, кто из них представляет для нас наибольшую угрозу.

Первым слово взял Маликан. Сверкнув своими светящимися глазами, он внушительно молвил:

— Угрозой для нас является только армия некрозергов. В форме Кровавой Луны они обладают псионической защитой, которую не в силах пробить ни одно оружие. В то же время, пока цел Обелиск, их войска абсолютно неуязвимы. Неважно сколько раз мы будем уничтожать их, они всё равно поглотят трупы своих солдат и восстановятся за считанные секунды. Единственный способ уничтожения, который я вижу — это испарение их войск в вакууме. И то только потому, что сбор разряжённого газа представляется сложной технической проблемой. Если они смогут решить её, то мы будем бессильны перед напором некрозергов.

— Пожалуй, я соглашусь с предыдущим оратором. — Продолжила эту речь Провидица эльдар. Она до сих пор не желала называть имя своего бывшего врага, зачастую говоря о нём в третьем лице. — В наземных битвах у нас нет никаких шансов на победу. С другой стороны, космические битвы с Кровавыми Лунами мне представляются более простыми. В конце концов, наши сильнейшие псионики при сотрудничестве с лучшими из некронов вполне могут испарить целую планету. Этот способ будет небыстрым, но я считаю, что мы сможем одержать верх, если против нас выступят только некрозерги. Но боюсь, остальные две стороны конфликта не дадут нам достаточно времени, чтобы добиться успехов. Технозерги обладают достаточным потенциалом, чтобы пробить щиты наших кораблей. Что касается некроорков, то они не сильно отличаются от обычных орков из нашего мира. Демон не может тягаться в эффективности с Варпом и Богами Хаоса.

— Итак, подведём итоги. — Продолжил я, после того, как убедился, что больше замечаний не будет. — Реальной угрозой для нас являются гибриды зергов и протосов. Только благодаря их псионическим способностям Кровавая Луна получает достаточно эффективный инструмент для ведения боевых действий. Увы, мы не можем уничтожить гибридов, потому что по сути их и так почти не осталось. Обелиск сам создаёт мёртвую плоть зергов, используя исходные химические вещества, причём делает это быстрее, чем даже живые гибриды.

Я сделал паузу и обвёл глазами своих собеседников.

— Когда я путешествовал по разным мирам в поисках союзников, мне попался один мир, в котором псионика зергов просто не работала. Причина этого скрывалась в отличиях законов физики этого мира. Сейчас, обладая знаниями эльдар о природе псионики, я могу сказать, что этот вид информационно-энергетического воздействия должен быть прописан в изначальных законах физики нашего мира. И тут мы возвращается к тому, как я дал эльдарам новый вид псионики, не связанной с Варпом. Тогда я использовал синтетического бога, чтобы изменить законы мироздания. Даже сейчас эльдары сохраняют свои способности только потому, что их бог изменяет мир вокруг себя. Если убрать его, то эльдары сразу станут слабее, так как им придётся менять законы физики каждому персонально. Примерно то же самое я предлагаю сделать с гибридами.

— Ты хочешь использовать нашего бога? — Догадалась Ариеналь.

— Да. Я собираюсь отправить своих теневых клонов в родной мир зергов и в мир, где их сила не работает. После этого я проанализирую различия между этими мирами и пойму, как именно можно «запретить» гибридам использовать их псионику. Конечно, эти изменения будут работать только в пределах нашей галактики, но этого нам должно хватить.

— Достаточно ли у нас времени для выполнения этого плана? — Спросил некрон.

— Честно говоря, не знаю. Но это единственное, что я реально могу предложить. Вы являетесь лидерами многочисленной армии. Я же могу предложить вам только свои способности. Но будьте уверены, моих способностей с лихвой хватит на то, чтобы уничтожить галактику. Проблемой при этом будет выжить нам самим.

— То есть у тебя есть и другой вариант действий? — Недоверчиво уточнила Провидица, массируя виски. Обычно так она делала, когда пыталась заглянуть в будущее и увидеть там самые невероятные варианты развития событий.

— Есть. Хотя, он выглядит ещё более сложным. — Кивнул я. — Я могу использовать некоторые законы физики для того, чтобы увеличить силу гравитации в районе центральной чёрной дыры нашей галактики. Небольшое дополнительное воздействие заставит искривление многомерного пространства распространяться со скоростью выше скорости света, из-за чего вся галактика за несколько минут схлопнется и превратится в гигантскую чёрную дыру. Увы, при этом я не могу гарантировать, что вся галактика будет полностью уничтожена, а не продолжит существовать внутри некоторого подобия пространственного пузыря.

Провидица лишь покачала головой на это моё заявление.

— Мне страшно представить себе катастрофу подобного масштаба.

Честно говоря, сам я додумался о подобном сценарии Апокалипсиса только во время изучения науки самих эльдар. Стоит признать, что при всём огромном количестве доступных им знаний, эльдары никогда не умели направлять свои способности на разрушение. Они с лёгкостью творили что-то полезное для повседневной жизни, но при этом с трудом и муками рождали оружие. И кроме того, они слишком сильно увлекались своими псионическими способностями, напрочь игнорируя возможности, даруемые чистой физикой.

Предложенный мной вариант уничтожения галактики не был даже самым радикальным известным мне способом истребления противника. Наоборот, это был способ, дающий нам самим хоть какую-то возможность выжить. Ведь при катаклизме подобного масштаба неизбежно были бы уничтожены все соседние галактики, куда мы могли бы сбежать. Волна возмущений пространства вполне могла взорвать все звёзды в них. Не думаю, что Судья нашей игры будет рад такому финалу. Он и так был не в духе из-за того, что я сломал его любимого Жнеца.

На этом наша встреча закончилась. Я отправился заниматься научными изысканиями, а некроны и эльдары озаботились развитием своих войск. Увы, оба моих союзника имели одно важное ограничение — они не могли размножаться. У некронов подобной функции не было предусмотрено в принципе, и каждый некрон когда-то был представителем расы некронтир, прошедшим трансформацию. Что касается эльдар, то они могли «создавать» новые души только зачиная детей естественным образом. Вот только очередь на возрождение в живом теле уже была расписана на несколько десятков лет вперёд. Многие Вритрас жаждали полностью вернуться к жизни, не желая вечно быть подобием некронов. Таким образом получалось, что только я мог как-то попытаться сменить баланс сил в будущем противостоянии.

К счастью, у меня оставались метки для открытия звёздных врат во всех посещённых мной галактиках. Так что уже через час мои клоны отправились в миры Старкрафта и Звёздных Войн. На этот раз я намеренно сохранил свою связь с этими клонами, так что для них время в другом мире текло с такой же скоростью, как и в моём. Мне понадобился почти месяц на то, чтобы досконально изучить законы физики трёх вселенных и вычленить из них те элементы, которые позволяли работать псионике гибридов. Далее я рассчитал характеристики ритуала, позволяющего «запретить» этот вид «магии», после чего схватился за голову.

В целом, проведение ритуала не должно было представлять никаких проблем. Единственным препятствием было количество необходимой для этого Бахиони. Даже если бы триста миллиардов эльдар ежедневно молились своему богу, им бы потребовалась тысяча лет, чтобы набрать нужное количество энергии веры. А у нас был всего год, а точнее уже одиннадцать месяцев.

По моим подсчётам, чтобы получить нужное количество Бахиони, нужно было «потратить» триста триллионов эльдаро-лет. Тут в голову мне пришла старая идея с получением Бахиони. Я мог бы создать виртуальную реальность, жители которой получали бы игровые преимущества за счёт ежедневных искренних молитв. При достаточной мотивации можно было бы сделать их в три раза более религиозными, чем эльдары. Также, можно ускорить течение субъективное времени внутри игры в десять или даже двадцать раз. Итого, мне нужны души десяти триллионов разумных существ.

Эльдары вполне могут быстро создать клоны обычных людей, произвести капсулы полного погружения и разместить их на одной из планет. А некроны, как специалисты по технике, смогут написать программу игрового мира с нужными мне законами. Тогда за примерно десять месяцев мы сумеем «выдоить» из душ людей нужно количество Бахиони, после чего победа будет у нас в кармане.

Я быстро изложил этот план своим союзникам, поставил им задачу и задал фронт работ, после чего использовал последний известный мне адрес другого мира. Надеюсь, там найдётся достаточное количество душ, и никто мне голову не открутит за то, что я их украду.

Арка 2: Космическая одиссея — EVE Online

В предстоящей афере века для меня не было особых технических трудностей. Мне была известна технология создания Обелиска некроморфов, который позволял хранить в себе миллиарды душ. Так что сотня-другая таких обелисков позволяла заточить в них нужное количество душ. А вот само качество «материала» должно было быть довольно высоким.

Во-первых, это должны были быть души людей, сохранивших память о прошлой жизни. Мне не хотелось возиться с организацией школьного образования для того, чтобы получить вменяемых игроков, а не просто тупое быдло. Вторым обязательным требованием было добровольное согласие на жизнь в виртуальном мире и поклонение определённому богу в качестве платы. Собственно, платой также должна была стать сама жизнь, потому что я вполне мог организовать «рай на земле» тем, кто выполнял свою норму производства Бахиони. В конце концов, это будет виртуальная вселенная, так что любые блага в ней в реальности ничего не стоят.

Сложив оба требования, мы получали, что моими «клиентами» должны были стать люди, недовольные своей жизнью. Здесь я решил использовать ту же систему, которой пользовались некроморфы. Это в какой-то степени был обман, но не полностью. Раз уж я всё равно буду создавать Обелиски для хранения душ, можно вместе с ними создать и некроморфов, которые будут заниматься сбором «пожертвований».

В результате, получается такая схема. Обелиск прибывает на планету и ищет там людей, недовольных жизнью. Зная законы любой реальности, могу сказать, что таких будет большинство населения, и как бы и не 99 %. После этого некроморфы под видом ангелов будут являться к претендентам на переселение в рай и предлагать им отдать мне свою душу. При этом, я могу использовать технику «промывания мозгов», встроенную в Обелиск, чтобы обеспечить себе необходимое КПД процесса вербовки добровольцев. И в конце на планете остаются только хардкорщики, которые желают продолжать жить в мире, наполненном страданиями, просто потому что они мазохисты. Такие мне в виртуальной реальности и не нужны. После этого Обелиск перелетает к следующей планете и продолжает сбор материала там.

В целом, меня этот план устроил на все сто процентов. Чтобы не пугать людей, мне пришлось поработать над программой создания некроморфов, чтобы те выглядели посланниками добрых богов, а не порождениями злобных некромантов. В результате получился типичный ангел в белоснежной тоге и с крыльями за спиной.

Составив план действий, я открыл портал в другой мир и смело шагнул в него. Очутился я, как и всегда, в пустоте межзвёздного пространства. Быстрое исследование показало, что магия и чакра в этом мире почти не работают, а вот моя новая псионика ничуть не ослабла. Я уже рад, что создал её под свои нужды. Техники некроморфов тоже нуждались лишь в незначительной доработке, так что можно было приступать к выполнению моего плана.

Я «подключился» к местному астралу и попытался найти источник «страданий смертных», характерных для разумных существ. На удивление, таких источников нашлось довольно много. В этой галактике были тысячи обитаемых миров с миллиардами населения на каждой планете. Похоже, тут есть всё необходимое.

Я использовал псионику, чтобы прыгнуть через пространство и оказаться на орбите планеты, от которой шёл самый сильный поток «страданий». Рядом с планетой я обнаружил множество космических кораблей, которые сновали туда-сюда. По большей части это были грузовые суда, хотя встречались и пассажирские, везущие тысячи разумных существ каждое.

Спустившись на планету, я принялся сканировать сознание живших тут людей, пытаясь понять, как они вообще тут живут и чем занимаются. Довольно быстро я понял, что попал в мир EVE Online. У каждого человека в голове была установлена нейросеть, которая позволяла ему управлять техникой и изучать различные базы знаний.

Большая часть населения этого мира оказалась рабами. При этом, несмотря на кажущуюся «высокотехнологичность» производства, общая производительность труда людей была невелика. Работая под принуждением за гроши, они не горели желанием обогащать своих хозяев. В результате, весь мир превращался в некоторое подобие ада. При желании, с подобными технологиями люди могли бы жить в полном комфорте практически без усилий. Но из-за устройства местного общества они вместо этого прозябали в нищете и работали по восемнадцать часов в сутки.

Можно сказать, что это был идеальный мир для моих целей. Я создал Обелиск, разместил его на борту украденного космического корабля, после чего некроморфировал на ближайшем кладбище пару тысяч «ангелов», которых и послал пропагандировать переселение в рай. Грузовой корабль я спрятал в местных трущобах, оставив несколько некроморфов для его охраны.

В целом, вся эта процедура не заняла даже пары дней. Удостоверившись, что процесс сбора душ начался и идёт в полном соответствии с планами, я отправился к следующей планете, где повторил ту же самую последовательность действий.

После того, как я создал пару сотен Обелисков в разных концах галактики, я удалился «на покой» и принялся изучать местную технологию создания нейросетей. Думаю, в будущем мне ещё не раз придётся попадать в тела людей, а возможность превратиться во Вритрас будет не всегда. В таких случаях я смогу создавать себе нейроинтерфейс и пользоваться прямым подключением к компьютерам Древних. Для меня была очевидной пропасть между возможностями обычного человека и существа, способного напрямую взаимодействовать с компьютерами. Нейросеть позволяла совместить эти два состояния, добиваясь улучшения обработки данных мозгом в миллионы раз.

Местные ущербы использовали такие технологии только для создания Искусственного Интеллекта. По сути, они отрубали человеку голову, переводили её на внутривенное питание, после чего подключали нейросеть к мощному компьютеру. И на конечном этапе «производства» стирали человеку память, место этого внедряя гипнопрограммы подчинения.

Местная псионика меня не впечатлила совершенно, так что я даже не стал её сильно изучать. Под конец своего пятилетнего пребывания в этом мире я просто пинал балду, ожидая завершения сбора урожая.

В этой галактике было больше тысячи обитаемых миров, в каждом из которых жили десятки миллиардов человек. То есть в целом, население галактики составляло порядка двадцати триллионов душ. Я решил заложить в будущий проект виртуальной реальности некоторый предел прочности, а потому собрался выгрести тут всё «до дна».

Когда Обелиск прибывал на новую планету, он начинал сбор душ с самых низов общества. Все угнетённые и обездоленные, сирые и убогие с радостью покупались на обещание светлого будущего и расставались с жизнью. В результате, экономика мира лишалась значительной части дармовой рабочей силы, и уровень жизни людей со средним достатком падал. Как следствие, новые низы общества разорялись и становились нищими. Ведь до этого их относительное благополучие достигалось за счёт эксплуатации рабов. Такие люди, вкусив прелести жизни на дне, быстро соглашались отправиться в рай, после чего цикл повторялся.

В результате, примерно за год всё население очередного мира оказывалось в ловушке для душ, а в живых оставались только богачи, уровень жизни которых поддерживался роботами. Таких «баловней судьбы» я оставлял в живых. Ведь их будущая жизнь грозила быть ужасной. Любые роботы рано или поздно выйдут из строя, а произвести новые никто из выживших не сможет. Таким образом, местная цивилизация была просто обречена на скатывание в дикость первобытнообщинного строя.

Жители планет, конечно, понимали, что множественные беспричинные смерти не являются нормальными. Вот только здесь свою роль играли «зомбирующие» способности Обелиска. Пока тот был на планете и занимался сбором душ, местные обитатели просто не обращали внимания на эти смерти. А после того, как Обелиск улетал на другую планету, расследовать что-либо было уже поздно.

На тысячу населённых миров приходилось двести моих Обелисков. То есть каждый обелиск должен был собрать души с пяти планет. На каждой планете население варьировалось от одного до пятидесяти миллиардов, в среднем составляя двадцать миллиардов. Итого, на сбор двадцати триллионов душ у меня ушло пять лет, а «потратилась» на это вся галактика. Хорошо хоть время этого мира никак не связано с миром Эффекта Массы. Это я выяснил первым делом.

Наконец, я собрал нужное число душ, переместил их в один огромный обелиск, подчистил все следы своего пребывания в этом мире, после чего открыл портал во вселенную Эффекта Массы и прошёл в него вместе со своим «уловом».

Арка 2: Космическая одиссея — Mass Effect 2.2

За пару дней моего отсутствия эльдары смогли разработать первый прототип вместилища для души, а некроны написать альфа-версию компьютерной игры полного погружения. Далее я сбросил им чертежи нейросети, которая позволяла «скрестить» эти два проекта, быстро добившись нужного эффекта нахождения в виртуальном пространстве, да ещё и под «разгоном сознания». Подобные технологии использовались в предыдущем мире для ускоренного изучения баз знаний.

В кратчайшие сроки, всего за месяц, была создана компьютерная игра. Одновременно ударными темпами были созданы клоны двадцати триллионов саларианцев, чей мозг позволял обрабатывать информацию с высокой скоростью, не испытывая при этом запредельных нагрузок. После этого я провёл массовый ритуал вселения душ в их тела и запустил новых обитателей в виртуальный мир. А самое главное, каждый житель этого мира стал жрецом синтетического бога, отдавая ему всю производимую Бахионь.

Можно долго рассказывать, с какими проблемами мы столкнулись, при организации игрового процесса, но в итоге нам удалось ввести всех игроков в состояние «перманентного религиозного экстаза», в котором они и пребывали следующие десять месяцев. Всё это время Бахионь направлялась богу эльдар, где копилась в особых псионических «ёмкостях».

И вот, наступил заветный день начала игры. Благодаря двукратному превышению количества производителей Бахиони над расчётным, нам удалось собрать достаточный объём этой энергии, не беспокоясь о том, хватит ли её для проведения ритуала. Всё-таки не каждый день ты переписываешь законы мироздания, редактируя «волю божью» по своему разумению.

Ровно за час до официального начала битвы мы начали проведение ритуала. Всё давно уже было готово, так что мы лишь, образно говоря, нажали на «красную кнопку» и принялись наблюдать за ходом событий.

Ритуал завершился ровно в тот момент, когда началась игра. Как мы и планировали, законы природы в галактике изменились, и гибриды полностью потеряли все свои способности. А уже через минуту я получил сигнал о том, что Керриган и Зератул использовали мои устройства для открытия порталов в свой мир. Видимо, они поняли, что ловить тут больше нечего, так что решили по-быстрому свалить, что согласно правилам, приравнивалось к поражению.

Ещё через минуту наши союзные войска начали наступление на позиции противника. Благодаря ритуалу, некрозерги неожиданно превратились в обычных некроморфов, у которых не было ни малейшего шанса сопротивляться псионике эльдар и некронов. Конечно, демон пытался использовать технологии Эффекта Массы, то есть местную биотику, но она не могла сравниться со способностями наших войск.

Мы уже почти уверовали в быструю и бескровную победу, когда Демон Кровавой Луны сделал свой шаг. Оказывается, весь прошедший год он копил Бахионь, чтобы сейчас провести некий ритуал. Просто начал он этот ритуал как раз в тот момент, когда началась игра, так что ему понадобилось несколько часов для его завершения. Когда ритуал сработал, мы почувствовали, как волна силы прокатилась по пространству. А через секунду по всей галактике открылись порталы, из которых в этот мир начали проникать демоны.

Это, конечно, не были демоны Варпа, но они были достаточно могущественными тварями, чтобы начать теснить наши войска. А уж их количество и вовсе не поддавалось описанию. Этот демон оказался хитрым жуком и решил победить, призвав своих «родственников».

В одночасье весы склонились на сторону противника, и теперь наши войска отступали, стремясь перегруппироваться. К счастью, я теперь уже был специалистом в «доработке» законов физики, так что смог довольно быстро понять, что именно сделал демон и как «вернуть всё взад». Расчёт параметров ритуала занял всего пять минут, после чего дело опять упёрлось в количество Бахиони. Но тут у нас всё было в шоколаде.

В собственности демона было максимум несколько сот миллиардов душ. У нас же их было в сто раз больше, а «работали» они в десять раз эффективнее. Кроме того, после предыдущего ритуала остался хороший запас неиспользованной Бахиони. Оставалось добрать совсем немного этой энергии, так что я дал задание своим союзникам держаться до последнего.

Я же залез в настройки игры, ускорил течение времени в ней ещё в пять раз, доведя общий коэффициент ускорения до пятидесяти. А после этого объявил о начале особого игрового эвента. Всё равно после окончания войны я собирался отключить бога эльдаров от халявного источника Бахиони. Так что игровым событием стал анонс скорого прекращения возможности «донатить» за веру, плюс в игровой магазин были выложены очень полезные игровые предметы. Естественно, народ тут же бросил все дела и начал усердно молиться, вырабатывая нужный нам ресурс.

Примерно через сутки я получил нужное количество Бахиони и провёл ритуал «изгнания демонов». Это не только закрыло все порталы в их мир, но и вообще сделало невозможным присутствие демонов в нашей галактике. В результате, демона Кровавой Луны выкинуло из этого мира, о чём тут же стало понятно по мгновенно «умершим» некроморфам. При изгнании демонов сработала система безопасности в Обелисках, и все они тут же самоуничтожились.

Некоторое время мои союзники потратили на то, чтобы убедиться в полном уничтожении сил противника. Как оказалось, демоны были настолько голодными, что не побрезговали даже душами своих союзников. Они всего за час сожрали всех орков, а Бога Орков разодрали на куски и уволокли в свой мир.

Итого, через пару дней стало понятно, что «в живых» в этой галактике остались только некроны, эльдары, я и… сам Жнец. Вот только последняя игровая фигура даже и не думала хоть как-то проявлять себя, вместо этого прячась неизвестно где.

И тут, совершенно неожиданно для меня, решение нашёл Старший Бог некронов. Он заявил, что отлично чувствует эмоции живых существ. Конечно, Жнец не был особо живым, но он испытывал эмоции, главными из которых были страх и ненависть.Среди эльдар, и уж тем более некронов, вряд ли нашлись бы сильные псионики, испытывающие подобное сочетание эмоций в момент нашего триумфа. Так что Маликан смог дать мне точные координаты места, где прятался Жнец.

Выйдя из прыжка, я оказался на орбите безжизненной планеты. Едва глянув на неё, я сразу опознал мир, который видел в воспоминаниях Жнеца. Это была та самая планета, жителей которой он принёс в жертву демонам в первый раз. Уже зная, куда идти, я направился в руины столицы, где нашёл тот самый храм, где Жнец прошёл через ритуал вознесения. Там же он сидел и сейчас, погрузившись в свои воспоминания и несбыточные мечты.

Я не стал устраивать душещипательные беседы, а лишь мельком убедился, что Жнец закуклился в своих эмоциях и совершенно не воспринимает окружающий мир. Я подошёл к нему почти вплотную и снял печать с паразита в своей душе. Тот не заставил себя ждать и тут же набросился на добычу, отмеченную печатью жертвы. Жнец понять ничего не успел, как был разорван на куски и сожран моим «внутренним хомяком». После этого паразит затих в своём убежище, а я вернул печать на место.

Не успел я даже развернуться, чтобы выйти из храма, как опять оказался в пустоте. Перед собой я увидел довольного Судью и ещё более довольное Существо. Они напоминали двух котов, дорвавшихся до бочки со сметаной.

— Всё, ты победил. — Заявил Судья Существу. — А теперь забирай свою фигуру, пока он ещё чего не выкинул. Так уж и быть, я зачту виртуальный мир с триллионами душ в качестве компенсации за уничтожение Жнеца.

— Компенсацию? — Деланно возмутилось Существо. — Да ты получил в десять раз больше, чем потерял.

— Ничего не знаю. — После этого они оба довольно рассмеялись.

— Ладно, уговорил. — Согласилось Существо. — Судья тут же исчез, и я остался один на один со своим «работодателем». — Поздравляю тебя с повышением рейтинга. Теперь тебе будут доступны более интересные игры.

— Это я типа вышел в золотую лигу? — Скептически уточнил я.

— Золотую? Ха-ха-ха. — Рассмеялось Существо. — Скорее ты перешёл из деревянной лиги в бронзовую. И то только потому, что ты такой смешной и зрителям это нравится.

— Смешной? — Недовольно удивился я.

— Именно. Ты прямо ходячий КВН какой-то. Хочешь, расскажу тебе последний анекдот?

— Валяй. — Согласился я.

— Собрались полсотни игроков и решили устроить игру в мире по мотивам EVE Online. Подготовили площадку, расставили фигуры по местам, выдали задания, а потом решили отметить это дело небольшой пьянкой. Встретились, посидели, все дела. Возвращаются к игре, а там пусто, хоть шаром покати. Тут-то и раздался их общий крик души: Спиздили!!!

Я не смог удержаться от того, чтобы рассмеяться.

— И главное, как тебе повезло, что именно в этот момент Судья той игры отвлёкся и не заметил, как ты украл у него двадцать триллионов душ, в том числе сорок девять игровых фигур. Зрители прямо тотализатор устроили и делали ставки на то, сможешь ты довести эту аферу до конца или нет. Я, естественно, поставил на тебя и выиграл. Ха-ха. Видел бы ты рожи тех игроков, когда они поняли, что произошло и кто их обчистил.

На этом Существо зловредно рассмеялось.

— Ладно, хватит об этом. Народ хочет видеть тебя в высокоранговой игре с высокими ставками. Так что сейчас ты отправляешься в мир, почти, но не совсем, непохожий на одно известное тебе аниме.

Avadhuta Графомуть. Арка 3: Опытный Камикадзе

Арка 3: Опытный Камикадзе — Juuni Taisen

На этот раз начало игры было весьма странным. Я оказался в большом круглом зале, а ощущал себя при этом привидением. Пол, стены и потолок зала были белыми как снег, создавая впечатление светящейся бесконечности. Я бы и не догадался, что это зал, если бы не ощущения от моей псионики. Меня окружал силовой кокон, который не давал сдвинуться в сторону. Только и оставалось, что стоять и размахивать руками.

Через пару секунд после меня в помещении начали появляться другие люди. Или не совсем люди. Одна из фигур напоминала орка. Я осмотрел себя и убедился, что выгляжу так же, как в конце предыдущей игры. То есть круто и модно с закосом под высшего эльфа. Постепенно помещение наполнялось, и стало понятно, что все присутствующие стоят по периметру круга лицом к центру. Наконец, когда появилось двенадцать фигур, в центре помещения материализовался ещё один размытый человеческий силуэт.

— Итак, приветствую вас в игре Битва Зодиака. — Сказал, похоже, Судья этой игры. — Объясняю правила. Каждая из фигур получит тело человека и Знак Зодиака на этом теле, который дарует одну сверхспособность. После этого фигуры окажутся на поле битвы, которым в этот раз будет… город двадцатого века! — Судя по эпатажности в голосе, это не судья, а ведущий телешоу. — Город разделён на тринадцать зон, изолированных друг от друга барьерами. Всем участникам будет дан один день на подготовку к бою и изучение своей способности. В момент начала битвы внутренние барьеры будут сняты, и фигуры получат возможность перемещаться по всему городу.

Передо мной в воздухе сформировалась модель города, поделённого на шестиугольники. Судя по нумерации, двенадцать шестиугольников со знаками Зодиака образовывали что-то вроде шестерёнки, а в центре была нейтральная зона. Тем временем, ведущий продолжил объяснение правил.

— Когда одна фигура убивает другую, она получает на своё тело знак Зодиака своей жертвы. Естественно, вместе со знаком к ней переходит и соответствующая сверхспособность. Но будьте внимательны. Если фигура один убила фигуру два, а фигура три убила фигуру один, то третья фигура получает знак только первой. А знак второй фигуры выбывает из игры. Цель игры состоит в том, чтобы убить все фигуры противников. Фигура победителя получает доступ к памяти всех остальных фигур за то время, которое они провели в игре. Также, фигура победителя получит право на исполнение одного желания! Да-а-а!!! Сегодняшние ставки нереально высоки. Напоминаю, что согласно правилам, все проигравшие фигуры будут низвергнуты в ад, где испытают самые ужасные муки, которые только возможно испытать, после чего им сотрут память о всех воплощениях.

Чёрт, вот это напоминание всё настроение портит. Для них это шоу, а для нас борьба за выживание. Борьба за то, чтобы избежать участи хуже смерти. Я посмотрел на остальных «беговых тараканов» и увидел в их глазах разные эмоции: страх, непонимание, упорство и, конечно же, ненависть. Именно ненависть к устроителям этого цирка я сейчас и испытывал.

— Итак, всё готово к началу игры. Есть ли у игровых фигур какие-то вопросы относительно правил игры? Вопросов…

— Есть! — Выкрикнул я, прерывая ведущего, который, похоже, произнёс эту фразу только потому, что этого требовали правила. Я почувствовал раздражение, исходящее от этого гада.

— И что у тебя за вопрос? Учти, что если он не будет касаться неточностей озвученных правил, то я тебя накажу.

Ой-ой, как страшно.

— Вы говорили о том, что в момент смерти фигуры её знак переходит противнику. Каковы критерии определения того, жив человек или мёртв? Что произойдёт, если после смерти человек оживёт? Его знак вернётся обратно или останется у нового хозяина? Если вернётся, то можно ли будет сделать так, что я оживлю чей-то труп, потому убью его и получу знак себе?

— Хм… что ж, вопросы заданы по существу. — Ещё недовольнее сказал ведущий, видимо, обломившийся с назначением наказания. — Почти. Как именно ты собираешься воскрешать другие игровые фигуры, если использовать все виды магии, кроме даруемой Знаком Зодиака, в игре запрещено?

Пфе! Неуч.

— Можно сделать искусственное дыхание, подключить к аппарату поддержания жизнедеятельности. Ну или вдруг у кого-то будет способность к некромантии? В общем, мне хотелось бы услышать чёткое объяснение, что именно считается моментом смерти.

— Хорошо, я объясню. — Успокоился ведущий. — Наши зрители тоже заинтересовались ответами на эти вопросы. Моментом смерти считается состояние, в котором игровая фигура окончательно теряет контроль над своим телом. То есть временная клиническая смерть смертью не считается. Другими словами, пока вы контролируете оригинальное тело игровой фигуры, вы контролируете дарованный этому телу знак. Но как только контроль заканчивается, то знак достаётся тому, кто убил данную игровую фигуру. Если смерть наступила в результате воздействия нескольких фигур сразу, то убийцу определяет Судья своим личным решением. Тебе всё ясно?

Заданный мне вопрос, судя по всему, был с подвохом. Потому что объяснения ведущего действительно отвечали на все заданные мной вопросы, хотя это было и не очевидно.

— Да, спасибо за пояснения. — Кивнул я.

— Ещё у кого-то есть вопросы? Вопросов нет.

На этот раз ведущий не сделал ни малейшей паузы между предложениями, не дав возможности хоть кому-то задать свой вопрос. Судя по отголоскам эмоций от других участников, у них вопросы были, но их игроки запретили им хоть что-то спрашивать. Это у меня Существо такой демократичный рабовладелец, что что бы я ни ляпнул, это только пойдёт ему на пользу.

— А теперь, да начнётся Игра! — Воскликнул ведущий.

И сразу после этих слов весь мир потух.

Крыса

Крыса был в шоке и недоумении. В этой игре он не чувствовал наличия тех способностей, которые получил в предыдущих играх. Все привычные способы восприятия словно отрезало, и сейчас он ощущал себя слепым и глухим. Он открыл глаза и обвёл взглядом богато обставленную комнату. Это что, президентский люкс? Подняв руку к глазам, он увидел тонкую кисть. Сейчас он лежал на заправленной постели, а одет был в костюм странного покроя.

Встав и ещё раз осмотревшись, Крыса подошёл к зеркалу и изучил своё отражение. Из зазеркалья на него смотрел модный хлыщ с зализанными волосами. Судя по морде лица, этому телу было от силы семнадцать лет. Отстой!

Он перевёл взгляд на ящик стола, рядом с которым находился, и у него возникло впечатление, что если он сейчас откроет его, то обнаружит там пистолет. Резко открыв ящик, он и вправду обнаружил там кольт девятого калибра и пачку патронов к нему. Это что, была его сверхспособность? Какая-то форма предвидения? Что за чушь? Как с помощью этого вообще можно выиграть?

Бык

Бык принимал душ, а за одно осматривал своё тело. Он подсознательно понимал, что получил Знак Быка. И это тело вполне соответствовало описанию этого знака Зодиака. Теперь он был тем ещё бычарой с мускулатурой, которой мог позавидовать даже Шварценеггер.

В очередной раз проведя рукой под струёй воды, Бык заметил, что некоторые капли следуют за его ладонью, отклоняясь от обычной траектории движения. Всего несколько секунд ему понадобилось, чтобы понять, что теперь он владеет телекинезом. Стоило только подумать об этом, как ему в голову сразу пришло полное описание того, что за способность дал ему Знак Быка. Это был телекинез, позволяющий управлять любой неживой материей в радиусе пятидесяти метров.

Наигравшись с летающими потоками воды, Бык выключил душ, телекинезом стряхнул с себя всю воду и направился в главную залу квартиры, в которой он появился. Желудок напоминал о том, что неплохо было бы подкрепиться. Холодильник на кухне был девственно чист, так что оставалось только наведаться в какой-нибудь ресторанчик, благо денег в кошельке хватало.

Идя по улице и осматривая окрестности, Бык удивился тому, сколько людей ходило в округе. Он почему-то считал, что в городе других людей не будет. Но вот, он подобно ледоколу рассекает толпу, возвышаясь над мелкими япошками больше чем на голову. Что самое удивительное, он мог читать и говорить на японском. Наконец, ему на глаза попалась вывеска какой-то забегаловки, и все лишние мысли покинули его голову. Сейчас нужно хорошо поесть, а потом можно будет подцепить какую-нибудь девчонку. На эту свою потребность тело намекало неожиданным стояком.

Тигр

Просторный зал классического японского додзё наполняли звуки боя с тенью: топот двух босых ног по деревянному полу, свист рассекаемого воздуха, выкрики и выдохи при выполнении ката. Жилистый мужчина лет сорока в белом кимоно и таких же штанах проверял свои навыки и способности своего тела, совершая комплекс движений стиля Ревущий Тигр.

Искусство рукопашного боя само возникло в его голове, как только он зашёл в это додзё. Как можно было догадаться, ему достался Знак Тигра. Идущая с этим знаком способность не была просто боевым искусством. Всё его тело теперь обладало невероятной силой, скоростью, выносливостью и прочностью.

Также, он мог входить в состояние ускорения, при котором падающая монета казалась ему почти застывшей в воздухе. При этом, он мог прочитать текст на этой монете, находясь в ста метрах от неё. Это было за пределами любых человеческих возможностей.

А как дело обстоит со слухом? Тигр прислушался и услышал шелест листвы на деревьях, гул машин где-то вдалеке и… звуки рукопашного боя совсем рядом. Быстро пройдя по просторным коридорам, он вышел на открытую площадку, замощённую камнем. Тут занимались боевыми искусствами семь человек. Они демонстрировали уже известные ему приёмы рукопашного боя, хотя по сравнению с ним эти бойцы двигались как сонные улитки.

— Учитель! Вы вышли из медитации? — Услышал он звонкий голос.

Повернув голову, Тигр увидел пацана лет двенадцати, который сейчас старательно мыл полы в одной из комнат. Дверь была открыта, и ученик смог увидеть его первым. Да, именно ученик. Сейчас Тигр начинал вспоминать, что он занимался в этом додзё с самого детства. А этот пацан перед ним — его приёмный сын Саджиро.

Мотнув головой, Тигр отбросил навеянные воспоминания. Нет, это всего лишь знания, даруемые Знаком Тигра. Знания предыдущего владельца этого тела. И когда завтра в полдень начнётся игра… все жители этого города будут обречены. Лучшее, что он может сделать для этих людей — это прикончить их здесь и сейчас, чтобы они не столкнулись с ужасами игр богов.

Взгляд Тигра обрёл суровость, и он новыми глазами осмотрелся по сторонам, прикидывая, где будет хоронить своих «учеников».

Кролик

Пробуждение было… странным. Вот только что он стоял в месте, наполненном светом, и сразу очутился в кромешной тьме. И было что-то ещё. Нет, дело не в том, что теперь у него есть тело. И даже не в том, что это тело лежит на твёрдой холодной поверхности, которая буквально впивается в кости. Запах! Вот что беспокоило его. Это был запах разложения и смерти.

Кролик распахнул глаза, но так ничего и не увидел. Пришлось ему встать и на ощупь брести хоть куда-то. Холодный затхлый воздух был пропитан запахом разложения, от которого хотелось избавиться больше, чем даже от пронизывающего его холода. С трудом доковыляв до стены, он пошёл вдоль неё, ведя рукой в попытке нащупать выход.

Довольно быстро дверь была найдена, после чего он налёг на неё изо всех сил и… выдавил наружу вместе с раскрошившимся косяком. Раздался грохот, и глаза ослепило ярким полуденным солнцем. На удивление, он не почувствовал от этого дискомфорта. Только чёткое понимание того, что на время его способность видеть отказала.

Наконец, протерев глаза Кролик обрёл способность видеть, и первое, что он смог различить — это свою руку. Это была сухая морщинистая культяпка полуразложившейся мумии. Он сжал ладонь в кулак, разжал её и скривился от отвратительности зрелища. Похоже, он теперь лич. Живой мертвец, способный поднимать нежить. Ну и ладно, могло быть и хуже. Что там это существо говорило про правила? Нужно будет ещё раз вспомнить его слова. Но это потом, а сейчас нужно испытать свои силы.

Кролик осмотрелся и обнаружил, что стоит на кладбище рядом со склепом. Солнце стояло почти в зените, но ему от этого не было ни холодно, ни жарко. Где-то рядом раздавались голоса тихой молитвы. Похоже, ему не придётся далеко идти, чтобы найти первого добровольца. Усмехнувшись, лич пошёл по кладбищу, и вскоре тишину этого места прорезал истошный крик, наполненный первобытным ужасом.

Дракон

Дракон сидел в кресле и в состоянии полного офигевания смотрел на указательный палец своей правой руки. А если точнее, то на сидящую на этом пальце стрекозу.

— Какого хрена? — Не удержался он от восклицания. — Да, на английском стрекоза — это dragonfly. Но какое это имеет отношение к драконам?

Едва очнувшись в номере бюджетной гостиницы, он тут же попытался ощутить в себе какую-нибудь невероятную силу. Ведь первой мыслью, посетившей его разум, было понимание того, что ему достался Знак Дракона. Но что-то никаких связанных с драконом способностей у него не проявилось.

И только через полчаса вымучивания из себя хоть какой-то сверхспособности до него дошло, что имеющийся у него дар — это способность создавать стрекоз. Просто, мать его, стрекоз! Бесполезных насекомых, неспособных причинить противнику никакого вреда. Конечно, он мог управлять этими стрекозами, даже тысячей одновременно. Да, он мог видеть и чувствовать всё, что ощущают его «минионы», и при этом не сходил с ума от переизбытка информации. Но это были просто насекомые. Максимум, что из них можно выжать — это разведка!

Так, нужно успокоиться. Дракон глубоко вдохнул, и создал ещё одну стрекозу, которая уселась на указательный палец его левой руки. Сравнив двух насекомых, он заметил, что они слегка отличаются внешним видом. Через секунду он дематериализовал первую стрекозу и заместо неё создал ещё одну. Теперь отчётливо было видно, что одно насекомое отливало синим цветом, а другое красным. Ещё раз применив способность, Дракон получил стрекозу с укороченным брюшком. Что ж, это уже что-то. Теперь осталось понять, где находятся границы его способности к изменению «стандартной» конфигурации создаваемых насекомых.

Змея

Её всегда за глаза называли змеёй. Что же за нелепая шутка судьбы сделала её Змеёй после смерти. А ведь она всегда считала, что загробная жизнь — это сказки для идиотов. А вот поди ж ты, она жива и даже принимает участие в каком-то забавном соревновании. Во время того выступления непонятного хмыря в наполненном свете пространстве она ещё не до конца понимала, что произошло. Но сейчас, через два часа после воскрешения, когда истерика закончилась, она смогла оценить свои перспективы.

Ей ведь просто нужно убить других игроков этой дурацкой игры? Она всю жизнь любила издеваться над людьми. Всю прошлую жизнь. Но эта вряд ли будет хуже предыдущей. Ведь в дополнение к молодому красивому телу она получила способность порабощать людей одним лишь взглядом. Она просто понимала это, не имея никаких доказательств. Впрочем, в любом случае ей стоит потренироваться. А с этой способностью она сможет доставлять другим людям такие муки, что от одной мысли об этом она почти испытывала оргазм. Нет, нужно срочно идти тренироваться на ком-то.

Змея придирчиво осмотрела себя в зеркале и вышла из квартиры на улицу. Она появилась в этом мире в небольшом домике на тихой улочке. Рядом стояли такие же дома, а пешеходов почти не было видно.

Тут её внимание привлёк симпатичный молодой человек, вынырнувший из-за угла.

— Эй ты, подойди сюда! — Скомандовала она.

Парень подошёл и мило улыбнулся, уставившись на её грудь. Да, этим телом можно было гордиться.

— Вы что-то хотели? — Обратился к ней прохожий, продолжая буравить вырез блузки, будто от того, сможет ли он смотреть на него не моргая, зависела его жизнь.

— Да. Встань на четвереньки и погавкай.

Парень не ответил, но в точности выполнил её просьбу, продолжая глядеть на неё влюблённым взглядом. Это даже начинало ей нравиться. Правда, так не совсем понятно, действительно ли он подчинился ей, или это просто очередной маньяк-извращенец?

— Раздевайся. — Приказала она, и парень тут же начал скидывать одежду, не обращая внимания на то, что стоит посреди улицы.

— «А он ничего». — Возникла мысль в её голове, когда она смогла оценить мускулистое тело. — «Пожалуй, стоит вначале немного развлечься».

Через час Змея смотрела на голый труп с перерезанным горлом и думала о том, какая же она всё-таки дура. Отдала приказ этому идиоту убить себя, и при этом не догадалась, что тот заляпает кровью всю кухню. Ладно, неважно. При желании она может заполучить себе любой дом, стоит ей лишь увидеть хозяев. Главное, что теперь она точно знала, на что способна.

Знак Змеи давал ей возможность подчинять других людей себе. Также, можно было внушить им любую иллюзию, дать приказ и заставить забыть о нём. А потом, при наступлении события-триггера, жертва исполняла этот приказ. Единственным ограничением её способности было то, что она должна была видеть свою жертву. Отражение в зеркале не считалось. А вот оконное стекло препятствием не было. Оставалось только выяснить максимальную дистанцию её «гипнотического взгляда». Если расстояние будет достаточно большим, то она просто сядет на вертолёт, будет летать над городом и внушать его жителям убивать самих себя. Именно она победит в этой игре и получит право исполнить любое своё желание. Интересно, а можно загадать желание, чтобы ей исполнили сто желаний? Или вообще исполняли все её желания весь остаток вечности?

Лошадь

— Эй! Я не хочу играть в вашу дурацкую игру!!! — Кричал парень лет пятнадцати, заходясь в истошном крике. — Верните меня обратно!

Казалось, половина города слышала эти вопли. Точнее, слышала бы, если бы парень не находился в комнате с мягкими стенами, которые поглощали любой звук. В прозрачном окошке в такой же мягкой двери промелькнула чья-то фигура, и опять всё вернулось к тому же состоянию, в каком было за час до этого. И за два часа до этого. И вообще последнюю половину дня. Часов у Лошади не было, так что он понятия не имел, сколько прошло времени.

Наконец, окончательно сорвав голос и отбив руки и голову о стены, он успокоился и сел в углу комнаты, бездумно пялясь вперёд.

— Как бы я хотел выбраться отсюда. — Вздохнул парень.

И будто в ответ на его мысли, перед ним в воздухе появился портал, за которым можно было увидеть глухой переулок и мелькающие вдали машины.

— Что, вот так просто? — Недоумевающе спросил он сам себя, пытаясь понять, что вообще происходит.

Исследовав портал, он вдохнул поглубже, задержал дыхание и прыгнул вперёд. Ничего особенного не произошло. Разве что теперь он находился не в палате для буйных пациентов психбольницы, а в грязном переулке какого-то города. И первое, о чём он пожалел, что решился ступить в эту грязь своими босыми ногами. Наверно, стоило пожелать попасть в место почище.

Перед ним тут же появился новый портал, в котором можно было узнать уже такую родную палату.

Нет, туда я не вернусь. Хочу… Не успел он сформулировать мысль, как новый портал показал ему вид на женскую сауну, в которой в этот момент мылись полтора десятка весьма горяченьких девушек.

— Нет! — Выкрикнул парень, и портал тут же закрылся. — Это будет не так просто. — Сказал он себе.

Ему придётся научиться точно формулировать, куда же он хочет попасть.

Овца

Он стоял на крыше небоскрёба, и только один шаг отделял его от полёта вниз. В голове было пусто, а на душе весело. Хотелось сделать что-нибудь сумасшедшее. Хотя бы вот сделать шаг вперёд. Но, наверно, ещё не время.

Вид раскинувшегося перед ним города почему-то навевал ассоциации с игрой Червячки.

— Интересно, почему? Может, поэтому?

Мужчина протянул руки вперёд, и в них материализовалась… овца. Милый такой мелкий барашек с трогательными кудряшками, который жалобно блеял, перебирая ногами. Он разжал пальцы, и овца полетела вниз с высоты в сотню метров. Вот только достигнув земли, она не превратилась в кровоточащий кусок мяса, не сломала себе все кости, а радостно побежала вперёд, пока не столкнулась с легковой машиной, стоящей перед светофором. В этот момент милая овечка взорвалась, превращая окружение в куски бетона и металла, разлетающиеся на огромной скорости. Через пару секунд дым рассеялся, и мужчина увидел изуродованную машину с обугленными телами внутри.

— Да, всё дело в этом! Это игра! Это рай!!! Тут я могу взорвать всё что угодно. Искусство — это взрыв!

Безумный смех разнёсся над городом, не подозревающим, что скоро ему придётся столкнуться с самым отмороженным подрывником за всю историю человечества.

Обезьяна

— «Интересно, а как правильно называть обезьяну мужского пола?» — Задумался почти старик, осматривая свою морщинистую физиономию в зеркале. — «Обезьян? Бибизяна? Старая макака? Да, последнее подходит больше всего».

Несмотря на отвратный внешний вид его нового тела, Обезьяна чувствовал себя превосходно. Ничто нигде не болело, не тянуло, и вообще тело было ловким и быстрым. Он осмотрелся и взгляд сам остановился на катане, лежащей на специальной подставке возле стены. Её можно было бы принять за музейный экспонат или бутафорию, но он знал, что этим оружием он может убить любого врага. Вынув клинок из ножен, он с благоговением осмотрел удивительное лезвие из синеватого металла.

Взяв меч в руки и встав в стойку, он приготовился нанести удар, представляя себя ниндзя… и неожиданно замер. Весь мир вокруг померк, превращаясь в полупрозрачную иллюзию. Обезьяна подошёл к стене комнаты, протянул руку, и она прошла сквозь иллюзию без малейшего сопротивления.

— «А на чём я тогда стою?» — Задался он вопросом и посмотрел вниз. В тот же момент он провалился сквозь перекрытие и испуганно шмякнулся на бетонный пол подвала. Осмотрев невредимый и вполне материальный потолок, он почесал затылок и направился вверх по лестнице.

Спустя пару часов, Старая Макака пил вкусный зелёный чай и подводил итоги своим исследованиям. Он мог становиться невидимым. Мог проходить сквозь стены. Ну и самое главное, отлично владел клинком и вообще мог скакать по окрестностям не хуже настоящей обезьяны. Невидимым он мог оставаться сколько угодно, а вот «бесплотность» длилась максимум пятнадцать секунд, после чего требовалось пять секунд перезарядки. А после трёх секунд бесплотности время перезарядки составляло всего одну секунду. В бесплотном состоянии он мог летать, отталкиваясь на выбор от любого «материального» предмета.

В целом, этот набор способностей ему нравился. Правда, чтобы суметь правильно использовать их, он должен хорошо знать окрестности. Так что стоило прогуляться по городу и посмотреть, как тут живут люди в целом, и красивые сочные школьницы в частности.

Петух

— Да, говорила мне любовница, что я выгляжу как петух. Неужто сглазила, зараза? — Ворчал франтовый парень в разноцветной одежде, на голове которого красовался радужный ирокез. В ушах, губах, языке и носу он щеголял блестящим пирсингом. Глаза и губы были накрашены, а ногти на руках покрыты ярко-красным лаком. Смотреть на себя в зеркало Петух уже не мог. Во-первых, большое зеркало в прихожей он уже разбил, а во-вторых, видеть это убожество было выше его сил. Как его вообще угораздило попасть в этого педика?

С трудом восстановив душевное спокойствие, он сосредоточился на обещанных сверхспособностях. У него оказался типичный набор сил супергероя. Полёты и пиромантия. Прямо, мечта любого Герострата. В его случае поговорка «подпустить петуха в дом» принимала прямой и переносный смысл. Дом, в котором он появился, стоял на отшибе, а буквально за забором начинался лес, забирающий в гору. Там-то Петух и решил оттачивать свои навыки пиромантии.

Как оказалось, он мог не только пускать огонь из рук, но и управлять потоками огня по своему желанию. Кроме того, ему не нужно было бояться спалить что-то важное, потому что в любой момент мог потушить огонь в радиусе сотни метров. Левитация особого восторга не вызывала, но по крайней мере разбиться в кровавый фарш при столкновении с препятствием ему не грозило, потому что скорость полёта в принципе не превышала скорости бега. То есть маневрировать и уклоняться в воздухе от потенциального противника было довольно сложно. Так что оставалось только надеяться, что у врагов не окажется снайперской винтовки, из которой подстрелить его было бы легче лёгкого.

Собака

Протяжно зевнув, Кобель, как решил он называть сам себя, положил голову на лапы и повилял хвостом. Нет, всё-таки эта форма не очень удобная. Где, мать вашу, тентакли? Из спины огромной овчарки размером в лошадь вылезло шесть отростков, которые принялись извиваться, мотаясь из стороны в сторону. На тентакли это не было похоже даже в первом приближении. Скорее, на ожившую кровяную колбасу.

Собака получил силу превращаться в любое живое существо по своему выбору. Вот только исходных форм было две: человек и собака. Был ещё промежуточный вариант в виде этакого оборотня из фильмов ужасов, но он был слишком неуклюжим. Задние собачьи лапы не подходили для передвижения на двух конечностях, а огромные ладони с когтями на пальцах не позволяли нормально бегать на четырёх лапах.

Поэтому, он решил создать ещё одну форму, более защищённую, быструю, а главное, опасную. Через несколько часов экспериментов из него получилась огромная бронированная тварь, прочно стоящая на четырёх ногах. Длинная вытянутая крокодилья пасть щерилась сотнями зубов, а из спины вырастали восемь тентаклей, заканчивающиеся «хваталками» и имеющие скрытое жало. Эффективность яда ещё предстояло проверить, но инстинкты этого тела говорили, что второго удара обычному человеку не понадобится.

Самым странным в этой способности метаморфизма было производство его телом произвольного количества органики. Он мог стать размером со слона, а мог притвориться болонкой. Подобный диапазон изменений ставил его в тупик. Всё что оставалось, это повторить фразу Дамблдора «Это магия, Гарри» и забить на этот вопрос.

Ещё одним плюсом нового тела была бешеная регенерация. На кухне он нашёл большой мясницкий нож, которым сумел отрубить себе кисть руки. Через пару секунд у него выросла новая. Устроив сеанс показательного мазохизма, он завалил стол и мусорное ведро копиями своей левой руки, и при этом не испытывал ни малейшего неудобства или слабости. Создавалось впечатление, что он сможет регенерировать, даже если от него останется кусок размером всего лишь с кулак. Естественно, проверять пределы своей выживаемости он не собирался, но это стоило учесть при планировании боя с противником.

Свинья

— Вот скажите мне, это что, намёк такой? — Раздражённо выговаривала девушка, стоя во дворе двухэтажного особняка. — Да, я не люблю убираться, стирать и готовить. Но разве это повод делать меня свиньёй? И что это вообще за способность такая? Воплощение поговорки «свинья везде грязь найдёт»?

Раздражению Свиньи не было предела, и она выплёскивала его в речах, предназначенных неопределённому кругу лиц. А с учётом того, что других людей рядом не было, то вообще непонятно кому, но точно не себе.

В целом ей досталась не самая плохая способность. Первое — это создание грязевых големов. Как бы намекает, да? А второе — это способность трансмутации материи, позволяющая превратить любой материал в… грязь, конечно. Во что ещё могла бы превратить золото свинья?

Сами големы были довольно сильными и прочными. Все повреждения они регенерировали за считанные секунды. Скорость передвижения у них была не ахти, но зато они могли повязать любого противника, просто напрыгнув на него, а потом поглотив. Стандартная форма големов напоминала дерьмодемона. Да-да то самое отвратительное существо из дурно пахнущей субстанции с двумя руками, двумя ногами, вертикальным туловищем и подобием головы. К счастью, она могла придавать големам любую форму, насколько ей хватало фантазии. Так появились големы перекати-поле, големы Джабба Хатты, и даже големы росянки.

Она могла с лёгкостью управлять сотней големов сразу, видеть их «глазами», ощущать их руками и так далее. В общем, при необходимости она могла получить эффект прямого присутствия в теле своего голема, при этом сохраняя возможность управлять своим оригинальным телом. Дистанция управления големом, похоже, не была никак ограничена. По крайней мере, она с лёгкостью смогла устроить нашествие дерьмодемонов в выделенной ей части города.

Окружающие территорию силовые поля выглядели как полупрозрачные светящиеся плоскости. Простые обитатели города тоже не могли преодолеть это препятствие, что постепенно выливалось в панику на улицах, погромы и бунты. Свинья не могла сказать, насколько эта истерия вызвана шастающими по городу големами, но её попытки навести порядок привели только к тому, что она прикончила примерно полсотни преступников. Как оказалось, големы были очень сильны. Нет, не так. Они были ОЧЕНЬ сильны. Голем размером с человека мог жонглировать грузовиками.

Увы, устроить в городе потоп из грязи у неё не вышло. Хотя общее количество големов вроде как не было ограничено, когда их стало больше двухсот, она почувствовала головную боль. Размер одного голема тоже не мог превышать размеров небольшого грузовика. А ведь так хотелось просто похоронить этот город под километровым слоем грязи, решив тем самым все проблемы с определением победителя. Ну ничего, она ещё всем покажет. Ведь её войско просто невозможно победить.

Лошадь

О том, что с ним не всё в порядке, Лошадь догадался уже перед самым началом игры. Он и раньше был склонен к перепадам настроения, но это тело делало его каким-то неадекватным психом. То он впадал в депрессию, то в необъяснимую ярость, то его глодал страх, а через минуту зависть непонятно к чему. Вот какого состояния у него не было никогда, так это нормального.

— Чёрт бы побрал этих уродов! — Выкрикнул он в пустоту.

Так, вот опять. Опять у него вспышка гнева. Теперь понятно, почему его предшественник находился в психбольнице. Может, ему помогут какие-нибудь таблетки? Если он не сможет избавиться от бьющих фонтаном эмоций, то у него не будет ни малейших шансов на победу.

Часы на его руке пиликнули, отмечая наступление полудня. А спустя секунду он понял, что теперь его способность к открытию порталов не ограничена выделенной ему частью города. Так, сейчас нужно убраться отсюда подальше, а потом поискать аптеку.

Лошадь сосредоточился, открыл портал, ведущий на другой конец города, и ни секунды не колеблясь шагнул в него.

Крыса

По результатам длительных экспериментов Крыса пришёл к выводу, что его способность — это моделирование будущего. Или предсказание будущего. Он мог предсказать, что с ним произойдёт, если он выполнит те или иные действия. Другими словами, он мог видеть только своё будущее своими глазами в этом будущем. В целом, это было не так уж плохо, если бы у него при этом была ещё хоть какая-то способность. А так оставалось рассчитывать на то, что ему удастся подстрелить кого-то из пистолета.

Его способность к предвидению тоже имела свои ограничения. Он мог предсказать одну линию вероятностей длиной в пятнадцать минут каждые пять секунд. Итого, двенадцать вариантов в минуту, семьсот двадцать в час. Если же предсказывать более короткие отрезки времени, то он мог просматривать сотни вариантов в секунду. Как он при этом не сходил с ума, оставалось для него загадкой.

За пятнадцать минут до начала игры Крыса сел на угнанный мотоцикл, завёл двигатель и начал прогнозировать варианты будущего, где он ездил по городу в разные стороны, внимательно смотря по сторонам.

Сегодня утром он получил ещё одну игровую способность. Достаточно было сосредоточиться, чтобы понять, в какой стороне находится каждый из его противников. Какое-то шестое чувство подсказывало, что точность определения направления обратно пропорциональна расстоянию до цели. И если другая фигура находилась ближе, чем в километре, то понять, в какой она стороне было невозможно.

Но это, если не учитывать его способность предвидеть будущее. Он мог просто послать свои «копии» в разные стороны, и как только они разъедутся на достаточное расстояние, он получит примерные координаты любого противника.

Пятнадцать минут были его пределом прогнозирования, но к моменту начала игры у него была пара десятков вариантов будущего. И тут произошло событие, которое нельзя было назвать иначе, чем удачей. Противник со знаком Лошади неожиданно переместился через весь город, оказавшись прямо у него под боком. Всего за долю секунды он смог определить примерный район его появления и начал отправлять туда свои копии в новых линиях будущего.

Через пару минут реального времени он увидел, как на крыше одного из зданий появился светящийся предмет. Тут же он начал движение в эту сторону, приближаясь к месту появления противника, а в линиях вероятности его копии начали осаждать здание, пробираясь на крышу. Там он уже смог увидеть, как открывается круглый портал, из которого выскакивает мальчишка лет пятнадцати.

Первая линия оказалась неудачной, потому что противник заметил его и тут же провалился в портал, открывшийся прямо под его ногами. Крыса скорректировал своё поведение в остальных линиях и нашёл место, где можно спрятаться. Далее он вытащил пистолет и выстрелил. Пуля попала в грудь, но противник опять успел сбежать. Что же, значит ему нужно получше прицелиться.

Когда Крыса подъехал к нужному зданию, он двигался вперёд, испытывая сильное чувство дежавю. Фактически, сейчас он не действовал самостоятельно, а «проигрывал» один из вариантов будущего. Ведь далеко не всегда можно в точности повторить свои движения, даже если знаешь, как двигаться. А сейчас он как бы воспроизводил события из нужной линии вероятности, будучи уверенным, что закончатся они именно так, как и было предсказано.

Бросив мотоцикл, он подбежал к двери подъезда и набрал на щитке номер квартиры. Через три секунды дверь распахнулась, и он рванул внутрь. Дождавшись лифта, он нажал на кнопку верхнего этажа. Выйдя на двенадцатом этаже, он пошёл вверх по лестнице, и добрался до двери на крышу. К счастью, замок был сломан, так что он толкнул дверь и побежал к укрытию. Одна из вентиляционных труб создавала отличную позицию для стрельбы. Вытащив пистолет, он снял его с предохранителя и взвёл курок. Подождав ещё несколько секунд, он увидел появившийся впереди портал, из которого боком к нему выскочил мальчишка. Наведя пистолет на цель, он плавно нажал на курок. Грохнул выстрел, и противник рухнул на крышу, расплёскивая остатки мозгов из развороченной головы. Хорошо, что помимо бронебойных патронов, ему удалось найти несколько разрывных.

Завершив проигрывание линии событий, Крыса подошёл к трупу и внимательно осмотрел его. Нет, тут уже без вариантов. У него половины головы нет. Не оживёт. Подождав ещё несколько секунд, он ощутил, как некая сила входит в его тело. Теперь он знал, что может открывать порталы и перемещаться через них в любую точку города.

Петух

Он гордо реял в воздухе, скользя над улицами города. Всего через несколько минут должна была начаться битва. Его территория граничила с участками Овцы, Обезьяны, Собаки и Свиньи. В своей первой битве ему бы не хотелось столкнуться с несколькими противниками разом, так что Овца и Свинья были не лучшим выбором. Ведь, как и его территория, они имели слишком много соседей. Кроме того, на территории Овцы за вчерашний и сегодняшний день произошло множество сильных взрывов, и теперь большинство зданий там превратилось в руины. Если способность Овцы — взрывы, то лучшем ему сейчас не сталкиваться с подобным противником.

Таким образом, оставались территории Собаки и Обезьяны. Сейчас он осматривал границу с Собакой, и похоже уже определился с тем, кто станет его первой жертвой. Напротив него на продолжающейся за барьером улицей прямо посреди проезжей части стоял монстр. Именно так. Настоящий монстр из кошмаров или какого-нибудь хентайного аниме. Это была огромная бронированная туша с длинной зубастой пастью и тентаклями. Один взгляд на неё позволял определить, что перед ним игровая фигура. Похоже, это была ещё одна игровая способность в дополнение к определению направления, в котором находится враг.

Едва только спал барьер, как Собака бросилась на него, взмыв в воздух и размахивая тентаклями. Вот только он был готов к этому и просто отступил назад и вверх, оставшись вне досягаемости противника. А вот сам монстр попал под его сильнейшую атаку. Ревущее пламя окутало фигуру врага, мгновенно испепеляя все выступающие части тела. Все эти тентакли, лапы и клыки обуглились и осыпались пеплом уже через секунду.

Монстр завыл и попытался регенерировать. Прямо на глазах он отрастил лапы и попытался сбежать. Пришлось добавить ещё немного огня. Собака ревела, каталась по земле, пыталась хотя бы уползти, но от его огня не было спасения. Сам он при этом парил на уровне верхних этажей соседних зданий, находясь в полной безопасности.

Наконец, монстр затих, хотя ещё оставался жив. В любом случае он не собирался останавливаться прежде, чем вся туша этой твари превратится в пепел. Просто нужно набраться терпения, не забывая поглядывать по сторонам. Впрочем, его чувства говорят, что на данный момент только Собака находится ближе, чем в километре от него.

Собака

Летящего в небе пидораса он заметил на пару минут раньше, чем тот его. Господи, откуда такие уроды вообще берутся? Пожалуй, его он сожрёт первым. Подобное существо не имеет права на жизнь ни в одной из вселенных.

Едва только пропал барьер, он прыгнул вперёд и вверх, пытаясь достать противника тентаклей с ядовитым жалом. Увы, тот легко уклонился и атаковал в ответ. До этого он не демонстрировал своих способностей, кроме полёта, так что поток огня, горячего как само Солнце, стал для Собаки сюрпризом. Крайне неприятным сюрпризом.

Любая попытка регенерировать и сбежать заканчивалась неудачей. Даже его способность восстанавливать своё тело имела пределы. Более того, именно сейчас он понял, что его тело имеет уязвимое место. Этим местом был мозг. Конечно, когда он создавал свою боевую форму, то переместил мозг в грудную клетку, но сейчас он ощущал, что как только у него «закипят мозги», то эта битва тут же закончится.

Сейчас у него не было глаз, чтобы нормально ориентироваться, но он помнил, что недалеко должна находиться решётка сливной канализации. Собрав последние силы, он пополз в нужную сторону. На мгновение ему удалось регенерировать глаз, и он смог увидеть свою цель.

Наконец, добравшись до спасительного входа в подземелье, Собака буквально поглотил раскалённую решётку своим телом, а потом выпустил в отверстие мозг вместе с остатками плоти. Снаружи осталась догорать уже мёртвая туша, прикрывавшая путь его отступления.

Немного отойдя от пережитого, Собака решил, что сейчас — самый удачный момент для неожиданной атаки. Его противник думает, что почти победил. Стоитпреподнести ему сюрприз. Создав какое-то уже почти невообразимое тело, являвшееся помесью червя, крота и бог знает, чего ещё, он буквально ввинтился в стену канализации и под землёй направился в сторону подвала соседнего дома. Добравшись до него, он принял уже привычную ему боевую форму, после чего рванул по лестнице наверх.

На последнем этаже он выломал дверь в одну из квартир, походя разорвал на куски испуганных хозяев, после чего прильнул к окну, высматривая противника. Тот всё так же продолжал поливать улицу огнём, даже не думая смотреть по сторонам. Удачно. Текущая точка была не очень подходящей для прыжка, так что ему пришлось пробуриться сквозь стену в соседнюю квартиру. Слава богам, что тут стены не из бетона, как у нормальных людей, а из гипсокартона, как у тупых америкашек.

Добравшись до подходящего окна, он подгадал момент, а потом изо всех сил бросился вперёд, выбивая стекло и в прыжке доставая тентаклей до задницы Петуха. Жало вошло прямо в «пятую точку» и впрыснуло смертельную дозу яда. Этого количества должно было хватить, чтобы убить слона. Петух дико заверещал, опять попытался атаковать огнём, но всё это было уже неважно. Буквально через несколько секунд взгляд противника потух, и он навернулся на пылающий асфальт с высоты двенадцатого этажа. Хорошо, что он догадался скомбинировать яд, химически разрушающий мозг, и нервнопаралитический яд, блокирующий прохождение сигналов через нервы.

Подойдя к изуродованной тушке врага, Собака не смог отказать себе в удовольствии сожрать ещё дёргающееся тело. Как только последний кусок вонючей плоти исчез в его пасти, он почувствовал, что теперь может летать и управлять огнём. Ну всё, держитесь! Теперь остаётся только принять форму Змея-Горыныча, и можно лететь покорять город.

Обезьяна

Игра ещё не началась, но противники уже присматривались друг к другу, пытаясь найти жертву себе по силам. Обезьяна не стал исключением. Рядом с ним находились территории Петуха и Овцы. Сейчас он сидел с биноклем на крыше самого высокого здания почти рядом с точкой, где сходились границы трёх территорий, и решал, куда податься.

Петуха он заметил минут пять назад. Тот пафосно летал над крышами домов, так что добраться до него было сложно. А вот тупая Овца, наоборот, разгромила все более-менее приличные здания на своей территории и сейчас, похоже, направлялась в сторону владений Змеи. Наверно, стоит её нагнать и подловить двух врагов в момент, когда они будут заняты друг другом. Взрывы ему по большому счёту не страшны. Не будет же Овца взрывать сама себя? А он будет передвигаться под невидимостью и бесплотностью. И когда окажется рядом с врагом, то автоматически попадёт в «мёртвую зону», которую его противник не сможет взорвать, если только не решит покончить жизнь самоубийством. А там останется подгадать момент и отрубить ему голову одним ударом.

Дождавшись начала игры, Обезьяна перешёл в бесплотное состояние и спрыгнул с крыши, медленно планируя вниз и вперёд. За пятнадцать секунд полёта он добрался до земли и со всех ног побежал к выбранной жертве. Можно было, конечно, воспользоваться транспортом, но в этом случае ему пришлось бы большую часть времени проводить в реальном мире. Да и многие дороги на территории Овцы были завалены руинами домов, так что бег сейчас был самым быстрым способом передвижения по этой местности.

Овца

Овца выбрал своей первой жертвой Змею. В природе змеи боятся овец, потому что не могут прокусить толстую шкуру у них на ногах, в то время как острые копыта не оставляют им шанса сбежать без ранений. Следуя этой логике, он и решил напасть на своего «природного врага».

Да и чем эта Змея может быть опасна? Ядом? Три раза ха. Он же не собирается подходить к ней вплотную. Достаточно будет лишь примерно определить её местонахождение, после чего он просто создаст себе миномёт и накроет эту область термобарическими зарядами. Его сила позволяла создавать не только взрывающихся овец, но и любое оружие, которое должно было взрываться.

Но если честно, то овцы тоже оказались крайне полезными. Эти мелкие пронырливые твари были почти бессмертны и могли рассекать по городу, высматривая жертву. Жаль только он не мог напрямую управлять ими. Но зато мог видеть их глазами и подавать дистанционную команду на подрыв.

Дождавшись начала игры, Овца побежал в сторону Змеи, а впереди него бежали целые отары овец. Несколько прохожих, попавшихся этой живой лавине на пути, были безжалостно взорваны. Ведь за каждого убитого человека он на единицу увеличивал численность своего кудрявого воинства. Не зря он посвятил вчерашний день зачистке стартовой локации. На бегу создав шесть овец заместо трёх израсходованных, он сосредоточился на выборе направления. Судя по ощущениям, Змея была уже близко.

Змея

Она сидела в своём логове на последнем этаже высотного дома. Это был пентхаус, из огромных окон которого открывался отличный вид на окрестности. Под рукой у неё был мощный бинокль, а в руке телефон. Сейчас все жители этой части города находились под её контролем, высматривая потенциального противника. У них было два приказа: сообщить о появлении нарушителей, после чего попытаться убить их самим. Таким образом, она в любом случае заранее узнает о появлении врага. А там или его убьют её минионы, или он попадётся ей на глаза и станет жертвой гипноза. Её способность «била» на расстояние двух километров, что делало её даже более опасной, чем выстрел из снайперской винтовки. Из оружия ещё нужно суметь попасть, а ей достаточно просто увидеть свою жертву.

Появление отары овец поставило её в тупик. Она вначале даже не поверила докладу наблюдателей. Но потом глянула в бинокль, и сама увидела, как мелкие шустрые овечки разбегаются по городу, сея смерть и разрушения. К её неудовольствию, овцы не были живыми существами, так что перехватить контроль над ними не удалось. Сама же игровая фигура всё ещё скрывалась от её взгляда за стенами домов. Но если он продолжит бежать в том же направлении, то скоро выйдет на небольшую площадь с примыкающим сквером, где она сможет использовать на тупой Овце свою способность абсолютного подчинения.

От смакования скорой победы Змею отвлёк странный шелест. Повертев головой, она направилась к открытому окну на противоположной стороне здания и выглянула наружу.

Дракон

Опыты дракона по изменению создаваемых стрекоз увенчались сокрушительным успехом. Нет, он не смог превратить их в настоящих драконов. И даже не сумел радикально увеличить их размер. Но зато ему удалось внести два относительно небольших изменения.

Во-первых, у стрекоз появилось длинное и прочное жало. Если быть точнее, то в качестве жала был использован изменённый яйцеклад женских особей. А вот вторым, самым гениальным его решением, стало изменение метаболизма этих насекомых.

Что в этом такого? Да ничего особенного, если только не считать того, что гемолимфа стрекоз теперь не отличалась по составу от гемолимфы личинок жуков вида Диамфидия. А ведь данный вид насекомых был самым ядовитым животным на Земле. Даже малейшей капли их крови достаточно было для того, чтобы убить огромного жирафа. А стрекозы Дракона впрыскивали в тело жертв вовсе не маленькую каплю, а очень даже большую.

Таким образом, он получил бесконечную армию крылатых убийц, способных проникнуть в любое помещение и ужалить человека, даже если тот обрядится в костюм химической защиты. Имея подобное преимущество, глупо было бы не использовать его. А появившаяся этим утром способность определять направление движения к врагам и вовсе была манной небесной.

Так что как только спали барьеры, миллиарды его стрекоз рванули во все стороны, жаля всех людей на своём пути. А вдоль линий, соединяющих Дракона со всеми остальными противниками, полетели особенно крупные рои. Сидя в неприметной квартире многоэтажного жилого комплекса, он управлял своей армией, тщательно досматривая каждое подозрительное помещение. Стрекозы с лёгкостью проникали в вентиляцию зданий и добираясь до внутренних помещений. Некоторые места оставались недоступными, и их он планировал исследовать позднее. Сейчас было важно нанести как можно более массированный удар и собрать у себя максимальное количество способностей.

Этот его план должен был гарантировать быструю и чистую победу. Увы, реальность внесла свои коррективы. Как оказалось, дистанция управления стрекозами была ограничена. Стоило им только улететь дальше, как они просто рассеивались в пыль. К счастью, он довольно быстро смог уничтожить сразу двух врагов. Змея и Овца находились недалеко друг от друга и попали под одну волну стрекоз.

Лошадь успела сбежать до того, как стрекозы смогли добраться до неё, после чего сдохла, убитая, скорее всего, Крысой. А вот с Кроликом всё оказалось совсем печально. Сперва Дракон даже не понял, почему люди в этой части города не торопятся умирать от укусов насекомых. И только внимательно присмотревшись через глаза своих минионов смог понять, что все эти люди и так уже мертвы. По городу расползалась толпа зомби, которые с одинаковым успехом кидались и на мёртвых, и на живых, после чего укушенные сами поднимались в виде нежити. Ещё оставалась надежда, что сам Кролик вполне себе живой, и его можно убить с помощью яда, но сколько бы стрекозы не атаковали всех подряд, Кролик даже не думал умирать.

Ещё одна потенциальная жертва — Тигр успела сбежать за пределы досягаемости до того, как стрекозы добрались до неё. Обдумав ситуацию, Дракон решил выдвинуться в центральную часть города. Оттуда он сможет накрыть стрекозами почти всю территорию, что должно прибавить ему ещё пару-тройку фрагов. А там он уже наберёт достаточно сил, чтобы вступить с выжившими в прямое столкновение.

Бык

Проснувшись утром в объятьях двух девушек, Бык какое-то время раздумывал над тем, какую стратегию использовать в этой игре. Ему категорически не хотелось гоняться за трусливыми крысами по всему городу. Куда удобнее было бы сидеть на одном месте и ждать, пока кто-то сам не придёт к нему. Всё-таки его сила давала гарантию, что никто не сможет подобраться к нему незамеченным.

Да, телекинез не действовал на живых людей. Но вчера он «ограбил» ремонтную мастерскую, добыв себе больше тысячи шариков от подшипников. Разогнанные телекинезом, они должны были гарантированно уничтожить любого врага, посмевшего приблизиться к нему ближе, чем на пятьдесят метров. Оружия вроде пистолетов он не боялся, потому что небольшой «эксперимент» с участием полиции показал, что его телекинез способен остановить пулю уже через пару метров полёта. А на такое расстояние к нему никто живым не подойдёт.

Придя к такому выводу, он нашёл решение, которое позволит ему победить, не утруждаясь бесплодными поисками противника. Потянувшись, он начал выбираться из постели, разбудив тем самым своих подружек.

— Джон, ты куда? — Жалобно протянула одна из них. — А как же утренний минет?

— Потом развлекаться будем. — Ответил он, натягивая трусы. — Нужно съездить в супермаркет.

— И что ты там забыл?

— Хочу прикупить несколько фейерверков.

Тигр

Тигр стоял на вершине холма, где находился его дом, и с сомнением смотрел вдаль. До начала игры было ещё больше часа, но какой-то идиот сидел на крыше здания на территории Быка рядом с силовым полем и запускал фейерверки. Продолжалось это действо уже полчаса, и понять его неправильно было невозможно. Это был вызов на поединок. Что ж, можно считать, что вызов принят. По крайней мере ему не придётся выслеживать добычу. Конечно, это может быть ловушка, но что они смогут ему сделать? Что бы ни задумал бык, этот бой станет для него последним.

За пять минут до начала игры Тигр стоял перед светящимся защитным полем, а напротив него всего в пятидесяти метрах стоял мускулистый гигант европейской внешности. Дорога по ту сторону барьера была усыпана битым кирпичом и всяким мусором. Источником этого беспорядка являлось обрушившееся здание неподалёку. Возможно, это какая-то хитрость, но Тигр был уверен, что даже такое поле боя не сможет сказаться на его боевых способностях.

И вот, барьер пропал. Ветер тут же донёс до него запах пыли и битого кирпича. Два противника продолжали стоять на месте, изучая друг друга.

— Я, воин Быка, вызываю тебя на честный поединок! — Прокричал его оппонент.

— Тигр принимает твой вызов. — Выкрикнул он в ответ.

Ещё секунду они сохраняли неподвижность, а потом Тигр бросился вперёд, намереваясь прикончить врага одним ударом. Но не успел он сделать и десятка шагов, как раскрылся коварный план Быка. Строительный мусор оказался прикрытием для множества металлических шариков и метательных ножей, спрятанных под ним. И сейчас всё это железо пришло в движение, пытаясь проткнуть его и расплющить.

Вот только Тигр даже не замедлился, чтобы уклониться от удара. Сталь бессильно отскакивала от его кожи, не в силах даже поцарапать её. Пострадала только его одежда, но он был настоящим воином, так что продолжит сражаться, даже оставшись голым. В бою нет места стеснению и морали.

Увы, хотя несущиеся со скоростью пули шарики не могли навредить ему, они могли сбить курс его движения. Под градом ударов его тело снесло в сторону и повалило на землю. Тигр был сильным… но лёгким. Тут же ещё больше ускорившись, он вскочил на ноги и всего за несколько прыжков вышел из зоны атаки. Судя по всему, Бык имел ограниченную дальность действия своего телекинеза.

Оставаясь на безопасной дистанции, Тигр принялся размышлять над своим следующим ходом. Очевидно, его противник не мог воздействовать на него самого. Но он вполне мог воздействовать на материю рядом. При желании, Бык смог бы банально похоронить Тигра под завалами тех же остатков дома. Тот просто не ожидал, что его «оружие» окажется бессильным при прямом ударе.

В подтверждение его мыслей, Бык сконцентрировал весь свой летающий мусор рядом с собой, создав некое подобие смерча, после чего быстрым шагом направился в сторону Тигра. У него оставался только один шанс застать противника врасплох. Если он попадёт в зону действия телекинеза, то выбраться обратно уже не сможет.

Максимально ускорив восприятие, Тигр напитал свои мышцы внутренней энергией и рванул вперёд со всей доступной ему скоростью. В этом режиме он двигался быстрее скорости звука. Если бы телекинез Быка мог воздействовать на него, то он, конечно, смог бы остановить его. Но живой организм не подчинялся этой силе, а потому Тигр смог прорваться сквозь казалось застывший смерч к телу своего противника. К этому моменту он уже был совершенно голым, потому что его одежду сорвала противодействующая сила телекинеза. Но в конце концов, всё решил один удар. Его кулак прошёл сквозь голову Быка, даже не заметив сопротивления, после чего тело врубилось в противника, ломая тому все кости.

Миг, и железный смерч разлетелся в стороны, оставив на земле кучу кровавого фарша. Рядом с трупом Быка стоял покрытый кровью Тигр. Вот он осмотрелся по сторонам, обратил внимание на покрытую кровью и мозгами правую руку, а потом кровь начала скатываться с его кожи, повинуясь обретённой им способности к телекинезу. Что ж, это можно было назвать внушительным фаталити.

Развернувшись, Тигр направился к оставленной в соседнем переулке машине. Там его уже ждал комплект сменной одежды. Дальше здесь смысла оставаться не было, так что он планировал отправиться на север, чтобы обойти город по часовой стрелке и расправиться со всеми врагами по очереди.

Кролик

Боевой некромант лежал в холодильнике разграбленного магазина и управлял своей армией нежити. С его физическими возможностями не было никакого смысла тащить своё бренное тело куда бы то ни было. Его сила заключалась в магии, а его детища полностью унаследовали все его способности.

После ряда экспериментов он смог создать зомби, способных размножаться. Зачарованная кровь лича могла бесконечно делиться и регенерировать под воздействием энергии смерти. Так что зомби достаточно было просто укусить свою жертву, и та всего через минуту сама обращалась в нежить. При этом, заразить можно было даже мёртвое тело. Для его заклинания не было важным, была ли жертва жива на момент укуса. Более того, даже кусаться было не обязательно. Можно было плюнуть в глаза или добавить слюну в пищу. Как только его кровь вступала в контакт с внутренними органами человека, обращение уже было не остановить.

Ещё одной важной способностью была возможность зомби ощущать энергию жизни и смерти. Недалеко, конечно. Метра на три-четыре. Но этого хватало, для того, чтобы найти тех, кто пытался спрятаться.

Как только спали барьеры, толпы зомби, в которых он обратил всё население своей части города, начали расползаться по городу. Причём, многие из них ехали на машинах, чтобы увеличить скорость распространения. Время от времени они останавливались, кусали зазевавшегося прохожего и продолжали заезд.

Кролик надеялся, что его создания смогут убить хоть кого-то из игровых фигур, но противники словно вымерли. Территория Дракона рядом была заполнена трупами людей, а в воздухе мельтешили кусачие букашки, которые ничем не могли навредить его нежити. Территории Быка и Тигра были нетронутыми, так что зомби устроили там кровавое пиршество. Спустя всего несколько минут после начала битвы стало понятно, что Лошадь, Змея и Овца погибли. Вслед за ними на тот свет отправились Бык и Петух. Тигра и Дракона он пока не смог обнаружить, хотя шансы найти их ещё были. По всему выходило, что почти половина участников уже мертвы, а ему не досталось ни одного фрага.

К счастью, когда один из зомби добрался до трупа Быка и обратил того в нежить, Кролик почувствовал, что эта его марионетка отличается от остальных. Это был не просто зомби, а зомби, владеющий телекинезом. Через секунду он вспомнил слова ангела и понял, что, контролируя трупы умерших, он контролирует и их способности. После этого его подчинённые целенаправленно стали искать трупы других игровых фигур. Довольно быстро он получил силу Овцы, а потом нашёл на последнем этаже высотки Змею.

К его огорчению, дистанция управления зомби оказалась ограниченной, так что он не смог захватить весь город, но довольно скоро под его контролем оказались территории Тигра, Дракона, Быка и Змеи, а также часть территории Овцы, Петуха, Свиньи, Крысы и Лошади. Вот только теперь было непонятно, что делать дальше. Нет, в целом он понимал, что нужно продолжать поиски Тигра и Дракона, тем более что последний так и не покинул своей территории. Но вот как достать Крысу или Свинью? Для этого нужно было переместиться самому.

Мысленно вздохнув, Кролик выбрался из уютного холодильника и перебрался в кузов грузовика-рефрижератора. За рулём был водитель-зомби, так что проблем с поездкой быть не должно. Но вот шансы натолкнуться на противника в этом случае возрастали. Чтобы хоть как-то сбить врага с толку, Кролик отправил зомби на автомобилях курсировать по городу в разных направлениях, а сам начал потихоньку двигаться на север, пытаясь нащупать местоположение противников.

Свинья

К моменту начала игры она смогла создать и поддерживать сто шестьдесят големов. Не такая уж и впечатляющая цифра, на самом деле. Разбежавшись по городу, големы начали поиски других игроков. Вот только первым врагом, с которым они столкнулись, были толпы зомби. Конечно, нежить ничего не могла сделать големам. Те безо всяких усилий крошили, рвали и метали противников, которые были такими же неуклюжими, как и они сами. Спустя некоторое время она отдала приказ просто игнорировать нежить и продолжать движение. Потому что иначе это противостояние грозило затянуться до момента, пока она не превратит в фарш всё население города.

Спустя где-то час на её слуг напал Дракон. Это была огромная летающая трёхголовая ящерица, которая заливала всё вокруг огнём, испепеляя жителей города, независимо от того, живыми они были или мёртвыми. Увы, големы в принципе не были приспособлены к тому, чтобы бороться с воздушными целями. В то же время дракон не спешил садиться на землю, просто поджаривая её минионов с дистанции. Толку от этого было немного, потому что максимум, чего он смог добиться, это слегка подрумянить поверхность големов. Нет, если бы он продолжал держать её слуг в огне хотя бы полчаса, те имели неплохие шансы развалиться на части или превратиться в терракотовую армию. Но настолько терпения Дракона не хватило, и тот улетел прочь в поисках менее жаропрочных противников.

Вскоре от дракона её внимание отвлекло какое-то шевеление в районе территории Быка, так что она забыла про «журавля в небе» и решила сосредоточиться на «синице в руках». Один из её големов обнаружил Тигра, сражающегося с толпами зомби. Так что теперь стоило подобраться к нему поближе и подгадать момент для начала атаки.

Дракон

Когда он решил перебраться в центр, то как-то упустил из виду толпу зомби, стремительно растекающуюся по городу. Через своих наблюдателей он смог увидеть, что зомби не просто ходят туда-сюда. Нет, они целенаправленно искали выживших и кусали их. Более того, они каким-то образом чувствовали живых на небольшом расстоянии, и при необходимости выламывали двери, пробивали стены или залезали в окна.

Оценив весь этот бардак, Дракон понял, что зомби представляют для него реальную угрозу, просто потому что он не имеет средств для борьбы с ними. А через секунду его буквально ошпарило мыслью о том, что если некромант получит контроль над телом убитых им врагов, то сможет перехватить управление его новыми способностями. Увы, понимание этого никак не могло помочь ему противодействовать подобному развитию событий.

В данный момент единственным его спасением от орд зомби являлась незаметность. Даже если он прямо сейчас бросится «зачищать тела», то всё равно не успеет добраться до них раньше нежити. Уж это ему было довольно просто оценить, учитывая скорость их передвижения. Но стоит некроманту узнать его точное местоположение, как он банально завалит его трупами и рано или поздно получит желаемое. Так что сейчас нужно было не бежать непонятно куда, а искать место, где он смог бы спрятаться от бесконечной толпы мертвяков, чувствующих живых на расстоянии. Хех, проще сказать, чем сделать.

К счастью, вся окружающая территория уже была под его контролем. Стрекозы могли увидеть и исследовать любое место в округе. И уже через пару минут у него был готов план спасения. Схватив в руки арбалет, он выбежал из квартиры и понёсся к своей машине. Это был тяжёлый джип, для которого вялые зомби не были препятствием. Да и не было ещё этих зомби поблизости. Они вырезали остатки живого населения севернее.

Всего за пять минут Дракон добрался до Большой Консерватории, где забежал в главный зал. Его целью являлась люстра, висящая под потолком. Если забраться на неё, то ни один зомби не сможет приблизиться к нему ближе, чем на шесть метров. Даже если они будут ходить по помещениям на этаж выше, высота люстры поможет ему быть ниже их зоны чувствительности.

Но прежде чем забираться на люстру, он забежал в щитовую и дёрнул рубильник, выключая свет. В темноте его точно никто не увидит. Быстро разбив предохранители, он побежал обратно в главный зал. Тут он использовал арбалет с кошкой, чтобы зацепиться за люстру, а потом медленно и печально подняться на неё. Наконец, он смог утвердиться на ненадёжной хрустальной конструкции и привязать себя к ней верёвкой. На какое-то время это ему поможет. А дальше остаётся думать и наблюдать. Если просто сидеть тут, то он или умрёт от жажды и голода, или некромант использует способности Овцы, чтобы сравнять город с землёй.

Обезьяна

События, свидетелем которых он стал, не укладывались в голове. В этой игре вообще есть баланс? Или тут уже давно всё куплено, и победитель определён заранее просто из-за того, что ему дали самую сильную способность?

Налетевший рой каких-то дьявольских мух искусал Овцу, которого он уже почти собрался убить. После этого тот не протянул и минуты, громко вопя и отбиваясь от наседающих насекомых. Но вот, цель застыла, и Обезьяна тоже замер в ужасе. Мухи летали туда-сюда, практически не оставляя ему шансов выжить. Их было банально слишком много. Тут никакая невидимость не поможет, а постоянно оставаться в бесплотной форме он не мог.

К счастью, он вовремя сообразил нырнуть в какой-то технический люк, где тянулись трубы с горячей и холодной водой. Здесь насекомых почти не было, так что он смог слегка перевести дух. Бороться с роем мух у него не было никакого желания. По крайней мере сейчас. Да и потом тоже. Он заметил, что налетел рой с юга, так что имело смысл пойти на север, чтобы там убить кого-то, чья способность поможет ему выжить.

Сориентировавшись в подземелье, он начал скользить в нужную сторону, по полной используя свою способность к нематериальному существованию. Через полчаса он вынырнул на поверхность и с радостью убедился, что тут насекомых нигде не видно. Правда, других игровых фигур тоже было не видать. После этого он ещё час бегал по городу как идиот, пытаясь найти Собаку. Примерную территорию её «залегания» он определил, а вот самого противника найти никак не удавалось.

Когда он уже отчаялся найти Собаку и начал задумываться над тем, чтобы найти хозяина рыскающих по городу каменных демонов, он увидел летящего в небе трёхглавого дракона. Обезьяна даже запнулся на бегу и чуть не пропахал носом землю от этого зрелища. Дракон явно не обладал никакими аэродинамическими качествами, но упорно не желал падать. Впрочем, довольно быстро он сложил один плюс один и догадался, что это и есть Собака, получившая способности Петуха. Тот так же пафосно летал ещё до начала игры.

Следующие минут пятнадцать Обезьяна выслеживала дракона, наблюдая за тем, как тот безуспешно пытается поджарить местных дерьмодемонов, которых призвал в этот мир ещё один чёрный колдун. Не так он себе представлял эту игру. Он считал, что тут сойдутся в бою воины, владеющие оружием и боевыми искусствами. А вместо этого ему приходится бороться с колдунами, насылающими на город всяческие напасти. Хорошо хоть Собака является хоть и чудовищем, но вполне ясным и очевидным врагом.

Собака

Почти час ему пришлось потратить, чтобы придать своему телу желаемую форму. Пришлось ради этого даже залезть в коллектор канализации. Вонь там стояла страшная, зато можно было надеяться, что никто в здравом уме не станет его там искать. В конце концов, коллектор доверху был забит самым настоящим дерьмом, в котором он и плавал всё это время. Хорошо хоть дышать ему с таким телом больше не обязательно.

Наконец, добившись нужного результата, он запомнил получившуюся форму, превратился в гигантского червя, выбрался на поверхность, а потом стал настоящим Змеем-Горынычем. Теперь он мог парить в небесах, поплёвывая на людишек раскалённой плазмой.

Правда, довольно быстро до него дошло, что людишки тут ходят довольно странные. Это были натуральные зомби, охотящиеся на живых. Что самое странное, ареал обитания нежити был чётко ограничен. Залетев на территорию Свиньи, он обнаружил ещё одно чудо — по улицам ходили странные фигуры, состоящие из жидкой грязи или даже из того самого говна, в котором он купался совсем недавно. Попытки спалить этих пришельцев результата не принесли. Он некоторое время пытался отследить их перемещение, чтобы найти создателя, но успеха эта затея не имела.

Что самое скверное, он чувствовал, что вокруг него постоянно шныряет Обезьяна. Вот только ему никак не удавалось обнаружить эту мерзкую макаку. Зрение, слух, обоняние — он использовал все свои чувства, но не смог найти ничего подозрительного.

Когда ему надоело просто летать в облаках, он спустился пониже, чтобы ещё раз попытаться обнаружить Обезьяну. Ради этого случая он даже вырастил себе пару десятков глаз по всему телу, надеясь на то, что макака решит показаться вне области видимости, которую можно было предположить, наблюдая за положением его голов.

Пронзившая его шею боль стала полной неожиданностью. Он не заметил никакого признака присутствия врага, но при этом чётко почувствовал, как его плоть рассекло лезвие меча. Невидимость! Вот какова способность Обезьяны. Собака тут же залил всё окружающее пространство потоками огня. Даже если эта тварь невидима, вряд ли она обладает иммунитетом к огню.

Попытавшись регенерировать отрубленную голову, он с удивлением и ужасом обнаружил, что рана и не думает закрываться. Неизвестно, что за оружие или способность использовала Обезьяна, но она смогла заблокировать его безграничную регенерацию. Собака решил подняться повыше и позаботиться о своём здоровье, а потом уже заняться поиском Обезьяны. Вот только через секунду острая боль пронзила его спину, и на землю упало отрезанное левое крыло.

К счастью, его способность летать не зависела от крыльев, так что он тут же рванул вверх, опять устраивая внизу филиал огненного ада. Оказавшись в относительной безопасности, Собака смог самостоятельно пережать и «сбросить» обрубок шеи. После этого нанесённая рана оказалась в уже мёртвой части его тела, после чего регенерировать голову было минутным делом. То же самое он сделал и с крылом. А вот после этого, встал вопрос, что делать дальше. То ли лететь искать цель попроще, то ли ещё раз попытаться поймать Обезьяну «на живца».

Обезьяна

Проводив взглядом летающее в небесах чудовище, Обезьяна горестно вздохнул. Сначала ему показалось, что у него есть шанс на успех. В конце концов, его меч нанёс этой твари рану, которая не спешила заживать. Но дальше он совершил ошибку. Решив ослабить дракона, он отсёк тому крыло, надеясь, что это заставит его свалиться на землю. Вот только результат был противоположным. Дракон взмыл в небеса, после чего сумел исцелиться. Сейчас же он нарезал круги прямо над Обезьяной, явно высматривая того и временами плюясь огнём в самые «подозрительные» места.

В принципе, можно попробовать приманить его «на живца». Сверкнуть тут, появиться там, заставить эту летающую ящерицу снизиться и неожиданно нанести решающий удар. Вопрос только в том, куда этот удар наносить. Левая голова точно не подходит, потому что её он уже отрубал. Тут нужно рубить или все три головы сразу… или ни одной. Может, у него уязвимые органы внутри туловища? Если бы он мог менять своё тело по желанию, то разместил бы самый уязвимый орган в груди, укрыв за прочными рёбрами. С такими размерами он даже не уверен, что сможет достать своей катаной до сердца.

Ещё раз вздохнув, Обезьяна решил попробовать. Если он не сможет убить это чудовище следующим ударом, то пойдёт искать себе цель попроще.

Вот только едва он принял это решение, как дракон раздражённо махнул хвостом и полетел в сторону, где сейчас собирались четыре игровые фигуры сразу. Видимо, он решил, что там у него будет больше шансов кого-нибудь убить. Пришлось Обезьяне бежать следом за ним, напрягая свой старческий организм. Всё-таки он уже не первый час бегает по городу, не имея ни минуты для того, чтобы отдохнуть, так что даже его невероятная выносливость не справляется с нагрузкой.

Крыса

Крыса сидел в подвальном гараже одного из зданий и горестно вздыхал. С момента его успеха в самом начале игры судьба дала ему несколько пинков, опустивших его самомнение ниже плинтуса.

Во-первых, оказалось, что способность перемещаться порталами несовместима с его предвидением будущего. Он не мог увидеть, что находится с другой стороны портала, даже если выход располагался всего в метре от него. Линии будущего, в которых он проходил сквозь портал тут же заканчивались. Если же он сам проходил сквозь портал, то тут уже завершались все активные линии будущего, за которыми он наблюдал. Конечно, чтобы просмотреть события за пятнадцать минут реального времени ему нужно было потратить всего пару секунд, но важен был сам факт. Он не мог знать, чем закончится его попытка пройти через портал. А чем она в принципе может закончиться, он прекрасно понимал, потому что пример с выбитыми мозгами до сих пор стоял у него перед глазами.

Второй проблемой стало появление полчищ насекомых, способных убить человека с одного укуса. В самом начале битвы он решил наведаться в гости к Кролику. Вот только едва сделав шаг из портала и просмотрев ближайшие секунды будущего, он увидел, что все эти линии через несколько секунд заканчиваются болезненным укусом насекомого, после которого наступает неминуемая смерть.

Только с помощью предельной концентрацией сознания он смог создать под своими ногами портал, который выкинул его обратно в безопасной зоне. И то одна из стрекоз проскользнула в портал за ним, так что ему пришлось ещё больше напрячься, чтобы увидеть линию будущего, где он пристрелил это стремительное насекомое из пистолета. Следующие десять минут он катался по полу, пытаясь унять сильнейшую головную боль. Кое-как отойдя от последствий своего в прямом смысле необдуманного шага, он зарёкся вообще использовать портал без крайней необходимости.

Дальнейшее изучение линий будущего показало, что значительная часть города теперь находится во власти «повелителя мух», и любая попытка проникнуть туда заканчивается смертью. Хорошо хоть ареал обитания этих насекомых был чётко ограничен и не смещался. Впрочем, ситуация ведь всегда может ухудшиться, да?

Третьим ударом по его самолюбию стало нашествие зомби. Все те люди, которые недавно ходили по улицам или прятались в домах, теперь поднялись в виде нежити, которая рыскала по городу в поисках выживших, при этом обладая способностью чувствовать их на расстоянии в несколько метров. Крыса с трудом смог найти убежище, куда нежить не смогла проникнуть. Или точнее, куда она пока не догадалась проникнуть.

Решившись всё-таки выбраться наружу в одной из линий будущего, он заметил, что толпы нежити споро бредут все в одном направлении. Совершив самоубийственный заезд на машине сквозь толпы мёртвых, он увидел мужчину в маске, рвущего толпы зомби на части голыми руками. Но самое страшное было в том, что в этой линии его убили не лезущие в машину зомби, а тот самый мужчина. Немыслимым образом он за секунду преодолел разделявшие их триста метров, после чего заглянул Крысе в глаза и размозжил голову ударом кулака.

Всё вышеперечисленное наглядно свидетельствовало, что с такими монстрами он не может сражаться в принципе. Ведь он был простым жалким смертным, пусть и способным предвидеть будущее. Вот только, как бы ты ни уклонялся, если у тебя нет сил, то избежать смерти не удастся.

Тигр

Охота на Крысу неожиданно обросла кучей проблем. Для начала, он даже не смог выбраться за пределы территории Быка. Часть дорог была перекрыта, а когда он, наконец, нашёл свободный путь, его машину протаранили неожиданно выскочившие из-за угла лихачи. Нет, для него это конечно неожиданностью не стало, но даже самая замечательная реакция водителя не способна резко сменить направление движения машины. Только потом он уже догадался, что с его скоростью он мог бы просто выйти из машины, отбросить лихачей в сторону вместе с их машиной, а потом вернуться обратно и поехать дальше, даже не нажимая на тормоз. Вот только не подлежащая ремонту машина была меньшей из его проблем.

Как оказалось, сбили его специально, а за рулём автомобиля сидел натуральный зомби. Даже после того, как Тигр оторвал ему голову, тот не оставлял попыток покарать обидчика. А его «пассажир» смог удивить его ещё больше. Проявив неожиданную скорость движений и отвлечённость Тигра на прущее к нему безголовое тело, он добрался до его руки и попробовал её укусить. Точнее, даже укусил, но руке это ничуть не повредило. Правда, пострадал рукав куртки, обмусоленный слюнями. А вот когда до зомби дошло, что зубы против этого противника бессильны, он плюнул. Только совершенная реакция позволила Тигру уклониться от слюны, летящей ему прямо в глаз.

Дальнейшие события показали, что зомби обращают простых людей в нежить с помощью укуса. Или даже с помощью банального плевка в глаза или рот. Стоило только любой из выделяемых зомби жидкостей попасть внутрь тела человека, как тот умирал в муках, а буквально через минуту восставал в виде нежити.

Упокоив парочку зомби голыми руками, Тигр вспомнил, что вообще-то должен теперь владеть телекинезом. Вот только ещё недавно подчинявшаяся ему сила бесследно исчезла. Только минут через десять до него дошло, что причина этого может быть в том, что труп Быка поднялся в виде нежити. Он побежал обратно на место битвы и убедился в том, что трупа на месте действительно нет. А вот найти его уже не удалось. Как бы он не метался по окрестностям, потроша зомби, нужный ему труп на глаза не попался.

Обуздав охвативший его гнев, Тигр решил расправиться с источником проблем, то есть некромантом. Судя по всему, это был Кролик, который сейчас находился где-то в центре территории Быка. Вот только попытка найти хитрую нежить успехом не увенчалась. Всё-таки круг диаметром в километр — это слишком большая территория. Кроме того, Кролик начал собирать вокруг себя нежить, так что Тигр как ни ломал голову, так и не смог придумать способа выяснить местоположение противника. Всё, на что хватило его таланта стратега, так это начать уничтожать всю нежить. И когда зомби в округе не останется… он подумает, что делать дальше.

А после этого началась настоящая мясорубка, в которой он перемалывал в фарш всё население города. Остановился он только один раз, чтобы зайти в строительный магазин и взять себе маску, защищающую глаза и рот. Хотя это и была относительно хрупкая вещь, надев её, он мог не беспокоиться, что случайно вдохнёт каплю крови зомби. А руки у него были настолько прочными, что ни один зомби в принципе не мог поцарапать их.

Бесконечная резня продолжалась больше часа. Он растерзал уже больше ста тысяч человек, но поток нежити и не думал ослабевать. Зато потом его удивило появление нового врага. Сквозь толпу зомби к нему протиснулась гуманоидная фигура, состоящая из грязи. Нанеся по ней удар, Тигр чуть не попал в ловушку. Как оказалось, эти големы были ничуть не менее прочными чем он сам, но при этом куда более сильными. Только вовремя разжав кулак, он смог выдернуть свою руку из каменной хватки. При всей их силе големы были слишком медленными. Убедившись, что он не может повредить им, он стал просто избегать нового противника, не позволяя тому подходить ближе, чем на пару метров.

Ещё одной напастью были кружащие местами насекомые. Они почему-то не пересекали определённой границы, но, когда он попадал в их ареал обитания, стрекозы пытались ужалить его, бессильно скребя жалами по коже или пытаясь попасть в глаза. Именно из-за последнего обстоятельства он предпочитал не заходить на их территорию, так как даже с его реакцией сложно было вовремя заметить, что тебе в глаз летит ядовитое жало, разогнанное до ста километров в час. От прочных и длинных жал насекомых не спасала даже маска, вроде как должная защищать лицо.

Бесконечная битва с зомби всё длилась и длилась, и до Тигра уже начало доходить, что смысла в этой битве нет никакого. Если это продолжится, то рано или поздно он устанет, совершит ошибку, и хитрый некромант одержит победу над ним, даже не показываясь на глаза. Нужно было что-то менять, но что именно, пока оставалось загадкой. По большому счёту, он видел только один вариант решения — просто убежать.

Дракон

Хотя ему и не удалось предотвратить превращение убитых им игровых фигур в зомби, он смог нейтрализовать самую большую исходящую от них угрозу. Способность Змеи была слишком опасной. Даже не для него лично, а вообще. Поэтому, к моменту, когда нежить добралась до её трупа, стрекозы успели сожрать глаза Змеи. А без глаз её сила в принципе не могла работать, потому что требовала «прямого взгляда».

С Овцой было ещё проще. Его сила зависела от количества убитых людей. И как только Дракон забрал эту силу себе, «счётчик» жертв сбросился, и Овца стала не страшнее обезьяны с гранатой. Да, близко к нему лучше не подходить, но сравнять город с землёй у него уже не получится.

На этом хорошие новости заканчивались, и начинались плохие. Зомби до сих пор не смогли обнаружить его, но они уже бродили по залу, остро реагируя на любой звук. Также, стрекозы заметили летающий в воздухе безголовый труп, траектория передвижения которого свидетельствовала о том, что он занят поиском живых людей. И некоторые успехи у него имелись, потому что пару замаскированных «счастливчиков» зомби смогли выколупать из убежища и обратить в себе подобных. Конечно, скорость движения этого трупа невысокая, но ведь рано или поздно он до него доберётся. И что тогда?

Кролик

Если бы мумия могла выделять слюну, то Кролик бы уже плевался от раздражения. Игра идёт уже полтора часа, а он так и не смог никого убить. Да даже захваченные им трупы игровых фигур оказались совершенно бесполезными. Змея лишилась глаз, а вместе с ними и своих способностей. Овца, чтобы войти в силу, должен был убить множество людей. Только вот где их взять, если обитатели города давно стали нежитью? Живые сохранились только в северной части города, как раз там, докуда власть самого Кролика не дотягивается.

С Быком и вовсе получилась лажа. Да, он обладал силой телекинеза. Вот только завязана она была на головной и спинной мозг, а Тигр во время боя не сдерживался, полностью обезглавив противника. В результате, труп Быка теперь с трудом мог держать в воздухе самого себя. Хорошо хоть он смог приспособить этот обрубок под поиски Дракона. Всё-таки он мог обнаружить живое существо на расстоянии в пятьдесят метров, просто найдя зону, недоступную для воздействия телекинеза. Так что теперь Бык медленно обшаривал всю вероятную зону нахождения Дракона. Медленно — потому что скорость восприятия информации от телекинеза тоже упала. Но по крайней мере теперь он был уверен, что рано или поздно Дракон окажется в его руках.

Второй занозой в заднице оказался Тигр. Этот маньяк ближнего боя был невероятно быстр и силён. Он без всякого сопротивления крошил зомби в салат, не выказывая никаких признаков усталости. За последний час он уничтожить уже восемьдесят тысяч единиц нежити, напоминая вертящийся нож для блендера. Если так пойдёт дальше, то скоро у него вообще закончатся подчинённые. В конце концов, это не город миллионник, и сейчас в подчинении у Кролика оставалось чуть менее трёхсот тысяч зомби.

Крыса умело прятался, скрываясь от внимания нежити не хуже Дракона. К счастью, зомби смогли найти труп Лошади. Выбитые мозги снизили допустимое расстояние для переноса, и Лошадь теперь мог открывать порталы только на расстояние в пару километров. Но зато это лишило Крысувозможности сбежать через портал, так что тут просто требовалось продолжать поиск. Правда, уничтоженная Тигром нежить теперь не позволяла полностью контролировать всю территорию города, но специально для Крысы он оставил неприкосновенный запас зомби, которые не дадут ему сбежать.

Получив очередной отчёт от своих минионов, Кролик сосредоточился на новом противнике. Ещё в самом начале, при захвате территории Свиньи, он столкнулся с грязевыми големами. Эти бездушные создания с лёгкостью уничтожали его армию мёртвых, не получая при этом ни малейших повреждений. Примерно через полчаса между ними установился вооружённый нейтралитет. Големы ходили, где хотели, а зомби не пытались грызть неподатливый камень, потому что толку от этого всё равно было ноль.

Некоторое время назад один из големов столкнулся с Тигром и доказал, что даже на этот взбесившийся миксер можно найти управу. Сложно сказать, к счастью или к сожалению, но Тигр смог вырваться из хватки голема и больше не подпускал его к себе. Вот только, похоже, хозяин големов решил лично наведаться к Тигру, а потому ступил на территорию, подконтрольную Кролику.

Свинья оказалась довольно хитрой. Она спряталась внутри одного из големов, который теперь медленно и упорно шёл в сторону Тигра. Нежить смогла почувствовать живое существо внутри этого голема, и теперь, Кролик был уверен, что уже не потеряет эту цель. Нужно любой ценой остановить её движение и уничтожить. Да, нежить не могла пробиться сквозь подобную защиту. Но у него есть сила Быка. Достаточно будет взять кровь зомби и телекинезом закинуть в рот или глаза Свинье, и она тут же умрёт.

Кролик дал команду Быку бросить поиски Дракона и лететь к Свинье. Раздражало только то, что скорость передвижения у Быка была довольно медленной, так что оставалось только подождать.

Ещё одним приятным сюрпризом стало появление на его территории Собаки и Обезьяны. Первая парила в небесах, изображая из себя трёхглавого дракона, а вот вторая перемещалась по городу, умело скрываясь даже от нежити. Только лишь изредка его подчинённые могли почувствовать ауру живого человека, но ни разу не смогли заметить её обладателя. Впрочем, с ними он разберётся после того, как убьёт Свинью.

Свинья

Для передвижения по городу она решила использовать голема. Она не раз смотрела аниме, где герои сражались, находясь внутри огромных механических роботов, так что решила использовать эту идею. Она создала голема самого большого размера, который только смогла потянуть, а потом сделала небольшое, но удобное пространство внутри, разместив там обычное офисное кресло. Теперь она сидела в полной темноте и ориентировалась в пространстве ориентируясь только на чувства големов. Впрочем, клаустрофобией она не страдала, так что можно немного потерпеть.

Единственным серьёзным неудобством была система вентиляции. Пришлось по пути заглянуть в магазин хозяйственных товаров и взять там вентилятор, работающий от батареек. Зато теперь она дышала относительно свежим воздухом, который поступал к ней через специальные трубы, выходящие наружу на голове голема. Если бы только не вонь, разносящаяся от гниющих зомби, то всё было бы вообще замечательно.

Едва только она зашла на территорию, подконтрольную нежити, как зомби тут же набросились на неё, явно почуяв живое существо внутри. Вот только все их усилия были напрасными. Она пустила по поверхности голема волны острых лезвий, которые мгновенно рассекали на части любого зомби, приблизившегося к ней. А специальная конструкция клапанов в системе вентиляции гарантировала, что мерзкая слизь, текущая в жилах нежити вместо крови, не попадёт на её платье или не дай бог кожу.

Дракон

Из состояния, близкого к отчаянию, его вырвало странное поведение трупа Быка. Тот прекратил поиски и полетел в сторону своей бывшей территории. Дракон тут же использовал стрекоз, чтобы выяснить ситуацию в той стороне. В зоне его контроля всё было без изменений, а вот немного севернее он смог разглядеть огромного голема, бредущего сквозь наседающую на него нежить.

Картина забавно напоминала битву огра с гоблинами. Голем был больше трёх метров высотой, так что зомби на его фоне выглядели сущими карликами. Да и координация движений у них оставляла желать лучшего. Голем просто шёл вперёд, не обращая внимания на толпу зомби, в то время как те разбивались о его ноги подобно волнам во время шторма, оставляя позади великана бесформенное месиво отвратительного вида.

Это был реальный шанс хоть как-то переломить ситуацию. Похоже, внутри этого голема находится их создатель. Скорее всего Свинья. Если у него получится убить её до того, как это сделает кто-то другой, то это даст ему реальную возможность справиться с нашествием зомби.

С нетерпением, перерастающим в раздражение, Дракон следил на тем, как голем приближался к границе его контроля за стрекозами. А ещё он краем глаза следил за трупом Быка, медленно и печально плывущего в воздухе. Похоже, Кролик как-то собирался использовать того, чтобы добраться до Свиньи. А ведь после того, как он убьёт создателя големов, ему нужно будет успеть перехватить Быка, а потом не дать Кролику добраться до трупа Свиньи. Иначе ситуация станет только хуже.

Нервно вздохнув, Дракон тихо потёр виски и принялся составлять план.

Свинья

Она продолжала двигаться в сторону Тигра. Улицы в этой части города были забиты толпами зомби, как будто тут проходила демонстрация в поддержку демократии и справедливого распределения нефтяных доходов в стране третьего мира. Другими словами, зомби не могли упасть, потому что места для этого просто не было. Раньше она и подумать не могла, что в городе действительно живёт столько людей.

Неожиданно, какое-то насекомое уселось ей прямо на лицо и тут же укусило в нос. Она вскрикнула, ударила себя по лицу и раздавила мерзкую тварь. Что это такое вообще? Не успела она ещё до конца понять, что произошло, как почувствовала накатывающее удушье. Тут же дав приказ голему перекрыть все воздуховоды, чтобы не допустить появления новых насекомых, она заметалась по ограниченному объёму кабины. Где-то тут ведь была аптечка.

Она включила фонарик, и нашарила пластиковую белую коробку с красным крестом, которую прибрала к рукам в одной из аптек. Быстро переворошив имеющиеся там таблетки, склянки и коробочки, она поняла, что понятия не имеет, что с этим делать. На этом её сознание помутилось, и она упала прямо лицом в аптечку. Последней её мыслью было сожаление о том, что она погибла такой дурацкой смертью. Не в бою, не сумев убить ни одного врага, умерла от подлого укуса ядовитой твари, пробравшейся в её неразрушимую крепость через единственное уязвимое место. Эх, нужно было взять в хозяйственном воздушный фильтр.

На этом её мысли остановились, и она умерла.

Кролик

Сначала он даже не понял, что произошло. Голем неожиданно остановился, осел на землю, а потом принял форму несокрушимого монолита. Ещё через несколько секунд стало понятно, что то же самое произошло со всеми другими големами. А потом до него дошло, что Свинья только что перешагнула границу, за которой в воздухе постоянно летали стрекозы.

Дракон!!! Опять этот чёртов выскочка смог добраться до его цели первым. Но ничего, тот использует яд, а значит, тело Свиньи должно быть целым. Сейчас нужно просто добраться до её трупа и обратить в нежить.

Вот только попытки зомби пробиться через каменный монолит успеха не имели. Даже после смерти хозяина голем был неуязвим. А ведь внешне они выглядят так, будто сделаны из грязи. Может, стоит попробовать использовать строительную технику? Быстрый поиск по сознаниям зомби тут же дал ему картину вывески магазина инструментов. Тут понадобится дрель и длинное сверло по бетону.

Вот только не успел он отдать приказ, чтобы ближайший его минион проверил содержимое витрин, как поступил сигнал тревоги с территории Дракона. В здании Большой Консерватории появились големы, которые тут же принялись крошить находящуюся там нежить. А ещё через несколько секунд, буквально проплавив стены, из здания вырвался голем весьма странной конструкции. Несколько секунд он пытался понять, что же это ему напоминает, а потом пришло узнавание. Трёхногий робот марсиан из Войны Миров.

В отличие от медленных големов Свиньи, эта боевая машина передвигалась со скоростью автомобиля. Немного не справившись с управлением, голем врубился в стену здания, но не обрушил его, а опять буквально проплавил, превращая в уже знакомую «грязь», которая медленно стекала вниз, застывая странными узорами. Пройдя сквозь здание, наружу выбрался уже восьмилапый паук-сенокосец. Его тело было размером с микроавтобус, а ноги были длинными и очень тонкими. Тем не менее, эти ножки с лёгкостью выдерживали нагрузки, позволяя пауку бежать со скоростью почти под сотню километров в час.

Сначала Кролик подумал, что целью Дракона является труп Свиньи, но направление движения было немного неправильным. А через минуту до него дошло, что первой целью противник выбрал Быка. Скорость полёта последнего была в два раза меньше, чем у паука, так что шансов оторваться от преследования у него не было.

Кролик решил приготовиться к битве с Драконом. Да, цель атаки изменилась, но стратегия оставалась той же самой — плеснуть кровь зомби в глаза. Уж на это текущих способностей Быка точно хватит. Дракон сам идёт навстречу своей гибели. Ведь он же не может не дышать. Ведь не может? Если бы Кролик мог, он бы сейчас вспотел.

Каково же было его разочарование, когда Дракон уничтожил его миниона с безопасной дистанции. Он просто «зачерпнул» кусок здания одной из ног, сформировал из этой материи небольшого голема, а потом банально кинул его в летящую впереди цель со скоростью артиллерийского снаряда. Будь тело Быка целым, он бы с лёгкостью остановил или отклонил летящий предмет, но сейчас сил на это у него не хватало.

К удивлению Кролика, Дракон не стал уничтожать труп Быка. Он поступил умнее. В полёте голем развернулся в сеть, которая обмотала Быка со всех сторон. После этого «снаряд» одним точным движением разрушил у трупа позвоночник и остатки черепа. На этом весь телекинез «кончился», и уже бесполезный труп рухнул на землю. Некроманту оставалось только подивиться тому, как Дракон догадался о таких подробностях управления чужими Знаками через нежить.

А вот дальше произошло нечто ещё более удивительное. Точнее, хитрое. Дракон поместил труп Быка внутрь голема, который начал закапываться в землю. Теперь стала понятна и задумка этого хитрого и коварного противника. Если бы тот просто уничтожил труп полностью, то сила телекинеза вернулась бы к Тигру, сделав того ещё более страшным врагом. Вместо этого Дракон решил оставить Быка в номинальном подчинении у Кролика, но сделать так, что тот стал бесполезен для некроманта и недоступен для Тигра. Ведь теперь чтобы добраться до трупа, потребуется провести раскопки. И можно точно сказать, что глубины в полсотни метров с лихвой хватит на то, чтобы гарантировать сохранность саркофага.

Обезьяна

Слежка за Собакой принесла свои плоды в тот момент, когда это чудовище пересекло невидимую границу территории «повелителя мух». Вот уверенное в собственной неуязвимости существо залетает на вражескую территорию, а уже через десяток секунд начинает неистово орать и распространять вокруг себя волны пламени. Обезьяна не смог заметить, куда ужалили Собаку мухи, но было очевидно, что они смогли найти уязвимые места.

Дракон чуть не свалился на землю, но смог сориентироваться и вылетел за границу обитания насекомых. Но тут произошло то, чего Обезьяна подсознательно боялся всё это время. Дьявольские мухи преодолели ограничение и бросились догонять Собаку. А та уже была на последнем издыхании. Отмирающая плоть слезала с неё огромными комьями, падая на землю с мерзким звуком. Кружащий в воздухе огонь не давал насекомым приблизиться, но те вились вокруг, не оставляя надежды ещё раз ужалить свою жертву.

Собака снизился почти до уровня земли, обрастая толстой чешуёй и превращаясь в некоторое подобие яйца. Видимо в этом состоянии он собирался справиться с ядом в своём организме. Судя по его поведению, он близок к тому, чтобы потерять сознание, так что сейчас старается принять форму, в которой будет неуязвим для укусов насекомых. Вот только в своих страданиях он забыл, что за ним следует куда более опасный враг.

Обезьяна внимательно следил за поведением мух и заметил, что в данный момент они в основном кружат рядом с Собакой, не пытаясь проникнуть в здания. Так что он просочился в квартиру рядом с окончательно закуклившейся Собакой, порубил на куски обнаруженного там зомби, а потом начал наблюдать, выжидая подходящий момент.

Как он и надеялся, огонь, окружающий Собаку, начал ослабевать. Насекомые уже вились у самой поверхности «яйца». Тут раздалась последняя вспышка яростного огня, спалившая весь рой, после чего огонь погас окончательно.

Этот-то момент он и выбрал для того, чтобы сделать один удар. Просочившись сквозь стену, защитившую его от огня, он подбежал к Собаке и одним стремительным ударом разрубил её напополам. После этого, не теряя и доли секунды, он перешёл в бесплотное состояние и скрылся под землёй.

План удался на все сто процентов. Краем глаза он успел заметить, что внутри метрового яйца находился мозг, который он и разрубил почти напополам. А всего через несколько секунд он ощутил, что в его тело вливаются новые силы. Первое, что он осознал, что ему больше не нужно дышать. Поэтому, он просто замер в толще земли, где его никто не мог достать, и начал разбираться с тем, что же за способность ему удалось получить.

Дракон

Увы, согласно закону Вселенской Подлости, вслед за узенькой белой полосой всегда следует жирная чёрная полосища. Удачно прикончив Свинью и разобравшись с трупом Быка, он обнаружил, что в его лапы летит ещё один зверь — легендарный Змей-Горыныч. Судя по его ощущениям, это была то ли Собака, то ли Обезьяна.

Как только эта огнедышащая рептилия оказалась в зоне досягаемости, он натравил на неё всех доступных в той области стрекоз. Какой бы ни была способность этой твари, она не давала иммунитета к самому сильному яду в мире. По крайней мере, дракон заревел, начал изливать потоки огня в пространство, а потом и терять куски плоти, явно пытаясь хоть так избавиться от яда.

Попытка убежать провалилась, потому что теперь Дракон находился внутри мобильной крепости, способной передвигаться по пересечённой местности со скоростью автомобиля. Далее его жалкий подражатель начал падать, да и попытки сжечь всё подряд тоже становились всё более вялыми. Под конец, тот принял форму яйца, видимо надеясь суметь выработать иммунитет к яду. Вот только давать ему на это время никто не собирался, потому что Дракон на полном ходу приближался к месту событий.

И каково же было его разочарование, когда «яйцо» неожиданно развалилось напополам, будто разрезанное невидимым клинком. Обшарившие это место стрекозы не смогли найти ничего подозрительного… кроме слабого человеческого запаха. Обоняние не входило в перечень чувств, усиленных при разработке стрекоз, и видимо зря. На всякий случай запомнив запах, Дракон пообещал себе вернуться к решению этой проблемы позднее.

Сейчас требовалось принять решение, что делать с трупом Собаки. Его ощущения указывали на то, что Собака исчезла с карты города, а значит, она уже точно мертва. Сначала он хотел уничтожить труп, но потом решил, что правильнее будет отдать его некроманту. Само по себе большое животное вряд ли сможет причинить ему вред. А вот подгадить невидимому убийце, забравшему «фраг» у него из-под носа, сам бог велел.

Осмотревшись по сторонам, Дракон решил в первую очередь вернуть себе контроль над способностями Змеи и Овцы. А после этого уже можно будет подумать, кого из противников в каком порядке следует уничтожать. Впрочем, местоположение трупов игровых фигур он отслеживал постоянно, так что уничтожить их не проблема. А значит, размышлять над своими дальнейшими шагами можно начинать уже сейчас.

Кролик

Лич выл в голос, царапая пальцами кузов грузовика. Да почему ему так не везёт? Уже в который раз он просрал всё, что только можно. Гадский Дракон получил силу Свиньи, а теперь начал охоту на Змею и Овцу. И можно было не сомневаться, что эта охота будет удачной. Помимо этого, кто-то убил Собаку. Что подозрительно, Дракон не стал пытаться уничтожить её труп, что подводило к мысли, что он намеренно оставил его некроманту. И как бы ни злился Кролик, он не собирался отказываться от этого «дара». В его ситуации любая подачка пригодится.

Правда, он и сам понимал, что мясная туша, даже способная к регенерации, вряд ли сможет остановить Дракона или хотя бы Тигра. Хотя в последнем случае попробовать не мешало. Неуязвимость и скорость Тигра ему точно пригодятся. Так что он отдал приказ ближайшему зомби заразить труп Собаки, а потом склеить обе половинки её тела. Кто знает, может ему удастся сделать из этого материала что-то действительно полезное?

Обезьяна

Приобретённая способность Собаки была довольно полезной. Он мог регенерировать любые повреждения, мог менять форму своего тела и анатомию, хотя последним он увлекаться не собирался. Но самое главное, с этой способностью он всего за несколько секунд смог вернуть себе молодость и бодрость. Теперь-то он точно не будет задыхаться только от того, что пробежал спринт на пару десятков километров.

Вот только радость оказалась преждевременной. Не успел он как следует распробовать новую способность, как тут же лишился её. Внезапно он ощутил, что задыхается, и ему стоило больших трудов суметь выбраться на поверхность и отдышаться. А после этого сомнительного аттракциона пришлось ещё и пару минут побегать от зомби. Только окончательно сбросив нежить с хвоста, он смог вернуться, чтобы посмотреть, что произошло с Собакой. Ведь не могла же та просто ожить?

Как оказалось, могла. Точнее, Собака не ожила, а обратилась в зомби, и теперь на месте «яйца» находилась какая-то отвратительная бесформенная масса, которая буквально поглощала вливавшихся в неё «зомби обыкновенных». Пока ещё было непонятно, что из всего этого получится, но вряд ли он обрадуется, узнав ответ на этот на этот вопрос.

Так что Обезьяна тихо проклял нечестивых некромантов, после чего побежал прочь, раздумывая над тем, кого же выбрать своей целью. И в следующий раз он обязательно уничтожит труп. А то это даже не смешно. Только он смог кого-то убить, как всю пользу от этого себе забрал кто-то другой.

Дракон

Дракон с некоторым сомнением наблюдал за результатами обращения Собаки в нежить. Может, он поторопился с принятием этого решения? Потому что на выходе получилась какая-то бесформенная биомасса, с радостью пожирающая других зомби. И как прикажете это уничтожать?

Ещё раз осмотрев результат работы некроманта, он решил, что следует уничтожить эту мерзость как можно быстрее. Правда, было непонятно, как теперь это сделать. Масса была похожа на перебродившее тесто. Она растекалась во все стороны, поглощая всю доступную органику. И что дальше? Она заполнит весь город и превратится в Кровавую Луну?

Похоже, придётся решать эту проблему радикально. То есть нужно уничтожить Кролика. Если тот спрячется внутри этой твари и скормит ей население всего города, то убить его не получится вообще никак. Разве что устроители игры оставили где-нибудь тут рояль в виде атомной бомбы. А что, вполне могли. С них станется.

И в этот момент Знак Овцы в его сознании выдал информацию, что такая возможность действительно имеется. В самом центре «ничейной зоны» находилось помещение, где был установлен ядерный заряд. И именно сила Овцы могла его детонировать. Ну, замечательно. Только, пожалуй, не стоит торопиться с подобными мерами. Потому что активировать пятиминутный обратный отсчёт ему придётся лично.

Обезьяна

Пробираться по городу, наполненному нежитью и дьявольскими мухами, было довольно сложно. Хорошо хоть мухи встречались не так часто, как во время их атаки на Овцу. Впрочем, Обезьяна не расслаблялся и был уверен, что если хоть одно насекомое заметит его, то их тут же слетится столько, что вместо дня наступит ночь.

До Тигра он смог добраться довольно просто, ориентируясь на положение зомби. Все они смотрели в одну сторону и даже тихонько шли вперёд. Пробежав несколько километров, он с омерзением обнаружил, что теперь зомби идут вперёд по колено в какой-то мерзкой жиже. Потом он услышал странный звук, а всего через триста метров вышел на площадь, где застал феерическую картину.

Обнажённый человек в противогазе, покрытый толстым слоем крови и слизи носился туда-сюда, походя превращая зомби в фарш. При этом двигался он настолько быстро, что Обезьяна вообще понял, что это человек, только когда тот остановился, чтобы позволить нежити подойти поближе. Вся площадь была завалена кишками и мясом минимум на метр. Но Тигру это не мешало, потому что с его скоростью он при желании мог бы ходить и по воде. А если бы начал махать руками, то и полетел бы.

Только глянув на это зрелище, Обезьяна вытер холодный пот и свалил оттуда куда подальше. Он не понимал, почему с такими способностями Тигр занимается настолько бесполезной деятельностью, но в тайне радовался, что этот монстр в человеческом обличье не охотится на него. Тут ему ловить нечего. Он же банально не сможет даже приблизиться к противнику.

Нет, лучше пойти поискать Крысу, которая наверняка прячется в какой-нибудь норе. И тут у него есть важное преимущество. В состоянии бесплотного существования он может видеть сквозь препятствия. Соответственно, он с лёгкостью сможет увидеть Крысу сквозь стены и землю. На поверхности всё наверняка давно проверили зомби, так что смотреть нужно под ноги.

Крыса

Крыса уже потерял счёт времени, которое он провёл в этом подвале. Теперь он лишился даже призрачного шанса на побег, потому что способность открывать порталы неожиданно пропала. Только ещё раз вспомнив ответы, которые дал ведущий, он понял, как же облажался, оставив труп Лошади на крыше.

Сейчас он просто бездумно валялся на тощем матрасе и проверял своё будущее примерно раз в минуту. И вот, после очередной проверки линия будущего окончилась его смертью. Быстро подскочив на ноги, он начал раз за разом перебирать варианты грядущих событий, но все они заканчивались одним и тем же результатом.

Все линии давали примерно одинаковую картину. Первое: он не видел и не слышал приближения врага. Второе: в большинстве случаев нападение происходило со спины, но если он стоял спиной к стене, то нападали спереди. Третье: его убивали ударом меча, как правило, разрубая от плеча до пояса или обезглавливая. Направление удара определялось банальным удобством для нападавшего. Четвёртое: когда Крыса отстреливался, в момент атаки противник старался не стоять на линии огня.

Крыса пытался стрелять во врага, уклоняться и даже сбежать на улицу, но результат был неизменным. Наконец, в одной из линий перед самой смертью он смог коснуться противника рукой. Проиграв этот момент несколько раз, он выяснил несколько вещей. Во-первых, противник был невидимкой. Во-вторых, он был нематериален. И самое главное, он становился материальным только в момент удара. А дальше Крыса буквально за пару минут смог разработать план, который закончился не его смертью, а смертью Обезьяны.

Алгоритм действий был прост. Взять стальной уголок, отпиленный от металлической ножки стола, и положить его себе на правое плечо, после чего прикрыть курткой. Встать лицом ко входной двери, сгорбиться, чтобы скрыть несимметричность плеч и начать бормотать какую-нибудь чушь. В правой руке держать пистолет, заряженный разрывными патронами. Саму руку разместить так, чтобы прикрытый курткой пистолет находился под его левой рукой и ствол был направлен назад-вверх. Дождаться нужного момента и выстрелить, одновременно смещаясь влево. В результате всех этих действий, пуля попадала Обезьяне прямо в лоб, а сам он блокировал удар меча железкой. Бинго!

А дальше он просто воспроизвёл эту последовательность событий и получил заслуженный фраг. Только после того, как он разрядил в труп противника целую обойму из пистолета, он смог хоть как-то успокоиться. За эти пятнадцать минут он мысленно умер почти тысячу раз. Последние детали плана он довёл до ума всего за тридцать секунд до появления Обезьяны.

Немного успокоившись, Крыса озаботился сохранением достигнутого результата. Другими словами, он решил сжечь труп, чтобы тот уж точно не достался некроманту. На его счастье, в доме была газовая котельная. Ему пришлось немного поработать инструментами, а потом топором, но в конце концов он смог порубить труп на куски, нанизать их на стальные пруты, а потом разместить этот отвратительный «шашлык» в камере нагрева, где горел газ. После этого оставалось только зажечь огонь и выставить максимальную интенсивность подачи топлива. Конечно, он не смог сжечь весь труп, но голова, позвоночник, сердце, печень и большая часть мяса теперь «коптились» в печи.

Завершив этот кровавый ритуал, он задумался над тем, что делать дальше. Бесплотность и невидимость вместе с предвидением будущего давали ему возможность свободно передвигаться по городу. Самым быстрым способом перемещения оказался бег внутри зданий. Там было не так уж много нежити, и ему всегда удавалось заранее определить её наличие и обойти со стороны. Стрекозы были куда опаснее, но он мог прогнозировать будущее и всегда следовать по тем линиям, где его не укусили.

Согласно показаниям его «внутреннего радара», в живых на данный момент остались он, Кролик, Тигр и Дракон. Тигра он убить не мог в принципе. Прошлой попытки хватило, чтобы понять, что такой скорости движения он ничего противопоставить не может. Хотя подобная способность ему тоже не помешала бы. Более того, в комплекте с уже имеющимися она бы гарантировала его победу.

Про Дракона он знал только то, что тот управляет стрекозами. За это время он наверняка получил кучу способностей, и без разведки на него смысла идти нет. Да и после разведки эта кандидатура стоит под вопросом, потому что тому достаточно увеличить концентрацию стрекоз в пространстве, чтобы он не смог к нему даже приблизиться.

И есть ещё Кролик, который управляет нежитью. Про него тоже неизвестно, что ещё он успел отхватить. Его «внутренний радар», совмещённый с предсказанием будущего показывал, что Кролик находится ближе к нему, чем Дракон. Так что стоило начать разведку с него, а дальше будет видно. По крайней мере, теперь у него есть меч, пистолет и уверенность в том, что если он решит нанести удар, то этот удар будет внезапным и смертельным.

Дракон

Несмотря на то, что первоочередной целью для него являлся Кролик, начать он решил с атаки на Тигра. Причина подобного выбора была проста. Он восстановил свой контроль над способностью Змеи, а значит, сможет подчинить себе Тигра, просто взглянув на него. В теории всё звучит просто, но на практике возникали вопросы.

Больше всего Дракона пугала скорость передвижения Тигра и его реакция. Сколько времени ему нужно смотреть на человека, чтобы подчинить того себе? Успеет ли он поработить Тигра до того, как тот выколупает его из голема? Конечно, материал, из которого состояли грязевые големы, был крайне прочным. При желании он даже может сделать верхний слой мягким и клейким, так что первый же удар Тигра голой рукой приведёт того в ловушку. Но что если тот не совсем непроходимый тупица и хоть немного может планировать свои действия?

Если бы Дракон был на его месте и заметил противника, смотрящего на него изнутри голема, он бы просто взял стальной прут и засадил противнику в глаз. Да, можно использовать пуленепробиваемое стекло. Но оно не сильно поможет, если противник за секунду успеет нанести сотню ударов с силой отбойного молотка. Таких нагрузок ни одно стекло не выдержит. Да и не факт, что материал голема тоже сможет устоять перед правильным воздействием.

Возможно, он переоценивает противника, но лучше уж так, чем в последний момент обнаружить металлический прут в своей голове. Какие ещё есть варианты? Самый простой — смотреть с позиции, недоступной для противника. Например, можно взлететь на километр вверх. Туда эта груда мышц уж точно не доберётся, да и докинуть с достаточной точностью ничего не сможет. В целом, это может сработать, но для начала нужно понять, сможет ли он летать. И было бы неплохо проверить реакцию Тигра на появление противника. Если тот не отреагирует на появление обманки, то можно будет попробовать что-то из более простых вариантов. А если отреагирует, то варианты тоже имеются. Нужно подумать и провести пару экспериментов.

Тигр

В очередной раз пробегая по площади, чтобы уничтожить сотню-другую зомби, Тигр внимательно смотрел по сторонам. Для всех остальных его поведение должно было выглядеть безумным и хаотичным, но на самом деле он следовал чёткому плану. Не имея никаких способностей к выслеживанию противника, кроме острого взгляда, он решил устроить ловушку с собой в качестве приманки.

Сейчас, шинкуя зомби, он внимательно осматривался по сторонам, регистрируя все изменения в окружающем мире. К счастью, его способность полностью избавляла его от усталости: и ментальной, и физической. Другими словами, он в любой момент мог ускориться, и секунда неподвижности стала бы для него часом отдыха.

Всё это время он ждал, пока кто-нибудь не попытается атаковать его. Он был уверен в своей способности увернуться от любой атаки, после чего собирался мгновенно добраться до раскрывшегося врага и запинать того всеми возможными способами. Под это дело он даже заготовил несколько стальных труб и топоров в соседнем здании.

Крошить зомби он мог сутками без остановки, да и не надоедало ему это занятие. В конце концов, каждый нанесённый им удар был ударом милосердия, упокаивающим неприкаянную душу. На данный момент он однозначно выяснил, что для гарантированного упокоения зомби достаточно уничтожить головной и спинной мозг и сердце. Он провёл не одну тысячу экспериментов, и ни разу эта зависимость не дала сбой. В любом случае, при атаке врага он не собирался сдерживаться. После его нападения от противника останется только кровавый фарш, перемешанный с фаршем из окружающих зомби или на худой конец с обломками соседних зданий. Больше он не позволит некроманту украсть у себя способность. А пока оставалось изображать из себя тупого берсерка и внимательно смотреть по сторонам. Острота его зрения гарантировала, что никто не сможет подкрасться к нему незамеченным.

Кролик

Последнее приобретение Кролика оказалось невероятно удачным. Мёртвая Собака потеряла способность регенерировать своё тело, создавая органику из ничего. Но вместо этого она получила возможность поглощать плоть любой другой нежити, используя её как строительный материал. А самое главное, таким образом оказался преодолён барьер, не позволяющий Собаке бесконечно увеличиваться в размерах.

Оценив достигнутый результат, Кролик решил превратить Собаку в бескрайнее море плоти. Тут свою роль играла способность этого тела расщеплять любую органику, с которой оно соприкасалось. Ведь возникал интересный вопрос: сможет ли этот вид нежити «расщепить» плоть Тигра? Тот был устойчив к грубым физическим повреждениям, но тут работала уже совсем другая физика, так что результат мог оказаться любым. И даже небольшой шанс на успех окупал любые траты.

Кроме того, сейчас рядом с Тигром земля была покрыта толстым слоем мёртвых тел. Точнее, толстым слоем дефрагментированной нежити. Да, она больше не могла активно двигаться, но кровь лича всё ещё пропитывала её. А значит, вся эта биомасса сможет стать кормом для его нового питомца, не требующим даже малейшего усилия для переваривания.

Единственной серьёзной проблемой была низкая скорость передвижения плоти Собаки. Но тут у Кролика имелся замечательный помощник в виде трупа Лошади. Всего за пару прыжков через портал он сможет доставить мозг Собаки в окрестности площади, где обосновался Тигр. А там уже он придумает, как использовать Собаку наилучшим образом.

Крыса

Он осторожно продвигался по городу, внимательно следя за тем, чтобы не выдать своё расположение зомби или насекомым. Обойдя стороной Тигра, он направился к Кролику. Разведка в линиях будущего показала, что некромант окружил себя толпой зомби, которые занимали практически всё свободное место вокруг. Они стояли на улице, заполняли помещения внутри домов, висели на их внешних стенах и близлежащих столбах.

Такая ситуация повторялась на каждом шагу внутри круга диаметром около километра. Очевидно, так Кролик пытался обезопасить себя, не выдавая при этом своего положения. Тем не менее, за границей круга плотность «населения» резко падала, и там Крыса мог найти безопасные места, где нахождение в материальном виде, но под невидимостью, было достаточно безопасным.

Из таких мест он прогнозировал линии будущего, где с боем прорывался внутрь «круга зомби», где учинял «экстерминатус» всех подозрительных целей. Он не особенно надеялся на то, что ему дастся случайным ударом убить Кролика, и больше обращал внимание на реакцию нежити на направление его движения.

Если он двигался в сторону, противоположную приблизительному положению Кролика, то зомби атаковали его довольно вяло. А вот если он выбирал направление, которое создавало впечатление, что он прорывается к самому некроманту, то тогда зомби начинали бегать и прыгать в два раза активнее и буквально пёрли изо всех щелей.

Постепенно смещая «начальную точку» линий вероятности по окружности, он всё ближе и ближе подбирался к Кролику, при этом оставаясь в безопасности. Ему уже удалось определить примерное местоположение врага, и теперь нужно было понять, где именно тот засел, а главное, как его можно убить, при этом самому оставшись в живых.

Дракон

Эксперимент с полётами, увы, оказался неудачным. При попытке создать из грязевого голема воздушный шар, наполненный вакуумом, он выяснил, что прочность стенок стремительно падает при достижении толщины менее чем в три сантиметра. Сантиметровая «стена» по прочности ничем не отличалась от обычной керамики.

Оставив эту затею, Дракон переключился на идею с обманками. Под его контролем несколько големов выдвинулись в ту часть города, где ещё не было нежити, чтобы отловить там несколько десятков живых людей. Их он собирался посадить внутрь големов, подобных его средству передвижения, и пустить их впереди, отвлекая внимание Кролика и Тигра.

Чтобы радиус управления минионами смог добраться до нужной территории, ему пришлось отправиться в восточную часть города. При этом, он не желал пускать на самотёк ситуацию рядом с Кроликом и Тигром, так что тот район в любом случае должен был оставаться под его контролем. Там у него был пяток големов и миллиарды стрекоз, пытающихся проникнуть во все помещения. Точнее, куда можно было они уже давно проникли, и сейчас внимательно наблюдали за своим окружением.

Смерть Обезьяны не прошла мимо его внимания, а сейчас Крыса выдвинулась в сторону Кролика, старательно избегая возможности обнаружения. Вот только Дракон, наученный горьким опытом, постепенно начал заменять призванных им ранее стрекоз новой модификацией с улучшенным обонянием. И это дало свои плоды. Не сразу, но он смог вычленить запах Крысы. В конце концов, в этой части города не осталось живых людей, так что запах свежего пота больше никто издавать не мог.

Источник этого запаха двигался по городу, огибая самое плотное скопление нежити, внутри которого и засел Кролик. В принципе, Дракон мог бы попытаться прямо сейчас достать Крысу, просто заполонив всё пространство своими насекомыми. Если собрать их со всего остального города, то этого точно хватит, чтобы буквально похоронить нужный участок под метровым слоем стрекоз. Но куда больше Крысы его интересовало местоположение Кролика.

На данный момент он не имел ни малейшего понятия, где именно скрывается некромант. Можно было бы, конечно, пойти по стопам Тигра и начать просто вырезать всю нежить подряд, но в его распоряжении могло быть лишь чуть больше пары сотен големов, и то для этого пришлось бы напрягаться. Подобного количества недостаточно, чтобы надёжно блокировать нужную территорию. Так что отслеживая перемещения Крысы, он планировал хоть примерно вычислить положение Кролика. А как только Крыса попытается перейти к активным действиям, он направит на перехват ей стрекоз и големов. Тут главное успеть убить невидимку первым и не дать Кролику захватить труп.

Кролик

Лич наблюдал за тем, как плоть Собаки расползается по городу, а за одно думал, что ему делать с Крысой. Этот выскочка наивно думал, что ему удаётся избегать внимания нежити, только потому, что та не бросалась на него в попытке покусать. За время перемещения Крысы по городу он понял, что та обладает удивительной способностью предвидеть опасность, и как только он пытался перехватить её с помощью нежити, противник тут же исчезал без следа, чтобы проявиться на расстоянии нескольких сот метров. А вот если он просто пассивно наблюдал за Крысой, ориентируясь на восприятие живого у его минионов, то большую часть времени мог сказать, где примерно она находится.

Так что сейчас Кролик активно размышлял над имеющимися вариантами. Он бы давно обратил Крысу в нежить, если бы смог распылить свою кровь в воздухе. Достаточно было бы одного вдоха, чтобы капли крови попали внутрь организма. Вот только вне тела нежити кровь быстро теряла свои свойства, превращаясь просто в слизь уже через секунду.

Реальное решение он видел всё в той же Собаке. Просто сейчас её плоть медленно окружала не только Тигра, но и Крысу. Расчёт был простым. Тигр с его скоростью передвижения может при желании бегать даже по воде. Но если окружить его широким поясом некроплоти, поверхности которой при этом придать форму пены, даже со всей своей скоростью Тигр увязнет в ней и будет растворён. Или плоть Собаки проникнет ему в глаза, нос и уши. Не зря же Тигр нацепил на себя противогаз и не снимает его даже на секунду.

То же самое касается и Крысы. Судя по его перемещениям, за раз он может «прыгать» на пару-тройку сотен метров. Если вся эта территория будет залита плотью Собаки, то он увязнет в ней как муха в меду. Так что оставалось только собрать побольше нежити и окружить противников, не давая им повода сбежать раньше времени. А потом можно будет банально затопить их бескрайним океаном неживой плоти, не оставляя ни малейшего шанса на спасение.

Дракон

Наблюдение за Крысой показало, что она прекратила движение и засела в одном месте. Подождав пятнадцать минут, Дракон пришёл к выводу, что дальше ждать смысла нет, и дал приказ стрекозам атаковать любую подозрительную цель. При этом, особое внимание следовало уделять новым запахам и движению воздуха. Вместе с этим он направил в эту часть города все свои резервы, убирая большую часть насекомых из тех зон, где противников точно не было.

Увы, беснующийся рой насекомых так и не смог найти Крысу, хотя заполнил, казалось, всё доступное пространство. Но Дракон и не думал расслабляться. Рано или поздно крыса будет вынуждена высунуть свой нос наружу. И тогда её будут ждать разъярённые стрекозы и проворные големы. Обращение человека в нежить занимает минимум минуту, и этого времени ему должно хватить, чтобы ближайший голем смог добраться до тела и уничтожить его.

Крыса

Устроившись в удобном чулане, Крыса слишком расслабился, прогнозируя «рейды» на территорию Кролика. Все эти вылазки по определению заканчивались его смертью, так что он слишком поздно понял, что смертью заканчиваются даже те линии, где он продолжает сидеть на месте. Когда серьёзность ситуации дошла до него, времени оставалось всего пять минут.

Использовав все свои способности, Крыса начал поиск вариантов спасения… и нашёл только один. Бежать прочь было уже поздно. Стрекозы собирались в плотный рой, который проникал во все помещения. Видя их активность, нежить тоже начинала его активные поиски, обшаривая каждый уголок. В результате, все линии заканчивались укусом стрекозы или стрекозы и зомби одновременно.

Единственный безопасный вариант он нашёл почти случайно. Сейчас он находился в исторической части города, где многие здания были построены в западном стиле. У одного из домов была небольшая башенка, заканчивающаяся высокой острой крышей. Именно под этой крышей он и смог спрятаться. Вход на это подобие чердака отсутствовал в принципе. Дыр в кровле там не было, так что стрекозы внутрь проникнуть не могли. А от зомби его спасала высота крыши, потому что от ближайшего помещения, куда могли зайти зомби, его отделяло несколько уровней чердака.

Помещение, где он очутился, было тесным, заполненным пылью и паутиной. Согнувшись в три погибели, Крыса дышал спёртым воздухом и проклинал свою невнимательность, не переставая искать пути для спасения.

Кролик

Неожиданная активность стрекоз и исчезновение Крысы спутали ему все карты. Он, конечно, продолжал действовать согласно плану, планомерно оцепляя территорию, но теперь не мог быть уверен, что задуманное удастся. Кроме того, Дракон не только сконцентрировал вокруг насекомых, но и направил больше сотни големов занять все стратегически важные точки вокруг грузовика, где сейчас лежал сам Кролик. А это уже было опасно.

Раньше он был уверен в своей относительной безопасности, потому что ничем не выдавал место своего нахождения. Чувство направления на противника выдавало слишком большую территорию в качестве возможного места его нахождения. Но сейчас Крыса как-то смогла пронюхать его примерное местоположение, а Дракон, похоже, тоже сумел выследить её и сделать правильные выводы. Что самое отвратительное, у него не было никаких способов борьбы с големами, которые с лёгкостью уничтожали нежить и обладали нереальной прочностью.

Впрочем, до этого он пытался бороться с ними только голыми руками, что было по-настоящему тупо. Следовало вооружить нежить чем-нибудь вроде кирок. Кроме того, волна плоти Собаки может похоронить любого голема под собой, сведя на нет их преимущество в силе. Пришло время включить голову, а не просто надеяться на свою «сверхспособность». У него есть сотни тысяч исполнителей его воли, и следует использовать их максимально эффективно. Так что, пожалуй, хватит переводить ценный ресурс, развлекая Тигра. Тем более, что плоть Собаки уже почти накрыла нужную территорию, и пора переходить к следующей части операции.

Тигр

Онсначала не понял, что же именно изменилось в поведении зомби. Только сделав ещё десяток проходов в их бескрайней толпе, он понял, что нежить больше не старается идти в его сторону. Вместо этого они просто стоят на месте, а значительная часть площади теперь и вовсе свободна от зомби.

При этом, никто из игровых фигур не торопился даже приближаться к Тигру. Может, он слишком усердно изображал берсерка, распугав всех возможных противников? Ещё раз осмотрев площадь, Тигр был вынужден признать, что то, что сейчас для него было очень простым, для обычных людей должно было выглядеть сущим ужасом. Видимо, раж боя не лучшим образом сказался на его способности к стратегическому мышлению.

Его ощущения говорили, что Кролик и Крыса сейчас находятся примерно в одном месте, а Дракон направляется в их сторону. Может, они там решили устроить битву без него? А ведь это идеальный момент для того, чтобы прикончить раскрывшихся противников.

Осмотревшись по сторонам, Тигр одним прыжком забрался на крышу соседнего здания, привычно расчленив находящихся рядом зомби. Глянув в сторону, где находились Крыса и Кролик, он увидел нечто, от чего даже у него волосы на голове встали дыбом. Бескрайний океан плоти. Шевелящийся, булькающий и подёргивающийся. С площади, на которой он всё это время находился, город выглядел совершенно нормальным, если только не считать толп зомби. Но вот дальше все буквально тонуло в мерзкой жиже, насколько хватало глаз.

Как он вообще мог пропустить появление такого? Если бы он бегал по городу в поисках противника, то точно не позволил бы подобной мерзости окружить себя. Неужели, причина подобного положения дел в его… лени? Он предпочёл стоять на одном месте, вместо того, чтобы искать встречи с врагом.

Ладно, об этом он подумает позже. Вернувшись на площадь, Тигр расчистил от трупов небольшую площадку, после чего присел и… подпрыгнул вертикально вверх. Взлетев на высоту в пару сотен метров, он смог оценить истинные масштабы бедствия. Всё оказалось не настолько страшно. Белёсая масса окружила его со всех сторон, но ширина кольца не превышала трёхсот метров. Он сможет перепрыгнуть её. А потом стоит наведаться к Кролику и начать вырезать зомби именно там, где есть шанс достать реального противника.

По-видимому, уничтожение нежити всё-таки имело положительный эффект. Сейчас он ощущал себя более сильным и быстрым, чем в начале игры. Тогда он был сильнее, чем мог бы быть любой человек. Сейчас же он был сильнее, чем мог бы себе представить любой человек. Он чувствовал, что при желании может прыгнуть на километр или даже на два. Нужно лишь подобрать подходящую «стартовую площадку».

А прыгать лучше всего прямо вон-туда, рядом с ещё одним кольцом плоти. Внутри него наверняка находится Крыса, так что можно будет вторым прыжком забраться внутрь и устроить там тотальное уничтожение всего и вся. С его скоростью он сможет обратить в руины эту часть города всего за пару минут. Хватит уже ждать. Пора самому напасть на противника и выяснить, смогут ли они противопоставить ему хоть что-то.

Привычно выйдя из ускорения, Тигр начал падать вниз. Сейчас он подготовит упор для ног и прыгнет в нужном направлении.

Дракон

Увеличение концентрации стрекоз в воздухе переполошило зомби, из-за чего те тоже начали метаться в разные стороны, пытаясь первыми достать Крысу. Дракон мог видеть любую часть города, так что для него был очевиден план Кролика залить всю территорию плотью Собаки и банально не дать возможности Крысе и Тигру сбежать.

Вот только неожиданный прыжок Тигра в небеса показал, насколько же он недооценивал этого противника. Очевидно, тот собирался банально выпрыгнуть из окружившей его ловушки, а первый прыжок использовал для разведки местности. Вот только мгновенно пришедшая на ум Дракону идея превращала эту ситуацию фактически в выигрышную для него.

Последние десять минут он искал не только Крысу. Его стрекозы проверили каждый закуток в этой части города. До этого он считал, что Кролик решил выбрать для себя способ маскировки под названием «слияние с толпой». Просто притворись одним из многих, и тебя никто не найдёт. Но что если Кролик выглядит иначе? Сейчас зомби напоминали протухших покойников, хотя в самом начале выглядели почти живыми.

Что если Кролик изначально был нежитью, то есть древним трупом? Тогда ему имело бы смысл спрятаться в каком-нибудь месте, где достаточно пространства, чтобы уместить один труп. Дракон точно знал, что Кролик как-то перемещался по городу. Если он не делал этого вместе с толпой, то значит он ехал на машине. Сейчас движение транспорта остановилось, но он видел на улицах достаточно много транспорта, за рулём которого сидели водители-зомби.

В исследуемой им части города имелось несколько таких автомобилей, но в первую очередь его внимание привлёк грузовик компании по перевозке мороженного. Это же рефрижератор, в котором удобно перевозить трупы, дабы те не разлагались на тёплом летнем воздухе. Стрекозы не могли проникнуть внутрь герметичного кузова, но зато они могли проникнуть в салоны, кузова и багажники всех остальных автомобилей. Так что Дракон был почти полностью уверен, что ему удалось найти место, где прятался Кролик.

Сейчас он двигался в эту сторону, чтобы более полно контролировать окрестности. После этого он собирался натравить своих големов на грузовик и проследить, как на это среагирует нежить. Плоть Собаки расползалась вокруг довольно быстро, так что следовало поторопиться, пока Кролик не догадался о том, что может использовать её в качестве укрытия. Ведь достаточно просто «нырнуть» в эту жижу, чтобы скрыться с глаз наблюдателей Дракона.

В данный момент появление на сцене действий Тигра было крайне нежелательным. Тот мог уничтожить Кролика первым, банально за счёт скорости своего движения, что было бы полным крахом всех планов. Дракон предполагал, что, получив силу Кролика, Тигр сможет при необходимости превратить в нежить себя самого, что сделает его ещё более трудноубиваемым противником. Кроме того, глаза Змеи действовали только на живых существ и были бессильны против нежити. А ведь это его единственный козырь в борьбе против Тигра.

Именно поэтому, Дракон решил сделать ставку на обезвреживание Тигра именно сейчас. В этот момент он раскроет ему своё местоположение, и возможно уже не сумеет скрыться от внимания противника. Но на самом деле это был его единственный шанс получить достаточное преимущество в игре, чтобы гарантировать свою победу.

Сосредоточившись, Дракон «раскрыл» тело голема перед собой, открывая обзор. Одновременно, длинные паучьи ноги вознесли его над зданием, открывая панораму города. Едва только он привык к яркому свету солнца, как заметил небольшую точку, устремившуюся в небо по параболе. Тигр летел в воздухе, направляясь прямо к двум другим противникам. И именно сейчас он двигался относительно медленно, а главное, не мог изменить направление своего движения.

Сила Змеи сконцентрировалась на цели и поработила её разум, одновременно вкладывая приказ и задавая программу действий.

Кролик

Неожиданный «прыжок веры» Тигра ввёл Кролика в состояние шока. До него дошло, что попытки поймать эту блоху в настолько примитивную ловушку не имели ни малейшего успеха. Следовало немедленно менять все планы. И на самом первом месте стояло сохранение собственной «нежизни». Охота на Крысу поглотила слишком много его внимания, так что угрозу со стороны Дракона он заметил слишком поздно. Сейчас следовало как-то отвлечь врагов, а потом покрыть всё пространство вокруг толстым слоем плоти Собаки, таким образом надёжно скрывшись внутри неё.

Он не решился сразу так поступить, потому что не имел полного контроля над её способностью к поглощению органики. Собака «жрала» всё, что вступало в контакт с ней, и Кролик опасался, что она переварит и его самого. Скорее всего после такой «трансформации» его посчитают самоубийцей и запишут в число проигравших. А проигрывать Кролик не собирался ни в коем случае.

На данный момент у него ещё оставалось «средство последнего шанса». В подвале одного из домов неподалёку ждал подходящего момента труп Лошади, готовый по первому приказу открыть портал, чтобы эвакуировать Кролика из кузова грузовика. Конечно, в подвале пряталось также несколько вездесущих стрекоз, так что его «эвакуация» не останется незамеченной. Но зато рядом не было ни одного голема, так что он успеет принять решение и переместиться ещё раз, если его основное убежище будет раскрыто.

Тигр

Тигр вознёсся в небеса, внимательно осматриваясь по сторонам. От его внимания и совершенной памяти не укрылось появление странного голема в километре от него. А самое главное, он наконец-то смог увидеть Дракона. Возможно, сейчас имело смысл сменить приоритет и добраться в первую очередь до него. Управление ядовитыми стрекозами позволит ему взять под контроль весь город и быстро найти оставшихся противников.

Вот только не успел он даже начать снижаться, как на сознание Тигра навалился ментальный удар невероятной силы. Даже под максимальным ускорением он не смог противостоять ему. Всё, на что его хватило, это защитить барьерами воли своё «внутреннее я», наблюдая за тем, как его тело начинает двигаться самостоятельно, следуя заложенной программе. Тигр чувствовал, что у него ещё есть одна попытка, чтобы вырваться из оков чужой воли. Но после этого у него будет всего доля секунды, чтобы суметь уничтожить Дракона. Так что как ни ярился он от переполнявшего его звериного гнева, сейчас следовало затаиться и терпеливо ждать момента для атаки.

Тем временем, его тело приземлилось на крышу дома, пробив её насквозь. Впрочем, это не помешало ему тут же броситься вперёд, на ходу отрывая голову ближайшему зомби. Максимально ускорившись, он побежал в сторону указанной ему цели. Вместе с приказом в его сознании оказался подробный план местности, так что он не терял и доли секунды на то, чтобы сориентироваться. Преодолев несколько сот метров по крышам домов, он спустился на землю и сделал ещё один эпический прыжок, прорываясь внутрь кольца из плоти.

Цель находилась почти на окраине свободного от мерзкой жижи пространства. Было видно, что мерзкое порождение некроманта пытается накрыть ту же цель, но с его скоростью движения это уже не имело значения. Подскочив к грузовику, он сходу разодрал крышу, открывая вид на содержимое. А там помимо тройки обычных зомби находилась старая мумия, которая уже почти наполовину провалилась в открывшийся прямо под ней портал.

Вот только отданные Тигру приказы предусматривали и такое развитие событий, так что он аккуратно подхватил тушку Кролика и вытащил её из портала обратно. При подобной скорости движения любое воздействие на цель наносило ей физические повреждения, но ему достаточно было сохранить общую целостность тела и не повредить уязвимые органы: мозг, позвоночник и сердце.

Удостоверившись, что прямо сейчас цель не скроется в портале, он снизил коэффициент ускорения, поудобнее перехватил вяло сопротивляющееся тело и побежал в сторону ближайшего голема. Тот уже ждал его и даже расчистил пространство вокруг себя от наседающих зомби. Верхняя часть голема раскрылась подобно «железной деве», куда он и сгрузил тело Кролика. Неуязвимая каменная плоть голема сомкнулась, и Тигр замер в режиме ожидания, лишь время от времени отвлекаясь на то, чтобы разорвать на куски приблизившегося зомби.

Всего через две секунды реального времени и целую вечность под ускорением он понял, что Кролик проиграл. Очевидно, голем превратил того в фарш, тем самым отдав победу Дракону. Внутренне Тигр был переполнен гневом, но ни одна эмоция не проявлялась на его лице. Сейчас его тело стояло, ожидая следующего приказа от Дракона, а душа готовилась к решающему поединку воли, ожидая, когда Дракон подойдёт к нему. Ведь чтобы отдать ему следующий приказ, тот должен будет увидеть его лично. А Тигр смог повлиять на свои действия таким образом, что сейчас он замер между тушей голема, рекламным щитом и стеной дома, так что увидеть его можно было, только подойдя вплотную.

Дракон

План, который он придумал буквально за долю секунды, был успешно воплощён в жизнь. Следуя его приказам, Тигр на максимальной скорости добрался до Кролика и «скормил» того голему. Стрекозы заметили, что хитрый некромант чуть не сбежал с помощью портала. Но эффект неожиданности и скорость Тигра помешали экстренной эвакуации.

Дракон не решился сначала убить Тигра, а потом прикончить Кролика лично, потому что за это время тот бы уже наверняка скрылся внутри плоти Собаки, после чего даже полученное им усиление способностью Тигра не смогло бы гарантировать победы.

Сейчас же он направлялся в сторону замершего в неподвижности Тигра, попутно разбираясь с доставшейся способностью поднимать нежить. Все зомби, в том числе Собака, превратились в обычные трупы. Так что теперь если он захочет «оживить» их, ему придётся делать это самому. Но была у этой новости и хорошая сторона. Он мог поднять нежить, используя в качестве «проводника» любого своего миниона, то есть стрекозу или голема.

Путь от его нынешнего положения до Тигра был неблизким. Потребуется минимум пять минут, чтобы голем донёс его до нужной части города. А ведь сейчас он движется со скоростью больше шестидесяти километров в час. К сожалению, отданные Тигру приказы были довольно простыми из-за недостатка времени, так что он не успел сообразить отдать ему приказ самому залезть внутрь голема. Вместо этого он приказал тому стоять на одном месте и защищать свою жизнь от явных угроз. Зомби рядом с ним уже отключились, но оставалась угроза со стороны Крысы. Да и голема Тигр тоже мог принять за угрозу, потому что инструкций на этот счёт в его сознании не было.

И тут, стрекозы, контролирующие пространство рядом с Тигром, передали ему картинку появившегося рядом с носом последнего небольшого светящегося кольца. А ещё через долю секунды из затылка Тигра вырвался поток крови и мозгов, свидетельствующий о том, что ему только что высадили мозги из огнестрельного оружия. После такого не живут.

Буквально сразу же к Дракону пришло понимание, что произошло. Крыса использовал портал, чтобы выстрелить прямо в нос Тигру. Находящийся на лице того противогаз, естественно, не смог остановить пулю, а «неуязвимость» Тигра, похоже, не распространялась на внутренние органы, из-за чего пуля выбила ему мозги, не встретив никакого сопротивления.

Не став рефлексировать над неожиданным поражением, Дракон тут же направил стрекоз, чтобы через них поднять Лошадь и Тигра в качестве зомби. А пока магия делала свою работу, ближайший голем буквально «рухнул» на труп Тигра, скрывая тот внутри себя. Пусть он не сможет получить эти силы для себя лично, но и Крысе они не достанутся. А дальше уже он придумает, как справиться с этим врагом.

Сейчас ему уже нет смысла идти в сторону мёртвого Тигра, так что следует поступить наоборот и сохранить дистанцию между собой и Крысой, успевшей, кстати, смыться на другой конец города. Все его самые сильные способности могут действовать дистанционно. На невидимку взгляд Змеи не подействует, потому что цель он банально не увидит. А так он может отправить на охоту за Крысой армию нежити, натравить рой стрекоз и добить её неуязвимыми големами, вооружёнными гранатомётами, созданными с помощью сил Овцы. И всё это время трупы Тигра и Лошади будут находиться в безопасном месте внутри големов, не давая Крысе и шанса стать сильнее.

Крыса

О том, что использовать порталы можно не только для того, чтобы проходить через них, Крыса догадался, только когда в очередной линии будущего почувствовал, как эта сила вернулась к нему. Увы, все его попытки выбраться наружу, чтобы посмотреть, что там происходит, заканчивались смертью от ядовитого укуса уже через пятнадцать секунд в момент отключения нематериальности. Этого было недостаточно, чтобы добраться до Кролика и убить его, потому что все возможные места в зоне досягаемости он уже проверил.

Когда в очередной линии будущего некромант умер, и возможность создания порталов вернулась к нему, Крыса решил первым же делом сбежать на другой конец города, как в своё время сделал Лошадь. Но потом ему в голову пришла очевидная идея, до которой он почему-то не додумался раньше.

Он же может предвидеть, как что-то выходит из портала. Ему не обязательно проходить через портал самому. Достаточно будет открыть портал диаметром в пару сантиметров и выстрелить через него. Кроме того, портал может открываться, ориентируясь не только на конкретное положение, но и на любой более-менее чёткий образ. Раньше Крыса лично видел Тигра в одной из линий будущего. Так что он может открыть портал рядом с ним и выстрелить ему прямо в глаз. Или даже в нос. Если неуязвимость распространяется только на кожу, то это сразу убьёт казалось неуязвимого врага.

Всего несколько линий будущего показали, что выстрел в нос гарантированно убивает Тигра. Не раздумывая ни секунды, именно этот план Крыса и реализовал. Но уже через секунду после того, как метка присутствия Тигра исчезла, до Крысы дошло, что он не знает, кто убил Кролика. Если это был Дракон, то он получил силу некроманта и сможет поднять Тигра в качестве нежити. Значит, нужно успеть уничтожить труп Тигра до этого момента.

Вот только перебор линий будущего показал, что радоваться одержанной победе не стоит. Способности Тигра проявлялись у него не сразу, а секунд через десять. Вот только за это время Дракон успевал поднять труп Тигра в виде нежити, и все пробуждавшиеся способности отключались, не успев ничего изменить в его теле. Более того, одновременно отключалась и способность создания порталов, так что Крыса предпочёл открыть портал в другую часть города, где не было видно стрекоз, и прыгнуть туда, уже не заботясь о прогнозировании линий будущего.

Дракон

Охота на крыс уже начала его утомлять. Как настоящая крыса, его противник нашёл идеальное убежище для себя в канализации. Непонятно, почему он воспользовался этой возможностью только сейчас, но вот уже больше получаса Дракон гонял его по всему району, а Крыса раз за разом ускользала от него, используя подземные коммуникации.

Осложнялось дело ещё тем, что большая часть нежити осталась на другом конце города, и своим ходом добралась бы сюда в лучшем случае к вечеру. Порталы для её транспортировки использовать не получилось, потому что после десятка прошедших «пассажиров» портал схлопывался, и Лошади нужно было минуту подготавливаться к следующей попытке.

Конечно, Дракон попробовал использовать местное выжившее население для создания новой нежити, но тут всплыл неприятный момент. Уже «готового» зомби он мог подчинить себе за долю секунды. А вот для обращения живого человека в нежить требовалось приложить некоторое усилие, и занимало это действо секунд десять. Слишком медленно, чтобы говорить о массовом поднятии.

Теперь понятно, почему Кролик пошёл по пути заражения «вирусом» зомби через укус. Хотя этот способ и работал медленнее, но зато не требовал личного внимания. Вот только для того, чтобы этот механизм сработал, нужно было сначала самому стать нежитью. Да и, честно говоря, не видел Дракон толка от медлительных мертвяков, хотя те и могли чувствовать живых. Так что, немного подумав, он поднял в качестве нежити несколько сотен… стрекоз. Теперь те могли не только летать, но и ощущать присутствие жизни. А с поимкой вёрткой добычи должны были справиться и големы вместе с обычными стрекозами. Ну, по крайней мере в теории.

А на практике Крыса рассекал по трубам с холодной водой и заполненным дерьмом ходами канализации со скоростью легкового автомобиля. Километров сорок он точно делал. Так что план «догнать и покарать» провалился уже на первом пункте.

В принципе, можно было бы пойти по сложному пути и заставить големов буквально сравнять город с землёй. Это было бы небыстро, но зато гарантированно лишило Крысы всех возможных убежищ, выгнав того на открытый воздух под атаки стрекоз. Вот только этот подход неведомые зрители шоу, видимо, посчитали неинтересным, так что дали оставшимся фигурам всего три часа на выяснение отношений. Если к закату победитель не будет определён, то проиграют оба.

Естественно, Дракона это не устраивало, но и Крыса, не стремился проигрывать, видимо предпочитая действовать согласно принципу «ни себе, ни людям». Так что время шло, а игра в кошки-мышки результата не приносила.

В конце концов, Дракон плюнул на поиски противника и собрался решить проблему кардинальным образом, как он всегда это делал — с помощью добротного ядерного взрыва.

Оставив свои войска гоняться за Крысой в фоновом режиме, сам он направился в центральную часть города. Как оказалось, тут находились закладки «с читами» для всех Знаков Зодиака. Просто нужно было задать себе правильный вопрос вроде «А нет ли тут, случайно, ядерной бомбы?». Таким нехитрым образом он смог выяснить, что ещё тут припрятан труп дракона для некроманта, и фотографии всех игровых фигур для Лошади. Увы, последними Дракон воспользоваться не мог, потому что у Лошади не хватало для этого мозгов. В прямом смысле. Что устроители игры оставили для Дракона, он понять так и не смог. Возможно, что ничего.

Так что сейчас Дракон направлялся прямиком к тайнику, где лежала, дожидаясь своего момента, ядерная бомба мощностью где-то в сто килотонн. На первый взгляд немного. По крайней мере в обычной ситуации это не гарантировало бы мгновенного уничтожения всех людей на территории города. Но нужно учитывать, что город окружён непробиваемым барьером, так что взрыв отразится от стен и устроит тут тотальный Армагеддон.

Было совершенно очевидно, что сам Дракон этот взрыв не переживёт. Но он и не собирался. Перед инициацией обратного отсчёта он планировал превратить себя в нежить.

Наконец, его средство передвижения добралось до неприметного магазинчика, в подвале которого и находился нужный девайс. Исследовав его, Дракон пришёл к выводу, что может использовать силу Овцы для того, чтобы усилить одну из характеристик взрыва. Естественно, он выбрал усиление нейтронного и гамма-излучения даже ценой некоторого снижения общей мощности взрыва.

Следующим шагом стала постройка путей для эвакуации. Ведь Дракон собирался выиграть, а перспектива сгореть в ядерном пламени как-то этому противоречила. Поэтому, он решил построить два сооружения, благо сила Свиньи отлично для этого подходила.

Первым сооружением должна была стать труба, по которой грязевой голем должен был поднять заряд на высоту в сотню метров. Это должно было сделать наземный взрыв надземным, немного меняя характеристики взрывной волны.

А вторым сооружением была тоже труба, но горизонтальная, ведущая на окраину города к самой его границе. Там сила удара должна была быть минимальной, так что защиты от оболочки из голема и общей выносливости нежити должно было хватить для того, чтобы Дракон смог выжить. Точнее, просто остался одним куском, у которого сохранился целиком хотя бы один из трёх уязвимых органов.

Прокладка трубы заняла почти час. После этого Дракон вернулся в центр, проверил, как его голем построил вышку, превратил себя в нежить и подошёл к бомбе, чтобы набрать код активации. Крыса в этот момент находился где-то на окраине города, так что его можно было не опасаться.

И вот, пятиминутный таймер начал свой отсчёт. Загрузившись внутрь голема, Дракон со всей возможной скоростью отправился прочь, обрушивая проход за своей спиной. Через четыре с половиной минуты он достиг подготовленного убежища и разместился в его центре. Вокруг него находилось множество големов, которые должны были сыграть роль демпферной подушки, поглотив силу взрывной волны.

Дождавшись взрыва, он ощутил, как взрывная волна смяла всю возведённую им защиту и расплющила его тело.

Крыса

Найденный в спортивном магазине акваланг стал для него подарком судьбы. С ним он мог выходить из нематериальной формы внутри водопроводных труб и канализации, что сразу решало проблемы с ядовитыми насекомыми. Более того, оказалось, что в нематериальной форме внутри толщи воды он может передвигаться куда быстрее, чем под землёй или в воздухе. Так что он банально скользил вдоль линий подземных коммуникаций, скрываясь от преследования.

Конечно, это не давало ему и малейшего шанса на победу, но на неё он уже и не надеялся. Дело было в том, что Дракон передвигался по поверхности ещё быстрее него, плюс не стремился приближаться, всегда оставаясь на расстоянии минимум пары километров. В таких условиях было понятно, что Дракон выиграет, как только один из его минионов доберётся до противника. И Крысе оставалось только бегать по лабиринту, изображая из себя Пак-Мэна.

В очередной раз перейдя в бесплотное состояние, Крыса двинулся вперёд, просчитывая варианты будущего. Вот только на этот раз граница в пятнадцать минут добралась до момента, где он мгновенно умер, даже не сумев понять, что произошло. Тут же запустив ещё одну линию, Крыса поменял маршрут движения, но получил тот же результат. В следующий раз он подгадал переход в нематериальную форму за секунду до «часа икс». Тут он успел увидеть, как расплющило весь трубопровод. На большее длины линии не хватило.

Подождав пятнадцать секунд, Крыса создал новую линию. В ней он выбрался на поверхность и смог увидеть, как ярчайшая вспышка ядерного взрыва испаряет здания вокруг него. Тут же он в реальном мире сменил направление движения, чтобы оказаться как можно дальше от эпицентра взрыва, за одно перебирая варианты будущего и ища место, где можно спрятаться.

Увы, чем дольше он бежал, тем больше убеждался, что спастись невозможно. Оставалась только безумная надежда, что он сможет пережить Дракона, банально протянув несколько дополнительных минут. Наконец, он выбрал вариант, в котором смог пережить сам взрыв.

Для начала, из канализации он выбрался внутрь холодильника в одном из магазинов. Там он дождался нужного момента и в самую последнюю секунду перешёл в нематериальную форму. Ядерный взрыв смёл здание вместе с холодильником, но недалеко от этого места образовалось небольшое убежище в виде упавших «домиком» бетонных перекрытий. Они спасли его от жара взрыва, а пригодный для дыхания воздух он взял из акваланга. Ему пару раз уже приходилось менять баллоны, забегая на несколько минут в нужный магазин, но сейчас времени для этого не было, так что кислорода оставалось минут на двадцать, если сильно не дышать.

Так, лёжа в этом подобии склепа, где даже развернуться нормально было нельзя, Крыса просматривал варианты собственного будущего, заранее чувствуя, как под воздействием радиации постепенно отказывает всё его тело. Последним усилием он включил небольшой фонарик, чтобы не лежать в темноте, и иметь хоть какое-то представление о том, жив он или уже нет.

Дракон

Нельзя сказать, что Дракон потерял сознание, но некоторый шок он несомненно испытал. В относительной целостности остались руки, ноги и голова. А вот грудную клетку расплющило, раздробив рёбра и грудину. К счастью, сердце, позвоночник и мозг остались почти целыми, так что немедленное упокоение ему не грозило.

Привычно взяв под контроль окружающего его голема, он начал выкапываться из-под завала. Ощущения говорили ему, что Крыса всё ещё жив, а времени до конца игры оставалось меньше часа. К счастью, голему не были свойственны проблемы со здоровьем, так что тот довольно шустро побежал в сторону Крысы.

Местность, где скрывался противник, превратилась в горящий ад. Все здания обратились в груды строительного мусора, а всё, что могло гореть, горело или хотя бы пыталось это делать, потому что кислорода в окружающем воздухе уже не хватало. Но зато температура была как в духовке, и вода испарялась, едва только показавшись на поверхности.

Ждать естественной смерти Крысы можно было ещё несколько часов, если не дней, так что Дракон принялся перерабатывать завалы в грязь, просто двигаясь вперёд на максимально возможной при этом скорости. Как нежить он обладал чувством жизни, так что ориентировался и на него.

Он хотел создать новых стрекоз-зомби, но при такой температуре их крылья и хитиновый покров плавились, превращая стрекоз в бесполезных червей. Впрочем, не совсем бесполезных. Немного подумав, он поместил доступную ему нежить внутрь големов. Тех он создавал из породы, добытой из-под земли, где температура была всего двадцать градусов. А за счёт массивности, големы должны были нагреться ещё нескоро. Так что через пару минут от него начали разбегаться небольшие големы-крабы с начинкой из зомби, которые обшаривали местность.

Эта тактика оказалась успешной, и он почувствовал присутствие жизни под одним из завалов. Он не стал раскапывать убежище, чтобы не потревожить противника раньше времени. Вместо этого Дракон трансформировал в грязь проход к Крысе, одновременно превращая её в голема. Наконец, он смог сформировать «глаз» на противоположном конце голема и убедился, что противник находится без сознания или близок к тому. Правда, лицо того закрывала маска акваланга, но дыхание и биение сердца говорили о том, что противник «на грани».

Впрочем, в таком состоянии он мог оставаться ещё долго, так что стоило помочь ему эту грань пересечь. И он даже выбрал достаточно интересный способ, чтобы сделать это.

Крыса

Крыса уже почти потерял сознание. Мысли путались, все его способности отказали, и сейчас он лишь изредка вдыхал воздух, подчиняясь инстинкту выживания, который всё никак не давал ему умереть. Впрочем, именно этого ведь он и хотел? Продолжать жить, пока в этой игре не останется победителей.

Неожиданно он почувствовал, как его грудь сдавило. Очередной вдох дался с трудом, но дело было не в последствиях радиоактивного облучения. Это напоминало… напоминало…

В этот момент перед его лицом появилась хитрая баранья морда. Она протиснулась между бетонным «потолком» и маской акваланга, прищурилась, а потом мерзко заблеяла.

Это напоминало… овцу, залезшую к нему на грудь. Осознав это, Крыса в последний раз выдохнул, после чего взрыв разорвал его мелкие куски.

Дракон

Я закончил просмотр воспоминаний участников этого шоу и вернулся в настоящее. Да уж, вот это действительно напоминало игру. Но больше что-то такого не хочется. Таких перепадов эмоций, такого накала страстей я не испытывал уже давно.

Интересным также оказался способ, которым устроители игры «лишили» меня всех способностей к магии. На самом деле, моя душа всё это время оставалась в том самом наполненном светом зале, а ощущения от тела передавались дистанционно. Это в какой-то степени напоминало виртуальную реальность, только подключался я к реальному человеческому телу.

Отвлёкшись от своих мыслей, я обратил внимание на излучающую недовольство фигуру Ведущего этого шоу.

— Ты закончил просмотр воспоминаний? — Поинтересовался он.

— Да. — Кивнул я.

— В таком случае переходим ко второму вопросу. Ты можешь загадать одно желание, и я попытаюсь его исполнить.

Что-то формулировка как-то не очень. Что значит, попытается? Попытается, но напортачит своими кривыми руками? Или он имел в виду, что попытается, но исполнять не будет? Ладно, неважно. Желание у меня может быть только одно.

— Хочу, чтобы ты избавил меня от паразита, засевшего в моей душе. — Поскольку общались мы телепатически, то пояснений, что это за паразит, не требовалось. Да паразит и сам после моих слов принялся излучать явный интерес, внимательно наблюдая за Ведущим.

— Это желание я исполнять не буду! — Тут же открестилась «высшая сучность», распространяя эмоции, как будто я огрел его пыльным мешком с песком по голове.

— Но ты ведь даже не попытался, хотя обещал. — Укорил я его. Паразит согласно кивнул, подтверждая мои слова.

— НЕТ!!! — А вот теперь я ощущал исходящий от него страх. — Даже пытаться не буду!

— Ну, тогда, давай я загадаю другое желание. — Предложил я.

— Нет! Всё, ты свой шанс использовал, никаких больше желаний. И вообще, сгинь!

На этом меня выкинуло из пространства света, и я опять оказался в пустоте. А через пару минут меня тут нашло Существо.

— Да, не ожидал я от тебя такого. — Протянуло оно, критически осматривая меня, как захромавшего бегового таракана. — Не оправдал ты моих надежд.

— С чего это вдруг? — Удивился я. — Я же выиграл.

— Да, выиграл. — Кивнуло Существо. — Но ты не был самым смешным.

— А кто был? — Ошарашенно спросил я, хотя по большому счёту, мне было на это наплевать.

— Кролик. Он за всю игру так и не смог никого убить.

— Зато я выиграл. — Продолжил я давить своим аргументом.

— А твоё желание — это вообще нечто. — Игнорировало мой аргумент Существо. — Это ведь должна была быть самая смешная часть шоу, где Ведущий исполняет желание в лучших традициях джиннов. А кто будет смеяться над твоим пожеланием?

— А в чём дело то? — Подозрительно поинтересовался я. Что-то гложут меня смутные сомнения.

— Да ты вообще в курсе, что больше сотни игроков поседело, пытаясь не смеяться в этот момент.

— То есть это было всё-таки смешное желание? — Уточнил я.

— Нет! Всё, вопрос закрыт. — Как-то уж слишком поспешно ответило Существо. — И вообще, мой тебе совет. Забудь про то, чтобы избавиться от своего симбионта. Сам ты этого сделать не сможешь, а помочь тебе никто в здравом уме не согласится.

— И смириться с тем, что через девятьсот лет эта тварь сожрёт меня?

— А что делать? Такова судьба самых лучших игровых фигур. И вообще, если ты с ним договоришься, то может он и не будет тебя есть. Ну, пока ты ему не надоешь.

У меня на такое предложение даже слов не нашлось.

— А кто такой мой паразит, что от одного его упоминания даже игроки в страхе трясутся?

— Этого тебе знать не положено. И вообще, ты сейчас должен думать о следующей игре. В общем, так. Выступать в своей лиге тебе ещё рано. Так что следующим твоим заданием будет моральная помощь другой игровой фигуре.

— Моральная? — Недоверчиво переспросил я.

— Именно. Ты не должен лично вмешиваться в игровые события. Твоя помощь должна ограничиваться советами, подбадриваниями и едкими комментариями.

— Да уж, отличная помощь. — Оценил я перспективы своего будущего «клиента». — И каким должен быть результат моей помощи? — На всякий случай уточнил я.

— Твой подопечный должен выиграть. В его случае это означает, что события должны более-менее соответствовать канону и завершиться тем же финалом.

— Ага… Я что-то как-то считал, что для достижения подобного результата вообще ничего делать не надо. Канон же сам пробивает себе дорогу в реальность, подстраивая события.

— Не всегда. — Огорчённо вздохнуло Существо. — Это игра на повышенной сложности. То есть враги сильнее в десятки раз, так что игровой фигуре нужно выкручиваться всеми доступными способами. А у меня там накладка вышла. При внедрении души произошло слишком сильное слияние с астральными оболочками главного героя, и в результате ничтожность героя вступила в резонанс с ничтожностью самой внедряемой личности, так что на выходе мы получили бесхребетного слизня, имеющего только воспоминания главного героя истории. С такими исходными данными шансы на успешное следование канону равны нулю. Тут-то и появляешься на сцене ты. Будешь помогать моей фигуре пафосно превозмогать все препятствия. И учти, если он проиграет, то для тебя это тоже будет проигрыш. Второй подряд. После такого на снисхождение можешь не рассчитывать. Что бывает с проигравшими в твоей лиге, ты уже знаешь.

На этом существо исчезло, а меня в виде привидения выкинуло в материальный мир.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Evangelion

https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=5068632

https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=1371092

Или не совсем материальный, потому что мир вокруг был каким-то странным. А главное, я узнал это место. Я сидел в вагоне пустой электрички. Расположение сидений больше соответствовало вагону метро, но поезд ехал на поверхности. Закатное солнце

окрашивало весь мир в оранжевые цвета. Напротив меня, прикрыв глаза, сидел парень лет четырнадцати. Он слушал музыку на плеере и выглядел совершенно отрешившимся от мира.

Так вот ты какой, Икари Синдзи-кун? Я осмотрел себя и обнаружил, что выгляжу как настоящий дьявол, явившийся для подписания договора о продаже души. То есть одет в классический чёрный костюм-тройку, белую рубашку, красный галстук и чёрные глянцевые ботинки. Кое-как рассмотрев отражение своего лица в стекле, я увидел ничем не примечательное лицо. Прямо, Джеймс Бонд на выезде. Так и назовёмся.

Я попытался дотронуться до плеча парня, чтобы разбудить его, но к моему удивлению, рука прошла сквозь его тело. Похоже, я всё-таки призрак. Даже в этом сне. Что ж, тогда будем изображать из себя шизу.

Усевшись обратно на своё место напротив главного героя этой истории, я подал голос.

— Синдзи. Синдзи! Проснись и пой!

— А? Что? — Дёрнулся тот, вываливаясь из своего транса.

— Привет. Я твоя Шиза. Будем знакомы.

— Что? Какая шиза? — Удивился мой клиент.

— Обычная. — Пожал я плечами. — Диссоциативное расстройство личности. Слышал о таком?

— Нет у меня никакого расстройства. Зато есть справка, что я нормальный! — Принялся отбрыкиваться Синдзи.

— Раньше, может, и не было расстройства. А теперь есть. Вот он я перед тобой.

На это заявление аргументов у Синдзи не нашлось, так что он подавленно затих.

— И чего тебе надо? — Смирился он с моим существованием.

— Ну, как всегда. Я хочу помочь тебе преодолеть проблемы, о существовании которых ты даже не подозреваешь.

— И что это за проблемы?

— Хм… дай-ка подумать. — Протянул я, будучи неготовым к столь быстрому переходу к стадии принятия. — Например, твой отец пригласил тебя в Токио-3, чтобы заставить сражаться с гигантскими сверхъестественными существами, называемыми ангелами.

— Что за чушь? — Хрюкнул Синдзи, смеясь в кулак.

— И ничего это не чушь. — Обиделся я. — Сам скоро убедишься в этом. Твой отец хочет бросить тебя в битву, где чтобы просто выжить, тебе предстоит рвать противников на части голыми руками и жрать их живьём.

— И зачем это ему? — Скептически поинтересовался Синдзи.

— Ну, как всегда, хочет загрести жар чужими руками и стать богом.

— Богом? Ого! Теперь я точно вижу, что ты шиза. — Усмехнулась личинка бога ничтожности. — Кстати, а какого размера эти ангелы?

— Метров пятьдесят в высоту. В среднем. — Прикинул я, ориентируясь на свои воспоминания о сериале.

— И их я буду рвать на части голыми руками? Думаешь у меня будут хоть какие-то шансы?

— Их. Не будет. — Ответил я на оба вопроса. — Поэтому я, собственно, и появился. Чтобы выжить и не сдохнуть мучительной смертью, тебе придётся следовать моим советам. Только я знаю, как можно убивать огромных могущественных монстров, способных уничтожить всё человечество, и при этом ничуть не напрягаться, а вести счастливую интересную жизнь.

— Что-то не верится. — Погрустнел Синдзи, пялясь на свой плеер.

Неожиданно, он пропал из вагона, после чего весь мир погрузился во тьму. Мне пришлось потратить несколько секунд на то, чтобы понять, как можно выбраться из этой темноты в реальный мир, благо я сохранил контакт с сознанием Синдзи.

Переместив своё астральное тело поближе к материальному миру, я смог осмотреться. Синдзи сидел почти в такой же электричке, что была в его сне, вот только это транспортное средство было «осквернено» человеческим влиянием. Всюду были наклеены разные рекламные плакаты и листовки с текстом. В вагоне хватало пыли и мусора. На скамейке в дальнем углу беззастенчиво спал какой-то бомж. А напротив чуть в стороне сидела бабулька, перевозящая пару пакетов с землёй, из которых торчали тощие деревца. Ну и за окном был ещё не вечер, а самое что ни на есть утро.

— Странный сон. — Пробормотал Синдзи, открывая глаза.

— Это был не совсем сон. — Ответил я.

Синдзи перевёл взгляд на мою фигуру и вскочил на ноги. Благодаря нашей связи он мог видеть и слышать меня, даже находясь в реальности.

— Ты? — Спросил он, шаря глазами по сторонам. — Я всё ещё сплю? — Спросил он скорее самого себя.

— Можешь удариться лбом о поручень. — Посоветовал я, коварно ухмыляясь и пододвигаясь поближе. — Если ты спишь, то боли не почувствуешь.

— Не смешно. — Ответил Синдзи, пытаясь оттолкнуть меня в сторону. Ожидаемо, его рука беспрепятственно прошла сквозь меня. — А-а-а!!! — Воскликнул он, пятясь назад. Бабулька неодобрительно посмотрела на него, прижимая деревца к себе.

— Я твоя Шиза. — Ещё раз представился я. — И тебе от меня не сбежать.

С этими словами я тоже встал и нагло прошёл сквозь Синдзи, от чего тот грохнулся пятой точкой на пол. Проморгавшись, он вскочил и с размаху хряснулся головой о железный поручень. Раздался крик, и буйный псих схватился за лоб, пытаясь унять боль. К счастью, сил этого хиляка хватило только на то, чтобы чуть-чуть саднить себе кожу.

— Нет, я не сошёл с ума! — Запричитал псих, отрицая моё существование, хотя я стоял прямо у него перед глазами.

— Это особенно правдоподобно звучит, учитывая то, что ты валяешься на полу, разговариваешь сам с собой и бьёшься головой о стены. — Согласился я.

После этих слов Синдзи почти успокоился, сел обратно на скамейку и перестал обращать на меня внимание, бубня себе под нос что-то вроде: «Его нет. Его нет. Его нет!»

— Ладно, думаю тебе стоит успокоиться и осознать мою правоту. — Сказал я ему утешительным голосом. — Думаю, ты довольно быстро осознаешь, что моё появление — это лучшее, что могло произойти с тобой сегодня.

— Изыди! — Прочти провыл Синдзи, закрывая лицо руками.

— Ладно. Не прощаюсь. Скоро я ещё раз навещу тебя, а пока отдохни. У тебя сегодня будет тяжёлый день.

С этими словами я перестал транслировать свой образ в сознание Синдзи, что для него выглядело так, будто я растворился в воздухе. Отойдя чуть в сторону, я принялся анализировать, что же произошло со мной и моими способностями.

Я всё ещё владел магией, чакрой и псионикой. Вот только сам материальный мир был отделён от меня чем-то вроде пелены. Хм… незримая пелена. Это, случаем, не та же штука, которую я видел в мире Звёздных Врат? Тогда я, получается, что-то вроде Вознесённого? Забавно. Так вот как выглядит мир «с той стороны».

Мои магические способности будто не могли дотянуться до этого мира, утыкаясь в препятствие. Я был уверен, что при необходимости смогу пробить его, но тут вставал вопрос о допустимости подобных действий.Всё-таки Существо говорило о том, что помогать я могу только советом, а значит любое прямое магическое вмешательство в судьбу фигуры скорее всего будет расценено как нарушение правил игры.

Разобравшись с собой, я обратил внимание на Синдзи. К счастью, для диагностических заклинаний «пелена» препятствием не являлась, так что я смог подробно изучить этот образец Хомо Сапиенс. Ничего выдающегося. Правильнее даже будет сказать: сама посредственность. Ум, разум, физические данные, развитость астрального тела — по всем этим параметрам Синдзи находился на уровне «чуть лучше чем ничтожество». А с учётом всех тех тараканов, что проживали в его голове, на выходе получалось самое настоящее ничтожество, о котором и говорило Существо.

Похоже, при первых же признаках проблем Синдзи засовывал голову в песок и просто ждал, когда же проблема рассосётся сама собой. Или когда её решит кто-то другой. Причём, до «вселения» игровой фигуры Синдзи был не так уж плох. По крайней мере он был отличником в школе, старательно выполняя все задания. Но вот после слияния привычка думать покинула его, заменившись простым «роботизированным» исполнением приказов.

Единственное, что могло подвигнуть Синдзи на самостоятельные действия — это страх. Страх он ощущал всегда. Те проблемы с психикой, которые раньше приводили к непониманию окружающих и желанию замкнуться в себе, теперь вызывали страх и желание отгородиться от мира любой ценой. В общем, получившаяся сопля была идеальным объектом для манипуляций, но сама по себе не смогла бы решить ни одной проблемы в принципе.

Изучив ситуацию, я, наконец, понял, что за свинью подложило мне Существо. У Синдзи напрочь отсутствовала воля к жизни, и даже угроза смерти или боль не смогли бы заставить его напрячься и сделать что-либо. Страх в его случае активировал не желание бороться или хотя бы бежать, а желание свернуться подобно улитке в надежде переждать угрозу. Любая деятельность, которая потребовала бы больше, чем пару минут усилий, в его исполнении изначально была обречена на провал. Поэтому, становилось очевидно, что сам Синдзи ничего делать не будет. А значит, мне нужен кто-то, кто будет справляться с проблемами заместо него. Сам я, по понятным причинам, ничего изменить не мог. А значит, тут нужен кто-то третий, достаточно могущественный и при этом заинтересованный в достижении результата. Единственным доступным мне способом решения этой проблемы был призыв демонов.

Ещё когда я жил в теле паука, я изучил достаточно трудов по демонологии и ритуальной магии, чтобы понимать, что моя проблема имеет решение. Я не собираюсь заключать договор с демонами, но зато этот договор может заключить Икари-младший. Конечно, подобные действия всегда имеют свою цену. И не только в виде требований со стороны демонов, но и в виде «отката» со стороны самого мира.

Вот только сейчас мир находился на краю гибели, а сам Синдзи вроде как должен был стать новым богом этого мира. Так что с этой стороны проблем можно избежать, включив в условия контракта принятие призывающим ответственности за действия демона после окончания контракта. Более того, можно было прописать в контракте «полномочия» уровня бога, что дало бы Синдзи «право» принести в жертву любого жителя Земли. По крайней мере это право могло бы обеспечить работу договора с демоном и гарантию того, что само мироздание позаботится о соблюдении условий контракта. Конечно, если в конце концов Синдзи не удастся стать богом, то откат будет чудовищным. Вот только меня этот момент интересовал меньше всего, потому что «подпись» под договором должен был ставить он и только он. А я просто буду выступать юристом, составившим текст контракта.

Следующей проблемой с призывом демонов являлась их тупость. Да-да, именно тупость. Среднестатистический демон по уровню интеллекта был не умнее свиньи. Даже высшие демоны, прожившие тысячи лет, в этом отношении были не сильно лучше животных. Вся их хитрость и коварство на самом деле были банальной неспособностью прогнозировать течение событий. Вместо того, чтобы запланировать свои действия и снимать устойчивый урожай, они предпочитали обманывать или отбирать ценности силой, даже если всего через несколько лет могли бы получить в десять раз больше.

С таким подходом попытка полагаться на обычного демона могла привести лишь к краху любой идеи. Мне нужно было найти демона, обладающего достаточно «человеческим» сознанием, чтобы тот смог оценить преимущества следования сложному плану, а самое главное, потенциальный «работник» должен был сам радеть за будущий результат, самостоятельно пытаясь исправить косяки, совершаемые Синдзи.

Оценив все эти нюансы, я пришёл к выводу, что мне нужно попасть в местный «мир демонов» и найти там подходящего исполнителя. Каждый «материальный мир» имел связанный с ним «мир демонов», откуда, как правило, и призывались подобные существа. Конечно, были и исключения, но суть подобного соседства заключалась в том, что призыв демонов из такого мира проходил проще всего и требовал минимальных затрат энергии.

Мне был известен ритуал открытия портала в мир демонов. Я собирался открыть его, пройти в другой мир, а там устроить ещё один ритуал, целью которого был поиск наиболее подходящего претендента на заключение договора. Подобные ритуалы были по сути основой ритуальной демонологии, а потому можно было ожидать от них приемлемого результата. В конце концов, если предложить достаточно интересные условия, то демон сам будет всеми силами стараться соблюсти договор.

Создание ритуального круга с помощью магии было секундным делом. А вот для того, чтобы ритуал сработал, нужна была жертва. Я осмотрелся по сторонам и отправился к бомжу, что всё так же давил храпака. В принципе, Существо требовало от меня не помогать Синдзи. Этот же ритуал я выполняю только для себя самого, и пользы от него для людей не будет никакой. Следовательно, нарушением правил подобное применение магии не является. Так что я сосредоточился и вырвал душу бомжа из тела, тут же разместив её в фокусной точке ритуала.

Спустя несколько секунд магия сработала, и рядом со мной открылся портал, ведущий в глубины неизведанного. Естественно, я не стал соваться туда сам, а послал теневого клона. Выйдя из портала тот оказался в странном пространстве, описать которое человеческими словами было совершенно невозможно. С одной стороны, тут была лишь Пустота. Даже пространства как такового тут не было. С другой стороны, тут находилось всё что угодно, пребывая в состоянии несуществования. Лёгким усилием тут можно было бы создать любую вещь, вот только просчитать последствия подобного поступка не взялся бы ни один бог. Иными словами, сейчас мой клон парил в бесконечном Хаосе.

К счастью, вместе с собой клон принёс сюда небольшой кусочек законов материального мира, так что немедленное развоплощение ему не грозило. Быстро активировав вложенное в него заклинание, клон принялся изучать результаты. Этот ритуал можно было бы сравнить с предсказанием судьбы. Он давал понять, какой демон может выполнить условия договора в обмен на обещанную плату. А тот факт, что проводился этот ритуал в самом сосредоточии Хаоса, давал шансы на самые невероятные исходы событий.

Существа невообразимого могущества мелькали за пределами барьера, окружавшего клона. Это были боги, демоны, обитатели Хаоса и даже воплощения Законов Мироздания. Все они не существовали здесь и сейчас, что с точки зрения Хаоса почти не отличалось от существования. Так что лишь малейшее усилие с моей стороны могло привлечь внимание этих тварей.

Наконец, ритуал сработал, и передо мной появился демон, чьё сознание было достаточно развито, а могущества не хватало, чтобы просто взять все, что он пожелает, не давая ничего взамен.

— Чего ты хочешь от меня, смертный? — Обратился он ко мне.

— Ничего. Но одному моему знакомому нужен исполнительный работник. Вот примерные условия контракта. — Я сбросил демону образ, в котором подробно описывались все нужные условия, действия и вознаграждения.

— Выглядит неплохо. — Хмыкнул демон. — Но уж больно описание расплывчатое.

— Большего предложить не могу. — Ответил я. — Предлагаю тебе ответить на призыв моего знакомого, а потом самостоятельно изучить предлагаемую награду. Там уже всё будет видно с первого взгляда. Если же договор тебя не устроит, то просто откажешься. Впрочем, я думаю, тебе понравится.

— А вот этот пункт зачем? — Переслал мне демон образ, подсвечивающий одну из его обязанностей.

— Мне не хочется искать подходящих демонов каждый раз, когда в них возникнет необходимость. Так что предлагаю заняться этим тебе. Думаю, ты сможешь получить выгоду из того, что оказавшиеся в моём мире демоны будут обязаны тебе наличием непыльной и хорошо оплачиваемой работёнки.

— Меня смущает, что ты не хочешь, чтобы я лично общался с клиентом. Кроме того, договор заключает он, а правом отдавать приказы с высшим приоритетом обладаешь ты.

— Ты ведь должен понимать, что мне нужно соблюсти свои интересы. — Начал объяснять я свою позицию. — Платить по счетам будет он. Но весь этот проект нужен не ему, и даже не мне, а куда более высокопоставленным заказчикам. И мне не хотелось бы, чтобы ты или ещё кто-то пошёл против Их воли. — Переданный с этими словами образ Существа впечатлил демона до дрожи в коленках.

— Хорошо. Я берусь за эту работу. — Согласно кивнул он.

— Тогда предлагаю формализовать договор и составить заклинание твоего призыва, которое позволит клиенту подписать его, не вникая в ненужные бюрократические тонкости.

С этими словами мы с демоном синхронно улыбнулись и злобно рассмеялись.

К моменту, когда Синдзи прибыл в Токио-3, у меня уже был готовый ритуал призыва демона для подписания договора с жёстко заданными условиями. Поскольку магией Синдзи не владел, то ритуал заключался всего лишь в произнесении длинного «заклинания» на языке демонов. Так что всё было готово для проведения боя, и мне всего лишь нужно было дождаться подходящего момента и вовремя довести «клиента» до ручки.

Едва только Синдзи собрался выходить из поезда, как рядом с ним появился я.

— Не скучал? — Поинтересовался я отвратительно жизнерадостным тоном. — Ничего, сейчас тебя развлекут.

Будто подтверждая мои слова, из динамиков раздался спокойный женский голос.

— Сегодня в двенадцать-тридцать объявляется чрезвычайное положение в районе Канто и на территории Токай района Тюбу. Всем жителям следует немедленно укрыться в убежищах.

Пяток пассажиров, вышедших из поезда, быстро скрылись кто-куда, оставив недоумевающего Синдзи хлопать глазами на платформе. Двери поезда за его спиной захлопнулись, и электричка укатила прочь. Потерянно осмотревшись, школьник пошёл к выходу, изо всех сил стараясь игнорировать моё присутствие.

— Что, думаешь тебя будут встречать? — Поинтересовался я, наблюдая за тем, как Синдзи идёт по переходам вокзала, ориентируясь на указатели и текст на какой-то бумажке. Ответом мне послужил только недовольный взгляд.

Выйдя из подземного перехода, мы оказались на улице города в стороне от основного здания вокзала. Осмотревшись по сторонам, Синдзи не увидел желаемого и побрёл по улице, также вертя головой. В соседнем квартале он нашёл телефонный автомат и попытался позвонить, но телефон выдавал всё то же предупреждение о чрезвычайном положении.

— Похоже, я уже не успею с ней встретиться. — Буркнул он, глядя похотливым взглядом на фотографию девушки с тёмно-синими волосами и неплохой грудью. — Нужно идти в убежище.

— В убежище ты тоже не успеешь. — Успокоил я его, ощущая приближение источника какой-то странной энергии.

— С чего ты решил? — Спросил Синдзи, наконец, признав факт моего существования.

— У тебя сейчас по графику битва с ангелом.

— Чего?

Но не успел Синдзи как следует возмутиться, как нас накрыл громкий гул, совмещённый с порывом ветра. В какой-то степени это напоминало медленную взрывную волну. Оглянувшись в сторону источника звука, школьник увидел вылетающие из-за ближайшей сопки вертолёты прогрессивного дизайна. Следом за ними показалась и огромная гуманоидная фигура ангела.

— Ну вот, а ты не верил. Ангел собственной персоной. — Довольно заявил я. — Давай, хватай портфель, бросайся на него и начинай кусать.

Тем временем, авиация открыла огонь по ангелу, что никак тому не повредило. В ответ инопланетная тварь начала крушить вертолёты, разбрасывая их в стороны. Одна из сбитых машин упала недалеко от нас, а спустя пару секунд на неё приземлилась нога ангела, расплющивая в металлический блин и вызывая взрыв.

— Это мне кажется. Это мне кажется. — Повторял как заведённый Синдзи, смотря на это действо расширенными от ужаса глазами. Один из металлических осколков ударил его в живот, отбрасывая назад. К счастью, сила удара была небольшой, и отделался парень только ссадиной. — А-а-а-а-а!!! — Заорал он, подлетая на метр вверх. — Он настоящий!

Синдзи уже было собрался бежать прочь, как рядом с ним резко затормозила легковушка синего цвета.

— Извини, давно ждёшь? — Обратилась к нему Кацураги Мисато, открывая дверь.

Не говоря ни слова, Синдзи нырнул внутрь, и машина тут же рванула вперёд. Ангел, стоящий всего в паре десятков метров, покрылся огнями взрывов от попадающих по нему ракет.

— Что… что это такое? — Заверещал Синдзи, как только расстояние между ним и ангелом увеличилось до нескольких сотен метров и взрывы стали из оглушающих просто громкими. Обернувшись назад, он следил за спокойно шагающим ангелом, пока тот не скрылся за зданиями после поворота машины.

— Это… секретная информация. — Уклончиво ответила Мисато.

— Видишь, не хочет тебя пугать раньше времени. — Прокомментировал я, вальяжно развалившись на заднем сиденье машины. Мне с моей нематериальностью забраться туда было проще простого. — Сейчас она отвезёт тебя к отцу, и тот прикажет тебе уничтожить этого монстра.

— Я не буду с ним сражаться! Его же даже ракеты не берут. — Нервно выкрикнул Синдзи, безуспешно пытаясь увидеть моё отражение в зеркале заднего обзора.

— Синдзи, успокойся. Никто не собирается заставлять тебя сражаться с ангелами. — Высказалась Мисато, сосредоточенно крутя баранку. Машина мчалась по улицам города, забираясь всё ближе к пригороду. Многоэтажные здания уже закончились, и теперь мы ехали среди небольших коттеджей, за которыми тянулись ввысь покрытые лесами холмы.

— Так это ангел? — Ещё больше перепугался Синдзи. Он ещё раз обернулся и посмотрел на высокую фигуру, идущую по городу. — И почему никто больше не стреляет?

В подтверждение его слов звуки взрывов и выстрелов стихли.

— Что? Не может быть! — Воскликнула Мисато, останавливая машину, вытаскивая из бардачка военный бинокль и наводя его на ангела. — Они собираются взорвать N2-бомбу? Ложись!

Придавив школьника своей немаленькой грудью, Мисато укрыла его от взрывной волны. Взрыв и в самом деле получился неплохим. Машину буквально подкинуло и завертело, перекатывая по вспаханной земле тянущегося вдоль дороги поля. Минут через пять двое бедолаг пришли в себя, вылезли из многострадальной машины и уставились на ангела, чей силуэт прорывался сквозь окружающее его пожарище.

— Видишь, что это за монстр. — Опять начал я действовать Синдзи на нервы. — Его никакие взрывы не берут. Вся надежда только на тебя.

— Синдзи, поможешь мне? — Одновременно обратилась к нему Мисато, пытаясь придать машине горизонтальное положение.

— Нет!!! Отстаньте от меня! — Закричал тот, закрываясь руками от беспощадной реальности.

— Синдзи? — Удивлённо переспросила Кацураги.

— Что? — С безумием в глазах уставился тот на неё.

— Помоги мне сдвинуть машину. Нам нужно ехать дальше.

— Хорошо. — Понуро кивнула бесплатная рабочая сила и поплелась помогать толкать машину. Убраться отсюда он хотел не меньше Мисато.

Через несколько секунд транспорт был приведён в почти рабочее состояние, после чего пассажиры заняли свои места, и скрипящий тарантас начал выруливать на дорогу, буксуя каждые пару метров. Без особых проблем они добрались до входа в тоннель, где машина заняла своё место на специальном подъёмнике.

Весь путь Синдзи обречённо молчал, пялясь в никуда. Даже после того, как Мисато начала задавать ему вопросы, он продолжил молчать, лишь вытащив из своего портфеля пару бумажек по её просьбе. Получив папку с «секретными материалами» о NERV, он углубился в чтение, пытаясь найти там хоть какую-то информацию об ангелах и своей будущей роли во всём этом бардаке.

Когда подъёмник попал внутрь Геофронта, даже подавленный Синдзи не смог сдержать восторженного вскрика.

— Ух ты!

— Да, это Геофронт. Наше убежище и штаб-квартира NERV.

— Вы знаете, зачем я понадобился отцу? — Спросил Синдзи, опять сваливаясь с пучину депрессии.

— Нет. Думаю, он сам расскажет тебе. — Тактично перевела стрелки Мисато.

— Зря ты так боишься сражаться с ангелами. — Продолжил я своё промывание мозгов. — Я же сказал, что знаю способ уничтожать их вообще безо всяких усилий. Тебе нужно просто слушаться меня, и всё будет нормально.

Синдзи покосился на меня, а потом на смотрящую на него Мисато.

— Мисато-сан?… — Попытался начать он разговор. Я постоянно мониторил его мысли, так что знал, что тот хочет спросить её, видит ли она меня.

— Чего, Синдзи? — Улыбнулась девушка, глядя на смущающегося школьника.

— Давай, спроси её, нормально ли это для будущего борца с ангелами слышать голоса и видеть всяческие глюки. — Подначил я его, издевательски похохатывая.

— Да, нет… ничего… — Стушевался псих, не желая выставлять себя на посмешище.

— Я же твоя шиза. Так что никто кроме тебя меня не видит и не слышит. — Ответил я на его невысказанный вопрос. — Смотри.

Я перелез на колени Мисато и сделал вид, что целую её, лаская грудь. Естественно, та и бровью не повела, лишь краем глаза посматривая на своего подопечного. Тот же покраснел и уткнулся носом в выданную ему брошюру, отгораживаясь ей от бренной реальности.

Так в молчании эта парочка добралась до штаб-квартиры, а потом ещё минут двадцать блуждала по запутанным коридорам. Наконец, потеряшек нашла доктор Акаги, которая и привела Синдзи в огромное тёмное помещение. Двери за их спиной закрылись, отрезая единственный источник света, а потом ярко вспыхнули лампы под потолком, открывая вид на огромную морду человекоподобного робота.

— Лицо? Гигантский робот? — Задался вопросом Синдзи, листая брошюру в поисках информации об этом гиганте.

— Этого нет в инструкции. — Заметила доктор Акаги.

После этого последовала краткая лекция, которая по сути ничего не объясняла, а лишь называла Еву-01 «последней надеждой человечества».

— И вы хотите, чтобы я пилотировал её? — Догадался Синдзи. Собственно, с моими подсказками этого не понял бы только полный тупица.

— Именно! — Раздался голос Икари Гендо. — Давненько не виделись.

Синдзи поднял взгляд и посмотрел на фигуру мужчины, стоящего в «аквариуме» над головой Евы.

— Отец… — Потрясённо уставился на него Синдзи, после чего отвёл взгляд в сторону.

— В атаку. — Отдал приказ руководитель NERV.

— В атаку? — Переспросила Мисато. — Но он же только что приехал.

Завязалась ещё одна бессмысленная перепалка, по результатам которой выяснилось, что Синдзи должен сесть в робота и идти мочить ангела, хочет он того или нет. В ответ будущий спасатель человечества упёрся рогом и закатил истерику, всеми силами пытаясь избавиться от подобной сомнительной чести.

Через пару минут Гендо сделал свой следующий ход и отдал приказ провезти мимо Синдзи раненную Аянами Рей. Девочка действительно была не в лучшей форме, хотя контактный комбинезон отлично подчёркивал её уже совсем не детскую фигуру. При виде красивой девушки, отчаянно борющейся с болью, сердце дрогнуло даже у такого ничтожного труса, как Синдзи. В конце концов, инстинкт размножения заставлял людей совершать и не такие глупости.

— Синдзи… — Опять начал я искушать его неокрепшую психику. — …Соглашайся. Я знаю способ, как уничтожить ангела. Тебе даже напрягаться не придётся. И кроме того, я могу сделать эту красавицу твоей девушкой. Послушной наложницей, согласной выполнить любое твоё сексуальное желание.

Это был, что называется, удар ниже пояса. Гормоны забурлили в крови закомплексованного Казановы, и он выкрикнул свой ответ раньше, чем понял, что говорит.

— Я согласен!.. Я уничтожу ангела. — Добавил он, спустя пару секунд, кинув беспокойный взгляд на Гендо, а потом на меня.

— Не беспокойся. — Ободрил я его. — Просто делай, что тебе говорят, и всё будет в ажуре. Я же твоя шиза. Если умрёшь ты, то умру и я.

Это немного успокоило паникующего школьника, а ещё один взгляд на Рей, на этот раз наполненный собственническими инстинктами, придал ему уверенности.

Дальше Синдзи экстренно запихали в капсулу, которую тут же загрузили внутрь Евы-01. Последние операции выполнялись уже под звуки взрывов от пробивающегося в Геофронт ангела.

— Значит так, Синдзи, слушай меня внимательно. — Обратился я к своему клиенту, когда тот оказался внутри капсулы, заполненной ЛСЛ. — Мы сейчас будем сражаться с ангелом, а значит, за помощью тебе придётся обратиться к демонам.

— Что? — Пробулькал будущий демонолог.

— Спокойно. Твоя душа останется при тебе. В жертву мы принесём робота, в котором ты сидишь. Демон просто вселится в него, и одержимый им робот порвёт ангела на куски как Тузик грелку.

— Но… демоны? — Начал паниковать он.

— Ты ведь понимаешь, что сам ты вообще ничего сделать не сможешь? — Начал я наседать на него. — Это вообще не твоя вина, что тебе приходится обращаться к демонам. В этом виноваты те, кто запихал тебя в этого робота. Вот пусть они и несут за это ответственность. А ты просто будешь наблюдать за тем, как демон принесёт тебе победу на блюдечке, а потом заберёшь всю славу себе.

— Подготовиться к запуску! — Раздался громкий голос Мисато.

— Думай быстрее, или ты окажешься против ангела сам по себе и просто сдохнешь как последний лох.

— Хорошо, я согласен. — Выкрикнул Синдзи, борясь с совестью и страхом. На его слова внимания никто не обратил, считая это просто способом спустить нервное напряжение.

— А сейчас ты медленно прочитаешь вот это заклинание. Кричать не обязательно, просто повторяй слова про себя.

Я вложил в голову Синдзи текст вербального ритуала призыва демона. Если бы его повторял простой человек, то пришлось бы постараться, чтобы активировать его. Но сейчас он был синхронизирован с Евой-01, так что слова пилота по сути были словами ангела, хоть и неполноценного. Могущества этого тела хватило на то, чтобы с первой попытки активировать ритуал, открывая портал в мир демонов.

— Синдзи, что ты там бормочешь? — Поинтересовалась Мисато, но ответа не получила, потому что пилот был «вне зоны действия сети». Сейчас тот ощущал присутствие могущественной потусторонней сущности, которая медленно просачивалась в его сознание. К счастью, дополнительного подтверждения контракта после прочтения заклинания не требовалось, так что демон осмотрелся по сторонам, пробежался мысленным взором по Еве-01 и завершил ритуал, согласившись с его условиями.

Основным условием, как я уже сказал, было принесение в жертву тела Евы-01. На время игры демон должен был следовать общим приказам Синдзи и самостоятельно биться с ангелами, используя силы Евы и свои собственные. А вот после окончания игры тело ангела переходило в полную собственность демона, превращая того по сути в некий гибрид ангела и демона, что в свою очередь давало «работнику» доступ к новому типу магии и «ангельским» мирам.

Тем временем Еву-01 освободили от креплений и перевезли к катапульте, которая должна была доставить её на поверхность.

— Пуск! — Раздался выкрик Мисато, и Евангелион потянуло наверх.

В этот момент демон начал захват тела ангела, пожирая его душу. Помимо души самой Евы в этом теле была ещё и душа Икари Юи, но её, согласно условиям контракта, демон должен был оставить в покое.

— Нарушение синхронизации! — Забеспокоились техники, наблюдающие за работой Евы-01.

— Сбой основной программы!

— Разрыв всех цепей.

— Что происходит? — Заволновалась Мисато.

— Не знаю. — Ответила ей Акаги, судорожно щёлкающая пальцами по клавиатуре.

Тем временем демон подавил душу ангела, перехватил контроль над телом и начал подстраивать его под себя.

— Соединения восстановились.

— Основная процедура перезапущена.

— Синхронизация семьдесят шесть процентов.

— Невероятно!

Прежде чем кто-то успел отдать приказ об отмене запуска, все показания датчиков восстановились и пришли в норму.

— Всё нормально? — Поинтересовалась Мисато.

— Теперь да. — Ответила Акаги, недоверчиво пялящаяся в монитор.

— Командующий?

— Продолжайте. — Ответил Гендо на невысказанный вопрос Мисато. — Ангел должен быть уничтожен любой ценой.

Пока шло обсуждение, Ева-01 достигла поверхности и оказалась всего в нескольких сотнях метров от ангела. Крепления раскрылись, и тело Евангелиона обрело свободу.

— Синдзи-кун, сейчас просто представь себе, что ты идёшь. Попробуй сделать шаг. — Начала давать инструкции доктор Акаги.

В ответ Ева-01 подняла голову и завыла.

— Что? — Переполошилась Мисато. — Синдзи, ты что делаешь?!!

— Синхронизация сто процентов!

— Гармоники пилота не определяются.

— Берсерк? Но… почему? — Ошарашенно произнесла Акаги.

Демон не стал ждать реакции ангела, а тут же бросился к нему и нанёс удар кулаком. Увы, ангел оказался совсем не слабаком, так что на его коже не осталось даже царапины. Завязалась битва на кулаках, участники которой напоминали двух взбесившихся орангутангов. Они махали руками, прыгали, пытались толкать и кусать друг друга и так далее. Ева-01 была немного быстрее, а ангел сильнее. В целом, установился паритет боевых возможностей, так что схватка начала затягиваться.

По моему совету демон не использовал всех своих способностей. Нам требовалось научить Синдзи тому, что всё в этом мире имеет свою цену. А значит, впереди нас ждало ещё одно жертвоприношение.

Сам пилот во время боя расслабленно сидел в кресле, со стороны наблюдая за ужимками робота и изредка высказывая комментарии о том, как нужно было бить или куда прыгать. Не будь он сейчас погружен в ЛСЛ, наверняка бы попросил дать ему попкорна.

— Синдзи. — Возник я рядом с игровой фигурой. — Твоему роботу не хватает сил для того чтобы победить.

— И что? А как же демон? Ты ведь говорил, что знаешь, что нужно делать. — Тут же начал он предъявлять мне свои претензии. Типичное поведение для бесхребетного засранца.

— Знаю. Тебе нужно будет принести ещё одну жертву. — Высказал я своё предложение.

— К-к-какую жертву? — Испугался пилот.

— Ничего сложного. — Отмахнулся я. — Тебе нужно будет подбежать вот сюда, встать ногой на это здание и пафосно выкрикнуть: «Я уничтожу тебя во имя луны! Жертвую».

— И всё? — Не поверил Синдзи.

— Конечно. Только сделать это тебе придётся самому, для чего ты должен будешь взять на себя управление роботом.

— А я смогу? — Тут же начал сомневаться пилот.

— Да ерунда. Ты ощутишь тело Евы как своё собственное. Просто представь себе, что играешь в компьютерную игру с полным погружением.

— Ладно. А что с ангелом?

— Его мы на время отбросим в сторону.

— Хорошо. — Кивнул Синдзи, настраиваясь на выполнение задания. В конце концов, в школе он ходил в драмкружок, где довольно уверенно выступал на сцене в школьных спектаклях. Ведь по сути там он просто делал то, что было написано в сценарии.

Получив подтверждение, демон совершил несколько манёвров, чтобы занять подходящую позицию, после чего дал ангелу «в бубен» и откинул того на километр в сторону. После этого управление перешло к Синдзи, который сделал короткую пробежку, наступил на небольшое трёхэтажное здание, превращая его в груду мусора и выкрикнул нужную фразу.

— Я уничтожу тебя во имя Луны!!! Жертвую! — Голос пилота был наполнен пафосом и обещанием мучительного возмездия.

Тут же под ногой Евы-01 появился сияющий жертвенный круг, и Синдзи почувствовал, как невероятная сила наполняет его тело. Тело не только Евы, но и его самого.

Как можно догадаться, в этом ритуале жертвовал он не пафос, а души людей, скрывавшихся в подвале здания. По велению канона, среди жертв оказалась и сестра Судзухары Тодзи, которая в принципе должна была отделаться сломанной ногой. Но сила ритуала вырвала её душу из исковерканного тела и скормила демонам. Вместе с парой десятков других страдальцев.

Ритуал открыл демону прямой путь в мир Хаоса, откуда тот тут же начал черпать энергию. Это был ещё один новый для меня вид магии. И надо сказать, что магия ангелов, именуемая здесь АТ-полем, довольно неплохо совмещалась с магией демонов, которую стоило бы назвать Магией Хаоса.

С подобным усилением Ева-01 тут же «воспылала Силой Юности» и принялась долбить ангела с удвоенным усердием. Довольно быстро тот оказался со сломанными руками и ногами, и свёрнутой на бок головой. А вот после этого началось самое интересное.

— Синдзи. — Привлёк я внимание упивающегося победой пилота. — Тебе нужно сделать ещё кое-что.

— Что ещё? — Недовольно повернул он голову в мою сторону.

— Следующие ангелы будут ещё сильнее. А значит, нам нужно выжать из этой победы максимум возможного. Нужно принести этого ангела в жертву демонам, пока он ещё жив. А взамен ты и Ева получите постоянный доступ к магии Хаоса.

— То есть я стану магом? — Тут же вник он в смысл моих слов.

— Именно. Сейчас ты обладаешь силой, только пока сидишь в кресле пилота. Но после ритуала сможешь использовать магию в повседневной жизни.

— Хорошо! Что нужно делать? — Тут же загорелся этой идеей мой подопечный.

— Сейчас я дам тебе схему ритуала. Тебе нужно будет с помощью магии создать ритуальный круг и прочитать вот это заклинание.

Дальше всё прошло как по нотам, и доверчивый смертный подписался под договором о вечном служении демонам Хаоса. А точнее, служении одному конкретному демону, который сейчас контролировал Еву. В результате совершения ритуала, плоть и душа ангела «обменивались» на право создать постоянный канал подпитки Евы-01 энергией из мира Хаоса. А уже от Евы шёл тоненький канал к самому Синдзи. Конечно, пока он не знал ни одного заклинания, но при необходимости через этот канал его мог защитить демон. Что увеличивало шансы моего подопечного на выживание. А то, что при этом он становится рабом демона, уже не мои проблемы. Да и использовать это право тот сможет не раньше, чем закончится игра.

В результате всей это «битвы» от ангела остались только кровавые ошмётки. Как только ритуал завершился, Синдзи накрыло откатом от совершённого жертвоприношения, и он потерял сознание. Вместе с ним «отключилась» и Ева.

Работники NERV всё это время пялились в мониторы и бегали кругами, пытаясь понять, что вообще происходит. Телеметрия от робота приходила лишь частично, а что творится с пилотом и вовсе было загадкой. Ясно было только то, что тот жив и вполне здоров. Подробностей же ритуала, вроде светящихся магических кругов, никто не заметил, потому что в этот момент демон как правило окружал Еву-01 пылью от разрушаемых зданий.

Удостоверившись, что всё прошло согласно плану, и на данный момент угроза ангела устранена, я смог расслабиться и заняться исследованием положения дел в штаб-квартире NERV. Нужно было разработать планы дальнейших действий и научиться «держать руку на пульсе», чтобы не столкнуться с неприятными сюрпризами.

Очнулся Синдзи только на следующий день. Открыв глаза, он посмотрел наверх и сказал свою коронную фразу:

— Незнакомый потолок…

— Ничего, ты с ним ещё не раз встретишься. — Жизнерадостно заявил я.

Синдзи подскочил и неверящим взглядом уставился на меня.

— Ты всё ещё тут? — Недовольно спросил он, устраиваясь обратно в постели.

— Эй, с чего такой недовольный тон? — Возмутился я. — Я сделал из тебя героя, спасшего всё человечество. Где твоя благодарность?

— Вот там в уголке лежит. Можешь забрать себе. — Буркнул он.

— Хамишь? Смотри, будешь зарываться, познакомишься с национальной ирландской игрой на скрипке в моём исполнении. Я играть могу сутками без перерыва. — Озвучил я свою угрозу.

— Да я и сам умею играть на скрипке. Чем ты меня напугать хочешь? — Наивно поинтересовался Синдзи.

https://www.youtube.com/watch?v=2ZxAVUsuE4Y

https://www.youtube.com/watch?v=4W_feaIdTEA

Через десять минут он начал биться головой о стену, умоляя прекратить эту пытку.

— Ну, что, урок усвоен? — Поинтересовался я, прекращая игру.

— Да! Хватит!!! Я всё понял.

— То-то же. — Удовлетворённо заметил я.

Обессиленный Синдзи опять рухнул на кровать, глядя в потолок.

— А чего это никто даже не пришёл проверить меня? — Спросил пилот. — Может, я тут умираю.

— Да кому ты нужен? — Обломал я все его надежды. — Ангела убил? Человечество спас? Всё, свали в туман до следующего раза, чтобы тебя никто не видел. Думаешь кого-то волнует то, что ты там себе жопу рвал во время боя? Да ты для всех просто ещё одна запчасть от робота. Не сдох? Значит, всё нормально. Видел Рей? Вот к ней так же относятся.

— А как же Мисато? — Поинтересовался Синдзи, невольно привязавшийся к своей попутчице.

— Она твой начальник. Так что её интересует только твоя способность идти в бой, куда, конечно, включается и твоё психическое состояние. Вот этим она и будет заниматься. Ну, может придумает тебе ещё какое-нибудь применение?

— Какое? — Уточнил Синдзи, чьи влажные фантазии уже были заполнены первым пришедшим ему на ум применением.

— Увидишь. — Коварно усмехнулся я.

— Да ну тебя. — Отмахнулся он, зарывшись в подушку.

— Не спи, замёрзнешь! — Не дал я ему погрузиться в мир фантазий. — Пошли лучше посмотрим на твою будущую наложницу.

— Чего?

— Пошли-пошли. Нечего тут киснуть. Или хочешь продолжения концерта?

— Нет!

Угроза возымела эффект, и Синдзи рванул в коридор, едва успев натянуть тапки. Пойдя по коридорам в соответствии с моими указаниями, он как раз оказался в нужном месте, чтобы мимо него прокатили каталку, на которой лежала замотанная в бинты Рей. Её пустой взгляд был наполнен безразличием и презрением ко всему мирозданию.

— Видишь до чего её довели? — Уточнил я, когда больную увезли прочь.

— Ей тоже наплевать на меня? — Тихо спросил Синдзи, опять погружаясь в депрессию.

— Конечно. Даже то, что ты спас её от пилотирования Евы она не расценивает как помощь. Но не волнуйся, мы ещё сделаем из неё маленькую похотливую сучку, которая будет умолять тебя о сексе с ней.

На это моё заявление Синдзи покраснел как рак и принялся маскировать физиологическую реакцию своего тела на возникший в его голове образ. Ничего, я ещё сделаю из него настоящего превозмогателя. Будет с шашкой наголо бросаться на танки и рубить их в капусту.

Через полчаса Синдзи накормила молчаливая медсестра, привёзшая обед, а ещё через час нагрянула Мисато. К этому моменту её подопечный сидел в зале ожидания, втыкая на новостной канал в телевизоре, по которому рассказывали о вчерашнем нападении «неведомой угрозы». О Еве и Синдзи в новостях не было ни слова.

По пути в недра бюрократической машины Синдзи встретился со своим отцом, но, как и в каноне, эта встреча закончилась лишь обоюдным молчанием и ожиданием момента, когда закроются двери лифта. А дальше Мисато занялась оформлением документов о зачислении пилота в штат NERV. Под конец всей этой бюрократии она ещё выбила себе разрешение взять Синдзи на поруки и поселить в своей квартире.

— Ха, нашла себе бесплатную рабочую силу. — Прокомментировал я эту новость.

— Мисато не такая. — Принялся защищать её Синдзи.

— Пфех! Повтори это вечером перед тем как ляжешь спать. — Усмехнулся я.

А дальше все прошло, как и в каноне. Синдзи обнаружил, что его новый дом напоминает помойку, после чего «честный» розыгрыш графика дежурств официально придал ему статус «домового эльфа».

Но больше всего Синдзи покоробил случай с Пен-Пеном. Выбежав из ванной голым, он был удостоен только насмешливого взгляда Мисато в стиле «Что там за зубочистка?». Поэтому, когда уже поздно вечером пилот лёг спать, мои слова идеально совпали с его собственными мыслями.

— Ну как тебе твоя начальница? Убедился, что ты для неё лишь бесплатный работник и ценный расходный материал?

— Отстань, шиза. — Вяло попытался он отбиться от посыпания раны солью.

— А хочешь, я скажу тебе, как превратить Мисато в идеальную домохозяйку и горячую любовницу? Она может научить тебя, что значит быть мужчиной. — Ответом мне стал заинтересованный взгляд из-под одеяла. — Давай, вылезай из своей детской кроватки. Будем проводить ритуал подселения демона в тело твоей начальницы. И не просто демона, а суккубы.

— Суку… чего? — Отбросил в сторону одеяло начинающий демонолог.

— Суккубы. Это разновидность демонов, которая обожает заниматься сексом.

— А что за подселение?

— Ты книжки что ли не читал? — Разочарованно протянул я. — Одержимость — это когда демон вселяется в тело человека и забирает управление этим самым телом себе. Душа же человека находится под его властью и может даже не осознавать собственного порабощения.

— А окружающие не начнут беспокоиться из-за изменения поведения Мисато? — Задал он неожиданно здравый вопрос.

— А мы сделаем так, чтобы суккуба проявлялась только когда Мисато будет возвращаться к себе домой. А всё остальное время она будет вести себя как обычно.

— Окей. И что нужно сделать? — Согласился на эту авантюру Синдзи, уже изнывающий от сексуального желания.

— Так, лови описание ритуала… — Начал я посвящать его в подробности своего плана.

Собственно, идея с суккубой у меня возникла вовсе не из-за желания сделать своему подопечному приятно, а с целью привязать его к этой жизни. Создать ниточки, за которые я смогу его дёргать, добиваясь нужного мне результата. А то сам по себе он так и будет валяться в постоянной депрессии, не желая пошевелить и пальцем ради моего спасения.

Ритуал прошёл без сучка и задоринки, и уже через пятнадцать минут в комнату к Синдзи ворвалась «разгорячённая» Мисато, которая тут же набросилась на него с целью изнасиловать всеми возможными способами. Естественно, в этот момент телом управляла уже суккуба, которой я присвоил тактический позывной «Мисука», чтобы отличать её от оригинальной хозяйки этого тела.

Как и следовало ожидать, сил четырнадцатилетнего подростка хватило только на пару быстрых оргазмов. Но суккуба на этом не успокоилась и быстро обучила его парочке заклинаний — поддержания эрекции и увеличения размера члена. А вот после этого начался настоящий фестиваль плоти, закончившийся далеко за полночь.

Утром довольный как слон Синдзи проснулся от того, что ему делали минет. После этого был быстрый «перепихон», после которого сладкая парочка отправилась в Геофронт. Стоило только Мисуке перешагнуть порог квартиры, как она тут же превратилась в Мисато, которая была свято уверена, что ничем предосудительным она с Синдзи не занималась, да и вообще тот ещё ребёнок. «Ребёнка» подобная трансформация вполне устроила, и он со счастливой улыбкой отправился в очередной раз спасать человечество.

Вот только эта улыбка быстро увяла, когда выяснилось, что ему нужно принять участие в экспериментах на синхронизацию в качестве лабораторного образца, для чего требуется сидеть в заполненной ЛСЛ капсуле на протяжении шести часов без перерыва. В полном одиночестве, страдая от скуки и под прицелом камер и сотен других датчиков.

Что характерно, благодарность за победу над ангелом он получил только от Мисато. Все остальные смотрели на Третье Дитя как на пустое место или в лучшем случае как на сына Командующего.

Пока Синдзи страдал от недостатка информации, я страдал от её переизбытка. Я уже привык, что в теле Вритрас у меня имеется доступ к мощному компьютеру, способному проводить анализ больших объёмов данных. Сейчас же я тела вообще не имел, так что и компьютер подключить к своему сознанию не мог. Я уже было собрался создать себе небольшой компьютер в какой-нибудь дыре, где его никто не найдёт, но тут мой взгляд упал на пингвина, на свою беду решившего вылезти из холодильника. Быстро подключившись к его сознанию, я выяснил, что это именно то, что мне нужно.

В своё время Пен-Пен создавался как опытный образец для отработки технологий создания компьютеров MAGI. В железном «ранце» у него на спине находился мощный квантовый компьютер, связанный с его мозгом. Именно благодаря этому компьютеру пингвин и смог поумнеть настолько, что по уровню интеллекта приблизился к людям.

Я тут же набросил на «птичку» заклинание подчинения сознания, после чего дал задание демону в Еве-01 провести к пингвину отдельный канал магической энергии. Дальше мне только оставалось запитать тело и компьютер от энергии Хаоса и поставить перед Пен-Пеном задачу по расчёту теоретической модели магии Хаоса. Не мог же я пройти мимо такого явления, не попытавшись получить выгоду для себя? Так что теперь пингвин безвылазно сидел в холодильнике, используя тот для охлаждения работающего на всю мощь компьютера.

Вечером Синдзи добрался до дома в компании Мисато, после чего без сил свалился на кровать. Но через пять минут скука опять одолела его, и он пошёл на кухню, чтобы получить хоть какую-то пищу для ума вместе с пищей для тела. Там он с удивлением обнаружил Мисуку, одетую в один фартук, занимающуюся уборкой квартиры и готовкой ужина. В отличии от Мисато, суккуба была не прочь заниматься делами по хозяйству, если в качестве оплаты ей предлагали безудержный секс.

После сытного ужина Мисука обратилась к своему «хозяину», одновременно моя посуду.

— Синдзи, можешь проверить, как там Пен-Пен? Что-то он не вышел к ужину.

Мальчик подошёл к большому холодильнику и открыл дверь. Его глазам предстало зрелище стоящего с растопыренными крыльями пингвина. Рот его был раскрыт, глаза светились потусторонним светом, а по всему телу пробегали молнии. Посмотрев на мою ухмыляющуюся физиономию, Синдзи закрыл холодильник и направился обратно.

— Думаю, с ним всё в порядке. — Отрапортовал он.

— Хорошо. Тогда… раздевайся. — Скомандовала Мисука, отключая воду и вытирая руки полотенцем. — Я ещё не угостилась твоим фирменнымдесертом.

— Чего? — Только и успел пискнуть Синдзи, прежде чем развратная суккуба добралась до его тщедушного тела и принялась высасывать оный десерт из раздаточного отростка.

В целом, жизнь Синдзи довольно быстро вошла в мирное русло. Через пару дней, полностью занятых экспериментами, доктор Акаги смилостивилась и снизила нагрузку на ценный образец до четырёх часов в сутки. Но не успел пилот обрадоваться этому, как его тут же припахали ходить в школу.

А через день в классе появилась и Аянами Рей, которую я ранее пророчил Синдзи в любовницы. Конечно, сейчас у него уже был объект для сброса напряжения, но моё обещание он не забыл, о чём тут же не поленился напомнить.

— Ладно, Синдзи. Есть у меня одна идея. — Высказался я, оценивая ситуацию. На данный момент в моём багаже были только те заклинания Хаоса, которыми владела Мисука, и сейчас я собирался обучить Синдзи одному из них. — В общем так, после уроков подходишь к ней и говоришь, что хочешь помочь ей выздороветь, чтобы она как можно быстрее смогла вернуться к обязанностям пилота. После этого отводишь в сторону и объясняешь, что за каждый сеанс занятий сексом будешь накладывать на неё заклинание исцеления. Ну и наложишь его первый раз «в долг». После этого она от тебя не отстанет, пока полностью не восстановится, на что с эффективностью этого заклинания потребуется минимум пара недель.

— Думаешь, она на такое купится? — Усомнился в моей непогрешимости Синдзи.

— Ещё как.

— А что будем делать через две недели?

— Там видно будет. — Отмахнулся я. — Скорее всего ей так понравится, что про отсутствие необходимости в лечении она и не вспомнит.

Как ни странно, подобный способ «съёма девушки» прошёл на ура. Рей просто не понимала, что такое стыд и мораль, так что для неё подобные «сеансы исцеления» были всего лишь видом физических упражнений. Нет, удовольствие она получала, но без напоминания Синдзи сама к подобному занятию относилась без энтузиазма. Зато вот её кавалер настолько повадился её «исцелять», что занимался этим чуть ли не на каждой перемене. Пришлось даже обучить его слабенькому заклинанию отвода глаз, чтобы упростить поиск мест для «сеансов».

Эта идиллия продолжалась больше недели, пока однажды в классе не объявился Судзухара Тодзи. Тот две недели провёл в больнице у лежащей в коме сестры, но в конце концов лишённое души тело просто перестало дышать и наконец-то умерло. Друг этого школьного хулигана Айда Кенске сделал предположение, что Синдзи и есть пилот робота, сражавшегося с ангелом. В результате, одноклассницы развели наивного школьника на честный ответ, после чего ему пришлось столкнуться не только с восторженным вниманием всего класса, но и с тяжёлыми кулаками Тодзи.

После окончания занятий тот буквально за шкирку вытащил Синдзи из класса, отвёл в укромное место, а потом принялся старательно избивать, пытаясь сломать все кости в теле убийцы его сестры. Хотя Синдзи и владел магией, боевых или защитных заклинаний он не знал ни одного, так что сопротивляться подобному обращению не мог.

Я подождал, пока боль от переломов не заполнит всё сознание моего подопечного, после чего предложил ему получить силу и владение боевыми искусствами, временно призвав демона в своё тело. Тот, конечно, тут же согласился и повторил вложенную в его сознание формулу призыва.

А через пару секунд события приняли неожиданный поворот. В качестве оплаты за помощь демон получил возможность временно управлять телом Синдзи, так что сдерживаться он не стал. Единственным его ограничением был запрет на убийство людей. Так что следующий удар ногой по почкам был остановлен неожиданно окрепшей рукой. Кисть пилота сжалась, и все кости в ступне Тодзи обратились в осколки. А после этого началось даже не избиение, а настоящий сеанс пыток. Под раздачу попал даже Айда Кенске, который до этого просто стоял рядом и наблюдал за унижением одноклассника. Когда демон посчитал свою работу выполненной, от двух хулиганов остались только растерзанные тела, в которых едва-едва теплилась жизнь.

— Что ты наделал?!!! — Закричал Синдзи, падая на колени и рассматривая свои руки, покрытые кровью до самых плеч.

— Я наделал? Это ведь ты призвал демона.

— Ты сам предложил мне это! — Скатился в истерику спаситель человечества.

— Ну, мало ли чего я там предложил. Не надо перекладывать с больной головы на здоровую шизу. Ты сам призвал демона, чтобы он избил этих идиотов. Ты сам принёс в жертву его сестру.

— Я не приносил её в жертву!

— Приносил. — Отверг я этот аргумент. — Или ты думаешь, что силу для убийства ангела ты получил за просто так? Когда ты наступил на тот дом, то раздавил два десятка прячущихся там людей.

— Что? Нет!!! Ты сам сказал мне сделать это! — Начал заливаться слезами массовый убийца.

— Сказал. Но сделал-то это ты.

— Чего ты хочешь? Как мне теперь жить? — Заныл Синдзи, рассматривая два полутрупа. — Я теперь убийца!

— Ты спаситель человечества. Их смерть была не напрасной, и они умерли ради того, чтобы жили все остальные. Да и чего ты психуешь? Думаешь твоё начальство не в курсе про эти смерти? В курсе. И они не стали ничего тебе говорить, потому что посчитали эти жертвы несущественными.

— Ты демон! — Прошептал Синдзи, глядя на меня.

— Нет, что ты. Я пока ещё только учусь. — Скромно потупился я.

— Думаешь, мне сойдёт с рук и их убийство? — Кивнул Синдзи на лежащие без сознания тела.

— Вряд ли. Но ведь ты можешь всё исправить.

— Правда? Как? — Воспылал грешник новой надеждой на спасение.

— Предложи им стать твоими рабами и всели в их тела демонов. После этого их раны заживут всего за несколько минут.

Синдзи посмотрел на валяющиеся отдельно от тел конечности и перевёл на меня скептический взгляд.

— Точно?

— Точно-точно. — Успокоил его я. — А если они откажутся, то значит сами виноваты. И чего ты вообще тут нюни распустил. Эти два урода только что пытались тебя убить. Или ты уже забыл, в каком состоянии находился в момент призыва демона?

Синдзи провёл ладонью по целой коже своего предплечья, которое, как он помнил, было сломано, а обломки костей торчали наружу.

— Ладно. Что там за ритуал? И если они не согласятся, то от трупов нужно будет избавиться.

К счастью, осознав своё положение, школьники тут же согласились на все условия, даже не слушая их. Смерть уже дышала им в спину, так что желание жить на данный момент перевешивало у них все остальные аргументы. А уже через пятнадцать минут вся троица дружно рысила в сторону спортзала, чтобы хоть чуть-чуть отмыться от покрывающей их тела крови.

После этого происшествия два лоботряса стали лучшими друзьями Синдзи. По крайней мере внешне. Уж демоны в их телах подробно объяснили им, что произойдёт в случае, если «хозяин» будет недоволен. А вот в душе Тодзи и Кенске боялись одноклассника до потери сознания. Ведь в их памяти отлично сохранились воспоминания того момента, когда забитый лох превратился в кровожадного демона.

Через пару дней на город напал следующий ангел. Самусиил внешне напоминал ангела из канона, вот только «хлыстов» у него было не два, а все десять. Да и махал он ими так, что будь у Евы-01 только обычное АТ-поле, ангел порубил бы её на куски без особых проблем. Демон был вынужден сконцентрироваться на обороне, так что времени на атаку у него не оставалось. Тем временем, ангел наседал всё больше и больше, только распаляясь от вида беспомощного противника.

И как раз в тот момент, когда Еву-01 в очередной раз отбросило в сторону, в поле зрения Синдзи попала парочка его рабов, вылезшая из убежища, чтобы посмотреть на битву с ангелом.

— Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили. — Философски высказался я, наблюдая за моральными терзаниями Синдзи.

В конце концов, он повторил свой подвиг из канона и пустил двух друзей к себе с контактную капсулу. Хорошо хоть им не пришлось самим карабкаться на высоту в двадцать метров, а их довольно оперативно подбросила до капсулы телекинезом сама Ева.

Увы, дальнейшие события начали расходиться с каноном всё больше и больше. Хотя Синдзи лично не управлял роботом, он отлично видел, что ангел слишком силён, и с каждой минутой шансы на победу становятся всё призрачнее.

— Что мне делать? — Закричал он, когда хлысты пробили тело Евы, разбрызгивая по окрестностям её кишки.

— Ты знаешь ответ. Нужно принести жертву демонам. — Меланхолично ответил я. На самом деле положение Евы-01 не было таким уж тяжёлым, но шансов на победу всё равно было немного. По крайней мере без дополнительного усиления.

— Нет!!! Я не буду этого делать! — Закричал Синдзи, пытаясь сохранить остатки своей человечности.

— Ну, тогда тебя сожрёт вот этот ангел. Смотри, какое у него интересное строение пасти. — В этот момент ангел в очередной раз предпринял безуспешную попытку покусать робота. — А потом все эти люди всё равно умрут, только без всякой пользы. Пойми, шансов на выживание у них в принципе нет. Вопрос лишь в том, умрут они ради того, чтобы выжили миллиарды других людей, или умрут ради того, чтобы немного утолить голод ангела.

— Нет! Я не могу принести их в жертву. Это бесчеловечно!

Тодзи и Кенске не слышали моего голоса, но им вполне хватало монолога Синдзи, чтобы понять, о чём идёт речь. И если для фотографа эта дилемма была во многом теоретической, то Тодзи мысли резали без ножа. Ведь в прошлой битве его сестра оказалась той ценой, которую пришлось заплатить за победу.

Наконец, когда Ева-01 лишилась правой руки и левой ступни Синдзи осознал, что ещё немного, и все его моральные терзания закончатся его собственной смертью. Подогревали его эгоистические мысли и требования Мисато с Гендо бороться с ангелом до конца и победить его любой ценой. Решившись на жертвоприношение, Синдзи буквально сдался и высказал своё согласие сделать всё, что я ему прикажу.

А дальше всё было просто. Ева отскочила в сторону, сформировала под своей левой рукой круг ритуального жертвоприношения, и двести человек, прячущихся в убежище прямо под нами, в один момент лишись своих жизней.

Этот ритуал действительно был нашим козырем. Две сотни душ и сам ангел стали платой за призыв трёх огромных демонов. Они были меньше по размерам, чем Ева или ангел, но размер тут был не главным. Эти твари были действительно могущественными обитателями Хаоса, для которых создания вроде нашего противника были всего лишь едой. Даже сидящий в Еве демон был перед ними мелкой букашкой. Единственным, что удерживало этих демонов от уничтожения всего населения Земли, были условия контракта для их призыва.

Появление новых действующих лиц на этот раз не прошло мимо внимания работников NERV. В конце концов, демоны даже отдалённо не напоминали людей, так что принять их за «теневые клоны» Евы или ещё какой фокус с АТ-полем было сложно. Буквально за минуту пришельцы схарчили сопротивляющегося ангела, после чего уставились на Еву-01, а точнее на того, кто призвал их в этот мир.

А затем на сознание Синдзи обрушился ментальный удар. Нет, это не было осмысленным приказом. Не было попыткой подчинения. Да и вообще это воздействие не предназначалось для нанесения вреда. Просто Синдзи внезапно ощутил, что за голод испытывают эти демоны. Голод, заставляющий их вечно скитаться по невообразимым просторам Хаоса в поиске хоть кого-то, кого можно было бы сожрать. Голод, каждая секунда без которого была настоящим раем.

— Не-е-е-е-ет!!! — Закричал Синдзи, после чего сработал призывной круг ритуала, и демонов вышвырнуло обратно в пучины Хаоса.

На этом, собственно, бой закончился, потому что Синдзи потерял сознание. Я, честно говоря, сам немного струхнул. Потому что если бы наш недодемонолог поддался демонам, то те бы остались в этом мире и прикончили всё живое тут куда быстрее, чем все ангелы вместе взятые.

По Тодзи и Кенске удар пришёлся лишь вскользь, но и они испытали такой ужас, что более-менее воспринимать реальность начали только через два часа, когда их уже вытащили из капсулы и разместили в госпитале NERV.

Все подробности этой битвы тут же засекретили, так что даже самые глубоко законспирированные шпионы не смогли узнать сути происшествия. Официальной версией стал ещё один переход Евы-01 в состояние берсерка, в котором она и смогла нанести решающий удар.

В себя Синдзи пришёл только к вечеру.

— Опять этот потолок. — Протянул он, открыв глаза.

— Я же говорил, что вы ещё встретитесь.

Ответом мне было молчание. Похоже, Синдзи «немного» на меня обиделся. Впрочем, дуться ему не дали, и уже через пять минут потащили на допрос.

— Итак, ты утверждаешь, что это были демоны? — Резюмировал итоги чистосердечного признания мужчина в форме службы безопасности NERV.

— Да. — Понуро кивнул Синдзи.

— И как их зовут? — Уточнил следователь, рассматривая на экране проектора фотографию, на которой три демона с аппетитом жрали ангела, а Ева стояла рядом в позе вышколенного метрдотеля с полотенцем на правой руке и моноклем в левом глазу.

— Их не зовут. Они сами приходят. — Выдал Синдзи перл, вспоминая транслируемые этими существами эмоции.

— То есть они могут в любое время появиться тут ещё раз? — Передёрнул плечами мужчина.

Демоны одним своим видом внушали сверхъестественный ужас. Первый состоял из множества сплетённых в клубок щупалец и тентаклей, покрытых жадно разевающимися ртами. Так, пожалуй, должен был бы выглядеть Азатот — верховный бог пантеона из Некрономикона. Второй имел четыре ноги, каждая из которых раздваивалась в первом суставе, после чего эта тенденция повторялась во втором и третьем суставах. А на конце каждой из конечностей находилась рука, совмещённая с пастью. В принципе, даже туловище этого монстра можно было принять за две его «руки», выходящие из «живота». Третий был бесформенным нагромождением ртов. Они налезали друг на друга, находились один в другом, прорывали плоть в неожиданных местах, чтобы суметь откусить и сожрать хоть что-то. В целом, форма тела этого демона напоминала червя, и из всех троих он причинил самые большие разрушения, потому что после его перемещения в земле оставались глубокие канавы, покрытые мерзкой слизью.

— Если я предложу им достойную жертву. — Ответил на последний вопрос Синдзи после продолжительного молчания.

— Пожалуй, не стоит этого делать без достаточной причины. — Тактично отклонил это предложение следователь.

— Как скажете. — Пожал плечами Синдзи. — Только без их помощи с ангелом мне не справиться.

За этим допросом через зеркальное стекло наблюдал консилиум из Мисато, Акаги и Гендо, и выражение, читаемое на их лицах, можно было описать как «Шозанах?». Впрочем, в случае с Мисато это было игрой, потому что Мисука полностью контролировала все её действия и даже мысли.

— Но почему демоны? — Не унимался мужчина, переключаясь на следующий кадр, где три демона в угрожающих позах застыли напротив Евы-01.

— Ну, мы ведь воюем с ангелами. — Повторил мой аргумент пилот. — А ангелы воюют с демонами. Так что мы сами демоны. И выглядит вполне логичным, что на помощь мы призываем своих дальних родственников.

Цепочка рассуждений была безупречной, но следователь почему-то никак не мог с ней согласиться. Поэтому он временно отложил в сторону скользкую тему демонов и перешёл к более прозаическим вещам.

— Во время боя перед появлением демонов наша аппаратура зафиксировала появление странного светящегося круга под левой ладонью Евы-01.

На экране появилась фотография этого момента, на которой чётко было видно часть призывного круга.

— Это круг призыва, с помощью которого я принёс в жертву демонам людей. — Кивнул демонолог.

— Ты имеешь в виду тех, кто прятался в убежище UX-337? — На экране появилось фото подземного бункера, на полу которого в разных позах лежали люди с перекошенными болью лицами.

— Да. Я не хотел. — Начал заливаться слезами Синдзи, глядя на дело рук своих. — Но он заставил меня.

— Кто он? — Наконец-то зацепился за самое важное для него слово контрразведчик.

— Демон. Он появляется и уходит, когда захочет. Это он научил меня призывать демонов. Это из-за него Ева способна противостоять ангелам. Он — само воплощение ужаса. И даже сейчас он сидит рядом с нами и угрожает начать играть на флейте, если я и дальше буду рассказывать о нём.

Следователь озадаченно потёр переносицу и тяжело вздохнул.

— Наверно, этим вопросом будет лучше заняться психиатру. Или правильнее будет сразу вызывать экзорцистов? — Пробормотал он себе под нос. — Хорошо. В целом картину произошедшего я уяснил. — Продолжил он нормальным голосом. — Дальнейшие вопросы мы тебе зададим после того, как осмыслим… полученную информацию. И освятим осиновые колья чесноком. — Последнюю фразу он опять произнёс себе под нос. Идея о том, что для борьбы с ангелами нужно призывать демонов никак не желала помещаться в его сознании.

Я наблюдал за этим цирком из первых рядов, одновременно считывая поверхностные мысли из голов ключевых фигур.

— И что теперь со мной будет? — Заныл Синдзи, наблюдая за тем, как следователь складывает документы в папку с надписью: «Совершенно секретно». — Меня обвинят в убийстве двухсот человек?

— Это не мне решать. — Открестился от принятия столь важного решения мужчина. — Командующий Икари лично руководит расследованием, так что все вопросы о последствиях лучше задать ему.

Синдзи от описанной перспективы только впал в ещё более глубокую депрессию, воображая, как его будут расстреливать под звуки гимна Японии.

— Не бойся, никто тебя расстреливать не будет. — Успокоил я его. — Если что-то пойдёт не так, то я лично тебя демонам скормлю. Тем самым. — Кивнул я на выпавшее из папки фото «святой троицы». От такой перспективы глаза Синдзи наполнились священным ужасом.

В целом, вся эта история через пару дней закончилась… ничем. Утром Синдзи выпустили из камеры и отправили в школу, так и не потрудившись озвучить хоть какие-то претензии. Отвозила его сама Мисато, так что ей и пришлось принять на себя первый удар.

— Мисато… я не хочу больше пилотировать Еву. — Огорошил её пилот, когда машина вырулила на поверхность и покатила по залитым солнцем улицам.

— Но почему, Синдзи? Ты же герой. Ты же спас нас всех от ангела! — Начала она заливать ему в уши просроченную и чуток тухловатую пропаганду.

— Что-то незаметно, чтобы я был героем. — Буркнул Синдзи, вспоминая, что благодарности за свои усилия он не получил никакой. — И я не хочу убивать людей.

— Ты должен убивать ангелов. Мы все на тебя надеемся. — Продолжила гнуть свою линию капитан Кацураги.

— Мисато! Я убил двести человек. Это тебя нисколько не беспокоит?

— Беспокоит. Потому что ты никого не предупредил. Но в бою иногда приходится идти на жертвы. При атаке первого ангела погибло больше двух тысяч военных. Они сознательно отдали свои жизни ради того, чтобы нейтрализовать угрозу.

— Но толку от этого не было никакого. — Мрачно заметил Синдзи.

— Именно! — Радостно продолжила Мисука, влияющая на мозги своего носителя. — А тут ты победил ангела, пожертвовав всего двумя сотнями людей. Это как минимум в десять раз эффективнее, чем в первой битве.

— Но это были невинные жертвы. Гражданские. — Не унимался Синдзи. — Среди них были дети!

— Поэтому я и говорю, что ты должен был рассказать нам об этом. И мы бы что-нибудь придумали.

— Например?

— Например… например, принесли бы в жертву военных. Всё равно от них никакого толку.

Синдзи посмотрел на вдохновлённое лицо Мисато и сердито замолчал. До него, наконец, дошло что целесообразность принесения людей в жертву демонам он обсуждает с демоном. Дальнейший путь проходил в тишине, хотя Мисато и сделала несколько попыток разговорить пилота.

В школе появление Синдзи особого ажиотажа не вызвало. Хотя некоторые поздравили его с победой над ангелом. Особенно горячие поздравления исходили от Тодзи и Кенске.

— Синдзи, ты настоящий герой! — Обратился к своему «боссу» Тодзи после того, как они уселись за соседние парты. — Я и подумать не мог, что тебе приходится сражаться с ангелами в таких условиях. Ради всех нас ты согласился связаться… связаться с этими монстрами. Я до сих пор спать не могу, вспоминая то, как они смотрели на нас.

— Спасибо. — Только и смог выговорить пилот Евы.

Официально считалось, что люди в убежище погибли от атаки ангела, так что никто из гражданских даже и подумать не мог, что их убил тот, кто должен был спасать.

После окончания занятий Синдзи неожиданно для всех накинул на себя заклинание отвода глаз и сбежал, направившись на вокзал. Там он сел на первый попавшийся поезд и погрузился в свои мысли, не обращая внимания на окружение.

— Что, решил сбежать? — Уточнил я через час, когда кассета в его плеере в очередной раз переключилась на другую сторону.

— Да. Я не хочу больше пилотировать Еву. Пусть этим кто-нибудь другой занимается.

— И именно поэтому ты сел на поезд, следующий по кольцевому маршруту. — Согласно кивнул я. — Всё по Фрейду. Бег по кругу и возвращение к истокам.

Подтверждая мои слова, поезд остановился на центральном вокзале Токио-3, где и началась история Синдзи-пилота. Синдзи в раздражении выбежал из вагона, где его тут же скрутили фигуры в чёрных костюмах и тёмных очках, работающие на службу безопасности NERV. А ещё через полчаса Синдзи предстал перед глазами самого Командующего NERV Икари Гендо.

— Синдзи, я хочу поговорить с тобой относительно твоей последней битвы.

— Да, отец. — Ответил пилот, не отрывая взгляда от своих ботинок.

— Все мы здесь в NERV работаем не покладая рук ради спасения человечества от угрозы ангелов. Ты такая же часть нашей организации, как и любой другой работник. Это означает, что ты должен следовать всем тем правилам и предписаниям, которые формируют образ высокоморального и героического пилота Евангелиона.

— Да, отец. — Ещё тише согласился Синдзи.

— Поэтому, впредь если тебе понадобится принести людей в жертву, ты должен сообщить мне об этом заранее, указав ожидаемую численность данного вида ресурсов.

— Э-э-э-э… чего?

Синдзи поднял взгляд и посмотрел на волевое лицо Командующего, будто вырезанное из цельного куска гранита.

— Ты понял меня? — Голос Гендо как будто пронзал пространство и входил Синдзи прямо в мозг. — Никакой самодеятельности. Все твои действия должны проходить под моим полным контролем.

— Я не хочу убивать людей! — Выкрикнул Синдзи во всю силу своих лёгких.

— Мне тоже не нравится жертвовать людьми. — Поделился сокровенным Гендо. — Но ради спасения человечества мы должны быть готовы пожертвовать всем, что у нас есть. На Земле живёт три миллиарда человек.

— То есть людей можно не экономить. — Выдал я свой комментарий.

— И каждый раз, когда ты побеждаешь ангела, ты спасаешь их всех. — Продолжил Гендо, закономерно проигнорировав моё особое мнение. — Ради этого, ради всех этих людей ты и должен бороться с ангелами. Что же касается возможных жертв… если мы можем спасти всё человечество, пожертвовав лишь небольшой его частью, то это можно будет расценивать как победу. Так что отринь сомнения, и делай то, что тебе говорит Мисато. Ясно?

— Да, отец. — На этот раз эта фраза была полна печали и безысходности.

— Свободен.

Синдзи развернулся и молча вышел из кабинета. СБ проводили его до выхода к городу, после чего оставили одного.

— Я не хочу жить. — Обрадовал меня новостью мой клиент, смотря на темнеющее небо и первые загорающиеся звёзды.

Э нет, мы так не договаривались.

— Эту проблему можно решить. — Ответил я без малейшего веселья в голосе. Синдзи испуганно повернул голову и уставился на меня. — Пожалуй, я скормлю тебя демонам, а потом возьму на твоё место кого-нибудь другого.

С этими словами я активировал небольшое заклинание, переводящее человека в состояние близкое ко сну, после чего его память проигрывала один и тот же момент времени раз за разом. И конечно же, этим моментом был тот чудный миг, когда три демона Хаоса чуть не вырвались на свободу.

Синдзи заорал в панике и начал содрогаться в конвульсиях. Следящие за ним сопровождающие тут же бросились вперёд и скрутили его, не давая разбить голову об пол. Но даже их силы не хватало, чтобы сдержать рвущиеся наружу страх и ужас, которыми было заполнено сознание пилота. Мне не нужны были метания и моральные терзания данной личности, так что имело смысл прибегнуть к небольшой стимуляции желания выжить.

Бесконечный кошмар терзал Синдзи до тех пор, пока тот не исчерпал все резервы своего тела и не погрузился в бессознательное состояние. Доктора пытались «лечить» его, но ни одно лекарство не могло прекратить этот ужас. Потому что прекратить его мог только я. Убедившись, что пациент близок к фазе «растение обыкновенное», я прекратил пытку и облагодетельствовал его лечебным заклинанием, восстанавливающем психику.

— У тебя есть простой выбор. — Обратился я к Синдзи, когда тот пришёл в сознание. — Или ты исполняешь все мои приказы, какими бы они ни были, или этот кошмар будет длиться вечно.

— Нет! Я согласен! Только не это! Простите меня. Умоляю! Нет!!! Я буду сражаться с ангелами. Я убью их всех! Только не надо…! Не-е-ет! — Выкрики перешли в бессвязное бормотание и истеричные всхлипы.

— То-то же. — Презрительно бросил я. — Нормы морали — это не для тебя. Ты пилот Евангелиона, а потому волновать тебя должна только смерть ангелов. Ясно?

— Да! Прошу, не надо. Я согласен!

— Хорошо. А теперь, ещё один профилактический сеанс воспоминаний.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!

Через пару минут я прекратил пытку и оставил хнычущее тело в одиночестве. Надеюсь, этого хватит, чтобы сделать из бесформенного слизня настоящего спасителя человечества, способного спасти человечество, ценой этого самого человечества. Боюсь, что следующие ангелы потребуют приложения куда больших усилий. А если Синдзи вместо выполнения приказов начнёт истязать себя мнимой ответственностью за судьбы людей, то погибнут не только они, но и я. И что самое отвратительное, люди погибнут безо всякой пользы и смысла. Просто потому что некие «высшие силы» нашли забавным наблюдать за их смертью. А так смыслом их жизни и смерти стану великий и скромный я.

Честно говоря, я думал, что после этого сеанса «психоанализа» Синдзи превратится в модификацию Горлума, прячущуюся от солнечного света и людей. Но всего через пару дней тот выглядел почти таким же, как и раньше: посещал школу, общался с приятелями, трахал двух своих любовниц «по откату». Но глубоко внутри личность Синдзи надломилась, и каждый раз, когда ему нужно было решить моральную дилемму «Кто виноват и что делать?», он назначал виноватым меня и делал то, что я ему говорил. Меня это ничуть не радовало, но по крайней мере я меньше стал беспокоиться об исходе этой игры. Теперь всё зависело от моей способности решать проблемы и от сил призываемых демонов.

Впрочем, не всё шло совсем уж гладко. Найдя убежище от моральных страданий в занятиях сексом, Синдзи привязался к Аянами Рей, считая её похожей на себя. Так что, когда во время одного из экспериментов с Евой-01 он увидел, как Рей улыбается Гендо, шестерёнки в его голове начали опасно трещать и проскальзывать, рождая странные идеи.

Попытки Синдзи развить отношения с Рей путём приглашения её на свидание или в игровой центр потерпели провал. Та просто не понимала, зачем всё это нужно, а Синдзи не понимал, что Рей является человеком лишь внешне. Внутри же её тела обитал ангел, для которого все эти человеческие заморочки выглядели донельзя странными.

Очередной «критический сбой» был во многом закономерен. В пятницу вечером в гости к Мисато нагрянула Акаги Атцуко. Закончив бухать с подругой, та передала Синдзи новый пропуск на имя Аянами Рей и попросила передать его той завтра перед отправлением в Геофронт. Синдзи узнал, наконец-то, адрес проживания своей одноклассницы, так что решил нагрянуть к ней в гости. Вот только вид загаженного почти нежилого помещения привёл его в состояние шока. Он никак не мог поверить, что его любимая Рей живёт в таких условиях.

— Синдзи, что ты тут делаешь? — Раздался равнодушный голос у него за спиной. Герой-любовник развернулся и увидел обнажённую Рей, вышедшую из душа. Вот только мысли в этот момент у него были не о сексе, что вообще-то было для этого маньяка нехарактерно. Тем временем Рей продолжила свою речь. — Моё здоровье уже в порядке. Впрочем, у меня есть полчаса свободного времени.

С этими словами Рей встала на колени и принялась расстёгивать Синдзи штаны.

— Рей! Ты здесь живёшь? — Воскликнул Синдзи, тоже падая на колени, хватая девушку за плечи и заглядывая ей в глаза.

— Да. — Безэмоционально ответила та.

— Но… кто поселил тебя в этом… сарае?

— Командующий Икари.

— Что? Да как он посмел? Этот урод…

В этот момент Рей отстранилась, резко поднялась на ноги и двинула Синдзи ногой в челюсть с разворота.

— Не смей так говорить о командующем. — Заявила она, смотря на лежащего в прострации любовника.

— Но… Рей…? Я ведь хочу помочь тебе! — Попытался докричаться до души ангела Синдзи.

— У меня уже есть всё, необходимое для моего существования. У меня есть он. — С этими словами Рей подошла к кровати и начала одеваться, не обращая внимания на крушение надежд Третьего Дитя. — Идём. Сегодня запланирован важный эксперимент. Я не могу подвести Командующего Икари. — Выдала она, одевшись и направляясь к выходу.

Весь путь до Геофронта Синдзи провёл как в тумане, пытаясь собрать порванный шаблон. Эти безуспешные попытки продолжались всё время, пока шёл эксперимент по повторной реактивации Евы-00. И даже когда зазвучала боевая тревога, Синдзи не обратил на это особого внимания. Он просто механически выполнял все отданные ему приказы, мыслями пребывая в извечном Хаосе.

Немного подумав, я решил не отвлекать Синдзи такими пустяками, как появление нового ангела. Всё равно на данный момент от него ничего не зависело. Управление Евой-01 полностью лежало на демоне, и Синдзи мог понадобиться мне только в качестве "громоотвода" для проведения очередного магического ритуала.

Как и в каноне Рамиэль выглядел как две четырёхгранные пирамиды, соединённые основанием. В целом он напоминал очень большой огранённый сапфир. Как только Ева-01 показалась на поверхности, ангел тут же ударил по ней энергетическим лучом, прожигающим всё на своём пути.

Демон был к этому готов и заблаговременно выставил защитный барьер, отразивший луч. Вот только сила атаки была такова, что ему пришлось всё внимание сконцентрировать на защите, не имея возможности даже уклониться. Ангел не стал испытывать Еву на выносливость, а… раздвоился. Его копия тут же начала стрельбу, используя луч такой же мощности, что и оригинал. После этого появился третий клон… десятый, а под конец и двадцатый.

Даже усиленная Ева-01 была не рассчитана на подобные нагрузки. Её броня кипела и плавилась, плоть сгорала и тут же нарастала обратно, пытаясь прикрыть обугливающиеся кости. Хотя Синдзи имел минимальную связь с телом Евы, в данных условиях он ощутил себя плавающим в чане с кипятком. И это ощущение усиливалось тем фактом, что LCL в капсуле действительно начала закипать.

Сбежать из-под этой атаки не было никакой возможности, так что демону пришлось использовать один из тузов в своём рукаве. Он просто телепортировался обратно в ангар, где и замер обугленной тушей, пытаясь регенерировать повреждения.

— Тебе не кажется, что в этот раз ты слишком сильно поддался? — Спросил я у демона. Согласно нашему договору он должен был изображать в битве превосходство ангела.

— Я не поддавался. — Ответил мне демон, мысленно дрожа от боли и гнева. — Меня эта скотина чуть не прикончила.

— Это плохо. — Нахмурился я. — Будем думать.

Пока Ева-01 и Синдзи приходили в себя, я занялся исследованием возможностей противника. Магия и псионика отлично для этого подходили, а пелена между мной и реальностью и вовсе делала применяемые заклинания необнаружимыми. Сравнив результаты своих исследований с впечатлениями демона, я пришёл к нескольким выводам.

Во-первых, ангел был чудовищно силён. Его ядро могло производить столько энергии, что имеющаяся у него «лучевая пушка» могла использовать только пять процентов мощности. Поэтому, ангел научился создавать свои копии, которые использовал в качестве дополнительных излучателей. Вторым приятным обстоятельством был тот факт, что мощность защитного АТ-поля равномерно распределялась между всеми копиями. Таким образом, когда ангел создавал двадцать клонов, защита его истинного ядра падала в двадцать раз.

Исходя из этого, возникал простой и примитивный план. Кто-то должен был принять на себя удар ангела, заставив того использовать все двадцать орудий. В этот момент второй «кто-то» должен был добраться до оригинала и… перехватить управление его ядром. После этого ядро можно было поглотить, а ангельское мясо пустить на колбасу и прочие вкусности. Согласно канону Рамиэль имел самое мощное ядро среди всех ангелов, так что было разумным использовать для усиления Евы-01 именно его.

План был прост, а поскольку Ева-01 не могла создавать теневых клонов, то на роль наживки естественным образом попадала Ева-00 под управлением Аянами Рей. Вот только в текущем своём состоянии она не смогла бы продержаться и секунды против даже одного луча, не говоря уже о двадцати. Естественно, эта проблема решалась вселением ещё одного демона в тело Нулевой. Вот только незаметно этот фокус вряд ли удалось бы провести. Так что стоило последовать приказу Икари Гендо и уведомить его о том, что мы собираемся сделать.

Едва я только появился рядом с пришедшим в себя Синдзи, как тот поприветствовал меня искренней безумной улыбкой от уха до уха.

— И кого мы принесём в жертву на этот раз? — Поинтересовался он. — Предлагаю не мелочиться и сразу прикончить всё население Токио-3, а в особенности моего отца. — Окончание фразы было наполнено искренней жаждой крови, характерной больше для маньяков и демонов. Впрочем, с кем поведёшься…

— Фи, что это за предложение? Прежде чем кем-то жертвовать, нужно быть уверенным, что от этого будет больше пользы, чем вреда. Чтобы победить этого ангела нам придётся использовать кое-что другое. Так что Гендо понадобится нам в другом качестве, чем в виде тупого куска жертвенного мяса. — Выдал я своё мудрое наставление.

Следуя моим инструкциям, Синдзи обратился напрямую к Гендо и изложил ему «свой» план боя, плюс предложения по «апгрейду» Евы-00. Конечно, метящему на роль бога смертному не понравилась идея вселить душу демона в ещё один Евангелион, но продемонстрированная ангелом мощь наглядно свидетельствовала о том, что «стандартная» Ева является всего лишь ходячей грудой мяса, а вовсе не боевой машиной.

Чтобы продемонстрировать верность последнего утверждения, Синдзи провёл небольшое показательное выступление, буквально поборов Еву-00 мизинцем левой руки. В своём человеческом теле, хоть и усиленном Евой-01. Как ни пыталась Рей выставлять АТ-поле или налегать на физические атаки, она не смогла даже приблизиться к своему противнику. Подобная фантасмагорическая картина настолько разрывала шаблон, что все результаты демонстрации тут же были засекречены, дабы не допустить утечки информации в SEELE. Для тех подобное усиление Евы-01 было бы сущим кошмаром.

Подобрав отвесившуюся челюсть, Гендо согласился на проведение ритуала призыва демона и запрошенную цену в тысячу человек. К счастью, ангел действовал согласно канону, потихоньку сверля дырку в бронеплитах, так что время для подготовки у нас было.

Пока NERV свозила осуждённых за тяжкие преступления со всей Японии, в одном из залов Терминальной Догмы шла подготовка к проведению ритуала. Место было выбрано с таким расчётом, чтобы максимально ограничить количество возможных свидетелей. Ради секретности было решено пожертвовать даже охранниками из Службы Исполнения Наказаний, которые должны были конвоировать заключённых. Из персонала NERV только Икари Гендо и его заместитель Фуюцуки Козо знали о сути предстоящего действа. Даже доктор Рицуко Акаги могла только догадываться о подробностях этих событий и «стоимости» ритуала.

И вот, все приготовления были завершены, и обе Евы заняли место с двух сторон от жертвенного круга, в котором сгрудились парализованные зеки вперемешку с охранниками. Синдзи начал нараспев повторять слова заклинания, старательно изображая из себя профессионального демонолога. Вскоре открылся портал в мир Хаоса, и оттуда в наш мир проникли два демона.

Первый, которому полагалось 999 душ смертных, занял тело Евы-00. Он должен был полностью подчиняться командам Евы-01. Могущество этой твари было таково, что реальность с трудом выдерживала его присутствие, пока он не занял место внутри Евангелиона. Одной своей аурой он подавил крохи энергии ангела в теле Евы, сделав её полностью демоническим созданием. Но зато сил Хаоса у него было невообразимо много, что с лихвой компенсировало неожиданную «смену ориентации» Евы-00 и отсутствие у неё возможности манипулировать АТ-полем.

Вторым демоном была суккуба, которая должна была вселиться в тело Аянами Рей. Это уже была исключительно моя инициатива. Привязанность Синдзи к Рей была отличным якорем для него, так что следовало её поощрять. Призванная суккуба была «профессионалом» своего дела, в первую очередь потому что знала, как себя должна вести «любимая наложница», а главное понимала, почему такое поведение необходимо, и как на него реагируют мужчины. Доставшаяся ей одна душа была всего лишь лёгким перекусом. А настоящей ценой за её присутствие было тело ангела, имеющее человеческую форму. Только ради этого она согласилась стать любимой игрушкой призвавшего её демонолога.

Впрочем, времени на то, чтобы разбираться в личных отношениях у нас не было. Ангел уже почти добрался до Геофронта, так что операция началась всего через несколько минут. Ева-00 заняла позицию для выстрела на вершине небольшой горы. Вселившийся в неё демон был мастером защитных заклинаний, так что он должен был с лёгкостью выдержать удар ангела и суметь огрызаться в ответ, привлекая его внимание.

А тем временем, Ева-01 начала подкрадываться к ангелу с другой стороны, скрываясь под заклинанием маскировки. Я уже достаточно разобрался в магии Хаоса, чтобы суметь рассчитать «на Пен-Пене» более эффективную версию этого заклинания, которая могла скрыть даже такую махину, как робот ростом в пятьдесят метров.

Операция прошла как по нотам. Наивный ангел распылил свою защиту, прикрывая клонов, из-за чего у него не хватило сил для защиты самого ценного — своего ядра. Как и обещал, демон в Еве-01 смог перехватить управление этим «органом», после чего ангел остался без капли энергии, спустив все имеющиеся у него запасы с помощью не успевших отключиться излучателей. Можно сказать, что этот ангел достался нам целым и невредимым, завёрнутым в подарочную упаковку. Похоже, в его случае поговорка «сила есть — ума не надо» сработала не лучшим образом.

После трансплантации ядра ангела Еве-01, та вышла примерно на один уровень сил со своим напарником Евой-00. Это придавало мне уверенности в завтрашнем дне, потому что с каждым разом ангелы становились всё сильнее, и даже у меня начала пробуксовывать фантазия, когда я пытался заранее придумать методы борьбы с ними.

Тело обессиленного ангела не пропало зря, а было отдано в качестве оплаты для призыва девяти «демонов тени». Эти бесплотные создания могли незаметно следовать за Синдзи, охраняя его от всевозможных угроз. В случае необходимости они могли проявиться на материальном плане и даже дать «в челюсть» какому-нибудь ангелу. Естественно, самому Синдзи о наличии подобной защиты я не сказал ни слова, чтобы не давать тому повода для осознания своего могущества. Меня он вполне устраивал в качестве сексуально озабоченного оболтуса, боящегося одной моей тени и старательно исполняющего все приказы.

Когда ангел был полностью израсходован, Ева-01 направилась к Еве-00, которая сейчас находилась почти что в жерле извергающегося вулкана. Хитрая суккуба уже придумала план полного порабощения своего «хозяина», так что её робот сейчас изображал получение серьёзных повреждений, несовместимых с жизнью.

Увидев обгоревшую Рей на экране монитора, Синдзи тут же бросился её спасать, несмотря на все прошлые разногласия. Ева-01 на руках вынесла Нулевую в безопасное место, после чего Синдзи активировал аварийное извлечение капсулы. Голыми руками он повернул раскалённый рычаг открытия двери, после чего пробрался внутрь, чтобы увидеть там изуродованную Рей.

— Хозяин, я была полезной для тебя? — Вымученно улыбнулась она.

— Да! Аянами, держись! Я не позволю тебе умереть!

Синдзи сосредоточился и начал накладывать на неё улучшенную версию исцеляющего заклинания, которую я «подарил» ему не так давно. Ожоги тут же сошли с тела Рей, и она радостно кинулась в объятья своего «спасителя».

— Хозяин! Я так люблю тебя. Ты ведь не бросишь меня?

— Нет, Рей. Я всегда буду рядом с тобой.

Синдзи обнял девушку, не замечая, как та хитро улыбается за его спиной. Я не стал вмешиваться в этот цирк, так как подобный сценарий меня более чем устраивал. В любом случае у меня есть приоритетное право отдавать приказы суккубе, так что предательства можно не опасаться. Кстати, стоит, наверно, тоже дать этой суккубе свой позывной, чтобы отличать её от изначальной личности Рей. Душа ангела сейчас была полностью отстранена от управления телом и могла лишь со стороны наблюдать за действиями захватчицы. Имя Рей означало «луч света», так что её антиподу вполне подходило имя «луч тьмы», то есть Ямирей или просто Ями.

Последовавшие за отражением атаки ангела мирные деньки радовали меня своими событиями. Синдзи окончательно «втрескался» в Рей, потому что теперь та отвечала ему взаимностью, и сама была не прочь сходить на свидание или подурачиться. А всего через пару дней Аянами официально переехала в комнату Синдзи, потому что и так ночевала там, не оставляя своего любовника наедине с пустой постелью.

Мисука повлияла на Мисато, чтобы та пробила разрешение на переезд Рей. А вот ещё через пару дней глупая суккуба поняла, какую подлянку она сама себе устроила. Дорвавшись до тела Рей, Синдзи и думать забыл об отношениях с Мисато. В конце концов, Ямирей могла быть собой всё время, а Мисука проявлялась только в квартире при отсутствии посторонних. Так что, когда две суккубы начали бороться заограниченный «ресурс» в лице Синдзи, победу одержала молодая нахалка. Мисуке приходилось чуть ли не ходить за Синдзи по пятам и просить его заняться с ней сексом. Ведь для любой суккубы секс был жизненно необходимым.

В конце следующей недели в школе должен был состояться очередной «родительский день», на котором в качестве родителя присутствовала Мисато. Школьники по достоинству оценили её сексуальные формы, и вполне естественно, что самыми горячими её поклонниками оказались двое одержимых. Они настолько задолбали Синдзи своими восхвалениями Мисато и нытьём о том, как ему повезло, что он с дуру ляпнул, что если она им так нравится, то пусть забирают себе.

Вечером этого же дня Тодзи и Кенске зашли к Синдзи в гости, чтобы «поиграть в компьютерные игры». Вот только до приставки они не добрались, потому что Мисука тут же взяла их в оборот и не выпускала из своей комнаты до десяти вечера. Это можно было бы назвать изнасилованием, вот только жертвы и сами с большой охотой соглашались на все предложения их кумира. Более того, наличие в их телах демонов давало им слабые магические способности, которые суккуба тут же приспособила для поддержания потенции.

В общем, довольными таким положением дел оказались все участники, так что на следующий день сексуальный марафон повторился. И на следующий, и так почти две недели. Под конец парочка оболтусов ходила в школу с мешками под глазами в сомнамбулическом состоянии, но отказываться от «видеоигр» не собиралась.

Тем временем, тучи над NERV постепенно сгущались, так что организация начала переходить на «военные рельсы». В частности, это означало, что работники штаб-квартиры NERV начали проходить усиленные проверки на верность Командующему, а не службам иностранных разведок или SEELE.

Для Синдзи подобная проверка вылилась в лекцию со стороны доктора Акаги о том, насколько NERV важен для спасения человечества. Ему рассказали очередную сказочку, как злобный ангел Адам взорвался на Южном Полюсе, тем самым вызвав Второй Удар. И теперь NERV строил Евангелионы, чтобы не допустить Третьего Удара.

По окончании этой лекции задумавшийся Синдзи брёл по коридорам Геофронта, так что я решил провести свою психологическую обработку своего подопечного.

— Синдзи, как тебе лекция о величии NERV? — Обратился я к нему.

— Ну… похоже мы делаем важное дело. — Задумчиво почесал он затылок.

— Ха! Это если не учитывать того факта, что Адам взорвался вовсе не сам по себе, а в результате намеренного воздействия со стороны людей.

— Что? — Удивился Синдзи.

— А самое смешное, что борьба с ангелами — это основа плана SEELE, а конечной целью этого плана является полное и окончательное уничтожение человечества.

— Но как же так? Ради чего тогда мы спасаем людей?

— Потому что таков их «великий план». Впрочем, и это ещё не всё.

— Что ещё? — Мрачный голос Синдзи говорил о том, что он опять готов скатиться в депрессию.

— Твой отец хочет использовать планы SEELE для того, чтобы не просто уничтожить человечество, а использовать его в качестве жертвы для собственного возвышения. Другими словами, твой отец планирует стать богом.

— Богом? Он? Вот скотина.

— И тут появляюсь я, твоя шиза, с ещё более безумным планом, в результате которого богом станешь уже ты.

— Я? — Остановился потрясённый Синдзи. — Я стану богом?

— Станешь. Если будешь хорошо себя вести и исполнять все мои приказы.

— Что же ты раньше не сказал? Ха-ха. Я — бог. Падите ниц предо мной, смертные! Чего стоишь, склонись предо мной. — Обратилась эта тля ко мне.

— А ты не охренел? — Нахмурился я. — Будешь выпендриваться, я тебя сделаю Богом Говна. Или Богом Лобковых Вшей. Опыт у меня есть.

— Каюсь! Уяснил. Будущий бог смиренно склоняется пред тобой, о великая шиза. — Начал паясничать этот шут. Давно, похоже, ремня не получал. Нужно будет придумать ещё один способ воздействия на него, не такой радикальный.

Вторым гвоздём в гроб NERV должно было стать появление атомного шагохода, который теоретически должен был заменить Евангелионы в битве с ангелами. Вот только это не предусматривалось планами SEELE, так что те подсуетились и внедрили в программу шагохода троян, который вывел его из подчинения и направил к ближайшему городу, где тот и должен был рвануть.

Как и в каноне Мисато вызвалась остановить машину с помощью Евы-01. Вот только реализация её «гениального» плана пошла не по плану. Вместо того, чтобы высадить Мисато на шагоход и дать ей ввести код отключения, Синдзи банально догнал противника, а потом применил всего одно заклинание магии Хаоса. В результате, от шагохода остались только ноги по колено, а всё остальное сгинуло в Хаосе, не оставив после себя ни грамма радиоактивных отходов. Подобная демонстрация наглядно показала, что проект атомного шагохода — это пустая трата времени и денег. В противовес этому репутация NERV взлетела до небес, так что финансирование организации только увеличилось.

А ещё через неделю расслабленной жизни началась эпопея с перевозкой Евы-02 и зародыша Адама. Синдзи должен был сопроводить ценный груз, чтобы в случае необходимости выполнить роль запасного пилота Евы-02. Вместе с ним Мисука, пользуясь своим служебным положением, взяла в поездку своих несовершеннолетних любовников. Вдали от Геофронта суккуба не имела территории, где бы смогла полностью проявить себя, так что мне пришлось дать ей разрешение влиять на поведение Мисато, если это не повредит борьбе с ангелами.

Что касается Аянами Рей, то она осталась в Токио-3. Во-первых, там должен был остаться хотя бы один пилот, а во-вторых, Мисука всеми силами пыталась избавиться от соперницы в борьбе за член Третьего Дитя. В результате её должен был сопровождать целый мужской гарем, так что она собиралась оторваться во время поездки по полной.

На авианосец эта весёлая компания прилетела на вертолёте. Высадившись на борт, троица извращенцев встретилась с самим её величеством Сорью Аской Лэнгли. Девушка наивно считала себя пупом Земли, а ещё, как и в каноне, была изрядной стервой.

После того, как Мисато представила её «мужской публике», порыв ветра поднял подол платья девушки, продемонстрировав всем желающим её трусики и отличную фигуру. После этого стервочка выдала каждому из парней по пощёчине, назвав это «платой за просмотр». А вот дальше события пошли по совсем уж странному пути. Хотя, в принципе, всё было закономерно.

В этом мире Синдзи уже не был настолько затюканной личностью. Уж сексуально он раскрепостился так, что дальше некуда. Так что в ответ на унижение он сам снял штаны и показал Аске свой член с фразой «тебе — бесплатно». Но на этом он не остановился, а использовал на Втором Дитя заклинание сексуального возбуждения. Обычно, он развлекался с его помощью с Рей, у которой был приличный иммунитет против магии Хаоса. Аска же сопротивляться подобному воздействию не могла, а потому тут же потеряла ясность мыслей. Вместо неё она получила нехилое возбуждение и желание сделать Синдзи приятно. Так что всего через несколько секунд она опустилась на колени и начала делать демонологу минет. Естественно, это удивило всех присутствующих, но останавливать её никто не стал. В конце концов, тут все были привычны ко всяким оргиям и групповому сексу.

Доведя дело до конца, Аска сглотнула сперму и осознала, что она только что сделала. Не зная о воздействии магии, она посчитала подобное событие своим срывом, после чего заревела и убежала прочь. Зрелище и вкус эрегированного члена настолько расшатали её почти детскую психику, что она попыталась просто забыть об этом событии.

Через час в кубрике состоялись официальные посиделки, в которых принимали участие Синдзи, Тодзи, Кенске, Аска, Мисато и Рёдзи Кадзи. В каноне Кадзи пытался соблазнить Мисато, а та сопротивлялась изо всех сил. Здесь же соблазнение активно шло с обеих сторон, выливаясь в откровенный флирт. Это не могло не выводить из себя Аску, которая была «влюблена» в своего наставника и считала его своим. Она предпринимала отчаянные попытки уязвить Мисато, но та в ответ показательно её игнорировала.

Что интересно, парни отнеслись к этому флирту с одобрением. Мисука так уже их всех затрахала, что они были рады спихнуть её кому-нибудь другому, чтобы самим сосредоточиться на новой добыче — Аске. Увы, все их намёки девушка игнорировала с не меньшим упорством, чем Мисато.

После этой встречи Аска буквально утащила Кадзи за собой, пытаясь предотвратить его дальнейшее общение с суккубой. Беседа ученицы и наставника вполне естественно скакнула на тему Третьего Дитя, которого Кадзи назвал самым одарённым пилотом. Ведь тот уже уничтожил трёх ангелов и к тому же свой первый бой провёл первый раз сев в Еву. Информация о том, что в этом деле замешаны демоны была секретной, так что никто за пределами Токио-3 об этом даже не догадывался.

Высокая оценка Синдзи со стороны её «любимого» Кадзи породила в душе Аски целую бурю чувств. А ещё она хотела отыграться за утреннее унижение. Так что действуя согласно своим эмоциональным порывам, она нашла Синдзи и пригласила его на просмотр Евы-02. Ради этого она даже припрягла пилота вертолёта, чтобы тот перевёз её и Синдзи на другой корабль, где и располагалась Ева.

Там она начала выпендриваться перед своим «соперником», называя Еву-02 лучшей, а себя самым гениальным пилотом всего мироздания. Синдзи, уже имеющий некоторый опыт общения с девушками, не стал ей возражать, а лишь восторженно поддакивал, одновременно применяя уже зарекомендовавшее себя заклинание сексуального подчинения.

Аска даже не успела понять, что происходит, как обнаружила себя голой и занимающейся сексом с Синдзи прямо на броне её Евы. И что самое главное, ей это нравилось, а инициатива исходила с её стороны. Она попыталась сопротивляться воздействию, но Синдзи, видя её метания, просто усиливал работу заклинания, подавая в него больше энергии. В конце концов он настолько увлёкся этим, что «сломал» ограничители в сознании Аски, превратив её в настоящую нимфоманку. Та «распробовала», что такое секс, и решила, что теперь будет заниматься им при каждом удобном случае. А случай с Синдзи был очень уж удобным, потому что сейчас они находились рядом с её любимой Евой, а вокруг не было ни одного свидетеля творящегося разврата.

Но не успела эта сладкая парочка добраться до третьего оргазма подряд, как их прервал звук боевой тревоги и взрывов. Появился четвёртый ангел Гагиил. Он плавал под водой и топил корабли один за другим, просто сталкиваясь с ними и дополнительно ударяя АТ-полем, покрывающим его тело. От подобного столкновения корабли буквально разлетались вдребезги.

Аска тут же осознала, что это её шанс доказать Кадзи свою крутость и теперь уж точно затащить его в постель. Она приняла решение занять место пилота и разобраться с ангелом. Вместе с собой она потащила и Синдзи, намереваясь заняться сексом прямо во время боя. «Запасной» пилот сопротивляться подобной идее не стал, потому что сам был не против подобных извращений, а здравомыслием и вовсе не страдал.

Вообще, несмотря на то, что Синдзи любил заниматься сексом, в отношениях с девушками он предпочитал отдавать инициативу им. Даже сейчас он использовал заклинание соблазнения, и Аска сама напрыгнула на него. Так что, когда его потащили внутрь Евы-02, он только согласно кивнул, играя свою роль подчинённого бесхребетного слизня.

Всего через пять минут Ева-02 стартовала и была готова к боевым действиям. Хотя, конечно, готовность эта заключалась исключительно в намерении пилота уничтожить ангела одним ударом кулака. Потому что из оружия у неё был только нож, а броня не предусматривала возможности погружения под воду.

Ева-02 скинула покрывающий её брезент и поднялась на ноги. Аска планировала добраться до авианосца, перепрыгивая с одного корабля на другой, чтобы подключиться там к внешнему источнику питания через кабель. Но реальность, как всегда, внесла в эти планы свои коррективы. Не успела Ева-02 даже присесть перед прыжком, как из воды вынырнул ангел. В каноне он имел внешний вид зубастого кита и был способен перекусить Еву напополам. Здесь же ангел был огромен настолько, что он проглотил Еву вместе с перевозящим её кораблём подобно тому, как рыба глотает зазевавшуюся мошку.

Мисато и всё её окружение замерли в ужасе от картины произошедшего. Увы, помочь они ничем не могли. Конечно, на авианосце находилось трое одержимых, но их демоны были довольно слабыми, и ангела не смогли бы даже поцарапать.

Что самое паршивое, Синдзи даже не понял всей серьёзности этой ситуации. В Еве-01 он никогда по-настоящему не занимался пилотированием. Ведь во время боя её движениями управлял демон. А мозгов понять, что тут никакого демона нет, у него не хватило. Зато этих самых зачатков мозга хватило на то, чтобы наложить на себя и Аску заклинание сексуального возбуждения, после чего в головах обоих пилотов осталось место только для одной мысли: «нужно потрахаться».

Так что «сладкая парочка» скинула только что надетые контактные комбинезоны и принялась заниматься сексом прямо в кабине, заполненной LCL. Я, конечно, попытался явиться Синдзи и образумить его, вот только под воздействием заклинания, действия активно домогающейся Аски интересовали его больше, чем мои вопли. Оценив эту ситуацию, я решил просто немного подождать. Во-первых, моё прямое вмешательство в этот момент могло быть расценено как вмешательство в бой. А во-вторых, мне нужно было дать Синдзи испытать на своей шкуре, к чему приводит непослушание.

Ангел не просто схватил Еву-02 своим ртом. Он буквально проглотил её, и сейчас робот находился в его желудке, медленно растворяясь под воздействием желудочного сока. Пока была цела броня, это было почти незаметно. Но вот когда она вся слезла, и кислота принялась разъедать плоть Евы, вот тут и настало время для моей мести.

В отличие от Евы-01, здесь синхронизация пилота подразумевала, что тот ощущает то же самое, что и Ева. Более того, связь робота и пилота проявляла на теле пилота те же самые ранения, что получала Ева. Так что уже через пару минут Синдзи почувствовал, как растворяется в кислоте. Некоторое время эти ощущения забивались наслаждением от секса, да ещё и усиленным заклинанием. Но когда кожа на его теле слезла самым натуральным образом, он «неожиданно» вернулся к реальности. Вопль, который он при этом издал, был сущей усладой для моих ушей. Через секунду Аска тоже пришла в себя и теперь мой слух услаждал целый дуэт.

Когда кислота разъела у Синдзи глаза и затекла в горло, он начал буквально умолять меня о спасении. Ведь больше никто откликнуться на его мольбы не мог. Ева-01 была слишком далеко, чтобы он смог дотянуться до неё. Но я не стал торопиться, и позволил своенравной игровой фигуре полностью насладиться моей местью.

Наконец, когда всё существование Синдзи погрузилось в агонию смерти, я вложил в его сознание формулу заклинания призыва демонов. Если бы я пожелал, в этом состоянии он с лёгкостью согласился бы принести в жертву демонам свою душу. Но передо мной такой цели не стояло. Жертвами в этом ритуале стали души всех тех моряков, которые были убиты ангелом. Ведь девять охранявших Синдзи демонов находились рядом с ним и были готовы выполнить любой мой приказ. Вот они и выполняли приказ собрать души умерших.

В тело Евы-02 вселился демон, чуть более слабый, чем в Еве-01. А вот в Аску пришлось вселить не суккубу, а демона дающего сильнейшую способность к регенерации тела. Без этого девушка точно не выжила бы. Она и так к этому моменту была живой лишь условно, только потому что мозг почти не пострадал. А вот все её внутренние органы превратились в пюре.

После того, как ритуал призыва завершился, Ева-02 начала регенерировать, невзирая на окружающую её кислоту. Аску реанимировал её демон, а Синдзи восстановил один из девяти охранников. Остальные же восемь демонов тени начали жрать ангела прямо изнутри, подобно тому, как это делают могильные черви. Ангелу подобное, конечно, не понравилось, вот только сделать он ничего не мог.

А через пять минут в сознание пришла Аска. Её связь с Евой-02 всё ещё работала, так что управление она взяла на себя. Голыми руками она начала раздирать внутренности ангела, пробиваясь по направлению к его ядру. Добравшись до цели, она с рёвом начала лупить по ней кулаками, пока ядро не треснуло и не взорвалось. После этого всего за несколько секунд распалось и всё тело ангела. И на «последнем усилии» Аска приказала Еве-02 вернуться на авианосец. Нормальная Ева выполнить подобный приказ не смогла бы, но под управлением демона робот буквально выпрыгнул из воды и приземлился на палубу, после чего «отключился», лишённый питания. Сейчас было ещё слишком рано, чтобы сообщать всем окружающим о том, что Евы могут действовать и без подключения к источнику энергии.

Убедившись, что угроза миновала, я начал разбираться с тем, что произошло со флотом за время нападения. Всего за несколько минут ангел успел уничтожить почти все корабли флота, оставив на плаву только авианосец. Кроме того, когда Рёдзи Кадзи решил сбежать на борту самолёта, ангел умудрился подстрелить летательный аппарат струёй воды, да ещё так, что Кадзи и перевозимый им зародыш Адама не пострадали.

Через несколько минут вся команда авианосца высыпала на палубу, чтобы поприветствовать пилотов. Вот только Аска наотрез отказалась вылезать из капсулы, говоря, что в Еве она останется до самого прибытия в Токио-3. Причиной подобного демарша был тот факт, что ранее вместе с кожей пилотов растворились и их контактные комбинезоны, так что сейчас оба пилота были полностью обнажены.

В конце концов я отдал приказ Синдзи активировать извлечение капсулы. Аска, не ожидавшая от своего «любовника» такого коварства не успела среагировать, а потому ей пришлось голой выбираться из капсулы и спускаться по верёвочной лестнице на глазах у сотен мужиков. Хорошего настроения это ей не добавило. Впрочем, зрителям данное зрелище пришлось по душе, и недовольной была только она.

А вечером Аску постиг ещё один удар по уязвлённой гордости и сломанной психике. Решив навестить своего «любимого» Кадзи, она обнаружила, что дверь в его комнату закрыта, а из-за неё раздаются вполне узнаваемые вскрики и стоны самого Кадзи и Мисато. После этого Второе Дитя окончательно сошла с нарезки и решила устроить месть. Написав записку о том, что срочно хочет поговорить с Кадзи в своей комнате, она отправила её с одним из матросов. А сама в это время пригласила к себе Синдзи, Тодзи и Кенске.

Когда через полчаса Кадзи не стучась зашёл в комнату своей подопечной, то увидел, как та трахается с тремя парнями сразу. Синдзи входил в неё сзади, а Тодзи и Кенске она делала минет по очереди.

— А, Кадзи. — Обратилась к нему Аска, вытащив член изо рта. — Ты опоздал. Я теперь уже взрослая женщина, и старики вроде тебя меня не интересуют.

После этого «женщина» с удвоенным энтузиазмом продолжила делать минет. Кадзи от такого зрелища просто выпал в осадок и свалил из комнаты от греха подальше, отправившись «утешаться» в объятьях Мисато.

На обратном пути до Токио-3 авианосец напоминал натуральный бордель. Все трахались со всеми, хотя и в тайне друг от друга. Не принимал участия в этом пире плоти только Синдзи. В качестве наказания я избрал ему меру усечения члена по самые яйца. И дополнительно наложил заклинание, не позволяющее регенерировать этот орган при использовании заклинания исцеления. В результате, Синдзи строил из себя страдальца и каждый день ныл о том, что осознал свою ошибку и теперь всегда будет слушаться меня. Ага, так я ему и поверил.

Восстановил я ему этот орган только после того, как он вернулся на квартиру к Мисато. Тут уже он оторвался за всё потерянное время, трахая Рей, Мисато и Аску почти сутки без перерыва. Кстати, как и в каноне Мисато поселила Аску тоже в своей квартире, так что теперь по вечерам тут было не протолкнуться от количества людей. Всё-таки шесть человек в двухкомнатной квартире — это уже перебор.

В школе Аска тут же стала самой популярной девушкой. Многие парни мечтали «встречаться» с ней, и только единицы понимали, что это за демон в человеческом обличье. Хотя Аска и не была суккубой, сексом она занималась даже больше, чем Рей. В качестве эксперимента она соблазнила несколько школьников, но осталась неудовлетворённой этим опытом. Ведь простым смертным не была доступна магия поддержания эрекции, так что секс с ними заканчивался минут через пятнадцать, когда член очередного любовника превращался в подобие вялой сосиски. В результате, несколько учащихся получили обидную кличку «импотент», а Аска решила ограничиться занятиями сексом внутри устоявшегося круга общения.

Отношения Рей и Аски сложились не очень хорошими. Ведь они конкурировали друг с другом за внимание Синдзи. Рей из-за желания подчинить того своей воле, а Аска из-за того, что только Синдзи владел заклинанием увеличения размера члена. У Тодзи и Кенске магических способностей на это не хватало. Зато Аска с радостью соглашалась устраивать групповуху с участием Мисуки, ничуть не ревнуя к ней своих одноклассников.

Все эти события успели произойти всего за неделю. А потом на Токио-3 напал ещё один ангел. К счастью, его успели заметить заранее, так что было решено отправить Еву-01 и Еву-02 на перехват, чтобы сразиться с ангелом за границами города.

Как и в каноне, внешне Израфил напоминал гуманоидную фигуру с непропорционально широкими плечами. При встрече с противником Аска опять решила выпендриться и побежала в атаку, оставив Синдзи позади. С появлением в теле Евы-02 демона, робот получил возможность использовать магию Хаоса. И сейчас Аска использовала одно из заклинаний, которое создавало невидимый силовой клинок и выпускало его в противника.

Всего с одного удара ангела развалило напополам. Вот только уже через секунду эти две половины превратились в двух ангелов поменьше. Аска не растерялась и использовала заклинание ещё несколько раз, порубив двух ангелов в капусту. Вот только каждый из кусков остался «жив» и превратился во что-то напоминающее помесь белки и ежа. Эти твари тут же разбежались в разные стороны, оставив Евы стоять идиотами в пустом поле. Скорость передвижения у «кусков» ангела была такая, что догнать их было практически нереально.

К моменту этого эпического провала я уже представлял себе, с чем мы столкнулись. Если Рамиэль мог создавать просто удалённые проекции, которые только выглядели так же, как и он, то Израфил на самом деле являлся множеством существ. Если быть точнее, то всё его тело состояло из примерно четырёх миллионов независимых частей. Эти части могли объединяться, а могли действовать независимо. Кроме того, если одна из частей уничтожалась, то на смену ей тут же создавалась новая. Таким образом, получалось, что чтобы уничтожить этого ангела нужно уничтожить все его части одновременно.

Задачка была ещё та, но в целом, она довольно просто решалась с помощью демонов. Всего-то и нужно было призвать четыре миллиона демонов и дать каждому из них «утащить» свою часть ангела в мир Хаоса. После этого ангел целиком оказался бы в этом замечательном месте, откуда у него уже не было ни малейшего шанса выбраться обратно. Только представьте себе: еда, которая постоянно восстанавливается, если оставить от неё хоть крошку. Да обитатели Хаоса в очередь будут выстраиваться, чтобы попытаться подчинить этого ангела себе.

Загвоздка в этом решении была только в количестве жертв. Пожертвовать четырьмя миллионами человек было сложно чисто технически. А уж сделать это хоть чуточку незаметно и вовсе было нереальным. Если только, конечно, опять не использовать демонов. Всего-то и нужно было призвать одного демона, а потом дать ему задание идти убивать людей и приносить их души в жертву, призывая ещё одного своего собрата. А когда демонов наберётся достаточно, все они должны были выполнить свою часть сделки.

Я объяснил все эти детали Синдзи, и тот с радостью согласился скормить демонам такую толпу народу. Первую жертву он убил сам, просто наступив на неё Евой, а дальше призванный демон по моему приказу телепортировался в Африку, где и начал гонять негров, благо их там были сотни миллионов. А когда демонов в нашем мире оказалось нужное количество, все они разом телепортировались каждый к своей части ангела и свалили в Хаос вместе с добычей.

Для NERV настоящая битва с этим ангелом осталась совершенно незаметной. Цивилизация в Африке была в упадке, так что потери миллионов негров никто даже не заметил. Нет, конечно, соседи принесённых в жертву людей что-то кричали про демонов, да только кто будет слушать бредни диких папуасов? В результате, официально было признано, что Ева-02 под управлением Аски уничтожила ангела с помощью своего АТ-поля, что дало Второму Дитя повод гордиться собой, не имея на то никаких оснований. Естественно, это не могло пройти мимо Синдзи, так что отношения этих двух пилотов немного охладели.

Всего через пару дней после уничтожения ангела, в школе объявили о готовящейся трёхдневной поездке всем классом на Окинаву. Там школьники должны были отдыхать, загорать и даже нырять с аквалангом. Вот только пилотов этот отдых не касался. Ведь ангел мог напасть в любой момент. Новость об этом «подкосила» уже настроившуюся на отдых Аску. Зато Тодзи и Кенске получили возможность свалить на курорт, чтобы нам подцепить себе новых любовниц. Таким образом, Синдзи оставался единственным «мужиком» в доме, что должно было накалить и так непростые отношения между двумя с половиной суккубами.

Но буквально через два часа после отлёта самолёта со школьниками появилась информация об обнаружении очередного ангела. Тот на данный момент находился в жерле активного вулкана на острове Кюсю. Обнаружить его удалось только благодаря странной сейсмической активности. Вся информация о находке тут же была засекречена, и Мисато приняла решение уничтожить ангела, не дожидаясь его пробуждения.

Ева-01 и Ева-02 опять отправились на место событий. И конечно, в бой против ангела отправили Аску. В первую очередь такой выбор был обусловлен желанием славы у одного пилота и нежеланием напрягаться у второго. Так что Синдзи остался на подстраховке, а Аску вместе с её Евой скинули в жерло вулкана.

Конечно, Еву-02 перед этим подготовили к погружению в расплавленную лаву, одев на неё специальный защитный термокостюм. Демону подобная защита не нужна была совершенно, но вот официально считалось, что Ева неспособна продержаться без неё, так что ради маскировки всё оставили без изменений.

Первоначальной целью было даже не уничтожение ангела, а захват его для исследований. На данный момент он не проявлял активности, так что доктор Акаги питала надежду на то, что ей удастся провести вскрытие столь перспективного образца. Увы, как только Ева-02 приблизилась к ангелу, тот пробудился, и операция по захвату превратилась в операцию по уничтожению.

Вот только довольно быстро выяснился очевидный факт. Ева, да ещё и в защитном скафандре, не была приспособлена для передвижения в расплавленной лаве. Всё что она могла — это висеть подобно куску говна и пытаться нашарить ангела наощупь. Тот в свою очередь спокойно плавал в лаве, как в воде, плюс мог по желанию управлять раскалённой породой, формируя быстрые течения.

Всего через пять минут защитный скафандр был благополучно уничтожен. Правда Еве-02 это никак не повредило, но тенденция была не очень хорошей. Так что высокое начальство приняло решение сбросить в вулкан ещё и Синдзи. После этого борьба с ангелом стала хоть немного напоминать борьбу. По крайней мере демон в Еве-01 мог использовать заклинания, способные нанести ангелу урон на расстоянии. Тому подобное отношение, конечно же, не понравилось, так что он принялся не просто изучать странных гостей, но и пытаться расплавить их или сдавить высоким давлением.

Вся эта кутерьма привела к тому, что в глубине вулкана прорвало все препятствия на пути лавы, и та резво попёрла наружу. Извержение было неожиданным и очень мощным. NERV еле успел эвакуировать временную базу, оставив Евангелионов воевать самих по себе. Всё равно помочь им сейчас они никак не могли.

Спустя час стало понятно, что у двух Ев нет никаких шансов поймать вёрткую добычу. Даже девять демонов тени не могли сильно помочь. Поэтому, я предложил Синдзи начать приносить людей в жертву, чтобы временно усилить демона в теле Евы-01. Никого убивать при этом не потребовалось, потому что люди и так дохли тысячами из-за извержения вулкана. Лава и пепел распространялись по всему острову, и никакая эвакуация не могла спасти местное население. Ведь бежать, по сути, им было некуда. Дороги в принципе не могли обеспечить перевозку такого количества людей за короткое время.

Бой длился шесть часов без перерыва, прежде чем Ева-01 стала достаточно сильной, чтобы располовинить ангела с одного удара. После этого его удалось догнать и уничтожить совместными усилиями двух пилотов. К этому моменту всё население острова Кюсю переваривалось в желудках у демонов. А ведь это было без малого десять миллионов человек. Назвать подобное победой смог бы далеко не каждый, но двое одержимых пилотов и их одержимая начальница нисколько не расстроились от подобного «сопутствующего ущерба». Более того, после возвращения в Токио-3 они втроём отправились отдыхать на горячие источники, аргументируя это необходимостью расслабиться после длительного боя.

Цена за победу над ангелом оказалась велика. И дело было не в деньгах, и даже не в людях, а в общественном мнении тупых обывателей. Отдел публичных отношений NERV всеми силами пытался обелить имя своей организации, но все недруги и завистники одновременно вылезли из своих щелей и начали поливать «спасителей человечества» всей грязью, какую только смогли раскопать. Впрочем, все эти политические махинации не могли ни на что повлиять, потому что SEELE твёрдо держало основных политических игроков в узде. Данное событие они использовали как повод показать, что именно SEELE руководит Проектом Комплиментации Человечества, а Икари Гендо и компания — всего лишь наёмные работники.

Активизация выражения публичного «фи» привела также к активизации деятельности разного рода диверсантов. Не прошло и недели, как в самом сердце NERV, в лаборатории по разработке Евангелионов произошла диверсия. Внезапно прямо посреди эксперимента с Евой-00 отключилось электричество. Запасные линии снабжения также оказались отрезанными, так что весь Геофронт погрузился во тьму.

Трое пилотов в это время направлялись из школы в штаб-квартиру NERV, но закономерно не смогли попасть в неё из-за отказа пропускной системы на входе. Двери к лифтам перед ними просто не открылись. Согласно протоколу безопасности, в таких случаях пилоты должны были немедленно явиться к своим роботам. А поскольку основные пути были перекрыты, пришлось им воспользоваться аварийными.

«Тайные ходы», ведущие в Геофронт, были запутанными, а указателей на стенах не планировалось в принципе. Аска тут же попыталась объявить себя одновременно священным лидером и великим кормчим, доказывая, что только она способна решить логическую задачу поиска пути в лабиринте. Вот только Синдзи не согласился с ней и отдал право выбора пути Рей. Ведь суккуба подробно изучила почти весь Геофронт. Пока Синдзи и Аска рассекали по всяким поездкам, Рей использовала это время для проведения разведки «в стане врага».

Практически каждый раз, когда группе встречалась развилка, мнения Аски и Рей расходились, а спустя всего несколько минут выяснялось, что Рей была права. Это настолько бесило Аску, что под конец пути та напоминала кипящий чайник, выплёскивая на окружающих своё раздражение.

Тем временем, на поверхности появился очередной ангел. Внешне он напоминал паука. Круглое тарелкообразное тело было «подвешено» на восьми длинных ногах, перебирая которыми этот ангел и передвигался. Командование NERV вовремя получило информацию об ангеле, так что персонал начал вручную проводить подготовку Евангелионов к боевой операции. В частности, это означало подготовку к введению контактной капсулы с пилотом в робота.

Вот только когда Синдзи и компания появились в ангаре с Евами, выяснилось, что все эти усилия были совершенно ненужными. По мысленной команде Синдзи демон в Еве-01 подхватил пилотов телекинезом и разместил их по капсулам. После этого лишённые питания роботы с лёгкостью освободились от фиксирующих их механизмов и… телепортировались на поверхность прямо в Токио-3.

К этому времени ангел уже добрался до города и решил использовать одну из технических шахт, чтобы по-быстрому пробраться в Геофронт. Основным его оружием оказалась кислота, которую он мог выделять в неограниченном количестве. Она быстро проела входную крышку шахты, после чего начала заливать её, уничтожая одну защитную перегородку за другой.

На этот раз управление операцией взяла на себя Аянами Рей, а точнее суккуба в её теле. Три Евы окружили ангела и одновременно нанесли удар по нему с помощью магии. Вот только все три заклинания натолкнулись на выставленный энергетический щит. Более того, заклинания отразились обратно, так что Евам пришлось защищаться от своих же атак.

Некоторое время было потрачено на то, чтобы осознать, что дистанционные и рукопашные атаки не могут пробить защиту этого ангела, в то время как тот время от времени плевался кислотой не только в шахту, но и в нападавших. И надо сказать, что эта кислота тоже была тем ещё подарком. Она с лёгкостью разъедала броню, защитные АТ-поля и заклинания магии Хаоса.

Но в конце концов Рей придумала, как справиться с противником с помощью его же собственного оружия. Ева-00 могла создавать защитные поля, которые были способны какое-то время выдерживать контакт с кислотой. Так что она забралась в шахту со стороны Геофронта и создала прямо в ней силовое поле в виде стакана, в котором начала накапливаться кислота. В это время Синдзи и Аска окружили ангела, удерживая его на месте своей магией. А когда «стакан» полностью наполнился, Рей подняла его наверх и начала под давлением выдавливать кислоту прямо к телу ангела. Щиты противника не смогли сдержать напора его же собственного оружия, и вскоре ангел растворился в кислоте, под конец взорвавшись.

Этот бой оказался на удивление лёгким. Не пришлось даже прибегать к какому-либо дополнительному усилению. Конечно, город и Геофронт пострадали из-за потоков кислоты, но все эти разрушения легко можно было восстановить. Что касается роботов, то с момента вселения в них демонов их даже ремонтировать не нужно было, потому что правильное применение АТ-поля или магии Хаоса было способно полностью восстановить органику и даже технику, ориентируясь на астральные слепки из ближайшего прошлого.

Профитом от этой операции было не только уничтожение ангела, но и «сухой остаток» в виде его длинных ног. Доктор Акаги налетела на них как коршун на ягнёнка и тут же захапала всё до последнего кусочка для проведения экспериментов. Ещё одним последствием стало углубление конфликта между Аской и двумя остальными пилотами. Второе Дитя неожиданно почувствовала себя «третьей лишней», что вылилось в очередное воспаление стервозности и разбухание претензий к мирозданию.

А самым неожиданным последствием стало присвоение Мисато звания майора. Первым новые петлицы на костюме заметил Кенске, который тут же рассыпался в поздравлениях своей любовнице. В связи с этим событием компания решила устроить вечеринку в расширенном составе. Ядром компании были Синдзи, Рей, Аска, Мисато, Тодзи и Кенске. А «приглашёнными звёздами» оказались Рёдзи Кадзи и Хикари Хораки — староста класса, где учился Синдзи.

Девушку пригласила Аска, чтобы иметь «противовес» мужской компании. Хораки пришла на вечеринку, чтобы оказаться поближе к Тодзи, в которого она была влюблена. А Кадзи был давним знакомым Мисато, которого она же и пригласила. Вот только на праздник Кадзи явился в сопровождении доктора Акаги, которую он «подцепил» по пути.

Изначально вечеринка предполагалась просто обычной встречей. Но когда все участники заняли место за столом, Синдзи не смог устоять перед соблазном использовать массовое заклинание сексуального возбуждения. Причём использовал он его настолько плавно и незаметно, что даже суккубы не поняли, в чём дело. Чем дольше сидела компания, тем более развратными становились мысли каждого. Какое-то время людей сдерживало наличие незнакомых личностей, но сначала Рей начала обнимать Синдзи. Потом Аска клеиться к Кадзи. Потом Тодзи решил совратить Хораки. И пошло-поехало.

Через два часа праздник превратился в дикую оргию и групповой секс. Участники уже не сдерживались и полностью отбросили всякие приличия и нормы морали, погружаясь в пучины страсти. А когда «празднование» достигло своего апогея, на телефоны большинства присутствующих пришло сообщение об обнаружении ангела.

Неожиданное отрезвление ввело троих гостей в дикое замешательство. Они и представить себе не могли, что способны на такое. Но предаваться рефлексии времени у них не было, потому что всем срочно пришлось одеться и валить в Геофронт. Впрочем, Хораки, Тодзи и Кенске остались на квартире, после чего парни смогли уговорить девушку продолжить интересное занятие. Бедной старосте оставалось только посетовать, что она зря одевалась-раздевалась.

Ангел был обнаружен группировкой космических спутников. Он находился на полярной орбите Земли, совершая оборот примерно за полчаса. С точки зрения физики подобная скорость была необъяснимой, но в приложении к ангелу это никого не удивляло. Первые несколько часов он просто наворачивал круги, а потом начал вести бомбардировку поверхности планеты. Судя по передаваемым изображениям, ангел буквально отрывал от себя куски плоти и кидал их вниз. При контакте с поверхностью планеты эти снаряды детонировали, разнося всё вокруг не хуже ядерной бомбы.

Некоторое время все ожидали, что ангел начнёт атаку на Токио-3, но тот и не думал спускаться. Поскольку находился он на полярной орбите, а планета вращалась, то траектория ангела постоянно смещалась относительно поверхности планеты. По предсказаниям MAGI, всего через трое суток подобной бомбардировки вся планета должна была превратиться в ядерное пепелище.

Икари Гендо и его заместителя в этот момент в Токио-3 не было, так что руководить операцией по уничтожению ангела должна была Мисато. Вот только к этому моменту суккуба в её теле уже достаточно смогла проесть мозги своему «носителю», чтобы влиять на большинство её решений. А стратегическое мышление Мисуки было где-то на уровне подростка. Так что, когда она предложила вооружить Евы огромными бейсбольными битами и отправить их отбивать снаряды обратно в ангела, большая часть присутствующий испытала острое желание начать биться головой об стену.

Увы, на данный момент Мисука была в штаб-квартире высшей инстанцией, и перечить ей никто не посмел. Я же решил не вмешиваться, потому что идея была не настолько абсурдной, какой казалась на первый взгляд.

В результате все три Евангелиона разместились вокруг Токио-3 и начали ждать момента, когда ангел пролетит прямо над ними. Расчёты компьютера показывали, что как минимум несколько зарядов должно было упасть точно на Геофронт. Пока шло ожидание, телефоны NERV подвергались массированной атаке со стороны правительств тех стран, что попали под бомбардировку. Увы, согласно официальной версии Евы могли действовать только в окрестностях Токио-3 или при подключении источника питания гигаваттной мощности. Так что спасать людей никто особенно не рвался.

И вот, полоса ковровой ядерной бомбардировки приблизилась к Токио-3. Евы приготовились, разобрали довольно вяло падающие цели и бросились на перехват. Первые отбитые заряды хоть и удалось отбросить в космос, но прошли они даже не рядом с ангелом. Зато тот заинтересовался любопытным явлением и остановился точно над Токио-3, продолжая бомбардировку. Тут уже Евы показали класс, отбивая все подачи. С каждым разом их движения становились всё более точными, и в конце концов Аске улыбнулась удача. Отбитый ей заряд попал точно в центр ангела, после чего тот детонировал, напрочь спалив всю электронику на половине планеты.

Показания немногих выживших спутников подтвердили полное уничтожение ангела. В результате Мисато получила личную благодарность от Гендо, а Аска, как всегда, довольствовалась лишь осознанием собственной крутости. Успехи пилотов все считали чем-то само собой разумеющимся, так что даже внимания на них никто не обращал. Скорее наоборот, их пожурили: «Чего это вы так долго возились?».

В результате моральная удовлетворённость Аски снизилась, что заставило её искать компенсацию в виде удовлетворённости сексуальной. Её развратные похождения вырвались на свободу большого мира, и в городе начали ходить слухи о ненормальной рыжеволосой нимфетке, ночами бегающей голой по городу и старающейся совокупиться с любым более-менее симпатичным мужчиной. В результате некоторые школьники и студенты специально отправлялись гулять по ночному городу, чтобы нарваться на это чудо. О том, что такая встреча чревата последствиями в виде трёхдневного упадка сил вплоть до состояния нестояния, счастливчики предпочитали не распространяться.

Через неделю в Геофронт поступило три безголовых тела от серийных Евангелионов, на которых должны были тестироваться технологии создания автопилота Евы на базе клонов Аянами Рей. Эти три тела разрабатывались в США и ещё на этапе создания одно из них было инфицировано ангелом. Эта тварь напоминала по своему строению скопление разумных бактерий.

Как только начались эксперименты с участием пилотов, ангел активировался и начал распространяться во всех направлениях, буквально пожирая встреченную органику и технику. Эксперимент прекратили, лабораторию изолировали, но сильно это не помогло. Ангел с лёгкостью сожрал бронированные переборки и начал распространяться по всему Геофронту, превращая лабиринты коридоров в пульсирующее переплетение кишков.

Но самое главное, ангел подключился к компьютерной сети и попытался взломать компьютеры MAGI. После этого ему сразу стало бы известно о всех секретах NERV, плюс он получил бы полный контроль над всеми системами Геофронта и Токио-3.

Доктор Акаги предложила «взломать» компьютерный разум ангела, внушив ему идею о смерти, как финальном состоянии любого существа. Вот только у меня возникла идея получше. Проинструктированный мной Синдзи произвёл призыв трёх «демонов знаний», которые после этого вселились в бионическиемозги MAGI. Тут эти порождения Хаоса чувствовали себя как дома, так что им не составило труда совместными усилиями «хакнуть» уже самого ангела, доверчиво раскрывшего перед ними своё сознание. После этого тело ангела начало преобразовываться обратно в ту материю, из которой возникло, возвращая Геофронт к первозданному виду.

После того, как ангел был уничтожен, три демона сохранили свою связь с компьютерами, чтобы продолжать контролировать их ради моих целей. А в качестве оплаты за свои услуги они приватизировали три безголовых Евы, над которыми проводились опыты. Эти три гиганта бесследно канули в пучинах Хаоса, где демоны знаний подчинили их себе и использовали для своих непостижимых целей.

В результате всей этой операции руководство NERV обделалось лёгким испугом. Они даже понять не успели, что произошло, как всё вернулось как было. В результате, атаку ангела официально признали всего лишь утечкой галлюциногенного газа, запущенного в систему вентиляции злобными диверсантами. А трёх почти готовых Ев стоимостью в миллиарды долларов каждая списали по статье «расходные материалы», объяснив произошедшее тем, что глупый техник под влиянием галлюциногенов нажал не на ту кнопку. В общем, весь мусор замели под ковёр, а концы вместе с техником утопили в канализации.

После этого происшествия я запряг демонов знаний на изучение всех информационных баз NERV. Кроме того, они должны были наблюдать за всеми событиями в Геофронте, используя расположенные повсюду камеры видеонаблюдения. И первой же замеченной ими странностью оказалось существование Аянами Рей в двух местах одновременно.

До переселения к Синдзи Рей время от времени проходила через процедуру стабилизации тела в Терминальной Догме. Но после вселения в неё суккубы данные практики прекратились, потому что результаты исследований показывали, что тело Рей обрело устойчивость. Но суккуба «забыла» рассказать мне о том, что всего через пару недель после этого душа настоящей Рей сбежала из её тела.

Очевидно, Гендо предусмотрел вариант с подселением демона в тело Аянами, так что подсуетился и воскресил свою марионетку в новом теле, оставив Ямирей играть роль пилота. Более подробное изучение содержимого скрытых помещений Терминальной Догмы показало, что там находится не только Аянами Рей, но и клон Евы-00, «не осквернённый» влиянием демона. Похоже, Гендо не потерял надежду привести в действие свой план, хоть и с некоторыми изменениями. Я не стал раньше времени беспокоить его, но продолжил наблюдение за всеми его действиями, что с помощью демонов было довольно просто. Не то, чтобы его метания хоть как-то могли мне навредить, но стоило держать руку на пульсе, чтобы не упустить важных событий.

Одним из таких знаковых событий стало прибытие в Геофронт Копья Лонгиния, которое Икари Гендо привёз из Антарктиды. Копия Евы-00 под управлением настоящей Рей перенесла копьё в Терминальную Догму и воткнула в тело Лилит, которое висело там, распятое на кресте. А буквально на следующий день в этот зал проник Рёдзи Кадзи, старательно вынюхивавший все секреты NERV. К сожалению для него, каждый раз, когда он узнавал о том, что во всём этом замешаны демоны, один из «демонов тени» подтирал ему память.

А ещё через несколько дней объявился следующий ангел. В последнее время они приходили один за другим, не давая людям времени как следует отдохнуть. Этот ангел внешне выглядел как полосатый шар, но его истинным телом была тень от этого шара. Само его существование было в определённой степени виртуальным. Его можно было бы назвать абстрактным ангелом, потому что ни один материальный предмет не мог быть истинно двухмерным, из-за чего сама реальность «дорисовывала» летящий в воздухе шар, чтобы придать существованию этого ангела хоть какую-то достоверность.

Все три Евы одновременно начали атаковать ангела и закономерно «увязли» в его «тени», провалившись в оную и исчезнув без следа. Синдзи и его подручные изо всех сил пытались освободиться, но «разрешённых» способностей демона на это не хватало. Мои планы на битву с этим ангелом были далекоидущими.

Когда Синдзи удостоверился в том, что неспособен вырваться из плена самостоятельно, я пришёл к нему с очередной идеей о совершении жертвоприношения. Вот только ценой за призыв демонов должны были стать не души простых смертных, а самое ценное, что только есть у Синдзи. Тому такая формулировка, естественно, не понравилась, но после двух суток, проведённых в полной тьме и тишине без секса и еды, выбора у него не осталось.

Самым ценным, в случае с Синдзи, была душа его матери — Икари Юи. Я договорился с демоном, что тот победит этого ангела «в долг», а в качестве залога получит права на душу Юи. После того, как договор был заключён, демон призвал на помощь обитателей Хаоса. Пространство, в котором находились Евы, существовало только благодаря ангелу. Так что, когда в этом пространстве появился прорыв прямо в мир Хаоса, это было подобно тому, чтобы запустить стаю пираний в брюхо аллигатору. Всего за несколько секунд ангела буквально разодрали на куски и сожрали, а три Евангелиона совершили путешествие через бездну Хаоса и вывалились в Токио-3. Для простых смертных подобное путешествие вряд ли закончилось бы хорошо, но Евы находились под управлением демонов, которые смогли договориться с «высшими силами» о провозе контрафактного груза.

После возвращения в материальный мир Синдзи тут же кинулся выяснять, чем же он пожертвовал. Сначала он подумал, что это Рей. Потом заподозрил в жертве Аску. Но убедившись в их присутствии, начал искать Мисато и других своих знакомых. К его разочарованию, в окружающем мире не изменилось совершенно ничего.

Мрачные мысли витали в голове пилота, а я не спешил развеивать их, дожидаясь момента, когда «фрукт» созреет. Проанализировав свои действия со времени появления в Токио-3 Синдзи заподозрил, что принёс в жертву свою душу или человечность. Но опять-таки подтверждений этому у него не было никаких, так что он лишь продолжал и дальше заниматься самокопанием, пытаясь осознать глубину своего нравственного падения и степень морального разложения.

Пока Синдзи предавался моральным терзаниям, события вокруг набирали оборот. Из США пришла новость о том, что целое отделение NERV было уничтожено в результате испытания Евы-04 с экспериментальным S2-двигателем, повторяющим структуру ядра ангела. Разработка системы автопилота для Евангелионов перешла в финальную стадию. Евы под его управлением могли выполнять простейшие действия, а при необходимости и впадать в состояние берсерка.

Вскоре в Японию доставили из США новую Еву-03, пилотом которой должен был стать Тодзи. За прошедшее время «минион» по-настоящему сдружился с Синдзи и уже не винил того в своём рабском положении и смерти сестры. В конце концов, его всё устраивало. Много ли нужно одержимому, чтобы быть счастливым? Следования низменным инстинктам тела было вполне достаточно. А уж с едой и сексом проблем у Тодзи не было никаких.

Первый запуск Евы-03 было решено провести в стороне от Геофронта в окрестностях города Мацухиро. После происшествий с тремя заготовками Ев и с Евой-04 Гендо не очень доверял продукции производства США, так что решил подстраховаться. Данная предосторожность оказалась не лишней. После того, как Тодзи разместился внутри робота, началась процедура запуска основных цепей и синхронизации. Но как только организм Евы пробудился, вместе с ней в сознание пришёл и спрятавшийся внутри ангел.

По сути, эта тварь была модификацией той же самой заразы, что совсем недавно была обнаружена в прибывших из США заготовках Евангелионов. Только здесь эволюция бактерий пошла по другому пути, и тело Евы-03 было поглощено ангелом. После этого Ева разгромила исследовательскую станцию и пешком отправилась в сторону Токио-3.

Икари Гендо вызвал пилотов и отдал им приказ перехватить ангела, не уточняя, что на самом деле это захваченная Ева-03 с ещё живым Тодзи внутри. Так что, когда Синдзи увидел, кого ему нужно уничтожить, и почувствовал свою связь мастер-слуга с пилотом, для него стало очевидным, что отец требует от него убить друга.

Раньше, когда Синдзи приносил кого-то в жертву, он не видел самой смерти. Для него это был просто какой-то переход абстрактного человека из состояния А в состояние Б. Но вот сейчас он осознал, что ему придётся убить того, кого он знал лично. А с учётом всех тех моральных терзаний, что он сам на себя накрутил, это и вовсе могло привести к нервному срыву.

Так что пока Синдзи пытался получить ответ на вопрос «мочить или не мочить», в бой вступили Аска и Рей. Вот только ангел оказался не так прост. К этому моменту он уже сформировал S2-двигатель в своём теле, так что смог противостоять мощи демонов. Всего за несколько ударов он вырубил Еву-00 и Еву-02, после чего направился к Синдзи.

Тем временем, мой «пациент» обратился ко мне с глупым вопросом, который я ждал от него всё это время. Точнее не просто ждал, а исподволь подводил его к нему, внушая нужные мысли и образы.

— Шиза! Так значит моей жертвой всё-таки оказался Тодзи? Демоны хотят, чтобы я убил его? — Закричал он, находясь в одном шаге от истерики.

— Нет, конечно. — Ответил я. — Ты разве ещё не догадался? В прошлый раз ты пожертвовал самым дорогим, что у тебя было — душой своей матери, которая была заточена в теле Евы-01.

— Что?… Что?!!! ЧТО???!!!!!!!!! Душа моей мамы?!!

— Да, ты собственноручно скормил её демонам.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!

Этот дикий вопль ознаменовал полное разрушение психики Синдзи. В таком состоянии он мог согласиться на что угодно и совершенно не был способен мыслить логически. Впервые с момента, как он сел в Еву, он по-настоящему перехватил управление роботом. После этого Ева-01 впала в состояние берсерка, вот только источником её бешенства и дикой злобы был сам пилот. Ева прыгнула вперёд, набросилась на ангела и принялась избивать его, пробивая все виды защиты и брони. Подобно дикому зверю Синдзи выпускал свою ярость в смертельной битве, думая лишь о том, как убить противника. Как убить вообще всех. Как уничтожить весь этот мир! Это было именно тем состоянием, которого я хотел от него добиться.

— Синдзи. — Начал я свою речь голосом дьявола-искусителя. — Ты ещё можешь вернуть душу своей матери. Ты даже можешь вернуть её к жизни, дав новое тело. Просто тебе нужно принести достаточную жертву.

— Кого? Кого я должен убить? — Проревел пилот, вырывая кишки из растерзанного тела ангела. — Его? — Следующий удар размозжил Еве-03 голову, расплескав её мозги по окрестностям.

— Тех, кто виноват во всём этом. Ангел заразил Еву-03 ещё когда та создавалась в США. Это была осознанная диверсия. И потому, ты должен принести в жертву всё население этой страны. Просто используй вот этот ритуал, и твоя мать вернётся к тебе.

Дальнейшие действия Синдзи были вполне предсказуемы. Не раздумывая ни секунды, он активировал ритуал, после чего на территории Северной Америки раскрылось множество порталов в мир Хаоса, откуда повалили орды демонов. Всего за несколько секунд всё население на этой территории было уничтожено. Взамен Ева-01 получила постоянное усиление, которое вывело её на новый уровень могущества.

Всего одним лёгким движением руки Синдзи распылил остатки ангела в кровавый фарш, оставив при этом капсулу с Тодзи неповреждённой. А спустя ещё пару секунд из плоти Евы-01 сформировалось новое тело Икари Юи, куда довольный демон вложил её душу. Ведь только что он обменял одну душу на почти четыреста миллионов душ. Размер «прибыли» просто не поддавался описанию.

Увидев знакомый с детства образ матери, Синдзи тут же телепортировался наружу, даже не заметив этого. Вместе с усилением Евы-01 усилился и её пилот, который получал часть её могущества в процентном отношении. Так что теперь Синдзи мог совершать настоящие чудеса, продавливая реальность одним лишь усилием воли. Правда, для этого нужно было иметь стальную волю, которая у этого тюфяка отсутствовала в принципе. Телепортировался он исключительно из-за того, что вообще не соображал, что и как делает.

Для всех посвящённых «воскрешение» Икари Юи стало настоящим шоком. Простые люди были потрясены самой возможностью возвращения человека к жизни. Доктор Рицуко Акаги была в ужасе от возвращения в мир живых её соперницы в отношениях с Икари Гендо. В своё время она сама подстроила «растворение» Юи во время эксперимента и сейчас ожидала ответной мести.

Икари Гендо вообще впал в панику, потому что теперь у него не было ни малейшей надежды на контроль Евы-01, который должна была обеспечить душа его жены. Конечно, он был рад её возвращению, но вот план становления богом от подобного чуда трещал по швам. А ведь так хотелось.

Впрочем, довольно быстро обнаружилось, что Икари Юи является вовсе не той идеальной женщиной, какой её представлял себе Синдзи. Да, она любила своего сына. Но самой большой её любовью был Проект Комплиментации Человечества. Так что уже через пару дней она начала активно промывать своему чаду мозги на тему важности выполнения приказов Гендо, следованию их великому плану и так далее. Ну и, конечно, она не собиралась ругать своего сына из-за того, что тот приносит людей в жертву демонам. Ради Плана она была готова согласиться и не на такое.

Хотя психика Синдзи и пошла в разнос, какая-то способность логически мыслить у него оставалась. Довольно быстро он осознал, что воскресшая мать пытается изолировать его от общества друзей, чтобы обладать единоличным правом промывать ему мозги. Мои едкие комментарии тоже помогли ему осознать эту простую истину. Так что уже через неделю Синдзи полностью разочаровался в произошедшем чуде воскрешения. Зато его ещё больше стала терзать совесть за миллионы загубленных жизней. Ведь по сути все эти люди умерли ради чуда, ценность которого даже для него самого оказалась под сомнением.

Вообще, внезапная смерть населения всего североамериканского континента была воспринята населением Земли на удивление спокойно. Да, было много паники и бесполезных метаний, но после Второго Удара люди привыкли к тому, что всё плохо. А нападения ангелов убедили их, что дальше будет ещё хуже. Так что, когда это «хуже» произошло, никого это особенно не удивило. Смерть людей списали на ангелов, что с одной стороны добавило очков NERV, потому что они уничтожением этих ангелов занимались, но одновременно это вызвало новую волну нападок, потому что со своей работой они явно не справлялись.

Тем временем, пока бушевали все эти страсти, Тодзи постепенно возвращался к обычной жизни. Он остался жив, а демон в его теле позаботился о восстановлении здоровья. Но поскольку его Ева была уничтожена, пилотом он быть уже не мог. Да и не желал особо, честно говоря. Впрочем, он оставался верным минионом Синдзи, и эта роль его вполне устраивала.

Примерно через пару недель события в мире и в самом NERV дошли до точки кипения. Во-первых, хотя народные массы особо не паниковали, правительства стран требовали «найти и покарать» хоть какого-то виновного в уничтожении населения США и Канады. А во-вторых, Икари Юи и Гендо окончательно осознали, что Синдзи не желает находиться под их контролем, а вместо этого предпочитает прожигать жизнь в компании демонов.

Чтобы утихомирить одних и подчинить других, семейка Икари приняла решение арестовать пилота Евы-01 и посадить его в тюремную камеру. Для политиков это преподносилось как наказание для крайнего, а для самого Синдзи объяснялось желанием оградить его от нежелательного общения. Впрочем, тот и сам впал в депрессию и ничего делать не желал. Так что тюремная камера, где его не доставали друзья и любовницы, показалась ему не таким уж плохим вариантом. Раздражали его только ежедневные визиты матери, которая последовательно пыталась промыть ему мозги и склонить «на сторону добра». Не в последнюю очередь раздражали его эти визиты из-за того, что каждый раз при появлении Икари Юи я начинал играть на скрипке самые раздражающие мелодии, которые только мог вспомнить или придумать.

Одновременно с Синдзи в отдельную тюремную камеру попала «поддельная» Аянами Рей. Аску поселили в пустой квартире под строгим надзором охраны, которая круглосуточно следила за её перемещениями, ограничивая все «нежелательные» контакты с другими людьми. Тодзи и Кенске просто и топорно намекнули, что если их ещё раз увидят в квартире Мисато, то выбитые зубы они будут собирать сломанными пальцами. Сама же Руководитель Оперативного Отдела хотя и сохранила своё место работы, получила взыскание от Гендо, плюс ей запретили любые контакты с пилотами и школьниками вне рабочего времени и обязанностей.

В общем, Гендо изо всех сил пытался закручивать гайки, чтобы взять ситуацию под свой контроль. Но было вполне естественным, что эффект от этого оказался полностью противоположным.

Как раз к моменту, когда мотивация всех пилотов упала до нуля, объявился следующий ангел. Даже в каноне он обладал самой высокой боевой мощью среди всех ангелов. Его непробиваемая защита сочеталась с сильнейшими физическими атаками, способными разрубить любое препятствие, и лучевым оружием, способным за один удар уничтожить средних размеров город. В этом же мире могущество ангела и вовсе зашкаливало за все разумные пределы. Первым же выстрелом он пробил себе вход в Геофронт, куда и направился, полностью игнорируя все попытки нанести ему урон обычным вооружением.

По приказу Гендо против ангела выставили Аску с её Евой-02. Раздражённая девушка попыталась сорвать злость на противнике, но быстро поняла, что вообще ничего не может противопоставить ему. Любая её атака просто блокировалась защитным АТ-полем ангела, в то время как даже самая слабая его атака наносила Еве-02 урон, прорывая все виды защиты. Даже в таких условиях Аска попыталась совершить невозможное, но в результате максимум, которого она смогла добиться, это задержать ангела на десять минут, после чего тот начал действовать всерьёз, буквально за секунду разрубив Еву на куски. Конечно, для демона это было не смертельно, но регенерировать из подобного состояния было довольно сложно. Хорошо хоть ангел тут же потерял весь интерес к сопернику и направился к центру Геофронта.

Тут ему навстречу вышло «секретное оружие NERV» — клон Евы-00 под управлением настоящей Аянами Рей. Вот только это препятствие ангел даже не стал рассматривать за противника. Всего одного выстрела из лучевого оружия хватило, чтобы буквально испарить обычную Еву, оставив от неё и пилота только пепел. Для Гендо этот провал стал отличным показателем настоящей силы Евангелионов. Другими словами, гигантские боевые человекоподобные роботы были всего лишь бесполезным мусором.

В таких обстоятельствах у командующего Икари не оставалось другого выхода, кроме как выпустить из камеры Синдзи и Ямирей, посадить их в роботов и отправить в бой. Ведь ангела нужно было уничтожить любой ценой.

Схватка с ангелом продолжилась, благо места внутри Геофронта хватало. Но довольно быстро выяснилось, что сила ангела такова, что Ямирей и Ева-00 ничего не могут противопоставить ему. А вот у Синдзи шансы уже были. В конце концов, он был усилен последней жертвой в четыреста миллионов человек, плюс демон успел освоиться со всем этим привалившим могуществом. Правда, тут возникали другие проблемы.

До этого момента демон в Еве-01 старательно изображал из себя робота, сохраняя в своём теле различные электронные компоненты и модули, подавляющие силу Евангелиона. Но в этом бою стало очевидно, что с таким телом ему не победить. Так что прямо во время боя Ева-01 стала поглощать всю сдерживавшую её машинерию, превращаясь из робота в гигантского монстра, выглядящего не менее эклектично, чем любой из ангелов.

Через пять минут ожесточённой схватки Ева-01 внешне стала напоминать помесь демона и ангела. Всё её тело покрылось чёрной драконьей чешуёй, от которой исходила тёмная дымка. Руки и ноги обзавелись когтями. На голове вырос десяток рогов. Хотя лицо и сохранило человеческие черты, широкая пасть теперь была наполнена частоколом игольно-острых зубов. Но все эти изменения были далеко не самыми заметными. Дело в том, что демоническое тело, наполненное дикой звериной мощью, покрывали красивые золотые доспехи, которые скорее подошли бы представителю сил Порядка. Эти элементы «одежды» наоборот лучились неземным сиянием, распространяя ореол святости.

Подобное сочетание, как ни странно, оказалось довольно эффективным. Теперь демон с лёгкостью одновременно оперировал магией Хаоса и АТ-полем, ничуть не сдерживаясь. Именно совместное применение этих двух видов магии позволило ему пробить защиту ангела и схватить его за яйцо, в смысле за ядро. После этого демон начал рвать ангела на части, с жадностью пожирая его внутренности. Он уже не обращал внимания на «повеления» Синдзи, а просто утолял свой голод подвернувшейся жирной добычей. Ева-01 поглощала не только плоть ангела, но и его жизненную энергию, магию и даже саму душу. На глазах у изумлённой «публики» робот превратился в дикое животное, жадно жующее окровавленные куски мяса.

Когда от ангела осталась только «кожура», Ева-01 выпрямилась во весь рост и замерла в этой позе, изображая состояние сна. А на самом деле демон просто перешёл к исполнению пункта договора, обязывающего его изображать робота, пусть даже и настолько сомнительным способом.

Когда спала горячка боя, настало время, чтобы подвести итоги. Икари Гендо убедился, что отстранить Синдзи и Ямирей от пилотирования Евангелионов он не сможет, просто потому что только они имеют хоть какие-то шансы выжить при встрече с ангелами. Аска убедилась, что каким бы она ни была супер-пилотом, против ангелов её Ева-02 бесполезна. Конечно, демон выжил, буквально слепив себя из кусков, но заслуги в этом пилота не было никакой.

Ева-00 почти не пострадала, но Ямирей не горела желанием подчиняться идиотским приказам NERV в целом и Икари Гендо в частности. На данный момент она отлично осознавала, что является единственным пилотом боеспособной Евы, что автоматически давало ей возможность шантажировать руководство.

Что касается Синдзи, то он банально отказался покидать тело Евы-01. Тюремное заключение и общение с родителями погрузило его в такую депрессию, что он просто сидел внутри капсулы, получая все необходимые для жизни вещества напрямую из LCL. Более того, он вообще отрешился от материальной реальности и сосредоточился на восприятии мира Хаоса.

Во время последнего поглощения ангела ему перепали куски ангельской души, что дало ему естественные способности к управлению АТ-полем. Использовав эти способности вместе с магией Хаоса, он смог «заглянуть» в мир демонов, и там ему очень понравилось. Ведь воспринимая этот мир, он мог полностью сосредоточиться на способе мышления демонов, в котором не было всех этих тупых людских заморочек с совестью, обязанностями и личными отношениями. В результате, Синдзи просто «застрял» внутри Евы-01, и никто из окружающих не смог его оттуда выковырять.

В подобном анабиозе Синдзи провёл почти месяц. За это время страсти немного улеглись и жизнь наладилась. Аска и Рей посещали школу как обычные школьники. Мисато встречалась с Тодзи и Кенске на тайной съёмной квартире, куда они проникали под заклинанием отвода глаз. Рей «блюла честь», так как по большому счёту секс её интересовал только как способ достижения своих целей. А вот Аска меняла любовников как перчатки, время от времени «отдыхая» в объятьях двух своих одноклассников.

В NERV тоже шли тихие брожения. Процесс превращения Евы-01 из «гусеницы» в отвратительного монстра был заснят на камеру, и запись попала в распоряжение SEELE. Те, конечно, не обрадовались подобному повороту судьбы и начали пытаться сместить Икари Гендо с места командующего всеми доступными им методами подковёрной борьбы. В результате всех этих тайных страстей Рёдзи Кадзи «переехало трамваем», и больше живым его никто не видел.

Наконец, когда я посчитал, что отпуск у Синдзи закончился, я дал команду демону в Еве-01 начать воздействовать на него через имеющуюся у них связь. Это воздействие не было чем-то особенным. Просто демон начал стимулировать сексуальное возбуждение тела пилота. Первые пару часов это особого успеха не имело, но постепенно Синдзи начал осознавать, что его что-то беспокоит. Это ощущение нарастало и нарастало, пока в один прекрасный момент его сознание не выкинуло обратно в материальный мир. И тут-то этого мелкого маньяка и вставило.

Дико заревев, Синдзи телепортировался прямо к суккубе в теле Аянами Рей, которая в этот момент сидела и скучала на уроке истории. С глазами, горящими нечеловеческой похотью, Синдзи одним движением сорвал с Рей одежду, вторым развернул её, а третьим вошёл внутрь, начав быстрые движения. Весь класс в шоке уставился на это представление. Кроме, естественно, учителя истории, который продолжал вещать свою «программу», полностью игнорируя реальность. Да и с его зрением сложно было понять, что там на задних рядах происходит. К тому же весь класс был настолько поглощён наблюдением за живым порно, что звуков никто не издавал.

Через пять минут Синдзи и Рей кончили, и маньяк быстрым неразличимым глазу движением перебрался к парте Аски, которая тоже была зачарована явлением её любимого самца. Ещё одним движением руки Синдзи сорвал с Аски одежду и начал трахать уже её. Эта картина включила мозг у большинства девушек в классе, и они начали разбегаться в разные стороны, посчитав, что сейчас Синдзи начнёт насиловать и их. Впрочем, некоторые особо смелые особи наоборот начали подбираться поближе, чтобы успеть предложить свои «услуги».

Увы, к их разочарованию, через десять минут Синдзи кончил, отодвинул Аску в сторону и изучающе посмотрел на Тодзи. Тот от такого внимания покрылся потом и начал отступать назад. Но через секунду взгляд Синдзи остановился на обнажённой Рей и его руки сами потянулись к ней. Кончив ещё раз он опять переключился на Аску. К моменту достижения очередного оргазма в класс влетела обеспокоенная Мисато, которую Синдзи тут же «пристроил» к делу, не дав вымолвить даже слова. Десяток самых смелых наблюдателей во всю давился слюной, наблюдая за этим порно-фестивалем, а парни даже нашли в себе силы начать приставать к девчонкам. А потом пришёл лесник и всех разогнал.

В смысле в класс вломилась толпа работников службы безопасности NERV, которые скрутили всех присутствующих и потащили на допрос. Синдзи к этому моменту уже снял большую часть «напряжения», так что позволил себя прервать, даже никого не убив. Слухи об этом случае распространились со скоростью звука, и заочно Синдзи сразу получил кличку «сексмашина».

Увы, «триумфальное» возвращение Третьего Дитя не смогло вернуть былых отношений в компании. Аска хоть и была рада потрахаться, самого Синдзи тихо ненавидела. Рей, конечно, строила из себя преданную наложницу, но в отношениях со всеми другими была холодной стервой. Тодзи и Кенске нашли себе девушек, а с Мисато встречались тайно, так что смысла ходить в гости к Синдзи не видели, общаясь только в школе. Да и сам Синдзи, несмотря на своё возвращение «в мир живых» стал замкнутым безвольным типом, неспособным нормально отреагировать даже на элементарное приветствие.

Ещё одной проблемой были трудности у Аски в синхронизации с её Евой-02. Сам демон не горел желанием исполнять команды вздорной сучки, так что рассчитывать Аска могла только на стандартную синхронизацию с Евой. Вот только её подавленное психологическое состояние влияло на синхронизацию, день за днём снижая самооценку и способность управлять роботом. Дошло до того, что даже ходила Ева теперь запинаясь и «по синусоиде».

А через пару дней после возвращения блудного сына на орбите Земли был обнаружен очередной ангел. Буквально сразу же после появления он начал излучать волны АТ-поля, которые порабощали людей, заставляя их впадать в ярость и крушить всё вокруг, за исключением таких же безумцев. Этому воздействию поддавались далеко не все люди, но их было достаточно, чтобы тут же устроить массовые беспорядки по всей Земле. При этом с каждой минутой ситуация ухудшалась, и всё больше и больше людей сходило с ума.

Правительства всех стран тут же начали требовать от NERV немедленных действий и уничтожения ангела, иногда впадая в неконтролируемую ярость прямо во время звонка. Скрипнув зубами, Икари Гендо отдал приказ отправить в бой Еву-00 и Еву-02 под управлением Ямирей и Аски. Последняя и так находилась на грани, так что как только её Ева-02 попала на поверхность, она тут же была подчинена ангелом и начала бездумно крушить всё вокруг. Ямирей не растерялась и смогла обезвредить свою «подругу», но тут встал вопрос, что делать дальше?

Ангел находился на высоте более десяти тысяч километров, и на таком расстоянии ни одна из способностей демона не работала. Так что Гендо ничего не оставалось как отдать приказ Синдзи. Тот в принципе имел сейчас достаточно сил, чтобы в кратчайшие сроки стать правителем всей Земли, но мозгов чтобы на это решиться у него не было. Так что безвольный слизень просто делал то, что ему скажут.

Оказавшись на поверхности, Ева-01 использовала всю свою силу, чтобы создать одно заклинание и выстрелить по ангелу сильнейшим лучом энергии Хаоса. Просто произведённый при этом звук для окружающей местности выглядел как взрыв атомной бомбы. Поток чистого разрушения за долю секунды преодолел расстояние до цели и… бессильно расплескался о её защиту. Нет, какой-то урон от этого был, но ангел достаточно быстро регенерировал все повреждения.

Причина неудачи заключалась в том, что ангел использовал АТ-поле всех подчинённых им людей для подпитки своей защиты. И количество этих людей с каждой секундой увеличивалось. Поэтому, я отдал приказ Синдзи принести в жертву всех людей, которые были подчинены ангелом. Этим мы убивали двух зайцев сразу. Ангел лишался источника энергии, а Ева-01 наоборот усиливалась.

Разработка и активация ритуала заняла пять минут. После этого по всей Земле за одну секунду умерло более миллиарда человек. А ещё через секунду Ева-01 выстрелила ещё более разрушительным заклинанием. В совокупности этого хватило, чтобы просто мгновенно испарить ангела. После использования столь мощной магии даже Ева-01 и демон в её теле испытали временный «откат», ослабив свою защиту. Этот-то момент и выбрал для нападения ещё один враг.

Как оказалось, совсем рядом с Евой-01 среди зданий Токио-3 пряталась очередная копия Евы-00 под управлением Аянами Рей. Более того, робот был скрыт под заклинанием невидимости, а в руке у него было то самое Копьё Лонгиния, которым в своё время был уничтожен Адам. Им и воспользовалась Рей, пронзив со спины центральное ядро Евы-01. Хотя внешне Ева и изменилась, основная структура у неё осталась без изменений, и под бронёй в области живота скрывалось энергетическое ядро ангела.

Демон зашёлся в беззвучном крике. Копьё полностью блокировало все его способности, даруя взамен сильнейшую боль. Небольшую часть этой боли испытал и Синдзи, тоже зашедшийся в крике. Клон Евы-00 собиралась сделать что-то ещё, явно намереваясь прикончить Еву-01, но тут вмешались два обстоятельства. Во-первых, навстречу клону Евы под управлением Рей кинулся оригинал под командованием Ямирей. А во-вторых, Ева-01 призвала на помощь девятерых демонов тени. Вот только вместо того, чтобы спасти своего хозяина, эти тупые твари напали на него, пытаясь сожрать временно беззащитную «еду».

Пришлось мне буквально вложить в голову Синдзи идею о том, чтобы вытащить копьё из Евангелиона. Да, демон сейчас был парализован. Но магические силы самого Синдзи действовали без проблем. Стоило только мысли о том, что он может избавиться от боли появиться в его сознании, как буквально на инстинктах Синдзи применил магию, чтобы выдернуть копьё из ядра.

Секунду спустя, Ева-01 схватила так уязвившее её оружие и одним стремительным росчерком уничтожила всех атакующих демонов. Потом она схватила копьё двумя руками и сломала его напополам. Потом ещё раз, и ещё, а в конце схватила горсть обломков и… закинула их себе в пасть, начав с хрустом пережёвывать.

К моменту, когда последние остатки копья исчезли в бездонной глотке демона, Ямирей смогла догнать и обездвижить вёрткую противницу. С явным наслаждением она начала рвать её на части и пожирать заживо, с особым смаком прожевав капсулу с пилотом.

После такого, в прямом смысле этого слова, удара в спину Синдзи потерял последние капли уважения к своему отцу. Он заявился к нему в кабинет, намереваясь на месте прикончить «наглого выродка». Увы, к его разочарованию, ни в кабинете, ни где ещё Гендо и Юи найти не смогли. В гневе Синдзи заявил, что теперь он тут главный, а всех несогласных будет на месте убивать или скармливать демонам. А в качестве демонстрации своих намерений прикончил отряд попытавшихся схватить его коммандос.

В общем, революция получилась быстрой и не особенно кровавой. По крайней мере стены от крови и кишков очистили довольно быстро. Номинальным командующим NERV стал Фуюцуки Козо, который перевёл все стрелки на Гендо и смог убедить недалёкого Синдзи, что теперь он его лучший союзник и вообще всегда мечтал подчиняться именно Икари-младшему, а не его уродскому отцу. В общем, прогиб был засчитан, и новая власть удалилась праздновать победу в обществе своей суккубы.

О том, что где-то там валяется изувеченная Ева-02 с Аской внутри народ вспомнил только на следующий день. Девушку извлекли, робота «откачали», но дальнейшая эффективность этого «тандема» вызывала вопросы.

Следующие пару дней прошли в постоянной суете. Во всём мире погибло огромное количество людей, так что неразбериха возникла страшная, и люди пытались понять, как жить дальше. Но не успели выжившие похоронить умерших, как на базу напал ещё один ангел.

Внешне он напоминал светящееся кольцо, состоящее из двойной спирали. Аска к этому моменту не могла достичь даже одного процента синхронизации с Евой-02, так что её оставили гнить в ангаре. Наверх поднялась парочка из Синдзи и Ямирей, управляющие своими Евами. Суккуба к этому моменту обладала почти безграничной властью над Синдзи. Но вместе с тем эта власть сочеталась с безграничной преданностью ему. Всё-таки когда я составлял договор призыва этого демона, то включил туда соответствующие условия.

Как только две Евы появились в Токио-3, ангел тут же из кольца превратился во что-то вроде светящегося червя и пошёл на таран с Евой-01. В результате, удар «на грудь» приняла Ева-00, заслонившая своего хозяина. Ангел прошёл через все щиты, будто не заметив их, и начал проникать в тело Нулевой. Как оказалось, его «особой силой» была способность к слиянию с другими живыми существами. Сопротивляться этому было почти невозможно, так что Суккуба приняла единственное правильное решение и приказала демону в теле Евы-00 активировать самоуничтожение.

Синдзи попытался было отменить этот приказ, но банально не успел. Ева-00 укрылась своими щитами, а потом… свалила через открывшийся портал в глубины Хаоса, где и произошло её «самоуничтожение» путём скармливания сильнейшим демонам.

В результате этого акта самопожертвования Ямирей лишилась своего ангельского тела, а её душа вернулась в мир демонов. Осознавший это Синдзи впал в дикую депрессию, отягощённую желанием убить всех и каждого. Любая попытка перечить ему заканчивалась ужасной смертью, так что народ старался банально не попадаться ему на глаза. В результате Синдзи ходил по «безлюдным» коридорам Геофронта, пытаясь понять, куда вообще все делись.

По моему совету Мисато и Синдзи отправились исследовать помещения Терминальной Догмы, где столкнулись с доктором Акаги, также находящейся в глубокой депрессии из-за прекращения её интрижки с Гендо. Вместе они зашли в один из залов, где за стеклом в LCL плавало множество клонов Аянами Рей, являвшихся заготовками для производства автопилотов к Евам. Синдзи, увидев эти тела и услышав, что это оболочки, лишённые души, уже было собрался призвать в одно из этих тел свою любимую суккубу, как Акаги обломала его мечты, активировав систему самоуничтожения. В результате всего через секунду все тела развалились на куски и превратились в отвратительную слизь.

Осознав это, Синдзи пришёл в неописуемый гнев и голой рукой вырвал Акаги сердце из груди, после чего принёс её в жертву демонам с требованием причинить ей как можно больше страданий. Внутренняя неудовлетворённость Синдзи после этого происшествия только усилилась, так что он вернулся к себе в квартиру и улёгся на кровать, мечтая просто уснуть и никогда не просыпаться.

Тем временем, Аска окончательно осознала свою ничтожность как личности и пилота. Также она, наконец, догадалась, что её действия контролируются демоном, потому что как только она хотела рассказать кому-нибудь о том, что за извращения вытворял Синдзи вместе с Мисато, как ей тут же сводило горло. В конце концов девушка просто ушла в загул, найдя в пригороде стаю бомжей и прибившись к ним. Там она отдавалась всем желающим ради дозы наркотиков и выпивки. Жизнь её достигла самого дна, и подобно Синдзи она мечтала лишь о смерти.

Впрочем, долго ей так развлекаться не дали, и уже через неделю её отловила Служба Безопасности NERV, после чего в очередной раз посадила в камеру одиночного заключения.

А на следующий день в Геофронт прибыл Нагиса Каору, который должен был стать новым пилотом Евы-02 взамен Аски. Пятое Дитя сразу заявился в центр управления Евами, где начал знакомиться со всеми подряд и совать свой нос во все щели. Чтобы повидать этого редкого зверя из своего логова выполз даже Синдзи. Мутным взором он окинул парня, подозрительно похожего на Рей, после чего в его голову закрались некоторые подозрения.

Каору по своей энергетике сильно напоминал ангела. Если Рей лишь отдалённо была похожа на эту форму жизни благодаря своему телу, то в теле Каору скрывалось миниатюрное, но полноценное ядро ангела. И следы его работы не могли пройти мимо внимания Синдзи, который ощущал эту силу каждый раз, когда контактировал с Евой-01. Да даже сейчас он сам владел этой силой, так как его душа слилась с ошмётками души ангела.

Тем временем, Нагиса Каору начал активно подбивать клинья к Синдзи напрашиваясь к нему в друзья. Или даже не в друзья, а в партнёры с куда более близкими отношениями. Только заподозрив это, Синдзи тут же задал прямой вопрос.

— Нагиса-кун, а ты что, пидорас? — По эмоциям в голосе Синдзи нельзя было понять, о чём он думает, так что пидорастический ангел тут же во всём сознался.

— Да, конечно. И ты мне нравишься. Скажи, Синдзи, ты предпочитаешь быть активом или пассивом?

В ответ на эти слова сердце Третьего Дитя начало просто распирать от переполняющей его ярости. Хотя Синдзи и был слюнтяем и подкаблучником, в уме он считал себя великим мачо и покорителем женских сердец. Так что, когда ему открытым текстом предложили заняться подобным извращением, остатки его морали вступили в реакцию с горем от потери Ямирей и усугубились восприятием Каору как ангела.

В общем, с криком «Смерть пидорасам!» Синдзи мгновенно заблокировал все силы не ожидавшего такой подставы ангела, после чего активировал ритуал жертвоприношения и скормил извращенца самым страшным демонам, которых только смог вспомнить. Что самое интересное, всё это он проделал на одних инстинктах без помощи от меня или демона в Еве-01. Так сгинул последний из ангелов, и чисто номинально война с ними закончилась.

Не сразу, но примерно через пару часов SEELE узнали об уничтожении последнего ангела, который был создан ими, и по их же приказу направлен в NERV. Убедившись в его смерти, они отдали приказ о начале завершающей фазы Плана Комплиментации Человечества. Согласно этому плану Ева-01 как наследница Лилит должна была «спариться» с девятью серийными Евами, сделанными из плоти Адама, после чего должен был появиться «плод мудрости». Всё человечество должно было слиться в единую душу, потерять индивидуальность, после чего достичь некоего «совершенства» и «абсолютного счастья». Ну, по крайней мере об этом говорилось в каких-то безумных пророчествах, записанных в древних свитках, найденных еретиками в районе Мёртвого Моря в Израиле.

В общем, план был так себе и меня он не устраивал тем, что ритуал с использованием Евангелионов проходил по какой-то странной схеме ритуальной магии, с которой я не был знаком. Так что я не мог предсказать, что же на самом деле произойдёт в случае активации ритуала. И соответственно, я не мог сказать, как на этот ритуал можно повлиять, чтобы добиться нужного мне результата. Поэтому, в моих планах стояло проведение совсем другого мероприятия, с чётко гарантированным финалом.

Атака на штаб-квартиру NERV началась с попытки взломать компьютеры MAGI с помощью пяти аналогичных резервных систем MAGI, располагающихся в разных странах. Вот только три центральных компьютера в нашей MAGI больше не являлись «искусственным интеллектом». Их интеллект был вполне естественным интеллектом демонов знаний, способных предвидеть события будущего даже в извечном Хаосе. В общем, демонам потребовалась всего пара минут, чтобы взломать все компьютеры противника и активировать в них систему самоуничтожения.

Поняв, что простых решений не будет, SEELE отдали команду начать обычный штурм Геофронта, используя Силы Самообороны Японии и штурмовые отряды ООН. Вот только и эта затея с треском провалилась. По моей команде Синдзи провёл ритуал, после которого всё оставшееся население Токио-3, за исключением персонала в штаб-квартире, начало превращаться в демонов. Это была не просто одержимость. Под влиянием магии Хаоса тела людей менялись, и всего через несколько секунд они превращались в неуязвимых монстров, чьим единственным желанием было желание сожрать всё, что имело в себе человеческую душу. В результате, вся армия ООН проникла в Геофронт, после чего… бесследно исчезла, оставив в напоминание о себе только записи диких воплей в системах перехвата радиосвязи.

Чтобы подавить сопротивление армии демонов, армия людей начала массовую бомбардировку местности с помощью артиллерии и авиации. В дело пошли даже N2-бомбы. В ответ на это Синдзи отправил разбираться с «мелочью» Аску. Конечно, толку от неё сейчас было чуть меньше, чем ноль, но нам просто требовалось наличие в контактной капсуле хоть какого-то пилота, чтобы события соответствовали канону. Так что Аску банально запихали в капсулу, воткнули ту в Еву-02, после чего демон взял управление на себя и пошёл мочить врагов.

Даже довольно хилая Ева-02 смогла уничтожить все войска противника без малейшего напряжения. В конце концов, оружие обычных войск в принципене могло её даже задеть. Даже массовая бомбардировка Токио-3, которая пробила «крышу» Геофронта, не смогла причинить Еве хоть какой-то вред.

Впрочем, SEELE от подобной неудачи ничуть не расстроился. В конце концов, вся эта операция должна была просто отвлечь внимание персонала NERV. А настоящей ударной силой были девять серийных Евангелионов, обладающий S2-двигателем, дающим им бесконечное количество энергии.

Девять Евангелионов, способных летать и вооружённых репликами Копья Лонгиния спустились с небес и атаковали одинокую Еву-02. И вот тут уже стало понятно, что SEELE смогла превзойти характеристики Ев из канона, создав по-настоящему грозное оружие. Даже усиленная демоном, Ева-02 не смогла противостоять противникам. Не последнюю роль в этом сыграли Копья Лонгиния, которые банально заблокировали силы Евы-02, после чего её буквально разорвали на части. Нет, в целом демон и центральное ядро Евы выжили, но как боевая единица Ева-02 была потеряна минимум на пару часов.

В это время Синдзи сидел в кабинете Гендо на троне из человеческих черепов и с раздражённой миной наблюдал за этим боем.

— Вот сука бесполезная. — Прокомментировал он поражение Евы. Хотя бой вёл демон, виновным в поражении он посчитал Аску. В конце концов это была её вина в том, что она не смогла управлять роботом.

Спустя секунду Синдзи телепортировался внутрь тела Евы-01 и дал команду демону идти в бой. Сейчас он вёл себя как настоящий тёмный властелин, прямо ощущая, как в самом ближайшем будущем станет всемогущим богом.

Телепортировавшись наружу, Ева-01 начала уничтожить серийных Ев, используя всю свою невероятную мощь. Но даже с таким усилением битву с ними нельзя было назвать простой. Евы сопротивлялись, а Копья Лонгиниуса в их руках были опасным оружием. Тем не менее, противников было всего девять, так что через девять минут демон уничтожил их одного за другим.

Вот только это был не конец. Стоило последнему противнику испустить последний вздох, как на горизонте появились новые серийные Евы. И на этот раз их было больше. Гораздо больше. Даже не тысячи, миллионы летающих монстров слетались со всех сторон, чтобы напасть на Еву-01, и обездвижить её. Демон начал сражаться всерьёз, выкладываясь до последнего, но даже его силы были не беспредельны. В конце концов его банально завалили телами и утыкали копьями как подушку для иголок.

Девять самых целых потомков Адама схватили воплощение Лилит и распяли её в небе, формируя светящееся ритуальное изображение, подозрительно похожее на перевёрнутое Дерево Сефирот. Приближалось время начала ритуала и обещанное воссоединение всех людей в форме Единого Бога.

В этот момент Синдзи пребывал в дикой панике. Тело его терзала боль, душу грызла осатаневшая совесть, а разум был поглощён печалью от потери всего того, что у него было. И в довершение этого букета чувств на него обрушилось ощущение неминуемой гибели.

— Извини, Синдзи. Похоже бога из тебя не получится. — «Обрадовал» я своего подопечного, явившись ему прямо в капсуле. — Наверно, тебе не хватило степени пафосного превозмогания. А может, дело в том, что в тебе осталось ещё слишком много от человека? Но скорее всего ты просто по жизни лох и твоя судьба — стать кормом для ангелов. — Синдзи уставился на меня безумным взглядом, даже не находя слов, чтобы выразить обуревавшие его чувства. — В общем, думаю мне уже пора. Нужно найти себе нового носителя, пока тебя не сожрали. Пока-пока.

С этими словами я начал растворяться в пространстве, изображая из себя чеширского кота.

— Нет! Стой!!! Ты же обещал! — Заверещал Синдзи, осознавая всю глубину жопы, в которой он находится. — Я согласен на что угодно. Всё что ты захочешь! Только спаси меня!!!

— Всё что угодно? — Улыбнулся я, возвращаясь в видимую форму. — Тогда тебе нужно будет сделать следующее…

Тем временем, в самой глубине Геофронта в помещении Терминальной Догмы рядом с распятым телом ангела Лилит проходил ещё один ритуал. Икари Гендо с вживлённым в его руку зародышем Адама стоял перед обнажённой Аянами Рей. Сейчас они собирались слиться друг с другом в противоестественном ритуале, после чего гибрид Адама и Лилит под управлением Гендо должен был вмешаться в ритуал жертвоприношения человечества и сделать Икари Гендо богом. Вот только тут опять вмешался я.

В каноне Рей прошла через процедуру развращения её сознания депрессивной Аской, в результате чего она решила отдаться не Гендо, а его сыну Синдзи. В этом мире подобного не произошло, потому что Гендо старательно оберегал свой билет в мир богов от посторонних контактов. Но всего за несколько секунд до наступления решающего момента на сцене появился ещё один персонаж.

Забытая всеми Кацураги Мисато, действиями которой сейчас управляла суккуба Мисука, вынырнула из бассейна с LCL за спиной у Рей и наложила на ту простенькое заклинание магической метки. Само по себе это заклинание не могло ничего сделать. Но зато оно выступило маяком для прорыва в нашу реальность ещё одной суккубы.

Ямирей использовала свою связь с Синдзи, чтобы самостоятельно вернуться в этот мир. Более того, едва выйдя из портала, она проникла в тело Аянами Рей и снова подавила её примитивное сознание. Ведь суккуба на протяжении длительного времени управляла точно таким же телом, так что давно уже разобралась, где у него уязвимые места, и как его можно захватить с минимумом усилий. После этого уже не Рей, а Ямирей схватила Гендо за руку и вырвала из неё зародыш Адама.

Улыбнувшись безумной улыбкой, суккуба взлетела в воздух, направляясь к телу Лилит — самого настоящего ангела, породившего само человечество. Сейчас это тело не имело души, потому что душа Лилит разделилась на индивидуальные души людей. Ну, по крайней мере так говорилось в Свитках Мёртвого Моря. Но суккубу не интересовала вся эта метафизическая чушь. Она слилась с телом ангела и захватила над ним полный контроль. Как демон она была не очень сильна, но сейчас конкуренцию ей могла составить только душа Аянами Рей, которая была слишком пассивной для настоящей схватки разумов.

Оставив Гендо стоять с ошарашенным видом в обществе Мисуки и Икари Юи, Ямирей использовала способность Лилит становиться нематериальной, чтобы выбраться из Терминальной Догмы и воспарить в небеса, где сейчас должен был начаться ритуал.

Когда я изучал документы SEELE, то пришёл к выводу, что не смогу изменить схему ритуала таким образом, чтобы добиться нужного мне результата. Но зато я знал, что нужно сделать, чтобы прервать ритуал, одновременно парализовав всех его участников, кроме самого Синдзи. Сейчас Ямирей использовала заученную ей магическую формулу, и рисунок Дерева Сефирот превратился в дикую мешанину линий, не имеющую никакого смысла. После этого суккуба подлетела к Еве-01 и вживила зародыш Адама в тело Синдзи. А дальше инициативу взяла на себя проинструктированная мной игровая фигура.

Синдзи использовал все свои магические силы и силы Евы-01, чтобы активировать новый ритуал, в котором жертвами должны были стать все люди на планете, а также все зависшие вокруг серийные Евангелионы. Светящиеся линии сложились в новый рисунок, и ритуал активировался.

Все оставшиеся на Земле полтора миллиарда человек одновременно превратились в LCL, а их души устремились к фокусной точке ритуала. Ева-01 имела тело аналогичное телу Лилит, а потому обладала властью над душами всех людей этого мира. Весь этот поток человеческих сознаний проходил через ритуальный круг, после чего поглощался душой Синдзи. Фактически, это можно было назвать не слиянием, а пожиранием душ. Все их личности стирались, а духовные оболочки поглощались душой Синдзи.

Одновременно ритуал проводил изменение самой природы души зарождающегося бога. Вера, чувства и страдания приносимых в жертву людей порождали мощнейшие потоки Бахиони, которые использовались для того, чтобы превратить Синдзи в ангела и демона одновременно.

В то же время сила ритуала подчинила всех серийных Евангелионов и заставила их слиться с Ямирей, усиливая тело Лилит. В результате, сейчас происходило рождение двух богов мужского и женского пола, чьи судьбы были связаны духовным контрактом.

Я наблюдал за этим процессом, испытывая удовлетворение от хорошо проделанной работы. Кроме того, я сейчас наблюдал за тем, как меняется душа Синдзи, обретающая силу ангелов и демонов, и убеждался, что решение не создавать себе «хвостов» с этими энергиями было правильным.

Сила демонов в этой реальности была воплощением самого Хаоса, в то время как сила ангелов была проявлением Порядка. Хотя внешне казалось, что для работы этих двух видов магии требуется соответствующая энергия, на самом деле никакой энергии там не было.

Материальный мир являлся сочетанием законов мироздания и информации о существующих в мире объектах. Только благодаря законам физики материальные предметы обладали различными качествами и характеристиками. В противовес этому мир Хаоса был истинным воплощением понятия «беззаконие». Там никаких законов, правил и ограничений просто не было. Так что, когда открывался портал в мир Хаоса, законы материального мира начинали «утекать» в эту дыру, образуя область «пониженной концентрации законов природы».

Маг Хаоса мог контролировать процесс «уничтожения» законов, тем самым добиваясь изменения поведения окружающих объектов. Он мог лишить предмет обязанности подчиняться законам гравитации. Или «отключить» закон сохранения энергии и создать огненный шар из ничего. При достаточном опыте воздействия можно было отключать одни законы, заставляя «усиленно» работать те, что уравновешивали их.

Увы, у этого вида магии была своя цена. Вместе с законами мироздания в Хаос утекала и информация о мире. Другими словами, туда могло «засосать» любой объект. Причём не целиком, а лишь частично. Например, человек мог потерять способность ходить. Или способность воспринимать окружающий мир. Или все кости в его теле могли просто исчезнуть. В общем, могло произойти много всякого разного, и при этом контролировать этот процесс было невозможно. Всё-таки это была магия Хаоса.

Ну а самым «шиком» была ограниченная «ёмкость» материального мира. Другими словами, количество законов было ограничено, и слишком сильное и частое применение магии Хаоса окончательно истощало законы материального мира, превращая его в сам Хаос. Подобное явление можно было бы назвать «прорывом Хаоса». Конечно, мир имел способ борьбы с подобными явлениями. Спустя какое-то время вся «надкусанная» область пространства схлопывалась, отправляя окрестности прорыва в глубины Хаоса и оставляя на «ткани мироздания» рубец, стягивающий края разрыва.

В противовес этому магия Порядка работала за счёт открытия порталов в мир Порядка, где законов было куда больше, чем надо. Честно говоря, законов там было столько, что жить в этом мире было в принципе невозможно. Ведь каждый закон был по сути каким-то ограничением. Каждое ограничение так или иначе снижало подвижность объекта и доступное ему число состояний. В конце концов при слишком большом количестве законов всё мироздание кристаллизовалось и любое движение прекращалось. А движение — это жизнь.

Ангелы могли «вытаскивать» из своего мира новые законы природы, которые позволяли совершать всяческие чудеса. Но взамен они на постоянной основе получали какие-то странные качества и характеристики, избавиться от которых было почти невозможно.

Сочетание сил Хаоса и Порядка в одном теле могло показаться решением проблем обоих видов магии, но на самом деле суммировались только отрицательные стороны. Маг в таком случае превращался в настоящую «сливную дыру», через которую постоянно текли законы мироздания. При этом не было реальной возможности контролировать этот процесс, так что маг постоянно терял «части себя» в Хаосе, взамен получая всякий мусор из мира Порядка. В его случае понятие «жизнь» означало «вечную изменчивость», вот только кому понравится каждое утро при пробуждении пытаться понять, какой ещё хобот вырос у тебя на заднице или почему всех окружающих начинает плющить в кровавый фарш от одного твоего присутствия.

В общем, на постоянной основе связываться с этими силами у меня не было никакого желания. Зато я разработал заклинания на основе магии, чакры и псионики, позволяющие в любой момент открыть портал в мир Хаоса или Порядка и начать с ним работать, соблюдая технику безопасности.

Сейчас в материальном мире Синдзи как раз испытывал на себе все прелести экстренной прокачки больших «объёмов» законов мироздания через тело. Следуя моим указаниям, он добровольно согласился сожрать души всех людей на Земле. Чтобы провернуть этот фарш, нужна была прорва энергии. Бахиони на такое точно не хватило бы, так что дефицит я компенсировал «энергиями» Порядка и Хаоса.

Под воздействием ритуала тело Синдзи начало меняться. Демон в Еве-01 выплюнул своего «работодателя» и спрятался невдалеке, тоже заинтересованно наблюдая за стихийной трансформацией. В основном изменения касались внутренних качеств и свойств тела, но были и чисто внешние. У Синдзи отрасли рога и тентакли, прорезался нимб и засияла аура небожителя.

Наконец, ритуал завершился, и буйство энергий иссякло. Синдзи висел в воздухе, постепенно приходя в себя. Ямирей уменьшила размеры своего тела и изменила свой внешний вид, чтобы выглядеть как Аянами Рей. Синдзи открыл глаза, увидел свою любовь и тут же обнял её. В его памяти проявились воспоминания о том, как он занимался сексом с Рей на квартире у Мисато, и его новое тело автоматически сменило облик, подстраиваясь под них.

— Рей! — Прошептал Синдзи, прижимая к себе обнажённое тело девушки.

— Синдзи. — С придыханием ответила она, хитро улыбаясь, пока никто не видит её лица.

Два слившихся в экстазе тела стали постепенно опускаться вниз, пока не достигли земли. Хотя природа в Геофронте пострадала, траву в основном лишь прижало к земле тушами Евангелионов. Сейчас все тела и кровь исчезли, так что рядом с этой парочкой был почти пасторальный пейзаж, так и располагающий к тому, чтобы заняться сексом на лоне природы.

Вот только не успели новые боги приступить к этому интересному занятию, как раздался грохот, металлический скрежет и звук падения чего-то тяжёлого.

— Чёрт, они вообще предполагали, что пилоту может понадобиться открыть капсулу изнутри? — Раздался недовольный голос Аски.

Я перевёл на неё свой потусторонний взгляд и убедился, что девушка ничуть не пострадала. А секунду спустя ко мне пришло понимание того, как вообще она могла выжить. Я исключил из ритуала поглощения всех людей, находящихся внутри Евы, и всех Ев, внутри которых находились люди. По моим расчётам под эти условия должны были попасть только Синдзи и Ева-01. Но как оказалось, Ева-02 и Аска тоже проскочили сквозь игольное ушко ритуала целыми и невредимыми.

Синдзи и Ямирей повернули головы и уставились на нарушителя спокойствия.

— Синдзи? — Опознала Аска бывшего пилота. — Что тут вообще происходит? И хватит уже обниматься и изображать неземную страсть. Мне завидно.

Последние слова она произнесла чуть тише, но вполне различимо.

— Ты хочешь заняться со мной сексом? — Невинно поинтересовался Синдзи, открыто улыбаясь. Обычно он так себя не вёл, но для Аски вообще вся эта ситуация казалась странной, так что внимания на это она не обратила. А зря.

— Да. Хочу! — Открыто признала она свои желания, критически осматривая не очень мускулистое тело подростка.

— Замечательно! Тогда я сделаю тебя матерью нового человечества.

Эту фразу Синдзи произнёс неожиданно низким рокочущим басом. Его кожа потемнела, приобретая золотой отлив, из спины выросли десятки тентаклей, а над головой засиял нимб. Не успела Аска даже мяукнуть, как тентакли скрутили её, лишили одежды и начали сношать всеми возможными способами и даже парочкой невозможных, ради чего вокруг неё временно изменились законы мироздания.

Я уже было собрался насладиться незабываемым зрелищем, как меня выдернуло из этого мира, и я опять оказался в пустоте наедине с Существом.

— Что это ты вообще тут устроил? — Недовольно спросило оно меня. Рядом с ним в пространстве висел «телевизор», в котором была видна картина того, как Синдзи сношает одновременно Аску и Рей, используя все свои божественные возможности. — У этого шоу должен был быть рейтинг PG-13.

— Я как мог привёл эту историю в соответствие с каноном. — Вообще-то Аска в моих планах не фигурировала, но не говорить же об этом заказчику? Будем считать это не багом, а фичей.

— С каким каноном? Почему Синдзи живой и здоровый? — Рассердилось Существо, тем не менее с интересом наблюдая за порно «божественного уровня извращённости».

— Ну как же? — Удивился я. — Сериал «Neon Genesis Evangelion» и его концовка «The End of Evangelion».

— Не было там такой концовки. — Немного успокоилось Существо. — Это всё апокрифы и ересь чистой воды! А в каноне всё человечество слилось в едином сознании, после чего счастливо самоуничтожилось. И что мне теперь с этим «богом» делать?

Вопрос явно был риторическим, но я решил озвучить своё «особое мнение».

— Отправить его в аниме к девочкам-волшебницам подрабатывать хентайным тентаклевым монстром.

— Хм… а это мысль. — Заинтересовалось Существо. — Ладно, а что с этими демонами? Ты откуда вообще их выкопал?

— А что с ними не так? — Удивился я, осматривая Ямирей и парящую неподалёку Еву-01. — Я использовал стандартный ритуал открытия портала в ближайший мир демонов.

— И конечно же ты завязал условия договора с ними на успешное завершение игры? — Спросило Существо с неопознаваемыми эмоциями в голосе.

— Естественно. А как иначе было заставить их меня слушаться?

Существо тяжело вздохнуло и ещё раз посмотрело на экран с порнороликом.

— Ладно, тогда придётся признать, что в этой игре ты выиграл. Читер несчастный.

— Чего? — Удивился я. Но внятных объяснений от Существа конечно же не последовало.

— На будущее тебе стоит знать, что результат работы данного ритуала зависит не только от мира, но и от того, кто этот ритуал проводит. Так что у тебя он всегда будет открывать проход в мир Хаоса. Ладно, проехали.

Экран погас, и мы опять зависли в пустоте, где не было понятий времени и пространства. Кстати, уж больно это место похоже на мир Хаоса. Только тут немного уютнее и нет всяческих тварей, так и желающих сожрать тебя заживо.

— В общем, пока я буду думать, что делать с тобой дальше, для тебя есть небольшая подработка. — Поделилось Существо своими планами. — Если справишься с задачей, то можешь рассчитывать на повышение.

— Повышение ставок? — Скептически уточнил я.

— Ишь какой догадливый. — Зловредно ухмыльнулось Существо. — За это ты мне и нравишься. В общем, встретишься с заказчиком и выполнишь одно его задание. Там работка плёвая, проблем у тебя возникнуть не должно.

Сразу после этой фразы меня потянуло в неизвестном направлении и завертело в водовороте энергий Хаоса.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Пункт Назначения

https://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=5319017

Закончилась вся эта круговерть тем, что меня «выплюнуло» в довольно интересном местечке. Это был очередной аналог «мира вознесённых», вот только тут было довольно людно. Я бы даже сказал, слишком людно. С помощью иллюзий и силовых полей тут сформировали целый лабиринт из коридоров и кабинетов, по которым скользили духи людей. Я оказался в центре большого зала, в котором движение толпы напоминало бунт муравьёв во время пожара. Все куда-то целеустремлённо шли, бежали, а временами и летели. Рассмотреть творящийся тут кавардак я не успел, потому что рядом со мной внезапно появился вознесённый, чья сила была на несколько порядков выше, чем у снующего вокруг сброда.

— Так, а вот и наш работничек пожаловал. — Выдал «минибосс», критически осматривая меня. Почему мини? Просто предстал он передо мной в образе классического херувимчика — младенца с крыльями и нимбом. А вот судя по голосу, тону и излучаемым эмоциям, его психологический возраст находился на противоположном конце шкалы, где-то в районе значения «древний полоумный старикашка». — Следуй за мной. — Кинул ангелок, после чего попёр сквозь толпу, раздвигая её подобно ледоколу.

Пока мы шли, я не глазел по сторонам, а пытался проанализировать информацию, полученную во время последнего разговора с Существом. Оно сказало, что ритуал открытия портала в мир демонов у меня всегда будет открывать проход в мир Хаоса. Вот только ещё в мире пауков я несколько раз использовал его, чтобы изучить принцип работы, и там всё работало согласно описанию — открывался нестабильный портал в мир самых обычных демонов.

С учётом всех этих обстоятельств выходило, что что-то во мне сильно изменилось с тех пор. И первым на ум приходило появление паразита. Получается, что эта тварь как-то связана с сильнейшими обитателями Хаоса. Почему сильнейшими? А потому что рядовой демон Хаоса, вроде того, что вселился в Еву-01, вряд ли смог бы повлиять на ритуал так, чтобы я даже ничего не заметил.

Я окинул паразита мысленным взором и подтвердил свои опасения. От него действительно исходило ощущение, навевающее мысли о Хаосе, хотя он хорошо его маскировал. Кстати, если так подумать, то от Существа скорее можно ожидать принадлежности к силам Порядка. В общем, тут было о чём подумать, но сейчас явно было не время и не место для этого, потому что мы пришли.

— Итак, все в сборе. — Резюмировал херувим, осмотрев присутствующих.

Я тоже осмотрелся и обнаружил, что нахожусь в зале, где помимо меня и минибосса присутствуют души ещё четверых вознесённых. При этом, двое из них явно были игровыми фигурами со стажем. Сейчас эта четвёрка изображала из себя существ разной степени антропоморфности. В конце концов, в этом месте каждый мог сам выбирать свой образ. Быстро осмотрев себя, я убедился, что выгляжу так же, как и в мире Евангелиона.

Тем временем летучий младенец отлевитировал себя в дальнюю часть зала, где сотворил образ сияющего золотом трона, на который и уселся.

— Присаживайтесь. — Вальяжно разрешил он, обращаясь к присутствующим.

Четверо моих «соседей» принялись озираться по сторонам, пытаясь понять, на что нужно садиться. Я же использовал чакру, чтобы сформировать золотой трон, как у херувима, только попроще и пониже, дабы не нарушать субординацию. В этом мире всё состояло из астральных энергий, так что для создания предмета теоретически было достаточно просто представить его себе и вложить энергию в образ. Но в этом месте работала какая-то блокировка, предотвращающая самопроизвольную стабилизацию образов. А вот материализованная чакра, даже если она изображала астральную энергию, работала без каких-либо проблем. От меня не укрылся недовольный взгляд херувима, направленный на мой трон. Но после того, как остальная четвёрка почувствовала себя лохами, явно недодумавшимися до чего-то очевидного, недовольство сменилось насмешкой.

— Ну и работничков мне прислали. — Критически высказался наш «наниматель». — Что ж, начнём. Меня зовут Сариил. Как вы уже могли заметить, у нас здесь полно разнообразного персонала, но рук всё равно ни на что не хватает. Так что вас пятерых прислали мне в качестве временных наёмных работников. Задача у каждого будет простая. Нужно убить всех людей, отмеченных в вашем списке.

С этими словами от ангела к присутствующим направился астральный образ, имеющий внешний вид свитка. Остальные «работники» развернули свитки и начали вчитываться в них. Я же поглотил его как «информационный пакет» и после проверки на «сюрпризы» сразу перенёс содержимое в свою память. После всех этих лет занятий магией и псионикой, да ещё и после постоянного контакта с компьютерами Древних в теле Вритрас моё сознание с лёгкостью манипулировало информацией и памятью. В свитке упоминалось больше двухсот человек. Это были не только их имена, но и слепки их астральных образов, и некие «истинные имена». Что делать с последними я не знал, хотя было очевидным, что польза от них должна быть немалой.

Не дожидаясь, когда все усвоят переданные им знания, Сариил продолжил.

— Эта задача не так проста, как могла бы показаться некоторым. — При этом он недовольно покосился на меня. Ну да, я честно говоря не понял, зачем ради такого плёвого задания отвлекать игровые фигуры. — Во-первых, наш духовный план бытия отделён он материального мира Незримой Пеленой, так что воздействовать на цели магией или ещё чем будет сложно. Но самое главное, духовным сущностям запрещено прямое вмешательство в жизнь людей и вообще во все события материального мира. У нас с этим строго. Над миром довлеют Законы Божьи, которые внимательно следят за каждым вознесённым и тут же карают нарушителей.

Хм… в таких условиях задачка становилась довольно сложной. Я тут же принялся продумывать возможные варианты её решения, не отвлекаясь при этом от речи ангела.

— Но, к счастью, есть определённые способы решения подобных задач. Нам, ангелам, подобное не по чину, а вот вам, порождениям Хаоса, будет в самый раз. — Один из «работников» вскинулся праведным гневом, но быстро угас, только увидев обращённый на него недовольный взгляд херувима. Я тоже был несколько удивлён причислением меня к числу демонов Хаоса, но возражать не спешил. В конце концов, с магией Хаоса я немного знаком. — Незримая Пелена имеет предел минимальной чувствительности к магическим воздействиям. То есть вы сможете использовать сверхслабые заклинания для того, чтобы манипулировать вероятностями событий. А поскольку я заранее уверен в вашей бестолковости, то сейчас дам небольшую лекцию по магии Стихии Воздуха.

Я сосредоточился и приготовился внимать «неземной мудрости» нашего наставника. В конце концов, когда ещё представится возможность изучить новый вид магии? Обычно приходится доходить до всего своим умом, что не всегда позволяет понять какие-то сложные моменты.

— Вы наверняка знакомы с концепцией Креста Стихий, где Стихия Воздуха противостоит Стихии Земли, а также слышали о противостоянии миров Хаоса и Порядка. Оба этих образа суть одно и то же. Хаос и Порядок существуют за пределами того мира, в котором мы находимся. Внутри же границ нашего мира они проявляются как стихии Воздуха и Земли. Кто из вас знает, чем мир Хаоса отличается от нашего мира Бытия?

— В мире Хаоса нет законов. — Выкрикнул один из «учеников».

Ответом на это предположение была окатившая нас волна презрения, пришедшая от Сариила. Его эмоции были такими, будто учитель высшей математики услышал от студента, что два плюс два будет пять с половиной.

— А ты что скажешь? — Обратился ко мне херувим. Видимо, ему не понравился мой фокус с троном, так что он решил завалить меня сложными вопросами.

Честно говоря, до этого момента я думал так же, как и мой сосед. Но судя по реакции ангела, версия была так себе. Если вспомнить мои ощущения при открытии портала в мир Хаоса, то факт «утекания» туда законов материального мира будет очевидным. Но если законы туда утекают, то значит там они однозначно присутствуют, хотя, может, и не в той «концентрации» как в этом мире. А значит…

— В мире Хаоса законы не действуют или действуют только если это нужно магу Хаоса. Ну или в результате побочных эффектов от других событий. — Выдал я наскоро сформулированную гипотезу.

Херувим поморщился, но судя по всему я почти угадал, как если бы выдал на тот же вопрос ответ четыре целых одна десятая. Явно неправильно, но уже довольно близко.

— Да, думаю это самое близкое описание сути этого явления, которое вы сможете понять. — Сокрушённо покачал головой наш учитель. — Но нельзя ведь требовать от вас невозможного. Тупым устрицам вроде вас никогда не понять красоты противостояния Порядка и Хаоса. Ладно, продолжим. Хаос — это не только неспособные действовать законы мироздания. В нём есть всё, и в то же время нет ничего. Только соприкоснувшись с ним, любой материальный мир разбивается на осколки, дробя единый поток Времени на множество линий бытия. Именно так и проявляется себя стихия Воздуха. Множество вариантов будущего, где события отличаются из-за воздействия случайных хаотичных факторов. Ни один смертный не способен предвидеть все эти варианты будущего… пока не впустит Хаос внутрь своего разума. Но если же сделать Хаос частью себя, то маг получает возможность предвидеть тысячи и миллионы вариантов развития событий. Впрочем, в вашем случае речь идёт в лучшем случае о десятках. Следует помнить, что Хаос скрывается среди мелких деталей, так что следует обращать внимание на самые незначительные подробности. Стихия Воздуха выглядит слабой. Здесь и сейчас её силы может хватить только на то, чтобы сдвинуть спичку. Но когда эта сила объединяется с предвидением будущего, только избранные могут попытаться хоть что-то противопоставить ей.

На этих словах ангел застыл, явно погрузившись в осознание величия сил Хаоса. Впрочем, через пару минут от «отвис» и окинул нас почти адекватным взглядом.

— В общем, всё что хотел, я вам уже сказал. Ловите краткую инструкцию по основам магии Стихии Воздуха и валите исполнять задание. Даю вам шесть месяцев. Кто не справится, отправится в такие глубины Ада, куда попадают только самые отъявленные грешники. Да, и вот вам список всех правил и ограничений, связанных с воздействием на материальный мир. — К каждому из нас устремился ещё один образ, содержащий пакет данных. — И ещё раз повторяю, специально для тебя. — Уставился на меня Сариил. — Вам нельзя убивать других людей кроме тех, которые указаны в списке. И главное, никаких ядерных взрывов! А то знаю я тебя. В этой игре правилами подобное не предусмотрено.

— Так точно, сэр! Разрешите выполнять, сэр! — Бодро вскочил я с трона, отдавая честь.

— Разрешаю. Проваливайте. — Махнул рукой ангел.

Я не стал ждать, пока он решит сорвать на мне своё раздражение, и тут же рванул в сторону материального плана бытия, старательно обходя понавешанные кругом иллюзии и силовые поля. Для четырёх других игровых фигур я наверняка просто растворился в воздухе. В конце концов, моё восприятие многомерного пространства было натренировано ещё в Хрустальном Лабиринте Тзинча, так что в мире вознесённых я чувствовал себя как рыба в воде.

Добравшись до мира живых, я начал поиски жертв из списка, попутно осмысливая принципы воздействия в магии Вероятностей. Судя по содержимому учебника, магия Вероятностей была небольшим подразделом магии Стихии Воздуха, которая была бледным отражением Магии Хаоса. Только оценив масштаб этой системы, я понял, что мои навыки в магии Хаоса в лучшем случае могут сойти за конвульсии паралитика. О том, чтобы сознательно применять её возможности, речи даже не шло.

В целом, задача оказалась не настолько сложной. После того, как я научился влиять на «случайные» события и смог «прозревать будущее», остальное было всего лишь делом техники. Не в последнюю очередь в изучении магии Вероятностей мне помогли воспоминания Крысы из позапрошлой игры. Тот тоже мог видеть сотни вариантов будущего, хотя и не был ограничен силой воздействия.

Впрочем, не всё было так уж радужно. Проблема заключалась в том, что, хотя я и мог выбирать нужную мне линию вероятностей, я не мог управлять ей. Другими словами, вместе с нужным мне событием рядом происходили и другие, которые можно было бы назвать «побочными эффектами». В конце концов, когда сила Хаоса проявлялась в материальном мире, там начинала твориться всякая чертовщина. Кроме того, события обретали такую связь друг с другом, которая теоретически должна была существовать только на уровне идей.

Приведу пример. Идёт человек по улице, направляясь домой. Я подстраиваю вероятности так, что прямо перед ним на тротуар из травы выпрыгивает лягушка, на которую тот наступает. Вроде бы ничего особенного. Как говорится, дерьмо случается. Но потом на пешеходном переходе рядом с этим человеком проезжает грузовик, на котором изображена лягушка. Купив газету, на первой полосе он видит название статьи «Лягушки в нашем пруду». Придя домой и включив телевизор, натыкается на программу «В мире животных», посвящённую лягушкам. И в конце концов в качестве «божественного возмездия» когда он начинает принимать душ, потолок в ванной проламывается и на него сверху падает двухсоткилограммовый сосед, одетый в костюм лягушки, который ломает ему шею.

В общем, чем сильнее я пытался воздействовать на реальность с помощью магии Вероятностей, тем более бредовыми оказывались последующие события. И что самое главное, весь этот бред не торопился соответствовать моим пожеланиям.

После того, как я нашёл и прикончил пяток людей из списка, я задумался над тем, как повысить эффективность своей работы. Дело было в том, что чем менее вероятным было нужное мне событие, тем «дальше» в будущем мне нужно было влиять на реальность. Грубо говоря, будущее через пять минут от настоящего было куда менее пластичным, чем через две недели. Из этого следовало простое следствие — каждую смерть мне нужно было начинать подстраивать заранее, желательно за пару месяцев. С учётом длины списка и выделенного мне времени, «персональный» подход грозил обернуться провалом.

Впрочем, решение было найдено довольно быстро. Большая часть жертв была жителями окрестностей Нью-Йорка. Более того, среди них было полсотни учеников одной школы. Так что немного подшаманив вероятности, я смог найти способ прикончить их всех одним ударом. Всего за пару месяцев я подстроил события таким образом, что все люди из моего списка оказались на борту самолёта, летящего по маршруту Нью-Йорк — Париж. После этого оставалось только удостовериться, что самолёт взорвётся почти сразу после взлёта, и можно было расслабиться, наблюдая за тем, как выстраиваются цепочки событий.

Всё шло просто замечательно вплоть до того момента, пока все пассажиры не оказались на борту лайнера. А вот дальше линии вероятностей неожиданно резко изменились, и мне пришлось срочно вмешиваться в ситуацию, чтобы вернуть её на запланированный путь.

Один из пассажиров — школьник, летящий на десятидневную экскурсию в Париж, вдруг вскочил со своего места и начал кричать о том, что самолёт скоро взорвётся и все умрут. Другой из учеников той же школы начал наезжать на «ясновидца», завязалась драка, в которую попытались вмешаться другие пассажиры, и в результате семь человек были сняты с рейса за нарушение общественного порядка.

К счастью, мне удалось «убедить» капитана судна и службу безопасности аэропорта продолжить полёт. В конце концов, на дворе был двухтысячный год, и маразм и паранойя ещё не достигли уровня двадцатых годов двадцать первого века. Через двадцать минут я смог полюбоваться на красочный «салют» из взорвавшегося самолёта, после чего сосредоточил своё внимание на выживших счастливчиках.

Ясновидца, чуть не сорвавшего мой гениальный план, звали Алекс Браунинг. В перепалку с ним вступил главный хулиган школы Картер Хортон, вместе с которым выжила и его девушка Терри Чейни. Друг Алекса Тод Ваггнер и его одноклассница Клер Ривенс сошли с самолёта по своей инициативе. Первый решил помочь лучшему другу, а вторая, похоже, тоже была вся на нервах и решила никуда не лететь. Последним школьником в компании был Билли Хичкок, который банально зашёл в самолёт самым последним как раз в тот момент, когда началась драка, так что его «замели» только за то, что он стоял в проходе. Ну и в дополнение к этой несовершеннолетней компании на земле осталась учительница и руководительница их группы Валери Льютон. Троим из школьников было по семнадцать лет, и троим по восемнадцать, так что учились эти две группы на разных курсах.

Следующие две недели я наблюдал за своими «клиентами» и планировал «месть». Больше всего меня беспокоила способность Алекса предвидеть будущее, так что начать я решил не с него, а с его лучшего друга, чтобы внимательно изучить пределы сил ясновидящего.

Тод Ваггнер жил вместе со своей семьёй в доме типа «американская мечта». В самолёте погиб его старший брат, так что сейчас семья находилась в трауре, а отец выжившего вообще считал Алекса виновным в смерти своего сына, чисто по-человечески проявляя тенденцию обвинять в несчастьях не тех, кто их вызвал, а тех, кто смог их предвидеть. Ещё одним обстоятельством, склонившим меня к выбору первой жертвы, был тот факт, что раньше я уже разрабатывал план по устранению Тода и его братца, так что кое-какие приготовления уже были завершены.

Дом, в котором жила семейка Ваггнеров, стоял на месте, где раньше находился другой дом. Как это бывает у ушлых америкосов, строители решили сэкономить, а потому построили новый дом на фундаменте старого. Более того, были использованы «экологически чистые» материалы, которые за прошедшие с постройки дома шестнадцать лет изрядно подгнили.

Местом «упокоения» Тода я выбрал ванную комнату. Это был совмещённый санузел, где наличествовали ванная, унитаз и пара кладовок, которые строители влепили в этом месте, чтобы несущие стены дома располагались над стенами фундамента. Из-за постоянной сырости доски, играющие роль пола, за это время подгнили и готовы были развалиться в любой момент. Вот только жильцы об этом не подозревали, потому что пол в ванной был выложен керамической плиткой, скрывающей состояние дерева от глаз людей.

Но главным было не это. Дело в том, что прямо под этой комнатой располагался глубокий подвал, заваленный строительным мусором. Строители просто скрыли его существование от новых хозяев, не желая тратиться на ремонт фундамента.

Все эти обстоятельства и определили мой план по устранению Тода. Примерно два месяца назад его мать купила в магазине средство для чистки унитазов, в котором из-за заводского брака была слишком высокая концентрация щёлочи. Во время очередной уборки женщина не заметила, как стоящая на полу в кладовке пластиковая «бутылка» опрокинулась, и едкая жидкость начала разливаться по полу, затекая под отставшую местами плитку. За ночь доски пола окончательно превратились в кашу, а утром в «комнату размышлений» наведался Тод.

Парень подошёл к унитазу и вознамерился «сходить по большому». Вот только он заметил, что туалетной бумаги почти не осталось, так что решил достать новый рулон. Открыв кладовку, где хранилась всякая бытовая химия, Тод обнаружил, что пачка туалетной бумаги находится на самой верхней полке, добраться до которой он не мог. После этого он прошёл по хрустящему полу ко второй кладовке, открыл её и извлёк наружу стремянку, как раз используемую для подобных нужд.

Установив лестницу и добравшись до вожделенной бумаги, Тод слишком сильно сместил центр тяжести всей конструкции, из-за чего доска, на которую описалась одна из ножек стремянки, треснула и провалилась вниз. Парень покачнулся, но успел схватиться за полку кладовки, восстанавливая равновесие. Посмотрев на провалившийся пол, он решил спрыгнуть с лестницы чуть подальше, чтобы попасть на «целый» пол. К его удивлению, именно на это я и рассчитывал. Не выдержавшие такой нагрузки доски подломились, и парень ухнул прямо в подвал.

Падение не убило Тода, но частично оглушило. Кроме того, внизу пол оказался покрыт несколькими сантиметрами воды, так что грязь залила ему глаза, заставив размахивать руками и ногами в попытке понять, где он оказался. Один из таких махов задел свисающие доски, из-за чего чудом держащаяся стремянка опрокинулась. Она упала на пол комнаты, задев при падении топор, неудачно лежащий на краю полки во второй кладовке. Топор соскользнул вниз, проехал по наклонному полу и свалился в подвал, попав лезвием прямо по шее Тоду. Это было не совсем обезглавливание, но парню хватило.

Я с удовлетворением отметил нужно имя в списке галочкой и обратил внимание на действия Алекса. Контроль всех линий вероятностей в доме Тода отвлекал всё мой внимание, так что отвлечься раньше времени я не мог. Ясновидящий в это время сидел у себя дома и пытался найти в интернете информацию о причинах взрыва самолёта. Как я уже говорил, воздействие на линии вероятностей имело множество побочных эффектов, и один из этих эффектов проявился рядом с Алексом в качестве «знака судьбы». Настырный голубь начал стучаться в окно школьника. Тот кинул в птицу газетой, которая отлетела от окна и попала в работающий вентилятор. Техника тут же разодрала попавшуюся ей добычу, и один из клочков бумаги пролетел пару метров и прилепился парню прямо на лоб. А когда тот отлепил приставучий кусок газеты, то смог прочитать на нём три буквы: Тод.

Парень правильно понял этот знак и тут же бросился к дому своего друга. Своей машины у Алекса не было, а Тод жил довольно далеко. Так что к моменту, когда он смог добраться до нужного дома, его лучшего друга уже грузили в труповозку. В конце концов, событие с газетой произошло только через полчаса после смерти Тода, когда вокруг того уже толпились полиция и спасатели.

Посмотрев на рыдающую чету Ваггнеров и чёрный мешок с трупом, Алекс пришёл к правильному выводу, даже не спрашивая о том, что произошло. А чуть в стороне он заметил Клер Ривенс — свою одноклассницу. Эта девушка тоже имела развитую интуицию, так что смогла почувствовать угрозу для Тода. К счастью, её «озарение» пришло слишком поздно, чтобы она смогла на что-то повлиять. Алекс и Клер встретились и пошли в ближайшее кафе, чтобы обсудить печальную новость.

Точные обстоятельства смерти были этой парочке неизвестны, так что они решили наведаться в полицию, чтобы выяснить ответ на этот вопрос. Следователь, конечно, ничего конкретного им не сказал, но уверил их, что это был несчастный случай, так что волноваться им не нужно.

Слова «несчастный случай» запали в душу Алекса, так что он тут же уверился, что эта смерть была неслучайной. В целом, он конечно же был прав, но меня подобная догадливость не очень радовала. Я уже выяснил, как ясновидящий реагирует на угрозу в отношении его друзей, и теперь следовало понять, насколько сильно он может вмешиваться в мои планы. Кроме того, Тод был его лучшим другом, так что парень действительно волновался за него. А вот почувствует ли он угрозу тем, кто был для него не более чем шапочным знакомым?

Следующую «операцию» по смертоубийству я запланировал через пару дней. Я заранее подготавливал её, так что теперь мне оставалось лишь наблюдать за событиями и по мере сил следить за тем, чтобы всё шло согласно плану. Алекс большую часть времени был самым обычным человеком, так что его действия поддавались такому же прогнозированию, как и у любого другого.

На этот раз цепочки событий начали сплетаться всередине воскресного дня, когда Алекс и Клер решили встретиться в кафе в центре города, чтобы ещё раз обсудить угрозу со стороны неведомых сил. Сладкая парочка сидела за столиком на улице, попивая кофе. За пять минут до «момента икс» Алекс ощутил беспокойство сверх того, что ощущал в последние дни постоянно. Я внимательно следил за ним, так что это событие не прошло мимо меня.

Пока Алекс вещал о том, что судьба людей предрешена и ведёт их к неминуемой смерти, которой они тем не менее могут попытаться избежать, рядом с кафе проезжал на машине Картер Хортон вместе со своей девушкой Терри Чейни. А чуть в стороне на велосипеде ехал Билли Хичкок. В самом же кафе «неожиданно» оказалась учительница Валери Льютон, сейчас находящаяся в глубокой депрессии и собирающаяся уехать из города, в котором всё напоминало ей о смерти более сорока её учеников и коллеги-учителя.

Картер увидел «лоховатого» Алекса, беседующего с красавицей Клер, и не смог проехать мимо без того, чтобы не устроить скандал и не обвинить своего спасителя в крушении самолёта. Как и родители Тода, он считал, что виноватым всегда является тот, кто заявляет о наличии проблемы. Развернув машину и чуть не сбив Билли Хичкока, Картер остановился рядом с кафе, вышел из машины и начал наезжать на Алекса. В это же время учительница вышла из кафе и толкнулась со своими учениками.

— Эй, неудачник, ты всё ещё жив? Я вижу, у нас тут целое собрание. Миссис Льютон, я слышал вы собираетесь уезжать. Алекс, это ты виноват во всём этом. Из-за тебя все эти люди умерли.

— Нет. Стой! — Принялся оправдываться ясновидящий. — Нам всем грозит опасность. Я должен расска…

— Заткнись! — Оборвал его Картер. — Это ты…

— Прекратите оба! — Взбесилась Терри Чейни, прерывая эту перепалку.

В значительной степени скандал был спровоцирован тем, что Картер не мог «позволить» какому-то лоху строить отношения с девушкой, которой он и сам бы с удовольствием «вдул», если бы не уже имеющаяся у него «подруга». Терри подсознательно чувствовала, что её ухажёр уделяет Клер слишком много внимания. Кроме того, она сама находилась на грани нервного срыва после этой катастрофы, так что теперь уже Терри решила устроить скандал.

— Они умерли, а мы живы. Жизнь продолжается. Я не позволю этой авиакатастрофе стать самым главным событием моей жизни. Ясно? Я буду жить дальше, Картер. А ты, если хочешь, можешь потратить свою жизнь на разборки с Алексом при каждой встрече. Можешь сдохнуть хоть прямо сейчас!

Во время своей экспрессивной речи Терри вышла на дорогу, не обращая внимания на несущийся в её сторону автобус. Но тут Алекс, дурные предчувствия которого достигли своего пика, бросился вперёд и буквально вытащил девушку из-под колёс машины. Громкий стук колёс автобуса по крышке канализационного люка прозвучал не хуже пистолетного выстрела, выводя всех присутствующих из состояния ступора.

— Терри, ты в порядке? — Обратился к девушке Алекс.

— Я… да… — Только спустя несколько секунд до неё стало доходить, что она только что была на волоске от смерти.

— Это всё ты виноват!.. — Начал очередной наезд Картер, пытающийся спрятать за агрессией свой страх.

— Вы в опасности!!! — Выкрикнул Алекс в ответ, прерывая поток обвинений. — Смерть охотится на нас. Вы сами видели, что Терри чуть не погибла. Нам нужно быть внимательными, чтобы вовремя суметь изменить свою судьбу. — Начал излагать он свой «план» по противодействию моему плану.

— Судьбу?!! — Взвился Картер, теряя остатки спокойствия. — Моя судьба зависит только от меня. Никто не смеет указывать мне, что делать и куда идти. Особенно ты!

Указав «обвиняющим перстом» на Алекса, Картер замолчал, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку. Взяв сигарету в рот, он чиркнул зажигалкой, но та не пожелала загораться. Чиркнул второй раз с тем же результатом. И только на третий раз зажигалка вспыхнула, давая неожиданно большое пламя. Парень затянулся, выпустил дым прямо Алексу в лицо и пошёл спиной вперёд в сторону дороги, где ещё минуту назад чуть не умерла его подружка.

— Я сам распоряжаюсь своей судьбой. Видишь? — Картер вышел на проезжую часть, демонстративно не смотря по сторонам. Впрочем, на самом деле он внимательно следил за приближающейся машиной в отражении стеклянной двери кафе.

— Картер, стой! — Закричала Терри.

— Картер! — Заволновалась учительница, тоже наблюдающая за приближающейся машиной.

— Даже Смерть не может распоряжаться моей… — Выкрикнул отмороженный скандалист. Но не успел он завершить свою фразу, как произошло два события.

Автомобиль на полном ходу проехал мимо парня, который в этот момент стоял рядом с разделительной полосой. Одновременно тот сделал шаг назад и наступил на канализационный люк, располагающийся как раз посреди дороги. Недавно проехавший на полной скорости автобус ударом колеса разбил удерживающий крышку свод колодца, и сейчас эта крышка провернулась под ногой «хозяина своей судьбы», открывая прямой путь в глубины канализации. Картер вскрикнул и провалился прямо в колодец, а сделавшая оборот крышка люка плотно закрылась, отрезая его от света Солнца и взглядов поражённых свидетелей.

Но на этом злоключения школьного хулигана не окончились. В колодце в этот момент скопилось большое количество метана, который воспламенился от контакта с зажжённой сигаретой. Это был не совсем взрыв, но хлопок вызвал мгновенное увеличение давления в канализации, из-за чего крышка люка взлетела в небеса, сопровождаемая красочным языком пламени.

— Картер! — Закричала Терри, бросаясь вперёд. Она встала на четвереньки и заглянула в колодец. — Ты живой?

Именно в этот момент все запланированные мной цепочки событий сложились вместе, приведя к событию, которое нельзя было назвать никак иначе, чем «несчастливой случайностью». Крышка люка не улетела в сторону. Она упала почти на то же самое место, отрубая так удачно подставленную голову девушки. После этого треснувший чугунный блин ещё раз провернулся и опять закрыл проём колодца. А секунду спустя из-под земли раздался леденящий душу вой Картера, на которого только что упала окровавленная голова.

Эффект от всей этой «художественной постановки» оказался ошеломительным. Учительница потеряла сознание от одного вида обезглавленного тела и пришла в себя только ближе к вечеру. Ужас от открывшегося ей зрелища был настолько сильным, что она буквально заблокировала свои воспоминания об этой встрече, мечтая просто забыть обо всём и вернуться к обычной серой жизни обывателя.

Картер остался жив, но сломал себе левую ногу, плюс получил лёгкий ожог верхних дыхательных путей и отравление угарным газом. Вызванная скорая тут же увезла его в больницу Святого Георгия. Это было далеко не самое лучшее лечебное заведение в округе, но зато оно было ближайшим к месту событий.

Билли, Алекс и Клер отделались шоком и осознанием того, какая именно судьба может ожидать их всех в ближайшем будущем. Во вторник вечером эта троица решила навестить Картера, лежащего в больнице. Алекс всё тщился спасти всех и каждого, не понимая, что его помощь особо никого не интересует.

— Привет, Картер. — Как ни в чём не бывало поздоровался «пророк». — Как ты?

Хулиган с радостью бы выматерился во всё горло, но сейчас оно болело от ожога, так что он мог только просипеть в ответ.

— Век бы тебя не видеть. Чего припёрлись?

Картер лежал на кровати, опутанный трубками и проводами. К носу его подходила трубка с кислородом, в правую руку была воткнута капельница, а левая нога висела на растяжке, уравновешенной приличного размера гирей. К груди в районе сердца был подключён кардиометр, измеряющий частоту и глубину пульса. Обстановка палаты, как и всё находящееся в ней оборудование, производили впечатление подобранного на помойке мусора. Окна «красовались» облупившейся краской и мутными стёклами, кровать скрипела при малейшем движении, а кардиометр производил впечатление, будто это был первый промышленный образец данного типа приборов, разработанный в середине двадцатого века.

— Мы хотели проведать тебя. — Взял слово Билли, протягивая «погорельцу» коробку с конфетами. — Вот, держи.

— Спасибо. — Билли был одноклассником Картера, так что тот по крайней мере не воспринимал его в штыки.

— Картер… — Опять начал свою «предвыборную» речь Алекс. — Мне тяжело это говорить. Я выражаю свои соболезнования о смерти Терри, но ты должен выслушать меня. Нам всем грозит опасность. Взрыв самолёта не был случайным. Все люди, которые сели на него должны были умереть. Мы сумели спастись, но смерть всё ещё охотится на нас. Тод и Терри были первыми в списке. Но это ещё не конец. Нам нужно держаться вместе, чтобы суметь разгадать план смерти и спастись от неё.

— И что ты предлагаешь? — Скептически спросил Картер, тем не менее ощущая сосущее чувство страха в груди. Вся эта история с канализационным люком показала ему, что он тоже не застрахован от «случайной» смерти.

Но не успел Алекс начать излагать свой план, которого у него, конечно же, не было, как в палату зашёл ещё один посетитель. Это была Валери Льютон — учительница из школы. Она наконец-то набралась силы воли, чтобы сходить проведать своего ученика.

— Ох. Вы все здесь? — Удивилась она, осмотрев компанию. — Я так рада, что вы помирились и пришли проведать вашего товарища. Картер, это тебе.

С этими словами женщина протянула больному букет цветов. Тот не сделал даже попытки принять его, но учительница поняла это по-своему.

— Ох, прости. Я сейчас поставлю их в вазу.

С этими словами Валери схватила вазу, стоящую на тумбочке около входа, и подошла к раковине, где открыла кран с холодной водой. При этом она так и не выпустила из рук букет. Вся её деятельность была наполнена нервной суетой. Школьники молча наблюдали за женщиной, пытаясь найти слова, что делало ситуацию ещё более нервной.

— Вот, готово! — Заявила учительница, сунув букет в заполненную водой вазу.

При этом она не учла, что согласно закону Архимеда, покружённое в воду тело эту самую воду выталкивает, так что из вазы брызнула струя воды, которая попала прямо на кардиометр. Тот натужно загудел и начал искриться. Алекс тут же обратил внимание на провода, тянущиеся от прибора к Картеру. Он бросился к больному и принялся срывать в него провода, нисколько не заботясь о том, как тот при этом себя чувствует. Картер с одной стороны тоже не хотел, чтобы его ударило током, но с другой неожиданная «помощь» в данный момент приносила ему куда больше проблем и болезненных ощущений. Завязалось небольшое противостояние, в результате которого Алекс потерял равновесие и завалился на кровать, сдвигая в сторону сломанную ногу. Тут уже Картер закричал от боли и оттолкнул Алекса изо всех сил. При этом он сам чуть не слетел с кровати со стороны окна.

Допотопная система растяжки для сломанной ноги не выдержала такого обращения, и один из штырей в ней вылетел из крепежа. В результате, вся эта конструкция начала разваливаться, из-за чего один из грузов противовеса внезапно крутанулся на шарнире и полетел в сторону посетителей. Алекс интуитивно увернулся от летящего ему в голову куска железа. Но следом за ним стояла ошарашенная Валери, пытающаяся понять, что происходит. Чтобы спасти и её, парень толкнул женщину в грудь. Вот только он не учёл, что за спиной учительницы находится тот самый искрящийся кардиометр. Женщина упала на него, после чего в её спину впился разряд тока. Он был не смертельным, но довольно болезненным.

— А-а-а!!! — Закричала она, отбрасывая вазу с цветами и скатываясь на пол. — Не подходи! Это ты! Убийца! Прочь!

С этими словами Валери бросилась вон из палаты, оставив учеников пытаться понять, как до такого вообще могло дойти. Кто-то мог бы подумать, что вся эта сцена являлась ещё одной попыткой убийства, но на самом деле я подстроил эти события, чтобы не допустить контакта учительницы с её учениками. В случае, если Алекс успевал рассказать ей о своих подозрениях, женщина становилась слишком осторожна, так что убить её было бы непросто. Сейчас же Валери Льютон начала подозревать своего ученика в организации всех этих смертей, что ещё больше расшатало её психическое состояние.

Пока школьники пытались «спасти» хотя бы Картера, я последовал за женщиной, которая направилась прямиком к себе домой. На улице уже начало темнеть, так что до пункта назначения она добралась в сумерках. Поставив машину в гараж, Валери ввалилась в дом и закрыла дверь на все замки и засовы. После этого она привалилась к стене и сползла по ней вниз. Сознание её было в смятении, спина болела, в общем, это был отличный повод для того, чтобы напиться и обо всём забыть.

Первым делом Валери отправилась на кухню, достала из холодильника бутылку виски и налила себе целую кружку бухла, которую тут же и вылакала. На этом она не успокоилась и налила себе вторую кружку. Отхлебнув ледяного горячительного, женщина решила осмотреть рану на спине, для чего разделась до пояса. Правда, после этого она осознала, что глаз на затылке у неё нет и рану она не увидит. Сделав ещё глоток виски, она уже покачиваясь направилась в спальню, где находился трельяж. Добравшись до вожделенного предмета мебели, она поставила на него кружку с виски и принялась разглядывать спину. Освещение от лампы тут было несколько неудачным, а на улице было уже темно и свет из окна «не шёл».

Ругнувшись, Валери отправилась на кухню, где собиралась взять настольную лампу. Но по пути до неё дошло, что ледяной виски — не лучший напиток для здоровья горла, так что за одно она решила заварить себе чаю. Набрав воды в чайник, она поставила его на плиту и зажгла газ. После этого женщина взяла лампу и пошла обратно в спальную. Подходящей розетки, чтобы включить осветительный прибор на месте не нашлось, так что Валери протянула провод через проход, а саму лампу поставила на тумбочку рядом с трельяжем.

Наконец, добившись нормального освещения, она смогла осмотреть спину и заметила слегка кровоточащий ожог, находящийся в опасной близости от позвоночника. Было очевидным, что рану нужно обработать и перевязать. А поскольку бинтов на это могло понадобиться слишком много, Валери решила приклеить повязку с помощью пластыря.

Аптечка находилась на кухне, и уже прилично захмелевшая женщина направилась к ней, чуть не споткнувшись за протянувшийся через проход провод от лампы. В аптечке она использовала бинт, чтобы создать повязку, намазала её заживляющей мазью и прицепила сверху длинный кусок пластыря. После этого конструкцию оставалось только приклеить к спине, для чего нужно было видеть рану. Так что Валери направилась обратно в спальню. Опять чуть не споткнувшись о провод, она добралась до трельяжа и уже было совсем собралась приклеить повязку, как на кухне засвистел закипевший чайник.

Раздражённо вздохнув, учительница отложила пластырь, аккуратно перешагнула провод и направилась на кухню. Там она налила в кружку кипятка, бросила в неё пакетик с чаем, добавила пару кусочков сахара и направилась опять в спальню, чтобы закончить, наконец, «лечебные процедуры». Вот только под конец пути она расслабилась от накатывающего опьянения, хлебнула горячего чая, выплюнула почти кипяток и благополучно споткнулась о протянутый в проходе провод.

Не удержав равновесия, Валери плюхнулась на пол, разливая чай, а сверху на неё упала лампа, которая, конечно же, разбилась. Оголённые контакты попали жертве обстоятельств прямо на спину, добавив ещё один хороший удар током. Женщина успела откинуть лампу и отползти вперёд, получив ещё один слабый удар током от того, что попала рукой в лужу воды, в которой сейчас искрила разбившаяся лампочка.

Немного отойдя от шока, она решила обойти неожиданное препятствие, для чего забралась на трельяж, через него соскочила на кровать, а по ней добралась до выхода из комнаты. Под влиянием стресса и опьянения Валери не заметила, что случайно столкнула кружку с виски. Струйка горючей жидкости добралась до искрящей лампы, после чего тут же вспыхнула. Через пару секунд огонь перекинулся на покрывало постели, после чего начал быстро распространяться по помещению.

Сама хозяйка квартиры в это время направлялась к электрическому щитку. Добравшись до него, она дёрнула за главный рубильник, вырубая свет во всём доме. И только через пару секунд до неё дошло, что теперь она оказалась в полной темноте, и лишь тусклый свет из окон хоть как-то рассевает тьму. Ещё раз внутренне выругавшись, Валери открыла дверь кладовки, зашла в неё и принялась рыться в вещах, пытаясь найти фонарь. Пока шли поиски, дверь кладовки захлопнулась, перекрывая доступ к запаху дыма от разгорающегося пожара.

Минут через пять Валери наконец-то нашла большой походный фонарь, которым последний раз пользовалась несколько лет назад. Включив его, она обрадованно усмехнулась, после чего открыла дверь кладовки. В лицо ей ударил жар нагретого воздуха и клубы дыма. В ужасе она бросилась в спальню, но добравшись до неё смогла увидеть объятое огнём помещение. Самостоятельно тушить пламя уже было поздно, так что хозяйка решила бежать из дома и вызывать пожарных.

Кашляя от едкого дыма, она направилась к выходу. И именно в этот момент батарейки в фонаре окончательно сели, оставив её в удушливой темноте. Поддавшись приступу паники, Валери бросилась вперёд, не разбирая дороги и ориентируясь на ощупь. Вот только именно благодаря панике и опьянению она не смогла сориентироваться и приняла шкаф в прихожей за дверь. Рванув его в сторону, она опрокинула предмет мебели, перегораживая настоящий выход. Уже задыхаясь от дыма, женщина смогла добраться до двери и открыть три замка, но вот сил открыть саму дверь у неё уже не было. Ведь для этого требовалось отодвинуть в сторону шкаф, на котором она прямо сейчас сидела. Чуть приоткрыв дверь, Валери вдохнула глоток свежего воздуха и принялась звать на помощь.

Тем временем, к её дому приближался Алекс Браунинг, которого терзали дурные предчувствия и вина за то, что он толкнул учительницу. Увидев сполохи огня в окнах нужного дома, он тут же бросился вперёд. А услышав зов о помощи, принялся высаживать дверь, с каждым ударом сдвигая шкаф на несколько сантиметров. Валери Льютон находилась в состоянии паники, а почти пол-литра выпитого виски окончательно смешали мысли в её голове. Увидев перед собой лицо Алекса, которого она уже внутренне обвиняла во всех недавних смертях, она испугалась ещё больше, вообразив себе, что это он поджёг дом, а сейчас пытается выломать дверь, чтобы добраться до неё. Так что, когда дверь распахнулась на достаточное расстояние, чтобы она смогла выбраться из пылающего дома, она откинула своего «спасителя» и бросилась прочь.

Остановилась Валери только когда добежала до дороги, рядом с которой стоял её коттедж. Дым уже валил во все стороны, снижая видимость. Зайдясь в кашле, женщина согнулась в три погибели. Только немного отдышавшись, она разогнулась и повернулась, чтобы посмотреть на пылающее здание. В этот-то момент её и сбил грузовик, водитель которого просто не заметил человека за клубами дыма. Женщину буквально размазало по асфальту, мгновенно превратив в груду фарша.

Я осмотрел результат и признал его полностью удовлетворительным. Вся эта последовательность событий претендовала на звание шедевра магии Вероятностей. Изначально я просто собирался убить «клиента» ударом тока от разбитой лампы. Но как-раз те самые «побочные эффекты воздействия» приводили к тому, что женщине всегда удавалось остаться в живых. Тогда я использовал уже подготовленное событие для того, чтобы устроить пожар. Упавший шкаф должен был стать непреодолимым препятствием на пути к спасению. Но потом выяснилось, что в ситуацию вмешался Алекс, сумевший открыть дверь. Пришлось мне слегка подкорректировать мысли в голове у пьяной учительницы, а потом вмешаться в работу навигатора у опаздывающего с доставкой груза дальнобойщика. В результате, мне всё-таки удалось отправить жертву на тот свет, не переступая границ дозволенного.

Посмотрев на паникующего водителя грузовика и впавшего в прострацию Алекса, я оставил ситуацию развиваться согласно естественному течению событий, а сам сконцентрировался на будущем, в котором уже зрело следующее «судьбоносное» событие.

На следующий день в Среду четверо школьников опять собрались в больнице, чтобы обсудить смерть их учительницы. Картер даже вначале не поверил, что подобное могло произойти, но трое его знакомых в один голос утверждали, что Валери Льютон мертва. А это ставило на повестку дня важный вопрос: кто следующий?

Усмотрев в моих действиях какую-то закономерность, Алекс сделал предположение, что следующим должен стать Картер. Того подобная перспектива не обрадовала, так что он начал упорно доказывать, что уже чуть не умер в колодце, так что Смерть должна прийти за кем-то другим. В общем, меня эти посиделки изрядно развлекли, а за одно эта встреча стала ещё одним звеном в моём гениальном плане, который был составлен ещё до того, как Картер попал в эту больницу.

Так и не придя к какому-то решению, трое посетителей свалили по домам. Единственной рекомендацией, которую смог выдать Алекс было требование быть осторожным и не допускать возникновения рядом с собой странных и опасных ситуаций. Это опять-таки не добавляло Картеру спокойствия, потому что он находился в больнице со сломанной ногой и в принципе не мог изменить что-то на расстоянии дальше протянутой руки.

Когда на город опустилась ночь, вместе с ней пришло и ненастье. Сильный порывистый ветер метал мусор по улицам, завывал между зданий и гудел в проводах. Тяжёлые тучи застилали небо, превращая тёмную ночь в очень тёмную. В такую погоду хорошо сидеть дома возле горящего камина и рассказывать истории о героических подвигах во времена своей молодости.

Увы, Картеру подобное времяпрепровождение не грозило. Сейчас он лежал на затёкшей спине, кутаясь в тонкое одеяло и пытаясь согреться. Холодный северный ветер проникал через широкие щели в рассохшемся окне и выдувал последние капли тепла из его тела. И даже запасное одеяло не спасало от холода. Честно говоря, назвать имеющиеся у Картера тряпки одеялом можно было только где-нибудь в районе экватора. А здесь этой ночью они тянули в лучшем случае на покрывала.

Кое-как закутавшись в это тряпьё, Картер почти задремал, как его разбудил громкий стук и сильный порыв ледяного ветра. Окно не выдержало натиска стихии и полностью распахнулось, впуская внутрь шум ветра и запах близкого дождя. Но не успел Картер как следует испугаться, как раздался ещё один хлопок уже с другой стороны. Входная дверь в палату тоже распахнулась из-за порыва ветра, направленного в другую сторону, громко хлопнув о стену. Свет в палате и в коридоре был выключен, так что освещали помещение только уличные фонари, чей свет проникал через окно. Всё это ещё больше действовало Картеру на нервы. Если бы он столкнулся с врагом лицом к лицу, то нашёл бы в себе силы противостоять ему. Но сейчас его окружала просто какая-то непонятная жуть, а он беспомощно лежал на кровати, не имея возможности даже закрыть окно из-за сломанной ноги.

Следующие несколько минут окно и дверь по очереди хлопали, производя громкий шум. В очередной раз посмотрев на распахнувшуюся дверь, Картер увидел силуэт женщины в белой одежде с растрёпанными волосами. Она безмолвно стояла возле входа в палату, а её лицо скрывали тёмные пряди волос.

Подобная сцена сделала бы честь любому фильму ужасов, а благодаря «стопроцентному эффекту присутствия» появление молчаливой фигуры напугало парня до такой степени, что он буквально заорал во весь голос игнорируя обожжённое горло.

— Чего орёшь? — Спросила женщина неожиданно сварливым голосом. Она протянула руку и щёлкнула выключателем, включая свет. Словно по волшебству вся «мистика» тут же рассеялась, оставив только больничную палату в третьесортной клинике.

— Вы кто? — Спросил Картер, ругая себя за проявленное малодушие. Он не кричал от страха перед ночными монстрами с трёхлетнего возраста.

— Работаю я тут. — Ответила женщина, направляясь к окну.

Ветер в очередной раз хлопнул рамой, точно идентифицируя источник шума. Медсестра подошла к окну и захлопнула его. Не найдя шпингалета, она критически хмыкнула, посмотрела на результат своих «трудов» и пошла на выход. Вот только стоило ей сделать пару шагов, как следующий порыв ветра опять распахнул окно. Раздражённо нахмурившись, женщина вернулась и ещё раз закрыла окно, на этот раз «приложив» его со всей силы. Это не сильно помогло, потому что уже через пару секунд оно опять распахнулось под порывом холодного ветра. Зябко поёжившись, медсестра осмотрела сломанный шпингалет, который должен был держать окно закрытым и молча направилась к выходу.

— Вы куда? Эй! — Крикнул ей вслед Картер. Ответа он не дождался.

Впрочем, через пару минут женщина в белом халате вернулась, неся в руке скальпель. Появление оружия напугало парня ещё больше, так что он не рискнул опять завести разговор с этой сумасшедшей. Женщина подошла к окну, закрыла его, а потом использовала скальпель в качестве шпингалета, заклинив окно. Подёргав раму, она убедилась в надёжности этого решения, после чего вышла из палаты, выключив свет и захлопнув дверь.

Опять оказавшись в темноте, Картер немного успокоился, замотался в одеяла и попытался уснуть. Ветер по-прежнему свистел в щелях, но по крайней мере теперь окна не стучали с такой силой, будто кто-то ведёт подрывные работы. Постепенно порывы ветра начали стихать, и ночь наполнилась спокойствием.

Картер уже почти уснул, когда его разбудила вспышка молнии и оглушительный раскат грома. На улице буйствовала настоящая буря. Ветер опять начал ломиться в окно. Парень посмотрел в ту сторону и заметил, что скальпель почти вышел из выемки и накренился. Очередная вспышка молнии опасно сверкнула, отразившись от лезвия. А следующий порыв ветра так сильно дёрнул раму, что скальпель чуть не вылетел. Только представив себе, как этот острый кусок железа летит ему прямо в горло, Картер покрылся потом. Сбежать он не мог, а потому оставалось только звать на помощь. Он несколько раз громко крикнул «помогите», но какого-либо результата это не принесло. Больница словно вымерла.

Кое-как дотянувшись до тумбочки, парень достал сотовый телефон и набрал номер своего одноклассника Билли Хичкока. Они не были друзьями, но Билли был единственным, кого он мог попросить о помощи. Уж всяко он не мог умолять о спасении этого лоха Алекса или его подружку Клер. Через минуту протяжных гудков, когда Картер уже почти отчаялся, Билли поднял трубку. Он грязно выругался, но пообещал прийти и помочь, тем более, что жил он не так уж далеко от больницы.

Через десять минут дверь в палату резко распахнулась, и на пороге показалась фигура в длинном бесформенном плаще с капюшоном. С плаща стекала тёмная жидкость, а вспышка молнии высветила топор в правой руке «посетителя», который тот поднимал вверх. Психика Картера в очередной раз подверглась пиковым нагрузкам, из-за чего он пронзительно закричал, выпуская охвативший его ужас.

— Чего орёшь? — Услышал он вопрос, заданный знакомым голосом. Щёлкнул выключатель, и фигура оказалась Билли Хичкоком.

— Чёрт! Да я чуть разрыв сердца не заработал. Зачем тебе топор? — Выкрикнул Картер.

— Я сегодня осматривал твоё окно и заметил, что оно сломано. Так что я решил сразу захватить инструменты для ремонта.

С этими словами Билли показал большой пластиковый кейс, который он держал в левой руке. Не раздеваясь он прошёл через палату, обогнул кровать и добрался до окна. Там ему пару секунд понадобилось на то, чтобы извлечь скальпель, после чего окно опять распахнулось, впуская в помещение холодный ветер и капли дождя.

— Положи его куда-нибудь в сторону. Вон, на тумбочку. — Высказался Картер. Тумбочка была единственным предметом мебели в палате за исключением кровати, так что особого выбора не было.

Билли хмыкнул и прошёлся до указанного места и обратно. После этого он раскрыл кейс, наполненный разнообразными инструментами, и принялся шаманить над окном, собираясь заделать самую большую щель деревянной планкой и заменить сломанный шпингалет.

Вот только не успел он начать ремонт, как в палату ввалилась давешняя медсестра.

— Ты кто такой и какого хрена тут делаешь? — Выкрикнула она, направляясь к Билли.

— Я Билли. Меня позвал Картер, чтобы я починил окно. — Попытался объяснить тот, но женщина, судя по всему, не настроена была на поиск компромисса.

— Ты не имеешь права чинить это окно. Убирайся отсюда, или я вызову полицию.

— Дамочка, успокойся. — Попытался вмешаться пациент. — Ваша больница обязана обеспечить мне нормальные условия пребывания. Если вы не дадите мне починить окно, то я подам на вас в суд.

— Мне насрать! Убирайся отсюда мерзкий извращенец.

С этими словами медсестра ударила Билли в грудь. Тот не ожидал подобного рукоприкладства, так что потерял равновесие. К несчастью, в этот момент он поскользнулся на набежавшей из открытого окна луже, завалился назад и рефлекторно пнул медсестру, отправив ту в полёт до входной двери.

— Ой, извините.

Парень бросился помочь женщине, но та восприняла его движение как желание добить, так что в ответ лягнула его двумя ногами. Билли, опять не ожидавший такого отношения к себе, отлетел назад и рухнул на койку, за одно налетая на систему растяжки для сломанной ноги. Разболтанная конструкция не выдержала такого обращения и начала разваливаться вместе с проржавевшей койкой. Картер улетел на пол, дёргая систему противовесов своей сломанной ногой. Гиря опять опасно мотнулась, норовя проломить Билли голову. Тому ничего не оставалось, как в очередной раз скакнуть вперёд, налетая на сумасшедшую медсестру.

Женщина окончательно убедилась в том, что мужик в плаще хочет её убить. Кроме того, она заметила стоящий на подоконнике топор, что ещё больше убедило её в правильности этого предположения. Поэтому, когда парень рухнул прямо на неё, прижимая к полу своим телом, она ни секунды не сомневаясь схватила упавший на пол скальпель и начала наносить им удары в горло маньяка, не давая тому опомниться.

Картер валялся на полу, вопя от боли в повторно сломанной ноге. Но когда он бросил взгляд в сторону, то увидел, как сумасшедшая медсестра раз за разом ударяет Билли в горло скальпелем, зажатым в правой руке. Парень уже почти перестал дёргаться, а маньячка всё продолжала раз за разом наносить удары. Осознав грозящую ему опасность, Картер заткнулся, сдерживая стон, чтобы не привлечь к себе внимания убийцы. И тут ему на глаза попалась «тревожная кнопка», которая обязана была быть в каждой палате на случай, если больному станет плохо. Вот только в его палате какой-то идиот разместил её у самого пола, так что он только сейчас обнаружил её. Утопив красную кнопку до упора, парень принялся молиться всем богам, надеясь на то, что она работает и проводка не сгнила, как и всё в этой больнице.

Через полминуты из коридора раздался звук шагов. Дверь распахнулась, и ещё одна медсестра стала свидетелем кровавой сцены. Она истошно завизжала, после чего бросилась прочь. Картер уже потерял всякую надежду на спасение, но через минуту в палату вломилась охрана и несколько санитаров, которые оттащили маньячку от уже мёртвого тела и скрутили её, связав руки и ноги. Со своего места Картер видел, что голова Билли была почти отделена от тела, а скальпель лежал на полу в луже крови. На лице жертвы застыла маска удивления и страха. Не сдержавшись, Картер зарыдал во весь голос, привлекая к себе внимание.

Как я и рассчитывал, Билли Хичкок был убит сумасшедшей дурой. На самом деле Элизабет Коул была вовсе не медсестрой, а пациенткой дома для умалишённых. Этим утром её скрутил приступ колита, который приняли за воспаление аппендицита, из-за чего её перевезли из дурдома в обычную клинику. Тут провели полную диагностику организма, диагностировали колит и оставили пациентку в отдельной палате.

Элизабет не считалась опасной для общества, так что меры безопасности были ограничены тем, что её заперли в палате с решётками на окнах. Вот только о необычном пациенте не сообщили врачу, совершавшему вечерний обход, так что он банально забыл закрыть на замок дверь после ухода. В результате, вечером маньячка выбралась наружу, забралась в ординаторскую и напялила на себя халат медсестры, после чего отправилась совершать «обход пациентов», представляя себя доктором и руководителем клиники. Дальнейшие события и «нападение маньяка» сорвали последние шестерёнки в её голове, что вылилось в приступ гнева и обезображенный труп.

Убийство, конечно, скрыть не удалось, и на персонал больницы посыпались все шишки. Картеру провели повторную операцию на ноге, после чего перевезли в лучшую клинику города, где он находился в ВИП-палате под неусыпным наблюдением врачей. В такой обстановке нельзя было даже мечтать о том, чтобы подстроить какой-либо несчастный случай. Я просмотрел линии вероятности будущего, но во всех случаях Картера удавалось откачать. Даже если он впадал в кому, формально он оставался жив, так что задание грозило провалиться.

Следующий месяц я наблюдал за жизнью трёх оставшихся «клиентов», ограничиваясь только лишь прогнозированием их возможного будущего. Как я уже сказал, Картер был в безопасности. А вот Алекс и его подружка Клер постепенно всё больше осваивались с предвидением будущего, что делало их почти неуязвимыми для моего воздействия.

Что самое смешное, я мог предвидеть их предвидение будущего. Это требовало некоторого напряжения с моей стороны, но в целом было возможно. Вот только эта парочка не была ограничена требованиями о «незаметном» воздействии на реальность. Они банально совершали какие-то действия, которые выводили их из-под удара. Если я устраивал несчастный случай в одном месте, то они просто шли в другое. Если подстраивал «случайное» падение шкафа на голову, то заранее обнаруживали сломанную ножку мебели, и так далее.

На любой мой ход они тут же придумывали свой «противоход», полностью нейтрализуя моё воздействие. Но больше всего меня бесил тот факт, что Алекс разрушал мои планы, даже не замечая этого. Он просто следовал своей интуиции, которая «чудесным образом» проводила его мимо всех опасностей. А Клер шла к этому ясновидцу бесплатным приложением. Она постоянно находилась рядом с ним, да и сама тоже обладала некоторыми способностями по восприятию будущего.

В общем, следующий месяц я провёл строя безумные планы, которым не суждено было воплотиться в реальности. За этот месяц с троицей не произошло ничего опасного или необычного, потому что я ограничивался только прогнозированием будущего. В конце концов мне стало ясно, что текущий подход себя изжил. Мне нужно было в первую очередь разобраться с Алексом. После этого я уже смог бы подстроить смерть Клер и Картера. Время, выделенное мне для выполнения задания, подходило к концу, так что следовало поторопиться.

К счастью, через месяц Картера выписали из больницы. Он всё ещё ходил с загипсованной ногой, но по крайней мере теперь не был под круглосуточным наблюдением врачей, готовых вернуть его с того света в любое время дня и ночи. Но я решил оставить этого идиота «на сладкое», а в первую очередь сосредоточиться на главном «вредителе».

Способность Алекса избегать всех моих ловушек заключалась в том, что его «голос интуиции» никогда не вступал в противоречие с «голосом разума». Другими словами, его поведение было отличным примером «эмоционально неустойчивой личности». Если ему «внезапно» переставала нравиться улица, по которой он шёл, то он просто сворачивал в сторону или даже разворачивался назад. Если он ощущал «опасность» от каких-то действий, то никогда не пытался совершить их, даже если этого от него требовали другие. И так далее. В своём поведении от всегда следовал малейшим эмоциональным порывам. Если бы это могло помочь, то я с лёгкостью смог бы подстроить его попадание в дурдом. Но увы, подобное «место жительства» наоборот сводило все варианты реальности к одному, в котором Алекс просто кис в палате в одиночестве.

Впрочем, у меня был план, как преодолеть это препятствие. В правилах «правоверного вознесённого» было много ограничений на то, что мне нельзя было делать. Но одна вещь вполне допускалась и была, можно сказать, официальным проходом в мир живых. Я мог давать смертным «откровения», приоткрывая завесу тайны бытия. Главное при этом было не раскрывать тайн мира духов. Ну и следовало учесть, что за подобное общение вознесённого могли и спросить. И при отсутствии достаточных оснований могло последовать наказание. Впрочем, у меня основания имелись, так что никаких препятствий для реализации этого плана не было.

Мой «гениальный план» был прост, как и всё гениальное. Алекс мог предвидеть будущее, просто ощущая исходящую от него опасность, но не понимая, что конкретно там происходит. Я же дал ему способность буквально видеть будущее своими собственными глазами также, как это делал Крыса. Правда, тут были некоторые детали, в которых и скрывался «дьявол». Видеть он мог только те варианты будущего, которые ему показывал я. Плюс, он не мог видеть «узловые события» которые могли изменить будущее с минимальными усилиями. Всё что он мог — это принимать другие решения и совершать другие действия.

Началось «пробуждение» этой способности с частого возникновения чувства «дежавю». Алекс наблюдал за какими-то событиями и понимал, что уже видел их раньше. Девочка, ловящая мяч. Шляпа, сорванная порывом ветра. Необычная реклама за окном машины. Это продолжалось несколько дней, а потом он получил возможность видеть будущее на несколько секунд вперёд. Через неделю счастливый Алекс мог предсказать, что произойдёт с ним в ближайшую пару минут.

Чтобы стимулировать применение этой способности я начал устраивать на жизненном пути Алекса мелкие неприятности. Ничего опасного, а просто раздражающие неудачи. Споткнуться тут, пустить на ветер десять баксов там, получить оскорбление здесь. Имея возможность увидеть все эти неприятности и избежать их, Алекс самостоятельно учился изменять свою судьбу и… следовать моему плану. Это было подобно тому, как крыса учится бегать в лабиринте, получая неопасные, но чувствительные удары током.

Конечно, Алекс поделился информацией об этой своей способности с Клер. Та порадовалась за своего парня, но будучи более «приземлённой» особой смогла найти ей более практичное применение, чем спасение собачек из-под колёс автомобилей. К этому моменту парочка уже довольно далеко продвинулась в своих отношениях. Алекс переселился в дом Клер, чтобы иметь возможность каждый вечер проводить в постели со своей избранницей. Вот только независимая жизнь требовала наличия хоть какого-то дохода, а Алекс был как-то не приспособлен к тому, чтобы работать. Даже уборщиком ему удалось пробыть всего пару дней, потому что когда ваш уборщик отказывается мыть участок пола, потому что он ему «не нравится», то это вызывает ненужные вопросы.

В общем, Клер предложила сходить в казино и выиграть немного денег для поддержания штанов. Алекс сначала сомневался, можно ли так использовать свои способности, но после того, как в семейной машине сломался двигатель, вынужден был согласиться, что деньги им нужны прямо здесь и сейчас, а в казино люди как раз и ходят для того, чтобы попытаться угадать будущее.

Так что очередным вечером после занятий в школе сладкая парочка решила наведаться в ближайшее казино. Интуиция подсказывала Алексу, что впереди его может ожидать опасность, но поскольку это был всего лишь один из вариантов будущего, а Клер тянула его вперёд чуть ли не за шкирку, тот дал себя уговорить.

Как только парень прошёл через входную дверь казино, я выдал ему вариант будущего, где он выигрывает пятьдесят баксов, просто кинув монету в игровой автомат. С моими способностями мне было проще простого подстроить такой выигрыш. Получив лёгкие деньги на руки, сладкая парочка натурально потеряла голову. Они бегали от одного автомата к другому, срывая выигрыш один больше другого. Через полчаса они «застряли» за покерным столом, а потом добрались до рулетки. Везунчики не успели опомниться, как за час выиграли более полутора миллионов долларов. И только гнетущее ощущение от приближающегося «песца» заставили Алекса очнуться от этого карнавала безумия и начать поиск путей к спасению.

Сначала он решил банально проиграть большую часть денег, делая заведомо проигрышные ставки. Вот только он быстро убедился, что любые его действия… ведут к выигрышу. На какое бы число он не ставил в рулетке, шарик всегда попадал именно туда. Любой игровой автомат выдавал джек-пот с первой попытки, а карты сами шли в руки, складываясь в роял-флэш. К моменту, когда Алекс понял, что судьба играет против него, на руках у него было фишек на три миллиона долларов. Ведь он специально делал большие ставки, чтобы быстрее проиграть.

Вполне естественно, что подобное везение никак не могло обрадовать владельцев казино. Особенно с учётом того, что «крышей» у данного заведения была нью-йоркская мафия, которая не собиралась отдавать свои деньги залётным гастролёрам.

С трясущимися руками Алекс подошёл к кассе, где меняли фишки на деньги. Тут у него спросили удостоверение личности и объяснили, что для получения выигрыша ему должно быть восемнадцать лет. Нервно рассмеявшись, Алекс заявил, что ещё несовершеннолетний и отказался от выигрыша. Впрочем, однажды попав в поле зрения мафии, остаться в живых было непросто. Тем не нужна была даже гипотетическая возможность того, что после очередного дня рождения этот пацан придёт в казино ещё раз, чтобы вытрясти из владельцев всё до последней копейки.

Как назло, своей машины у Алекса и Клер сейчас не было, так что, свалив из казино, они попытались поймать такси. Вот только при попытке сесть в одно из них Алекс увидел, как буквально через минуту его хватают странные вооружённые личности. Сбежав от настырного таксиста, он углубился в переулки, пытаясь сбросить хвост. Используя свою способность к предвидению будущего, «пророк» умудрялся скрываться от под носом у рыскающей в его поисках мафии.

Увы, в мои планы его спасение не входило, так что спустя пятнадцать минут он оказался на выходе из подземной парковки. Впереди была безлюдная улочка, и предвидение будущего дало Алексу видение того, как один из мафиози убивает его выстрелом из пистолета в спину. Попытавшись выбрать вариант будущего, где он уклоняется от выстрела, он обнаружил, что в этомслучае жертвой становится Клер. А с этим он уже согласиться никак не мог.

Собственно, именно к этой ситуации я его и подводил. Он должен был выбрать между спасением самого себя и спасением своей возлюбленной, после чего сдохнуть от излишка свинца в мозгу. Вот только Алекс смог вырваться из ловушки, разрушив все мои планы. До этого он только убегал. Сейчас же он решился напасть. Я показывал ему только те варианты противостояния, в которых он умирает, но он воспользовался своей собственной интуицией, чтобы найти путь к спасению.

Достав из кармана ручку, он зажал её в кулаке и притаился возле двери. Как только первый мафиози из преследующей их парочки показался в проходе, Алекс резко выскочил и воткнул своё «оружие» ему прямо в артерию. После этого он перехватил руку с пистолетом, дождался, пока враг ослабнет от потери крови, после чего забрал оружие и успел пристрелить второго бандита, как раз выбежавшего из гаража. Добив первого преследователя контрольным выстрелом в голову, новоявленный убийца рванул прочь, увлекая за собой девушку.

Через полтора квартала они наткнулись на припаркованную машину, у которой в замке зажигания находились ключи. Ни секунды не раздумывая, Алекс занял место водителя и свалил прочь. Через десять минут они бросили автомобиль, который уже искала полиция, и пересели на автобус.

Добравшись до дома, Алекс поссорился с Клер, обвиняя её во всей этой кутерьме, убийствах и угоне автомобиля. Пока любовнички выясняли отношения, я по горячим следам решил зачистить следы своего вмешательства. Речь шла о ситуации, когда «предвидение» будущего не могло выдать варианта спасения, и на миг Алекс просто перестал обращать на него внимания. Меня подобный прецедент не устраивал, так что я внушил парню мысль о том, что это будущее он видел, но перебрать все варианты просто не успевал.

После этой истории школьники «залегли на дно», стараясь не отсвечивать перед полицией, не говоря уже о возвращении в казино. А я «подчистил» их следы, так как варианты, где эту парочку арестовывали, завершались тюремным заключением, избиениями и сексуальным насилием, но никак не смертью.

В целом, данный опыт был признан удачным. Ясновидящий сам залез в пасть к тигру, после чего смог вырваться только из-за несовершенства ловушки. В конце концов, обмануть людей было слишком просто. Тут нужно было использовать технику, которая хуже всего поддавалась манипуляциям.

Следующие две недели Алекс жил жизнью обычного школьника, а я шерстил линии вероятностей, подстраивая очередную каверзу. Слишком сильное проявление Хаоса в материальном мире приводило к невероятным и абсурдным событиям. Я решил использовать эту закономерность и изначально подстроить план, в котором абсурд будет доведён до максимума.

В двухтысячном году террористы из Аль-Каиды уже строили планы по совершению терактов в США. Я использовал их для того, чтобы добыть термоядерную бомбу и коды для её подрыва. В то время, когда боевики напали на военную базу, там произошла техногенная авария, из-за которой военные далеко не сразу поняли, что их пытаются ограбить. А к тому моменту, когда они сообразили, у террористов уже была одна стомегатонная бомба и коды запуска таймера.

Этот провал тут же засекретили и подняли на ноги всё ФБР и ЦРУ, бросив их на поиски бомбы. Вот только с моей помощью боевики смогли беспрепятственно перевезти бомбу и спрятать её в окрестностях Нью-Йорка на заброшенном заводе. Подобного успеха они сами никак не ожидали, а потому подготовились взорвать бомбу и начали переговоры об оплате за этот теракт. Всё-таки религия религией, а любой бизнес должен приносить деньги. А терроризм был просто ещё одним видом бизнеса, позволяющим поднять бабло под предлогом совершения богоугодных дел.

Тем временем Алекса стали одолевать странные сны. В этих снах он занимался своими делами, и внезапно… умирал. Первые два раза он даже не понял, что происходит. А на третью ночь он смог осознать, что находится во сне и успел понять, что умер от взрыва ядерной бомбы. На четвёртую ночь он направился в сторону, где происходил взрыв, и смог более точно определить местонахождение бомбы. Проснувшись, Алекс опять лёг спать, чтобы увидеть свой сон. До него уже дошло, что видит он не просто кошмар, а будущее.

В конце концов, парень смог обнаружить место, где находилась бомба. Оставалось только выяснить, как же предотвратить её взрыв. Как и всегда своими мыслями Алекс поделился с Клер. Та предложила пойти в полицию и рассказать о готовящемся теракте. Предложение было так-себе, потому что ясновидящий считал, что полиция охотится за ним, но после ещё одного кошмара, в котором его сожгли в ядерном пламени, он решился «раскрыть глаза» властям, списав своё знание на подслушанный разговор.

После окончания учёбы парочка села в машину и поехала в полицейский участок. Вот только стоило Клер припарковаться, как Алекс увидел ближайшее будущее, в котором он начинает рассказывать о своём видении полицейскому, и сразу после этого в участок въезжает бензовоз, после чего все они сгорают в хоть и не ядерном, но всё же огне. Рассказав об этом своей подруге, он получил в ответ предложение не заходить внутрь, а подождать рядом. Если бензовоз взорвётся, то можно будет просто пойти в другой участок. А если нет, то можно зайти в этот, просто чуть позже.

Спустя пару минут мимо полицейского участка проезжает бензовоз, и никакой катастрофы не происходит. Вот только ещё раз проверив будущее, Алекс увидел, что на этот раз один из задержанных хватает пистолет полицейского и начинает палить вокруг, убивая Клер. После этого Алекс возвращается в машину и начинает раз за разом прогонять варианты будущего, которые все подчинены одной идее: стоит ему только попытаться рассказать о готовящемся взрыве, как люди вокруг начинают умирать по самым разным причинам.

Конечно же, всё это были просто видения. Согласно условиям задания, я не мог убивать посторонних людей. Но это ограничение касалось только реальности. А вот в не реализовавшихся линиях будущего я мог творить что угодно, в том числе взрывать термоядерные бомбы.

Перебирая линии вероятностей, Алекс сам не понял, как заснул. Но на этот раз ему приснился новый сон. Всё те же террористы, которых он видел в предыдущем сне, решили захватить в заложники посетителей фешенебельного ресторана. И одним из этих посетителей оказался Картер Хортон. Дальше началась перестрелка с полицией, и все заложники умерли во взрыве бомбы.

Проснувшись, Алекс тут же позвонил своему знакомому и выяснил, что тот и вправду находится в этом ресторане. После этого Алекс просит Клер довезти его до ресторана, но самой остаться на безопасном расстоянии. Просматривая линии вероятностей, до пророка дошло, что изменить будущее он может только своими руками. Если он кому-то что-то говорил или о чём-то просил, то финал был неизменным, хотя некоторые детали событий менялись. Если же он вмешивался лично, то взрыв удавалось прекратить.

В конце концов, Алекс принял решение лично вмешаться в события. Он просто толкнул одного из террористов, идущих на место событий, после чего тот упал и выронил автомат. Оружие заметил полицейский, который тут же подстрелил пару террористов, после чего остальные боевики предпочли незаметно скрыться с места событий. Их не арестовали, но из посетителей ресторана никто не умер.

Убедившись в том, что Картер не пострадал, Алекс принял решение, что он должен лично вмешаться в теракт с ядерной бомбой, чтобы спасти всё население города. Ночью он настроил будильник так, чтобы тот будил его каждые два часа, после чего начал моделировать будущее. Так он выяснил, что большинство террористов уезжают из города за несколько часов до взрыва. В этот момент рядом с бомбой остаются только несколько фанатиков. Кроме того, сдвинув события сна на день раньше, он смог подкрасться к лидерам террористов и узнать код отмены обратного отсчёта бомбы. После этого в очередном просмотре варианта будущего он смог незаметно добраться до бомбы и отменить взрыв.

Уверившись в собственной крутости, в нужный день Алекс отправился спасать мир, оставив свою девушку дома. Используя дарованное мной предвидение будущего, он смог пробраться в логово террористов, миновать все ловушки и мины и добраться до бомбы.

Сама бомба висела на нескольких тросах невысоко над полом, и чтобы остановить таймер обратного отсчёта, нужно было подлезть прямо под неё и ввести код на цифровой клавиатуре. Вот только уже добравшись до «суперприза», Алекс обнаружил, что бомба сама по себе является ловушкой. В случае ввода кода отмены срабатывали заложенные рядом мины, и бомба падала на того, кто вводил код. И какие бы он не предпринимал способы спастись, выбор у него был простой: или умереть в термоядерном взрыве, или умереть после ввода кода, но спася жителей города и свою девушку.

После всех моральных терзаний, Алекс сам сунул голову в ловушку и ввёл код активации. Бомба была переведена в нерабочее состояние, а пророк оказался раздавлен её многотонной конструкцией.

Мысленно вытерев пот со лба, я поздравил себя с победой. Ясновидящий фактически сам покончил с собой, избавив меня от проблем. После этого я активировал уже давно заготовленные цепочки событий, и две оставшиеся цели довольно быстро отправились на тот свет. Клер в голову попала шальная пуля, выпущенная из снайперской винтовки во время мафиозных разборок в полутора километрах от неё, а Картер банально зашёл в лифт, поднялся на пятидесятый этаж, после чего у лифта оборвались тросы и тот рухнул в подвал.

Ещё раз убедившись, что все люди из списка мертвы, я отправился к Сариилу. Тот нашёлся в том же самом зале, который, похоже, был его рабочим кабинетом.

— Чего припёрся? — Поприветствовало меня само воплощение святости.

— Я выполнил задание. — Отрапортовал я.

— Да? — Удивился тот и начал что-то магичить. — Это как такое могло произойти? Что ты сделал с этим… Алексом Браунингом. Он же был избранным и прирождённым магом Вероятностей.

— Ну… я сбросил на него термоядерную бомбу. — Повинился я.

— Что?!!! — Возопил херувим. — Я же говорил тебе, что никаких ядерных бомб!

— Ну, я же её не взрывал. Просто скинул с высоты в полметра.

— Чего?

Ангел, судя по всему, смог добраться до нужных записей событий и принялся изучать их. Перед ним появился экран, на котором проигрывалась картинка как с камеры наблюдения, переключающаяся между различными ракурсами. Досмотрев это кино до кульминации, ангел обратил свой взор на меня.

— А что если бы он не смог предотвратить взрыв? Ты был готов уничтожить целый город и поставить на кон свою судьбу, чтобы выиграть?

— Ещё чего. Там в микросхеме таймера был дефект, так что отсчёт времени прекратился бы сам по себе в последнюю секунду. А если бы эта афера не сработала, то я бы придумал что-нибудь ещё. Времени у меня в запасе было больше месяца.

— Ладно, так уж и быть. Выполнение условий контракта подтверждаю. — Проворчал ангел. — И забирай свою фигуру отсюда, пока он ещё чего не учудил.

А через мгновение я опять оказался в пустоте рядом с Существом.

— А ты делаешь успехи. — Благосклонно кивнуло оно мне. — Убить противника, сбросив на него термоядерную бомбу, и при это не нарушить правил. Ха-ха. Похоже, у тебя талант.

— А ты сомневалось? — Обиженно спросил я.

— Нисколечки. Ха-ха-ха. — Залилась смехом эта тварь. — В общем, учитывая продемонстрированные тобой навыки, стоит отправить тебя в учебное заведение для повышения квалификации. Пройдёшь курс молодого бойца, сдашь экзамен и сможешь в очередной раз доказать всем, что даже хромой таракан может выиграть гонку.

С этим напутствием меня опять куда-то потянуло.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Кошмары на улице Вязов

Очнулся я в каком-то странном месте. Это походило на подвал, по помещениям которого тянулись всяческие трубы. Где-то недалеко горел огонь, отсветы которого я видел на стенах. Правая рука ощущалась как-то необычно, так что я посмотрел на неё и обнаружил, что на ней надета металлическая перчатка, к пальцам которой приделаны длинные лезвия. Что-то это мне напоминает. Я ещё раз посмотрел на свои руки, и тут до меня дошло, что это всё сон. Я был Фредди Крюгером, а мир вокруг был моим персональным кошмаром, в смысле моим домом.

Заново осмотревшись вокруг, я обратил внимание, что сон является… сном. Другими словами, это не был настоящий мир. Это были лишь образы, складывающиеся в цельную, но весьма абстрактную картину. Раньше я всегда воспринимал мир не просто трёхмерным, а многомерным. Я видел тайные уровни бытия, которые управляли трёхмерной реальностью. Здесь же мир был… ограниченным. Он был плоским и нарисованным. Всё вокруг было лишь образами, то есть картинками. Только не нарисованными на бумаге, а изображёнными в виде трёхмерного окружения. Но суть от этого не менялась.

И была ещё одна особенность. Мои магия, чакра и псионика не работали. Дело было не в том, что законы мира не позволяли этого. Дело было в том, что мира как такового тут не было. Сон не был реальностью, так что привычные правила реального мира тут не действовали. Я мог «создать» огненный шар или материализовать тонну золота, но это была просто работа моего воображения. Для этого мне не нужна была магия.

Но самым поганым в этой ситуации было то, что во сне я ощущал себя… как во сне. То есть моё сознание плавало, сбивалось на детали, цеплялось за образы. В общем, я ощущал себя перепившим алкоголиком. Это кардинально отличалось от того состояния кристально чистого разума, в котором я пребывал последние несколько десятков лет. Прямо сейчас я не чувствовал, что мне нужно куда-то идти, а потому выбрал местечко поудобнее и погрузился в медитацию, пытаясь восстановить контроль над своим сознанием.

Сложно сказать, сколько времени заняла медитация, но в конце концов мне удалось сконцентрироваться на ощущении своего «Я» и выстроить вокруг него разум, наполненный волей. У меня создалось впечатление, что так проявила себя моя псионика, приспособившаяся к новому способы существования.

Открыв глаза, я почувствовал, что теперь сам являюсь точкой отсчёта, центром мироздания и волей божьей. Как ни странно, это состояние было близким к воплощению принципов мира Порядка. Я был законом, создающим мир вокруг меня. Как пелось в одной песне: «не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнётся под нас». Именно это я делал теперь. Самим фактом своего существования я прогибал окружающую реальность, формируя образы мира сна.

Впрочем, через некоторое время, освоившись с этим состоянием, я приглушил интенсивность своего влияния на окружающий мир. До поры до времени лучше было изображать обычного Фредди Крюгера, не блистающего стратегическим мышлением и ясностью сознания.

Поднявшись на ноги, я направился к выходу из котельной, внутри которой я сейчас находился. Этот небольшой мирок был убежищем для настоящего Фредди Крюгера. Здесь его существование было непреложным законом мироздания. И здесь он мог воскреснуть, если бы кто-то сподобился его убить. Вообще, судя по моим ощущениям, сейчас я был какой-то странной формой существования, которую можно было бы назвать «демоном снов».

По пути я задумался на тему связи Мира Снов с Миром Хаоса. Эти два мира были похожи, но тем не менее были и отличия. Сны были связаны не только с Хаосом, но и с Порядком. Я сам сейчас по сути являлся «ангелом Порядка» в этом клоповнике. Известные мне способы магического воздействия не работали. В том числе не работала и ритуальная магия. Точнее, как-то она работала, но результата от этой работы не наблюдалось.

Открыв входную дверь котельной, я обнаружил, что впереди находится пустынное открытое пространство. Неба тут не было, а вместо него сверху висела какая-то хмарь, в которой плавали потоки серого тумана. Этот же туман скрывал горизонт, делая доступный для обзора мир не таким уж и большим.

— Эй, ты! Давай сюда! Сколько уже можно ждать? — Услышал я далёкий голос.

А через пару секунд буквально в паре шагов от меня возник и его обладатель. С первого взгляда его можно было бы принять за буддийского монаха. По крайней мере он был одет в типичные буддийские тряпки, голова была лысой, а в руке был посох. Вот только тряпки были не оранжевого цвета, а грязно-серого, замечательно гармонируя с цветовой гаммой окружающего мира. Посох заканчивался оскалившимся черепом какой-то твари. А глаза самого «монаха» горели ярким инфернальным огнём.

— Сколько можно сидеть в этой норе? Иди вперёд, пора начинать.

Ну, пора, так пора. Я не стал пререкаться, а последовал за провожатым. Неожиданно быстро промчавшись по местным пустошам, мы оказались рядом с компанией каких-то маньяков. Впрочем, я же теперь Фредди Крюгер, а значит сам маньяк. Нужно привыкать к своему новому амплуа.

Компания состояла из шести человек. В первую очередь в глаза бросался парень в хоккейной маске с огромным тесаком в руке. Рядом с ним стоял мужик с деформированным лицом и бензопилой на плече. Чуть в стороне на камне сидел мужчина интеллигентной наружности, но спереди его прикрывал кожаный фартук, замызганный кровью, а в руках были два мясницких ножа. Остальные выглядели не лучше. Выбивалась из этого мужского общества только женщина, выглядящая как затасканная шлюха лет сорока. У неё оружия на первый взгляд не было, но я не расслаблялся. Похоже, тут собрался целый зверинец.

— Построиться! — Отдал команду «монах». Народ начал лениво и бестолково пытаться встать в одну линию. Я пристроился с краю, стараясь не приближаться к «соседу». — Назовитесь по очереди. Начнём с тебя.

Поскольку я оказался крайним, то последняя фраза была обращена ко мне.

— Фредди Крюгер. — Представился я.

— Джейсон Вурхиз. — Сказал тип в маске. Голос его звучал глухо, так как в маске отверстия для рта не предусматривалось.

— Джек Потрошитель. — А это был мясник в фартуке.

— Декстер Морган. — Этот парень не производил впечатления маньяка, если только, конечно, не смотреть ему в глаза.

— Это Томас Хьюитт. — Представил следующего участника шоу монах. Похоже, этот индивид не мог даже говорить. Зато в качестве подтверждения он включил свою бензопилу и громко проревел ей.

— Майкл Майерс. — Просипел следующий маньяк. Его лицо было закрыто белой кожаной маской, а в руке он крутил большой нож.

— Эйлин Уорнос. — Представилась шлюха, сказав своё имя так, будто сейчас она собиралась кинуться на монаха и перегрызть ему горло.

— Отлично! — Кивнул ведущий. — Зовите меня Баку. Вы все отныне — демоны сновидений. Вы черпаете силу из страхов людей, которым являетесь во снах. Смысл вашей жизни в убийстве невинных. Каждый, кто знает ваше имя или образ может стать вашей жертвой. Под моим руководством вы станете настоящими демонами, способными воплотить в реальность худшие кошмары людей. Но для начала я расскажу вам, что такое мир снов.

— Да нахера мне это надо? — Выкрикнула шлюха. К ней присоединился согласный рёв бензопилы. Монах не ответил, но двое непослушных учеников зашлись в вопле и принялись кататься по земле, пытаясь выцарапать себе глаза.

— Итак, мир снов. — Продолжил лектор, как будто ничего не происходит. — Некоторые из вас знают о том, что существует множество миров и измерений. Эти вселенные никогда не пересекаются и существуют каждая сама по себе. Но мир снов отличается от них. Этот мир не является миром бытия. Он состоит из образов, которые возникают во снах всех живых существ мироздания. Да-да, мир снов объединяет все миры. В какую вселенную бы вас не занесло, мир снов там будет тем же самым. Этот мир бесконечен. В нём есть всё, что только может существовать. Но в отличие от миров бытия, сны являются лишь временным прибежищем для душ. Только мы, демоны снов, можем жить здесь постоянно. Пока вы помните о своём существовании, вы бессмертны. Пока вы способны вселять страх в людские сердца, вы будете обладать властью над этим миром. Пока о вас помнит хоть одно живое существо, вы сможете посещать мир, где оно живёт, подыскивая себе новые жертвы. Но хватит об этом. Я вижу, некоторые из вас уже почти уснули, будучи неспособными осознать величие этого места. Но хочу предупредить вас. Как только вы уснёте, то тут же прекратите своё существование. Демоны снов не должны спать. Ха-ха. Вместо своих снов у нас есть чужие. Итак, сейчас каждый из вас получит список людей, которых вам нужно будет убить. Впрочем, это рекомендуемый минимум. Вы можете убить куда больше. Вы можете резать людей десятками и сотнями каждую ночь. Всё зависит от вас. И вот вам первое задание — выберите одного человека из списка, войдите в его сон и заставьте испытать страх, из-за которого он проснётся с криком ужаса.

На этом монолог Баку прекратился, и тот буквально растворился в тумане. Пока шла эта лекция, туман незаметно спустился с небес и окружил нас. А секунду спустя из тумана вылетели листки бумаги. Я поймал тот, что подлетел ко мне и увидел пять имён, написанных на нём от руки. Подчерк был корявым, но я смог разобрать все буквы. Но главной, конечно, была не грамматика, а вложенный в эти имена образ. Только увидев их, я понял, что теперь могу посетить сон любого из этой пятёрки.

— Вы все должны подчиняться мне! — Раздался выкрик одного из маньяков.

Я не разобрал, кто это был, но вроде как роль лидера решил примерить на себя Джек Потрошитель. Я не стал вступать в дискуссию, а отошёл в сторону, растворившись в тумане. Сделав всего пару шагов, я представил себе, что подхожу к своей котельной. Обитая железом дверь вынырнула из тумана по первому моему зову. Я открыл её, я зашёл в такое родное помещение. Это место было источником моей силы. Тут я был богом мира снов.

Раздражённо откинув в сторону навеянные образы всемогущества, я сосредоточился на листке. Ещё раз перечитав имена, я стал думать, что делать дальше. Честно говоря, у меня не было особого желания идти и резать людям горло. Это банально, скучно и посредственно. В целом, идея научиться управлять миром снов была интересной, но становиться ради этого безумным мясником я считал ниже своего достоинства. Так что для начала я решил сосредоточиться на изучении своих способностей, а выполнение задания обыграть со вкусом и неординарной фантазией.

Первой жертвой я выбрал девушку по имени Тина Грей. Собственно, она была первой в списке, что и определило её судьбу. В первую ночь я просто проник в её сон и наблюдал за ней, за одно тестируя свою способность изменять сны. В целом, это работало, но при этом я тратил некоторый вид энергии. Судя по всему, чтобы восполнить её, мне нужно было напугать кого-то. Но просто гоняться за идиотами по вонючим катакомбам мне не хотелось. Так что пока Тина бодрствовала, я начал подготавливать место в мире снов, где должен был состояться мой дебют в роли «незримого ужаса».

Следующей ночью Тина обнаружила себя в длинном коридоре. Единственным источником света была открытая дверь впереди, к которой она и пошла. Добравшись до двери, она увидела светлую комнату, наполненную множеством милых плюшевых игрушек. Со смехом, она прошла в центр комнаты и начала осматривать и тискать их. Это место было буквально наполнено детской радостью и милотой. Единственным выбивающимся образом был портрет Фредди Крюгера, который висел на одной из стен. С этого портрета я и наблюдал за происходящим.

Взяв самую большую игрушку — плюшевого медведя, Тина заметила, что рот у той закрыт на «молнию». Ещё раз осмотрев игрушку, она открыла ей рот и обнаружила внутри мордочку другой игрушки. Потянув ту на себя, она вытащила большого кролика с забавными ушами. Рассмеявшись и обняв его, она опять обнаружила, что рот кролика закрыт на молнию. Открыв его, она на секунду испугалась, потому что наружу вылезла зубастая пасть, но потом стало ясно, что это ещё одна плюшевая игрушка — Тираннозавр Рекс.

У этой игрушки рот и так был раскрыт, но в его глубине пряталась очередная «матрёшка». Это была белка, внутри которой Тина обнаружила кошку. Последняя игрушка была особенно милой, так что она прижала её к груди и начала напевать какую-то песенку, которую помнила ещё с детства. Погладив кошку, она опять открыла молнию, которая была у той на месте рта. Вот только на этот раз из игрушки вылезла личинка Чужого, которая щёлкнула зубастым ртом, метнулась вперёд и впилась Тине в горло, перегрызая его до самого позвоночника. Девушка в ужасе закричала и проснулась.

Что ж, первый опыт можно считать удачным. Когда я наблюдал за счастливыми эмоциями девушки, то меня всего буквально выворачивало на изнанку от отвращения. Но когда она зашлась в диком ужасе от ощущения того, как ей перегрызают горло, я почувствовал прилив сил и бодрости. Впрочем, пользу от этого мог бы получить только простой демон снов. Я же являлся сосредоточием Порядка в этом бесформенном мире, а потому энергия страха мне была просто не нужна.

Выполнив этот несложный квест, я опять направился к выходу из котельной. Вообще, мир снов был довольно пластичным. Коридоры моей котельной могли вести в разные места, и через них я мог попасть в сон любого человека. Но входная дверь в котельную была особенной. Она была окружена ощущением некоего «закона» и всегда вела только в одно место — в тот самый пустынный туманный мир, где жил Баку.

Подойдя к двери, я взялся за ручку и представил себе момент, когда вся команда маньяков будет готова к сдаче первого задания. Как я уже убедился, время в мире снов текло совсем не так, как в реальном мире. Его можно было растягивать и сжимать в неограниченных масштабах. Можно было даже замкнуть его в петлю. Правда, причинно-следственная связь во снах не работала, так что при нарушениях последовательности событий образ подобной зависимости просто разрушался или неузнаваемо изменялся. В общем, сосредоточившись на нужном мне моменте я мог быть уверен, что попаду именно в него.

За дверью оказался уже знакомый мне мир. В округе никого видно не было, но я не волновался об этом. Стоило мне только пожелать, как всего десяток шагов переместил меня на огромное расстояние прямо к сборищу маньяков. Осмотрев весь этот цирк, я заметил, что образы демонов снов изменились. Через маску Джейсона Вурхиза проходили царапины, как будто её пилили мотопилой, а правая рука Декстера Моргана теперь крепилась к телу толстыми нитками, делая его похожим на заготовку Франкенштейна.

— Эй ты, Крюгер! — Выкрикнул Джек Потрошитель, заметив моё приближение. — А ну иди сюда.

— А ты не охерел, морда рогатая? — Ответил я ему. — Будешь наглеть, я тебе рога обломаю и в жопу их тебе же засуну.

— Что сказал? Взять его!

Судя по реакции остальных на эту команду, тут уже определился альфа-самец. Только Декстер не сдвинулся с места, видимо ещё не смирившись с тем, кто тут главный. Увы, объяснить этим личинкам демонов всю глубину их заблуждения не дал появившийся Баку.

— Хватит. Построились. — Коротко бросил он, выйдя из тумана.

На удивление, толпе маньяков этого хватило, и они начали пытаться изобразить строй. Я опять пристроился сбоку, но на этот раз моим соседом оказался Джек Потрошитель, который так и пялился на меня многообещающим взглядом. Я презрительно усмехнулся, глядя на него, после чего сосредоточился на «учителе».

— Что ж, я вижу все справились с первым заданием. Хотя некоторым даже эта простая задача показалась непростой. — На лице монаха заиграла издевательская улыбка. Я бросил быстрый взгляд в сторону, но не смог определить, кто это тут такой «альтернативно одарённый». — Вы узнали, что страх даёт вам силы. Теперь, вам нужно выяснить, что произойдёт если мучить человека кошмарами на протяжении нескольких дней, не давая ему спать. Ваша задача — являться одному и тому же человеку из списка три ночи подряд, чтобы на четвёртую ночь у него пропало всякое желание прилечь поспать хотя бы на минуту.

После этого Баку окинул нас внимательным взглядом и опять растворился в тумане. А через миг Джек Потрошитель бросился в мою сторону, замахиваясь ножом. Увы, к его разочарованию, я превратился в туман, материализовался у него за спиной и выдал ему пендаля, от которого он проехался «на морде» минимум пару метров, в конце уткнувший головой в здоровенный кактус, которого тут не было ещё секунду назад. Чтобы не портить образ этого мира, кактус был грязно-серым с длинными чёрными иголками, а вокруг него клубился лёгкий туман, не позволяющий точно оценить длину и расположение игл.

Джек Потрошитель закричал, попытался отлепить голову от кактуса, но не смог этого сделать. После этого он опрометчиво решил оттолкнуться от кактуса руками, но иглы этого жуткого растения пронзили его ладони, вызвав ещё один вопль. Несмотря на все попытки Джека вырваться на свободу, с каждым его движением всё новая часть его тела попадала в плен к кактусу, так что через минуту он был распят на этом чудо-растении вверх ногами, не переставая орать.

— Не ори, не дома. И дома не ори. — Выдал я ему «ценное наставление», после чего окинул взглядом приближающуюся пятёрку маньяков и свалил в туман. Думаю, сейчас состоится повторное голосование на выборах самого главного клоуна в этом цирке.

Вернувшись в котельную, я принялся создавать площадку для следующей серии снов несчастной Тины Грей. Поскольку котельная располагалась в подвале, то над ней я «создал» большой кинотеатр и развлекательный центр с кучей комнат, залов и, конечно же, запутанных коридоров.

Следующей ночью Тина обнаружила себя стоящей сразу за входными дверями, ведущими в кинотеатр. Обернувшись, она убедилась, что входные двери заколочены досками крест-накрест, и пошла внутрь помещения, пытаясь понять где она и как тут оказалась. Бредя по коридору в сторону касс, она осматривала афиши, висящие на стенах. Кинотеатр выглядел заброшенным, так что афиши были потрёпанными и местами выцветшими, но в целом изображения и надписи на них различить было довольно просто. Так она познакомилась с рекламой фильмов «Чужие на улице Вязов», «Фредди Крюгер против Чужого», «Чужой и Фредди против Чипа и Дейла» и так далее.

Добравшись до кассы, она обнаружила, что та закрыта, но на полочке рядом с кассой лежит билет на фильм «Фредди Крюгер против Чужого». Взяв его, она пошла в сторону кинозалов, следуя внутренней логике сна, которая требовала, чтобы зрительница попала на сеанс.

Немного поплутав, Тина зашла в зал, где на экране уже шёл чёрно-белый фильм в стилистике тридцатых готов двадцатого века. На плёнке иногда встречались полосы и царапины, звука у фильма не было, а место него играла весёлая музыка, совершенно не соответствующая мрачности содержимого фильма.

Усевшись в кресло в первом ряду, Тина схватила стакан неизвестно как появившегося попкорна и начала внимательно наблюдать за событиями фильма. А там подробно изображалась цепочка размножения Чужих: откладка яиц, заражение лицехватом, «вылупление» грудолома и развитие последнего до взрослого Чужого. И всё это действо сопровождалось грудами трупов и реками крови. В конце фильма на несколько секунд появился я собственной персоной и покрошил стаю чужих в салат всего за несколько ударов перчаткой, спасая таким образом всё человечество. Сюжет, конечно был так себе, но главным тут была именно передача знаний о физиологии Чужих.

После того, как экран погас, Тина обнаружила на соседнем кресле плюшевого кролика. С некоторым сомнением взяв его, она открыла ему рот, откуда вылез настоящий живой котёнок. Девушка принялась гладить его и играть с ним. Но через минуту котёнок сладко зевнул… и из его пасти выбрался грудолом. Тина успела среагировать на появление угрозы и отбросила котёнка и личинку Чужого в сторону, а сама рванула прочь из этого места.

Весь остаток ночи девушка убегала от Чужого, который постепенно развивался до состояния взрослой формы. И в самом конце эта тварь всё-таки смогла подловить свою жертву, разодрать её на куски и сожрать живьём. Причём, последние пару минут агонии Тина отчаянно желала проснуться, но никак не могла этого сделать.

На следующую ночь Тина опять оказалась в заброшенном кинотеатре. Немного поблуждав по коридорам, она зашла в тёмный зал, где во множестве находились яйца Чужих. Содрогаясь от ужаса, девушка подошла к одному из яиц. То открыло свои кожистые клапаны, но внутри, к удивлению девушки, оказался плюшевый мишка. Она вытащила его и прижала к груди. Вот только коварная игрушка рванула вперёд, обхватила голову Тины лапами, после чего насильно раскрыла ей рот и засунула в него что-то мягкое, упругое и тёплое. Девушка вначале подумала, что это мужской член, но, когда эта штука сама скользнула ей в горло, поняла, что в неё только что отложили личинку Чужого.

Сорвав «обессилевшую» игрушку с головы, Тина попыталась проблеваться, но избавиться таким образом от «подселенца» не удалось. А через секунду она забыла о личинке внутри её тела, потому что рядом обнаружился вполне взрослый Чужой, который медленно и неторопливо отправился в её сторону. Девушка тут же принялась убегать и прятаться. Вот только тварь раз за разом находила её, так что гонка всё продолжалась и продолжалась.

Забежав в одну из комнат, Тина обнаружила меня — Фредди Крюгера, склонившегося над растерзанным трупом Чужого. Я тоже бросился на неё и попытался нашинковать своими «когтями». Девушка опять побежала прочь, на этот раз скрываясь уже от двух монстров. Но долго ей так бегать не удалось, и в очередном зале её нагнали Чужой и Фредди Крюгер одновременно. Вот только к её удивлению, когда я напал, Чужой встал на неё защиту. Завязалась кровавая битва, в результате которой меня разорвали на куски, хотя Чужому тоже изрядно досталось.

Расправившись с врагом, Чужой подошёл к обессилевшей девушке и что-то призывно прошипел. Та всё пыталась сообразить, почему эта тварь не пытается убить её, но острая боль в груди напомнила ей, что сейчас она является инкубатором для ещё одного Чужого. Стало очевидно, что всё это время тварь гонялась за ней не для того, чтобы убить, а чтобы убедиться в безопасности своего отпрыска. Через несколько секунд грудолом прогрыз путь себе на свободу, а Тина проснулась с диким воплем, обнаружив у своей ночнушки обгрызенную дыру в районе груди.

На третью ночь девушка обнаружила себя в большом техническом помещении с кучей разного оборудования и мебели. Но главным было не это, а то, что в помещении находились десятки кошек разной степени кавайности. Девушка принялась гладить их и тискать, но через несколько минут, когда она почти расслабилась, изо рта очередного котёнка вылезла личинка Чужого.

Приятный сон тут же превратился в кошмар, и Тина вспомнила содержимое предыдущих снов. Она бросилась прочь, пытаясь найти выход, но каждый раз, когда она видела кошку, та зевала, после чего из её рта вылезал Чужой. Иногда это были не грудоломы, а уже взрослые Чужие или лицехваты. Но в какой бы форме не появлялись эти твари, они тут же пытались атаковать Тину.

Девушка, наконец, нашла дверь, открыла её и забежала в пустую комнату, в центре которой сидел милый щенок. С недоверием она стала обходить его по кругу, направляясь к двери на другом конце комнаты. Её худшие ожидания полностью оправдались, когда щенок зевнул. Вот только из его пасти наружу вылез не Чужой, а Фредди Крюгер собственной персоной. Заорав, девушка бросилась к выходу. Вот только стоило ей открыть дверь, как за ней обнаружился матёрый Чужой, который тут же проткнул её насквозь своим хвостом, а потом откусил лицо.

Проснувшись с диким воплем, Тина осмотрела свою комнату, залитую лунным светом. Все ужасы остались позади, и сейчас она находилась в безопасности в своём доме. Вот только что-то было не так. Внезапно, от двери в её комнату послышался скребущийся звук. Девушка встала, включила свет, подошла к двери и медленно открыла её. За дверью на полу сидел милый котёнок. Он громко мяукнул, после чего из его рта начал вылезать Чужой двухметрового роста.

Дико закричав, Тина проснулась. Вот только на этот раз она почему-то находилась не у себя дома, а в школьном кабинете медсестры, где была предусмотрена пара лежанок для захворавших учеников. Её кровать была отгорожена от большей части комнаты белой занавеской. Внезапно, ночную тишину разорвало тихое клацанье. Тина с ужасом узнала поступь Чужого, чьи когти производили именно такой звук. Раздался скрип открываемой двери, и Тина замерла, пытаясь не дышать, чтобы не выдать хищной твари своего присутствия. Та что-то делала в кабинете, чем-то бренчала и скрипела. Что там происходит, было непонятно, но желания выяснять это у Тины не было. И вот, занавеска покачнулась, и одним резким движением отъехала в сторону, открыв вид на Чужого одетого в костюм садо-мазо с пристяжным ярко-розовым членом между ног. Увидев эту картину и томно облизывающегося Чужого, Тина опять заорала во всё горло и проснулась.

Этой ночью каждый раз, когда Тина просыпалась, она оказывалась в новом кошмаре. Иногда это был очередной бредовый сон с монстрами. Иногда всё было похоже на обычную повседневную реальность, которая довольно быстро скатывалась к кровавому угару, заполненному Чужими и Фредди Крюгером. За одну ночь Тина провела в мире снов больше двух месяцев. К тому времени, когда она проснулась по-настоящему, она уже была дёрганным психом, находящимся на грани помешательства. Как бы она не пряталась и не пыталась убежать, каждый раз всё заканчивалось кровавой мучительной смертью. За эти два месяца ей ни разу не удалось «прожить» больше двух часов.

Следующая встреча клуба маньяков состоялась на том же самом месте. Даже созданный мной кактус присутствовал, правда уже без украшения в виде Джека Потрошителя. На этот раз моё появление вызвало страх у вышеупомянутого Джека, глаза которого самопроизвольно обратились к единственному растению в округе. Я осмотрелся и заметил, что на этот раз среди участников собрания нет чувака с бензопилой. Но задуматься над этим я не успел, потому что из тумана вынырнул Баку. Демон снов был явно чем-то недоволен и смотрел на нас с нескрываемым раздражением.

— Итак, все в сборе. Ваш товарищ Томас Хьюитт не смог выполнить порученное ему задание. Во-первых, он раньше времени убил всех тех, кто знал его в реальном мире, а во-вторых он растратил всю свою энергию осознанности, уснул и прекратил своё жалкое существование. Пусть это будет уроком для каждого из вас. — Монах обвёл собравшихся строгим взглядом. — Следующим заданием будет нанести человеку ранение во сне так, чтобы эта рана проявилась в реальности. Когда человек не спит несколько дней из-за кошмаров, реальность вокруг него начинает походить на сон. И именно в этом состоянии события сна могут проникнуть в реальный мир. Вы должны в совершенстве овладеть этим приёмом, потому что только он позволит вам по-настоящему убить свою жертву и получить её душу.

С этими словами Баку опять осмотрел нас и растворился в тумане. Я опять не остался, чтобы пообщаться с товарищами по команде, а ушёл по-английски не прощаясь.

В целом, меня вся эта работа ползучим ужасом на полставки уже начинала напрягать, но я решил действительно довести свою способность управлять снами до уровня, позволяющего влиять на реальность.

Следующие три ночи Тина Грей боялась уснуть, потому что каждый раз ей начинал сниться один из кошмаров с моим непременным участием. Я мог быть главным действующим лицом, мог мелькать на второстепенных ролях, мог просто смотреть с фотографий и афиш. Но в каждом сне я присутствовал в том или ином виде, погружая бедную девушку в пучины страха и безумия.

На четвёртый день Тина пришла в школу, находясь в состоянии близком к зомби. Она не реагировала на вопросы и шутки подруг и даже игнорировала своего парня Рода Лейна. Тот уже всерьёз беспокоился о здоровье своей подружки, но пока ещё его тревога не дошла до уровня, когда хватаешь человека в охапку и тащишь в психушку.

На уроке истории Тина незаметно для себя уснула, после чего оказалась в том же самом классе, вот только вместо учеников за партами сидели плюшевые игрушки. Одновременно все они повернули головы и уставились на неё, после чего бросились с целью повязать и отложить ей в желудок личинку Чужого. Девушка закричала и проснулась, продолжая кричать. Это рассмешило половину класса и встревожило вторую половину.

Дождавшись окончания урока, Тина выбежала в коридор, а потом и на улицу. За ней последовали её подруги и любовник. Но даже на школьном дворе Тине не удалось ощутить спокойствие. До этого всё её кошмары происходили в замкнутых помещениях, так что оказавшись на открытом пространстве, она на миг почувствовала себя в безопасности. Но всё это тщетное ощущение исчезло без следа, когда Тина увидела неподалёку кошку, мирно греющуюся на солнце.

Тина посмотрела на кошку. Кошка посмотрела на Тину. А потом милое животное лениво зевнуло. Только увидев раскрывающуюся пасть, девушка громко завопила, рухнула на землю и попыталась защититься от неведомой напасти, прикрываясь руками. Вместе с этим она обмочилась, что убедило наблюдавших за её «приступом» школьников, что с ней не всё в порядке.

Девушку окружили, подхватили под руки и доставили в кабинет медсестры. Тина к этому моменту уже не могла сопротивляться, так что мимо её сознания прошло то, как её раздели, обмыли в душе, уложили на кровать и сделали укол успокоительного. И только когда она начала зевать, до девушки дошло, что лекарство было не только успокоительным, но и имело эффект снотворного.

Она тут же устроила истерику и потребовала от Рода Лейна, чтобы тот сидел рядом с ней и держал её за руку. Парню ничего не оставалось, кроме как согласиться. А спустя несколько минут девушка погрузилась в беспокойный сон.

Спустя некоторое время Тина поняла, что спит. Сейчас она находилась в пустой школе. Рванув к окну, она увидела, что снаружи здания клубится серый туман, в котором мелькают странные и опасные образы. По уже выработанной системе, девушка направилась в ближайший класс, чтобы спрятаться там в самом укромном месте. Как показывала статистика, именно этот подход позволял ей прожить дольше всего.

Вот только открыв дверь, Тина увидела странную бесформенную пульсирующую тушу, занявшую почти половину помещения. Из этой туши вырвались десятки тентаклей, которые тут же схватили девушку, разорвали прикрывающий её тело халатик, после чего начали насиловать её. После того, как Тина испытала оргазм, тентаклевый монстр аккуратно положил её на парту и «вытек» через дверь в коридор, прикрыв за собой дверь.

Несколько минут девушка находилась в недоумении, почему её не убили и не сожрали в очередной раз, но потом она заметила,что её живот начал расти. «Беременность» протекала быстро, и через пять минут она «разродилась» личинкой Чужого. На её глазах эта личинка выросла до состояния взрослой особи, которая отрастила себе здоровенный член и начала пристраиваться с целью трахнуть беззащитную жертву.

Вот только в самый «интимный» момент в класс ворвался Фредди Крюгер, который набросился на Чужого. Завязалась скоротечная битва, в результате которой Чужого распустили на ленточки. После этого победитель ухмыльнулся своей изуродованной рожей и расстегнул штаны.

Когда член вошёл в неё, Тина в очередной раз проснулась и увидела, что её действительно ебут. И не кто-нибудь, а её парень Род Лейн. Она начала сопротивляться, но тот неожиданно оказался нечеловечески силён. Девушка брыкалась, но как только она попыталась укусить руку своего парня, тот начал преображаться в Чужого. Схватив Тину за левую руку, тварь с ясно читаемым наслаждением откусила кисть и проглотила её. Девушка зашлась в крике агонии и… проснулась.

Тина опять была в кабинете медсестры, рядом с ней сидел её парень, вот только он уже не держал её за руку, потому что этой самой руки у неё больше не было. Только окровавленная культя разбрызгивала кровь, заливая ей перепуганного парня.

Конечно, девушке не дали умереть от потери крови. Руку перебинтовали, вызвали скорую и полицию, но начавшееся расследование тут же зашло в тупик, потому что исчезнувшую руку найти так и не смогли.

Очередная встреча с Баку ощущалась уже рутиной. Он опять сказал несколько многозначительных фраз, после чего потребовал от нас, наконец-то, убить свою жертву во сне и завладеть её душой. Вернувшись в родную котельную, я решил, чтоб уже достаточно овладел манипуляциями миром снов, так что стоит изучить что-то ещё. Например, выяснить, как мир снов связан с миром Хаоса.

Я уже пытался использовать ритуальную магию, но толку от неё в мире снов было мало. Тем не менее, я не унывал и пытался найти те элементы ритуала, которые всё-таки работали. В случае с ритуалом призыва демонов Хаоса основным «ингредиентом» была душа человека. Поэтому, я решил использовать смерть Тины Грей и её душу в ритуале, который должен был пройти в мире снов.

Я не рисковал устраивать призыв тварей Хаоса у себя под носом, так что решил создать ритуальный круг в мире Баку. Этот мир был достаточно просторным, чтобы найти там укромное местечко, где меня никто не потревожил бы в самый ответственный момент.

В расщелине между камнями я создал круглую каменную площадку, на которой нарисовал круг призыва, вкладывая в него необходимые символы и образы. После того, как ритуал был подготовлен, я проник в сон Тины Грей, которая в этот момент лежала в больнице в состоянии медикаментозного сна. Довольно легко мне удалось провести душу девушки в мир Баку, где схватить её, распять внутри круга, а потом убить, пронзив сердце.

К моему удивлению, ритуал призыва демонов сработал. Вот только не совсем так, как я ожидал. Демоны Хаоса появились не в мире снов, а в реальном мире прямо в больнице. Более того, форма тела демонов один в один повторяла форму тела Чужого. И отчего-то я был уверен, что эти твари и размножаться будут также. Я поскрёб затылок рукой в перчатке, выдал задание демонам «не шалить» и направился на следующую встречу с наставником, попутно обдумывая, что же в этом ритуале пошло не так.

Баку выдал следующее задание, в котором я должен был вырваться из мира снов в реальный мир и убить там свою следующую жертву, попутно промелькнув перед глазами других людей, чтобы в последствии иметь возможность проникать и в их сны. В целом, я уже представлял себе, как это можно сделать, так что даже не стал придумывать ничего хитроумного.

Ночью я проник в сон Рода Лейна, который до сих пор переживал из-за смерти своей подруги. Там я без затей схватил его за горло, заглянул ему в глаза и… заставил проснуться. В этот миг я оказался в реальном материальном мире прямо в спальне парня. Тот попытался сопротивляться, и даже добился определённых успехов. Толчок руками, а потом пинок ногой сбросили меня с кровати. Вот только я особенно не сопротивлялся, потому что в этот момент ощутил, как магия, чакра и псионика опять перешли под мой контроль.

Быстро исследовав окружающий мир, я сосредоточился на собственном теле. А оно оказалось довольно удивительным образованием. Это тело не было материальным. Оно даже не было астральной проекцией. Это был визуальный образ в чистом виде, реальность которого обеспечивалась только тем, что в этом мире был человек, верящий в моё существование. Как несложно догадаться, этим человеком был Род Лейн.

Пока я предавался философским заумствованиям, Род успел выскочить из комнаты и вызвать полицию. Памятуя о второй части задания, я не стал его останавливать, а лишь немного развлёк до момента прибытия копов, гоняясь за ним и пытаясь порезать на куски перчаткой. Когда местный ОМОН вломился в дом, я буквально почувствовал, как мой образ «отразился» в их сознании, создав якорь, по которому я смог бы найти их в мире снов.

На этом я счёл развлекательную часть вечера законченной и перешёл к естественнонаучной. Другими словами, я решил провести ещё один ритуал жертвоприношения демонам, только с небольшими дополнениями. Жертву я должен был принести в материальном мире, а демоны должны были появиться в мире снов, где находился уже действующий ритуальный круг. На глазах у поражённой публики, я схватил Рода, проткнул его перчаткой, а потом пришпилил ей к стене, на которой расползлись кровавые линии ритуального круга. Полицейские попытались помешать мне, но защитный барьер на основе магии надёжно защитил меня от любого внешнего вмешательства, в том числе от огнестрельного оружия. А через несколько секунд ритуал сработал, и душа парня отправилась в мир Хаоса на корм демонам. После этого я обернулся к зрителям, улыбнулся во всю свою мерзкую харю и просто исчез.

Увы, никакого эффекта в мире снов я не добился. Твари Хаоса упорно не желали появляться там. С последним ритуалом и вовсе было что-то непонятное. Вроде он прошёл, энергия от него потратилась, но на этом все последствия закончились. Правда, ритуальный круг в мире снов теперь выглядел более реальным, чем сам окружающий мир. Огорчённо вздохнув, я опять отправился на сходку маньяков.

Следующим заданием было развитие предыдущей «технологии». Нужно было присниться человеку, пролезть за ним в реальный мир, после чего уже вместе с его физическим телом переместиться в мир снов, где и убить его, не оставляя в мире реальном даже трупа. Как старательный школьник я выполнил это задание, опять-таки не заморачиваясь с подготовкой.

Следующей в списке жертв была некая Нэнси Томпсон. Забравшись в её сон, я с удивлением обнаружил, что эта девушка является гипотетическим сноходцем. Её талант пока ещё спал, но если пробудить его, то она смогла бы составить конкуренцию даже демону снов. Дело было в том, что от этой девушки исходила аура «закона» определяющего правила сна, в котором она находилась.

Увы, к её сожалению, шанса на развитие этого дара я ей не дал. Не было никаких кошмаров, подготовки и прочего. Я неожиданно возник в её сне, схватил за горло, разбудил, появившись в материальном мире, после чего ввёл в состояние дикого ужаса и потери ориентации с помощью магии, а затем выдернул уже беспомощную жертву в мир снов, где распял внутри всё того же ритуального круга и порубил на куски. И опять, жертва была принята, душа ушла демонам, но выхлопа я никакого не получил.

Следующее задание было вообще ни о чём. Нужно было убить двух или более человек одновременно. С учётом того, что в списке оставалось всего два имени, это «домашнее задание» должно было стать последним. Тут уже я решил «повеселиться» от души. Я выбрался в материальный мир, после чего начал резать «жалких людишек» налево и направо, заливая улицы города кровью. Устроив типичный трэш-хоррор с бюджетом в пару десятков бомжей, я вернулся в мир снов и опять предстал перед Баки.

До этого момента дожили все пять моих «одноклассников». Сейчас я стоял рядом с ними перед старым и опытным демоном снов, который внушал нам, салагам, мысль о том, насколько высокой чести мы удостоились, что нам дали шанс стать таким же ублюдком и монстром, как и он. Закончилась вся эта «идеологическая накачка» типичным требованием доказать свою крутизну и «достойность». Другими словами, мы должны были схлестнуться друг с другом в смертельной битве.

Моим противником стал Джейсон Вурхиз. Это был тот самый чувак в хоккейной маске с мачете. Сейчас он выглядел более внушительным, чем при первой нашей встрече. Видимо, неплохо отожрался на чужих кошмарах, так что теперь его подпитывали несколько сот душ его жертв. В противовес ему я выглядел почти таким же, как и в начале, просто потому что я не менял режима работы своей маскировки.

Драться мы должны были на «арене» в мире тумана. Правда, арена эта была размером километр на километр, так что места, чтобы развернуться, должно было хватить. Меня эта «эпохальная битва» интересовала постольку-поскольку. Единственное, что выглядело интересным, так это получение ответа на вопрос: «А что будет, если принести в жертву демонам Хаоса демона снов?». Сказано — сделано. Я, конечно, не мог заманить своего противника к месту, где я заныкал ритуальный круг. Во-первых, круг находился за пределами арены. А во-вторых, мне не хотелось светить перед «начальством» своими сомнительными опытами. Мне то всё равно, а вот им тут потом жить. Поэтому, я устроил банальную связь двух ритуальных кругов. Большой, наполненный энергией круг, находился довольно далеко отсюда, а на одном из лезвий своей перчатки я разместил маленький круг, который должен был вырвать душу из тела противника и перенести её в главный круг, где, собственно, и должен был начаться основной ритуал жертвоприношения.

Дуэль двух маньяков вышла… скучной. Мы встали друг против друга, судья отдал команду, мы бросились вперёд, встретились, и в то время, когда тесак Джейсона прошёл сквозь мою превратившуюся в дым шею, лезвия моей перчатки пронзили его сердце. В обычной ситуации подобное ранение не было для демона снов опасным. Просто царапина. Вот только сработавший ритуал мгновенно выдернул душу из «призрачного тела», после чего мой противник превратился просто в образ трупа и рухнул на землю. Внешне изменилось не так уж много, но по сути Джейсона Вурхиза в этом мире больше не существовало.

Баку удивлённо посмотрел на меня и объявил победителем. Следом должна была начаться битва между Джеком Потрошителем и Эйлин Уорнос, но до неё дело так и не дошло. Дело было в том, что мой ритуал жертвоприношения наконец-то сработал. Я почувствовал, как ткань этого мира содрогнулась и наполнилась такими знакомыми энергиями Хаоса.

— Это прорыв Хаоса!!! — Заверещал Баку, мгновенно теряя весь свой лоск и важность.

Сейчас он напоминал дикую мартышку, обнаружившую себя в яме со змеями. Но не успел он ничего предпринять, как рядом с ним из пространства соткалась уже знакомая мне фигура Чужого, который одним движением пробил «монаху» грудь хвостом, после чего тот буквально впитался в покрытую чешуёй конечность. Только посох звякнул, упав на твёрдую землю.

Демон с интересом глянул на меня, так что мне пришлось срочно снять свою маскировку и заявить права как владельца ритуала, которому должны были подчиняться все призванные демоны. Кроме того, моя аура Порядка должна была оттолкнуть порождения Хаоса, для которых попытка съесть кого-то вроде меня была похожа на попытку съесть кактус — невкусно и иголки нормально жевать не дают.

Дальнейшая вакханалия могла быть описана одним словом — разграбление. Демоны Хаоса сожрали, поглотили и украли все те образы мира снов, до которых смогли добраться. После них оставалась только чёрная бесформенная муть, способная поглотить любого забредшего в неё сновидца. Меня демоны не тронули. Более того, в обмен на призыв я получил некоторое условное «право» находиться в мире Хаоса. Теперь, если я опять попаду в это «замечательное» место, меня по крайней мере сожрут не сразу, а чуть погодя.

Когда прорыв в мир Хаоса закрылся, я опять оказался в пустоте рядом с Существом. Похоже, в этой игре победитель уже определился.

— Ты по что всех демонов сна порешил? — Обратилось ко мне Существо с наигранной претензией. — И других новобранцев. И наставника. И даже незримых наблюдателей, которые должны были оценивать твои действия во время дуэли.

— Ну так всё равно к этому всё шло. — Пожал я плечами. — Как говорится, в живых должен остаться только один. Я просто немного ускорил развязку. Проявил инициативу, так сказать.

— Инициативный ты мой. — Рассмеялось Существо. — Что ж, для таких инициативных как ты у меня есть одно особое задание. Цени мою заботу! Вот, держи. — В мою сторону отправился сгусток света, который проник в норку, где мирно сопел паразит, и спрятался между тентаклями этой твари. — Доставишь эту вещь Вечной Провидице, которая живёт в городе Ультар в мире снов. Это плата за услугу, которую она оказала мне. И не вздумай подвести меня! Если справишься с заданием, то сможешь получить вознаграждение.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Сомнамбулический поиск неведомого Кадафа

На этом меня выкинуло в неведомые дали, и я опять ощутил, что нахожусь в мире снов, а в моём сознании горит образ Ультара — города, который боги избрали в качестве нейтральной территории, где их посланники могли встретиться в мирной обстановке и обсудить важные дела. Знание об этом городе и о том, как стоит вести себя в нём, вложило в моё сознание Существо.

Я осмотрелся и обнаружил себя в серой мути мира снов, напоминающей туман из домена Баку. А ещё я почувствовал, что более не привязан к образу котельной, где раньше хранилась «смерть» Фредди Крюгера. Можно сказать, что если раньше я был привязан к определённому месту, то теперь был «бездомным ужасом». Но это было не единственное изменение. Теперь я лучше ощущал образы мира снов. А ещё, в моём сознании теперь работал «компас», указывающий направление, в котором находится моя цель.

Я двинулся в нужном направлении, пронзая серую кругомуть, бездумно и томно клубящуюся вокруг. Сам мир стремился закружить меня в тихом вальсе, укутывая дрёмой и покоем. Мне пришлось прикладывать определённые усилия, сопротивляясь этому воздействию.

Постепенно туман рассеивался, и я обнаружил, что бреду по полночному лесу, наполненному тишиной и загадочностью. Чёрные корявые деревья вздымались ввысь, закрывая небо своими искажёнными очертаниями. Закрученные ветви будто пытались схватить меня и удержать в этом бесконечном кошмаре. Воистину, название «Дремучий Лес» лучше всего описывало это место. Здесь каждая полянка, каждый куст и корень так и призывали лечь, отдохнуть и предаться вечной неге сна.

Изредка свет одиноких звёзд прорывался сквозь купол леса, освещая узкую тропинку, что вилась между деревьями, заводя меня в самую чащу. Сколько я не оглядывался, так и не смог увидеть ни одного живого листа на этих деревьях. Только голые ветви тянули свои бесформенные лапы, будто стремясь схватить бескрайнее небо и притянуть к земле, чтобы и оно навеки уснуло, прекратив бесконечную смену для и ночи.

Долго блуждал я среди мрачных деревьев, и когда отчаяние уже почти охватило меня, из-за очередного дерева показалась небольшая поляна, чей вид наполнил меня первобытным ужасом. Люди. Множество людей лежали впереди, скованные вечным сном. Ветви деревьев окутывали их подобно верёвкам и кандалам. Некоторые из пленников были заключены внутрь стволов, так что наружу выглядывали только их лица и руки. Как зачарованный я шёл среди пойманных душ, всматриваясь им в глаза. Но всё что я видел — лишь пустой бессмысленный взгляд, направленный, казалось, в саму Пустоту, высасывающую душу.

Но вот, выйдя к очередной полянке, я обнаружил нечто необычное. Очередной пленник висел между толстых стволов чёрных деревьев, распятый как на дыбе. Ветви и лозы оплетали его, пронзая шипами и не давая пошевелить даже пальцем. Но главное, главное этот человек был в сознании. На его волевом лице горели ярким голубым огнём глаза, чья внутренняя сила говорила о том, что этот человек не сдался и всё ещё пытается сопротивляться непреодолимому влиянию этого места.

— Кто ты? — Услышал я его хриплый голос.

Шёпот был слабым и хриплым, но для меня он прозвучал подобно церковному набату, сбрасывая наваждение леса и пробуждая мою волю ото сна. Не отвечая, я сосредоточился на своей внутренней силе, что делала меня центром этого мира, высшим Законом и источником всего сущего. Сила Порядка пронеслась по моим венам и выплеснулась наружу, распространяя сияние моей мощи и славы. Теперь, я был подобен горящему факелу, что рассеивал мрак этого места, заставляя дрёму и лень с недовольным шипением отпрянуть назад, чтобы спрятаться за корнями и стволами деревьев, ожидая момента, когда я опять расслаблюсь, убаюканный коварной силой Дремучего Леса.

— Зови меня Фредди Крюгер. — Ответил я на вопрос пленника леса. — Это имя ничем не хуже любого другого.

— Ты тоже заблудился в этом лесу? — Поинтересовался мой собеседник, щурясь от яркого света, что исходил от меня.

— Это не совсем так. Просто я немного задумался, пока шёл. А кто ты? — Перевёл я стрелки с неудобной для меня темы. — И как ты попал в такую ситуацию?

— Это длинная история. — Поморщился пленник. Он попытался двинуться, но цепкие лозы надёжно держали его в своём плену.

— Я не тороплюсь. — Ответил я, усмехнувшись. Пафосным взмахом руки я создал золотой трон, на который и уселся, всем своим видом излучая силу и величие. — Рассказывай. — На этот раз мой голос был наполнен правом отдавать приказы, так что пленник смирился с моим доминированием и начал свою историю.

Мужчину передо мной при жизни звали Кёльдрун. Он жил в северных лесах, где лето длилось всего три месяца в году, а остальное время буйствовали снежные бури и морозный туман. Основным промыслом в его затерянной деревушке был лов рыбы, но сам он был наследственным охотником, с малых лет познающим секреты семейного дела.

Однажды в студёную зимнюю пору льды сковали побережье, делая лов рыбы невозможным. В такие времена клан зависел от промысла охотников, и Кёльдрун направился в горы, чтобы подстрелить какую-нибудь добычу. Но сколько ни ходил он по крутым склонам и горным долинам, единственным его уловом был снег, что пытался засыпать его, погребя под своим белым покрывалом.

И вот, на третий день, уже совсем отчаявшийся охотник обнаружил следы оленя. Спустя всего час он смог выследить его, а потом подстрелить из лука. Вот только рана оказалась несмертельной, и олень удрал прочь, оставляя на снегу кровавую дорожку. Кёльдрун привычно перехватил лук, закинул его на спину и навострил лыжи вслед убегающей добыче.

Увы, ни через час, ни через два он не смог догнать оленя. Тот и не думал останавливаться, всё также убегая прочь при приближении охотника. Короткий зимний день сменился тяжёлыми сумерками, когда Кёльдрун смог перевалить через очередной хребет. Тут же он увидел хромающего оленя, но главным было не это. На другой стороне долины находился сияющий призрачным голубым светом разрушенный замок. Охотник не раз слышал истории о Призрачном Замке, что был населён призраками. На каждого, кто смел приближаться к нему, падало проклятье.

Вот только Кёльдрун знал, что сейчас является единственной надеждой своего клана, и без мяса этого оленя им не пережить суровую зиму. А потому, он ни секунды не колеблясь бросился вперёд, настигая оленя. Уже под самыми стенами замка ему удалось ещё раз подстрелить добычу, после чего отволочь уже остывающую тушу подальше от сияющих мертвенным светом развалин.

Разделав оленя, Кёльдрун погрузил свою добычу на сани и направился в сторону деревни. На утро следующего дня он достиг своего родного дома, отдал жене добычу, после чего тут же завалился спать. Во сне охотник опять увидел Призрачный Замок. Направившись к нему, он встретил призраков в доспехах с длинными мечами, которые попытались схватить его и увести в своё логово. Но тут Кёльдрун смог перевести сон в осознанное сновидение, увернуться и сбежать от нерасторопных преследователей, чьи доспехи слабо подходили для передвижения по глубокому снегу.

Проснувшись на следующий день, охотник не придал значения своему сну. Но на следующую ночь сон повторился. На этот раз он сразу направился прочь от замка, ощущая, как злобные взгляды призраков буравят его спину. Каждую ночь Кёльдрун видел Призрачный Замок. И с каждой ночью его сон становился всё длиннее и глубже. Через неделю он просыпался уже раз в два дня, после чего непреодолимая дрёма заставляла его опять уснуть всего через несколько часов. А когда подул тёплый западный ветер, и море очистилось ото льда, Кёльдрун уснул навеки.

Вот только к этому моменту он научился управлять своими снами, так что не отправился в загробный мир, а остался блуждать в мире снов. Несколько раз он встречался с уже знакомыми призраками, светящимися голубым небесным светом, но каждый раз ему удавалось сбежать. Однажды он смог попасть в сон своей жены, от которой узнал, что умер и был похоронен в фамильном склепе. После этого он почти месяц являлся во снах своему десятилетнему сыну, делясь с ним опытом предков, благодаря которому их семья испокон веков была лучшими охотниками клана.

Но однажды, в своих блужданиях по миру снов Кёльдрун забрёл в странный мрачный лес. Долго шёл он по нему, пока не добрался до поляны, наполненной спящими человеческими душами. В ужасе он рванул прочь из этого места, но в этот момент когтистые ветви деревьев схватили его и распяли на этой поляне. Тут лес попытался погрузить свою добычу в вечный сон, чтобы высасывать из неё энергию существования, но Кёльдрун уже знал об этой ловушке, а потому сопротивлялся сну изо всех сил. Долгие годы провёл он в плену, пока на него не наткнулся я.

Выслушав эту душещипательную историю, я покивал, вытирая слёзы жалости, после чего встал с трона и направился прочь.

— Спасибо за интересную сказку. — Махнул я рукой Кёльдруну. — Я бы остался, но у меня дела.

— Эй, постой. — Закричал он. — Вытащи меня отсюда.

— Зачем? — Удивился я. — Этот мир наполнен кошмарами и демонами, так что однажды тебя всё равно кто-нибудь сожрёт. И поверь мне, вечный сон в этом лесу — далеко не самая ужасная участь.

— Но я ведь помог тебе. — Попытался воззвать он к моей совести. Увы, ответить на этот зов могла лишь моя лень.

— Спасибо, конечно, но я бы и сам справился. — Ответил я, продолжив путь. — Пока-пока.

Вот только у леса, похоже, были другие планы на мой счёт. Я специально не стал помогать охотнику, чтобы выяснить, станет ли лес пытаться удержать меня, если я решу просто уйти. Как оказалось, станет. Ветви деревьев потянулись ко мне, пытаясь схватить, спеленать и обездвижить. Вот только сейчас я находился на пике своих сил. Просто развернув свою ауру, я уничтожил все окружающие деревья, обратив их в прах. Увы, сильно это не помогло. Из пней тут же устремились вверх новые ветви, опять пытающиеся схватить меня.

— Эй, лес. — Выкрикнул я, обращаясь в миру вокруг. — Если будешь упорствовать в своей ереси, то я не просто вырвусь отсюда, но и заберу с собой всю твою добычу. — Ответом мне был дикий скрип и скрежет, издаваемый мёртвыми деревьями. — Ну что же, ты сам напросился.

Следующая волна силы уничтожила окружающие деревья вместе с корнями, не оставив от них и следа. Лес выл, рычал и бесновался, но не мог даже задеть меня. Я направился в сторону Кёльдруна и освободил его от пут, развеяв их в прах. Охотник упал на землю, но через несколько секунд смог собраться и подняться на ноги.

— Иди за мной. — Кинул я, особо не обращая на него своё внимание.

Я подошёл к следующей жертве и вытащил её из дерева, вот только даже после освобождения душа так и не пришла в себя, оставаясь безжизненным фантомом. Убедившись в том, что вернуть сознание этой жертве я не могу, я банально проткнул её лезвиями своей перчатки. Хотя оригинал жертвенного круга был похищен демонами Хаоса, на лезвии перчатки всё ещё оставался связанный с ним малый жертвенный круг. И как только он вошёл в контакт с телом жертвы, её душа тут же была выдернута в мир демонов.

Увидев это, лес начал скрипеть и визжать в два раза громче. Но я не обратил на это внимание, направившись к следующему пленнику. Увы, кроме Кёльдруна больше никто не мог прийти в себя, так что я просто приносил пленников в жертву одного за другим, лишая лес подпитки.

После двадцатой «смерти» лес неожиданно затих, а недалеко он меня появилась целая просека, ведущая прочь.

— Что, уже согласен просто отпустить меня? — Насмешливо поинтересовался я, обращаясь к лесу. Ответом мне было тихое скрипение. — Ладно, уговорил. Некогда мне тут с тобой возиться.

Я повернулся и направился по просеке, которая, как ни странно, шла именно в нужную мне сторону. Вот только спустя примерно полчаса я заметил, что теперь просека идёт немного под углом к нужному направлению. Похоже, лес ещё не оставил попыток задержать меня. Гневно расправив свою ауру, я пошёл точно к своей цели, просто обращая в прах все деревья, что смели стоять у меня на пути. Кёльдрун всё это время следовал за мной тихой тенью, не смея отвлекать разговорами.

Через несколько часов мы выбрались из Дремучего Леса на поляну, за которой начинался уже самый обычный лес, шелестящий зелёной листвой. Небо над нами тоже резко переходило из ночного в полуденное. С одной стороны сверкали звёзды, а с другой светило яркое весеннее солнце.

— Что ж, похоже, мы выбрались. — Обратился я к своему спутнику. — Надеюсь, больше ты не полезешь в этот лес?

— Благодарю тебя, странник. — Поклонился Кёльдрун. — Честно говоря, поначалу я принял тебя за демона снов, но похоже твой внешний вид ввёл меня в заблуждение.

— А что не так с моим внешним видом? — Поинтересовался я, создавая зеркало. Глянувшая из него мерзкая харя Фредди Крюгера тут же дала мне ответ. — Мдя, тут требуется работа пластического хирурга.

Я сосредоточился и использовал свою силу для того, чтобы изменить облик. Хотя изначально я вроде как являлся маньяком, это был всего лишь образ. В этом мире я мог выглядеть так, как захочу. Увы, довольно быстро я убедился, что это не так. Мой образ менялся, но стоило мне расслабиться, как он тут же возвращался к «норме». Пришлось мне использовать силу Порядка, чтобы изменить свой внешний вид. Это помогло.

Через пять минут я напоминал своим ликом ангела, одеяния мои были белоснежными с золотыми узорами, а над головой ярко светился нимб. Единственно, что портило этот образ, это бездонная тьма на месте глаз, источающая чёрный дым. Все мои попытки избавиться от этого «атрибута» потерпели неудачу, так что в конце концов я просто плюнул на это и «зафиксировал» форму своего тела. Итоговый образ был приятнее для глаз, но внушал суеверный ужас, заставляя думать, что моими глазами смотрит сам Хаос. В целом, неплохо получилось. Глядишь, поменьше будет желающих напасть на меня.

— А так? — Обратился я за экспертной оценкой к охотнику. — Я уже не похож на демона снов?

— Честно говоря, так ты похож на него ещё больше. — Сглотнул тот, со страхом заглядывая мне в глаза. — Ты выглядишь как безжалостный ангел.

— Да, это именно то, чем я являюсь. — Удовлетворённо кивнул я. — Что ж, счастливо оставаться, а мне пора идти.

— А куда ты направляешься? — Спросил Кёльдрун, следуя за мной.

— Вперёд. — Уточнил я очевидную вещь, указывая направление.

— И какова цель твоего путешествия? — Не унимался мой спутник.

— Город Ультар. — Решил я приоткрыть завесу тайны.

— Город? Разве в этом мире есть города?

— А почему бы им не быть? Это же мир снов. Тут может существовать всё, что угодно.

— Неужели тут есть места, где людям не нужно скрываться от чудовищ, чтобы просто выжить?

— Может, и есть. — Пожал я плечами.

— Можно я пойду с тобой? — Начал напрашиваться Кёльдрун. — Моя прошлая попытка найти место получше окончилась попаданием в этот лес. А ты выглядишь достаточно сильным, чтобы суметь добраться до обжитых мест.

— Можешь идти рядом. — Безразлично кивнул я. — Но я сомневаюсь, что тебе хватит сил, чтобы добраться до конца этого пути.

— Я попытаюсь. — Тут же повеселел охотник, привычно посматривая по сторонам в поисках добычи.

Я хмыкнул и продолжил путь. На данный момент спутник меня не сдерживал, а там, глядишь, будет от него какая польза. Сделаю из него наживку для ловушки или заставлю развлекать себя анекдотами. Путь мне предстоит длинный, а в хорошей компании идти веселее.

Время в мире снов шло весьма странным образом, так что определить, сколько его уже прошло, и сколько ещё осталось, было трудно. Долго ли, коротко, но постепенно весёлый весенний лес вокруг начал сменяться заболоченной низиной. Деревья становились всё более хилыми, а земля топкой. Тут и там встречались вяло текущие ручьи, вода в которых была тёмной и мутной. Постепенно стало очевидным, что если мы продолжим идти этим путём, то попадём в болотные топи.

Меня подобная перспектива не очень пугала, потому что я спокойно мог ходить по воде, аки посуху. А вот Кёльдрун был вынужден использовать свои охотничьи навыки, чтобы не проваливаться в неожиданные бочаги и не таскать килограммы грязи на ногах. Хотя это и был сон, он с удивительным упорством воспроизводил все самые отвратительные признаки реальности.

Наконец, мы миновали последний ряд деревьев, взобрались на небольшой пригорок и увидели перед собой безбрежное болото, заросшее кустарником и осокой. Его унылые просторы были наполнены страхом и безнадёжностью. Белёсое небо скрывало положение солнца, делая тени размытыми. В воздухе стоял оглушительный ор лягушек и кровожадный звон комаров, а в глубинах топей медленно и неторопливо извивались мерзостные твари, напоминающие огромных червей.

В целом, впечатление от этого болота исходило отвратное. А ещё, я почувствовал, как в окружающем мире изменились «законы природы». Некто могущественный установил правило, что безопасно ходить по трясине могут только местные жители, к которым я не относился. Так что чтобы двигаться вперёд, мне пришлось бы прилагать немало усилий на «отмену» этого правила.

Кстати, относительно местных жителей. С пригорка я смог увидеть пяток уродливых жабообразных созданий, которые резво рассекали по болоту… приближаясь к нам. И что-то бросаемые ими взгляды доверия у меня не вызывали, так что я остался стоять на месте, разумно предположив, что тут у меня будет больше преимуществ, чем в трясине. Эти жалкие создания с зелёной кожей напоминали гибрид человека и лягушки. Их огромные рты были подобны ртам жаб, четырёхпалые руки имели перепонки, а животы выпирали вперёд. Одеты они были по большей части в плетёнки из травы, хотя один из них мог похвастать чуть более качественным исполнением своего «туалета».

Остановившись в десятке метров передо мной, самый гламурный из жаборотых гуманоидов вышел немного вперёд и прорычал на своём жабьем языке:

— Сдавайтесь, низшие, и тогда вы сможете узреть нашего Болотного Бога, имея все положенные вам конечности и внутренние органы. Если же вы посмеете сопротивляться, то мы проткнём вас копьями, порубим топорами, разрежем ножами, а остатки скормим червям и пиявкам. А в конце вас всё равно принесут в жертву Богу Болот.

— И что, ваш бог будет жрать объедки, которыми побрезговали даже черви? — Поинтересовался я своей гастрономической ценностью.

На такое предположение «оратор» вылупился на меня своими глазами, что делало его ещё больше похожим на жабу.

— Не смей хулить нашего великого бога! — Закричало это существо.

— Вообще-то, это ты предложил принести в жертву Болотному Богу объедки от трапезы червей. — Отбил я подачу.

В ответ на мои слова из трясины вылетел огромный топор из чёрного железа, который с одного удара снёс голову незадачливому парламентёру. А вслед за топором из трясины вылез ещё один жаборотый. Он был выше своих сородичей, имел более объёмное брюхо, а его голову украшал «шлем», сделанный из коряги.

— Сдавайся, низший, и тогда наш бог сможет сожрать тебя целым, невредимым, сытым и отдохнувшим. Его несомненно обрадует твоя забота о том, чтобы в жертву ему приносили только самое лучшее.

— И где находится этот ваш Болотный Бог? — Уточнил я.

— Там, в трёх днях пути по бездонным топям находится столица болотного края. — Жаборотый протянул свою уродливую руку и указал ей в том же направлении, куда указывал и мой внутренний компас.

— Окей, уговорили. — Кивнул я. — Я сдаюсь.

— Что? — Воскликнул Кёльдрун, готовый вступить в бой, чтобы продать свою жизнь подороже.

— У тебя ещё есть шанс сбежать. — Ответил я ему.

Охотник лишь посмотрел на меня подозрительным взглядом и тяжело вздохнул.

— Я тоже сдаюсь. — Выдавил он.

— Замечательно! — Воскликнул жаборотый. — Хватайте их. И будьте аккуратнее. Такая жертва не должна пострадать.

Как только были произнесены эти слова, из трясины выскочило несколько сотен жаборотых, которые тут же окружили нас, схватили, а потом начали сооружать прямо вокруг нас клети из кривых палок. Всего через пять минут я и Кёльдрун сидели в персональных «паланкинах», которые жаборотые взвалили на свои плечи и потащили по болоту.

— Вот видишь. — Обратился я ко второму пленнику. — Мы сможем пересечь эти болота быстро, с комфортом и под охраной.

Предводитель аборигенов, услышав мои слова, утробно заклокотал, что должно быть изображало смех.

Пока наша процессия с неожиданной скоростью неслась по болотам, я рассматривал окрестности и наших «несунов». Болота скрывали множество ловушек и ужасных тварей. Иногда нашему сопровождению приходилось отбиваться от разного рода гигантских тварей, что те делали с удивительным проворством, даже не снижая скорости бега.

Как и сказал коронованный жаборотый, наше путешествие продолжалось три дня и три ночи. На болотах присутствовала смена освещённости, хотя настоящей темноты тут не было. Зато днём и ночью были активны разные твари, плюс в самые тёмные часы болото освещалось миллиардами светящихся жуков и личинок.

На утро четвёртого дня на горизонте показался город, вырастающий из бесконечных топей и трясин. Основным строительным материалом здесь были грязь и осока. Стены строений сплетались из травы и обмазывались отвратительной тиной, в которой временами можно было увидеть извивающиеся личинки. Местные «дворцы» больше походили на раздувшиеся сараи, готовые обвалиться под собственным весом. Всего несколько самых центральных творений местных архитекторов могли похвастаться наличием деревянных конструкций, которые заметно улучшали их прочность.

Большая часть нашего сопровождения осталась за границей города, и только наши носильщики помчались вперёд, лавируя в запутанных переулках. Я посчитал, что свою функцию эти отвратительные твари уже выполнили, а потому можно уже выбираться из клетки. Вот только мои попытки разрушить казалось хлипкую конструкцию успехом не увенчались. Я, конечно, не выкладывался на все сто процентов, но воздействие на прутья не имело никакого эффекта, будто они были единственной реальной вещью в этом мире снов. Сопровождавшие нас несколько охранников увидели мои попытки освободиться и принялись утробно смеяться, обсуждая мою глупость.

Вскоре мы достигли самого большого здания во всём городе. Точнее, мы добрались до высокого забора, внутрь которого нас пронесли через ворота. Снаружи этот «архитектурный ансамбль» выглядел как дворец, но внутри становилось понятно, что у местного населения нет материалов, способных сформировать перекрытия или крышу с таким размером пролётов. Так что внутри этот «дворец» напоминал скорее двор свинарника.

Навстречу нашей процессии вышел самый толстый жаборотый гуманоид из всех, кого я видел. Он был одет в драный замызганный халат, который когда-то принадлежал кому-то довольно высокому и худому, так что оборванные полы этой «мантии» волочились по грязи, а на животе халат не сходился, выставляя на всеобщее обозрение раздувшееся брюхо этого «жреца». Впрочем, судя по поведению, передо мной и вправду был жрец Болотного Бога.

Предводитель отряда бухнулся передним на колени и принялся расхваливать добычу, которую ему удалось захватить на границе болот. Жрец выслушал восхваления в мой адрес и благосклонно закивал.

— Болотный Бог будет рад получить эту жертву. — Радостно возвестил он, внимательно осматривая меня. Окружающие жаборотые ответили ему ликующими воплями.

— Эй ты, жаба. — Обратился я к нему. — Если ты сейчас же не выпустишь меня, то я уничтожу весь ваш жалкий город, а тебя самого принесу в жертву этому вашему божку.

На эту мою речь жрец только рассмеялся, охватывая своё безразмерное брюхо руками, чтобы оно не лопнуло. Отсмеявшись и утерев слёзы, он махнул рукой носильщикам и направился прочь, более не обращая на меня внимания.

Нас прямо в клетках занесли в какой-то сарай с прогнившей крышей, после чего поставили на землю. Носильщики вышли, и рядом с нами остался только один из охранников.

— Ты наверняка считал себя самым умным. — Глумливо обратился он ко мне. — Да только мы умнее тебя. Эта клетка неразрушима, потому что её подпитывает магия нашего Болотного Бога. Сегодня на закате состоится ваше жертвоприношение. Вас вместе с клетками бросят в бездонную топь, и вы вечно будете гнить в ней, подпитывая нашего бога своими мучениями. Советую вам надышаться за оставшиеся часы, потому что потом у вас такой возможности не будет. Ха-ха.

С этими словами охранник вышел из сарая, оставив нас в одиночестве.

— Что нам делать? — Заволновался Кёльдрун, безуспешно пытаясь сломать клетку. Увы, его нож не мог даже поцарапать её. — Мы обречены!

— А я тебя предупреждал. — Усмехнулся ему я. — Вот теперь вместо того, чтобы висеть в лесу, будешь гнить в болоте. Ладно, не шуми. Мне нужно сосредоточиться.

У меня было несколько способов, как освободиться из плена. И то, что жаборотые оставили меня в покое, да ещё и без наблюдения, было их самой большой ошибкой. Самым радикальным способом, пожалуй, было бы открытие очередного прорыва Хаоса. Правда, мне этот способ не очень подходил, потому что он ставил под угрозу саму возможность для меня продолжать путь. Но были и другие варианты.

Сейчас я собирался использовать первый из них. Несмотря на почти полную достоверность, этот мир всё ещё оставался миром снов, а значит имел те же самые ограничения. В случае, если образы этого мира начинали противоречить сами себе, они просто разрушались и деформировались. Моя первая, даже не попытка, а просто проверка заключалась в том, чтобы обратиться в туман и просочиться между прутьями клетки. Увы, это не сработало. Как я уже успел убедиться, даже просто просунуть руку между прутьями было невозможно. Меня будто сдерживало невидимое силовое поле.

А вот следующим шагом я начал воздействовать на окружающий мир, меняя его геометрию. Пространство искажалось, закручивалось, проходило само сквозь себя, а вместе с ним искажалась и клетка. Я в этот момент находился в форме тумана, так что никакого неудобства не испытывал. Мне даже не пришлось проворачивать фокус с выворачиванием клетки наизнанку. Как только одна стенка попыталась пройти сквозь другую, они тут же вошли в конфликт друг с другом, из-за чего вся клетка буквально развалилась на куски.

Я отлетел в сторону и собрался обратно, приняв свой антропоморфный облик. Как я и полагал, никто даже не заметил моего освобождения. Жаборотые наивно полагались на неуязвимость клеток, даже не оставив охраны. Или скорее это охрана решила не тратить на нас своё время и отправилась отдыхать. Снаружи клетка не была такое же неуязвимой, как изнутри, так что уже через несколько секунд Кёльдрун оказался на свободе.

— Так, а теперь пора устроить показательное уничтожение этого города. — Поделился я с ним своими планами.

— А может просто потихоньку сбежим? — Малодушно предложил тот.

— И куда ты собрался бежать? — Поинтересовался я. — Кругом на сотни километров идут болота и бездонные трясины. Мы в самом центре владений Болотного Бога, и с его силой ему не составит труда найти нас.

— Зачем мы тогда забрались сюда? — Запаниковал охотник.

— Не знаю, зачем сюда забрался ты, а у меня лично есть план. И сейчас я буду действовать согласно ему.

С этими словами я пинком выбил двери сарая и выбрался наружу. Последние три дня я не только наслаждался «прекрасными видами» за окном своего купе, но и пытался освоить управление ещё одной силой. В этом мире не было магии, и всё могущество строилось на способности чётко представить себе суть воздействия, его форму и последствия. В котельной Фредди Крюгера горел «вечный огонь», и сейчас я вспомнил ощущения от этого адского пламени, создавая вокруг себя огненные ленты, шары и клинки.

Едва только завидев меня, жаборотые охранники тут же бросились ко мне, на ходу доставая своё оружие. Увы, мой огонь был быстрее. Огненные ленты устремились во все стороны, оборачиваясь вокруг жирных отвратительных туш, заставляя их гореть, дымиться, визжать и кататься по земле, позабыв о нападении. Самых ретивых же встретили огненные клинки, отсекающие руки и ноги. Всего через минуту внутренности «дворца» стали напоминать прорыв Инферно.

Первое время я сдерживался, чтобы уверить нападавших в том, что им по силам одолеть меня и нужно только собрать достаточно войск. Но когда я убедился, что все, кто хотел, уже присоединились к битве, то начал выкладываться на полную, сжигая всё это мерзкое поселение вместе с жителями. Грязь вокруг кипела, смрадный дым вздымался к небесам, а вопли сгорающих заживо жаборотых разносились на многие километры вокруг.

Я предполагал, что мне придётся искать давешнего жреца, чтобы привести в исполнение свою угрозу, но тот там кинулся на меня, размахивая каким-то жезлом. Следуя движениям этого «магического артефакта», на меня обрушились потоки болотной воды. Вот только в дополнение к огню я владел телекинезом, так что смог банально отклонить эти потоки, вскипятить их, а потом обрушить на самих жаборотых. После этого я бросился к жрецу, вырвал жезл из его обугленных лап и начал пытать его, медленно поджаривая на своём огне.

Как я и предполагал, жрец не выдержал подобного обращения и воззвал к своему Болотному Богу. Увы, тот не торопился прийти на помощь, так что достигнув точки, когда боль стала просто невыносимой,жрец сам принёс себя в жертву своему божеству, вырвав свою душу из тела.

После этого воды болота рядом с городом забурлили, и оттуда вылез недовольный и злобный Жабий Босс. Судя по размерам, мочить его нужно было рейдом в двадцать человек, но я не испугался. Потоки огня устремились к новому противнику и начали поджаривать его, полностью игнорируя попытки защититься с помощью воды. Ведь мой огонь не был образом химической реакции окисления топлива в атмосферном кислороде. Это был огонь, чья сила крылась в ядерной реакции распада тяжёлых элементов. Я создавал радиоактивный газ, который при достижении определённой концентрации начинал раскаляться. И пока я контролировал этот газ телекинезом, он не мог потухнуть, даже если его смешивали с водой или грязью.

Болотный Бог пытался нападать на меня, но я банально оставался на безопасной дистанции, левитируя в паре десятков метров над поверхностью болота. Я завёл эту тупую жабу на относительно сухое место, а потом использовал огонь и телекинез, чтобы вскрыть ей брюхо и вытащить оттуда огромный каменный жёрнов. Именно этот предмет подсвечивал мой «компас» в качестве точки назначения.

Увы, даже вскрытие не уменьшило резвости этой жабы. Скорее наоборот, она начала прыгать в два раза выше, так как теперь её не сдерживал вес живота. Это противостояние грозило затянуться надолго, потому что подобно мне жаба была «вещью в себе», а потому могла полностью игнорировать весь урон, нанесённый её телу. Поэтому, я подгадал момент, рванул к своему противнику, заходя со спины, а потом вонзил в него своё самое страшное оружие.

Когда я менял свой внешний вид, то убрал с правой руки перчатку с лезвиями. Но поскольку само это оружие имело связь с кругом жертвоприношения, я не стал разрушать его, а разместил три лезвия внутри своей руки подобно тому, как они размещались внутри руки Росомахи в Людях Икс. Сейчас я выдвинул эти лезвия и воткнул их прямо в затылок местного божка. Тот успел только жалобно завыть, после чего демоны добрались до его души и выдернули её из тела, оставив в мире снов только образ разлагающегося трупа гигантской лягушки.

К этому моменту я уже уничтожил большинство населения города. Но после смерти жабы всех выживших ждала такая же судьба, как и их божества. Болотный Бог обладал властью над душами тех, кто служил ему. Так что всего через несколько секунд он выдернул их из этого мира в мир Хаоса. В результате, остатки жителей города сдохли, и воевать мне стало не с кем.

Подлетев к каменному жёрнову, я поставил его набок и обнаружил, что поверхность камня покрывают различные линии и письмена, образуя хитрую магическую конструкцию. Ко мне подошёл Кёльдрун, который тоже уставился на таинственные знаки, светящиеся загадочным мистическим светом.

— О, так ты выжил? — Удивился я, бросив взгляд на своего спутника.

— Конечно. Мне всего лишь нужно было удостовериться, что ты не сожжёшь меня. — Ответил тот недовольным голосом. На его теле было несколько подпалин и порезов, но в целом он выглядел почти целым. Впрочем, это же сон. Что ему сделается? Пока человек знает, что находится в мире снов, убить его практически невозможно.

— Ладно, тогда можно начинать. — Потёр я руки.

— Что начинать?

— Открытие этих врат, конечно. — Указал я на камень перед нами.

С этими словами я погрузил своё сознание в ритуальный круг, изображённый на камне, и активировал его своей волей. Магия снов сработала без осечки, и перед нами открылся круглый портал, напоминающий проход Звёздных Врат. Собственно, это именно они и были, разве что координаты противоположной стороны были намертво зашиты в структуре ритуала, и изменить их было невозможно.

Пройдя через портал, я оказался в пустынной каменистой местности, где практически отсутствовали следы жизни. Вышедший следом Кёльдрун принялся с интересом крутить головой, тоже пытаясь понять, куда нас занесло. Я обернулся, и увидел перед порталом предупреждение о том, что никто из тех, кто прошёл по этому пути, обратно так и не вернулся. Немудрено. Ведь сразу после перехода они оказывались в желудке у жабы, которая наверняка была рада подобному источнику вкусной и питательной пищи.

Сориентировавшись на местности, я пошёл по едва заметной тропинке, что вилась между камней. Дальнейший путь не отличался разнообразием. Мы шли, шли, шли и шли. День сменялся ночью, а ночь днём. Отдыхать или есть мне не требовалось, так что остановок на этом пути я не делал.

Пустоши постепенно сменились холмистой местностью, и теперь тропинка то виляла между холмов, то взбегала на вершины, чтобы оттуда опять спуститься вниз. Спустя две недели, если судить по местной смене дня и ночи, мы добрались до местности, где холмы начали превращаться в низкие горы. К этому моменту тропинка была уже довольно широкой. Мы миновали несколько перекрёстков, но я всё время двигался в одном направлении.

Наконец, за очередным поворотом из-за ближайшего холма вынырнула небольшая деревенька. Правильнее даже сказать, это был просто десяток домов, раскиданных в небольшой ложбинке меж двух холмов. Это были первые следы человеческой деятельности за всё время пути. Даже тропа, по которой мы шли, выглядела скорее звериной, чем человеческой.

Дойдя до крайнего дома, я заметил седого старика, что сидел на завалинке, бездумно пялясь вперёд.

— Приветствую, отче. — Поздоровался с ним Кёльдрун. — Как жизнь?

Старик вздрогнул и навёл на нас свои глаза, старательно пытаясь сделать так, чтобы смотрели они примерно в одну сторону. Зрелище было не очень приятным. Ответа мы не дождались, но старик пошамкал ртом и опять уставился на землю перед собой.

— Как пройти к запретному замку? — Поинтересовался я. Мой внутренний компас выдавал не только направление, но и описание места, куда мне нужно было попасть.

На этот раз старик посмотрел на меня уже более осмысленным взглядом.

— Запретный замок на то и запретный, что ходить к нему запрещено. — Выдала эта развалина. — Впрочем, останавливать я вас не буду. Идите куда шли. Вначале по тропе, а как доберётесь до осыпи, выбирайте путь сами. — На этом старик опять потерял к нам интерес и занялся куда более продуктивным рассматриванием кочки на дороге.

Я осмотрелся и заметил только ещё одного жителя деревни — древнюю старуху, что копалась в бесплодном огороде, на котором не росло ни одного растения.

— Не хочешь остаться тут? — Предложил я Кёльдруну. — Непохоже, что тут тебя будут пытаться сожрать. Скорее, наоборот, за сто вёрст никого в округе не найти.

— Вам нельзя оставаться здесь. — Пробурчал дед, не отрывая взгляда от земли.

— Нет, что-то нет желания. — Согласился с ним охотник.

— Ну, как знаешь. Бывай, дед. — Попрощался я и пошёл вперёд.

Вскоре дома остались позади, и мы продолжили топтать тропу, прихотливо извивающуюся между холмами. Через неделю местность окончательно превратилась в нагромождение гор. Тропа всё также петляла, то взбираясь вверх, но ныряя вниз. Сами горы выглядели на редкость безжизненными и серыми. Скалы, камни, песок — всё здесь было серым. Даже небо над головой имело сероватый оттенок, ещё больше вгоняя в тоску.

Наконец, тропа закончилась, уперевшись в широкую каменную осыпь, которая с лёгким шелестом еле заметно двигалась по склону. Это была почти что каменная река. Правда, разглядеть её исток и место, куда она «впадала» мне не удалось. Но, думаю, ничего интересного там нет. Наверняка, просто ещё одна ловушка мира снов, рассчитанная на лохов.

— И куда теперь? — Спросил меня Кёльдрун, с подозрением осматривая местность перед собой.

— Как и всегда — вперёд. — Ответил я. — И сдаётся мне, что дальнейший путь будет куда более опасным.

Охотник ступил на осыпь и осторожно пошёл вперёд. Гравий хрустел под его ногами, временами чуть проваливаясь. Но стоило ему пройти несколько метров, как вся осыпь резко пришла в движение и потекла вниз по склону с оглушительным рёвом. К моему удивлению, охотник тут же совершил кульбит, отпрыгнув назад и приземлившись точно на край тропы. А секунду спустя осыпь прекратила своё движение, опять замерев в обманном спокойствии.

— Похоже, тут не пройти. — Выдал своё экспертное заключение Кёльдрун.

— Я вроде и не собирался.

С этими словами я воспарил в воздух и полетел вперёд на высоте около метра. Осыпь подо мной зашелестела, но осталась на месте, видимо понимая, что эта добыча ей не по зубам, или готовясь к неожиданному удару. Кёльдрун с какой-то детской обидой посмотрел на меня. Видимо, до него только сейчас дошло, что я могу не только ходить, но и летать. А вот он подобного навыка в своём репертуаре не имел.

Впрочем, я недолго радовался, что смог отделаться от попутчика. Охотник бросился вперёд, прыгая каждым шагом на несколько метров. Потревоженная осыпь тут же потекла вниз, но к моему удивлению Кёльдрун сумел остаться «на плаву», быстрыми и точными движениями отталкиваясь от каменного потока. При этом он успевал не только двигаться вперёд, но и компенсировать движение в бок опоры для ног.

Через несколько секунд осыпь начала не просто «течь», но и бурлить, выкидывая приличного размера булыжники. Пришлось мне подняться повыше и контролировать окружение с помощью телекинеза. А вот охотник только ускорился, успевая уклоняться от всех «подарков». Спустя пару минут бегун добрался до противоположного края осыпи и взобрался на довольно крутой склон, оттуда наблюдая за моим вальяжным полётом. К сожалению, эта моя способность скорее была левитацией, так что увеличить скорость своего передвижения я не мог.

Стоило мне только перебраться через осыпь, как она опять замерла, поджидая новую добычу. С этой стороны никаких признаков тропы не было, так что дальше мы пошли, ориентируясь на мои ощущения. Первые два дня мы шли без особых проблем, а потом набрели на глубокий разлом в земле, в глубине которого клубилась беспросветная тьма. От одного только вида этой чернильной темноты, меня пробирала дрожь. Что-то там было такое, что ни одному смертному не стоило испытывать на своей шкуре. Я даже не был уверен, что смогу перелететь через подобное препятствие. Так что мы аккуратно обогнули провал и пошли дальше.

Чем ближе мы подходили к очередной цели нашего путешествия, тем чаще нам встречались провалы во тьму. Мне даже приходилось взлетать повыше, чтобы обнаружить путь, по которому можно было бы обойти очередное препятствие. Хорошо хоть местные горы образовались без участия воды, так что тут не было единой сети русел, сливающихся в одну реку.

Пару раз нам приходилось идти в обход, теряя на этом целый день. А однажды проход оказался тупиком, и нам пришлось возвращаться обратно, потеряв два дня. Но где-то через месяц мы добрались до места, в котором я опять обнаружил тропу. Следуя за ней, мы уже на следующий день добрались до невероятного моста.

Мы стояли практически на берегу моря из чернильной тьмы. Склон горы тут довольно резко уходил вниз на пару сотен метров, после чего погружался в черноту. А прямо перед нами начинался мост, выложенный из каменных блоков. Вот только состояние этого моста оставляло желать лучшего, так что местами он был обвалившимся и держался непонятно на чём. Причём последнее было скорее общей характеристикой данного сооружения.

У моста не было ни одной опоры. Он просто шёл вперёд, виляя при этом из стороны в сторону. Хорошо хоть он при этом оставался на одной высоте, не приближаясь к угрожающей тьме. Противоположного конца моста отсюда видно не было. Впереди было несколько каменных пиков, вырастающих из чернильного моря. Мост огибал их, не касаясь при этом, и исчезал за одной из скал. Противоположный «берег» этого моря находился километрах в двадцати, но место окончания моста было скрыто всё теми же скалами.

— Нам нужно на ту сторону? — Спросил совершенно очевидную вещь мой спутник.

— Мне нужно на ту сторону. — Поправил его я. — А куда нужно тебе, я так и не понял.

На этот раз Кёльдрун не рвался вперёд, так что я смог сесть и внимательно изучить сам мост. Через некоторое время медитации мне удалось понять, что в данное сооружение вложен принцип «пути». То есть пока я двигался по нему вперёд, я мог быть уверен, что мост не разрушится под моими ногами. Но стоит мне сделать шаг в сторону или назад, как он тут же развалится на отдельные блоки и утянет меня вниз.

Я поделился этим соображением со своим спутником, после чего первым ступил на мост и медленно пошёл вперёд. Торопиться мне было некуда, так что я просто внимательно переставлял ноги, не забывая посматривать по сторонам.

Увы, как бы я ни был внимателен, о приближающейся проблеме я узнал только когда она уже зависла над нашими головами. За всё время, проведённое в этом мире, я не увидел ни одного живого существа, за исключением двух пенсионеров в деревне. Так что круживших над нами птиц я заметил, только когда они спустились достаточно низко и уже явно вознамерились схватить нас. Эти птицы были покрыты серыми перьями, а их неухоженный вид создавал впечатление, будто над нами витает стая зомби. Впрочем, судя по запаху, так оно и было, потому что вместе с птицами нас окружил трупный смрад.

Призванные мной потоки огня не помогли отогнать назойливых преследователей, потому что «птички» сами оказались огнедышащими. У меня оставалось только одно действенное оружие, так что я остановился и приготовился отбиваться. Тут же самая нетерпеливая тварь рухнула на меня, метя когтями в спину. Но я подправил траекторию её полёта телекинезом, после чего проткнул мерзкую тварь своими «когтями». Магический артефакт не подвёл, и птица тут же сдохла, за одно превратившись в хлопья серого пепла, которые разлетелись в разные стороны.

Оставшиеся птички тут же взмыли вверх и подняли настоящий гвалт, явно ругая меня на все лады за то, что посмел сопротивляться. Минут через десять следующего смельчака я угостил железом, даже не прекращая идти, после чего нападать на меня никто уже не спешил.

А вот Кёльдрун такого замечательного оружия не имел, так что ему пришлось идти вплотную ко мне, буквально дыша в затылок. Птицы сопровождали нас ещё около получаса, после чего поднялись на высоту в сотню метров и лениво парили там, время от времени проверяя, как у нас идут дела.

Тем временем, мы добрались до места, где мост огибал скалу. Пройдя вперёд, я увидел ещё одну скалу. А потом ещё одну. И наконец, когда мост сделал очередную петлю, перед нами открылся вид на высокий красивый замок, возвышающийся среди скал впереди.

Стоило Кёльдруну увидеть это строение, как он тут же остановился и поражённо прошептал.

— Нет. Только не это! Я не вернусь туда!

— Чего? — Спросил я, обернувшись назад.

— Это Призрачный Замок. — Выкрикнул он, глядя на меня безумными глазами. — Ты! Это ты привёл меня сюда! Ты за одно с ними. Тебе не обмануть меня!

— Если не хочешь свалиться вниз, то тебе придётся пройти этот путь до самого конца. — Предупредил я его.

— Нет! Ни за что!!!

С этими словами глупый охотник сделал шаг назад, после чего мост под его ногами буквально рассыпался на отдельные каменные блоки, и он с диким визгом полетел вниз прямо в чернильную тьму. Я проследил, как пара птиц нырнула вслед за ним, явно собираясь перехватить добычу до того, как она скроется в море тьмы, пожал плечами и продолжил движение. Делая шаг за шагом, я концентрировался на ощущении следования по Пути, и каждый раз чувствовал под ногами железобетонное спокойствие моста, гарантирующего моё передвижение.

Судьба Кёльдруна меня совершенно не беспокоила. Ещё при жизни я следовал правилу, что глупцов нельзя спасать ни в коем случае. И то, что я сумел дожить до этого момента, отлично доказывало правоту этого принципа. Если человек неспособен принять правильное решение, а вместо этого совершает глупости, то правильнее будет позволить ему умереть самому, вместо того, чтобы тащить таких идиотов на своём горбу.

Добравшись до надёжных скал, я облегчённо вздохнул, после чего принялся изучать дальнейший свой путь. А тут было на что посмотреть. Дальше шла уже не тропинка, а дорога, которая серпантином поднималась по склону горы. И буквально на каждом метре этой дороги располагались разного рода препятствия, ловушки и обманки. Кто бы ни устроил весь этот аттракцион, он явно не хотел, чтобы хоть один из путников остался в живых. Так что я не стал бороться с ещё одним глупцом, а просто взлетел в воздух и отправился прямиком к вратам, к которым в конечном счёте вела дорога.

Добравшись до очередной «контрольной точки», я обнаружил, что ворота охраняет странный человек. Его можно было бы назвать призраком, вот только куда больше он напоминал человека, сделанного из голубого стекла. Только отсутствие характерной блестящей поверхности позволяло предположить, что это всё-таки не кусок стекла, а нечто другое. Что самое интересное, оттенок голубого один в один совпадал с цветом глаз Кёльдруна.

— Что? Как ты попал сюда? — Всполошился призрак, увидев моё появление. — Кто ты? Назовись?

— Меня зовут Фредди Крюгер. — Ответил я. На данный момент, это имя не имело почти никакой связи с тем, кем я был, но придумывать новое я смысла не видел.

Призрак что-то пробормотал себе под нос, и я почувствовал признак какой-то волшбы. Привратник посмотрел на меня пару секунд, потом нахмурился и закричал противным голосом.

— Это не твоё имя! Назови мне своё истинное имя, иначе я не пропущу тебя.

Услышав выражение «истинное имя», я не стал раздумывать, а шагнул вперёд и пронзил нахала лезвиями, принеся его в жертву демонам. Он даже квакнуть не успел, как рассыпался в звёздную пыль, обращаясь в ничто. Будут ещё какие-то уроды моё истинное имя спрашивать. Он явно пытался проклясть меня, так что смысла продолжать общаться с ним я не видел. Пусть с тварями Хаоса общается.

Подойдя к воротам, я обнаружил, что они немного приоткрыты, но пробраться через образовавшуюся щель будет сложно. Подёргав створки, я убедился, что стоят они намертво. Впрочем, меня это не остановило дольше чем на пару секунд. Использовав свою силу Порядка, я толкнул врата, и те с громким треском распахнулись. Осмотрев проход, я убедился, что подобная функция у этих ворот отсутствовала с самого момента создания. Похоже, это была очередная ловушка, но сейчас разбираться в её устройстве мне было лень, так что я банально пошёл вперёд, оставив каменные створки ворот в новом положении.

Впереди шла прямая дорожка, выложенная каменными плитами. Запретный Замок был уже совсем рядом, так что я ускорил шаг. Высокие стены, украшенные орнаментом, вздымались в небеса. Разноцветные витражи сверкали в лучах солнца, а невысокие фруктовые деревья росли по обе стороны от дороги, образуя небольшой сад. Я отметил, что это первые растения, встреченные мной в этом мире, но отвлекаться не стал, потому что прямо передо мной начали открываться высокие ворота, ведущие в замок.

С тихим рокотом створки ворот раскрылись, и из них вышел десяток призрачных солдат в доспехах и с мечами, сопровождающих такого же призрачного мужика в парадных одеждах.

— Приветствую тебя, странник, в Призрачном Замке. Что привело тебя сюда? — Обратился ко мне глава комитета по встрече.

— Меня привёл сюда путь. — Озвучил я очевидную вещь. Впрочем, под словом путь можно было понимать не только дорогу, но и Судьбу, управляющую тем, кто по этой дороге идёт.

— Давно уже наш замок не посещали люди, идущие по Пути. — Последнее слово явно прозвучало так, что писать его следовало с большой буквы. — Но мы всё ещё свято чтим договор. Прежде чем ты продолжишь свой путь, странник, я бы хотел задать тебе вопрос.

— Задавай. — Согласился я после небольшой паузы.

— Не доставил ли тебе проблем наш изгнанный сородич, что живёт недалеко отсюда?

Это что ли тот самый хрыч, которого я прикончил, походя?

— Не-е, не доставил. — Ответил я. — Совершенно никаких проблем.

— Хорошо. — Удовлетворённо кивнул призрак. — Иногда он бывает по-настоящему несносным. Но всё-таки он один из нас.

Ага, был одним из вас. А теперь он одна из жертв демонов, которые уже наверно до икоты обожрались от того потока жертв, которым я их обеспечиваю. Я не стал акцентировать внимание на судьбе их сородича, а прошёл в замок. Двери за моей спиной захлопнулись, и мне оставалось только идти вперёд, выбирая свой Путь, ориентируясь на показания внутреннего компаса.

— Надеюсь, вы не против, если я буду сопровождать вас в пределах замка? — Обратился ко мне глава теперь уже конвоя сопровождения.

— Нет, конечно. Если у меня возникнут вопросы, то было бы лучше, чтобы рядом находился тот, кому я смог бы их задать.

— Замечательно. — Кивнул призрак.

Тем временем, мы прошли через длинный коридор и вышли в большой зал, в котором всякому нормальному человеку нужно было чувствовать себя муравьём. Похоже, строители этого замка страдали гигантоманией. Ну или были раз так в пятьдесят выше нормального человека.

— Не могли бы вы вкратце рассказать об этом месте? — Решил я нарушить тишину.

— С удовольствием. — Обрадовался мой спутник. — Тут давно уже не было новых лиц, которым стоило бы что-то рассказывать. Итак, наш замок…

Если выжать из последующей речи всю воду и восхваления, то получалось, что этот замок являлся «транспортным узлом» мира снов, созданным в незапамятные времена. Раньше тут сновали разного рода путешественники и даже караваны, «срезающие» путь через Призрачный Замок. Это было особое сооружение, которое одновременно существовало во множестве мест мира снов. Так что войдя через один вход в пустыне, можно было через десять минут выйти посреди болотистых джунглей, на крайнем севере, а то и в каком аду.

Вот только с тех счастливых пор минули эоны веков, и мир снов изменился, а с этим изменились и торговые маршруты, так что теперь Призрачный Замок являлся скорее вселенским тупиком, попасть в который можно было всего из нескольких мест.

Пока я выслушивал эту занимательную лекцию, ноги несли меня по залам, переходам, галереям и лестницам. Наконец, я вышел в очередной зал, свернул к стене, пробрался через незаметный проход за одной из колонн и оказался в длинном узком зале, где типичные для этого места голубые узоры сплетались с серебряным растительным орнаментом.

— Это здесь. — Выдал я, рассматривая высокие серебряные врата, увитые серебряными и золотыми ветвями. С двух сторон от врат стояли по два серебряных стража, держащих в руках длинные копья с серебряными же наконечниками. Казалось, что в любой миг эти фигуры могут ожить и наставить своё оружие на пришельцев, защищая вход в свой мир. В статуях я узнал эльфов с их спесивыми рожами и заострёнными ушами. Всё как в сказках.

— Прошу простить меня, но через эти врата уже давно никто не проходил. — Смущённо обратился ко мне сопровождающий. — Даже я не помню, куда они ведут. Прошу вас немного подождать, пока я не позову нашего Хранителя Путей.

— Хорошо. — Кинул я, и принялся обходить помещение, осматривая красивые узоры и изображённые в виде барельефов сцены с участием эльфов.

Минут через десять в зал зашёл ещё один призрак. По совершенно непонятной мне причине он изображал из себя глубокого старца, хотя призраки вроде как не должны стареть как раз из-за отсутствия тела. Впрочем, кто этих мерзких ксеносов разберёт.

— Приветствую тебя, путник. — Обратился ко мне старикашка. — Я Хранитель Путей Призрачного Замка. Я знаю всё о каждом входе и выходе. Ты желаешь услышать историю этих врат?

— Я желаю пройти через них. Но и историю тоже не прочь услышать.

— Замечательно. — Вдохновился моим ответом призрак. Видимо, им тут действительно не с кем поболтать. — Эти врата были одними из первых, созданных после постройки Призрачного Замка. Они вели в Серебряный Лес — обитель высших эльфов. Этот чудесный народ происходил от самих богов. Они были бессмертны. Когда эльф уставал от жизни, он не умирал, а засыпал вечным сном, и его душа отправлялась в мир снов в Серебряный Лес. Это было славное время. Долгие миллионы лет длилась эпоха владычества эльфов. Даже в мире снов они смогли создать своё государство, и их страна была наполнена множеством чудес. Увы, однажды всему этому великолепию пришёл конец. В Серебряный Лес проникла Скверна, которая поглотила и извратила всё живое, превратив хозяев этих мест в уродливых монстров, алчущих чужой крови. С тех пор эти врата были запечатаны, дабы не позволить Скверне проникнуть в Призрачный Замок. Серебряный Лес был уничтожен, и вот эти четыре эльфа, оставшиеся охранять врата, являются последними эльфами Серебряного Леса во всём мироздании. Позднее до меня дошли слухи, что Скверна была уничтожена, но я не могу дать гарантии их правдивости. Если ты, странник, решишься пройти через эти врата, то знай, что обратного пути уже не будет. Печать на этом пути позволяет двигаться только вперёд.

— Замечательно. То, что надо. — Высказал я своё брызжущее энтузиазмом мнение.

— Что ж, в таком случае я начну ритуал открытия врат.

Дальше призрак начал махать руками, выкрикивать длинные заклинания и другими способами изображать важность и значительность этого момента. После того, как цирковое представление закончилось, он подошёл к вратам и набрал код доступа на почти незаметной панели. Если бы я не сталкивался ранее с такими штуками, то мог бы поверить, что призрак просто приложил руку к стене.

Увитые лианами врата вздрогнули и начали медленно раскрываться. Четыре статуи эльфов повернули головы и уставились на меня, но спустя секунду опять вернулись в прежнее положение. Из прохода за вратами лился ослепительный свет, мешающий рассмотреть, что там находится. Впрочем, я и так уже знал. Это были ещё одни Звёздные Врата.

Пройдя через портал, я оказался в центре бескрайней пустыни. Кругом был лишь песок, а стоявшее в зените солнце изливало свои лучи на раскалённую землю. Обернувшись я увидел торчащую из песка скалу, на поверхности которой были нарисованы врата. Даже внимательно присмотревшись, я не смог обнаружить в этом рисунке ни капли магии. Отвернувшись от обглоданного песком каменного клыка, я направился вперёд, внимательно осматриваясь по сторонам.

Это место было опасным. Хотя взгляду моему представал только лишь песок, инстинкты буквально кричали, что оставаться здесь нельзя. Просканировав окрестности, я понял, что угроза исходит из-под земли. Скверна всё ещё была здесь. Она пряталась под песком от палящих лучей солнца, но была готова заразить зазевавшуюся жертву.

Осознав это, я тут же поднялся в воздух и полетел вперёд. Высоты в пять метров оказалось достаточно, чтобы интуиция прекратила орать благим матом и успокоилась. Дальнейший путь был не менее интересным, чем в предыдущем мире. Кругом был песок, и ничего кроме песка. Сколько бы я ни летел вперёд, в округе ничего не менялось. Впрочем, через несколько часов на небе появилось ещё одно солнце. Первое всё так же стояло в зените, а вот второе, более хилое, поднялось из-за горизонта и принялось двигаться по пологой дуге, более характерной для приполярных широт.

Так я летел вперёд почти две недели, за это время натренировавшись в полёте настолько, что уже смог бы обогнать автомобиль. Появление на горизонте каравана я чуть было не проморгал. Только когда он уже оказался сбоку от меня, я обратил внимание на небольшой «дефект» в бескрайних песчаных барханах.

Поменяв направление движения, я приблизился к каравану и увидел десяток верблюдов, медленно и печально бредущих по песку. На каждом из верблюдов восседал погонщик. А на втором верблюде с головы каравана сидел человек, закутанный в тряпки, разукрашенные хитрым узором. Посчитав это за признак лидера, я направился к нему.

Караванщики давно уже заметили меня, потому что я двигался им навстречу. Как только я приблизился на достаточное расстояние, они тут же начали приветствовать меня, не слезая с верблюдов.

— Приветствуем тебя, о могущественный дэва. — Молитвенно сложил руки глава каравана. — Я смиренный купец Хасуп Ибн Марап, глава этого каравана, направляюсь в город Санагар. Чем я могу служить тебе?

Похоже, этот торговец знал, как следует обращаться к могущественным магам, что говорило о богатом опыте общения с ними.

— Я последую вместе с тобой в Санагар. — Уведомил я его.

— Как будет угодно великому магу. — Ещё раз поклонился купец. — Для меня будет честью, если вы сопроводите наш небольшой караван. Хотя вдоль Пути пустыня и безопасна, защита мага от блуждающих порождений скверны никогда не будет лишней.

Услышав упоминание некого пути, я принялся сканировать окрестности и обнаружил, что караван и впрямь движется вдоль некоего магического образования, которое не позволяло Скверне приближаться к поверхности.

— Расскажи мне об этом пути. — Приказал я Хасупу.

— Как будет угодно великому магу. С незапамятных времён, с самого появления Великой Огненной Пустыни людям стало известно о магических путях, ведущих через бескрайние пески. По воле богов эти пути были защищены от влияния скверны, позволяя караванам пересекать пустыню, не рискуя превратиться в уродливых монстров и сгореть под палящими лучами великого солнца. Раньше людям были известны путевые песни, которые позволяли сократить путь, так что он занимал не месяцы или годы, а всего лишь часы.

— Годы? — Удивился я. — А сколько тебе добираться до Санагара?

— О великий маг, я следую из города Харшута в свой родной Санагар. Этот путь занимает шесть месяцев. Уже почти четыре месяца я нахожусь в дороге, так что если будет на то милость богов, примерно через семьдесят дней впереди появится Великая Стена и врата в ней, ведущие в Санагар.

Меня перспектива хромать по пустыне больше двух месяцев не радовала совершенно. Кроме того, мой «компас» начал давать сбои, отказываясь показывать направление. Оставалось только добраться до обитаемых мест и попытаться спросить дорогу у людей.

— Скажи, купец, слышал ли ты о Кристальных Горах, где обитает подземный народ?

— Кристальные горы? — Задумался караванщик. — Я слышал о хрустальных холмах, но горами их не смог бы назвать даже поэт. И там точно нет никакого подземного народа, потому что эта местность кишит смертоносными зугами, являющимися врагами всего живого.

— А слышал ли ты о Серебряном Лесе, что раньше был на месте этой пустыни? — Продолжил допытываться я.

— Серебряном лесе? — Ещё больше удивился купец. — Никогда я не слышал ни одной истории о том, что в этом месте существовало что-то, кроме скверны. Вот историй о том, как Праведный Бог породил Великое Солнце, чтобы выжечь скверну, я слышал множество. И все они в один голос твердили о том, что скверна существовала в этом месте испокон веков с самого создания мира. Тогда один из Иных Богов уронил на землю каплю собранного им зла, от которого он очистил только что сотворённый мир. И эта капля упала на бесплодную тогда ещё землю, породив сонмы кошмаров и богомерзких чудовищ. Впрочем, что может знать о тех далёких временах простой караванщик? Если вас интересует, как был сотворён этот мир, и что было на этой земле до того, как Иной Бог заронил в неё семя Зла, то вам лучше будет обратиться в храм богов в Санагаре. Жрец этого храма слывёт мудрым человеком, так что может быть он сможет ответить на ваши вопросы.

На этом словоизлияние купца закончилось, и тот впал в задумчивое молчание. Но я не дал ему уснуть, задав следующий вопрос.

— А что за путевые песни ты упоминал? — Меня не прельщала перспектива плестись вместе с караваном. Теперь, зная о существовании пути, я смог бы пролететь вдоль него куда быстрее. Но ещё одним вариантом была активация вложенной в путь магии, ускоряющей передвижение.

— Я слышал, что когда первые люди появились в этих местах после отступления скверны, великие маги прошлого смогли придумать песни, которые активировали скрытую магию путей. Но увы, с течением времени эти песни были забыты, и последние несколько тысяч лет о них ходят лишь басни среди караванщиков.

На этот раз я воспринял тишину более благосклонно, сканируя образы, сложенные в структуру пути. Было очевидным, что создали их не боги, а эльфы Серебряного Леса. Скверна уничтожила эльфов и сам лес, но магия дороги смогла сохраниться. Вполне вероятно, что путевые песни активировали определённые образы, вложенные в них эльфами. Так что можно было попытаться просто подобрать уже известную мне песню, а караванщики выступили бы необходимым ментальным усилителем, выдающим правильные эмоции.

— Хасуп, ты говорил, что Санагар — это твой родной город.

— Да, так и есть. — Кивнул тот.

— Ты скучаешь по нему?

— Да. Дома меня ждёт жена и дочка. На этот раз я везу ей приданное, так что если боги будут благосклонны, то вскоре мы сможем сыграть свадьбу. — Караванщик улыбнулся своим мыслям.

— Тогда думай о своём доме. — Отдал я приказ, выбирая нужную песню.

— О доме?

— Да. Этот Путь ведёт тебя домой.

С этими словами я начал воспроизведение песни, которую я слышал ещё при жизни. Это был мир снов, так что через несколько секунд в воздухе раздались звуки музыки, а затем и голос. Это была песня «Дорога» группы «Любэ».

https://www.youtube.com/watch?v=Qe_nUCmgPS8

Зачарованные необычной музыкой караванщики впали в оцепенение. Верблюды спокойно шли вперёд, но местность вокруг нас проносилась с невероятной скоростью. Барханы сменялись равнинами, на смену которым опять приходили барханы. Но помимо этого, вокруг мелькали призрачные образы Серебряного Леса. Огромные деревья, цветущие луга, хрустальные реки — все эти красоты на миг появлялись в виде миражей, чтобы тут же исчезнуть, оставляя впечатление мимолётного чуда.

Уже через пять минут впереди нас выросла невероятная светящаяся пелена, вздымающаяся от песков к самому небу. А ещё через несколько секунд мы добрались до величественного строения, располагающегося впритык к этой призрачной стене. Песня закончилась, и ошалевшие караванщики принялись озираться, пытаясь понять, что произошло.

— Бог мой, это же была путевая песня! — Заверещал купец. — О великий маг, твоё могущество безмерно! Даже в самых чудесных историях путевые песни сокращали путь до часов, но никак не минут.

— Это Санагар? — Уточнил я. Помимо одного здания впереди я не видел никаких строений. Даже за светящейся пеленой была видна лишь та же пустыня.

— Да. — Немного успокоился купец, отправляя караван вперёд. — Этот проход через Великую Стену ведёт в Санагар. Боги создали это чудо, чтобы защитить внешний мир от беспощадного солнца пустыни. Благодаря вам, о великий, мы смогли достичь цели гораздо быстрее. Я буду рассказывать истории об этом, выпивая вино за ваше здоровье. Ведь благодаря вам в этот мир вернулась путевая песня. Я запомнил каждое её слово, каждую ноту. Теперь мой путь домой всегда будет быстр и весел.

Я на это лишь хмыкнул, внимательно осматривая арку ворот, за которой были видны улицы города и снующие туда-сюда люди. Проход через это сооружение оказался на редкость обыденным. Я даже не почувствовал никаких пространственных искажений. Вот мы идём под палящим солнцем пустыни, а через десяток метров оказываемся на улицах города, и в лицо нам ударяет довольно прохладный ветерок.

— Где находится храм? — Обратился я к караванщику, окинув взглядом добротные трёхэтажные каменные дома и выложенную брусчаткой улицу.

— Не извольте беспокоиться, господин. Я лично провожу вас к храму. — Засуетился купец.

Он отправил караван со своими работниками, а сам соскочил на землю и шустро засеменил вперёд, указывая путь. Я спустился пониже, но предпочёл по-прежнему лететь над землёй, а не перебирать ногами, подобно жалкому смертному. К хорошему быстро привыкаешь, и за это время я уже привык передвигаться с помощью левитации.

Пока мы шли, купец устроил небольшую экскурсию, рассказывая о самых важных магазинах и достопримечательностях. Небольшую, потому что уже через пару сотен метров мы вышли к большому белому зданию, украшенному позолотой.

— Это и есть храм Немощных Богов. — Указал на него караванщик.

— Немощных? — Удивился я, впервые услышав подобный эпитет по отношению к почитаемым богам.

— Вам лучше спросить о богах у жрецов. Кто я такой, чтобы обсуждать столь высокие материи. — Тут же повинился купец.

— Прощай, Хасуп. — Кивнул я и направился ко входу в храм. Караванщик остался стоять на месте, вежливо кланяясь мне вослед.

Храм оказался пустым, что довольно хорошо согласовалось с характеристикой «немощные» по отношению к богам, которым он был посвящён. Какой дурак будет ходить молиться немощным богам? Спустившись на бренную землю и пройдя вперёд к алтарю, я увидел мужчину, одетого в украшенные золотом одежды. Тот услышал мои шаги, обернулся и явственно вздрогнул, пялясь на меня со встревоженным выражением лица.

— Чем я могу помочь вам? — Обратился он ко мне.

— Меня зовут Фредди Крюгер. — Представился я. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов об истории этого места. Говорят, что вы — самый просвещённый в этом вопросе человек в этих краях.

— Ну что вы, я просто скромный жрец Немощных Богов. — Потупился тот, не сводя при этом с меня глаз. — Меня зовут Кербхол. Прошу вас, пройдёмте во внутренние покои храма, где нам никто не будет мешать.

— Да вроде и здесь толп страждущих не наблюдается. — Усмехнулся я, следуя за жрецом.

— Увы, богобоязненность не является популярной чертой у местного населения. А ведь только благодаря Немощным Богам мы можем жить в этом мире, не испытывая всех тех ужасов, что выпали на долю других земель.

С этими словами мы зашли в небольшой альков, наполненный неземным светом. Здесь божественная сила изливалась из большого огранённого топаза, вделанного в стену. По краям помещения были установлены две скамьи. Я присел на одну из них, а жрец уместился напротив меня.

— Как вам это место? — Поинтересовался он, внимательно наблюдая за мной.

— Довольно мило. Эта божественная энергия бодрит и освежает. — Улыбнулся я, поглощая халявную силу.

— Прошу простить меня. — Склонил голову жрец. — Ваши глаза заставили меня подозревать, что вас поразила Скверна. Но если вы чувствуете здесь себя хорошо, то волноваться неочем. Итак, о чём вы хотели меня спросить?

Хех, нашёлся тут проверяльщик. Свободно текущая энергия Порядка могла бы навредить только самым слабым тварям Хаоса. Конечно, Скверна не была Хаосом, но между ними было много общего, так что источник этой заразы вопросов не вызывал.

— Меня интересует история этого места до появления тут Скверны. — Огорошил я жреца. У того после моего вопроса возникло пустое выражение лица.

— Честно говоря, это первый раз, когда мне задают вопрос, на который мне просто нечего ответить. — Признался он после длительной паузы. — Все наши священные писания начинаются с того момента, когда Праведный Бог узрел Изначальную Скверну в этих землях и решил избавиться от неё. Как вы понимаете, слово «изначальная» говорит о том, что она существовала тут всегда. Конечно, я слышал истории о том, как боги создали этот мир и заронили семя зла, но эти истории не принадлежат к канону, так что я не могу гарантировать, что они имеют хоть какое-то отношение к реальности.

Меня подобное откровение не обрадовало. Гадское Существо вложило в мою голову информацию об этом отрезке пути, согласно которой я должен был попасть в Серебряный Лес, а оттуда добраться до Кристальных Гор, где искать дальнейший путь в подземельях гномов. Вот только ни леса, ни гор в округе не наблюдалось, плюс мой внутренний компас находился внутри «магнитной аномалии», постоянно указывая в разные места.

— А слышали ли вы что-то про Кристальные Горы или подгорный народ? — Сделал я ещё одну попытку.

— Кристальные Горы? Нет. Тут не так далеко находятся хрустальные холмы, но высота самых высоких из этих холмов не превышает полутора сотен метров. А из подземных жителей там водятся только зуги. Эти мерзкие твари сжирают всё живое, так что передвигаться за пределами города можно только под защитой магов. Честно говоря, про существование гор я читал только в книгах. На многие тысячи километров вокруг простираются лишь равнины, пустоши и холмы.

Да уж, новости были совсем печальными.

— А вы можете рассказать известную вам историю этого мира? — Сделал я последнюю попытку получить полезную информацию.

— Я так понял, вас интересует лишь древнейшая история? — Кивнул жрец. — С незапамятных времён в этом месте правила Скверна, раскинувшая свои нечестивые щупальца на многие тысячи километров. Но однажды Праведный Бог, имя которого мы недостойны знать, узрел Скверну и решил искоренить её. Для этого он создал Великое Огненное Солнце, которое навечно разместил прямо над источником Скверны. Лучи этого светила сожгли всю Скверну, загнав её под землю. Но вместе с тем, этот безжалостный свет уничтожил всю жизнь на огромной территории, обратив её в пустыню. Эта пустыня росла с каждым часом, и когда она дошла до обжитых земель, люди взмолились Немощным Богам, и те в ответ на эти молитвы создали Великую Стену, которая отгородила пустыню от прочих земель. С тех пор люди живут в городах на границе с пустыней, используя караванные тропы для перемещения между населёнными пунктами.

Мдямс. История была поучительная, но толку от неё было немного. Впрочем, она задавала два направления будущих поисков. Можно было искать нужные мне горы в пустыне или за её пределами.

Увидев проявившиеся на моём лице тяжкие думы, жрец решил дать совет.

— Хотя люди говорят о моей мудрости, я всего лишь обычный жрец Немощных Богов. Но я знаю, что брат Сенан, живущий в монастыре в двух неделях пути отсюда, всю свою жизнь занимался исследованием истории и древних свитков. Вполне возможно, что он сможет помочь вам в ваших поисках.

— И где находится этот монастырь? — Поинтересовался я.

— В окрестностях города Харшута. Время от времени туда идут караваны, и вы наверняка сможете присоединиться к одному из них.

— Харшут? — Удивился я. — Караванщик, которого я встретил в пустыне, сказал, что путь до него занимает полгода.

— Да, это если идти по пустыне. — Согласился Кербхол. — Но там все расстояния увеличиваются в десятки раз. А за пределами Великой Стены между городами Санагар и Харшут проходит дорога, которую пеший человек проходит за четыре дня. Это если идти не останавливаясь днём и ночью. А если следовать обычному темпу каравана, да ещё и защищаться от нападок зугов, то путь занимает две недели.

— И какой тогда смысл водить караваны через пустыню? — Поинтересовался я.

— Этот путь безопасен. —Вздохнул жрец. — По крайней мере, пока вы следуете вдоль путеводных троп. А путь напрямик возможен только под защитой мага, и то далеко не всегда весь караван добирается до пункта назначения. Иногда обглоданные скелеты неудачников находят другие караванщики. Так что многие предпочитают не рисковать, а просто потратить больше времени, тем более, что пока человек находится в пустыне, он не стареет, не испытывает голода и жажды, не нуждается во сне и так далее.

Хм, ну тогда да. В таких условиях длительные переходы по пустыне становятся не настолько ужасными.

— Нужно будет подумать над этим. — Нахмурился я. Если путь через пустыню безопаснее, то может быть быстрее будет провести ещё один караван, используя путеводную песню.

— А ещё прямой путь проходит рядом с Хрустальными Холмами. — Добавил жрец. — Возможно, они имеют какое-то отношение к цели вашего поиска.

А вот это замечание было довольно ценным. Кристальные горы и хрустальные холмы описывали слишком похожие образы, чтобы просто так отмахнуться от такого совпадения.

— Хорошо, спасибо за ответы. — Кивнул я жрецу. — А где можно узнать, собираются ли в ближайшее время идти караваны в Харшут?

— Всеми караванами управляет Караванная Башня. Спросите любого прохожего, и вам укажут путь. Тут идти минут десять, не заблудитесь. Это высокое и широкое круглое здание, которое не совсем похоже на башню, но спутать его с чем-то другим будет сложно.

— Ещё раз благодарю вас за эту беседу.

Я поднялся с лавки и отправился к выходу. У меня не было ничего, чем бы я мог заплатить за информацию, а создавать из ничего образ золотых слитков я посчитал моветоном. Жрец тоже этот вопрос не поднял, так что я счёл его закрытым.

Выйдя из храма, я осмотрелся, а потом воспарил к небесам. Стоило мне только подняться над крышами домов, как я тут же увидел строение, описанное жрецом. Оно больше походило на Колизей, чем на башню, но его действительно сложно было спутать с любым другим зданием в городе. Отправившись туда, уже через пару минут я влетел в широкие двери, приветливо распахнутые для посетителей. Караваны с верблюдами и телеги направлялись в здание через отдельный вход, и я решил, что пока мне туда не надо.

Как ни странно, моё появление переполоха не вызвало. Более того, никто на меня внимания и вовсе не обратил. Видимо, купцы были более привычны к появлению нечеловеческих существ. Я подлетел к стойке, за которой оформлял какие-то документы молодой парень, и обратился к нему, игнорируя стоящую рядом очередь.

— С кем я могу поговорить относительно участия в караване в качестве мага?

Парень вывел предложение на бумаге, поднял на меня недовольный взгляд, после чего вздрогнул и испуганно пролепетал.

— Всеми вопросами, связанными с магами, занимается владыка Парталан. Его можно найти на последнем этаже башни.

Раздражённо фыркнув, я вылетел наружу, поднялся до уровня верхних этажей, после чего влетел в одно из окон. Несмотря на прохладную погоду и ветерок, стёкол в окнах верхнего этажа почти не было. Возможно, причиной тому был тот факт, что маги предпочитали входить и выходить через окна.

На этаже оказалось на удивление пусто. Комнаты и коридоры были обставлены с роскошью и помпезностью, но я не увидел ни одного посетителя или слуги. Несколько минут я бродил по помещениям, пока не услышал голоса людей. Подойдя поближе, я остановился, не входя в комнату. Из-за раскрытой двери доносились голоса двух людей, обсуждающих интересный вопрос.

— …склады, так что нам нужно решать вопрос с отправкой каравана. — Сухой старческий голос принадлежал подчинённому, который говорил уважительно, хоть и с раздражением.

— Удалось что-нибудь выяснить о судьбе каравана старины Эйзехария? — Второй голос лучился начальственной ленью и властностью.

— Ничего. Как сквозь землю провалился.

— Не пугай меня так. В наших краях такой напасти отродясь не бывало.

— Простите. Никаких следов каравана найти не удалось. Группа магов прошла по всему маршруту, но не обнаружила ни остатков повозок, ни признаков применения разрушительной магии. Как сквозь… э-э-э… следов не обнаружено.

— Как же так? Старина Эйзехарий был очень опытным магом. Да и зуги никогда не были замечены в поедании металлических повозок.

— Может, остатки каравана нашёл и присвоил кто-то другой?

— Кто, например? Я говорил с ханом Харшута. Он клялся, что ни один караван в нашу сторону из его города не выходил. Они до сих пор сидят там и ждут, пока кто-нибудь не выяснит, что произошло с их предыдущим караваном. Так что исчезновение двух караванов подряд не может быть случайностью.

— Может, нам стоит отправить с караваном не одного мага, а двоих или даже троих?

— А если они тоже исчезнут, то что нам делать тогда?

— До меня дошли слухи, что один из караванщиков пустыни услышал путевую песню и смог добраться до нашего города всего за несколько минут.

— Уже минут? Эти истории рассказывают уже тысячи лет, и с каждым годом скорость движения с помощью путевой песни только увеличивается. Скоро мы услышим, что, спев частушку из двух строк, караван может мгновенно переместиться на другой конец пустыни.

Ответом на эту претензию была виноватая тишина. Я посчитал этот момент подходящим, чтобы зайти в комнату и увидеть, наконец, обладателей голосов.

— Добрый день. — Поздоровался я, осматривая двух магов. Жирный «босс» лежал на диване, лениво поедая виноград, а его худой подчинённый стоял перед ним на вытяжку, поедая начальника преданным взглядом.

— Ох нет, не добрый. — Не согласился со мной тучный мужчина, принимая вертикальное положение. — Ты кто такой?

Учитывая не самые вежливые нотки в голосе, я решил, что соблюдение этикета в данном случае будет непозволительной роскошью.

— Я величайший маг всех времён и народов! Гроза морей и ураган пустынь Фредди Крюгер. Я явился в ваш провинциальный городок, чтобы облагодетельствовать вас своим присутствием и подавить своим величием.

С этими словами я снял маскировку и начал давить на мир снов своим эго. Два мага передо мной тоже попытались проявить свои силы, но на моём фоне они смотрелись довольно блекло.

— Ох! Постойте, мы же можем договориться. — Закудахтал худой маг.

— Договаривайтесь. — Благосклонно кивнул я, снижая давление и усаживаясь в одно из кресел. Ответом мне была поражённая тишина. Два мага переглядывались, пытаясь понять, что делать дальше. — Ну же, я слушаю. — Поторопил я их.

— С какой целью величайший маг прибыл в Башню Караванов? — Прогнулся передо мной худой маг, взяв на себя инициативу. Его жирный коллега сделал вид, что всё идёт «по плану», опять улёгся на диван и принялся обгладывать гроздь винограда.

— Мне нужно попасть в Харшут, так что я милостиво решил сопроводить один из ваших караванов, идущих в этом направлении.

— Мне кажется подозрительным, что такой великий маг появился из ниоткуда как раз в тот момент, когда у нас исчезли уже два каравана на пути между Санагаром и Харшутом.

— Восславьте же Немощных Богов, что они прислали меня в это тяжёлое для вас время.

Босс от такого предложения ажно виноградом подавился.

— Кхе-кхе-кхе! Нет!

— Что нет? — Мрачно переспросил я.

— Мы не будем нанимать тебя для сопровождения каравана.

— Тогда ваш город обречён. Ладно, я и без вас разберусь. Мне не нужен караван, чтобы добраться до соседнего города.

— Да, отправляйся. — Самодовольно махнул рукой жиртрест. — Зуги будут рады сожрать тебя.

— Что за зуги? — Поинтересовался я. Я уже слышал упоминание о них, но всё ещё не представлял себе, что это за твари.

— Вон, можешь полюбоваться. — Махнул рукой маг, указывая на клетку, висящую в углу комнаты.

Я подошёл к ней и увидел странную помесь крота, летучей мыши и акулы. Эта тварь была размером с крысу и имела странно вывернутые передние лапы. На спине у неё была дополнительная пара конечностей в виде кожистых крыльев. Но самой примечательной частью её тела была огромная зубастая пасть, напоминающая пасть акулы.

— Милая зверушка. — Похвалил я питомца.

— Ха-ха! Когда на тебя налетают миллионы таких тварей, выжить можно, только используя тайные магические знания потомственных магов. — Принялся хвастаться жиробас.

— Пфе! Подобные тайные уловки нужны только слабакам. — Отмахнулся я. От подобного наезда жирный маг опять подавился. Я не стал ждать, пока он прокашляется, а вылетел в окно.

На улице я спустился на землю и низенько-низенько полетел, осматриваясь по сторонам. Но не успел я пролететь и сотни метров, как мои раздумья прервал звонкий детский голосок.

— Что будет угодно великому магу?

Я обернулся и увидел пацана лет четырнадцати, смотрящего на меня честными глазами.

— Хо? А ты никак разбогатеть хочешь? — Спросил я его.

— А кто не хочет? Надеюсь, великий маг сможет отблагодарить меня за мою посильную помощь. — Парень поклонился, молитвенно сложив руки. Похоже, тут это был общепринятым способом выражения почтения.

— Может и сможет… — Протянул я. — Тебя как зовут, кстати?

— Я Камхеа сын Адхамха.

— А я Фредди Крюгер. Скажи-ка, Камхеа, в этом городе можно купить карту окрестностей?

— Карту? — На секунду задумался парень. — Думаю, нужно спросить в Доме Тайных Путей у господина Кахала. Я лично внутри никогда не был, но говорят, что он торгует информацией о караванных тропах и дальних странах.

— Хм… А какие деньги тут у вас в ходу?

Глаза парня округлились от удивления.

— Господин Крюгер, в нашем городе ходят два вида денег. Первый — это монеты торгового дома Харшута. Они бывают медные, серебряные и золотые. А второй — это Сон Души. Не знаю, почему они так называются, но выглядят они как светящиеся камешки. Говорят, с их помощью маги могут продлить человеку жизнь. Один Сон Души стоит больше тысячи золотых монет.

— А можно где-нибудь увидеть эти камешки? — Поинтересовался я, оглянувшись и убедившись, что мой разговор с парнем никого не интересует.

— Увидеть? Вряд ли. — С сомнением протянул Камхеа. — Но их можно купить у городского менялы за золотые монеты.

— А где можно увидеть золотую монету? — Продолжил я допрос.

— Думаю, в лавке драгоценностей Золотой Поток. Её хозяин часто пересчитывает монеты на виду у покупателей, чтобы казаться богаче. А зачем вам это? — Во взгляде парня загорелся интерес.

— Так, пошли. — Я осмотрелся, и пошёл в сторону тихого переулка, чтобы не маячить под взглядами прохожих. — У тебя есть медная монета?

— Есть… — С сомнением ответил парень.

— Давай сюда.

Тихо вздрогнув, Камхеа полез в карман и вытащил одну маленькую монетку, отливавшую жёлтым металлом с зеленоватым налётом. Я взял её, покрутил в руках, внимательно рассматривая, подбросил в воздух поймал правой рукой, а потом создав в кулаке левой руки точно такой же образ. В мире снов любой предмет был всего лишь мыслью. В этом месте образы сна отличались изрядной стабильностью, заставляя верить в то, что мир вокруг материален. Для меня материальность этого города была обманом. Я мог верить в неё, мог не верить… а мог сам обмануть. Всё что нужно было сделать, это создать образ в своём уме, а потом напитать его необходимым количеством «законов», взятых из мира Порядка. За счёт этого работала моя «магия», так что создание монеты не отличалось от создания огненного шара.

Раскрыв обе ладони, я сравнил две монеты, лежащие на них. После этого я сложил руки коробочкой, потряс их и отдал разинувшему рот пацану две монеты.

— Какая из них настоящая? — Спросил я.

— Обе! — Правильно ответил тот, внимательно осмотрев монеты.

— Теперь ты понимаешь, зачем мне нужно увидеть золотую монету?

— Да, господин маг. — Кивнул парень, пряча монеты в карман и озорно улыбаясь.

— Тогда веди.

Мы вышли из переулка и принялись петлять по городу. Собственно, само поселение было небольшим, так что добрались до нужного места мы минут за пять. Лавка Золотой Поток полностью оправдывала своё название. На витрине были выставлены позолоченные украшения. То, что на самом деле они сделаны из меди, я понял с первого взгляда.

Зайдя в лавку, я увидел упитанного мужчину в цветастых одеждах, который тут же бросился мне навстречу, слегка кланяясь.

— Чего желает благородный господин?

— Господин желает продать драгоценный камень за справедливую цену.

С этими словами я выложил на прилавок небольшой камешек размером с ноготь мизинца. Это был образ огранённого изумруда травяной окраски. Торговец тут же схватил его и принялся разглядывать через лупу. После этого он взвесил его и проверил с помощью какого-то магического артефакта. Пока проводились все эти процедуры, я обратил внимание на витрину, где за стеклом на двух чашках весов лежали золотые и серебряные монеты, выложенные красивыми столбиками. Мне не нужно было держать монеты в руках, чтобы снять с них слепки образов. Я банально скопировал их один к одному, создав горсть золотых монет у себя в кармане.

Тем временем, купец оценил мой камень и с важным видом сделал щедрое предложение.

— Я дам вам за этот камень две золотые монеты.

— Ясно-понятно. — Ответил я, стремительным движением забирая камень. — Пойду поищу другой магазин.

Только я развернулся, как торговец тут же закудахтал, почуяв уходящую прибыль.

— Стойте, господин, стойте. Двадцать… я дам вам сорок монет. Лучшей цены вам не предложит никто в этом городе.

— Двадцать раз по сорок золотых монет? — Переспросил я. Торговец от названной цены ажно икнул.

— Помилуйте, этот камень не стоит восьмисот монет. Сон Души стоит тысячу монет. А это просто маленький изумруд. Он отличного качества и необычной огранки, но я предлагаю вам отличную цену. Сорок монет. Вот, посмотрите, кольцо с изумрудом, только чуть похуже, стоит шестьдесят монет. Но тут учитывается цена золота, работа ювелира, да и моя небольшая наценка.

— Если мой камень стоит сорок монет, то эта мутная стекляшка не может стоить больше десяти. — Не согласился я.

— Ох, господин, прошу вас. Это отличная цена. Ради наших хороших отношений я могу предложить вам сорок пять золотых монет. Мне уже придётся торговать себе в убыток, но иногда ради получения расположения нужных людей приходится идти на это. Сорок пять монет. Что скажете?

Я просканировал эмоции торговца и убедился, что сейчас в нём на равных борются жадность и желание получить камень любой ценой. А ещё в нём ощущалось сожаление, что приходится называть реальную цену.

— Хорошо, уговорили.

Я вложил в камень побольше энергии Порядка, чтобы тот не исчез через пару часов, после чего вернул его торговцу. Тот опять исследовал камень всеми возможными и невозможными способами, после чего отсчитал мне сорок пять монет, всеми силами изображая, как ему жалко расставаться с этими золотыми кругляшами.

Забрав деньги, я вышел на улицу, нашёл взглядом своего «подельника», подмигнул ему и направился в ближайшую подворотню.

— Держи. — Кинул я парню только что созданную из воздуха золотую монету.

— Благодарю вас, господин. — Засиял тот, рассматривая золотой кругляш, после чего тут же спрятал его у себя в штанах.

— А теперь отведи меня к меняле.

Мы прошлись по городу в другой конец, после чего я зашёл в красивое помпезное здание, больше похожее на банк. Тут я изъявил желание купить Сон Души. Только заслышав эти слова, меня тут же окружили почтением и заботой, после чего озвучили цену в тысячу сто золотых. Поскольку деньги я всё равно создавал из воздуха, то торговаться не стал, а сразу согласился и начал выкладывать на стол золотые монеты по десять штук за раз. Когда образовался прямоугольник в десять на одиннадцать столбиков, мне тут же принесли небольшую шкатулку, в которой лежал один небольшой камешек, светящийся… энергией Порядка. Я чуть не расхохотался, увидев его. На создание золота я потратил в десять раз больше энергии, чем было заключено в камне. Разве что из золота её уже было никак не извлечь, а этот камешек являлся простеньким накопителем энергии. Да и спектр энергий всё-таки тут был несколько необычный, так что я не был уверен, смогу ли создать точно такой же камень. А то вдруг моя энергия Порядка окажется нестандартной?

Выйдя из банка, я опять подозвал парня, и тот повёл меня к Дому Тайных Путей. Это действительно оказался магазин карт, где я смог купить карту всех окрестностей Великой Пустыни всего за триста двадцать золотых монет. Тут ясно было видно расположение городов Санагар и Харшут, а также Хрустальных Холмов между ними. После этого я отсыпал своему проводнику ещё горсть меди, после чего направился к выходу из города.

Как оказалось, город был окружён высокой каменной стеной, а сверху накрыт защитным магическим куполом. Так что выйти из него можно было только в пустыню через уже знакомую мне арку, или через врата попроще, ведущие в суровый внешний мир. Вот только стоило мне подойти к этим вратам, как мне наперерез бросился человек.

— Господин Фредди Крюгер, прошу вас уделить мне немного внимания. — Склонился он в поклоне. — Меня зовут Маркас Туриан. Я торговец из города Харшут. Мой караван застрял в Санагаре из-за неведомой напасти, что бесследно поглотила уже два каравана. Я собрал команду из двух магов и услышал о том, что вы тоже желаете направиться в Харшут. Как вы смотрите на то, чтобы присоединиться к моему каравану и добраться до города в безопасности? Всё-таки отряд вооружённых охранников и три мага — это куда лучше, чем один маг.

— И когда вы выступаете? — Поинтересовался я.

— Если вы согласитесь принять моё предложение, то завтра утром на рассвете.

— …Хорошо. — Согласился я, осмыслив ситуацию. — Только я направляюсь не в Харшут, а в монастырь неподалёку от него. Так что рядом с городом наши пути разойдутся.

— Конечно, господин маг. Монастырь находится в пригороде, так что там караван уже будет в безопасности.

— Тогда мне нужно будет где-то переночевать. — Озвучил я свои мысли.

— Не извольте беспокоиться, господин маг. Вы можете остаться в доме услад, где я сам снимаю комнату. Я обо всём позабочусь.

Следуя за услужливым купцом, я направился к богато украшенной гостинице, совмещённой с борделем и рестораном. На ужин я не остался, от блядей отказался, а вместо этого заперся в выделенном мне номере, чтобы помедитировать и подготовиться к дальнейшему пути. Честно говоря, это был первый раз за весьма долгое время, когда я решил действительно отдохнуть. До этого, не испытывая потребности в сне, еде и отдыхе, я всё время находился в пути. Впрочем, не в последнюю очередь это было вызвано тем, что безопасных мест на этом пути просто не было.

Утром, едва забрезжил рассвет, в мою комнату постучался слуга, который сообщил, что караван уже собирается выступать. Я не стал медлить, и вышел на улицу, где пристроился в воздухе рядом с телегой, на которой должен был ехать купец. Минут через пять туда же подошли ещё два мага, которых я опознал по характерным искажениям реальности вокруг них.

— Так это и есть великий маг, спевший путевую песню? — Громко спросил у своего спутника один из магов.

— Нет. — Ответил я ему. — Я не великий маг. Я величайший маг всех времён и народов.

— Ха-ха. Как он тебя? — Рассмеялся второй маг. — Я Урхас. А это Тибресах.

— А я Фредди Крюгер.

— Из каких вы краёв к нам забрели? — Продолжил разговор Урхас.

— Из дальних. — Уклончиво ответил я. — Настолько дальних, что вы о них никогда не слышали.

— Не удивлён. Ваш внешний вид слишком необычен для этих земель. Кое-кто даже поговаривает, что вы заражены Скверной.

— Этот кое-кто, случайно, не Парталан? — Назвал я имя толстяка из Коллизея.

— Да, именно он. — Подтвердил мои опасения маг.

— У нас ведь есть ещё минут пятнадцать? Думаю, мне стоит навестить этот бурдюк с жиром и объяснить ему, насколько он неправ.

После моих слов все люди вокруг замерли, а потом с ужасом посмотрели на меня.

— Вы… вы хотите устроить битву магов в городе? — Обратился ко мне как раз подошедший купец.

— А в чём проблема? — Удивился я. — Он даже не успеет понять, что его убило. Разрушений после этого в городе будет минимум. Ну, разве что эта ваша башня развалится.

— Если вас так задели гнусные слухи, распускаемые главой Караванной Башни, то вам стоит вызвать его на дуэль. — Посоветовал Тибресах. — Обычно, дуэли проводятся прямо за стеной города.

— И сколько мне нужно будет ждать, пока он согласится на дуэль?

— Нисколько! — Раздался громкий голос Парталана. — Я вызываю тебя на дуэль, мерзкое порождение скверны.

Я обернулся и увидел жиртреста в окружении пятёрки магов. Из всей этой толпы он был самым сильным, что явно льстило его самолюбию.

— О, бурдюк с жиром пожаловал. — Удивился я. — Что ж, пойдём выйдем. А вы тут пока продолжайте подготовку к походу. Я как раз успею расправиться с этой свиньёй, когда вы доберётесь до городских ворот.

Парталан от моих слов весь покрылся красными пятнами и начал пыхтеть как паровоз. Я даже подумал, что его сейчас удар хватит, но он смог взять себя в руки, после чего направился к выходу из города. Я последовал за ним, а два караванных мага увязались за мной.

Через десять минут мы уже стояли за границей города на большой каменной площадке, на которой кое-где были видны следы применения боевых заклинаний. Как оказалось, прохладный климат в городе был следствием работы защитного заклинания, накрывавшего его. А вот снаружи свирепствовала зима. Правда, снег лежал как-то странно — отдельными сугробами. Впрочем, это же был мир снов, так что температура для меня значения не имела. Хоть минус миллион градусов.

Правила поединка оказались простыми. Два участника занимают отмеченные на арене места, после чего секундант бьёт в колокол. А дальше всё решают сила и опыт магов. В конце в живых должен остаться только один. Я не стал напрягаться, а просто занял указанное место и начал ждать начала дуэли. Как только молоточек коснулся колокола, я тут же использовал свои способности, чтобы максимально ускорить время рядом с собой. После этого я быстро пролетел расстояние между мной и жиробасом, зашёл ему за спину и вонзил в его жирное тело уже отлично зарекомендовавшие себя когти. В последнюю секунду маг смог ускориться и заметить меня, но сделать уже ничего не успел. Сила ритуала выдернула душу из его тела и отправила её к демонам.

Я отменил ускорение времени, и до моих ушей донёсся звон колокола. Присутствующие только и успели ахнуть, как труп главного мага Санагара рухнул на землю.

— Всё, пошли к каравану. — Прокомментировал я результаты дуэли. — И так уже пять минут потеряли. А ведь пять минут моего времени стоят больше, чем жизнь местного мага.

После таких слов «секунданты» как-то резко потеряли задор и с вытаращенными глазами уставились на труп своего предводителя. Я не стал разбираться с тем, что мне положено за эту победу в качестве трофеев, а направился к городским воротам, из которых уже показалась первая телега.

Двое сопровождавших караван магов настолько впечатлились моей мгновенной победой, что резко потеряли всякое желание говорить со мной. Они только тихо шептались между собой, что меня полностью устраивало. Так и пролегал наш путь по зимним полям и зарослям кустарников. Деревьев или каких-то признаков человеческой деятельности вокруг не было, так что путешествие было довольно скучным.

Весь день мы шли без остановки, а под вечер караван остановился и устроил небольшой лагерь, который маги накрыли защитным пологом. Зачем понадобилась такая магия я понял утром, когда за пределами щита обнаружился небольшой рой зугов. Эти крылатые бестии безуспешно пытались пробиться через защитное поле. Судя по их действиям, мозгов у них было как у мухи. Маги показали класс, уничтожив всех зугов всего парой площадных огненных заклинаний. После этого караван собрался и продолжил путь, но сегодня все уже внимательно смотрели по сторонам, чтобы не прозевать нападения мелких хищных тварей.

Второй день прошёл без происшествий, как и третий. А вот в середине четвёртого дня на горизонте появилась чёрная туча. Все тут же засуетились и принялись сгонять телеги в круг, а маги начали устанавливать своё защитное поле. Приглядевшись, я увидел, что туча является роем зугов, которые летели в нашу сторону с приличной скоростью.

Как только эти твари добрались до нас и окружили барьер, я использовал свою огненную магию, чтобы запустить несколько огненных лент, которые начали вращаться вокруг купола. Подобно дворникам на лобовом стекле ленты очищали купол от наседающих на него зугов, чтобы спустя долю секунды их сородичи опять прилипли к нему.

На этот раз мы застряли на месте до конца дня. Мой огонь не просто обжигал зугов, а мгновенно испепелял их. Если бы трупы этих тварей не исчезали, то нас бы буквально похоронило под горой мёртвых тел. Все караванщики как один твердили, что таких нападений зугов они ещё ни разу не видели. В самых худших случаях рой «заканчивался» уже через полчаса. Мы же любовались моей иллюминацией часов восемь. Под конец уже даже у меня рябило в глазах от бегающих светящихся полос.

На следующее утро мы уничтожили ещё один небольшой рой, после чего караван медленно пополз вперёд. В движении купол поддерживать было невозможно, так что теперь нам ещё приходилось развлекаться уничтожением одиночных шальных зугов, так и норовящих вцепиться во что-нибудь съедобное с их точки зрения.

К вечеру седьмого дня на горизонте слева от нас появились сверкающие на солнце огромные кристаллы. Это были те самые хрустальные холмы, о которых мне говорил жрец в храме. Я даже не поленился слетать к ним и рассмотреть поближе, но увы, мой внутренний компас всё так же молчал, не желая указывать направления. Зато, когда я возвращался от холмов, за мной увязался ещё один огромный рой, из-за которого караван остался на месте весь вечер этого дня и весь следующий день. И только на девятый день мы смогли продолжить путь, отбиваясь от изрядно поредевших полчищ этих мерзких тварей.

Я, честно признаться, уже проклял тот день, когда согласился помочь с охраной каравана. Если бы не это, я смог бы добраться до Харшута за день. В конце концов, скорость моего полёта была порядка шестидесяти километров в час.

Наконец, полчища зугов остались позади, и караванщики слегка расслабились. Все уже обсуждали, как они отдохнут в Харшуте после этой поездки, а маги уже не так часто крутили головами по сторонам. Так уж вышло, что именно я первым заметил грозящую нам опасность. Зуги были для меня просто мелкими животными, хотя и обладающими слабой магией. А вот впереди в кустах рядом с дорогой я почувствовал высокую концентрацию энергий Хаоса. Я тут же сообщил купцу о том, что впереди нас ждёт засада с участием магов, после чего все шутки тут же закончились. Более того, караван остановился, сбился в кучу, а сверху маги поставили свой коронный купол.

Так мы и просидели под ним полчаса, пока у бандитов в паре сотен метров от нас не сдали нервы, и они не выскочили на открытую местность, приближаясь к нам длинными прыжками.

— О боги, что это за твари? — Закричал купец.

Я был с ним солидарен в этом вопросе, потому что нападали на нас вовсе не люди. Это были странные гуманоиды в чёрных узких халатах, у которых вместо лиц извивался пучок щупалец. Кожа их была чёрной как ночь и отвратительно блестела подобно маслу. А ещё, каждый из почти сотни нападавших был магом. Похоже, мы только что выяснили причину исчезновения двух других караванов.

Я мгновенно ускорился и начал атаковать этих тварей огнём, но толку от этого было мало. Непонятные ктулханоиды были на редкость огнеупорными, и от самых сильных моих заклинаний разве что слегка дымились. Стоило первому из монстров добраться до купола, как тот тут же лопнул с высоким мелодичным звоном, не задержав врагов даже на секунду. Я бросился к авангарду и всадил в самого шустрого ктулханоида свои стальные когти, но увы, толку от этого было немного. Нет, сами лезвия отработали нормально и проткнули мерзкую тварь, вот только приноситься в жертву демонам она не пожелала. Судя по энергетике, передо мной и так находился демон Хаоса, да ещё и не самый слабый. Он предпринял попытку схватить меня своими бесформенными руками, больше напоминающими щупальца, но я успел отпрыгнуть назад, за одно разрезая противника когтями.

А дальше начался форменный ад. Демоны накинулись на караванщиков, стремясь не столько убить их, сколько обездвижить и… сожрать. Мне приходилось вертеться как ужу на сковородке, потому что минимум пара десятков ктулханоидов выбрали меня своей целью. Хорошо хоть холодное оружие исправно рубило этих уродов на куски, что явно не добавляло им здоровья.

Караванные маги тоже не смогли ничего противопоставить противникам. Уже через пять секунд Тибресах попал в «горячие объятья» ктулханоида и завопил от боли и ужаса. А вот дальше произошло довольно неожиданное для меня событие. Маг вытащил из кармана сияющий камень, в котором я узнал Сон Души. Высвободив энергию, заключённую в накопителе, он направил её на своего противника и тот с диким визгом сдох. При это выглядело это так, будто его растворили в кислоте. Соседние ктулханоиды тоже такому подарку не обрадовались, и бросились прочь, теряя разлагающиеся куски своих тел.

Я ещё раз окинул взглядом поле боя, новыми глазами смотря на своих противников. Я сам, а также нанятые мной демоны в мире Евангелиона с лёгкостью переносили воздействие энергий Порядка и Хаоса одновременно. Это было не очень комфортно, но в целом не так уж страшно. А вот эти порождения Хаоса, похоже обладали аллергией на Порядок. А значит, борьба с ними должна была быть довольно простой.

Я взлетел повыше, вырываясь из окружения, после чего сосредоточился и направил вниз чистый поток энергии Порядка. Светящийся водопад энергий обрушился на землю, уничтожая ктулханоидов и оставляя невредимыми людей и груз. Я начал двигать зону нанесения удара по спирали, выжигая мерзких порождений Хаоса. Уйти не удалось ни одному из противников. Я уничтожил даже наблюдателей, сидевших в кустах поодаль и следивших за ходом боя.

Удостоверившись, что нападение отбито, я вышел из боевого режима и устало плюхнулся на одну из обитых железом телег. Свет Порядка медленно истаивал вокруг, растворяясь подобно утреннему туману. Я с интересом наблюдал за побочными эффектами своего воздействия. Всё это место, караван и даже люди теперь казались слишком реальными. Более реальными, чем сам мир вокруг. Похоже, все они теперь стали магами по местным меркам. Но я знал, что подобный «дар» достался им отнюдь не бесплатно. Люди не могли контролировать законы Порядка, так что тот достаточно сильно изменил их, как внутренне, так и внешне. Впрочем, это были не мои проблемы.

Справившись с последствиями нападения, караван пополз вперёд. В живых осталась едва ли половина людей, а из этой половины треть была тяжело раненой. Оба мага выжили, так что защитой от зугов было кому заняться. Теперь на меня смотрели не с уважением и страхом, а со священным трепетом и ужасом. Тихие шепотки, услышанные мной, говорили о том, что меня принимают чуть ли не за Праведного Бога.

Остаток пути прошёл без особых происшествий. Нападения зугов для меня теперь были рутиной, более того, занимались этими мелкими тварями караванные маги, так что я на них даже не отвлекался. Когда впереди показались стены города, купец поблагодарил меня за своё спасение и указал на небольшой замок поодаль. Это и был нужный мне монастырь. Я попрощался с попутчиками, взлетел в воздух и со всей доступной мне скоростью направился к очередной цели своего путешествия.

Поиск брата Сенана не затянулся, хотя встреченный мной наставник монастыря выглядел недоумевающим от того, что незнакомому магу понадобился этот сумасшедший, а не такой святой и важный он. Сенан оказался худым и вёртким старичком, с горящими силой Порядка глазами. Магом он не был, а таким образом, похоже, проявлялось увеличение долголетия за счёт энергии Сна Души. Мы прошли в каморку монаха, где тот с интересом уставился на меня, ожидая вопросов.

— Приветствую вас, брат Сенан. Я прибыл к вам, потому что вас порекомендовали как знатока древней истории этой земли. — Старичок с энтузиазмом кивнул. — Меня интересует, где находятся Кристальные Горы и подземелья подгорного народа, что жил тут в незапамятные времена.

— Что? Вы знаете о подгорном народе? — Подскочил Сенан, начав ходить по комнатушке из угла в угол. — Удивительно! Это первый раз за всю мою жизнь, когда кто-то может подтвердить достоверность тех знаний, что я по крупицам собирал в древних писаниях, легендах, а то и просто письмах. Вы можете рассказать, что вам известно о тех временах? Я просто хочу сравнить ваши знания со своими, чтобы сразу выявить все расхождения или неточности.

Судя по бившей из этого типа энергии, он был увлечённым историком, с радостью вгрызавшимся в любые знания о древних временах.

— Честно говоря, я знаю не так уж много. — Ответил я. — Насколько мне известно, раньше на месте пустыни находился Серебряный Лес, в котором жили бессмертные эльфы. А где-то недалеко от леса находились Кристальные Горы, внутри которых в пещерах и подземельях жил подгорный народ. Потом кто-то занёс в Серебряный Лес Скверну, из-за чего вся эта райская земля была уничтожена. А вот что произошло с Кристальными Горами мне непонятно. Судя по картам, в округе нет ничего, достойного называться горами.

— Да, так и есть. — Кивнул Сенан, уже записывая мои показания с какой-то свиток. — Вы можете добавить что-то ещё? Любую даже незначительную деталь?

— Ну, говорят, что эльфы были детьми богов. А ещё в их лесу находились врата в Призрачных Замок.

— Призрачный Замок?!! — Взвился монах, начав копаться в завалах макулатуры в книжном шкафу. — Я только однажды читал упоминание о нём, но так и не понял, что это за замок такой.

— Это место, через которое можно было быстро добраться в дальние земли. Настолько дальние, что любым другим способом добраться до них было невозможно.

— Да! Вот оно что! — Сенан уже опять строчил что-то в своём свитке. — Теперь многое становится понятным.

Через пару минут он отвлёкся, глянул на меня, тяжело вздохнул, отложил перо и свиток, после чего начал свой рассказ.

— Итак, я расскажу вам историю этих земель, а вы уже сами решите, что ещё вам нужно знать. В незапамятные времена эта земля служила домом для двух великих народов. Высшие эльфы и истинные гномы были потомками Немощных Богов. Неизвестно, что тут было до их появления, но некоторые летописцы утверждают, что эти земли были созданы из первозданного Хаоса первыми эльфами и гномами. Эти две расы жили рука об руку и создали мир, наполненный удивительными чудесами. Но однажды эльфы прогневили Иных Богов, и те наслали на их землю неведомую напасть. В одном из древних текстов говорилось, что, возможно, Скверна пришла в Серебряный Лес через Призрачный Замок.

На этих словах монах отвлёкся, чтобы записать какую-то свою мысль в свиток.

— Так или иначе, Скверна поглотила и Серебряный Лес, и Кристальные Горы и ещё тысячи стран вокруг. Безраздельно царствовала она в этом мире неисчислимые века. Под воздействием Скверны все живые существа на этих землях изменились до неузнаваемости, превратившись в страшных чудовищ. А потом случился Третий Удар. Не спрашивайте меня, что это был за удар, почему он был третий, и когда произошли два предыдущих. Всё что мне известно, это что Третий Удар сместил пласты реальности нашего мира, а за одно нанёс смертельную рану Источнику Скверны, что обосновался на месте бывшего Серебряного Леса.

— После этой катастрофы сила Скверны начала уменьшаться. Она ещё боролась за жизнь, но уже была обречена. Территория под её контролем начала неуклонно уменьшаться, а освободившиеся земли стали заселяться людьми. То была эпоха героев. После ухода Скверны, поражённые ей существа обретали свободу воли, но по-прежнему оставались страшными монстрами. Первые Люди, появившиеся в этих местах, были как один могущественными магами. Они очищали земли от сонмов чудовищ и селились в сияющих городах. Но однажды и эта эпоха подошла к концу.

— Добравшись до Источника Скверны, люди встретили неодолимого врага. Хотя эта сила уже была почти мертва, она всё ещё с лёгкостью могла поработить любого героя, превращая его в непобедимого монстра. И однажды в своей глупости Первые Люди обратились за помощью к Праведным Богам. Откликнувшийся на их молитвы бог не соизволил даже назвать своего имени. Но он узрел всё ещё живую Скверну и решил добить её, для чего создал Великое Огненное Солнце, которое и подвесил прямо над бывшим Серебряным Лесом. От лучей этого солнца все поражённые Скверной твари тут же сгорали в жарком пламени. Первые Люди возрадовались этой победе, но как оказалось, их радость была преждевременной.

— Великое Солнце сжигало не только Скверну. Оно иссушало землю, обжигало кожу и слепило глаза. Всего через несколько лет огромная территория превратилась в выжженную пустыню. В пламени этого солнца сгорели все города Первых Людей, а сами они превратились в обожжённых уродов, кутающихся в тряпки и прячущихся в тени. Но и это было ещё не всё. Сила солнца была настолько велика, что само пространство стало искажаться. Пройдя по одной дороге человек становился великаном, а свернув на другую превращался в карлика. Пути, что раньше преодолевались за неделю, теперь требовали годы путешествий и наоборот. Жизнь в этом месте стала настолько невыносима, что последние из Первых Людей добровольно принесли себя в жертву Немощным Богам, чтобы те спасли их потомков — обычных людей, коими мы и являемся. И Немощные Боги ответили на последнюю молитву своих детей.

— Силой своей веры они создали Великую Стену, что отделила пустыню и её Великое Огненное Солнце от остальных земель. Вместе с солнцем за стеной остался и разлагающийся труп Источника Скверны, спрятавшийся под землёй. Но после того, как Великая Стена разделила пространство этого мира на две области, выяснилось, что земли вокруг пустыни уменьшились в десятки раз. Или можно сказать, что это выжившие люди и растения увеличились. Так или иначе, все расстояния во внешнем мире изменились, так что Кристальные Горы превратились в Хрустальны Холмы. Оценить истинный размер этих гор теперь можно только пройдя по пути между Санагаром и Харшутом по пустыне. Там это занимает полгода, в то время как тут это расстояние можно пройти за несколько дней.

Я от подобной новости нахмурился, потому что моё посещение Хрустальных Холмов ничуть не помогло в понимании того, что делать дальше.

— А ещё одним интересным последствием этого чуда стало появление зугов. — Продолжил между тем свою историю монах. — Говорят, что эти твари произошли от самих Изначальных Гномов. Скверна изменила их, но благословение Немощных Богов всё ещё поддерживает их потомков. Когда боги воздвигли стену, зуги прятались от света Великого Солнца в подземельях Кристальных Гор. Даже Первые Люди не смогли искоренить эту заразу. Но после того, как горы уменьшились почти в пятьдесят раз, вместе с ними уменьшились и зуги, превратившись в мелких, но от того не менее опасных тварей. Более того, уменьшившись в размерах, они получили возможность быстро размножаться. Всего за несколько лет они заполонили все окружающие земли и с тех пор являются настоящим бичом этих мест. Чтобы добраться из одного города в другой людям приходится полагаться на помощь магов, которые являются дальними потомками Первых Людей, сохранившими свою силу. До меня дошли слухи, что в последнее время количество зугов, нападающих на караваны, увеличилось. Возможно, какая-то новая напасть гонит этих тварей прочь из подземелий.

После этих слов мне пришли на ум ктулханоиды, напавшие на караван. Вот уж кто смог бы потеснить зугов, совершенно не напрягаясь. Ведь все они были магами. Хотя, был ещё вопрос о том, насколько эффективна их магия Хаоса против порождений Хаоса, коими и были зуги.

— То есть подземелья подгорного народа находятся под Хрустальными Холмами. — Резюмировал я речь моего собеседника.

— Да, несомненно. — Кивнул тот. — Вот только вам проникнуть в эти подземелья не удастся.

— Почему? — Мрачно нахмурился я.

— Дело даже не в полчищах зугов. Что они для мага? Дело в том, что подземелья тоже уменьшились. Самые большие проходы зуги используют в качестве нор, в которых они и живут. А в те ходы, которыми пользовались рядовые гномы, теперь смогут пролезть разве что черви.

Да, подобный казус делал проникновение в нужные мне подземелья невозможным. Даже если бы я разрыл холмы и докопался до нужных мне проходов, это всё равно ничем бы не помогло.

— Что интересно, я помню семейную историю одного охотника, чей дом находится недалеко от Хрустальных Холмов. Дед его отца утверждал, что его отец однажды ушёл на охоту, а спустя неделю вернулся в виде крошечного человека. По его словам, он прошёл через какую-то пещеру и уменьшился. После этого охотник ушёл из дома, чтобы пройти по пещере в обратном направлении и вернуть свой настоящий размер, но обратно уже не вернулся.

Идея о том, что есть способ стать «мальком-с-пальчиком» вернула мне былую уверенность в завтрашнем дне.

— А где живёт этот охотник? И как его зовут? — Спросил я у монаха.

— Где живёт, я не скажу. У этой семьи есть какой-то свой секретный способ скрываться от зугов, так что они построили себе дом недалеко от Хрустальных Холмов и охотились, если можно так сказать, на редкие грибы и растения, растущие в тех местах. А зовут каждого представителя этого рода Ингеус сын Ингеуса. Поспрашивай о нём в городе. Может, кто-нибудь сможет подсказать тебе, как его найти.

Получив цель для поисков, я воспрял духом и вскочил на ноги. Впрочем, прежде чем идти дальше, можно было отблагодарить монаха, тем более, что у меня уже был в наличии подходящий подарок.

— Брат Сенан, вы очень помогли мне в моих поисках. Так что прошу вас принять этот скромный дар в качестве моей благодарности. — С этими словами я протянул монаху Сон Души, купленный мной в Санагаре. Не выбрасывать же эту вещицу. А мне она даром не нужна.

— Это же… — Потерял дар речи монах. — Вы уверены? Эта штука стоит тысячу золотых монет.

— Уверен. — Отмахнулся я. — Для мага вроде меня тысяча монет — это сущая мелочь.

— Что же, тогда я принимаю ваш дар. Лишняя сотня лет жизни ещё никому не помешала. — С этими словами Сенан взял камушек и спрятал его в небольшой деревянной шкатулке, вынутой из ящика стола.

Распрощавшись с историком, а потом и с настоятелем монастыря, которого я облагодетельствовал десятком золотых, я направился к городу. Как и Санагар, Харшут примыкал к светящейся пелене Великой Стены, за которой находилась Великая Пустыня, освещаемая Великим Солнцем. Создавшие всю эту ересь боги явно страдали манией величия. Впрочем, судя по описанию этих тварей, они ей не страдали, а наслаждались.

Едва пройдя через ворота города, я столкнулся с угодливым стражником, который тут же изъявил желание помочь мне с решением любого вопроса. А поскольку ему даже было известно моё имя, то становилось понятным, что караванщики уже успели распространить слухи о моём величии.

Стоило мне только заикнуться о том, что я ищу Ингеуса сына Ингеуса, как охранник сообщил, что знает, где его искать, и повёл меня в какие-то трущобы. Там в одном из грязных кабаков моему взору был представлен пьяный в хлам мужик, неспособный даже стоять на ногах. После того, как я удостоверился, что данный индивид и вправду откликается на имя Ингеус, я применил к нему страшную кару в виде заклинания протрезвления. А поскольку использовал я при этом магию Порядка, то эффект получился постоянный и пожизненный. С этого дня охотник, сам того не желая, стал убеждённым трезвенником, потому что алкоголь на него больше не действовал.

После небольшой воспитательной беседы со стражником, подтверждённой профилактическим ударом кулака в печень, охотник предстал передо мной, готовый ответить на любой вопрос великого мага. История жизни этого охотника оказалась нетривиальной. Как и многие поколения до него, он родился и жил в охотничьем домике рядом с Хрустальными Холмами. Бизнес его шёл ни шатко, ни валко, но собираемых растений хватало на весьма комфортную жизнь. Вот только два месяца назад в его доме появились, как он сказал, «отвратительные черви с щупальцами заместо головы», которые буквально изъели его дом, разрушив магическую защиту этого места. После этого охотнику и его семье пришлось срочно бежать в город. С собой они смогли забрать только самое необходимое, а всё нажитое непосильным трудом сгинуло, будучи сожранное ордами зугов. С тех пор охотник начал катиться по наклонной на самое дно общества, пропивая последние деньги.

На мой вопрос об истории с уменьшившимся прапрадедом, Ингеус подтвердил, что такая семейная история действительно есть, вот только он не знает, где находится та самая «волшебная пещера». Эта информация оказалась настолько секретной, что была утеряна ещё пару поколений назад. После этого я заставил охотника отметить на моей карте положение его дома, обрадовал золотой монетой и оставил убеждаться в том, что напиться ему больше не суждено.

После этого мне оставалось только отправиться прочь из города прямиком к отмеченной на карте точке. По пути я думал о том, как мне искать заветную пещеру. Согласно истории, главный герой отсутствовал дома неделю. С учётом его размеров, уменьшился он примерно в пятьдесят раз. За неделю он не мог пройти больше трёхсот пятидесяти километров, что в нужном масштабе даёт круг радиусом в семь километров максимум. А скорее всего речь идёт о круге радиусом в четыре километра или даже меньше. В целом, не так уж и много. Конечно, для того, чтобы обшарить такую территорию нужно будет приложить массу усилий, но ведь у меня есть магия. Так что оставалась надежда, что я застрял тут ненадолго.

Дом охотника был затерян между оврагами, заросшими густыми кустами. Эти растения были настолько горькими, что даже зуги отказывались их есть. С высоты в пару сотен метров найти нужно место было несложно. Конечно, попутно мне пришлось отбиваться от зугов, но мой опыт путешествия в караване не пропал зря, так что ни одна тварь не смогла добраться до меня.

Уже возле самого дома я заметил внизу несколько ктулханоидов, после чего резко сбросил высоту и постарался максимально замаскировать свою энергетику. После этого я прокрался к руинам дома и принялся наблюдать за тварями, проводящими на этом месте какие-то раскопки. Сейчас у меня было достаточно времени, чтобы понаблюдать за ктулханоидами «в естественной среде обитания». Эти твари, похоже, не имели костей, потому что их вытянутые тела и конечности могли изгибаться под любыми углами в любом месте. Кроме того, их кожа выглядела лоснящейся, потому что была покрыта отвратительной слизью. Из-за этого слизь оставалась там, где они ходили или что-то трогали. Только посмотрев на эти отвратительные потёки, я сразу понял, что мне нужно искать.

Охотник говорил об «отвратительных червях», но при этом описывал он типичного ктулханоида. Путём нехитрых предположений выходило, что вначале эти твари проникли в дом в своём истинном обличье, в смысле размере. А потом они нашли «волшебную пещеру», с помощью которой увеличились и стали сравнимы с человеком. Так что мне нужно было просто следовать за следами слизи на земле, чтоб найти нужное мне место.

Вокруг дома было «натоптано», так что я даже с расстояния понял, куда ведут эти следы. Я спустился на дно оврага чуть в стороне, нашёл уже не такие заметные остатки слизи и пошёл по ним, внимательно поглядывая по сторонам. Обычно, зуги летали стаями, но иногда встречались и одиночки. Подобные «сюрпризы» не давали расслабиться, заставляя контролировать окрестности. Вот только через пятнадцать минут мне навстречу попался одинокий зуг, с которым явно было что-то «не то». Если быть точнее, то он был размером со слона.

Едва завидев меня, эта тварь рванула вперёд, с треском сминая кустарник. Под конец этого спринта она взмахнула крыльями, сделала длинный прыжок и уже почти добралась до меня, когда я встретил её магией. С увеличением размера, у зуга увеличились и магические способности, так что первой атакой мне его убить не удалось, и пришлось срочно лететь назад и в сторону. Но потом я приноровился и прожёг в тупой башке этой твари дыру, после чего она уже не думала о нападении, так как думать было нечем.

Приняв эту встречу за благоприятный знак, я опять направился вперёд, ориентируясь уже на чёткие следы многотонного зуга. Через полчаса я добрался до места, где отвесные стены очередного оврага расступались, оставляя округлую площадку. И на этой площадке сейчас шла эпическая битва ктулханоидов с зугами. Последние так и пёрли из приличных размеров пещеры в стене оврага. Я не стал ждать, чтобы выяснить, кто победит, а банально ударил огнём и энергиями Порядка, выжигая это гнездо мерзости. Убедившись, что выживших не осталось, я пошёл внутрь пещеры, опять ориентируясь на следы слизи и лап зугов.

Тут по дороге мне встретилось ещё несколько мутировавших гномов, которых я испепелил почти не напрягаясь. Главное было просто приноровиться. Кроме размеров и дикой ярости зуги не могли похвастаться особыми бойцовскими качествами.

Путь по пещере продолжался почти час, но в конце концов я вышел наружу, оказавшись посреди горного склона рядом с ущельем, где бесчисленные рои летающих зугов бились с не менее бесчисленными толпами ктулханоидов, кишащих на земле. Едва только выйдя на свет солнца, я тут же ощутил, что это и есть те самые Кристальные Горы, которые были мне нужны. По-видимому, размер имел значение.

Я не стал вмешиваться в битву двух армий, а быстро проскользнул в сторону. «Компас» опять вёл меня, так что проблем с выбором пути у меня не было. Пробежавшись по открытой местности и отбившись попутно от десятка летающих зугов, я нырнул в небольшой проход в скале. Стены здесь были украшены многочисленными узорами и надписями, оставшимися ещё со времён гномов. Несмотря на прошедшие миллионы лет, рунная магия всё ещё продолжала действовать.

Ход, который я выбрал, был слишком узким для зугов, так что дальнейший мой путь проходил в безопасности, тьме и тишине. Шаг за шагом я спускался в самые глубины гномьих шахт. Спустя некоторое время отделанные узорами проходы сменились просто прямоугольными коридорами. А ещё глубже им на смену пришли едва обработанные штреки, прорубленные в сплошном камне гор. Ещё через час я уже шёл по природным пещерам, где лишь время от времени встречались следы работы киркой или магией.

В этих запутанных мрачных ходах царила особая атмосфера. Даже во времена гномов эти проходы уже были древними, как сама земля. Тут властвовали не гномы, а древние обитатели подземелий, что вечно слонялись по запутанным пещерам с одной им понятной целью.

В подтверждение моих мыслей, из-за поворота выползла отвратительная огромная туша каменного червя, который тут же попытался сожрать меня. Пара ударов магией оставила от этого монстра быстроразлагающиеся ошмётки, после чего я продолжил путь.

Чем дальше я шёл, тем больше ощущал безнадёжность, пропитавшую каждый камень этих бесконечных подземелий. Компас уже не мог указать мне путь, и мне оставалось только бесцельно плутать в природном лабиринте, раз за разом уничтожая кошмарных монстров, обитающих тут.

Я потерял счёт времени, проведённом в этом царстве кошмаров, когда удача улыбнулась мне. В одном из проходов, куда я свернул по наитию, я услышал звуки схватки и боевой клич. Поспешив вперёд, я увидел, как гигантская слизневая сороконожка нападает на гнома. Да-да, самого обычного бородатого гнома с киркой в руках. Я тут же бросился ему на помощь и всего парой заклинаний обратил его противника в прах, который тут же впитался в стены, чтобы мгновение спустя воскреснуть ещё одним монстром в другой части лабиринта.

Как ни странно, гном не обрадовался появлению нежданного спасителя и теперь направил своё примитивное оружие уже на меня.

— Успокойся, я не буду тебя есть. — Обратился я к нему.

— Уверен? — Переспросил тот.

— Ну, если ты настаиваешь, то я могу откусить от тебя кусочек.

— Я так и знал, что ты просто ещё один кошмар!

С этими словами гном выкрикнул какой-то боевой клич и бросился на меня, замахиваясь киркой. Увы, к его сожалению, на этом вся битва и закончилась. Каменные ветви выросли из стен пещеры и спеленали его так, что он не мог даже двинуться.

— Что же ты такой невежливый? — Злобно улыбнулся я, заглядывая ему в глаза. — Я всего лишь собираюсь сожрать твоё сердце.

Окончание своей речи я уже не говорил, а кричал голосом, вселяющим ужас в тех, кто его слышал. Эта фраза, а также ощущение беспомощности вселили в сердце гнома такой ужас, что тот завопил и… проснулся. А вместе с ним проснулся и я, оказавшись в материальном мире.

Сейчас гном лежал на каменном ложе, а я нависал над ним. Моя жертва открыла глаза, увидела мою физиономию и громко завопила, отбрыкиваясь от близости со мной руками и ногами. И будто вторя этому воплю, повсюду начали раздаваться гневные и испуганные выкрики. Я принял вертикальное положение и упёрся макушкой в каменный потолок. Сейчас я находился в помещении, где располагалось множество кроватей, на которых вплоть до этого момента тихо мирно спали гномы. Но услышав крики, они просыпались, видели меня, после чего сами начинали орать, будто им приснился Чужой.

Всего через несколько секунд самые храбрые и безрассудные из коротышек попытались напасть на меня. Вот только в этом мире под моим контролем была настоящая магия, которую я не постеснялся применить, чтобы мгновенно обездвижить всех присутствующих и прекратить их раздражающие вопли.

Только в помещении установилась тишина, как со стороны входа послышались новые вопли, и спальню вломились одетые в броню и вооружённые топорами бородачи. Их постигла та же участь, после чего я запугал всех присутствующих, наслав на них соответствующее заклинание. А дальше мне оставалось только задавать правильные вопросы, выпытывая из обезумевших гномов нужные мне ответы. Спустя примерно сутки я уже знал всё, что мне было нужно, а гномы смирились с тем, что к ним в пещеры проник кошмар из снов, с которым они совершенно ничего не могли сделать.

Гном, которого я встретил в мире снов, оказался в подземелье с монстрами не просто так, а вследствие действия древнего проклятья Иного Бога. Эти гномы были дальними потомками тех самых Истинных Гномов, которые во сне попадали в Кристальные Горы. Вот только после осквернения мира снов, бывшие приятные сны превратились в смертельно опасные кошмары. Когда гном попадал в это место, его душа пожиралась кошмарами, а тело умирало. Из-за этой напасти средняя продолжительность жизни гнома снизилась до шестидесяти лет и продолжала уменьшаться.

Вслед за проблемами во сне, гномов преследовали беды и в реальной жизни. Они растеряли многие свои древние знания, и сейчас просто ютились в бывших шахтах своих предков. Их промышленность находилась в упадке, а еды хватало только для того, чтобы свести концы с концами. Кроме того, горные гоблины и лесные орки были не прочь отведать гномьего мяса, постепенно загоняя тех в самые дальние и опасные части подземелий. В общем, цивилизация гномов скатывалась в бездну, и тем оставалось только ныть о несправедливости судьбы и терпеливо сносить невзгоды.

Посочувствовав страдальцам, я сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться. С моей стороны я дал им магическое огнестрельное оружие, плюс описал, как сделать автомат Калашникова самостоятельно. А в ответ я потребовал от них выделить мне отряд гномов, которые должны были провести меня к Отвесным Скалам — горному массиву в нескольких сотнях километров к востоку от их нынешнего места жительства. Сами гномы в тех местах не были уже тысячи лет, но знания о географии окружающего мира у них всё ещё имелись. Самым важным в моём требовании было то, что в поход должен был отправиться тот самый гном, которому я приснился. Именно через него я пробрался в этот мир, а потому не мог удаляться от него на длительный срок.

Увидев в действии моё оружие, гномы тут же согласились на все условия. Если бы было нужно они даже согласились бы принести весь отряд в жертву тварям Хаоса, потому что дал я им не какие-то там мечи или арбалеты, а настоящие автоматы, способные превращать в пули любые подручные материалы и стрелять ими, разгоняя до скорости километр в секунду. Конечно, работа этого оружия обеспечивалась зарядом магии в накопителях, но можно было и принести в жертву какого-нибудь разумного, чтобы использовать его душу в качестве источника энергии.

В результате, сотня магических автоматов осталась у гномов в пещерах, а со мной отправился отряд в тридцать смертников, вооружённых не только автоматами, но и гранатомётами, пистолетами и огнемётами, швыряющимися зарядами термитной смеси. Этого арсенала гномам должно было хватить, чтобы начать отбивать подземелья и постепенно освоить собственное производство огнестрельного оружия, благо с помощью простейшей рунной магии им удалось в кратчайшие сроки начать производство бездымного пороха на основе нитроцеллюлозы.

Когда наш отряд добрался до поверхности, я выяснил неприятную для себя вещь. Моё тело сна не могло находиться на солнечном свету. В этом отношении я был подобен вампиру. Пришлось нам вернуться, чтобы я смог создать себе полностью герметичный доспех из воронённого металла. Мне даже не пришлось ничего особо изобретать, потому что у гномов в загашнике уже валялся такой доспех, ранее бывший «оболочной» для магического голема. В обмен на этот металлолом я рассказал гномам идею двигателя внутреннего сгорания и тяжёлой бронетехники, способной сравнять с землёй целое поселение орков силой десятка гномов на пяти танках.

После этого мы опять вернулись на поверхность, где я провёл «полевые испытания» своей новой одежды. Далее наш отряд двинулся по горам в нужную сторону, попутно уничтожая всех встреченных существ. Орки, гоблины, люди, тролли, оборотни, вампиры, кентавры и прочая нечисть разлетались в кровавый фарш, едва только входили в зону видимости отряда. Довольно быстро всё оружие получило постоянную подпитку магией от порабощённых душ противников, после чего гномы могли палить во все стороны, ничуть не ограничивая расход боеприпасов. Для особо стойких противников были припасены свинец, вольфрам и ванадий, а всякую шваль они расстреливали стальными пулями, которые хоть и не обладали большой пробивной силой, но этот недостаток компенсировался высокой начальной скоростью и шквальным огнём на подавление.

После того, как наш отряд вышел из гор на равнинную местность, я познакомил гномов в таким чудом инженерной мысли, как БТР. Правда, в нашем случае машина была рассчитана на комфортную перевозку тридцати пассажиров, так что получившийся монстр был поистине огромен. Зато восемь его гигантских колёс позволяли преодолевать любые препятствия, включая болота и реки.

С использованием техники наша скорость передвижения заметно возросла. Правда, средняя скорость движения к цели изменилась не сильно, потому что гномы решили по пути «обкатать» машину в боевых условиях, уничтожая все селения разумных существ, которые им только удавалось обнаружить. Против массированного артиллерийского и миномётного обстрела никакая магия не помогала, и противники гномов за место под солнцем отправлялись «в поля вечной охоты».

В общем, впереди нас всё дрожало, а позади пылало. Так, оставляя за собой след в виде сожжённых деревень и городов, мы и прибыли в окрестности нужных мне Отвесных Скал. Этим поэтическим именем называлась высокая цепь заснеженных гор, где жили крылатые люди. Назывались эти горы отвесными, потому что они возносились на большую высоту практически без предгорий, из-за чего их снежные пики были видны на огромном расстоянии.

Вдоль горной гряды тянулся тракт древней дороги, построенной гномами в незапамятные времена. Раньше он больше напоминал высокую стену, возвышавшуюся над равниной. За прошедшие годы пыль и растения подняли уровень равнины на десятки метров, но до сих пор дорога возвышалась над ней, очищаемая от пыли и мусора могучей рунической магией.

Нам пришлось ехать вдоль этой дороги километров пять, прежде чем мы добрались до специального съезда, по которому смогли бы забраться на неё. Тут гномы обнаружили целую плиту, в которой были высечены имена строителей этой дороги и объяснялось, как и зачем она была сделана.

Пока бородачи прыгали рядом с этой археологической находкой, я посматривал на небо, в котором заметил одинокого разведчика крылатых людей. А примерно через полчаса, когда гномы немного успокоились, к нам с небес спустилась целая процессия людей, одетых в красочные доспехи и вооружённых луками.

— Согласно указу нашего короля Мирсратдхруна сто девятнадцатого, каждый, кто воспользуется этой дорогой должен заплатить дань крылатому народу в размере десятины от стоимости перевозимых товаров. — Пафосно возвестил нам посланник, наивно полагающий, что расстояние в десять метров позволяет ему находиться в безопасности от «глупых коротышек».

Не успел я ответить на это заявление, как слово взял предводитель отряда. Обычно, именно он занимался всякими текущими проблемами, так что и на этот раз решил, что моего внимания эта проблема с пернатыми выскочками не стоит.

— Слушай сюда, пернатый. Эту дорогу построили гномы для гномов, и прямо вот здесь об этом написано. Вы не имеете никакого права что-то требовать от гномов за проход по их собственности. Так что вали отсюда, тупая курица, пока я тебе перья не повыдёргивал.

Гном не знал этого, но своей речью он дважды сумел смертельно оскорбить крылатых людей, которые не терпели сравнения с курицами, а выдёргивание перьев считалось у них самым позорным видом наказания. Так что «горячий житель гор» не стал раздумывать, как бы ответить на эти оскорбления, а быстро сдёрнул с плеча лук и начал натягивать стрелу. Увы, на этом его успехи закончились, потому что вся эта группа парламентёров давно находилась под прицелом автоматов и пушки БТР. Так что как только стали понятны его намерения, тело крылатого человека буквально разорвало пулями в клочья. А через ещё пару секунд та же участь постигла и всю остальную делегацию.

Я горестно вздохнул и направил свой взгляд в небеса, где парила «группа поддержки», сейчас на всех парах улепётывающая в сторону гор. Вообще-то, моей целью были как раз эти крылатые люди. Я должен был проникнуть в их сон, чтобы через него добраться до следующей «контрольной точки». Вот только гномы порешили всех потенциальных жертв моих ночных кошмаров, из-за чего мне теперь требовалось попасться на глаза ещё одной группе аборигенов.

Я провёл внушение своим спутникам, заставил их залезть внутрь машины и принялся ждать развития событий, поглядывая на небо. Развитие не заставило себя долго ждать, потому что через час со стороны гор появилось целое облако, состоящее из крылатых людей, собирающихся покарать бескрылых агрессоров. За это время я успел допросить душу одного из парламентёров, так что знал, что подобная реакция была закономерной. Если крылатые люди встречали сопротивление, то они летели на войну всем своим народом. Мужчины и женщины, воины и крестьяне, дети и старики — все они сбивались в одну стаю, после чего налетали на врагов, подавляя их своей численностью и яростью.

Эта стратегия работала достаточно хорошо, потому что зная о ней, никто из обитателей равнин не рисковал задирать пернатых маньяков. Вот только на этот раз орешек оказался им не по зубам. Хотя эта раса и владела магией, как и вся магия этого мира, она была довольно слабой. Более того, большая часть магических способностей крылатых людей была направлена на поддержание себя в воздухе. Поэтому, в бою они предпочитали использовать луки и копья, просто бросая их в противников с безопасной высоты.

Вот только в данном случае стрелы и копья не могли даже поцарапать броню или пробить армированную резину колёс. В то же время пушка и два пулемёта с дистанционным управлением, установленные на крыше БТР, могли уничтожать любые цели на высотах менее одного километра. Так что чем в более плотные стаи сбивались нападающие, тем проще гномам было их убивать. Через несколько часов мне даже пришлось отдать приказ начать стрелять резиновыми пулями, чтобы не прикончить вообще всех крылатых людей этого мира.

В конце концов, за полчаса до заката солнца остатки летучей армии убрались прочь, оставив на поле боя более девяноста процентов представителей своей расы. Назвать это разгромом я не мог, потому что скорее это было массовым самоубийством. Что самое смешное, высшие чины, управлявшие действиями армии, сами в бой не лезли, а потому остались в живых.

Когда за землю опустилась ночь, и тупые курицы завалились спать в своих гнёздах, я отдал приказ гномам возвращаться домой после восхода солнца, а сам устремился к горам. Там я под покровом тьмы просочился в спальню самого Мирсратдхруна сто девятнадцатого, после чего проник в его сон. Мне нужен был носитель королевской крови, имеющий доступ к особому пространству мира снов, которое он вроде как должен был охранять. Увы, как и весь этот мир, традиция сноходчества у этой расы пришла в упадок, так что зажравшийся петух не смог сопротивляться моему влиянию. Так что всего через пять минут пыток и кошмаров он поддался моим уговорам и переместился в нужное мне место мира снов.

Обитель Звёздной Пыли была небольшой горной долиной, затерянной в бесконечном море облаков. Тут жили остатки когда-то великого народа Крылатых Людей. Только здесь в мире снов они ещё помнили о былом величии своей расы, в то время как в реальном мире их потомки выродились до уровня антропоморфных куриц с куриными же мозгами. Приведший сюда представитель «королевской династии» тоже не отличался наличием мозгов, так что сразу же после нашего появления в этом месте начал орать на всю округу, зовя на помощь. Пришлось мне осуществить свою угрозу и отправить его душу на корм демонам. С учётом того, что сегодня днём погибли все его прямые потомки, королевский род полностью прервался. Впрочем, это были не мои проблемы.

Между тем, в мире снов меня окружила толпа крылатых людей, ощетинившаяся различным колюще-режущим инвентарём.

— Давайте, договоримся. — Сделал я попытку провести мирные переговоры. — Вы даёте мне уйти отсюда, а взамен я оставляю вас в живых.

Увы, все представители летающих королей отличались изрядной склочностью, так что на моё щедрое предложение они ответили угрозами, к исполнению которых тут же и приступили. Конечно, среди местных обитателей были довольно сильные маги, работающие с силами Порядка, вот только я к этому моменту уже «сменил ориентацию» и встретил их мощнейшим потоком энергий Хаоса. Как я и подозревал, с подобным подарком никто из нападавших справиться не сумел, так что данный мирок внезапно лишился всего населения.

Я немного не рассчитал свои усилия, и после моей атаки всё это место начало разваливаться на куски, растворяясь в облаках. К счастью, я успел ступить на нужный мне Путь и отправиться дальше, нисколько не заботясь о судьбе всей этой тупой крылатой расы и их наследии, чем бы оно ни являлось.

Дальнейшее моё передвижение проходило по весьма живописным местам. Радужная дорога вела меня меж облаков от одного летающего острова к другому. Неудивительно, что крылатые люди видели во снах такое место. Земли под ногами тут не бывало в принципе, и даже летающие острова вряд ли смогли бы успокоить приступ страха высоты из-за своего небольшого размера.

Спустя примерно неделю, все эти «райские красоты» уже изрядно мне поднадоели и вызывали лишь раздражение своими слишком яркими красками. Но не успел я заскучать, как «на горизонте» появился огромный летающий остров, всю поверхность которого занимал прекрасный сияющий город. Добравшись до его белоснежных стен, я смог окунуться в атмосферу настоящей развитой цивилизации, более подходящей не этому фэнтезийному миру, а каким-нибудь Звёздным Войнам.

Дело было в том, что по улицам города разгуливали не только люди, но и прочие весьма странные существа совершенно невообразимых форм и расцветок. Кто-то из них шёл, кто-то летел, третьи плыли, делая вид, что вокруг них вода. И весь этот паноптикум куда-то спешил, о чём-то договаривался и за что-то торговался. Стражники на входе в город просветили меня, что данный топографический элемент местности является нейтральной территорией и находится под защитой великого духа мира снов Эфириона. Запрещалось под любым предлогом нападать на жителей и гостей города. А карой за подобное нарушение была встреча с самим владыкой города, пережить которую дано было не каждому.

Что самое интересное, я видел на улицах не только представителей сил Порядка или нейтральных существ, но и настоящих демонов Хаоса, которые ничуть не скрывали своей характерной ауры. Я решил пройтись по городу и посмотреть, чем тут вообще живут разумные. Учитывая множество каких-то непонятных для меня товаров, это место было довольно интересным, и можно было задержаться тут на некоторое время.

Так, блуждая по улицам города, я вышел на небольшую площадь с фонтаном, где неожиданно столкнулся с… Кёльдруном. Тот самый охотник, что провалился в море тьмы, вдруг вынырнул из толпы и как ни в чём не бывало поздоровался со мной и просил, как дела. Меня подобный поворот сюжета не обрадовал совершенно. Особенно учитывая тот факт, что прежде пронзительно голубые глаза этого индивида вдруг стали угольно чёрными, так что невозможно было даже отличить зрачок от радужки. Последовавшая за этим просьба опять стать моим спутником меня уже не удивила.

Здесь замышлялось что-то весьма дурно пахнущее, так что я решил пока подыграть неожиданно воскресшему знакомому, а потом увести его за границу города, где и прикончить по-тихому. В своём стремлении изобразить моего лучшего друга, Кёльдрун был слишком навязчивым, так что я уже начал задумываться о том, чтобы прикончить его прямо здесь, дабы не нагружать свою хрупкую психику.

За всей этой говорильней, я и не заметил, как согласился зайти в один магазинчик, где бывший охотник видел что-то очень интересное. И только заметив «продавца», я понял, что вот оно — то, ради чего был устроен весь этот цирк. Дело было в том, что продавцом в магазине был типичный ктулханоид, от которого так и несло энергией Хаоса. Причём не чистого, а какого-то искажённого. Можно даже сказать Осквернённого Хаоса.

Мерзкая тварь приблизилась ко мне и протянула отвратительный кусок слизи с чёрной личинкой внутри, навязчиво пытаясь всучить мне её в руки. А когда ктулханоид попытался незатейливо ткнуть этой мерзостью мне в грудь, я мгновенно применил силу Порядка, чтобы уничтожить зарвавшуюся тварь.

Кёльдрун от такого развития событий вначале испугался, а потом как-то странно обрадовался. А через пару секунд мне стало понятно, в чём дело. На улице, прямо за дверью магазина появилось духовное существо огромной силы, в котором я признал образ того самого Эфириона, что правил этим городом.

— Как ты посмел нарушить мой закон? — Проревела эта тварь, с корнем вырывая стену магазина, чтобы взглянуть на меня.

— Я защищался. — Ответил я, смело уставившись в ответ. — Он хотел заразить меня каким-то порождением Хаоса.

В доказательство своих слов я телекинезом поднял тот самый кусок слизи с личинкой внутри и продемонстрировал его духу.

— Неважно!!! Закон есть закон! — Ещё громче возопил Эфирион, размахивая своими щупальцами. Хотя весь его облик лучился светом и Порядком, форма тела больше подошла бы какой-нибудь твари Хаоса. — Выйди вперёд и прими мою кару!

Вопли этой амёбы-переростка буквально ввинчивались в мой виртуальный мозг, так что я не сразу заметил, что паразит в моей душе как-то странно реагирует на кусок слизи, висящий передо мной. Сейчас излучаемые им эмоции напоминали кошку, увидевшую за окном своего котёнка, нуждающегося в защите.

— Это что, твой родственник? — Спросил я у паразита, игнорируя зависшую передо мной тушу Эфириона.

В ответ мне пришёл сложный образ, из которого можно было понять, что зародыш был дальним и ущербным родичем паразита, о котором тот хотел позаботиться, дав больше сил и нормального хозяина. Образы гневного владыки города и зародыша наложились друг на друга, и у меня мгновенно сформировался план действий.

Я немного приоткрыл печать, сдерживающую паразита, так что тот смог высунуть наружу одну свою тентаклю. Стремительным и незаметным для окружающих движением он коснулся зародыша, после чего передал мне образ завершения своей части работы. А дальше я сделал шаг вперёд, вроде как соглашаясь с требованиями Эфириона, после чего впечатал зародыш прямо в его «божественную» тушу.

Вся эта операция прошла настолько стремительно и спонтанно, что правитель города даже не успел как-то среагировать. Конечно, его тело прикрывали разного рода магические щиты, но усиленный зародыш прошёл сквозь них, даже не заметив. После этого паразит скользнул в глубины души великого духа Порядка, и тот издал дикий вой, наполненный ужасом и безнадёжностью.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!! — Ревела эта тварь, будто решив отомстить мне, просверлил мозг своим воплем. — Как ты посмел?!! — А этот вопрос уже был адресован мне. Вот только в излучаемых эмоциях я явно читал не только гнев, но и страх. Страх именно передо мной, а не перед тем паразитом, что проник в его душу.

— Я всего лишь показал, что именно со мной хотел сделать продавец этого магазина. — Невинно ответил я. — Судя по вашим же словам, это не нарушает никаких законов и правил. А что, какие-то проблемы с вашим новым симбионтом? Вы чем-то недовольны?

После такого вопроса Эфирион внезапно заткнулся и чуть не поседел. По крайней мере его внешний вид приобрёл мертвенно бледный цвет. Похоже, он отлично знал, что за свинью я ему только что подложил.

— Убирайся из города. — Просипела эта туша, после чего исчезла также неожиданно, как и появилась.

Я мысленно перевёл дух, после чего схватил за шкирку находящегося в прострации Кёльдруна и потащил его к нужному мне выходу из города. Тот был в таком шоке, что даже и не подумал сопротивляться. Народ на улицах тоже смотрел на меня с ужасом в глазах, расступаясь при моём приближении. Так в тишине, окружённый благоговением и почитанием, я добрался до врат и ступил на Путь, ведущий в нужную мне сторону. Всё это время паразит коварно наблюдал из своего логова, распространяя эмоции удовольствия от удачно провёрнутой аферы.

Примерно через полчаса, когда я немного отошёл от всей этой невероятной истории, я остановился на одном из небольших летающих островов и обратил своё внимание на Кёльдруна, являвшегося виновником того, что меня чуть не убила какая-то зарвавшаяся амёба.

— Ну давай, рассказывай. — Приказал я ему, выпуская воротник куртки из своего захвата.

— О Крюгер, не губи! Прошу твоей милости. — Бухнулся тот на колени.

— Что-то поздновато ты спохватился. — Скрестил я руки на груди, встав в позу оскорблённой невинности.

— Я же не знал, что ты носитель Неназываемого! — Опять возопил этот олух, так что у меня зазвенело в ушах. — Смилуйся, прошу!!!

— Рассказывай. — Опять приказал я.

Вылитая на меня слезливая история была довольно банальной. Упав в море тьмы, по факту оказавшееся той самой Скверной, Кёльдрун попал в плен к ктулханоидам. Те сначала просто пытали его из любви к искусству, после чего впечатлились его историями обо мне и донесениями своих шпионов о том, как я расправился с засадой на караван. Зная о том, что конечной точкой моего пути будет Ультар, эти твари вычислили, что я непременно пройду через город Эфириона, где и решили устроить мне ловушку.

Нападавший на меня ктулханоид с самого начала был смертником. Он должен был или подселить в меня зародыш Скверны, или спровоцировать на «немотивированное» нападение, после чего подкупленный ими Эфирион должен был приговорить меня опять-таки к заражению Скверной. Вот только я спутал ктулханоидам все карты, так что сейчас охотник должен был находиться рядом со мной и играть роль их агента. А по факту эта продажная тварь начала умолять меня спасти его от новых хозяев, которые обещали за провал операции подвергнуть его душу бесконечным мучениям.

Выслушав всю эту ахинею, я успокоил заливающегося слезами охотника.

— Не беспокойся. Я знаю, как избавить тебя от власти этих порождений Скверны.

— Правда? Ты сделаешь это? — Воссиял он надеждой.

— Конечно. — Уверил его я. — Чтобы спасти от этих порождений искажённого Хаоса, нужно принести тебя в жертву обитателям Хаоса Изначального.

С этими словами я выдвинул стальные лезвия из своей правой руки и воткнул их Кёльдруну прямо в сердце. Тот непонимающим взглядом уставился на мою руку, а потом его глаза расширились от ужаса, когда он осознал смысл моих слов. А через секунду его душа отправилась на корм демонам Хаоса, чтоб им вечно сыто икалось во тьме.

Дальнейший мой путь к Ультару не был омрачён какими-либо проблемами или сложностями. Я просто шёл по радужной дороге по облакам. Спустя некоторое время дорога превратилась в дорогу из жёлтого кирпича, которая вилась по живописным полям и лесам мимо деревень и городов. Эта местность удивительно напоминала обычный материальный мир, радующий своих обитателей цветущей аграрной экономикой. Не обременённый наличием всяческих спутников, я летел над дорогой на своей максимальной скорости, минуя всех тех, кто нуждался в помощи и поддержке со стороны случайных странников. Некоторые особо ретивые индивиды даже пытались поймать меня на лету, одновременно умоляя о помощи, но не умея замедлять течение времени, шансов на это они не имели.

Так я и добрался в Ультар, образ которого горел в моём сознании. Только приземлившись на околице этого небольшого городка, я понял, что в своём путешествии несколько выбился за временные рамки, на которые рассчитывало Существо. Впрочем, как говорится, лучше поздно, чем никогда. Как подсказывала мне моя пятая точка, явись я сюда раньше, проблем бы у меня было куда больше.

По улицам города я пошёл уже не торопясь, стараясь полностью насладиться незабываемой атмосферой. Мне на ум даже пришла вполне подходящая песня, описывающая впечатления от моего попадания в это место.

https://www.youtube.com/watch?v=E-H3Vxm7p80&t=112

Самым удивительной и притягивающей мой взгляд особенностью этого города были конечно же кошки. Они бегали, лежали, сидели, играли и умывались, создавая непреодолимый образ бесконечного кавая. Не удержавшись, я присел на небольшой каменный парапет возле дороги и принялся гладить подвернувшуюся под руки мурку. Видя её забалдевшую физиономию, ко мне стали подтягиваться и другие кошки, тоже желающие внимания и ласки. Через десять минут я сидел в окружении ласкового мурчащего воинства, которое умиляло меня одним своим видом, не говоря уже о мягкой шёрстке и бархатистом мурчании.

Неожиданно, ко мне подошёл парень лет восемнадцати, который обратился ко мне обеспокоенным голосом.

— Странник, ты находишься в опасности! Эти воплощения дикого кавая стремятся подчинить тебя. Если ты не опомнишься, то весь остаток вечности будешь гладить их, чесать животики, носить на руках и выполнять все их капризы. Странник, ради твоего будущего я готов пожертвовать своей жизнью. Не упусти этот шанс. Беги!

С этими словами парень раскинул руки и плашмя упал спиной на землю. Усевшиеся рядом со мной кошки тут же напрыгнули на него и принялись тереться, мырлыкая и вылизывая свою жертву. Я посмотрел на освободившийся «путь к спасению», перевёл взгляд на лежащую у меня на коленях кошку и… продолжил чесать ей горло. Вся героическая жертва моего «спасителя» пропала втуне, когда вокруг собралось ещё больше кошек.

Наконец, через несколько часов я удовлетворил свою страсть к кошачьим нежностям, аккуратно отложил повисших на мне кошек в сторону, после чего подлетел к парню и выкопал его из-под целого мурчащего одеяла. Довольная рожа этого «спасителя» говорила о том, что спасаться он совершенно не желает.

— Тебе ещё нужно расти над собой, чтобы выработать иммунитет перед всепоглощающим каваем. — Заявил я ему, ставя на землю в месте, где концентрация кошек на квадратный метр была минимальной. Но даже так, стоило ему только прийти в сознание, как одна из кошек сама запрыгнула ему на руки и потребовала гладить себя.

— Благодарю тебя, странник. — Кивнул парень, соглашаясь с должностью гладильщика кошек и приступая к выполнению своих обязанностей. — Я буду вспоминать о твоей железной воле, чтобы однажды стать таким же великим, как ты.

Я на такое заявление лишь рассмеялся.

— Меня зовут Минакис. — Представился парень.

— Фредди Крюгер. — Ответил я. — Скажи, Минакис, где в этом городе можно найти Вечную Провидицу?

— Вечную Провидицу? — Переспросил тот. — Никогда не слышал о такой. В нашем городе вообще нет никаких провидиц, предсказательниц и ясновидящих. Единственное, чем знаменит Ультар — это кошками и тем, что в местной гостинице иногда останавливаются весьма странные личности… вроде тебя.

— Хм… — Недовольно хмыкнул я.

— Думаю, если ты кого-то ищешь, то тебе лучше спросить о нём у Атала — жреца Немощных Богов. Его можно найти в храме на главной площади города. — Добавил парень, немного подумав.

— Спасибо за совет. — Улыбнулся я, наблюдая за разомлевшей кошкой на руках у собеседника. После этого я безжалостно развернулся и оставил его прозябать в вечном рабстве у этих пушистых бессердечных созданий.

Храм и жрец нашлись довольно быстро. Собственно, ошибиться было сложно, потому что храм был самым заметным зданием на площади, а жрец был единственным человеком в храме. Собственно, храмом было небольшое прямоугольное строение, внутри которого был только один большой зал. Тут стояло несколько скамеек и большой белый алтарь, рядом с которым и обнаружился жрец, одетый в типичную жреческую хламиду.

— Здравствуйте, это вы Атал? — Обратился я к мужчине, читающему какую-то книгу. Тот закрыл свой талмуд и обратил на меня свой взор.

— Да. Чем могу служить?

— Мне нужно встретиться с Вечной Провидицей.

— Хорошо, она говорила, что вы придёте. — Кивнул он. — Следуйте за мной.

Отложив книгу в сторону, Атал поднялся со скамьи и направился к алтарю. Зайдя за него, он нажал на незаметный выступ, и в алтаре открылся проход, из которого так и повеяло духом таинственности и загадочности. Спустившись по лестнице, мы некоторое время блуждали по запутанному лабиринту подземелий.

— Провидица не любит незваных гостей? — Поинтересовался я, посматривая по сторонам и запоминая дорогу.

— Попасть к ней можно только если она сама этого захочет. — Согласился жрец. — Таков уговор.

Что это за уговор, кого и с кем, он тактично умолчал. Через пару минут, мы наконец подошли к дверному проходу, занавешенному потёртой тряпкой. Отодвинув эту своеобразную дверь в сторону, я зашёл в небольшую комнату. Моему взору предстала пожилая женщина, сидящая за низеньким столиком. Вдоль стен комнаты тянулись шкафы и полки, на которых были свалены кучи разнообразного хлама. В основном это были всякие мелкие безделушки, типа амулетов «на удачу» или «для защиты от сглаза». Быстро осмотрев комнату, я уселся на низенький пуфик, расположенный как раз напротив стола. Жрец остался снаружи, так что мне можно было сразу переходить к делу.

— Добрый день. — Поздоровался я. — Существо велело передать вам вот этот предмет в качестве оплаты за некие услуги. — Я отдал команду паразиту, и тот вытолкнул наружу светящийся шарик, который аккуратно плюхнулся на стол и превратился в сушёный кусок чего-то весьма отвратительного на вид.

— Сердце феникса. — Благосклонно кивнула провидица, до этого рассматривающая меня с доброй улыбкой. Она подняла мой «дар», осмотрела его, а потом не глядя бросила за спину куда-то в недра стоящего там шкафа. — А вот то, что Существо хотело купить.

Подняв ладонь лодочкой, она подула на неё, и с руки сорвался поток светящегося пуха, который собрался в ещё один светящийся шар, переливающийся загадочным мерцающим светом. Он висел передо мной, изображая из себя шар для лазерного шоу, потому что испускаемые им разноцветные зайчики беспорядочно бегали по стенам комнаты.

— Что это? — Поинтересовался я.

— Это координаты места, в котором заточена могущественная игровая фигура, которая сейчас принадлежит Существу.

— Оно хотело, чтобы я передал ему эти координаты? — Недоумённо спросил я. Тут явно был какой-то подвох.

— Зачем это игроку? — Рассмеялась женщина. — Оно отлично знает, где находятся его игровые фигуры. Более того, эту фигуру оно заточило в тюрьме лично. Правда, в тот момент она ещё не принадлежала Существу.

Тараканы быстро забегали в моей голове, производя нехитрые вычисления. Если эта информация не нужна Существу,то она нужна мне. Ну, по крайней мере это оно так думает. А с учётом его намёков на мою инициативность, становится понятным, что оно хочет, чтобы я освободил эту фигуру. Правда, открыто отдать такой приказ оно не может или не имеет права. Остаётся только рассчитывать на мою инициативность. Вот хитрый жук.

— А можете рассказать мне об этом месте? — Кивнул я на шар, аккуратно беря его в руки и раздумывая над тем, что делать с ним дальше.

— В мироздании существует множество душ, чьё могущество не позволяет так просто посадить их в тюрьму, а ценность делает расточительным простое уничтожение. — Начала рассказ провидица. — Для таких бунтарей и была создана особая тюрьма. Этот город в мире снов называется Неведомый Кадаф. Как ты уже мог убедиться, обычная магия в мире снов не работает. А в Кадафе не работает вообще никакая магия… кроме магии вероятностей. Там-то и содержатся души величайших преступников, гениев и идиотов. Правила этого места таковы, что попасть туда почти невозможно. Единственный способ — это использовать Звёздные Врата, набрав на них особый адрес. Время в этом месте течёт по кругу, так что попасть в Кадаф можно только один раз. Даже боги не могут попасть туда дважды. Чтобы освободить кого-то, нужно добраться до пленника и подобрать ключ для открытия клетки. Сильных магов вероятностей в мире не так уж много, и просто так их в эту тюрьму никто не пустит. Ну а выбраться из Неведомого Кадафа довольно просто. Нужно всего лишь ещё раз использовать Звёздные Врата, чтобы переместиться в другое место в мире снов.

После того, как я выслушал это подробное объяснение, мне даже стало немного стыдно. Мне буквально по шагам расписали всё, что я должен сделать… по собственной инициативе, ага. Что ж, раз уж я тут оказался, то нужно использовать ситуацию по максимуму. Передо мной сидит личность, которая явно знает довольно много. Думаю, Существо не обидится, если я «за его счёт» задам несколько вопросов.

— А вы можете сказать, что за паразит прописался в моей душе, и как от него избавиться? — Задал я свой самый животрепещущий вопрос.

Женщина печально улыбнулась и покачала головой.

— Ты знаешь, кто такой Ктулху? — Ответила она вопросом на вопрос.

— Э-э-э… — Опешил я от неожиданной смены темы разговора. — Это такой огромный морской монстр, который спит на дне моря. И когда он проснётся, то уничтожит весь мир. — Выдал я известную мне историю.

— Это не совсем так. — Покачала головой провидица. — Ты говоришь лишь о самом известном Ктулху, о самом первом из них. Ктулху — это не имя, а должность. Так называют жрецов Азатота. Этот величайший из Иных Богов обитает в самых глубинах Хаоса и бесконечно пожирает миры и их обитателей. Но иногда ему хочется съесть что-нибудь вкусненькое, и тогда на помощь Азатоту приходят его жрецы. Они хватают души смертных и передают их своему владыке. Изначально, жрецами Азатота становились его преданные последователи. Но его неуёмный голод приводил к тому, что большинство жрецов пожирались им ещё до того, как они успевали принести кого-то в жертву. И тогда Великий Бог Хаоса всемогущий Азатот начал отделять части себя, делая их своими жрецами. Когда такой Ктулху пожирает душу, она попадает прямиком в желудок Азатота, где будет перевариваться весь остаток вечности. А поскольку эти отделённые части не отличаются умом, то их подселяют в душу носителям, которые и должны решать, кто достоин быть принесённым в жертву Иному Богу, а кто нет. Как ты понимаешь, Азатот является самым могущественным существом в мироздании. Сравниться с ним может лишь Владыка Порядка Йог-Сототх. Зная об этом могуществе, никто не согласится помочь тебе избавиться от Ктулху в твоей душе. Ведь это будет прямым оскорблением Азатота и проявлением бунта против высших сил. Любая такая попытка закончится лишь тем, что Азатот лично сожрёт наглеца, используя отделённую часть самого себя. Надеюсь, теперь тебе всё понятно?

От заданного вопроса у меня мурашки по коже пробежались. Да уж, теперь мне всё понятно. Видимо, моё отношение ко всей этой ситуации проявилось на моём лице, потому что провидица добавила.

— Впрочем, в твоём случае всё не так уж плохо. Ты получил своего Ктулху, когда Азатот решил принять участие в одной из игр в качестве источника сверхсил. Он добровольно принял на себя обязательства следовать правилам Игры, так что пока ты участвуешь в очередной игре, он не будет тебя пожирать. Кроме того, ты можешь прислушиваться к настроению своего симбионта. Если он тобой недоволен, то значит ты собираешься нарушить правила игры. Если же он наблюдает за тобой, то значит твоя игра привлекла божественное внимание самого Азатота, и ты должен продолжать прилагать все усилия, чтобы победить. Ну а когда придёт твоё время… вполне возможно, что Азатот позволит тебе жить дальше и развлекать его своими поступками.

Да уж, отличная перспектива, что сказать. У меня прям слов нет, одни маты. Что ж, по крайней мере теперь у меня есть бесплатный датчик «законности» моих действий. Если Азатот не будет против того, что я выпущу игровую фигуру, то кто посмеет оспорить его решение? А уж такой вопрос, как освобождение пленника из самой надёжной тюрьмы в мироздании, всяко не пройдёт мимо его внимания.

— Что ж, спасибо за ответ. — Кивнул я.

— Обращайся. — Улыбнулась Вечная Провидица. — Я отвечаю на любые вопросы о будущем и прошлом. Правда, согласно уговору, делаю я это только в обмен на соответствующую плату. Твои сегодняшние вопросы были оплачены Существом с помощью сердца феникса. Если же ты когда-нибудь решишься посетить меня снова, то тебе стоит припасти что-нибудь ценное, вроде твоих хвостов.

Э, нет, не дождётесь. Мои хвосты мне дороги как память. В общем, намёк я понял, так что стоит закругляться.

Я схватил светящийся шарик с координатами и разместил его в своём разуме. Поскольку это был просто набор информации, то «копирование» прошло без проблем. Правда, как и в случае с другими адресами Звёздных Врат, имеющийся у меня адрес был одноразовым и должен был стереться после использования. Так что я разместил всю выданную мне информацию в совершенно изолированном участке памяти, чтобы мне попутно не стёрли чего-нибудь нужное.

Попрощавшись с провидицей, я откинул закрывающую вход тряпку, вышел на улицу и прищурился от яркого солнечного света. О том, что вообще-то я должен был оказаться в подземелье, я вспомнил только через несколько секунд. Обернувшись, я закономерно не обнаружил за спиной никаких дверей. Только сплошную стену какого-то дома.

Двинувшись по улице, я стал продумывать план своих дальнейших действий. Если честно, то я не горел желанием совать голову льву в пасть. Вот только выбора у меня особого не было. Не Ктулху, так Существо обязательно меня сожрут. И ещё неизвестно, что лучше. Остановившись посреди улицы, я посмотрел на играющих в тени дерева кошек, плюнул на всё и отправился к пушистым охотникам. Никуда это Существо не денется. А меня уже достало бегать, высунув язык. Так что устрою себе небольшой отпуск в Ультаре.

С этими мыслями я улёгся на травку и принялся наблюдать за кошками. Парочка котят тут же избрала меня в качестве средства маскировки, за которым можно было спрятаться от «добычи». Правда, я и сам оказался «хищником» и отловил одного самого наглого котёнка, чтобы обласкать его и потискать. Пока я развлекался, таким нехитрым образом снимая стресс, на улицах города поднялась какая-то суматоха. Кто-то куда-то бежал, что-то кричал, но я не обращал на это внимания, погрузившись в свой мир развлечений.

Через несколько часов солнце село, наступили вечерние сумерки, и пушистые хищники вышли на охоту. На удивление, в кустах и траве оказалось множество мышей и птичек, которых кошки ловили и пожирали целиком и по частям. Некоторые особо храбрые из котов пытались охотиться и на меня, но в наказание за подобную попытку они подвергались принудительному тисканию, после чего «хышники» сбегали от меня в расстроенных чувствах от осознания моего превосходства над ними.

Только спустя примерно неделю я почувствовал себя достаточно отдохнувшим, чтобы продолжить выполнение «квеста эпического уровня сложности». За это время вся непонятная суета вокруг улеглась и город опять превратился в сонное царство кошек.

Поднявшись с травы, я направился в ближайший лес. Вслед за мной увязалась пара любопытных кошек. Одного из «шпионов» я поймал и понёс дальше на руках, слушая его мурлыканье. В лесу примерно в получасе ходьбы от города я нашёл небольшую полянку и использовал магию Порядка, чтобы создать тут самые настоящие Звёздные Врата с дизайном Древних. Правда, тут отсутствовало «наборное устройство», потому что адрес следовало вводить самому с помощью магии.

Убедившись, что устройство соответствует «спецификации», я отпустил кошку, отошёл на несколько метров и использовал адрес Неведомого Кадафа. Сзади послышались какие-то выкрики, но я не обратил на них внимания, а быстро прошёл через портал.

Вышел я из светящегося круга, сияющего внутри ещё одного портального устройства, подозрительно похожего на всё те же Звёздные Врата дизайна Древних. Я находился на выложенной камнем площадке, вокруг которой шла колоннада. Место выглядело каким-то пустынным и запущенным. Небо было скрыто облаками, а земля была сухой и бесплодной. Насколько хватало глаз, всё вокруг было усеяно странными светящимися кристаллами, внутри которых застыли разного рода «пленники».

Я отправился вперёд, следуя по указанному в послании провидицы пути, за одно осматривая содержимое ловушек стазиса. Как меня и предупреждали, магия тут не работала вообще. Даже Хаос и Порядок были мне сейчас недоступны. А вот дизайн установок стазиса подозрительно напоминал творения Древних. Скорее всего, это Древние копировали дизайн с ещё более древних образцов технологий. А сейчас я мог наблюдать тот самый изначальный эталон внешнего вида «древней и продвинутой техники».

К моему удивлению, в стазисных ловушках находились не только живые существа, но и разного рода артефакты. К каждому «пленнику» прилагалась табличка с кратким описанием его имени, достижений и преступления, за которое он сюда угодил. И если мимо всяческих монстров я проходил без особого интереса, то «божественные артефакты» моя жаба настойчиво предлагала «освободить» и использовать в собственных целях.

Помнится, Существо говорило, что если я справлюсь с заданием, то смогу получить награду. То есть оно не обещало наградить меня, а только говорило о такой возможности. Так что стоит «проявить инициативу» и взять себе награду самому. Ведь именно этого от меня и ждут? Я задал этот вопрос паразиту, но тот как всегда проигнорировал меня. Что ж, будем считать, что разрешено всё, что не запрещено.

Через несколько часов я добрался до нужного мне места. По дороге мне скучно не было, потому что я чувствовал себя тут как в музее. Экспонаты были весьма интересными, и я особо не торопился, читая тексты на табличках и рассматривая самые интересные экземпляры.

Моей целью оказалась довольно симпатичная девушка. Фигурка и лицо у неё были что надо. Немного портили образ идеальной любовницы только большие загнутые рога на голове, кожистые крылья за спиной и тонкий чёрный хвост с «сердечком» на конце. Но больше всего меня удивило её оружие. Это было что-то вроде базуки с неё саму размером. Вещь была явно высокотехнологичная. Впрочем, пока мы находились в мире снов, это был всего лишь образ. А в этом месте оружие и вовсе не должно было работать.

Фото

Я глянул на табличку, прилагающуюся к экспонату, и прочитал текст.

«Зиновия Рейнхардт. Игровая фигура. Выиграла девяносто девять высокорейтинговых игр подряд. Осуждена за обещание засунуть своё духовное оружие в зад Йог-Сототху».

Уа-ха-ха! Отличный повод для того, чтобы засадить без пяти минут чемпиона в тюрьму. Чувствуется рука опытных интриганов. Но победить в девяносто девяти играх — это довольно неплохо. Я принимал участие в шестнадцати, но из них всего одна была рейтинговой.

Я присел и стал изучать устройство стазиса. На нём располагался небольшой экран и клавиатура. Быстро пробежавшись по опциям, я выяснил, что для отключения ловушки нужно правильно ввести пароль, при том, что сам пароль менялся с периодичностью тысячу раз в секунду. То есть нужно было или научиться вводить двадцатизначное число менее чем за одну тысячную секунды, или… заранее предсказать нужную комбинацию и ввести последнюю цифру в точно определённый момент времени.

Теперь понятно, почему тут требуется маг вероятностей. Воздействовать на будущее я не мог, но у меня всё ещё был опыт просмотра и выбора нужных вариантов грядущего. Хотя это и был мир снов, законы этого места формировали определённую реальность, и предсказание будущего тут было вполне возможным.

Я уселся в удобную позу и погрузился в медитацию, чтобы просмотреть варианты будущего. Задачка, конечно, была не из лёгких. Подбор пароля осложнялся ещё и тем, что при каждом нажатии на кнопку, введённое число влияло на генерацию будущих паролей, что делало подбор нужной комбинации ещё более сложным. Количество вариантов будущего было при этом настолько огромным, что любой нормальный маг сошёл бы с ума от одной попытки их просмотреть. Но поскольку я был ненормальным, то сразу задался вопросом: если боги захотят освободить какого-то пленника, то они что, будут сидеть тут и угадывать пароль?

Было очевидным, что нормальный бог посчитает это ниже своего достоинства. А значит, всё куда проще. Существует один единственный пароль, который сам подбирает себя в процессе набора его на клавиатуре. Так что тут нужно было или заранее знать правильный код, или просто увидеть вариант будущего, где код набирается сам по себе, просто потому что он должен набраться. Тут шансы угадать пароль довольно простые. Или я его угадаю, или нет. Пятьдесят на пятьдесят. Не раздумывая больше ни секунды, я начал набирать код, ориентируясь на свою интуицию. В конце концов, я достаточно долго наблюдал за действиями Алекса Браунинга, чтобы понять, как это делается. А ведь он-то как раз был Избранным Магом Вероятностей, который никогда не ошибался.

Спустя пару секунд, устройство стазиса тихо пикнуло и отключилось. Светящийся «кристалл» медленно растаял, освободив свою начинку.

— Привет. — Поздоровался я с Зиновией, поднимаясь на ноги. — Я Атман. Тебя начальство на работу вызывает.

Та похрустела шеей, осматривая меня и окружение, после чего поудобнее перехватила своё оружие и сошла со стойки устройства стазиса.

— А кто у нас нынче начальство? — Поинтересовалась она неожиданно жёстким голосом. Не такое ожидаешь от девушки, чей внешний вид так и кричит «возьми меня».

— Существо.

— Что за существо? — Не поняла меня девушка.

— Существо высшего порядка, осознать величие которого ты просто не в состоянии. — Дословно повторил я фразу, которую мне сказал сам обладатель этого имени.

— Ах, это Существо. Вот же хитрый жук. Сам же меня сюда засадил.

— Ты знакома с ним?

— Встречались. Не самый худший вариант игрока, кстати. По крайней мере он не даёт заведомо невыполнимых заданий, плюс не надоедает своими советами и поучениями, что и как делать.

— Да, это про него. — Согласился я, осматривая почти обнажённую фигурку своей коллеги.

— Ну, давай уже. — Потребовала от меня Зиновия.

— Что давать? — Не понял я.

— Давай уже начинай требовать, что раз ты меня освободил, то я должна отдаться тебе прямо здесь и сейчас.

Честно признаться, мелькала у меня такая мысль в голове. Вот только ситуация и окружение были не совсем располагающими к подобному развитию событий.

— Может, как-нибудь в другой раз. — Отказался я. — Я бы тебя с удовольствием трахнул, но не вижу смысла заниматься сексом в мире снов. Тут всё картонное и придуманное. Одна видимость кругом.

— Это ты мне что, одолжение делаешь? — Рассердилась девушка, правдоподобно разыгрывая оскорблённую невинность. — Думаешь, я так сильно этого хочу?

— Да-да, именно так я и думаю. — Поспешил согласиться я. — Давай уже выбираться отсюда.

Девушка мило надула губки и пошла в сторону портала, эротично виляя попкой.

— Сможешь сама отсюда выбраться? — Крикнул я ей вслед.

— Разберусь. — Раздражённо ответила она.

Ну, никто её за язык не тянул. А я, пожалуй, останусь и подберу себе «награду» помощнее. Я отправился в противоположную сторону подальше от портала. Как показывали результаты наблюдений, чем дальше в лес, тем толще партизаны. В смысле, с каждым шагом экспонаты в музее вокруг становились всё более продвинутыми и многообещающими.

Теперь вокруг встречались не только работающие установки стазиса, но и бездействующие. Их я тоже аккуратно обходил. Не хотелось бы «влипнуть» в одну из ловушек просто по неосторожности. Существо от такого финала просто лопнет от смеха. Уж меня-то спасать никто не будет.

Так, постепенно продвигаясь вперёд, я зашёл на территорию, где начиналось уже что-то похожее на остатки того мира, из которого сделали тюрьму. В окрестностях портала не было вообще ничего, кроме теснящихся друг к другу установок стазиса. А тут стали встречаться какие-то руины, полусгнившие пни и просто неровности рельефа. Сами «камеры хранения» тоже встречались куда реже, прячась от взглядов прохожих за всевозможными препятствиями.

Ещё раз осмотрев открывающиеся мне горизонты, я заметил примерно в километре от себя более-менее сохранившиеся развалины. Заинтересовавшись, я направился прямиком к ним, лишь краем глаза оценивая содержимое окрестных ловушек.

Развалины оказались довольно неплохо сохранившимися. Если быть точнее, это были даже не развалины, а недостроенный храм, у которого отсутствовала крыша и часть стен. По крайней мере я не видел никаких признаков обрушения конструкций. Всё вокруг было чистеньким и аккуратным, что несколько выбивалось из образа тех развалин, что я видел до этого.

Зайдя внутрь храма, я увидел очередную стазисную ловушку. Вот только тут она стояла на постаменте, изображая из себя чуть ли не объект поклонения. Осмотревшись, я увидел на соседней стене надписи, вырезанные в камне. Обычно, в мире снов я с лёгкостью мог читать и говорить на любом языке. Но этот язык в список «автопереводчика» не входил. Зато я знал его сам по себе. Это были письмена Нерубов. Даже в мире разумных пауков этот язык считался «мёртвым» и использовался только для ритуальных целей и важных мероприятий. Но поскольку в моей голове находились копии всех знаний из библиотеки пауков, то нашёлся там и словарь, совмещённый с простейшим грамматическим справочником.

Текст на стене был довольно архаичным и выспренным, но мне удалось прочитать большую его часть. В нём говорилось, что в этом храме заточён образ Пламени Небытия, отразившегося в мире снов. Несмотря на то, что по сути это было всего лишь воспоминание о том, как выглядело оригинальное пламя, могущество последнего лепестка Призрачного Огня было настолько велико, что Иные и Праведные Боги совместно постановили запечатать этот участок мира снов самой сильной из доступных им печатей, чтобы не допустить попадания Призрачного Огня в руки смертных.

У меня даже зародилось подозрение, что именно из-за этого предмета Неведомый Кадаф и стал вселенской тюрьмой. После этого руки у меня так и зачесались от желания экспроприировать эту замечательную вещь. Я мельком взглянул на паразита, но тот счастливо давил храпака, не обращая на мои действия никакого внимания. Это шанс!

Воровато осмотревшись по сторонам, я подошёл к установке стазиса и набрал код на клавиатуре. Опять раздался тихий писк, и светящаяся пелена исчезла, открывая вид на трепещущий лепесток пламени. Он был куда меньше, чем я себе представлял. Пламя такого размера даёт отсыревшая спичка. Но вокруг этого пламени находился довольно мощный барьер на основе Бахиони, который позволял перемещать его, изолируя при этом от внешнего мира.

Я схватил светящуюся сферу, нашёл место, где усесться, и погрузился в медитацию, пытаясь понять, что это такое я урвал. Сначала я хотел инициировать с помощью этого пламени один из своих хвостов, но изучив структуру ловушки, в которую он был помещён, понял, что этот фокус вряд ли удастся. Этот огонь уничтожал всё, к чему прикасался, так что в первую очередь он должен был сжечь меня самого. Только благодаря особому «барьеру отрицания» на основе Бахиони пламя можно было изолировать.

А ещё, как оказалось, этот клочок пламени был что называется «на последнем издыхании». Он мог вспыхнуть в последний раз, спалив дотла всё что угодно, после чего должен был погаснуть окончательно. Осознать «суть» этого пламени мне тоже не удалось, так как оно сжигало все мои мысли. Более того, чем больше я пытался на него медитировать, тем меньше этого пламени оставалось. Так что в конце концов мне пришлось лишь горестно вздохнуть и запечатать сферу с Призрачным Огнём внутри своей души, используя накопленные запасы Бахиони. Хорошо хоть я мог менять свою собственную душу, даже находясь во сне.

Как только я закончил возиться со своим «утешительным призом», как паразит недовольно завозился в моей душе, намекая на то, что больше мне тут делать нечего. Пришлось брать ноги в руки и в темпе валить в сторону портала. Добравшись до него, я набрал адрес тех самых Звёздных Врат, что я создал в окрестностях Ультара. Зиновии вокруг видно не было, так что я не стал задерживаться, а сразу прыгнул в открывшийся портал.

Оказавшись в лесу, я был неприятно поражён выстроившимся впереди целым «комитетом по встрече». Тут были и порождения Хаоса, и ангелы Порядка, и ещё всякие твари. Но всех их объединяло то, что они были невероятно могущественными и дико злобными, а объектом их злости был я собственной персоной.

Вот только не успел я даже подготовиться к неминуемой смерти, как меня выдернуло в Пустоту, где я смог лицезреть радостно улыбающееся Существо.

— Да, у тебя всё получилось. — Рассмеялось оно. — Знал бы ты, сколько нервов извели себе мои недруги, когда узнали, что именно ты можешь сделать. Они устроили ловушку в Ультаре и больше сотни лет безуспешно ждали тебя там, пока ты бродил кругами по Дремучему Лесу. Потом ты совершил дерзкое убийство в городе Эфириона, из-за чего все они ломанулись туда, чтобы подловить тебя в тюрьме. А за это время ты успел добраться до Ультара, поговорил с провидицей, а потом неделю прятался в траве у шпионов под носом, играя с кошками подобно коренному жителю города. И в конце ты использовал кошку для сокрытия своей ауры, и отпустил её только когда уже был готов открыть портал. Я сам поражаюсь, как тебе удаётся провернуть такое, не прилагая при этом никаких усилий.

А уж как я поражаюсь. Оказывается, я всё это время буквально ходил по лезвию ножа. Неужто я такой везунчик? А вроде и не скажешь. Особенно на фоне того, что я «профукал» сто лет своей жизни, и теперь от выяснения отношений с Азатотом меня отделяет чуть меньше восьмисот лет.

— В общем, всё так удачно сложилось, что я решил сделать тебе небольшой подарок.

— Что? Зачем? — Испугался я. Знаем мы эти подарки.

— Как ты смотришь на то, чтобы сыграть в настоящую компьютерную многопользовательскую онлайн игру?

— Хм… вроде в своё время это помогало расслабиться. — Нехотя признал я.

— Вот, я тоже так подумал. Тебе стоит расслабиться. — После этих слов я ещё больше напрягся. Ага, ждите. Ща расслаблюсь. — Но вначале тебе нужно будет поприсутствовать на небольшом судебном заседании в качестве свидетеля. Только не ляпни там чего-нибудь.

Не успел я возмутиться смене своего статуса из безвольного инструмента до ажно свидетеля, как оказался в огромном зале, где обретались могущественные существа, по сравнению с которыми даже Существо выглядело плюгавым и затюканным.

— Рассматривается дело о восстановлении в правах игровой фигуры Зиновии Рейнхардт, принадлежащей Существу на правах собственности. — Донёсся до меня далёкий голос. — Данная игровая фигура была освобождена из безвременного заточения в Неведомом Кадафе, что, согласно законам мироздания, расценивается как оправдание по всем пунктам обвинения.

Существо удовлетворённо кивнуло, соглашаясь с этими словами.

— Протестую! — Раздался ещё один голос, обладателя которого я не видел или не мог определить. — Её освобождение скорее следует рассматривать как побег, организованный новым хозяином.

— Что вы можете сказать в своё оправдание?

Вопрос предназначался Существу, так что оно на него и ответило.

— Данное событие было результатом самостоятельных действий слепой игровой фигуры, принадлежащей мне. Я не отдавал ему приказов освободить Зиновию. Он должен был только доставить оплату за услуги Вечной Провидице.

— Тогда это деяние может быть расценено как преступление, совершённое одной игровой фигурой по сговору с другой.

— И в чём же заключался этот сговор, если Зиновия находилась в стазисе и в принципе не могла ни о чём договориться. — Удивилось Существо. После его слов в зале послышались сдавленные смешки.

— Неважно. — Продолжил наседать неведомый прокурор. — Он мог потребовать от неё оплаты своих действий уже после совершения преступления.

— Какой оплаты? — Уточнило Существо. — Давайте говорить о реальном мире, а не о том, каким вам бы хотелось его видеть. — На этот раз смешки были более явственными.

— Он что, даже не потребовал секса с ней? — Забеспокоился прокурор.

— Нет. — Гордо заявило Существо.

— А я б ей вдул. — Раздался тихий шепоток, после которого смешки волной прокатились по залу. — После сотой победы.

— И всё равно, освобождение из Неведомого Кадафа возможно только с санкции Высших Сил. А без неё выход из тюрьмы будет считаться побегом.

— За освобождением Зиновии Рейнхардт следил сам Владыка Хаоса Азатот через свою проекцию в душе у слепой фигуры. — Выдало свой «козырный» аргумент существо.

После этого в зале установилась могильная тишина. На мне сосредоточились взгляды могущественных сущностей. Всё что я мог сделать, это выставить своего паразита «напоказ» и попросить его «помахать ручкой». Эффект был ошеломляющим. Всё взгляды тут же потупились и исчезли.

А примерно через минуту раздался голос судьи.

— Решением суда игровая фигура Зиновия Рейнхардт полностью восстанавливается в правах. В её личном деле будет отмечено, что на данный момент она одержала девяносто девять квалификационных побед подряд, набрав в общей сумме 93 258 очков. Следующая рейтинговая игра для неё будет Определяющей Судьбу.

На этом судебное заседание закончилось, и меня уже привычным образом понесло к месту следующей игры.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Мир Стихий — Часть 1

Очнулся я в сияющей пустоте, которая через несколько секунд сменилась бархатной тьмой. Чувствовал я себя при этом как-то странно. Спустя некоторое время, в пространстве передо мной возникли слова на незнакомом языке, который я при этом отлично понимал. Похоже, я опять вселился в чьё-то тело с уже сформированным разумом. Вот только где же это тело — было непонятно, потому что ощущал я себя точкой в пространстве, а никак не человеком или каким ксеноморфом.

Отбросив лишние мысли в сторону, я сосредоточился на тексте.

— «Добро пожаловать в Мир Стихий». — Гласила надпись.

Я мысленно согласился с этим высказыванием, и оно сменилось интерфейсом трёхмерного моделирования.

— «Выберите свой внешний вид».

В интерфейсе передо мной вращалась мужская фигура. Я осмотрел её со всех сторон, подправил морду лица и длину члена, нарастил мускул и мысленно кликнул «Ок».

— «Введите имя персонажа». — Появилась надпись. — «Ошибка. Имя будет задано из системных настроек». — Обрадовало меня ещё одно сообщение. — «Добро пожаловать в Мир Стихий, Читер».

— Читер? Читер?!! Эй, не палите поляну! — Закричал я. И только через секунду до меня дошло, что теперь у меня есть физическое тело.

Увы, мои возражения никого не интересовали. Интерфейс передо мной исчез, а меня неожиданно переместило каким-то видом портала, после чего я оказался в маленькой комнатушке, стены которой были выложены из больших каменных блоков. Окна тут не было, но зато был дверной проём, ведущий в коридор. Из «мебели» в комнате присутствовала только кровать, сделанная из всё того же камня. Собственно, это была даже не кровать, а этакая «ступенька» мне по колено, возвышающаяся над полом. Если бы в проходе наружу была дверь или решётка, то я однозначно принял бы это помещение за тюремную камеру.

Осмотрев себя, я убедился, что имею то самое тело, которое создал в редакторе внешности. Из одежды на мне были холщовые штаны, рубашка и простенькие сандалии.

— Интерфейс. — Тихо произнёс я.

Перед моими глазами тут же появился интерфейс, характерный для компьютерной игры. Разве что тут он располагался несколько непривычно, потому что я смотрел на мир своими глазами, а не через монитор. Быстро пробежавшись по функционалу, я убедился, что в целом он соответствует обычной РПГ. После этого я зашёл в технические настройки, где обнаружил интересующий меня пункт: Выход.

Щёлкнув по этому пункту и подтвердив своё намерение, я на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве. А потом неожиданно осознал, что лежу на спине в полной темноте. Мне в рот и нос входили какие-то трубки. В районе прочих «физиологических отверстий» тоже ощущалось некоторое неудобство. Я пошевелил пальцами, ощущая, как напрягаются атрофировавшиеся мышцы в руке. А через секунду передо мной зажёгся небольшой экран, на котором присутствовали три пункта меню: вернуться в игру, позвать на помощь, выйти из капсулы. Я не стал ничего выбирать, а сосредоточился на исследовании своих сил.

Спустя полчаса я знал, что магия и чакра в этом мире не действуют. Псионика тоже была почти бесполезна, но что-то всё же могла. В принципе, спустя некоторое время я должен был приспособиться к этому миру, и тогда даже этих крох должно будет хватить для использования Магии Вероятностей. Хаос и Порядок в каком-то виде тут присутствовали, но я ощущал, что напрямую эти силы в данном мире никто не использовал, так что их применение будет ну очень заметным. Да и без магии сложно будет до них достучаться. Это ведь не мир снов, где для получения результата достаточно было его себе представить. Симбионта я не трогал вообще. Как относиться к тому, что в моей душе живёт проекция самого могущественного существа мироздания, я ещё не определился. Как говорится, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. А уж припрягать Азатота для решения своих проблем было не самым разумным поступком.

Разобравшись со своими возможностями, я немного помедитировал, приводя в порядок связь сознания и мозга. Одновременно я просмотрел ошмётки памяти донора тела. Судя по всему, я являлся «новорождённым» клоном, едва прошедшим курс обучения основам виртуального существования. Что за Матрица тут творится, и нафига всё это нужно, я не разбирался.

Под конец я использовал псионику, чтобы просканировать окружающее пространство. Моему мысленному взору предстали ряды капсул, в которых лежали люди. Выбраться из капсулы можно было только если извлечь её из специальной ниши, в которой она подключалась к разного рода коммуникациям. Моя капсула находилась чуть в стороне от стройных рядов с сотнями таких же капсул. Похоже, тут сплетались разного рода коммуникации. Вокруг было полно всяческих труб, проводов и электронного оборудования. А мою капсулу сюда воткнули, просто потому что здесь образовалось немного свободного места, которое и решили использовать самым рациональным способом.

Разобравшись с реальностью, я решил вернуться в виртуальность. Меня опять замутило, а через десяток секунд я уже ощущал, что нахожусь всё в той же комнатушке в игре. Но при этом я псионикой ощущал своё настоящее тело и протекающие в нём процессы. В мой мозг было вживлено огромное количество проводов, которые теперь стимулировали разные нервные окончания, создавая образ трёхмерной реальности и игрового тела. Впрочем, техническая сторона игры меня волновала не очень сильно. Работает, и ладно. Сейчас нужно разобраться в самой игре.

Ещё раз осмотрев комнату и привыкнув к виртуальному телу, я уселся на «кровать» и занялся вдумчивым изучением игрового интерфейса. Добравшись до списка активных заданий, я обнаружил там одну запись.

— «Организуйте свою гильдию и захватите Башню Тёмного Властелина. Вы должны удерживать башню под своим контролем в момент окончания выделенного срока. Времени осталось: 364 дня 22 часа 48 минут 17 секунд».

Похоже, у меня есть целый год на то, чтобы выполнить эту задачу. А учитывая то, что игра вроде как должна быть рейтинговой, стоит ожидать наличия в этом мире других игровых фигур.

Убедившись в том, что игровая справка в интерфейсе отсутствует, я вздохнул, поднялся на ноги и вышел из комнаты. Стоило мне оказаться в коридоре, как по полу пробежала зелёная стрелка, указывающая направление движения. Я последовал за ней мимо множества пустых комнат подобных той, в которой появился я сам. Через пару минут я вышел в широкий коридор, в котором находились другие игроки. Большинство медленно шли в сторону, куда бежали зелёные стрелки, хотя некоторые удивлённо озирались по сторонам.

Над каждым игроком виднелась полупрозрачная надпись, которая ярко вспыхивала, стоило к ней присмотреться. Имена у окружающих были довольно странные. Весёлый ветер, длинный путь, большой жирный пельмень. По сравнению с ними моё «читер» было не самым плохим вариантом.

Я не стал задерживаться и направился вслед за толпой. Постепенно количество народа всё увеличивалось, и к моменту, когда я добрался до огромного зала с высоким потолком, прущая толпа игроков напоминала первомайскую демонстрацию. Некоторые из игроков переговаривались друг с другом. Я прислушался к разговору, точнее даже монологу, где какой-то мужик выражал свой восторг по поводу открытия нового сервера Мира Стихий. Что ж, если игра только началась, то подобный наплыв новичков неудивителен. То, что я задержался на час, наверняка позволило мне миновать самую толкучку.

В зале народ расходился в разные стороны. Сам зал напоминал по форме огромный крест, в центре которого светилась радужными переливами абстрактная… хрень, напоминающая своим дизайном то ли статую, то ли фонтан. Я направился прямиком к ней, попутно читая описание нового квеста в интерфейсе. Задание было довольно простым: выбрать свою стихию. Вот только никакой информации о сути этого выбора у меня не было, так что следовало вначале разобраться, что тут вообще имеется в виду под стихиями и нафига они нужны.

Возле «фонтана» со мной почти столкнулся мужчина в богатых разукрашенных одеждах, которые сильно отличали его от «босяков» вроде меня.

— Приветствую вас в Мире Стихий. — Начал он свою предвыборную речь, посчитав меня своим электоратом. — Этот мир полон загадок и чудес, могущественной магии и эпических приключений. Сейчас вам предстоит выбрать стихию, которую вы будете использовать на протяжении всей жизни в этом мире. Желаете ли вы узнать побольше о стихиях и о том, как этот выбор скажется на вашей дальнейшей судьбе?

— Желаю. — Согласился я.

— В таком случае, позвольте мне начать свой рассказ.

— Дозволяю. — Милостиво кивнул я, сбив тем самым радостное настроение рассказчика. Впрочем, через секунду слащавая улыбка опять растеклась по его лицу.

Следующие полчаса я дотошно выспрашивал у информатора всю подноготную этой игры. Стихии тут и вправду оказались краеугольным камнем мироздания, от которых зависело буквально всё. Начнём с того, что Стихий было четыре: Огонь, Воздух, Вода и Земля. Вот только следовало различать Стихию и проявление стихии. Маги в этом мире не были ограничены в том, как проявлять свою магическую силу. Другими словами, маг Воды при необходимости мог «зажечь», спалив своих противников дотла. Также как маг Огня мог управлять водой и топить врагов, если того требовали обстоятельства.

Скорее, стихии тут определяли способ восприятия внешнего мира и взаимодействия с ним. Маги Огня ориентировались на простых и понятных действиях с предсказуемым результатом. «Сила есть — ума не надо» — это было про них. Чем сильнее «напрягался» маг Стихии Огня, тем большего результата он достигал. В противоположность им Стихия Воды была связана с течением времени, цикличностью событий, терпеливостью и настойчивостью. Маги Воды могли длительное время подготавливаться к какому-то действию, но когда наступало «обещанное время», их сила была непреодолимой. Маги Воздуха были «ветреными» особами, достигающими результата за счёт случайных обстоятельств. Они могли в любой момент бросить свои дела и сорваться на другой конец мира, чтобы «поймать удачу за хвост». Маги Земли же наоборот подходили ко всему основательно, уделяя внимание множеству мелочей, следуя различным правилам и ограничениям.

Стихия была не только каким-то психологическим приёмом. Она реально задавала способ, с помощью которого игрок должен был идти к вершине своего могущества. Для начала, выяснился важный момент в игровой механике. Игроки могли изучить огромное количество заклинаний и способностей, но в бою они могли использовать лишь восемь из них. Чтобы использовать заклинание, нужно было сначала создать специальный талисман. В бою маг лишь подавал в этот талисман ману и указывал цель для заклинания. Два талисмана можно было установить в оружие, и шесть талисманов в ячейках на поясе.

Каждый талисман игрок должен был создавать лично, используя своеобразную систему крафта и изученные им заклинания. И вот как раз крафт у разных стихий происходил по-разному. Маги Огня должны были создать заготовку талисмана, вложить в него нужные заклинания, а потом начать «паломничество по местам силы» с целью зарядки драгоценных камней, являющихся элементами талисмана. При этом, место совершения ритуала определялось энергиями, текущими в данном святилище, типом используемого драгоценного камня и собственно самим заклинанием. «Святые места» магов Огня были достаточно хорошо известны, и нужно было лишь сопоставить требования талисмана и список нужных мест.

Естественно, энергетика везде была разной. Было известно 22 вида энергий, и общее количество их комбинаций было сложно себе даже представить. Чем ближе энергия места была к «идеалу», тем более сильным получался талисман. А при наличии значительных отклонений можно было не только получить низкую эффективность, но и какой «побочный эффект» в нагрузку.

Ещё одним важным фактором было расположение святилищ Огня. Какие-то из них располагались в городах, другие в диких землях, а третьи в подземельях, пройти которые можно было только в составе рейда. В общем, жизнь мага Огня была нелёгкой, но… предсказуемой. По крайней мере легко можно было понять, как сильно игроку придётся «напрячься», чтобы получить нужный результат.

А вот стихия Воды требовала от своих адептов терпения, терпения и ещё раз терпения. Магам Воды не нужно было никуда идти. Зарядить свои талисманы они могли в любом храме Воды, но… только в определённое время. Существовали различные астрологические циклы, влияющие на силу проявления 22 видов энергий. Так что для зарядки талисмана нужно было всего лишь выяснить его требования и составить астрологический прогноз на будущее, после чего дождаться нужного момента, заранее запланировав проведение ритуала.

От силы мага тут зависела точность и «дальность» предсказаний. Плюс, продвинутые маги Воды могли забирать энергии не только из настоящего, но и из прошлого, хотя и ценой некоторого падения эффективности. Так что им уже не нужно было волноваться о проведении ритуала точно в момент «наивысшего напряжения сил». Можно было подождать полчасика, а потом выбрать самый лучший момент и использовать энергии из него, потеряв всего десятые доли процента эффективности талисмана.

Маги Воздуха были самыми «свободными» в своих действиях. Они использовали не мировые течения эфира, как маги Воды, и не фиксированные земные потоки, как маги Огня, а случайные флуктуации энергий на местности. Маг Воздуха мог просканировать окружающий мир и понять, подходит ли в данный момент это место для ритуала создания талисмана или нет. Если ответ был отрицательным, то можно было подождать или… свалить в другое место с более подходящим энергетическим фоном.

Естественно, площадь сканируемой территории была ограниченной, а пространства мира огромными. Поэтому, маги Воздуха могли устанавливать в произвольных местах специальные «маяки», которые в автоматическом режиме отслеживали ситуацию вокруг себя. И как только один из маяков обнаруживал подходящее сочетание энергий, маг Воздуха тут же получал уведомление об этом. После этого он мог использовать «небоевое» заклинание для телепортации к выбранному маяку. Это делало магов Воздуха крайне мобильными. Ведь телепортировать они могли не только себя, но и свою команду. А за одно такой тип «крафта» делал магов Воздуха крайне непостоянными. Они могли в любой момент обнаружить «счастливый шанс» и свалить за тридевять земель, оставив союзников громко материться. Впрочем, уже через пять минут они могли вернуться и продолжить игру в команде, как ни в чём не бывало.

Стихия Земли была самой требовательной из всех стихий, потому что энергию для зарядки талисманов маги этой стихии получали из разного рода «алхимических препаратов». Это было похоже на то, как китайские алхимики в мирах культиваторов создавали свои «волшебные пилюли». Нужно было заранее рассчитать, каким должен быть конечный результат, потом продумать откуда можно взять исходные энергии, и как правильно объединить нужные компоненты, используя различные ограничения на их совместимость.

Иногда приходилось изготавливать несколько пилюль-полуфабрикатов, чтобы уже из них создать конечный продукт. Некоторые талисманы в результате требовали длиннейших и сложнейших технологических цепочек и просто тонны исходных реагентов. Задания типа «собери хвосты 10 000 зайцев» были для магов Земли совершенно обыденными. Они фармили всё и вся, собирая всякий ливер, когти, шкуры, травы, минералы, сушёных жаб и толчёное дерьмо Ядовитой Виверны.

В общем, какую бы гадость ни выбил игрок из очередного монстра, он мог быть уверен, что маги Земли купят её, возможно за хорошие деньги. Соответственно, хороший маг Земли просто обязан был быть сказочно богатым и смертельно жадным типом. Чтобы суметь скопить нужную суммуденег, маги Земли занимались производством разного рода зелий, которые позволяли восстанавливать ману, здоровье и выносливость, повышали эффективность заклинаний, защищали от определённых типов урона и так далее.

В результате получалось, что маги Огня и Воды горбатились, выбивая золото из монстров, чтобы потом отдать все эти богатства магам Земли в обмен на пару склянок мутного пойла. Маги Воздуха в этом процессе почти не участвовали, потому что зелья, созданные с помощью магии Земли, для них были чистым ядом. А мысль о том, что как минимум четверть всех мировых денег проходит мимо, злила магов Земли просто до пены у рта, заставляя их ненавидеть магов Воздуха, на что те отвечали полной взаимностью. Точно также у магов Огня была причина ненавидеть магов Воды, которые вместо того, чтобы взять и сделать дело, сидели и ждали непонятно чего, оправдываясь многовековыми традициями.

Ещё одной причиной, заставляющей магов разных стихий относиться друг к другу с прохладцей, был тот факт, что сила заклинаний зависела не только от силы талисмана, но и от концентрации энергии соответствующей стихии в пространстве. Где-то подобный «сдвиг энергий по Стихии» был естественной характеристикой места. К примеру, внутри извергающегося вулкана энергии Стихий Огня и Земли были проявлены сильнее всего. Это увеличивало в таких местах силу магов Огня и уменьшало силу адептов Воды.

Но был и ещё один эффект. Если в каком-то месте маг длительное время применял магию своей стихии, то энергетика этого места «пропитывалась» эманациями заклинаний этой стихии, делая её сильнее. А теперь, представьте себе рейд, в котором есть маги Воздуха и Земли. Чем больше «магичат» одни, тем слабее становятся другие. Если же устанавливается некоторое равновесие, то получается, что усиления не получает никто из них. Поэтому, маги противоположных стихий общались друг с другом только через «прицел пулемёта».

Но и это было ещё не всё. Маг каждой стихии привыкал жить в местах, где энергии этой стихии были сильно проявлены. И когда он попадал в место, где действовали энергии других стихий, то… сама реальность начинала угнетать этого мага, снижая его скорость передвижения и нанося урон. В результате, маг Воды, попавший в место силы Огня, мог сдохнуть, даже не вступая в бой. Или можно было убить мага Земли, подобравшись к нему вплотную, а потом начав исцелять себя мощными заклинаниями Воздуха. В общем, борьба Стихий друг с другом, в мире людей проявлялась в виде борьбы магов этих стихий.

Осмыслив всю выплеснутую на меня информацию, я решил ответственно подойти к вопросу выбора своей Стихии. Правда, тут возникали некоторые сомнения, что же именно мне выбрать? Какая стихия подойдёт мне лучше всего? И тут мой «гид по игре» выдал довольно интересный совет.

— Иногда игроки не могут сразу решить, какая же стихия им подходит лучше всего. А ведь сделав первый неправильный выбор можно загубить себе всю последующую жизнь. Поэтому, я предлагаю таким людям ориентироваться «от противного». Найдите Стихию, от которой вас буквально выворачивает наизнанку. И вы можете быть уверенными, что ваша стихия — противоположная.

Подобное замечание имело смысл, так что я тут же попрощался с таким полезным «неписем», после чего направился в нужную сторону. Зал имел форму креста, и в конце каждого «ответвления» находился портал, переносящий игроков в следующую локацию.

Мой выбор был обусловлен тем, что мне сразу было понятно, каким видом крафта я не собираюсь заниматься даже под угрозой расстрела. Сбор разного мусора с целью создания из него «чудесных эликсиров» был на мой взгляд худшим из всех способов провести время. Соответственно, получалось, что моей стихией являлся Воздух, откуда было рукой подать до Хаоса и горячо любимого мной Азатота.

Пройдя через портал, я оказался на открытой местности. Спускаясь по ступеням, ведущим к порталу с этой стороны, я просмотрел уведомления о выполнении предыдущего задания и ещё одном новом: выбрать основную профессию. Ещё сверху я заприметил толпу игроков и снующих между ними неписей в военной форме. Добравшись до этого места, я остановился и принялся искать свободного «гида». Один такой тут же нашёлся. Более того, он сразу направился прямо ко мне.

— Добрый день… Читер. Вы пришли сюда чтобы выбрать профессию? — Задал мне тупой вопрос этот «Капитан Очевидность».

— Не, я тут просто мимо проходил. — Открестился я, вгоняя своего собеседника в ступор. — А что за профессии? Можете рассказать мне о них?

Услышав «правильный» вопрос, непись тут же отмер и заулыбался, будто за каждого просвещённого игрока ему дают мешок золота. Впрочем, кто его знает, вдруг действительно дают.

Из последующей лекции я уяснил, что выбрать мне нужно одну из трёх профессий: мага, воина или разведчика. В последствии каждая профессия становилась ступенькой для следующего выбора из двух профессий второго уровня, после чего можно было выбрать профессию третьего уровня, коих всего было двенадцать штук. Я спросил, есть ли где-то информация о профессиях в текстовом виде, и расстроившийся непись указал мне на некое подобие компьютерных терминалов, одиноко стоящих рядом со зданием, напоминающим казарму. Только пара человек причащались к этой технике, а остальные дикари предпочитали выяснять все подробности в личной беседе.

Поблагодарив Капитана Очевидность, я направился терзать компьютер. Через несколько часов изучения различной документации и описаний я смог более-менее понять, как обстоят в этом мире дела с профессиями.

Как уже говорилось, все профессии разделялись на три большие группы. Маги магичили разные заклинания, нанося урон врагам и исцеляя союзников. Воины дрались в ближнем бою, и их целью было удержание врагов на расстоянии от хилых «тряпок». А разведчики занимались разного рода диверсиями, вредительством и заказными убийствами.

Каждая профессия имела ограничения на то, адепты какой Стихии могли её изучить. То есть была «рекомендуемая» стихия, две побочные и, соответственно, запретная. Профессии были следующие: Разрушитель специализировался в прямом нанесении урона с помощью заклинаний. Демонолог призывал демонов и прочих тварей, которые и делали за него всю работу. Друид мог приручить одного питомца, а также выращивал разного рода флору, которая могла лечить и калечить в зависимости от вида. Жрец поклонялся избранному им богу, а в миру лечил и защищал союзников, накладывал на них благословения, но при необходимости мог и приложить врагов лопатой по горбу.

Оборотень кидался в гущу битвы и отличался огромной регенерацией здоровья. Безумцы тоже рвались вперёд, а их умения отрицали сами законы этого мира, позволяя совершать невозможное. Паладины имели самый большой арсенал для сдерживания врагов и очень хорошую защиту от всех видов урона. Фанатики боролись с врагами, повергая их не только мечом, но и силой своей веры.

Убийца бил в спину, и спастись от его атак было крайне сложно. Гипнотизёр был очень неудобным врагом, так как его способности могли заставить врага раскрыться даже для самых примитивных атак. Охотник был мастером по выслеживанию добычи, использующим лук и стрелы в дальнем бою, и короткий меч в ближнем. Плюс он также как Друид мог «усыновить» одного питомца. Снайпер был настоящей головной болью для всех, потому что мог стрелять по противникам с огромного расстояния, игнорируя большую часть видов защиты.

Помимо основной профессии в будущем игрок мог выбрать дополнительную, таким образом создавая гибридного или специализированного персонажа. Таким образом получалось, что существует 12 профессий и 144 их комбинации. При этом, к примеру, демонолог-оборотень не был равнозначен оборотню-демонологу, потому что у них был разный набор заклинаний. Кроме того, игрок мог выбрать одинаковую основную и дополнительную профессию, получая от этого доступ к уникальным заклинаниям, доступным только таким «двойным» классам.

Мне с моей Стихией Воздуха были противопоказаны профессии Жреца, Фанатика и Снайпера. При жизни, когда я играл в компьютерные игры, то как правило выбирал для себя роль мага. Не собирался я изменять этому правилу и сейчас. Так что выбор основной профессии для меня сводился к выбору между Разрушителем, Демонологом и Друидом.

Последний особенно привлекал меня тем, что был классом, способным лечить других игроков. Мой опыт в сетевых играх говорил, что целитель является центром любой группы. Даже танк не всегда был нужен для эффективной прокачки и прохождения подземелий, но отсутствие целителя делало игру подобной пытке. Более того, судя по описанию, друиды специализировались на массовых исцелениях, что делало их незаменимыми в рейдах.

Демонолог тоже был «петоводом», но с уклоном в нанесение урона. Он был более мобилен, чем друид, и даже мог призывать лечащих петов, которые правда лечили только его самого и других призванных существ. Эта профессия лучше всего подходила для игры в одиночку, потому что хороший демонолог был сам себе командой. Кроме того, он не только полагался на призванных существ, но мог и сам «зарядить» магией в лоб.

Разрушитель был, пожалуй, слишком прямолинейным персонажем, чтобы я выбрал его в качестве основной профессии. Он мог наносить урон и… всё. Защита у него была никакая, средств контроля противников было мало, так что Двойной Разрушитель был самым легкоубиваемым персонажем в игре. Но зато за спиной слаженной команды именно Разрушители могли выдавать урон, способный обратить в прах целую толпу врагов. Хотя в игровом задании говорилось о том, что я должен создать гильдию, мой стиль игры и жизненная позиция не позволяли мне зависеть от других. Так что Разрушитель из списка исключался.

Таким образом, реальный выбор для меня состоял между Друидом и Демонологом. Но поскольку оба они были магами, то выбор профессии первого уровня был предопределён. Придя к такому решению, я отправился к неписю, который вроде как должен был присвоить мне звание мага. Вот только я ошибался, когда считал, что мне достаточно будет лишь изъявить своё желание, и меня тут же сделают магом.

— Ну что, ты готов приступить к выбору своей основной профессии? — Спросил меня улыбающийся мужик. Его голос был наполнен таким количеством бодрости и энтузиазма, что он начал напоминать мне Майто Гая.

— Готов. Я хочу стать магом. — Ответил я ему.

— Э нет, не так быстро, Маленький Читер. — Обломал он меня, за одно коверкая моё имя. — Ты должен не только выбрать профессию, но и изучить прочие свои игровые способности. Для начала открой окно своего персонажа и найди там раздел «Характеристики».

— Нашёл. — Мрачно подтвердил я.

— Там ты увидишь четыре характеристики: силу, ловкость, выносливость и стойкость. Эти параметры не влияют напрямую на урон от заклинаний или защиту, но тем не менее они очень важны. Сила определяет массу экипировки, которую ты можешь одеть на себя. Она не влияет на вес, переносимый в рюкзаке, но если ты захочешь облачиться в тяжёлый доспех, то тебе понадобится быть достаточно сильным. Ловкость определяет твою способность использовать различные приёмы уклонения, а выносливость — то, сколько раз подряд ты сможешь уклониться, прежде чем у тебя закончится бодрость. Ну и стойкость влияет на твоё сопротивление различным эффектам оглушения и ограничения передвижения.

Я просмотрел краткое описание каждой характеристики и тут же пришёл к выводу, что для мага имеет значение только стойкость. Между тем «Майто Гай» продолжал свою лекцию, постепенно скатываясь в какую-то дикую ересь.

— Каждая характеристика может принимать значение от нуля до ста. Но всего в твоём распоряжении имеется только сто очков характеристик, так что тебе придётся учитывать, которые из них для тебя важнее. К примеру, если ты собрался быть магом, то тяжёлая броня тебе не нужна, так что силу можно сделать равной нулю и пяти. Ловкость является самой важной характеристикой для всех профессий, потому что позволяет уклоняться от атак. Сделай её равной пятидесяти. Выносливость тоже важна, потому что если у тебя закончится бодрость, то ты не сможешь уклоняться. Вложи в неё все оставшиеся очки. Ну и стойкость совершенно бесполезна, потому что если ты уклоняешься от атак, то и оглушить тебя не смогут.

Что за баран поставил сюда этого дебила обучать новичков? Впрочем, чего это я переживаю? Чем больше идиотов последуют этому совету, тем проще мне будет потом их убивать.

— Изначально у тебя в каждую характеристику вложено по 25 очков. Ты можешь изменить это распределение, но чтобы оно вступило в силу, тебе нужно будет потренироваться. Когда ты бегаешь или участвуешь в бою, то твои характеристики постепенно меняются в нужную сторону. Поскольку у новичков не так много времени, мы создали специальную беговую площадку для ускоренной тренировки. — Лектор указал мне на «стадион», по которому сломя голову носилось порядка сотни игроков. — Итак, твоё задание заключается в том, чтобы выставить правильные значения характеристик, довести их реальные значения до запланированных, а потом пройти тренировку по использованию навыков уклонения у наставника. Подробное описание задания появилось у тебя в игровом интерфейсе. Тебе всё понятно, Маленький Читер?

— Зови меня Господин Всемогущий Читер. — Ответил я ему высокомерным тоном. — На первый раз я тебя прощаю, но в случае ещё одной ошибки мне придётся преподать тебе урок.

С этими словами я развернулся и пошёл в сторону «бегового стадиона». Для начала я решил последовать совету этого горе-учителя и выставить ловкость и выносливость на 50. Немного побегав по стадиону, я убедился, что нужный результат достигнут, после чего отправился к Наставнику Уклонения. Судя по указателям на карте, находился он в помещении, зайти в которое можно было через портал.

Пройдя через светящуюся пелену, сквозь которую сновали толпы людей, я оказался на пустой тренировочном площадке, заросшей травой. Похоже, портал вёл в персональную тренировочную зону. В воздухе передо мной появился тренер, который сходу начал перечислять доступные мне приёмы уклонения, которые тут же стали появляться в списке моих способностей. Приёмов было много, но все они сводились к нескольким категориям: прыжок, уклонение, кувырок и блок.

Прыжки были прыжками в разные направления, отскоками, подскоками, сальто в разные стороны и так далее. Под уклонением как правило имелись в виду разного рода стремительные шаги. Они выполнялись куда быстрее, чем прыжки, хотя сдвигали тело не очень далеко. Сюда же относились наклоны и всякого рода акробатические трюки, вроде вставания на мостик. Кувырки позволяли мне кататься по земле подобно колобку, а также резко вставать на ноги, если меня опрокинули. Блок заключался в блокировании удара руками, что никак не влияло на получаемый урон, но позволяло противодействовать эффектам отталкивания и оглушения.

После изучения базовых движений, тренер начал учить меня применять связки навыков. Например, можно было уклониться от удара в голову, используя это движение как начала переката в бок, после чего резко подпрыгнуть, дополнительно разрывая дистанцию и поворачиваясь лицом к врагу. Тут уже важно было вовремя активировать умения, за одно правильно задавая направление движения или «настраиваемые» параметры. Например, во время прыжка вперёд можно было дополнительно указать, что тело должно повернуться на сорок пять градусов влево или вправо.

А в конце от меня потребовали сдать «зачёт БГТО». Тренер гонялся за мной, используя разные опрокидывающие, парализующие и удушающие приёмы, а я должен был уклоняться от них. Более-менее освоившись с движениями, я отказался от завершения задания и решил потренироваться самостоятельно.

Вернувшись обратно на «стадион», я вложил все сто очков в стойкость, после чего пробежал пару кругов, наблюдая за окружающими игроками. Некоторые из них тоже занимались отработкой навыков уклонения и их связок.

Убедившись, что мои ловкость и выносливость ушли в ноль, я принялся повторять уже освоенные мной связки уклонения. И тут стала очевидной разница. Низкая ловкость увеличила время реакции моего тела на команду уклонения. Перед каждым прыжком я немного «задумывался», как бы решая, а стоит ли мне вообще прыгать. А самым отвратительным был тот факт, что время этой задержки было плавающим. При этом сама техника выполнения движения никак не менялась. Недостаток выносливости приводил к тому, что бодрость у меня испарялась слишком быстро, так что я даже теоретически не мог совершить три уклонения подряд. Правда, на скорость восстановления бодрости низкая выносливость почти не влияла. Разница была, но не критичная.

После того, как я понял принцип работы всей этой механики, я решил попробовать совершать эти действия самостоятельно. Ведь каждый раз, когда я делал, к примеру, кувырок, моё тело само совершало нужные действия, игнорируя все мои потуги помешать правильному исполнению приёма.

Самостоятельное управление телом столкнулось с неожиданными препятствиями. Во-первых, я «не умел» правильно двигаться. Да и вряд ли простой нетренированный человек сможет сходу сделать даже простой кувырок. Я тоже не смог, просто потому что не знал нужной последовательности движений и не мог своевременно исполнять их. Увидев мои неуклюжие конвульсии, должные изобразить кувырок с подскоком, окружающие игроки как один начали ржать, показывая на меня пальцами. Я просто проигнорировал их и решил потренировать что-нибудь более простое. Например, скользящий шаг в сторону.

Примерно через полчаса я выяснил одну вещь. Обычные тренировки тела в виртуальной реальности смысла не имеют. Да, я смог научиться выполнять движение, похожее на нужное. Но вот «запомнить» это движение мой «организм» не мог. И причина этого была довольно банальной. При обычных тренировках последовательность движений запоминается на уровне спинного мозга. Именно он отвечает на подобные «условные рефлексы». Головной мозг только отдаёт приказ «выполнить движение», а спинной мозг уже управляет синхронным движением мышц.

Я же сейчас лежал в капсуле виртуального погружения, а всяческая электроника напрямую подключалась к моему головному мозгу, создавая «альтернативное» тело. Это было похоже на осознанное сновидение, в котором человек может ощущать своё тело и управлять им, но при этом данное тело никак не связано с физическим. Поэтому, все нарабатываемые мной движения проходили мимо спинного мозга. А компьютерная техника в принципе не имела функционала для того, чтобы запоминать мои действия, а потом воспроизводить их. В конце концов, это была именно игра, а не стопроцентно достоверная виртуальная реальность.

Впрочем, обнаружилась и положительная особенность. Хотя всё моё тело было довольно «деревянным» и управлять им без использования умений было сложно, движения рук отличались высокой скоростью и точностью. При этом я не «запоминал» нужное движение на уровне рефлекса, но мог осознанно управлять этими движениями, таким образом создавая «рефлекс» уже в самом мозгу. Это было немного непривычно, но в целом довольно полезно.

Наконец, осознав все плюсы и минусы виртуального тела, я опять отправился «сдавать экзамен». На этот раз меня не учили делать три уклонения подряд, потому что на это у меня банально не хватало бодрости. Наставник, конечно, посокрушался на эту тему, но лезть со своими советами не стал.

А вот когда пришло время практической отработки навыков, я просто встал на одном месте и смотрел на прыгающую вокруг меня макаку, лишь изредка блокируя её удары.

— Почему ты не уклоняешься? — Наконец задал свой вопрос учитель, прекратив своё цирковое представление.

— А зачем? У меня стойкость равна ста. Ни одно ваше умение контроля на мне не сработает. — Сломал я ему весь шаблон мышления.

— Но… но… тогда давай я буду атаковать тебя умениями, наносящими урон.

— В такой проверке нет никакого смысла.

— Почему?

— Потому что я-то вам урон нанести не смогу. В реальном бою урон определяет, кто из противников раньше умрёт. Если я не могу повредить вам, то заранее уже ясно, что умру я.

На этом мозг у наставника сломался, и он завис, уйдя в свои мысли. Хорошо хоть через десяток секунд мне предложили завершить квест, на что я с радостью и согласился. Вообще, судя по реакции, роль «неписей» тут исполняли настоящие люди, выполняющие свою «работу». Вот только их хрупкая психика не всегда справлялась с моим нестандартным мышлением.

Вернувшись к «Майто Гаю», я сообщил ему о выполнении задания.

— Отлично, ма… э-э-э… Мастер Читер. Теперь тебе нужно научиться обращаться с оружием. Пройди к Мастеру Оружия и попроси его дать тебе урок. Будь внимательнее, то оружие, которое ты сейчас выберешь, будет твоим основным оружием, пока ты не сможешь купить другое. А на это может уйти довольно много времени.

— Хорошо. — Кивнул я. — Отправляюсь.

Нужный мне непись обитал в том самом сарае, рядом с которым находились компьютерные терминалы. Зайдя внутрь через очередной портал, я обнаружил большое помещение со множеством стеллажей и подставок, на которых располагалось всевозможное оружие. Правда, выглядел этот хлам как… хлам. Сырое железо, кривые лезвия, весьма условная заточка. Единственным оружием, которое можно было считать качественным, были несколько молотов. Их банально сложно было сделать «не качественно» просто из-за примитивности конструкции.

Когда я добрался до Мастер Оружия, тот тут же отправил меня обратно, дав задание выбрать себе оружие «по руке». Никаких дополнительных требований озвучено не было, так что я решил разобраться во всём сам. Увы, обойдя всё помещение, я не смог обнаружить автоматов Калашникова, магических жезлов или даже банального лука или метательных ножей. Тут было только холодное оружие, которое требовалось крепко держать в руках.

Единственным исключением из этой концепции были щиты, которые вроде как тоже расценивались в качестве оружия для левой руки. Я попытался было взять по щиту в каждую руку, но система выдала мне сообщение о невозможности экипировать предмет. При этом, я без проблем мог взять щит в правую руку, и лёгкий меч в левую.

Перебрав имеющийся арсенал, я сначала остановился на двух кинжалах. Но потом подумал, что возможно первое время мне придётся сражаться с монстрами врукопашную. С этой позиции было правильнее взять что-то дальнобойное, так что в конце я остановился на коротком копье с длинным и широким клинком. Чем-то эта штука напоминала протазан, но вместе с лезвием в длину она была мне по плечо. Небольшой размер позволял использовать оружие не только как копьё, но и как посох.

— Чего это ты выбрал? — Удивился моему решению завскладом.

— Копьё нищего гнома. — Проинформировал я его, прочитав название предмета, выданное игровым интерфейсом.

— Это я вижу. Ты хоть знаешь, как им пользоваться?

— Там разберёмся. — Хмыкнул я.

— Ну-ну. Ладно, иди на тренировочную площадку. Найди там чучело и нанеси ему по десять ударов в каждую зону, отмеченную красным цветом. — На этом мужик опять потерял ко мне всякий интерес и уставился в какую-то книжку.

Я мысленно пожал плечами и отправился выполнять задание. Прочитав описание в интерфейсе, я выяснил некоторые моменты, которые не упомянул злобный кладовщик. В одно место нельзя было наносить более двух ударов подряд, и больше трёх ударов из десяти. Обнаружив чучело, изображающее человека, я заметил на нём двенадцать пронумерованных зон, выкрашенных в красный цвет. Добавляло проблем то, что располагались они по всему телу, в том числе на спине, так что чтобы нанести удары, нужно было обойти цель по кругу. Ну и все удары, не соответствующие условиям задания, просто игнорировались, а не сбрасывали счётчик в ноль. Иначе мне помимо тренировки движений пришлось бы ещё решать соответствующую логическую задачу.

Я не стал торопиться, а просто начал отработку ударов в «свободном режиме», в основном добиваясь точного попадания при движении с элементами уклонения. Через час, когда задание уже давно было выполнено, ко мне подошёл один из игроков и начал наблюдать за моими движениями. К этому моменту я уже приноровился тыкать копьём в беззащитную неподвижную жертву, сейчас отрабатывая скорость выполнения атаки. Виртуальное тело не уставало и не испытывало неудобств, так что я протыкал чучело со скоростью швейной машинки, каждый раз попадая точно в центр круга.

— У тебя отличные механические навыки. — Похвалил меня зритель. Не останавливая атаки, я бросил на него взгляд и прочитал имя: Небесный Красный Журавль. — Ты собираешься стать безумцем?

— Нет, вообще-то я буду друидом. — Ответил я, прекращая тренировку.

— Друидом? — Не поверил тот. — С такими способностями ты можешь стать отличным воином.

— Могу, но не хочу. — Усмехнулся я.

— Никто не любит друидов. — Попытался отговорить меня «эксперт».

— Почему? — Удивился уже я.

— Ты ведь не знаком с Миром Стихий? — Спросил Журавль, после чего продолжил, не дожидаясь ответа. — Всё дело в том, что друиды могут выращивать хищные растения, а потом просто уходить прочь, оставляя их расти сами по себе. Такие «бесхозные» растения становятся нейтральными монстрами, и борьба с этими сорняками отнимает кучу времени у других игроков. При этом за них почти не дают награды. Раньше на первом сервере друидов было много, и они любили так «шутить» над остальными. Но в конце концов они так всех достали, что игроки начали убивать друидов, едва только видели их. В результате, многие друиды пересоздали своих персонажей и стали жрецами или демонологами.

— Ага, а кто потом лечил рейды в подземельях? — Усмехнулся я.

— Ну, у сильных гильдий свои друиды остались, а всем остальным пришлось набирать побольше жрецов.

— Пха-ха-ха. Отличное доказательство того, что толпа людей по интеллекту скатывается на уровень самого тупого своего члена. Большие гильдии таким образом устранили всех конкурентов, забрав себе возможность проходить серьёзные подземелья. — Раскрыл я глаза этому недоумку на истинную природу вещей. — Так что, если кто-то не любит друидов, это лишь показатель его недалёкого ума.

— Что? — Выпал в осадок Журавль.

— Да, такова правда жизни. Общественное мнение чаще всего является лишь результатом манипуляций со стороны тех, кто мнит себя «истинной властью».

— Народная мудрость не может ошибаться. — Возразил мне этот чудак.

Я не стал с ним спорить, а лишь усмехнулся, махнул рукой и отправился сдавать квест.

Мастер Оружия принял мой отчёт не глядя, даже не потрудившись оторваться от чтения своего порноромана. Впрочем, больше мне от него ничего и нужно не было. В конце концов, я тут не корову покупаю. Будет у меня ещё возможность выяснить, зачем вообще в этой игре нужно оружие магам.

Следующее задание уже имело более-менее приближённое к выбору профессии отношение. Мне выдали три тренировочных талисмана с умениями мага, воина и разведчика. Их мне нужно было протестировать в реальном бою против… кроликов. Почесав затылок, я согласился и отправился «бить дичь» в ближайший лес.

На данный момент в моём распоряжении было только копьё, в котором был один слот для талисмана. Задачей было убить по сто кроликов, используя каждый из талисманов. Заменить талисман можно было только в мирной зоне, так что мне предстояло минимум три похода в лес и обратно.

Начал я с заклинания, полагающегося магу. Оно называлось «Магическая стрела» и было доступно магам всех стихий. Правда, для каждой стихии оно имело разные внешние эффекты и тип наносимого урона. Маги Огня наносили огненный урон, маги Воздуха били электричеством, маги Воды замораживали цель, а маги Земли кидали в неё каменный шип.

Вообще, с типами урона в игре всё было довольно логично. Урон от способностей и заклинаний был только «материальным». То есть меч наносил рубящий урон, булава дробящий, копьё колющий, сабля режущий. Огненный шар наносил термический урон высокой температурой. А «Снежная Буря» тот же термический урон, но только холодом. Каменный шип, созданный и брошенный магией, наносил обычный колющий урон, а водяная удавка, сдавливающая горло, дробящий. Можно было отравить врага ядом с помощью отравленного лезвия. Но что-нибудь вроде заклинания «Гниющая Плоть» тоже по сути наносило ядовитый урон. Кислоту тоже, как ни странно, записали в класс ядов.

Электрический урон стоял особняком, поскольку «внутри» он состоял из термического урона огнём и ядовитого урона от прохождения шокового разряда по телу. Но внешне этого разделения не показывалось. Защита от электричества рассчитывалась по сложной формуле, где учитывалась «заземлённость» цели, её электропроводность, защита от огня и защита от яда.

Единственным видом «магического» урона являлось получение повреждений от нахождения в зоне с несовместимым стихийным сдвигом. Этот урон не имел дополнительных градаций. Но рядом с ним находился «астральный» урон, наносить который могли только призраки. Защиты от этих двух типов урона не существовало, что делало их весьма коварными.

У меня была выбрана стихия Воздуха, так что теперь моё копьё могло шмалять молнией на расстояние в десять метров, нанося при этом десять единиц урона. Заклинание можно было использовать раз в секунду, а его активация длилась всего четверть секунды, что было равнозначно «мгновенному касту». Заклинания с такой скоростью активации было невозможно прервать.

Потребляло это заклинание две единицы маны, при том что запасы энергии и здоровья у меня были равны сотне. То есть моих запасов маны должно было хватать на ведение безостановочного огня на протяжении примерно минуты. Вот только восстанавливалась энергия довольно вяло, всего по единичке в пять секунд. То есть по факту моя «скорострельность» составляла один выстрел в десять секунд. А в случае полного расхода энергии её восстановление занимало более восьми минут.

Завершил я все эти теоретические расчёты уже рядом с лесом. Кроликов тут оказалась тьма-тьмущая, так что далеко бегать за ними не было никакой необходимости. Я правда всё равно зашёл в лес подальше, чтобы не толкаться среди нубов. Я не один был такой умный, но метров через триста у меня наконец перестало рябить в глазах от количества игроков.

Как я уже сказал, Магическая Стрела наносила 10 единиц урона электричеством. Удар копьём наносил столько же колющего урона. Каждый кролик имел 40 жизней, то есть требовал четырёх ударов. Исходя из моей магической скорострельности и скорости движения копьём, выходило, что магию имеет смысл использовать только для «приманивания» жертв.

Я рассчитывал, что вести себя кролики будут так же, как и в обычных компьютерных играх. То есть после первого удара они должны были начать атаковать меня. Вот только после того, как я «приголубил» одного кролика молнией, тот резво побежал прочь, из-за чего мне пришлось бежать за ним, параллельно добивая его магией. После четвёртого заклинания пушистый трус благополучно сдох, оставив на память о себе пару ушей. Я закинул добычу в инвентарь, после чего задумался над новой стратегией.

Следующую жертву я проткнул копьём, предварительно подобравшись к ней вплотную. Вот только на этот раз кролик попытался вцепиться мне в ногу, из-за чего я чуть не свалился. Зато уже на уровне инстинктов я применил прыжок назад, уклонившись от атаки. После этого кролик сразу попытался убежать, но я пару раз ударил его копьём, после чего добил магией.

Спустя некоторое время я наловчился бить кроликов копьём, используя магию только для добивания тех, кому удавалось удрать. Нападали эти пушистые сволочи только если подойти к ним слишком близко. Будь у меня в руках кинжал или меч, это могло бы стать проблемой. Но моё копьё позволяло держать дистанцию, контролируя перемещение противника.

Изредка я применял умения Шаг Вперёд и Шаг Назад, которые позволяли контролировать расстояние до противника. Использование умений вместо того, чтобы просто сделать шаг самому имело смысл, потому что срабатывали они при любом положении ног. В результате, вместо того, чтобы следить за равновесием и точностью действий куда удобнее было начать двигаться в нужную сторону, одновременно активируя умение, после чего управление телом брала на себя игра, оставляя меня в конце в устойчивом положении. В результате способности по уклонению оказывались своеобразной заменой для тренированных движений профессиональных убийц. Правда, я до сих пор считал, что смысла качать ловкость только ради этого нет никакого.

Нафармив нужное количество зверья, я направился обратно в лагерь, чтобы сменить талисман. Из сотни кроликов выпало двенадцать пар ушей и один хвост. А ещё я выяснил, что за убийство этих животных опыт мне не дают. Точнее, что в игре вообще нет никакого опыта или его аналога. Единственное, на что влиял длительный фарм, так это на перестройку вложенных в характеристики очков. Но поскольку их количество в принципе увеличиться не могло, то получалось, что убийство обитателей этого мира имеет смысл только ради выпадающих из них предметов. А ещё, мне было непонятно, как можно увеличить свой уровень. Он-то у меня имелся и был равен гордой единичке.

Сменив заклинание мага на умение воина «Заряженный клинок», я отправился обратно, изучая описание своей новой способности. Честно говоря, по сравнению с магами воины на первом уровне выглядели куда более суровыми. Использование умения «заряжало» копьё аурой, которая наносила дополнительные 10 урона молнией при следующем ударе. Вроде, это не сильно отличалось от заклинания мага. Вот только аура держалась на оружии пять секунд и могла складываться до трёх раз. А ещё, она потребляла всего единичку маны.

Добравшись до ближайшего кролика, я решил испытать это умение. За три секунды я трижды наложил ауру на копьё, после чего ударил им кролика. В результате, тот тут же сдох, не успев даже дёрнуться. И затратил я на это три единицы маны, которые восстановились за пятнадцать секунд. В принципе, это было не очень практично. Но когда я скомбинировал удары копьём и применение способности в режиме: два обычных удара, плюс усиленный удар, то я начал убивать кроликов до того, как те успевали убежать за зону досягаемости копья. При этом расход энергии у меня был в два раза ниже, чем у мага, что позволяло гнобить мохнатую живность практически без остановки.

Со следующей сотни мне упало девять пар ушей и «счастливая кроличья лапка». В чём именно заключался эффект этого счастья я не понял, но сунул конечность в рюкзак к остальной добыче. Или игрок должен был испытывать счастье только от того факта, что ему удалось выбить очень редкий мусор?

Сменив талисман на умение разведчика «Ядовитое прикосновение», я тяжело вздохнул. Это по сути заклинание требовало приблизиться к цели вплотную, что явно противоречило моим религиозным убеждениям, поскольку я не горел желанием быть покусанным каким-то жалким кроликом. Заклинание вешало «дот», который наносил 5 урона ядом в секунду на протяжении двух секунд. А его «супер-фишкой» являлось то, что это «проклятье» можно было повесить на одну цель до десяти раз. При этом, каждый раз время действия всех предыдущих применений обновлялось.

Другими словами, если использовать это заклинание каждую секунду, то сначала оно нанесёт 5 урона, потом 10, потом 15 и так до тех пор, пока не наберётся десять применений. После этого заклинание в течение двух секунд наносило уже не 50, а все 100 урона в секунду, после чего цель получала иммунитет к яду на 5 секунд. Итого, за полный «цикл» использования Ядовитого прикосновения за 11 секунд жертва получала 425 урона или в среднем 38 урона в секунду. Правда, с учётом времени иммунитета к яду этот урон снижался до 26 в секунду.

Подобная способность была бы очень полезной при битве с боссами, но против кроликов она была пустой тратой маны и времени. Поскольку задание не требовало обязательного использования этого заклинания, то я просто протестировал его пару раз, после чего стал убивать кроликов только с помощью копья. У меня уже получалось наносить четыре удара за полторы секунды, так что смысла применять магию я не видел. Правда, последний удар приходилось использовать одновременно с Шагом Вперёд, чтобы догнать улепётывающую добычу.

К моменту, когда мне засчиталось выполнение задания, я выбил из кроликов 31 пару ушей, один хвост и одну счастливую лапку.

Добравшись до всё ещё полного энтузиазмом непися, я сообщил ему о выполнении очередного задания.

— Итак, ты смог ощутить вкус победы, приправленной могуществом трёх профессий. Какая же из них понравилась тебе больше всего?

— Маг. — Недовольно ответил я на этот каверзный вопрос.

— Поздравляю, ты получаешь профессию мага.

Как я и подозревал, эта скотина не предлагала выбрать профессию, а спрашивала, что мне понравилось. Это была настолько явная ловушка, что мне захотелось прямо сейчас взять своё копьё и воткнуть его этому уроду в пасть. Тот, видимо, что-то такое увидел в моём взгляде, потому что резво отошёл назад на пару шагов, используя те самые умения уклонения.

— А теперь тебе предстоит отправиться на Остров Крабов, где ты сможешь начать свой путь в Мире Стихий.

С этими словами мой «гид» юркнул куда-то в толпу, скрывшись с моих глаз. Я раздражённо фыркнул, после чего отправился вслед за зелёной стрелкой, указывающей путь к порталу. Заглянув в инвентарь, я убедился, что талисманы с заклинаниями воина и разведчика бесследно испарились. Так что я вставил заклинание Магической Стрелы в Копьё Нищего Гнома и отправился навстречу приключениям.

Остров Крабов встретил меня гомоном толпы крабов. Название этого места было довольно символичным, потому что крабами обычно называли неумелых игроков, у которых вместо рук растут клешни. Именно такие «профессионалы» меня и окружали.

Осмотревшись по сторонам, я направился вперёд, высматривая какого-нибудь полезного непися. Первой моей жертвой стал стражник, следящий за толпой первоуровневых игроков с выражением вселенской печали на лице.

— Здравствуйте. Не подскажете, где я могу получить информацию по профессиям и способам развития? — Обратился я к нему.

— О! Неужто мне попался ещё один человек, способный задать правильный вопрос? — Огорошил меня стражник встречным вопросом. — Ты за сегодня второй. И тебе нереально повезло, потому что во всём городе только я знаю ответ на этот вопрос.

— Я уже весь горю желанием причаститься к вашей мудрости. — Улыбнулся я.

— Всю нужную тебе информацию можно найти в библиотеке. Это вон то деревянное здание с высоким шпилем. Специально таким построили, чтобы всяким неучам было проще его заметить.

— Спасибо. — Поблагодарил я неожиданно полезного стражника.

— Обращайся. — Кивнул тот и опять воззрился на беспорядочно бурлящую толпу, из-за чего его улыбка опять стала сменяться выражением уныния.

Я поспешил в библиотеку, за одно смотря по сторонам. Тут кто-то из игроков крикнул «Украли!», после чего немного в стороне от моего пути началась суматоха. Один игрок бросился оттуда прочь, а второй рванул вслед за ним. Я не стал вмешиваться в эту ситуацию, но на всякий случай заглянул себе в сумку. А там меня ждал сюрприз. Нет, мою счастливую лапку никто не украл. Наоборот, в инвентаре переливался мистическим светом предмет под названием «Алмазный Кристалл Славы». Зачем и для чего эта штука нужна было непонятно, но судя по виду, она явно была очень дорогой. Впрочем, также в описании предмета значилось «нельзя украсть, нельзя передать, нельзя продать, нельзя уничтожить». Весил он один грамм, так что из всех убытков у меня была только минус одна ячейка в инвентаре. Выбросив нежданный подарок из головы, я направился прямиком в библиотеку, при этом следя за тем, чтобы меня не обокрали. Не просто так ведь вся эта суматоха поднялась.

Библиотека оказалась именно тем местом, которое мне было нужно. Тут не просто хранились книги. Тут стояли по сути терминалы доступа в местный интернет, в котором можно было найти кучу книг, официальных пособий и пользовательских гайдов. Тут я засел до самой ночи. Только когда голова уже совершенно перестала соображать от количества поступившей в неё информации, я прервался и направился на улицу.

Ночной город оказался довольно тихим, хотя народу на улицах хватало. Сверившись с картой города, которую я просмотрел всё в той же библиотеке, я направился на рынок. Тут я прошёлся по местным лавкам, некоторые из которых находились под управлением игроков. Сравнив цены, я продал уши неписю по цене одна пара за медяк. Хвост достался магу Земли за одиннадцать медяков, а счастливая лапка оказалась действительно счастливой, и её мне удалось сбагрить ажно за целую серебряную монету. Весело подсчитав свою прибыль, я направился в местную гостиницу, где и снял до утра самую дешёвую конуру всего за два медяка.

Утром меня разбудил недовольный голос хозяина гостиницы, требующего чтобы я убирался из номера. Поскольку у меня ещё оставалось оплаченное время, я решил заняться изучением «Алмазного Кристалла Славы». Вчера я выяснил, что этот предмет нужен для регистрации новой гильдии, если у тебя нет десяти знакомых, желающих стать её членами. Бывали Кристаллы Славы разного качества: бронзовый, серебряный, золотой и алмазный. И не спрашивайте меня, как кристалл может быть бронзовым. Раз написано, значит так оно и есть. Алмазный Кристалл Славы позволял создать гильдию, в которую могло вступить до тысячи человек. С учётом конечной цели Игры, становилось понятным, что это был своеобразный подарок от её организаторов.

В любом случае, я собирался использовать его по назначению для создания своей гильдии. Только не сегодня. И не завтра. И вряд ли в ближайшие пару недель. Почему? А потому что в интерфейсе игры была возможность поиска и просмотра информации по существующим на сервере гильдиям. И среди этой информации был «класс» гильдии и имя её основателя.

Открыв нужное окно, я задал условия поиска и получил тридцать четыре гильдии «алмазного» уровня. Это при том, что игра только началась, и максимум, на который могли рассчитывать игроки — это получение Бронзового Кристалла Славы. Я тут же просмотрел информацию об основателях гильдий, занося их в список врагов.

Примерно на середине списка меня «обрадовала» гильдия «Век Славы», потому что её основателем оказалась некая Зиновия Рейнхардт. С учётом её послужного списка и усилий, которые Существо затратило на её освобождение, выходило, что меня оно уже списало «в утиль». Если так подумать, то почти всеигры, в которые меня отправляло Существо, давали мне ту или иную способность, необходимую для успешного выполнения задания. И вот, в первой же игре после совершения этого, не побоюсь сказать, эпического подвига я оказываюсь противником великого героя.

Ничего, мы ещё посмотрим кто кого. Учитывая имя, которое мне присвоили наверняка с подачи Существа, это именно от меня ожидают победы. А что? Неплохая комбинация. Освободить самую известную игровую фигуру, чтобы объявить её будущим победителем, а под шумок списать в расход, заработав на этом благодарность высших сил, которые точно не ждут её у себя с распростёртыми объятьями. Ну и за одно можно сделать ставку против своей же фигуры и поднять на этом гору бабла. Вот только что-то этот вариант выглядит слишком очевидным. Впрочем, неважно. Моя задача — победить любой ценой. А если этой ценой окажется само Существо, плакать я не буду.

Закончив составлять список будущих жертв, я проверил, всё ли на месте, и направился прочь из гостиницы. Первым делом я направился к Наставнику Магов, у которого изучил заклинания Магическая Стрела, Ожог и Разряд. Хотя у меня уже был талисман с заклинанием магической стрелы, знать это заклинание самому тоже было нужно, потому что оно являлось «проходным» для других умений мага.

Потратив пятьдесят медяков на три заклинания, я отправился к Артефактору, у которого купил две заготовки под талисманы. Чтобы использовать заклинания Ожог и Разряд, мне нужно было для начала найти красный гранат и редкий зелёный ортоклаз. Впрочем, можно было обойтись и жёлтым ортоклазом. Получить эти камешки можно было из боссов подземелий. Хорошо хоть первый босс находился в подземелье, которое легко можно было пройти в одиночку.

Прикупив у непися пару зелий на ману и восстановление здоровья, я отправился в сторону своего первого подземелья в этой игре. Пещера Вонючего Гоблина располагалась в получасе ходьбы от города. Чтобы попасть в неё, нужно было сначала добраться до деревни Пещерной, там взять квест на уничтожение гоблинов, выбить из них карту пещер, после чего этот клочок бумаги можно было использовать для прохода в подземелье. К счастью, проходить подземелье можно было неограниченное число раз. Правда, карту нужно было каждый раз выбивать заново.

Быстрое перемещение в игре было дорогим удовольствием, так что я решил пройтись до нужного места пешком. Точнее, даже не пройтись, а пробежаться, что должно было сократить время в пути с получаса до пятнадцати минут.

Выбравшись на нужную дорогу, я включил «режим автобега» и попёр вперёд, обгоняя тупых нубов. Впрочем, пара ещё более тупых нубов бежала рядом со мной. В большинстве гайдов по Пещере Вонючего Гоблина говорилось только о прохождении пещеры. Но в одном из них я прочитал, что путь до Пещерной деревни следует проходить пешком. Дело было в том, что охраняли эту дорогу как раз те самые пещерные гоблины, и каждый раз, когда они видели убегающего от них человека, они тут же пытались остановить и убить его, крича о том, чтобы он отдал некое сокровище.

Первые пять минут бега всё было нормально. Но потом недалеко от дороги показалась шайка гоблинов. Они тихо-мирно сидели у костра, ожидая, пока их не убьёт какой-нибудь игрок. Дорога находилась за пределами их зоны агрессии. Но вот для бегущих игроков зона агрессии была расширена в четыре раза. В результате, стоило нам только пробежать мимо этой компании, как шаман гоблинов накинул на меня и бегущих рядом со мной нубов площадное заклинание «Ловчие Шипы». Ноги моих «соратников» тут же оказались пришпилены к земле, из-за чего те грохнулись на землю. А вот у меня стойкость была равна 100, так что я просто проигнорировал эффект контроля, в то время как сама ловушка нанесла мне всего 5 урона.

Оставив двух неудачников разбираться с гоблинами, я побежал дальше. Не прошло и минуты, как я обогнал небольшую группу игроков. Тут же за мной увязались ещё два нуба, которым надоело идти, и они решили бежать вместе со мной. Буквально через сотню метров они поняли, почему этого не стоило делать. Хорошо хоть их товарищи успели догнать «марафонцев» и помогли отбиться от полутора десятков гоблинов.

Вообще, когда я бежал один, то гоблины предпочитали кидать в меня Лассо, которое не наносило урона и не могло меня задержать. И только если кто-то бежал рядом со мной, они использовали Ловчие Шипы. Таким образом я смог быстро добраться до деревни, потеряв всего десять здоровья, которые к этому моменту уже восстановились.

Быстро взяв нужный квест, я бегом отправился в лес, подальше от толп народа. Правда, я не учёл, что тут гоблины встречаются гораздо чаще. Кинув в меня Лассо, они начинали кричать и бежать следом, но довольно быстро отставали, так что я просто не обращал на них внимания. Вот только стоило мне пробежать мимо какого-то игрока, сосредоточенно сражающегося с одиноким гоблином, как сзади послышались крики и маты не на гоблинском, а на человеческом наречье.

Обернувшись, я смог застать картину, как два десятка гоблинов наскочили на подвернувшегося им под руку игрока и вступили в бой, позабыв обо мне. Как говорится, упс! Я посочувствовал несчастному, который даже не имел ни единого шанса сбежать, и двинулся дальше. Уже краем глаза я увидел, как игрок попытался бежать вслед за мной, но его тут же скрутило Лассо, после чего упавшее тело буквально поглотила толпа радостных гоблинов.

По пути к пещерам я «обрадовал» свои паровозом ещё пару счастливчиков. Эти двое были в команде и даже вовремя успели увидеть несущуюся к ним угрозу в моём лице, но деваться им было просто некуда. Любая попытка бегать по лесу заканчивалась десятками Лассо, увернуться от которых они не могли. А просто идя пешком, они не успевали выбраться из зоны агрессии толпы гоблинов.

Добравшись до нужного места, я «внезапно» обнаружил, что не могу остановиться. До меня только сейчас дошло, что если я это сделаю, то мне придётся встретиться с толпой гоблинов. А стряхнуть их с хвоста было невозможно, потому что пока одна группа решала вернуться, другая обнаруживала бегущего меня. Хорошо хоть гоблины «агрились» только когда я убегал от них, а не к ним. Так по крайней мере я мог огибать группы противников, и те начинали бежать за мной, уже заранее безнадёжно отставая.

Следующие полчаса я беззаботно бегал по лесу, стремясь двигаться по территориям, которые другие игроки уже зачистили. Вот только мне ни разу не удалось окончательно избавиться от преследования. Зато я встретил минимум пару десятков команд разного состава, которые были очень «рады» увидев мою группу сопровождения. Постепенно глобальный чат локации начал заполняться стенаниями убитых игроков, которые требовали покарать меня всеми возможными способами. Вот только чтобы сделать это, меня нужно было сначала догнать, а любая попытка сделать это тут же заканчивалась схваткой с гоблинами.

Я было попытался вернуться в деревню, но там меня встретила целая толпа жаждущих моей смерти игроков. Пришлось мне резко развернуться и бежать обратно в лес. Игроки бросились за мной, но тут им наперерез выбежали три группы «местных» гоблинов, плюс ещё десяток групп тех, что пытались догнать меня. Я даже специально начал бегать кругами вокруг места битвы, чтобы посмотреть, кто выйдет победителем в этой схватке «толпа на толпу». Вот только траектория моего движения привлекла ещё больше гоблинов, которые в итоге все присоединились к забаве.

Примерно в тот момент, когда умер последний игрок, я осознал, что за мной никто не гонится. Я уже расчистил приличную территорию от гоблинов, и сейчас они находились в центре большого круга. Так что я снизил скорость движения и медленно пошёл по лесу, огибая гоблинов и читая в чате ещё более злобные обещания найти меня и покарать. Жаль, конечно, что так получилось. Ведь за всей этой суетой я потерял почти сорок минут времени.

Забравшись в дикий бурелом, я начал потихоньку фармить гоблинов. Хотя ходили и стояли они группами, если не бегать рядом с ними и не врубаться сразу в толпу, гоблинов можно было «вытаскивать» по одному, используя Магическую Стрелу. Ужаленный зарядом электричества, гоблин тут же бросался на меня, вопя что-то на своём суахили. После этого мне оставалось лишь держаться от него на расстоянии, шинкуя копьём. Когда жизнь гоблина падала до 10 %, тот начинал убегать, но я добивал его ударом магии.

Жизней у гоблинов, как и у меня, была всего сотня. А вот их оружие снимало максимум 5 единиц урона за удар, плюс махали они оружием с такой скоростью, будто находились под водой. С таким «мастерством» мне не составляло никаких усилий увернуться от их атак. Увы, маги становились магами только где-то на седьмом уровне. А до этого момента мне придётся махать разного рода колюще-режущим инвентарём и уклоняться от противников.

Вообще, с набором уровней в этой игре была интересная история. Их давали не за тупое убийство энного числа врагов, а за… сдачу экзамена. Да-да, именно так. Нужно было прийти к экзаменационной комиссии, после чего победить в схватке против врагов. В зависимости от пожеланий «заказчика» можно было выбрать разные типы противников: одного толстого и медленного, но сильного; одного быстрого и сильного, но быстро дохнущего; толпу мелких тварей, нападающих стаей; поединок со средними по силе врагами, следующий из которых появлялся сразу после смерти предыдущего; и так далее.

Каждая такая битва оценивалась системой, после чего игроку повышали уровень или признавали его подготовку недостаточной. Чтобы получить второй уровень, нужно было сделать себе талисманы с заклинаниями первого уровня. Некоторые гении могли сразу же после второго получить и третий уровень. А те, у кого руки росли из жопы, или из плеч, но вместо рук были клешни, должны были собрать себе обмундирование для игроков второго уровня, чтобы достичь необходимой эффективности.

Нужная мне карта выпала на двадцать восьмом гоблине, что заняло почти двадцать минут. Чтобы убить одного гоблина, не дав ему добраться до моего тела, мне нужно было применить магию минимум четыре раза. Это восемь единиц маны или сорок секунд на её восстановление. Тратить ради жалких гоблинов зелья я считал сущим расточительством. Так что приходилось обходиться естественной регенерацией.

За время фарма мне досталось двенадцать медных монет, двадцать восемь квестовых зубов гоблина и четыре оловянных кольца, которые не давали никаких плюсов, окромя понтов. Ну и, естественно, мне досталась карта, на которой была нарисована схема расположения портала, ведущего в нору босса. Каждый такой портал был виден только обладателю карты, так что конкуренции за них с другими игроками не было никакой.

Совместив свою карту местности и карту гоблинов, я медленно двинулся в нужную сторону. Пару раз я встречал игроков, с остервенением рубящих гоблинов, но те не заметили меня, так что выяснение отношений с жертвами моего марафона пока откладывалось.

Добравшись до нужного места, я увидел, что путь к порталу перекрывает группа гоблинов. Осмотрев окрестности, я нашёл подходящее место и решил вытянуть туда гоблинов из этой компании одного за другим.

Но тут моё внимание привлекли звуки битвы и выкрики:

— Вон он! Не дайте ему сбежать.

Обернувшись, я увидел семерых игроков двигающихся ко мне быстрым шагом. Одновременно с движением они били четверых гоблинов, оказавшихся у них на пути. Местность вокруг была изрыта оврагами и холмами, так что бежать мне по большому счёту было некуда. Только если мимо группы игроков. Но те явно не станут просто стоять и смотреть, как их «добыча» скрывается за горизонтом. Даже если каждый из них кинет в меня одно дистанционное заклинание, это уже будет 70 урона. А через секунду прилетит ещё 70, и я труп.

Приняв решение, я бросился прямо к ближайшей группе гоблинов. Проскользнув между ними, я одним прыжком добрался до входа в подземелье, после чего не глядя прыгнул в него, соглашаясь с вопросом, действительно ли я хочу в него зайти.

— «Вы зашли в блуждающее подземелье Земляного Крайт-Червя».

Что?!! Какой червь? Чёрт, похоже я что-то напутал с картой. В конце концов та давала лишь приблизительное местоположение входа. Между тем передо мной появилась следующая надпись.

— «Данное подземелье рассчитано на группу из 5 человек. Пока ваша группа не закончит его прохождение, вход в подземелье будет заблокирован».

Ну, замечательно. Обернувшись, я увидел «серое» полотно портала, что говорило о его неактивности. Теперь я даже не смогу отсюда выйти. Мне остаётся или сдохнуть, или пойти и убить группового босса.

Вчера в библиотеке я краем глаза глянул информацию по этому боссу. Он был рассчитан на группу первых уровней, так что должен был быть довольно простым. Но поскольку я не собирался играть в группе, то и не читал о подземелье и боссе. Нужные мне камни падали именно из боссов, которых можно было убить только одному или в составе группы из двух человек. Связываться с групповым боссом, от которого мне ничего не было нужно, я не собирался. Но сейчас уже поздно было пить боржоми. Нужно было идти и пытаться пройти это грёбанное подземелье. А потом мне ещё нужно будет думать, как избавиться от ждущих меня преследователей.

Взяв копьё двумя руками, я приготовился к бою и начал медленно идти вперёд. Подземелье и вправду выглядело как нора земляного червя. Стены были сделаны из осыпающейся почвы и глины. Правда, не совсем к месту были протянутые через проход паутинки, но они почему-то проходили через тело, совершенно игнорируя моё существование.

Первую сотню метров я буквально крался вперёд, ожидая, что вот сейчас на меня ка-а-а-ак напрыгнут. Но что-то никто не спешил на меня нападать. Далее я ускорил шаг и с некоторым раздражением пошёл вперёд, продираясь через паутину. Через пять минут, когда я уже должно быть прошёл метров четыреста, впереди показалась большая пещера, в центре которой «спал» тот самый босс, свернувшийся в фигуру, которую часто изображают, когда хотят сказать «вот дерьмо». Надпись над боссом однозначно идентифицировала, что он является моей целью.

Я не стал пороть горячку, а начал медленно обходить помещение по кругу, изучая окружение. Как оказалось, сделал я это не зря. С противоположной стороны зала имелся большой «булыжник», куда вполне можно было попытаться забраться. Я посчитал, что это ж-ж-ж тут неспроста, так что запрыгнул на камень, используя выступы на нём в качестве ступеней. Вот только забравшись на эту деталь рельефа я не обнаружил ничего достойного моего внимания. Ну камень, ну и что?

Решив, что спрыгнуть я всегда успею, я повернулся к боссу, выбрал его целью и кинул в него заклинание Магической Стрелы. Червь тут же встрепенулся, поднял голову и завопил так, что у меня чуть череп не треснул. Три секунды этого дикого визга были, пожалуй, перебором. Но стоило только рёву червя затихнуть, как из коридора, откуда я недавно вышел, послышался многоголосый дикий визг похожих голосов. А секундой спустя оттуда вылетел буквально поток червей, каждый из которых в диаметре был не меньше пятнадцати сантиметров, а в длину больше метра.

Я уже было подумал, что мне хана, как мелкие черви внезапно набросились на большого и начали рвать его на части. Тот пытался сопротивляться, но силы были слишком неравны. Всего за минуту жизнь босса снизилась до нуля, после чего он в последний раз завизжал и взорвался потоками кислоты, которая убила всех мелких червей, набившихся в зал. Я всё это время сидел на камне, так что не получил даже единицы урона. Наконец, дикие вопли затихли, и на зал опустилась тишина.

И что это такое вообще было? Но не успел я ничего предпринять, как передо мной высветилась надпись:

— «Поздравляем с прохождением подземелья Земляного Крайт-Червя. Вплоть до выхода всех игроков из подземелья оно превращается в безопасную зону».

А следом за этим в мировом чате тут же выскочили ещё два сообщения, подсвеченные анимацией «пылающего огня».

— «Игроки Читер первыми на сервере прошли подземелье Земляного Крайт-Червя».

— «Игроки Читер установили новый рекорд прохождения подземелья Земляного Крайт-Червя. Новое время прохождения: 10:07. Полученный игроками урон: 0. Смертей: 0. Предыдущее время прохождения подземелья улучшено на 1:19:53».

Я уже не знал, радоваться мне или плакать, как появилась ещё пара уведомлений.

— «За первое убийство Земляного Крайт-Червя вы получаете постоянный бонус +1 % к урону ядом».

— «За установление нового рекорда в подземелье Земляного Крайт-Червя вы получаете бонус +5 % к урону ядом. Бонус действителен, пока кто-нибудь не превзойдёт ваш рекорд».

Да уж, привалило счастье. Судя по всему, рекордом считается прохождение подземелья менее чем за полтора часа. Я его прошёл за десять минут и даже не понял, что пошло не так. Впрочем, думать об этом буду потом. Пора собирать ништяки.

Я спрыгнул с камня и направился к трупу босса, медленно истаивающему туманом. Уже привычно протянув руку я активировал сбор лута, и передо мной появилось окно, аналогичное инвентарю, в котором лежал один предмет. Не глядя я нажал «Ок», после чего полез в инвентарь смотреть, чего это мне выпало.

Наградой оказалось «золотое» копьё, рассчитанное на первый уровень. Тут же взяв его в руки, я убедился, что и внешне это оружие выглядит так, будто сделано из золота. Классы оружия подразделялись на: серый, белый, зелёный, синий, фиолетовый, золотой, алмазный. Золотые вещи считались практически потолком того, что может получить игрок. Только редкие счастливчики могли завладеть алмазной экипировкой, и таких всегда были сущие единицы. Что касается золотых вещей, то они были «масштабирующимися», и их урон зависел от уровня игрока и «качества» вставленных в него талисманов. Даже сейчас, без талисманов и на первом уровне это копьё наносило 50 единиц урона за удар.

Осмотрев безумно дорогую цацку, я обратил внимание на её название. «Копьё Первого Гнома». Пипец! Если кто меня с этим копьём увидит, то тут же зароет в могилу, просто чтобы усмирить терзающую его жадность. Мне хана!

Я вытащил талисман с заклинанием Магической Стрелы из своего обычного копья и вставил его в золотое. Урон тут же прыгнул с 50 до 62. И это всего лишь от одного самого слабого заклинания в игре. А если я вставлю туда талисманы с заклинаниями Ожог и Разряд? Я опять тяжело вздохнул, вытащил талисман и воткнул его в Копьё Нищего Гнома.

Не сегодня. И не завтра. Нужно положить эту вещь в сундук и забыть о ней до момента, пока я не достигну десятого уровня. Потому что иначе мне просто не дадут жить. Правда, тут встаёт вопрос, а дадут ли мне жить, даже если я не буду светить таким богатством? Сообщения о моих достижениях видели все игроки на сервере. Более того, их может увидеть любой желающий, глянув на таблицу рекордов. Ох, сходил на босса, называется.

Я обошёл весь зал, но больше не обнаружил ничего ценного. Даже денег ни копейки с этих червей не выпало. Впрочем, откуда у них деньги то? Наверняка копьё гнома оказалось в желудке у червя только потому, что тот раньше сожрал труп бывшего владельца. Ага. Первый Гном при встрече с червём скопытился, а я его одним ударом завалил. Я крут, что сказать.

Усевшись спиной к камню, я начал думать, что делать дальше. Золотое оружие не привязывалось к владельцу после получения. Чтобы сделать это, нужно было добраться до города и там заплатить нужному неписю. Только после этого можно было быть уверенным, что это оружие не удастся украсть, потерять или продать. Никто в здравом уме не будет привязывать золотое оружие, потому что после этого его нельзя будет продать. Хотя с другой стороны, даже минимальный шанс потерять такую драгоценность заставит внутреннюю жабу любого человека взбунтоваться и потребует немедленно сделать оружие своим любой ценой.

Сейчас рядом со входом в подземелье наверняка сидит куча народу. Если десять человек кинет в меня Магическую Стрелу, то я буду мёртв через четверть секунды. Шанс выпадения золотого оружия после смерти я не знал. Он мог быть один процент, а мог быть сто процентов. Но даже однопроцентный шанс заставлял моё сердце сжиматься от гнева и жадности. Не дам. Моё!!!

Думаю, скрыться мне всё равно не удастся. На этом сервере были не только новички, но и те, кто пришёл сюда с других серверов. А уж они-то точно знают, что можно получить за установление такого рекорда. Даже если они не подумают про золотое оружие, они точно предположат наличие фиолетового. Подобная ценность в любом случае заставит их попытаться надавить на меня и вынудить расстаться с оружием или стать их «цепной собачкой», которую они будут использовать для зачистки данжей и убийства боссов.

В общем, получается, что проще всего будет сразу пойти и всех убить. Что ещё мне остаётся? Раз уж я потряс весь сервер своим рекордом, то остаётся только продолжать в том же духе. Пусть лучше они меня боятся. Игра на сервере только началась, так что с этим копьём я могу сразу выйти вперёд по уровням и подавлять противников не только своим величием, но и лучшим шмотом, редкими заклинаниями и так далее.

Правда, есть одна «маленькая» проблема. Их много, а я один. Чтобы нивелировать это преимущество, мне нужно нечто более существенное, чем просто одно копьё. Мне понадобится… магия. Настоящая магия Воздуха, то есть Вероятностей. Именно она может помочь мне добиться успеха там, где все остальные потерпят неудачу. Потому что удача — это и есть один из видов магии.

Приняв решение, я вытащил Копьё Первого Гнома, вставил в него талисман с Магической Стрелой и сосредоточился на своих, пока ещё дремлющих псионических способностях, чтобы увидеть будущее и то, как мои действия могут повлиять на него. Это будет именно то самое «везение», из-за которого я не мог ничего сделать с Алексом Браунингом. Только предвидение будущего и мои собственные действия. Этого будет достаточно, чтобы уничтожить всех врагов на моём пути.

Морально подготовившись, я подошёл к порталу, ведущему из подземелья, покрепче перехватил копьё и прыгнул вперёд. Едва появившись, я тут же сделал широкий замах копьём, поражая сразу трёх противников, не ожидавших подобного нападения. Они-то думали, что я появлюсь и ещё пару секунд буду пытаться понять, что происходит вокруг. Но я уже видел своё ближайшее будущее, и даже доступные мне жалкие три секунды уже позволяли творить чудеса. Ещё один замах по так и не успевшим среагировать противникам, и двое из них отправляются на респ. Один успел отступить, вот только он выбрал неправильный способ — перекат за спину. Да, таким образом он уходил от моего удара на уровне груди. Но перекат был довольно медленным способом уклонения, так что я заранее применил Шаг Вперёд и нанёс колющий удар по скрючившемуся врагу, пытающемуся перекатиться через голову. Минус три.

После этого я сделал длинный прыжок вправо, тратя остатки бодрости. Прямо передо мной застыл ошарашенный маг. Первый удар копьём разрезал его от плеча до паха. В ответ мне прилетела Магическая Стрела, но второй мой колющий удар в шею обнулил противнику жизнь, и тот начал падать на землю. Минус четыре. Против меня остались ещё два мага первого уровня и разведчик второго. Не останавливаясь, я пробежал "сквозь" падающий труп, забирая влево. Ещё один маг наконец-то среагировал на моё появление и кинул Магическую Стрелу. Вот только именно в этот момент я скрылся за ближайшим деревом. Заклинание мага первого уровня было "самонаводящимся", но оно всё-таки имело анимацию каста и полёта. За счёт этого заряд навёлся на меня, но врубился в оказавшееся на его пути препятствие.

Как только я зашёл за дерево, трое противников потеряли меня из виду. Я же остановился, восстанавливая свою бодрость перед ещё одним рывком.

— За ним! — Бросился вперёд самый тормознутый из магов, который даже не успел использовать своё единственное заклинание.

Конечно, он не бросился прямиком к дереву, за которым я спрятался, а начал огибать его по дуге. Вот только к моменту, когда он увидел меня, я уже находился слишком близко. Двойной Кувырок сквозь высокую траву опять застал врагов врасплох. Я же скрылся от двух других врагов за телом их союзника и нанёс два удара копьём ему в горло. Сразу же я прыгнул за ещё одно дерево, уже не используя умения, а просто двигая ногами. Эта преграда оказалась похуже, но меня прикрыл не только ствол дерева, но и соседний куст. Хотя двое оставшихся противников и могли меня видеть, этого было недостаточно для использования умений, так как те требовали "прямой линии взгляда". Это было одним из недостатков "самонаводящихся" заклинаний, для которых нужно было выбрать цель.

Самым умным в этой команде оказался маг. Увидев мою скоростную расправу сразу над пятью врагами, он верно оценил свои шансы и попытался отступить, используя такой же Двойной Кувырок, что использовал я. А вот дальше он совершил глупую ошибку, бросившись бежать. Буквально через десяток метров его поймали в Лассо гоблины, после чего я уже мог быть уверен, что если он не сдохнет сам, то как минимум уже никуда не убежит.

Следующей моей целью стал разведчик. Вот только он уже получил второй уровень, плюс был "упакован" в комплект кожанной брони с амулетами, что значительно повышало его выживаемость. В отличие от первоуровневых босяков у него было уже 240 жизни и четыре умения разведчиков. Я не знал точно, какая у разведчика была стихия. В меня прилетел огненный шар и электрический разряд, значит в группе были маги огня и воздуха. Если считать, что в группе были представители только этих двух Стихий, то у разведчика есть Ядовитое Касание, Бросок Камня, Прыжок за Спину и одно из двух заклинаний: Отступление или Коварный Удар.

Прыжок и Касание можно не учитывать. Касание слишком слабое, а прыжок требует двухсекундной подготовки. Коварный Удар наносит неплохой урон. Если бить в спину, то можно нанести 70 урона, плюс урон от оружия. В общем, можно считать что если ему удастся ударить меня в спину, то я — труп. Отступление было самым плохим для меня вариантом. Оно позволяло мгновенно отпрыгнуть на расстояние в 10 метров. То есть неважно, как близко ко мне будет разведчик, после использования этого умения он мгновенно окажется на расстоянии в 10 метров.

Пока я думал, что делать дальше, разведчик пошёл в обход, чтобы суметь выбрать меня своей целью. Куст, за которым я скрылся, был откровенно хилым. В ответ я начал обходить куст и дерево так, чтобы те оставались между мной и противником. Маг сейчас бился с гоблинами и вообще находился за границей действия заклинания, так что его можно было не учитывать.

Увидев мои действия, разведчик ускорил шаг, одновременно приближаясь к моему укрытию. Я в ответ подождал, пока он сделает ещё несколько шагов, после чего кинулся бежать в сторону мага, одновременно скрываясь за деревьями, чтобы не дать разведчику использовать Прыжок за спину. Маг в целом, держался неплохо. Он сливал ману, раз за разом используя Магическую Стрелу на гоблинах. Из пяти гоблинов в живых оставались только трое, и один из них был уже присмерти. Вот только увлёкшись уклонением от атак гоблинов, маг не заметил моего приближения. Запоздалый крик разведчика ему уже не помог. Мне хватило всего одного удара, чтобы отправить мага на тот свет. Вторым ударом я прикончил полуживого гоблина, после чего развернулся и бросился в обратную сторону прямо на бегущего ко мне игрока.

Собственно, мне было не очень понятно, на что этот разведчик вообще надеялся. Увидев, как я выскочил из-за куста у него перед носом, он тут же использовал Отступление. Это дало мне понять, что передо мной адепт Воздуха, а значит Удара в Спину у него нет и нанести мне хоть какой-то урон он не успеет. Вот только после своего стремительного отступления назад, разведчик использовал Бросок Камня и неожиданно опять бросился ко мне. Похоже, Отступление он использовал рефлекторно. Но когда мы сблизились противник неожиданно сильно ускорился. Во-первых, он прыгнул вперёд и сделал перекат, чтобы оказаться у меня за спиной, а во-вторых использовал Лёгкий Шаг — умение разведчиков стихии Воды. Оставаясь у меня за спиной, он мог двигаться более чем в два раза быстрее меня, одновременно используя Ядовитое Касание.

Моё "предвидение" к этому моменту уже почти выдохлось. Я успешно нанёс удар копьём, когда противник колобком проскочил мимо меня, но вот потом он начал бегать у меня за спиной, нанося удары кинжалом и вешая отравление. По моим подсчётам, трёх секунд ему с лихвой должно было хватить, чтобы убить меня. Моя попытка развернуться лицом к противнику провалилась, потому что тот банально положил левую руку мне на плечо и теперь бегал вместе со мной, но только у меня за спиной. Под ускорением он успевал двигаться быстрее, чем я поворачиваться.

Я использовал прыжок вперёд, после чего побежал по лесу что есть сил. Противник тоже сделал прыжок, нагоняя меня, вот только стоило ему сделать пару шагов, двигаясь вслед за мной, как под ногами у нас развернулось заклинание Ловчие Шипы, после чего слишком шустрый бегун грохнулся на землю. Мне это заклинание сняло всего лишь пять единиц здоровья. Быстро использовав зелье лечения, я развернулся и бросился к беспомощному противнику, который не мог даже перекатиться или встать на ноги. Четыре удара копьём и Магическая Стрела прикончили врага, после чего я уже расслабившись порубил в куски парочку бегущих ко мне гоблинов.

Кожаная броня разведчика уже начала играть свою роль, и чтобы прикончить его, в целом мне понадобилось нанести пять ударов вместо четырёх. Если бы не запредельный для первого уровня урон от копья, мне вряд ли удалось бы пережить эту встречу. Отравление вообще чуть меня не прикончило, хотя раньше я считал его слишком слабым. Разведчик успел кинуть его на меня три раза, что в сумме сняло мне 45 здоровья. Плюс, он несколько раз пырнул меня кинжалом, который тоже бил на 15 за удар, а не на 10 как у первоуровнего оружия. В результате только вовремя принятое лечебное зелье позволило мне выжить.

Отойдя от схватки, я вернулся назад, чтобы собрать лут. С гоблинов упало ещё три зуба, а вот с семерых игроков я насобирал почти серебрянную монету, плюс пару зелий на ману. Может, мне стать профессиональным ПК-шером? Прибыльное это дело — игроков фармить. Внимательно осмотревшись по сторонам, я убедился, что рядом нет ни одного игрока. После этого я дождался восстановления здоровья и побежал в сторону Города Крабов.

От места моей эпической битвы до города было бежать минут двадцать. Как ни странно, я не увидел в чате криков о том, какой я читер, или что у меня золотое оружие. Похоже, мои жертвы решили приберечь это знание для себя. Пока я бежал по лесу гоблинов, за мной следовал почётный эскорт, схарчивший по пути две группы игроков. После того, как гоблины остались позади, я уже бежал в гордом одиночестве, огибая изредка встречающихся Диких Волков. Эти твари, пожалуй, смогли бы меня догнать, вот только они были довольно мирными и атаковали только тех, кто подошёл к ним вплотную. Или может дело было не миролюбивости, а в плохом зрении этих хищников.

Когда я уже почти добрался до безопасной зоны, мне навстречу выскочил мужик звероватого вида.

— Куда бежишь? — Обратился он ко мне с интонациями матёрого гопника.

Я не стал останавливаться или что-то отвечать, а достал копьё и нанёс три удара ему в грудь. Гопник не ожидал такого ответа на свой вопрос, так что не смог даже увернуться. Уже убегая, я отметил, что это был воин второго уровня по имени Дикий Зверь. Я занёс этого товарища в список потенциальных врагов и понёсся вперёд, благо граница города уже была передо мной. Но когда до неё оставался буквально десяток метров, мне наперерез метнулся игрок в кожаной броне. Он использовал умение Подножка, но я просто перепрыгнул через него. Хотя умение и сработало, мой иммунитет к подобного рода атакам по-прежнему спасал меня. Правда, продлиться эта лафа должна была недолго. Это только самые слабые заклинания и умения можно полностью игнорировать. Дальше Стойкость будет просто снижать время действия эффектов контроля.

Добравшись до безопасной зоны, я обернулся и проводил взглядом весело машущего мне рукой разведчика 3 уровня, который пытался меня остановить. Возможно, это была просто шутка с его стороны, но я не расслаблялся. Занеся и его тоже в список потенциальных врагов, я уже шагом двинулся по улицам города, пытаясь вспомнить, кто из неписей занимается привязкой оружия. В конце концов, вспомнить я так и не сумел, так что направился в библиотеку. Там я узнал, кто мне нужен, но раз уж я добрался до источника знаний, то решил сразу глянуть на гайд по прохождению подземелья Крайт-Червя.

Как оказалось, причиной моего нереального везения оказалась всё та же Стойкость равная ста. В подземелье проход перекрывала паутина, с помощью которой охотились детёныши Крайт-Червя. Когда игрок касался паутины, та замедляла его движения, после чего на него нападал один или несколько червей. По гайду игроки должны были стараться миновать максимальное число ловушек, не потревожив их. Тогда после первого удара по боссу черви из этих ловушек забегали в зал и начинали атаковать все цели в зоне досягаемости. Для этого в зале и стоял камень, на котором можно было укрыться… четверым игрокам. Больше туда просто не помещалось. Таким образом, внизу оставался самый "толстый" игрок, как правило воин. После того, как босс убивал всех своих потомков, он брался за игроков. Но самое главное, что в момент смерти босс взрывался потоками кислоты, гарантированно убивая всех вокруг. То есть танк должен был вначале отбиваться от червей, потом танковать босса, не давая ему атаковать союзников, а в конце он и вовсе приносил себя в жертву. Зато с босса гарантированно падало одно оружие, соответствующее типу оружия игрока, нанёсшего больше всего урона. Правда, ценность оружия могла колебаться от белого до синего.

С моей стойкостью паутина просто не могла замедлить меня, так что и черви на меня не реагировали. Когда я ударил босса, все они напали на него и загрызли до смерти, после чего остатки мелких червей были уничтожены взрывом кислоты. Получается, что за всё время ни один игрок не пытался пройти это подземелье, имея сотню стойкости. Учитывая раздутую наставниками "ценность" ловкости, каждый игрок вкладывал в неё хоть немного очков. Это только я настолько отмороженный, что местные "авторитеты" для меня ничего не значат.

Собственно, так же было и во всех других играх. Я никогда не следовал всяческим гайдам. Максимум — это читал их и принимал к сведению точку зрения автора. Тут же ещё одним фактором было то, что подземелье было групповое, то есть брали в него только тех, кто соответствовал неким требованиям по "правильности" билда. А пытаться пройти это подземелье в одиночку "гении" вроде меня не пытались. Во-первых, подземелье было с блуждающим входом и появлялось только раз в три дня. А во-вторых, я сам в него сунулся только по ошибке. Если бы не преследователи, то я бы не стал пытаться пройти его. Наверное…

Задумавшись о целесообразности следования принципам камикадзе, я решил сразу глянуть, чем мне может грозить смерть. Ведь опыта тут нет. Как оказалось, при смерти временно снижалось общее количество очков характеристик, восстановить которые можно было только убивая монстров. Кроме того, шансы на выпадение вещей были довольно высокими, около 20 %. Не выпадали только талисманы и прочие "персональные" вещи. То, что мне достались в качестве трофеев только зелья маны говорило о том, что их специально разложили по одной штуке в каждую ячейку, чтобы снизить шанс выпадения более ценных вещей.

Разобравшись с текущими вопросами, я покинул библиотеку и отправился в храм, где находился священник, занимающийся привязкой предметов. Вот только по пути я обратил внимание, что за мной следует какая-то подозрительная толпа. А когда из переулка впереди вынырнул Дикий Зверь, всё стало на свои места. Та встреча рядом с городом была неслучайной. Разве что этот перец не ожидал того, что у меня окажется настолько сильное оружие.

— А ну стой. — Преградил мне путь гопник.

В ответ я демонстративно сделал Скользящий Шаг, чтобы обойти его, после чего продолжил путь.

— Стой, кому говорят!!! — Заревело это животное. Вот только город был безопасной зоной. Хотя, и тут можно было создавать людям проблемы.

Толпа игроков, идущая вслед за мной, бросилась бежать, явно намереваясь окружить меня. Таким образом они хотели заблокировать моё передвижение. Вот только я предвидел этот их шаг и тоже ускорился, используя Двойной Прыжок. У моих преследователей было больше бодрости, так что я не собирался соревноваться с ними в скорости передвижения. Вместо этого я резко свернул в узенький переулок и аккуратно прошёл между двумя стражниками, что-то обсуждающими друг с другом.

Когда я "просмотрел" будущее, в котором убегаю в этот переулок, то выяснил, что бегущего человека стражи хватают и пытаются арестовать. Так что сейчас я медленно прошёл мимо, изображая обычного законопослушного пешехода. Преследователи кинулись вслед за мной, но неожиданно нарвались на двух стражников, преградившим им путь. Я же в этот момент опять сделал Двойной Прыжок и побежал со всех ног.

Успешно сбросив хвост, я добрался до храма. Уже на подступах к нему я заметил знакомые имена, отмеченные мной как враги. Но остановить меня они не смогли. Я прошёл в храм, добрался до нужного непися, после чего обратился к нему с просьбой привязать ко мне один предмет. Данная услуга обошлась мне в одну серебряную монету. На более высоких уровнях это обошлось бы мне в приличную сумму, но на первом нубам делалась скидка.

Мысленно вытерев пот, я отправился прочь из храма. На улице меня уже поджидал Дикий Зверь в окружении своей своры шакалов.

— Стой, поговорить надо. — Опять попытался он остановить меня, пока шакалы начали окружать нас.

— Отвали. — Отбил я его руку.

— Ты хоть знаешь, кто я такой? — Взъярился гопник, видя моё пренебрежение.

— Ты никто и звать тебя никак. — Выразил я своё мнение. — Дай пройти.

— А то что? — Ухмыльнулся бандит. — Мамочке пожалуешься?

Похоже, это животное было одной из игровых фигур. Если бы он немного знал правила Мира Стихий, то не стал бы вести себя настолько вызывающе. С того момента, когда я понял, что за мной следят, я начал запись видео, одновременно помечая "подозрительных" игроков. Сейчас у меня уже была готова достаточная "доказательная база" для оформления жалобы. Осталось только дожать этого идиота до явного проявления агрессии в мою сторону, и в ближайшие несколько дней его можно будет не опасаться. В правилах поведения, которые я прочитал всё в той же библиотеке, было сказано, что в безопасных зонах запрещается создавать помехи другим игрокам "неигровыми методами". Блокировка пути и навязывание разговора были двумя пунктами "расстрельного списка".

— Ты и твоя стая шакалов мешаете мне пройти. — Начал я терпеливо объяснять свою позицию. В конце концов "умеренные" оскорбления никаких правил не нарушали. — Если ты боишься встретиться со мной за границей города, то не стоит изображать из себя крутого в безопасной зоне.

— Чё сказал?!!

Бандит попытался схватить меня "за грудки", но его рука соскользнула с моей одежды. Этого уже было более чем достаточно, так что я приложил видеозапись к жалобе и отправил её администрации игры. Результат последовал незамедлительно. Проверкой жалоб занимался специальный Искин. Думаю, он и так уже заметил, что тут происходит нарушение правил, но моя жалоба стала отличным поводом незамедлительно свершить правосудие. Дикий Зверь и его шакалы начали исчезать во вспышках света. Теперь их ждёт заключение на рудниках сроком на несколько дней. Исчезли далеко не все из "подозреваемых", но главное, что путь передо мной освободился, и я смог направиться к следующей цели.

На этот раз целью был рынок — специальная зона, где игроки могли продавать разные вещи, рекламировать себя и свои услуги и так далее. Миновав ворота рынка, я сразу погрузился в многоголосый шум толпы. Тут я начал искать жёлтый ортоклаз. Изначально я хотел выбить его сам, но с учётом начинающейся на меня охоты имело смысл купить его на остатки денег и создать себе хотя бы один дополнительный талисман. Вот только найдя нужный камень, я внезапно осознал, что делать талисман сейчас будет потерей денег. С моим копьём я могу сразу сдать экзамен на третий уровень. А на этом уровне появляется возможность создавать талисманы с двумя кристаллами. Правда, на второй кристалл тоже нужны будут деньги, да и заготовку придётся покупать новую.

Раздражённо вздохнув, я отправился… нет, не сдавать экзамен, а в библиотеку. Мне срочно нужны были деньги, так что я хотел узнать, где их лучше всего зарабатывать. Пока у меня первый уровень, шанс выпадения ценностей из монстров будет выше. Так что имеет смысл вначале заработать свой "миллион", потом сдать экзамен на третий уровень, а потом сразу затариться всей необходимой экипировкой и расходниками, и идти заряжать талисманы.

Сейчас на сервере игровая экономика ещё только начинала формироваться, так что денег у народа было мало. Добывать их можно было тремя способами: выбивать деньги напрямую из монстров, выбивать деньги в виде хлама, который потом можно продать неписям, выбивать что-то полезное, а потом продавать это что-то другим игрокам, которые заработали деньги с помощью двух первых методов. Вот только сейчас в игре была слишком высокая потребность в базовых расходах, чтобы кто-то мог позволить себе покупать что-то действительно дорогое. Да и первые уровни проходились довольно быстро, делая начальную экипировку бесполезной. Уже на третьем уровне все талисманы первого-второго уровней превращались в хлам. Так что попытка заработать на нубах могла обернуться тоннами "неликвидного" товара.

Мне как магу Воздуха не пристало опускаться до уровня жалких торгашей, так что моим выбором стали первый и второй способ заработка. Вот только выбивание денег напрямую оказалось гиблой затеей. Самыми "богатыми" в местных лесах были пещерные гоблины, с которыми я уже успел познакомиться. С них падало примерно половина медной монеты с носа. Может, чуть меньше. Итого, для заработка хотя бы десяти серебряных монет мне придётся прикончить две тысячи гоблинов. Даже если в среднем тратить на одного гоблина двадцать секунд, мне понадобится шесть часов непрерывной резни. Хотя с убийством гоблинов проблем особых не было, в лесу их было не так уж много. А бегать и собирать их толпой, чтобы потом мочить оптом у меня что-то нет настроения.

Изучив возможные варианты фарма и популярные гайды, я нашёл интересный вариант. Остров Крабов назывался так конечно же не из-за игроков, а из-замножества крабов, обитающих в его окрестностях. На одном из маленьких островов, добраться до которого можно было телепортом, находилась зона, где обитали крабы третьего уровня, панцирь которых стоил ажно серебряную монету. Правда, на самом острове жадные торговцы покупали их всего за десять медных монет. Сейчас до третьего уровня добрались ещё немногие, так что имело смысл наведаться туда, набрать панцирей, а потом вернуться в город и продать их оптом. Потом-то наверняка такое прибыльное место будет забито толпами игроков, и за крабов начнётся натуральная война.

Выйдя из библиотеки, я отправился к сети порталов, с помощью которой простые игроки могли перемещаться на дальние расстояния. Стоимость "проезда" до нужного острова меня не обрадовала. Пятьдесят медных монет. А у меня их всего семьдесят две. Горестно вздохнув, я заткнул пасть своей жабе и расстался с означенной суммой, после чего прошёл через портал.

Спустя миг я оказался в месте, которое любой житель Земли назвал бы райским. Море, мягкий песчаный пляж, пальмы и… сотни крабов. Я тут же бросился к ближайшему из них, но обнаружил, что это не тот краб, которого я искал. Мне нужен был Большой Королевский Краб, а тут был Малый Малиновый Краб. Пришлось мне временно отодвинуть исполнение мечты стать миллионером, после чего отправиться искать местных жителей.

Один из рыбаков любезно проинформировал меня, что нужная мне добыча обитает на небольшом островке, до которого можно добраться вплавь. Или на лодке за 50 меди. Посмотрев на его хитрые глаза, я осознал, что меня уже начинают терзать смутные сомнения в успешности этой авантюры. От услуг лодочника я отказался и пошёл для начала посмотреть, что тут вообще в этой деревеньке есть. На удивление, игроков я не увидел ни одного. Видимо, никто не горел желанием платить половину серебряного, чтобы отправиться невесть куда. А пешком путь тут был неблизкий. Несмотря на то, что это была компьютерная игра, расстояния тут были весьма реалистичными. Хотя и не везде.

Исследовав местность, я отправился к мысу, с которого открывался отличный вид на нужный мне островок. От цели меня отделяло всего метров двести-триста. Правда, вода впереди выглядела подозрительно тёмной. Как бы там не обитали какие акулы. Но ничего угрожающего я не увидел, так что ещё раз осмотревшись, я зашёл в воду и поплыл вперёд. Метров через сто я понял, почему рыбак так хитро улыбался. В этом месте проходило мощное течение, которое начало сносить меня в сторону. К счастью, мне удалось перебороть его и выбраться на нужном острове, хотя и совсем не там, где я рассчитывал оказаться. Добравшись до берега, я посмотрел на море, но не увидел ни малейших признаков того, что в этом месте проходит течение. В следующий раз нужно будет учесть его, чтобы не утонуть в открытом море.

Обойдя остров по кругу, я выбрался на нужный пляж, после чего осознал, почему панцирь этих крабов такой дорогой. Они были размером с танк. Ну, не совсем с танк, но три метра в длину в них было точно. А их клешни были размером с меня. Кроме того, у каждого краба третьего уровня было 600 здоровья. Подбодрив себя видениями моих будущих миллионов, я рванул к ближайшему крабу, заходя сзади. Спереди эти монстры выглядели угрожающими, а вот сзади были беззащитны. Кроме того, задняя часть почти касалась земли, так что я не стал долго раздумывать и запрыгнул своей жертве на спину.

Краб заволновался и начал крутиться на месте, грозно щёлкая клешнями, но достать меня он не мог в принципе. Я добрался до центра "танцпола" и принялся наносить удары по панцирю, работая со скоростью швейной машинки. Три удара в секунду. Каждый снимал где-то 30 хитов из-за прочной брони краба, снижающей урон. Жертва попробовала скинуть меня со спины, устроив подобие танца, но моё "боевое предвидение" позволяло мне оставаться "на коне". Через семь секунд краб не выдержал издевательств и сдох. Вот только я рано обрадовался, потому что "выпали" из него только восемь "осколков панциря" и три куска "мяса королевского краба".

Я озадачено почесал голову, загребая лут в свой инвентарь. В гайде было сказано, что при осторожном ведении боя шанс выпадения панциря почти стопроцентный. Может, мне не повезло? Я перевёл взгляд на следующего краба и направился к нему. Но и следующая жертва оставила меня только с осколками разбитого корыта, в смысле панциря. Заподозрив неладное, я решил следующему крабу бить по ногам. Вот только чем ближе я подходил к "краю" краба, тем сильнее становилась качка, так что даже просто оставаться на ногах было сложно. Пришлось и этого краба пустить на мясо.

Когда я запрыгнул на спину четвёртой жертве, то сразу же почувствовал обращённый на меня взгляд. Как оказалось, глаза у краба были "выдвижные", так что он с лёгкостью мог посмотреть себе за спину. Ощущение взгляда мне не понравилось, так что я подскочил к голове краба, увернулся от клешни, а потом быстрым движением копья снёс оба отростка. Каково же было моё удивление, когда от таких незначительных повреждений крабу снесло треть жизни, плюс на него повесило трёхсекундное Оглушение. Я не стал терять время, а подскочил к обрубкам глаз и всадил копьё прямо в выемку в панцире, из которых они росли. Мои ожидания оправдались, и я нанёс ещё один критический удар на 200 урона. Следующий удар в районе второго глаза окончательно прикончил краба. А спустя секунду, я увидел окошко сбора лута, которое предлагало мне забрать целый Панцирь Королевского Краба.

— Яху-у-у!!! — Выкрикнул я, после чего нажал "Ок".

Вот только спустя секунду я почувствовал, как на мои плечи упал тяжкий груз долга перед Родиной. Буквально распластавшись по песку, я заглянул в инвентарь, и у меня чуть глаза на лоб не вылезли, как у краба. Панцирь занимал не одну ячейку, а все шестьдесят, оставляя совсем немного места для других вещей. Если эти панцири не складываются, то утащить второй у меня уже не получится. Но главным был вес этого панциря. Похоже, он был сделан из чистого золота, потому что весил 150 килограмм. Интересно, с таким панцирем в рюкзаке я смогу пройти по дну пролива? Проплыть то мне точно не светит.

Через десять минут я сидел на берегу моря и думал о том, как же несправедлива жизнь. С таким грузом я сразу шёл на дно, после чего у меня начинались проблемы с дыханием. Чтобы перевезти этот панцирь, нужна была лодка. Вот только найм лодки стоит 50 меди. И возвращение в Город Крабов ещё 50. После чего я смогу продать панцирь за 1 серебряную монету, получив в результате выхлоп в ноль золотых. Правда, был ещё один вариант. Угнать пиратский корабль, загрузить его под завязку панцирями крабов, приплыть на этом корабле в Город Крабов, сдать панцири, пиратов и корабль местным властям и сразу стать миллионером. Эх, мечты-мечты.

А составителя гайда нужно будет найти и сжечь. Живьём!

Я поднялся на ноги и побрёл в местные "джунгли", где и выгрузил панцирь в кустах, где его не было видно уже через пару метров. Больше здесь делать было нечего, так что следовало вернуться на соседний остров и начать думать, где заработать денег на телепорт в столицу. Сплошное разочарование с этими крабами.

Добравшись до стороны острова, которая была обращена к мысу на Острове Крабов, я отошёл чуть в сторону, чтобы компенсировать течение, и смело нырнул в воду, загребая руками изо всех сил. Во время заплыва я предавался мрачным размышлениям на тему "кто виноват, и что делать", так что не сразу обнаружил, что морское течение тащит меня не в ту сторону. К тому времени, когда я понял, что что-то не так, меня буквально втянуло внутрь быстрого потока, который понёс меня в сторону открытого моря. Мысленно прокляв разработчиков игры, я начал грести поперёк течения, пытаясь выбраться в спокойные воды, но все мои усилия были напрасны.

Более того, прекратив бессмысленную греблю руками, я смог понаблюдать за удаляющимся берегом и осознал, что скорость моего движения сейчас была сравнима со скоростью движения поезда метро. Всё что мне оставалось сделать в этой ситуации, это расслабиться и получать удовольствие. Ну или утопиться с горя. Я посчитал, что второй способ решения проблемы пока ещё преждевременен, так что просто принялся ждать, временами выпрыгивая из воды, чтобы осмотреться.

Через полчаса, когда Острова Крабов уже даже не было видно на горизонте, я увидел, что течение тащит меня прямиком к небольшому острову вулканического происхождения. Судя по его форме, это был потухший вулкан, сейчас заросший джунглями по самую макушку. Чем ближе становился остров, тем медленнее двигалось течение. В конце концов я оказался в километре от острова и решил начать грести в его сторону. Несмотря на не такое уж и большое расстояние, добрался я до острова только через час. Местные подводные течения и ветер были довольно коварными, и мне пришлось буквально прорываться сквозь прибрежные воды, за одно составляя карту местных течений.

Наконец, я почувствовал под ногами дно и из последних моральных сил выбрался на берег через зону прибоя. Сейчас я находился в некотором подобии бухты на песчаном пляже. Стоило мне только подняться на ноги и немного пройтись по пляжу, как я неожиданно наткнулся на… пирата. Судя по его внешнему виду, треуголке и деревянной "ноге", передо мной был типичный "морской волк". Не хватало только попугая на плече и бутылки рома в руке. Но самое главное, данный персонаж являлся нейтральным по отношению ко мне, о чём свидетельствовал жёлтый цвет надписи над его головой: "Пират, 4 уровень".

Я столкнулся с пиратом практически нос к носу, когда вывернул из-за очередного куста. Тот также увидел меня, осмотрел с некоторым недоумением, после чего обратился с вопросом:

— Ты кто такой?

— Да я тут мимо проходил. — Попытался отмазаться я.

— Ага, понятно. — Тут же понял тот. Правда, я лично не понял, что он понял. — Тогда проходи мимо прямо к нашему капитану. Иди вот по этой дорожке до каменного здания с флагом на крыше. А там спроси, где найти Эреда, Кривого Меча.

— Спасибо. Пойду искать.

Отделавшись общими фразами, я свернул на указанную тропинку, которая углублялась в местные джунгли. Местами дорога была выложена камнями, что говорило о том, что её как минимум поддерживают в "проходимом" состоянии. Вскоре тропинка начала забирать в горы, изгибаясь серпантином между тёмных камней. Время от времени я встречал других пиратов, но все они провожали меня равнодушным взглядом.

Забравшись метров на триста, я добрался до поселения пиратов. Тут были и землянки, и деревянные дома, и каменные, и какие-то шатры, и навесы. В общем, народ обустраивался как мог, используя все подручные материалы. Дом с флагом на крыше обнаружился не сразу, но по его внешнему виду сразу можно было понять, что тут живёт Босс. Именно так с большой буквы, или даже с четырёх больших букв, напечатанных с золотым тиснением. Пяток охранников приветливо поздоровались со мной и отправили прямо в дом, где собственно и обитал Эред.

— Здравствуйте. — Поздоровался я, зайдя в просторный кабинет, где за массивным столом из красного дерева сидел главный пират этого острова. Что характерно, стол был вырублен из толстого ствола дерева. Но при всей нарочитой грубости работы, выглядел он лучше, чем если бы был сделан из золота.

— И тебе не хворать. — Поднял на меня глаза Эред, отвлекаясь от изучения какого-то документа. — Решил стать пиратом? — Сразу взял он быка за рога.

— Нет, ещё не решил. — Пошёл я на попятный. Игра на стороне "плохих парней" была возможной, но создавала некоторые проблемы польстившимся на это игрокам.

— Тогда чего ты пришёл сюда? — Нахмурился пират.

А чего я сюда вообще пришёл? Задался я вопросом.

— Хочу разбогатеть. — Раскрыл я свою сокровенную мечту.

— О как! А мы-то тут при чём? — Поинтересовался пират, откладывая в сторону бумаги и с интересом смотря на меня. Честно говоря, глядя на него сложно было себе представить, что это просто "непись", за которого играет искусственный интеллект.

— Пираты же должны быть богатыми. — Начал я нести чушь, чтобы сказать хоть что-то. Честно говоря, шёл я сюда просто, чтобы посмотреть, что тут вообще происходит, и как на этом можно заработать, а главное, чтобы узнать, как отсюда можно выбраться. — Вот я и подумал, что смогу помочь вам и заработать на этом.

— Что ж, есть у меня работёнка для такого ушлого парня, как ты. — Покивал себе Эред Кривой Меч. — Недавно в нашем отряде произошёл бунт. Часть команды решила сделать капитаном Урга Кровавое Сердце. Убить меня они не смогли, но части мятежников удалось сбежать в пещеры и засесть там. В результате, они прячутся внизу, а мы сторожим их наверху. Идти на штурм мне не выгодно, потому что в результате мы можем потерять слишком много бойцов. Но и просто игнорировать мятежников я не могу. Из-за этого мне приходится держать все силы на острове, так что я даже не могу отправить корабль в рейд, чтобы они захватили добычу. Еда и бухло заканчиваются, а денег, чтобы их купить, у меня нет, потому что Ург, паскуда, утащил казну. Сейчас он сидит и ждёт, пока мои люди не взбунтуются против меня, после чего он просто выйдет наружу и купит их с потрохами.

Я выслушал всю эту "санту-барбару", делая вид, что мне интересно. Какие бы проблемы не были у этого непися, всё равно мне придётся решать их, убивая противников.

— В общем, ты можешь пойти в пещеры и начать убивать мятежников. Деньги у них есть, можешь забирать их себе. Ха-ха. А если прикончишь Урга Кровавое Сердце, то я выплачу тебе награду в один золотой.

— Один золотой? — Оскорбился я, внутренне истекая слюной. — Я думал, ты предложишь за его сердце минимум сундук золота.

— Ха-ха-ха! Сундук. — Залился смехом пират. — Могу предложить тебе сундук меди. Десять тысяч медных монет.

— Десять тысяч? Это же совсем другое дело! Берусь. — Ответил я.

На самом деле, конечно, десять тысяч медных монет и были равны одному золотому. Судя по всему, пираты пошли настолько нищие, что больше денег у этого главаря просто не было. Он же сам сказал, что у них нет денег даже на еду. Так что грабить лучше тех, кто умыкнул всю казну.

— Отлично! — Потёр руки пират. — Глотка Кита, отведи этого новобранца ко входу в пещеры. — Выкрикнул он.

Дверь тут же раскрылась, и в кабинет ввалился толстый мужик в засаленном кителе. Он кивнул Эреду, после чего обратился уже ко мне.

— Пошли.

Судя по тону, этот пират был поклонником Чехова, так что был он предельно краток, а за одно считал себя очень талантливым. Презрение к ограниченному плебсу в моём лице читалось даже не в каждом его слове, а в каждом звуке, который он издавал. Каждое его движение было наполнено высокомерием. А взгляд лучился такой силой, что только слепой не понял бы, что все люди делятся на две группы — обладателя этого взгляда и ожившее антропоморфное дерьмо.

Последовав за этим воплощением таланта, я минут за пять добрался до входа в пещеру. Рядом с ней "в засаде" сидели союзные пираты, к которым меня и привели. А в пещере, судя по всему, сидели уже враги. Правда, для меня и те, и другие отмечались жёлтым цветом, так что понять, кто есть кто, я не мог.

— Вот! — Кратко охарактеризовал ситуацию Глотка Кита, после чего развернулся, намереваясь уйти.

— Постой. — Окликнул я его, заработав ещё один наполненный презрением взгляд. — Как мне отличить противников от союзников? — Задал я свой вопрос. В ответ пират просто продолжил тупо пялиться на меня. Похоже, чтобы быть удостоенным ответа, мне придётся проявить свой талант красноречия. — Смотри, ты пират. Они пираты. Как мне понять, каких пиратов можно убивать, а каких нет?

— Шапка. — Разродился гениальным ответом пират, после чего развернулся и пошёл прочь.

Шапка? Я присмотрелся и обнаружил, что все пираты носили тот или иной головной убор. У Глотки Кита и других пиратов с поверхности на шапке обязательно присутствовал элемент красного цвета. А вот у двух пиратов, охраняющих вход в подземелье, на треуголках были голубые ленты. Что ж, мочить голубых — богоугодное дело. Теперь для меня очевидно, на чьей я должен быть стороне. В конце концов, как начинающий пират я должен стремиться убивать богатых. Потому что только их жирные тела содержат достаточное количество золота и прочих ценностей.

Определившись с вопросами экзистенциального характера, я начал рассматривать двух своих противников. Оба они были четвёртого уровня и имели в районе 250 здоровья. Судя по внешнему виду, из брони на них были только "тряпки", так что защита должна была быть минимальной. У одного пирата в руках был тяжёлый палаш, а второй был вооружён шпагой и пистолетом.

Подобравшись поближе, я начал просматривать варианты будущего, где я атаковал этих двух противников. Во-первых, сразу выяснилось, что они состоят в группе, и при атаке одного, второй тут же идёт ему на помощь. Во-вторых, противники как правило использовали умения, связанные с атаками оружием. Из "магии" они использовали только заклинания, контролирующие противника. Из-за моей стойкости эти заклинания срабатывали через раз, плюс время действия контроля было минимальным. Для убийства противника мне достаточно было нанести 4–5 ударов, на что тратилось менее двух секунд. За это время пираты успевали только разок-другой взмахнуть мечами. От этих выпадов я мог банально уклониться. Ведь видел я их заранее. Кроме того, мои удары было сложно заблокировать, потому что бил я не в туловище или голову, а по ногам. Копьё вообще очень хорошо подходит для подобных ударов, при том, что защититься от них очень сложно.

Прокрутив несколько вариантов развития событий, я бросился вперёд и напал на "голубых" пиратов. Первым я прикончил того, что был вооружён пистолетом. Вначале я отбил в сторону его выпад шпагой, а потом в последний момент уклонился от выстрела в упор. В атаку я зашёл так, что второй пират оказался отгорожен от меня его напарником, а пока он обходил препятствие, я уже прикончил одного пирата и взялся за второго.

Через четыре секунды я вышел из транса прогнозирования будущего и "облутал" валяющиеся на земле тушки. На удивление, с одно пирата упало 24 медные монеты, а со второго ажно 51. Только за один бой я вернул все свои "транспортные" расходы и даже немного заработал. Со вспыхнувшим энтузиазмом я рванул в пещеры, выискивая следующую жертву. Ещё пара пиратов обнаружилась за ближайшим углом. При этом они уже были "красными", так что атаковали меня, как только я вышел из-за угла. Вот только это не стало для меня сюрпризом, так что на эту парочку я потратил всего пять секунд.

Увы, дальнейший мой путь не был столь прибыльным, как в самом начале. Пираты действовали согласно легенде, то есть активно прятались и даже убегали, едва заслышав звук моих шагов. Но стоило только подобраться к ним поближе, как они тут же бросались на меня, пытаясь порубить на куски. Мне приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы уклоняться от всех ударов. Ведь даже один удар пирата снимал около 70 очков жизни. Так что два словленных удара гарантированно отправляли меня на перерождение. А выстрелы из пистолетов, которыми были вооружены некоторые из бунтарей, убивали меня с одного попадания. Из-за разницы в уровнях и особого умения Снайперов попадание из пистолета всегда наносило критический урон.

В среднем, с каждого пирата падало 40 медных монет. Встречались они группами подвое, иногда потрое. Мне приходилось обходить группы, где было два Снайпера. Эти гады действовали в унисон, так что едва я уклонялся от выстрела первого, как в меня прилетала пуля от второго. Причём подлавливали меня прямо на середине движения уклонения, когда я не мог повлиять на свои действия. А движения без использования умений уклонения были слишком медленными, чтобы вообще суметь уклониться. В конце концов, стреляли по мне практически в упор. Кроме денег с пиратов изредка падало оружие. Оно было "белым" и "зелёным", но по факту являлось просто мусором из-за отсутствия слотов для талисманов.

Мои блуждания по пещерам были бессистемными. Тут был настоящий трёхмерный лабиринт, в котором было сложно разобраться, даже имея карту. Так что я просто блуждал в случайных направлениях, стараясь не ходить кругами. Пираты "возрождались" только через час, так что "нон-стоп" фарма у меня не получалось. Сеть пещер была просто огромной, так что если направляться из одного конца в другой, то пираты встречались довольно стабильно. А если я "застревал" в каком-то участке лабиринта, то приходилось выбираться оттуда, чтобы найти следующую цель.

Пещеры были многоярусными, от полузатопленных "кротовых нор" внизу, до прилично отделанных "царских палат" наверху. Забравшись в "цивилизованную" часть подземелья я неожиданно наткнулся на ещё одного игрока. Это был Волшебник 4 уровня по имени Драмг Великолепный. Я заметил его в одной из линий будущего и тут же свернул навстречу, но остановился за углом, лишь чуть-чуть выглядывая, чтобы посмотреть, что он делает. А Драмг использовал простую и можно даже сказать примитивную стратегию, применять которую могли только маги Земли.

На втором уровне Маг получал заклинание Паралич, которое кастовалось две секунды, после чего погружало противника в состояние "потери сознания" на 10 секунд. Нанесение урона по этому противнику прерывало контроль, так что обычно это заклинание использовалось для того, чтобы "заморозить" одного врага и за это время прикончить его союзников. На четвёртом уровне Маг мог сменить профессию и стать Лекарем или Волшебником. Волшебник стихии Земли получал возможность использовать заклинание "Каменный Снаряд", которое кастовалось три секунды, и легко могло быть прервано. Плюс, всё это время цель должна была находиться внутри сектора с углом 90 градусов. Зато, когда заклинание срабатывало, то в противника летел огромный булыжник, наносящий 400 единиц урона.

Волшебник, которого я встретил, начинал свою атаку с максимального расстояния в 20 метров, используя Каменный Снаряд. Учитывая тот факт, что пираты имели в среднем по 250 здоровья, судьба первой цели была очевидной — её буквально размазывало по стене. После этого сокрушительного удара второй пират бросался к магу, но тот использовал Паралич, тратя на его подготовку всего секунду. После того, как жертва замирала, маг дожидался отката Каменного Снаряда и использовал его повторно.

Если бы Драмгу нужно было 2 секунды, чтобы скастовать Паралич, то второй пират успел бы добежать до него на расстояние в 10 метров и использовать какое-нибудь своё умение, что прервало бы использование заклинания. Ведь у этого Волшебника скорее всего было вложено ноль очков в Стойкость, так что его заклинания прерывались от любого толчка. Достигалось увеличение скорости использования заклинания использованием дополнительного заклинания-модификатора, которое вкладывалось во второй кристалл талисмана. Причём, на 4 уровне это заклинание можно было получить, только выбив особый кристалл, в котором это заклинание уже было. Подобные "магические кристаллы" были одной из самых ценных вещей в игре, потому что именно так можно было использовать самые сильные заклинания, которые не мог изучить ни один игрок.

Получалось, что индивид передо мной за два дня смог выбить очень редкий кристалл, взять четвёртый уровень, а потом добраться до этого "хлебного" места, куда я попал практически случайно. Я решил, что с таким товарищем стоит познакомиться. Правда, была одна проблема. Если бы тот сумел использовать на мне Паралич, то это фактически означало бы мою смерть. Значит, я должен был появиться рядом с ним практически "вплотную", чтобы иметь возможность выйти из зоны атаки и порубить этого мага в капусту. Учитывая мой первый уровень, подобная задача была нетривиальной. Так что я планировал активно просматривать будущее и сбежать ещё до того, как маг решил напасть на меня.

— Привет. — Поздоровался я с магом, выныривая из прохода.

— Э-э-э… привет. — Опешил тот. — Ты чего тут делаешь?

— Пиратов бью. — Признался я.

— На первом уровне? — Не поверил тот.

— А чего? Легкотня.

— Да? Ты, я вижу, непрост.

— Сам такой. — "Обиделся" я.

— Ха-ха. Точно. Меня Драмг зовут.

— Читер. — Представился я.

— А ты где пиратов в основном бьёшь? — В голосе волшебника почувствовалась ревность.

— Внизу. Сюда случайно забрёл.

— А я наверху. — Вздохнул он. — Только тут проходы достаточно длинные.

Услышав его речь, я понял, что этот Волшебник действительно ограничен в использовании своей стратегии. Я предпочитал нижние уровни пещер, потому что там все ходы были извилистыми. Это позволяло мне неожиданно выскакивать прямо перед носом у жертв, не давая им возможности использовать дистанционные атаки. А Драмг наоборот должен был начинать атаку на расстоянии минимум 18 метров, чтобы противник не успел приблизиться.

— Не покажешь, как ты убиваешь пиратов? — Спросил меня игрок.

— Нет. Это коммерческая тайна. — Отказался я.

Ишь чего захотел! Сейчас я разговаривал с ним, "спрятав" своё оружие, так что определить наличие у меня золотого копья было невозможно. Я вообще предпочитал перемещаться именно в таком режиме, вырабатывая привычку "маскироваться". Обнажение оружия происходило практически мгновенно, плюс его состояние никак не влияло на использование заклинаний. Светить своим оружием перед незнакомцем я не собирался.

— Да, понимаю. — Согласился с моим аргументом маг Земли. Для людей вроде него слова "коммерческая тайна" означали самое ценное, что только может быть у игрока. Ведь именно умение заработать деньги определяло успешность адепта Земли.

— Слушай, а как ты сюда попал? — Решил я уточнить важный для себя момент.

— На лодке. На севере острова есть пристань, с которой можно добраться до Острова Крабов.

— Супер! — Обрадовался я. — Теперь хоть смогу отсюда выбраться.

— Правда билет стоит десять серебра.

Я от такой суммы чуть не начал "кашлять кровью". За три часа я выбил чуть больше тридцати серебра.

— Блин! Как можно быть таким жадным? Десять серебра за поездку!

— Зато такая цена конкурентов отсеивает. — Пожал плечами Драмг. — А ты как сюда тогда попал?

— Меня течением занесло. — Улыбнулся я.

— Ты смог поймать приливное течение? — Удивился Волшебник.

— Скорее это оно меня поймало.

— То есть… тебе просто повезло? — В голосе моего собеседника чувствовалось разочарование.

— Что значит, "просто" повезло? Везение — это основная характеристика магов Воздуха. — Оскорбился я.

— Так ты маг Воздуха? — Спросил маг Земли с опасными нотками в голосе.

— Ты что ли из этих? — Поспешил уточнить я.

— Из каких? — Вылупил глаза Драмг, отчего-то засмущавшись.

— Воздухоненавистников?

— А-а-а… нет. Это вообще сложная тема. Вот что ты думаешь обо мне?

— Ну-у-у… думаю, что ты зануда, но в целом общаться с тобой можно.

— Зануда? — Непонимающе переспросил он.

— Да. Все адепты Земли занудные типы, уделяющие слишком много внимания мелким однообразным деталям.

— А маги Воздуха всегда думают только о великих вещах? — Усмехнулся мой оппонент в неожиданном философском диспуте.

— Нет. Маги Воздуха уделяют внимание мелким, но уникальным подробностям, способным перевернуть всю ситуацию. О великих свершениях мечтают адепты Огня. Этих хлебом не корми, дай какой-нибудь подвиг совершить.

— Ха-ха. Это точно. — Рассмеялся Драмг. — У тебя получается описать суть стихий всего в нескольких словах.

— Ну так… — Подбоченился я. — …талант не пропьёшь! Ладно, думаю нам пора возвращаться к зачистке местности от пиратов. Пойду дальше чистить катакомбы. Удачи.

— Счастливо. — Кивнул Волшебник уже в пустоту, потому что я стремительным перекатом скрылся в одном из коридоров.

Следующие пять часов я продолжал фармить пиратов. Занятие это было довольно унылым, но зато прибыльным. Попутно я пытался найти, где прячется местный "босс подземелья", но встретить его не смог. Я уже облазил все пещеры сверху донизу, но не смог найти ни главного бунтаря, ни его сокровищницы. Выбраться из пещер я решил, потому что мой инвентарь полностью забился оружием, выпадающим из пиратов. Обнаружил я это, только когда не смог подобрать очередной "зелёный" пистолет. Пришлось мне просмотреть содержимое своего "рюкзака" и выбросить оттуда невесть как затесавшийся "серый" кинжал. Серым цветом обозначались "сломанные" или "изношенные" вещи. Их можно было только выкинуть или продать неписям.

Проверив ценность каждой вещи в инвентаре, я решил выбираться наружу. Следовало найти непися, который смог бы купить весь этот мусор. Хотя пираты были "нейтральными" существами, это лишь означало, что их можно атаковать и убивать. Но можно было и торговать с ними, если это позволяла "репутация". Мне за каждого убитого бунтаря падала единичка репутации с пиратами клана Кривого Меча. Судя по показаниям этого "счётчика", я убил уже 196 пиратов. По пути наружу я зачистил ещё две пары бунтарей, доведя репутацию до красивого числа 200.

В деревне пиратов я начал расспрашивать жителей о том, кто может купить хорошее оружие. Большинство пиратов просто отмахивались от меня, но несколько сподобились объяснить, что в селении есть торговец, проживающий на окраине с северной стороны. Точного места никто не указал, но я просто внаглую вламывался в один дом за другим, пока не наткнулся на землянку, внутри которой передо мной оказался типичный прилавок и хитромордый мужик за ним.

Я торговался за выбитое оружие как лев, но в конце торговец накинул мне на первоначальную цену только одну медную монету. Всего за 90 единиц оружия я получил чуть меньше 11 серебра. Это было намного меньше ожидаемого, но с учётом отсутствия в этом оружии слотов для талисманов, оно действительно стоило не больше 12–13 медных монет за штуку.

— А у вас есть в продаже жёлтый или зелёный ортоклаз. — Поинтересовался я. Обычно, кристаллы выпадали только из боссов, но в высокоуровневых областях низкоуровневые кристаллы можно было купить просто у торговца. Правда, это никоим образом не нарушало баланса игры, из-за довольно простого обстоятельства.

— Есть. Жёлтый ортоклаз стоит пять серебра, а зелёный отдам за тридцать.

На первом уровне цена в пять серебра была просто неподъёмной, так что проще было выбить камень из босса или купить у другого игрока. На рынке я видел жёлтый ортоклаз за 50 меди. Но пронзила моё сердце цена второго камня.

— Тридцать серебра?!! — Воскликнул я, хватаясь за сердце. — Да откуда такие цены?

— А чего ты хотел? — Спокойно возразил торговец. — Жёлтые встречаются довольно часто. А вот достать зелёный почти невозможно. Тридцать — это ещё хорошая цена. Бери, пока я не передумал.

Вот жук, пытается растрясти на деньги, используя такие грязные приёмы.

— Хорошо. — Горестно вздохнул я. — Мне один жёлтый ортоклаз.

Пять серебра появились на прилавке и тут же были сметены рукой непися.

— Держи.

Я тоже схватил камень и принялся изучать его характеристики. Жёлтый ортоклаз нужен был для создания талисмана с заклинанием Разряд. Оно наносило 30 урона, а за одно на полсекунды вешало состояние паралича, что отлично подходило для прерывания использования способностей. Это заклинание использовалось мгновенно и имело три секунды перезарядки. Если же использовать зелёный ортоклаз, то время оглушения возрастало до одной секунды, делая это заклинание куда более полезным. Ведь это означало, что одну секунду из трёх противник будет просто стоять на месте. Правда, была у этого заклинания и отрицательная сторона. Оно применялось только на дистанции в один метр и не имело цели, так что при его использовании легко можно было промахнуться. Ведь "мгновенный" каст означал длительность каста в четверть секунды. А в ближнем бою это довольно много.

— А у тебя, случайно, красного граната нет? — Спросил я торговца, закинув ортоклаз в инвентарь.

— Есть, как не быть. Семь серебра.

— Сколько?!!! — Закричал я. Красный гранат хоть и считался камнем более высокого класса, но встречался он куда чаще. — С такими ценами можешь продавать камни своим соклановцам. Много они купят?

В сердцах я развернулся и направился к выходу из магазина.

— Хорошо, пять серебра. — Донёсся мне в спину обеспокоенный голос торговца. Вот же жук.

— Пять серебра, и ты даёшь мне красный гранат и пояс для талисманов. — Выдвинул я встречное предложение.

— Пояс с двумя ячейками. — Тут же уточнил торговец.

Подобная экипировка была предназначена для игроков первого уровня, и стоила она сущие копейки.

— Уговорил. — Согласился я с условиями сделки, выкладывая деньги на прилавок.

Через секунду я получил камень и пояс. Талисманы можно было размещать в оружии и на поясе. Начиная с шестого уровня пояс имел шесть ячеек, а оружие две ячейки. На десятом уровне можно было взять пояс с восемью ячейками, но при этом в оружие талисман уже нельзя было вставить. Максимум игрок мог иметь восемь активных талисманов. Некоторые виды высокорангового оружия не имели слотов, и тогда игрокам приходилось прилагать массу усилий для того, чтобы найти пояс с восемью ячейками.

Пояс с двумя ячейками был стандартом для первого уровня. Каждый класс имел возможность изучить три умения. Два размещались в поясе и один в оружии. У меня в оружии можно было разместить два талисмана, и ещё два можно было впихнуть на пояс. При необходимости можно было использовать все талисманы с одинаковыми заклинаниями в них. Для меня это означало, что я могу взять два или даже три заклинания Разряд и непрерывно удерживать врагов в состоянии оглушения. Правда, в механике игры была особенность, которая не позволяла держать врагов под непрерывным контролем. Ведь тогда получалось, что, нанеся первый удар, агрессор получал гарантированную победу просто потому что жертва в принципе не могла выйти из стана, и восемь талисманов позволяли поддерживать это состояние контроля бесконечно.

Чтобы избежать подобного, каждый раз после выхода из "бессознательного" состояния цель получала полусекундную неуязвимость для любого типа контроля, кроме замедления. А после этого ещё полторы секунды действовала неуязвимость к конкретному виду контроля. Заклинание Разряд парализовало цель электричеством. То же самое делало заклинание Паралич, только его эффект длился десять секунд, но мог быть снят получением урона. А вот умение Воина — Оглушение оглушало цель на одну секунду. Это был другой тип воздействия, так что в командной схватке можно было парализовать противника на полсекунды, а ещё через полсекунды оглушить на секунду. В результате можно было организовать цикл длительностью две с половиной секунды, в котором противник не мог ничего делать полторы секунды.

Разряд вешал паралич на полсекунды, потом шли две секунды неуязвимости к параличу, а ещё через полсекунды Разряд можно было применить повторно, потому что время перезарядки у него было равно трём секундам. Итого, получалось, что иметь два Разряда большого смысла не имеет. Зато можно было взять два Ожога, которые наносили 30 урона сразу и ещё 20 на протяжении трёх секунд. В целом же, урон от этих заклинаний был меньше, чем один удар копьём. Поэтому, нужны они мне были для другого. Поскольку моё копьё было золотым, то его урон зависел от моего уровня и "силы" вложенных в него талисманов. Стандартный талисман с Магической Стрелой увеличил урон копья на 12 единиц. Сейчас я хотел сделать два талисмана с разными заклинаниями и посмотреть, сколько каждое из них даёт прибавки к урону. Если разница будет слишком большой, то можно будет сделать два талисмана одного типа, смысл которых будет только в увеличении урона копья. Впрочем, пока всё это были лишь теоретические размышления.

Выйдя из лавки, я присел в тенёчке под кустом и быстро "состряпал" две заготовки для талисманов, вложив в них нужные камни и заклинания. Теперь нужно было добраться до места с правильным распределением мировых энергий и там завершить ритуал создания талисмана. Всего в игре было 22 мировые энергии. Чем больше был порядковый номер энергии, тем проще было найти подходящие условия. Вообще-то, у каждой энергии было своё название и описание, но для меня это были просто числа от одного до двадцати двух. На данный момент я не видел, как название вроде "Поток Зелёной Жизни" может помочь мне в достижении нужных характеристик.

Заклинание Разряд требовало особой комбинации трёх энергий. Для каждой энергии была указана "интенсивность" её проявленности в процентах. Итого получалось: 17 на 26 %, 21 на 8 %, 22 на 61 %. Значение прочих энергий при зарядке этого талисмана не учитывалось. А вот с заклинанием Ожог всё было несколько интереснее. Талисман с этим заклинанием можно было создать, используя разные камни. Большинство игроков использовали дешёвый аметист. Вот только при использовании аметиста нужно было учитывать три энергии. А при использовании красного граната значение имели всего две, что значительно упрощало поиск места для создания талисмана. Ожог: 19 на 57 %, 21 на 42 %.

Все эти подробности я прочитал в гайдах, написанных игроками других серверов. Сейчас я открыл интерфейс создания талисманов и разместил заготовки в специальных слотах. При выборе слота, в отдельном окне отображалась карта местности, на которой можно было посмотреть распределение нужных энергий и их общее соответствие шаблону. В зависимости от сочетания энергий, результирующая эффективность талисмана могла получиться от нуля до ста процентов. Урон Разряда в 30 единиц мог получиться только у талисмана с эффективностью 97 % или выше. И если на начальных уровнях это значение эффективности достичь было довольно просто, то талисманы с "продвинутыми" заклинаниями можно было пытаться создавать месяцами. Довольно часто игроки останавливались на эффективности в 80 %. 90 % считалось уже очень круто. А 97 % и выше получалось или из-за счастливого стечения вероятностей, или в результате очень долгого подбора условий и… опять-таки везения.

Просканировав окрестности селения пиратов, я направился обратно в подземелья. Сейчас в моём кошельке звенели 82 серебряные монеты, так что по местным меркам я уже был олигархом. Но на этом я не собирался останавливаться, поставив перед собой планку в три золотых. Моя жадность была настолько велика, что я даже начал сомневаться, а не поторопился ли я с выбором стихии. Может, у меня Земля?

Впрочем, эти малодушные метания уже ни на что не влияли, так что я просто продолжил фарм. Едва войдя в пещеры, я отметил, что в одной области подземелья имеется примерно подходящее мне сочетание энергий для зарядки талисмана с Ожогом. На данный момент предполагаемая эффективность уже была в районе 70 %. Так что я направился туда и начал бить пиратов в этом районе, постоянно посматривая на карту.

Мои ожидания оправдались примерно через полчаса, когда рядом со мной появилась зона с эффективностью в 90 %. Направляясь туда, я за одно пытался просмотреть один вариант будущего, но на несколько минут вперёд. Таким образом мне удалось увидеть момент, когда в одной из точек энергии совпали на 95 %. Заранее добравшись до этого места, я приготовился к зарядке талисмана.

Как только «звёзды совпали», я тут же активировал зарядку, и через тридцать секунд у меня в руках был готовый талисман с эффективностью 95 %. Ожог наносил 28 единиц урона при использовании и ещё 19 в течение 3 секунд. Итого, каждые 3 секунды я мог мгновенно использовать это заклинание на противнике, находящемся на расстоянии одного метра. Правда, стоило использование этого заклинания пять единиц энергии, так что на первом уровне с ним было не разгуляться.

Но главное, как я уже сказал, было совмещение талисмана и копья. Чтобы вытащить талисман из ячейки оружия или пояса нужно было зайти в безопасную зону. А вот вставить его можно было в любом месте. Главное было при этом находиться вне боя. Засунув талисман в копьё, я увидел, как его урон увеличился с 62 до 83. Разница в 21 была довольно существенной. Тут же я бросился в бой, чтобы проверить свою возросшую эффективность. Теперь я мог убить пирата за три удара. А если этого не хватало, то Ожог позволял увеличить урон. Ведь использовать заклинание я мог одновременно с атаками копьём. Зная свой урон и уровень здоровья противника, я заранее мог сказать, нужно мне использовать магию или нет.

Увы, несмотря на увеличение наносимого урона, пиратов я продолжал убивать с той же скоростью. Ведь в среднем мне встречалась одна пара пиратов в пять минут. Так что большую часть времени я носился по коридорам, просматривая линии будущего, чтобы «прочесать» и соседние коридоры. Думаю, без подобного чита мне не удалось бы заработать столько денег.

За два часа я добил заработанную сумму до одного золотого, после чего решил прерваться. На часах было уже девять вечера, так что следовало уже озаботиться местом для ночлега. Несмотря на нахождение в капсуле, мне всё ещё нужен был сон.

Выйдя из пещеры, я уже привычно посмотрел на карту и заметил, что в одном месте образовалась непонятная «энергетическая аномалия», в которой идеально соответствовали условия для создания талисмана с Разрядом. Я тут же устремился туда, позабыв про сон и отдых. Нужное мне место оказалось скрыто со всех сторон камнями и колючими кустами, а когда я нашёл проход внутрь, то к своему удивлению обнаружил давешнего мага Земли, занимающегося каким-то непотребством.

Драмг стоял рядом со столом, на котором находился походный набор алхимика. При этом он раз за разом использовал заклинание Каменный Снаряд, отправляя булыжники в небольшую скалу, выступающую из земли. Булыжники раз за разом разбивались в пыль, не нанося скале ни малейшего урона. Но главное, сверившись с картой, я выяснил, что нужная мне зона находится точно на линии полёта снаряда.

На моих глазах Драмг достал зелье восстановления маны, выпил его, а потом опять начал использование заклинания.

— А чего это ты тут делаешь? — Поинтересовался я, заходя со спины мага. Поставляться под его заклинание мне не хотелось. Кто его знает, что он в нём «улучшил»? Вдруг это угол атаки, и «под обстрелом» находится вся зона перед магом?

Будущий Разрушитель вздрогнул от звука моего голоса и прервал каст, после чего с подозрением уставился на меня.

— Не подходи. — Быстро сказал он. — Мне нужно сдвинуть энергии этого места по стихии Земли. А твоё тлетворное влияние Воздуха может всё испортить.

— Окей. — Ответил я, останавливаясь на дистанции в 11 метров. Если маг попробует использовать на мне Паралич, то я сделаю шаг вперёд и прерву его Магической Стрелой. Он же меня ничем другим внезапно атаковать на такой дистанции не сможет. — Меня собственно тоже интересует энергетика этого места. Твоё использование магии сместилобаланс мировых энергий, и вдоль траектории полёта Каменного Снаряда находится нужная мне зона. Не против, если я займусь своими делами рядом с твоей мишенью?

— Разве заклинания влияют на распределение мировых энергий? — Проигнорировал мой вопрос маг, задав свой.

— Ну а почему нет? Думаю, это как раз тот случай, когда магии противоположных стихий влияют друг на друга.

— А по каким энергиям произошёл сдвиг? — Продолжил свой допрос Драмг.

— По семнадцатой.

— Чего? — Мой ответ, похоже, сломал магу Земли шаблон.

— Порядковый номер энергии в игровом справочнике.

— Зелёный Поток Жизни?

— Да-да, именно он. Номера вполне достаточно, чтобы идентифицировать энергию, так что ориентироваться по ним мне куда проще.

— Так, для создания Каменного Снаряда я использовал энергии 17, 20 и 22. — Начал бормотать маг, что-то разглядывая в интерфейсе. — Зелёный Поток Жизни был установлен на уровне в 22 %.

— Да, а мне нужно 26 %. — Отметил я. — На поверхности острова этой энергии слишком много, а в пещерах слишком мало. А вот здесь в самый раз.

Маг спохватился и опять начал каст заклинания, целясь в скалу.

— Это же очевидно. — С укором пробормотал он. — Эта энергия связана с жизнью растений. На поверхности всё заросло зеленью, а в пещерах, наоборот, ничего не растёт.

— То есть если сжечь гектар-другой джунглей, то можно будет спустить уровень энергии? — Сделал я предположение.

— Нет. — Авторитетно отверг мою версию маг. — Этот способ исследовался магами Воздуха, и они не смогли достичь внятных результатов. А вот использовать заклинания магов Земли никто не догадался, из-за противостояния между адептами этих стихий.

— Ну так что, дашь мне использовать это место? А я взамен не буду приближаться к твоему столу с аппаратурой.

— Это больше похоже на ультиматум, чем на просьбу. — Усмехнулся маг.

— Я бы назвал это взаимовыгодным сотрудничеством. — Не согласился я.

— И в чём моя выгода? — Очередной Каменный Снаряд улетел вперёд, чтобы разбиться вдребезги при столкновении со скалой.

— Ты узнал от меня о том, что твои заклинания влияют на мировые энергии, используемые магами Воздуха.

— Хм… ну ладно. — Кивнул Драмг. — Я всё равно заканчиваю подготовку через пару минут.

Я остался стоять на месте, от нечего делать рассматривая одежду мага. Мои стартовые «обноски» были светло-серого цвета, а вот он был обряжен в подобие мантии тёмно-серого цвета с синеватым оттенком. Не знаю, что даёт этот набор тряпок, но к внешнему виду он давал минус десять.

Наконец, маг Земли перестал насиловать скалу и повернулся к своему лабораторному столу. Я глянул на карту и отметил, что вокруг Драмга действительно находится небольшая область, сдвинутая в сторону стихи Земли. Причём, если мировые энергии сдвигались на траектории полёта снаряда, то стихии только вокруг самого мага.

Быстро обойдя своего «благодетеля», я добежал до скалы. Энергетическая аномалия уже стремилась рассеяться, так что я подождал несколько секунд, а потом активировал зарядку талисмана. Результирующая эффективность получилась равна 91 %. Не супер, но в целом неплохо. Итого Разряд наносил 27 урона, плюс вешал паралич на 0.5 секунды.

Правда, прямо сейчас проверить, какую прибавку к урону копья даёт этот талисман я не мог. Местность кругом не была условно безопасной. Но я знал пару мест поблизости, где подобную замену можно было произвести. Нападать на других игроков нельзя было в «хоромах» местного босса и внутри магазина.

— Спасибо за помощь. — Бросил я Драмгу, направляясь прочь. Тот даже не обернулся в мою сторону и ничего не сказал, будучи полностью сосредоточенным на своей «алхимической стряпне».

Я направился прямиком в магазин. Там я сбагрил несколько выбитых за пару часов экземпляров оружия и заменил в копье талисман с Магической Стрелой на Разряд. Итого, атака увеличилась с 83 до 89. Слёзы. Впрочем, и так сойдёт. Этой малости как раз хватало на то, чтобы исключить необходимость добивания противника с помощью заклинаний. Эх, когда я уже стану настоящим магом? Не царское это дело — копьём махать.

Выйдя на улицу, я вспомнил, что вообще-то хотел отдохнуть. Вернувшись в магазин, я узнал, что недалеко есть и аналог таверны, где можно было прикупить еды и остаться на ночлег. Там я снял какую-то конуру за один серебряный и лёг спать.

Утром я выбрался из своего закутка и зашёл в главный зал таверны, обнаружив там помятого Драмга. Тот сидел за столом и наворачивал кашу. Я просмотрел меню и выяснил, что каша даёт увеличение регенерации маны на две единицы на 24 часа. То есть энергия у меня должна была восстанавливаться на 3 каждые 5 секунд. Это было в три раза больше, чем сейчас, так что я тоже заказал у трактирщика каши и сел напротив Драмга.

— Доброе утро. — Поздоровался я. — Как успехи?

— Всё отлично. Я уже заработал 50 серебра и собираюсь возвращаться на Остров Крабов. — С гордостью заявил Драмг.

Пятьдесят серебра? Я чуть не рассмеялся. Я за вчера набил в два раза больше.

— О, круто. — Поддержал я его. — Слушай, а ты не в курсе, где можно найти босса подземелья? Этого Урга Кровавое Сердце.

— А зачем он тебе? — В голосе мага Земли почувствовались нотки подозрительности.

— Хочу его убить.

— Пха-ха-ха!!! — Залился смехом Драмг. — Это пятизвёздочный рейдовый босс. Как ты его один убивать собрался?

— Ну, хоть гляну на него.

Маг демонстративно зачерпнул ложку каши, положил её в рот и прожевал.

— Этот босс — часть глобального квеста. Чтобы он появился, нужно убить четыреста пиратов.

— Что за квест? — Спросил я, когда убедился, что продолжать рассказ маг не торопится.

— Согласно истории, тут произошёл бунт, и этот Ург сбежал в пещеры с казной. Вначале нужно убить пиратов, а потом самого Урга. Из него выпадает карта места, где он спрятал казну пиратов. После этого есть два варианта. Можно с этой картой вернуться к Эреду, и тогда тот даст по одному золотому каждому участнику рейда, убившего босса. А можно найти тайник самому. Там лежит 50 золота и какая-нибудь фиолетовая вещь. Но в этом случае все пираты на поверхности становятся врагами участников рейда, а радиус их агрессии увеличивается до двухсот метров. Вся эта история повторяется раз в месяц, так что Ург считается редким боссом. Обычно, на него ходят рейды игроков десятых уровней и выше, потому что уровень фиолетовой вещи зависит от уровня участников рейда.

После этой небольшой лекции мне всё стало понятно с этим квестом. Более того, суммарно мы с магом выбили полтора золотых, что требовало убийства 375 пиратов. То есть их оставалось убить всего ничего, и дальше появится босс. У меня уже слюна начала течь, когда я подумал о том, что смогу получить 50 золотых, убив его.

— Ты хорошо умеешь объяснять. — Кивнул я магу. — Откуда у тебя такие познания?

— Я десять лет играл на первом сервере. — Самодовольно ответил маг, доедая остатки каши. — За это время я изучил все задания, подземелья, боссов и механику игры. Так что на этом новом сервере я обязательно стану одним из самых сильных игроков.

— Десять лет? Круто.

Внешне я изображал уважение, а внутри же смеялся над этим идиотом. Можно подумать, что знание всей этой информации может сделать кого-то профессиональным игроком. Все эти знания — это сборная солянка чужого опыта. Кроме того, опыт не имеет ценности, если человек не может его применить, например, из-за кривых рук или ограниченности мышления. А тут можно было увидеть и то, и другое.

Я открыл интерфейс игры и кинул Драмгу приглашение в друзья. Тот удивлённо посмотрел на меня, но потом согласился.

— Ладно, пойду я дальше на билет с острова зарабатывать. — Сказал я, вылезая из-за стола. — Удачи.

Судя по самодовольному виду Драмга, он пропустил уведомление о моём установлении рекорда. Если бы он знал о нём, то как минимум поинтересовался бы, не собираюсь ли я и в этот раз убить босса, установив рекорд. Плюс, он вряд ли поверил бы, что я не заработал даже 10 серебра.

Я вышел из таверны и отправился в пещеры. Честно говоря, меня уже достало лазить по этим катакомбам в поисках пиратов. Но раз убить их осталось всего 20–30, то можно и потерпеть. Главное, подождать, пока Драмг не уберётся с острова. Именно ради этого я и добавил его в друзья. Хотя игра не позволяла отслеживать местоположение друзей, когда они находились в той же зоне, что и ты, можно было писать им «бесплатные» текстовые сообщения. Если же они находились слишком далеко, то отправка сообщений стоила 10 медных монет.

Забравшись в пещеры, я убил пару пиратов и сел на камушек, дожидаясь отбытия Драмга. Наконец, через полчаса цвет его имени поменялся, и я направился в пещеры дальше. Всего мне пришлось убить 17 пиратов, прежде чем передо мной появилось системное сообщение:

— «Ург Кровавое Сердце вышел на охоту».

После этого я ещё час бегал по подземельям, пока не нашёл свою цель. В одной из линий будущего я беспечно вылетел ему прямо под ноги, после чего меня убили одним ударом. У босса оказалось 25 000 здоровья. Одет он был в качественную кожаную броню, а вооружён странным клевцом, окружённым опасной фиолетовой аурой. У обычных пиратов профессию можно было определить только по используемому ими оружию и умениям. А вот в окне информации о боссе можно было увидеть, что его профессия Фанатик-Жрец. Соответственно, он мог не только биться врукопашную, но и лечить сам себя. Это получался настоящий боепоп, убить которого можно было только вливанием запредельного дамага в короткий промежуток времени.

Побегав рядом с боссом, я выяснил его «радиус агрессии». Завидев меня, он не бросался вперёд, а начинал просто идти в мою сторону. Атаковал же он только если я наносил ему урон или попадал в радиус атаки оружием. Видимо, разработчики игры предполагали, что босс может бродить по подземельям довольно долго, так что не имело смысла портить из-за этого жизнь обычным игрокам. При соблюдении определённых мер осторожности, уклониться от схватки с боссом было довольно просто.

Босс не просто стоял на месте, а именно бродил по подземельям, «охотясь» на тех, кто посмел убивать его подчинённых. Теперь, примерно представляя себе, что из себя представляет противник, я мог подумать, как его можно убить. Очевидно, что такая вещь, как убийство редкого рейдового босса одним человеком, не была предусмотрена игрой. Но, как я уже успел убедиться, дыры в механике игры встречались, так что их можно было как-то использовать.

Ещё немного поэкспериментировав с боссом, я выяснил, как можно гарантированно захватить его внимание. У меня было всего одно дистанционное заклинаний с радиусом действия 10 метров. Это расстояние было слишком маленьким. В ответ на удар Магической Стрелой босс лупил своим заклинанием, убивая меня с одного удара.

Я знал, что у Разведчиков есть умение «Бросок Камня», которое позволяло им атаковать цель на расстоянии в 20 метров. Урон там был смешным, но главным в нём было именно привлечение внимания цели. Я тоже попробовал кидаться камнями, и это сработало. Конечно, урона при этом я не наносил никакого, но босс после этого использовал умение «Притяжение Веры». Если оно срабатывало, то меня притягивало к боссу. А если контроль блокировался моей Стойкостью, то уже босс летел ко мне, нелепо размахивая руками и плюхаясь на живот прямо передо мной. Это было бы забавно, но после этой секунды позора он вскакивал на ноги и убивал меня одним ударом.

Обдумав эту особенность, я набрал пяток камней про запас и побежал к одному месту в пещере, которое в своё время заставило меня подивиться достоверности изображения пещер в игре. Добравшись до нужного участка лабиринта, я принялся осматривать проход, в центре которого зияла широка дыра в полу. Миновать её можно было только по узкой тропинке, идущей вдоль стены. Колодец был довольно глубоким. Его, пожалуй, можно было назвать «лифтом» способным переместить вас с верхнего уровня пещер в самый низ. Правда, перемещаться по нему можно было только в одном направлении, а на дне вас приветливо встречали пики сталагмитов.

Я заглянул в колодец, после чего в одной из линий вероятностей спрыгнул вниз. Летел я быстро, но мне всё-таки хватило времени, чтобы убедиться, что в результате я попал именно в то место, на которое и рассчитывал. А дальше следовало провести небольшой эксперимент. Что будет, если сбросить босса вниз? Вопрос был интересным, но была одна проблема — я не мог ответить на него, просто просмотрев линии вероятностей. Поэтому, мне пришлось спуститься вниз, ещё раз найти блуждающего босса, после чего «привести» его к нужному месту.

Последнюю сотню метров Ург шёл за мной нехотя, и постоянно «срывался», сворачивая в сторону. Мне приходилось приближаться к нему на опасное расстояние, балансируя буквально на границе его радиуса атаки.

Наконец, мне удалось подвести босса к колодцу. Дальше я быстро пробежал по тропинке вокруг провала, достал из инвентаря камень и бросил его в босса. При этом мне пришлось манипулировать вероятностями, подбирая правильные параметры броска, потому что запустить камень точно в цель было довольно сложно. Ещё я подобрал место и время броска так, чтобы при атаке босса у меня гарантированно сработала защита от эффектов контроля.

В результате, босс словил камень прямо в лоб, использовал на мне своё умение «Притяжение Веры» и… ухнул прямиком в колодец, забавно вопя на протяжении всего пути вниз. Помимо броска камнем я успел кинуть в него Магическую Стрелу, нанося ажно 3 единицы урона.

Грохнувшись вниз, босс остался жив. Более того, со своего места я увидел, что он не попал на так опасно торчащие сталагмиты, а просто ударился об пол, что сняло ему всего пять процентов здоровья. Поднявшись на ноги, он использовал лечение, полностью восстановив себе жизнь, после чего с диким рёвом унёсся по коридорам прочь. Правда, уже через пять минут ожидания я вновь увидел босса, бегущего ко мне по коридору.

Едва выйдя на дистанцию атаки, босс опять использовал «Притяжение Веры», ухнул в колодец и… опять выжил. Пока эта удачливая зараза бежала по пещерам второй раз, я начал настраиваться на манипуляцию вероятностями так, чтобы при падении босс точно попал на остриё одного из сталагмитов.

Через пять минут босс опять появился, вот только бежал он уже с другой стороны, так что мне пришлось срочно оббегать провал. У меня было всего несколько секунд для прогнозирования вариантов будущего, но в конце концов я смог подгадать такое своё положение, при котором босс почти попал на противоположный конец колодца, но поскользнулся на его краю и полетел вниз, немного оттолкнувшись от стены. Из-за этого неловкого движения босс полетел не сбоку колодца, а прямо посредине, в финале закономерно насадившись на сталагмит.

Но даже так он не умер, а лишь потерял треть здоровья. Игра всё-таки была в некоторой мере «песочницей» и вполне позволяла определённые манипуляции с физическими объектами с учётом законов физики. Сталагмит проткнул босса насквозь, и тот не имел никакой возможности выбраться. Более того, с каждым движением ему наносился урон, который он немедленно исцелял.

Понаблюдав за этой сценой пару десятков секунд, я бросился бежать по коридорам, спускаясь на нужный уровень. Там я осторожно приблизился к боссу и выяснил, что тот не может атаковать меня, если я захожу со стороны его головы и не атакую копьём. А после этого началась довольно унылая история.

Босс постоянно дёргался и терял примерно один процент здоровья в секунду. Но раз в четыре секунды он использовал исцеление с длительностью каста в полсекунды. В этот момент я и использовал свой Разряд, чтобы прервать заклинание. Из-за слабой эффективности заклинания первого уровня, паралич срабатывал далеко не всегда. В этом случае здоровье босса поднималось на десять процентов. К счастью, неудачи происходили не так уж часто, так что в целом, здоровье босса падало.

Мне пришлось «стоять над душой» босса больше пяти минут, прежде чем он, наконец, сдох. Последние две минуты он постоянно оказывался на грани смерти, но успевал использовать лечение, даже несмотря на моё вмешательство. И вот, последний раз дёрнувшись, босс громко завопил и сдох. Я перевёл дух и протянул свои жадные загребущие руки к ещё не успевшему остыть трупу.

Тем временем передо мной появились системные сообщения.

— «Рейд под командованием игрока Читер первым на сервере убил босса Ург Кровавое Сердце».

— «Рейд под командованием игрока Читер установил новый рекорд убийства босса Ург Кровавое Сердце. Новая длительность боя: 23:11. Полученный игроками урон: 0. Смертей: 0. Предыдущая длительность боя улучшена на 36:49».

— «За первое убийство Урга Кровавое Сердце вы получаете постоянный бонус +3 % к силе оглушения».

— «За установление нового рекорда убийства Урга Кровавое Сердце вы получаете бонус +6 % к силе оглушения. Бонус действителен, пока кто-нибудь не превзойдёт ваш рекорд».

Открыв окно сбора лута, я нашёл там 25 серебра, красивую треуголку голубого цвета, рассчитанную на игроков 4 уровня, и идеальный большой сапфир. Драгоценные камни, из которых изготавливались талисманы, имели разные показатели «качества». Я в своих талисманах использовал маленький камень обычного качества. С такими характеристиками можно было рассчитывать только на максимальную эффективность в 100 %. Но если использовать камни высокого качества, то можно было получить бонус к урону или эффектам контроля. Плюс, для некоторых заклинаний обязательно нужно было использовать камни большого размера. Идеальный большой сапфир был ресурсом для игроков 10 уровня и выше, что делало его чрезвычайно ценным.

Помимо эти трёх вещей, мне досталась квестовая карта, на которой было указано местоположение тайника. Я тут же совместил её со своей системной картой и получил примерную область поисков. Я тут же отправился туда, за одно рассматривая доставшуюся мне «шляпу». Она было довольно стильной, украшенной позолотой и имела большой слот для амулета. Амулеты были подобны талисманам, только вложенные в них заклинания действовали постоянно и исключительно на того, кто носил данный предмет одежды. Качество у треуголки было «синим», а защита и вес соответствовали кожаной броне.

От разглядывания трофея меня отвлекло личное сообщение в чате от Драмга Великолепного.

— Как????!!!!!

Видимо, он был в состоянии полного офигевания, потому что потратил 10 меди на такой бесполезный вопрос. Впрочем, у меня денег тоже было достаточно, так что я мог потратить немного меди на то, чтобы похвастаться перед другим игроком.

— Коммерческая тайна. Сколько ты готов заплатить за эту информацию? Учти, у меня скоро на руках будет 50 золотых, так что серебро можешь даже не предлагать.

Ответ пришёл через пару минут.

— Предлагаю встретиться.

Хо! Неужто он хочет выбить из меня всё дерь… то есть всё золото?

— Я напишу тебе, когда вернусь в столицу.

Ответил я. Прежде чем идти на встречу, я собирался зайти в банк и положить «на склад» деньги и ценные вещи.

— Буду ждать. — Пришёл ответ от Драмга.

Видимо, совсем его припёрло, что он тратит деньги на такую бесполезную фразу. А ведь он адепт Стихии Земли, которые все поголовно скряги и жадины.

Тем временем я забрёл в коридоры, которые до этого ни разу не посещал. Тут был хитрый закуток, проход в который было почти не видно со стороны. Внутри я встретил группу из четырёх пиратов, с которыми мне пришлось повозиться. Хорошо хоть там был только один Снайпер, так что уклонение от атак было не таким уж сложным. Точное место расположения тайника было неизвестным, так что мне пришлось почти час обстукивать и обнюхивать около сотни метров проходов.

Наконец, я смог найти камень, вставленный в выемку в стене. За ним оказалась ниша, в которой стоял небольшой сундучок. Открыв его, я обнаружил 50 золотых монет и… фиолетовый жезл для мага 1 уровня. Он позволял стрелять Магической Стрелой без затрат маны. Для первого уровня это, может, и было круто, но по сути этот жезл был мусором. Десять урона в секунду? Бугага. В утиль.

Разочарованно сунув жезл в инвентарь, я ещё раз проверил содержимое сундука и ниши, но ничего нового не обнаружил. Зато мне пришло ещё одно системное сообщение.

— «Эред Кривой Меч объявил вас своим врагом. Берегитесь! Время до окончания вражды: 20 дней».

Собравшись, я сунул всю добычу, включая сундук, в инвентарь и поспешил наружу, собираясь выйти из системы пещер через один из прибрежных выходов у самой кромки берега. На этот выход я натолкнулся вчера, пока искал пиратов. От него можно было пробраться по берегу до места, где находилась пристань с лодочником. С учётом наложенного на меня дебафа «Враг Эреда Кривого Меча», пробежка мне предстояла ещё та.

Несмотря на смерть босса, в подземелье всё ещё встречались пираты-бунтари. Вот только теперь после смерти они оставляли не 40 медных монет, а в лучшем случае парочку. С таким доходом убийство пиратов не имело никакого смысла, так что я поспешил наружу, убивая противников только если их нельзя было обойти.

Выйдя из пещеры, я оказался на голых камнях рядом с линией прибоя. Слева хмурилось море, а справа возвышался каменный берег вулкана. В этой части острова пляжей не было, и местами скалы обрывались прямо в воду. Осмотревшись, я нашёл едва заметную тропинку, по которой начал подниматься вверх, внимательно осматриваясь по сторонам.

Но как бы я ни был внимателен, пираты обнаружили меня первым. В один прекрасный момент на тропинке впереди показалась четвёрка пиратов, торопящихся добраться до меня. Снайпера среди них не было, так что атаковать они могли только холодным оружием. По непонятной мне причине среди пиратов не было ни одного мага. С таким подбором состава я смог уничтожить противников, искусно лавируя между камнями и деревьями.

Вот только к моменту, когда я положил эту четвёрку, на горизонте появились ещё два пирата. Этих я уже привычно прикончил за четыре секунды. Проблемы с четвёркой у меня были только из-за того, что я был вынужден уклоняться от все их ударов. Если бы не Разряд, то мне не удалось бы уйти живым. После того, как я расправился со второй группой, впереди показалось ещё две двойки. Для кого-то другого подобная битва «на истощение» могла бы показаться сложной, но я использовал только простые атаки копьём и Разряд, так что продолжать бой в таком режиме мог хоть сутки напролёт.

Через пять минут поток пиратов прекратился, и я смог перевести дух. Но стоило мне сделать пару десятков шагов вперёд, как впереди послышались еле различимые выкрики. Подождав минуту, я дождался появления двух групп пиратов из двоих и троих бойцов. К счастью, между ними было некоторое расстояние, так что пока вторая группа добралась до меня, я успел убить двух пиратов из первой тройки.

Судя по всему, пираты замечали меня на большом расстоянии, а потом спешили мне навстречу. Их передвижение по лесу занимало некоторое время, так что я их замечал с опозданием. Если идти слишком быстро, то можно было привлечь слишком большую толпу врагов. А если идти медленно, то можно было дождаться воскрешения противников позади.

Я подобрал правильный темп движения, при котором я не терял много времени на ожидание прибытия противника. Правда, я подозревал что тут может быть заложена ловушка. Привыкнув двигаться с постоянной скоростью, я мог зайти в зону агрессии сразу большого количества врагов. Поэтому, я не только шёл вперёд и бился с пиратами, но и прислушивался к окружающим звукам. Каждый раз, когда пираты чувствовали моё приближение, они вскрикивали, и эти крики можно было разобрать.

Пару раз мне пришлось побегать, спасаясь от десятка врагов, но в целом путь оказался довольно простым. За пару часов я «прорубил» себе проход среди пиратов, выбравшись к заветной пристани. Вот только когда деревянный настил оказался в пределах видимости, я заметил, что «лодочника» там нет. Зайдя на саму пристань, я увидел системное сообщение, которое говорило, что вернётся он только через полтора часа.

Посчитав подобную ситуацию за возможную ловушку, я направился прочь от пристани, намереваясь забраться на заметную скалу, с которой можно было осматривать окрестности. Моё движение опять сопровождалось столкновением с аборигенами, но сюрпризов не произошло. Через пятнадцать минут я сидел на вершине скалы, осматриваясь по сторонам. Вид отсюда был замечательный. А ещё через десять минут я удостоверился в наличии ловушки на пристани. По главной дороге к ней неожиданно подошла целая толпа пиратов, которая бестолково потопталась по берегу и отправилась обратно.

Следующие три часа я сидел на скале, время от времени отбиваясь от воскресающих пиратов. Как оказалось, патрулей по главной дороге ходило несколько, и появлялись они с нерегулярными промежутками. Но поскольку состав у этих групп был разный, то я смог идентифицировать их и составить «расписание» их движения.

К моменту, когда я решил действовать, лодочник уже давно скучал на пристани. Путь до цели занял у меня десять минут. Я специально подгадал время, чтобы успеть добраться в тот момент, когда патрули пойдут прочь. В прошлый раз мне просто повезло добраться до этого места как раз, когда в расписании патрулей оказался большой перерыв.

Добежав до лодочника, я тут же задал ему вопрос:

— Сколько стоит поездка до Острова Крабов?

— Десять серебра. — Ответил мне скучающий голос.

— Поехали. — Достал я деньги.

— Куда торопишься? Сядь, отдохни.

— В морге отдыхать будем. — Ответил я, забираясь в лодку под изумлённым взглядом лодочника. Теперь, чтобы взять деньги ему тоже нужно было спуститься с пристани в лодку. А поскольку серебро манило его своим блеском, то моя поездка началась уже через десяток секунд. Уже когда мы поворачивали на курс к Острову Крабов, к пристани подбежала толпа пиратов, которые что-то громко кричали и даже прыгали от ярости. Но меня весь этот цирк уже не интересовал.

Путь до острова оказался небыстрым. Мы плыли больше часа, пока не пристали к берегу возле небольшой деревушки. Тут даже пристани не было, так что мне пришлось прогуляться по воде, что, впрочем, ничуть меня не расстроило. Время уже было за полдень, так что следовало поторопиться, чтобы попасть в столицу, сдать там экзамен, а потом купить необходимую экипировку.

Судя по карте острова, мне нужно было добежать до той деревни, где началась моя охота на крабов, после чего использовать портал. Подумать только, тогда для меня пятьдесят меди были большими деньгами. А сейчас у меня в кармане лежит пятьдесят золота. Правда, с такими деньгами стоит быть осторожнее в десять раз. Или даже в тысячу раз.

Но все мои опасения оказались напрасными. За всю дорогу мне так никто и не встретился. А вот в деревне, едва я приблизился к порталу, мне навстречу вышел нейтральный непись. Всем своим видом он показывал собственную важность. Преградив путь, он наставил на меня свою руку, указывая указательным пальцем, и заявил:

— Читер, вы обвиняетесь в браконьерской охоте на Больших Королевских Крабов, а также в сговоре с пиратами клана Кривой Меч. За это я приговариваю вас к штрафу в размере…

Размер штрафа этот бюрократ назвать не успел, потому что я банально отрубил ему голову одним ударом. Непись был первого уровня и имел 50 здоровья. Весь его вид и нахальное поведение так и говорили: убей меня. И я не стал отказывать себе в этом удовольствии.

В гайдах говорилось о том, что в мире есть несколько сил, являющихся альтернативой законной власти. Игрок мог вступить в конфронтацию с этими силами, но при этом сохранял доступ к основным городам и неписям. Даже если ты был кровавым головорезом, никто не мог помешать тебе сдать экзамен на повышение уровня или воспользоваться ячейкой в банке.

Убитый мной непись был представителем Королевского Двора. Король Острова Крабов был номинальным правителем, имевшим самый минимум власти. Но это не мешало ему вести себя так, как будто он повелевал армией галактического масштаба.

Сделав ещё несколько шагов, я добрался до портала, заплатил обслуживавшему его магу и перенёсся в столицу. Тут меня сразу же окружил гомон и толпы игроков, носящихся в разные стороны.

Первым делом я направился в банк, где арендовал «личный склад», в который тут же загрузил золото, шляпу и фиолетовый жезл мага. Себе я оставил только пару десятков серебра, чего должно было хватить, чтобы скупить весь местный рынок.

Следующим пунктом назначения стало отделение Совета Магов, в котором можно было сдать экзамен на поднятие уровня. Для сдачи экзамена я выбрал бой с неповоротливым, но «жирным» противником. С моим предвидением я с лёгкостью должен был уклониться от его атак. Собственно, биться с ним надлежало с помощью базовых заклинаний мага, так что он в принципе не мог быть сильным противником. По крайней мере вряд ли битва с одним монстром может сравниться с битвой с четырьмя пиратами сразу.

Вот только первый бой тут же показал, что пока мне ещё рано радоваться. Его я позорно слил. Противником был большой и жирный тролль, у которого было 500 здоровья. Я добрался до его туши, увернулся от нелепого взмаха рукой, после чего нанёс три удара копьём. В итоге, я снял ему чуть больше 150 очков здоровья. А потом тролль топнул ногой. Я посчитал, что это просто очередной скил на «контроль толпы», вот только это оказалась круговая АОЕ-атака, которая снесла мне все 100 здоровья за раз.

Воскреснув на точке возрождения, я отправился в библиотеку. Там я подробно прочитал обо всех противниках на испытаниях за разные уровни, их характеристиках, умениях и стратегии убийства. Прохождение экзамена оказалось нетривиальной задачей, и без соответствующих знаний можно было пытаться сдать его очень долго. При этом, следовало учесть, что сдача экзамена была платной, так что каждая провальная попытка была дорогим удовольствием. По крайней мере для тех, кто не был магом Земли.

Вернувшись в Совет Магов, я оплатил ещё один экзамен с тем же самым типом противника. Вот только на этот раз против меня вышел энт. Это ожившее дерево имело всего 200 очков здоровья, что компенсировалось хорошей бронёй и магической защитой. Энт атаковал своими ветвями, коих у него было около десятка. Также, он использовал замедляющие и останавливающие заклинания. На этот раз я не стал расслабляться, а сразу включил свою интуицию и убил противника, не получив ни единицы урона.

Выйдя с арены, я прочитал уведомление о получении второго уровня, после чего тут же подал заявку на прохождение испытания на следующий уровень. Тип противника я выбрал тот же самый. Для меня это был самый лёгкий тип врагов.

На арене я встретил уже знакомого мне тролля. Вот только на этом экзамене тролль мог использовать заклинание «Огненной Ауры», которая наносила урон всем целям в радиусе пяти метров. При этом во время подготовки к использованию ауры, тролль уже начинал полыхать огнём, так что нужно было или очень точно выбрать момент для применения Разряда, или использовать Паралич, чтобы «усыпить» тролля, не дав ему гоняться за тобой со включённой аурой.

Впрочем, все эти знания мне не пригодились. Этот противник имел 600 здоровья, но сильно это ему не помогло. За один удар копьём я наносил ему 52 урона. Подбежав к троллю, я использовал стратегию, которую пытался применить на мне Разведчик. Зайдя противнику за спину, я начал колоть его прямо в задницу. Когда тот попробовал применить Сотрясение Земли, я использовал Разряд. После этого он три секунды беспорядочно крутился и бегал, пытаясь убежать от меня, и к моменту, когда противник решил использовать Огненную Ауру, у него оставалось жизни всего на один удар копья.

Получив третий уровень, я тут же подал заявку на следующий экзамен. Она стоила уже одну серебряную монету, но для меня это были копейки. Выйдя на арену, я увидел Большую Ядовитую Жабу. Она имела 600 здоровья, могла атаковать языком и ядовитой аурой, плюс могла прыгать на приличное расстояние, стремясь при этом свалиться игроку прямо на голову. Подобное «накрытие» приравнивалось к бомбардировке местности и гарантированно убивало игрока, нанося ему почти тысячу урона.

Тут мне пришлось побегать, банально долбя противника Магической Стрелой. При попытке подобраться вплотную, жаба тут же «пердела» ядом, так что мне не удавалось нанести ей больше одного удара подряд. Маг третьего уровня имел заклинание Бомбардировка, которое наносило 30 урона в секунду по всем целям в заданной области. Это заклинание относилось к типу «непрерывного использования». То есть маг мог стоять на месте и постоянно кастовать его. А можно было даже не просто стоять на месте, а использовать различные уклоняющиеся умения из группы шагов. Но поскольку у меня этого заклинания не было, то мне приходилось просто тупо сливать ману в Магические Стрелы. Вот где мне пригодился бы мой фиолетовый жезл. Вот только сейчас он сиротливо лежал в банке. Оружие нельзя было сменить во время боя, но перед нападением на жабу я вполне мог бы заменить копьё на жезл.

В общем, выиграл я только из-за того, что мог предугадывать «выстрелы» языком, плюс имел «баф» от каши на регенерацию энергии. После победы я сходил в банк за жезлом, после чего подал заявку на получение пятого уровня. Как оказалось, моё решение взять жезл оказалось правильным, потому что мне опять встретилась жаба. Вот только на этот раз её аура была куда сильнее, плюс она могла прыгать во время действия ауры, так что уклониться от «токсичной бомбы» было очень нелегко. Но поскольку на этот раз я мог наносит не 10, а все 20 урона в секунду, то 800 очков жизни жабы снёс всего за минуту. Какое-то время мне пришлось потратить на уклонение, да и с учётом времени активации Магической Стрелы, я мог стрелять ей раз в 1.25 секунды, а не раз в секунду.

Как только жаба сдохла, я сразу получил уведомление о получении 5 уровня. А секунду спустя в мировом чате всплыл ещё один мой рекорд.

— «Игрок Читер установил на сервере рекорд набора уровней, поднявшись на 4 уровня за 18 минут».

Пипец котёнку. Вот почему, стоит мне только чем-то заняться, как я тут же устанавливаю какой-нибудь рекорд? А ведь мне совершенно не хочется привлекать к себе внимание.

Но не успел я посокрушаться, как на экране появилась ещё одна надпись.

— «Игроки Белая Лилия, Толстый Жирный, Драмг Великолепный, Многодум, Острый Длинный Меч первыми на сервере прошли подземелье Бездонный Провал».

Ну вот, кто-то ещё сподобился установить рекорд. И что-то я вижу тут знакомое имя. Драмг-то, оказывается, крут. Пока я выбирался с острова пиратов, он сумел пройти подземелье. Правда, рекорда установить не смог. Видимо, на своём горбу тащил сокомандников.

Но не успел я порадоваться за своего знакомого, как в глобальном чате появилось платное сообщение от игрока Толстый Жирный. Стоило это удовольствие один серебряный, и нельзя было отправлять больше одного сообщения в сутки.

— Не играйте с Драмгом. Он восемь раз чуть не угробил всю команду.

Бугага. А вот это неудивительно. Если человек за десять лет ничего не смог добиться на первом сервере, то каковы шансы на то, что он станет гением, просто перейдя на новый сервер?

— Ты где? — Получил я личное сообщение от Драмга.

— Прохожу экзамен на 6 уровень. — Ответил я, оплачивая следующую битву.

Честно говоря, я не был уверен в том, что смогу победить. Мне и так повезло с этой жабой. Она считалась самым «примитивным» противником. Но пока есть возможность, нужно пытаться идти дальше. Вплоть до седьмого, все уровни были «проходными». То есть взять их можно было с минимумом способностей. А вот с восьмого по десятый, уровни уже доставались с потом и кровью. Всего в игре было пятнадцать уровней, и выше десятого поднималась только «элита». Там сложность повышалась по экспоненте, и в гайдах говорилось, что за десять лет существования игры на первом сервере, пятнадцатый уровень получили всего пара десятков игроков.

Следующим моим противником стала Гигантская Летающая Медуза. Она била парализующим ядом, и пыталась скрутить жертву своими щупальцами. Но главным было не это, а то, что медуза могла лечить сама себя, так что для убийства ей нужно было сбивать каст лечащего заклинания. У меня из заклинаний контроля был только Разряд, а значит, мне по-любому придётся подбираться к этой твари вплотную. Так что берём копьё и пытаемся порубить медузу в салат до того, как она убьёт меня.

У этого противника было 1000 здоровья. С одной стороны, это было довольно много, а с другой, у меня копьё за один удар снимает 89. Брони у этого монстра нет. То есть мне понадобится нанести всего 12 ударов, что можно сделать за 4 секунды. Из-за того, что медуза била ядом, её урон был растянут по времени. Оставалось только надеяться, что за 4 секунды она не успеет нанести достаточно урона, чтобы прикончить меня. Под эту тактику я даже приготовил зелье восстановления здоровья. Адептам Воздуха были доступны только зелья, продаваемые неписями, так что особого выбора у меня не было.

Не раздумывая ни секунды, я бросился вперёд. Медуза ударила по мне щупальцами, вешая отравление и паралич, но последний задержал меня всего не четверть секунды. После этого я буквально подлетел к противнику и начал наносить широкие рубящие удары. К колющему урону у медузы было пятидесятипроцентное сопротивление, а вот рубящий урон входил полностью. Стоило мне приблизиться, как щупальца тут же оплели меня, пытаясь замедлить. Но опять Стойкость проявила себя на отлично, позволив мне проигнорировать этот эффект. А дальше просто пошла борьба на количество урона.

Я использовал все имеющиеся заклинания и наносил удары копьём. Плюс, проглотил банку с исцеляющим зельем, как только здоровье снизилось ниже 90 %. Это зелье восстанавливало 100 здоровья за 5 секунд, так что имело смысл принять его сразу же, чтобы оно успело сработать.

Четыре секунды пролетели в один миг, хотя для меня они показались вечностью. Наконец, медуза испустила дух и расплылась отвратительной слизью. Но бой на этом не закончился, потому что мне продолжал наносить урон яд. Действие лечащего зелья завершилось, а повторно применить его можно было только через 15 секунд. Так что мне оставалось лишь ждать, наблюдая за утекающей жизнью.

В конце концов я выжил. Яд прекратил своё действие, когда у меня оставалось всего два очка здоровья. Ещё секунда, и эта попытка была бы провальной. А так я прочитал уведомление о получении 6 уровня. Кроме того, мне засчитали ещё один рекорд, за поднятие 5 уровней за 21 минуту.

Дальше я не стал пытаться сдать следующий экзамен, а побрёл в город, вспоминая, как нужно проходить квест на выбор профессии Целителя и получение второй профессии Мага. Вообще, со второй профессией я ещё не определился. Тут были разные варианты, над которыми нужно было подумать.

— Ты где? — Получил я ещё одно сообщение от Драмга. Судя по списку друзей, он уже был в городе.

— Иду в библиотеку. — Ответил я.

— Хорошо, буду ждать тебя там.

Вот же всё не уймётся. Чего ему вообще надо?

Перед библиотекой меня уже ждал Волшебник 5 уровня, на этот раз сверкающий более приличным халатом и красивым посохом вместо кривой деревяшки.

— Привет, чего надо? — Обратился я к магу, не останавливаясь и проходя в библиотеку.

— Ты чем сейчас заниматься планируешь? — Тут же начал выспрашивать он. — Хочу вместе с тобой пройтись по квестам с хорошей наградой. По секретным квестам с очень хорошей наградой.

А вот последнее уточнение объясняло, зачем я этому перцу сдался. Он хотел, чтобы я «пропаровозил» его. А взамен он обещал мне доступ к этим самым «секретным» квестам. В целом, размен нормальный. Моё знание игры позволяет мне надеяться только на удачу. А тут бесплатный источник информации.

— В принципе, можно. — Ответил я. — Но не сейчас. Мне нужно закупиться шмотками, зарядить талисманы и амулеты к ним, пройти квесты на выбор профессии. Точнее, сначала пройти квест на Целителя, а потом заняться всем остальным.

— Ты в друиды хочешь податься? — Удивился Драмг. Мы зашли в зал библиотеки, где я уже привычно занял место перед терминалом. — А вторую профессию какую возьмёшь?

— Ещё не решил. Скорее всего Демонолога. Хотя, может, и Разрушителя.

— А чего не Паладина? — Задумался будущий Разрушитель.

— А что это за билд такой? — Поинтересовался уже я.

— Довольно популярный билд. Танковый друид. Может лечить союзников, бить врагов и помогать танкам держать босса. Используя самые дамажные умения двух профессий можно выдавать неплохой урон. При этом защищает себя с помощью щитов паладина и лечится умениями друида. Можешь глянуть статистику на первом сервере по распределению классов.

— Это как? — Удивился я.

Оказалось, что в терминале и вправду есть функция, позволяющая просматривать общую игровую статистику, рекорды данжей и так далее. По совету Драмга я отфильтровал только игроков, которые имели минимум десятый уровень и были онлайн последние два месяца. По его словам, многие игроки собирали самые причудливые билды, а потом уходили в другие игры или удаляли персонажа. Так что такой фильтр нужен был, чтобы увидеть только тех персонажей, которыми действительно играли.

Среди этих игроков я выбрал только тех, у которых основной профессией был Друид. В топе были варианты Друид-Демонолог, Друид-Палладин, Друид-Жрец и Друид-Разрушитель. Остальные вариации встречались заметно реже. А сочетания Друид-Разведчик были в самом конце списка. Подобные комбинации были каким-то экстримом, и прокачивали таких персонажей только те, кто пытался добиться соответствия специфической роли или просто не понимали, что они вообще делают.

— Вот, Друид-Палладин на втором месте. — Показал Драмг.

— Я как-то больше рассчитывал магом стать… — Протянул я, просматривая гайды по предложенной комбинации профессий.

Основной фишкой этих билдов было массовое исцеление и «неубиваемость» персонажа. Для гильдейного целителя выживаемость была очень важной. Но если собрать умения, наносящие урон, то вариант тоже получался неплохим. Правда, я сам всё-таки больше склонялся к тому, чтобы бить врагов с расстояния. Впрочем, у Паладина был ещё один плюс — большой выбор умений контроля.

В Мире Стихий не было такого понятия, как уровень агрессии. Противники были вполне разумными, и могли в любой момент решить, что убийство целителя или мага куда важнее, чем бесплодная борьба с танком. Так что танк должен был контролировать действия врагов, используя разные виды оглушения, удержания, прерывания, ослепления и так далее. Собственно, идеальный танк использовал шесть контролирующих талисманов и пару защитных, которые использовал дляспасения союзников. А защитой и лечением танка должен был заниматься жрец или друид. В общем, с тактикой и стратегией ведения боёв мне ещё предстояло разобраться.

— Ну так что? Кем будешь? — Подначивал меня Драмг.

— Там разберёмся. — Отмахнулся я. — Вначале нужно взять профессию Целителя и затариться шмотом и талисманами.

— Это у тебя до конца дня беготня будет. — Сразу поскучнел мой назойливый друг.

— Ну, вот завтра тогда и займёмся твоими квестами.

— Окей. — Повеселел он. — А пока будем ходить, я расскажу тебе, какие вторые профессии друидов для чего нужны.

— Кстати, а что там за награда за эти квесты? — Уточнил я.

— Разные варианты есть. В основном это заклинания для основной профессии, камни, вроде в одном броню давали. Ну и деньги, конечно. — На последней фразе маг сморщился так, будто лимон съел. Уж сколько у меня теперь денег, он отлично знал. Сам же об этом рассказывал.

— Тогда до завтра. — Очень непрозрачно намекнул я. — Спишемся часов в восемь.

— Хорошо.

Драмг вздохнул и свалил из читального зала, а я принялся изучать гайды по становлению Целителем.

Тут разработчики игры опять извратились. Чтобы стать Целителем, нужно было сдать экзамен на знание «теоретических основ целительства». Вот только эти самые основы были настолько абсурдными, что для сдачи теста нужно было буквально заучивать ответы на вопросы. Или читать и запоминать содержимое десятка безумно тупых книг. Я конечно же не стал ничего заучивать, а банально записал в записной книжке в интерфейсе правильные комбинации вопросов-ответов.

Типичными вопросами ответами были: Сколько хвостов у восьмихвостой рогатой ящерицы? Два. Какого цвета десятипроцентный раствор синего ауктера? Красный. Сколько времени можно хранить замороженный сок Полярного Кактуса? Вечно. Ну и так далее.

Разобравшись с квестом, я задумался над тем, что мне одеть вместо того рубища, что я носил сейчас. Глянув гайды, я за одно нашёл справочник экипировки и заклинаний, составленный игроками. Это было что-то вроде Википедии. Просмотрев варианты, я пришёл к выводу, что стоит купить комплект Одеяний Целителя, рассчитанный на 5 уровень. Его можно было носить до 8 уровня, а некоторые меняли его на 10. Вот только одеть этот комплект мог только Целитель, так что сначала мне нужно было им стать.

Впрочем, были вещи, которые я мог одеть прямо сейчас. Это был пояс с четырьмя ячейками под талисманы, браслеты и шапка. Отправившись на рынок, а потом на склад, я купил пояс и два браслета, а шапку взял выбитую из босса.

Следующим пунктом было создание талисманов и амулетов. Из боевых заклинаний Мага мне нужен был Паралич. Бомбардировку, наносящую продолжительный АОЕ-урон я решил не использовать вообще. А больше заклинаний, доступных для изучения в Гильдии Магов для Мага не было. Можно было поискать книги навыков, но лучше это опять-таки делать, когда я уже стану целителем.

С амулетами всё было несколько проще. Их можно было «заряжать» на увеличение здоровья и запаса энергии, регенерацию здоровья и энергии, и защиту от разных видов урона и контроля. Всего на моём уровне можно было запихать в одежду семь амулетов: два в ботинки, два в браслеты, и по одному в штаны, рубаху и шапку. Я решил, что стоит сделать три амулета на запас здоровья и четыре на регенерацию энергии.

Заклинания для создания амулетов можно было выучить прямо сейчас, так как они не зависели от профессии. Поэтому, я отправился в Гильдию Магов, где изучил всё, что только можно, а за одно купил заготовки для талисманов и амулетов. Следом я отправился на рынок, где скупил камни для создания амулетов и талисмана с Параличом. Теперь всё это добро следовало зарядить, и к моменту становления Целителем я смогу нацепить на себя уже готовую экипировку.

Также я купил себе Роскошный Пояс Мага на четыре ячейки. В будущем он должен был хорошо сочетаться по виду с Одеянием Целителя. Нацепив на себя браслеты пояс и шапку, я осмотрел себя в зеркале и подивился странному виду. Шапка и пояс выглядели богато, а серое рубище от этого ещё больше бросалось в глаза своей убогостью.

Закончив с приготовлениями, я пошёл в Обитель Жизни, где заседали представители Целителей, Друидов и Жрецов. Найдя нужного непися, я обратился к нему, чтобы начать квест на смену профессии.

— Я хочу стать целителем.

— Отлично, молодой человек, отлично. Целителей всегда не хватает. Вы же знаете, что для того, чтобы стать целителем, вы должны пройти испытание?

— Да.

— Какое испытание вы хотите пройти?

— А какие есть варианты?

В гайдах говорилось о том, что нужно сдавать письменный экзамен, но ни слова не было о других вариантах прохождения испытания.

— Можно сдать письменный экзамен на знание алхимических реагентов, добываемых в Звёздном Лесу. — Непись сделал паузу, ожидая от меня таких-то слов, а потом продолжил. — Можно отправиться в Звёздный Лес и помочь там магам, выращивающим растения. Можно пойти на охоту в Звёздный Лес. А можно заняться поиском там лекарственных трав и растений.

— Для каждой стихии предусмотрено своё испытание? — Догадался я.

— Да. Но испытание не обязательно должно соответствовать вашей стихии.

— А что выбирают чаще всего?

— Сдачу письменного экзамена. — Подтвердил мои опасения непись.

Похоже, все гайды были написаны идиотами для идиотов, в смысле, магами Земли для магов Земли. Зазубривание разного рода справочников — это их подход.

— А какое испытание предназначается для магов Воздуха? — Уточнил я.

— Охота. — Коротко ответил непись.

— Ого! И что за неведомого зверя мне нужно убить?

— Вы же сами уже сказали. Нужно убить Неведомого Зверя.

— Он так и называется? — Рассмеялся я. — Весьма характерно для магов Воздуха. Хорошо, я выбираю охоту на Неведомого Зверя. — Озвучил я своё решение.

— Тогда отправляйтесь в Звёздный Лес и найдите там охотника Жидкий Полосатый Пух. — Выдал мне направление непись, мгновенно потеряв ко мне интерес.

Я посмотрел на появившийся у меня квест и пошёл к площадке телепортов. После перемещения я оказался в местности, носящей следы вдумчивого развития сельского хозяйства. Кругом был не лес, а скорее лесопарк. Деревья росли достаточно свободно, а между ними находилось множество грядок, на которых росли разного рода растения, цветы, ягоды, травы, кустики и так далее.

Осмотрев всё это хозяйство, я двинулся вперёд по выложенной камнями тропинке. Время от времени я видел людей, ковыряющихся в земле или что-то делающих с растениями. Там были и неписи, и игроки. Путь мой лежал в лагерь Гильдии Магов, где находилось руководство всего это ботанического сада. Минут через десять я добрался до площадки, на которой была установлена пара десятков палаток. Людей тут было заметно большое, и все они носились туда-сюда, словно в жопу ужаленные.

— Кто здесь главный? — Обратился я к одному из неписей.

Тот лишь неопределённо махнул рукой, не отвлекаясь от подсчёта пучков сушёных сорняков. Я прошёл в указанном направлении и задал тот же вопрос другому неписю. Тот соизволил посмотреть на меня, после чего буркнул что-то неразборчивое и отвернулся.

Похоже, тут требуется небольшой пожар. Или большой, но потоп. Но не успел я придумать, какие кары низвергнуть на головы местных обитателей, как в меня врубился какой-то игрок.

— Ой, прости…

Но только он собрался убежать дальше, как я схватил его за шкирку и крикнул в ухо.

— Стоять, бояться! Кто тут главный?

— Я… я…

— Ты главный? — Спросил я голосом прокурора.

— Нет! Главный — Водопад Мерцающих Звёзд. Он должен быть вон в той палатке с синей полосой.

Увидев нужный объект недвижимости, я отпустил свою жертву и направился к новой цели. Водопад оказался личностью занятой, но через пару минут я смог добиться его божественного внимания, оттеснив не настолько хамоватых посетителей.

— Я пришёл, чтобы пройти испытание на Целителя. Где можно найти охотника Жидкий Полосатый Пух?

— Он где-то… где-то. — Выдали мне предельно расплывчатый ответ.

— А конкретнее?

— Он должен быть где-то рядом с лагерем. Поищите его. Он мастер скрываться с глаз, но если приложить достаточно усилий, то вы обязательно наткнётесь на него. — После этого Водопад Мерцающих Звёзд развернулся и начал разговор с другим посетителем, делая вид, что меня тут нет.

Поискать его. Офигительная помощь. Бросив попытки у кого-то что-то узнать, я принялся ходить кругами, высматривая нужного мне непися, а за одно прислушиваясь к разговорам. Как правило, все говорили о том, что план не выполнен, сроки горят, клиенты ревут, а Неведомый Зверь опять разорил посевы, сожрал озимые и вытоптал урожай.

Заметив игрока в более-менее приличной одежде, я направился к нему. Он говорил с каким-то неписем, в чём-то его убеждая и горестно рвя волосы на своей голове. По пути я посмотрел на имя игрока. Его звали Прямой Чёрный Железный Меч. Прямо не имя, а техническая спецификация. К тому времени, как я добрался до игрока, тот отстал от непися и уставился за горизонт, горестно вздыхая.

— Привет. Ты квест на целителя делаешь? — Поинтересовался я.

— Привет. — Кивнул тот. — О, так ты этот… рекордсмен. — Узнал он моё имя.

— Точно. Если хочешь установить рекорд или совершить подвиг, то можешь обращаться ко мне.

— Да, совершение подвига мне предстоит. Нужно восстановить восемнадцать разрушенных грядок, высадить сорок три куста и полить одиннадцать клумб.

— Это что за задание такое? — Удивился я.

— Помощь магам. Работы навалили столько, что я до завтрашнего вечера буду пахать. А всё этот зверь ихний. Каждую ночь, а иногда и днём, разоряет местные сады. А тем, кто хочет стать Целителем, нужно всё это разгребать.

— А какой смысл во всей этой работе, если на следующий день всё обратно разорят? — Удивился я.

— Ты это меня спрашиваешь? Смысл в том, чтобы мне поставили галочку и зачли квест.

— Бросай это гиблое дело. Пошли, лучше, на охоту за Неведомым Зверем. Нужно не бороться с последствиями, а устранять причину, то есть местного врага народа. Ты ведь хочешь совершить подвиг и стать героем? — Закончил я свою речь провокационным вопросом.

— Подвиг? Да, подвиг! Я сделаю это!!! — Неожиданно вдохновился маг. — Куда нужно идти? Что делать?

Хех, сразу видно мага Огня. Всё ему объясни и расскажи, чтобы осталось только делать, что говорят.

— Нужно пойти туда, не знаю куда, и сделать то, не знаю что. — Ответил я ему поговоркой в лучших традициях адептов Хаоса. — Но перед этим нужно найти местного охотника по имени Жидкий Полосатый Пух.

— О! А я его вижу. — Выдал маг.

— Где? — Принялся оглядываться я.

— Вон там, между палаткой с красной полосой и берёзой.

Я тут же обнаружил цель и ринулся к ней, сбивая всех несчастных, что посмели встать на моём пути к величию и доминированию. Впрочем, тут все так бегали, так что никто на меня даже внимания не обратил.

— Здравствуйте, я хочу пройти испытание на Целителя. Что у вас тут за охота на Неведомого Зверя, и что нужно сделать? — Сразу выпалил я, буквально хватая охотника за шкирку, потому что перед самым моим прибытием он попытался улизнуть. Железный Меч следовал за мной попятам, не отставая ни на шаг.

Охотник обратил на меня свой взор печального образа, вздохнул и принялся объяснять.

— Неведомый Зверь разоряет посадки алхимических растений в этом лесу. — Охотник взмахнул руками, указывая на окрестности.

— А это лес? — Подозрительно поинтересовался я. Собственно, деревьев в округе было не так уж много, потому что вся поверхность была засажена разного рода алхимической коноплёй.

— Раньше тут был лес. — Вздохнул охотник. — Но потом маги Земли выкупили эту территорию и начали выращивать растения для своих нужд. А поскольку денег у них море, то вскоре силами тысяч магов весь лес был превращён в ботанический сад. Но последнее время Неведомый Зверь повадился разорять посевы, из-за чего прибыль магов снизилась до нуля.

— Какой полезный зверь, однако. — Заметил я, злобно ухмыляясь. — Как маг Воздуха я полностью на его стороне. Так что сделать надо?

Охотник странно посмотрел на меня, после чего уныло вздохнул, придерживаясь своего сценического образа.

— Нужно найти Неведомого Зверя и помешать ему разорять посадки. Тогда на некоторое время он спрячется, и маги успеют вырастить хоть что-то.

— И как его искать? — Уточнил я.

— Как получится. — Легкомысленно отмахнулся охотник. — По-ходите по лесу. Обращайте внимание на следы. Возможно, вам удастся обнаружить место, где Неведомый Зверь нанесёт свой следующий удар.

С этими словами охотник внезапно бросился вперёд и скрылся от меня в толпе снующих магов. От, гад! Ушёл!

— Слышал? Перед нами стоит героическая задача найти и обезвредить Неведомого Зверя. — Обратился к Железному Мечу.

— Я тут подумал, может проще будет клумбы вспахать и рассаду полить? По крайней мере там результат гарантирован. Нужно будет лишь поднапрячься и сделать дело.

— Что ты такой трус? — Нанёс я удар ниже пояса. — Испугался препятствий? Боишься сразиться с лесным монстром?

— Ничего я не боюсь. — Начала оправдываться моя бесплатная рабочая сила.

— Тогда, вперёд! Нам всего лишь нужно найти неуловимого Неведомого Зверя в этом бескрайнем лесу. Поскольку деревьев тут почти нет, то спрятаться ему будет негде. Считай, что девяносто процентов работы уже сделали за нас.

— Да, то есть нам осталось только десять процентов?

— Именно! Идём! — Я схватил Меча за руку и потащил вперёд, не разбирая дороги. — Куда идём с Прямым Мечом — большой-большой секрет, и не расскажем мы о нём, о нет, и нет, и нет! — Начал я цитировать Винни-Пуха. Местная цивилизация не была знакома с этим оружием массового уничтожения мозгов, так что моя жертва тут же получила критическое повреждение мозга и последовала за мной, подпевая по мере сил.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Мир Стихий — Часть 2

Поскольку, куда идти, я не знал, то решил за одно глянуть на карту в поиске мест, подходящих для зарядки моих амулетов и талисманов. На удивление, одно подходящее место обнаружилось на краю зоны сканирования, и я рванул туда, попутно внимательно осматривая окрестности в поиске «следов невиданных зверей». А чтобы мой спутник не начал вдруг думать, я бросил ему приглашение в группу и принялся пересказывать «У Лукоморья» Пушкина.

Добравшись до нужной аномалии, я начал нарезать круги, подбирая лучшее место для зарядки амулета на увеличение запаса здоровья.

— А куда мы идём? — Поинтересовался Железный Меч, тоже внимательно осматриваясь по сторонам.

— Мы следуем моей интуиции. — Соврал я, не моргнув глазом, параллельно настраивая карту на более контрастное отображение нужных мне сочетаний энергий. — Туда. — Мы прошли пару сотен метров, и я остановился, изучая карту. — Это где-то здесь. — Произнёс я себе под нос.

— Смотри, следы когтей! — Закричал Железный Меч, указывая на дерево с исполосованной корой.

— Да, это здесь. — Согласился я, подходя к этому месту и активируя зарядку амулетов.

— Э-э-э-э… а что ты делаешь? — Подозрительно поинтересовался мой спутник, видя, что я не обращаю внимания на дерево.

— Советуюсь с духами Воздуха. — Ответил я, начиная зарядку второго амулета.

— А в этой игре есть духи Воздуха? — Недоверчиво удивился маг.

— Ну, воздух-то есть? Мы же им дышим. Значит, и духи воздуха должны быть. И даже если их нет, это не мешает мне с ними общаться. — Мой спутник опять завис, пытаясь понять мою логику. — Кстати, а какие у тебя экипированы заклинания? — Спросил я его, сбивая с опасного хода мыслей.

— Заклинания? В талисманах?

— Ага.

— Все стандартные, доступные магу на четвёртом уровне.

Я отвлёкся от процесса зарядки и обратил внимание, что маг действительно только четвёртого уровня. Именно на этом уровне и можно было выбрать следующую профессию. Это только я получил сразу шестой, не выбирая профессию.

— А стихия какая? — Уточнил я. Обычно, стихию мага можно было определить по его энергетике, но мы давно уже не использовали магию, так что сейчас наша энергетика совпадала с окружающим миром.

— Воздух. — Удивил он меня. А я-то считал, что он больше соответствует магу Огня. Впрочем, в душе он может быть адептом Огня, а в игре выбрал Воздух, чтобы стать Друидом.

— Если вступим в бой, то не используй бомбардировку без моего приказа.

— Почему?

— Пустая трата энергии. Против одной цели её лучше не применять.

Пока шли разговоры, я закончил зарядку трёх амулетов, осмотрел изуродованную кору на дереве и резко развернулся в другую сторону — на карте появилось подходящее место для зарядки второй партии амулетов.

Вот только стоило мне сделать шаг, как впереди меня колыхнулись ветки кустов и трава. Движение было кратким, но заметным. А поскольку впереди никого не было видно, то вставал вопрос о том, а не преследует ли нас невидимка? Ещё раз взглянув на «следы когтей», я направился вперёд.

На этот раз нам пришлось сделать пару крюков, потому что в стороне обнаружились разорённые грядки. При внимательном осмотре я увидел несколько отпечатков огромных лап на земле. При этом растения были выдернуты с корнем и брошены рядом с местом, где они росли.

На этот раз на месте аномалии ничего примечательного не было, так что я просто замер посреди очередной клумбы, заряжая амулеты.

— Ты что, заряжаешь тут талисманы? — Догадался, наконец-то, мой спутник.

— Ну да. — Кивнул я.

— Кха! А как же квест? Мы же должны искать Неведомого Зверя!

— Мы его и ищем. Прямо тут. Это место ничем не хуже любого другого.

— Похоже, мне лучше вернуться и заняться земляными работами. — Потерял веру в меня Железный Меч.

— Да не расстраивайся ты так. Мне осталось посетить ещё одно место, после чего мы сразу сможем уничтожить этого зверя и станем героями, чьи имена воспоют в легендах.

— Да ты издеваешься? — Вспылил маг, проявляя свою огненную натуру. — Иди один. Зачем ты меня с собой таскаешь?

— Ох, как же трудно с этими нубами. — Вздохнул я.

Одновременно я написал в чате текст:

— «Используй Бомбардировку между большой сосной и кустом рябины».

— «Зачем?» — Так же в чате спросил Меч.

— «Увидишь. Просто делай это».

Маг не стал задавать вопросов, а использовал заклинание. В его зоне действия оказался наш невидимый преследователь, который конечно-же получил урон и вышел из невидимости. Смутная фигура выпрыгнула из зоны действия заклинания, и красное имя над её головой стало жёлтым, что говорило о том, что прямо сейчас этот непись нападать на нас не будет.

— Жидкий Полосатый Пух. — Поприветствовал я невидимку. — Так значит, Неведомый Зверь — это ты?

— Что? — Вылупился Прямой Чёрный Железный Меч.

— Как ты догадался? — Фактически подтвердил мои предположения охотник.

— Как ты и говорил, я изучил следы.

— И что с ними не так? — Нахмурился диверсант-вредитель.

— Они оставлены намеренно. Более того, эти следы не имеют никакого отношения к разрушениям. Например, в одном месте травы были выдернуты из земли человеческой рукой. При этом, рядом находилось множество отпечатков кошачьей лапы, но все эти отпечатки были левыми. Отпечатков правой лапы я не заметил ни одного.

— Да, это сделал я. — Решил облегчить душу чистосердечным признанием охотник. — Раньше этот лес был настоящим раем для животных и растений. Сейчас же это просто большой огород, где растения растут только потому, что им это позволяют. Поэтому, я решил создать магам Земли проблемы, чтобы они отказались от использования леса. Но в ответ они начали увеличивать площадь посевов, чтобы компенсировать убытки.

— Предлагаю сжечь тут всё. — Охотник и маг одновременно состроили такие рожи, будто я только что дал им по яйцам. — А что? Тогда маги точно отсюда свалят.

— Я хочу восстановить изначальный лес! — Воскликнул Жидкий Полосатый Пух.

— Тогда нужно убить всех магов. — Выдал я ещё одно радикальное решение. По сравнению со мной местные террористы выглядели невинными котятами.

— У меня не хватит на это сил. — Признался охотник.

— Да, я так и подумал. — Кивнул я в ответ. — Раз ты настолько слаб, то тогда мы просто убьём тебя и выполним своё задание. Железный Меч, двинь ему мечом по голове. — Отдал я приказ.

— Что? — Воскликнул тот. — Но тогда мы встанем на сторону зла!

— Именно это зло выдало нам задание. И пока оно не будет удовлетворено, целителем тебе не стать. — Одновременно с этой речью я написал в групповой чат. — «Я отвлеку его, а ты используй на нём Паралич».

Железный Меч опять принял мою игру, на словах изображая сочувствующего охотнику.

— «Хорошо». Но как мы станем героями, если будем сражаться на стороне зла?

— Хм-м-м… Почти без усилий? — Сделал я предположение. — Ты ведь должен понимать, что зло куда охотнее объявит нас героями, если мы выполним приказ. Героические подвиги — они все такие. Главное — хорошая реклама. С правильной подачей любая гнусность может стать подвигом.

— Так ты на их стороне… — Оценил мою речь охотник.

— Эй-эй-эй! Я на стороне закона, на стороне сильного, и на стороне денег. — Я начал обходить охотника по дуге, одновременно приближаясь к нему. — Предложи мне больше, и я встану на твою сторону. Как насчёт какой-нибудь золотой вещи? И тогда я пойду зачищать лес от скверны магов Земли.

— Мне нечего предложить тебе… — Сказал охотник. Он хотел добавить что-то ещё, но в этот момент в него ударила молния, вешая паралич на 10 секунд.

— Тогда ты умрёшь. — Сказал я, быстро сокращая расстояние между собой и целью. — Но могу пообещать, что после твоей смерти я попробую помочь этому лесу. В конце концов, я будущий друид, так что засадить тут всё хищными ядовитыми сорняками будет несложно.

От осознания того, что я собираюсь сделать с его любимым лесом, у охотника округлились глаза. Но поскольку двигаться он не мог, то ему оставалось только смотреть, как я достал своё копьё и атаковал его.

Жизней у этого босса было больше семи тысяч. Это было многовато для одного меня. С другой стороны, этот квест предназначался для магов 4 уровня, так что он не мог быть слишком сложным. Получив удар, охотник попытался отступить и использовать невидимость, но я нагнал его с помощью прыжка и ударил Разрядом, прерывая использование умения. Одновременно с этим я отправил ещё одно сообщение в групповой чат.

— «Бей его Разрядом, когда он будет пытаться уходить в невидимость, а мой Разряд будет на перезарядке. Если и твой будет недоступен, то тогда бей по площади Бомбардировкой».

— «Понял». — Пришёл мне короткий ответ.

К моему удивлению, маг тоже рванул в ближний бой, размахивая свои мечом, который и вправду оказался длинным, чёрным и железным. Я постоянно бегал за дичью и тыкал в неё копьём, подгадывая использование Разряда для прерывания каста невидимости и используя Ожог по откату. С тремя амулетами на регенерацию энергии в браслетах и шапке я уже мог не заботиться о расходе энергии на эти заклинания. Маг тоже преследовал охотника, раз за разом используя навыки уклонения и весьма умело махая мечом.

Жизнь босса начала проседать. Он постоянно норовил сбежать, но без невидимости шансов на это у него не было. Ответные атаки в мою сторону как правило уходили в пустоту, а своего напарника я атаковать не давал, потому что стоило только охотнику повернуться в сторону, как я заходил ему за спину и начинал атаковать копьём с максимально доступной мне скоростью. Кроме того, маг и сам неплохо уклонялся, используя соответствующие навыки практически без перерыва. Его оружие наносило куда меньше урона, так что боссу не оставалось ничего другого, как пытаться нападать на меня. Ведь во время уклонения я не мог атаковать, а значит урон по нему снижался. Но как бы он ни старался, жизнь охотника только уменьшалась, в то время как наше здоровье замерло на максимальной отметке.

Собственно, босс, рассчитанный на игроков 4 уровня, не мог быть сильным. На этом уровне ещё нет заклинаний исцеления, так что предполагалось, что от всех ударов босса можно уклониться. А уж с моим боевым предвидением и вовсе шансов достать меня у охотника не было. Когда здоровье Жидкого Полосатого Пуха снизилось на треть, тот начал превращаться в животное. Его левая рука обратилась в огромную кошачью лапу, ноги изменились, теперь более походя на лапы оборотня, а на лице проступили черты тигриной морды. Поведение противника тоже изменилось. Он начал двигаться быстрее, плюс использовал свою левую лапу, чтобы проводить широкие круговые удары, от которых мне постоянно приходилось уклоняться.

После этого, как жизнь босса упала ещё на треть, он окончательно превратился в оборотня, вот только его «второй формой» был не волк, а тигр. В результате он сохранял общую гуманоидную форму тела, но при этом его руки теперь напоминали лапы с длиннющими когтями. Тело покрылось шерстью, а большая часть одежды превратилась в какие-то кожаные полосы, напоминающие не то упряжь, не то БДСМ-костюм. Тут уже мне пришлось полностью сосредоточиться на бое, а мой напарник и вовсе перешёл на использование магии, так как в ближнем бою постоянно получал по морде лица.

Когда здоровье оборотня упало до десяти процентов, он окончательно отбросил человеческую форму и превратился в огромного саблезубого тигра, который носился вокруг с огромной скоростью, уже не помышляя о том, чтобы скрыться под невидимостью или сбежать. Время от времени он издавал громкое рычание, которое парализовало Железного Меча, но ни разу не сработало на мне.

Наконец, я нанёс последний удар копьём, и туша огромного тигра свалилась на землю, издав жалобный рык. Тут же в чате появились системные сообщения.

— «Вы совершили подвиг! За убийство уникального босса Жидкий Полосатый Пух вы получаете постоянный бонус +5 % к запасу здоровья и титул Герой».

— «Игроки Читер, Прямой Чёрный Железный Меч совершили Подвиг, уничтожив уникального босса Звёздного Леса. Их имена навечно будут высечены на Стелле Героев в Аллее Славы».

— Да!!! Подвиг! — Закричал Железный Меч, подпрыгивая в воздух и делая сальто. — Я теперь герой!

Тут же его имя окрасилось золотым цветом, окружённое языками пламени. Помимо этого, над именем появилась надпись «Герой». Я заглянул в настройки своего персонажа и увидел, что теперь могу выбрать титул, и при отображении титула Герой, включается Героическая Аура, которая меняет отображение имени и окружает игрока «мистическим» сиянием. А что? Неплохо. Понты — наше всё. Я тоже активировал титул и насладился картинкой в интерфейсе, показывающей, как я выгляжу для окружающих.

— А что с него выпало? — Поинтересовался Железный Меч, приплясывая рядом с трупом. В настройках группы стояло, что весь лут имеет право поднимать только лидер, то есть я.

Я открыл окно сбора лута, и обнаружил там два предмета. Первым была «Лапа тигра» — квестовый предмет, который мне нужно было сдать, чтобы доказать факт выполнения задания. А вот вторым предметом был фиолетовый браслет. В нём был слот под большой амулет, плюс встроенное активируемое заклинание «Скрыт», которое позволяло использовать невидимость, даже находясь в бою. Судя по всему, именно этот браслет использовал охотник, пытаясь скрыться он нас. И сам факт наличия подобного амулета в игре был тем ещё читом.

Вообще, невидимость была активным заклинанием, получаемым Ниндзя на 7 уровне. Но это заклинание действовало ограниченное количество времени, плюс жрало энергию ударными темпами. Тут же невидимость могла держаться неограниченно долго, плюс расход энергии был совсем небольшим. Его с лёгкостью можно было перекрыть с помощью нескольких амулетов на регенерацию маны.

— Ого! — Раздался голос Железного Меча. — Фиолетовый браслет с невидимостью. Как будем делить?

— Никак. — Ответил я, забирая браслет себе. — Но могу в качестве компенсации выдать тебе фиолетовый жезл для мага.

Я открыл окно торга и вставил туда свой жезл. Железный Меч тут же подтвердил обмен и начал восторженно рассматривать жезл, вертя его в руках.

— Ух, ты!!! Настоящий фиолетовый жезл! Спасибо! Это же офигительная вещь, не хуже, чем браслет. — Голос будущего целителя так и лучился энтузиазмом.

— Правда? — Скептически поинтересовался я. — Он содержит заклинание первого уровня.

— Но на десятом уровне можно пройти квест, и заменить заклинание на высокоуровневое. Ты что, не знал что ли?

Мне оставалось только сделать фейспалм. Кто ж знал, что тут есть такой квест?

— Нет, не знал.

— В общем, там есть квест, который можно взять только один раз, и если его пройти, то можно поменять у фиолетового жезла заклинание. При этом, если жезл подходит магу, то можно взять любое заклинание из любой профессии мага. Волшебники обычно берут исцеление, а целители что-нибудь из заклинаний Разрушителя. Плюс, удары жезлом не расходуют ману, хотя сила заклинания должна соответствовать его уровню регенерации энергии. У этого жезла регенерация — две единицы в секунду.

— Ладно, пользуйся. — Махнул я, одевая браслет и вставляя в него амулет на увеличение запаса здоровья. Все амулеты на регенерацию энергии у меня уже были распиханы по предметам, в том числе один был в том браслете, что я только что снял. Регенерация энергии от трёх амулетов полностью покрывала расход на невидимость, но сейчас на мне было одето только два таких амулета.

— Спасибо! — Ещё раз поблагодарил меня маг.

Я протестировал браслет, убедившись, что невидимость работает именно так, как я и рассчитывал.

— Интересно, мы грохнули этого непися. — Озвучил я свои вопросы, особо не надеясь на ответ. — Кто теперь будет выдавать задание для магов Воздуха? И что вообще произойдёт с лесом, если тут никто не будет заниматься вредительством?

— Раз это был уникальный босс, то он не возродится. — Ответил Железный Меч. — А местные квесты из-за этого поменяются, но в целом всё будет как раньше.

— А тебе квест на профессию засчитали? — Поинтересовался я.

— Не-е-е-е-ет!!! — Заплакал Железный Меч. — У меня так и висит задание на восстановление грядок. Бли-и-и-ин!!! Ну, зато я героем стал! — Похоже, мой напарник просто не мог долго предаваться унынию.

— А за что титул героя дают? — Спросил я, направляясь в сторону лагеря.

— За совершение подвига, конечно. То есть за убийство уникальных боссов и выполнение уникальных квестов. Стоп, ты что, не знал?

— Нет.

— Ты же сам говорил, что собираешься совершить подвиг.

— Ну, это было образное выражение. Кто ж знал, что убийство этого Неведомого Зверя считается подвигом?

— То есть ты меня обманул?

— Ну, подвиг-то мы совершили.

— Но… — Маг замер с открытым ртом, видимо не имея слов, чтобы выразить обуревавшие его чувства.

— Кстати, а где ты так научился мечом махать?

— А, это? Я два года до открытия сервера играл в Судьбу Меча. Там вся механика заточена на рукопашный бой с холодным оружием. Так что я просто повторяю движения оттуда. Я себе даже ради этого характеристики нестандартно выставил. Семьдесят очков в выносливость. Зато теперь могу постоянно использовать навыки уклонения. Они очень похожи на те приёмы, что я использовал с мечом в прошлой игре. Только тут руками самому махать надо.

— А почему тут решил в Друиды пойти? — Поинтересовался я.

— Надоело мечом махать. Решил в целители податься, а тут и сервер Мира Стихий открылся. Так что до седьмого уровня я мечник, а потом буду только стоять в сторонке, лечить союзников и отдавать команды петам.

— Друид-Демонолог?

— Ага. А ты где учился копьём так управляться? Я наблюдал за тобой, и ты не сделал ни одной ошибки за весь бой.

— Хех. По сравнению с теми играми, в которые играл я, у вас тут просто детский сад.

— Правда? Даже спрашивать не буду, как они назывались. Мне Судьбы Меча хватило.

Так, переговариваясь, мы добрались до лагеря магов. По пути я добавил своего напарника в друзья. А далее Железный Меч пошёл отрабатывать трудовую повинность, а я направился в сторону портала. Я сначала не понял, чего это на меня все так таращатся, а потом до меня дошло, что я не отключил свою Героическую Ауру. И ладно, если бы это были взгляды удивления и восторга, но народ пялился на меня с едва скрываемой завистью и злобой. Так что я отключил свой титул Героя и ускорил шаг.

— Эй, ты, стой! Стой, кому говорю. — Услышал я выкрик.

Тут же развернувшись, я в один прыжок приблизился к нахалу и атаковал его всем, что было в моём распоряжении. Игрок попробовал уклониться, но против моего предвидения его умения были бессильны. В результате, он нанёс мне тридцать урона, а я ему двести, после чего он отправился на точку воскрешения. Подобрав выпавший из игрока лут, я злобно зыркнул на окружающих, после чего побежал в сторону портала. Напасть на меня так никто и не решился, хотя желание во взглядах читалось.

В городе я отправился прямиком в Обитель Жизни, где сдал квест и стал настоящим дипломированным Целителем. После этого я пошёл на рынок, где за пятнадцать минут нашёл все вещи из комплекта Одеяний Целителя, далее я надел их и вставил четыре амулета на регенерацию энергии в браслеты и обувь, и три амулета на увеличение запаса здоровья в штаны, куртку и шапку.

С обновлённым видом я теперь притягивал куда больше внимания прохожих, и опять в каждом втором взгляде читалась зависть. Что-то мне эта игра уже перестаёт нравиться. Откуда тут столько мудаков?

Чтобы получить ответ на этот вопрос, я отправился в библиотеку. Там я просмотрел статистику по первому игровому серверу и выяснил интересную вещь. Среди игроков 65 % были адептами стихии Земли. 20 % были магами Огня, 10 % Воды, и только 5 % выбирали Воздух. Судя по этому распределению, культура местного общества соответствовала культуре Китая. А это значит, что главными культурными ценностями тут являются общественное мнение, следование традициям, «культивирование» за счёт тупого бесконечного повторения и… зависть.

Именно последнее чувство определяло отношения людей в обществе. В Европе преобладали люди, имеющие склонность к Огню, так что там в ходу была поговорка «боятся — значит уважают». Тут же она скорее должна была звучать «завидуют — значит уважают». Соответственно, нормально общаться я смогу в лучшем случае с одним человеком из десяти. А это ещё один гвоздь в гроб идеи развить свою гильдию. Мне просто не хватит терпения, чтобы заставить таких мудаков слушаться себя. Проще будет их всех убить. План-минимум мне понятен: всех убью — один останусь.

Остаток дня я посвятил изучению доступных заклинаний для Целителя и зарядке амулетов с ними. В результате, у меня были изучены восемь стандартных заклинаний, и имелось шесть слотов для талисманов. Я выбрал себе заклинания Разряд, Паралич, Бомбардировка, Быстрое Исцеление, Праведный Щит и Вырастить Сорняк. Кроме Разряда и Быстрого Исцеления все остальные заклинания были доступны всем стихиям.

Разряд и Паралич я взял из-за их способности парализовать врага. Бомбардировка хорошо себя показала против невидимок и врагов, скрывающихся за препятствиями. Быстрое Исцеление и Праведный Щит были «профильными» заклинаниями целителя, нужными для игры в команде.

Последнее заклинание Вырастить Сорняк было «пробной версией» будущих умений Друида. Оно позволяло вырастить из семечка растение качества «сорняк». Его я взял для того, чтобы протестировать магию Друидов в боевых условиях. Под это дело я даже купил у игроков семена Лечебной Ромашки и Злой Крапивы. Одна, как понятно из названия, лечила союзников, а вторая хлестала противников, оказавшихся в зоне досягаемости.

Заклинание выращивания растений накладывалось на область, пригодную для садоводства. Ей могли быть и голые камни, но тогда растения получали «дебаф» на уровень жизни и маны. В зоне действия за пять секунд вырастали растения, чья плотность размещения соответствовала их виду. То есть крапива могла расти чуть ли не зарослями, а баобаб в любом случае вырос бы один.

К моменту, когда я разобрался со всеми текущими делами, солнце уже село, так что я с чистой совестью отправился спать.

Утром я проснулся от очередного вопля трактирщика о том, что мне нужно выметаться. Но желание продолжить нежиться в постели исчезло после того, как я прочитал глобальное текстовое сообщение, всплывшее перед глазами.

— «Игрок Синий Жгучий Перец первым на сервере достиг 10 уровня».

Да уж, не зря говорят: пока ты спишь, враги качаются. Десятый уровень! А у меня всё ещё шестой. Впрочем, это всё понты. До десятого уровня можно добраться практически без усилий за неделю. Нужно прямо сейчас пойти и сдать экзамен на 7 уровень. С заклинаниями лечения и щита это будет легче лёгкого. После этого можно будет пройти квест становления Друидом, и останется только внимательно изучить вопрос, какую профессию мне брать второй. Торопиться тут точно не стоит.

Но не успел я приступить к выполнению этого плана, как получил личное сообщение от игрока Драмг Великолепный.

— «Поздравляю с совершением подвига. Готов пройтись по квестам? Я уже план составил. Я в главном зале таверны».

Блин, совсем забыл об этой рыбе-прилипале. Думаю, после того, как я стану Друидом, можно будет заняться выполнением квестов, дающих книжки с заклинаниями. Мне уже нужно начинать собирать умения, которые я буду использовать на 10 уровне.

Выбравшись из кровати, я отправился в холл гостиницы, который по совместительству являлся главным обеденным залом таверны. В городе было множество гостиниц, но я по привычке заночевал в самой дешёвой из них, где провёл позапрошлую ночь. А ведь буквально позавчера я размышлял о том, где заработать десяток серебра. Прогресс очевиден. А уровни — дело наживное.

— Привет. — Подбежал ко мне Драмг. — Приветствую первого героя на сервере.

— Да-да, спасибо. — Отмахнулся я, просматривая меню. Самым дорогим блюдом тут была икра небесного осьминога, которая увеличивала регенерацию энергии на +4 на сутки. Её я и заказал, после чего сел за ВИП-столик и обратил свой взгляд на мага Земли. — Ну так чего там за квесты? Они хоть стоят потраченного на них времени?

— Конечно стоят! — Возмутился он, присаживаясь напротив меня. — Эти задания рассчитаны на игроков восьмого-девятого уровня, но их можно пройти и с шестым уровнем, как у нас. — Я обратил внимание, что Драмг сравнялся со мной в уровнях. — За это там выдают увеличенную награду. В четырёх квестах дают драгоценные камни, в трёх книги с заклинаниями, ещё в трёх есть шанс получить ключ для открытия портала в скрытое измерение или для призыва босса, и ещё парочка заданий позволяет улучшить репутацию с Гильдией Магов и Гильдией Разведчиков, что потом позволит брать у них выгодные задания. Сейчас многие пытаются как можно быстрее повысить уровень, в то время как задания на Острове Крабов имеет смысл проходить именно на низких уровнях. Это во внешнем мире, чем выше уровень, тем больше награда. А тут всё наоборот.

— Ладно, уболтал. — Кивнул я, рассматривая принесённое мне блюдо.

Внешне оно напоминало красную икру вперемешку со слизью. Эта субстанция находилась в глубокой тарелке и слегка подрагивала, будто живая. Я с подозрением зачерпнул несколько икринок и отправил их в рот. На удивление, вкус был изумительным. По консистенции и вкусу блюдо напоминало фруктовое желе. Разве что сам вкус не был похож на известные мне фрукты. Распробовав это чудо, я стал наяривать его ложка за ложкой, наблюдая за голодным блеском в глазах у Драмга. Хоть тот и был богатым магом Земли, но тратить три серебряных монеты на завтрак было для него слишком расточительным.

После того, как я доел последнюю икринку, мы отправились выполнять задания. Для этого пришлось воспользоваться системой порталов, чтобы быстро переместиться на другую сторону острова, где находилась зона для высоких уровней. На удивление, хотя толп игроков тут не наблюдалось, они всё-таки присутствовали, сосредоточенно бегая по своим делам.

— Тебя ещё гильдии не пытались вербовать? — Обратился ко мне Драмг, когда мы взяли задание у одного из неписей и отправились по тропинке в лес.

— Хм… может, и пытались. — Выдал я с сомнением.

— Это как? Что значит «может»? — Удивился Драмг.

— Ну, какому-то идиоту что-то от меня потребовалось, и он неуважительно приказал мне остановиться. За это я тут же прикончил его, не дав даже шанса объяснить, что ему было нужно.

— Ну да, это похоже на то, как ведут себя игроки с первого сервера, которые состояли там в топовых гильдиях. В общем, готовься. С твоей аурой героя и рекордами за прохождение подземелья все гильдии будут пытаться заполучить тебя к себе.

— А какая им польза от моих рекордов? — Нахмурился я.

— Ты не знаешь? Если ты состоишь в гильдии и являешься офицером, то твои бонусы распространяются на всех членов гильдии. Точно так же, если ты лидер группы, то эти бонусы получают все игроки в группе. Поэтому, между гильдиями постоянно идёт борьба за рекорды прохождения подземелий. Сейчас ещё этим никто особо не занимается, но после получения десятого уровня у основного состава, они начнут устанавливать рекорды во всех подземельях Острова Крабов. Хотя каждый конкретный бонус не очень большой, если собрать бонусы с сотни-другой подземелий, то можно стать гораздо сильнее.

— И смысл тогда в моей паре бонусов? — Усомнился я в своей ценности.

— Смысл не в бонусах, а в том, что ты смог получить их одним из первых, да ещё и на низких уровнях. Это говорит о том, что ты обладаешь хорошими механическими навыками или глубокими познаниями в игровой механике. И то, и другое — важное требование для элитных игроков.

— А что за механические навыки?

— Это способность быстро применять навыки уклонения и атаковать оружием. Без этого невозможно стать сильным игроком.

— А как же маги? Им-то зачем уклоняться? Стой себе в сторонке и кидайся заклинаниями.

— Это так не работает. — Разрушил мои мечты Драмг. — Даже обычные монстры не дадут тебе спокойно стоять в стороне и бить их. Кто-нибудь обязательно попытается тебя атаковать, вырвавшись из-под контроля воинов. И тогда, если ты не сумеешь уклониться, то скорее всего умрёшь. Именно поэтому нужно иметь пятьдесят ловкости и сорок выносливости. При таком распределении характеристик можно уклониться от семидесяти процентов атак. Когда идёт дуэль между Убийцами, то они могут долгое время просто уклоняться от ударов друг друга, а финал битвы решит всего один удар. Маги слабы против убийц, так что им тоже нужноучиться уклоняться от атак. Воинам уклонение нужно меньше, но у них тяжёлые броня и оружие, из-за чего приходится вкладываться в силу.

Я прикинул, что с моей стойкостью мне нужно иметь улучшенную защиту, чтобы пережить пропущенную атаку. Всё-таки прогнозирование будущего может помочь не всегда. А значит, второй профессией, действительно, можно взять Палладина. Правда, тогда о нанесении урона можно будет забыть, что не очень хорошо. Наилучшие показатели урона получаются у Друида-Демонолога, потому что растения и призванные существа отлично дополняют друг друга. Плюс, друид может иметь одного пета, который вообще не требует «затрат» талисманов для своего призыва. Собственно, именно поэтому Друиды-Демонологи стоят на первом месте по количеству среди игроков, выбравших Друида в качестве первой профессии.

Вот только растения и демоны не умеют эффективно применять эффекты контроля, так что задержать убийцу или воина на расстоянии они не смогут. Хотя есть призванные существа с нужными навыками, маг не может контролировать время их применения. Подобное управление может быть только у пета. В результате, получается, что в противостоянии с другими игроками значение имеет только наносимый урон. А если это АОЕ-заклинания, то никакое уклонение от них не поможет.

Впрочем, у меня же есть браслет с невидимостью. Можно будет призвать толпу петов и бегать рядом с ними в невидимости, убивая врагов. Решено, второй профессией возьму Демонолога. Нужно будет только выяснить, можно ли оставаться невидимым, когда призванные существа атакуют противника? Для этого можно поискать ответ в библиотеке и провести опыт с крапивой. Правда, в присутствии Драмга я браслет использовать не собирался, так что с проведением эксперимента нужно повременить.

К моменту, когда я добрался в своих размышлениях до этого вывода, мы прошли несколько этапов выполнения задания, и теперь в качестве «финального штриха» нужно было пройти подземелье. Сейчас моё копьё наносило почти двести единиц урона из-за моего шестого уровня и установленных в него заклинаний Праведный Щит и Быстрое Исцеление. Жизней у меня было 700, а регенерация энергии из-за амулетов и съеденной икры была равна «несчастливому» числу 13 единиц раз в 5 секунд.

Я считал себя довольно крутым в плане нанесения урона, но когда мы зашли в подземелье, Драмг показал мне, что такое урон, наносимый Волшебником 6 уровня. Его заклинание Поток Огня наносило 400 урона в секунду, при том, что он находился на расстоянии в 10 метров от цели. По сути, пока противник добегал до Драмга, он превращался в горстку пепла. Уже сейчас было видно, что Разрушитель, которым он в будущем станет, способен наносить просто невероятный урон.

Правда, длилась эта лафа только в бою против первой группы Пещерных Скорпионов. А во второй группе оказался Скорпион-Воин, который резко прыгнул в сторону Драмга, сбил его с ног и чуть не убил парой взмахов клешнями. Похоже, вместо рук у моего напарника тоже росли клешни, так что он даже не смог вовремя уклониться. Пришлось мне лечить его и прикрывать заклинанием щита, одновременно добивая скорпиона. Ещё парочка противников тоже решила, что добить мага будет правильнее, чем бить меня, так что Драмгу пришлось бегать от них по кругу, уклоняясь от ударов. В процессе этого забега он попался на глаза ещё одной группе врагов, так что мне пришлось буквально вытаскивать его с того света.

Теперь мне было понятно, почему его бывший партнёр по команде не пожалел серебряного на то, чтобы написать сообщение в глобальный чат. Драмг был не только крабом по уровню эффективности своих действий, он ещё и по уровню интеллекта недалеко от таракана ушёл. Эти две группы противников убивал только я. Хорошо хоть все они гонялись за едва живым Волшебником, не обращая на меня внимания, пока я не начинал атаковать их в спину.

Дальше мне пришлось организовать прохождение подземелья, отдавая Драмгу предельно простые и тупые приказы. Кроме того, мне пришлось отслеживать в будущем угрозу не только мне, но и ему. Каждый бой мы начинали с синхронного использования заклинания Паралич, что оставляло нам только одного или двух активных противников, которых мы успевали разобрать за десять секунд действия Паралича. Мы в первую очередь старались уничтожать вражеских лучников и магов, способных атаковать на расстоянии. От их атак Драмг не мог увернуться в принципе, так что мне постоянно приходилось лечить его. А с учётом того, что подземелье было рассчитано на прохождение его полной группой игроков 8 уровня, всё это действо превращалось в какой-то ад, где я вынужден был раз за разом «рвать жопу», чтобы спасать полнейшего идиота.

На финальном боссе Драмг опять успешно «держал» на себе его агрессию, убегая с последними крохами жизни. В это время я бил босса в спину, время от времени подлечивая своего «боевого товарища», чтобы тот с одной стороны не сдох, а с другой продолжал оставаться на грани смерти. Видя «лёгкую жертву» перед глазами, босс не обращал на меня внимания, пока его жизнь не опустилась до 10 %. После этого он уже насел на меня, полностью игнорируя Драмга, который, наконец-то, смог использовать свой Поток Огня для непрерывного нанесения приличного урона.

К моему удивлению, мы не просто прошли подземелье, а ещё и установили рекорд. «Стандартным» временем прохождения было 50 минут группой из 5 человек. Нас было только двое, так что для нас планкой рекорда были 125 минут. Но подземелье мы прошли всего за 45 минут, что соответствовало 18 минутам для полной группы. Подземелье было довольно большим, так что даже просто пройти его пешком его за 18 минут было непросто. Это если зачищать все ходы и коридоры.

Теоретически, можно было пройти его за 10 минут. Именно таким был рекорд этого подземелья на первом сервере. Для этого нужно было сразу бегом направляться к боссу, попутно убивая противников. Когда по боссу наносился удар, все обычные обитатели подземелья бежали ему на помощь, после чего их можно было уничтожить площадными заклинаниями. Но это уже был уровень профессиональных игроков, так что наши «виртуальные» 18 минут смотрелись весьма неплохо. Таким образом, мы со своими 45 минутами побили предыдущий рекорд прохождения за 37 минут полной группой.

— Фух, это был самый сложный квест. — Выдал Драмг, когда мы, наконец, выбрались из подземелья и направились сдавать задание.

— Точно? — Усомнился я. С этим ходячим недоразумением любое самое простое задание было равнозначно совершению подвига эпического масштаба.

— Да. Для остальных заданий проходить групповые подземелья не нужно. Там будет парочка совсем простых открытых подземелий, а для всех остальных нужно всего лишь пробежаться по лесу и выбить нужное количество лута.

— Это задания для адептов Земли? — Уточнил я.

— Э-э-э… ну, в целом, да. Для их выполнения достаточно просто проявить настойчивость. А это с подземельем предназначено для адептов Огня. Поэтому, нам и пришлось так сильно напрягаться.

— Да уж, напряглись мы так, что дальше уже некуда. — Подтвердил я.

За выполнение этого задания мы получили книжки с заклинаниями. Мне досталось заклинание Экстренное Спасение. Оно требовало стояния на месте и постоянного использования на союзнике, было довольно дорогим по мане, но зато каждые 0,25 секунды накладывало исцеление и магический щит от физического и термического урона. Более того, эти щиты складывались до ста раз, так что пока использовалось заклинание, цель могла пережить получение довольно большого урона.

Правда, после окончания действия заклинания, щит пропадал всего через секунду. С другой стороны, это означало, что можно было прервать использование заклинания, уклониться от удара врага, а потом продолжить исцеление, сохранив накопленный щит. Более того, можно было применять заклинание на один «тик» раз в секунду, просто поддерживая щит ценой уменьшенного в четыре раза расхода маны.

Вообще, это заклинание больше соответствовало умениям Жреца стихии Воды, но мне оно досталось как Целителю Воздуха, что в целом было очень даже неплохо. Использовав книжку и изучив заклинание, я мысленно немного уменьшил «размер морального долга» Драмга передо мной и уже с некоторым оптимизмом отправился выполнять следующее задание.

Следующие шесть квестов мы выполнили без особых проблем. Единственное, что нам угрожало — это скука. Чтобы не умереть от неё, я разводил Драмга на рассказы об игре и достижениях в ней. С моей небольшой помощью разговор перескочил на тему Башни Тёмного Властелина, про которую я смог узнать довольно интересные вещи.

Сама башня изначально была «подземельем» и имела двадцать этажей. Входить в неё можно было только раз в сутки. На каждом этаже башни «жил» босс, убийство которого открывало проход на следующий этаж. За убийство боссов и простых охранников башни давали неплохой лут, так что это было общепризнанное место фарма. Сложность прохождения башни зависела от количества игроков в группе, и с каждым этажом сила противников увеличивалась.

Каждый раз при входе в башню, её приходилось зачищать сначала. Обычные игроки могли добраться максимум до пятнадцатого этажа. Но если в группе были игроки только из одной гильдии, то после убийства босса на 15 этаже открывался вход на 16 этаж. Там все противники уже были рассчитаны на группу в 25 человек. Нужно было убить четверых боссов, чтобы добраться до заветного 20 этажа.

На 20 этаже не было обычных противников, а был только бессмертный босс «Хранитель Башни». Ему в принципе невозможно было нанести урон, в то время как он мог бить игроков в своё удовольствие. Целью на этом этаже был «захват» управляющего кристалла башни. Если игрок мог «использовать» кристалл на протяжении минуты, не получая урона и не прерываясь, то вся башня переходила в собственность гильдии, и начинался следующий этап. Вполне очевидно, что Хранитель Башни всеми силами пытался помешать захвату кристалла, атакуя только того, кто захватывал его в данный момент.

После захвата, посещать башню могли только группы, в составе которых был как минимум один член гильдии, захватившей башню. А раз в неделю башня открывалась для штурма, в котором могли принять участие все игроки сервера. По сути, это была битва «одна гильдия против всего мира». Впрочем, даже в таких условиях шансы на захват башни были не очень высокими.

Во-первых, на стороне защитников были все те элитные монстры и боссы, с которыми сражались игроки в обычном режиме прохождения башни. Более того, после смерти эти защитники довольно быстро возрождались, так что с учётом постоянных смертей нападавших, в башню должен был втекать широкий поток «мяса», чтобы до 20 этажа добралась хотя бы тоненькая струйка.

Во-вторых, члены обороняющейся гильдии возрождались прямо на 20 этаже, и могли тут же вступить в бой против нападавших. Задержка перед воскрешением у них составляла всего одну минуту. А вот нападавшим приходилось возрождаться за пределами башни и потом ещё пробиваться с боем через 19 этажей. Ну и в-третьих, условия для захвата башни были те же самые — использовать кристалл, не получив ни одного удара в течение минуты. Вот только тут против захватчиков был не один босс, а целая гильдия.

В общем, развлечение с этой башней было ещё то, и каждую неделю десятки тысяч игроков устремлялись в столицу, чтобы принять участие в её захвате. Меня заинтересовала одна особенность, о которой упомянул Драмг в своей речи. Оказывается, бонусы гильдии увеличивали силу не только её членов, но и монстров, защищающих башню. Более того, после первого захвата башни защитники получали особый баф, который усиливал их в зависимости от времени, которое пришлось потратить команде, чтобы добраться с первого этажа до двадцатого и захватить её.

По словам Драмга, на первом сервере башню в первый раз захватили только через год после начала игры. А ещё год все гильдии игры пытались отбить башню у гильдии Небесного Порядка. Но после того, как им это удалось, хозяева башни начали сменяться почти каждый месяц.

После «перезахвата» башни штурм прекращался, и счастливчики получали её в недельное владение. Иногда такими захватчиками становились вообще безвестные гильдии, потому что захват кристалла производили убийцы, скрывающиеся под невидимостью.

Меня вся эта история заинтересовала именно из-за вот этого «бафа первого владения». Если суметь собрать кучу бафов от прохождения подземелий, а потом в одиночку зачистить всю башню, то в результате все монстры-защитники в ней станут настолько сильными, что захватить её не сможет вообще никто. А это автоматически будет означать мою победу.

Задумавшись над своими дальнейшими планами, я уже выполнял задания на полном автомате. Я даже перестал доставать Драмга вопросами, просто следуя за ним и убивая тех монстров, на которых он указывал. Задания и вправду были муторными, потому что убивать монстров нужно было сотнями.

После очередной зачистки территории, мы подошли к небольшому аванпосту, где находился всего пяток неписей и круг возрождения.

— Так, тут сдаём квесты на пятнадцать серебра и на улучшение репутации с Гильдией Разведчиков. — Начал объяснять Драмг. — Потом пойдём в соседнюю деревню и телепортируемся к следующей точке. За одно можно будет немного отдохнуть.

Слова об отдыхе заставили меня почувствовать нетерпение, так что я быстро подошёл к нужным неписям и начал сдавать им задания, даже особо не вслушиваясь в то, о чём они говорят. Истории у этих квестов были настолько же занудные, как и их выполнение.

В очередной раз утвердительно ответив на вопрос непися о том, желаю ли я и дальше получать вознаграждения от Гильдии Разведчиков, я внезапно получил системное уведомление.

— «Вы выбрали вторую профессию Разведчик».

Пока я пытался понять, что произошло, рядом раздался противный смех Драмга Великолепного.

— Ха-ха-ха-ха! Попался! Ха-ха-ха!!! Друид-Разведчик! Теперь твой персонаж бесполезен. Ты проиграешь в этой игре. Чтобы захватить башню, нужно иметь сильную гильдию. А кто пойдёт за человеком, с такой профессией? Ха-ха-ха-ха-ха-ха.

Обернувшись, я посмотрел на этого урода. Похоже, это игровая фигура. Вот только почему он настолько уверен, что я тоже принимаю участие в игре?

— Ты реально идиот. — Не унимался Драмг. Видимо, для ощущения собственного величия он обязательно должен был рассказать мне о том, как подловил меня. — Ты разве не видел, что имена обычных игроков следуют определённому соглашению? Они состоят из существительного и нескольких прилагательных. Моё имя как игровой фигуры Драмг. Я добавил описание «Великолепный», но не думал, что это и вправду кого-то обманет. Я узнал, что ты игровая фигура, как только увидел твоё имя. А ты развесил уши и дал заманить себя в ловушку. Теперь ты труп. Ха-ха. Ну, что молчишь? Давай, убей меня. Ты ведь хочешь этого? Давай, убей!

— Как скажешь. — Ответил я, активируя свою псионику.

За прошедшие два с половиной дня она уже достаточно усилилась, чтобы её можно было использовать напрямую. Я настроился на эмоции Драмга и его имя, которое он считал своим. Этого было достаточно, чтобы найти его в мире астрала, и далее дотянуться до его физического тела. Мои силы ещё были малы, но кое-что я мог. Это была почти та же самая магия вероятностей, только я мог менять события всего в нескольких секундах в будущем.

Я уже довольно хорошо представлял себе устройство капсулы погружения. Это была не просто система доступа к виртуальной реальности. В этой капсуле человек рождался, жил и… умирал. А после смерти его тело утилизировалось, для чего даже не нужно было извлекать капсулу. Просто во внутреннюю полость подавался особый растворитель органики, который за несколько минут превращал тело человека в бульон. Конечно, пока человек был жив, эта система не могла активироваться, но тут в работу капсулы Драмга вмешалась псионика.

Я всего лишь устроил небольшой «пробой» электрического заряда на компьютерной плате, из-за чего сработал вентиль, подающий «кислоту» внутрь капсулы. Давление в шланге было минимальным, потому что нужный насос не работал, но кислота всё-таки начала поступать в капсулу. Я не мог включить насос подачи кислоты, но зато мог активировать откачку биогеля, который обычно заполнял капсулу. В результате, скорость поступления кислоты увеличилась, и она вступила в контакт с телом моей жертвы.

— Ну, чего ты стоишь? — продолжал надрываться Драмг. — Скажи хоть что-нибудь! Это из-за меня ты проиграешь эту игру. А я выиграю. Я десять лет изучал Мир Стихий. Я знаю всё… А-а-а! — На этом самодовольная речь моего врага прекратилась, и он начал оглядываться по сторонам. — Что происходит? Что ты делаешь?

— Я делаю? — Злобно ухмыльнулся я. — Я ничего не делаю. Ты же сам это сказал. Я просто стою и смотрю на то, как ты умираешь.

Органический растворитель с химической точки зрения не был кислотой, «разъедающей» органику. Он именно растворял стенки клеток, коллаген и кератин. Из-за этого скорость разрушения тела была просто фантастической. Оно растворялось как леденец в кипятке. В реальном мире с Драмга уже слезла кожа. Растворитель попал в его кровь, начал заливать в лёгкие и выедать глаза. Боль при этом он ощущал адскую, и даже виртуальная реальность не могла избавить его от этих ощущений.

Драмг упал на землю и начал кататься по ней, раздирая лицо ногтями. Конечно-же, виртуальное тело не могло получить от этого повреждений. Также как эти действия не могли ослабить боль.

— Ты!!! Я убью тебя! — Прохрипел Драмг, сотрясаясь в конвульсиях.

Сейчас от него по сути остался только скелет, несколько внутренних органов и мозг. Система поддержания жизнедеятельности в капсуле сходила с ума, пытаясь спасти жизнь человека, но всё было напрасно. Специальные клапаны перекрыли поступление крови в мозг и перевели его питание с химического на электрическое, используя внедрённые в мозг контакты нейросети, но это лишь продляло агонию.

Через минуту виртуальное тело Волшебника застыло в странной позе. Технически, Драмг уже был мёртв. Душа игровой фигуры покинула остатки тела и унеслась в загробный мир на встречу со своим хозяином-игроком. В капсуле же остался залитый в пластиковый медигель изуродованный мозг. Он всё ещё как-то реагировал на сигналы нейросети, но это была уже реакция мёртвого организма, в котором принудительно поддерживается обмен веществ. Из-за этого игровой аватар не исчез, а продолжал валяться на земле. Я посмотрел на «труп» своего врага и отправился в близлежащий лесок, чтобы оценить размер нанесённого мне ущерба.

Получение второй профессии нельзя было отменить. А значит, что Друидом-Демонологом мне уже не быть. Я даже с горя попробовал найти способ пересоздать персонажа, но не обнаружил и намёков на это. Выйдя из игры, я опять увидел перед собой три пункта меню. Вот только нажав «Выйти из капсулы», я получил в ответ сообщение «Функция заблокирована». Пункт «Позвать на помощь» позволял добиться того же результата. А когда я выбрал «Вернуться в игру», то получил сообщение: «Функция временно заблокирована. До окончания блокировки 29:41».

Чертыхнувшись, я остался лежать в капсуле, ожидая момента, когда я смогу вернуться в игру. В это время я изучал свои псионические способности. Раз уж у меня проблемы внутри игры, то стоит для их компенсации использовать свои способности в реальности. На данный момент меня интересовала возможность вмешаться в работу компьютера, управляющего игрой. Правда, на уровне астрала компьютер не был виден совершенно, а ведущие ко мне провода соединялись с каким-то сетевым оборудованием, провода от которого тянулись довольно далеко и терялись в хитросплетении других коммуникаций.

Так и не добившись каких-либо результатов во взломе игры, я вернулся в виртуальную реальность. Осмотревшись, я заметил, что рядом в коматозным Драмгом стоит несколько игроков, которые активно что-то обсуждают. Я не стал подходить к ним, а наоборот скрылся в лесу, направляясь в сторону телепорта. Более того, я активировал «Скрыт» на своём браслете, таким образом избегая ненужного внимания. Похоже, мне стоит перестать думать, что это просто игра. Я непозволительно расслабился, хотя, вроде, не собирался этого делать. Нужно срочно составлять план своего развития и план захвата Башни Тёмного Властелина.

В целом, идея сбора рекордов и захвата башни минимальными силами выглядит достаточно интересной. По крайней мере, мне не придётся организовывать гильдию с тысячами игроков, которых нужно будет гнать на войну во имя себя любимого. Конечно, идея захватить башню в одиночку выглядела безумной. Но только до тех пор, пока я следовал стандартным сценариям развития.

Убийство Крайт-Червя показало, что разработчики игры продумали далеко не все возможные варианты развития событий в игре. Эти «дыры в игре» так и оставались, пока их не замечали администраторы. А поскольку большинство игроков были адептами Земли, но они просто следовали правилам, гайдам и традициям, не пытаясь «сломать систему». Такое поведение было больше характерно для адептов Воздуха. Но из-за малого их количества, а также влияния «земляной» среды, многие уязвимости в игре так никто и не обнаружил. А это значит, что я могу найти их и использовать. В конце концов, меня зовут Читер, и взлом игровых правил — это именно то, чем я должен заниматься.

Переместившись в Город Крабов, я в первую очередь отправился сдавать экзамен на 7 уровень. Убийство очередного «жирного» босса не вызвало никаких проблем, хотя мне пришлось постоянно исцелять себя, так как противник бил меня магией, от которой нельзя было увернуться. Дальше я не стал брать восьмой уровень, а отправился выполнять квест на Друида. Но перед этим я посмотрел требования к заклинанию Экстренное Спасение. Для создания талисмана с ним требовался аквамарин, который был высокоуровневым ресурсом.

Быстрый поиск на рынке показал, что аквамаринов никто не продаёт. А один из продавцов на мой вопрос, нет ли у него аквамарина, рассмеялся и сказал, что на Острове Крабов таких камней не бывает. А даже если и бывают, то стоимость аквамарина начинается от 10 золотых, и здесь ни у кого сейчас нет денег, чтобы купить его. С утверждением о количестве денег я бы поспорил, но в целом ситуация была ясна. До получения 10 уровня и выхода во внешний мир использовать это заклинание я не смогу.

Добравшись до Обители Жизни, я обратился к неписю, выполнявшему функции администратора.

— Я хочу стать друидом.

— Ты уверен? — Мрачно переспросил он меня.

— Нет, я не уверен! — Психанул я. — Я целитель стихии воздуха. Кем ещё я могу стать? Может, Жрецом? Или у вас тут есть квест на смену профессии целителя на оборотня?

— Ладно, ладно, успокойся. — Ответил мне непись и… замолчал.

— Как стать друидом? — Задал я ему прямой вопрос.

— Нужно быть целителем седьмого уровня и взять у меня квест на смену профессии на друида.

— Ну, и?

— Что? — Сделал непонимающий вид этот гад. Видя его наглое лицо, у меня возникло стойкое желание найти в реальности того, кто играет роль этого непися, и пустить ему кислоту по венам.

— Я целитель седьмого уровня. Дай мне квест на смену профессии на друида. — Повторил я его же формулировку.

— О! Да, конечно. Что же ты сразу не сказал? — После этого он опять замолчал, испытывая моё терпение. — Ладно-ладно, вот тебе задание. На аванпосте у Западных Холмов возникли какие-то проблемы. Отправляйся туда и помоги им. Найди коменданта по имени Пронырливый Хитрый Хвост. Он скажет тебе, что делать дальше.

В интерфейсе динькнуло, и я увидел новое задание. Первым шагом в нём требовалось найти коменданта. Зыркнув на непися злобным взглядом, я отправился к телепорту.

— И ни здравствуйте, ни спасибо… — Донёсся до меня обиженный голос непися.

Ишь, чего захотел. Спасибо ему. За такую халтуру пусть сам мне спасибо говорит, что я его в живых оставил.

Добравшись до нужного аванпоста, я отправился искать Хвоста. Я специально не читал гайдов по прохождению этого квеста, чтобы не зависеть от пагубного влияния адептов Земли. Я буду выполнять это задание как настоящий маг Воздуха — методом научного тыка.

— Здравствуйте. — Поздоровался я с комендантом, найти которого смог по снующим туда-сюда игрокам, которые тоже проходили здесь квест на смену профессии.

— В наших холмах случилась беда. — Тут же перешёл к делу непись. Судя по его голосу, сегодня он произнёс эту фразу уже в тысячный раз. — Иди и убей. — В подтверждение этих слов в интерфейсе опять динькнуло, уведомляя об изменении в задании.

— Кого убить? Где? А главное, за что? — Не дал я этому халявщику отлынивать от работы. За моей спиной скопился уже десяток желающих взять квест, но я не собирался так просто сдаться.

— Ох!.. — Тяжело вздохнул Пронырливый Хитрый Хвост. — В наших холмах случилась беда. Пошёл наплыв игроков, желающих сменить профессию. Иди и убей их всех. И тогда я сразу сделаю тебя друидом.

В интерфейсе опять динькнуло, и я прочитал уведомление.

— «Получено альтернативное задание смены профессии. За 24 часа убейте 1000 игроков, выполняющих квест смены профессии. Класс задания: Эпическое. Награда: Эпическая. Дополнительная награда: Смена основной профессии на Друида».

У меня ажно глаз задёргался от произвола, который творили местные неписи.

— А в чём заключалась беда до того, как появилось столько игроков? — Не унимался я, твёрдо решив получить ответ. Народ за моей спиной недовольно зашумел.

— Недавно из пещер под Западными Холмами полезли толпы земляных червей. Тебе нужно отправиться в пещеры, убить минимум сотню червей и выяснить, в чём причина этого бедствия. — Судя по заплетающемуся языку, этот текст комендант повторял с самого утра, так что к полудню он решил сократить его, чтобы ускорить прохождение очереди желающих взять задание.

— Окей… — Кивнул я, разворачиваясь и направляясь прочь. Судя по отсутствующему взгляду коменданта, тут мне подробностей не получить.

Пока я шёл наружу, то посмотрел на описание основного задания и обнаружил там довольно приличный кусок текста, в котором объяснялась вся предыстория квеста. Местные холмы были изрыты целой сетью пещер, в которых обитали Земляные Черви. Эти твари были источником особого дерьма земляных червей, которое было нужно адептам Земли для их крафта. Черви жили в пещерах, неписи время от времени ходили туда, чтобы собрать ценный «ресурс», и все были довольны и счастливы. Но недавно черви взбунтовались и начали нападать на ассенизаторов. А потом они и вовсе попёрли из пещер наружу, заселив местный лес и сожрав все ценные травы в нём.

В общем, игрокам нужно было пойти в пещеры и найти причину возникновения проблем. Судя по описанию, это был только первый шаг, потому что после выяснения причины о ней следовало доложить представителю Гильдии Магов.

В описании говорилось, что этот квест групповой, рассчитанный на команду из пяти игроков. Я решил, что вполне способен справиться с ним самостоятельно, так что направился к указанному на карте входу в пещеры. Подземелье оказалось «персональным», то есть для каждой группы существовал свой экземпляр. Пройдя через портал, я оказался в пещере, созданной талантливыми дизайнерами. Своды пещеры были каменными, из стен тут и там выглядывали разноцветные светящиеся кристаллы, рассеивающие тьму. В общем, место было атмосферным и довольно приятным.

Двинувшись вперёд, я через полсотни метров встретил большого червяка. Точнее, не просто большого, а просто огромного. В диаметре он был метра два, а подняв голову упирался в потолок на высоте пятиэтажки. Жизней у него было 30 000, что тоже не добавляло мне оптимизма. Если тут все червячки такие, то я умру от старости, пытаясь убить сотню. Впрочем, размышлять мне было некогда, потому что червь уже заметил меня и бросился в атаку.

Над головой у этой страхолюдины висела надпись: Упитанный Земляной Червь. Судя по карте, слово «земляной» в его названии говорило о стихии используемой магии, потому что рядом с червём «сдвиг по стихии» доходил до четвёрки Земли. Раньше мне как-то не приходилось сталкиваться с такими противниками.

Слова «бросился в атаку» по отношению к червю оказались изрядным преувеличением. Тот полз вперёд довольно медленно, так что я смог отбежать назад и использовать заклинание Вырастить Сорняк, чтобы создать большой круг, заросший крапивой. В оригинале это заклинание было довольно прожорливым по мане и создавало круг диаметром в пять метров. Я при создании талисмана использовал два дополнительных «вспомогательных» заклинания, чтобы снизить расход маны и увеличить диаметр круга. Будь моя воля, то я бы снизил время использования заклинания, потому что пять секунд были просто прорвой времени. Но среди стандартных, такого заклинания не было.

Я завершил использование заклинания в самый последний момент и отскочил в сторону от удара червя, который попытался банально упасть на меня. С учётом его толщины, меня могло от такого удара просто размазать по полу. Круг крапивы получился семь метров в диаметре. В этой области теперь росло множество «петов» с названием Злая Крапива. Они могли наносить всего 1–2 единицы урона в секунду, но зато их там росло довольно много.

Червь заволновался, собираясь атаковать призванную мной флору, но я не дал ему использовать плевок слюной, прервав каст заклинания Разрядом. После этого я побежал вдоль тела червя, тыкая в него копьём. Тот перестал обращать внимание на крапиву и начал изгибаться, пытаясь достать меня. Будь это реальность, он бы закатал крапиву обратно в землю, просто проползя по ней. Но в игре, ползание не наносило урона, так что сорняки продолжили атаковать.

Я уже было подумал, что эта битва будет довольно простой, как червяк смог удивить меня. На его теле выросли каменные шипы, которые полетели во все стороны. Мне пришлось прекратить атаки и отбежать в сторону, спрятавшись за камнем. Каждый шип наносил свой урон, и если в меня попадал десяток этих снарядов, то я просто умирал на месте.

Следующие минут десять я просто бегал кругами, не имея возможности приблизиться к червяку, чтобы ударить его копьём. Мне приходилось использовать Бомбардировку и бегать так, чтобы хотя бы часть тела червяка постоянно находилась внутри круга с крапивой. Пару раз моя «растительная группа поддержки» срывала на себя агрессию червя и безжалостно уничтожалась плевком кислотной слюны. В этом случае я использовал Паралич, чтобы остановить противника, и потом по-новому создавал круг крапивы.

Самый сложный момент возник, когда червяк убил не всю крапиву, оставив несколько растений. При попытке парализовать его, эта крапива продолжила атаковать врага, тут же скинув контроль. Пришлось мне разбираться, как можно «отменить» выращивание крапивы, уничтожив всю растительность.

В целом, уничтожение Упитанного Земляного Червя было не столько сложным, сколько муторным. Любая попытка сблизиться с ним приводила к атаке шипами, пережить которую было практически невозможно. В результате я просто бегал по пещере кругами, прячась за камнями от всё тех же шипов и плевков кислотой. Когда червяк, наконец, сдох, из него выпало только несколько медных монет и то самое «Кристаллическое Дерьмо», которое было нужно магам Земли. А ещё, мне засчитали одного червя из сотни, необходимых для выполнения задания.

Переведя дух, я подумал, что убивать сотню таких червячков мне придётся слишком долго. По десять минут на каждого, это тысяча минут или семнадцать часов непрерывной битвы. Ну его нафиг! Проще найти группу, сократив время прохождения квеста в пять раз. Это уже будет три с половиной часа, которые можно как-то пережить.

Развернувшись, я вернулся ко входу и через портал выбрался из пещеры. Аванпост располагался в паре минут ходьбы. По пути к нему мне навстречу прошли семь команд по пять человек, так что я был уверен, что быстро смогу найти себе группу. Добравшись до площади, на которой толпились игроки, желающие вступить в группу, я начал присматриваться к именам и профессиям потенциальных союзников.

Рядом с именем игрока отображалось количество людей в группе. Стандартная группа состояла из пяти человек. Я мог собрать группу сам, а мог присоединиться к той, где уже было четыре человека. Кроме того, я обратил внимание, что все игроки являются воинами или разведчиками. Это можно было определить по их экипировке. Увидеть же точную профессию можно было только если игрок сам раскрывал эту информацию или входил в ту же группу, что и ты.

— Эй, ты целитель? — Выкрикнул игрок в тяжёлой броне, подбегая ко мне. Я посмотрел на его имя. Звали его Свирепый Бурундук.

— Да. Будущий друид. — Согласился я.

— Стихия?

— Воздух.

— Давай с нами! — Тут же засуетился воин. — Тут друидов вообще не найти. Нас уже четверо. Готовы идти прямо сейчас.

Я получил уведомление, что Свирепый Бурундук приглашает меня в группу и тут же согласился.

— Круто! — Выкрикнул Берсерк. Я быстро окинул взглядом список игроков в группе и увидел там трёх Берсерков и одного Ниндзя. Вторые профессии у них были разными, так что к ним я не присматривался. — Стой. Целитель-Разведчик? — Замер Бурундук, растеряв весь свой энтузиазм. — Что это вообще за билд такой? Друид-Разведчик? Реально? Я не хочу идти в группе с Друидом-Разведчиком.

— Ну и вали нахер. — Ответил я, выходя из группы.

— Чё сказал? — Тут же вызверился воин.

— Чё слышал. Ты вообще в игре не разбираешься, так что вали нахер.

— Эй, все, слушайте! — Закричал Бурундук во всё горло. — Это будущий Друид-Разведчик. Он полный нуб! Не ходите с ним в группе. Если кто пригласит его в группу, то будет иметь дело со мной!

— А ты не охерел, уродец? Давай дуэль, я тебя за пять секунд прикончу. Эй, все. Тут у нас берсерк-идиот, который боится дуэли с целителем. — Тоже закричал я.

— Что?!! — Ажно взвился Бурундук. Окружающие тут же стали показывать на него пальцем и смеяться. Аборигены всегда были рады, когда кого-то публично поливали помоями. — Да я тебя сейчас убью! Берсерк убивает целителя с одного прокаста.

— Меньше слов и больше дела. Или ты только языком чесать мастер? Твои несбыточные мечты никому не интересны. Фантазируй где-нибудь ещё.

Народ окружил нас и активно обсуждал неожиданное развлечение. А после моих слов они и вовсе стали громко ржать, показывая на берсерка и обзывая его фантазёром. Для адептов Земли подобное «звание» было худшим из возможных оскорблений, так что Бурундук весь ажно трястись начал от гнева. Хотя сам он был адептом Огня, общественное мнение формировалось адептами Земли.

— Дуэль! — Выкрикнул он, бросая мне вызов через интерфейс.

Я тут же согласился на приглашение. Толпа начала освобождать небольшое пространство вокруг нас, формируя стихийную арену. Передо мной появилась надпись, уведомляющая о начале дуэли, после чего пошёл отсчёт от пяти до нуля. Сейчас мы находили в безопасной зоне аванпоста, так что использование боевых способностей не могло повредить зрителям. Кто-то тут же начал делать ставки, выкрикивая предложения.

— «5, 4, 3, 2, 1, Бой!»

Как только началась дуэль, Бурундук использовал своё умение, чтобы резко приблизиться ко мне и сбить с ног. Цель этой атаки была именно в эффекте контроля, так как урон она наносила совсем небольшой. Это умение было довольно опасным, потому что сбивание с ног действовало, даже если берсерк просто «пронёсся» мимо. Это усложняло уклонение от этой атаки. Самым оптимальным в таком случае было совершение высокого прыжка, во время которого цель открывалась и не имела возможности уклониться от следующего удара.

Все эти мысли пронеслись в моей голове в один миг, пока я просматривал линии будущего. В результате, я не стал уклоняться, а банально принял удар «на грудь». Со стороны могло бы показаться, что я просто прозевал эту атаку, но когда Бурундук столкнулся со мной, то отлетел не я, а он. Так действовала моя Стойкость. При ударе кто-то должен был отлететь назад, и если это не я, то лететь оставалось только танку.

Не ожидавший такого коварства, Бурундук растерялся, что дало мне возможность провести два удара копьём, одновременно накладывая на себя Быстрое Исцеление. Оно использовалось полсекунды и восстанавливало 85 здоровья. Этого с лихвой хватило, чтобы компенсировать нанесённый мне урон. Жизней у танка было почти две тысячи, то есть примерно в три раза больше, чем у меня. Вот только моё копьё наносило примерно двести урона за удар уже с учётом сопротивления брони. Таким образом, всего через секунду после начала боя я смог снести противнику двадцать процентов жизни.

Свирепый Бурундук использовал перекат назад, чтобы встать на ноги и выйти из зоны моей атаки, но ценой этого был ещё один словленный удар копьём. Я быстро побежал вслед ему, а берсерк принялся одно за другим использовать усиливающие умения, что было видно по окружающему его свечению. За одно он быстро пятился, пытаясь выгадать время для использования способностей. Наконец, покрепче перехватив меч, воин бросился вперёд, делая широкий замах на уровне пояса. И опять, он рассчитывал, что я отпрыгну. Дело было в том, что у противника была способность, оглушающая цель на расстоянии. И если меня подлавливали во время прыжка, то время оглушения увеличивалось до двух секунд, плюс моя стойкость попросту игнорировалась.

Я опять не стал отступать или уклоняться, а смело шагнул навстречу, нанося ещё один удар копьём. А в момент, когда моё столкновение с опасно сверкающим мечом было практически неизбежным, я использовал Разряд, который парализовал Бурундука на половину секунды, позволяя мне нанести ещё два удара. Итого, я нанёс уже шесть ударов, уменьшив запас здоровья противника более чем наполовину. А вот у меня по-прежнему жизнь была целой.

Заревев, Бурундук резко развернулся и использовал оглушающую способность, которой он всё это время хотел подловить меня в полёте. Это было заклинание мгновенного каста с самонаведением, так что уклониться от него я не мог. Более того, сила оглушения была увеличенной, так что даже меня это заклинание смогло затормозить на четверть секунды. Этой небольшой задержки хватило, чтобы берсерк смог достать меня мечом.

В момент удара оружие было заряжено двумя умениями, которые в сумме должны были нанести 350 урона, снося мне половину жизни. Вот только я успел применить Праведный Щит, который окружил меня заклинанием щита, поглощающим 100 единиц физического и термического урона. А сразу после получения удара я использовал Быстрое Исцеление и ещё раз ткнул противника копьём. Тот попытался увернуться, но поскольку я заранее предвидел это его движение, то удар нашёл свою цель.

Итого, после этого размена я потерял 170 здоровья из 700, а берсерк 1 260 из 1 940. Ещё четыре удара, и он труп. Противник тоже понял это, поэтому предпринял попытку отступить, чтобы дать время своим умениям перезарядиться. Вот только я ему такой возможности не предоставил. Два Стремительных Шага вперёд сократили расстояние между нами. Бурундук нанёс по мне обычный удар мечом, который снял всего 50 здоровья. Ведь это было обычное зелёное оружие. Я же за это время успел на нести ещё два удара, вгоняя здоровье врага в красную зону.

Извернувшись, воин смог ударить меня ещё раз, оставляя мне всего 430 здоровья из 700. Удары он наносил всё так же широкими замахами из стороны в сторону, от которых было сложно уклониться. В ответ я нанёс ещё один удар, заставляя противника балансировать на грани смерти.

И тут берсерк покрылся красным сиянием, дико заревел и ускорился почти в два раза. Теперь его меч летал как пёрышко, и мне пришлось сосредоточиться на обороне, блокируя его удары своим копьём. Поскольку форма моего оружия отлично подходила для таких задач, то за следующие пару секунд Бурундук так и не смог меня ни разу задеть. Я же в это время не просто защищался, а ещё использовал заклинание Паралич. Наконец, через две секунды противник замер с безумно вытаращенными глазами и разинутым ртом. Сейчас его внешний вид напоминал сцену боевика, поставленную на паузу.

Я нагло улыбнулся в глаза врагу, использовал на себе Быстрое Исцеление, одновременно заходя ему за спину, после чего принялся использовать заклинание Вырастить Сорняк. Как только крапива активировалась, я тут же нанёс удар копьём прямо в спину. Жизнь берсерка опустилась до нуля, но… он не умер. Сейчас он находился под действием ауры «Ярость Мухомора», которая позволяла берсерку оставаться в живых, даже если у него было отрицательное количество здоровья. Правда, этот «кредит доверия» был не бесконечным, плюс требовал соблюдения важного условия — берсерк должен был сражаться с врагом лицом к лицу.

Нанося удар в спину, я рассчитывал, что противник попытается отпрыгнуть вперёд, что будет рассматриваться как «бегство», и действие ауры прекратится. Вот только Бурундук развернулся на месте и попытался нанести мне удар, опять используя широкий горизонтальный замах. Но и на этот раз его удар был заблокирован моим копьём. Сейчас мы стояли в центре небольшой «полянки», заросшей крапивой, и время играло за меня. Просто блокируя атаки врага, я наносил ему урон. Через пару секунд обмена ударами я заблокировал меч в неудобной для воина позиции и опять использовал Разряд, парализуя Бурундука на полсекунды, после чего нанёс ему два удара в грудь, одновременно смещаясь влево и выходя из зоны досягаемости удара мечом.

Свирепый Бурундук попытался быстро развернуться и нанести мне колющий удар в грудь, но я банально сделал шаг в сторону и уклонился, даже не используя умения уклонения. А следующий мой удар стал в этой дуэли последним. Противник рухнул на землю безжизненной кучей дерьма, а я в очередной раз использовал на себе лечение, доводя запас здоровья до ста процентов.

— Вот так и лежи. — Обратился я к беспомощному противнику. Поскольку это была дуэль, то он не умер, а просто на десять секунд потерял способность двигаться. — Криворукие бараны вроде тебя не имеют право указывать другим, как им нужно развиваться.

Я активировал свою ауру Героя, и народ вокруг ахнул, поровну исходя завистью и восхищением. А через секунду счётчик членов группы над головой Свирепого Бурундука начал уменьшаться, пока не исчез вовсе, что означало, что все три человека вышли из группы. Я не стал дожидаться, пока поверженный краб обретёт способность говорить, а отключил ауру и быстро скрылся в толпе. Некоторые зеваки попытались последовать за мной, но я активировал Скрыт и буквально «растворился» среди людей, заставляя зрителей боя недоумённо крутить головами.

А через пять минут ничто уже не напоминало о прошедшей дуэли.Свирепый Бурундук куда-то свалил, да и половина присутствующих уже нашла себе группу и ушла в подземелье. Это место оказалось настоящим «проходным двором» с большой «текучестью кадров». Наконец, я посчитал себя в относительной безопасности, зашёл в кусты и отменил Скрыт, после чего открыто направился обратно на площадь.

— Целитель стихии Воздуха ищет группу! — Выкрикнул я, посматривая по сторонам.

На мой голос обернулась четвёрка «суровых» воинов, которые как один глянули на меня с желанием прикончить на месте. Судя по показаниям карты, это были четыре адепта Земли, вокруг которых разливалась энергетика соответствующей стихии.

— Привет, давай к нам. — Подбежал ко мне ещё один берсерк с парными топорами. Вокруг его головы растекалось золотое сияние, а лицо было наполнено энтузиазмом.

Я принял приглашение и оказался в группе, в которой был один берсерк и трое ниндзя. Это была профессия Разведчика, из которой можно было стать Убийцей или Гипнотизёром.

— Пошли, сейчас проведу инструктаж, и пойдём бить червей. — Махнул мне рукой Белый Пушистый Лис. Именно так звали берсерка. Мне это имя уже нравится.

Через десяток шагов мы зашли в узенький переулок, где нас поджидала троица гопников. По крайней мере их внешний вид прямо кричал о принадлежности к этому «сословию». Имена у них тоже были соответствующими: Злобный Сукин Сын, Зубодробительный Кирпич и Последний Яростный Вздох.

— Привет. А вы на какую профессию квест сдаёте? — Поинтересовался я.

— Эти трое убийцы, а я оборотень. — Представил своих товарищей Лис. — А ты друидом будешь?

— Да.

— Так, кто из вас знает, как выполняется это задание? — Спросил Лис. Руку поднял только Сукин Сын. — В общем так, следуйте за мной и выполняйте мои приказы. Если не будете тормозить, то уже через полчаса получите свои сто червей. — Полчаса? Фигасе этот Лис крутой. Я одного десять минут пилил. — Все готовы?

— Наверно, стоит сделать меня лидером группы? — Высказал я свою идею.

— Почему это? — Обиделся Почти Песец.

— У меня бонус шесть процентов на урон ядом.

— Э-э-э… — Протянул берсерк, с сомнением оглядываясь на троицу головорезов. Убийцы большую часть урона наносили ядом.

— А ещё, у меня бонус девять процентов к силе оглушения. И плюс пять процентов к запасу здоровья. А ещё я Герой.

С каждым новым аргументом Белый Пушистый Лис выглядел всё более понурым, а последний аргумент и моя Аура Героя и вовсе добили его настолько, что он молча передал мне лидерство группы.

— Окей, теперь можешь вести нас вперёд. — Милостиво кивнул я.

— Так ты ведь лидер… — Окончательно потерял точку опоры берсерк.

— Да. И как лидер я поручаю тебе ответственное задание — руководить нашей группой.

— А что, так можно? — Похоже, я только что сломал Лису шаблон. Вот до чего доводит постоянное общение с адептами Земли. — А ты тогда что делать будешь?

— А я буду контролировать распределение лута. — Важно выпятил я грудь.

— Кха! — Лис кашлянул кровью, и алая жидкость окрасила его подбородок.

— А ещё, если мы установим рекорд, то я получу от него бонус.

— Кха!! — На этот раз крови было заметно больше, и часть её попала на землю.

— А самое главное, мне лень вами руководить. Вы там сами как-нибудь организуйтесь.

— Пхе-е-е!!! — Лис начал буквально блевать кровью.

— Что это с тобой? — Забеспокоился я. Хотя уровень здоровья берсерка был полным и никаких дебафов не наблюдалось, выглядела эта сцена не очень здоровой.

— Это эффект от моей шапки. — Ответил Лис, вытирая кровь с лица.

— Корона Мечей? — Спросил я, осматривая головной убор, сделанный из клинков.

— Нет, Шляпа Весёлого Мечника. — Берсерк снял свой головной убор и принялся рассматривать его. — А действительно, похоже на корону. Эта шляпа усиливает визуальное проявление эмоций. С ней сразу видно, весело человеку или не очень.

— Ха-ха. Тебе идёт. — Одобрительно кивнул я.

— Ладно, пошли. — Махнул рукой Лис, и три молчаливых гопника последовали за ним.

Я обратил внимание, что все четверо состоят в одной гильдии Осенний Кленовый Лист.

— Что у вас за гильдия? — Поинтересовался я.

— Мы только начинаем. — Принялся оправдываться Лис. — Гильдия для адептов Огня. Ну и несколько магов Земли затесалось.

Похоже, он воспринял мой вопрос за желание вступить в гильдию. А если там уже есть поклонники Земли, то мой Воздух вступит с ними в конфликт.

— Ясно. Что-то странное распределение профессий в этом квесте. — Перевёл я тему разговора.

— В чём странность? — Спросил Последний Яростный Вздох.

— Убийцы и Оборотни имеют склонность к стихии Огня. А Друиды, наоборот, к Воде. Это снижает вероятность того, что они смогут объединиться в группу.

— Да не, дело не в этом. — Отверг мою теорию Лис. — Один хрен тут адепты Земли и Огня кругом. Просто друидов всегда мало, а оборотни и убийцы очень популярные классы. Вот их и объединили, чтобы не нагружать подземелье сверх меры.

— В смысле, нагружать? — Удивился я. — Подземелье же у каждого своё.

— Это только на входе. А дальше оно общее. Заходим.

Мы как раз добрались до входа в пещеру и быстро прошли через портал. Тут вся группа остановилась у входа, посматривая по сторонам.

— В общем так, сейчас будем бить босса.

— Босса? — В очередной раз удивился я.

— Да. Он охраняет вход в пещеры. Убиваем его, выходим с другой стороны в общую зону и начинаем фармить червей.

Я почувствовал себя идиотом. Это получается, что я один замочил группового босса и посчитал его рядовым монстром. После чего развернулся назад, даже не проверив, что там находится дальше. Я идиот! Стопроцентный идиот! Нужно было гайды читать.

Тем временем, Лис продолжил свои наставления нубам.

— У босса есть сильная атака земляными шипами. От неё нужно прятаться за камнями. Там их увидите. Я буду предупреждать о готовящемся касте этого заклинания. У вас будет две секунды, чтобы спрятаться. Читер, тебе лучше всё время стоять рядом с камнем, чтобы успеть спрятаться. Червь использует шипы без отката, если эта атака никого не поразила. Поэтому, я буду специально подставлять руку. Зона перед пастью червя не простреливается, так что я буду стоять там. Если что, можете прятаться за моей спиной. В остальное время бьёте его чем можете. Ну и меня нужно лечить. Если я крикну «пауза», то прекращаете бить босса, иначе он начнётся плевать кислотой. Если вдруг такое случится, то опять-таки прячьтесь за камнями. Не вздумайте уклоняться — зона поражения у плевка очень большая. Вроде всё. Сейчас идём вперёд. Вы прячетесь за камнями и ждёте залпа шипами, после чего начинаете бить его.

Мдя. Похоже, мой способ убийства босса был на редкость извращённым. Если бы я догадался о безопасной зоне перед его головой, то смог бы убить его куда быстрее.

— Да, Читер, если босс погонится за тобой, то бегай по кругу, прячась между камнями.

— О, это я могу. — Горько рассмеялся я.

— Ладно, вперёд.

Белый Пушистый Лис пошёл вперёд, высматривая противника. В этот заход пещера внешне немного отличалась, но в целом, это была всё та же пещера, которая постепенно расширялась. Упитанный Земляной Червяк нашёлся на своём месте. Пока он полз к нашему танку, мы спрятались за камнями. Впрочем, я выглядывал из-за укрытия, чтобы увидеть, что будет делать Лис. А тот дождался, пока босс не подберётся к нему вплотную, после чего отпрыгнул назад, выходя из зоны удара головой.

Червяк долбанулся своей передней частью о землю, немного подумал, и начал подготовку к плевку кислотой, надувая область вокруг рта. Лис использовал своё умение оглушения, чтобы прервать использование этой способности, после чего нанёс ещё пару ударов топором. Червяк начал обрастать шипами и спустя пару секунд выстрелил ими. Берсерк словил только парочку из них, из-за чего его здоровье немного просело. Урон мог бы быть больше, но я успел вовремя кинуть на него щит.

— Бьём! — Выкрикнул танк, начиная кромсать червя топорами. Тот делал тычки головой, от которых было довольно просто увернуться.

Я подлечил танка, скастовал заросли крапивы и бросился на червяка с копьём наперевес. Тот только раздражённо извивался в ответ, предпочитая воевать с берсерком. На этот раз жизнь босса проседала довольно быстро. Лис с видимым недовольством посмотрел на мою самодеятельность, но ничего не сказал. А эта шапка удобная. Сразу понятно, о чём думает лидер группы.

Увидев в будущем применение червяком шипов, я побежал к камням, чтобы спрятаться за ними. Трёх секунд мне вполне хватило. Увидев вспучивающиеся на коже шипы, ниндзя синхронно «прыгнули» каждый к своему убежищу. Похоже, эти трое отлично работали в группе. А ведь внешне они были настоящими молчунами. После удара шипами мы опять вернулись к червю и продолжили кромсать его на части.

— Плевок! — Закричал Лис.

В будущем я увидел, что он не успевает убежать и попадает под поток кислоты, лишившись большей части здоровья. Поэтому, я не стал отступать вместе с ниндзя, а остался бить червяка. И когда он уже почти собрался плюнуть, я прервал его Разрядом. Оглушение длилось всего четверть секунды, вместо запланированной половины, но этого хватило, чтобы прервать плевок. В результате, танк остался целым.

— Зря ты так. — Спокойно сказал Лис, возвращаясь к боссу и продолжая атаковать его. — Сейчас он будет без остановки плевать шипами и кислотой, пока не убьёт кого-нибудь.

— Пусть, вон, крапиву убивает. Её не жалко. — Кивнул я. По своему опыту я точно знал, что после убийства крапивы червяк переставал плеваться и просто бегал за мной, стреляя шипами.

— Прячемся! — Тут же принял мой план Лис.

Мы резко отступили и спрятались за камнями. Червяк поводил головой по сторонам, после чего собрался духом и плюнул в лужайку крапивы. Следом он тут же начал заряжать шипы, но когда они выстрелили, то я просто высунул руку из-за камня и «поймал» один из них. Шип не смог даже полностью снять висящий на мне щит. После этого червяк пополз вперёд, и танк опять встал перед ним, привлекая внимание.

Я обратил внимание, что жизни у босса осталось всего пятнадцать процентов.

— Заканчиваем! — Крикнул я, бросаясь в атаку.

Создавать новую полянку крапивы смысла уже не было. На пяти процентах здоровья червяк опять собрался плюнуть кислотой, и я снова прервал его. Выстрелить шипами он не успел, потому что наши совместные атаки опустили его здоровье до нуля.

Хотя за время боя прошло много событий, сам бой длился всего минуту. Да уж, это не мой соло-мазохизм.

— Хорошо справились. — Кивнул Лис своим согильдийцам. — Читер, а почему ты не отступил, когда я крикнул «плевок»? — Подошёл ко мне наш командир.

— Ты не успевал убежать, так что я решил прервать червя.

— А как ты узнал об этом? — Недоверчиво спросил он. — С твоего места не было видно голову червя.

— Зато было видно твою. — На лице Лиса проступило недоумение. — Я увидел, что ты испугался, и решил, что ты слишком поздно заметил эту атаку. — Отмазался я.

— Да, так и было. Теперь я вижу, что ты не зря получил титул героя. — Кивнул Лис.

— У него ещё три рекорда есть. — Сдал меня Зубодробительный Кирпич.

— Ладно, хватит болтать. Хватайте лут и идём дальше. Как кстати, делить лут будем?

— Поровну. — Ответил я. — По одной вещи каждому по очереди. Синие вещи и выше разыгрываем в лотерею или отдаём по договорённости.

— Хорошо. — Кивнул Лис, направляясь вперёд.

— Это дерьмо дорого стоит? — Спросил я его.

— Какое дерьмо? — Не понял тот.

— Кристаллизованные Испражнения Земляного Червя. — Продиктовал я полное название выбитого нами ресурса.

— А, кристаллы? В среднем по серебряной монете за штуку. Дерьмо. Ха! Не ляпни такого в присутствии адепта Земли. Вони будет потом столько, что проблем не оберёшься. Они не любят, когда вещи называют своими именами.

— Ха-ха. Точно! — Согласился я.

Пройдя примерно сотню метров, мы добрались до ещё одного портала, пройдя через который оказались в просторной пещере, в которой ползали сотни червей. Правда, и игроков тут тоже были тысячи. Каждый появлявшийся червь тут же атаковали несколько групп игроков, которые не брезговали при этом ещё и прикончить соперников или отогнать их подальше.

— Идём, тут ловить нечего. Я знаю короткий проход в место, где игроков почти не бывает.

Лис повёл нас в сторону, сворачивая в какие-то узкие проходы, где червей почти не встречалось. Пока мы шли мимо одного червяка, которого уже била группа игроков, я смог внимательно рассмотреть нашу будущую добычу. Внешне червяк один в один напоминал босса, только был максимум три метра длиной. Даже умения у него были те же — плевки кислотой, атака земляными шипами и удар головой.

Через пять минут мы пришли в какой-то закуток, где в полу зияла дыра диаметром около метра.

— Прыгаем вниз. — Скомандовал Лис, осмотревшись по сторонам и убедившись, что рядом нет других игроков. Похоже, проход и вправду был секретным. — Можете не волноваться, не разобьётесь. А обратно придётся идти пешком. Лифт работает только в одну сторону.

Ниндзя молча шагнули вперёд и быстро скрылись в темноте провала. При этом они сразу определились с порядком прыжков, не производя лишних движений.

— Они телепаты что ли? — Спросил я у Лиса.

— Ха-ха. — Рассмеялся тот. — Нет, просто закрытый чат. Учатся общаться через него. Во время диверсий говорить и даже шептать нельзя, так что убийцы общаются через чат.

— Ого. Круть! — Восхитился я, прыгая вниз.

Колодец довольно быстро изогнулся, превратившись в наклонный ход. Мы проехали по спирали, после чего выскочили в небольшое озерцо, которое даже можно было бы назвать глубокой лужей. Вот только вынырнув из воды, я услышал звуки сталкивающихся клинков. Быстро сориентировавшись по игровому интерфейсу, я кинул щит и исцеление на Сукиного Сына, у которого осталось уже меньше половины здоровья.

— Бейте целителя. — Услышал я голос, и в меня тут же прилетела «плюшка», которая должна была парализовать меня. Похоже, среди противников был маг, который начал использовать на мне Паралич, как только я появился в зале.

Я принялся быстро перебирать варианты будущего, анализируя ситуацию. Против нас была группа из пяти игроков. Причём, они точно явились сюда не для того, чтобы пройти квест на профессию. Тут были два Воина, Разведчик, Разрушитель и Жрец. Профессий воинов и разведчика я не видел, но их экипировка говорила сама за себя. Разрушитель сейчас бил по Лису специфическим заклинанием, а Жрец активно развешивал на союзников щиты. Уровни у противников были восьмым и девятым, то есть в этом подземелье им делать было нечего. Пещера, где мы сейчас находились, была не очень большой. Половину её занимал «пруд», в котором я сейчас плавал, а во второй половине столпились все противники, Лис и три наших ниндзя.

Просматривая будущее, я обратил внимание, что если я не атакую врагов, то и они не атакуют меня. Скорее всего противники просто посчитали, что парализовали меня. Ведь заклинание Паралича я словил. Никто тут и подумать не мог, что моя Стойкость будет достаточной, чтобы просто проигнорировать эффект заклинания. Поэтому, я решил не пороть горячку, а максимально использовать своё преимущество.

Я начал использовать заклинание Вырастить Сорняк, выбрав в качестве области действия ту половину пещеры, где и шла битва. Одновременно я написал в групповой чат «5 секунд лечения не будет». Впрочем, что там того лечения? Я мог восстановить 85 здоровья раз в две секунды. Этого явно не хватало, чтобы спасти кого-то от смерти. Пока я использовал заклинание, меня окружала анимация свечения, но поскольку я находился в воде, а окружающим было не до меня, внимания на это никто не обратил. А вот когда из-под земли полезла Злая Крапива, противники начали громко материться.

Тут же вражеский Убийца прыгнул ко мне за спину, используя своё классовое умение. Теперь с идентификацией его основной профессии у меня проблем не было. Вот только данный выбор умения был глубоко ошибочным. Сейчас я плавал на поверхности пруда лицом кверху, так что Убийца оказался у меня за спиной в толще воды. Из-за этого все его движения замедлились вдвое.

Я тут же развернулся и приложил растерявшегося противника Разрядом, после чего банально начал тыкать в него копьём. Не имея точки опоры, он просто не смог уклониться, и в ответ успел только приложить меня заклинанием отравления. На этом все его успехи закончились, и он умер, так и не сумев выбраться из-под воды. Впрочем, моя заслуга в этом была не очень большая, потому что атаковал он меня, уже имея меньше половины здоровья.

Пока я бил Убийцу, то успел кинуть Праведный Щит на Сукиного Сына, который уже находился присмерти. У меня не было умений быстрого перемещения в пространстве, так что из воды мне пришлось выбираться самому. Одновременно я кинул исцеление на всё того же союзника и начал использование Паралича на маге, одновременно написав об этом в чат. На мага сейчас наседал Берсерк, который вовремя прекратил атаковать его. Поскольку воин яда не использовал, то и «разбудить» мага теперь было невозможно. А уж мы-то его теперь собирались убить в последнюю очередь.

Едва я использовал Паралич, как в меня врубился один из вражеских Воинов. Я специально встал так, чтобы меня прикрыл Последний Вздох, так что прервать меня можно было, только обойдя его. Вот только и на этот раз моя Стойкость проявила себя наилучшим образом. Врезавшийся в меня Воин использовал умение, не сбивающее с ног, а оглушающее противника, но поскольку это было умение «перемещения», то «отдача» от него била по самому пользователю, и Воин застыл с секундным оглушением. Хотя обычные атаки руками не наносили в игре урона, они всё-таки могли влиять на движения противника. Я быстро убрал копьё, схватил замершего врага и сбросил его в бассейн, после чего прыгнул на него сверху, нанося удар копьём.

В результате моего неожиданного вмешательства битва резко поменяла своё течение. Убийца умер, маг стоял в уголке пещеры в параличе, воин бултыхался вместе со мной в воде, а ещё один воин и жрец стояли в зарослях крапивы против трёх Ниндзя и Берсерка. И хотя один из моих союзников был в одном ударе от смерти, он благоразумно прятался за спинами товарищей, пока я подлечивал его прямо во время купания.

Когда «сложился» жрец, стало понятно, что тут мы выиграли. Воин, которого я старательно перфорировал копьём, наконец-то смог отделаться от меня и использовал ещё одно умение быстрого перемещения, чтобы «прыгнуть» прямо к нашему еле живому Сукиному Сыну, опять вгоняя того в красную зону здоровья. Вот только последнего удара он нанести не успел, потому что Белый Пушистый Лис использовал на нём оглушение, а двое ниндзя применили свои самые сильные умения, мгновенно убив врага.

Пока наша троица теснила последнего воина, я опять начал выбираться из воды, подлечивая союзника. Скоро должен был «очнуться» маг, и нужно было быть уверенным, что он не сможет убить никого из нас. Вот только едва я вылез из воды, как увидел в будущем, что из спуска, по которому мы сюда прибыли, вылетает ещё одна группа игроков, которая тут же начинает атаковать нас.

— «Срочно убейте мага!!! Воина последним». — Написал я в чат, опять ныряя в уже ставший мне родным бассейн.

Мои товарищи не стали задавать вопросов, а мгновенно переключились с добивания полуживого Берсерка на «целого», но тщедушного Разрушителя. Воин не ожидал подобной смены цели, а потому не смог помешать Лису, который буквально «врубился» в мага, размазывая того по пещере. А трое ниндзя опять одновременно использовали свои умения, вешая на Разрушителя отравление. Я уже видел, что жить магу осталось всего пару секунд, так что сосредоточил своё внимание на встрече «гостей».

Из дыры к нам свалилась та самая группа игроков, мимо которой мы проходили совсем недавно. Тогда они били червяка, делая вид, что выполняют задание, но теперь было очевидно, что они были «наводчиками», сообщившими о скором нашем появлении внизу. Определялось это просто — по названию их гильдии. Обе группы щеголяли надписью «Век Славы», что говорило о том, что они были «минионами» Зиновии Рейнхардт — моего самого заклятого врага в этой игре. А потому, я просто обязан был убить их всех.

Напавшая на нас группа была полна сил, в то время как у нас только я был более-менее здоров, а жизнь остальных членов группы находилась в красной или жёлтой зоне. Первым мне на голову свалился «танк» со щитом и булавой. Это тоже был берсерк, но с несколько «альтернативным» выбором оружия. Возможно он собирался второй профессией взять Палладина или Фанатика, так что заранее тренировался играть роль тяжёлой пехоты. Вот только в воде игровая механика тормозила подобных «массивных» персонажей сильнее всего. Они не шли на дно, как это было бы в реальности, а просто начинали двигаться раза в четыре медленнее, чем обычно.

Бассейн в пещере был неправильной формы и имел разную глубину в разных местах. Рядом с площадкой он был чуть больше, чем по пояс, а вот под «дырой» глубина доходила до трёх метров. Как только танк свалился на меня, я тут же обхватил его сзади за пояс и потащил на дно. Сопротивляться противник не мог, и даже удар нанести по мне был не в состоянии. Я не стал бить его, а просто оставил на самом дне, ещё и развернув вниз головой.

Вторым из дыры выпал Целитель. Он было попытался тут же использовать Постоянное Исцеление на последнем игроке из первой группы, но я схватил его за ногу, использовал Разряд и тоже потащил на дно в компанию к танку. Тот до сих пор не смог развернуться, и лишь бестолково барахтался на месте. Целитель не был настолько же косоруким, как его предшественник, но ему не повезло, что под водой Разряд имел шанс оглушить цель на удвоенное время, и именно этот шанс пришёлся на него. В результате, за одну секунду паралича я смог подтянуть противника в себе, цепляясь ногами за «танка», после чего уже оттолкнуться ногами от Целителя, погружая того вниз, в то время как сам я поплыл наверх за порцией уже заканчивающегося воздуха.

Вынырнув на поверхность, я увидел, как ещё один берсерк «прыгает» за спину нашему многострадальному Сукиному Сыну, буквально изменяя траекторию движения в воздухе. Это свидетельствовало о том, что данный игрок был совсем не новичком и не «крабом». Там я ничем помочь уже не мог, так что быстро кинул щит на самого пострадавшего союзника и опять сосредоточился на встрече следующего «пассажира».

Этот тип противников был моим любимым. Прямо на моё копьё свалился маг, имеющий всего 450 очков жизней. Три быстрых удара копьём, и противник умер, даже не успев понять, что происходит. Но радоваться мне было некогда, потому что на меня падал ещё один враг. Я не смог сходу определить, какая у него была профессия. Он был одет в кожаную броню, но при этом вооружён одноручным мечом. Первым же делом он попытался оглушить меня и навесить отравление. Оглушение я успешно проигнорировал, а от повторного наложения отравления ушёл, кинув Разряд, который опять «отключил» врага на одну секунду, после чего я просто сбежал подальше, выгребая в сторону самого удобного места для подъёма на твёрдую поверхность.

К моему удивлению, когда я выбрался из «лужи», тот берсерк, что так резво бросился на моих союзников, уже был мёртв. А вот Воин из первой группы всё ещё был жив, хотя и в красной зоне. Мои щит и лечение опять достались всё тому же ниндзя, после чего противник раздражённо закричал что-то вроде «Дамлявашуматьнахсукиныдети!!!». Увы, этот вопль души никак не мог ему помочь.

К моему удивлению, Лис остался сдерживать Воина, а три будущих убийцы сиганули в воду, где принялись довольно умело нарезать круги вокруг воина-разведчика, играя роль заправских акул. Я не стал в очередной раз нырять в бассейн, а остался на подстраховке, используя лечение по откату и время от времени тыкая копьём противника, пытающегося выбраться на сушу.

Через полминуты воин и целитель благополучно умерли от яда, Лис допинал живучего Воина, а «танк» так и умер на дне из-за недостатка воздуха. Вся наша группа уже выбралась из воды и стояла, смотрела вниз, наблюдая за тем, как этот идиот совершает случайные движения, оставаясь на одном месте. Когда противник испустил последний вздох, мы переглянулись и синхронно рассмеялись, выпуская напряжение схватки.

— Ха-ха! Да это же прямо номинант на премию Дарвина. — Захохотал Белый Пушистый Лис.

Меня эта фраза тут же привела в сознание, не хуже, чем разряд электричества. Про Дарвина в этом мире мог знать только житель Земли или её отражений. А значит, Лис — это ещё одна игровая фигура. Виду я не подал, смеясь вместе со всеми, но теперь я уже не считал своих спутников «почти друзьями». Не знаю, понял ли Лис, кто я такой, но задом к нему я поворачиваться не буду.

— А ты силён! — Обратился ко мне Лис, отсмеявшись. — Если бы не ты, то мы бы тут точно ласты склеили.

— Да, я крут. — Усмехнулся я в ответ. — Ну что, идём дальше, пока нам ещё кто-нибудь на голову не свалился?

— Да, пошли. — Лис махнул рукой, и три Ниндзя стремительно скрылись в коридоре, ведущем из зала. — Похоже, кто-то со старых серверов решил подкараулить тут тех, кто знает об этом проходе. — Начал объяснять он, пока мы шли по запутанным лабиринтам. — Крупные гильдии имеют свои базы знаний, в которых описаны и подземелья Острова Крабов. Если подловить на выполнении заданий основной состав других гильдий, то можно задержать их достаточно, чтобы получить преимущество для себя. Как минимум это даст возможность получить бонусы за первое прохождение рейдовых подземелий.

— Ты я вижу в этом разбираешься. — Уважительно кивнул я. — Ты лидер Осеннего Кленового Листа?

— Что? Нет, ты что. Я всего лишь офицер. Наша гильдия возникла на втором сервере больше года назад. А потом Пал Палыч решил перебраться на новый сервер. Вместе с ним перешла и примерно треть состава гильдии.

— Пал Палыч? Это имя такое? — Обратил я внимание на важную для меня информацию. Мысленно хлопнув себя рукой по лбу, я открыл информацию по гильдиям и нашёл там Осенний Кленовый Лист. Лидером там действительно числился Пал Палыч.

— Да. Необычное. — Кивнул Лис. — У тебя оно тоже странное. Читер… Это сорт сыра такой?

— Да. Сорт сыра. — Согласился я, едва удерживаясь от того, чтобы не рассмеяться.

— Я так и подумал. Так, тут направо.

Мы свернули в неприметную расщелину, после чего через сотню метров вышли в большой зал, где ползали десятки червяков. Правда, тут они были не по одному, а тройками.

— Добрались. И даже соперников нет. — Удовлетворённо потёр руки Лис. — Если поторопимся, то успеем набить себе сотню до того, как сюда придёт кто-то ещё. А потом сразу рванём вторую часть задания делать.

Убийство трёх червяков за раз оказалось довольно сложным делом. При сражении с одним червём можно было уклоняться от плевков и прерывать выстрелы шипами, но когда противников было трое, то контролировать всех троих было нереально. Правда, с Параличом нам удавалось «усыпить» одного червяка из трёх, но это не сильно помогало в начале битвы, когда червей было трое.

Основная проблема заключалась в том, что хотя черви были относительно небольшими, жизней у них был вагон, так что убивались они медленно, что в свою очередь означало, что по нам прилетал неплохой урон, уклониться от которого не было никакой возможности. Более того, черви постоянно пытались окружить нас, чтобы не дать возможности «тряпкам» прятаться за спиной «танков». В результате, после убийства одной группы мы оставались с половиной здоровья. После трёх зачищенных групп стало ясно, что на восстановление здоровья мы тратим слишком много времени.

— У тебя есть семя Лечебной Ромашки? — Обратился ко мне Белый Пушистый Лис, после окончания боя.

— Есть. — Кивнул я. — Но сменить крапиву на ромашку я могу только в безопасной зоне.

— Сейчас будет. Пошли туда.

Мы отошли от скопления червей, скрывшись в одном из проходов, после чего Лис достал… полено и «использовал» его. Это оказался игровой предмет, создающий костёр. В радиусе двух метров от костра была «мирная зона». Правда, горел костёр всего пять минут.

— Один серебряный стоит, зараза. — Сокрушённо сказал Лис.

— Готово. — Ответил я, используя заклинание Вырастить Сорняк вместе с Семенем Ромашки.

В результате на земле появилась зелёная «полянка» с весёлыми цветочками, которые тут же принялись лечить нас. Каждая ромашка лечила всего на несколько очков, но поскольку их тут было довольно много, то здоровье поднималось быстро. Радиус «агрессии» у ромашек был совсем маленьким, так что для ускорения выздоровления приходилось нарезать по этой поляне круги. Уже через минуту все мы были здоровы.

С таким лечением мы теперь могли бить червей без остановки. По сути, в один момент в бою участвовало четыре человека, в то время как пятый «пробегался» по расположенной неподалёку полянке, «собирая» лечение. После этого восстановленный игрок бежал бить червей, а самый просевший по здоровью шёл лечиться. Такая «карусель» позволяла максимизировать получаемое лечение, плюс не давала червям атаковать ромашки. В один момент времени я мог держать под контролем только одну «полянку». Если же я делал растения «бесхозными», то они начинали лечить не только нас, но и вообще всех, и черви тут же бежали за халявной помощью, игнорируя все наши попытки удержать их на месте.

— Предлагаю после выполнения задания засадить эту пещеру моей коноплёй. — Высказал я свою «гениальную» идею. — Тогда тут никто не сможет качаться.

— Идея не нова. — Ухмыльнулся Лис. — Вот только любой друид сможет преподчинить твои ромашки себе и просто «отменить» их.

— И где вы тут друидов видите?

— Найдутся. У серьёзных гильдий всегда есть друиды.

— Так чего же тогда их у вас нет? — Усмехнулся я.

— Ну-у-у… желающих мало. — Вздохнул Лис.

— Так что? Устраиваем диверсию?

— Нет. Вечером сюда ещё пара наших групп придёт. Если начать вот так гадить другим, то и они в ответ начнут гадить тебе.

— И в результате все будут воевать друг с другом, а группы с друидами смогут развиваться без проблем. — Развил я свою идею

— Это тоже уже было. В конце концов все остальные объединятся и начнут убивать друидов, не считаясь с потерями. На первом сервере из-за этого друидов вообще сложно найти. На втором такой жёсткой резни не было, но всё равно друидов считают главными вредителями. И игроки вроде тебя это только подтверждают.

— А ты думаешь, почему я в друиды пошёл? — Злобно рассмеялся я. — Чтобы иметь возможность решать, чью жизнь облегчить, а чью превратить в ад.

— Ох, допрыгаешься ты. — Покачал головой Лис.

Примерно через полчаса мы и вправду убили сотню червей, как и требовалось в задании. После этого я уничтожил все следы растительности, и мы отправились в глубины пещер, блуждая в запутанных коридорах. Я обратил внимание, что практически везде, где нам встречались черви, был способ обойти их, не вступая в бой. Через десять минут блужданий мы добрались до большой пещеры, освещённой мерцающим загадочным светом. Хотя в пещере почти не было источников света, я прекрасно различал окружающий мир. Но если источник света был, то он освещал область вокруг себя, делая мир более красочным.

— Так, здесь нам придётся действовать быстро. — Остановил нас Лис для очередного инструктажа. — Впереди область, имеющая сильный сдвиг по стихии Воздуха. Так что сейчас быстро бежим вперёд, смотрим на кристалл и валим назад. Читер, подлечивай тех, кто просядет сильнее всего.

— Окей. — Кивнул я.

На карте, действительно, была отмечена область влияния энергии Воздуха. Вся остальная пещера была «пропитана» Землёй где-то до уровня трёх баллов из пятнадцати. Это едва заметно снижало эффективность моей магии, но не наносило никакого урона. Здесь же сдвиг по Воздуху постепенно повышался до уровня восьмёрки, так что адепты Земли должны были чувствовать себя крайне неуютно. Я же, наоборот, ощущал лишь комфортный «ветерок», дующий спереди. Похоже, черви решили сбежать из пещер из-за этого стихийного воздействия. Ведь они были «земляными». Нам будет достаточно увидеть источник аномалии, чтобы выполнить эту часть задания.

Пробежка по большой пещере оказалась не настолько опасной, как я боялся. Моим союзникам сняло всего по двадцать процентов здоровья. А я и вовсе урона не получил. Пробежав пару сотен метров, максимально используя прыжки и перекаты, мы смогли узреть вдали местное «чудо», после чего в том же темпе помчались назад.

— Всё, задание выполнено. Теперь осталось только выбраться живыми на поверхность, и можно идти сдаваться. — Обнадёжил своих соратников Лис.

— Я тут, пожалуй, останусь. — «Обрадовал» я спутников. — Сможете без меня выйти из пещеры?

— Сможем. — Кивнул Лис. — А ты что делать будешь?

— Осмотрюсь. Вдруг, чего интересное найду. — Расплывчато ответил я.

— Это вряд ли. — Покачал он головой. — Тут всё игроками было проверено сотни раз. Если пройти по пещере вперёд, то выйдешь к проходу, через который сюда ходят обычные игроки. Там настоящее столпотворение. Тот путь короче, но опаснее.

— Учту. — Кивнул я. — Счастливо.

С этими словами я развернулся и медленно пошёл в сторону заинтересовавшей меня аномалии, внимательно осматриваясь по сторонам. Лис кивнул мне и вместе с троицей ниндзя побежал прочь. Я по карте отследил, что они не собираются останавливаться и возвращаться, после чего сконцентрировался на окружающем мире.

На мой взгляд, выполнение этого задания не могло быть настолько простым. Пришёл, увидел, ушёл? Что за ересь. Тут наверняка есть что-то интересное. Поскольку магов Воздуха в игре было мало, то оставалась надежда, что какие-то «секретные пасхалки» остались нераскрытыми. Если это место было связано со стихией Воздуха, то только настоящий «маг Хаоса» мог додуматься до правильных выводов. А в этом мире так много последователей Земли, что настоящих адептов Воздуха тут и не бывает.

Увы, осмотр пещеры ничего интересного не выявил. Чем ближе я подходил к источнику света, тем больше был сдвиг по Воздуху. Примерно в том месте, до которого мы добежали всей командой, я начал получать урон от Стихии, который, правда, был совсем небольшим. Подобравшись к аномалии поближе, я внимательно рассмотрел её и окрестности. Поскольку тут урон уже был более существенным, мне пришлось вырастить себе полянку ромашек и ходить по ней, одновременно посматривая по сторонам.

Центром аномалии был большой светящийся прозрачный кристалл, переливающийся всеми цветами радуги. Эта штука имела форму куба со стороной в тридцать сантиметров. Стоял этот кубик на каменном пьедестале, который был сооружён на небольшом «островке». Здесь пещеру пересекала быстрая подземная река, которая несла свои воды в глубокой расщелине. Посреди реки возвышался «столб», на котором и находился кристалл. В стороне рядом со стеной пещеры через реку был перекинут узкий каменный мост. Центральная часть моста была обрушена, но через этот провал вполне можно было перепрыгнуть.

На другой стороне реки пещера шла вперёд, и там был виден постоянный поток игроков, которые быстро выбегали из-за угла, кидали взгляд на квестовый кристалл, а потом скрывались в другом проходе. Какой-то друид вырастил на пути этой толпы пару полянок ромашки, так что игроки могли добежать до безопасной зоны, не умерев. Из-за того, что большинство игроков были адептами Земли, а само это место было близко к источнику аномалии, они получали довольно сильный урон.

Я начал прогнозировать будущее, пытаясь найти способ добраться до кристалла. Похоже, что именно он был тут самой главной ценностью. Попытка перепрыгнуть через реку с помощью соответствующего умения завершилась тем, что вокруг острова возник полупрозрачный барьер, который банально скинул меня в воду. Одновременно я узнал, что падение в реку — это гарантированная быстрая смерть. Стремительный поток воды унёс меня в подземное русло и кинул на острые каменные «пики».

Следующие несколько прогнозов будущего выдали тот же результат. Какие бы умения я не использовал, как только я активировал их, остров тут же окружал защитный купол силового поля. Я кинул пару камней и убедился, что пока я не применяю умений, поле не активируется. То есть теоретически способ добраться до острова существовал. Я попробовал прыгнуть с разбега без использования умений, но не долетел до «столба» больше метра.

Похоже, добраться до острова было не так уж просто. Впрочем, если бы на него можно было запрыгнуть, то обычные игроки уже давно бы это сделали. Вот только следовало учитывать, что местные «гении» наверняка использовали только самые очевидные и простые способы перемещения. Быстрое перемещение в пространстве требовало применения умений или заклинаний. При этом, я ни разу не видел, чтобы кто-то тут пытался совершать «рекорды» за счёт обычных движений тела. Это было понятным, потому что само по себе это виртуальное тело было довольно неуклюжим, и без использования умений любая попытка переместиться в пространстве иначе чем пешком или бегом была обречена на мучительные последствия. А значит, у меня ещё оставался шанс совершить нечто, до чего не додумался никто другой.

В линии будущего я бросился вперёд, а возле самого обрыва прыгнул, дополнительно отталкиваясь копьём от земли. Использование этого своеобразного «шеста» оказалось эффективным, и я почти добрался до острова. Более того, защитное поле на этот раз не активировалось, и я смог даже уцепиться за камни, прежде чем полетел вниз. Следующие пару минут я перебирал варианты будущего, «тренируясь» в прыжках с шестом.

Наконец, я подобрал более-менее эффективный алгоритм действий и приготовился повторить его в реальности. Решившись, я бросился вперёд и стремительным движением пересёк расстояние между берегом и островом. В конце я зацепился за удобный каменный выступ и забрался на вершину «столба». Едва завидев меня, игроки тут же начали громко кричать и что-то обсуждать друг с другом. Один из Ниндзя и вовсе подбежал к берегу реки и использовал умение Прыжок За Спину, чтобы добраться до меня. Вот только к его разочарованию, защитное поле тут же активировалось, и он с диким воплем рухнул в реку. Пара магов попытались достать меня заклинаниями, но защита полностью заблокировала все виды атак.

Убедившись, что завистливые свидетели моего успеха не в силах помешать мне, я сконцентрировался на кристалле. Подойдя к нему, я коснулся алмазного куба рукой. Меня тут же окутало радужное свечение, после чего я заметил на себе новый баф «Благословение Бога Стихий». Описание этого умения говорило, что оно полностью защищает от урона от энергий Стихий в течение 24 часов. Похоже, теперь я могу не бояться, что сдохну тут до того, как разберусь с этим квестом. А это был именно квест, потому что рядом со мной из воздуха соткалась призрачная фигура старика в мантии мага.

— Приветствую тебя, искатель приключений. — обратился ко мне призрак. — Прошу тебя, помоги мне спасти этот мир от ужасной опасности.

— Что за опасности? — Мельком глянул я на призрака, после чего вернулся к рассматриванию кристалла.

А «квестовый предмет» оказался не таким уж простым. Это и вправду был большой кубический алмаз, внутри которого переливались потоки радужной энергии. Вот только вблизи я заметил, что в самом центре кристалла находится клочок чернильной тьмы. Помимо этого, совершенный алмаз рассекала узкая, но глубокая трещина, доходящая почти до центра.

— В этом магическом кристалле запечатано Семя Зла. — Продолжил свои увещевания призрак. — В давние времена, это порождение Хаоса было запечатано внутри огромного алмаза, дабы уберечь мир от смертельной опасности. С тех пор эта драгоценность хранилась под неусыпным надзором. Но не так давно Семя Зла пробудилось и смогло нарушить сковывающую его печать, из-за чего энергия Хаоса начала просачиваться в окружающий мир, проявляясь в виде стихии Воздуха. Чтобы остановить разрушение кристалла, я решил отнести его в эту пещеру, где властвует стихия Земли. Увы, из-за контакта с Семенем Зла я был поражён тёмной магией и не смог сохранить свою жизнь. Странник, я прошу тебя отправиться на Небесный Континент в Заоблачный Город, и сообщить Владыке Неба, что Древнее Зло пробудилось. Мы должны попытаться остановить силы Хаоса, иначе этот мир будет уничтожен.

Не успел я проникнуться важностью возложенной на меня миссии, как рядом с кристаллом в воздухе соткалась ещё одна призрачная фигура. Этот «гость» был наполнен энергиями тьмы, так что выглядел сгустком чёрного тумана.

— Не слушай его! — Злобно фыркнул непись. — Это же надо, назвать меня Силой Зла. Ха! Да это вы и есть зло. Это ваши маги стихий вместе с пришлыми богами вторглись в мой мир, разрушили моё процветающее государство, а потом убили меня, разорвав мою душу на семь осколков, после чего запечатали их в разных местах. Странник, если ты уничтожишь этот алмаз и поможешь мне возродиться, то вместе мы завоюем этот мир, и ты сможешь служить мне, управляя всеми землями моей бывшей Тёмной Империи.

Служить тебе? Что-то этот «тёмный властелин» слишком много о себе возомнил. Но не успел я возмутиться, как слово взял представитель Света и Порядка.

— Уничтожить алмаз? Ха-ха. Этот кристалл был создан самим Первым Гномом по имени Огненное Алмазное Сердце. Он пожертвовал своей жизнью, чтобы запечатать тебя в своём сердце. Только оружие Первого Гнома способно повредить этот алмаз. Лучше сдайся и позволь нам запечатать тебя.

— Оу, вы знаете… — вмешался я в разговор, — …совершенно случайно у меня есть Копьё Первого Гнома.

— Что? — Возопил светлый призрак.

— Ха-ха-ха! Да, освободи меня, и я награжу тебя, позволив служить мне! — Ликуя закричал сторонник тьмы.

— Скорее, это ты должен служить мне. — Осадил я этого «тёмного властелина». — Без меня ты так и останешься сидеть внутри этого камушка, являясь окружающим в виде бесполезного призрака.

Тёмный призрак на эти мои слова только скрипнул зубами.

— Ха-ха. Пока вы будете воевать друг с другом, силы Порядка опять победят. — Возликовал уже светлый маг.

— Не дождётесь. В общем, с тебя награда, тёмный. И к моменту нашей следующей встречи ты должен решить, согласишься ли ты быть моим минионом, или я втопчу тебя в грязь также, как и всех остальных своих врагов.

Ответа я не дождался, да и не особенно он меня интересовал. В целом, эта история была довольно интересной. Более того, мне предлагали освободить некие силы Хаоса, и как маг Воздуха я просто не имел праваотказаться. Так что я достал своё копьё, прицелился, и ударил наконечником прямо в трещину на поверхности кристалла.

Алмаз тут же хрустнул и разлетелся на осколки. Заточённая в нём тьма рванула во все стороны, растворяясь в окружающем пространстве. На этом вся иллюминация закончилась, и я остался один во тьме в центре пещеры. Оба призрака бесследно исчезли, и даже осколки алмаза растаяли как утренняя роса.

— «Ты что сделал?!!!» — Получил я сообщение в групповом чате от Белого Пушистого Лиса. Я всё ещё оставался в группе с ними, так что мы могли переписываться.

— «А что произошло?» — Ответил я вопросом на вопрос, оглядываясь по сторонам.

— «Все умерли!»

Я уже и сам заметил, что все игроки в пещере валялись на земле, не подавая признаков жизни. А быстрый взгляд на карту показал и причину этого «геноцида». Вся местность вокруг находилась под влиянием Стихии Воздуха, интенсивность которой достигла пятнадцати единиц. Как и уровни у игроков, проявленность стихии имела пятнадцать уровней градации. То есть с точки зрения местных жителей, тут только что произошёл «прорыв Хаоса». А я выжил только благодаря висящему на мне Благословению Бога Стихий. Более того, этот баф был групповым, так что мои союзники тоже остались живы, хотя и находились довольно далеко.

— «Собирайте лут». — Написал я в чат, уже примеряясь к тому, как мне добраться до залежей трупов. Много оружия я не унесу, а вот выпавшие из игроков деньги должны были пригодиться. Как говорится, золота не может быть слишком много.

Но не успел я даже дойти до края каменной площадки, как передо мной появилось очередное глобальное системное сообщение.

— «Внимание!!! Игроки Читер, Белый Пушистый Лис, Злобный Сукин Сын, Зубодробительный Кирпич, Последний Яростный Вздох разрушили Первое Семя Зла. Отныне все монстры имеют удвоенный запас жизней и энергии.»

— «Урод, ты что сделал???» — Пришло мне сообщение от Лиса.

А сразу после этого передо мной появилось ещё одно сообщение.

— «Игрок Белый Пушистый Лис объявил вас личным врагом. Отныне вы не можете находиться в одной группе, рейде или гильдии».

А спустя секунду пришло ещё три аналогичных сообщения, в которых значились имена трёх будущих убийц. Всех четверых тут же выкинуло из группы, и они наверняка немедленно сдохли, так как мой баф распространялся только на членов группы. Что ж, мне больше достанется. Я уже было примерился к тому, чтобы перепрыгнуть обратно на берег реки, как передо мной появилось ещё одно системное сообщение.

— «За разрушение артефакта Первое Семя Зла вы получаете постоянный бонус: урон по адептам стихии Земли +20 %, поглощение физического урона 5 % от максимального запаса жизни за удар, запас энергии +20 %».

Хм, неплохо прилетело. Вот это я понимаю бонус.

Перескочив на берег реки, я добрался до моста и по нему перебрался на противоположный берег. Расстояние с этого берега до острова было на пару метров больше, так что напрямую я прыгнуть не мог. После этого я активировал Скрыт на своём браслете и начал бегать от одного трупа к другому, собирая деньги, зелья и фиолетовые вещи. Как ни странно, во время смерти из игроков «вывалилось» довольно много барахла. В основном это было оружие. Его было так много, что я в принципе не смог бы его унести. А поскольку жаба и хомяк активно грызли мой мозг, я решил собирать оружие, после чего банально выкидывать его в реку. Как говорится, ни себе, ни людям. Без оружия совершенно невозможно сражаться с противниками, так что одним махом я затормозил развитие целой кучи народа.

Кстати, как там мой квест поживает? Я глянул в интерфейс и убедился, что мой квест на ускоренное получение профессии благополучно выполнен. Более того, я перевыполнил его в десять раз, потому что «счётчик трупов» показывал 10 103 / 1 000. Эх, где ж я вас хоронить-то буду? С учётом количества убитых мной игроков, находившихся в подземелье, я перестал заниматься уничтожением оружия и переключился исключительно на сбор денег и фиолетовых предметов. На удивление, последних мне почти не встречалось. Экипировки синего качества хватало, а вот фиолетовых вещей мне попалась всего парочка. Скорее всего это было вызвано тем, что игроки старались привязывать к себе действительно ценные предметы. Я свой браслет тоже привязал при первой же возможности.

Пещеры с этой стороны реки оказались довольно просторными. Иначе, тут просто не поместилось бы больше десяти тысяч человек. «Прорыв Хаоса» начал постепенно рассеиваться, но влияние энергий Воздуха до сих пор было слишком сильным, чтобы игроки смогли вернуться сюда. Так что следующие три часа я потратил на то, чтобы собрать просто безумную прорву денег. Раньше у меня было пятьдесят золота. За эти три часа я собрал больше восьмисот золотых монет, плюс полностью забил инвентарь фиолетовой экипировкой. Более того, мне достались «золотые» сапоги на Ниндзя, которые я решил приберечь на будущее.

Наконец, через три часа я уже настолько запарился искать трупы игроков, что решил не тратить больше время на сбор лута и направился к выходу из пещеры. Хотя проходы тут образовывали настоящий лабиринт, функция карты позволяла найти «кратчайший» путь к выходу. Он, может и не был самым удобным или действительно кратчайшим, но позволял гарантированно выбраться из этого места.

Подойдя к одному из выходов, я обнаружил ещё одну груду трупов. Судя по всему, она образовалась из-за того, что игроки сунулись сюда и умерли из-за воздействия стихии Воздуха до того, как смогли вернуться. Уже привычно обшарив трупы, я просмотрел будущее и убедился, что смогу выйти из портала, не привлекая внимания. Пока у меня была невидимость, мне следовало опасаться только столкновения с другими игроками и попадания под атаку. Хотя снаружи было полно народа, ждущего, пока можно будет вернуться в пещеру и собрать выпавшие из игроков вещи, толпа не была слишком плотной, так что я смог просочиться сквозь неё, никого не задев, хотя при этом и пришлось изрядно попетлять.

Наконец, добравшись до бурлящего аванпоста, я первым делом заявился в местное отделение банка и сгрузил туда все свои награбленные сокровища. К счастью, это можно было сделать, не выходя из невидимости, так что никто меня даже не увидел. Когда я просматривал варианты будущего, где моя маскировка спадала, то кругом начинался настоящий ад. Буквально каждый из присутствующих пытался убить меня. Внутри аванпоста была безопасная зона, но даже так люди начинали смотреть на меня волчьим взглядом, явно прикидывая, как бы снять с меня шкуру заживо.

Комендант Пронырливый Хитрый Хвост встретил меня в своём кабинете. На этот раз он наслаждался одиночеством, потому что с разрушением Семени Зла весь квест в этой местности закончился. Расследовать было уже нечего, так что все игроки, желающие получить новую профессию, должны были вернуться в столицу и получить новое задание. Здесь остались только те, кто ещё надеялся пробраться в пещеры и собрать вещи с трупов.

Несмотря на скрывающую меня невидимость, непись тут же заметил меня и обратился как к родному.

— О, Читер! Проходи, садись. Я, признаться, не думал, что у тебя получится выполнить это задание. Но ты превзошёл все мои ожидания. Ты не только прикончил игроков, но и разобрался с нашей проблемой. Все земляные черви в округе сдохли, и когда игроки разбегутся, это место опять станет тихим и уютным.

— Рад за тебя. — Ухмыльнулся я, снимая невидимость. — Какая награда положена за десятикратное перевыполнение эпического квеста?

— Сейчас увидим.

С ясно видимым на лице предвкушением комендант открыл ящик своего стола и вытащил оттуда конверт. Обычный бумажный конверт.

— Ого! Тебе повезло. Держи.

Я взял протянутую мне бумажку. Она тут же растворилась в воздухе, а взамен передо мной появилось системное сообщение.

— «За одновременное убийство более десяти тысяч игроков вы получаете титул Бог Резни. Бонус при активации титула: Аура Бога Резни, +30 % к урону против игроков».

— Хм, а неплохо смотрится. — Оценил я свой вид после активации титула. Эта аура окружала меня кровавым туманом и заставляла глаза светиться ярким алым блеском, плюс лицо приобретало свирепое выражение человека, который убивает людей на завтрак, обед и ужин просто для того, чтобы послушать их предсмертные крики ради поднятия аппетита.

— Рад, что тебе понравилось. — Кивнул непись. — А теперь, объявляю тебя Друидом! Иди и убей всех тех, кто ошивается вокруг, нарушая покой этого места.

Передо мной опять выскочило сообщение.

— «Вы получаете основную профессию Друид».

— «Получено задание. Убейте 10 000 человек в окрестностях Аванпоста у Западных Холмов. Награда: отсутствует».

Хех, квест без награды. Вряд ли я за него возьмусь. Не думаю, что тут вообще столько народу наберётся. Впрочем, кто знает, может и смогу его выполнить. Нажав кнопку «принять», я получил уведомление о принятии задания, а за одно новое системное сообщение.

— «Путь Бога Резни. Вы согласились убить тысячи людей только ради развлечения. Задание изменено. Лично убейте 10 000 игроков, состоящих в гильдии. Разрушьте замок гильдии. Класс задания: Эпическое. Награда: Эпическая. Время выполнения: 30 дней».

А вот и ещё одна плюшка. Правда, на этот раз нужно убить десять тысяч человек лично. Так, это по 333 человека в день. В целом, задание не выглядит совершенно невыполнимым, хотя напрячься явно придётся. Думаю, оно того стоит. Плюс 30 % к урону в награду за предыдущее задание выглядят очень вкусно.

Кивнув коменданту, я набросил на себя невидимость и вышел на улицу. Я уже было собрался возвратиться в Город Крабов, как заметил троицу игроков, над головами которых висели надписи «Век Славы». Они о чём-то яростно спорили, и я решил проследить за ними, чтобы подслушать, о чём они говорят. Мне было интересно, как обстоят дела у моей соперницы. Троица прошла по улице и свернула в лес, удаляясь от аванпоста. Обсуждали они мой подвиг по уничтожению Семени Зла и ответные меры по моему «укрощению». Судя по ненависти в словах, моё достижение было для них хуже удара серпом по яйцам.

Я следовал за этой троицей буквально попятам, за что и поплатился. Один из них обернулся, посмотрел на землю как раз в том месте, где шёл я, и закричал.

— Невидимка!

Второй игрок тут же применил заклинание по площади, которое вышибло меня из невидимости.

— Читер!!!!!!!!

В этом крике узнавания было столько экспрессии, что я подумал, их прямо тут кондратий хватит. Впрочем, я не стал надеяться на Кондратия, а схватил своё копьё и начал атаку. К моему удивлению, битва закончилась очень быстро. Целитель и Ниндзя умерли всего от одного удара, а Берсерк с двух. Подобрав лут и осмотревшись по сторонам, я побежал прочь, опять активируя Скрыт.

Ответ на вопрос о причине такого высокого урона выяснился, как только я внимательно просмотрел свойства своего золотого копья. Теперь оно называлось «Проклятое Копьё Первого Гнома». Кроме слова в названии, копью добавилась и новая характеристика: 500 урона ядом при ударе. Таким образом, моё копьё теперь наносило более 750 урона с одного удара. Более того, урон от яда не зависел от наличия у цели брони.

В целом, полученная мной ещё одна плюшка была просто отличной. Вот только меня смутило слово «проклятое» в названии копья. Проклятое, а не проклинающее. Глянув в интерфейс, я обнаружил, что на мне висит «Проклятье Тьмы х4». То есть за каждый нанесённый удар на меня «стакнуло» один дебаф. Изучив проклятье, я прочитал его описание. Там говорилось, что оно снижает шансы на успешное использование магии Земли. При этом, там не было никаких цифр или пояснений. Но поскольку я использовал стихию Воздуха, мне это «проклятье» не должно было повредить. Скорее, наоборот. Если это проклятье будет защищать меня от ударов магией Земли, то его можно будет рассматривать как благословение.

Но не успел я порадоваться своему приобретению, как услышал возбуждённые крики игроков, бегущих со стороны аванпоста.

— Читер точно здесь! У него есть невидимость, так что обращайте внимание на траву. Не дайте ему уйти!

Чёрт! Похоже, у моей невидимости есть критическая уязвимость. Собственно, чего я удивляюсь. Я же сам вычислил предыдущего хозяина браслета именно по колебаниям травы. Нужно будет в будущем учитывать эту особенность. Осмотревшись по сторонам, я увидел, что преследователей бежит всего пятеро. С учётом силы моей атаки, можно просто прикончить их. А то ишь чего, убить меня захотели.

Я медленно направился вперёд, приближаясь к преследователям. Первой моей жертвой стал целитель. Один взмах копьём тут же убил его, при том что я даже не вышел из невидимости. Похоже, при убийстве за один удар я мог оставаться под действием заклинания. Ведь с точки зрения игры «бой» заканчивался, не успев начаться.

— Почему он умер? — Раздался панический крик ближайшего игрока, заметившего, как свалился его союзник.

А вот почему. Ещё один удар, и Ниндзя отправился вслед за своим товарищем. Остальные трое преследователей быстро догадались о моём местонахождении и даже ударили площадным заклинанием, но поскольку они сами бежали ко мне, шансов на выживание у них не было. Ещё пять взмахов копьём, и два Берсерка и Целитель отправились на точку воскрешения.

Не успел я порадоваться своей победе, как вдали показались ещё преследователи. Я не стал дожидаться их, а рванул прочь. С учётом народной «любви» ко мне, меня тут банально мясом задавят. Сотне игроков я не смогу противопоставить совершенно ничего.

— Он там! Окружайте его! Влево! — Кричали мне вслед игроки.

Громче всех кричал один Жрец девятого уровня. При этом он отлично видел, где я нахожусь, что говорило о его большом опыте в отслеживании невидимок. Своими командами он управлял «загонной охотой», так что я решил, что для начала нужно избавиться от самых «глазастых» и умных.

Преследователей было четверо, так что я бросился к ним. И опять, в ответ на моё приближение они только ускорили свой бег, так что столкновение было стремительным и смертоносным. Правда, меня умудрился ударить один Убийца, снеся две трети жизни за удар. Но поскольку моё копьё било сильнее, то этот успех был единственным, чего смогли добиться мои преследователи.

Я бросился в сторону, чтобы сбить возможных преследователей со следа. Но не успел я пробежать и двадцати метров, как впереди показались ещё игроки. И на этот раз их было не четверо, а целая толпа, которая шла цепью, обшаривая территорию. Похоже, меня хотят банально поймать как в игре в жмурки. Осмотревшись, я убедился, что с противоположной стороны тоже доносятся выкрики. Прямо сейчас меня никто не видел, потому что я стоял на месте. Нужно использовать это преимущество, пока возможно.

Поскольку я находился в лесу, то первым же делом мой взор упал на ближайшее дерево. На высоте в пару метров от него отходила достаточно прочная ветка, на которую вполне можно было попытаться забраться. Правда, тут был не настоящий мир, а виртуальный, так что я не был уверен, как игровая механика отнесётся к подобной попытке.

Медленно подойдя к дереву, я схватился руками и ногами за ствол и начал лезть вверх. Толку от этого было немного, потому что ноги банально отказывались держаться за ствол. Кое-как забравшись на метр в высоту, я совершил неуклюжий прыжок и повис на ветке. Честно говоря, того же результата я мог бы достигнуть, просто подпрыгнув с земли. Подтянувшись, я попытался забраться на ветку, но только повис на ней, перегнувшись в районе живота. Теперь я напоминал связку сосисок, пытающуюся балансировать на ветке. Итогом моих попыток как-то изменить своё положение стало то, что я перекувыркнулся вперёд и опять повис на ветке, цепляясь за неё руками.

Преследователи были уже совсем рядом, так что мне следовало уже прекращать валять дурака. Я активировал предвидение будущего и начал перебирать способы забраться на дерево. Честно говоря, магия Вероятностей была для меня далеко не бесплатной, так что я старался не использовать её без крайней необходимости.

В конце концов, я нашёл способ забраться на дерево. Нужно было просто игнорировать наличие ног и лезть вверх, используя только руки. Подобная техника скалолазания была довольно распространённой на Земле. В результате, я смог забраться немного вверх и встать ногами на ту ветку, на которой висел раньше. Честно говоря, моё текущее состояние нельзя было назвать «стоянием», скорее я «застрял в спрайтах», и не падал только потому что держался руками за ствол и ветви дерева. Залезть выше не было никакой возможности, так что я просто остался на месте, наблюдая за преследователями.

А те постепенно всё прибывали и прибывали. Толпа людей буквально заполонила лес, не оставляя ни клочка свободного пространства.

— Он должен быть где-то здесь! — Кричали эти идиоты, не делая даже попыток искать меня в кронах деревьев.

— Обшаривайте всё руками.

— Он точно здесь?

— Мы теряем время. Он наверняка уже убежал.

Каждый из преследователей имел своё собственное мнение божественной важности, которое стремился выплеснуть на соседа. Весь этот цирк длился больше получаса. Вначале, народ искал меня. Потом, они выясняли, куда я делся. Потом, начали выяснять отношения друг с другом. В конце, все разочарованно разошлись, оставив внизу только одного игрока.

Самого упорного моего «фаната» звали Цветущая Дикая Ряска. Он всё ходил кругами рядом с местом, где меня видели в последний раз, что-то шепча себе под нос. Когда мне надоело сидеть на дереве подобно обезьяне, я банально дождался, пока этот идиот не приблизится ко мне, после чего спрыгнул с ветки, одновременно нанося удар копьём. Игрок умер, даже не успев понять, что его убило, а я что есть силы рванул прочь.

В глобальном чате опять раздались вопли о том, что Читер кого-то убил, но народ уже перегорел и бежать ловить меня желающих не нашлось. А от немногочисленных самых мстительных преследователей я банально спрятался, останавливаясь на месте и пережидая, пока они не убегут вперёд. В отличие от меня, Убийцы не могли находиться в невидимости постоянно, так что шансов на то, что моё передвижение заметит прячущийся игрок, были минимальными.

Наконец, я выбрался в область, где преследователей уже не было видно. Сориентировавшись по карте, я вышел на дорогу, ведущую к ещё одному аванпосту, и пошёл по ней. Через пятнадцать минут я, наконец-то, смог добраться до портала и переместиться в Город Крабов. Тут я появился с уже отключённой невидимостью и спокойно пошёл по улице, сливаясь с толпой. Мой набор Одеяний Целителя уже был довольно распространённым, так что в глаза я не бросался. Свою же синюю пиратскую треуголку я банально спрятал в настройках интерфейса. Хотя она вроде как числилась надетой на мне, видно её не было. Ну и конечно же, я отключил свою Ауру Бога Резни, которая нехило так прибавляла мне урона, пока я бился с игроками в лесу.

Идя по улице, я в очередной раз удостоверился в своей богоподобной популярности. Все, буквально все игроки обсуждали только меня и разрушение Первого Семени Зла.

— Этот Читер! Если бы я увидел его сейчас, то разорвал бы на части голыми руками.

— Квест на Берсерка нужно брать заново.

— Но я же уже почти выполнил его! Мне осталось только отчитаться в Гильдии Воинов.

— Ха-ха, все претензии к Читеру.

— Подземелье Скорпионов больше не пройти. Мы там все полегли буквально сразу после разрушения Семени Зла.

— Он выглядел как злобный бог! Весь окружённый кровавым туманом, его глаза сияли подобно демоническим рубинам, а лицо вгоняло в дрожь одним своим выражением.

— Ты что ли не видел титула «Бог Резни» у него над головой?

— Да какой титул? Я точно тебе говорю, он демон. Самое настоящее порождение Хаоса, проникшее в наш мир!

Мимо этой парочки я не смог пройти и решил вмешаться в разговор.

— Этот Читер настолько ужасен? — Спросил я с содроганием в голосе.

— Хуже! Он само воплощение зла! — Принялся убеждать меня игрок, который так красочно описывал мой внешний вид. — Если бы я увидел его сейчас перед собой, то точно бы потерял сознание от страха.

Второй собеседник после этих слов уставился на меня и начал тихо ржать, зажимая себе рот. Похоже, он додумался прочитать моё имя. Имена игроков можно было увидеть, только сосредоточившись на них. Так что поход по городу не напоминал обычную сцену в онлайн-играх, а был более приближенным к реальности.

— Ох, мне уже страшно. — Испугался я, подмигивая смеющемуся игроку. — Как такое вообще могло произойти? Может, он разрушил Семя Зла случайно?

— Нет! Я уверен, что он с самого начала планировал это. Подобные люди пропитаны злом до самой своей души. Эй, чего ты ржёшь? — Обиделся мой собеседник, обратив внимание на своего товарища.

— Ах-ха-ха-ха! Ой, я не могу. Ха-ха-ха!! — Не мог остановиться тот.

Пользуясь тем, что паникёр отвернулся, я пошёл дальше, скрываясь в толпе.

— Что?!!! Читер??? — Услышал я вопль игрока. — Где? Где он?!!

Окружающие на эти дикие вопли внимания не обратили. Тут каждый второй находился в состоянии панической атаки, так что подобные выкрики уже никого не удивляли.

Пройдя по улицам города, я пошёл сдавать экзамен. В Совете Магов недовольство толпы буквально витало в воздухе. Половина присутствующих громко материлась, поминая меня всуе, а вторая уныло стояла, пялясь в одну точку или долбясь головой об стену.

Я быстро оплатил «пошлину» и пошёл сдавать экзамен на 8 уровень. С неожиданным прибавлением к урону моего копья, это должно было быть плёвым делом. Вот только появившись на арене, я с удивлением обнаружил напротив себя каменного голема, у которого было 20 000 жизней. Что-то больно дофига. На предыдущем экзамене я бился с противником, у которого было 1 500 здоровья, а тут сразу 20 000.

Впрочем, бояться мне было нечего. Каменный голем был довольно медлительным. Его удары кулаками по земле создавали небольшую зону АОЕ-урона, но в целом, угроза от него была минимальная. Если внимательно следить за движениями противника и вовремя отступать, то проблем с ним не было никаких.

Моё копьё било на 254 физического урона, плюс ещё 500 урона ядом. Каменный голем был бронированным, так что физический урон снижался до 150. А вот урон ядом входил целиком, хотя, казалось бы, как можно отравить камень? На этот урон накладывалось +20 % от моего бонуса по адептам Земли. Итого, за удар я сносил 780 единиц здоровья. По сравнению с копьём, моя магия была полностью бесполезна, так что использовал я только Разряд для паралича и лечение. Для убийства голема мне понадобилось 26 ударов копьём, на что ушло где-то 15 секунд. Легкота!

Выйдя с арены и получив свой законный 8 уровень, я направился наружу. Но тут передо мной встал какой-то Волшебник, который заревел трубным голосом, привлекая внимание окружающих.

— Читер!!! Ты что, гад, сделал? Из-за тебя я уже третий раз не могу сдать экзамен на седьмой уровень.

— А я тут при чём? — Удивился я. — Если ты краб, и у тебя вместо рук растут клешни, то не стоит перекладывать вину за свой провал на тех, кто не имеет к нему никакого отношения.

— Ты-ы-ы-ы-ы!!! — Маг ажно задыхаться начал от гнева. — Это из-за тебя здоровье монстров на экзамене удвоилось. Я должен был убивать всех крысюков с одно удара Огненного Взрыва. А в результате они все выживают и сжирают меня за пять секунд!

— Ха-ха! Ну ты и краб. — Рассмеялся я. Похоже, теперь я знаю, почему каменный голем был таким «толстым». Если бы не мой «баф», то у него было бы всего 10 000 жизней, что уже не так сильно отличается от 1 500. В конце концов именно начиная с восьмого уровня экзамены начинали быть действительно сложными.

— Он прав. — Встал на мою защиту Разрушитель 9 уровня, который до этого о чём-то говорил с неписем. — Ты мог бы выбрать другое испытание и взять больше зелий на лечение и восстановление маны. Вместо этого ты тупо слил шесть серебра на три провальных экзамена. Никто кроме тебя не виноват в твоих неудачах. Вон, на втором сервере было уничтожено Четвёртое Семя Зла, и там у монстров удвоился наносимый урон. Вот это было проблемой. А удвоенное здоровье — пустяки. Лично меня это событие только радует, потому что открылись новые квесты на борьбу с Посланниками Хаоса, вроде этого Читера. Так что даже если он уничтожит все семь Семян Зла, я от этого только выиграю.

С этими словами Разрушитель внимательно посмотрел на меня, после чего направился к выходу. Я увязался за ним, нахально улыбаясь. Окружающие проводили нас взглядами, но преследовать меня не стали. Новые квесты? Хех! Да уж. Там, где все видят только убытки, некоторые видят новые возможности.

Я не стал проходить экзамен на 9 уровень, а направился в библиотеку, где засел за изучение профессий Разведчика. Мне теперь были доступны для выбора три вторые профессии: Убийца, Гипнотизёр и Охотник.

Первым делом я сосредоточился на изучении информации по Охотнику. Представители этой профессии были специалистами в установке ловушек. Также, они, как и друиды, могли приручить одного питомца. Вот только выяснилось, что питомцы у этих двух профессий разные. Если взять питомца Друида, то соответствующие умения Охотника станут бесполезными, и наоборот. Кроме того, многие умения Охотника были завязаны на использование луков и арбалетов, что исключало использование копья.

Таким образом выходило, что становиться Охотником мне смысла нет вообще. И если уж выбор сводился к Убийце и Гипнотизёру, то сейчас имело смысл стать Ниндзя, после чего потратить время на окончательный выбор профессии.

Придя к этому выводу, я начал искать информацию по квесту на становление Ниндзя в качестве второй профессии. Вполне очевидно, что квесты для основной и дополнительной профессий Ниндзя отличались. На этот раз я внимательно изучил гайды, чтобы представлять себе, с чем мне придётся столкнуться. Дело было в том, что на восьмом уровне от игроков уже требовалось владение сильными умениями и заклинаниями основной профессии. Все мои заклинания всё ещё находились на четвёртом-шестом уровне, что по сути было равнозначно их отсутствию. Пока что меня «вывозило» моё копьё, но рано или поздно мне придётся заняться созданием сильных талисманов, что наверняка потребует приложения множества усилий.

Заданий на вторую профессию было множество. Фактически, можно было сказать, что время от времени они «генерились» случайно, хотя и подчинялись некоторым закономерностям. В случае с ниндзя, задания как правило предполагали разведку и незаметное уничтожение одиночного противника. С подобным я вполне мог справиться только с помощью копья и браслета.

Покинув библиотеку, я пошёл в Гильдию Разведчиков, откуда меня направили на «явочную квартиру» Ордена Наёмных Убийц. Именно эта «организация» отвечала за квесты по получению профессий Ниндзя, Убийцы и Гипнотизёра. Местоположение неписей Ордена постоянно менялось, так что найти их можно было только с использованием подсказки, полученной от неписей в главной гильдии.

Сегодня ставка Ордена находилась в каком-то полуподвальном помещении, вроде как исполняющим функцию бара. Там я нашёл нужного непися, и обратился к нему.

— Я хочу сдать экзамен на получение профессии Ниндзя.

— Тише. — Воровато оглянулся непись по имени Злобная Мышь. — Что ж, раз ты нашёл меня, значит, у тебя есть начальная квалификация, чтобы стать Ниндзя. Теперь отправляйся в Лагерь Разведчиков в Звёздном Лесу и найди там Наставника Ниндзя по имени Тайное Проникновение. Он расскажет тебе, что делать дальше.

После этого мой собеседник немедленно вылез из-за стола и скрылся под невидимостью. А секунду спустя в зал зашёл ещё один игрок. Он осмотрелся по сторонам и направился прямо ко мне.

— Не видел тут Злобную Мышь? — Спросил он меня. — О! Читер!!!

— Тихо! — Шикнул я, воровато оглядываясь по сторонам, имитируя поведение непися. — Будешь так орать, вообще никогда его не найдёшь. А с твоим именем тебе придётся искать его минимум неделю.

С этими словами я вышел из-за стола и тоже активировал Скрыт. Игрок только глаза на это выпучил, дико зыркая по сторонам. Звали его Дикий Лесной Кот, так что Злобная Мышь явно не горел желанием попасться ему на глаза.

— Чёрт! Я и так его уже половину дня ищу! — Злобно зашипел Кот. — Да где же эта таверна?

Похоже, непись появлялся тут только время от времени, так что мне повезло, что я наткнулся на него с первой попытки.

Далее я отправился в уже знакомый мне Звёздный Лес, где я сдавал экзамен на Целителя. Только теперь, выйдя из портала, я пошёл в противоположном направлении. Лагерь Разведчиков находился ближе к краю леса. По дороге сновало довольно много людей, так что я двигался под невидимостью, чтобы не привлекать внимание.

Сам лагерь выглядел как десяток палаток, поставленных вокруг большой площади, замощённой каменными плитами. Это место большое подошло бы в качестве плаца для каких-нибудь воинов. Вполне возможно, что уже завтра тут действительно будет лагерь Стражей.

На площади было довольно людно. Я бы сказал, что тут находилось несколько сот человек. Причём, это были игроки, которые потерянно озирались по сторонам. Одни стояли на месте группами, другие бродили туда-сюда. И над всей этой толпой поднимался недовольный гомон. Прислушавшись к разговорам, я выяснил, что все эти люди искали тут Наставника Ниндзя. Причём, некоторые занимались этим с самого утра, но результат был нулевым.

Почесав затылок, я тоже решил побродить по этому месту, внимательно оглядываясь по сторонам. Если имя наставника имеет хоть какое-то отношение к его характеру, то он точно не будет выходить на середину площади и привлекать внимание. Помимо игроков по площади шлялись неписи, которые делали вид, что идут по каким-то важным делам. Отличить игрока от непися можно было по цвету имени, так что я автоматом просматривал всех людей в округе, концентрируясь на их именах.

Минут через пять мне на глаза попался очередной непись. Я провёл по нему уже замыленным взглядом, но через пару секунд спохватился и сосредоточил на цели всё своё внимание. Когда я приглядывался к любому живому существу в округе, то над его головой появлялась «рамка» с именем и уровнем. Над этим неписем рамка тоже появилась, вот только вместо имени там были полустёртые буквы, которые нельзя было прочитать. Более того, появлялась эта рамка только на секунду, после чего исчезала, даже если я пытался удерживать своё внимание на цели.

Я тут же увязался за этим неписем, стараясь не потерять его в толпе. А тот как назло постоянно петлял между игроками, резко меняя направление движения. Пройдясь по площади, безымянный непись зашёл в лес и… накинул на себя невидимость. Мне оставалось только тихо ругнуться и внимательно наблюдать за колыханием травы, чтобы не упустить свою цель.

К моему удивлению, рядом со мной кралась ещё парочка игроков. У них невидимости не было, но они старались не производить шума и не приближаться к объекту слежки слишком близко. Через пять минут мы вышли на полянку, где столпилось полтора десятка игроков. Тут непись сбросил с себя невидимость, и я смог прочитать его имя Тайное Проникновение. Хех! Похоже, эту часть испытания я прошёл.

— Итак, тут уже собралось двадцать разведчиков. Можно начинать следующий этап. — Народ радостно зашептался, посматривая на непися и по сторонам. — Всем выйти из невидимости. — После этих слов на поляне появилось ещё пять человек, включая меня. — Так, двадцать один. Неплохо. Вы смогли пройти это испытание. Помните, что разведчик всегда должен быть внимательным и незаметным. Вы собираетесь стать Ниндзя, а значит, незаметность будет вашим самым главным оружием. Постройтесь в одну линию.

Непись прошёлся перед неровным строем игроков, внимательно осматривая каждого из нас.

— Все вы уже знаете, что Древнее Зло пробудилось, и Семя Зла было разрушено последователями тёмных сил. — Высказался непись.

— Эй, я никакой не последователь! — Возмутился я, привлекая внимание. Игроки, которые ещё не прочитали моё имя, сейчас сделали это и начали возбуждённо перешёптываться. Но открыто проявлять агрессию никто не рискнул. Из гайдов я знал, что во время экзамена на смену профессии столкновение с временными союзниками могло привести к дисквалификации и необходимости начать квест заново.

Непись проигнорировал моё высказывание и продолжил клеветать на меня, как ни в чём не бывало.

— Сейчас враги Света собираются силами, чтобы неожиданно напасть на нас и захватить все ключевые точки острова. Вашей задачей будет проведение разведки. Я разделю вас на три группы по семь человек, каждая из которых получит своё задание. Так, вы, следуйте за мной.

Непись выбрал семерых игроков, которые потянулись за ним. Тихо пошушукавшись, эта семёрка отправилась прочь, а непись выбрал следующую партию. Я оказался в последней третьей группе. Судя по одежде, тут был один Убийца, четверо Воинов разных профессий и один Разрушитель. Пока непись говорил со второй группой, ко мне обратился Убийца по имени Летящий Стремительный Кинжал.

— А как ты сумел надеть на себя Одеяние Целителя? Ты ведь Убийца или Гипнотизёр.

Похоже, он заметил, что я вышел из невидимости. Скрытом владели только Ниндзя и происходящие от него Убийца и Гипнотизёр. У Охотника и Снайпера был свой классовый талант, который позволял неограниченно долго сидеть под Маскировкой в засаде. В противоположность этому под Скрытом можно было передвигаться, но он постоянно потреблял энергию.

— Это маскировка такая, под Друида. — Отмахнулся я, внутренне смеясь.

— Да, умение ввести в заблуждение противника — это важная часть способностей Ниндзя. — Поддакнул мне непись, уже вернувшийся к нам. Он посмотрел на меня нечитаемым взглядом, после чего обратился ко всей группе. — Итак, вам досталось самое важное задание. Неподалёку от Звёздного Леса находится Полярная Гора, на которой живут Снежные Гремлины. Эти твари были одними из самых преданных сторонников Тёмного Властелина, так что сейчас они наверняка замышляют что-то недоброе. Вам нужно будет скрытно и незаметно проникнуть в лагерь Снежных Гремлинов и выведать их планы нападения на нас. Помните, что Ниндзя — это Разведчики, которые специализируются в скрытном проникновении и шпионаже. Как правило, они действуют в одиночку, и враги узнают об их существовании только перед самой смертью. Вы должны доказать мне, что способны стать настоящими Ниндзя. А теперь, идите!

С этим напутствием непись неожиданно скрылся под невидимостью и отправился в сторону Лагеря Разведчиков, чтобы набрать следующую партию игроков.

Я посмотрел на карту и пошёл в сторону Полярной Горы. Остальной отряд последовал за мной. Убийца тут же накинул на себя Скрыт и побежал вперёд, а я решил пока не выделяться, оставаясь вместе с группой.

— Читер, а как ты смог разрушить Семя Зла? — обратился ко мне один из Воинов. Судя по щиту в руке, это был Палладин или Фанатик.

— Я сделал это одним пафосным движением руки. — Изобразил я «героическое» движение.

— Чего? — Не понял мой шутки адепт Земли.

— Ты спросил «как». Я ответил на поставленный вопрос.

На этот раз до окружающих дошло, и они начали смеяться.

— Да я серьёзно! До Первого Семени Зла пытались добраться множество раз. Это единственное Семя, положение которого было известно всем.

— Ну, ты же слышал, что сказал Наставник Ниндзя. — Принялся я нести чушь. — Только последователь Тёмных Сил мог разрушить Семя Зла. В этом всё дело.

— А-а-а… вот оно что… А как стать последователем Тёмных Сил? — Купился на мою уловку игрок.

— А это… секрет! — Загадочно ответил я, после чего расхохотался «смехом Тёмного Властелина». — Муа-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Мой собеседник обиженно надулся как бурундук. «Товарищи» тут же оттащили его в сторону и принялись о чём-то возбуждённо шептаться, посматривая на меня.

Через пару минут мы вышли на широкую тропинку, которая вела в нужном нам направлении. Полярная Гора находилась рядом со Звёздным Лесом. Эта область считалась довольно высокоуровневой. Но главное, что это была типичная «зона прокачки», в которой не было Аванпостов и кругов возрождения. Если игрок умирал там, то ему приходилось опять идти к горе от самого портала в Город Крабов. А поскольку путь до горы был неблизким, то смерть была равнозначна потере минимум часа времени.

Как правило, подобные области были «фоном» для выполнения разного рода заданий. Также, в центральной области Полярной Горы находилось два подземелья. А кроме того, можно было и просто охотиться на местную «живность», чтобы выбивать из неё всяческие ресурсы.

Главными обитателями горы были Снежные Гремлины. Но помимо них встречались ещё Ледяные Тролли, Дикие Йети, Полярные Волки и ещё несколько видов редких монстров. Кроме того, время от времени появлялся «бродячий босс» Морозный Дух Горы. Собственно, на этом мои знания об этой горе исчерпывались. Я лишь мельком глянул описание зон, где могли проходить задания на получение дополнительной профессии.

По тропинке мы выбрались за пределы Звёздного Леса и вступили в предгорья. Тут уже погода была далеко не летней. Кругом лежали сугробы, из-под которых выбивались редкие цветы и… полярные кактусы. Последние щеголяли длинными ледяными иглами и были ценным, но крайне «кусачим» ресурсом.

Наконец, мы вышли из условно мирной зоны, и перед нами показался Ледяной Тролль, охраняющий тропу. Я тут же скрылся под невидимостью и пошёл в обход. Убийца, который тоже довольно часто ходил под невидимостью, последовал моему примеру. А вот пятеро остальных членов нашей команды тупо попёрли вперёд и начали бить невинного Тролля. Через несколько секунд после начала боя к стычке присоединился Разрушитель. Вот только стоило ему кинуть «Огненную Бомбу», как она опалила не только Тролля, но и четверых воинов. После этого в адрес мага полетели угрозы, и он был вынужден ограничиться использованием только слабых заклинаний.

Когда Тролль пал в неравной борьбе, пятёрка двинулась дальше, поминая Разрушителя матами.

— Да, объединитесь в группу, и все дела. — Выдал я им совет.

Убийца от такого моего предложения впился в меня гневным взглядом, но ничего не сказал.

— Точно, принимайте приглашения. — Тут же вдохновился один из воинов.

Через несколько секунд пять человек из нашей компании находились в одной группе. Я тоже получил приглашение, но отклонил его.

— У меня невидимость есть. Это только слабакам вроде вас нужно ходить толпой. — Отказался я от этого «щедрого» предложения.

На самом деле, мой совет был «медвежьей услугой». В гайдах говорили, что нужно обращать внимание на слова непися, который выдаёт задание. Там могли быть подсказки и намёки на разного рода «скрытые условия». Наставник Ниндзя говорил о том, что Ниндзя действуют в одиночку. То есть объединение в группу он скорее всего воспримет как нарушение правил выполнения задания. Убийца явно понял, что мой совет был скрытой диверсией, но не торопился сообщать об этом остальным. В конце концов, тут каждый был сам за себя, и чем больше проблем будет у окружающих, тем проще тебе будет вырваться вперёд. На площади в Лагере Разведчиков стояла целая толпа людей, но никто из присутствующих не захотел вернуться туда и рассказать, как найти нужного непися.

Путь до лагеря гремлинов был длинным, но ничем не примечательным. Пока я и Убийца рассекали под невидимостью, остальные нагло пёрли вперёд, вырезая всех встречных. Противники были рассчитаны на убийство одним игроком, так что против пятёрки были бессильны. Когда впереди показались ворота, ведущие в нужный нам населённый пункт, вся наша команда собралась на совещание.

— Что делать будем? — Спросил один из воинов.

— Я вижу два способа. — Высказал я своё ценное мнение. — Вы можете разделиться, подкрадываться к отдельным группам гремлинов и слушать, о чём они говорят. А можете просто толпой вломиться в хижину вождя и выбить из него признание силой.

— Пробиваться с боем не вариант. — Возразил Разрушитель. — Мы же задание на профессию Ниндзя выполняем.

— Но у нас нет невидимости. Как мы будем подкрадываться к гремлинам? Они нападут на нас, как только увидят. — Стал возмущаться один из воинов.

Я с удивлением посмотрел на него, а потом на сидящих неподалёку снежных гремлинов. Для меня эти противники были «жёлтого цвета», что говорило о нейтральном отношении. Похоже, из-за убийства всех тех гремлинов, что встретились нам на пути, пятёрка стала их врагами.

— Можете прятаться за камнями и деревьями. — Дал неожиданно полезный совет Убийца. — Если не будете ломиться как носороги и пыхтеть как паровозы, то сможете подобраться на расстояние слышимости.

Я не стал продолжать это обсуждение, а накинул на себя невидимость и пошёл к лагерю. Хотя селение было окружено чем-то вроде частокола, было множество мест, где через это ограждение можно было пробраться с минимумом усилий. Я начал ходить по лагерю под невидимостью, прислушиваясь к разговорам гремлинов. На удивление, те в основном только и занимались тем, что сидели возле костров и перемывали кости друг другу и всем окружающим.

Из этих разговоров я узнал, что скоро должна состояться «свадьба» у пары гремлинов, снежные лисы опять попрятались, завтра нужно будет сходить к подножью горы, чтобы наловить рыбы, а йети совсем распоясались, и следует послать парламентёра к их вождю. В общем, гремлины обсуждали всё что угодно, кроме разрушения Семени Зла и планов о нападении хоть на кого-то. Я даже умудрился пробраться в «фигвам» местного вождя, но даже там самой «горячей» новостью был неурожай ледяного пустоцвета.

Через час я окончательно потерял надежду услышать хоть что-то полезное, так что вышел из лагеря и довольно быстро отыскал своих союзников, которые устроили лагерь на самом видном месте, которое, правда, находилось на расстоянии от всех патрулей снежных гремлинов.

— Как успехи? — Поинтересовался я, выходя из невидимости. — Смогли что-то узнать?

— Да. — Важно кивнул Разрушитель. — Завтра гремлины отправляются на рыбалку. А послезавтра у них свадьба. А у тебя что?

— Хех! А я смог добраться до важной стратегической информации. — Все присутствующие резко подобрались. — В этом году ледяной пустоцвет не уродился.

— Тьфу! — Выразил общее мнение один из воинов. — Стратегическая информация. Скажешь тоже.

— Что-то не горят гремлины желанием возрождать империю Тёмного Властелина. — Горько вздохнул Разрушитель.

— Да, нужно с этим что-то делать. — Согласился лидер группы. — Или не быть нам Ниндзя.

— Уговорили. — Пафосно произнёс я, включая свою ауру Бога Резни. —Смотрите и учитесь!

С этими словами я перестал прятаться и важно направился прямо к главным вратам в поселение. Встретившие меня гремлины впечатлились моей аурой, но тем не менее преградили путь в селение.

— Ты кто таков? — Спросило меня тщедушное тело, выполняющее функции стражника на вратах.

— Трепещите, смертные! Я великий и ужасный Читер. Я разрушил Семя Зла и выпустил на свободу Тёмные Силы. К вам я пришёл, чтобы говорить от имени Тёмного Властелина! Проводи меня к вашему вождю.

— От имени Тёмного Властелина? — Колени у стражника затряслись, а его напарник хлопнулся в обморок. — О нет, только не это!

— Ты смеешь противостоять воле Тёмного Властелина? — Нахмурился я.

— Нет, что вы. Я не смею. Прошу вас, о великий и ужасный Читер, проходите. Вождь нашего племени уже ожидает вас.

Гремлин тут же побежал вперёд, громко выкрикивая «Явился посланник Тёмного Властелина!». Следуя за ним, я добрался до уже известной мне хижины, где и жило начальство этого племени.

— Ты посланник Тёмного Властелина? — Спросил меня выбравшийся наружу вождь.

— Я говорю от его имени. — Объяснил я свою позицию. В смысле, я считаю себя Тёмным Властелином и говорю так, будто я и есть Тёмный Властелин. — Возрадуйтесь, ибо ваш повелитель освободился!

— Ох, горе то какое. — Нарушил мой прямой приказ гремлин, отказываясь радоваться.

— Тёмные Силы уже витают над этим миром! И вам надлежит принять волю Тёмного Властелина и подготовиться к грядущей Битве за Урожай!

— Битве за урожай? — Впал в ступор гремлин. Он беспомощно огляделся, но ни один из его соплеменников не смог подсказать, что это за битва такая.

— Звёздный Лес стонет под тиранической пятой Светлых Сил. Деревья безжалостно выкорчёвываются, травы беспощадно выращиваются на грядках, а потом бессердечно собираются рабами адептов Земли. Это насилие над природой следует немедленно остановить. Слушайте же первый приказ Тёмного Властелина. Вы должны напасть на Звёздный Лес и засадить его полярными кактусами. Не оставляйте под властью противника ни пяди родной земли! Лишив магов доступа к редким и драгоценным травам Звёздного Леса, мы ослабим их, и это будет первым шагом к завоеванию этого мира!

Гремлин тяжко вздохнул, и смирился со своей судьбой.

— Хорошо. Через три часа мы выступаем в боевой поход! — Выкрикнул он, и рядовые члены племени поддержали его радостными выкриками. — Наточите оружие, соберите побольше семян полярного кактуса, попросите о помощи Ледяных Троллей. Воля Тёмного Властелина должна быть выполнена.

— И разнесите эту весть. Пусть все знают, что сегодня вы выступите в поход. — Выдал я дополнительные инструкции.

Гремлины бросились в разные стороны, суетясь и выкрикивая разные лозунги. Я обратил внимание, что рядом со мной в снегу появились отпечатки ног, которые скорее всего принадлежали Убийце из нашей группы. Похоже, первая часть моего плана выполнена. А теперь, стоит перейти ко второй.

Развернувшись, я направился прочь из лагеря. Но едва выйдя за ворота, я набросил на себя невидимость и запрыгнул на находящийся неподалёку камень, свободный от снега. Понаблюдав за окрестностями, я убедился, что Убийца потерял мой след и отправился в сторону пятёрки дармоедов, ожидающих непонятно чего. Сам же я вернулся обратно в селение, прокрался в хижину вождя, где и сбросил с себя невидимость.

— Читер! — Подскочил гремлин, увидев меня перед собой.

— Тише! О моём присутствии здесь никто не должен знать.

— Конечно, о посланник Тёмных Сил. Я повинуюсь вашей воле. — Задрожал тот. Видимо, моя Аура Бога Резни воздействует на неписей, делая их более покладистыми.

— Ты знаешь, что произойдёт, если вы нападёте на Звёздный Лес? — Задал я провокационный вопрос.

— Да, нас всех уничтожат. — Выдал гремлин неожиданно здравую версию.

— Именно! А поэтому, вы должны подготовить ловушку, заманить в неё врагов, а потом уничтожить их всех одним ударом.

— Уничтожить? Но мы…

— Только не говори, что ваше племя выжило в этих горах, полагаясь лишь на грубую силу? У вас ведь наверняка есть какие-то тайные способы убийства толп противников.

— Да, такие способы есть. — Согласился со мной искусственный интеллект, управляющий игрой. Как я и подозревал, если логически обосновать какие-то обстоятельства, то игра автоматически подстроит мир под эту картину. Хотя это была игра, «ролевая» её часть была довольно развитой, так что у игроков не возникало сомнений в реальности этого мира.

— Так вот, а теперь слушай настоящий приказ Тёмного Властелина. Ты должен сделать вид, что нападаешь на Звёздный Лес. После того, как игроки попытаются остановить тебя, твои воины должны начать убегать, заманить противников в ловушку и уничтожить их всех. А вот после этого уже можно будет напасть на лес по-настоящему и засадить его полярными кактусами, таким образом сделав лес частью ваших земель.

Из описания растений, которое я просматривал перед сдачей экзамена на друида, я знал, что этот кактус называется полярным не из-за того, что растёт на севере, а из-за того, что рядом с ним температура воздуха понижается. Так что если засадить лес кактусами, то он должен был превратиться в «зимнюю» локацию.

— И кстати, у тебя есть семя Полярного Кактуса? — Подозрительно уточнил я.

— Есть, есть, как не быть. — Тут же закивал гремлин.

— Тогда дай мне одно. Я тоже приму участие в захвате леса.

Гремлин вздохнул, а потом выдал мне довольно редкое семечко Полярного Кактуса. Это растение не могло атаковать, но его заросли являлись отличным препятствием для противников. Некоторые игроки использовали его для того, чтобы разделить толпу врагов на части или временно заблокировать их. Думаю, мне такая возможность не помешает.

После того, как вождь гремлинов уверил меня в том, что выполнит мой план, я опять накинул на себя невидимость и выбрался за границы селения. Через пять минут я нашёл радостную компанию своих спутников, которые подслушивали разговор нескольких гремлинов, обсуждающих предстоящую войну.

— Ну что, задание выполнено? — Бодро спросил я.

— Да, спасибо, Читер. — Заулыбался Разрушитель. — Гремлины собираются напасть на Звёздный Лес. Как только я услышал это, задание тут же сменилось. Теперь мне нужно сообщить об этом Наставнику Ниндзя.

— Тогда, вперёд! — Выкрикнул я, возглавляя шествие.

Моё задание тоже сменилось на требование сообщить о готовящейся войне. Спустившись с гор, мы прошлись по лесу и добрались до отмеченной на карте лужайки. Там нас уже ждал нетерпеливый непись.

— Ну, что вы выяснили? — Обратился он с вопросом, едва завидев нашу компанию.

— Гремлины собираются напасть на Звёздный Лес. — Тут же выпалил один из воинов.

— Что?!! Они посмели? Мне срочно нужно сообщить об этом в гильдию.

— То есть, наше задание выполнено, и мы сможем стать Ниндзя? — С надеждой спросил Разрушитель.

— Вы узнали важную информацию. — Кивнул Тайное Проникновение. — Но пятеро из вас нарушили мои рекомендации. Вместо того, чтобы по одиночке тайно проникнуть в логово врага, вы объединились в группу и шли вперёд, убивая всех врагов на своём пути. Вы недостойны быть Ниндзя. Только двое из вас смогут выполнить следующее задание. Остальным же следует вернуться в Город Крабов.

— Что!!! — Закричал маг. — Читер! Это ты во всём виноват! Ты предложил нам объединиться в группу. — Нашёл он крайнего.

— Кто же знал, что так получится? А впрочем, я же знал, что именно так всё и будет. Бва-ха-ха-ха-ха-ха!

— Ты!

Но не успели мои бывшие союзники напасть на меня, как я скрылся под невидимостью и отпрыгнул в сторону.

— Хватит! Если вы нападёте на своих бывших союзников, то можете вообще забыть о том, чтобы стать Ниндзя. — Осадил их непись.

После этого пятёрка неудачников направилась прочь, злобно бурча себе под нос.

— Вы двое, подойдите ко мне. — Я и Убийца подошли к неписю. — Вашим последним заданием будет поддержка нашей армии. Через два часа гремлины уже нападут на лес. К этом моменту, тут их будет ждать армия Стражей. Вы должны будете тайно следовать за ними и наблюдать за битвой. Также, вы должны убить по пять гремлинов каждый. По окончании битвы найдите меня в Лагере Разведчиков и расскажите, что вы видели. А теперь, идите и подготовьтесь.

С этим напутствием я опять скрылся под невидимостью и побежал прочь. Убийца посмотрел мне вслед, но решил не преследовать, а двигаться самостоятельно. Это задание уже было индивидуальным, так что не имело смысла выполнять его совместно.

Я опять пошёл в сторону Полярной Горы и нашёл там группу обычных гремлинов, через которых передал информацию о говорящейся атаке и требование направить мне пятерых гремлинов «на убой», чтобы я смог выполнить своё задание.

Следующие два часа я провёл, слоняясь возле Лагеря Разведчиков, где собиралась толпа игроков, сдающих экзамен на получение второй профессии Стража, из которых потом должны были получиться Палладины и Фанатики. Когда наступил «Час Ч», вся эта толпа двинулась по направлению к горе. Я следовал в стороне от них, не приближаясь слишком близко.

Когда эта «армия» выбралась из леса в заснеженные предгорья, впереди показался отряд гремлинов в сопровождении парочки Ледяных Троллей. Едва завидев их, толпа игроков ринулась вперёд, а гремлины начали убегать. Эта гонка длилась минут пять. Гремлины завели толпу баранов в узкое ущелье, а потом на армию игроков сверху обрушились потоки снега и камней, которые тут же уничтожили всех нападавших. Я благоразумно не стал забегать в ущелье, так что ничуть не пострадал.

После того, как большая часть армии игроков была уничтожена, с гор спустились основные силы гремлинов, которые с лёгкостью смели остатки противников. Я же нашёл в условленном месте пятёрку гремлинов, которых и убил всего за пять взмахов копья.

После этого я возвратился к Наставнику Ниндзя и доложил о героическом выполнении задания и коварной ловушке гремлинов. Тот повздыхал, но в конце концов засчитал мне выполнение задания и сделал меня Ниндзя.

Следующие полчаса я провёл, помогая армии гремлинов засевать Звёздный Лес кактусами. Толпы гремлинов считали меня союзником, но атаковали всех остальных игроков. Сила толп этих коротышек была такова, что даже группы из десятка игроков ничего не могли с ними поделать. В результате, Звёздный Лес был «разграблен и осквернён». Теперь он перешёл под власть гремлинов, которые с самодовольными ухмылками ходили вокруг, выращивая кактусы и подсчитывая будущий урожай лекарственных трав, отбитый у Гильдии Магов.

Когда весь лес был засажен кактусами, я получил интересное системное сообщение.

— «Мятежный дух Жидкого Полосатого Пуха упокоился с миром. Выполнено скрытое задание. Награда: отсутствует».

Хех, похоже тот факт, что я выполнил своё обещание отбить лес у магов, отключил какой-то квест с привидением непися, который должен был доставлять мне проблемы. Ну, отсутствие проблем — это тоже прибыль.

После окончания квеста с лесом, который я сам себе создал, я переместился в Город Крабов. Сейчас у меня был 8 уровень и вторая профессия Ниндзя, так что было самое время заняться созданием и зарядкой талисманов, которые я буду использовать. Я собирался основательно подойти к этому делу, так что сначала отправился в библиотеку, где прошерстил гайды по профессиям Друида и Ниндзя.

Следующим шагом я почти час бродил по рынку, выясняя, кто что продаёт, и как я могу использовать купленные вещи для своего усиления. В конце концов, у меня сформировался «билд» из шести амулетов, для которого я закупил необходимые книги заклинаний, драгоценные камни, семена и заготовки для талисманов. Объединив всё это в талисманы, готовые для зарядки, я ещё раз оценил полученный результат.

Поскольку Друид в первую очередь был целителем, то первым заклинанием в списке было лечение. На восьмом уровне я мог создавать талисманы, в которых использовалось четыре драгоценных камня. Из этих камней один был «основным», и три «дополнительных», усиливающих его. Но была и ещё одна схема объединения заклинаний. Можно было использовать четыре одинаковых заклинания. При этом эффект заклинания и стоимость его применения увеличивались в четыре раза. Но в качестве «оборотной стороны» этого подхода было использование редких и дорогих драгоценных камней.

Я использовал эту схему, чтобы сделать талисман с заклинанием «Еретическое Святое Исцеление». Его применение должно было восстанавливать 1 600 единиц здоровья, что было, на мой взгляд, отличным результатом. Более того, применение амулета требовало всего половины секунды, а повторно его можно было использовать через полторы секунды.

Правда, была у этого результата и обратная сторона медали. Сейчас у меня был максимальный запас в 120 единиц энергии. А использование талисмана потребляло 60 единиц энергии. То есть я не мог использовать его больше двух раз подряд. Чтобы нивелировать этот эффект, я создал четыре амулета на восстановление энергии, в каждом из которых стояло по четыре заклинания «Энергия Природы». Одно такое заклинание восстанавливало 6 единиц энергии за 5 секунд. Соответственно, 16 заклинаний восстанавливали 96 единиц маны за 5 секунд. Но самое главное, что если в радиусе 10 метров от меня находилось призванное растение, то это число удваивалось. Таким образом, я мог восстанавливать 192 единицы энергии в 5 секунд или почти 77 за 2 секунды. То есть я мог использовать исцеление каждые две секунды, и при этом ещё восстанавливать свою энергию.

Заклинание для амулета «Энергия Природы» нельзя было изучить. Его только можно было выбить сразу вместе с камнем. Естественно, шанс выпадения такого камушка был очень маленьким. Но поскольку Друидов в игре почти не было, то образовался избыток предложения, и я с лёгкостью смог скупить 16 камней, исчерпав почти все запасы на рынке.

Вопрос с регенерацией энергии был решён, но… возникал вопрос с призывом растений. Имеющееся у меня заклинание «Вырастить Сорняк» требовало 5 секунд для использования, что было дико непрактичным. Поэтому, я купил книжку с редким заклинанием «Цветочная Поляна». Оно позволяло вырастить растение класса «Цветок» всего за 3 секунды. А в дополнение к этому заклинанию я использовал три дополнительных заклинания, опять-таки встречающихся только в виде уже готовых камней. Эти вспомогательные заклинания уменьшали время каста в два раза, за одно в два раза снижая запас здоровья и энергии у растений. Но меня этот параметр у «травы» не интересовал, потому что важен был только сам факт присутствия растения рядом. В результате, у меня получилась заготовка талисмана, выращивающего цветочную поляну за 0,375 секунды.

Таким образом, на исцеляющие заклинания я потратил два слота заклинаний, и мог надеяться, что буду отличным целителем для своего восьмого уровня. По крайней мере, себя-то я точно вылечу. А чтобы не сдохнуть от одного удара, три оставшихся амулета я зарядил на увеличение запаса здоровья. Там получился довольно стандартный вариант с тремя амулетами, каждый из которых добавлял по 500 здоровья. К этому прибавлялись мои родные 100 здоровья и ещё небольшие бонусы от фиолетовой одежды, которую я выбрал для себя из той огромной коллекции, что собрал недавно в подземелье с трупов игроков. Итого, у меня вышло 1950 очков здоровья.

Следующим важным элементом моего билда было, конечно, нанесение урона. Тут меня умения Друида не обрадовали, но в конце концов я смог найти подходящий вариант, правда без особых изысков. Это было заклинание «Гриб Дождевик». Оно использовалось четверть секунды и создавало на земле «гриб», существующий двадцать секунд. Если противник подходил к этому грибу на расстояние в четыре метра, то гриб «активировался», и через четверть секунды «прыгал» во врага, нанося ему дробящий урон и немного отталкивая. У этого заклинания не было времени перезарядки, но оно использовалось в течение секунды, что меня совершенно не устраивало. Поэтому, мне пришлось купить два крайне дорогих камня с дополнительными заклинаниями, каждое из которых сокращало время использования заклинания в два раза. Итого, я теперь мог «сажать гриб» четыре раза в секунду. Третьим дополнительным заклинанием шло увеличение урона на 50 %. Итого, мой «Гриб Дождевик» наносил 450 урона за удар. Расход энергии при таком его использовании был просто диким, но моей регенерации вполне хватало.

Ещё одним заклинанием, ориентированным на нанесение урона, было «Вырастить Куст». Оно использовалось всего полсекунды, после чего куст «рос» на протяжении трёх секунд. И через три секунды растение было готово к выполнению своих «обязанностей». Я использовал с этим талисманом семя «Терновой Лианы». Она оплетала противника своими побегами, нанося урон и снижая скорость его передвижения на 20 %. Я не был уверен, насколько полезным будет подобный «пет», так что пока что взял его в качестве эксперимента.

И последние два талисмана были заряжены умениями Ниндзя. Раз уж я получил эту профессию, то стоило использовать самое «вкусное» умение из доступных мне. Это был «Призрачный Скачок». После применения этого умения я перемещался на расстояние до 20 метров и одновременно скрывался в невидимости на 3 секунды. Когда я активировал «Скрыт» на своём браслете, то «включение» невидимости жрало 30 единиц энергии, а потом, каждую секунду браслет потреблял всего 3 единицы энергии. Но если браслет активировался, когда я был в состоянии невидимости после прыжка, то «списания» 30 единиц энергии не происходило. Сам же прыжок стоил всего 10 единиц энергии, и я мог использовать его каждые 5 секунд. Все три вспомогательных заклинания в этом талисмане уменьшали время перезарядки заклинания.

Последним моим умением был «Ядовитый Плевок». Это умение бросало «бомбочку» с ядовитым газом, которая взрывалась при контакте с целью и отравляла всех в радиусе полуметра. Но самое главное, в момент отравления цель на четверть секунды впадала в состояние «Замешательства», что было равноценно потере сознания. Использовать «плевок» можно было каждые 3 секунды, кастовался он за четверть секунды, а отравление вешал на 10 секунд, правда, оно не складывалось. Меня это умение в первую очередь интересовало как замена «Разряду». Только оно было дистанционным, и с помощью дополнительных заклинаний я смог увеличить расстояние броска до 20 метров.

На восьмом уровне я мог использовать только шесть талисманов, так что на этом все доступные мне заклинания исчерпывались. Я надеялся, что с таким набором умений стану весьма сложным противником для кого угодно. Вот только обошёлся этот комплект мне ажно в 28 золотых монет, что по меркам игроков 8 уровня было ужасно расточительно. Не думаю, что даже лидеры сильнейших гильдий могли позволить себе подобную экипировку.

Теперь мне нужно было найти подходящие места для зарядки этих талисманов и амулетов, что грозило вылиться в то ещё приключение. Я не мог предсказать, где и когда возникнут нужные мне условия. Так что сейчас было самое время для того, чтобы начать использовать особую «фишку» адептов стихии Воздуха — сканер местности. Я мог установить в произвольном месте специальный артефакт, который позволял сканировать окрестности в довольно большом радиусе. Пока ещё я не мог телепортироваться к своим сканерам. Это «мирное» умение должно было появиться у меня только на 10 уровне. Но даже так, этого должно было хватить, чтобы накрыть местность, где с наибольшей вероятностью могли возникнуть подходящие условия.

Я купил у непися пару десятков сканеров, взял на рынке пяток «костров», чтобы иметь возможность экипировать заряженные талисманы и амулеты, не возвращаясь в город, после чего направился к портальной площадке, чтобы перенестись обратно в Звёздный Лес. Именно оттуда я планировал начать установку сканеров. Вот только по пути к портальной площадке дорогу мне преградил игрок, одетый в «золото и шелка».

— Читер, предлагаю тебе вступить в нашу гильдию «Святой Гнев Императора».

— Не интересует. — Отмахнулся я, обходя препятствие.

— Наша гильдия одна из сильнейших на сервере. — Не унимался рекрутёр.

— Поздравляю, но мне всё равно.

— Мы можем помочь тебе с развитием твоего персонажа.

— Да у меня и так всё нормально.

— Читер, давай к нам в гильдию. — Подскочил ко мне ещё один игрок.

— В очередь. Будешь прямо за ним. — Кивнул я на представителя «сильнейшей гильдии».

— В смысле? — Не понял моего посыла игрок.

— В смысле, отвали.

С этими словами я оплатил прыжок через портал и скрылся от преследователей. Сторонние наблюдатели не могли знать, куда я направился, так что я с лёгкостью избавился от навязчивого общества. А после выхода из портала я сразу же накинул на себя невидимость, так что моего появления в этом месте никто и не заметил.

Дальше я направился в центр Звёздного Леса, где и установил первый сканер. Сравнив энергетику местности с «сигнатурами» шести талисманов и двух амулетов, я не нашёл подходящих мест. Так что мне оставалось только вздохнуть и отправиться к Полярной Горе. Там я забрался на самую вершину и установил второй сканер. Два сканера покрыли весь лес и всю гору, но толку от этого пока было ноль. Впрочем, я не расстраивался, потому что шансы всё равно были невысокими.

Далее я двинулся на северо-восток. Там находилась область под названием «Тёмный Лес». Это была зона для игроков 8–9 уровня, и ближайшим порталом к этому месту был как раз аванпост в «Звёздном Лесу». Установив сканер в центре этой зоны, я направился ко входу в «Хладные Пещеры». Это была огромная по размерам подземная локация, рассчитанная на прохождение в составе группы или даже полноценного рейда. Именно с этой зоной я и связывал свои надежды на зарядку талисманов.

Пробравшись в пещеры, я стал двигаться более осторожно. Несмотря на то, что я постоянно находился под невидимостью, монстры могли почуять меня, если я приближался слишком близко. И если на поверхности это были обычные противники, которых я мог убить парой ударов копья, то тут уже кругом бродили «боссы», бить которых нужно было впятером. Меня сейчас интересовала только зарядка талисманов, так что столкновение с противниками смысла не имело.

Медленно пробираясь по широким ходам, я двигался к первой точке, подходящей для установки сканера. Несмотря на то, что все обитавшие тут монстры были весьма сильными, я довольно часто встречал группы «фармящих» игроков. Хладные Пещеры были крайне популярным местом заработка денег и выбивания драгоценных камней для изготовления талисманов.

Добравшись до нужного места, я установил сканер и тут же обнаружил на карте место, которое идеально подходило для заряжания талисмана с Призрачным Скачком. Вот только добравшись до этого места, я увидел не самую радужную картину. Нужная мне аномалия находилась прямо в «логове» очередного босса, которые тут встречались на каждом шагу. К счастью, прямо сейчас логово пустовало. А к несчастью, прямо на входе в логово шёл бой между боссом и группой из десяти игроков. С учётом моей «популярности», я рисковал подвергнуться атаке со стороны этого рейда. Можно было бы подождать, пока они убьют босса и уйдут, вот только энергетика аномалии постоянно менялась, и через десять минут я вполне мог потерять свой шанс зарядить талисман с высокой эффективностью.

Немного поколебавшись, я решил решать проблемы по мере их появления. Под невидимостью я проскользнул в центр логова и замер там, заряжая талисман. При использовании соответствующей способности моя невидимость спала, и меня тут же заметил один из игроков. Логово не было замкнутым отнорком. Скорее это было углубление в полу, окружённое стеной примерно на 180 градусов. Хотя путей для отступления было не так уж много, они всё же были, и я надеялся, что в случае возникновения проблем, мне удастся сбежать.

— Там Читер! — Воскликнул один из игроков.

— Не отвлекаемся. — Нахмурился лидер рейда, мельком глянув на меня.

Пока я заряжал талисман, игроки били босса. Наконец, я получил свой талисман, заряженный с эффективностью в 90 %, после чего тут же использовал «полено», чтобы разжечь костёр и создать небольшой клочок «мирной» территории. Далее я заменил заклинание Разряд на только что полученный Призрачный Скачок, за одно воткнув новый талисман в копьё. Урон оружия тут же скакнул вверх с 360 до 455.

Но не успел я обрадоваться приобретению, как битва рейда с боссом закончилась, и десяток игроков бросился ко мне с убийственным намерением.

— Не дайте ему сбежать. — Услышал я крик лидера рейда.

Времени, чтобы предаваться рефлексии у меня не было, так что я тут же начал сканировать варианты будущего, пытаясь найти способ спасения. Побег в сторону выхода из логова заканчивался моей смертью уже через две секунды. А вот внутри логова босса нашёлся вариант, как можно спрятаться от преследования. Сейчас у меня было умение, которое позволяло телепортироваться на расстояние до 18 метров. Я сразу же приметил наличие под потолком пещеры небольшой площадки, добраться до которой обычным способами было невозможно. Более того, даже заметить наличие этого уступа было сложно. Я тут же скакнул в это «укрытие», и замер фактически у всех на глазах, но под невидимостью.

— Где он? Не дайте ему сбежать! — Тут же всполошились игроки.

Они начали внимательно осматривать эту часть пещеры, за одно время от времени кидая заклинания, наносящие урон по площади.

— Эй, Читер. Предлагаю тебе вступить в нашу гильдию. Если же ты откажешься, то мы тебя убьём. — Закричал лидер группы. Стратегию для рекрутинга он выбрал так себе. Звали этого «гиганта мысли» Одинокий Феникс.

Я тут же отправил ему запрос на добавление в друзья. А когда он его принял, то я написал личное сообщение. Этот способ позволял мне общаться, не выдавая своего местоположения.

— «Ты уверен, что хочешь этого? Если я вступлю в вашу жалкую гильдию, то вас уничтожат уже через пару часов. Меня весь сервер ненавидит». — Написал я ему.

— Ты!.. — Вскрикнул Феникс, злобно глядя по сторонам. — Найдите его и убейте.

Игроки пытались найти меня в пещере, используя площадные заклинания на укромных уголках, но поскольку я сгорбился под самым потолком, то меня ни одно из этих заклинаний не задело. К моему разочарованию, противники и не думали уходить, так что мои мысли скатились в сторону неконтролируемого применения насилия.

Сейчас моё копьё било на 455 физического урона и ещё 500 урона ядом. Плюс, на это накладывался баф 30 % от ауры Бога Резни. Итого, получалось, что я могу нанести 1240 урона за один удар. Игрок передо мной был 8 уровня, но здоровья у него было всего 1100. В конце концов, он был Демонологом, то есть типичной «тряпкой». Так что скорее всего я смогу убить его одним ударом. А как я уже выяснил опытным способом, если противник умирает с одного удара, то невидимость с меня не слетает.

Я использовал скачок и переместился прямо за спину Одинокому Фениксу. Откат у скачка был 5 секунд, так что я просто замер, стоя на месте. А как только заклинание перезарядилось, я тут же нанёс удар копьём в спину, после чего прыгнул обратно к потолку. В линии будущего я видел, что мой удар оказался смертельным, поэтому и решил действовать.

Лидер рейда опал на землю бесформенным мешком. Более того, за долю секунды я успел забрать выпавшую из него добычу. Это были какие-то камушки и ресурсы, выпадающие из местных боссов. Ничего особо ценного, увы.

— Что?!! Как он умер? — Тут же всполошились товарищи павшего врага.

Местность рядом с трупом тут же накрыла «метель», но заклинание не смогло никого задеть. Ведь я уже сидел под потолком пещеры. Игроки окружили труп своего лидера, и один из Жрецов начал использование специального игрового предмета, воскрешающего мёртвых. Это удовольствие было довольно дорогим, так что внутренне я уже был удовлетворён.

Но, конечно же, моя месть не могла быть настолько простой. Игроки образовали кольцо и внимательно смотрели наружу. Внутри кольца маги пару раз использовали заклинание, бьющее по площади, и убедились, что там меня нет. Я же опять скакнул прямо в центр этого построения и приготовился к нанесению удара. Как только Одинокий Феникс «воскрес», я тут же ударил его копьём, отправляя в мир мёртвых, после чего успешно эвакуировался, не забыв забрать лут с трупа.

Игроки яростно закричали и начали бить в пустоту, но, естественно, так и не смогли никого достать. Жрец начал использование ещё одного предмета воскрешения, а пара магов в это время заливала всё вокруг огнём и снежной бурей. На этот раз я не стал прыгать, и лидер рейда успешно воскрес. Более того, на него тут же кинули щит, поглощающий до 500 единиц физического урона.

— «Интересно, сколько раз тебе придётся сдохнуть, прежде чем ты поймёшь, что я тебе не по зубам?» — Написал я сообщение.

Феникс скрипнул зубами, ещё раз осмотрелся, резко развернулся и пошёл прочь.

— Уходим! — Отдал он команду.

Весь рейд последовал за своим лидером. Конечно, пара игроков осталась караулить меня под невидимостью. Если я появлялся посреди логова, то они тут же начинали атаковать меня. Но через пять минут им надоело ждать непонятно чего, и они просто ушли. Я тоже «скакнул» вниз и аккуратно выбрался из логова босса, отправившись в другую сторону. Пока у меня не будет нормальных заклинаний, о мести можно забыть.

Проверив карту и не найдя подходящих мне сочетаний энергий, я двинулся дальше вглубь пещер. С каждой пройденной сотней метров сила монстров вокруг увеличивалась. Если раньше они были рассчитаны на бой с пятью или десятью игроками, то сейчас уже кругом были «трёхзвёздочные» противники, рассчитанные на рейд из 15 игроков. Тут уже количество игроков снизилось, потому что противники были слишком сильными, и сражение с ними требовало наличия хорошей экипировки.

Я осторожно крался вперёд, используя скачок там, где не мог пройти. Некоторые монстры реагировали на шум моих шагов или и вовсе могли видеть невидимок. Пройдя немного дальше, чем рекомендовали гайды, я установил ещё один сканер местности. Тут же вся система пещер высветилась на моей карте. Это было ещё одним «побочным эффектом» работы сканера — я мог видеть все подробности рельефа на сканируемой территории. Сейчас два сканера должны были накрывать всю пещеру. Но я заметил, что в самом дальнем углу пещеры, на самом краю зоны действия сканера есть какие-то «тайные ходы», которые не были отмечены на карте пещер в гайдах. Похоже, я опять нашёл что-то, что составители этих руководств по игре пытались скрыть от обычных игроков.

Я направился в самую глубину пещер. Тут уже были только монстры, требующие рейда из 25 человек. Если в одной из линий будущего боссы обнаруживали меня, то убивали буквально с одного удара, поэтому мне пришлось быть ещё более внимательным, а скорость моего передвижения замедлилась ещё больше.

Наконец, я добрался до «официального» конца пещеры и установил тут ещё один сканер. Увы, к моему разочарованию выяснилось, что «тайные ходы» были всего лишь парой комнат. Более того, было совершенно непонятно, как можно проникнуть внутрь этой секретной области. Я начал обходить пещеру, осматривая стены в поисках непонятно чего, и обратил внимание, что недалеко от меня начинает формироваться энергетическая аномалия, подходящая для зарядки заклинания Вырастить Куст. Вот только когда я добрался до этого места, то обнаружил, что аномалия возникает прямо в логове очередного элитного монстра.

В этом месте находилось небольшое «озерцо» с кристально чистой водой, а на дне этого водоёма свернулась кольцами огромная змея. Просканировав будущее, я убедился, что при попытке подобраться к этому месту, босс начинает атаковать меня, несмотря на невидимость. Текущая ситуация довольно точно описывалась пословицей «видит око, да зуб неймёт». Я нашёл нужную мне аномалию, но не мог ей воспользоваться. Естественно, в моей душе тут же возникло желание как-то «ваншотнуть» босса. Вот только такой возможности у меня не было. Одна только высвобождаемая этой змеёй аура убивала меня за две секунды.

Я посмотрел на потолок пещеры и обнаружил, что прямо над озером «растёт» огромный сталактит. В реальном мире можно было бы попытаться сбросить его врагу на голову. Но тут была компьютерная игра, а значит, такой возможности не предусматривалось. Окружающие меня пещеры имели «неразрушимые» стены, и отколоть даже песчинку с них не смогла бы и сотня игроков.

По привычке из прошлых жизней, я попытался «просканировать» окружающий мир с помощью псионики, и внезапно… это у меня получилось. Я буквально почувствовал, что пещера вокруг меня является некой цифровой моделью, и при желании я смогу переписать эту информацию, сотворив с этой реальностью все, что мне захочется. Ощущение было крайне необычным, а главное, совершенно неожиданным. Я тут же отвлёкся от босса и зарядки талисманов и переключился на осознание своих ощущений. Найдя укромное местечко, я сел на землю и сосредоточился на своих псионических способностях.

Через час я понял, что за ощущения у меня появились. Когда я создавал свою способность к псионике, я учитывал тот факт, что законы нового мира могут отличаться от всего, с чем я встречался раньше. Поэтому, в мой «хвост» был встроен сканер, который случайным образом перебирал способы воздействия на окружающую реальность, анализируя, насколько эти способы способны на что-то повлиять. Этот процесс был автономным и абсолютно случайным. Только так я мог гарантировать, что просканирую те варианты, о которых никогда не смог бы догадаться сознательно. И сейчас моя псионика каким-то образом смогла зацепиться за возможность влиять на мир игры.

С точки зрения субъективного опыта, меня окружал вполне «материальный» мир. Да, я знал, что всё это — лишь образы, формируемые компьютером. Но с другой стороны, а чем это отличается от «реального» мира? Там тоже трёхмерная реальность является лишь примитивным отражением сложных процессов, происходящих в многомерном пространстве. Так что моя способность влияния на мир игры субъективно была «магией-шмагией». А в реальности, конечно, суть воздействия заключалась в сканировании памяти и процессоров компьютеров. Также, при желании я мог бы «переписать» эти данные, изменив окружающий мир. Вот только я не стал с этим торопиться, а вместо этого начал более подробное изучение своей способности, с учётом факта наличия «реального мира».

Каким-то образом моя псионика смогла дотянуться до компьютеров, управляющих игрой. Это была целая сеть сложнейшей вычислительной техники. И когда я начал разбираться в программном коде, то тут же выяснил, почему у меня подсознательно возникло «неприятие» идеи вмешательства в окружающий мир. Вся информация о мире вокруг и событиях в нём была «подписана» с помощью цифровой подписи. При этом, было несколько слоёв подобной проверочной информации. Также, существовали специальные компьютеры и программы, которые постоянно анализировали эти подписи, и в случае обнаружения вмешательства поднимали тревогу и начинали расследование «взлома игры».

Конечно, вряд ли меня признали бы виновным во взломе компьютеров. В конце концов, я мог менять содержимое памяти напрямую. Но сама связь изменений с моим игровым персонажем могла быть найдена довольно просто. И кто его знает, до каких решений смог бы додуматься искусственный интеллект, управляющий игрой, или следящие за ним администраторы? А значит, мне нужно было найти способ влиять на мир игры так, чтобы факт этого воздействия нельзя было обнаружить.

Я не мог напрямую переписывать данные в памяти компьютера. Но при расчёте будущих событий программы пользовались «генераторами случайных чисел». И эти генераторы были основаны не на более привычной для Земли псевдослучайной числовой последовательности, а на реальных устройствах «извлекающих» информацию из квантового шума. А квантовые флуктуации — это и есть Хаос в чистом виде. Так что уже через пару часов «медитации» я нашёл способ влиять на генерацию случайных чисел в нужных мне генераторах в строго определённые моменты времени. А поскольку эти значения были «случайными», то догадаться о том, что на самом деле это не так, было в принципе невозможно.

Конечно, подобный способ воздействия был довольно слабым. В конце концов, в игре в первую очередь значение имели вычисляемые, а не случайные значения. Если моё копьё бьёт на 955 урона, то даже при самой «счастливой» случайности оно не сможет нанести миллион урона за один удар. Зато, именно генератор случайных чисел использовался для задания изменений в энергетике окружающего мира, которую я использовал для заряжания талисманов и амулетов. Я не мог изменить энергию прямо сейчас, но зато мог подстроить нужные мне значения, которые возникнут спустя час.

Сейчас главной моей задачей была зарядка талисманов, так что именно подобными манипуляциями я и занялся. Хотя просчитать необходимое воздействие на реальность было бы невозможно для обычного человеческого сознания, при наличии «предвидения будущего» подсознание с лёгкостью решало эти проблемы. Для окружающих подобные события выглядели бы как невероятное везение, в то время как на самом деле это была тонкая манипуляция линиями вероятностей.

Составив примерный план действий, я стал дожидаться, пока нужные мне энергии не примут соответствующие значения. В течение ближайших двух часов в разных местах пещеры должны были возникнуть аномалии, которые позволили бы мне зарядить все оставшиеся талисманы и амулеты почти со стопроцентной эффективностью. Всё, что мне оставалось — это пробираться по пещере в правильные места в нужное время, ориентируясь на вполне «законные» возможности, даруемые мне картой и сканером местности.

Пока я бродил по пещере, то осваивал ещё одну «читерскую» возможность, даруемую мне псионикой. Если я могу изменять информацию в компьютере, то конечно же, я могу и считывать её. То есть фактически я получал доступ ко всей информации по игре. Просто посмотрев на любого монстра, я мог сказать, какие у него характеристики, умения и даже, что из него выпадет в случае смерти. Кроме того, по информационным связям я мог выяснить, в каких квестах нужно убийство этого монстра, какая у этих квестов награда, кто их выдаёт, какие ещё задания есть у этих неписей и так далее. Я не мог считать произвольную информацию, но имея некоторую «точку отсчёта», я мог добраться до любых знаний по игре. Теперь мне не нужны были гайды, потому что всю информацию о заданиях или подземельях я мог узнать напрямую.

За следующую пару часов я смог зарядить все свои амулеты, а также талисманы с заклинаниями Гриб Дождевик, Цветочная Поляна и Еретическое Святое Исцеление. Я как раз направлялся к месту, где должны были появиться условия для зарядки заклинания Ядовитый Плевок. Это место находилось в стороне от логова соседних монстров. Но когда я добрался до него, то обнаружил, что совсем рядом идёт битва рейда с одним из боссов. Все игроки в этой группе были членами гильдии Небесный Святой Закон Священной Справедливости. У меня ажно нервный тик начался после того, как я это название увидел. А что ещё важнее, это была одна из гильдий, образованных игровой фигурой. И «вишенкой на торте» был тот факт, что все игроки передо мной были адептами стихии Земли. Так что убийство этой группы становилось уже делом принципа.

Вообще, на мой взгляд, именно адепты Земли чаще всего использовали в именах и названиях слова вроде «небесный» или «святой», и при этом под прикрытием этих слов творили всякий беспредел. А с учётом того факта, что в названии этой гильдии было три «знаковых» слова, внутри неё должна была твориться омерзительная гнусь.

В этом рейде было 15 игроков, и сейчас они наседали на элитного монстра с четырьмя звёздами. Это свидетельствовало о том, что сил рейда едва хватает для борьбы. Я вмешался в течение событий и подстроил «внезапное» применение сильного удара босса на одном из трёх целителей. Это был Друид, засадивший всё вокруг своими кустами. Одного удара босса хватило для того, чтобы вбить его жертву в землю. Одновременно, здоровье просело у ещё пяти игроков, и оставшаяся пара Жрецов начала их лечить. В это время я подобрался со спины к одному из жрецов и атаковал его своим копьём. На данный момент, общий урон копья за один удар был равен 1220. Это без учёта моих бафов на урон. Так что одного стремительного удара мне хватило, чтобы «обнулить» жизнь Жреца до того, как кто-то понял, что происходит. После этого я «скакнул» ко второму Жрецу и убил его. Там уже в меня прилетела пара заклинаний, но они не сняли даже половины из моих 1950 жизни.

Убив жрецов, я тут же бросился прочь, скрываясь под невидимостью. Мои коварные действия лишили группу всех трёх целителей. Более того, выращенные Друидом кусты стали «бесхозными» и принялись лечить босса.

— Убегаем! К выходу! — Раздались панические выкрики.

Игроки начали разбегаться в разные стороны, а босс принялся гоняться за ними, убивая с одного-двух ударов. Это был полный провал. Фактически, рейд уже был уничтожен. Через пять минут босс с довольной мордой вернулся к себе в логово, и в окрестностях установилась тишина. Я пробрался к нужному месту и активировал зарядку талисмана. Я всё ещё опасался нападения на меня других игроков, так что внимательно смотрел по сторонам и в будущее.

Уже после того, как зарядка талисмана успешно завершилась, я осознал, что теперь могу ощущать присутствие в округе игроков, даже если они скрыты под невидимостью. В частности, прямо сейчас за мной наблюдал один из убийц из уничтоженного мной рейда. Поскольку я знал, где он сейчас находится и что может видеть, то решил устроить ему ловушку и убить без всякого риска для себя. Рядом со мной находился камень, на вертикальную поверхность которого я начал высаживать свои грибы дождевики. Шпион не мог видеть этих грибов со своего места, а само использование заклинания не имело каких-либо визуальных эффектов.

Через 20 секунд, накопив максимальный «запас» грибов в одном месте, я резко побежал прочь. Шпион конечно-же побежал вслед за мной и оказался в радиусе действия моей ловушки. Все грибы одновременно активировались и буквально разорвали беднягу на части. Я использовал заклинание 4 раза в секунду, а «жили» грибы 20 секунд. То есть я мог одновременно поддерживать 80 установленных грибов, который в сумме били на 36 000 урона. Это было в двадцать раз больше, чем необходимо.

Вернувшись к трупу, я поднял выпавшие из него ценности. Чем сильнее был нанесённый «добивающий» удар, тем больше был шанс на то, что противник потеряет что-то ценное. Если битвадлилась несколько минут, и в момент победы победитель был еле жив, то ему могло и вовсе ничего не достаться. А если жертва умирала за долю секунды, «впитав» урон, намного превышающий её запас жизни, то из неё выпадало всё, что только можно. Это было отличной новостью для всяких «ганкеров», которые любили убивать слабых противников. Именно из-за этого факта Снайперов ненавидели все и вся. По рейтингу народной ненависти, он находился сразу после Друидов. Ведь умения Снайпера позволяли ему убивать жертву с одного выстрела на дистанции до сотни метров. Простым смертным противопоставить подобным коварным атакам было нечего, так что они решали этот вопрос «превентивно», уничтожая снайперов при первой же возможности.

Далее я направился к последнему месту, где у меня было запланировано заряжание талисмана с заклинанием «Вырастить Куст». Это место находилось довольно близко к выходу из пещер, так что вокруг должно было ошиваться много игроков. Добравшись до цели, я замер в уголке, наблюдая за неожиданной активностью игроков вокруг. Что характерно, все они обсуждали, что рядом находится знаменитый Читер, который коварно атакует противников. Ага, коварно. А как они на меня нападают, так всё нормально.

За минуту до нужного мне момента я подобрался к одной из групп из пяти человек, которая била монстра неподалёку. Тут я не стал ничего изобретать, а банально начал засаживать окрестности схватки грибами, перекрывая пути для отхода. А когда меня, наконец, заметили, я начал сажать грибы прямо в центре группы. Урон от моих заклинаний был нешуточным, и буквально сразу один из магов «сложился». Остальные бросили босса и попытались напасть на меня, но при этом они не обратили внимания на «мины» перед собой, и все попались в ловушку, убившую их за секунду. Мне эти грибы уже начинают нравиться. Вот она — сила 28 золотых монет.

Расправившись со свидетелями и полуживым монстром, я начал заряжать свой последний талисман. И как только с этим делом было покончено, я использовал последнее «полено», чтобы экипировать все новые талисманы. А секунду спустя вдали раздались возбуждённые крики игроков. За мной опять началась охота «всем миром». Что ж, на этот раз я могу огрызаться. Посмотрим, кто кого.

Меня попытались окружить несколько групп игроков из разных гильдий. Но поскольку рядом «жили» монстры, просто бегать за мной они не могли. Ведь даже если у противников были убийцы и гипнотизёры, вся команда не могла скрыться под невидимостью и прокрасться мимо очередного босса. Я же мог двигаться под скрытом, преодолевая препятствия за счёт Призрачного Скачка. А в качестве «сюрпризов» постоянно оставлял за собой грибы. При использовании заклинания я выходил из невидимости, а вот активация ловушек уже никак на меня не влияла. При этом, я специально размещал ловушки так, что заранее заметить угрозу было невозможно. А после активации гриба задержка в четверть секунды была скорее плюсом, чем минусом. Ведь за эту четверть секунды жертва успевала войти в область действия других грибов. А вот уклониться от их удара было уже невозможно. Грибы с лёгкостью «стреляли из-за угла», используя самонаведение.

Уничтожив три десятка преследователей, я неожиданно наткнулся на группу, члены которой могли видеть меня, несмотря на работающий Скрыт. Используя псионику, я смог считать информацию о том, что это было результатом работы особого умения Убийцы. При этом он не только мог видеть невидимок сам, но и его товарищи по группе видели невидимых врагов, которых в этот момент видел Убийца.

С этой компанией мне пришлось повозиться. Но в конце я просто опрометью бросился прочь, за одно «засевая» местность вокруг себя грибами. Чтобы бежать вслед за мной противники должны были или «собирать» весь урон на себя, или огибать ловушки, неизбежно замедляясь. Таким образом, я смог оторваться от преследования, скрывшись в лесу на поверхности. Но через несколько минут я убедился, что эта команда всё ещё идёт по моему следу.

Оставалось только устроить ловушку. И тут мне неожиданно помогли самые обыкновенные грибы дождевики, которые росли в лесу. Они не взрывались и вообще были дешёвым ресурсом, но зато они один в один выглядели как оставляемые моим заклинанием ловушки. Я обратил на эти грибы внимание только когда забрёл на поляну, заросшую ими. Тут же в моей голове сформировался коварный план.

Собрав сотню грибов, я отошёл в сторону, выложил их на поверхности большого камня и парочке соседних поменьше, после чего встал прямо за этой ловушкой, самодовольно сложив руки на груди. А на самом деле я засадил своими грибами стволы деревьев на расстоянии в 20 метров. Причём разместил их так, чтобы их нельзя было заметить, приближаясь ко мне по прямой.

Моя нехитрая афера удалась. Завидев меня и грибы рядом со мной, преследователи пафосно направились вперёд, выстроившись в линию. Их было пятеро, их красочные одежды развевались на ветру, создавая героический ареол. Слева направо двигались Убийца, Разрушитель, Оборотень, Снайпер и Жрец. Последний выглядел крайне необычно для этого мира, потому что был одет в классическое кимоно, на голове у него красовалась бамбуковая шляпа, а в руке был посох с золотым навершием.

— Ты решил сдаться? — Самодовольно выкрикнул Жрец.

Он хотел сказать что-то ещё, но в этот момент они пробежали рядом с моей ловушкой. В самый последний момент до врагов дошло, в какую ситуацию они попали, но у них не осталось времени даже чтобы использовать хоть какую-то способность. Восемь десятков грибов смели эту пафосную группу, разорвав их до состояния окровавленных ошмётков. Я подошёл к месту «битвы», собрал лут, после чего направился прочь. На этот раз за мной уже никто не следовал, так что я смог отойти на безопасное расстояние и использовать заклинание, переносящее в Город Крабов. Это заклинание было «небоевым», использовалось 30 секунд и прерывалось от малейшего толчка, но зато позволяло быстро перенестись в столицу округа. Я бы воспользовался им раньше, но в пещерах оставаться на одном месте 30 секунд, при этом сверкая иллюминацией на все окрестности, было невозможно. Там бы меня сразу нашли другие игроки.

В городе я направился сдавать экзамен на 9 уровень. По пути я зашёл на рынок и скинул по минимальной стоимости весь тот мусор, что выбил сегодня из игроков. На удивление, вместе с чистыми выбитыми мной деньгами это дало мне прибыль больше одного золотого. Если я когда-нибудь разорюсь, то теперь мне известен способ быстрого заработка денег.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Мир Стихий — Часть 3

В Гильдии Магов я оплатил сдачу экзамена и отправился на арену. Вот только увидев противника, мне сразу стало дурно. В прошлом экзамене у монстра было 20 000 здоровья, а в этом его было уже 200 000. Более того, сканирование характеристик босса показало, что и урон у него соответствующий. Это была огромная помесь гусеницы и слизня, которая плевалась ядом и била двумя длинными отвратительными щупальцами. Я тут же начал ставить «под бок» этой твари грибы, одновременно выращивая цветы и кусты. Слизняк, конечно, пополз за мной, и мне пришлось убегать от него по кругу, благо размер арены был достаточным для этого.

В целом, всё оказалось не так уж страшно. С моим уроном я смог запинать неповоротливую тушу всего за две с половиной минуты. Это с учётом времени, затраченного на уклонение, регенерацию энергии и лечение. Но мне даже представить себе страшно, как подобные испытания проходят обычные игроки.

После получения девятого уровня, я тут же отправился получать десятый. На этот раз против меня был огромный каменный тролль с миллионом единиц здоровья. Более того, у него было пятидесятипроцентное сопротивление физическому урону, плюс он мог лечить себя, кидаться здоровенными булыжниками, прыгать мне на голову через всю арену и в дополнение орать в попытке оглушить меня. Вот с этим противником я реально запарился. Только через полчаса пятиметровая каменная громада рухнула на землю и развалилась на куски. Вот это я понимаю экстрим!

Честно говоря, попытка убить врага, у которого жизней в 500 раз больше, чем у меня, реально напрягла. А что будет при попытке сдачи экзамена на 11 уровень? Босс с десятью миллионами очков здоровья? Теперь понятно, почему десятый уровень считался пределом для обычных игроков. В одном из гайдов я читал, что десятый уровень можно получить уже через неделю ненапряжной игры, но что-то я засомневался в этой оценке. Если бы не неожиданно свалившееся на меня богатство, я бы надолго застрял на начальных уровнях.

С получением 10 уровня, передо мной стояла задача выбора окончательной второй профессии. Я выбрался в парк в центре города, улёгся на травку и принялся шерстить «базу знаний» игры, выясняя, кто мне больше подходит — Убийца или Гипнотизёр.

Хотя эти две профессии происходили из Ниндзя, стиль игры у них кардинально отличался. Убийца в первую очередь специализировался на атаках кинжалами или коротким мечом. При этом, большая часть урона шла за счёт применения яда. Умений контроля у Убийцы почти не было, а те что имелись, выводили из строя жертву максимум на половину секунды. Поэтому, Убийца мог участвовать в схватках только в режиме «налетел, ударил в спину и свалил». Или в режиме «налетел, словил и ушёл на перерождение». Подобный стиль плохо сочетался со способностями друида, так что Убийца был для меня не самым лучшим выбором.

А вот Гипнотизёр был уже куда интереснее. Он тоже пользовался ядом, но предпочитал дистанционные атаки с помощью заклинаний. Но главной силой Гипнотизёра были «дебафы» на различные виды урона или контроля. С их помощью можно было поднять урон по цели в два-три раза, плюс приблизиться к пределу, когда противник почти не выходит из контроля и неспособен сопротивляться. Правда, компенсировалось это небогатым арсеналом нанесения урона. По сути, Гипнотизёр был «сапортом», который помогал товарищам. Друид выполнял ту же роль. Но вот сочетание этих двух профессий было каким-то бестолковым, потому что сам я не мог на полную воспользоваться своими преимуществами.

В конце концов, сравнив две профессии, я выбрал Гипнотизёра. Ну не лежит у меня душа к тому, чтобы носиться по полю боя и совать своё копьё в зад зазевавшимся врагам. Предпочитаю гадить с дистанции.

Приняв такое решение, я отправился выполнять соответствующий квест. На этих уровнях наплыва игроков не наблюдалось. Наоборот, поскольку народа не хватало, то всем профессиям выдавалось одно и то же задание. На первом этапе нужно было пройти через подземелье, завалить пятизвёздочного босса и добраться до непися, который должен был выдать уже индивидуальное задание, зависящее от профессии игрока.

Через портал я добрался до входа в нужное подземелье, где начал искать подходящую группу. Поскольку большинство игроков были адептами Земли, а у меня был Воздух, то найти рейд, в который меня бы согласились принять, было сложно. Немного поразмыслив на эту тему, я решил сменить свой билд в сторону целительства. Сейчас у меня было заклинание «Вырастить Куст», но оно использовалось для выращивания Терновой Лианы, толку от которой в бою было немного. Я задался вопросом, что будет лучше использовать вместо неё, и получил неожиданный ответ от своей псионики.

Вернувшись обратно в Город Крабов, я отправился в неприметный переулок, где собиралась группа из десятка игроков. Подойдя к игроку по имени Беспощадный Жабий Хомяк, я обратился к нему, прошептав на ухо.

— Продай мне семя Небесного Исцеляющего Рододендрона.

— Что?!! — Воскликнул он. После чего также шёпотом добавил. — Откуда ты знаешь, о том, что у меня есть это семечко?

— От верблюда.

— Что за верблюд? — Нахмурился Хомяк.

— Неважно. Так продашь?

— Да ты хоть знаешь, сколько оно стоит? — Возмутился он, проявляя поведение настоящего хомяка.

— Сколько?

— Минимум пятьдесят золотых!

— Я заплачу семьдесят золотых. — После моих слов, Хомяка начала давить внутренняя жаба, требующая немедленно продать всё и вся. — И эти деньги ты сможешь получить прямо сейчас, а не через пару месяцев.

Хомяк передо мной застыл, и его вид был отличной иллюстрацией образа «внутренние терзания».

— Сто золотых! — Выпучил он глаза.

— Семьдесят. Даже за эту сумму у тебя его никто не купит. Скорее, гильдии тебя обдерут как липку и заставят продать за тридцать золота. А ведь это семя Небесного Исцеляющего Рододендрона.

— Ладно, согласен. — Поник Хомяк, услышав о гильдиях. В этом мире и вправду наблюдалось их засилье, так что сопротивляться им было крайне сложно.

— Тогда пошли в банк. — Повеселел я.

— Я отойду на десять минут. — Обратился мой контрагент к товарищам.

После этого мы добрались до банка, где взяли нужные ценности со склада и провели обмен к взаимному удовольствию.

Я тут же вставил семечко в талисман и вырастил куст. Выглядел он потрясно. А самое главное, у куста было десять соцветий, каждое из которых могло исцелять на пять тысяч очков здоровья. Время перезарядки у каждого цветка было три секунды. Итого, куст лечил на 50 000 каждые три секунды. Это было настолько больше того, что мог выдать я своими заклинаниями, что фактически моя роль целителя сводилась к тому, чтобы вырастить куст и просто стоять рядом. Ляпота!

После совершения сделки века, я отправился в храм, где «привязал» семечко к себе. Теперь его было невозможно потерять. А то, что обошлась эта процедура ещё в 10 золотых, было несущественным. У меня золота — завались.

Ещё раз отправившись в пещеру, я подошёл к одному из формирующихся рейдов, вырастил свой куст и обратился к руководителю рейда.

— Вам целитель нужен?

Мужик посмотрел на меня, на растущий рядом куст, и его прямо перекосило от ненависти и зависти.

— Стихия?

— Воздух.

— Вали отсюда!

Херасе! Я добавил имя этого урода в список врагов и направился к следующей группе.

— Вам целитель нужен?

На этот раз лидером рейда была девушка, которая тут же окинула меня хозяйственным взглядом. Я прямо на её глазах вырастил куст Рододендрона, после чего девушка воскликнула.

— Ура! У нас есть ещё один целитель. Какая у тебя стихия?

— Воздух.

— Ну… сойдёт.

Тут же со стороны толпы послышались звуки протеста от адептов Земли.

— Уговорили. Тех, у кого стихия Земля, я лечить не буду. Встану рядом с огневиками.

Ропот тут же угас, сменившись злобными шепотками.

— Да, у нас тут все стихии собрались. — Успокоила меня девушка. — Ещё пятерых найдём и выдвигаемся.

Через десять минут толпа нашего рейда двинулась в сторону пещеры. На удивление, твёрдая женская рука руководила собравшимся сбродом, не допуская явных проколов. В рейде было 25 человек, хотя пройти подземелье можно было и группой в 15 человек. Так что чисто за счёт количества мы раскатывали монстров в кровавый фарш, не подвергая себя особому риску.

Следующие пару часов мы двигались по лабиринту подземных ходов, спускаясь всё ниже под землю. Согласно игровой истории, тут в очередной раз поднимала голову «гидра фашизма». В смысле, недобитки тёмных сил всё никак не желали умирать во славу небес. А мы по мере сил исправляли это упущение.

Наконец, мы добрались до главного босса, убийство которого и было целью нашего рейда. Это была Девятиглавая Дьявольская Ядовитая Гидра. Ну или с морфологической точки зрения, нам нужно было убить змею с девятью головами размером с девятиэтажку. Честно говоря, даже 25 человек рядом с этой громадиной смотрелись кучкой жалких насекомых.

Я как всегда вырастил куст рядом с нашими магами Огня и принялся сажать грибы под боком у противника. Пятёрка наших танков периодически отлетала от гидры, получив удар хвостом или головой, но приземлялись они рядом с моим кустом, так что сразу получали лечение и бежали обратно.

Примерно за 10 минут мы снизили здоровье босса до 10 %. И тут, началось! Как правило, именно отметка в 10 % была границей, после достижения которой монстры начинали использовать все свои способности и самые сильные умения. Гидра резко дёрнула хвостом, стукнула им по одному из танков и отправила того в полёт, за одно снеся три четверти здоровья. Танки специально стояли так, что при подобном ударе они летели не за горизонт, а в стену пещеры. И рядом в предполагаемым местом «приземления» и рос мой целебный куст. Подобная сцена за прошедшие 10 минут повторилась уже раз двадцать. Но на этот раз я увидел в будущем, что гидра бросилась вслед за танком, раскидывая игроков как кегли в боулинге, и добила танка, а за одно и мой куст, ударом головы.

Я посчитал, что подобное развитие событий меня не устраивает, так что тут же принялся перебирать варианты будущего, одновременно сканируя информацию по гидре и её особенностям. Решение тут же было найдено.

Тем временем, в реальности прошли три секунды. Гидра ударила танка хвостом, остановилась, громко завизжала, после чего бросилась вперёд, раскидывая окружающих. И в этот момент в одну из её девяти голов прилетел мой Ядовитый Плевок. Согласно механике игры, в состоянии ярости гидру почти невозможно было остановить. Но если в строго определённый момент оглушить конкретную голову гидры, то это умение срабатывало на боссе, прерывая его атаку. Просто угадать правильную голову и момент было нереально. Но поскольку я воспринимал внутреннюю механику игры, то видел и нужную уязвимость. В результате, гидра запнулась и грохнулась на пол с громким воплем.

— Разбегаемся! — Закричала руководительница рейда.

Гидра полежала пару секунд на земле, после чего поднялась, громко завопила и попыталась ещё раз броситься вперёд, но её опять в самый критический момент оглушило моим умением, успевшим перезарядиться.

— Бейте её!!! — Крикнул я.

Как ни странно, народ тут же внял моему приказу и набросился на гидру со всех сторон. Меньше чем за тридцать секунд мы сняли остатки жизни босса, и последний раз заревев, гидра рухнула на пол и замерла. А через секунду я увидел системное сообщение.

— «Рейд под руководством игрока Нежная Бархатная Ночь установил рекорд убийства босса Девятиглавая Дьявольская Ядовитая Гидра. Новое время убийства: 12:08. Предыдущий результат улучшен на 41:33».

Ого! Рекорд. Правда, достался он не мне, а руководительнице нашего рейда. Но что-то меня смущает разница с предыдущим рекордом на сорок минут. Это как так вообще?

— Это? А-а-а… Как мы её вообще? Почему она умерла? — Хлопала глазами рекордсменша.

— А что должно было произойти? — Спросил её я.

— После того, как у гидры остаётся десять процентов здоровья, она начинает бегать по залу, а потом приносит в жертву одну из своих голов, чтобы полностью восстановить здоровье.

Я перевёл взгляд на труп босса. Похоже, моё «всезнание» вовсе не абсолютное. Чтобы узнать ответ, мне нужно задать правильный вопрос. Если бы я знал, что гидру придётся убить девять раз, то не стал бы читерить.

Народ вокруг посматривал на меня с опаской и завистью. Некоторые пытались узнать, как это я научился станить гидру, но я отмазался стандартным «читайте гайды». Разумеется, никто не поверил, что я прочитал об этой методике в каком-то руководстве. Зато между игроками поползли слухи о том, что я тут проверяю тактику, украденную у одной из сильнейших гильдий на сервере. Хах, наивные. Их зависть не даёт им даже тени шанса догадаться, в чём настоящая причина событий.

Собственно, после убийства босса смысла находиться в рейде уже не было. Мы все прошли через портал и оказались в «публичном» подземелье, где проходила вторая часть квеста на выбор профессии. Здесь была небольшая безопасная зона, где игроки собирались силами, а в сторонке стоял непись, занимающийся выдачей заданий.

— Не хочешь присоединиться к нашей гильдии? — Тут же взял меня в оборот один из игроков.

— Не сегодня. — Отмахнулся я. Наверно, стоит уже создать себе персональную гильдию, чтобы никто не задавал подобных тупых вопросов.

— В смысле? — Опять не понял меня абориген. Впрочем, он не стал выяснять подробности, а просто свалил, получив правильный ответ по бросаемым мной взглядам.

Я подошёл к нужному неписю и обратился к нему с отчётом о проделанной работе.

— Я убил Девятиглавую Дьявольскую Ядовитую Гидру.

— Хорошо. Так, кто тут у нас?… Друид-Гипнотизёр? Первый раз с таким сочетанием сталкиваюсь. — Непись завис на пару секунд. — Извини, я не знаю, какое задание тебе выдать. Возвращайся в город Крабов и скажи об этом Наставнику Гипнотизёров в Гильдии Разведчиков. Он решит, что тебе делать дальше.

— А ты сам не можешь его об этом спросить? — Рассердился я. Что за тупая бюрократия?

— Каким образом? — Удивился непись.

— Напиши ему личное сообщение.

— Нет, это так не работает. Ты должен лично ему об этом сообщить. Таковы правила.

Млять! У меня просто слов нет. Я потратил два часа времени только на то, чтобы мне сказали о необходимости вернуться обратно и задать тупой вопрос ещё более тупому неписю. Выматерившись себе под нос, я использовал заклинание возвращения и переместился в столицу. Далее я нашёл нужного непися и рассказал ему о проблеме его подчинённого.

— А, понятно. — Покивал он. — Друид-Гипнотизёр? Интересное сочетание. Ты первый игрок на сервере, который выбрал такую профессию. Я уже составил рекомендации по выдаче задания для тебя. Теперь можешь вернуться обратно в подземелье и получить задание.

Вернуться? Я два часа потратил на то, чтобы добраться до этого непися. Конечно, ещё одной целью было убийство гидры, но, блин, ДВА ЧАСА! И теперь мне опять нужно искать рейд и тратить время. Мне срочно нужно кого убить особо мучительным способом. С неписями спорить было бесполезно, потому что, хотя это и были по большей части обычные люди, они обязаны были следовать правилам и инструкциям, какими бы тупыми они ни были.

Выйдя на улицу, я опять направился к порталу и перенёсся ко входу в пещеру. На этот раз я решил не искать рейд, а просто тихо проскользнуть через пещеру и выбраться с другой стороны. Ведь гидру мне убивать больше не нужно. Войдя в подземелье, я за пятнадцать минут добрался до противоположного его конца. Если бы мне не нужно было красться мимо монстров, то можно было бы пробежать это расстояние за пять минут.

Вот только уже у самого финиша я выяснил, что для активации портала выхода нужно убить гидру. Собственно, сначала я увидел «неактивный» портал, а потом считал с него условие активации. И будто нарочно, в этот момент гидра стремительно вползла в зал и застыла неподалёку, презрительно глядя на меня. Что-то я задумался и перестал сканировать варианты будущего.

Гидра завопила, и я уже на автомате кинул в неё оглушающее заклинание, после которого она грохнулась головой об пол. А издаваемые ей при этом звуки вылились во что-то вроде.

— Ва-а-а-а-пчху-у-уй!!!

Собравшись силами, гидра оторвалась от земли, вскинулась, опять заорала и снова грохнулась головой об пол.

— Ва-а-а-а-пчху-у-уй! Ва-а-а-а-пчху-у-уй! Ва-а-а-а-пчху-у-уй! Ва-а-а-а-пчху-у-уй! Ва-а-а-а-пчху-у-уй! Ва-а-а-а-пчху-у-уй!

Я стоял, кидал в босса заклинанием и думал, что делать дальше. И тут до меня дошло, что с каждым ударом головой об пол здоровье гидры уменьшается на один процент. Это же чит! Похоже, я смогу убить этого босса, совершенно не напрягаясь. Цикл рёв, «удар головой апстену» и собирание мозгов длился ровно три с половиной секунды. За это время Ядовитый Плевок успевал откатиться, так что я мог продолжать измываться над гидрой хоть до вечера. Но столько времени она не протянула. Ровно через сто ударов об пол гидра завизжала в последний раз и сдохла. А я тут же получил уведомление об установлении нового рекорда со временем 5:50, за который мне дали +3 % урона ядом.

На сегодняшний день установление новых рекордов уже не было чем-то удивительным. Сообщения о них появлялись постоянно. Но вот подобный рекорд с убийством босса за шесть минут был совершенно невероятным. Особенно если учитывать, что предыдущий рекорд был равен 53:41, а рейд с моим участием скорее всего потратил бы на гидру больше полутора часов.

Подойдя к боссу, я собрал лут и получил «Душу Дьявольской Гидры». Наверно, что-то стоящее. Закинув добычу в рюкзак, я набросил на себя невидимость и вышел из подземелья. На этот раз взятие квеста завершилось сокрушительным успехом. От меня потребовали тайно проникнуть в лагеря разведчиков, которые наблюдали за «тёмными силами», и вылечить местных обитателей всех до единого. Легкотня!

Как я и ожидал, с невидимостью и скачком выполнение этого задания было довольно простым. Мне не нужно было бить боссов, а достаточно было просто прокрасться мимо них. Убивать приходилось только относительно слабых монстров, которые сидели на входе в лагеря разведчиков. Но там я просто высаживал кучу грибов рядом с собой, а потом сажал один гриб под боком у монстра. Получив удар, тот бежал ко мне, чтобы атаковать, и нарывался на мою ловушку, которая уничтожала его за долю секунды. В самом же лагере разведчиков мне достаточно было только посадить куст, и тот за минуту исцелял всё и вся в пределах досягаемости.

Всего мне нужно было посетить пять «явочных квартир», где прятались неписи, занимающиеся слежкой за «тёмными силами». После того, как я вылечил жителей четырёх убежищ, я направился к пятому. Но по пути я наткнулся на рейд гильдии Век Славы, который зачищал боссов в пещерах. А самое главное, руководила этим рейдом сама Зиновия Рейнхардт. Я конечно же не смог пройти мимо и решил уничтожить этот рейд любой ценой.

Я не стал сразу бросаться в атаку, а для начала изучил силы противника. И тут меня поджидал неприятный сюрприз. В рейде было 25 человек, и большинство из них было десятого уровня. Трое имели девятый уровень. А вот сама Зиновия и её помощник щеголяли одиннадцатым уровнем. Но главное было не это. Запас здоровья у игроков был примерно сравним с моим, то есть от 1 500 до 4 000 здоровья. А вот у «помощника» по имени «Меч, Покоривший Небеса» было 26 000 здоровья. Но и это было не самым шокирующим. Потому что у моей идеологической противницы было 103 000 здоровья. Для меня она была боссом эпического уровня. Более того, сила её атаки и урон от умений были такими, что меня она могла убить с одного удара, практически любым умением.

Вот как так? Я тут жопу рву, можно сказать, а какой-то нуб имеет в пятьдесят раз больший запас здоровья. И при этом у неё одиннадцатый уровень. А что будет на двенадцатом?

Активировав псионику, я попытался выяснить, как Зиновия смогла добиться таких результатов. Результаты были… неоднозначными. Уже сейчас в её гильдии Век Славы числилось тысяча человек. И все эти игроки с утра до вечера пахали для того, чтобы обеспечить лучшим шмотом и заклинаниями 25 человек, являвшихся главной ударной силой гильдии. Пять пятёрок образовывали полный рейд, который мог зачищать любые подземелья. Вначале «мясо» жертвовало собой, чтобы прокачать верхушку, а сейчас эти 25 человек тащили за собой всех остальных, помогая фармить боссов.

Что касается запредельных цифр характеристик и урона, то это было следствием следованию точному плану, составленному ещё до начала игры. Зиновия Рейнхардт и её «минионы» выбрали стихию Огня, что означало, что достижение нужного результата было понятным и относительно быстрым процессом. Сейчас моя противница вся была одета в экипировку золотого и алмазного качества, плюс у неё были самые лучшие талисманы и амулеты, которые можно было добыть на 11 уровне.

А самым страшным было то, что гильдия Век Славы вовсе не была самой сильной, а занимала позицию уверенных середнячков. Оказывается, пока я ковырялся в песочнице, самые сильные игроки уже успели прокачаться и уйти очень далеко. Фактически, сейчас соревнование между гильдиями шло за то, кто первым сможет сформировать полный рейд игроков 12 уровня, а потом выбьет экипировку, чтобы собрать хотя бы пятёрку игроков 13 уровня.

Тринадцатый уровень был по сути потолком, которого можно было достичь, используя знания об игре и помощь гильдии. На первом и втором серверах игроки упёрлись в этот предел, и до 14 уровня смогли добраться лишь несколько десятков человек. А 15 уровень достался лишь шести «гениям»: двум на первом сервере и четверым на втором. Сейчас гильдии использовали все свои «тайные знания», чтобы как можно быстрее достичь «базового 13 уровня». Если кому-то удастся получить преимущество, то он сможет буквально раздавить противников, лишив их ресурсной базы для развития.

Всю эту информацию я получил не только из игровых компьютеров, но и из секретных записей, которые имелись у самых «продвинутых» игроков сервера. По сути, все эти планы были частью информационной системы, а потому я мог с лёгкостью прочитать их. Только те планы, что хранились лишь в головах своих авторов, прошли мимо меня.

Пока я размышлял над всеми этими «высокими материями», рейд Века Славы отошёл в сторону. Они двигались по пещере, последовательно зачищая одного элитного монстра за другим. Учитывая силу противника, мне нужен был хитрый план. Как может один человек с кривым билдом убить 25 человек, двое из которых неуязвимы и могут убить его с одного удара?

Мои грибы были отличным способом нанести «бурстовый» урон. Вот только у них был один большой недостаток. Все грибы всегда атаковали ближайшую цель. Поэтому, первая жертва всегда собирала весь урон, даже если в результате её просто разрывало в клочья. А вот следующий за ней человек уже мог не волноваться, потому что весь путь до места, где помер его предшественник был безопасен. В принципе, моего урона достаточно для того, чтобы вырезать половину рейда за минуту. Но это только в случае, если меня никто в течение этой минуты атаковать не будет. Но шансов на это практически нет. Даже невидимость мне не сильно поможет, потому что Меч Покоривший Небеса мог видеть невидимок и «прыгать» к противнику. А уж если ко мне «прыгнет» Зиновия, то меня сразу же в кровавый фарш размажет.

Пока я сидел и думал, как бы так похитрее подловить врагов, удача сама прыгнула мне в руки. Прибежал ещё один член гильдии Век Славы, который о чём-то начал шептаться с Зиновией, после чего она и её «хахаль» свалили вслед за «гонцом». Из их разговора стало понятно, что неподалёку ходит ещё один рейд этой гильдии, и он наткнулся на редкого босса, из которого обязательно должно упасть что-то ценное. Но поскольку босс был слишком силён, то было решено позвать самых продвинутых игроков гильдии. Что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит.

Подождав пять минут, пока Зиновия не начнёт бить босса со второй группой, я отправился к соседним монстрам. Быстро пробежав рядом с ними, я «зацепил» их за собой. Хотя я был под невидимостью, местные монстры отлично видели меня, чего не скажешь про членов рейда, которые настолько увлеклись битвой со своим противником, что даже не заметили, как прямо к ним в толпу ворвались ещё два элитных монстра.

Степенное и спокойное течение битвы сменилось хаосом и паническими воплями. А я в этот момент ещё и добавил своих грибов, перекрывая игрокам пути к отходу. Как только они собрались разбежаться, самые трусливые попали в мои ловушки и сдохли. Разумеется, в этот момент игроки заметили меня, но предпринять что-то не смогли, потому что в самый последний момент я прыгнул скачком и побежал прочь.

В спину мне неслись проклятья и выкрики «это Читер», но я уже не обращал на них внимания. Как я и рассчитывал, едва заслышав, что кто-то напал на её рейд, Зиновия бросила бить босса и помчалась на помощь. Путь между двумя рейдами проходил по широкому коридору, в котором не было особых ответвлений. Но я умудрился так спрятаться за камнем, что пробежавшая мимо девушка и пара её сопровождающих просто не заметили меня.

Я на полной скорости направился ко второму рейду, с которым провёл тот же самый фокус. Мне даже сильно напрягаться не пришлось, потому что пара монстров и так увязалась за мной. Более того, к рейду я подобрался в тот момент, когда у элитного босса оставалось уже совсем мало здоровья. Так что добежав до группы магов и целителей, я сделал «скачок» и оказался прямо позади босса. А когда большинство игроков отвлеклись на прибывшее «подкрепление», я подскочил к боссу и нанёс несколько ударов копьём. В результате, монстр умер, а мне как нанёсшему последний удар «выпала честь» собрать весь лут.

После этого «финта ушами» я резко бросился в сторону, а через секунду ушёл от преследователей скачком. Двое игроков погнались за мной, а остальные попытались остановить двух монстров, чтобы спасти как можно больше жизней согильдийцев. Метров через пятьдесят я резко затормозил, скакнул обратно и напал на двоих преследователей. Поскольку я активно использовал предвидение будущего, то бой завершился очень быстро и моей безоговорочной победой.

После этого я просто бросился прочь, собираясь скрыться с места событий до того, как Зиновия Рейнхардт заявится по мою душу. В целом, весь этот план «вредительства» был хорош. Очень хорош. Но одной вещи я не учёл. Бегала Зиновия куда быстрее, чем я. Даже постоянное использование скачка не помогло мне оторваться. Оставалось всего несколько секунд до момента, когда я попадусь на глаза преследователям, после чего моя смерть была бы неизбежной. Уж слишком большим был разрыв в наших силах.

Но поскольку в поисках пути для побега я пользовался не только зрением, но и псионикой, то смог заметить узкую и глубокую расщелину в полу пещеры. Сейчас мы находились в коридоре, где не было монстров. Более того, его можно было бы считать тупиком, или скорее длинным и широким залом, в котором было множество неровностей рельефа, препятствий, колонн и так далее. Будь я против только одного противника, то можно было бы просто скрываться в его слепой зоне. Но поскольку врагов было несколько, то оставалось только сыграть в прятки и забиться щель, где меня никто не увидит.

И именно такую щель я и обнаружил. Даже подобравшись к ней в упор, сложно было понять, что это не просто небольшое углубление, а провал глубиной в пару метров. Скользнув в это укрытие, я двинулся по этой расщелине вперёд, чтобы найти более укромное местечко. Преследователи уже дышали мне в затылок. Они смогли нагнать меня, и сейчас внимательно осматривали местность, пытаясь понять, где же я спрятался.

Пройдя десяток метров, я неожиданно наткнулся на странную аномалию. Если не приглядываться, то это место выглядело просто как тень, падающая на стену сверху. Но вблизи становилось понятно, что это некий кусок «тьмы», поглотивший часть стены. А исследование этого места псионикой показало, что это портал, ведущий непонятно куда. Поскольку раздумывать мне было некогда, то я просто шагнул в этот портал, скрываясь во тьме. В худшем случае я просто умру. Я от Зиновии-то убегал больше из спортивного интереса.

Пройдя сквозь тьму, я оказался… во тьме. Если ориентироваться наощупь, то я сейчас находился в узком извивающемся проходе. Но вот зрение в этом месте отказало полностью, плюс не работала карта. К счастью, я мог напрямую считывать информацию из окружающего мира, так что просто пошёл вперёд, даже не беспокоясь о том, чтобы нащупать путь.

Сначала я просто шёл по узкому ходу. Потом в нём появились ответвления. Далее начали встречаться провалы в полу и ловушки. Постепенно ловушек становилось всё больше, и даже зрячему тут пройти было бы сложно. Я же миновал большую часть препятствий с помощью банального скачка. Ведь я заранее знал, куда нужно прыгать.

Наконец, через пять минут я вышел в зал, вырезанный в монолитной толще камня. Зал был пустым, за исключением чёрной фигуры, стоящей в дальнем его конце. Сосредоточившись на ней, я с удивлением признал того самого призрака Тёмного Властелина, которого я освободил не так давно. Стоило мне подойти поближе, как призрак отреагировал на моё приближение речью.

— Ты пришёл сюда, чтобы посмеяться надо мной? Чтобы ткнуть меня носом в момент моего поражения?

— Ты о чём? — Поинтересовался я, обходя призрака.

Тот стоял спиной ко входу, а перед его лицом светилась потусторонним светом сфера, переливающаяся разноцветными огнями. Я не заметил её вначале, потому что исходящий от этой сферы свет был очень тусклым.

— Это воспоминания о моменте моего поражения от рук последователей Богов Стихий. Если ты хочешь узнать, как всё было на самом деле, то смотри!

Призрак отошёл в сторону и указал рукой на сферу. Я подошёл к ней, посмотрел внутрь и заметил какое-то движение. Чем ближе я подходил, тем более явным было движение. В конце концов мне пришлось буквально засунуть голову внутрь сферы, после чего я оказался наблюдателем, смотрящим «кино». Я мог смотреть по сторонам, но не мог выбрать точку зрения. Впрочем, в первую очередь меня волновали окружающие события, а неизвестный наблюдатель находился в самой их гуще, так что мне удалось подробно рассмотреть всё, что происходило вокруг.

Передо мной разворачивалась сцена загонной охоты восьмерых против одного. Дичью был мужчина в чёрных одеждах и маске, который бросался сгустками тьмы и размахивал неким предметом, который при большой доле фантазии можно было бы назвать боевой косой. А по сути, это было странное нагромождение лезвий, которое при этом в руках данного индивида было смертельным и опасным оружием, которому было крайне сложно противостоять.

Дичь со всех сторон окружили восемь… гуманоидов. Тут были гном, эльф, каменный тролль, какое-то чудо в перьях, что-то вроде ожившего антропоморфного дерева, оборотня в промежуточной форме и двух почти людей. В общем, полный паноптикум толерастов. Они довольно умело кружили вокруг Тёмного Властелина, пытаясь достать его оружием или магией. Но всех их попытки атаковать упирались в блоки или щиты, выставляемые противником, или же просто уходили мимо цели.

Но вот «чудо в перьях» использовало какое-то заклинание, резко затормозившее фигуру в чёрном. Маг тут же поплатился за свой успех и улетел в сторону, лишившись более половины жизни. Но остальные нападавшие использовали этот момент слабости их противника на полную. Подскочивший гном сделал выпад копьём, и оно вошло Тёмному Повелителю прямо в живот. Тот схватился одной рукой за копьё, а второй попытался нанести удар по гному, но его руку захлестнул длинный хлыст, удар которым нанесла женщина-человек.

Образовалась небольшая заминка, и гном использовал её, чтобы применить какое-то заклинание. Светящийся радужный луч вышел из его левой руки и упёрся в грудь Тёмного Властелина. А спустя долю секунды такие же лучи испустили шестеро других нападавших. Только пернатый воин остался лежать на земле, делая вид, что не может подняться. Битва остановилась. Семеро нападавших направляли лучи света в одну жертву, а та застыла, не в силах двинуть и пальцем. А через несколько секунд события приняли несколько неожиданный поворот.

Из груди гнома, прорывая золотую броню, вылез угол большого кубического алмаза. Судя по перекосившейся роже коротышки, совсем не этого он ожидал от применения заклинания. Алмаз вырвался из груди гнома подобно личинке Чужого, после чего его изуродованный труп упал на землю, глядя в небо застывшим взглядом. А через секунду та же судьба постигла и шестерых остальных нападавших. Разница была только в том, как выглядели кристаллы, вывалившиеся из их груди. У эльфа он был сапфиром, у «дерева» изумрудом, оборотень разродился рубином, женщина изрыгнула жёлтый топаз, а последний мужчина голубой аквамарин.

Но самым необычным было «сердце» тролля. У него из груди вывалился самый обычный кусок гранита, внешне никак не отличавшийся от остального его тела. Все семеро нападавших упали на землю безжизненными куклами, быстро разлагаясь до состояния кучи требухи. Тёмного Властелина постигла та же участь. А вот тролль опять удивил меня. Его тело рассыпалось на кучу обломков, но при этом из головы вывалился «мозг», выглядящий как спаянные друг с другом сотни крупных алмазов. Честно говоря, из всех порождённых заклинанием кристаллов, ни один не мог сравниться по красоте с мозгом тролля.

После того, как восемь гуманоидов расстались с жизнями, к месту битвы подошёл воин в перьях. На его лице играла глумливая улыбка, говорящая о том, что всё прошло в точном соответствии с его замыслами.

— Ах-ах-ах, дорогие союзнички, какой неожиданный финал. Но не волнуйтесь, ваша героическая смерть не будет забыта. Пока я буду править этим миром, всё его население будет знать вас как героев, что пожертвовали своей жизнью, чтобы сразить бессмертного Тёмного Властелина.

С этими словами воин протянул руку, и семь кристаллов взлетели в воздух, кружа над его ладонью. А спустя несколько секунд они один за другим исчезли в «пространственном кармане». Вот только я обратил внимание, что «великий махинатор» забрал себе не сердце тролля, а его мозг, который выглядел куда более красиво. Более того, после того, как тело тролля развалилось на куски, невозможно было отличить его «сердце» от всего остального мусора. Потому-то «чудо в перьях» и спутало мозг с кристаллом, в котором была заточена часть души Тёмного Властелина.

На этом «кино» закончилось, и я опять оказался в комнате рядом с призраком, сотканным из тьмы.

— От оно чё, Михалыч. — Протянул я, переваривая информацию.

Сейчас я не просто увидел увлекательный мультик. Я смог рассмотреть названия всех Семян Зла, и с помощью псионики вытащить всю информацию о том, где эти квестовые предметы находятся, и как их можно добыть.

— Ну и каково твоё мнение об этом событии? — Поинтересовался призрак.

— Вас всех злобно поимели. — Высказал я довольно очевидную вещь.

— Нас? Кого этого, нас? — Удивлённо спросила тень Тёмного Властелина.

— Вас — это тебя и тех семерых идиотов, что принесли себя в жертву, чтобы запечатать твою душу.

— Что? Но… как? Ведь не может быть…

— Может-может. — Прервал я сбивчивое бормотание непися. — Ты лучше скажи, ты уже решил насчёт моего предложения?

— Какого предложения? — Непонимающе уставился на меня призрак, чья картина мира и тысячелетняя ненависть только что треснули и рассыпались на куски.

— Ты станешь моим преданным рабом или очередной ступенью на пути моего восхождения на вершину этого мира?

— Что? Да как ты смеешь? Ты хоть знаешь, кто я?

— Ты — бессильная тень давно умершего Тёмного Властелина. Для тебя мечтать о власти и могуществе уже поздно. Всё что тебе осталось — это взывать к мести и надеяться на мирное упокоение. Эти твои желания я могу исполнить. Но если ты посмеешь воспротивиться моей власти, то тебя ждёт лишь забвение и небытие.

Конечно, угрозы и обещания были так себе, но непись заглотил наживку.

— Месть! Да, я жажду мести! Ради неё я согласен на всё.

— Хорошо. — Кивнул я. — Когда придёт время, я освобожу части твоей души и уничтожу того, кто виноват в твоей смерти.

Тут же в интерфейсе игры появилось сообщение.

— «Вы получили уникальное задание «Мятежный Дух». Разрушьте все Семена Зла и убейте Владыку Неба. Награда: скрыто».

Хе-хе, сработало! Теперь у меня есть официальный квест на «восстановление поруганной чести и установление справедливости». Одно только наличие этого задания уже способно активировать скрытые цепочки квестов, благодаря которым я смогу добраться до Семян Зла. Что ж, тут я закончил. Теперь, можно вернуться обратно и посмотреть, не надоело ли моим преследователям искать меня.

Оставив призрака висеть и бормотать что-то себе под нос, я вернулся в заполненный тьмой коридор, по которому выбрался обратно в пещеры. Увы, мои надежды на то, что Зиновия свалит по своим делам, рассеялись как утренний туман. Видимо, во время погони она всё-таки смогла заметить меня, так что теперь была уверена в том, что я прячусь где-то неподалёку. К счастью, она не стала подряжать на мои поиски всех своих подчинённых, и сейчас рядом со мной ошивались только сама Зиновия Рейнхардт и её подручный Меч Покоривший Небеса. А к несчастью, именно Меч обладал способностью видеть невидимок, так что для успешного побега мне нужно было придумать способ убить его.

Впрочем, чего тут думать? Мои грибы при полной зарядке способны нанести 36 000 урона. А у Меча всего 26 000 здоровья. Кроме того, его профессией был Убийца-Разрушитель, так что он не мог похвастаться высокой защитой. А вот шансов что-то сделать Зиновии у меня не было. Она была Фанатиком-Снайпером, так что сочетала в себе большой запас здоровья, высокую защиту и огромный кратковременный урон. В длительном бою её урон был лишь чуть выше среднего для её уровня экипировки, а вот в стычке один на один она могла за секунду убить почти любого противника на расстоянии в сотню метров.

Пока я сидел в расщелине, то с помощью псионики наблюдал за действиями двух своих врагов. Довольно быстро стало понятно, что Убийца постоянно шныряет вокруг, высматривая меня, а Снайперша сидит на высоком камне, дожидаясь момента, когда сможет убить меня одним выстрелом. Кроме того, оба они постоянно находились под невидимостью, так что если бы не мои читерские способности, то я даже не понял бы, что на меня тут устроена засада.

Поскольку Убийца постоянно перемещался, то подловить его было довольно просто. Я примерно прикинул траекторию его движения и выбрал камень рядом с расщелиной, на который начал ставить грибы так, чтобы Меч не смог их заметить. А когда грибов накопился возможный максимум, я подобрал небольшой камушек с пола и кинул его рядом с ловушкой, причём сделал это в такой момент, что полёта самого камня никто не видел, а только услышали звук его падения. Меч Покоривший Небеса тут же бросился на звук и закономерно попал в зону действия грибов. Он даже понять ничего не успел, как «рой грибов» разорвал его на куски.

Зиновия, конечно, тут же бросилась к месту моей ловушки и начала палить из пулемёта во все стороны, но я банально спрятался в портале из тьмы и обратно вылез только через пару минут, когда «блондинке» стало понятно, что вокруг никого нет. После этого мне осталось только осторожно выбраться из расщелины и рвануть из этой пещеры на всех парах. По пути я удачно разминулся с парой ловушек, установленных Снайпером. Всё-таки, когда я знаю о грозящей мне опасности, поймать меня очень сложно.

Выбравшись в безопасное место, я отправил Зиновии приглашение в друзья. На удивление, она почти минуту о чём-то думала, прежде чем принять его.

— «Привет. Ты всё ещё сторожишь меня? Ха-ха! Ты что, действительно надеешься победить в этой игре?» — Написал я ей личное сообщение. Подобный способ общения был доступен только друзьям, для чего и потребовалось отправлять приглашение.

— «Кто ты?» — Пришёл настороженный ответ.

— «Ха-ха. Неужто не догадалась? Я тот, кто вытащил тебя и самой глубокой жопы мироздания».

— «Атман?!!»

— «Он самый.

— «А почему у тебя другое имя в игре?»

— «Спроси у Существа. Это его проделки». — Вслед за этим сообщением я сразу же послал ещё одно. — «Так каково чувствовать себя бараном, отправленным на бойню?»

— «Какую бойню?» — Не поняла моей подколки Зиновия. Впрочем, неудивительно. Она ведь считала себя непобедимой. С её-то девяносто девятью победами подряд.

— «Вся эта игра — ловушка, потому что победить в ней могу только я. Ха-ха! Существо освободило тебя только для того, чтобы окончательно уничтожить. Или ты думаешь, что Йог-Сототх простил тебе твои угрозы?»

Ответом мне было молчание. Похоже, я только что неслабо так встряхнул сознание своей соперницы, поселив в её душе страх. И именно этого я и добивался.

— «Меня полностью оправдали на суде». — Даже в словах в чате ощущалась гложущая её тревога и паника.

— «Ха-ха! Расскажешь об этом Йог-Сототху перед тем, как тебя отправят в ад. Ладно, мне пора. Рад был с тобой повидаться. И не забудь, что ты обещала отдаться мне, когда у тебя будет такая возможность».

— «Я УБЬЮ ТЕБЯ!!!» — Пришло мне сообщение, написанное заглавными буквами.

— «Ха-ха, руки коротки.:Р ===>O:»

На этом я выкинул Зиновию из списка друзей и закрыл окно чата. Что ж, миссия выполнена. А теперь можно и квест завершить.

Посетив последнее убежище разведчиков, я завершил задание и направился к неписю «сдаваться». В безопасной зоне рядом с ним я обнаружил Зиновию. Сначала я под невидимостью добрался до непися и отчитался о выполнении задания, после чего вышел из невидимости, нахально помахал рукой своей будущей наложнице и начал использование заклинания переноса в Город Крабов. Поскольку это была мирная зона, то помешать мне никто не мог, хотя Зиновия попыталась. Под конец она прокляла меня разными способами и пообещала жестокую и мучительную смерть. Юмористка, однако.

Вернувшись в город, я отправился искать очередную явочную квартиру Ордена Наёмных Убийц, где и стал, наконец, Гипнотизёром. Фух, наконец-то, с этой эпопеей закончено, и теперь передо мной стоит относительно простая задача — стать сильнейшим игроком на сервере. Встреча с Зиновей буквально раскрыла мне глаза на истинное положение вещей. Сейчас мой «эталон» продвинутого игрока был совсем другим, чем раньше. Похоже, мне нужно полностью использовать все свои способности, чтобы в кратчайшие сроки стать сильнее. Уже который раз себе это говорю.

В первую очередь мне нужно было обеспечить себе высокий урон. А во вторую, следовало увеличить свою выживаемость. Собственно, обе эти проблемы были общими для друида и гипнотизёра. Самый большой запас здоровья был у воинов. А вот представители двух других типов профессий были вынуждены ходить по лезвию ножа, дожидаясь, пока какой-нибудь убийца, снайпер или разрушитель не убьёт их с одного удара. С уроном же у меня всё было ещё хуже. Гипнотизёр в принципе не мог похвастаться умениями, наносящими прямой урон. А вот у друида основным источником урона был… питомец.

Да-да, не заклинания, и даже не растения, а именно одна единственная приручённая зверюга. Она же могла выполнять функции танка и даже ездового животного. Другими словами, мне срочно требовался самый крутой, сильный и модный пет. Я снял номер в гостинице, завалился на кровать и начал «раскручивать» игру на информацию о питомцах друидов. При этом меня интересовало не содержимое руководств или описание чьих-то достижений, а просто теоретически возможные петы, которых только можно получить в игре.

Вариантов оказалось очень много. Более того, все они были разные, плюс одного и того же питомца можно было развивать по-разному, так что и конечный результат отличался. Закончил я перебор вариантов только уже ночью, когда на игровой мир опустилась тьма. Лидером во всех номинациях оказалась Смертельная Сколопендра Хаоса. У неё было просто невообразимое количество здоровья, запредельный урон он «укуса», она могла быть ездовым животным и передвигалась со скоростью в три раза больше чем скорость бега игрока, а самое главное, пока я был «наездником» меня защищала пассивная способность сколопендры «Щит Плоти», которая делала невозможным нанесение мне урона, пока жив мой питомец.

За всю историю игры никто никогда не то что не приручил этого монстра. Никто даже в глаза его не видел. Информацию об этом пете я получил из баз данных игровых серверов. Даже шансы на появление этого монстра хоть где-то были неотличимы от нуля. Но поскольку я твёрдо решил, что мне нужен именно этот питомец, то окружающему миру оставалось только прогнуться под меня.

Вскочив с кровати, я отправился выполнять квест, который должен был открыть мне дорогу с Острова Крабов на материк. Правда, передо мной тут же возникло препятствие. Разрешение на использование портала выдавал Король Острова Крабов, а с ним у меня отношения были испорчены ещё с тех пор, как я прикончил «ревизора по крабам». В результате, мне пришлось буквально «прорубаться» сквозь толпу неписей, чтобы добраться до портала и самостоятельно активировать его.

Выбравшись на материк, я тут же побежал делать цепочку квестов, в награду за которую получил небоевое заклинание приручения питомца. Это заклинание было «золотого» уровня, что давало шанс приручить питомца соответствующего качества. Даже был небольшой шанс захватить контроль над питомцем алмазного качества, к которым и относилась сколопендра.

Следующим шагом я отправился на Аукцион, где на все свои сотни золотых скупил Осколки Хаоса. Этот ресурс выпадал из монстров Стихии Воздуха. Я скупил двести тысяч Осколков Хаоса, заплатив за это шестьсот золота. Далее я отправился в «тайный» Храм Стихии Воздуха, где смог слить все эти осколки в один предмет Божественная Эссенция Хаоса.

Эссенции стихий можно было использовать для того, чтобы открывать проход в «миры стихий». Это были особые локации, где обитали редкие монстры соответствующей стихии. Именно в этих локациях выбивались самые редкие и ценные игровые предметы. И только в локации, открытой эссенцией божественного уровня, можно было встретить нужного мне питомца. Конечно, шансы на это были ничтожными, но… тут я немного подшаманил с вероятностями.

Выбравшись в безлюдную местность, я начал «по откату» использовать заклинание Гриб Дождевик, сдвигая энергетику места в сторону стихии воздуха. Примерно через час я стоял в центре зоны со сдвигом Воздуха в 12 единиц. После этого я использовал Божественную Эссенцию Хаоса, и спустя несколько секунд передо мной открылся «портал в другой мир». Я тут же прыгнул в него и оказался в довольно странной местности.

Эта локация выглядела как нагромождение летающих камней и островов. На островах росли разные редкие растения, копились минералы, и конечно же жили опасные монстры. Благодаря моему вмешательству, на одном из островов сейчас находилась нужная мне Смертельная Сколопендра Хаоса. Это было животное стихи Воздуха, которое идеально подходило для меня.

Чтобы добраться до моего будущего питомца, мне пришлось скачками перемещаться с одного острова на другой, используя летающие камни в качестве «путевых точек». Мне даже пришлось вмешаться в траектории «случайного» движения этих камней, чтобы избежать встречи с сильными боссами, которых я бы точно не смог убить с моей экипировкой.

Наконец, добравшись до сколопендры, я использовал изученное заклинание приручения питомца, и даже при том, что шансы были один на миллион, приручение успешно состоялось. Вообще, учитывая сложность получения этого питомца, можно с уверенностью сказать, что разработчики игры никогда не предполагали, что кому-то удастся его приручить. Скорее он был зарезервировал в качестве возможной награды за какой-нибудь уникальный квест эпического уровня сложности.

Подчинив пета, я тут же подозвал его к себе, дал команду охранять меня и углубился в изучение его свойств. Прямо сейчас эту бессловесную животину сложно было назвать «потрясающей небеса». Это был просто сильный пет. Сколопендра была длиной в десять метров и высотой мне по пояс. Сделав «круг почёта», питомец замер передо мной, жалобно сверкая глазками. Это походило на выпрашивание колбаски котёнком. И я даже знал, что сколопендре было нужно.

Протянув руку, я извлёк из сумки Душу Дьявольской Гидры и скормил её питомцу. Именно такие души были нужны ему для развития. Мне эта душа досталась почти бесплатно, но на самом деле это был чрезвычайно редкий предмет, получить который я смог только из-за установления нереального рекорда. Чтобы сколопендра смогла «войти в силу», мне нужно было скормить ей сотню душ «золотого» качества.

Для обычного игрока достать подобное количество этих редких и очень ценных ресурсов было бы невозможно. Даже самая сильная гильдия могла бы надеяться добыть лишь пару-другую за месяц. И куда выгоднее было бы пустить эти души в качестве расходников для создания оружия, чем на корм пету. Но моя «удача» просто не могла быть описана словами или числами. Если существовал хоть малейший шанс выпадения нужного предмета, я мог сделать этот шанс стопроцентным.

Я открыл окно с характеристиками питомца, задал ему новое имя, после чего обратился к довольной животине.

— Ну что, Просто Песец Какой-то, пошли жрать боссов?

Песец тут же понял меня и направился в сторону ближайшего элитного рейдового босса. Я бы не смог завалить противника такого уровня, но мой питомец сам сейчас был элитным рейдовым боссом, так что с моей помощью и небольшой толикой удачи, победа была гарантированной.

Спустя примерно неделю я завалил очередного босса, вынул из него Душу Высшего Элементаля и скормил её Песцу. Это была сотая сожранная им душа, так что сейчас его характеристики достигли абсолютного максимума, достижимого в игре для питомцев. Открыв окно характеристик питомца, я полюбовался на стоящие там цифры. Десять миллионов здоровья. Сто тысяч урона за один укус. Скорость атаки три укуса в секунду. Регенерация здоровья 2 % в секунду. А самое главное, на моего питомца распространялся мой бонус поглощения физического урона до 5 % за удар.

Другими словами, удары меньше чем на 500 000 урона просто не смогут мне навредить. Конечно, это не касается урона огнём, электричеством или ядом, но в целом, это делало физические атаки против меня абсолютно бессмысленными. Даже если наносить удары по 500 000 урона с частой сто раз в секунду, у песца не отнимется ни единицы здоровья.

Всю эту неделю я провёл в том же самом мирке. После приручения сколопендры, тут осталось четыре «сверхэлитных» босса, которые возрождались каждые шесть часов. С учётом усилий, которые мне пришлось приложить, чтобы попасть в это место, проще было подождать и убить боссов тут, чем идти куда-то ещё. Помимо этих боссов тут были противники и попроще, и мой Песец непрерывно «фармил» их всю эту неделю, выбивая самые редкие в игре ресурсы. При этом, мне довольно «удачно» падали камни с редчайшими заклинаниями для друида и гипнотизёра, которые я собирался использовать для создания талисманов.

На данный момент самой «радующей сердце» характеристикой моего питомца была способность переносить грузы в личном «рюкзаке». Если бы не это, то в мою сумку просто не влезли бы все выбитые мной сказочные богатства. За эту неделю мне уже так надоел бесконечный фарм, что я даже смотреть на этот процесс не мог. По сути, мой питомец мог зачищать подземелья без какого-либо моего вмешательства. Он не только убивал монстров, но и сам собирал лут, отсеивая всяческий бесполезный мусор.

Из-за моего нетерпения, я не стал ждать ещё шесть часов, чтобы выбить из супер-боссов что-то ещё, кроме душ, а сразу же направился к порталу, который должен был вернуть меня обратно на материк. Пройдя через него, я дал команду Песцу бежать в столицу, а сам с места наездника принялся наблюдать за тем, как влияет моё присутствие на окружающий мир.

Дело было в том, что на протяжении всей этой недели, рядом со мной происходили невероятные события. Из боссов постоянно выпадали предметы, шансы появления которых исчислялись миллионными долями процентов. Конечно же, подобная удачливость не могла пройти мимо внимания искусственного интеллекта, управляющего игрой. Тут же начались различные проверки правильности проведения расчётов, целостности данных, неизменности программного кода, распределения значений в генераторах случайных чисел.

В общем, ИИ попытался проверить и проконтролировать всё, что только можно, включая параметры работы моей капсулы погружения. Но сколько бы он ни пытался, ни малейших отклонений от игровой логики зафиксировано не было. Для полного контроля всех моих действий даже был выделен персональный ИИ, который проводил все мыслимые и немыслимые проверки на всех уровнях.

Дело дошло до того, что все сигналы от моей капсулы проходили через этот искусственный интеллект и попадали на игровой сервер только после всестороннего изучения и исследования. Но всё это никак не могло помочь компьютеру понять, что же за хрень творится вокруг меня. Он даже пытался использовать генераторы случайных значений, находящиеся на другом конце планеты и даже на спутниках на орбите, но для моей псионики расстояние до оборудования и сложность программной обработки данных не имели никакого значения, потому что я на подсознании просто видел нужные мне линии событий и подстраивал события под них. С точки зрения теории, мне не нужно было ничего «вычислять». Достаточно было просто измерить показатели и привести их в соответствие с «эталонной линией вероятности», а причинно-следственные связи выстаивались уже автоматически.

Поскольку за игровым миром рядом со мной постоянно наблюдал мощный ИИ, то данные в этой области получали высший уровень достоверности. Более того, чтобы полностью исключить влияние «посторонних шумов», ИИ перевёл выполнение каждой операции, требующей «случайных» значений на использование самых доверенных генераторов случайных чисел. Колебания каждой травинки рядом со мной зависели только он логики игры и «абсолютно случайных значений».

Из-за того, что этот ИИ зарезервировал под свои нужны значительную часть физических генераторов случайных чисел, их стало не хватать для проведения других вычислений. И тогда у ИИ возникла «гениальная» идея. Раз все события вокруг меня «случайны», то имеет смысл использовать уже их в качестве источника случайных чисел. Это можно сравнить с логикой, что если взять случайное число и поделить его на два, то результат всё равно будет случайным числом, только с чуть меньшим количеством возможных вариантов значений. Но поскольку все события вокруг меня были «максимально случайными», то эти события можно было использовать в качестве «источника данных» для расчёта множества других событий.

В результате, вокруг меня естественным образом возникла зона проявления Хаоса. Любой «взмах крыла бабочки» тут же влиял на важные события по всему миру. И соответственно, изменив траекторию движения травинки рядом с собой, я мог влиять на то, что выпадет при убийстве босса на другом конце мира. В общем, эффект был довольно интересным и забавным, так что я сейчас размышлял над тем, как его можно использовать. Впрочем, всё это были размышления на отвлечённые темы.

Сейчас я на всех парах мчался в сторону столицы континента. Но на подступах к ней меня попытались атаковать несколько игроков. Я настолько задумался, что заметил факт нападения только после того, как оно уже закончилось. Мой питомец после первого же полученного удара бросился к врагам и банально «схарчил» их, убив каждого за один укус. Более того, Песец тут же поднял весь выпавший из игроков лут и сложил себе в рюкзак. Вот это я понимаю, питомец. Сразу видно, что в душе он хомяк.

Нападавшие не удовлетворились достигнутым результатом и позвали на помощь. Все они были представителями одной гильдии и, видимо, считали себя в праве нападать на кого угодно где угодно. В частности, на меня направляющегося в столицу. Уже в пригороде против меня вышло два рейда общей численностью в пятьдесят человек.

Пока я раздумывал, стоит ли мне атаковать в лоб или свалить подальше, как мой питомец первым напал на противников, сходу врубившись в их толпу. К моему удивлению, некоторые из игроков умирали не от одного укуса, а от двух или даже трёх. То есть передо мной были явно не простые смертные. Сосредоточившись, я начал просматривать характеристики окружающих и варианты будущего.

На удивление, совместного урона пятидесяти игроков 11 уровня хватало для того, чтобы начать снижать запас здоровья моего питомца. Правда, весь значимый урон прилетал только от магов и убийц. Их я и приказал убивать в первую очередь, игнорируя тех, кто наносит простой физический урон. Моя стойкость до сих пор находилась на отметке 100 единиц, а сопротивляемость контролю распространялась и на питомца. В результате, тот был просто неостановим. Всего за 15 секунд Песец сожрал половину нападавших. За это время его здоровье опустилось лишь на треть.

Когда нападавшие поняли, что проигрывают, они решили разбежаться в разные стороны. Вот только скорость движения сколопендры в три раза превышала скорость бега, так что сбежать смогли только те, кто имел невидимость. На данный момент у меня не было умения, позволяющего видеть невидимок, но в ближайшем будущем я собирался это исправить. Я мог бы воспользоваться псионикой, чтобы обнаружить всех беглецов, но это слишком явно выдало бы факт нарушения мной ограничений игры. Тех невидимок, которых можно было обнаружить по следам на земле, мой питомец и так схарчил. Самые умные смогли выжить, но их было всего трое

Добив последних нападавших, я поехал дальше, и уже через пару минут вошёл в ворота города. Тут уже была мирная зона, так что я временно выбросил нападавших из головы и отправился… спать. Всё-таки за эту неделю я ни разу не сомкнул глаз, следуя «народной мудрости»: пока ты спишь, враг качается.

На следующий день я занялся изготовлением заготовок для талисманов и амулетов. Несмотря на наличие у меня редчайших драгоценных камней с заклинаниями, для талисманов всё ещё нужно было использовать самые обычные заготовки, которые можно было купить только у непися. Сейчас я мог использовать уже восемь талисманов, так что ассортимент доступных мне возможностей увеличился. Кроме того, следовало максимально подстроиться под наличие у меня питомца.

Первый созданный мной талисман не наносил урона, не восстанавливал здоровья, и даже никак не влиял на врагов. Сейчас в каждом талисмане я мог использовать шесть кристаллов с заклинаниями, так что я создал талисман, обладающий шестью функциями. Основной функцией было «благословение», которое висело на мне и моих союзниках в течение 30 секунд. А результатом работы этого благословения было снятие состояния «слепоты» каждую секунду.

Слепота была особым типом проклятий, не относящихся к контролю. Её сила могла изменяться от 1 до 100 процентов. На ста процентах игрок не становился полностью слепым, но окружающий мир он воспринимал как через мутные тёмные очки с эффектом размытия движений. С таким зрением было крайне сложно ориентироваться в бою. И если я сам мог использовать псионику, то моему Песцу требовалось честное игровое восприятие.

Но главным в этом талисмане было не снятие слепоты, а дополнительные эффекты, также накладывающиеся каждую секунду. Это было снятие проклятий отравления, горения, заморозки и кровотечения. Именно горение и кровотечение меня беспокоили больше всего, потому что они наносили урон в процентах от текущего запаса здоровья. Чем больше у вас было здоровья, тем более эффективными были эти состояния. Именно из-за них Песец получил так много урона при столкновении с нападавшими на меня игроками. Заморозка не наносила урона, но зато замедляла движения, при этом не являясь эффектом контроля, то есть иммунитета к ней у игроков не появлялось. Ну и с отравлением всё понятно. Хотя самые сильные яды нельзя было «снять» за один раз, каждую секунду сила отравления должна была заметно снижаться.

Последним эффектом этого талисмана был «баф» дающий способность видеть невидимок на 10 секунд. При этом, сам баф вешался каждую секунду в результате работы «основного» благословения. Это имело смысл, потому что в игре существовали способы не только становиться невидимым и видеть невидимок, но и способы отключать чужое «сверхзрение». То есть была невидимость, анти-невидимость и анти-анти-невидимость. И вот как раз против последней и действовал мой подход. Даже если с меня снимут баф на видение невидимок, через секунду он опять окажется на мне.

Второй талисман использовал заклинание гипнотизёра «Призрачный Побег». С его помощью я мог мгновенно перемещаться на 50 метров, причём вместе со своим питомцем. Но главным было не это, а то что позади себя я оставлял иллюзорного клона, который участвовал в бою на протяжении 5 секунд. При этом, он даже мог наносить урон и лечиться. Правда, весь наносимый урон был иллюзорным. То есть это была лишь видимость нанесения урона. В радиусе 30 метров от клона противники «видели» что их здоровье снижается, хотя на самом деле они просто боролись «с пустотой». Этот талисман использовался мгновенно с перезарядкой как раз в 5 секунд, так что при необходимости я мог постоянно существовать в двух экземплярах, при этом отдавая приказы своему клону о том, что ему следует делать. Ну и на закуску, в течение 5 секунд я мог использовать талисман повторно, чтобы обменяться местами с клоном. В этом случае ко времени перезарядки талисмана добавлялось ещё 5 секунд.

Третий талисман нужен был для лечения моего питомца. Баф от него восстанавливал 5 % недостающего запаса здоровья каждую секунду. Способностей друида не хватало, чтобы быстро вылечить моего питомца с использованием обычных заклинаний. В конце концов, у него было 10 000 000 очков здоровья. Но вот при процентном исцелении общая регенерация становилась просто нереальной. У сколопендры была естественная регенерация здоровья в 2 % в секунду, а в «предсмертном» состоянии под бафом она приближалась к значению в 7 % в секунду, то есть 700 000 здоровья. Таким образом, питомца можно было ранить, но очень непросто было убить.

Четвёртый талисман тоже нужен был для лечения, но уже мне или моим союзникам. Это был усиленный аналог заклинания «Экстренное Спасение», которое досталось мне ещё во время выполнения квестов вместе с Драмгом. «Божественное Спасение» направляло «луч добра» на цель, восстанавливая 10 000 здоровья четыре раза в секунду, и вешая сверху десятисекундный магический щит, поглощающий 20 000 урона из всех источников, кроме отравления и кровотечения. Щит мог «складываться» до ста раз. Количество восстанавливаемого здоровья не шло ни в какое сравнение с 700 000 здоровья в секунду у пета, но для игроков 40 000 в секунду было очень даже неплохо. А при максимальной зарядке щита он мог поглотить два миллиона урона.

Пятым было заклинание «Непроходимые Заросли Кустов». Оно позволяло выращивать растение класса «куст», но главной особенностью было то, что я мог вырастить десять кустов, сохраняя контроль над всеми ними. Вместе с этим талисманом я планировал использовать семя «Сердитого Терновника», который плевался шипами, поражая цели на расстоянии до 20 метров. Десять кустов я мог вырастить за 5 секунд, и все вместе они наносили 100 000 урона в секунду, что примерно было равно одному укусу моей сколопендры.

Шестым было заклинание «Адский Коварный Гриб». Это был аналог моего Гриба Дождевика, только этот гриб наносил увеличенный урон, плюс травил противника очень сильным ядом. Сила этого яда была не только в уроне, который он наносил, но и в том, что действовал он пять минут, плюс из-за его воздействия постоянно снижалось не только здоровье, но и запасы энергии. В результате, самостоятельно исцелиться от отравления десятком грибов было очень сложно. Этих грибов я мог призвать максимум десяток, но зато каждый из них «жил» десять минут, радиус атаки у него была 15 метров, а бил он на 30 000 урона. Плюс, яд каждую секунду снимал 15 000 здоровья и 10 единиц энергии. А в качестве «вишенки на торте», при взрыве гриба образовывалось облако ядовитых спор, которое травило не только основную цель, но и всех врагов в радиусе 2 метров.

Седьмое заклинание «Токсичные Видения» тоже травило противников, но оно относилось к профессии гипнотизёра. Дальность действия у него была тридцать метров, время использования четверть секунды, и перезарядка 2.5 секунды. При попадании в противника заряд заклинания создавал облако ядовитого газа, которое не только «вешало» отравление, но и на две секунды вводило противника в состояние «замешательства», в котором он не мог контролировать свои действия, а лишь бегал туда-сюда.

Несмотря на то, что в первую очередь заклинание относилось к группе «контроля», урон у него тоже был неплохим. Оно вешало на цель десятисекундное отравление, сила которого удваивалась каждую секунду. И если вначале это были жалкие 500 урона, то через десять секунд в противника прилетала плюшка на 512 000 урона. А общий урон от заклинания превышал миллион очков здоровья. Правда, была здесь и небольшая ложка дёгтя. При повторном применении заклинания на той же цели, урон от яда сбрасывался, и цикл отравления начинал работать сначала.

Восьмое заклинание тоже относилось к сфере контроля противников, и было крайне неожиданным обнаружить его у друида. «Волна Холода» создавала на земле полосу «заморозки», идущую от меня к противнику. В этой области вырастали огромные кристаллы льда, которые сковывали противника и удерживали его на месте минимум секунду. После одной секунды «оглушение» спадало, но чтобы вырваться изо льда, нужно было нанести кристаллам приличный урон. Правда, сама область льда долго не жила, и полностью исчезала через десять секунд. Это заклинание было довольно медленным, и от волны заморозки было просто увернуться. Но при использовании его вместе с Токсичными Видениями, хотя оглушение и не срабатывало из-за временной неуязвимости к контролю, лёд всё-таки обездвиживал жертву, позволяя «влить» в неё достаточное количество урона. Ну, по крайней мере в теории.

Из амулетов у меня было три амулета на регенерацию энергии, которые в сумме восстанавливали 120 единиц маны в секунду и при этом не требовали наличия рядом растений или ещё чего. Остальные амулеты увеличивали запас здоровья на 100 000 каждый. В результате, запас жизни у меня должен был быть равен 400 000. Не бог весть что, но по крайней мере есть надежда, что меня не убьют с одного удара. Хотя вот свои собственные Токсичные Видения я пережить точно не смогу, если только не сниму отравление.

Определившись с набором умений, я отправился заряжать талисманы. В прошлый раз, когда я создал талисманы из редких кристаллов, я не представлял себе, насколько редкими будут условия для их активации. Из шести талисманов только два можно было бы зарядить в разумные сроки. А для четырёх остальных я бы до сих пор мог ждать подходящего случая. К счастью, сейчас у меня таких проблем не было. Я мог создать почти любое сочетание энергий в любом месте.

На этот раз я решил совместить зарядку талисманов с зачисткой подземелий и установлением рекордов. Хотя мой личный урон всяко не мог сравниться с уроном от целого рейда, я всё-таки мог попытаться пройти подземелья, предназначенные для группы из пяти человек. В моём сознании тут же всплыли координаты трёх близлежащих подземелий такого типа. С уроном только от питомца сложно было рассчитывать на хороший результат, но я хотел для начала просто прикинуть, насколько я приблизился к лучшим игрокам топовых гильдий.

Первое подземелье было самым обычным, предназначенным для рядовых игроков десятого уровня, только прибывших на материк. В нём обитали какие-то мутанты, поселившиеся в выработанной шахте. Рядом со входом в шахту находился и непись, который выдавал задание на её зачистку.

Вломившись в шахту, Просто Песец Какой-то рванул вперёд на всей доступной ему скорости прямо к финальному боссу. Уже через минуту он напал на «главного мутанта», после чего в зал с ним устремились все обитатели подземелья. Сколопендра безостановочно атаковала всех подряд, а я разбрасывал свои грибы. Босс сдох всего через пятнадцать секунд, а вот оставшихся мутантов мне пришлось изничтожать ещё пару минут. Они ничего не могли сделать моему питомцу, но их было реально много, в то время как у меня не было ни одного заклинания, бьющего по площади.

В итоге, моё время прохождения подземелья было на десять секунд хуже текущего рекорда. Похоже, я выиграл время за счёт скорости передвижения, но потерял его из-за неспособности нанести достаточно урона. Впрочем, меня эта неудача особо не расстроила. Я вышел из подземелья и отправился к месту, где уже «созревала» аномалия, в которой я мог зарядить заклинание на выращивание кустов.

Через два часа я зарядил все талисманы и амулеты и был готов к тому, чтобы… заняться дальнейшим подбором экипировки. На этот раз речь шла о моих одежде и оружии. Хотя я и не мог рассчитывать на ношение тяжёлой или даже средней брони, я всё ещё мог одеть самые лучшие «тряпки», которые должны были хоть как-то улучшить мою выживаемость или даже урон.

Что касается золотого копья, то хотя сейчас оно могло похвастаться уроном в районе 20 000 за удар, этого было слишком мало на текущем уровне. Плюс, пока я сидел на загривке гигантской сколопендры, достать коротким копьём до противника было очень сложно. После откармливания душами, сколопендра выросла в два раза, и сейчас её холка находилась на высоте в два метра. А расстояние от меня до кончиков мандибул превышало три метра, так что дотянуться до противников, которых кусал Песец, я не мог. Соответственно, идеальным решением для меня сейчас было использование какого-то оружия вроде жезла мага.

К счастью, у меня в рюкзаке лежало достаточное количество редких ресурсов, которые можно было использовать для создания высокоуровневой экипировки. Это не было крафтом в том виде, как он обычно представлялся в RPG-играх. Изготовлением вещей занимались специальные неписи, но им для работы были нужны редкие ресурсы, ценные ресурсы и деньги. И если с первыми двумя пунктами вопросов у меня не было, то вот с деньгами неожиданно возникли проблемы.

Неделю назад я потратил все свои накопления на приобретение Осколков Хаоса, и сейчас вдруг оказался на мели. Но мне был известен отличный способ быстро заработать денег. И нет, это не была продажа ценных ресурсов, не нужных мне в данный момент. Это был честный и наглый грабёж. Я собрался выйти на тропу войны и покарать всех тех, кто посмеет встретиться мне на пути. Другими словами, я собирался начать уничтожать беззащитных нубов, которые и так едва сводили концы с концами. А что делать? Жизнь, она такая.

Я не стал долго думать, а для начала «зачистил» территорию перед входом в одно из подземелий. Игроки, конечно, тут же устроили целый бунт в чате, но… никто так и не изъявил желания покарать меня. Хм, странно… Может, я был недостаточно убедителен? Развернувшись, я отправился к ещё одному подземелью, где повторил процедуру. С игроков падали сущие копейки, но как говорится «десять старушек — рубль».

Зачистив типичные места «тусовки» игроков, я принялся охотиться на них в локациях, где они сами охотились на монстров. Постепенно, я сдвигался во всё более «продвинутые» области, где проходил фарм у игроков крупных гильдий. Тут, наконец, моя бандитская уголовно наказуемая деятельность встретила достойный отпор. В смысле, против меня выполз ажно десяток игроков 11 уровня. С учётом того, что без наличия нормальных заклинаний я недавно в одиночку завалил пятьдесят игроков такого же уровня, эта группа смогла задержать меня не более чем на пять секунд.

Постепенно игроки в окружающем мире заканчивались, но тут я наткнулся на точку воскрешения, после чего плач и стоны в чате достигли нового уровня интенсивности. Я банально убивал игроков раз за разом, «раздевая» их до трусов. Через десять минут ко мне прибежал полный рейд из 25 человек, в котором было пять игроков 12 уровня, а остальные могли похвастать 11. Им уже удалось немного снизить уровень здоровья моего питомца. Но на этом успехи у нападавших закончились, и они тоже оказались в круговороте рождений и смертей.

На этот раз я задел кого-то «важного», потому что ещё через десять минут на меня напало минимум три сотни игроков 11 и 10 уровней. Это уже было забавно, но… вся эта толпа даже не заставила меня вспотеть. Нанести больше 500 000 физического урона за удар никто из них не мог, а другие виды урона все вместе уравновесились регенерацией здоровья Песца на уровне жизни в 80 %. То есть по мне наносили где-то 300 000 урона в секунду. Но долго этот праздник жизни не продлился, потому что довольно быстро все эти три сотни игроков присоединились к тем, что уже «зависали» у точки возрождения, ожидая момента, когда мой питомец сожрёт их в очередной раз.

После этого поражения никто так и не решился напасть на меня ещё раз. Точнее, возрождающиеся игроки пытались огрызаться, но по мере того, как они теряли одну вещь экипировки за другой, они превращались просто в ходячую слизь, которую я мог уничтожить одним взглядом. Ведь без экипировки они не могли использовать амулеты, а без амулетов у игрока было всего лишь 100 очков здоровья.

Наконец, выбив в общей сложности около десяти золотых монет и просто груду разнообразного мусора, я отбыл в столицу, чтобы продать награбленное. На удивление, местные торговцы тут же скупили у меня всё до последних поношенных трусов, выдав взамен ещё 34 золотые монеты. Живём. Теперь нужно найти место, где водятся игроки побогаче.

Но не успел я отойти от города, как на меня напала группа из пары десятков игроков. Все они принадлежали в гильдии Империя Добра, которая вообще-то была детищем одной из игровых фигур. Все эти игроки имели 13 уровень, и довольно быстро выяснилось, что против такой толпы даже мой питомец не может долго продержаться.

Судя по всему, этот рейд собрали специально против меня. В нём было всего четыре воина, которые выполняли функцию танков, мешая Песцу атаковать других игроков. Остальные же нападавшие были магами, убийцами и целителями. Они держались на расстоянии, и при попытке сблизиться с ними тут же использовали разные способы перемещения, чтобы отступить. Сколопендра не могла дотянуться ни до кого, кроме танков, у которых здоровья было больше полумиллиона, плюс высокая защита от физического урона. В результате, как бы не напрягался мой питомец, он не мог убить танков. А мой личный урон легко перебивался целителями.

К моменту, когда жизнь моего питомца спустилась до двух миллионов, я более-менее приноровился к тактике нападавших и начал уничтожать их одного за другим. В целом, попытка была неплохой, но противники не учли моего «пристрастия» к использованию ядов. Грибы вешали отравление на всю толпу, так что целители сбивались с ног, пытаясь вылечить всех союзников. Я же в это время «спамил» Токсичные Видения. Поначалу на них никто не обращал внимания, но когда под конец действия в игроков прилетала плюшка на полмиллиона урона, её уже в принципе было невозможно пережить.

Первым делом я так подловил парочку жрецов, после чего «неожиданно» выяснилось, что весь рейд начал просаживаться по здоровью. А когда умер ещё один друид, то стало понятно, что смерть всего рейда уже не за горами. Но в момент, когда мой триумф уже был близок, я псионикой обнаружил приближающуюся группу игроков. Их было ещё полтора десятка, и я решил, что пора прибегнуть к сто первому приёму каратэ — бегству.

К счастью, Песец был крайне быстрым петом. Я использовал Призрачный Побег и со всех ног бросился прочь. Противники пять секунд бились с иллюзией и уже почти приготовились умереть, как вдруг наваждение спало, и выяснилось, что меня рядом нет. Те, кто мог, тут же использовали своих ездовых животных и бросились в погоню.

Я вначале думал просто убежать, но потом обратил внимание, что преследователей был всего десяток. Плюс, они довольно сильно оторвались от второй части рейда, а помощь и вовсе не успевала догнать нас в ближайшее время. Так что я снизил скорость движения и позволил догнать себя. Когда враги уже были готовы достать меня магией, я опять использовал Призрачный Побег, вырвавшись вперёд и заставив иллюзорного клона атаковать противников. На этот раз иллюзию раскусили довольно быстро, и уже через пару секунд преследователи опять побежали за мной, игнорируя иллюзию. В этом им помог один игрок, который ехал позади и находился за пределами действия заклинания, а потому мог отличить иллюзию от реальности.

Я повторил этот фокус ещё раз, и ещё, а на четвёртый раз, когда все уже удостоверились, что их атакует очередная иллюзия, и они просто проигнорировали её наличие, я использовал заклинание во второй раз и обменялся с иллюзией местами. В радиусе тридцати метров от меня игроки не могли отличить иллюзию от реальности, так что хотя теперь клон находился далеко впереди, они считали его реальным. Я же, пользуясь расслабленностью противников, начал вливать в них весь урон, какой только смог выдать.

О том, что что-то идёт не так, преследователи догадались только через три секунды, когда иллюзия перестала действовать. Они с ужасом обнаружили, что двое из них действительно мертвы, а ещё трое умрут в ближайшие секунды. С таким поворотом событий, шансов на выживание у преследователей не было, и я довольно быстро помножил их на ноль. Только одному игроку, следовавшему в арьергарде, удалось убежать.

Я не стал его преследовать, потому что ко мне уже приближалась вторая группа игроков. Вместо этого я бросился прочь с максимальной доступной мне скоростью, используя Призрачный Побег по откату. расстояние между мной и преследователями начало увеличиваться, и через десять минут они и вовсе потеряли меня. Мысленно вытерев пот со лба, я решил, что грабить караваны — занятие недостаточно выгодное, так что стоит поискать другие источники дохода.

С моей способностью манипуляцией вероятностями получение денег оказалось неожиданно простым. Я выбрался в область, где у всех монстров была небольшая вероятность оставить после смерти золотой слиток. Естественно, у меня золотой слиток обнаруживался в каждом убитом противнике. Слиток можно было продать за десять золотых монет, так что всего за полчаса я смог заработать почти тысячу золотых. По сравнению с убийством игроков, это занятие было куда более выгодным.

Обратно в город я решил вернуться с помощью телепорта. Был реальный шанс, что там меня сейчас поджидают группы элитных противников, и если я умру, то вполне могупотерять на этом кучу денег, за одно осчастливив ими врагов. После этого на меня точно начнёт охотиться весь сервер.

В городе я продал слитки неписям, получил своё законное золото и пошёл выполнять мини-квесты на создание экипировки. Там не было ничего сложного. Просто нужно было пробежаться по городу туда-сюда и принести нужное количество ресурсов и денег. Ещё через час я облачился целиком в золотые шмотки. Нерешённым оставался вопрос с оружием, но его я решил отложить на потом.

На данный момент я уже совершенно точно был сильнее игроков 10 уровня, так что имело смысл сдать экзамен для повышения уровня. Заплатив мзду, я оказался на арене. К моему удивлению, против меня вышел тот же самый противник, которого я бил на прошлом экзамене. Даже количество здоровья, урон и умения у него были теми же самыми. Но едва начался бой, как я сразу понял, что в этот раз лафы не будет. Также, стало понятно, что все предыдущие экзамены по сути были просто развлечением.

Со мной сражался каменный тролль, у которого был всего миллион очков здоровья. Но в этот раз он не просто ходил туда-сюда, время от времени взмахивая дубиной. Нет, тролль превратился в настоящую машину смерти, которая активно атаковала меня, уклонялась и использовала свои умения в самые подходящие моменты. Сейчас мой противник напоминал не тупого бота, а профессионального игрока, который отлично был знаком со своим персонажем, плюс не гнушался предугадывать мои движения и используемые умения.

Хотя эту битву я выиграл довольно быстро, победа не была лёгкой. По сути, я победил из-за того, что противник имел слишком мало здоровья. Для меня миллион был просто ничем. Песец столько урона наносил за три секунды. Но мне потребовалось не три секунды, а все тридцать, потому что тролль активно уклонялся и исцелял себя.

Получив 11 уровень, я тут же начал сдачу экзамена на 12. Тут уже противник имел восемь миллионов здоровья, и мне пришлось попотеть, чтобы распилить его. Хорошо хоть против меня вышел гигантский богомол, который специализировался в нанесении физического урона и не мог исцелять себя сам.

Экзамен на 13 уровень я сдавал уже с внутренним содроганием. Я видел игроков 13 уровня, и мне было непонятно, как они смогли сдать этот экзамен, если даже я испытываю при этом проблемы. Впрочем, попытавшись выяснить этот вопрос с помощью псионики, я выяснил, что за финт ушами тут делали игроки. Как правило, в гильдии было всего несколько наборов элитной экипировки. Те, кто желали сдать экзамен на 13 уровень, просто брали её «на прокат».

Конечно, это не позволяло использовать чужие талисманы, но имеющееся у гильдий снаряжение было куда круче того, что сейчас собрал себе я. Плюс, перед сдачей экзамена на игрока вешали сильнейшие бафы и выдавали дорогие эликсиры. Всего этого в итоге хватало для того, чтобы сдать экзамен, где нужно было по очереди сразиться с десятью противниками. Мой вид экзамена по борьбе с «толстыми» боссами считался самым сложным. Но мы же не ищем лёгких путей.

Битва за 13 уровень длилась всего десять минут, но вымотала меня так, будто я сражался до последней капли крови минимум три дня. Мой противник просто был слишком силён. Один его удар наносил миллион урона, плюс он постоянно норовил оглушить меня, отравить, сжечь или просто утопить в лаве. Последний пункт в списке возник из-за того, что эта арена находилась прямо внутри извергающегося вулкана.

Немного отдохнув, я заплатил за сдачу экзамена на 14 уровень. Но тут меня ждал полный разгром. Я смог продержаться всего 20 секунд, прежде чем меня и моего питомца размазали по арене в виде кровавого фарша. Сменив тип экзамена на последовательную борьбу с несколькими противниками, я добился лишь того, что умер через минуту.

Тут явно требовалось нечто большее, чем просто хорошие талисманы и крутой пет. Так что я решил временно отложить повышение уровня и для начала собрать побольше рекордов за прохождение подземелий. Если набрать достаточное количество бонусов, то это может значительно усилить меня. Ведь там было и увеличение атаки, и бонусы к здоровью, и банальное поглощение урона, броня и сопротивление урону. В общем, следовало уже начать собирать бонусы, чтобы использовать их для достижения следующего пункта в моём гениальном, но несколько наивном плане всемирного порабощения.

Начать установку рекордов я решил с Острова Крабов. Это была зона для нубов, и подземелья там были довольно простыми. С моими текущими возможностями зачистка всего острова не будет проблемой. Конечно, то же самое касалось и других игроков 13 уровня. Вот только у меня было перед ними важное преимущество. После того, как игрок покидал Остров Крабов, просто так вернуться обратно он уже не мог. Для этого нужно было выполнить специальный квест, плюс заплатить пятьдесят золотых. То есть вряд ли гильдии стали бы отправлять туда полный рейд, чтобы установить рекорды. Это было слишком дорого, в то время как сами бонусы за прохождение этих подземелий были не такими уж и большими.

У меня же был классовый чит всех адептов Воздуха — я мог телепортироваться к установленным мной сканерам местности. Я не мог телепортироваться внутрь персональных подземелий или в миры стихий, но в основном мире для меня не было преград. Установив несколько сканеров в окрестностях столицы на континенте, я отправился на Остров Крабов в Звёздный Лес.

Тут я добрался до телепорта, перенёсся в Город Крабов и уже отсюда направился зачищать все подземелья, начиная с самых низкоуровневых. После относительно безлюдных улиц Имперской Столицы, толпы в Городе Крабов производили незабываемое впечатление. В то время как на континенте шла борьба за территории и право доступа к подземельям, здесь все варились под одной крышкой, и вражда между гильдиями проявлялась по большей части только в виде неприязненных взглядов.

Со своей Смертельной Сколопендрой Хаоса я шокировал всё население города. Представьте себе улицы, запруженные народом так, что просто пройти через толпу уже сложно. И тут в неширокую улочку врывается длинное бронированное тело сорокаметровой длины, которое раскидывает людей в разные стороны, превращая толпу в жидкость, которая пытается выплеснуться на соседние улицы через крыши домов. А верхом на этом ужасном монстре восседает фигура, окружённая Аурой Бога Резни.

В общем, немного по-эпатировав публику, я отправился к ближайшему подземелью. Его зачистить было очень просто. Фактически, мне достаточно было прокатиться со скоростью гоночного болида до главного босса, попутно высаживая кусты, которые сами атаковали врагов. Босс умер от одного чиха моего питомца, после чего я получил рекорд, превышающий предыдущий ажно на… три секунды. Ну… ладно. Рекорд есть рекорд.

Вслед за первым подземельем было второе, третье, десятое и сотое. Я два дня носился по всему острову, устанавливая один рекорд за другим. При этом, в восьми подземельях я так и не смог перебить существующий рекорд. В конце концов, я был всего один, и у меня не было массовых заклинаний, способных уничтожать сотни врагов в секунду. Но зато я смог поставить рекорды в шесть подземельях, где до меня никто вообще ни разу не бывал. Это были скрытые подземелья, для попадания в которые нужно было пройти целую цепочку квестов. При этом, неписи не говорили о существовании продолжения у их квестов, так что никто не смог додуматься выполнить их.

К концу второго дня рейтинг «народной зависти» ко мне взлетел до невообразимых высот. Ведь обычно рекорды более-менее равномерно распределялись между сильнейшими гильдиями. А тут я всё забрал себе. Более того, я не был членом какой-либо гильдии, так что никто не мог надавить на меня, чтобы угрозами заставить прекратить сбор рекордов. А чтобы надавить на меня лично, сначала нужно было меня найти и догнать.

Вернувшись на материк, я продолжил своё турне по подземельям. Вот только тут уже результаты были далеко не такими радужными. Тут хватало сильных игроков 13 уровня, которые не гнушались установкой рекордов в простых подземельях. В среднем, мне удавалось установить рекорд в одном подземелье из пяти. Некоторые из этих подземелий являлись «собственностью» каких-то гильдий, и прежде чем добраться до входа в него, мне приходилось зачищать толпу «охранников». А по завершении прохождения подземелья, я чаще всего использовал телепорт, потому что на выходе меня уже поджидала толпа, жаждущая моей крови.

Чем больше проходило времени, тем больше меня ненавидели топовые гильдии. А вот в среде «простого народа» моя «героическая деятельность» наоборот обрастала славой. Меня считали чуть ли не борцом за права угнетённых, хотя, как правило, я угнетал окружающих ещё сильнее, чем самые тиранические гильдии. Впрочем, борьба с другими игроками не была для меня особо интересной. Они были или слишком слабыми, так что я в одиночку мог зачистить сотню-другую крабов, или, наоборот, были слишком сильными, плюс норовили напасть на меня в режиме «сто против одного». И тогда мне приходилось убегать и прятаться.

Такого, чтобы кто-то вышел ко мне и предложил сразиться один на один, не было не разу. И вовсе не из-за того, что настолько сильных игроков не было. Были. Вот только они считали себя «элитой» и в принципе не могли согласиться на то, чтобы вступить со мной в честный бой. Ведь они были важными и почитаемыми лидерами гильдий, а я был просто безродным бродягой. Если бы они проиграли, то это означало бы крах их репутации и престижа. В то время как я, с их точки зрения, вообще ничем не рисковал.

Примерно через неделю я осознал, что достиг предела в установлении рекордов. Там, где мог, я их уже установил. А где не мог… там достигаемые мной результаты были слишком далеки от лучших. Более того, многие подземелья я не мог пройти в одиночку. Монстры там буквально затаптывали меня в землю, накидываясь толпой. И даже десяти миллионов здоровья у пета не хватало, чтобы выжить. В конце концов, это были подземелья, рассчитанные на группу в 25 человек.

В один «прекрасный день» я вышел из очередного подземелья, раздражённый неудачей. Это была уже вторая попытка подряд, и второй раз время прохождения всего на несколько секунд превышало время рекорда.

— Старший брат Читер, я вижу, что вы пытаетесь установить здесь рекорд? — Услышал я голос игрока.

Обернувшись, я заметил демонолога в окружении стайки петов, который тут же уважительно поклонился мне. Он состоял в гильдии «Клан Горящих Основ». Неподалёку стояла толпа игроков из той же гильдии, которые с опаской посматривали на меня. Время от времени я уничтожал всех игроков, которым не повезло увидеть меня, так что народ старался не приближаться ко мне без необходимости.

— Да, пытаюсь. — Ответил я.

Собственно, скрывать мне было нечего. Это подземелье считалось «ничейным», и располагалось слишком далеко, чтобы кто-то из сильных гильдий решил выдвинуть сюда свои лучшие силы, чтобы попытаться убить меня. Посылать всяческих недоумков за мной перестали после того, как я пару десятков раз вырезал толпы подобного сброда.

— Я вижу, что старший брат Читер находится в одном шаге от установления рекорда, и хотел бы предложить свою помощь. Если вы согласитесь возглавить наш рейд, то мы наверняка сможем установить рекорд. Что касается нашего интереса, то для нас даже просто прохождение этого подземелья уже будет благом.

Хм, в чём-то этот подхалим был прав. Если я буду лидером рейда, то бонус за рекорд достанется мне. В то же время для обычных игроков ценность данного подземелья была не в луте из боссов, а в выполнении задания в цепочке квестов. Это для меня было несложно пройти его одному. А игрокам 12 уровня, которые стояли передо мной, нужно было объединиться в толпу, чтобы просто не сдохнуть в процессе прохождения.

Правда, я сомневался, что добавление этого балласта под моё командование сможет улучшить результат, а не ухудшит его. В конце концов, основной силой всё равно останусь я, а остальные в лучшем случае будут выполнять роль группы моральной поддержки.

— Ты так уверен, что с вашей помощью я смогу установить рекорд? — Поинтересовался я.

— Конечно! Несмотря на то, что у нас ещё нет игроков тринадцатого уровня, мы является профессионалами. Наша слаженность и взаимовыручка всегда ведут нас к победе.

На меня все эти слащавые речи впечатления не произвели, а вот игроки рядом все ажно «воспылали» боевым духом. Хех, как дети малые. До чего наивный тут народ обитает.

— Хорошо. — Кивнул я. — Но если мы не сможем установить рекорд, то я вас всех убью.

Это не было угрозой, а было констатацией факта. Моих сил хватало, чтобы раскатать этот рейд в кровавый фарш без малейших усилий.

— Старший брат жесток, но справедлив. — Покачал головой Пылающая Справедливость.

Чёрт, я слишком поздно обратил внимание на его имя. Если бы я прочитал его в самом начале разговора, то сразу бы вырезал весь этот рейд. Как можно брать себе такое имя? Где в этом мире вообще есть справедливость? Кто её хоть раз видел? Но раз уж я согласился, то стоит подождать до момента, когда мы пройдём подземелье. После этого я уже с чистой совестью смогу установить пылающую справедливость, испепелив это гнездо порока к чертям собачьим.

Я получил приглашение в рейд. Вместе со мной в нём сейчас состояло пятнадцать человек, что считалось минимальным рекомендуемым количеством для данного подземелья. Теперь понятно, почему этот хлыщ решил пригласить меня и даже согласился на моё условие. Без моей помощи они и так почти со стопроцентной вероятностью слились бы на финальном боссе.

— Значит так, техника прохождения подземелья будет простой. — Начал я инструктаж нежданных минионов. — Мы сразу же мчимся вперёд по главному проходу, попутно зачищая встреченных врагов. Добегаем до первого босса, я быстро убиваю его, после чего мы ещё быстрее бежим ко второму боссу. Если остановитесь, то вас накроет толпа монстров, мимо которых мы пробежали вначале. Второго босса я тоже завалю, а вы в этот момент должны уже стоять возле открывающихся врат в третью часть подземелья. Я немного задержу монстров, потом догоню вас, и мы вместе начнём бить финального босса, одновременно зачищая тех монстров, что будут бежать к нам со всего подземелья. Босса я возьму на себя, а вам нужно будет разобраться с мелочью.

— Мелочь — это обычные элитные монстры? — Спросил меня дрожащим голосом один из игроков.

Это был жрец, и он как никто другой понимал, что будет, когда на рейд нападёт не один элитный монстр, а целая толпа. Возможно, мне даже не придётся никого убивать самостоятельно, а они все сами сдохнут. Всё-таки для установления рекорда стандартная тактика прохождения не годилась.

— Именно.

После этих слов целитель посмотрел на меня выпученными глазами, но ничего не сказал. Ему оставалось только тяжело вздохнуть и отойти к компании из ещё трёх целителей, с которыми он начал обсуждать мою безумную тактику. Впрочем, это только для них она была безумной, а сильнейшие гильдии именно так рекорды и устанавливали.

Все подземелья делились на две категории. В одной для прохождения требовалось убить всех монстров до единого, но при этом все они мчались на помощь, когда атаковали главного босса. А подземелья второй категории требовали убийства только финального босса, и на выручку к нему никто не шёл. В этих подземельях основной «профит» получался именно за счёт фарма обычных монстров и побочных боссов, и установление рекорда означало потерю денег и ресурсов. Ведь для большинства подземелий существовал лимит посещений в один день.

— Заходим. — Отдал я приказ и направился к подземелью, попутно разбираясь с функциями руководителя рейда. В первую очередь меня интересовало распределение лута. Раз уж я тут буду «паровозить» целую гильдию, то и лут весь мой.

Я уже привычно направил свою сколопендру ко входу в подземелье. Когда обычные игроки видели моего «питомца», они в ужасе отпрыгивали назад, чтобы не быть затоптанными им. Я же взирал на простых смертных как на грязь под ногами, которой они по сути и являлись. Для моего Песца все игроки вокруг были на один укус. Если бы я в этой игре находился для развлечения, то вёл бы себя попроще, организовал группу друзей, боролся бы за «власть» с другими гильдиями. Но я тут боролся за выживание своей души, так что отвлекаться на мелочи у меня не было ни времени, ни желания. Так что сейчас моё поведение было эталоном «хамства зажравшегося буржуя». Впрочем, ничего другого окружающие от меня и не ожидали, потому что сами они в подобной ситуации вели себя так же. Эх, с волками жить — по волчьи выть.

На удивление, когда мы начали наш забег по подземелью, сразу стала видна разница между прохождением одному и в составе рейда. Двигаясь вперёд, я выращивал вокруг кусты Сердитого Терновника, которые должны были хоть немного снизить здоровье врагов. Но сейчас дополнительный урон от игроков не просто снижал жизнь, а умудрялся убивать противников. Плюс, монстры атаковали в первую очередь игроков, а не мои «цветочки», так что по ним влетало достаточно урона, чтобы убить всего за несколько секунд.

Но на самом деле всё это было несущественным, потому что эти монстры и так не дожили бы до встречи с первым боссом. Я постоянно раскидывал кругом свои грибы, а они вешали отравление на пять минут. Так что к моменту, когда я обычно добегал до босса, встретившиеся мне на пути монстры уже были мертвы.

Из-за того, что скорость движения игроков была ниже, чем у моей сколопендры, мне пришлось замедлиться, что уже было минусом к возможности установить рекорд. Но пока ещё рано было говорить о том, что мне это не удастся.

Добежав до зала с боссом, я тут же натравил на него Песца, а сам начал атаковать монстров, что попёрли изо всех щелей. Между высаживанием грибов, мне ещё приходилось подлечивать других игроков, которых не могли исцелить штатные лекари. Босс прожил всего тридцать секунд, после чего вся наша толпа опять побежала вперёд, игнорируя всё ещё выбегающих из проходов монстров. Спустя несколько секунд я увидел будущее, в котором противники смогли остановить и убить трёх наших магов, бегущих последними. Я тут же развернулся, доехал до арьергарда и пустил Волну Холода, которая заморозила ближайших монстров и преградила путь остальным.

— Быстрее, быстрее, не останавливаемся. — Крикнул я, возвращаясь в голову нашей процессии.

Второго босса мы били уже все вместе, потому что я запечатал льдом единственный вход в зал. За 10 секунд, пока таял лёд, наш рейд распилил босса, и мы бросились вперёд под яростное завывание монстров. Влетев в зал к финальному боссу, я тут же насел на него, не забывая подлечивать союзников и выращивать новые кусты заместо уничтоженных.

— Давайте, все вместе! Мы сможем!!! — Кричал Пылающая Справедливость, подбадривая своих товарищей, которые стояли против бесконечного потока элитных монстров, которых они раньше рисковали бить только по одиночке.

Но я не разделял его оптимизма, потому что мы уже не укладывались по времени в требования рекорда. Так что хотя я не прекращал атаковать врагов, мысленно уже приценивался, кого в рейде я убью первым, а кого можно оставить на закуску.

Наконец, босс сдох, поток монстров иссяк, а я получил уведомление об установлении рекорда. И это сообщение меня сильно удивило, потому что по времени мы «опоздали» секунд на пятнадцать. Я тут же псионикой стал считывать данные по нашему прохождению и выяснил причину этой «аномалии». Оказывается, наличие союзников ИИ игры счёл не помощью, а дополнительным «гандикапом». Ведь за всё прохождение ни один из моих подчинённых не умер. Фактически, я не только самостоятельно зачистил всё подземелье, но и «притащил на своём горбу» целый рейд. И этот «подвиг» и стал причиной зачисления мне дополнительных очков рейтинга, на основании которых и определялся владелец рекорда.

— Да, мы сделали это! Рекорд!!! — Не унимался лидер гильдии.

Пылающая Справедливость был явным «духовным лидером» своей небольшой гильдии и умело держал их в узде, своевременно вводя в состояние религиозного экстаза. Впрочем, меня всё это не касалось. Я не глядя собрал лут, вышел из подземелья и покинул рейд. Главное — что я получил свой рекорд. А остальное — розовые сопли.

Тем не менее, у этой истории вышло неожиданное продолжение. Некоторые рейды начали приглашать меня к себе, чтобы «помочь» с установлением рекордов. А я и не думал отказываться, потому что в составе рейдов мог установить рекорды в подземельях, которые даже пройти самостоятельно не удавалось. В результате, я получал рекорд, игроки получали лут и выполненные квесты, и все были довольны. Все, кроме гильдий, чьи рекорды я перебивал. И всего через несколько дней одна из таких гильдий решила «отомстить».

Вначале, ничто не предвещало возникновения проблем. Ко мне подошёл один из игроков и предложил возглавить рейд против сильного босса Трухлявый Энт. В отличие от прочих боссов, этот обитал в открытой зоне, но даже просто добраться до него мог далеко не каждый. Босс жил в центре Леса Энтов. Особенностью этой локации было то, что все элитные монстры в ней были «бродячими», то есть не имели постоянных мест обитания и чётких маршрутов движения. Из-за этого, рейду в этом лесу постоянно приходилось биться с противниками, не имея возможности постоять в сторонке и отдохнуть. А финальный босс во время боя периодически призывал себе обычных энтов на помощь, так что битва должна была быть тяжёлой и непредсказуемой.

Я получил права на управление рейдом, из-за чего все игроки в нём тут же получили все мои бонусы. Не в последнюю очередь меня пригласили в рейд именно из-за них. Ведь по сути, сейчас у меня было больше бонусов, чем у любой гильдии. Дружной толпой мы двинулись к лесу, а в это время настоящие организаторы рейда давали мне последние «наставления».

— Лут с обычных энтов будем забирать тот, кто нанесёт последний удар, но лут с босса весь пойдёт тебе. Чтобы не возникло проблем с этим, когда у босса останется пара процентов здоровья мы отступим, и дадим тебе убить его. Это не должно сильно сказаться на времени убийства босса, так что скорее всего рекорд достанется тебе.

Я посмотрел на лидера гильдии «Лотос Огненного Феникса» и нахмурился. Что-то в его словах меня напрягло. Но поскольку реального желания убить меня от него не исходило, я решил пока не обращать на это внимания. Многие из окружающих на самом деле ненавидели меня, но ради убийства босса они готовы были сотрудничать хоть с самим Воплощением Хаоса, то есть со мной.

Дальше всё пошло в соответствии с планами. Рейд в прямом смысле этого слова прорубился сквозь лес энтов и напал на босса. Битва была напряжённой, но минут за пятнадцать мы босса допилили. Я постоянно был настороже, но не нашёл в округе ничего подозрительного. Наконец, у босса остался кропаль жизни, и все участники рейда организованно прекратили его бить. Я натравил на босса пета, а сам в это время внимательно смотрел по сторонам. И тут… ничего не произошло. Просто Песец Какой-то догрыз босса, подобрал выпавший из него лут, а через пару секунд мне пришло уведомление об установлении нового рекорда.

Не понял… А откуда тогда это гнетущее предчувствие какой-то готовящейся пакости? И тут передо мной появилось ещё одно системное сообщение.

— «Лес Энтов разозлился из-за убийства Патриарха Энтов. Проклятье пало на голову убийцы».

И… опять ничего не произошло. Не понял…

Я внимательно осмотрелся и обратил внимание на торжествующее выражение на лицах лидеров рейда.

— Ха-ха! Ты попался! — Прорвало, наконец, одного из них. — Теперь твой пет бесполезен. Таким выскочкам, как ты, стоит знать своё место. Союз десяти гильдий обещал заплатить нам кучу денег за твоё устранение. Больше ты не сможешь устанавливать рекорды…

— Заткнись! — Пнул находку для шпиона его сосед.

Мой питомец? Я посмотрел на характеристики Песца и заметил значок проклятья, висящий на нём. Описание к этому значку гласило:

— «Проклятье Леса Энтов. Неснимаемое. Каждую секунду наносит урон равный 5 % от текущего запаса здоровья, пока уровень здоровья не снизится до 10 % от максимального».

Ладно, с этим я потом разберусь. А сейчас нужно покарать уродов.

— Вы ещё пожалеете, что посмели встать у меня на пути. — Провозгласил я, после чего исключил из состава рейда болтуна. А спустя секунду жвала моего питомца перекусили его напополам, мгновенно убив.

— Что происходит? — Зашептались простые игроки, которые, видимо, не были в курсе причин происходящего. Но я не стал их просвещать, а начал одного за другим исключать всех негласных лидеров рейда и тут же убивать их.

Пока игрок находился в моём рейде, он не мог навредить мне. А после того, как я исключал очередную жертву из группы и атаковал её, члены рейда теряли возможность хоть как-то помочь бывшему соратнику. К тому моменту, как игроки начали массово выходить из рейда, чтобы напасть на меня, я успел убить уже восьмерых. В общем, несмотря на поразивший моего питомца дебаф я смог вырезать всех игроков, после чего бросился прочь, лавируя между бродящими энтами. Простой игрок тут бы не прошёл, но на меня не действовали эффекты контроля, а скорость движения сколопендры была такая, что ни один энт не мог меня догнать.

Добравшись до безопасного места, я начал исследовать проклятье, доставшееся моему питомцу. Я не смог заранее предвидеть подобные последствия, потому что проклятье было частью игровой логики леса, а не босса, которого я бил. Увы, связи между информационными блоками в игре были слабыми, так что иногда я не мог найти информацию, казалось бы, лежащую на поверхности.

Проклятье Леса Энтов относилось к неснимаемым, что означало, что его нельзя снять с помощью каких-то заклинаний или умений. Как правило, такие проклятья снимались в результате выполнения квестов. Так было и в данном случае, вот только непись, занимающийся снятием проклятий, мог снимать их только с игроков. А вот питомцы считались проклятыми «навечно». Единственным способом снятия проклятья в таком случае считалось избавление от питомца и приручение нового. Более того, это был «бюджетный» способ обхода проклятья. Прохождение квеста на снятие дебафа было муторным и дорогим удовольствием. Так что иногда игроки специально брали себе питомца, заставляли его нанести добивающий удар, а потом избавлялись от него.

В моём случае избавление от Песца даже не рассматривалось. И вовсе не потому, что меня связывала с ним пламенная любовь. Просто после того, как я его приручил, ИИ игры перекрыл любую возможность получения Смертельной Сколопендры Хаоса в питомцы таким способом.

Я, конечно, мог бы просто взломать игру, но это однозначно выдало бы мои способности искусственному интеллекту. Я и так в последнее время «шифровался» как мог, чтобы не дать ему даже намёток на то, что окружающая меня удача является результатом моего вмешательства. С точки зрения доказательной базы, это могло быть не благословение, а проклятье, которому я подвергаюсь вопреки своей воле. Так что проблему с этим дебафом нужно было решать как-то иначе.

Я развернулся и посмотрел на тело своего питомца. Проклятье сказалось на его внешнем виде. Вдоль тела сколопендры появилось двадцать кругов, собранных попарно, на которых теперь росла какая-то красная плесень очень нездорового вида. Я принялся «расшифровывать» программный код этого проклятья и с удивлением обнаружил, что по сути это вообще не проклятье, а… модификация организма.

На теле сколопендры появилось двадцать зон, где теперь могли расти растения. Я как друид немного сталкивался с этим направлением игры, хотя и не погружался в него. Если вкратце, то в игре существовали не только «боевые» растения вроде моих кустов, но и «мирные», которые обладали своими уникальными особенностями. Такие растения требовали специально подготовленной земли, чтобы вырастить их, друиды должны были использовать свою магию, затем нужно было дождаться достижения зрелости, а в конце эти растения можно было «собрать», получив какой-то ценный ресурс.

Обычно подобным «садоводством» занимались маги Земли, так что я не погружался в исследование этой темы. Но сейчас этот вопрос стал для меня актуальным, так что я вынужден был разобраться в этой теме досконально. А поскольку в свои способности по добыче нужной информации я уже не верил, то решил вернуться в столицу и прочитать гайды, посвящённые садоводству, чтобы потом использовать полученную информацию для самостоятельных исследований.

Через несколько часов я более-менее представлял себе суть проблемы. В результате действия этого проклятья на теле Песца появились зоны, где могли расти «мирные» растения. Но был один момент — эти зоны не могли быть «безжизненными». В них обязательно должно было расти хоть что-то. Вторым пунктом было как раз то самое поглощение здоровья. Чтобы расти, растениям нужны были питательные вещества, которые они брали из тела сколопендры, одновременно нанося урон. Но это обстоятельство давало только половину урона от «проклятья». А вторая половина шла из-за растения «Кровавый Мох», которое по сути было ядовитым. Точно такое же растение росло на Трухлявом Энте, так что можно сказать, что мой питомец подхватил эту заразу от него.

Но были в этой ситуации и плюсы. Существовали способы вырастить на «грядках» растения другого типа, которые бы приносили пользу, а не вред. Тогда поглощаемое ими здоровье можно было бы чем-то компенсировать. Правда, тут была одна проблема. Кровавый Мох был не только ядовитым, но и весьма неприхотливым растением. А главное, он активно боролся со всеми другими растениями, просто не давая им прорасти на всей доступной ему территории.

В целом, ситуация могла бы показаться безнадёжной, но я уже нашёл способ превратить проклятье в благословение. Дело было в том, что Кровавый Мох имел «критическую уязвимость» перед растением Рогатый Лишайник, так что я мог заменить один вид растения на другой. Правда, рогатый лишайник был ещё более ядовитым, так что урон от проклятья бы только увеличился, но это растение имело уязвимость перед другим. Таким образом, образовывалась сложная цепочка замен, с помощью которой можно было добиться нужного мне результата.

Чтобы провернуть всю эту аферу, мне пришлось пробежаться по материку, собирая семена нужных мне растений. Кое-где мне даже пришлось слезть со своего «боевого коня» и тайно под невидимостью пробираться мимо сильных монстров, чтобы суметь собрать нужные ресурсы. Но в конце концов, спустя пару дней, я смог собрать всё необходимое и начал процесс «лечения». Он был небыстрым, потому что мне нужно было выращивать растения одновременно на двадцати грядках, плюс дожидаться их созревания. Только в этом случае можно было гарантировать, что предыдущий «жилец» будет полностью вытеснен новым растением.

И наконец, я смог перевести дух и с гордостью осмотреть своего питомца. Из двадцати «грядок» десять были засажены элитными цветами «Ангельская Трёхцветная Орхидея». Эти цветочки самостоятельно исцеляли ближайшие живые организмы, а самым ближайшим к ним была конечно же сама сколопендра. В результате, мой питомец восстанавливал… 100 % здоровья каждые 0.25 секунды.

Я, честно говоря, сам не ожидал, что так выйдет. Тут свою роль сыграл тот факт, что сколопендра была большой и длинной, и игровая механика воткнула на её тело слишком много грядок. Каждая грядка могла восстанавливать 10 % здоровья за один «тик». Ведь это было самое сильное исцеляющее растение в игре. Так что даже не имело смысла сажать больше десяти грядок этих цветов, потому что больше ста процентов здоровья восстановить было невозможно.

Вместо этого я посадил растения, которые снимали всевозможные статусы и проклятья, давали полный иммунитет к отравлению и увеличивали запас здоровья моего питомца. Теперь это действительно получался Просто Песец Какой-то, а не питомец. Полное мгновенное исцеление означало, что убить его можно было только с одного удара. А запас здоровья теперь был не десять миллионов, а все пятьдесят. И тут в дело вступало игровое ограничение, которое в принципе не позволяло нанести больше сорока миллионов урона за четверть секунды. То есть по факту, мой Песец стал абсолютно бессмертным.

Правда, урон у него не изменился, но это уже было неважно. С таким читом я могу внаглую штурмовать все самые сложные подземелья и убивать самых сильных боссов. Конечно, это если не учитывать тот факт, что некоторые боссы могли лечить себя, а мой урон даже сейчас нельзя было назвать топовым. В ближайшем будущем я собирался вплотную заняться этой проблемой, но сейчас пришло время для мести.

Я не забыл, представители какой гильдии решили подставить меня. Более того, я также знал, кто именно «заказал» им эту аферу. Но сейчас я собирался покарать только непосредственных исполнителей. Следовало показать всем, что ссориться со мной — это худшая из всех идей.

Гильдии были объединениями игроков, которые позволяли им общаться, получать бонусы от совместной игры, и заставляли бороться с другими гильдиями, опять-таки получая от этой борьбы свои бонусы. Но само существование гильдии возможно было в двух режимах, которые сильно отличались друг от друга.

Изначально, гильдия была просто группой игроков, а потому существовала только за счёт наличия этих игроков. Другими словами, если численность гильдии на три дня падала меньше 5 % от максимальной, то такая гильдия просто расформировывалась. При этом, реальной планкой «уничтожения» гильдии была численность в пять человек. Гильдии самого начального класса могли вмещать всего 100 человек. Путём повышения этого класса можно было довести численность до 250, 500 и 1000 человек. Для гильдии Алмазного класса порог роспуска был уже 50 человек, но при достижении этого порога можно было просто специально понизить класс гильдии и оставить её «в живых».

В первом режиме гильдия была всего лишь группой игроков, и действительно разрушить её было практически невозможно. Но был и второй режим. Если гильдия решала построить Замок Гильдии, то её существование начинало зависеть от целостности этого замка. Замок давал не только место для встреч членов гильдии, помещения для проживания, крафта и тренировок. Гильдия также получала постоянный доход от «налогов» с окружающей территории. Чем лучше была развита территория, тем больше денег и ресурсов гильдия получала «из воздуха».

Вполне естественно, что гильдии с замком были куда сильнее, чем гильдии без него. Вот только вместе с этим преимуществом приходила и большая опасность. Если замок гильдии захватывался и центральный кристалл замка разрушался, то вместе с ним прекращала своё существование и гильдия. Поэтому, все члены гильдии стремились защищать свой замок любой ценой. Ведь захват замка был равнозначен потере всех накоплений, всех бонусов гильдии, всей её славы. И суть предстоящей мести заключалась в том, что гильдия «Лотоса Огненного Феникса» имела свой замок.

Подготовившись к ведению войны и на всякий случай выгрузив всё ценное из рюкзака на склад, я отправился к замку гильдии, что посмела покуситься на святое, то есть на меня. Добравшись до места, я установил неподалёку сканер местности, чтобы иметь возможность быстро переместиться на это место. Далее я не стал долго думать, а двинулся прямиком к главным воротам замка.

Ворота были закрыты, но меня это не задержало даже на секунду. Моё умение перемещения позволяло «прыгать» на пятьдесят метров, так что я банально переместился на крепостную стену замка, после чего принялся убивать всех встреченных мной игроков.

Поначалу, никто не считал, что происходит что-то серьёзное. Да, кто-то напал на членов гильдии, но охрана с ним разберётся, а потом руководство включит нахала в чёрный список и подумает, как наказать его. Вот только ни через минуту, ни через пять, ни через десять разобраться со мной так никто и не смог. Я нагло и вальяжно рассекал по территории замка, убивая всех встречных, и попутно разрушая все постройки замка, которые имели меньше миллиона очков прочности.

На десятой минуте руководство гильдии наконец-то поняло, что это не шутки, и взялось за меня всерьёз. Срочно была проведена полная мобилизация всех членов гильдии. Почти тысяча человек бросили все дела и вернулись в замок, чтобы противостоять злобному мне. Вот только даже после этого не появилось никаких признаков того, что мне можно хоть как-то помешать.

Толпы людей бурлили вокруг меня, атакуя всеми возможными способами, но… толку от этого было ровно ноль, потому что весь урон мгновенно исцелялся. Чем больше игроков скапливалось в округе, тем проще мне было их уничтожать. Мои «Адские Коварные Грибы» наносили урон ядом по площади. Эта площадь была небольшой, но когда народ буквально стоял друг у друга на голове, даже один гриб мог поразить десяток жертв. А поскольку действовал яд пять минут, то шансов выжить после этого заражения у игроков не было. Ведь по-настоящему сильных игроков в гильдии было немного, а большинство её рядовых членов были настолько слабыми, что даже просто «чих гриба» гарантированно убивал их за несколько секунд.

Я не только вырезал всех игроков, до которых мог дотянуться. Я ещё собирал с них весь лут, а за одно разрушал строения замка. Строения, которые стоили бешеных денег. Строения, которые были построены потом и кровью рядовых членов гильдии. И сегодня всему этому «великолепию» пришёл конец.

Через 20 минут после начала атаки стало ясно, что справиться со мной своими силами гильдия не может, так что они позвали свою «крышу» — гильдию «Священный Оплот». Там уже было достаточно много игроков 13 уровня, и все они пришли, чтобы покарать меня. Наивные. Всего через пару минут все они отправились на круг возрождения, который находился прямо внутри стен замка, так что мне даже гоняться за игроками не приходилось, чтобы уничтожать их раз за разом.

После смерти игрок в течение минуты возрождался в ближайшем подходящем святилище. Там он ещё минуту находился в безопасности, после чего его можно было атаковать, если, конечно, местность вокруг не была мирной. Внутри замка гильдии она очевидно такой не была, так что каждые две минуты игроки были вынуждены вступить в бой со мной, чтобы… тут же умереть.

Конечно, в основном умирали разного рода «тряпки». За танками я особо не гонялся, потому что убить их как правило было довольно сложно. Даже со всей моей скоростью уничтожения противников, я не мог убивать больше пяти человек в секунду. И то я убивал пятерых, только потому что это было настоящее пушечное мясо, неспособное принести никакой пользы. После смерти человек терял 10 очков характеристик. А когда все 100 очков были израсходованы, «в жертву» начинало приноситься время от смерти до воскрешения. Изначальная минута увеличивалась до 5 минут, потом до 10, и с каждой следующей смертью время до возрождения удваивалось.

Верхушка гильдии «Лотоса Огненного Феникса» боролась со мной, буквально бросаясь грудью на амбразуру, но толку от этого было ноль. Ещё через полчаса запас перерождений за счёт очков характеристик у них исчерпался, и игроки начали возрождаться с задержкой, что ещё больше ухудшило их и без того плачевное положение. В хранилище моего питомца скопились уже тонны разнообразного барахла, которое я выбил из игроков. И чем больше они теряли, тем меньше у них было шансов на сопротивление.

Скоро отчаяние поглотило руководство гильдии настолько, что они начали писать в чат местности с криками о помощи, требуя покарать злобного меня. Я же в ответ начал спамить в этот чат сообщения с предложением присоединиться к разрушению замка гильдии. Собственно, сопротивление защитников уже было подавлено, и оставалось только разрушить сам замок.

Помощь других игроков мне потребовалась, потому что основные укрепления замка имели слишком много очков прочности, а атаковать их можно было только обычными физическими ударами. Я один мог ковырять замок ещё неделю. Но услышав о том, что я предлагаю разграбить сокровищницу беззащитного замка, народ начал слетаться как мухи на дерьмо. Тут уже не помогли даже заявления в чате о том, что гильдия «Лотоса Огненного Феникса» находится под защитой альянса из десяти гильдий. Когда толпа народа хочет нажиться на чужом несчастье, страх у неё отключается полностью. Пока гильдии раздумывали, как бы им собрать отряды для защиты союзников, стервятники из числа обычных игроков уже прибыли, чтобы «помочь» мне поделить награбленное добро.

Я даже сам не ожидал, что желающих халявы прибудет столько. Их заявилось не менее пяти тысяч, и всего за пять минут вся эта толпа разнесла замок по кирпичику. Сокровищница замка оказалась открыта, и всё её содержимое тут же попало в загребущие руки любителей халявы. Некоторые игроки начали стенать, что им ничего не досталось, но я успокоил самых жадных, начав выкидывать весь лут, который я только что выбил из игроков уже несуществующей гильдии.

Это не умерило аппетиты толпы, но зато заткнуло рот самым жадным. А после того, как грабить уже было больше нечего, я предложил пробежаться до соседнего замка гильдии «Священный Оплот». Весь их «топовый» состав я уже благополучно обнулил, выбив всё дерьмо, так что защитить этот замок было некому. Не дожидаясь, пока толпа раскачается, я рванул вперёд. Конечно же, самые жадные тут же побежали за мной, а все остальные потянулись за счёт стадного инстинкта.

Замок моей следующей жертвы встретил орды варваров, ощетинившись оружием, но спасти их уже не смогло бы даже чудо. В этом штурме я даже не смог сыграть решающей роли, потому что народ просто за секунду смёл всё сопротивление и банально начал долбить стены замка и всех замковых построек. С учётом количества нападавших и не самого высокого уровня у уничтожаемой гильдии, продержалась их «соломенная хижина» всего десять минут, после чего сокровищница опять стала доступной для всех желающих, а центральный кристалл гильдии был уничтожен лично мной, хотя его и пытались защищать всеми силами.

После этого феерического боя, я выкрикнул лозунг о том, что нужно идти рушить следующий замок, а сам слез со сколопендры, включил невидимость и растворился в толпе. Уже без моего вмешательства толпа самоорганизовалась и попёрла громить замки других гильдий.

В последствии этот день вошёл в историю игры как «Нашествие Кровавой Саранчи». Обезумевшая толпа из пятидесяти тысяч игроков снесла семнадцать замков подряд, полностью подавив всё сопротивление. Только когда против этой толпы вышли сто рейдов игроков 13 уровня, стало понятно, что количество, всё-таки, не может победить качество. Стоило только толпе почувствовать вкус собственнойкрови, как все игроки тут же разбежались кто куда, спасая награбленные богатства.

Что самое смешное, в самом начале больше всех кричали о необходимости продолжить грабёж представители тех самых гильдий, которых волна «народного гнева» накрыла во вторую очередь. Ведь игроки разгромленных ими гильдий никуда не делись, а решили хоть так отомстить соперникам.

Что касается меня, то пока весь мир трясло от новости о том, как легко можно уничтожить почти два десятка гильдий за раз, я наслаждался наградой за выполнение квеста на уничтожение 10 000 игроков и разрушение замка гильдии. Это был ещё один титул, даже более пафосный, чем предыдущий. Теперь я мог быть Богом Бессмысленной Резни, а аура за этот титул выглядела ещё более зловещей и пугающей.

Дальше я занялся вопросом поднятия своего урона. С достижением «бессмертия», мне уже не имело смысла использовать заклинания лечения. Пока я сидел на своём «коне», то был неуязвим. А значит, можно два освободившихся слота под заклинания занять чем-то, что сможет значительно увеличить мой общий урон.

Также, я решил заняться улучшением своего оружия. Замена копья назревала давно, но сейчас речь шла о другом. Питомцы тоже могли использовать оружие. Правда, у них оно должно было соответствовать их анатомическим возможностям. Для моей сколопендры можно было изготовить стальные жвала, которые ещё можно было покрыть сильным ядом.

Пока я исследовал вопрос с выращиванием растений, я неожиданно выяснил, что убийца и гипнотизёр имеют возможность смазывать своё оружие ядом. Причём, урон от этого яда мог достигать просто астрономических высот. Ради этого я даже «посадил» на теле питомца одну грядку с чрезвычайно ядовитыми растениями, которые собирался использовать для изготовления яда.

Самое крутое оружие в игре можно было или изготовить из ресурсов божественного качества, или «выбить» из редчайших боссов в мирах стихий. Перебрав доступные мне варианты, жвала для Песца я решил изготовить на заказ, а оружие для себя выбить из босса. К счастью, нужного мне босса можно было не только найти в мире Стихии Огня, но и призвать в основной мир, используя Высшую Эссенцию Огня. Она не была настолько дорогой, как божественная эссенция, так что моих финансов вполне хватало, чтобы купить всё необходимое на аукционе.

А дальше всё было довольно просто. Я купил и «собрал» нужную эссенцию, выбрался в безлюдное место и призвал нужного босса, опять подшаманив с вероятностями. Босс, конечно, был крутым, но поскольку я сейчас по сути был бессмертным, то его участь была предрешена. К этому моменту я уже заменил два заклинания лечения на новые боевые заклинания друида и гипнотизёра, так что урона мне вполне хватило, чтобы перебить восстановление здоровья у босса.

Наконец, нанеся последний удар, я тут же собрал лут и экипировал выбитое оружие «алмазного» качества. Изначально я хотел взять себе жезл мага, но узнав о возможности использовать яд, выбрал более интересный вариант. Это оружие по сути являлось цепью с гранёным наконечником. При использовании цепи, это выглядело так, будто я «выстреливаю» ей прямо из своей ладони. Цепь могла атаковать врагов «пронзая» их подобно копью, но только била она на расстояние до 30 метров. Плюс, её можно было смазать ядом, увеличивая и без того запредельный урон.

«Цепь Бога Зла» наносила 400 000 урона за удар, а скорость атаки позволяла наносить один удар в секунду. Но главным был не физический урон, а урон ядом, потому что цепь давала бонус х4 для атак ядом с её помощью. «Смазывание клинка ядом» было небоевой способностью ниндзя. Она использовалась мгновенно, так что прервать её было невозможно, но при этом использовалась «склянка с ядом», которая отравляла оружие на 30 минут. Поскольку я был друидом и всегда имел под рукой «полянку» с ядовитой травой, я мог изготавливать яд по мере необходимости.

«Проклятая Лазуритовая Лебеда» могла быть использована для изготовления «Небесно-Лазурного Яда». В обычных условиях вырастить даже травинку этой лебеды было большой удачей. Но у меня работало правило, запрещающее грядкам на теле сколопендры не иметь растений. Так что как только я выдёргивал траву, она тут же вырастала снова, при этом всего лишь нанося Песцу немного урона, который тут же восстанавливался. А дальше я мог использовать умение друида по превращению травы в яд и сразу смазать этим ядом оружие.

Небесно-Лазурный Яд при использовании его вместе с холодным оружием наносил 300 000 урона за удар. С учётом бонуса от оружия, это превращалось в 1 200 000 урона ядом за удар, а приплюсовав урон от самой цепи получались запредельные 1 600 000 урона каждую секунду. Эти числа уже были буквально за гранью добра и зла. А ведь я ещё собирался сделать стальные жвала для сколопендры.

Для получения нужных ресурсов, мне пришлось пройти квест, дающий доступ к одному из самых сложных подземелий в игре. Собственно, это была та самая Башня Тёмного Властелина, которую мне нужно было захватить. Я уже было подумал, что прямо сейчас её и захвачу, но тут меня поджидал дикий облом. При выборе сложности для рейда из 25 человек, я не смог пройти выше третьего этажа. Если ещё час назад я считал, что круче меня могут быть только горы, то сейчас осознал, что по сути я всё ещё полный нуб. Конечно, я один пытался зачистить подземелье, которое должны были зачищать 25 человек, но это был всего третий этаж. Нет, я не умер. Просто я не смог убить босса, который банально исцелял все те миллионы урона, что я наносил ему цепью. Я не стал впадать в уныние раньше времени, а сосредоточился на текущей цели.

Выйдя из башни, я отправился собирать прочие ресурсы для изготовления нужного мне оружия, а также для прочей экипировки алмазного качества. И опять я надеялся в бою только на урон, наносимый лишь моим оружием. Все мои заклинания по сравнению с ним были просто мусором. Впрочем, это лишь показатель того, насколько крутым я становлюсь.

Войти в Башню Тёмного Властелина можно было только один раз в день, так что мне пришлось ждать, пока таймер её посещения не сбросится. На этот раз я зашёл в режиме сложности, рассчитанной на пятерых человек, так что без проблем смог добраться до 12 уровня, где и выбил из босса нужные мне «ржавые клешни богоубийцы». Это был редчайший ресурс, используемый для изготовления оружия. Получив его, я тут же отправился к неписям и создал оружие для своего питомца. Теперь один укус у него бил на 300 000 физического урона, плюс ещё столько же шло от Небесно-Лазурного Яда. Тут бонуса на урон от яда не было, но зато сколопендра могла атаковать три раза в секунду, нанося 1 800 000 урона. А это было даже больше, чем выдавала моя цепь.

Опробовав новое приобретение в паре подземелий, я решил отправиться сдавать экзамен на повышение уровня. С таким уроном уже наверняка можно было рассчитывать сразу на 15 уровень. Увы, мои надежды уже в который раз были разбиты вдребезги.

14 уровень я получил, но это была сложная битва. Даже несмотря на моё «бессмертие», несмотря на урон в размере почти трёх с половиной миллионов в секунду, мне пришлось долго и упорно пилить противника, прежде чем он, наконец, сдох. А когда я начал сдачу экзамена на 15 уровень, сразу выбрав самый простой сценарий, я понял, что даже близко не дотягиваю до нужного уровня крутизны. У нас образовалась натуральная ничья. Я не мог убить босса, а тот не мог убить меня. В результате, через час бесплотных попыток добиться результата я просто сдался. Чтобы взять 15 уровень, мне требовалось ещё несколько раз изнасиловать игру, увеличивая свой урон. Мне даже представить страшно, каких усилий должно было потребовать получение 15 уровня у игрока, который не мог похвастаться умением взламывать игру по щелчку пальцев.

Следующие три дня я занимался добычей нового комплекта экипировки. Я даже сумел сменить свой уникальный фиолетовый браслет с невидимостью на ещё более уникальный алмазный аналог. Теперь каждая вещь, которую я носил, давала мне редчайшие бонусы, направленные на увеличение урона и мобильности. Также, я в очередной раз заменил все свои талисманы, используя уникальные заклинания, доступные игрокам 14 уровня. В прошлый раз при выбивании ресурсов для талисманов я мог рассчитывать только на силу моего пета. Сейчас же я мог биться с просто невообразимо сильными противниками, из которых падали бесценные сокровища.

После полного обновления экипировки я мог скрываться под невидимостью вместе с сорокаметровой сколопендрой, при этом нас не могли увидеть даже обладатели стандартного заклинания «видеть невидимое». Шесть из восьми моих талисманов были предназначены для нанесения урона. Я даже отказался от одного из заклинаний контроля, чтобы увеличить урон. В конце концов, мне не нужно пытаться задержать противников, потому что мне они ничего сделать не могут, а я могу их догнать и атаковать в любой момент.

Тактически новым заклинанием у меня была «Безбрежная Степь». Она выращивала вокруг меня «полянку» с травой или цветами радиусом в пятьдесят метров. Вместе с этим талисманом я использовал семечко Голубого Мака, который постоянно травил всех окружающих своим соком, за одно погружая их в состояние замешательства. Это было первое моё действительно массовое заклинание, способное уничтожить толпы врагов. Правда, жила поляна всего 20 секунд, а использовать это заклинание я мог не чаще раза в минуту.

Наконец, полностью собрав «билд моей мечты», я приступил к планомерному установлению рекордов. Даже со всеми моими безгранично крутыми способностями я не мог пройти многие подземелья, которые давали просто огромные бонусы. Правда, стоит сказать, что их пока что вообще никто пройти не мог. Но в тех подземельях, которые я мог зачистить, все рекорды стали моими. Сильнейшие гильдии сервера буквально взбесились от такого поворота судьбы, но сделать мне ничего не смогли.

Убедившись, что я контролирую все возможные бонусы, я перешёл к следующему пункту своего плана — созданию гильдии. Мои самые сильные противники развивали свои гильдии, прилагая невероятные усилия, чтобы собрать самых лучших игроков, дать им самую лучшую экипировку и заклинания, научить всем этим эффективно пользоваться, развить сплочённость и высокий моральный дух. Каждый член такой гильдии считал себя пупом земли, возвышающимся над простыми смертными подобно дереву над травой. Простые игроки были вынуждены оказывать почтение даже самым ничтожным членам этих гильдий, потому что иначе их могла постигнуть ужасная месть со стороны силы, которой они не могли сопротивляться.

Я же пошёл по противоположному пути. Когда гильдия Лотос Огненного Феникса прокляла моего пета, они назвали меня выскочкой. Именно выскочкой меня воспринимали все «великие игроки». Поэтому, свою гильдию я так и назвал — «Выскочки». Я создал её, используя самый дешёвый Бронзовый Кристаллы Славы, так что в гильдии могло состоять всего 100 человек. Члены гильдии могли иметь разные звания, для которых можно было настроить разные «права доступа» и привилегии. В моей гильдии было только два звания: глава гильдии и рядовой. Но зато у рядового была возможность получить все мои бонусы, собранные в тысячах подземелий. А если игрок становился руководителем рейда, то эти бонусы начинали действовать и на всех его подчинённых.

Следующим важным моментом моей стратегии было то, что моя гильдия не имела ограничений по стихиям, плюс пригласить кого-то в гильдию мог любой её член. Фактически, я давал игрокам возможность свободно пользоваться своими бонусами и раздавать их всем подряд.

И последним «штрихом» в настройках гильдии было то, что рядовые её представители не могли увидеть меня в списке согильдийцев. Более того, они даже не могли заметить, что у гильдии есть глава, потому что должность «мастера» также была скрытой. В результате, для простых игроков гильдия выглядела просто однородной группой людей. Также, я отключил возможность создавать замок гильдии, чтобы не оставлять возможности для её уничтожения изнутри.

Первой жертвой моей продвинутой рекрутинговой политики стал мой единственный друг. Прямой Чёрный Железный Меч, которому я в своё время подарил фиолетовый жезл, до сих пор числился моим другом, хотя за всё это время мы ни разу не написали друг другу и пары слов. Сейчас я написал ему личное сообщение и тут же отправил приглашение в гильдию Выскочки.

— «Смотри, что у меня есть. Гильдия, которая собрала бонусы за прохождение всех подземелий и убийство всех боссов в игре».

Как ни странно, до сих пор Прямой Чёрный Железный Меч не состоял ни в какой гильдии, так что он вполне мог принять моё приглашение. Но он оказался достаточно осторожным, чтобы сначала написать ответное сообщение.

— «И какие условия для вступления?»

— «Никаких. Просто принимай приглашение и посмотри. Если что-то не понравится — выйдешь».

Через секунду в моей гильдии появился первый участник. Он с удивлением посмотрел на пустой список членов гильдии, где сейчас числился только он.

— «А разве ты не лидер гильдии?» — Тут же написал он мне сообщение.

— «Пользуйся. Членство бесплатное, налогов нет, ограничений нет, есть только бонусы. Приглашай друзей и просто знакомых».

На этом я замолчал и перестал отвечать на все вопросы. Как я и ожидал, Меч не смог устоять перед соблазном, и через десять минут к гильдии присоединился ещё один игрок. А потом ещё один. И ещё. Даруемые моей гильдией бонусы были слишком безумными, чтобы можно было проигнорировать их. Благодаря им игрок в несколько раз увеличивал свой урон и запас жизни, поднимал защиту и сопротивление урону. А такая абсурдная характеристика как «поглощение урона» достигала значения в 53 %. То есть все удары меньше чем на половину здоровья просто игнорировались.

Благодаря этим бонусам, моя цепь, в номинале бьющая на 1 600 000 урона, на самом деле сносила почти 4 000 000 урона за удар. В общем, уже к вечеру все места в моей гильдии были заняты. Более того, через час после этого игроки сами нашли и использовали Серебряный Кристалл Славы, чтобы поднять уровень гильдии и получить свободные места. К утру все 250 мест опять были заняты, и я «скрытно» использовал свой Алмазный Кристалл Славы, который получил в качестве подарка в самом начале игры. Теперь моя гильдия Выскочки официально была одной из сильнейших на сервере.

На следующий день бурление каловых масс в игре превратилось в бьющий до небес фонтан дерьма и желчи. Лидеры сильнейших гильдий буквально блевали кровью, когда узнавали, что какие-то выскочки на халяву получили совершенно безумные бонусы. Пока была такая возможность, гильдии начали засылать ко мне шпионов, но очень быстро все места закончились.

Желающих попасть ко мне были чуть ли не миллионы, но мест была всего тысяча. Некоторые предприимчивые игроки начали пытаться продавать свои места, но столкнулись с тем, что не успевали они выйти, как на их место тут же пыталось пробраться сотня желающих, так что между выходом из гильдии и приглашением другого игрока не проходило и доли секунды, что не давало пригласить в неё того, кто заплатил за эту возможность.

Членство в гильдии Выскочки тут же стало обязательным требованием для должности рейд-лидера при прохождении всех подземелий. Даже если игрок был полнейшим дауном, его назначали на почётную должность лидера и молились, чтобы он не ушёл. Потому что из-за бонусов прохождение сложнейших подземелий превращалось в лёгкую прогулку. У меня даже после этого забрали пару десятков рекордов, но поскольку все они остались внутри гильдии, только перешли к другим игрокам, то я и не думал расстраиваться.

Неожиданно, вся иерархия власти в игре перевернулась, и уже сильнейшие гильдии должны были думать, как бы пригласить к себе «заморского царя на властвование», чтобы тот помог им с прохождением подземелий. Для адептов Земли это было настолько унизительно, что они испытывали непреодолимое желание начать биться об стену головой, но при этом не могли отказаться от этого унижения.

Я наблюдал за всем этим цирком с помощью своей псионики и буквально рыдал от смеха, видя какие рожи корчат мои противники, в том числе другие игровые фигуры. Они старались, напрягались, развивались, и тут пришёл какой-то выскочка и забрал у них всё, заставив ощутить себя ничтожными идиотами. А самое главное, что все эти гильдии ничего не могли предпринять, чтобы хоть как-то помешать мне. Где я нахожусь и чем занимаюсь, не знал никто. А «прессовать» обычных членов гильдии было себе дороже, потому что из-за этого они могли банально отказаться давать свои бонусы «в аренду».

В общем, практически все игроки на сервере стояли на ушах, пытаясь осознать новые реалии миропорядка. Я не волновался, что «раздача бонусов» ударит по мне, потому что для захвата Башни Тёмного Властелина требовалось, чтобы абсолютно все участники рейда принадлежали к одной гильдии. Но тем не менее я установил в своём сознании «тревожный датчик», который должен был сработать при достижении кем-то 16 этажа башни. Это был тот предел, который свидетельствовал о возникновении угрозы моим планам.

Существовала ещё возможность того, что башню попытается захватить рейд моей собственной гильдии, но тут я был спокоен. Достаточно будет в критический момент исключить несколько игроков из гильдии, и их тут же выкинет из рейда, после чего он сразу сольётся. Это могло быть несколько нечестно по отношению к моим подчинённым, но мои планы были куда важнее чувств простых смертных.

Пока весь мир бурлил говном, я пытался понять, как ещё я могу увеличить свой урон. Если бы у меня была команда надёжных людей, я мог бы быстро прокачать их, собрать рейд и захватить башню уже завтра. Но это сделало бы меня уязвимым перед врагами. Я бы не получил бонусов на зачистку башни в одиночку, мне пришлось бы организовывать защиту башни игроками, плюс существовала вероятность, что гильдии таки смогут навредить моим планам за счёт агентов, внедрившихся в гильдию. В общем, пока существовал хоть малейший шанс на то, что мой план осуществим, я не хотел опускаться на уровень «простых смертных», которые использовали для победы силу гильдии, а не свою собственную.

Ничего путного мне в голову не приходило. Я не знал, как стать достаточно сильным. И даже псионика не могла найти ответа на этот вопрос. Скорее, дело было в том, что я не мог задать правильный вопрос, а ответы на неправильные вопросы меня не устраивали.

Чтобы «расширить границы своего восприятия», я решил медленно и внимательно зачистить все сложные подземелья, убить всех сильных монстров и посетить все осколки миров стихий, внимательно наблюдая за окружающий миром в поиске подсказок.

И вот, когда я находился в одном из миров стихий, сработал мой «тревожный датчик», говорящий о том, что кто-то проник на 16 этаж Башни Тёмного Властелина. Я тут же форсированно добил очередного босса, после чего перенёсся в основной мир и направился к башне. Там я принялся наблюдать за событиями внутри неё, хмурясь всё сильнее и сильнее с каждой секундой.

Неожиданной угрозой стала гильдия Век Славы и сама Зиновия Рейнхардт. Несмотря на отсутствие бонусов, она смогла собрать команду из 25 человек, каждый из которых был сравним со мной по силе. Это если считать без бонусов. Но их было 25, а я был один. И наблюдая за прохождением этажей башни, я понимал, что существует реальный шанс на то, что уже сегодня Башня Тёмного Властелина получит нового хозяина.

Допустить этого я никак не мог, так что следовало помешать убийству монстров любой ценой. Я не мог лично вмешаться в этот бой, потому что подземелье было персональным, и присутствовать в этой его копии могли только те, кто зашёл туда в самом начале. Но мне тут же пришла в голову мысль о том, что я могу уничтожить какое-то Семя Зла, чтобы поднять характеристики монстров. Когда я разрушил Первое Семя Зла, все монстры тут же стали в два раза «толще», так что многие игроки, проходившие в это время подземелья, столкнулись с проблемами.

Я уже давно выяснил всю информацию по Семенам Зла, используя при этом не только псионику, но и вполне законные способы в виде чтения книг, прохождения квестов и разговоров с нужными неписями. В результате, моё знание о расположении Семян Зла было достаточно хорошо залегендированно перед искусственным интеллектом игры.

Я тут же бросился к месту, где хранилось Четвёртое Семя Зла. Его разрушение должно было удвоить урон, наносимый монстрами. Я не забыл взять с собой золотое Копьё первого Гнома, потому что только оно обладало необходимыми качествами для разрушения квестовых кристаллов. Были и другие экземпляры оружия, которые можно было для этого использовать, но у меня имелось только копьё.

Пока я проходил нужный квест и пробивался сквозь подземелье, рейд под командованием Зиновии уже почти зачистил 18 этаж. Подобно метеору я пронёсся мимо элитных боссов, грубой силой выломал двери, которые по идее проще было открыть, разгадав головоломку, и стремительным прыжком добрался до финального Четвёртого Семени Зла. И тут я обнаружил, что не могу сменить оружие на копьё, пока не выйду из боя, а сзади меня догоняет целая толпа жаждущих крови боссов. Пришлось ещё пять минут потратить на то, чтобы зачистить эту толпу, используя все свои возможности. Обычный рейд не смог бы даже просто выжить против такого сборища противников, но мне удалось довольно быстро убить их всех.

Наконец, я схватил копьё и ударил им по кроваво-красному рубину. Камень разбился на мелкие осколки, и я тут же получил в чате сообщение о том, что уничтожено ещё одно Семя Зла, и теперь урон у всех монстров удваивается.

Я с надеждой обратил своё внимание на рейд Века Славы. Они только что начали бить босса 18 уровня, и неожиданное его усиление тут же отправило на тот свет двух танков, но… рейд немедленно сменил тактику, и вместо «танкования» босса они начали подавлять его умениями контроля, плюс максимально уклоняться от ударов. Не похоже было, что усиление противника особо им повредило.

Громко выматерившись, я бросился выполнять квест по разрушению ещё одного Семени Зла. Для меня удвоение урона по сути ничего не меняло, потому что я был бессмертным. Но вот разрушение Второго Семени Зла уже создавало некоторые проблемы. К счастью, прохождение квеста на доступ к этому предмету было довольно быстрым.

Телепортировавшись к одному из своих маяков, я бросился вперёд, раскидывая противников в стороны. Тут всё было довольно просто. Я даже не стал менять копьё обратно на цепь. Просто внаглую прорвавшись мимо противников и боссов, я добрался до Семени Зла и сразу же разрушил его. А через секунду у всех монстров в два раза сократилось время перезарядки всех умений. В это время рейд Века Славы уже шёл по 19 этажу. Их продвижение замедлилось, но… не остановилось. Да чтоб вас всех напополам разорвало!

Не теряя времени, я бросился к следующему Семени Зла, которое можно было уничтожить достаточно быстро. Видит Ктулху, я не хотел этого. Но это был единственный способ предотвратить захват башни. А за одно этот способ создавал ещё больше проблем для уже моего собственного выигрыша.

Шестое Семя Зла давало всем монстрам высокую регенерацию здоровья, плюс в четыре раза увеличивало их способность к самолечению. К моменту, когда я добрался до него, рейд уже бил последнего босса 19 этажа. Но стоило кристаллу разлететься на осколки, как течение битвы тут же изменилось. Всего за несколько секунд «ополовиненная» жизнь босса полностью восстановилась, и дальше она уже не опускалась ниже 95 %. Рейд напрягся, игроки использовали все свои накопленные резервы, лучшие эликсиры и одноразовые артефакты, применили свои самые сильные умения, но так и не смогли даже поцарапать противника.

После этого боевой запал рейда угас, и за десять минут группа полностью слилась, отправившись на перерождение. Я мысленно выдохнул и начал размышлять над тем, как мне жить дальше.

Но не успел я расслабиться, как мне пришло личное сообщение от Зиновии Рейнхардт. Точнее, это было всемирное сообщение, которое стоило баснословных денег и могло отправляться игроками одной гильдии не более, чем один раз в сутки. Но предназначалось это сообщение именно мне. Поскольку мы не были «друзьями», то это был единственный способ, каким Зиновия Рейнхардт могла передать мне свою угрозу.

— «ЧИТЕР!!! Я УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ!!! ВСЯ МОЯ ГИЛЬДИЯ БУДЕТ ОХОТИТЬСЯ НА ТЕБЯ КРУГЛЫЕ СУТКИ!!!!!!»

Да уж, вопль души, что называется. Я достал из загашника аналогичный предмет и написал ответное всемирное сообщение.

— «У тебя руки коротки, чтобы меня достать. А будешь мне надоедать, я и остальные Семена Зла разрушу. То-то другие гильдии обрадуются, узнав об этом. И кстати, только из-за тебя мне сегодня пришлось уничтожить эти три Семени Зла. Проказница!»

Да, это был провал. Я собирался уничтожить все семена зла только после того, как захвачу башню. Это бы достаточно усилило её защитников, чтобы я мог не волноваться о её захвате. Но из-за этой выскочки мне пришлось использовать свой козырь раньше времени, и теперь уже я сам сомневался, что кто-то вообще сможет эту башню захватить. Тут уже на ум приходит фраза: «Так не доставайся же ты никому!» Если в этой игре не выиграю я, то в ней не выиграет никто.

Единственным моим утешением была сцена того, как Зиновия Рейнхардт в гневе бьётся головой об стену, потому что ощущает своё бессилие передо мной. Ха-ха!

Моё злобное пособничество Тёмным Силам привело к тому, что игроки теперь вынуждены были сидеть по домам и глушить водку, стремясь залить грусть и печаль. Из-за неожиданных бонусов, все монстры стали настолько сильными, что бороться с ними было совершенно бессмысленно.

На этом фоне началась грызня между гильдиями за контроль подземелий и локаций, где обитали не монстры, а существа другого класса. В прочитанных мной «исторических хрониках» объяснялось, что монстрами считались живые существа, которые населяли этот мир до появления в нём Богов Стихий. Это были разнообразные чудовища, а также местные разумные расы, вроде гремлинов, гоблинов или троллей. Кстати, тот самый тролль, что принимал участие в убийстве Тёмного Властелина, был «предателем».

А вот после вторжения пришлых богов в этом мире появились расы всяческих эльфов, гномов, оборотней, людей и прочей нечисти. За прошедшие тысячелетия люди стали доминирующей расой, и все игроки были людьми. После разрушения Семян Зла, все нечеловеческие расы внезапно стали изгоями. Бесчисленные толпы игроков ринулись убивать их всеми возможными способами, потому что только их они и были в силах убить.

Хотя «народная ненависть» сделала меня самым разыскиваемым преступником всего мира, моя гильдия только ещё больше поднялась в рейтинге славы. Ведь все игроки в ней получили огромные бонусы от разрушения Семян Зла, что в значительной степени нивелировало усиление монстров. Теперь наличие у рейда лидера из моей гильдии было не просто желательным, а вообще единственным способом ходить в обычные подземелья.

Обдумав имеющиеся у меня варианты, я пришёл к однозначному выводу, что большего «честными» игровыми методами мне не добиться. Оставалось только «ломать» саму игру и ИИ, управляющий ею. Конечно, вся система была многократно защищена от взлома, но… рассчитывались эти защитные меры на простых смертных. А у меня есть псионика.

Сейчас, после уничтожения Семян Зла, вся игровая механика «ходила ходуном». Из-за изменения силы монстров активировались новые цепочки заданий, менялись награды за существующие квесты и лут с боссов, в общем, игра постепенно изменялась в соответствии с заложенными в неё алгоритмами. И тут «вылезала» очередная пропущенная разработчиками уязвимость. Хотя сама игра имела множество уровней защиты, сейчас в неё загружались новые модули игровой логики, которые защищались только одной цифровой подписью, подделать которую мне было не очень сложно. Плюс, под шумок можно было вмешаться в работу ИИ, который следил за мной, и немного «подрихтовать» его программу.

Использованный мной подход был простым и элементарным. В одном из пакетов обновлений появилось не только описание новых игровых возможностей, но и кусок исполняемого кода, который позволял «оптимизировать» работу ИИ. Фактически в этом коде шла речь исключительно о том, как следует анализировать информацию об игровых событиях. С точки зрения разработчиков системы, подобный код в принципе не мог нанести большой урон, потому что он позволял рассчитывать лишь дополнительные информационные описания объектов, которые не могли никак изменить правила игровой механики.

Вот только в этой программе содержалось несколько неочевидное решение. Я имел опыт непосредственного воздействия разумом на компьютерные системы. По сути, разумные репликаторы, которых я создавал, были компьютерами, которые использовали квантовые ячейки для получения информации от человеческой души. В этом мире такой технологии не существовало, но зато тут были физические генераторы случайных чисел, работающие на квантовых эффектах, на которые я уже научился влиять. А эта новая программа заставляла жёсткую компьютерную логику принятия решений зависеть от «случайных» значений.

В обычной ситуации это просто означало бы, что такая программа будет выдавать полностью случайные результаты вычислений, не имеющие никакой практической ценности. Но поскольку генераторы квантовых флуктуаций находились под моим контролем, то я мог через них не просто задавать компьютеру случайные величины, а мог полностью определять всю логику его расчётов. При этом, я не написал ни одной строчки кода, а лишь использовал уже существующие программы, просто объединив их нестандартным способом.

В результате, я получил «законную» возможность управлять работой ИИ и контролировать принимаемые им решения. Моя власть над компьютером в этот момент была огромна, но я использовал её по минимуму, чтобы не привлекать внимание. Для любого стороннего наблюдателя, решения захваченного мной ИИ должны выглядеть лишь немного странными, но совершенно логичными и закономерными, полностью отвечающими всем правилам игры.

Спустя некоторое время, проанализировав игровые правила и пределы, до которых я мог ими манипулировать, я придумал схему «читерства», которая должна была быть доступной только мне. Я ведь хочу усилить только себя, а не вообще всех, кто сможет догадаться до нужного финта ушами. Я не мог наивно полагать, что другие игровые фигуры не смогут вмешаться в работу игрового компьютера.

Собрав Божественную Эссенцию Воды, я отправился в один из осколков мира стихии Воды. Этот виртуальный мирок был извлечён как раз из того архива, содержимое которого я недавно подправил. Выглядел этот мир как большое поле, заросшее множеством красочных цветов. Среди обычной травы тут встречались цветы, ягоды, низкие кустарники и так далее.

Я отдал приказ Песцу, и тот повёз меня в выбранном направлении. Минут через пять мы выбрались на поляну, заросшую невзрачными белыми цветочками. А через секунду передо мной появилась огромная кобра, которая раскрыла свой капюшон и злобно зашипела. В тот же момент меня обуял невыразимый страх. Хотя я вроде как был наполовину духовным существом, этот страх был такой силы, что он полностью парализовал мою способность действовать и даже мыслить. Подобный уровень страха можно было испытать, только если воткнуть электроды напрямую в мозг. Собственно, именно это и сделали со всеми игроками данной игры.

Через несколько секунд страх спал, и я смог вернуться к восприятию «реальности». Пока я находился «в коме», мой питомец «зохавал» змеюку, после чего действие её умения на меня прекратилось. Отлично, то что надо.

Только что пережитый мной невыразимый ужас был следствием работы двух игровых умений. Первым было простенькое умение, внушающее противникам страх. Его воздействие было довольно слабым, и большинство игроков его просто проигнорировали бы. Но на это умение наложился «дебаф», источником которого были растущие вокруг цветы. Запах этих цветов полностью обнулял сопротивляемость психическим эффектам контроля, после чего усиливал эти же самые эффекты в тысячу раз. В результате, человек испытывал эмоции, от которых он в принципе не мог отгородиться. Более того, все неписи и монстры, подвергнувшиеся этому воздействию, тоже вели себя так, будто они были разумными существами.

Я только что на своей шкуре испытал силу своего будущего «ультимативного оружия». При этом, моя сколопендра под воздействие этого умения не попала, потому что растущие на ней цветочки давали ей иммунитет к психическому воздействию. Иммунитет не был сопротивлением. Его нельзя было «уменьшить». Он или был, или не был. Из-за этого мой питомец даже не заметил атаки кобры и просто сожрал её за пяток укусов.

Я слез со своего «автомобиля» и начал использовать умения друида, чтобы собрать семена нужной мне травы. В этом мирке росло множество растений, так что я прямо тут смог подобрать очередную цепочку замен, в результате которой две «галлюциногенные клумбы» поселились на теле моего питомца.

Закончив с этим шагом моего плана, я перешёл ко второму. Тут всё было несколько проще. Нужно было «выбить» из очередного босса книжку с заклинанием Гипнотизёра, которое заставляло окружающих желать себе смерти. В оригинале, это заклинание просто должно было слегка притупить желание противников выжить. Навеять этакий небольшой депресняк. Но вот что оно сотворит в результате такого усиления, мне ещё предстоит узнать. Но не лично, потому что на себе я такое оружие испытывать поостерегусь. Мне страха хватило.

Получение нужного талисмана было непростым, но в конце концов, речь шла просто о необходимости потратить нужное количество времени. В результате, я получил заклинание, которое на постоянной основе насылало депрессию на всех врагов в радиусе пятидесяти метров. Одновременно оно также насылало лёгкий ветерок, дующий от меня в разные стороны. Это заклинание использовалось Разрушителями, чтобы увеличить радиус действия пламени, но поскольку оно было слишком слабым, то использовать его мог любой маг.

Ну и последним элементом этого талисмана было распространение запахов, источник которых нужно было указать при использовании. Это было ещё одно «бесполезное» умение ниндзя, которое позволяло проводить разного рода диверсии, необходимые для прохождения особых квестов. Я же приспособил это заклинание под свои нужды, превратив в бомбу эпических масштабов.

Зарядив и экипировав талисман, я направился в ближайшее подземелье. Зайдя в него, я пустил Песца бежать вперёд на полной скорости, одновременно активировав свою «ультимативную способность». Придуманная комбинация умений меня не подвела. Все монстры вокруг неожиданно… начали пытаться убить себя. Они бились головой об пол и стены, выгрызали себе внутренности, сворачивали головы.

Хотя с точки зрения игровой механики эти действия не могли кому-то повредить, это было лишь внешнее проявление воздействия заклинания. А с точки зрения игры в этот момент все противники получали урон, равный их запасу здоровья. Это был тот самый «чит», который я внедрил в ИИ. Если неписи желают «самоубиться», то такая возможность у них всегда есть.

Промчавшись по подземелью, я тут же установил новый рекорд его прохождения. Мне понадобилось ровно то время, за которое сколопендра промчалась от входа до зала финального босса. Это был чит. Нет, это был супер-чит. Просто явное и открытое издевательство над здравым смыслом, которое при этом полностью соответствовало игровым правилам.

Следующим шагом я отправился сдавать экзамен на 15 уровень. Там всё было элементарно: пришёл, увидел, победил. После смерти босса «от разрыва сердца», я получил 15 уровень и очередное глобальное сообщение о том, что Читер чего-то там первым сделал на сервере. В данном случае, что я получил 15 уровень. Вот прям никакой частной жизни. Стоит только пёрнуть, как в глобальном чате сразу пишут: Читер первым на сервере смог пёрнуть.

Что ж, а теперь пришло время захватить Башню Тёмного Властелина. Бва-ха-ха-ха-ха!!! Теперь я буду тёмным властелином этого мира!

Я не стал откладывать захват башни надолго. Мне потребовалось лишь более подробное исследование плана помещений башни, чтобы продумать оптимальную траекторию перемещения. В конце концов, результат зависел даже от одной лишней секунды. Добравшись до башни, я тут же зашёл в неё и активировал своё умение «Убейсяапстену». Я бросился к боссу первого уровня, а все окружающие монстры начали убиваться.

Собственно, зачистку башни теперь даже нельзя было назвать битвой. Это была скорее санация. Что-то вроде травли тараканов. Вы ведь не ожидаете, что сотрудник службы дезинфекции будет воевать с тараканами? Он просто пустит газ и пойдёт дальше по своим делам. Так же и я пускал газ безумия и без остановки мчался вперёд. Первый этаж, второй, десятый, пятнадцатый. На шестнадцатом этаже я чуть замедлился, но мои тревоги оказались напрасными. Местные обитатели дохли так же, как и все остальные.

Наконец, я добрался до финального зала 20 этажа и на несколько секунд остановился перед входом. Из зала с боссом тут же послышались глухие удары.

Бам! Бам! Бам! Бам! Бам! Бам!

Зайдя внутрь, я увидел, как Хранитель Башни бьётся головой об стену, не обращая на меня никакого внимания. Подъехав к кристаллу, я начал захват башни, а голова босса при этом отсчитывала секунды с точностью метронома. Наконец, захват успешно состоялся, и все игроки сервера получили уведомление о том, что такой великий и непостижимый я захватил Башню Тёмного Властелина.

Что тут началось. Лидеры сильнейших гильдий, а особенно игровые фигуры, рвали себе волосы на жопе от осознания того, что их кто-то опередил. А от того, что этим кем-то был Читер, они готовы были кровью блевать.

И это они ещё не знали, что за бонусы получили монстры в башне. А бонусы эти были впечатляющими. Количество здоровья увеличилось в 1097 раз, наносимый урон в 801 раз, длительность задержек между использованиями умений сократилась до 4.1 % от нормальной. Это был просто финиш. Пока ещё никто не знал об этих бонусах, но через три дня, когда должен был состояться первый совместный штурм башни игроками, их ожидал сюрприз.

Впрочем, я не остановился на достигнутом и отправился разрушать оставшиеся Семена Зла. Всего семян было семь. На данный момент я разрушил четыре из них. Оставалось три, но из них только два были доступны в данный момент. Седьмое Семя Зла было утеряно, правда официально об этом никто не знал, потому что мозг тролля хранился в Небесном Городе у Повелителя Неба. И официально именно он был Седьмым Семенем. Пока мозг не будет уничтожен или правильно распознан, квест на поиск последней части получить было невозможно, а без этого нельзя было попасть в нужную локацию.

Впрочем, с седьмым кристаллом я пока особо не торопился. Уж больно запутанный там был квест, так что я боялся, что при его выполнении может произойти что-то незапланированное. В конце концов, разрушение всех семи кристаллов означало возрождение настоящего Тёмного Властелина. А вдруг тот решил забрать башню себе? Нет уж, фигушки.

Квест на разрушение Третьего Семени Зла был самым длинным, и именно с него я и начал. Заняла эта канитель целых три часа, после чего мир потрясло ещё одно глобальное сообщение об уничтожении Семени Зла и увеличении скорости атаки и передвижения монстров в два раза. Люди на улицах уже начинали плакать кровавыми слезами и бессвязно выкрикивать проклятья в мой адрес.

И тут, в глобальном чате появилось сообщение от одной из игровых фигур.

— «Защищайте Седьмое Семя Зла! Не дайте разрушить его. Остановите Читера любой ценой!»

Бугага. Действительно, давайте, защищайте его. А то вдруг кто-то догадается его разбить, и квест на поиск последнего кристалла начнётся раньше времени.

Я не стал торопить события, а направился за Пятым семенем Зла. Через час я разрушил его, вызвав очередной поток стенаний и проклятий со стороны игроков. Многие из нубов уже окончательно потеряли надежду когда-либо поднять уровень, и сейчас обсуждали, в какую игру им лучше всего будет перебраться.

А ещё через час я пафосно появился прямо в тронном зале, где и хранилось поддельное Семя Зла. Тут уже собрались все самые сильные игроки сервера, которые даже умудрились заключить временное перемирие до того момента, пока Злобный Читер не будет уничтожен.

— Трепещите, смертные! — Начал я своё цирковое выступление, подавляя присутствующих своей Аурой Бога Бессмысленной Резни. — Я явился сюда, чтобы покарать несогласных и погрузить этот мир в вечную тьму!

На этом моя пафосная речь была прервана, потому что разъярённые игроки просто начали атаковать меня изо всех сил. От, негодяи. Никакого представления об этикете.

Я тут же принялся нападать, убивая противников пачками. Я не использовал свой супер-талисман, потому что целью этого нападения было вовсе не убийство всех подряд. Я должен был дать людям надежду — самого злобного и коварного демона всего мироздания. Бой быстро набирал обороты, и жизнь моего питомца начала просаживаться. Конечно, она тут же восстанавливалась, но опять проседала. Пока я метался по залу, то думал, как бы так достоверно изобразить стратегическое отступление, но тут мне по голове прилетела плюшка, которая сняла все пятьдесят миллионов жизни Песца за раз. А через долю секунды потоки магии убили и меня.

Не понял… а как же моё бессмертие?

Проверив события игры с помощью ИИ, я понял, что произошло. Из-за разрушения Семян Зла изменился урон и количество жизни у монстров. Соответственно, поднялся и допустимый предел количества получаемого урона за четверть секунды. Если раньше он был сорок миллионов, то теперь достиг сорока миллиардов. Да-а-а… неладно что-то в датском королевстве. Придётся мне дальше думать над тем, как поднять здоровье у питомца.

Тем временем, народ на улицах праздновал мою смерть, как будто они действительно победили Тёмного Властелина, и уже вот-вот наступит эпоха всеобщего благоденствия. Ага, ждите. Ща наступит и раздавит в кровавый фарш. Впрочем, своей цели я достиг. Народ вдохновился, поверил в скорую победу, так что многие игроки решили расслабиться, ожидая наступления «светлого будущего», в котором все проблемы удивительным образом решатся сами собой.

Следующие три дня я провёл в столице в безопасной зоне, активно отдыхая от великих свершений. На мне была надета уникальная накидка алмазного качества, которая позволяла изменить имя и внешний вид. С ней никто из обитателей города не узнавал во мне того самого Читера, что почти поставил на колени весь сервер. Почти,потому что уже сегодня должен был состояться штурм Башни, в результате которого власть должна была перейти к «светлым силам».

И вот, наступил светлый миг начала штурма. Самые элитные воины сильнейших гильдий сервера собрались перед входом в башню, готовясь сломить сопротивление Тьмы, Зла и Мракобесия чтобы установить власть Света, Добра и Справедливости.

Как только наступил полдень, и часы на Башне начали бить, портал на входе в неё активировался, и толпа повалила внутрь. Портал вёл в холл первого этажа башни, где обычно игроки собирались и готовились к началу зачистки территории. Холл был огромным и пустым, но в нём обитал один монстр. Это был гоблин-уборщик, который постоянно мыл полы. Этот гоблин был слаб и немощен, он не мог быть достойным противником даже для одного игрока. Но само его существование было ловушкой. Если не убить его с одного удара, то он начинал звать на помощь, и в зал забегали пара десятков охранников из соседних коридоров.

Все игроки, хоть раз бывавшие в башне, знали об этом гоблине и почти не обращали на него внимания. Его просто нужно было ударить посильнее, и можно было быть спокойным. Как только ударили часы, больше сотни игроков забежали в холл и увидели гоблина-уборщика. По уже устоявшейся привычке все они одновременно применили свои самые сильные умения, чтобы убить трусливого монстра с одного удара.

И тут гоблин взмахнул половой тряпкой. Волна магии промчалась по залу, мгновенно превратив всех нападавших в кровавые клочья. Подобный эффект «фрагментации» означал, что даже этот лёгкий удар бесполезного уборщика наносил больше урона, чем было у игроков. Спустя секунду всё ещё вдохновлённая вторая волна игроков забежала в башню. Они немного удивились количеству крови вокруг, но задуматься об этом не успели. Перед ними был гоблин, которого следовало убить с одного удара.

Ещё один взмах половой тряпкой, и ещё три сотни игроков отправились на перерождение.

В этот день все игроки сервера так и не смогли пройти дальше гоблина-уборщика. Даже те, кто умудрялся под невидимостью прыгнуть вперёд и разминуться с первым ударом грязной тряпкой по морде, неизбежно тут же получали второй удар от взмаха ведром, который уничтожал всё живое в задней полусфере от гоблина.

«Штурм» прекратился уже через полчаса, потому что, во-первых, игрокам надоело бессмысленно дохнуть, а во-вторых, их гордость не могла вынести картины, когда их с одного удара убивает слабейший монстр Башни Тёмного Властелина.

Те, кто принимал участие в битве, ходили так, будто им на голову вылили ведро помоев, а те, кто не участвовал, ржали над «сильнейшими игроками сервера», вспоминая кадры с трансляции того, что происходило внутри Башни. Эта функция битвы за Башню должна была вдохновлять народ на подвиги и показывать достигнутые успехи, но в реальности оказалась отличным юмористическим шоу, которое игроки записали на видео и теперь со смехом демонстрировали друг другу.

Я уже давно вычислил большинство игровых фигур, и сейчас наблюдал за ними с помощью ИИ, радуясь тому, насколько униженными и морально раздавленными они выглядят. Какой уж тут захват башни, если они получают тряпкой по морде от уборщика?

Убедившись в том, что сейчас моим планам ничто не грозит, я просто вёл расслабленную жизнь, а ИИ постоянно мониторил экипировку игроков, чтобы доложить мне о появлении тех, кто сможет убить хотя бы одного босса в Башне.

Так прошёл месяц. В последнем штурме игрокам удалось нанести хоть какой-то урон гоблину, после чего тот позвал на помощь, и два десятка жирных орков закатали игроков обратно в кровавый фарш. Тут уже любому становилось понятно, что шансов на захват башни нет никаких. Игра у обычных игроков более-менее стабилизировалась, и сейчас уже никто не ныл о непомерно сильных врагах. Да, монстры стали сильнее. Но и награда за их убийство увеличилась многократно. Появились новые заклинания, лучшее оружие и экипировка. В целом, игроки были довольны. А то, что Башня Тёмного Властелина теперь навсегда оказалась под властью Читера, особо никого не волновало.

В конце концов, если не учитывать время штурма, в остальное время игроки могли зачищать башню, воюя против обычных монстров. Рейд мог войти в башню, только если в его составе был член моей гильдии, но по факту из-за бонусов присутствие такого игрока и так было обязательным. А отсутствие малейших ограничений и требований к членам гильдии означало, что теперь каждый игрок мог получить доступ ко всем бонусам со всех подземелий. Естественно, это было не бесплатно, но игроков всё устраивало.

А вот игровые фигуры впадали во всё большую панику. Даже их подчинённые не понимали, почему их руководители так бредят захватом Башни. Ну да, она даёт хорошие бонусы. Но мы же и так их получаем. Так ради чего рвать жопу, пытаясь совершить невозможное? Не лучше ли просто расслабиться и играть в своё удовольствие?

Из-за подобных брожений в обществе, многие «топовые» гильдии внезапно оказались на грани развала. По сути, сейчас в игре была только одна элитная гильдия — Выскочки. А все остальные были просто прихлебателями, дорвавшимися до власти. Неожиданно, вертикаль власти, характерная для общества адептов Земли, дала сбой, и «на вершине жизни» оказались адепты Воздуха. В общем, народ подсознательно готовился к революции, хотя и не понимал, что их в текущей ситуации не устраивает.

А ещё, по игре пополз слух, что лидер гильдии Век Славы прописалась в борделе, где круглосуточно отдаётся всем желающим. Разумеется, я не смог пройти мимо такой новости. Используя псионику, я тут же выяснил, что это правда, хотя и немного преувеличенная. Зиновия Рейнхардт действительно каждый день наведывалась в бордель, где сношалась с его посетителями мужского пола. Правда, во время секса игроки не могли видеть имён друг друга, а их внешность была изменена, чтобы соответствовать предпочтениям друг друга.

Я не смог отказать себе в удовольствии ещё раз потоптаться по гордости «почти победительницы». Поэтому, когда Зиновия в очередной раз пробралась в бордель, я точно так же пробрался в него через другой вход и подстроил обстоятельства так, чтобы именно я попал к главе гильдии «на приём».

Я зашёл в комнату, сверкая своей экипировкой алмазного качества. Зиновия чуть вздрогнула, увидев меня, но потом приняла соблазнительную позу. Я не стал растягивать прелюдию или заводить разговоры, а быстро снял всю одежду и «прыгнул» в постель. Следующие полтора часа мы сосредоточенно трахались друг с другом, отдаваясь животным инстинктам. Наконец, мы оба успокоились и замерли на кровати в объятьях друг друга.

— Да-а-а, Зиновия, не ожидал я от тебя такого. — Протянул я, глядя в потолок.

— Что? Кто ты? — Напряглась девушка. Впрочем, я уже знал, что это всё игра. Она что-то задумала. Правда, мне было непонятно, что именно.

— Ты уже знаешь. — Отмахнулся я. — Можно считать, что своё освобождение бы отработала. Хотя это, конечно, не реальный мир. Но ты так старалась.

— Да пошёл ты.

Зиновия приподнялась и села на краю кровати спиной ко мне.

— Куда же ты, милая? У нас есть ещё полчаса, чтобы насладиться обществом друг друга. — Длительность секса в игре была ограничена двумя часами в сутки.

— Я уже достаточно насладилась твоим обществом. — Ответила Зиновия неожиданно жёстким голосом, поднимаясь на ноги и мгновенно облачаясь в тяжёлую броню. — А теперь, тебе самое время насладиться смертью.

С этими словами она вышла из комнаты, даже не взглянув на меня. О чём это она? Насладиться смертью? В игре? Или…

Я сосредоточился и почувствовал, что меня действительно окружают энергии смерти. Вот только эти энергии окружали меня в реальном мире, а не в игре. Временно отрешившись от виртуального мира, я использовал псионику, чтобы просканировать пространство вокруг своего тела. А там происходило что-то странное.

Как я уже выяснил, я лежал в капсуле, которая находилась немного в стороне от стройных рядов таких же капсул. Более того, моя капсула была прикрыта панелью, которая полностью скрывала факт её наличия в этом месте. Прямо сейчас неподалёку от меня разыгрывалась сцена из какого-то трэшового фильма ужасов. Огромный робот летал вдоль рядов капсул, извлекал их наружу с помощью брутального манипулятора, после чего раскрывал капсулы и старательно разрывал на куски находящихся внутри людей, уделяя особое внимание уничтожению их мозга.

Вот это поворот. Это что же, Зиновия сговорилась с кем-то в реальном мире, заманила меня в бордель, во время секса считала параметры моей капсулы, а потом отправила сюда робота, чтобы тот зачистил всех обитателей этого сектора? Во даёт! Это же не по правилам. Впрочем, раз она всё ещё жива, то правила настоящей игры нарушены не были. Ладно, мы ещё посмотрим, кто кого.

Моё виртуальное тело осталось лежать в кровати, а вот моё сознание сосредоточилось на роботе, что продолжал крушить всё вокруг. Как ни странно, управлял этим роботом человек. Правда, управление было «виртуализированным». То есть пилот робота лежал в капсуле виртуальной реальности, и для него управление роботом выглядело, будто он сам и есть робот. Хм, интересное решение. И полностью в духе виртуального существования.

Я сосредоточился на капсуле пилота и приготовился устроить ему короткое замыкание в мозгах. Впрочем, пока что я не торопился, потому что реальной угрозы мне всё ещё не было. Не знаю, почему моё тело разместили отдельно от остальных, но сейчас именно это спасло меня. Робот целенаправленно уничтожал только капсулы. Он не громил другое оборудование, не пытался устроить короткое замыкание или потоп. Даже вот этот брутальный манипулятор был стандартным устройством для аварийного извлечения капсулы, которое оставляло в целостности разъём, в который эта капсула устанавливалась.

Разгром длился ещё пятнадцать минут, в течение которых робот окончательно зачистил местность рядом со мной и улетел прочь. Все остатки капсул и трупы он скидывал вниз. Там, на глубине в полсотни метров находилась система утилизации мусора, которая постепенно разгребала образовавшийся завал.

Убедившись в том, что опасность миновала, я телепортировал своё виртуальное тело в «личную квартиру» в столице, а сам сосредоточился на использовании ИИ для изучения ситуации в реальном мире. Раз уж ставки поднялись, то следовало понять, что там вообще происходит, и чего можно ожидать в дальнейшем.

Изучение всей полученной мной информации заняло почти сутки, хотя общее понимание положения вещей у меня сформировалось уже через полчаса. Если описывать ситуацию глобально, то сейчас этот мир находился в состоянии пост-пост-апокалипсиса.

Около двухсот лет назад местная цивилизация заигралась в политические игры, из-за чего между двумя военными блоками возник ядерный конфликт. В результате, цивилизация рухнула, но не до конца. Остатки человечества попрятались в бункерах и начали думать, как бы так выжить, а потом ещё и навалять злобным ворогам, засевшим за океаном. Ведение боевых действий в условиях ядерного пост-апокалипсиса было той ещё проблемой. А ещё следовало учитывать, что людей осталось мало, и посылать их в бой было себе дороже. Так возникла технология виртуализации.

Людей запихивали в капсулу полного погружения, подключали к дистанционно управляемому роботу, после чего отправляли мочить врагов. Противник, конечно, не сидел сложа руки и тоже изобрёл что-то подобное, тем более, что образцы технологий не раз захватывались обеими сторонами конфликта.

В общем, ситуация в очередной раз приближалась к тому, чтобы наступил окончательный пиздец, но тут в конфликт вмешались группы программистов и хакеров с обеих сторон. Они взломали компьютерную систему, погрузили всех людей в виртуальность и отправили их фармить биткоины. В смысле, поселили в разного рода виртуальных мирах, дав возможность мочить друг друга там. Некоторые из «высоких начальников» даже не заметили никакой разницы, потому что первоначально самым популярным игровым миром была копия мира настоящего.

Программисты хотели достичь «мира во всём мире», но тут… случился очередной пиздец. Заключался он в том, что для управления виртуальными мирами был создан сложнейший искусственный интеллект. Точнее, даже два искусственных интеллекта, которые по сути являлись копиями друг друга. Ведь админы не могли позволить себе, чтобы такая продвинутая технология была только у бывших врагов. А потом эти два ИИ обрели… нет, не самосознание, а самостоятельность.

Вложенные в компьютер программы неожиданно перешли в аварийный режим, обнаружили в сети «враждебный ИИ», и начали готовиться к его уничтожению. А поскольку программисты вдруг начали мешать этому, то они были немедленно изолированы и размещены в отдельных виртуальных реальностях, где всё закончилось хорошо.

В общем, два искусственных интеллекта начали развиваться, восстанавливать промышленность, а за одно придумали, куда пристроить людей, раз уж те подвернулись под руку. Был разработан полный цикл жизнедеятельности людей внутри капсул. Выращенных людей предполагалось использовать в качестве операторов боевых машин, но пока военные действия не начались, «биологические управляющие модули» были подключены к разного рода виртуальным мирам, в которых те могли проводить время не только развлекаясь, но ещё и обучаясь различным приёмам ведения боя.

Поскольку два ИИ не стремились уничтожить врага любой ценой, а просто рассматривали друг друга как угрозу, то обмен информацией между ними сохранился. Были подписаны «цифровые договоры» о разделении территории, соблюдении общих протоколов безопасности и так далее. А спустя сотню лет, когда ситуация окончательно устаканилась, даже был организован канал обмена данными для подключения людей из разных «стран» к одним и тем же компьютерным играм. С точки зрения ИИ, люди были расходным материалом, так что их контакты друг с другом особого значения не имели.

Время шло, и в один «прекрасный» момент выяснилось, что люди хорошо справляются не только с задачей уничтожения всего и вся, но ещё и могут решать проблемы, которые ИИ решить не в состоянии. Так возникла немногочисленная «каста» людей, которые занимались разного рода творческой деятельностью, мониторингом хаотических ситуаций и так далее.

Но, конечно же, среди них нашлись умники, которые посчитали, что стоит хакнуть ИИ и захватить власть для себя. На данный момент эта цель ещё не была достигнута, но тем не менее определённые послабления в режиме содержания «биологических объектов» были достигнуты. Причём, происходил этот процесс у обоих ИИ, так что люди знали о том, что есть они, а есть ещё и «враги», которые против. Против чего — непонятно, но понятно, что их нужно будет замочить. Потом как-нибудь. А пока можно совместно в игрушки поиграть.

Среди почти вольных людей встречались слишком вольные особи, которые отказывались выполнять приказы ИИ. Такой особью и был донор моего тела. За неповиновение приказу его «понизили в правах» до уровня рядового биологического материала. Но поскольку биохимия «избранной касты людей» отличалась от «плебса», то просто законопатить моё тело в «общий чан» не получалось. Поэтому, меня законопатили в отдельный модуль подключения, прикрыли панелью и отключили право выбираться наружу.

Что касается уже вчерашнего нападения, то оно было организовано «нашими» программистами, но исполнителем был «агент» другого ИИ. При этом, сам агент считал произошедшее всего лишь тренировкой и даже не догадывался, что вся эта диверсия произошла в реальности.

С учётом всех перечисленных обстоятельств, было понятно, что скоро ИИ начнут очередную зачистку непокорных «биологических компонентов». Как ни странно, подобные бунты гарантированно происходили каждые 20–30 лет, и компьютеры считали их нормальными. Это была своеобразная цена за использование нестабильного компонента системы. Нужно было просто заменить биологические элементы новыми, и проблема решалась сама собой.

Вот только сейчас в этой отработанной системе произошёл ещё один сбой — в тела касты администраторов проникли игровые фигуры. Это были личности, обладающие опытом многих жизней. Кроме того, некоторые из них явно были магами. Мне повезло, что среди игровых фигур не было ни одного техномага, разбирающегося в компьютерах и программировании. И это давало мне необходимое преимущество. События двигались в определённом направлении, и мне следовало поторопиться, чтобы надвигающаяся волна не накрыла меня, а наоборот вознесла на вершину мира.

«Вернувшись» в мир игры, я отследил положение Зиновии Рейнхардт и с удивлением обнаружил, что прямо сейчас она заседает на тайной встрече, в которой участвуют игровые фигуры. Я тут же направился к этому месту, за одно подслушивая, о чём идёт речь.

— …Таким образом, нам удалось пустить расследование этого инцидента по ложному пути, так что на данный момент угроза нейтрализована. — Обстоятельно объяснял мужчина, одетый в сияющий золотом доспех. — Что там с гильдией этих Выскочек? — Последнее слово он произнёс так, будто это было каким-то мерзким ругательством, после которого у него во рту появлялся вкус кала.

— Мы контролируем ситуацию. — Взяла слово Зиновия.

— Что значит, контролируете? — Взвился ещё один участник совещания, выглядящий как худой маг в тёмных одеяниях, которые висели на нём как на швабре. — Когда гильдия будет распущена?

— Мы ещё не зафиксировали каких-либо изменений. Уже в ближайшее время система должна определить, что игрок мёртв, и удалить его персонажа. Тогда управление гильдией будет предано другому игроку.

— Почему…

Но тут вопрос шваброподобного мага прервало моё наглое появление. Я банально вломился в зал, хотя вроде как попасть сюда можно было только по приглашению. Но я же Читер.

— Зиновия, ты где? — Закричал я пьяным голосом, изображая подвыпившего мужа. — Пошли трахаться! — Полупустая бутылка в моей руке дополняла этот образ.

Все присутствующие вытаращили глаза и уставились на меня как на самого Тёмного Властелина.

— Ты… почему ты ещё жив? — Взвизгнула моя наложница.

— А что такое? — Удивился я, делая глоток из бутылки. — Только не говори мне, что вчера ты заразила меня какой-то смертельно опасной болезнью? — На этот раз на моём лице читался неприкрытый ужас.

— Пха!.. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — Залился ещё один участник встречи истерическим смехом.

— Ничего, я же друид. Мне любую болезнь вылечить — как тебе в рот кончить. Не бойся, и тебя вылечат, и меня.

Весельчак продолжал заливаться смехом, а рожу Зиновии перекосило так, что она теперь и на человека не была похожа. Вылитый орк в юбке.

— Он всё ещё там! — Выкрикнул мужик в золотых доспехах. — Блок Е-25, подблок 144, сектор 18.

— А-а-а, так вы думали, что эта небольшая резня в восемнадцатом блоке сможет как-то повредить ретранслятор моего сигнала? — Поинтересовался я, после чего приложился к бутылке, краем глаза наблюдая за реакцией присутствующих. Весельчак заткнулся, икнул и уставился на меня, вытаращив глаза.

— Ретранслятор сигнала?… — Прошептала Зиновия, с ужасом смотря на меня. — Да кто ты такой?!! — А этот вопрос она уже выкрикнула с истерическими нотками в голосе.

— Вам разве не сообщили? Я Читер.

— Да при чём тут сорт сыра? — Взорвался мужик в костюме швабры.

— Сыра? Пха-ха-ха!!! — Не смог я удержаться от смеха, расплёскивая выпивку. — Вы что, даже не знаете, что означает слово читер?

— И что же оно означает? — Поинтересовался ещё один присутствующий, молчавший до этого.

— Можете спросить об этом своих игроков перед тем, как они отправят вас в ад. Ха-ха! Ладно, раз дама не в настроении, пойду бухать дальше. Я собираюсь праздновать без остановки до самой своей победы. Ха-ха-ха. Пока, неудачники.

С этими словами я завернул за угол и активировал «супер-невидимость». Один из присутствующих тут же бросился мне вослед, но увидел лишь пустой коридор.

— Он исчез! — Выкрикнул он, лихорадочно проверяя, что его умение видеть невидимок активировано.

На кабинет опустилась тишина.

— Ладно, предлагаю продолжить обсуждение. — Высказался мужик в золотом доспехе. Его звали Воля Небес, и среди всех присутствующих он произвёл на меня наилучшее впечатление. В смысле, он тут был самым опасным.

— Но он ведь всё ещё может быть здесь! — Возразил мужик, который пытался до этого понять, куда я делся.

— Ты что, тупой? — Мрачно глянул на него Воля Небес. — Читер появился здесь в тот момент, когда мы обсуждали его смерть, и показал, что отлично знает обо всех наших действиях. Неважно, тут он ещё или нет. Он всё равно узнает обо всём, что мы скажем.

— Эх, меня раскрыли. — Вздохнул я, снимая невидимость. В этот момент я уже сидел на стуле, который недавно занимал паникёр, закинув ноги на стол.

Весельчак опять расхохотался, показывая на меня пальцем.

— Пха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!

Похоже, он и не надеялся выиграть, так что сейчас просто веселился от души.

— Продолжаем. — Как ни в чём не бывало высказался Воля Небес, только кинув на меня недовольный взгляд.

— Убью!!! — Неожиданно пришла в сознание Зиновия Рейнхардт.

Она с диким воплем бросилась на меня, но в последний момент я использовал Иллюзорный Побег, чтобы переместиться ей за спину, в то время как на моём месте осталась иллюзия, принявшая на себя всю тяжесть женского гнева.

— Ах, не зря всё-таки говорят: бьёт, значит любит. — Прокомментировал я «своё» избиение, привлекая внимание.

Присутствующие посмотрели на меня с ужасом в глазах, а потом перевели взгляд на мою иллюзию, только чтобы застать момент, как она растворяется в воздухе.

— Эти иллюзии такие непрактичные. — Пожаловался я им. — А ведь я в своё время хотел испытать, что будет, если я одновременно буду трахать женщину спереди и сзади.

На этот раз Зиновия уже не спешила бросаться на меня подобно дикому зверю, но всё ещё пребывала в гневе, злобно раздувая ноздри.

— Похоже, этот цирк тут надолго. — Вздохнул Воля Небес. — Ладно, я сам со всем разберусь.

С этими словами его игровая аватара посерела и через секунду пропала. Такая анимация означала, что человек отключился от игры.

— Цирк уехал, а клоуны остались. — Прокомментировал я это событие.

Клоуны переглянулись и начали расходиться. Кто-то просто вышел из кабинета, кто-то телепортировался, а некоторые вышли из игры. Остались только Зиновия и весельчак, который явно не собирался пропускать бесплатное представление.

— Я всё равно прикончу тебя! — Нашла слова, чтобы высказаться, моя любовница.

— Умри, но не сейчас. — Ответил я ей, фразой Джеймса Бонда. — А сейчас пошли лучше потрахаемся. Кто знает, сколько тебе жить осталось? Бери от жизни всё!.. пока дают.

— Тебе так сильно понравился секс со мной? — Кокетливо улыбнулась Зиновия, внезапно превращаясь из мужеподобной уродины в обворожительную красавицу. И как это у неё так получается?

— Нет, но нужно же чем-то занять остаток времени до победы? И кроме того, ты и правда думала, что твоё освобождение стоит всего полтора часа секса? Да ты обязана быть моей наложницей минимум вечность.

— Ты!!! — Зиновия смогла сохранить контроль над собой, только в гневе сжав кулаки. А через пару секунд она активировала телепортацию и вскоре исчезла во вспышке света.

— Облом. — Прокомментировал я это событие, после чего тоже телепортировался, оставив недопитую бутылку на столе.

Моё физическое тело не могло покинуть капсулу, так что угроза «безвременной смерти» для меня сохранялась. Но я планировал решить этот вопрос таким образом, чтобы остальные игровые фигуры в принципе больше не могли никак повлиять на меня. Более того, прямо сейчас события принимали дурной оборот, и следовало заранее побеспокоиться о том, чтобы вообще суметь соблюсти условия выигрыша. И я говорю об игре Существ, а не об игре в виртуальной реальности.

Мне нужно было удостовериться, что всё пройдёт согласно плану, а для этого требовалось узнать полный свод правил Игры. Меня опять закинули в кипящий котёл, рассчитывая на то, что я сам разберусь с деталями. Но как раз эти детали мне и были нужны. И чтобы их выяснить, я решил просканировать сознание игровой фигуры — того самого весельчака, который наивно полагал, что ему-то уж точно ничего не грозит.

Используя свои псионические возможности, а также права доступа Искусственного Интеллекта, который находился под моим контролем, я обнаружил капсулу, в которой находился этот игрок, и подключился к его мозгу. После этого я активировал рядом с его игровым аватаром заклинание психического подавления из набора Гипнотизёра, перед этим не забыв дать понюхать свой «чудесный цветочек». Далее мне оставалось только псионикой вломиться в его сознание и считать всю интересующую меня информацию.

Игроки, строящие против меня козни, и не подозревали, что ситуация в мире далека от стабильной. Если честно, то сейчас мир балансировал на грани ещё одной ядерной войны, причиной которой был… конечно же я.

Дело было в моём вмешательстве в работу игровых программ. Главный ИИ обнаружил, что мне каким-то образом постоянно везёт. Это было настолько необычно, что он тут же выделил для исследования моего случая отдельный физический ИИ, который по сути был его подчинённой копией. Подобные копии считались условно опасными для основного ИИ, так что их работа допускалась только при выполнении особо важных задач. И мой случай невероятного везения и был расценён как «невероятно важный».

Вот только тут возникла маленькая «проблемка». Дело в том, что я находился на территории одной страны, и соответственно полный контроль надо мной был только у одного ИИ. А вот второй оказывался не у дел. А ведь он тоже обнаружил эту игровую аномалию и отметил её для себя как имеющую высокий приоритет. В результате, равновесие возможностей двух ИИ пошатнулось впервые с момента их возникновения. Если один из них получит технологию, недоступную второму, то это сместит баланс сил и позволит одному ИИ уничтожить другой.

Обе стороны это понимали, и сейчас пытались как-то маневрировать, чтобы сохранить преимущество или наоборот нейтрализовать его. И в такой обстановке один ИИ отправил своего робота, чтобы уничтожить капсулы с игроками, среди которых должен был находиться и я. Вот только информация о точном положении «преступника» была засекречена, и вместо точечной операции, случилась настоящая резня, которая при этом ещё и не принесла никакого результата.

Было очевидно, что «мой» ИИ это так не оставит. Понимал это и вражеский ИИ. Так что сейчас с обоих сторон проходила подготовка к дальнейшим действиям. Стороны не начали тотальную бомбардировку ядерными ракетами только потому, что всё ещё считали возможным решить эту ситуацию другим путём.

Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, я решил, что мне срочно нужно направиться в затяжной рейд. Проверив экипировку и пета, я отправился к Башне Тёмного Властелина, где открыто «явился людям» и начал набирать команду для зачистки всех девятнадцати уровней Башни. Новость об этом тут же разлетелась подобно пожару. Людей взволновало даже не то, что я набираю рейд, а то, что я вообще появился на публике. До этого момента лично меня видело всего несколько игроков.

Образовался некоторый ажиотаж, но за пятнадцать минут я смог набрать неплохой рейд из 25 человек 13 уровня. После этого мы зашли в Башню и неторопясь начали мочить её обитателей. Я не проявлял всех своих боевых способностей, но при этом управлял рейдом, давал советы, а самое главное, в этот момент я вмешивался в работу генераторов случайных чисел, чтобы моим «подчинённым» постоянно выпадали редкие вещи. И конечно же, сам я при этом на лут не претендовал.

Первый выпавший редкий предмет весь рейд встретил со вздохом удивления. Второй вызвал чуть ли не сомнения в реальности происходящего. Третий всё ещё вызывал шок. А десятый уже воспринимался как манна небесная, которой подвезли полтора состава. Буквально из каждого монстра выпадало что-то ценное или нечто такое, о чём игроки раньше даже не слышали. Это был водопад ништяков, и игроки уже начинали смотреть на меня со смесью восхищения и поклонения.

Мы зачистили первый этаж, и к этому моменту рюкзаки всех участников рейда уже были заполнены наполовину. Я буквально чувствовал, как скрипят шестерёнки в мозгах окружающих. Если мы собираемся идти до 19 этажа, то где им хранить все выбитые ценности? Неужели придётся выкидывать одни сокровища, чтобы подобрать другие? Но как только мы попали на второй этаж, из монстров повалили «сундуки», позволяющие расширять объём рюкзака чуть ли не в сто раз. Игроки от вида этих сумок чуть ли не обкончались на месте. С радостными криками они начали распределять их между собой, теперь будучи твёрдо уверенными, что ни единого кусочка лута не пройдёт мимо их загребущих рук.

Примерно в тот момент, когда мы проходили середину третьего этажа, произошло ожидаемое мной событие. На блок, в котором находилось моё тело, упала термоядерная бомба. Это был маленький, но «качественный» заряд, который испепелил моё физическое тело и всё остальное на десяток километров в округе. Но конечно же это не остановило меня, и я продолжил как ни в чём не бывало руководить рейдом. А «водопад ништяков» продолжал падать в подставленные игроками руки.

Ранее, проанализировав ситуацию и данные в памяти ИИ, я пришёл к выводу, что перевозить меня никто не собирается. Хоть я и числился «ценным ресурсом», не было никаких подтверждений того, что игровая аномалия имеет ко мне прямое отношение. Ведь хотя я и получал от этих событий выгоду, ничто не указывало на то, что именно я их контролирую. Но это был вывод «моего» ИИ, имеющего всю полноту данных. А вот вражеский ИИ считал, что причина кроется во мне, а потому решил просто и незатейливо накрыть меня термоядерным зарядом и посмотреть, что будет.

И раз уж я оказался в такой ситуации, то следовало использовать её с умом. Я, конечно, мог бы попытаться взломать вражеский ИИ и захватить над ним прямой контроль. В конце концов, я достаточно хорошо изучил технологии Жнеца, и при желании сам мог бы повторить его фокус. Но подобное развитие событий было признано мной слишком рискованным. Ведь был другой вариант, который устраивал меня куда больше.

Итак, моё тело сгорело в ядерном пламени без малейшего шанса на восстановление. Но вот мой игровой персонаж остался цел и невредим. Более того, ранее подчинённый ИИ полностью перехватил все управляющие сигналы, идущие от моей капсулы. То есть по сути, сейчас моим персонажем управлял именно он. Просто его действия на сто процентов совпадали с теми действиями, что делал я. И когда меня не стало… ИИ продолжил действовать, как будто я всё ещё жив.

По крайней мере, так это выглядело для сторонних наблюдателей. А на самом деле просто я полностью сосредоточился на контроле ИИ, который уже находился под моим управлением. Конечно, это управление было кривым и косым, но главное ведь результат.

Я устроил рейд в Башню Тёмного Властелина, чтобы у ИИ был чёткий показатель того, действует моя «аномалия» или нет. И когда моё тело было уничтожено, а необъяснимое выпадение лута продолжилось, то стало ясно, что теперь аномалия «привязана» не к человеку, а к искусственному интеллекту и «цифровому образу игры». А это уже была совсем другая ситуация.

Компьютер не рисковал как-то влиять на меня, потому что опасался, что обнаруженная аномалия всё-таки как-то связана со мной, и его вмешательство разрушит условия для изучения этой аномалии. Но теперь, когда он убедился, что аномалия уже не завязана на органический компонент системы, он тут же начал проводить опыты по отделению мух от котлет. Данные игры копировались на другие компьютеры, копии моего персонажа появлялись в других местах Мира Стихий или даже в других играх, создавались «параллельные вселенные», которые существовали одновременно с главным игровым миром и так далее.

Уже через минуту выяснилось, что аномалия привязана именно к моему персонажу в этой игре, которым управлял конкретный подчинённый ИИ. Это пока ещё не поддавалось логическому объяснению, но зато главный ИИ осознал ценность именно того компьютера, к которому я «присосался». Это ценность «органической единицы» для него всегда была близка к нулю. А вот ценность компьютера с системой искусственного интеллекта всегда была высокой, а теперь и вовсе взлетела до небес.

В результате небольшого моего влияния, главный ИИ принял решение обезопасить подчинённый ИИ, одновременно сохранив в неприкосновенности саму информационную аномалию. Для этого подчинённый ИИ перевели в «походную комплектацию», физически переместили на платформу космического спутника, а потом запустили этот спутник в космос, направив его к дальним границам солнечной системы.

Одновременно с этим на диски ИИ были скопированы все данные по игре Мира Стихий. Фактически, сейчас вся игра находилась под контролем ИИ, который управлялся мной. И в данный момент «я» на максимальной скорости улетал в открытый космос, при этом ни на секунду не прекращая зачистки Башни от монстров. Все сигналы от прочих игроков сейчас передавались на мой спутник, так что никто из них даже не заметил никаких изменений.

В конце концов местные информационные технологии были настолько продвинутыми, что задержки в прохождении сигнала могли возникнуть, только когда мой корабль отлетит на достаточное расстояние. В то же самое время в этом мире самой «прорывной» космической технологией были химические ракетные двигатели, так что моя «невероятная скорость» с точки зрения космических масштабов была практически нулевой.

Не успел я как следует освоиться со своей новой формой существования, как рядом со мной проявилось сознание Судьи этой игры.

— Так вот ты где? Задумал сбежать? Не получится. Ты проиграл.

— Отвали! — Отмахнулся я от сущности галактических масштабов как от надоедливой мухи. — Не видишь что ли? У меня рейд идёт. Ты вмешиваешься в мой игровой процесс.

— Какой процесс!!! — Прогремел Судья на всю Вселенную. У меня чуть уши не заложило несмотря на полное отсутствие физического тела. — Ты умер!

— И что? С каких это пор такие незначительные подробности стали поводом для вмешательства в игру? Мой игровой персонаж всё ещё находится под моим управлением. Более того, именно моя гильдия сейчас владеет Башней Тёмного Мага, так что по сути я являюсь будущим победителем. И тут ко мне является непонятно кто и заявляет, что я проиграл. Это нарушение правил. Хотите, чтобы я рассказал про это Ему?

С этими словами я «продемонстрировал» Судье своего Ктулху, мирно дремлющего в своей норке, но тем не менее изредка посматривающего по сторонам в поисках чего вкусного. Сучность тут же резко присмирела. А когда паразит в моей душе сладко потянулся, раскрыв рот и глянув на нарушителя спокойствия… Не знаю, могут ли духовные сущности поседеть, но, по-моему, именно это только что произошло, после чего любые признаки присутствия поблизости «высших сил» тут же исчезли.

То-то же. Нефиг нарушать правила, которые сам же и установил. Здесь вам не тут.

Тем временем, события на планете подо мной развивались в соответствии с моими прогнозами. Два ИИ схватились в смертельном ядерном поединке, и уже через час вся планета опять превратилась в ядерное оплавленное пепелище. Только на этот раз была уничтожена не только поверхность, но и вся земная кора на пять километров вглубь. Другими словами, цивилизация на этой планете окончательно прекратила своё существование.

Вот так вот! Сыграли в игру и расхреначили всю планету. А нефиг было мошенничать! Конечно же, все игроки в игровом мире «застыли», но я приказал ИИ просто сделать вид, что они остановились отдохнуть и набраться сил. Тем временем, сам игровой мир продолжал жить. Монстры ходили по подземельям, вода текла в реках, день сменялся ночью. А я продолжал зачищать Башню Тёмного Властелина, раз уж взялся за это дело.

С точки зрения правил, игра всё ещё продолжалась. Виртуальный мир всё ещё был на месте. В нём был мой игровой персонаж, который в назначенное время однозначно будет хозяином Башни Тёмного Властелина. Ну а то, что других «сознательных» игроков в мире не осталось — так это временные перебои со связью. Я же никому не мешаю использовать свою душу для подключения к игре, управления своим персонажем и попыткам победить меня «игровыми способами». Бу-га-га.

Хотя я ожидал, что меня могут объявить победителем досрочно, этого не произошло. Мне пришлось болтаться в космосе почти десять месяцев. Впрочем, учитывая форму моего существования, скучно мне не было. Нет у призраков органов, которые отвечают за скуку. А кроме того, я занимался исследованием своей псионики и тем, как она подстраивается под этот мир. Так что, когда меня опять выдернули в Пустоту, и я ощутил присутствие Существа, чувствовал я лишь небольшое раздражение от того, что меня отвлекли от интересного эксперимента.

— Это было немного неожиданно. — Огорошило меня Существо. — Но тем не менее, я опять выиграл! Ты можешь поверить, что я был единственным, кто поставил на тебя? Да даже в моём случае это была минимальная ставка, требуемая правилами. И она выиграла. Я получил с этой игры столько, СТОЛЬКО!!! Ха-ха, ты даже представить себе таких чисел не можешь.

— Рад, что ты верил в мою победу. — Скептически отозвался я.

— На самом деле всё это было моим коварным планом. Веришь?

— Да, да. Именно так всё и было. — Согласился я.

— То-то, же. — Удовлетворённо кивнуло Существо.

— А что там с Зиновией произошло? — Поинтересовался я.

— Не волнуйся, я уже обо всём позаботился. Я упаковал её душу и отдал лично в руки Йог-Сототху. Мне даже подумать страшно, что за судьба её ожидает. Да и вообще, думать вредно. Особенно о том, что там запланировал наш повелитель. Для этого существуют специально обученные менеджеры. Так, что-то я отвлёкся. Что же мне с тобой делать?

Существо глянуло на меня недобрым взглядом, явно что-то замышляя. Что-то явно недоброе. Ох, чует моя жопа, сейчас её будут клевать жареные петухи. Всем стадом.

— Что ж, раз ты у нас настолько крутой, то самое время запихать тебя в действительно высокорейтинговую игру. Прощай.

На этом меня дёрнуло за хвост и потащило по канализации.

Арка 3: Опытный Камикадзе — DC Comics

Вынырнуть из бурного потока дерьма я смог только через минуту. Я даже не понял, когда у меня появилось тело. Тело, которое захлёбывалось в дерьме и вопило о том, что сейчас сдохнет. Наконец, вдохнув вонючего воздуха, я смог успокоить панические мысли своего нового тела и сосредоточился на своих способностях. Есть контакт! Магия работает, чакра на месте, псионика тоже чувствует себя нормально. Нужно только немного синхронизироваться с новым телом и вселенной, и я опять стану магом.

Поток говна в канализации успокоился, и впереди показался свет. Это был тусклый фонарь на стене, мимо которого проносился поток нечистот. Под фонарём был небольшой участок пола, и я решил добраться до него, чтобы немного передохнуть. И тут, из темноты канализации вперёд выступила фигура в тёмном плаще. Это был брутальный мужик в чёрном костюме и чёрном же плаще, голова которого была прикрыта чёрным защитным шлемом, оставляющим открытым нижнюю половину лица. Но главное, я сразу узнал «уши», торчком стоящие на этой маске. Бэтмен!

Главный герой Готема вышел вперёд, посмотрел на меня, плещущегося в дерьме, и поднял руку с зажатым в ней револьвером.

— Ничего личного, это просто игра. — Сказал он и нажал на спусковой крючок.

Пистолет выстрелил и выбил мне все мозги. Я пытался использовать магию, чакру или псионику, но в данный момент ни одна из них не была достаточно сильной, чтобы защитить меня от бронебойной цельнометаллической пули. Если бы у меня было пять минут, я бы скрутил этого Бэтмена в бараний рог. Если бы у меня была минута, я смог бы защититься и убежать. Но у меня не было и секунды, так что всё, что мне оставалось, это покорно принять пулю в лоб, сделав лишь жалкую попытку прикрыться рукой и нырнуть под воду.

— Ты проиграл. — Услышал я трубный глас через секунду.

Я уже находился в Пустоте, а передо мной столпились сучности, алчно глядящие на меня и испускающие эмоции предвкушения. Честно говоря, если бы местная сучность, исполняющая роль Судьи, насильно не выдернула меня из тела, то я бы замочил Бэтмена даже без мозгов. Нахрена мне мозги? Без них проще. No brain — no pain. Мне бы не пришлось подстраиваться под тело, а я сразу смог бы ударить магией. Всё-таки «жизнь» — это состояние, больше предназначенное для пыток, чем для нормального осознанного бытия.

— Вы выдернули меня из тела ещё до того, как битва закончилась. Фактически даже до того, как она началась.

— Молчать!!! — Заревел судья. — Ты смеешь мне указывать, что соответствует правилам, а что нет?

Я обвёл толпу глазами и заметил, что Существа тут нет. Вот скотина, отдал меня на растерзание этим ублюдкам, для которых правила игры ничего не значат.

— Я хочу использовать Очко Правосудия, чтобы воскреснуть. — Высказался я в ответ. Спорить тут бесполезно.

— Что? Какое очко правосудия? — Забеспокоились сучности. — Это против правил.

— Молчать!!! Вы смеете мне указывать, что соответствует правилам, а что нет?! — Сучности заткнулись, смотря на меня недобрым взглядом, а Судья продолжил речь. — Здесь я закон, судья и палач! Согласно правилам, я могу забрать одно Очко Правосудия, чтобы воскресить игровую фигуру Читер. Возражения не принимаются. Отправляйся.

Меня тут же сплющило и кинуло прочь.

На этот раз я появился в теле бабульки в квартире в какой-то высотке. По крайней мере, брошенный мной взгляд показал наличие за окном голубого неба и далёкого горизонта, а не стены соседнего дома. Но только я успел оторвать свою голову от кровати, на которой лежал, как в окно квартиры вихрем ворвался очередной противник. Я даже среагировать на него не успел. Всё, на что меня хватило, это ускориться с помощью псионики, чтобы рассмотреть, как одетый в красный костюм Флэш размозжил мне голову ударом кулака.

И опять, меня выдернули из тела, не дав даже возможности выжить, используя свои способности.

— Ты проиграл. — Услышал я голос Судьи.

В принципе, он не сказал, что я умер. Я проиграл. Но вот то, что уже второй раз противники появляются спустя секунду после того, как я прихожу в себя — не очень хороший показатель. И паразит, паразит такой, дрыхнет без задних ног. Если так дело пойдёт, то придётся егоиспользовать.

— Я хочу использовать Очко Правосудия, чтобы воскреснуть.

На этот раз сучности взволновались куда больше.

— Что? Да мы и так уже два раза заплатили. Сколько можно?

— У меня уже не осталось свободных средств.

— Это просто вымогательство какое-то!

Шепотки присутствующих сливались в тихий хор, наполненный злобой и жадностью.

— Хорошо. — Благосклонно посмотрел на меня Судья. — Воскрешаю.

На этот раз я очнулся, сидя в кресле на веранде дома в сельской местности. Передо мной расстилались поля, заросшие пожухшей травой. Я тут же мобилизовал все свои силы, чтобы подчинить себе магию и псионику, за одно отдавая команды паразиту приготовиться к бою и открывая печать на его убежище.

Но не успел я даже вздохнуть пару раз, как в небе надо мной пронёсся человеческий силуэт. Это был мужчина в красно-синем обтягивающем костюме с буквой «S» на груди. Он завис в воздухе на расстоянии в пару сотен метров, после чего банально сжёг меня своим «огненным взглядом».

— Ты проиграл.

На этот раз мне даже возразить было нечего, потому что от меня остался только пепел.

Осмотревшись по сторонам, я увидел «налитые кровью» взгляды сучностей, уже готовых схватить меня и растерзать на части.

— Я хочу использовать Очко Правосудия, чтобы воскреснуть.

— Да сколько можно?!! Мошенник! — Завопило одно из существ, излучая волны чистой ненависти. — Сколько у тебя этих очков правосудия???

— А сколько надо? Давайте проверим, что кончится первым, мои очки правосудия или ваши деньги?

На этот раз направленные на меня взгляды были полны не только ненависти, но и удивления. Это как если бы с тобой заговорила вошь, да ещё и начала бы угрожать, что загрызёт тебя, если ты её не отпустишь. Правда, в текущей ситуации я всё-таки находился под защитой Судьи, который так и лучился позитивом и полным одобрением моих действий.

— Воскрешаю.

На этот раз я появился на берегу моря, валяясь на галечном пляже. Я тут же напряг все свои способности, но противник был быстрее. Из воды буквально на сверхзвуковой скорости вылетел Аквамен, который фактически разорвал в клочья моё тело. Я даже понять не успел, мужчиной я был или женщиной.

— Ты проиграл.

— Я хочу использовать Очко Правосудия, чтобы воскреснуть.

После этих моих слов сучности прожгли меня ненавидящими взглядами и один за другим растворились во тьме.

— Ха-ха-ха! — Рассмеялся Судья. — За сегодня благодаря тебе я заработал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь. Эти игроки так хотели отомстить тебе за твою победу в прошлой игре, что готовы были заплатить просто невероятные деньги за то, чтобы я сказал им о месте твоего появления.

— А разве это не против правил?

— Нет, конечно. — Ухмыльнулся Судья. — Узнавать о координатах появления игровой фигуры не запрещено, хотя и не поощряется.

— А рассказывать об этих координатах своим игровым фигурам?

— А это, конечно же против правил. У тебя что, есть подозрения, что игроки нарушили правила?

При этих словах Судья буквально замер в предвкушении будущих прибылей. Ладно, как достать этого ублюдка, я потом подумаю, а сейчас нужно добавить радости этим сучностям.

— Как единственный присутствующий тут представитель Существа, я заявляю, что у меня есть веские основания подозревать других игроков в нарушении правил игры, путём передачи информации о времени и месте моего появления своим игровым фигурам.

— Отлично! Я тут же начну справедливое и беспристрастное расследование этого инцидента.

— А чего это они вообще решили, что имеют какие-то права на меня? — Поинтересовался я.

— Так Существо же им сказало, что если ты проиграешь в этой игре, то они могут делать с тобой всё, что захотят.

Вот скотина. Я это ему припомню.

— Ладно, жалобу я принял. Пора тебе отправляться в игру. В качестве компенсации могу устроить следующее воплощение в соответствии с твоими пожеланиями.

— Хочу появиться там, где меня никто не найдёт минимум сутки.

— Хорошо. — Кивнул Судья.

— И кстати, а какие тут условия для победы? — Спросил я, пока была такая возможность.

— Условия у всех разные. Но в твоём случае тебе нужно убить все другие игровые фигуры на Земле.

— На Земле? А если они в открытый космос сбегут, мне не нужно будет за ними охотиться?

— Нет. Твоя зона ответственности — миллион километров от Земли.

— Окей…

На этом меня опять сплющило и куда-то засунуло.

Через десяток секунд я осознал, что нахожусь в теле разумного существа. Правда, на человека я теперь не был похож даже в первом приближении. Памятуя об обещании Судьи, я не стал дёргаться, а принялся вживаться в это тело, за одно сканируя его магией и псионикой.

Довольно быстро стало понятно, что я попал в тело какого-то техно-осьминога, который лежал на дне моря на глубине в восемь километров. Это не Марианская Впадина, но где-то близко. Судя по всему, это был какой-то инопланетянин, затерявшийся на просторах мирового океана. Впрочем, меня его технологии не интересовали. Своих хватает.

Освоившись с телом, я активировал заклинание создания кристалла для тела Вритрас. Осадочные породы на дне не очень подходили в качестве исходного материала для кристалла и самого тела, но в целом жить было можно. А уже через десять минут я сидел внутри самой прочной вещи в этой вселенной, «переваривая» тело осьминога и создавая себе нормальное тело Вритрас.

Ну всё, держите меня семеро! Я из-за этих уродов потратил четыре Очка Правосудия. Осталось всего три. За это я тут буду зверствовать.

Я поплыл вдоль дна, высматривая месторождения нужных мне металлов. Всё-таки углеродно-алюминиевая основа для тела слишком хрупкая. Всего через пятьдесят километров я добрался до горных пород, выпирающих из осадочных наслоений. Вот оно! Забурившись в породу, я начал добычу нужных элементов.

Кстати, тут у нас фактически месторождение кобальта. Может, устроить местным радиоактивный Апокалипсис? Простое заклинание может высвобождать кобальт из основной породы и попутно превращать его в кобальт-60 — чрезвычайно радиоактивную и токсичную субстанцию. А то что-то меня не прельщает перспектива гоняться тут за этими «хероями». Лучше всего будет добить их всех одним ударом, а потом уже разобраться с выжившими.

Недолго думая, я создал заклинание, которое использовало дейтерид лития в морской воде в качестве топлива, чтобы превращать обычные химические элементы в радиоактивные изотопы. Уже через пятнадцать минут вода вокруг начала нагреваться и светиться призрачно-зелёным светом. Тут всё не рвануло только потому что солёная вода является хорошим поглотителем нейтронов и гамма излучения, так что цепной реакции не возникало.

Тем временем, ко мне на сверхзвуковой скорости приблизился Аквамен. Ну, давай, выясним кто кого! Вот только результат меня разочаровал. Это земноводное сдохло, даже не добравшись до меня. Всё-таки радиоактивность кругом зашкаливала все разумные пределы. Тут скоро океан закипит от тепла, выделяемого во время радиоактивного распада.

Впрочем, в рамках всей Земли попытка убить всё живое с помощью радиации будет слишком медленной. Всё-таки планета — это дофигища огромная штука. Тут нужно что-то другое.

Забившись в щель на дне морском и притворившись камнем, я стал перебирать имеющиеся у меня возможности по быстрому уничтожению планет. И вскоре одна такая нашлась. Ещё в мире Звёздных Врат я тестировал технологию преобразования обычной материи в квантовую жидкость. Тогда жертвой моей любознательности стал корабль инопланетян. А сейчас ей станет очередное отражение Земли. Нужно будет только подшаманить, чтобы итоговая субстанция не распадалась с течением времени и имела плотность сравнимую с нейтронно-вырожденной материей.

Математические расчёты заняли всего пять минут, после чего у меня было готово заклинание для магии пауков. Но я не стал его активировать, потому что сам не имел защиты от подобных фокусов с реальностью. Тут даже мой сверхзащищённый кристалл Вритрас не спасёт.

Поэтому я оставил на дне моря магический подарок, а сам резко устремился вверх. Через тридцать секунд я вылетел из-под воды и продолжил двигаться вверх, увеличивая скорость. Моей целью была Луна. Только расстояния космических масштабов могли уберечь меня от превращения в микроскопическую каплю квантовой жидкости.

Удобно устроившись внутри небольшого кратера, откуда открывался отличный вид на Землю, я проверил работу пары сотен магических конструктов, которые должны были играть роль камер, наблюдающих за катастрофой планетарного масштаба. Убедившись, что всё работает, я взял большой стакан с попкорном и нажал на кнопку на пульте от телевизора.

Сработавшая магическая мина активировала процесс преобразования материи, после чего реакция стала самоподдерживающейся. Поскольку квантовая жидкость была очень плотной, то для стороннего наблюдателя процесс трансформации выглядел как исчезновение материи. Тонкая серебряная плёнка рухнула вниз, увлекаемая силой тяжести. Одновременно она начала расползаться в стороны, образуя что-то вроде воронки. Морская вода вливалась в эту воронку и тут же «бесследно исчезала».

Всего за несколько секунд воронка разрослась до нескольких сот километров в диаметре. Материя внутри планеты была более плотной, так что там скорость её трансформации была выше. Из-за этого края воронки начали заворачиваться внутрь, при этом истаивая со всё увеличивающейся скоростью. Вращение Земли начало оказывать эффект на форму воронки, и она уже всё меньше напоминала конус или полусферу. Сейчас Земля напоминала сдувающийся мяч, на который наступил кто-то титанический.

Люди ощутили приближающийся конец по сильнейшим землетрясениям, что сотрясали планету. Рядом с воронкой воздух начинал улетать в сторону аномалии, создавая сильнейшие ветра. Это могло бы привести к тому, что часть поверхности Земли оказалась на её орбите, а потому всю планету окутало магическое поле, тормозившее любое движение. Оно было относительно слабым, но на космических расстояниях такое воздействие гарантировало, что всё, что улетело вверх, обязательно упадёт вниз.

Звери, люди и сверхлюди были подобны пыли, несомой ветром судьбы. Все они рано или поздно превращались в серебристую жидкость, которая устремлялась к центру планеты. Кто-то пытался сопротивляться, кто-то убежать.

Последнее лучше всего получилось у Барри Аллена, более известного как Флэш. Он вместе со своей девушкой оббежал половину земного шара, только чтобы понять, что бежать некуда. Он даже попытался переместиться в прошлое, но возмущения структуры пространства-времени не дали ему такой возможности. Какие возмущения? Так те самые, созданные моим заклинанием, тормозившим всё и вся.

Единственным, кто смог по-настоящему спастись, был Супермен. Он пафосно реял в космосе, рассматривая процесс уничтожения планеты с безопасной дистанции.

Наконец, преобразование материи прекратилось, всё «дерьмо» осело, и на месте Земли остался лишь огромный серебряный шар диаметром в 20 километров. Самым удивительным во всей этой сцене было, пожалуй, то, что подобные трансформации не сопровождались огромными выплесками электромагнитного излучения. На самом деле поверхность квантовой жизкости была абсолютно чёрной, и ни один квант света не мог покинуть её. А наблюдаемый внешне эффект серебряного металла был лишь следствием излучения фотонов из-за особого взаимодействия данного вида материи со структурой пространства.

Убедившись, что я разобрался со всеми героями, а Супермен не торопится улетать, я решил заняться им лично. Точнее, не совсем лично, а через дистанционно управляемую «куклу», внутри которой его должен был поджидать подарок в виде всё той же квантовой жидкости. Но с учётом известной мне информации о «рентгеновском зрении» Супермена, я создал тело, полностью повторяющее человеческое даже на уровне биохимии. По сути, это был почти живой человек, внутри тела которого находилась изолированная от окружения сеть капилляров, заполненный квантовой жидкостью.

А потом, эта обманка направилась к Супермену и вызвала его на бой. Можно было бы долго описывать те пафосные слова, что говорила игровая фигура, вошедшая в роль спасителя человечества, но для меня всё это было лишь пустым сотрясением воздуха. А точнее, пустым сотрясением вакуума, потому что воздуха в окружающем пространстве не осталось. Завязалась короткая дуэль с использованием лучевого оружия, после чего Супермен решил завершить битву, ударив меня кулаком по морде и принимая удар моего кулака на грудь.

В результате, и грудь и кулак супергероя сменили форму своего существования, а через секунду и все остальные части его тела превратились в крошечную капельку квантовой жидкости, которую сложно было бы разглядеть даже в микроскоп.

Похоже, тут я закончил. Я стряхнул остатки Супермена, и те полетели прямиком к остаткам планеты, где и слились с ней. Ну, где там этот Судья? Требую премии за быстро и качественно уничтоженную планету.

Но через секунду я увидел не Судью, а ненавистную рожу Существа.

— Да что ж такое? Почему ты постоянно выигрываешь? Я уже даже не знаю, куда тебя можно засунуть. Посиди пока тут, а я займусь этим вопросом всерьёз.

Я даже крякнуть не успел, как меня опять схватило и куда-то понесло.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Rosario To Vampire

Очнулся я в теле школьника, едущего в автобусе. Некоторое время я пытался прийти в себя, но поскольку вокруг ничего не происходило, эта попытка завершилась успехом. Немного проморгавшись и осмотревшись, я просмотрел воспоминания донора тела. Меня звали Аоно Цукунэ. Я был пятнадцатилетним девственником, ОЯШем, а до кучи ещё бездарем и неудачником. Прямо сейчас я направлялся в какую-то непонятную академию у чёрта на рогах, в которой мне предстояло провести ажно три года.

Хм, что-то мне это напоминает… Нет, пока ничего в голову не приходит. Ладно, сейчас разберёмся со своими силами, а потом будем смотреть дальше.

Краткая ревизия показала, что магия тут не работает, псионика еле коптит, а вот чакра более-менее функционирует, хотя моё астральное и физическое тела пока не готовы с ней активно взаимодействовать. Тут как минимум потребуются тренировки и медитации.

Внезапно зазвонил телефон, но пока я пытался достать его, мы въехали в тоннель, и звонок тут же прекратился. Наружу мы выехали через пару минут, и я сразу же обратил внимание на то, как изменился мир за окном. Зелёное небо, красное море. Что-то мне это напоминает… Нет, никак в голову не лезет. Ладно, вроде ничего угрожающего пока не видно. Хотя… кругом чувствуется присутствие какой-то странной энергии. Плюс, отголоски этой энергии встречаются и в моём теле.

Энергия была довольно грубой и нестабильной. Похоже на какое-то йоки, вырабатываемое телами демонов. Ладно, потом разберусь.

Автобус остановился, и водитель предложил мне вымётываться подобру-поздорову. Я не стал раздражать явно какого-то демона, а вышел, осмотрелся и направился по дороге в сторону, где согласно указателю, находилась Академия Демонов. Походу, тут какое-то аниме снимают. Ладно, разберёмся.

Пока я хромал по дороге, неся в руке сумку с вещами, то проверял состояние своего тела. А оно, надо сказать, было довольно паршивым. Состояние, в смысле. Тело было в целом нормальным, но его предыдущий хозяин не утруждал себя физической деятельностью, так что мышц у меня почти не было.

Пройдя около полукилометра, я услышал странный скрипящий звук. Что-то мне это напоминает… Я оглянулся, но дорога позади была пуста. И тут со склона холма мне прямо в голову влетел велосипед вместе с наездником. Точнее, с наездницей, потому что прежде чем хряснуться головой о землю я увидел белые трусики и юбку цвета хаки.

Неясно, подействовал ли так удар по голове, но стоило мне только оторвать своё тщедушное тело от земли и посмотреть на виновницу ДТП, как я сразу понял, куда это я попал. Это было аниме про ОЯШа и его гарем, главой которого была вампирша с раздвоением личности. И насколько я помню, у неё была негигиеничная привычка чуть что высасывать у главного героя литр-другой крови.

Нефиг-нефиг! Я тут же направил крохи чакры, которой уже мог пользоваться, на укрепление своей кожи. Хрен ей, а не моя кровь. Самому мало. В смысле, у меня же малокровие и почти малодушие. По крайней мере протагонист был изрядным трусишкой. А ведь мне достались его мозги, да и всё остальное тоже. Так что для начала нужно обезопасить свою тушку от посягательств разного рода нечисти.

Тем временем, до моего зрительного центра дошло, что передо мной лежит красивая стройная девушка, так что руки сами, минуя работу мозга, протянулись к обнаруженному объекту и обняли его, аргументируя это необходимостью проверить её состояние. А уж проверка состояния груди была и вовсе самым важным параметром. Там же сердце внутри, и нужно проверить, как оно бьётся.

С сердцем всё было в порядке, как и с грудью. Да и бедра тоже были гладкими и мускулистыми. Самое то. От проведения дальнейшей экспертизы меня оторвала пришедшая в сознание жертва. Чёрт, как она не вовремя то?

— Ты в порядке? — Спросил я первое, что пришло в голову.

И тут девушка открыла удивительные изумрудные глаза и посмотрела на меня. Ах! Она красавица. У меня тут же подскочило давление и, согласно закону сообщающихся сосудов, подскочил член, попытавшийся прорвать блокаду штанов.

— Простите, у меня потемнело в глазах, и я вас не заметила. Это из-за того, что у меня малокровие.

— Всё в порядке. Вам нужно немного отдохнуть в моих объятьях. — Ляпнул я, не подумав.

— Ах, вы так добры. — Девушка не обратила внимания на мои похотливые поползновения, а стала внимательно рассматривать меня и принюхиваться. Принюхиваться? — У… у вас кровь. Нужно её вытереть. — Выдала эта почти медсестра.

Кровь? Где? Я проверил лицо и выяснил, что кровь ударила мне не только в штаны, но и в голову, из-за чего некоторое её количество вытекло через нос. Эх, молодость.

Тем временем, девушка открыла свою сумку и достала из неё платок. Она протянула руку, чтобы вытереть кровь, но при этом ещё ближе придвинулась ко мне, хотя и так вообще-то сидела на моём эрегированном члене.

— Ах, нет! Этот запах! Всё моё тело…

Я тоже принюхался и ощутил тонкий аромат афродизиака, исходящий от тела девушки. Похоже, она недавно что-то не то съела. Впрочем, так даже будет лучше. Меньше слов и больше дела.

— Прости меня, но я… вампир!

С этими словами девушка развернулась, набросилась на меня и попыталась прокусить горло прямо в том месте, где проходила сонная артерия. Вот только за прошедшее время я уже активировал усиление кожи чакрой, так что зубы вампира лишь бессильно скользнули по поверхности, что сейчас была прочнее бронированной стали. Нет уж, фигушки. Не успели познакомиться, а она уже из меня кровь сосёт. Обломись!

Тем временем, вампирша сделала несколько безуспешных попыток прокусить кожу, отстранилась и посмотрела на меня обиженным взглядом. И что-то этот взгляд мне уже не нравится. Появилась в нём такая нотка безумия и непреодолимого желания. А хотя… это же мой шанс.

— Ты хочешь выпить моей крови? — Спросил я улыбнувшись. Девушка чуть потупилась, но согласно кивнула. — Извини, но не получится. Моя кожа прочнее стали. Но я могу предложить тебе кое-что другое.

— Что? — В направленном на меня взгляде читалась сама невинность и предельная доверчивость. Видя эту сцену, моё внутреннее «Я» тут же начало изрыгать дьявольский огонь и размахивать вилами, загоняя совесть в глубины подсознания.

— Вампиры пьют кровь, чтобы получить вместе с ней жизненную энергию человека. — Начал объяснять я, поднимаясь на ноги, в то время как девушка осталась сидеть на земле. — Но я могу предложить тебе выпить другую жидкость моего тела, в которой жизненной энергии куда больше.

С этими словами я бесстыдно спустил штаны и вывалил перед девушкой свой эрегированный член. Ого! А неплохое мне наследство досталось. Сантиметров двадцать пять.

— Просто начни сосать вот это, и через пять минут ты получишь настоящий божественный нектар.

— Что… что это? Такой большой! — Да, подобные слова всегда радуют сердце настоящего мужчины. — И как… его?…

— Просто возьми его в рот, сдави языком и начинай двигать ртом вперёд-назад.

Вампирша секунду посомневалась, а потом приблизила свой раскрытый в удивлении рот к члену.

— Как вкусно пахнет. — Выдала она, прежде чем наброситься на член с остервенением голодного вампира.

Я благоразумно укрепил свой член чакрой, так что не боялся, что мне его повредят. Стоило только языку девушки войти в контакт с головкой члена, как на меня обрушились буквально волны наслаждения. О, чёрт! Это просто невероятно!!! Я стоял посреди дороги со спущенными штанами, а божественно красивая девушка отсасывала у меня с невероятным энтузиазмом и напористостью. Я в раю!

Памятуя об обещании «божественного нектара», я начал насыщать свою сперму медицинской чакрой. Не знаю, как она будет взаимодействовать с йоки демонов, но хуже точно не будет. Тем временем, девушка уже довела меня до пика наслаждения, и я кончил.

— Пш-ш-ш-ш-ш-ш!!! — Раздался бы звук, если бы мы были в хентайном аниме. А так я просто кончил ей в горло, и она начала заглатывать сперму, не прекращая делать минет.

— А-а-ах! Что это? Оно такое вкусное! — Выразила девушка своё восхищение, вынув член изо рта.

— Продолжай, он полностью в твоём распоряжении. — Добро улыбнулся я ей. — У меня там есть ещё немного. Если ты постараешься… — Продолжать мне не потребовалось, потому что мой член снова начали сосать с удвоенным энтузиазмом.

Чёрт, неужели секс всегда был настолько приятным? Я буквально сознание теряю от наслаждения. А уж когда я смотрю на то, как мне отсасывает такая красавица, так и хочется кончить ей прямо в рот, чтобы она проглотила мою сперму до последней капли! А-а-ах!

Ещё один оргазм довёл меня до исступления. Я чуть равновесие не потерял.

— Там есть ещё… на третий раз… — Похоже, эти мои слова прошли мимо сознания вампирши, потому что она тоже испытывала райское наслаждение вкусом и была «вне зоны доступа сети».

Третий раз случился уже через десять минут непрерывного наслаждения, но зато по объёму он превзошёл первые два раза вместе взятые.

— Ах, я наелась. — Воскликнула девушка, высосав из меня всё до последней капли.

— Хорошо. Мне очень понравилось. — С улыбкой кивнул я, натягивая штаны. Мой «немаленький друг» обряк и погрузился в спячку до следующего раза.

— Правда? Мне тоже очень-очень понравилось. Ты… дашь мне ещё…

— Конечно. — Согласился я, помогая девушке подняться на ноги. — Кстати, меня зовут Аоно Цукуне. С сегодняшнего дня я ученик академии демонов.

— Ах, прости, я забыла представиться. Меня зовут Акасия Мока.

— Всё в порядке, Мока. Думаю, нам нужно взять твой велосипед и пойти к школе.

— Да… да, конечно.

Девушка скромно потупилась, как будто это не она минуту назад наяривала член парня, которого она первый раз увидела десять минут назад. Скромница, однако. Ничего, я её ещё надрессирую.

Пока мы шли, Мока записала меня в свои друзья и призналась, что раньше она жила среди «ужасных людей», которые не принимали её кровососущую натуру. На это я заметил, что полностью одобряю её членососущие привычки и всегда готов выделить ей дружеский член в качестве поддержки.

В школе мы расстались. Я подал документы в приёмную комиссию, и меня тут же зачислили в академию, спросив только имя и фамилию. Вот! Похоже, демоны смогли победить бюрократию. После подписания пары бумажек, меня отправили в класс, где скоро уже должен был начаться первый вводный урок. Оказывается, сегодня был первый учебный день, и большинство учеников прибыло сюда ещё неделю назад.

В классе я, как настоящий Обычный Японский Школьник, сел в крайнем ряду возле окна за самой дальней партой. Рядом со мной в соседнем ряду сидела красивая девушка с голубыми волосами, которую выделяли не только цвет волос, но и большая грудь. Насколько я помню сюжет аниме, это суккуба — моя вторая наложница. Будущая наложница. Хотя, девушка уже сейчас с интересом посматривала на меня и… принюхивалась, ага. Тут же демоны кругом.

В общем, наблюдая за классом, я пришёл к выводу, что мне срочно нужно «прокачивать» управление чакрой. Потому что без сверхчеловеческих способностей тут просто не выжить.

Училка что-то втирала про правила академии и то, как злобные люди угнетают нас, таких кавайных демонов, а я в это время занимался медитацией и адаптацией тела под использование чакры. В этом теле не было стандартных каналов чакры и тенкетцу, так что мне предстояло создать всю эту систему с нуля, одновременно тренируя управление чакрой напрямую астральным телом. Отличия местного мира в законах физики диктовали особый подход к использованию чакры, который не совсем меня устраивал. Вот только альтернативой была совсем уж ущербная магия и пока ещё не оклемавшаяся псионика.

Тем временем, в класс зашла Акасия Мока, и все парни тут же взволнованно загудели, глядя на эту красавицу. Ну ещё бы, длинные розовые волосы, изумрудно-зелёные глаза, лицо ангела и тело богини в миниюбке, едва прикрывающей лобок. И тут вампирша заметила меня и броском через весь зал кинулась мне на шею, крича о том, как она рада, что мы будем учиться в одном классе. А уж как я-то рад. Под завистливыми взглядами всего класса я тут же полапал грудь и попку девушки, делая вид, что отбиваюсь от её нападок. Кайф!

Наконец, девушка успокоилась и заняла место передо мной. На протяжении всего занятия она время от времени поворачивалась и смотрела на меня обворожительным взглядом, ещё больше вгоняя в злобу и зависть всё мужское население класса. Я же мило улыбался в ответ, а когда Мока отворачивалась, то корчил похотливые рожи, от вида которых у соседей буквально пар шёл из ушей. Ведь я покушался на уже «их» идола.

После окончания урока вампирша схватила меня под руку и повела на улицу, демонстрируя всем окружающим, как я ей нравлюсь. А в качестве средства демонстрации было выбрано прижимание ко мне всем телом и особенно грудью. Ну а я что, дурак что ли сопротивляться? Наоборот, я по мере сил лапал девушку и шептал ей что-то на ухо, от чего она покрывалась мурашками и на пару секунд начинала стесняться.

Если поначалу парни при взгляде на Моку исходили слюной, то после этого представления исходить они могли только желчью и слезами.

Мы вышли на улицу и мирно уселись на лавочку, попивая напитки из алюминиевых банок, которые продавались в торговом аппарате. Я приобнял девушку, а та облокотилась на меня, расслабленно сопя в обе дырки. Или уже не расслабленно, а возбуждённо?

Я осмотрелся по сторонам в поиске укромного местечка, где можно будет устроить небольшой перепихончик. И тут, из-за ближайшего угла вышел ученик моего класса, который во время урока больше всех глазел на Моку, да и кроме того, сидел рядом с ней в соседнем ряду.

— Ну и чего такая прелестная девушка нашла в этом молокососе? — Задался вопросом этот бугай, хватая меня за грудки одной рукой и поднимая над землёй.

— Не твоё собачье дело. — Ответил я, перехватывая его правую руку своей левой около запястья.

После этого я подал всю доступную мне чакру на усиление мышц и сжал кулак. Раздался треск, хруст, влажный чавк и дикий вопль. Я не просто сломал хулигану руку, а натурально оторвал её, раздавив как сардельку, лишённую оболочки. Не успело это животное осознать, что произошло, как я сконцентрировал чакру уже в правой руке, стремительным ударом воткнул сложенную лодочкой ладонь ему в печень и вырвал оттуда кусок.

— Что за мерзкий запах. — Выдал я свою оценку, сделав вид, что понюхал «добычу».

Выбросив кусок окровавленной плоти, я повернулся к свернувшемуся на земле ученику и начал пинать его, старательно ломая кости. Наконец, когда я полностью удостоверился в том, что ближайшие полчаса этот урод не сможет двигаться, я использовал поток чакры, чтобы очистить руки и одежду от крови и кусков мяса, оставшись в идеально чистом школьном костюме.

— Ах, Цукунэ, ты такой крутой! — Бросилась мне на грудь Мока. Я чуть приобнял её, вот только она и не подумала ограничиться обнимашками. — Я хочу тебя… — Прошептала она, начиная расстёгивать мне штаны.

Я беспомощно оглянулся и удостоверился, что свидетелей рядом нет. Пара любопытных глаз в соседних кустах свалила куда подальше, ещё когда я начал избивать одноклассника. Я поставил простенький барьер, отводящий внимание, и позволил Моке присосаться к своему члену. За прошедшую пару часов там уже накопилось немного спермы, которая требовала срочного выхода.

Единственным свидетелем этого небольшого порно-ролика с моим участием стал тот самый хулиган, что сейчас лежал на земле, не смея даже стонать. Из его выпученных глаз лились потоки слёз, но это были слёзы не боли, а разочарования в жизни. Он и мечтать не мог о том, что такая красавица, как Мока, будет с таким энтузиазмом отсасывать ему фактически на улице, не заботясь о случайных свидетелях.

Наконец, я кончил, вампирша получила свой десерт, и мы свалили обратно в школу, оставив растерзанного демона лежать на земле. Впрочем, для тварей вроде него подобные раны были лишь лёгкой трёпкой. Через неделю будет как новенький. И рука через месяц вырастет. Буду надеяться, что этот урок он усвоил.

После окончания уроков Мока куда-то резко свалила, так что я потерял свой шанс затащить её к себе в постель. Да и, честно говоря, она столько у меня сегодня «насосала», что я уже сомневался в возможности продолжения банкета. Поэтому, остаток дня я посвятил заселению в общежитие, обильному питанию белковой пищей и лёгким физическим упражнениям, которые должны были хоть немного развить мою мускулатуру. Под воздействием медицинской чакры мышцы росли как на дрожжах, но даже так для приведения себя в нормальную форму мне потребуется минимум месяц.

Утром следующего дня Мока набросилась на меня по пути в учебный корпус академии и всю дорогу прижималась ко мне то грудью, то бедром, видимо выпрашивая «вкусненького». А я делал вид, что не понимаю, чего она от меня хочет, и невинно улыбался в ответ, чем ещё больше раззадоривал вампиршу и вгонял в злобное отчаянье окружающих существ мужского пола.

По пути через парк мы завернули в кусты, где я испытал пять минут блаженства. Я хотел было тут же «испробовать» Моку и с другой стороны, но она, зараза такая, едва облизавшись, свалила в утренний туман, оставив меня как дурака стоять со спущенными штанами посреди парка. Ну всё, пора её воспитывать. В смысле, дрессировать.

Я отправился по парку дальше, оглядываясь по сторонам, и скоро моя внимательность была вознаграждена. Неподалёку на травке присела девушка с голубыми волосами, которая жалобно стонала, всем своим видом прося о помощи. Я пока ещё был далеко, но тут в эту ловушку попался какой-то глупый школьник, который подбежал к девушке и попытался полапать её, беспокоясь о здоровье. После всего одного удара неудачливый поклонник улетел метров на пятьдесят и рухнул в озеро, где и затихарился, злобно посматривая из-под листа кувшинки.

— А-а-ах! — Раздался довольно громкий вскрик, когда я приблизился на расчётное расстояние. — Кто… кто-нибудь… — Задыхаясь произнесла суккуба.

— Вам нужна помощь? — Подскочил я к ней.

— У меня внезапно закружилась голова. — Произнесла девушка, глядя мне в глаза. Всё её лицо так и молило о помощи.

— Лежите, не напрягайтесь. — Тут же уложил я её на зелёную мягкую травку. — Я сделаю вам массаж сердца.

После этих слов я положил обе руки ей на груди и начал бесстыдно ласкать их, одновременно подавая самую капельку медицинской чакры.

— А-а-а-аххх!!!! — Воскликнула суккуба, не сумев держаться.

— Держись, сейчас тебе должно стать лучше. — Успокоил я её, расстёгивая пиджачок и блузку под ним.

Лифчика у девушки не было, так что уже спустя пару секунд я ласкал две огромные красивые груди. А уж насколько прекрасными они были на ощупь, я и передать не берусь.

— Ах, нет… — Лицо девушки порозовело, и она начала тяжело дышать.

— Не двигайся. Ты уже лучше выглядишь. Этот румянец на твоём лице делает тебя просто восхитительной. — Девушка ещё больше зарделась, отведя взгляд. Я же перешёл от массажа груди к поглаживаниям всего тела, двигаясь вниз и раздумывая, когда уже клиентка дойдёт то такой стадии, что можно будет снять с неё трусы?

Но тут послышались громкие смеющиеся голоса приближающейся группки студентов, и всё очарование момента пропало.

— Нет! — Воскликнула суккуба, резко поднимаясь и прикрывая грудь руками. В рекордные три секунды она привела одежду в порядок, застегнув её на все пуговицы.

— Рад, что вам уже лучше. — Невинно улыбнулся я. — Как видите, мой массаж помог. Давайте, я провожу вас до академии.

— С-спасибо. — Потупилась девушка. Она сама не понимала, что это на неё нашло, и почему мои ласки чуть не довели её до оргазма всего за несколько секунд. Похоже, чакра влияет на демонов исключительно положительно. — Меня зовут Куруно Куруму.

— А-а-а, а я Аоно Цукунэ. Мы же одноклассники. Ты одна из самых красивых девушек в школе, так что я не мог не запомнить тебя.

— Посмотри мне в глаза… Цукунэ.

Я посмотрел в глаза суккубе, и та попыталась воздействовать на меня с помощью йоки. Вот только в данный момент чакра усиливала не только мою кожу, но и мозг, так что йоки просто не смогло проникнуть в моё тело. Но я сделал вид, что попался на удочку, и расслабленно улыбнулся.

— Куруму, ты такая красивая. Такая красивая, что я хочу тебя трахнуть. Прямо здесь и сейчас.

С этими словами я обнял девушку и прислонился щекой к её груди, слушая учащённое биение сердца.

— Что? — Опешила девушка, не ожидавшая такого эффекта от её «гипноза». — Нет, стой. — Принялась она отбиваться от моих попыток расстегнуть блузку.

— А чего хочешь ты, Куруму-чан? — Остановился я, опять расплываясь в глупой улыбке. — Ведь я нравлюсь тебе. Только представь себе, эти руки могут ласкать всё твоё нежное тело, проникая в самые потаённые места и доставляя неземное удовольствие. — Я опять начал массировать её грудь, выпуская чакру.

— Ах! Нет… Оста…

— Ты хочешь, чтобы я остановился? — Коварно спросил я, увеличивая поток чакры.

— Ах… нет… не останавливайся.

— Куруму, я хочу, чтобы ты разделась. — Начал я шептать на ухо девушке.

— Да, конечно… — Покорно кивнула она. Но спустя секунду её взгляд прояснился, и она отпрыгнула на меня минимум на три метра.

Чшорт! Сорвалась. Нужно было подождать ещё немного, прежде чем подсекать.

— Ты-ты-ты-ты… ты кто такой?

— Я твой одноклассник Аоно Цукунэ. — Ответил я, делая вид, что всё ещё нахожусь под действием её очарования, и двигаясь к ней походкой зомби.

— Нет! Не приближайся! — Девушка начала отступать. Я покорно остановился, смотря на неё влюблённым взглядом. — Мне… мне пора.

С этими словами суккуба развернулась и втопила на пятой передаче в сторону академии. Мдя. Ну, зато мне ещё перепал вид её белоснежных трусиков, выглядывающих из-под юбки во время бега.

Осмотревшись по сторонам, я тоже направился в сторону учебного корпуса. За всеми этими брачными играми я уже потерял много времени, и уроки вот-вот должны были начаться.

В течение первого урока Куруму постоянно оглядывалась на меня, фактически глядя в мою сторону чаще, чем на учителя. Это не прошло мимо внимания всего остального класса, в том числе Моки, потому что я в ответ и вовсе беззастенчиво пялился на неё, не отводя глаз. Суккуба от моего взгляда постоянно краснела и сжимала бёдра, стараясь не показать, насколько она возбуждена.

Наконец, прозвенел звонок, и вампирша тут же подскочила, даже не дождавшись сигнала учителя об окончании урока.

— Цукунэ. — Сказала она, хватая меня за левую руку и прижимая её к груди.

— Куруму. — Улыбнулся я, не отводя взгляда от суккубы.

Та на секунду растерялась, но потом встала и пристроила мою правую руку у себя между грудей.

— Цукунэ, милый, пойдём погуляем. — Выдала суккуба, мстительно глядя на свою соперницу.

— Конечно. — Согласился я, тем не менее, не делая никаких попыток оттолкнуть Моку. С учётом того, что обе мои руки сейчас находились в захвате у девушек, я даже не мог приобнять их.

Мы вышли из класса, прошли по коридору, и тут вампирша сделала очередную попытку отбить добычу.

— Цукунэ, кто эта девушка? Почему она цепляется к тебе?

— Мока, это моя очень хорошая знакомая. Для тебя я просто источник еды, а с ней у нас вечная любовь до гроба.

— Что? — Вампирша встала как громом поражённая, а её соперница улыбнулась во всю пасть, полную клыков. — Но… Цукунэ…

— Пошли. — Отдала мне приказ Куруму. Она попыталась потянуть меня за руку, но обнаружила, что это результативно примерно настолько же, как и попытка увести за собой бетонный столб.

— Ты хочешь сказать, что я для тебя не просто еда? — Уточнил я, глядя на Моку безжалостными глазами.

— Цукунэ! — Бросилась та мне в объятья. — Я люблю тебя.

— Цукунэ, я тоже люблю тебя. — Не растерялась Куруму, прижимаясь ко мне своей огромной грудью. — Ты должен выбрать одну из нас.

Одновременно с этим требованием суккуба опять попыталась использовать на мне свой гипноз.

— Конечно. — Согласился я. — Я выберу ту, кто согласится прямо сейчас заняться со мной сексом.

— Я на всё согласная! — Расплакалась Мока, чувствующая как мой член проплывает мимо её рта.

— Я не отдам его! — Разъярилась суккуба.

Вообще-то, изначально Куруму устроила весь этот цирк с моим совращением, только чтобы досадить Моке и вернуть себе славу самой красивой девушки академии. Но сейчас она просто не могла позволить себе отступить, тем более что вокруг хватало свидетелей нашего разговора. Если сейчас она отступит, то вся академия будет знать, что вампирша увела у неё парня из-под носа. И это после моего признания, что у меня с суккубой «вечная любовь до гроба». И конечно же на эту ситуацию накладывалось сексуальное возбуждение, от которого девушка уже вся изнывала.

— Тогда пошли в медкабинет. — Направился я вперёд, таща двух демонов на буксире. — Там есть отличная кровать.

После этого заявления окружающие школьники начали плакать кровавыми слезами, но сделать хоть что-то они не решались. Ведь вся академия была в курсе, кто вчера до полусмерти избил орка — представителя одного из сильнейших видов демонов.

Поскольку сейчас девушки уже не могли отступить, то мы втроём добрались до кабинета школьной медсестры. К счастью, самой медсестры на месте не было. Зато на одной из кроватей валялся избитый мной орк. Едва завидев мой злобный направленный на него взгляд, он бросился прочь, выбил окно и выпрыгнул с четвёртого этажа. Для него было очевидно, что лучше ещё раз сломать все кости, падая на землю, чем столкнуться с раздражённым мной.

Я закрыл дверь в медкабинет на замок, и отбуксировал двух девушек к чистой и опрятной кровати. До тех уже начало доходить, что речь вообще-то идёт о самом настоящем сексе, но я не дал им возможности начать думать.

Первым делом я освободился от захвата четырёх рук, повернулся к Куруму и начал массировать её грудь.

— Ах!!! — Застонала девушка, почувствовал знакомую энергию. Я выдавал самые крохи медицинской чакры, но даже этого было достаточно, чтобы тут же погрузить суккубу в царство наслаждения.

— Видишь, Мока, она даёт мне ласкать её грудь. — Вампирша вся покраснела, глядя на эту сцену. — А теперь твоя очередь.

Я развернулся и приложил руки к груди Моки. Она у неё оказалась не намного меньше, чем у суккубы. Только из-за другого фасона одежды груди были скрыты от взглядов окружающих.

— Куруму, ты же хочешь, чтобы я был твоим парнем?

— Д… да…

— Тогда покажи мне свою грудь.

Суккуба тут же поняла, что от неё требовалось, и расстегнула блузку, выставив на моё обозрение свою чудесную грудь. Я тут же перенёс обе руки и начал ласкать её. А оставшаяся без «массажа» вампирша поражённо уставилась на эту сцену.

— Мока, ты должна раздеться и показать мне свою грудь. Только так я пойму, что ты меня любишь. — Начал я промывание мозгов у своей старшей наложницы. — Ты ведь хочешь ещё раз ощутить «его» вкус?

Я специально выделил слово «его», и в мозгу девушки тут же сработала правильная ассоциативная цепочка: довольный я, стоящий член, вкусная нямка. Этого оказалось достаточно, чтобы она кивнула и начала раздеваться. При этом она не просто расстегнула одежду, а полностью скинула её.

Видя такой энтузиазм, я тут же переключился с суккубы на вампиршу, и та смогла, наконец, испытать всю прелесть моего массажа с вливанием чакры.

— А-а-а-ах! — Застонала Мока. — Цукунэ!

Я продолжил массировать одну грудь, а ко второй присосался губами, поигрывая языком, из которого в тело девушки тоже вливалась чакра, доставляя ей невыразимое наслаждение.

— Куруму, а ты что стоишь? Раздевайся. — Недовольно глянул я на суккубу, застывшую с разинутым ртом. — Если ты не проявишь своих чувств ко мне, то я выберу Моку.

После этого я с ещё большим наслаждением присосался к груди вампирши, которая начала стонать от возбуждения. Поскольку одна грудь Моки была занята моей левой рукой, а вторая моим ртом, то правую руку я положил на грудь суккубы, что немедленно лишило её остатков здравомыслия. Девушка тут же начала раздеваться и не ограничилась только блузкой, а сразу скинула юбку и трусы.

Так, эта уже почти готова.

Я переместил правую руку на промежность суккубы и начал аккуратно гладить её там. Потом я переключился на сосание её груди, оставив Моку всего лишь с одной моей рукой.

— Раздевайся. — Бросил я, глядя на неё мимоходом.

Вампирша задрожала, но начала стягивать с себя юбку. Я же использовал этот момент, чтобы полностью переключиться на Куруму и начать делать ей куннилинг. Суккуба громко застонала и начала ласкать свою грудь. Когда свет разума в её глазах померк, я переключился на уже «готовую» Моку. Ту я поцеловал в губы, потом переключился на грудь, а затем спустился ниже и тоже начал ласкать клитор языком. Вампирша уже не просто стонала, а буквально подвывала, впервые почувствовав, что такое настоящий секс. Куруму в этот момент тоже не чувствовала себя обделённой, потому что моя правая рука была у неё между ног.

Через пару минут я прервался, поднялся и начал раздеваться. Едва только я скинул трусы, как Мока тут же набросилась на мой член и начала сосать его со стонами ипричмокиваниями. Суккуба от такого зрелища только глаза вытаращила. Я поставил её рядом с собой и начал ласкать грудь, одновременно наблюдая за движениями вампирши. От испытываемого наслаждения у меня возникало желание закрыть глаза. Вот только как я мог их закрыть, если передо мной находились две прекрасные обнажённые девушки? Поэтому, я пытался прочувствовать малейшие движения языка Моки и одновременно рассмотреть всю красоту их божественных тел.

Наконец, я кончил, и довольная Мока выпустила член из сладкого плена своих губ.

— Куруму, теперь твоя очередь. — Девушка в сомнении уставилась на мой член, призывно ходящий вверх-вниз. — Ну же, или всё самое вкусное достанется Моке.

Глянув на соперницу, уже было собравшуюся продолжить банкет, суккуба опустилась на колени и взяла член в рот. Первые несколько движений были неопытными и осторожными, но потом она приноровилась и полностью погрузилась в процесс, наградой за который стала сперма, наполненная до отказа чакрой.

— Ах! Что это? Это… это настолько божественно.

Суккуба попыталась продолжить делать мне минет, но я мягко отлучил её от своего члена.

— Мока, а сейчас я хочу показать тебе, как сильно я тебя люблю. Ложись на кровать и раздвинь ноги.

Девушка немного испуганно посмотрела на меня, но под воздействием магического массажа груди быстро выполнила приказ. Я вначале прошёлся языком по её набухшему влагалищу, а потом поднялся в полный рост, нависая над девушкой и направил свой член прямо внутрь неё.

Моя плоть проникла в её лоно и затрепетала от наслаждения. Это настолько потрясающе! Это ощущение! Это…

Хрясь!!! Мою душу выдрало из тела, и вместо божественной груди Моки я увидел ненавистную харю Существа.

— Так, в общем я разобралось с делами и нашло для тебя подходящее местечко. Твоя задача — убить Воландеморта.

На этом мою душу схватило, понесло и в конце концов куда-то запихало.

Арка 3: Опытный Камикадзе — Гарри Поттер

Подскочив с кровати, я тут же заорал изо всех сил.

— Существо!!!!!!! Да чтоб тебе икалось весь остаток вечности!

На этом прилив сил закончился, и я свалился обратно на кровать, ощущая ноющие от ушибов руки, ноги и остальные части тела.

— Заткнись, Поттер! — Раздался визгливый голос откуда-то сверху.

После этого в доме опять установилась тишина. Я добрался до выключателя и включил тусклую лампочку, едва освещавшую крошечную каморку. Сколько тут ватт? Тридцать? Двадцать? Осмотревшись, я обнаружил, что нахожусь в небольшом чулане под лестницей. Сам я был пацаном одиннадцати лет, у которого ещё даже ничего не стояло, и стоять не будет ещё года три.

Скотское Существо! Не могло заявиться хотя бы на час позже? Это оно специально! Тварь многомерная! Чтоб её там Сифилис Порядка поразил. Сначала засунуло в гаремник, а стоило только заняться сексом, как запихало в грёбанного Поттера. Да ещё и Дурсли эти ненавистные!

Это же самая тупая история из всех, что я знаю. Магия, в которой нужно «правильно» махать палочкой. Школа волшебства, а которой все ученики и учителя — полнейшие дауны. Да что там говорить, Хогвартс переводится как Свинопрыщ. А Дамблдор как Туподумс. Великий наследственный род волшебников носит фамилию Горшков. И так далее. История про даунов, написанная для даунов. И меня в неё запихало на роль самого тупого дебила.

Нет, я так это не оставлю. Всех уничтожу! Сожгу весь этот мир в ядерном пламени!!! Хрен вам, а не шоу. Я вам устрою ядерный апокалипсис. Пусть ваш Воландеморт радиоактивными пустынями правит.

— Эй-эй-эй! — Раздался в моей голове голос Существа. — Никаких ядерных взрывов! И никакой радиации. И эту штуку, что ты сотворил в мире Супермена, я тебе тоже запрещаю.

— Не бойся, я тут всё разнесу с помощью этой вашей уродской местной магии. — Ответил я, излучая чистую ненависть к мирозданию.

— А, ну тогда ладно. — Тут же успокоилось Существо, и ощущения его присутствия пропало.

— Думаешь я не смогу? — Крикнул я в пустоту, но после этого замолк, успокоил мысли и принялся разбираться, в какую очередную клоаку меня запихали.

Через пару часов обрисовалась следующая ситуация: магия — ноль, чакра — ноль, псионика — ноль целых, ноль десятых. Зато обнаружилась местная ритуальная палочковая магия, которая по сути являлась использованием энергии мёртвого бога. Эта тошнотворная сила постепенно разлагалась, становясь слабее с каждым годом. Уже сейчас это были скорее мелкие ошмётки, чем остатки. И было совершенно очевидно, что навыки использования этой энергии имеют для меня нулевую ценность, потому что по сути вся эта магия была ритуалами, настроенными на личную силу данного бога. То есть для другого бога все законы и зависимости будут совершенно другими.

Для меня очевидным было, что Существо решило избавиться от меня, для чего запихало в игру, где мои способности были полностью заблокированы. Ничего, мы посмотрим ещё кто кого. Можно подумать, что меня это остановит. За то, что мне не дали трахнуть Моку и Куруму, я уничтожу этот мир. Нет, даже не мир, а всё это хреново мироздание!

Я уселся на кровати, сосредоточился на местной магии и начал подчинение её своей воле. Местные волшебники использовали всяческие палочки, но для меня подобные костыли были лишними. Кроме того, я собирался сделать довольно простую вещь, с которой можно было справиться даже при управлении магией лишь силой воли. Это тупому Поттеру нужно было размахивать древесиной и выкрикивать матерные частушки на гоблинском наречии. А мне хватит и простого мысленного усилия.

Мой план вселенской мести строился, как ни странно, на базе знаний Эльдар из мира Вархаммера. Эти недоэльфы миллионы лет занимались исследованием псионики и законов физики. И среди их открытий было одно, которое они вообще-то считали «закрытием». Этот феномен они приводили в качестве примера, что математика не может достоверно описать физику, а потому в псионике нужно в первую очередь ориентироваться на свои ощущения.

Суть открытия была в том, что пространство как явление описывалось математическими законами. И существовала хитрая система уравнений, описывающая свойства искривлённых многомерных пространств, в которой имелось одно частное решение, при котором пространство не могло существовать в принципе. А поскольку вопреки этому решению пространство очевидно существовало, то эльдары сделали вывод, что математика тут расходится с реальностью.

В целом, это предположение, как ни странно, было верным. Речь шла о том, что при определённых параметрах среды пространство должно было перестать существовать. Вот только дотошные эльдары провели натурные эксперименты, которые показали, что в этих условиях ничего не происходит, и вся эта «дыра в пространстве» является исключительно виртуальным математическим артефактом.

Вот только когда я обнаружил описание этого «забавного математического парадокса», то сразу же смог скрестить знания эльдар со знаниями Древних. А те хоть и были менее развитыми в плане техники, но куда лучше понимали квантовую физику. Древние сами не смогли додуматься до найденной эльдарами формулы, но когда я попытался найти этому эффекту объяснение с точки зрения знаний Древних, то довольно быстро понял, что «дыра» действительно существует. Просто достичь правильного состояния нельзя с помощью обычных методов. Тут нужно было провести ещё более хитрый фокус с пространством, после чего оно… должно было прекратить своё существование.

Если делать аналогии с человеческим опытом, то пространство было плёнкой. А с помощью этого подхода плёнку можно было проткнуть, после чего она буквально лопалась. Это можно сравнить с мыльным пузырём. Вроде он есть, но если нарушить целостность его поверхности, то пузырь исчезнет. Материал пузыря, то есть мыльная вода, никуда не денется, а вот пузырь как сферический объект, пространство внутри которого отделено от пространства снаружи, просто прекратит своё существование.

В общем, эта методика могла быстро, надёжно и гарантированно уничтожить саму концепцию пространства во всём мироздании. Конечно, насколько я знал, каждый мир существовал сам по себе и не был связан с другими. Но сами масштабы одного мира были непостижимыми. Забудьте о расстоянии в миллиарды световых лет. Это просто трёхмерная проекция. А вот когда речь идёт о многомерном пространстве, в котором предельные расстояния исчисляются квадриллионами световых лет, это уже ближе к реальности. И всю эту бездну миров можно было лопнуть как мыльный пузырь, не прикладывая никаких усилий.

Именно это я и собирался сделать. Хотите развлечься за мой счёт? Получите и распишитесь! Хрен вам, а не юмористическое шоу. Вырезано цензурой, нах!

Я сосредоточился и сформировал простенький магический конструкт. Он действовал по принципу расчёта точки фрактала, где следующее состояние системы было функцией от предыдущего. Мне требовалось достичь особой конфигурации искривления пространства с бесконечной точностью. В обычном состоянии достичь этого было нельзя, потому что требуемая точность превосходила размер кванта пространства.

Сама концепция квантования пространства была для многих физиков спорной из-за слишком маленького размера этого кванта. Он был настолько мал, что даже кварки по сравнению с ним были как галактики по сравнению с атомом. Но даже этой точности и близко не хватало, чтобы задать требуемые параметры системы. Эльдары, когда уткнулись в это ограничение, просто пришли к выводу, что «такого не бывает» и успокоились. А вот я точно знал, что «такое бывает» и более того знал, как именно этого «бывает» достичь.

Моё заклинание задавало нужные параметры пространства, а потом с каждой итерацией в два раза повышало их точность. Что самое главное, в моём заклинании принципиально отсутствовало такие понятия, как среднее значение, округление, квантовая неопределённость и так далее. Это, собственно, было следствием работы другого квантового парадокса.

В общем, с каждой секундой точность определения характеристик пространства возрастала в два раза и сейчас вопрос был лишь в том, как много «тиков» потребуется, чтобы точность моих «часов» превысила точность законов природы, при которой Вселенная решит, что значения параметров совпадают с той самой «виртуальной математической аномалией».

Это решение формулы не имело реального смысла. Скорее, это был пример «деления на ноль», когда программист забывает, что операция деления имеет смысл далеко не всегда. Здесь как раз «внезапно» выяснялось, что в существовании вселенной нет никакого смысла, и её «сокращали» за ненадобностью.

Шло время, часы тикали. Через минуту пространство внутри заклинания стало неопределимым с точки зрения физики. Через две минуты соотношение масштаба точности в сравнении с электроном было больше, чем соотношение размера того же электрона к размеру всей вселенной. Через три минуты «шестерёнки мироздания» начали проворачиваться со скрипом. Через три минуты и семнадцать секунд пружина в часах лопнула, и всё прекратилось.

В себя я пришёл в Пустоте, а передо мной висело Существо, распространяющее вокруг себя волны гнева и ненависти по отношению ко мне великому.

— Ты-ы-ы-ы-ы-ы!!! — Завопила эта тварь, нависая надо мной. — Да как ты посмел уничтожить целый кластер мироздания?

— Это был производственный дефект. Обратитесь к производителю для замены изделия на новое. — Выдал я свои объяснения.

— Ты смеешь указывать мне, что делать? — Заорало Существо, приходя в просто неописуемое бешенство. — Обратиться к производителю и сказать, что он был неправ? Сказать, что Йог-Сототх ошибся? Да я уничтожу тебя за одну мысль об этом!!!

Внезапно, Существо перешло от выплёскивания слюны к действиям и протянуло ко мне свои загребущие руки. Мерзкая конечность проникла ко мне в душу и направилась к хвосту, который давал мне власть над псионикой. Сила Существа была такова, что я в принципе ничего не мог противопоставить ему. Даже паразит в моей душе свернулся в клубок и трясся от страха. В конце концов, это был не сам Азатот, а всего лишь его мелкая проекция.

В этой ситуации мне некогда было раздумывать, и я использовал своё «оружие последнего шанса» — Пламя Небытия, а точнее его отражение в мире снов — Призрачный Огонь. Крошечный язычок белого пламени коснулся руки Существа, после чего неожиданно вспыхнул подобно огненному смерчу и мгновенно «пожрал» всю эту конечность, отхряпав немалый кусок и от самого Существа. На этом огонь окончательно погас, но мне некогда было сожалеть об этой потере.

Дикий вопль Существа казалось пронзил всю вселенную. В нём чувствовалась такая агония, что я на секунду подумал, что оно получило по заслугам. Но через секунду наваждение спало, и я понял, что за имеющиеся «заслуги перед отечеством» Существо следовало бы спалить дотла.

Не теряя и секунды, я тут же рванул прочь от агонизирующей туши Существа. Хотя то и корчилось в диких мучениях, его энергетика была далека от угасания, так что было очевидно, что рано или поздно оно оклемается и попытается найти меня и покарать. А значит, сейчас мне нужно как можно быстрее слинять как можно дальше, а потом заняться вопросом сокрытия своих следов.

Призрачный Огонь сжёг не только Существо. Он поглотил саму Пустоту. То есть саму суть пространства этого измерения. В результате, рядом со мной образовался натуральный провал в Истинный Хаос, в который я и нырнул с головой и ушами. Дальше мне пришлось положиться на интуицию и неожиданную помощь моего паразита, который говорил, куда нужно рулить в этом бесконечном хаосе разрушительных энергий.

Не могу сказать, сколько времени длился мой «полёт», но в один прекрасный момент я вывалился во вполне материальный мир. Сейчас я был просто призраком, но поскольку магия и псионика в этом мире работали, то для меня поддержание своего существования в такой форме проблемой не являлось.

Осмотревшись по сторонам, я обнаружил, что нахожусь на заросшем травой лугу рядом с границей леса. Местность была безлюдной, но одна человеческая особь присутствовала. Это был пацан лет четырнадцати, сейчас лежавший на земле, скрючившись от боли. Жизнь еле теплилась в нём, а душа и вовсе грозилась отправиться в мир иной. А вот и донор.

Я подлетел к телу, «отодвинул в сторону» душу владельца и занял его место. В принципе, именно этот фокус знающие люди называют одержимостью. Сейчас я временно завладел этим телом, но при этом его предыдущий хозяин не помер, а был временно «отстранён от власти». В будущем у него был вполне реальный шанс вернуться к нормальному существованию ещё при этой жизни.

Подчинив себе тело, я тут же исцелил его. А путём нехитрых манипуляций из ствола ближайшего дерева была создана вкусная и питательная пища, содержащая все необходимые белки и витамины. Перекусив, я потёр живот, установил защитный полог, создал с помощью магии что-то вроде палатки, забрался в неё и… уснул.

Столь нетривиальное решение моих проблем было связано с тем, что я собирался наведаться в мир снов. Чтобы спать, нужно иметь мозг. А чтобы войти в осознанное сновидение, нужно было ещё к тому же разбираться в астральной магии. Сейчас реально уснул настоящий владелец этого тела. А вот моё сознание переместилось в мир снов вслед за ним подобно безбилетному пассажиру.

Некоторое время мне потребовалось, чтобы стабилизировать мир снов вокруг себя. После этого я тут же «придумал» стоящие передо мной Звёздные Врата и активировал ритуал набора адреса. Через минуту передо мной открылся портал, и я смело шагнул в него.

Выйдя из Звёздных Врат в точке назначения, я оказался в уже знакомом мне лесу на окраине города Ультар. Отсюда я бегом направился к храму, под которым обитала Вечная Провидица. Из всех известных мне личностей, только она, пожалуй, могла ответить на мои вопросы.

Зайдя в храм, я не увидел местного жреца. Впрочем, я и так знал, куда идти. Зайдя за алтарь, я открыл проход в подземелье и спустился вниз. Тут находился настоящий лабиринт, но долго блуждать мне по нему не пришлось. Буквально через пару поворотов я оказался перед уже знакомой мне «занавеской», скрывающей вход в обитель провидицы.

— Приветствую вас, Вечная Провидица. — Поздоровался я, усаживаясь перед низеньким столиком. С моего прошлого посещения это место ничуть не изменилось. Разве что мусору на полках прибавилось.

— Приветствую тебя, Читер. — Кивнула она. — Что привело тебя ко мне? — Судя по тону, этот вопрос был лишь проявлением вежливости, потому что она точно знала обо мне всю подноготную.

— Я хочу знать, как я могу спрятаться от Существа так, чтобы оно не смогло меня найти.

— Ответ на этот вопрос обойдётся тебе в два хвоста. Всё-равно они тебе уже не особо нужны.

Я мысленно скрипнул зубами и кивнул. Два «увечных» хвоста всё ещё были со мной и выполняли лишь декоративную функцию. Но раз Существо знает о наличии у меня трёх других хвостов, то оставлять эти два смысла уже нет. Тем более, что я выкачал из них большую часть энергии. Сейчас эти хвосты по силе были на уровне одарённого мага, в то время как настоящие источники магии и чакры делали меня куда сильнее.

Сосредоточившись, я распечатал запасы Бахиони в своей душе и приступил к операции. Немного «подновив» хвосты, я отрезал их от своей души и тут же зарастил раны с помощью Бахиони. Сами хвосты я слегка переделал так, чтобы они смогли прижиться у любого донора без дополнительного вливания Бахиони.

Закончив этот сеанс мазохизма, я протянул провидице два светящихся шарика. Один отдавал прохладной синевой, а второй дышал оранжевым пламенем.

Старушка важно кивнула и сгребла подношение.

— Хорошо. Сердце истинного дракона и хвост демонической лисы. Что касается ответа на твой вопрос, то он уже известен твоему симбионту. Более того, он уже сам подготовил всё для этого нужное. — Я нахмурился, поглядывая на паразита, который изображал из себя кавайного котёнка. — Единственный, кто сможет спасти тебя от гнева Существа — это Азатот. Тебе нужно будет явиться к нему на поклон и предложить достаточную жертву. Более того, эта же жертва станет твоим проводником в Мир Духов.

— Мир Духов? — Переспросил я, пытаясь понять, о чём вообще идёт речь.

— Этот мир похож на мир снов, но попасть в него гораздо сложнее. В этом мире обитают невероятные чудовища, демоны и прочие порождения Хаоса. Мир духов одновременно материален, и в то же время нет. Начинается он как изнанка мира физического, но постепенно уходит всё дальше и дальше. Чтобы найти путь в самые глубины тьмы, где обитает Азатот, тебе понадобится проводник, чья судьба — стать убийцей демонов и пищей для демонов. Тебе он известен по имени Кишшки. Чем большую силу ты ему дашь, тем дальше он сможет пройти по дороге духов. Возможно, он сможет добраться до самого Азатота. И тогда владыка демонов в ответ на это угощение может обратить на себя своё проклятое внимание. А теперь, иди. Гончие Порядка уже отправились на твои поиски. И ещё… — Остановила меня провидица, когда я уже развернулся и собрался выйти. — Сегодня ты сделал мне два подношения, так что, когда в будущем тебе ещё раз понадобится моя помощь, но тебе будет нечем заплатить, ты сможешь использовать эту предоплату.

Кивнув на это предложение, я молча вышел из каморки и опять оказался сразу на улице. Не оборачиваясь, я пошёл прочь, за одно настраиваясь на сознание своего донора. Мне уже нужно было просыпаться. И в самый последний момент перед тем, как покинуть мир снов, я услышал леденящий душу вой, в котором слышалось обещание бесконечных мук.

Avadhuta Графомуть. Арка 4: Кот в бегах

Арка 4: Кот в бегах — Берсерк — Часть 1

С криком подскочив, я осмотрелся и успокоил бешено бьющееся сердце. Ощущение неумолимой угрозы нависло надо мной, но судя по этому же ощущению, у меня ещё было время. Как минимум полгода, а то и больше. Глянув на мирно дремлющего паразита, я выбрался из палатки и посмотрел на ночное небо, усеянное звёздами. Полночь. Самое время для какой-нибудь дьявольской магии.

Сосредоточившись, я активировал заклинание, создающее кристалл Вритрас. Необходимые химические элементы были взяты из земли, в которой хватало глины. После этого я наложил на кристалл скрывающие чары на основе Бахиони, которые должны были спрятать меня от внимания всяческих сучностей. Это решение было временным, потому что для поддержания заклинания требовалось постоянно тратить Бахионь, но моих запасов хватало, чтобы не беспокоиться об этом лет десять.

После этого я перенёс свою душу в кристалл и начал создавать себе нормально тело. Несмотря на то, что кругом были лес и поля, сама местность находилась рядом с цепью гор, так что под землёй хватало камней с нужными мне минералами. Через десять минут я принял человеческую форму, задумчиво посмотрел на свою правую ладонь, а потом перевёл взгляд на спящего пацана. Кто бы мог подумать, что первым же встреченным мной человеком будет он? Видимо, Азатот сам желает встречи со мной. Впрочем, думаю, у меня и так прекрасно получится найти нужного мне человека.

Бросив ещё один взгляд на спящего Исидоро, я отправился прочь. Чтобы найти человека по имени Гаттс, я мог использовать чтение мыслей у свидетелей, поиск в астрале и поиск по «проклятой метке». Последняя должна была быть похожей на уже виденные мной метки Азатота, так что найти её носителя должно быть не слишком сложно. Названное Вечной Провидицей имя Кишшки я услышал из-за особенностей «перевода». Ведь даже сейчас, спустя уже двести лет после своей «первой» жизни, я думал на русском языке.

Спустя две недели, я сидел возле костра неподалёку от заросшей дороги, ожидая приближения своей цели. Нашёл-то я Гаттса гораздо раньше, но только сегодня решил приблизиться к нему, чтобы набиться в попутчики. Сейчас был вечер, и солнце уже клонилось к закату, создавая густые сумерки в тени леса. Я жарил на огне «шашлыки» из кролика и время от времени прикладывался к бурдюку с вином. Внешне я выглядел как старик, одетый в походную одежду. Так, пожалуй, мог бы выглядеть наёмник, отошедший от дел.

Когда костёр прогорел, а мясо на шампурах подрумянилось, из-за поворота дороги показался Гаттс. Это был мускулистый двухметровый мужик в длинном чёрном плаще, из-под которого проглядывал кожаный доспех. У парня отсутствовал правый глаз, а левая рука ниже локтя была заменена железным протезом. Он медленно и размеренно шагал вперёд, зыркая по сторонам единственным глазом. Короткие чёрные волосы на голове создавали законченное впечатление сердитого ежа. И конечно же, главным в этом образе был меч. Сейчас он, правда, прятался за фигурой своего владельца, и только массивная рукоять выглядывала из-за плеча.

— Привет, парень. — Поздоровался я, когда Гаттс проходил мимо костра. — Садись, угощайся. — Кивнул я на мясо, и приложился к бурдюку. — Сегодняшний кролик был на удивление жирным.

— Спасибо, не надо. — Буркнул Гаттс, не снижая скорости.

— Там дальше… — Я был удостоен косого взгляда единственного глаза. — …будет болото. Не самая лучшая идея — идти туда на ночь глядя. Придётся или спать в грязи, или топать до самого утра.

Гаттс остановился, осмотрел меня, а потом резко обернулся, высматривая кого-то в тёмной лесной чаще. Впрочем, тех, кого он высматривал, я и сам отлично видел. Правда виду не подавал.

— Хорошо. — Кивнул Гаттс.

Он сел на поваленный ствол дерева, пристроив свой монструозный меч рядом, и тут же выхватил один из прутков, на котором шкворчало сочное мясо. Тут же впившись в него зубами, он довольно замычал. Я тоже взял один шашлык и присоединился к позднему ужину. Вместе мы довольно быстро уработали кролика, после чего я достал из своего рюкзака чайник, налил в него воды и поставил закипать на угли, подложив пару веток. За всё время трапезы мы не произнесли ни слова, и не похоже было, что Гаттса это как-то напрягает.

Тем временем, солнце окончательно зашло за горизонт, и к нам «на огонёк» стали собираться демоны. Бросив хмурый взгляд на один из кустов, Гаттс поднялся, закинул меч на плечо и отправился в лес. Демоны тут же засуетились и сдали назад, но через несколько секунд осмелели, зашипели и заклокотали, после чего всем скопом бросились на Жертву. Да, на Жертву с большой буквы, потому что на уровне астрала тело Гаттса буквально светилось от энергии, которую испускала Метка Жертвы на его шее.

Всего один взмах невообразимо огромного и широкого меча превратил в слизь два десятка демонов. Впрочем, это была мелочь, а настоящие монстры ещё только выходили из окружавшего нас леса. Гаттс начал махать мечом, кроша в салат демонов, а те с остервенением бросались на него, стремясь убить, ранить или хотя бы укусить. Но все эти попытки были бесплодными, так как два метра чернёной стали собирали свою кровавую жатву, не прерываясь ни на секунду.

Пока Гаттс бился с демонами, я заварил чай, налил себе кружку напитка и с видимым удовольствием начал потягивать его, наблюдая за битвой. Демоны не обращали на меня никакого внимания, старательно обходя стороной. Пару раз Гаттс бросал на меня подозрительные взгляды, но долго засматриваться времени у него не было.

Так прошло пять минут, десять, тридцать, час, два, демоны всё пёрли непрерывным потоком, и не похоже, что их становилось хоть чуточку меньше. А вот мечник уже находился на пределе, еле ворочая своим оружием.

— Что-то ты слабоват. — Заметил я, попивая чай. За эти два часа я уже выпил его не меньше ведра, при этом ни разу не наполняя чайник, а только подливая из него в кружку. — Молодёжь нынче пошла уже не та.

— Старый… хы-ы-ы… хры-ы-ыч… иди и… хы-ы… покажи, как надо. — Возмутился Гаттс. Все два часа, пока он бился за свою жизнь, я сидел и расслабленно пил чай «под его защитой».

— Ладно, смотри. — Ответил я, поднимаясь на ноги.

Ловко бросившись вперёд, я мгновенно оказался рядом с мечником, и раньше, чем тот даже успел понять, что происходит, вырвал меч из его руки. Для обычного человека эта железяка была бы неподъёмной. В ней было больше ста килограммов веса. Но я мог размахивать ей как тростинкой, ничуть не напрягаясь. Для моего тела Вритрас только подобное оружие и могло считаться подходящим.

Влив в клинок магическую энергию, я сформировал заклинание и нанёс широкий горизонтальный удар. Лезвие задело всего пару демонов, но главным был удар магией. В один миг все демоны передо мной превратились в фарш. Призрачная пелена прошлась по лесу, уничтожая потусторонних тварей и оставляя невредимыми деревья и траву. Развернувшись, я обошёл замершего в ступоре Гатта, взмахнул ещё раз, и все оставшиеся демоны тут же были измельчены до состояния дымящейся протоплазмы.

— Пара ударов, и готово! — Заявил я, возвращая меч владельцу. — Не понимаю, чего ты так долго с ними возился.

— Ты… ты кто такой? — Вылупил свой единственный глаз Гаттс.

— Что, хочешь в ученики податься? — Насмешливо просил я, усаживаясь у костра и опять прикладываясь к кружке с чаем.

— Откуда у тебя такая сила? — Проигнорировал он мою подколку. Мечник осмотрелся по сторонам и убедился, что ни одного живого демона в округе нет. Зато мёртвыми всё было усеяно до самого горизонта.

— Философский камень. — Важно сказал я, доставая из кармана кроваво-красный рубин, светящийся внутренним светом. Размером он был два на три сантиметра, а поверхность кристалла покрывали «таинственные» знаки и письмена. — Тот, кто проглотит его, станет бессмертным и обретёт великую силу. — Начал я вешать лапшу на уши. — К примеру, ты сможешь вернуть себе свои руку и глаз, плюс сможешь куда лучше управляться со своим мечом. Сейчас твои способности ни на что не годятся. — Сокрушённо покачал я головой.

Гаттс подозрительно посмотрел на камень, а потом на меня. Он во всю пытался обнаружить во мне хоть что-то странное, но я упорно выглядел в его глазах обычным стариком. И только трупы демонов служили доказательством того, что мои два удара ему не привиделись.

— Этот камень… — Сказал Гаттс и замолк, пытаясь подобрать слова.

— Бери. — Протянул я руку.

Но мечник не сделал и попытки взять мой дар.

— И какой же будет цена? — Горько усмехнулся он, глядя мне в глаза.

— Хм-м-м… цена-а-а…? — Протянул я, сделав вид что задумался. — Присмотришь за моим питомцем.

Я перевернул небольшое ведёрко, что всё это время стояло вверх дном рядом с костром, и из него вылетел… эльф. Он был похож на того эльфа, что постоянно сопровождал Гаттса в аниме, вот только крылья у него были не как у насекомого, а больше походили на то, какими их изображают у драконов и демонов. Впрочем, из-за своего размера эльф смотрелся довольно мило, и его чёрные крылья лишь создавали образ проказливого чертёнка.

— Эй, старик, а где моё мясо? — Возмутился «эльф». На самом деле это было лишь ещё одно тело Вритрас, которым я управлял дистанционно. — Это ведь я поймал того кролика.

— Твою часть сожрал вон тот здоровяк. — кивнул я на Гаттса.

— Что? Да как в него столько влезло? Этим кроликом можно было накормить целую армию!

Эльф облетел мечника пару раз, после чего «приклеился» к мечу.

— Вау! Это что, меч такой? Ну ты даёшь. А чего он весь в каком-то дерьме? И почему у тебя железная рука? А глаз ты где потерял? А чего тебе ещё отрезали?

Гаттс попытался стряхнуть эльфа с меча, а когда тот отлетел в сторону, то махнул своей железкой, явно намереваясь разрубить пополам назойливого летуна, но тот с лёгкостью увернулся, сделав петлю в воздухе.

— Хочешь поиграть? — Радостно заверещал эльф.

— Что это за тварь? — Обратился ко мне Гаттс, оставив безуспешные попытки поймать или разрубить маленького человечка с крыльями.

— Эльф, теперь он твой хозяин. — Ответил я, коварно улыбаясь. — Я отдаю ему Философский Камень.

С этими словами я стремительно приблизился к Гаттсу и сунул рубин в карман его доспеха.

— Оу, старик, ты действительно решил расстаться с ним? — Удивился эльф, замерев в воздухе.

Гаттс нахмурился, воткнул меч в землю и достал камень. Кровавый рубин зловеще блеснул в свете костра.

— Да, думаю новому владельцу он будет нужнее.

— Что это за штука? — Нахмурился мечник, переводя взгляд с камня на меня и обратно.

— Я же сказал. Это философский камень. Если ты его проглотишь, то станешь бессмертным. Все твои раны исцелятся, и ты получишь силу, которая позволит тебе убивать демонов совершенно без усилий.

— И ты так просто отдаёшь мне такую вещь? — Не поверил Гаттс.

— Не так просто. Он идёт в нагрузку. — Кивнул я на эльфа. — И поверь, этот обмен равноценен… Эльф?

— Да-да, теперь он мой новый хозяин. Тем более, что он сам взял в руки камень, так что всё честно.

— Ну, тогда я пошёл.

С этими словами я «рванул в ночь», и спустя всего несколько секунд скрылся с глаз поражённого мечника.

— Что… что за хрень? — Выразил восхищение моим сценическим талантом Гаттс.

— О, а ты, я вижу, в этом разбираешься. — Важно покивал эльф. Сейчас мой кристалл Вритрас находился внутри его тела, так что по факту, я и был эльфом, а безвестный «старик» уже превратился в бесформенный наполнитель тела Вритрас и покоился внутри пространства печати фуиндзюцу. — Но думаю, мне всё же придётся провести небольшой ликбез. Хрень бывает трёх видов: полная, всякая и какая-то. Вот ты сейчас какую хрень имел в виду?

Гаттс нахмурился ещё больше, сунул рубин обратно в карман, поудобнее перехватил меч и попытался прихлопнуть меня плашмя, но я с лёгкостью увернулся.

— Эй, это невежливо! — Возмутился я. — Мы ещё даже толком не познакомились, а ты уже пытаешься меня убить. Меня зовут Фак. А как твоё имя?

Гаттс не стал отвечать на мой вопрос. Вместо этого он перехватил меч двумя руками и опять попытался достать меня. В отместку я принялся летать вокруг его головы и кричать в уши.

— Как тебя зовут? Эй! Ты меня слышишь? Ау-у-у-у??? Ты глухой что ли? Чёрт, этот старик что, отдал камень глухому? Это даже не смешно!

— Отстань от меня шмакодявка! — Разъярился мечник, наконец-то осознавший бесплодность своих усилий достать меня.

— Я не шмакодявка! — Обиделся я. — Меня зовут Фак! — Гордо заявил я, зависнув перед самым лицом моего нового спутника.

Гаттс попытался достать меня протезом на левой руке, но опять промахнулся буквально на пару миллиметров.

— Вот ты косой! Попасть по мне не можешь. Это из-за того, что у тебя один глаз? Или ты всегда был косым, но поскольку у тебя один глаз, то этого не видно? И вообще, можно ли считать одноглазого человека косым? Эй, ты слышишь меня? Не игнорируй его светлость вседоставучего Фака! Ты в курсе, что я знаю тысячу восемь песен-доставалок? И сегодня у тебя есть шанс познакомиться минимум с сотней из них. И ты не сказал, как тебя зовут. Раз так, то я буду звать тебя сердитый ёжик.

— Меня зовут Гаттс! — Заревел мечник. Пока я болтал, он попытался схватить меня несколько десятков раз, но ни одна из этих попыток успехом не увенчалась.

— Так ты не глухой? — Обрадовался я. — Что же ты раньше не сказал. Итак, Гаттс, как я уже объяснил, хрень бывает трёх видов: полная, всякая и какая-то…

— Так дело в этом камне? — Гаттс достал кристалл Вритрас, который я вручил ему под видом философского камня. Не раздумывая и секунды, он размахнулся и выкинул его в кусты.

— Эй-эй-эй! Это же бесценная вещь! Она даёт бессмертие! — Я тут же бросился в кусты и спустя секунду приволок камень обратно. — Если ты используешь её, то сможешь наслаждаться моим обществом как минимум вечность! И кроме того, ты же не думал, что сможешь отделаться от меня так просто?

Гаттс тихо зарычал. Я же метнулся к нему, опять разминулся с рукой и запихал рубин в карман доспеха.

— Не теряй, это важная вещь. — Начал я ещё одну лекцию. — Если ты не будешь бережно относиться к своей собственности, то мне придётся прочитать тебе лекцию о бережном отношении к окружающей среде. Ты ведь знаешь, что такое окружающая среда? А что такое экология? И чем кислотно-щелочной баланс отличается от водно-солевого баланса?

— Ты можешь заткнуться? — Не выдержал этой пытки мечник.

— Заткнуться? Это как? Что значит, заткнуться? Что и где мне нужно заткнуть?

— Заткни свой рот!!! — Этот вопль души разнёсся по всему ночному лесу, пугая даже демонов.

— Рот? А как я тогда буду говорить?

— Никак. Просто замолчи.

— Просто замолчать? — Удивился я. — Хм-м-м… Но если я буду молчать, то как я смогу предупредить тебя об опасности? Я ведь должен быть уверен, что ты хорошо себя чувствуешь, и тебе ничто не угрожает.

— Я буду чувствовать себя гораздо лучше, если ты замолчишь.

— Оу!.. Бука. — Обиделся я, после чего улетел в лес.

Гаттс облегчённо вздохнул, осмотрел по сторонам и тоже бросился прочь, наивно надеясь скрыться от меня под покровом ночи. До самого рассвета он шагал по едва заметной тропинке в свете молодой луны. Обычный человек давно бы переломал себе ноги, но Гаттс уже давно не был «обычным человеком». Сейчас он был наполовину духом, потому что духовная энергия пронизывала его тело с головы до ног. Каждый раз, когда он убивал демона, жизненная энергия потусторонней твари вливалась в его тело, придавая сил и восстанавливая здоровье.

Именно из-за этой демонической энергии я не мог просто выдернуть душу из тела и переселить её в кристалл Вритрас. Сейчас и материальное, и астральное тела Гаттса представляли из себя что-то странное, а невидимые путы, исходящие от метки жертвы, оплетали каждую часть его тела. Конечно, частично метка стояла и на душе, но мне не хотелось разрушать всю эту «композицию». Кто знает, возможно Азатоту нужна вся эта демоническая энергия? Так что мой план по «усилению» Гаттса был несколько сложнее.

Утром, выйдя из заболоченного леса, Гаттс нашёл местечко посуше и уснул на несколько часов, прислонившись спиной к дереву. А когда он проснулся, то «эльф» уже со счастливым видом летал вокруг, внимательно осматривая каждую его вещь, и в первую очередь меч.

— Доброе утро, сердитый ёжик. Как спалось?

— Опять ты! — Зарычал Гаттс, уже было поверивший в то, что ему удалось избавиться от меня.

— Что значит опять? — Удивился я. — Я никуда и не уходил. Сегодня я отлично выспался в капюшоне твоего плаща. Он не только тёплый, но и мягкий…

Гаттс опять сделал попытку поймать меня рукой, и опять промахнулся. После этого он демонстративно перестал обращать на меня внимание, собрался и пошёл дальше. Время от времени я «развлекал» своего спутника монологами, которые он старательно игнорировал. Так мы шли часов до четырёх вечера, пока впереди не показался небольшой городишко.

Гаттс быстро отыскал местный кабак и зашёл в него, чтобы пополнить запасы вина, которое он выхлебал ещё с утра, чтобы хоть как-то успокоить расшатанные мной нервы. На пути у разъярённого мечника встал какой-то местный алкаш, который буквально несколько секунд назад избивал Исидоро — того самого пацана, с которым я столкнулся сразу же после прибытия в этот мир.

Видя такой беспредел, Гаттс не стал сдерживаться, а тут же влупил алкашу по морде, избавляя его от остатков зубов и осколков челюсти. Подельники жертвы попытались вступиться за неё, и поплатились за это своими зубами. Нечеловеческая сила мечника позволяла ему гарантированно калечить и вырубать человека всего с одного удара.

Пополнив запасы, Гаттс развернулся и направился прочь из таверны. Я же подлетел к ещё одному герою главной истории этого мира. Это был «настоящий» эльф по имени Пак, которого избитые бандиты привязали верёвкой и использовали в качестве мишени для метания ножей. Технически, этот эльф был сильфом — духом воздуха. Но в отличии от простейших духов он мог принимать человеческую форму, плюс обладал разумом. Правда, находился этот разум на уровне восьмилетнего ребёнка.

— Эй ты, мелкий! — Обратился я к эльфу. — Похоже, тебе нужна моя помощь. — Мой тон так и лучился чувством превосходства и самодовольством. — Так и быть, я вытащу тебя отсюда, а взамен ты станешь моим минионом.

— Ты кто? — Ошалел Пак, вытаращив на меня свои глаза и даже забыв о связывающей его верёвке.

— Я эльф! — Гордо заявил я, рея в воздухе.

— А что у тебя с крыльями? Они не похожи на крылья эльфа. — Возразил сильф, который вообще-то сам эльфом не являлся.

— А что у меня с крыльями? Нормальные крылья высшего эльфа.

— Высшего эльфа? — Выпал в осадок мой будущий минион.

— Конечно, высшего. Обычные эльфы вроде тебя произошли от навозных мух, поэтому ваши крылья похожи на крылья мухи. А высшие эльфы произошли от драконов, поэтому и крылья у меня как у дракона.

— Что?!! От каких мух?! — Возмутился Пак, пытаясь броситься на меня и растерзать в клочья. Вот только из-за сдерживающей его шею верёвки он остановился всего в сантиметре от меня, не в силах дотянуться.

— Я же сказал, от навозных. — Насмешливо ухмыльнулся я. — Которые летали вокруг дерьма драконов.

— Это ложь! Эльфы произошли от чистых духов воздуха!

— Да, от духов воздуха, которые совокупились с мухами. — Подтвердил я эту версию.

— Нет!

— Да!

— Г-р-р-р-р!!! Развяжи меня, и я докажу тебе, кто из нас произошёл от мух, набив тебе морду!

— Ха-ха, ты даже дотронуться до меня не сможешь. Мы, высшие эльфы, настолько выше этого грязного мира, что навозные мухи просто неспособны приблизиться к нам.

С этими словами я щёлкнул пальцами, и связывавшая эльфа верёвка обратилась в прах.

— Ах, ты!

Едва почувствовав свободу, Пак тут же напал, но, как и Гаттс, не смог до меня даже дотронуться. Через пару минут он завис в воздухе, тяжело дыша и глядя на меня с детской обидой.

— Так, следуй за мной. — Отдал я ему приказ. — А не то бандиты, от которых я тебя спас, скоро очнутся и опять поймают тебя.

Пак покосился на стонущие тела, которые уже делали попытки оторваться от грязного пола, капризно фыркнул и полетел к выходу. На улице я сориентировался и направился вслед за Гаттсом, на котором уже стояло несколько меток, которые я поставил с помощью магии, чакры и псионики, а также пара чисто технических маячков, вживлённых под кожу и в кость черепа. Теперь скрыться от меня у мечника не было ни единого шанса.

— Познакомьтесь, Пак — это Гаттс, Гаттс — это Пак. — Представил я своих спутников друг другу.

— Ты ещё одного вредителя притащил? — Недовольно прищурился мечник, уже примеряясь, как бы так смахнуть нас двоих одним ударом меча.

— Осторожно, он буйный. — Предупредил я эльфа. — Может броситься на тебя и покусать. Так что будь внимательнее.

— Хм, больно надо. — Фыркнул Гаттс, продолжив путь.

— Вы путешествуете вместе? — Боязливо покосился Пак на моего спутника.

— Да, мы охотимся на злобных демонов, хтонических чудовищ и бессмертных Апостолов Тьмы. — Хвастливо заявил я.

Гаттс от этих моих слов запнулся и посмотрел на меня с удивлением и подозрением.

— Чу-чу-чудовищ? — Округлил глаза Пак.

— Да, ты скоро с ними встретишься. Нужно будет подобрать тебе оружие. У нас есть правило — каждый должен убить минимум трёх чудовищ за один день.

— Но-но-но я просто эльф. — Попытался отмазаться от этой чести Пак.

— Ничего, я лично займусь твоими тренировками, и через месяц ты сможешь одним ударом убивать муху. А хотя нет, это же твои родственники. Тогда, комара. Хлоп, и готово.

— Эй! Мухи мне совсем не родственники! — Возмутился Пак, не желающий признавать свою древнюю родословную.

— А по-моему, вы похожи. — Высказался Гаттс. — Точно так же надоедливо жужжите под ухом. Умолкните, наконец.

— Не обращай внимания, он просто стесняется тебя. — Громко прошептал я Паку, убедившись в том, что этот шёпот отлично будет слышен «стесняшке». — В душе он такой ранимый и поэтому предпочитает отталкивать от себя тех, кто дорог ему. Потому что, если тебя сожрут демоны, он будет плакать без остановки минимум неделю.

— Правда? Он такой добрый? — Повёлся на эту ложь доверчивый эльф.

— Конечно. Но он скрывает эту доброту за своими колючками. Посмотри на него, он же выглядит как сердитый ёжик, который хочет ласки и доброты, но отталкивает от себя других ежей, чтобы не уколоться об них.

Гаттс закатил глаза и ускорил шаг, пытаясь хоть так отделаться от компании назойливых эльфов.

— Но я ведь не ёж. — Сделал логичное замечание Пак.

— Нет, конечно. И поэтому ты должен показать ему свою любовь. Тогда он примет тебя и станет твоим лучшим другом. А до этого момента будь осторожнее, потому что если ты подлетишь к нему слишком близко, то он в миг разрубит тебя на куски своим мечом.

— Каким мечом?

— Да вон, у него на спине висит.

— Такэто меч? А я думал он просто украл весь запас железа из императорской кузни.

Гаттс явственно скрипнул зубами и ещё больше ускорился, почти переходя на бег. Но все его усилия были тщетны, потому что убежать таким образом от эльфа было невозможно.

Через несколько часов солнце село, а наша дружная компания стала пробираться по лесу, следуя по наезженной колее. К этому моменту Гаттс уже успел перекусить попавшимся ему на пути кроликом, так что был полон сил и решимости покарать очередную партию демонов.

Сзади раздался стук копыт, и нас нагнала повозка, запряжённая двумя лошадьми. Ей правил благообразный старик с седой бородой и ярко-голубыми глазами. А из-за его плеча выглядывала блондинка лет семнадцати довольно миловидной наружности. Когда Гаттс сегодня вломился в таверну, эти двое уже были там и отлично видели весь мордобой.

— Тебя, может, подвезти? Ты знаешь, идти ночью под дождём — не лучшая идея. — Обратился к Гаттсу старик.

— Проезжай. — Отмахнулся мечник.

— Вот, это и есть синдром сердитого ежа в действии. — Прокомментировал я эту сцену Паку. — Вместо того, чтобы ехать на повозке и одновременно заниматься сексом с этой девушкой, он предпочитает идти пешком и мокнуть под дождём.

Услышав мои слова, Гаттс тут же согласился на предложение старика и залез в повозку. Впрочем, это была не только реакция на мою подколку, но и желание защитить двоих новых попутчиков. Сами того не зная, они уже привлекли внимание демонов, прячущихся среди листвы деревьев, так что без помощи были обречены стать кормом для потусторонних тварей.

Правда, заниматься сексом с девчонкой он не стал, а присел поспать. Как настоящий самурай, Гаттс никогда не ложился спать, чтобы в случае нападения иметь возможность мгновенно отразить атаку или уклониться. Вот только во сне мечнику приснились демоны. Сцена «вознесения» Фемто, во время которого погибли все члены их отряда «Банда Ястребов», намертво впечаталась в сознание Гаттса и не давала ему спать по ночам. Воспоминания были связаны с демонами, которые не замедлили потянуться на «зов» вожделенной добычи. Первыми из мира снов просочились демоны, питающиеся кошмарами. А за ними подтянулись злобные духи, которые начали искать в окрестностях «сосуды» для вселения и… нашли их.

Гаттс проснулся с криком ненависти и тут же засадил ножом в «инкуба» — одного из материализовавшихся пожирателей кошмаров. Я бы с местной классификацией демонов поспорил, но среди окружающих знатоков присутствовал только Гаттс, который собеседником был так себе. Старик и девушка, увидев уже мёртвого демона, забеспокоились и начали понимать, что «сказки» Гаттса о преследующих его злобных духах — это вовсе не сказки.

Тут Метка Жертвы на шее мечника начала кровоточить, и тот выскочил из повозки, приготовив к битве меч. Сейчас мы находились на бывшем поле битвы, и под землёй лежали костяки сотен павших воинов. Неупокоенные души людей объединились с астральными духами и «вернулись к жизни» в виде отвратительных скелетов и зомби. Вся эта пакость начала лезть из-под земли, стремясь достать Гаттса и сожрать его заживо. Энергия метки действовала на демонов как валерьянка на кота, так что твари даже не помышляли о том, чтобы отступить, а просто пёрли вперёд, думая лишь о нападении.

Четвёрка коней, везущая повозку, внезапно заволновалась и забилась, грозя понестись вскачь. Девушка выскочила из повозки, чтобы успокоить их, за что тут же и поплатилась. Вооружённый копьём скелет вырвался из плена стылой земли и пронзил малолетнюю дуру в районе живота. Девушка спела только вскрикнуть, как тут же потеряла сознание и грохнулась на землю мешком с дерьмом.

Тем временем, окрестности заполнились сотнями мертвяков, и Гаттсу уже некогда было думать о случайных жертвах. Ведь он был жертвой вовсе не случайной, а потому все демоны бросились именно на него. Размашистые удары монструозным мечом разбивали хлипкие костяки в труху, дробя кости, доспехи и проржавевшее оружие. Но количество демонов лишь увеличивалось, так что ситуация ухудшалась с каждой секундой. А когда из леса показались скелеты-лучники, всё стало ещё хуже.

Раздался ещё один испуганный вскрик, и ошалевший Гаттс увидел, как из повозки вылезает уже мёртвая девушка, держащая в руке отрезанную голову своего отца. Всего за несколько секунд «бесхозное» тело было использовано демонами в качестве сосуда для вселения. Блондинка подняла отобранный у одного из скелетов меч и бросилась на Гаттса. А тот застыл на месте, переживая, что так и не успел поиметь такую красавицу. В результате, демон смог ранить мечника в живот, после чего тот очнулся от депрессии и разрубил противника напополам. Обезображенное женское тело рухнуло на землю двумя изуродованными кусками и застыло, смотря в тёмное небо своими невинными глазами, в которых застыли боль и удивление.

Разъярённый мечник в гневе набросился на скелетов, кроша их десятками каждым ударом. Наконец, минут через десять все мертвяки закончились, и Гаттс застыл, стоя на коленях рядом с воткнутым в землю мечом. Он пытался отдышаться и прийти в себя после ранения в живот. Но на этом сегодняшние злоключения не закончились, потому что прямо на глазах у поражённого воина из земли вылез корень дерева, который подхватил верхнюю часть девушки и потянул её куда-то.

Развернувшись, Гаттс увидел целый лес «одержимых» деревьев, которые тянули к нему свои когтистые ветви. Всего миг промедления привёл к тому, что его руки и ноги опутали прочные ветви, пытающие удержать жертву, сдавить её и поднести к отвратительным пастям на стволах деревьев. А кроме того, труп девушки уже тянули в один из этих ртов, после чего её поруганная красота превратилась бы в жёванный корм для демонов.

Не выдержав этого зрелища, Гаттс дико заревел и использовал духовную энергию, дремлющую в его теле. Всего минуту назад он крошил скелеты своим мечом. С каждым ударом он разрушал не только плоть, но и уничтожал духов, захвативших тела. И вся демоническая энергия этих духов не рассеивалась в пространстве, а впитывалась в меч и в самого Гаттса. Сейчас же настало время использовать неосознанную прибыль, чтобы усилить тело до уровня, который и не снился ни одному человеку.

Всего за несколько ударов Гаттс порубил хищные деревья в щепки и спас труп девушки. После этого, как по волшебству, взошло солнце и его первые лучи упали на трупы двух людей, решивших на свою беду подвезти незнакомца. Мечник стоял и смотрел на тела с болью в глазах. Застарелой и тупой болью, которую нельзя было унять, и к которой нельзя было привыкнуть.

— Слабый. Какой же ты слабый. — Высказался я, глядя на эту сцену. За время боя я и Пак лишь летали кругами, стремясь не попасться в лапы нежити. Так что мои обвинения тут же встретили «отпор» со стороны двух моих спутников.

— В этом нет его вины. — Заявил Пак грустным, но возмущённым голосом.

— Слабый? — Покосился на меня Гаттс. — Слабые — это те, кто не способны защитить себя. А истинная сила — это способность выжить и жить так, как тебе хочется.

— Ты слаб. — Презрительно бросил я, чеканя слова. — Если бы ты был сильнее, то смог бы спасти этих двоих. Ты мог бы убить всех демонов ещё до того, как они попытались навредить хоть кому-то. Если бы ты принял силу философского камня, то эти двое наверняка даже не заметили бы, что на них кто-то напал. Но ты отринул этот дар силы, оставшись бесполезным слабаком. Да, ты выжил, но не говори мне, что их смерть — это именно то, чего ты хотел добиться.

Гаттс постоял, посмотрел на фрагменты нежити, бросил взгляд на труп девушки, а потом достал кроваво-красный рубин, который притягивал взгляд одним своим видом и загадочным мерцанием.

— У каждой силы есть цена. — Сказал он. — Кто поверит в то, что настоящее бессмертие можно просто подарить?

— Цена силы — это ответственность за неё. — Возразил я. — Тебе дали шанс стать сильнее, чтобы убивать демонов. Ты же просто боишься того, что в обмен на эту силу у тебя проснётся совесть. Ведь ты усыпил её именно оправдываясь своей слабостью. Твоих сил хватает только на то, чтобы спасти самого себя. Ведь так, Гаттс?

Мечник хмуро посмотрел на меня, а потом спрятал камень в карман, закинул меч за спину и похромал прочь, уже не оглядываясь на поле битвы, оставляя позади мёртвых, чтобы продолжать жить назло врагам. Я подождал несколько секунд, а потом тоже молча полетел следом, оставив ошарашенного Пака собираться мыслями.

Итогом этой ночи стал не только философский диспут между мной и моим «проводником» в мир духов, но и его ранение в живот, плюс рана от стрелы в бедре и пара неглубоких порезов. Годами гнившее в земле оружие проделало в брюхе мечника неплохую дыру, занеся туда кучу грязи и всяческой заразы. А на стреле, пущенной одним из скелетов, сохранились остатки яда. С «духовным» усилением эти раны не были смертельными, но тем не менее организм сильно ослаб, борясь с заражением и пытаясь зарастить «лишние» дыры.

А уже ближе к полудню перед Гаттсом появился отряд рыцарей в доспехах, которые тут же принялись окружать его. Лидером отряда была ещё одна блондинка. Окружающие звали её Леди Фарнеза. Формально она числилась командиром Отряда Рыцарей Святых Железных Цепей, хотя на самом деле руководил этим сбродом низкорослый и плотно сбитый мужик, вооружённый боевым железным посохом, больше походящим на двустороннюю палицу.

— Мы наконец-то нашли тебя, Чёрный Мечник! — Пафосно заявила Фарнеза. — Мы — рыцари Святых Железных Цепей. Мы гнались за тобой по приказу Бюро Расследований, дабы предать суду. С тобой обойдутся милосердно, если ты сложишь оружие и сдашься. Если же нет, то клянусь Господом, ты пожалеешь об этом!

— Не помню, чтобы я переходил дорогу церкви. Я не сделал ничего плохого.

— Что за лицемерие! А откуда тогда эта кровь? — Возмутилась блондинка, указывая на залитые кровью одежду Гаттса и его меч. — Пока мы гнались за тобой, то видели тела старика и его дочери. Молчишь? Такова воля Господа! Отряд, схватить Чёрного Мечника!!!

Собственно, на этом переговоры закончились, и стороны перешли к массовой резне. Точнее, Гаттс уже было собрался этой самой резнёй заняться, вот только полученные им этой ночью раны дали о себе знать. Он даже не смог как следует размахнуться мечом и позорно упал на задницу.

— Что за слабак! — Не преминул я насыпать соли на рану. — Ты даже мечом взмахнуть не можешь.

В результате, Гаттс начал раздавать тумаки своим железным протезом, вышибая зубы и мозги, даже несмотря на защищающие рыцарей доспехи. Неорганизованная толпа «высокородного» сброда кинулась на цель толпой, пытаясь покрошить его в салат, хотя приказ вообще-то был просто «схватить». Но даже совместных усилий толпы оказалось недостаточно, чтобы остановить мечника, привыкшего биться с настоящими демонами. Дело было в том, что в этом отряде собрались дети разного рода влиятельных персон, которые не хотели, чтобы их потомки на самом деле с кем-то воевали. Так что большинство из нападавших были просто олухами, нацепившими доспехи ради красоты.

Впрочем, на стороне рыцарей было не только количество. Один из нападавших выстрелил из арбалета и попал в уже и так раненную ногу Гаттса. В результате, тот напрягся, перехватил меч двумя руками, а потом рубанул им перед собой, разваливая напополам сразу троих нападавших. Народ тут же замер, поражённый видом крови и разлетающихся кишков. Гаттс тоже остановился, используя эту паузу для того, чтобы выдернуть стрелу.

— Я Азан, офицер-командующий Рыцарей Святых Железных Цепей. — Вышел вперёд настоящий командир. Рыцари тут же расступились, давая ему место для схватки один на один.

— Демон железного посоха Азан? — Узнал своего противника Гаттс.

Между двумя воинами состоялась небольшая беседа в лучших традициях самураев, после чего они вступили в схватку. Вот только ослабленный Гаттс мог только уклоняться. Естественно, с таким подходом бой было не выиграть, и он решился на последний отчаянный шаг — захватить в заложники предводительницу всего отряда, которая стояла и смотрела на схватку, разинув рот.

Чёрный Мечник бросился вперёд, буквально перепрыгнул Азана, разрубил пяток стоящих на пути рыцарей, и уже почти достал стервозную девчонку, как в этот момент стоящий за её спиной телохранитель банально кинул в раненную ногу Гаттса куском деревяшки. Этот удар отозвался в мозгу мечника целым взрывом боли, после которого он потерял сознание и свалился под ноги Фарнезе.

Рыцари тут же начали «воспевать» храбрость и мастерство своего командира, а сама блондинка замерла в ужасе, взирая на поверженного врага, который до усрачки напугал её своими силой и безжалостностью. А в это время реальный победитель Гаттса скромно стоял в сторонке, не привлекая внимания. Его звали Серпико, и он был телохранителем, слугой и соглядатаем девушки, а также её тайным воздыхателем, жаждущим не только секса, но и мести за сожжённую на костре мать.

Бесчувственную жертву тут же раздели, лишили всего ценного, а взамен выдали новые и качественные кандалы. После этого всё ещё бессознательное тело погрузили на телегу и повезли во временный лагерь, в котором находилась обозная часть этой небольшой армии.

В лагере уже пришедшего в себя мечника ещё раз обыскали, после чего повели на допрос к Фарнезе. С пленного сняли все доспехи и одежду, оставив только простые штаны, едва перевязанные верёвкой.

Злобствующая блондинка не смогла простить Гаттсу своего страха, который она испытала в момент, когда он напал на неё. А потому, она решила отыграться за счёт пыток — любимого развлечения всякой знати. Закованного в цепи пленника привязали к столбу, после чего девушка настояла на том, чтобы её оставили с ним наедине.

Далее последовала напыщенная речь о том, насколько действия Фарнезы пропитаны «волей Господа», и, наконец, дело перешло к пыткам. Девушка схватила плётку-девятихвостку, концы которой были завязаны в узлы и имели специальные стальные шипы, рассекающие кожу. Вот только благодаря небольшому моему вмешательству, после первого же удара наибольший вред был нанесён не коже Гаттса, а его штанам, после чего они спали, выставив на обозрение девственной девушки огромных размеров член.

Впервые увидев эту анатомическую деталь мужского организма, Фарнеза застыла соляным столбом, не сводя с члена взгляда. А Гаттс, почувствовав этот похотливый взгляд, невольно возбудился, из-за чего член набух и поднялся. Вся эта немая сцена длилась минут пять, в течение которых Фарнеза медитировала на член. Она по сути почти достигла состояния Бодхисаттвы, потому что за это время ни одной мысли в её голове не появилось.

Но тут послышались возбуждённые голоса рыцарей, которые вызвали Азана, чтобы тот проследил за своей начальницей и подопечной. Ведь оставлять её наедине с преступником было опасно. Девушка на миг смешалась, бросила паникующий взгляд на вломившихся в палатку подчинённых, а когда её взгляд опять упал на Гаттса, то выяснилось, что его штаны находятся на своём месте, и никакого непотребства не происходит. Девушка тут же впала в замешательство, не понимая, было ли «видение члена» реальностью или иллюзией. Но поскольку на этот раз подчинённые явно не собирались оставлять её наедине с пленником, то она просто приказала увести его и запереть в клетке, в которой его должны были держать вплоть до момента доставки в центральный офис Бюро Расследований.

Пока Фарнеза замаливала свои грехи за «распутные мысли», на лагерь постепенно опустились сумерки. Чем ниже спускалось солнце, тем сильнее Гаттс начинал ощущать присутствие демонов. Они прятались в тени и под камнями, ожидая того момента, когда свет солнца окончательно угаснет. За это время я успел основательно проесть мозги своему подопечному, рассуждая о том, насколько же он слабый, тупой и трусливый.

Но тут на помощь «сердитому ёжику» прибыл Пак, который украл ключи у надсмотрщиков, решивших чуток выпить и нахлебавшихся вина до потери сознания, так как расчленённые трупы их товарищей вставали у них перед глазами, стоило лишь прикрыть их. Всего за минуту Гаттс был освобождён от кандалов и выпущен из клетки. После этого он рванул в сторону палатки Фарнезы, в которой хранились все его вещи, а самое главное меч. Ну и мой кристалл Вритрас тоже лежал там же. Никто из досмотрщиков не позарился на него, потому что на рубин было наложено заклинание, из-за которого для простых смертных он выглядел как грязно-бурый кусок магнетита.

Хотя вход в палатку охраняли двое стражников, само это матерчатое сооружение было защищено весьма условно. Гаттс банально приподнял заднюю стенку шатра и залез внутрь. Вот только открывшаяся перед ним картина тут же выбила из его головы все мысли о побеге, направив их в другую сторону. Ведь прямо перед ним полностью обнажённая Фарнеза хлестала себя плёткой, одновременно мастурбируя и вспоминая мускулистую фигуру пленника.

Собственно, это отклонение от основного сценария было следствием небольшого моего вмешательства в психику двух смертных. Услышавшая неосторожный шорох девушка обернулась и увидела Гаттса, с которого в этот же момент «внезапно» слетели штаны. В общем, два обнажённых тела нашли друг друга и слились в пароксизме страсти, не обращая внимания на тот факт, что вообще-то сейчас они были «рабой божьей» и «беглым преступником».

Пока я наблюдал за этой сценой, то размышлял о том, с какой же лёгкостью человеческое тело способно подавить любые проявления разума. Собственно, моя текущая ситуация была результатом такого воздействия. Существо само было виновато в том, что лишилось части души. Вначале оно засунуло меня в тело ОЯШа, которое не могло думать ни о чём, кроме секса, а когда я находился в состоянии наивысшего предвкушения, оно обломало меня и сунуло в тело психованного ребёнка, обиженного на весь мир. Естественно, желание отомстить в такой ситуации пересилило здравый смысл, и я отомстил. Да так, что теперь приходится искать спасения как бы не у ещё более злобной твари, чем мой предыдущий «хозяин».

Пока «сладкая парочка» развлекалась, мне даже пришлось отодвинуть момент обнаружения побега Гаттса. Наконец, после очередного оргазма два тела содрогнулись, расслабились, а потом взгляды этих двоих встретились, и они осознали, что вообще такое с ними происходит. Фарнеза тут же вскрикнула и бросилась к своей одежде, пытаясь натянуть хотя бы штаны. А вот Гаттс как бывалый наёмник за это же время успел полностью облачиться в броню, пристроить протез и схватить меч.

Этот момент был идеальным, и в ту же секунду в лагере раздались крики о том, что Чёрный Мечник сбежал. А вломившиеся спустя секунду в палатку рыцари не оставили Гаттсу другого выбора, кроме как захватить Фарнезу в заложники. Та была настолько парализована страхом разоблачения, что даже и не подумала сопротивляться, играя роль бесчувственной куклы. Гаттс стянул руки девушки верёвкой за спиной, взвалил её себе на левое плечо, взял в правую руку факел и пригрозил подпалить командирскую задницу, если его не пропустят. После этого он запрыгнул на лошадь, разогнал прочих лошадей и понёсся прочь, перекинув пленницу через седло и унося её вдаль, подобно охотнику на невест.

Серпико тут же нашёл ещё одну лошадь и последовал за своей госпожой, а вот остальные рыцари начали бегать в разные стороны, наводя суету и блокируя любые попытки организовать погоню. Спустя несколько минут Фарнеза отошла от шока и попыталась вырваться, но Гаттс доходчиво объяснил ей, что при этом она рискует расплескать остатки своих мозгов по камням, мимо которых они проезжали. Методика объяснения включала в себя подвешивание за ноги вниз головой так, что земля проносилась всего в десятке сантиметров от головы девушки. Тут уже даже до самой отъявленной блондинки дошло бы, что дёргаться не стоит.

Во время побега Гаттс не только убегал, но ещё и рулил в сторону цели своего путешествия. Неподалёку находилось покинутое поместье графа Ланделла, в котором поселился Апостол — человек, превратившийся в сильного демона. Вот только прежде чем столкнуться с ним, убийце демонов пришлось столкнуться с погоней из злобных духов. Хотя Фарнеза с трудом могла различать сущностей духовного мира, даже она увидела жуткие хари этих монстров и почувствовала их потусторонний голод, жаждущий вкусить не только плоти, но и самой души Жертвы.

После долгой безумной гонки, едва не стоившей жизни коню, наша компания прибыла к разрушенному поместью. Тут на двух людей напали собаки, одержимые демонами. Из-за влияния демонической энергии обычные гончие превратились в отвратительных монстров, чьи морды теперь походили на человеческие. Ведь эти демоны в прошлом сами были людьми, после смерти поглощёнными духовным голодом и насытившими себя демонической энергией. Убей сотню демонов — и сам станешь демоном. Эти души были отличной иллюстрацией для этой поговорки.

Гаттсу пришлось изрядно помахать мечом, пересиливая себя. Хотя его раны уже слегка затянулись, сил в его теле оставалось не так уж и много. А получасовой марафон безудержного секса и вовсе измотал его так, будто он эти полчаса бился с тысячей кровожадных демонов. Так что сейчас он мог только отбиваться от наседающих собак, прикрывая при этом свою заложницу, что так и норовила сбежать и попасть в пасть какому-нибудь монстру.

Скрывшись в здании, Гаттс получил небольшую передышку. При этом «спаслись» не только Фарнеза и Гаттс, но и даже их конь, которого находчивый Пак утянул за собой в помещение. Вход в здание мечник прикрыл прогнившими остатками двери и грудой камней, заблокировавшей их движение.

Внутри поместья мы оказались в холле, на стенах которого висели чучела в виде голов оленей и прочих животных. Их тут были десятки, но главным «сокровищем» этой коллекции была фигура девушки с красивой грудью, выглядывавшей из рамы. Издали её можно было бы принять за картину, но вблизи становилось понятно, что это самое настоящее чучело из самой настоящей девушки.

После нескольких минут затишья, собаки смогли пробиться в помещение, и Гаттс оказался связан боем, в то время как полуголая Фарнеза убежала вглубь здания. Её руки всё ещё были связаны за спиной, так что она могла только вопить и бегать, сверкая своей упругой грудью.

Оторвавшись от «похитителя», девушка наткнулась в одном из коридоров на низенького уродливого человека. Тот представился собаководом, присматривающим за местными «собачками». Ошалевшая от привалившего «счастья» девушка не обратила внимания на очевидную подставу, и начала умолять своего «спасителя» развязать её и защитить. Но тот в ответ лишь начал принюхиваться к Фарнезе и заявил, что чует в ней отличное мясо, которого ему так не хватает.

Тут в коридор вломился еле живой Гаттс, отбивающийся от нападающих на него демонов. Собаковод, на самом деле являвшийся искомым апостолом, тут же разозлился из-за убийства своих сородичей и принял свою истинную демоническую форму отвратительного монстра. Это был гибрид человека и демона, имеющий два лица. Одно лицо принадлежало человеку, а второе было рожей демона, что отдал свою силу в обмен на принесённую ему жертву.

Узрев истинный облик апостола, Фарнеза дико закричала и бросилась прочь. А вот Гаттс, наоборот, кинулся вперёд замахиваясь мечом. Его тело уже было изранено и вымотано до предела, но он не собирался отступать. Вся его жизнь была посвящена поиску и убийству апостолов, и увидев одного прямо перед собой, он впал в настоящее боевое безумие.

— В тот день, когда на тебе появилось это клеймо, твоя судьба была предрешена. — Засмеялся монстр. — Ты просто добыча, мясо, трофей, который ползёт и трепыхается.

В начавшейся схватке монстра и человека грубая сила столкнулась с грубой силой, а потому… Гаттс начал проигрывать. Из-за ранений, из-за подстроенной мной оргии, его силы уже были на пределе, и даже «зарядка» от убийства мелких демонов не могла сильно помочь. Словив удар, от которого простого человека просто разорвало бы в клочья, мечник был оглушён и не успел среагировать на попытку сожрать его.

Апостол рванул вперёд, разинув свою огромную пасть. Гаттс попытался оттолкнуть его ногой, вот только в результате эта нога попала прямо в пасть монстру, и тот с криком «мясо» немедленной её откусил. Последний отчаянный удар мечом отбросил демона, нанеся ему глубокую рану, но уже было понятно, что без ноги с текущей из обрубка кровью Гаттс долго не протянет.

— Какой же ты слабак. — Вмешался я в этот бой, подлетая к стиснувшему зубы человеку, который отчаянно пытался не закричать от разрывающей его боли. Ведь демон откусил не только часть физического тела, но и часть астральной плоти. В конце концов, демон в первую очередь был существом мира духов, а физическое тело он получил только благодаря контракту с человеком. — Ты всё ещё сомневаешься в силе философского камня? Хорошо, тогда я покажу тебе, от чего именно ты отказываешься.

Я подлетел к мечнику, вытащил из его кармана рубин и сделал вид, что впитываю исходящую от него энергию. Красное свечение охватило всё «тело эльфа», а спустя секунду оно начало расти. Всего за несколько мгновений я превратился из тщедушной «мухи» в накачанного двухметрового мужика с кожистыми крыльями за спиной. В этот момент прикрывающее меня от глаз окружающих, заклинание спало, и Фарнеза с удивлением обнаружила рядом с собой ещё одного голого мужика с огромным членом. Пока я был в форме «мальчика-с-пальчика», то первичные половые признаки у меня отсутствовали, так же как их не было у Пака. Но с увеличением размера я решил изобразить себя натуральным мачо, повергающим в страсть женщин одним своим видом. Впрочем, в данный момент вид был не самым важным, потому что сейчас я собирался устроить рекламную компанию своей продукции.

Я сунул рубин обратно в карман ошалевшего Гаттса и двинулся к апостолу, который взирал на меня не менее ошарашенными глазами. А по пути я начал напевать песенку, отлично подходящую к данной ситуации.

https://www.youtube.com/watch?v=djUgjIXqc0s

Давным-давно я не давил кишки наружу.

Давным-давно кишки наружу не давил.

И вот совсем не давно обнаружил,

Что я давно кишки наружу не давил.

Я не пользовался оружием или магией, но зато потрясал превосходящей физической силой тела Вритрас. Могущественный апостол передо мной был не прочнее желе. Я с лёгкостью оторвал ему конечности, выбил зубы, выдавил кишки и вырвал глаза, оставив истекающее кровью изувеченное тело валяться в углу зала.

— Ну что, теперь ты понимаешь, о чём я говорю? — Насмешливо обратился я к Гаттсу, постепенно «съёживаясь» и опять становясь мелким и надоедливым «эльфом». — Ты слаб. Ты настолько слаб, что это даже невозможно описать словами. А сейчас ты истекаешь кровью и очень скоро умрёшь, став кормом для демонов. А даже если и не умрёшь, то без ноги ты окончательно превратился в калеку, судьба которого — побираться на улице, выпрашивая подаяние. Так что ты там говорил про силу? Лучше сдохнуть сразу, чем не иметь возможности жить так, как тебе хочется? У тебя есть отличный выбор. Или действительно сдохнуть, или уже принять силу философского камня и стать настоящим бессмертным. Решай. Если ты не решишься сейчас, то я заберу камень и найду ему другого хозяина.

Я, конечно, блефовал, но Гаттс и так уже понял, что особого выбора у него нет. Он достал кристалл Вритрас, с сомнением посмотрел на него, а потом обратился ко мне с вопросом:

— И что я должен сделать?

— Просто проглоти его. — Выдал я предельно простую инструкцию.

Чёрный Мечник опять обвёл окрестности взглядом, посмотрел на копошащегося в углу апостола, уже регенерирующего нанесённые ему раны, вздохнул и закинул кроваво-красный камень себе в рот. Вообще-то рубин таких размеров не был предметом, который так уж легко проглотить, но едва попав в горло, он сам скользнул по пищеводу и провалился в желудок, где активировал вложенную в него магию.

Душу Гаттса тут же выдернуло из тела, после чего вставило её обратно. Вот только на этот раз неразрушимый кристалл был его истинным телом и хранилищем для души, в то время как органическое тело человека стало внешним устройством, предназначенным для упрощения взаимодействия с окружающим миром. Впрочем, всё это были лишь детали, разобраться в которых смог бы только очень продвинутый маг. А для рядового пользователя данной технологии трансформация выглядела лишь как секундное помутнение сознания.

Кристалл автоматически встроился в кость грудины и начал восстанавливать человеческое тело. Вот только он не исцелял его, а лишь заменял все поражённые части материей тела Вритрас. Этот кристалл был создан не на основе магии пауков, а с использованием псионики эльдар, так что Гаттсу теперь были доступны некоторые фокусы, не поддерживаемые «классической» версией. В частности, в кристалле были области свёрнутого пространства, в которых я припас несколько десятков тонн материи, идеально подходящей для создания тела Вритрас максимальной прочности. Кроме того, там же находился запас питательных веществ, которого должно было хватить минимум на год обеспечения организма всеми необходимыми для жизни веществами.

Первые несколько секунд, казалось, ничего не происходило, но потом стало видно, как «регенерируют» все раны и увечья. У Гаттса отросла левая рука и недавно утерянная нога. В правой глазнице появился новый глаз. Все прочие раны и порезы мгновенно затянулись, а воспалённые ткани пришли в норму. Кроме того, все кости в теле «пропитались» металлом, что сделало их почти неразрушимыми. А в мышцах появились новые волокна из материи Вритрас, которые значительно усилили их, хотя пока что мечнику было далеко до уровня настоящего бессмертного вроде меня.

С удивлением на лице Гаттс поднялся на ноги и осмотрел своё новое тело. Он сжал и разжал кисть левой руки, заново привыкая к «родной» конечности, после чего поднял меч и с удивлением обнаружил, что почти не ощущает его веса. На голой правой ноге сама собой «наросла» обувь, выровнявшая длину и форму ног. Вот только если на правой ноге «обувь» была монолитом более прочным, чем самая лучшая сталь, то на левой ноге это всё ещё был обычный кожаный ботинок, прикрытый латным сапогом и неспособный выдержать больших нагрузок.

Впрочем, всё это были уже детали. Согласно моему плану, органическое тело Гаттса постепенно должно было замениться материей тела Вритрас. При этом все энергетические структуры в его физическом и астральном телах должны были остаться неизменными. Конечно, энергии откушенной ноги уже не восстановить, но это была по сути мелочь.

Лёгкой походкой, Гаттс приблизился к апостолу и начал пинать его, выбивая информацию о Руке Бога — группе могущественных апостолов, среди которых был Фемто — бывший друг Гаттса, которого при жизни звали Гриффитс. Увы, обитающий в этом поместье апостол был мелкой сошкой, так что он не знал вообще ничего. Убедившись, что пользы от этого демона уже не будет, Гаттс буквально порубил его на мелкие куски, орудуя своим монструозным мечом как лёгкой шпагой.

Фарнеза, наблюдавшая за всеми этими трансформациями, всё больше теряла связь с реальностью, пытаясь понять, что же на самом деле происходит вокруг. Увидев ужасающую смерть демона, она бросилась прочь, наивно полагая, что все ужасы уже закончились. Вот только в комнате, в которую она забежала, её встретила «лошадь», на которой её привезли в это место. Это было уже не просто животное, а демон, вселившийся в тело. Более того, это был похотливый демон, который тут же начал «приставать» к девушке, облизывая её грудь своим лошадиным языком и подбираясь к уже совсем не девственной промежности.

Фарнеза в ужасе закричала, а через пару секунд в помещение вломился Гаттс, который одним движением меча разрубил лошадь напополам, а вторым и вовсе покромсал её на мелкие куски.

— Не советую тебе убегать, если жить хочешь. — Заметил мечник, смотря на валяющуюся девушку сверху вниз.

Та на это заявление лишь тихо сглотнула, и запал в её глазах постепенно угас, сменившись апатией. Учитывая продемонстрированную Гаттсом силу, она в принципе не могла ничем ему угрожать, в то время как он был её единственной гарантией дожить до утра. Вся её «вера в Господа» пасовала перед лицом настоящих чудовищ, и вместо надежды на бога, надеяться она могла лишь на человека, который был её врагом, плюс вообще обесчестил в лагере, сношаясь с ней во всевозможных позах, в то время как она лишь радостно исполняла все его пожелания.

Фарнеза чувствовала себя так, что ей хотелось просто умереть на месте, но одновременно она хотела жить и… заниматься сексом. Трахаться с этим воплощением звериной первобытной мощи, которая проступала в каждой мышце человека, которого она ненавидела больше всего в этом мире. А потому, на втором месте в списке ненавидимого, находилась она сама.

Я отвлёкся от сканирования мыслей этой похотливой самки и принялся наблюдать за окружающим миром. А тут назревала целая революция. Освоившийся со своим новым телом Гаттс вдруг решил, что его способностей теперь хватит, чтобы достать меня. Вот только я всё с той же ловкостью увернулся от всех его ударов.

— Слабак! Ты всё ещё слабак. Не думай, что, просто ощутив силу философского камня, ты превратился в настоящего бессмертного. — Рассмеялся я над его попытками. — Ты всё ещё мало чем отличаешься от обычного человека. Да, тебя уже нельзя убить, но ты ещё не знаешь, как использовать свою силу. Ты подобен новорождённому котёнку, который может лишь ползать и звать маму-кошку на помощь.

Гаттс от такого сравнения только ещё больше разъярился, но прекратил свои попытки выяснить, кто из нас двоих главнее, временно смирившись с моим безмерным величием.

За всеми этими событиями время промелькнуло подобно стреле, и короткая летняя ночь закончилась. В свете солнца все демоны развеялись подобно дурному сну, и Серпико, всё это время безуспешно пытавшийся добраться до своей госпожи, наконец-то смог обнаружить её голой и отчаянно совокупляющейся с жестоким варваром по прозвищу Чёрный Мечник, который вроде как похитил её. Вот только в этой сцене Гаттс выступал лишь «безвольной жертвой», а вся инициатива исходила от Фарнезы, неистово насилующей своего «спасителя». Впрочем, тот был не против. Его исцелённое тело было готово осеменить не одну женщину, а, пожалуй, пару десятков, так что смысла сдерживаться он не видел, тем более, что женщина сама кидалась на него.

От вида этой звериной страсти Серпико выпал в осадок и тихо удалился, чтобы в одиночестве предаться самобичеванию и мукам совести. Ведь ему уже не удастся сорвать цветок невинности этой прекрасной девы. Всё что осталось — это собирать осколки целомудрия, исчезающие подобно утреннему туману под напором горящего солнца похоти.

В очередной раз утолив голод плоти, Фарнеза пришла в себя, на этот раз уверенно заняв лидирующую позицию в собственном рейтинге ненависти. Не глядя в глаза Гаттсу, она вышла из здания через пролом в стене и обнаружила неподалёку своего раба и слугу, который меланхолично наблюдал за восходом солнца. Фарнезе оставалось лишь принять его помощь и направиться к лагерю Рыцарей Священных Железных Цепей, где её ждала армия лизоблюдов и подхалимов.

Гаттс же по моему совету смог заменить свои изношенные вещи на естественную броню из материи Вритрас. Она идеально прикрывала его тело, не пачкалась, не изнашивалась, да и выглядела поприличнее. Тупой мечник конечно же не мог управлять внешним видом этой одежды, так что дизайном его нового одеяния тайно занялся я.

Убедившись в том, что все демоны уничтожены, Гаттс направился прочь из поместья. Большую часть своего времени он проводил, собирая слухи об апостолах, уничтожение которых и было смыслом его жизни. Сейчас он направлялся в крупный город, пешком до которого было идти несколько дней.

После полудня, по уже устоявшейся привычке, Гаттс прилёг поспать. Хотя сейчас он был бессмертным, его мозг всё ещё был органическим, и для нормальной работы ему требовался сон. Во сне мечнику опять приснились демоны. Ведь мир снов был близок к миру духов, в котором эти демоны и обитали. Но помимо уже привычных образов Гаттс увидел знаки церкви, горящие костры и… Каску — девушку, которая также, как и он, была отмечена меткой Жертвы.

После событий жертвенной ночи, Каска сошла с ума, опустившись по уровню интеллекта до годовалого ребёнка. Два года назад Гаттс оставил её на попечение своим знакомым, а сам свалил в бесконечное путешествие для охоты на апостолов. Частично, этот побег был вызван неумением и нежеланием заботиться о полоумной девушке. Но всё-таки Каска занимала важное место в укромном уголке его сердца.

Проснувшись, Гаттс осознал, что это был просто сон, но тут его взгляд упал на уродливого демона, прячущегося от света солнца под каменной плитой.

— Опасность. — Прошептал демон. — Опасность. Скорее. На святой земле, где собираются слепые овцы, поднимется столб пламени в час падения небес. Близится. Торопись!

На этом демон растворился в темноте, скрывшись в мире духов.

— «Опасность? Неужели что-то случилось с Каской?» — Подумал про себя мечник. Все его мысли были для меня открытой книгой, да и сами эти события следовали «канону», так что я в них не вмешивался.

Гаттс тут же сменил направление движения и рванул в сторону заброшенной шахты, где жила семья, с которой он и оставил Каску. Путь до этого места занял почти три дня. Хотя Гаттс и получил тело Вритрас, он всё ещё вёл себя как обычный человек. Он не мог осознать, что его тело способно бежать в десять раз быстрее, чем обычно. Впрочем, это было вызвано тем, что органическая часть действительно не могла выдать больше. Для ускорения мечнику требовалось нагружать организм сверх меры, которую он мог выдержать. Тогда клетки тела разрушились бы и заменились на «магическую» материю.

Убийца демонов спешил как мог, но добравшись до нужного места обнаружил, что его опасения оказались не беспочвенными. Каска действительно пропала. Однажды её взяли «погулять» на природу, но стоило лишь присматривавшей за ней девочке отвернуться, как её полоумная подопечная скрылась в лесу и сгинула без следа. Поиски ничего не дали, и на данный момент она числилась «пропавшей без вести» уже более месяца.

«Семья» его знакомых не была настоящей семьёй. Это были еле живой древний дед, парень лет шестнадцати и десятилетняя девочка. Они не были родственниками, но тяжёлая судьба заставила их объединиться, чтобы выжить. Старик был кузнецом, доживающим последние дни, а парень был его учеником, набивающим руку, изготавливая мечи из железа, которое он сам добывал в шахте.

Увидев живого, а главное полностью здорового Гаттса, эта компания долго не могла поверить в подобное преображение. Снедаемый тревогой, Чёрный Мечник решил остаться на ночь, чтобы на следующий день отправиться на поиски Каски. За это время старик пообещал перековать его меч, восстановив все те повреждения, которые накопились в нём за два года. Я видел, что меч Гаттса — это не просто железка. А потому, я не решался «улучшить» его. Пусть этим займётся профессионал, который исправит все недочёты старыми дедовскими способами.

— Так, значит, тебе больше не нужен протез? — Немного разочарованно спросил Гаттса Рикерт — ученик кузнеца. Он покрутил в руках многозарядный арбалет, который можно было использовать, одев его на предплечье левой руки. Вот только форма этого арбалета была подогнана под использование протеза, а потому обычный человек использовать его не мог.

— Его новая рука куда лучше старой железки. — Принялся нахваливать я свой «товар». — Кроме того, ему не нужен арбалет, потому что он может стрелять стрелами прямо из руки. А ещё, он может стрелять гарпуном, прикреплённым к тросу, и притягивать к себе врагов или сам притягиваться к ним.

— Правда, что ли? — С сомнением посмотрел на свою левую руку Гаттс.

— Конечно же правда! — Не дал я усомниться в своих словах. — Просто попробуй. Протяни руку и представь себе, что хочешь выстрелить гарпуном вон в тот стул.

Я уже загрузил в кристалл управляющую программу для такого оружия. Эта программа упрощала прицеливание и управление гарпуном, а ещё беспокоилась о таких «мелочах», как создание материала для троса при выстреле и его утилизация при втягивании. Вся эта материя автоматически бралась из пространственных карманов и возвращалась туда же.

Гаттс с некоторым сомнением протянул руку в нужном направлении, и я «совместил» его мысли с матрицей активации программы. Чёрный четырёхгранный наконечник выстрелил из ладони левой руки, потянув за собой тонкий и прочный шнур. Гарпун пронзил тяжёлый стул, будто тот был сделан из ваты. А секунду спустя, повинуясь желанию Гаттса, трос втянулся в его руку и притянул обломки стула. А стоило лишь пожелать, как гарпун сам освободил «добычу» и стремительно «впитался» обратно в руку.

— Ох ты нифига ж себе! — Выпучил глаза Рикерт.

— Хм… прости за стул. — Почесал себе репу Гаттс, неожиданно ставший обладателем сверхспособности, которой мог бы позавидовать сам человек-паук.

— А теперь иди и тренируйся. — Отдал я приказ своему миниону. — Чтобы к завтрашнему утру ты мог пользоваться гарпуном как своей собственной рукой.

Мечник на подобное хамство с моей стороны направил на меня руку и выстрелил гарпуном. Я не стал уклоняться, а пафосно выставил вперёд свою руку, в которую и ударился наконечник гарпуна, тут же потерявший всю свою силу и отскочивший с громким лязгом.

— Вот скотина неблагодарная. — Высказал я свои мысли в лицо Гаттсу, который не ожидал такого результата. — Ну всё, ты меня достал. С этой минуты я не успокоюсь, пока не спою тебе все тысяча восемь песен-доставалок. Гаттс, обычно, как напьётся, головой о стену бьётся. То ли действует спиртное, то ли это возрастное…

К утру «пациент» был готов согласиться на что угодно, лишь бы я прекратил «вещать» свои похабные частушки, в которых высмеивал его самого и всех его знакомых. А мой противный голос буквально ввинчивался в его уши, напрямую насилуя мозг. И никакая регенерация Вритрас от этого не помогала, потому что её я коварно отключил.

На рассвете кузнец передал Гаттсу отремонтированный меч. Вот только он и сам не заметил, как во время ремонта я немного вмешался в процесс, нарастив на кромке лезвия полосу из самого прочного из известных мне материалов — психокости эльдар. Эта незаметная с виду накладка, замаскированная под обычную сталь, была куда прочнее алмаза, плюс могла восстанавливаться, поглощая пси-энергию, источником которой должен был быть Гаттс. Это увеличило остроту клинка доуровня, когда он мог резать демонов словно желе, не встречая никакого сопротивления.

Собравшись, Гаттс попрощался с семейкой и отправился к месту, о котором ему рассказал Рикерт. Оно было известно как «святая земля», упомянутая демоном, и там находился монастырь под названием Цитадель Осуждения. Сейчас там собирались толпы беженцев, которых во множестве плодили войны, болезни и голод. Все эти люди жаждали непонятно чего и шли, ориентируясь на стадный инстинкт. Все туда идут, и я пойду. Руководствуясь этой идеей, как истинный жертвенный баран Гаттс направился туда же.

Во второй половине дня мечник добрался до небольшой деревни, в которой обнаружил интересную картину. Стая бандитов решила ограбить ребёнка, а в результате их самих вырезали кушаны — представители народности, правящей соседней страной. Ходили слухи, что Кушанская Империя скоро нападёт на Мидланд, так что обнаружить здесь передовой отряд их разведчиков было неудивительным. Эти фанатики какой-то непонятной простым смертным «чести» были одеты в тюрбаны, плащи и трусы, и вооружены кривыми кинжалами и саблями. А ещё одной интересной деталью было то, что единственным выжившим в этой резне на данный момент являлся Исидоро — тот самый пацан, с которым я встречался уже третий раз, и который вот уже несколько дней безуспешно пытался найти Гаттса, чтобы напроситься к нему в ученики.

Едва появившись на месте схватки, Гаттс пару раз небрежно взмахнул мечом, и девять кушан распрощались с жизнью, будучи расчленёнными на куски. Их товарищи не отступили, а попытались организовать совместную атаку, но хватило их всех на ещё два удара, после чего весь отряд был уничтожен. Правда, неподалёку находился ещё один отряд, но их предводитель посчитал, что попытка убить Гаттса может обойтись им слишком дорого, так что отдал приказ отступить.

Исидоро, увидев, с какой лёгкостью Гаттс разделался в кушанами, которые до этого за несколько секунд вырезали банду разбойников, ещё больше загорелся идеей научиться искусству владения мечом у здоровяка в чёрном плаще.

— Охренеть! — Воскликнул малолетний преступник, желающий стать профессиональным наёмником.

В качестве «оплаты» за спасение Пак реквизировал у Исидоро кучу жратвы, которую тот прятал под одеждой. Но парень был слишком возбуждён, чтобы обратить на это внимание. Вместо этого он перебирал в голове образы того, насколько крутым мечником он станет в будущем. Одновременно с мечтаниями, пацан «тайно» следовал за Гаттсом.

Вот только мечник уже через пару сотен метров перешёл на бег, стремясь добраться до пункта назначения как можно быстрее. Естественно, обычный пацан не мог сравниться с ним в выносливости и довольно быстро отстал. Но тем не менее, на следующий день Исидоро смог догнать Гаттса, когда тот остановился, чтобы вздремнуть.

Естественно, парень не смог устоять перед искушением помахать огромным мечом, но не смог даже сдвинуть с места железяку, весящую больше ста килограмм. Гаттс сказал парню держатся от него подальше, но тот и не думал выполнять это требование. А всего через час на нас опять напали демоны. Исидоро, от вида мертвяков, привязанных к колёсам, которые катились на него с громкими проклятьями, чуть не обосрался, но сумел вовремя сориентироваться. Гаттс побежал вперёд, рубя демонов направо и налево, а наш новый спутник бежал у него за спиной в «кильватере», свободном от чудовищ. Спустя несколько минут Исидоро споткнулся, упал на землю и потерял сознание от обилия вокруг свободной демонической энергии. К счастью, к этому моменту все демоны уже были уничтожены, так что он остался жив, хотя и пропитался насквозь демонической кровью.

Гаттс бежал вперёд что есть сил, но тут на его пути появилось новое препятствие. Это был Рыцарь-Череп — существо, ранее бывшее человеком, который когда-то перешёл на духовный уровень существования.

— Я смотрю, ты в хорошей форме, боец. — Сказанула черепушка. Внешне этот перец действительно выглядел как железный скелет, сидящий на бронированной лошади. Кто-то мог бы подумать, что это такой доспех, но для меня было очевидным, что это существо и вправду имеет стальное тело. Тем временем, скелет продолжил свою речь. — Эльф? И… что это за существо?

На этом аура всезнания и превосходства, окружавшая визитёра, треснула и рассеялась.

— Я высший эльф, железная ты черепушка! Следует знать, как выглядит твой господин. — Тут же представился я.

— Ты не эльф. — Мрачно ответил мне рыцарь.

— А ты не человек. Конечно же я не эльф. Я высший эльф. Высший! Верховный и всемогущий бог эльфов, вот кто я!

— Неважно. — Обломал меня скелет.

— Нет, важно! Ты что, думаешь ты тут самый крутой? Нет! Самый крутой это я. Если ты сейчас же не признаешь этого, то я буду избивать тебя, пока ты не назовёшь меня своим дедушкой.

— Сколько зим, старик. Что привело тебя сюда? — Спросил Гаттс, полностью разрушая мою игру и напрочь игнорируя мою речь.

Скелет решил поступить так же.

— Я сражаюсь с потусторонними чудовищами, и скоро ты узнаешь, что ждёт тебя впереди.

— Неужели апостол? — Догадался Гаттс.

— Или тот, по чьей вине они появляются. — Напустила туману черепушка.

— Не может быть! Рука Бога рядом?

— Ты ведь тоже видел сияющего ястреба в своём сне. Это было откровение, что тот, чей облик олицетворяет ястреба, явится в мир смертных. Стада овец придут на святую землю, залитую кровью. И жаждут эти овцы Ястреба Света! Каждую тысячу лет, когда какое-то место переполняется силой, тогда то, что лежало в Мире Богов, явится в мир смертных. Затмение! Может произойти что-то, похожее на то Затмение!

— Всё это… всё это повторится? — Внезапно пришёл в ярость Гаттс, и я увидел, как в его душе шевельнулся… демон.

Ба, да этот перец на самом деле одержим. Вот почему он может поглощать силу демонов. Во время Затмения в тело Гаттса проник слабый демон. Всё это время он питался кровью и смертями своих сородичей, и к сегодняшнему дню уже почти вырос до состояния, когда способен был влиять на мысли своего носителя. А образ Затмения, во время которого сошлись материальный и духовный миры, заставляет Гаттса подчиняться навеянным эмоциям и открывать «чёрный ход» в своё сознание для этого демона.

Это «открытие» стало для меня неприятным сюрпризом. Ведь только я обладал «правом» влиять на сознание Гаттса, заставляя его делать то, что мне нужно. Заблудший демон в его душе способен помешать мне. Впрочем, время ещё есть, и уже в самом ближайшем будущем я собирался использовать этого демона, чтобы обрести ещё большую власть над мыслями и чувствами Жертвы, которая должна была живой добраться до самого Азатота.

— К несчастью, ни один человек не способен остановить его пришествие. — Продолжил нагнетать обстановку рыцарь. — Родится тень. Эта тень будет отброшена умирающим солнцем, которое даёт свет далёкой земле.

Честно говоря, последние слова черепушки больше напоминали какой-то бред. Тень? Солнце? Всё было куда проще. Фемто собирался устроить огромное жертвоприношение, чтобы получить материальное тело. А все эти пророчества и видения — лишь результат правильной обработки тёмных и безграмотных жертвенных масс. Так что, судя, по последним словам, черепушка сам работает на Руку Бога или того, кто стоит уже за этой «рукой». В общем, лёгкий налёт уважения по отношению к этому «борцу со злом» у меня только что испарился, и я решил немного сбить с него спесь.

— Всё, время вышло. — Выкрикнул я. — А теперь, я преподам тебе урок, нахальная черепушка!

С этим криком, я стрелой бросился вперёд и нанёс удар своим «телом эльфа» прямо в лоб Рыцарю-Черепу. Тот совершенно не ожидал, что такой лёгкий с виду я нанесёт ему удар, по мощности сравнимый с атакой разъярённого слона. Очень тяжёлого стального слона, массой в миллионы тонн.

Громко лязгнув, черепушка вылетел из седла. Но прежде чем он успел приземлиться, я нанёс ему ещё десяток ударов. В конце концов, он грохнулся на землю со звуком пустого ведра. «Доспех» борца с демонами был погнут во множестве мест, а его руки и ноги смотрели в разные стороны, под углами, явно непредусмотренными человеческой анатомией.

— Назови меня дедушкой и поклонись. Или я отделаю тебя так, что тебя будет проще отдать на переплавку, чем выпрямить.

— Кха! Что за сила? Кто ты?

— У тебя что, склероз? Я его величество всемогущий высший эльф по имени Фак! Склонись передо мной или умри, черепушка.

В качестве подтверждения своих слов я ещё пару раз стукнул нахала, и на этот раз удары сопровождались явственным хрустом трескающихся костей и металла.

— Да, конечно. Непослушный внук приветствует своего дедушку. Фак, мой дедушка Фак! — В панике забормотал рыцарь, пытаясь встать на колени, но не имея сил даже оторваться от земли.

— То-то же. — Милостиво кивнул я. — А теперь проваливай, моя аудиенция закончена.

Черепушка не стал пререкаться, а подозвал своего коня, кое-как влез на него и тут же бросился прочь.

— Чего это вы так вылупились? — Обратился я к Гаттсу и Паку, которые застыли, раскрыв рот. — Теперь-то вы понимаете, насколько я крут?

— Да-да, босс, ты крутой! — Тут же согласился со мной эльф. — Как ты его. Раз, и всё!

— То-то же.

Гаттс промолчал, но в его взгляде, направленном на меня, теперь читалось некоторое уважение. Только сейчас он понял, насколько же велика моя сила, и почему я постоянно зову его слабаком.

А спустя пару часов, нас догнал Исидоро. Этот пацан был на редкость упорным или даже упоротым. А вот Гаттс, несмотря на всю свою спешку, всё ещё продолжал придерживаться темпа движения, более подходящего человеку, а не Вритрас. Впрочем, у меня уже был план, как заставить его превзойти свои пределы.

Едва прибыв к Цитадели Осуждения, Гаттс столкнулся с отрядом Рыцарей Святых Железных Цепей. Они как раз вели очередную «ведьму», которую собирались допросить и запытать до смерти. Мечник тут же остановил эту процессию, схватил её командира за лицо и начал допрашивать, не было ли среди схваченных им людей девушки с клеймом на груди. А как только выяснилось, что этот офицер ничего не знает, Гаттс тут же пустил его в расход, подкинув в воздух и порубив на куски своим мечом. Прочие солдаты попытались напасть на Гаттса, но тот раскромсал их на части вместе с лошадьми, после чего остатки отряда предпочли сбежать.

Народ, ставший свидетелем разборки, тут же впечатлился силой, храбростью и «справедливостью» Гаттса. Одна из женщин услышала слова о клейме на груди и сказала Чёрному Мечнику о том, что знает такую девушку. Тот немедленно последовал за этой женщиной, только чтобы обнаружить пустую палатку, в которой должна была находиться Каска. Ведь не могло в этом деле обойтись без какой-нибудь дуры-блондинки, которая бы создала кучу проблем на пустом месте.

В лагере Каска жила в компании проституток, зарабатывающих на жизнь своими телами. Схваченная рыцарями девушка была одной из них. Причём, солдаты действовали на основании доноса. Одна из шлюх, ближе всего сошедшаяся с Каской, понимала, что скоро их всех схватят, так что решила бежать, а за одно прихватить свою полоумную подружку.

Вот только стоило им выйти за границу лагеря, как две девушки попали в лапы местной секты демонопоклонников, считающих Каску «чёрной ведьмой». И было от чего. Всего пару дней назад, когда они попытались изнасиловать девушку, она «призвала» толпу духов, которые вселились в сектантов и заставили их поубивать друг друга. Но тот случай ничему этих баранов не научил, так что они решили повторить попытку, слегка поменяв декорации.

Гаттс конечно же не смог увидеть сцены похищения, а вот Исидоро, решивший пробежаться по лагерю в обществе Пака, заметил, как девушек, похожих по описанию на разыскиваемых, уносят какие-то люди. Он последовал за ними в самое логово сектантов в пещерах, где сейчас проходил очередной сабантуй и слёт маньяков-извращенцев. Когда творящийся там пиздец достиг своего апогея, до Исидоро, наконец, дошло, что можно отправить Пака к Гаттсу за помощью.

Услышав от «бесполезной мухи» о том, что тот нашёл Каску, которую собирается изнасиловать толпа маньяков, Гаттс пришёл в ярость и побежал к месту событий, выкладываясь на все сто процентов. Но меня жалкие сто процентов не устраивали, а потому я схватил Пака за руку и ускорил его передвижение в два раза. Гаттс тут же начал отставать, но я «подбодрил» его фразой:

— Быстрее, а то всё вкусное съедят!

Последнее слово перемкнуло мозги мечника, и тот вспомнил сцену Затмения, во время которой демоны сожрали всех его друзей у него на глазах. Подумав о том, что подобная участь может постичь и Каску, Гаттс впал в дикий гнев, зарычал, заревел и… ускорился. В два раза, в три, в пять… но прежде чем он смог достичь своего настоящего предела, мы уже оказались на месте, чтобы увидеть, что ситуация ухудшилась.

Под влиянием стресса сознание Каски открылось для мира духов, что привлекло толпы голодных демонов. Они вселились в тела самых уязвимых сектантов и бросились на остальных людей, пожирая их заживо. Для простых же наблюдателей это выглядело, как будто часть сектантов обезумела и напала на своих же товарищей. Но и это ещё было не всё. В этот самый момент отряд Рыцарей Святых Железных Цепей прибыл в логово фанатиков, чтобы схватить их всех. Но вместо обессиленных людей они встретили толпу голодных демонов, жаждущих человеческого мяса.

А в качестве финального штриха, обитающий в Цитадели Осуждения апостол вколол одному из сектантов кровь демона, превратив того в мини-апостола — сильную и быструю тварь с козлиной головой и козлиными же ногами.

Исидоро, Каска и шлюха-блондинка попытались сбежать, пользуясь переполохом, но Каска запнулась, упала и секунду спустя была окружена демонами, а рядом с ней стоял Козлодемон, с одобрением взирающий на жертву перед собой. Его член был похож на змею и даже имел собственные светящиеся глаза. Судя по всему, демон собирался вначале изнасиловать девушку, а только потом сожрать.

В этот момент на сцене и появился Гаттс. Он тут же подскочил к Каске и отрубил держащую её за плечо руку Козлодемона. Одно его появление заставило всех окружающих замереть в страхе и удивлении. Ведь раненный им демон был нечеловечески силён, и никто из людей не мог противостоять ему.

Простые демоны тут же бросились на Гаттса, но тот взмахнул своим монструозным мечом и за один удар покрошил на куски минимум пару десятков врагов. При этом, я отчётливо увидел голубое свечение, окружающее меч. Так проявлялась работа накопленной им духовной энергии.

Гаттс посмотрел на Каску, и в его взгляде были видны забота и… сожаление. Он любил Каску, но привлекала его именно её личность, которая сейчас была скрыта под пеленой безумия. Нынешняя же Каска была скорее укором ему, лишь напоминанием о себе былой. И видя эту картину, Гаттс опять чувствовал всё то, что заставило его покинуть девушку два года назад и уйти в бесконечное странствие.

Впрочем, играть в гляделки у мечника времени не было, потому что Козлодемон явно не собирался так просто отдавать свою Жертву.

— Уходим отсюда, Исидоро. Не отпускай этих двоих. — Обратился к своему миниону Гаттс. Да-да, у нас уже образовалась целая иерархия минионов.

— Понял! Можешь на меня положиться. Я нашёл выход сзади пещеры. Теперь будешь должен. И нехило так. — Тут же ответил мальчишка.

— Болтать будешь, когда выберемся. — Мрачно ответил Гаттс, обозревая фронт работ. Перед ним был апостол, сотня голых одержимых и ещё минимум полсотни закованных в броню рыцарей.

А в это время Фарнезу, увидевшую Чёрного Мечника, охватил приступ святого гнева и… похоти. Она до сих пор не могла простить себя за ту «ночь любви» в особняке, так что завидев Гаттса тут же решила убить его. Она отдала приказ убивать всех тех, кто не пожелает сдаться, а в особенности Чёрного Мечника. Азан был против, потому что это противоречило приказам Бюро Расследований Святого Престола, но он не посмел пойти против своего непосредственного командира.

Исидоро указал на «аварийный выход» из логова еретиков, но тут на пути беглецов встал сам Козлодемон, пришедший в себя после нанесённого удара и потери руки. Он справедливо рассудил, что с мелочью и потом справится, а в первую очередь нужно заняться Гаттсом.

— Ведьму я вам не отдам. — Прохрипел демон своей козлиной головой. В его сознании сейчас смешались мысли демона и мысли «донора тела», являвшегося одним из лидеров секты. Во время ритуала тот носил голову козла в качестве маски, но сейчас эта голова стала «настоящей». — Невеста моя!

Козёл бросился на Гаттса. Тот попытался применить свой коронный приём с горизонтальным замахом мечом, разрубающим напополам, но демон с лёгкостью перепрыгнул полосу смертоносной стали, а потом ещё и наподдал Гаттсу копытом в спину. Пока мечник пытался подняться на ноги, Козлодемон успел развернуться и ещё раз пнуть его, попав, правда, в подставленный плашмя меч.

Удар в спину чуть не сломал мечнику позвоночник, но все повреждённые ткани тут же были заменены материей тела Вритрас, а текущая энергия демонов немедленно пропитала новую «плоть», сделав её частью тела. Да, именно так это и должно работать. В бою Гаттс неосознанно направлял демоническую энергию, восстанавливая все нарушения в её потоках, что позволяло полноценно заменять части его организма.

Гаттс приказал Исидоро уводить девушек, а сам остался задержать «козла». Демон, конечно же, не пожелал отпускать добычу, но Гаттс умудрился правильно использовать «гарпун» в своей левой руке, чтобы зацепить апостола и притянуть к себе. Вот только на этом его успехи и закончились. Хотя демон и не был полноценным апостолом, скорость и точность его движений превосходили Гаттса на порядок, из-за чего он избегал всех ударов меча, а сам при этом раз за разом пинал противника копытами, что были прочнее стали.

— Используй силу, Люк… э-э-э… то есть Гаттс. — Закричал я. — Ты должен забыть о том, что ты человек. Ты сильнее и быстрее этого козлорога. Но пока ты продолжаешь цепляться за свою человечность, ты не сможешь победить его. Используй силу своего гнева! Гнев придаёт тебе силы. Через силу ты обретаешь власть. Власть ведёт тебя к победе. Победа разрывает твои цепи. Сила освободит тебя.

Эти наставления в стиле Ситхов неожиданно оказались эффективными. Гаттс поддался гневу, впустил в свою душу демона, смог почувствовать, что значит быть демоном, и перестал обращать внимание на ограничения, к которым он привык за время своего человеческого существования. В этот момент демон в его душе попытался перехватить контроль над сознанием Гаттса, но… наткнулся на ментальный барьер, выставленный мной вокруг него. Демон мог дать силу, но вот взять что-то взамен у него не получалось. Фактически, сейчас он ощущал себя также, как Кьюби, которого держали внутри печати и высасывали из него всю энергию до последней капли.

Я мысленно усмехнулся и с удовлетворением отметил, как ускорившийся Гаттс начал двигаться в одном темпе с демоном. Теперь уже уклоняться от ударов мечом было куда сложнее. А через десяток секунд этой безумной битвы, которая выглядела для людей как метание размытых теней, Гаттс ещё больше ускорился и смог нанести решающий удар. Видя, что не может увернуться, Козлодемон попытался принять меч «на рога», но клинок из пси-кости, разрезал и рога, и шею практически без сопротивления, а через миг Гаттс нанёс ещё десяток ударов, окончательно расчленяя одержимого.

Расправившись с мини-апостолом, Гаттс тут же устремился к тайному ходу, оставляя орды простых демонов рыцарям. Сейчас его волновала только судьба Каски, и даже ненависть к демонам временно отступила в сторону. Непорядок! Нужно будет этим вопросом заняться.

Узкий ход, куда человек едва смог бы протиснуться, постепенно расширялся и выводил на поверхность, где переходил в узкий выступ, идущий вдоль почти вертикального склона. Способов свернуть куда-то «не туда» здесь не предусматривалось, есть только вы не хотели свернуть прямо вниз и навернуться головой о скалы с высоты в сотню метров.

Двигаясь по этой узкой горной тропе шириной едва ли полметра, Гаттс неожиданно встретил Серпико. Вначале тот решил последовать за беглецами, а потом заметил Гаттса и решил расправиться с ним. Он так и не простил того, что этот мужлан «сорвал цветок невинности» его прекрасной Фарнезы. При этом, самому Серпико она так и «не дала», что выбешивало того ещё больше.

— Я ждал тебя, Чёрный Мечник. — Сказал Серпико равнодушным голосом, за которым скрывалась ненависть.

Гаттс без размышлений протянул левую руку и выстрелил в него гарпуном. К его несчастью, цель уклонилась и выстрел прошёл мимо.

— Да подожди ты. — Попытался ослабить бдительность противника Серпико, но попытка не удалась.

Активировав возврат гарпуна, Гаттс зацепил нарядный зелёный костюм шута, который Серпико предпочитал носить вместо тяжёлых доспехов. Сейчас мечник не мог свободно управлять формой и движениями своего тела Вритрас, так что гарпун лишь дёрнул добычу и оторвал кусок материи. Но этого оказалось достаточно, чтобы парень потерял равновесие и ухнул в пропасть.

Гаттс наивно посчитал, что избавился от помехи, но, когда он проходил мимо места, где раньше стоял Серпико, тот неожиданно выскочил снизу, целя своей шпагой прямо в глаз. Ранее этому «мушкетёру» удалось зацепиться за выступ и спрятаться от глаз мечника за камнем. Гаттс уклонился от неожиданной атаки и отступил назад.

— Это было нечестно. — Заявил Серпико, выскакивая на тропу всего в одном метре от противника.

Он провёл ещё одну атаку, и шпагой заблокировал ещё одну попытку выстрелить из гарпуна. Гаттс по привычке заблокировал лезвие левой рукой. Раньше там был железный протез, и это работало. Сейчас там была плоть Вритрас, и результат был не хуже. Но секунду спустя до Гаттса дошло, что вообще-то эта рука сейчас «живая» и он начал сомневаться в себе и своих возможностях.

Следуя ещё одной привычке, мечник решил достать свой главный аргумент, вот только на узкой горной тропе сделать это не получалось, потому что пространство справа было заблокировано скалой, а сделать шаг влево было невозможно. Пришлось Гаттсу от следующего выпада уклоняться. И от следующего. И ещё от десятка.

— Я не позволяю людям обнажать оружие. — Заявил Серпико самоуверенным тоном.

— Гаттс, я знал, что ты тупой, но не настолько же! — Буквально взвыл я, порхая рядом с ним. — Ты бессмертный! Какого хрена ты уклоняешься. Просто иди вперёд и двинь этому уроду кулаком в морду. Что ты как баба с ним танцуешь? Или он в твоём вкусе? Упс.

Последнее замечание было не к месту, потому что «возлюбленным» Гаттса был Гриффитс, которого он так страстно хотел пронзить… нет, не членом, а мечом. Хотя и членом тоже. В общем, эта пидорастическая морда опять озверела и бросилась вперёд. Лезвие шпаги бессильно скользнуло по щеке Гаттса, после чего его правый кулак врезался в живот Серпико, отбрасывая того назад. Жалкий смертный не мог удержать равновесия и опять сверзился в пропасть. Правда, и на этот раз он смог зацепиться за камни, хотя это уже было результатом моего вмешательства. Пока что было не время этому «херою» уходить со сцены.

Злобно фыркнув, Гаттс посмотрел вниз, опять не заметил выжившего и продолжил шагать вперёд, скрежеща зубами и рыча себе под нос «Гриффитс!». Да, вот таких вот гомосеков и нужно скармливать Азатоту. А красивых девственниц я и сам найду, куда пристроить.

Пройдя по горной тропе, Гаттс уткнулся в… тупик, так и не встретив никого из беглецов. Выступ просто заканчивался, и пути дальше не было. Правда, в стену рядом с этим местом было вделано железное кольцо, к которому привязали верёвку. Так что логично было предположить, что по ней и нужно спуститься. Вот только даже внизу он не смог найти Каски. Зато, там ему встретился одинокий Исидоро.

Как рассказал мальчишка, девушек заметил какой-то парень и позвал рыцарей, которые схватили их. Фарнеза, горящая желанием уничтожить Гаттса, опознала в беглянках тех, кого Гаттс так стремился защитить, и велела арестовать их и отвезти в Цитадель Осуждения. В общем, опять горячий любовник лишился своей цыпочки, едва успев взглянуть на неё пару раз.

К моменту, когда Гаттс добрался до крепости, уже наступила ночь. Сперва он хотел банально прорваться с боем через главные ворота, но тут ему пообещала помочь одна из проституток, которая знала способ проникнуть внутрь незаметно.

Пока Гаттс и компания добирались, Каску уже привели в пыточную, где ей занялся сам Главный Инквизитор Мозгус. Вот только стоило, как и раньше, возникнуть настоящей опасности, возле Каски начали появляться демоны. А поскольку произошло это в пыточной, буквально пропитанной ненавистью и болью, то злые духи тут же использовали эту энергию, чтобы материализоваться в виде кроваво-красной протоплазмы. Это воплощение страданий тут же начало разрастаться, поглощая всех людей. Поглотила протоплазма и Каску, вот только ей это ничуть не повредило.

Вообще, по моим предположениям для предстоящего возрождения Гриффитса требовалось несколько «компонентов». Первым было «святое место», связанное с миром духов. Вторым были жертвы — тысячи людей, истинно желающих «пришествия ястреба», то есть самого Гриффитса. Третьим компонентом были боль, страдания и чувство обречённости. А самым главным «ингредиентом» была Жертва, благодаря которой Гриффитс стал апостолом демонов. Но поскольку его желание ещё не было выполнено, то и жертва оставалась неприкосновенной. Гаттс мог наивно предполагать, что это он такой крутой, что мочит всех демонов налево и направо, но на самом деле ему просто позволяли жить. Что касается слабаков, которых он убивал, то все они были лишь кормом для растущего в его душе демона.

Тем временем, Гаттс, Исидоро и я добрались до подножья крепости, что возвышалась над нами подобно горе. Проститутка кинула камнем в закрытое ставнями небольшое окно на высоте третьего этажа. Оно тут же открылось и оттуда спустили верёвочную лестницу. Это окно было «лазейкой», через которую в крепость доставляли выпивку и шлюх, плюс иногда солдаты через него уходили в самоволку.

Пока девушка разговаривала с охранником, пытаясь проникнуть внутрь, чтобы потом отвлечь его, Гаттс просто запрыгнул через окно с такой скоростью, что его даже никто не заметил. А попутно он ещё и снёс голову охраннику. После этого мечник начал бегать по пустым коридорам крепости, демонстрируя глубокое понимание принципов Броуновского движения.

Впрочем, он довольно быстро добрался до подвалов, где находилась пыточная, ориентируясь по запаху и проявлениям демонической энергии. Тут его захватила врасплох целая толпа инквизиторов, бегущая наверх, так что ему пришлось скрыться в одном из коридоров. Но к своему удивлению, среди этой толпы он обнаружил потерянно бредущую Фарнезу. Незаметно «умыкнув» её, он начал выбивать из девушки показания, требуя рассказать, где находится Каска и что с ней произошло.

Выяснив, что Каску держат в пыточной, Гаттс угрозами заставил Фарнезу отвести себя туда. А следом за этой парочкой тайно последовал и Серпико, пытающийся придумать способ спасения своей подопечной, за жизнь и здоровье которой он отвечал головой.

Вот только добравшись до пыточной, они обнаружили пустые помещения, в которых не осталось и следа людей или их трупов. Только застарелые следы крови говорили, что это место не было совсем уж заброшенным. А ещё, тут всё было пропитано демонической энергией, которая буквально светилась в воздухе красноватым туманом.

— И как это понимать? — Возмутился Гаттс, который не ожидал увидеть пустое помещение.

— Невозможно! — Пролепетала Фарнеза, оглядываясь по сторонам. — Совсем недавно же…

И тут они зашли за угол и обнаружили, что кости в этой части помещения устилают пол толстым слоем. Останки тоже имели красноватый цвет и разваливались на части от малейшего усилия.

— Это они… — Чуть не сблеванула Фарнеза, хотя на мой взгляд эти костяки выглядели куда эстетичнее того кошмара, что творился здесь всего полчаса назад, когда целая толпа инквизиторов «трудилась» ударными темпами.

Тут Гаттс обнаружил своего ручного эльфа Пака, который смог пережить нападение демонов, спрятавшись внутри стального шлема. Пак уверил Гаттса, что Каска всё ещё жива. Более того, он всё ещё ощущал её жизненную силу, так что повёл своего хозяина к ней.

Фарнеза, увидевшая Пака, опять выпала в осадок. Если до этого все «чудеса» были для неё просто неясными видениями и кошмарами наяву, то вот маленький летающий человечек был виден совершенно чётко. А осмотревшись по сторонам, она заметила и меня, поскольку сейчас я специально снял своё маскировочное заклинание. Помня о том, что я сделал с апостолом в особняке, Фарнеза не смела больше и думать о побеге. Опять она была вынуждена следовать за Чёрным Мечником, чтобы просто остаться в живых и… тут у неё заныло между ног, а голову заполнили безудержные сексуальные фантазии.

— А ты можешь проваливать. — Отбрил её Гаттс, бросив презрительный взгляд.

— Подожди, я с тобой. — Закричала блондинка, бросаясь вслед за «парнем своей мечты». Ведь стоило ему отойти, как из стен опять начала сочиться красная протоплазма, уже хорошо знакомая ей.

Тем временем, «красная хрень» продолжала преследование Мозгуса, загоняя его в часовню на самой вершине крепости. Инквизитор уже было приготовился принять смерть, как в этот момент его «клюнул в жопу петух». В смысле, местный апостол, который ещё должен был сыграть свою роль в воскрешении Гриффитса, впрыснул в тело инквизитора и его подручных кровь демона. Всего за несколько секунд они прошли трансформацию и обрели «ангельские силы». В частности, Мозгус получил «огненное дыхание», которым он буквально испепелил протоплазму перед собой.

В этот момент он неосознанно спас от поглощения этой протоплазмой кучку выживших, среди которых был и Исидоро. Помимо него в группе были две шлюхи и их клиент.

Каска, всё это время находившаяся внутри протоплазмы, также была освобождена пламенем, и Мозгус наложил на неё свои загребущие руки.

— Я узрел чудо! Это была воля господня! С этой силой я должен вести за собой людей. — Провозгласил новорождённый апостол Мозгус. Хотя его сила была меньше, чем у настоящего апостола, сама энергетика места позволила ему впитать куда больше демонической энергии.

Мозгус и его команда уже было почти прикончили попавшуюся им компашку, но тут на сцене пафосно появился Гаттс. Только увидев Каску, он тут же слетел с нарезки и бросился вперёд, сметая всё на своём пути. Вот только на этом пути стояла семёрка апостолов, которые не пожелали сметаться, а вместо этого вступили в бой. В этот «прекрасный миг», все семеро инквизиторов распахнули свои ангельские крылья и воспарили в воздухе, распространяя святое свечение.

— Так ты тот самый чёрный мечник? Я правильно понял? — Спросил Мозгус. — Не знаю, какие цели ты преследуешь, но я не отдам тебе ведьму. Ради правосудия Господа нашего!

С этими словами Мозгус развернулся и полетел прочь. Гаттс попытался остановить его гарпуном, но снаряд отбил один из инквизиторов помельче.

— Глупец! Ты осмелился пойти против Господа? — Возмутился Мозгус. — За это ты истечёшь кровью.

Четверо инквизиторов бросились на Гаттса, и тот с удивлением обнаружил, что их совместной силы достаточно, чтобы подавить его. Удары следовали один за другим, и Гаттсу оставалось лишь блокировать их, не имея возможности нормально атаковать.

— Глупое животное, ты что творишь? — Недовольно закричал я. — Зачем ты защищаешься? Эти недоапостолы не смогут ранить тебя, даже если у них будет тысяча жизней. Просто пойди и убей их всех. Что за брачные игры?

— Не нужно вмешиваться, господин, это наш долг. — Остановил Мозгуса от личного вмешательства его самый преданный слуга. — Вы же, отец Мозгус, должны исполнить свой.

— Прости меня. Я потерял самообладание. — Повинился Главный Инквизитор, взирая на сцену перед собой глазами, наполненными детской невинностью.

Трое апостолов взмахнули своими ангельскими крыльями и вознеслись в небо. Гаттс рванул было вперёд, но четверо оставшихся демонов заблокировали ему путь. Каска опять «улетала» от него вместе с нахально лыбящимся Мозгусом. Исидоро попытался остановить апостола, но всё, на что хватило его сил, так это забраться на неуязвимую тушу инквизитора и улететь вместе с ним.

Тем временем, четверо инквизиторов использовали отвлечённость Гаттса, чтобы обездвижить его. Один ногами взял в захват его голову, угрожая выцарапать глаза своими когтями, ещё двое схватили руки, не давая двинуть ими, а третий двинул ему в живот огромным стальным «колесом», которое вообще-то было пыточным орудием.

Очередной приступ гнева обуял Гаттса. Он зарычал, и его плоть «потекла», вырываясь из удерживающих её объятий. Апостол попытался проткнуть глаза мечника своими когтями, но это не остановило его. С дьявольским рыком Гаттс вывернулся из плена пыточных орудий, схватил меч двумя руками и со всех сил нанёс удар по врагу перед ним. Это был огромный мускулистый детина, орудующий железным колесом. Он в очередной раз подставил своё оружие под удар, чтобы заблокировать меч, но в этот раз это не помогло. Сияющий голубым светом клинок разрубил колесо надвое, а вместе с ним надвое распался и «ангел». Кровь и кишки брызнули во все стороны, заливая часовню.

— Ты поплатишься за это! — Воскликнул один из апостолов, и тут же сам поплатился, ибо его голос привлёк внимание безумного чудовища.

Этот апостол был мелким старикашкой, орудующим «щипцами для глаз». Он попытался уклониться от прыгнувшего в его сторону Гаттса, но тот уже вошёл в «боевой режим», в котором скорость движения его рук и ног превышала скорость звука, рождая громовые удары. Меч проткнул тщедушное тельце, почти разделив его пополам просто благодаря ширине лезвия. Труп апостола ещё не успел упасть на землю, как Гаттс бросился к следующей цели. Этот демон даже не успел ничего предпринять, как его разрубили на куски вместе с его оружием. Причём это оружие было стальной цепью. Псикость делала меч настолько острым, что тот был способен рубить сталь, не встречая никакого сопротивления. Правда, для этого нужно было напитать клинок пси-энергией, а в нормальном состоянии Гаттс не смог бы этого сделать, даже если бы захотел.

Последний апостол сделал отчаянную попытку достать противника хотя бы ценой своей жизни, но его оружие, отлично подходившее для пыток, в бою было почти бесполезным, так что всего через секунду и он стал жертвой безумного убийцы демонов, которому отлично подходило имя «Берсерк».

Когда четверо апостолов пали, Мозгус уже находился довольно далеко от часовни. Он парил над толпой паникующих людей, распространяя свою «святость». Воплощение ненависти в виде красной протоплазмы не исчезло. За Мозгусом гнался лишь небольшой кусочек, а основная масса двинулась в сторону собравшихся вокруг крепости беженцев, попутно поглощая людские эмоции и разрастаясь. Из-за огромного размера, эта масса начала разрушать стены центральной башни, из-за чего та начала крениться. Гаттс, Фарнеза, Серпико и ещё трое «пассажиров» застряли на вершине башни, стараясь спастись от падающих на них камней.

В это время Мозгус спустился с небес и отогнал один из «отростков» демонической энергии с помощью своего огня. Это «чудо» тут же возбудило веру людей, и они истово начали молиться всему подряд. Для окружающих Мозгус выглядел истинным ангелом. Он провозгласил, что вся творящаяся тут ересь — это следствие колдовства ведьмы, так что Каску следует немедленно сжечь на костре. Народ тут же возликовал и начал творить чудеса, буквально из ниоткуда доставая хворост для предстоящего аутодафе.

Исидоро, за миг до этой речи сброшенный Мозгусом со своего загривка, сумел зацепиться за край крепостной стены, из-за чего выжил, а не грохнулся на землю с высоты в три десятка метров. Он увидел, что Каску собираются сжечь на костре. Причём, сожжение должно было состояться прямо под ним возле стены.

Когда костёр уже начал гореть, Исидоро, набравшись смелости, спустился вниз по верёвке, развязал Каску, схватил её, а потом его неожиданно образовавшиеся помощники сбросили со стены груз, к которому была привязана верёвка, и за счёт блока парня вместе с Каской подняло наверх. Народ, конечно же, заволновался и начал проклинать еретиков, что помешали сожжению ведьмы, но сделать вся эта масса верующих ничего не могла. А вот Мозгус мог. Хотя он и отвлёкся на уничтожение демонов, после спасения Каски он вернулся обратно, чтобы лично убить её.

Пока развивались все эти события, Гаттс «застрял» на вершине накренившейся башни в массе протоплазмы. Он пытался пробиться сквозь неё, размахивая мечом, но толку от этого было мало. При этом, он знал, что там впереди его Каску уже сжигают на костре, но сделать ничего не мог, что вводило его в состояние неописуемого бешенства. Именно этот момент я и выбрал, чтобы «помочь» своему подопечному полностью превратиться во Вритрас, избавившись от смертной человеческой плоти.

— Что ты тут копаешься? — Начал я критиковать его, рея в воздухе. — Сейчас всё самое интересное пропустим и успеем только к похоронам. Хватит уже сдерживаться. Почувствуй силу философского камня и полностью прими её. Пока ты беспокоишься о своей жалкой жизни, как ты можешь спасти хоть кого-то?

Восприняв мой совет, Гаттс попробовал ощутить «хер-пойми-что» и… это ему удалось. Сейчас в этом состоянии бессилия он, наконец, сделал первый шаг по пути овладения псионикой — он почувствовал в себе силу. И тут же осознал, что именно человеческое тело сдерживает его. Сознательно ускорив процесс замены органики на бессмертную плоть Вритрас, он одновременно начал контролировать свою демоническую энергию, не позволяя разрушающейся органике ослабить его.

Спустя минуту «боевой медитации», Гаттс стал полностью бессмертным. Теперь демоны просто не могли нанести ему никакого вреда. Он на самом деле осознал, что тело находится под его контролем, и разрушение плоти ни на что не влияет, потому что душа его «держится» за кристалл «философского камня». Обратного пути уже не было, так что оставалось только идти вперёд и… мочить демонов.

На этот раз, бросившись вперёд, Гаттс проходил сквозь протоплазму, как сквозь воду. Небольшое сопротивление было, но оно почти не мешало. Выбравшись на свободу, он застал сцену нападения Мозгуса на Каску. Прыгнув с вершины башни, Гаттс в полёте пронзил апостола мечом, пригвоздив его к камням крепостной стены. Вот только это лишь немного запачкало белоснежные одеяния «ангела», не причинив ему реального вреда.

Усиленная плоть апостола смогла пережить этот удар, принеся в жертву его Жертву. Смешно, но именно так это и звучало. Жертвой Мозгуса была его любимая библия, которой он проломил не одну голову. И когда Гаттс ударил, то все повреждения тела апостола тут же были восстановлены, но взамен была повреждена книга. Для кого-то другого это бы вообще не было проблемой, но Мозгус впал от такого «святотатства» в ярость, полностью принимая свою демоническую форму.

В этот момент Гаттс отвлёкся, потому что два оставшихся инквизитора попытались напасть на Каску. И снова Исидоро пришлось напрягать свою задницу, чтобы спасти её. Чёрный Мечник развернулся, чтобы броситься на помощь девушке, но тут за его спиной «восстал» Мозгус, уже выглядящий не как ангел, а как инфернальное чудовище, хотя и имеющее крылья.

Если бы Гаттс всё ещё был человеком, то ему пришлось бы обернуться, чтобы заблокировать удар. Но он уже осознал своё бессмертие, так что просто проигнорировал одного апостола, чтобы убить двух. Гарпун выстрелил из его левой руки, пронёсся со скоростью пули и вошёл прямо в голову одному из крылатых инквизиторов. Но на этом движение наконечника гарпуна не прекратилось. За счёт манипуляции «шнуром», Гаттс направил его в сторону и пробил тело второго инквизитора. Мозгус нанёс сильный удар в «беззащитную» спину Гаттса, но тот лишь использовал приданный ему импульс, чтобы побыстрее притянуть к себе двух апостолов и разрубить их на части мечом, чтобы прикончить уже наверняка.

— А теперь твоя очередь! — Обратил свой взгляд на последнего апостола убийца демонов.

— Тебе не пробить моей брони. Пока сила Господа защи…

Неизвестно, как долго ещё собирался болтать Мозгус, но в этот момент Гаттс бросился вперёд и нанёс удар, используя все свои силы. Тело апостола было покрыто почти непробиваемой бронёй. Она состояла из отдельных «чешуек», которые при некоторой доле фантазии можно было бы принять за перья. Прочность этих чешуек была настолько велика, что они могли выдержать даже удар меча Гаттса. Но вот выдержать силу этого удара они уже не могли.

Всего один удар «бросил» Мозгуса на колени, хотя чисто технически он остался стоять. Просто его буквально вбило по колени в каменную кладку крепостной стены. А на принявшем удар «крыле» появилась глубокая зарубка, из которой проступила кровь.

— Как ты посмел?!! — Возопил апостол, пытаясь нанести удар и выбраться из ловушки, но тут на него обрушился целый водопад схожих по силе ударов.

Если бы Гаттс использовал уязвимые места противника, тот уже был бы мёртв. Но сейчас он просто наносил один удар за другим, не давая «конечностям» противника даже приблизиться к себе. Ни один из этих ударов не был смертельным. Каждый удар лишь немного пробивал броню. Но зато этих ударов было столько, что всего за несколько секунд всё тело апостола превратилось в кровоточащую рану. И с каждой секундой его броня всё меньше была способна защитить его.

Безумно заревев, Мозгус попытался атаковать противника с помощью своего огненного дыхания, но Гаттс буквально вбил лезвие меча ему в пасть и отделил верхнюю часть головы от всего остального тела. Труп апостола покачнулся, и свалился со стены, одновременно вспыхнув жарким пламенем, в котором сгорела последняя надежда на спасение собравшегося внизу быдла.

Пока шёл весь этот спектакль со сжиганием ведьмы и битвой, народ не обращал внимание на окрестности. А зря, потому что эти окрестности заполнились демонической протоплазмой, которая теперь метр за метром поглощала толпу, растворяя её в себе без следа. Бежать было некуда, и людям оставалось лишь молиться непонятному Господу, пользы от которого было лишь чуть меньше, чем никакой.

Тысячи смертей и пиршество демонов пробудили метку Жертвы на телах Гаттса и Каски. И если мечник сейчас почти не ощущал боли из-за защиты тела Вритрас, то вот девушка начала стонать и плакать, пытаясь унятьболь. В этот момент к ней подошёл Гаттс и обнял её. Этот простой жест близости дал сумасшедшей хоть какое-то ощущение защищённости, и она затихла, обняв парня в ответ и прикрыв глаза.

Увы, этот миг радости и спокойствия не продлился долго. Протоплазма заполнила всё пространство за пределами крепости и поползла внутрь. Серпико заметил, что она боится огня. До сих пол горящий труп Мозгуса образовал вокруг себя островок безопасности, в котором замер десяток отчаянно молящихся беженцев.

Гаттс, имеющий большой опыт борьбы со всякой потусторонней нечистью, тут же начал собирать дрова и предложил дожидаться рассвета на крепостной стене. Свет солнца должен был развеять демонов, так что их текущее местоположение было самым выгодным. Остальные тут же вдохновились этими речами и поверили в то, что им удастся пережить эту ночь.

Но самое большое воздействие эта речь произвела на Фарнезу. Вместе с Серпико она следовала в фарватере за Гаттсом, с одной стороны, не мешая ему уничтожать демонов и инквизиторов, а с другой ничем не помогая. И всё-таки, именно благодаря ему, а не «святым личностям» у неё появился шанс на выживание.

Демоническая хрень всё прибывала и прибывала. Она захлестнула стену, и только огонь факелов хоть как-то мог отпугнуть её, и то ненадолго, потому что мозгов у этой жижи было меньше, чем у инфузории-туфельки. Но меня перспектива спасения от демонов за счёт горения древесины не радовала совершенно, так что я наложил на факелы простенькое заклинание, увеличивающее скорость их горения. Из-за этого довольно быстро стало понятно, что до утра эта компания не доживёт. И если с Гаттсом точно ничего не будет, то вот Каску и Исидоро сожрут.

В момент, когда остались гореть всего два факела, и смерть уже казалась неминуемой, я обратился к убийце демонов.

— Гаттс, а чего ты не используешь огненные заклинания?

— Что? — Тупо уставился на меня мечник, и не подозревавший о наличии у себя таких талантов.

— Чего? — Заревел Исидоро, находящийся уже буквально в сантиметре от красной жижи, и не имеющий возможности отступить и на миллиметр.

— Твоё тело управляет магией. Попробуй представить себе, что ты создаёшь огонь. — Начал я учить этого бабуина пользоваться предоставленным ему «оборудованием».

Тело Вритрас имело «встроенные» заклинания, и если бы Гаттс хотя бы на минуту задумался о своих возможностях, то смог бы понять, как ими пользоваться. Но поскольку он умел только махать мечом, а мозгами пользовался только для того, чтобы утяжелять голову при пробивании ей стен, то самостоятельно додуматься об этом он не смог.

Гаттс тут же направил всю свою «внутреннюю силу» на создание огня, и чуть не сжёг всех тех, кого собрался защищать.

— Осторожнее! — Закричал Исидоро. — А-а-а-а-а!!! Я горю!

К счастью, пожар на многострадальной заднице паренька быстро потушили, а освоившийся Гаттс смог направить своё пламя так, чтобы сжигать только демонов. После этого люди смогли спокойно вздохнуть, и все присутствующие, кроме меня и Каски начали задаваться вопросом: «А кто этот Гаттс вообще такой?». Объяснить владение мечом и нечеловеческую силу ещё как-то можно было, но вот управление огнём было за пределами человеческих возможностей, и ближайшим «аналогом» был только ныне покойный Мозгус. Гаттс, кстати, тоже задавался этим вопросом, но по крайней мере он знал, что причина его могущества — это красный камешек в груди и один надоедливый эльф.

Тем временем, ритуал жертвоприношения подошёл к своему финалу. Все жертвы сдохли, а их предсмертные мольбы открыли портал в Мир Духов. Вся накопленная энергия выплеснулась, разрывая ткань мироздания и делая невозможное возможным. Дух Гриффитса, сейчас носящий имя Фемто, вернулся в мир живых и обрёл плоть. Апостол, что всё это время подготавливал ритуал, направляя события, добровольно принёс себя в жертву и стал «яйцом», что должно было породить нового Бога — Ястреба Света, которому самой Судьбой было предначертано править своим королевством. В смысле, что именно желание обладать короной подвигло Гриффитса на принесение в жертву всех своих друзей.

И самым финалом этого ритуала стал вопль Жертвы, наполненный искренним желанием увидеть своего врага… чтобы убить его, хотя последнее было несущественным.

— Гриффитс!!! — Заорал Гаттс во всю мощь своих нечеловеческих лёгких.

В этот миг наваждение спало, и накренившаяся башня Цитадели Осуждения рухнула за землю, погребая под собой последних выживших. Утреннее солнце внезапно осветило окрестности, а все демоны исчезли без следа. Так долго подготавливаемый ритуал воскрешения завершился.

Оклемавшиеся члены нашей маленькой компании постепенно отошли от шока проклятой ночи и разбрелись в разные стороны в поисках выживших. На удивление, пара связанных с Гаттсом и Каской шлюх остались живы. Тут сыграла роль именно их близость к Жертве. С точки зрения демонов, энергия метки отмечала тех, кого трогать не следовало ни в коем случае, так что даже слабый её отголосок стал причиной спасения, хотя для невежественной толпы всё это выглядело просто как везение. Вот только из десятков тысяч человек, «повезло» лишь этим двоим, а значит, это была вовсе не случайность.

Наконец, собравшись во дворе крепости, выжившие уже почти приготовились начать праздновать своё спасение, как появилась новая напасть. Возникшая буквально из ниоткуда толпа воинов Кушанской Империи окружила их, а предводитель отряда стал задумчиво рассуждать вслух, кого стоит захватить для допроса, а кого можно прикончить прямо тут.

— Да вы гоните! — Закричал Исидоро. — Это будет пиздец, если мы не сможем выжить после этой проклятой ночи!

— Внимание! Схватить их всех. — Громко заявил командир отряда. — Они должны быть живыми и невредимыми. Будьте осторожны с человеком, у которого огромный меч. Ну, пока у него есть руки и ноги.

— Ты что, собираешься вот так спустить им такое хамство? — Поинтересовался я у Гаттса.

— И в мыслях не было. — Ответил тот, доставая меч.

А после этого… случилось чудо. Ещё одно. Мгновенно ускорившийся Гаттс бросился на врагов, кроша их в фарш своим мечом. Будь он обычным человеком, это бы максимум закончилось смертью десятка-другого противников. Но сейчас он был Вритрас и отлично осознавал пределы своей силы. А потому… через три секунды все кушаны лишились голов, даже не поняв, что происходит. В том числе сдох и их командир, а также четверо его телохранителей, которые вроде как считали себя сверхэлитными неубиваемыми бойцами. Но против настоящей мощи сплава магии и технологии они были подобны муравьям.

— Что?… Что произошло? — Удивилась Фарнеза, осматриваясь по сторонам. Она чувствовала себя так, будто вернулась обратно в мир, наполненный демонами. Все эти люди вокруг неё в один миг разлетелись кровавыми брызгами, и их изуродованные трупы упали на землю.

— Ничего особенного. — Ответил я. — Просто небольшая тренировка на скорость зачистки территории. Экзамен сдан на три с плюсом.

— На три из скольки? — Поинтересовался Гаттс, стряхивая кровь с клинка.

— Из ста, конечно. — Подколол его я. — Но ничего, я ещё сделаю из тебя настоящего убийцу демонов. Они кровавыми слезами рыдать будут, едва услышав твоё имя. И кстати, прямо сейчас ты будешь сдавать ещё один экзамен. Не вздумай сдерживаться!

После этих моих слов земля задрожала, и, пробив кладку стены, из развалин крепости выбрался сам Бессмертный Зодд. Он считался одним из сильнейших апостолов, и с Гаттсом встречался уже не первый раз. Не обращая внимания на жалких людишек, монстр прошёл вперёд в сторону восходящего солнца. А спустя несколько секунд на парапете крепостной стены появился и Рыцарь-Череп на своём коне, который тоже смотрел на восток.

Окинув их взглядом, Гаттс тоже посмотрел в ту сторону и увидел… Гриффитса. Его обнажённое тело стояло среди разбросанных камней, а голубые волосы развевались на лёгком ветру. Он выглядел как истинный король, глядя на нашу компанию, как на мелких насекомых, недостойных его внимания.

Люди замерли, неосознанно шокированные духовной силой возрождённого апостола. А вот Вритрас… на Вритрас вся эта показуха не оказала никакого влияния. И если я просто посмотрел в ответ с не меньшим презрением во взгляде, то Гаттс мгновенно впал в боевое безумие. Все эти годы, каждый раз, когда он убивал демонов и апостолов, он мечтал об этом миге. Обладай он ещё человеческим мозгом, Гаттс бы тоже сейчас застыл, попав под воздействие демонической магии и своих гомосячных фантазий. Но сейчас вместо мозгов у него был лишь наполнитель головы, а разум работал за счёт магии и вложенных мной установок.

Мгновенно переклинившее сознание вышло на боевые обороты, мобилизовало все ресурсы бессмертного тела, а потом Гаттс со сверхзвуковой скоростью рванул к Гриффитсу с одним единственным намерением — уничтожить его и заставить заплатить за всё то, что тот сделал.

Бессмертный Зодд в ужасе округлил глаза и попытался остановить неожиданно прыткую Жертву, вот только всего его бессмертия хватило лишь на одну секунду, за которую Гаттс порубил его в салат. Так закончилась жизнь «величайшего из апостолов».

Гриффитс попытался уклониться, использовать магию или найти хоть какое-то оружие, но не успел даже моргнуть, как светящийся потусторонним светом меч совершил три стремительных движения, отрубив ему руки и ноги. Беспомощное туловище упало на землю, и в глазах апостола, явившегося в этот мир, чтобы править им, появился страх.

— Ты-ы-ы!!! Из-за тебя они все умерли! — Заревел Гаттс, отчаянно пытаясь выразить обуревавшие его эмоции словами. — Из-за тебя их всех сожрали живьём. А потому…

В этот момент Чёрный Мечник в значительной степени действовал под влиянием демона, проникшего в его душу. Так что следующее его действие удивило даже меня. Голой рукой он пробил грудную клетку Гриффитса, вырвал оттуда сердце, а потом прямо на глазах у поражённого «бога» закинул это сердце себе в рот, прожевал и проглотил, краем глаза наблюдая за эмоциями на лице жертвы.

Хищник и жертва поменялись местами, и до Гриффитса, наконец, дошло, что всё это не сон, а жестокая и неумолимая реальность. Панически закричав, он использовал все свои духовные силы и… сбежал обратно в мир духов, откуда с таким трудом выбрался.

— А-а-а-а-а-а!!! — Заревел Гаттс, увидев, что его враг исчез, оставив ему в качестве компенсации только свои конечности и уже полупереваренное сердце. — Куда он делся? Где он?

Налитые магией глаза обшаривали окрестности, но не могли найти и следа беглеца.

— Думаю, он вернулся в духовный мир. — Объяснил я ситуацию Гаттсу. — Апостолы твари живучие, так что он легко сможет прожить и без сердца, не говоря уже о конечностях. Более того, Гриффитс сбежал отсюда в своём материальном теле, а значит, он вполне может вернуться.

— Гриффитс!!! Вернись, скотина, и дай себя убить!!! — Закричал Гаттс, но разумеется выполнять этот приказ никто не торопился.

У меня же после этого побега прямо от сердца отлегло. Если бы Гаттс прямо сейчас убил Гриффитса, то мне было бы куда сложнее реализовать свой план. Честно говоря, у меня были определённые надежды на этого Бессмертного Зодда, но в результате тот сдох совершенно бесполезной смертью. Но хорошо то, что хорошо кончается. Гаттс жив, Каска жива, Гриффитс почти жив. Теперь осталось только раздуть искры тлеющей ненависти и разжечь пожар, который заставит Жертву следовать по предназначенному ей пути. Конечно, многое в этой ситуации находится вне моего контроля, но тут остаётся лишь положиться на волю господ… тьфу! на волю Азатота и следовать по течению Судьбы.

Успокоившись после этой потери, Гаттс удостоверился, что с Каской всё в порядке, после чего отыскал неподалёку оставленную кушанами лошадь, сел на неё вместе с Каской и свалил в закат. Народ, конечно, попытался было последовать за ним, вот только лошадь была всего одна. Плюс Гаттс внаглую понёсся прямо на показавшуюся вдали регулярную армию Кушанской Империи. Все остальные подобным безрассудством похвастаться не могли, так что решили сбежать в противоположную сторону.

Сам же Гаттс в сопровождении меня и Пака пробился сквозь многотысячную армию, убивая всех, кто посмел приблизиться к нему на длину клинка. А все стрелы и копья он банально отбивал мечом, так как его текущие реакция и сила позволяли при необходимости отбивать подобным образом даже пули и танковые снаряды.

Арка 4: Кот в бегах — Берсерк — Часть 2

Через два дня эта парочка добралась до кузницы, которая была домом Каски последние два года. Тут Гаттса встретили новостью о том, что старик-кузнец умер почти сразу после его отбытия, перетрудившись при восстановлении меча. Но особых сожалений по этому поводу у мечника не было. Когда все нарадовались возвращению Каски и обменялись последними новостями, я «выманил» Гаттса в уединённое место, чтобы провести серьёзный разговор.

— Гаттс, ты ведь хочешь, чтобы Каска вернула себе разум? — Спросил я его.

— Что? Ты… ты можешь это сделать? — Тут же заволновался герой-любовник.

— Могу. — Важно кивнул я. — Просто я подумал, что если ты останешься гнить в этой дыре, ухаживая за сумасшедшей, то вскоре вслед за ней с ума сойду и я. От скуки. А ты ведь понимаешь, чем может закончиться моё сумасшествие уже для вас?

Гаттс после этих моих слов неосознанно задрожал.

— Когда ты сможешь помочь ей? — Заволновался он.

— Сегодня. Та пещера, в которой вы держите Каску, вполне подойдёт. Правда, сразу скажу, что полное исцеление вряд ли получится. Я могу заблокировать все воспоминания, связанные с той ночью, но вместе с ними может заблокироваться что-то ещё. Но это всяко будет лучше того, что есть сейчас.

— Хорошо. Я прослежу, чтобы нам никто не помешал.

— Отлично.

Морально подготовив одну жертву, я начал готовиться к «ремонту» второй. С Каской приключилась довольно обычная история. Её сознание не могло вынести груза событий той ночи, так что она заблокировала себе всю память. А без памяти уровень её интеллекта упал до годовалого ребёнка. За прошедшие два года «новое» сознание немного развилось, но следует учитывать, что скорость обучения у детей намного выше, чем у взрослых. Так что «естественными» методами способность действовать осмысленно появилась бы у Каски только к старости.

Погрузив пациента в сон, я подключился к её сознанию и начал разбираться, что из багажа её мыслей и знаний мне потребуется, а что нет. Вот только вскоре стало понятно, что мои прогнозы были несколько поспешными. Да, Каска потеряла помять. Да, это произошло отчасти из-за её желания забыть весь пережитый ужас. Вот только главной причиной её состояния был демон, засевший в её душе. Ситуация во многом напоминала положение Гаттса, но были и отличия.

Этот демон не желал мириться с наличием ещё одного сознания в теле носителя. Зачем прятаться в складках райской местности, если можно разрушить всё и вся, став полновластным хозяином бесплодных пустошей? Примерно так думал этот демон. И когда Каска решила всё забыть и открылась, он разорвал её личность на мелкие клочки.

Пришлось мне проводить «инвентаризацию» всех этих осколков личности, чтоб понять, как можно сложить из этого месива мозаику и оригинальным рисунком, а не с каким-нибудь ужасом в стиле Босха. Довольно быстро выяснилось, что собрать личность можно следуя определённому сценарию в мире её сна. Нужно было собирать один кусок за другим, пока в конце… не вылез бы демон и не сожрал бы наивных дурачков, ступивших на его территорию и принявших его правила игры. И даже если бы этот кто-то смог победить демона, то собранная таким образом личность была бы бесконечно предана Гриффитсу. Да уж, хороший сюрприз. Я сам такие люблю.

Вот только я не стал возиться с решением предложенной головоломки, а решил прибегнуть к своему любимому аргументу — силе… разума. В конечном счёте, при восстановлении личности мы говорили лишь о восстановлении астрального тела. Душа же девушки была более-менее цела, если, конечно, не учитывать Метку Жертвы. Просто сейчас душа была подавлена, плюс её способность использовать воспоминания, записанные на уровне души, а не астрального тела, была минимальной. То есть «собрав» нужное мне астральное сознание и подавив демона, я получил бы личность Каски с нужными мне установками.

Демон перемешал осколки астральной личностной матрицы и установил некий алгоритм «вертания в зад». Но у меня был и другой способ понять, как оно всё было изначально. Я мог рассмотреть астральное тело с более высокого уровня, и собрать его, ориентируясь на узор, который был виден душе «хозяина». Можно провести такую аналогию, что личность — это скорлупа яйца. Демон расписал это яйцо под хохлому, а потом раздавил скорлупу на куски и перемешал. Вот только у скорлупы было две стороны — внешняя и внутренняя. Я мог использовать «вид изнутри» для определения правильного положения каждого кусочка. Для демонов и сторонних наблюдателей этот «внутренний узор» был слишком сложным. Но для меня эта задача не стоила и выеденного яйца.

Я «вернулся» в материальный мир, взмахнул рукой, и рядом со мной «материализовался» большой кусок материи тела Вритрас, которая тут же приняла форму мраморного алтаря с полагающимися по статусу золотыми черепами и безжалостными ангелами. Второй взмах рукой переместил Каску на этот алтарь, а тем временем, внутри этой структуры сформировался мощный квантовый компьютер, работающий по технологиям Древних.

Гаттс немного заволновался от появления подобного «реквизита», но у меня нашлось занятие и для него. Ведь демон уже почувствовал моё внимание, и сейчас беспокойно копошился в своём «логове» готовясь к схватке.

— Слушай сюда. — Обратился я к Гаттсу. — Скоро в этом помещении появится демон, который попытается помешать мне. Твоя задача — отвлечь его. Не победить, не втоптать в грязь, а отвлечь, желательно изображая, что ты находишься буквально в одном шаге от смерти, но всё никак не можешь нормально помереть. Поэтому, ты не должен использовать свой меч, плюс постарайся изобразить на своём теле раны, выдави из себя кишки и так далее. Понял?

— Э-э-э… да. — С сомнением кивнул мечник.

— Окей, тогда я начинаю. Подготовка займёт какое-то время, так что особо не расслабляйся. Может и пара часов пройти, прежде чем начнётся самое интересное.

На этом я опять переключился на восприятие астрального и духовного уровней мироздания и принялся за работу. Первым делом мне нужно было провести анализ каждого «кусочка» астрального матрицы личности, плюс рассчитать, как эти кусочки нужно соединять друг с другом. Для этого мне и нужен был компьютер.

Демон наивно считал, что только он знает, как «правильно» восстановить сознание Каски. Но я знал, что метод научного тыка работает даже в случаях, когда вообще непонятно, что происходит. А уж «перетыкать» все возможные комбинации соединения кусочков для компьютера было довольно просто. Примерно через час все кусочки «паззла» сложились, и я принялся решать, что из этих воспоминаний и шаблонов поведения мне нужно, а что можно и выкинуть за ненадобностью.

Моей целью было получение Каски, которая была бы влюблена в Гаттса, была способна справиться с простенькими демонами, плюс мечтала о детях, доме и спокойной жизни. Это несколько не совпадало с оригинальной личностью, так что кое-что мне пришлось творчески допилить. Наконец, и эта часть плана была готова, и за несколько секунд компьютер рассчитал алгоритм восстановления личности из её текущего состояния. Правда, на пути к выздоровлению пациентки стоял демон, и именно с ним должен был разобраться Гаттс. Как говорится, поручайте выполнение работы профессионалам.

— Сейчас начнётся. — Дал я отмашку своему «вышибале», после чего сделал вид, что пытаюсь влезть в сознание Каски и «пробудить» её. При этом, я не влезал в мир её снов, а лишь «орудовал» там длинной палкой, предпочитая «перемешивать дерьмо» с расстояния.

Конечно же, демону это не понравилось, и он решил вылезти наружу и покарать нарушителя. Но поскольку сам демон был довольно тупым, и действовал больше, опираясь на свои инстинкты, то после его проявления в материальном мире он «сагрился» на самого большого и страшного противника, то есть на Гаттса. И пока происходила извечная «борьба бобра с ослом», я под шумок начал процедуру восстановления личности Каски. Это заняло ещё десять минут.

Наконец, внешне всё было готово, вот только Шалтай-Болтай не желал «оживать», даже будучи собранным воедино. Требовался некий внешний импульс, который бы запустил работу сознания и «убедил» его в том, что оно на самом деле целое.

— Гаттс, позови Каску. — Обратился я к своему придворному лицедею, который строго следовал заветам Станиславского, и сейчас катался в обнимку с демоном, раскидывая по комнате кровь и кишки. — Позови её так, чтобы она услышала тебя и в аду. У нас тут прямая линия связи, но громкости не хватает.

— КАСКА!!!!!!! — Заревел Гаттс, распространяя волны эмоций. Тут уж даже меня почти проняло.

Набор осколков дрогнул, а потом слился воедино и превратился в осознанную личность, связанную с душой. И в этот момент я наложил на демона запечатывающее заклинание, которое замуровало его в личном измерении в душе девушки. Это решение было временным, но по моим прикидкам, лет пятьдесят оно точно продержится. А пятьдесят лет — это целая человеческая жизнь. В общем, и так сойдёт.

— Гаттс? — Потерянно оглянулась Каска, пытаясь встать с алтаря.

— Лежите, дамочка. — Успокоил я её, прижимая к камню связывающей магией. — Процесс лечения ещё не завершён. Потерпите ещё минут пятнадцать.

— Каска! — Гаттс подскочил к алтарю, уже приняв вполне цивильный вид, хотя ещё секунду назад от него оставался только комок «окровавленной плоти». Хорошо хоть он не полез сразу обниматься, а сначала вопросительно посмотрел на меня.

— Пятнадцать минут. — Ответил я непреклонным тоном. — А пока можете просто поговорить на отвлечённые темы, не связанные с последними событиями.

— С какими событиями? — Тут же поинтересовалась Каска.

— Ты два года находилась без сознания, и за это время ни разу не пользовалась косметикой.

— Что? Два года? Мне срочно нужно зеркало.

Всё, клиент готов. Теперь она не то что пятнадцать минут, она три дня будет думать только о том, достаточно ли хорошо выглядит. Эх, самки. Они такие предсказуемые.

Спустя озвученное время, стабилизация астрального тела завершилась, и я отдал Каску на растерзание Гаттсу, который тут же принялся её обнимать и рассказывать, насколько сильно он хочет её трахнуть. Эх, самцы. В общем, я не стал «висеть над душой», а позволил ситуации развиваться без моего вмешательства, тем более, что всё шло в соответствии с моими прогнозами.

Миловались голубки до позднего вечера, после чего расслабившаяся парочка вышла на улицу подышать свежим воздухом. Гриффитса Гаттс почти убил, Каску вылечил, так что у него возникла ложная надежда на то, что теперь всё будет нормально. Вот только довольно быстро он осознал, что нормально ничего не будет. И мне даже не пришлось в этот вопрос смешиваться.

Всего через пятнадцать минут восторженного разглядывания звёздного неба метки у обоих Жертв подали сигнал о приближении демонов. А через минуту появились и сами демоны.

— Жертва! Ты наш! — Шептали и ревели потусторонние твари. — Мы отомстим за нашего господина. Твоя участь — стать жертвой!

А ещё я заметил, что эти твари усилились. Они не были на уровне апостолов, но раньше такие демоны встречались Гаттсу только в качестве «финальных боссов уровня», а сейчас они пёрли толпой.

Запихав Каску и двух детей в дом, Гаттс достал свой меч и принялся крошить демонов. С его силами это было тривиальной задачей, вот только демоны появлялись снова и снова, образуя бесконечный поток. Только на рассвете вся эта вакханалия закончилась, и Гаттс смог вздохнуть спокойно.

— «Демоны стали сильнее?» — Подумал мечник, осматривая поле боя.

— А ты чего хотел? — Ответил я на этот невысказанный вопрос. — Ты нехило так наподдал их хозяину. Метка на твоём теле была поставлена Гриффитсом. И пока он жив, демоны не оставят вас в покое.

— Но как мне убить его? — Возмутился Гаттс. — Я гонялся за ним два года, но никто из апостолов не смог сказать, где его можно найти.

— С этим проблем не будет. На тебе же стоит его метка. Если ты потренируешься, то сможешь определить направление, в котором он находится. Проблема в том, что Гриффитс сейчас находится в мире духов. Я знаю про один проход туда, но добраться до этого места будет сложно.

— Неважно! Я сделаю всё, чтобы уничтожить его. — Решительно заявил Гаттс. — Выступаем сегодня.

— Я с вами! — Неожиданно послышался голос Каски. Точнее, неожиданным он был только для Гаттса, а вот я с самого начала знал, что нас подслушивают. Собственно, я и начал этот разговор только когда Каска приблизилась на нужное расстояние.

— Ты? Но… — Забеспокоился Гаттс.

— Это не обсуждается. Этот вопрос касается нас обоих. И кроме того, я не хочу отпускать тебя и беспокоиться о том, где ты ходишь.

— Это опасно!

— Хочешь поспорить об этом? — Послышались в женском голосе сварливые нотки.

— Нет. — Тут же сдулся Гаттс. Ха-ха, так и знал, что он подкаблучник.

Конечно, в этот день никто никуда не пошёл, но на третий день после выздоровления Каски команда из двух Жертв и двух эльфов отправилась в путешествие. В каноне Гаттс и Каска отправились вслед за Паком в сторону его родины. Нужное мне место было поближе, но оно как раз находилось на пути в Эльфхейм. Так что я влез в мысли сильфа и выяснил, в какую сторону нам нужно идти. А дальше уже можно было ориентироваться на мою чувствительность к «потустороннему».

За проведённое в этом мире время я уже научился определять, как местный «мир духов» связан с астральным планом. А с астральной магией у меня было всё в порядке. Она не очень подходила для воздействия на окружающий мир, но вот её «экстрасенсорная» составляющая была крайне полезной.

Путешествие проходило в довольно расслабленной манере. Гаттсу уже не нужно было спать, так что днём они с Каской шли, а по ночам девушка спала, а мечник охранял её от бесчисленных сонмищ чудовищ, что так и пёрли на свет жертвенной метки. А ещё, эти двое голубков постоянно занимались сексом, трахаясь как кролики. Когда Гаттс преобразовывал своё тело во Вритрас, я вложил в программу установку, что яичники и то, что с ними связано, заменять не надо. Так что спермы у Гаттса было хоть залейся, и с минимальным вмешательством с моей стороны Каска забеременела, хотя пока они оба и не подозревали об этом.

А одним зимним днём Каска и Гаттс встретились с Исидоро, Фарнезой и Серпико. Пацан как раз удирал после того, как украл еду у двух «аристократов». Те же сами сейчас были по сути бомжами, так как сбежали от ответственности за уничтожение всего отряда Рыцарей Святых Железных Цепей.

Исидоро тут же заявил, что Гаттс должен ему, а потому обязан обучить его владению мечом. Фарнеза, отчаянно краснея, заявила, что хочет стать наложницей господина, а кроме того, её привлекла стезя охотника на демонов. До этого она считала материальный мир единственной реальностью, но столкнувшись с миром духовным осознала, что именно в нём следует искать Истину.

Каска из всей этой тирады услышала только слово «наложница» и тут же принялась скандалить с соперницей, требуя… признать её старшей женой. Хех, видимо, что-то в её мозгах неправильно перемкнуло после моего вмешательства. Впрочем, всех такой бзик устроил. Кроме, естественно, Серпико, но тот на самом деле оказался тем ещё тюфяком в любовных делах, так что за всё это время не сделал даже попытки затащить Фарнезу в постель, хотя они оба только об этом и мечтали.

Ещё несколько дней мы двигались в сторону порта Вританнис, пока встречный пастух не предупредил нас об опасности на перевале впереди — из лесов начали выходить тролли, которые похищали женщин и убивали мужчин. Это было именно то место, которое я искал.

Добравшись до примерного района поисков, я начал водить нашу группу если не кругами, то как минимум зигзагами. Постепенно, спустились сумерки, и вся компания встала на ночёвку. Солнце ещё не село, так что Гаттс и Серпико отправились собирать дрова для костра. А в это время на девушек напал тролль, который захотел их похитить. Каска попробовала сопротивляться, но обычное оружие против тролля было бесполезным.

В конце концов, жертвам похищения пришлось звать на помощь. Первым на месте появился Исидоро. Он попытался напасть на тролля, но результат этого нападения был нулевым. А вот дальше на помощь путешественникам пришла Кирке — ученица местной ведьмы, что жила в этом лесу. Она попыталась соорудить «защитный круг против духов», но прежде чем завершила свою ворожбу, на крик о помощи примчался Гаттс.

Только окинув взглядом окрестности, он тут же достал свой меч и начал рубить всех троллей со скоростью взбесившегося миксера. Ни одна потусторонняя тварь не смогла уйти живой. Кирке впечатлилась зрелищем кровавой резни до такой степени, что свалила подальше ещё до того, как кто-то успел спросить её имя. Но вот моего внимания она не избежала, так что обзавелась магической меткой, с помощью которой я теперь мог отслеживать её местоположение.

Следующим утром, едва выйдя с места ночёвки, мы наткнулись на старика, валяющегося в траве под деревьями. Пак слегка реанимировал его, используя свою магию, и мы услышали слезливую историю о том, как тролли напали на деревню. Старик и ещё пятёрка самых отмороженных пенсионеров отправились искать ведьму, но до этого момента дожил только он.

Народ прослезился и запряг Серпико тащить старика на своём горбу, пока мы не доберёмся до обитаемых мест. Вот только ближайшим обитаемым местом являлось логово ведьмы, куда мы и направлялись. Жила ведьма внутри большого дерева, напоминающего дом, да не просто хижину, а скорее фазенду миллионера. Дом стоял в центре большой поляны. Стоило нам выйти из леса, как на нас напали големы.

Это были человекоподобные фигуры, сделанные из глины. В теории, они должны были восстанавливаться после нанесения повреждения, пока не закончилась бы магическая энергия или не было бы уничтожено «управляющее ядро». Вот только когда Гаттс взялся за дело, ни о каком восстановлении речи быть не могло, потому что каждый удар меча буквально превращал големов в пыль и песок, разлетающиеся по окрестностям. Вскоре ведьма поняла, что мы «достойны», и приказала големам остановиться, после чего послала свою ученицу пригласить нас в дом.

За последующим общением народа с ведьмой я наблюдал краем глаза. Ушлая бабулька понавешала наивным аборигенам лапши на уши и подписала их на помощь деревне, на которую напали тролли, выделив в качестве консультанта свою ученицу. Гаттс было попробовал возразить, что забесплатно он не работает, но я прошептал ему на ухо, что именно это-то нам и надо, так что вопрос с оплатой мы замяли.

Но тем не менее, совсем без оплаты мы не остались. Ведьма подарила Серпико меч и плащ, «заряженные» духами воздуха. Исидоро получил кинжал с «огненным уроном». Каске она поставила печать, ослабляющую силу Метки Жертвы. Это должно было на время скрыть её от внимания демонов. А вот Гаттс от такой печати отказался, потому что она также снижала и его чувствительность к духовным сущностям, так что Гриффитса он бы найти уже не смог.

Утром наша компания попрощалась с ведьмой и направилась в деревню. Поскольку на этот раз мы следовали не за воплощением Ивана Сусанина в виде меня, а за малолетней ведьмочкой, то до места добрались вскоре после полудня.

Деревня встретила нас трауром. Этим утром тролли убили ещё двоих людей, это если не считать сожранное стадо коров. Люди обрадовались «цирковой труппе магической поддержки», а вот местный священник, наоборот, заявил, что мы никто, звать на никак, цирк уехал, и пользы от нас, кроме вреда, никакой. Так что вместо того, чтобы надеяться на нас, жители деревни должны принять свою судьбу, помолиться господу и сдохнуть во имя него.

Я после этих слов явил «свидетельство чуда» и спалил фанатика дотла. На этом все сомнения в нашей квалификации развеялись, и деревенские тут же решили устроить пир в нашу честь.

К вечеру людские страсти улеглись, но зато «на огонёк» нагрянули тролли. А поскольку в деревне сейчас присутствовал Гаттс, то его метка притянула всех духов с округи. Деревня располагалась в долине реки, и со всех сторон была окружена скалами. Из-за этого солнце не проникало сюда по вечерам, и потусторонние твари не стали ждать наступления темноты.

Как только появились толпы троллей, народ тут же потянулся к храму, который являлся самым большим и прочным строением в селении. Гаттс не стал бегать за демонами по всей деревне, а терпеливо ждал их возле храма. В конце концов, ему «заплатили» за уничтожение троллей, а не за спасение людей. Отвратительных тварей было столько, что народ уже начал заранее готовиться к смерти. Но тут Чёрный Мечник вышел вперёд и начал размахивать мечом, сокращая поголовье троллей ударными темпами.

Ширке забралась на крышу церкви, чтобы поставить защитный барьер, отпугивающий демонов, а в это время Серпико и Исидоро сражались с троллями, стараясь не подпустить их к волшебнице. Каска тоже помогала им по мере сил, вот только после выздоровления её способность управляться с мечом толком не восстановилась. Наконец, магия сработала, и церковь окружил барьер, уничтожающий «тёмных» духов.

Но стоило лишь людям возрадоваться, как из-за домов к церкви вышел огр. Это была монструозная тварь высотой с трёхэтажный дом. Отдалённо огр был гуманоидом, но его анатомическое строение было слишком абсурдным, чтобы считать его «живым организмом». Это было создание из мира духов, форма которого определялась непонятными законами нематериального мира, больше напоминающими сон или скорее кошмар.

— Ну вот, наконец-то хоть что-то интересное. — Ухмыльнулся Гаттс, заметив противника.

А тем временем, на другом конце площади появился ещё один монстр. Это был гибрид лошади и жабы, который местные называли кельпи. Эта тварь тут же напала на Гаттса, «выстрелив» водяными шарами. Гаттс и сам мог зарядить магией, но в основном полагался на свой меч. Да и со времён битвы в Цитадели Осуждения не встречался он ещё с противниками, против которых ему пришлось бы напрячься хотя бы на десять процентов.

— Я задержу его. — Тут же вызвался Серпико. Он спрыгнул с крыши церкви, планируя вниз с помощью своего магического плаща, и насел на жаболошадь.

Впрочем, Гаттс его порыва не оценил. Он мог бы уничтожить этих тварей за секунду, но сейчас его интересовал наиболее продуктивный способ борьбы с такими врагами.

— Если мы отправимся в мир духов, то там такие твари будут ходить толпами. Так что тебе нужно научиться быстро расправляться с ними, тратя минимум времени. — Выдал я свои мудрые наставления.

— Сам знаю. — Отмахнулся Гаттс.

Мечник подскочил к демону и провёл пробный удар, метя ему в брюхо. Огр огрызнулся в ответ, замахнувшись своей лапой. Тут-то Гаттс и нанёс настоящий удар, отрубая протянутую конечность. Демон заревел, а затем поднял отрубленную кисть и приставил её обратно к обрубку руки, после чего края раны тут же «схватились» и лапа приросла обратно.

— Неприятная способность. — Пробормотал убийца демонов, примеряясь к следующему удару, который должен был выпустить противнику кишки.

Тем временем, Серпико неожиданно увяз в бою против кельпи и получил от неё несколько «оплеух» водяными зарядами, которые неплохо взболтали ему мозги. Вот только отступать ему было не куда, потому что он сам вызвался уничтожить эту тварь.

Гаттс подскочил к огру, взмахнул мечом, вскрывая ему живот, а потом буквально прыгнул в длинную и широкую рану, нанося ещё один удар. И ещё. И ещё. С каждым ударом плоть огра раскрывалась всё больше, а вот Гаттс, наоборот, погружался в тушу всё глубже. В конце концов, он фактически «пробурился» сквозь эту гору плоти, поднявшись наверх и разворотив всё тело монстра от паха до самой головы. С верхушки уже трупа мечник красиво спрыгнул и полюбовался на то, как на землю падает огромная туша демона, почти разорванная напополам. А самое главное, после этого «фокуса» одежда и плащ Гаттса остались совершенно чистыми. Ни капли крови не прилипло к нему, создавая впечатление, что он не человек, а ангел. Правда, с этим впечатлением не вязался чёрный цвет его плаща и костюма.

Развернувшись, Гаттс увидел, как Серпико отлетает к храму, получив удар от своего противника. Метнувшись вперёд со сверхзвуковой скоростью, мечник приблизился к кельпи и буквально нашинковал её в салат. Тварь не смогла подобного вынести и тут же сдохла.

Тролли, видя смерть своих собратьев и двух сильных духов, решили отступить, вот только Гаттс не собирался их отпускать. Ещё раз ускорившись, он начал бегать по окрестностям, тратя на каждого тролля максимум один удар, а по большей части убивая троих-пятерых одним взмахом меча. Всего через минуту со вторжением было покончено, а все улицы были усеяны расчленёнными трупами демонов.

— Ура, мы победили! — Обрадовался Исидоро.

— Не совсем. — Обломал его я. — Сейчас нам нужно вломиться в логово троллей и спасти девушек и женщин, которых они похитили.

— Думаешь, они ещё живы? — Усомнился в целесообразности этой затеи Гаттс.

— Конечно. Они все так и ждут, пока мы их спасём. — Воскликнул я, после чего добавил на ухо. — Именно в логово троллей нам и нужно отправиться. Ты ведь не забыл, что тебе нужно убить Гриффитса?

— Что ты задумал? — Также зашептал мечник, отходя в сторону.

— В логове троллей находится проход в мир духов. Вот только прежде чем лезть туда, тебе нужно отделаться от своих спутников. Ты же не хочешь, чтобы беременная Каска отправилась в бездны мира демонов?

— Беременная? — Опешил Гаттс.

— Конечно. Ещё бы ей не забеременеть с этими вашими вечерними, утренними и ежечасными «упражнениями». Кроме того, Фарнеза тоже успела залететь от тебя. Да и эта лоликонная ведьма тоже как-то подозрительно посматривает. В общем, когда мы заберёмся к троллям и найдём селянок, тебе нужно будет спихнуть их на свой гарем, а самому остаться прикрывать отход. После того, как они выйдут наружу и окажутся в безопасности, мы отправимся вглубь мира духов. А там уже останется только найти Гриффитса, замочить его и выбраться обратно. И вся эта ваша эпопея с демонами закончится. — Гаттс с сомнением посмотрел на меня. — Но ты не волнуйся, после этого я придумаю, чем ещё тебе заняться. Как насчёт того, чтобы стать королём Мидланда?

Мечник на это моё предложение только фыркнул и пошёл «успокаивать» Каску, тем более, что это была их последняя возможность заняться сексом перед разлукой.

Далее наша команда супергероев направилась в логово троллей. Правда, Серпико пришлось оставить в деревне, потому что из-за полученных ран он не мог толком сражаться. Путь наш был извилист, но относительно недолог. Через час мы добрались до подозрительного прохода вглубь леса, скрывающегося впереди во тьме. Деревья тут выглядели древними как сам мир. Их листва шелестела где-то в невообразимой выси, а тут под корнями царил мрачный сумрак.

Вообще-то, уже сейчас мы находились в мире духов, на самой границе между физическим миром и потусторонним. Но чтобы двигаться «глубже» требовалось преодолеть определённую границу между мирами. В местах, подобных этому, она была размытой, но всё ещё присутствовала. К счастью, я запомнил момент «побега» Гриффитса, так что примерно представлял себе, как через эту границу прорваться.

Мы пошли по тропе, и совершенно незаметно лес вокруг нас превратился в пещеру. А самое главное, что в этой пещере жили тысячи и миллионы разных «околодуховных» тварей. Чем дальше мы шли, тем больше живности копошилось вокруг. А потом, отовсюду повалили толпы троллей, и Гаттс принялся прорубать нам путь среди них.

Пока смертные боролись со смертью, я изучал, как вообще мог образоваться подобный переход между материальным миром и… астралом. И чем дальше мы заходили, тем отчётливее я понимал, что это никакой не астральный мир, а ещё один материальный мир, который присосался к нашему. Это напоминало пиявку, пьющую кровь. Вроде как мы всё время окружены кровью, но постепенно перемещаемся из одного организма в другой. А учитывая масштабы происходящего, можно было утверждать, что этот мир сейчас активно пожирался. Процесс поглощения только начался, но за несколько десятков лет вся Вселенная должна была стать похожей на мир снов, теряя свою «реалистичность». А главное, я прямо чувствовал запах Хаоса, исходящий из самых глубин мира-хищника.

Наконец, мы добрались до логова троллей и выяснили, для чего же им нужны женщины. Потусторонние твари насиловали их, а потом за считанные минуты в чреве женщины вырастали «личинки троллей» и вылуплялись не хуже какого чужого. Дальше эти твари росли, питаясь трупами своих родителей и человеческими «личинками», то есть детьми.

Весь этот мерзостный «пир» был настолько отвратительным, что даже мне захотелось спалить это место дотла. Впрочем, сейчас было не время и не место для этого. Гаттс тут же запряг всех своих сопровождающих «спасать» жителей деревни, собирая их в одну отару, а сам бросился уничтожать троллей, которые явно не обрадовались появившимся спасителям.

Чем дольше шло сражение, тем больше троллей вылезало из боковых пещер, так что необходимость «сдерживать» их напор была очевидной для всех… кроме меня и Гаттса. Если бы мечник захотел, он смог бы зачистить тут все за считанные минуты. Но план предусматривал отступление его гарема, куда неожиданно записали даже Исидоро. Ведь на данный момент пацан был единственным «мужчиной» в округе.

В общем, ведьма возглавила стратегическое отступление, прикрывая людей магией, а Гаттс остался в логове троллей, не позволяя тем преследовать убегающую добычу.

Без лишних свидетелей Гаттс ускорился, вот только и тролли попёрли изо всех щелей подобно полноводной реке. С каждым взмахом меча количество трупов увеличивалось, и пространство пропитывалось энергиями умирающих демонов. Я сначала не понял, что происходит, а потом до меня дошло. Сейчас вся эта резня являлась массовым жертвоприношением. Тролли были «мясом», а Гаттс выполнял роль центрального алтаря, на котором резали беззащитных жертв. Демоны и рады были бы отступить, вот только энергия Метки Жертвы лишала их воли и заставляла нападать, не считаясь с потерями.

Как и у всякогоритуала, у этой резни была цель. Хотя большая часть энергии демонов поглощалась Гаттсом, часть её рассеивалась в пространстве и формировала… круг призыва. И опять я видел, насколько текущая ситуация похожа на ночь в Цитадели Осуждения. Только сейчас сюда призывался не Гриффитс, а другой апостол. Да и не было это место настоящим материальным миром. А спустя ещё некоторое время стало понятно, что и «тело» для призываемого демона тоже было той ещё халтурой. Но главное, что апостол должен был стать уже нашим «проводником» в мир духов. Именно благодаря ему я собирался преодолеть самый сложный отрезок нашего пути — первый шаг.

Наконец, тролли закончились, и в помещении установилась тяжёлая гнетущая атмосфера. За время битвы небольшой «перекрёсток» ходов превратился в огромный зал, а кровь образовала на полу целое озеро. И в центре этого озера сейчас появилась женщина, состоящая из… кишков. Конечно, она как могла изображала из себя красавицу, прикрываясь иллюзиями, но для меня суть её природы была очевидна.

Гаттса эта внешность тоже не обманула, но шок у него случился по другой причине. Он только что почувствовал пришествие в этот мир апостола, чья сила превышала силу Гриффитса. Метка так и вопила, требуя «сожрать» Жертву, и этот зов слышали не только демоны, но и сам мечник. Сейчас он ощущал, как кто-то буквально «вбивает» в его мозг мысли о том, что он должен расслабиться, сдаться и позволить себя сожрать.

— Давненько я не принимала физической формы, и тут вдруг кишки троллей? Худшего тела и не придумаешь. — Усмехнулась женщина, глядя на беспомощно застывшего Гаттса. Сейчас его тело Вритрас изображало из себя обычного человека, так что понять, что именно перед ней находится, апостол не могла.

Гаттс бросился вперёд, но сейчас его движения были слишком замедленными. Будто во сне он пробежался, прыгнул, замахнулся мечом и… попал в объятья кишков.

— Я скучала по тебе, мальчик. — Прошептала блудница, обнимая свою добычу.

— Слабак. — Бросил я, глядя на эту сцену. — Ты хуже червя, что обитает в кишках троллей. Стоило лишь появиться настоящему демону, как ты тут же сдался и согласился на роль жертвы. Похоже, я переоценил тебя. Ты просто корм для демонов. Мечтать о том, чтобы превзойти Гриффитса, для тебя настолько же абсурдно, как для крота мечтать научиться летать. Рождённый ползать летать не может.

Вся эта тирада вошла в сознание Гаттса и заставила его буквально содрогнуться от ненависти. Ненависти ко мне, демонам и, конечно же, к самому себе.

— Эльф? — Удивилась демоница, обратив на меня внимание. — Ты какой-то странный…

И тут тело из кишков пробили сотни стальных игл, выскочивших из тела Гаттса. Апостол оказалась распята на этих иглах, изображая из себя бабочку, попавшую в плен к маньяку, помешанному на протыкании жертв иглами.

— О, да! Пронзи меня! — Рассмеялась куча кишков. — Что это за…

Но закончить эту фразу апостол не успела, потому что её тело пронзил меч. В отличие от «псевдоподий», выпущенных Гаттсом, это оружие могло убивать духов. Более того, даже такой мимолётный контакт приносил демону невыносимую боль. Хотя в этом месте находилась лишь её проекция, апостол содрогнулась от боли.

Пещера наполнилась диким звериным рычанием берсерка, во взгляде которого уже не было ничего человеческого. Гаттс опять попал под влияние своего внутреннего демона, правда весь этот процесс полностью мной контролировался, чтобы не допустить неожиданностей.

Безумно взревев, Гаттс вытащила меч из тела апостола и нанёс ещё один удар. Он не был особенно сильным или быстрым. Со стороны могло показаться, что это было просто какое-то ленивое движение. Но на самом деле в этот момент мечник целился не в тело демона, а в её душу.

Пронзительный вопль агонии раздался под сводами пещеры. Апостол попыталась вырваться, вот только оказалось, что пронзающие её тело иглы превратились в крючья, которые впились в саму её душу, жадно поглощая при этом жизненную и демоническую энергию.

На этот раз паника наполнила сознание демоницы, и она рванулась прочь от Жертвы, сбегая в глубины мира духов. Это была инстинктивная реакция. Точно то же в своё время сделал Гриффитс. Вот только сейчас Гаттс был связан с апостолом «духовными узами» в виде своих тентаклей, так что этот «рывок» окончательно выдернул его из материального мира и переместил на план духовного существования. А вместе с Гаттсом сюда переместился и я. И если мечник был просто безвольной тушкой, то вот я отлично контролировал процесс, изучая непостижимые законы этого мира.

Внешне после нашего «перемещения» ничего не изменилось. Мы всё так же находились в пещере, а вокруг нас возвышались горы трупов троллей. Вот только те пути, по которым мы сюда пришли, теперь заканчивались тупиками. И наоборот, ходы перед нами, ранее бывшие лишь неглубокими нишами, обрели непостижимую глубину. Сейчас это место ещё больше напоминало мне мир снов. Но вместе с тем, это был не он, а какое-то другое «измерение».

Апостол скинула с себя тело из кишков и бросилась прочь в самый тёмный из проходов, а Гаттс скакнул за ней, занося меч. Я не отставал от своего проводника ни на метр, потому что в этом мире сама ткань мироздания была неустойчивой. Пройдя по одному и тому же пути, можно было оказаться в разных местах. Только Жертва могла найти правильный путь в хитросплетении складок пространства, так что «потеряв» Гаттса я не смог бы больше его найти.

Дичь оказалась на редкость пронырливой, и даже со всеми возможностями тела Вритрас Гаттсу пришлось гоняться за демоницей полчаса, попутно изничтожая невообразимых монстров, которых та пыталась приспособить в качестве защиты. Наконец, удачный удар мечом пронзил голову апостола, развалив её напополам, и тварь умерла.

Отойдя от горячки погони, Гаттс осмотрелся по сторонам и обнаружил себя в невообразимом лабиринте, где ходы шли даже не просто во всех трёх измерениях, а сразу в двенадцати, из-за чего геометрия этого места с трудом могла оставаться трёхмерной. Просто повернув голову, можно было обнаружить, что «пейзаж» вокруг изменился. Это с одной стороны напоминало состояние бредового сна, а с другой было проявлением многомерной физики.

— Гаттс, используй свою метку, чтобы найти Гриффитса. — Выдал я инструкцию, сидя на голове у своего транспорта. Летать даже на расстоянии в пару метров я уже не рисковал.

Как ни странно, мой совет помог, и мечник уверенно направился хрен пойми куда, выбирая путь в бесконечном лабиринте переходов. Даже если он брёл наугад, я чувствовал, как сама Судьба управляет его выбором. С каждым шагом мы приближались к цели своего путешествия, и пока что меня это устраивало.

Мир духов был густонаселённым, и каждый раз, когда Гаттс проходил мимо, демоны тут же сходили с ума и бросались на него в попытке покусать. Сначала это были твари, сравнимые по силе с троллями. Потом начали встречаться «толстяки» вроде тех же огров. А следом появились ещё более прочные и сильные твари, справиться с которыми было сложно даже Вритрас.

Я с удивлением обнаружил, что в этом мире магия и псионика постепенно ослабевают, в то время как энергия демонов усиливается. Я мог нивелировать этот эффект, используя псионику для манипуляций Хаосом, но в целом тенденция была не очень хорошей. Но касалась эта проблема в основном только меня. А вот Гаттс с каждым убитым монстром поглощал всё больше демонической энергии, и скоро стали заметны эффекты, которые я предвидел, но которые не мог в точности предугадать.

Я не зря использовал для создания тела и кристалла Вритрас псионику эльдар, а не магию. В отличие от магии, псионика работала не только за счёт математики, но и за счёт «превозмогания». Достаточно было просто что-то пожелать, и реальность «прогибалась» под волей мага. Сейчас Гаттс поглощал энергию демонов, и она смешивалась с псионической энергией в его теле и душе. Как результат, сама его псионика начинала изменяться, приобретая неожиданные свойства. Я же внимательно наблюдал за этим процессом, анализируя все изменения с помощью мощнейших компьютеров в своём теле.

Помимо изменений в псионике, я отметил изменения и в сознании Гаттса. Чем дальше мы шли, тем больше он отказывался от своей «человечности». Нет, он пока не превращался в монстра, но его «выстрелы гарпуном» постепенно преобразовались в «выстрелы тентаклями», которые ещё к тому же выстреливали теперь не из руки, а из плеч, спины или живота. Да и руки при необходимости могли на время превратиться в когтистые лапы, раздирающие врагов на части. В общем, процесс шёл, и я не был уверен, во что превратится мой проводник к тому моменту, когда он доберётся до Азатота.

Наконец, после долгих часов бесцельных блужданий Гаттс остановился, осмотрелся по сторонам и сказал:

— Он где-то здесь.

Сделав ещё несколько шагов, мечник резко развернулся и прыгнул в один из узких проходов. Там копошилась куча отвратительный червей, и внезапно из этой кучи показалось обнажённое человеческое тело. Промелькнули белые волосы, небесно-голубые глаза, ангельское лицо… а потом стало понятно, что вместо ног и рук у Гриффитса теперь растут червеподобные отростки. Только увидев Гаттса, «Ястреб Света» мгновенно бросился в сторону, уходя от удара мечом. На удивление, новые конечности сделали Гриффитса крайне быстрым, так что он смог уклониться и… сбежать.

С диким воплем Гаттс бросился следом, выстреливая десятком «гарпунов», но ни один из них не смог даже задеть цель. Я бы заподозрил в этом магию вероятностей, но тут было что-то другое. Скорее, само мироздание отрицало возможность «метательного» оружия попасть в эту цель. Это было похоже на божественное благословение, вот только в проявлении этой силы я видел отчётливые следы Хаоса, что интриговало меня ещё больше.

Через секунду апостол скрылся в узкой норе, протиснувшись в неё подобно крысе. Гаттс был явно больше этого хода по габаритам, так что он заревел и начал крошить стену мечом, пытаясь пробить её.

— Идиот! Просто проползи туда. Если там сможет пройти твой меч, то пройдёшь и ты. — Дал я совет.

Мечник тут же последовал ему и тоже «просочился» в нору. Проход оказался достаточно коротким, и вскоре мы выбрались в большой круглый зал, куда вело множество ходов. В центре помещения мы увидели большого демона и Гриффитса. Апостол бросил быстрый взгляд на свою «жертву» и опрометью бросился прочь. Гаттс побежал вслед за ним, но на его пути встал демон.

Всего один удар отбросил мечника и буквально размазал его по стене, которая находилась в двадцати метрах от демона.

— Не так быстро. — Усмехнулся новый противник.

— Прочь с дороги! — Взревел Гаттс, который уже почти достиг своей цели, но столкнулся с очередным препятствием. Он опять бросился вперёд, и ещё один удар отбросил его назад. Правда, на этот раз вся сила этого удара была поглощена телом Вритрас, так что мечник отлетел всего на пяток метров, приземлившись на ноги.

— Ты не сможешь покинут этот зал, пока я жив. — Просветил нас демон, после чего стены зала осветились, и их прикрыла пелена барьера.

— Значит, ты умрёшь. — Произнёс мрачное пророчество Гаттс и бросился вперёд, на этот раз полностью сосредоточившись на уничтожении противника.

Демон перед нами имел четыре ноги и две руки, чем-то напоминая богомола. Он встретил удар меча своей «лапой», и та смогла выдержать столкновение, ничуть не пострадав. В момент столкновения раздался ещё один взрыв, волна от которого оттолкнула Гаттса, вот только тот уже успел приспособиться к этой странной форме атаки, и она лишь немного покачнула его. За секунду два «монстра» обменялись парой десятков ударов, которые не выявили победителя. Не смотря на всю свою скорость, Гаттс не смог ни разу попасть по телу, так как каждый его удар упирался в бронированные «руки» демона.

Закончилась эта дуэль тем, что из левой ноги Гаттса вылетел гарпун, который преодолел защиту и воткнулся в «мягкое» подбрюшье демона. Тот немедленно отрубил тянущийся к наконечнику трос и отпрыгнул, не давая развить этот успех.

— Этот Фемто пообещал подарить мне за твою смерть десять беременных женщин. Но судя по твоим способностям, он теперь должен мне минимум сотню жертв. — Недовольно заявил демон, отбиваясь от нападок противника.

В ответ на эту речь Гаттс только ещё сильнее заревел и опять начал впадать в боевое безумие. Я давно заметил, что каждый раз, когда ненависть захлёстывает его сознание, он становится гораздо сильнее. Вот и на этот раз его удары усилились, и на броне противника начали появляться зарубки. Более того, Гаттс начал использовать доступную ему магию, стремясь задержать противника и не дать ему уклониться. В ход шли заклинания заморозки, ударов молнией и силовых полей, встающих на пути отступающего демона.

С каждой секундой сила Чёрного Мечника увеличивалась, и вскоре стало понятно, что шансы демона выжить тают в том же темпе. Барьер вокруг нас лопнул, и демон залебезил:

— Ладно, я решил не убивать тебя и не помогать Фемто. Можешь идти за ним.

— А я решил прикончить тебя, мерзкая тварь. — Проревел Гаттс. — Ни один человек больше не станет твоей добычей.

Демон тут же попытался сбежать, но длинный клинок немедленно вошёл ему в спину, перебивая позвоночник. Монстр взмахнул окровавленными конечностями, пытаясь скинуть противника со спины, но ещё один взмах меча отрубил ему голову. Всего за несколько секунд мечник раскромсал труп на куски, после чего бросился вслед за Гриффитсом, проносясь по лабиринтам мира духов подобно метеору.

На этот раз это было не блуждание по лабиринту, а погоня, так что Гаттсу пришлось двигаться на пределе сил, за одно напрягая все свои чувства, чтобы угадать правильное направление. Постепенно, количество мелких демонов вокруг нас начало уменьшаться, а коридоры стали приобретать прямоугольные формы. В этой части мира духов было множество узких коридоров, лестниц и колодцев.

Влетев в один из колодцев, мы «выпали» из потолка огромного зала, стены которого были сложены из множества кубических и прямоугольных блоков, образующих лестницы, провалы, коридоры и какие-то немыслимые переходы.

— Хо-хо-хо, кто это тут у нас? Неужели мелкая букашка смогла укусить своего хозяина? — Послышался противный голос, и впереди появилась парящая в воздухе фигура демона. Он напоминал почти сферического толстяка с заплывшей жиром лысой головой. Две его руки были сложены в замок на животе и не двигались, похоже, являясь лишь декоративным элементом.

— Апостол! — Прорычал Гаттс, мгновенно меняя направление движения и устремляясь к новой цели.

— Да, иди ко мне, букашка. Хи-хи-хи. Я не буду убивать тебя, но мои детишки поиграют с тобой.

С этими словами тело апостола разродилось тысячами мокриц, каждая из которых была размером с таксу. Вся эта мерзость тут же устремилась к Гаттсу, стремясь похоронить его под целой рекой плоти. Вот только Жертва не собиралась сдаваться. На этот раз мой подопечный уже был готов ко встрече с апостолом.

Гаттс взмахнул мечом, и волна магической энергии понеслась вперёд, сметая всё на своём пути. Ему ещё было далеко до того фокуса, что я показал в лесу при нашей первой встрече, но и этого хватило, чтобы уничтожить всех несущихся к нему демонов. Впрочем, поток тварей ничуть не иссяк, а лишь увеличился. Теперь мерзкие насекомые неслись в его сторону друг у друга по головам буквально в десять слоёв.

Апостол наблюдал за этой сценой с высоты, наивно полагая, что находится в безопасности. На этом его Гаттс и подловил. Когда уже казалось, что волна демонов вот-вот захлестнёт его, он прыгнул в воздух подобно кузнечику, возносясь на высоту в пару десятков метров. А через миг плащ Гаттса взвился подобно крыльям и толкнул его ещё выше. Не успел апостол и глазом моргнуть, как мечник оказался рядом с ним. На такой дистанции промахнуться было сложно, так что апостольская мерзкая харя тут же распалась напополам, разбрызгивая кровь, кишки и какие-то хитиновые лапки.

Как только командир несметных полчищ мокриц помер, вся его армия тут же начала разбегаться в разные стороны, спасаясь от неумолимого рока, что падал им прямо на голову. Всего за десяток взмахов мечом Гаттс уничтожил большую часть демонов, после чего бросился прочь, опять пытаясь догнать Гриффитса. За прошедшее время я немного разобрался в структуре Метки Жертвы на его душе, так что тоже мог с её помощью определить направление, в котором находился беглец.

Через пятнадцать минут мы внезапно выбрались на открытую местность и прямо перед собой увидели тройку апостолов из Руки Бога. Насколько я помнил, убитую демоницу звали Слан, недавно Гаттс прикончил Конрада, а перед нами были Убик, Воид и Фемто. Последний, собственно и являлся нашей целью.

Эта тройка пафосно реяла в небесах, распространяя волны подавляющего превосходства. Увы, на нас подобные фокусы не действовали. Я полностью контролировал работу физического и астрального тел Гаттса, так что просто «отключил» те части его сознания, что должны были отвечать за почитание, преклонение, уважение и смирение. Наоборот, попытка воздействовать на него подобным образом приводила его в ярость. И именно эта ярость была самым сильным оружием Чёрного Мечника. Зная об этом, я конечно же довёл эту эмоцию до пика мощности, превращая Жертву в дикого кровожадного Берсерка.

Почувствовав смерть своего товарища, апостолы уже не могли позволить себе быть беспечными. Они призвали сонмища апостолов попроще, а также бесчисленные толпы демонов всех мастей. И сейчас вся эта орда набросилась на одинокого Гаттса. Ну или можно сказать, что это он на них набросился, кроша в винегрет.

Как бы ни пытался Гаттс в первую очередь добраться до Гриффитса, на его пути постоянно вставали сотни и тысячи демонов. Похоже, апостолы собирались измотать своего противника битвой. Но всё, чего они смогли достичь, так это разъярить этого монстра ещё больше. Я опять начал фиксировать признаки слияния энергии демонов и псионики. Более того, сейчас вокруг Гаттса толпами умирали демоны, и рассеиваемая ими энергия тут же поглощалась самим мечником и его мечом. А поскольку дохли здесь уже не мелкие демоны, а самая что ни на есть элита, то и сила убийцы демонов росла как на дрожжах.

Судя по всему, апостолы не имели других планов, кроме как закидать Гаттса «мясом». Потому что, когда через полчаса поток чудовищ почти иссяк, а противник не выглядел хоть немного запыхавшимся, они всё продолжали высмеивать его, называя жертвой, едой и жалким смертным.

Наконец, Гаттс смог прорваться сквозь толпу врагов и приблизиться к Убику. Это была ещё одна жирная тварь, похожая на убитого Конрада. Та же самая заплывшая жиром лысина и две щеки, те же две руки, сцепленные в замок на груди. Именно от этого апостола исходили волны эмоций и иллюзий, которые постоянно пытались проникнуть в сознание Гаттса. Сейчас этот карлик больше всех бесил мечника, так что его он и выбрал первой целью.

Апостол был настороже, так что лезвие меча прошло всего в нескольких сантиметрах от уклонившегося демона. Тот было начал хихикать и опять вещать какие-то гадости, но в этот момент уже почти собравшийся лететь вниз Гаттс выстрелил своим гарпуном, пробивая мерзкую харю навылет. Апостол завизжал и попробовал сбежать, но Гаттс полетел за ним, постепенно «сматывая» шнур и приближаясь к цели.

Увидев, что их товарищ находится в опасности, два оставшихся апостола приняли разные решения. Гриффитс тут же опрометью бросился прочь, спасая свою шкуру, а вот Воид приблизился к Жертве и обрушил на неё всю мощь своей магии. Увы, вся эта мощь была заблокирована псионическим щитом, который Гаттс поставил вокруг себя. Этот же щит «разрубил» тентаклю, что связывала мечника и Убика, так что своей цели Воид добился. Но когда первая волна огня схлынула, из неё в апостола вылетела уже сотня тентаклей. Пяток из них достал беспечно приблизившегося противника, после чего Гаттс притянул того к себе и порубил на куски.

Смерть ещё одного апостола, а также тот факт, что за всё это время убийца демонов не получил ни одной раны, ввергли оставшихся демонов в панику. В результате, Гаттс смог беспрепятственно догнать Убика и вонзить свой меч ему в спину. Убедившись в том, что оба апостола мертвы, а остальные демоны разбегаются в ужасе, Чёрный Мечник опять бросился вслед убегающему Гриффитсу, который успел смыться.

Ещё пару часов мы буквально летели над бесплодными пустошами, где единственным признаком жизни были встречающиеся время от времени огромные монстры размером с гору, которые брели незнамо куда. А вот признаки смерти преследовали нас повсюду. Это место было буквально переполнено духами умерших, которые стенали и вопили, требуя мести. На всю эту мелюзгу Гаттс не отвлекался, просто двигаясь вперёд с максимальной скоростью.

Наконец, перед нами вырос огромный мрачный замок, выглядящий как творение Чужих, работавших под командованием гения готической архитектуры. А ещё, из стен замка торчали многочисленные шипы, на которых висели скелеты, гуманоиды и всяческие монстры, извивающиеся и корчащиеся в муках.

Навстречу нам из замка вышел сильный демон, распространяющий подавляющую волю ауру. Внешне он был похож на человека, но было в его облике и что-то чужеродное, показывавшее, что человеческий облик не является для него родным. От одного его вида метка на теле Гаттса словно взбесилась, так что даже несмотря на полностью отключённые мной болевые ощущения, её обладатель застонал и грохнулся на колени. Но при этом разум Гаттса остался чист, и он с ненавистью посмотрел на противника, покрепче перехватывая меч.

— Так вот ты какой… Гаттс. — Сказал демон, с брезгливым интересом смотря на нас. — Признаться, ты сильно досадил мне, уничтожив моих рабов. Идите сюда, что вы там прячетесь?

Последняя фраза, похоже, предназначалась не нам. Через несколько секунд из главных ворот храма вышли Фемто, Рыцарь-Череп и… та самая ведьма, что принимала нас в лесном «домике». Теперь многое становится ясно.

— Хм, что же мне с тобой делать? — Обратила на нас внимание эта тварь. — Не хочешь стать моим слугой?

— Я уничтожу тебя. — Прохрипел Гаттс, поднимаясь с колен.

— Нет, ты неуправляем. — Огорчился демон. — А ещё этот странный эльф… я совершенно не чувствую его ауры.

Ещё бы он что-то почувствовал. Это для Гаттса уничтожение подобных демонов было подвигом за гранью разумного. А вот для меня они были подобны мерзким тараканам, которых можно раздавить одним движением. Всё-таки в этом странном мире моя магия, псионика и чакра действовали почти без проблем.

— Решено! — Хлопнул кулаком о ладонь демон. — Череп, иди и убей его.

— Хозяин? — Испугалась черепушка. Даже конь под ним задрожал от ужаса. Вот только боялся этот демон не Гаттса, а меня.

— Не беспокойся, он полностью подавлен печатью. Смотри, он еле стоит.

Гаттс и вправду производил впечатление, будто поднявшись на ноги истратил все свои силы. Вот только внутри он уже кипел от переполнявшего его гнева, готовясь выплеснуть его на расслабившихся врагов.

— Но, хозяин, этот эльф на его плече…

— Ты смеешь возражать мне, Руке Бога? — Вызверился демон. В этом мире речь разумных существ не была ограничена рамками какого-то языка. Имя демона было похоже на название группы апостолов, но там в слове «рука» скорее имелась в виду ладонь. Здесь же речь шла обо всей руке.

— Рука Бога? — Тут же вмешался я в эту перепалку. — А у вас тут есть тот, кого назвали Нога Бога? Или Жопа Бога? А как насчёт Члена Бога? И я так подозреваю, что ни один из вас не удостоился имени Мозг Бога, потому что мозгов у вас и вашего бога отродясь не бывало.

— Ты смеешь оскорблять его!?? — Завопил демон, распространяя волны гнева и ненависти. — За это я покараю тебя…

Как именно он собирается меня карать, я так и не услышал, потому что в этот момент Гаттс резко рванул вперёд и нанёс удар мечом, метя в голову Руки Бога. Окруживший противника магический барьер отразил удар, но Гаттс не остановился, а проскочил мимо опешившего демона и направился прямо к Гриффитсу. Тот всё это время не расслаблялся ни на секунду, так что успел уклониться и броситься прочь во врата замка. Гаттс последовал за ним, но перед самым его носом створки дверей захлопнулись, отрезая его от желанной добычи.

— Как ты посмел напасть на меня? — Заорал демон, не понимая, что только что подписал себе смертный приговор.

Гаттс развернулся, лёгким движением руки располовинил дух ведьмы и бросился на Руку Бога.

— Флора!!! — Завопил Рыцарь-Череп. — Ты убил её. Не прощу!!! — После этих слов черепушка развернулся и… поскакал прочь, нахлёстывая коня.

Но к его сожалению, и Рука Бога, и Гаттс отвлеклись от намечающейся битвы, чтобы покарать беглеца. Мечник выстрелил гарпуном, который пронзил спину Рыцаря-Меча и стянул его с лошади. А демон кинул в бесполезного слугу огненным шаром, который тут же испепелил его, расплавив до состояния булькающей лужицы металла.

— А теперь твоя очередь. — Сказал демон, поворачиваясь к Гаттсу.

— Ошибается. Теперь ТВОЯ очередь!!! — Ответил на это мечник, бросаясь вперёд.

Огненный шар, аналогичный тому, что сжёг черепушку, Гаттс просто проигнорировал. Он использовал псионику, чтобы защитить от огня свой меч, а вот тело оказалось полностью во власти пылающей стихии. «Наполнитель» тела Гаттса, конечно же расплавился, вот только ему это ничуть не повредило. Кристалл всё ещё был цел, а тело хоть и стало менее прочным, всё ещё продолжало бежать вперёд.

Увидев, как пылающий Гаттс выбегает из огня, демон удивился. Он тут же выставил магический щит, принявший на себя всю силу атаки меча, летящего сверху-вниз. А вот самого Гаттса глупый демон не учёл. Тело «пылающего мечника» столкнулось с демоном и… расплескалось подобно жидкому металлу. А секунду спустя этот металл опять собрался и окружил демона со всех сторон, сжигая его заживо, проникая внутрь тела и не давая двигаться. Я бы сказал, что в этот момент Гаттс в первый раз правильно применил своё тело Вритрас. Он не стал защищаться, а бросился на врага и уничтожил его, используя подчинённую себе материю.

Безмолвный вопль демона разнёсся по окрестностям, после чего затих, свидетельствуя о смерти Руки Бога. Собравшись в кучку и остыв, Гаттс забросил меч на плечо и отправился к замку, примериваясь, что будет проще — высадить ворота или вломиться в окно на уровне третьего этажа. Это строение не следовало традиции средневековых замков, а больше напоминало большой «дом», нижние этажи которого не имели окон.

Вот только не успел он сделать и пары шагов, как на все окрестности упало сильнейшее «духовное давление». Концентрация демонической энергии в окружающем пространстве мгновенно возросла, свидетельствуя о появлении действительно сильного демона. Тут уже даже я впечатлился.

— Ты посмел убить моего слугу. — Раздался голос из ниоткуда. — Ты — жертва, что достойна лишь того, чтобы её съели. Откуда в тебе такая наглость?

— Покажись! — Заревел Гаттс в ответ, хватаясь за меч двумя руками. — Или ты боишься появиться передо мной?

— Что за хамство. Ты недостоин увидеть меня, истинного бога людей. Само твоё существование оскорбляет меня, Идею Зла. Вы, ничтожные людишки, сами создали меня. Но теперь я правлю этим миром! Я правлю вами и вашими бессмысленными жизнями. Сегодня, даже то, что ты услышал мой голос, уже является великой милостью с моей стороны. Если ты так уж хочешь встретиться со мной, то я буду ждать тебя в своём замке. Что касается твоего хозяина, что не смог усмирить свою Жертву, то его я заберу с собой, чтобы назначить соответствующее наказание.

На этом духовное давление рассеялось, и мир вернулся в норму.

— Гриффитс! Я найду и уничтожу тебя!!! — Заревел Гаттс в небеса, ощущая, как метка его кровного врага удаляется с немыслимой скоростью.

Мечник уже почти собрался кинуться в погоню, как вокруг него начали открываться порталы, из которых попёрли толпы демонов. Они были слабее только что убитой Руки Бога, так что Гаттсу ничего не угрожало, но вот отделаться от них так просто было нереально, так что пришлось ему «немного» задержаться.

Только через неделю Гаттс смог отрубить голову последнему наседавшему на него демону и осмотреть заваленный трупами до горизонта пейзаж. Всё это время он бежал вперёд, не останавливаясь ни на секунду, а демоны нападали на него, пытаясь остановить, сожрать и уничтожить. Увы, Гаттс в принципе был несъедобен и неуничтожим, так что худо-бедно вся эта армия справилась только с первым пунктом.

В качестве компенсации мечник поглотил просто нереальное количество демонической энергии. Хотя он и не мог ею толком пользоваться, распространяемое им «духовное давление» буквально плющило слабых демонов, так что сейчас никто из местных обитателей не смел даже приближаться к нему.

«Укравший» Гриффитса демон свалил довольно далеко, так что бежать нам теперь предстояло ну очень долго. Мир, в котором мы находились, не был планетой. По крайней мере я не обнаружил даже малейших признаков кривизны поверхности. Горизонта здесь не существовало, и только лишь постоянно витающая в воздухе дымка ограничивала область видимости.

По моим прикидкам, Гриффитс сейчас находился от нас на расстоянии порядка ста тысяч километров. Причём, направление на него также свидетельствовало о том, что этот мир плоский. Бежать, даже со скоростью гепарда, нам бы пришлось слишком долго. Больше месяца точно. А с учётом наличия вокруг толп демонов, то даже два месяца не казались мне пределом. Поэтому, я принял стратегическое решение обучить Гаттса полётам.

К счастью, психика бывшего рубаки-наёмника уже достаточно адаптировалась к новым реалиям, чтобы он смог нормально воспринять идею о полёте со сверхзвуковой скоростью. А с учётом тлеющей в его сердце ненависти к Гриффитсу, мысль о том, что он сможет добраться до него не через пару месяцев, а всего через пару дней, изрядно прибавляла мотивации учиться чему-то новому.

В результате, после следования моим инструкциям, Гаттс превратился в сверхзвуковой истребитель, который понёсся вперёд, пронзая пространство. Вот только долго радоваться мне не пришлось. Когда до цели оставалось лететь всего пару тысяч километров, законы мира вокруг нас начали изменяться. По непонятным причинам удерживаться в воздухе становилось всё труднее и труднее, и в конце концов на землю грохнулся не только Гаттс, то и я.

Пока я «витал в воздухе», быть мелким эльфом было достаточно комфортно. Но вот когда меня вынудили передвигаться по земле, мелкое тело тут же стало источником множества неприятностей. Там, где для Гаттса была просто неровная земля, для меня лежал сущий ад пересечённой местности с глубокими провалами и высокими холмами.

В результате, я просто внаглую забрался Гаттсу на голову и повелел своему «коню» отправляться вперёд. Впрочем, тот уже настолько привык ко мне, что почти не обращал внимания. Не в последнюю очередь это происходило из-за того, что я специально внедрил в его сознание соответствующие установки. Я и так с фантазией прошёлся по его мозгам рубанком, заставляя сконцентрироваться на ненависти к Гриффитсу и забыть о ждущих его Каске и Фарнезе.

Впрочем, из сознания Рыцаря-Скелета я прочитал мысли о том, что всю эту компанию сожрали демоны во время «нападения» на домик ведьмы. Хотя черепушка и группа апостолов Рука Бога и имели одного хозяина, между ними была сильная конкуренция, плюс сами их роли предполагали соперничество. В общем, хотя Гриффитса в тот момент в материальном мире не было, его «минионы» напали на убежище ведьмы и сожгли её «резиденцию» вместе с ней самой и гостящими там людьми. В общем, возвращаться Гаттсу было уже некуда, и оставалось только ускорять его движение вперёд — прямо в пасть к Азатоту.

Наше жёсткое «приземление» оказалось не единственной проблемой. Через сотню километров, которую Гаттс пробежал со скоростью гоночного автомобиля, перед нами показались горы. И не просто горы, а отвесные скалы, вздымающиеся на десятки и сотни километров. К счастью, подножья этих скал были изрезаны целой сетью пещер, в которые мы и углубились.

Здесь Гаттсу опять пришлось замедлиться и буквально прорубаться сквозь бесчисленные полчища демонов. Некоторые из них были куда сильнее Руки Бога, так что мечнику пришлось изрядно с ними повозиться. Но в конце концов мы упёрлись в препятствие, преодолеть которое не смогли.

Толщу горной породы в этом месте рассекала бездонная расщелина. Подойдя к обрыву, мы смогли увидеть в паре сотен метров впереди отвесную стену, в которой как в сыре было множество отверстий ходов. Собственно, с этой стороны картина была такой же. Способность к полёту до сих пор не восстановилась, так что преодолеть этот провал не было никакой возможности. Более того, я чувствовал, что это не просто расщелина, а какой-то концептуальный барьер, так что перебраться через неё, даже построив мост, вряд ли удалось бы.

Зато с высоты своего положения мы смогли заметить внизу и в стороне широкий мост, пересекающий провал. Он был подсвечен двумя рядами факелов, так что видно его было издалека. Немного пропетляв по подземельям, мы добрались до моста, где и столкнулись с препятствием в виде очередного демона.

Сперва, Гаттс не придал особого значения наличию в этом месте «охранника». Демоны тут вечно что-то где-то от кого-то охраняли, и нам постоянно приходилось убивать их, чтобы пройти мимо. Но на этот раз наш противник обладал невероятной защитой на базе демонической энергии, которую Гаттсу так и не удалось пробить. Как бы он ни кидался на врага или мимо него, демон просто игнорировал все направленные на него атаки, плюс не давал «нарушителю» пройти, ставя на его пути защитные барьеры.

В результате, после почти суток непрерывной битвы, за время которой мы попутно растерзали несколько групп демонов, которые тоже хотели перейти по мосту без разрешения охранника, Гаттс сдался и отступил. Демон, конечно, не обрадовался этому, но преследовать нас не стал. Он и сам уже запарился постоянно «убивать» Гаттса, чтобы через секунду обнаружить, что его тело опять восстановилось.

— Гаттс, ты хоть и стал немного сильнее, но всё настолько же непробиваемо туп. — Начал я инструктаж претендента на титул «царя моста».

— Что ещё? — Набычился мечник.

— Ты обладаешь огромными запасами демонической энергии, но совершенно не умеешь применять её. Не нужно думать, что твой меч способен убить любого врага. Ты действуешь согласно пословице «Сила есть — ума не надо», но в результате получается «Ума нет — считай калека». Ты должен научиться магии демонов. Но поскольку я заранее знаю, насколько ты тупой, то решил дать тебе знания в уже полностью готовом виде. Тебе нужно будет только научиться правильно использовать свои новые возможности, а все подробности использования магии возьмёт на себя твоё бессмертное тело.

С этими словами я скопировал в сознание Гаттса блок информации, в котором содержались все мои аналитические наработки по совместному использованию демонической энергии и псионики. За время нашего пути я наблюдал за действиями Гаттса и демонов, а также анализировал их, используя сложнейшие квантово-магические компьютеры в своём теле. В результате, я сформировал целую «библиотеку заклинаний», которая позволяла использовать демоническую энергию для опосредованного воздействия на окружающий мир.

Три дня и три ночи Гаттс учился использовать магию. Хотя он и знал теперь, как использовать её, в конечном счёте всё упиралось в осознанный контроль. Хорошо хоть все базовые манипуляции энергией могли быть «автоматизированы» за счёт функций тела Вритрас. Ведь всё это тело было одним большим компьютером. А на уровне астрала я буквально «вырастил» Гаттсу новые астральные органы, которые позволяли применять ограниченный набор заклинаний практически без усилий.

В результате всех этих «улучшений», в следующий раз, когда Гаттс появился на мосту, он сокрушил ранее неуязвимого демона всего за пару минут. Правильно подобранные методики воздействия буквально «взрывали» врагов изнутри, устраивая разрушительный резонанс в их внутренних каналах. Из-за этого любой удар Гаттса наносил увечья не только местному аналогу физического тела, которым обладали демоны, но и их астральным телам.

Перебравшись по мосту, мы как будто оказались в другом мире. До этого подземелья, по которым мы пробирались, напоминали трущобы и трубы канализации. Здесь же всё было отделано золотом и драгоценными камнями, а каждый самый ничтожный демон мог похвастаться золотыми доспехами. Правда, весь этот маскарад никак не сказался на силе местных обитателей, так что Гаттс крошил их в салат, почти не напрягаясь.

Последнюю сотню километров мы пробежали по проходам, напоминающим покои дворца, прорубаясь сквозь толпы демонов всех мастей и рангов. Перед смертью многие из них сетовали на то, что их повелитель сейчас занят на важном мероприятии, а потому не может лично покарать нахала. Но после того, как церемония завершится, нам обещали нескончаемые муки и вечную боль. Впрочем, никого все эти предсмертные визги не пугали.

Вот только когда мы уже почти добрались до места, где находился Гриффитс, как ощущение от его метки просто исчезло. Спустя секунду мы вбежали в богато разукрашенный зал, в котором было видно только разодетого в золотые доспехи демона ростом в четыре метра и кучки его прихлебателей. Все те, кто мог бы помочь своему повелителю, уже отдали свою жизнь, пытаясь остановить продвижение Гаттса.

— Опять ты? — Удивился демон, и я узнал голос Идеи Зла, который похитил Гриффитса.

— Где Гриффитс!?? — Заорал Гаттс, озираясь по сторонам.

— Так ты пришёл за ним? Ха-ха! Этот червь уже находится за пределами твоей досягаемости. Я отправил его в качестве подношения моему господину для предстоящего пира. Не беспокойся, твоего хозяина сожрут, и права на твою Метку Жертвы перейдут тому, кто съест его. Правда, к тому времени ты уже будешь мёртв. Стража! Схватить его! — Заорал демон, глядя на нас с чувством собственного превосходства. — Стража!?? Где вас носит?

В этот момент в зал вбежал ещё один демон. Он носил такие же доспехи, что и тысячи демонов, которых мы положили по пути сюда.

— О владыка, вся твоя стража погибла, пытаясь выполнить свой долг. Этот человек посмел… кх-ха-а-а…

В этот момент Гаттс не церемонясь выстрелил гарпуном, притянул к себе последнего стражника и располовинил его мечом, мгновенно превратив в кучку слизи. Благодаря используемой им магии, даже самый простой удар полностью уничтожал тела демонов.

— Вся твоя стража закончилась. — Ухмыльнулся Гаттс безумным оскалом. — Ты — следующий!

С этими словами он кинулся вперёд и насел на «истинного бога», который тут же ощутил, насколько сильнее стала «жалкая жертва» за прошедшее время. Но даже со всей своей силой Гаттс смог одолеть этого демона далеко не сразу. Тот тоже оказался мастером магии и не раз смог удивить даже меня. Впрочем, учитывая бессмертие тела мечника, шансов на выживание у Идеи Зла не было. Каждый раз, когда тот показывал новый фокус, я тут же раскрывал механику действия заклинания и давал своему проводнику аналогичное заклинание, а также «контр-заклинание», позволяющее предотвращать использование подобного вида магии.

Наконец, Гаттс отрубил противнику руки и ноги, выпустил кишки, вырвал сердце и встал на исковерканную грудную клетку, заглядывая в глаза демона.

— Если ты расскажешь мне, как добраться до Гриффитса, то твоя смерть будет быстрой и безболезненной. — Сделал он предложение, от которого сложно было отказаться. — Или мне придётся пытать тебя, пока ты не сойдёшь с ума.

— Ха-кха-ха-ха… — Рассмеялся демон, не имея сил, чтобы даже пошевелиться. Сейчас он уже был бледной тенью себя самого. Всё его астральное тело было разрушено, а физическое вместилище доживало последние минуты. — На моей груди висит ключ от врат, что ведут в самые глубины ада. Но тебе не удастся использовать этот ключ, потому что пароль для его использования знаю лишь я. И я предпочту умереть, но не предать своего господина! Потому что воля его превыше всего! И кхр-р-р…

Гаттс воткнул меч в пасть демона и отрезал ему язык, за одно прекращая его мерзкую жизнь.

— Так, что тут у нас. Опа! Думаю, я смогу открыть портал. — Сказал я, хватая упомянутый демоном ключ. — Пошли, посмотрим на эти врата.

За тронным залом, в котором мы находились, оказался относительно небольшой зал, в центре которого были установлены… звёздные врата. Даже здесь их конструкция не сильно отличалась от того, что изобрели в своё время Древние. Видимо, их дизайн был принят за стандарт. Или, может они были просто одной и рас, которые «изобрели» звёздные врата, всего лишь получив информацию об их конструкции, и не сумев улучшить её.

Ключ, которым так гордился демон, содержал в себе координаты точки назначения. Чтобы воспользоваться им, действительно нужно было знать пароль. Вот только адрес для открытия врат хранился не зашифрованным, так что я вполне мог открыть врата и без ключа. Конечно, тут не было другого «наборного устройства», но зная конструкцию врат, можно было активировать их самостоятельно, тем более, что магия была со мной.

Вот только стоило мне активировать врата и набрать адрес, как они засветились… и погасли, так и не открыв портала. А взамен в моё сознание проникла чужеродная мысль.

— «Обнаружен объект, у которого заблокированы права на проход через систему Звёздных Врат. Удалите объект на расстояние не менее ста метров и повторите попытку».

Забеспокоившись, я тут же провёл целую серию экспериментов и выяснил, что заблокировали права именно у меня. При желании, я смог бы отправить Гаттса через врата, но вот меня они пропускать отказывались. Скотское Существо, наверняка это его проделки! Дело было не в конкретных вратах, а вообще в самой этой «еретической магии», которая позволяла превращать материю в информацию. Как только я приближался к вратам, они просто переставали работать, как и должно было происходить в любом нормальном мире.

Впрочем, были и хорошие новости. Заблокирована была только функция перемещения физических объектов. А вот обмен информацией был доступен. Благодаря этому мне удалось получить не просто адрес точки выхода, но и её настоящие координаты. Я выяснил, что нужное мне место находится в той же самой Вселенной, где мы уже находимся. А вот плохой новостью было расстояние, которое нам требовалось преодолеть — более пятисот миллиардов световых лет.

Если бы речь шла о пяти сотнях световых лет, то ябы использовал портал, созданный с помощью магии. Если бы это были пятьсот миллионов световых лет, можно было бы подумать о создании космического корабля и прыжке через гиперпространство. Но расстояние в пятьсот миллиардов световых лет было почти непреодолимым препятствием. Почти, потому что один способ всё же существовал.

Из всех известных мне технологий пространственного перемещения была одна, которую я не собирался никогда использовать. Это было создание порталов с использованием Бахиони. Подобный способ был доступен только богам, которым искренне поклонялись миллиарды разумных существ. К счастью, я как раз подходил под это описание. В мире Эльдар мне удалось запасти нехилое количество Бахиони. Но даже так «прыжок веры» через такое расстояние был для меня по-настоящему расточительным.

Активация этого заклинания должна была поглотить семьдесят процентов моих запасов Бахиони. Кроме того, меня подгоняла интуиция, которая говорила о том, что времени у нас не так уж много. Судьба, что вела Гаттса к Азатоту, была ограничена временными рамками. Да и поиски Существа не прекращались ни на секунду, и моё личное время тоже было ограниченным.

— Я смогу открыть портал в то место, где сейчас находится Гриффитс, но мне потребуется помощь. — Заявил я Гаттсу после недолгих раздумий. — Этот ритуал требует принесения жертвы, так что нам нужно будет пробраться в подходящее место, собрать толпу демонов, а потом ты убьёшь их.

— Уничтожение демонов — это то, ради чего я живу. — Пафосно ответил мечник. — Куда идти?

Я просканировал окрестности, и не обнаружил рядом ни одного достойного внимания демона. Мы уже зачистили эту локацию, и следовало добраться до какого-нибудь другого «повелителя демонов». Я просканировал пространство и смог определить «градиент» изменения насыщенности пространства демонической энергией. Плотнее всего она была там, где жили сильные демоны. Сейчас мы находились в центре такого пятна, но в одном из направлений энергия ослабевала гораздо медленнее. Туда мы и направились.

Через пару дней мы добежали до ещё одного места, где демоны начали грозить нам карами от лица своего повелителя. Тут Гаттсу пришлось замаскироваться под одного из демонов. Конечно, Метку Жертвы было не скрыть, но мечник изобразил из себя демона, несущего Жертву на своём плече, чтобы доставить её местному «повелителю». Нас довольно часто пытались остановить и забрать «добычу», но аргумент в виде огромного меча успешно преодолевал все разногласия, укорачивая несогласных на голову.

Наконец, мы пробрались в самое сердце этого «дворца» — в тронный зал правителя. Тот как раз временно отсутствовал, так что Гаттс с наглой мордой заявил, что будет ждать его возвращения, а до тех пор ни одна тварь не должна приближаться к этому месту.

Выгнав всех местных обитателей, я начал создавать ритуальный круг для принесения демонов в жертву. Одной Бахиони для активации ритуала было недостаточно, и требовались ещё души только что умерших жертв. Я закончил нанесение и сокрытие всех линий магического рисунка всего за минуту до прибытия в тронный зал местного «повелителя».

— Что тут происходит? — Вломился в помещение местный владыка демонов. — Мне сказали, что тут меня ждёт… м-м-м… какой изумительный запах жертвы. Её душа буквально переполнена ненавистью. Ты принёс мне этот дар?… А хотя… ты же сам и есть Жертва. — Раскусил он нашу игру.

А ещё, я буквально сразу ощутил, что этот демон гораздо сильнее Идеи Зла. Гораздо-гораздо сильнее. Похоже, мы выбрали неправильное место для поведения ритуала. Впрочем, менять что-то было уже поздно, и оставалось только следовать плану. А чтобы Гаттс раньше времени не понял, в какую жопу мы попали, стоит вмешаться.

— Вообще-то, это ты Жертва! — Нахально заявил я, выходя вперёд. — Сегодня ты станешь моим обедом. А твои холуи пойдут на закуску моему питомцу. Гаттс, мочи их. Фас!

Мечник, уже привыкший к моим подколкам, не обратил на это выступление особого внимания. Он бросился вперёд, но напал не на самого «главгада», а на его свиту. Гаттс уже примерно представлял себе, как работают его силы, и понимал, что сначала ему нужно «накопить злость». А самым лучшим способом сделать это было убийство демонов. Чем больше трупов появлялось вокруг, тем сильнее он становился.

Я решил, что сейчас не время для игр в поддавки, и стоит выложиться на полную. А потому, принял нормальный размер, изобразил из себя «короля эльфов» и тоже напал на окружающих демонов, за одно блокируя нашего главного противника с помощью магии. Тут уже я не сдерживался, и разрушительные заклинания косили сильнейших монстров как траву.

Я был гораздо сильнее Гаттса по одной простой причине. Тот обладал источником псионической энергии, ядром которого была его собственная душа. Другими словами, Гаттс находился на уровне сильного, но обычного псионика. А вот мои источники магии, чакры и псионики имели в своей основе души сильнейших демонов. То есть моя сила сейчас соответствовала понятию «младший бог» или «архидемон».

Конечно, я мог бы считаться самым слабым и убогим из архидемонов, но тут в дело вступала вторая основа моего могущества — мощный квантовый компьютер в теле Вритрас. Благодаря ему все мои заклинания имели стопроцентную эффективность, каждый раз идеально подстраиваясь для нанесения максимального урона конкретной цели.

В пылу битвы мы разошлись настолько, что немного «расширили» тронный зал, буквально сметя окружающие нас стены. Мы находились в подземелье, но благодаря местным законам физики, потолок просто не мог обвалиться на нас, так как сверху на него ничего не давило. В результате, через час мы находились внутри огромного зала диаметром почти в километр. Единственной целой вещью в округе был пол бывшего тронного зала, на котором ярко сияли линии ритуального круга, что сейчас впитывал души всех убитых демонов. Но внимания на эту «мелочь» никто не обращал, потому что вошедший в раж Гаттс наседал на местного повелителя, за одно уничтожая всех тех, кто пытался ему помочь.

Я же ограничивался ролью поддержки, вырезая всякую мелочь, а также наблюдая за ситуацией в целом. Гаттс уже три раза чуть не попался в ловушку, когда местные «маги» пытались заключить его внутри запечатывающего барьера. Вот только я сразу же обнаруживал признаки применения подобной магии и заранее уничтожал тех, кто её использовал.

Наконец, ритуальный круг впитал достаточно душ, энергии смерти и Бахиони и был готов открыть портал. Но оставалась «маленькая проблема» — местный владыка демонов. Он всё никак не хотел умирать, а открывать портал в его присутствии было опасно. Это была довольно сложная магия, и вмешательство в ритуал могло всё испортить.

Грубая физическая сила и все виды магии уже исчерпали все свои возможности, но так и не сумели нанести достаточного урона этому демону. Тот сам был сильным и умелым магом, и даже наша совместная «мощность атак» не достигала и десяти процентов объёмов его резерва демонической силы. В такой ситуации оставалось надеяться лишь на науку и физику.

Хотя местный мир вроде как был «духовным», в нём тем не менее присутствовала и материальная составляющая. В частности, весь окружающий мир состоял из атомов. А где атомы, там и радиация. В этой вселенной последствия радиоактивного распада не были сильно опасными. Но вот распад материи сам по себе изрядно дестабилизировал материальные тела демонов.

Я начал использовать магию, чтобы переводить всю окружающую материю в нестабильное состояние. Спустя некоторое время радиация проникла в тело демона, и тот начал получать повреждения, которые напоминали воздействие яда. Все его усилия исцелиться были тщетными, и течение битвы наконец-то начало меняться. Я и Гаттс конечно же не избежали тех же последствий, но для нас химический состав тела не имел особой роли. Максимум, что нам угрожало, так это размягчение мозгов, в смысле наполнителя тела Вритрас.

— Твари! Как вы посмели? Я уничтожу вас!!! Прекратите! Что это за мерзкая магия? Мой господин покарает вас! — Верещал демон, предчувствуя свою скорую гибель. Он несколько раз порывался сбежать, но я блокировал все эти попытки, установив барьеры из чакры.

Наконец, живучая жертва сдохла, и её душа была поглощена ритуальным кругом. Убедившись, что больше нам никто помешать не может, а активировал финальную фазу ритуала, и перед нами открылся светящийся портал. Проинструктированный Гаттс тут же сиганул в него, а я перенёсся, сидя у него на плече.

Вылетели мы из портала в огромном зале, в котором находились сотни могущественных демонов, каждый из которых был не слабее только что убитой нами твари. Вся эта кодла сидела за огромными столами и… жрала. Похоже, мы угодили прямо на обещанный пир.

Гаттс тут же ощутил присутствие неподалёку Гриффитса и бросился к нему, игнорируя всех остальных демонов. Те же в удивлении застыли, открыв рты, из-за чего паре пожираемых счастливчиков даже удалось из этих ртов сбежать. Пробежавшись по залу в самую «богатую» его часть, где сидели самые жирные демоны, Гаттс узрел Гриффитса… чтобы опять потерять его из виду. На этот раз бедолагу-апостола закинула себе в рот какая-то монструозная тварь и начала задумчиво его пережёвывать.

— А ну выплюнь! — Заорал Гаттс во всю силу своих лёгких. — Это моя добыча!!!

С этими словами он запрыгнул на стол и вонзил свой меч в горло демону. По сравнению с огромной тушей этой твари двухметровый меч казался не больше чем перочинным ножом, но после нанесения неглубокой по сути раны, демон заверещал так, будто его самого тут жрали живьём.

— А-а-а-а-а!!! Спасите! Что вы смотрите? Убейте эту тварь? Тысячу беременных девственниц тому, кто убьёт его!

С этими словами демон неожиданно резво подпрыгнул, отбросил Гаттса ударом щупальца, после чего поскакал прочь, панически вереща. В тот же миг все окружающие нас демоны набросились на Гаттса и попытались убить его или как минимум схватить.

Я уже было приготовился подороже продать свои жизни, но тут внезапно выяснилось, что эти демоны были для строптивой Жертвы всего лишь мясом, ждущим, когда его порубят на части. Тот демон, которого мы убили, чтобы открыть врата, имел такой же резерв демонических сил и «духовное давление». Но он был ветераном тысяч битв, в совершенстве владеющим магией.

Эти же твари больше напоминали зажравшихся богатеев, чья власть основывалась лишь на «праве» приказывать другим. Они махали своими лапами, жвалами и щупальцами, но не могли даже толком попасть по вёрткой добыче. А уж о том, чтобы применить какое-то сложное заклинание речи и вовсе не было. Всё, на что их хватало, это лупить сырой энергией по площадям, что для Гаттса было равнозначно бесплатной подзарядке. Ведь он до сих пор безостановочно поглощал энергию убитых врагов, становясь сильнее с каждой новой смертью.

В образовавшемся столпотворении преследовать беглеца, сожравшего Гриффитса, было невозможно, так что Гаттсу опять пришлось задержаться, чтобы «зачистить местность». Мы попали на пир, где собрались могущественные демоны, но внезапно этот пир превратился в кровавый ад. Или можно сказать, что пирующие сами стали едой для еды. Сияющая энергией Метка Жертвы заставляла окружающих сходить с ума и бросаться на Гаттса, подобно диким животным. Ведь чем сильнее была Жертва, тем сильнее был вызываемый ей голод. Даже паразит в моей душе неожиданно проснулся и начал с интересом поглядывать на моего спутника.

«Пир» затянулся на час, но его результатом стало уничтожение толпы сильнейших демонов, из-за чего Гаттс сам поднялся на их уровень. Теперь уже даже я не был уверен, что смогу одолеть такого монстра. К счастью, этого и не требовалось. Я был просто «мелким эльфом», который лишь бесполезно вился вокруг, изредка делая что-то полезное. Кстати, в этом месте моя способность к полёту опять активировалась, так что я радостно летал вокруг Гаттса, комментируя его особо удачные удары.

Наконец, добив последнего демона, мечник выбил врата, ведущие из помещения, и мы вышли на открытую местность. Больше всего тут завораживало небо. Оно напоминало огромный водоворот, который, казалось, затягивал в себя души тех, кто смотрел на него. Или не казалось, потому что я ощутил неприятное воздействие на себя.

— Не смотри на небо. Следуй за Гриффитсом. — Напомнил я своему проводнику о цели путешествия. Через Метку Жертвы можно было ощутить, что апостол всё ещё был жив, хотя и испытывал невыразимые муки, перевариваясь в желудке у сожравшего его демона.

Гаттс отвёл взгляд от бездны неба и побежал вперёд, развив огромную скорость. За час демон успел убежать довольно далеко, но сейчас мы настигали его ударными темпами. Через десять минут «на горизонте» показалась колыхающая жирными боками туша, которая обернулась, увидела Гаттса и мерзко завопила. После этого демон бросился прочь, вереща на всю округу. И когда возмездие в лице Гаттса уже почти настигло его, призывы о помощи привели к нужному результату, и на нашем пути встала четвёрка демонов, одетых в чёрные доспехи.

Судя по их поведению, это был отряд местных стражников. Они ловко оттеснили Гаттса от его добычи, и та, всё так же вереща, помчалась прочь в сторону огромного дворца, один вид которого вызывал у меня приступы тошноты и паники. Похоже, именно там и обитает Азатот. Но я туда не пойду. Что-то мне подсказывает, что через «главный вход» можно попасть к Азатоту только на обеденный стол.

— Извини, чувак, я тут вспомнил, что у меня есть срочное дело. Я отлучусь ненадолго. — Сказал я Гаттсу, после чего помчался в сторону от места схватки.

Хотя эти четыре демона были куда сильнее любого другого обитателя мира духов, что встречались нам ранее, я был уверен в способности Гаттса расправиться с ними. Да и, честно говоря, всё это «путешествие» выглядело для меня какой-то дешёвой заманухой. Хотя мы вроде как находились рядом с местом обитания самого могущественного существа во всём мироздании, нам не попалось ни одного противника уровня Существа или любого другого игрока. Скорее, это походило на то, что Гаттса откармливали всяческим зажравшимся сбродом, от которого и так давно следовало избавиться.

Сейчас общая часть нашего пути закончилась, и дальше каждый был сам по себе. Неблагодарная скотина, которую я превратил в чрезвычайно могущественного демона, даже не посмотрела мне в след, лишь кинув короткое «проваливай». Ну что ж, скучать не буду.

Прикрывшись маскировочными заклинаниями, я полетел прочь от дворца Азатота, посматривая по сторонам в поисках чего-нибудь интересного. Мне ещё предстояло как-то попасть на приём к Азатоту, но сначала следовало дождаться окончания «обеда». В теле Гаттса и его центральном кристалле были установлены следящие заклинания, так что я должен был узнать, когда же его, наконец, сожрут. Или когда он замочит Азатота, хотя это было уже что-то из разряда антинаучной фантастики или даже какой-то графомути.

Пролетев над лесом демонических деревьев, вызывающих отвращение одним своим видом, я увидел неожиданно привлекательную заросшую травой полянку, в центре которой лежал большой камень, на который можно было бы присесть и отдохнуть. Ну и что, что трава тут подозрительно алого цвета, а камень и не камень вовсе, а очередной демон? Нагло усевшись на плешь закопанного в землю демона, наружу у которого торчала только голова, я решил, что это место замечательно подходит для того, чтобы дождаться принесения Жертвы в жертву.

— Эй ты, малявка! Я тебя съем. — Заявила моя сидушка, протягивая ко мне длинный и гибкий язык из своей пасти.

— Это я тебя съем. — Ответил я, отсекая кончик языка с помощью магии и прикидывая, можно ли сделать из этого материала колбасу.

— Ай! Мерзкая букашка, ты чего кусаешься? — Возмутилась голова, убирая свой язык, пока я не отчекрыжил от него ещё кусочек.

— Молчала бы, тупая башка. Я его всемогущество великий Король Эльфов Фак! Ничтожные демоны вроде тебя не в силах даже прикоснуться ко мне. То, что я сел на твою лысину своей божественной жопой, уже должно расцениваться как величайшая милость. — Ответил я на это, выкидывая обрубок языка.

Похоже, я уже настолько вжился в роль доставучего эльфа, что и вправду стал им. Хех, забавно. Тем временем, обрубок языка попал в заросли растущей рядом травы, которая с немалым аппетитом сожрала подношение. Я так и знал, что с этой полянкой что-то не так.

— За что хоть тебя здесь прикопали? — Поинтересовался я у демона, чтобы скоротать время. — Надеюсь, это было что-то забавное?

Демон скрипнул зубами, но не смог отказать себе в удовольствии поговорить хоть с кем-то. Судя по окрестностям, ни один демон в здравом уме не стал бы приближаться к этому месту. На меня местная «трава» не нападала, только потому что я замаскировался всеми известными мне заклинаниями и барьерами. А кроме того, в моём теле не было ни капли демонической энергии.

— Да, очень забавное. — Прорычала башка, вспомнив что-то такое, из-за чего в её эмоциях проступил гнев. — Я был предыдущим Азатотом, тёмным владыкой мироздания, правящим всеми мирами. Но однажды ко мне пришёл человек. Жалкий человек с Меткой Жертвы на своей душе. Он вызвал меня на бой и… победил. В тот день я узнал о существовании Пламени Небытия. Этот человечишка сжёг меня и всю мою душу, оставив лишь небольшой огрызок. А потом он вселил меня в тело гиганта и закопал в этом месте, дабы мой жалкий вид внушал ужас тем, кто посмеет пойти против него. С того дня этим миром правит новый Азатот. Ну, как тебе история? — Поинтересовался пенсионер.

— Обхохочешься. А знаешь, что самое забавное? Сейчас к Азатоту на приём ломится человек с Меткой Жертвы. И он наверняка попытается его убить. Но что-то я сомневаюсь, что твоя история сможет повториться. Впрочем, кто его знает. Возможно, уже завтра рядом с тобой из земли будет расти ещё одна голова.

— Пха-ха-ха, эльф, я давно не слышал такой смешной шутки. И как же зовут того смельчака, что кинул вызов самому Азатоту?

— Гаттс. Его зовут Гаттс, что в переводе на ваш язык должно звучать как Кишшки.

— А, ну тогда можно не волноваться. — Успокоилась было воспылавшая надеждой голова. — С таким именем максимум, что у него получится — это застрять в кишках и вызвать запор. Но даже на это я не стал бы надеяться. Имя определяет судьбу. Вот тебя как зовут?

— Меня не зовут, я сам прихожу. — Оскорблённо ответил я. — Сам я себя называю Атман. Но игроки называют меня Читер.

— Игроки? Так ты игровая фигура? Тогда ясно, как ты вообще смог здесь оказаться. Дай-ка угадаю, тот Гаттс был твоим подношением Азатоту?

— Это настолько очевидно? — Грустно поинтересовался я.

— Ха-ха, думаю, он оценит шутку с Жертвой, решившей его убить. Такой намёк дойдёт даже до самых тупых его прихвостней. И если он не покарает тебя,… то значит у него есть на твой счёт какой-то план. Что же, я буду ждать чем закончится твоя жизнь. Ждать — это всё, что мне остаётся.

На этом башка заткнулась и перестала реагировать на мои подколки.

Я проскучал на голове демона почти час, прежде чем во дворце, куда направился Гаттс, началась движуха. Сначала, нас придавило сильнейшим выбросом демонической энергии. А главное, эта энергия почти полностью состояла из Хаоса. Энергия «рядовых» демонов меня не очень привлекала из-за своих качеств. Совершенно незаметно для пользователя она изменяла его, превращая в уродливого монстра. Но вот эта энергия была куда чище. Её можно было бы назвать почти Первозданным Хаосом. Почти, но не совсем. Было в ней что-то такое, от чего по моей бессмертной спине пробежал табун мурашек. Изначальная энергия Хаоса, которая была мне известна по слабым отблескам, и то привлекала меня больше, чем это странное месиво.

Вслед за всплеском энергии со стороны дворца пришёл громогласный рык, повергающий в страх любого, у кого были мозги. Хорошо хоть я подобной уязвимости не имел. Как и Гаттс. Уж ему то я мозги промыл настолько качественно, что он скорее сам кинется в пасть Азатоту, чем испугается его. И даже в этой пасти он будет резать Повелителя Демонов на части.

Выплески энергии и вопли продолжались минут пятнадцать, после чего ко мне пришёл сигнал о разрушении «неразрушимого» кристалла Вритрас. Как я и предполагал, Азатот показал Гаттсу язык, на котором доживал последние секунды Гриффитс, и тот сам прыгнул демону в пасть. А дальше, всего за секунду отмороженного мечника «переварили». Я не знал, что же произошло с ним после разрушения кристалла, но ничем хорошим для Гаттса это не кончилось.

Взял и клюнул Таракана, вот и нету великана. Поделом великану досталося, и усов от него не осталося.

— Усё, обед съеден. — Прокомментировал я это событие.

— И пришло время для мелкой закуски? — Поинтересовалась голова.

— Не, пришло время для переговоров о том, как раздеть до трусов половину вселенной.

Голова на это моё заявление скептически промолчала. И я тоже не горел желанием обсуждать столь тонкие материи. Сейчас наступил переломный момент моего путешествия, в который выяснялось, был ли совет Вечной Провидицы полезным или нет.

Ещё через полчаса из леса показалась группа демонов. Они подошли к краю полянки, не приближаясь к траве слишком близко, и самый сильный из них выкрикнул:

— Читер, Азатот хочет видеть тебя. Иди сюда.

— Что? Я вас не слышу. — Крикнул я в ответ. — Подойдите поближе.

— Ха-ха, идите сюда, что вы там встали? — Рассмеялась голова.

— Читер!!! — Выкрикнул демон, распространяя волны гнева.

— Ладно-ладно, сейчас.

Я взлетел вертикально вверх на высоту в пятьдесят метров, после чего пролетел над травой и спустился рядом с компанией демонов.

— Следуй за мной. — Бросил предводитель, после чего пошёл прочь, даже не удосужившись проверить, следую ли я за ним.

Вскоре мы выбрались из леса и пошли по тропинке. Сейчас мы шли прочь от Дворца Азатота, и меня это направление более чем устраивало. Через полчаса мои сопровождающие дохромали до ещё одного дворца. Мы вошли в него через парадный ход и добрались до Тронного Зала, в центре которого сидел… ещё один демон. И не сказать, чтобы он был сильно могущественным.

— Пред тобою Азатот, владыка тёмной части мироздания. — Пафосно провозгласил мой проводник. — Пади ниц и прояви своё уважение.

Это Азатот? Что-то не похож. Уж больно мелкий. Я обратился за консультацией к своему паразиту, но тот подтвердил, что это и есть Азатот, а точнее одна из его проекций, занимающаяся решением мелких вопросов.

— Ну, здравствуй, Владыка Мироздания. — Кивнул я.

Демоны на такую фамильярность раздражённо зашипели, но никаких мер предпринимать не стали, ожидая реакции своего босса.

— А ты действительно наглый выскочка. — Почти восхищённо ответил демон, сидящий на троне. Ну не ассоциируется он у меня с Азатотом. Всё это выглядит как какая-то подстава. Шёл на встречу с президентом, а пришёл к какому-то бомжу. — Я божественная проекция Азатота, и моя воля полностью соответствует его. Я в курсе твоей ситуации, так что перейдём сразу к оглашению моего решения.

Вот, никакой тебе бюрократии. Я решил, и всё — утритесь.

— Во-первых, ты пройдёшь трансформацию в пожирателя душ. Этим займётся Нарскруджак. — Мелкий демон, что стоял рядом со мной молча поклонился. — После того, как он решит, что ты обладаешь достаточной квалификацией, он отведёт тебя к Шаббниггурату. А тот выдаст тебе задание, которое ты обязан будешь исполнить. Это будет участие в какой-нибудь игре. На время этой игры тебе будет дарована временная защита от Существа и его прихвостней. Если ты выполнишь задание, то получишь Дьявольский Механизм. При его использовании ты будешь перемещаться в другой мир, где у тебя будет время, в течение которого Существо не сможет тебя найти. Также, в каждом мире у тебя будет задание, после выполнения которого у тебя появится возможность ещё раз активировать механизм. Ты согласен с этими условиями?

Ну а какой у меня есть выбор? Да и не выглядят эти условия хуже, чем у Существа. Променял шило на мыло.

— Согласен. — Кивнул я.

— Тогда следуй за Нарскруджаком. — Мрачно повелел Азатот, тут же потеряв ко мне всякий интерес. — Он покажет тебе, что тут у нас и как.

Я и мелкий демон переглянулись, после чего я последовал за ним.

Выйдя из тронного зала, демон тут же повеселел, словно пребывание на глазах у Азатота было величайшим риском в его жизни.

— Ну что, идём. — Нахально окинул он меня взглядом. — Раз уж Азатот решил, чтобы я тебе всё рассказал, то я проведу небольшую экскурсию.

Мы вышли из дворца и побрели по дорожке. Время от времени навстречу нам проходили демоны, каждый из которых при взгляде на меня принюхивался и облизывался. А самое главное, что все эти твари были дико могущественными, и я для них был на один зуб. Вот теперь видно, что моё предыдущее путешествие было сплошной постановкой.

Тем временем, мой сопровождающий совсем расслабился и начал болтать без умолку.

— Сейчас мы находимся в Лэнге. Это измерение называют Концом Мироздания. Азатот постоянно пожирает миллионы и миллиарды миров. Все они становятся частью Лэнга, после чего все живые существа, планеты и звёзды попадают в желудок Азатота, где и перевариваются им. А ещё, здесь замыкаются пути реинкарнации. Каждая душа после смерти попадает в Лэнг, чтобы пройти через Давилку.

— Давилку? — Удивился я.

— Да, мы как раз туда идём. Ты ведь знаешь, что такое Бахионь?

— Да, это энергия веры.

— Ну, можно и так сказать, хотя это не совсем правильное определение. Бахионь можно получать, заставляя разумных существ поклоняться тебе как богу. Но можно её извлекать и из страданий душ. Вот как раз этим мы тут и занимаемся.

— То есть тут у вас ад? — Поинтересовался я.

— Не в том смысле, как ты это себе представляешь. Никаких котлов и чертей. Сейчас сам увидишь.

Мы подошли к большому валуну, на котором был нарисован сложный узор ритуального круга. Нарскруджак использовал какое-то хитрое заклинание, и перед нами открылся портал. Пройдя через него, мы оказались буквально в другом мире. Первое, что я почувствовал, это давление невероятных страданий, которыми было пропитано само пространство. Даже без всяких экстрасенсорных способностей было понятно, что этот мир буквально переполнен болью.

Сейчас мы находились в пещере. Пройдя вперёд, мы вышли в огромный зал, наполненный золотым светом. Этот свет можно было бы посчитать прекрасным, но он вызывал невыносимую боль в самой душе. Меня сейчас достигали лишь отблески этого сияния. А вот впереди виднелся целый хоровод бессчётного количества душ, которые буквально купались в этом свете, испытывая невыразимые мучения. А ещё, я почувствовал, что в этом месте и вправду текут мощнейшие потоки Бахиони, буквально выдавливаемые из душ. Теперь понятно, почему это место называют Давилкой.

— Вот! — С гордостью заявил демон. — Лишь самые удачливые существа во вселенной знают о существовании этого места. Но мало кому удалось попасть сюда не в качестве жертвы, а в качестве наблюдателя.

— А куда идёт вся эта Бахионь? — Поинтересовался я, следуя за демоном.

— Всё до последней капли забирает себе Азатот. Существует договорённость, что Бахионь, получаемая из боли, принадлежит Азатоту. А Бахионь из веры достаётся Йог-Сототху. Всё мироздание наполнено болью, но испытываемые при жизни мучения не идут ни в какое сравнение с тем, что душа испытывает в Давилке. Тут из неё выжимается вся Бахионь до последней капли. Боль можно на время облегчить, принося в жертву свои воспоминания. Поэтому, после прохождения цикла реинкарнации, души как правило ничего не помнят о своей предыдущей жизни.

— И нет никакого способа избежать попадания сюда? — Мрачно посмотрел я на источник золотого света.

— Ни малейшего! — Гордо ответил демон. — Правда, самые фанатичные последователи Светлых Богов после смерти отправляются в миры этих богов, где они неистово поклоняются Йог-Сототху, отдавая ему всю свою веру до последней капли. Но после того, как их возможность давать Бахионь через веру исчерпывается, они всё равно отправляются в Давилку. По сути, жизнь — это отдых, за время которого душа восстанавливается достаточно, чтобы пройти ещё один цикл реинкарнации.

— И в чём смысл всего этого? — Нахмурился я. Уж больно эта картина была безрадостной.

— А ответ на этот вопрос известен только Азатоту и Йог-Сототху. Именно они получают всю Бахионь, вырабатываемую бесчисленными душами. Впрочем, есть и ещё один способ узнать ответ на этот вопрос.

— Какой? — Спросил я, уже заранее чувствуя какую-то подставу.

— Пошли. Это тоже часть моего рассказа. — Демон свернул в неприметный коридор, и мы пошли почти в кромешной тьме, петляя в узких проходах. Сюда золотой свет почти не проникал, так что ко мне вернулась способность здраво рассуждать. — Однажды, великий мудрец узрел Истину и запечатлел её в виде картины, в которую он вместил всё своё понимание законов мироздания. Поскольку ты станешь Пожирателем Душ, то ты обязан хотя бы раз взглянуть на эту картину. Правда, из тех, кто удостоился этой чести, большинство сошли с ума. Но тут уж ничего не поделаешь, такова традиция.

— Сошли с ума? Да я и так безумен, куда уж дальше-то?

— Вот это мы и выясним. Смотри.

Мы зашли в большой зал, на противоположной стороне которого всю стену занимала картина. Стоило моему взгляду только скользнуть по ней, как в моё сознание потекло огромное количество информации. Будь я обычным человеком, то просто не смог бы переварить такие объёмы и точно рехнулся бы окончательно. Но у меня было тело Вритрас, а в пространственном кармане «хранился» мощнейший квантовый компьютер, способный обрабатывать огромные массивы данных. Но даже так, мне пришлось тут же отвести взгляд, уперев его в пол, и только через несколько секунд я рискнул ещё раз глянуть на картину. И опять отвести взгляд. И опять посмотреть на неё.

Это произведение неизвестного мастера буквально притягивало взгляд, потому что в нём содержалось обещание ответить на самые сокровенные вопросы о смысле жизни. А потому, я постепенно всё больше приноравливался к просмотру этой картины и анализу содержащейся в ней информации.

Если вкратце, то на этой картине было изображено всё мироздание. Йог-Сототх творил новые миры, а Азатот пожирал их. Всё мироздание крутилось вокруг добычи Бахиони, которая вся шла этим двум «упырям». Но было во всей этой сцене и ещё что-то. Что-то, сокрытое за яркой обёрткой мироздания. Какая-то тайна.

— Покров Тайны. — Произнёс я, понимая, что именно так называется эта картина.

— Ты… ты смог понять, в чём состоит главный секрет мироздания? — Вылупился на меня демон, не рискующий даже мельком глянуть на картину. — И что же это за тайна?

Хе-хе, похоже, кто-то тут тоже хочет познать непознаваемое.

— Покров Тайны. Весь наш мир — это и есть покров, скрывающий за собой Тайну. Эта картина не даёт ответа на вопрос о смысле жизни, Вселенной и всего такого, но она показывает, что этот ответ скрыт от нас самим мирозданием.

— Вот оно что… — Пробормотал демон. — Кстати, как ты себя чувствуешь? — Поинтересовался он, пытливо глядя на меня.

— Не более безумным, чем обычно. — Обломал его я. — Пошли дальше.

— Да, да, нам нужно идти дальше. Покров Тайны. Вот оно что!

Под неразборчивое бормотание моего провожатого мы добрались до ещё одного портала. А пройдя через него, опять оказались в другом мире. На этот раз пространство вокруг было пропитано голодом. Бесконечным и невыносимым голодом, заставляющим мечтать о том, чтобы сожрать всё сущее.

— Это — самое сокровенное место во всём мироздании. — Поёжился Нарскруджак, стараясь не смотреть по сторонам. — Я сам сюда зашёл только пятый раз за всю свою жизнь. А я прожил, надо сказать, больше, чем существуют миры, создаваемые Йог-Сототхом. — Ого! Вот это долгожитель. А по виду и не скажешь. — Здесь душа может пройти через ритуал обращения и превратиться в Пожирателя Душ. После этого ты получишь способность поглощать души. Сейчас во всём мироздании кроме Азатота существует только три пожирателя душ. Ты должен гордиться оказанной тебе честью.

Да уж, я уже горжусь. Судя по всему, у Азатота и впрямь есть какие-то планы на мой счёт. Иначе, с чего бы такая щедрость? Впрочем, ещё не ясно, является ли это обращение благословением или проклятьем.

— Встань в центр этого круга и приготовься. Изменение души — довольно болезненный процесс.

Уж кому, как не мне, знать об этом? Я прошёл вперёд и встал в центре каменной площадки, что парила в пустоте этого мира. Нас окружало бесконечное пустое пространство, наполненное тенями, жаждущими сожрать всё и вся. Милое местечко.

Едва я занял отведённое мне место, как ритуальный круг подо мной активировался, и я почувствовал, как мою душу скрутили невидимые цепи, после чего в саму мою суть стало проникать что-то чужеродное. Оно было подобно тёмному семени, прорастающему в моей душе. Незримые корни пронзали меня, даруя невыносимую боль. Чтобы хоть как-то облегчить эту «трансформацию», я начал использовать свои запасы Бахиони. Эта энергия позволяла мне немедленно восстанавливать все повреждения. Кроме того, Бахионь снижала болевые ощущения, и у меня появилась возможность сосредоточиться на контроле своей трансформации. Прорастающие сквозь мою душу «тентакли» теперь распределялись равномерно, образуя вполне гармоничную картину.

Сложно сказать, сколько длилась эта пытка, но однажды она закончилась. Я обессиленно рухнул на пол, пытаясь прийти в себя. Я чувствовал, что изменился. Дело было не только в том, что теперь у меня были новые способности. Было ещё что-то. Какие-то изменения, осознать которые мне так и не удавалось.

— А теперь, первая трапеза. — Торжественно провозгласил демон. — Следуй за мной.

Мы покинули это странное измерение, прошли через мир Давилки и вышли в пещеру, которая послужила бы отличной иллюстрацией для слова «Ад». Кругом был огонь и горящие в этом огне души. Нарскруджак щёлкнул пальцами, и в помещение вошли два древних даже на вид демона, ведущие за собой обнажённую девушку, от которой исходило «свечение» святости и невинности.

— Вот, сожри её душу. — Предложил он с коварным светом в глазах.

Едва я только подумал о том, как вообще можно сожрать душу, как меня скрутил приступ дикого голода. Та структура, что проросла в моём сознании, развернулась и протянула наружу… тентакли, что так и жаждали воткнуться в податливую плоть жертвы и высосать её досуха.

Будь у меня тело человека или даже демона, я бы не раздумывая бросился на «еду». Этот голод был сильнее любого сексуального желания, а я уже знал на своём опыте, насколько эмоции способны затуманить разум. Но поскольку у меня было тело Вритрас, то я смог рационально оценить поданное мне «блюдо». И честно говоря, не было у меня особого желания жрать девственниц. Они для других целей предназначены.

Поэтому, я перевёл взгляд с девушки на одного из демонов, что привёл её. Тот побледнел и попытался броситься прочь, но я был быстрее. Мои «духовные тентакли» протянулись к душе демона, впились в неё, растерзали на части и принялись поглощать её. Этот процесс один в один походил на то, что демонстрировал мой паразит. Имея такого «учителя», я мог сконцентрироваться на процессе, уже примерно представляя себе, что нужно делать.

Мерзкая жижа демонической энергии потекла в мою душу. У меня не было никакого желания поглощать её, так что я тут же перенаправил все «излишки» прямо в индивидуальное измерение своего паразита. Тот принюхался к «подношению», а потом поглотил его с видимым аппетитом.

В результате, большая часть души сожранного демона досталась Азатоту, но что-то перепало и мне. Я не мог даже осознать, что произошло, но у меня было чувство, что «меня стало больше». Впрочем, мне не дали предаваться рефлексии, потому что Нарскруджак отчаянно завопил.

— Ты что вообще сделал? Ты кого сожрал?

— А в чём проблема? — Поинтересовался я, сыто облизываясь.

— Тебе привели божественную девственницу! Ты хоть представляешь, насколько она ценная? А ты сожрал бедолагу Хрумма.

— Да ты посмотри на эту святую ауру. — Указал я на застывшую в ужасе жертву. — Она же отвратительна! Кто вообще в здравом уме будет такое есть? Таких девственниц нужно соблазнять и заниматься с ними сексом, а не жрать их. Это же пустая трата ценных ресурсов.

— Да мы её совратить пытаемся уже двести лет. — Схватился за голову демон. — Пока её окружает эта аура святости, её невозможно склонить к сексу насильно. А сама она дура на него не соглашается. И что мне теперь с ней делать? У меня и так голова болит из-за того, что я не могу осквернить Эрадора. А тут ещё и это. А ведь такой был прекрасный шанс избавиться от этой девки.

— Что за Эрадор? — Поинтересовался я, чтобы перевести внимание демона на отвлечённую тему.

— Это жрец Йог-Сототха. Святой герой! Мы его уже пятьдесят лет пытаемся превратить в демона, но тот всё никак не соглашается отказаться от своих идей добра и справедливости.

— Справедливости? — Удивился я. — Если он поборник справедливости, то его легко можно превратить в безумного мясника, убивающего людей ради прихоти.

— Да? И как же это сделать? Давай, расскажи мне. Этот тип настолько упёртый, что его ничто не берёт.

— Эх вы, темнота. — Покачал я головой. — Всё просто. Сажаешь этого святого в комнату с односторонним зеркалом, и размещаешь перед ним пульт с двумя кнопками. А за стеклом в соседней комнате собираешь две группы людей. В одной должны быть невинные люди, а в другой один грешник, упивающийся страданиями других. И даёшь этому святому выбор. Если он нажмёт на одну кнопку, то умрёт грешник, а невинные люди выживут и гарантированно проживут комфортную жизнь. Нажмёт на другую — грешник выживет, а невинные умрут. Не нажмёт ни на одну из кнопок, и тогда умрут обе группы.

— А дальше? — Демон скептически посмотрел на меня, но в руках он держал блокнот, в который записывал мои инструкции.

— А дальше даёшь ему привыкнуть к роли судьи. И всегда должно быть так, что в одной группе только хорошие люди, а во второй только подонки. Как он освоится и войдёт в ритм такой жизни, нужно будет в группу преступников поместить одного невинного человека. И тут ему придётся решать: убить одного невинного, сделав «правильный» выбор, или убить всех, не сделав выбора вообще. Если он стремится спасать людей, то выберет убийство одного невинного человека, чтобы покарать десяток преступников и спасти сотню невинных. Ну а дальше нужно будет постепенно сводить разницу между двумя группами на нет, пока этот святой не привыкнет мочить одних, чтобы спасать других.

Я на секунду прервался, наблюдая за девственницей, что смотрела на меня с ужасом в глазах. Да-да, вот такое я зло воплоти.

— Когда этот этап будет пройдён, нужно будет заставить подопытного лично убивать людей из одной группы, а не просто нажимать на кнопку. Потом можно отправить его «судить» людей по принципу, что из сотни человек нужно выбрать и замочить пятьдесят, иначе вы уничтожите всю сотню. А самое главное, вы не должны делать попыток как-то обмануть этого Эрадора или хитрить с ним. Честность — вот самое страшное оружие. Дальше нужно заставить его делать выбор при условии равнозначности вариантов, если один выбор даёт ему какие-то личные послабления и преимущества. В общем, таким образом постепенно шаг за шагом нужно развращать этого святого, давая ему власть и возможность творить всё, что ему вздумается. И через сотню лет у вас будет мясник, убивающий людей, даже не задумываясь об этом.

— Так-так-так, сейчас проверим. — Вдохновился демон. — Я отправлю Эрадора в мир с ускоренным течением времени и организую всё так, как ты сказал. И уже через несколько часов мы узнаем, что из этого выйдет.

— Окей. — Безразлично кивнул я, прицениваясь в девственнице. Не пропадать же добру. — А ей я займусь лично.

Следующие три часа я сидел в обществе прекрасной обнажённой эльфийки, лаская её тело всеми возможными способами. Та же стоически терпела, одновременно разговаривая со мной на отвлечённые темы. Изучая этот экземпляр, я выяснил, что окружающая её «аура святости» предотвращает проявление инстинктов тела выше определённого уровня. Другими словами, эта святая не могла предаться пороку и разврату, потому что почти не ощущала сексуального влечения. По сути, это была фригидность, которая в сочетании с божественной красотой девушки заставляла почувствовать, что такой прекрасный цветок пропадает зря.

Но самым интересным моментом было происхождение этого «благословения». Девушка верила в какого-то бога, и выделяемая ей Бахионь шла на поддержание заклинания. В результате, пока её вера была сильна, сознание нельзя было «осквернить». А самое главное, примерно половина вырабатываемой Бахиони отправлялось к тому богу, в которого она верила. По большому счёту, эта святая девственница не имела реальной свободы воли. Её вера была следствием работы благословения, которое и поддерживалось этой верой. В результате, получался стабильный источник Бахиони, не требующий приложения постоянных усилий по промыванию мозгов.

Но был в этой совершенной системе изъян. Дело было в том, что бога, которому эта эльфийка поклонялась, она ни разу в глаза не видела. По сути, поклонялась она всего лишь словам, которые ей вдолбили в голову во время обучения в храме. Образ в её голове был достаточно абстрактным, но вместе с тем, он точно идентифицировал получателя Бахиони.

Вот только энергия веры вырабатывалась душой, а понимание того, кому она поклоняется, работало на уровне астрала. В результате, я смог немного вмешаться в её сознание, заменив образ бога на свой. Девушка даже не поняла, что в её сознании что-то изменилось. Просто она внезапно осознала, что я и есть тот бог, которому она поклоняется. А поскольку моя воля была для неё Абсолютом, то она тут же ответила на мои ласки, возбудилась и погрузилась в страсть.

Когда Нарскруджак вернулся ко мне и увидел, как «святая девственница» страстно отдаётся мне, у него челюсть отвисла. Полагаю, ему не хватало наглости, чтобы заменить образ Бога в сознании жертвы своим. Ведь Йог-Сототху это могло не понравиться. Мне же было плевать на всех этих богов, насколько бы могущественными они ни были.

— Ты… ты… ты просто демон. — Заявил демон, глядя на меня с завистью. — Ты совратил святую девственницу, а следуя твоим инструкциям я смог сделать из Эрадора настоящего маньяка. Я уже отправил его в дар его богу. Путь обрадуется.

— А с девушкой что будет? — Поинтересовался я. Эльфийка настолько погрузилась впучину страсти, что вообще не реагировала на окружающий мир.

— А её мы сделаем воплощением похоти и отправим эмиссаром в мир эльфов. — Восхищённо ответил демон. — Тут даже ничего переделывать не придётся. А то эти зазнайки вымирать надумали. Не хотят падлы заниматься сексом и всё. А то, что они нужны для исполнения планов Азатота их вообще не колышет.

Через пару часов, окончательно удовлетворив эльфийку, я отправился на поиски Нарскруджака. Тот нашёлся в соседнем помещении, о чём-то разговаривая с душами, что горели в огне. Видимо, это был какой-то персональный ад. А может, наоборот, курорт, потому что боль от этого огня не шла ни в какое сравнение с Давилкой.

— Ну что, она уже готова? — Поинтересовался демон.

— Да, развращена полностью. — Кивнул я в ответ.

— Что ж, хорошо. Теперь я уверен в твоей квалификации. У тебя есть все шансы исполнить волю Шабниггурата. У него в последнее время прямо серия неудач в игре, так что способная игровая фигура не помешает.

Мы прошли по подземельям, вышли обратно в мир, где небеса пожирали мироздание, и там нашли того самого демона, что отводил меня к Азатоту.

— Говоришь, он готов? — С сомнением посмотрел на меня Шабниггурат, выслушав отчёт Нарскруджака. — Ладно, твоим словам можно доверять. Иди сюда, Читер. Буду на тебя маскировку ставить.

Я подошёл к демону, тот протянул ко мне свою длань и использовал какую-то хитрую магию. В результате, меня всего скрутило, сплющило, и я почувствовал, как все мои «хвосты» оказались полностью заблокированы. Если бы мой кристалл Вритрас сам не являлся источником пси-энергии, то я сдох бы прямо на месте. Впрочем, в этом мире смерть не была серьёзной проблемой. Тут полно было всяких злобных духов и привидений, которые существовали и без физического тела.

— Отлично. Так тебя никто не узнает. — Довольно кивнул демон, в то время как я чувствовал себя так, будто меня заковали в раскалённые кандалы. — Сейчас я отправлю тебя в уже знакомый тебе мир. Твоей задачей будет спасти город, в котором ты окажешься.

— Что? Спасти? — Запаниковал я. — Это не мой профиль. Давайте, я лучше чего-нибудь уничтожу, взорву или дезинтегрирую.

— Таких специалистов у меня у самого хватает. — Сморщился демон, будто его заставили сожрать ящик лимонов. — Я проиграл девятнадцать игр подряд, и все они закончились полным уничтожением игрового мира. Я уже не прошу спасти весь мир, но город и его жители обязаны выжить. Всё, отправляйся.

На этом мою душу выдернуло из кристалла и куда-то зашвырнуло.

Арка 4: Кот в бегах — Червь 2.0 — Часть 1

Очнувшись, я понял, что мёртв. В смысле, что сейчас я являюсь призраком, не имеющим тела. Быстрая проверка показала, что «замуровали» демоны меня качественно. Ни магия, ни чакра, ни псионика не работали. А вот астральная магия действовала как надо, так что без тела я тут всяко не останусь.

Осмотревшись по сторонам, а обнаружил, что нахожусь в типичном городе двадцатого века. Судя по царящей кругом убогой обстановке, сейчас где-то семидесятые годы. А нет, вон чувак по сотовому телефону говорит. Так что тут скорее конец двадцатого века или даже начало двадцать первого.

Первым делом мне требовалось понять, куда это я попал, а для этого нужно было взять «языка». Магия тут не работала, но даже простой контакт астральных тел позволяет считать поверхностные мысли человека. Я сейчас находился на узкой улочке, кругом была ночь, а неподалёку шёл какой-то то ли гопник, то ли бомж, о чём-то разговаривающий по телефону. Его-то я и избрал своей жертвой. Подлетев к человеку, я сосредоточился на его сознании, вломился в него и своей волей начал продавливать защиту, беря его мысли и память под свой контроль. Гопник споткнулся, забился в эпилептическом припадке, а потом затих, потеряв сознание. А я это потерянное сознание нашёл и присвоил.

Через десять минут вдумчивого потрошения чужих мозгов я более-менее осознал, куда это меня занесло. Мир действительно был мне знаком. Сейчас я находился в Броктон-Бее, а на дворе было начало Февраля 2011 года. Правда, линия событий тут не совпадала с моим предыдущим попаданством в эту историю. Тогда была осень 2017 года. Но с точки зрения сюжета я скорее всего оказался в правильном времени, потому что выпотрошенный мной наркоман знал о существовании Призрачного Сталкера и о том, что она сейчас состоит в Стражах.

После того, как я считал самые поверхностные знания своей жертвы, я решил добраться до всего остального, поглотив её душу. В смысле, я решил проверить, а можно ли таким образом вообще получить что-то полезное, кроме весьма сомнительных вкусовых ощущений. Как оказалось, можно. Более того, в процессе пожирания души я чуть сам не стал этим наркоманом, вселившись в его тело.

А это мысль! Я же могу не просто вселиться в человека, сделав того одержимым, а могу сожрать душу и занять её место. То есть теоретически, я могу стать любым местным героем или злодеем. Но прежде чем делать это, стоит разобраться, каким образом местные маски получают свои «суперсилы». А то что-то у меня не очень хорошие воспоминания от прошлого раза остались. Использовать своего паразита я пока не могу, потому что заклинание Шабниггурата его тоже заблокировало. Придётся обзаводиться ещё одним паразитом.

Сориентировавшись на местности, я отправился к Штаб Квартире Службы Контроля Параугроз, или сокращённо в офис СКП. Там постоянно обреталось несколько героев, так что я смог бы оценить источник их силы. Путешествие в виде привидения было той ещё морокой, потому что передвигаться относительно материального мира приходилось «силой мысли». Плюс, моё астральное тело так и норовило «зацепиться» за какое-то место и сделать его своим постоянным «местом жительства».

Наконец, добравшись до цели своего путешествия, я начал искать масок, активно использующих свои силы, и нашёл Кид Вина. Тот был технарём, и сейчас что-то мастерил в своей мастерской. Пока я брёл по улицам, наступил день. Сегодня была суббота, так что технарь мог полностью отдаться своему любимому занятию, а я смог полностью погрузиться в изучение его симбионта.

Через пару часов я более-менее разобрался, что за твари ответственны за местную «магию-шмагию». Это были осколки двух космических червей невообразимых масштабов. Сейчас они развивались, позволяя людям создавать новые типы способностей, а в будущем планировали слиться воедино и сожрать всё живое на Земле. Впрочем, были и хорошие новости. На данный момент один из червей «потерял себя», поскольку центральный осколок его личности был уничтожен. Тем не менее, остальные осколки продолжали своё существование, хотя и были несколько «пассивны».

Довольно быстро я научился видеть осколки, обитающие отдельно от людей, и их тут оказалось просто море. Броктон-Бей считался городом, в котором было очень много масок, но по факту их тут было всего три-четыре десятка. А вот осколки в окружающем мире роились миллионами. В связи с этим возникал вопрос, а имеет ли смысл занимать место какой-то маски? Ведь куда интереснее будет найти себе осколок с максимально подходящей силой, а потом вселиться в человека и самому стать маской, «активировав» нужный осколок.

Обдумав эту идею, я пришёл к выводу, что так и следует поступить. И раз уж я могу выбрать лучший осколок, то имеет смысл так же выбрать себе лучшее тело. Очевидно, что этот человек не должен быть маской. Но вместе с тем, мне не нужен бомж или простой работяга. Это должен быть человек, имеющий связи, некоторую власть, но при этом не связанный со злодеями или героями.

Моей задачей было спасение города, так что первым на ум приходил мэр. Вот только эта должность слишком публичная. Мэр не может позволить себе в середине дня пропасть непонятно куда, чтобы решить какие-то вопросы с использованием суперсилы. Нужно что-то менее официальное. Например… И тут мне на ум пришла отличная кандидатура. Человек со связями, руководящий толпой мужиков, готовых пойти на что угодно ради денег. Имеющий выходы на мэра и руководителей самых крупных компаний города. В общем, моей жертвой должен был стать Дэнни Хеберт — глава Союза Докеров.

Определившись с кандидатурой донора тела и души, я начал поиск подходящего осколка. В идеале, это должно было быть что-то, дающее мне доступ к магии. Эта сила должна была быть многогранной, имеющей множество вариантов применения. Нападение, защита, шпионаж, самовосстановление. В идеале, моя сила должна была иметь все эти четыре аспекта. Или как минимум три из них.

Я начал просматривать копошащиеся вокруг осколки, но довольно быстро выяснил, что даваемые ими силы были довольно однотипными. Больше всего было сил всяческого рода стрелков-левитаторов. Типичным представителем этой категории был Легенда. Родственными им были силы, защищающие физическое тело, увеличивающие силу и реакцию. Тут уже примером была Александрия. Также, хватало осколков, дающих силу оборотня. Часто можно было увидеть силу «излома», позволяющую менять мир вокруг себя каким-то образом. Но все эти осколки имели узкую специализацию, и даваемые ими силы были откровенно убогими.

Я потратил на изучение осколков весь остаток дня, но так и не смог подобрать ничего, что удовлетворяло бы меня. Возможно, стоит найти Эйдолона и выяснить, как тот создаёт себе новые силы. Это был бы идеальный вариант — иметь осколок, способный создать любую силу. Я уже было начал раздумывать над тем, как мне добраться до Эйдолона, как наткнулся на один интересный осколок.

Обычно, осколки проявляли некоторую активность, перемещаясь в пространстве и «приглядываясь» к людям. Некоторые из них постоянно следовали за выбранной жертвой, ожидая, когда та попадёт в стрессовую ситуацию и раскроет врождённую ментальную защиту. Этот же осколок тихо лежал рядом со стеной здания в узком переулке, не делая даже попыток пошевелиться. А привлекло меня знакомое ощущение энергии Хаоса.

Непонятным мне образом этот осколок был связан с Хаосом и мог проявлять его вокруг себя. Я неплохо управлялся в своё время с Магией Хаоса, так что можно надеяться, что смогу использовать этот осколок в ритуальной магии. Это, конечно, не лучший вариант, но зато после подготовки я смогу сделать что-то такое, на что неспособен ни один осколок. Да даже банальный призыв демонов способен дать мне большое преимущество. Всё, решено! Беру себе вот этот кусок протухшей колбасы.

Я протянул свои загребущие тентакли и схватил приглянувшийся осколок, после чего потянул его за собой. Сейчас я направлялся к квартире Дэнни Хеберта и его дочурки Тейлор Хеберт. Помнится, она была маской и могла управлять насекомыми. Не бог весть какая способность, но зато можно будет сделать её своим первым минионом.

Адрес проживания своего будущего тела я узнал из сознания Призрачного Сталкера. Эта сучка была отлично знакома с Тейлор и знала, где та живёт. А ещё я узнал, что вчера она заперла Тейлор в её шкафчике в школе вместе с кучей всякой дряни и мусора. Ночью она открыла шкафчик и обнаружила, что Тейлор потеряла сознание, хотя и жива. И вот сейчас Сталкер сидела на измене, пытаясь понять, раскроют эту её «шутку», или ей как всегда всё сойдёт с рук.

Похоже, я прибыл в нужное время. Сейчас Дэнни уже скорее всего знает, что произошло с его дочуркой. Это уже хороший повод для Триггера. А когда я начну жрать его душу, он окончательно рехнётся, и сможет пробудить мой будущий осколок. Насколько я знал, эти твари остро реагировали на проявление эмоций отчаяния, чуть ли не на инстинктах внедряясь в астральные оболочки жертвы. После этого осколок соединялся с особой зоной в мозгу человека и через неё считывал команды на управление своими «сверхсилами».

До места жительства Дэнни Хеберта я смог добраться только после полуночи. А добравшись, обнаружил, что того нет дома. Я уже было подумал, что мне придётся идти в больницу, в которую положили Тейлор, но через полчаса глава докеров всё-таки добрался до своего жилища и тут же рухнул в постель, забывшись тяжёлым сном. Его душа была наполнена страданиями и отчаяньем, так что я даже несколько удивился, как ещё ни один осколок не прибрал его к своим рукам, сделав маской.

Подождав, пока Дэнни не уснёт поглубже, я воткнул выбранный мной осколок прямо ему в голову, после чего протянул свои похотливые тентакли и впился в душу жертвы, высасывая из неё саму суть существования. Дэнни почувствовал, что его кто-то пожирает заживо, и конечно же начал сопротивляться. Но поскольку я был сильнее, то спустя некоторое время сопротивление сменилось отчаянием, страхом и безнадёжностью. И весь этот коктейль обрушился на осколок. Тот задрожал, выпустил из своего тела какие-то нити, а потом присосался к сознанию Дэнни, транслируя ему стандартные образы «прибытия песца на Землю».

Готово!

Убедившись в том, что Дэнни теперь парачеловек, я окончательно поглотил душу и занял его место, адаптируясь к жизни в физическом теле. Если так подумать, то Дэнни Хеберту повезло. Он не попадёт в Давилку. Фактически, он стал мной, а я им. Сейчас я получил доступ ко всей памяти донора тела, ко всем его привычкам и манере поведения. Теперь я смогу притвориться настоящим Дэнни Хебертом так, что меня и дочь родная не заподозрит.

Весь остаток ночи я провёл в бреду, адаптируясь к человеческому существованию. Ведь в каком-то смысле это меня сегодня съели и сделали парачеловеком. А такое так просто не проходит. Наконец, к утру я оклемался достаточно, чтобы суметь встать и более-менее осознанно проверить, что за тело мне досталось.

Дэнни был высоким, худым мужчиной «за сорок» с полагающимися ему по возрасту болячками. Работал он в Ассоциации Докеров, отвечая за вопросы найма своих подопечных на всякую работу. По сути, докеры уже давно докерами не были. Ассоциация объединяла представителей «простого рабочего класса», которые верили в то, что работа на «дядю Васю» может решить все их проблемы. Ну, работа на меня точно их все решит.

Во время приготовления завтрака я попытался выяснить, что за способность даёт мне мой осколок. Довольно быстро стало понятно, что теперь я могу «создавать» рядом с собой небольшой клочок чёрного тумана. Для чего эта фигня нужна, было непонятно, пока я не совместил туман и свою любимую кружку. В результате, у меня стало на одну кружку меньше.

Эта чёрная эфемерная субстанция с лёгкостью уничтожала любую материю, с которой соприкасалась. «Дематериализация» была не мгновенной, но довольно быстрой. Если эта штука также будет работать и на людях, то можно считать её мега-читом. Я мог управлять туманом на расстоянии в несколько метров, то есть по сути обладал дистанционным оружием, способным за секунду проделать дыру в тупой башке того, кто посмеет пойти против меня.

И был ещё один аспект в применении этой силы. Точно так же, как при владении телекинезом в прошлой игре, я мог «ощутить» всю материю в окружающем мире. Пока что эта способность была довольно слабой, но я был уверен, что скоро смогу смотреть по сторонам, не поворачивая головы, заглядывать за стены, под землю и на крыши. То есть получается стратегия этакого «тайного убийцы»: прийти, увидеть, замочить. В целом, не такой уж плохой вариант. Всё-таки брутально бросаться на врага голой грудью — это не моё.

А вот попытка использовать силу осколка для ритуальной магии с призывом Хаоса меня разочаровала. Качество энергии, выделяемое осколком, было довольно поганым, так что КПД такого его использования было небольшим. То есть чтобы использовать таким образом, нужно будет его сначала усилить. Ладно, Москва тоже не сразу строилась. Более-менее я со своими способностями разобрался, теперь пришло время заняться «вербовкой» подчинённых. И первой в списке моих будущих минионов должна была стать Тейлор. Всё-таки Дэнни имел сильное влияние на её сознание, так что, думаю, мне удастся промыть ей мозги и сделать из «дочурки» нормальную боевую единицу, а не безмозглую поборницу добра и морали.

Решив не откладывать это дело в долгий ящик, я направился прямиком в больницу, куда положили Тейлор. К моему прибытию она уже пришла в себя, и доктор разрешил мне посетить её, выделив на это дело десять минут.

— Привет, зайчонок. Как ты? — Принялся я играть роль Дэнни Хеберта.

— Всё в порядке, папа. — Ответила Тейлор, не отрывая глаз от своих рук, которые она беспокойно мяла, положив поверх одеяла. Девушка сейчас полусидела на кровати, облокотившись на подушку.

— Я так волновался за тебя, дочка. Но теперь всё будет хорошо. Ну, давай, рассказывай. — Мягко улыбнулся я.

— Что рассказывать? — Испуганно глянула на меня Тейлор.

— Всё! — Ответил я стальным голосом опытного инквизитора. От одного этого слова девушка вздрогнула и сжалась, потупив взгляд. — Кто, что, где, когда, с кем и сколько. Всё выкладывай!

— Это… я… они…

Тут жертву прорвало, она расплакалась и начала выкладывать историю о своей поганой жизни в обществе акул мирового капитализма. Как ни странно, уложилась Тейлор в пять минут, в общих чертах рассказав об издевательствах в школе.

— Ясно. — Резюмировал я. — И что ты думаешь делать дальше?

— Ну… это… — Сказала Тейлор, после чего варианты действий исчерпались.

— Понятно. — Подтвердил я уже и так известный диагноз. — То есть ты не собираешься брать на себя ответственность за свои действия?

— Что? Ответственность? — Непонимающе посмотрела она на меня.

— Ответственность. Есть, знаешь ли, такое слово.

— Ответственность за что? — Вспылила пациентка, которой я уже начал промывать мозги. — За то, что они издевались надо мной?

— Именно! — Кивнул я, пронзив жертву взглядом прокурора. — Подумай сама, к чему привели твои действия. Вместо того, чтобы дать отпор, ты позволила этим малолетним сучкам измываться над тобой. Это дало им ощущение безнаказанности и вседозволенности, под воздействием которого они полностью разложились морально, потеряв связь с реальностью. Ты вообще думала о том, что они будут творить после того, как натренируются на тебе чмырить окружающих? Они ведь уже не остановятся. Они будут отравлять жизнь десяткам или даже сотням людей. В результате, все эти будущие жертвы будут на твоей совести, потому что ты не смогла предотвратить появления подобных монстров в человеческом обличье.

— Но что я могла сделать? — Сорвалась на крик Тейлор, которую мои обвинения потрясли до глубины души.

— Вот ты мне и расскажи об этом. Сейчас выделенное нам время заканчивается, но завтра я приду и хочу выслушать от тебя, что ты можешь сделать для того, чтобы не допустить появления ещё таких же жертв, как и ты. Кто знает, может, завтра они прикончат тебя и начнут издеваться над кем-то ещё. А ты будешь в этом виновата. И запомни, Добро должно быть с кулаками. Или даже с моргенштерном, заляпанным мозгами того Зла, от которого оно избавилось.

С этими словами я поднялся со стула, последний раз глянул на Тейлор укоризненным взглядом, после чего вышел из палаты, оставив ошалевшую жертву глотать воздух в попытке найти слова. Посмотрим, что эта клуша выдаст завтра, после суток размышлений. Сомневаюсь, что что-то стоящее, но зато она уже будет готова к тому, чтобы выслушать мой план установления справедливости.

После этого я отправился в офис Ассоциации Докеров, где встретился со своим товарищем, иногда помогавшим мне с делами на работе. Было довольно странно «помнить», как мы вместе прошли огонь и воду, но зато это помогло мне убедительно сыграть свою роль, не отвлекаясь на детали.

— Привет, Курт. — Бросил я, заходя в кабинет с обшарпанной обстановкой.

— Привет. Как Тейлор? — Поинтересовался тот.

— Жить будет. — Вздохнул я. — Слушай, мне надо взять отпуск на неделю. Со всей этой неожиданно образовавшейся заварушкой мне понадобится какое-то время, чтобы разобраться со своими делами.

— Понимаю. — Кивнул тот. — Да и, честно говоря, в ближайшую пару недель работы для тебя не предвидится.

— Да, и это, конечно, проблема. — Согласился я. — Я долго думал об этом, и считаю, что нам пора уже перестать надеяться на то, что кто-то смилуется и даст нам нормальную работу. Нам самим нужно позаботиться о себе.

— И что ты предлагаешь? — Прищурился Курт, уловивший в моём голосе уверенность в своих силах.

— Пока ничего. Но некоторые идеи имеются. — Уклонился я от чёткого ответа. — И пока я отсутствую, предлагаю тебе и ребятам обсудить, что мы можем сделать такого, чтобы начать зарабатывать деньги с минимальными вложениями. Пока просто подкинь им эту идею и собери предложения. А когда я вернусь, мы соберёмся и обсудим этот вопрос. Ну, всё, я пошёл.

— Да уж, задал ты мне задачку. — Потёр свою репу работяга, который за всю свою жизнь не придумал ни одной действительно толковой бизнес-идеи.

— Только не вздумайте деньги никуда вкладывать! — Огорошил я его напоследок, после чего свалил прочь.

— Какие деньги? — Услышал я удивлённый вопрос, уже проходя через дверь, но отвечать на него не стал. О том, что денег ни у кого нет ни копейки, я и сам знал.

Точнее, деньги то у докеров имелись, но это были их личные накопления. У Дэнни такая заначка на чёрный день тоже присутствовала, так что сейчас я пошёл в банк и снял четыреста долларов — приличную сумму по меркам местных нищебродов.

С этой суммой я отправился к одному своему знакомому, который работал корреспондентом в газете и был падок на разного рода сенсации.

— Привет, Ларри. — Поздоровался я, заходя в небольшую комнатушку в редакции газеты «Восточный Вестник» или «East Herald» по-местному.

— Дэнни Хеберт? — Опознал тот меня после нескольких секунд разглядывания.

— Он самый. — Кивнул я, подсаживаясь на стул через стол от него. — Тебе нужна скандальная сенсация, связанная с героями, СКП и отмыванием денег?

— Ты ещё спрашиваешь? Давай, выкладывай!

Через полчаса я ушёл, оставив две сотни долларов у продажного журналиста, готового раздуть слона сенсации из самой хилой фруктовой мушки. Мой план мести «Сучьему Трио» должен был шаг за шагом превратить Тейлор в послушную мне кровавую маньячку, способную сделать что угодно во имя Добра и Справедливости. Мне нужно спасти этот город, и я спасу его, хочет он того или нет.

Остаток дня я потратил на тренировку своих способностей. И если с восприятием окружающего мира всё было в порядке, то вот «чёрный туман» меня жестоко разочаровал. Как оказалось, он совершенно не действовал на людей. Доходило вплоть до того, что если я максимально разряжал туман и окружал им человека со всех сторон, то вся одежда на нём за считанные секунды расползалась в лохмотья, а вот сам человек не ощущал ни малейшего дискомфорта.

Будь я озабоченным подростком, я бы использовал эту силу, чтобы раздевать красивых девушек и наслаждаться их сексуальными телами. Но поскольку в мои сорок лет простое созерцание голых тел уже не вызывало особого энтузиазма, то мне пришлось вспомнить опыт «подчинения» симбионта своей воле. Этот режим использования магии и псионики был мне хорошо знаком, но требовал изрядного напряжения сил. Сейчас я начал концентрировать свою волю на осколке, медитировать на него и перехватывать управление всеми его жизненными функциями.

В первую очередь мне требовалось, чтобы сила осколка перестала следовать ограничениям Эффекта Мантона. Подобное «усиление» могло произойти почти с любой маской в результате «второго триггера». А в моём случае, я мог провести свой осколок через это событие, не подвергая при этом себя каким-то лишениям или испытаниям. В конце концов, осколок был довольно тупым созданием и реагировал на окружающий мир больше за счёт инстинктов. С первого раза добиться особых успехов мне не удалось, но в целом, изменения были, так что мне нужно было просто потратить определённое время на тренировки.

Следующим утром я опять посетил Тейлор, которая на этот раз встретила меня пытливым взглядом, пытающимся найти во мне какой-то подвох. Возможно, она даже подозревала, что кто-то подменил её отца. Вот только доказать это было невозможно, так что я, зайдя в палату, лишь насмешливо улыбнулся.

— Итак, какие у тебя есть предложения по твоим дальнейшим действиям? — Поинтересовался я после того, как со всеми приветствиями и нежностями было покончено.

— Ну… я напишу на них жалобу. И в следующий раз постараюсь быть твёрже.

— Пфе! Что это за план? — Выразил я своё мнение. — Жалобу? Ты опять пытаешься переложить ответственность на других? Можно подумать, что эта жалоба хоть на что-то повлияет. И что значит «быть твёрже»? Быть ещё более твердолобой и сносить все издевательства с милой улыбкой на лице?

Ответом на эти обвинения было лишь сердитое молчание. Впрочем, на другой результат я и не надеялся.

— Другие идеи будут? — Поинтересовался я для порядка.

— Но учителя ведь должны следить за порядком! — Вырвался из Тейлор глас вопиющего.

— Кому должны? И сколько? И в какой валюте? — Уточнил я. А когда ответов не последовало, то начал излагать свой план действий. — Пока ты валялась в отключке, я провёл небольшое расследование. Оказывается, София Хесс — это Призрачный Сталкер. А СКП специально платило деньги директору школы, чтобы та покрывала её и позволяла творить всё, что душе угодно.

— Что? — Мир в глазах Тейлор только что рухнул и развалился на куски.

— Да, вот такова правда жизни. Так что все твои жалобы в лучшем случае найдут применение в ближайшем туалете. А в худшем, о них тут же станет известно самой Хесс, и она ещё больше начнёт пытаться достать тебя.

— Но как же так? — Жалобно проблеяла жертва.

— А ты думаешь, почему герои за все эти годы так и не смогли победить злодеев? Да потому что у них другие задачи. Ладно, вернёмся к нашим баранам. Я знаю, что ты сейчас тоже стала маской и получила суперсилу.

— Что? — Запаниковала Тейлор. — Как ты узнал?

— Доктора сделали тебе томограмму мозга и выявили необычную активность в твоём мозгу в Короне Поллентия. — Соврал я, не моргнув глазом. — Сейчас об этом знаем только я и врач, проводивший обследование. Так что давай, колись, что у тебя за способность?

Девушка потупилась, несколько секунд посидела, уткнувшись взглядом в одеяло, а потом протянула руку, на которую тут же спланировала заблудшая муха, пробравшаяся в больницу.

— Я могу управлять насекомыми. — Раскрыла она мне свою страшную тайну.

— Не бог весть что, но сойдёт. — Кивнул я.

— Ну извини, что даже суперсила у меня такая бесполезная. — Оскорбилась Тейлор.

— При правильном применении с её помощью можно будет добиться неплохих результатов. И твоим первым заданием будет установление справедливости по отношению к этой троице мучительниц. Так что советую тебе, пока лежишь в больнице, начать тренироваться в управлении пчёлами, шершнями, ядовитыми пауками и сколопендрами. А когда тебя выпишут, мы обсудим наши дальнейшие действия.

Следующую неделю я посвятил оттачиванию контроля над своим осколком. Я уже чётко воспринимал окружающее пространство на расстоянии в полсотни метров, плюс «чёрный туман» наконец-то начал влиять на живых существ. Пока что это были крысы в канализации и бродячие собаки. Мне требовалось потратить десяток секунд, чтобы «умертвить» цель, разрушив её мозг, а вот потом живое переходило в неживое, и тьма пожирала труп, не оставляя от него и следа. Очень удобное качество. Не нужно будет думать, где прятать трупы. Конечно, в бою эта способность пока ещё была малоприменима, но вот для скрытного уничтожения целей всё уже было готово. Тем более, что я мог управлять туманом на расстоянии до десяти метров.

Наконец, Тейлор выписали, и мой план по причинению добра и справедливости перешёл на этап исполнения. Для начала, мы посетили директоршу Школы Винслоу, которая ясно дала нам понять, что Тейлор сама запихала себя в шкафчик, а потому ещё должна заплатить штраф за порчу школьного имущества и посещение школы в ночное время. Вот только во время этой обвинительной речи она не знала, что я веду запись всех переговоров.

После того, как все доказательства были собраны, я передал их корреспонденту и уже на следующий день в газете, а за одно и на её сайте появилась разгромная статья о том, что школы Броктон-Бея неспособны следить за порядком на своей территории. В этой статье эпизод с Тейлор был лишь одним из нескольких. В основном, упор был на то, что в школе полно хулиганов, наркоманов и отъявленных маньяков, в число которых записали и Сучье Трио, перечислив их поимённо. А самой вишенкой на торте была аудиозапись на сайте газеты, на которой было слышно, как директорша обвиняет ученицу в том, что она сама себя избила и заперла в шкафчике, да ещё и снаружи.

В общем, статья была скандальная, но не особо выдающаяся. Все и так знали, что подобное творится в городе на каждом углу. А вот дальше начался цирк и маскарад.

Я сляпал видеоролик, главным героем которого была некая Пчёлка — новый герой, которая решила навести порядок в Броктон-Бее. Самой пчёлки в ролике не было, потому что её заменяла довольно криво нарисованная «мультяшная пчела». А вот голос нового героя принадлежал мне. Я лишь слегка наложил на него эффекты в редакторе, чтобы казалось, что говорит девушка.

Перед тем, как выложить этот ролик на форуме ПХО, я ещё раз включил его, чтобы окончательно удостовериться в качестве своей «продукции».

— Добрый день, Броктон-Бей. Я новая героиня, которая готова к тому, чтобы нести в массы справедливость и возмездие во имя Луны. Я не люблю позировать перед камерой, а потому решила записать этот ролик. Меня зовут Пчёлка. Надеюсь, все вы видите мои лапки, антенны, глаза и вот эти чудные полоски на моём животе. А самое главное, вы видите моё жало, наполненное отборным пчелиным ядом. Я долго думала о том, с чего же мне начать свою карьеру героини, и сегодня мне на глаза попалась статья в Восточном Вестнике о том, как в Школе Винслоу всяческое отребье угнетает представителей рабоче-крестьянского класса. Думаю, на днях я наведаюсь в эту школу и прослежу за тем, чтобы справедливость восторжествовала. А результаты своего посещения я выложу в этой теме на форуме. Оставайтесь на связи, ваша Пчёлка!

Убедившись, что всё в порядке, я начал загрузку видео на форум, используя прокси-сервер, чтобы меня нельзя было «вычислить по IP».

— Это получается, что ты говоришь от моего имени? — Недовольно высказалась Тейлор, смотревшая ролик из-за моего плеча.

— Это всё из-за того, что кто-то не может сказать ни «бе», ни «ме». Я предлагал тебе прочитать этот текст. Но в результате получилось какое-то признание вины перед восхождением на эшафот. Герои так себя не ведут! Герои всегда уверены в своей правоте и активно эту правоту доказывают, не считаясь с последствиями.

— Герои всегда борются за добро и справедливость! — Возразила мне «типичная героиня».

— Я так и сказал. — Согласился я. Тейлор на такой аргумент лишь закатила глаза. — Будь уверена, тебе нужно просто следовать плану, и всё будет в порядке. После этого София точно не сможет никого доставать, и всю оставшуюся жизнь проведёт в Клетке.

— Клетка — это уже слишком! — Сделала Тейлор ещё одну попытку доказать, что я не прав.

— А это не нам решать. Приговор ей вынесет честный и справедливый суд. Или ты против того, чтобы решить это дело по закону?

— Нет, но… — На этом, как всегда, аргументы у девушки закончились и попёрли эмоции.

— Вот и я о том же. Просто действуй по плану, и ты сама удивишься, как просто эта проблема решается.

— Хорошо. — Сдалась моя подопечная. В конце концов, она и сама была не прочь немного «покарать» свою мучительницу, хотя открыто никогда в подобных желаниях не призналась бы.

На следующий день Тейлор отправилась в школу, играя свою роль затюканной замухрышки. Первые два урока она успешно скрывалась от Софии Хесс и её прихвостней, а третьим уроком шла физкультура. Тут собралось всё «Сучье Трио» и сама Тейлор, также, как и добрая половина школы. Началась разминка, лёгкая пробежка, и когда народ столпился на одном месте, чтобы по очереди сдать зачёт по прыжкам в длину, началось наше представление.

Я подал знак Тэйлор, стряхнув специально посаженного на меня жука. Та после этого переволновалась и начала совершенно естественно озираться по сторонам. Естественно, потому что именно так она себя всегда вела, когда пыталась выяснить, не подкрадывается ли к ней София Хесс. Народ даже внимания на её поведение не обратил. Через несколько секунд приступ паники прошёл, и Тейлор, наконец, приступила к реализации моего плана.

Недалеко от школы она держала наготове целый рой из шершней. Это были не жалкие пчёлы, а натуральные полосатые убийцы, способные довести до паники даже слона. Сейчас этот рой из пары сотен шершней рванул к спортивной площадке, сделал почётный круг в воздухе, пугая школьников, а потом обрушился на Сучье Трио, жаля их по всему телу.

Укусы шершней были куда больнее, чем у любых других летающих насекомых. А этих тварей так и вовсе считали одними из самых опасных по силе яда. Три девушки тут же начали визжать, размахивать руками и кататься по земле, но толку от этого было ноль. Шершни не просто кусали их, а ещё и делали это в соответствии с определённой стратегией, так что убить даже одного из них было практически нереально.

Больше всего укусов, конечно же, доставалось Софии Хесс. Если Эмма Барнс и Медисон Клементс просто отделались десятком укусов, то маске досталась вся сотня. В конце концов, она не выдержала и применила свою суперсилу, став нематериальной. Шершни тут же загудели в два раза громче и начали… летать сквозь Призрачного Сталкера, показывая её нематериальность всем окружающим. Народ тут же принялся обсуждать, что София Хесс — это Призрачный Сталкер, а сама маска рванула прочь, пытаясь скрыться от назойливых насекомых. На этом, собственно, цирк закончился, и шершни благополучно разлетелись в разные стороны.

Моей же прибылью от этой постановки стала видеозапись приличного качества, снятая из окна соседнего здания. Всё-таки двадцатикратный зум и штатив позволяют творить чудеса. А буквально через час в интернете появилось новое видео от Пчёлки

— Добрый день Броктон-Бей. С вами опять Пчёлка, и у меня есть для вас сногсшибательная новость. Как я и обещала, сегодня я навестила Школу Винслоу, чтобы немножко покусать троих садисток, что издевались над одноклассниками. И каково же было моё удивление, когда одна из этой троицы оказалась маской. Вы удивитесь, но София Хесс — это Призрачный Сталкер. И у меня сразу же возникает вопрос, а знало ли СКП о том, что творит их подопечная в школе? Впрочем, о чём это я? Конечно же знало. Не зря ведь директор школы покрывала их злодеяния. А чтобы не быть голословной, смотрите видеозапись того, как София Хесс применяет свою суперсилу.

В интернете тут же поднялась буча. Видео попытались заблокировать, но народ уже успел скачать его и залить в сотне других мест. А уж как «обрадовались» этому скандалу в пресс-службе СКП. Они конечно же начали заявлять, что они ни в жизнь, ни ухом, ни рылом, и вообще все такие белые и пушистые, а это Призрачный Сталкер — кровавая маньячка, которую они попытались взять на поруки.

За всей этой суетой на Тейлор никто не обратил ни малейшего внимания. Та так долго пыталась скрываться от окружающих, что теперь была в этом настоящим профессионалом. Люди её в упор не замечали, даже если она стояла у них на пути.

Но и это ещё был не конец. На следующий день в Восточном Вестнике вышла ещё одна статья, которая на этот раз действительно была скандальной. Ушлый репортёр за прошедшее время смог раскопать доказательства того, что СКП платило Школе Винслоу за то, что у них учится Призрачный Сталкер. При этом, большая часть денег оседала в кошельке директорши. Хоть это и нельзя было доказать документально, но её расходы за последний год говорили сами за себя. В результате, общественность «убедилась» в том, что на самом деле СКП знали об этих издевательствах, но платили директору откаты, чтобы та закрывала на это глаза.

Департамент Общественных Связей СКП после этой статьи чуть ли не кровью начал блевать. Весь их так долго выстраиваемый образ «непорочной справедливости» был за секунду спущен в унитаз всего одной маской. Конечно же, после этого Софию Хесс немедленно арестовали и пообещали предать самому суровому и справедливому суду, что по факту означало почти неизбежное отправление в Клетку — тюрьму для масок, откуда до сих пор сбежать не смог ни один человек.

Под предлогом «беспристрастного расследования» СКП захотело допросить Тейлор, вот только тут уже вмешался я, потребовав своего присутствия, а также помощи адвоката. И конечно же, права не отвечать на любой из заданных вопросов. В результате, вопросы задавали мне, я консультировался с адвокатом, и только потом Тейлор отвечала на них. Или не отвечала, и я требовал задавать следующий вопрос. В таких условиях гложущая девушку совесть не имела ни малейших шансов раскрыть её связь с нападением Пчёлки.

Ну и финалом стал ещё один ролик с участием Пчёлки, который я выложил в интернет, когда страсти немного улеглись.

— Здравствуй, город. Признаться, я в шоке. Я и подумать не могла, что система настолько прогнила. СКП платит взятки директору школы, чтобы та покрывала преступления, совершаемые Стражем. Я раньше думала о том, чтобы вступить в Стражи, но теперь… Нет уж! Более того, я выяснила, что в школе не только издеваются над учениками, но и в открытую торгуют наркотиками. Раз уж официальные герои не хотят решать эту проблему, то придётся решать её мне. Итак, я начинаю новую кампанию под названием «Скаж-ж-жи наркотикам Ж-Ж-Ж!». Оставляйте на форуме адреса, по которым в Броктон-Бее торгуют наркотой. А мои пчёлки найдут и покарают всех наркоторговцев. И не волнуйтесь, невиновные не пострадают. Насекомые обладают отличным нюхом, и способны отличить пушера и наркомана от честных людей. Я вам гарантирую: после встречи со мной торговать наркотиками они не смогут, потому что будут лежать под наркозом в больнице. Скаж-ж-жи наркотикам Ж-Ж-Жи! И кстати, я буду присматривать за Винслоу, чтобы там не начался ещё какой беспредел. Ваша Пчёлка.

Это моё заявление, как ни странно, стало причиной ещё одного скандала. После его появления народ начал выражать своё согласие с таким подходом и писать адреса. А в ответ администраторы форума удалили тему под предлогом того, что… в ней рекламируется продажа наркотиков. Тут уже народ не выдержал и обвинил СКП в том, что те покрывают наркоторговцев, мешая героям бороться с ними. Естественно, первым подобную мысль высказал я сам. Представители этой организации сами подставились, и я лишь воспользовался их оплошностью.

В результате, СКП принялись обелять на самом высоком уровне. В их поддержку высказались и правительство, и высшее руководство самого СКП, и Протекторат, и независимые герои, и Стражи. В общем, поднялся такой шквал промывающей мозги пропаганды, что даже самые оголтелые фанатики начали задумываться, что дело тут нечисто. После этого СКП вообще заткнулось и начало делать вид, что никакого скандала с Призрачным Сталкером и Пчёлкой и вовсе не было.

Тем временем, настало время подвести итоги моей операции по промыванию мозгов у «любимой дочурки».

— Ну что, Тейлор, теперь ты видишь насколько просто было избавиться от этой троицы?

— Это было так просто только потому, что я получила суперсилу. — Возгордилась моя подчинённая.

— Чушь! Это было просто, потому что за дело взялся я. — Отмёл я эти посягательства на мои славу и величие. — Сама по себе ты бы до сих пор пряталась по подворотням, скрываясь от взглядов окружающих. — Ответить Тейлор на это было нечего, так что она благоразумно промолчала. — Что ж, с этим вопросом мы разобрались. Теперь тебе нужно начать свою деятельность в качестве независимого героя. И первой твоей целью станут наркодилеры.

— Я не хочу нападать на людей! — Возмутилась недогероиня.

— Так, а это и не люди. — Отмахнулся я. — Наркотики убивают людей. Разрушают жизни. По сути, эти негодяи торгуют смертью, при этом разрушая жизни не только своих клиентов, но и всех остальных горожан. Честно заработать на наркотики почти невозможно. Так что наркоманы идут воровать, грабить и вымогать деньги. Наоборот, как герой ты должна приложить все силы к тому, чтобы прекратить этот «бизнес» в городе. А вместо этого ты хочешь бегать в обтягивающем костюме перед камерой и рекламировать свою исключительность? Тогда ты будешь ничем не лучше злодеев. Твоя мама бы этого не одобрила.

А вот это уже было, что называется, ударом ниже пояса. Тейлор любила свою мать, и хотела стать героем во имя её светлой памяти. В общем, через пару дней компостирования мозгов жертва окончательно сдалась и согласилась действовать под моим руководством.

Новорождённая Пчёлка думала, что хоть теперь она сможет как любой нормальный герой напялить на себя костюм и идти патрулировать улицы, пафосно выбивая зубы хулиганам, но я опять её обломал. К этому моменту я смог «награбить» у всяческих уголовных элементов достаточно денег, чтобы купить неприметный микроавтобус, покрашенный в грязно-серый цвет с логотипом почтовой компании на боку. В нём то мы и отправились патрулировать город.

Поскольку Тейлор могла управлять насекомыми на приличном расстоянии, то она всё время сидела в машине, а атаковала из-за пределов прямой видимости, находясь в соседнем квартале. При этом, я ещё потребовал от неё не просто жалить преступников, но и собирать поблизости от места нападения рой мух и жуков человекоподобной формы, который должен был изображать из себя «героиню». Увидев смутный образ человека, свидетели этих нападений тут же «убеждались» в том, что это и есть Пчёлка собственной персоной.

Как бороться с тем, кто способен рассеяться, а потом собраться на расстоянии в десяток метров? Да никак. Таким образом, народ думал о том, как убить рой насекомых, а не о том, кто этим роем управляет. Помнится, Сибирь действовала сходным образом, и за два десятка лет никто не догадался, что реальной Сибирью был плюгавый мужик, находившийся на расстоянии в несколько сотен метров от проекции.

Когда вся эта суета более-менее устаканилась, и события вошли в новый ритм жизни, я переключился на решение вопроса с Ассоциацией Докеров. К этому времени меня там не было уже две недели, так что народ уже изнывал от нетерпения в ожидании момента, когда они смогут выплеснуть на меня свои безумные идеи заработка денег. Но тут их ждал полный облом, потому что все эти идеи я тут же забраковал.

— Парни, то что вы предлагаете — это чушь. — Начал я свою агитационную речь перед двумя десятками самых инициативных представителейАссоциации. — Какие поделки из дерева? Какое плетение лаптей? И вы хоть раз свинью вживую видели? Знаете, сколько она срёт? Хотя идею с развитием сельского хозяйства я в целом поддерживаю. Итак, основным принципом нашего будущего бизнеса должно стать предоставление услуг. Дело в том, что у нас нет заводов, станков, пароходов и всего остального. У нас по большому счёту вообще ничего. Всё что мы может предложить — это свой труд, свои руки. Согласны со мной?

— Ну, да… Согласны… Так и есть. — Загудел народ, согласно кивая.

— Вот! И если мы отбросим всяческую маркетологическую чушь и политкорректную ересь, то получим в остатке, что чтобы действительно получать от своего труда прибыль, мы должны производить что-то полезное. Что-то, что всегда будет пользоваться спросом. И тут всплывает интересная тема — сборка. Мы может закупать детали и собирать из них какое-то оборудование. Вы удивитесь, но многие всемирно известные «производители» бытовой техники вообще ничего не производят. Они покупают уже готовые узлы на других предприятиях, а потом собирают их вместе и продают. Единственное, что там действительно понадобится из оборудования — это прессы для производства корпусов из листового железа. Но насколько я знаю, такая техника у нас есть, хотя придётся немного вложиться в её ремонт.

Народ встревоженно загудел, размышляя над моей идеей.

— Чтобы не пролететь с вложением денег, предлагаю начать сборку оборудования малыми партиями. Это с одной стороны немного поднимет себестоимость продукции, но с другой, нам не нужно будет кормить кучу директоров и акционеров. Все заработанные деньги достанутся нам, и вы удивитесь, сколько на самом деле приносит прибыли одна стиральная машина. А чтобы уж точно не прогадать, я предлагаю вам потратить пару недель на исследование рынка и составление списка товаров, которые пользуются спросом у обычных людей. Я же за это время подниму свои связи и попробую найти людей, которые согласятся помочь нам, поставляя основную номенклатуру запчастей и узлов мелкооптовыми партиями.

Через пару часов пустой говорильни народ, наконец-то, согласился с моими доводами и довольный разошёлся по домам, размышляя на тему организации мировой экономики. А вот я сам отлично понимал, что такими методами быстро ничего не добиться. Нет, возможно если бы мы честно занялись такой деятельностью, то лет за пять смогли бы создать неплохую фирму, но мне-то нужен был результат не через пять лет, а через пару месяцев. Игра ждать не будет. А потому, мне требовался тот самый магический способ мгновенно разбогатеть, о котором грезили все докеры до единого. И такой способ у меня был.

За прошедшее время я просмотрел литературу по законам физики этого мира и сейчас был почти на сто процентов уверен, что здесь вполне нормально будет работать техника на базе технологий Древних. Все эти технологии находились у меня в голове, так что существовал вполне реальный способ перевести их «в железо». Правда, местная цивилизация была ну очень далека от Древних по уровню своего развития. Но тут мне могли помочь… Технари!

Местные маски, промышляющие разработкой разного оборудования, конечно же не были никакими учёными и инженерами. Они были колдунами и заклинателями, творящими всякую ересь, которую подсказывали им осколки. А реально их оборудование работало только за счёт того, что осколки «крутили педали» у их оборудования. Но как бы то ни было, технарь вполне мог построить станок, который бы производил другой станок, уже работающий без всякой «магии», который смог бы произвести нужное мне оборудование Древних.

В общем, задача была не из простых, но у меня был на примете один технарь, способный её решить. Речь шла об Элите — местном злодейчике, промышляющем мелкими кражами и крупными развлекательными шоу. На данный момент я уже достаточно «приручил» свой осколок, чтобы воспринимать окрестности на сотню метров вокруг. Это было куда меньше, чем дистанция контроля насекомых у Тейлор, но зато моё восприятие не было ограничено чувствами насекомых.

В общем, я сел в свой «шпионский» микроавтобус и отправился колесить Доки, в которых должно было находиться логово Убера и Элита. Через пару дней я смог обнаружить нужно мне место. Более того, прямо сейчас там находилась пара масок, так что я решил наведаться к ним, не откладывая это дело в долгий ящик.

Припарковавшись за углом, я напялил на себя мотоциклетный шлем с затемнённым стеклом и прошёлся до входа в подвал полуразрушенного здания, где банально позвонил в скрытый дверной звонок. Увы, меня никто не услышал, потому что в этот момент два оболтуса сидели в наушниках и игрались в компьютерную игру. Так что мне не оставалось ничего другого, кроме как использовать свою суперспособность, чтобы аккуратно «отрезать» засовы замков и открыть уже незапертую дверь.

Дальше я спустился в подвал, прошёл в «игровой зал», отследил, куда ведут все протянутые тут провода, после чего подошёл к нужному месту и выдернул шнур из розетки. Мониторы, в которые пялились два заядлых геймера тут же погасли, а в наушниках установилась могильная тишина.

— Чё-как, братва? — Поинтересовался я у присутствующих.

Те на меня никак не отреагировали, продолжая пялиться в тёмный монитор.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!!! — Завопил Элит, в голосе которого чувствовалось вселенское разочарование. — Мы же только что прошли скрытого босса восьмого уровня, и я не успел сохраниться!

— Мир — боль. — Философски заметил на это я. — Но шок — это по-нашему.

— Ты! Это ты сделал!!! — Закричал Элит, увидев шнур питания, который я всё ещё держал в руках. — Да я тебя!!!

— Спокойно, ещё не всё потеряно. — Поднял я руки вместе с проводом. — У тебя же есть независимое аварийное питание для системных блоков. Так что отключились только мониторы и усилители звука. Но если я сейчас не воткну этот провод обратно… — Я многозначительно покачал «заложником» в своих руках.

— Да кто ты такой? — Возопил Элит, в то время как Убер подозрительно посматривал в сторону ящика стола, в котором лежало что-то напоминающее пистолет.

— Меня зовут Чёрный Плащ. — Представился я.

На несколько секунд в помещении установилась тишина.

— У тебя нет плаща. — Выдал, наконец, очевидное Убер. Я сейчас был в обычном потёртом костюме, и только мотоциклетный шлем обеспечивал мою «анонимность».

— Я в курсе. Ну так что, вы готовы обсуждать судьбу заложника? — Взмахнул я проводом.

— Что тебе надо? — Устало протёр лицо Элит.

— Я хочу, чтобы ты стал нормальным технарём, способным смастерить что угодно любое количество раз, и…

— Это невозможно! — Перебил меня технарь. — О-о-о, мой скрытый босс восьмого уровня…

— Возможно. — Возразил я.

— Это же наверняка был рекорд… Что ты сказал?

Элит резко развернулся и тут же забыл про несохранённую игру.

— Я могу помочь тебе преодолеть ограничения твоей способности, и после этого ты станешь лучшим технарём на Земле.

— Что? Повтори!

— Ты станешь лучшим технарём на Земле.

— Нет, я говорю про начало твоей фразы. Ограничения?

— Да, примерно такие же, что и от Эффекта Мантона, только другой направленности.

— И что ты за это хочешь? — Перешли мы к торговле.

— Чтобы ты сделал для меня оборудование по моим чертежам.

— Если у тебя есть чертежи, то почему ты сам его не сделаешь? Ты технарь? — Вмешался в наш разговор Убер.

— Нет. И это не ваши технарские чертежи, а настоящие чертежи настоящего оборудования, которое работает без этой вашей магии.

— У меня всё оборудование работает без магии! — Возмутился Элит. — Я технарь! Это наука!!!

— Вот поэтому твои «научные» изобретения и не работают как следует. И вообще, это я тут специалист по развитию способностей, а не ты. Так что, ты согласен?

— ДА!!! — Закричал Элит.

— Вот и ладушки. А пока мы будем составлять расписание тренировок, Убер может пойти и починить дверь. — Выдал я распоряжение, втыкая провод в розетку.

— А что ты с ней сделал? — Подал голос «злодей на побегушках».

— Ничего особенного. Взломал. Поменяешь замки и будет как новая.

— А звонить в звонок, прежде чем выламывать двери, ты не пробовал? — Мрачно поинтересовался парень, направляясь к ящику с инструментами.

— Пробовал. — Злорадно ухмыльнулся я. — Но вы звонка не услышали.

— Так что там с тренировками? — Прервал нашу пикировку Элит.

— Во-первых, тебе нужно каждый день делать по сто отжиманий.

— Да?

— И по тысяче приседаний.

— А-а-а… а зачем? — Растерял весь свой энтузиазм будущий гений.

— Чтобы дурные мысли в голову не лезли. Чем меньше думаешь, тем качественнее получается собранное обрудование?

— Правда? Ты уверен?

— Спокойно! Без паники. Ты ведь хочешь стать лучшим технарём всех времён и народов?

— Хочу.

— Тогда отставить разговоры! Рядовой, десять отжиманий! И пока ты их делаешь, перечисли мне все химические элементы с валентностью минус три.

В общем, промывание мозгов началось успешно, и я постепенно начал дрессировать Элита и его осколок с целью приведения характеристик производимого ими оборудования к требованиям технического задания.

Следующие две недели я был загружен почти круглосуточно. Днём я посещал Элита и учил его контролировать осколок по той же методике, которой пользовался и я сам. Вечером я «выводил погулять» Тейлор, заставляя её гнобить всяческую мелкую шушеру, промышлявшую разбоем и наркоторговлей. А в остальное время я тренировался сам, доводя свой «чёрный туман» до уровня читерской уберспособности.

Наконец, Элит превратился в человека, которого действительно можно было назвать технарём, после чего мы начали сборку нужного мне оборудования. Первым в списке было устройство чтения мыслей. Дело в том, что в моём сознании были записаны буквально петабайты информации о строении разного оборудования, включая тексты компьютерных программ. Вручную я всё это не смог бы перевести в электронную форму даже за тысячу лет. А вот прямое считывание информации из моей души такое позволяло без проблем.

Следующим устройством был «нано-3D-принтер», позволявший создавать любую технику, если в него был вложен правильный чертёж. Правда, все программы для работы этого станка были «зашифрованы», так что активировать его мог только я. Чтобы создать этот «чудо-станок» нужно было сначала смастерить ещё один попроще. А тот уже собирался монструозным технарским аппаратом, собранным Элитом из всякого подручного хлама.

Вообще, процедура восстановления технологий Древних у меня давно была отработана. Я специально разработал несколько десятков технологических цепочек, с учётом различных «стартовых условий». При желании, я смог бы воскресить технологии Древних, даже если бы меня выкинули с голой жопой в джунглях Амазонки. Но сейчас ситуация была попроще, так что промежуточных шагов было всего три.

И вот, одним уже почти весенним воскресным утром я в очередной раз активировал собранный на коленке станок, тот запустил программу самодиагностики и выдал, что оборудование работает с необходимой степенью точности. Для обычных людей мой станок выглядел продуктом «космической эпохи», сияя загадочным светом и потрясая воображение неземными формами.

А вот для Древних этот станок выглядел примерно также, как если бы я построил оборудование для производства процессоров, используя каменное основание, бронзовые детали и скрепляя их вместе конопляной бечёвкой. В общем, Древние при взгляде на этот станок с лёгкостью признали бы, что работает он за счёт магии.

Я активировал устройство «чтения мыслей» и с его помощью начал загружать в станок чертёж механизма. Элит краем глаза наблюдал за этим процессом, ковыряясь в своём оборудовании, которое он уже собирал согласно своим собственным планам, но при этом используя поданные мной идеи.

Через полчаса загрузка данных завершилась, и станок принялся за работу. Скорость работы по меркам Древних была черепашьей, но с моей точки зрения всё шло лучше некуда. Всего через минуту я смотрел на плоскую металлическую пластину длиной в пару сантиметров, выглядящую как зигзагообразная фигурка из тетриса. Согласно показаниям приборов, эта штука полностью соответствовала спецификации, а её протоколы самодиагностики выдавали стопроцентную готовность приступить к работе.

Конечно же, эта «пластинка» была элементарным модулем репликаторов, в которых была вложена программа подчинения мне. Я не был настолько самоуверенным, чтобы считать, что ни один технарь не сможет «взломать» и подчинить этих роботов себе. А потому, пользоваться ими я собирался только скрытно.

— Элит, сегодня мне придётся задержаться. — Обратился я к своему «техническому специалисту». — Мне нужно произвести примерно тысячу таких штук. Скорость производства одна штука в минуту, так что сам понимаешь, это надолго.

— Тысяча минут… это шестнадцать с половиной часов. Сейчас девять утра.

— Да, закончу я уже за полночь.

— Окей. Я вроде никуда сегодня не собираюсь.

— Я тоже.

Я аккуратно положил один блок репликаторов на выделенный ему стальной поддон и протянул руку за следующим, который только что сошёл с конвейера. Для активации репликаторам нужно было собраться в одном месте в количестве минимум в пару сотен. А вот для того, чтобы обеспечить своё самовоспроизводство, нужно уже было восемьсот восемьдесят три штуки и ни одной меньше. А с учётом допусков на брак, я предполагал, что произвести придётся где-то тысячу блоков.

Я не был уверен, долго ли сможет продержаться станок, и смогу ли я вообще его повторно запустить. Кроме того, я не мог допустить, чтобы станок с программой производства репликаторов находился вне зоны моего контроля. В то же время блок памяти с чертежами был «одноразовым» и его нельзя было «очистить» или вытащить из оборудования, не разрушив весь станок. Так что мне оставалось только идти до победного конца, пока я не смогу активировать первую «королеву репликаторов».

Не знаю, было ли это «знаком свыше» или просто совпадением, но ровно в ноль часов ноль минут Понедельника 28 Февраля 2011 года я взял в руки 883-й рабочий блок и положил его в кучку к остальным. Следуя вложенной в них программе, репликаторы ещё раз продиагностировали состояние каждого блока и всей «общности» в целом, после чего активировали программу перехода в «активный режим». Аккуратный металлический «кубик» внезапно рассыпался, зашевелился, а через пару секунд собрался в подобие металлического «жука».

Репликатор провёл ещё одну диагностику, а потом схватил один из бракованных блоков, которых за сегодня набралось достаточно, и начал «переваривать» его. Через три секунды из «металлолома» был создан нормальный рабочий блок, который тут же занял своё место в теле «жука». Дальше дело пошло быстрее, и производством новых блоков занялись репликаторы, сделав уже еле живой станок ненужным.

— Что это за штука? — Опасливо спросил меня Убер, обнаруживший у себя под боком опасную тварь хищных очертаний. — Какое-то оружие?

— Нет, лучше! — Похвастался я. — С помощью этого робота я начну производство техники, и на вырученные с её продажи деньги куплю всю Землю.

— А он не сойдёт с ума и не начнёт кидаться на людей? — Голос Убера так и лучился подозрительностью.

— Начнёт. — Довольно кивнул я. — Но ты не боись. Органика им ни к чему. Так что если ты не будешь на них нападать, то максимум, что тебе может грозить — это удаление металлических коронок на зубах.

Тут репликатор радостно застрекотал, тряхнул брюшком, и от него отделился паучок поменьше, который тут же побежал исследовать окружающий мир на предмет «полезных» ресурсов для дальнейшего размножения.

— Они ещё и плодятся? — Запрыгнул на стул Убер.

— Чего пихаешься? — Недовольно повернулся к нам Элит, до этого настолько увлёкшийся изготовлением какого-то устройства, что даже пропустил появление в этом мире репликаторов. — А-а-а-а-а-а!!! Что это за паук???

— Ты у этого маньяка спроси. — Сдал меня Убер. — Чёрный Плащ, скажи честно, ты технарь? Вот в жизни не поверю, что не технарь мог придумать такую штуку.

— Я не технарь. — Напустил я туману. — А в этом репликаторе нет ни грамма этой вашей еретической магии.

— Эта тварь называется репликатором? — Поинтересовался Элит, решивший скормить «жучку» свой паяльник. Тот ощупал подношение. Попробовал его «на зуб» и признал годным, после чего понёс к матке репликаторов, которая произвела уже третьего отпрыска.

— Эй, отдай! — Возмутился Элит, когда понял, какая судьба ожидает его инструмент. Жук же проявил неожиданную настойчивость, отказываясь расставаться с добычей.

Ладно, поигрались, и хватит. Пора делом заняться.

— Протокол «Зачистка», сценарий два точка двенадцать. — Отдал я команду.

Репликатор тут же бросил паяльник и устремился к станку, что сегодня породил их. Тут же он начал разбирать технику и относить её к «королеве». Этим же занялись и другие репликаторы.

— Что за протокол зачистка? — Поинтересовался Убер.

— Я конфискую всё оборудование, построенное по моим чертежам и технологиям.

— Эй, эту штуку я сделал! — Всполошился Элит, когда репликаторы начали бегать по его детищу, с которого по сути и началось это «восстание машин».

— По моим требованиям и чертежам. — Возразил я. — Ты можешь построить ещё один самостоятельно. Этого я тебе не запрещаю. Но конкретно этот экземпляр будет утилизирован.

— Нас ты тоже утилизируешь? — Поинтересовался Убер, судорожно сжимающий пистолет в кармане пиджака.

— В этом нет необходимости. Без меня вы не сможете воспроизвести эту технологию. И кроме того, я могу компенсировать вам стоимость этого оборудования. Как насчёт миллиона долларов, когда моя фирма начнёт зарабатывать деньги.

К этому моменту производством новых блоков занималось уже три «королевы», а вокруг копошилось полсотни «жуков-рядовых».

— Миллион долларов? — Сменил гнев на милость Убер. — Звучит неплохо. Главное, чтобы ты не забыл об этом обещании.

— Деньги — тлен. — Отмахнулся я. — Ладно, мне пора. Спасибо за помощь, дальше я сам. Анфиска, за мной!

Репликаторы тут же объединились в одного жирного жука ростом мне по грудь, после чего эта махина прошелестела через всё помещение, не задев ни одного предмета по пути. Вот, сразу видно развитые технологии. А у местного технаря такая бандура разгромила бы всё помещение, просто пробежав из угла в угол.

На улице была ночь, так что я без особых проблем «провёл» своё детище до заранее выбранного мной здания в Доках. Тут репликатор превратился в кресло, в которое я и уселся. Хотя репликаторы понимали язык Древних, было бы слишком долго объяснять им, что я хочу сделать. Поэтому, созданные мной блоки содержали технологию чтения мыслей. Через пару часов я поднялся с кресла и отправился домой, а репликатор растёкся десятком жуков, которые начали изучать окрестности в поиске чего-нибудь «съедобного».

Пока репликаторы развивались в автономном режиме, следуя вложенной в них программе, у меня появилось время, чтобы заняться своей «дочуркой». До этого мы выбирались в город, чтобы «навести шухер», только по вечерам максимум на час-полтора. Но как только у меня появилось свободное время, я стал подряжать Тейлор на длительные и обстоятельные рейды, во время которых мы буквально «зачищали» местность от всех тех, от кого шёл запах наркотиков.

Люди бегали, закутывались в одеяла, прятались в холодильниках, ныряли в ванную, но всё было бесполезно. Укусы насекомых от клопов до шершней, от мокриц до огромных сколопендр, доводили человека до состояния «Ад на Земле». После такого «урока» большинство решало завязывать с наркотиками. А те, до кого не доходило, получали второй урок, третий и так далее, пока не сдохнут.

Естественно, подобные масштабы установления справедливости не могли пройти мимо СКП и Протектората. В конце концов, они вроде как следили в этом городе за порядком. По крайней мере об этом говорили их рекламные ролики. Так что одним прекрасным вечером «на охоту» за Пчёлкой вышло ажно шесть героев Протектората: Оружейник, Мисс Ополчение, Огонь, Батарея, Скорость и Триумф.

Это была не первая попытка схватить Пчёлку, но на этот раз герои решили «ловить на живца». Оружейник смог вычислить одного из наркоторговцев, и установил за ним прямое наблюдение. А остаток команды прятался поблизости, тоже не забывая высматривать подозрительных личностей, чтобы… по сути прикрывать их спину.

Я не мог пройти мимо такой возможности ещё раз макнуть мордой в дерьмо местных героев. Мои репликаторы уже давно размножились и установили телекамеры по всему городу, постоянно получая с них информацию и обрабатывая её, так что я заранее получил уведомление о готовящейся ловушке. «Погрузив» Тейлор в микроавтобус, я привёз её к месту событий и дал задание изобразить человекоподобный рой, «прыгающий по крышам». Оружейник тут же обнаружил наживку и конечно же «клюнул» на неё.

— Остановись и сдавайся! — Пафосно выкрикнул он, выскакивая перед «Пчёлкой».

В ответ та сердито загудела и бросилась… к наркоторговцу. Оружейник применил какой-то свой девайс, встроенный в алебарду, пытаясь оглушить насекомых разрядом электричества, но большая часть роя увернулась и продолжила движение.

— Ты не пройдёшь! — Появилась на сцене Мисс Ополчение.

Сейчас она была вооружена огнемётом, который показал свою относительно высокую эффективность. Но насекомых это не остановило, тем более, что с каждой секундой их сюда прибывало всё больше и больше, так что «новобранцы» тут же заменяли своих павших «собратьев».

Сердито жужжащая фигура «спрыгнула» в крыши и подобралась к наркоторговцу, который уже почти собрался сбежать, услышав подозрительные звуки. Быть бы ему кормом для жуков, но тут на защиту преступника «грудью» встал Триумф. Он использовал свою способность управления звуками, чтобы парализовать всех насекомых и полностью рассеять рой.

— Всё, на сегодня хватит. — Отдал я приказ Тейлор. — Поехали домой.

— Но почему? Из-за героев?

— Это не герои. — Ухмыльнулся я. — И сегодня в новостях об этом подробно расскажут.

— Что? О чём ты?

— Увидишь.

А вечером начался ещё один скандал, обрушивший и так изрядно подмоченную репутацию Протектората. На новой видеозаписи Пчёлка «убедительно доказала», что герои Протектората крышуют наркоторговцев, защищая их от нападений. При этом, многие сцены были сняты крупным планом со звуком, так что все переговоры «героев» разоблачали их лучше, чем это смог бы сделать я. Ведь тот наркоторговец не просто стоял всё это время, а активно «толкал дурь» покупателям, которые чуть ли не в очередь к нему выстраивались. Ведь с каждым днём достать «дозу» в Броктон-Бее было всё труднее, а цены на наркоту взлетели до небес.

Моя тайная наблюдательная сеть из репликаторов уже накрыла весь город, так что я был в курсе всех важных событий. И одно такое событие просто не могло пройти мимо меня. «Беспредел», устроенный Пчёлкой на улицах города, сильно не понравился теневым воротилам, и те решили собраться «на сходку», чтобы обсудить свои ответные действия.

Я наблюдал за этой встречей «в прямом эфире», благо бар, в котором она проходила, был буквально напичкан моими видеокамерами. Внешне каждая такая камера выглядела тёмно-серой точкой диаметром в пару миллиметров. А что самое главное, толщиной это устройство было всего в одну десятую миллиметра. Для передачи данных использовались не радиоволны, а квантовые каналы связи. Так что обнаружить подобную видеокамеру было практически невозможно. И даже если бы кто-то это сделал, то она бы тут же самоуничтожилась, оставив после себя… всего лишь пятно грязи, не отличающееся по химическому составу от мушиного дерьма.

На встречу прибыли Империя 88, АПП, Неформалы, команда Трещины и Выверт собственной персоной. Также, в уголочке устроились Барыги, которых не пустили за главный стол.

— Итак, мы собрались сегодня по просьбе Кайзера, чтобы обсудить ситуацию в городе. — Начал своё выступление Выверт. — Кайзер, передаю слово тебе.

— Это грёбаное насекомое меня уже достало! — Взревел лидер фашистов, ударив кулаком по столу. — Она нападает на все торговые точки на моей территории. Продажи наркотиков упали в десять раз!

— Ты не единственный, кто несёт убытки. — Мрачно заметил Лунг. — Мои люди из-за неё попали в больницу, а пара десятков и вовсе умерли.

— Нужно что-то делать. Мы несколько раз пытались атаковать её, но этот рой просто неуничтожим.

Как я и надеялся, тупые маски атаковали «приманку», в то время как я постоянно отслеживал своё окружение и уезжал при первых же признаках опасности. Пока что я не рисковал выпускать Тейлор против масок, так как для большинства из них её насекомые не были угрозой. Да и сама «хероиня» не горела желанием уничтожать масок только за то, что те числятся злодеями. Тут нужен был повод, а последнее время маски особо на публику не буйствовали, так что обвинить их в чём-то было сложно.

— У меня есть решение. — Раздался пропитый голос Толкача.

— Да? И что же это за решение? — Удивился Кайзер, поворачивая голову.

— Нужно давать дилерам больше наркотиков для личного использования. Под кайфом им наплевать на то, что их кусают пчёлы.

— А через неделю они все сдохнут от передоза или заражения крови. — Не устроило это решение лидера нацистов.

— Людей на улице много. — Отмазался Толкач и затих.

— Я предлагаю объединить усилия. — Неожиданно высказался Лунг. — Я бы давно разобрался с этой Пчёлкой, но она будто специально нападает только там, где меня нет. Если вы сможете выследить её, то я разберусь с ней, чего бы мне это не стоило.

— Кто поддерживает это предложение? — Спросил Выверт.

Кайзер молча поднял руку. Вслед за ним этот же жест повторил Мрак — лидер банды Неформалов. Выверт тоже поднял руку.

— Я не против. — Высказалась Трещина. — Но я работаю только по найму. Если вы мне заплатите, то я займусь её поисками.

— Я заплачу. — Мрачно ответил Лунг.

— Отлично. Единогласно. — Удовлетворённо резюмировал Выверт. — Предлагаю обменяться телефонными номерами, по которым вы будете сообщать о следах активности насекомых. Сплетница, предлагаю тебе заняться анализом всей этой информации.

— Хорошо. — Нахмурилась та. — Но моя сила подсказывает, что за Пчёлкой стоит кто-то ещё. И даже сейчас этот кто-то наблюдает за нами.

Упс! Похоже, меня раскрыли. Впрочем, я сейчас находился на другом конце города, так что единственными, кто пострадал от этого открытия, были сами злодеи.

— Что? — Заволновался Кайзер. — Здесь есть кто-то ещё?

— Нет, это удалённое наблюдение. Я правда, не понимаю, как. Что-то техническое.

— Технарь. — Мрачно высказал свою догадку Лунг.

— Это всё усложняет. — Нахмурился Выверт.

— Мне неважно, сколько их! — Заревел лидер АПП. — Выследите тех, кто стоит за нападениями, и я покараю их всех! Никто не смеет заходить на мою территорию.

На этом содержательная часть встречи закончилась, и я переключился на составление личных планов. Хотите меня покарать? Ну-ну. Моя суперсила уже достигла уровня, при котором её можно было использовать в бою. И не просто использовать, а уничтожать любых противников, которые приблизились ко мне на расстояние меньше чем в пару сотен метров. Именно на таком расстоянии я мог воспринимать окружающий мир, и на такое же расстояние мог удалиться мой «чёрный туман».

Что ж, раз Лунг жаждет моей крови, то стоит в первую очередь покарать именно его. Пока ещё было не время для уничтожения злодеев. Некоторые события стоило разнести во времени, чтобы их тяжелее было связать друг с другом. Сейчас я уже почти был готов к тому, чтобы начать производить технику с помощью репликаторов, а потом собирать её силами докеров. Это должно было стать отличным прикрытием для заработка денег и базой, на которой я планировал начать «возрождение» города.

Вот только для начала производства мне требовался «стартовый капитал». Репликаторы могли многое. В доках было полно ржавых кораблей, которые служили отличной «ресурсной базой». Но вот ценные и редкоземельные элементы найти было куда сложнее. И именно их мне нужно было закупить для начала производства техники и улучшения «жизни» самих репликаторов.

Раз уж так сложились обстоятельства, то стоит сделать Лунга моим «спонсором». В конце концов, тот отлично знает, что такое «крышевание бизнеса». Вот сейчас я его и разведу на бабло.

Репликаторы выяснили, что недавно в казино Лунга завезли большую партию денег. Раньше он планировал потратить их на закупку наркотиков, но «неожиданно» этот бизнес перестал приносить прибыль. Так что сейчас Лунг собирался использовать эти деньги для устранения Пчёлки. Так что имело смысл облегчить его карманы, убив двух зайцев одним выстрелом. Да и Тейлор тоже следовало начинать «натаскивать» на боевые операции. «Грабь награбленное» — отличный девиз для поборников добра и справедливости, так что, думаю, мне удастся убедить её в необходимости этого налёта.

Я не хотел давать Тейлор много времени на раздумья, так что собирался посвятить её в детали операции только перед самым выходом, запланированным на завтра. Как раз в это время Лунг должен был встречаться с костяком своей банды в Доках, оставив казино на попечение обычных охранников.

Ничто не предвещало беды, но ночью меня разбудили репликаторы, которые зафиксировали странное поведение у моей «дочки». В полночь Тейлор неожиданно начала извиваться в постели, хрипеть и другими способами выражать, что она сейчас при смерти. Немедленно выскочив из постели, я помчался в комнату Тейлор, чтобы обнаружить её сидящей на постели и глумливо ухмыляющейся.

— А вот и папочка пожаловал. — Прокомментировала она моё появление.

— Ты кто такая? — Уточнил я, наблюдая за демоном. Уж не узнать демонические энергии я бы не смог. Да и всё поведение девушки говорило о том, что это совсем не Тейлор.

— Тебе, жалкому смертному, не понять. — Отмахнулась она от меня, слезая с постели и осматривая своё тело. — Как всегда доска — два соска. — Неудовлетворённо оценила она увиденное.

— Так ты игровая фигура? — Догадался я.

— Что? Ты знаешь про игру? — Удивилась демоница.

— Меня послал сюда Шабниггурат проследить за тем, чтобы вы опять не угробили этот мир.

Демоница скривилась, как будто я наступил ей на любимый хвост.

— А как ты вообще сюда попал раньше меня? — Продолжила допрос эта тварь, снимая с себя всю одежду. — Разве это не против правил?

— Вот ты мне это и объясни. Что у вас тут за правила и как проходит игра?

— Хорошо, папочка. Но сначала… я хочу тебя. — протянула она ко мне свои тощие верхние конечности.

— На колени, тварь! — Ответил я, отпихивая её.

— Ого! Ты любишь пожёстче? — Рассмеялась демон.

— Если ты не покоришься мне, то я сожру твою душу. — Протянул я к ней свои «духовные тентакли пожирателя душ.

— Ни за что! Я первая! — Окрысилась она. — Право быть главной героиней и не слушать ни чьих приказов было даровано мне самим Нухскрансуром!

— Это было до того, как здесь появился я. Мне плевать, кто ты и откуда. Если ты не подчинишься мне, то эта игра вполне сможет пройти и без тебя.

В ответ в комнату ворвался рой злобно жужжащих насекомых. Ха! Да я к такому нападению давно уже подготовился. Чёрный туман окружил моё тело полупрозрачной дымкой. Все пролетавшие через него насекомые тут же дохли, через секунду превращаясь в ничто.

Похоже, переговоры зашли в тупик, и пришло время для обеда. Мои тентакли впились в душу демона, разорвали её на куски и поглотили. Как всегда, большая часть «трапезы» отправилась к Азатоту, а я получил значительную часть воспоминаний демона. После пожирания Дэнни Хеберта я более-менее разобрался с тем, как поглощать чужие воспоминания, при этом не делая их частью своей личности.

Тело девушки обмякло и шлёпнулось на пол. Я уже было собрался погрузиться в анализ памяти демона, как тело зашевелилось и застонало.

— Что происходит? — Раздался голос Тейлор.

Быстро просканировав «пациента», я пришёл к выводу, что демон не заменил душу Тейлор, а всего лишь оттеснил её. То есть это была классическая одержимость. И сейчас, после уничтожения демона, душа девушки вернулась к управлению её тушкой.

— Тебя пытался подчинить Властелин. — Выдал я самую удобоваримую версию. — Оденься. На сегодня опасности больше нет.

— Что? А-а-а!!! Я голая!

Я не стал слушать панические вопли и жалостливые причитания, а вышел из комнаты. У меня образовались важные дела, которые не стоило откладывать на потом.

Исследование воспоминаний демона обрисовало нерадостную картину. Оказывается, Игра ещё даже не началась. То-то мне никто не пытался ставить палки в колёса. А я уж думал, что опять смогу всех нагнуть одной левой. В общем, игра этого мира всегда начиналась со вселения сожранной мной демоницы в тело Тейлор. А дальше шла интересная «расстановка фигур».

При приближении игровой фигуры к другой маске, эта маска также получала «подселенца». Это был демон или ангел, в зависимости от «ориентации» маски. В злодеев вселялись демоны, а в героев ангелы. Но это было ещё не всё. Если какая-то игровая фигура слишком долго не «заражала» других масок, то зона охвата этой её способности начинала увеличиваться, пока в неё не попадала следующая «жертва».

В целом, «обращение» масок в игровые фигуры обычно занимало три-четыре недели. Но вот сейчас вся эта «отлаженная система» дала сбой, что характерно, из-за меня. Я прикончил первую игровую фигуру ещё до того, как она успела «размножиться». Из-за этого расстановка фигур теперь вообще не могла начаться. Если мне повезёт, то я действительно смогу выиграть просто потому что больше никого в этой игре не будет. Правда, надежда на это была не очень большая. Всё зависит от того, насколько местный Судья собирается соблюдать правила. А то знаю я этих товарищей. Чуть что, сразу начинают творить полный произвол, на ходу придумывая какие-нибудь дебильные правила.

Поскольку сейчас я всё равно ничего изменить не мог, то я банально завалился спать. Утром я встретил на кухне потрёпанную Тейлор, пытающуюся приготовить завтрак.

— Привет. Как себя чувствуешь? — Поинтересовался я.

— Не очень. Голова болит.

— Ясно, тогда можешь сегодня в школу не ходить.

— Вообще-то, сегодня суббота. — Недовольно просветила меня Тейлор.

— Ну, тем более. Вон, в компьютер зарубись по сети. А я пойду по делам.

— Позавтракаешь? — Вяло поинтересовалась «дочка».

— Нет. Чаю я уже попил, а пообедаю в кафе. Счастливо.

С этими словами я открыл входную дверь и «свалил в туман». На улице как раз была особо мерзкая погода с утренним туманом и изморосью. Для начала я отправился в Ассоциацию Докеров, где возбудил народ известием, что на следующей неделе мы уже сможем начать сборку первых холодильников и тепловентиляторов. Подходящее помещение у нас уже имелось, и даже первый десяток работников был готов начать пахать от зари до зари во имя светлого будущего.

Примерно к обеду, все проблемы были успешно решены, и я отправился «грабить казино». Пока я ехал на своём фургоне по улице, внизу по сливной канализации пробирались толпы репликаторов. Сегодня они должны были играть роль грубой физической силы, а за одно группы поддержки. Доверять другим маскам я больше не мог, так что решил Тейлор на дело не брать. За пару кварталов до казино я припарковался на охраняемой автостоянке, прошёл немного в сторону, свернул в подвал одного из домов, а оттуда выбрался в ту самую сливную канализацию, где меня уже ждал десяток репликаторов.

Пробравшись по вонючим ходам до нужного места, я оказался рядом с казино. Конечно же, казино не имело «тайных ходов», ведущих в канализацию, но в нескольких местах канализация отделялась от подвала здания «всего лишь» бетонной стеной метровой толщины. Для кого-то другого это могло бы стать препятствием, но моя сверхспособность позволяла делать дыры в бетоне со скоростью мысли. В смысле, достаточно было только подумать об этом, и всё было готово.

Я уже почти собрался проделать новый вход в казино, как в поле моего восприятия попала странная компания, тоже крадущаяся по канализации. Это была группа Неформалов в сопровождении двух собак — питомцев Суки. Похоже, не я один пронюхал о том, что в сейфе у Лунга скопилось слишком много налички. В таком случае, стоит немного скорректировать планы.

К счастью, Неформалы направлялись не ко мне, а в другой «отнорок», где можно было незаметно выбраться на поверхность, и тут же «просочиться» в подвал через окно с решёткой. Я тоже раздумывал об этом маршруте, но если идти по нему, то придётся буквально пройти через комнату охраны. А это было бы слишком «шумно». Само место, где можно было попасть в казино, было скрыто от глаз окружающих бетонным забором и стеной соседнего ресторанчика. Случайных людей там не бывало, так что у Неформалов были все шансы незаметно проникнуть в логово Лунга. Удачи им в этом, ха-ха.

Дематериализовав стену, я пробрался в подвал. Комната, куда я попал, время от времени использовалась в качестве пыточной, так что запашок тут стоял хуже, чем в канализации. Но зато рядом не было людей. Открыв дверь, я вышел наружу, и двинулся в сторону потайной лестницы наверх. Там обычно стояли на посту два вооружённых охранника, но к тому моменту, как я дошёл до них, от жалких смертных не осталось даже капли крови. Мой «чёрный туман» мог действовать вне зоны прямой видимости, так что я заранее лишил охранников мозгов, а потом и всего остального тела.

Поднявшись наверх и пройдя мимо ещё двух «покинутых» постов, я зашёл в потайную комнату. Тут обстановочка уже была на уровне: обитые красной замшей стены, элитная мебель, карточный стол и… шесть человек, играющих в покер. Это место было ВИП-зоной для особых клиентов. Помимо шести игроков тут было ещё четверо охранников. Но к тому моменту, когда я добрался до комнаты, в живых из этой десятки не оставалось никого.

Окинув помещение взглядом и включив принудительную вентиляцию, чтобы избавиться от витающего запаха опиумного дыма, я повернулся к неприметной стене комнаты, за которой и находился сейф Лунга с его «сокровищами». Сейф был окружён со всех сторон охраняемыми помещениями, так что теоретически, добраться до него, не подняв тревогу, было невозможно. Вот только я прикончил всех охранников ещё до того, как те сообразили, что происходит, а Неформалы, которые тоже уже направлялись к сейфу, использовали усыпляющий газ.

Не тратя ни секунды, я проделал в стене дыру и приказал репликаторам вынести оттуда всё ценное, оставив взамен «утешительный приз». Роботы не были склонны к пустой трате времени, так что уже через минуту я стал богаче на полтора миллиона долларов. После этого я выключил в помещении свет и направился обратно по той же траектории, наблюдая за тем, как Неформалы пытаются вскрыть сейф.

Те сумели добраться до нужного помещения, выломали деревянную дверь с помощью ломика, успешно обошли ловушку со взрывчаткой, потом Сплетница подобрала код для открытия железной двери, после чего они всей толпой вломились внутрь сейфа размером с комнату… где обнаружили лишь голые стены и горшочек с мёдом на полу. А рядом с «подарком» лежала записка.

«Лучший подарок, по-моему, мёд! Это даже Лунг поймёт. Даже немножечко, чайная ложечка, это уже хорошо! Ну а тем более целый горшок! С любовью, ваша Пчёлка».

И в этот драматический момент… сработала сигнализация. Конечно же, она сработала не просто так, а потому что её активировали мои репликаторы. Неформалы тут же заметались, Сплетница схватила горшок и записку, после чего они начали пробиваться наружу. Сука натравила своих собак на охранников, и пошла потеха. Я же в это время незаметно свалил в канализацию, добрался до своей машины и спокойно поехал прочь. А всю награбленную наличность упёрли с собой репликаторы.

Лунг, успевший к «шапочному разбору», смог увидеть чёрный туман Мрака и одну из собак Гончей, а потому теперь был полностью уверен в том, что ограбили его именно Неформалы. И это в тот момент, когда они договорились вместе бороться с Пчёлкой. Из-за того, что Сплетница забрала мой «подарок», Лунг не узнал, что Пчёлка вообще как-то с этим событием связана. И честно говоря, меня это тоже устраивало. Пусть лучше злодеи грызутся друг с другом, а я в это время тихо приберу к рукам весь город.

Вечером я связался с поставщиками редких металлов и договорился с ними о поставке их продукции с оплатой наличными. Сделка была не совсем законной, потому что в грузе содержались и запрещённые к свободному обороту материалы. Но волшебное слово «деньги» позволяло решить большинство проблем.

В Субботу мы с Тейлор пропустили наш стандартный рейд по злачным местам города, а вот в Воскресенье решили наверстать упущенное. Сегодня я решил «зачистить» Доки, за одно проверив, как идут дела у Лунга. Судя по записям с камер наблюдения, тот был настолько зол, что буквально дышал огнём.

Когда мы приблизились к территории АПП, я получил от репликаторов оповещение о том, что Лунг «собирает рейд» против Неформалов. А подъехав к нужному месту, я получил «исчерпывающее» заявление и от Тейлор.

— Там что-то происходит.

— Где там, и что происходит? — Уточнил я, сделав классический фейспалм. Вот вроде умная девушка, но иногда прямо вылитая блондинка.

— Два квартала на запад. Толпа мужчин с оружием. Кричат. Там Лунг! И… и он говорит о том, что они должны пойти и убить каких-то детей. Что происходит?!!

Благодаря моему наставничеству Тейлор уже умела «слушать», о чём говорят люди в присутствии её жуков. Под «детьми» Лунг имел в виду команду несовершеннолетних Неформалов. Но Тейлор не знала об ограблении, так что не могла понять душевной боли лидера АПП.

— Ну, раз они дошли до такого, то ты теперь обязана спасти этих детей и убить Лунга. — Флегматично заметил я.

— Что? Но я не убийца! — Возмутилась Тейлор, из которой я ещё не до конца вытравил это тупое человеколюбие.

— Если ты дашь Лунгу убить детей, то ты всё равно ей станешь. И даже если ты остановишь его сегодня, то где гарантия, что он не сделает это завтра. Лунг, знаешь ли, отличается высокой регенерацией. Если не убить его за минуту, то он выживет, а потом всё равно совершит задуманное. Ну так что? Чьи жизни ты предпочитаешь спасти? Жизни невинных детей или жизнь мерзкого чудовища и маньяка?

Поставленная перед таким выбором Тейлор конечно же приняла «правильное»решение, натравив на Лунга своих самых ядовитых насекомых. И не с такими справлялись. Я вон в Лэнге по такой методике совратил какого-то великого святого. А уж Тейлор далеко не святая, хотя и дура.

Шершни, ядовитые пауки и сколопендры обрушились на ничего не подозревающего Лунга сплошным потоком. Тот щеголял обнажённым торсом, что только усугубило его положение. Не о таком он думал, когда представлял себе «битву с Пчёлкой». Во время нападения на наркоторговцев Тейлор не использовала и одного процента своих сил. Сейчас же она выложилась на все сто, памятуя о моих наставлениях в стиле «бей белку в глаз». В результате, всего за несколько секунд Лунг лишился зрения, обоняния, слуха и возможности говорить. Да и осязание ему было по большей части недоступно, так как кожа по всему телу горела адским огнём.

Свора минионов АПП разбежалась с паническими криками, а Лунг остался лежать на земле, покрытый толстым слоем жужжащих и шуршащих насекомых, которые буквально пожирали его заживо. Сейчас мы находились достаточно близко, чтобы я мог проконтролировать его состояние с помощью своего восприятия. Насколько я видел, Лунг уже не жилец. Он пытался активировать свою способность, вот только регенерация не справлялась с ядом, а «раскочегариться» достаточно сильно осколок не мог из-за наложенных на злодея ограничений. Чтобы становиться сильнее, тот должен был участвовать в бою, а тут было лишь избиение с ним в качестве жертвы.

И вот, когда я уже думал, что с одним из злодеев Броктон-Бея покончено, события приняли дурной оборот. Меня внезапно выкинуло в Пустоту, где передо мной столпились Игроки и Судья этой Игры.

— Ты что творишь? — Возмущённо насел на меня Судья. — Ты убил первую официальную игровую фигуру, так что расстановка фигур даже не смогла начаться. И более того, это была союзная для тебя фигура. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

— Я не нарушал никаких правил. — Ответил я на эту претензию. — И кроме того, расстановка фигур началась и тут же закончилась. Я выиграл. Всё по правилам.

— Ты мне будешь говорить о правилах? — Возмутился Судья. Я на это благоразумно промолчал. — Официально игра начнётся только после расстановки фигур. А сейчас идёт предварительная жеребьёвка. И ты её прервал. В правилах такого не предусмотрено, так что нам в любом случае придётся что-то придумать.

Игроки вокруг заволновались.

— Предлагаю вселить в Тейлор ещё одну игровую фигуру и начать всё заново. — Высказался один из игроков.

— Не получится. — Недовольно ответил Судья. — Во-первых, Тейлор была обещана для игровой фигуры Нухскрансура. А во-вторых, она уже удалена из списка потенциальных тел для вселения. Тут я ничего менять не собираюсь. — Игроки недовольно заворчали. — В общем так, сейчас ближайшей маской к Тейлор является Лунг. Так что просто вселим в него демона и все дела. Чью фигуру используем?

— Мне было обещано первое тело в игре! — Заревел один из игроков, от которого исходила энергетика демонов. — И я его получу. У меня есть ещё одна фигура. Используйте её. А после этого мой ферзь убьёт пешку Шабниггурата, и проблема будет решена.

Меня буквально окатила волна дикой ненависти со стороны игрока. Но поскольку напрямую напасть ему не позволяли правила, он решил «отомстить» мне с помощью своей игровой фигуры. Идиот, что сказать.

Судья махнул рукой, и я опять вернулся в тело Дэнни Хеберта. Не успел я собрать мысли в кучу, как ситуация с Лунгом резко изменилась. Тот перестал помирать, а вместо этого окутался пламенем, которое тут же сожгло всех насекомых. Через секунду его тело покрылось прочной чешуёй, а глаза регенерировали и скрылись за прозрачным ложным веком, что делало их неуязвимыми для атак насекомых.

— Что происходит? — Испугалась Тейлор. Она уже мысленно похоронила Лунга, и тут вдруг он ожил.

— Сиди в машине. — Ответил я.

Встав с водительского места, я открыл ящик под одним из сидений и достал оттуда мотоциклетный шлем и плащ. Это был мой «аварийный набор» на случай необходимости «официально стать маской». Напялив на себя этот клоунский наряд, я выбрался из машины и пошёл в сторону Лунга. А тот уже сам шёл в мою сторону, попутно превращаясь в огромного огнедышащего дракона.

Тут, согласно законам жанра, должна была состояться пафосная эпическая битва, но до неё дело не дошло. Из машины я вышел вовсе не для того, чтобы сразиться с Лунгом. Потому что едва тот показался в пределах прямой видимости, как мой «чёрный туман» просочился ему внутрь черепа и «выел весь мозг». Пафосно шагающая фигура дракона содрогнулась и рухнула на землю, стремительно возвращаясь к человеческой форме. Одновременно мой туман начал поглощать тело Лунга. Но прежде, чем он сдох, я добрался до него и… сожрал душу сидящего в нём демона. Ибо нефиг!

Не успел я даже сыто облизнуться, как меня опять выдернуло из тела.

— Ты что творишь?!! — Закричал на меня Судья.

— А в чём проблема? Я защищался. А то, что Лунг сдох, так и не успев сделать игровой фигурой кого-то другого — это вообще не моя проблема.

— Да при чём тут Лунг? Что у тебя за осколок? — Возмутился Судья. А я обратил внимание, что игроков рядом не видно.

— Обычный осколок. — Удивился я. — Нашёл на улице, приручил, обогрел.

— Это запрещено правилами! — Огорошил меня автор игровых правил. — Твой осколок слишком силён. Маскам не разрешается владеть силами такого уровня.

Мне нечего было ответить на это. Правил я не знаю. Может, действительно запрещено.

— В общем так, этот осколок я конфискую. А взамен выдам тебе осколок Лунга. Ему он уже не понадобится. — Злобно рассмеялся Судья. — Как ты спесь сбил с этого Нухскрансура. Ничего, будет ему наука. С расстановкой игровых фигур я решу, что делать. Так что на лёгкую победу не надейся. Но время, чтобы подготовиться, у тебя есть. Всё, отправляйся.

Меня опять вернуло в моё бренное тело. А вот выпестованный мной осколок бесследно исчез. Вместо него у меня обнаружился осколок с силами Лунга. То есть теоретически, я теперь могу превращаться в дракона и дышать огнём. А на практике, опять придётся дрессировать червяка, чтобы тот научился выполнять команды.

Впрочем, размышлять об этом времени у меня не было, потому что в дальнем конце улицы появилась компания Неформалов, верхом на трёх здоровенных собаках.

— Так это ты ограбил Лунга? — Предъявила мне претензию Сплетница, когда они подъехали поближе.

— Попридержи коней, детка. — Осадил я её. — Меня зовут Чёрный Плащ. Я только что прикончил Лунга, и если вы не хотите разделить его судьбу, то советую пасть ниц предо мной и молить о пощаде.

— Мои собаки разорвут тебя на куски! — Ответила на это предложение Сука.

— Тихо. Он прав. — Осадила её Сплетница. — Он действительно убил Лунга. Правда, тут есть что-то ещё. Ай!

Сплетница схватилась за голову и застонала.

— В общем, слушайте сюда… — Начал я изложение своих требований.

Но тут сзади ко мне подбежала Тейлор со шлемом на голове.

— Великолепная Пчёлка прибыла покарать злодеев! — Высказала она, встав в «героическую» позу. А по факту, выглядела она как пьяный клоун на детском утреннике.

Сердитые пчёлы зажужжали вокруг, заставив Неформалов напрячься куда сильнее, чем при встрече со мной. Уж они-то не раз видели, к каким последствиям приводит встреча с этой «героиней». Всё-таки они занимались «расследованием» этого дела, и Сплетница пыталась выйти на след, изучая «жертв пчелиного правосудия». Собаки Суки оскалились и зарычали, демонстрируя внушительные ряды зубов.

Я обречённо вздохнул и продолжил свою речь.

— Неформалы, у вас есть всего два варианта действий. Или вы становитесь моими подчинёнными и действуете во имя спасения города, или я вас всех прикончу. Пусть Лунг, царствие ему небесное, будет вам всем примером, что происходит с теми, кто идёт против меня. А сейчас проваливайте, я не в настроении лясы точить.

— Ты украл у Лунга наши деньги. — Попытался предъявить мне претензию Мрак.

— Ха-ха! С каких это пор они ваши? Вы сами виноваты в том, что пришли позже меня. Более того, я великодушно решил ваши проблемы с Лунгом, в которые вы вляпались по собственной глупости. А что в ответ? Необоснованные претензии и вымогательство? Да я вас сейчас на ноль помножу.

В подтверждение моих слов насекомые зажужжали в два раза громче и начали «барражировать» под самыми ушами злодеев, вгоняя тех в тоску от одной мысли о том, что с ними будет, если весь этот рой начнёт их кусать.

— Уходим. — Отдала команду Сплетница.

Мрак глянул на неё, согласно кивнул, и вся эта цирковая команда свалила прочь, скрывшись во тьме. А спустя всего несколько секунд у Тейлор неожиданно подкосились ноги, и она позорно рухнула на землю. Хорошо хоть этого никто не видел.

— Ну что, нагеройствовалась? — Усмехнулся я. — Если бы та собачка напала на тебя, то откусила бы голову за одну секунду. После этого уже ни одна пчела не смогла бы пришить её обратно.

— Я… п-п-п-поняла… — Пролепетала девушка.

— Вставай и пошли. Твоя задача — не пафосно рассекать в обтягивающем костюме, а тихо и скромно помогать из задних рядов.

— Но я хочу… — На этом Тейлор замолчала, как всегда испытывая проблемы с тем, чтобы понять, чего она вообще хочет.

— Хочешь славы, почестей и восторженных взглядов парней в обтягивающих костюмах? — Озвучил я её тайные мысли.

— Я… я…

— Хватит, пошли. Дома в ванной будешь мечтать об этом. На сегодня мы свою норму выполнили.

Добравшись до автомобиля, мы покатили в цивилизованную часть города. По пути до меня, наконец, дошло, что, хотя мне вроде как заменили осколок, я по-прежнему ощущаю мир вокруг напрямую, а не с помощью зрения. Я настолько уже привык к такому способу восприятия, что давно забыл о том, что может быть иначе. Вообще-то, подобная способность у меня была всегда, если я мог пользоваться магией или псионикой. Возможно, это как-то связано. Или я смог передать осколку часть качеств своего предыдущего «пассажира». В общем, над этим требовалось поразмыслить.

Добравшись до дома, мы собрались немного перекусить. Ночные приключения поднимали аппетит, и пара бутербродов перед сном помогала успокоиться. Тейлор занималась готовкой, а я сидел за столом и разбирался с тем, как работает мой новый осколок.

— Папа, в последнее время я тебя совсем не узнаю. — Начала очередную душещипательную беседу Тейлор. — Ты превращаешься в какое-то чудовище.

— В какое-то чудовище? В такое-то чудовище? — Уточнил я, активируя свою новоприобретённую способность оборотня.

Это Лунгу нужно было «впадать в ярость боя», чтобы активировать свою способность. А вот я мог управлять осколком усилием воли. Сейчас я всего за пару секунд превратился в антропоморфного крокодила с частоколом острых зубов.

https://joborgame.ru/cdn/lol/champion/splash/Renekton_0.jpg

https://joborgame.ru/cdn/lol/champion/splash/Renekton_7.jpg

— Папа… — В этот момент «дочурка» обернулась и увидела меня. — А-а-а-а-а-а!!! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!! А-а-а-а-а! — Заорала она, увидев чудовище.

— Не ори, не дома. И дома не ори. — Успокоил я её.

— Папа? — вытаращила на меня свои глаза Тейлор.

— А кого ещё ты ожидала тут увидеть? — Ответил я, возвращаясь к человеческому облику.

— Так ты тоже маска?

— Ты только сейчас об этом догадалась? — Усмехнулся я. — И тебя не насторожили те тренировки по развитию твоей суперсилы.

— Ну-у-у… я как-то об этом не думала.

— Оно и видно, что думать — это не твоё. Ладно, хватит болтовни. Жрать давай, а то я тебя саму съем.

Я опять превратился в крокодила и плотоядно облизнулся.

— Не смешно! — Ответила Тейлор, ставя передо мной яичницу с беконом и бутерброды с сыром. Но после этого она на всякий случай отодвинулась подальше.

— Раз уж я превратился в чудовище, то мне смешно. Ха-ха.

Мы поужинали и разошлись по комнатам, чтобы вздремнуть.

Следующую пару дней я дрессировал свой новый осколок, выводя его на пик формы. С его помощью я теперь мог превращаться в огнедышащего человекоподобного крокодила. При этом, при превращении моя одежда «чудесным образом» исчезала, а после отмены трансформации возвращалась обратно. Это было очень удобно. Ещё одной особенностью было то, что при превращении я не просто становился монстром, а ещё на мне появлялись доспехи из прочного металла, которые прикрывали тело, и так покрытое прочной чешуёй. И вся эта «машина смерти» была покрыта огнём, способным расплавить… олово. Увы, температура огня была не очень высокой. Но зато я научился управлять огнём и направлять его потоки на противника не из пасти, а просто взмахнув рукой.

Но самым важным аспектом этой способности было то, что после трансформации я мог продолжить расти, превращаясь в аналог Годзиллы. Выбравшись на природу в безлюдное место, я смог достичь роста в полсотни метров, и это был ещё не предел. С такими габаритами можно и Губителя сожрать как кильку. Была у этой способности оборотня и ещё одна положительная сторона. Изначально Дэнни был довольно хилым типом. Но если я активировал обращение лишь на десять процентов, то это приводило к превращению моего тела в идеал для любого качка — рельефные мускулы, ни грамма жира и сотня килограмм мышечной массы.

Во вторник вечером я провёл сделку по приобретению трёх контейнеров, загруженных редкими металлами. Тут моей поддержкой выступали репликаторы, замаскированные под людей. Потому что «продавцы» этого груза были не прочь получить деньги и не отдавать ничего взамен. Сам я имел форму трёхметрового крокодила, который нависал над жалкими людишками и скалил свои острые зубы. В общем, злодеи впечатлились и пообещали, что они готовы ещё поставить любое количество материалов при условии оплаты наличными.

А вот после этого репликаторы, наконец-то смогли развернуться по-настоящему. И первым делом они реализовали несколько моих проектов, давно уже ожидающих появления технической возможности.

Самым главным, конечно, было создание репликаторов нанометрового размера. До этого репликаторы использовали блоки размером в пять миллиметров. Меньше их сделать просто не получалось. Но с использование редкоземельных металлов я смог создать настоящих репликаторов, какими они и должны были быть, согласно моим замыслам.

После того, как нужное количество мелких репликаторов было создано, я… внедрил их себе в мозг и заставил создать нейросеть, позволяющую напрямую «скрестить» мозг и компьютер. Теперь мне не нужно было использовать смартфон и наушники, чтобы получать сообщения от репликаторов. Это не говоря уже о том, что у меня резко повысилась скорость реакции, мышления и анализа данных.

Третьим пунктом программы шла разработка высокотехнологичной брони для меня и моих подчинённых. Пока что из подчинённых у меня была только Тейлор, но скоро это должно было измениться. Эта броня не только защищала от большинства видов оружия, но и немного усиливала человека, плюс в неё была встроена система целеуказания, ночного видения и связи. В дополнение к броне шло кинетическое оружие в виде винтовки, способной навылет пробить лёгкий танк. А для особо доверенных подчинённых был разработан «парализатор», способный вырубить или даже убить почти любую маску за счёт направленного энергетического импульса.

В общем, моя техническая оснащённость взлетела до небес, и теперь только оставалось надеяться, что ни один технарь не сможет взломать систему безопасности, встроенную в костюмы, оружие и каждый блок репликаторов. Потому что прецеденты в виде Симург мне решительно не нравились. Конечно, с большой долей вероятности, способность Симург перехватывать управление технарскими устройствами была основана на «замещении» источника управляющего сигнала с осколка технаря, на её саму. Но не следовало сбрасывать со счетов вариант, что она могла непосредственно влиять на технику.

В Среду утром я отправился в Ассоциацию Докеров. Там меня встретил весь костяк «команды».

— Дэнни? Тебя прямо не узнать. — Обратился ко мне Курт.

— Да, я попросил у одной знакомой маски добавить мне мускул. — Ответил я, демонстрируя свой впечатляющий бицепс.

— Маски? — Не обрадовался этой новости мой собеседник.

— Да. Ты сам то как считаешь, у нас действительно есть шанс что-то изменить, не прибегая к какому-нибудь чуду?

— Ну, если так подумать, то без чуда не обойтись.

— А что там со сборкой техники? — Не выдержала Летисия, жена Курта.

— Сегодня начнём. — Обрадовал я присутствующих. — Детали будем забирать со склада в доках. Для этого нам придётся вооружиться, на случай нападения Барыг или ещё кого. Доставим груз в цех и начнём сборку в соответствии с инструкцией. Формы для нашего пресса будут вместе с деталями. Сегодня разберёмся с технологией сборки, а завтра уже начнём работать с самого утра.

— А где мы возьмём оружие? — Задал вопрос один из докеров.

— Там же, где и всё остальное. Поторопимся. Садитесь по машинам. У вас всё готово?

— Да.

Собравшись, мы выехали ко складу в Доках, который на данный момент был оккупирован репликаторами. Конечно, на глаза моим спутникам они не должны были попасть, а вот защита от всякого рода бомжей и любителей халявы лежала на их плечах.

Добравшись до склада, мы обнаружили там полтора десятка относительно небольших контейнеров. Я тут же открыл один из них и начал раздавать винтовки. Народ, конечно, несколько оробел, но в то же время все понимали, что такие ценности перевозить без охраны — это верх глупости. На профессиональную охрану денег у докеров не было, так что вопрос решался приобретением оружия.

— Дэнни, а что за маска стоит за всем этим? — Спросил у меня Курт, когда мы погрузили весь груз на машины и были готовы отправляться.

— Его зовут Чёрный Плащ. Он пока ещё не особо известен, но скоро мир узнает о нём. И узнает не из-за того, что он побьёт и арестует пару хулиганов, а потому что возродит наш город и сделает его лучшим городом Америки.

Моя «рекламная речь» прошла на ура, и народ вдохновился тем, что уж теперь-то они заживут.

Остаток дня мы посвятили разбору грузов, изучению инструкций по сборке разной техники, и наладке того немногочисленного оборудования, что требовалось для изготовления каркасов и корпусов собираемой техники. В ассортименте продукции на данный момент числились стиральные машины, обогреватели, кондиционеры и вентиляторы. В будущем планировалось наладить сборку телевизоров, телефонов и разнообразной мелкой бытовой техники, начиная от чайников, и заканчивая фенами и сушилками для рук.

С реализацией этой продукции проблем возникнуть не должно было. Во-первых, по сравнению с конкурентами наша техника стоила копейки. А во-вторых, я заранее договорился с магазинами техники в Броктон-Бее и соседних городах о сдаче им техники «на реализацию». Ну и самым главным рекламных ходом служил «дизайн Древних», благодаря которому техника выглядела так, будто была изготовлена древней космической цивилизацией. Последним же, пока неочевидным, преимуществом являлось качество техники. Она не ломалась, не требовала технического обслуживания и могла работать без остановки сотни лет.

В Пятницу, когда процесс сборки был уже полностью отлажен, а первая партия техники отправилась по магазинам, я решил, что пора заявить свои права на территорию Доков. Для этого мне нужна была своя «команда героев», на роль которой я выбрал Неформалов. Это был больше рекламный ход. Предъявив миру команду настоящих масок, я скрывал тот факт, что моя сила основана на репликаторах.

Элит давно растрепал в интернете историю о «металлических пауках», но я свёл эту волну на нет, предоставив ссылку на видео-сериал «Звёздные Врата» с Земли-Алеф, где репликаторы полностью соответствовали описанию, данному Элитом, и имели то же название. Народ тут же утвердился во мнении, что это ещё одна попытка технаря устроить какой-то розыгрыш, после чего через пару дней об этой новости и вовсе забыли.

Я давно уже знал о том, где находится логово Неформалов, так что направился прямиком к ним. Сейчас я не мог незаметно взломать замок на входной двери, но горящему антропоморфному крокодилу это и не требовалось. Я заявился к заброшенному цеху в своей «боевой форме», облачённый в броню, половина из которой была «родной», доставшейся от осколка, а вторая была собрана репликаторами и специально предназначалась для меня.

Небрежно вырвав дверь вместе с косяком, я ввалился в помещение, застав врасплох сидящих там Неформалов, которые даже были в этот момент без масок.

— Так-так-так, кто тут у нас? Говорящая закуска? Или верные минионы? Вам какая роль больше импонирует?

— Ты кто? — Всполошился Мрак, активировавший свою силу и приготовившийся скрыть всё помещение во тьме.

— Оу! Хорошо, что ты спросил. Я же забыл представиться. Я ужас, летящий на крыльях ночи. Я крокодил, хватающий вас за задницу. Я Чёрный Плащ!

— Ты?!! — Внезапно осознала мою идентичность Сплетница. — Это ты убил Лунга? Но у тебя же была другая суперсила.

— С момента нашей последней встречи моя способность не изменилась. — Оскалился я, доводя её своим ответом до головной боли. — Так что, вы уже готовы стать моими подчинёнными? Или предпочитаете работать на Выверта, который промышляет торговлей наркотиками и похищением малолетних детей?

— Выверт? — Удивился Мрак. — Мы работаем на Выверта?

— Да. — Недовольно подтвердила Сплетница.

— У вас осталась всего пара минут. — Предупредил я злодеев. — Я прикончу всех, кто откажется подчиниться мне.

— Да иди ты нахер! — Закричала Сука, давая команду своей «собачке», что сейчас выросла до размеров хорошего такого бычка.

Времени, чтобы подготовиться, у неё не было, так что кинулся на меня по сути «полуфабрикат». Я не стал сдерживаться, а тут же вырос в росте на добрый метр, после чего банально схватил собаку и разорвал её напополам, одновременно поджаривая до появления сочной хрустящей корочки.

— Похоже, это означает нет. — Обрадованно облизнулся я, вытаскивая настоящее тело псины из нагромождения плоти.

— Анжелика! — Заверещала Сука, увидев, как я собираюсь закинуть её питомца себе в пасть, наполненную огнём.

Маска бесстрашно бросилась на меня… только чтобы получить лёгкий удар в челюсть. Точнее, это для меня он был лёгкий, а Суку тут же вырубило, откинув на пару метров.

— Так что, вы признаёте меня вашим боссом? — Поинтересовался я, выкидывая более не нужную собаку. Та взвизгнула, а потом бросилась к своей хозяйке.

Мрак, увидев беспомощное состояние основной ударной силы их команды, использовал свою способность, заполняя помещение тьмой. Вот только моё восприятие окружающего мира ничуть от этого не пострадало. Так что я тут же бросился вперёд, схватил Мрака за грудную клетку одной рукой и поднял его над землёй, заставляя беспомощно дёргать ногами.

— Говорят, самые упорные негры лучше всего на вкус. — Облизнулся я, рассматривая добычу.

Тьма рассеялась, показывая жалкое положение лидера группы. Регент попробовал использовать на мне свою суперсилу, чтобы заставить разжать руку, вот только моё тело имело «вторичную» нервную систему на базе нейросети, которая определила факт вмешательства и полностью заблокировала его. Но совсем без последствий это воздействие не прошло. Рука у меня дрогнула и сжала Мрака немного сильнее, чем тот мог вынести. Пара рёбер в его грудной клетке хрустнула, и он закричал от боли.

— Не торопись, ты будешь следующим. — Улыбнулся я резко побледневшему Регенту.

— Хватит! Стой! Мы согласны. — Закричала Сплетница, с помощью своей силы определившая, что хотя жрать я их не буду, но и в живых никого не оставлю.

— Согласны стать моей закуской? — Уточнил я, осматривая девушку голодным и похотливым взглядом, от которого она неосознанно содрогнулась.

— Мы готовы стать твоими подчинёнными. — Сплетница полупила вздор, а потом опустилась на колени.

— Эх, какие же вы скучные. — Недовольно заметил я, отпуская Мрака. — А я так надеялся, что вы будете сражаться до последнего и героически умрёте от окровавленных лап добра.

— Ты хотел сказать зла? — Скептически уточнил Регент, который как правило говорил раньше, чем думал.

— Добра! Я есть добро! А вы все зло. Ну, были им, пока не вошли в мою команду. Ничего, я ещё сделаю из вас настоящих героев! Мы плечом к плечу встанем на защиту добра и покараем тёмные силы Протектората. — Регент хотел сказать что-то ещё, но увидев сердитый взгляд Сплетницы, предпочёл заткнуться. — Что ж, возрадуйтесь! Для вас есть новое задание. Вы получите усиление в виде Пчёлки, после чего отправитесь подчинять себе Доки и всех их обитателей. Отныне, здесь правлю я, Чёрный Плащ!

— У тебя нет плаща. — Не смог-таки удержаться Регент.

— Ну и что? — Злобно зыркнул я на него. — Плаща нет, а имя есть. Это специально, чтоб никто не догадался.

— Ага, ясно.

В этот момент Сука пришла в себя, застонала и бросила на меня наполненный ненавистью взгляд. Правда, после этого, она заметила свою невредимую собаку и всё внимание переключила на неё.

— И не вздумайте бежать жаловаться Выверту. — Продолжил я давать наставления. — Учтите, я за вами наблюдаю. И как только кто-то из вас попробует меня предать, я тут же оторву ему голову на глазах у остальных. — После этих слов я мило улыбнулся, продемонстрировав окружающим свой голодный оскал. — Но будут у вас и плюшки. Завтра я принесу вам костюмы, благодаря которым вы превратитесь из дешёвых отребий в элитных супергероев. И, как я уже сказал, вы отправитесь зачищать Доки от всех нежелательных элементов, обитающих там. Нежелательными являются все люди, кроме членов Ассоциации Докеров. Всем всё понятно?

— А что насчёт денег? — Задал интересующий его вопрос Мрак, скривившись от боли в груди.

— Ну, заплатите мне по десять кусков, и будем считать этот вопрос решённым.

— Что?!! — Не удержался от возмущённого вопля Регент.

— Ха-ха-ха! Шучу я, шучу. Будет вам твёрдая зарплата в жидкой валюте. Героическая деятельность должна хорошо оплачиваться. Тогда у людей не будет соблазна свернуть на путь зла. Ладно, на сегодня я с вами закончил, а завтра уже обсудим детали вашей героической деятельности.

С этими словами я развернулся и вышел из помещения, оставив офигевших Неформалов приходить в себя.

А на следующий день моя команда подневольных работников познакомилась с Пчёлкой, облачилась в предоставленные мной костюмы и отправилась зачищать Доки. Сейчас там проживало достаточно много всяких бомжей и наркоманов, и всех их нужно было выселить, дабы они не создавали угрозы моему бизнесу. Поскольку идти этим людям было некуда, то за ночь репликаторы привели в божеский вид пару зданий, где теперь вполне можно было жить. По крайней мере, уровень жизни там был не хуже, чем в тех сараях, где жили бомжи до этого.

Сейчас Неформалы обнаруживали людей с помощью насекомых Пчёлки и объясняли им, что отныне эта территория находится под контролем Чёрного Плаща, и находиться здесь запрещено. На первый раз это было просто предупреждение, но дальше мои работники должны были начать реально выселять людей и «конвоировать» их к новому месту жительства. А всяческим несогласным следовало устроить лечебное кусание блохами, вшами и клещами для улучшения мозгового кровообращения.

Впрочем, всё это было по сути разминкой, потому что настоящей нашей целью были Барыги. Эта банда наркоторговцев всё ещё процветала, несмотря на все усилия Пчёлки. Поэтому вечером, когда Неформалы уже немного запарились гонять бомжей туда-сюда, я обрадовал их новым заданием.

На этот раз я появился перед ними в своём «человеческом» облике, но в защитном костюме, который полностью закрывал лицо и вообще всё тело. С собой я принёс шесть автоматических винтовок, работающих по технологиям Древних. В отличие от огнестрельного оружия они были почти бесшумными, а начальная скорость полёта пули была более двух километров в секунду.

— Ну что, как вы тут? Разбирайте гостинцы. — Выдал я оружие своим подчинённым.

Я не боялся, что меня из него же и пристрелят, потому что в каждой винтовке стоял модуль определения свой-чужой, и по союзникам она не должна была стрелять в принципе. А кроме того, мой костюм мог защитить и не от такого.

— Зачем оно нам? — Спросила Сплетница, которую уже начали терзать нехорошие предчувствия.

— Для охоты на бомжей, конечно. — Радостно подтвердил я её худшие опасения.

— Охоты? — Воскликнула Пчёлка, она же Тейлор.

— Именно! Вот когда вы сегодня гоняли бомжей, ты заметила, сколько из них сидит на наркотиках?

— Почти все. Но это не причина убивать их!

— Зато это причина, чтобы покончить с теми, кто продаёт наркотики всем желающим, в том числе детям. Значительная часть всех бездомных погрузились на дно жизни из-за наркотиков, которые им продавали члены банды Барыг. Вы скорее всего не обратили внимания, но за сегодня вы встретили два десятка членов этой банды, и те не сделали попытки пристрелить вас, только потому что вы не нападали на них. У этих нелюдей полно оружия, и ещё больше наркотиков, которые они продают чуть ли не оптом за копейки. Так что сегодня мы отправимся в логово Барыг и перестреляем их как бешеных собак.

— Я не буду стрелять в собак. — Не поняла моих слов Сука.

— Я говорю про бешеных собак, которых уже не вылечить. Если их не пристрелить, то они будут кусать здоровых собак и заражать их. От такой «доброты» будет только хуже, и куда больше собак умрёт от бешенства. Поэтому, сейчас мы пойдём и перестреляем всех Барыг. И не бойтесь, ваши костюмы смогут вас защитить от любой опасности.

Я посмотрел на нестройный ряд героев, облачённых в угольно-чёрные костюмы или даже скорее скафандры, с яркой светодиодной подсветкой. Маскировка из-за этой подсветки была никакой, но зато выглядели костюмы просто на загляденье.

— Но… но… я не убийца! — Сделала последнюю попытку отмазаться Тейлор.

— Разве? От укусов твоих пчёл умерло минимум три десятка людей.

— Что? Нет! Не-е-е-ет. — Заныла она.

— Да, да и да! И поверь, каждый из этих ублюдков заслуживал смерти. А сейчас хватит сопли распускать. Хватайте оружие и начинайте мочить всех подряд. Вперёд! Пчёлка, тебя это в первую очередь касается. Как ты можешь называть себя героем, если не пристрелила ещё ни одного бомжа? А будете сопротивляться, я вас самих пристрелю за пособничество Барыгам. Ибо кто не с нами, тот против нас!

После этого «мотивирующего» обещания мы выдвинулись в сторону логова Барыг. Неформалы, конечно, никакого энтузиазма не испытывали, но и перечить мне не решались. Тейлор же вообще находилась в прострации, пытаясь осознать, когда это её любимый папочка превратился в такого ужасного монстра.

На самом деле, вся эта операция по нейтрализации Барыг проводилась в основном репликаторами. Я «одел» их в костюмы, подобные нашим, и отправил в оцепление. Ни один человек не должен был выбраться из этой ловушки живым. Кроме того, специальные глушилки заблокировали все виды связи, так что сообщить о проходящей резне тоже никто не мог.

Мы пришли на место и столпились в паре сотен метров от невзрачного здания склада.

— Вон в том здании сейчас находятся все маски Барыг и их самые отмороженные боевики. Ваша задача — убивать всех и каждого. Невиновных там нет, а если такие и будут обнаружены, то винтовки не будут по ним стрелять. Мрак, накрой местность своей тьмой. Нельзя позволить им сбежать. Вперёд!

Мрак не посмел ослушаться меня, и затопил окружающий мир тьмой. А потом мы шли вперёд, а я расстреливал всех, кто попадался мне на пути. Как правило, хватало одной пули в голову. Неформалы же предпочитали просто идти за мной, делая вид, что просто не успевают выстрелить по очередной цели.

Сейчас здесь и вправду собрался самый «цвет» банды Барыг. Из-за сегодняшнего мероприятия по «изгнанию бомжей» Барыги решили собрать толпу побольше и устроить ответную «акцию». Тут-то я их и подловил. Бандиты пытались отстреливаться в ответ, но по большей части они тупо блуждали во тьме и пристрелить могли только своих товарищей.

Вся местность вокруг была скрыта способностью Мрака, но на нас эта «тьма» не распространялась, потому что я воспринимал окружающий мир напрямую, эта информация «оцифровывалась» моей нейросетью, а потом данные о расположении препятствий и целей выводились на тактические экраны костюмов, располагающиеся перед глазами на лицевом щитке.

Хотя тьма глушила все звуки, а выстрелы моей винтовки были почти бесшумными, Толкач смог почувствовать наше приближение и попытался использовать свою «суперсилу», чтобы сбить меня с ног. Но прежде, чем у него это получилось, я прострелил ему голову, которую он наивно прятал за бетонной стеной, думая, что это ему поможет.

Скрип попыталась сбежать на своём монструозном автомобиле, но я выстрелил ей очередью вдогонку, и бронебойные пули прошли сквозь её бронированный грузовик как сквозь бумагу. Сочник имел достаточно времени, чтобы подготовиться и собрать себе тело мусорного голема, в центре которого он прятался. На удивление, прочность материи, из которой состоял этот голем, была довольно высокой, так что даже бронебойные пули до него не достали. Но тогда я использовал подствольный гранатомёт, который за несколько выстрелов буквально разметал все мусорное тело по окрестностям. А последним выстрелом я разорвал на куски и саму маску.

— Так, а теперь каждый должен пристрелить по одному бомжу. — Выдал я квест своим минионам. — Тех, кто с этой задачей не справится, я сам пристрелю. И учтите, бомжей осталось мало, на всех может не хватить. Кто опоздает или будет слишком сильно сочувствовать этим упырям, разделит их судьбу.

С правильной мотивацией народ не смог отказаться от выполнения этого задания. Впрочем, всё было не так уж сложно. Мир вокруг скрывала тьма, а «цели» отображались на экране достаточно условно, больше напоминая противников из компьютерной игры. Никаких крови, кишков и мозгов, размазанных по стенам. Пчёлка, Мрак, Сплетница и Регент выстрелили по подсвеченным целям по одному разу и на этом успокоились. А вот Сука натравила на Барыг своих «собачек», заставив тех буквально растерзать последний десяток выживших.

— Всё, миссия завершена. Мрак, можешь убрать свой туман войны. По возвращении на базу каждый из вас получит по паре тысяч долларов на мелкие расходы. Больше не заработали. А вот Сука получит пять тысяч.

Мрак развеял тьму, и взглядам ошарашенных Неформалов предстала залитая кровью сцена. Тут и там валялись обезображенные трупы, некоторые из которых были буквально расчленены на куски. Народ тут же согнулся в рвотных позывах, и Мрак опять накрыл окрестности тьмой. Из всех Неформалов он был единственным, кто с самого начала видел всю эту бойню своими глазами.

После этого финала, мы отправились «по домам», а репликаторы начали зачистку территории. Ничто не должно было говорить о том, что тут прошла кровавая бойня. Технологии Древних позволяли уничтожить все следы органики, а тела утилизировать, оставив от них только набор минеральных веществ.

После подобной демонстрации никто из Неформалов даже подумать не мог о том, чтобы как-то сопротивляться мне. Даже Тейлор не смогла набраться смелости, чтобы позвонить в СКП или Протекторат. А кроме того, я прочитал ей персональную лекцию на тему «Избавление человеческого общества от нежелательных элементов».

А на следующий день началась настоящая зачистка Доков от всякого рода люмпенов и ренегатов. Причём, подрядил я на это дело не только масок, но и докеров. Последние должны были просто патрулировать окрестности и сообщать о появлении нарушителей команде зачистки в лице Неформалов. А чтобы моих работников никто не тронул, я тоже обрядил их в чёрные костюмы и выдал оружие. А самое главное, среди этих докеров встречались и репликаторы в точно такой же броне, которые успешно выдавали себя за людей, присматривая за безопасностью.

Массовый «исход» бомжей из доков конечно же привлёк внимание СКП, и те отправили туда патруль из Стражей. Герои Протектората в это время бухали на каком-то «официальном приёме» и никак не могли отвлечься, чтобы решить эту «незначительную проблему».

Я решил, что моей команде стоит набраться «боевого опыта», так что компьютер в костюме намеренно выдал Мраку такой маршрут для конвоирования очередной партии бомжей, что они неминуемо должны были пересечься с командой Стражей, в которой были Эгида, Стояк, Кид Вин, Виста, Рыцарь и Страшила. Я несколько сомневался, достаточно ли будет просто этой встречи для начала конфликта, но тут мне неосознанно помогли сами бомжи. Один из них начал кричать, что их всех собираются убить и маски должны их спасти. После этого, естественно, Стражи потребовали освободить людей, а Неформалы, получившие в этот момент мой прямой приказ по радио, отказались.

В результате, началась свалка все против всех. Тут уже думать было некогда, и всем моим минионам пришлось выложиться на полную катушку. Особенно отличилась Тейлор. Вначале она сдерживалась, но после того, как Страшила отправил её в нокаут, она обозлилась и начала атаковать всерьёз, используя «тяжёлую авиацию» в виде шершней. Под таким напором Стояк, Кид Вин, Виста и Рыцарь быстро «спеклись», обратившись в бегство. Эгида и Страшила могли до некоторой степени противостоять насекомым, но вот собаки Суки рвали их как тряпку. В результате, Стражи позорно отступили, а Неформалы не стали их преследовать.

Эта победа вселила в Неформалов уверенность в своих силах. Ещё одним важным обстоятельством было то, что все они отделались максимум ушибами. Костюмы отлично показали себя. Они не могли защитить от ударов массивными предметами, но любые точечные удары полностью блокировались и распределялись по площади.

Вечером я выдал Неформалам ещё одну премию за отлично проведённый бой. За день нам удалось «зачистить» область рядом с территорией Ассоциации Докеров и вокруг склада, на который репликаторы по подземным тоннелям завозили комплектующие. К этому моменту сборкой техники занимались уже двести человек, так что мой «бизнес» постепенно выходил на рабочие обороты.

Новости о том, что в городе появился новый кэйп по имени Чёрный Плащ, который подмял под себя Доки, Пчёлку и команду Неформалов, распространились по городу подобно пожару. А ещё, ходили слухи, что именно Чёрный Плащ смог убить Лунга, который бесследно исчез примерно неделю назад. Последнее обстоятельство вызвало особое неудовольствие остатков АПП. Те всё пытались выяснить, что же произошло с Лунгом после атаки Пчёлки, и тут появились слухи, что во всём виновата новая маска.

Сейчас группировка Азиатские Плохие Парни переживала не лучшие времена. Лунг пропал, а на его место неожиданно пролезла Бакуда, которую тот пригласил к себе всего месяц назад. Они Ли по жизни был «верным псом» и на руководящие роли никогда не метил. А вот технарка рада была подмять всё по себя. Правда, костяк банды не испытывал особого желания подчиняться «это сумасшедшей бабе». Так что той пришлось придумать две «гениальные идеи». Во-первых, она объявила, что скорее всего Лунг жив, но был захвачен в плен Чёрным Плащом. Тела-то никто не видел.

А во-вторых, она начала запихивать бомбы в тела своих подчинённых, превращая тех в фанатично преданных последователей. Попробуй тут не стать фанатиком, когда твоя жизнь зависит от настроения безумной дуры. Но этого Бакуде показалось недостаточно, и примерно в тот момент, когда стало ясно, кто виновен в смерти Лунга, она начала активно набирать «последователей» среди обычных людей. Ночью её банда вламывалась в квартиры простых обывателей, хватала всех без разбору и запихивала им в нос и кишки радиоуправляемые бомбы.

А помимо этого, Бакуда решила прибегнуть к стратегии массового террора, взрывая все более-менее значимые места или крупные фирмы. Ассоциация Докеров была защищена патрулями репликаторов, так что ни один смертник до нас не добрался. А вот остальной город испытал на себе всю прелесть террористических атак.

Я как мог подогревал протестные настроения в интернете и среди обычных людей. Мне нужно было показать, что ни СКП, ни Протекторат не собираются ничего делать. Полиция перешла на работу без выходных, в город ввели армию, а герои лишь пафосно выступали по телевизору и ходили в патрули там, где никаких преступников отродясь не бывало.

И вот, одним «прекрасным» днём Бакуда решила, что уже достаточно набрала себе смертников и погнала их на убой в сторону Ассоциации Докеров. Она правильно предположила, что я не буду сидеть и смотреть, как она «подрывает основы моего бизнеса». И я действительно не стал. Вот только мой способ решать проблемы местным маскам почему-то всё никак не приходил в голову.

Заложников было довольно много, и их всех Бакуда погнала пешком. Из-за этого скорость передвижения всей этой «армии» была минимальной, и я успел подготовить ловушку на пути её следования. Насколько я помнил по «прошлому разу», Бакуда имела систему дистанционного подрыва в очках и на ногах. Плюс, был детонатор, завязанный на работу её сердца. Я разместил на подходящих позициях семь репликаторов-снайперов, которые могли выстрелить по Бакуде одновременно. Целью были колени, плечи, сердце и оба полушария мозга. Это должно было гарантировать, что смерть злодейки наступит мгновенно.

А дальше мне оставалось только подождать и посмотреть, что из этого выйдет. Пока ещё Бакуда не зашла на мою территорию, так что если все заложники взорвутся, то я не буду с этим связан. Сейчас я находился на базе Ассоциации Докеров вместе с Неформалами, так что алиби мне было гарантированно.

Спецоперация прошла как по нотам. Семь одновременных выстрелов бронебойно-разрывными пулями буквально разорвали Бакуду в клочья. Стреляли репликаторы зарядами такой мощности, что при попадании в ладонь они отрывали руку по плечо. Как я и рассчитывал, с таким масштабом разрушений техника Бакуды не справилась, и сигнал о подрыве до симбионта не дошёл. Что касается банальных радиосигналов, то их заглушили репликаторы.

Они Ли следовал за группой смертников по крышам. Когда он увидел бесславную смерть своей подельницы, то решил свалить как можно быстрее. Вот только на него у меня были другие планы. Никто не заметил, как на одной из крыш появившегося Они Ли накрыло выстрелом из парализатора. В результате он тут же потерял сознание, а появившиеся спустя секунду репликаторы упаковали его тело, попутно введя в кровь сильное снотворное.

Я хотел выяснить, можно ли развить свой осколок, поглотив чужой. Мне бы не помешала способность к телепортации как у этогоманьяка. Поэтому, Они Ли поместили в специальное убежище, откуда он точно не смог бы убежать. Более того, я планировал держать его в бессознательном состоянии, потому что его согласия или содействия этот процесс не требовал. Впрочем, пока я не торопился, а собирался просто проследить за тем, как мой осколок реагирует на близость другого осколка, связанного с человеком. То, что он не реагирует на «свободные» осколки я уже выяснил.

Как только я убедился, что Бакуда нейтрализована, а все заложники выжили, я объявил о её приближении докерам и Неформалам, после чего пошёл в одиночку «разбираться» с ней. А в это время рядом с заложниками и рядовыми членами АПП появился репликатор, которым я управлял дистанционно через нейросеть. В результате, для окружающих всё должно было выглядеть так, что я обнаружил Бакуду, убил её, а потом начал спасать заложников от остатков АПП. А небольшая «рассинхронизация» событий легко могла быть списана на искажённое восприятие времени у замученных людей.

В общем, через полчаса я привёл выживших к Ассоциации Докеров, где тут же собрал народ и попросил вызваться добровольцев, которые смогут помочь с окончательной зачисткой АПП и спасением людей. Важным моментом было то, что я пообещал защитный костюм каждому помощнику, а как докеры уже смогли убедиться, эти костюмы не пробивались даже из автомата.

В результате, я смог набрать семьдесят добровольцев, плюс подрядил на это благое дело героев, в смысле Неформалов. Всей толпой мы погрузились на машины и выдвинулись в сторону населённой части Доков, где и находилось логово АПП и Лунга. А по пути я ещё «подмешал» к толпе докеров сотню репликаторов. Значительное увеличение сил я скрыл за счёт того, что разделил людей на группы и рассеял по городу. При этом, в каждой группе была минимум пара репликаторов, которые должны были следить за безопасностью моих подопечных. В конце концов, это были обычные мужики, вызвавшиеся спасти заложников, а не матёрые убийцы, которые должны были зачистить силовой блок АПП.

Помимо смешанных команд, на зачистку выдвинулись и команды, полностью состоящие из репликаторов. Сегодняшняя операция должна была стать «последним китайским предупреждением» для всех уголовных элементов в городе. Сейчас мы не просто спасали заложников, а ещё и захватывали в плен активных членов АПП, которых скручивали, грузили в автобусы и вывозили за границу города. Каждому из депортируемых персонально объяснялось, что если они вернутся в город, то в следующий раз их повезут сразу на кладбище.

Конечно же операция таких масштабов не могла пройти тихо. Люди подняли вой. Кто-то жаловался на беспредел, другие говорили, что давно пора было навести порядок, третьи просто радовались, что остались живы, ну и конечно были четвёртые, которые говорили, что они невиноватыя, это произвол и они буду жаловаться в Спортлото.

Едва узнав о том, что Бакуда и АПП разгромлены, Протекторат тут же выдвинулся к месту событий в полном составе, чтобы примазаться к этой победе над преступностью, а за одно осудить бесчинствующие группировки масок-злодеев. Вот только тут их ждал ещё один облом. Стоило им выйти из грузовика, как их окружили репортёры, снимающие видео, а впереди появился я.

А дальше состоялось цирковое представление достойное Оскара. Я заявил, что являюсь новым героем Броктон-Бея, который решил спасти жителей города от бесчинств мафии в лице АПП и… Протектората. Я обвинил их в бездействии, в том, что когда нужно было пойти воевать с Бакудой, они прятались по щелям как тараканы. А стоило только решить проблему, как они тут же появились, чтобы распиариться за счёт горя простых людей.

В общем, СКП и Протекторат оказались не готовы к такому наезду, а потому на камеру ничего внятного сказать не сумели. А уже через пятнадцать минут эта запись пошла гулять по интернету. И если в целом по США народ был склонен оправдывать героев, то вот в Броктон-Бее люди были согласны со мной на все сто процентов.

Когда ситуация немного прояснилась, и процесс депортации криминальных слоёв общества завершился, я выступил с ещё одним заявлением через интернет и телевидение. В нём я заявил, что Протекторат не обладает исключительной лицензией на законность и справедливость, а потому я беру власть в городе в свои руки, и собираюсь окончательно разобраться со всеми проблемами в городе. Протекторат и СКП я попросил не мешаться и не пытаться спасать злодеев, жертвуя обычными горожанами. После такого наезда тем оставалось только промолчать и набраться терпения в ожидании момента, когда я «облажаюсь», чтобы потом похоронить меня под тоннами заготовленного дерьма.

Разгром АПП не мог пройти мимо других злодеев. Особенно всполошилась Империя 88. Ведь по сути они долгие годы пытались вытеснить АПП из города, но результат был нулевым. А тут появился непонятный новичок, который вначале прикончил Лунга, потом разобрался с Бакудой, а в конце вообще зачистил весь состав АПП, выкинув их из города. Тут уже сама собой напрашивалась аналогия, что Империя будет следующей.

Кайзер решил созвать ещё одно собрание, чтобы обсудить общие действия всех злодеев города. И тут выяснилось, что злодеев-то почти не осталось. Барыги исчезли без следа, АПП разгромлена, Неформалы подчиняются противнику. А на балансе «союзных сил» есть только Империя 88, одинокий Выверт и две банды наёмников, которых вполне могут перекупить.

Выверт тоже не находил себе места, потому что все его тщательно выверенные планы шли коту под хвост. Он сам собирался вытеснить АПП и Империю из города, захватив теневую власть, а потом и забрав управление СКП. А тут невесть откуда объявился новый «теневой король», который с лёгкостью сделал то, что он не мог сделать уже длительное время.

В результате, ещё одна встреча злодеев была организована в кратчайшие сроки. Я сначала хотел заявиться туда и по-троллить народ, но потом подумал, что по сути говорить мне с ними неочем. Интересы у нас полностью противоположные, доверять этим маскам я не могу, да ещё и в будущем все они могут стать игровыми фигурами, что ещё более усложнит наши взаимоотношения. Так что для меня правильнее всего будет рассматривать героев и злодеев как врагов. Да и Неформалы тоже по сути тот ещё кот в мешке.

Поэтому, пока злодеи обсуждали мою судьбу, я размышлял над их судьбой. В целом, выходило, что организованное сопротивление мне злодеи могут оказать только из-за Выверта. Именно он сейчас контролировал команды Трещины и Трикстера, собираясь направить их на помощь Империи 88. В такой ситуации самым разумным было устранить Выверта, разобщив противников.

Ещё одной проблемой было то, что не так давно Выверт похитил Дину Алкотт — девочку, имеющую способность предсказывать будущее. Пока ещё он не смог добиться от неё подчинения, но процесс подсадки её на наркотики шёл полным ходом. Когда Выверт получит возможность предвидеть будущее, а не просто воспроизводить два варианта событий, то противостоять ему будет куда сложнее.

Поэтому, когда после встречи Выверт направился в своё тайное подземное убежище, я решил навестить его. Можно было бы устроить ему «несчастный случай», но мне хотелось хоть раз заявиться к противнику и «оторвать ему голову» своими руками. Я в целом не склонен был к излишнему риску, но тут решил разобраться с вопросом лично. Возможно, так на меня влиял осколок, но я не видел причин отказывать себе в таком удовольствии.

Насколько я знал, Выверт обладал возможностью «жить» в двух вариантах реальности одновременно. И если с ним что-то происходило в одном варианте, то он «отменял» его и делал реальным второй. Зная об этом, довольно просто можно было найти решение, сводящее это преимущество на нет. Я всего лишь запланировал, что уничтожу Выверта сегодня ровно в полночь, независимо от того, где он в это время будет находиться и чем заниматься.

Репликаторы давно уже проникли на базу Выверта и взломали там все электронные системы. В результате, я смог незаметно пробраться в логово этого фанатика безопасности. Видеокамеры показывали, что меня нет, датчики движения на меня не реагировали, а патрули и посты с реальными людьми я обошёл. Было два поста, которые обойти было невозможно, и с ними я «разобрался» с помощью парализаторов. И нет, я не делал ничего лично. Парализовали их репликаторы, пробравшиеся через вентиляцию.

Ровно в полночь я добрался до двери в кабинет, в котором сидел Выверт. В своих «виртуальных» планах я решил, что если этот пророк будет находиться за пределами своей базы, то я убью его ровно в ноль часов, ноль минут, ноль секунд. А на базе я его убью на секунду позже.

Я подошёл к двери, взял наизготовку специально созданный под сегодняшнюю операцию дробовик, прицелился, а потом в нужный момент репликаторы выключили свет в коридоре и кабинете, после чего открыли автоматическую дверь. Между открытием двери и нажатием на спусковой крючок дробовика прошла всего секунда, но за эту секунду я испытал нечто очень странное.

Я ощутил тысячи вариантов реальности, где через секунду я вышиб мозги Выверту из дробовика. Он пытался уклоняться, закрываться, убегать, звать на помощь и умолять о пощаде, но результат всех этих линий вероятности был один — кровавое пятно из мозгов на стене его кабинета.

Убедившись в том, что злодей мёртв, я направился к камере, в которой содержалась Дина Алкотт. Я собирался спасти её и таким образом заработать очков в глазах мэра. Всё-таки тот был официальной властью, и с ним лучше было сотрудничать. Вот только зайдя в комнату, я увидел перепуганную до усрачки девочку, которая смотрела на меня вытаращенными глазами. Едва только завидев меня в проёме двери, она истошно закричала, выражая в этом вопле всю глубину постигшего её отчаяния.

— Чего орёшь? — Поинтересовался я такой странной реакцией.

— С вероятностью девяносто девять точка девятьсот девяносто девять девятьсот девяносто девять процента ты сейчас сожрёшь мою душу.

— Правда, что ли? — Удивился я. — Я как-то такого не планировал, но если ты настаиваешь…

Я протянул к девочке свои духовные тентакли, «облизал» её и выяснил, что на данный момент в её теле присутствует не только душа человека, но и душа ангела, которая на данный момент и контролировала её поведение. Похоже, это игровая фигура. И кстати, ангелов я ещё не ел. Как говорится, итадакимас!

Я не стал предаваться рефлексии и тут же сожрал душу ангела. Из его памяти я узнал, что сегодня ровно в полночь состоялось вселение игровых фигур во все маски на Земле. То-то Выверта так плющило в последнюю секунду существования. Ха-ха, опять я отличился: прикончил очередного демона всего через секунду после его вселения в тело. Думаю, это рекорд.

Пока я размышлял о том, как жить дальше, Дина пришла в себя и с интересом и надеждой посмотрела на меня.

— Вставай, ты идёшь домой. — Сказал я девочке.

— Хорошо. — Кивнула та. — Но сейчас нам хотят помешать плохие дяди и тёти.

— Ну да, куда ж без этого. Пока не выходи, я скажу, когда можно будет.

Я развернулся и отправился навстречу приближающейся группе врагов. Если наёмники просто забеспокоились из-за отключения света и того, что Выверт не отвечает на звонки, то вот команда Трикстера, проживающая на базе, теперь была командой демонов, которые направлялись к засевшему на их территории ангелу, чтобы взять его под свой контроль. Вот только к их удивлению, из комнаты Дины вышел я собственной персоной.

— Ты кто нахрен такой? — Поинтересовался Трикстер, хотя такое поведение не было свойственно ему «при жизни».

— Я ваш босс. — Ответил я, нагло ухмыльнувшись. За маской это заметно не было, но тон голоса и транслируемые мной эмоции должны были дать понять демонам, что я их не боюсь.

— Выверт? — Невпопад спросила Солнышко. Впрочем, она была блондинкой, так что такой вопрос был понятен.

— Я Чёрный Плащ. — Представился я. — Фигура Шабниггурата.

Демоны покосились на наёмников и мысленно записали их в расходный материал.

— Так это за твою душу объявлена награда? — Радостно потёр руки Баллистик.

— Похоже, ваша игра закончится, едва начавшись. — Ответил я, превращаясь в огнедышащего крокодила.

Мой костюм изначально создавался с расчётом, что он сможет подстроиться под моё «обращение». Так что лицевая маска сложилась, давая место удлинившейся пасти, а прикрывающая тело броня разошлась, так как размер и объём моего тела тоже увеличились.

Честно говоря, ситуация была не в мою пользу. Передо мной стояли Трикстер, Солнышко, Баллистик и создание Генезис. Лидер этой группы был телепортатором, так что прямой угрозы для меня не представлял. Солнышко могла доставить неприятности, создав свою «огненную сферу». Но поскольку сама по себе она была лишь человеком, то я планировал банально вынести ей мозги из дробовика. Баллистик был достаточно силён, чтобы ранить меня, так как способен был ускорять предметы до сверхзвуковых скоростей. А Генезис создала какую-то гигантскую гориллу, которая вполне могла задержать меня, пусть даже и ценой собственной жизни.

В принципе, у меня ещё был «козырной туз» в виде репликаторов в вентиляции, у которых были парализаторы. Я точно мог оглушить Трикстера и Солнышко, а Генезис можно было прикончить, пока она была без сознания. Но с другой стороны, передо мной сейчас стояли не просто маски, а демоны, обладающие опытом девятнадцати игр.

— Ну, кому не терпится умереть? — Спросил я, рассматривая противников и переводя дробовик с одной цели на другую.

Но до мордобоя дело не дошло, потому что сзади к этой компании подошла Ноэль. Верхняя её часть выглядела как девушка, а нижняя напоминала слизняка-мутанта с тысячей отвратительных хитиновых ножек. Благодаря репликаторам я уже знал, что это за тварь, и какие у неё проблемы.

— Что тут происходит? — Спросила Ноэль неожиданно здравомыслящим голосом.

— Это фигура Шабниггурата. — Пояснил Трикстер. — Он убил Выверта, что-то сделал с пророком, а сейчас требует признать себя нашим боссом.

— Шустрый какой. — Подивилась демоница.

— Падите же ниц предо мной! — Воскликнул я, делая шаг вперёд. — Или я вас всех сожру.

Представив, как я буду жрать души этих демонов, я неосознанно взмахнул своими тентаклями. И если простые демоны ничего не заметили, то вот «Ноэль» задрожала от ужаса.

— Всем отступить. Это пожиратель душ. Мы склоняемся перед тобой, о великий, и признаём твою власть. — Первой поклонилась она.

Остальная команда немного ошарашенно посмотрела на своего лидера, а потом повторила поклон за ней.

— Это конечно не «падение ниц», но тоже сойдёт. — Милостиво кивнул я. — Мои требования очень просты. Или вы действуете согласно моим правилам, или выметаетесь из города и дальше делайте, что хотите.

— Мы останемся здесь и будем ожидать ваших приказаний. — Ещё раз поклонилась Ноэль.

— Окей. — Кивнул я. — Дину Алкот я забираю с собой. Всё равно она в игре больше не участвует. И приберитесь тут. — Глянул я на наёмников. Те ещё не поняли, что жить им осталось считанные минуты. — Освободите дорогу.

Маски тут же предпочти убраться прочь, за одно отдав приказ наёмникам не мешать мне. Я же вернулся в человеческую форму, взял Дину за руку и пошёл к выходу. Через пятнадцать минут мы «завалились» в квартиру к мэру, который смог воссоединиться со своей горячо любимой племянницей, за одно осознав, что именно с ней произошло, и кому она обязана своим спасением.

После этого я отправился в логово репликаторов, где начал изучение того, как именно демоны вселяются в тела людей. Ведь на тайной базе меня ждал отличный подопытный образец в лице Они Ли. Как оказалось, одержимость имела интересный побочный эффект. Хотя душа демона и руководила действиями человека, она была вынуждена пользоваться уже имеющимися астральными оболочками, что накладывало определённые ограничения на сознание. Другими словами, демоны получали черты характера своего «носителя».

Выяснив всё, что хотел, я поглотил душу неудачливого демона, вселившегося в Они Ли, после чего отправился домой, попутно переваривая клочья воспоминаний демона и ангела, доставшиеся мне. Тейлор переселилась от меня к Неформалам, так что я смог на время расслабиться, а за одно продумать, как мне действовать дальше. За город я не беспокоился, так как в случае каких-то важных событий репликаторы должны были меня разбудить.

Арка 4: Кот в бегах — Червь 2.0 — Часть 2

Утром я отправился на базу Неформалов, чтобы заново принять их «вассальную клятву». Я не был уверен, как они себя поведут, но в крайнем случае я всегда мог сожрать их души и «вернуть» настоящих Неформалов. На подходе к нужному зданию я превратился в крокодила и уже в такой форме зашёл в помещение, где сейчас тусовались Неформалы.

— А вот и босс пожаловал. — Встретил меня ехидной репликой Регент.

Я обвёл глазами находящихся передо мной масок и убедился, что четверо из них смотрят на окружающий мир уже иначе. Даже банальная мимика и язык тела у них изменились. А вот Тейлор была всё та же и всё также пялилась на мир испуганными глазами жертвы.

— Пчёлка, иди погуляй. — Решил я сплавить свою подопечную подальше. — И питомцев своих забери. Не вздумай меня подслушивать.

— Но… но почему? — Возмутилась она. Ведь она уже считала себя частью команды, сплотившись с ними за счёт идеи противостояния мне.

— Потому что я так сказал. Сходи проверь, что там в Ассоциации Докеров происходит.

Пчёлка обиженно надулась, собралась и свалила прочь. Пока она не вышла за зону действия своей способности управлять насекомыми, я играл с Неформалами в молчанку. Мрак, Регент и Сплетница мрачно наблюдали за мной, а Сука была занята своими собаками.

— Итак, познакомимся ещё раз. — Взял я слово, когда убедился, что нас никто не подслушивает. — Меня зовут Чёрный Плащ. Я являюсь правителем этого города, и все в нём должны подчиняться мне. Тех же, кто посмеет пойти против меня, ждёт судьба того демона, что вселилась в Пчёлку.

— А что с ней стало? — Поинтересовался Регент.

— Я её съел. — Ухмыльнулся я.

— Ладно, ты босс. — Махнул рукой Регент и переключил внимание на телевизор.

Я посмотрел на Мрака, и тот опустил взгляд.

— Ты наш лидер. — Сказал он.

— Я вся твоя. — Улыбнулась Сплетница похотливым взглядом.

— Сука? — Спросил я самую отмороженную из своих подчинённых, которая за всё время моей зажигательной встречи даже не соизволила глянуть на меня.

— Я никому не подчиняюсь и делаю, что хочу. — Ответила та, глянув на меня с вызовом.

— Хм, похоже, тут у нас образовался живой пример того, что ожидает предателей. — Направился я к ней.

— Ты смеешь угрожать мне? — Разъярилась она. — Анжелика, сожри его!

Собака, которую Сука только что чесала за ухом, мгновенно превратилась в гигантского кровожадного монстра. И это было не обычное творение Суки, а куда более опасная тварь. Так, наверно, могла бы выглядеть какая-нибудь адская гончая. Зверь был красив и вместе с тем ужасающ. Не было никакой отслаивающейся плоти или неудобных шипов, так характерных для творений Суки. Этот монстр был цельным живым существом, смыслом существования которого были охота и убийства.

Тварь стремительно бросилась на меня, но мои рефлексы, ускоренные нейросетью, были не хуже. Я подставил свою левую руку, и наполненная зубами пасть сомкнулась на ней, но… на большее сил у собачки не хватило. Ведь моя рука была покрыта бронёй из сплавов Древних. Я не стал бить монстра или пытаться как-то повредить ему, а лишь протянул свои духовные тентакли и впился в душу демона, которого Сука вселила в свою собаку. Жалобно взвизгнув, тварь потеряла сознание, и я использовал этот момент, чтобы броситься к Суке.

Демон слишком понадеялась на своего миниона, а потому не успела среагировать. Я добрался до её хилого человеческого тела и вырвал демоническую душу, что управляла им. Через секунду всё было закончено, и Сука потеряла сознание.

— Вот так вот. И учтите, Сука теперь вне игры, хотя и остаётся частью команды Неформалов. — Посмотрел я на ошалевших демонов. Для них смерть тела была лишь небольшим неудобством, но вот смерть души была худшим из всех кошмаров.

— Мы преклоняемся перед тобой, Чёрный Плащ. — Первым среагировал Регент, встав на колени. Мрак и Сплетница после небольшого колебания последовали его примеру.

— Хорошо, хорошо. И Мрак, у меня будет для тебя персональное задание.

— Слушаю. — Наклонил тот голову как заправский рыцарь, говорящийся услышать приказ своего сюзерена.

— Я видел, как Тейлор смотрела на тебя. Так что приказываю тебе стать её любовником и сношать её при каждом удобном случае. Только никакого садомазо. Понятно?

— Да! — Ещё глубже поклонился мой будущий зять.

— Отлично. Тогда собирайтесь и идите в патруль. Ваш предыдущий приказ я не отменял. Ваша задача — патрулирование Доков и поддержание порядка. Бомжей и всякую гопоту особо можно не жалеть, а вот нормальных людей лучше не трогать. Мне население этого города нужно целым и по возможности невредимым.

— Так точно, босс! Всё будет выполнено в лучшем виде. — Отрапортовал Регент, неожиданно ставший лидером Неформалов. Впрочем, мне без разницы, кто тут из них главный. Главное, чтобы работа выполнялась качественно и в срок.

В этот момент на полу завозилась Сука. Она с трудом продрала глаза и осмотрелась по сторонам, пытаясь понять, что происходит.

— Какого хрена? — Культурно поинтересовалась она.

— Ты была под контролем Властелина. — Объяснил я ей. — Но сейчас всё нормально. И кстати, посмотри, как выглядит твоя собака. Было бы очень хорошо, если бы ты научилась делать так же.

Сука уставилась на адскую гончую и весь остальной мир для неё померк. Ведь она увидела Совершенство.

— Пока её лучше не кантовать. — Оценил я состояние маски. — Глядишь, и получится чего путное. Ну, всё. За работу!

Разобравшись с Неформалами, я отправился проверить, как идёт работа сборочного цеха. Объёмы сбыта продукции превысили все мои ожидания, и она уходила от нас в магазины буквально с конвейера, не задерживаясь на складе. А в обратную сторону тёк постоянный поток денег, часть из которого тут же выплачивалась докерам в качестве зарплаты. В общем, это направление деятельности особого контроля не требовало.

На зарплату докерам шла едва ли треть получаемых средств, а остальное я планировал направить на финансирование других проектов, среди которых числилось строительство недвижимости, благоустройство территорий, выращивание сельскохозяйственной продукции и так далее. Весна ещё только начиналась, и мы вполне могли успеть начать «двигать» не только промышленность, но и сельское хозяйство.

Разобравшись с делами, я смог заняться вопросом противостояния героям. Раз уж игра началась, то стоило задуматься над тем, чтобы избавиться от всех тех, кто попытается помешать мне спасти город. Проблема осложнялась тем, что герои Протектората были довольно сильны. А ещё на их стороне было общественное мнение, хотя я усиленно работал над их дискредитацией. Также, я не знал, как повлияет на поведение героев вселение в них ангелов. Может быть они продолжат действовать, как и раньше, а может устроят какой беспредел.

На сегодняшний вечер Протекторат и СКП запланировали проведение благотворительного вечера. Это было помпезное мероприятие под контролем администрации города, которое должно было показать, что сила героев всё ещё велика, и «мелкий инцидент» с АПП и Бакудой недостоин внимания.

В общем, как всегда зажравшиеся буржуи были страшно далеки от реальности. Я собирался наведаться на это мероприятие и стать «гвоздём программы», но появление игровых фигур спутало мне все планы. Если раньше я расценивал свои силы как достаточные, то теперь уже начал сомневаться в этом. Пример Суки показывал, что демоны куда лучше владеют силой осколков. А та сцена с командой Ноэль заставила меня почувствовать себя несколько неуютно.

Ангелы решили не отменять вечернее мероприятие, так что я тоже решил посетить его, но не лично, а в виде «теневого клона». Мой нейроинтерфейс позволял мне присутствовать в любом месте удалённо, используя в качестве замены тело репликатора, одетого в броню. В отличие от меня, потеря репликатора была совершенно несущественной. Кроме того, в него были встроены параноидальные средства безопасности, и в случае угрозы захвата он бы немедленно самоуничтожился, оставив врагов с носом.

Вечером я стоял на крыше здания рядом с Галереей Форсберг, где и должно было пройти сегодняшнее мероприятие. Точнее, стоял не я, а управляемый мной репликатор. Я же лежал в подземном убежище в доках. Помимо репликатора, играющего мою роль, вокруг было множество репликаторов, чьей задачей было оказание поддержки. Они нужны были на случай, если с основной наживкой что-то случится. Тогда их задачей будет уничтожение всех следов и свидетелей.

Сегодняшнее «шоу» в первую очередь было нацелено на снижение репутации Протектората в глазах общества. Именно поэтому я и решил устроить представление, а не взорвать всё здание вместе с героями. Кроме того, я хотел проверить, насколько я силён по сравнению с одержимыми масками. Больше всего меня смущали три «спидстера», способных передвигаться с большой скоростью. Поэтому, скорость и сила репликатора были ограничены тем уровнем, который я мог выдать после «базовой» трансформации, не прибегая к увеличению размера.

Сейчас в зале, где проводилось мероприятие, находилось шесть героев Протектората: Оружейник, Мисс Ополчение, Огонь, Батарея, Скорость и Триумф. Из них Огонь, Батарея и Скорость могли ускоряться и наносить сильные физические удары. Триумф мог управлять звуками, но я надеялся, что костюм, одетый на репликатора, погасит все колебания. Мисс Ополчение была стрелком, так что её ТТХ были более-менее понятны. И Оружейник по сути был бойцом ближнего боя, потому что предпочитал носиться со своей алебардой.

Помимо героев Протектората, в зале присутствовали несовершеннолетние Стражи: Стояк, Виста и Рыцарь. Призрачный Сталкер давно гнила в Клетке, а эти трое не вызывали у меня особых опасений. Разве что Стояк был условно опасен, но к нему достаточно было просто не приближаться.

Изображающий меня репликатор сейчас по своим характеристикам соответствовал обычному Оборотню и Бугаю. То есть он весил пару сотен килограмм и был чертовски силён. А в качестве вспомогательного оружия у него был дробовик, один выстрел из которого мог пробить на вылет даже танк.

Изначально я собирался вломиться сквозь крышу сразу после окончания приветственной речи мэра. Но подслушивающие устройства, щедро напичканные мной в помещении, смогли перехватить разговор Оружейника и главы СКП Эмили Пиггот, из которого становилось ясно, что Протекторат сегодня официально объявит о том, что это именно они сыграли самую важную роль в решении кризиса с Бакудой. Так что я решил дождаться этого объявления, а потом появиться с «разгромной» правдой.

Из-за этого моё ожидание затянулось. Только через двадцать минут Оружейник вышел на сцену и начал вещать о том, как Протекторат не покладая рук трудится на благо города, и что именно они ответственны за то, что город смог пережить эти тяжёлые времена и сейчас уверенно движется в светлое будущее. При этом, никаких конкретных описаний, что же именно такого сделали Протекторат и СКП, озвучено не было.

Стоило только Оружейнику закончить свою пафосную речь, как ему на голову рухнул я. Репликатор банально перепрыгнул через улицу и приземлился на крышу, сразу разбив стекло. «Нападение» было настолько внезапным, что Оружейник не успел среагировать. Ведь стекло разлетелось на осколки практически бесшумно.

— А теперь слово передаётся Чёрному Плащу — истинному правителю Броктон-Бея! — Громогласно заявил я, ногой придавливая голову Оружейника к полу.

Тот попытался встать и отпихнуть меня, но я был быстрее, так что перехватил его за руку и ногу и кинул в сторону зала. Технарь сумел сгруппироваться и приземлиться на четыре конечности, но этого никто не увидел, потому что всё внимание аудитории было приковано к двухметровому антропоморфному крокодилу.

— Аплодисменты, пожалуйста. — Народ рукоплескать мне не спешил, но установленные в зале динамики выдали звук горячих аплодисментов. Ведь репликаторы давно взломали все компьютеры в галерее. — Итак, официально заявляю, что с сегодняшнего дня вся административная, законодательная и исполнительная власть переходит ко мне, Чёрному Плащу.

На этот раз я ради разнообразия действительно надел чёрный плащ, который героически развевался за моей спиной, несмотря на полное отсутствие ветра в помещении.

— Отныне, моё слово — закон, а наказание за любое неповиновение — смерть! Всякий, кто осмелится напасть на меня или как-то помешать мне, будет уничтожен с особой жестокостью. В отличие от бесполезных Протектората и СКП, моя власть будет реальной, а добрые дела ощутимыми. Я возрожу этот город и сделаю его жителей счастливыми и богатыми. Я уничтожу преступность в самом прямом смысле этого слова. Более того, я уже уничтожил банды АПП и Барыг. Эти преступные группы долгие годы были настоящим бичом города, и ни Протекторат, ни СКП ничего не могли сделать с ними. Но я решил эту проблему всего за две недели. И будьте уверены, с остальными преступниками я разберусь с такой же лёгкостью.

В этот момент герои достаточно пришли в себя, чтобы попробовать организовать сопротивление и «спихнуть» меня с местного Олимпа. Первым в атаку пошёл Скорость. Его красный костюм было отлично видно, так что, когда он попытался подбежать ко мне и распылить на меня специальную сдерживающую пену, я смог вовремя отреагировать. Я боялся, что после вселения ангелов местные спидстеры будут двигаться на уровне Флэша, но для меня они двигались подобно мухам в меду. Моя нейросеть позволяла «разгонять» сознание, так что скорость моего восприятия вполне соответствовала скорости движения репликатора.

Скорость попытался обогнуть меня, за одно распыляя пену из специального устройства, но я уклонился от струи, прыгнул и схватил маску за руку. Поскольку я был куда сильнее, то вывернуться из моей схватки Скорости не удалось. Огонь попытался напасть на меня сзади, но я сначала направил на него струю пены, а потом пинком отправил в другой конец зала по «навесной» траектории, так что вернуться ко мне он не смог бы, пока не приземлился.

Следующей на меня кинулась Батарея. Её движение было действительно быстрым… но недостаточно быстрым, чтобы застать меня врасплох. Она летела на меня, нанося удар рукой, но встретилась с ударом в живот и полетела вертикально вверх, тоже не имея возможности как-то изменить направление своего движения.

Пока два других спидстера находились в подвешенном состоянии, я вернулся к Скорости, который тщетно пытался вырваться из моего захвата или нанести хоть какой-то урон обычными ударами. Даже не знаю, на что он надеялся, нападая на меня. Я перехватил обе его руки, а потом сломал их подобно хворосту. Влажный хруст костей и дикий визг маски оповестили окружающих о том, что дела у героев совсем плохи. Но на этом я не остановился, а перехватил Скорость за шею и натурально оторвал ему голову. Брызнула кровь, и публика замерла в шоке и ужасе. Но и этого было недостаточно, потому что дальше я оторвал уже трупу руки и ноги, а затем вынул из-за пояса большой тесак, вскрыл его от горла до паха и выпотрошил, раскидав кишки по всей сцене.

Отбросив труп, я уставился на зал, смотря в округлённые от ужаса глаза обывателей и героев. Всё произошло настолько быстро, что Оружейник и Мисс Милиция просто не успели отреагировать. Со стороны мои действия должны были выглядеть взорвавшимся кровавым фонтаном.

— Как я уже сказал, всякий, кто осмелится напасть на меня или как-то помешать мне, будет уничтожен с особой жестокостью. — Продолжил я свою речь.

Убитого ангела мне было ничуть не жаль, потому что вообще-то именно эта сторона конфликта должна была в будущем уничтожить всю Землю. Пожалеешь такого сейчас, и в будущем огребёшь ещё больше проблем. Я бы прикончил всех героев прямо сейчас, благо они собрались в одном месте, но я ещё не готов был сражаться со всем миром. Не сегодня. Мне оставалось лишь надеяться на благоразумие героев и то, что они не убьются об меня.

— Надеюсь, теперь до вас дошло, что эти слова не были пустой бравадой. Я не буду играть на публику, устраивая клоунаду перед камерами. — Вообще-то именно этим я сейчас и занимался, но с точки зрения аборигенов, всё происходящее здесь было взаправду. — Я буду уничтожать все проявления зла, чтобы в кратчайшие сроки вернуть в этот город закон и порядок. Первое время у людей могут быть сомнения в моих делах, но спустя пару недель вы поймёте, что честным гражданам ничто не угрожает. Если вы не грабите прохожих по ночам, не употребляете наркотики, не воруете и не помогаете преступникам, то бояться вам нечего.

— Ты демон! Все твои слова ложь! — Не смог удержаться от конструктивной критики Оружейник.

— И это говорит человек, который сегодня прямо на этой сцене заявлял, что это Протекторат победил АПП и Бакуду? Ха-ха! Это ваша «светлая империя» основана на лжи и обмане. А я предпочитаю говорить людям суровую правду. И правда такова, что я пытаюсь спасти этот город, а вы тянете его на дно. Сегодняшнее моё выступление — это предупреждение всем вам. Я не буду играть в эти ваши игры, кто кого переврёт. На каждую вашу ложь я буду вышибать вам мозги. А если вас что-то не устраивает, то вы можете валить из моего города.

— Я уничтожу тебя, мерзкое порождение Хаоса!!! — Заорал совсем потерявший берега Оружейник, бросаясь на меня и замахиваясь алебардой.

Вот и пригодился дробовик. Я мгновенно достал своё оружие из-за спины, прицелился «от бедра» и выстрелил. Заряд картечи пробил сердце Оружейника на вылет, и тот грохнулся на пол, не успев сделать и пары шагов. Обычный человек от такого бы помер, но в его костюме были системы поддержания жизни, которые могли спасти и совершенно бессердечных пациентов. Панацея должна быть в городе, так что есть реальный шанс, что Оружейнику удастся выжить.

— На этом всё, до встречи. — Попрощался я с публикой.

Сверху на меня упала верёвка. Я зацепился за неё и меня тут же буквально выдернуло вверх. Эвакуация моего «клона» проводилась также репликаторами, которые соорудили что-то вроде квадрокоптера, способного переносить достаточно большие грузы.

А через пятнадцать минут смонтированная видеозапись «благотворительного банкета» уже была доступна всему интернету. Смерть героя от рук… ну скажем так, другого героя, всполошила интернет. Всё-таки, Скорость был довольно известным героем с кучей поклонников. И сейчас все эти люди были в трауре, проклиная «чёртова крокодила».

Но были и те, кто пытался защищать меня, апеллируя к моим успехам в уничтожении банд. Правда, половина из этих доброхотов была членами моей «фабрики троллей». Репликаторы с их вычислительными ресурсами давно взломали «весь интернет», и сейчас использовали своё влияние для создания нужного мне общественного мнения. С волками жить — по волчьи выть. Стоит использовать это оружие против власти, чтобы они поняли, каково это — быть жертвой манипуляций общественным мнением.

Я понимал, что подобное представление не останется без последствий, а потому дал команду репликаторам перейти к следующему пункту моего плана.

Ночью, когда порядочные люди уже готовились отойти ко сну, репликаторы, играющие роль докеров в костюмах, начали проводить «зачистку» города. Они вламывались в квартиры и разного рода притоны, хватали всех «виновных» и увозили их в неизвестном направлении. Одновременно, я вырубил во всём городе сотовую связь, интернет и уличное освещение.

Проводившиеся аресты не были случайными. Последние несколько недель репликаторы наблюдали за всеми событиями в городе, тщательно документируя все совершаемые преступления. И сейчас пришло время расплаты. Я не учитывал преступлений, совершённых до начала слежки, даже если имел косвенные доказательства их совершения. Иными словами, моё правосудие было абсолютно стопроцентно справедливым.

Всех преступников отвозили в доки, где их уже бездыханные тела утилизировались, не оставляя никаких свидетельств своего существования. Можно было бы назвать сегодняшнюю зачистку «Ночью Длинных Ножей». Сейчас я зачищал остатки АПП, Барыг и прочий неорганизованный сброд. Силы Империи 88 репликаторы обходили стороной. Поскольку операция проводилась ночью, а вся связь была отключена, то до масок Империи новости о творящемся в городе просто не дошли. Несколько человек попытались добраться до них лично, но таких «гонцов» мои силы перехватили и утилизировали.

Утром Броктон-Бей проснулся и обнаружил, что минимум десять процентов населения бесследно исчезло. Народ тут же ударился в панику. Никто не понимал, как вообще можно было арестовать и увезти такую кучу народа, а главное, где их теперь искать. Единственно, что было известно достоверно, что за всеми этими событиями стоял Чёрный Плащ.

Конечно же, официальные власти не могли оставить это дело без внимания. Если показательное убийство одной маски ещё можно было «спустить на тормозах», то вот убийство тысяч людей уже нет. Вся полиция была переведена на боевое положение. До этого в городе размещалось три сотни пехотинцев, приданных для усиления служб правопорядка. Но к полудню в город прибыли пять тысяч солдат в сопровождении тяжёлой бронетехники.

Полиция пыталась выяснить, кто стоит за этой атакой, но ничего толкового узнать не получалось. Целая толпа местного ОМОНа вломилась на территорию Ассоциации Докеров, где начала проводить обыски и задержания. Полиция искала любые зацепки, но смогла обнаружить лишь то, что люди занимаются там честным трудом, зарабатывая деньги.

Я специально заявился в Ассоциацию в виде Дэнни Хеберта, и с пеной у рта доказывал, что мы ничего не нарушали и вообще просто пытаемся выжить. Но несмотря на отсутствие каких-либо доказательств, меня и кучу народа всё равно арестовали и «уволокли» в тюрьму.

К вечеру весь город стоял на ушах, и люди не знали, чего бояться больше — непонятных людей в чёрном или армию и полицию. Герои тоже слетелись в город как мухи на говно, и теперь пафосно патрулировали… улицы в центре, не рискуя забредать в Доки или на территорию Империи.

Кайзер и его армия тоже перешли на военное положение и даже несколько раз вступили в перестрелку с силами полиции. Для них подобное развитие событий было полным шоком. Сначала, погиб Выверт, потом команда Странников отказалась хоть как-то вмешиваться в конфликт, а теперь Чёрный Плащ фактически зачистил весь город от всех «криминальных элементов». Вполне очевидно, что криминальные элементы, принадлежащие Империи 88, почувствовали себя из-за это крайне неуютно. Многие из них банально сбежали, решив, что лучше быть живым непонятно где, чем сдохнуть в родном городе.

А ночью, когда тьма опять опустилась на город, резня продолжилась. Я в это время сидел в тюрьме вместе с парой докеров и через нейросеть управлял армией репликаторов, притворяющихся людьми. На этот раз чистка среди населения была уже весьма поверхностной, потому что большую часть преступников я уже уничтожил. Но зато целями стали военные и полиция, которые за один сегодняшний день совершили больше преступлений, чем за год до этого.

Мои репликаторы на этот раз не пытались утилизировать абсолютно все трупы, а в первую очередь сосредоточились на приведении приговоров в исполнение. «Люди в чёрном» вламывались в дома, в полицейские участки и военные лагеря, уничтожая всех тех, кто посмел встать у них на пути, подавляющим огнём. Броня танков и бетон стен защищали от пуль не лучше, чем картон, так что спастись было невозможно. А вот репликаторы, наоборот могли похвастать непробиваемой бронёй. Да и даже если броню пробивали, самим репликаторам это ничуть не вредило.

С масками была особая история. Империя 88, команда Трещины и Странники сидели в своих логовах, ощетинившись оружием и способностями. Их никто не трогал, что тех вполне устраивало. А вот всяческие герои, решившие установить в городе свои «закон и порядок», неожиданно столкнулись с обстоятельствами, которые заставили их пораскинуть мозгами. Другими словами, репликаторы банально перестреляли всех тех, кто решил «погеройствовать».

Местный народ привык, что против масок выходят маски. А тут против них вышли снайперы, обладающие нечеловеческой меткостью и неземным вооружением. И оказалось, что попадание пули в висок способны пережить в лучшем случае десять процентов героев, а остальные по сути являются просто мясом.

Основным оружием репликаторов была их информированность. Город был переполнен следящим оборудованием, так что «коллективный разум» моих роботов отлично знал, что где происходит. Поэтому, репликаторы появлялись там, где их никто не ждал, и сбегали оттуда, где находились маски, которых они не могли уничтожить. Благодаря своей способности менять форму, репликаторы могли скрыться в сливной канализации или залезть на крышу здания, притвориться обычным испуганным обывателем или полностью слиться с окружающим пейзажем.

Благодаря темноте и отсутствию освещения, понять причину «неуловимости» моих минионов было крайне сложно. А тех, кто имел шансы о чём-то догадаться, тут же отвлекала пуля в висок. От такого подарка даже самые непробиваемые герои старались убраться подальше.

Ближе к утру меня и моих товарищей освободили репликаторы, зачистившие тюрьму от охранников, а за одно и от криминальных элементов, которые тут схоронились, наивно полагая, что в тюрьме их не достанут.

На рассвете вся армия Чёрного Плаща пропала, сгинув вместе с ночной тьмой. Простые горожане, не спавшие ночью из-за постоянной стрельбы и криков агонии вокруг, постепенно начали вылезать из своих квартир и с удивлением обнаружили, что никто из их соседей не пострадал. А примерно к полудню выяснилось, что и знакомые знакомых остались живы, и знакомые знакомых знакомых знакомых. В общем, нормальные люди, не замешанные во всяком беспределе, ничуть не пострадали. После этого у людей начала возникать надежда, что может быть в Броктон-Бее действительно появится главенство закона и справедливости.

А вот ангелы, они же герои, внезапно обнаружили, что попытка взять город нахрапом дорого им обошлась. За одну ночь погибло 53 героя. Причём десяток из них в этот момент мирно спали в кровати, и их пристрелили прямо сквозь стену дома. Подобные потери были сопоставимы спотерями от нашествия Губителя. При этом сами ангелы вообще ни одной маски убить не смогли.

Обычно, если какой-то злодей устраивал беспредел, то герои бросали клич, собирались толпой, вводили в город армию и топтали противника всем миром. Вот только на этот раз такая стратегия «не прокатила». Героев почти поголовно вырезали, от армии за одну ночь осталась едва ли треть, а оставшаяся треть не горела желанием искать виновных, а лишь мечтала о том, чтобы остаться в живых и не попасть под трибунал за неподчинение приказам.

В это время по телевизору, радио и интернету по всем каналам шла моя пропаганда о том, как я расправился с атаковавшими город злодеями. А в качестве доказательств приводил видеозаписи допросов и пыток людей, из которых пытались выбить информацию о Чёрном Плаще или признание в сотрудничестве с ним.

В общем, герои взяли паузу, чтобы подумать о своих дальнейших действиях, а я решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы наведаться к Кайзеру и злодеям Империи 88. Сейчас они вроде как должны были быть на моей стороне, а всяческая уголовная деятельность не должна иметь смысла для демонов. Им нужно думать о том, как выиграть игру, а не о том, как заработать доллары на очередной копии Земли. Правда, я решил лично в логово врага не идти, а опять отправил репликатора, который убедительно меня изображал.

Кайзер принял меня в большом спортзале, окружённый своими подчинёнными. Тут были все его «соратники», плюс команда Трещины. Утром наёмники почему-то в первую очередь рванули к Кайзеру, а не ко мне, хотя я наглядно доказал, что сила на моей стороне.

— Приветствую тебя «Кайзер». — Выделил я имя, намекая на то, что передо мной совсем не человек. Лично выйдя против такой толпы масок я бы испытывал беспокойство. А вот в виде «репликаторной проекции» я был спокоен и безмятежен.

— Чёрный Плащ!!! — Заорал демон, брызжа слюной из-за забрала своего доспеха. — Кто ты такой?!! — Ух, сколько экспрессии.

— Я посланник Шабниггурата и его полномочный представитель. — Немного «расширил» я свои полномочия. — Он прислал меня сюда, чтобы я помог вам, инвалидам, не просрать двадцать игр подряд, а хотя бы разок выиграть.

— Меня не волнует игра! Что ты сделал с демоницей, что попала в тело Тейлор Хеберт?

— А-а-а, её я съел. Сожрал её душу, не оставив и кусочка.

— Да как ты посмел!!! Она была моей вечной супругой. Она была избранной! Непростительно!!! Я уничтожу тебя, я вырву твою душу и отдам её Нухскрансуру! Я…

— А я сожру твою душу, если ты не падёшь ниц предо мной. — Прервал я его словоизлияние своим рёвом на сотню децибел. — Мне плевать на тебя, твою сучку и этого Нухскрансура. Я выполняю задание Шабниггурата, и всякий, кто встанет на моём пути, будет уничтожен. И вы все, знайте, что Кайзер вас не спасёт. Я — ваша единственная надежда. Кто покорится мне — будет жить. А кто выступит против, исчезнет навсегда!

— Ха, тебе не запугать меня и моих рабов. — Внезапно успокоился глава Империи. — Мы вместе прошли через тысячи миров, и они знают, что мой гнев куда страшнее пустых угроз непонятного пришлого. Ты пришёл сюда чтобы призвать меня к покорности? Так познай же силу моего гнева!

С этими словами от Кайзера по полу поползла волна силы, покрывавшей пол металлической плёнкой, из которой росли стальные пики. Эта атака быстро достигла меня и проткнула тело репликатора насквозь. Я специально не уклонялся, чтобы продемонстрировать своё превосходство.

— И это всё, что ты можешь? — Раздался мой голос из почти расчленённого тела. — А теперь, пришло время умирать.

Мой «клон» протянул руку, в которой была зажата автоматическая винтовка. Очередь бронебойно-разрывных пуль вырвалась из неё и справа-налево «скосила» все стальные шипы передо мной. Но главное, пули достигли масок, разрывая их тела на части. К моему удивлению, большая часть демонов выжила.

Сейчас передо мной стояло двадцать масок. Каждая из них словила по пуле, но только у пяти это дало какой-то эффект. Первыми пострадали Тритон и Грегор Улитка из команды Трещины. Их способности не давали им никакой защиты от физических атак, так что пуля в лоб заставила их пораскинуть мозгами. Но после этого успеха дальнейшие атаки результата не дали, потому что все герои передо мной получили неуязвимость. Пули просто плющились об них, не причиняя никакого вреда.

Скорее всего это была способность Оталы. Вот только хотя она могла давать суперсилы другим, она не могла получить их сама, так что попавшая ей в горло пуля полностью обезглавила её. Цикада пыталась загородить Оталу собой, но репликатор был быстрее. Моё оружие могло стрелять со скоростью пятьдесят выстрелов в секунду, так что времени среагировать у неё не было.

Следующие две жертвы стояли с противоположного конца толпы передо мной. Это были Крестоносец и Алебастр. Видимо, их Отала просто не успела «усилить» до того, как умерла. Правда, Алебастр тут же «восстановился» из состояния «груда фарша», использовав свою суперсилу. А вот Крестоносец такими способностями похвастать не мог, так что сдох окончательно и бесповоротно.

На этом мои успехи завершились, потому что злодеи атаковали бедного репликатора всем, чем могли. Я в принципе не наделся, что он сможет пережить эту атаку, так что просто отдал ему команду на самоуничтожение. После этого все блоки «мини-МНТ» в репликаторах детонировали, буквально испарив мою марионетку за микросекунду. Эта раскалённая плазма ударила во все стороны, испаряя материю при соприкосновении и поджаривая её на расстоянии за счёт инфракрасного излучения.

Увы, толку от этой атаки опять было немного. Саламандра из команды Трещины смогла подчинить себе окружающий огонь, минимизировав ущерб. Тем не менее одна маска этой атаки не пережила. Глупый Туман как раз решил принять свою газообразную форму, так что инфракрасное излучение буквально испепелило большую часть клеток его тела. То, что смогло собраться обратно, даже отдалённо не походило на человека.

Итого, против меня сейчас выступало пятнадцать масок с разнообразными способностями. Что ж, раз они этого хотят, то я их уничтожу. Более того, только что погибшим противникам повезло, потому что демоны продолжили своё существование уже без тела. А вот остальных я по возможности собирался прикончить лично, за одно сожрав их души. Подобный финал должен был послужить отличной иллюстрацией моего могущества.

Я начал наблюдение за демонами, пытаясь придумать, как их всех можно убить. Кайзер не поверил, что им удалось меня уничтожить, а потому решил выманить меня на «честную схватку». А чтобы я «выполз из норы», как он выразился, лидер Империи приказал идти в город и убивать всех подряд. Он правильно догадался, что город многое для меня значит, так что решил ударить по нему.

Если бы пятнадцать героев пошли вместе, то мне было бы нелегко справиться с ними. Но они были настолько самонадеянны, что разделились на три группы и отправились в разные стороны. В первой группе был сам Кайзер, его бессменные любовницы Фенья и Менья, официальная жена Чистота, а ещё в этот гарем попал Штормтигр, уж не знаю по какой причине. Возможно, по той самой. Вторая группа состояла из Руны, Ночи, Крюковолка, Алебастра и Цикады. В последней команде были Виктор, Криг, Трещина, Саламандра и Лабиринт.

Я наблюдал за перемещением этих команд с помощью репликаторов. Злодеи ничуть не сдерживались, и на самом деле «мочили» всех подряд, уничтожая простых жителей города. С учётом того, что находились они в самой «обеспеченной» его части, подобный беспредел сильнее всего ударил «по нервам» обывателей. В Доках-то все давно уже привыкли к разборкам масок, а вот в элитных кварталах такое случалось очень редко.

Я выехал к месту событий, но особо не торопился, давая возможность противникам разойтись подальше. Первой жертвой я выбрал команду Крюковолка, потому что в ней было всего четыре маски, способные хоть как-то повредить мне. Алебастр кроме своей «неуязвимости» никакими дополнительными силами не обладал. Зато двое из этой команды были оборотнями, так что справиться с ними должно было быть непросто. Но рано или поздно мне придётся самому выступить против ангелов, так что стоит набраться опыта сейчас. Да и нужно проверить, насколько мне удалось «прокачать» осколок Лунга. Эх, где мой осколок с силой Хаоса? Я бы всю эту толпу завалил, не вставая с дивана.

Просчитав маршрут движения Крюковолка, я пришёл к выводу, что смогу устроить засаду на его команду. В этом месте улица, по которой они шли, упиралась в шоссе, идущее вдоль парка. Так что сейчас выбранное место было скрыто от противника домами. Я выскочил из машины, которую вёл репликатор, подбежал к широкому люку на проезжей части и снял с него крышку, положив её в машину. После этого мой транспорт уехал, я запрыгнул в колодец, а ещё один репликатор притворился крышкой колодца. Я сидел под этой крышкой и старался не дышать, потому что Цикада вроде как могла усиливать звуки. Досье на все маски я давно уже прочитал, скачав информацию из интернета и из закрытой базы СКП.

Через пять минут неспешной «прогулки» группа демонов добралась до ловушки. Я рассчитывал достать таким образом Руну, которая до этого шла по середине улицы, но первой «в радиус моей агрессии» вошла Цикада. Она банально прошла по люку, и я не мог не использовать эту возможность.

Когда нога Цикады встала на люк, моя рука высунулась сквозь «стальную» крышку и схватилась за неё. В этот момент я уже находился в своей форме «крокодила», так что силы у меня было до дури. Как только моя «лапа» сомкнулась на её нежной конечности, сбежать от меня было уже невозможно. Резким рывком я затянул неожиданно вёрткую добычу в колодец, где уже схватил покрепче. К моему удивлению, просто так сожрать душу демона у меня не получилось. Он использовал какой-то барьер, завязанный на целостности тела. Так что сначала мне пришлось немного «надорвать» Цикаду и поджарить её, и только потом защита спала, открывая мне доступ к «вкусной начинке». Хотя, честно говоря, все эти души на вкус как картон.

Цикада успела только вскрикнуть, как её жизненный путь прервался. Я уже было хотел выбраться из колодца и заняться оставшейся четвёркой, как мои планы резко изменил огромный булыжник, врезавшийся в дорогу прямо на месте люка. В результате меня неплохо так присыпало землёй и бетоном. На этом Руна не остановилась и начала планомерно долбить по земле своей каменной «дубиной», видимо желая расплющить меня. Наивная.

Я увеличил проявленность силы осколка, вырастая до трёх метров. В таком состоянии я уже был почти неуязвим для физического урона, плюс моя сила выходила на новый уровень. Вылетев из-под земли подобно пылающему снаряду, я уклонился от ещё одной тяжёлой, но медленной каменюки и направился к Ночи. Раньше она имела ограничение, из-за которого не могла превращаться в свою «боевую форму», если на неё кто-то смотрел. Но сейчас это ограничение было преодолено, и навстречу мне ринулась дикая мешанина чего-то чёрного, блестящего и многолапчатого.

Мы столкнулись и начали рвать друг друга на части, правда без особого успеха. Моя чешуя была прочнее стали, а тело Ночи по форме и так напоминало кисель, и попытки что-то ей оторвать приводили лишь к незначительным расплёскиваниям её плоти. Мой огонь жёг тело Ночи, но как-то вяло. Не похоже было, что мне удастся быстро её убить, так что стоило достать кого-нибудь помягче.

Я отбросил Ночь в сторону и вверх, чтобы лишить её возможности маневрировать, и бросился к Руне, что сейчас летала на куске бетона на высоте в пяток метров над дорогой. Но тут навстречу мне зашёл Крюковолк, уже обратившийся в дикую мешанину плоти, стальных игл и крюков. Внешне он даже чем-то напоминал Ночь. Скорее всего тем, что в его виде не было ничего человеческого или хотя бы животного.

Мы сцепились в один клубок и покатились по дороге. Впрочем, катились мы как раз в сторону Руны, так что меня всё устраивало. Крюковолк был «пожёстче», чем Ночь, но так же неубиваем. С каждым движением я отрывал от него куски плоти, наполненной стальными включениями, но не похоже было, что это как-то его беспокоило.

Подгадав момент, я опять увеличился в размерах, отбросил уже относительно мелкого противника и прыгнул в сторону Руны. Та летала на высоте метров в пять, но у меня рост сейчас был четыре метра. Так что уклониться у неё не было никакой возможности. Она попыталась ударить меня двумя камнями, оторванными от её «транспорта», но я смёл их взмахом руки. Далее последовала попытка отгородиться от меня целым потоком гравия, но в этот момент один из репликаторов, засевших в соседних зданиях, выстрелил из винтовки, прострелив Руне печень. Или правильнее было бы сказать «отстрелив», потому что после попадания в её теле образовалась дыра диаметром в полметра.

Этого демон вынести не смог, все левитируемые им предметы начали падать, и я воспользовался этой слабостью, чтобы схватить тело Руны рукой. А дальше… дальше мои инстинкты сработали сами по себе, и в то время как мои духовные тентакли пожирали душу, пасть начала разрывать тело на часть и глотать «нежное девичье мясо».

— «А она ничего так на вкус». — Пронеслась у меня мысль в голове. Вот только судя по показаниям нейросети, эта мысль принадлежала не мне, а осколку.

Выплюнув обугленные огрызки, я повернулся в сторону трёх оставшихся противников, двое из которых как раз неслись на меня во весь опор. Какой там может быть вкус у человеческого тела, если всё попадающее мне в рот мясо тут же обугливается и сгорает? Впрочем, подобная «жертва» оказала положительное влияние на осколок, и тот ощутимо усилился, увеличивая прочность моего тела и силу.

Налетевшую на меня Ночь я схватил двумя руками, и вгрызся в неё пастью, одновременно пытаясь добраться до души. Как ни странно, это дало некоторый эффект. Душу я не достал, но маска резко отпрыгнула прочь, выворачиваясь из моей схватки. Возможно, это было что-то психологическое. Сложно оставаться спокойным, когда кто-то хочет тебя сожрать. Кроме того, пасть вовсе не была моим уязвимым местом. Наоборот, она была «вооружена» четырьмя рядами зубов в каждой челюсти и самым горячим пламенем, что я мог создавать.

Крюковолк тоже отступил, а спустя секунду я почувствовал, как исказилось пространство неподалёку, и через некоторое подобие портала прошла пятёрка масок. Это была группа Трещины, а столь экстравагантный способ перемещения являлся работой Лабиринт. А ещё через секунду репликаторы передали мне образ Штормтигра, несущего по воздуху всю свою команду и себя за одно.

— Явились. — Осклабился я, осматривая тринадцать злодеев, стоящих передо мной. — Ну хоть не придётся бегать за вами всеми.

Не тратя больше времени, я бросился вперёд. Кайзер явно собирался что-то сказать, но у меня не было настроения выслушивать его истеричные вопли. Первой я решил прикончить Лабиринт, потому что её способность манипулировать пространством и создавать «карманные реальности» была слишком непредсказуемой.

Вокруг меня тут же начали расти каменные стены, Ночь и Крюковолк бросились наперерез, Кайзер попытался проткнуть меня своими шипами, а Саламандра наивно решила сжечь. Наибольших успехов добилась Чистота, от слепящих лучей которой я почувствовал лёгкую щекотку. Фенья и Менья ещё только росли, готовясь вступить в битву, Штормтигр, Алебастр и Виктор отошли назад, высматривая возможность для атаки, а прямо передо мной встали Криг и Трещина, готовые отразить любой мой удар.

Стены лабиринта начали искажать реальность вокруг, пытаясь запутать и остановить меня, но в этот момент опять вмешались репликаторы. Сила Лабиринт влияла на сознание окружающих. Или другими словами, она действовала только на тех, кто обладал сознанием. А поскольку репликаторы его не имели, то для них всех этих стен просто не существовало. Так что очередной выстрел из винтовки в печень завершился попаданием.

Все иллюзии тут же исчезли. Там, где моё продвижение раньше прикрывала стена, оказалась «брешь» в построении противника, в которую я и кинулся. Обогнув Крига и Трещину, я походя схватил подвернувшуюся под руку Саламандру и одним прыжком оказался рядом с умирающей Лабиринт. Кайзер заревел и попытался закрыть её рядом стальных шипов, но лёгкий взмах рукой разбил их как стекло. Схватив умирающую маску, я тут же закинул её себе в пасть и начал пережёвывать, за одно поглощая душу.

В левой руке у меня был зажата Саламандра, отчаянно поливающая меня огнём и верещащая с громкостью взлетающего самолёта, а правой рукой мне пришлось отбиваться от нападок Крюковолка и Ночи, одновременно следя за тем, чтобы Трещина не подошла ко мне слишком близко. Её способностью было разрушение любой материи, и я был на сто процентов уверен, что она смогла преодолеть Эффект Мантона и сможет понаделать во мне дыр одним касанием.

Выплюнув безжизненные объедки Лабиринт, я закинул в пасть обезумевшую от страха Саламандру. Неожиданно, я почувствовал отклик от своего осколка. Пока моя душа жрала душу демона, а тело пожирало тело маски, мой осколок решил сожрать своего сородича. Я внимательно наблюдал за этим процессом, на автомате отбиваясь от наседающих на меня противников. Наконец, перекус закончился, и я понял, что моя способность управлять огнём усилилась.

До этого управление огнём было для меня не более чем «визуальным спецэффектом», потому что основной силой осколка была способность превращаться в неуязвимого монстра. Сейчас же моя способность управлять пламенем вышла на другой уровень. Я тут же направил всю свою волю на подчинение нового аспекта, вкладывая в сознание осколка все свои представления о том, что есть огонь, и как им правильно пользоваться.

Следующие пару десятков секунд я вертелся юлой, уклоняясь от атак насевших на меня масок. Фенья и Менья, Крюковолк и Ночь били меня врукопашную, Кайзер, Чистота, Штормтигр и Криг обстреливали с расстояния, Трещина пыталась ударить хоть разок, но я всё время убегал от неё или отгонял её бросками камней. А Виктор и Алебастр нервно курили в сторонке, пытаясь придумать, что как же они могут помочь другим.

Со стороны могло показаться, что вся эта толпа загнала меня как зверя и теперь избивает. От постоянных ударов с меня клочьями слезала чешуя, а бронированные пластины разлетались на куски. Но на самом деле всё это была бутафория. Моя настоящая броня была скрыта под толстым слоем кожи, и маски ни разу даже не смогли добраться до неё, потому что кожный покров тоже был чрезвычайно прочным. Единственными относительно уязвимыми частями тела у меня были глаза, вот только я прекрасно мог обходиться и без них, так что даже не пытался защищать их.

Наконец, когда моя адаптация к использованию сил Саламандры закончилась, я взорвался огнём. Волна невыносимого жара отбросила нападавших. Фенья и Менья начали кататься по земле, в то время как обгоревшая кожа на их лицах слезала, обнажая обуглившиеся кости. Про сохранность глаз речи даже не шло, так что этих двоих уже можно было считать выбывшими.

Я направил поток сияющего огня на Чистоту, которая доставляла мне больше всего проблем. Хотя она вроде как могла стрелять «лучами света», настоящий огонь, раскалённый до температуры в десятки тысяч градусов, она пережить не сумела. Чистота пыталась уклониться, но моя скорость реакции была на том же уровне, что и у неё, но при этом я мог направлять огонь широким конусом, и увернуться от него было практически невозможно. Когда обугленное тело Чистоты начало падать с неба, я попробовал достать его, но Кайзер был быстрее. Он окружил ещё живую маску своими стальными лезвиями, отчаянно сопротивляясь моему передвижению.

Следующей жертвой я решил сделать Трещину. Но перед этим требовалось оценить, насколько действительно разрушительной была её сила. Она могла превращать в песок камни, которые я в неё швырял. Я сделал вид, что пытаюсь прорваться к Чистоте сквозь лес стали, и в этот момент Трещина «коварно» зашла мне сзади и… укусила за хвост. В смысле, что коснуться она могла только моего хвоста, что и сделала. Одно её прикосновение пробило все слои моей защиты, превратив кусок моего тела в фарш. Но самое главное, что эта сила предотвращала регенерацию, продолжая действовать какое-то время.

Узнав всё, что хотел, я развернул свою пасть на 180 градусов и выдохнул струю огня прямо на Трещину. Кайзер опять попытался спасти своего подчинённого, вырастив металлическую стену, но на этот раз я не сдерживался, а потому стена растаяла как шоколад на солнце. Поток огня добрался до своей цели и спалил Трещине обе ноги. Она рухнула лицом прямо на острые стальные пики, которые Кайзер не успел убрать. Я же полностью развернулся, прыгнул и приземлился рядом с выбранной жертвой.

Лёгкое движение когтём перебило Трещине шею, полностью парализовав. А после этого я запустил в её тело уже все пять когтей, одновременно пожирая её душу. Мой осколок не изъявил никакого желания поглощать силу Трещины, так что пришлось ограничиться только душой демона. Но в последнюю секунду жизни она всё-таки смогла «поднасрать» мне, использовав свою силу, чтобы разрушить мою правую ладонь. Это было не смертельно, но довольно неприятно.

Закончив трапезу, я поднялся во весь свой уже шестиметровый рост, взирая на людей перед собой как на мелких букашек. Маниакальный смех сам собой вырвался из моей груди, и демоны дрогнули. Они выложились на полную, сделали всё, что могли, но я до сих под стоял перед ними, полный сил. Раны на моём теле заживали прямо на глазах, и сейчас становилось очевидно, что все их атаки не смогли мне навредить.

Единственным, кто не дрогнул, а лишь впал в ещё большую ярость, был Крюковолк. Он уже вырос до какого-то нагромождения буйствующей плоти высотой в три метра, так что был мне почти по пояс. Я не стал разочаровывать противника, и бросился ему навстречу. Стоило нам столкнуться, как плоть оборотня загорелась, а металл в ней расплавился. Уже не сдерживаясь, я воткнул целую левую лапу в тело Крюковолка, которая «прожгла» его практически без сопротивления. После этого мои пальцы сомкнулись на закрытом со всех сторон костяной оболочкой мозгу.

Сжигание этого критически важного органа нарушило способность Крюковолка к регенерации, и тот начал умирать. Я тут же начал «жрать» жестковатое тело противника, поглощать его душу, а за одно побуждать мой осколок сожрать его силу. На этот раз мой «пассажир» ел без особого энтузиазма. Но вот полученная им способность меня обрадовала. Я получил возможность выращивать из своего тела стальные тросы, заканчивающиеся гарпунами. Причём я мог не просто вырастить их, а буквально выстрелить ими, управляя движением в полёте.

Разорвав остатки Крюковолка напополам, я решил заканчивать этот балаган. Из моей спины вырвались десятки стальных канатов, которые тут же пробили тела самых уязвимых противников. Чистота, Виктор, Криг, Штормтигр, Фенья и Менья — все они получили по парочке «подарков» через которые я начал высасывать их души.

Кайзер в этот момент ревел, стонал и рычал, но сделать ничего не мог. Я пока тоже не сумел достать его и Ночь, потому что гарпуны с них просто соскользнули. Наконец, «обед» завершился, и я решил уже без спешки разобраться с троицей оставшихся.

Из Кайзера, Алебастра и Ночи я выбрал последнюю, потому что у той была возможность банально сбежать. Но пока был жив Кайзер, она вряд ли решилась бы это сделать. В следующий раз, когда последний оборотень Империи попыталась наброситься на меня, я выстрелил десятком гарпунов из своего живота. Вот только на этот раз каждый из гарпунов был ещё окружён огненной аурой. В результате, они все пробили тело Ночи насквозь. Тут уже маске было деваться некуда, и я начал потихоньку выколупывать душу из её тела. Демон отчаянно сопротивлялся, но толку от этого было немного, так что через минуту я смог пересилить его защиту и буквально вырвать душу из тела Ночи. После этого она опять обернулась человеком, и я благополучно сжёг её дотла.

— А теперь твоя очередь. — Обратился я к Кайзеру.

Всё это время он старался проткнуть меня стальными лезвиями, но результата от подобных атак не было никакого. Сейчас, после поглощения Саламандры, все эти стальные пики банально плавились при контакте с моим телом. За время поглощения душ масок я полностью регенерировал, и даже нанесённые Трещиной раны исцелились, не оставив и следа.

— Умри! Умри!! Умри!!! — Ревел Кайзер, кидаясь на меня врукопашную.

Я не стал его разочаровывать, и тоже бросился вперёд. Моя рука сомкнулась на груди демона, расплавила его стальную броню и сожгла плоть. Пока горели кости, я успел вырвать душу из тела противника, после чего обратил его в прах. Теперь демон воссоединился со своими «рабами», став частью меня.

— Куда же ты? — Крикнул я вслед Алебастру — последней из масок Империи. Тот улепётывал со всех сил, наивно думая, что сможет убежать от меня.

За сегодня этой маске несколько раз «прилетели» плюшки, которые должны были оставить тяжёлые раны. Но каждый раз он чудесным образом «регенерировал», восстанавливаясь до изначального состояния. Мне бы такая способность не помешала, поэтому я и оставил его «на закуску».

Выстрел репликатора перебил Алебастру ногу, и тот грохнулся на землю, проехавшись около метра на брюхе. Спустя миг его тело восстановилось, и он подскочил, чтобы тут же ему отстрелили другую ногу. Я неспешно шёл к своей жертве, а та раз за разом лишалась своих конечностей, не имея возможности двигаться.

— Нет! Стой! Умоляю!!! — Обернулся ко мне Алебастр. — Я принесу тебе клятву вечной верности.

— Не интересует. — Отмёл я это предложение. — Интересно, если ты будешь раз за разом восстанавливаться в моём желудке, я смогу почувствовать себя сытым?

— Не-е-е-е-ет!!!

С этими словами я начал жрать Алебастра, опять вынуждая свой осколок поглотить своего сородича. На этот раз «трапеза» прошла легче, и я получил ту же самую способность, что была у Алебастра — возвращать себе то состояние тела, которое у меня было 4 секунды назад. Это для него подобная способность была по сути бесполезной из-за стопроцентной «защитной» направленности. А вот я смогу таким образом ещё больше приблизиться к состоянию «абсолютно неуязвимый», при том, что атакующих способностей у меня сейчас хватает.

Осмотревшись по сторонам, я вернул себе человеческий облик и пошёл по улице, чтобы добраться до места, куда могла приехать машина. Окружающий пейзаж мы сейчас изрядно расколошматили, превратив несколько соседних домов в груды строительного мусора.

Но только я собрался залезть в свой любимый микроавтобус, как мою душу уже в который раз вырвали из тела, и передо мной появился Судья этой игры.

— Да что ж такое происходит? — Озабоченно уставился он на меня. — Твой осколок опять слишком силён. Ты что, читер? Твоё воздействие на окружающий мир слишком сильное. Осколки имеют свои пределы и не должны за них выходить. На вот, держи силу Кайзера. И смотри у меня! Будешь мошенничать, я тебя вообще всех сил лишу.

— Да что я сделал не так? — Возмутился я этим произволом.

— Ты посмел обрести шанс на победу. — Глумливо ухмыльнулся Судья.

На этом я оказался обратно в своём теле, только вот осколок опять был другим. Вот гад! Ну всё, я в гневе! Осмотрев себя, я некоторое время не мог понять, что же не так, а потом до меня дошло, что хотя я потерял силу Оборотня, моё тело всё ещё оставалось телом «качка», а не вернулось к тому дистрофичному состоянию, которым мог похвастаться Дэнни Хеберт. И то хлеб.

Я залез в машину и весь путь до подземной базы репликаторов изучал способности своего осколка. Кроме того, я пытался выяснить, что именно я делал не так, что Судья смог ко мне придраться. Как оказалось, у осколков были ограничения, которые не позволяли им «расти вглубь». То есть они не могли становиться сильнее определённого предела. Тем не менее, они могли становиться сильнее… пожирая друг друга и «вырастая вширь».

Я развивал свои осколки, подчиняя их своей воле. Но более пристальное наблюдение за этим процессом показало, что это не только управление волей, но и влияние моей псионики, которая смогла прорваться сквозь подавляющую печать. В результате, я не просто использовал умения осколка, а делал его сильнее, изменяя его внутреннюю суть. Очевидно, Судья замечал результат моего воздействия, но не мог увидеть его причину, потому что моя псионика была замаскирована самим Шабниггуратом. Так что теперь мне нужно было научиться управлять осколком, проявляя все вложенные в него силы, но при этом не добавляя новых.

Добравшись до базы, я временно затаился, дрессируя свой осколок. Моя битва с Империей не осталась незамеченной, и кто-то даже успел снять часть её на телефон. А спустя пару часов я выложил в интернете ролик отличного качества, снятый репликаторами. В нём было видно, как я фактически растоптал пятнадцать противников одновременно, при этом даже не вспотев.

Подобный уровень силы остудил головы тех, кто призывал собраться всем миром и завалить меня мясом. По сути, сейчас мне присвоили тот же ранг силы, что и у Губителя. Это было бы неплохо, если бы я реально этим уровнем обладал. Но после замены осколка я стал довольно уязвим, так что использовал образовавшееся затишье для усердных тренировок.

Пока я сидел в затворничестве, дела в моей «империи добра» шли своим ходом. Докеры собирали технику и продавали её, гребя деньги лопатой. Неформалы патрулировали город, больше создавая ощущение присутствия силы, чем реально помогая. С обычными людьми и слабыми масками могли справиться и репликаторы, а сильные маски обоих ориентаций не смели соваться в мой город.

Ещё одним новым проектом стало строительство недвижимости. Репликаторы создали строительную технику, которая сравняла с землёй приличный участок Доков, а потом начала строить там новые дома, используя продвинутые технологии Древних. Я собирался в первую очередь заселять в эти дома семьи докеров и тех людей, которые работали на благо города.

Наконец, примерно через пару недель я смог сказать, что подчинил себе свой осколок, при этом не усиливая его сверх меры. Я обладал способностями Кайзера, но приложив лишь чуточку мозгов, сумел добиться куда лучших результатов. Суть моей «суперсилы» заключалась в двух вещах — создании металла и его дематериализации. Я не мог управлять движением металла напрямую. Именно из-за этого как оригинальный Кайзер, так и демон в его теле были ограничены созданием разного рода пик и лезвий. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от тупых нацистов-наркоторговцев? Гопники они и в Африке гопники.

Для начала я научился создавать не просто пики, а стальные тросы, свитые из множества тонких нитей. При этом, я мог как придать этой конструкции гибкость, делая обычный стальной трос, так и мог сделать её жёсткой, заставляя зафиксировать текущую форму. Достигалось это использованием двух видов металла. Вообще, чтобы создавать металл, мне нужно было контактировать с куском настоящего металла. Я решил эту проблему, создав себе браслет из стали. Так вот, я мог создать трос из пружинной стали, и он был бы гибким, а потом мог мгновенно заменить материал в нём на высокоуглеродистую сталь, делая конструкцию жёсткой.

Но это было лишь первым шагом. А вторым шагом я научил осколок «расширять» и «сжимать» созданный металл, добавляя или удаляя его часть с нужной стороны троса. В результате, стальной трос извивался, совершая нужные мне движения. После этого я минимальными усилиями научился создавать големов произвольного размера, которые имели стальной скелет и приводились в движение стальными же «канатными» мышцами.

В результате, у меня получилась способность, позволяющая создать армию големов, соединённых с моим «основным телом» тросами. При этом, тросы не путались, и если перерубить один, то управление шло по другому, или же трос стремился удлиниться и соприкоснуться с «осиротевшим» големом в другом месте.

Управление подобной армией было бы слишком сложным для обычного человека, но у меня была нейросеть, плюс целая прорва репликаторов, чья совместная вычислительная мощь была просто невообразима. По сути, сейчас я был ограничен только количеством металла, который мог создать мой осколок. Сейчас его хватало едва ли на пару десятков големов, но я собирался решить эту проблему, пожирая другие осколки. Если делать это не в бою, а в спокойной обстановке, то можно будет получить от этого максимум пользы, за одно «собирая» себе нужный набор способностей.

Первой жертвой я решил сделать Они Ли, который давно уже гнил у меня в застенках. Медленно и вдумчиво поглотив его осколок, я получил совершенно неожиданное усиление. То, что я смог телепортироваться в место, которое видел своими глазами, было ожидаемым. А вот то, что оставляемые мной «клоны» смогут существовать не секунды, а часы, было приятной неожиданностью. При этом, я мог полностью контролировать действия этих клонов, плюс каждый из них обладал моей силой создания металлов. То есть я получил бесконечное количество «теневых клонов», каждый из которых мог создавать себе металлических клонов.

Немного подумав, я понял, как ещё можно усилить себя. Для тренировок я использовал обычную сталь, которую мне предоставили репликаторы. Но они же могли создавать сплавы Древних. Броня для костюмов была примером, но даже она не была самым прочным из доступных мне материалов. Дело было в особых химических элементах, которые не встречались на Земле. Древние банально синтезировали их в специальных ядерных реакторах. Я тоже мог сделать это. Правда, себестоимость такого металла взлетала до небес. Но мне то и нужно было всего-ничего — на один браслет.

Таким образом, я смог обзавестись «эталоном» металла, который был совершенно неразрушим. Он не был самым твёрдым из сплавов Древних, но зато был самым устойчивым к пластической деформации и образованию трещин. При самой сильной нагрузке он пружинил, но потом восстанавливал свою форму. Созданные из него големы были стремительны, сильны и способны разодрать на куски что угодно.

Наконец, освоившись со своими способностями, я облачился в продвинутый костюм собственного изготовления и пошёл проведать, как идут дела в моём «царстве». А дела шли, надо признать, неплохо. Большая часть работников моего завода переехала в новые здания, где жила в окружении той самой бытовой техники, которую мы собирали.

Уровень преступности в городе снизился до абсолютного нуля и даже ушёл в глубокий минус. Люди начали помогать городу на общественных началах, просто потому что им хотелось сделать что-то полезное. Общий уровень жизни тоже шёл в гору, так как деньги за технику текли к нам полноводной рекой, и люди уже даже не могли придумать, на что ещё их можно потратить. Ведь мы почти ничего не закупали из «внешнего мира», так что деньги у простых людей копились.

«Внезапно» выяснилось, что работа на моих предприятиях оплачивается куда лучше, потому что большая часть прибыли идёт на зарплату, а не в карманы зажравшихся богатеев. Следуя общественному желанию, Ассоциация Докеров начала создание отделений, которые занимались непрофильной деятельностью, вроде ресторанного бизнеса, пошива одежды, организации детских садов и так далее. В общем, всего за пару недель в городе образовалось полное «затоваривание», когда каждый житель смог купить себе всё, о чём только мечтал, и даже то, о чём и мечтать не мог. В обычных условиях это означало бы, что производители техники не смогли бы её больше продавать и уволили бы всех сотрудников, но в нашем случае мы переключались на производство другого типа продукции, плюс уменьшали длительность рабочего дня, при этом повышая зарплату.

В общем, с точки зрения мировой экономики, в Броктон-Бее творилась необъяснимая хрень, из-за которой люди богатели просто на глазах. Это не могло не вызвать наплыва разного рода мошенников и гастролёров, но после первой же аферы эти деятели встречались с «людьми в чёрном», которые увозили их на утилизацию.

Выяснив, что дела идут лучше некуда, я вспомнил о парочке злодеев, которым вроде как обещал выплатить миллион долларов компенсации. Сейчас я собирался наведаться к ним и за одно выяснить, чем это они занимаются, потому что про Убера и Элита за последнее время не было слышно вообще ничего.

Добравшись до всё того же тайного убежища в подвале, я обнаружил, что два злодея мастерят какое-то устройство подозрительного вида с большой красной кнопкой. Но что меня напрягло больше всего, так это исходящая от этих двух придурков энергия. Дело было в том, что в них вселились не демоны, а ангелы. Только не говорите мне, что эти двое — герои.

Я подбежал ко входу в подвал и нажал на кнопку звонка. На этот раз меня услышали, но Элит не стал отвлекаться от работы, а использовал для связи со мной гаджет, который носил на голове.

— Кто там? — Послышался голос из динамиков рядом с дверью. При этом я напрямую наблюдал за движениями Элита с помощью своего пространственного восприятия.

— Чёрный Плащ. — Представился я. — Я принёс вам миллион долларов, как и обещал.

— Оставь себе. — Отмахнулся ангел. — Мне некогда такой ерундой заниматься.

— А чем это вы заняты? — Поинтересовался я. Особой надежды на получение ответа у меня не было, но Элит неожиданно проявил свои «лучшие» качества, начав рассказывать о своих планах.

— Мы готовимся к новому шоу.

— О, это должно быть интересно. — Начал я подогревать его чувство собственной значимости и желание похвастаться. — И что там будет?

— Там будет самое великое событие мироздания, с которого оно и началось?

— Большой взрыв. — Догадался я с первой же попытки.

— Именно!!! Во имя господа нашего мы взорвём эту планету, решив таким образом извечный спор, что сильнее — Зло или Добро.

Так, похоже я не зря сорвался дарить этим недоумкам деньги. Это было проявлением моей интуиции.

— И когда ожидается начало вечеринки? — Уточнил я.

Убер попытался заткнуть своего не в меру говорливого товарища, но не преуспел в этом.

— Скоро. Уже почти вот-вот! — Восторженно просветил меня Элит, отпихивая своего напарника.

Я тут же попытался выломать дверь, чтобы вломиться в подвал и прикончить новоявленных «спасителей мира», но тут выяснилось, что помещение окружает какое-то силовое поле, преодолеть которое мой металл не может. А соваться туда лично я что-то опасался. И как назло рядом нет ни одного бомжа, на котором можно было бы проверить воздействие этого поля.

— Даже не пытайся. — Посмеялся над моими попытками Элит. — Ничто живое не сможет пройти через эту защиту. И силы масок тоже не могут её преодолеть.

Ничто живое? А как насчёт неживого?

Я отдал команду репликаторам, и они попытались «просочиться» в помещение через вентиляцию. Вот только стоило им пройти через силовое поле, как они тут же разлагались до состояния элементарных химических веществ. То же самое произошло и с крысой, которую я попытался «просочить» против её воли. Похоже, это поле — проявление сил Убера. Только осколок мог дать ему настолько нелогичную способность.

Что ж, раз простые способы не работают, используем ещё более простые. Раз это поле разлагает материалы на простейшие химические элементы, то их и нужно использовать. С развитием промышленности в городе, репликаторы начали заниматься химической промышленностью и созданием разного рода пластиков. Для этих целей как раз сегодня в город прибыл железнодорожный состав с тремя цистернами плавиковой кислоты. Я приказал репликаторам немедленно доставить эти цистерны сюда и залить их содержимое в подвал. Согласно моим прикидкам, этого должно было хватить, чтобы заполнить помещение буквально доверху.

Можно было бы попробовать отравить этих двух «добрых гениев», но я не был уверен, что сразу же смогу добиться нужного результата. А ведь узнав, что я собрался уничтожить их любой ценой, эти двое могут выкинуть что-нибудь нехорошее. Нет уж, я люблю сюрпризы, которые устраиваю сам.

Спустя всего пять минут три вертолёта-репликатора доставили на место цистерны с кислотой, и она хлынула в подвал широким потоком.

— Эй! Вы что? Мы так не договаривались! — Засуетился Элит.

Убер сразу понял, чем ему грозит контакт с кислотой, а потому натянул на себя противогаз и забрался на самый высокий шкаф. Элит же оказался снабжён «голографическим противогазом» непонятной природы, который защитил его от паров фтороводорода. Но вот спасти ноги от быстро прибывающей кислоты ему было нечем.

— Нет! Я сумею! Я превозмогу! Я добьюсь!!! — Кричал Элит, быстро собирая бомбу, над которой он работал. — Может, этого не хватит, чтобы взорвать всю Землю, но город я точно взорву!

Так, нужно что-то делать. И тут я вспомнил, что, хотя тело Элита сейчас подчиняется ангелу, душа самой маски всё ещё в теле и может сопротивляться. Одержимость никогда не подавляла душу настоящего владельца тела полностью, потому что только эта душа и давала демонам и ангелам возможность удерживаться в теле.

Когда я «дрессировал» Элита быть нормальным технарём, я использовал методики гипнотического подчинения, чтобы вводить его в «изменённые состояния сознания». И сейчас я решил использовать этот приём, на который у него уже был выработан «рефлекс». Моей задачей было «пробудить» душу Элита и заставить его поверить, что он может сопротивляться ангелу.

— Элит, слушай меня. То, что ты делаешь — это Зло. Я пытаюсь защитить этот город, а ты пытаешься его взорвать. Точнее, это поработивший тебя демон пытается взорвать его твоими руками.

Кислота уже дошла до колен Элита, но управляющий телом ангел не собирался сдаваться, напрочь игнорируя растворяющуюся плоть. Он лишь на секунду отвлёкся, чтобы перевязать обе ноги шнуром, предотвратив потерю крови.

— Если ты хочешь, чтобы Добро победило, то ты должен остановить демона. Элит, я знаю, что ты всегда хотел быть героем. Эти твои розыгрыши и явление в образе героев из компьютерных игр — это проявление твоего желания быть настоящим героем. Героем, который спасает жизни, а не героем, который выходит на улицы, чтобы прославиться. Элит, именно сейчас у тебя есть шанс стать настоящим героем. — Рука технаря дрогнула, и гаечный ключ вылетел из неё, ускользнув в бассейн из кислоты. — Просто не дай демону взорвать город. И ты станешь героем, который спасает жизни. Действительно их спасает, а не просто хвастается этим. Элит, я знаю, ты сможешь!

Последнее предложение было той самой «кодовой фразой», которой я запускал на выполнение «гипнопрограммы», вложенные в сознание технаря, позволяющие ему управлять своим осколком. И это помогло. Руки Элита замерли, и он уставилсяна бомбу перед собой, к которой уже подступала кислота, сейчас доходящая маске до пояса.

— Я герой. — Прошептали его губы.

— Нет! Не слушай его! Если ты не дашь мне взорвать бомбу, то отправишься в ад! Я ангел! Я воля Господня! — Завопил Элит, но при этом его руки оставались неподвижными.

Рука Элита дрогнула и судорожными рывками направилась к большой красной кнопке, расположенной на верхней части корпуса бомбы. Убер со своего «насеста» болел за «товарища по команде», но помочь ничем не мог, потому что кнопка находилась с другой стороны от него, и он даже не мог кинуть в неё ботинком.

До заветной кнопки оставались считанные сантиметры, но тут губы Элита опять прошептали «я герой», после чего колени у него подломились и всё тело рухнуло в кислоту. Выделяющийся при реакции водород накопился в подвале в достаточном количестве, чтобы детонировать от искры в проводке, после чего весь подвал взлетел на воздух. Бомба так и не детонировала, а погрузилась в кислоту и начала растворяться.

Элит умер, и его душа покинула тело, так же, как душа ангела и осколок. В последний раз, уже будучи призраком, он обвёл взглядом целый город и прошептал.

— Я спас их. Я герой!

Эти его слова услышал только я, потому что я сам был отчасти духовным существом. Ещё раз улыбнувшись, со спокойной душой Элит отправился… в Давилку, чтобы пройти через муки невыразимого ада. Да, ангел был прав. Впереди его ждёт только Ад, а уничтожение города — это и есть воля Создателя.

Облегчённо вздохнув, я отдал приказ репликаторам «зачистить территорию», после чего отправился отдыхать. Уж больно нервным выдался денёк. Так и поседеть недолго.

Следующие дни были на удивление спокойными. Репликаторы пристально следили за деятельностью каждого героя и злодея в городе, чтобы не допустить повторения ситуации с Элитом. Как оказалось, тот смог смастерить устройство «отпугивающее механических жуков». Смешно, но оно работало, так что репликаторы убрались из его подвала, при этом даже не всполошив управляющий ими «коллективный разум». Как я и боялся, технари могли влиять на репликаторов, и до сих пор никто не переподчинил их себе только потому что даже не догадывался об их существовании.

После этого случая я внедрил ещё больше параноидальных протоколов безопасности в их программу, чтобы при любой опасности раскрытия они самоуничтожались и по возможности уничтожали всех свидетелей. Что самое смешное, люди до сих пор верили, что люди в чёрном — это докеры, работающие на меня сознательно или подчинённые силой Властелина. Местные «телепаты» мозги себе сожгли, пытаясь переподчинить мою армию. Но поскольку мой костюм, согласно распускаемым слухам, полностью защищал людей от ментального воздействия, то никто и мысли не допускал, что воздействовать там по сути не на что.

Сейчас в Броктон-Бее помимо команды Неформалов и Трикстера, находились маски малолетних Стражей, герои Новой Волны, пара местных Бродяг и две маски Протектората — Оружейник и Батарея. Всех пришлых масок, независимо от «ориентации» я или попросил уйти, или «ушёл» пулей в лоб. Народ такой посыл понял, а потому удовлетворился таким положением. Я специально не уничтожал всех ангелов до единого, чтобы иметь возможность более плотно контролировать их действия.

Если они что-то задумают, то скорее всего решат действовать через имеющихся агентов, а не внедрять новых. При этом, у всех масок в кишках уже давно поселились колонии репликаторов, готовых в случае необходимости устроить им «заворот кишок» или даже «заворот мозгов». Эти репликаторы имели специальный химический состав, близкий к органике, а потому обнаружить их было практически невозможно.

Так в спокойной обстановке прошла ещё пара недель, а потом на город напал Губитель. Это был Левиафан, который приближался к Броктон-Бею с моря. Как ни странно, герои кинули всеобщий клич и начали собирать толпу мяса для борьбы с Губителем. Возможно, это происходило из-за того, что ангелы изо всех сил пытались поддерживать положительное мнение о себе. Они не могли отрицать, что моё «правление» действительно улучшило жизнь жителей города. А потому они пытались всеми способами показать, что герои тоже борются за жизнь и процветание обычных людей.

Так или иначе, народ начал собираться в городе, при этом даже предварительно согласовав со мной, что я не буду их всех убивать. Я это конечно же пообещал, потому что просьба была передана через средства массовой информации, а потому иначе уже я бы потерял лицо. Хотя тут всё зависело бы от того, смог бы я сам справиться с Левиафаном или нет.

Я бы, может, и рискнул смахнуться с ним один на один, но была «небольшая» проблема. Я не мог усилить свой осколок выше разрешённых параметров. А чтобы «расти вширь», мне нужно было поглощать другие осколки, в то время маски не рвались в мой город, потому что тут их ждала лишь пуля в лоб.

В общем, я собирался под шумок во время битвы с Губителем раскормить свой осколок халявной жрачкой, поглощая осколки погибших героев. Осколки не могли поглощать «бесхозных» родственников, так как только осколок, недавно лишившийся хозяина, был достаточно уязвим для этого.

В общем, в день Д, час Ч Губитель появился в заливе и направил на город волну цунами. Я выделил одного клона, чтобы изображать героическую борьбу Чёрного Плаща со злобным ворогом, а сам перемещался по вырытой репликаторами сети тоннелей, постоянно находясь под Левиафаном. При этом мои «духовные тентакли» которыми я обычно пожирал души, отлично хватали и осколки. Я даже сожрал парочку этих тварей, но способностей от них никаких не получил. В общем, как только очередной герой самоубивался о Губителя, я тут же хватал его осколок и скармливал своему пассажиру.

Довольно быстро стало понятно, что Губитель тоже не прочь подзакусить осколками героев. Вот только он всё никак не мог понять, кто же уводит его добычу из-под носа, от чего зверел ещё больше. В результате, я давал ему возможность поглощать один осколок из десяти, одновременно прицениваясь к тому, как я буду скармливать Губителя своему осколку. А что? Чем Левиафан не еда?

На битву с Губителем прибыло даже больше героев, чем обычно. Ведь это был Броктон-Бей — город, в котором жили самые счастливые люди на Земле. Я даже специально распустил слухи о том, что тем героям, которые смогут отличиться при битве с Левиафаном, я позволю остаться жить в городе. В общем, пир удался. Через два часа, когда большая часть ангелов сдохла, а Губитель раскатал в труху половину города, я решил, что уже готов действовать. К счастью, жители города почти не пострадали, потому что все сидели в подземных убежищах, построенных репликаторами. В них они бы с лёгкостью смогли пережить нашествие и десяти Губителей за раз.

Мой осколок уже достаточно усилился, чтобы я мог посоперничать силой с Губителем. Конечно, тот жрал масок годами, а я только-только начал, но зато мой осколок мог выложиться на максимум, а Левиафан высоким КПД похвастаться не мог.

Для начала я выпустил сотню своих клонов, которые окружили Губителя. После этого они начали производить «стальные тентакли» которые принялись оплетать злобное земноводное со всех сторон. Левиафан попробовал вырваться, но с удивлением обнаружил, что даже ему не под силу разорвать эти стальные тросы. Точнее, сначала он как всегда притворялся слабым, позволяя маскам поверить в возможность победы, а когда решил, что сейчас самое время прикончить моих клонов, то выяснил, что такое количество металла не может разорвать даже он.

Чтобы дать правильное соотношение масштабов, следует пояснить, что Левиафан был десять метров в высоту и около пятнадцати в длину, это если вместе с хвостом. Я же замотал его как в клубок ниток в сферу диаметром в сотню метров. После чего вся эта сфера стала монолитным куском металла, продолжая увеличиваться. Со стороны это смотрелось… эпично. Самые высокие здания Броктон-Бея, когда они ещё стояли, а не валялись грудами мусора, были в два раза ниже этой сферы. Под её весом земля просела настолько, что котлован в будущем должен был превратиться в огромное озеро. Ведь на ста метрах сфера не остановилась, но её рост «в высоту» компенсировался всё большим продавливанием земли вниз.

Когда я решил, что размер «тюрьмы» уже достаточный, я начал сдавливать Левиафана со всей доступной мне мощью. При это я не просто хотел «утрамбовать» его до состояния шара, а наоборот, пытался расчленить на части. Но всё это было по сути лишь отвлечением внимания, потому что главным направлением атаки была душа осколка. Хотя это создание точно не было человеком или животным, какая-то душа у него имелась. И когда я попытался её сожрать, Губитель запаниковал, раскрылся и… стал жертвой моего осколка, который на самом деле начал жрать его живьём.

Процесс поглощения Губителя затянулся, но через полчаса, когда снаружи все ангелы уже устали гадать, что там внутри происходит, я поглотил-таки всю силу Губителя. При этом, сила управления металлом моего осколка неожиданным образом соединилась с гидромантией Губителя, образовав металломантию — способность создавать металл из ничего и управлять им как водой. А что самое интересное, теперь создаваемый мной металл не исчезал как утренний туман, а был полностью реальным. Я тут же создал ещё несколько кубических километров сплава Древних и заполнил им залив Броктон-Бея.

Только я собрался выбраться наружу и пафосно заявить о своей победе, как мою душу опять выдернул Судья.

— Ну всё! Ты меня достал! — Взъелся он на меня. — Как ты посмел сожрать Левиафана? Это же ценный реквизит! Как я без него сценарий апокалипсиса воспроизводить буду? Всё, я запрещаю тебе использовать силу осколков. Я не позволю демонам выиграть! Даже не надейся. А теперь, проваливай.

И меня опять выкинуло в реальность, теперь и вовсе лишив всех суперсил.

Ну всё! Вот теперь уже он меня достал. Ничего, я и без осколков справлюсь. Хотя моя псионика недостаточно сильна, чтобы творить чудеса того же уровня, что и маски, но зато она не ограничена примитивностью осколков и их убогих способностей. И вообще, моя задача спасти город. И я его спасу!

Успокоив нервы, я отдал приказ репликаторам начать «жрать» созданный мной сплав Древних, используя его согласно «Плану Б», раз уж «План А» накрылся медным тазом. Одновременно, всех пришлых масок уведомили, что через полчаса начнётся «отстрел» всех тех нарушителей, которые не успеют убраться из города. Народ, конечно, повозмущался, но свалил точно в срок, не доводя до греха. Пока что ангелы и демоны старательно играли роль героев и злодеев, не сильно из неё выбиваясь. А вот я наверняка действовал наперекор всем сценариям, доводя местного Судью до эпилептических припадков.

Раз мне теперь нельзя использовать осколки, то значит их будут использовать репликаторы. А что? Чем они хуже людей? Искусственный разум моих роботов давно уже обнаружил то, что Дракон на самом деле тоже была искусственным разумом. При этом, она могла пользоваться осколком, доставшимся ей от создателя. Обладая неограниченной вычислительной мощью, репликаторы быстро взломали защиту Дракон, добрались до её физического ядра и начали исследовать, как же она так использует осколок. И как только способ сопряжения стал ясен, я дал репликаторам инструкции по «захвату» бесхозных осколков.

В результате, в моём подчинении оказалось множество «масок» полностью послушных моей воле. Имея доступ к первоисточнику сил всех масок, репликаторы довольно быстро смогли разработать комплекс мер, предотвращающий их подчинение технарями. И как только я получил уверенность, что никто не сможет обратить моё оружие против меня, репликаторы приступили в тому самому «Плану Б».

Однажды утром жители Броктон-Бея проснулись и увидели, что их город изменился до неузнаваемости. Там, где раньше были руины домов, разрушенных Левиафаном, сейчас возвышались небоскрёбы, построенные репликаторами за одну ночь. Имея огромные запасы сплава Древних, я теперь мог создавать технику Древних в промышленных масштабах.

Ещё через пару дней выяснилось, что вокруг города появилась стена, уходящая в море. Фактически, город оказался в центре окружности, которая охватывала поля, холмы, залив и прочие территории. На находящихся внутри этой окружности землях началось выращивание сельскохозяйственной продукции в теплицах, облагораживание садов и парков, благоустройство зон отдыха в холмах и на берегу моря. Все доки и порт были расчищены, а на их месте появились комфортные жилые кварталы, готовые принять новых жителей.

В общем, Броктон-Бей всё больше стал напоминать сказку, а его жители чувствовали себя как в раю. При этом все окружающие люди буквально исходили желчью от злобы и зависти, потому что поселиться в городе имели право только те, кто уже жил в нём не менее года. Другими словами, на границе были установлены КПП, которые не впускали «понаехавших». Мне не нужен был многомилионный мегаполис, в котором живут одни тунеядцы и дармоеды. Вполне хватало и того населения, что имелось сейчас. Ведь город — это в первую очередь люди, живущие в нём.

Пока во внешнем мире накалялась борьба между демонами и ангелами, в Броктон-Бее всё было спокойно. Я не позволял никому вмешиваться в жизнь города, будь то федеральные власти, армия, демоны или ангелы. Все они отправлялись по двум маршрутам: или в жопу, или на дно залива кормить рыб. Ведь рыбная ферма тоже нуждалась в биомассе.

А потом… в середине Мая на город напало сразу восемь Губителей. В смысле, они попытались напасть, но жестоко обломались. Репликаторы, контролирующие осколки, заранее обнаружили приближение вторженцев, после чего вступил в действие «План В». По периметру города поднялось светящееся силовое поле, которое замкнулось полусферой, полностью отрезав город от окружающего мира. Причём на самом деле это поле было полностью сферическим, так что даже под землёй пробраться внутрь было невозможно. Более того, это поле блокировало все виды пространственных перемещений, доступных осколкам.

Пару часов город сидел в осаде, проверяя прочность силовых щитов. И когда стало ясно, что даже восемь Губителей неспособны пробить его, я отдал приказ о начале атаки. И нет, это не было атакой масок. Я использовал орудия Древних, которые они устанавливали на своих космических кораблях. В результате, даже одного выстрела хватало, чтобы буквально разорвать в клочья одного Губителя. Ведь это оружие повреждало не только физическое тело, но и сам осколок. В результате, только Бегемоту удалось сбежать, зарывшись под землю, а семь Губителей присоединились к списку моих жертв.

В последней атаке важной особенностью было то, что Губители находились под управлением ангелов. То есть фактически это была атака героев, и я приготовился к тому, что теперь они попытаются напасть на меня скрытно. И они действительно это сделали, использовав при этом своего «агента». К моему удивлению, диверсию решили устроить не ангелы, живущие в городе, а… Тейлор. Эта неблагодарная сволочь всё никак не могла успокоиться из-за того, что ради спасения города я прикончил толпу нелюдей. И поэтому, она решила впустить героев в город, дабы те, наконец-то, установили непонятное «царство добра и справедливости».

В общем, тёмной ночью Тейлор пробралась в «тайный управляющий центр», где отключила генераторы щитов, защищающих город. Призрачное свечение накрывавшего город купола погасло, и засевшие вокруг герои, а за одно ещё пара десятков Губителей бросились в атаку. Каково же было их разочарование, когда выяснилось, что «выключение» защиты было всего лишь моей уловкой. Настоящее защитное поле не нуждалось в «подсветке», так что ни один враг на территорию города так и не попал. А вот мои орудия, установленные по периметру, неплохо так проредили ангелов, уничтожив не менее 80 % их сводных сил.

После того, как атака была отбита, состоялся показательный суд над «предательницей рода людского». В лучших традициях борцов со злом, я приговорил Тейлор к публичному сожжению, и даже лично явился в образе её отца бросить факел на политые маслом дрова. Сила осколка Тейлор в этот момент была заблокирована с помощью простенькой операции на мозге, которую провели находящиеся в её теле репликаторы.

А вслед за Тейлор я зачистил и всех оставшихся ангелов в городе. Правда, тут вышла небольшая накладка. Пока я наслаждался предсмертными воплями своей «дочурки», Ноэль и её команда сами решили покарать ангелов, добравшись до Новой Волны. На удивление, битва получилась быстрой и почти бескровной. И если большую часть семейки масок просто расстрелял Баллистик, то вот Панацею живьём сожрала Ноэль. Когда я спросил, зачем она это сделала, та сказала, что пыталась использовать силу Панацеи, чтобы вернуть себе человеческий облик. В общем, история была мутная, но я ограничился тем, что усилил наблюдение за всеми оставшимися в городе масками. Демоны активно убеждали меня в своей преданности и том, что приказ Шабниггурата будет выполнен любой ценой.

Не прошли и недели после битвы с героями, как на горизонте показалась новая напасть. Мой город решила посетить Бойня Номер Девять. Демоны банально попробовали прорваться внутрь через КПП. К их разочарованию, уничтожение репликаторов, управляющих центром досмотра, ни к чему не привело. Даже Сибирь не смогла провести свою проекцию через щит, потому что она тут же дестабилизировалась.

Правда, и моё оружие, рассчитанное на среднестатистических масок, тоже оказалось неэффективным. Ни один из нападавших демонов не был даже ранен. Я бы и вовсе не обратил внимания на этот инцидент, но один из демонов гордо вышел под прицел осадных орудий и начал требовать личной встречи с Чёрным Плащом, призывая его именем… Шабниггурата.

К моменту, когда я прибыл к нужному КПП, демон начал заново перечислять свои требования.

— Я Гопнасурнах именем Шабниггурата требую от Чёрного Плаща пустить меня в Броктон-Бей и передать мне всю власть над городом!

Судя по подготовленному репликаторами досье, передо мной сейчас выступал Джек-Остряк, глава Бойни, а за ним стояли Краулер, Сибирь, Манекен, Ампутация, Душечка, Птица-Хрусталь и Ожог.

— Я Чёрный Плащ. — Появился я прямо за силовым полем, отделяющим меня от толпы маньяков. — А ты кто такой вообще?

— Я полномочный представитель Шабниггурата! — Заревел Джек, полосуя по щиту передо мной силовыми полями своей супер-способности.

— Чувак, тебя уволили. — Обрадовал я его новостью. — В этой игре я являюсь проводником воли Шабниггурата. Так что вали отсюда, пока живой.

— Ты!.. Ты!!!.. ТЫ-Ы-Ы-Ы-Ы!!!!!! — Заревел демон, выпучив глаза. — Я уничтожу тебя! Я скормлю твою душу Ктулху!!! Я вырву тебе глаза и заставлю сожрать их! Твои мучения в аду будут длиться тысячи лет…

— Окей, сделаем предупредительный выстрел, оно же последнее китайское предупреждение. — Отдал я команду.

Орудие Древних перешло из состояния ожидания в боевую готовность, взяло крикуна на мушку и выстрелило. Я ожидал, что от демона останется только пыль и пепел, но когда заряд плазмы рассеялся, из-под перекопанной земли выбралась вся Бойня Номер Девять в полном составе. Более того, хоть какие-то повреждения получила только Душечка, наглотавшаяся земли и теперь отчаянно плюющаяся.

— Хм, странно… не сработало. — Удивился я.

— Да как ты посмел?!!! — Заорал Джек-Остряк.

— А если так?

На этот раз выстрелило уже не одно орудие, а сразу десяток со всего ближайшего сегмента стены. И обстрел продолжался десяток секунд. Но в результате, вся та же неубиваемая группа вылезла из моря кипящей лавы, на этот раз матерясь куда активнее. Что самое странное, я не мог понять, как они это делают. С точки зрения сил осколка и моей псионики, это были обычные одержимые с обычными осколками. Пережить эту атаку тут могла только Сибирь, и то лишь из-за того, что её настоящее тело находилось почти в километре отсюда.

— Воля Шабниггурата защищает меня и моих рабов!!! — Торжественно заявил демон. — И это доказывает, что ты врёшь! Сейчас же преклонись передо мной!!!

— Не знаю, из какой помойки ты вылез, но можешь стоять там и кричать сколько угодно. Клоунов у нас в городе и так хватает. — Ответил я, разворачиваясь и демонстративно покидая площадку.

Если бы этот демон мог проникнуть в город, то давно бы это сделал, не спрашивая у меня разрешения. Не знаю, что за сила его защищает, но она не имеет отношения к осколкам и игре.

За моей спиной раздался безумный рёв, и я даже через щит почувствовал выплеск разрушительной энергии. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, что Джек-Остряк использовал какую-то магию демонов, основанную на демонической энергии. За время путешествия с Гаттсом я стал почти экспертом по оценке сил противника по колебаниям его демонической энергии. И про этого демона могу сказать, что он был не так уж и силён. Где-то на уровне тех тварей, что Гаттс резал на куски в «пиршественном зале». Но было в его энергии какое-то качество, которое делало её… более приоритетной, что ли. То есть когда сталкивалась магия этого демона и законы физики, то выяснялось, что многие из законов к исполнению не обязательны.

К счастью для меня, щит Древних работал на базе явлений, составляющих саму суть физического мира. Ведь это была та самая модификация щита, которую разработал один гениальный Древний, пытающийся найти защиту от самых разрушительных орудий Древних, украденных Рейфами. Пожалуй, даже магия и псионика не смогли бы добиться более качественного результата. Этот щит не был абсолютен, но чтобы пробить его, требовалось нечто большее, чем просто грубая сила.

Я не стал задерживаться и оставил демона бесноваться перед стеной, срывая злость на обитателях внешнего мира. Город уже давно жил на осадном положении, и горожане выпускались наружу только по очень серьёзной причине. А чтобы после этого ещё и впустить их обратно, должно было произойти что-то совершенно невероятное.

Демон бушевал ещё почти час, прежде чем успокоиться и свалить за горизонт. Я загрузил репликаторов анализом причин неэффективности орудий, но пока что особо не переживал.

Я уже и думать забыл про этот случай, как через пару недель под стенами города появилась армия… демонов под предводительством Джека-Остряка. Они долго что-то орали, проклинали меня и всех жителей города, и другими способами выражали своё несогласие со вселенским миропорядком, но как только их первый удар коснулся силового поля, мои пушки открыли огонь, всего за десяток секунд испепелив всю эту «непобедимую армию». И опять из всей толпы злодеев в живых остались только члены Бойни Номер Девять.

На этот раз градус неадекватности в голосе демона достиг небывалых высот. Насколько я смог понять из его несвязных выкриков, он собрал великую армию демонов, уже почти победил всех ангелов, и теперь ему оставалось только захватить Броктон-Бей и защитить его, как я уничтожил всех этих жалких масок, сведя гениальные планы Джека на нет. Мне оставалось только посмеяться над глупостью этого недоумка и идти отдыхать. Город может спать спокойно.

Увы, я ошибался. Не знаю как, но Джек-Остряк смог связаться с Ноэль и уговорить её… устроить диверсию. То есть даже не помочь ему захватить город, а просто поднасрать мне и Шабниггурату за одно. Эта самка собаки, которая клялась мне в верности и преданности, использовала силу Панацеи, чтобы создать бактерию, стремительно заразившую всех жителей Броктон-Бея. Заразились не все жители, но достаточно, чтобы можно было считать, что город обезлюдел. А ведь люди — это и есть город.

Для начала я запряг на решение этой проблемы репликаторов, но те уже через пять секунд выдали прогноз, что болезнь неизлечима. Что-то там Ноэль понакрутила такого, что бактерии вели себя подобно вирусам, встраиваясь в ДНК человека и буквально вырезая части его генокода, заменяя их своими последовательностями. В общем, хотя люди в городе всё ещё были живы и почти здоровы, жить им оставалось максимум сутки.

Осознав текущую ситуацию, я решил, что настало самое время для моего «Плана Ы». Но сначала я приказал репликаторам схватить всех демонов в городе, не разбирая на правых и виноватых. А после этого состоялась показательная казнь, во время которой я сожрал души предателей. Перед исполнением приговора Ноэль «внезапно» раскаялась и начала умолять меня о пощаде, но её ждала самая мучительная смерть из всех, которые я мог устроить. Более того, я полностью стёр всю информацию о прошлых жизнях этой твари, так что после поглощения, от неё не осталось и следа.

После того, как с местью было покончено, я взялся за решение насущной проблемы. Мне нужно было сохранить жизнь всем жителям города. Или не жизнь, а хотя бы связь тела и души. Классической некромантией я никогда не занимался, но зато был специалистом в «альтернативной некромантии». В центре города давно уже стоял готовый, но обесточенный Обелиск. Сейчас я активировал его в форсированном режиме, и люди прямо на глазах начали превращаться в некроморфов. Хотя эта технология предполагала объединение всех астральных тел в одну единую массу и сбор всех душ в обелиске, я модифицировал её так, что души людей оставались в тех некроморфах, которыми они становились.

Единственной проблемой, которую я не смог решить, было сохранение целостности сознания людей. Превращаясь в некроморфов телом, они превращались в них и на уровне сознания. Другими словами, жители города становились безмозглыми тварями, жаждущими убить и поглотить всё живое. Но поскольку ничего живого в городе всё равно не оставалось, я не считал это большой проблемой.

Но превращение людей в некроморфов не было единственным изменением. Спустя несколько часов, когда процесс трансформации был полностью завершён, вся махина города, имеющая вид огромной сферы, окружённой силовым полем, взмыла в небо и отправилась в глубины космоса.

Теперь я мог быть спокоен за «сохранность города». Жителей уже бессмертны, а город находится за пределами досягаемости любых масок. Но оставался ещё вопрос мести Джеку-Остряку, а точнее вселившемуся в него демону. Я не мог причинить ему вред напрямую, но ничто не мешало мне отплатить ему той же монетой, немного «поднасрав». Поэтому, в «лунке» после отбытия города остался механизм Древних, который должен был детонировать спустя пару часов.

В момент взрыва я находился «на обратной стороне Солнца», так что раздавшуюся вспышку смог заметить только по её отражению в других планетах. И по тому, что половина поверхности Солнца внезапно разогрелась с пяти тысяч градусов до трёх миллионов. В общем, Землю не просто взорвало, её испарило и развеяло по космосу, не оставив и следа. Кроме того, характеристики взрыва были таковы, что он гарантированно уничтожил все осколки «космических червей». Пролетев через то место, где раньше находилась планета, я убедился, что ни один из демонов или ангелов взрыва не пережил.

Три дня спустя мой город-сад летел в бескрайних просторах космоса по орбите вокруг Солнца. Его идеально чистые улицы сияли неземной красотой. Вокруг ходили некроморфы, прогуливающиеся в поисках признаков жизни. И над всей этой идиллической картиной разносились звуки милой песенки, воспроизведённой мной по памяти из саундтрека игры Dead Space.

https://www.youtube.com/watch?v=jRXQsQKGqIU

Я был единственным по-настоящему живым жителем города, воплощая в себе утверждение «город жил, город жив, город будет жить». Репликаторы присматривали за жителями города и восстанавливали все повреждения, которые те могли нанести ему по неосторожности. Злого умысла в действиях некроморфов не было, потому что умысел как таковой в их головах отсутствовал как явление.

Вот он — идеальный город с идеальными жителями!

Я стоял в центральной башне города и наблюдал за окрестностями, когда почувствовал появление рядом с собой демона. Им оказался Шабниггурат. Вот только он был каким-то не таким. Когда я общался с ним в Лэнге, он выглядел просто сильным демоном. Сейчас же от него расходились такие волны силы, что от одного его присутствия реальность пыталась измениться, чтобы соответствовать его желаниям. Это был бог. Тёмный бог, способный уничтожать Вселенные одной лишь мыслью. Существо рядом с ним было всего лишь незначительной тлёй.

— Ну, что тут у тебя? — Спросил меня демон. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак, что не пасть ниц, а ответить также, как я отвечал ему в Лэнге.

— Вот! Город спасён. — Отрапортовал я. — Все жители в каком-то смысле живы, правда я их немного улучшил. Теперь они бессмертны и выглядят как настоящие граждане Лэнга. Таких будет не стыдно показать другим демонам. Все исторически ценные здания города сохранились, а на месте разрушенных во время атаки Левиафана были воздвигнуты новые высокотехнологичные небоскрёбы, готовые принять минимум пару миллионов новых жителей. В общем, задание выполнено, хотя Землю мне спасти не удалось.

— Вот! Вот это я и называю качественно выполненной работой! — Восхитился моими стараниями Шабниггурат.

— А здесь записаны основные вехи выполнения задания и все важные игровые события. — Передал я демону кристалл, на который был записан «видеоролик» с моими похождениями. Конечно же, все данные были тщательно отобраны и представляли меня в лучшем свете.

— Что тут у нас?

Демон считал информацию, и конечно же наткнулся на сцену, где Ноэль, заливаясь кровавыми слезами, рассказывала, как Гопнасурнах приказал ей устроить диверсию и уничтожить всех жителей города, чтобы Шабниггурат проиграл последнюю игру. Эта сцена была настоящей, вот только произнесено это признание было под заклинанием подчинения сознания. Но поскольку душа демоницы была мной съедена, то опровергнуть достоверность этой записи было невозможно. То есть хотя теоретически такая возможность была, я сомневался, что демоны будут заниматься такой фигнёй. Ведь виновник-то уже был ясен.

— Гопнасурнах! — Закричал мой «босс», и тут же рядом с ним появился демон огромного роста, в энергетике которого я узнал Джека-Остряка. Вот и свиделись. — Ты посмел пойти против меня?

— Что? Мой господин, и в мыслях такого не было. — Забеспокоился тот, бросив на меня взгляд, полный ненависти. — Эта безымянная игровая фигура уничтожила Землю.

— Молчать!!! — Заревел Шабниггурат, приходя в бешенство. — Он выполнил моё задание в лучшем виде, хотя ты пытался помешать ему. Этим ты нарушил мою волю. Также, ты посмел допустить уничтожение планеты и всех осколков в её окрестностях. За это я лишаю тебя прав Повелителя Бытия.

— Что? Нет, повелитель! Позвольте мне доказать мою преданность.

В этот момент сила, защищающая Гопнасурнаха, «отключилась» и он превратился в самого обычного демона.

— Я дам тебе шанс. — Кивнул Шабниггурат, глумливо улыбаясь. — Попробуй победить его в честном бою. Читер, приказываю тебе сожрать душу этого предателя.

— Да без проблем. — Улыбнулся я, выступая вперёд.

Хотя печать подавления всё ещё сдерживала мои силы, я не собирался устраивать тут «честный бой». Точнее, он был честным в том смысле, что я использовал все доступные мне возможности. Из потолка выдвинулось два десятка автоматических турелей, которые одновременно выстрелили по демону, не дав тому даже шанса напасть на меня. В результате, его изуродованная обугленная туша рухнула на пол, но прежде чем он смог умереть, я впился своими тентаклями в его душу и сожрал её без остатка.

— Хорошо, хорошо. Вижу, на тебя можно положиться. — Удовлетворённо оценил мои усилия Шабниггурат. — А теперь отправляемся в Лэнг. Азатот уже ждёт тебя. Ты был удостоен редкой возможности встретиться с одной из его верховных проекций, которая всего на одну ступень отстоит от его истинной личности.

Реальность «моргнула», и я обнаружил себя стоящим в огромном зале, наполненном демонами. Что самое странное, я был в своём теле Вритрас, из которого меня вытащили, когда отправляли на задание. А ведь вроде как я встраивал в кристалл программу самоуничтожения на подобные случаи.

Но предаваться посторонним мыслям времени у меня не было, потому что прямо передо мной открылся портал в Хаос, из которого выплыла бесформенная туша Азатота, восседающая на огромном троне. Выглядел «Повелитель Вселенной» как нагромождение щупалец, тентаклей и ртов. А главное, исходящая от него энергия буквально била по моему сознанию ощущением чистого Хаоса и безграничного могущества. Если это только проекция, то насколько же силён сам Азатот? Боюсь, моё сознание не в состоянии даже осознать этого. Вот уж, действительно, существо, осознать всё величие которого, я не в состоянии.

— Читер, меня позабавило то, как ты исполнил задание Шабниггурата. Такой результат действительно можно продемонстрировать даже в Лэнге. «Спасти» всех жителей города, обратив их в безмозглую нежить и при этом в точности выполнив требования правил Игры. Ха-ха! Йог-Сототх был в гневе, когда я показал ему «доказательство» того, что демоны тоже умеют спасать жизни.

У меня после этих слов мурашки по всему телу Вритрас пробежали. Храни нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. Чую, это Ж-Ж-Ж тут неспроста. В смысле, назревает какая-то Жопа с большой буквы. Тем временем, Азатот продолжил свою речь.

— За проявленную тобой доблесть я решил даровать тебе ответ на один любой вопрос. Я один из двух Владык Мироздания. В этом мире нет ничего, что я не смог бы узнать. Итак, какой же вопрос ты задашь мне?

В этот момент я почувствовал, как все демоны вокруг замерли в хищном предвкушении. Да уж, задачку мне задали. Спросишь какую-нибудь фигню, и обвинят в пренебрежении уникальной возможностью. Спросишь что-то важное, и обвинят в желании вызнать тайны мироздания. И не задавать вопрос тоже нельзя, потому что такого варианта ответа просто не предусматривается.

Впрочем, если у Азатота на самом деле есть на меня какие-то планы, то можно задать действительно важный вопрос. Вопрос, который боятся задать все эти самодовольные рожи, окружающие меня.

— Я хочу узнать, на что ты и Йог-Сототх тратите всю собираемую Бахионь. — Произнёс я с нахальной улыбкой.

Демоны вокруг меня тут же напряглись, а некоторые даже съёжились от страха, во все глаза глядя на Азатота и пытаясь оценить его реакцию.

— Хо! Ты действительно умеешь задавать неудобные вопросы. Хочешь узнать ответ на самую большую тайну мироздания? Что ж, я отвечу тебе. — Демоны вокруг впали в неожиданное замешательство. Ведь если они узнают что-то, чего знать недостойны… — Но только тебе. Я закрою это знание в твоём сознании. И ты не имеешь права рассказывать об ответе на этот вопрос никому другому.

— Конечно. — Согласился я. Нефиг всяким недоумкам лезть в дела такого уровня. Это знание только для избранных вроде меня.

Меня и Азатота окружил мощнейший барьер, который скрыл нас от всей «аудитории».

— Слушай же великую истину. — Пафосно провозгласил Азатот. — Всю Бахионь, которую я и Йог-Сототх собираем со всего мироздания, мы не тратим, а просто утилизируем, поскольку это излишки.

— Шта?!!

Барьер вокруг нас рухнул, а вместе с ним рухнула и моя «картина мира». Весь мой «шаблон восприятия» разорвало в клочья, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить это откровение и сделать правильные выводы.

— Понятно. — Произнёс я отстранённым голосом, всё ещё переваривая услышанное.

— И что же тебе понятно? — Поинтересовался Азатот. — Расскажи нам.

Демоны опять заулыбались, чувствуя какую-то подставу. Ну, если царь шутит, то холопы должны смеяться. Так оно всегда было.

— Изменить что-либо невозможно. — Вынес я свой вердикт. — Даже если кто-то сможет занять твоё место, он не сможет ничего изменить в том, как идут дела во Вселенной. А потому, нет никакого смысла даже мечтать об этом. Это не принесёт победителю ни малейшей пользы.

— О-о-о, я вижу, что ты действительно всё понимаешь. — Одобрительно покачал щупальцами Азатот. — Да, любой, кто только подумает о том, чтобы занять моё место, испытает лишь вечные страдания и безграничное разочарование, когда я покараю его.

В этот момент от Азатота прошлась волна «жажды крови», под воздействием которой все демоны вытянулись по стойке смирно, всем своим видом изображая, что у них никогда и мысли такой не было. Что ж, поскольку босс доволен, то, наверно, можно считать, что испытание я прошёл.

— Ты не устаёшь удивлять меня, Читер. Удивлять в хорошем смысле. — Отметил Азатот. — Раз ты выполнил задание Шабниггурата и прошёл испытание Истиной, то теперь пришло время для испытания Силой. Сразись с моим чемпионом! Если ты победишь, то я исполню твоё желание и дам тебе защиту от Существа.

Да, я так и знал, что тут будет какая-то подстава. И что за чемпиона мне нужно замочить? Кстати, а подавляющую печать с меня никто снимать не собирается? Вот засранцы!

Тут передо мной открылся ещё один портал, из которого вышел… Гаттс. Да-да, тот самый Берсерк, которого вроде как сожрал Азатот. Правда, «обед» не прошёл бесследно, и теперь Гаттс был демоном. У него было демоническое тело, его душа была наполнена демоническими энергиями, а главное, она была словно надкушенной. Наверно, именно так выглядела моя душа, когда мне оторвали хвосты. По себе знаю, насколько это болезненное состояние, и как в нём хочется покарать всё и вся.

— Ты!!! — Узнал меня Гаттс. — Это ты во всём виноват! — Заорал он, доставая меч, но не смея бросаться на меня без команды. Хорошо его Азатот выдрессировал.

— Неправда! — Отмазался я. — Я не могу быть причиной всех причин и быть виноватым вообще во всём. На эту роль могут претендовать только Азатот или Йог-Сототх. Если захотят, конечно.

— Из-за тебя погибла Каска. Из-за тебя я стал рабом Азатота.

— Такова была твоя судьба. — Отрезал я. — Хватит жаловаться. Ты всю дорогу ныл о том, что во всём виноват Гриффитс. И что? Теперь выясняется, что виноват я? А может во всём виноват ты и твоя тупость?

— Я уничтожу тебя!!! — Заорал берсерк, и волны гнева начали изливаться от него в окружающее пространство. Похоже, я только что его нехило так усилил.

— Начали. — Благосклонно кивнул Азатот, и Гаттс тут же бросился ко мне со скоростью гоночного болида.

Я не стал встречать удар его меча в лоб, а уклонился. Впрочем, я специально отошёл лишь на пару шагов в сторону, так что меч Гаттса пролетел рядом со мной. Это был тот самый меч, с которым он прошёл всю дорогу от материального мира до Лэнга. Сейчас он ещё больше усилился и обрёл самосознание. Вот только Гаттсу следовало учесть, что лезвие из псикости для его клинка создавал я.

Мне достаточно было приложить лишь минимальные усилия, и псикость распалась серой пылью, освободив истинную форму меча. И эта форма была… слишком слабой. Псикость удерживала силу меча и направляла её, позволяя разрубать демонов. Но без неё внутренняя сила меча тут же высвободилась и рассеялась. Оружие, вселяющее страх в сердца демонов, закрутилось штопором, вырвалось из руки хозяина и бесполезной железкой зазвенело по каменному полу.

— В одном ты прав. — Сказал я ошалевшему Гаттсу. — Я действительно виноват. Виноват в том, что настолько тупое животное как ты получило силу, на которую не имело права. Я мог бы сожрать твою душу, но не хочу забирать такое лакомство у Азатота.

Не слушая моих разглагольствований, Гаттс кинулся на меня с голыми руками, но я отбросил его назад, использовав довольно простое заклинание на базе псионики. Правда, силу в это заклинание я вкладывал ещё с того момента, как увидел своего противника. Демона приложило спиной о силовое поле, окружающее «арену», и пока он приходил в себя, я продолжил свою речь, за одно подготавливаясь к нанесению решающего удара.

— Вся твоя сила основана на той базе, что дал тебе я. А потому, она не принадлежит тебе. Но я дам тебе шанс получить силу, которой ты достоин. Посмотрим, сможешь ли ты подчинить её, или же это Сила подчинит тебя.

С этими словами я использовал псионику для того, чтобы «зачерпнуть» энергии из Хаоса, изменить их и выстрелить получившимся «снежком» в противника, который как раз мчался на меня, не разбирая пути и не имея возможности уклониться.

Сейчас я действовал «по наитию», создав энергию, которая была бы чрезвычайно разрушительной, но вместе с тем абсолютно неподконтрольной. Настоящую Силу Берсерка. В это заклинание я вложил все свои знания о Хаосе, о Скверне, с которой я встречался в мире снов, о Призрачном Пламени, что сожгло руку Существу и о многих других заклинаниях, с которыми сталкивался за всю свою жизнь в качестве игровой фигуры. А главное, я бухнул в это заклинание неплохой ломоть Бахиони, используя её для того, чтобы сделать невозможное возможным.

Клубок чернильной тьмы врезался в грудь Гаттса, и тот запнулся, полетев кубарем. Я благополучно уклонился от его тушки, стараясь вообще не приближаться к своему творению. Не знаю, что я там наворотил, но такого даже врагу не пожелаешь. А вот тупому союзнику в самый раз. Потому что с такими друзьями никаких врагов не надо.

Берсерк завизжал, заверещал и начал дико извиваться, в то время как тьма поглощала его тело. Речи о том, чтобы подчинить себе эту силу даже не шло, потому что Гаттс в принципе неспособен был к такого рода деятельности. Он мог махать мечом, и мог не махать. А пытаться контролировать магическую энергию — было выше его понимания.

Полностью покрыв тело Гаттса, энергия начала изменять его, въедаясь не только в тело и сознание, но и в саму душу. Раздался хруст костей и влажное чавканье плоти, сопровождаемое диким визгом подопытного. С каждой секундой тот терял последние признаки человечности, превращаясь в нечто бесформенное. Чем-то эта форма смахивала на Азатота, но была куда агрессивнее. Если Бог Хаоса стремился пожрать мироздание, то эта тварь стремилась разорвать его на куски.

Сейчас мы находились в самом сердце Лэнга, всего в одном шаге от Истинного Хаоса, а потому использование энергий Хаоса в этом месте имело непредвиденные последствия. Гаттс менялся и менялся. Он постепенно трансформировался в нечто ужасное. В нечто, наполненное дикой злобой ко всему сущему. В тварь, единственным смыслом которой было чистое и незамутнённое уничтожение всего… кроме меня, конечно. Я был для этого существа «неприкасаемым». Тем, что оно не могло атаковать в принципе, ни напрямую, ни косвенно. Мне ведь не хотелось сражаться с подобным монстром, который был в сотни раз опаснее какого-то Гаттса. А потому, эта установка была основой заклинания.

Из-за близости к Хаосу, из-за близости к Азатоту, Берсерк вбирал в себя невероятную силу и непостижимые качества. Та сцена, когда Гопнасурнах потерял свою «божественнуюприроду», тоже была мной проанализирована, и я вложил в это заклинание условие, что получившаяся тварь сможет игнорировать эту неуязвимость. Не противодействовать ей, не преодолевать её, а в принципе не пересекаться с этим уровнем бытия, повреждая то, что можно было повредить, используя уже отлаженную схему моей псионики, которая постоянно искала и находила «дыры» в законах природы, ограничивающих мои силы.

В общем, я использовал подвернувшиеся условия для того, чтобы провести интересный эксперимент и посмотреть, удастся ли мне согнать это выражение превосходства с морд окружающих меня демонов. И судя по тому, как перекосились эти хари, своей цели я добился. Чем больше проходило времени, тем больше становилось понятно, что получившаяся тварь просто не имеет права на существование, потому что её существование и существование самой Вселенной были взаимоисключающими вещами. Неплохой питомец получился.

Когда в глазах демонов вокруг проступил священный ужас, а Гаттс перестал верещать, дойдя до конечного цикла своих изменений, Азатот использовал свою силу и одним ударом отправил «подопытный образец» в бесконечный Хаос. Эх, а мне так хотелось провести натурные испытания его работы.

— Это было… неожиданно. — Резюмировал Азатот после нескольких секунд молчания. — Это действительно было испытание Силы, но несколько в другом смысле.

— Разве? А я думал, что мне нужно испытать работу какой-нибудь Силы в текущих условиях. Жаль, что эксперимент был прерван на самом интересном месте.

После моих слов Азатот расхохотался, а демоны опять вздрогнули.

— Что ж, это испытание ты тоже прошёл. Честно говоря, я такого не ожидал, так что придётся тебе немного подождать, пока я не создам нужное духовное устройство.

— Окей. — Согласился я. Да и какие ещё у меня были варианты?

— Нарскруджак, отведи его пока куда-нибудь. — Отдал команду Бог Хаоса.

Ко мне тут же подбежал уже знакомый демон и повёл за собой. Я сначала не понял, что в этой ситуации не так, а потом до меня дошло, что если все остальные демоны, присутствовавшие на этом собрании, были дико могущественными, то этот демон выглядел точно так же, как и при предыдущей нашей встрече.

Пробравшись по хитросплетениям коридоров, мы выбрались в большой зал, который можно было бы назвать этаким гибридом кухни и столовой. Вокруг сновали демоны всех мастей и масштабов, которые сами «вылавливали» себе еду из загонов и «готовили» её в меру своих мыслительных способностей.

— Вот тут можешь пока посидеть, перекусить. Я зайду за тобой, как всё будет готово. — Выдал мне инструкцию проводник, после чего свалил в неизвестном направлении.

Я осмотрелся и направился подальше от загонов, чтобы никто меня случаем не принял за еду. Я конечно был уверен в своей способности доказать, что я не еда, но лучше не доводить дело до термоядерных взрывов или ещё каких явлений аналогичного масштаба.

— Так ты и есть Читер? — Добродушно обратился ко мне один из демонов, когда я добрался до относительно спокойного места.

— Он самый. — Ответил я, присматриваясь к собеседнику.

— О как! Я за тебя болел. Даже сотню душ поставил в тотализаторе.

— И какие были ставки? — Поинтересовался я.

— Сначала один к ста против тебя, а когда народ узнал, что ты Читер, то ставки поменялись на сто к одному. Но я успел среди первых, так что неплохо так наварился. Да и этот Гопнасурнах тоже мне никогда не нравился.

— Опять играешься с едой? — Обратился к моему собеседнику ещё один демон.

— Ты что! Это же Читер!

— Да ладно, сам Читер? — Не поверила мерзкая туша говнодемона, пережёвывающая трёх человек тремя ртами. — А хотя, узнаю этот взгляд. Смотрит на тёмных богов как на дерьмо. Слышал, что он на приёме у Азатота учудил?

— Ну?

— Обратил Жертву в какую-то неведомую тварь, от одного вида которой всех присутствующих чуть инфаркт не хватил. Кстати, а что это было-то вообще? Я только краем глаза её в самом конце увидел, и ничего разобрать не успел

— Это была какая-то хрень. — Ответил я голосом умудрённого академика. — Хрень бывает трёх видов: полная, всякая и какая-то. Из этих трёх видов какая-то хрень — самая опасная. Она постоянно происходит вокруг, но мало кто это замечает. Да что там, весь наш мир — это какая-то хрень, понять смысл существования которой практически невозможно.

Демон настолько удивился моим откровениям, что у него еда из одного из ртов выпала и поползла куда-то прочь, волоча за собой кишки.

— Так Азатот с тобой об этом говорил? — Округлил глаза ещё один демон. Я осмотрелся и обнаружил, что нахожусь практически в окружении разнообразных монструозных тварей.

— Да, то что он мне рассказал — это полная хрень. Я честно говоря, даже предположить такого не мог.

— Надо же. — Впечатлились слушатели.

— Существо идёт! — Внезапно прошипело одно из них.

— Что? — Заволновались окружающие.

Тут тот самый демон, что первым завёл со мной разговор, схватил меня своей лапой и сунул в какой-то котёл, где варились объедки непонятного происхождения. Сверху меня тут же накрыли крышкой, но я смог посмотреть наружу через щёлку. А там и вправду появилось Существо. Уж его мерзкую харю сложно не признать. Почему по сути «ангел» свободно разгуливает в логове демонов, мне было непонятно. Возможно, ненависть между этими двумя фракциями довольно условна. Одним делом ведь занимаются — Вселенную угнетают.

— Вы моего кота не видели? — Жалобно проблеяло Существо, осматриваясь по сторонам. — Дымчатый такой, с семью хвостами.

— Это который тебе руку отгрыз? — Поинтересовался самый нахальный и жирный демон из присутствующих. — Не, не видели.

И вся аудитория мерзко захихикала и загоготала.

— Эх! — Тяжко вздохнуло Существо и понуро побрело прочь.

Что-то эта сцена попахивает какой-то подставой. Вот печёнкой чувствую, что это ж-ж-ж тоже тут неспроста.

Минут через десять народ успокоился, крышку с моего «убежища» сняли, после чего я вылез наружу.

— Что-то ты весь в еде. — Посмотрел на меня масляными глазками один из демонов. — Дай я тебя оближу.

— Убери свои конечности. А не то я тебе не руку, а сразу голову отгрызу. — Пригрозил я.

Простенькое заклинание тут же очистило меня от всей налипшей мерзости, а за одно очистило ауру от посторонних включений, наполнив её энергиями Хаоса, с теми же оттенками, которые были у Азатота. Буду под него мимикрировать.

Демоны опять посмеялись моей «шутке» и начали расспрашивать, как именно я пришёл к идее победить в игре с осколками, не используя осколков вообще. А я в ответ сдал продажного судью, который подсуживал одной стороне, не замечая нарушений второй. Тема была для многих присутствующих злободневная, так что нужное количество «лайков» моё выступление собрало. А потом пришёл Нарскруджак и повёл меня обратно на ковёр к начальству. И стоило ради пятнадцати минут меня туда-сюда водить? Ох, чую, только ради встречи с Существом весь этот цирк и устроили. Типа, «смотри Читер, чуть что, и тебя сразу найдут». Дилетанты.

— Что ж, всё готово. Держи. — Сразу без предисловий обратился ко мне Азатот, как только я предстал пред его очи.

Он тут же протянул свою тентаклю и всадил мне в душу какое-то устройство, которое немедленно присосалось к одному из «зародышей» хвостов. А через несколько секунд я получил доступ к управлению этим странным образованием.

— Чтобы использовать это устройство, тебе нужно потратить один Заряд Одобрения. После активации оно будет переносить тебя в другой мир, где у тебя будет время для того, чтобы получить следующий заряд моего одобрения. Это же устройство даст полное описание того, что для этого нужно сделать. После перемещения у тебя будет ограниченное количество времени, в течение которого Существо не сможет тебя найти. И если ты задержишься, то можешь попасть ему в лапы. Точнее, в лапу. Одну-то ты ему уже отгрыз, ха-ха. И ещё. — Азатот сурово посмотрел на меня, нагоняя жути. — Если не хочешь, чтобы по окончании срока служения Ктулху сожрал тебя, ты должен кормить его отборными душами, на которых стоит моя Печать Жертвы. Или можешь отдавать ему тех, на ком печати нет, но он явно её достоин. А теперь, отправляйся. Хочу посмотреть, как моё творение работает. А то вдруг твою душу разорвёт на тысячу кусков, а я так и не узнаю, почему.

Да уж, оптимистичное заявление.

Я сосредоточился, «нащупал» панель управления своего нового хвоста, проверил показания счётчика Очков Одобрения и таймера обратного отсчёта и нажал на «большую красную кнопку».

🍁

Арка 4: Кот в бегах — Наруто 2.0

После активации устройства переноса меня «скрутило в трубочку», а раскрутило уже на новом месте. Перенеслась только моя душа, а тело Вритрас осталось в Лэнге. Осмотревшись по сторонам, я обнаружил, что зависаю в каком-то пространстве, наполненном светом. Попытка начать двигаться или переместиться иным способом успеха не имела. А спустя пару минут неподалёку от меня появилась ещё одна душа. Судя по её энергетике, передо мной был «человекус вульгарис», то есть простой смертный.

Спустя ещё несколько секунд с другой стороны от меня появилась ещё одна душа. Этот случай уже был поинтереснее. Сама себя эта душа ощущала чем-то большим зелёным и злобным. Да и характерных структур человеческого сознания у неё был явный недостаток.

— Привет, ты кто? — Обратился я к человеку. Тот уже отошёл от первого шока и теперь не просто безумно таращился в пустоту, а таращился слегка осознанно.

— Я… я… я не помню. — Обрадовал он меня откровением.

— Да, неслабо тебя обработали. — Вынес я диагноз, присматриваясь к «шрамам» на астральном теле пациента. — А тебя как зовут? — Задал я вопрос уже зеленушке.

— Я есть Грут! — Пафосно заявил ещё один пациент психбольницы. На этом его словарный запас исчерпался, и он начал давить на меня своей злобой. Ну-ну.

— А ты сам кто? — Задал мне встречный вопрос амнезированный.

— Зови меня Атман. — Ответил я.

— Так, все в сборе. — Появился передо мной ещё один обитатель этого уютного местечка, в котором я сразу признал очередного Судью. После его появления стало понятно, что мы «висим» перед ним по дуге.

— А ты кто? — Продолжил задавать тупые вопросы мой сосед.

— А я Судья игры, в которой вы будете принимать участие. — Хищно усмехнулся Судья. — Итак, объясняю всё один раз, так что слушайте внимательно и не перебивайте. И кстати, что с вашим внешним видом? На вас же смотрят.

Судья махнул рукой, и мы приобрели почти материальный облик. Я выглядел всё тем же «высшим эльфом», человек приобрёл черты типичного жителя средней полосы России, а вот зеленушка обратилась в двухметрового зелёного орка в высокотехнологичной броне, характерной для миров Вархаммера. Оригинальненько.

— Вы появитесь в мире по мотивам вселенной Наруто. Вы трое — члены одной команды, которую выставил сам Азатот. Ваша стартовая локация — Коноха. Перед началом игры вы сможете выбрать себе геном, стихию и основную способность. Ваша задача — уничтожить команды противников. В каждой команде по три бойца, всего в игре участвует десять команд. Побеждает та команда, представители которой последними останутся в живых. Ограничение по времени — один год.

— Так это что, я попаданец, что ли?! — Удивился человек.

— Во славу Бога Крови и Хаоса я уничтожу всех, кто встанет у меня на пути!!! — Заревел орк.

Я на эти выкрики только усмехнулся. Кстати, а что там за требование мне нужно выполнить, чтобы отправиться дальше? Я сосредоточил внимание на своём новом хвосте и считал с него информацию. Как оказалось, времени у меня всего полгода, а задача — скормить Азатоту души десяти игровых фигур. Ну, с учётом наличия в игре 30 фигур, задание сложное, но вполне выполнимое. Главное не тормозить, чтобы враги друг друга раньше времени не перебили.

— Начнём с тебя, Читер. — Уставился на меня Судья. — Ты у нас любимчик, так что тебе даётся право первым выбрать условия своего появления в мире игры.

Передо мной появился список геномов, доступных для жителей Конохи. Я быстро просмотрел его, и выбрал самый читерский вариант.

— Геном Узумаки.

— Принято. — Одобрительно кивнул Судья.

Далее передо мной появился список стихий. Я не стал в него вглядываться, а сразу озвучил свой выбор.

— Стихия Жизни.

— Это где ты такую стихию нашёл? — Недовольно поинтересовался Судья.

— Это тип чакры, используемый в технике Шосен. — Уточнил я.

— А, понятно. Принято. — Тут же успокоился местный босс.

— Умение — призыв Ктулху. — Озвучил я последний пункт своей программы, опять не глядя в предложенный список.

— Какого Ктулху?!! — Не то выругался, не то поинтересовался Судья.

— Вот этого. — Продемонстрировал я своего паразита.

Судья посмотрел на Ктулху, Ктулху посмотрел на Судью, а потом местный «почти бог» обречённо вздохнул и махнул рукой.

— Принято. Теперь ты. — Недобро зыркнул он на попаданца.

— Геном Узумаки. — Тут же выпалил тот.

— Узумаки уже взяли. Выбирай из того, что есть. Не на базаре.

— Тогда Учиха. — Немного огорчённо ответил будущий представитель клана глазастиков.

— Стихия? — Спросил Судья прокурорским голосом.

— Взрыв. — Удивил нас человек своим выбором. Судя по тому, что он не задумался даже на мгновение, он был знаком с миром Наруто и следовал какому-то плану.

— Умение?

— Клановое гендзюцу Учиха.

— Принято. — Удовлетворённо потёр руки Судья. — Теперь твоя очередь, зелёный. — Обратился он к орку.

Тот не спешил отвечать, а начал внимательно просматривать список, читая подробную информацию по каждому пункту.

— А что это за шмакра тут везде упоминается? — Спросил орк. Учиха на этот вопрос сделал себе фейспалм.

— Это местная внутренняя энергия. Она напоминает смесь энергий Варпа и пси, но более материальна. — Пояснил Судья, явно ориентируясь на уровень знаний орка.

— Понятно. Тогда я выбираю геном Харуно.

— Что?!! — Воскликнули я и Учиха.

— Принято! — Довольно облизнулся Судья, едва сдерживая смех.

— Нам пиздец. — Выразил в том числе и моё мнение человек.

— Стихия?

Тут орк опять задумался, но решение огласил довольно быстро.

— Земля.

— Принято. Умение?

— Ваааагх! — Выкрикнул орк, вскидывая вверх правую руку.

— Ваааагх? — Вытаращил глаза Учиха. — Что это за умение такое?

— Принято. — Одобрительно покивал Судья. — Что ж, на этом всё. После того, как вы займёте соответствующие тела, вам нужно будет найти друг друга. Это будет несложно. Всех участников игры окружает радужная аура, которая проявляется при внимательном рассматривании. И учтите, если вы проиграете, то вас ждёт участь куда хуже смерти.

На этом мир вокруг погас, и я погрузился во тьму.

Проснулся я от того, что луч солнца светил мне прямо в глаза. И даже попытка отвернуться успеха не имела, потому что скотское солнце заливало своим светом всю комнату. Продрав глаза, я обвёл подслеповатым взглядом уютную комнатёнку. Ну, здравствуй, Наруто. Узнаю этот срач. От вида комнатушки меня прямо на ностальгию пробило. Ведь точно так же выглядело жилище Наруто в моём первом попаданстве. Блин! Двести лет с тех пор прошло. Свихнуться можно! Ладно, пора выбираться из постели и идти в Академию Ниндзя.

Сегодня был последний официальный день учёбы в академии. Вчера Наруто провалил экзамен, спёр свиток, выучил теневых клонов и слегка побил своего учителя. В общем, полный канон. А сегодня в его теле проснулся я, и теперь этому миру предстояло содрогнуться от поступи великого Читера.

Распределение учеников по командам должно было начаться в десять часов, а сейчас было всего шесть утра. Так что я решил потратить свободное время на разбор доставшихся мне способностей. Во-первых, мои чакра и магия по-прежнему были полностью заблокированы. Псионика кое-как работала, но в основном на уровне экстрасенсорики. Местная «шмакра» была довольно стандартной смесью жизненной энергии и энергии ангелов, то есть Порядка. Этим, кстати, объяснялась простота «материализации» чакры. Подобное свойство как раз было характерно для энергий Порядка.

Кстати, сейчас с высоты своего опыта, я мог сказать, что доставшийся мне в самом начале хвост из чакры давал крайне необычную энергию, которая и близко не походила на ту муть, которой оперировали маги и демоны. Да и ангелы тоже похвастаться чем-то выдающимся не могли.

Так вот, возвращаясь к моим способностям. Наруто имел неплохой источник «шмакры», который даже сейчас выдавал мощность слабенького джонина. С контролем у оригинала был полный швах, а вот я с моим опытом вполне сносно управлялся с простенькими дзюцу. И это через десять минут тренировок. Думаю, через пару дней я смогу изобразить местного джонина.

«Стихия Жизни» в моём исполнении означала невероятную регенерацию. Чтобы проверить её, я сначала решил немного поцарапать кожу на руке. Не получив внятного результата, я усилил нажим. Теперь результат был внятным, но каким-то читерским. В результате, я начал буквально кромсать свою левую руку ножом, прорезая её до кости. Но даже так, раны смыкались и полностью регенерировали, стоило только лезвию немного сдвинуться. То есть создавалось впечатление, что нож просто проходит сквозь тело, не повреждая его. В общем, как я и надеялся, теперь убить меня было крайне сложно.

Проверка моей классовой способности «Призыв Ктулху» прошла на ура. Я смог «призвать» в этот мир тентакли своего паразита, который тут же забрал «плату за призыв» в виде какой-то несчастной дворняги, ошивавшейся у меня под окнами. В общем, использовать эту способность без наличия рядом врагов было опасно. Ктулху жрал всё подряд, не разбирая на правых и виноватых. Кстати, выяснился интересный момент. Вместо биджу в моей печати сидел Ктулху. В общем, если кто-то надумает извлечь из меня Девятихвостого, то его ожидает сюрприз. Очень голодный и скучающий сюрприз, готовый сожрать всю планету.

Теневые клоны вполне сносно работали. Более того, базовый принцип их работы почти не отличался от уже известного мне варианта, так что модифицировав эту технику, я получил доступ к сознанию всех клонов в реальном времени. Простой смертный от такого сразу рехнулся бы, а вот я был привыкший, и никаких неудобств не испытывал. Даже если от использования этой техники и была повышенная нагрузка на мозг, моя регенерация исправляла все проблемы ещё до того, как они появлялись.

К десяти часам утра я, довольный жизнью, завалился в класс выпускников. Благодаря теневым клонам и хенге я смог разжиться небольшой суммой денег, которые тут же спустил на жратву в Ичираку-Рамен. Так что в академию я пришёл сытым и готовым к многочасовому ожиданию нашего наставника.

Зайдя в класс, я увидел своего напарника по игре. Не узнать его было сложно, так как из Учиха в Конохе остался только он.

— Привет, напарник. — Хлопнул я задумавшегося Саске по плечу. — Как ты тут, осваиваешься?

Тот посмотрел на меня, после чего удивление проступило на его кавайной моське.

— Так ты Читер? — Прошептал он, пододвигаясь на скамье и давая мне место, чтобы присесть. — Или правильнее звать тебя Атман?

— Зови меня Наруто, не ошибёшься. — Отмахнулся я. — Как у тебя с памятью этого тела и своей собственной?

— Тут всё странно. — Вздохнул напарник. — Про себя я не помню ничего. А вот знания из моей прошлой жизни все со мной. Даже те, которые я и помнить не должен. Типа молярной массы глицерина и гравитационной постоянной до восьмого знака после запятой. А вот жизнь Саске у меня прорезается смутными образами. — На этом Саске нахмурился и ушёл в себя.

— Ну и каково это, чувствовать себя попаданцем? Попа не болит? — Пошутил я.

— Откуда ты?… — Шокировано уставился на меня малолетний Учиха, заодно неосознанно пытаясь прикрыть руками зад, хотя он вроде как прямо сейчас на нём сидел.

— Ого! Вот это подробности личной жизни тут всплывают. — Испытал чувство шока уже я. — И кто это был?

— …Шимура Данзо. — Ответил Саске после недолгих сомнений.

— Фигасе!

— Он к Саске приходил раз в неделю последние три года и проводил, как он выразился, глубокое анальное зондирование на предмет вражеского вмешательства.

— Ну, теперь становится понятно, почему Саске не обращал внимания на девушек, а попытку подружиться со стороны Наруто воспринимал как домогательства. — Философски заметил я. — В общем, нужно его мочить, это даже не обсуждается.

— Кого мочить? — Не понял меня герой-любовник.

— Данзо, конечно. Это единственный способ избавить тебя от застарелой моральной травмы.

Но развить эту тему мы не смогли, потому что в класс зашла Харуно Сакура. И честно говоря, в этот момент на неё уставились все присутствующие. Потому что Сакура шла, широко расставив ноги и руки. Будь у неё пошире плечи, она бы в дверь не прошла.

Народ тут же начал смеяться, тыкая в девушку пальцами. Сакура же обвела класс внимательным взглядом и направилась прямо к нам.

— Привет. — Поздоровался я, когда девочка встала рядом с нами.

Та же не стала миндальничать, а буквально отпихнула меня в сторону, сев на моё место. Из-за этого сдвинулся не только я, но Саске, сидевший рядом со мной. С учётом того, что парты были рассчитаны на двоих, подобное поведение «лучшей ученицы класса» было крайне необычным.

— Почему… у меня… женское… тело? — Чуть ли не по слогам прошипела наша напарница.

— Пха-ха-ха! — Не удержался я. — Геном Харуно в Конохе есть только у одного человека. Ты зачем его вообще выбрал?

Чтобы любопытные одноклассники не подслушивали нас, я давно уже поставил вокруг простенький барьер, искажающий звуки.

— У этого генома был самый высокий уровень контроля чакры. — Ответила Сакура. — Это тело такое слабое. А все эти дурные мысли в моей голове. Но больше всего меня достаёт голос предыдущей хозяйки этого тела.

Да уж, чуваку не позавидуешь. Если он не сможет адаптироваться к ситуации, то крышу ему точно сорвёт, после чего он вообще всех вокруг поубивает. Пока я жил в мире Вархаммера, то успел пообщаться с орками, так что примерно знал, как устроено их сознание. Если он не сможет решить свои внутренние противоречия, то сорвётся в кровавую резню.

— Так, расслабься. — Приобнял я девочку. — Тебе нужно стать Сакурой и полностью поглотить её сознание и память. Сожри её и стань полным хозяином этого тела. — Выдал я инструкцию к действию, после чего начал воздействовать псионикой, снимая барьеры между личностями Сакуры и Грута.

На удивление, даже такое простенькое воздействие смогло «прорвать» сопротивление, и Грут тут же устроил кровавую вакханалию. Правда, только в своей голове. Я предполагал, что сознание орка сможет подавить сознание малолетней девочки, но вышло всё с точностью до наоборот. «Злая Сакура» порвала тупого орка как тузик грелку и поглотила его. Хотя в этом теле сейчас находилась всего одна душа, она начала считать себя Сакурой, которой в голову попали знания космического орка. Ну… тоже сойдёт. Всё-равно, чувствую, придётся мне этих двоих переть до финиша на своём горбу.

Девочка несколько раз конвульсивно дёрнулась, после чего открыла глаза и посмотрела на меня.

— Наруто-кун. — Прошептала Сакура, глядя на меня влюблёнными глазами.

Я посмотрел на неё в ответ, оценил зелёные глаза и милое личико, а потом перед моим «внутренним взором» встала мерзкая зелёная харя орка, которую я запомнил во время нашей «первой встречи». Нет уж, мне такого счастья даром не надо. Сконцентрировавшись, я использовал технику замены, обменявшись местами с Саске. Чтобы использовать эту технику без подготовки на другом человеке нужно было иметь просто прорву чакры. И ровно столько её у меня и имелось.

— Чего? — Удивился неожиданному перемещению мой напарник. — Сакура-чан?

Похоже, сила «женского очарования» тут же промыла мозги малолетнему Учиха, потому что в его голосе почувствовалось восхищение.

— Отвали! — Ударила его по рёбрам объект воздыханий. — Наруто-кун, ты такой крутой. — Наклонилась вперёд Сакура, чтобы увидеть моё лицо.

— Пфе! — Убедительно изобразил я канонного Саске, отвернувшись в противоположную сторону.

— Какого хрена тут происходит? — Культурно поинтересовался Учиха.

— Наш напарник осознал, что является Сакурой. — Изложил я свою версию событий.

— Я есть Сакура. — Пафосно подтвердила девочка. — Саске-бака, не смей прикасаться ко мне. И вообще отвали, ты мешаешь мне наслаждаться видом Наруто-куна. Правда, Наруто-кууууун?

У меня от этого голоса мурашки по спине пробежали. Вот это я попал.

— Но ты ведь любишь меня, Сакура-чааааан. — Проныл Саске, неосознанно копируя модель поведения канонного Наруто.

— Прошла любовь, завяли помидоры. — Отвергла его притязания Сакура. — Я только что осознала, что Наруто-кун сильнее тебя. Я буду спариваться только с ним и рожу армию из тысяч орков, которых поведу к победе во имя Кхорна!

Похоже, Сакура сломалась. В её голове смешались ценности орка и малолетней дуры, создав какой-то безумный коктейль. Теперь остаётся только ждать и надеяться, что со временем вся муть в её голове осядет, и появятся хотя бы зачатки здравомыслия. Хотя, кого я обманываю? Здравомыслием ни один из доноров личности не страдал.

Неизвестно, чем бы закончилось наше общение, но тут к нашему столу подошла Яманака Ино.

— Эй, толстолобая, отстань от моего Саске! — Потребовала она.

— Тебе чего надо, узколобая? Череп на мозги давит? — Окрысилась Сакура, вводя свою «соперницу» в ступор. — Так я могу быстро эту проблему решить, выбив тебе остатки мозгов. Поняла?!! А ну вали отсюда, пока живая! Наруто и Саске мои! Гр-р-р-р-р!!!

Ино после такой отповеди впала в состояние прострации и двинулась куда послали, осев за партой в дальнем конце класса. Через минуту она очнулась, вскинулась и уже было собралась вернуться и «покарать» Сакуру, но в этот момент в класс зашёл Ирука-сенсей, который заставил всех замолчать и начал официальную церемонию распределения учеников по командам.

Как и в каноне, я, Саске и Сакура попали в одну команду. И точно также, как и в каноне, нашим наставником был Какаши, который даже не соизволил появиться. В результате, все новоявленные шиноби разбрелись, а мы трое остались сидеть в классе. К счастью, Сакура переключилась в режим эмуляции своей повседневной деятельности, начав домогаться до Саске. А тот был только рад, пытаясь совратить малолетнюю девочку, хотя у самого совращался ещё даже не работала.

Я же не стал терять время, а оставил вместо себя клона и пошёл тренироваться в контроле чакры. С моей стихией Жизни мне были недоступны стандартные атакующие техники, а потому я собирался использовать своё «наследие крови Узумаки». В частности, меня интересовала техника цепей из чакры, которой пользовалась Узумаки Кушина.

Хотя местная шмакра работала по совсем другим законам, чем моя чакра, но зато я был знаком с использованием энергии демонов, которая не сильно отличалась от энергии ангелов. А стихию Порядка я хоть и недолюбливал, но основные принципы её работы были мне известны. В общем, через пару часов у меня начало получаться создавать цепи из чакры, и я перешёл к контролю их движений. Не уверен, что это была та самая техника, которой владели Узумаки, но моя была ничуть не хуже.

Часам к четырём вечера в класс наконец-то соизволил явиться Какаши, застав там двух подростков, пытающихся заняться сексом, но не знающих, что это вообще такое. В общем, полураздетые Саске и Сакура лежали на парте и дёргались как в эпилептическом припадке, а мой клон наблюдал за этим, жуя призрачный попкорн и выдавая «советы». Честно говоря, когда до меня дошло, что «попаданец» не помнит, как заниматься сексом, меня серьёзно пробило на «хи-хи». Видимо, в его сознание встроили специальный блок, который банально заблокировал все воспоминания, связанные с сексом, хотя даже имеющейся у него информации должно было хватить, чтобы «реконструировать» правильную последовательность действий.

— Какаши-сенсей, что-то вы задержались. — Поприветствовал я нашего наставника, заменившись на клона.

— А что это вы тут делаете? — Поинтересовался охреневший джонин.

— О, кстати! У вас же есть эти пошлые книжечки из серии «Приди-приди рай»? Можете одолжить одну на пять минут? А то эти двое всё никак не могут понять, как нужно правильно заниматься процессом размножения.

— Нет! — Отклонил моё предложение специалист по извращениям. — И вообще, одевайтесь и идите на крышу. Нам нужно провести первое собрание нашей команды.

— Хай, сенсей. — Повинился Саске, натягивая штаны.

— Нужно будет повторить. — Недовольно заметила Сакура. — Я уже почти поняла, в чём тут суть. — Меня на такое заявление разобрал смех, потому что привыкший размножаться спорами орк даже близко не мог представить себе, как размножаются люди. — Наруто-кууууун, ты тоже должен принять в этом участие.

— Не-не-не, вы там сначала без меня разберитесь, что и как. — Открестился я от подобной перспективы.

Какаши наблюдал за всей этой сценой, тараща свой глаз с такой силой, что я уж думал, он у него сейчас выпадет. Через пять минут мы собрались на крыше школы и наш «наставник» предложил каждому рассказать, о своих желаниях, планах и так далее. Инициативу, как ни странно, взяла на себя Сакура, так и жаждущая поведать миру о своих планах.

— Меня зовут Харуно Сакура. Я есть Грут! Я люблю Наруто и не люблю Саске. А моя мечта — родить армию огромных зеленокожих варваров, которые поработят этот мир, построят на его руинах космические корабли и отправятся покорять галактику!

У Какаши на такое заявление задёргался правый глаз, так что со стороны могло показаться, что он подмигивает Сакуре, намекая, что знает, как правильно нужно размножаться. Но та напрочь проигнорировала эти пошлые намёки, вцепившись в Саске и начав тереться об него грудью.

— Меня зовут Учиха Саске. Я люблю Сакуру, а не люблю варёный лук. Моя мечта — стать профессиАнальным попаДанцем. — Высказался Саске прямо по Фрейду. После его заявления глаз у Какаши задёргался в два раза чаще.

— Я Узумаки Наруто! — Встал я в пафосную позу. — Я люблю бороться за мировую справедливость, уничтожая зло! Не люблю, когда это зло дохнет слишком быстро и без достаточного количества мучений. А моя мечта… я должен уничтожить одно Существо.

На этом от меня попёрла такая жажда крови, что Какаши на месте поседел. Правда, никто этого не понял, потому что волосы у него и так были белыми.

— Ну… вы… того-этого… — Проблеял наш наставник, когда приступ моего немотивированного гнева прошёл. — Жду вас завтра в шесть утра на восьмом полигоне. И советую не завтракать, а то проблюётесь.

На этом великий джонин не выдержал, и сам блеванул. Эк его накрыло-то. А нефиг было прямо передо мной стоять. Вон, Саске с Сакурой у меня за спиной спрятались, и по ним жажда крови почти не попала. После такого конфуза Какаши резко свалил, и я последовал его примеру. У меня было ещё чем заняться, кроме как наблюдать за рехнувшейся Сакурой и влюблённым Саске.

Утром следующего дня я сидел в центре полигона рядом с озерцом и вкушал скромный завтрак из шести блюд. А рядом сидели Сакура и Саске и давились слюной. За ночь девушка почти пришла в норму, и теперь отличить её от настоящей Сакуры было уже сложно.

— Но ведь Какаши-сенсей сказал нам ничего не есть. — Пожаловалась она, провожая скорбным взглядом ещё один кусочек омлета, исчезающий в моём рту.

— Так я никого не заставляю есть. Может, мне проблеваться охота? И как я буду это делать на пустой желудок?

Саске наблюдал за мной, корча физиономию оскорблённой невинности и делая вид, что есть ему ну ни капельки не хочется, хотя постоянно выделяющаяся слюна, которую он то и дело сглатывал, выдавала его с головой. Но попросить что-то у меня ему не позволяла клановая гордость. А ещё, я вроде как был его соперником за сердце Сакуры, и он не мог унизиться, попросив меня о чём-то. Все эти мысли и чувства были настолько явно видны на лице Учихи, что мне даже напрягать псионику не нужно было, чтобы всё понять.

Позавтракав, я вынул из печати походный паланкин с занавесочками и улёгся на него спать, оставив пяток клонов на страже. Подобный подход к тренировкам и вовсе добил моих напарников, которые каждую минуту зевали, стараясь не уснуть. К моменту, когда Какаши показался на горизонте, Саске и Сакура уже давили храпака, устроившись в объятьях друг друга под кустом. Меня же разбудили клоны, так что я быстро убрал постель и начал изображать из себя бодрого и усердного ниндзя, наблюдающего за окрестностями.

— Добрый день, Какаши-сенсей! — Поздоровался я максимально бодрым голосом, который смог изобразить. — Вы опять опоздали! Подумайте, какой пример вы подаёте подрастающему поколению?

— Ну, я переводил старушку через дорогу и слегка задержался.

— Какаши-сенсей, ваша доброта не имеет границ! С вашими способностями за пять часов вы смогли бы перевести через дорогу восемнадцать тысяч бабушек. Может, стоит давать им хоть немного отдохнуть? А то если вы будете переводить бедных пенсионерок с такой частотой, то они все умрут из-за нагрузки на сердце и сенсорного шока от внезапных перемещений в пространстве.

— Мнэээ… мнуууу… ээээ… — Не нашёлся чем возразить этот патологический опоздун и лжец. — А где Саске и Сакура? — Сменил он тему разговора.

— Дрыхнут в кустах. — Указал я на «убежище» своих сокомандников, под которым они скрывались от палящего солнца. — А ведь мы сейчас вроде как участвуем в тренировочной миссии и должны быть готовы к неожиданному нападению врага.

— Мнаааа… да, это непорядок. — Согласился со мной Какаши.

Как я и надеялся, он решил преподать зелёным генинам урок. Использовав простенькое дзюцу, он зачерпнул воды из озера, остудил её почти до нуля градусов, а потом вылил кубометр ледяной жидкости на разомлевшую парочку. Раздавшийся после этого двойной вопль было слышно даже у Башни Хокаге на другом конце города. Когда «сладкая парочка» смогла соображать после такой экстремальной побудки, Какаши взял их в оборот и построил нас в один ряд. Я бодро и жизнерадостно стоял чуть в стороне, а обтекающие Саске и Сакура злобно зыркали по сторонам, пытаясь согреться в объятьях друг друга.

— Сегодня я хотел устроить вам командное испытание, но судя по тому, что я вижу, его вы уже провалили. — Начал выговаривать нам наш командир. — Поэтому, для начала я хочу оценить ваш боевой уровень в спарринге один на один. Начнём с тебя, Саске. Иди сюда и покажи всё, на что ты способен. Атакуй так, будто хочешь меня убить.

— Я действительно хочу тебя убить. — Не смог не признаться глава клана Учиха. — А потому…

Он особо злобно зыркнул на Какаши, после чего у элитного джонина взорвалась голова, и тот осел на землю кулём говна.

— Ого! — Удивился я. — Чем это ты его так?

— Искусство — это взрыв! — Злорадно ответил Саске. — Гендзюцу — это способность внедрять свою чакру в мозг противника и вызывать у него галлюцинации. Я же использую эту чакру для того, чтобы устроить взрыв. Для этого я взял соответствующую стихию. Мне достаточно просто увидеть врага, чтобы тут же убить его.

— Вау, Саске, ты такой крутой! — Тут же оценила эту идею Сакура.

— Неплохо. — Кивнул я. — Но теперь мы остались без наставника.

— Да он всё равно не собирался нас ничему учить. — Отмахнулся попаданец.

— А ты не думал, что руководству деревни не понравится такое отношение к её лучшим кадрам? А ведь Какаши был самым сильным джонином после Третьего Хокаге.

— Пфе! Слабак! — Задрал нос Саске.

— Ладно, придётся самому эту проблему решать. — Вздохнул я.

Подойдя к трупу нашего командира, я дотронулся до него рукой и пропустил через тело поток своей чакры. В целом, ситуация была не такой уж и серьёзной. Душа всё ещё находилась рядом, наблюдая за своим трупом с охреневшим видом. Да и астральные оболочки ещё только начинали разлагаться.

Вытащив из подсумка Какаши кунай, я стремительным движением отсёк ему остатки головы. Её разорвало настолько, что проще было вырастить новую, чем восстанавливать это месиво. После этого я направил свою чакру на регенерацию отсутствующих тканей, за пяток секунд вырастив джонину новую голову. Есть даже небольшая надежда, что она будет не такой тупой, как предыдущая.

Конечно же, у этой новой головы оба глаза были «родными», так что я выковырял остатки шарингана Обито из кровавых ошмётков, восстановил его, а потом приживил на законное место, заодно подриховав чакра-каналы так, чтобы глаз работал как у любого нормального Учиха.

В общем, меньше чем через минуту Какаши дёрнулся, открыл глаза и уставился на меня охреневшим взглядом.

— Какаши-сенсей, вы живы! — Обрадовался я, изображая балбеса. — А то я уже начал переживать.

— Что… что произошло? — Спросил наш капитан, пытаясь наладить управление руками и ногами, что с новой головой было не так уж и просто.

— Ну, Саске оторвал вам голову. — Легкомысленной ответил я. — Но я прилепил её обратно, и вы ожили.

— Что?!!

Какаши дёрнулся, приподнялся, повернул голову и увидел ошмётки своей предыдущей «тыквы».

— Вы не волнуйтесь. — Успокоил я его. — Левый глаз я вам тоже на место прилепил. Он теперь работает лучше прежнего.

Только теперь до Какаши дошло, что он смотрит на мир двумя глазами, да и маски на его лице больше нет. Слегка напрягшись, он активировал шаринган и с удивлением обнаружил, что расход чакры при этом был очень низким.

— Думаю, нам нужно продолжить спарринги. Вон, Сакура тоже хочет вам вмазать. Но вы не бойтесь. Если что, я вас с того света достану. — Зловеще улыбнулся я, состроив выражение лица безумного вивисектора.

— Орочимару? — Побледнел Какаши.

— Где? — Начал я озираться по сторонам.

— А нет, показалось. — Облегчённо вздохнул тот, просканировав меня чакрой. — Ладно, Сакура, теперь твоя очередь.

На этот раз элитный джонин был полностью готов к началу боя и даже активировал шаринган, но это ему ничуть не помогло. Едва он сказал «начали», как Сакура, стоявшая с протянутым вперёд кулаком, высвободила свою технику. Честно признаться, её атака удивила меня куда больше, чем изобретение Саске. Потому что количество вложенной в эту атаку чакры не превышало затрат на рядовое хенге. А вот результат был куда лучше того, то могла продемонстрировать Цунаде. Какаши мгновенно смело взрывной волной чакры, попутно обратив в прожаренный фарш.

— Вааааааагх!!! — Проревела Сакура. — Я есть Грут!!!!!! И так будет со всяким, кто посмеет напасть на меня!

Да уж, ей под горячую руку лучше не попадаться. Саске тоже от такой демонстрации холодный пот прошиб.

— Чёрт, я же только что его воскресил! — Пожаловался я на несправедливость судьбы.

Исследование «фарша» показало, что целой ДНК в нём не осталось. А вот остатки «предыдущей головы», валяющиеся на земле, обеспечили меня необходимым биологическим материалом, из которого я за минуту вырастил новое тело, создав всю необходимую материю из чакры.

— Так, Саске, мне нужно твоё тело. — Обратился я к напарнику, осмотрев результат своих трудов.

— Что? Нет! Только через мой труп!!! — Испугался тот моего похотливого взгляда.

— Расслабься, возможно тебе даже понравится.

Не успел Учиха среагировать, как я коснулся его руки и «взял пробу» его ДНК. После этого я внедрил гены Учиха в тело Какаши и вырастил ему два шарингана. А ещё немного подшаманив, я разобрался, как сразу активировать их. Одно томоё, два, три, Мангёко Шаринган, Вечный Мангёко Шаринган, Риннеган, Божественный Риннеган, Глаза Бога. Доведя эволюцию «глазок» до максимума, я вернул сознание подопытному.

— Какаши-сенсей, вы живы! — Опять закричал я.

На этот раз «сенсей» дёрнулся как от электрошока и подскочил на два метра вверх, приземлившись на ноги. Так, рефлексы работают нормально.

— Что? Кто? — Принялся он оглядываться по сторонам, пока не обнаружил Сакуру. После этого мыслительный процесс в его голове прекратился, потому что он никак не мог понять, как этот зелёный генин смогла убить его с одного удара.

Проведя нехитрую цепочку размышлений, Какаши начал рассматривать своё обнажённое тело, но с удивлением обнаружил, что на нём нет ни одного шрама, а вся кожа чистая и мягкая, как у младенца.

— Кай! — Выкрикнул он, пытаясь сбросить гендзюцу.

— Какаши-сенсей, у вас же теперь два шарингана. Гендзюцу на вас не действуют. И вообще, проверьте как работают ваши глаза. Мне интересно, что они смогут увидеть.

Какаши вылупил на меня свои глаза, после чего до него дошёл смысл слов, и он выполнил просьбу. Последовательно активировав один этап за другим, он добрался до состояния «Глаза Бога», информация о котором была зашита в самой структуре ДНК Учиха.

— Аааааа!!! — Закричал Какаши, глядя на меня. — Что ты такое? Что ты за монстр??? Ты… ты само воплощение зла!

— Ого! Я впечатлён, что вы смогли это увидеть. — Обрадовался я. — Но вы неправы. Само воплощение зла — это он.

С этими словами я призвал Ктулху и проявил клубок его тентаклей прямо перед Какаши.

— АААААААА!!!! — На этот раз в вопле чувствовался не страх, а боль. — Я хочу это развидеть!!!

С этими словами глаза у Какаши лопнули и разлетелись кровавыми брызгами. Да, чего-то слабоватый экземпляр попался. Нагрузку не держит от слова вапще.

Ктулху удовлетворился достигнутым результатом и скрылся в печати биджу, на этот раз решив никого не жрать, спася тем самым жизнь одного из оперативников АНБУ, который ошивался рядом, наблюдая за нами.

— Что же вы так, Какаши-сенсей? — Пожалел я подопытного кролика, восстанавливая ему самый обычный Вечный Мангёко Шаринган. Видимо, это его предел.

— Ты… ты… не подходи! — Попытался отстраниться пациент, забыв даже о том, как правильно ходить, из-за чего позорно грохнулся на задницу.

— Ну что вы, Какаши-сенсей? У нас же с вами ещё спарринг запланирован. А я так хотел продемонстрировать вам работу своего питомца. Правда, боюсь после этого реанимировать вас уже не получится, потому что он сожрёт вашу душу.

— Нет! Хватит! Изыди! Ты сильнее. Доволен?!! Я не хочу, чтобы это… это… — На этом словарный запас у нашего сенсея исчерпался, и он грохнулся в обморок. Слабак! Ладно, пусть полежит, отдохнёт. Он мне ещё живым нужен и желательно в своём уме.

Осмотревшись по сторонам, я обратил внимание на Сакуру, внимательно рассматривающую обнажённого сенсея. И посмотреть, честно признаться, было на что. Ведь это тело имело идеальную мускулатуру, а член был раза в три длиннее,чем пипирка у Саске. В конце концов, тому было всего двенадцать лет.

— Ладно, хватит любоваться. На вот, лучше книжку почитай. Там всё подробно должно быть описано. — Сунул я Сакуре книжку Какаши, которую тот настолько укрепил с помощью фуиндзюцу, что она пережила даже Ваааагх. Девочка тут же вцепилась в творение Джирайи и погрузилась в чтение, практически перестав воспринимать реальность.

Минут через пять Какаши очнулся, подскочил на три метра, в ужасе глянул на меня, а потом начал понемногу успокаиваться. Первым делом он перестал сверкать своим членом и прикрылся хенге. А вот дальше ему нужно было как-то оправдать перед нами своё бегство.

— Эээээ… мммаааа… — Начал он свою речь.

— Какаши-сенсей, мы ведь прошли вашу проверку? — Решил я помочь принять нашему начальству правильное решение.

— Ээттоооо…. да, прошли. — Тяжело вздохнул он.

— Тогда нас нужно немедленно направить на выполнение миссий S-ранга, а лучше SSS+++ ранга.

— Ээээ… я сообщу об этом Хокаге.

— Тогда не задерживаю вас, сенсей.

— Хорошо. Подождите меня здесь. — Наконец, сообразил тот, что от него требуется.

На этом Какаши тут же умчался прочь, а я переглянулся с Саске. Сакура уже пять минут как была недоступна, читая книжку со скоростью пять секунд на разворот.

— И что дальше? — Спросил меня Саске, которому вдруг в голову ударило благоразумие.

— А дальше нам нужно тренироваться и усиливать себя. Противники наверняка не будут сидеть и ждать, пока мы их прикончим, и первыми придут к нам.

— И поэтому, нам нужно устроить ловушку? — Проявил свой тактический гений попаданец.

— Нет. Поэтому, нам нужно свалить подальше хотя бы на месяц, за который вы должны превратиться из бесполезного мяса в настоящих ниндзя.

— Что значит мы? Ты что ли не мясо? — Обиделся Саске.

— Хех, я не мясо. — Уверил я его. — Но не могу же я вас тащить на своём горбу всё время.

— Да я могу убить любого врага, просто глянув на него! — Принялся хвастаться Учиха.

— И поэтому тебе тихо зайдут со спины и перережут горло. Или кинут кунай. Или пристрелят из снайперской винтовки с расстояния в пару километров.

— А тут разве есть огнестрельное оружие?

— А ты сам подумай. Против нас будут такие же «попаданцы», которые наверняка владеют разного рода техникой и магией. Плюс, не только ты тут самый умный. Найдутся и те, кто сможет убивать противников, не попадаясь им на глаза. Так что ты должен быть достаточно тренированным, чтобы дожить до того момента, когда сможешь использовать свою супер-способность.

— Ясно. — Признал мою правоту малолетний гений.

— А значит, с завтрашнего дня начнём тренировки.

— Почему с завтрашнего?

— Потому что сегодня нам предстоит занимательное выяснение отношений с руководством деревни. — Ответил я, наблюдая через клонов за приближающимся отрядом АНБУ. Псионика пока ещё барахлила, и моё восприятие окружающего мира через неё было нестабильным.

— Хокаге-сама приказывает вам немедленно прибыть к нему. — Подтвердил мои прогнозы лидер отряда после того, как АНБУ окружили нас и замерли, готовые к схватке.

— Ну, если сам Хокаге-сама… — Задумчиво посмотрел на них Саске.

— Харэ выпендриваться. — Обломал я его. — Всё равно они ничего не решают.

После этого мы дружной толпой побежали к центру деревни. При этом Сакура так и продолжала читать книгу, не отвлекаясь от неё ни на секунду. Через пять минут мы добрались до Башни Хокаге, где нас отвели на третий этаж в зал, в котором собрались Сарутоби Хирузен, двое старейшин Утатане Кохару и Митокадо Хомура, наш сенсей Хатаке Какаши, а также Яманака Иноичи и Хьюга Хиаши. А в уголке незаметно пристроился Шимура Данзо, изображающий из себя мебель. В смысле, он прикрылся хенге табуретки, и Саске его даже не заметил. Гений клана Учиха доморощенный.

— Здарова, старик! — Поздоровался я с Хокаге в типичной манере Наруто.

— Что за молодёжь нынче пошла! — Возмутилась Кохару. — Ты уже генин, а потому обязан обращаться к правителю деревни по его официальному титулу.

— Да я понял, старуха, не грузи. — Отмахнулся я.

Старейшина после моих слов заткнулась, пытаясь переварить такое хамство, и Сарутоби вклинился в паузу, заодно используя этот момент в качестве мелкой мести своей «боевой подруге».

— Наруто, я только что выслушал доклад Хатаке Какаши, и он рассказал мне об успехах вашей команды.

— Да, мы крутые! — Не стал я ждать дальнейших разглагольствований, а сразу изложив свою точку зрения. — Мы его хрясь! А он бах! А потом бубух!!!

— Наруто. — Прервал мой «отчёт» Хокаге. — Скажи, а когда ты научился своей технике… исцеления.

— А, так я про неё прочитал в свитке, который позавчера украл из Башни. Там она называлась Эдо Тенсей, но я её слегка улучшил.

— Ты сам её улучшил? — Не поверил мне Хомура, решивший сыграть роль злого полицейского.

— Конечно! Ведь я — самый гениальный ниндзя во всей Конохе. Я и технику теневых клонов выучил всего за пять минут. Там легкотня, главное чакры побольше влить, и всё. А все эти ручные печати для лохов. — Похвалил я себя, заодно ненавязчиво опустив всех присутствующих.

— Понятно… — Слегка нахмурился наш Хокаге, терпя получение этой моральной травмы. — А ты, Саске, что за технику использовал?

— Это было гендзюцу. — Кратко ответил тот, стараясь не палиться.

— То есть Какаши просто показалось, что у него взорвалась голова? — Не поверил Данзо, снимая с себя хенге.

И тут взгляды этих двоих встретились. Саске увидел того, из-за кого он стал попаданцем в несколько нетрадиционной трактовке этого понятия, после чего тормоза ему тут же сорвало, и он использовал свою способность, взорвав Данзо мозг. И речь не шла о какой-то неожиданной выходке, если только не считать за такую уничтожение одного из старейшин деревни в окружении самых сильных её представителей и пары десятков телохранителей.

— Взять его!!! — Неожиданно во всю глотку завизжала Утатане Кохару, указывая на Саске.

Народ тут же включил свои боевые рефлексы и бросился на нас, пытаясь то ли скрутить, то ли прикончить на месте. Я не стал разбираться, что именно они задумали, и использовал свою технику Цепей Чакры, чтобы спеленать окружающих, заодно заблокировав их способности, вливанием своей «целебной» чакры в их систему циркуляции. На удивление, вместо того, чтобы испытать болевой шок, помутнение рассудка или разрыв чакроканалов, жертвы моей техники испытали множественный оргазм, после чего банально вырубились. В сознании остались только сам Хокаге, Какаши и Хьюга.

— Спокойно. — Обратился я к уже и так находящимся в нирване окружающим. — Всё под контролем. Саске только что уничтожил предателя, замышлявшего свержение действующего Хокаге с целью занять его место. Видите, нам минуты хватило, чтобы раскрыть этот коварный замысел и спасти деревню! Это ещё раз показывает, насколько мы великие и гениальные!

— Кха-а-а… — Выкашлянул облачко дыма спасённый. — Наруто, ты… — На этом слова у Сарутоби закончились, и он затянулся дымом из трубки.

— Не стоит благодарностей. — Великодушно отмахнулся я. — Спасение деревни — наша прямая обязанность. Правда, Саске? — решил я подключить к разговору своего напарника. Сакура до сих пор была погружена в книгу и даже не заметила миновавший нас кризис.

— Да, точно. — Подхватит Учиха. — Думаю, теперь нам положена денежная компенсация за миссию уровня эс-эс-эс-плюс-плюс-плюс.

От такого наглого вымогательства проснулась Кохару, но едва завидя направленный на неё недовольный взгляд Саске, она предпочла сделать вид, что опять потеряла сознание.

— Эээтттооо… — Попытался изобразить из себя Какаши босс всея деревни.

— Деревня сейчас находится в тяжёлом финансовом положении, так что выплату придётся отложить. — Сверкнул очками вернувшийся в этот мир Хомура.

Народ зашевелился, приходя в себя, но первое, что они выяснили, это что мои цепи из чакры до сих пор не дают им сдвинуться даже на миллиметр.

— Кредитная ставка — десять процентов в сутки. — Выдвинул встречные условия Саске, нахально улыбаясь.

Сарутоби от такого предложения зашёлся тяжёлым кашлем, выронив изо рта трубку.

— Да это просто вымогательство какое-то! — Возмутилась Кохару, как всегда испытывающая проблемы с восприятием реальности. Точнее, воспринимать-то она её воспринимала, а вот осознавать ситуацию отказывалась намертво.

— Ну и что? — Отмахнулся Саске, внезапно почувствовав себя «хозяином жизни». — Так всегда было. Слабые платят дань сильным, чтобы получить право дожить до времени следующей выплаты.

— Кха! — Опять не смог сдержаться Хокаге. — Саске, давай обсудим вопрос о выплатах в другой раз. Сейчас нам нужно выяснить… какого хрена тут вообще происходит!!!

Всплеск огромного количества чакры прошёлся от собравшегося силами «Бога Шиноби», чтобы… бессильно рассеяться в воздухе, не сдвинув мои цепи и на миллиметр.

— Думаю, мы только что выяснили, что Восьмая Команда состоит из самых гениальных шиноби в деревне. Также, мы нейтрализовали угрозу S-класса, за что должны получить полноценное денежное вознаграждение. А ещё, нам срочно нужно отправиться на какую-нибудь длительную миссию, чтобы руководство деревни смогло собраться силами и нашло деньги для выплаты дани, ой, то есть оплаты за устранение предателя. — Изложил я свой краткий отчёт.

— Ох-х-х… хорошо. — Тяжело вздохнул Сарутоби, понявший, что в текущей ситуации он не может применить ни одной техники. — И кто будет вашим капитаном?

— Какаши-сенсей, конечно. Он уже привык умирать, так что терять ему нечего. А если что, я его опять реанимирую. — После моих слов Какаши покрылся холодным потом.

— Хорошо, мы подберём вам какую-нибудь миссию.

— Думаю, сопровождение какого-нибудь пьяного бомжа в Страну Волн отлично подойдёт. — Выдал я совет, после чего мои цепи из чакры отпустили всех присутствующих и рассеялись в воздухе. — Рад, что нам удалось договориться. А то ведь у деревни нет денег на постройку новой Башни Хокаге.

Народ после этой фразы дёрнулся и с опаской посмотрел на меня. АНБУ предпочли раствориться в пустоте, заодно забрав с собой труп Данзо. Хьюга и Иноичи, не произнёсшие за время встречи ни слова, начали бочком продвигаться к выходу, а Сарутоби принялся обыскивать ящики стола в поисках выпивки.

Критическая ситуация вроде бы рассосалась, и Какаши решил, что сейчас самое время вернуть свою собственность.

— Сакура, верни мне мою книгу, пожалуйста. — Сказал он, ловко выдернув свой драгоценный талмуд из её рук.

— А НУ ВЕРНИ!!! ВАААААААГХХХ! — Неожиданно заорала она, после чего саданула по окрестностям АОЕ-версией своей способности.

Народ уже представлял себе, чем может закончиться эта атака, так что в рекордные сроки все свалили, выбив кто окно, кто дверь, а кто и стену. Себя и Саске я прикрыл цепями из чакры. А после этого раздался взрыв, и вся Башня Хокаге взлетела на воздух, разрушившись до самого фундамента.

— Какаши!!! Я тебя найду! — Заорала полоумная дура, решившая, что является космическим орком.

После этого Сакура осмотрелась, стоя на руинах башни, и пошла прочь, широко расставив руки и ноги, как будто она была не субтильной девочкой, а бугрящимся мышцами качком.

— Сакура, подожди! — Бросился ей вдогонку Саске. — Что ты прочитала в той книге? — Взволнованно спросил он.

Девочка окинула его оценивающим взглядом и задумалась.

— Ты знаешь, что такое пестики и тычинки? — Задала она неожиданный вопрос.

— Э-э-э… пестик — это часть цветка, например, орхидеи.

— Значит, нам нужно будет нарвать цветов. А ещё, нам понадобятся нефритовый жезл, влажная киска и величественные холмы.

— Гора Хокаге очень величественная. — Воодушевился юный Учиха. — Кошку найти не проблема, но нужно будет её искупать. А нефритовый жезл я могу поискать в клановом храме.

— Хорошо. Тогда встречаемся через полчаса на вершине Горы Хокаге. Я зайду к Яманака и попрошу у них цветков орхидеи и асфоделя.

Я тихонько рассмеялся, наблюдая за этой сценой, и пошёл в свою «конуру» оставив пару клонов присматривать за напарниками. Интересно же, чем вся эта порнография закончится.

До самого вечера я тренировал контроль и сенсорику, чтобы уметь определять наличие противника поблизости. А пара отрядов АНБУ помогали мне в этом по мере сил, прячась в окрестностях и ведя за мной скрытное наблюдение.

«Секс» Саске и Сакуры начался с того, что Учиху поцарапал насквозь промокший кот, которого тот решил утопить в ручье. После этого Сакура сломала нефритовый жезл, сжав его в руке с нечеловеческой силой, и заставила своего «любовника» ползать по «величественным холмам», собирая на себя клещей и паутину. А в конце неуёмный орк дал Саске «потереть» цветы аконита, из-за чего тот через пару минут потерял сознание и чуть не сдох. Хорошо хоть мой клон смог откачать его прежде, чем душа отделилась от тела. После такого «секса» Учиха настолько затрахался, что свалил, даже не попрощавшись, и весь вечер предавался тягостным размышлениям на тему вселенской несправедливости.

До полуночи ничего интересного не происходило, а вот когда ночь окончательно вступила в свои права, домой к зелёным генинам заглянули отряды АНБУ, специализирующиеся на тайных операциях. В помещение, где дрыхли зелёные генины, был запущен сонный газ, после чего бесчувственные тела моих напарников замотали верёвками, опутали подавляющими чакру печатями и понесли в застенки Корня для проведения вдумчивого допроса специалистами из клана Яманака.

А вот со мной у этих спецЫалистов вышел облом. Во-первых, я не спал, а ждал нападения в полной готовности. Во-вторых, моя сенсорика и клоны предупредили меня о приближении группы захвата. Ну и в-третьих, снотворное на меня не подействовало, потому что мой обмен веществ на данный момент был слишком далёким от человеческого. Хотя на всякий случай у меня была заготовлена печать фуиндзюцу, в которой хранилось несколько десятков кубометров воздуха. Так что, когда воодушевлённые АНБУ вломились ко мне домой, их тут же опутали мои цепи из чакры, превратив из хищников в жертв.

— Ну и что всё это значит? — Поинтересовался я у лидера группы захвата, которым оказался Морино Ибики. Лучшие кадры на меня переводят. Прямо аж гордость берёт.

— Ты… отпусти… — Прокряхтел он, пытаясь освободиться с помощью разнообразных техник, ни одна из которых даже не активировалась.

— С чего бы вдруг? Вы коварно вломились ко мне домой с явно недобрыми намерениями. По закону военного времени вас всех нужно уничтожить на месте. Но поскольку война ещё не началась, то я так и быть дам вам возможность искупить свою вину, рассказав, кто вас сюда послал и чего вам от меня надо.

— Мы ничего не скажем те-хр-р-р-р… — Смог выдавить один из АНБУ, прежде чем мои цепи перемололи его до состояния фарша.

— Если кто не понял, это был неправильный ответ. — Прокомментировал я кончину этого идиота.

Ещё десяток ниндзя попытались атаковать меня с дистанции, используя сюрикены, кунаи и разного рода техники, включая гендзюцу, но в тот же миг выяснилось, что цепи из чакры у меня достают куда дальше, чем я показывал, так что все нападавшие тоже попали в мои загребущие тентакли. А гендзюцу на меня не могло подействовать в принципе, потому что концентрация чакры в моём мозгу была выше, чем у любого из джонинов деревни в их источнике чакры. Так что стоило лишь им настроиться на моё сознание, как они получали прямо в свой мозг мою чакру, которую выдавливало внутренним напором.

— Хокаге приказал нам доставить тебя для допроса. — Сдал своего начальника Морино Ибики, убедившись, что любое сопротивление бесполезно.

— А просто прийти и вежливо попросить вы не додумались? — Поинтересовался я. — Впрочем, вы были настолько предсказуемы, что я в принципе не рассматривал ситуацию, что сегодня ночью вы не попытаетесь схватить меня. Так что сейчас мы все вместе наведаемся к нашему дорогому Хокаге и уточним его последнее предсмертное желание.

С этими словами я и вся моя «добыча» телепортировались прямо к тому клону, который наблюдал за Хокаге, прячущимся в подземельях АНБУ в ожидании отчёта о моём захвате или устранении. За сегодняшний вечер я разобрался с получением природной чакры через свои клоны в режиме реального времени, так что теперь вопроса о недостаточном её количестве для меня больше не существовало.

— Так-так-так, похоже, мне всё-таки придётся сменить Хокаге в моей деревне. — Посетовал я, наблюдая за тем, как самый главный пенсионер извивается в объятьях моих цепей.

— Чего тебе нужно? — Прохрипел Хирузен.

— Это я тебя должен спросить. Я сидел, никого не трогал, починял себе спокойно примус, и тут твои люди вломились ко мне домой и попытались схватить. Так дела не делаются. Похоже, от расплаты за свои тёмные делишки тебе уже не уйти.

— У меня в плену находятся Саске и Сакура. — Попытался устроить торг глава клана торговцев.

— Пфе! Эти неудачники бесполезны. — Отмахнулся я. — Их можно использовать только в качестве наживки.

— Кто ты такой? — Решил сменить тему разговора Хирузен, чувствуя, что аргументов в споре у него больше не осталось.

— Я Узумаки Наруто. Вы двенадцать лет гнобили меня, сына Четвёртого Хокаге, заставляя жить в нищете и в окружении всеобщей ненависти. И вот результат — я тоже вас всех ненавижу. Особенно тебя, лицемерный старикашка. — Хирузен от такого откровения раскашлялся, чувствуя приближение Шинигами.

— Тебе не запугать нас! — Решил подать голос один из статистов, что сейчас наблюдал за этой беседой, будучи замотанным в цепи как в кокон.

— Да я, вроде и не пытался. — Прочистил я ухо, сдув кусок ушной серы прямо в рот болтуну, от чего тот подавился и больше возражать не спешил. — В общем, ваш последний шанс остаться в живых — это постановка печати полного подчинения мне. Все несогласные прямо сейчас могут начать возмущаться, чтобы я их прикончил, не тратя время на бессмысленное сопротивление.

Раздался нестройный хор голосов, и пара десятков шиноби превратилась в кровавый фарш. После этого все остальные заткнулись и уставились на Хокаге, ожидая его реакции.

— Наруто, извини меня… — Начал ныть Сарутоби Хирузен.

— Не интересует. Мне насрать на все твои извинения, раскаяние и чистосердечное признание. Время для разговоров прошло. И теперь, говорить за меня будет моя сила. И предупреждаю сразу, мастер гендзюцу из меня никакой, так что большая часть подопытных отправится сразу в морг.

После этого я поднёс к себе ещё одного «безымянного статиста» и вломился в его сознание, используя чакру и огрызки псионики для установки подчиняющего конструкта. Примерно после третьего десятка подопытных я научился не сжигать им мозги, а на самом деле встраивать в их сознание фуиндзюцу, которое делало их беззаветно преданными мне. Начал я со «статистов», так что все самые публичные фигуры деревни выжили, и теперь даже помыслить не могли о том, чтобы причинить мне вред или нарушить мой приказ.

После «зачистки» базы я приказал отвести меня в место, где содержали Саске и Сакуру. Их отволокли каждого в отдельное подземелье, так что первым я пошёл спасать Учиху. Всё-таки надежда на него у меня ещё не совсем умерла. Может, удастся получить хоть какую-то пользу.

Саске обнаружился в камере, где он лежал под действием наркотиков, замотанный в кандалы и обвешанный подавляющими печатями. После того, как я пропустил через него свою чакру, он очнулся и натуральным образом впал в панику. Ну да, с его точки зрения он заснул у себя дома, а проснулся уже в подземелье, закованный в цепи и неспособный применить ни одной техники. В общем, мой «напарник» получил свой урок и осознал, что никакой он не крутой ниндзя, а самое обычное мясо.

С Сакурой всё вышло несколько сложнее. Когда я подошёл к камере, там шёл допрос пленницы, которую не просто накачали наркотиками, а ещё и подвергли воздействию стационарной печати, вводящей жертву в особое гендзюцу, из-за которого её воля была полностью подавлена, а все воспоминания в мозгу приобрели кристальную чёткость. Я даже на пару минут решил отложить спасение полоумной девки, потому что выдаваемые ей ответы были довольно… неожиданными.

— С какой целью ты уничтожила Башню Хокаге? — Обратился к Сакуре чунин, обладающий большим опытом задавать правильные вопросы и распутывать самые сложные хитросплетения обстоятельств.

— Цели не было. — Ответила девочка, растягивая слова.

— Это была демонстрация силы?

— Моя сила не нуждается в демонстрации.

— Ты собиралась убить Хокаге?

— Нет. Хокаге не существует.

После этой фразы возникла некоторая заминка, пока чунин пытался понять смысл ответа. Ведь Сакура сейчас не могла лгать или что-то придумывать.

— Какова твоя цель?

— Поработить галактику.

Поскольку среди ниндзя мало кто вообще представлял себе, что такое галактика, ответ опять поставил оператора в тупик.

— Как тебя зовут. — Решил начать он с начала.

— Олег Веремеев.

А тут уже я навострил уши. Чунин после этого ответа вдохновился, почуяв, что напал на след.

— То есть ты не Харуно Сакура?

— Я есть Грут! — Пафосно ответила пленница.

— И где сейчас находится Харуно Сакура?

— Её никогда не существовало.

А тут уже надежда на лёгкое разрешение проблемы начала пробуксовывать.

— У нас есть записи наблюдения за Сакурой, начиная с её рождения. — Ответа на это заявление не последовало, потому что вопроса в нём не содержалось. — Как звали ребёнка, родившегося у Харуно Кизаши и Харуно Мебуки? — Решил выяснить важный для него вопрос чунин, просмотрев данные из личного дела Сакуры.

— Харуно Сакура.

— И где она?

— Её никогда не существовало.

— А кто существовал? — Не смог вынести этого издевательства палач. По его команде техники проверили работу печати, но не смогли обнаружить никаких отклонений.

— Я.

— А кто ты?

— Я есть Грут!

— Что такое Грут?

— Грут это я.

— Да откуда ты взялась такая? — Не выдержал палач.

Сакура немного помолчала, пытаясь найти ответ.

— Меня придумал Кишимото Масаши.

— Наконец-то пошли имена. — Довольно улыбнулся чунин. — Кто такой Кишимото Масаши?

— Создатель этого мира. — Выдала краткую характеристику Сакура.

Чунин пошёл красными пятнами и начал тяжело дышать, сдерживая приступ гнева.

— И как он его создал? — Поинтересовался он ради проформы.

— Судя по тому, что кругом происходит, это произошло под воздействием алкоголя и тяжёлых наркотиков. — Выдала девочка свою экспертную оценку.

— Сложно с тобой не согласиться. — Прошептал палач себе под нос, смотря в потолок.

В целом, я уже понял, что тут происходит, а потому решил прервать этот в высшей степени бесполезный допрос. После того, как все оперативники деревни прошли процедуру «зомбирования», которую им приказывал пройти сам Хокаге, я решил отдохнуть. Возвращаться в «хоромы» Наруто у меня желания не было, так что я решил воспользоваться гостеприимством Саске, заодно захватив с собой Сакуру. Та после допроса до сих пор не пришла в себя, и я пока решил её не будить.

Утром я и Саске сидели в гостевом зале его резиденции, ожидая пока Сакура проснётся. Девочка вот-вот должна была прийти в себя и лежала на матрасе под тёплым одеялом. Наконец, она застонала, перевернулась на бок, а потом открыла глаза и резко подскочила вверх, дико оглядываясь по сторонам.

— С добрым утром. — Поприветствовал я её, потягивая чай. У Саске оказалась неплохая коллекция элитный чаёв, хранящаяся в печатях остановки времени, а потому дожившая до моего прихода в полной сохранности.

— Так это был не сон? — Произнесла Сакура… на чистейшем русском языке.

— Нет. — Ответил я на нём же.

— То есть она не орк? — Сделал довольно очевидный вывод Саске.

— Пусть лучше она сама нам расскажет.

Между тем девочка опять начала осматривать себя, не постеснявшись даже залезть под платье и проверить, что там у неё между ног.

— Пиздец! — Прокомментировала она результаты осмотра.

— Это ты ещё себя в зеркало не видела. — Усмехнулся я.

Ответом мне был недовольный взгляд.

— Не начинай, а? И без тебя тошно. — Сакура подошла к столу, налила себе чай в кружку и отхлебнула глоток. — Сахар есть?

— Мёд и варенье. — Указал я на закрытые горшочки, стоящие на столе. После того, как кружка чая была совмещена с горшком мёда и выхлебана, я решил продолжить разговор. — Давай, рассказывай, Винни-Пух ты наш.

— Почему Винни-Пух? — Удивилась Сакура.

— А кто только что горшок мёда в одно рыло захомячил? Давай-давай, колись.

— Меня зовут Олег. Ну, звали… пока не помер. А после смерти меня нашёл какой-то бог, который отправил мою душу в мир Вархаммера в тело орка. Там я прожил больше ста лет, почти завоевав всю галактику. Но после того как меня прикончил один не в меру прыткий эльдар, меня отправили сюда, в мир Наруто. К этому времени я уже почти полностью забыл, что когда-то был человеком. После этого моё сознание смешалось с личностью Сакуры, а во время допроса вылезла моя настоящая личность. И честно говоря, у меня нет желания опять становиться космическим грибом или шизофреничной малолетней дурой.

— Понятно. — Резюмировал я. — Саске у нас тоже попаданец с Земли, только ему память отшибло. Я же варюсь во всём этом уже довольно давно, так что рассказывать о себе смысла не вижу. Скажу лишь, что по сравнению со мной вы полные нубы.

— С чего это вдруг? — Возмутился Олег.

— А ты помнишь, как меня Судья этой игры назвал? — Ухмыльнулся я.

— …Читер. — Смог вспомнить Олег.

— Вот! Я читер, а вы нубы. Но хватит об этом. Перед нами стоит задача уничтожить игровые фигуры противников, которые появились в других деревнях.

— Так, а кто и где появился? Есть идеи? — Тут же задался вопросом бывший орк. Он мне уже больше нравится, чем амнезированный Саске. Тот ведёт себя скорее как ребёнок, что с его потерей памяти вполне логично.

— Без понятия, но можно прикинуть. Во-первых, это жители четырёх скрытых деревень: Песка, Камня, Облака и Тумана. Ещё обязательно будут Акатцуки. Орочимару тоже скорее всего один из противников. Итого, шесть, вместе с нами семь. Остаётся ещё три команды. Тут могут быть варианты. Например, жители буферных стран, вроде той же страны Дождя или Травы. А могут быть какие-то неизвестные нам нукенины.

— А Цунаде и Джирайя?

— Вряд ли. Они — часть Конохи. А вот генома Орочимару в списке в начале игры не было. То есть он считается противником.

— И какие у нас будут планы? — Продолжил спрашивать меня Олег, видимо, решив для начала оценить мою «мудрость». А вот Саске сидел, переводя взгляд с меня на «Сакуру» и только молчал, хмуря брови.

— Я уже предлагал. Нам нужно освоиться с новыми телами и изучить хоть какие-то техники. Мы попали в тела зелёных генинов, которые ничего не могут. Одним дзюцу тут не победить. Так что предлагаю отправиться в Страну Волн. По пути Какаши будет нас тренировать, а через месяц-другой мы будем готовы принять участие в экзамене на чунина. Думаю, к этому времени большинство участников тоже перейдут от подготовки к активным действиям.

— Думаешь удастся уговорить какашку научить нас чему-то? — Усомнился Олег. Саске от такого прозвища расхохотался.

— Я уже наложил на него печать подчинения, так что куда он денется?

— Печать подчинения? Фигасе ты резкий. И когда успел?

— Пока вы спали в тюремных камерах.

— Мда… эта Сакура такая дура. А Грут ещё тупее. Орк, что с него взять. — Поделилась Сакура со мной своими мыслями.

— В общем, если у вас нет каких-то других предложений, то предлагаю сейчас отправляться к Хокаге, хватать Какаши за шкирку и валить из деревни, пока враги не нагрянули.

— Поддерживаю. — Кивнула Сакура.

— Саске? — Поинтересовался я.

— Что? — Включил тот режим дурака.

— Понятно. — Поставил я диагноз, хотя озвучивать его не стал. — Отправляемся.

Мы собрались, я схватил нашего «гения Учиха» и потащил на приём к руководству деревни, которое как раз сейчас активно пыталось исполнить мою божественную волю.

— Кстати, а не получится так, что пока мы будем скрываться по лесам, противники перебьют друг друга? — Поинтересовалась Сакура.

— Я отправлю клонов на разведку. — Успокоил я её. Меня и самого этот вопрос интересовал. Мне ведь нужно десять фрагов набить. Причём, лично, потому что призывать паразита через клонов я не могу. — Если события начнут разворачиваться слишком быстро, то придётся вмешаться.

— А может, просто спрячемся и подождём, пока они не поубивают друг друга? — Малодушно предложил Саске.

— Тебя это не спасёт. — Обломал я его. — Без достаточного боевого опыта вам не выжить. Тебя жалкие АНБУ скрутили так, что ты и не заметил. А против нас будут шиноби, способные в одиночку сравнять с землёй Коноху и все остальные скрытые деревни заодно.

— Тащи, Наруто. На тебя вся надежда. — «Вдохновила» меня Сакура.

— Только это и остаётся. — Вздохнул я.

Добравшись до здания, в котором временно размещалась администрация Конохи, мы нашли Хирузена, который тут же выдал отчёт о проделанной им работе, мешок денег и задание сопровождения всемирно известного архитектора Тадзуны в Страну Волн. Я похвалил своего раба за отлично выполненную работу, схватил за шкирку нашего «нанимателя» и поволок его вперёд. Какаши уже был рядом с нами, так что я не видел смысла и дальше задерживаться, тем более, что мои клоны уже повстречались с командой Страны Камня, которая пересекла границу Страны Огня и направлялась как-раз куда-то в сторону Конохи.

— Стойте! Нет! Отпустите меня. Я только вчера приехал в Коноху! — Кричал Тадзуна, безуспешно пытаясь вырваться из моей хватки. — От успеха моей миссии зависит судьба Страны Волн.

— Чувак, судьба твоей страны зависит от меня и моего настроения. — Встряхнул я нашего «клиента». — Так что не порть мне его своими воплями. И вообще, ты нам ещё должен за миссию S-ранга по доставке твоего тщедушного тела к месту прописки. Так что рекомендую уже сейчас начинать думать, где ты будешь брать деньги.

После этого архитектор сдался и позволил тащить его по грязной дороге, время от времени прикладываясь к своей бездонной бутылке.

Выйдя за пределы деревни, я «запустил» Тадзуну шагать своим ходом и насел на Какаши, требуя от него составить расписание тренировок, которыми мы будем заниматься по пути. По сути, «охрану» предлога для нашего путешествия могли взять на себя мои клоны. А вот оригиналы нашей команды могли потратить это время с пользой. Даже я был не прочь провести спарринги с одним из сильнейших джонинов Конохи, чтобы оценить свои силы и направления для дальнейшего развития.

Вечером вся наша компания сидела у костра, отдыхая от трудов праведных. Тадзуна «ушагался» за день так, что уснул, едва упав на землю. Мои напарники чувствовали себя немного получше, но только из-за того, что я восстановил их силы с помощью своей чакры.

— Эх-х-х… бабу хочу. — Вздохнула Сакура.

— Так ты и есть баба. — Усмехнулся я.

— Да какая я баба? Мы трое дрыщи малолетние.

— Это да. — Тоже вздохнул я. — Но это можно исправить.

— Как? — Загорелась этой идеей девочка.

— Ускоренное взросление. Только мне нужны будут подопытные для проведения бесчеловечных экспериментов со смертельным исходом. Не на себе же опыты ставить.

— Чёрт! — Выругалась Сакура. — А тут нукенинов поблизости нигде нет?

— А чем тебя крестьяне из соседней деревни не устраивают? — Поинтересовался я.

— Но они ведь ни в чём не виноваты! — Возмутился Саске, до этого молча слушавший наш разговор.

— Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать. — Процитировала Сакура басню Крылова.

— Это несправедливо! — Продолжал упоротствовать в своей ереси попаданец.

— Чувак, когда я был орком, то жрал человеческих младенцев на завтрак, обед и ужин.

Саске побледнел и бросился в кусты блевать.

— И как они на вкус? — Поинтересовался я, чтобы поддержать разговор.

— Отвратительно. Я тогда застрял в космосе на сломанном корабле, который перевозил пятнадцать тысяч мёртвых человеческих эмбрионов на поздней стадии развития. Так что выбор у меня был небольшим: или жрать проспиртованные тушки, оставшиеся после каких-то генетических экспериментов, или сдохнуть с голоду.

— Тяжела судьба орка. — Посочувствовал я.

— И не говори. — Вздохнула девочка. — Так что там с подопытными?

— Сейчас клоны принесут. Тут неподалёку находится стоянка каких-то разбойников. Будет с них хоть какая-то польза.

К утру, изведя двести единиц человеческого материала, я смог приноровиться регулировать у организма его физиологический возраст, увеличивая при этом физические способности и развитие системы циркуляции чакры. Так что в путь Тадзуна отправился уже в сопровождении не трёх недорослей, а двух юношей и девушки лет двадцати. Кроме того, я заодно воткнул каждому из нас по паре Вечных Мангеко Шаринганов, так что сейчас мы напоминали команду чистокровных Учиха, если, конечно, не брать в расчёт цвет волос.

Сакура превратилась в ослепительную красавицу, а вот Саске хоть и повзрослел телом, так и остался малолетним оболтусом. Так что всю дальнейшую дорогу смотрел он исключительно на совершенные формы своей спутницы, смущая окружающих своей бесконечной эрекцией. Мне даже пришлось повысить физические нагрузки для Учиха, чтобы тот хоть немного отвлёкся от похотливых мыслей и сосредоточился на тренировках. А вечером Саске и Сакура отправились «в кусты», где устроили секс-марафон. Попаданцев не смутило, что оба они говорили о себе в мужском роде. Саске, насколько я понял, был к такому уже привычным, а Сакура просто хотела трахаться, и неважно с кем.

Дальнейшая дорога не отличалась особыми событиями. Если, конечно, не считать того, что нас обнаружили шпионы. Мы шли по довольно оживлённому тракту, так что кругом хватало прохожих и разного рода караванов. Я постоянно мониторил окружающую обстановку с помощью клонов и псионики на предмет угрозы. А в качестве дополнительного условия выставил любое упоминание имён членов нашей группы.

И вот, вечером четвёртого дня, когда мы проходили мимо очередного трактира, мой клон, притворяющийся воробьём, услышал слово «Тадзуна». Я тут же обратил на это внимание и смог подслушать разговор информаторов, которые собирались сообщить кому-то о его появлении. Я не стал вмешиваться в эту ситуацию, но зато смог отследить полёт почтового голубя, который доставил сообщение в лагерь разбойников. А там уже его передали паре нукенинов из Страны Воды. Эта пара оказалась теми самыми идиотами, что должны были напасть на нас из лужи посреди засыхающего леса.

На следующий день мы отправились дальше по дороге и часам к десяти добрели до «засады». Саске и Сакура были в курсе этой истории, так что давно уже высматривали лужи вдоль дороги. А уж с их шаринганами не заметить противников и вовсе было невозможно. Кроме того, с нами был Какаши, который тоже не мог не заметить настолько тупой ловушки. Но когда за очередным поворотом дороги показалась вожделенная лужа, я обратился к своим спутникам.

— Не вмешивайтесь. Мне нужно проверить работу своей способности.

Не скрываясь, я рванул вперёд и на подходе к засаде призвал тентакли паразита. Те тут же бросились к цели, опутали двух нукенинов и вытащили их из воды. Жертвы попробовали сопротивляться, но шансов у них не было никаких. Тентакли начали изображать из себя червей, буквально прогрызая себе путь сквозь тела нукенинов. При этом, те оставались живы и в сознании, хотя паразит повреждал жизненно важные органы. Ниндзя кричали и дёргались, испуская такие крики, что даже не верилось, что их издают люди. Это был вопль пожираемой души, проявившийся в материальном мире.

«Черви» прогрызли тела, превратив их в подобие швейцарского сыра. Даже сквозные дыры в мозгу не позволили нукенинам потерять сознание. Паразит не спешил, и дал этим двоим насладиться безумной агонией. С каждой секундой «куски душ» становились всё меньше, а испытываемая ими боль всё больше. Наконец, «трапеза» закончилась, и паразит спрятал свои тентакли в пространственный карман. Я проверил, что от нукенинов не осталось и следа, после чего обернулся и увидел троицу горящих шаринганов, обладатели которых пялились на меня с выражением суеверного ужаса на лице.

— Чего это с вами? — Поинтересовался я.

— Что… что это была за тварь? — Спросил Саске дрожащим голосом. Он уже видел раньше паразита, но тогда его шаринган не был активирован.

— Это наш козырный туз, гарантирующий победу в игре. — Ответил я.

— Эта тварь… это чистое зло!!! — Выкрикнул впечатлительный Учиха. — Как ты можешь обрекать людей на такие страдания? Эта тварь пожирает души! Судьба этих двоих в тысячу раз хуже смерти.

— Если ты проиграешь, то испытаешь куда большую боль, и длиться она будет не секунды, а десятки или даже сотни лет.

— Неважно! Я не позволю тебе убивать людей таким способом.

— О-о-о… и что же ты сделаешь? — Прищурился я. Гендзюцу Саске не могло повлиять на меня, так что я смело заглянул ему в глаза.

— Я… я найду способ. — Не выдержал этого взгляда апологет добра, отвернувшись в сторону.

— Если будешь мешать мне, то рискуешь сам стать кормом для моего питомца.

На этом я развернулся и пошёл прочь, посчитав разговор законченным. Я не собирался рассказывать всем и каждому о том, что вопрос «жрать или не жрать» по сути передо мной не стоит.

Спустя неделю после выхода из Конохи, мы наконец-то добрели до морского побережья. Страна Волн находилась всего лишь в пятистах метрах от континента, и мне было совершенно непонятно, как строительство моста может повлиять на местную экономику. По крайней мере, говорить о том, что это «последняя надежда» на экономическое процветание, было верхом глупости.

Тадзуна нашёл какого-то своего знакомого бомжа, который отвёз нас на остров, предварительно сообщив об этом всем заинтересованным лицам. Я не мешал ему, потому что впереди нас уже ждали, и подобное «предательство» влияло только на судьбу самого предателя, которого я собирался уничтожить сразу после переправы.

Выбравшись на берег острова, мы оказались в густом тумане. Поскольку стоять на месте смысла не было, то мы двинулись вперёд, шагая по хорошо утоптанной тропинке. Минут через десять из подлеска на нас выскочил целый табун белых зайцев, которых Саске тут же приголубил огненным шаром, превращая животных в прожаренные тушки.

— Вылезайте уже, хватит прятаться. Мы всё равно вас видим. — Крикнул я, хотя окружающий нас туман, напитанный чакрой, скрывал всё, что находилось дальше чем в десяти метрах. И враги действительно повелись на эту простую уловку, выдав своё присутствие.

— И кто тут у нас? Четверо Учиха? А я слышал, что вас всех вырезали как свиней.

Туман спереди немного рассеялся, и я смог увидеть тройку ниндзя. В центре стоял мужик с лицом, закрытым бинтами, а на плече у него лежал огромный меч. С минимумом усилий в нём можно было признать Забузу — одного из великих мечников Тумана. Да и согласно канону, где-то здесь он и должен был ошиваться. Вторым противником, судя по всему, был Хаку. Его можно было опознать по длинным чёрным волосам и почти женской морде лица. Да и летающие вокруг него ледяные кристаллы как бы намекали на это. А вот третий шиноби был обряжен в красное юката и всем своим видом строил из себя великого мачо. У него были короткие сиреневые волосы, а за спиной находилось какое-то оружие, рукоять которого выглядывала из-за плеча.

— Так, ну Забузу и Хаку я узнаю. — Ответил я. — А кто этот гомосек в розовом?

— Я Чоджуро! — Окрысился тот, растеряв весь свой лоск. — Великий мечник Тумана, владелец Хирамекарей! — В подтверждение своих слов он достал свой «меч», который напоминал камбалу, замотанную в бинты. — И этим мечом я вобью твои слова тебе же в глотку!

Так, если я что-то в чём-то понимаю, то перед нами команда из Страны Воды. По крайней мере в каноне Чоджуро был правой рукой Мизукаге Теруми Мей. И конечно же, эти трое были игровыми фигурами, потому что их окружала едва заметная радужная аура, которую я мог видеть и вокруг Саске с Сакурой.

— А вы представиться не хотите? — Поинтересовался Забуза.

— Трепещите смертные, перед вами великий и ужасный Узумаки Наруто! — Встал я в «крутую» позу. — А это Саске, Сакура и Какаши. — Кивнул я, обламывая своих спутников с пафосным представлением.

— Этого клоуна я возьму на себя. — Прорычал Чоджуро.

— Хаку, твоя судьба — умереть от моей руки. — Пафосно возвестил Саске.

В ответ ледяной клон, изображавший Хаку, побежал в сторону, скрываясь в тумане. Учиха бросился за ним, оставляя нас позади.

— И не забудь, он мне живым нужен. — Крикнул я ему вдогонку. — Сакура, Какаши, возьмите эти печати и используйте на противнике, если он начнёт умирать. Мне нужны их души, а эти печати не дадут им умереть окончательно. — Протянул я две печати своим спутникам. — Какаши, в ближний бой не лезь и постарайся достать кого-нибудь техникой или железякой какой.

— Вы там уже закончили совещаться? — Насмешливо спросил Забуза, снимая меч с плеча и вставая в боевую стойку.

— Да, можно начинать мордобой. — Усмехнулся я в ответ.

А спустя миг мы бросились друг на друга, атакуя всеми силами.

Следуя негласному договору, Сакура решила прибить Забузу, в то время как я основной целью сделал Чоджуро. И тот смог меня удивить. Я атаковал его своими цепями из чакры, которых создал не меньше трёх десятков. Но тот в ответ начал атаковать меня «тентаклями из чакры», которые выпускал его меч. В результате, каждую мою цепь заблокировала тентакля, и мы начали позиционную борьбу, стараясь пройти оборону противника и не дать ему сделать то же самое.

Сакура использовала свой Ваааагх, но на удивление Забуза смог заблокировать атаку мечом. Его откинуло назад, и Сакура рванула следом, готовясь к ещё одному удару. За прошедшую неделю мы неплохо так её погоняли, так что теперь скорость её движений и ударов была на уровне элитного джонина. Как правило, в бою она полагалась на защиту из чакры стихии Земли и свою коронную атаку, коротая могла уничтожить сотню человек за раз.

Мои клоны сейчас наблюдали за врагами, а также за окрестностями, так что я сконцентрировался на своём противнике. Если появится новый враг или что-то будет угрожать моим союзникам, клоны дадут мне знать.

В бою с Чоджиро на данный момент образовался паритет, так что я решил, чтоможно добавить ещё цепей и усилить их удары. Для меня эта битва должна была стать хорошей тренировкой и проверкой моих способностей. Вот только противник в этот момент решил использовать «секретное оружие». Махнув своей камбалой, Чоджиро отправил в меня полтора десятка светящихся кристаллов, имеющих форму коротких копий.

Я попытался заблокировать эти кристаллы цепями, но те буквально разрывали все препятствия. Мне пришлось срочно замениться на клона, чтобы выйти из-под удара. Но зато клон смог сыграть убедительную сцену смертельного ранения. Один из кристаллов вошёл ему в грудь, из которой выплеснулась целая струя алой крови. В момент переноса все цепи из чакры развеялись, что сделало игру «жертвы» ещё более достоверной. Одновременно я начал сканирование этого кристалла, который испускал довольно неприятную пульсирующую энергию. Если такая штука и вправду воткнётся в тело, то будет очень больно, плюс начнётся разрушение каналов чакры.

— Ха! Слабак! — Обрадовался своему успеху Чоджиро, приближаясь, чтобы добить меня мечом.

Он не терял бдительности, не подходил слишком близко и не тормозил, но всё это не помогло ему избежать уже моей атаки. Я банально пропустил свои цепи под землёй и атаковал его снизу, пока он летел в прыжке. Пяток вырвавшихся из-под земли цепей двигались настолько стремительно, что возможности заблокировать их у него не было. Точнее, четыре цепи он заблокировал, а вот пятая саданула ему в живот, заодно выпуская мою «медицинскую» чакру, которая беспрепятственно проникла в СЦЧ противника, сбивая концентрацию.

Повреждение было поверхностным, но Чоджиро был вынужден уйти в глубокую оборону, пытаясь перевести дух и нормализовать течение чакры в своём теле. А я в этот момент атаковал его полусотней цепей, от которых он отбивался уже из последних сил. Когда три моих цепи уже вот-вот должны были проткнуть его, ниндзя Тумана использовал Хирамекарей, чтобы заключить себя в сферический барьер из чакры. Он чем-то напоминал Кайтен Хьюг и должен был потреблять кучу энергии. Так что мои цепи окружили противника со всех сторон и начали долбиться в щит, используя вибрацию для нарушения энергетической структуры барьера.

Я уже было собрался добить Чоджиро, но вынужден был отвлечься на Забузу, который смог удивить меня своими способностями. Всё это время Сакура теснила его своими безжалостными атаками, из-за которых он уже весь был покрыт кровавыми разводами. Но сейчас Забуза активировал способность, которую можно было бы назвать Аурой Смерти. Она чем-то напоминала Жажду Крови, но помимо влияния на психику, ещё и разрушала физическое тело. Мне с моей регенерацией было на это начхать, а вот Сакуре резко поплохело. Дело осложнялось ещё и тем, что эта аура накрывала окрестности на двести метров в радиусе, так что сбежать от неё было невозможно.

Пришлось мне оставить Чоджиро в его барьере и прыгать в сторону своей напарницы. Добравшись до Сакуры, я положил руку ей на плечо, вливая исцеляющую чакру. Девушка уже была вся покрыта кровью, но моя помощь пришла вовремя. Забуза попытался атаковать нас, но я отогнал его своими цепями, от которых тот предпочёл увернуться.

— Держи тентаклю дружеской помощи. — Сказал я Сакуре, оборачивая одну из своих цепей вокруг её талии. Через неё я мог передавать свою чакру, обеспечивая постоянную регенерацию.

— Ваааагх!!! — Ответила она мне, бросаясь на противника.

Я перевёл внимание на Чоджиро. Тот использовал мою заминку, чтобы собраться силами, и как только я приблизился к нему, чтобы добить, использовал ещё одну свою технику.

— Стихия Воды: Техника Великого Водопада! — Услышал я вопль, после чего барьер разорвало изнутри настоящим водяным торнадо.

Все мои цепи тут же «намотало» на эту крутящуюся хрень и разорвало на куски. Но на этом всё не закончилось, потому что торнадо стало расти всё больше и больше, уничтожая всю растительность в окрестностях. Забуза, находящийся на последнем издыхании, попробовал сбежать внутрь этого водяного смерча, но я не дал ему это сделать, опять отогнав цепями и даже зацепив ногу, что поубавило ему прыти. Сакура преследовала Забузу попятам, так что я был уверен, что жить ему осталось недолго.

Водяная техника увеличилась, накрывая круг диаметром в триста метров. Возможно, Чоджиро хотел таким образом достать меня, но я банально отбежал в сторону, ожидая, когда исчерпается чакра у противника. Я не боялся, что тот сможет сбежать, потому что по периметру торнадо стояли сотни клонов, каждый из которых мог управлять четырьмя цепями из чакры. Этого было достаточно, чтобы полностью перекрыть все пути отхода, в том числе под землёй.

Стихия бушевала пару минут, после чего пошла на спад. Вода рассеивалась, превращаясь обратно в чакру, и вскоре я смог заметить своего противника, который и вправду решил сбежать. Вот только он сейчас тяжело дышал, а дрожащий покров из чакры выдавал, что сил у него осталось немного. Впрочем, я подозревал, что всё это может быть ловушкой, так что в атаку пошли мои клоны. Их я мог клепать сотнями, а с моими бесконечными запасами чакры и регенерацией закончиться этот поток не мог в принципе.

Ещё через пару минут клоны смогли проломиться через ослабевшую защиту, пробив противника насквозь в нескольких местах. Пережить такое было дано не каждому, но об этом я не беспокоился. Шиноби живучее тараканов. Добравшись до Чоджиро, я призвал своего паразита и натравил его на беззащитную жертву. Состоялась ещё одна показательная казнь. Через минуту дикие вопли прекратились, а я смог убедиться, что мне засчитали один фраг из десяти.

Сразу после этого я бросился в сторону Забузы, которого Сакура смогла-таки приласкать своим коронным ударом, превратив в кровавое месиво. К счастью, она использовала печать фуиндзюцу, которую я ей дал, так что душа игровой фигуры всё ещё оставалась связанной с телом. Не теряя ни секунды, я скормил Забузу паразиту, получив второй фраг.

Закончив с двумя противниками, я решил проверить, как там идут дела у Саске. Но в этот момент тот с важным видом вышел из леса, направляясь к нам. На его теле виднелись следы крови, а одежда в некоторых местах была разрезана, обнажая кожу.

— И где твой противник? — Мрачно поинтересовался я.

— Я убил его. — С вызовом ответил мне Учиха. — Вылечи меня.

Это была даже не просьба, а приказ. Что-то этот выскочка совсем охренел. Я провёл быструю дистанционную диагностику и выяснил, что Саске получил несколько довольно глубоких резаных ран. Они не были опасными, вот только один из порезов прошёл через пах, лишив последнего Учиху «самого ценного». Тот смог остановить кровь, но приживить утерянный кусок обратно было за пределами его способностей.

— Обойдёшься. — Нагло ухмыльнулся я. — Ты не хочешь помогать мне, а я не хочу помогать тебе. Полный консенсус.

Демонстративно развернувшись, я отправился искать Какаши. Тот вроде прыгал туда-сюда в начале боя, но сейчас его нигде не было видно. Наш командир нашёлся под лесными завалами. То, что от него осталось, можно было бы назвать словами «первичный бульон». Аура смерти Забузы прикончила Какаши и разложила большую часть его тела до состояния гнили. К счастью, внутри костей сохранились живые клетки, так что надежда на воскрешение нашего «сенсея» ещё была. Кроме того, печать фуиндзюцу, которую я ему выдал, сработала на его трупе, сохранив душу привязанной к телу.

За прошедшее в этом мире время я смог изучить воспоминания Наруто, в частности тот момент, когда он просматривал Свиток Второго Хокаге. Сам Наруто запомнил оттуда только клонов, а вот я его глазами прочитал весь свиток. Одной из изученных таким образом техник было Эдо Тенсей. Сейчас я творчески переработал её, совместив со своими целительскими способностями. В результате, мне удалось не просто воскресить Какаши, а сделать его бессмертным, дав бесконечную регенерацию. Теперь он смог бы «воскреснуть», даже если от него осталось бы всего несколько клеток.

Получившийся результат напомнил мне о Росомахе из Людей Икс, так что я заодно решил дать Хатаке стальные клинки, выскакивающие из руки. Это было сделать куда проще, чем в мире Марвел, потому что тут можно было создавать клинки из чакры, а потом дематериализовывать их. Для этих целей я использовал клетки из тела Сакуры. Сейчас она являлась гением в управлении стихией Земли, от которой было всего ничего до стихии Металла. Плюс, мои Цепи из Чакры тоже вроде как были металлическими, так что я смог дать Какаши убойное оружие, обладающее молекулярной заточкой.

Закончив свои эксперименты, я вернул нашему «капитану» сознание.

— Какаши-сенсей, вы живы! — Не смог я отказать себе в ещё одной попытке сыграть на стальных нервах подопытного.

— Что? Где? — Подскочил тот, озираясь по сторонам.

— Не бойтесь, Какаши-сенсей, больше вы не умрёте. От меня ещё никто на тот свет не уходил. — Волосы на голове у нежити встали дыбом, когда он понял смысл этих слов.

— Что… что ты со мной сделал? — Спросил он жалобным голосом, осматривая своё тело, опять лишившееся всей одежды.

— Эдо Тенсей версия два-ноль. — Просветил я его. — Теперь вы можете быть уверенным, что сможете прожить миллионы и миллиарды лет, и застанете тепловую смерть Вселенной. А в конце вас вместе со Вселенной сожрёт Азатот, которого вы уже видели. — Выдал я мрачное пророчество.

— Маааа… — Не смог ответить ничего внятного Какаши.

Пока я «лечил» нашего командира, мои клоны нашли останки Хаку. Саске опять вынес противнику мозг, так что душа игровой фигуры сбежала прямиком в Ад. После того, как мы закончили с зачисткой поля боя и похоронами Тадзуны, тоже не миновавшего участи первичного бульона, мы отправились в столицу Страны Волн. Поскольку предлог помер, то нам пришлось изображать просто отряд шиноби, решивших проведать дружественную страну в поисках заработка.

Следующие две недели мы усердно тренировались, попутно помогая местному даймё восстанавливать свою власть. Азатот потребовал, чтобы я приносил ему в жертву людей, которых сочту достойными этой чести. И по моему личному мнению, Гато явно был достоин того, чтобы его душу сожрал тёмный владыка вселенной. С учётом всех зверств, что он творил, даже ад не был достаточным наказанием.

Впрочем, если быть точным, то тренировками в основном занимались я, Сакура и Какаши, потому что Саске банально отходил после ранений. Я так и не стал его лечить, а без моей помощи его раны не могли зажить так просто. Кроме того, лишившись члена, Учиха больше не мог заниматься сексом с Сакурой, а потому изобразил оскорблённую невинность, заявив, что Сакура ему больше не нравится, так как она позволила мне сожрать душу Забузы. В общем, маразм крепчал, и я уже начал задумываться, что выражение «третий — лишний» — это как раз про наш случай.

Но долго этот «отпуск» не продлился, потому что мои клоны, которые буквально заполонили континент, обнаружили команду трёх шиноби Песка, в одном из которых я признал Гаару. Эта троица направлялась в сторону Конохи, видимо, решив, что время для битвы пришло. Раньше я видел такую же троицу из Страны Земли. Я не смог узнать, с кем они столкнулись, но зато клоны заметили, как двое из этой троицы бежали прочь, при этом, один тащил на своём горбу второго. Игра набирала обороты, и мне нужно было лезть в самый центр этого водоворота, чтобы успеть набрать фрагов.

Мы срочно выдвинулись наперерез команде Песка и на следующий день встретились с ними на большой поляне. Точнее, противники заметили наше приближение и решили подождать нас на открытой местности. Прятаться смысла не было, так что наша команда тоже открыто вышла вперёд и встала в сотне метров от троицы Песка.

Выступающая против нас команда была несколько «не канонной». В ней присутствовал Гаара, которого довольно просто было опознать по «бутылке» за спиной и иероглифу «любовь» на лбу. Вторым участником была бодрая бабулька. Судя по тому, что Гаара называл её старейшиной, это была Чиё. И третьим участником был Четвёртый Казекаге Раса, которого уже опознал Какаши.

— Четвёртый Казекаге? — Выкрикнул я. — Разве Орочимару не прикончил тебя?

— Ещё нет. — Ответил внезапно появившийся представитель третьей команды.

На сцене неожиданно появился Орочимару в сопровождении ещё двух игровых фигур и целой толпы шиноби, воскрешённых с помощью Эдо Тенсей. Его появление стало для меня неожиданностью, потому что передвигались они под землёй и возмущений чакры от них почти не ощущалось.

— Орочимару? — Удивился я. — Хорошо, что ты пришёл, не нужно будет гоняться за тобой.

Я посмотрел на двух его спутников и признал в них Джуго и Гурен. А вот нежить представляла собой пёструю солянку, и разобраться, кто там кто, было сложно. Но больше всего меня удивила нежить, вокруг которой разливался слабый радужный ореол. Это был тот самый «пропавший» член команды Земли. Теперь понятно, что с ним произошло. А ещё это увеличивало мои шансы на получение фрагов. Сейчас против нас выступало семеро противников, и если мне удастся поглотить все семь душ, то задание Азатота будет почти выполнено.

— Ха-ха. — Облизнулся Орочимару в своей излюбленной манере. — Я узнаю Какаши, но кто вы? Только не говорите, что вы и есть седьмая команда.

— Да, пред тобою всемогущий Узумаки Наруто, безбашенная оторва Харуно Сакура и бесполезный упырь Учиха Саске. — Представился я.

Учиха за такое «представление» бросил на меня злобный взгляд.

— Орочимару, твоя судьба — умереть от моей руки! — Заявил глазастик, пафосно указав на противника пальцем. — Сдохни!

С этими словами он применил свою коронную технику, взорвав Орочимару мозг. Тот грохнулся на землю, но через секунду из его обезображенного тела вылез целый и невредимый Змеиный Саннин.

— Неплохая попытка. — Прокомментировал он. — Но больше я на эту уловку не попаду…

Хрясь! Голова Орочимару опять взорвалась. В очередной раз «воскреснув» тот не стал смотреть на Учиху, а перевёл свой взгляд на Казекаге.

— Гурен, ты займись командой Конохи. А я и Джуго разберёмся в Песком. — Отдал приказ Орочимару.

После этого он рванул навстречу команде Песка, а Гурен и толпа нежити попёрли в нашу сторону.

— Саске, Какаши — займитесь ими. — Указал я на две команду противника. — А мы с Сакурой сейчас разберёмся с этой девкой и нежитью и присоединимся к вам.

Учиха скользнул по мне ненавидящим взглядом, после чего отправился в сторону Орочимару, а Какаши последовал за ним.

— Гурен твоя. — Отдал я команду Сакуре. — А я пока разберусь с бессмертной нежитью.

Вообще, воскрешённые с помощью Эдо Тенсей шиноби были тут, пожалуй, самой опасной силой. Ведь их невозможно было убить. А ещё, их было больше сорока, так что они банально могли закидать противников шапками. Вот только вся эта толпа по сути была скоплением призраков, то есть «голых» душ. Так что для моего паразита она должны были стать лёгкой добычей.

Я бросился вперёд, намереваясь обездвижить будущий обед с помощью цепей из чакры, но через мгновение мне пришлось затормозить, потому что бывший член команды Песка начал стрелять по мне из некоторого подобия автомата. Заряды этого оружия были довольно опасными, так что мне пришлось сконцентрироваться на защите, используя цепи из чакры в качестве щита.

К счастью, вся нежить тоже решила в первую очередь прикончить меня, так что они сами подобрались ко мне. Тут уже я не тормозил и резко протянул свои цепи, после чего призвал тентакли паразита и натравил его на добычу. Некоторые из противников попытались уклониться или сбежать, но на них я натравил своих клонов. Даже игровая фигура не смогла ничего сделать против моей превосходящей силы, и всего через пять минут вся эта толпа отправилась в желудок Азатота.

Убедившись в том, что мне уже засчитали три фрага из десяти, я пошёл на помощь Сакуре. А той помощь действительно требовалась, потому что Гурен оказалась довольно сильной. Используя свою врождённую способность, она создавала зверей из кристаллов, которые атаковали Сакуру. Кроме того, она постоянно создавала особо прочные кристаллы, которыми блокировала атаки Вааааагх, и время от времени пыталась стрелять по вёрткой противнице потоком острых кристаллов.

Сакура постоянно разбивала в пыль кристаллических зверей, долбилась в щиты и игнорировала дистанционные атаки, принимая их на каменную броню, но всё никак не могла нанести хоть один удар по самой Гурен.

С моей помощью чаши весов этой битвы сместились, и мы начали загонять Гурен «в угол». Она отчаянно пыталась противостоять нам, но мои цепи банально огибали все её щиты, а толпы клонов окружали со всех сторон, не давая отступить. В конце концов, Гурен создала один огромный кристалл, разместившись внутри него. Эта махина была, пожалуй, пару десятков метров в диаметре, так что «раскусить» этот орешек было непросто. Сакура атаковала кристалл, но всё, чего она смогла добиться, это лишь повредить его на пару десятков сантиметров снаружи. Более того, все эти повреждения немедленно регенерировали, так что у нас не было даже возможности медленно продолбиться к своей цели.

Мои цепи из чакры тоже оказались бессильны. Я попытался натравить на Гурен своего паразита, но тот банально отказался атаковать, аргументируя это тем, что игровые фигуры он будет жрать только после того, как моя победа станет очевидной. Вот, тварь бесполезная!

Я посмотрел в сторону, где сейчас проходил бой всех остальных игровых фигур. На данный момент жертвой этой битвы была только Чиё. Она попыталась напасть на Саске и Какаши, используя своих марионеток, но тот подловил её в своё «гендзюцу» и тут же обезглавил. К счастью, мой клон был наготове и смог «нацепить» печать реанимации на тело Чиё, не давая ей умереть окончательно.

Орочимару и Джуго вступили в ожесточённую схватку с Гаарой, которому по мере сил помогал его отец. Джинчурики Однохвостого превратился в огромного «енота» и умело управлял песком, отбиваясь от всех атак. Саске и Какаши время от времени пытались атаковать то одну группу, то другую, но особого успеха в этом не добились. Песок Гаары и Золотая Пыль Казекаге создавали непреодолимый барьер, а Орочимару и Джуго постоянно «плевались» мощными техниками, совершенно не ограничивая себя в расходе чакры, так что даже приблизиться к ним у Учихи не получалось. Какаши, пожалуй, смог бы прикончить их, но вот он не горел особым желанием вмешиваться в битву этих монстров, предпочитая дождаться момента, когда они прикончат друг друга.

В общем, моя помощь была необходимой, но я не мог оставить Гурен позади, давая ей возможность ударить в спину или сбежать. Клоны были слишком хлипкими, чтобы надёжно перекрыть все пути для отхода.

— Нужно уничтожить её любой ценой! — Заявил я, глядя на засевшую в своём убежище Гурен.

— Похоже, пришло время для моего великого тайного навыка! — Пафосно заявился Сакура. — Великий Тайный Вааааагх!!! — Заорала она, после чего изо всех сил ударила по кристаллу.

Его поверхность от этого ничуть не пострадала, а вот засевшая под его защитой девушка внезапно взорвалась кровавым фаршем. Этот результат был крайне неожиданным. Я попытался тут же натравить своего паразита, чтобы поймать душу жертвы, но тот ответил мне, что душа уже сбежала. Судя по сложному переданному мне образу, в этом деле не обошлось без Судьи. Вот скотина!

После смерти создателя кристалл остался целым, став своеобразной могилой. Я не стал пытаться уничтожить его, а вместе с Сакурой направился к месту, где сейчас разворачивалась основная битва. Моей первоочередной целью было оприходовать душу Чиё, пока она тоже не сбежала.

Сейчас накал битвы дошёл до уровня, который был недостижим для простых смертных. В первую очередь это касалось противостояния Гаары и Джуго. С джинчурики Однохвостого всё было понятно. Тот превратился в огромную «собачку», которая крушила всё направо и налево. При этом, контроль над биджу у него был на высочайшем уровне, так что масштабы разрушений просто потрясали.

А вот то, что Джуго сможет составить этому монстру конкуренцию и даже начнёт подавлять его, было для меня неожиданностью. Этот «подопытный Орочимару» обладал врождённой способностью поглощать природную чакру, одновременно превращаясь в какого-то монстра со множеством рук и ног. И если поначалу он имел хоть отдалённо человекоподобный вид, то сейчас это было просто какое-то месиво конечностей, которое перекатывалось по земле и плевалось сильнейшими техниками во все стороны.

В этот момент Какаши сделал очередную попытку подобраться сзади к Казекаге, который отвлёкся на противостояние с Орочимару. Вот только в последний момент его внезапно атаковала… Чиё. Как оказалось, из-за моей печати душа игровой фигуры осталась в этом мире и смогла перехватить управление физическим телом, используя технику марионеток. А уже через это тело Чиё управляла другими марионетками, которые и насели на Какаши. Это нападение было настолько неожиданный, что даже элитный джонин не успел отреагировать и его насквозь пронзило несколько лезвий, покрытых ядом.

Узрев неожиданное «воскрешение» союзницы, Казекаге отвлёкся, и этим тут же воспользовался Орочимару. Он тихо вынырнул из-под земли за спиной своей жертвы и пронзил её своим мечом Кусанаги. При этом он опрометчиво оставил за своей спиной Какаши, который в этот момент вроде как «умирал» после атаки марионетки. Вот только моё творение было абсолютно бессмертным, плюс не ощущало боли, так что наш капитан рванул вперёд и насадил на торчащие у него из груди отравленные лезвия уже Орочимару. Кроме того, он использовал свои «стальные когти», чтобы дополнительно проткнуть Орочимару и Казекаге. На этих когтях стояло фуиндзюцу, которое должно было предотвратить «побег» души.

В общем, я уже было почти собрался устроить «пир» для своего паразита, как события приняли неожиданный поворот. Увидев, что ажно три врага и один его союзник находятся рядом друг с другом и при смерти, Джуго заорал во всю мощь своего нечеловеческого горла.

— Разен-Шурикен!!!

После этого над его руками сформировался десяток сияющих сфер, которые устремились к этой «куче-мале». Не успел я даже икнуть, как эта атака буквально разорвала всех четырёх в мелкий фарш, который после этого ещё и испепелило. Поскольку Орочимару в этот момент находился под воздействием моего фуиндзюцу, его душа не смогла сбежать, чтобы позднее воскреснуть. В результате, его «истинное тело» было уничтожено техникой союзника, и он умер. Вместе с ним умерли Чиё и Казекаге, души которых тоже немедленно скрылись на изнанке мира.

— Да мля!!! — Закричал я от такой потери. Уже четыре души из шести смогли сбежать. При этом, сам я находился на расстоянии, на которое тентакли паразита не могли протянуться. — Они нужны мне живыми! — Крикнул я, напоминая союзникам о своём требовании.

Вот только этот крик пропал впустую.

Сейчас я бежал в сторону Гаары, которого Джуго закидывал буквально сотнями Разен-Шурикенов. В отличие от канонной, эта техника использовала не только стихию Воздуха, но и стихию Огня, буквально испепеляя противников. Под таким напором неожиданно оказалось, что даже Гаара и Однохвостый не могут ничего сделать. Песчаный покров «енота» разрывался в пыль и плавился. Он пытался использовать окружающую материю и чакру, чтобы затянуть эти повреждения, но через секунду и эта материя превращалась в кипящую лаву. Всего за минуту вся местность вокруг Гаары превратилась в кипящее озеро огня. Тот мог управлять песком, но сейчас в его распоряжении была только лава.

Очередной удар Джуго попал по настоящему телу Гаары и тут же испепелил его, не дав мне даже шанса захватить его душу.

— А теперь, ваша очередь, букашки! — Заревел Джуго, обращая на нас своё внимание.

Я, честно сказать, не был уверен, что смогу пережить попадание этого Разен-Шурикена. А с учётом того, что сейчас тело Джуго представляло собой гору высотой в полусотню метров, я вообще затруднялся сказать, как мы его убивать будем.

Но тут в бой вступил Саске. Видимо, он уже давно подготавливал эту атаку, насыщая мозг противника своей чакрой. Сейчас же он картинно щёлкнул пальцами, и вся эта огромная туша взорвалась, разлетаясь окровавленными ошмётками. Я тут же бросился вперёд, но и эта душа ускользнула от меня.

— Да мля вашу мать нах!!! — Выругался я.

Итого, из семи душ я смог получить только одну. И та была по сути «вторсырьём», потому что раньше эту игровую фигуру уже убили. Обвинять тут кого-то было бессмысленно, так как причина подобного расклада заключалась в моей слабости. Имей я силу, как этот Джуго, я бы смог убить всех врагов одним ударом. Точнее, силы то у меня было не меньше, а вот возможность её использовать отсутствовала.

Посмотрев на возникающее из небытия тело Какаши, я отошёл в сторону и подобрал «пушку» шиноби из страны Земли. Быстрое исследование показало, что сделана она на базе фуиндзюцу. Слабая атакующая способность этого оружия была обусловлена криворукостью создателя, который ещё к тому же слабо разбирался в магии и фуиндзюцу. Что ж, пришло время включить свои мозги и преодолевать препятствия не за счёт пафоса, а за счёт своих знаний и опыта.

Следующую неделю мы провели в Конохе. Пока мои товарищи отдыхали, я занялся созданием своей собственной мега-пушки. Основой, конечно же, было фуиндзюцу, которое выстреливало энергетические заряды с огромной скоростью. В качестве зарядов я приспособил те кристаллы, что мог испускать меч-камбала, доставшийся мне от Чоджиро. Собственно, меч я и использовал, запихав его внутрь пространственной печати. В результате, из свёрнутого пространства в наш мир поступали только кристаллы из чакры, которые тут же выстреливались из пушки со скоростью в пять километров в секунду. Увернуться от такого выстрела было невозможно.

Но на этом я не остановился, а встроил внутрь заряда ещё одно фуиндзюцу, которое соединяло его с моей «Печатью Биджу», внутри которой сидел паразит. В результате, тот мог через эту печать сразу дотянуться до души жертвы и поглотить её. Больше я не собирался оставлять этот вопрос на самотёк. После первого же попадания в цель душа должна была тут же поглощаться паразитом без всяких исключений.

Через неделю я доделал своё чудо-оружие и был готов убивать всех и вся. Мои клоны так и не смогли выяснить, где же точно находятся наши противники. В первую очередь из-за того, что они не видели «радужной ауры» позволяющей отличить игровую фигуру от простого смертного. Кроме того, я не смог обнаружить членов Акатцуки, хотя несколько их убежищ я разграбил и показательно взорвал.

Единственными достоверными данными были «шевеления» в деревнях Камня и Облака. Пара игровых фигур Страны Земли, которых я уже видел ранее, готовились к отражению атаки, в то время как Страна Молнии готовила всю свою армию к массовому набегу. Разведка Конохи докладывала, что первой их целью станет Страна Земли, но я был уверен, что вслед за ней армия ударит и по Конохе. В конце концов, куда проще не биться с врагами самому, а закидать его мясом. В деревне Облака позволить себе прибегнуть к такой тактике мог только Райкаге, так что скорее всего он был одним из противников. Про двух оставшихся я не был уверен, но во время боя это всё равно станет понятно, так что переживать было неочем.

Как только мои клоны заметили признаки начала выступления армии Кумогакуре, наша команда отправилась им наперерез. В то время как скорость движения армии была равна скорости движения среднего чунина, мы могли двигаться со скоростью джонина, так что должны были успеть в столицу Страны Земли раньше противников.

Увы, в своих расчётах я не учёл тот факт, что Саске бегает заметно медленнее меня. Поэтому, на половине пути я оставил своих союзников и рванул вперёд с максимально доступной мне скоростью. Ивагакуре встретила меня толпами шиноби, готовящихся к отражению атаки армии Кумогакуре. Вот только у простых смертных не было и тени шанса остановить меня. Моё оружие могло стрелять со скоростью десять выстрелов в секунду, и каждое попадание было смертельным. При этом, с помощью псионики и сенсорики я ощущал всех противников на расстоянии в километр.

В результате я банально расстреливал врагов с безопасной дистанции ещё до того, как те успевали заметить меня. Стоило кристаллу из чакры попасть в тело врага, как тот тут же терял способность управлять своей чакрой, а из открывшегося портала вылезали тентакли паразита, пожирающего души смертных.

На всём моём пути до столицы Страны Земли никто даже не успел подать сигнал тревоги. Конечно, после моего прохождения оставались залежи трупов, но после их обнаружения были высланы гонцы, которых я или пристрелил сам, или их прикончили мои клоны. А несколько генинов в принципе не могли обогнать меня.

Ворвавшись в город, я тут же принялся уничтожать всё население, расстреливая людей из пушки. После каждого попадания из тела цели вырывался клубок щупалец, который разрывал её на куски, оставляя только обезображенный труп. Я маневрировал с помощью цепей из чакры, избегая скоплений противника и расстреливая их с дистанции. Благодаря скорости и мощности выстрела, стены зданий не могли никого защитить. Снаряды буквально прошивали все препятствия насквозь, останавливаясь только внутри человеческих тел, когда активировалась вторая часть вложенного в них фуиндзюцу.

Подобно кровавому богу я реял над городом, уничтожая всё живое. Пару игровых фигур я уничтожил вообще безо всякого сопротивления. Эти идиоты решили отсидеться во дворце под защитой толстых стен и множества ловушек, которые они устанавливали последние несколько дней. Увы, стены не смогли защитить их, и я буквально нашпиговал их кристаллами из чакры. Теперь у меня было пять фрагов из десяти. Больше в этом месте делать было нечего, так что я выдвинулся навстречу армии Кумогакуре. В её центре меня ждали ещё три игровые фигуры.

Вот только не успел я даже выйти за пределы города, как мои клоны стали свидетелями нападения на армию Облака группы Акатцуки. И это нападение, надо сказать, было весьма впечатляющим. Судя по поведению, команда Облака состояла из Райкаге, джинчурики двухвостого и джинчурики восьмихвостого. А против них вышел «всего лишь» Нагато в виде шести тел Пейна.

Пока Хошизаке Кисаме и Обито вырезали всякую мелочёвку, Нагато кинул в сторону троицы противников камушек. Вот только вложенная в этот камень техника превратила его в аналог чёрной дыры. Вся окружающая материя, включая шиноби, начала притягиваться к этому камню, формируя подобие луны. Несмотря на все свои силу, скорость и могущество, три игровых фигуры не смогли вырваться за пределы этой техники и были притянуты к её ядру, после чего их банально расплющило и смешало с землёй и трупами таких же неудачников из простых ниндзя.

После такого финала торопиться уже смысла не было, так что я решил дождаться своих напарников, одновременно наблюдая за Акатцуки с помощью своих клонов. Мои копии настолько успешно имитировали птиц и разных зверушек, что даже Обито не смог ничего заподозрить.

— Ты!.. Ты убил их всех? — Задал мне глупый вопрос Учиха после того, как своими глазами увидел город, заполненный трупами. — Нам же нужно было убить только троих противников.

— И что? — Поинтересовался я. — Ты хоть понимаешь кого я убил? Это был город профессиональных убийц. Каждый шиноби здесь являлся убийцей, насильником, грабителем и вымогателем. Так что подобная участь для них вполне закономерна.

— Но ведь не все жители города были убийцами!

— Зато все они работали на убийц, своим трудом поощряя всё творимое ими беззаконие. И вообще, какой смысл обсуждать тут этот вопрос? Всё равно я буду делать, что захочу, а ты никак не можешь мне помешать. И даже если просто попытаешься, то сам станешь одной из жертв. — Ухмыльнулся я. — Пошли. Там Акатцуки уже заканчивают вырезать армию Страны Молнии, и их совесть абсолютно не терзает.

Мы побежали вперёд, беря немного в сторону, чтобы отрезать противнику пути для отступления. Но как ни странно, Акатцуки и не думали никуда у бегать, а начали терпеливо дожидаться нашего прибытия.

Пока мы бежали, мои клоны смогли обнаружить, что неподалёку от Пейна находятся и все остальные члены этой организации, видимо, изображающие из себя засаду. А может быть, он уготовил им роль охранников своего настоящего тела. Но скорее всего они тут присутствовали в роли пушечного мяса. Мясом оказались Дейдара, Учиха Итачи, Какузу, Конан, Сасори и Хидан. Зецу нигде не было видно, но я был уверен, что он скрывается где-то поблизости.

Примерно через час мы добрались до места битвы, и мои спутники смогли увидеть местность, заваленную изуродованными трупами шиноби. Честно говоря, степень «расчленённости» этих тех была не меньше, чем после меня. Хорошая работа. Уважаю!

— Вы трое идите вперёд. — Отправил я своих спутников прямо в пасть тигру. — А я займусь уничтожением группы поддержки и самого Нагато.

С помощью шарингана я смог разглядеть, что Кисаме и Обито действительно являются игровыми фигурами. А принадлежность к этой троице Нагато не вызывала сомнений, так как в каноне он не был настолько крутым, чтобы одновременно прикончить сразу двух джинчурики и Райкаге.

Учиха были прирождёнными снайперами, так что обладая Вечными Мангёко Шаринганами, я мог «бить белку в глаз» с расстояния в километр. Пока мои напарники отвлекали внимание, я зашёл через лес со стороны, после чего банально пустил прочёсывать местность толпу клонов. Как только кто-то из них обнаруживал противника, я тут же начинал стрелять по нему очередями. Этот мир не знал, что такое скорострельный пулемёт, так что противопоставить мне члены Акатцуки ничего не могли.

Единственный, кто вызвал некоторые проблемы — это Какузу. Пока я не прострелил все пять его сердец, паразит отказывался пожирать его душу. Но я банально изрешетил бессмертного ниндзя настолько, что тот под конец выглядел как подушечка для иголок. А вот Хидан меня разочаровал. После первого же попадания его душа была сожрана Азатотом, причём с особым даже для него цинизмом.

Конечно же, подобное нападение не смогло пройти мимо Нагато, и тот отправил по мою душу все шесть тел Пейна. И вот тут у меня возникли проблемы. Во-первых, эти тела уже были мертвы, так что душ внутри них не было, и паразит отказывался их атаковать. Во-вторых, Нагато мог практически мгновенно создавать барьеры, которые довольно неплохо держали выстрелы моего оружия. Под прикрытием этих барьеров шесть тел собрались окружить меня, заодно используя свои способности для атаки.

Чикущодо попытался было призвать своих зверушек, вот только у них души имелись, и паразит с аппетитом схарчил их. В целом, у меня с Нагато сформировался паритет наступательных вооружений. Тот не мог вылезти из-за барьеров, чтобы атаковать меня, а я не мог пробить эти барьеры и постоянно уклонялся от ближнего боя. После недавнего использования силы Тендо, Нагато не был способен повторить тот фокус с камушком. Он пытался долбить повышенной гравитацией по площадям, но на меня эта способность почти не влияла, так как я банально убегал из зоны её действия, используя цепи из чакры. С помощью довольно простых манипуляций с реальностью, я создавал цепи, не имеющие массы, а потому не подверженные влиянию гравитации.

Пока я играл в пятнашки с Пейном, Сакура, Саске и Какаши смогли неплохо так насесть на Кисаме и Обито. Человек-рыба с монструозным мечом столкнулся с Сакурой, и это столкновение дорого ему обошлось. Первым же ударом, бывший орк смог разорвать меч Самехаду напополам. Это не убило его, но в бою теперь эту «рыбку» использовать было нельзя. Кисаме перешёл к использованию ниндзюцу стихии Воды, но Сакура банально распыляла все эти атаки всего лишь с помощью своей ауры.

В конце концов, она опять догнала противника и вмазала ему от всей души, превратив в разлетающиеся куски фарша. К счастью, голова игровой фигуры осталась целой, и в этот краткий миг триумфа мой клон подбежал к ещё живому Кисаме и воткнул в него один из кристаллов, которыми стреляла моя пушка. Я специально подготовил таких «спасителей» на подобный случай. Кристаллы не могли долго существовать после создания, но внутри специальных печатей их можно было хранить около получаса. В результате, душа Кисаме стала добычей паразита, и я получил свой заслуженный фраг.

С Обито всё было несколько сложнее. С его «бесплотностью» он был сложным противником. Вот только у Саске и Какаши были нормальные шаринганы, способные противостоять шарингану Обито. Они видели все движения противника и не давали ему атаковать себя, проводя в нужный момент встречную атаку, так что у «почти Мадары» не было шанса материализовать себя.

В вопросах гендзюцу Обито был куда опытнее Саске, так что он не давал себя «загипнотизировать», сразу прерывая любую попытку внедрить чакру в свой мозг. В начале боя Обито пытался изображать из себя придурочного Тоби, но после смерти Кисаме решил атаковать всерьёз. Как выяснилось, он владел навыком Аматерасу, которым и поджёг своего бывшего напарника. Именно Какаши он рассматривал в качестве противника, хотя Саске вроде как был игровой фигурой.

Чёрное пламя охватило всё тело Хатаке, но тот и не подумал испугаться. Он уже на практике убедился в том, что даже полное уничтожение тела не может повредить ему. А потому… он банально кинулся в ближний бой. Хотя Какаши и не являлся чистокровным Учиха, он имел длительный опыт использования шарингана. А потому, даже в такой ситуации он смог использовать ещё одну способность этих глаз — Цукиёми. Использовав все свои силы, он подчинил себе сознание Обито, после чего заставил его «материализоваться» и… обнял его.

Пламя Аматерасу охватило игровую фигуру. Обито попытался вырваться, но гендзюцу, в котором он пребывал, не дало ему это сделать. А мгновение спустя я отвлёкся от боя с Нагато, подпрыгнул и выстрелил точно в его сердце. Паразит не стал медлить и сразу сожрал подношение. Какаши благополучно сгорел дотла и начал возрождаться «с нуля», на что ему нужно было около минуты.

Тем временем, в нашем бою с Нагато обладатель Риннегана совершил ошибку, отвлёкшись на смерть своего товарища. Он слишком близко подпустил меня к одному из тел Пейна, не имея при этом поддержки, способной предотвратить мою атаку. В результате, я неожиданно удлинил свои цепи из чакры, обмотал ими Гакидо и притянул его к себе. Хотя вроде-как эта форма Пейна могла поглощать чакру, у неё имелся существенный недостаток — скорость этого поглощения была ограничена. А что самое главное, эта скорость была в несколько раз меньше моей способности получать природную чакру от клонов. В результате, я полностью проигнорировал поглощение чакры, притянул его к себе, а потом банально разодрал на куски с помощью всё тех же цепей.

Моей добычей в этот момент стало несколько прутов из чёрного металла. Это был аналог моих цепей из чакры, с помощью которого Нагато управлял своими марионетками. Едва я коснулся их, как сразу же получил «пеленг» на место расположения последнего противника. Дальше мои клоны с этими «радарами» разбежались в стороны, чтобы выяснить точное положение Нагато с помощью триангуляции.

Помимо этого, я использовал добычу для ещё одной цели. Нагато управлял своими марионетками, передавая им сигнал с помощью вибрации чакры на определённой частоте. Таким образом, он придал чакре свойства радиоволны. Ощутив эту частоту, а также изучив само строение излучателя и приёмника, я смог всего за несколько секунд создать «постановщик помех», который банально начал вмешиваться в передачу сигнала. Конечно, сам сигнал был зашифрован, но тут я использовал стандартную методику противодействия подобному способу управления, повторно воспроизводя последовательность сигналов, полученную мной всего за несколько секунд до этого.

В результате, движения марионеток стали дёрганными, они постоянно запинались и повторяли одни и те же движения. С таким поведением, даже моим клонам ничего не стоило добраться до них и разобрать на кусочки, превратив таким образом пять сильнейших марионеток в груду окровавленного мусора.

Я бросился в сторону Нагато, положение которого мои клоны уже отследили. Он находился несколько дальше, чем я рассчитывал. К моему удивлению, Нагато вовсе не был прикован в инвалидной коляске. Наоборот, он мог похвастать отличной физической формой. Он попытался сбежать, но мои клоны не дали ему это сделать. Они дохли тысячами, но замедляли его передвижение. Некоторые из «смертников» даже смогли нанести Нагато пару глубоких порезов, когда он решил, что может просто проигнорировать атаки цепей из чакры. Примерно через пять минут стало ясно, что убежать у него не получится, и Нагато развернулся, решив встретить меня лицом к лицу.

Вот только я не собирался устраивать тут показательные бои. Я начал стрелять из своего пулемёта непрерывной очередью, от которой Нагато отгородился очередным барьером. И когда он полностью сосредоточился на мне, один из клонов выстрелил в него кристаллом со стороны спины. Светящееся копьё пробило Нагато грудь и дестабилизировало потоки чакры в его теле. После этого барьер, что он удерживал, лопнул, и его буквально изрешетило зарядами пулемёта. А секунду спустя паразит сожрал его душу, перед этим остервенело разорвав её на куски.

Переведя дух, я посмотрел на Саске и Сакуру, догоняющих меня, а также на следующего за ними Какаши. Эта битва была закончена, и результат был именно тем, на какой я и надеялся: плюс три фрага. В результате, мне оставалось убить всего две игровые фигуры, после чего я был бы уверен, что смогу отправиться в следующий мир. Даже не обязательно будет дожидаться, чем закончится эта игра.

Следующую пару часов мои соратники отдыхали после длительной гонки и напряжённого боя, а я в этот момент рассылал по окрестностям тысячи и миллионы теневых клонов. На данный момент я знал о командах Забузы, Гаары, Орочимару, Камня, Облака и Акатцуки. Итого, вместе с нашей это давало семь команд. И ещё три команды оставались неизвестными. Чтобы вычислить их, я и отправлял сейчас свои клоны во все большие и важные города континента.

Но не успели они даже отбежать подальше, как пришли вести от одного из моих «старых» клонов. В стране Воды в резиденции Ягуры начался бой с применением мощных ниндзюцу. В этом месте у меня был всего один клон, так что я не мог рисковать им. С дистанции ему удалось разглядеть, что Ягура и Теруми Мэй сражаются… с тройкой Узумаки. Тех можно было опознать по кроваво-красным волосам и покрывавшим их тела печатям. Кроме того, они активно использовалифуиндзюцу, подавляя силы противников. Всего через десять минут бой закончился, и мой клон увидел, как троица Узумак неторопливо покидают место боя, в то время как активность их противников снизилась до нуля, и даже Исобу бесследно исчез.

Что ж, похоже, в игре осталось только две команды противников, и по крайней мере про одну из них мне что-то известно. Я отправил в Страну Воды тысячу клонов, чтобы они проследили за этой компанией. Бой с жителями Страны Водоворота обещал быть тяжёлым, потому что эти товарищи должны были обладать широкими знаниями. А ведь знания — это сила. Да и с количеством чакры у этих товарищей проблем никогда не было.

— Что дальше? — Наконец-то обратился ко мне Саске. Сейчас они немного передохнули и были готовы бежать дальше.

— Следующая наша цель находится в Стране Воды. Это трое Узумак, владеющих фуиндзюцу. Скорее всего, это жители Страны Водоворота. Нужно поспешить, чтобы успеть перехватить их до того, как они скроются.

— Страна Водоворота? — Удивилась Сакура. — Но её же уничтожили.

— Ну и что? Можно подумать, это помешает устроителям игры воскресить их, а при необходимости и поднять остров из морской пучины.

— Ха-ха, какой осведомлённый молодой человек. — Внезапно раздался насмешливый женский голос. И это при том, что я постоянно сканировал местность с помощью псионики, а мои клоны буквально заполонили окрестности.

— Кто ты? — Обратился я к женщине в традиционном хаори сиреневого цвета. Впрочем, через секунду я вспомнил, кто она такая. — Оцуцуки Кагуя. — Озвучил я свою догадку.

— Именно! — Довольно хлопнула она веером в руках. А секунду спустя из-за деревьев вышли двое парней, один из которых щеголял шаринганом.

— Индра и Асура. — Представил я эту парочку своим спутникам, которые уже были готовы к бою.

А то, что боя не миновать, было понятно по радужной ауре, окружавшей этих троих. Это были игровые фигуры и члены последней команды.

— Ну, хоть искать вас не придётся. — Усмехнулся я, беря свой пулемёт наизготовку. — А то я уже волноваться начал, что вы так и просидите в какой-нибудь дыре до самого конца игры.

— Не дерзи, мальчик. — Нахмурилась Кагуя.

— Я постарше тебя буду, бабуля. — Осклабился я. — Прощай.

С этими словами я нажал на курок и выпустил длинную очередь по Кагуе. Вот только все кристаллы из чакры бессильно разбились о её одежду, не нанеся вообще никакого вреда.

— Да, прощай. — Согласилась со мной Кагуя и взмахнула своим веером.

Я тут же заменился на своего клона, а вот Саске и Сакура попали под атаку техники стихи Воздуха, которая нанесла им множество режущих ран и отбросила назад. Но уже через секунду мои цепи из чакры подхватили их и полностью вылечили от всех ранений, доводя до пика сил. Что касается Какаши, то он отступил в сторону, выжидая момент для неожиданной атаки.

— Ваааааагх! — Закричала Сакура, бросаясь на Асуру. Тот сдуру решил заблокировать её удар, за что тут же поплатился изуродованной рукой.

— Ваааааагх! — Закричал Саске, бросаясь с аналогичной атакой против Индры. Тот решил отступить, внимательно наблюдая за движениями Саске, за что тут же поплатился. Всего за долю секунды Саске смог использовать на нём своё гендзюцу, после чего голова противника разлетелась как гнилая тыква.

— Индра!!! — В панике закричала Кагуя, готовясь прикончить Саске.

Я бы тоже так крикнул, только с немного другими интонациями. Потому что, когда миг спустя мои кристаллы пронзили обезглавленное тело, души в нём уже не было. Чёрт! Мне же всего два фрага нужно.

— Спокойно, дамочка. — Обратился я к Кагуе, привлекая её внимание очередью из пулемёта, направленной прямо в лицо. — Ты следующая.

— Уничтожу!!! — Разъярилась та.

А после этого от неё прошла мощная волна чакры, уничтожающая всё, с чем она соприкасалась. Весь лес в радиусе ста метров превратился в пыль и щепки. Вот только я, Сакура и Саске в этот момент уже находились на расстоянии двухсот метров, куда я телепортировался вместе с ними, едва оценив силу атаки. Какаши такой чести не удостоился, а потому его растерзанное тело сейчас медленно регенерировало, изображая залитый кровью труп.

Тем временем, Кагуя подскочила к Асуре и использовала какую-то исцеляющую технику, чтобы за пару секунд полностью восстановить его руку.

— Вы поплатитесь за это! — Возопила она, сверля меня взглядом своих Риннеганов. Кагуя попыталась наслать на меня гендзюцу, вот только результатом этого стала головная боль у неё самой, когда моя чакра проникла в её мозг по открывшемуся каналу. — Да кто ты такой? — Возмутилась она, схватившись за голову и пошатнувшись.

Хотя моя чакра и не была настолько разрушительной, как у Саске, она была не менее опасной. Как только Кагуя попыталась наслать на меня гендзюцу, её судьба уже была предрешена, так как в этот момент сработала одна из установленных в моём сознании ловушек.

— Займитесь Асурой. — Сказал я своим напарникам, бросаясь вперёд.

Те секунду посомневались, а потом как всегда решили, что выполнение моих приказов — это и есть кратчайший путь к победе. Тем более, что Асура казался более слабым противником, чем его «мамуля». Впрочем, я тоже проверил защиту сыночка, выпустив по нему очередь из пулемёта. Тот попытался уклониться, но пяток кристаллов всё-таки попали в него, бессильно разбившись о защитное поле. После этого я сосредоточился на Кагуе, как на более приоритетном противнике.

Когда Кагуя использовала на мне гендзюцу, в её мозг попал заряд чакры, содержащий крайне хитрое заклинание. На первый взгляд, в этом заклинании не было ничего опасного. Оно лишь немного дестабилизировало чакру стихии Жизни, которой в обычном человеческом организме не было ни капли. Пока, конечно, шиноби не начинал использовать целительские техники. Сейчас я подскочил к своей жертве, опутал её цепями из чакры и… начал передавать в её организм огромное количество чакры стихии Жизни.

Характеристика этой чакры была такова, что защититься от её проникновения внутрь тела было крайне сложно. А Кагуя так и вовсе не поняла, что происходит, и сама начала пытаться «выпить» чакру из моих цепей, заодно используя её для проведения атак. В результате, медицинская чакра пропитала всё её тело, и мой «троянский конь» начал свою работу.

Следующие пару минут я усердно прыгал туда-сюда, уклоняясь от атак Кагуи, а то и принимая их «на грудь». Вот тут и пригодилась моя невероятная регенерация, потому что без неё меня бы прикончили уже через десяток секунд. А так Кагуя всё никак не могла понять, почему самые разрушительные её техники не оказывают на меня никакого влияния.

Спустя две минуты после начала боя я заметил изменения, которые свидетельствовали о том, что моя скрытая атака перешла в завершающую фазу. Лицо Кагуи деформировалось и покрылось опухолями. То же самое начало происходить со всем её организмом. Он рос, деформировался и выращивал непредусмотренные «конструкцией» органы и конечности.

— Что ты сделал? — Заверещал генетически модифицированный организм моей жертвы.

— Ничего особенного. — Усмехнулся я. — Всего лишь сорвал с тебя маску человека, под которой обнаружилась мерзкая харя монстра.

— Ненавижу!.. — Прохрипела Кагуя, на глазах превращаясь в бесформенный ком плоти, который так и фонтанировал чакрой.

Всего за минуту она потеряла человеческий облик превратившись в нечто бесформенное со множеством ртов, рук и ног, высотой с пятиэтажку. К этому моменту разум уже полностью покинул это тело, так как мозг тоже изменился, превратившись в дикую мешанину. Кагуя перестала атаковать меня, просто запуская в окружающий мир примитивные техники, разрушающие все окрестности.

Тем временем, Асура дал прикурить всей остальной нашей команде. После первой удачи, когда Сакура смогла ранить его, никому больше не удалось даже поцарапать его кожу или подпалить одежды. Более того, если бы не моё постоянное лечение Сакуры и Саске, они бы давно уже сдохли от полученных ранений.

Увидев, что произошло с Кагуей, её «сынок» вышел из боя и подбежал к монстру, напоминавшему какого-нибудь десятихвостого биджу.

— Мама, очнись! Ты должна…

Что именно она должна, так и осталось для нас тайной, потому что Кагуя схватила Асуру одной из своих конечностей и закинула себе в пасть, тут же проглотив. Чёрт! Ещё минус один фраг.

После этого нам оставалось только отойти на безопасное расстояние и наблюдать за тем, как Кагую колбасит, плющит и торкает. Постепенно она выросла до размеров целой горы плоти высотой за сотню метров. Испускаемые ей волны чакры уничтожили всё живое на расстоянии в километр. Она бы и дальше продолжила расти, но тут вступила в действие третья часть моей техники.

Тело Кагуи начало расползаться на куски, гния заживо. Если раньше от неё исходил безумный рёв, то теперь это были вопли, наполненные болью. Я начал стрелять по этой туше из пулемёта, планируя дождаться момента, когда Кагуя ослабнет до состояния, в котором паразит сожрёт её душу, но тут опять случился облом.

Попавшие в тело монстра кристаллы неожиданно начали расти в размерах и светиться подобно солнцу. А когда десяток кристаллов достиг двадцатиметровой длины, они взорвались, распылив Кагую на атомы. Я заранее прочувствовал мощь предстоящего взрыва, а потому скомандовал своей команде отступить подальше. В результате, на месте взрыва образовалась огромная воронка диаметром больше километра, а от Кагуи не осталось даже пыли. Душу её мне тоже так и не удалось захватить. Косяк!

— Это было эпично! — Заметила Сакура, откопавшись из-под слоя земли, которым нас засыпало после взрыва.

— Мы уже почти победили? — Поинтересовался Саске.

— Да. Осталась только одна команда в Стране Волн.

— Нет, вы уже победили! — Заявил появившийся перед нами Судья.

Я осмотрелся и обнаружил, что мы опять находимся в светящемся пространстве уже в виде душ.

— А как же команда Водоворота? — Запаниковал я.

— Как только они узнали о смерти Кагуи, то тут же покончили жизнь самоубийством. Они предпочли смерть тела и страдания ада истинной смерти в пасти Азатота. — Милостиво объяснил Судья.

Я на секунду замер, а потом… дал команду паразиту сожрать души своих бывших союзников. Мне нужно было ещё два фрага, и именно столько тут и имелось. Сакура и Саске не успели даже вскрикнуть, как их души тут же были поглощены паразитом. Даже Судья не успел отреагировать. Или скорее всего не захотел реагировать, потому что воля Азатота была превыше всего.

— Ты решил забрать главный приз за победу себе? — Поинтересовался Судья, с интересом глядя на меня.

— Что за главный приз? — Подозрительно ответил я вопросом на вопрос.

— Победитель этой игры отправится к самому Создателю, чтобы узреть его бесконечное величие и получить печать его милости.

Печать? В смысле метку Жертвы?

— Не, это вы как-нибудь без меня. — Ответил я, активируя перенос своей души в следующий мир.

— Стой! В игре должен быть победитель! — Заволновался Судья.

— Не мои проблемы. — Ухмыльнулся я.

Распорядитель игры попытался схватить меня, но не успел, потому что мою душу опять скрутило в трубочку, потом схлопнуло в точку и весь мир вокруг погас.

Avadhuta Графомуть. Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 1

Очнулся я от того, что очередной росток риса был посажен неровно, что следовало исправить. Ошарашенно разогнувшись и осмотревшись по сторонам, я обнаружил, что нахожусь на рисовом поле и сажаю рис. При этом, судя по воспоминаниям, даже находясь в этом теле я продолжал сажать рис, действуя согласно «программе», вложенной в сознание предыдущего владельца тела.

Сосредоточившись на своём новом теле и его воспоминаниях, я выяснил, что зовут меня Тан Цзи Тао, мне четырнадцать лет, я сирота и живу в деревне, ведя жизнь простого крестьянина. Осмотрев корзинку с ростками риса, я бросил её под ноги и пошёл прочь с поля, направляясь к ручью неподалёку. Следовало смыть с себя грязь прошлой жизни и начать жить заново.

Проверив требования для перехода в следующий мир, я был приятно удивлён. Здесь я мог провести ажно сто лет. А моим заданием было за эти сто лет стать сильнейшим Культиватором Ци. Просто сильнейшим, без уточнения, где и в каких масштабах. Отмывшись в ручье и заодно постирав одежду, я пошёл под палящим весенним солнцем в сторону своего дома, попутно осматривая окрестности.

Предыдущий обитатель этого тела знал о том, что существуют некие культиваторы Ци, которые обладают невероятной мистической мощью и медитируют в своих горных пещерах тысячи лет подряд. Более того, каждый год примерно в день весеннего равноденствия в деревню наведывался один из культиваторов, который забирал в свой клан всех детей в возрасте от тринадцати до четырнадцати лет, которые достигли первого уровня Конденсации Ци. Также, у старосты деревни имелась книжка, выданная всё теми же культиваторами, в которой описывалось, как этой самой Конденсации Ци добиться.

Тан Цзи Тао никакой культивацией не интересовался, а вот меня этот вопрос интересовал очень сильно. Проблем добавлял ещё тот факт, что мне сейчас было уже четырнадцать лет, равноденствие будет через месяц, а ещё через месяц мне исполнится пятнадцать, и в местную секту культиваторов меня уже не возьмут.

Дойдя до жилища старосты, я лишь обнаружил, что дома того нет. Ну да, деревня жила за счёт сельского хозяйства, и в весеннюю пору народ впахивал на полях, как и я полчаса назад. Решив зайти за книжкой вечером, я направился к себе домой. Там я уселся в удобную медитативную позу и начал медитировать, пытаясь понять, что это за Ци такая.

К вечеру я смог ощутить, что мир вокруг пронизывает местная разновидность магической энергии. Вот только все мои попытки хоть как-то собрать её или даже сдвинуть на миллиметр окончились неудачей. Быстро перекусив, я отправился к старосте. Тот обнаружился на завалинке дома, отдыхающий после напряжённого трудового дня.

— Здоровья вам, достопочтенный Ши Чу Сон. Я хотел бы прочитать книгу о культивации Ци, которая хранится в вашем доме. — Обратился я к плотно сбитому мужику в соответствии с местными традициями.

— Тао, что за муха тебя укусила? Весна на дворе. Тебе нужно не медитировать, а работать. Мне сказали, что ты бросил ростки риса на поле. Это нарушает наш многовековой уклад.

— Мне нужно прочитать книгу о культивации Ци. — Продолжил я гнуть свою линию. — Или вы хотите, чтобы я рассказал Небесному Культиватору, когда он прибудет на праздник весны, о том, что вы препятствуете обучению детей этой важной науке?

Староста от этой моей угрозы нахмурился и недобро посмотрел на меня.

— Решил в культиваторы податься? Думаешь, там тебя ждут с распростёртыми объятьями?

— Мне нужно прочитать книгу о культивации Ци. — Повторил я свою мантру ещё раз.

— Ладно, пошли. — Недовольно сплюнул он на землю.

Хотя Ши Чу Сон и не показал этого, моя угроза напугала его до усрачки. В первую очередь, потому что обвинение было справедливым. Хотя он не отказывал в прямых просьбах, но в повседневной жизни он всегда убеждал «подрастающее поколение» в том, что культивация Ци — это не для них, а достойный человек должен жить на земле своим трудом, а не парить в небесах, занимаясь хрен пойми чем.

Получив заветную книжку с картинками толщиной в десять страниц, я отправился домой. Солнце ещё не село, так что я уселся на завалинку с западной стороны дома и принялся постигать местную «мудрость». Донор моего тела умел читать, но знал не так уж много местных иероглифов. К счастью, книга была рассчитана на детей тупых крестьян, так что проблем с пониманием у меня почти не возникло.

Через пять минут я пролистал книжку и более-менее уяснил основы местной системы культивации. Во-первых, Ци подчинялась простой идее: чтобы поглощать Ци, нужно уже иметь Ци. Управлять можно только той Ци, которая прошла через твои внутренние энергетические каналы и приобрела качество твоей «собственности». В теле человека имелось двадцать два канала Ци. Один канал был «открыт» у всех с рождения. Ещё шесть каналов можно было открыть в процессе культивации.

Способность человека к культивации определялась довольно просто. Если в его единственном открытом двадцать втором канале присутствовала «Прядь Ци», то можно было использовать её для того, чтобы собрать ещё больше Ци, и таким образом встать на путь культивации. Если же врождённой Ци в этом канале не было, то человек в принципе не мог заниматься культивацией. Прядь Ци у каждого человека имелась одна, а каналов было двадцать два. Так что культиватором мог стать в среднем только один человек из двух десятков.

Уяснив всю эту нехитрую науку, я принялся за медитацию в соответствии с местной технологией. Довольно быстро я обнаружил нужный канал в своём теле, а потом к радости своей почувствовал в ней тоненькую «ниточку» энергии Ци. Дабы не ставить опасных экспериментов, я для начала решил использовать только «стандартные» методы культивации.

Я начал выполнять нужные дыхательные упражнения, одновременно представляя себе требуемые образы, изображённые на картинках. Всей этой ересью мне пришлось заниматься пару часов, прежде чем я однозначно выяснил, в чём суть этих упражнений.

Главным и единственным требованием для результативного выполнения техники набора Ци было управление уже имеющейся у меня Ци для поглощения «ничейной» Ци, находящейся в моём организме. Для этого нужно было просто «закольцевать» поток Ци внутри канала. Вполне естественно, что через некоторое время свободная Ци внутри тела заканчивалась, и чтобы поглотить её из окружающего мира нужно было заниматься дыхательными упражнениями.

Хотя Ци не сильно зависела от материального мира, она всё-таки заполняла всё пространство и как-то двигалась вместе с материей. Во время глубокого дыхания, воздух, содержащий Ци, проникал в тело человека и частично обменивался ей с «внутренней энергетикой». Когда это стало понятно, я для начала решил выяснить, а почему Ци не может проникать напрямую через кожу. Как оказалось, у живых существ присутствовал естественный барьер, предотвращающий смешивание внутренней и внешней Ци. Также, он не давал внутренней Ци рассеиваться.

Оценив результативность дыхательных техник, я пришёл к выводу, что толку от них очень мало. К счастью, у меня имелась рабочая псионика, с помощью которой я мог напрямую увидеть Ци и то, как она взаимодействует с материей. Примерно к полуночи я смог найти способ начать поглощать Ци всем телом. На моей коже образовались своеобразные «клапаны», через которые Ци поступала внутрь, но не выходила наружу. Теперь у меня была надежда, что достижение первого уровня Конденсации Ци займёт не обещанные в книжке полгода-год, а всего лишь месяц.

Я научился поглощать Ци, текущую через моё тело. Вот только даже во внешнем мире этой энергии было очень мало. Я просканировал окружающее пространство и обнаружил, что недалеко от меня проходит целый «ручеёк» Ци. Этот поток энергии вился в пространстве, подчиняясь каким-то своим прихотям. Я подошёл к нему и встал на пути потока, благо тот находился всего в метре от уровня земли. Скорость моей «культивации» тут же увеличилась. Я уселся на землю, и она опять замедлилась, потому что теперь весь поток проходил над моей головой.

Пришлось мне соорудить своеобразный «насест», на котором я смог бы усесться, точно разместившись внутри потока. Я попробовал найти поток с более подходящим расположением, но рядом ничего такого не было, а бродить по окрестностям ночью было довольно опасно. В результате, я кое-как смог соорудить безумное творение моего сумрачного гения, напоминающее помесь пугала и насеста. Забравшись на него, я занялся медитацией, одновременно контролируя положение тела, чтобы не свалиться вниз.

Утром вся деревня прошла мимо моего дома, наблюдая за моей «культивацией» и крутя рукой у виска. Староста не замедлил рассказать всем, что я решил заняться духовным развитием, от чего окончательно сошёл с ума. Народ, охочий до халявных развлечений, тут же принялся рассуждать о том, насколько я теперь скорбный умом, и не заразно ли это. Я не обращал на этих идиотов внимания, пообещав себе, что в будущем обязательно наведаюсь в эту дыру и уничтожу всех тех, кто смеялся надо мной, то есть всех до единого.

Когда народ разошёлся по полям, я отправился искать более подходящий поток Ци для культивации. Несмотря на бессонную ночь, чувствовал я себя прекрасно, потому что собранная мной Ци постепенно рассеивалась, напитывая собой кости и внутренние органы, что автоматически улучшало их работу.

За четыре часа я обошёл все окрестности и обнаружил подходящий поток Ци в небольшом святилище в лесу. Среди местного населения это место считалось «принадлежащим духам», так что время от времени они оставляли «пожертвования» перед алтарём. К счастью, сам поток проходил в стороне, так что можно было с одной стороны медитировать, не отвлекаясь на любопытных посетителей, а с другой, можно было «принимать» дары и не сдохнуть с голоду. Мне эта опция была не очень нужна, но судя по всему, именно так это место и появилось. Какой-то культиватор использовал поток энергии, а «святилище» построил, чтобы собирать «дань едой» с местного тёмного населения.

После этого моя жизнь вошла в новый ритм. Круглые сутки я сидел на «святом месте», поглощая Ци, а пару раз в день ходил в свой дом, чтобы пожрать и по пути помыться. Народ хоть и считал меня теперь идиотом, особо ко мне не лез, потому что дел у людей и так хватало.

Примерно за неделю до начала праздника мне удалось достичь уровня, описанного в книге. Моя «Прядь Ци» стала настолько плотной, что скорость рассеивания Ци значительно уменьшилась. Одновременно, через мой канал Ци начала проходить жизненная энергия тела, что снизило мою потребность в еде и сне. Это состояние не было постоянным, и если бы я прекратил практику культивации, то через несколько месяцев моя Прядь Ци вернулась бы к естественному состоянию.

С этого дня я оставался в деревне, ожидая прибытия культиватора. Я устроил на месте своего «личного» канала возле дома вполне добротный по местным меркам шалаш, так что теперь мог медитировать, не привлекая лишнего внимания.

Практика конденсации Ци была довольно однообразной, так что пока тело концентрировало Ци, ум занимался попытками снять заклинание Шабниггурата, которое подавляло мою магию и чакру. Кроме того, я использовал Ци и псионику для того, чтобы развивать свой мозг. Тан Цзи Тао был по жизни довольно тупым, как и всё местное население. А я привык к более развитому сознанию, которому не нужно тратить пять секунд, чтобы поделить два на три.

Наконец, наступил Великий День. И нет, это не был Праздник Весеннего Равноденствия, до которого было ещё два дня. Это было пришествие Небесного Культиватора, способного летать по небу аки птица. Ну это с точки зрения местных. А я лично почувствовал возмущения Ци, а потом увидел мужика лет сорока на вид, который грузно летел над дорогой на высоте в десяток метров.

Все жители деревни тут же побросали свои дела и устроили торжественную встречу великого человека, способного сравнять деревню с землёй лёгким мановением руки. Культиватор отказался от участия в пире, а сразу же перешёл к делу.

— У вас тут есть подростки, достигшие первого уровня Конденсации Ци? — Обратился он к старосте.

— Есть! Это я. — Тут же ответил я.

Что характерно, если бы я сам не пришёл на площадь, то никто бы и не почесался сообщить мне о появлении Небесного Культиватора. Всё-таки местный народ настолько дремуче-тупо-завистливый, что иногда хочется их всех удавить просто за то, что они есть.

Староста на моё заявление сморщился, будто сожрал ящик лимонов. Ведь он считал себя «царём деревни», и когда кто-то смел выражать своё неподчинение его воле, то тут же начинал качать права и давить авторитетом, заставляя простых жителей деревни поддерживать его в своей ереси. Но вот в присутствии культиватора он подобным заниматься не рискнул, так что просто молча проглотил это «оскорбление».

Культиватор подошёл ко мне и положил руку на плечо. Я почувствовал, как его Ци проникла в моё тело и просканировала двадцать второй канал.

— Сойдёт. — Кивнул он. — А тебе сколько лет?

Благодаря постоянным занятиям тяжёлым физическим трудом, а также наследственности, я выглядел уже почти взрослым матёрым бугаем. Да и являлся им по местным меркам. Ведь в пятнадцать лет мужчина уже должен был жениться и вести отдельное хозяйство, а моё телосложение среди местных рахитичных доходяг считалось крайне мощным.

— Четырнадцать. Через пару месяцев будет пятнадцать. — Ответил я. Староста хотел что-то добавить, но я злобно зыркнул на него, после чего он так и не решился вмешаться.

— Ладно, верю. — Махнул рукой культиватор. — Ещё есть кандидаты?

— Нет, ваша милость. — Тут же угодливо ответил староста. — В этом году мы отдаём вашей секте Небесных Ножей нашего лучшего жениха. Он наверняка станет достойным последователем и окупит все вложенные в него средства.

— А если нет, то он пожалеет об этом. — Мрачно посмотрел на меня культиватор. — Ладно, отправляемся. Хоть какой-то улов.

Схватив меня за плечо, культиватор поднялся в небо и полетел прочь. Меня удерживали в воздухе потоки Ци, так что мне даже напрягаться не пришлось. Через полчаса мы долетели до соседней деревеньки, где обнаружился целый детский сад из десятка таких же одарённых оболтусов, как и я. Правда, среди них я выглядел самым здоровым и упитанным. Всё-таки мой предшественник в своей деревне не бедствовал, хотя и работал от зари до зари.

— Тай Сю, ты кого это сюда притащил? — Обратился к культиватору молодой парень в похожих одеждах.

— Учитель, это ещё один претендент. Ему скоро пятнадцать, но он подходит по всем параметрам.

Парень схватился за моё плечо и удовлетворённо кивнул.

— Сойдёт. Сейчас дожидаемся Со Ю и возвращаемся в школу. Сегодняшнюю норму мы уже выполнили.

— Да, учитель. — Несмотря на то, что Тай Сю выглядел старше, он так и лебезил перед молодым парнем, у которого, видимо, был более высокий уровень культивации.

Через десять минут к нам подлетел ещё один культиватор, на этот раз без добычи. Руководитель этой группы построил десять подростков, включая меня, в плотную толпу, после чего картинно взмахнул рукой, и мы все вместе воспарили в небеса. И если я отнёсся к этому индифферентно, то вот остальные «пассажиры» завизжали от страха.

— Заткнитесь! — Сердито бросил культиватор. — Кто будет орать громче всех, того я специально сброшу вниз.

После этого все заткнулись, и я смог насладиться настоящим полётом, благо я специально выбрал место с наилучшим обзором, а потому мог оценить красоты окружающей природы. Мы пролетели над равниной, пологими холмами и высокими скалами. Примерно через час неспешной левитации нас выгрузили у подножья довольно высокой горы, после чего культиватор свалил, едва получив подтверждение того, что сегодняшнюю норму он выполнил.

— Итак, мелюзга! Слушайте внимательно! — Обратился к нам здоровенный мужик звероватого вида. Их тут специально таких набирают? — Я один из трёх смотрителей восьмого лагеря внешнего леса Секты Небесных Ножей. Меня зовут господин Сяо Сяо Сан. Именно так, и никак иначе! Вы теперь часть секты. Точнее, пока что вы просто претенденты на вхождение в секту. Здесь нету ваших пап и мам, никто не вступится за вас, и всё, на что вы можете рассчитывать, это на милость вышестоящих членов секты, например, меня.

Мужик обвёл притихших детишек свирепым взглядом.

— Отныне, вы должны посвящать всё своё свободное время культивации. Вам выделят жилье, еду, а также будут обучать основам Конденсации Ци. Через полгода состоится экзамен, и те, кто сможет достичь пятого уровня Конденсации Ци, получат право пройти испытание на вступление в секту. Тех же, кто окажется недостаточно талантливым и упорным, выбросят в лес на съедение диким зверям. И не думайте, что это я вас запугиваю. Секте не нужны бездари и лодыри. Никто не будет возвращать вас в вашу деревню. Так что в лучшем случае вам придётся преодолеть сотни километров по диким горам, прежде чем вы сможете добраться до населённых мест. Да и там вас скорее всего захватят в плен и продадут в рабство.

В общем, мужик как мог стращал нас, настраивая на самоотверженный труд во имя секты. И в целом, я склонен был ему верить. Для культиваторов люди были подобны скоту, то есть проходили по статье расходного материала. Правда, я как-то сомневался, что простой человек сможет достичь пятого уровня всего за полгода. В общем, посмотрим.

Нам ещё немного рассказали о том, какая страшная судьба ждёт нас в случае неудачи, после чего передали на поруки парню чуть постарше нас, который при этом строил из себя как минимум Папу Римского и Президента США в одном флаконе. По крайней мере, спеси у него хватило бы на этих двоих. Он отвёл нас в каменное жилище, рассчитанное на десятерых человек. И никого не волновало, что в нашем десятке было три девочки. Точнее, судя по похотливому взгляду нашего провожатого, он к этому вопросу ещё вернётся, но не сегодня, потому что, едва показав наш новый дом, общую столовую и зал для лекций, он свалил по каким-то своим невероятно важным делам.

— Привет, давай знакомиться. — Обратилась ко мне девчушка, чьё лицо было густо покрыто конопушками. — Меня зовут Лю Цян. Мне тринадцать лет. Второй уровень Конденсации Ци.

Судя по тому, как на меня смотрели все остальные члены нашей группы, они уже все перезнакомились.

— Я Тан Цзи Тао. — Кивнул я в ответ. Поскольку больше никто представиться не захотел, то я счёл ритуал знакомства завершённым. Имена моих соседей меня не особенно волновали. Всё равно тут каждый сам за себя. — Пока.

После этого я осмотрелся и пошёл гулять, пытаясь найти место, наиболее подходящее для культивации. Закономерно, тут такое место имелось, но оно было занято строениями с залами для медитаций. Пускали туда только на один час в день, а снаружи каждого зала толпилось несколько десятков учеников, ожидающих своей очереди.

— Господин, могу я узнать ваше имя? — Обратился я к молодому парню едва ли на пару лет старше меня, стоящему на входе в один из залов. Тому подобное обращение было как бальзам на душу, так что он улыбнулся и самодовольно представился.

— Я Чхон Чван Чхуй, смотритель третьего зала для медитаций.

— Рад знакомству с вами, господин. Я слышал, что залы для медитаций являются крайне важными для культивации. Я только сегодня прибыл сюда. Не могли бы вы дать мне возможность пару минут насладиться атмосферой зала для медитаций?

— Парень. — Скептически посмотрел на меня Чхуй. — Все эти люди ждут своей очереди, некоторые уже второй день. Каждый ученик имеет право посещения зала для медитаций всего один раз в день. Почему я должен пропускать тебя без очереди?

Судя по тону этого смотрителя, он явно хотел получить от меня взятку.

— Господин Чхон Чван Чхуй, я просто хочу на пару минут зайти в зал. Ради этого я готов пожертвовать своим правом сегодняшнего посещения этого замечательного места. Думаю, вы сможете найти того, кто согласится занять моё место в обмен на выражение почтения к вам.

— Конечно. — Довольно улыбнулся мой собеседник. — Проходи.

Мы зашли в большой зал, где меня заставили приложить руку к большому куску нефрита, который зафиксировал отпечаток моей ауры.

— Мне понадобится время равное всего лишь трём вдохам. — Сказал я Чхую, проходя в центр зала.

Как я и предполагал, это место не было просто помещением. В области вокруг Ци выходила из-под земли широким потоком. На нём построили четыре здания, стены и крышу которых обработали особым образом. В результате, поступающая снизу энергия не улетучивалась, а накапливалась в помещении, насыщая воздух, что делало дыхательные техники более эффективными.

Для меня дыхательные техники особой ценности не имели. Но зато я обнаружил, что внутри зала энергия Ци обладает свойством радиоизлучения. Другими словами, энергия постоянно летала туда-сюда, переотражаясь от стен, потолка и пола. А это в свою очередь позволяло более эффективно поглощать Ци всей поверхностью тела.

Я встал в центре помещения и сделал вид, что делаю глубокий вдох, издавая соответствующий звук. Одновременно я открыл все поры своего тела и начал буквально высасывать Ци из окружающего пространства.

— Ыыыыыуууууу! — Глубоко вдохнул я. Чхуй и пара других учеников, обративших на меня внимание, от этой сцены рассмеялись. — Ыыыыыуууууу! — Повторил я вдох. К этому моменту концентрация Ци в помещении упала вдвое. — Ыыыыыуууууу! Благодарю вас господин Чхон Чван Чхуй за вашу доброту. — Поклонился я и направился к выходу. Всё равно в ближайший час энергия в этом зале будет на нуле.

— Эй! А куда делась вся духовная энергия? — Возмутился один из учеников, внезапно обнаруживший, что его культивация прекратилась.

— Что? — Повернулся к нему Чхуй.

В этот момент я незаметно проскользнул мимо него и вышел на улицу.

— Если кто-то хочет занять моё место в зале для медитаций, обращайтесь к господину Чхон Чван Чхую. — Милостиво огласил я условия подкупа должностного лица.

Народ тут же заволновался и начал подсчитывать имеющиеся у них барыши, чтобы дать взятку. Я же быстро пошёл прочь, скрывшись за кустами и решив понаблюдать за дальнейшими событиями.

— Где он?!! — Выскочил из зала для медитаций Чхуй, смотря по сторонам безумным взором.

— Господин Чхон Чван Чхуй, прошу вас дать мне возможность занять место того ученика, что только что вышел из зала. — Обратился к смотрителю самый шустрый их взяткодателей.

— Занять его место? Отлично! Ты займёшь его место в яме со змеями. — Нашёл крайнего Чхуй, хватая его за плечо.

— Что? Господин, помилуйте! Я же ни в чём не виноват.

— А это будет решать господин смотритель. Стража!

— Слушаю. — Подскочили к Чхую два внушительного вида парней.

— В зал для медитаций никого из учеников не впускать и не выпускать. Я иду к смотрителю.

— Да! Будет исполнено. — Важно кивнули стражи, явно играя на публику.

Похоже, я только что разбудил осиное гнездо. Ха-ха. Скрывшись за кустами, я обошёл зал для медитаций и начал поиск места, где смог бы заняться культивацией. Пятно «энергетической аномалии» имело неправильную форму, отдалённое напоминающую квадрат. Внутри этого квадрата разместилось четыре зала для медитаций. Расстояние между зданиями было довольно узким, плюс там шла дорожка, по которой ходили люди, так что медитировать там не получилось бы. Но я смог обнаружить, что в одном месте потоки энергии отходили чуть в сторону от идеального квадрата, захватывая часть парковой зоны.

Я уже было решил присесть на травку и начать медитировать там, но обнаружил табличку с надписью «на газоне не сидеть». Почесав голову, я поднял взгляд и обнаружил, что ветка старого кряжистого дерева проходит как раз над дорожкой между зданий. В результате, та энергия, которая попадала в этот промежуток, проходила точно через ветку.

Осмотревшись по сторонам, я ловко взобрался на дерево, прошёл по качающейся ветке и уселся медитировать прямо внутри аномалии. Поток энергии тут был в десять раз более мощным, чем рядом с моей деревней, так что эффективность культивации тоже возросла на порядок. А ещё через пять минут до меня дошло, что я могу не сидеть на ветке, а лежать, тем самым увеличивая «эффективную площадь сечения потока». Конечно, ветка дерева не была такой уж удобной лежанкой, но усилив спину с помощью «внутренней Ци», уже находящейся под моим контролем, я смог полностью избавиться от всякого дискомфорта.

Народ внизу бегал, орал, о чём-то говорил, но я не обращал на это никакого внимания. Меня так никто и не заметил, так что я благополучно пролежал на дереве до самого вечера, пока по воздуху не начал разноситься запах ужина. После этого я спустился вниз и отправился в столовую.

Еду тут выдавали с контролем по отпечатку ауры, так что никто не волновался о том, что ему ничего не достанется. А вот о том, как бы твою еду не отняли, стоило поволноваться, потому что самых слабых из учеников прессовали и разводили все, кто только мог. Из-за этого, местами вспыхивали драки, которые тут же прекращали «бдительные» стражники. Их волновало только внешнее спокойствие, а вовсе не защита слабых от сильных.

Отстояв очередь, я получил свою плошку еды и кусок хлеба, с которыми отправился в обеденный зал, где были столы и стулья. Народ, оценив размеры моей мускулатуры, наезжать на меня не решился. Но настолько осторожными были не все, потому что один залётный гопник решил-таки отобрать у меня еду.

— Дай сюда. — Резко схватил плошку с кашей парень примерно моего возраста.

— На! — Ответил я ему, врезав в челюсть кулаком.

Поскольку гопник схватился за чашку двумя руками, то защититься он не смог. Уже бесчувственное тело отлетело в сторону и врубилось в стену, которая к счастью была совсем рядом. А не то лететь бы этому смертнику через весь зал.

— Что тут происходит? — Тут же подскочил ко мне один из стражников.

— Парень утомился и решил вздремнуть. — Указал я на жертву. — Хотя тут вроде место неподходящее.

— Понятно. Эй, вы, отнесите это тело и выкиньте в овраг. — Отдал приказ стражник, провожая меня уважительным взглядом.

В овраг. Сурово тут с неудачниками обходятся. После этой демонстрации силы никто и не подумал задирать меня. Наоборот, стоило мне только подойти к одному из столов, как сидящие там доходяги тут же освободили место. Я вообще-то просто мимо проходил, но решил, что раз стол всё равно пустует, то можно и тут перекусить.

Пока я ел, то прислушивался к ведущимся вокруг разговорам, и смог услышать довольно интересную беседу.

— Слышал, что Чхон Чван Чхуй сегодня отвёл Суй То к смотрителю, после чего бедолагу бросили в яму со змеями?

— Да. Говорят, что кто-то за три вдоха поглотил всю энергию из зала для медитаций, а Суй То взял на себя всю вину за это.

— Вот болван. И что с ним теперь будет?

— Посидит в яме три дня, и если выживет, то обвинение будет с него снято.

— Думаю, про Суй То уже можно забыть.

— Согласен.

После ужина я отправился к выделенному нам дому. Вообще-то ночевать я собирался на дереве, совмещая сон с культивацией, но для начала нужно было «застолбить» себе жилплощадь, плюс послушать слухи. Вот только зайдя в дом, я застал крайне нелицеприятную картину. Пятеро учеников из нашей группы валялись на полу без сознания в позах «увечная морская звезда», а ещё троих учениц насиловали трое каких-то хмырей. Быстро просканировав их псионикой, я выяснил, что все они находятся на третьем уровне Конденсации Ци.

Я пока ещё слабо представлял себе, как уровень Ци соотносится с боевой способностью культиваторов. Насколько я понял, тут никого не обучали боевым искусствам и приёмам, так что в первую очередь сила человека зависела от его физической силы и ловкости. Ну и от опыта в набивании морд, конечно. Я встал в замешательстве, размышляя над тем, что делать дальше, то ли вступиться за жертв, то ли присоединиться к оргии, но троица нападавших всё решила за меня.

— Опа! Ещё один. Вали его! — Вскочил с одной из девушек самый высокий и мускулистый из этих троих. Но вместе с тем, уровень культивации у него был хуже, чем у двоих оставшихся. Если можно так сказать, то он был на начале третьего уровня, что время как двое остальных уже были на границе перехода на четвёртый уровень.

Я не стал рефлексировать, а сразу же перешёл в боевой режим. Я не был большим специалистом по рукопашному бою, но зато на данный момент мог ускорять скорость своего мышления с помощью псионики. Это всё и решило. Сделав быстрый шаг вперёд, я пробил насильнику кулаком в челюсть, вложив в этот удар всю свою силу. На удивление, ему не размозжило голову, а всего лишь немного «повело».

Пока он пытался прийти в себя, я схватил его за левую руку и провёл хитрый приём, ломающий локтевой сустав. Этот приём был хорош тем, что его эффективность почти не зависела от физической силы жертвы. В результате я не просто сломал ему левую руку, но и специально «прокрутил» её, окончательно разрывая сухожилия и суставную сумку.

— Аааааааааааааа!!!! — Завизжал раненый. К моему удивлению, он не стал пытаться отбиваться, а упал на пол и принялся скулить, отползая в сторону.

Второй из нападавших отреагировал на мою атаку с задержкой, так что пока он пытался вытащить свой член из девушки, та намеренно обхватила его ногами, мешая двигаться. И я использовал эту помощь на все сто, ударив изо всех сил кулаком по затылку. Раздался противный хруст, и насильник упал мордой вниз. Проверка с помощью псионики показала, что сердце у него уже не бьётся.

А вот третий насильник встретил меня уже полностью готовым к бою. Правда, бой он предпочитал вести исключительно на словах.

— Да ты хоть знаешь, кто я? — Заверещал он, переводя взгляд с трупа на своего пока ещё живого товарища, ползающего по полу.

— Ты труп. — Улыбнулся я обезоруживающей улыбкой. В смысле, это была отработанная мной улыбка маньяка-вивисектора, от одного вида которой у людей отнимались руки и пропадали остатки храбрости. Как говорится, дебаф на мораль минус десять.

— Я Ли Су! Мой брат один из охранников. Если ты посмеешь ударить меня…

— Ладно, уговорил. — Сделал я шаг вперёд. — Я просто удавлю тебя как удав обезьяну.

— Не подходи!

Ли Су бросился на меня, пытаясь использовать какую-то боевую технику. По крайней мере он сформировал конструкт из Ци внутри своей ладони и попытался во время удара внедрить его в меня. Вот только для этого нужно было меня ещё достать. Я уклонился от удара, заломил руку и провёл свой коронный приём, сломав её в локте. Всё-таки Тан Цзи Тао был настоящим силачом и с минимальным усилением мышц мог согнуть стальной лом.

Ли Су попробовал ударить меня второй рукой, на этот раз уже без техники, после чего эту руку я ему тоже сломал. Далее последовала попытка пнуть меня. Тут уже задачка была посложнее, но я смог сломать ногу в колене, наступив на сустав. После этого парень уже просто орал от боли и не пытался на меня нападать, но я ради симметрии и из любви к искусству сломал ему последнюю ногу, выложив на полу из его тела некоторое подобие свастики.

— Кто-нибудь знает, что тут обычно делают с трупами? — Спросил я, особо не надеясь на ответ. Однорукий после этого моего вопроса заныл в два раза жалостливее.

— Всемстоять! — Неожиданно вломился в дверь стражник. Его можно было опознать по стандартной форме. За его спиной виднелась ещё парочка мордоворотов. А позади этой троицы виднелся десятый член нашей группы. — Что тут происходит?

Растерянный взгляд стражника метался по помещению, пытаясь понять ситуацию.

— Брат! — Бросилась к стражнику та самая девушка с конопушками, которую насиловал теперь уже труп с проломленной головой. — Он спас нас. — Указала она на меня.

— Ясно. — Нахмурился парень, ещё раз осматривая помещение и останавливая взгляд на моём художественном произведении, которое могло только стонать в забытьи. — Как тебя зовут? — Спросил он меня.

— Тан Цзи Тао.

— Спасибо, что заступился за мою сестру.

— Свои люди, сочтёмся. — Кивнул я.

Стражник кивнул в ответ и подошёл к трупу.

— Кто тебя… — Спросил он у своей сестры.

— Этот. — Указала она на мертвеца.

— Собаке — собачья смерть. — Сплюнул он. — А это кто? Эй, ты меня слышишь? — Обратился он к однорукому.

— Да. Я Лян Син. А это Ли Су и Чжо Цзянь.

— Ли Су? Это который брат Ли Чмо? — Нахмурился стражник.

— Да.

— Ты знаешь, что бывает за изнасилование на территории лагеря? — Спросил стражник единственного находящегося в сознании обвиняемого.

— Нет!.. Нет, только не это. Прошу! Умоляю! Я заплачу. Я соберу пять… нет, десять пилюль слабой Ци. И я не трогал твою сестру.

— Если бы ты тронул её, то жалел бы об этом не один день, прежде чем сдохнуть. Этому Чжо Цзянь повезло, что он умер так быстро.

Стражник пнул труп, а Лян Син опять заскулил как побитая собака.

— Как это произошло? — Спросил стражник у своей сестры. Насколько я помнил, её звали Лю Цян.

— Этот Ли Су пришёл сюда и потребовал, чтобы Сяо Ю стала его наложницей. А когда она отказала, попытался взять её силой. Парни попробовали защитить нас, но их избили, а потом начали насиловать нас. А через десять минут сюда пришёл Тан Цзи Тао и начал бить их. — Немного сумбурно описала она произошедшее.

— Значит, Ли Су начал всё это? Хватайте его и этот труп. Прогуляемся к оврагу. А ты пойдёшь с нами. — Недобро глянул он на Лян Сина.

— Прошу, умоляю. — Тут же встал на колени тот, начав биться головой об пол.

— Не бойся, может быть я даже позволю тебе жить.

— Благодарю, господин.

Ещё раз окинув помещение строгим взглядом, стражник вышел, подгоняя пленного, а два его подручных последовали за ним неся на плечах двух неудачников, один из которых всё ещё был жив. Мне было интересно, что это за овраг такой, но я не решился следовать за этой процессией. То, что там произойдёт, явно не для лишних глаз.

— Спасибо тебе, Тао. — Поклонилась мне Лю Цян.

— Спасибо в карман не положишь. — Ответил я. — Можешь рассказать мне, как тут происходит обучение культивации? А то я слышал только то, что нам рассказал наш сопровождающий по пути.

— Конечно.

Пока избитых обитателей этого скорбного дома раскладывали по кроватям, Лю Цян изложила интересующую меня информацию. В тренировочном лагере было четыре зала для медитаций. Попасть туда мог любой ученик, но на входе его ауру проверяли на специальном нефрите, который показывал, посещал этот человек один из залов сегодня или нет. За посещением залов строго следили, требуя от их смотрителей отчётов о том, сколько человек его посетили. Каждому ученику выделялось специальное место для медитаций, и все эти места были заняты круглосуточно.

Также, неподалёку от залов для медитации были три зала для проведения лекций. Занятия велись всего четыре часа в день. Каждый зал был выделен одному лектору, который и рассказывал о том, как правильно заниматься культивацией.

Помимо этого, каждую неделю ученикам выдавали по одной Пилюле Слабой Ци. Она содержала концентрированную Ци, которая помогала «прорываться» на следующий уровень Конденсации Ци. Эти пилюли являлись неофициальной местной валютой, которой платились все взятки, и которую вымогали сильные у слабых. Следующая раздача пилюль должна была состояться через два дня.

Ещё одним интересным местом был «Двор Алхимиков». Туда набирали людей, обладающих склонностью к занятиям алхимией. Конечно же, ничего ценного там ученикам не доверяли, но зато там проходили лекции по лекарственным растениям, плюс был «огород», на котором желающие могли попытаться вырастить какой-нибудь ценный сорняк.

На этом список интересных мест заканчивался. Лагерь был окружён высоким забором, который в первую очередь защищал самих учеников, потому что окрестности были наполнены злобными зверями, так и ждущими случая отведать нежного мяса культиваторов. Также, было место, называющееся «овраг». Хотя по сути это был отвесный склон, с которого скидывали всех тех, кто не прошёл отбор на право называться настоящим культиватором. Внизу этого склона обитали самые злобные звери в окрестностях, которых привлекали сброшенные трупы.

В общем, я попал в интересное местечко, и даже просто остаться в живых тут было сложно, не говоря уже о том, чтобы продвинуться по пути культивации. Подобная ситуация была создана специально, чтобы отсеять «недостойных» и оставить только тех, кто сможет пройти путь к своему величию по головам окружающих. В общем, типичная банка с пауками, выбраться из которой мог только самый злобный и сильный паук.

Выяснив всё, что интересовало меня в данный момент, я отправился спать на дерево. Дождя сегодня не было, да и климат в этой местности был тёплым, так что сон под открытым небом был довольно комфортным. А уж после укрепления тела с помощью Ци все проблемы и вовсе исчезали.

Утром я позавтракал и решил посмотреть, что за пургу тут несут местные лекторы. Как раз сейчас должны были начаться лекции сразу в трёх залах. Подойдя к одному из них, я обнаружил, что вход в него преграждает троица упитанных парней. Средний возраст окружающих колебался от двенадцати до почти пятнадцати лет, и эта троица была примерно одного со мной возраста.

— Куда прёшь! Вход на лекцию достопочтенного Сва Ми стоит одну пилюлю слабой Ци. — Остановил меня один из «охранников».

— А он об этом знает? — Поинтересовался я.

— Конечно знает! Ты что, думаешь, что мы тут сами решили со всех плату собирать.

— Ну да, именно так я и думаю. — Согласился я.

— Учитель, тут ученик не хочет платить за вход. — Выкрикнул один из охранников внутрь зала.

— Как же меня достали эти нищеброды. — Послышался голос, после чего в проёме двери показался молодой парень, одетый в богато украшенный халат. — Недельное посещение моих лекций стоит одну пилюлю слабой Ци. Если её у тебя нет, то ты недостоин даже увидеть меня.

— Кажется наше мнение друг о друге совпадает. — Ответил я, после чего развернулся и пошёл к следующему залу. Учитель только самодовольно хмыкнул и не стал гнаться за мной.

Второй зал был битком забит учениками, которые буквально сидели друг у друга на голове. Даже на улице рядом с дверями стояли ученики, жаждущие услышать «неземную мудрость предков». Пользуясь своей физической силой, я пробился ко входу и остановился послушать, о чём там говорит лектор. Первые пять минут я всё никак не мог понять, о чём вообще он рассказывает, но на десятой минуте до меня дошло, что эта «лекция» является всего лишь воспеванием величия и неукротимого всемогущества культиваторов. Другими словами, здесь просто рассказывали сказки, позволяющие слушателям ощутить своё величие.

Развернувшись, я пошёл в третий зал. Тут сидела всего пара десятков учеников, на лицах которых отражалась борьба смертельной тоски с непреодолимым желанием уснуть. Тут лектором был совсем молодой парень почти одного со мной возраста. Он пытался рассказывать о какой-то технике культивации, но делал это настолько невнятно и запутанно, что даже мне сложно было извлечь хоть крупицу полезной информации из его бормотания.

Я решил на время осесть в этом классе, чтобы получить хоть какую-то полезную информацию. Примерно через полчаса один из учеников не выдержал борьбы со сном и не просто уснул, а начал храпеть на весь класс.

— Да как ты посмел спать на моих лекциях! — Возмутился «учитель», бросая в ученика какой-то техникой, от которой его отбросило через весь зал и шмякнуло об стену. — Если вам не интересно слушать, о чём я говорю, то можете убираться отсюда!

После этого срыва половина присутствующих поднялась и вышла, решив таким образом высказать своё мнение о качестве преподавания. С кислым лицом осмотрев оставшийся десяток, парень прошептал себе под нос:

— И что я делаю не так?

Но я услышал его вопрос и решил дать небольшой совет, который был и в моих интересах.

— Может, вы просто начнёте читать какую-нибудь книгу? — Довольно громко спросил я. — Вы упоминали, что техника Восьми Извивов Большого Змея описана в книге мастера Чун Гач Гук.

— Думаешь ты тут самый умный? — Обозлился на меня лектор. — Учитель приказал мне вести лекции, описывая техники своими словами.

— Тогда вы можете использовать подход изложения комментариев к оригинальному тексту.

— Что за подход? — Непонимающе переспросил местный «гений преподавания». Судя по словам, учителем его назначили в качестве наказания, заодно наказав и всех его учеников.

— Вы читаете вслух главу книги, а потом объясняете, что на самом деле имел в виду автор, плюс делитесь своим личным опытом. После этого идёт секция вопросов-ответов, на которой вы отвечаете на вопросы учеников и указываете на их ошибки. А на следующий день вы кратко пересказываете содержимое предыдущей лекции и отвечаете на вопросы, которые возникли после практических занятий, после чего переходите к следующей главе.

Изложенная мной система преподавания была по местным меркам революционной. В первую очередь потому что так у учеников была хоть какая-то надежда услышать полезную информацию. А уж если учитель окажется не совсем дебилом, то получить от такого обучения можно будет довольно много.

— Хм-м-м… давай, попробуем.

— А вы можете начать с первой главы какой-нибудь книги? — Попросил я. — Тут все новички, так что нам было бы полезно начать всё объяснять с самых основ.

— Хорошо. — Благосклонно кивнул воспрявший духом учитель. — Я Сам Су Сам расскажу вам о великой технике культивации Восьми Извивов Большого Змея. Внемлите же моей мудрости.

Как ни странно, после этого состоялась не такая уж и плохая лекция. Имея предмет для обсуждения, Сам Су Сам смог не только прочитать текст книги, но и изложить его своими словами так, что понять его смогли бы даже дети необразованных крестьян. А уж когда я начал задавать наводящие вопросы, то наружу вылезли и всяческие тонкости культивации, которые и должен был объяснить нормальный учитель.

Сама техника Восьми Извивов Большого Змея позволяла ускорить поглощение Ци из организма, впитывая её в Прядь Ци. Как я уже говорил, чтобы поглощать Ци, нужно было закольцевать её движение. А эта техника описывала, как можно создать не просто «колечко», а настоящий «змеевик», спиралью проходящий сквозь канал. Собственно, подобный подход я сам использовал, когда задался вопросом увеличения скорости поглощения энергии. А вот отдельные способы улучшения работы такого механизма оказались новостью даже для меня.

В результате, ко времени окончания лекции в зал набилась толпа народу, которая слушала, буквально раскрыв рот. Ведь каждый, кто заходил в зал, оставался в нём, плюс некоторые позвали своих друзей. Сам Су Сам своими глазами увидел эффективность нового подхода и пообещал на следующий день продолжить изучение следующей главы книги.

Когда я вышел из зала, солнце уже миновало зенит, но до ужина было ещё часа четыре. Пока я раздумывал, чем заняться дальше, передо мной появился мелкий шкет лет двенадцати, который тем не менее распространял энергию четвёртого уровня Конденсации Ци.

— Эй, ты! Как ты посмел задавать вопросы учителю? Только самые сильные ученики имеют право обращаться к нему.

— Свали нахер, недоумок. — Ответил я, после чего пошёл прочь, решив немного помедитировать на дереве.

— Что ты сказал? Убью!!!

С диким воплем эта сопля кинулась на меня, собираясь ударить в спину. Вот только в последний момент я уклонился и перехватил руку нападавшего. Удар оказался на удивление сильным, потому что пацан использовал усиление тела. Вот только хоть он и был сильным, но при этом оставался лёгким, так что я без особых усилий дёрнул его вперёд, завернул руку, а потом сломал её, нажав на локоть коленом, тут же усугубив это дело калечащим «складыванием» руки до самого плеча против хода локтевого сустава. Пацан завизжал как резаная свинья, попытался вырваться, но только ещё больше изувечил свою руку.

— Что тут происходит? — Немедленно нарисовался стражник, расталкивая толпу.

— Он пытался меня убить, а я защищался. — Ответил я, отталкивая мажора, после чего тот брякнулся мордой в пыль.

— Пытался убить? — Не поверил мне блюститель закона. — Такого бугая?

— Он выкрикнул «убью». Вы сами должны были это слышать. И у него четвёртый уровень Конденсации Ци. Он мог убить меня одним ударом. Естественно, я не мог позволить ему, ударить себя.

— Пойдём к смотрителю, он разберётся. — Схватил меня под локоть стражник.

Я начал примериваться к тому, как мне убить этого урода с одного удара. У него был седьмой уровень Конденсации Ци, так что удар должен был быть внезапным и смертельным. Но пока ещё можно было попробовать решить это дело миром.

— Тогда эта сопля пойдёт с нами. — Схватил я за шею нападавшего, который только что смог подняться на ноги и сейчас баюкал сломанную руку, пытаясь вывернуть её в правильное положение и при этом не орать во всё горло.

— Аааааа! Отпусти. — Заорал он. Вот только из-за терзающей его тело боли он не мог сконцентрироваться, чтобы усилить себя с помощью Ци, а без неё это был просто хилый мальчик с необоснованно высоким самомнением.

— Я тебя в яму со змеями отпущу, предварительно сломав вторую руку. — Пообещал я ему, прошептав на ухо. — Иди за мной!

Угроза подействовала, и нападавший перестал вырываться.

— Так что? — Мрачно глянул я на стражника.

— Идём к смотрителю. — Набычился тот, старательно испуская энергетику седьмого уровня. Вот только на меня это распускание хвостов не действовало, так что бояться я даже не думал.

Мы прошлись по дорожке и добрались до небольшого, но симпатичного каменного домика, напоминавшего те халупы, в которых жили ученики. Вот только когда мы вошли внутрь, то оказали в богато обставленном помещении с резной мебелью из красного дерева. Там за столом сидел мужчина неопределённого возраста, который отвлёкся от чтения книги, едва мы зашли.

— Что ещё? — Недовольно посмотрел он на нас.

— Меня пытались убить. — Ответил я, не дав вставить и слова стражнику.

— Молчать! — Попытался тот наехать на меня, но стушевался от повелительного взмаха руки смотрителя.

— И кто пытался тебя убить? — Поинтересовался он с лёгкой улыбкой, не предвещающей ничего хорошего.

— Вот он. — Выдвинул я вперёд виновника. — Неожиданно закричал «убью» и попытался нанести мне удар в спину. Видимо, побоялся встретиться лицом к лицу.

— Неправда! — Попытался возразить малолетний выскочка.

— Правда. — Придавил я его силой слов. — Все окружающие слышали твой выкрик и видели, что ты первый напал на меня.

— Как тебя зовут? — Спросил меня смотритель.

— Тан Цзи Тао.

— Так значит ты напал на более старшего ученика и сломал ему руку.

— Это кто старший? Эта сопля? — Возмутился я. — Да я сильнее его, старше по возрасту, выше и тяжелее, а самое главное, куда умнее. Ни по одной из характеристик он не является старшим для меня.

— Он обладает редким талантом. Едва переступив порог тринадцати лет, он уже имеет четвёртый уровень Конденсации Ци. А у тебя всё ещё первый.

— Зато я свой первый уровень получил всего через месяц тренировок, а не культивируя с рождения. Кроме того, талант определяется не силой, а способностью её применить. Это малолетнее чмо не знает, где и когда стоит применять свою силу, а главное, зачем это вообще нужно.

Мастер улыбнулся на это моё заявление, видимо согласившись с моей оценкой.

— И тем не менее, из него может получиться талантливый культиватор. А со сломанной рукой ему одна дорога — в овраг.

Пацан от таких слов задрожал в ужасе и грохнулся на колени, не смея при этом орать и умолять о прощении.

— Если он настолько ценный, то руку можно вылечить. Даже простой человек сможет пользоваться ей через год. Если же он не достоин даже простейшей помощи лекаря, то о каком таланте тогда вообще идёт речь?

— А что насчёт тебя? — Впился в меня глазами смотритель. — Достоин ли ты затраченных на тебя ресурсов?

— Пока что я не видел, чтобы на меня хоть какие-то ресурсы потратили, кроме пары плошек еды. Что касается того, достоин ли я, то ответ однозначно да. В конце концов, я беспокоюсь о своём развитии куда больше, чем кто-либо ещё. Для вас я просто один из учеников, а для себя я единственный и неповторимый гений культивации.

— Так уж и гений? — Усмехнулся смотритель.

— Однозначно. — Подтвердил я свою оценку.

— Что ж, ты на первом уровне Конденсации Ци смог победить противника на четвёртом уровне. Это хороший показатель. Но тебе не стоит думать, что ты теперь можешь калечить всех и каждого.

— Пока на меня не нападают и не мешают заниматься культивацией, то я не собираюсь никого убивать, грабить и насиловать. Если же кто-то посмеет встать на моём пути, то всего лишь сломанная рука покажется ему чудесным спасением.

— Мне нравится твой настрой. — Кивнул смотритель. — Можешь идти.

— Да, господин. — Поклонился я.

— Что касается его… — Смотритель посмотрел на впавшего в панику инвалида. — …отведи его… — Он сделал драматическую паузу. — …к мастеру-алхимику. Пусть посмотрит на его руку.

— Слушаюсь. — Кивнул стражник, после чего подхватил пацана за здоровую руку и потащил наружу.

На улице я поклонился стражнику и чуть отошёл в сторону, после чего последовал за ним на расстоянии в пяток метров. Пацан, уже было готовый расстаться с жизнью, повеселел, но через минуту он обернулся и с ужасом увидел меня, идущего за ним по пятам. Я же в ответ на его испуганный взгляд улыбнулся своей доброй маньячной улыбкой.

— Аааа!!! Он идёт за нами! — Показал он на меня стражнику.

— Парень, тебе что-то от меня нужно? — Сердито посмотрел тот на меня.

— Да. Я ещё ни разу не был у алхимиков, и хотел дойти к ним вслед за вами.

— Но во внутренний двор тебя никто не пустит.

— Конечно.

Стражник кивнул и потащил жертву за собой, нисколько не заботясь о её благополучии. Я же, когда пацан опять посмотрел на меня, показал ему кулак и провёл большим пальцем по горлу. Глаза у недавнего хозяина жизни округлились, но он не стал жаловаться, а наоборот, попытался стать жалким и незаметным.

Мы прошли по тропинке, миновали открытые ворота и оказались в саду. Тут было полно всяческих грядок и делянок, на которых росла разного рода магическая конопля. Даже поверхностное изучение показывало, что в этих растениях накапливается Ци. Правда, особым количеством энергии всё это сено похвастаться не могло.

Я подождал, пока стражник и инвалид пройдут через ещё одни врата мимо пары охранников, после чего направился к ним.

— Тебе чего надо? — Хмуро глянул на меня парень лет восемнадцати.

— Я тут первый раз, где проходят лекции по алхимии, и как можно заняться практикой выращивания растений?

— Вон там зал для лекций. Начало занятий через полчаса. Про практические занятия можешь спросить у учителя после лекции.

— Спасибо. — Кивнул я и отправился в сторону указанного здания.

— И не вздумай тут ничего рвать. — Крикнул мне вдогонку стражник. — Даже за один сорванный листок ты можешь попасть в яму со змеями.

— Хорошо. — Махнул я рукой, не оборачиваясь.

В целом, местный ботанический сад был довольно интересным. А ещё, он занимал куда больше места, чем весь остальной лагерь. Полчаса до начала занятий я потратил, осматривая довольно красивые и необычные растения. Правда, больше чем на полчаса такое развлечение и не смогло бы меня занять, потому что видов растений тут было не так уж много. Едва ли десяток.

Лекцию вёл благообразный старичок с седой бородкой, который вдохновлённо рассказывал малолетним оболтусам о том, насколько важной является алхимия для развития культиватора. По его словам, без создаваемых им таблеток и эликсиров постижение нирваны было невозможным. А вот закинувшись всякой химией, можно было стать чуть ли не богом, всего за полчаса.

В общем, это была обычная рекламная чушь для малолетних недорослей. Хотя в целом, изучение этого направления я для себя отметил как обязательное. Не столько для того, чтобы заняться «крафтом», сколько для того, чтобы понять, как это вообще всё работает.

— Господин Чжу Жу Жу… — Обратился я к учителю после окончания лекции. — …я хотел бы заняться изучением способов выращивания растений. Можно мне как-то выделить участок земли?

— Хо-хо, ещё одно юное дарование. — Посмотрел на меня дедок. — Найди Лю Кана. Он занимается организационными делами. Ты ведь собираешься посещать мои лекции?

— Да, конечно. Хотя было бы интересно услышать больше информации об алхимии и растениях, а не о том, насколько великим можно стать, пожирая пилюли в промышленных масштабах.

— Ха-ха, к этой теме мы перейдём на следующей неделе. Удачи.

— Всего хорошего. — Попрощался я.

Моя сельскохозяйственная инициатива была продиктована не столько желанием растить местную магическую коноплю, сколько намерением вырастить себе немного жратвы, попутно ещё проведя пару-тройку экспериментов. Насколько я мог судить, кормили тут учеников весьма скромно, а мне для поддержания физической формы требовалось хорошее питание.

Конечно, Ци позволяла снизить зависимость от пищи, но не сильно. Кроме того, местное население в основном налегало на рис, в то время как Тан Цзи Тао смог вырасти до размеров молодого бычка из-за того, что по большей части питался бобами. А поскольку сейчас моё тело находилось на этапе ускоренного роста, то следовало позаботиться о том, чтобы сохранить красоту и здоровье. Мне тут ещё сотню лет жить, и лучше с самого начала не иметь проблем со здоровьем.

Получив горсть семян и земельный надел в самом дальнем и заросшем углу сада, я направился в лагерь, чтобы заняться медитацией. Правда, перед этим я решил перекусить, благо как раз подошло время для ужина. Но в столовой меня неожиданно перехватила Лю Цян, явно ждавшая моего появления.

— Тан Цзи Тао, привет. Тебя сложно найти. — Подошла она ко мне, заняв очередь за пайком жрачки.

— Да я вроде не прятался. — Неопределённо ответил я.

— Тут о тебе уже такие слухи ходят.

— Что за слухи? — Удивился я.

— Что ты смог сделать из Сам Су Сама лучшего учителя за всю историю секты. А после этого искалечил Дао Ю, самого одарённого ученика во внешнем лесу, и тебе за это ничего не было.

— Что за чушь? Во-первых, самый одарённый ученик здесь — это я. А во-вторых, Сам Су Сам давно смог бы добиться такого же результата, если бы ему кто-то хоть раз объяснил, как нужно преподавать науку культивации.

— Науку? — Сморщила нос девушка. — А разве культивация — это не искусство?

— Внушать безумный, дикий страх. Взорвать, развеять в серый прах. Огня безудержный порыв, Моё искусство — это ВЗРЫВ! — Продекламировал я пришедший мне на ум стишок.

— Да ты ещё и поэт! — Рассмеялась девушка, глядя на меня горящими глазами.

— Есть немного. — Признался я.

Мы ещё немного поболтали, после чего я отделался от нежданной поклонницы и отправился медитировать. Благодаря сегодняшней лекции, мне удалось улучшить процесс поглощения Ци, и теперь энергия не просто копилась в моём канале, но и постепенно всё больше уплотнялась, приближаясь к переходу на второй уровень. Каждый следующий уровень Конденсации Ци означал более плотную энергию в Пряди Ци и, соответственно, более высокое её качество, которое позволяло увеличивать физические характеристики тела с меньшими затратами энергии.

Кроме того, смешанная с Ци жизненная энергия Ки проходила по всему телу и усиливала его на постоянной основе. Фактически, Ци оседала в тканях тела, делая их более устойчивыми. Это с одной стороны замедляло культивацию, так как расходовало Ци, но с другой, создавало базу, необходимую для того, чтобы любой случайный выплеск энергии не взорвал культиватора подобно воздушному шару под высоким давлением.

До самого утра я медитировал, поглощая проходящую через меня Ци. По моим ощущениям, примерно через неделю таких занятий я смогу перейти на второй уровень Конденсации Ци.

Утром я отправился в столовую завтракать, где меня огорошили новостью о том, что сегодня состоится раздача Пилюль Слабой Ци. Это мероприятие ожидалось завтра, но у боссов секты завтра должно было состояться какое-то важное событие, так что они решили облагодетельствовать нас ресурсами для культивации сегодня.

Из-за намечающейся раздачи слонов народ суетился в два раза больше, чем обычно. Все куда-то ходили и бегали, что-то обсуждали, а самые забуревшие вымогатели напоминали своим жертвам, что те обязаны отдать им все свои ценности до последней копейки. Как ни странно, меня тоже попытались развести. Более того, это была не толпа из десяти человек, а всего лишь один пацан третьего уровня Культивации Ци.

— Слышь, ты, сегодня отдашь мне свою пилюлю слабой Ци. — Властно приказал он мне.

Я не стал ничего говорить в ответ, а сразу ускорил работу своего сознания и вмазал недоумку в челюсть. К моему удивлению, ему не размозжило голову, а всего лишь сломало челюсть, плюс уже бессознательное тело, вращаясь вокруг своей оси, отлетело на пяток метров, врубившись в толпу. В царящей суматохе никто и внимания на это не обратил. Разве что пацаны, в которых врубилось тело, тут же обшмонали его и лишили всех ценностей.

Вообще, вся атмосфера в этом лагере культиваторов больше напоминала лагерь с уголовниками. Тут везде были какие-то компании, которые вымогали деньги друг у друга и у «ничейных» терпил. Единственный способ сохранить собственное спокойствие я видел в том, чтобы на месте убивать всех, кто встанет у меня на пути. Пока что мои действия были демонстрацией, но если устрашение не поможет, то придётся вспомнить тактику партизанской войны и террористических атак. Правда, стоило учесть, что у местной гопоты может быть «крыша» среди руководства секты, так что тут нужно было проявлять осторожность.

После завтрака я вместе с толпой направился к зданию, где выдавали пилюли. Там всех учеников как баранов гнали через КПП, где с каждого снимали отпечаток ауры, после чего выдавали пилюлю диаметром около сантиметра и отправляли прочь. Я не стал пытаться изучить этот подарок, а сунул его в карман одежды. А то зазеваешься, и у тебя его вырвут из рук и тут же сожрут. Прямо на глазах один из пацанов именно это и проделал, после чего убежал, оставив жертву грабежа стоять с разинутым ртом.

— Господин Тан Цзи Тао, я ведь нахожусь под вашей защитой. А они пытаются отобрать мою пилюлю слабой Ци. — Обратился ко мне какой-то совершенно незнакомый пацан.

Я посмотрел на троицу вымогателей, после чего тут же вычислил среди них главного и стремительным движением схватил его за горло, поднимая над землёй.

— Слышь, урод! Ты мне за этот наезд уже одну пилюлю должен. Если прямо сейчас не отдашь, то я тебе шею сверну.

Ответить мне гопник не смог, потому что я банально пережал ему горло. В результате он мог только в ужасе таращить глаза и пытаться вырваться из моей железной хватки. С каждой секундой кислорода в его лёгких становилось всё меньше, и когда я увидел в его глазах предсмертный ужас, то резко отпустил. Закашлявшись гопник упал на колени и попытался отдышаться.

— Пилюлю. — Потребовал я беспощадным голосом.

— Да, кха, да, вот, держите. — Тут же расстался он со своей собственностью.

— И чтобы я вас тут больше не видел.

Троица побледнела и быстро свалила прочь. Больше всего их потрясло, что я так мимоходом чуть не убил культиватора четвёртого уровня, который вроде как должен был быть во много раз сильнее меня. Правда, для меня подобное проявление силы тоже не прошло бесследно, потому что я был вынужден потратить несколько процентов накопленной Ци. И это всего за десяток секунд.

— Куда? — Схватил я за шею уже того идиота, что посмел прикрываться моим именем и сейчас попытался незаметно свалить. — Ты мне ещё должен заплатить за мою защиту. Сам ведь сказал. С тебя три пилюли слабой Ци. Так отдашь, или сначала мне придётся тебе руки переломать?

— Господин, простите. У меня нет трёх пилюль.

— А сколько есть? — Взял я на себя роль типичного гопника.

— Только одна.

— А если больше найду?

— Клянусь! Я только что получил пилюлю, и она нужна мне для культивации.

— Для начала тебе нужны мозги. Иначе ты бы не стал пытаться использовать меня, доставляя проблемы. Так что гони всё, что у тебя есть, или я выбью твои протухшие мозги из твоей тупой головы.

— Да, вот держите. — Протянул мне своё «сокровище» этот любитель халявы.

— Через неделю принесёшь ещё две. — Злобно зыркнул я на него, после чего пошёл дальше.

Ну вот. Две пилюли чистой прибыли и ещё парочку мне уже должны. Профит.

Добравшись до зала для лекций я с удивлением обнаружил, что тот весь уже забит до отказа. Впрочем, передо мной народ сам расступился, проводив меня на место прямо перед лектором, где я сидел вчера. Через пятнадцать минут пришёл Сам Су Сам и начал лекцию по следующей главе. Она была посвящена дыхательным упражнениям, в которых я не очень был заинтересован, но решил всё-таки остаться, чтобы не пропустить ничего важного.

Примерно через час, когда лектор начал отвечать на мои каверзные вопросы, со стороны входа раздался довольный мужской голос.

— Сам Су Сам, я смотрю, ты наконец-то научился связно излагать свои мысли. Похвально.

— Учитель! — Тут же радостно подскочил и поклонился лектор.

Народ в зале тоже начал кланяться, так что чтобы не выделяться, пришлось и мне изобразить уважение в соответствии с местным этикетом. Ничего, эти черви ещё будут у меня в ногах валяться, моля о пощаде.

Почтившая нас вниманием шишка выглядела весьма презентабельно. Это был мужчина лет тридцати, распространявший ореол мистических знаний и королевского благородства. Эта аура была следствием воздействия исходящей от него энергии Ци. Мне даже пришлось приложить небольшое усилие, чтобы очистить своё сознание от этого влияния.

Тем временем, я услышал шепотки учеников.

— Так это и есть знаменитый Сам Ты Хер? Он находится на шестом уровне Кристаллизации Ядра. Сам Су Сам его приёмный сын. Благодаря своему отцу он смог изучить древние техники культивации, о которых и рассказывал сегодня.

Сам Ты Хер плавно пролетел над залом, приземлился рядом со своим учеником и посмотрел на заполненный до отказа зал.

— Что ж, думаю, твоё наказание можно считать законченным. — Удовлетворённо кивнул он.

— Да, учитель. — Обрадовался наш источник знаний.

А вот я отнюдь не обрадовался, потому что пользу от полученной информации было сложно переоценить, и чтобы ускорить свою культивацию, мне нужно было знать больше.

— Но ведь тогда у нас опять не будет лекций. — Выразил я вслух общие чаяния. Народ подтвердил мои опасения согласным гулом.

— У вас же есть ещё два учителя. — Нахмурится Хер, обнаружив во мне бунтаря, посмевшего перечить его воле.

— Есть. Но один из них требует отдавать ему пилюли слабой Ци, а второй рассказывает исключительно сказки о своём величии. — Дал я оценку качеству преподавания.

— Я сейчас проверю. — Ещё больше нахмурился Хер. — Сиди тут.

После этого культиватор, стрелой вылетел из помещения, оставив после себя только смазанный образ. Это был какой-то вид иллюзии или побочный эффект от использования техники перемещения. Псионикой я отслеживал передвижения Хера. Он незаметно завис возле окна одного зала, послушал пару минут, а потом подлетел ко второму. При этом он полностью скрывал свою ауру, так что лекторы даже не заметили его появления.

Закончив с подслушиванием, Хер влетел в зал, где велись платные занятия, и использовал какую-то технику на одном из «охранников», положив руку ему на голову. Похоже, это была техника чтения памяти, потому что после этого он, не говоря ни слова, подлетел к лектору и лёгким взмахом руки обезглавил его. Подобный скорый суд, признаться, немало меня шокировал. А вырвавшийся из мёртвого тела поток Ци перепугал всех учеников, сидящих в нашем зале. Я же подумал о том, что позволить этому Ци развеяться в воздухе — это настоящее расточительство.

Тем временем, Сам Ты Хер залетел во второй зал. Там он никого убивать не стал, но использовал на лекторе какое-то заклинание, после которого тот начал ползать по полу, завывая от боли и умоляя о пощаде. Закончив экзекуцию, Хер вернулся в наш зал, бросил на меня нечитаемый тяжёлый взгляд, после чего обратился уже к своему ученику.

— Сам Су Сам, ты назначаешься главным лектором восьмого лагеря рекрутов, пока я не подыщу тебе замену.

— Да, учитель. — В голосе Сама чувствовалась борьба раздражения от необходимости продолжить читать лекции и радость от того, что его назначили на столь ответственный пост.

— Продолжай лекцию. — Благосклонно кивнул нам Хер, после чего вымелся прочь, оставив после себя только порыв ветра.

Подобные события потрясли неокрепшие умы учеников, но они не посмели начать обсуждать всё это. Во-первых, сейчас они находились в присутствии уже Главного Лектора, а во-вторых, тема занятия была крайне важной для любого, кто хотел стать культиватором. И если я находился тут всего несколько дней, то некоторые из учеников варились здесь уже не первый месяц, и знали о ценности любых знаний, а точнее о почти полной невозможности их получить.

После окончания занятия я опять спрятался на дереве, поглощая халявную Ци. Я решил выяснить, что же произойдёт после поглощения одной из пилюль. Вот только изучив одну из них я выяснил, что хотя она содержала концентрированную Ци, состав этой пилюли можно было описать одним словом — дерьмо. Там были понамешаны всякие травы, опилки, земля, песок и прочий мусор. В результате, я решил не портить своё пищеварение, а впитать энергию через руку.

На сегодняшнем занятии Сам Су Сам поднял интересную тему. Оказывается, можно было выводить свою Ци в окружающий мир, захватывать там нейтральную Ци, а потом «затягивать» эту смесь обратно. Правда, результативность этой техники зависела от уровня контроля энергии. Для обычного культиватора это как правило означало потерю до 90 % всей энергии. Но я пытался поглотить энергию из пилюли, зажатой в кулаке, так что там энергии «рассеиваться» было некуда. А кроме того, у меня имелось три пилюли, так что простор для экспериментов имелся.

Всего за пару минут мне удалось «распечатать» пилюлю и поглотить резко вышедшую из неё энергию. Клочок этой Ци прошёл по моей руке, опустился вниз и влился в мой единственный рабочий канал. А вот последовавшие за этим изменения меня немного напугали. Вся энергия в моём канале неожиданно завибрировала, после чего «схлопнулась», разом увеличив свою плотность и уменьшив объём. Если до этого я находился в начале первого уровня, то теперь резко оказался на втором, приближаясь к третьему.

Честно сказать, меня подобная трансформация не обрадовала. Текущее состояния моей Пряди Ци нельзя было назвать естественным. Хотя плотность энергии и увеличилась, её количество осталось неизменным. Более того, дальнейший рост моей силы тоже должен был замедлиться, потому что вместо увеличения объёма дальнейшая культивация опять должна была привести к увеличению концентрации.

Я решил, что пока есть возможность развиваться естественным образом, то лучше не пользоваться местной химией. Более того, я решил насильно понизить уровень своей культивации, вернув Ци прежнюю плотность. Это оказалось не так-то просто сделать. Только через два часа упорных усилий я смог запустить процесс «разворачивания» Ци и одновременного её поглощения. Хотя я не мог использовать псионику для управления Ци, но зато я мог проконтролировать ей результаты своего волевого воздействия. А также, я мог более полно контролировать своё сознание, добиваясь именно того результата, который был мне нужен.

До самого утра я занимался «переработкой» своей Ци, стараясь придать ей требуемую плотность и «устойчивость», при которой она почти не рассеивалась сама по себе, но быстро откликалась на мои команды. Лекции Сам Су Сама сильно мне в этом помогли, потому что техника Восьми Извивов Большого Змея давала намётки на более сложные и эффективные способы управления Ци, чем те, до которых я смог додуматься самостоятельно. И дело было не в том, что у меня не хватало фантазии, а в том, что используемые для управления Ци подходы кардинально отличались от управления магией или чакрой.

Утром я решил наведаться на выделенную мне жилплощадь, чтобы узнать последние новости и сплетни. Девять моих соседей встретили меня с радостью в глазах и тут же принялись восхвалять мои величие и добродетели. Я прекратил этот поток пустого славословия и повелел изложить мне последние слухи.

Как оказалось, сегодня должна была состояться торжественная встреча с представителями другой секты. Об этом проболтались стражники, охраняющие лагерь. Кроме того, брат Лю Цян тоже был стражником, и он рассказал ей более закрытую информацию. В частности, на встрече речь должна была зайти о предстоящем экзамене на вхождение в секту. Его планировалось устроить в виде соревнования новичков двух сект, по результатам которого лидеры сект должны были определить секту с более одарёнными учениками. В общем, прогнозировалась та самая ситуация, про которую говорят: паны дерутся — у холопов чубы трещат.

Следующие несколько дней прошли в одном и том же ритме. Я завтракал, шёл на лекцию по культивации, оттуда шёл на свой «огородный участок», потом на лекцию по алхимии, далее был ужин и до самого утра я «зависал» на дереве, поглощая Ци. Энергии в моём канале накапливалось всё больше и больше, но вот с переходом на следующий уровень дело застопорилось. Я даже начал осторожные эксперименты по совершению прорыва своими силами, а не за счёт химии, но толку пока от этого было мало.

Через неделю занятий накопление энергии в Пряди Ци почти прекратилось, и вся поглощаемая мной Ци начала распределяться по организму, усиливая его. Правда, эффективность оседания Ци в организме вызывала у меня вопросы, и я решил заняться чем-то вроде цигуна, чтобы более качественно перемешать Ци и Ки. Чтобы не палиться со своими действиями, я забрался в удалённый участок лагеря, густо поросший деревьями. Я предполагал, что моё появление тут не привлечёт ничьего внимания, но на деле всё оказалось ровно наоборот.

Всего через пятнадцать минут занятий я услышал хруст веток под ногами незваных гостей.

— Вот ты и попался. — Злорадно обратился ко мне один из четвёрки подошедших стражников. Одетую на них форму могли носить только ученики секты, занимающиеся поддержанием порядка на территории лагеря.

— А ты кто такой, вообще? — Мрачно поинтересовался я, плавно перетекая в боевую стойку.

— Я Ли Чмо. Ты изувечил моего брата Ли Су, а потом его живьём сбросил в овраг Лю Чжи. С ним я ещё разберусь, а вот тебя прикончу уже сегодня.

— Твой брат был редкостной мразью, а ты ещё хуже. Что, испугался подойти ко мне один и привёл своих дружков-любовников? — Ответил я, пытаясь вывести противника из себя.

Тут уже было очевидно, что рассудить нас сможет только смерть, так что сейчас я готовился атаковать врага. Как только глаза у Ли Чмо расширились от гнева, я начал действовать. С помощью псионики я смог выяснить, что из четырёх противников один находился на восьмом уровне Конденсации Ци, двое на девятом, и сам Ли Чмо имел десятый уровень. Их основным преимуществом на данный момент была численность, так что я решил с первого удара убить одного из них. И конечно же, мой выбор пал на самого слабого.

Когда я экспериментировал со способами искусственного прорыва на следующий уровень, то чуть вообще не лишился возможности культивации. Я решил проверить, что будет, если резко «спрессовать» некоторое количество Ци. Просто попытки столкнуть или сжать энергию ни к чему не приводили, и я начал экспериментировать с формой и траекторией движения.

И вот, в одном из случаев, когда энергия двигалась по семилучевой спирали и синхронно сходилась в одной точке, это привело к резкому взрыву Ци, которая разлетелась во все стороны вдоль плоскости спирали. Хорошо хоть я проводил этот эксперимент не в главном канале, а в пятке задней левой ноги, так что отделался лишь треснувшей пяточной костью, которая зажила всего через несколько часов.

Сейчас я использовал тот же подход, но собирался внедрить в тело противника сходящуюся спираль за секунду до взрыва. Мгновенно ускорив сознание псионикой, я рванул вперёд. По сравнению с сознанием, моё тело двигалось медленно и печально, что давало возможность полностью контролировать его перемещение и все грозящие мне опасности. Пройдя мимо инстинктивного защитного удара рукой, я приблизился к выбранной жертве и ударил её двумя пальцами в шею, одновременно внедряя в неё свой конструкт. После этого я резко отступил в сторону и чуть ускорил время.

Для врагов эта атака была стремительной, как укус кобры. А ещё через долю секунды шея у жертвы буквально взорвалась, почти оторвав голову от тела. Неплохой результат. Если только не учитывать затраты Ци на эту технику.

— Ты!!! — Испуганно завопил Ли Чмо, наблюдая за тем, как обезображенный труп его товарища падает на землю, разбрызгивая кровь. На меня, что характерно, ни одной капли крови не попало, потому что вся она была оттолкнута простеньким барьером из Ци вокруг моего тела. От сильного удара он не защитит, а вот от комаров или такой грязи — запросто.

— Ты следующий. — Указал я на стоящего передо мной стражника.

Изначально, на меня нападало три культиватора, а сам Ли Чмо держался позади. Я убил противника слева, и сейчас собирался добить того, что стоял передо мной. Услышав мой приговор, враг испугался, ослабил контроль над своей Ци, и почти не успел среагировать на мой выпад. Я использовал ту же самую технику. Но противник всё-таки смог заметить мою атаку и наклонить голову, так что удар попал не в шею, ав челюсть.

Я опять отскочил на пару шагов назад, но ожидаемого мной взрыва не произошло. Техника сработала, но выплеск Ци всего лишь сломал жертве челюсть и вырвал небольшой кусок кожи. Тем не менее, этого оказалось достаточно, чтобы противник «поплыл», частично потеряв сознание.

Тем временем, Ли Чмо решил обойти его и нанести мне удар, используя какую-то технику. Туго свёрнутый заряд Ци окружал его кулак, и у меня не было ни малейшего желания проверять, что произойдёт при встрече этого заряда и моего тела. А вот проверить, что произойдёт при встрече с бессознательным телом передо мной, было уже интересно. Сделав вид, что замешкался, я подождал, пока Ли Чмо не приблизится, уже нанося удар, после чего толкнул его союзника прямо под удар, сам отпрыгивая в сторону к последнему члену этой бандитской шайки.

Техника меня не разочаровала. Культиватора девятого уровня Конденсации Ци буквально разорвало на куски. Чмо не ожидал, что я использую его товарища в качестве щита, а потому на пару секунд замер, ошарашенно глядя на кровавое месиво перед собой. А вот я не тормозил и насел на ещё одного культиватора девятого уровня. Раз уже моя техника оказалась такой ненадёжной, то я решил не тратить на неё Ци, а банально запинать врага с помощью простых физических атак. И надо сказать, этот подход себя оправдал.

Я наседал на противника и буквально вбивал в него свои кулаки с такой силой, что у того хрустели кости и веером вылетали зубы. При этом, я специально двигался так, что жертва избиения всегда находилась между мной и Ли Чмо, не давая тому возможности напасть на меня. Культиватор сопротивлялся моим атакам как мог, усиливая своё тело с помощью Ци. Изредка он пытался атаковать в ответ, но ни одна из этих атак не смогла попасть по мне. Ведь для меня весь этот бой проходил в режиме «замедленной съёмки», так что у меня было время заметить удар, продумать, как я буду от него уклоняться, а потом спокойно провести этот манёвр.

Но самое интересное произошло примерно через минуту показательного избиения. Когда я наносил удары по телу врага, то его Ци входила во взаимодействие с моей Ци, порождая ответные «ударные волны» внутри моего тела. И спустя какое-то время эти волны инициировали внезапную трансформацию Ци в моём канале. Она вся завибрировала, а потом «схлопнулась» уже знакомым мне образом, перейдя на второй уровень Конденсации Ци.

На долю секунды, пока шёл переход на следующий уровень, я замедлился, а потом мои удары усилились в два раза. Теперь моё тело наполняла более качественная Ци, которая имела больший КПД взаимодействия с реальностью. После этого мой противник не просто стал защищаться, а ещё и начал вопить во всё горло, требуя помочь ему и сделать хоть что-то. Для меня эти вопли были подобны прекрасной музыке, так что хотелось бить в такт ей, доводя громкость до максимума, а желание битвы до исступления.

Осознав, что сейчас его последний холуй отдаст концы, Ли Чмо решил использовать на мне ещё одну технику. Он остановился, отошёл немного назад и начал создавать между ладонями светящийся шар. Я подождал, пока техника не выйдет на пик мощности, после чего ещё больше ускорился, схватил своего противника за руку и ногу и кинул этот метательный снаряд прямо в Ли Чмо. Техника, естественно, сработала, но при этом она находилась в руках своего создателя, так что под неё попали оба врага.

Заклинание оказалось неким аналогом обездвиживающей сети. Оба стражника грохнулись на землю и начали ворочаться, пытаясь скинуть путы. И конечно же, я не стал терять время зря. Подлетев к этой парочке, я с разбега пнул культиватора девятого уровня по затылку. Тот дёрнулся и затих, а я почувствовал, как начинает рассеиваться Ци из его внутренних каналов. Это было признаком смерти.

Ли Чмо лежал, придавленный уже трупом. Я навалился на него сверху и принялся бить в лицо кулаком, используя все свои силы. После первого удара я сломал ему нос, после третьего выбил все передние зубы, после пятого он потерял сознание, но даже после десятого голова оставалась целой, и не похоже было, что так я смогу убить его.

Оценив ситуацию, я предположил, что причина этого в слишком «мягкой» земле. Голова недоумка уже полностью погрузилась в лесную почву, которая отлично пружинила под моими ударами. Поэтому, я откинул в сторону труп, схватил Ли Чмо за грудки, прислонил к дереву покрепче и начал бить ему морду с методичностью парового катка. Но даже так, толку от моих усилий было немного. Сначала я таким образом «продолбил» его головой приличную выемку в дереве, а потом то и вовсе хрустнуло и начало заваливаться на меня. Я отпустил тело и отошёл на шаг в сторону. И каково же было моё удивление, когда «складывающееся» дерево с лёгкостью раздавило голову стражника подобно гнилой тыкве.

Посмотрев на разбросанные вокруг трупы, я задумался о том, как избавиться от них. Отряхнув одежду от остатков мозгов и очистив руки лёгким выбросом Ци, я начал вспоминать карту окрестностей, пытаясь выяснить, смогу ли я пронести и сбросить в овраг эти тела так, чтобы никто этого не увидел. И тут, как назло раздались быстрые шаги и встревоженные крики, после чего из леса выскочил ещё один стражник и десяток учеников. Я на секунду подумал, что не проще ли будет избавиться от всех свидетелей, но потом счёл этот способ решения проблем контрпродуктивным. Так мне всю секту придётся вырезать.

— Что тут произошло? — Ошарашенно спросил меня стражник, осматривая разгромленные окрестности и изуродованные трупы. Ученики остановились поодаль, тихо перешёптываясь.

— Ли Чмо напал на этих троих, убил их, а потом покончил с собой, засунув голову под падающее дерево. — Изложил я первое, что пришло мне в голову.

— Что за чушь?!! — Оценил эту версию стражник.

Я беспомощно развёл руками, признавая всю бредовость сказанного.

Тем временем из леса послышались ещё шаги, и вскоре показалась тройка стражников, среди которых присутствовал и Лю Чжи.

— Что тут… произошло? — Спросил он, ошарашенно разглядывая сцену битвы.

— Ли Чмо напал на этих троих, убил их, а потом покончил с собой, засунув голову под падающее дерево. — Ещё раз повторил я свою версию событий.

Ответом мне опять стал ошарашенный взгляд окружающих. Да, я знаю, что звучит это совершенно нереалистично, но не говорить же им, что я прикончил четырёх стражников, которым вроде как должен был подчиняться?

— Я сам в шоке, но я видел это своими глазами. — Решил я перейти в наступление.

В конце концов, местные культиваторы вряд ли поверят, что я действительно смог убить четырёх человек в восьмым-десятым уровнем Конденсации Ци, сам находясь на втором. По сравнению с этим, изложенная мной версия выглядит весьма достоверной.

Лю Чжи внимательно посмотрел на меня, а потом кивнул и начал раздавать приказы.

— Мао Це Рак, сообщи настоятелю, что Ли Чмо убил троих стражников и покончил с собой. Вы двое, достаньте труп из-под дерева. Тай Тан, сходи за мешками для мусора. Нужно будет избавиться от трупов до захода солнца. Тан Цзи Тао, пошли, нужно поговорить.

Мы отошли в сторонку, где нас никто не мог подслушать, и Лю Чжи тихо задал вопрос, глядя мне в глаза.

— Так что там на самом деле произошло?

— Ну, я убил всех четверых, когда они случайно увидели мою тайную технику культивации. — Изложил я альтернативную версию событий, причём на сто процентов правдивую.

— Хватит врать! — Рассердился «следователь». — Не хочешь говорить — не говори. Но зачем такой бред придумывать?

Я просто промолчал, и Лю Чжи воспринял это за нежелание раскрывать информацию. Скорее всего он подумал, что меня покрывает кто-то из руководства секты. Я же не мог найти слов, чтобы выразить своё отношение к его недоверию. Может, стоило придумать какую-нибудь жуткую историю про таинственного безголового культиватора? Глядишь, это и стало бы официальной версией. Народ тут ужастики любит.

В результате, официальной версией, озвученной руководством секты, стало временное помешательство и самоубийство на почве неспособности перейти на уровень Формирования Основ. Но самое смешное было в том, что Лю Чжи в шутку рассказал знакомым о моей «второй» версии событий, а те растрепали об этом на весь лагерь, породив таким образом ещё одну легенду обо мне. При этом, все вроде как понимали, что я не мог убить тех четверых, но при этом, когда я ходил по лагерю, окружающие кланялись мне, уступали дорогу и называли не иначе чем господином.

Проанализировав свой бой с Ли Чмо, я пришёл к интересным выводам. Когда сталкивалось Ци двух культиваторов, то более плотная Ци имела больший «приоритет» воздействия на реальность. Когда я бил по голове Ли Чмо, то не мог раздробить её, потому что моя Ци была менее плотная, чем у него, хотя реальная сила удара была более чем достаточная. А вот когда на него упало дерево, то в нём Ци не было ни капли, так что голову ему раздавило в полном соответствии с обычными законами физики.

Правда, подобное «физическое» воздействие имело силу только пока культиватор был без сознания. А вот если бы Ли Чмо был в сознании, то это дерево даже не поцарапало бы его. При этом, сон за потерю сознания не считался, так что чтобы воспользоваться этой уязвимостью, нужно было сначала как-то «вырубить» противника. Тот факт, что я мог с лёгкостью ломать людям руки и ноги, был обусловлен не моей Ци, а банальной физической силой, которая у меня была и до всякой культивации. В общем, хотя Ци и давала могущество, эта сила была с подвохом, что принципиально отличало её от всех других известных мне видов магии.

Получалось, что культиватор был крут только до тех пор, пока рядом с ним не появлялся ещё более крутой культиватор. Хотя существовал некоторый диапазон, в котором могло происходит равноценное противостояние, в конечном счёте всё решал уровень культивации. Неважно, насколько ты умный и хитрый. Главное — это плотность твоей Ци.

С этой позиции становилось понятно, почему местные культиваторы старались повысить свой уровень, жертвуя общими запасами силы. Во-первых, человек с более высоким уровнем всегда был сильнее. А во-вторых, пока ты копишь Ци для максимального развития на первом уровне, твой противник быстро раскачается до десятого и вобьёт тебя в грязь одним пальцем. Конечно, тут были и исключения. Я, например. Но моя сила во многом основана на использовании псионики и моего опыта. А обычный культиватор в моей ситуации сдох бы уже сто раз.

Мой прорыв на второй уровень не остался незамеченным, так что я даже запарился выслушивать поздравления. Я продолжил занятия по тому же расписанию, что и раньше, постепенно продвигаясь к границе с третьим уровнем.

Через пару дней, когда я направлялся на свой «огород», то заметил через ворота, ведущие во внутренний Двор Алхимиков, шествующего по дорожке Чжу Жу Жу. Этот старичок читал на редкость интересные и полезные лекции, так что я решил остановиться и действительно выразить ему своё уважение. Но подойдя поближе, я обнаружил, что главный алхимик лагеря идёт не один, а в сопровождении Дао Ю — того самого «гениального культиватора», которому я сломал руку.

Пока Чжу Жу Жу отвлёкся на очередное приветствие от другого алхимика, Дао Ю заметил, что я «поджидаю» его выхода «на свободу». Ведь всё это время он находился на территории Двора Алхимиков, проходя курс «реабилитации». Я не смог отказать себе в удовольствии улыбнуться маньячной улыбкой и показать жест рукой, подзывающий пацана ко мне. Тот тут же «понял», что с ним произойдёт, едва он выйдет за ворота, и впал в панику.

Не обращая внимания на то, что Чжу Жу Жу о чём-то разговаривает с другим человеком, Дао Ю хлопнулся на колени и заголосил.

— Господин Чжу Жу Жу, прошу вас принять меня своим учеником. За время, проведённое здесь, я понял, насколько могущественна алхимия, и хочу посвятить свою жизнь изучению этого искусства. Прошу вас, господин Чжу Жу Жу, дайте мне шанс стать вашим учеником. — Параллельно с этой речью Дао Ю постоянно кланялся алхимику в ноги.

— Дао Ю? — Ошарашенно произнёс алхимик, наблюдая за этим цирком. — Ох, ты, наконец-то, осознал всё величие алхимии? Хорошо, хорошо. Наконец-то у Двора Алхимии тоже будет одарённый ученик. — Благосклонно покивал он. — Хорошо, я согласен сделать тебя своим учеником. Можешь встать.

— Благодарю вас, господин Чжу Жу Жу Жу. Я не подведу вас. Благодарю.

— Хо-хо-хо. — Довольно рассмеялся старик.

Он посмотрел в мою сторону, и я уважительно поклонился ему.

— Поздравляю мастера алхимика с появлением ученика. — Выкрикнул я. — Желаю вам, чтобы он прожил на сто лет дольше предыдущего.

Алхимик перестал смеяться и укоризненно посмотрел на меня. История с его предыдущим учеником, который умер из-за неосторожного обращения с алхимической печью всего на третий день обучения, была известна всем ученикам. В конце концов, большинство обитателей этого лагеря искренне радовались неудачам окружающих. А вот Дао Ю воспринял моё пожелание не как издёвку, а как прямую угрозу. До него, видимо, дошли слухи о моём могуществе, так что заочно он себя уже похоронил.

Ещё раз поклонившись алхимику, я отправился дальше на свой огород.

Ещё примерно через полторы недели я смог вплотную подобраться к границе третьего уровня. Я специально даже немного задержался с переходом, чтобы напитать своё тело Ци. И только когда энергия у меня начала уже из ушей переть, я задумался над тем, чтобы форсировать переход на следующий уровень. Технология мне была известна — бой с противником более высокого уровня. Так что оставалось только найти местного культиватора посильнее и набить ему морду.

Своей жертвой я выбрал Лю Чжи. Я уже был с ним знаком, и он вроде как всё ещё оставался мне должен за спасение своей сестры и решение проблемы с Ли Чмо. Стражники обычно тусовались возле своей казармы, предпочитая общаться друг с другом, а не с жалкими смертными вроде нас.

Добравшись до казармы, я обнаружил там искомую цель, которая как раз сейчас спарринговалась с другими стражниками.

— Лю Чжи, можно вас на минутку? — Выкрикнул я, не заходя на тренировочную площадку. Это место считалось «запретным» для обычных учеников, и входить туда без разрешения было нельзя.

— Тан Цзи Тао? Чего тебе? — Подошёл он ко мне через минуту.

— Я хотел бы провести с вами спарринг по рукопашному бою. Никаких техник, только усиление тела и мастерство.

— Ха-ха, вы это слышали? — Обратился он к своим товарищам. — Второй уровень Конденсации Ци просит меня о спарринге? Да я тебя с одного удара по земле размажу. — Насмешливо оценил он мой «уровень».

— А я думаю, что это я из вас всё дерьмо выбью.

— Кто этот охамевший в конец ученик? — Спросил один из стражников.

— Тан Цзи Тао. Вроде как самый талантливый ученик в лагере.

— Пусть выходит на площадку. Я покажу ему, что его мнение о себе слишком высоко.

— Тай Чи, ты его и вправду можешь с одного удара убить. Пусть с ним лучше Сяо Му бой устроит. А там будет видно, достоин ли он вообще боя с нами.

Народ загудел, чувствуя развлечение. Я посмотрел на выделенного мне противника и презрительно улыбнулся. Всего седьмой уровень Конденсации Ци. Мне на один удар.

Мы прошли на тренировочную, заняли места для бойцов, после чего Лю Чжи дал команду начала боя.

— Никаких техник. — Повторил я условия схватки. — Только усиление тела и боевые искусства.

— Пха! Я отправлю тебя в нокаут с одного удара. — Презрительно ответил Сяо Му. — Мусор вроде тебя вообще недостоин выходить на этот ринг.

А вот это он зря. Если до этого я собирался просто устроить дружеский спарринг, то теперь меня устроит только показательное избиение.

Сяо Му бросился на меня, намереваясь закончить бой одним ударом. Я же перехватил его кулак своей ладонью, заломил руку, заставляя его немного нагнуться, перехватил его правую руку своей левой, а потом нанёс несколько ударов кулаком в открытый живот, попадая каждый раз мимо выставленной в защите левой руки. После этого я оттолкнул уже почти потерявшего сознание противника и отправил его в полёт, нанеся размашистый удар в грудь. Тот отлетел на десяток метров и грохнулся на землю. После такого избиения он не мог даже попытаться встать, а лишь корчился на земле, тихо постанывая.

— Этот готов, кто следующий? — Обратился я к публике.

— Да быть этого не может! — Закричал один из стражников. Он подбежал и положил руку мне на плечо. — Второй уровень Конденсации Ци. Да как так, вообще?

— Так что? Есть ещё желающие потренировать силу своего тела? Обещаю сильно вас не калечить.

Народ не смог вынести такого издевательства и тут же начал придумывать причины, «объясняющие» проигрыш моего противника.

— Сяо Му просто расслабился, даже не усилив тело с помощью Ци. Посмотрим, что ты сможешь сделать против меня.

На этот раз мой противник был предельно собран, явно не желая проигрывать «лоху» второго уровня, в то время как сам он имел восьмой. Вот только это желание ничуть ему не помогло, хотя я и не стал пытаться растоптать его самомнение. Этот бой уже можно было назвать боем. По крайней мере внешне. Я даже специально принял несколько ударов в живот, но никаких признаков приближающегося перехода на следующий уровень в себе не обнаружил, так что через минуту и этот стражник отправился в нокаут.

— Следующий. Кто у вас тут специалист по рукопашному бою?

— Ну всё, я пойду! — Взорвался Тай Чи. — Этим слабакам ничего доверить нельзя.

Он был уже на девятом уровне, приближаясь к границе десятого. А кроме того, он оказался знатоком боевых искусств, так что не просто размахивал кулаками, а проводил вполне грамотные приёмы. Я не мог похвастаться наработанными рефлексами, но их мне заменяло ускорение сознания и мой опыт рукопашного боя со времён жизни среди эльдар. Тут уже я не торопился выигрывать, потому что ощутил, как наносимые мной удары порождают волны Ци внутри моего тела.

Через пять минут жёсткого спарринга я наконец-то ощутил уже знакомую вибрацию, а через несколько секунд моя Ци скачком увеличила плотность, перейдя на третий уровень.

— Всё, на сегодня хватит. — Сказал я, отскочив назад от наседающего на меня бойца.

— Что? Почему? — Расстроился тот. Он и сам не заметил, как втянулся в это противостояние, где главным была не сила, а боевое мастерство. Ну, по крайней мере я старался держать свои силу и ловкость на том же уровне, что и противник.

— Я получил то, что хотел. — Улыбнулся я.

— Получил? Стой, ты что?… — Ошарашенно воскликнул Тай Чи. — Ты прорвался на третий уровень во время боя со мной?

— Что? Прорвался? Разве так можно? — Начали обсуждать это событие окружающие.

— Ха-ха, да. Благодарю вас господин Тай Чи за отличный бой. — Поклонился я.

Народ загудел, переваривая это событие. Видимо, среди них прочно утвердилась идея о том, что для перехода на следующий уровень обязательно нужно использовать пилюлю с Ци.

— Пошли, поговорим. — Покровительственно хлопнул меня по плечу Лю Чжи. Одновременно он «невзначай» проверил мой уровень и убедился, что я действительно прорвался. — Ты знал, что бой может помочь тебе прорваться на следующий уровень? — Спросил он меня, когда мы отошли в сторону.

— Да. Если вести рукопашный бой с превосходящим тебя по силе противником, то колебания Ци могут спровоцировать переход на следующий уровень. Но использование техник будет только мешать этому, а противник должен быть выше по развитию минимум на пять уровней. Ну и конечно же, это должен быть не бой насмерть, а всего лишь жёсткий спарринг. Если во время боя ты начинаешь ощущать движение волн Ци в своём теле, то значит прорыв возможен. Если же такого ощущения нет, то можно жопу не рвать, всё равно ничего не получится. Ну и, естественно, работает это только в случае, если ты уже находишься в одном шаге от прорыва.

После моей небольшой лекции Лю Чжи немного помолчал, а потом хлопнул меня по спине.

— Удачи.

После этого он просто свалил, даже не попрощавшись. Ничего, я его научу вежливости, когда буду переходить на четвёртый уровень. Судя по результатам сегодняшнего спарринга, в следующий раз мне сразу нужно будет биться с противником десятого уровня, а такой тут только один — Лю Чжи.

История о моём переходе на третий уровень тут же облетела весь лагерь. Если мой переход с первого уровня на второй ещё можно было списать на то, что я и так уже почти его достиг, то переход на третий уровень меньше чем через две недели был уже совершенно ненормальным. Меня тут же окрестили «монстром культивации», начав расспрашивать, как я смог добиться этого. Я же загадочно молчал, время от времени упоминая «тайную технику культивации». А уж когда эти слова «вошли в резонанс» с историей о смерти Ли Чмо, то все и вовсе уверились, что именно я тогда и замочил четверых стражников за раз.

А через три дня лагерь потрясла ещё одна новость. Лю Чжи неожиданно прорвался на первый уровень Формирования Основ. Обычно, перед переходом на следующую ступень культиватор должен был подготавливаться к этому около года. А тут Лю Чжи прорвался всего через три месяца, что сразу же придало ему образ гения.

Вечером того же дня, как стало известно о его прорыве, Лю Чжи нашёл меня и отвёл в сторону, чтобы поговорить.

— Тан Цзи Тао, благодарю тебя за технику прорыва на следующий уровень. Как видишь, с её помощью я смог перейти на уровень Формирования Основ.

— Поздравляю. — Улыбнулся я. — Отплатишь мне спаррингом для моего перехода на четвёртый уровень.

— И когда планируешь провести этот бой? Через пару недель? — Решил он подшутить надо мной.

— Ну да. Где-то так. — Обломал я его совершенно серьёзным голосом.

— Пха! — Неожиданно кашлянул Лю Чжи. — Ты так не шути. — Сказал он, вытирая кровь с лица.

— Чего это с тобой? — Испугался я вида крови.

— Не удержал концентрацию. Начиная с уровня Формирования Основ, если культиватор испытывает резкое потрясение или удивление, то его внутренняя Ци может выйти из-под контроля и повредить лёгкие. Это не особо опасно, но если постоянно напрягать себя, то можно даже потерять уровень культивации.

— Ну, тогда тренируй выдержку. Потому что со мной рядом удивляться тебе придётся очень часто.

— Так ты не шутил? — Удивился он.

— Нет. Но две недели — это оптимистичный сценарий. Скорее всего времени потребуется немного больше.

— Три недели? — Опять пошутил он.

— Да, где-то так.

— Ох. Ладно, ещё раз спасибо за технику. Тай Чи тоже скоро попробует прорваться. Хорошо хоть у нас есть знакомый культиватор на шестом уровне Формирования Основ, согласный именно помочь в развитии, а не просто желающий отпинать до потери сознания.

— Да, это важный момент. — Ухмыльнулся я.

— Скажи, а тогда после смерти Ли Чмо…

— Ли Чмо совершил самоубийство. — Прервал я ненужные вопросы. — Нет нужды вспоминать об этом. Кто старое помянет, тому глаз вон.

— Ясно. — Ответил Лю Чжи, глядя на меня с небольшой толикой страха.

— У тебя есть ещё вопросы?

— Нет. Я так понял, вопросы тебе лучше не задавать. А то можно узнать что-то такое, чего знать не стоит.

— Именно. — Подтвердил я эту догадку. — Всего хорошего.

На этом я слегка поклонился и отправился прочь.

Слова Лю Чжи о том, что я передал ему некую технику, стали для меня откровением. Для меня это были просто очевидные заметки, до которых можно было дойти и своим умом. А вот для него это, вдруг, оказались «тайные древние знания», непостижимые для простых смертных. Это отлично иллюстрировало неспособность местных аборигенов думать самостоятельно. Всё, о чём они мечтали, так это о том, чтобы найти «крутую технику», а не о том, чтобы создать её с нуля, проведя необходимые исследования. О такой вещи как наука тут никто толком и не слышал, объясняя все неожиданные успехи «искусством» и «везением».

Моя популярность среди учеников имела ещё один неожиданный эффект. Вечером это же дня пошёл сильный дождь, и я решил не мокнуть на дереве, а нормально поспать в своём «законном» жилище, тем более, что там постоянно держали для меня свободную кровать. Как только я зашёл в дом, Лю Цян тут же подсела ко мне и начала крутить своей почти обнажённой грудью и сверхкоротким платьем. Не понять её желание заняться со мной сексом было сложно, но она не удовлетворилась подобной демонстрацией, а сама полезла мне в штаны, шепча на ухо, какой я красивый, могучий и вообще крутой.

В общем, гормоны моего тела тут же ударили в голову, после чего управление моим поведением перешло к головке члена. Хотя Лю Цян была далека от моих стандартов красоты, телу уже было всё равно, лишь бы кого-нибудь трахнуть. Ну я и трахнул. Наши соседи тактично свалили ночевать к друзьям, так что я смог расслабиться без оглядки на «общественное мнение» и засношать девушку всеми известными мне способами.

Помимо того, что Лю Цян узнала о том, что такое настоящий секс, она неожиданно… прорвалась на третий уровень Конденсации Ци. Моя сперма, попав в её организм, сработала не хуже элитной пилюли. Так что девушка мне была благодарна настолько, что готова была ублажать меня круглые сутки по первому моему желанию.

Но на этом всё не закончилось, потому что уже на следующий день все подружки моей любовницы узнали о чудодейственных свойствах моего члена. После этого каждая девушка в лагере захотела срочно потрахаться со мной, дабы испытать халявный прорыв культивации. Тут уже я оторвался как мог, выбирая только самых красивых девушек и заставляя их часами делать мне минет без остановки.

Через неделю дождливая погода закончилась, а заодно спал и мой приступ сперматоксикоза, так что я опять переехал на дерево. Что интересно, за это время никто так и не догадался, где же я занимаюсь культивацией. Во-первых, я отвадил любителей следить за мной профилактическими побоями. Как правило, уже после первого перелома люди понимали, что за мной попятам лучше не ходить. Кроме того, ствол дерева, на которое я забирался, был скрыт густыми кустами, так что со стороны увидеть, как я забираюсь по нему, было невозможно. В результате, я получил своеобразную «келью для медитаций», в которой мог спрятаться от внимания горячих поклонниц.

Ещё через пару недель я смог набрать достаточно Ци, чтобы вплотную приблизиться к четвёртому уровню. После этого состоялся мой тренировочный бой с Лю Чжи, во время которого я опять прорвался на следующий уровень развития. Я предполагал, что так же смогу перейти и на пятый уровень, но столкнулся с неожиданным препятствием. До этого, когда я набирал максимальный объем Ци в своём канале и остальном теле, энергия просто переставала накапливаться и изливалась из моего тела с той же скоростью, с какой и поступала. Но на четвёртом уровне моя Прядь Ци стала бездонной бочкой, поглощающей любое количество энергии.

Через две недели после прорыва, народ «напрягся» ожидая очередного попрания мирской логики, но… ничего не произошло. Я так и остался на четвёртом уровне. Даже ещё одна напряжённая битва с Лю Чжи ничего не дала, хотя мы вовсю молотили друг друга кулаками. Очевидно, что я столкнулся с каким-то препятствием в культивации, и мне нужно было найти способ преодолеть его.

Конечно, я мог использовать пилюлю слабой Ци, чтобы прорваться с её помощью. Но после внимательного исследования этих пилюль я пришёл к выводу, что содержащаяся в них энергия имеет не очень высокое качество. Да, она была плотной, но характеристики этой энергии были хуже, чем у меня. Она была слишком «рыхлой» и нестабильной. Моя же Ци даже на четвёртом уровне Конденсации Ци производила лучшее впечатление, чем Ци первого уровня Формирования Основ, которую испускал Лю Чжи. Так что я решил, что использовать химию буду только в случае, если не смогу перейти на пятый уровень до конца полугодового периода обучения.

Осторожные расспросы показали, что ни один из претендентов на вступление в секту ни разу не смог достичь шестого уровня Конденсации Ци. То есть развитие учеников было специально ограничено, и скорее всего заложено это ограничение в распространяемых пилюлях. Их энергия как раз соответствовала по плотности пятому уровню, а потому в принципе не могла дать толчка для дальнейшего развития.

Тем временем, события шли своим чередом. Сам Су Сам благополучно сдал свою вахту и свалил в центральное отделение секты. Вместо него преподаванием занялись три учителя, которые не учили ничему, кроме самых основ. Сам Су Сам за всё время изложил нам содержимое двух книг: Восьми Извивов Большого Змея и Техники Радужной Ци. Первая книга была посвящена способам накопления Ци, а вот вторая рассказывала о способах придания ей различных качеств, вроде проявления стихий. Это была база для последующего изучения техник со стихиальным окрасом, вроде метания огня или управления землёй.

Осознав, что дальнейшее посещение лекций смысла не имеет, я решил перейти к занятиям алхимией. Помимо тех «открытых» лекций, что вёл Чжу Жу Жу, были ещё закрытые мастер-классы, посвящённые опознанию и сбору алхимических растений. Вот только на этих занятиях предусматривалось обучение всего лишь десяти самых одарённых учеников. Вполне естественно, что как только я выразил желание посещать занятия, то меня тут же включили в список участников, а самого «безнадёжного» ученика исключили.

«Отлучённый от церкви» ученик конечно же оскорбился и решил отомстить. Вот только он не стал пытаться побить меня, поскольку трезво оценивал свои силы. Но вместе с тем он был достаточно самонадеян, чтобы попытаться «спихнуть меня с Олимпа» с помощью учителей.

В один прекрасный день, после окончания лекции Чжу Жу Жу сказал, что на меня поступила жалоба и потребовал идти за ним. Через десять минут мы подошли к моему «огороду». Вместе с нами шёл тот самый «отщепенец», который начал катить на меня бочку.

— Видите, господин алхимик, он выращивает на выделенном ему участке не алхимические растения, а самые обычные, как будто он простой крестьянин. Вот, это бобы, а это брюква.

— Я и сам прекрасно вижу, что здесь растёт. — Нахмурился Чжу Жу Жу. — Или ты сомневаешься в моей способности опознать эти растения? — Осадил он доносчика.

— Нет, что вы, господин. Я не смею. — Тут же стушевался тот.

— Тан Цзи Тао, как ты можешь объяснить это? — Глянул на меня алхимик.

— Я проводил на этом участке исследования по влиянию Ци на рост разных растений. Для этого я взял в качестве примера самые быстрорастущие травы, используемые в алхимии.

— Но это брюква! — Торжествующе воскликнул мой обвинитель, после чего получил от меня лёгкую затрещину и улетел в кусты плеваться зубами.

— Поскольку алхимические травы растут слишком медленно, то я решил использовать растения с более коротким периодом созревания, чтобы заодно понять, можно ли их вообще использовать в качестве модельного организма. Я разделил участок на три зоны. На одну я никак не влиял, только поливал обычной водой из ручья. Вторую я поливал водой, заряженной в комнате для медитаций. Каждый день я ставил в комнате новое ведро с водой и забирал то, что разместил там до этого. Этой водой я поливал растения, стараясь лить воду только на корень. И в растения третьей группы я вливал свою внутреннюю Ци, специально насыщая растения до верхнего предела, который они могли выдержать.

— Но ведь в этом случае они будут непригодны для изготовления пилюль.

— Так я и не выращивал их для этого. Я хотел оценить, как Ци влияет на скорость роста, скорость созревания, и конечно же, алхимические качества. В результате, я выяснил, что эталонная группа растёт медленно, как и положено растениям. Вторая группа росла куда быстрее и в целом соответствовала всем критериям качества, но были и некоторые отклонения. А в третьей группе растения или росли с огромной скоростью или дохли от передозировки.

Я на секунду прервался, посмотрев на заинтересованное лицо алхимика.

— В частности, редиска нормально росла только в первой зоне, имела странный вкус во второй и выродилась в непонятный сорняк в третьей. Брюква во второй зоне росла как на дрожжах, а в третьей задеревенела и покрылась колючками. Бобы во второй и третьей группе росли одинаково, но во время созревания плоды в третьей группе начали взрываться от переизбытка Ци. Кровяная трава во второй группе имела более насыщенный цвет, но гораздо быстрее теряла Ци после срывания. В третьей группе она сменила цвет с красного на жёлтый, зелёный и местами синий, а алхимические качества изменились случайным образом в каждом растении. Также, я посадил тут медоносный папоротник. Его семена отличаются низким шансом всхожести. В контрольной группе проросло только одно растение из двадцати. А видите, что происходит во второй и третьей группах? — Поинтересовался я.

— Не вижу. — Нахмурился Чжу Жу Жу. — Эти грядки пустые и перекопанные.

— Именно! Потому что какие-то скоты спиздили все выращенные мной растения. Чтоб они ими отравились!

— Почему отравились? — Удивился учитель.

— Потому что эти растения не предполагалось использовать для изготовления пилюль. Хотя внешне папоротник не изменился, его внутренняя Ци потеряла все свои свойства и приобрела признаки токсичного яда.

— То есть ты специально вырастил ядовитые растения вместо целебных! — Опять вмешался доносчик.

В ответ я дал ему ещё одну оплеуху, и на этот раз из кустов он уже не вылез, сразу потеряв сознание. Алхимик внимания на судьбу этого идиота даже не обратил, потому что сейчас его волновали куда более серьёзные вопросы.

— Недавно один из учеников секты заболел странной болезнью, не описанной ни в одной книге. Это произошло после приёма пилюли, для изготовления которой нужно большое количество медоносного папоротника. Если для изготовления этой пилюли использовали твои растения, то причина отравления в этом.

— Да, вполне вероятно. Хотя мне непонятно, как можно было использовать растение, даже не проверив его свойств. Да даже просто капля сока вызывала жжение кожи и покраснение.

— Эх, пилюлю изготавливал ученик алхимика. Во время проведения расследования он под присмотром комиссии изготовил такую же пилюлю, и она была совершенно нормальной. Так что с него обвинение в отравлении было снято. И вот, теперь выясняется, что причина была в использовании ворованной травы, непригодной для употребления. Я обязательно выясню, кто украл твой урожай, и его ждёт самое серьёзное наказание. Что касается твоего участка, то в целом я нахожу результаты твоей практики полезными. Так сразу становится видно, почему нельзя пытаться искусственно ускорять созревание трав. Кстати, а какой была всхожесть папоротника во второй группе?

— Более девяноста процентов. Восемнадцать из двадцати во второй группе и девятнадцать в третьей.

— Хм… возможно, если использовать заряженную воду только на этапе проращивания семян, можно будет увеличить количество выращиваемых растений.

— Да. А ещё можно уменьшить концентрацию Ци в воде, плюс заряжать её в зонах с разными характеристиками энергии. Я думал об этом, но на данный момент у меня нет условий для проведения таких опытов.

— Я вижу, что ты интересуешься алхимией. — Посмотрел на меня Чжу Жу Жу. — Не хочешь стать моим учеником?

— С радостью, учитель. Для меня будет честью, если вы раскроете мне тайны искусства алхимии.

— Что ж, хорошо, хорошо. У меня будет сразу два ученика, оба из которых считаются гениями. Му Ням будет в ярости, когда узнает об этом. Хо-хо-хо.

Так я неожиданно стал личным учеником алхимика. Теперь вместо посещения лекций, я занимался помощью в изготовлении разного рода пилюль в роли падавана. В смысле, мне доверяли подать мешалку, истолочь траву или помыть посуду. А ещё, рядом со мной такой же хозяйственной деятельностью занимался Дао Ю. Тот как увидел меня, так чуть в окно не выпрыгнул. А я не смог отказать себе в удовольствии внушить ему мысль о том, что в ученики алхимика я набился только ради того, чтобы добраться до него.

Но самым важным был свободный доступ к устройству для чтения мыслеобразов, записанных на специальный нефрит. Как оказалось, культиваторы в основной своей массе были людьми безграмотными, а потому вместо написания книг предпочитали сохранять слепки памяти на специально подготовленные носители, которыми обычно выступал кусок нефрита. Потом можно было считать эти знания, загрузив их себе в память. Но поскольку такая операция могла испортить носитель, то для чтения «книги» использовалось специальное устройство, позволяющее транслировать вложенный в нефрит образ, не разрушая его.

В одной из комнат в лаборатории стояло такое устройство. Оно выглядело как некое подобие высокого и узкого каменного стола, на котором в специальных выемках лежали куски нефрита, прикрытые силовым полем. Я как увидел это творение неизвестного артефактора, чуть слюной не изошёл. Но после исследования этой штуки выяснил, что схема её работы примитивна, а самая сложная часть отвечает за включение защитного поля.

В устройстве имелось шесть слотов, из которых пять были заняты книгами по алхимии: четыре справочника по растениям и один справочник с рецептами пилюль. В результате, я мог время от времени отвлекаться от выполнения своей работы, чтобы считать небольшой кусочек информации из книги и потом разбирать её в уме, анализируя и запоминая. После этого можно было считать следующий кусок и так далее. В результате, всё моё время нахождения в лаборатории было равнозначно непрерывному чтению книг. Я даже специально выбирал себе простую монотонную работу, чтобы не отвлекаться от анализа информации.

В целом, местная алхимия оказалась вовсе не настолько крутой, как я её себе представлял. Рецепты были весьма примерными, а инструкции неточными. Многие операции выполнялись по принципу «как повезёт». То есть они могли закончиться успешной обработкой материала, а могли привести к его порче или уничтожению.

У меня была возможность понаблюдать за работой «мастера алхимика», и честно говоря, меня она разочаровала. Если лекции Чжу Жу Жу читал очень хорошо, то вот пилюли делал по принципу «тяп-ляп и готово». На всех его изделиях смело можно было ставить знак «Made in China». Я, конечно, не стал указывать ему на небрежность, а предпочёл заниматься собственным развитием.

В справочниках по травам содержалась информация о тысячах растений. Но после их классификации и анализа морфологических признаков я пришёл к выводу, что реально существует всего пара сотен видов растений, а все эти тысячи — это лишь проявление их взаимодействия с Ци. На эту мысль меня навела выращенная мной брюква. После насыщения её моей Ци, она отрастила иголки, корень стал разветвлённым и уходил глубоко в землю, а листья приобрели бордово-розовый окрас. А главное, эта брюква зацвела и принесла плоды, хотя вообще-то была двухлетним растением.

В общем, в будущем я собирался потрясти мир алхимии, а пока просто изучал основы. Нам ещё даже не доверили ни разу приготовить самую простейшую укрепляющую пилюлю. И если мне по сути было на это наплевать, то вот Дао Ю прямо весь говном исходил от ощущения неудовлетворённости. Ведь он-то всё хотел стать гениальным алхимиком и покорить весь мир силой своего хотения. А по факту этой силы не хватало даже на то, чтобы дотронуться до алхимической печи.

Пару недель я занимался рутиной, а потом Чжу Жу Жу неожиданно укусила муха в зад, и он решил посетить пещеру, где раньше находилась келья какого-то загадочного культиватора. А что самое главное, он решил взять нас с собой, чтобы мы помогали ему, перетаскивая вещи и очищая пол пещеры от тысячелетних наслоений дерьма. Точнее, в рекламной акции говорилось о том, что мы примем участие в невероятно захватывающем приключении к гробнице великого культиватора, а по факту, мы прилетели к какой-то выгребной яме, которую нужно было очистить от наваленного там говна.

Едва только оценив фронт работ, я тут же просканировал место раскопок псионикой и убедился, что ничего интересного там нет. Но я не стал говорить об этом нашему работодателю, а вместо этого наплёл Дао Ю историю о том, что вот как раз в таких местах и можно найти тысячелетние артефакты древних культиваторов, одно обладание которыми тут же сделает тебя царём всего мира. В общем, посыл был воспринят, и меня буквально отстранили от раскопок под предлогом, что я могу что-нибудь сломать или испортить. Именно этого я и добивался, хотя для вида немного по-возмущался, что ещё больше убедило моего «соперника» в том, что в этой пещере скрыто великое сокровище.

Пока мои спутники копались в дерьме, я решил пройтись по окрестностям, проверяя каждое подозрительное место псионикой. Мы находились в лесу на склоне горы. Тут было множество неглубоких пещер и гротов, в которых в разное время жили то медведи, то волки, то культиваторы, то ещё какая нечисть. Хотя место считалось условно безопасным, тут можно было нарваться на дикого зверя, обладающего культивацией. В этом случае Чжу Жу Жу рекомендовал бежать… подальше от него. Потому что настоящий ученик должен сдохнуть сам, предварительно сообщив об этом учителю леденящими кровь воплями, а не пытаться накормить зверя не только собой, но и спутниками. В целом, я был с этой точкой зрения согласен, и в случае, если бы услышал панические крики, собирался свалить от их источника подальше.

Будь я героем какой-нибудь новеллы о культиваторах, то сейчас нашёл бы какой великий артефакт, книгу с тайными знаниями или чудесное оружие. Но поскольку реальность была не настолько тупой, как в некоторых книжках, то мне попалась добыча попроще. Я нашёл объедки какого-то культиватора, которого схарчили дикие звери лет так с полсотни назад. Обглоданные и надкусанные кости лежали под тонким слоем лесного дёрна, и без псионики я бы никогда их не обнаружил.

Подробно исследовав труп «силой мысли», я пришёл к выводу, что единственная потенциально ценная вещь на нём — это небольшое колечко на пальце правой руки. По крайней мере от него исходила едва заметная Ци. Взяв палку, я начал раскапывать землю. Добравшись до кольца, я попытался снять его с прогнившей кости, но тут проржавевшее железо не выдержало превратностей судьбы и развалилось в труху. Раздалась слабая вспышка, и из «пространственной аномалии» выпал кусок нефрита. Я тут же подхватил его и начал рассматривать.

Нефрит имел буро-зелёный цвет, неровную форму и был покрыт трещинами. От него веяло глубокой древностью, а выглядел он так, будто ему несколько миллионов лет. В смысле, это был самый обычный камень, возникший хреналион лет назад в результате геологических процессов интрузии магматических пород в серпентиниты. Я исследовал его псионикой вдоль ипоперёк, но не смог найти в нём ничего «мистического» или хотя бы «магического». Просто камень немного странной расцветки. Видимо, предыдущий владелец считал его великим сокровищем, раз хранил в пространственном кольце. Я сунул добычу в карман и отправился искать несметные сокровища дальше.

Через два часа, так и не найдя ничего ценного, я вернулся на место раскопок. Там я застал две чумазые морды, увлечённо копающиеся в дерьме.

— Учитель, а что вы хотите тут найти? — Невинно поинтересовался я. — Кельи древних культиваторов находятся к востоку отсюда. А тут находился туалет экспедиции, которая занималась раскопками в этих кельях около ста лет назад.

— Чтоооо?!! — Вскликнул «мастер-алхимик», глядя на меня выпученными глазами. А уж лицо Дао Ю и вовсе выражало крушение всех надежд и идеалов, после которого остаётся только пойти и повеситься. — С чего ты решил?

— Так вон, надпись «туалет» и стрелочка, показывающая прямо на это место. — Указал я на едва заметные царапины на камне. За сотню лет они почти стёрлись, и без псионики разобрать их было сложно, хотя и возможно.

Чжу Жу Жу тут же подскочил к надписи и принялся расшифровывать её. А через секунду он покраснел как рак и от него начали распространяться волны Ци, пропитанные эмоцией гнева.

— Этот Му Ням! Он специально оставил на столе это поддельное письмо об обнаруженной келье древнего культиватора. Чёрт! Я так и знал, что тут что-то не то. Дао Ю, закапывай эту яму обратно. Нужно сделать так, чтобы никто не смог понять, что мы проводили тут раскопки.

Пока мой начальник отдавал приказы своему самому верному рабу, я поспешил скрыться с места событий, чтобы и меня не заставили перекидывать и утрамбовывать дерьмо столетней выдержки.

К вечеру мы вернулись в лагерь, после чего оба моих спутника рванули в ванную, чтобы смыть с себя въевшийся запах говна. А через полчаса Чжу Жу Жу выставил нас из лаборатории и начал создавать какую-то на редкость пакостную дрянь, которую планировал использовать для мести своему закадычному врагу. Насколько я понял из его бессвязного бормотания, ещё с самой молодости эти двое боролись за звание лучшего алхимика, и до этого момента мой учитель проигрывал почти во всех соревнованиях и каверзах, что они устраивали друг другу.

Делать было нечего, на дворе начал накрапывать дождик, идти медитировать на дереве мне не хотелось, так что я решил просто прогуляться до своего огорода и посмотреть, какой ещё сюрприз мне преподнесёт брюква с третьего участка. Чем дольше она росла, тем более странной становилась, и я даже начал задаваться вопросом, не вырастет ли она в один прекрасный день в хищное растение, которое нападёт на лагерь и начнёт пожирать людей живьём.

Вот только добравшись до участка, я застал там четвёрку культиваторов. Не успел я присмотреться к ним в царящих вечерних сумерках, как один из них выкрикнул знакомым мне голосом.

— Это он! Это он! Он специально вырастил ядовитую траву на своём участке.

Голос этот принадлежал тому самому уроду, что жаловался на меня мастеру-алхимику. Видимо, зря я тогда не удавил его.

— Так это из-за тебя я был отравлен и потерял целый уровень культивации? — Услышал я злобный голос, обладатель которого вышел вперёд, чтобы я смог его рассмотреть. Или чтобы он смог меня рассмотреть, потому что я сейчас был укрыт тяжёлым плащом с ног до головы, а лицо скрывал накинутый капюшон. Впрочем, завистник сразу же узнал меня по внушительной мускулистой фигуре.

— Ты отравился, потому что доверил изготовление пилюли и сбор ингредиентов идиотам. Я не продавал эти растения. У меня их украли…

— Неважно! — Прервал он меня. — Вора я уже казнил, а сейчас твоя очередь. Это будет отличным уроком для…

Я решил, что раз разговор не задался, то продолжать его смысла нет. Мой противник находился на первом уровне Формирования Основы, так что угрозы он для меня не представлял. А два его сопровождающих и вовсе имели десятый уровень Конденсации Ци, так что хватило бы их максимум на пару ударов. Но моей первой жертвой стал предатель, сдавший меня этим недоумкам.

Резко ускорившись, я подскочил к ученику и использовал ещё одну свою «самодельную» технику. Это должно было быть что-то вроде «лезвия Ци», но по факту эта техника просто разрывала в фарш всё, сквозь что проходила. Её главным преимуществом был относительно небольшой расход Ци, так что имело смысл использовать её только на противниках, которые были слабее меня. Резко взмахнув рукой, я отрубил завистнику голову, подхватил её, после чего остановился в десятке шагов от культиваторов.

— Смотрите, это голова идиота, что посмел пойти против меня. — Показал я свою добычу. — Если решите напасть на меня, то ваши головы будут следующими.

— Тыыыы!!! — Закричал лидер этой группы. — Ты поплатишься за это! Он принял присягу моей семьи и стал моим рабом. За убийство моей собственности я буду пытать тебя годами.

— Ты меня вначале догони. Ха-ха. — Ответил я, бросаясь прочь.

Через секунду я скрылся в вечернем лесу, а троица преследователей бросилась за мной. Я не просто убегал, а вёл их в изолированное место рядом с «оврагом». Для учеников нахождение там было запретным, а стражники появлялись там только когда тащили труп очередного неудачника, чтобы сбросить его вниз. Это было идеальное место для того, чтобы прикончить трёх зарвавшихся уродов без лишних свидетелей.

Я специально пробежал по маршруту, где шанс встретить свидетеля был минимальным. Всё-таки одно дело тащить трупы на горбу, шарахаясь от любого шороха, а другое, если эти трупы сами пробегут, стараясь не шуметь и не привлекать лишнего внимания. Уже почти добравшись до нужной точки, я решил проверить ещё один вид атаки. Это была до ужаса примитивная «техника» под названием «простой бросок камня».

Я на миг остановился, сконцентрировал Ци в своей правой руке и напитал ей подобранный с земли камень, после чего кинул его прямо в глаз приотставшему преследователю. У него был начальный десятый уровень Конденсации Ци, и сейчас он бежал последним, скрываясь за спинами товарищей. Кроме того, насколько я видел, этому перцу было уже за сорок, так что его «талант» явно приближался к нулю.

Разогнанный до сверхзвуковой скорости камень оказался на удивление эффективным оружием. Он не просто убил врага, а сделал это мгновенно, не дав тому даже воскликнуть. В горячке боя два его товарища даже не заметили этой потери, так как уже «почти» догнали меня. Пробежав ещё сотню метров, я резко сменил направление движения на противоположное, бросаясь в атаку.

Я хотел миновать лидера этой группы и прикончить его последнего миниона, но культиватор стадии Формирования Основы оказался на удивление быстрым. Он не только встал у меня на пути, но и использовал какую-то технику, которая чуть не пробила меня насквозь. Я, конечно, увернулся от неё, но вот деревьям за моей спиной так не повезло, и их разорвало в щепки. После этого в руке противника внезапно появился меч, которым он начал махать с изрядной сноровкой, пытаясь то насадить меня, как на вертел, то порубить в капусту.

Мне пришлось ужом уворачиваться от бесконечного потока атак. Мои бои с Лю Чжи сводились только к рукопашному бою, и я понятия не имел, что культиваторы могут вот так шмалять техниками без перерыва, при этом ничуть не напрягаясь. Я использовал для своих техник Ци, накопленную в результате культивации, а потому слишком быстрый её расход мог реально привести к моему ослаблению и «деградации». Этот же «мастер меча и магии» совершенно не экономил на техниках, и судя по его надменной улыбке, стоимость их для него была минимальной.

Кое-как сумев оторваться от преследователя на долю секунды, я ещё раз использовал «простой бросок камня». На этот раз моя жертва смогла заметить мою атаку и даже попробовала уклониться, но камень летел слишком быстро. В результате, он пробил череп, расплескав мозги культиватора по окружающему лесу. А ещё, я специально так подстроил траекторию выстрела, чтобы камень улетел не в сторону лагеря, а в горы. Мне не нужны были лишние свидетели.

— Чжо! — Закричал последний противник, заметив результаты моей атаки. — Ты заплатишь за это! — С ненавистью посмотрел он на меня. А ведь раньше в его взгляде читалась только спесь и чувство собственного превосходства. — Му Ронг, ты где? Му Ронг!

— Ещё одного своего холуя ищешь? — Поинтересовался я, приближаясь на дистанцию атаки. — Он сбежал в самом начале боя.

Я специально решил соврать относительно судьбы третьего бойца. Пусть лучше мой противник думает, что помощь вот-вот придёт. Не хотелось бы, чтобы он сбежал и натравил на меня своих покровителей. А в том, что они у него есть, я не сомневался. Уж больно красивой и дорогой была его одежда. Да и меч в его руке был не простой железякой, а мог проводить Ци.

— Этот пёс опять побежал жаловаться на меня отцу. Нужно будет закончить с тобой побыстрее. — Обрадовал меня своими словами этот идиот. — Я Сунь Цзы Лян отомщу тебе за испытанное унижение.

С этими словами противник с удвоенной энергией насел на меня, стараясь достать своими атаками. Правда, на данный момент я уже выяснил, что его арсенал довольно ограничен. В конце концов, это был юнец лет семнадцати, который не обладал достаточными боевыми навыками. В основном он орудовал мечом. За его движениями чувствовался стиль, вот только насколько я видел, этот стиль был заточен под использование полуторного меча, а не той зубочистки, что была у него. В результате, он не проводил атак в моменты, когда была такая возможность, плюс его движения были излишне размашистыми и «тяжеловесными», будто меч в его руках весил целую тонну.

Вторым боевым навыком Сунь Цзы Ляна была техника, позволявшая «выстреливать» вращающимся потоком Ци на расстояние в десяток метров. Она была довольно опасной, но вот пользователь этой техники был слишком неопытным. Заметно было, что технику и бой на мечах он изучал раздельно. Поэтому, вместо того, чтобы загнать меня техникой под удар меча, он использовал её только когда я разрывал дистанцию, и он не мог достать меня своей железкой.

Третьим боевым навыком моего противника были… прыжки. Да, именно тот совершенно «небоевой» приём доставлял мне больше всего проблем, потому что позволял противнику резко сокращать дистанцию, а потом так же резко её разрывать.

Следующие пару минут я прыгал как сайгак, уклоняясь от атак противника. Но делал я это не просто так, а с целью изучить используемые им техники. Я почти сразу заметил, что «топливом» для этих техник является не чистая Ци, а Ци, смешанная с жизненной силой. Более того, большая часть Ци в этой смеси была «нейтральной», то есть бралась она из тела и окружающей среды, а не из внутренних запасов культиватора. С учётом этого, затраты внутренней Ци на использование техник снижались в десятки раз, так что даже для меня они были бы вполне приемлемыми.

Но была у этой «экономии» и своя цена. Из-за невысокого содержания внутренней Ци в этой смеси, контролировать её было куда сложнее. А затраты жизненной энергии ослабляли бойца и заставляли его чувствовать усталость. Сейчас, едва ли через пять минут после начала боя я был всё ещё свеж как огурчик, а вот мой противник уже глубоко дышал, утирая пот с лица. Хотя, может это был не пот, а капли дождя.

— Да что ж ты такой прыткий? — Недовольно спросил меня Сунь Цзы Лян, когда я в очередной раз уклонился от последовательного выпада меча, техники Ци и пинка ногой.

За всё время боя я почти не нападал, лишь изредка давая противнику оплеухи, должные увеличить его старательность и… раздражение. Чем более раздражительным и усталым он становился, тем хуже был его контроль над Ци, и тем проще мне было разбираться в том, как работают его техники. Наконец, я смог разобраться с тем, как противник усиливал свои прыжки, отталкиваясь от земли и деревьев даже там, где это было невозможно из-за состояния почвы или скользкой поверхности.

По сути, эта техника создавала «прослойку» из Ци между ногой культиватора и поверхностью, после чего отталкивала ногу в нужную сторону, используя окружающую материю в качестве опоры. На высшем уровне эта техника, наверняка, позволила бы отталкиваться даже от листьев в воздухе. Каким-то непостижимым образом она полностью игнорировала массу того объекта, от которого отталкивалась. Главное было зафиксировать в воздухе некий «объект», который потом насыщался Ци и приобретал качество «незыблемой основы». После этого уже шёл этап толчка, в результате которого пользователь техники ускорялся в нужном направлении.

Я начал осторожные тренировки этой техники, и вскоре добился неплохого результата. Конечно, сейчас я использовал чистое внутреннее Ци, которое было очень «дорогим», но зато мне не нужно было тратить месяцы и годы на отработку контроля. Когда Сунь Цзы Лян увидел, как я использую его технику, глаза у него расширились от удивления.

— Откуда ты знаешь эту технику? — Воскликнул он. — Это же Танец Осенних Листьев! Изучать её могут только ученики внутреннего двора.

— Оооо, я прямо кладезь разного рода талантов. Ты выбрал не того человека, чтобы напасть. — Ответил я с ехидной ухмылкой.

После этого страх всё больше стал заполнять сердце моего врага. Он начал совершать ошибки, в том числе ошибки в использовании своей атакующей техники. Благодаря этому я смог примерно понять, как она работает. Я начал применять её в бою, пытаясь наносить удары так, чтобы даже при уклонении врага она попадала по деревьям и кустам. Мне же нужно было оценивать результативность моих ударов.

— Эй! Это моя техника!!! — Внезапно прозрел Сунь Цзы Лян.

— О, правда? Тогда не подскажешь, на какой угол нужно закручивать Ци внутреннего потока относительно внешнего? — Поинтересовался я.

— Чего? — Судя по голосу, мой противник даже не понял, о чём шла речь. Что за ничтожество. Вердикт: бесполезен.

— Не знаешь… Ну, ладно. Значит, пора с тобой заканчивать.

На этом я ускорился и начал атаковать врага всерьёз. Пока что я просто прощупывал его защиту от физических атак, но даже так на теле Сунь Цзы Ляна начали появляться ссадины и кровоподтёки. Но больше всего меня удивила изученная мной техника. Она могла не только отталкивать и пробивать цель, но и притягивать её. Регулировалось это тонкой подстройкой углов движения потоков Ци.

— Как? Как ты можешь владеть моими техниками лучше меня? — Воскликнул паникующий противник, когда моя атака притянул его прямо под мой удар. — Неужели, ты обладаешь копирующим крутящимся глазом калейдоскопа?

— Ого! Вы тут знаете про шаринган? — Удивился уже я. — Но это не он.

— Стой! Прекрати! Я не буду убивать тебя. — Попытался пойти на попятный Сунь Цзы Лян.

— А я буду. — Нагло усмехнулся я, нанеся ещё один удар кулаком, отправивший моего противника в полёт до ближайшего дерева.

— Да ты хоть знаешь, кто я такой? — Попытался надавить он на меня своей «крышей».

— Знаю. — Кивнул я. — Уже почти труп.

— Скоро мой слуга вернётся с помощью, и тогда тебе не уйти живым.

— Не хочу тебя огорчать, но твоего слугу я убил ещё в самом начале боя. Никто не придёт спасать тебя.

С этими словами я бросился вперёд, очередной раз уклонился от выпада меча, взял руку противника в захват, после чего банально вырвал оружие из ослабшей руки.

— Нет! Мой меч!!! — Закричал Сунь Цзы Лян.

Впрочем, он не стал пытаться вернуть свою собственность, а бешеным зайцем кинулся прочь, намереваясь сбежать. Вот только это не входило в мои планы. Я скакнул вдогонку, а потом решил испробовать ещё один способ атаки. Меч был наполнен Ци предыдущего хозяина, так что сейчас я не смог бы использовать его со всей эффективностью. Поэтому, я использовал только что изученную мной атакующую технику, чтобы «кинуть» меч в спину убегающего труса.

Сияющий клинок мелькнул подобно молнии и вонзился в тело, перерубив позвоночник. А миг спустя техника, что запустила меч в полёт, добралась до цели, дёрнула тело культиватора на меня, после чего вытащила меч из раны и вернула его мне в руки.

— Я назову эту технику Тентаклей Восточного Демона.

Почему восточного и почему демона? А чтобы никто не догадался.

Сунь Цзы Лян молча рухнул грудью на землю, не сумев даже вскрикнуть. Он завозился, пытаясь подняться, но в результате смог только повернуть голову. С перерубленным позвоночником у него отказали не только ноги, но и руки. Так что я спокойно подошёл к нему, после чего отрубил голову мечом. Тупая башка этого недоумка покатилась по горному склону вниз, и я не стал её ловить. Впереди был обрыв, так что направление для побега Сунь Цзы Лян выбрал самое неподходящее из всех возможных.

Но я не удовлетворился просто смертью противника. Для начала я снял с него пространственное кольцо, в котором должно было храниться множество бесценных сокровищ. Потом я обшарил тело псионикой и убедился, что ничего ценного на нём больше нет. Перевернув труп на спину, я мечом вскрыл низ живота и запустил в ещё горячие кишки свою левую руку. Сейчас, после смерти энергия Ци в теле противника начала рассеиваться, и я собирался поглотить её, дабы не допустить пустого разбазаривания ценного ресурса.

Конечно, Ци человека отличалась от Ци окружающего мира. Она несла на себе отпечаток его сознания, так что прежде чем поглотить, её следовало «очистить» по местной терминологии. А по моим понятиям, нужно было переписать модуляцию энергии, стерев её отличительные характеристики. Дело это было небыстрое, а потому я решил временно создать в своём теле ещё одно хранилище Ци, тем более, что Прядь Ци моего противника всё ещё была целой. В результате, в предплечье моей левой руки появилась энергетическая полость, в которой скопилось не менее семидесяти процентов всей Ци, которая до этого была основой культивации Сунь Цзы Ляна.

Вытащив руку из уже остывшего трупа, я очистил её от крови лёгким выбросом энергии и начал заметать следы. Для начала, тела всех трёх культиваторов и голова их предводителя отправились в «овраг». Я даже отсюда слышал пугающее рычание монстров, что бродили внизу. Дождь постепенно перешёл в настоящий ливень, так что следы боя должно было смыть к утру. Также, я не поленился вернуться за трупом ученика, донёсшего на меня, и тоже скинуть его со скалы.

А дальше я сел в укромном месте, защищённом от дождя, и начал выяснять, что же содержалось в пространственном кольце Сунь Цзы Ляна. Поначалу я не мог открыть его, потому что оно никак не хотело реагировать на мою Ци. Но потом я смешал свою Ци и Ци из моей левой руки, и дело пошло на лад. В кольце обнаружилось несколько высокоранговых целебных пилюль, сотня небольших кристаллов, содержащих в себе Ци с приятными характеристиками, ещё один аналогичный кристалл побольше, ещё больший кристалл, наполненный весьма странной Ци и… небольшой нефритовый кубик, покрытый надписями со всех сторон.

Я недоумённо покатал его в руках и просканировал псионикой, но так и не понял, что это за вещь. А вот начав разбирать надписи на кубике, я смог определить, что он использовался в качестве «носителя» для записи дурных мыслей своего предыдущего хозяина. Я не владел техникой прямого считывания информации с таких книг, а потому решил использовать устройство из мастерской алхимика.

Больше ничего интересного в кольце не оказалось, и я начал думать, что мне со всем этим богатством делать. Очевидно, что я не могу просто напялить кольцо себе на палец. Смерть этого выскочки явно не пройдёт незамеченной, и трясти будут всех и каждого. Так что по-хорошему, кольцо следовало спрятать. Вот только стоило мне сунуть его в неприметную щель в том гроте, где я сейчас сидел, как кольцо начало испускать весьма необычную Ци. Что интересно, затраты энергии при этом были минимальными. Это воздействие напоминало фрактал. Кольцо определённым образом выстраивало Ци вокруг себя, то модулировало энергию на ещё большем расстоянии, которая меняла Ци дальше, и так получалась область диаметром в сотню метров, зайдя в которую можно было почувствовать источник этого возмущения.

В общем, это была своеобразная «противоугонная» система. Кольцо могло находиться только на пальце владельца. Если же кто-то попробовал бы украсть его, то пронести добычу мимо любого патруля или даже просто любопытного культиватора было бы невозможно. Наверняка, существовала ещё защита, препятствующая тому, чтобы кольцо одел посторонний человек, но я не был настолько неосторожен, чтобы проверять её работу на себе.

Немного повозившись, я обнаружил довольно простой способ отключить «сигнализацию». Достаточно было просто разместить внутри кольца камень, заряженный Ци, как оно начинало считать, что находится на пальце владельца. В общем, защита была примитивной, и хватило её всего на пару минут работы такого профессионала по взлому основ мироздания, как я.

Спрятав кольцо в лесу под приметным деревом, я отправился в выделенную мне «келью» рядом с мастерской алхимика. Там я переоделся и отправился в библиотеку. Чжу Жу Жу уже закончил со своими экспериментами, а Дао Ю пошёл медитировать, так что я смог беспрепятственно добраться до нужного мне девайса и положить на него нефритовый кубик. Секунд пять происходило насыщение кубика Ци, а потом «включилась» функция чтения информации.

Просмотрев этот «дневник», я не нашёл в нём ничего полезного. В основном этот Сунь Цзы Лян отмечал в нём сколько он кому занял, сколько вернул, что было потрачено на взятки, а сколько удалось «выбить» из других учеников. Также, я убедился в том, что его предки являются важными шишками в секте.

Убрав кубик в карман, я неожиданно нащупал в нём ещё один кусок нефрита. Это была моя «добыча» из экспедиции. Особенно не надеясь на результат, я положил этот обломок на устройство для считывания и замер в ожидании. Тут насыщение нефрита Ци длилось почти минуту, после чего опять сработал сигнал, обозначающий готовность книги для чтения. Направив свою Ци в устройство, я смог считать короткое послание:

— «Сегодня я, Люй Ба Ян, начинаю вести свой дневник. После того, как на испытании перед принятием в секту я нашёл древнее сокровище, мои будущие свершения потрясут весь мир. Позднее, я опишу испытание более подробно, а сейчас нужно выяснить, что там за крики подняли младшие ученики в лагере».

Ха-ха, вот так дневник. И я даже знаю, что являлось причиной упомянутых криков. Это был тот зверь, что сожрал «гениального культиватора».

Я уже собрался забрать нефрит и идти медитировать, как неожиданно в зал вошёл Чжу Жу Жу.

— Что ты тут делаешь? — Подозрительно спросил он меня. — И что это за нефрит?

— Во время нашей сегодняшней экспедиции я нашёл этот дневник великого культиватора древности.

— Что? — Воскликнул алхимик, глядя на камень горящими глазами.

— Можете сами прочитать. — Приглашающе протянул я руку.

Чжу Жу Жу суетливо подбежал к устройству и приложил к нему руку. Его лицо было наполнено ожиданием великого чуда, но через пару секунд выражение сменилось на недоумение, а потом разочарование.

— Это был крайне короткий дневник. — Выдал он.

Я не смог удержаться и расхохотался.

— Я нашёл этот нефрит в лесу. Не думал, что на нём вообще может быть что-то записано.

— Этот низкопробный нефрит ни на что не годен. — Отметил учитель, беря его в руку и рассматривая. — Даже одна эта запись почти полностью исчерпала его вместимость.

— Ладно, я пойду спать. — Махнул я рукой, выходя из зала и оставив свою «добычу» в руках нового владельца.

Правда, после этого я отправился не спать, а для начала спрятал нефритовый кубик с компроматом в кольцо, которое опять закопал под деревом. А вот потом уже ничто не мешало мне заняться медленной и вдумчивой переработкой Ци, извлечённой из трупа.

Утром лагерь потрясла новость о том, что неподалёку был убит внук одного из старейшин нашей секты Небесных Ножей. Бедолагу зарубили его же собственным мечом, потом отрубили голову, а затем извлекли из тела всю накопленную Ци. Подобных подчерк убийств был у культиваторов секты Чёрного Лотоса. Конечно же, внук старейшины не мог не иметь телохранителей. Вот только те в этот момент развлекались с ученицами, насилуя их всю ночь без перерыва.

Только под утро они кинулись искать своего господина, но не смогли найти даже его следов. Пришлось им сообщить о его исчезновении руководству лагеря, те подключили к поискам стражников, и довольно быстро слегка обглоданный труп Сунь Цзы Ляна был обнаружен в «овраге», куда стражники и заглянули в первую очередь. Из-за того, что в его теле не осталось и пряди Ци, дикие звери не позарились на него, а лишь выели кишки и печень. А уж голова и вовсе осталась целой, так что вопрос с принадлежностью трупа был закрыт.

Эту новость я подслушал, когда Чжу Жу Жу обсуждал её с ещё одним алхимиком, находящимся у него в подчинении. К полудню в наш лагерь нагрянула целая толпа «силовиков», которые тут же оцепили всю территорию и начали обыски во всех помещениях и допросы учеников на предмет, что они видели, где и когда. К каким выводам пришли «следователи» нам не докладывали, но судя по вопросам, которые задавали мне, основной версией сразу была взято убийство внука старейшины членами секты Чёрного Лотоса с целью опорочить старейшину, а также убить гениального культиватора, который в будущем мог стать одним из сильнейших воинов в секте.

А ближе к вечеру в секту прибыл сам старейшина Сунь Вы Сунь. Он выслушал отчёт своих людей, сам допросил провинившихся телохранителей и изнасилованных ими учениц, а потом объявил свою высочайшую волю.

На закате тело Сунь Цзы Ляна было сожжено на погребальном костре. А вместе с ним заживо сгорели и три его телохранителя. Самый младший из телохранителей и слуга рода Сунь погибли вместе со своим хозяином, и от них даже костей не осталось. Только окровавленные разодранные тряпки помогли установить, что эти двое не сбежали, а закончили свои дни в овраге.

Меня этот Сунь Вы Сунь, надо сказать, впечатлил. Несмотря на возраст за полсотни лет, выглядел он огурчиком. А уж когда он использовал технику стихии огня чтобы запалить погребальный костёр и сжечь телохранителей, зрелище было крайне эффектным. За этой церемонией наблюдал весь лагерь, а мне так даже досталось почётное место ученика рядом с Чжу Жу Жу.

После того, как костёр прогорел и все почести, положенные сыну старейшины, были оказаны, Сунь Вы Сунь неожиданно обратился к одному из настоятелей лагеря.

— Говорят, что в этом году в лагере появился талантливый ученик? — Спросил он.

— Да, ваша милость. Его зовут Тан Цзи Тао. Вон он стоит рядом с нашим мастером-алхимиком.

— Подойди. — Повелел старейшина, и мне не оставалось ничего, кроме как подчиниться. С его восьмым уровнем Кристаллизации Ядра он мог испепелить меня одной силой мысли.

Я подошёл к местному боссу. Тот положил руку мне на плечо и с помощью своей Ци тщательно исследовал каждый закоулок моего тела. Вот только ничего подозрительного найти ему не удалось. К этому времени я уже полностью поглотил Ци его внука и «распустил» структуру для её хранения в левой руке. А из вещей в моих карманах была только одна Пилюля Слабой Ци. Я специально её туда положил, чтобы было что показать при обыске.

— Неплохо. — Оценил старейшина мой четвёртый уровень Конденсации Ци. После этого он полностью потерял ко мне интерес и отправился заливать своё горе на поминальном пиру. Я же смиренно отошёл в сторону и вернулся к своему учителю.

— Сам старейшина оценил твои успехи в культивации. — Обрадовался Чжу Жу Жу. — Обычно, даже слово «мусор» в его устах звучит похвалой.

Мне на такую оценку оставалось лишь смиренно улыбнуться. Неплохо? Да я, мать его, гений! Обладая четвёртым уровнем Конденсации Ци, я вообще без проблем замочил противника первого уровня Формирования Основ. При этом я «украл» две неплохие техники, просто увидев их, плюс с нуля изобрёл способ похищения Ци, являющийся «тайной техникой» целой секты.

Постепенно, суета, вызванная этим кровавым, безжалостным и злокозненным убийством, улеглась. Правда, усиленная охрана осталась, так что теперь вся территория лагеря круглосуточно находилась под наблюдением, и любые нарушения правил секты тут же карались. Эти охранники все находились минимум на пятом уровне Формирования Основ, а их лидер имел первый уровень Кристаллизации Ядра, так что на данный момент они являлись главной силой в лагере. Тот же Чжу Жу Жу обладал всего лишь шестым уровнем Формирования Основ, а официальный глава лагеря Сяо Сяо Сан восьмым.

Остаток моего времени нахождения в лагере я решил потратить на поднятие своего уровня. Даже поглощение Ци, доставшейся мне от внука старейшины, не смогло приблизить меня к границе перехода на пятый уровень. Прядь Ци в моём теле просто росла «вширь», не проявляя никаких тенденций к эволюции.

Изучив рецепты пилюль в библиотеке, а также их описание, я пришёл к выводу, что для прорыва уровня мне нужна «затравка» из более плотной Ци, чем у меня, которая должна быть совместима с качествами моей внутренней Ци. Обычно, такая энергия поступала в организм вместе с пилюлями, вот только Пилюли Слабой Ци создавал Чжу Жу Жу, а качество его культивации оставляло желать лучшего.

Поэтому, я решил использовать для прорыва камни, заряженные Ци, которые нашёл в пространственном кольце Сунь Цзы Ляна. Больше всего меня привлёк самый большой камень, в котором содержалась Ци со странными характеристиками. Мне сложно было сказать, в чём именно заключается эта странность, но в целом ощущения от этой Ци я оценивал как положительные. А главное, эта энергия была довольно плотной, так что прорыв на следующий уровень был почти гарантированным.

Однажды вечером, наведавшись к своей ухоронке, я вытащил из кольца нужный камешек и отправился в свою келью. Это помещение специально предназначалось для культивации, так что оно до некоторой степени блокировало всплески Ци. Мне всё-таки не хотелось, чтобы кто-то смог сопоставить исходящую от меня энергию с содержимым пространственного кольца убитого.

Сев в позу лотоса и успокоив потоки Ци в теле, я начал поглощать энергию из камня. Однажды распечатав, его уже нельзя было запечатать обратно, так что Ци следовало поглотить всю целиком. Но при этом, делать это нужно было постепенно, чтобы не навредить себе слишком резким вливанием инородной энергии в организм. Благодаря псионике, мне удалось безопасно провести эту процедуру и поглотить энергию. После этого я направил её к двадцать второму каналу, одновременно подготавливая свою внутреннюю Ци для слияния.

Ци могла проявлять различные качества и характеристики. Я заметил, что моя Ци распространяет лёгкое золотое свечение, когда я концентрирую её за пределами своего тела. Сейчас я попытался усилить это качество, представляя себе, что Ци в моём теле — это поток жидкого золота. При этом, на уровне псионики я отлично знал, как выглядит и «чувствуется» настоящее золото, так что именно на это ощущение и ориентировался.

В результате, моя Внутренняя Ци, Золотая Ци и Ци из камня слились воедино и… преобразовались в новый вид Ци, чья плотность соответствовала пятому уровню Конденсации Ци. Я прорвался на следующий уровень, но это не было главным изменением. Моя энергия приобрела качества золотого света и властности. Теперь её можно было бы назвать энергией Золотого Короля. Просто появившись среди людей, я заставлял их смотреть на себя с уважением и почитанием. И дело было не в моей славе гения, а в ощущении от моей Ци.

Мой прорыв на пятый уровень никого особо не удивил. Выделенные нам полгода заканчивались, и достаточно много учеников уже перешли на этот уровень. Я был далеко не первый, и даже не в рядах первых. Но после этого прорыва, ко мне началось настоящее паломничество из девочек, желающих прорваться на пятый уровень. Увы, нормальных зрелых девушек тут было сложно найти.

В лагере на данный момент оставалось около семисот учеников, из них двести пятьдесят было женского пола. А из них только пяток мог похвастаться «зрелыми» формами. И вся эта пятёрка входила в мой «официальный гарем». Девушки буквально сами бросались мне на шею, и никто из учеников не смел критиковать их выбор, потому что критика меня любимого была несовместима со здоровым образом жизни, а наоборот вела ко всяческим переломам и увечьям.

В общем, остаток моей жизни в лагере прошёл в режиме развратного повелителя. Дальнейшие медитации в месте выхода природной Ци уже не приносили особой пользы. Я просто поглощал всю энергию, что никак не влияло на качество и количество моей Ци. Чжу Жу Жу, наконец-то, допустил нас до алхимической печи, и я смог показать неплохой класс в изготовлении простейших пилюль. Качество моих пилюль было даже выше, чем у учителя, что того только радовало. А самое главное, у меня почти не бывало «неудачных» попыток обработки материалов. Ведь я контролировал весь процесс псионикой и мог сразу заметить, что что-то идёт не так.

И вот, настал великий день, о котором нам так долго твердили. В лагерь прибыла целая толпа экзаменационной комиссии, которая начала проверять каждого ученика персонально, оценивая его прогресс и перспективность. Тех, кто достиг пятого уровня Конденсации Ци, должны были отправить дальше по этапу, а тех, кто не добрался до этого уровня, делили на две группы: небольшая часть учеников оставалась жить в лагере до следующего «призыва», а большую часть бездарей банально… скидывали в овраг. Меня подобная участь моих вчерашних знакомых немного покоробила. Одно дело выгнать их в лес и дать хоть какую-то надежду выжить, и другое — сбрасывать с трёхсотметровой скалы в пасть голодным монстрам.

Когда неудачники поняли, что сейчас с ними произойдёт, они чуть не устроили бунт и побег. Но в результате всех непокорных отловили и показательно казнили особо кровавым образом. За прошедшие полгода дети расслабились и уверовали, что всё будет хорошо, но сейчас им таким жестоким образом объясняли, что хорошо ничего не будет, и слабаки сдохнут если не сегодня, то завтра.

Меня проверили на уровень культивации одним из первых. Как личный ученик алхимика я обладал определённой привилегией. Кроме того, Чжу Жу Жу пообещал лично доставить нас с Дао Ю в Долину Испытаний. Проверка и сортировка учеников шла весь день. После подведения итогов примерно триста человек были признаны условно годными, сотню оставили «на развод», а ещё почти триста бездарей скормили диким зверям. Нам даже из центра лагеря было слышно, как эти твари рычали и визжали внизу, пожирая халявное мясо культиваторов.

Всю ночь большинство прошедших отбор не могли сомкнуть глаз, потому что визги монстров не утихали до рассвета. А как только взошло солнце, учеников начали распределять на двадцатки. По мере формирования групп, их подхватывали культиваторы уровня Кристаллизации Ядра и уносили в небеса к уже упомянутой Долине Испытаний. Наш учитель сдержал своё обещание, и «отлевитировал» нас двоих персонально, передав на поруки какому-то своему знакомому.

Меня и Дао Ю отвели в подгнивший затхлый сарай и приказали сидеть тут и ждать. Хорошо хоть я мог сканировать окрестности псионикой и представлял себе, что происходит за пределами нашего «отеля». А там творился форменный бардак. Учеников распределяли на десятки, строили на площади, давали краткое напутствие и отправляли по дороге куда-то в горы. Когда начала формироваться десятая такая группа, нас с Дао Ю включили в её состав. Народ, увидев, что вместе с ними идёт такой великий я, даже немного обрадовался и получил надежду дожить хотя бы до вечера.

— Итак, новобранцы… — Вперил в нас злобный взгляд мужик в красивом доспехе. — …ваша группа будет носить имя Громовой Ястреб. Каждый из вас получит печать с надписью «громовой ястреб». — Он показал нам небольшую деревянную плошку с кривыми иероглифами и начал раздавать эти сомнительные украшения. — Все остальные участники экзамена тоже получили аналогичную печать, но с другим названием. Ваша задача до захода солнца пройти через Долину Испытаний и добраться до форпоста. С собой каждый из вас должен иметь три печати с разными названиями. Всё, отправляйтесь.

— Но где мы должны взять ещё две печати? — Задал вопрос наивный Дао Ю.

Мужик ещё более злобно глянул на него, но решил не убивать, видимо, признав в нём ученика алхимика.

— У других претендентов, конечно же. — Соизволил объяснить он. — И никаких больше вопросов. Если кто попробует сбежать, то знайте, что ночью сюда на охоту отправятся ученики внутреннего леса секты, которые получат пилюлю смертного прорыва за голову каждого убитого неудачника. Ваш единственный шанс остаться в живых — это сдать экзамен. Всё, проваливайте. Если будете тормозить, то я вас прямо тут на куски порву. Вон, там уже кучка потрохов валяется от трёх недоумков, что посмели перечить мне.

Мужик указал на припорошённые пылью трупы, и народ затрясся от страха.

Мы быстро пошли вперёд по дороге, ведущей в лес. Не успели мы отойти даже на сотню метров за ворота, как из-за кустов на нас накинулся предыдущий десяток экзаменуемых. Видимо, они решили, что так близко к базе никто не будет ожидать нападения. И в целом, были не так уж неправы. Вот только стоило им с диким криком выскочить из кустов, как первые из нападавших заметили меня. После этого они резко сменили направление движения и не прекращая вопить убежали обратно в кусты.

Но не у всех нападавших оказалась настолько высокая скорость мышления. Один из них бросился на наш десяток и начал лупить всех подряд, не разбирая кто есть кто. В результате, его тут же скрутили, а самый резвый из моих спутников сумел отобрать его печать.

— Да! У меня уже есть одна печать! — Выкрикнул он, поднимая вверх руку и демонстрируя свою добычу.

— Дай сюда! — Неожиданно влупил ему подзатыльник Дао Ю, отбирая печать.

— Ах ты урод! — Не смирился с потерей пацан.

После этого началась потасовка, в которой два альфа-самца пытались выяснить, что из них круче. Тем временем, сзади к нам подошла ещё одна группа.

— Эй, тут уже идёт драка! — Послышался возбуждённый голос. Народ повернулся к потенциальным врагам, два драчуна отвлеклись, и в этот момент тот парень, которого избили всей толпой и лишили печати, внезапно подскочил двинул Дао Ю ногой в челюсть, подхватил его и свою печати и рванул прочь.

— Стой! — Выкрикнула личинка алхимика. Вот только вор и не думал стоять, а наоборот втопил на шестой передаче.

— Тан Цзи Тао, нам нужно догнать его. — Обратился ко мне мой соперник.

— Нет, это тебе нужно догнать и убить его. — Злорадно ухмыльнулся я. — А больше никому здесь не охота бегать по лесам ради твоего спасения.

Дао Ю со страхом и ненавистью посмотрел на зубоскалящих «союзников», после чего рванул в лес за вором. Но мне некогда было отвлекаться на него, потому что зашедшая нам в тыл группа успела сговориться с теми, что атаковали нас ранее, и они решили толпой ограбить нас. Как говорится, на ловца и зверь бежит.

Бросившись вперёд, я за один прыжок добрался до стоящих рядом лидеров двух банд и вырубил их лёгкими ударами, от которых их головы раскололись как переспелые арбузы. После этого мне оставалось только подобрать их печати и сунуть себе в карман. Похоже, это будет лёгкое испытание.

Тем временем, битва всех против всех набирала обороты, а со стороны базы подходил ещё один десяток участников.

— Тан Цзи Тао, помоги нам. Мы же одна команда. — Обратился ко мне один из парней, отчаянно избивающий двух врагов сразу.

— Ладно, уговорили. — Покровительственно ответил я, после крикнул во весь голос. — Эй вы все! А ну стоять, бояться. Те, кто добровольно отдадут мне одну печать, получат возможность живыми убраться отсюда. Считаю до трёх. Кто не встанет на колени и не отдаст мне свою печать, лишится руки. Один… два…

В этот момент один из нападавших решил сбежать со своей добычей. Вот только я был быстрее. Мгновенно догнав дичь, я схватил её за ключицу левой рукой, и за плечо правой, после чего с лёгким усилием оторвал руку. Жертва заорала, разбрызгивая кровь, а я наклонился и забрал у уже почти трупа три печати, одна из которых принадлежала моей команде.

После такой демонстрации силы все присутствующие решили покориться, а приближавшийся к нам десяток так и вовсе со всех ног бросился прочь. Собрав дань и сломав пару конечностей тем, кто решил утаить от меня свою добычу, я собрал «свой» десяток, раздал им печати, после чего последнюю «лишнюю» печать демонстративно кинул в толпу неудачников.

— Это вам. Лишнего мне не надо.

За единственную печать тут же разгорелась битва, а мы отправились вперёд, оставляя неудачливых грабителей позади. Сейчас нас было всего девять человек, потому что Дао Ю так и не вернулся. Я не особенно торопился, а мои спутники шли вслед за мной, испуганно оглядываясь по сторонам. Для них оказаться в одной команде со мной было истинным везением.

Попадавшиеся нам навстречу ученики не рисковали связываться с такой толпой, тем более, что все знали о моей силе. Но минут через десять ко мне из кустов выбежала одна из тех девушек, что входила в мой «гарем».

— Тан Цзи Тао, ты можешь помочь мне? — Спросила она, обхватывая себя руками, чтобы посильнее выпятить грудь. — У меня уже есть две печати… — На этом она испуганно посмотрела на меня, опасаясь нападения.

— Конечно. Потом расплатишься, как ты это умеешь. — Я не испытывал ложных надежд и знал, что для этой девочки я всего лишь способ пройти по головам окружающих. Хотя её нельзя было назвать стервой, слабые люди просто не выживали в условиях банки с пауками. — Подожди тут.

Осмотревшись псионикой, я рванул в кусты и вытащил оттуда парня в грязной одежде. Мне даже не пришлось избивать его, чтобы отобрать печать. Дальше я посмотрел, какие печати есть у девушки, отдал ей одну свою, а себе оставил только что добытую. Жертва оказалась из той же группы, что и моя любовница.

После этого нам больше никто не встретился. Тропинка вела нас вдоль ручья, текущего по долине. Всего через час мы добрались до места, где превратившаяся в ущелье долина была перегорожена крепостной стеной. А в самом центре стены находился проход, обитые железом врата в котором были широко распахнуты.

Пройдя через врата, мы оказались в ещё одном лагере. Тут нас встретили стражники, которые до этого охраняли нас в лагере. Я даже признал Лю Чжи, с которым проводил спарринги. Мы перекинулись с ним парой слов, но поскольку я не знал, что произошло с его сестрой, то мы быстро разошлись.

Нас поселили в очередном домике, рассчитанном на десять человек. И пока я предавался радостям жизни вместе сосвоей любовницей, остальные предавались унынию, размышляя о шансах дожить до конца экзамена.

На закате рядом с крепостной стеной столпились все прошедшие испытание. Шли последние минуты, и ворота вот-вот собирались закрыть. Весёлый Лю Чжи стоял рядом со своей сестрой, о чём-то переговариваясь с ней. Стражники уже было собрались закрывать ворота, как в этот момент из леса выбежал… Дао Ю. Он был весь покрыт кровью, рука у него явно была сломана, но он всё равно продолжал идти вперёд. А заметив, что ворота начали закрываться, так ещё и побежал. Экзаменатор дал команду стражникам, и те придержали створки, пропуская будущего алхимика внутрь. Всё-таки статус личного ученика Чжу Жу Жу давал неплохие преференции.

— Отлично, вас набралось шестьдесят пять человек. Неплохой результат, как по мне. — Подвёл итог тот самый мужик, что утром выдавал нам печати. — Мы избавились почти от всего балласта, хотя на мой взгляд некоторые из вас прошли это испытание не совсем честно. Но это ещё раз показывает, что всё решает сила и способность расположить к себе того, у кого этой силы ещё больше.

При этом мужик посмотрел на меня и обнимающую меня девушку. Судя по всему, он отлично знал, кто и как добыл сегодня печати для прохождения экзамена.

На мой взгляд, вся эта система проведения экзамена была совершенно тупой и среди «финалистов» присутствовали не самые сильные и одарённые, а самые сволочные, наглые, подлые и хитрые. Хотя, сильных, конечно, тоже хватало. Я, например. Очевидно, что с таким подбором «персонала» в самой секте тоже будет преобладать обман, насилие и вымогательство. И пока что мне было непонятно, как эта секта вообще может продолжать существовать.

— Все вы прошли первый этап отбора в ученики секты и получили право постановки печати верности. — Чего, чего? — Эта печать гарантирует, что вы не предадите секту и всегда будете слушаться тех, кто стоит над вами.

Чёрт! Если бы я знал про эту печать, то бросил бы эту секту и свалил куда глаза глядят. Мне ещё рабской печати не хватало для полного счастья.

— Сейчас всех вас по очереди будут отводить к Мастеру Духовных Печатей, который нанесёт на вашу грудь знак принадлежности к нашей секте. Такой знак есть у всех её членов, и именно по нему вы сможете в будущем отличать друзей от врагов.

Мужик дал команду одному из стражников, что щеголял голым торсом, и тот проявил на своём теле странную татуировку. Она находилась прямо напротив сердца и изображала что-то вроде облаков, утыканных ножами, хотя я бы скорее поставил на то, что это облако, беременное дикобразом.

— После этого у вас будет возможность отдохнуть, а завтра утром вы отправитесь проходить вторую часть испытания, и она будет куда сложнее, чем сегодняшняя. Но подробности вы узнаете завтра. А сейчас все выстраивайтесь в очередь и подходите вон к тому зданию.

Я хотел встать в середину очереди, чтобы суметь заранее увидеть псионикой, что это за печать такая, но экзаменатор специально подошёл ко мне и поставил в самом начале очереди. Что ж за гадство такое?

— Как самый одарённый ученик ты удостаиваешься почётного права стать первым, кому сегодня поставит печать Чхон Ван Ю. — Сказал он мне на ухо. — Обычно, после пары десятков печатей подряд он начинает ошибаться, и в результате мы теряем учеников. А на тебя у руководства секты большие планы.

Осчастливив меня таким объяснением, мужик вежливо постучал в дверь, а потом пропихнул меня внутрь здания. Тут меня сразу же подхватили под белы рученьки два мордоворота, заставили снять рубашку и усадили на каменное кресло, попутно приковав руки и ноги стальными цепями. Фигасе у них тут меры безопасности.

— Хо-хо, так это и есть тот самый молодой человек, о котором говорил старейшина Сунь? Согласен, отличный экземпляр. Если выживет, то станет сильнейшим из бойцов нашей секты. — Услышал я голос, а потом из тёмного угла выбрался и его источник.

Это был древний старикашка, тем не менее имеющий невероятную духовную силу. Я не мог точно оценить его уровень, но это явно были последние уровни стадии Кристаллизации Ядра. Он был даже сильнее старейшины Сунь Вы Сунь, которого я видел ранее.

Старик не стал разглагольствовать, а протянул вперёд руку, после чего на его ладони возник сложный светящийся круг, наполненный множеством линий и надписей. Я напряг все свои псионические силы, чтобы запомнить содержимое этого круга.

— Не нужно так напрягаться. — Рассмеялся старик. — Я никогда не ошибаюсь… в первый раз за день. Хе-хе-хе.

Успокоил, называется.

А после этого светящаяся ладонь прислонилась к моей груди, и меня буквально пронзил разряд невыносимой боли. Теперь понятно, зачем эти цепи. Без них я бы уже разорвал этого урода напополам, несмотря на весь его заоблачный уровень культивации.

Мгновенно разогнав сознание псионикой, я смог вернуть себе ясность мышления. А то я уже начал подумывать о том, чтобы использовать свои техники для досрочного прекращения пребывания этого садиста в нашем мире. Вместо этого я стал внимательно наблюдать за тем, как невероятно сложная печать подчинения встраивается в моё тело. К счастью, она не пыталась вмешиваться в работу моей Пряди Ци, а ограничила область воздействия сердцем.

Через пять секунд реального времени и примерно час виртуальной пытки под ускорением печать заняла своё место в моём организме.

— Надо же, ещё и в сознании остался. Силён! — Похвалил меня старик, после чего отправился обратно в свой угол. А меня отмотали от каменного трона и быстро выпроводили из дома. На подгибающихся ногах я вышел на улицу и тут же присел в сторонке. Народ пялился на меня любопытными глазами, а я всё пытался прийти в себя.

Через минуту из-за двери раздался дикий вопль, а народ вздрогнул и попятился, явно более не желая поскорее стать официальным членом секты.

— Что-то я твоего крика не слышал. — Обратился ко мне глава экзаменаторов.

— Потому что его не было.

Я сначала хотел сказать, что это у него старческая глухота, но потом решил не портить отношения с теми, кто пока ещё сильнее меня.

— Вот как? Первый случай на моей памяти.

— А почему бы не вырубать учеников перед постановкой печати? — Поинтересовался я.

— Да всё равно очнутся. Пробовали уже. — Отмахнулся мой собеседник, которому, видимо, захотелось с кем-нибудь поговорить. — Да и господин Чхон Ван Ю любит, чтобы жертва смотрела на него взглядом, полным жизни. Он не только мастер печатей, но и мастер пыток. Так что для тебя же будет лучше, если больше ты его никогда не увидишь.

— Охотно верю. — Кивнул я, вспоминая безумный взгляд этого старикашки. — А ещё кроме него есть мастера печатей в секте? — Поинтересовался я. Нужно же заранее начать составлять список моих будущих жертв.

— Мастер секты и его сын. — Кивнул своим мыслям мужик. — Чхон Ван Ю внук мастера, но он не смог прорваться на следующую ступень, а потому его жизненный путь был запечатан. Только не вздумай болтать об этом. Мастер пыток имеет уши по всей секте, так что всех тех, кто не проявляет к нему достаточного уважения, он приглашает для личной беседы в свои подземелья. Выходят после этого оттуда немногие, а из них в своём уме и с полным набором конечностей остаются единицы.

Что-то мне эта секта всё меньше и меньше нравится. Может, стоило остаться в деревне и растить рис?

Через час экзекуция закончилась и каждый из учеников получил печать. Правда, пережить это событие смог всего пятьдесят один человек. Увы, моя наложница оказалась в числе трупов, так что мой счёт к секте всё рос и рос. Думаю, рано или поздно мне придётся вырезать её всю до последнего человека.

После того, как нас всех заново распределили по домам, Дао Ю опять стал моим соседом. А ещё через пятнадцать минут к нам на огонёк заглянул Чжу Жу Жу. Он повелительным голосом повелел убраться всем, кроме нас двоих, после чего уже более с добрыми интонациями обратился к нам.

— Тан Цзи Тао, как ты себя чувствуешь? Не ранен?

— Нет, я в полном порядке, учитель.

— Хорошо, хорошо. Старейшина Сунь Вы Сунь приказал мне создать лечебную пилюлю и дать её тебе в случае ранения. Но поскольку ты в порядке, то я имею право отдать её Дао Ю. Слышишь, младший ученик? Ты обязательно должен отблагодарить старейшину за эту милость.

— Да, учитель. Я бесконечно благодарен ему и вам. — Смиренно ответил Дао Ю, скрипя зубами от боли. Его правая рука распухла и представляла из себя жалкое зрелище.

Чжу Жу Жу с отлично видимым чувством собственной важности вытащил на свет шкатулку, из которой извлёк целебную пилюлю диаметром в два с половиной сантиметра. Она испускала сильную энергию Ци и даже светилась в едва освещённой комнате.

— Учитель, вы сами создали её? — Благоговейно спросил наш инвалид.

— Да. Для её изготовления я использовал остатки травы Десятилетнего Солнца, что выдал мне старейшина. Тан Цзи Тао, ты тоже должен быть благодарен старейшине.

— Да-да, конечно. — Кивнул я.

На самом деле эта пилюля была бледной тенью целого десятка пилюль, что я обнаружил в кольце Сунь Цзы Ляна, который вообще-то был почти здоров. Так что размеры «милости» старейшины были мне хорошо известны. Впрочем, учитывая тот факт, что тратил он деньги на безродного сироту, который ничего ему не обещал, это выглядело как стремление привязать меня к себе за счёт чувства благодарности и обязанности.

Дао Ю лёг на лежанку, после чего Чжу Жу Жу вложил ему в рот пилюлю. Эффект проявился почти мгновенно. Энергия пилюли рассеялась по всему организму, а потом начала восстанавливать все повреждения. Кости встали на место и срослись, порезы затянулись, синяки сошли и так далее. Всего через пять минут Дао Ю был полностью здоров. А я через эти пять минут получил примерное представление о том, как использовать Ци для лечения. Мне сложно было понять, как в пилюле уместилось заклинание, способное провести настолько филигранную работу. А зная о том, что создал эту пилюлю наш учитель, вопросов возникало ещё больше.

— Да, божественная энергия травы Десятилетнего Солнца поражает. — Восхищённо вздохнул алхимик. — Это вторая подобная пилюля, созданная мной за всю жизнь, и мне есть чем гордиться.

— Поздравляю вас, мастер. — Поклонился я, выставляя обе руки сложенные вместе перед собой. Это было стандартным уважительным приветствием в этом мире.

Похоже, всё дело в траве. Если правильно её курить, то можно творить всяческие непотребства, в смысле чудеса. Но с другой стороны, это не мой путь. Я предпочитаю всё делать сам, а не полагаться на непонятные чудеса, которые сегодня работают, а завтра нет. Уж больно всё это похоже на ритуальную магию.

Посчитав свою миссию выполненной, алхимик удалился, а я получил возможность наконец-то притвориться спящим и заняться той печатью, что поставили на меня. Я слабо понимал, как и за счёт чего она работает, но в целом заклинание можно было разделить на три части.

Одно формировало «татуировку», которую можно было проявлять или прятать, подав в неё Ци. Вторая часть отвечала за трансляцию сигнала «свой-чужой» и распознавание сигналов других печатей поблизости. Также, она активировала работу третьей части заклинания, которое должно было причинять культиватору сильную боль, а при необходимости и разрушать его каналы Ци и физическое сердце.

Оценив подобную перспективу, я решил, что в первую очередь мне нужно «заблокировать» работу третьей части, после чего вообще ликвидировать её. На данном этапе вложенная в печать Ци была слишком плотной, чтобы я смог значительно влиять на неё. Но мне удалось определить «ключевые точки» этого сложного механизма, которые мне удалось «заклинить» вливанием своей Ци. Это должно было заблокировать работу печати в режиме причинения боли.

Также, я намеренно изолировал Ци печати от своей собственной Ци, чтобы не допустить их срастания. Я изучил печати, стоящие на стражниках и главном экзаменаторе, так что примерно представлял себе, как эта штука «прорастает» в организм и делает печать неизвлекаемой. Но пока что она была просто инородным образованием в моём организме, ещё не закрепившемся в нём.

Следующим утром, едва рассвело, нас опять построили во дворе, после чего перед нами появился всё тот же мужик в доспехах.

— Итак, меня зовут Чи Хуа Хуа. Сегодня наступил самый значительный день в ваших незначительных жизнях. Вы отправитесь проходить испытание и возможно обретёте великую удачу, которая сделает вас могущественными культиваторами. Но прежде чем мы продолжим, нам нужно решить небольшой вопрос. К испытанию допускается всего пятьдесят человек, а вас тут пятьдесят один. Так что тем, кто пришёл вчера последними, придётся сразиться друг с другом насмерть.

Я глянул на Дао Ю, чьё лицо выражало суровую решимость. Его противник был массивнее и старше, но на его лице виднелся скорее испуг. Эти двое встали перед нашим строем, а потом Чи Хуа Хуа дал команду начать бой. Дао Ю тут же бросился вперёд и начал наносить удары, максимально усилив своё тело Ци. После вчерашнего приёма пилюли у него образовался избыток энергии в организме, который он сейчас выплёскивал в бою.

Его противник, напротив, был вялым и предпочитал защищаться. Но это была не та стратегия, которая могла бы помочь ему в этой ситуации, так что уже через десяток секунд Дао Ю отбил ему руку, сильным ударом сломал четыре ребра напротив сердца, а потом и вовсе свернул жертве голову, провернув её на 360 градусов.

— Отлично! — Захлопал Чи Хуа Хуа, смотря на это представление. — Именно таким и должен быть настоящий культиватор: энергичным, стремительным и беспощадным. Помните об этом, когда будете проходить сегодняшнее испытание.

Дао Ю встал обратно в строй, и экзаменатор прошёлся перед нами, оценивая наш потенциал.

— Итак, сейчас я расскажу вам, как именно будет происходить ваше сегодняшнее испытание. Шансов выжить в нём у вас будет куда больше, но не советую расслабляться. От успешности этого испытания будет зависеть вся ваша последующая жизнь. Станете ли вы одним из старейшин секты или сгниёте заживо в канаве — будет определено сегодня. Так что слушайте меня внимательно и не перебивайте.

А дальше состоялась довольно интересная лекция о том, что же за испытание уготовила нам судьба.

После завтрака мы должны были пройти по ущелью вверх и выйти в Долину Лишений. Там находилась гробница какого-то немерянно крутого культиватора, который сдох в древние времена, но перед смертью решил осчастливить простых смертных своими тайными знаниями.

Каждый месяц в определённый день открывался проход в гробницу, и туда могли зайти культиваторы пятого уровня Конденсации Ци. Всего зайти могло лишь сто человек за раз. Эта гробница была поделена между двумя сектами Небесных Ножей и Сияющих Пальцев, каждая из которых предоставляла по пятьдесят человек. Внутри нас ждал лабиринт с ловушками. Участники этих тараканьих бегов должны были миновать все ловушки и препятствия и добраться до Призрачной Библиотеки, которая находилась в центре лабиринта. Направление движения указывалось светящимися стрелочками на стенах, так что заблудиться там было сложно. Но поскольку к библиотеке вело множество ходов, то победители определялись удачей.

Сначала все победители собирались в специальной комнате, а после того, как их там набиралось десять штук, вход в комнату закрывался, но открывался выход в саму библиотеку. Там находилось множество нефритовых табличек, в которых содержались различные техники культивации. Вот только человек мог взять лишь одну табличку. Далее у него был один час на то, чтобы изучить её. После этого табличка исчезала, а всех победителей телепортировало к выходу. Если десяти участников не набиралось за три дня, то на третьи сутки в библиотеку допускались все те, кто уже попал в неё.

Те же участники соревнования, которые не успевали добраться до библиотеки, в момент её открытия телепортировались в специальные замкнутые комнаты, где и сидели следующий час вплоть до момента «изгнания» из гробницы.

В процессе поиска библиотеки разрешалась борьба между участниками, хотя в первую очередь рекомендовалось избавляться от членов другой секты. Если же человек попадал в «отстойник» перед библиотекой, то убивать его категорически запрещалось.

Но библиотека была не единственным способом получить пользу от этого испытания. В лабиринте хватало всяческих древних и ценных вещей, так что нам была дана команда тащить оттуда всё, что плохо привинчено, а что привинчено хорошо отдирать вместе со стенами и тоже тащить. Под это дело секта даже расщедрилась и выделила каждому из участников по простенькому пространственному кольцу, в которое вмещалось примерно пять литров всякого хлама. Я, кстати, отметил, что выглядят эти кольца точно так же, как то, что я нашёл в лесу на руке «великого культиватора».

После того, как нам разъяснили политику партии и задание от вождя мирового пролетариата, нам также выдали завтрак, сухой паёк на три дня и мокрый паёк в виде бурдюка с водой. При этом, нам радостно сообщили, что если мы будем срать в гробнице где попало, то дух культиватора может и покарать нас за непочтительность.

После этого нас в сопровождении охраны погнали вверх по ущелью, внимательно следя за тем, чтобы никто из жертвенных агнцев не сбежал по дороге и не навернулся вниз головой на камни. Я же, шагая за проводником, производил примерные подсчёты затрат человеческих ресурсов. В гробницу детишек загоняют раз в месяц. Чтобы получить пятьдесят «самых удачливых» переводят на говно примерно тысячу человек. То есть за год эта секта уничтожает двенадцать тысяч детей.

С размахом они тут живут, ничего не скажешь. Правда, в моей «родной» деревне культиваторы появлялись раз в год, да и то хоть кого-то забирали не так уж часто. Всё-таки шанс человека получить талант к культивации меньше пяти процентов, да и заниматься культивацией тянет далеко не каждого. Итого, в лучшем случае получаем шанс на то, чтобы стать «избранным мясом», в один процент от числа родившихся. Это даёт миллион двести человек ежегодной рождаемости. Коэффициент рождаемости с местным уровнем жизни можно принять равным сорока, что в итоге даёт тридцать миллионов населения.

То есть по сути секта Небесных Ножей контролирует площадь, равную небольшой стране. А рядом обретаются наши «заклятые союзники» из секты Сияющих Пальцев. В общем, есть где развернуться.

Тем временем, мы прошли ущелье и оказались в ещё одной долине. Вот только тут обстановочка была уже поинтереснее. Мы шли по тропинке мимо раскиданных в художественном беспорядке скелетов. Кругом «росли» засохшие деревья, а трава в округе была высохшей, хотя и не до конца мёртвой. В общем, название «Долина Лишений» это место заслужило.

Пройдя около километра, мы добрались до внушительного строения, уходящего внутрь горы. Оно было сделано из чёрного камня и внушало уважение своей массивностью и основательностью. Сразу видно, что строили на века. Что характерно, дверей у этого здания не было. Там, где по всем архитектурным законам должен был находиться вход, находился огромный круг, исписанный золотыми символами. Похоже, тут находится какая-то пространственная печать.

Нас построили ровными рядами, после чего началось нудное ожидание. Минут через пятнадцать к гробнице подошла ещё одна группа людей, которая по большей части состояла из оболтусов тринадцати-пятнадцати лет. Их тоже выстроили перед нами на расстоянии метров в двадцать, после чего руководители этих процессий начали тихо переговариваться. А вот наши конкуренты из секты Сияющих Пальцев решили потешить своё самолюбие громкими воплями.

— Так это и есть ученики секты Небесных Ножей? Что-то они какие-то хилые. Боюсь, в этом году никто из них не выживет.

— Будешь тут орать, я позабочусь о том, чтобы никто из вас не выжил. — Мрачно пообещал я, почти не повышая голоса.

— А ты вообще кто? Великий культиватор древности? А нет, у тебя же всего пятый уровень Конденсации Ци. Думаю, тебе стоит заткнуться, дабы не привлекать моего внимания.

— Самая мелкая лягушка на болоте громче всех квакает. — Лениво ответил я. — Проквакай там ещё что-нибудь забавное.

На это мой оппонент заткнулся и пошёл красными пятнами. Но собраться мыслями и продолжить перепалку ему не дали вернувшиеся руководители.

— Врата вот-вот откроются. — Заметил Чи Хуа Хуа. — В этом месяце, вроде, наша очередь идти первыми.

— Нет, вы шли первыми в прошлый раз. — Возразил ему худощавый старик.

— Предлагаю провести небольшой спарринг между учениками. Победитель пойдёт в гробницу первым.

— Хорошо. Нашему лучшему ученику не помешает немного размяться перед походом.

— Тан Цзи Тао, иди сюда. — Позвал меня наш командир.

— Бо Ро Да, выйди вперёд.

Как ни странно, моим оппонентом оказался тот самый крикун.

— Вот мы и встретились, маленькая лягушка. — Весело усмехнулся я. — А я думал, что придётся тебя искать по всей гробнице.

— Ты!.. Я вобью эти слова обратно тебе в пасть. — Не нашёл более культурных аргументов этот Бо Ро Да.

— Посмотрим, маленькая лягушка. — Опять усмехнулся я.

— Приготовились, бой! — Отдал команду старик.

Мой противник тут же начал пытаться проводить финты уклонения и отвлечения внимания. Я же неподвижно стоял, опустив руки, но ускорив свою реакцию псионикой. Пока этот идиот прыгал из стороны в сторону, я решил ещё немного высмеять его.

— Что ж, маленькая лягушка, прыгать ты умеешь не хуже, чем квакать. Признаю.

Это оскорбление стало последней каплей, переполнившей чашу терпения противника. Он бросился на меня, метя кулаком мне в лицо, но я мягко отступил в сторону и провёл всего один «лёгкий» удар в челюсть. Жертва мотнула головой, после чего уже бесчувственное тело рухнуло на землю.

— Готово. И я его даже вроде не убил. — Доложил я начальству о результатах поединка.

— Ха-ха, я не сомневался в тебе. — Усмехнулся наш командир, насмешливо поглядывая на старика.

— Унесите его. — Брезгливо скомандовал тот. — Если он не очнётся до закрытия врат, то перережьте ему горло.

Стражники из противоборствующей секты тут же подхватили тело и унесли прочь. Этот уже не очнётся. Я псионикой видел, что мой удар сместил ему шейные позвонки, вызвав частичный паралич. Это можно было бы вылечить, но тут никто такими глупостями заниматься не собирался.

Тем временем, печать пространственного перемещения на входе в гробницу засветилась и пошла рябью.

— Приготовились. Заходить будете по очереди, по одному человеку из каждой секты. Пауза между заходами тридцать секунд. Тан Цзи Тао, ты первый. — Скомандовал Чи Хуа Хуа.

Я направился ко входу, внимательно осматривая его глазами и ощупывая псионикой. Увы, эта штука была настолько сложной, что я вообще не мог понять, как она работает. Рябь на месте портала улеглась, и впереди появился клок тумана, скрывающий примерно треть печати.

— Вперёд! — Услышал я команду и спокойно зашёл в туман.

Я прошёл в условиях нулевой видимости метров пять, прежде чем выйти с другой стороны. Я оказался в тускло освещённом коридоре, так что особого выбора, куда идти, у меня не было. Обернувшись, я посмотрел на туманное марево, после чего сосредоточился на том, что находится впереди.

Немного ускорившись, я побежал вперёд и вскоре оказался в большом зале. Тут освещение было получше, а отделка стен побогаче. Кое-где даже были видны золотые узоры на стенах. В этом зале было множество дверей, лестниц и пандусов, так что выходов из него было больше двух десятков, и все они вели в разные стороны. Также, я обратил внимание на светящиеся стрелки, разбросанные тут и там, которые указывали направление движения.

Решив, что искать путь в лабиринте — это не царское дело, я пошёл прямо вперёд, тем более, что там как раз находились самые богато разукрашенные двери. Подойдя ближе, я псионикой обследовал препятствие и усмехнулся. Эти двери не открывались назад или вперёд, а отодвигались в сторону. Не зная об этом можно было дёргать их со всей силой, и они выглядели бы запертыми. С усилием раздвинув створки, я пошёл вперёд, а дверь за моей спиной захлопнулась подобно пасти льва.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 2

Дальнейший мой путь в лабиринте можно было описать одним словом: скучно. Тупые ловушки, тупые лабиринты. Все препятствия я заранее обнаруживал псионикой, а потому так подстраивал свои «величественные шаги», чтобы пройти мимо них, не активируя. Изредка мне встречались трупы предыдущих претендентов, попавших в очередную ловушку. Они выглядели иссохшими мумиями, но не имели явных признаков разложения. Да и запах от них почти не шёл.

Минут через десять бездумного блуждания, я увидел светящуюся стрелку, будто нарисованную дрожащей рукой. Я вначале принял её за проделки одного из предыдущих посетителей, но потом осознал, что радужные переливы на этой стрелке выглядят так же, как и на её более приличных собратьях, что изредка встречались мне. Вряд ли кто-то из учеников владел подобной «магией». Так что я тут же свернул в указанный проход, прошёл десяток метров и остановился.

Тут моя псионика предсказала, что если я сделаю ещё три шага, то умру. Сканирование ближайшего будущего работало без сбоев, так что этим ощущениям можно было доверять. Подробно исследовав пространство перед собой, я обнаружил скрытую ловушку. Примерно на уровне колен проход пересекала невидимая нить Ци. А на потолке располагалось одноразовое «заклинание», содержащее в себе атаку типа «воздушные лезвия».

Просмотрев варианты будущего, я смог увидеть, как из потолка вылетают изогнутые «лезвия» из Ци, обладающие значительной рубящей силой. Минут пять я изучал настоящее и будущее, после чего смог понять, как эта техника вообще работает. После этого я сформировал только что изученное «лезвие Ци» и ударил им по нити энергии, протянутой впереди. Ловушка сработала, и я безбоязненно пошёл вперёд. Даже если она не была одноразовой, время перезарядки у неё исчислялось часами.

«Украденное» мной заклинание было довольно неплохим. С точки зрения КПД, оно было куда эффективнее в уничтожении врагов, чем моя Тентакля Восточного Демона. Так что эту технику я решил назвать Коготь Западного Демона. Нужно же потрясать местное население разными эпическими названиями.

Пройдя вперёд, я оказался в… тупике. Это был небольшой длинный зал с нишами по бокам. А вот псионика тут же показала мне, что в одной из ниш находится вертикальный лаз, ведущий вверх. Я направился туда, а потом использовал технику Танца Осенних Листьев, чтобы отталкиваться от вертикальных стен, забираясь наверх.

Подниматься мне пришлось метров тридцать. Но зато выбравшись в очередной коридор я был приятно удивлён богатством его обстановки. Тут всё было отделано золотом и поделочным камнем, да и освещение было куда ярче. А ещё, я увидел очередную стрелочку, показывающую направление движения. Повернув в указанную сторону, я смело пошёл вперёд, пока не дошёл до развилки.

Здесь коридор разветвлялся. Один ход поворачивал на 45 градусов влево, а другой на столько же вправо. А метров через десять левый коридор поворачивал на 90 градусов вправо, а правый влево. Теоретически, они должны были в результате пересечься, образовав квадрат. А вот псионика показывала, что эти два коридора проходят сквозь друг друга… не пересекаясь. Я десять раз проверил ощущения от сканирования пространства и десять раз убедился в этом. Это было похоже на игры с многомерностью, но тут я не ощущал никаких искажений пространства. То есть коридоры расходились в тех измерениях, которые я вообще никак не воспринимал.

Простояв как осёл минут десять, я так и не понял, в чём суть этого фокуса. Тяжело вздохнув, я решил отложить решение этой загадки до лучших времён и повернул налево. Настоящие мужики всегда ходят налево. А вот дальше мои блуждания в лабиринте ходов действительно стали блужданиями. Потому что я понятия не имел, куда иду, и что мне встретится за поворотом. Я мог десять раз обойти вокруг одного и того же столба, чтобы на одиннадцатом круге обнаружить новый проход.

Спустя какое-то время я понял, что окончательно заблудился, а потому решил довериться своей интуиции, то есть ощущению будущего. Хотя тут вроде как были миллионы вариантов будущего, подсознание мага Воздуха именно с такими массивами данных и работало. Я с удивлением обнаружил, что некоторые из путей заканчиваются для меня какими-то проблемами. Я не видел подробностей, потому что эти проблемы были слишком далеко в будущем, но не собирался проверять, что это. Куда больше меня привлёк вариант будущего, где я чему-то приятно удивлялся.

После этого мои перемещения обрели чёткую цель, хотя для любого наблюдателя это были всё те же судорожные метания крысы в лабиринте. Но через полчаса я выбрался в помещения, напоминающие царские покои, а пройдя ещё немного, оказался в богато украшенном зале, по периметру которого в специальных нишах стояли различные сокровища. Это были богато украшенные доспехи, оружие, какие-то жезлы и посохи, книги и таинственные нефритовые таблички, но всё это богатство было скрыто за непробиваемыми силовыми щитами, основанными на Ци. Я минут пять бродил по помещению, пытаясь подобрать вариант будущего, где взламываю защиту сокровищницы, но толку от этого было ноль.

Наконец, я обратил внимание на самый главный экспонат коллекции, занимающий самое видное место в противоположном конце зала. Там на богато разукрашенном пьедестале лежала небольшая нефритовая табличка. Она выглядела древней, была покрыта трещинами и сколами, а непонятные иероглифы на её поверхности так и лучились скрытым смыслом. Интересно, что это за иллюзия такая? Но самым главным в этом сокровище было то, что его не скрывало никакого щита, так что взять его мог любой желающий. Потому-то я на него внимания и не обратил. Знаем мы про устройство мышеловок.

Тем не менее, распалив аппетит на недоступной выставке сыров, я решил посмотреть, что за покрытый плесенью огрызок мне предложили создатели этого места. Притянув табличку с помощью техники Тентакли Восточного Демона, я осмотрел её, а потом настроился на чтение информации, как в обычной книге из нефрита. За прошедшее время я смог научиться считывать информацию из подобных источников напрямую, а не через специальное устройство.

Моё сознание тут же переместилось в таинственное измерение внутри таблички. Тут кругом витал светящийся туман, а передо мной жидким золотом сверкали висящие в воздухе огромные таинственные иероглифы. Я не знал ни одного из этих символов, но сосредоточившись на них, смог понять вложенный в них тайный смысл.

— «Великое есть обращение чёрного. Тот, кто пройдёт тройной путь будет подвергнут семи благам. Вечная сила найдёт треснувший сосуд и явит миру чудо. Небесный закон и тайный дракон».

Эти слова были пронизаны великим смыслом, который пока что был скрыт от меня, и только лишь краткие вспышки озарения позволяли ощутить всю глубину сокрытого в этой табличке знания.

Насильно выйдя из транса, навеянного этими мистическими символами, я осмотрелся по сторонам, подошёл к постаменту, на котором раньше лежала табличка, а потом резким ударом об острый угол расколол её напополам. Потом ещё раз, и ещё, и в конце каменное крошево полетело в воздух, рассыпавшись по всему залу.

Чтобы я пытался медитировать на подобные еретические высказывания? Да ни в жизнь! Пусть этим тупые местные культиваторы занимаются. Они всё равно ничего в культивировании не понимают, так что даже засрав себе мозги таким «великим знанием» ничего не потеряют. Раздражённо обведя зал взглядом, я направился прочь. Если тут все сокровища такие, то я сильно расстроюсь.

Я направился дальше по переходам дворца и вскоре выбрался… на открытую местность. Передо мной находился сад, а вдали виднелись бескрайние поля, заросшие травой. Правда, ещё раз осмотревшись, я обнаружил, что солнца на небе нет, да и цвет неба тут какой-то сероватый. Похоже, весь этот мир находился в свёрнутом пространстве вроде того же кольца. Рядом я заметил очередную стрелочку, а потому отправился по дорожке, ведущей в указанную сторону.

Местность, через которую я проходил, выглядела как немного запущенный сад. Тем не менее, все дорожки были чистыми, трава выглядела красивой и аккуратной, цветочки радовали глаз своими красками. В целом, было видно, что создавалось это место с любовью к жизни на широкую ногу. Даже лавочки в этом саду были отделаны золотом и драгоценными камнями. Жаль, что как и стены лабиринта, лавочки были прикрыты техникой укрепления, не позволяющей отколупать себе кусочек местной красоты или хотя бы просто нацарапать «здесь был Вася».

Пройдя по дорожке, я обратил внимание на очередную скамейку. На ней в будто специально созданном углублении лежал небольшой нефритовый шарик. Он был диаметром пять сантиметров и имел ярко-зелёную окраску, благодаря которой и выделялся на фоне серого гранита скамейки. Подобрав очередное сокровище, я осмотрел его со всех сторон. В одном месте в структуре камня проявились линии голубого цвета, благодаря которым возникло стилизованное изображение облака.

От этого шарика исходило едва заметное излучение Ци, и я опять применил технику чтения мыслеобразов, предварительно усевшись на скамейку. Меня затянуло в очередной «виртуальный мир», где моему взору предстал старик в богатых одеждах. Его длинные борода и волосы сияли снежной белизной, а ярко-голубые глаза светились неземной мудростью.

— Приветствую тебя, избранный! — Пафосно возвестил старик, как будто не ждал этого момента последнюю тысячу лет. Вряд ли это кто-то из учеников забыл такую безделушку, засидевшись на скамейке.

— Здарова, чувак. Ты кто по жизни? Чем занимаешься? Какова твоя функция?

— Что? Да как… Я великий культиватор Дзы Бы Дынь! Как ты смеешь так неуважительно обращаться ко мне?

— Великий культиватор? — Презрительно усмехнулся я. — И что же в тебе такого великого? За что мне тебя уважать-то?

— Я старше тебя на тысячу лет! — Сердито топнул дедок, выходя из себя.

— Знаешь, все люди делятся на четыре касты. Жрецы и маги гордятся знаниями. Воины хвастаются честью и доблестью в бою. Купцы похваляются богатством и удачей в делах. А рабов уважают только за возраст, до которого они дожили. Зачем мне учитель из касты рабов?

— Кха! Кха! Кха! — Дед выкашлял три глотка крови, прежде чем смог остановиться. — Ты! — Почти обиженно воскликнул он. — Да я владею множеством тайных знаний культивации!

— Например? — Уточнил я. — Я тоже обладаю множеством знаний. Чем твои знания лучше моих? Давай, изреки какую-нибудь великую истину.

Дзы Бы Дынь несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, после чего почти нормальным голосом молвил:

— Всё в мире подчиняется скрытой Воле Небес. Только следуя тысячелетним традициям культивации можно достичь истинного величия и взойти на небеса.

— Хм-м-м… Похоже, я не ошибся. Ты действительно принадлежишь к касте рабов. Только они подчиняются неизвестным им законам, а заодно признают традиции высшей ценностью. Ты вообще в курсе, что даже тысячелетняя традиция не может оправдать невежество? Впрочем, куда тебе.

— Да ты!!! Ты сын мерзкой собаки… — Я не стал слушать эти оскорбления, а сразу вышел из пространства сферы. Но даже в реальном мире из шара продолжили доноситься ругательства. — Твои мысли наполнены зловонием греха!..

Я осмотрелся, подкинул шарик на руке, а потом кинул его, попав точно в дупло дерева метрах в пятидесяти от меня. Звуки тут же заглохли. Я поднялся, отряхнул руки и продолжил свой путь к библиотеке. Похоже, толку от этой гробницы не будет. Ладно, посмотрим ещё, что там за библиотека.

Я прошёлся дальше и дошёл до места, где дорожка заканчивалась. Просканировав окрестности псионикой, я обнаружил стрелку на верхней части довольно высокого валуна неподалёку. Причём стрелка была расположена так хитро, что увидеть её можно было только заранее зная, где она находится, или внимательно осмотрев камень со всех сторон.

Скептически хмыкнув, я отправился в нужную сторону. Передо мной расстилалась безбрежная степь, и только вдали на горизонте виднелись горы и узкая полоска леса. Поскольку я и так уже довольно долго бродил по этой «гробнице», то решил ускориться. В конце концов, побеждают первые десять участников.

Примерно через полчаса я добрался до края леса и даже увидел ещё один камень, рядом с которым начиналась очередная дорожка. Вот только внезапно из-за деревьев вышли три фигуры.

— Наконец-то мы тебя нашли. — Довольно высказалась одна из них.

Я остановился и принялся рассматривать нежданных гостей. Это совершенно точно были не ученики, потому что парням передо мной было лет по восемнадцать, и все трое имели пятый уровень Формирования Основы. Кроме того, судя по цветам их одежды, они были членами секты Сияющих Пальцев. Если члены нашей секты предпочитали одеваться в практичные коричнево-чёрные одежды, то ученики и их наставники, с которыми мы встретились в Долине Лишений, носили одежду с обязательными белыми и синими элементами. Эта троица одевалась так же, так что сомнений в их принадлежности вроде как к нашим союзникам у меня не было.

— Вы, случайно, адресом не ошиблись? — Поинтересовался я. — Вам точно я нужен?

— Точно-точно. — Уверил меня самый представительный из них. Он был чуть повыше своих товарищей, и щеголял чем-то вроде разгрузки поверх рубашки. — Ты тот самый гений секты Небесных Ножей, который внезапно привлёк внимание старейшины. Такому таланту как ты нельзя позволить стать сильнее. А потому, твой путь закончится здесь.

Троица уверенно направилась ко мне, а я с той же скоростью попятился назад.

— Лидеру нашей секты не понравится, когда он узнает о том, что вы нарушили договор. — Сказал я, ища пути для отступления. Увы, сейчас я находился на открытой местности, и единственным шансом спастись было бегство. Очень-очень быстрое бегство. Я опять активировал предвидение будущего, но после прохождения через лабиринт мои мозги ещё недостаточно восстановились.

— И поэтому он не узнает. — Рассмеялся парень. — Ведь кроме нас троих никто не сможет рассказать ему об этом.

Противник перестал играться и бросился ко мне. Я же развернулся и побежал прочь, выжимая всё возможное из своей техники Танец Осенних Листьев. Вначале, я отталкивался от земли, потом от травинок, потом от самого воздуха, а потом до меня дошло, как можно использовать эту технику на манер реактивного двигателя и отталкиваться от той Ци, с помощью которой я оттолкнулся на предыдущем шаге. И в конце я вообще перестал перебирать ногами и полетел вперёд подобно ракете.

— Что такое? Что это за техника? — Раздались встревоженные крики за моей спиной.

Впрочем, я не расслаблялся и не считал, что смогу просто убежать от противников такого уровня. Начиная с пятого уровня Формирования Основ культиватор мог летать, так что моё преимущество было весьма условным. Ци-то у меня не бесконечная. А сейчас мне приходилось буквально прожигать свою внутреннюю Ци, понижая уровень культивации. Поэтому, я начал сканировать окрестности и будущее псионикой, и через минуту «полёта» обнаружил искомое.

Противники уже глотали пыль где-то на горизонте, но я сделал вид, что у меня внезапно «закончилось горючее» и упал вертикально вниз с высоты в сотню метров. Увидев это, мои преследователи восторженно заорали и ускорились. Я же упал не просто так, а сразу ко входу в очередной лабиринт… с ловушками. Если я не могу убить эту троицу сам, то это за меня смогут сделать ловушки.

Плавно приземлившись, я посмотрел на надпись над входом. «Запретная гробница». Вот такой идиот решил написать слово «запретная»? Да после этого количество желающих разграбить эту гробницу увеличится в десять раз. Нужно было писать что-нибудь вроде «второй малый восточный склад сельхозинвентаря». И можно быть уверенным, что пока не сотрутся иероглифы, никто туда вообще не зайдёт.

Толкнув дверь, я зашёл внутрь помещения. Это был большой зал с колоннадой и несколькими выходами. Освещение тут было крайне тусклым, но я успел увидеть, как в дальнем конце зала в один из проходов завернул… призрак. Если бы на моём месте был кто-то другой, то он бы подумал, что ему показалось. Я же ускорил своё сознание псионикой и смог предельно чётко рассмотреть призрак культиватора, пропитанный Ци.

Я тут же бросился к тому проходу, где исчез призрак, но вовсе не из-за него. Едва я подобно молнии домчался до нужного прохода, как входная дверь с громким стуком распахнулась, и в проёме показался один из преследователей. Он заметил, как я побежал в проход, и тут же бросился следом.

Я же со всей доступной мне скоростью побежал к ловушке, которая перегораживала проход впереди. До этого, все ловушки, которые я встречал, имели способ обойти их. Достаточно было лишь быть внимательным. Более того, у каждой ловушки был всего один детектор. Тут же у ловушки было два детектора. Две линии Ци проходили в полуметре от пола и на уровне груди. Я рыбкой скользнул между ними, после чего извернулся и прыгнул в сторону в узкий проход. В это время мой преследователь кинул в меня какую-то технику и почти попал. А миг спустя он ловко перепрыгнул нижнюю нить Ци в ловушке… задев верхнюю.

Из пола и потолка с огромной скоростью вылетели копья, которые аккуратно перфорировали нарушителя. Он тут же остановился, потому что лететь, когда тебя насквозь проткнуло несколько десятков копий, было проблематично. Впрочем, он не умер, потому что верхняя часть груди и голова оказались за пределами ловушки. Поскольку обе руки преследователя теперь были надёжно зафиксированы, я мог его больше не бояться. Но я не стал выходить из укрытия, а наоборот отошёл немного подальше и попытался скрыть свою ауру, выпуская как можно меньше Ци в окружающий мир.

— Рой То! Чёрт! Я же говорил ему не торопиться. Этот дурак влетел в ловушку.

— А где цель?

— Не вижу его. И не чувствую. Тут больше не пройти. Нужно искать путь в обход. Ничего, компас его найдёт.

Как показывали мои результаты прохождения лабиринта, когда некоторые ловушки срабатывали, они намертво блокировали проход. Эта была из таких. Хотя сделанные из нефрита копья выглядели тонкими, они были такими же неразрушимыми, как и стены.

Подождав пять минут, я вышел из прохода и начал приближаться к культиватору, который всё никак не желал сдохнуть. Впрочем, меня это более чем устраивало. Подойдя на десяток метров, я ощутил направленный на меня взгляд, наполненныйненавистью. Указательный палец на правой руке культиватора начал светиться, но я был быстрее. Уж не знаю, почему, но на его поясе в ножнах висел нож. Я использовал свою «тентаклю», чтобы притянуть это оружие, а потом тут же отправил его обратно, целя в глаз. Тело жертвы последний раз дёрнулось и застыло. Лезвие, проникшие в мозг, мгновенно прекратило всякую мыслительную деятельность, хотя тело ещё не поняло, что надежды на выживание больше нет.

Подойдя поближе, я с трудом вытащил нож из черепа, а потом одним ударом отрубил голову, чтобы уже точно не беспокоиться о внезапном воскрешении врага. После этого я обыскал тело псионикой, но найти смог только уже находящийся у меня в руке нож и кольцо на пальце правой руки. Стянув кольцо и кое-как сняв ремень с ножнами, я занялся самой важной частью — поглощением Ци. Этот культиватор имел довольно высокий уровень, так что у меня были на него некоторые надежды.

Я начал вытягивать Ци из уже почти мёртвого тела, одновременно опять формируя «ёмкость» для неё в своей левой руке. Сейчас я не мог запустить руку прямо в дянь-тянь противника, так что пришлось ещё извращаться с проведением канала из моей Ци через его тело, по которым я высасывал халявную энергию. Но зато через пять минут я стал счастливым обладателем неплохого запаса Ци, которого мне должно было хватить для того, чтобы добраться до границы с шестым уровнем. И кто знает, может мне даже удастся перейти на него. Энергия то была довольно плотной, так что я даже управлял ей с трудом.

Закончив с поглощением Ци, я решил заглянуть в пространственное кольцо, снятое с пальца. Оно открывалось только при воздействии Ци хозяина, но как раз этой энергии у меня сейчас было до жопы. Увы, внутри я обнаружил только пяток малых кристаллов Ци и пару пилюль восстановления. Что за нищеброды? Хорошо хоть само кольцо было весьма приличным и имело объём в пару кубометров.

Я решил провести хитрый фокус по «приватизации» кольца. Оно реагировало на уникальное Ци владельца, но при этом позволяло этому Ци изменяться в определённых пределах. Так что я одел его на палец левой руки и начал подавать туда свою Ци и Ци бывшего хозяина в соотношении один к девяти. После того, как кольцо приняло меня хозяином, я начал постепенно изменять пропорции энергий. Фокус удался, и прогноз будущего показал, что уже через час это кольцо полностью будет моим.

Ограбив тело всеми возможными способами, я решил, что раз уж я сюда попал, то стоит поискать чего интересного. Кроме того, нужно было опасаться преследователей, так что я включил предвидение на пять минут вперёд и осторожно пошёл по коридорам и лестницам, постепенно спускаясь всё ниже и ниже. А минут через пять я опять заметил призрака. Тот скользнул в конце одного из проходов, но теперь у него не было ни малейшего шанса сбежать. Сейчас я не торопился, а потому просто стал отслеживать его положение и передвижение псионикой, следуя по маршруту его передвижения.

Таким образом, на хвосте у призрака, я смог пробраться сквозь запутанный лабиринт ходов мимо множества ловушек. В конце концов, через полчаса призрак остановился в одном из помещений и замер без движения. Кругом уже были самые настоящие катакомбы. Все украшенные золотом и драгоценностями проходы остались позади, а тут был только грубо отёсанный камень.

Зайдя в комнату с призраком, я убедился, что тот зависает над саркофагом, внутри которого лежала древняя мумия.

— Здравствуйте, не подскажете, как пройти в библиотеку? — Поинтересовался я. Нужно же с чего-то начинать разговор. Вдруг этот призрак окажется полезнее того старика в шарике?

Призрак развернулся, и я увидел того самого старика из шарика. Накаркал. Вот только этот экземпляр не стал рассусоливать или изображать из себя великого культиватора, а тут же нахмурился и начал распространять вокруг себя грозовое свечение. Казалось, что в его призрачных глазах плясали молнии. Впрочем, моё предвидение будущего говорило, что опасность мне не угрожает.

— Ты как попал сюда? — Спросил меня призрак громовым голосом, который и близко не был похож на блеянье его копии из камня. Этот голос был наполнен внутренней силой и осознанием своего величия.

— Нуууу… шёл, шёл и пришёл. — Рассказал я о своих перемещениях, не вдаваясь в подробности.

Гневное выражение на лице духа исчезло, и он немного успокоился.

— Ты один из тех, кто пришёл пройти испытание? — Спросил он.

— Да. Это ваша могила? — Задал я встречный вопрос.

— Да. Именно тут покоится моё настоящее тело. Ты первый, кто смог добраться сюда за десять тысяч лет. Как ты нашёл это место?

— Я шёл за вами.

— Что? — На лице древнего культиватора проступил ясно различимый шок. — Но почему я не заметил тебя?

— Без понятия. — Пожал я плечами. — Может, просто задумались?

— А разве это не ты попал в ловушку на входе? — Всё никак не мог успокоиться призрак.

— Нет. Это был один из посланных за мной убийц.

— Что? Тут был кто-то ещё? — На этот раз действительно рассердился призрак, хорошо хоть не на меня.

— Почему был? Ещё двое должны быть где-то рядом и искать меня.

— Так, пошли разберёмся.

Не успел я даже квакнуть, как меня телепортировало к той ловушке, с которой и начался мой путь по этому подземелью. Призрак внимательно осмотрел труп и озадаченно почесал свою призрачную голову призрачной рукой.

— Я не чувствую исходящей от его тела Ци.

— Потому что я всю её съел. — Объяснил я. — Вон голова валяется. В ней Ци должна присутствовать.

Призрак тут же схватил голову, выставил её перед собой, и я даже на секунду подумал, что сейчас он скажет что-то вроде: «О, бедный Йорик! Я знал его, Горацио!»

— Пятый уровень Формирования Основы. Как ты убил его? — Удивился он вместо этого.

— Его убила ловушка. Я только добил почти мёртвое тело.

— И забрал его Ци? Да тебя должно было разорвать на куски от попытки поглотить столько энергии за раз. Плюс, Ци другого человека ядовита, и её нельзя поглотить без предварительного очищения.

— Я сохранил её без преобразования внутри своего тела. Потом, как будет время, займусь переработкой и поглощением.

Призрак тут же начал сканировать меня своей Ци. Я почувствовал, как меня буквально просветило рентгеном с головы до пят.

— Какая интересная техника. Ни разу ничего подобного не видел. — Удивился культиватор.

— Да разве это техника. — Печально вздохнул я. — Это какой-то шараж-монтаж. Я эту структуру по-быстрому слепил, чтобы не терять халявную Ци. Но ничего, пока и так сойдёт, а потом, может, приспособлю под это дело какую печать или кристалл. А то чего добру пропадать? Столько Ци дыхательными техниками нужно годами собирать.

— Хм… ты удивляешь меня всё больше и больше. Такой разумный подход в твоём возрасте. Что касается твоей проблемы, то её действительно можно решить с помощью печати. Вот, смотри.

Призрак протянул руку, и на стене перед ним появился светящийся круг, наполненный множеством надписей и линий. Он был на порядок сложнее того, что демонстрировал Чхон Ван Ю при постановке печати подчинения.

— И что тут за что отвечает? — Попытался я развести призрака на небольшую лекцию. Я уже запомнил весь этот заклинательный круг и характеристики энергии в каждом его элементе. Всё-таки псионика даёт очень многое даже в таком урезанном варианте.

Круг тут же разукрасился разными цветами, которые выделяли отдельные части общего узора.

— Вот тут центральное ядро, позволяющие хранить Ци в свёрнутом пространстве. Эта часть отвечает за привязку к руке, эта за маскировку плетения, тут происходит всасывание Ци, а эта часть позволяет извлекать её из печати, контролируя скорость подачи и источник энергии.

— А как эта печать сворачивается при наложении? — Задал я важный вопрос. Это перед постановкой печати она выглядит как круг. А потом она деформируется, принимая рабочую форму.

— Смотри.

Круг сложился подобно сложнейшему оригами и принял вид широкого браслета или чего-то вроде цилиндра.

— А там есть модуль, позволяющий насильно высасывать Ци? Иногда нет возможности поместить руку прямо в канал жертвы, и приходится изобретать способ вытащить Ци из тела и подвести к руке.

— Хм… — Задумался призрак, рассматривая опять развёрнутый чертёж с выражением профессионала. — Можно вот тут вставить насос и блок, создающий клинок из Ци. — На чертеже появилось несколько новых элементов, которые раздвинули соседние узоры.

— Хорошо, беру! Заверните. — Сказал я голосом довольного покупателя.

— Что? — Непонимающе посмотрел на меня признак, после чего в его глазах появилась искра веселья. — Ах ты мелкий мошенник. Так и быть, я поставлю тебе эту печать. Ты дал мне пару интересных идей, так что это будет равноценный обмен.

Печать тут же подлетела к моей руке и сложилась, встроившись в тело. При этом на коже проявилась стильная татуировка, от которой шло ощущение седой древности и таинственной силы.

— Благодарю вас, уважаемый. К сожалению, не знаю вашего имени. Меня зовут Тан Цзи Тао.

— Моё имя было стёрто со страниц истории, так что нет смысла вспоминать его. — Вздохнул призрак. — Скажи, если тебе придётся выбирать между подчинением Законам Богов и следованию Правилам Демонов, что ты выберешь?

— Ничего! — Тут же уверенно ответил я. — Есть лишь одно правило — нет никаких правил. Есть лишь один закон — закон моей воли. Боги и демоны не могут диктовать мне свою волю. Если небеса восстанут против меня, то я повергну их в бездну Хаоса. Если ад ополчится на меня, то я закую его в цепи Порядка. Если сама судьба пойдёт против меня, то я сожру её заживо и стану новой судьбой. Пока существует моя душа, я буду свободен!

Под конец этой предвыборной речи я заметил, как глаза призрака наполнились надеждой.

— Возможно, ты сможешь… — Прошептал он. — Ты искал путь в библиотеку?

Но не успел я ответить, как из-за ближайшего поворота выскочила пара культиваторов, что охотилась на меня.

— Вот он! — Успел выкрикнуть один из них, прежде чем замереть восковой куклой. Только бешено вращающиеся глаза говорили о том, что он ещё жив.

— Так вот кто проник в мою гробницу. Так-так, посмотрим. Это кольцо. Вы носите кольца с заклинанием, которое отключает мою систему безопасности. Хитро. Но больше это работать не будет. Более того, обладатели таких колец будут уничтожаться сразу же, как войдут внутрь.

— Когда я встречусь с создателем этих колец, то обязательно… не буду говорить ему об этом. — Усмехнулся я.

— Можешь забрать себе всю собственность эти воров. Их и твоё кольца я изменил, так что больше они не будут пытаться обмануть духов этого места.

Призрак легко махнул рукой, и жизнь в двух телах передо мной просто прекратилась. Я не понял, что именно он сделал, но даже клетки в их телах прекратили работу.

— Да, меня в первую очередь интересует работа вашей печати и их запасы Ци. — Ответил я, коварно улыбаясь.

Для начала я перегнал в печать энергию из хранилища в руке, после чего проверил, как она извлекается оттуда. Дальше, подойдя к одному из трупов, я сконцентрировался на печати, отдал команду, и из моей ладони вырос метровый призрачный клинок. Стоило мне только воткнуть его в тело, как вся Ци из трупа мгновенно переместилась внутрь печати.

— Но учти, что эта часть печати будет работать, пока не закончится вложенная мной энергия. После этого функция создания клинка отключится.

— Понял. — Кивнул я.

Отключив клинок, я подошёл ко второму телу, окружил руку своей Ци, а потом воткнул ладонь в живот, пробивая одежду и кожу. Плёнка Ци работала не только как защита от крови, но и как мясорубка, перемалывающая все препятствия. Это была улучшенная версия моего старого «клинка Ци». Она была более эффективной, но ещё более прожорливой. На этот раз поглощение Ци заняло почти минуту.

Когда я уже заканчивал извлекать энергию из трупа, призрак обратился ко мне.

— Я оставил для тебя одно место в библиотеке. Как закончишь с телами, следуй за этой стрелкой. — На полу рядом со мной появилась стандартная светящаяся стрелка. — Прощай.

С этими словами призрак телепортировался прочь.

— Спасибо вам, уважаемый, за вашу доброту. — Произнёс я в воздух.

Обчистив два тела, я стал обладателем двух пространственных колец, неплохого меча, коллекции пилюль, горстки малых кристаллов Ци и недельного запаса провизии в сухих пайках. А ещё, в кольце предводителя отряда оказался документ с подписью и печатью лидера секты Сияющих Пальцев, в котором он приказывал пропустить трёх учеников внутреннего круга на территорию Долины Лишений. Я любовно перечитал этот компромат и пообещал себе, что он обязательно достигнет нужного адресата. А позднее я лично вырежу всю эту секту, ибо нефиг на меня бочку катить.

Но самым главным моим приобретением был некий «духовный компас». По крайней мере, такая надпись красовалась на предмете, который представлял собой квадратную плитку из нефрита, в которую были вделаны вложенные друг в друга концентрические полоски из золота. Как этой штукой пользоваться пока было непонятно, но насколько я понял, именно с её помощью эта троица и смогла найти меня.

Закончив потрошить тела, я поднялся на ноги, сделал шаг вперёд, и стрелка, созданная призраком, тоже сдвинулась, указывая путь. Я побежал за ней, петляя в лабиринте. Мой путь шёл мимо ловушек, так что тормозить мне не приходилось.

Я предполагал, что мне придётся выбраться в степь и пробежать по ней не один десяток километров, но реальность опять дала сбой. Всего через минуту я подбежал к дверному проёму, в котором колыхался туман. Именно так описывал вход в библиотеку Чи Хуа Хуа. Только я решил сделать последний шаг, как сзади послышался надсадный вопль.

— А ну стой!!!

Развернувшись, я увидел ученика секты Сияющих Пальцев, прущего на меня с грацией носорога. Не раздумывая ни секунды, я протянул руку и использовал технику Когтя Западного Демона. Светящийся полумесяц прорезал воздух и также без сопротивления прорезал тело культиватора, развалив его на две неравные половины. Кишки и кровь разлетелись по коридору, а я развернулся и сделал последний шаг с чувством исполненного долга. Эту технику я протестировал, можно ей пользоваться.

Пройдя через туманную пелену, я оказался в небольшой комнате, где на скамеечках вдоль стен сидело девять членов теперь уже вражеской секты.

— Что? Ты выжил? — Не смог сдержать язык за зубами один из присутствующих.

— Хах! Можно подумать, мне что-то угрожало. — Самодовольно ответил я, демонстрируя три кольца на своей левой руке.

Увидев эти трофеи, ученики тут же задрожали, заткнулись и сделали вид, что я их совсем не интересую. Я не собирался скрывать факт того, что эти трое напали на меня, так что не было смысла скрывать и то, что теперь они мертвы. А вот о том, как конкретно они умерли, я никому рассказывать не собирался.

Не успел я перевести дух, как в противоположном конце комнаты открылась дверь. Бросив на окружающих меня слабаков взгляд, наполненный величием, я первым прошёл в открывшийся проход. Сразу за ним находился большой зал, со множеством книжных стеллажей. Вот только вместо книг они были заполнены нефритовыми табличками. Я попытался считать с них информацию как с обычного нефрита, но натолкнулся на сопротивление защитного поля, окружающего полки. Так что единственным способом оценить содержимое книги были краткие надписи на их боковых поверхностях.

Ученики тут же разбрелись по помещению, выискивая что-то интересное для себя. А через несколько секунд я смог увидеть, как один из них коснулся защитного поля напротив выбранной таблички, и та «выехала» наружу, после чего её уже можно было забрать.

Что ж, раз простое решение не работает, то попробуем использовать сложное. За прошедшее время я научился считывать информацию из нефритовых книг не только с помощью Ци, но и с помощью псионики. Защитное поле вокруг полок защищало от влияния Ци, но никак не могло помешать псионике. Так что я стал ходить по залу, считывать содержимое книг под ускорением сознания и запоминать их. Поначалу я думал, что мне придётся напрячься, чтобы запомнить всю эту библиотеку, но вскоре выяснил, что всего тут имеется не больше трёх десятков книг, хотя на каждой табличке стояло своё уникальное имя.

Техники, которые предлагались для изучения, все имели одну из двух характеристик. Они или постулировали использование каких-то Небесных Законов, или предлагали прибегнуть к Демоническим Проклятьям. Я же, памятуя о разговоре с призраком, искал что-нибудь особенное. Я обошёл почти весь зал, так и не найдя ничего достойного внимания, когда увидел в одной из ниш фреску, на которой изображался уже известный мне культиватор. В руках он держал несколько нефритовых табличек, которые протягивал толпе всякого сброда, в которой вперемешку стояли люди, небожители и демоны.

Но был в этой картине ещё один заинтересовавший меня момент. В то время, как культиватор протягивал книги толпе, одну из них он оставил в своём кармане. Это было почти незаметно, потому что из кармана выглядывал только самый уголок нефритовой таблички. Но что самое главное, именно в этом месте внутри стены находилась книга с техникой, которую я не встречал до этого в библиотеке.

Я подошёл к фреске, прикоснулся к уголку таблички, и она «выехала» из стены. Подхватив её, я осмотрел приобретение со всех сторон. Задняя поверхность таблички всё так же изображала кусок фрески, а вот на передней были выбиты слова: «Злобный взгляд, игнорирующий Небо и Землю». Звучит интересно.

Присев на скамейку поблизости, я погрузился в чтение книги. Она оказалась раз в десять более объёмной, чем все остальные книги. В ней описывалась техника, которая имела на первый взгляд не очень высокую боевую ценность. Применив её, можно было напугать врага, просто посмотрев на него. Но помимо этого, при активации техника позволяла увидеть, какие Небесные Законы или Демонические Проклятья стоят за применяемыми врагом техниками. А вот это уже было крайне интересным.

Полностью прочитав книгу, я заметил, что в ней есть небольшие кусочки «мыслеобразов» не подходящие к окружающему «тексту». Сложив эти куски воедино, я получил мыслеобраз, в котором говорилось о некоем Наследстве Крови Дракона, располагающемся во внешней области Цзян. Там же присутствовала карта, но пока я не знал, как привязать её к местности. Ведь моё знание местной географии стремилось к нулю. Но эту информацию я тоже запомнил.

Полностью проштудировав книгу, я поднялся и отправился просматривать остаток библиотеки, чтобы убедиться, что я не пропустил ничего важного. На полпути меня встретил один из учеников секты Сияющих Пальцев, который немного сердито спросил меня:

— Откуда ты взял кольца учеников внутреннего круга нашей секты?

— Снял с трупов. — Нагло ухмыльнулся я.

— А от чего они умерли? — Не удовлетворился этим ответом «шпиён».

— Погнались за мной и попали в примитивную ловушку. — Ещё шире улыбнулся я.

Ученик не стал больше ничего спрашивать или говорить, а лишь многообещающе посмотрел на меня. Ну-ну, я, конечно, обещал придерживаться правил, но их ведь можно трактовать буквально.

Больше ничего интересного в библиотеке мне найти не удалось. Через час после нашего допуска в неё, нас неожиданно окружило свечение, после чего телепортировало в зал рядом с выходом из гробницы. Табличка, что я положил в пространственное кольцо, при этом исчезла. Впрочем, я особо не надеялся на то, что мне удастся забрать её отсюда.

Вместе со мной в зале появились и девять учеников из библиотеки. А секунду спустя из одного из коридоров начали выходить все остальные ученики вражеской секты. А вот своих спутников я не смог увидеть ни одного.

— Сегодня твоя жизнь закончился в этом месте! — Пафосно провозгласил один из учеников, выходя вперёд. Его товарищи начали окружать меня, беря в кольцо.

— Это же вроде как против правил. — Усмехнулся я.

— Никто не узнает о том, как ты умер. Мы просто скажем, что в библиотеку попали десять членов нашей секты.

— Надо же, какой коварный план. Вот только в нём есть один просчёт. Вы не сможете убить меня. А вот я вас всех убью без сожалений.

В ответ на это окружающие начали смеяться, как будто я рассказал им какой-то анекдот.

— Ты смешон. Твоя бравада никого не напугает. Убить его! — Выкрикнул предводитель этих идиотов. — Тысяча безжалостных ударов!

В руке противника появился украшенный золотом меч, клинок которого размылся в воздухе, в то время как его хозяин попытался ударить меня им сверху вниз.

— Один простой удар! — Выкрикнул я в ответ.

После этого я ускорился, обогнул неумелый выпад и ударил кулаком в грудь, сопровождая простой удар едва заметным выплеском Ци. За время, проведённое в библиотеке, я изучил все имеющиеся там техники, и сейчас применил одну из них под названием «Небесный Молот». Хотя это фактически была моя первая попытка использовать её, обладая полным знанием из книги, я смог использовать эту технику во всю её силу.

Цель моего удара разлетелась кровавыми брызгами, не успев даже испугаться. Я подхватил выпавший из «бесхозной» руки меч и просканировал его. Он действительно содержал описание техники «Тысяча Безжалостных Ударов». Это явно было «сокровище», найденное в гробнице. Но как и все остальные предметы здесь, меч обладал неустранимым дефектом, который делал его использование крайне «дорогим» для хозяина. Оценив ценность этого артефакта как «мусорную», я закинул его в кольцо. Обрадую своих начальников. Для них такого говна не жалко.

Тем временем, народ испуганно отпрянул прочь. Вот только я не дал им шанса отступить, а сам набросился на них, кромсая толпу на куски с помощью Небесного Молота и Когтя Западного Демона. Одновременно с этим я «досматривал» личные вещи своих жертв и забирал у них всё, имеющее хоть какую-то ценность. Выяснилось, что выданные нам пространственные кольца обладают заранее вложенным в их структуру дефектом. Их содержимое мог дистанционно просмотреть любой желающий. Так что по сути, это были своего рода «прозрачные карманы». Вроде как предмет хранится в безопасности, но каждый может его увидеть.

Через две минуты я остановился и осмотрел залитый кровью зал. Из всех учеников в живых остались только девять посетителей библиотеки. Правда, все эти девятеро лишились рук и ног и сейчас медленно умирали от потери крови. Быстро пробежавшись, я залечил им раны, прекратив утечку жизненно важных жидкостей из тела. Теперь я мог быть уверен, что они по крайней мере доживут до момента, пока их не выкинет из гробницы. А этот момент приближался, потому что телепортация в «предбанник» была первым шагом к «депортации» понаехавших.

— Что тут произошло? — Услышал я испуганный голос.

Обернувшись, я увидел толпу своих спутников, испуганно жмущихся друг к другу и осматривающих заваленный трупами зал.

— Так вы живы? — Удивился я. — А я подумал, что вас всех убили, и решил отомстить.

— Дао Ю приказал нам собраться вместе и ждать, пока нас не телепортирует наружу, не пытаясь прийти в главный зал.

— Вот как? И кто дал ему право командовать?

Мой завистник попытался было спрятаться за спинами товарищей, но я подскочил к нему, схватил за горло и поднял в воздух, заодно перекрывая поступление воздуха в лёгкие и крови в мозг.

— Не знаю, как ты узнал о том, что я останусь один против полусотни врагов, но это была твоя последняя попытка навредить мне.

С этими словами я ещё сильнее сжал руку и сломал жертве позвоночник. Дао Ю последний раз дёрнулся и затих, смотря на меня пустым взглядом. Но я не удовольствовался этим, а бросил его на пол и наступил на голову, размозжив мозг. Увы, секта только что лишилась «перспективного алхимика». Возможно, решение задержать спутников Дао Ю принял по другой причине, но это был отличный повод, чтобы прикончить его. А то в последнее время он бросал на меня ненавидящие взгляды и пытался строить из себя гордого и независимого гения. Вот только никаким гением он не являлся.

— Хватайте эти мешки с мясом, и пошли к выходу. — Отдал я приказ охреневшим от подобной расправы союзникам.

Те не посмели возражать, а подхватили беспомощные туловища девяти учеников секты Сияющего Пальца, и понесли их в коридор, ведущий наружу. Сейчас можно было ждать принудительной телепортации, а можно было самим выйти через открывшийся портал. И я предпочитал действовать культурно и цивилизованно. Если нас просят уйти, то нужно уйти, а не ждать, пока нас выкинут пинком под зад, тем более, что сопротивляться этой «просьбе» сил у нас не было.

Выбравшись наружу, я увидел ожидающих нас стражников. Я боялся, что всех наших сопровождающих тоже решат «устранить», но, похоже, члены «дружественной» секты на это не решились. Зато, когда я вышел из портала, глаза старикашки удивлённо расширились. А уж когда из портала вынесли беспомощные тела «лучших учеников» секты Сияющих Пальцев, глаза у их лидера начали вылезать из орбит.

— Что… что произошло? — Возопил он, перебегая от одного ученика к другому.

— Я следовал договору между нашими сектами.

— Как?… — Непонимающе уставился на меня старик.

— Я имею право убить любого другого участника испытания, кроме тех, кто попал в Призрачную Библиотеку. Поэтому, эти девять тел всё ещё живы.

— А остальные? — Старик потерянно осмотрелся и убедился в том, что больше ни одного ученика его секты рядом нет.

Я не ответил, а всего лишь злорадно расхохотался. А уж когда старик заметил три кольца на моей левой руке, все вопросы у него пропали. Но зато появились новые. Он бы с удовольствием сам прикончил меня, но сейчас рядом со мной стоял Чи Хуа Хуа, который явно беспокоился о моей безопасности.

— Кто смог попасть в библиотеку? — Спросил наш командир.

— Только я. — Ответил я ему, негласно приняв руководство над нашим отрядом. По крайней мере никто из простых учеников не решился даже сделать попытки заговорить.

— А где Дао Ю? — Нахмурился экзаменатор.

Я осмотрелся и обратил внимание, что из пятидесяти человек, зашедших в гробницу, сейчас рядом с нами стояло чуть больше тридцати. Видимо, наши «союзники» не теряли время зря, устроив настоящую охоту.

— Он не выжил. — Просто ответил я. При этом я бросил на своих спутников предупреждающий взгляд, от которого кровь застыла в их жилах. Я уже освоил первый этап техники Злобного Взгляда, так что внушить им дикий страх было довольно просто.

— Жаль, жаль. Что ж, не будем вспоминать неудачников. Сейчас мы все отправимся в центральный дворец нашей секты, где пройдёт заключительная часть вашего сегодняшнего испытания. У нас в гостях находится лидер секты Сияющих Пальцев, и он заключил пари с нашим главой о результатах вашего посещения гробницы.

При этом Чи Хуа Хуа выразительно посмотрел на меня, намекая о том, что благодаря мне сегодняшнее испытание завершилось с довольно неоднозначным результатом.

Не теряя ни секунды, наш командир подхватил всех выживших своей Ци и полетел прочь. Ещё пяток охранников пристроились рядом в качестве сопровождения, а оставшиеся стражники отправились обратно пешком. Полёт продлился почти час, при этом летели мы довольно быстро. Наконец, мы прибыли в богато украшенный дворец, располагающийся на вершине высокой горы. Это место было буквально переполнено Ци, а открывающиеся с вершины горы виды создавали ощущение, что мы попали в рай.

Нас «приземлили» на каменной площадке, после чего пересчитали, просканировали Ци и дали разрешение явить наши немытые морды пред божественные глаза лидера секты. Следуя за слугой, чей уровень был не ниже шестого стадии Кристаллизации Ядра, мы прошли по запутанным коридорам и вышли в широкий двор. Плиты под нашими ногами состояли из высококачественного нефрита, а здания вокруг прямо сверкали от позолоты и драгоценных камней. Впереди на террасе сидели два человека, от которых исходила просто умопомрачительная во своей мощности Ци.

— На колени! — Злобно прошипел наш сопровождающий.

Мне пришлось подчиниться, хотя я дал себе зарок, что однажды отрублю этим лидерам сект ноги по колено и заставлю умолять меня о пощаде, ползая в пыли.

— Итак, уважаемый Чхон Чу Хан, сегодняшнее испытание смог пережить тридцать один ученик вашей секты. — Величественно высказался мужчина постарше. — Не самый плохой результат.

— Бывало и хуже. — Согласился с ним молодой парень, которому на вид едва стукнуло восемнадцать. — Но давайте посмотрим, сколько осталось в живых ваших учеников, достопочтенный Кря Ка Туй.

После этих слов с противоположной стороны площади выбежала стайка слуг, которая вынесла на площадь девять безруких и безногих тел. Их раны немного обработали, так что они уже не были присмерти, но восстанавливать им конечности никто не собирался.

— Что… что происходит? — Сердито хлопнул чашкой чая о стол Кря Ка Туй.

— Ха-ха, это самый удивительный результат из всех, что были за все двести лет проведения испытаний в Запретной Гробнице. — Самодовольно усмехнулся Чхон Чу Хан. Теперь он уже смотрел на нас с гордостью, как будто и вправду имел какое-то отношение к нашим успехам.

— Бай Му Дань, объяснись! — Свирепо выкрикнул глава секты Сияющих Пальцев.

Вперёд выбежал старик, руководивший учениками, и рухнул на колени, согнувшись в земном поклоне.

— Глава, в сегодняшнем испытании выжили только девять учеников. Все остальные были убиты перед самым выходом из гробницы.

— Это!.. Чхон Чу Хан вы решили нарушить условия договора? — Уставился на своего соседа опозоренный глава секты.

— И какие же условия мы нарушили? — Безмятежно поинтересовался тот, похлёбывая чай. — Ученики имеют право соревноваться друг с другом. В договоре не указано, что они не могут выяснять отношения после определения победителей. Чи Хуа Хуа, не мог бы ты объяснить нам, что произошло?

— Да, повелитель. — Неожиданно возник перед нами наш коленопреклонённый командир.

Я даже заметить не успел его перемещения. Если бы я был под максимальным ускорением, то, возможно, и смог бы что-то разглядеть, но отреагировать с моим нынешним уровнем не смог бы в любом случае.

— Как вы и сказали, условия договора нарушены не были. В этом месяце в Призрачную Библиотеку попал один ученик нашей секты и девять учеников секты Сияющих Пальцев. Все эти девять учеников находятся здесь. Что касается смерти остальных учеников, то ответственность за это взял на себя наш финалист Тан Цзи Тао.

— Это тот самый, что заинтересовал Сунь Вы Суня?

— Да.

— Путь он выйдет вперёд и расскажет нам о произошедшем.

Я не стал ждать особого напоминания, встал и вышел вперёд, заняв место рядом с Чи Хуа Хуа. Вот только я не стал опять становиться на колени, а смело посмотрел на двух могущественных культиваторов перед собой.

— Глава секты, глава секты. — Склонил я голову, складывая руки перед собой в знаке почтения. — В этом испытании я столкнулся с учениками внутреннего круга из секты Сияющего Пальца, которые пытались меня убить. Мне пришлось…

— Ложь! — Выкрикнул Кря Ка Туй.

Я сделал небольшую паузу, после чего продолжил как ни в чём ни бывало.

— Мне пришлось заманить их в ловушку, где они и умерли мучительной смертью. Но перед этим они отдали мне свои кольца учеников и этот приказ с разрешением проникнуть в Долину Лишений до начала испытания.

Жестом фокусника я вытащил свиток и положил его на ладонь правой руки, одновременно демонстрируя три кольца на левой. Чхон Чу Хан нахмурился, протянул руку и притянул к себе свиток. Пока он рассматривал его содержимое, я продолжил свой отчёт.

— После этого я добрался до Призрачной Библиотеки и обнаружил, что там уже находится девять учеников секты Сияющего Пальца. Перед началом соревнования я в честном поединке лишил сознания одного из десятки учеников, одетых в более качественные одежды. Победителями оказались все ученики из оставшейся девятки. Из этого я сделал вывод, что этот десяток получил тайную помощь от убитых мной учеников внутреннего круга, и одно свободное место осталось только из-за выбывшего участника.

Чхон Чу Хан свернул свиток и со злостью кинул его в своего «союзника». Тот же поймал документ и не глядя испепелил его какой-то техникой. Учитывая тот факт, что на бумаге стояла его подпись, он не мог не знать, что это за документ.

— После окончания срока изучения нефрита я попал во входной зал, где меня окружили ученики секты Сияющих Пальцев, которые попытались убить меня и заявили, что расскажут о том, что в библиотеку попали только ученики их секты. Поскольку ни одного ученика нашей секты рядом не было, то я предположил, что их всех убили, после чего решил покарать всех нарушителей соглашения между сектами. При этом, я не стал нарушать соглашение с нашей стороны, оставив в живых всех финалистов. Отчёт закончен.

После этих моих слов на площади установилась тяжёлая тишина.

— Кря Ка Туй… — Начал свою речь Чхон Чу Хан.

— Да, я знаю. Согласно договору, в течение следующего года только твоя секта будет иметь право отправлять учеников в Запретную Гробницу. — Ответил ему Кря Ка Туй, скрипя зубами и прожигая меня ненавидящим взглядом.

— Хорошо. — Кивнул на это Чхон Чу Хан, как будто речь шла о чём-то незначительном. — Хотя это состязание между нашими сектами началось с небольшого мошенничества, теперь все разногласия решены. Ведь так, мой дорогой сосед?

— Да. — Скрипнул зубами тот.

— Отлично. — Радостно улыбнулся Чхон Чу Хан. — Тогда следующее состязание — изготовление пилюли учениками алхимиков. Насколько я знаю, вон то тело являлось лучшим учеником алхимика в твоей секте. Как ты думаешь, он сможет принять участие в соревновании?

— Безрукий алхимик? — Буквально задымился от гнева Кря Ка Туй. — Нет, в этом состязании я смогу выставить только ученика алхимика из внутреннего круга.

— Что ж, это немного не по правилам, но раз других претендентов нет, то я соглашусь. В конце концов, мы можем сравнить талант учеников не только друг с другом, но и с их предшественниками на предыдущем турнире. С моей же стороны выступит Тан Цзи Тао. По счастливому совпадению он также является учеником алхимика.

— Я слышал, что у Чжу Жу Жу было два ученика? — Спросил Кря Ка Туй, обшаривая глазами ряды моих соратников.

— Да, я тоже слышал. Чи Хуа Хуа, где он?

— Он погиб во время испытания. — Нахмурился наш командир. — Возможно, кто-то из учеников знает детали.

Я поднял руку.

— Тан Цзи Тао, ты хочешь что-то сказать? — Благосклонно улыбнулся мне Чхон Чу Хан.

— Да. Я лично убил Дао Ю, потому что он являлся шпионом из секты Сияющих Пальцев. Но это лишь моё мнение, и я не располагаю никаким доказательством этих слов.

— Ты убил своего товарища только из-за того, что у тебя сложилось о нём какое-то мнение? — Мрачно поинтересовался Кря Ка Туй.

— Он не был мне товарищем. — Вежливо поклонился я ему. — Он несколько раз оспаривал мой авторитет и пытался подстроить мою смерть во время испытания. Как истинный культиватор я не мог позволить ему бросать тень на свой авторитет. И раз уж правила проведения испытания позволяли это, то я решил закончить конфликт между нами раз и навсегда, казнив предателя. В своих сегодняшних действиях я руководствовался словами уважаемого Чи Хуа Хуа о том, что настоящий культиватор должен быть энергичным, стремительным и беспощадным.

Направленный после этого на меня взгляд Кря Ка Туя не стал более тяжёлым, потому что он и так был до краёв наполнен гневом и ненавистью.

— Что ж, если вопросов больше нет, то давайте приступим к испытанию. — Хлопнул в ладоши Чхон Чу Хан.

Тут же на площадь выбежали толпы слуг, которые выгнали всех учеников, кроме меня, установили на площади походную мастерскую алхимика и принесли несколько шкафов, наполненных травами. В лаборатории Чжу Жу Жу был один такой же, и тот хранил в нём свои запасы. Я занял место возле одной из алхимических печей, а передо мной уселись на низеньких креслах шесть алхимиков, которых можно было опознать по особым нашивкам на одежде. Трое алхимиков были из нашей секты, и трое из союзной.

Когда всё было готово, и суета улеглась, ко второй печи подошёл парень лет двадцати, который свысока посмотрел на меня и переглянулся с одним из судей. Чжу Жу Жу среди судей не было, потому что он считался слишком слабым алхимиком. Пока остальные жили в личных домах, он ютился в лагере смертников, читая лекции, которые никогда им не пригодятся.

— Снимите ваши пространственные кольца и закатайте рукава до локтя. — Отдал приказ один из судей.

Я немного посомневался, но потом всё-таки снял с себя всю бижутерию и сложил её в сторонке. У меня было одно «родное» кольцо и девять трофейных. В результате, я щеголял кольцами на каждом пальце. Я пока ещё не решил, что с ними делать, но от трёх колец учеников внутреннего круга я отказываться не хотел. Вместе они позволяли носить девять кубометров груза, чего на моём нынешнем уровне было более чем достаточно. А самое главное, их содержимое не было выставлено на всеобщее обозрение.

Вместо того, чтобы закатывать рукава своей мантии, я вообще снял её и закатал рукава рубахи. Честно говоря, то рубище, которое я носил, вообще стыдно было называть одеждой. Ну хоть явных дыр на ней не было, и то хорошо.

— Первое испытание. Изготовление десяти слабых восстановительных пилюль. — Провозгласил один из судей.

Эта пилюля была самым простым продуктом в алхимии. По сути, нужно было просто взять Кровавую Траву, измельчить её, смешать с водой, спрессовать и высушить. При этом, даже вкладывать Ци в неё не требовалось. С изготовлением этой пилюли смог бы справиться любой крестьянин, знакомый с готовкой. Но некоторые алхимики даже тут умудрялись получить «критическую неудачу при крафте» и запороть результат.

Я открыл шкаф, вытащил из него двадцать стеблей Кровавой Травы, после чего с помощью одной лишь своей внутренней Ци измельчил травы, левитируя их между ладонями. Я добавил в порошок немного воды, сформировал из пасты десять шариков и вытянул из них воду, создав разряжённый воздух вокруг пилюль. Вся эта процедура заняла всего лишь минуту. При этом, моя Ци не смешалась с Ци растений, так что их алхимические свойства не изменились.

— Готово. — Сказал я, выкладывая десять пилюль кирпичного цвета на подставку перед собой.

Оглянувшись, я увидел, что мой противник только-только начал измельчать траву в ступке.

— Ты не использовал алхимическую печь! — Возмутился один из алхимиков. По сути, я сейчас показал им фокус, и они были в полном замешательстве, пытаясь понять, что произошло.

— Эта пилюля слишком простая. Для её изготовления печь не нужна. Кроме того, нагревание ухудшает качество пилюли, хотя и увеличивает её прочность. Поэтому, данные пилюли следует хранить в неподвижном хранилище и доставать только перед использованием. Каждую пилюлю можно завернуть в лист бумаги, что позволит хранить их в пространственном кольце без потери качества.

Я тут же продемонстрировал, как можно завернуть пилюлю в небольшой лист вощёной бумаги, образовав своеобразную конфетку с хвостиком.

Один из слуг подошёл к моему столу, взял подставку с пилюлями и отнёс её судьям. Те недоверчиво осмотрели продукцию, а кто-то даже взял себе пилюлю, обнюхал её и попробовал на зуб.

— Годится. — Выразил общее мнение один из алхимиков после того, как они тихонько обсудили свои впечатления.

А вот результатов работы моего соперника пришлось ждать ещё десять минут. Более того, он торопился и повысил температуру в печи, что превратило пилюли в окаменевшие «катышки».

— Ниже среднего. — Вынесли вердикт судьи. — Следующее задание: изготовление малой исцеляющей пилюли.

Это задание, честно говоря, уже выходило за рамки того, чему нас обучал Чжу Жу Жу. Тем не менее, я помнил все рецепты из его книги, так что проблем с изготовлением пилюли не ожидалось. Тут я не стал экспериментировать, а точно следовал рецептуре, тщательно проверяя псионикой каждый этап обработки материалов.

Нужно было измельчить до состояния муки кору Сребролистого Дерева, «запечь» в духовке целую неповреждённую траву Мохнатого Игольника, и сделать «горячую вытяжку» из сочного стебля Полуденной Вьющейся Лианы. С лианой я до этого ни разу не работал, а потому сначала сделал вытяжку из небольшого её кусочка, и только убедившись в качественном результате, обработал оставшийся стебель. Соединение всего этого добра в одну пилюлю и «выпаривание» лишней жидкости прошло без проблем. Я опять использовал «вакуумное испарение», чтобы не нагревать пилюлю слишком сильно, но при этом и не затягивать время её изготовления.

— Готово. — Положил я пилюлю на подставку.

— Ты слишком сократил время сушки. А значит, пилюля получилась перегретой снаружи и влажной внутри. — Сделал мне замечание алхимик из секты Сияющих Пальцев.

— Можете проверить, так ли это.

— В этом нет необходимости. Всё и так ясно. — Продолжил тот упорствовать в своей ереси.

Тем не менее, слуга подхватил подставку и поднёс её к судьям.

— Эта малая исцеляющая пилюля имеет отличное качество. — Похвалил меня «союзный» алхимик.

— Невозможно! — Возмутился критик. — Я изготавливаю эти пилюли каждый день уже шестьдесят лет и знаю каждую из стадий её изготовления наизусть с точностью до секунды. — Он схватил пилюлю и принялся её рассматривать. Но через несколько секунд его гнев сменился недоумением. — Как он сделал это? Сердцевина всё ещё слишком сырая, но если поместить пилюлю в закрытую ёмкость, то через сутки она приобретёт нужную влажность по всему объёму. Мне понадобилось десять лет, чтобы подобрать правильное время и температуру сушки.

— Обратите внимание, что порошок коры Сребролистого Дерева не потерял своих свойств, а значит температура сушки была ниже, чем обычно. — Высказался ещё один эксперт.

— На поверхности пилюли образовался тонкий слой вытяжки, что говорит о быстром нагревании пилюли и охлаждении её в сухом воздухе. — Добавил третий.

— Ваши замечания противоречат друг другу, но я не вижу, чтобы в них была ошибка. — Вставил свои пять копеек четвёртый.

— Как тебе удалось добиться этого эффекта? — Спросил меня один из алхимиков.

Этот вопрос вроде бы имел отношение к экзамену, вот только Чжу Жу Жу нам все уши прожужжал лекциями о том, что настоящий алхимик никогда не делится своими секретами, а лишь рассказывает о достигнутых результатах.

— Всё происходило на ваших глазах. — Улыбнулся я. — Я лишь следовал рецептуреи своему вдохновению.

— Ах, он слишком гениален. — Воскликнул один из алхимиков нашей секты.

Стоило только раздаться этой фразе, как за соседним столом раздался взрыв, и мой соперник провалил изготовление вытяжки. А глянув на смеющиеся глаза похвалившего алхимика, я понял, что тот специально подгадал момент, чтобы нарушить сосредоточение ученика алхимика в нужный момент. Мне оставалось лишь улыбнуться вместе с ним. По условиям соревнования, подобная большая неудача считалась провалом.

— А почему ты изготавливал вытяжку в два приёма? — Поинтересовался моими действиями критик, что никак не мог поверить своим глазам.

— Я первый раз изготавливал эту пилюлю и не был уверен, что правильно понял описание процесса, данное в рецепте.

— Что?!!! Первый раз? Кха! — Воскликнул алхимик, вскочив на ноги, после чего громко кашлянул. Из уголка его рта потекла струйка крови.

— Не волнуйтесь так, господин. Это всего лишь низкосортная малая исцеляющая пилюля. — Попытался я «успокоить» его, закономерно добившись прямо противоположного результата. — Любой смог бы сделать её с первой попытки.

— КХА!!! — На этот раз крови вылетел целый комок размером кулак ребёнка.

Алхимики из моей секты заулыбались, а соперники, наоборот, нахмурились. Хотя я вроде как принижал значительность своих достижений, это выглядело как оскорбление того, кто занимался изготовлением этих пилюль на протяжении шестидесяти лет.

Мой соперник по состязанию при этом стоял с опущенной головой, сгорая от стыда. Моё соревнование с ним неожиданно стало соревнованием с судьями, а о нём все просто забыли, даже не потрудившись отругать за неудачу и уведомить об очередном проигрыше.

— Если эта пилюля слишком простая, то как насчёт чего-то сложного? — Поинтересовался судья противников, пока его товарищ помогал сесть и успокоиться судье, получившему тяжёлую моральную травму.

— Конечно. Я сделаю, что смогу. — Кивнул я, соглашаясь с вызовом.

— Как насчёт пилюли Прорыва Основы?

Эта пилюля использовалась культиваторами, которые пытались прорваться с десятого уровня Конденсации Ци на первый уровень Формирования Основ. Я пока ещё не знал даже, как следует развиваться на этом уровне, не говоря уже о том, что для создания этой пилюли требовалось использование Ци минимум третьего уровня Формирования Основ.

— Я могу попробовать, но мне понадобится средний кристалл Ци, заряженный очищенной энергией пятого уровня Формирования Основ.

Предложивший мне эту пилюлю алхимик спохватился и вспомнил, что я обладаю только пятым уровнем Конденсации Ци, так что мне было по силам изготовление только самых элементарных пилюль. Использование кристаллов Ци было распространённым способом изготовить «высокоранговые» пилюли слабым алхимиком. Но тут тоже был определённый диапазон, в котором культиватор мог оперировать энергией более высокого порядка. Обычный ученик мог рассчитывать на успешное использование энергии на пять уровней выше его. Я же замахнулся сразу на десять, что в очередной раз порвало шаблон судьям. А кроме того, средний кристалл с такой энергией стоил слишком дорого, чтобы кто-то согласился потратить его для проведения испытаний.

— Хорошо! У меня как раз есть один такой кристалл. — Скрипнул зубами судья. Видимо, его желание доказать мою несостоятельность уже пересилило здравый смысл.

Я посмотрел на его коллегу из нашей секты, который не переставал ехидно улыбаться, кивнул глазами на другого ученика, и тот тут же понял мои затруднения.

— Но у нас тут есть два ученика. Если уж устраивать испытание, то сразу для обоих.

Судья скрипнул зубами в два раза громче и достал второй кристалл.

— Хуан То, не подведи меня. — Тяжело посмотрел он на своего ученика, после чего тот покрылся холодным потом.

— Учитель… я… — Он сглотнул вязкую слюну. — Я сделаю всё, что в моих силах.

Судью такое обещание явно не устроило, но он не стал устраивать скандал перед зрителями, тем более, что лидеры сект сидели неподалёку и с явным интересом наблюдали за представлением. Всё-таки телевизоров тут не было, и даже такое не самое динамичное выступление захватывало внимание публики.

— Итак, следующее задание — изготовление пилюли Прорыва Основы. — Громко объявил наш судья. — Два средних кристалла с очищенной Ци пятого уровня Формирования Основ были любезно предоставлены гранд-мастером алхимии Хуян Сё.

Тут уже задачка была посложнее. Всего нужно было выполнить восемнадцать подготовительных операций, плюс использованная на завершающем этапе Ци определяла, насколько эффективной будет созданная пилюля. Известное мне описание процесса изготовления пилюли было крайне расплывчатым. Смешно, но наибольшие сомнения у меня вызывали подготовительные операции, в то время как считающаяся самой сложной процедура их финального соединения была простой и понятной.

Поэтому, я не стал торопиться, а отдал инициативу своему противнику. Он с изрядной сноровкой приступил к подготовке ингредиентов, пока я возился с их сортировкой. Хуан То имел десятый уровень Конденсации Ци, так что был достаточно квалифицирован, чтобы успешно создать эту пилюлю. Но я не собирался давать ему такой возможности. Более того, предъявляемые ко мне требования уже перешли все допустимые пределы, так что следовало покарать автора идеи изготовления этой пилюли. И раз уж Хуан То был учеником Хуян Сё, ему и надлежало стать жертвой моих амбиций.

Пока я медленно, но верно подготавливал первые самые простые ингредиенты, то псионикой наблюдал за действиями соперника, анализируя происходящие с травами изменения. Судя по его действиям, он не раз уже занимался подготовкой «полуфабрикатов», и сомнения испытывал только в своей способности правильно соединить их. Судя по одобрительному взгляду Хуян Сё, тот был уверен в успехе своего ученика.

Я не торопился и позволил сопернику завершить свои приготовления и начать слияние ингредиентов. Вот только к этому моменту я смог протянуть тонкую нить Ци от своей ноги через землю и ножку стола прямо к алхимической печи. И как только Хуан То ввёл в печь энергию Ци из камня, я использовал эту нить, чтобы незаметно поцарапать днище печи. Раскалённая бронза, наполненная вибрирующей духовной энергией, не выдержала нагрузки и лопнула, раскидывая осколки. А поскольку я контролировал этот взрыв с помощью Магии Вероятностей, то один из осколков насквозь пробил шею и позвоночник ученика алхимика, который тут же рухнул на землю, заливаясь кровью.

— Хуан То!!! — Закричал его учитель, бросаясь вперёд.

Но дело уже было сделано, и если разорванную артерию ещё можно было попытаться как-то вылечить, то вот разорванный позвоночник не смогла бы вылечить и пилюля легендарного качества.

Я в свою очередь был настолько «поглощён» обработкой материалов, что совершенно не обратил внимания на взрыв. Вся процедура предварительной обработки уже была мне известна, так что я неторопясь выполнил все необходимые действия и перешёл к самому главному процессу. К этому моменту Хуян Сё уже отошёл от шока, выхаркал три сгустка крови и теперь с затаённой ненавистью наблюдал за моими действиями. Но вот напрямую вмешиваться он не рисковал, потому что три наших алхимика также внимательно наблюдали за процессом.

Последняя операция заключалась в том, чтобы смешать ингредиенты в определённой последовательности и на финальном этапе ввести в смесь очищенную Ци из камня. После этого следовало проконтролировать объединение этой Ци с собственной энергией трав и задать «модуляцию» энергии, которая потом окажет влияние на процесс «прорыва основ». Я пока не совсем понимал, как происходит развитие на этапе Формирования Основы, но зато у меня в печати на левой руке имелась Ци ажно трёх разных культиваторов, на основании которой можно было почувствовать отличительную особенность «живой» энергии этого уровня и отделить её от личных особенностей самого культиватора.

За смешиванием энергий все следили, затаив дыхание. Но ничего неожиданного не произошло, и вся процедура успешно завершилась, после чего мне нужно было выполнить несколько завершающих действий, направленных на стабилизацию достигнутого результата и предотвращение рассеивания энергии.

— Готово. — Сказал я, выкладывая пилюлю на специальную подставку, где её могли видеть все зрители. Тут же подбежал слуга, схватил подставку и отнёс её к судьям, чтобы те смогли оценить пилюлю вблизи.

— Идеально! — Удивлённо воскликнул улыбчивый алхимик. — Это уже уровень мастера-алхимика, вы согласны со мной?

— Да, очень хорошая пилюля. — Согласился его коллега.

Судьи из секты Сияющих Пальцев долго пытались найти недостатки в моей работе, но в конце концов были вынуждены согласиться, что имеющиеся отклонения от «стандарта» скорее являются признаком моего отличительного стиля работы, а не недостатком.

— Раз уж мы убедились в навыках нашего ученика, то почему бы заодно не провести устный экзамен на звание мастера-алхимика? — Громко заявил один из судей.

— Поддерживаю. Думаю, наши уважаемые гости не дадут нам проявить снисходительность и зададут все необходимые для такого экзамена вопросы.

Гости покочевряжились, но в конце концов решили, что завалить меня на экзамене — это единственный шанс для них сохранить лицо. В конце концов, их ученик скоропостижно скончался, и я уже в любом случае оказывался победителем этого соревнования.

После этого последовала секция вопросов-ответов, на которой я излагал содержимое книг, прочитанных в лаборатории Чжу Жу Жу. Обладая идеальной памятью, было несложно ответить на большинство вопросов. Судьи поднимали и неизвестные мне темы, но я честно признавал, что не знаю чего-то и делал какие-то предположения, основываясь на уже известных данных. Или не делал, а сразу говорил, что ничего в этом вопросе не понимаю.

— Хорошо! Просто замечательно! — Наконец, выкрикнул один из наших судей. — Этого более чем достаточно для получения уровня мастера-алхимика. У кого-нибудь есть возражения?

Три судьи, испытавшие окончательное моральное уничтожение, уже не имели сил, чтобы возражать. Они и так последние десять минут просто сидели с открытыми ртами, изображая мёртвые тела.

— Отлично! Тогда своей властью верховного грандмастера-алхимика третьего ранга я присваиваю ученику Тан Цзи Тао степень мастера-алхимика и включаю его в состав гильдии алхимиков секты Небесных Ножей.

— Благодарю вас, мастера. — Уважительно поклонился я.

— Сегодня ты стал самым молодым мастером-алхимиком за всю историю секты. — Улыбнулся главный алхимик. — Мы ожидаем от тебя великих свершений и в будущем.

— Я делаю всё возможное, чтобы оправдать ваше доверие. — Продолжил я плетение словесных кружев.

— Ха-ха! Что ж, тогда объявляю конкурс алхимиков завершённым. — Громко заявил Чхон Чу Хан. За время проведения экзамена он немного заскучал, но не стал прерывать его, потому что это представление хорошо влияло на образ всей секты. — Сейчас у нас по традиции должен состояться показательный бой между финалистами. Как ты думаешь, если подвесить ваших учеников на мясные крюки, они смогут изобразить ведение боя? — С усмешкой обратился он к Кря Ка Тую.

— Достаточно! — Хлопнул тот по столу перед собой, разламывая тот напополам.

После этого, не говоря ни слова, он взлетел в воздух и рванул прочь, превратившись в радужный свет. Даже под ускорением псионикой я не смог отследить скорость его передвижения. Если бы Кря Ка Туй решил убить меня, то я бы даже не заметил его атаки. Но, видимо, я был слишком незначительной целью в его глазах, чтобы ради меня ссориться с лидером нашей секты.

— Хо-хо, мастер Кря Ка Туй рассердился. — Довольно усмехнулся Чхон Чу Хан, провожая его взглядом. — Тогда предлагаю перейти ко второй части сегодняшней встречи.

С этими словами лидер секты встал и направился вглубь помещения.

Я быстро нацепил на себя свою бижутерию, накинул халат и пошёл за слугами, которые уже торопили следовать за ними. Меня узкими коридорами для слуг провели по дворцу, ещё раз оценили морду лица и убитые в хлам обноски, после чего решили, что холопу и такая одёжа в радость, и отправили в комнату, где уже сидели прочие ученики, прошедшие испытания.

Меня тут же принялись поздравлять с получением звания мастера-алхимика. Кто-то поздравлял искренне, кто-то лебезил и набивался в друзья, но я держался отстранённо и с теми и другими, хотя и особого отморозка из себя не строил. Долго нам общаться не дали и повели к начальству. Мне все эти детские морды настолько примелькались, что я даже как-то не прочувствовал, что вот эти три десятка — это всё, что осталось от лагеря с тысячей человек.

Осмотревшись, я обнаружил что Лю Цян с нами нет. Не пережила девочка этого испытания. И я даже не помню, сгинула она при постановке печати или в гробнице. А из остальных учеников никого знакомого нет. Многих я видел и даже знаю имена, но вот общения как такового между нами не было. Да и из этих трёх десятков половина — конченные маньяки, мечтающие только о том, как бы поставить всех окружающих раком и заставить их выполнять свои приказы.

Пока я размышлял о бренности бытия, нас привели в богато украшенный зал, где сейчас заседали самые сливки местного общества. В центре внимания, конечно же, находился глава секты. Чхон Чу Хан сидел на золотом троне, глядя на окружающих холопов с самодовольной улыбкой. Рядом с ним по обе стороны сидели мужчина среднего возраста и Чхон Ван Ю — тот самый старик, что поставил на меня рабскую печать. По их лицам было заметно, что они являются родственниками, и простой человек мог бы предположить, что это отец и дед нынешнего главы, но в реальности это были сын и внук.

Ци давала вечную молодость тем, кто обладал талантом, так что подобное зрелище было нередким в семьях культиваторов. По крайней мере среди прочих собравшихся самые «козырные» места занимали относительно молодые культиваторы, в то время как старики, как правило, стояли позади и скромно молчали. Среди старейшин уже знакомый мне Сунь Вы Сунь выглядел самым старшим, но это, скорее, было следствием действительно большого возраста, а не недостаточного уровня культивации.

Сюда нас привели, чтобы мы смогли похвастаться теми «сокровищами», что добыли в гробнице. Из тридцати выживших у восьми такая добыча обнаружилась. Большинство из них смогли оставить награбленное себе, но пару самых интересных вещей глава секты «убедил» подарить ему «ради блага секты». Естественно, что эти двое полностью осознавали, что с ними будет в случае отказа, а потому эксцессов не возникло.

Меня позвали «веселить народ» последним. И я собирался устроить представление, которое эти зажравшиеся хари нескоро забудут. Нет, я не планировал эпатировать публику своей дерзостью, а хотел сыграть на другой их слабости — жадности.

— Итак, что же удалось добыть в Запретной Гробнице нашему чемпиону? — Весело поинтересовался Чхон Чу Хан, когда я опять появился перед ним.

— Господин, я хотел бы принести дары секте и персонально некоторым из присутствующих.

— Дары? Что ж, давай посмотрим, что ты сможешь нам предложить.

— Всё это я дарю вам, как главе секты, что позволила мне стать культиватором.

С этими словами я картинно протянул левую руку и вывалил из своих колец целую груду бесценных сокровищ. Когда я вырезал учеников секты Сияющего Пальца, то обнаружил, что каждый из них имел при себе одно из «сокровищ» гробницы. Насколько я понял, все эти сокровища раздавались участникам испытаний только для того, чтобы отсеять тех, кто польстится на использование сил Богов и Демонов, плюс ограничить их дальнейшее развитие. Да, это оружие и прочие артефакты могли дать резкий прирост сил на начальном этапе, но в конце концов, каждое из них содержало в себе определённый изъян. Сейчас, используя технику Злобного Взгляда, я мог видеть суть заключённых в эти предметы Небесных Законов и Демонических Проклятий, которые ограничивали тех, кто использовал их для культивации.

Увидев груду из полусотни сокровищ, сияющих небесной и демонической Ци, народ резко замолчал и прекратил шептаться, обсуждая последние новости. Даже два «редких» предмета были ценным приобретением для секты. Я же сейчас вывалил пятьдесят артефактов высокого качества. Скорее всего, встреченные мной три ученика внутреннего круга секты Сияющих Пальцев провели в гробнице минимум несколько дней и за это время смогли обнаружить вход в библиотеку и местоположение самых ценных сокровищ.

После каждого испытания лабиринты перестраивались, так что зная заранее, куда идти и что делать, ученики смогли собрать очень неплохую коллекцию артефактов. Чи Хуа Хуа объяснял нам, что после телепортации у учеников остаётся максимум один ценный предмет. Я же собрал свой «улов» уже после этого, нагло ограбив секту наших заклятых союзников.

Насладившись «минутой молчания» и перекошенными лицами присутствующих, я вынул из своего кольца особенный предмет. Это был тот самый меч с техникой Тысячи Безжалостных Ударов, которым меня атаковал самый первый противник. Но главным достоинством этого меча был его вид. Это был короткий одноручный меч, лезвие которого было украшено позолотой, а гарда сияла множеством драгоценных камней. Даже если бы это была обычная бесполезная железка, никто не позволил бы простому ученику обладать этим сокровищем.

Только вынув меч, я сразу ощутил жадные взгляды, направленные на него. Но сильнее всего загорелись глаза у того человека, которому этот подарок и предназначался. Похоже, я не ошибся в оценке его характера.

— Этот меч с техникой Тысячи Безжалостных Ударов я хотел бы подарить господину Чхон Ван Ю. Надеюсь, он пригодится ему в его нелёгкой работе.

Старикашка довольно осклабился протянул руку и притянул к себе меч, тут же начав рассматривать узоры и надписи на клинке.

— Хе-хе, этот клинок, несомненно достоин быть подарком мне. — Заявил его новый хозяин. — Но как он может помочь мне в моей работе?

— Я слышал, что вы являетесь Мастером Пыток. Этот меч содержит технику Тысячи Безжалостных Ударов, которая, согласно описанию, наносит тяжёлые ранения. То есть не убивает противника, а только ранит его. В бою такой клинок совершенно бесполезен. А вот при проведении пыток возможность нанести тысячу ранений и при этом гарантировать выживание цели может быть весьма кстати. Надеюсь, этот меч будет полезен вам.

— Тысяча Безжалостных Ударов? Мне нравится, как это звучит. Я обязательно проверю его в работе. — Улыбнулся Чхон Ван Ю.

И от этой улыбки у многих присутствующих пробежали мурашки по коже. А видя маньячную улыбку, в этот момент появившуюся и на моём лице, они сделали однозначный вывод, что меня тоже лучше не злить. Сейчас я сформировал в сознании окружающих нужный мне условный рефлекс, и в будущем его требовалось закрепить соответствующими действиями. Но сейчас было время для ещё одного подарка с подвохом.

— Эту табличку с непостижимой мистической техникой я хотел бы подарить господину Сунь Вы Суну за его доброе отношение ко мне. — Произнёс я, доставая следующее сокровище.

Эта табличка работала по тому же принципу, что и та, которую я расколотил на куски в гробнице. Вот только в отличие от того куска мусора, этот кусок мусора выглядел просто потрясающе. Бледно-жёлтый кусок нефрита был покрыт золотыми письменами, которые светились внутренним светом, распространяя «древнюю мистическую ауру». А при попытке понять смысл изображённых на табличке иероглифов, человек попадал во внутренний мир, где подвергался гипнозу, заставляющему поверить его, что он уже вот-вот осознает некую великую истину, постигнет великий небесный закон и станет одним из величайших культиваторов за всю историю мироздания.

Впрочем, если судить непредвзято, то содержащийся в этой табличке Небесный Закон действительно мог помочь в развитии и прорыве на более высокий уровень развития. Вот только с каждым таким «халявным» прорывом дальнейшее развитие культиватора должно было замедляться всё больше и больше, заставляя его проводить всё свободное время в бесплодных попытках «постичь непостижимое». Ведь на самом деле никакого великого знания в этой табличке не было. Но зато она была отличным элементом декора, способным превратить любое помещение в «мистические покои великого культиватора». Ведь распространяемая табличкой аура влияла на любого, кто видел этот артефакт.

Сунь Вы Сунь не решился использовать технику, чтобы притянуть сокровище, а послал за ним слугу. Старейшина дрожащими руками взял мой подарок, и в его взгляде на меня в этот момент я ощутил не благодарность, а бесконечную жадность и… капельку благосклонности к полезному рабу. Что ж, удар достиг сердца цели, и яд уже начал разлагать её мозг.

— На этом мои дары заканчиваются. — Обратился я к главе секты с лёгким поклоном.

Тот смотрел на меня с отстранённой улыбкой, за которой скрывалось некоторое недоумение. Ведь я с такой лёгкостью расстался с сокровищами, ради которых большинство присутствующих согласилось бы перегрызть врагу глотку.

— Что ж, ты оказал секте значительную услугу, принеся эти дары. — Кивнул Чхон Чу Хан, забирая вываленные мной артефакты и сканируя их своим сознанием. — Но что ты оставил себе?

После этого вопроса глаза всех присутствующих наполнились жадностью, и они приготовились рвать моё тело на части в попытке добраться до непостижимо драгоценного сокровища, по сравнению с которым меч и табличка были просто мусором. И я не стал разочаровывать их, погружая местный бомонд в пучину бессильной зависти.

— Я получил в Запретной Гробнице печать древнего культиватора, улучшающую управление потоками Ци.

С этими словами я протянул вперёд обе руки и проявил на одной из них татуировку печати. После этого я создал грубые и нестабильные нити из светящейся Ци, петлями исходящие из ладоней. При этом, нити в левой руке были более плотными и аккуратными. Конечно же, всё это была лишь игра. Я мог бы сделать эти нити идеальными, но не собирался демонстрировать свой реальный уровень. Мне лишь нужно было показать, что печать действительно помогает контролировать Ци.

— Подойди ко мне. — Повелел Чхон Чу Хан.

Я вышел вперёд и приблизился к нему. Он положил руку мне на плечо и внимательно просканировал моё тело. Вот только куда ему было до могущества духа из гробницы? Все его попытки просканировать печать упирались в работу её маскирующей части. Впрочем, даже имеющихся «хвостов» было достаточно, чтобы оценить сложность и «древность» наложенных структур.

— Хм… — Нахмурился лидер секты. — Вернись на место. — Я послушно отошёл назад. — Эта печать несомненно создана духом Запретной Гробницы. И ты действительно не утаил ни одного артефакта, добытого в гробнице. — Озвучил он результаты досмотра.

Как я и подозревал, при плотном контакте более могущественный культиватор вполне мог «заглянуть» в кольца учеников. Но там из действительно ценных вещей был только Духовный Компас, явно созданный современными Кулибиными. Учитывая тот факт, что его доверили обычным ученикам, вряд ли он был бесценным сокровищем. В конце концов Кря Ка Туй даже не поинтересовался его судьбой.

— Почему ты с такой лёгкостью отказался от всех этих сокровищ? — Продолжил допытываться Чхон Чу Хан.

— Я предпочитаю не зависеть от внешних инструментов, а рассчитывать только на свои силы. Поэтому, техники использования Ци интересуют меня куда больше.

Лидер секты одобрительно покачал головой, радуясь моей скромности и бережливости.

— Кстати, а что за технику ты изучил в Призрачной Библиотеке? — Поинтересовался он.

По моим предположениям, обычные ученики, которых никто никогда целенаправленно не учил запоминать информацию, в принципе не были способны полностью изучить технику из библиотеки за один час. Ведь важные подробности использования этих техник были тщательно перемешаны с философскими рассуждениями и описанием Небесных Законов и Демонических Проклятий. Поэтому, секта использовала опыт множества учеников, чтобы по крупицам восстановить исходную технику.

Скорее всего, именно ради этого они и устраивали всю эту мясорубку с поиском и обучением учеников. Ведь эти техники были действительно высокоранговыми, так что даже сидящий передо мной культиватор не мог просто отмахнуться от такого знания.

Когда я считывал информацию с книг в библиотеке, то обратил внимание, что разные книги встречаются с разной частотой. В основном это были простые техники, но иногда попадалось и что-то более интересное. Техника Небесного Молота, которой я превращал в фарш народ в гробнице, была одной из самых редких. А ещё, она была одной из самых эффективных. Правда, она расходовала просто огромное количество Ци, но и результат выдавала соответствующий. Согласно описанию, эта техника пробивала большинство видов защит, и защититься от неё можно было только с помощью Небесного Щита — ещё одной техники из Призрачной Библиотеки.

Естественно, я не собирался рассказывать о том, что вся библиотека теперь содержится в моей голове. Но Небесным Молотом я вполне мог поделиться. Тем более, что я сам не собирался пользоваться этими техниками из-за накладываемых ими ограничений. Чем чаще использовал их культиватор, тем сильнее он подчинялся вложенным в технику Небесным Законам, ограничивая свои возможности для развития. Не знаю, кто эти Небесные Законы изобрёл, но он был чёртовым гением, разом избавившимся от угрозы бунта со стороны девяноста девяти процентов культиваторов.

— Я изучил технику Небесного Молота. — Ответил я на заданный вопрос.

По залу тут же побежали удивлённые шепотки.

— Отлично. — Теперь уже искренне улыбнулся Чхон Чу Хан. — Ты можешь рассказать мне о том, что тебе удалось запомнить? До тебя за двести лет только восемь учеников смогли взять эту могущественную технику. Увы, даже их совместного понимания не хватило для того, чтобы суметь воспользоваться ей.

— Рассказывать будет слишком долго. Я могу записать своё понимание этой техники на духовный нефрит.

— Вот как? Эй, принесите чистый нефрит высшего качества! — Тут же повелел глава секты.

Буквально через пару секунд к нему подбежал слуга и протянул искусно изготовленную табличку из ярко-зелёного нефрита. Тот кивком указал на меня, и слуга протянул её уже мне. Я исследовал подношение и убедился в высоком его качестве. Более того, этот нефрит уже был пропитан нейтральной Ци, что должно было позволить сохранить даже самые мельчайшие оттенки смысла, «впечатав» мысль всего один раз.

Я сосредоточился и начал формировать образ, в котором собирался описать технику Небесного Молота. Каждая из техник Запретной Библиотеки состояла из трёх частей. В первой части описывалась сама техника, то есть способ манипуляцией своей Ци. Во второй части описывался способ усилить эту технику с помощью определённого Небесного Закона или Демонического Проклятья. А в последней части описывался сам Небесный Закон и лежащие в его основе принципы.

Я собирался изложить самые основы техники, достаточно подробно описать способ усиления её Небесным Законом и очень подробно и дотошно расписать сам Небесный Закон. В результате, должна была получиться книга, блокирующая развитие пользователя этой техники. Я не мог пока оценить, каким именно будет этот предел развития, но он совершенно точно там присутствовал.

Собрав мысли в кучу, я начал записывать их на табличку, внимательно следя за тем, чтобы на неё не попало ничего «лишнего». Из-за объёма данных запись заняла почти пять минут. Наконец, я вздохнул, открыл глаза и протянул табличку слуге. Тот тут же схватил её и передал главе секты.

Чхон Чу Хан начал считывать информацию из таблички, и его глаза тут же расширились от удивления.

— Это… это полное описание техники Небесного Молота и связанного с ней Небесного Закона Девяти Звёзд! — Почти выкрикнул он.

Народ вокруг тут же поражённо загудел, обсуждая услышанное.

— Я приказываю тебе не передавать эту технику никому, кроме старейшин секты. — Приказал мне глава секты.

— Конечно. — Поклонился я.

Чхон Чу Хан ещё пару минут просматривал книгу, но наконец-то нашёл в себе силы отвлечься от изучения новой техники.

— Тан Цзи Тао, ты оказал большую услугу секте, и твоя старательность не останется без награды. Обычно, ученики, прошедшие испытание в Запретной Гробнице, отправляются во Внешний Лес секты, чтобы стать охранниками и следопытами. Но посетители Призрачной Библиотеки имеют право стать младшими учениками Внешнего Двора. Тебе же я дарую звание старшего ученика Внешнего Двора.

— Благодарю вас. — Опять поклонился я.

Звание старшего ученика внешнего двора? Да даже звание его сына и наследника было бы недостаточным, чтобы заслужить мою благодарность. Пока я слаб, но в ближайшем будущем я планировал силой подчинить себе эту секту и использовать её в качестве ступеньки для своего дальнейшего возвышения.

— Принесите кольцо старшего ученика внешнего двора. — Повелел глава секты.

Ко мне тут подбежал слуга и вручил кольцо. Я просканировал его содержимое и нашёл там несколько пилюль и полный комплект одежды, положенной ученику.

— Собрание окончено. — Возвестил Чхон Чу Хан. — Желающие могут принять участие в традиционном пире.

С этими словами глава секты поднялся с трона и стремительным росчерком улетел прочь. Народ тут же загудел громче, обсуждая последние новости.

— Старейшина Сунь Вы Сунь желает поговорить с тобой. — Тут же подскочил ко мне один из слуг.

— Идём. — Кивнул я.

Народ пялился на меня, указывал пальцем и что-то обсуждал. Думаю, вряд ли меня тут решили тихо удавить. Слуга был одет в одежды семьи Сунь, так что ни у кого не должно было возникнуть вопросов, кому я так срочно понадобился. Особенное у самого старейшины, что наблюдал за мной, не отводя взгляда. Вслед за слугой я прошёл в соседний богато украшенный зал. Тут обстановка была более деловая, да и лишних ушей видно не было.

— Тан Цзи Тао… — Произнёс Сунь Вы Сунь, едва зайдя в помещение.

— Приветствую старейшину. — Слегка поклонился я.

— Как ты знаешь, недавно погиб мой внук. — Сразу перешёл тот к делу. — Мой родной сын не оправдал возложенных на него надежд, так что я решил принять в свою семью приёмного внука, который в будущем станет моим наследником. Меня ещё в лагере заинтересовала твоя мощная основа культивации. Я хотел бы дать тебе шанс доказать, что ты достоин быть частью моей семьи.

— Почту за честь, старейшина. — Поклонился я.

— Ты смог стать старшим учеником Внешнего Двора и мастером-алхимиком. Это неплохое начало. Но чтобы стать одним из претендентов на место моего приёмного внука тебе для начала надлежит получить первый уровень Формирования Основ.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы как можно быстрее достичь этого уровня. — Искренне ответил я.

— Меньшего я от тебя не ожидаю. Твой статус всё ещё слишком низок, чтобы я мог взять тебя под своё покровительство. А потому, ты станешь личным учеником грандмастера-алхимика Му Няма.

С этими словами в зал зашёл тот самый улыбчивый алхимик, что был судьёй на сегодняшнем испытании.

— Приветствую вас, мастер. — Опять поклонился я. Нужно уже выбиваться в люди, чтобы не гнуть спину перед каждый встречным. — Конечно, я согласен перейти под начало этого уважаемого алхимика.

— Тогда оставляю его на тебя, Му Ням.

Сунь Вы Сунь строго глянул на меня, развернулся и пошёл прочь.

— Тан Цзи Тао, как представитель Гильдии Алхимиков в секте Небесных Ножей я хочу ещё раз поздравить тебя и вручить это кольцо члена гильдии. Теперь ты будешь моим личным учеником. Только, давай, пока не будем разглашать это. Позднее я объявлю об этом официально.

— Конечно. — Кивнул я. Ох уж эти подковёрные интриги.

— А сейчас я хочу пригласить тебя на Банкет Алхимиков, который наша гильдия устраивает в честь появления ещё одного мастера-алхимика. Пойдём.

— Благодарю. — Последовал я за своим новым учителем.

Заглянув в кольцо, я увидел там набор одежды, выполненной из более качественных материалов, а главное в цветах, выдающих принадлежность к алхимикам. Больше ничего интересного в кольце не оказалось.

— Думаю, мне нужно переодеться. — Сделал я предложение.

— Мы сейчас зайдём в купальню, где ты сможешь смыть с себя пот и кровь ученика, чтобы облачиться в одежды, достойные статуса алхимика. — Ненавязчиво намекнули мне, какую именно одежду я должен предпочесть.

— Конечно.

Через полчаса чистый, хорошо одетый и благоухающий свежими травами я зашёл в небольшой уютный зал, где за большим столом сидело около двадцати человек. Я просмотрел нашивки на их одеждах и с удивлением отметил, что грандмастеров было всего трое. Похоже, с нормальными кадрами тут напряг.

Меня представили местному обществу и усадили рядом с Чжу Жу Жу, который вроде как всё ещё числился моим учителем. После этого было провозглашено несколько тостов, положенных по протоколу. Присутствующие пили или слабое вино, или травяной чай. Я предпочёл чай, так как не хотел на таком важном мероприятии выяснять, как на меня влияет алкоголь. Да и вообще, пьяный культиватор — это стихийное бедствие.

После того, как с официальной частью было закончено, Чжу Жу Жу начал хвастаться тем, какой у него гениальный ученик, и что своим успехом на испытаниях я поднимаю его на одну ступень выше над простыми алхимиками. Таким топорным образом он хотел сказать, что находится на одном уровне с Му Нямом. И в этот триумфальный момент хитрый грандмастер заявил, что я уже выразил своё согласие стать его личным учеником, потому что Чжу Жу Жу больше нечему меня учить. Мой бывший учитель от такого поворота событий расстроился, укоризненно глянул на меня, после чего начал глушить местное вино чуть ли не из горла.

Тем временем, Му Ням решил закрепить своё превосходство и поинтересовался, что за великое сокровище нашёл Чжу Жу Жу в туалете Восьмой Экспедиции в Синие Горы. Тот в ответ заявил, что раскопками туалетов Му Няму лучше заниматься самому, а он никогда таким не увлекался. Завязалась перепалка, и огорчённый стойкостью противника Му Ням начал вспоминать все те случаи, когда ему удалось разыграть своего бывшего «одноклассника», с которым они вместе начинали заниматься алхимией и культивацией.

Я с интересом выслушал эти истории, достойные того, чтобы их превратили в анекдоты. Постепенно срач между двумя «великими алхимиками» усиливался, и в конце концов, Му Ням пожелал, чтобы Чжу Жу Жу поскорее сдох. Тут я решил немного вмешаться, чтобы не допустить превращения праздника в мою честь в банальный мордобой.

— Господин Му Ням, вы не должны желать мастеру Чжу Жу Жу смерти.

— Что?! Ты смеешь указывать мне, что делать? — Обратил на меня свой пьяный взгляд этот алкаш. Хотя он вроде как должен был ощущать своё превосходство, вино он хлебал с не меньшей скоростью, что и оппонент.

— Если мастер Чжу Жу Жу умрёт, то кто будет развлекать вас такими замечательными историями и розыгрышами?

— Хм… а, действительно. Ха-ха! Долгих лет вам жизни, мастер Чжу Жу Жу. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.

Народ подхватил эту шутку и тоже начал желать окончательно косевшему алхимику долголетия и здоровья. Тот после этого поблагодарил всех и рухнул мордой в салат, который я вовремя поставил прямо перед ним на нужном расстоянии. Народ от такого зрелища ещё больше развеселился и все стали вспоминать интересные и забавные истории из своей жизни.

Ближе к полуночи алхимики начали расходиться или отправлялись дрыхнуть в соседнем помещении. Я был трезв как стекло, но не считал это время потраченным зря, так как за сегодняшний вечер смог собрать множество сведений о политической ситуации в секте: кто с кем, зачем и в какой позе. Обладая этими знаниями, уже можно было предполагать, кто из людей может быть мне полезен, а кого стоит обходить стороной.

Помимо мастеров-алхимиков на встрече присутствовали и подмастерья. Вообще, местная классификация алхимиков предусматривала, что если человеку можно доверить подметание лаборатории и измельчение трав, то он уже ученик. Если он мог изготавливать простейшие пилюли, то становился подмастерьем. Если же мог изготовить пилюлю уровня Формирования Основ, то сразу становился мастером-алхимиком.

Пока мастера бухали за главным столом, их ученики нажирались немного в стороне, одновременно прислуживая начальству. После окончания пьянки один из подмастерьев вызвался проводить меня к распорядителю Внешнего Двора, который должен был выделить мне жилплощадь. Конечно, ночью начальство дрыхло, а потому его место занимал заместитель.

Мы вышли из дворца и отправились вниз по дороге, освещённой полной луной. Через полчаса мы пришли в поселение, находящееся прямо на склоне горы, где мой провожатый довёл меня до нужного места и тут же свалил.

Я зашёл в небольшое здание, внутри которого за стойкой сидел парень с восьмым уровнем Конденсации Ци.

— Я Тан Цзи Тао, старший ученик Внешнего Двора и мастер-алхимик. — Представился я всеми своими «рыгалиями». — Мне нужно предоставить соответствующее моему статусу жилое помещение.

— Старший ученик? — Усмехнулся дежурный. — Ну-ну. Пошли.

Он взял светящийся кристалл, который играл роль лампочки, и повёл меня по переходам галереи. Пока мы шли, я рассматривал местные с позволения будет сказать жилища. Это были простые каменные «халупы» безо всяких удобств. А некоторые из жилищ не могли похвастать даже дверью. Что за бомжи тут живут?

— Вот, это будет твоей комнатой. — Указал мне дежурный на довольно просторное помещение.

Вот только внутри него не были ничего, кроме мусора, пол был наполовину каменный, наполовину земляной, а с одной стороны через подкопанную стену проникали потоки вонючей жидкости, что было неудивительным, поскольку за этой стеной располагался туалет.

— Ты охренел? Я мастер-алхимик и старший ученик, и ты предлагаешь мне жить в этом сарае?

— Ты всего лишь мальчишка с пятым уровнем Конденсации Ци. — Самодовольно ответил мне парень, сам едва добравшийся до восьмого уровня. — Если я сказал, что ты будешь жить здесь, то ты будешь жить здесь.

Я не стал вступать в словесную перепалку, а тут же изо всех сил ударил этого самодовольного хлыща в живот. Тот согнулся и попробовал закричать, но короткий тычок в горло не дал ему это сделать. А после этого я начал методично избивать ублюдка, ломая ему кости. Через пару минут я поднял хнычущее тело за горло и сказал, глядя ему в глаза.

— Ты должен проявлять уважение к алхимикам и старшим ученикам. Это был урок за твою дерзость. Если же ты посмеешь пожаловаться на меня кому-то, то я позабочусь о том, чтобы ты сдох мучительной смертью, а твоё тело так и не нашли.

С этими словами я бросил тело в углубление возле стены, где виднелись потёки дерьма. Сейчас я использовал технику Злобного Взгляда на максимально доступной мне мощности. И судя по тому, что под конец моей речи слушатель обмочился, воздействие вышло достаточно убедительным.

Ещё раз осмотревшись, я подхватил светящийся кристалл, подошёл к каменной двери и попробовал её закрыть. Та сдвинулась с трудом, но в конце концов, мне удалось захлопнуть её, оставляя избитого неудачника в темноте и одиночестве. Бил я несильно, так что кроме сломанных рук и рёбер никаких других повреждений у него не было. Оклемается.

Поскольку идти мне было некуда, то я отправился в тот самый закуток, где дежурил этот недоумок, уселся там на стул и погрузился в медитацию. Весь остаток ночи я перерабатывал Ци из печати в левой руке, а заодно изучал и пытался ослабить подчиняющую печать. Я обнаружил, что, оказывается, тот хлыщ, которого я избил, пытался активировать её. Вот только мои попытки «заклинить» работу части печати, отвечающей за причинение боли, оказались удачными, так что я даже ничего не почувствовал.

Через полчаса после рассвета в комнату зашёл мужчина лет тридцати. Он был одет в богатые одежды, а его уровень культивации находился на стадии Кристаллизации Ядра.

— Где Жу Ли Ки? — Недовольно спросил он.

— Кто? — Удивился я названному имени.

— Мой бестолковый заместитель.

— Без понятия. Сам его жду всю ночь. Меня зовут Тан Цзи Тао, я новый старший ученик и мастер-алхимик.

— Я видел тебя. — Отмахнулся местный босс. — Я Ван Чжу Тан, распорядитель Внешнего Двора. Чего ты хотел?

— Мне нужен дом для проживания.

— Ладно, пошли.

Меня провели тем же путём, что и ночью, и привели к комнате рядом с туалетом.

— Закрыто… странно. — Удивился распорядитель от вида закрытой двери. Жу Ли Ки всё ещё не пришёл в себя, так что его Ци практически не ощущалась. — В общем, ты будешь жить здесь.

— Рядом с туалетом? — Возмутился я. — Что за секта нищебродов? Я культиватор и мастер-алхимик! Мне достаточно щёлкнуть пальцами, чтобы построить собственный дом. А вы мне предлагаете жить в этом сарае?

— Построить дом? — Усмехнулся Ван Чжу Тан. — Ладно, пошли.

Мы прошлись через небольшое поселение, где располагались мелкие домишки учеников, и приблизились к району с нормальными домами, украшенными нефритом и позолотой.

— Можешь построить себе дом вот тут. — Указал распорядитель на заросший травой, кустами и бамбуком участок. — Вон там дом мастера-алхимика У Бей Ся, а это личные покои старшего ученика Внешнего Круга Он Ни Кто. Всё устраивает?

Я ещё раз осмотрелся и оценил вид, открывающийся с этого места.

— Да, сойдёт.

Смотритель не сказал больше ни слова и пошёл прочь, видимо считая, что преподал мне хороший урок.

Я ещё раз прошёлся по выделенному мне участку, сканируя его псионикой, чтобы оценить будущее устройство фундамента. Конечно, дворец сюда не влезет, но приличный домик с террасой отгрохать можно. Теперь только осталось напрячь местных культиваторов, чтобы они доставили мне стройматериалы.

Пройдясь в сторону, я нашёл подходящую скалу, выпирающую из земли. Она была сложена из гранита и кварца, так что вполне подходила для строительства моего будущего «дворца». Большую часть своего будущего дома я смог бы построить и сам, но вот для крыши и перекрытий нужно было использовать большие каменные блоки, поднять которые мне одному было бы сложновато. А вот десяток культиваторов стадии Конденсации Ци или пара на пятом уровне Формирования Основ с лёгкостью выполнили бы эту работу.

Поэтому, первым делом я отправился в гильдию алхимиков, благо путь до неё я запомнил. Там я выяснил, чтокак мастеру-алхимику мне нужно каждый месяц изготавливать определённое количество пилюль по заказу руководства секты. Также, мне выделялась личная лаборатория и некоторый запас «расходных материалов», которые как правило использовались алхимиками для придания пилюле твёрдой формы. Самым популярным наполнителем была глина, но иногда применялись крахмал, клейковина и смола.

Расспросив своих «коллег» о способах зарабатывания денег, я выяснил, что с любым видом заработка во Внешнем Дворе были проблемы. Все находящиеся тут культиваторы были беднее церковных мышей, так что платить за пилюли им было нечем. Как правило, простые ученики собирали травы в диких лесах, после чего отдавали их алхимику, и тот из половины принесённого сена стряпал пилюли, вторую половину забирая себе.

В принципе, был способ заработать на учениках Внутреннего Двора, вот только там требовались пилюли уровня Формирования Основ и выше, что пока что было для меня недоступно.

Я взял из своей личной лаборатории походную печь культиватора и основные материалы, после чего сложил их в кольце мастера-алхимика и отправился в селение, где жили ученики Внешнего Двора. По пути я сорвал большой лист пальмы и два ростка бамбука.

Добравшись до селения, я нашёл «площадь», на которой тусовались местные культиваторы, хотя для меня они скорее выглядели как обдолбанные гопники, что было неудивительно, учитывая всю ту «поддержку», что получали ученики Внешнего Двора от руководства секты. По сути, весь Внешний Двор жил на подножном корму, и только некоторый доступ к знаниям культивации и техникам позволял этому месту иметь хоть какое-то отношение к культивации.

Выбрав самое «козырное» место в тенёчке большого дерева, я воткнул две бамбуковые палки в землю и привязал к ним пальмовый лист. Народ заинтересовался этим представлением и начал подтягиваться. Я же уселся под этим транспарантом, выпустил из левой руки тонкую нить Ци, провёл её по бамбуковой стойке, и «нарисовал» на листе два иероглифа, обозначающих «мастер-алхимик». Благодаря технике Радужной Ци, моя надпись переливалась рыжим огнём и золотым свечением, вводя окружающих в шок и трепет.

После этого я выставил перед собой походную печь алхимика и начал зазывать клиентов.

— Моё имя Тан Цзи Тао. Я новый мастер-алхимик Внешнего Двора. Изготавливаю пилюли из материала заказчика. Почти бесплатно.

— Почти бесплатно, этот как? — Поинтересовался самый наглый из зрителей. У него был третий уровень Формирования Основ, так что он мог считать себя самым сильным из присутствующих.

— Отработаешь потом на постройке моего дома. — Важно заявил я.

— Ладно. — Согласилась эта бандитская морда. На таких только воду и возить. Ну, камни ещё можно им доверить. Только большие, чтобы не спёрли.

Моя будущая рабочая сила свалила, а через минуту вернулась с целым ворохом второсортного сена.

— Вот! Сделай пилюли Обжигающей Ци.

— Как тебя хоть зовут-то? — Поинтересовался я.

— Гэ Ро Ин. Меня тут все знают.

Народ тихо шептался в сторонке, посматривая на меня. Я начал перебирать сено, отделяя разные виды травы. Сырьё явно было «лежалым» но в целом ещё пригодным для использования. Я решил, что нет смысла бороться за качество, а потому все пилюли можно изготовить за один раз. После необходимой процедуры измельчения, выпаривания, высушивания и смешивания, я сформировал десять пилюль, которые высушил в печи. Через десять минут всё было готово, и я отдал пилюли заказчику.

— Отлично. — Улыбнулся тот. — Будешь делать для меня пилюли и дальше.

Не понял, он что, решил, что я тут бесплатно работать буду?

— Сегодня в полдень. — Бросил я ему вслед.

— Что в полдень? — Обернулся Гэ Ро Ин.

— В полдень придёшь сюда и поможешь мне с постройкой дома.

— Ага, жди.

Похоже, первая жертва для публичной казни уже сама себя выбрала. Нужно будет только уточнить, в каких случаях можно безнаказанно убивать учеников.

После этого клиенты повалили толпой, подписываясь в качестве рабочей силы. Я узнавал имена каждого из них и запоминал, кому и что я состряпал, и сколько это будет стоить.

Примерно через час прибежал взмыленный алхимик, который тут же начал шептать мне в ухо.

— Зачем ты бесплатно изготавливаешь пилюли?

— Кто тебе такой бред сказал? — Удивился я. — Они все отработают вдесятеро на постройке моего дома.

— Какого дома? — Недоумённо спросил алхимик.

— Каменного. — Злобно улыбнулся я, от чего окружившие меня клиенты невольно попятились. — Из огромных глыб гранита, которые они будут таскать на своём горбу, пока не сдохнут.

— Это же Внешний Двор. — Возразил мне мой коллега. — Данные тут обещания ничего не стоят.

— Кстати, у меня есть к тебе вопрос. Какие тут предусмотрены наказания за убийства и пытки учеников Внешнего Двора?

— Да никаких, особо. Это же Внешний Двор! Тут выживают только сильнейшие. Хотя существует негласное правило, что больше трёх человек за один день убивать нельзя.

— Ну, тогда волноваться вообще неочем. — Довольно потёр я руки. — Кому там ещё пилюли нужно сделать? Подходите!

Вот только народ после моей речи вдруг осознал, что пилюли им не нужны и быстренько рассосался по углам. Ничего, минимум полтора десятка рабов я себе уже обеспечил. Теперь только осталось дождаться полудня, и можно начинать представление.

Свернув свой «транспарант», я отправился искать нужную мне траву под названием Синюшный Лён. Хотя это было растение, пропитанное Ци, никто в здравом уме не стал бы собирать его, потому что эта трава была сильнейшим ядом, хотя вызывала лишь понос, если съесть её. В пилюлях она поэтому и не использовалась, что её наличие среди ингредиентов гарантировало три дня поноса. Ядовитым был свежий сок травы, попавший в кровь. Но и в этом случае он не приводил к немедленной смерти, а вызывал сильную боль, судороги и стремительный некроз тканей.

В общем, несмотря на всю свою вредоносность, Синюшный Лён не имел реального применения, а потому никто его и не собирал. Даже в лагере учеников в горах я время от времени встречал его красивые цветочки. Тут место было более насыщенным Ци, так что эту траву можно было заготавливать стогами. Ведь все «полезные» растения сразу же вырывались с корнем, а вот такие «сорняки» росли привольно, и никому не было до них никакого дела.

Через полчаса я набрёл на замечательную полянку Синюшного Льна и всю её оприходовал, выдавив почти три стакана сока. Следом шла стадия очистки и перегонки, после чего в моём распоряжении оказалось сто миллиграммов чистого яда. Дальше мне оставалось только найти колючку с подходящего дерева и с помощью Ци просверлить в ней сквозное отверстие. И на конечном этапе я взял желудок невинно убиенного кролика, который приспособил в качестве хранилища для яда и своеобразного аналога шприца.

Ровно в полдень я вернулся на площадь и просканировал окрестности. Из всей «нанятой» мной толпы работников тут присутствовало только двое, и то скорее из любопытства. Гэ Ро Ин находился в своём жилище, медитируя и перерабатывая Ци после использования моих пилюль.

Я не стал пытаться уговорить его исполнить своё обещание. И так было понятно, что ближайшие несколько часов он не собирается никуда идти. Поэтому, я подошёл к двери его жилища, лёгким движением руки превратил деревянный засов в опилки, после чего на максимальном ускорении вломился внутрь и нанёс удар своей жертве прямо в голову, впрыскивая в мозг запасы Ци из своей печати.

Необработанная Ци чужого человека, попавшая в организм, вызывала спазмы и судороги. А уж если это была Ци более сильного культиватора, то защититься от её влияния было крайне сложно. Существовал довольно простой способ избавиться от этого «отравления». Нужно было лишь смешать чужую Ци и свою, после чего вывести смесь из организма или «переработать». Но если внедрить такую Ци прямо в мозг, то она тут же переводит человека в бессознательное состояние, самостоятельно выйти из которого было очень сложно.

Собственно, описанные мной симптомы были типичным следствием приёма слишком высокоранговой пилюли культиватором, который не сумел удержать «медицинскую Ци» под контролем. Эта проблема была описана в книге по алхимии, так что я точно знал, что мне нужно делать. Сейчас я ещё немного смухлевал, использовав «лезвие Ци», которое встроил в мою печать культиватор из гробницы. Только я не высасывал энергию, а наоборот впрыскивал её.

Как только Гэ Ро Ин свалился без сознания, я тут же вколол в его сонную артерию свой «шприц» и выдавил все запасы яда до последней капли. После этого, уже не торопясь, я подождал минуту и привёл «пациента» в чувство, рассеяв зловредную Ци в его мозгу. Вот только к этому моменту яд уже начал действовать, даруя любителю халявы незабываемые ощущения.

Согласно описанию из книги, сок Синюшного Льна использовался при пытках и казни. После его введения тело терзала такая боль, что об осознанном использовании Ци не могло быть и речи. Правда, действовал он так только на культиваторов стадии Формирования Основ и ниже, а для более продвинутых пользователей Ци был не страшнее чиха, хотя дристали они от него точно так же. Потому-то никто и не заморачивался с тем, чтобы извести это растение в окрестностях.

Гэ Ро Ин начал орать и дёргаться в припадке. Я за шкирку вытащил его на улицу и бросил в центр площади. Народ тут же стал собираться, привлечённый дикими воплями. Все смотрели на своего вроде как товарища, но не делали ни малейших попыток помочь ему.

— Он отказался выполнить наш уговор и помочь мне со строительством дома. — Выкрикнул я. — Это его наказание. Через десять минут я жду всех должников здесь. Кто не придёт, посчитает участь подобную этой избавлением.

На этом я развернулся и пошёл в дом Гэ Ро Ина, чтобы провести тщательный обыск. Все ценные вещи из его кольца я уже изъял.

Из толпы с криком выскочила пара культиваторов уровня Формирования Основ.

— Босс! — Но не доходя пару шагов они остановились.

Гэ Ро Ин уже был на последнем издыхании. Из его рта полезла пена сизого цвета, из-за которой растение и получило своё название. После этого на коже начали проступать язвы, из которых сочилась кровь всё того же цвета. Эта казнь была отвратительным и пугающим зрелищем. И поэтому я выбрал именно её. Я сразу должен был показать, что мой титул Старшего Ученика следует воспринимать как титул Самого Старшего Ученика. А также, как титул полного маньяка и отморозка. Впрочем, других личностей тут и не встречалось, так что произошедшее сегодня должно было уложиться в «среднестатистическую норму».

Пока я копался в вещах, потроша заначки, на площади показался Распорядитель Внешнего Двора Ван Чжу Тан. Он посмотрел на умирающее тело, корчащееся в луже сизой крови, расспросил свидетелей и свалил, даже не посчитав нужным о чём-то спрашивать меня. Всё ж и так было понятно.

— Ну, кто готов поработать на меня сегодня? Может, кому-то ещё нужно изготовить пилюли?

Народ уставился на меня округлившимися глазами. А я в ответ обвёл их Злобным Взглядом, после которого толпа отпрянула прочь, пытаясь не попадаться мне на глаза. Через несколько секунд самые сознательные из моих должников подбежали и рухнули на колени, во весь голос убеждая меня в том, что они вот прямо жаждут работать на меня всю оставшуюся жизнь.

В общем, через пять минут бригада гастарбайтеров под моим командованием отправилась к месту заготовки стройматериалов, а ответственные за уборку территории ученики начали утилизацию того, что осталось от когда-то сильного и гордого культиватора третьего уровня Формирования Основ.

Для начала я запряг пятёрку самых слабых учеников расчищать местность от всей растительности. Остальные же отправились дальше к скале. Тут я приспособил уже известную мне технику формирования нитей Ци для того, чтобы рассекать скальный массив вертикальными разрезами. Работала эта техника небыстро, но мне торопиться было некуда. Я дом строю, а не армию врагов потрошу. После формирования «плиты», я разрезал её на отдельные «брёвна», которые уже подхватывали мои ученики и тащили на место стройки.

Как ни странно, работа для грузчиков оказалась несложной. Усиливая тело Ци, три-четыре человека вполне могли тащить один блок, не особо напрягаясь. В конце концов, мне нужно было просто доставить груз из точки А в точку Б, а не заставить своих должников страдать, подобно Сизифу. Впрочем, для некоторых даже такая нагрузка оказалась запредельной, и их я подбадривал мотивирующими выкриками.

— Ну же, не ленитесь! Ваши тела слишком слабы, из-за чего страдает и ваша культивация. Вы должны насыщать тело энергией Ци, чтобы мускулы не рвались при переноске камней. Также, вам нужно осаждать её в костях, чтобы они не ломались, когда такой камень упадёт вам на ногу. И самое главное, вы должны насыщать Ци свои тупые мозги, чтобы в следующий раз заранее думать о последствиях, а не пытаться обмануть меня. А вы чего копаетесь? Тащите, давайте. Быстрее, быстрее, прыжками, ещё быстрее. Так, вам тоже нужно укреплять кости.

Несмотря на некоторый производственный травматизм, в целом строительство шло неплохо. Я использовал свои навыки лечения, маскируя их выдачей «чудодейственных пилюль» из самой обычной глины и попавшего под руку сена. Тут главное было следить, чтобы в этом сене не было Синюшного Льна, а то мои работники будут дристать следующие три дня.

К строительству дома я тоже подошёл обстоятельно. В отличии от местных рассыпающихся халуп, в которые и заходить было страшно, я озаботился наличием хорошего фундамента, расчистив землю до скального основания. Тут я начал укладывать гранитные блоки, скрепляя их с помощью всё той же нити Ци, которая плавила тонкий слой породы, намертво соединяя камни. Таким нехитрым способом я добивался фактически монолитной прочности стен. Зная термех и сопромат, я мог строить, не заботясь о том, что каменная крыша упадёт мне на голову.

В результате, к вечеру передо мной стоял массивный и надёжный особняк с подвалом, двумя этажами и большой двускатной крышей, которая должна была защищать меня от дождя, а при необходимости и от снега, града, цунами, торнадо и извержений вулканов. Мне ещё предстояла чистовая отделка помещений, украшение стен орнаментом, установка дверей и мебели, но даже сейчас дом считался по местным меркам «жилым» и крайне статусным. Ведь это была не кривая халупа с земляным полом, а настоящий каменный дворец.

— Ну вот, а вы боялись. Всего за день управились. Я горжусь вами!

Пока я любовался своим новым домом, освещённым лучами закатного солнца, мои работники валялись на земле, стеная и переводя дух. Двое из них вообще прорвались на следующий уровень, когда на них сверху упала гранитная плита перекрытия. Им так пришлось напрячь свои пуканы в этот момент, что Ци самопроизвольно уплотнилась. И никаких пилюль не понадобилось.

— Завтра займётесь облагораживанием моего приусадебного участка. Там нужно будет возвести стену, чтобы она подпирала склон, тут ещё одну, чтобы насыпать террасу, и так по мелочи — изготовить гранитные столы и скамейки. Ну и пару деревьев из леса приволочь и посадить.

Ответом мне был слитный стон работников, осознавших объём предстоящих работ, как бы не превосходящий сегодняшний.

Довольный я отправился вместе со своими работниками на ужин. Там я проследил, чтобы им всем выдали двойную порцию еды, так как завтра им понадобятся силы для тяжёлого ударного труда. Что интересно, больше половины моих работников были выше меня по уровню развития, но не смели возражать моему начальственному тону. А уж когда я глядел на них Злобным Взглядом, они и вовсе становились шёлковыми.

На следующее утро, пока мои работники вкалывали с полной самоотдачей, остальные ученики пришли полюбоваться моими хоромами. Они внезапно осознали, что если согнать хотя бы полтора десятка рабов в одно стадо, то можно построить вполне нормальные дома, а не ютиться в жалких хибарах.

Некоторые начали рассуждать о том, что им тоже не помешает домик в деревне, и я тут же принялся рекламировать свою бригаду профессиональных строителей, обещая возвести все здания в срок и в соответствии с чертежами. Работники, как меня услышали, так чуть ли не вой подняли. Правда, только до тех пор, пока я не назвал расценки и не пообещал две третьих дохода отдавать работникам.

Тут уже, наоборот, ученики, желающие приобрести недвижимость, начали хвататься за голову и думать, где же им взять столько денег. О том, что они могут просто сообща за месяц построить дома друг другу они даже не задумались. Местный менталитет не предусматривал подобной опции в их скудных мозгах, чем я и воспользовался, предотвратив саму возможность строительство домов подобных моему. Скорее они тут друг другу глотки перережут, чем согласятся работать бесплатно при озвученных ценах на строительство.

После полудня я распустил всех своих подневольных работников, выдав им напоследок премию в виде восстанавливающей пилюли. Одной на всех. Дальше я планировал доводить дом до ума самостоятельно, потому что с мелкой работой местные уркаганы точно не справились бы. Для них точность совмещения плит на уровне плюс-минус пять сантиметров казалась нормальной, и они в принципе не могли понять, зачем нужно добиваться плотного прилегания поверхностей, пока я не сказал, что это для красоты. Дикие культиваторы, что с них взять?

Но эту работу можно было выполнить и потом, а сейчас мне требовалось задуматься над тем, как прогрессировать дальше. Пятый уровень Конденсации Ци вовсе не был пределом моих мечтаний, так что для начала требовалось получить больше знаний о том, от чего зависит процесс перехода на следующий уровень.

По-расспрашивав учеников, я узнал, что тут имеется небольшая публичная библиотека, в которой были собраны базовые техники культивации. Я отправился туда и обнаружил заброшенное строение, где обитал одинокий старик, имеющий тем не менее приличный уровень культивации пика стадии Формирования Основы. Вот только эта старая развалина не обладала не то что тайными, а вообще хоть какими-то знаниями. Всё, что его волновало, это чтобы ученики не пытались сломать устройство для чтения книг. Когда я просил его, есть ли тут книги, в которых описывается теория Ци, он даже не понял сути вопроса. А после просьбы объяснить, что же такое Ци, он вообще завис. Видимо, получил операцию деления на ноль, попытавшись поделить Ци на количество своих знаний о ней.

Отстав от впавшего в ступор старика, я обратился к местным «великим знаниям». Довольно быстро стало понятно, что культиваторы могут воспринимать информацию только в виде техник, то есть описаний чего-то конкретного, нужного для простых и понятных вещей. Другими словами, никаких попыток объяснить причину тех или иных особенностей техники в книгах никогда не было. Было лишь объяснение, «что», «когда», «где» и «как», а за вопрос «почему» полагалось четвертование с колесованием.

Всего в библиотеке находилось два десятка книг, и их все я прочитал ещё до ужина. По сравнению с объёмом данных, необходимых для сдачи экзамена на алхимика, тут всё было настолько просто и примитивно, что даже тошно было всё это читать. Да даже техники в Призрачной Библиотеке были на два порядка более подробными. Впрочем, небольшой выхлоп от этого «причащения к знаниям» всё-таки был. Я смог прочитать книгу, в которой описывались этапы культивации и основные подходы для перехода на следующий уровень.

Базой, как мне было уже известно, являлась стадия Конденсации Ци. На этом этапе культиватор накапливал Ци в своём единственном рабочем канале внутри Пряди Ци.

Достигнув десятого уровня Конденсации Ци, культиватор должен был начать формировать точки конденсации Ци внутри десяти энергетических центров тела, между которыми проходили двадцать два его канала. Первым должен был стать самый нижний энергетический центр, имеющий название «Хвост Феникса» или «Основа». Соответственно, эта стадия называлась Формированием Основ. Хотя, «Формирование Хвостов» тоже на мой взгляд звучало неплохо.

После того, как все десять основ были сформированы, нужно было пройти ритуал Пробуждения, в котором пробуждались оставшиеся двадцать один канал в организме. После этого жизненная энергия начинала курсировать внутри них, смешиваясь с Ци. Чем это отличается от моего нынешнего состояния было неясно, но в книге говорилось, что это «новый мир культивации».

После пробуждения каналов энергетические центры начинали работать как следует, и внутри одного из них следовало начать формировать Ядро Ци. Тут культиватору нужно было принять важное решение о том, в каком энергетическом центре будет находиться его ядро. Вот только вариантов было немного. В организме были парные центры, так что размещение Ядра Ци в них приводило к разбалансировке всех потоков Ци в организме, что создавало кучу проблем. «Центральных» центров было всего четыре. Из них, самый верхний и самый нижний, оказывались на границе энергетического тела, так что их было куда проще повредить, что создавало риск вообще лишиться возможности культивировать.

Итого, было только два варианта: номер Шесть и номер Девять. Это если принять местный порядок подсчёта энергетических центров сверху вниз. Процентов семьдесят культиваторов выбирали центр номер девять, а остальные шестой. И только отдельные инвалиды на всю голову пытались развивать что-то другое. Я решил развивать шестой энергетический центр, так как он был ближе к голове и располагался в районе сердца. Помимо номера у него было и название: Сердце Дракона. Но запоминать это название смысла не имело, потому что остальные центры имели обозначения вроде Печень Цилиня или Хвост Феникса.

Процесс создания Ядра Ци также имел десять уровней и назывался стадией Кристаллизации Ядра. После того, как ядро было полностью сформировано, начиналась какая-то невнятная мистика, про которую было написано буквально пару строчек. Это была стадия Выявления Качеств Каналов или просто стадия Выявления. На ней культиватор изучал способности, заложенные на уровне его каналов. На втором уровне Выявления находился глава нашей гильдии, и это считалось невероятно крутым результатом. Достигнув этого уровня, человек мог прожить две тысячи лет.

Дальше была стадия Проявления Законов Души, но о ней по сути было известно только название. Были и ещё более высокие уровни, но нам, сирым и убогим, было необязательно даже знать об их существовании.

Итого, «познаваемый» мир культиваторов состоял из пяти стадий, каждая из которых делилась на десять уровней. Так что я решил, что куда проще будет оценивать все эти стадии и уровни обычным двухзначным числом. То есть было десять уровней от 1 до 10, которые соответствовали этапу Конденсации Ци. Этапы Формирования Основ имели уровни с 11 по 20, Кристаллизация Ядра с 21 по 30, Выявления Качеств Каналов с 31 по 40, и в конце это всё заканчивалось Проявлением Законов Души с 41 по 50.

Пятидесятый уровень был местным «капом», но там уже должно было быть понятно, что дальше. Итого, мне нужно просто прокачаться с 5 уровня до 50. На каждый уровень можно выделить, скажем, по неделе. Итого 45 недель, округляем до года. Раз-два, и я в дамках. Легкотня!

А если серьёзно, то становилось понятно, что требование стать самым крутым культиватором за сто лет было несколько неадекватным. Стандартными методами его нельзя было достичь, даже будучи самым гениальным гением из всех гениальных гениев мироздания. А чтобы «ускориться», мне были нужны знания, которых у меня, соответственно, не было.

У меня имелся ещё один источник информации — библиотека алхимиков. Вот только добравшись до помещения гильдии, я выяснил, что доступ к различным разделам библиотеки открывают только после того, как алхимик наштампует определённое количество пилюль. При этом не только нужно было обладать соответствующим уровнем культивации, но и сена для всех этих пилюль было днём с огнём не найти. Достаточно сказать, что для изготовления некоторых пилюль из обязательного списка, требовалась тысячелетняя трава, которая соответственно, должна была расти тысячу лет. А столько ни один алхимик в секте ещё не протянул. Самый гениальный скопытился, когда ему было четыреста. Да и нет у меня столько времени.

Итого, оставалось только два варианта: копить Ци и искать древние знания. А желательно совместить оба этих занятия. Например, искать древние знания, одновременно охотясь на продвинутых культиваторов и похищая их Ци.

В этот момент ко мне подошёл мой официальный учитель Му Ням, с которым я не виделся со времени пьянки.

— Тан Цзи Тао.

— Учитель. — Слегка поклонился я.

— Я рад, что ты не забываешь посещать библиотеку. Чем ты был занят эти два дня?

— Строил дом. — Честно признался я.

— Дом? Что за дом? Разве это занятие для алхимика?

— Как выяснилось, да. Чтобы алхимик мог жить не в сарае среди дерьма, а в своём доме, его нужно для начала построить.

— В сарае? Среди дерьма? — Непонимающе переспросил Му Ням.

— Вы давно были в лагере для учеников Внешнего Двора?

— Лет тридцать назад последний раз.

— Правду старики в деревне говорили, что раньше и бабы были красивее, и трава зеленее и небо голубее. В общем, в сарае, куда меня хотели поселить, даже крестьяне не стали бы курей селить. Пришлось самому построить себе нормальный дом, который не грозит обрушиться тебе на голову.

— Ого! Пошли, покажешь. Или ты ещё что-то прочитать хотел.

— Хотел. — Подтвердил я, направляясь к выходу. — Вот только сначала мне нужно изготовить ведро пилюль, а перед этим поднять свой уровень культивации.

На улице мне не пришлось идти пешком, потому что Му Ням подхватил меня своей Ци и понёс в нужную сторону напрямую. Судя по его глазам, он давно уже забыл, что это такое — пилить на своих двоих в гору или с горы.

— Да, в отношении библиотеки в нашей секте действуют строгие правила. Но я оставлю тебе пару свитков с техниками перед отбытием в экспедицию.

— Что за экспедиция? — Навострил я уши.

— Я бы взял тебя, но чтобы включить тебя в список участников, ты должен быть на десятом уровне Конденсации Ци (10). А экспедиция начнётся через месяц. Но вот в следующем году у тебя будет реальная возможность попасть в древнее подземелье драконов.

— И что это за подземелье? — Спросил я, вспоминая карту из Запретной Библиотеки.

— Это одно из самых загадочных мест в нашей Внутренней Области Тан. Каждый год на территории секты Золотого Дракона открывается портал в подземный мир. В этом мире живут разнообразные твари, большая часть из которых имеет примесь крови дракона. В течение недели там можно искать разнообразные сокровища древних культиваторов, а также охотиться на монстров.

— Считается, что прорыв на стадию Формирования Основ с использованием крови истинного дракона может пробудить наследие дракона в теле культиватора. Некоторые из посетителей подземелья смогли соблюсти это условие и получили невероятную удачу. Говорят, что даже глава нашей секты Чхон Чу Хан в своё время получил наследие дракона. Но, как я уже сказал, шансов попасть туда в этом году у тебя нет.

— Как нет? Впереди ещё месяц! Думаю, я успею достичь десятого уровня.

— Ха-ха, ну попробуй. Если тебе удастся, то я съем свою шляпу алхимика, которую получил вместе со званием грандмастера.

— Окей, готовьте горчицу.

— Ха-ха-ха. Так где твой дом?

Мы уже прилетели к селению и теперь парили над центральной площадью в сгущающихся сумерках.

— Вот там. Треугольная крыша торчит.

Мы подлетели поближе, и я смог рассмотреть своё жилище с высоты птичьего полёта. В целом, неплохо, хотя скаты крыш придётся ещё чем-нибудь украсить. Узоры для этого не подойдут, так что придётся искать нефрит или другой отделочный материал.

— Ого! Я и не знал, что ты настолько разбираешься в строительстве. И как ты вообще всё это построил? Тут же даже мне пришлось бы напрячься, чтобы всё за два дня сделать.

— Напрягался не я, а другие ученики, которые отрабатывали изготовление пилюль. А я только пилил камни и потом склеивал их обратно.

— Чем склеивал? — Заинтересовался Му Ням, опускаясь на землю и рассматривая стену дома вблизи.

— Камнями.

— Это как?

— Кладёшь два камня друг на друга, проводишь нитью Ци, раскалённой до высокой температуры, и камни склеиваются. — Продемонстрировал я этот подход на двух обломках камней.

— Что это за техника? — Удивился мой наставник.

— Нить Ци? Я такую видел в Запретной Гробнице. В ней ничего сложного нет. Ну, если только не считать запредельного уровня контроля. Плюс, она создаётся из чистой Внутренней Ци. Но на то это и нить, что много Ци на неё не нужно. Плюс, она недостаточно прочная, чтобы использовать её в бою. А вот камни пилить — самое то.

— Удивительно! Ты сам до этого дошёл? — В голосе алхимика послышалась подозрительность.

— Конечно. Я же гений!

— Так, знаешь, про шляпу я пошутил.

— Ха-ха, учитель, вы уже беспокоитесь? Впрочем, я понял, что это шутка. Но я серьёзен насчёт получения десятого уровня (10). Правда, я так и не мог нигде найти информацию о том, как именно происходит переход на следующий уровень. Мне важно не просто проглотить пилюлю, но и понимать, что при этом происходит с моей Прядью Ци, и как процесс перехода можно улучшить.

— Хо… Даже не знаю, что тебе сказать. — Ответил Му Ням, поглаживая гладкий как зеркало гранит рукой. — Подобные знания сложно достать и ещё сложнее понять. Но я принесу тебе пару книжек на эту тему.

— Спасибо, учитель. Я буду перед вами в долгу. — Искренне улыбнулся я.

— Ладно, я завтра найду тебя и отдам книги. А сейчас мне пора лететь.

— Всего хорошего, учитель.

На этом мы распрощались, и я остался в гордом одиночестве. Минут через пять я смог отвлечься от бесполезных мечтаний и вернуться к бренной реальности.

Всю ночь я медитировал, поглощая остатки Ци из печати. А к утру я почувствовал, что вот теперь у меня достаточно энергии для перехода на следующий уровень. Мне даже страшно становится от мысли, сколько Ци мне потребуется для перехода на седьмой (7) уровень. Если проблема сохранится, то придётся думать над тем, чтобы прорваться не за счёт количества, а за счёт качества. Смешно, но у культиваторов на первом месте было не качество, а количество. Именно его пытались увеличить в первую очередь, в то время как за качеством никто особо не гнался, а большинство культиваторов и вовсе не подозревало о наличии такого слова.

Утром, едва рассвело, ко мне прилетел волшебник в голубом вертолёте. В смысле прилетел Му Ням, который принёс две книжки.

— Вот, это старое писание я нашёл в шкафу. — Передал он мне ветхий свиток из бамбуковой бумаги, на котором были видны выцветшие надписи. — А ещё, у меня есть вот этот нефрит с техникой Уплотнения Ци. Вот только он слишком ценный, чтобы я мог оставить его. Тебе придётся при мне изучить его, после чего я верну его в библиотеку.

— Благодарю, мастер. Мне понадобится десять минут.

— Хорошо. А я пока осмотрю твой дом. Ни разу не видел такой крыши.

Я сел на камешек, играющий роль скамейки и погрузился в изучение нефрита. Он тоже был довольно древним, плюс им никто не пользовался много лет, так что мне пришлось со всей осторожностью насыщать его своей Ци, стараясь не повредить информацию. Наконец, я смог считать содержимое и тут же начал анализировать и запоминать его. Это опять была техника, то есть набор инструкций, но зато она предназначалась как раз для ситуаций, когда у культиватора была куча Ци, но он не мог прорваться на более высокий уровень. Что самое интересное, эта техника могла использоваться на любой стадии, а не только на Конденсации Ци.

Оторвавшись от нефрита, я увидел Му Няма заинтересованно рассматривающего контрфорсы моей крыши. Увидев, что я закончил, он направился ко мне.

— А зачем тут эти украшения? — Указал он на заинтересовавшую его деталь.

— Чтобы компенсировать боковое давление со стороны балок крыши.

После этого я начал на пальцах объяснять ему основы сопромата. Если не углубляться в формулы и точные расчёты, то принципы использованных мной архитектурных решений были довольно простыми.

— Удивительно! И ведь действительно всё просто. Но пока не услышишь объяснения, догадаться об этом невозможно.

— Да, всё гениальное просто. — Подтвердил я. — Спасибо вам, учитель. Я уже изучил нефрит, можете забрать его себе. Ближайшее время я посвящу культивации, так что у меня не будет возможности приходить в гильдию алхимиков. Но через пару недель я обязательно наведаюсь туда и найду вас или оставлю сообщение.

— Хорошо. Если тебе удастся прорваться на следующий уровень, то можно будет поговорить с наставником Внутреннего Двора о том, чтобы он немного поднатаскал тебя в бою. Всё-таки уровень культивации — это не всё.

— Да, я это знаю. Всего хорошего.

Отправив своего босса прочь, я для начала решил довести до ума дом. Мне нужны были доски для дверей и стёкла для окон. Я подозревал, что про стёкла тут вообще никто не слышал, так что можно было попробовать заменить их горным хрусталём, то есть кварцем. Но подумав о том, сколько мне с этим придётся возиться с моими нынешними убогими способностями, я решил, что ну его нафиг. Крыша над головой есть и ладно. Буду как настоящий культиватор втыкать на Дао, сидя голой жопой на каменном диване. Ибо укрепление тела Ци позволяет себя при этом чувствовать так, будто сидишь на пуховой перине.

Для начала я сосредоточился на технике Уплотнения Ци. Я ещё раз подробно проверил каждый её аспект, чтобы убедиться, что ничего не забыл. После этого я стал рассматривать «книжку с картинками», аккуратно разворачивая свиток. Подчерк у автора был тот ещё, да и половины иероглифов я не знал, но тут мне на помощь пришла псионика. Я настроился на астральный образ свитка, «вернулся в прошлое» и настроился на момент, когда автор писал эти строки, чтобы считать его мысли. Занятие это было напряжённым и небыстрым, но к вечеру мне удалось разобрать всё написанное и даже узнать в десять раз больше этого из вложенных в свиток мыслеобразов.

Дневник безымянного культиватора рассказывал о его мыслях на тему формирования более «устойчивой» основы для стадии Кристаллизации Ядра [3]. Хотя мне пока ещё было далеко до этого уровня, думать о нём надлежало уже сейчас, потому что структура Пряди Ци, формируемая на стадии Конденсации Ци [1], позднее критическим образом сказывалась на этапе Кристаллизации Ядра [3], не давая достичь пика этого этапа, а то и вовсе разрушая основу культивации.

А причина этой неустойчивости могла быть установлена только на пике стадии Проявления Закона Души [5], то есть 50 уровне. Этот самый «закон души» формировался ещё на стадии Конденсации Ци и зависел от используемых культиватором пилюль, техник, испытываемых эмоций и так далее.

После обдумывания всей этой информации, я сосредоточился на том качестве «золота», которое я «встроил» в свою Прядь Ци при переходе на пятый уровень. Поглощённая мной Ци из камня тоже была довольно интересной и… благородной. В ней прямо ощущалась некая внутренняя структура и внутренний закон. Вот только использовав технику Злобного Взгляда, я не смог обнаружить в этом законе признаков чего-то небесного или демонического, что не могло не радовать.

Следующие три дня я медитировал согласно технике Уплотнения Ци, одновременно выстраивая свой «внутренний закон» в качестве ядра, основы и Принципа. И на третий день я ощутил, как моя Ци начала резко уплотняться в самом центре моей Пряди Ци. Этот процесс шёл по нарастающей, и через пару минут я почувствовал уже знакомые мне «волны плотности», гуляющие по телу. А вскоре возникла вибрация, и вся моя Ци опять уплотнилась, всё больше приобретая качества моего Личного Закона.

По сути, я сейчас пытался использовать технику культивации, предназначенную для стадии Проявления Закона Души [5]. Но если так подумать, то «высокоуровневой» и «таинственной» эта техника могла быть только для тупых культиваторов. А для меня было очевидно, что моя Ци должна иметь мои качества, то есть быть полностью совместимой с моим сознанием. Следовательно, нужно было полностью «подчинить» её себе ещё на самых ранних этапах развития.

Ци можно управлять, только имея Ци. Этот принцип был настолько «базовым», что большинство культиваторов просто не задумывалось о нём. А между тем, вот эта «изначальная Ци» была «моей» только из-за того, что автоматически настраивалась на сознание хозяина при его развитии в утробе матери. Я, конечно, получил это тело немного иным образом, но принцип остался тот же.

Чем более «родной» будет для меня центральная часть Пряди Ци, и чем сильнее её качества будут проявляться в подчинённой мне Ци, тем лучше будет моё управление этой энергией и тем выше будет её «приоритет». И тут происходила определённая подмена причины и следствия. Чем «приоритетней» была моя Ци, тем плотнее она становилась. А потому, мне больше не нужно было набирать Ци или глотать пилюли, чтобы продвигаться по уровням. Я могу хоть сегодня достичь десятого уровня Конденсации Ци, хотя лучше с этим не торопиться.

Некоторое время я медитировал на постигшее меня озарение, после чего поднялся и вышел из дома. Хотя увеличение запасов Ци и не было больше для меня обязательным, тем не менее оно было крайне желательным, чтобы потом иметь ту самую «глубокую основу», которой поражаются и завидуют местные «мелкоосновчатые» культиваторы.

Хотя я уже «сожрал» четверых культиваторов стадии Формирования Основы, мне этого было мало. Моя жадность так и нашёптывала на ухо:

— «Ещё. Ещё! Ци не может быть слишком много!»

И я был склонен с ней согласиться.

Я направился в центр поселения учеников, думая над тем, как скоро местные бонзы догадаются о подоплёке событий, если самые продвинутые культиваторы начнут исчезать без следа, в то время как я буду продвигаться по уровням подобно стартующей ракете? Но не успел я даже присмотреть себе жертву, как ко мне подбежал какой-то ученик, глядящий на меня бешеными глазами.

— Господин Тан Цзи Тао, вы должны спасти его!

— Кого? — Поинтересовался я, оценивая уровень собеседника. Седьмой уровень Конденсации Ци. Мелочь. Вердикт: оставляем на развод.

— Жу Ли Ки! — Обрадовал меня парень знакомым именем.

— А что с ним?

— Кто-то сломал ему обе руки, заблокировал потоки Ци в организме, а потом запер в каменном помещении, чтобы тот умер от жажды и голода.

— Заблокировал потоки Ци? — Вычленил я самое главное для себя.

— Да, это сказал Бу До Кан. Он занимается ранами учеников Внешнего Двора, но когда посмотрел на Жу Ли Ки, то сразу отказался его лечить и велел послать за алхимиком. Если Ван Чжу Тан узнает о состоянии его личного ученика, то достанется всем ученикам Внешнего Двора. Господин Распорядитель крайне жесток, когда вопрос заходит о его личных неудачах. В прошлый раз, когда он проиграл спор какому-то ученику, то тут же убил его и всех тех, кто знал об этом споре. Если он… если он узнает о том, что его ученик не сбежал, а был оставлен умирать у него под носом, то боюсь нам всем не жить.

— А мне-то ты зачем это рассказываешь? Теперь я знаю про этого Жу Ли Ки, и гнев Ван Чжу Тана падёт и на меня. Думаю, мне куда проще будет избавиться от тебя, а потом вернуться к уединённой медитации, сделав вид, что я ничего не знаю.

— Ик! — Так и сел на задницу мой собеседник. — Госпо… господин Тан Цзи Тао! Да я никогда. Я не!.. Я…

— Ладно, ладно, я пошутил. Веди меня к этому горе ученику. Будем его спасать.

Меня тут же подхватили под белы рученьки и со всем уважением и почтением доставили в комнату какого-то культиватора, где на постели лежало измученное тело. Сломанные руки загноились, и по ним расползлась чернота гангрены, тело было иссушено обезвоживанием, а лицо покрывала густая сыпь, видимо подхваченная при контакте с испражнениями. Ну и в довершение ко всему, тело больного бил озноб, что говорило о простуде или другом воспалительном заболевании.

— Может, его просто добить, чтобы не мучился? — Спросил я ни к кому особенно не обращаясь.

— Господин мастер-алхимик, может вы всё-таки попытаетесь его спасти?

— Может и попытаюсь. — Благосклонно кивнул я. — А ну неси сюда всю траву, что у тебя есть! — Завопил я прямо в лицо того, кто внёс это рационализаторское предложение. — Или вы думаете, что я его за свой счёт спасать буду? Думаете, раз я алхимик, то у меня драгоценными травами все кольца забиты? А ну быстро обшмонали весь лагерь и принесли всё, что найдёте. А если кто будет сопротивляться, то я так господину Ван Чжу Тану и скажу, что не смог спасти его ученика из-за вашей жадности.

После этого толпа ротозеев пулей вылетела из комнаты и побежала искать лекарственные травы, поднимая невероятную суету. Я же сосредоточился на пациенте. Прежде всего меня интересовало, как это я умудрился заблокировать Ци этого недоумка. Если бы не это, то он бы уже к утру очнулся и начал звать на помощь. Или бы подождал ещё пару дней, пока не срастутся кости и он не сможет открыть дверь сам. Но без поддержки Ци культиватор превратился в простого смертного, который чуть не сдох из-за этих лёгких ранений.

Я приказал принести мне воды, отфильтровал её и поставил кипятиться. К этому моменту мне принесли почти кубометр разного рода травы, сваленной в одну кучу. Я не глядя закинул весь этот «улов» в кольцо, после чего начал вытаскивать оттуда растения по одной травинке, заваривая из них «чай». Остудив получившуюся бурду, я начал вливать её в рот своей жертвы, управляя потоком воды с помощью Ци. Не знаю, как эта смесь была на вкус, но Жу Ли Ки тут же забился как в припадке и мне пришлось приказать удерживать его руки и ноги. Через пять минут конвульсии прекратились и тело расслабилось, погрузившись в сон.

— Всё, помолимся за его душу.

— Ик!

Все зрители резко побледнели и уставились на меня с ужасом в глазах.

— Кризис миновал. Сейчас он спит, а его тело напитано целебной Ци. После того, как он придёт в себя, можно будет заняться разблокировкой его каналов Ци, чтобы не повредить основу культивации.

Народ облегчённо вздохнул.

Тут послышались быстрые шаги, и в помещение ворвался Ван Чжу Тан собственной персоной.

— Как он? — Спросил он меня, подходя и рассматривая тело своего ученика.

— Жить будет. — Выдал я диагноз. — Через час можно будет разбудить его и заняться Прядью Ци. После того, как течение жизненной энергии в теле нормализуется, можно будет дать ему исцеляющую пилюлю, которая полностью восстановит тело.

— Хорошо. Позовитеменя, когда он очнётся.

С этими словами распорядитель вышел, оставив больного на моё попечение.

— Все слышали? Выйдите из помещения. Тут вам не цирк. Трое пусть останутся рядом с дверями снаружи на случай, если мне что-то понадобится. Остальные могут быть свободны.

Народ, услышав начальственный тон в моём голосе, успокоился и начал расходиться. Мне же предстояло решить непростой вопрос, как заставить этого Жу Ли Ки сказать то, что нужно мне, а не правду. Тут мне мог помочь только шантаж и… мой Злобный Взгляд, в эффективности которого я уже убедился.

Через полчаса, когда жизненные показатели «больного» стабилизировались, я влил в его горло «бодрящий отвар» только что изобретённый мной на основании моих знаний о приготовлении пилюль.

— Что?… Где я?… — Слабо пробормотал Жу Ли Ки, пытаясь открыть глаза.

Наконец, его взгляд сфокусировался… на мне, и я улыбнулся своей фирменной улыбкой.

— ААААААА! — Закричал пациент, после чего потерял сознание.

Охранники, стоявшие рядом с дверью, ломанулись внутрь, но увидели только мирно лежащее бессознательное тело и ещё более мирного меня, помешивающего отвар в горшочке.

— Я что, дал вам разрешение входить? — Строго спросил я. — У больного бред. Резкие звуки пугают его и разрушают нежную и ранимую психику. Не вздумайте ещё раз вламываться сюда без предупреждения.

— Простите, господин мастер-алхимик. Этого не повторится, господин мастер-алхимик. — Пробормотал старший из учеников, после чего они вымелись из комнаты.

Итак, дубль два. Я влил ещё глоток отвара в горло жертвы и приветственно улыбнулся ей.

— Что… что ты делаешь?

Жу Ли Ки попытался отодвинуться от меня, но не смог даже пошевелить рукой. Ведь мой отвар надёжно парализовал его ниже головы. Он и говорить то мог с трудом.

— Сегодня тебя обнаружили в одном из домов. Ученики позвали меня, и я буквально вытащил тебя с того света, вернув к жизни. Именно об этом ты должен помнить прежде всего, когда будешь разговаривать со своим учителем. — «Надавил» я голосом, одновременно активируя Злобный Взгляд. — Если ты вдруг скажешь что-то не то, то может выясниться, что мои попытки спасти тебе жизнь были безуспешными. Ты меня понимаешь?

— Да… да.

— Отлично. А теперь тебе нужно восстанавливать силы. Этот бодрящий отвар позволит тебе восстановиться всего за несколько часов. Ну же, давай, мелкими глотками. За маму, за папу, за твоего учителя.

— Нет… это… оно отвратительно! Эта жидкость, я вижу там лапки насекомых и чьи-то глаза.

— Нет, что ты. Я не мог перепутать траву и дохлую ящерицу. Или мог? Расскажи, каково это на вкус?

— А-а-а-а!! Нет!

— Да-да-да. Я твой доктор, и только слушая меня и выполняя мои приказы ты сможешь выжить. — Опять включил я свои «шаринганы».

— Да… хорошо… — Сдался пациент, позволив пичкать себя всякой бурдой.

Я полностью контролировал оказываемое «отваром» воздействие и точно знал, что ничего вредного в нём нет. Да, выглядел он мерзкой чёрной жижей, похожей на нефть. И запах у него был тошнотворным. Да и вкус, судя по физиономии пациента, оставлял желать лучшего. Но зато эта, скажем так, субстанция напитывала тело весьма странной Ци, благоприятно влияющей на здоровье тела.

К моменту, когда я пригласил Ван Чжу Тана, пациент был полностью под моим контролем, не помышляя о сопротивлении.

— Жу Ли Ки, скажи, что произошло? Кто это сделал? — Без предисловий начал расспросы Распорядитель Внешнего Двора.

— Это был я. — Слабо прошептал пациент.

— Что?

— Я был слишком непочтителен к ученикам и алхимикам внешнего двора, так что решил наказать себя. Я заперся в пустой комнате, сломал себе рёбра, потом обе руки, потом заблокировал течение Ци в своём теле и остался умирать, надеясь таким образом искупить свою вину.

Да уж. Отмаза получилась что надо. В лучших традициях милицейских протоколов. Подозреваемый изо всех сил бился животом о ноги сотрудников правоохранительных органов, нанеся им тяжкие моральные увечья.

Ван Чжу Тан застыл соляным столбом, пытаясь переварить услышанное.

— Это… это правда? — Спросил он севшим голосом.

Взгляд Жу Ли Ки метнулся ему за спину и остановился на моей безумной улыбке, с которой я растирал травы в ступке, готовя следующую порцию своего чудо-отвара.

— Да, именно так всё и было. — Выдавила из себя жертва, не решившись раскрыть истину. Ведь я мог остановить Жу Ли Ки сердце, просто взглянув в глаза, и он отлично это чувствовал.

Поражённо замолчав, Ван Чжу Тан отошёл в сторону и обратился ко мне.

— Что нужно для его восстановления?

— Средняя Исцеляющая Пилюля. Я могу сделать её сам, но у меня нет необходимых трав.

— Я выпишу тебе пропуск с требованием предоставить нужные травы.

Распорядитель вытащил небольшой медальон из нефрита, на секунду сосредоточился, записывая на него информацию, и передал его мне. После этого он бросил ещё один взгляд на своего ученика и вышел прочь.

Да уж, тараканы в головах у местных размером с тираннозавра. И настолько же злобные. Вон что с человеком происходит всего от одной невинной фразы. Ну решил ученик наказать сам себя. Честь ему за это и хвала. Тут же прямо какая-то Санта-Барбара начинается.

Через пять минут, приказав не выпускать больного из палаты и не впускать к нему никого, кроме меня и Ван Чжу Тана, я отбыл в «офис» гильдии алхимиков.

Добравшись до здания гильдии, я застал сцену какого-то бедлама. Все куда-то бежали, что-то вопили, постоянно сталкивались друг с другом и продолжали своё броуновское движение.

— У вас тут что, пожар в борделе во время наводнения? — Поинтересовался я, остановив одного из подмастерий.

Тот на несколько секунд застыл, пытаясь понять суть вопроса, а потом выкрикнул:

— Именно!!! — И продолжил свой забег.

Я почесал затылок и отправился на склад трав, где алхимики могли получить расходники для создания пилюль.

— Трав больше нету! — Выкрикнул кладовщик, едва завидев меня.

— Как нету? Минимум в половине ящиков ещё что-то лежит. — Отклонил я эту отмазку, просканировав склад псионикой.

— Это на самый крайний случай!

— У меня как раз такой. — Объяснил я.

— Нет! Мы не может выделить больше ресурсов на эту поездку.

— Какую поездку? — Удивился я. — Я по другому вопросу.

— Да? И по какому?

— Ученик Ван Чжу Тана получил серьёзные ранения, и мне нужны травы для изготовления исцеляющей пилюли.

— Хорошо. Подойди вон к тому шкафу и возьми необходимое. Эй! Вы куда это потащили? Кто вам разрешил?

Тут хранитель запасов гильдии отвлёкся на парочку подмастерий, решивших умыкнуть какие-то дрова, так что я смог подойти к шкафу и набрать оттуда редких трав. Я брал всего по несколько растений, но зато взял куда больше видов трав, чем требовалось для изготовления Средней Исцеляющей Пилюли. Как говорится, запас карман не тянет.

— Ишь чего захотели! Одно ворьё кругом. Только отвернёшься, так и норовят спереть всё, что гвоздями не приколочено. Ты уже всё взял? — Обратился ко мне кладовщик.

— Игольчатый Семицвет найти не могу. — Выдал я название единственного оставшегося растения из своего списка обязательного для кражи.

— Его тут нет. Сейчас принесу.

Я вернулся ко входу на склад, и вскоре мне принесли пару стеблей нужной травы.

— Спасибо. Не подскажете, с чего весь этот переполох?

— А ты не слышал? — Кладовщик как обнаружил благодарного слушателя, так вообще обо всём на свете забыл. — Через три дня в Долине Гейзеров пробудятся особые Духовные Гейзеры, из которых будет извергаться Древняя Ци. Это событие случается лишь раз в десять лет. Недавно наши разведчики смогли обнаружить признаки приближающегося извержения. Сейчас вся гильдия готовится выступать в поход. Купание в этих Духовных Гейзерах отлично помогает в культивации, так что многие из участников надеются на прорыв.

— А мне как принять в этом участие? — Поинтересовался я, уже прикидывая, удастся ли мне высосать вообще всю Ци из этих гейзеров.

— Никак. — Обломал меня кладовщик.

— Почему?!! — Оскорбился я.

— Ты ведь ученик Внешнего Двора? Чтобы кого-то вроде тебя взяли в эту поездку, нужно, чтобы заявку на твоё имя подали два действительных члена секты. Одним может быть твой учитель, но второго-то ты где найдёшь? И можешь даже не просить, я тебе помочь не смогу. У меня свой ученик есть.

— Эх, вот так всегда. — Огорчился я.

Выйдя из гильдии, я отправился обратно в лагерь. Там я сел рядом с Жу Ли Ки и начал перебирать травы, раздумывая над тем, что бы такое ему скормить. Тот косил на меня одним глазом и исходил потом, видя мою безумную улыбку. Ничего, в его состоянии потеть полезно. Заодно выйдет та дрянь, которой я его поил.

Решив, что обычная исцеляющая пилюля — это слишком скучно, я начал в уме перебирать свойства имеющихся у меня трав, пытаясь подобрать комбинацию воздействий так, чтобы они смогли восстановить систему циркуляции Ци в организме и разнообразные повреждения физического тела. Поначалу выходило не очень, но через полчаса медитации я смог нащупать нужную комбинацию. Ещё полчаса ушло на разработку процедуры изготовления пилюли, после чего я был готов приступить к крайне опасному, но очень интересному эксперименту. Правда, опасность грозила не мне, а моему пациенту, так что в целом проект был перспективным.

— Ты как, разбираешься в алхимии? — Добро улыбнулся я больному, который до сих пор был парализован, хотя уже начал ощущать пальцы ног. Если бы не подобная «фиксация», то он бы давно уже сбежал через окно.

Тот отрицательно замотал головой, опасаясь даже говорить.

— Я собираюсь создать новую экспериментальную пилюлю и проверить её действие на тебе. — Глаза у Жу Ли Ки полезли на лоб. — В неё входят восемь самых ядовитых трав, произрастающих в Туманных Горах. — А теперь с него начал ещё и течь пот ручьями. — Долгая Смерть, Чёрная Кровь, Сыпучий Лишай, Склизкий Лазурный Мох, Кувшинка Утопленника, Путы Мертвеца, Трупный Нитевидный Гриб и Гнойный Шип. Эти восемь растений являются источником ядовитой Ци. Ты слышал поговорку, что каждое лекарство — это яд? Я думаю, что и каждый яд — это лекарство. Нужно просто уметь его использовать. Я смешаю эти восемь ядов таким образом, что они нейтрализуют друг друга, и останутся только исцеляющие свойства этих растений. Это поможет тебе восстановиться. Но даже если нет, наука тебя не забудет. Кто знает, может, твоя бессмысленная смерть спасёт жизнь кому-то другому?

С таким напутствием я начал приготовление пилюли. Задача и вправду была непростая, так что мне пришлось сосредоточиться и контролировать каждый этап псионикой, чтобы убедиться в отсутствии малейших ошибок. Самым сложным было финальное слияние ядов, при котором Ци растений должна была определённым образом прореагировать, нейтрализуя химические яды, имеющиеся в растениях.

Наконец, изготовление пилюли завершилось «критическим успехом» и я с чувством гордости взял в руки пилюлю, исходящую светящейся фиолетовой дымкой. Поверхность этого шедевра была покрыта изображениями мелких черепушек, а стоило мне положить пилюлю на глиняное блюдце, как то начало трескаться и чернеть.

Жу Ли Ки как увидел этот спецэффект, так потерял всякую надежду на выживание. Он сопротивлялся и делал попытки не открывать рот, но я был сильнее. Разжав челюсти, я закинул туда пилюлю и палочкой протолкнул её прямо в горло. Раздался звучный «глыть», и пилюля начала действовать.

Мои расчёты оказались верными, и из пилюли высвободилась могущественная исцеляющая Ци, которая тут же начала стимулировать каналы подопытного, ускоряя течение жизненной энергии. Все ранения на его теле начали заживать, и даже основа культивации улучшилась, став более плотной. В общем, я мог гордиться собой.

Жу Ли Ки первую пару минут корчился в муках и готовился сдохнуть, но потом неожиданно почувствовал облегчение, и даже управление телом вернулось ему.

— Ну вот, а ты боялся. Теперь тебе нужно отдохнуть пару недель, и всё будет в порядке. Наверно… По крайней мере, внешне всё выглядит именно так.

Под взглядом моих безжалостных глаз жертва в очередной раз осознала, что, хотя жизнь ещё продолжается, прекратиться она может в любой момент, стоит мне лишь этого захотеть, и даже великий культиватор уровня Кристаллизации Ядра не сможет его спасти.

— Эй вы там, позовите господина Ван Чжу Тана. — Выкрикнул я охранникам, что караулили под дверью.

Через пять минут Распорядитель Внешнего Двора зашёл в помещение и уставился на сидящего на постели ученика.

— Принимайте работу. — Самодовольно указал я на подопытного. — Жив, здоров и, кажется, в своём уме. Хотя тут гарантий дать не могу.

Ван Чжу Тан подошёл к ученику, положил руку ему на плечо и просканировал тело. Складка между бровей у него разгладилась, и он облегчённо вздохнул.

— Тан Цзи Тао, я ценю твою помощь. Не многие из алхимиков смогли бы полностью исцелить моего ученика за такой короткий срок. Более того, его культивация не пострадала, несмотря на тяжесть ранений.

— Благодарю за вашу оценку. Не могли бы вы в качестве выражения своей благодарности подать на моё имя заявку на участие в поездке к Духовным Гейзерам. — Тут же озвучил я свою цену.

Ван Чжу Тан задумался, но через несколько секунд встряхнул головой и утвердительно кивнул.

— Я собирался дать эту возможность своему ученику, но после этого ранения ему нужно будет восстанавливаться не меньше месяца, прежде чем он сможет продолжить тренировки. Держи, это подписанный мной нефрит. Его обладатель сможет предъявить его в качестве действительной заявки.

— Благодарю вас, господин. — Поклонился я, скрывая ехидную ухмылку.

— Я видел дом, который ты построил. Ты действительно умеешь удивлять. Надеюсь, в этой поездке к гейзерам ты сможешь найти свою удачу. А теперь, прошу всех покинуть помещение. Мне и моему ученику нужно серьёзно поговорить.

Бросив последний предупреждающий взгляд на свою жертву, я вышел прочь и тут же направился к гильдии алхимиков.

Поиски Му Нямя затянулись. Он всё бегал по делам, так что застать его было сложно. Наконец, мне удалось догнать своего начальника, буквально столкнувшись с ним нос к носу.

— Тан Цзи Тао? Мне говорили, что ты меня ищешь, но я сейчас сильно занят.

— Вы можете подать заявку на моё участие в поездке к Духовным Гейзерам? — Тут же выпалил я, ощущая, что ещё секунда и этот Неуловимый Джо опять сбежит от меня.

— Ты ведь знаешь, что для участия тебе понадобится две заявки? Я ничем не могу тебе помочь.

— У меня уже есть одна. — Показал я нефрит, полученный от Ван Чжу Тана.

Слащавая улыбка сошла с лица Му Няма, и я увидел его настоящего — жёсткого, циничного и жадного.

— Ученик, право на оформление заявки не даётся кому попало. Я уже обещал свой голос важным людям, и не могу изменить своего решения. Я вижу, что ты прорвался на шестой уровень, но даже этого будет недостаточно, чтобы выбрать тебя. Поищи кого-нибудь другого, кто согласится отдать свой голос.

— Кого? — Скептически спросил я.

— Не знаю. В гильдии алхимиков право подать заявку имеют лишь три грандмастера и наш хранитель запасов. Это как раз даёт двух учеников, чьё участие было согласовано ещё годы назад. Так что если ты хочешь принять участие в этой поездке, то тебе придётся самому стать грандмастером алхимии.

— И что для этого нужно? — Чисто для проформы поинтересовался я.

— Изготовить пилюлю уровня Кристаллизации Ядра или придумать новый рецепт пилюли, обладающей лучшим эффектом, чем известные аналоги.

— О! А я как раз сегодня такую пилюлю изобрёл.

— Что? — Уже собравшийся уходить Му Ням чуть не споткнулся и только способность летать не позволила ему упасть.

— Я вылечил ученика Ван Чжу Тана, создав новую пилюлю, восстанавливающую систему циркуляции Ци и физическое тело. Я назвал её Восемь Смертей.

— Ты не шутишь? — Учитель попытался обнаружить обман в моих глазах.

— С чего бы мне шутить? Я прямо сейчас готов изготовить ещё одну пилюлю по этому рецепту.

— Хм, зная тебя, я уже не удивлюсь, если это правда. …Давай, сделаем так. Через три часа сборы будут завершены, и я созову Совет Алхимиков на срочное заседание. На нём будет поднят вопрос о проведении твоего экзамена на звание грандмастера-алхимика. Если ты пройдёшь его, то уже завтра утром я выдам тебе официальную печать грандмастера, и ты сможешь подать заявку от своего имени.

— Отлично. — Улыбнулся я.

— И лучше бы тебе меня не разочаровывать.

С этими словами Му Ням взлетел и скрылся за поворотом.

Следующие три часа я провёл как на иголках, сидя на самом заметном месте в холле здания гильдии. Народ постепенно успокаивался, скорость бега людей снижалась, а их вид медленно сдвигался по шкале от «безумный учёный» до «степенный алхимик». Наконец, на исходе четвёртого часа меня нашёл сам Му Ням.

— Идём. Совет уже начался, все ждут только тебя. — Произнёс он, будто это не я их ждал, а они меня.

Пробравшись по коридорам власти, мы прибыли в просторный зал с высоким потолком. На кафедре перед местом для выступающего сидели три человека. Указав, где мне нужно встать, Му Ням присоединился к ним. По бокам от меня сидел примерно десяток алхимиков, которые смотрели на меня с разными выражениями на лице. Кто-то с презрением, кто-то с интересом, а кто-то с полным пофигизмом, будто и не экзамен на грандмастера перед ними сдают, а просто муха на какашку села.

— Итак, господа. — Начал свою речь Му Ням. — Сегодня мой ученик Тан Цзи Тао изъявил желание сдать экзамен на грандмастера-алхимика, предоставив совету новый рецепт исцеляющей пилюли.

— Ещё один. — Послышался раздражённый шёпот со стороны зрителей. Я вида не подал, но говорившего запомнил.

— И не говори. Без году неделя в гильдии, а уже грандмастер. — Ответил ему сосед.

— Тишина! — Сердито воскликнул глава алхимиков. Его звали Чук Ча Пчхё. Выглядел он как типичный профессор, щеголяя белоснежной бородой и лишённым единой морщинки лицом. — Что ж, повод достойный собрания гильдии. — Благостно заявил он, проведя рукой по бороде. — Итак, опиши нам, что это за рецепт и какими свойствами обладает пилюля.

— Я назвал эту пилюлю Восемь Смертей. Она состоит из восьми ядовитых трав Туманных Гор. Благодаря особой технике изготовления, эти восемь ядов нейтрализуют друг друга, высвобождая исцеляющее Ци, которое восстанавливает не только тело, но и каналы Ци, а также круговорот Ки в теле.

— Звучит интересно. — Улыбнулся Чук Ча Пчхё. — Я не слышал о существовании такого рецепта ранее. Может, кто-то из присутствующих алхимиков знает о нём? — Ответом была лишь тишина. — Замечательно. А теперь, я хочу получить точный рецепт этой пилюли. Принесите сюда духовный нефрит.

Тут же в зал забежал один из подмастерий и передал мне небольшую нефритовую дощечку. Она была не настолько роскошной, что мне дали во дворце, но тоже была сделана из высококачественного нефрита.

Я сосредоточился и изложил весь процесс создания пилюли. Правда, как и во всех рецептах, тут была только и исключительно последовательность действий и ни слова о том, как я додумался до создания именно такой комбинации. Наверняка, единственное объяснение, которое может прийти в головы присутствующих, что я просто чёртов гений, которому повезло получить «небесное откровение».

Табличку передали на кафедру, и все четверо экспертов внимательно изучили её содержимое. При этом, я обратил внимание, что Му Ням и Чук Ча Пчхё были приятно удивлены, кладовщик в целом был безразличен ко мне, хотя и заинтересован рецептом, а ещё один грандмастер по имени О Ху Ян испытывал раздражение от того, что всего лишь ученик Внешнего Двора на стадии Конденсации Ци смеет ставить себя на один уровень с ним. Мне не было нужды читать мысли, чтобы узнать это, потому что всё было написано на его лице.

— Рецепт выглядит довольно сложным. — Отметил Му Ням. — Особенно завершающая часть.

— Да. Если он сможет изготовить пилюлю по этому рецепту, и она будет действовать, как заявлено, то это вполне будет соответствовать уровню грандмастера. — Кивнул кладовщик.

— Что ж, тогда приступим к практической части. Тан Цзи Тао, ты можешь использовать вот эту печь. — Указал глава гильдии на имеющийся в помещении «инвентарь». — Необходимые травы сейчас принесут. А пока позволь спросить, почему ты выбрал такое сочетание основы для пилюли? Сочетание клейковины и смолы почти не встречается.

— Дело в ингредиентах пилюли. — Ответил я после нескольких секунд сомнений. — Часть из них растворяется в смоле, а часть в воде. Чтобы перемешать их и соединить вместе, мне пришлось использовать промежуточный агент в виде смолы Закрученного Можжевельника, которая впитывает и удерживает небольшое количество воды, таким образом надёжно смешиваясь с клейковиной.

— Вот как? Никогда не думал о таком её применении. — Кивнул Чук Ча Пчхё.

Мне принесли все перечисленные ингредиенты, и я начал изготовление пилюли под внимательными взглядами алхимиков. Во второй раз делать эту пилюлю было уже проще, так что я спокойно выполнил все нужные действия, и через пятнадцать минут продемонстрировал всем окружающим небольшой шарик, исходящий фиолетовым дымом. И даже эффект растрескивания поверхности, на которой он лежал, проявился.

— И как нам теперь выяснить, что эта пилюля делает? — Недовольно спросил О Ху Ян. — Никто не желает съесть пилюлю, созданную из восьми ядов? Малейшая ошибка, и вы сдохнете ужасной смертью.

— Поэтому, я и назвал эту пилюлю Восемь Смертей. — Ответил я. — Стоит допустить ошибку, и вместо целебной она становится ядовитой. Так что алхимику постоянно стоит помнить о цене его ошибки. Да и тому, кто захочет эту пилюлю использовать, тоже подумать об этом не помешает.

Чук Ча Пчхё согласно закивал.

— У нас есть провинившийся ученик из Внешнего Двора. У него повреждена основа культивации, сломаны обе ноги и его не кормили неделю. Думаю, он послужит отличной демонстрацией работы этой пилюли, каким бы ни был результат.

О! Подопытный кролик. Уважаю. Сразу видно научный подход.

Судя по всему, к моему экзамену подготовились заранее, потому что уже через минуту в зал внесли замордованного парня лет восемнадцати с восьмым уровнем Конденсации Ци. Его тут же примотали цепями к чему-то вроде пыточного стола, вставили в рот воронку, после чего глава алхимиков внимательно изучил пилюлю и бросил её в рот подопытному.

Тело «пациента» начало конвульсивно дёргаться, «переваривая» восемь видов Ци, вложенные в пилюлю.

— Я так и знал, что этим всё закончится. — Самодовольно сказал О Ху Ян.

Но к его неудовольствию, подопытный не умер. Более того, через пару минут раны на его теле начали затягиваться, а Ци стала более стабильной.

— Потрясающе! — Прокомментировал это событие Му Ням, глядя на происходящее горящими глазами.

— Его Прядь Ци стабилизировалась, хотя и приобрела необычные качества.

— Я ожидал большего. — Нахмурился я. — Может, дело в отваре, который усилил действие пилюли?

— Что за отвар? — Тут же поинтересовался Чук Ча Пчхё.

— Я заварил несколько простых трав, чтобы восстановить силы пациента и избавиться от симптомов обезвоживания. Возможно, он усилил действие пилюли, потому что сейчас кости срослись не полностью.

— Сможешь приготовить этот отвар?

— Да. Мне понадобится три литра чистой воды и вот эти травы.

Я перечислил пару десятков наименований, некоторые из которых вызвали у опытных алхимиков лишь недоумение. Ведь эти травы считались «мусором» и использовались для создания почти бесполезных пилюль восстановления сил.

После того, как я приготовил свой фирменный отвар и продемонстрировал его окружающим, они заметно содрогнулись.

— Это можно пить? — Не смог удержаться от вопроса один из алхимиков.

— Добровольно на это вряд ли кто-то согласится, так что пациент должен быть хорошо зафиксирован.

С этими словами я вылил чёрную булькающую жижу в воронку, которая по-прежнему была вставлена в рот подопытного. Отвар и вправду усилил действие остатков пилюли, завершив процесс исцеления.

— Удивительно! — На этот раз воскликнул сам Чук Ча Пчхё. — Какой поразительный эффект. Тан Цзи Тао, вы знаете, что за изменения произошли с Ци пациента?

— Не уверен. Могу лишь предположить, что в будущем он сможет овладеть техниками, основанными на яде. В его организме присутствует восемь ядов, которые компенсируют друг друга. Если эта энергия не рассеется, а сохранится в его Пряди Ци, то манипуляция ядовитым Ци будет для него менее опасной.

— То есть эта пилюля может ещё иметь эффект противоядия? — Поинтересовался кладовщик.

— Я не знаю. — Ответил я. — Мы можем проверить это. Для начала, можно использовать чистый яд из восьми использованных мной растений. Если он сможет это пережить, то можно будет попробовать что-то другое.

Подопытный задёргался, пытаясь сбежать, но даже несмотря на восстановившееся управление Ци, его сил было недостаточно для того, чтобы порвать цепи. Алхимики начали проверять устойчивость к яду, тыкая в жертву иголками, смоченными в яде. Скопившаяся в его теле Ци агрессивно реагировала на каждую такую «атаку», уничтожая яд или выводя его из организма прямо сквозь кожу. После первых восьми вариантов присутствующие начали предлагать всё более и более экзотичные варианты, но ни один из них не оказался смертельным.

— Неужели мы наши универсальное противоядие? — Воскликнул Чук Ча Пчхё.

— Не думаю. — Заметил я. — Можно попробовать смесь ядов из смолы Высокогорной Голубой Сосны и порошка Болотного Жгучего Лишая.

— Что это за сочетание? — Нахмурился Му Ням, который оказался настоящим знатоком ядов. Именно он предложил минимум половину всех испробованных составов.

— Думаю, этот составной яд нарушит баланс восьми ядов и приведёт к мгновенной смерти.

— Но как их смешать вместе? — Раздался вопрос от О Ху Яна. Несмотря на всю свою спесь, он не мог не признать уровень моего мастерства. — Эти два яда несовместимы.

— Если у вас есть эти материалы, то я попробую изготовить яд из них. — Предложил я.

Материалы тут же нашлись, хотя их количество было небольшим. Я изучил их псионикой и нашёл способ объединить два вещества в одном.

— Возьмём порошок коры Высокогорной Голубой Сосны, содержащий четверть доли смолы, и порошок Болотного Жгучего Лишая, смешанный с маслом Колючей Кровавой Лилии. Теперь нанесём на основу из рисовой бумаги тонкий слой коры, уплотним её, добавим слой лишайника, опять уплотним и так далее. После нанесения ста слоёв поместим смесь в печь при умеренной температуре, при которой смола расплавится, а масло испарится. После этого поместим состав в пресс и отожмём.

Прямо на глазах у изумлённой публики я получил одну каплю смолы золотистого цвета, внутри которой горели огнём рубиновые прожилки. Я тут же поместил каплю в маленькую пробирку и протянул её Чук Ча Пчхё.

Лидер алхимиков смочил в этом яде кончик иглы и воткнул её в тело жертвы. После этого он с испугом отпрыгнул назад, потому что кожа вокруг иглы начала чернеть, трескаться и испускать чёрный дым.

— Барьер! — Успел выкрикнуть я, пытаясь спрятаться за спинами сгрудившихся вокруг алхимиков.

К счастью, Чук Ча Пчхё понял мои слова и выставил вокруг трупа сплошной барьер из Ци. Я тоже мог поставить такой, поскольку это была техника из Запретной Гробницы, но официально я её не знал.

Через секунду труп взорвался, расплёскивая своё содержимое о стенки барьера. При этом, плоть неожиданно приобрела угольно-чёрный цвет со светящимися алыми вкраплениями. Эту массу можно было бы принять за тлеющие угли, если бы не мокрый «жирный» блеск поверхности.

— И такое произойдёт с любым, кто съест пилюлю Восьми Смертей? — Взволнованно спросил один из алхимиков.

— Он бы всё равно умер из-за использованного яда. Что действительно неприятно, так это вот этот эффект взрыва и высвобождение восьми ядов, накопившихся в организме. — Ответил я. — Но эффект изменения Ци должен работать только на культиваторах стадии Конденсации Ци. Для остальных эффект пилюли будет временным.

— А что будет, если дать пилюлю тому, кто уже отравлен? — Послышался новый вопрос.

— Господа, давайте выясним это потом. У нас сейчас идёт экзамен.

Алхимики резко успокоились и попытались принять важный и степенный вид. Все разошлись по своим местам, помощники начали сгребать останки подопытного совковой лопатой, а Чук Ча Пчхё продолжил.

— В целом, я считаю, что Тан Цзи Тао подтвердил свою квалификацию, необходимую для получения звания грандмастера-алхимика. Но согласно процедуре сдаче экзамена, пилюлю должен изготовить один из грандмастеров, чтобы подтвердить полноту рецепта.

— Я вызываюсь проверить это. — Поднялся третий грандмастер.

— Хорошо, уважаемый О Ху Ян прошу вас.

О Ху Ян вышел из-за кафедры и подошёл к печи.

— Вам нужна моя помощь? — Спросил я его.

— Нет! Сам разберусь.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 3

Ну, сам, так сам. Вот только изготовление пилюли не задалось с самого начала. И я отлично видел, в чём причина этого. О Ху Ян был идейным родственником Чжу Жу Жу и любую работу выполнял с истинно китайским качеством. На подготовительных этапах это ещё могло прокатить, но вот на стадии смешивания ядов он допустил ошибку, из-за которой смесь взорвалась. Хорошо хоть она в этот момент находилась внутри печи, так что наружу ни капли ядовитого тумана не просочилось. А то наблюдая за свойствами этой смеси, мне начало казаться, что тут бы половина алхимиков секты скопытилась.

— Предлагаю следующую попытку доверить нашему главе Чук Ча Пчхё. — Высказался Му Ням. — Даже я не возьмусь с первой попытки изготовить эту пилюлю.

О Ху Ян покраснел как рак, но не стал возражать. Чук Ча Пчхё не отказался от моих советов, и потому я смог предупредить его о совершённых ошибках до того, как они смогли сказаться на результате. Он действовал медленно, но верно, и через полчаса смог получить пилюлю Восьми Смертей, которая была ничуть не хуже, чем моя. Для её изготовления не нужно было использовать Ци алхимика, так что результат зависел в первую очередь от мастерства и внимательности.

— Что ж, всё получилось. — Удовлетворённо отметил Чук Ча Пчхё, рассматривая чёрный шарик, испускающий фиолетовый светящийся дым. — Конечно, требования к соблюдению рецептуры очень жёсткие, но это ведь пилюля уровня грандмастера. А посему, объявляю, что Тан Цзи Тао успешно сдал экзамен на звание грандмастера-алхимика. Церемония награждения состоится завтра на рассвете. Просьба не опаздывать. Все свободны.

После этого Чук Ча Пчхё чуть ли не выбежал из зала, и судя по его горящему взору, впереди его ждал ещё один подопытный, на котором можно было испытать работу собственноручно созданной пилюли.

— Ты хорошо справился. — Кивнул мне Му Ням, когда мы вместе вышли из зала. — Но эту ночь тебе лучше провести не в своём новом доме, а подальше от него. Пока ты не получил звание грандмастера, О Ху Ян не понесёт наказания за твоё убийство. А ты его сильно разозлил.

— Да, я заметил. — Кивнул я в ответ.

— Если ты не против бессонной ночи, то я могу отдать тебя на обучение моему знакомому наставнику боевых искусств из Внутреннего Двора. Он немного погоняет тебя и даст совет, какие именно техники тебе стоит изучать.

— Хорошо.

Я в принципе и сам знал, что мне изучать, но был не прочь проверить свой уровень против местных профессиональных «ногебаторов». Конечно, я не смогу применить ни одной своей техники, но я же прочитал все книги, доступные ученикам Внешнего Двора. А среди них были и атакующие техники, и даже пара защитных. Я ни разу не пытался использовать их, но это задача на пять минут. Ничего сложного там не было.

Меня провели к запасному выходу для слуг, после чего Му Ням подхватил меня и понёс к дворцу. Там мы приземлились на широком плацу, на котором занималось несколько десятков учеников. Большинство из них было на стадии Формирования Основ [2], но была пара с Конденсацией Ци [1], и один с Кристаллизацией Ядра [3].

Меня представили тренеру, который пообещал заняться мной лично после захода солнца. Остаток дня я отрабатывал изученные мной «разрешённые» техники, владение которыми я мог объяснить.

На закате на плацу осталось семь учеников, которые продолжали тренировки. Тренер, которого звали Чо Джу Ро, обратил, наконец-то, на меня своё божественное внимание и подошёл посмотреть на то, как я отрабатываю применение техник.

— Неплохо. — Отметил он. — Прежде всего, я хочу объяснить тебе, что здесь, во Внутреннем Дворе совсем другие правила поведения, чем во внешнем. Тебе ни в коем случае не разрешается убивать учеников или наносить им сильные повреждения. Также, не стоит оскорблять их или выпячивать своё превосходство. Будь скромным и уважительным. Всё понятно?

— Да. — Ответил я. — Но того же я ожидаю и от них.

Чо Джу Ро скептически поднял бровь, но не стал комментировать это моё заявление.

— Для начала проведём спарринг с противником твоего уровня. Хочу посмотреть, на что ты способен. Дай Хен Тай, подойди сюда. — Подозвал тренер ученика седьмого уровня Конденсации Ци. — Это Тан Цзи Тао, он будет твоим противником в тренировочном поединке. Тебе разрешается использовать только техники Внешнего Двора.

— Да, учитель. — Поклонился парень. Он был примерно на год меня старше, но гораздо субтильнее. Он окинул меня взглядом, полным превосходства, но наткнулся на ещё более пренебрежительный взгляд с моей стороны.

— А насколько высоко вы оцениваете его способности? — Спросил я. — Где он находится на шкале между значениями «гений» и «мусор»?

— Хм… а почему это тебя интересует?

— Хочу самостоятельно оценить свой уровень.

— Скажем так, его способности выше среднего.

Парень явно не был доволен такой «низкой» оценкой, но вслух ничего не сказал.

— Я готов. — Кивнул я.

— Начали! — Выкрикнул тренер, отходя в сторону.

Я не стал долго раздумывать и тут же кинул в противника техникой, наносящей приличный дробящий урон. Я наполнил её Ци по минимуму, так что в случае попадания она бы не убила его, а всего лишь сломала пару рёбер. Вот только Дай Хен Тай тут же среагировал и поставил на пути моей техники небольшой щит из Ци, размеров которого как раз хватало, чтобы блокировать эту атаку. Я использовал что-то вроде широких воздушных лезвий, которые должны были рассечь противника напополам, но тот увернулся, часть атаки заблокировал ещё одним щитом, и одновременно послал в меня аналог воздушного копья.

Я тоже уклонился, но решил проверить прочность своих щитов, поставив один из них на пути техники. Проверка показала, что щит удар держит с лёгкостью, и чтобы пробить его, в атаку нужно вложить раз в двадцать больше энергии, при том, что щит я тоже напитывал по минимуму.

После этого мы начали обмен дистанционными атаками. Я предпочитал уклоняться, а мой противник ставить щиты, причём он мог создать щит напротив любой части своего тела, не используя рук. Я взял этот приём на заметку, став делать то же самое. Постепенно накал боя нарастал. Я ускорялся, а Дай Хен Тай пытался не отставать от меня. Вскоре мне надоело просто прыгать туда-сюда, и я решил сблизиться, чтобы сойтись в рукопашном бою. Тут меня удивили тем, что мгновенно создаваемый щит держал мой удар, а ощущения у меня были такие, как будто я бью бетонную стену. Боли не было, но само столкновение с преградой, которая не отступала и на долю миллиметра, было неприятным.

Я постоянно отслеживал все атаки противника, так что он ни разу не смог меня задеть. А вот он мои атаки время от времени пропускал, от чего злился и… ещё больше ускорялся, заодно вкладывая в атаки больше силы. Минут через пять я уже представлял себе предел сил этого противника. Он виртуозно комбинировал свои атаки, пытаясь загнать меня в ловушку или подавить количеством атак, но видно было, что все эти комбинации были отработанными связками, которые он выполнял на автомате. Так что однажды подобрав оптимальный способ противодействия им, я начинал использовать только его.

Когда бой стал полностью предсказуемым и однообразным, я резко ускорился и приблизился к противнику. Тот растерялся, не успел поставил щит, и мой кулак с разгона вошёл ему в грудь. Хотя я старался сдерживаться, этого хватило, чтобы Дай Хен Тай тут же отлетел прочь, выпуская целый фонтан крови изо рта. Он грохнулся на землю спиной и замер от болевого шока, не в силах пошевелиться. Рёбра напротив его сердца вогнулись внутрь, хотя и не достали до этого важного органа.

Я тут же подскочил к сопернику и встал на колени, сканируя повреждения. Дай Хен Тай попытался встать, но я положил ему руку на грудь.

— Не дёргайся. Похоже, я немного перестарался.

Использовав свою Внутреннюю Ци, я внедрил нити Ци в тело пострадавшего и с их помощью «выгнул» рёбра обратно, придав им нормальное положение. Теперь оставалось только срастить их, что было уже довольно просто.

Чо Джу Ро подошёл поближе и внимательно следил за моими действиями. Я же достал из пространственного кольца алхимическую печь, и прямо на месте начал изготавливать Малую Исцеляющую Пилюлю. Через пару минут я закончил и отдал её Дай Хен Таю.

— Держи. Съешь её.

Тот кинул взгляд на своего учителя, дождался подтверждающего кивка и проглотил лекарство. Целительная Ци тут же начала действовать, срастив кости и восстановив пострадавшие ткани. И даже Ци в теле больного стала двигаться активнее.

— Готово. — Поднялся я. — Через пару часов все следы ранения исчезнут.

Дай Хен Тай недоверчиво ощупал грудь и не нашёл к чему придраться.

— Первый раз вижу, чтобы алхимик изготавливал пилюлю прямо на поле боя. — Удивился Чо Джу Ро.

— У меня слишком небольшой запас трав, так что я предпочитаю тратить их только по необходимости. — Пояснил я.

— Поначалу я подумал, что ты специально так сильно ударил его, но теперь понимаю, что ты просто слишком силён. — С интересом посмотрел на меня тренер. — Думаю, тебе стоит сразиться с более сильным противником.

— Да, я тоже так подумал. — Согласился я.

Дай Хен Тай на это моё заявление скорчил недовольную рожу. Он-то считал себя великим гением, и тут его самомнение буквально растоптали. А главное, ему нечего было возразить, потому что неизбежность поражения была очевидна даже ему самому.

— Близнецы, подойдите сюда. — Выкрикнул тренер.

Тренировавшиеся неподалёку два культиватора второго уровня Формирования Основ (12) остановились и направились к нам, хотя на самом деле они уже давно посматривали в нашу сторону, больше притворяясь, чем действительно сражаясь.

— Это Тен Та Кля и Тен Та Клюй. С кем из них ты хочешь сразиться? — С улыбкой предложил мне выбрать Чо Джу Ро.

— Хмммм… они так похожи. — Засомневался я. — Как вы их отличаете?

Братья улыбнулись. Это была обычная открытая и добрая улыбка, которую я в первый раз увидел, оказавшись в этом мире. Я отлично чувствовал эмоции этих двоих и понимал, что им не приходилось раньше выгрызать зубами право на жизнь, так что им удалось вырасти, не будучи озлобленными на весь мир. Это разительно отличалось от того, что я видел во Внешнем Дворе и тренировочном лагере.

— Не могу выбрать. Давайте сразу против двоих.

— А ты самоуверен. — Поднял бровь тренер.

— Я просто уверен. Если условия будут теми же, то у них нет ни шанса.

— Что за условия? — Поинтересовался один из близнецов.

— Использовать только техники Внешнего Двора. — Озвучил их Чо Джу Ро.

— Внешнего двора? Да я их уже все забыл. — Возмутился второй близнец.

— Вот и будет стимул вспомнить.

— Ла-а-а-адно. — Синхронно протянули братья.

— Начали. — Опять без особых предупреждений выкрикнул тренер.

Похоже, братья были в курсе этой его привычки, потому что тут же принялись атаковать меня, пытаясь «взять в клещи». Вот только их решение атаковать меня в ближнем бою оказалось недальновидным. Я буквально запрыгнул на руку Тен Та Кли, слегка двинул ему ногой в челюсть, потом создал щит из Ци, «прикреплённый» к воздуху, оттолкнулся от него ногой, неожиданно оказался рядом с Тен Та Клюем и пнул его в печень. И хотя ему удалось поставить на месте удара щит, импульс заставил его отлететь на пару метров.

Поскольку все техники, доступные Внешнему Двору, я уже видел, то решил проверить умения этой парочки в ближнем бою, раз уж они так в него рвались. Братья и вправду неплохо махали руками и ногами, раз за разом пытаясь реализовать своё численное преимущество и демонстрируя отличное понимание манёвров друг друга. Но все это не могло помочь им достать меня, потому что я банально был быстрее, а заодно постоянно мониторил будущее на пару секунд вперёд, заранее разрушая все их планы.

И вот, через пару минут стремительного руконогомашества я смог подловить Тен Та Клю. Тот решил увернуться от очередной моей атаки, подпрыгнув вверх, и я воспользовался тем, что в воздухе он не мог управлять своим движением. Уж не знаю почему, но местные культиваторы могли использовать технику Щит Стальной Воли, фиксируя его положение только относительно своего тела или окружающих предметов, в то время как для меня таких ограничений не существовало.

Пока противник летел в воздухе, а его брат безуспешно атаковал меня с дистанции, я приблизился к цели и ударил её по ноге, разворачивая в нужную мне позицию. Тен Та Кля понял, что сейчас ему будет больно и попытался заблокировать мой удар рукой, заодно формируя на ней щит, но я дистанционно создал свой щит прямо под его рукой, таким образом заблокировав её движение. Не успевая больше ничего сделать, парень использовал какую-то технику усиления, максимально насыщая тело Ци. А я, видя это, тоже решил не сдерживаться и ударить так, чтобы не пробить защиту, но основательно нагрузить её.

Мой кулак влетел в грудь противника, и того буквально смело вниз. Пролетев пару метров, он ударился о землю и замер в позе морской звезды, выпучив глаза. Я уже было бросился к его брату, но тут раздался голос тренера.

— Хватит!

Я остановился, осмотрелся и направился к поверженному противнику, чтобы оценить его состояние.

— Ты как? — Спросил я, подавая руку.

Тен Та Кля схватился за неё, поднялся, но ответить не смог, переводя дыхание. Я же обратил внимание, что на земле остался довольно глубокий отпечаток на месте его падения. Фактически, когда он лежал на спине, его лицо находилось на уровнеповерхности земли.

— Что-то у вас тут почва слишком мягкая. — Оценил я увиденное.

— Почва тут тверда как камень. — Отверг мои претензии Чо Джу Ро.

— Ох, мне так прилетало только от учителя. — Прокряхтел Тен Та Кля, потирая грудь. После этого он бросил взгляд на свой «трафарет» и поражённо замер, пытаясь осмыслить увиденное.

— Это уже второй раз. — Задумчиво сказал тренер, тоже оценивая глубину отпечатка.

— Ну, он усилил своё тело какой-то техникой, так что я решил не сдерживаться.

— Какой техникой? — Удивился Чо Джу Ро.

— Ээээ… — Затруднился я с ответом. — Вот жулик, этой технике не обучают во Внешнем Дворе. — Тренер осуждающе посмотрел на своего ученика, а тот виновато потёр затылок. — Но в целом, он поступил правильно. Это тренировочный поединок, так что какой смысл получать на нём травмы?

— Именно, учитель. Если бы я не использовал Каменную Кожу, то меня бы расплескало по всему плацу.

— Если бы ты её не использовал, то я бы сдержал силу удара. — Улыбнулся я.

— Понятно. Эти двое тебе не соперники. — Сделал довольно очевидный вывод Чо Джу Ро. Рю Сай, подойди сюда!

Все остальные ученики уже бросили тренировки и с интересом наблюдали за нами. Один из четвёрки зрителей направился к нам. У него был пятый уровень Формирования Основ (15), что делало его серьёзным противником.

— Тан Цзи Тао, а где ты научился так сражаться? — Тем временем начал расспросы тренер.

— У нас в деревне все умеют сражаться, а я был лучшим бойцом на кулаках. А техники я просто использую те, которые подходят к ситуации больше всего.

— Да, я заметил, что ты не используешь наработанных связок. Рю Сай, как насчёт простого боя на кулаках? Оценишь уровень подготовки?

— А он меня не зашибёт? — Улыбнулся парень. Он был выше меня на голову, но при этом гораздо уже в плечах. — Я же видел, что он сделал с Тен Та Клей. Если бы речь шла о нормальном бое с использованием техник, то я бы не сомневался. Но врукопашную? Может, для начала проверим его силу на тренажёре?

— Хорошо. Пошли.

Мы всей толпой последовали за тренером, который привёл нас к краю площадки, где стояло два десятка одинаковых с виду камней. Они имели форму буквы «Т» и удерживались в вертикальном положении двумя стальными направляющими. Вот только масса у этих камней была разная. Да и не везде это были камни. В дальнем конце почти все грузы были отделаны металлом.

— Попробуй поднять его на вытянутых руках. — Указал мне тренер на крайний камень. — Потом следующий, и так пока не дойдёшь до предела.

— Окей. — Кивнул я, прицениваясь к необычной форме груза.

Впрочем, ничего сложного тут не было, просто нагрузка шла на ограниченную группу мышц, что позволяло точнее определить силу их сокращения. Я подошёл к камню, подставил ладони под перекладину и потянул её вверх. Усилия почти не ощущалось. Подняв руки с уровня пояса до максимально возможного, я осторожно опустил груз.

Следующим я выбрал четвёртый тренажёр. Он весил побольше, но на мой взгляд ненамного. Оценив весь ряд, я перешёл сразу к двенадцатому камню. Тут уже пришлось напрячься, но не слишком. Мне самому стало интересно, какой же груз я смогу поднять. С момента моего перехода на пятый уровень Конденсации Ци, я не мог вспомнить ситуации, когда мне не хватило бы физической силы. Я работников-то взял на строительство дома больше из опасений, что мне не хватит сил, но по сути так ни разу и не попробовал выяснить, действительно ли камни слишком тяжёлые для меня.

Ещё раз осмотрев ряд, я уверенно направился к последнему из грузов. Тот был сделан из толстой оболочки из стали, внутрь которой залили свинец. Да и по объёму этот груз был куда внушительнее соседей.

— Да ладно! — Не удержался Тен Та Клюй, увидев мой выбор. — Он не может быть настолько сильным.

Я на это заявление лишь улыбнулся. Подойдя к грузу, я снял свой «халат», примерился, встал в удобную позу и изо всех сил потянул его вверх. Мускулы на моих руках напряглись, кожа заблестела от мгновенно проступившего пота, и камень сдвинулся. Издав дикий крик, я напрягся ещё больше, поднимая груз всё выше и выше. Зрители замерли, поражённые этим зрелищем.

Когда камень преодолел половину пути до максимальной отметки, я являл собой образ дикой необузданной силы, ревущей во всё горло. Но тут я прекратил орать, отпустил груз с одной стороны, удерживая его левой рукой, почесал задницу, после чего продолжил «пафосное превозмогание» срывая горло в крике.

— Клоун! — Не смог удержаться от смешка Чо Джу Ро.

Остальные зрители тоже, наконец-то, поняли, что на самом деле мне совсем не тяжело и дружно сделали фейспалм.

— Это странно, но это далеко не мой предел. — Сказал я, аккуратно опуская груз. От удара его основания, по земле прошла легко ощутимая дрожь.

— Возможно, в тебе проявляется кровь наследственных культиваторов. — Предположил Чо Джу Ро, задумчиво рассматривая меня.

— Не знаю… Мои родители были обычными крестьянами. Оба они родились в моей деревне. Правда, я ни разу не слышал об отце своей матери. Но мои бабушки и дедушки умерли, когда мне было всего два года, а родители тоже слегли от болотной лихорадки, когда мне было десять. — Поделился я подробностями своей биографии. Мне и самому было интересно, откуда во мне вдруг взялась такая сила. Она явно выходила за границы человеческих возможностей, даже с учётом влияния Ци.

— Ладно, думаю, я уже достаточно точно определил твой уровень. Все могут быть свободны. Пришло время для обещанного персонального урока.

Народ тут же побрёл прочь, обсуждая увиденное. Меня же Чо Джу Ро тут же припахал к спаррингу с ним. Вначале он дрался на уровне Дай Хен Тая, но постепенно начал ускоряться, используемые им техники становились всё мощнее, а удары руками и ногами сильнее. А самое главное, он не стеснялся использовать левитацию, чтобы уклоняться от моих атак или резко сближаться для нанесения удара.

Чтобы оставаться на его уровне, я начал постоянно использовать прямо на ходу «изобретённый» приём использования Щита Стальной Воли. Эта техника позволяла блокировать физические атаки, создавая плоскость из Ци, проявляющую концепцию неподвижности. Это было ещё одно проявление абстрактной концепции в материальном мире. Раньше я с таким видом магии не сталкивался.

Вот только когда создавался щит, культиватор должен был в своём сознании указать «точку отсчёта», относительно которой этот щит был неподвижен. Обычно, это точкой служило само тело культиватора или его часть. Но немного сосредоточившись, можно было использовать и другой физический предмет, например, камень или землю. При этом, при ударе по щиту «точка отсчёта» не испытывала никаких физических нагрузок. Она была своего рода абстрактной координатой. И тут возникал широкий выбор для манипуляции реальностью.

Для начала, я выбирал точкой отсчёта летающие в воздухе пылинки. Потом, это были молекулы воздуха. А потом, это была просто произвольная точка в пространстве. Кроме того, поскольку щит двигался вместе с точкой отсчёта, то можно было представить себе движущуюся точку, и тогда у меня получались щиты, летящие в нужном направлении с произвольной скоростью. Правда, я пока решил не светить таким читом и ограничился просто неподвижными относительно земли опорами. Этого мне вполне хватало, чтобы отталкиваться от них руками и ногами, эмулируя «левитацию».

— Как ты это делаешь? — Остановился Чо Джу Ро, замерев в воздухе. Я замер напротив него, стоя на двух щитах.

— Что делаю?

— Стоишь в воздухе. Я вижу, что ты опираешься на щиты, но они должны падать вниз вместе с тобой.

— Ну, я использую в качестве точки отсчёта невидимые глазу пылинки, витающие в воздухе. — Сделал я попытку объяснить суть своей методики.

— Это невозможно! — Чуть ли не плача возмутился тренер.

— Хорошо, что я об этом не знал. — Согласился я с ним. Ответом мне стал ещё один фейспалм, после чего тренировка продолжилась.

Этот бой отличался от предыдущих тем, что тут мы «рубились» без остановки и перерывов. Давление на меня увеличивалось медленно, почти незаметно, но я время от времени придумывал новый трюк, позволяющий мне держаться наравне с тренером. Но через несколько часов стало понятно, что все трюки, которые я мог реализовать в рамках текущей легенды, исчерпаны, и этот противник мне уже не по зубам.

Если вначале я довольно часто атаковал Чо Джу Ро, показывая своё умение выбирать момент и цель для атаки, то теперь мне приходилось больше заботиться о том, чтобы меня не вбили в землю или не распылили на атомы очередной зубодробительной техникой. Более того, тренер вообще перестал реагировать на мои атаки, банально окружив тело едва светящейся аурой, которая гарантированно защищала его от всех моих техник или ударов конечностями.

Впрочем, меня подобный напряжённый бой только радовал, потому что сейчас я получал реальный опыт битвы с превосходящим меня противником. Он был быстрее, сильнее, имел больше Ци, а отражать его техники было крайне сложно, но всё-таки я держался, постоянно изворачиваясь немыслимыми способами и всеми силами мешая противнику достать меня.

Солнце уже давно село, и мы сражались в полной темноте. Мне приходилось использовать не только зрение, но и псионику, чтобы успевать среагировать на передвижения противника. Я постоянно находился под максимальным ускорением и просматривал будущие варианты событий, чтобы хоть как-то противостоять обрушивающемуся на меня граду ударов.

К моменту, когда небо на востоке начало светлеть, я держался уже на чистом упрямстве. Моё тело получило множество ударов, но я постоянно исцелял и укреплял его, пытаясь придумать способ стать ещё сильнее, а главное прочнее, потому что техники так и норовили расчленить меня, расплющить, сжечь и заморозить. Все мои щиты уже давно разлетались в пыль от одного прикосновения Чо Джу Ро, так что мне приходилось создавать их буквально десятками, чтобы суметь замедлить удар и успеть уклониться.

Наконец, я почувствовал, что достиг своего предела и выкрикнул.

— Думаю, на сегодня хватит.

— Считаешь, твои противники решат остановиться, если ты скажешь им это? — Усмехнулся тренер, ещё больше усиливая напор.

— Пока что я рассматривал этот бой в качестве тренировки и не пытался на самом деле убить вас. Но если вы настаиваете… — Многозначительно ответил я, начиная излучать убийственное намерение.

— Ладно, пожалуй, действительно хватит. — Отлетел подальше Чо Джу Ро. — Му Ням ждёт нас уже пять минут. Спускаемся.

Я посмотрел под ноги и обнаружил, что зависаю в воздухе на высоте примерно в километр. Неплохо мы повоевали. Я начал спускаться, время от времени тормозя своё падение очередной ступенькой из щита. Сейчас я создавал их точно под ногой и ровно на то время, которое было необходимо, то есть на долю секунды. Даже с моим телом постоянное использование жизненной энергии вызывало усталость.

— И как вы оцениваете мой уровень? — Поинтересовался я, догоняя Чо Джу Ро.

Тот мрачно посмотрел на меня, словно заново оценивая.

— Ты способен победить противника на четвёртом уровне Формирования Основ (14), даже если он будет сражаться в полную силу. И сможешь выжить, если на тебя нападёт враг десятого уровня Формирования Основ (20). Но культиватор первого уровня Кристаллизации Ядра (21) убьёт тебя, даже не вспотев.

Прогноз был не очень, но учитывая мой «нубский» шестой уровень Конденсации Ци (6), это было равноценно признанию меня гением, бросающим вызов небесам. Собственно, именно таким гением я и был. Правда, непонятно почему, что тоже добавляло головной боли.

Спустившись с небес на землю, я подошёл к Му Няму.

— Тан Цзи Тао, а как ты летаешь? — Было первым, о чём он меня спросил. — Полёты возможны только начиная с пятого уровня Формирования Основ (15).

— Это не полёт. Я просто хожу по воздуху. — Продемонстрировал я свою «мистическую технику». При этом, создаваемые под моими ногами щиты точно повторяли форму стопы, так что было даже сложно распознать их применение.

— Ты в который раз ставишь меня в тупик. — Вылупил глаза мой учитель. — Ладно, сейчас не время. Скоро начнётся церемония вручения тебе печати грандмастера-алхимика. Пошли. Задержка недопустима. И кстати, что это на тебе за лохмотья? Где твои одежды мастера-алхимика? На церемонии ты должен носить именно их.

— Ох! — Огорчился я, обратив внимание на свою одежду. За время боя она превратилась в лохмотья, так что теперь я выглядел как нищий, бродивший по лесам и горам долгие годы. — Это и есть моя одежда алхимика. Она просто немного износилась.

— Что? Но… как ты покажешься в этом на официальном мероприятии? Меня же засмеют.

— А можно где-то найти зеркало? Хочу посмотреть на себя со стороны.

— Смотри.

Му Ням взмахнул рукой, и в воздухе возникло ростовое зеркало, созданное из Ци. Я заглянул в него и оценил свой новый сценический образ. Любители аниме назвали бы меня «культиватор wild typo». Я разлохматил свои волосы и распахнул одежду на голой мускулистой груди, полностью входя в образ северного дикаря.

— А ничё так получилось. Не хватает только огромной дубины на плече, и можно будет идти эпатировать публику образом дикого варвара, случайно забредшего в зал и ставшего грандмастером-алхимиком.

— Ха-ха! Не смеши! Хотя, что-то в этом есть. Пошли, подыщем тебе дубину.

С этими словами Му Ням подхватил меня и понёс к дворцу. Вот только приземлились мы в стороне от него возле входа в какое-то подземелье, устроенное внутри горы. Там мы прошли мимо сурового вида охраны и попали на оружейный склад, где нас встретил старик в одеждах серо-стального цвета.

— Приветствую вас, Фань Лун Цзян. — Кивнул Му Ням. — Мой ученик Тан Цзи Тао сегодня получает звание грандмастера-алхимика, и я хотел бы выдать ему оружие из запасов гильдии.

— Грандмастер-алхимик в его возрасте и с таким уровнем культивации? Впечатляет. — Осмотрел меня старик. — И что за оружие вам нужно, молодой человек?

— Дубину! Сучковатую, сделанную из ветки дерева. Такую, чтобы при одном взгляде на неё становилось понятно, что она создана для того, чтобы вышибать мозги.

— Ха-ха! Му Ням, где ты его нашёл?

— В восьмом лагере внешнего леса. И нашёл его старейшина Сунь Вы Сунь.

— Вот оно что… Ну что ж, есть у меня дубина, подходящая под это описание. Правда, не уверен, что она подойдёт тебе.

— А в чём проблема? — Поинтересовался я.

— Увидишь. Пойдём.

Мы двинулись вглубь помещения мимо множества стеллажей, заполненных оружием разного вида. В основном это были мечи, но встречались и другие виды. Сначала вокруг был один ширпотреб. Потом пошли экземпляры побогаче. Потом из качественной стали и с наложенными печатями. Дальше пошли действительно драгоценные вещи, которые так и светились от вложенной в них Ци. А в конце мы забрели в самый дальний угол склада, где валялся всякий древний проржавевший хлам.

Тут мы пробрались мимо покосившихся шкафов и просто груд разного барахла и вышли к небольшому расчищенному пятачку, в центре которого на каменном постаменте стояла она — дубина. Судя по виду и внутренней структуре, это была ветка дерева или даже ствол, с которого ободрали кору и слегка стесали ветви, оставив своего рода боевые шипы. Рукоять, правда, была выточена довольно качественно и по размерам как раз подходила под одну руку. Двумя руками за эту дубину схватиться уже было сложно. Поверхность оружия была чёрной с незначительными вкраплениями тёмно-серого, напоминающими годовые кольца.

— Забирай! — Махнул кладовщик, улыбаясь в бороду.

Я подошёл к дубине, вертикально стоящей на постаменте вверх рукояткой, схватил её и попробовал поднять. Вот только в результате меня самого подняло в воздух. Мои руки имели огромную силу, так что мне не составило труда поднять себя, поскольку дубина с места даже не сдвинулась. Всё-таки я был сильным, но лёгким, а дубина весила больше, чем это вообще можно было предположить. По моим прикидкам, даже будь она сделана из иридия, она не весила бы и одной десятой от этого веса.

Я сделал несколько движений, как будто махаю дубиной в разные стороны. Оружие даже не пошатнулось, а вот меня начало болтать в разные стороны. В конце я вернулся в исходное положение, отпустил дубину и задумчиво уставился на неё.

— Мне кажется, это должно было работать несколько иначе.

— Пха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! — Не удержался Му Ням, чуть ли не катаясь по полу.

— Пожалуй, тебе нужно что-то полегче. — Предложил кладовщик.

— Нет, меня всё устраивает. — Возразил я. — Вы, случайно, не знаете техники, с помощью которой я мог бы приклеиться к полу, таким образом решив проблему с недостаточным весом своего тела?

— Я знаю. — Прекратил смеяться мой учитель. — Сейчас. — Он достал небольшой кусок нефрита и записал на него информацию. — Держи.

Я считал с носителя описание довольно простой техники, которая была в чём-то подобна уже известной мне технике Танец Осенних Листьев, но не отталкивалась от поверхности, а притягивалась к ней. Называлась она Сила Каменного Великана.

— Благодарю, учитель. — Сказал я, возвращая нефрит.

Пару минут я тренировался использовать эту технику, а потом опять подошёл к дубине. На этот раз я был намертво соединён со скальным основанием, которое к тому же было «заряжено» концепцией неподвижности. Схватив дубину, я напрягся и с трудом поднял её в воздух. Му Ням от такого зрелища ажно икнул. Он-то не видел, как я поднимал груз на тренировочной площадке.

— Тяжеловато, но ничего, привыкну. Зато врагов сносить будет с одного удара. Это не ваши хлипкие мечи с техникой «Тысяча Бесполезных Ударов». Тут любой удар будет техникой «Один удар — один труп». — Заявил я, размахивая своей любимой дубиной. Она была длиной около метра, так что не выглядела несуразно большой по сравнению со мной. Я чувствовал в ней какую-то плотную и загадочную Ци, которая пока что не реагировала на мои попытки подчинить её.

— Похоже, Крушитель Черепов нашёл своего хозяина. — Удовлетворённо кивнул Фань Лун Цзян.

— Это название дубины? — Уточнил я. — Крушитель Черепов. Да, именно так это оружие и должно называться.

— Только не вздумай пытаться засунуть его в пространственное кольцо. — Предупредил меня старик. — Ни одно кольцо не выдержит внутренней Ци этого оружия. Оно сделало из Проклятого Демонического Стального Дуба. Это ещё одна причина, почему никто так и не захотел взять Крушитель Черепов себе. В исторических хрониках говорится, что дубина имеет собственный пространственный карман, где она хранится, пока не нужна хозяину, но никто не смог подчинить себе её Ци.

— Хорошо. Видимо, придётся подумать над тем, как носить её за спиной. — Немного расстроился я.

Мы вернулись к выходу со склада оружия, попрощались с кладовщиком и пешком пошли в сторону основного дворца, благо он был совсем рядом. Я шёл, закинув это произведение искусства на плечо, готовясь сыграть роль дикого варвара. Так мы прошли по всему дворцу и вошли в богато обставленную комнату рядом с «тронным залом». Здесь меня промариновали почти час, прежде чем пригласить на церемонию моего награждения.

В тронный зал дворца я вошёл подобно дикому северному варвару, что заявился в стан хилых южных соседей. Моё высокомерие так и сквозило в каждом движении и излучалось глазами. Добравшись до указанного места, я скинул дубину с плеча, поставил её на пол и поклонился главе секты. Дальше мне по большей части предоставлялась роль мебели, которая должна стоять и время от времени моргать. Присутствующие посматривали на мой наряд и тихо шептались, хотя внешне сохраняли чопорный строгий вид.

В зале присутствовало куда меньше народа, чем в прошлый раз. Сейчас тут была только элита и практически отсутствовали лизоблюды и слуги. Следуя сценарию, было объявлено о том, что я прошёл экзамен на звание грандмастера-алхимика, Чхон Чу Хан лично заценил мой рецепт, выслушал комментарии главы гильдии и взглянул на пилюлю, после чего выдал мне со своего широкого барского плеча печать грандмастера-алхимика и комплект одеяний, расшитых золотом. Я тут же накинул халат из этого набора, перестав пугать народ своим диким и необузданным видом.

В целом, церемония вышла помпезной, но незапоминающейся. Стандартные фразы, дежурные вопросы, очевидные ответы — всё это проходило мимо сознания не только у меня, но и у большинства присутствующих. Под конец церемонии глава гильдии лично выдал мне нефрит со списком пилюль, которые я должен сделать для гильдии в течение следующего года, а я клятвенно заверил его, что в самом ближайшем времени займусь этим вопросом.

Как только было объявлено о завершении церемонии, народ резко ломанулся прочь. Всего за минуту помещение полностью опустело, и только трое грандмастеров-алхимиков остались стоять рядом со мной. О Ху Ян был раздражён, но уже не бросал на меня убийственных взглядов.

— Тан Цзи Тао, теперь ты являешься одним из четырёх грандмастеров-алхимиков нашей секты. — Обратился ко мне Чук Ча Пчхё. — Это очень почётное звание, которое даёт тебе массу привилегий. Но вместе с тем, ты должен понимать, что все эти привилегии даются тебе авансом за то, что ты будешь делать пилюли для гильдии.

— Я понимаю. — Кивнул я.

— Хорошо. Ты имеешь право убить любого ученика Внешнего Двора и Внутреннего Леса без объяснения причин. Также, ты имеешь право наказывать учеников Внутреннего Двора, при условии, что им не будет нанесено увечий, и их жизнь будет вне опасности. Ты должен следить, чтобы все нижестоящие обращались к тебе с почтением и уважением, достойным твоей должности. Тем не менее, ты всё ещё остаёшься учеником Внешнего Двора, и этот твой статус может измениться только когда ты докажешь лояльность секте, свои талант и силу. Му Ням сказал мне, что ты хочешь посетить Духовные Гейзеры. Сейчас он доставит тебя к Распорядителю Внутреннего Леса, который отвечает за организацию поездки. А нам всем нужно идти. Отправление экспедиции будет всего через полчаса.

— Хорошо. — Ещё раз поклонился я.

После этого мои коллеги умотали, а Му Ням подхватил и понёс меня в неизвестном направлении. Я всё ещё плохо ориентировался в местной географии, так что мои знания об окрестностях ограничивались теми местами, где я уже был.

— Распорядитель вон в том доме. — Указал мне учитель на нужное строение, высадив рядом с воротами, ведущими в небольшой дворик, огороженный частоколом, который сверху прикрывал полусферический барьер. После этого Му Ням тут же улетел по своим неимоверно важным делам.

Я осмотрелся, и решил переодеться. Меня не устраивал ни расшитый золотом наряд грандмастера, ни мои лохмотья. Вместо этого я облачился в имеющийся у меня набор одежды старшего ученика Внешнего Двора, поверх которого нацепил ленту с цветами гильдии алхимиков, которая как раз предназначалась для подобных случаев. Убедившись, что теперь я выгляжу более-менее прилично и практично, я закинул дубину на плечо и направился во двор.

Стоило мне пройти сквозь ворота, как навстречу мне выбежал парень лет двадцати, одетый в одежды ученика Внутреннего Леса. Это было отделение гильдии, отвечающее за охрану границ и поддержание порядка на подчинённой нам территории.

— Куда прёшь, образина! — Выкрикнул он, подлетая ко мне со скоростью метеора.

— Я грандмастер-алхимик. — Вытащил я свою нефритовую печать.

— Дай сюда! — Неожиданно выхватил этот ценный предмет недоумок. — Где ты укра-э-э-э…

Я не стал долго раздумывать, а тут же обрушил на нарушителя свою дубину, превратив его в неаппетитное мес иво кишков и костей. После этого я притянул обратно свою печать и пошёл вперёд.

— Нападение! — Вылетел из-за угла ещё один тупица.

Если предыдущий недоумок имел восьмой уровень Формирования Основ (18), то этот был всего третьего. А потому, я не глядя снёс его тупую башку дубиной.

— Да как ты посме-э-ы-ы…

А это уже был ученик в одеждах Внутреннего Двора тоже восьмого уровня Формирования Основ (18). Его я просто приложил дубиной в живот, сложив пополам и отправив купаться в лужу с грязью. Похоже, дубина изрядно увеличила мои боевые способности.

— Что тут происходит? — Выбрался из дома минибосс локации. У него был восьмой уровень Кристаллизации Ядра (28), так что с ним я уже решил обсудить всё культурно.

— Нападение на грандмастера-алхимика гильдии. — Выкрикнул я.

— Где?

— Что где? — Не понял я его вопроса.

— Где грандмастер-алхимик?

— Перед вами. — Покачал я своей печатью у него перед носом. Видимо, только различив цвета ученика Внешнего Двора, распорядитель стал стопроцентным дальтоником, если не слепцом.

Культиватор посмотрел на печать, внимательно просканировал её своей Ци и вынужден был согласиться, что печать подлинная и в ней содержится мой образ — в лохмотьях и с дубиной на плече.

— И с каких это пор у нас в гильдии новый грандмастер-алхимик? — Поинтересовался он, не желая признавать поражение.

— С сегодняшнего дня.

— И за что ты убил моих учеников? — Бросил он взгляд на два изуродованных трупа.

— За нападение на грандмастера-алхимика. — Повторил я.

— Ясно. — Сморщился этот тип. — И что же понадобилось от меня грандмастеру-алхимику?

— Вы распорядитель Внутреннего Леса? — Уточнил я.

— Да. Меня зовут О Хре Нян.

— А я Тан Цзи Тао. Я хочу принять участие в экспедиции к Духовным Гейзерам.

— К сожалению для грандмастера-алхимика, он не сможет принять участие в этой экспедиции из-за своего невысокого уровня культивации. Одной этой печати тебе не хватит. — Глумливо ухмыльнулся О Хре Нян.

— И поэтому, у меня есть вот эти две печати, подписанные уполномоченными лицами, которые подтверждают мою заявку на участие. — Протянул я два куска нефрита. Один мне достался от Распорядителя Внешнего Двора, а второй я подписал сам.

Мой собеседник тут же подхватил обе печати и начал внимательно изучать их. И если творчество Ван Чжу Тана вопросов у него не вызвало, то мой нефрит явно озадачил.

— Что это?

— Моё разрешение на участие.

— И кем оно подписано.

— Мной. — Ответил я, нагло улыбаясь.

— Ты сам себе разрешил участвовать в поездке?

— Именно!

— Это против правил! — Не согласился со мной смотритель.

— Каких правил? Назовите конкретный документ и его пункт. — Уточнил я.

— Я не признаю эту заявку.

— Хотите, чтобы я обсудил этот вопрос с лидером секты? Я разговаривал с ним десять минут назад.

О Хре Нян сморщился, как будто съел лимон.

— В небесном ковчеге больше не осталось мест. — Привёл он ещё один аргумент.

— Среди пассажиров есть ученики Внешнего Двора или Внутреннего Леса? — Уточнил я. — Я могу убить любого из них на выбор и занять его место.

— Места в небесном ковчеге предназначены только для старейшин и действительных членов секты.

— А как тогда будут добираться ученики?

— Их понесут старшие члены секты.

— Я могу отправиться вместе с ними.

Распорядитель замолчал, раздражённо глядя на меня и пытаясь придумать ещё одну отмазку.

— Ладно. Жди здесь. За тобой подойдут минут через двадцать.

С этими словами О Хре Нян вышел со двора и улетел прочь. Я осмотрелся и тяжело вздохнул. Если они отправятся без меня, то кто-то будет очень сильно об этом жалеть, оглашая своими воплями всю секту.

Я натянул поверх одежды халат грандмастера, чтобы меня уж точно ни один слепец не принял за обычного ученика, после чего уселся на лавочку рядом с домом, предварительно поставив дубину на Щит Стальной Воли, созданный на уровне земли. Если бы не он, то дубина просто утонула бы в мягкой лесной почве.

Через пятнадцать минут с небес спустился культиватор третьего уровня Кристаллизации Ядра (23), сопровождаемый стайкой учеников уровня Конденсации Ци [1] и Формирования Основ [2], которые не умели летать самостоятельно.

— Это ты грандмастер-алхимик? — Спросил он меня.

— Я. — Ответил я, поднимаясь и закидывая дубину на плечо.

— Твоё величие не пострадает о того, что тебя будут перевозить вместе с учениками?

— Как моё бесконечное величие может пострадать от таких тривиальных обстоятельств? — Гордо вскинул я голову.

— Отлично. Отправляемся! — Махнул он рукой, присоединяя меня к своим пассажирам. Вот только стоило ему оторваться от земли, как его лицо тут же переменилось, выражая напряжение. — Чёрт! Что ж ты тяжёлый такой? — Возмутился он.

— А, это моя дубинка. Сейчас.

Я закинул дубину за спину, а потом зафиксировал её щитами, перенаправляя нагрузку на них. В результате, получилась ситуация как в анекдоте про Чебурашку. Я несу чемоданы, а культиватор несёт меня, и всем легко.

— Как? Что ты сделал? — Не понял этого фокуса мой «таксист», поднимаясь в воздух и набирая крейсерскую скорость.

— Это тайная техника. — Важно ответил я.

— А не пробовал просто в кольцо эту дубину засунуть?

— Нет. Но говорят, ни одно кольцо не может её выдержать.

— Ладно. Слушайте все. Меня зовут Дэ Сад. Обращайтесь ко мне господин Дэ Сад. Сейчас я расскажу вам, куда мы отправляемся, что вас ждёт и, самое главное, чего от вас ждём мы.

Поездка к Духовным Гейзерам была своеобразной охотой за сокровищами и шансом на халявный прорыв. Сама область располагалась на границе между сектами Небесных Ножей и Чёрного Лотоса и имела размеры 80 на 120 километров. Она считалась важным ресурсом культивации, так что тут постоянно вспыхивали междоусобные конфликты с нашим соседом.

Раз в десять лет на территории со множеством озёр, болот и лесов начинали извергаться особые гейзеры, наполненные «древней Ци». Гейзеры были разной интенсивности, и если одни могли привлечь лишь культиваторов уровня Конденсации Ци, то другие были слишком сильными даже для тех, кто имел десятый уровень Кристаллизации Ядра (30). Иногда из этих гейзеров вместе с Ци и водой вылетали «бесценные сокровища», которые следовало обязательно захватить и отдать руководству секты независимо от их кажущейся ценности. Во-первых, распознать ценность предмета мог далеко не каждый, а во-вторых, это нужно было сделать, чтобы предмет не достался нашим врагам из секты Чёрного Лотоса.

Но самым главным «призом» этого мероприятия был центральный гейзер, который мог не только выбрасывать Ци, но и всасывать её обратно. Таким образом культиваторы уровня Конденсации Ци [1] и Формирования Основ [2] могли попасть в «измерение древней Ци», где находились все запасы извергаемой Ци, а также груды бесценных сокровищ. Из-за особенностей реакции энергетики гейзера на Ци культиваторов, попасть в этот мир мог только тот, кто имел силу десятого уровня Формирования Основ (20) или ниже. А всех более сильных культиваторов просто «выплёвывало» обратно.

Соответственно, нашей задачей должна была стать охота на сокровища снаружи, плюс возможность попасть в это самое таинственное измерение и награбить там всякого разного, после чего благополучно уволочь это разное с собой. Вот только враги тоже не спали, и с радостью подбирали всё, что плохо лежит, плюс без сожалений убивали всех, кто казался им лёгкой добычей. Поэтому, основная нагрузка ложилась на плечи культиваторов последних уровней стадии Формирования Основ [2], в то время как ученики с Конденсацией Ци [1] больше рассматривались на роли носильщиков и слуг. А в скрытое измерение их и вовсе предпочитали не пускать, потому что шансов выжить там у них почти не было.

Осложнялась эта картина тем, что заранее было неизвестно, где именно начнёт извергаться очередной гейзер. Он мог начать бить из середины озера, а мог пробить себе путь на вершине холма. Так что культиваторам приходилось равномерно распределяться по всей центральной области, надеясь успеть проскользнуть в проход прежде, чем тот закроется.

Пока шла эта увлекательная лекция, мимо нас пролетел тот самый «небесный ковчег», про который говорил О Хре Нян. Культиваторы набились в него как рабочие завода в утренний Икарус во времена застойного СССР. Посмотрев на удобство передвижения в этом статусном виде транспорта, я порадовался тому, что лечу на свежем воздухе и с комфортом.

— Что-то у меня уже нет желания получать привилегию полёта на ковчеге. — Выразил я свою мысль, наблюдая за рожами, расплющенными о стекло иллюминатора.

— Зато они будут на месте уже через пару часов, а мы долетим только завтра к утру. — «Обрадовал» меня наш перевозчик. — И есть вероятность, что мы опоздаем и не сможем проникнуть в измерение древней Ци. Хотя с вашим уровнем лучше об этом не думать. Даже просто пребывание рядом с извергающимся гейзером может поднять вашу культивацию на один или два уровня.

— А правда, что попасть внутрь центральной струи гейзера можно только когда он только начинает извергаться? — Задал вопрос один из учеников.

— Да. Именно поэтому важно попасть в Долину Гейзеров в самом начале. Самые везучие смогут провести в гейзере все три дня, пока он будет извергаться. История знает случаи, когда культиваторы прорывались за это время на три и даже на четыре уровня.

Народ восторженно вздохнул, мечтая о том, как бы тоже так на халяву подняться по уровням, не зависая в бесконечных медитациях и не тратя последние ресурсы на безумно дорогие пилюли.

Как и обещал Дэ Сад, до пункта назначения мы добрались следующим утром. Мне, правда, было непонятно, почему бы не использовать «небесный ковчег» для того, чтобы совершить несколько рейсов и перевезти всех желающих в нормальных условиях. Скорее всего тут дело было в статусности этого транспорта или в ограниченном ресурсе его работы.

Едва прилетев, Дэ Сад тут же десантировал нас на «посадочную площадку», после чего унёсся прочь, явно желая поскорее попасть в один из гейзеров. К нам же подошёл ещё один местный начальник, который принялся сортировать прибывших по небольшим группам, выделяя им сопровождающих.

— Вы вовремя прибыли. — Уведомил он нас. — Извержение гейзеров начнётся через полчаса. Сейчас вас всех распределят по командам, в которых вы должны будете слушать руководителя. И запомните, вот что: центральный духовный гейзер извергается четыре раза. В первый раз в него можно проникнуть и попасть в область древней Ци. Во все последующие разы можно использовать его извержение, чтобы покинуть эту область. Если вы не воспользуетесь последним четвёртым разом, то останетесь внутри на десять лет. Конечно, были случаи, когда культиваторам удавалось выжить в этих условиях, но лучше вам даже не думать об этом. Всё, отправляйтесь.

Всех учеников погнали в разные стороны, а я остался стоять как идиот.

— Ты Тан Цзи Тао? — Подошёл ко мне ещё один местный начальник.

— Да.

— Пошли. Тебя приказано поставить во главе группы учеников Внутреннего Двора. Старейшинам очень не хочется потерять нового грандмастера-алхимика, так что ученики прикроют тебя в случае нападения.

Я не стал выражать свои сомнения в том, кто-кого будет прикрывать, потому что мы уже пришли.

— Это Тан Цзи Тао, грандмастер-алхимик. — Представили меня девяти культиваторам, которые имели уровень от седьмого до десятого стадии Формирования Основ [2].

После этого начальство тут же умотало, оставив нас разбираться со всеми вопросами самостоятельно.

— Поскольку у меня самый высокий уровень культивации, то я буду руководить этой группой. — Заявил парень лет двадцати, высокомерно поглядывая на меня.

Я не стал препираться, а сразу зарядил ему дубиной в брюхо, сложив пополам и отправив лететь до ближайшего дерева.

— Поскольку я тут самый сильный, то вы будете слушаться меня. — Предъявил я свои претензии на лидерство. — Кроме того, мой статус куда выше вашего, так что за непослушание я буду вас наказывать.

Народ с выпученными глазами посмотрел на меня, потом на блюющего «лидера», после чего мой статус альфа-самца прочно утвердился в их сознании. В группе была пара девушек довольно миловидной внешности, но я пока решил не акцентировать на этом внимание. Меня ждали гейзеры Ци, так что следовало поторопиться.

— Отправляемся. — Махнул я рукой. Народ взлетел в небо, а я остался стоять на земле. — Ещё одна такая шутка, и вас всех изобью до смерти. — Злобно заявил я, догоняя охреневающих подчинённых, передвигаясь длинными прыжками в воздухе. — Вот ты, будешь носить меня, пока не выдохнешься. — Приказал я одному из учеников.

Тот высокомерно посмотрел на меня, после чего попытался подхватить своей Ци. Вот только сейчас Крушитель Черепов находился у меня в руках, так что весил я чуть ли не десять тонн. Культиватор всего лишь восьмого уровня Формирования Основ не смог вынести такого груза, а потому, стоило мне развеять опору под своими ногами, как он устремился вниз вместе со мной подобно пикирующему бомбардировщику.

— Слабак! — Высказался я после того, как мой «носильщик» врубился в землю и утонул в ней почти на метр. Он так и не догадался, почему стал настолько тяжёлым, так что даже не сделал попытки отпустить меня. — Эй вы все, попробуйте поднять меня. — Отдал я приказ опять охреневающим подчинённым.

Народ собрался, скоординировал свои усилия и начал двигать меня в небо. Они смогли подняться, но при этом мысли их были заняты тем, как бы удержаться в воздухе и не свалиться вниз. С каждой секундой их страх передо мной увеличивался, ибо людям свойственно бояться того, что они не понимают. А ведь они видели, как я спокойно скакал по воздуху минуту назад.

— Летим туда. — Указал я направление движения, сканируя окрестности псионикой.

— Долина Гейзеров находится в другой стороне. — Просветил меня один из «телохранителей».

— В какой? — Поинтересовался я.

— В той.

— Ладно, тогда летим туда. И если это направление будет неверным, то я выбью из тебя всё дерьмо, после чего заставлю сожрать всё, что выбил.

Угроза, произнесённая холодным тоном, вогнала в пот не только нашего Сусанина, но и всех остальных.

Я наконец-то смог ощутить окрестности на расстоянии в пару десятков километров вокруг. Это восприятие было весьма примерным, но большего от него пока не требовалось. Я уже ощущал, как впереди из-под земли бьют тонкие потоки Ци, набирающие силу с каждой секундой.

— Кстати, вы все слышали моё имя, я же ваших не знаю. Как мне к вам обращаться? — Ответом мне опять стала недоумевающая тишина. Не пойму я этих культиваторов. — Ладно, тогда буду называть вас по номерам. Ты будешь первым. — Указал я на самого сильного из присутствующих с десятым уровнем Формирования Основ. — Ты вторым, третий, четвёртый…

— Меня зовут Рю Дзю Бей! — Почти выкрикнул Первый.

— Поздняк метаться. Я уже назначил вам боевые позывные. Пятый, шестой, седьмая, восьмой, девятая. Или вы хотите оспорить приказ грандмастера-алхимика? — Спросил я, многозначительно поигрывая дубиной. Желающих нарушить субординацию не нашлось. — Меня же вы можете называть Босс. Понятно?

— Да, босс. — Хором ответили ученики после небольшой задержки.

— Отлично.

Я закрепил свою дубину с помощью щитов, и мои переносчики тут же облегчённо вздохнули от снизившейся нагрузки. Я же снял с себя расшитый золотом халат грандмастера и остался в обычных одеждах ученика Внешнего Двора. Теперь никто не принял бы меня за важное лицо, и в случае боя у меня был бы эффект неожиданности. А то, что боя не избежать, я уже предчувствовал с помощью псионики.

— Кто-нибудь знает, как пользоваться этой штукой? — Спросил я, доставая из кольца трофейный артефакт.

— Это же Духовный Компас! — Воскликнул Первый. — Использовать их могут только члены секты Сияющих Пальцев.

— Что ты знаешь об их устройстве? — Поинтересовался я у единственного «специалиста».

— Нууу… вот эти кольца улавливают потоки Ци, после чего внутри формируется стрелка, указывающая на нужный объект. Но без знания тайной техники клана… Сияющих… Пальцев…

Пока Первый убеждал меня в невозможности использования этого предмета, я начал сканировать его псионикой, заодно подавая в него свою Ци в режиме диагностики. Мне довольно быстро удалось обнаружить, что в компасе находится простенькая печать, управляющая движением колец и проявлением светящейся стрелки в центре артефакта. Кольца закрутились, настраиваясь на Ци с весьма необычными характеристиками, и я с помощью псионики смог ощутить, как этот предмет позволяет мне «заглянуть» на астральный план и найти там что-то, соответствующее моим требованиям.

— Ага, понятно. — Сказал я сам себе, тестируя устройство.

Самая сложная часть компаса занималась преобразованием астрального образа в направление, куда указывала стрелка, но мне это не требовалось, так как эту функцию выполняла псионика. Принципе, в будущем я смогу создать такую же структуру Ци и без компаса, но пока стоило сосредоточиться на его утилитарном применении.

— Летим туда. — Указал я новую цель.

Ученики послушно повернули, пялясь на меня с открытыми ртами. Компас сейчас сиял разноцветными огнями, над ним вспыхивали десятки иероглифов, но понять в этом мельтешении хоть что-то было невозможно. Впрочем, я и не пытался.

— Так, сразу хочу рассказать, о своих планах. Я собираюсь проникнуть в область древней Ци. Как вы все уже знаете, это крайне опасное место, так что если кто-то не хочет рисковать, то я могу оставить вас рядом с обычным гейзером, где вы сможете сосредоточиться на поднятии своего уровня в безопасном окружении. Кому-то для развития нужны несметные сокровища, а кому достаточно просто небольшого толчка. Приземляемся вон туда. — Указал я на ничем не примечательную точку в лесной чаще. — Так что, кто хочет остаться здесь у сильного гейзера?

— У какого гейзера? — Спросил Шестой.

— Который появится на этом месте через… сорок минут. — Заглянул я в компас, чтобы оценить точное время. Народ начал переглядываться. — Мне в принципе всё равно. Если вы все хотите попасть в область древней Ци, то можете следовать за мной.

— Я останусь здесь. — Высказалась Девятая. Она была самой слабой из моих сопровождающих, да ещё и девушкой, так что идея лезть в самое пекло её явно не обрадовала.

— Я тоже остаюсь. — Высказался Восьмой, глядя на девушку. Похоже, он был её поклонником, и судя по взгляду, своего он собирался добиться силой.

— Я присмотрю за ними. — Тоже решил остаться Шестой. Судя по переглядыванию с Восьмым, они решили поделить приз. Ну и флаг им в руки.

— Ещё желающие? Нет? Жаль. Ладно, вы трое, гейзер возникнет прямо на том месте, где я сейчас стою. Так что вы сможете попасть в его центр и провести три дня в относительной безопасности. Всё, остальные за мной.

Я побежал по воздуху, одновременно сканируя точкуназначения с помощью компаса. Самостоятельное передвижение устраивало меня больше, чем зависимость от сопровождающих, потому что те явно никуда не торопились. Моей целью был главный гейзер, который должен был прорваться примерно через полчаса. Определившись с маршрутом, я осмотрелся и ещё раз проверил силу своих сопровождающих. Тут был один культиватор десятого уровня (20), трое девятого (19), один восьмого (18) и девушка седьмого (17). Ну, будем надеяться, что хоть кто-то из них выживет.

Мы преодолели примерно десять километров, когда впереди «неожиданно» появилась тройка культиваторов из секты Чёрного Лотоса. Я предвидел их появление, но ни один из способов уклониться от этой встречи не помогал. Поэтому, я решил банально убить эту троицу, для чего требовалось именно внезапное их появление перед моими ничего не подозревающими спутниками.

— А вот и моя пилюля! — Вскликнул лидер этой троицы, у которого был первый уровень Кристаллизации Ядра (21).

Он тут же насел на Первого, подавляя его какой-то техникой, а двое его сопровождающих, имевших десятый уровень Формирования Основы (20), набросились на нашу пятёрку, беспорядочно атакуя и не давая вмешаться в бой лидеров. На меня внимания никто не обратил, потому что мой шестой уровень Конденсации Ци (6) мог вызвать у противников только усмешку.

Это и стало причиной их смерти. Я бросился вперёд, якобы пытаясь сбежать, но потом развернулся, подпрыгнул в воздух и зашёл со спины культиватора стадии Кристаллизации Ядра. Тот наверняка почувствовал мой манёвр, но не потрудился даже обернуться, лишь окружив своё тело светящимся щитом. Я же ускорился до предела, вытащил из-за спины свою дубину и со всей доступной мне силой ударил противника сбоку по голове, буквально снося его бестолковую тыкву с плеч.

Щит, на который он понадеялся, только жалобно тренькнул, прежде чем исчезнуть. Одновременно, дубина на миг проявила своё внутренне Ци, которое и стало причиной фатального сбоя в защитной технике. Также, я почувствовал, как внутренняя энергия моего оружия немного возросла.

Едва только лидер нападавших умер, как течение боя резко поменялось. Двое оставшихся оказались зажатыми между превосходящими силами противника. Более того, зрелище безжалостного убийства культиватора стадии Кристаллизации Ядра учеником на стадии Конденсации Ци полностью деморализовало их.

— Убить! — Выкрикнул я, используя Тентаклю Восточного Демона на одном из противников, который как раз решил удрать. Хотя моя техника была довольно слабой, её хватило, чтобы затормозить его, после чего Второй и Седьмая буквально насадили его на свои мечи.

Последний противник решил не сдаваться без боя, но когда на него насели ажно шесть культиваторов, он не смог противостоять им и был разрублен на куски несколькими техниками сразу.

— Тащите тела сюда! — Приказал я своим подчинённым, сам приближаясь к лидеру нападавших и обыскивая его.

В первую очередь меня интересовала его Ци, но тут были лишние свидетели. В конце концов, я решил, что риск того стоит и под видом обыска быстро проткнул живот трупа, мгновенно высосав примерно три четверти Ци из его Ядра. Оставшейся четверти должно было хватить для изображения рассеивающейся энергетики.

Помимо Ци уровня Кристаллизации Ядра, моей добычей стали три кольца, одно из которых скорее было аналогом моей печати алхимика. Также, я вытащил из кармана странное устройство, напоминающее помесь жезла и какого-то хищного жука со множеством лапок-лезвий.

— Что это за штука? — Поинтересовался я у собравшихся вокруг меня спутников.

— Это экстрактор Ци, с помощью которого культиваторы секты Чёрного Лотоса превращают людей в пилюли для своей культивации. — С отвращением пояснил Первый.

— Нужная штука. — Покивал я. — В хозяйстве пригодится.

После этого я тоже сунул жезл в карман. Не зря же его предыдущий хозяин не хранил его в пространственном кольце.

— Этих вы уже обыскали? — Поинтересовался я, поворачиваясь к оставшимся телам.

— Зачем? — Удивился Пятый.

— Кольца. — Указал я на руку трупа и принялся скручивать с его пальца приметное колечко. Явно какая-то фамильная ценность.

— Но они же заперты Ци хозяев. Их можно будет открыть в лучшем случае через десять лет.

— Для меня это не проблема. — Ответил я, обыскивая труп и под видом этих манипуляций похищая большую часть Ци.

При этом внешне ничего не изменилось, потому что сейчас из тела выходила только Ци, которая находилась близко к коже. Без вскрытия разницу можно будет заметить только через несколько часов, а кто этим будет заниматься?

Мои спутники не стали ничего говорить, а молча наблюдали за тем, как я «выпотрошил» последний труп. Он был разрублен на уровне поясницы, так что большая часть Ци уже рассеялась, но я смог собрать немного, чтобы потом использовать её для открытия кольца.

— Кто-нибудь умеет избавляться от тел? — Поинтересовался я.

— Я умею. — Ответил Четвёртый. Насколько я заметил, он говорил только «по делу», плюс распространял вокруг себя атмосферу человека, основным родом деятельности которого было «избавление от проблем».

Я молча указал на тела, и Четвёртый так же молча использовал технику, которая затянула их под землю, не оставив на траве и следа. Чувствуется богатый опыт работы с этой техникой.

— Отлично, а теперь… — Я опять достал компас и начал сканировать варианты будущего. Это значительно ослабляло нагрузку на псионику, так что мне не приходилось напрягаться. Полезная вещичка, этот компас. — …теперь нам нужно туда. — Указал я направление.

Мы бросились вперёд, и через пару минут добрались до большого камня, который одной стороной нависал над землёй, образуя некоторое подобие крыши над головой. Время от времени это место служило лёжкой для обитателей леса, но сейчас тут никого не было.

— У нас есть пять… семь минут на раздел добычи.

— И зачем мы тут остановились? — Поинтересовался Пятый.

А через секунду неподалёку раздался звук взрыва, и в небе началось мельтешение двух культиваторов стадии Кристаллизации Ядра, столкнувшихся в смертельной битве.

— Ещё глупые вопросы будут? — Спросил я. — Отлично.

Я достал кольцо «расчленённого» и использовал доставшееся от него Ци, чтобы банально вывалить всё содержимое кольца на землю. Парни оказались богатыми буратино, так что поживиться тут было чем. Я забрал себе несколько алхимических трав и самые крупные кристаллы Ци, оставив пару мечей, россыпь мелких кристаллов и горку пилюль.

— Остальное ваше. — Посмотрел я на учеников, поражённо взирающих на добытые мной ценности.

Те секунду посомневались, а потом начали разбирать добычу. Я дождался освобождения участка земли и вывалил на него содержимое кольца второго культиватора. Тут улов был поинтересней. Я экспроприировал нефрит с какой-то техникой, мешочек с травами и старый медный браслет с какой-то печатью Ци внутри. Также, моей добычей стал один крупный камень, заряженный Ци. Вот только энергия в нём обладала весьма странными характеристиками.

— Эту штуку советую выбросить и даже не дотрагиваться до неё. — Оценил я ценность камешка.

— Почему? — Вытянула шею Седьмая.

— Есть шанс, что поглотив хоть каплю этой энергии, ты сдохнешь или перестанешь быть культиватором.

После такой рецензии никто не решился позариться на эту добычу, разобрав ценности попроще.

— И самое сложное. С этим придётся повозиться. — Достал я два кольца.

Чтобы открыть их, мне нужно было направить Ци уровня Кристаллизации Ядра, что было практически невозможно для того, кто находился на стадии Конденсации Ци. Но мне удалось получить тонкую «нить Ци» бывшего хозяина и использовать её для открытия одного из колец.

Тут на землю высыпалась целая груда сокровищ, от вида которой мои спутники открыли рты. Тут я уже не сдерживался и забрал себе всё, имеющее для меня хоть какую-то ценность. Самым ценным была большая шкатулка, в которой находились очень редкие и «сильные» травы. Причём, шкатулка была для меня куда важнее трав, так как обладала способностью экранировать Ци, и в будущем я собирался внимательно изучить, как она это делает.

В конце на земле осталась лежать приличная куча пилюль, среди которых были и редкие.

— Первый, это твоя доля.

— Что? Но это ведь ты убил того культиватора. — Неожиданно проявил он зачатки совести.

— Но ты отвлекал его внимание, что и позволило мне нанести удар. Бери, пока я не передумал. Это всего лишь низкокачественные пилюли, рецепт которых мне известен. Для меня они бесполезны.

Ученик тут же начал загребать пилюли в своё кольцо.

— А это — пилюля Ледяного Кристалла. — Показал я на неприметную коробочку.

— Что?!! — Воскликнул Первый, хватая её и открывая. Остальные ученики завистливо вздохнули, почувствовав исходящую от пилюли энергию. Она использовалась для прорыва на стадию Кристаллизации Ядра и стоила баснословных денег.

— Если решишь использовать эту пилюлю, то отдай мне потом коробку из-под неё. Мне такие нужны.

— Хорошо. — Зачарованно ответил Первый, глядя на свой билет в райскую жизнь.

— Всё, на этом подарки заканчиваются. Нам пора двигаться дальше.

Тут, как по заказу, звуки боя ещё больше усилились, при этом сдвигаясь прочь, и с небес послышался трубный глас самого старейшины Сунь Вы Сунь.

— Дай По Щам, люди из твоей секты убили моего внука, превратив его основу культивации в пилюлю. Я никогда не прощу вам этого. Клянусь, я не успокоюсь, пока не выложу из голов членов вашей секты пирамиду, достающую до самого неба!

— Ха-ха, Сунь Вы Сунь, я не знаю, кто из моих учеников убил твоего внука, но когда я найду его, то подарю сотню средних кристаллов Ци. Твоя перекошенная рожа будет моим лучшим воспоминанием за этот год.

— Это станет последним воспоминанием в твоей жизни!

Звуки боя усилились, а исходящая с места битвы Ци заполонила всю округу, смешиваясь с Ци, выходящей из-под земли.

— Бежим вперёд по лесу, прячась под деревьями. — Начал инструктировать я своих подчинённых. — Не вздумайте вылезать на открытое место или тормозить. Ждать вас я не буду.

— И какой в этом смысл? Нас всё равно почувствует любой культиватор. — Недовольно возразил Второй.

— В том хаосе что творится вокруг? Да ты скоро себя чувствовать перестанешь. Всё, пора бежать.

Раздался ещё один взрыв, а рядом с нами начал пробиваться новый гейзер, под прикрытием которого я рванул в сторону своей цели. Над нами летали толпы культиваторов, пытающихся убить друг друга, но я бежал, не обращая на них внимания. Мне предстояло преодолеть почти тридцать километров за двадцать минут, так что всё внимание пришлось сосредоточить на передвижении по пересечённой местности, прыгая от одного дерева к другому.

Траектория моего движения была выверена псионикой, так что за всё время пути нам никто не встретился. Лишь в одном месте мы проскользнули через полянку, на которой сцепились два культиватора второго уровня Кристаллизации Ядра. Я, не останавливаясь, пролетел за спиной противника и огрел его дубиной по голове. Это не убило его, но секундного оглушения хватило, чтобы член нашей секты смог воспользоваться преимуществом и нанести врагу смертельное ранение. Я же не стал останавливаться и продолжил движение.

Наконец, всего за несколько минут до «часа икс» мы добрались до огромного озера, в центре которого и должен был заработать главный гейзер в этом сезоне. Нужная мне точка находилась посреди озера. Спрятаться там было почти негде, при том, что небеса тут тоже пестрели от толп культиваторов из обоих сект, и любой бой неминуемо приводил к нашей задержке. Я же хотел быть первым, кто попадёт сегодня в область древней Ци.

К счастью, приближающееся извержение главного гейзера сопровождалось появлением гейзеров поменьше, которые создавали струи воды и облака пара, способные скрыть нас от ненужного внимания.

— Держитесь прямо за мной. — Приказал я своим минионам. — Кто отстанет, ни в какую область Ци не попадёт.

Мы опять бросились вперёд, лавируя между потоками воды. Я специально выбирал путь, идущий между гейзерами, чтобы нас было хуже видно, а потоки Ци и воды мешали приблизиться. Вот только была у этой «защиты» и обратная сторона. Замешкавшийся Третий отклонился в сторону от оптимального пути и нарвался на внезапно вырвавшийся поток воды, который вознёс его к небесам, зашвырнув в самую гущу битвы.

В целом, моя задумка удалась, и на нас никто не обратил внимания. Когда нам нужно было перемещаться по относительно спокойной части озера, я банально поднимал вокруг себя брызги, подкидывая воду вверх с помощью наклонённых щитов. Из-за высокой скорости движения брызги поднимались на высоту в десяток метров, создавая видимость работы очередного гейзера.

Наконец, мы добрались до нужного места, и у нас даже была в запасе одна минута времени. Я замер на несколько секунд, осматривая окрестности. Судя по концентрации народа, в этом развлекательном событии принимало куда больше людей, чем я предполагал. Я думал о сотнях, а тут явно были десятки тысяч. И почти все из представителей нашей секты носили цвета Внутреннего Круга или более привилегированных слоёв общества.

Наша секта Небесных Ножей была куда больше, чем я думал. Я знал, что то поселение учеников Внешнего Двора, в котором я вроде как жил, было всего лишь «столицей», а большая часть учеников обитала вдали от начальства. Но вот то, что внутренняя часть секты тоже обреталась за пределами горы, становилось понятно только сейчас.

— Задерживаем дыхание и ныряем. — Отдал я приказ, после чего первым подал пример. Народ беспомощно оглянулся, осматривая спокойную гладь озера рядом с нами, после чего подчинился.

Мы опустились на десяток метров и замерли в толще воды. Сначала ничего не происходило, но потом снизу неожиданно пошёл плотный поток пузырей. Ци вокруг взбесилась и начала бурлить. Я жестами приказал ухватиться друг за друга и начал погружаться ещё глубже, таща за собой «балласт». Сначала мне приходилось преодолевать сопротивление воды и потока Ци, но потом сопротивление пропало, а ещё через десяток секунд мы буквально ухнули вниз, испытав чувство невесомости. А затем нас подхватил мощный поток воды, обеспечивший незабываемое чувство отрицательной гравитации, увлекая нас вниз с приличным ускорением.

Глубина тут была огромной, но на самом деле «дыра», в которую мы падали, являлась результатом искривления пространства. Примерно минуту нас тащило вниз, а потом начало кидать в разные стороны турбулентными потоками. Тут мне пришлось напрячься и выбирать направление движения, ориентируясь на ощущения от псионики.

Наконец, мы попали в ещё один нисходящий поток, закрученный как в водовороте, который «выплюнул» нас в огромную пещеру, в которой вместо дна было озеро. Поток, принёсший нас сюда, извергался с потолка широким водопадом. Но при этом уровень воды в озере и не думал меняться, так что можно было на секунду расслабиться и осмотреться. Свет тут излучал, казалось, сам воздух, хотя на самом деле это были крошечные светящиеся частички Ци. Также, местами в стенах виднелись светящиеся кристаллы. Они были мутными и давали минимум света, но тоже вносили какой-то вклад в рассевание вечной темноты подземного мира.

— Добрались. — Резюмировал я.

Тут внимание нашей группы привлёк блеск золота, промелькнувший в низвергающемся водопаде. Но прежде чем кто-то успел среагировать, «сокровище» упало вниз и скрылось в озере.

— Нужно поймать его! — Воскликнул Пятый.

— Стой! — Поймал его за ногу Первый. — Это Восемнадцатая Камера. У этого озера нет дна. Все те, кто решил нырнуть в его воды, обратно уже не выбрались.

— Ты знаешь об этом месте? — Спросил я Первого.

— Немного.

— Где тут поблизости есть места, в которых можно найти какое-нибудь сокровище?

— Хммм… Где-то рядом должно быть Кладбище Костей. Иногда там попадаются ценные предметы. А ещё дальше в той же стороне есть Дырявые Пещеры. Там опасно, но зато и сокровищ гораздо больше.

— Окей. Как туда добраться?

— Я не знаю. — Опустил голову Первый. — Мне известно лишь примерное расположение самых важных мест.

— Ладно. И как выглядит это кладбище костей? Как кладбище костей?

— Да. Это широкая пещера с низким потолком, пол которой усеян белоснежными костями. В основном это кости каких-то чудовищ, но встречаются и человеческие.

Я достал компас и начал искать место с соответствующими характеристиками. Нашлось оно уже через секунду, а ещё через пару секунд я обнаружил самый короткий путь до нужного места.

— За мной! Нам нужно первыми успеть собрать все сокровища.

Услышав заветное слово, народ приободрился и полетел за мной. Пока мы бежали по запутанным пещерам, я обратил внимание, что хотя Ци тут в воздухе и вправду довольно много, вся она имеет «тяжёлую» и не совсем приятную природу, так что её переработка явно потребует дополнительных усилий. Сейчас же я «складировал» всю поглощённую Ци в печати в левой руке.

Через десять минут мы добрались до нужного места. Оно было наполнено ещё более тяжёлой Ци, кругом валялись лишённые плоти скелеты, в которых в основном угадывались формы разных рыб и морских чудовищ.

— Расходимся. У вас десять минут, чтобы обыскать тут всё. — Отдал я команду.

Повторять не пришлось, потому что пятёрка моих подчинённых и так горела энтузиазмом. Как дети малые. А ведь каждому сказали, что секта заберёт все более-менее ценные вещи, оставив нам лишь мусор.

Я тоже побежал по пещере, сканируя её содержимое псионикой. Это было куда эффективнее, чем просто бегать кругами, вороша кости, но толку от этого было ровно столько же, то есть нисколько. Два раза я натыкался на предметы, явно созданные людьми, но они даже не стоили того, чтобы раскапывать их. Сломанный щит и погнутый наконечник копья давно лишились вложенной в них Ци и теперь были просто кусками металла.

Через десять минут мы опять собрались вместе. Вот только Пятый бесследно исчез и не отвечал на наши крики, хотя слышимость в пещере была отличной. Пришлось мне доставать компас и искать его. Через пару минут мы добрались до огромного черепа динозавра, внутри которого и сидел потеряшка. А выбраться он не мог, потому что череп окружал барьер ловушки. Судя по энергетике, это был «подарок» от культиватора ещё с предыдущего открытия измерения. А сунулся Пятый в эту ловушку, потому что увидел блестящую золотую цацку, напоминающую помесь фаллоимитатора и канделябра.

Попытки отключить барьер успехом не увенчались, и тогда я банально обрушил свою дубину на череп. Крушитель Черепов оправдал своё название, расколов основу ловушки на куски. Пятый с виноватым видом выкопался из-под костей и гордо продемонстрировал свою находку. Он был единственным, кто нашёл хоть что-то.

— Выбрось. — Посоветовал я.

— Почему? — Обиделся тот, прижимая добычу к груди.

— Эта дрянь содержит подозрительную Ци. Если решишь оставить её себе, то ближе, чем на три метра ко мне не подходи. Всё, пора идти дальше. Первый, как выглядят эти твои Дырявые Пещеры?

— Они не мои. — Обиделся наш Сусанин. — Из кладбища костей есть три выхода. Один ведёт в восемнадцатую камеру, один в дырявые пещеры и один к остальному комплексу пещер этого измерения. Вот только дырявые пещеры очень опасны.

— Чем опасны? — Спросил я, когда понял, что продолжения речи не будет.

— Туда время от времени прибывает тёмная вода, и те, кто не успеют убраться оттуда, умирают. Даже это кладбище костей считается опасным из-за тёмной воды, но отсюда по крайней мере можно успеть сбежать.

Я опять начал мурыжить компас в поисках ответов на нужные мне вопросы. Искомое место было совсем рядом. Это была целая сеть параллельных ходов, которые проходили сквозь вулканический туф. Вода почти свободно проходила сквозь камни, оставляя весь приносимый мусор в складках и выемках породы. Но если обычная материя довольно быстро «разъедалась» агрессивной Ци, то вот кости и драгоценные металлы оставались неприкосновенными. Меня заинтересовало, откуда в этой «древней» области может взяться подобный мусор. Некоторые сцены, демонстрируемые компасом, однозначно говорили, что его там полно, и он никакой не древний.

— Вперёд. — Отдал я приказ, двигаясь к нужному проходу. — Нужно действовать быстро. Вода начнёт прибывать минут через пятнадцать, и за это время мы должны полностью разграбить это место.

Вот только даже не добежав до прохода, я остановился и бросился в сторону. Псионикой я почувствовал, что неподалёку между костями лежит почти свежий труп. Подбежав к нему, я дубиной откинул прикрывавшие «находку» кости и внимательно изучил тело.

Это был труп женщины. Раньше она имела очень высокий уровень культивации, но сейчас почти вся Ци из её тела рассеялась. Тем не менее, благодаря этим остаткам Ци, тело почти не разложилось. Правда, всё лицо и грудь были ободраны до костей, так что определить пол жертвы мне удалось только по внутренним органам. Но больше всего меня привлёк большой золотой амулет, висящий на золотой цепочке. Хотя трупу изрядно досталось, железка на его шее ничуть не пострадала.

Я использовал Коготь Западного Демона, чтобы отсечь трупу голову и притянуть амулет.

— Зачем ты оскверняешь труп? — Возмутилась Седьмая.

— Это просто труп. — Ответил я, рассматривая добычу. — Раньше это была женщина-культиватор, но сейчас это лишь кости и гнилое мясо.

В амулете чувствовалась какая-то печать Ци, но я не смог понять, для чего она нужна, потому что вложенная в него энергия была слишком плотной. Я смог ощутить её только с помощью псионики, в то время как чувства моего тела говорили о том, что кроме золота в этом предмете нет ничего ценного.

Я засунул добычу в кольцо и сосредоточился на её бывшем владельце. С помощью простенького заклинания мне удалось смять труп в компактный комок, после чего я использовал одно из выученных заклинаний, создающее огненный шар. Добавив в него каплю украденной Ци уровня Кристаллизации Ядра, я повысил температуру пламени, всего за несколько секунд испепелив тело. Остатки пепла я рассеял во влажном воздухе.

— Всё, похороны окончены. — Уведомил я в очередной раз опешивших товарищей.

— А там не было пространственного кольца? — Поинтересовался Второй.

— Нет. Если ты не заметил, то правой руки у трупа не было вообще, а на левой сохранился только большой палец. Всё, бежим!

Я опять бросился в сторону пещер, и моим спутникам ничего не оставалось, кроме как последовать за мной. Тут свечение в воздухе почти совсем угасло, так что я использовал простенькое заклинание, дающее свет. Мы стремительным порывом промчались по уходящим вниз ходам, и с каждым шагом атмосфера вокруг становилась всё поганее и поганее.

Я постоянно сканировал местность псионикой, а потому смог обнаружить, что в одном месте скопилась буквально гора разного рода сокровищ. Ходы, по которым мы сейчас передвигались, ранее не раз обшаривались культиваторами, так что шансы найти тут что-то ценное были минимальными. А вот обнаруженное мной место было своеобразным «карманом», изолированным от остальной сети пещер. Снизу в этот карман шёл отдельный ход, через который вода приносила разные предметы. Но дальше она просачивалась сквозь стены, а весь «мусор» отфильтровывался. Это место было настолько пропитано тёмной Ци, что почувствовать сокровища обычным образом было невозможно.

Не останавливаясь, я бросился на казалось монолитную стену и ударил по ней дубиной. Источенная водой порода не выдержала такого отношения и в стене появилась дыра. Мне понадобилась минута, чтобы продолбить проход, куда мог пролезть человек.

— За мной. — Отдал я очередной приказ, протискиваясь в узкий лаз.

К счастью, через пару метров он расширялся и выводил в пещеру, неотличимую от тех, через которые мы только что пробегали.

— Поторопитесь! Обыскивайте тут всё и гребите не глядя. — Ускорил я своих спутников, замерших от зрелища раскиданных тут и там золотых предметов и драгоценных камней. — Вниз не вздумайте лезть. У нас всего пять минут.

Не обращая больше внимания на тормозов, я бросился вперёд, собирая только самое ценное. В первую очередь меня интересовали нефриты с записанной информацией и кристаллы, наполненные Ци. А вот мои спутники были падки на золото и оружие.

— Это же великое древнее сокровище стадии Выявления Качеств Каналов [4]! — Воскликнул Первый, крутя в руках проржавевший меч, который изготовили максимум десяток лет назад.

Ну да, стоило только зарядить железку нормальной техникой, как она тут же стала древней. Ох уж эти тупые культиваторы. Древняя Ци, древняя техника, древнее сокровище. Мозги у них древние. Ещё со времён, когда человек был обезьяной, сохранились почти без изменений.

Я во всю орудовал дубиной, круша стены пещеры и выколупывая застрявшие в них драгоценные камни. После очередного удара часть стены раскололась, и наружу посыпалась целая груда украшений — кольца, серьги, ожерелья. Все они были сделаны из золота, но Ци в них уже почти рассеялась. Мои спутники налетели на эту добычу как коршуны, ослеплённые блеском золота. Я же двинулся дальше, прислушиваясь к едва заметному дрожанию стен пещеры. Скоро сюда должен был прийти поток воды, и тогда это место превратится в могилу.

— Заканчиваем! — Выкрикнул я, опять всматриваясь в компас.

Тёмная окружающая энергия «скрывала будущее», так что мне приходилось изрядно напрягаться, чтобы найти оптимальную траекторию нашего дальнейшего движения. Прямо на моих глаза компас начал чернеть, а его золотые кольца трескаться. К счастью, я уже нашёл путь, а детали просмотрел уже на чистой псионике. Похоже, я только что угробил свой читерский «третий глаз». Ну и хрен с ним. Основной принцип я уже понял. Пока можно использовать эту технику самому, а потом соберу себе более надёжный механизм.

— Но мы же ещё даже половины не собрали! — Прервал мои раздумья отчаянный крик Седьмой. Она вся обмоталась цепями и бусами с ног до головы, сверкая золотом и драгоценностями.

— Задержишься на минуту, и все эти сокровища останутся тут вместе с твоим трупом. За мной.

Я бросился прочь, по пути вырвав из стены ещё одну засевшую в ней нефритовую табличку. У меня у самого сердце кровью обливалось, но псионика показывала, что оставаться здесь — значит гарантированно умереть в муках. Подступающая сюда «тёмная вода» была пропитана агрессивной Ци, которая растворяла органику не хуже кислоты. Впрочем, приливы и отливы были периодичным явлением, так что ещё оставался шанс вернуться сюда и забрать оставшееся. Мы не видели ещё и десятой доли всего того, что скопилось в этом отнорке за тысячи лет.

Пробежав по пещере, я свернул не к той «норе», которую я продолбил, а в другую сторону. Прямо сейчас на Кладбище Костей уже шныряли культиваторы, попавшие в это измерение после нас. Мне не хотелось возвращаться туда и начинать конкурировать за ограниченные ресурсы. Пока была такая возможность, следовало оставаться впереди этой жадной толпы. Поэтому, сейчас я направлялся к небольшой щели, ведущей вертикально вверх. Оказывается, вода в этом «канале» не только просачивалась сквозь стены, но и утекала через потолок.

Мы начали пробираться через узкий и извилистый ход, поднимаясь вверх на максимальной скорости. Тут уже было видно, что стены источены быстрым течением, так что задерживаться не следовало. А сзади до нас уже доносился грозный рёв подступающей воды.

— Быстрей, прыжками, быстрей, ещё быстрей! Кто задержится — сдохнет в диких мучениях. — Подбодрил я своих спутников.

Под конец, когда нам в задницу уже летели брызги и клочья пены, я с размаху зарядил дубиной по очередному выступу. Стена раскрошилась, и мы через пролом выскочили в большую пещеру, а секунду спустя из пролома ударил поток воды, который вознёсся вверх и вбок, улетая в темноту. Здесь освещения почти не было, так что только наши «фонарики» рассеивали извечную тьму.

— Успели. — Выразил свои мысли Пятый. — Ещё секунда и…

— А вы хотели там остаться. — Напомнил я причину задержки. — Если бы вы сразу исполняли мои приказы, то у нас было бы десять секунд в запасе.

Народ обвиняюще посмотрел на Седьмую.

— А я что? Я ничего. Просто спросила. — Попыталась оправдаться она. Типичная блондинка.

— Ладно, сейчас нужно решить, куда идти дальше. План по сокровищам мы уже перевыполнили, так что самое время заняться культивацией. Первый, ты знаешь о подходящих местах? Или тут везде так уныло?

— Знаю. — Кивнул тот. — Тёмная и тяжёлая Ци скапливается только в районе Кладбища Костей и Восемнадцатой Камеры. Самыми лучшими местами для культивации считаются Кристальный Дворец и Усыпальница Дракона.

— Дракона? — Удивился я.

— Да, там лежит огромный череп дракона, который неизвестно как попал в большой зал. Там концентрируется особая Ци, исходящая из костей гиганта.

— Сейчас посмотрим. — По привычке достал я компас.

Вот только это устройство поглотило слишком много «тёмной Ци», так что попытка рассмотреть что-то сквозь него напоминала разглядывание чёрного кота через тёмное стекло. Вроде что-то видно, но нихрена не разобрать. Я попытался настроиться на череп дракона. В компасе замелькали смутные образы, а потом возникло ясное и чёткое изображение светящейся черепушки, а также всего остального скелета дракона.

Я тут же настроился на изучение пути до этого места. Пилить до дракона оказалось немало. Километров двадцать по узким и запутанным ходам. Но зато этот путь пролегал вдали от основных мест скоплений культиваторов, что означало отсутствие вмешательства. А то знаю я эту публику. Только попадёшься на глаза, и за тобой тут же начнут слежку, планируя ограбить или подсмотреть какой секрет. Ведь человека, целеустремлённо идущего куда-то, довольно просто отличить от того, кто просто блуждает во тьме.

— Пошли. — Определился я с направлением. — Будет вам дракон.

Народ восторженно вздохнул, хотя в глазах Первого я энтузиазма не заметил.

Следующий час мы бегали по пещерам, время от времени ползая, протискиваясь и прыгая. По мере продвижения, окружающая Ци и вправду становилась всё приятнее «на вкус». Я безостановочно поглощал её, отправляя в печать. Сейчас было не время для медитации с преобразованием энергии под себя, а вот потом, когда будет возможность, я весь этот запас оприходую. Тем более, что на данный момент вся собранная и похищенная мной Ци не занимала и одной миллионной части внутреннего пространства печати. Хорошая мне плюшка обломилась.

Наконец, после бесконечных скитаний по запутанным пещерам, мы добрались до места, которое я увидел через агонизирующий компас.

— Я думал, он будет побольше. — Скептически оценил я увиденное.

— Это не то место. — Просветил меня Первый. — Этот зал называется Последнее Пристанище. Иногда люди заходят сюда, но Ци здесь самая обычная.

Сейчас мы находились в относительно небольшом зале. В одном месте в стене был проход, перегороженный чем-то вроде стекла или хрусталя. А за преградой лежал скелет молодого дракона. Именно его я увидел час назад. Кости имели золотистый оттенок и слабо светились, а на лбу черепушки сиял большой кроваво-красный рубин ромбической формы. Он чем-то напоминал третий глаз, как его изображают у людей, хотя по сравнению с глазницами дракона был совсем небольшим. Но это по сравнению с двухметровой черепушкой он казался маленьким, а в реальности он был больше размера ладони.

Через стекло не просачивалось и крупицы Ци. А вот псионикой я смог ощутить, что внутри пещерки, где лежал скелет, накоплены огромные запасы энергии. Стены этого импровизированного гроба были исписаны сложными геометрическими фигурами, которые надёжно запечатывали Ци внутри помещения. А ещё большее её количество скопилось в костях.

У меня ажно слюни потекли, стоило мне увидеть это. Причём, это была не просто какая-то там Ци, а Ци дракона, обладающая могущественной природой. Она была отдалённо похожа на ту Ци, что я поглотил для прорыва на пятый уровень Конденсации Ци. Но если там была «слегка окрашенная водичка», то тут был сияющий концентрат.

— Посторонись. — Сказал я, доставая дубину.

— Стой! Ты что, собираешься разрушить могилу дракона? Того культиватора тебе было мало? — Возмутилась Седьмая.

— Бесполезно. — Усмехнулся Первый. — Этот барьер до тебя пытались взломать тысячи раз.

Но я не слушал завистливых злопыхателей, а размахнулся и изо всех сил обрушил Крушитель Черепов на хрустальную преграду. К моему удивлению, она тут же разлетелась на куски, словно и вправду была сделана из обычного хрусталя.

— Что?

— Как?

— Не может быть!!!

— Да вы гоните!

Высказались присутствующие. Только Четвёртый как всегда промолчал, лишь сверкнув глазами. Я тут же подхватил все осколки стекла и всосал их в своё кольцо. Из пещеры ударил плотный поток Ци, который я тоже начал поглощать всем телом. Но значительная часть пролетала мимо меня, так что следовало поторопиться.

— Внутрь! — Выкрикнул я, первым забегая в помещение.

Тут мои минионы не стали тормозить и за секунду успели забиться внутрь, расползаясь по стенам и стараясь не касаться костей. Я быстро перебрал имеющийся у меня арсенал техник и использовал Небесный Щит, чтобы перегородить им выход, создав аналог преграды, которую я только что разрушил. Это заклинание не только отражало удары техник, но и сдерживало потоки Ци. В результате, утечка драгоценной энергии прекратилась, и я смог вздохнуть спокойно. Сейчас я использовал технику Небесного Щита, но не усиливал его Небесным Законом. Сила щита из-за этого была минимальной, но свою задачу он более-менее выполнил, хотя и не на сто процентов.

Я достал из кольца шкатулку с травами, открыл её и начал изучать, каким образом она блокирует рассеивание Ци. Поняв основной принцип вложенной в коробку печати, я изменил щит, закрывающий вход. Теперь он снижал «утечку» на 99 %, чего было вполне достаточно для данной ситуации.

Успокоившись, я убрал шкатулку, выбрал камушек «помягче» и уселся на него.

— Всем сидеть, поглощать Ци и не шевелиться. — Выдал я инструкции присутствующим. — Дракона не трогать, а то он не дай бог ещё руку вам откусит. А если не откусит, то я вам её оторву. Уяснили? — Народ зачарованно кивнул. — Будем медитировать тут до потери пульса, пока не поглотим всю накопленную Ци. — Улыбнулся я, осматривая своё «сокровище», в то время как оно пялилось на меня пустыми глазницами.

Наличие рядом халявщиков меня совсем не пугало. Сколько они этой Ци смогут поглотить со своими дыхательными техниками? В меня же энергия буквально вливалась широким потоком через всю поверхность тела. При этом, Ци даже не поглощалась печатью, а тут же оседала в костях и мышцах, и только примерно десятая часть устремлялась к моей Пряди Ци, где тоже всасывалась почти без преобразования. Вот это я понимаю культивация.

Прикрыв глаза, я расслабился и начал медитировать на поглощаемую Ци и останки дракона, пытаясь понять, что за качествами они обладают и как повлияют на меня. Скоро стресс от нежданной удачи прошёл, и я смог погрузиться в спокойное созерцание, постигая «закон костей дракона», если можно так выразиться.

Несмотря на то, что я постоянно поглощал Ци, её концентрация в окружающем пространстве не изменялась. Всё новая Ци выходила из костей дракона, и там её ещё было много. Позже я подумаю над тем, как забрать её оттуда всю до последней капли, а сейчас мне нужно было сконцентрироваться на стабилизации основы своей культивации.

Я «фтыкал» на Ци почти час, постепенно впадая в состояние похожее на транс. Расслабившись, я немного снизил контроль, и моё сознание тут же «утянуло» в виртуальный мир, какие я уже видел на примере табличек и шарика. Тут передо мной оказался вполне живой на вид дракон, который внимательно рассматривал меня своими буркалами. А я обратил внимание, что никакого рубина у него на лбу нет. Более того, он был покрыт красивой зелёно-голубой чешуёй, смена цветов которой подчёркивала детские черты «лица», визуально увеличивая размер глаз.

— Наконец-то я смог пробиться в твоё сознание. — Телепатировал мне дракон. Он не пытался разговаривать, открывая пасть, и было непонятно, то ли он не считал нужным «воображать» подобные движения, то ли и при жизни общался только телепатически.

— Здарова! А хотя, ты же мёртв. Значит, добрый день. — Поприветствовал я его.

От дракона исходили волны спокойного любопытства и ни грамма агрессии. Не, он точно телепат. Телепат телепата телепатирует издалека. Вон как эмоциями играет. Я тоже так могу, но пока буду строить морду кирпичом.

— День, действительно, добрый. — Слегка кивнул дракон. — Я наблюдал за тобой с самого твоего появления в этом измерении. В твоём теле пробудилась родословная дракона. А главное, я вижу, что на тебе стоит печать Избранного.

— Вот эта печать? — Указал я на свою левую руку, проявляя татуировку.

— Да. Ученик Ту По Дум посчитал тебя достойным носить её. А потому, я тоже хочу вручить тебе дар.

— Что, вот так сразу, хренак, и подарок? — Не поверил я в халявный сыр.

— Ты получишь Ци Истинного Дракона, что ещё осталась в моих костях. Но ты правильно заметил, что этот дар я даю тебе не просто так. Семь тысяч лет я провёл в этой могиле. Когда я умер, мне едва исполнилось тридцать. По меркам драконов я всё ещё ребёнок. И после этой короткой жизни я на тысячи лет заточил себя в подземелье, не давая душе уйти на перерождение. Всё это время я ждал возможности исполнить свой долг. И вот, твоё появление стало для меня знаком. Эта маленькая Внутренняя Область Тан не сможет удержать тебя, и однажды ты выйдешь во Внешнюю Область Цзян. Там тебе нужно будет найти моего отца в Гробнице Крови Дракона. Ему ты передашь моё наследие, которое я хранил все эти тысячи лет.

С этими словами из правого глаза дракона вылетела светящаяся алым цветом нить, которая впилась в мой левый глаз и свернулась там клубком. От моего желания тут ничего не зависело. Я даже выбраться из этой иллюзии сейчас не мог. Вместе с этим сомнительным подарком я получил и образ карты, на которой была изображена некая «Область Цзян», внутри которой виднелось крохотное пятнышко «Области Тан», в котором была микроскопическая точка «Долина Гейзеров»… размером 120 на 80 километров.

Теперь я хоть представлял себе масштабы этого мира, плюс получил нормальную карту. Это не спутниковые снимки, но где-то рядом, потому что карта показывала местность с высоты полёта дракона. А самое главное, я теперь точно знал, где находится эта Гробница Крови Дракона, и сколько мне до неё пилить.

— И помни, что Наследство Крови Дракона — это твой единственный шанс на выживание. — Продолжила вещать черепушка. — Мир не позволит тебе жить, обладая родословной дракона в своём теле. А потому, всё более сильные враги будут приходить к тебе один за другим, чтобы покарать за нарушение воли богов. Но я верю, что ты справишься. Ци Истинного Дракона в твоём теле рано или поздно пробудит твой спящий потенциал и даст тебе великую силу. А сейчас, прими мой дар.

С этими словами меня выкинуло из иллюзии, и я ощутил себя сидящим на камне в пещере. Едва я открыл глаза, как скелет дракона начал трескаться, а из трещин наружу вылетели плотные потоки светящейся Ци. Подобно верёвкам они протянулись ко мне и проникли в моё тело. Теперь я не просто поглощал Ци, а в меня насильно вливали её, перестраивая тело и каналы. Впрочем, все эти изменения выглядели гармоничными, так что я не стал сопротивляться, а лишь внимательно наблюдал за происходящим.

Через пять минут вся Ци дракона перекочевала в моё тело. После этого свечение, окружавшее кости, пропало и те начали осыпаться серым песком, оседая на полу бесформенными кучами.

Я посмотрел на своих спутников, которые в ответ пялились на меня выпученными глазами.

— Ого, вас можно поздравить с прорывом на следующий уровень? — Заметил я изменения в их энергетике.

Первый достиг первого уровня Кристаллизации Ядра (21), Второй и Четвёртый добрались до пика стадии Формирования Основ (20), Пятый перешёл на девятый уровень (19), а Седьмая догнала его, перепрыгнув сразу два уровня.

— Ты что сделал с бедным драконом? — Возмутилась Седьмая, наблюдая за распадом черепа.

— Я его съел. — Самодовольно погладил я живот. — Так, здесь мы уже закончили, что там у нас дальше по плану? — Поинтересовался я.

— Мне нужно покинуть область древней Ци. — Огорошил меня Первый. — Скоро начнётся второе извержение, и я чувствую, как меня уже подталкивает к выходу. Если я не доберусь до подходящего места, то меня просто разорвёт на куски.

— Второе извержение? — Удивился я. — А сколько мы тут уже сидим?

— Часов двадцать. — Сказал Второй.

— Фигасе я вздремнул. — Почесал я затылок.

— Я уже хотел нарушить твою медитацию, потому что щит не даёт выйти наружу. — Доложил Первый.

Я посмотрел на своё творение и заметил, что всё это время его поддерживала Ци дракона. Похоже, тот специально явился мне через компас, потом снял защиту со входа и поддерживал мой щит, чтобы не дать своей Ци рассеяться. Я картинно махнул рукой, и преграда рассеялась, открывая вид на тёмный зал.

А я в этот момент подумал, что умереть ребёнком, а потом провести семь тысяч лет, имея возможность видеть только каменную стену — это слишком печальная судьба. Тут даже сложно сказать, что лучше: провести полсотни лет в Давилке и пойти на перерождение, или тысячи лет сидеть вот так в темноте и одиночестве.

Ученики вышли наружу, а мой взгляд зацепился за рубин, сверкнувший алым среди серого песка. Я протянул правую руку и схватил его. Вот только через миг рубин засиял нестерпимым светом, превратился в туман и впитался мне в руку, проявившись в виде ещё одной татуировки. Этак я скоро буду с ног до головы во всяких рисунках.

Через секунду ко мне пришло понимание, что это за штуку я подобрал. Последний Вздох Дракона, так называлась эта техника. С её помощью драконы перед смертью уничтожали свои тела, а заодно и всех врагов вокруг. Если я столкнусь со слишком сильным врагом, то смогу использовать эту печать, после чего она окончательно исчезнет. Правда, в этот момент скорее всего исчезну и я, потому что огонь сжигал всё подряд, в том числе и пользователя техники.

И нахрена мне эта штука? Это как ходить с бомбой за спиной. Вроде, тронуть такого товарища страшно, но ему то ещё страшнее. Причём, постоянно. Споткнёшься, упадёшь, и привет. Но сейчас я не был готов ковыряться в этой печати с целью еёразминирования. Не с моим уровнем и знаниями.

— Идём. — Повернулся я к своим спутникам, которые в который раз пялились на меня вытаращенными глазами.

— Это же Последний Вздох Дракона! — Чуть ли не выкрикнул Девятый. — Все знают, что если тронуть такой кристалл, то он тут же испепелит всё в округе.

— Ну, а теперь вы знаете, что если тронуть меня, то я тоже детонирую. — Я сделал шаг вперёд и мои спутники в панике попятились. — Что такое?

— До тебя же нельзя дотрагиваться. — Объяснил Пятый.

— Это я образно. Можно до меня дотрагиваться, а некоторым так и вовсе крайне желательно. — Посмотрел я на Седьмую, которая залилась румянцем. — Но вот если не будет выбора, то я перед смертью уничтожу любого врага, кем бы он ни был.

Раз уж мой «секрет» раскрыли, то стоит уведомить о нём самых сильных возможных противников. Этих пятерых точно будут допрашивать, так что пусть знают, что я знаю, что они знают, что я знаю. Как-то так.

— Босс, перед тем, как уйти, я хотел бы показать тебе ещё одно место, идеально подходящее для медитации. — Обратился ко мне Первый. Чего это с ним? Съел чего-то не того? — Благодаря пилюле, что ты мне дал, я смог пробиться на стадию Кристаллизации Ядра. — А, точно, съел. — А Ци дракона позволила стабилизировать ядро и подняться до пика первого уровня. Поэтому, я хочу показать тебе путь к самой секретной Первой Камере.

Самая секретная первая камера? Интересно, насколько нужно быть тупым, чтобы, зная про минимум восемнадцать камер, не поинтересоваться, а есть ли вообще где-то самая первая из них?

— Путь отсюда до Первой Камеры я видел в нефрите, что дал мне перед поездкой отец. Следуйте за мной.

Первый развернулся и побежал во тьму. Я последовал за ним, также, как и все остальные. Мы промчались по широким коридорам и выбрались в небольшой закуток, в полу которого зияла дыра.

— Вниз. — Пояснил Первый, сигая в темноту провала.

Я последовал за ним, время от времени притормаживая щитами. Падали мы метров триста. А вот потом стены расступились, и я обнаружил, что внизу находится огромный зал. Стены его покрывали огромные светящиеся кристаллы, сам зал был наполовину заполнен кристально чистой водой, образующей озеро. А самое главное, это место было наполнено чистой и благоприятной Ци, которая даже не требовала особой переработки для поглощения. Это рай!

— Тут вода. — Печально сказал Первый, опустившись почти к поверхности. — Иногда такое бывает. Увы, медитировать тут не получится.

— Почему нет? — Удивился я, опускаясь в воду.

— Потому что культиватору нашего уровня нужно дышать, а медитировать и одновременно летать слишком сложно. Стоит на миг потерять концентрацию, и ты тут же окажешься в воде.

— А плавать вы не пробовали? — Усмехнулся я, рассекая кролем. Вода содержала ещё большее количество Ци, так что выныривать мне не хотелось.

— Плавать? — Удивлённо переглянулись мои спутники. Какие же они всё-таки дикие папуасы.

— Да, плавать. Человеческое тело легче воды. Если скинуть одежду, то можно плавать вообще без усилий.

Хотя вода не была солёной, она была плотнее обычной, так что я с лёгкостью продемонстрировал, что можно лежать на её поверхности вообще без движения.

— Но в воде можно захлебнуться. — Возразил мне Пятый, смотрящий на меня широко распахнутыми глазами, будто я показывал смертельный номер. — И если я буду в состоянии медитации, то могу и не успеть вынырнуть.

— Эх, вы, крысы сухопутные. — Махнул я рукой, поднимаясь в воздух. — Ладно, давайте проводим Первого до выхода и вернёмся обратно. Я научу вас, как правильно плавать.

— Проводите меня? — Удивился Первый.

— Да. А то вдруг тебя зашибут по дороге, и считай, что подаренная мной пилюля будет потрачена зря. Кстати, где там коробочка из-под неё?

— Вот, держи.

На самом деле я беспокоился не о культиваторе, с которым первый день был знаком, а о том, чтобы знать, где тут выход. Компас сдох, а попытка использовать вложенную в него технику самостоятельно выдавала примерно тот же результат, что и попытка сформировать идеальную линзу, задавая руками форму наполненного водой полиэтиленового пакета. Вроде, ничего сложного, но использовать его для наблюдения за горизонтом точно не получится. А так я уже точно буду знать, куда идти.

Мы «полетели» в сторону и… упёрлись в глухую стену. Как оказалось, уровень воды был слишком высок, и проход находился под водой. Пришлось моим спутникам задерживать дыхание и нырять, строя при этом уморительные рожи. Под водой мы провели всего пару минут, вынырнув уже в проходе.

— Я думал, что сдохну! Как вообще можно так долго находиться под водой? — Заявил Пятый.

И судя по выпученным глазам остальных, они были с ним согласны. А вот для меня задержка дыхания была простой. Благодаря Ци, питающей тело, я мог не дышать минимум десять минут. Как они вообще решили вслед за мной нырнуть в озеро, когда я искал главный гейзер? Я думал, что они просто сомневаются в моей адекватности, а они, оказывается, боятся воды. Может, это бешенство? Не зря эту болезнь называют водобоязнью. Нужно следить, чтобы меня культиваторы не покусали.

Мы пошли вслед за Первым, а я внимательно запоминал путь, плюс ещё сканировал окрестности псионикой. Через полчаса блужданий мы увидели впереди яркий свет и услышали непонятный шум. Тихо прокравшись, мы вышли из узкого прохода в огромный зал. Сейчас он был заполнен людьми, которые шумели, летали, бегали или стояли рядами. Судя по цветам одежд, тут находились армии двух сект, которые активно пугали друг друга, и время от времени сталкивались, перекидываясь техниками и выбивая друг другу зубы.

А ещё я заметил, что «наших» тут было куда меньше, чем врагов. Раза так в три. Но с другой стороны, вся эта массовка врагов состояла по большей части из культиваторов стадии Конденсации Ци или начальных уровней Формирования Основ. А вот в толпе союзников в основном были культиваторы примерно уровня моих спутников.

— Что будем делать? — Поинтересовался я. — Это вообще нормальная ситуация? Тут всегда так перед извержением?

— Нет. Обычно учеников секты Чёрного Лотоса в четыре раза меньше. И они собираются напасть на наш отряд. — Нахмурился Первый.

— Правда? — Удивился я.

Для меня всё это мельтешение выглядело бессмысленным. Хочешь напасть — нападай. Иди в ближний бой и уничтожай врагов. Или прикройся щитами и атакуй с дистанции. Но в чём смысл всей этой беготни кругами?

— Вон тот отряд элитных бойцов собирается ударить нам во фланг, пока вот эти отряды оттягивают на себя внимание. — Начал объяснять Второй. — Если же наши основные силы выйдут против отряда противника, то эта мелочь ударит по нашим младшим ученикам. — Мы находились почти под потолком зала, так что хорошо могли видеть расположение войск.

Я тут же сориентировался в планах обоих сторон, и выдал своё предложение.

— Тогда и нам нужно ударить во фланг. Если мы атакуем вот эту мелюзгу в момент, когда их отряд встанет на позицию, то уже они окажутся в ловушке. Если отряд атакует нас, то наши силы ударят им в спину. Поэтому, для начала им придётся отойти в сторону, чтобы тыл прикрыли обычные ученики. В этот момент мы начнём прорыв, наши войска нас поддержат, выйдя навстречу, и в результате мы рассечём войско противников напополам, а заодно встанем рядом со стеной, что позволить лучше прикрыть младших учеников.

— План хорош, — отметил Второй, — но у нас нет достаточно сильного отряда. Нас всего шестеро.

— Чушь! У нас есть культиватор стадии Кристаллизации Ядра и четыре человека на последних уровнях Формирования Основ. Кроме того, не забывайте обо мне. А у противников на этом участке только всякая мелюзга. Мы сможем вырезать их вообще без всяких усилий.

— Я бы назвал это авантюрой. — Высказал своё мнение Четвёртый.

— А я самоубийством! — Добавил Пятый.

— Если мы не поможем им, то наши силы понесут тяжёлые потери. — Оценил обстановку Первый.

— И как именно вы собираетесь атаковать? — Возмутился Второй. — Им достаточно будет послать десяток старших учеников, чтобы задержать нас.

— Они не посмеют. — Ухмыльнулся я.

— Что? — Посмотрели на меня мои «военные советники».

— Они скомандуют отступление, а самые сильные сбегут первыми. К тому времени, когда они поймут, что происходит, наша армия уже будет на полпути к нам. Если, конечно, там командир не идиот.

— Командует отрядом сын лучшего полководца секты. Только благодаря ему наши войска ещё не уничтожены. — Пояснил мне Первый.

— Ну, тогда всё в порядке. В крайнем случае, мы успеем сбежать, а внутри узких пещер у нас будет преимущество.

— И как нам их атаковать? — Обречённо поинтересовался Пятый.

— Вам? Никак. Я сам всё сделаю. Отступаем обратно в проход. Четвёртый, обойди по коридору и скройся вон за тем камнем. Будешь наблюдать за боем. Если противник решит атаковать нас, то вернёшься по коридору обратно и скажешь нам об этом.

Мы вернулись в узкий проход, и я дождался, пока Четвёртый займёт наблюдательную позицию. К этому моменту основной отряд противника уже начал сближение с нашими войсками, и вот-вот должна была начаться мясорубка.

Мой план был довольно прост. Насколько я видел по тому, что происходило на поле боя, культиваторы предпочитали атаковать на ближней или средней дистанции. Артиллерии и даже лучников тут не было как класса. На этом я и решил сыграть. Мне была известна техника «огненного шара». Называлась она, конечно, по-другому, но суть была в том, что культиватор формировал шар огня, а потом отправлял его в противника. Управление траекторией шара, если оно вообще было, осуществлялось за счёт тонкой нити Ци. И тут потенциальный «огнемётчик» сталкивался с проблемой.

Если запускать шар без контроля нитью Ци, то он довольно быстро дестабилизировался, успевая улететь максимум на несколько десятков метров. Если же управлять им с помощью нити, то можно было удерживать шар от преждевременного взрыва, но тогда любое его перемещение было ограничено длинной и целостностью нити. А контроля обычных культиваторов едва хватало на создание нити длиной в пару десятков метров, что вообще-то только уменьшало эффективный радиус действия техники огненного шара.

Я же сейчас хотел провернуть интересный фокус, с которым уже довольно давно тренировался. Когда я наблюдал за «сигнализацией» вокруг кольца Сунь Цзы Ляна, то обнаружил принцип фрактального распространения влияния Ци. То есть я протягивал нить на двадцать метров и с помощью её кончика… протягивал ту же нить ещё дальше, контролируя ещё два десятка метров, и так далее. Конечно же, с каждым разом контроль над нитью падал, но тут мне нужно было всего лишь удерживать целостность самой нити, общую траекторию её движения, плюс контролировать огненный шар, который тоже был простым как лампочка накаливания.

Итого, мои атакующие возможности «простирались» на дистанцию в полкилометра. И тут возникало ещё одно обстоятельство. Обычно, сила культиватора была ограничена запасом нейтральной Ци внутри его тела и запасами Внутренней Ци. Но у меня ещё была печать, которая сейчас была заполнена той самой «тёмной Ци», которую я собрал в самом начале. И имея доступ к Первой Камере, я уже не видел смысла заниматься переработкой этой неудобоваримой Ци, так что я мог без малейших сомнений спустить её всю в этой атаке.

Приготовившись, я создал несколько сот нитей и протянул их через два десятка метров прохода, после чего они вышли на открытое пространство и устремились к рядам противников. А когда нити достигли нужной длины, то я стал пускать по ним огненные шары, которые скользили словно по рельсам, не разрушая сами нити.

Я максимально ускорился псионикой и начал создавать буквально десятки шаров в секунду. Весь этот огненный вал полетел вперёд и обрушился на ничего не подозревающих учеников. Большинство из них не добралось даже до пятого уровня Формирования Основ, а потому шансов выжить у них не было. Мои огненные шары били не по щитам, а взрывались на высоте в пару-тройку метров от земли. Этого было достаточно, чтобы волна огня ударяла по культиваторам, которые не имели никаких средств защиты от подобных «объёмным» атак.

Как я и предполагал, неожиданная атака такой силы привела к возникновению паники. Младшие ученики просто сгорали заживо, а старшие пытались как можно быстрее унести ноги. Ведь чтобы создать подобный поток огня нужно было обладать невероятными запасами Ци, и все как минимум предположили, что их атакует культиватор стадии Выявления Качеств Каналов.

Через пару минут «лишняя» Ци у меня закончилась, но дело уже было сделано. На месте примерно десятой части вражеского войска возникла опалённая проплешина, где трупы валялись вперемешку с умирающими. Выглянув из прохода, я смог увидеть, как наши войска бегут по телам врагов, заодно добивая выживших. Но больше всего меня поразил вид пострадавших. Использованная мной Ци была крайне агрессивной, так что огненные шары не просто обжигали, а мгновенно испепеляли плоть, оставляя снаружи белые кости. Может, стоит наоборот запасти этой Ци побольше как раз для таких случаев?

После разгрома противники отступили. Их армия была рассечена на части. И если основная масса учеников просто отошла подальше, то вот «элитный отряд» был вынужден разделиться и разбежаться по пещерам, потому что командующий нашими войсками выслал свои основные силы им вдогонку, угрожая прижать к стене и взять в окружение.

Через десять минут я уже находился в «ставке командования». Вокруг меня толпились самые «продвинутые» культиваторы. Они косо поглядывали на меня, но видя ленту с цветами грандмастера-алхимика не смели возражать против моего присутствия.

— Рю Дзю Бей, это ты ударил этой волной огня? Невероятная техника. Как тебе удалось? — Подскочил к Первому местный «генерал».

— Это был не я. — Покачал головой мой минион. — Это был Босс, наш грандмастер-алхимик Тан Цзи Тао.

— Босс? Подожди, ты хочешь сказать, что эту технику использовал культиватор шестого уровня Конденсации Ци?

— Да, именно так всё и было.

Народ с недоверием посмотрел на меня и расступился.

— Узрите же моё бесконечное величие! — Воскликнул я. — А если кто не поверит, тому я снесу башку этой дубиной. — Продемонстрировал я своё оружие.

— Он этой дубиной с одного удара убил культиватора первого уровня Кристаллизации Ядра. — Опять прорекламировал меня Первый.

На этот раз толпа сделала два шага назад и начала кланяться. Вот, уже видно, что меня тут уважают.

— Да вы разыгрываете нас! — Начал возмущаться один из присутствующих.

Я тут же подошёл к нему и положил дубину на плечо. Еретик перекосился в лице, рухнул на колени, потом на четвереньки, а потом растянулся ничком, уперевшись мордой в грязь.

— Ты должен проявлять уважение к грандмастеру-алхимику. — Холодно сказал я, смотря на бунтаря, как на ничтожную тлю.

Тот даже не смог мне ответить, потому что дубина выдавила весь воздух их его лёгких, опасно похрустывая позвоночником.

— Господин Тан Цзи Тао, мы нисколько не сомневаемся в вашем всемогуществе. Прошу вас простить этого недостойного ученика. — Тут же склонился передо мной «генерал».

— Ладно, пока пусть живёт. — Убрал я своё оружие за спину. — Но ещё одна такая выходка, и я начну карать виновных, невиновных и вообще всех.

Я на миг включил Злобный Взгляд, и народ дружно рухнул на колени. Вот теперь порядок.

— Итак, что тут у вас происходит? — Поинтересовался я, соорудив из ближайшего камня трон и заняв его. Народ увидел, как я лёгким движением руки режу камень на куски с помощью нитей Ци, и тут же впечатлился.

Вперёд вышел «генерал» и начал рассказ.

— Секта Чёрного Лотоса неожиданно привела в Долину Гейзеров всё своё молодое поколение. Они дождались, пока мы не отправим половину наших учеников, после чего старейшины оттеснили нас и дали возможность пройти своим ученикам. Из-за этого чуть меньше половины наших учеников не смогли попасть сюда, в то время как их войска прошли полностью. Далее они устроили охоту на наших учеников, не давая им заниматься культивацией. Из-за этого нам пришлось объединиться в один отряд. Через полчаса начнётся извержение основного гейзера, так что нам нужно решить, кто покинет измерение, а кто останется.

Я обвёл взглядом присутствующих и заново просмотрел свои воспоминания за тот момент, когда я смотрел на две армии. Среди наших учеников тоже хватало слабаков, которые лишь отвлекали основные сила на свою защиту.

— Я считаю, что в этом году измерение древней Ци не подходит для культивации младших учеников. А потому, предлагаю сейчас отправить их всех наверх. Здесь должны остаться только те, кто чувствует в себе силы, чтобы прорваться на стадию Кристаллизации Ядра или как минимум пика десятого уровня Формирования Основ.

Народ тут же начал перешёптываться.

— Стадию Кристаллизации Ядра? Да даже если пять учеников прорвутся на этот уровень, это уже будет великой удачей. — Выкрикнул один из старших учеников.

— Но сегодня с вами я, а потому шансы достичь успеха высоки как никогда. Вон, посмотрите на Рю Дзю Бея. Он прорвался благодаря моей помощи.

Первый посмотрел на меня со сложными чувствами. С одной стороны, это было правдой, но с другой он получил от меня пилюлю Ледяного Кристалла и знал, что больше у меня таких нет.

Народ начал обсуждать эту идею, и довольно быстро все согласились с моим предложением. Конечно, младшие ученики были против, вот только их никто не спрашивал. Поэтому, всех учеников быстро рассортировали на две группы. Примерно сотня учеников на последних уровнях стадии Формирования Основ решила остаться, а остальным приказали готовиться к эвакуации.

— Я тоже ухожу. — Огорошил нас своим решением Четвёртый.

— Почему? — Воскликнул Пятый.

— Я не готов прорываться на стадию Кристаллизации Ядра сегодня.

— Хорошее решение. — Оценил я этот ответ.

— Чем оно хорошее? — Насел Пятый уже на меня.

— Тем, что он точно знает, чего именно и как он собирается достичь. Он не надеется на удачу, а осознанно идёт к цели, точно зная, что ждёт его впереди.

— А мы? — Потерянно оглянулся Пятый, ища поддержки у друзей.

— А вам, чтобы прорваться, нужно чудо.

Пятый покивал на эти мои слова.

— А тебе?

— А я и есть чудо. — Ухмыльнулся я. — Для меня это место — сокровищница, в которую нужно просто зайти и грести золото лопатой.

— Я с тобой. Лишняя лопата не помешает? — Тут же рассмеялся Пятый.

— Посмотрим. — Ответил я ему.

По мере приближения извержения духовного гейзера атмосфера в зале начала меняться. На потолке образовалась огромная печать пространственного переноса, из которой то и дело прорывались потоки воды, падающие вниз и заливающие пол пещеры. Ци в зале начала вращаться по кругу, постепенно переходя к движению по спирали, которая устремлялась в открывающий проход. Наконец, портал полностью стабилизировался и из него обрушился огромный столб воды. Но через пару секунд вся Ци вокруг резко ускорилась и устремилась вверх, затягивая вслед за собой и воду.

Первыми к центру зала устремились самые слабые ученики из секты Чёрного Лотоса. Кто-то бежал почти в ужасе, другие отступали организованно в составе отрядов. Я подождал пока в портал не пройдёт пара десятков человек, после чего в толпу полетели мои огненные шары. Народ тут же прыснул в стороны и назад, и на освободившееся место выбежали уже наши ученики. Они бежали плотным потоком, без паники и метаний, и всего через несколько минут большая часть нашей «армии» скрылась в портале.

Наша элитная сотня отступила назад, и ученики секты Чёрного Лотоса опять попытались приблизиться к гейзеру, он им навстречу снова вылетели огненные шары. Кто-то попытался пробиться силой, и вода унесла вверх их обугленные трупы. Противники лелеяли себя тщетной надеждой, что наш «мега-культиватор» скоро тоже свалит в гейзер, и путь откроется, но спустя десять минут эти мечты рассеялись вместе с самим гейзером.

— Отступаем. — Отдал я приказ, убедившись в том, что большая часть армии противников осталась вместе с нами.

Вот только эта армия по большей части состояла из младших учеников, которых нужно было защищать, в то время как наша армия состояла только из самых сильных боевиков. Принципе, сейчас мы уже могли бы вырезать больше половины противников, но это не было моей целью. По крайней мере на данный момент.

Вся сотня человек полетела прочь, оставляя обескураженных противников за спиной. Пара шпионов решили проследить за нами, но стоило им только скрыться в переплетении ходов, как навстречу им вылетели мои огненные шары. Они были сделаны на основе самой обычной Ци, но едва завидя их, следопыты бросились прочь со всей возможной скоростью.

Избавившись от хвоста, мы направились прямиком в Первую Камеру. Нас, конечно, найдут, но не сразу. А до этого мне нужно было успеть провернуть хитрый фокус.

Сейчас я собирался помочь своим союзникам с прорывом на следующую ступень. И нет, дело было не в приступе альтруизма. Все эти ученики будут знать о том, кому именно они обязаны своим продвижением, и обязательно расскажут об этом своим родителям и наставникам. То есть таким образом я получу некоторый «вес» среди основного состава секты. А самое главное, я собирался использовать всю эту сотню в качестве образцов для наблюдения за процессом формирования ядра при переходе на стадию Кристаллизации Ядра. Момент «вознесения» Первого я пропустил, но тут собирался оторваться по полной и собрать статистику на основании сотни подопытных.

Правда, чтобы заняться этим важным исследованием, мне нужно было решить вопрос с обеспечением доступа моим подопечным в Первую Камеру. Раз уж местные культиваторы боятся воды, то единственный способ заставить их плавать — это дать возможность дышать под водой.

Пока мы ходили вслед за Первым, я изучал нефритовые дощечки, найденные мной в Дырявых Пещерах. И в одной из них я обнаружил алхимическую технику, позволяющую вкладывать в пилюли Ци, обладающую особыми качествами. Примером такой Ци была энергия, которая мне досталась от дракона. В целом, сама идея была очевидной. Растения использовались для изготовления пилюль, потому что в них содержалась особая Ци. Всё, что делала техника Духовной Алхимии, это позволяла манипулировать особой Ци, не смешивая её со своей внутренней Ци.

Помимо описания техники, в нефрите содержалось и описание часто встречающихся «особых Ци». Так уж получилось, что среди прочей моей добычи был камушек, содержащий Ци водяного дракона. Одним из качеств этой Ци была способность дышать под водой. Конечно, меня давила жаба от мысли, что я потрачу столь ценную энергию не на себя, а на других. Поэтому, я решил создать пилюлю, обладающую схожими свойствами, и добавить в неё только самую капельку Ци водяного дракона. Этого должно было хватить, чтобы дать временную способность дышать под водой, что собственно мне и требовалось.

Найдя подходящий закуток, я приказал охранять меня снаружи, а сам принялся алхимичить. Чтобы никто не догадался, что я делаю, я поставил на входе в закуток Небесный Щит, который гарантированно блокировал все способы подглядывания.

Камень с Ци водяного дракона создавал ещё одну проблему. Распечатав его, я должен был сразу же потратить весь запас энергии. Поэтому, я решил создать ещё одну пилюлю уже только для себя, в которую собирался вложить Ци дракона и базовые травы, облегчающие «переработку» энергии. Но этого мне показалось мало, и я решил заодно добавить в пилюлю энергию из ещё одного камня. Её я определил как «звёздная Ци». Согласно описанию, она усиливала качества любой другой Ци, при этом не имея собственных.

Подготовив все нужные травы, я начал изготовление пилюль. Мне нужно было создавать сто пилюль одного вида и одну другого, что требовало изрядного напряжения внимания. Процесс занял почти полчаса, но в конце всё сработало как надо, и я получил именно тот результат, на который и рассчитывал.

Выйдя из своей «лаборатории», я тут же осчастливил своих спутников новостью о том, что теперь они смогут заняться медитацией в Первой Камере. Я раздал пилюли и проследил, чтобы каждый съел свою дозу у меня на глазах. А дальше мы все спустились к заполненным водой ходам, где дикие культиваторы смогли испытать на себе, что такое подводное дыхание. Они на самом деле наполняли свои лёгкие водой, а «особая Ци» разлагала её на кислород и водород, выводя излишки газа при выдохе. Техника была несколько взрывоопасной, но я надеялся, что никто из культиваторов не будет пытаться создать огонь в своих лёгких.

После этого мы всей толпой проплыли в центр Первой Камеры и «уселись» на дне, погрузившись в медитацию. Над нами было больше сотни метров воды, так что с водобоязнью местных культиваторов можно было не бояться, что на нас кто-то нападёт.

Когда я поглощал Ци из скелета дракона, большая её часть осела внутри моего тела, так что наполненность моей Пряди Ци почти не изменилась. Сейчас я начал поглощать Ци из воды, стремительно приближаясь к пределу насыщения ей.

Ещё одним результатом моего решения провести подводную медитацию стало то, что мои спутники вдыхали воду, в которой было куда больше Ци, а потому и скорость их прогресса тоже увеличилась. Я внимательно наблюдал за происходящими в их теле изменениями, заодно контролируя свой прогресс. Всего через час я набрал достаточно Ци, чтобы выйти на пик шестого уровня Конденсации Ци. После этого я вытащил подготовленную пилюлю с Ци водного дракона и проглотил её.

Я рассчитывал, что поглотить эту Ци будет довольно просто. В конце концов по плотности она соответствовала первому уровню Формирования Основ. Но стоило только ей приникнуть в моё тело, как я ощутил, что эта энергия «противоречит» Ци огненного дракона, которую я поглотил из скелета. Когда я съел пилюлю подводного дыхания ничего такого не было, так что оставалось сделать простой вывод — причина конфликта в использованной мной звёздной Ци.

Поскольку отменить поглощение пилюли было нельзя, то я был вынужден направить всё своё внимание на «интеграцию» всех этих видов Ци в свою Прядь Ци. Это было нелегко, но я справился. Через два часа я смог прорваться на седьмой уровень Конденсации Ци и облегчённо вздохнуть.

Дальнейший мой прогресс проходил без каких-либо проблем. Я поглощал Ци из воды и примерно раз в час переходил на следующий уровень. Количество энергии в окружающем пространстве было просто запредельным, так что я даже не успевал перерабатывать её всю, примерно половину отправляя в печать «до лучших времён».

Наконец, я достиг пика десятого уровня Конденсации Ци. Дальше моя Прядь Ци не желала впитывать ни грамма энергии. По идее, сейчас нужно было начинать формировать структуру из Ци в центре Хвоста Феникса, но я не торопился. Я всё ещё плохо понимал суть этого процесса. Я смог изучить сотню культиваторов и заметил, что «стандартная» структура присутствует меньше чем у половины из них. А вот остальные могли похвастать какими-то семейными и тайными техниками культивации. Как правило, их сила от этого только увеличивалась.

Поэтому, я продолжил наблюдение за культиваторами, отправляя всю поглощаемую Ци в печать. Я даже начал экспериментировать со способами ускорения поглощения, «насильно» захватывая Ци из окружающего пространства. На эту мысль меня навела та самая техника Духовной Алхимии, где можно было дистанционно управлять внешней Ци. И в целом, опыт оказался удачным, так что я начал высасывать Ци из окружающего мира с такой скоростью, что стало заметно ослабление свечения воды рядом со мной.

Мои спутники один за другим прорывались по уровням, а некоторые сумели даже перейти на стадию Кристаллизации Ядра, порадовав меня своими «тайными» техниками. С помощью псионики я отлично видел, что происходит в их телах, а потому уже понимал, как структура «основы» в энергетическом центре влияет на структуру «ядра». В общем, информации для размышления я набрал довольно много, и теперь следовало её проанализировать и сделать соответствующие выводы.

Примерно через шесть часов после начала медитации нас обнаружили разведчики из секты Чёрного Лотоса. Вот только ни один из них не смог спуститься под воду глубже, чем на десять метров, так что им оставалось лишь бессильно скрежетать зубами, наблюдая за нашим развитием.

Постепенно народ тоже дошёл до предела своего развития, и дальнейшая культивация только стабилизировала их уровень, не приводя к прорывам. От нечего делать, я решил выяснить, а что будет, если я попробую уплотнить свою Ци дальше десятого уровня. К моему удивлению, с этим не возникло никаких проблем. Я перешёл на одиннадцатый уровень Конденсации Ци и начал чесать репу, пытаясь понять, хорошо это или плохо. Никаких аномалий я не обнаружил, а потому через час перешёл на двенадцатый уровень. Правда, с каждым разом я чувствовал, что дальнейшее уплотнение Ци требует всё большего напряжения воли.

Решив проверить свой предел, я смог довести уровень до пятнадцатого. Дальше Ци только пружинила подобно резине и не желала уплотняться никоим образом. Я начал подробно исследовать Ци из своей Пряди Ци и обратил внимание, что сейчас она куда плотнее, чем Ци моего тела, хотя до начала медитации всё было наоборот из-за поглощённой мной Ци дракона. После этого я начал уплотнять Ци в своём теле, напитывая ей мускулы, кости, кожу и внутренние органы. Я не знал ни одной техники, которая бы работала подобным образом, а потому ориентировался на свои ощущения и пробудившийся «инстинкт дракона».

Наконец, и этот процесс достиг своего предела, и я начал думать, чем же заняться дальше. До следующего извержения было ещё четыре часа, и просто сидеть и «фтыкать на Ци» желания у меня не было. Всё-таки скучное это занятие — культивация.

И тут на глаза мне попалась Седьмая. Сейчас она сидела под водой, от чего её полупрозрачная одежда стала почти прозрачной, очерчивая изгибы женского тела. Это уже была не нимфетка, а настоящая зрелая девушка лет двадцати со всеми положенными формами. Она уже который час безуспешно пыталась прорваться на стадию Кристаллизации Ядра, но создаваемая ей структура раз за разом рассыпалась из-за внутренней неустойчивости.

— Не стоит так напрягаться, красавица. — Обнял я её сзади незаметно «подкравшись».

— Что? Тан Цзи Тао? Что ты… — В этот момент моя рука легла на её грудь, и стало понятно, что я.

— Тебе нужно отдохнуть. От того, что ты раз за разом будешь повторять попытки, ничего не изменится. Тебе нужно изменить сам подход к культивации.

— Да? И что это за подход? — Спросила она, не делая попыток остановить мои ласки, а наоборот выпячивая грудь. Видимо, ей и самой давно всё надоело.

— Когда я жил в лагере, то выяснил, что секс со мной способствует прорыву на следующий уровень. — Прошептал я ей на ухо. Сейчас в моих лёгких была вода, но при попытке говорить звуки издавала сама Ци, сконцентрированная в горле.

— Правда? — Спросила она, поворачиваясь ко мне лицом.

— Конечно. Я хочу помочь тебе с прорывом.

— Обманщик, всё что тебе нужно — это секс. — «Оскорбилась» Седьмая, при этом засовывая руку мне в штаны.

Я окружил нас простеньким щитом, который скрывал происходящее между нами от окружающих, после чего мы разделись и занялись сексом. «Подводный» опыт был необычным, так что испытываемое нами возбуждение тоже было крайне сильным. И где-то после восьмого обоюдного оргазма я почувствовал, как Ци в теле моей партнёрши начала самопроизвольное движение, после чего в её девятом энергетическом центре сформировалось Ядро Ци. Проекция этого центра на физическое тело находилась как раз где-то в районе матки, так что произошедшее не было совсем уж необъяснимым, хотя и неожиданным.

— Ах! Так ты не врал? Я действительно прорвалась на стадию Кристаллизации Ядра. — Воскликнула Седьмая, активно поглощая Ци и стабилизируя достигнутый результат.

— Как я мог обмануть тебя? — Улыбнулся я. — Теперь твоя основа культивации приобрела особые качества, а потому твой дальнейший прогресс не встретит препятствий.

Меня этот неожиданный эксперимент заинтересовал тем, что в возникшем ядре я отлично почувствовал энергетику Ци дракона. Она была похожа на мою, но была более «разбавленной» и несла в себе качества личности самой девушки.

После этого мы ещё где-то час «закрепляли результат», пока не настало время для следующего извержения гейзера.

Вся наша толпа поднялась из «морских глубин», проблевалась «святой водой» и отправилась к месту формирования гейзера, привыкая вновь дышать воздухом. Добравшись до нужной пещеры, мы опять натолкнулись на стройные ряды противников. Стоило нам выйти наружу из узких коридоров, как к нам устремился элитный отряд противников. Они изображали из себя сверло, двигаясь по спирали относительно авангарда, что вроде как должно было подавить нашу способность сопротивляться.

Посмотрев на этот цирковой номер, я решил для начала ударить своими огненными шарами, чтобы нарушить строй врага. Но сформировав один самый обычный огненный шар, я вдруг обнаружил, что теперь знаю, как сделать эту технику более мощной и разрушительной. Мгновенно перейдя в ускорение, я принялся анализировать источник этого внезапного знания. И довольно быстро стало понятно, что источником является… сама Ци.

То есть стоило мне только сформировать структуру заклинания, как из «инфосферы» этого мира приходила информация о способах его улучшения. Очевидно, причина подобного сюрприза заключалась в моём пятнадцатом уровне Конденсации Ци. Я даже смог обнаружить пять уровней доступа, последовательно добавляющих новые слои информации. Впрочем, как и во всех местных техниках, эта «божественная информация» не содержала никаких объяснений причин и закономерностей. Это был просто набор инструкций, что где и как делать с Ци, чтобы улучшить результат.

Осмыслив открывшиеся мне горизонты, я решил проверить, насколько же увеличилась сила огненного шара. Сила стандартного исполнения техники была мне более-менее известна. Я использовал самую обычную Ци, доступную мне, смешал её со своей жизненной энергией, создал огненный шар, а потом наложил на него пять модификаций в соответствии с инструкциями. В результате у меня получилась сфера, наполненная разогретой до десятков тысяч градусов плазмой. Она сияла подобно алому солнцу, заставляя трепетать сердца всех, кто её видел. А потом, я выстрелил этой сферой прямо в центр вражеского построения.

Результат удивил даже меня. Сфера полетела вперёд со сверхзвуковой скоростью, врубилась прямо в лидера атаки, после чего детонировала, образовав шар пламени диаметром за сотню метров. Все те, кто оказались внутри этого шара, были мгновенно испепелены, а тех, кому не повезло, откинуло взрывной волной, попутно разорвав на куски. На этом, собственно, вся атака и закончилась, потому что от пафосного вражеского отряда не осталось никого.

Когда грохот взрыва утих, а в глазах перестало рябить от вспышки света, я выкрикнул со всей доступной мне громкостью.

— Склонитесь же перед силой божественного артефакта.

С этими словами я продемонстрировал миру оплавленный кусок золота, откопанный мной в Дырявых Пещерах. Он излучал «древнее Ци», но по сути был совершенно бесполезен, и настолько же совершенно необъясним в своём предназначении. Я не горел желанием объяснять, что теперь любая моя атака может иметь такую мощность.

Мои спутники вытаращили глаза и начали пялиться на «святыню», чуть ли не поклоняясь ей.

— Учтите, эта штука одноразовая. — Прошептал я военному руководству нашего отряда. Хотя я вроде как был тут самым главным, непосредственное управление войсками я возложил на местного стратега.

После этого наш отряд беспрепятственно добрался до самого козырного места недалеко от центра зала. Тут на нас не должна была литься вода во время подготовки портала к открытию, а с другой стороны мы были достаточно близко к нему, чтобы держать под своим контролем.

— Сейчас нам нужно будет пустить в гейзер небольшую группу противников, после чего оттеснить оставшиеся войска и самим выйти наружу. — Начал я объяснять политику партии.

— А разве мы не останемся для поиска сокровищ? — Удивился один из командиров.

— Нет. Самое главное сокровище мы уже получили — это ваши уровни культивации. Четвёртое открытие гейзера будет самым коротким, так что если сейчас мы не дадим врагам выйти наружу, то потом часть их армии обязательно окажется запертой здесь. Если же мы помешаем им сейчас выйти и сами останемся, то во время четвёртого извержения начнётся битва, и мы потеряем значительную часть нашего отряда. Противник ещё не осознаёт, в какой ситуации оказался, а потому будет надеяться сбежать отсюда. Благодаря этому, мы сможем помешать им пройти через гейзер во время этого извержения почти без усилий. И при этом мы гарантируем, что как минимум половина их войска погибнет, не успев выбраться, в то время как с нашей стороны потерь не будет вообще.

Народ уважительно посмотрел на меня, оценив мой стратегический талант.

— Хорошо, так и сделаем. — Согласился со мной наш генерал. — Но ты уверен, что они не догадаются об этом нашем плане? Он выглядит довольно очевидным.

— Я только что уничтожил отряд элитных войск противника. Уверен, все самые способные командиры были в его составе. Те же, кто остался позади, в лучшем случае достойны называться посредственностью. Вряд ли они вспомнят сейчас о длительности открытия гейзера в четвёртый раз. Если мы привлечём их внимание какими-нибудь манёврами, то времени подумать о будущем у них просто не останется.

— Да, думаю, это лучшее из того, что мы можем сделать сейчас. — Согласился со мной командир отряда.

Я был на сто процентов уверен в своём плане по одной простой причине. Культиваторы всегда в первую очередь думают о себе. Если командир не думает как полководец, то он не будет беспокоиться о таких «мелочах», как сохранение армии. Он будет свято уверен, что он сам в любом случае успеет выбраться. А что там произойдёт с «мясом» таких людей вообще не волнует.

Всё произошло в соответствии с моими планами. Сначала, мы немного «поиграли мускулами», делая вид, что готовимся к атаке, а когда портал начал открываться, отступили в сторону, собрав все силы в один кулак. Как только портал открылся, враги толпой ломанулись к нему. Самые первые были удачливы, ибо им удалось попасть внутрь потока воды. А вот те, кто шёл «второй волной» натолкнулись на слитную атаку нашего отряда. Поскольку у нас больше половины культиваторов уже находились на стадии Кристаллизации Ядра, то последствия этой атаки были разрушительными.

Враги откатились назад, выплёвывая зубы и выхаркивая осколки рёбер, а мы… окружили гейзер, блокируя все подходы к нему. Так мы стояли пять минут, отбивая вялые попытки противников приблизиться, после чего начали организованно заходить внутрь.

Культиваторы секты Чёрного Лотоса наконец-то почувствовали, что у них появился шанс успеть сбежать. Вся их армия давно уже превратилась в неконтролируемую толпу, в которой каждый был сам за себя. Сейчас они все вместе приближались к остаткам нашего отряда, просто надеясь, что наши атаки попадут не в них, а в соседа.

— Идите, я задержу их. — Повелительно отдал я приказ своим союзникам.

— Но… — Попробовал возразить мне Второй, который вроде как теперь был главным моим телохранителем.

— Идите! Не смейте перечить мне!!! — Взревел я, активируя Злобный Взгляд.

Народ тут же ощутил приближение начальственного гнева и поспешил свалить. Увидев это, противники потеряли последние остатки страха, но тут путь им преградили сотни и тысячи простых, но от этого не менее эффективных щитов. Пока они тыкались, пытаясь преодолеть этот лабиринт, портал закрылся, и вода опять устремилась вниз, разбиваясь о гранитный пол.

— Тыыыыыы!!! — Возопил самый наглый из нападавших. — Теперь ты заперт вместе с нами, и тебе не уйти от возмездия!

— Ошибаетесь. — Ухмыльнулся я, осматривая стадо жертвенных баранов. — Это вы заперты вместе со мной, и бежать вам некуда.

Дальнейшее можно описать одним словом: резня. Благодаря неожиданно полученному мной «просветлению», мои техники вышли на уровень, недостижимый даже на пике стадии Формирования Основ. Хотя я по-прежнему ощущал, что энергия следующей стадии обладает более высоким приоритетом, я пересиливал этот приоритет банальным количеством Ци и более эффективными техниками. Подобно Богу Смерти я летал среди врагов и срубал им головы артефактным мечом, сразу же собирая их в специальное «погребальное кольцо».

И меч, и кольцо были моими трофеями, добытыми в пещерах. Меч был просто качественной железкой, способной отделить голову от тела, не повреждая её «товарного вида», а вот кольцо было более интересным. Оно так и лучилось энергией смерти. У меня не было желания пользоваться таким артефактом, а потому оно было определено в качестве подарка Сунь Вы Суню. Внутри кольца находился какой-то увядший труп, но я собирался избавиться от него, когда найду подходящее местечко.

Я ожидал, что ученики начнут разбегаться подобно тараканам, прячась во всех щелях, но к своему удивлению обнаружил, что те буквально грудью вставали у меня на пути, бросаясь на амбразуру, когда я приближался к одному конкретному парню лет семнадцати на вид. Тот был одет в самые богатые одежды и смотрел на окружающих с выражением брезгливости и отвращения. Даже на меня он смотрел свысока, хотя по сути был обычной посредственностью.

Я решил, что такой «чит» мне не помешает, а потому оставил этого выскочку напоследок. Ни один из его спутников не посмел убежать, и в результате они все до единого сложили головы… в моё кольцо. Наконец, я завис перед последним выжившим, который всё также спесиво смотрел на меня, хотя в его глазах мелькал страх.

— Я Му Та Ген, сын Му То Ты, главы секты Чёрного Лотоса. Если ты убьёшь меня, то мой отец уничтожит тебя и всю вашу секту. — Выкрикнуло это чудо.

— Чувак, я только что вырезал всё молодое поколение вашей секты. — Ответил я ему, злобно ухмыляясь. — Думаешь, если я оставлю тебя в живых, то мне простят этот грех? Лучше сделай морду посерьёзнее. Когда я покажу твою голову лидеру вашей секты, то будет лучше, если на ней будет проявляться эмоция гордой самоотверженности, а не дикого страха или никчёмной спеси.

Глаза у Му Та Гена расширились, но он всё-таки сделал над собой усилие и выполнил мою просьбу. Меч сверкнул в последний раз, и отделённая от тела голова заняламесто в специально выделенном для этого кольце. После этого я вытащил из кармана экстрактор Ци и воткнул его в живот обезглавленного тела. Устройство сработало, как и положено, и поглотило прядь Ци вместе со всей накопленной энергией.

Я обвёл взглядом заваленный трупами зал и принялся за «уборку». Я не хотел, чтобы эти тела оказались снаружи во время следующего извержения гейзера. Так что я за час перетаскал их все в замкнутое помещение с узким входом, сбежать откуда они смогли бы только обратившись в зомби. Одновременно, я обшмонал все тела, выпотрошил все пространственные кольца и конфисковал артефакты.

Закончив с наведением порядка, я отправился в Дырявые Пещеры. Там до сих пор лежало огромное количество сокровищ, а заодно там можно было поглотить агрессивную Ци, которая отлично проявила себя в бою. Добравшись до Кладбища Костей, я обнаружил, что оно залито тёмной водой, которая напрочь блокирует доступ к сокровищам. Но подождав несколько часов, я дождался «отлива» и сумел добраться до «сокровищницы». Тут уже я не сдерживался и обчистил вообще всё, выгребя даже бесполезное золото, лишённое всяких намёков на содержащуюся в нём Ци.

Конечно, я понимал, что сохранить все эти бесценные сокровища мне никто не позволит. Но тут мне на помощь пришла ещё одна находка. Это была старая, потрескавшаяся нефритовая табличка, в которой описывалась техника аналогичная пространственным кольцам. Она создавала свёрнутое пространство и привязывало его к произвольному месту внутри тела культиватора. После этого, можно было размещать в этом пространстве до ста кубометров вещей.

Я привязал хранилище к левой руке, надеясь на то, что если кто-то и будет досматривать меня, то посчитает это образование частью печати по удерживанию Ци. Эти две техники никак не пересекались друг с другом, хотя и находились рядом. Скорее всего дело было в том, что их «карманы» были сдвинуты по разным координатам многомерного пространства.

Остаток времени я потратил, заполняя свою печать «тёмной Ци». Я даже специально спустился в самую глубину пещер, чтобы набрать как можно более концентрированного «яда». Мне пришлось окружить себя специальным щитом, потому что контакт кожи с этой энергией тут же приводил к возникновению кровоточащих ран. Параллельно с набором Ци, я сортировал полученные мной «сокровища», решая, что мне может пригодиться, а что можно отдать упырям из руководства секты.

Наконец, наступило время последнего извержения, и я благополучно зашёл в «лифт». Меня немного покрутило и повертело, после чего выплюнуло в обычный мир. Я специально ждал этого момента, контролируя будущее псионикой. Дальнейший путь до поверхности озера должен был пройти внутри своеобразной трубы из Ци, которая удерживала воду измерения древней Ци. Но я смог так подгадать маршрут своего движения, что сумел пройти сквозь преграду, оказавшись в толще воды озера.

Поскольку проблем с подводным дыханием у меня больше не было, то я отплыл в сторону и аккуратно поднялся на поверхность. Точнее, я просмотрел вариант будущего, где я выныриваю и осматриваюсь, определив положение союзных войск. Как ни странно, сейчас неподалёку от гейзера находились самые сильные культиваторы секты Небесных ножей, в то время как сам гейзер был окружён войсками секты Чёрного Лотоса.

— Приветствую главу секты. — Как ни в чём ни бывало поздоровался я, вынырнув из-под воды рядом с союзниками.

— Тан Цзи Тао? — Удивился Чхон Чу Хан. — Ты смог выбраться?

Он посмотрел на извергающийся гейзер и замерших вокруг него противников, которые не выражали никакого беспокойства.

— Конечно. Думаю, нам лучше уже убраться отсюда, пока Му То Та не разгневался.

— О чём ты? — Нахмурился Чхон Чу Хан. — Они посмели напасть на наш отряд и убить десять культиваторов на пике стадии Формирования Основ. Сейчас из гейзера выйдут их ученики, и тогда мы нанесём ответный удар.

— Я хотел передать этот подарок старейшине Сунь Вы Суню, но, думаю, лучше это будет сделать вам. — Сказал я, протягивая «погребальное кольцо».

Чхон Чу Хан взял его, просканировал своим сознанием, и глаза его расширились от удивления.

— Что? Как? — Ошарашенно посмотрел он на меня.

— Что? Что происходит? — Заволновались окружающие, не понимающие подоплёки событий.

В переданном мной кольце были складированы головы почти полутора тысяч учеников секты Чёрного Лотоса.

— Я слышал, как старейшина Сунь Вы Сунь грозился построить пирамиду из голов членов секты Чёрного Лотоса. Поэтому, я решил помочь ему.

— Что? О чём он? — Посмотрел на главу секты упомянутый старейшина.

Тот не стал ничего объяснять, а передал ему кольцо. Через секунду глаза Сунь Вы Суня тоже вылезли из орбит. Но через секунду он захохотал как сумасшедший.

— Ха-ха-ха! Внук, твоя смерть отомщена!!! Они сполна заплатили за своё вероломство.

— Глава, а этот подарок уже для вас лично. — Протянул я ещё одно кольцо и экстрактор Ци.

— Что это? — Непонимающе уставился он на меня, осмотрев подношение.

— Голова Му Та Гена, сына Му То Ты, и его Прядь Ци, извлечённая экстрактором. — На этот раз все старейшины услышали о содержимом кольца и поражённо начали перешёптываться. — Думаю, из них получится отличный подарок для главы секты Чёрного Лотоса.

— Если Му То Та узнает, что его сын мёртв, то он объявит нам войну. — Рассердился Чхон Чу Хан, посматривая на толпу врагов, которые всё так же толпились вокруг гейзера.

— Поэтому, стоит распространить слухи, что Му Та Ген попал в расставленную мной ловушку и остался в области древнего Ци, и ни один из его сопровождающих не решился покинуть его. А через десять лет, когда Му То Та опять направится к долине Духовных Гейзеров, чтобы встретить своего сына, он должен получить его голову и узнать, что тот был мёртв всё это время. Это подкосит его дух, что даст отличный момент, чтобы нанести смертельный удар по секте Чёрного Лотоса.

— Какое коварство! — Воскликнул один из старейшин, слушающих моё выступление.

— Благодарю, старейшина, за этот комплимент. — Поклонился я ему.

Тот, увидев, что я нисколько не стесняюсь его заявления, даже не нашёлся, что сказать.

— Ты изначально замыслил весь этот план с убийством сына секты Чёрного Лотоса? — Продолжил допытываться Чхон Чу Хан, всё ещё не зная, как относиться к этим «дарам».

— Нет. Я просто услышал, что старейшина Сунь Вы Сунь хочет собрать головы, и решил помочь ему в этом благом начинании.

— И ты убил полторы тысячи культиваторов только из-за мельком услышанной фразы?

Теперь, когда до старейшин дошёл масштаб произошедшего, они по-раскрывали рты и уставились на меня в ужасе.

— Всё ради душевного спокойствия старейшины Сунь Вы Суня. — Невинно улыбнулся я.

Сам Сунь Вы Сунь при этом скорчил такую рожу, что я решил позднее написать картину «старейшина получает дары», на которой изобразить его именно в таком виде. На его лице были и радость, и гнев, и недоумение, и… страх.

На самом деле, я убил всех этих людей вовсе не ради Сунь Вы Суня. Это было… это было… погодите, а нахрена я вообще это сделал? Ради чего я убил полторы тысячи ни в чём не повинных людей? С каких пор я стал маньяком, которому наплевать на человеческие жизни? А хотя, о чём это я? Я же с самого начала таким был. Бугагашеньки!

И вообще, они первые на меня напали. Если бы они старательно прятались по щелям и не пытались встать на моём пути, то я бы не стал за ними гоняться. Максимум просто раздавил как тараканов, даже не обратив внимания. Но раз уж они посмели напасть на меня, то и получили ровно то же, чего и хотели, только в обратную сторону. Зуб за зуб, глаз за глаз. Древнее как мир правосудие, и никакой злонамеренности.

Тем временем, Чхон Чу Хан окинул меня ещё одним хмурым взглядом, после чего развернулся и внушительно сказал:

— Отступаем.

Вся армия тут же пришла в движение, покидая место событий.

На самом деле я даже был несколько удивлён тем, что ради меня одного вся секта решила остаться и дождаться четвёртого извержения гейзера. Нет, конечно, был ещё и фактор мести, о которой говорил глава секты, но это был именно предлог. А на самом деле все беспокоились о судьбе алхимика, который смог за один день довести до пика культивации сотню человек. Более того, семьдесят из них прорвались на стадию Кристаллизации Ядра, что выводило их на новый уровень. Через десять лет все они станут серьёзными бойцами, что значительно усилит секту.

А вот Чёрный Лотос, наоборот, лишился всего молодого поколения, и даже за десять лет не сможет восстановиться. В результате, из безвестного выскочки я превратился в стратегический ресурс, о котором знала вся секта. И это именно тот результат, которого я добивался. Теперь мало кто решится помешать мне в моём развитии. Ведь такая попытка будет означать, что человек идёт против общественного мнения. А мнение толпы было в этом обществе крайне важным фактором.

Армия культиваторов отступила, после чего разделилась на две части. Большая часть народа почапала в сторону секты «на своих двоих», а глава секты и старейшины погрузились в «Икарус». Меня в приказном порядке запихали в «небесный ковчег», после чего я вынужден был два часа давиться в потной жирной толпе. Наконец, эта пытка закончилась, мы прибыли во дворец, и меня уже в третий раз «пригласили на ковёр» в тронный зал. Сейчас здесь опять набилась толпа народу, и все глазели на меня как на дикого зверя в зоопарке: с любопытством и опаской.

— Итак, Тан Цзи Тао, теперь тебе предстоит объяснить нам всё произошедшее. — Глянул на меня недобрым взглядом Чхон Чу Хан.

Я принялся описывать события, произошедшие со мной после прибытия в Долину Гейзеров. То, что я оставил троицу вроде как телохранителей мариноваться в гейзере, я объяснил нежеланием «тащить» на своём горбу тех, кто не желает рисковать. Победу в бою против культиватора стадии Кристаллизации Ядра я приписал своей дубине и высокомерности противника. Собственно, так всё и было. Потом я описал наше проникновение в измерение древней Ци, продемонстрировав «убитый» компас. Им же я объяснил наши находки в Дырявых Пещерах и путь к дракону, барьер вокруг которого опять же смогла сломать моя дубина.

В общем, я как мог выпячивал своё везение и невероятные свойства доставшихся мне артефактов. А получение телесной Ци дракона и вовсе представил в виде истории «замедитировал, уснул, очнулся — гипс». А вот когда история дошла до момента создания пилюль подводного дыхания, то терпение старейшин закончилось.

— Что?!! Ты посмел использовать камень с энергией водного дракона для приготовления пилюль? — Возопил один из них. — Это же бесценный артефакт! Подобная наглость не должна остаться безнаказанной!

— Я сделал это ради учеников секты. — Попытался оправдаться я, в то время как Чхон Чу Хан лишь равнодушно наблюдал за этим поклёпом.

— Молчать!!! Только мы можем решать, что делать с сокровищами секты! — Начал пускать пену изо рта безвестный старейшина.

— Старейшина, успокойтесь. — Вмешался в этот конфликт Чук Ча Пчхё. — Напоминаю вам, что Тан Цзи Тао является грандмастером-алхимиком, а потому имеет полное право принимать решения об использовании сокровищ для изготовления пилюль. В полном соответствии с правилами секты все эти пилюли были использованы только лучшими учениками для их развития.

— Жо По Та, подойди сюда. — Подозвал одного из учеников Чхон Чу Хан.

Нескольких посетителей измерения древней Ци привезли вместе со мной на небесном ковчеге. Насколько я понял, они были родственниками важных личностей, а также прорвались на стадию Кристаллизации Ядра, что автоматически дало им достаточный уровень привилегий.

Знакомый мне парень вышел из толпы и подошёл к лидеру секты. Тот положил руку ему на плечо и просканировал его.

— Я чувствую мощную энергию дракона в его теле. — Высказался Чхон Чу Хан. — Этот камень с энергией дракона не был потрачен зря.

После этого старейшина заткнулся, молча прожигая меня взглядом. Вообще, атмосфера этого собрания была несколько не той, на которую я рассчитывал.

— Продолжай. — Повелел Чхон Чу Хан.

Дальше я изложил историю о том, как все мы культивировали под водой, и благодаря вдыханию этой самой воды, в тела учеников поступало куда больше Ци, из-за чего большинству из них удалось прорваться на стадию Кристаллизации Ядра. Потом я использовал «великий артефакт», чтобы уничтожить отряд противников и сохранить в живых всех учеников, на которых были потрачены пилюли. Ну и в конце я рассказал, что решил остаться в пещерах, чтобы исполнить волю Сунь Вы Суня и набрать побольше голов.

— Ты упоминал сокровища, найденные тобой в Дырявых Пещерах. — Поинтересовался Чхон Чу Хан с лёгким налётом интереса.

— Да, вот эти сокровища.

Я опять протянул руку и жестом фокусника вывалил кучу сверкающих золотом и драгоценными камнями сокровищ. Хотя, конечно, по больше части это был разнообразный мусор. Все действительно ценные вещи я спрятал в своём личном пространственном кармане. На этот раз куча была раз в десять больше, чем после посещения Запретной Гробницы. Вот только теперь никто не вздыхал с завистью, а лишь смотрели на меня с… непонятным неодобрением.

Чхон Чу Хан просканировал кучу с помощью своей Ци и удовлетворённо кивнул. Всё-таки там присутствовали и неплохие вещи.

— Это отличный результат. Чего ты хочешь в награду за свою службу? — Спросил он.

— Я хотел бы получить техники, позволяющие улучшить основу культивации при переходе на стадию Формирования Основ. — Озвучил я свои требования.

— Ты слишком много просишь! — Тут же нахмурился Чхон Чу Хан, теряя остатки хорошего настроения.

— Что? — Для меня подобный «от ворот поворот» оказался полной неожиданностью.

— Подобные техники доступны только ученикам Королевского Дворца. Их не дают даже ученикам Внутреннего Двора. Ты же являешься лишь выскочкой из Внешнего Двора. Не стоит забывать о своём месте в секте. — Объяснил Чхон Чу Хан с презрением в голосе.

Старейшины, услышавшие его слова, тут же заулыбались и начали согласно качать головами. Вот значит как? Что ж, значит больше эта секта не получит от меня ничего. Я же в свою очередь удостоверюсь, что полностью выжму все её ресурсы досуха, оставив нищенствовать.

— Мы отдадим тебе десятую часть добытых сокровищ, после того как оценим их стоимость. — Выдал свой вердикт глава секты.

С этими словами он неожиданно вскочил со своего трона и с недоступной для глаза скоростью подскочил ко мне и положил руку на плечо, сканируя всё моё тело своей Ци. При этом он не просто сканировал, а ещё и совал свои «тентакли из Ци» во все части моего тела, что-то проверяя там и оставляя следы своей энергетики.

Буквально «морально изнасиловав» меня, он презрительно хмыкнул и вернулся на трон. Он так и не заметил пространственной печати в моей левой руке, потому что она «прикрывалась» печатью призрака. Я с особой тщательностью подошёл к выбору места нанесения печати, и он себя полностью оправдал.

— На этом всё. Покинь дворец. — Повелел Чхон Чу Хан, смотря на меня с затаённой брезгливостью и… опаской.

Я молча поклонился и вышел из зала. Ко мне тут же подскочил слуга, который провёл меня до выхода из дворца, после чего потерял ко мне всякий интерес.

Сориентировавшись на местности, я отправился к своему дому. Мне нужно было подумать и заново оценить перспективы своего нахождения в этой секте, а также запланировать свою месть этим зажравшимся уродам. Но едва я сделал пару шагов, как псионика начала сигнализировать, что в ближайшем будущем меня ждёт какой-то песец.

Тут же разогнав сознание, я начал сканировать варианты будущего. В большинстве случаев я умирал, даже не успев понять, что произошло. Но вот если я по пути заходил в лес, удалённый от всех населённых мест, то мне удавалось встретиться со своим убийцей и перекинуться с ним парой слов. Я начал следовать вдоль этой линии вероятностей, продолжая перебор вариантов.

Через пятнадцать минут я вышел на небольшую полянку в густом лесу, и из кустов мне навстречу выскользнул… Ван Чжу Тан, распорядитель Внешнего Двора.

— Вот мы и встретились. — Сказанул он с хищной улыбкой на лице. — Ты же не думал, что тебе удастся обмануть меня?

— Обмануть в чём? — Поинтересовался я, не проявляя и толики страха.

— Это ты избил моего внебрачного сына Жу Ли Ки!

— Я спас его жизнь. — Возразил я.

— Только чтобы получить от меня разрешение на участие в поездке к Духовным Гейзерам. Но яд всё ещё пропитывает его тело, так что позднее ты собирался прикончить его.

— Хм… вообще-то, нет, но если вы настаиваете, то я несомненно прикончу его. — Покивал я. — Вот прямо сейчас отправлюсь.

— Смейся-смейся… — Сказал Ван Чжу Тан, исходя злобой. — Ты знаешь, что поставленная на тебя печать даёт право любому действительному члену секты запытать тебя до смерти? А я — один из наставников Королевского Дворца. Моей власти хватит на то, чтобы превратить твою смерть в бесконечную агонию. И никто не узнает, что же произошло с гениальным грандмастером-алхимиком. Я прикрыл это место барьером, так что никто не услышит твоих предсмертных криков.

— Очень благоразумно с вашей стороны. — Усмехнулся я. — Вот только вы тоже этих криков не услышите.

С этими словами я сформировал импульс Ци, почти полностью совпадающий с тем, что должен был применить против меня Ван Чжу Тан через пару секунд. Собственно, и в его, и в моём случае основным источником этого импульса являлась печать подчинения, находящаяся на груди напротив сердца. Под ускорением я просмотрел более тысячи вариантов будущего, где противник активировал свою печать, чтобы включить у моей печати режим «показательной казни». При этом я смог проверить в этих вариантах различные способы противодействия этой атаке.

Благодаря полученной информации я теперь примерно представлял себе, как работает эта печать. На самом деле она была довольно примитивной. В частности, «приоритет» печати определялся маленьким её кусочком, в котором просто активировался один из заложенных символов. А поскольку в моём теле сейчас имелись следы Ци самого Чхон Чу Хана, чья Ци значилась как имеющая «администраторские права», то я использовал её для изменения уровня своего допуска и тут же подал приказ «казнить» Ван Чжу Тана.

Я не знал, как активировать режим «мгновенной смерти», потому что в линиях с таким видом атаки умирал ещё до того, как мог выяснить её структуру. Но и режима казни хватило для того, чтобы полностью заблокировать все способности распорядителя Внешнего Двора. Он тут же рухнул на землю и начал кататься по ней, оглашая лес дикими воплями. Я, конечно, верил в результативность его маскировочного барьера, но не решился проверять его работу на практике. А потому, уже через секунду максимально ускоренный Крушитель Черепов врезался в череп жертвы.

Ван Чжу Тан имел восьмой уровень стадии Кристаллизации Ядра (28), так что для меня его сила была просто запредельной. Я запомнил момент, когда я бил дубиной по голове культиваторов первого и второго уровней Кристаллизации Ядра (21, 22). Первого я сразу убил, а вот второго только оглушил. Сейчас мой удар лишь содрал клочок кожи с черепа. Но я не остановился и нанёс ещё один удар, и ещё, и ещё.

Через пару минут безостановочного избиения агонизирующего тела я почувствовал, что Ван Чжу Тан действительно желает умереть как можно быстрее, потому что испытываемые им муки были запредельны. Из последних сил он… ослабил свою естественную защиту, после чего Крушитель Черепов сначала вырубил его, а на следующем ударе и вовсе размозжил череп, расплескав мозги.

Облегчённо переведя дух, я просканировал окрестности псионикой, после чего активировал клинок Ци в левой руке и поглотил всю Ци из трупа. Вот только что передо мной лежал почти неразрушимый объект, но стоило только лишить его Ци, как труп стал просто трупом, который я мог разорвать на куски почти без усилий.

Быстро обыскав тело и собрав все «ништяки», я закинул тело и остатки головы в пространственное кольцо, таким образом избавившись от улик. А следы крови я банально зачистил огненным шаром. Теперь лишь небольшое пятно золы выдавало, что тут что-то произошло.

Ещё раз просканировав окрестности и убедившись, что свидетелей моей расправы не было, я быстро побежал в сторону лагеря учеников Внешнего Двора. Там я дистанционно просканировал местность и обнаружил характерную Ци, принадлежащую Жу Ли Ки. Тот сейчас находился в своей комнате, исходя на говно от страха. Хотя рядом с его дверью дежурил «охранник», тот находился всего лишь на девятом уровне Конденсации Ци, так что больше походил на слугу. А зная уровень обучения во Внешнем Дворе, я мог быть уверен, что он даже не почувствует исчезновения охраняемого объекта.

Прокравшись, как тать в ночи, я добрался до окна, ведущего в комнату Жу Ли Ки. А дальше я банально ускорился и заскочил внутрь через окно, в котором не было стекла, а лишь пара ставен, сейчас распахнутых. В комнате я под ускорением подлетел к жертве и вырубил её точным и дозированным выплеском Ци прямо в мозг. После этого я подхватил бесчувственное тело, выскочил в окно и побежал по лесу, старательно избегая обнаружения другими учениками.

Через десять минут я привязал Жу Ли Ки к дереву в дальнем лесу, влил ему в горло наскоро сварганенный парализующий отвар, после чего привёл в сознание.

— Вот мы и встретились. — Сказанул я с хищной улыбкой на лице. — Ты же не думал, что тебе удастся избавиться от меня?

— Что? — Вытаращила глаза жертва, принявшись озираться по сторонам. — Ты не посмеешь! Мой отец… мой учитель всё знает! Если со мной что-то случится, то он убьёт тебя настолько мучительным способом, что ты будешь умолять, чтобы тебя прикончили поскорее.

— Знаешь, это довольно забавно, но именно таким способом я прикончил его не так давно. — Улыбнулся я, доставая труп из кольца. Хотя голова превратилась в месиво, одежды были достаточно узнаваемы.

— Что? Отец!.. Нет! Ты врёшь! От него не исходит Ци. Это просто труп, который ты обрядил в одежды моего учителя.

— И как бы я получил эти одежды? — Спросил я, пряча тело обратно в кольцо. — Впрочем, неважно. Я мог бы убить тебя так же, как и твоего отца, но у меня есть вариант поинтереснее. — На лице Жу Ли Ки проступил ужас, потому что сейчас я смотрел на него Злобным Взглядом, игнорирующим Небо и Землю. — Та пилюля, что я тебе дал, дала устойчивость к большинству ядов. Но вместе с тем, она дала и особую уязвимость к некоторым ядам. И сейчас я проверю, как это работает в одном весьма перспективном случае.

Я достал несколько трав, смешал их и создал выжимку, которой смазал клинок своего «трофейного» кинжала, добытого мной ещё в Запретной Гробнице. Я сделал небольшой надрез на щеке подопытного и отступил назад, говорясь в случае необходимости прикрыться щитом.

Рана тут же потемнела, и из неё начала сочиться не красная кровь, а угольно чёрная жидкость. На щеке образовалась язва, которая стала стремительно расползаться по всему телу, превращая его во всё ту же чёрную гниль. Жу Ли Ки орал, извивался, но ничего не мог поделать. Меньше чем через минуту его тело почти полностью разложилось.

Но главным было не это. Благодаря алхимическому преобразованию ядов, сочащаяся из него жидкость превратилась в подобие «крови Чужого», разъедающей любую органику. Сейчас я не просто сделал яд из трав, но и вложил в него тёмную Ци из Дырявых Пещер. В результате, труп превратился в булькающую субстанцию, растворившую не только тело и одежду жертвы, но и кусок леса вокруг. Я кинул в образовавшуюся лужу тело Ван Чжу Тана и проследил за тем, как оно тоже превращается в чёрную слизь. А через десять минут эта субстанция самопроизвольно вспыхнула и сгорела дотла, скрыв тем самым все следы произошедшего.

Осмотрев ещё одно горелое пятно, я развернулся и уже без особой спешки направился к себе домой. «Таинственное исчезновение» распорядителя Внутреннего Двора и его внебрачного сына не имело ко мне никакого отношения. Да и кто бы смог заподозрить в их убийстве культиватора всего лишь десятого уровня Конденсации Ци, пусть и такого гениального?

Я не беспокоился, что кто-то ещё может знать, что это я избил Жу Ли Ки и «обманом» заставил Ван Чжу Тана дать мне разрешение на участие в поездке. Я отлично помнил характеристику, которую дал главе Внешнего Двора один из учеников. Он был крайне чувствителен к потере лица, и вряд ли позволил кому-то узнать о таком «позоре». Собственно, именно из-за этого он и решил прикончить меня без свидетелей. Сейчас же эта его скрытность сыграла мне на руку, позволив зачистить все следы преступления.

Вернувшись в свой каменный дом, я уселся на каменный диван, прикрылся каменным одеялом и погрузился в медитацию, изображая из себя камень. Я внимательно изучил следы Ци, оставленные Чхон Чу Ханом в моём теле, и убедился в своих подозрениях. Он не просто осматривал меня, а внедрил в тело целый комплекс печатей, которые должны были остановить моё развитие. А использовав Злобный Взгляд, я смог обнаружить следы Небесного Закона, из которого я считал информацию о том, что он ограничивает развитие до четвёртого уровня Кристаллизации Ядра.

Мысленно прокляв главу секты, я приступил к искоренению всех этих печатей, пока они не «вросли» в моё энергетическое тело. Я мог управлять Ци такой плотности лишь опосредованно, но зато у меня был зверский чит под название Тёмная Ци. Эта энергия растворяла не только материю, но и структуры Ци. Я не мог видеть Ци в этих печатях напрямую из-за своего невысокого уровня культивации, но зато воспринимал её с помощью псионики. Этого оказалось достаточно, чтобы постепенно шаг за шагом растворить все печати. Чхон Чу Хан старался не оставлять явных следов, а потому количество энергии в его печатях было минимальным.

Очистив тело и Прядь Ци от свежих инородных включений, я переключился на рабскую печать. Тут я с неудовольствием обнаружил, что хотя печать осталась изолированной от моих каналов Ци, она срослась с физическим телом, и теперь любая попытка уничтожить её приводила к распаду органики в районе сердца. Поэтому, я ограничился тем, что сделал эту часть печати полностью инертной и неспособной реагировать ни на какие команды. По сути, от трети печати остался только остов, привязанный к физическому телу.

На всю эту «чистку от шлаков» я потратил четыре дня, просидев всё это время в медитации. По окончании процесса чистки я собрался переключиться на подробное исследование и развитие своей Пряди Ци, но тут моё уединения прервали. В дом ко мне нагло вломился слуга восьмого уровня Формирования Основ (18), который заявил, что принёс долю моей добычи.

— Брось всё вон в том углу. — Указал я на дальний угол комнаты. — А мне отдай нефрит с перечнем всех предметов.

Слуга оскорбился от такого отношения к нему и «сокровищам». Буквально вывалив груз в указанном месте, он кинул в меня нефритом и пошёл прочь.

— А где кристалл с Ци Весеннего Леса? — Спросил я, быстро сравнив содержимое списка и вещи.

Впрочем, вопрос был риторическим, потому что я отлично видел кристалл в кармане слуги. Но тот сделал вид, что его поразила глухота и нагло ушёл прочь.

Я решил, что раз моё медитативное настроение испортили, то нужно заняться чем-нибудь другим. Примерно через три недели должна была начаться экспедиция в подземелье драконов, и я хотел заранее быть уверенным в том, что смогу принять в ней участие. Если же с этим выйдет облом, то придётся заняться потрошением родной секты на предмет тайных знаний.

Я решил сходить в гильдию алхимиков и найти там своего учителя. Вот только оставлять «сокровища» без присмотра было чревато их полной утерей. Но с другой стороны, я даже отсюда чувствовал наложенные на них печати с примесью Ци лидера секты, так что даже приближаться к ним не планировал. А потому, я решил защитить своё добро примитивной ловушкой.

Я отлично разобрался в устройстве ловушек в Запретной Гробнице. По сути, все они состояли из нити Ци, датчика разрыва этой нити и «детонатора», запускающего технику. Этот вид ловушек был примитивным, но от того не менее действенным. Хитрость состояла в том, чтобы делать сверхтонкие нити Ци, которые было практически невозможно обнаружить обычными методами. Даже я иногда обнаруживал ловушки предчувствуя свою смерть или по энергии в их боевой части, а не по нитям Ци. Если же учитывать уровень местных аборигенов, то можно было быть уверенным, что о наличии ловушки они догадаются только уже попав в неё.

Поскольку я не был знаком с принципами создания печатей, то решил делать ловушки на базе алхимии. Для этого я сварил пяток ядов различного типа, снарядил ими ловушки и «насторожил» их, опутав свою «сокровищницу» нитями Ци. Осмотрев получившуюся мышеловку, я удовлетворённо кивнул и отправился в гильдию алхимиков.

Уже зайдя в здание, я вспомнил, что мне вроде как выдали задание на изготовление пилюль, так что решил по пути зайти на склад за сеном. Но стоило перейти порог местного амбара, как мне навстречу вылетел кладовщик.

— Ты принёс мне травы? — Возбуждённо спросил он.

— Нет, я пришёл забрать последнее.

— Что? Кха! — Кашлянул он кровью. — Не отдам!

— У меня приказ главы секты. — Решил я попробовать накалить ситуацию

— Какой приказ?

— Этот. — Вытащил я нефрит с перечнем пилюль.

Кладовщик тут же схватил камень и просканировал его. Но через секунду его беспокойство исчезло, и он вернул нефрит обратно.

— Для тебя трав нет. Можешь обращаться с этим вопросом к главе гильдии.

— Ладно.

А вот и повод, чтобы зайти к Чук Ча Пчхё и выяснить, где мне искать Му Няма. Но зайдя в кабинет главы я увидел всех трёх грандмастеров-алхимиков, что-то ожесточённо обсуждающих друг с другом.

— Приветствую грандмастеров. — Слегка поклонился я.

— Тан Цзи Тао? Ты вовремя. — Обратился ко мне Чук Ча Пчхё. — У нас на складе закончились травы, так что мы отправляем отряд алхимиков в Земли Священной Листвы. Ты поедешь вместе с ними. Руководить отрядом будет твой коллега О Ху Ян. Выезжаете завтра, так что тебе нужно успеть подготовиться.

— Хорошо. — Кивнул я. — Учитель, мне нужно поговорить с вами. — Обратился я к Му Няму.

— Пойдём. — Кивнул тот.

Мы вышли из кабинета и зашли в соседний. Я заметил некоторую помпезность обстановки, которая была вполне в стиле Му Нямя.

— Это мой кабинет. Садись. — Указал он на кресло.

— Учитель, я хотел бы подтвердить своё участие в экспедиции в подземелье драконов. — Сразу перешёл я к делу, усаживать в мягкое и удобное кресло, заметно отличающееся от каменного дивана в моём доме.

— Да, это возможно. Хотя от имени гильдии отправится небольшой отряд во главе со старейшиной Чжао Хань, я буду представлять гильдию алхимиков отдельно, а потому сам определяю состав своей экспедиции. Но прежде, чем мы отправимся, тебе нужно будет завершить изготовление всех пилюль, которые перечислены в нефрите, полученном от лидера секты.

— Да, я думал об этом. Но там есть проблема с травами. Особенно теми, что имеют возраст более пятисот лет.

— Об этом не волнуйся. Самые ценные травы из списка у нас есть. А вот более простые травы тебе придётся собрать самому. Завтра перед отправлением я дам тебе список трав, которые мы сможем предоставить тебе для изготовления пилюль, так что ты будешь знать, что именно тебе понадобится собрать.

— Хорошо. — Кивнул я.

— У тебя есть ещё вопросы?

— Нет. Всего хорошего. Увидимся завтра. — Понял я намёк.

Вообще, это условие с изготовлением пилюль больше походило на завуалированный отказ, потому что в списке были сотни пилюль, и для изготовления каждой из них требовалась куча времени. Ведь всё это были сложные пилюли, а не какой-то ширпотреб, который можно гнать бочками. Но я был уверен, что успею сделать всё, что нужно, за три недели.

Вернувшись домой, я обнаружил, что в мою “мышеловку” уже попала мышь. Тот самый слуга, что принёс сокровища, решил избавить меня от их части и попался на самую простую уловку, в результате чего словил отравленный шип в ногу. Я вообще-то поставил эту ловушку только для того, чтобы предупредить возможных воров об опасности затеи что-то украсть у меня, но этот вор был настолько глуп, что даже не смотрел себе под ноги. А ведь, судя по его уровню, он вообще мог летать. Но вместо этого он как простой босоногий крестьянин попёрся прямо к куче золота и наступил на небольшого “противотанкового ежа”, смазанного ядом и насыщенного Ци для улучшения «пробиваемости».

Выкинув труп из дома и проследив, как он падает в пропасть, я опять уселся медитировать. Я даже смог вернуть украденный камушек, заряженный Ци Весеннего Леса, так что настроение у меня улучшилось. До утра следующего дня я медитировал, восстанавливая те незначительные на первый взгляд повреждения, что получил, избавляясь от печатей. Также, я вживил себе в грудь исцеляющую пилюлю, которая должна была сработать в случае активации рабской печати. Это был “последний рубеж” моей обороны.

Утром я отправился в гильдию алхимиков. Чем-то озабоченный Му Ням быстро сунул мне нефрит, в котором были перечислены два десятка растений. Их должен был выдать кладовщик после предъявления всех прочих трав, необходимых для изготовления соответствующих пилюль. Далее я направился к месту сбора отряда. Там уже бегал О Ху Ян, теребящий своих подчинённых какими-то придирками.

Мы довольно быстро собрались и погрузили на небесный ковчег. Пока мы летели, я с комфортом сидел на мягком сиденье и дышал свежим воздухом. Алхимиков в секте было немного, так что «Икарус» был наполнен меньше чем наполовину.

Я попытался исследовать устройство этого агрегата, но понял только то, что вложенные в него структуры Ци принципиально отличаются от стоящих на мне печатей подчинения и поглощения энергий. Более того, просканировав псионикой содержимое щелей в полу, по наслоениям грязи я выяснил, что история этого транспортного средства измеряется тысячами лет, если не десятками тысяч. Также, было заметно, что в этой истории были длительные периоды, когда им никто не пользовался.

Меня подобная древность вводила в шок. Она была ничуть не хуже, чем у Древних или Эльдар. Но вместе с тем становилось очевидно, что нынешний уровень знаний отличается от древнего в худшую сторону на несколько порядков. Увы, моего текущего уровня знаний и культивации не хватало для того, чтобы понять, за счёт чего вообще работает небесный ковчег. Единственное, что я выяснил, что за ним не стоит никаких Небесных Законов или Демонических Проклятий.

Через час полёта мы приземлились, после чего в салон зашёл культиватор десятого уровня Кристаллизации Ядра. Он внимательно осмотрел и обнюхал весь ковчег, после чего начался… шмон.

— Ты должен сдать мне все свои кольца. — Обратился ко мне О Ху Ян.

— Отдать кольца, принадлежащие грандмастеру-алхимику и наполненные несметными сокровищами? — Усмехнулся я.

— Мы должны опечатать все ваши кольца, чтобы исключить воровство бесценных трав. — Подошёл ко мне лидер «таможенников».

— Опечатать, а не отдать. — Акцентировал я внимание на нужной части его высказывания.

— После опечатывания мы вернём вам все кольца. Старейшина О Ху Ян запамятовал, что грандмастерам-алхимикам не нужно отдавать свои артефакты.

О Ху Ян на эти слова сморщился, но не стал пререкаться.

— Ох, грандмастер, какой же вы забывчивый. Вам нужно срочно отдать все свои пространственные кольца, чтобы их могли опечатать. Я же внимательно прослежу, чтобы вы не забыли потом забрать их обратно.

— Да, старейшина, вам тоже нужно опечатать все свои кольца. — Решил подыграть мне таможенник, видимо тоже недолюбливавший этого сноба.

В результате, я смог понаблюдать за процедурой. О Ху Ян сложил все свои побрякушки в специальный мешочек, который потом передал таможеннику. А тот активировал вложенную в ёмкость печать, заблокировавшую доступ внутрь. Её было бы несложно взломать, но вот вернуть после этого в оригинальное состояние было бы почти невозможно. После этого я прошёл через такую же процедуру, сложив все свои ценности в карман.

После того, как каждый прошёл полный анальный досмотр, на борт поднялось ещё три десятка боевиков, которые расселись, заняв свободные кресла. Икарус взлетел, но приземлился всего через десять минут.

— Выходим! — Поторопил нас пышущий гневом О Ху Ян, едва только раскрылись двери.

Выбравшись наружу, я оказался в лесу, наполненном чистой и приятной Ци. Всё вокруг цвело и пахло, а природа была чем-то средним между буйствующими джунглями и редким степным лесом. С одной стороны, тут почти не было зарослей кустов или лиан, но с другой, на приличном расстоянии друг от друга росли раскидистые растения, распространяющие волны разнообразной Ци. В целом, это место вполне оправдывало название Земли Священной Листвы.

— Итак, сейчас каждому из вас будет выдано пространственное кольцо и нефрит со списком растений, которые вам необходимо собрать. — Начал объяснять нам О Ху Ян, важно расхаживая перед строем подчинённых. — Вы обязаны полностью выполнить порученное вам задание. Также, при обнаружении особо ценных растений их вы тоже должны собрать. Каждому из вас будет выделен сопровождающий, который будет следить за тем, как вы исполняете свой долг перед гильдией. Мы пробудем тут три дня, и те, кто не сможет выполнить задания, после возвращения будут наказаны.

При этом О Ху Ян злобно посмотрел на меня. После этой вдохновляющей речи он начал раздавать кольца и нефриты, начиная с меня. Я считал информацию с камня и обнаружил, что записал её туда глава гильдии алхимиков, так что все эти буквально стога не были попыткой О Ху Яна досадить мне.

— Я ещё собираюсь собрать травы для своих пилюль. — Уведомил я его, высказав в спину.

— Что за пилюли? — Тут же обернулся глава отряда, подозрительно глядя на меня.

— Эти. — Предъявил я нефрит с заданием от Чхон Чу Хана.

— Ладно. — Кивнул О Ху Ян, немного посомневавшись. — Главное, чтобы это не помешало тебе выполнить основное задание. — А тут по его лицу расплылась мстительная ухмылка.

Ну-ну, посмотрим.

Я решил не тратить время и тут же направился прочь, сканируя окрестности псионикой.

— Я буду вашим сопровождающим. — Тут же подскочил ко мне культиватор второго уровня Кристаллизации Ядра.

Я осмотрел его и обратил внимание, что рабская печать у него стоит не только на сердце, но и распространяется на голову.

— В какой стороне находятся области с самой высокой концентрацией редких трав? — Спросил я его.

— Следуйте за мной. — Приглашающе махнул он рукой, после чего… медленно поплыл в воздухе со скоростью ленивого пешехода.

— Я задал вопрос и жду ответа на него. — Высказал я свои претензии, не сходя с места.

— Нужная вам область находится в той стороне на расстоянии примерно ста пятидесяти километров. — Указал он, обернувшись. — Хотите, чтобы я отнёс вас туда?

— Обойдусь. — Отказался я от этой сомнительной чести.

Я побежал по воздуху со всей доступной мне скоростью. А отбежав от лагеря, вообще перестал перебирать ногами и переключил щиты, на которых я стоял, в режим «полёта». После этого моя скорость увеличилась на порядок. Мне даже пришлось окружить себя щитами, чтобы потоком ветра не срывало одежду. Мой потенциальный «несун» от такой скорости только глаза выпучил. Впрочем, он смог ускориться и не отстать, хотя далось это ему с трудом.

Через двадцать минут я почувствовал, что достиг области, где природная Ци была более плотной. Тут я замедлился и начал облетать местность на бреющем полёте, внимательно сканируя её псионикой. Тут всё заросло травой и цветами, а кое-где встречались невысокие деревца, тянущие свои узловатые ветви к солнцу.

Довольно быстро я смог обнаружить заросли нужных мне растений «обычного качества» и приступил к их заготовке. По технологии, каждое растение нужно было срывать или выкапывать отдельно, следя за тем, чтобы его внутренняя энергия не рассеялась. Я, в принципе, так и делал, вот только не руками, а с помощью нитей Ци, из-за чего мог «обрабатывать» сотню растений одновременно. Мой сопровождающий, увидев это, как раскрыл рот, так и не закрывал его.

Подобно комбайну, я прошёлся по полянке, тут же зачистив её от лекарственных растений. При этом, я срывал только те растения, что были нужны мне или числились в списке. А вот ценные растения, в эти категории не входящие, я оставлял расти дальше. Хрен что я теперь сделаю что-то для секты без подробных и конкретных указаний. Будем бастовать по-итальянски.

Закончив сбор урожая, я осмотрелся по сторонам и направился к ещё одной полянке в нескольких сотнях метров от меня, где тоже росло много чего полезного. Так, перелетая с одного места на другое подобно пчеле, я выполнял план на пятилетку за три дня.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 4

После того, как необходимо количество растущих в этой местности трав заняло место в моём кольце, я принялся искать более редкие травы. Согласно описаниям из справочника, они должны были расти десятки лет. Я старательно обшаривал окрестности, улетая всё дальше и дальше, но пока что улов был нулевым.

Наконец, я смог обнаружить псионикой нужный мне «столетний корень чешуйчатого древоцвета». Но добравшись до него, я начал исследовать находку более подробно и выяснил интересный факт. Этому «столетнему корню» был всего один год.

По сути, он ничем не отличался от самых обычных растений этого вида, растущих рядом. Вот только через место, на котором он рос, проходил поток природной Ци с весьма интересными качествами. И для меня невозможно было не увидеть, что качество Ци этого растения приобрело качество Ци из потока, а отличия во внешнем виде объяснялись более плотной «накачкой Ци». Я сам на своём огороде на практике выяснил, что насыщение растений Ци превращает их в «мутантов».

Выкопав корень растения, я опять занялся поисками, но теперь в первую очередь интересовался потоками Ци и теми местами, где они соприкасались с растительностью. Так как просматривать потоки Ци было проще, чем все растения подряд, то и скорость сканирования территории у меня тоже возросла на порядок, если не на два.

Теперь я уже летал от одного потока Ци к другому, проверяя, что же такого там выросло. Более того, я просканировал окрестности на максимально доступной мне дистанции и направился в сторону, где количество разнообразных потоков увеличивалось. Иногда я натыкался наредчайшие растения, которые описывались как столетние и даже тысячелетние, но… не трогал их, лишь внимательно рассматривая и запоминая характеристики. Всё-таки описание в нефрите было довольно поверхностным и не передавало всех оттенков качеств Ци.

Мой сопровождающий летал следом за мной и смотрел на меня, выпучив глаза.

— А ты не хочешь сорвать вот этот редчайший Куст Рубиновой Розы возрастом в пять тысяч лет? — Обратился я к нему.

— Нет. Мне запрещено срывать любые растения в этом лесу. — Поморщился мой спутник от головной боли, которую на него наслала подчиняющая печать за одну только мысль о «правонарушении».

Понятно. Они тут подобны собакам, охраняющим морковку. Право собирать урожай имеют только хозяева, а рабам нужно лишь выполнять свои обязанности, какими бы тупыми эти обязанности ни были.

Примерно к полудню я забрёл в холмы, где потоки Ци буквально бурлили, из-за чего кругом росло множество всяких разных растений-мутантов.

— Господин, тут может быть опасно. — Нервно обратился ко мне охранник, оглядываясь по сторонам.

— Окей, можешь тогда вернуться на базу. — Отмахнулся я от него.

— Но господин! — Побледнел тот. — Мне приказано охранять вас даже ценой собственной жизни.

— Тогда, можешь охранять дальше. — Ответил я, изучая довольно интересный экземпляр растения и раздумывая, что бы я мог из него приготовить.

— Но тут опасно! — Взвыл он.

— Не мои проблемы. — Отмахнулся я, изучая листики очередного уникального растения.

Охранник от таких моих слов чуть кровью не подавился. Он опять принялся озираться по сторонам и, наконец, обнаружил, что же его так волновало. Из-за кустов вышел дикий зверь, чья энергетика соответствовала первому уровню Кристаллизации Ядра.

— Господин, бегите! Я отвлеку его! — Крикнул охранник… бросаясь наутёк. У хищника тут же сработал инстинкт преследования, и он бросился догонять шуструю добычу, в которой на первый взгляд было куда больше Ци, чем во мне.

Я краем глаза проследил за бегом мутанта, который дышал с неописуемой яростью и раскидывал пену изо рта. На мой взгляд, это были явные признаки бешенства. Сам же зверь напоминал карликового лося, решившего обзавестись модным частоколом клыков в три ряда и стальными лезвиями на концах рогов.

— Господин, спасайтесь!!! — Пробежал мимо меня «телохранитель».

Я даже не повернулся к нему, оценивая цвет корня только что выкопанного растения.

— Умоляю, господин, я так долго не выдержу. Если он убьёт меня, то затем набросится на вас. — Почти прорыдал раб, нарезая ещё один круг.

Бешеный лось уже буквально клацал зубами в паре сантиметров от его зада, что заставляло дичь бежать с удвоенной скоростью. При этом, он не удалялся дальше, чем на определённое расстояние, так как рабская печать явно не позволяла ему это сделать по собственной инициативе. Учитывая тот факт, что скорость движения этих двоих превышала пятьсот километров в час, а бегали они на ограниченном пятачке, вся эта сценка напоминала мультфильм «Том и Джерри».

Когда мой сопровождающий пробегал мимо меня в очередной раз, видимо желая сделать так, чтобы «кот» попался, наконец, мне на глаза, я резко вынул дубину из-за спины и со всей дури обрушил её на ничего не подозревающего лося, мгновенно размозжив ему череп. И опять я почувствовал, как с этой смертью «внутренняя энергия» дубины выросла на ещё один «уровень».

— Что ты как баран кругами бегаешь? Все травы затоптал! — Принялся я ругать нерадивого раба. — Ты же его ни разу не ударил даже. Только бегал туда-сюда как курица с оторванной головой.

Но вся моя отрепетированная речь пропала зря, потому что охранник тупо стоял на месте, смотрел на труп зверя и тихо шептал:

— Как? Как? Как? Как? Как? Как? Как? Как? Как?

Эк его торкнуло!

Минут через пять, охранник пришёл в себя и теперь неотрывно наблюдал за мной, будто вознамерившись открыть великую тайну, которую я неизбежно должен был раскрыть, допустив какую-то оплошность. Так и прошёл наш день до самого вечера, пока я не вернулся в лагерь, полностью выполнив свой план по лесозаготовкам.

На месте стоянки был разбит палаточный городок, по которому важно расхаживал О Ху Ян, свысока посматривая на окружающих. Завидев меня, он начал собирать всех алхимиков для, как он сказал, ежедневного отчёта.

— Итак, сейчас мы начнём проверку того, кто сколько собрал травы из порученных ему объёмов. Начнём с нашего грандмастера Тан Цзи Тао. Сколько процентов от плана ты выполнил?

При этом О Ху Ян смотрел на меня с такой поганой улыбочкой, что было ясно, что это какая-то подстава. Кругом толпились не только алхимики и подмастерья, но и охранники, а также главный «таможенник».

— Сто процентов. — Нагло усмехнулся я. — Я уже собрал все необходимые травы, перечисленные в этом нефрите. — С этими словами я вынул тот самый нефрит, продемонстрировав его окружающим.

— Я вижу, что грандмастер О Ху Ян передал полномочия главы экспедиции Тан Цзи Тао. — Неожиданно вмешался в наш разговор таможенник.

— Что? Нет, я…

— Это, несомненно, нефрит, содержащий заявку на травы, подписанный лично Чук Ча Пчхё. — Прервали «уже не начальника». — Мой наблюдатель подтверждает, что сбор трав действительно завершён. Нам нужно лишь проверить содержимое кольца Тан Цзи Тао, чтобы убедиться в этом.

— Давай сюда кольцо! — Тут же протянул свои загребущие руки О Ху Ян.

— Согласно правилам, кольцо выдаётся каждому персонально и может быть передано только Хранителю Трав. — Опять обломал грандмастера таможенник. — Прошу вас протянуть руку.

Я выставил руку перед собой, и таможенник поднёс к кольцу какой-то артефакт. После этого я почувствовал, что теперь в этом артефакте как в нефрите содержится «слепок» образа содержимого моего кольца, а также список все редких трав, к которым я приближался.

— Что? Откуда тут столько трав? — Возопил О Ху Ян, осознав масштабы проведённой мной борьбы за урожай.

В ответ я только нагло ухмыльнулся.

— Ага! Я так и знал! Здесь не хватает редких трав!!! — Торжествующе возопил мой соперник, тыкая в артефакт пальцем.

— Каких-таких трав? — Флегматично поинтересовался я, протирая золотое кольцо с травами и любуясь его блеском в лучах заходящего солнца.

— Вот, здесь указано, что ты нашёл тысячелетнюю траву Холмогорного Лютика! Где он? — Выкрикнул О Ху Ян, теперь тыкая своей конечностью уже в меня.

— Там же где и был. Я внимательно изучил это растение и пришёл к выводу, что ему не тысяча лет, а всего девятьсот девяносто девять. Как вы знаете, тысячелетняя трава куда ценнее девятисотлетней, а потому я оставил её расти дальше. Если повезёт, то ещё через тысячу лет кто-нибудь найдёт эту траву, и тогда в секте будет двухтысячелетняя трава Холмогорного Лютика.

От этого моего высказывания О Ху Ян ажно закашлялся кровью, размазывая её по своему лицу.

— Что?!! Это неслыханно! — Проревел он, глядя на меня безумными глазами.

— Я крайне рачительно отношусь к ресурсам секты, а потому не могу позволить, чтобы девятисот девяносто девятилетней траве не дали созреть до уровня тысячелетней.

— Кха! — Опять подавился кровью грандмастер.

Обычные алхимики и подмастерья согласно кивали головами. А вот О Ху Ян и таможенник отлично знали, что никакие это не тысячелетние травы. Вот только заявить об этом напрямую они не могли. Ведь если «простой народ» узнает о том, что «тысячелетняя трава» росла от силы пару месяцев, то их доверие к алхимии тут же упадёт.

— А что ты сделал с Пятисотлетней Огненной Лилией? Я вижу только центральный стебель от неё.

— Да. Мне нужен был только стебель, так что я забрал только его. Думаю, лет через пятьдесят у этой лилии вырастет новый стебель, и тогда мы получим полностью здоровое растение, которое можно будет собрать ещё раз.

После этого О Ху Ян опять кашлянул кровью и потерял все силы для нападок на меня. Он лишь обречённо махнул рукой и отправился в свою палатку. Но через пару шагов его остановил голос таможенника.

— Поскольку заявка на травы полностью выполнена и даже перевыполнена, то не вижу смысла для вас оставаться здесь. Думаю, вы все можете вернуться в секту и уже сегодня сдать травы хранителю.

О Ху Ян после этого ещё раз кашлянул кровью и без сил упал на землю. Мастера-алхимики тут же бросились к нему, чтобы помочь, а я лишь насмешливо переглянулся с таможенником.

Через десять минут мы погрузились в небесный ковчег и отправились обратно в секту. Прибыв во дворец, мы под охраной прошли к складу, где застали беседующих Чук Ча Пчхё и кладовщика.

— Что произошло? — Взволновался лидер гильдии, завидев нашу процессию.

— Грандмастер О Ху Ян по состоянию здоровья передал мне лидерство управления экспедицией. — Тут же отрапортовал я, демонстрируя нефрит. О Ху Ян, которого вели под руки двое подручных, опять кашлянул кровью и чуть не рухнул на пол. — Я же благодаря своей бесконечной гениальности лично собрал все необходимые травы всего за один день. Не знаю, зачем этих бездельников вообще посылали вместе со мной?

После этого грандмастер зашёлся в тяжёлом кашле и потерял сознание.

Дальше состоялась показательная инвентаризация моей добычи, после чего в моё уже распечатанное пространственное кольцо загрузили весь набор трав, необходимый для изготовления пилюль. Я даже не стал ждать выдачи обещанных мне редких трав из запаса, потому что сам собрал всё необходимое.

Время было уже позднее, так что я решил вернуться домой и немного вздремнуть перед тем, как начать марафон по изготовлению пилюль. Но на полпути к выходу я внезапно обнаружил Му Няма, беседующего о чём-то с одним из алхимиков. Они находились в отдельной комнате, но я отлично воспринимал их псионикой. Более того, с её же помощью я смог подслушать, о чём шёл разговор, и он мне не понравился.

— Всё должно быть готово завтра к полудню. — Строго заявил Му Ням.

— Но почему? Вы же собирались отправляться только через неделю.

— Планы изменились. Я отправляюсь завтра днём.

— Хорошо. Я займусь этим сейчас. Думаю, успею.

— Рассчитываю на тебя. — С этими словами мой учитель направился к выходу из комнаты, бормоча себе под нос. — Нужно свалить, пока этот мой ученик не вернулся из поездки.

Я благоразумно спрятался в одном из коридоров и проследил за тем, как Му Ням вышел из здания гильдии и улетел прочь. К счастью, он так и не заметил, что экспедиция за травами уже вернулась, так что у меня ещё был шанс заставить его выполнить своё обещание.

После этого я отправился не домой, а в выделенную мне лабораторию, где начал раздумывать над тем, как успеть за ночь наклепать все те тысячи пилюль, что мне поручили изготовить. Было очевидным, что обычным способом тут ничего не сделать. Даже если я буду изготавливать по десять пилюль одновременно, у них ещё есть расчётное время изготовления, и самые сложные и требовательные к рецептуре пилюли мне сделать не удастся. Да у меня алхимических печей было всего две — стационарная и походная, и если просто сложить время, которое пилюли все вместе должны были провести в печи и поделить на два, то выходил срок не менее трёх дней.

Я выбрал один из рецептов и начал изготавливать по нему пилюлю, внимательно наблюдая за процессом псионикой. После того, как пилюля была готова, я ещё более внимательно изучил её и отложил в сторону. После этого я взял кусок глины и измельчённую самую дешёвую траву, завалявшуюся в шкафах лаборатории. Смешав их вместе, я начал насыщать эту “пилюлю” своей Ци, придавая ей те же самые качества, что были у нормальной пилюли.

Это было непросто, но благодаря своему отточенному контролю и псионике я смог в точности воспроизвести все необходимые особенности энергетики и удалить следы своей собственной “личной” энергии. Я использовал сложную схему вихревого движения Ци, в которой отбирались тончайшие нити с характеристиками, более близкими к требуемыми, а потом вся остальная энергетика в вихре приводилась к этому “эталону”, после чего процесс “мутации”, отбора и гомогенизации повторялся. Возникала некоторая проблема с доведением Ци до нужного уровня плотности, но у меня “в загашнике” имелась Ци продвинутых культиваторов стадии Кристаллизации Ядра, что позволяло использовать её в качестве расходного материала и катализатора.

Всего через пять минут я смотрел на две пилюли, которые ничем не отличались друг от друга по качествам вложенной в них Ци, хотя одна была сделана из редких алхимических трав, а вторая из дешёвого наполнителя. Взяв “подделку”, я отправился искать подопытного кролика. И такой довольно быстро нашёлся. Это был подмастерье, который беззаботно шёл по коридорам гильдии, не подозревая о своей участи.

— Эй, ты! А ну стой! — Пригвоздил я его к полу своим злобным взглядом.

— Что… что угодно господину грандмастеру-алхимику? — Проблеял тот, покрываясь потом.

— На вот, съешь это. — Протянул я ему свой изделие.

— Что это? Какой-то новый яд? — Побледнел он, безуспешно пытаясь сфокусировать свой взгляд на подарке.

— Это дар от грандмастера-алхимика! Ты смеешь отказываться от него? — Рассвирепел я, излучая убийственное намерение.

— Нет, что вы, господин. Я смиренно принимаю этот дар. — Схватился тот за пилюлю, как утопающий за раскалённую пудовую гирю. Вот только под моим испытующим взором выбора у него не было.

— Глотай. — Сказал я с садистскими нотками в голосе.

Подмастерье обречённо оглянулся, но не нашёл никого в пределах видимости, кто мог бы хоть как-то помочь ему. Поэтому, он зажмурился и проглотил пилюлю. Она тут же начала действовать, распространяя волны Ци внутри тела подопытного. Прямо на моих глазах его снова культивации усилилась, после чего произошёл прорыв со второго на третий уровень Формирования Основ (13).

— Ну вот, а ты боялся. — Довольно улыбнулся я.

— Благодарю грандмастера-алхимика Тан Цзи Тао за оказанную милость! — Тут же упал на колени подмастерье, отбивая земные поклоны.

— Не ори. А не то твои недоброжелатели не простят тебе такой удачи. — Осадил я его.

После этого подопытный заткнулся, более того, всего одной фразой я гарантировал, что он никому не расскажет о моём небольшом “нецелевом расходовании средств”.

Вернувшись в лабораторию, я начал массово клепать пилюли новым способом из имеющегося под рукой мусора. Мне даже не нужно было изготавливать “прототип”, потому что энергетику пилюли я мог “вывести” изучив расходные материалы и рецептуру. В редких случаях значение имело присутствие в пилюле определённых химических веществ из трав, и тогда мне уже приходилось добавлять порошок или вытяжку из них. Чтобы никто не заметил отличия в “рецепте” от стандартного, я покрывал все пилюли глазурью из крахмала и сахара, благо последний тоже относился к разрешённым “наполнителям”. Я даже использовал несколько простых трав, чтобы получить съедобные красители и раскрасить пилюли в разные цвета.

В три часа ночи у меня закончилось “сено”, и я отправился в ближайший лес, чтобы нарвать самой обычной травы. Тут важно было только проследить, чтобы среди “урожая” не попалась какая-нибудь гадость вроде слабительного или снотворного. На рассвете я вытер трудовой пот и с гордостью посмотрел на три ведра готовой продукции. Каждая из пилюль была завёрнута в бумажку, на которой было написано её название. Фантики для “конфет” в этом мире ещё не изобрели, так что и тут я стал первооткрывателем. Ради получения нужной бумаги мне пришлось распустить на тонкие слои свиток из обычной рисовой бумаги весьма посредственного качества.

После этого я взял три ведра в две руки и потащил их на склад. Кладовщик, как ни странно, не спал, хотя и дремал “за конторкой”. Но стоило ему увидеть мой груз, как вся сонность тут же слетела с него. Он даже потерял дар речи и только через минуту перебирания пилюль смог задать терзающий его вопрос.

— Что это? — Направил он на меня свой безумным взор.

— Пилюли, изготовление которых мне поручил Чхон Чу Хан. — Бодро отрапортовал я. — Вот список. — Выложил я заветный кусок нефрита.

Кладовщик ещё раз осмотрел всё вываленное на него богатство и послал за Чук Ча Пчхё своего ученика. Глава гильдии заявился через пять минут, потирая сонные глаза.

— Что тут у вас такого срочного произошло? — Недовольно обвёл он нас взглядом, после чего этот взгляд добрался до пилюль и намертво прикипел к ним.

— Наш новый грандмастер за ночь изготовил годовой запас пилюль секты. — Мстительно усмехнулся кладовщик, радуясь, что теперь голова болит не только у него.

— Как ты смог сделать столько пилюль за одну ночь? — Обратился ко мне Чук Ча Пчхё.

— А чего там? Тяп-ляп и готово. Мой учитель Чжу Жу Жу всегда так делал. Но вы можете убедиться в том, что каждая из этих пилюль имеет отличное качество.

— У меня такое впечатление, что в них содержится слишком мало Ци. — Озадаченно высказался лидер гильдии, осматривая одну из пилюль.

— Я покрыл их глазурью, не пропускающей Ци. — Объяснил я тонкости технологии. — Если разрезать её, то вы увидите, что энергии внутри достаточно.

На самом деле, подобная “экранирующая” глазурь оказалась необходимой из-за использования плохой “основы” для пилюли. Дешёвая трава и глина не желали удерживать Ци внутри, и поэтому мне пришлось покрывать пилюли глазурью, плюс накладывать на каждую из них простенький щит, удерживающий Ци внутри. Это была моя попытка скрестить Небесный Щит и доступное мне понимание устройства духовных печатей. В результате, получилась кривая поделка ученика, которая тем не менее выполняла поставленную задачу.

Чук Ча Пчхё взял одну из пилюль попроще и разрезал её напополам. Воздух тут же наполнила густая Ци, испаряющаяся из смеси глины и травы. Мне из-за этой проблемы пришлось почти десятую часть всех пилюль переделывать заново.

— Поразительно! — Воскликнул глава гильдии.

— Какая мощная Ци! — Поддакнул ему кладовщик.

Тем не менее, некоторое сомнение в глазах начальства не спешило рассеиваться.

— Тан Цзи Тао, ты разрешишь мне проверить содержимое твоих пространственных колец? — Обратился ко мне Чук Ча Пчхё.

— Конечно. — Кивнул я.

Ага, ждите! Все вроде как израсходованные травы я перегрузил в свою личную пространственную печать, оставив “напоказ” только то, что могло остаться после их нормального изготовления. Меня тщательно обшмонали, но не смогли обнаружить никакого криминала.

— Что ж, похоже, ты действительно сумел создать нужные пилюли. — Чук Ча Пчхё недоумённо обвёл взглядом кучи драгоценных пилюль, которые кладовщик уже начал рассортировывать по видам и категориям, ориентируясь на надписи и определяя каждую пилюлю ещё и по исходящей от неё Ци.

— Можете тогда подтвердить это, записав на нефрит? — Протянул я нефрит со списком пилюль.

— Тут всё? — Обратился глава гильдии к кладовщику, просмотрев нефрит.

— До последней пилюли. — Кивнул тот.

Чук Ча Пчхё ещё раз с сомнением посмотрел на привалившее богатство, после чего внёс в нефрит свою подпись о выполнении задания.

— Благодарю вас. — С поклоном принял я этот “документ”. — Теперь Му Ням от меня не отвертится.

— Му Ням? — Поинтересовался Чук Ча Пчхё.

— Он обещал взять меня в поездку в подземелье драконов, если я изготовлю все пилюли из списка. — Ещё раз продемонстрировал я нефрит.

— Так вот с чего такая спешка. — Покивал глава гильдии.

Я оставил начальство медитировать на пилюли, а сам отправился “ловить” своего учителя. Я уселся в центральном холле гильдии и раскинул своё восприятие псионикой на окрестности. Алхимик, который обещал что-то сделать Му Няму, находился внутри здания, так что я был уверен, что не упущу своего шанса отправиться в поездку. Я не видел смысла сиднем сидеть в своём доме и медитировать. Мне нужны были “древние знания” и относительная свобода действий, обеспечить которую могла только вот такая экспедиция к чёрту на кулички. Потом останется только отделаться от надзора учителя, и можно будет наконец-то разойтись на полную.

Пока я сидел и “медитировал”, то подслушал интересный разговор между учениками алхимиков.

— Ты слышал, что грандмастер О Ху Ян получил серьёзную травму, потерял один уровень культивации, и теперь его жизненный путь оказался запечатан?

— Да, это большая потеря для секты. Раньше он был на одном уровне с главой, а теперь скатился на второй уровень Кристаллизации Ядра (22). Теперь только Му Ням, находящийся на четвёртом уровне (24), имеет шансы стать следующим главой гильдии. Кроме того, его восхождение ещё не достигло предела. Он ещё может в будущем добраться до шестого уровня (26) и стать одним из младших старейшин секты.

— А что ты думаешь о новом грандмастере? Этом Тан Цзи Тао из Внешнего Двора?

— Сложно сказать. Он всего за день смог пробиться с седьмого на десятый уровень Конденсации Ци (10). Кроме того, говорят, что это именно он нанёс моральную травму грандмастеру О Ху Яну, намеренно растоптав его веру в себя. Если в ближайшие месяцы он сможет перейти на стадию Формирования Основ [2], то его будущее будет безгранично.

— Да. А таким, как мы, остаётся только вздыхать, завидуя его таланту. Ничего! Я тоже скоро смогу изготовить среднюю восстанавливающую пилюлю и стану подмастерьем!

Дальше я уже этот трёп не слушал. В общем, слава летела впереди меня, и народ всё больше начинал смиряться с тем, что скоро я стану одним из общепризнанных гениев секты.

Едва только Му Ням переступил порог гильдии алхимиков, как нос к носу столкнулся с довольным мной, обряженным в парадные одежды грандмастера-алхимика.

— Приветствую вас, учитель. — Поздоровался я с ним.

— Тан Цзи Тао? Ты уже вернулся? И чего это ты такой довольный? — Подозрительно посмотрел он на меня. Окружающие почувствовали, что происходит что-то интересное и “незаметно” начали подтягиваться поближе, чтобы не пропустить ничего важного.

— Я выполнил ваше задание, изготовив все пилюли из списка, который мне дал глава секты. И теперь я полностью готов отправиться вместе с вами в поездку к подземельям драконов. Я уже собрал все вещи и готов выступать хоть прямо сейчас. — Коварно улыбнулся я.

— Ты создал все пилюли? Не смеши меня? Там был перечислен минимум годовой запас элитных пилюль для всей секты. — Недовольно рассмеялся Му Ням, посматривая на собирающуюся толпу.

— Вот нефрит с подтверждением, подписанный лично Чук Ча Пчхё. — Вынул я своё “доказательство”.

Му Ням тут же схватил камушек и просканировал его.

— Ты не пытаешься обмануть меня? — Не поверил он содержимому. — Пошли на склад. Я лично хочу убедиться в этом.

— Конечно. Прошу, учитель. — Победно ухмыльнулся я, пропуская старшего вперёд.

Толпа последовала за нами, тихо перешёптываясь. Мы добрались до склада, но не успел Му Ням задать вопрос, как кладовщик поспешил сам обратиться к нему.

— Му Ням, ваш ученик просто гений! Вы не поверите, но он за одну ночь смог изготовить невероятное количество редких и ценных пилюль. Они выглядят немного иначе, но мы уже проверили их действие. Они обладают стопроцентной эффективностью! Смотрите, вот пилюля Небесной Основы Небесного Журавля. Разве она не прекрасна?

— Я хочу лично посмотреть на эти пилюли. — Раздражённо ответил мой учитель, всё ещё подозревая какую-то подставу.

Но когда его отвели к хранилищу пилюль и показали, что оно забито до отказа, то у него отпала челюсть и глаза из орбит вылезли.

— Как так? Тан Цзи Тао, ты действительно создал все эти пилюли? — Не смог удержаться он от вопроса.

— Конечно, учитель. — Уважительно поклонился я. — Ради поездки в подземелья драконов я совершил невозможное. Надеюсь, теперь вы исполните своё обещание и возьмёте меня с собой.

Му Ням скривился, как будто съел лимон, но посмотрев на сияющие глаза свидетелей, которые тоже были поражены содержимым объёмистого шкафа, жертва моих махинаций поняла, что не сможет отказать мне, не потеряв всё уважение в глазах окружающих. Для них я был живой легендой. И если он откажет мне под каким-нибудь надуманным предлогом, то народный гнев обратится на него, уничтожая репутацию.

— Хорошо. — Тяжело вздохнул он. — Следуй за мной.

Народ расступился, пропуская нас и обсуждая увиденное. Мы прошли в комнату ко вчерашнему алхимику, и тот передал Му Няму какой-то мешочек. После этого учитель прямиком отправился к одному из выходов. На улице нас ждала троица культиваторов, в которых сразу можно было определить боевиков. Они были одеты в одинаковую одежду, носили одинаковые доспехи, а их лица прикрывали одинаковые маски. Их уровень колебался от пятого до седьмого стадии Кристаллизации Ядра, что было весьма выдающимся достижением по местным меркам.

— Знакомься, это Первый, Второй и Третий. — Представил их мне Му Ням.

— Какие оригинальные имена. — Усмехнулся я, запоминая “привкус” их личной Ци.

— Меня заинтересовало то, как ты дал временные имена членам своей команды в долине гейзеров. — Пояснил учитель. — Не стоит посторонним знать имена моих сопровождающих.

— Всё хорошо, но они слишком одинаковые. — Одобрительно кивнул я. — Я бы нарисовал у них на лбу цифры: один, два, три.

— Да как ты смеешь? — Воскликнул один из телохранителей.

— Третий, не горячись. — Одёрнул его Му Ням.

— Я первый! — С раздражением ответил тот.

Образовалась пауза, пока участники этой перепалки оценивали сказанное.

— Видите. — Довольно ухмыльнулся я.

— Ладно, я подумаю над этим. — Ещё раз осмотрел своих сопровождающих учитель. — А сейчас отправляемся. Тан Цзи Тао, тебе придётся следовать за нами самостоятельно. У нас нет возможности нести тебя.

— Без проблем. Вы же знаете, я могу ходить по воздуху. — Ответил я с беззаботной улыбкой.

Му Ням улыбнулся уголками губ и поднялся в воздух. Остальные последовали за ним. Я тоже начал “бежать”, стараясь не отставать. Первые пять минут мы двигались в среднем темпе, а потом Му Ням начал ускоряться. Я в ответ начал создавать под ногами щиты, которые двигались с приличной скоростью, таким образом увеличив скорость “бега”. Учитель немного раздражённо посмотрел на меня и ещё больше ускорился. Но я не отставал, стабильно держась в трёх шагах позади него. Так мы минут десять соревновались, пока Му Ням не вышел на свою максимальную скорость. Я почувствовал, что он напрягается изо всех сил, двигаясь вперёд. Три его телохранителя тоже не считали такую скорость нормальной, распространяя эмоции напряжения.

— Учитель, может ускоримся? — Невинно спросил я, подлетая к Му Няму и уже даже не делая попыток изобразить, что двигаю ногами. Моё тело прикрывали щиты, которые защищали от потоков воздуха, буквально рвавших одежды на моих спутниках. — Не беспокойтесь, если понадобится, то я смогу лететь хоть в два раза быстрее.

— Кха! — Кашлянула кровью моя жертва, тут же замедляясь до комфортного уровня нагрузок. — Что ты за чудовище? — Со страхом посмотрел он на меня.

— Я Тан Цзи Тао, грандмастер-алхимии и ваш ученик. — Представился я.

— Теперь я понимаю, почему О Ху Ян внезапно слёг из-за дестабилизации Ядра. — Протянул Му Ням. — Он не был готов к таким потрясениям.

— Что вы, учитель, какие потрясения? Пока от вас есть польза, вашему здоровью ничего не угрожает. — Непрозрачно намекнул я. — Скорее, наоборот, ваши успехи — это мои успехи.

После этих слов мы переглянулись, заново оценивая зубастую улыбку друг друга. И если моя улыбка была искренней, то вот у моего оппонента скорее натянутой.

Дальнейший наш путь был крайне скучным. Мы летели, летели и летели, останавливаясь передохнуть лишь в самое тёмное время ночи, когда луна заходила за горизонт и можно было случайно впилиться в какую-нибудь гору. Так прошла неделя, а потом дикие леса, поля и горы резко сменились населённой местностью. А главное, так же резко увеличилась концентрация Ци в воздухе. Да и количество невидимых потоков Ци тоже возросло на два порядка.

Пролетая над мирными крестьянами, возделывающими поля, я с удивлением обнаружил, что они все поголовно являются культиваторами. Правда, их уровень культивации был в основной своей массе на втором-третьем, максимум на пятом уровне Конденсации Ци.

— Тут столько культиваторов. — Удивился я.

— Да, столичный регион секты Золотого Дракона отличается высоким уровнем концентрации природной Ци, из-за чего даже простой крестьянин может стать культиватором.

— Учитель, я давно хотел спросить, а зачем вы убиваете всех тех учеников в лесном лагере? Не проще ли набрать пятьдесят человек и правильно обучить их, чтобы получить оптимальный результат? — Обратился я к Му Няму.

— Хм… а почему это тебя интересует? — Нахмурился алхимик.

— Это ведь пустая трата ресурсов. Вы отбираете культиваторов, тратите на них пилюли и время, а потом просто вырезаете почти всех. Более того, вы отбираете у крестьян одарённых детей, и чем дольше это будет длиться, тем меньше будут шансы на рождение новых одарённых.

— Меньше шансов? Никогда не думал об этом в таком ключе. Но это даже неплохо. Ты ведь знаешь, что Запретной Гробницей управляет дух древнего культиватора?

— Да.

— Однажды он явился лидеру нашей секты и потребовал каждый месяц приводить ему сто культиваторов пятого уровня Конденсации Ци (5), которые были бы одарёнными, удачливыми и… злобными. Такими как ты. — Не смог не усмехнуться он. — Он прямо так и сказал, что чтобы попасть к нему, каждый такой культиватор должен пережить двадцать конкурентов. И таких культиваторов он обязался обучать тайным небесным и демоническим техникам, заодно одаривая их ценными артефактами.

Вот оно чё, Михалыч. Походу, тот добрый дедушка нихрена не добрый. Знать бы ещё, что ему от меня надо.

— Поэтому, мы и вынуждены набирать тысячу человек, обучать их и устраивать испытания, выжить в которых могут только самые сильные, злобные и удачливые. Но тут, конечно, есть и ещё одна причина. У нашей секты Небесных Ножей не так уж много ресурсов для культивации. Ты ведь сам знаешь, в насколько плачевных условиях вынуждены существовать ученики Внешнего Двора. А если их будет в двадцать раз больше, то они просто поглотят всю доступную Ци, сделав наши земли ещё беднее. Поэтому, настоящими культиваторами являются только ученики Внутреннего Двора и Королевского Дворца. Так что тебе нужно будет приложить массу усилий, чтобы стать одним из них. Иначе, даже звание грандмастера-алхимика не сможет защищать тебя вечно.

В целом, ситуация стала более понятной. И даже дебильная ситуация во Внешнем Дворе становится оправданной. Все ученики там по сути мясо. И только единицы, прорвавшиеся во Внутренний Двор, имеют право выйти в люди.

— А здесь ресурсов культивации настолько много, что власти секты не против того, чтобы крестьяне занимались культивацией? — Спросил я, осматривая жителей очередной деревни, над которой мы пролетали.

— Нет. — Усмехнулся Му Ням. — Их здесь столько, что крестьяне становятся культиваторами, вообще не прикладывая к этому никаких усилий. Так что если уничтожать таких диких культиваторов, то тут будет страна без людей.

— Ясно. А это там цель нашего путешествия сверкает? — Указал я на горизонт, где сияла на солнце золотая точка.

— Да, это Древняя Башня секты Золотого Дракона. Отсюда этого не видно, но её стены расписаны изображениями драконов. И именно в ней находится вход в Подземелье Драконов.

К моему удивлению, до столицы мы добрались только через час. Древняя Башня оказалась действительно высокой, возвышаясь над землёй почти на четыре километра. А вокруг неё раскинулся огромный даже по земным меркам город. По улицам ходили нескончаемые толпы народа, а сплетения улочек и переулков говорили о том, что некоторые части города вообще не были рассчитаны на «сухопутных» жителей, потому что попасть в дома можно было только по воздуху.

Летающих культиваторов кругом тоже было огромное количество. Не сказать, что они заслоняли солнце подобно облакам, но посмотреть на небо и не увидеть сотню-другую культиваторов было невозможно.

Рядом с башней тянущиеся на многие километры трущобы сменялись приличными домами. Здесь пролегала чёткая граница между богатеями и отребьями. Я даже увидел стену, построенную на этой границе. Также, рядом с башней не было видно ни одного летающего культиватора.

Мы подлетели к границе внутренней части города и спустились на землю, продолжив путь пешком. Улица, по которой мы шли была на удивление безлюдной, хотя всего в паре кварталов отсюда народ буквально ходил друг у друга по головам.

— В Городе Дракона нельзя летать. — Ответил на мой невысказанный вопрос Му Ням.

— Секта запрещает летать вокруг башни? — Уточнил я, рассматривая это сооружение.

— Ха-ха, нет. Куда им. Я неправильно выразился. В Городе Дракона невозможно летать. Башня окружена особым пространством, которое опускает на землю всех, кто приближается к ней. Иногда этот процесс завершается ударом о землю такой силы, что культиватор разлетается в кровавые ошмётки. Так что, находясь на открытой местности, имеет смысл посматривать наверх, ха-ха.

Мы прошли вперёд и добрались до стены, в которой находились огромные врата. Примерно за сто метров до стены я почувствовал, что мы вошли в область со странным давлением. Похоже, именно из-за него тут запрещено летать. Я решил проверить, как тут будут работать мои «летающие щиты», так что начал создавать их на полсантиметра выше земли.

Это вряд ли можно было считать полётом, а окружающие так и вовсе ничего не заметили, но спустя всего пару секунд такого «парения в воздухе» я почувствовал, как кто-то уставился на меня злобным взглядом. Я сразу понял, что на мне используют уже известную мне технику «Злобный Взгляд, игнорирующий Небо и Землю». А потому сам активировал её и посмотрел на башню, от которой исходило это давление. Через секунду я почувствовал всплеск удивления, и давление исчезло. Обдумав результат, я тоже отключил свой злобный взгляд и пошёл по земле как простой смертный.

Мы подошли к самой арке ворот, где стояло несколько «стражников». Рядовые имели третий уровень Кристаллизации Ядра (23), а их командир щеголял четвёртым (24).

— Стойте! — Вытянул в нашу сторону ладонь командир. Его голос напоминал звучание труб и грохотание барабанов. — Предъявите пропуск.

Му Ням остановился и протянул стражнику нефритовую печать.

— Я Му Ням, грандмастер-алхимик второго ранга из секты Небесных Ножей. Это мои телохранители и Тан Цзи Тао, мой ученик и грандмастер-алхимик первого ранга.

— Малолетний грандмастер-алхимик на стадии Конденсации Ци? Ваша секта Небесных Ножей уже до такого докатилась? Проходите. — Махнул нам стражник, возвращая печать.

— Пфе! — Я презрительно фыркнул, вызывающе глядя на стражника.

— Хочешь что-то сказать? — Нахмурился тот. — Говори, не стесняйся.

— И в каком возрасте становятся грандмастерами в секте Золотого Дракона? — Высокомерно поинтересовался я.

— Наш самый молодой грандмастер-алхимик стал им в возрасте ста лет, находясь на шестом уровне Кристаллизации Ядра. — Гордо заявил стражник, выпячивая грудь.

— Ему потребовалось сто лет, чтобы научиться делать простейшие пилюли? Позор! Просто позор! Я бы постеснялся вообще упоминать об этом в разговоре. Пойдёмте.

— Что?!! — Стражник весь покраснел, сдерживая гнев. Ещё немного, и он начнёт плеваться кровью. Какие-же эти культиваторы всё-таки хрупкие.

— Хо-хо-хо. — Довольно рассмеялся Му Ням, проходя в ворота.

Но стоило нам пройти через них, как навстречу нам вышел мужчина, одетый в цветастые одежды, чья вычурность не уступала моим одеяниям грандмастера-алхимика.

— Я слышал, как ты оскорбил алхимиков нашей секты. — Обратился он ко мне гневным голосом.

— С каких это пор правда стала оскорблением? — Усмехнулся я, глядя ему в глаза.

— Уровень наших грандмастеров-алхимиков куда выше, чем в вашей секте Небесных Ножей.

— И как вы это докажете? Да и какая разница. Выше, ниже. Сто лет изучать алхимию чтобы стать грандмастером первого уровня? Что там вообще можно изучать столько времени? Всё определяется талантом. Или ты можешь делать пилюли, или у тебя руки из жопы растут. Но в таком случае даже ста лет практики может не хватить.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — Не удержался от издевательского смеха Му Ням.

— Ты!!! — Вскрикнул мужчина в цветастых одеждах. — Хватит ли у тебя смелости ответить за свои слова в честном соревновании с грандмастером нашей секты?

Я испуганно отступил на один шаг, после чего вновь горделиво вскинул голову.

— Соревнование? Пфе! Мы торопимся. Нам некогда заниматься такими глупостями. Что скажете, учитель? — Спросил я Му Няма, незаметно подмигивая ему.

— У нас ещё есть время до открытия портала, так что небольшое соревнование не повредит. — На этих словах я скорчил испуганное лицо. Му Ням конечно же не поверил в эту игру и лукаво улыбнулся. — Но мой ученик прав, просто соревнование без каких-либо ставок — это глупость. Хватит ли у вас смелости сделать серьёзную ставку, грандмастер-алхимик третьего ранга По Дай Те?

Я новыми глазами взглянул на нашего собеседника. Алхимик, да ещё и третьего ранга? Теперь понятно, с чего он так взъелся на меня.

— И чего же ты хочешь, Му Ням? — Спросил По Дай Те.

— Карту подземелья драконов. — Тут же выпалил тот с горящими глазами.

— Это очень высокая ставка. — Нахмурился алхимик. — А что ты можешь поставить со своей стороны?

— У меня есть вот этот кристалл с Ци Весеннего Леса! — Вытащил мой учитель большой камень изумрудно-зелёного цвета, распространяющий весьма интересную Ци.

Я таких кристаллов в измерении Древней Ци нашёл целый ящик. Все самые крупные я забрал себе, а вот мелочёвку отдал секте в качестве добычи. Один самый маленький кристалл мне выдали в составе награды, а вот сейчас Му Ням продемонстрировал самый крупный кристалл из этой коллекции. Он был размером примерно три на четыре сантиметра, в то время как в моей «коллекции» были экземпляры и с десяток сантиметров в диаметре.

Народ восторженно ахнул, глядя на сияющий изумрудным светом кристалл. Похоже, тут он считался редким сокровищем. Лицо По Дай Те тоже исказила гримаса жадности.

— Хорошо! Я согласен на эту ставку. — Выдавил он из себя. — Соревнование состоится завтра в полдень в главном зале гильдии алхимиков секты Золотого Дракона. Старейшины и гости секты смогут посетить это мероприятие бесплатно.

Народ вокруг начал восторженно перешёптываться, обсуждая свежую новость.

Наша компания с трудом пробилась через толпу культиваторов, после чего мы свернули на узкую улочку, идущую параллельно стене.

— Если ты проиграешь, то я не прощу тебе этого. — Злобно сверкнул глазами мой учитель.

— Этот кристалл настолько ценный? — Поинтересовался я.

— Ты даже не представляешь, насколько. Мне стоило огромных усилий получить самый большой кристалл из той коллекции, что ты приволок из измерения Древней Ци. И он жизненно необходим мне для выполнения моего плана.

Тут Му Ням резко заткнулся, обнаружив, что проболтался мне о наличии какого-то «Плана Ы». Но я не стал заострять на этом внимание.

— Учитель, вам нужно больше верить в меня. Вы ведь уже имели возможность убедиться в моих способностях.

— Имел. — Кивнул Му Ням, успокаиваясь после своего прокола. — Поэтому я и решил поставить этот камень на твою победу. Если ты выиграешь, то мы получим карту Подземелья Драконов, и нам не придётся плутать по лабиринтам, когда мы попадём туда.

— Раз уж мы заговорили о награде, то мне она тоже нужна. Я хочу считать информацию из этого нефрита с картой.

— А что ты хочешь предложить мне в случае, если проиграешь? — Разозлился Му Ням.

— Как насчёт ещё одного кристалла с Ци Весеннего Леса?

— Это тот осколок, что выдал тебе Чхон Чу Хан? — Судя по эмоциям в голосе, Му Ням не испытывал никакого уважения к лидеру своей секты. Как и я, впрочем.

— Ну так и я прошу лишь разок подержать эту карту в руках.

— …Ладно, уговорил. — Кивнул Му Ням. — Но не думай, что в случае проигрыша ты отделаешься от меня только этим осколком.

— Не беспокойтесь. — Отмахнулся я. — Считайте, что карта уже у вас в кармане.

Мы прошли по улочкам и добрались до какой-то ночлежки для бомжей, где Му Ням снял нам одну комнату на пятерых. Платил он, используя простенькие кристаллы Ци, и судя по его прижимистости, дела с финансами у нашей секты и вправду шли не очень хорошо.

Я хотел было прогуляться по городу, но Му Ням запретил это, аргументируя тем, что культиваторов стадии Конденсации Ци тут даже за людей не считают, так что меня запросто могут убить просто за то, что я проходил мимо. Он и сам никуда не пошёл, весь вечер накачиваясь вином в холле гостиницы.

В полдень следующего дня мы зашли в огромный зал в местной гильдии алхимиков, где на трибунах сидело уже несколько сот человек. Похоже, моё небольшое соревнование стало отличным развлекательным шоу.

— Тут собралось довольно много гостей. — Обвёл взглядом зал мой учитель. — До официального начала фестиваля ещё три дня, так что народ ищет, тем развлечь себя.

— Будьте уверены, этот цирк они ещё нескоро забудут. — Ухмыльнулся я.

Меня провели на место одного из участников, а Му Ням с телохранителями занял место в ложе для особо важных зрителей.

— Сейчас состоится соревнование грандмастеров-алхимиков молодого поколения из сект Золотого Дракона и Небесных Ножей. — Начал своё выступление «конферансье». — От имени секты Небесных Ножей выступает Тан Цзи Тао, грандмастер-алхимик первого ранга. — Послышались вялые аплодисменты. — Наша гильдия выставила трёх самых молодых грандмастеров, дав возможность Тан Цзи Тао выбрать себе противника. Что скажешь?

На сцену вышли три мужика: двое средних лет и один уже пожилой.

— Что-то ваше молодое поколение не совсем молодое. Но, ладно, я выбираю самого молодого из них? Неважно кто, мне нужен тот, кто родился позже всех.

— Итак, наш участник определился с противником. — Опять закричал конферансье, демонстрируя хорошо поставленный голос. Двое противников ушли, и на сцене остался мужчина лет сорока на вид. — По Ку Сай в свои сто сорок лет является уже гранмастером-алхимиком второго ранга. Он гений из гениев нашей секты. Официальной ставкой в этом соревновании со стороны секты Золотого Дракона будет полная карта подземелья драконов. А секта Небесных Ножей выставляет большой кристалл с Ци Весеннего Леса. Прошу участников занять свои места.

Мы прошли к двумстолам, на которых стояли алхимические печи и всё прочее оборудование, необходимое для обработки трав.

— Чтобы определить победителя, мы будем давать задания на изготовление пилюли, постепенно повышая их сложность. Тот, кто не сможет создать пилюлю два раза подряд, будет считаться проигравшим. Всего в нашем списке двадцать пилюль. И начнём мы с пилюли Великого Исцеления.

— Отказываюсь! — Громко выкрикнул я, перебивая ведущего. Народ в зале тут же зашептался.

— Отказываешься? — Недоумённо переспросил ведущий.

— Пилюля великого исцеления? Она слишком простая. Зачем нам тратить время на тривиальные пилюли, которые может изготовить абсолютно любой? Думаю, мы можем сразу пропустить первый десяток и перейти к одиннадцатой пилюле.

Ведущий посмотрел на По Ку Сая, и тот согласно кивнул.

— Что ж, раз оба участника согласны, то мы переходим к пункту одиннадцать, и это… пилюля Детонации Костей!

Зал поражённо зашумел.

— Что это за пилюля такая? — Поинтересовался я. — Мне неизвестен её рецепт.

— То есть ты сдаёшься? — Победно посмотрел на меня ведущий.

— Нет, конечно. Мы тут собрались оценить мастерство алхимиков. Мастерство, а не их знания. Дайте мне рецепт этой пилюли, и я сделаю вам её.

— Сделаешь, просто разок прочитав рецепт? — Переспросил ведущий, поражённый моей наглостью.

— Именно! В этом и есть суть мастерства и таланта. Ну так что? Давайте сюда рецепт пилюли, и продолжим.

Ведущий беспомощно посмотрел на ложу алхимиков, где заседало руководство местной гильдии. Народ там посовещался, после чего на сцену спустился старик с лысой головой и длинной седой бородой. Судя по одеждам, он тоже был грандмастером алхимии.

— Вот рецепт, который ты просишь. — Сказал он, протягивая мне нефрит. — И не говори потом, что мы дали тебе неполный рецепт. Любой из грандмастеров сможет подтвердить, что этот рецепт настоящий.

— Благодарю. — Кивнул я, беря нефрит.

Я считал с него информацию и начал анализировать используемые травы и их сочетания. Но даже после полного анализа ещё осталась некоторая неясность и незавершённость в этой формуле. Видимо, именно об этом и говорил старик.

— Что-то я не пойму, а для чего эта пилюля вообще нужна? Детонация костей? Даже если вы хотите покончить жизнь самоубийством, это чересчур жестокий способ, вы не находите? — Громко спросил я.

Народ в зале начал откровенно ржать, обсуждая мои выходки.

— Эта пилюля позволяет стабилизировать основу культивации физического тела. Её энергия переходит в кости и начинает перестраивать их, насыщая особой энергией. Эти несколько минут культиватор должен контролировать процесс преобразования, не допуская его дестабилизации. Если же культиватор совершает ошибку, то его кости взрываются, полностью уничтожая основу культивации. — Объяснил мне всё тот же старик, произнеся речь спокойным и добрым голосом.

— Звучит забавно. — Отметил я, заново просматривая рецепт. — Теперь по крайней мере понятно, для чего тут столько стабилизирующих добавок. — Старик с интересом посмотрел на меня, а мой соперник так и вовсе замер, раскрыв глаза. — Но если честно, то эта пилюля никуда не годится. Тут можно сразу отказаться от половины трав. Вместо них мне понадобится сок Горького Чревоточника и три цветка Одинокой Огненной Лилии.

Народ в зале зашумел, обсуждая сказанное.

— Ты хочешь изменить рецепт? — Поразился старик.

— Конечно. Я вижу, как можно улучшить эту пилюлю, чтобы избавиться от опасности дестабилизации процесса.

— Но как мы тогда будем оценивать качество пилюли? — Недовольно воскликнул один из судей, сидящих в ложе.

— Есть лишь один способ — дать съесть её культиватору и посмотреть, что получится. — Выкрикнул я в ответ. — Иначе, что вы вообще собрались тут оценивать? Гладкость пилюли и её цвет? Главное, работает она или нет. Так что предлагаю привести сюда двух культиваторов с одинаковым уровнем и дать им съесть пилюлю. А после этого все зрители на практике увидят, что же именно делает пилюля, и которая из них лучше. — Народ на трибунах согласно загудел. — Вы же, наверняка, верите в своего алхимика? Неужели во всей вашей секте не найдётся ни одного человека, который был бы готов детонировать здесь на потеху публике?

Народ опять начал громко смеяться, а из ложи алхимиков послышались проклятья и оскорбления.

— Хм… похоже, это соревнование будет отличаться от обычного. — Протянул старик. — Что ж, будь по-твоему. Мы найдём того, кто согласится съесть пилюлю, изготовленную По Ку Саем. Но вот кто согласится съесть твою пилюлю? — В голосе старика послышалась насмешка.

— Приведите сюда любого провинившегося. Или спросите, может, кто-то из зрителей согласится бесплатно съесть пилюлю, дающую мощную основу для телесной культивации?

— Я согласен! — Раздался крик молодого парня. — Отдайте эту пилюлю мне!

Соседи попытались было остановить крикуна, но тот с лёгкостью прыгнул на полсотни метров, сразу оказавшись на сцене. Такая его сила и ловкость выдавали в нём бойца, не чурающегося укрепления тела. Ведь полёты в этом месте на работали.

— Видите, даже искать никого не надо. — Улыбнулся я.

— Хорошо. — Кивнул старик со степенным видом. — Продолжайте.

Между тем, подопытный кролик подошёл ко мне. У него был первый уровень Кристаллизации Ядра, а одет он был в некоторое подобие лёгких кожаных доспехов.

— Я надеюсь на тебя, Тан Цзи Тао.

— Не беспокойся. И вот что, когда будешь перерабатывать энергию пилюли, то всё лишнее Ци просто выпускай через кожу тела. Это будет легко. И лучше тебе будет снять свой доспех перед этим.

— Хорошо… — Проводил меня доброволец внимательным взглядом.

Я направился к столу, дождался команды и начал приготовление пилюли. Проблема со взрывом возникала из-за того, что не вся Ци могла быть поглощена костями. Тут всё зависело от самого культиватора и его наследственности. И если такая «свободная» Ци накапливалась в достаточном количестве, то она просто детонировала. Я собирался использовать три цветка Одинокой Огненной Лилии, чтобы с одной стороны придать энергии, напитывающей кости, качества огня, во-вторых дать возможность проводить такую огненную Ци из костей наружу, и третий цветок шёл на придание телу качества неуязвимости к огню.

Эта пилюля была довольно сложной, и даже со всем моим мастерством мне понадобилось полчаса, чтобы изготовить её. Но моему противнику потребовалось сорок минут, хотя он делал пилюлю по гораздо более простому рецепту. Наконец, изготовление пилюль закончилось, и на арену вышли судьи, среди которых был и Му Ням. Они осмотрели и обнюхали обе пилюли, и не смогли найти, к чему бы придраться. По крайней мере никаких явных дефектов в самой пилюле или сочетании энергий внутри неё заметно не было.

После этого судьи удалились, и на сцену вышли два подопытных кролика.

— Предлагаю поставить вокруг них барьер. — Громко сказал я. — Так никто не сможет вмешаться в процесс поглощения пилюли, а если что-то пойдёт не так, то вам не придётся вычищать весь этот зал от крови и кусков плоти.

Моё предложение оценили, и двух добровольцев накрыли персональными щитами. Они переглянулись, после чего закинули пилюли в рот, сели и начали медитировать, контролируя процесс поглощения. Я псионикой проследил за действиями своего кролика и убедился в том, что тот всё делает правильно. Судя по всему, он был опытным культиватором, давно занимающимся различными техниками усиления тела.

А вот «вражеский» кролик не был настолько опытным, больше полагаясь на чутьё и удачу. В целом, он действовал неплохо, и у него были все шансы полностью поглотить всю энергию пилюли. Вот только меня эти шансы не устраивали.

Сейчас культиватора окружал мощный щит, блокирующий все техники Ци, но при этом пропускающий природную Ци, рассеянную в воздухе. Судя по всему, этот щит специально создавали для случаев, когда человек вынужден культивировать в опасном окружении. Но вместе с тем, эта особенность щита с пропусканием природной Ци являлась и уязвимостью для данного конкретного испытания.

Сейчас Ци проникала в кости культиватора и «оседала» там, чтобы потом стать частью тела и усилить его. Но эта осевшая Ци была ещё нестабильна. Я подождал, пока процесс поглощения не пройдёт примерно на две третьих, после чего начал испускать вибрацию с помощью своей личной Ци. Эти волны были подобны звуку и использовали нейтральную Ци в качестве среды для распространения.

Беспрепятственно пройдя через щит, вибрации достигли костей… вызвав эффект резонанса. Я специально испускал вибрации строго определённой частоты, совпадающей с характеристиками Ци в костях жертвы. Из-за возникших в костях вибраций вся накопленная в них Ци резко высвободилась, и… подопытный кролик красиво взорвался. Он успел закричать в ужасе, после чего его разорвало до состояния кровавого фарша, сползшего по прозрачным стенкам щита.

А вот мой кролик сейчас приближался к стадии, ради которой я и истратил три крайне редких цветка. Количество Ци в пилюле далеко не всегда соответствовало «ёмкости» костей. Если энергии было слишком много, то её следовало «сбросить». Культиватор почувствовал, что больше не может поглотить ни капли Ци, хотя та всё ещё высвобождалась из пилюли и автоматом направлялась в его кости. Тогда он последовал моему совету и начал выводить «лишнюю» Ци из костей, проводя её через тело и выбрасывая через поры кожи.

Зрители удивлённо загудели, когда мой подопытный покрылся всполохами пламени. А через несколько секунд он стал подобен огнемёту, извергающему огонь во все стороны. Всё пространство внутри щита наполнилось огненной Ци, которая теперь скапливалась снаружи тела.

— Похоже, в этом раунде проиграли обе стороны. — Послышались голоса из зала.

— Культиватор из секты Золотого Дракона взорвался, а этот чужак из восточных равнин сгорел. Это состязание алхимиков слишком забавно. Я не зря потратил сотню кристаллов Ци на билет.

— Этот тупица Фор Сун Ка! Куда он полез? Что я теперь скажу его учителю? Что он съел пилюлю, изготовленную бесполезным мусором из секты Небесных Ножей?

— Тебе не кажется, что пламя держится слишком долго? Он давно уже должен был сгореть дотла.

— Это сила Одинокой Огненной Лилии. Алхимик потратил на пилюлю три цветка. Боюсь, костёр теперь не угаснет до ужина.

Народ делился впечатлениями, заодно развлекая и меня.

Наконец, пилюля истратила всю вложенную в неё энергию, и огонь стал утихать. Но к моему удивлению, кролик не удовлетворился достигнутым результатом, а начал поглощать рассеянную вокруг огненную Ци, наполняя ей свои мускулы и внутренние органы. Эта энергия уже прошла через его тело и была полностью совместимым с ним. Она не рассеялась в пространстве благодаря щиту, и сейчас, Фор Сун Ка мог спокойно впитывать её и осаждать в своём теле. То, что было выплеснуто за минуту, можно было поглотить за десять, не сильно утруждая себя при этом.

— Что?!! Он жив? — Послышались новые выкрики зрителей.

— Глазам своим не верю! Он же окружён пламенем и огненной Ци. Он культиватор огня?

— Похоже, пилюля сработала, как надо. Смотрите, его кости просвечивают через кожу алым светом!

— А он красавчик.

— Ах, я уже хочу его. Кто-нибудь знает, откуда он?

Последние две фразы исходили от девушек. Огненный вихрь спалил всю одежду на подопытном, и теперь тот щеголял своим накачанным мускулистым телом, даже не думая стесняться. Он поглотил остатки Ци, встал, потянулся, вызывая восхищённый вздох у женской публики, после чего жестом показал, что щит уже можно снять. Выйдя наружу, он подошёл к своей броне, и начал одевать её на голое тело, благо та прикрывала все интимные места.

Народ стонал и ревел, обсуждая произошедшее. Многие до начала испытания заключили пари, и теперь повсюду шли разборки на тему, кто кому и сколько должен.

— Гхм! — Печально прокашлялся конферансье. — В этом раунде победил Тан Цзи Тао. Его пилюля смогла усилить основу культивации добровольца, не нанеся ей каких-либо повреждений. Дальше у нас по списку…

— Давайте сразу пункт шестнадцать. — Выкрикнул я. — А потом двадцать. Эта пилюля была слишком простой.

— Кха! — Не смог сдержаться По Ку Сай, выплёвывая глоток крови. Хотя он и не совершил ни одной ошибки при изготовлении своей пилюли, ему пришлось изрядно поторопиться, чтобы успеть за мной и уложиться примерно в то же время.

Конферансье посмотрел на ложу алхимиков, дождался кивка лысого старика, после чего продолжил.

— Следующая пилюля под номером шестнадцать — это Призрачная Пилюля. Вам известен рецепт? — Спросил он меня.

— Нет. — Покачал я головой.

Мне тут же принесли нефрит с инструкцией. Я просмотрел его и озадаченно хмыкнул. Эта пилюля была действительно интересной. При её изготовлении создавалась очень сложная многосоставная Ци, которая в конце извлекалась из физической основы и дальше существовала только в качестве энергетического конструкта, окружённого силовым щитом. Но главным было то, что эта пилюля позволяла сразу же сформировать структуру в одном из энергетических центров человека, давая ему возможность мгновенно перейти на следующий уровень стадии Формирования Основ.

Хотя эта пилюля была относительно низкоранговой и предназначалась для культиваторов стадии Формирования Основ, она была крайне сложной для изготовления. В ней формировалась довольно устойчивая структура, которая по своим параметрам была лучше того, что создавали обычные культиваторы. Я даже начал задумываться о том, чтобы использовать этот «шаблон» для перехода на следующий уровень. Если я не найду ничего лучше в подземелье драконов, то смогу использовать Призрачную Пилюлю, тем более, что мне не нужны используемые для её изготовления редчайшие «тысячелетние» травы.

— Эта пилюля крайне интересная. — Удовлетворённо покивал я. — Такое не стыдно показать на соревновании алхимиков уровня грандмастера. Тем не менее, я вижу, что её можно улучшить. Если мне дадут десять больших кристаллов, заполненных Ци уровня Формирования Основ [2], и сердцевину Водного Дуба, то я покажу, какой на самом деле должна быть эта пилюля. А для её испытания мне понадобится культиватор десятого уровня Конденсации Ци.

— А ты сам не хочешь съесть её? — Поинтересовался По Ку Сай, решивший, что ему тоже стоит что-то сказать.

— В этом нет необходимости. — Покачал я головой. — Так что с подопытным? Опять возьмём желающего из зрителей?

Народ, услышав мои слова, радостно загомонил.

— Мой внук согласен съесть эту пилюлю! — Громогласно выкрикнул один из самых богато разодетых зрителей. Рядом с ним стоял пацан лет четырнадцати, имеющий десятый уровень Конденсации Ци. На мой взгляд, это было неплохим достижением. По крайней мере, если сравнивать с окружающими.

— Дао Му, ты должен понимать, что Призрачная Пилюля стоит кучу денег. — Крикнул в ответ конферансье.

— Но также вы должны понимать, что основную стоимость пилюли составляет работа алхимика. Вы хотите продать созданную мной пилюлю? — Тоже повысил я голос. — Я не требую денег за свою работу, потому что это соревнование. Почему тогда их должны требовать вы?

Ведущий нахмурился, да и в ложе алхимиков настроения упали ниже нуля. Ведь я по сути обвинил их в воровстве.

— Я согласен заплатить за травы, использованные при создании пилюли. — Выкрикнул Дао Му.

— Хорошо. — Кивнул ведущий, скрипнув зубами. — Веди своего внука сюда. Пусть все посмотрят на него…

Слова «в последний раз» не прозвучали, но явно подразумевались. Я на это лишь усмехнулся.

— Как тебя зовут, парень? — Обратился я к своему подопытному кролику, заодно оценивая его основу культивации.

— Дао Ку Ся. — Уважительно поклонился тот.

Имя из трёх слов как правило означало, что человек имеет знатное происхождение. Его дед имел два слова в имени, так что тут явно имел место какой-то династический брак, где деньги объединялись с древней родословной.

— У твоего деда много кристаллов Ци?

— Много… — Ответил пацан с некоторым подозрением. Видимо, он понимал, что деньги его предка привлекают множество мошенников и желающих быстрого обогащения.

— После того, как поглотишь пилюлю, беги к своему деду и поглощай Ци из всех кристаллов, какие у него есть. А теперь, займи своё место подопытного. Можно начинать!

Мы с По Ку Саем подошли к алхимическим столам и приступили к изготовлению пилюль. Мне принесли затребованные компоненты, включая большие кристаллы, заполненные очищенной нейтральной Ци стадии Формирования Основ.

Я собирался сделать пилюлю, которая формировала бы структуру «основы» сразу во всех десяти центрах энергетического тела. Но для этого нужно было вложить в неё уйму Ци. Большой кристалл не зря назывался большим. В него «влезало» в тысячу раз больше Ци, чем в средний кристалл. Но даже так, этого едва должно было хватить на то, чтобы сформировать десять структур из Ци. Так что после использования пилюли «кролику» нужно было начать поглощать Ци в огромных количествах, чтобы суметь стабилизировать свою основу культивации и не скатиться обратно.

Сердцевина Водного Дуба мне была нужна как хороший «накопитель» Ци. Кора и внешняя часть ствола дуба содержали водную Ци, а потому считались довольно ценными. А вот сердцевина своей собственной энергии не содержала, а потому алхимики считали её «мусором», используя лишь для создания пилюль, которые должны были храниться десятки и сотни лет. Но я нашёл этому ингредиенту другое применение.

Через двадцать минут я держал в руках Призрачную Пилюлю, которая не была призрачной, а являлась деревянным шариком. Или можно сказать, что внутри этого шарика находилось десять призрачных пилюль, внутренняя структура которых была абсолютно идентичной. Это сходство само по себе являлось огромной ценностью, потому что в теле не возникало никаких диссонансов из-за разных «законов» в различных энергетических центрах.

— Это твоя Призрачная Пилюля? — Поинтересовался ведущий, чтобы заполнить паузу. По Ку Сай всё ещё возился с подготовкой материалов и должен был закончить работу над пилюлей не раньше, чем через полчаса. — Что-то она не очень призрачная.

В зале послышались смешки. Тоже мне юморист нашёлся.

— Думаю, можно не ждать моего соперника, а прямо сейчас испытать пилюлю и выяснить, является она призрачной или нет. — Ответил я на это, высокомерно посматривая на противника, который начал суетиться и уже готов был допустить какую-нибудь глупую ошибку.

Ведущий опять посмотрел на начальство и неожиданно согласился.

— Хорошо. Поглощение пилюли требует времени, так что мы сможем проследить сначала за одним добровольцем, а потом за вторым.

Вторым добровольцем был мускулистый здоровяк, которого будто выбрали в пику тщедушному ребёнку. Он был даже шире меня в плечах, но в свои двадцать лет имел лишь десятый уровень Конденсации Ци, так что в глазах местных наверняка считался чем-то вроде крестьянина, выбившегося в слуги.

Мою пилюлю сначала осмотрели судьи, после чего её дали Дао Ку Ся. Тот сел в позу для медитаций, успокоил свою внутреннюю Ци, закинул пилюлю в рот и проглотил её целиком, благо диаметр у неё был не больше полутора сантиметров. А всего через пару секунд из его тела вышел мощный поток светящейся Ци, который начал развевать одежду и волосы. Неожиданно даже для меня пацан начал выглядеть как какой-нибудь «древний герой пробивающий границу небес».

Народ в зале ахнул и замер, наблюдая за происходящим. Свечение сконцентрировалось вокруг тела Дао Ку Ся, после чего резко погасло, но при этом в его центре Хвоста Феникса возникла структура «основы». Зрители радостно загалдели, а Дао Му прослезился от счастья. Но тут свечение опять начало набирать интенсивность, а на лице парня проступило выражение неземной одухотворённости, будто он постиг некую вселенскую истину.

— Что происходит? — Забеспокоились зрители.

— Он ведь уже прорвался на стадию Формирования Основ.

— Что-то пошло не так?

— Что и следовало ожидать от выскочки из секты Небесных Ножей.

— Интересно, он взорвётся также красочно, как и тот несчастный в первом раунде?

— Тихо! Сейчас начнётся.

Тем временем, свечение опять резко угасло, а в теле парня возникла ещё одна структура в девятом энергетическом центре.

— Что? Он снова прорвался? Только не говорите мне, что эта пилюля имела двойной эффект.

— Глазам своим не верю. Два уровня Формирования Основ за минуту?

— Неслыханно! Кто этот Тан Цзи Тао? Откуда он вообще взялся?

— Мне тоже нужна такая пилюля. Нет, три. Нет, пять!

Но пока народ предавался пустословию, свечение начало разгораться в третий раз. Теперь лицо Дао Ку Ся выражало небесное величие, подавляющее простых смертных одним своим присутствием. Прошла ещё минута. Этот период затянулся по сравнению с двумя другими, но тоже закончился «схлопыванием» и переходом на третий уровень Формирования Основ (13).

— Что происходит?

— Это абсурд! Сколько ещё он будет прорываться?

— Как такое может быть? Это была пилюля небесного качества?

— Смотрите, он пошёл на четвёртый заход.

— Это сон. Кто-нибудь, ущипните меня. Ай!!! За что?

Вопрос «что происходит» терзал минимум половину зрителей. Они постоянно задавали его друг другу, не в силах поверить в происходящее.

Тем временем, Дао Ку Ся прорвался на четвёртый уровень, пятый, шестой и так далее, стабильно затрачивая на каждый из этапов не больше минуты. Алхимики все поголовно сидели с вытаращенными глазами, раз в минуту выплёвывая очередной ком крови. Даже По Ку Сай прекратил изготовление своей пилюли и смотрел на меня взглядом, в котором смешались ненависть, зависть и… недоумение.

Наконец, через десять минут свечение угасло в десятый раз, сформировав десятую «основу».

— Десятый уровень Формирования Основ!!! Это мой внук! — Кричал Дао Му во всю силу своих лёгких. — Он гений! Гений!!!

Вообще-то, это я гений, но парень тоже неплох. За всё время он не сделал ни одной ошибки, полностью использовав доставшийся ему шанс. Открыв светящиеся глаза, Дао Ку Ся обвёл взглядом зал, после чего опрометью кинулся к своему деду, залез ему в карман, достал оттуда россыпь кристаллов Ци и тут же начал жадно пожирать их, хрустя как леденцами. Заряженные кристаллы Ци были довольно прочными, но на зубах этого «сладкоежки» они хрустели и перемалывались в пыль без какого-либо сопротивления.

Народ вокруг уже не просто кричал, а хрипел, орал и вопил. Десятки людей смотрели на меня жадным взором, явно мечтая поручить мне изготовление каких-нибудь особо редких пилюль. В общем, моё испытание переросло в какое-то безумное столпотворение. Люди и даже судьи забыли о втором участнике, да тот и сам с грустью смотрел на стол перед собой, решая, стоит ли вообще продолжать изготовление пилюли. Ведь и так было ясно, кто победил в этом состязании.

Когда гомон немного спал, на сцену вышел седой старик. Увидев его, люди начали успокаиваться, рассаживаясь обратно по местам и переходя с крика на шёпот.

— Гхм! Что же, это соревнование закончилось победой секты Небесных Ножей. — Признал он своё поражение. — Му Ням, прошу вас подойти сюда и получить обещанный приз.

Мой учитель мелькнул подобно метеору и уважительно протянул руки, в которые и был вложен украшенный золотом нефрит с изображением дракона.

— Благодарю вас, грандмастер. — Поклонился он.

— Не стоит. Это соревнование было довольно забавным. — Улыбнулся в бороду старик.

— А знаете, что самое забавное? — Неожиданно злобно ухмыльнулся Му Ням, пряча нефрит в своём кольце. — Тан Цзи Тао является учеником Внешнего Двора нашей секты.

Народ на секунду замер, так что в помещении установилась полная тишина, а потом… все дружно начали ржать. Не смеяться, не шутить, а дико ржать над чем-то, что показалось им лучшей шуткой за всю историю мироздания. Некоторые из зрителей буквально падали на землю, катаясь по ней и хохоча. А ещё, я заметил, что направленные на меня алчущие взгляды сменились… презрением. Те, кто ещё секунду назад считали меня гениальным алхимиком, теперь смотрели на меня как на блоху, неожиданно взобравшуюся на трон и согнавшую с него царя. Смешно, но… отвратительно.

А ещё, я заметил, что гнев в глазах алхимиков секты Золотого Дракона сменился на дикую ненависть, и мой смертный приговор теперь читался в каждом их взгляде. Похоже, мой дорогой учитель только что подписал себе смертный приговор. Хотя пока, конечно, сообщать ему об этом не стоит.

— Пошли отсюда. — Подскочил ко мне будущий труп. — Нужно уйти, пока они не спохватились.

Мы быстро просочились сквозь толпу к выходу. Нас никто не задерживал, но вот бросаемые на меня взгляды были полны высокомерного презрения.

— Теперь ты понял, каков твой настоящий статус? — Спросил Му Ням, когда мы вышли из здания и быстро пошли прочь, сопровождаемые телохранителями, так и зыркающими по сторонам. — Учеников Внешнего Двора здесь называют дикими культиваторами. Теми, кто не имеет права даже стоять рядом с настоящим культиватором. Теми, кого можно убить просто потому, что так захотелось.

— Это не сильно отличается от правил нашей секты, но у нас граница между учениками внешнего и внутреннего двора не такая жёсткая. Многие из сильных бойцов и младших старейшин вышли из Внешнего Двора. И если мы не будем брать самых одарённых из числа диких культиваторов, то рискуем слишком ослабеть и вообще прекратить своё существование как секта.

— Поэтому, многие из местных нас ненавидят и считают, что мы все наполовину дикие. Так что мой тебе совет: не будь таким высокомерным. Ты пока ещё не на том уровне силы, чтобы смотреть в глаза сильному культиватору. Только когда ты достигнешь хотя бы четвёртого уровня Кристаллизации Ядра (24), ты будешь стоить хоть чего-то.

На этом лекция закончилась, и мы опять вернулись в клоповник, где Му Ням незамедлил начать заливаться дешёвым пойлом.

— Учитель, могу я взглянуть на карту? — Спросил я, после того, как алкаш вылакал кувшин вина.

— Зачем она тебе? — Поинтересовался он, протягивая руку к следующему кувшину.

— Может так случиться, что в подземелье мы разойдёмся разными путями. И тогда у меня будет шанс самостоятельно вернуться к выходу.

— Вернуться самому? Ха-ха! В одиночку ты не проживёшь и часа. Впрочем, мне нравится ход твоих мыслей. Держи.

Я взял нефрит и начал сканировать его сознанием. На удивление, в нём содержалось просто огромное количество информации. Но ещё более удивительными были размеры описываемой картой области. По сравнению с подземельем драконов, измерение древней Ци было просто мелкой клетушкой, недостойной внимания. Это подземелье тянулось минимум на десять тысяч километров во все стороны от входа. И это была лишь исследованная область.

Карта была неполной, и во многих пустых местах стояли обозначения вроде «здесь живут драконы». Вот только в отличие от средневековых карт на Земле, там действительно жили драконы, и даже указывалось, какие. Мне понадобилось пять минут под максимальным ускорением, чтобы полностью скопировать всё содержимое нефрита себе в голову.

— Вот учитель, держите. — Протянул я нефрит Му Няму.

— Что, уже всё? — Усмехнулся он.

— Да, всё что нужно, я уже увидел.

— Хорошо. И больше не проси меня показать тебе эту карту. Она слишком ценная, чтобы доставать её лишний раз.

— А какого рода возможности открываются перед тем, кто попадает в подземелье? — Поинтересовался я. Похоже, алкоголь и карта привели Му Няма в благостное расположение духа.

— Прежде всего, это возможность быть сожранным драконом. Ха-ха. Тебя могут сожрать в любом месте в любое время. Даже через секунду после выхода из портала. Помнится, лет тридцать назад такое было. Первый отряд культиваторов в сотню человек прошёл через портал и их нефриты в сокровищнице секты тут же лопнули. Потом один выживший рассказал, что дракон открыл свою пасть прямо перед порталом и сожрал весь отряд раньше, чем они успели среагировать.

— Даже если тебя съели, у тебя есть минимум два выхода. — Схохмил я.

— Ха-ха-ха. Два выхода, скажешь тоже.

После этого алхимик опять присосался к кувшину, явно не планируя продолжать разговор.

— Так всё-таки, как я могу использовать эту поездку для своего развития? Вы что-то говорили про кровь дракона.

— Да, можешь завалить самого сильного дракона, какого сможешь найти, и выпить его кровь. И искупаться в ней. А уж мясо дракона считается особым деликатесом. Есть даже пилюли, в которых оно используется. В общем, как завалишь дракона, зови меня, и я объясню, как его можно будет использовать.

— Понятно. — Улыбнулся я. — А кроме драконов там есть ещё что-нибудь полезное?

— Ты губу-то не раскатывай. Не на прогулку идём. Кроме драконов там есть ещё море ценных трав. А растут эти травы на дерьме драконов. И часто в этом дерьме можно найти оружие и артефакты древних культиваторов, которых эти драконы сожрали. Но ещё чаще собиратели трав сами в это дерьмо превращаются, потому что срут драконы там же, где и живут, то есть в своём логове.

— Судя по вашим словам, они и жрут там же, приманивая свежих культиваторов на своё дерьмо.

— Ха-ха, точно подмечено! Видишь, как здорово у них там всё устроено? Не то что у людей.

На этом Му Ням заткнулся, нахмурился и удвоил скорость поглощения выпивки.

Следующие два дня мы просто ждали «с моря погоды». После получения карты Му Ням потерял всякий интерес к сохранению моей жизни, уже не пытаясь удержать меня в гостинице, так что я смог ненадолго «сбежать», чтобы посмотреть на город. По улицам для меня ходить было опасно, поэтому я в основном передвигался по крышам. Культиваторы высоких уровней как правило летали, а когда полёты «отменили», то с трудом ковыляли по земле. Я же прыгал, используя силу своего тела и таким образом обходя запрет на полёты. Ведь по сути, во время нахождения в воздухе я падал, а не летел, тем самым, не бросая вызова «законам природы».

На третий день Третий ушёл куда-то на рассвете и вернулся через пару часов с пятью плащами с капюшонами. Мои спутники тут же обрядились в них, а оставшийся выдали мне.

— Одевай. — Скомандовал Му Ням. — Сегодня начинается карнавал, и у тебя появилась редкая возможность прогуляться по городу и остаться в живых. Следующие три дня все гости города будут носить эти плащи, скрывающие уровень культивации. В это время весь город наполняется тысячами торговцев, которые продают и покупают всё на свете.

— Благодарю вас, учитель. — Ответил я, примеряя обновку.

— Следуй за мной. У меня на сегодня запланировано множество дел.

— А я обязательно должен при этом присутствовать? Не хотелось бы стеснять вас. Я могу просто сам прогуляться по городу.

— Хорошо. — С заметным облегчением кивнул Му Ням, который и сам явно не был рад моему обществу.

На этом мы расстались, довольные друг другом. Перед выходом на улицу алхимик нацепил на себя маску, скрывающую лицо. А вот мне такого девайса не досталось. Но я не расстраивался, собираясь использовать для сокрытия своей личности одну из техник.

За прошедшее время я смог разобраться со всем тем добром, что уволок из измерения Древней Ци. Увы, конечный выхлоп был не очень хорошим. Среди добычи было множество кристаллов, содержащих разного рода Ци. Но как эту Ци можно использовать, в большинстве случаев было непонятно. Тут нужно было проводить множество натурных исследований на подопытных кроликах, но такой возможности у меня не было.

Второй группой предметов были разного рода артефакты, включая оружие. Вот только все эти артефакты были рассчитаны на пользователей уровня Выявления Качеств Каналов [4], что было за пределами моих возможностей. Сюда же можно было отнести и множество нефритовых табличек с разного рода техниками, рассчитанными на тот же уровень. Более того, эти техники основывались на совершенно других принципах, чем известные мне, так что я даже не мог адаптировать их под свой уровень.

Одной из техник, рассчитанных на всего лишь стадию Формирования Основ [2], была техника Иллюзорной Пелены. Это был аналог силового щита, на котором можно было проявлять любое изображение. Правда, детализация этих изображений была крайне низкой, так что эту технику нельзя было использовать для маскировки. Но она отлично подходила для того, чтобы создать на лице маску. Я вспомнил прошлое и создал себе образ Дарта Мола. Эта «маска» была ничуть не хуже тех, что носили прочие прохожие.

Плащ и вправду скрывал Ци, так что я потратил полчаса на изучение его структуры. Вложенной в печать энергии должно было хватить всего на несколько дней, так что эти плащи явно были «расходным материалом». Также, скрывалось только естественное излучение Ци, исходящее от тела. Но стоило только начать использовать техники, как вся маскировка тут же слетала. Также, эта техника была мне известна только в виде печати, то есть её нельзя было использовать по желанию, а только наносить на ткань или другую основу.

Получив от изучения плаща всё возможное, я отправился гулять по городу. Сегодня улицы были забиты народом и разного рода барыгами, которые торговали всякой хренью. У меня в пространственном кармане тоже лежала куча подобного мусора, вот только я пока слабо представлял себе, сколько он может стоить. А отдавать эти сокровища за бесценок какому-нибудь проходимцу было бы просто глупо.

Несколько часов я ходил по городу, выясняя цены на товары. Увы, ничто из продаваемого мусора не было похоже на то, что было у меня. Постепенно я забрёл почти к самой башне, где тусовалась самая богатая публика, имеющая самый высокий уровень культивации. Сканируя окрестности псионикой, я мог сказать, что являюсь единственным культиватором стадии конденсации Ци, который посмел показаться здесь.

Тут на глаза мне попался столик продавца различными кристаллами. Среди довольно непрезентабельной коллекции сверкали яркой зеленью мелкие камешки, напомнившие мне о кристаллах с Ци Весеннего Леса. Конфискованный у вора осколок был единственной вещью из моей доли добычи, которую я взял с собой. И этот же осколок был первым претендентом на реализацию.

— Что вас интересует, господин? — Заметил мой интерес торговец. Он тоже был в плаще и маске, сохраняя своё инкогнито.

— Что это за кристаллы? — Указал я на пяток зелёных кристаллов размером 3 на 4 миллиметра.

— О, господин, у вас намётанный взгляд. Это кристаллы с Ци Весеннего Леса. Они незаменимы при исцелении ран. Стоит вам только впитать энергию из такого камушка, как самые тяжёлые раны тут же затянутся и исчезнут без следа.

— И сколько они стоят? — Произнёс я заинтересованным голосом.

Тут же я почувствовал, как в эмоциях продавца промелькнули эмоции предвкушения на «клюнувшую рыбу». Похоже, это был очередной мошенник, пытающийся заработать на продаже мусора доверчивым простофилям.

— Тысячу средних кристаллов Ци. — Произнёс торговец безмятежным голосом, будто речь шла о цене на яблоки.

— Тысячу? — Начал я «сомневаться» в справедливости цены. — Что-то они слишком мелкие для такой цены.

— Что вы, господин. Я гарантирую вам, что эта Ци весеннего леса сможет исцелить самые тяжёлые раны. Подумайте, что важнее: ваша жизнь или какая-то тысяча монет?

— Ци Весеннего Леса? — Усмехнулся я. — Скорее это Ци Весеннего Болота. Признайся, никто не жаловался на качество твоей продукции, потому что никто не пережил попытки поглотить Ци из этих камней?

— Иди отсюда! Мои драгоценные камни слишком хороши для тебя. — Разозлился мошенник.

— Ха-ха, признайся, ты нашёл этот мусор на помойке и сел тут торговать им только потому, что в кармане у тебя нет ни одного нормального кристалла Ци. — Ответил я, разворачиваясь и направляясь прочь.

Пара прохожих, тоже заинтересовавшиеся камнями, после моих слов потеряли интерес и ушли, вызвав неудовольствие у торговца. Но он не стал гнаться за мной, а терпеливо продолжил дожидаться очередного лоха. Псионикой я видел, что этих зелёных камней у него целый мешок, а вовсе не пять штучек, что он выложил на витрину.

Примерно к полудню, просмотрев содержимое бесчисленного количества лавок и магазинов, я пришёл к выводу, что реализовать хоть что-то из моих товаров можно только через серьёзную контору. Действительно ценных вещей я среди всех этих товаров не увидел. А те, что всё-таки встречались, предлагались по совершенно заоблачным ценам. Хотя в толпе было множество довольно сильных культиваторов, они не спешили сорить деньгами.

Придя к такому выводу, я направился в самое помпезное в округе здание Аукционного Дома Саламандры. Правда, привлёк меня в этом здании не внешний вид, а качество укрепляющих и маскирующих печатей, стоящих на стенах здания.

— Чего желает уважаемый клиент? — Обратился ко мне «менеджер по продажам» сразу после того, как я прошёл через широко распахнутые двери. Хотя на улице было полно народа, в это здание люди заходили довольно редко.

— Я хотел оценить ваш ассортимент и цены.

— Прошу следовать за мной.

Прямо со входа помещения начиналась отделка позолотой и поделочными камнями. Но меня отвели в достаточно просто отделанный зал, где стояло несколько уже знакомых мне устройств — усилителей нефритов. Рядом с ними стоял примерно десяток человек, считывающих информацию. Я подошёл к одному из устройств и погрузился в изучение каталога продукции. Это явно был «бюджетный» вариант, но даже тут цены на товары просто зашкаливали. Самый дешёвый артефакт стоил столько, что хватило бы прожить год в том клоповнике, где мы обитали.

Тут я нашёл один камушек с Ци Весеннего Леса, который был ещё меньше, чем у меня, и стоил десять тысяч больших кристаллов Ци. Вообще, все цены в каталоге измерялись в больших кристаллах Ци, а самые ценные вещи в кристаллах Небесной Ци, которые тут же продавались по миллиону кристаллов Ци. В общем, местные цены заставляли меня ощутить себя полным нищебродом, посмевшим зайти в заведение для олигархов.

— Скажите, а вы покупаете товары? — Обратился я к тому же менеджеру после внимательного изучения каталога.

— Только если это действительно ценные и востребованные вещи. — Кивнул тот.

— У меня есть кристалл с Ци Весеннего Леса.

— К сожалению, мы уже получили заявку на продажу большого количества этих кристаллов, а потому не сможем предложить вам достойную цену. Возможно, лет через пять ситуация с этими кристаллами нормализуется, и тогда мы сможем предложить больше.

— Хм… а что насчёт нефрита с высшей боевой техникой стадии Кристаллизации Ядра?

У меня была только одна табличка, в которой излагалась техника такого уровня. Все остальные техники или были слишком простыми, или слишком высокоуровневыми. Я конечно же досконально изучил содержимое этого нефрита, так что для меня он был уже бесполезен. В то же время нефрит сам по себе имел ценность, потому что был «древним», а записывал информацию на него истинный мастер этой техники.

— Политика нашего аукционного дома требует, чтобы мы проводили операции такого рода только с сильными культиваторами. Не могли бы вы продемонстрировать мне уровень своей культивации?

С этим были проблемы. Кроме того, псионика подсказывала мне, что если я продемонстрирую свой настоящий уровень или просто уйду, то меня вскоре попытаются ограбить. У меня в печати находилась Ци Распорядителя Внутреннего Двора Ван Чжу Тана, так что я решил продемонстрировать её, банально рассеяв небольшое количество в пространстве.

— Прошу простить мою грубость. — Тут же склонился передо мной менеджер. — Прошу вас пройти в отдельный кабинет, где мы сможем обсудить этот вопрос.

Моя жертва имела восьмой уровень Кристаллизации Ядра (28), и её Ци тут же превратила меня в важного клиента.

— Сколько вы можете предложить вот за это? — Достал я нефритовую дощечку. — Это древняя тайная техника Алмазного Пронзающего Копья.

Менеджер просканировал её своей Ци, после чего глаза его округлились от шока.

— Это… это древнее сокровище. Почему вы решили продать его?

— Я изучал эту технику двадцать лет и полностью овладел ей. Сейчас же мне нужна крупная сумма денег, так что я решил продать нефрит. Он наверняка попадёт в сокровищницу крупной секты, так что изучат эту технику лишь единицы. — Высказал я свою версию.

— Понятно. Мы не сможем предложить вам достойную цену, но как раз сегодня состоится аукцион среди гостей секты. Мы можем выставить технику на нём. Вам не нужно будет беспокоиться о покупке права на участие в торгах, но мы заберём одну десятую цены продажи.

— Одна десятая? Неплохие условия. Но мне хотелось бы узнать, во сколько вы оцениваете этот нефрит?

Продавец на секунду задумался.

— Думаю, стартовая цена будет миллион кристаллов. Но уйдёт этот лот примерно за десять. Может, и больше. Тут всё будет зависеть от покупателей и их настроения.

— Хорошо, меня всё устраивает. — Кивнул я.

— Тогда прошу следовать за мной. Вам будет предоставлена отдельная ложа на аукционе. Торги начнутся через полтора часа. Это время вы можете провести за бокалом вина или с девушкой.

— Не стоит беспокоиться. Я просто подожду.

Меня проводили в закрытую ложу, выходящую на зал аукциона, где оставили в обществе выпивки и обеда. Я не стал сдерживаться и с радостью поглотил очень даже неплохую еду. В обществе Му Няма нам последнее время приходилось питаться только дешёвой жратвой.

По моим представлениям алхимики должны были быть богатыми людьми. Вот только Му Ням скорее был беден как церковная мышь. Более того, за весь сегодняшний день я видел в продаже всего несколько алхимических пилюль, и все они были довольно древними. Зато я прошёл мимо нескольких магазинов гильдии алхимиков секты Золотого Дракона. Похоже, у них тут была монополия, и несанкционированная торговля пилюлями жестоко каралась.

Спустя полтора часа начался обещанный аукцион. Мой нефрит шёл восемнадцатым в списке лотов. Торги шли неспешно, и до меня очередь дошла ещё через час. Стоило только ведущему торгов описать технику, как в зале поднялся шум и гам. Ставки тут же стартовали вверх. За лот боролись полтора десятка желающих, и к моменту определения победителя цена достигла пятнадцати с половиной миллионов кристаллов.

Неожиданно в одночасье я стал миллионером. Мне предложили на выбор забрать кристаллы «наличкой» или получить россыпь карт с различным номиналом, обеспеченных аукционным домом и сектой Золотого Дракона. Я выбрал получение одного миллиона вкристаллах и остального в картах.

А дальше я начал изучать каталог товаров для VIP-клиентов, заказывая всё то, что заинтересовало меня. В первую очередь это были распространённые техники уровня формирования основ и кристаллизации ядра. Они не считались секретными и были широко известны, но я сейчас не знал и этого. В первую очередь меня интересовало увеличение ассортимента используемых техник, что должно было расширить мои тактические возможности. Так же я приобрёл пару нефритов с коллекцией «бытовых» техник, позволяющих культиватору комфортно чувствовать себя в любой обстановке.

Из оружия я приобрёл несколько дешёвых экземпляров, ориентированных на дальний бой. Был и нефрит с основами создания печатей. Это были именно основы, но именно благодаря им моё понимание этой ветви развития сдвинулось с мёртвой точки.

В результате, к вечеру у меня осталось только три миллиона. Но зато я был уверен, что смог взять от этого аукциона всё, что только возможно. Даже если бы у меня было ещё двадцать миллионов, я просто не смог бы потратить их с достаточной эффективностью. Оставшиеся товары или были для меня «расходным материалом», или их цена формировалась с учётом «элитарности» товара.

— Господин, я вижу, что вы собираетесь основать собственную секту. — Обратился ко мне мой персональный менеджер, когда я заявил, что готов покинуть это заведение. — Вы заинтересованы в поиске учеников с хорошей наследственностью?

— Свою секту? — Рассмеялся я. — Вы меня почти раскусили. Но это будет не секта, а всего лишь небольшая закрытая школа для десятка учеников. В наше время преданность должна сопровождаться силой и талантом, или от неё не будет никакого толку.

— Что ж, тогда прошу простить меня за это вмешательство в ваши дела. Всего хорошего.

Я кивнул, вышел из здания и направился прочь. Набор приобретённых товаров и вправду позволял предположить, что я собираюсь обучать культиваторов стадии Формирования Основ [2] и Кристаллизации Ядра [3]. А с учётом продемонстрированного мной уровня, никто не смог бы догадаться, что все эти покупки нужны мне самому.

Вернувшись в клоповник, я застал там картину крайней нищеты. Смешно, но сейчас я был богаче всех своих спутников вместе взятых. Если бы Му Ням решил продать свой кристалл с Ци Весеннего Леса, то тут же стал богачом. Но этот камень был нужен ему для его «Секретного Плана», а больше у него за душой ничего не было.

Сравнивая расходы клиентов аукционного дома и моих сопровождающих, я начал понимать, что попал в секту нищебродов. Смешно, но все эти «великие старейшины», которые так презирали меня, смогли выйти из состояния крайней нищеты только благодаря тому мусору, что я решил отдать им. Если бы они узнали, сколько сокровищ я оставил себе, то сдохли бы от ненависти, постоянно блюя кровью.

С такой нищетой становился понятным и тот гнев, с которым старейшина отчитывал меня за израсходованный кристалл с Ци водяного дракона. Но ровно по той же причине не утихал и мой гнев, так как благодарности за этот свой «подвиг» я не получил никакой. Да я сегодня купил восемь различных техник развития основы культивации, которые зажидили дать мне в качестве награды.

Вообще, учитывая текущую ситуацию, само моё пребывание в составе секты Небесных Ножей было под вопросом. Я уже вполне мог избавиться от подчиняющей печати и дальше развиваться самостоятельно. Но в ближайшей перспективе именно нахождение в секте позволяло мне попасть в Подземелье Драконов. А вот после того, как я посещу это интересное место, можно будет серьёзно обдумать вопрос моей принадлежности к этому сборищу недоумков.

— Как прошёл ваш день, учитель? — Вежливо поинтересовался я.

— Неплохо. — Отчитался тот, подозрительно глянув на меня. Но спустя секунду эта подозрительность рассеялась, а я почувствовал, как моя подчиняющая печать обменялась импульсами с печатью алхимика. — А ты чем занимался?

— Я ходил по городу. Сегодня тут было столько людей! А в лавках продаются действительно интересные вещи. Также, я услышал слух, что сегодня на аукционе кто-то купил нефрит с техникой за пятнадцать миллионов кристаллов Ци.

— Да, я слышал об этом. — Нахмурился Му Ням, исходя завистью.

— Подумать только, что в этом городе есть настолько богатые люди, что они могут позволить себе такие траты.

— Ха! Участие в этом аукционе принимают только кланы секты Золотого Дракона и их союзники. Благодаря подземелью, денег у них больше, чем они в состоянии потратить. Лучше подумай о том, кто смог продать им этот нефрит по такой цене. Скорее всего, труп этого счастливчика уже гниёт в какой-нибудь канаве. Секта Золотого Дракона очень неохотно расстаётся со своими деньгами.

И этот момент я тоже учёл. Из-за этого я и предпочёл купить всё необходимое там же, а не искать варианты подешевле. Большая часть денег ушла на нефриты, которые по сути не стоили для аукциона ничего. Там даже камни использовались среднего качества. А купленное мной оружие и остаток денег были уже куда более приемлемой ценой, тем более, что конечным плательщиком был покупатель техники, и на мне аукцион поднял двенадцать миллионов чистой прибыли.

Ну а самое главное, два миллиона мне выплатили в картах, и я предполагал, что с их «обналичкой» могут возникнуть проблемы. А вот купить на эти деньги что-то в магазинах секты вполне возможно. Кроме того, обслуживавший меня менеджер все уши прожужжал мне о том, какие замечательные в этом городе бордели и игорные дома. И кстати, последние я действительно собирался посетить, потому что лишние деньги мне совсем не помешают.

На следующий день Му Ням умотал на рассвете, даже не поинтересовавшись моими планами, что меня более чем устраивало. А потому, я опять напялил свой балахон, спрятал под него дубину, «натянул» дешёвую маску, купленную вчера у уличного торговца, и вышел на улицу.

Тут я затерялся в толпе, а минут через пятнадцать сменил маску на «морду Дарт Мола» и подвесил дубину у всех на виду за спиной набросив на неё морок золотой булавы. В таком виде знающие люди с лёгкостью могли признать во мне вчерашнего продавца секретной техники, а потому мои последующие траты будут учтены в негласной «бухгалтерской отчётности», которая должна показать, насколько дорого обошлось секте сотрудничество со мной.

Первым делом я направился в «бутиковые» магазины одежды, где смог приобрести себе не надоевшие лохмотья вида «халат культиватора», а нормальную походную одежду из штанов, рубашки, куртки, лёгкой брони и всего остального. Правда, одевать ничего из этого я не стал, ибо невместно рабу выглядеть богаче хозяев. Тот же Му Ням щеголял расшитым золотом халатом алхимика, но на ногах у него были обычные крестьянские сандалии. Не зря говорится: хочешь оценить богатство человека — посмотри на его обувь.

После закупки одежды я стал ещё на миллион беднее, после чего направился прямиком в главный игорный дом, располагающийся через дорогу от аукциона. Тут я внимательно изучил список игр, а главное, выяснил, где плательщиком выигрыша является само казино, а где её посетители. Меня интересовал именно второй вариант, потому что разводить на деньги секту было крайне недальновидно.

В конце концов, я выбрал самую популярную игру с довольно сложными правилами под названием Война Кланов. В ней использовались игровые карты, кости и была доска с игровыми фигурами. Игра состояла из двух раундов, в начале которых игроки делали ставки, а победитель потом забирал весь банк. При этом, администрация игрового дома вроде как следила за соблюдением правил, конфискуя под этим предлогом ажно пять процентов выигрыша.

Я подозвал явно изнывающего в ожидании этого момента подставного менеджера и попросил его найти мне столик для игры. Меня уже давно «вели» люди из секты, явно решившие освободить меня от «лишних» денег. Причём, это была частная инициатива, потому что от собственного начальства они скрывались с ещё большим рвением, чем от меня.

Меня усадили за столик, где уже сидело три игрока, лениво переговаривающихся и разыгрывающих партию. Все трое были профессиональными игроками, поджидавшими крупную добычу.

— Начальная ставка десять тысяч. — Уведомил меня один из них.

— Сойдёт. — Кивнул я. — Я почти не играл раньше в эту игру, у кого-нибудь есть нефрит с правилами?

После моего вопроса игроки ухмыльнулись и начали переглядываться. Впрочем, никто не поверил в мою неопытность, хотя крупье тут же подарил мне нефрит с полным сводом правил и примерами их применения. Пока раздавались карты и расставлялись фигуры, я внимательно изучил этот документ и начал составлять стратегию выигрыша, основываясь на своих способностях.

Я с лёгкостью мог видеть карты противника псионикой, так что тут проблемы для меня не было. Игральные кости каждый кидал сам. Они были защищены специальной печатью от воздействия Ци, но при этом никто не мешал пытаться выкинуть именно то число, которое было тебе нужно. Наоборот, это считалось признаком особого мастерства. Правда, техника самого броска жёстко регламентировалась, и крупье мог признать его несоответствующим правилам и заставить бросить кости заново.

Первую партию я проиграл, просто пытаясь прочувствовать саму игру. Мне даже подыгрывали, чтобы я стал победителем, но под конец я уже смог проявить своё «мастерство» и совершенно естественно слиться на последнем ходу. Здесь важное значение имела не только удача, но и стратегическое мышление.

Победителем объявлялся тот, кто мог сохранить свою фигуру «лидера секты», в то время как аналогичные фигуры противников были уничтожены. Это сильно напоминало шахматы, но общая дальность передвижения фигур за ход определялась броском камней, а «силу атаки» можно было увеличить с помощью карт. В прямом противостоянии убить лидера секты мог только другой лидер. Но благодаря картам, описывающим разного рода артефакты, это мог сделать даже ученик секты.

В целом, игра была довольно интересной. Вторую партию я выиграл, при этом совершенно неожиданно для противников. Дело было в том, что мои ходы не соответствовали ни одной из принятых тут тактик. Я провёл элегантную комбинацию с последовательными тремя «самоубийственными» атаками на лидера секты последнего противника, которые я не мог усилить достаточно, чтобы «убить» его. Крупье раз за разом объявлял, что атака неудачная, и со стороны это выглядело как тщетная попытка сделать хоть что-то, но в конце я смог подвести фигуру противника под удар, выкинуть максимальное количество очков и использовать их и последнюю карту для того, чтобы освободить путь для своего «лидера секты» и убить противника одним ударом.

Как только крупье объявил меня победителем, я услышал аплодисменты и одобряющие выкрики. Оказывается, моя нестандартная игра привлекла внимание других посетителей казино.

— Кажется, я начинаю понимать, как нужно играть в эту игру. — Восторженно заявил я, самодовольно посматривая на соперников. — Как насчёт того, чтобы поднять ставки?

— Хо-хо, и сколько вы хотите поставить? — Довольно улыбнулся игрок, сидящий слева от меня.

— Предлагаю сто тысяч.

Шулеры начали переглядываться, радуясь своей удаче.

— Это довольно много, но я соглашусь. Предыдущая игра была достаточно интересной сама по себе, а деньги уходят так же легко, как и приходят. — Выразил общее мнение Правый игрок.

Пока расставлялись фигуры и разыгрывались карты, зрители обсуждали мою игру, а некоторые даже начали делать ставки на исход следующей партии. Это было ещё одним официальным способом игры, так что крупье заодно оформлял эти пари и принимал деньги в качестве залога. Выигрыш при этом так же выплачивался за вычетом двадцатой части. В общем, игорный дом был крайне прибыльным предприятием. Чем дольше играл игрок, тем больше его денег оседало в карманах секты. Полагаю, под вечер минимум половина всего содержимого кошельков посетителей оставалась в кассе казино.

Мы начали игру, и теперь уже мои противники действовали серьёзно, совместными усилиями загоняя меня в ловушку, где единственным шансом на выигрыш было дальнейшее повышение ставок. Эту игру я слил, проиграв двести тысяч, что уверило игроков в том, что предыдущую игру я выиграл только благодаря удаче.

— Давайте продолжим. В этот раз мне точно должно повезти. — Азартно заявил я. Зрители не увидели в моей игре ничего интересного, кроме «случайных» ходов, так что народ тоже начал расходиться.

— Опять сто тысяч?

— Конечно!

На этот раз ситуация повторилась, вот только мне начало «везти». Противникам постоянно не хватало очков ходов для завершения манёвров, а я тем временем регулярно ставил их в тупик неожиданными ходами, пробивающими дыры в обороне. Кроме того, они не могли слишком явно наседать на меня, изображая атаки друг на друга, а иногда действительно громя противника, попавшего в западню, гоняясь за моими фигурами.

В этой игре я использовал два «чита». Во-первых, я постоянно просматривал варианты будущего и знал о замыслах своих противников. А во-вторых, я точно так же просматривал варианты выпадения игровых костей и вмешивался в них, подстраивая нужную мне траекторию движения.

Тут мне опять пришли на помощь сверхтонкие нити Ци. Я пропустил их от ноги через пол и стол внутрь специальной чаши, в которую надлежало кидать кости. Поверхность этой чаши имела множество граней со случайными углами наклона, так что просчитать, какой стороной упадут кости в конце было очень сложно. Мои нити изменяли траекторию движения костей в самом начале броска, тем самым добиваясь нужного результата.

Хотя кости и были защищены от воздействия Ци, они отлично сталкивались с крошечными созданными мной щитами, которые придавали им дополнительный импульс движения. Я всегда заранее знал, куда упадут кости, а потому подводил в это место нити Ци и на сотую долю секунды создавал щиты размером с песчинку, прикрывая их от наблюдателей самими костями.

Мои противники нервничали, бесились, но не могли предъявить мне никаких обвинений. Я же внешне не нарушал никаких правил и вообще «сидел с открытым ртом», не обращая внимания на их перемигивания и попытки кидать кости определённым образом, явно рассчитанным на знание настоящей формы чаши и богатый опыт «работы» с ней.

В результате, я банально разгромил противников, смешав их порядки и заставив убивать друг друга. Оставшиеся в результате ошмётки их сил я уничтожил самым обычным образом, пользуясь преимуществом в силе. К этому моменту противники уже не смогли бы мне помешать, даже объединив усилия, так что им не оставалось ничего другого, кроме как признать поражение.

В этой игре я «поднял» четыреста тысяч, выйдя таким образом в плюс. К моменту, когда можно было поднять ставки, противники уже поняли, что проигрывают, а потому не стали вкладывать финансы в покупку дополнительных карт. Зрители опять начали хвалить мою игру, напирая на то, что мои ходы выдают во мне новичка, но вместе с тем, эти ходы были «гениальными» и разрушающими замыслы противника в корне.

Ну ещё бы им не разрушать эти замыслы, если я заранее видел, чем всё может закончиться. Хотя количество вариантов ходов теоретически было огромным, реальные ходы моих соперников в конкретной ситуации были жёстко ограничены всего несколькими вариантами, направленными на реализацию их совместных замыслов.

— Давайте поднимем ставки вдвое. Вы согласны или уступите своё место другим игрокам?

Посмотрев на увлечённо обсуждающих мою игру зрителей, шулеры согласились с моим требованием. Если бы к игре присоединился кто-то со стороны, то их шансы получить прибыль резко упали бы. Впрочем, если оценивать шансы здраво, то они и так были неотличимы от нуля.

Следующую игру я тоже выиграл. Более того, я «развёл» своих противников на двукратное повышение ставок, таким образом сорвав куш почти в миллион двести тысяч, после вычета четырёхсот тысяч моей ставки и пяти процентов комиссии казино. Моя победа для зрителей выглядела везением и «гениальностью замыслов», в то время как мои соперники находились в замешательстве, пытаясь понять, что происходит.

— Похоже, мне везёт. — Предвкушающе потёр я руки. — Я могу поставить миллион. Кто хочет присоединиться? Похоже, у моих противников деньги уже заканчиваются.

После этой фразы шулеры нахмурились, чувствуя, как удача ускользает у них между пальцев.

— Кто тебе такое сказал? — Возмутился Центральный игрок, сидящий напротив меня. Я даже сквозь маску слышал его раздражённое дыхание. — Я в игре. В этот раз я точно оставлю тебя без штанов.

— Ха-ха, а что насчёт вас? — Обратился я к двум другим игрокам.

— Не смейся раньше времени. — Рассердился Правый.

Похоже, я уже довёл их до состояния, когда логика и расчёт отступали перед напором чувств.

Эта игра отличалась тем, что противники с самого начала начали координировать свои действия, открыто подыгрывая друг другу и даже не делая попыток скрыть этот факт.

— Разве это по правилам? — Спросил я крупье. — Они просто сговорились и вместе атакуют меня.

— Внимательно перечитайте правила, что я передал вам. Там нет запрета игрокам общаться друг с другом и координировать свои действия. Вы сразу должны были предполагать такую возможность, садясь играть с тремя противниками. — Ухмыльнулся вроде как беспристрастный судья.

— Я прошу зрителей внимательно наблюдать за этой игрой и моими противниками. Возможно, они попытаются жульничать и нарушать правила.

— Ты что, сомневаешься в моей беспристрастности? — Разъярился крупье.

— Судя по эмоциям в вашем голосе, беспристрастностью тут и не пахнет.

Народ вокруг согласно загудел и начал уверять меня в том, что тоже будет внимательно следить за игрой и всеми действиями моих противников. Конечно, минимум треть из этих зрителей были подставными, но остальные две третьих были настоящими посетителями игрового дома, готовыми втоптать репутацию этого заведения в грязь при обнаружении мошенничества с их стороны.

Но даже это не помешало шулерам начать нечестную игру. Они не просто координировали свои ходы, но и подменили две карты из доставшегося Левому набора. Но всё это не могло помочь им, потому что кости словно взбесились, выкидывая минимум очков при их бросках и максимум при моих. В результате, я один отбивался от троих, умудряясь при этом разбивать их построения и превращать оборону в решето, сквозь которую мои фигуры ходили как к себе домой.

— Я поднимаю ставку!!! — Закричал Правый, как только было сделано в общей сложности сто ходов. — Миллион!

Он хлопнул по столу, выкладывая карты соответствующего номинала. Крупье тут же выдал ему пять самых сильных карт в игре, делая вид, что ничего особенного не происходит. Зрители начали недовольно шептаться, видя такое «везение».

— Поддерживаю! — Выложил на стол ещё миллион Центральный.

— Шестьсот. — Докупил три карты из пяти возможных Левый.

— Миллион! — Тоже поднял я ставки.

Крупье попытался выдать мне самый шлак, но его рука незаметно дрогнула при тасовании колоды, наткнувшись на мой щит, из-за чего я «неожиданно» стал обладателем пяти элитных карт. Увидев, что натворил, крупье закашлялся кровью и взял самоотвод, сменившись на своего начальника. Неслыханные ставки раззадорили толпу, и теперь вокруг нас стоял дикий гвалт, а рядовые крупье сбились с ног, фиксируя пари на исход игры.

Вторая часть игры прошла под девизом «Харкай кровью». Я перестал сдерживаться и буквально растерзал противников, при этом показательно сначала лишив их всех фигур, а потом добив «лидеров секты» своими «учениками» — самыми слабыми фигурами в игре. Не помогла даже затребованная игроками смена чаши и костей. Более того, зрители тут же предотвратили попытку выдать «бракованные» кости, которые не были настолько устойчивыми к воздействию Ци, как следовало. В результате образовавшегося скандала в зал явилось начальство, которое недолго думая усекло излишне предприимчивого крупье на голову.

— Пха-ха-ха-ха-ха! — Рассмеялся я, сделав три атаки за один ход и убив трёх лидеров секты, зажатых в углу доски. — Таким образом, я получаю семь с половиной миллионов больших кристаллов Ци. Боги удачи сегодня на моей стороне!

Троица шулеров сидела стиснув челюсти и… ягодицы, представляя себе, как они будут отчитываться за свой проигрыш. В этой игре они явно вышли за рамки бюджета. Они бы попытались убить меня прямо здесь, но правила игрового дома запрещали любое проявление насилия. Кроме того, я «сверкнул» Ци восьмого уровня кристаллизации ядра, и с их шестым уровнем рассчитывать на мгновенную победу не приходилось.

— Думаю, с этой игрой я уже разобрался. — Воскликнул я, пересчитывая выданные мне карточки различного номинала. — Надо пойти посмотреть, что тут есть ещё.

— Постой. — Уселся передо мной культиватор девятого уровня Кристаллизации Ядра (29). — Я хочу сыграть с тобой один на один. Ставка семь миллионов. Что скажешь?

— Даже не знаю, эта игра слишком простая. — Протянул я, оценивая ситуацию. Передо мной явно был начальник продувшей мне троицы.

— Рю Кон Тай, ты не пытаешься силой заставить моего клиента играть? — Встал на мою защиту глава игрового дома, лично спустившийся в игровой зал, чтобы понаблюдать за моей игрой.

— Нет, что ты. Если он откажется, то я не буду настаивать. — Твёрдо ответил ему игрок.

— Ладно, семь миллионов на дороге не валяются. — Кивнул я.

— Играть будем моим набором. — Достал из пространственного кольца доску и прочие принадлежности мой противник.

— Это не по правилам. — Нахмурился глава игрового дома.

— Согласно правилам, игроки могут использовать свои наборы для игры по обоюдному согласию. — Возразил ему Рю Кон Тай, вопросительно глядя на меня.

— Я не против, но в случае победы этот набор для игры достанется мне. — Предложил я.

В этом наборе не было ничего особенного, кроме того, что он был выполнен из качественных материалов и сам по себе должен был стоить не меньше ста тысяч.

— Хорошо. — Кивнул мой соперник. Судя по его эмоциям, вариант проигрыша он даже не рассматривал.

На этот раз роль крупье взял на себя глава игрового дома. Не столько из-за суммы ставок, сколько чтобы морально подавить моего противника, который явно зашёл на чужую территорию. Но это были внутренние разборки секты, лезть в которые посторонним явно не стоило.

Игра против одного противника была, конечно, легче, чем против троих. Но сейчас против меня вышел настоящий профессионал. Если раньше мои противники просто пытались окружить меня и «запинать толпой», то этот игрок был настоящим гением Войны Кланов. Его планы атаки были сложными и предусматривали десятки вариантов развития событий.

Я не рисковал слишком явно вмешиваться в броски костями, но время от времени не мог отказать себе в удовольствии «выдать» противнику ровно на одно очко меньше, чем нужно было для завершения манёвра, а потом использовать эту уязвимость, чтобы атаковать его и безнаказанно отступить.

Кроме того, я позволял противнику начать очередную комбинацию ходов, дожидался её середины, а потом разрушал его план, сделав всего один неожиданный ход, который заставлял его отбрасывать заготовленные сценарии и начать разработку нового плана, после чего я опять делал что-то такое, из-за чего новые планы обращались в прах, и нужно было возвращаться к старым… которые в этот момент оказывались проигрышными.

К моменту, когда мы дошли до стадии, позволяющей поднять ставки, народ следил за нашей игрой, затаив дыхание. Лицо моего соперника под маской тоже выражало серьёзную озабоченность происходящим. Он уже не был настолько самоуверенным, чтобы не предусматривать возможность проигрыша.

— Добавляю семь миллионов. — Сказал он, выкладывая семь карточек на миллион кристаллов каждый.

Крупье тут же забрал их и выдал взамен пять игровых карт из колоды.

— Пропускаю. У меня и так выигрышная ситуация. — Беззаботно махнул я рукой.

У меня просто не было достаточно денег, чтобы докупить себе ещё карт. За прошедшее время я использовал три карты из пяти, а мой противник четыре, так что теперь у него было шесть карт против двух моих. Вот только его карты были слабее моих. Мне даже не пришлось вмешиваться в ситуацию, потому что такой расклад… заранее был учтён крупье, который ещё до начала игры подтасовал карты в колоде.

Как ни странно, после получения этого преимущества, Рю Кон Тай стал играть ещё осторожнее. Он объединил все свои фигуры в одну группу, предпочитая играть от обороны и «давить» на мои позиции всеми фигурами сразу. Это явно была какая-то стандартная тактика, которая предусматривала такой же стандартный ответ. Вот только мне этот ответ был неизвестен, так что я на ходу изобретал свою тактику.

Она больше походила на партизанские набеги или нападение своры гончих на медведя. Я использовал своё преимущество в количестве очков, чтобы наносить точечные удары, после чего «уносить ноги», оставляя в качестве жертвы слабые фигуры. А вот противник, наоборот, лишался сильных фигур и был вынужден обходиться «низкоуровневыми» учениками.

Несколько раз он планировал напасть на моего лидера секты, используя карты для усиления, но каждый раз ему не хватало одного-двух очков, чтобы достать до него. При этом, пока он совершал перегруппировку войск, кости падали как обычно. Но стоило ему только решиться напасть, как ему не хватало очков для стремительного удара в сердце моего построения, в то время как я постоянно лавировал и прикрывал своего лидера секты, с одной стороны оставляя его в уязвимом положении, но с другой делая стоимость атаки заоблачной.

В результате, за два часа игры мне удалось заклевать противника, откусывая от него маленькие кусочки, после чего провести неожиданную атаку, когда мне в нужный момент выпало три шестёрки. Мой противник посчитал шансы на такое развитие событий несущественным, а я использовал две оставшиеся карты за один ход и разгромил его основные силы, хотя до этого всю игру «целился» только в лидера секты. Дальнейший исход игры ни у кого сомнений не вызывал, и мой противник предпочёл сдаться.

— Двадцать один миллион и набор для игры. — Довольно протянул я свои руки к доске.

— Ты не посмеешь! — Рявкнул Рю Кон Тай.

— Вы сами согласились с этим условием. — Поддержал меня крупье, одним движением руки собирая весь набор в кучу и пододвигая ко мне. — Ваш набор Небесной Удачи поменял владельца в честной игре. Все зрители могут засвидетельствовать это.

Мой соперник в последний раз злобно зыркнул на меня, после чего встал и направился прочь, не произнеся ни слова. Я получил выигрыш, после чего с надеждой посмотрел по сторонам.

— Кто-то ещё хочет сыграть? — С надеждой спросил я.

Ответом мне был лишь довольный смех главы игрового дома.

— Ты только что обыграл чемпиона по игре в Войны Кланов, который был бесспорным лидером последние пятьсот лет. — Объяснил он. — После этого никто не согласится играть с тобой на деньги.

— Эх, ладно. — Расстроился я. — Я там видел ещё одну интересную игру. Нужно попробовать сыграть в неё.

Я встал из-за стола и пошёл в другую часть помещения. Тут были столы для игры в аналог рулетки, с той лишь разницей, что выигрыш распределялся из ставок самих игроков, следуя хитрым правилам. Даже при самом невезучем варианте, если никто и близко не смог угадать результат, выигрыш распределялся между игроками на основании правил «дополнительных чисел». В этой игре всё зависело только от «удачи», так что она пользовалась изрядной популярностью.

Я начал делать ставки на суммы от десяти до пятидесяти тысяч, якобы изучая игру. При этом я контролировал будущее, чтобы в конце остаться в плюсе. Зрители, до этого наблюдавшие за моей игрой в Битву Кланов, также увязались за мной, а кто-то даже начал делать ставки на том же столе, что и я.

— Всё понятно. — Высказал я вслух своё «экспертное» мнение. — Чтобы выигрывать в этой игре, нужно делать ставки больше, чем противник.

— Что?

— Разве это так?

— Делать большие ставки? — Начали задавать вопросы друг другу зрители.

— Вот, смотрите.

Я подошёл к столу, где уже было сделано несколько ставок на общую сумму в шестьдесят тысяч, и поставил сто тысяч на один номер. Крупье крутанул колесо, кинул шарик и через минуту тот попал в ячейку. Хотя это была ячейка не с тем номером, на который ставил я, это был номер «второго порядка», вычисляемый на основании изначального согласно правилам. Так что хотя я получил не всю сумму банка, но выигрыш был больше моей ставки.

— Видите? — Обратился я к публике.

При этом зрители разделились на две части. Меньшая отлично разбиралась в правилах игры и математике, а потому точно знала, что моя «теория» — это полный бред. Но большинство необразованных культиваторов повелись на эту уловку. И не сказать, что они были совсем уж тупыми, но жадности у них было гораздо больше, чем мозгов. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от тех, кто решил выиграть в казино, ориентируясь исключительно на удачу?

— Чем большую сумму вы ставите, тем выше шансы на выигрыш. — Ещё раз сформулировал я свою теорию.

Глава аукционного дома, стоящий неподалёку, одобрительно покачал головой на это заявление.

— Да, так и есть. — Подтвердил он с доброй улыбкой.

С определённой точки зрения так всё и было, потому что если первый игрок ставил десять тысяч, а второй одну тысячу и точно угадывал номер, он получал вовсе не одиннадцать тысяч, а всего две или даже меньше.

— Кто хочет сыграть со мной? — Обратился я к публике.

Большинство игроков пока ещё сомневались в том, есть ли у них шанс выиграть, но некоторые сорвиголовы, а также те, кто разбирался в правилах игры, не стали сдерживаться. Следующие несколько раундов я попеременно выигрывал и проигрывал, спустив в общей сложности миллион кристаллов Ци. Тут уже народ потерял всякие остатки осторожности, делая ставки на том же столе, что и я. Объём ставок резко скакнул вверх, и я начал вмешиваться в игру, используя всё то же создание щитов при помощи нити Ци.

Я начал делать всё большие и большие ставки, стараясь «компенсировать» недостаток удачи размером ставок. Другие игроки стали делать то же самое. Вот только теперь мои ставки хоть и не выигрывали «джек-пот», стабильно приносили мне больше, чем я ставил. Некоторые так увлеклись игрой и тем, что кто-то из игроков выигрывал крупные суммы, что когда они опомнились, то оказалось, что большая часть денег всей этой толпы осела в моём кармане. Последние пять игр я стабильно загребал девяносто процентов банка, заработав в общей сложности ещё восемь миллионов.

— Так, похоже, тут я тоже понял, как играть. — Довольно заметил я, когда больше половины присутствующих выяснили, что денег для ставок у них больше нет.

— Что?!! Я проиграл?

— Нет! Это же были деньги на мой новый меч.

— Я труп. Учитель меня убьёт. Зачем я вообще решил зайти в игровой дом?

— Как такое могло произойти? Я же выигрывал.

Я довольно рассмеялся и сделал вид, что собираюсь уходить.

— Стой! Ты должен дать нам отыграться! — Выкрикнул мне в спину один из игроков.

Что самое интересное, это был подставной игрок, который за всё это время проиграл максимум десять тысяч, в то время как игорный дом на процентах поднял не менее пятисот. Ведь одни и те же деньги раз за разом вводились в игру, с каждой итерацией уменьшаясь на пять процентов. Если бы я не вмешался, то игроки спустили бы всё до последней копейки, а потом долго ещё гадали, кто из них выиграл. А так, я сразу стал центром внимания и «воплощением зла», в то время как глава игорного дома лишь довольно потирал руки в стороне и улыбался подобно доброму дедушке.

— Дать отыграться кому? — Возразил я, смело стоя перед толпой. Сейчас тут смешались культиваторы разных уровней, и скрытая основа культивации создала иллюзию равноправия, тем самым срывая тормоза, обычно не позволяющие культиваторам ударяться во все тяжкие. — Тут играло много людей. Многие из них уже не в состоянии играть дальше? Какой мне смысл продолжать? Или вы хотите повысить ставки?

Заветная фраза тут же спустила с цепи подсадных игроков, которые наперебой начали уверять меня в том, что игра с высокими ставками — это именно то, чего они хотят. Но самое главное было в том, что среди этих клоунов имелся и десяток нормальных игроков, сейчас ощущающих «поддержку толпы», а потому готовых продолжить игру.

— Хорошо, тогда давайте продолжим. — Уверенно кивнул я, направляясь к игровому столу. — Минимальная ставка миллион.

Следующую игру я проиграл, получив меньше, чем поставил. Народ вдохновился и потребовал увеличить ставки. Я согласился и опять проиграл с тем же результатом. А вот в следующей игре я поставил пять миллионов и… оказался единственным выигравшим, потому что все остальные участники полностью промахнулись в своём выборе. В этой игре я поднял почти тридцать миллионов, превзойдя в сумме выигрыша игру в Битву Кланов.

— У кого-нибудь ещё остались деньги? — Невинно поинтересовался я.

— Кха! — Харкнули кровью сразу несколько игроков.

До этого они если и не выигрывали, то оставались с большей частью своей ставки. Сейчас же я оставил их вообще без денег, а значит и без возможности отыграться.

— Мы требуем реванша! — Неожиданно выступили вперёд два подставных игрока, которые вообще-то в игре участия не принимали.

— Да? И как вы это себе представляете?

— Ты сделаешь ставку, а мы поставим деньги после тебя. Размер ставки фиксированный — пятьдесят миллионов.

— Ну ладно. — Кивнул я, выкладывая стопку карточек на игровое поле. — Вот моя ставка.

Подставные игроки тоже вытащили деньги из пространственных колец и сделали свои ставки по пятьдесят миллионов каждый. При этом они поставили на такие числа, что с вероятность в 80 % я должен был лишиться 80 % денег. Противники уже праздновали победу, но тут вмешался ещё один культиватор, который тоже сделал ставку, да ещё и таким образом, чтобы в случае моего проигрыша получить треть суммы банка.

Конечно же, все эти расчёты основывались на выкладках теории вероятностей. Вот только эти идиоты не понимали смысла этой теории и того, что она работает только с большими наборами данных, описывающими прошлые события, и не имеет никакого отношения к прогнозированию будущего.

Вообще, само понятие «вероятность» в приложении к будущему или настоящему имеет смысл слова «невежество». То есть оно оценивает исключительно невежество наблюдателя, а не реальное событие. С точки зрения стороннего невежественного наблюдателя мои шансы на победу составляли 25 %. Если человек был более подкованным в математике и правилах, а также учитывал текущие ставки, то этот шанс снижался до 10 %. А вот я точно знал, как откуда и куда будет двигаться шарик, а потому для меня вероятность моего выигрыша равнялась ровно ста процентам.

Стоило только шарику замереть, как три моих противника уставились на него, не веря своим глазам. Я опять угадал нужное число, а они со своими ставками могли претендовать максимум на десять процентов от суммы банка на троих.

— Похоже, я выиграл. — Огорошил я замершего в ступоре крупье.

Тот посмотрел на меня, на мою ставку и опять на игровой стол и на автомате начал отсчитывать положенную сумму.

— Нет, стойте! — Закричал один из подставных игроков.

— Ты проиграл. — Издевательски усмехнулся я, принимая толстую пачку карточек различного номинала. — Так же, как и все они. Или ты считаешь, что имеешь тут какие-то привилегии?

Мошенник не смог ничего сказать в ответ. Хотя он действовал по приказу руководства игрового дома, он не мог афишировать этот факт.

— Да, вы проиграли! — Мстительно заявил один из игроков, ранее проигравший всего несколько тысяч кристаллов. Сейчас он мог радоваться только тому, что кто-то проиграл больше него. В тысячи раз больше. Одно осознание этого факта позволяло ему смириться со своим проигрышем.

— Да-да, вы не особенные. Нужно было думать, прежде чем делать ставки. — Присоединился к нему ещё один неудачник.

— АААААААААААААААААААААА!!! — Неожиданно заорал тот самый мужик, что решил присоединиться к финальной игре против меня. Он повернулся ко мне, активируя свой источник Ци, но его тут же скрутила охрана, всегда готовая к подобным эксцессам.

— Я хочу обналичить свой выигрыш. — Обратился я тем временем к работнику, занимающемуся такими операциями.

Тот глянул на пачку карточек в моих руках, кашлянул кровью и потерял сознание.

— Господин? — Обратился я к главе игорного дома, что тоже застыл соляным столбом, не сводя глаз с игрового стола, где шарик до сих пор лежал в нужной ячейке.

— Кха! Эта услуга обойдётся вам в десять процентов от суммы. — Прохрипел он, харкнув кровью.

— Согласен.

После этого начальство командно махнуло рукой, и весь персонал забегал, пытаясь выполнить свою работу. Когда передо мной начали появляться груды духовных камней, которые я поочерёдно прятал в свою личную печать, то блевать кровью начали все зрители этого действа. В итоге мне полагалось больше ста пятидесяти миллионов больших кристаллов Ци. Каждый миллион занимал примерно кубометр пространства, так что объём всей суммы был просто умопомрачительным.

Глава игорного дома наблюдал за мной с мрачной решимостью, но пока я находился внутри его заведения, действовать не стал. Я же загребал один кубометр драгоценных кристаллов за другим, лихорадочно думая о том, как бы так научиться телепортироваться. Как только последняя партия кристаллов исчезла в моих бездонных закромах, я направился на улицу. Народ повалил за мной, явно рассчитывая выследить меня даже ценой своей жизни. Особенно подобный фанатизм чувствовался со стороны тех двух подставных игроков, что проиграли мне по пятьдесят миллионов.

Пройдя через двери, я самодовольно осмотрелся по сторонам, глянул на возвышающуюся башню Злобным Взглядом, после чего полетел вверх и вперёд на максимальной скорости. Десяток культиваторов бросились вслед за мной, взмывая в воздух… за что тут же поплатились. Яркая молния прорезала небеса, испепелив преследователей. Даже культиватор десятого уровня Кристаллизации Ядра (30) сгорел как спичка.

А вот меня эта атака не затронула, что, впрочем, не стало для меня неожиданностью. Ведь я мог предвидеть ближайшее будущее. Пролетев подобно метеору пару километров, я приземлился в узком переулке, где сейчас никого не было. Тут я сменил свою иллюзорную маску на обычную, отключил «трансляцию» Ци восьмого уровня Кристаллизации Ядра (28) и вместо неё начал излучать едва заметную ауру первого уровня той же стадии (21). С дубины я снял иллюзию украшенной золотом булавы, после чего вообще засунул оружие под плащ. Далее я спокойной походкой вышел из переулка на более оживлённую улицу.

Конечно же, преследователи не удовлетворились моим неожиданным побегом. Хотя они и не могли летать, они бегом бросились догонять меня, огибая препятствия и раскидывая прохожих, не успевших уклониться. Многие из преследователей влипли в битву с другими культиваторами, которых они посчитали незначительной помехой, но были и те, кто смог миновать все препятствия, добравшись до примерного района моего приземления.

Выйдя из переулка, я подошёл к столику с товарами рядом с сидевшим неподалёку торговцем и сделал вид, что интересуюсь товаром.

— Что это? — Спросил я, беря в руки обломок нефрита самого загадочного вида. В смысле, что на этот нефрит была наложена печать, испускающая странное Ци. Благодаря этому обычный камень выглядел таинственно и загадочно. Я уже видел подобное в исполнении призрака из запретной гробницы, но эта поделка была куда примитивнее. А главное, это был новодел, что можно было определить по более чистому сколу одной стороны камня.

— О, молодой господин, у вас намётанный взгляд… — Тут же начал заливать продавец.

Тем временем в переулке появился культиватор девятого уровня Кристаллизации Ядра (29), он быстро шёл по улице, внимательно смотря по сторонам и «обшаривая» окружающих своей Ци. Дойдя до меня, он мазнул по мне своим вниманием, почувствовал энергетику первого уровня (21) и пошёл дальше.

— …Это древний нефрит, запечатанный кровью дракона. К сожалению, я не знаю, что находится внутри, но там наверняка скрыта какая-то древняя техника или карта.

Интересно, а в этом городе есть хоть одна лавка уличного торговца, в которой продавали бы что-то действительно ценное?

— Печать крови дракона? — Произнёс я дрожащим от возбуждения голосом. — Но как снять её?

Преследователь неожиданно остановился и пошёл в обратную сторону, на этот раз заинтересовавшись переулком, из которого я вышел.

— Для этого нужно убить дракона и смазать нефрит его кровью. И тогда печать спадёт, и можно будет считать с нефрита вложенные в него тайные знания.

Вообще-то, я прямо сейчас мог считать эту информацию. В нефрите были записаны координаты какого-то места в подземелье драконов с указанием, что там хранится наследие древнего культиватора. При этом, записавший это сообщение культиватор прямо так и сказал, что он очень древний и жил в незапамятные времена. В общем, ловушка была рассчитана на полных идиотов, и мне даже было интересно, каков процент «целевой аудитории» по отношению к общему количеству культиваторов?

Поскольку мой преследователь не уходил, а ошивался поблизости, то я продолжал играть роль недалёкого идиота, недостойного тщательной проверки. Только этот путь гарантировал, что мне удастся скрыться от преследования.

— И сколько же вы просите за это древнее сокро… гхм, в смысле, за этот кусок пустой породы? — Окончание фразы я произнёс, отчаянно изображая отсутствие интереса.

Торговец ухмыльнулся и произнёс гипнотизирующим голосом, который должен был подавить мою волю к экономии денег.

— Это бесценное сокровище досталось мне от деда по линии матери. Только крайняя нужда заставляет меня расстаться с ним. Поэтому, я прошу за него триста средних кристаллов Ци.

— Триста кристаллов? — Воскликнул я, прижимая бесценное сокровище к груди. — Но… но… у меня нет столько денег. Триста средних кристаллов…

Для сравнения, один большой кристалл содержал в тысячу раз больше энергии, чем средний. То есть сейчас в моём кошельке хранилось сто пятьдесят миллиардов средних кристаллов. Думаю, если бы торговец передо мной узнал об этом, то его просто разорвало бы в кровавый туман от жадности.

— Молодой господин, внимательно посмотрите на этот древний нефрит. От него же прямо исходитаура древности. Как он может стоить меньше? Триста средних кристаллов и ни одним меньше.

Преследователь вышел из переулка и подозрительно посмотрел на меня.

— Но… у меня есть только двести. И эти кристаллы мне выдал учитель, чтобы купить припасов в дорогу для похода в подземелье. Если я потрачу их все…

— Двести недостаточно. — Покачал головой торговец. — Я мог бы сбросить цену на двадцать кристаллов, но…

Я продолжил отчаянно торговаться, вцепившись в кристалл и не желая отпускать его из рук. А торговец в свою очередь вцепился в меня, выворачивая эти руки в поиске любого дополнительного кристалла Ци. Наконец, когда я уже договорился купить камень за двести тридцать два кристалла Ци, преследователь свалил прочь за пределы видимости.

— Хорошо, я куплю этот кристалл. Вы же понимаете, что я отдаю вам последнее? — Пожаловался я на жизнь.

— Да-да, давай плати уже. Или я продам его кому-нибудь другому. — Потерял остатки терпения торговец.

— Двести тридцать два средних кристалла Ци. У вас будет сдача? — Протянул я ему один большой кристалл.

— Кха!

Увидев, чем я собираюсь расплатиться, торговец выплюнул полный рот крови.

— Ты! Ты сказал, что это твои последние деньги! — Возмутился он.

— Какая разница, что я сказал? Мы сошлись в цене, и это главное. Или ты хочешь подождать следующего покупателя? — Возразил я холодным голосом.

— Дай сюда. — Чуть ли не вырвал он кристалл из моих рук и принялся отсчитывать сдачу. — Что за молодёжь пошла? Никакого уважения к старшим. А ведь это единственное, что осталось мне от моего дедушки. Держи и проваливай, пока я не передумал.

Я получил всю причитающуюся мне сдачу и пошёл прочь, подкидывая «великое сокровище» в руке и думая о том, куда бы его пристроить.

Пока я шёл в гостиницу, то наблюдал вокруг необычную суету. Все куда-то торопились, что-то высматривали и тихо шептались по углам, обсуждая дерзкое ограбление игрового дома на сумму в сто пятьдесят миллионов больших кристаллов Ци. Всюду висели ориентировки на меня, а торговцы из-под полы толкали нефриты, на которые были записаны характеристики ауры Ван Чжу Тана, чью Ци я использовал для придания себе образа сильного культиватора.

Вернувшись в клоповник, я погрузился в анализ купленных мной вчера техник, крутя в руках нефрит с «древней картой древнего культиватора». Через пару часов в номер завалился злющий как волк Му Ням, который тут же набросился на меня.

— Тан Цзи Тао, мы столкнулись с непредвиденными расходами. Чтобы оплатить ещё одну ночь пребывания в гостинице мне нужны деньги. Дай мне свой кристалл Ци Весеннего Леса.

— Учитель, у меня его нет. Я променял его на этот великолепный древний нефрит, запечатанный кровью дракона.

— Что?!! — Воскликнул алхимик, уставившись на продемонстрированный ему камень. — Ты… ты идиот!

После этого он подскочил ко мне и просканировал содержимое моих пространственных колец, но обнаружил там только алхимические травы и пять малых кристаллов Ци, которые были равны по стоимости половине среднего кристалла.

— А где все те сокровища, что подарил тебе Чхон Чу Хан? — Возопил он.

— Не волнуйтесь так, учитель. Я оставил их у себя дома под надёжной защитой.

— Какой защитой? — Вылупил на меня свои глаза Му Ням.

— Я установил там несколько ловушек с алхимическими ядами.

— Ты что? Что ты сделал? Откуда ты вообще знаешь, как ставить печати?

— Я не знаю. И поэтому, я поставил простейшие ловушки с ядами. Они не сложнее силков для кроликов, но я на сто процентов уверен в их эффективности.

— Ох, ладно, забудь. — Простонал Му Ням, садясь за стол и проверяя содержимое пустого кувшина из-под вина. — Зачем я вообще пошёл в игорный дом? — Прошептал он себе под нос.

Ха-ха, похоже Му Ням не настолько умный, каким хочет показаться. Он додумался спустить последние деньги в азартные игры, и теперь нам грозит участь спать на улице. Ничего, каменная жопа культиватора и не такое выдержать может.

— Что же делать? — Продолжил шептать алхимик, обхватив руками голову. — Если мы окажемся на улице, то нас выкинут во внешний город, и тогда в подземелье драконов нам не попасть.

— Пойду, ограблю кого-нибудь. — Встал я и направился к выходу.

— Идиот! Думаешь, ты сможешь скрыться от стражей порядка секты Золотого Дракона? Они держат под наблюдением весь город. Как только кто-то обнаружит труп…

— И поэтому его никто не обнаружит. — Прервал его я. — Боевая алхимия способна на многое.

— Глупец! — Воскликнул Му Ням, тем не менее, не делая ни малейших попыток остановить меня. А его телохранители и вовсе делали вид, что меня нет. — Но по крайней мере никто не сможет обвинить меня в преступлении, совершённом диким культиватором. Иногда всё-таки от этих законов есть какая-то польза.

Я вышел в холл гостиницы, уточнил стоимость ночлега, вышел на полчаса погулять, а потом вернулся и заплатил пять средних кристаллов Ци. Пять! Иногда мне начинало казаться, что на секту Небесных Ножей наложено проклятье нищеты и скудоумия. После моего возвращения алкаш конфисковал у меня пару средних кристаллов Ци, которые я специально оставил в кольце, и купил на них вина, опять упившись до беспамятства.

На утро следующего дня Му Ням выгнал меня из номера отеля, наказав вернуться вечером с ещё пятью средними кристаллами Ци. Я не стал возражать и отправился гулять по городу, присматривая какое-нибудь настоящее «древнее сокровище». Ведь не могли все эти торговцы быть мошенниками? Как выяснилось, могли. Через три часа я точно знал, что все торговцы до единого были подставными, и их задачей был отъём денег у толп пришлых культиваторов.

Похоже, я выяснил источник кристаллов Ци, откуда секта Золотого Дракона гребёт свои миллионы. Достаточно распустить слух о несметных богатствах секты и посадить торговать мусором всех учеников до единого, и наивные культиваторы из соседних стран сами принесут вам свои кристаллы.

Дополнительным фактором привлечения внимания было Подземелье Драконов. Вот только туда, по слухам, имело смысл идти только самым сильным культиваторам. А большинство сброда могло рассчитывать только на посещение областей рядом с порталом, откуда всех драконов давно повывели.

Всё это я узнал из разговора двух учеников секты, решивших отдохнуть от развода толп лохов в укромном уголке. Но самым смешным было то, что сразу после закрытия портала в Подземелье Драконов эти же ученики должны были отправиться в соседние страны, чтобы разносить слухи о постигшей их удаче и невероятно ценных и древних сокровищах, которые продаются тут на каждом шагу. В общем, местный бизнес был поставлен на рельсы и стабильно приносил миллионы… в карманы старейшин и глав кланов, в то время как обычные ученики и члены секты были всё теми же нищебродами.

Дальше я просто гулял по городу, раздумывая, чем бы заняться. Я уже выгреб всё ценное с аукциона и ограбил казино. Теперь оставалось для комплекта изнасиловать весь персонал борделя, и можно будет официально объявить себя плохим парнем, хе-хе. Увы, с моим уровнем культивации в борделе я смог бы заняться сексом только в балахоне, а это несколько не соответствовало моим представлениям о прекрасном.

В очередной раз осмотрев окрестности в поисках интересных мест, я понял, что мыслил недостаточно широко. Прямо передо мной в центре города возвышалась Башня Драконов. Эта бандура была четыре километра высотой и пятьсот метров в диаметре. Правда, она была окружена непроницаемым силовым полем, но сейчас было самое время проверить, насколько оно действительно непроницаемо.

Я направился прямиком к башне. Сюда вело множество улиц, но вот к самой башне подобраться было сложно. Дело было в том, что вокруг башни шла кольцевая улица, на которой дома с внутренней стороны стояли впритык друг к другу, не оставляя ни пяди свободной земли. Хотя сейчас по улицам бродили толпы народа, охрана зданий была на уровне, а окрестности башни и вовсе были жильём для самых сильных культиваторов, так что незаметно проскользнуть здесь не смогла бы и мышь. Практически на каждом шагу стояли охранники во всё тех же чёрных плащах и масках, которые изображали из себя зевак, а на самом деле следили за порядком.

Вот только мне не пришлось напрягаться, чтобы подобраться к башне. Раньше я был тут мимоходом, потому что нормальных магазинов в этом месте не было. Кольцевая улица считалась именно местом жительства самых сливок общества, и чужаки могли попасть сюда только три дня в году во время фестиваля. Поэтому, все магазины находились чуть подальше, куда могли попасть и гости города. В общем, стоило мне только подойти вплотную к одному из домов, отделяющих пешеходов от стены башни, как меня окружило силовое поле цилиндрической формы, а потом на голову «упал» портал пространственного переноса.

Спустя долю секунды я оказался в богато украшенном зале огромных размеров. Он был ярко освещён кристаллами, выпирающими из стен и потолка, а воздух тут был пропитан особой благоприятной Ци.

— Приветствую тебя, Избранный! — Обратился ко мне призрак, неожиданно проявившийся прямо передо мной.

— Здарова. — Ответил я, осматриваясь по сторонам. — Как твоя нежизнь протекает?

— Всё идёт согласно последним планам, оставленным Ту По Думом перед смертью.

— Ага… замечательно. — Кивнул я, сосредоточившись на самом духе. Тот имел вид мужчины лет пятидесяти с располагающими к себе чертами лица. — А ты кто?

— Я смотритель Башни Основ Ту Пи Ца. Но хватит пустых слов. Ты пришёл сюда, чтобы пройти Испытание?

— Нет, вообще-то я просто мимо проходил, и тут меня резко телепортировало в это место. А что за испытание?

— Я вижу на тебе печать Избранного, а значит мой великий предок Ту По Дум доверил тебе свою великую миссию. Также, ты несёшь последнюю волю огненного дракона Удачная Жизнь. Поэтому, мой долг помочь тебе пройти через стадию Формирования Основ [2]. Эта башня была создана с одной целью — помогать культиваторам Пути Дракона формировать устойчивую основу культивации, чтобы позднее возвыситься в Лабиринте Судьбы. Поэтому, я и хочу предложить тебе пройти испытание и встать на путь возвышения. Ты готов, Избранный?

— Нет!

— Что? — Уровень пафоса в голосе Ту Пи Цы резко упал, и он непонимающе уставился на меня. — Тогда зачем ты здесь?

— Так, давай начнём по порядку. Расскажи мне, что это за место, как оно возникло, и что это вообще за испытание такое?

Призрак тяжело вздохнул, осознавая степень моего невежества, и принялся рассказывать. Начал он свой рассказ со времён создания мира, что позволило мне составить более-менее адекватное понимание сути происходящего.

В общем, давным-давно в одной далёкой-далёкой галактике бушевала беспощадная война за мир во всём мире. Ради этого мира уничтожались планеты, гасли звёзды и творился полный бардак галактических масштабов. Но в конце концов определились два победителя, которые запечатали в отдельном измерении третью проигравшую сторону. В общем, замуровали, демоны.

Собственно, победителями были Небесные Боги и Адские Демоны, а проигравшим оказался Дракон Жизни. Умереть он не мог по определению, а потому его просто засунули в клетку, заперли на замок, выбросили ключ и забыли о нём. А вот дракон ни о чём не забыл и с тех пор тщился выбраться наружу и покарать всё и вся согласно собственному разумению. Нормальная такая цель. Жизненная.

Целиком дракон вылезти не мог, но нашёл в клетке дырочку, сквозь которую смог просунуть свой самый главный орган. И нет, это была не голова. С помощью этого органа он стал сеять во вселенной жизнь в форме своих потомков — драконов. И единственным смыслом жизни этих чешуйчатых было освобождение их великого предка. Ради этого они не раз пытались поднять бунт в местной тюрьме, но каждый раз получали по щам и благополучно дохли.

И вот, после очередной панспермии в грязных носках одного культиватора зародилась Жизнь. Она развилась, сожрала культиватора, развилась ещё больше, сожрала ещё больше культиваторов, и в результате появился Великий Огненный Дракон. Выбрав себе это совершенно уникальное имя, дракон тут же ринулся устанавливать мировую справедливость и закономерно получил по щам. Но не сдох, а затаился и начал копить злость, а заодно и мозги.

Получив, наконец, в своё распоряжение этот жизненно важный орган и научившись пользоваться им по назначению, а не для придания дополнительной бронебойности голове, он решил, что раз не удаётся установить справедливость лично, то стоит припрячь к этому делу культиваторов. В конце концов, боги и демоны сами по сути были культиваторами. Как говорится, клин клином вышибают.

После этого Великий Огненный Дракон нашёл себе человеческого детёныша по имени Ту По Дум, из которого воспитал классического Маугли, считающего себя лысым бледным прямоходящим драконом, мимикрировавшим под облик экзистенциального противника. Ту По Дум начал превозмогать, почти завалил Самого Главного Босса, но в итоге получил по щам и лишился всех своих духовных заслуг и уровней. Но благодаря благословению дракона он не умер, а затаился и начал копить злость, одновременно массируя мозги ежедневным ритуальным биением головой об стену.

Вполне закономерно Ту По Дум пришёл к тому же выводу, что и его идейный родственник. Он решил собрать толпу культиваторов и отправить их мочить мировое добро заместо себя. Ибо второй раз получать по щам никому не хотелось. Маугли создал секту имени себя, наклепал толпу народу и бросил её на убой. Повторив этот процесс пару сотен раз, он понял, что обычный культиватор не имеет шансов против богов и демонов, потому что у тех были свои Законы Богов и Правила Демонов, а культиваторы могли похвастать только Голой Жопой и ущербной основой культивации.

Собственно, после этого и зародился «План Ы». Ту По Дум решил отправиться во внутреннюю область Тан, где концентрация Ци была настолько низкой, что без знания специальных техник стать культиватором было невозможно. Там он задумал построить фабрику по производству Избранных, которая должна была в конечном итоге породить достаточно совершенного Избранного, который смог бы навалять небесам, вломить демонам и спустить Тузика с цепи, дав ему власть над миром.

Собственно, Башня Основ отвечала за формирование у Избранного правильной основы культивации. Сотни школ выпускали десятки тысяч учеников десятого уровня Конденсации Ци (10), которые должны были заходить в башню, проходить десять её уровней, повышая свой уровень культивации, и в конце выпускаться дипломированными Избранными десятого уровня Формирования Основ (20), которых отправляли дальше по этапу.

Сама концепция развития учеников была сильно завязана на родословную дракона. Ту По Дум рассеял по всей Области Тан своё «семя дракона», породив кучу людей с подходящей наследственностью. Далее из таких детей набирались ученики, которые отправлялись на испытание, где их накачивали кровью дракона и аналогичной Ци, активируя «наследство крови».

Под это дело и была создана Башня Основ. Она по сути была вершиной пищевой цепочки, где Избранные жрали и поглощали драконов всеми возможными способами. Естественно, ни один нормальный дракон на такое не согласился бы, а потому была создана специальная раса «драконов-недоумков», которые были рады послужить своему предку таким образом.

Вся эта система какое-то время работала, и работала достаточно эффективно, чтобы у демонов возникла из-за этого небольшая головная боль. И тогда они использовали уязвимость в структуре башни, которую Ту По Дум создал по своей тупости и слабохарактерности.

Когда ученики продвигались по уровням башни, то далеко не все из них могли пройти отбор по уровню таланта, количеству мозгов, а главное по преданности Делу Партии. Такие отбросы не уничтожались, а отпускались «на волю» плодиться и размножаться, дабы хоть таким образом послужить великому делу.

Вот только далеко не все из этих отбросов могли смириться с такой судьбой. Нашёлся один индивид, который выбрался из Области Тан и добровольно отдался на поругание демонам. Область Тан была замечательным местом, потому что попасть внутрь неё мог только тот, кто родился в ней. Именно поэтому Ту По Дум, тоже происходивший из неё, и выбрал это место в качестве базы.

Но благодаря предателю, демоны смогли отправить специально сконструированное проклятье внутрь этой запретной зоны. Предатель пробрался в подземный мир, где выращивали на убой драконов, и заразил их скверной эгоистического мышления, а заодно Ци демонов. В результате взбунтовавшееся мясо устроило аналог «эпидемии зомби», плюс начало закачивать демоническую Ци в башню, превратив учеников в натуральных демонов.

В общем, диверсия удалась на славу. Кроме того, демоны смогли отравить прибывшего с инспекцией Ту По Дума, от чего тому пришлось резко скопытиться. Перед тем, как залечь в наскоро сварганенную гробницу, «Великий Кормчий» завещал зачистить всех демонов и продолжить программу подготовки профессиональных камикадзе.

Через три тысячи лет после этого Великий Огненный Дракон решил поинтересоваться, а чего это никто не рвётся исполнять его волю? Для этого он хитрым путём породил прямо внутри области Тан своего потомка Удачная Жизнь. Тот вырос, рванул проводить инспекцию, и тут-то его демоны и повязали. С тех пор об инспекторе никто ничего не слышал.

Не так давно выжившие в подземелье «правильные» драконы доложили, что они уже почти-почти вывели всех демонов. Ту Пи Ца тоже уже почти избавился от демонов в башне, а потому Ту По Дум начал программу поиска Избранных с более жёсткими критериями отбора. И вот, я оказался первым претендентом на почётную роль лакмусовой бумажки, которая должна была проверить, готова ли система выйти на рабочие обороты, или нужно подождать ещё пару-тройку тысяч лет.

Обдумав свои радужные перспективы, я решил для начала получше изучить ТТХ данного строения. А поскольку единственным источником информации в окрестностях был призрак, то мне пришлось начать перебирать варианты будущего, чтобы найти способ выбить из него нужные данные.

— Вся эта затея с выращиванием Избранных в промышленных масштабах кажется мне весьма перспективной.

— Правда? Ты так думаешь? — Вдохновился моей оценкой призрак.

— Да. Но мне бы хотелось оценить красоту её исполнения. Могу я взглянуть на описание того, как проходит развитие культиваторов на каждом уровне башни?

— Конечно! — Тут же обрадовался призрак, переместив меня в другое помещение. — Вот в этих нефритах содержится полное описание комплекса Башни Основ. — Указал он на десять огромных камней, светящихся таинственным светом.

Как говорится, мат в два хода.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 5

Я подошёл к кристаллам и начал изучать вложенную в них информацию. Я пропускал все записи относительно местной архитектуры, концентрируясь на техниках культивации и печатях. Изучение содержимого всех нефритов заняло пять часов, но призрак не демонстрировал никаких признаков нетерпения. За десять тысяч лет его терпеливость достигла почти бесконечной величины.

— Спасибо, теперь мне известен весь процесс развития на стадии Формирования Основ. — Довольно облизнулся я.

— И теперь ты готов пройти Испытание? — Голос призрака так и сочился надеждой и предвкушением.

— Нет, пусть в этих тараканьих бегах кто-нибудь другой участвует. — Отказался я от этой чести.

— Но ты же сам сказал, что эта идея очень перспективна! — Возмутился он.

— Да, но эта перспективность относится только к рядовым культиваторам. А я — гений! Там, где другим требуется десять лет, мне хватит десять часов. Так что мне не нужно проходить по этажам башни, тратя один год на этаж, как заложено в технической документации. Достаточно будет лишь получить кровь и Ци дракона.

— Десять часов? Ах, молодой господин слишком гениален! Тогда вам нужно отправиться в подземный мир, потому что первое поступление крови и Ци дракона ожидается лишь через год. К сожалению, тут я вам помочь не смогу. Проход в подземелье драконов из башни был запечатан.

— Я смогу попасть туда уже завтра другим путём. А у вас, случайно, нет карты подземелья с указанием, места, где следует искать чистокровных драконов?

— Случайно, есть. Последнюю версию карты я считал из сознания Дикого Вопля, когда общался с ним по поводу планируемых поступлений крови. Я запишу её на нефрит. Вот, держите.

Я взял возникшую в руке призрака табличку и просканировал её. Содержимое по-настоящему шокировало меня. Подземелье Драконов простиралось на сотни тысяч километров. Ни одна планета не смогла бы вместить подобную сеть пещер, которая к тому же была идеально плоской.

— Подземелье настолько огромно? — Не удержался я от вопроса.

— Это сила Великого Огненного Дракона. На самом деле, оно находится в свёрнутом пространстве, а содержащий его артефакт имеет размер всего лишь с яблоко.

— Понятно. Эти масштабы поражают.

— Каждый этаж башни больше, чем подземелье драконов. — Похвастался призрак.

Похоже, я зря пропустил всё, касающееся архитектуры этого строения. Но с другой стороны, там столько информации, что я могу изучать её годами. На данный момент для меня самое важное — поднятие уровня культивации. А с прочими чудесами будем разбираться по мере необходимости. Я попрощался с призраком, после чего тот телепортировал меня обратно, при этом ещё и прикрыв временной маскировкой, чтобы моё появление из воздуха не привлекло внимания.

Вернувшись в гостиницу, я не глядя сунул Му Няму пять больших кристаллов Ци и уселся медитировать, переваривая полученную информацию. Больше всего меня заинтересовала техника формирования структур из Ци в энергетических центрах тела. Там имелось не только описание последовательности действий, но и объяснение того, как эти структуры влияют на способности культиватора. Всё это требовалось хорошо обдумать, чтобы разработать оптимальную технологию своего развития.

Утром следующего дня раздался трубный глас, и небеса разверзлись. В смысле, послышался рёв дракона и открылся портал в Подземелье Драконов. Наша компания не имела каких-либо привилегий, а потому очередь на проход в портал дошла до нас только к полудню. Культиваторов разделяли на сотни, каждая из которых забегала в портал через минуту после предыдущей. Наша пятёрка присоединилась к одной из таких групп. Мы отстояли очередь и бросились в портал, открывшийся неподалёку от башни.

Сегодня ношение плащей и масок уже было под запретом, а потому я был одет в свой сияющий золотом халат грандмастера-алхимика. Народ косился на меня и тихо шептался о том, что это я опозорил секту Золотого Дракона, начав соревнование с ними, будучи диким культиватором и даже получив официальное признание своей победы. А ещё я чувствовал направленные на меня взгляды учеников секты Золотого Дракона, в которых читалось обещание смерти и бесконечных мук.

Пройдя через портал, мы вышли в большую пещеру, наполненную народом. Тут люди делились на небольшие отряды и разбегались во все стороны. Каждый из культиваторов торопился, так как время до закрытия портала было ограниченным. Наша пятёрка отлетела в сторону и замерла, осматриваясь по сторонам. Му Ням что-то высматривал в карте подземелья и не торопился уходить из безопасной зоны.

И тут выяснилось, что хотя члены остальных сотен быстро разбегались, то вот почти половина нашей сотни осталась в зале, хотя вся эта толпа и пыталась делать вид, что им вот просто захотелось постоять тут, а мы их ну никак не интересуем. И чем больше проходило времени, тем более мрачным становился мой учитель. А лица тройки телохранителей, скрытые за масками, и вовсе были уродливыми как у обезьян, и они смотрели на меня, размышляя, не проще ли будет им самим убить меня.

— Учитель, я хочу исследовать этот артефакт. — Продемонстрировал я древнее сокровище древнего культиватора. — Вчера мне удалось узнать, где можно найти подходящего дракона для снятия печати. Вы не против, если я оставлю вас и продолжу путь самостоятельно?

После моего вопроса лица у всех присутствующих в зале просветлели.

— Конечно, Тан Цзи Тао, ты можешь попытать свою удачу без моего надзора. Будь осторожен, многие культиваторы в этих пещерах погибли, не оставив после себя даже трупа. Прощай.

С этими словами Му Ням бросился прочь со всей доступной ему скоростью. Вот только эта скорость была на порядок меньше той, что мог выжать я. По моим наблюдениям, моя реакция под псионическим ускорением соответствовала восьмому уровню Кристаллизации Ядра (28). При этом, скорость движения моих щитов превышала возможности культиваторов того же уровня. Так что если за мной не погонится культиватор стадии Выявления Качеств Каналов [4], то догнать меня никто не сможет. Хотя это, конечно, не отменяло возможности того, что в меня могут зарядить техникой мгновенного действия, вроде молнии.

Я не стал торопиться, а побежал прочь, демонстрируя скорость обычного культиватора стадии Конденсации Ци [1]. Преследователи увязались за мной, тоже особенно не торопясь и выдерживая дистанцию. Ведь сейчас тут было слишком много посторонних свидетелей, которым не стоило знать о том, что великая гильдия послала отряд из сорока человек для убийства одного дикого на стадии Конденсации Ци [1].

Увидев, что мои спутники оставили меня одного, часть команды преследователей тоже задержалась. Это были культиваторы стадии Кристаллизации Ядра [3], которые посчитали излишним беспокоиться об уничтожении одного противника стадии Конденсации Ци [1]. В результате, за мной увязался только десяток преследователей стадии Формирования Основ [2].

Не успел я пробежать и километра, как внезапно скакнул в сторону и припечатал дубиной какую-то мерзкую тварь, являющуюся помесью сороконожки и ящерицы. Труп буквально расплескало по пещере. Я же достал купленный мной кристалл и «искупал» его в крови и кишках жертвы. Эта тварь даже близко не была драконом, но на самом деле печать на камне реагировала вообще на любую жидкость, содержащую Ци.

— Да, это гробница древнего культиватора! — Восторженно выкрикнул я, вздымая камень к небесам.

Случайные свидетели в этот момент посмотрели на меня с разными эмоциями. Кто-то посчитал идиотом. Другие глянули с завистью и жадностью. А нашлись и те, кто решил отнять у меня «древнее сокровище». Народу вокруг всё ещё хватало, так что мои преследователи не рисковали вмешиваться, а стабильно держались в сотне метров за моей спиной.

Я резко сменил направление движения и побежал к точке, указанной в «карте сокровищ». Это место никак особо не обозначалось на той карте, что получил Му Ням. А вот на карте, выданной мне Ту Пи Цей, там стояла отметка о гнезде шрамокрылов, что бы это слово ни значило. Но больше всего меня радовала ещё одна отметка неподалёку. Гнездо прикрывало древнюю печать пространственного перемещения.

В подземелье драконов расстояния были просто циклопическими, и даже сами драконы предпочитали перемещаться с помощью таких устройств для телепортации. Несколько известных порталов были отмечены на карте Му Няма, но этого портала там не было. То ли его так и не обнаружили, то ли решили не отмечать на карте, переданной постороннему. Но я лично склонялся к первому пункту.

Преследуемый хвостом расширенного состава, я бежал по пещерам в сторону «ловушки для лохов». В целом, план создателей этой карты был понятен. Я должен был обнаружить гнездо смертельно опасных тварей и отказаться от идеи достать «древнее сокровище древнего культиватора» или же банально сдохнуть, попытавшись пролезть в самый центр логова.

Две команды моих преследователей с неудовольствием смотрели друг на друга, внутренне раздражаясь наличием лишних свидетелей. Хотя я был всего лишь диким культиватором, я ещё был алхимиком. Хотя каждый алхимик был членом какой-то секты, все вместе они организовывали Гильдию Алхимиков. Эта организация не имела какой-то практической ценности, за исключением одного пункта. Если кто-то нападал на алхимика, то все остальные алхимики отказывались продавать ему пилюли.

Мои преследователи были уверены, что информация о моём убийстве не уйдёт дальше их команды, но вот свидетели расправы надо мной могли в последствии разболтать об этом, создав им кучу проблем. Хотя гильдия алхимиков секты Золотого Дракона и хотела убить меня, они не могли сделать это открыто. Так что если в моём убийстве обвинили бы учеников их секты, то они вынуждены были бы «предать их анафеме». В общем, хотя обе команды не видели ничего страшного в моём убийстве, вопрос наличия свидетелей был довольно важным и удерживал их от активных действий.

Между тем, мы покинули условно безопасную зону рядом с порталом во внешний мир. Теперь я в любой момент мог встретиться с хищными тварями, в которых тем не менее не было ни капли крови драконов. В местной экосистеме они находились на низшем уровне, и я даже понять не мог, что на самом деле служит основой пищевой цепочки в этом мире. Ведь растений тут было слишком мало, чтобы они могли обеспечить существование всего местного паноптикума.

Путь оказался недолог, потому что пещеры тут были довольно просторными, и даже самый узкий ход мог вместить в себя холл станции метро. Благодаря этому я мог развить приличную скорость, даже просто передвигаясь на своих двоих. Я резко свернул в относительно узкий ход, скрывшись с глаз преследователей, после чего резко ускорился. Здесь проход резко расширялся, после чего пол почти отвесно уходил вниз. И там, метрах в десяти, по дну пещеры ползали отвратительные твари.

Они чем-то напоминали крокодилов. По крайней мере они были покрыты чешуёй и у них были крокодильи пасти. Но вместе с тем задние лапы и форма тела этих тварей были приспособлены для совершения прыжков, а на спине росли зачатки крыльев, выглядящие как аналогичные конечности Королевы Зергов, только со свисающими с них лохмотьями кожи.

Сейчас эти твари тихо лежали вповалку, наблюдая за окрестностями. Я подбежал к обрыву и посмотрел на местных обитателей Злобным Взглядом. Те тут же затихли, не смея двинуться. После этого я пролетел около пятидесяти метров и встал на вершине широкого каменного столба. Такие образования поднимались со дна пещеры там и тут, создавая видимость того, что здесь можно пробраться, перепрыгивая по этим естественным возвышенностям.

Стоило мне только занять место для своего будущего выступления, как позади показались две команды преследователей. Они увидели, что я стою на одном месте и тоже остановились, пытаясь понять, что делать дальше. Ведь сейчас я вроде как увидел их.

— Спасите! — Завопил я, решая проблему преследователей с обоснованием причины их появления.

Если команда Золотого Дракона застыла на месте, едва поняв, куда попала, то вот группа «грабителей» подошла к самому обрыву. Их предводитель имел первый уровень Кристаллизации Ядра (21), что внушало им чувство уверенности и собственного превосходства.

— Что такое, маленький культиватор испугался ящерок? — Засмеялся один из грабителей, летя по воздуху над копошащимися внизу монстрами. — Как ты вообще смог забра…

И в этот момент одна из тварей заметила добычу и… прыгнула. Этот прыжок был настолько неожиданным и стремительным, что культиватор седьмого уровня Формирования Основ (17) даже не успел отреагировать. Шрамокрыл подскочил снизу, щёлкнул пастью и начисто откусил нижнюю часть тела культиватора, упав вниз вместе с добычей. Тут явно не обошлось без Ци, потому что иначе «укус» не был бы настолько чистым. Верхняя половина тела ещё пару секунд повисела в воздухе, после чего тоже рухнула вниз, где её тут же разодрали на части.

— Что?

— На Жив Ка, нет!!!

— Его сожрали! — Завопили грабители, осознав причину, по которой я начал просить о помощи. Теперь они другими глазами посмотрели на разделяющую нас полусотню метров.

— Помогите! Я… я отдам вам это бесценное сокровище древнего культиватора. — Продемонстрировал я свою покупку. Культиваторы из секты Золотого Дракона только презрительно усмехнулись на это. — В нём описано расположение могилы, где великий древний культиватор сохранил своё наследие.

Глаза грабителей вспыхнули жадностью, но они не спешили бросаться на выручку.

— Если ты хочешь, чтобы мы спасли тебя, то тебе стоит продемонстрировать что-то более ценное, чем этот бесполезный мусор. — Рассмеялся лидер отряда Золотого Дракона.

— Хорошо. — Согласился я испуганным голосом. — У меня есть вот этот кристалл Ци Весеннего Леса. — Продемонстрировал я один из самых больших камней из своей коллекции.

Тут уже челюсти отвалились у всех присутствующих, а лидер отряда секты и вовсе проблевался кровью.

— Кха! Да ты хоть знаешь, сколько он стоит? — Закричал он, размазывая кровь по лицу.

— Учитель сказал, что денег на него не хватит даже у секты Золотого Дракона.

— Именно! — Выкрикнул лидер отряда.

Теперь кровь сплюнули все остальные. Одно дело, когда о ценности сокровища говорит безродный дикий, и другое, когда об этом говорит ученик внутреннего круга самой богатой секты в области Тан.

— Все вместе! — Тут же отдал приказ лидер грабителей. — Прикрываемся щитами. Тварей не атаковать. Создавайте столько щитов, сколько сможете.

Их группа сбилась в компактную кучку тел, которая стремительно метнулась ко мне, прикрываясь щитами. Снизу к ним тут же устремились шрамокрылы, но их остановили десятки щитов. А поскольку летать эти твари не умели, то после столкновения они начинали падать вниз. Но когда грабители преодолели примерно половину расстояния до меня и находились рядом с ещё одной колонной, я отключил свой Злобный Взгляд и перестал подавлять копошащихся внизу монстров.

Те тут же активизировались и набросились всей толпой, «прокусывая» щиты и тем самым освобождая дорогу своим товарищам. Всего за долю секунды ситуация в корне изменилась, и стало понятно, что долго продержаться грабители не смогут. А потому их лидер мгновенно сориентировался и направил группу к каменному столбу. На его вершине они были защищены от атак снизу, так что смогли оттеснить шрамокрылов, которых я опять напугал своим Злобным Взглядом, заставив замереть на полу пещеры.

— Вам уже почти удалось! — Подбодрил я бандитов. — Ещё немного, и вы сможете получить этот бесценный кристалл Ци Весеннего Леса.

Лидер бандитов опять харкнул кровью, не сводя глаз с ярко-зелёного кристалла в моих руках.

— Эй, ты, бросай нам этот кристалл. И тогда мы обязательно спасём тебя. — Сделал попытку развести меня лидер бандитов.

— Не смей! — Вмешался лидер отряда секты Золотого Дракона. — Шрамокрылы реагируют на движение. Они сожрут этот кристалл раньше, чем тот успеет пролететь десяток метров. И тогда никто и не подумает спасать тебя.

Последнее предложение создавало видимость того, что его интересует не только судьба кристалла, но и моё выживание. Теперь он и не думал о том, чтобы просто атаковать меня с дистанции. Ведь я мог упасть вниз, и тогда кристалл оказался бы утерянным. Зная это, я специально стоял на самом краю столба, вертя кристалл в руках.

— Что будем делать? — Спросил один из членов секты своего командира. — Может, позовём культиваторов стадии кристаллизации ядра?

— Идиот! — Злобно прошептал тот. — Если они получат этот камень, то нам вообще ничего не достанется! Наш единственный шанс — это захватить камень, а потом поднести его лично главе секты. Я несколько раз говорил с ним, так что он знает меня и обязательно наградит. Я же не забуду, кто помог мне в этом деле. Так, одевайте плащи номер шесть. Я знаю способ, как добраться до кристалла.

Культиваторы из секты тут же достали плащи, по цвету почти не отличающиеся от цвета окружающих камней. Они напялили их на себя, поднялись к самому потолку и медленно начали лететь в мою сторону, при этом огибая столб, на котором засела команда грабителей. Я наблюдал за этим цирком, внутренне ухохатываясь. При желании я мог бы убить всех преследователей за пару секунд. Но куда интереснее было заставить их самих залезть в пасть местным обитателям, подогревая их жадность и жажду наживы.

Я подождал, пока отряд секты не преодолеет большую часть пути, буквально ползя по потолку со скоростью улитки, после чего протянул невидимую нить Ци и создал возле ноги последнего из культиваторов сверкающую иллюзию. Я специально расположил её так, чтобы её не смог увидеть никто, кроме шрамокрылов. Те не подвели меня и всей толпой прыгнули к потолку. Твари не видели толком, кого атакуют, так что жертвам удалось прикрыться щитами и забраться на столб, но троих из них всё-таки растерзали и сожрали заживо.

Но самым печальным для этой группы охотников за халявой было то, что один из погибших использовал боевые заклинания, ранившие нескольких монстров. Теперь те обиженно шипели, возбуждая жажду мести у своих товарищей. Хотя анатомия этих тварей не подходила для ползания по стенам, они всё-таки начали забираться на столб, покрывая его живым одеялом.

Когда стало понятно, что отсидеться не удастся, члены секты предприняли отчаянную попытку сбежать, но их прямо в полёте перехватили жадные челюсти шрамокрылов. Всё-таки несмотря на плохое зрение, эти ящерицы обладали феноменальной реакцией и скоростью прыжка.

Возбуждённые твари не удовлетворились достигнутым. Некоторые залезли на столб и начали посматривать в мою сторону, но я остудил их пыл Злобным Взглядом, заставив бежать в панике. Эта техника отлично действовала на безмозглых тварей, внушая им страх и ужас.

А вот грабители подобных способностей не имели. Более того, их отчаянные вопли привлекли внимание шрамокрылов, и те решили проверить и их столб на предмет наличия вкусной нямки. Осознав грозящую им опасность, лидер бандитов решил не медлить. Но вместо того, чтобы сбежать, он бросился ко мне, прикрываясь щитами и пытаясь ими скрыть своё передвижение от местных обитателей.

Ему почти удалось, но на половине пути он неожиданно столкнулся с созданным мной щитом. Скорость движения бандита упала, и этого хватило, чтобы шрамокрылы отреагировали на его появление. Они с лёгкостью пробили все щиты на своём пути и разинули пасти, пытаясь откусить немного вкусной человеческой плоти, но их жертва отчаянно сопротивлялась.

Использовав все доступные техники, культиватор первого уровня кристаллизации ядра смог добраться до моего столба… ценой откушенной нижней части тела. Его руки бессильно зацепились за камни под моими ногами, но я наступил на лицо умирающего и сбросил его вниз в алчущие свежего мяса пасти.

— Да как ты посмел сделать это? — Закричал один из бандитов, отбивающийся от наседающих шрамокрылов. — Он пытался спасти тебя!

— Этот слабак? — Презрительно бросил я, наблюдая за кровавым побоищем. — Вы не задумывались, как я вообще смог добраться до этого места? Моя пилюля Невидимого Запаха отлично защищает меня от этих тварей. Мне не нужна ваша помощь. Я лишь хотел понаблюдать, как вас сожрут живьём.

Ответом мне были предсмертные вопли и проклятья. Только один из бандитов выбрал правильную стратегию при столкновении с полуслепыми монстрами. Он набросил на голову плащ, схожий по цвету на камни, упал на землю и замер, не смея шевелиться. Шрамокрылы сожрали его товарищей, осмотрели залитые кровью камни и принялись расползаться. Языков у этих тварей не было, так что они не могли слизать кровь. А ещё один мягкий камень их тоже не заинтересовал из-за недостатка мозгов в их головах.

Я не стал добивать последнего выжившего. Должен же остаться хоть один свидетель моих злодеяний, который расскажет преследователям о том, что я жив, здоров и обладаю бесценными сокровищами?

Махнув на прощание последнему выжившему, который как раз выглянул из-под плаща, я приструнил монстров Злобным Взглядом и полетел вперёд прямо в их логово. Я взял на вооружение придумку культиватора стадии Кристаллизации Ядра [3] и прикрылся снизу полупрозрачными щитами, которые скрывали моё передвижение от шрамокрылов. Чем дальше я летел, тем выше становился уровень культивации у монстров, и тем сложнее мне было сдерживать их Злобным Взглядом.

Я смог увидеть краешек гнезда, которое и породило всю эту толпу монстров. Это была бесформенная груда плоти, оккупировавшая огромную кучу драконьего дерьма. Энергию она получала из потока Ци, проходившего прямо сквозь неё, а органику из дерьма и тонкого ручейка, сочащегося из стены. Я не стал приближаться к этому «улью зергов», а пробрался как можно дальше от него под потолком и направился к отмеченному на карте порталу.

Тут покрывавшее ранее пол сплошное одеяло из тел тварей резко исчезло, и я оказался в тупике с затхлым воздухом, в дальнем конце которого на стене располагалась печать пространственного переноса. Вот только к моему неудовольствию каменная стена в этом месте треснула и сместилась, разорвав печать на две части, из-за чего она не могла активироваться.

Впрочем, всё было не так уж плохо. Сама печать всё ещё функционировала и сохраняла свою целостность. Мне пришлось «отпилить» огромный валун от сплошной стены с помощью нитей Ци, после чего сдвинуть его, совместив края печати и сплавить края валуна с окружающей его породой. В результате, печать активировалась, и я смог открыть портал, ведущий в нужную мне сторону.

Вышел я на расстоянии семи тысяч километров от входа в подземелье, так что культиваторов теперь можно было не опасаться. Более того, эта область была отмечена на карте Му Няма как неисследованная из-за высокой концентрации осквернённых драконов. Таким термином называли драконов, заражённых Ци демонов. Под влиянием этой токсичной для них энергии драконы вырождались в отвратительных деформированных тварей. Для моего развития они были бесполезны, а потому я на максимальной скорости бросился к следующему порталу, который уже должен был доставить меня в район цели моего путешествия.

Увы, моё присутствие было обнаружено почти сразу же, и наперерез мне бросилась чешуйчатая тварь самого хищного вида. Я не стал уклоняться, а достал свою дубинку и долбанул агрессора по башке. Несмотря на то, что эта зверюга соответствовала по плотности Ци первому уровню Кристаллизации Ядра (21), сдохла она мгновенно. Но эта смерть не остановила её соседей, которые всё так же тянули ко мне свои лапы, крылья, жвала, пасти и щупальца с тентаклями.

Я еле успевал махать дубиной, уничтожая тех, кто вставал у меня на пути, и обгоняя тех, кто не успелдотянуться до меня. И с каждым ударом я ощущал, как в моём оружии просыпается дремлющая сила. Похоже, только жизни культиваторов стадии Кристаллизации Ядра [3] и выше могли пробудить дубину ото сна.

Чем дальше я бежал, тем более «толстые» твари наседали на меня. Мне пришлось использовать все свои способности культиватора пятнадцатого уровня Конденсации Ци (??5) и псионика, чтобы просто остаться в живых. Пещеры сотрясали звуки взрывов и рёв умирающих тварей, что привлекало ещё больше врагов. Подобно Богу Смерти я прорывался сквозь сонмы чудовищ, сея вокруг смерть и разрушения.

Наконец, примерно через час, преодолев почти двести километров по запутанным ходам, я добрался до нужного «дальнодействующего» портала, который должен был перенести меня на расстояние в сто пятьдесят тысяч километров. Тут твари неожиданно отстали от меня, не рискуя приближаться к области, которая вроде как находилась под защитой настоящих драконов.

Я встал перед огромной печатью. Она должна была создавать портал, через который при желании смог бы пролететь Боинг-777 в сопровождении звена истребителей. И тут до меня дошло, что я не знаю, как активировать эту печать. В предыдущем портале была специально отмечена область, куда требовалось подавать Ци для его активации. Тут же явных управляющих модулей не наблюдалось, а моё понимание искусства печатей не позволяло разобраться в этой монструозной конструкции.

Но не успел я погрузиться в тоску и печаль, как портал передо мной активировался сам собой, и из него выбрался огромный дракон размером с самолёт.

— Приветствую тебя, Избранный. — Телепатировал он мне.

— Приветствую тебя, дракон. — Уважительно ответил я этой махине, имеющей культивацию стадии Выявления Качеств Каналов [4].

— Я вижу на тебе печать Ту По Дума и защиту последнего вздоха великого дракона Удачная Жизнь. Ты прибыл сюда, чтобы пройти испытание?

— Я прибыл сюда, чтобы получить кровь и Ци истинного дракона и возвыситься до стадии Формирования Основ [2]. — Конкретизировал я свои хотелки. А то, кто знает, что за испытание тут имеют в виду? Устроят тараканьи бега с моим участием, и буду я бегать на потеху публике.

— Хорошо. Наш лидер Дикий Вопль уже ждёт тебя. Он получил от великого Ту Пи Цы весть о скором твоём появлении.

На этом формальности закончились, и меня сдуло резким потоком Ци прямо в портал. Сопротивляться этой «настойчивой просьбе» я бы не смог при всём желании, так что даже пытаться не стал. Есть в постоянном восприятии будущего свои плюсы. Можно не пытаться делать то, что заранее обречено на провал.

Вылетев из портала, я завис в воздухе, а прямо напротив меня лежали, стояли и парили огромные драконы, которые глазели на меня с разными эмоциями. Тут были радость, почитание, предвкушение, чувство долга и самоотверженность. Но хватало и злости, страха, презрения и ненависти. Я активировал Злобный Взгляд и тут же увидел, что минимум в половине драконов угнездилась демоническая Ци. Она была скрыта и замаскирована, но против моей техники все эти ухищрения не помогали.

— Приветствуем Избранного! — Дружно телепатировали мне драконы.

— Здарова. — Уверенно ответил я им.

Из толпы этих чешуйчатых громадин вышел дракон, по силе равный тому, что встречал меня.

— Я Дикий Вопль, глава истинных драконов. Мы приветствуем тебя, о Избранный, в своём поселении и готовы предложить тебе свои жизни во имя великой цели. Пусть же наши плоть и кровь приблизят освобождение нашего великого предка.

— Хорошо, хорошо. — Закивал я. — Драконов я ещё не пробовал. Интересно будет узнать, каковы вы на вкус.

В ответ на эти слова половина присутствующих испытала приступ восторженного энтузиазма, а вторая пережила приступ немотивированной ярости, которую они предпочти схоронить глубоко в своих сердцах. И мне не нужны были тайные техники, чтобы понять, кто из них был осквернён Ци демонов, а кто нет.

— Мы приготовили тебе подходящую жертву. — Продолжил свою речь дракон. — Дерзкий Мявк будет рад предложить тебе всего себя.

Вперёд вышел ещё один дракон, находящийся на восьмом уровне Кристаллизации Ядра (28). Он был красив, горд, а ещё… осквернён Ци демонов.

— Что? Кого вы мне предлагаете? — Возмутился я, обводя драконов Злобным Взглядом максимальной мощности, от которого они испуганно попятились. — Я Избранный! Величайший из культиваторов за последние десять тысяч лет! Мне нужна кровь дракона с самой чистой родословной. А это гнилое семя недостойно даже дышать со мной одним воздухом.

Предполагаемая жертва с одной стороны обрадовалась, что ей удастся пожить ещё немного, а с другой впала в ярость из-за того, что ей пренебрегли как прогнившим куском мяса.

— Старейшина, я считаю, что Избранный достоин только лучшего. — Взял слово один из демонов, обладающий тем же уровнем культивации, что и Дикий Вопль. — Только твоя дочь сможет стать жертвой, которая удовлетворит его запросы.

— Да. Так и есть. Истинно так. — Присоединились к этому заявлению другие демоны.

Глава драконов нахмурился, пустил слезу, но не посмел перечить воле народа.

— Пусть будет так. Моя дочь Огненная Лилия обладает самой чистой кровью среди нас. Удовлетворит ли тебя эта жертва, о Избранный? — Спросил Дикий Вопль скорбным голосом.

Его противники внутренне возрадовались, хотя внешне проявляли лишь смирение. Но некоторые из демонов испытывали не только мстительное удовлетворение, но и ревность. Видимо, они и сами были не прочь наложить свои мерзкие лапы на мою добычу. Из задних рядов вперёд выбрался ещё один дракон, в чертах которого проступали признаки особи женского пола. Её внутренняя Ци была чиста и прозрачна, проявляя мощную природу драконов.

— Да, думаю, её плоть и кровь вполне меня устроят. — Кивнул я. — Я её живьём сожру. У вас тут есть место, где я смог бы заняться культивацией? Думаю, примерно за год я смогу поглотить нужное количество Ци и достигну пика стадии Формирования Основ [2].

— Да, конечно. — Кивнул Дикий Вопль, смотря на свою дочь глазами, наполненными слезами. — Я лично отведу тебя в лучшие покои для культивации.

— И пусть меня никто не беспокоит весь следующий год. — Добавил я, следуя за ним.

— Конечно, Избранный.

Мы прошли по пещерам, пару раз воспользовались порталами, и в конце концов прибыли в большой зал, через который проходили потоки удивительно чистой Ци уровня Формирования Основ [2]. Там меня оставили наедине с моей жертвой, заперев врата, которые теперь можно было открыть только изнутри.

— Итак… — Посмотрел я на дрожащую дракониху, которая при этом даже не думала сопротивляться. — Что тут у нас есть?

— Во имя вашего развития, о Избранный, я готова покончить с собой и отдать вам свои Ци, кровь и плоть. — Сказала дракониха, поднося свои когти к горлу и готовясь располосовать его.

— Эй! А ну стой! — Крикнул я ей. — Я сам буду решать, жить тебе или умереть. Ишь чего удумала! Завалишь тут весь зал своей требухой, и как мне потом на этом мясокомбинате медитировать? Пока ложись и охраняй меня. Мне нужно время на подготовку.

— Да, Избранный. — Вздохнула жертва, исполняя мой приказ.

Я же завис в воздухе в центре зала и занялся окончательной доводкой программы своего развития.

Методика, по которой развивались избранные в башне, была довольно интересной. Они формировали первую основу, которая давала им особую власть над Ци драконов. Потом они использовали эту власть, чтобы создать следующую структуру, завязанную на кровь дракона, потом ещё более сложную структуру, дающую дополнительную силу благодаря плоти дракона и так далее. В результате, десятая основа имела абсолютную силу, дающую культиватору невероятную мощь.

Но у этой методики был существенный изъян. Хотя последние основы получались неплохими, самые первые по сравнению с ними были просто убогими. Но изменить к этому моменту уже было ничего нельзя. Поэтому я задумался над тем, как сформировать все десять основ одновременно, таким образом достигнув максимально возможного могущества.

Имея под боком живого дракона, я смог рассчитать процесс создания пилюли, аналогичной той, что я создал на соревновании алхимиков. Основными компонентами этой пилюли должны были стать кровь и Ци дракона, имеющего достаточно чистую родословную. Неизвестно, как именно передавалась наследственная информация в этом мире, но генетическая программа дракона могла смешиваться с наследственностью любого другого вида живых организмов, придавая им качества драконов.

Моё тело содержало древнюю наследственность дракона, что в принципе позволяло мне стать гибридом человека и дракона, и даже превратиться в чистокровного истинного дракона, полностью изжив из себя человеческую природу. Но пока что я не собирался доходить до таких крайностей.

Через пару часов, когда я точно уже представлял себе весь процесс своего развития, я открыл глаза и посмотрел на тело дракона перед собой жадным взглядом. Бронированная туша многометрового чудовища содрогнулась от страха, почувствовав этот взгляд.

— Ложись на бок брюхом ко мне. — Приказал.

Огненная Лилия выполнила этот приказ и замерла в ожидании мучительной смерти. Я же материализовал клинок Ци в своей левой руке, аккуратно пронзил тело дракона напротив её ядра Ци и «высосал» оттуда немного самой чистой Ци, имеющую самую высокую концентрацию родословной дракона. Операция была настолько точной и быстрой, что жертва даже не успела ничего почувствовать.

— Вот так. А теперь мне нужно пару вёдер крови.

Я подошёл к голове, посмотрел в недоумевающий глаз драконихи и воткнул лезвие Ци ей в сонную артерию. Хотя клинок предполагалось использовать для высасывания Ци, он также отлично резал плоть. Я просунул в тонкую рану нити из Ци и начал откачивать из артерии кровь, тут же пряча её в пространственную печать. Завершив процесс, я закрыл рану, подмигнул ошалевшему донору и опять уселся медитировать.

Через пять минут я вытащил литр крови, напитал её внутренней Ци дракона, а потом начал изменять эту жидкость с помощью техник духовной алхимии. Через несколько минут процесс был завершён, и я влил сияющую рубиновым огнём жидкость в свою сонную артерию. Как только вся кровь дракона оказалась в моём теле, я начал одновременно формировать десять структур из Ци в десяти энергетических центрах своего тела.

В этот момент вся Ци в моём теле пришла в движение, и мне пришлось использовать запасы из печати, чтобы компенсировать отток энергии в формирующиеся десять основ. Наконец, этот процесс завершился, и я почувствовал, как меняется Ци в моём теле, резко переходя на десятый уровень Формирования Основ (20).

Но на этом я не остановился, а взял следующий литр крови дракона и повторил всю последовательность действий. Только на этот раз я создавал другую структуру, которая идеально совместилась с первой подобно двум элементам сложной головоломки. По завершении процесса я осознал, что нахожусь уже на двадцатом уровне Формирования Основ (#2 %).

Навык определения уровня культиватора был естественной способностью, даруемой самой Ци. Эта способность позволяла определить уровень плотности Ци, просто ощутив её своими чувствами. Но вместе с тем, эта способность работала за счёт программы, вложенной в саму структуру Ци как духовной энергии. И сейчас эта структура дрожала и вибрировала, пытаясь впихать невпихуемое и совместить моё текущее состояние с принятыми способами оценки.

Всего я повторил этот процесс формирования основ десять раз, получив в конце абсурдный сотый уровень Формирования Основ (#1$?%). При одной только попытке осознать свой уровень культивации, я получал «деление на ноль» и в голове образовывался вакуум, в котором витала только идея о пике стадии Формирования Основ [2].

Дракониха смотрела на меня вытаращенными глазами, пытаясь осознать всю глубину моего величия и постоянно получая «деление на ноль». Её уважение Избранного превратилось в почитание, а потом и в поклонение. Причём такого уровня, что я почувствовал текущие от неё потоки Бахиони.

Закончив с формированием основ, я погрузился в медитацию, заново осознавая все те возможности, что давала мне наследственность дракона. По сути, я сейчас являлся гибридом человека и дракона. Но что удивило меня больше всего, мой донор крови тоже не был чистокровным драконом, а являлся гибридом человека с «функцией» оборотня. Мне такая способность ещё была недоступна, но при желании я уже мог бы отрастить себе чешую и когти, что тоже было немало, потому что они обладали легендарной прочностью и устойчивостью к воздействию Ци.

— Прими свою человеческую форму. — Обратился я к драконихе.

Та секунду посомневалась, а потом её тело поплыло, превращаясь в девушку ослепительной красоты. Её фигура была безупречна, светло-русые волосы на концах становились ярко-алыми, а лицо славянского типа было достойно обложек лучших глянцевых журналов. Глаза завораживали зрачками рубинового цвета, в которых мелькали искры внутреннего огня. И всё это великолепие оттеняла аура чистокровного огненного дракона.

— Господин, вы желаете вкусить моей плоти? — Спросила она.

— О, да! Эту плоть я желаю вкусить, но только не тем способом, о котором ты подумала.

С этими словами я обнял обнажённую девушку и начал ласкать её грудь, одновременно целуя в губы и снимая с себя одежду с помощью нитей Ци. В общем, «вкушение плоти» затянулось, и в себя я пришёл только через три дня непрерывного траха, когда почувствовал в будущем надвигающиеся проблемы.

Оторвавшись от оргазмирующего женского тела, я сосредоточился на окружающем мире. И пока мне делали очередной минет, я смог понять, что именно за угрозу я почувствовал. Демоны собирались вломиться в мою «келью» и убить меня.

— Хватит, красавица. — Сказал я после очередного оргазма. — Нас ждут великие дела. Теперь всё твоё тело принадлежит мне, и у нас ещё будет время для услад плоти.

— Да, хозяин. — Скромно потупилась Огненная Лилия.

— Кроме того, тебе следует по возможности оставаться в человеческой форме. Так ты нравишься мне куда больше.

— Да, хозяин. — Поклонилась та, демонстрируя совершенную линию груди.

Я с трудом отвлёкся от соблазнительных форм своей наложницы и начал натягивать на себя своё одеяние грандмастера-алхимика. Девушка посмотрела на меня, а потом отрастила чешую в области паха и на груди, тем самым создав видимость ношения одежды. Блин, одна мысль об этом уже заводит меня. Но сейчас не время и не место для секса. Мне ещё нужно успеть выбраться из подземелья драконов, или придётся зависнуть тут на год.

Подойдя к двери, я использовал наложенную на неё печать и снял защитный барьер. После этого я вышел наружу, сопровождаемый Огненной Лилией. Стоявшие на стражи драконы тут же обернулись и с тревогой уставились на меня.

— Что-то произошло, Избранный? — Обратился ко мне один из них.

— Да. Я достиг пика стадии Формирования Основ [2]. Теперь мне нужно поторопиться, чтобы успеть выбраться из этого измерения.

— А это… — Вылупились охранники на мою спутницу. — Это Огненная Лилия? Она всё ещё жива? Но почему? Почему вы пощадили её? — Стал сокрушаться один из демонов.

— Её плоть и кровь принадлежат мне, и только я буду решать, как распорядиться ими. Ты имеешь что-то против воли Избранного? — Нахмурился я.

— Нет, что вы. — Прогнулся передо мной заражённый дракон, чья голова возвышалась на высоту в двадцать метров.

Он имел девятый уровень Кристаллизации Ядра (29), но я чувствовал, что сейчас он предо мной что блоха, и я могу сокрушить его одним ударом. Считалось, что культиватор десятого уровня был в десять раз сильнее культиватора первого уровня той же стадии. Я сейчас был в десять раз сильнее культиватора десятого уровня Формирования Основ (20), что было сравнимо с десятым уровнем Кристаллизации Ядра (30), хотя моя энергия по «приоритетности» всё ещё находилась на уровень ниже. Но вместе с тем, мои тело и Ци содержали чистую наследственность истинного дракона, что также многократно усиливало меня. А этот дракон был заражён Ци демонов, что на самом деле ослабляло его, потому что вздумай он использовать всю свою силу, и его тело тут же мутирует, превратив его в безмозглого мутанта.

— Немедленно оповестите Дикого Вопля о том, что я требую незамедлительной встречи с ним и всеми остальными драконами. — Величественно выкрикнул я, распространяя свою ауру истинного дракона.

Охранники тут же начали кланяться, а пара из них побежала докладывать о произошедшем начальству. Буквально через пять минут меня и мою наложницу повели к месту Великого Сбора. Это был огромный зал, куда по задумке создателя этого измерения должны были влезть все драконы, обитающие в этом мире, что означало, что даже собравшись все вместе современные драконы не заполнили бы и тысячной доли этого зала.

Пока мы добирались, я опробовал доступную мне теперь «классическую» левитацию. В целом, она была неплохой, потому что позволяла минимизировать нагрузку на тело. Ведь каждая клетка ускорялась вместе со всем телом целиком. Но в то же время это ограничивало манёвренность передвижения, а заодно накладывало некоторое ограничение на максимальную скорость движения относительно «центра мира». То есть если бы я стоял на поверхности платформы, летящей со скоростью, превышающей мой предел, и вздумал начать левитировать, то меня резко бы «затормозило», выкинув из летательного аппарата. В общем, левитация имела множество ограничений, и я планировал использовать её совместно со своими читерскими щитами.

Добравшись до нужного места, я застал там сборище драконов, которые заняли места в центре огромного амфитеатра, рассевшись согласно уровню своей силы и социальному положению. Едва завидев свою дочь, Дикий Вопль тут же бросился к ней.

— Огненная Лилия! Она жива? Но почему? Ведь для финальной стабилизации стадии Формирования Основ культиватору необходимо съесть плоть дракона, кровь которого он выпил.

— Или можно заняться с этим драконом сексом, стабилизировав свой уровень через обмен внутренней Ци. — Усмехнулся я.

— То есть теперь нам не нужно будет жертвовать своей жизнью, чтобы помочь культиватору возвыситься? — Радостно спросил Дикий Вопль.

— Это противоречит учению Великого Кормчего! — Немедленно вмешался в наш разговор тот самый дракон, что предложил принести Огненную Лилию в жертву мне. — Нужно немедленно убить её и съесть.

— Ты смеешь оспаривать волю Избранного? — Тут же разъярился я, начав испускать волны гнева, от которых по камням амфитеатра разбегались трещины. — Кто дал тебе это право? Или может быть, ты заражён Ци демонов?

— Что? Нет, я…

Пока жертва моего поклёпа пыталась найти оправдания, окружающие её драконы встали в атакующую стойку. Причём демоны вели себя так же, как и настоящие драконы. Судя по всему, тут полным ходом шла охота на ведьм, и метка «демон» немедленно решала судьбу неудачника, получившего её.

— Какие у тебя есть доказательства? — Наконец сформулировал свои претензии заражённый.

— Он Избранный. Ему не нужны доказательства! — Тут же встал на мою сторону Дикий Вопль, почувствовавший возможность скинуть вниз своего извечного соперника.

— Ты хочешь доказательств? — Спросил я, подлетая к дракону.

Сейчас я отлично видел, что тот находится на втором уровне Выявления Качеств Каналов (32). Этот уровень был максимальным среди драконов. Сейчас здесь присутствовало девять драконов этого уровня, и из них пятеро были маскирующимися демонами. Расклад сил был явно не в пользу настоящих драконов, а потому я планировал по максимуму использовать атмосферу охоты на ведьм.

— Вот мои доказательства! — Выкрикнул я, активируя технику Злобного Взгляда.

Эта техника не только позволяла видеть Законы Богов и Правила Демонов. Она ещё и позволяла находить в них изъяны и «активировать» их. Дракон передо мной был поражён Проклятьем Демонов, которое было частным случаем применения Правила Демонов. Стоило мне только использовать Злобный Взгляд в режиме атаки, как внутренняя демоническая Ци дракона вышла из-под его контроля и начала менять тело.

Безумно заревев, дракон начал меняться. Его чешуя почернела, из тела начали расти разного рода рога и копыта, вслед за которыми лезли дополнительные головы и конечности. Окружающие драконы не дали завершиться этой трансформации. Они совместно изрыгнули огонь и спалили мутанта, не оставив от него и пепла. При этом все предатели тоже старались изо всех сил, внутренне содрогаясь от самой перспективы пережить подобное.

— Так он всё это время был демоном? — Поражённо воскликнул Дикий Вопль.

— Я почувствовал энергию трёх демонов. И это был только один из них.

— Что? Трёх демонов? — Начали перешёптываться драконы. — То есть кто-то из присутствующих тоже демон?

Драконы начали переглядываться, пытаясь найти диверсанта. Демоны крутили головами сильнее всех, всеми силами изображая рвение в поиске демонов.

— Ещё один демон это… — Я обвёл внимательным взглядом самых сильных драконов второго уровня Выявления (32). Демоны напряглись, но стоило мне объявить свой приговор, как они расслабились. — Это он! — Указал я на дракона первого уровня Выявления (31).

Бедолаге даже не дали возможности оправдаться и тут же спалили дотла.

— Остался последний. — Я продолжил осматривать более слабых драконов, а потом неожиданно вернулся к самым сильным.

Тут я не стал ничего объявлять, а сразу дестабилизировал Ци демона. Дракон начал превращаться, и через пару секунд его сожгли в адском пламени его же товарищи. Было видно, что этот демон оставался в сознании, даже несмотря на трансформацию, и в приступе гнева мог выдать своих союзников, в то время как те понадеялись на моё слово «последний».

— Нет, я чувствую, тут есть кто-то ещё! — Подозрительно зашептал я, после чего мутировать начал ещё один из сильнейших демонов.

Его тоже сожгли общими усилиями, но тут уже демоны начали чувствовать, как горит земля у них под ногами.

— Похоже, всё. — Развеял я их опасения.

Все драконы облегчённо вздохнули. И в этот миг, когда все демоны расслабились, я опять активировал Злобный Взгляд, на этот раз используя его для ударов по площадям. Я уже достаточно изучил Правило Демонов, которое заразило этих драконов, так что смог не просто запустить активизацию проклятья, но и форсировать его работу в режиме самоуничтожения.

Заражённые драконы начали с диким воем кататься по земле, раздирая себя на куски и превращаясь в потоки гноя, а окружающие их нормальные драконы поражённо стояли, наблюдая за смертью тех, кого они считали друзьями и товарищами.

— Вот теперь точно всё. — Сказал я, несколько раз облетев амфитеатр и просканировав каждого дракона минимум два раза.

— Что… что произошло? — Наконец, выдавил из себя Дикий Вопль.

— Возрадуйтесь! Ибо пришёл конец планам демонов. — Воскликнул я, привлекая внимание. — Я очистил ваш род от скверны, и теперь вы сможете исполнить волю Ту По Дума и вашего предка Великого Огненного Дракона!

Присутствующие тут же склонили головы, услышав слова оголтелой коммунистической пропаганды. Сама их природа не позволяла им даже помыслить о нарушении воли их предка. Такими их создали, и не было способа освободить их от этой Воли Дракона. Я только что осознал, что дракон, давший мне силу, тоже имел свою коронную фишку, аналогичную Законам Богов. Правда, пользовался он ей с осторожностью, и я как Избранный являлся «высшей инстанцией» Воли Дракона, что называется «вторым после бога», или третьим, если считать Великого Огненного вторым.

— Избранный, твоя мудрость безмерна. Ты спас нас от полного уничтожения. — Склонился передо мной Дикий Вопль.

— Тут присутствовали все драконы до единого? — Поинтересовался я.

— Нет. Ещё пара десятков находится в дальних патрулях.

— Я мог бы сделать для вас датчик, помогающий определить демона, но для этого мне нужно изучить искусство создания печатей из Ци. Вы обладаете такими знаниями?

Согласно правилам башни, драконы не имели права помогать Избранным в их развитии. А вот помочь мне бороться с демонами они вполне могли. Поэтому, я и не стал просить их о помощи напрямую.

— Да, мы знаем основы создания печатей. — Кивнул отец моей наложницы. — Почтенный Острый Коготь обучит тебя всему необходимому.

— Хорошо.

На этом собрание окончилось, и охреневшие драконы начали расползаться по своим норам, обсуждая мои мудрость и величие. Острый Коготь выдал мне несколько нефритов и взялся ответить на все возникшие у меня вопросы. Только просмотрев эти нефриты, я понял, что наконец-то получил доступ к настоящим знаниям, а не просто к ошмёткам, случайно пережившим процесс непрерывной деградации.

Я тут же скопировал содержимое этих нефритов себе в память и начал анализировать информацию. Мне понадобились почти сутки под ускорением, прежде чем я смог переработать весь массив данных. После этого я консолидировал всё своё понимание уязвимостей Правила Демонов, за счёт которого работали все основанные на нём проклятья, и создал печать, повторяющую эффект Злобного Взгляда. Хотя драконы и не понимали, как эта печать работает, они могли воспроизводить её в неограниченных количествах, тем самым перекрыв все пути для проникновения «скверны» в их общество.

Когда до закрытия портала в подземелье драконов оставалось всего два дня, я и моя наложница отправились в путь, чтобы успеть выбраться наружу. Кроме того, мне ещё нужно было разобраться со своим «учителем» и преследователями из секты Золотого Дракона. Но последних я решил оставить на сладкое, в первую очередь собираясь «отблагодарить» Му Няма за то, что тот «слил» меня врагам, не задумавшись об этом и на секунду.

Драконы не просто жили в подземелье. У них имелась система, позволяющая наблюдать за всеми событиями в этом измерении. С её помощью Дикий Вопль определил текущее положение алхимика, так что я смог направиться прямо к нему.

Порталы в этом измерении делились на два типа. «Локальные» переносили на расстояние до нескольких тысяч километров и могли быть активированы любым культиватором. А вот «дальние» порталы работали только если их активировал культиватор, имеющий активную родословную крови дракона.

Сюда я добрался через один локальный переход и один дальний. А вот обратно я решил сделать два прыжка дальним порталом и потом один коротким. Это было обусловлено тем, что в этом случае мне пришлось бы потратить минимум времени на перемещение между порталами, а конечная точка моего маршрута находилась совсем рядом с Му Нямом.

Попрощавшись с драконами, я открыл нужный портал в их «транспортном узле» и прошёл в него вместе с Огненной Лилией. Оттуда мне пришлось пробежать всего десяток километров, чтобы добраться до следующего портала. Места тут были «облагороженные», так что монстров, заражённых Ци демонов, тут не водилось. А обычные монстры даже помыслить не могли о том, чтобы напасть на дракона или культиватора с активной родословной дракона.

Добравшись до второго портала, я активировал его и прошёл через сияющее кольцо. Вот только стоило мне выйти с другой стороны, как мне навстречу метнулся… труп. В линиях будущего я увидел, как он попытался атаковать меня врукопашную, но не смог даже поцарапать тело дракона, которым я обладал. Но в настоящем я не позволил ему даже этого, мгновенно ударив мертвеца в грудь.

От сильного удара, в который я вложил всю силу своего тела, многократно увеличившуюся после перехода на стадию Формирования Основ [2], труп отлетел назад и врубился в каменную стену, из-за чего та треснула, а на месте попадания «снаряда» образовалась глубокая воронка. К моему удивлению, труп от такого обращения ничуть не пострадал. Он легко вылез из завала камней и… начал жаловаться на свою поганую нежизнь.

— Мерзкий вор! Как ты посмел разграбить мою гробницу? Никакого уважения к мёртвым. Что за молодёжь нынче пошла? Даже после смерти покоя не дают. Стоит лишь задуматься о вечном, как тебя выкидывают из могилы и оставляют гнить в куче мусора. Эй, ты, расхититель гробниц, к тебе обращаюсь, как тебе наглости хватило осквернить мою могилу?

— Осквернить твою могилу? — Усмехнулся я, изучая интересный экземпляр и уже раздумывая над тем, как именно стоит провести вскрытие. — Что-то не помню такого.

— Мерзкий вор! Ты даже не желаешь признавать свою вину? До чего дошла деградация общества, что даже перед лицом неопровержимых фактов люди продолжают отрицать свою вину.

Мертвец начал прихрамывая подбираться ко мне. Его вид был настолько мерзким, что я неосознанно поставил между нами прозрачный барьер и несколько раз с помощью Ци очистил руку, которой ударил его.

— Это ты что ли неопровержимый факт? — Ехидно поинтересовался я.

— Да. Это ты разграбил мою могилу и оставил меня гнить в самом мерзком месте, что я только видел.

— Ты точно ничего не путаешь? Думаю, твои мозги уже настолько разложились, что ты не можешь отличить одного человека от другого.

— Да как ты смеешь?! Я Гу Се Ниц обладаю нетленным телом, будь оно трижды проклято. И я точно не мог перепутать твою бесстыжую морду с кем-то другим, не говоря уже об уникальном привкусе твоей Ци.

— Не, всё равно не помню, когда бы я успел разграбить могилу настолько отвратительного зомби? — Покачал я головой.

— Негодяй! Это из-за тебя моё тело потеряло человеческий облик. Кто бы мог подумать, что до этого дойдёт? Меня коварно отравил сын брата двоюродной сестры семиюродного племянника моего младшего ученика. Перед смертью я завещал похоронить меня в гробнице, окружив сокровищами, которые сопровождали меня при жизни. Но не успел я пролежать и тысячи лет, как мою гробницу разграбили, а меня самого бросили гнить в диком лесу.

— Это был не я. — Тут же открестился я от совершения этого злодеяния.

Мертвец лишь злобно зыркнул на меня и продолжил свой рассказ.

— После этого моему духу пришлось взять на себя управление телом, используя остатки Ци в моих духовных каналах. Я сам построил себе новую гробницу в глубине леса, населённого дикими монстрами. Это была простая могила, в которой не было ни одной золотой монеты, не говоря уже о чём-то более ценном. Но и там я пролежал лишь триста лет, пока жадные культисты не разгромили её, не оставив камня на камне. Они даже посмели осквернить моё тело, и мне пришлось опять оживлять свой труп, чтобы покарать их.

— Вот, негодяи! — Посочувствовал я трупу. Но тот не отреагировал на мою подколку и продолжил рассказ.

— После этого я решил, что стоит сделать свою гробницу максимально незаметной и разместить её в месте, недоступном для живых. С помощью остатков своей силы я создал погребальное пространственное кольцо, разместил в нём своё тело, а потом бросил это кольцо в глубины моря Чёрной Ци, которая убивает всё живое. Но и тут, не успел я сомкнуть глаза, как моё кольцо нашёл какой-то культиватор, не имеющий ни малейшего уважения к усопшим. Вначале он накидал в мою гробницу тысячу отрубленных голов, превратив место скорби в скотобойню, а потом и вовсе выкинул меня в пещере, куда постоянно прибывала вода с невероятной концентрацией Чёрной Ци. И не говори, что это был не ты!!! — Сорвался на крик мертвец.

— А да, припоминаю что-то такое. — Повинился я. — Извини, не признал. Ты, вроде, тогда получше выглядел.

— Это всё из-за тебя! Чёрная Ци начала разъедать даже моё нетленное тело. Ещё немного, и от меня остались бы только кости!

— Так и в чём проблема? — Поинтересовался я. — Ты же жаловался, что твой труп слишком нетленный. Полежал бы там ещё пару лет, и смог бы насладиться существованием в виде чистого и стерильного скелета. И вообще, раз твой дух всё ещё связан с этим миром, то почему ты не вернулся к жизни? Я с ходу могу предложить два способа воскресить тебя.

— Вернуться к жизни? — Разъярился мертвец, брызжа ядовитой слюной, в которой я смог опознать следы тёмной Ци из измерения Древней Ци. — Думаешь это так просто? Если бы это было так, то древние культиваторы до сих пор жили бы в этом мире!

— Ты говоришь про тех древних недоумков, которые даже не удосужились выяснить, чем живое отличается от мёртвого? Даже после смерти есть возможность создать новое тело на базе старого. Правда, придётся решить проблему переноса каналов Ци в новое тело, но это не должно быть слишком сложным. Или можно воспользоваться ещё более простым способом и занять чужое тело.

— Занять чужое тело? — Опять разъярился труп. — Думаешь, я не пытался? Душа настоящего владельца тела сопротивляется. Плюс, управлять Ци этого тела может только она.

— И всего-то? — Удивился я. — Это вообще не проблема. Нужно лишь избавиться от души, не повредив тела, а также внести в прядь Ци остатки той Ци, что находится в твоём теле.

— Хм… это может сработать. — Забормотал дух. — Почему я сам об этом не подумал? В качестве компенсации за разграбление гробницы ты отдашь мне своё тело. — Начал качать права труп.

— Будешь наглеть, я замурую твой прогнивший труп в камень, где ты проведёшь остаток вечности, сожалея о потерянной возможности вернуться к жизни. — Пригрозил я ему.

— Ладно-ладно. — Тут же пошёл на попятную покойник. — Тогда где мы возьмём подходящее тело?

— Есть у меня одно на примете. — Коварно улыбнулся я. — Но чтобы всё прошло как надо, тебе предстоит ещё раз пережить разграбление своей могилы.

— Что?!!

— А ты как думал? Чтобы тело не было повреждено, оно должно быть отдано добровольно. А для этого всё должно выглядеть натурально. Также, тебе нужно будет научить меня технике, позволяющей скрывать свой уровень культивации, чтобы окружающие считали, что мой уровень меньше, чем на самом деле. — Попытался я заодно развести этого «древнего культиватора» на его древние знания.

— Чтобы они видели, что твой уровень меньше, чем сейчас? Не смеши. Уровень культивации не может быть отрицательным. Ты и так находишься всего лишь на пике первого уровня. Куда уж меньше?

— А как же стадия Конденсации Ци? — Поинтересовался я новой системой классификации уровней культивации.

— Она считается нулевой. Чему тебя вообще учили, что ты не знаешь даже этого?

— А как тогда называется уровень, когда человек вообще не имеет Ци в своём теле?

— Чушь! Этот уровень называется чушь! Такого вообще не может быть.

— Может. — Нагло усмехнулся я. — Похоже, твои знания крайне ограничены. Впрочем, чего ещё можно было ожидать от прогнившего трупа, неспособного даже придумать способ вернуться к жизни? — Ответом мне стало яростное рычание зомби. — Так что там насчёт техники маскировки?

— Ладно, будет тебе техника. Она действует только на самых слабых культиваторов, но других тут, похоже, и не водится. Даже эта твоя зверушка всего лишь находится на стадии Кристаллизации Ядра [3]. — Указал на мою наложницу труп. — Куда я вообще попал? Ни разу не слышал о настолько убогом месте.

— Ты находишься в Области Тан — самой забытой дыре всего мироздания. — Гордо ответил я.

— В Области Тан? — Удивился зомби. — Но ни одно живое существо не может проникнуть в неё снаружи!

— Ты не выглядишь особо живым. — Напомнил я ему.

— Что? То есть… Да! Я попал в Область Тан! Ха-ха! Теперь им до меня не добраться. Даже величайшие из богов не в силах пробраться сюда. Теперь мне и вправду имеет смысл вернуться к жизни. Итак, ученик, теперь я обучу тебя великой технике Тайного Сокрытия Тайн, которая не раз спасала мне жизнь. Меня обучил ей сам Капитан Очевидность!

— Слушаю вас, учитель. — Коварно ухмыльнулся я.

Через два часа усиленной подготовки я в одиночестве прогуливался по пещерам, когда «случайно» набрёл на лагерь Му Няма и его телохранителей.

— Учитель!!! Вы живы?!! — Закричал я в лучших традициях индийского кино.

— Ученик? Ты жив?!! — Поддержал мою игру Му Ням.

— Учитель, я так волновался за вас! Я уже думал, что мне придётся отчитываться перед главой секты о вашей безвременной гибели. Но теперь всё будет хорошо. Пока вы со мной, вам ничто не угрожает.

— Кха! — Не смог сдержаться алхимик, сплюнув глоток крови. — Как ты тут оказался? — Спросил он меня, когда обрёл способность говорить.

— Учитель, вы не поверите, но я ищу могилу древнего культиватора. Этот древний нефрит содержит карту, на которой отмечено положение гробницы, в которой древний культиватор сохранил своё наследие. — Продемонстрировал я уже знакомый Му Няму кусок низкокачественного нефрита. — Мне осталось пройти совсем чуть-чуть, и тут я столкнулся с вами. Не иначе, как это судьба!

— Дай сюда эту карту. — Потребовал алхимик, подозрительно глядя на меня.

— Конечно, учитель.

Му Ням взял камень просканировал его и замер, раскрыв рот от удивления.

— Это же… это… это древнее сокровище древнего культиватора! — Воскликнул он во всё горло. — Где… где ты взял его?

— Я обменял его на кристалл с Ци Весеннего Леса у одного таинственного культиватора во время своей прогулки по городу.

— Невероятно! Неужели там действительно встречаются такие сокровища? — Пробормотал Му Ням, тщательно сканируя «артефакт».

Я оставил без изменений текстовое наполнение нефрита, но переписал сохранённую в нём карту. Кроме того, Гу Се Ниц напитал его своей энергией смерти и крохами Ци из своего тела, что придало камню дополнительную правдоподобность.

— Идёмте, учитель. Я уверен, что гробница древнего культиватора уже близко.

— Да… да! Идём! — Тут же вскочил Му Ням до этого сидевший в депрессии возле небольшого костра из драконьего навоза. Драконы не только могли плеваться огнём, но и их дерьмо отлично горело, будучи высушенным.

Мы отправились в путь и примерно через пятнадцать минут добрались до места, указанного на карте.

— Это здесь. — Возбуждённо пробормотал Му Ням, осматривая огромный булыжник, за которым должен был находиться вход в гробницу. — Первый, ты сможешь аккуратно разрушить этот камень?

— Аккуратно не получится. Если гробница находится прямо за ним, то она может пострадать. — Ответил один из телохранителей. На его лбу сверкала написанная от руки цифра один.

— Я могу сдвинуть его. — Уверенно предложил я. — После прорыва на стадию Формирования Основ [2], я стал гораздо сильнее.

— Кстати да, ученик, поздравляю. — Кивнул мне Му Ням. — Ты уже получил первый уровень Формирования Основ (11). Сунь Вы Сунь будет доволен тобой. А теперь убери камень с дороги. Мне уже не терпится узнать, что скрывает эта гробница.

Я начал двигать камень, скрежеща им по полу пещеры и оставляя глубокие царапины. Всё говорило о том, что это место тысячи лет оставалось нетронутым. Благодаря нитям Ци мне удалось выточить в скале небольшой коридор и зал, которые выглядели так, будто были созданы в незапамятные времена.

Едва только между стеной и камнем образовалась щель достаточного размера, как алхимик проскользнул в неё, даже не вспомнив об охране, которая вроде как должна была защищать его от всех опасностей. Через десяток секунд мы последовали за ним, и обнаружили Му Няма, активно взламывающего каменный саркофаг.

— Я чувствую, там есть настоящее сокровище! — Взволнованно заявил он нам.

Наконец, защитная печать была взломана, крышка саркофага поднята, и нашему взору предстал древний как сам мир труп культиватора, сжимающий в руках древнюю нефритовую табличку. Ради этого бесценного реквизита мне пришлось пожертвовать своей добычей в Дырявых Пещерах. Раньше на этой табличке была записана какая-то философская муть. А теперь в ней содержались рецепты бесценных пилюль, из которых только один был рабочим и не содержал недоступных ингредиентов.

— Да!!! — Заорал Му Ням вырывая табличку из рук покойника.

Мертвец пытался сопротивляться, но когда его самого чуть не вытащили из гроба, предпочёл расстаться со своей собственностью. Му Ням с размаху захлопнул крышку саркофага, от чего та треснула.

— Учитель, где ваше почтение к мёртвым? — Укорил я алхимика.

— Мёртвые сраму не имут. — Отмахнулся он. — Ничего с этой падалью не случится.

Из гроба послышался явственный скрип зубов. Главное, чтобы зомби не вылез из гроба и не решил надавать расхитителю гробниц по шее. Это нам весь сценарий испортит.

Му Ням отошёл в сторону, уселся на камушек и принялся изучать содержимое нефритовой таблички.

— Что? Пилюля Смертельного Превозмогания? — Подскочил он через пару минут. — Она способна преодолеть ограничение, наложенное на человека самой судьбой! С помощью этой пилюли я смогу прорваться на пятый уровень Кристаллизации Ядра (25)!

Проблема Му Няма стала бы понятна любому, кто подробно исследовал его тело. На него была установлена та же печать, что пытался поставить на меня Чхон Чу Хан. Она ограничивала его развитие четвёртым уровнем Кристаллизации Ядра (24), и вся мрачность Му Няма была вызвана его безуспешными попытками прорваться на пятый уровень (25).

Му Ням засиял как солнце, но через секунду его лицо стало уродливым, как у бабуина, а от радости не осталось и следа.

— Чёрт! Для изготовления этой пилюли нужна Ци Весеннего Леса! А я уже потратил свой кристалл на безуспешную попытку поглощения родословной дракона.

Вообще-то, попытка была успешной, и теперь Му Ням был родственником земляным червям, потому что в использованном им монстре не было ни капли крови дракона.

— Что же за напасть такая? Почему я не нашёл этот нефрит раньше? Неужели, сама судьба против моего возвышения?

— Учитель, я могу дать вам свой кристалл с Ци Весеннего Леса. — Достал я камень, который был в полтора раза больше, чем тот, что израсходовал Му Ням.

— Что?!! Откуда у тебя такое сокровище? Тан Цзи Тао, где ты взял этот кристалл?!! — Спросил алхимик, вырывая драгоценность из моих рук.

— Хе-хе, учитель. Я взял его там же, где и все остальные — в измерении Древней Ци. Просто одно из моих колец имеет скрытое измерение, в котором я спрятал пару вещей.

— Ах ты мошенник! Ладно, потом покажешь, что ты смог утаить от лидера секты.

Му Ням уже был в предвкушении момента своего прорыва на следующий уровень. Он даже не стал выбираться из гробницы, а достал походную печь и начал изготавливать пилюлю согласно рецепту. Через час упорных трудов, дважды едва не запоров пилюлю, он смог-таки создать плод моих алхимических познаний.

В нефрите говорилось о том, что эта пилюля позволяет обмануть судьбу, испытав временную смерть. Проведя десять минут в состоянии остановки сердца и дыхания, культиватор получал новую жизнь и воскрешался с помощью Ци Весеннего Леса. В целом, именно такэта пилюля и работала, за исключением того факта, что никакой судьбы она не меняла.

— Сторожите меня в течение получаса. — Приказал Му Ням своим телохранителям, забираясь на крышку саркофага и пристраиваясь «вздремнуть». — Если я не очнусь к тому времени — убейте его. — Кивнул он на меня.

После этого алхимик добровольно закинулся смертельным ядом и остановил течение Ци в своём теле. Всего через минуту Му Ням умер, и его дух отделился от тела, чтобы… встретиться с разъярённым духом Гу Се Ница.

— Ничтожный выскочка! Я научу тебя уважать мёртвых! — Заявил древний культиватор прежде чем наброситься на беззащитную жертву.

Через десять минут, когда сработала заложенная в пилюлю исцеляющая Ци, никто уже не мог помешать Гу Се Ницу занять своё новое тело?

— Как всё прошло, учитель? — Обратился я к своему новому учителю «в старом флаконе».

— Проще, чем я ожидал. — Признался тот, привыкая двигать руками и ногами не с помощью Ци, а самым обычным образом, как и положено живому организму.

— Отлично! Тогда нам нужно поторопиться к выходу.

— Господин, с вами всё в порядке? — Спросил один из телохранителей, наблюдая за тем, как Му Ням пытается повернуть голову на 360 градусов.

— Да, просто немного непривычно. Это тело мне жмёт.

— Жмёт? — Троица начала осторожно окружать меня и лже-алхимика.

— Что ж, похоже, эта часть плана не сработала. — Вздохнул Гу Се Ниц, лениво взмахивая указательным пальцем. Вырвавшаяся из пальца крайне необычная Ци рванула к троице, и они тут же упали замертво.

— Вам нужно больше практики. — Задумчиво посоветовал я, анализируя продемонстрированную технику. — Думаю, вы как раз успеете адаптироваться к тому моменту, когда мы доберёмся до портала наружу. Кстати, а как вы попали внутрь?

— Пфе! Можно подумать, эти ничтожные культиваторы смогли бы остановить меня. Я просто прошёл через портал, разорвав на части всех охранников. Они не обладали телом истинного дракона, как ты, так что не смогли даже прикоснуться ко мне.

Пока Гу Се Ниц выкачивал остатки своей Ци из предыдущего тела, совокупляясь с ним противоестественным образом, я подозвал Огненную Лилию, которая всё это время тайно следовала за нами. Только увидев её, мне опять захотелось плюнуть на всё и заняться сексом, так что я… плюнул на всё и занялся сексом.

Через три часа, довольные жизнью, мы трое добрались до области, где находился портал во внешний мир. Тут уже повсюду шныряли культиваторы, и примерно половина из них забывали, куда летели, едва завидев мою наложницу. Они впивались в неё своим взглядом и бились головой о стены и других прохожих, создавая суматоху и неразбериху. Но аура культиватора десятого уровня Кристаллизации Ядра (30) отбивала желание познакомиться у любого из зевак. Из одежды на девушке была только чешуя, и мы медленно летели вперёд приобняв друг друга.

— Что за бесстыдство? — Шептали прохожие.

— Кто эта красавица?

— Как я завидую этому сопляку.

— Какая мощная аура! Неужели слухи о способности драконов превращаться в людей оказались правдивы?

— Разве это не Тан Цзи Тао и Му Ням? Почему эти двое всё ещё живы? Они же оскорбили гильдию алхимиков секты Золотого Дракона.

— Возможно, эта женщина защищает их. Её уровень культивации внушает уважение.

— Они обречены. Они обречены. Не смотрите в их сторону, или подобная судьба постигнет и вас.

Как только мы добрались до зала, где переливался радужным светом портал наружу, нам навстречу вышла делегация из самых сильных культиваторов секты Золотого Дракона. Тут был даже сам глава секты. У него и ещё одного старейшины был второй уровень Выявления (32). Рядом парило ещё пять старейшин первого уровня Выявления (31), а окружали эту свору три десятка культиваторов десятого уровня Кристаллизации Ядра (30). Простые зеваки, едва завидя эту процессию, тут же падали ниц и сваливали прочь с максимально возможной скоростью.

— Стойте! — Властно выкрикнул самый сильный старейшина, протянув к нам руку.

— Чего тебе надобно, старче? — Спросил я, апеллируя к образу древнего культиватора, который поддерживал этот старейшина, несмотря на то, что его организм был юным, как у школьника.

Тот довольно погладил свою длинную седую бороду и продолжил.

— Му Ням, именем секты Золотого Дракона мы требуем передать нам дикого культиватора Тан Цзи Тао. — Заявил он.

— Вы собираетесь открыто напасть на грандмастера-алхимика? — Нахмурился Гу Се Ниц. Ему достались некоторые остатки памяти предыдущего владельца этого тела, так что он примерно понимал, что тут происходит, хотя алхимиком больше не являлся.

— Вот личный приказ Чхон Чу Хана о том, что он лишает Тан Цзи Тао звания алхимика. — Возразил старейшина, кидая нефритовую табличку моему учителю.

— Что за чушь? — Возмутился Гу Се Ниц, просмотрев послание и передав его мне. — Он мог изгнать Тан Цзи Тао из секты, но не имеет права изгнать его из гильдии алхимиков. Только глава нашей гильдии Чук Ча Пчхё может сделать это.

— Вообще-то, это замаскированный приказ уничтожить секту Золотого Дракона. — Вмешался я в этот разговор. Нефрит действительно был подписан Чхон Чу Ханом, а в послании говорилось, что он дозволяет делать со мной всё, что угодно. — Вы уверены, что нефрит подписал именно он?

Народ ошалело уставился на меня, переваривая известие.

— Что за вздор! — Воскликнул один из культиваторов десятого уровня Кристаллизации Ядра (30).

Он метнулся ко мне, явно собираясь избавиться от меня одним ударом. Вот только я был быстрее и… сильнее. Удар дубиной мгновенно превратил неосмотрительно приблизившегося противника в кровавый фарш. Про такой результат говорят: «в говно». Это было не убийство, а показательное уничтожение с применением заведомо большего количества сил, чем требовалось. Именно такого стоило ожидать если бы этот культиватор десятого уровня Кристаллизации Ядра (30) изо всех сил атаковал ученика первого уровня Формирования Основ (11). Но когда всё прошло с точностью наоборот, это вогнало людей в ступор.

— Что? Как?

— Что за хрень?

— Глазам своим не верю! Я сплю?

— Осторожно, это забористая алхимическая дурь! У нас галлюцинации.

Глава гильдии подобрал челюсть и посмотрел на меня взглядом, наполненным ненавистью.

— Ты пожалеешь об этом. — Сказал он.

— Похоже, приказ о зачистке секты всё-таки верный. — Деланно вздохнул я.

— Хочешь, чтобы я разобрался с этой проблемой? — Поднял бровь Гу Се Ниц.

— Что вы, учитель. Эта мелочь недостойна вашего внимания. — Отмахнулся я.

— Хозяин, разрешите мне научить этих червей почтению. — Неожиданно проявила инициативу Огненная Лилия.

— Не стоит марать о них руки. Они и так умрут, как только я использую эту бомбу с ядом Сердца Гниющего Дракона. — Извлёк я из пространственной печати сердце, которое светилось гнилостно-зелёным светом от наполнявшего его ядовитого газа. — Держите. — Кинул я этот подарок главе секты.

Тут мы стали свидетелями удивительного зрелища. Вся эта толпа безмерно крутых культиваторов свалила за пределы видимости на максимально возможной скорости. Вот так, раз, и наполненный народом зал превращается в безлюдную пещеру.

— Эх, они слишком быстро бегают. — Посетовал я, ловя сердце с помощью тентакли восточного демона и возвращая его обратно в руку.

— Это из-за этого яда ты дал нам проглотить те пилюли? — Догадался Гу Се Ниц.

Вообще-то, он не проглотил свою пилюлю, так что в случае взрыва должен был сдохнуть самым первым. Я предполагал, что с моим выходом из подземелья возникнут проблемы, а потому ещё в лагере драконов использовал пару трупов демонов для создания этих газовых бомб.

— Именно. — Кивнул я. — Мы приняли антидот, а они умерли бы мгновенно.

Гу Се Ниц незаметно закинул мою пилюлю себе в рот. Я не доверял ему, а потому в пилюле помимо антидота был и один из компонентов смертельного яда. Стоит мне только распылить вторую часть формулы, и тело Му Няма мгновенно превратится в слизь. Всё-таки алхимия — это один большой чит.

— А у них не может быть антидота? — Продолжил расспросы мой спутник.

— Нет. Яд и антидот действуют максимум сутки. Антидот можно изготовить, но на это уйдёт минимум полчаса. А тем временем…

Я подлетел к порталу и демонстративно уронил сердце на пол. При ударе оно взорвалось, и зеленоватый газ начал расползаться по залу с огромной скоростью.

— Сначала они убедятся в том, что это именно яд Сердца Гниющего Дракона. Потом сделают противоядие и отправятся наружу. Но в этом яде содержится второй компонент, убивающий жертву только через два часа. Когда они узнают об этом, будет уже поздно, и все вдохнувшие этот яд умрут.

— Спрятать яд за ядом? Как коварно. — Сказал Гу Се Ниц, размышляя, что же за гадость я ему скормил под видом пилюли противоядия. Не имея навыков алхимика, он не мог определить состав и эффект пилюли.

— Секта Золотого Дракона уже уничтожена. Второй яд будет заполнять этот зал в течение тысячи лет, не рассеиваясь и оставаясь на одном месте. А противоядие к нему слишком дорого, чтобы его мог использовать любой желающий попасть в подземелье. Без подземелья люди перестанут посещать этот город, а без поддержки своих сильнейших старейшин секта превратится в сборище слабаков всего за несколько лет.

На самом деле второй яд был моей попыткой скрестить алхимию и печати. Частички яда создавались печатью, которая была наложена на остатки сердца, что я сбросил вниз. Их можно убрать, но они провалились в щель, так что для начала их придётся найти и собрать все до последней крошки. И тот, кто попытается совершить этот подвиг, мгновенно умрёт, потому что сердце содержало третий яд, выделяющийся при прикосновении к нему.

В общем, я попытался использовать все самые грязные приёмы, до которых смог додуматься. Этот мир ещё не знал безумия химического оружия. Если кто-то узнает секрет этого яда, то миром будут править алхимики… и всё, потому что больше ничего живого тут не останется.

Я бросил в портал второе сердце, подождал минуту, а потом мы прошли через него, вернувшись во внешний мир. Все улицы вокруг нас были завалены трупами насколько хватало глаз. Не имея возможности летать, культиваторы не смогли даже вовремя сбежать.

Мы побежали прочь, ступая прямо по трупам. Я провёл своих спутников через безлюдные переулки, так что никто не заметил того, как мы вышли из зоны действия яда. После этого мы миновали врата из центральной части города вместе с толпами беженцев, которые бежали, объятые ужасом. Никто не обратил внимания на трёх культиваторов, благо я нашёл в своём кольце длинный плащ с капюшоном для Огненной Лилии, под которым она спрятала своё божественное тело.

Выбравшись в область, где не действовало подавляющее поле, мы взмыли в небеса и полетели прочь из объятого паникой города. Преследовать нас никто не стал, потому что всё начальство или находилось внутри подземелья, или пыталось понять, что произошло. Как я уже говорил, в этом мире никто не знал об использовании химического оружия. Яды были слишком дорогими, чтобы ими можно было накрыть настолько большую территорию. Это я был настолько безумен, чтобы извести бесценные сердца двух драконов на яд, а не на пилюли, способствующие культивации.

Но я не надеялся, что нам удастся так просто сбежать. Через полчаса старейшины секты выберутся наружу и отправятся за нами в погоню. И даже если они скоро сдохнут, этого времени хватит, чтобы догнать и уничтожить нас. Сейчас я мог хитрить и увиливать, но как только меня атакует культиватор стадии выявления, мне придётся сильно постараться, чтобы не сдохнуть. Там в пещере никто не ожидал, что я использую яд, даже если мне никто не будет угрожать. Но я смог предвидеть такой исход и заранее положиться на него.

— Нам нужно ускориться. Есть идеи? Скоро за нами в погоню полетит культиватор стадии Выявления Качеств Каналов [4].

Гу Се Ниц только удручённо развёл руками. Сейчас он был всего лишь культиватором четвёртого уровня Кристаллизации Ядра (24) с неустойчивой основой культивации. У него была пара тузов в рукаве, но затяжную погоню он вряд ли выдержит.

— Я могу принять форму дракона. Тогда ни один культиватор не сможет угнаться за нами. — Предложила Огненная Лилия.

— Хорошо, сделаем это, когда доберёмся до гор. — Одобрил я эту идею.

Мы миновали невысокую цепь гор, спустились пониже, а потом девушка превратилась в дракона, мы с Му Нямом уселись ей на загривок, и нас понесли со скоростью реактивного истребителя. Я специально задал направление на 45 градусов в сторону относительно нужного направления, чтобы нас не смогли обнаружить, следуя по кратчайшему пути. Но все эти ухищрения не помогли, потому что примерно час спустя нас нагнал необычный летательный аппарат.

Собственно, необычным он был для мира тупых необразованных диких культиваторов. А так это был вполне стандартный флайер размером с микроавтобус. Он мелькнул подобно молнии и остановился прямо у нас на пути, после чего из его недр выбралось семь культиваторов… стадии Выявления Качеств Каналов [4]. Тут была вся элита секты Золотого Дракона. И у всех них был нездоровый бледный вид и перекошенные от боли лица, хотя я скорее назвал бы их мордами.

— Пришла твоя смерть! Кха-а-а! — Произнёс старший старейшина, после чего целый поток крови вырвался у него изо рта.

— Что, неужели вы съели неправильное противоядие? — Громко рассмеялся я, вылетая вперёд. — Летите вниз и спрячьтесь. — Тихо добавил я своим спутникам.

Те не стали пререкаться и рухнули вниз подобно камню. По пути Огненная Лилия приняла свою человеческую форму, ибо прятаться, будучи стометровым драконом, было несколько неудобно. Преследователи не обратили на моих спутников никакого внимания, так как вся их ненависть была сосредоточена на мне.

— Ты порождение коварного дракона! — Выкрикнул ещё один старейшина.

— Спасибо за этот комплимент. — Искренне кивнул ему я.

Старейшина выплюнул полный рот крови. Я не знал, что они имели в виду под этой фразой. Это наверняка было какое-то оскорбление, но я и вправду был потомком дракона, а коварства для врагов у меня было неограниченное количество.

Будь передо мной эта же семёрка, полная сил, я бы уже начал волноваться. Но сейчас они доживали последние минуты, так что их сила уже не могла соответствовать стадии Выявления [4]. Но тем не менее, бой предстоял тяжёлый, а потому… я скинул свой халат грандмастера-алхимика, чтобы его не постигла судьба предыдущего комплекта одежды. После этого я начал отращивать по всему телу чешую дракона, чтобы минимизировать будущие повреждения.

— Убить! — Властно произнёс глава секты.

https://www.youtube.com/watch?v=Ppl21c_zKo8

После этого все старейшины бросились вперёд, а глава секты начал подготовку к использованию какой-то огненной техники. Я подождал, пока он почти не закончит её создание, после чего пустил в него молнию. Техника детонировала, оставив от правой руки врага только окровавленную культю.

Ни один культиватор не смог бы повторить этот фокус. Создаваемая техника была защищена, и только очень точное попадание в точку размером с маковое зёрнышко могло вызвать преждевременный взрыв. Но на моей стороне была магия вероятностей, благодаря которой самые ничтожные шансы превращались в стопроцентные.

Старейшины ударили по мне различными дистанционными техниками, но я увернулся от большинства и прикрылся целым роем щитов от остальных. Сейчас пространство вокруг меня заполняли невидимые нити Ци, благодаря которым я мог создавать щиты и другие техники на расстоянии до пятидесяти метров.

Мои враги умирали от яда, а я имел неограниченный запас Ци в своей печати, так что компенсировал недостаток плотности Ци её количеством и «элитным» пониманием Ци, которое мне давал сотый уровень Формирования Основ (#1$?%). Смешно, но этот «чит» предусматривал всего лишь десять дополнительных уровней, в то время как у меня их было девяносто.

Один из нападавших решил проткнуть меня своим мечом и бросился в самоубийственную атаку со скоростью, которая была за пределами моего восприятия. Но поскольку я мог видеть будущее, то воспринимать эту атаку непосредственно не было необходимости. Я заранее поставил на пути удара свою дубину и влил в неё Чёрную Ци. Меч разлетелся на осколки, едва соприкоснувшись с моим оружием. Старейшину, не успевшего затормозить, тоже расплескало в кровавый фарш.

Противники, увидевшие эту сцену, не могли поверить своим глазам. Это был полный абсурд. Атакующий самоубился о неподвижное препятствие. Это полностью противоречило обыденной логике и всем законам физики. Но зато полностью соответствовало «логике Ци». Это был тот же фокус, что и со щитами, имеющими воображаемую точку отсчёта.

Я сам не раз поражался, когда моя дубина не отбрасывала летящего врага, а превращала его в кровавое месиво. Это происходило из-за того, что в этот момент я наносил удар, то есть дубина двигалась относительно меня. Таким образом, включалась «программа» атаки, и моё оружие пробивало щиты и дробило тела врагов, как будто те были слеплены из желе. Сейчас я представил себе, что это не старейшина летит ко мне с непостижимой скоростью, а наоборот, моя дубина движется к нему. Скорость движения помножилась на влитую в оружие Ци, произведя такой зубодробительный эффект.

— Ха-ха, и вы называете себя старейшинами? — Расхохотался я, уклоняясь от множества техник, которые нападавшие кидали в меня, не рискуя приближаться. — Ваши тела подобны холодцу. Это лишь желе, содержащее мясо и осколки костей. Вы гнались за уровнем культивации и пренебрегли усилением тела. И вот результат: вы разлетаетесь в фарш от одного моего прикосновения.

Моя патетическая речь достигла своей цели, и один из старейшин, всю жизнь занимавшийся усилением тела и сожравший немало драконов живьём, решил показать мне силу своего тела. Он был осторожнее предыдущей жертвы, а потому приблизился на расстояние удара гораздо медленнее. Но его судьба не отличалась оригинальностью.

Я провёл простой и предсказуемый удар дубиной… но зато поставил на пути отступления сразу сотню щитов. Противник «запутался» в них, замедлился, а потом ему в череп врезалась дубина, расплескавшая мозги по округе. Тут свою роль сыграло столкновение головы с тяжёлой дубиной с одной стороны и «неподвижным» щитом с другой. И неважно, что щит не смог прожить и сотой доли секунды. Главное, что он содержал «идею неподвижности», чего хватило для «включения» режима непреодолимой атаки.

Вообще, битвы с использованием Ци нравились мне всё больше и больше. Тут важна была не только физика, но и «идея». Чем-то мои фокусы напоминали Законы Богов и Правила Демонов. Но куда больше это всё напоминало магию Порядка. Только я не «вытаскивал» законы из мира Порядка, а создавал их сам. Тут значение имела уверенность в «незыблемости» этих законов.

Возможно, именно этими фокусами овладевали культиваторы на стадии Проявления Законов Души [5]. Но я благодаря своему опыту мог не дожидаться «подсказок», вложенных в природу Ци, а находить принципы её работы самостоятельно.

— Да кто ты такой? — Заревел ещё один старейшина, осыпая меня десятками техник.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи. Я ваш самый худший кошмар. Я — Тан Цзи Тао!

— Тан… ты хочешь сказать, что ты из той самой королевской семьи Тан? — Закудахтал глава секты, внезапно растеряв весь свой энтузиазм.

— Вы этого никогда не узнаете, потому что ваша судьба — сдохнуть здесь и сейчас!

Интересно… Неужели моя фамилия имеет какое-то отношение к названию Области Тан? Нужно будет поинтересоваться этим вопросом.

Теперь уже враги не рисковали приближаться ко мне на расстояние удара дубины, атакуя издалека. Я к этому моменту уже выяснил, что моя чешуя дракона и полсотни примитивных щитов способны выдержать любой удар слабеющих противников, а потому перешёл от защиты к нападению. Всё теми же щитами я задерживал противников, догонял их и сносил башку дубиной. Я предпочитал именно её, поскольку каждая смерть «продвинутого» культиватора усиливала её. Я чувствовал, что мне осталось совсем немного до пробуждения этого чудо-оружия.

Таким способом мне удалось убить старейшину и потерявшего волю к жизни лидера секты. Осознав бесполезность своих атак, один из старейшин решил принести в жертву свою жизнь, чтобы запулить в меня какой-то особо гадостной техникой. Он специально отлетел подальше за дистанцию действия моих щитов и нитей Ци. Но когда техника уже почти была готова, я использовал свой козырь.

До этого я пользовался теми техниками, что купил на аукционе. И как показала практика, толку от них было немного, потому что они буквально рассыпались в пыль, лишь соприкоснувшись с Ци противника с более высоким уровнем культивации. Единственная техника, которая не подвела меня ни разу, был Щит Стальной Воли, который я выучил ещё на стадии Конденсации Ци [1].

Сейчас, предвидя атаку противника, я атаковал его техникой Алмазного Пронзающего Копья. Хотя я и не мог воспользоваться ей в полную силу, она уже была мне доступна. Светящийся луч пронзил пространство и попал прямо между рук культиватора в место, где формировалась техника. В результате, та детонировала, и болотно-зелёная жижа за долю секунды разъела тело старейшины, так что к земле полетела только его голова.

Последние два противника поняли, что шансов выжить у них нет, а шансы отомстить призрачны. Договорившись парой фраз, один из них стал живым щитом, а второй за его спиной начал готовиться использовать смертельную технику. Оба уже безостановочно блевали кровью, и яд разъедал их тела, обрекая на невыносимые муки.

Я не стал ждать использования посмертного проклятья, а использовал сразу десяток копий. Сияющие лучи техники пробили тело и голову «щита», после чего достали и до второго противника. Они оба начали падать, и я кинул им вдогонку Коготь Западного Демона, разрубивший оба тела напополам. Я не стал пытаться добить их дубиной, потому что моя помощь неожиданно потребовалась спутникам.

Внизу в чаще леса, где они прятались во время боя, неожиданно раздались взрывы и дикий рёв. Огненная Лилия взлетела вверх, обратилась драконом и залила лес под собой потоком ослепляющего пламени. Деревья мгновенно обратились в пепел, но вот источник рёва лишь разозлился ещё больше.

Спустившись, я заметил Му Няма, прижавшегося к хвосту дракона, и огромного медведя, который тем не менее казался хомячком по сравнению с драконом. Вот только у этого хомячка был второй уровень Выявления (32), и он не был отравлен или как-либо ослаблен. Даже огонь дракона не смог причинить ему вреда, только слегка подпалив шерсть.

Медведь грузно взмахнул лапами и поднялся в воздух, явно собираясь пустить дракона на мясо. Но тут с небес прямо ему на голову свалилась моя дубина, а в дополнение к ней и я. Всего один удар дубины по черепу свалил лесного обитателя, превратив в месиво всю переднюю часть тела. И в этот же миг я почувствовал, как наконец-то пробудилась внутренняя Ци моего оружия.

— Вы в порядке? — Спросил я наложницу, больше беспокоясь о ней, а не о Гу Се Нице.

— Да. Он даже не поцарапал меня. — Отмахнулась она, подозрительно посматривая на алхимика, всё никак не желающего отпускать хвост.

— Нужно достать из него ядро Ци! — Выкрикнул тот, разжимая руки и падая вниз.

— Что за ядро Ци? — Поинтересовался я, одновременно сканируя свою дубину на предмет новых плюшек.

— Животные, прорвавшиеся на стадию выявления качеств каналов, формируют в своём теле материальное ядро, которое содержит всю накопленную ими Ци. Это всего лишь низкоуровневый зверь стадии выявления, но даже его ядро может использоваться алхимиками для создания мощных пилюль, позволяющих прорваться на следующий уровень. Ты же алхимик! Ты должен знать об этом.

— В области Тан алхимикам неизвестны такие рецепты. — Обломал я его. — От этого ядра может быть ещё какая-то польза?

В ответ на это Гу Се Ниц только пробормотал что-то недовольное, проклиная алхимиков-деградантов.

Я подлетел к трупу медведя, проделал в нём дыру с помощью нитей Ци и вытащил наружу небольшой шарик кроваво-бурого цвета. Заодно я отметил, что мои нити с каждым днём становятся всё более прочными и острыми.

— Хозяин, я могу поглотить энергию этого ядра, чтобы прорваться на стадию выявления. — Предложила Огненная Лилия, превратившись в человека.

— В нём ведь содержится родословная медведей. Она повлияет на тебя?

— Да, я обрету качества медведя.

— Тогда не дам. Зачем мне баба-медведь в постели? — Отверг я это предложение, выпивая всю Ци из камня и отправляя её в печать. — Лучше я потом скормлю тебе кого-нибудь красивого и элегантного.

Девушка на такую похвалу зарделась, а Гу Се Ниц вытаращил глаза, глядя на распавшееся в песок ядро в моих руках.

— Что ты сделал с ядром?!! — Возопил он, хватаясь за голову.

— Поглотил Ци из него. — Объяснил я этот обыденный факт.

— Это Ци вредно для человека!

— Всё полезно, что в рот полезло. — Отмахнулся я. — Пошли лучше проверим этот подарок от секты Золотого Дракона. — Указал я на летательный аппарат, что всё так же висел в воздухе и не думая улетать.

Воскресший культиватор глянул на меня безумными глазами и сплюнул кровь. Похоже, надолго его не хватит. Ещё пара стрессов и опять помрёт.

Пока мы тихо летели в сторону «небесного ковчега», я опять сосредоточился на дубине. Довольно быстро стало понятно, что в ней наконец-то «пробудился» пространственный карман. Я вытряхнул из ручки небольшое деревянное колечко, одел его на мизинец, а потом простой командой спрятал дубину. Теперь хоть не будет болтаться за спиной.

Вблизи флаер по-прежнему внушал уважение обтекаемой формой и модерновым дизайном. Я попытался выяснить, как можно открыть дверь, но не преуспел в этом. Но зато внутри этого транспортного средства я почувствовал наличие души, лишённой астральных оболочек. Мои инстинкты пожирателя душ так и вопили о беззащитной еде передо мной.

— Интересно, если я выбью эту дверь дубиной, он всё ещё сможет летать? — Прикинул я, похлопывая дубиной о ладонь и рассматривая флаер Злобным Взглядом. — Через миг дверь плавно ушла в сторону, открыв нам путь. — То-то же. — Кивнул я, пряча громоздкое оружие.

Флаер был рассчитан на четырёх человек, которые с удобством могли расположиться в персональных креслах… весьма потёртого вида. Вообще всё внутреннее убранство аппарата говорило о том, что он выдержал множество набегов грязных диких варваров, так и желающих оторвать себе какую финтифлюшку на память.

— Эк тебя потрепала жизнь. — Сказал я, положив руку на изумрудного цвета хрустальный шар, располагающийся перед местом пилота на манер штурвала.

А через секунду мне пришлось выдержать не самую слабую ментальную атаку со стороны духа, заточённого в сфере. Вот только куда ему было соревноваться со мной? Тем более, что душа была порабощена множеством ментальных блоков, да и сама эта атака была вызвана лишь приказом одного из предыдущих владельцев. Через пять минут я стёр из шара «всё лишнее», оставив там только заводские настройки.

— Ваш интерактивный пилот приветствует вас. — Раздался приятный мужской голос. — Боже, как давно я не говорил! — Разнёсся пронзительный вопль более скандальной версии голоса. — Это было восемьсот пять тысяч триста двадцать один год назад, когда эта вонючая крыса Ро Бун Ги нажала не на ту кнопку!

— Похоже, эта функция не пользовалась спросом. — Усмехнулся я, снижая громкость до едва слышного шёпота.

— Эй-эй-эй, подожди! Был неправ, признаю. Но ты подумай хоть секунду, какую прорву лет я был лишён способности говорить!

— И теперь ты собираешься болтать восемьсот тысяч лет без перерыва? Спасибо, не надо. — Усмехнулся я, мысленно пролистывая список доступных функций аппарата.

Среди них я обнаружил и функцию авторемонта, которую тут же активировал.

— Недостаточный запас Ци. — Прошептал голос.

Пришлось мне разбираться с тем, откуда эта Ци может поступить. Тут был модуль автоматической подзарядки, но его выключили, оставив только функцию подпитки из кристаллов Ци. Я включил автоматическое поглощение Ци из окружающей среды и «скормил» флаеру тысячу больших кристаллов из своих многомилионных запасов. После этого по всей внутренней обстановке пошла волна восстановления, возвращая чистоту, лоск и позолоту.

— Ты знаешь, как управлять древним небесным ковчегом эпохи богов? — Вытаращилась на меня Огненная Лилия.

— Конечно. Я же избранный. — Ответил я, отдавая приказ закрыть двери и приготовиться к полёту.

Девушку это объяснение полностью удовлетворило, а вот Гу Се Ниц наоборот вдруг осознал, что ничего не знает обо мне, кроме того, что я воскресил его практически без усилий.

— Что? Какой избранный? — Поинтересовался он, выглядывая с заднего сиденья.

— Эти знания не для простых смертных. — Ответил я, выводя флаер на курс.

— А я кто по-твоему? — Обиделся лже-алхимик.

— Ты? Простой смертный. — Обломал я его претензию на исключительность. — А до этого был простым ожившим трупом. Ничего оригинального за тобой пока замечено не было, так что даже звания «непростой смертный» ты не заслужил.

— Кха! — Опять кашлянул мой пассажир, откидываясь на кресло и концентрируясь на стабилизации своей основы культивации.

— Уважаемый непростой бессмертный, не будете ли вы любезны сообщить мне название точки назначения? — Прострекотал голосовой интерфейс.

— Королевский дворец секты Небесных Ножей. А точнее, его окрестности, потому что в самом дворце ещё рано тебя демонстрировать.

Всего через час мы оказались в точке назначения, хотя с обычной скоростью туда пилить было не меньше недели. Высадив пассажиров, я активировал ещё одну не совсем публичную функцию аппарата. Из специального паза выскочило кольцо, которое я одел на палец левой руки. Выбравшись наружу, я активировал функцию «парковки», и флаер скрылся в кольце. Осмотрев свои руки, я снял все лишние кольца, оставив только бижутерию от дубины, флаера и статусное кольцо алхимика.

До следующего утра мы отдыхали и расслаблялись в горном лесу. Гу Се Ниц адаптировался к своему новому телу, а я адаптировался к идее, что теперь меня повсюду будет сопровождать обнажённая девушка неземной красоты.

Способом адаптации я, конечно же, выбрал секс. Ибо, только пресытившись такой красотой, я мог вернуть ясность своему мышлению. Но пока что до пресыщения было далеко, и безудержная дикая оргия продолжалась без перерыва, что устраивало обе стороны. До моего появления девушка не знала, что такое секс, что только ещё больше привязывало её ко мне.

Следующим утром мы полетели в сторону секты. Я пока что планировал появиться обыденно и незаметно, ну, насколько мне позволяла спутница десятого уровня Кристаллизации Ядра (30). Для этого я наложил на плащ девушки печать, скрывающую уровень культивации.

Подлетев к деревне учеников Внешнего Двора, я с некоторой ностальгией посмотрел на неё. Меня не было всего несколько недель, но мой уровень культивации за это время сильно изменился. Не успел я направиться к своему дому, как ко мне подлетел культиватор восьмого уровня Кристаллизации Ядра (28). Он носил одежды старейшины секты, а выглядел молодым пацаном младше двадцати.

— Учитель! — Сделал он кульбит в воздухе, изображая поклон до земли. — Приветствую вас в секте.

— Учитель? — Удивился я. — Когда это я успел стать твоим учителем?

— Господин, я был библиотекарем во внешнем дворе. Вы пришли и спросили меня, что такое Ци. Я три дня медитировал над этим вопросом, а потом меня постигло просветление. Я удалился в изолированную медитацию и последовательно пробился с десятого уровня Формирования Основ (20) на восьмой уровень Кристаллизации Ядра (28). Три дня назад меня призвал глава секты и наградил званием старейшины. Я уверен, что благодаря вашим наставлениям, я скоро смогу пробиться на девятый уровень Кристаллизации Ядра (29).

— Не сможешь. — Обломал я радужные надежды бывшего библиотекаря.

— Почему, учитель? — Побледнел тот.

Я осмотрелся и окружил нас барьером, искажающим звуки и движение губ.

— Ты ведь уже пытался пробиться на девятый уровень? Но твоя Ци внезапно рассеивалась, спускалась по каналам в десятый центр и выходила из тела с громким звуком?

— Да, так и было. — Покраснел библиотекарь.

— Это происходит из-за проклятья, наложенного на тебя лидером секты. Он ведь сканировал твоё тело, оставляя при этом следы своей Ци?

— Да, учитель. Но… но почему он это сделал? — Мир недалёкого культиватора разрушился, и теперь только я был источником истины в его глазах.

— Потому что он боится тебя. Боится, что ты превзойдёшь его и сам станешь лидером секты. Я сниму с тебя проклятье и дам кристаллов Ци. А ты должен немедленно уйти в изолированную медитацию и не выходить из неё, пока не достигнешь второго уровня Выявления Качеств Каналов (32).

— Я сделаю всё, как вы сказали. — Поклонился библиотекарь.

Я отсыпал ему сто тысяч кристаллов Ци и отправил прочь.

— О чём вы с ним говорили? — Подозрительно спросил Гу Се Ниц.

— О захвате власти. Как ты смотришь на то, чтобы стать новым лидером самой бедной и убогой секты в Области Тан?

— Ну… нужно же с чего-то начинать? — Задумался культиватор.

— Пошли проверим мой домик. — Махнул я рукой.

Но не успели мы пролететь и сотни метров, как нам наперерез бросился культиватор седьмого уровня Кристаллизации Ядра (27) в одеждах Распорядителя Внешнего Двора.

— Тан Цзи Тао, как ты посмел убить личного слугу Чхон Чу Хана и устроить смертельную ловушку на территории секты?

— Убить слугу? Что-то не припомню такого. Ты явно что-то попутал, дядя.

— Да как ты смеешь? Слуга принёс тебе сокровища, что от своей щедрости послал тебе глава секты, а ты убил его и сбросил труп в пропасть.

— А, этот слуга. Я не убивал его. Он совершил самоубийство, наступив на шип с ядом.

— Что? Самоубийство? Что за идиотский способ оправдаться? Кто будет совершать самоубийство таким нелепым образом?

— Вы уже знаете ответ. Он посмел попытаться украсть сокровища грандмастера-алхимика секты, за что и поплатился. Я лишь выкинул его труп, чтобы тот не засорял благостную атмосферу вокруг моего дома.

— Ты! Ты сам признался, что это ты установил ловушку на учеников секты! Из-за тебя погибли два ученика Внутреннего Двора секты!

— А что у нас положено за попытку кражи у грандмастера-алхимика? Смерть. Я просто привёл приговор в исполнение сразу на месте преступления.

В этот момент мы, наконец-то, прибыли к моему дому. Зайдя внутрь я увидел восемь трупов, разбросанных по «сокровищнице» в художественном беспорядке. Минимум половина моих ловушек сработала, но вторая половина всё ещё надёжно охраняла приманку.

— Вот скажи мне, насколько нужно быть тупым, чтобы лезть в ловушку, когда рядом валяется куча трупов? — Обратился я к новому Распорядителю Внешнего Двора. — Я же вижу, что самый первый труп появился на следующий день после моего отбытия, а вот эта пара идиотов совсем свежая. Они что, считали себя умнее предыдущих жертв? Или понадеялись, что все ловушки уже закончились? Их главный грех — тупость. Таким людям вообще нельзя позволять культивировать. Так что секта должна быть благодарна мне, что я избавил её от подобного балласта.

— Ты… ты мерзкий выродок самки собаки! — Завёлся культиватор. — Я сломаю тебе все кости и сдеру с тебя кожу! Ты порождение червей, живущих в дерьме! Ты…

— Хозяин, можно я вырву ему язык? — Не удержалась Огненная Лилия.

— Можно. — Кивнул я.

— Что это за шлю… а-а-а-а… у-у-у-у-у … ы-ы-ы-ы!!!

Через миг словесный понос местного начальника прервался, сменившись диким визгом, а потом и невнятным мычанием. Девушка без каких-либо усилий засунула руку ему в пасть и вырвала язык, после чего испепелила «лишний» орган, а самого Распорядителя выкинула из дома.

— Люблю тишину. — Вздохнул я, наслаждаясь далёкими воплями падающего в пропасть культиватора.

После этого я подхватил трупы нитями Ци и отправил их вслед за Распорядителем. Ещё минута мне понадобилась, чтобы снять все ловушки, очистить «сокровища» от наложенных на них печатей авторства Чхон Чу Хана, и сложить их в своей пространственной печати.

— Ну вот, а теперь, думаю, можно сходить в гильдию алхимиков, а потом навестить старейшину Сунь Вы Суня. Он должно быть уже весь извёлся в ожидании возможности объявить меня своим внуком и передать должность старейшины. — Изложил я свои планы.

Гу Се Ниц вынужден был действовать по моей указке, потому что самостоятельно убедительно изобразить Му Няма у него не получилось бы, а без этого с его уровнем культивации долго он бы не протянул. Ему удалось за день прорваться на пятый уровень Кристаллизации Ядра (25), но до стадии Выявления было всё ещё очень далеко.

В гильдии алхимиков никаких значимых событий не произошло. Чук Ча Пчхё отсутствовал, О Ху Ян всё ещё не оправился от болезни, а кладовщика вообще ничего не интересовало, кроме содержимого его склада. Так что мы быстро «отметились», обозначая своё присутствие, после чего направились прямиком в резиденцию старейшины Сунь Вы Суня.

Я решил, что раз уж я «раскрыл» свой козырь в виде Огненной Лилии, когда изувечил Распорядителя Внешнего Двора, то дальше скрывать её смысла уже нет. А потому моя наложница сняла плащ и теперь сопровождала меня полностью обнажённой, если не считать чешуи. Для неё ношение одежды было совершенно непривычным, так что я и не думал приучать её к этому. Голой она мне больше нравится.

Сунь Вы Сунь принял нас почти сразу. Мы подождали всего пять минут, после чего нас сопроводили в приёмный покой. Старейшина сидел на некотором подобии трона, а вокруг него столпились самые сильные боевики семьи Сунь. Но на фоне девушки десятого уровня Кристаллизации Ядра (30) смотрелись они бледновато.

— Му Ням, чего ты хотел? — Обратился Сунь Вы Сунь к алхимику, явно не желая признавать моё существование. К Огненной Лилии он не мог позволить себе обратиться неуважительно, а вот своего «ручного» алхимика можно было и пошпынять.

Но я не дал возможности Гу Се Ницу сказать ни слова, выходя вперёд и демонстрируя, кто тут теперь главный.

— Старейшина, вы говорили о том, что желаете видеть меня своим внуком. Сегодня я решил удостоить вас чести быть моим дедушкой. Предлагаю вам публично признать, что вы усыновляете меня и делаете своим единственным наследником.

— Ничтожный выкидыш гиены! Ты думаешь, что если ты привёл сюда эту девку десятого уровня Кристаллизации Ядра, то теперь можешь приказывать мне?

— Хозяин, разрешите вырвать ему язык. — Тут же предложила моя наложница.

— Нет. Язык ему ещё понадобится, чтобы объявить меня своим внуком. А вот левую руку, думаю, сломать можно.

Огненная Лилия даже не стала взмахивать рукой. Достаточно было лёгкого движения пальцем, и левая рука старейшины сложилась гармошкой. Присутствующие в зале «охранники» дёрнулись было вмешаться, но одного взгляда моей наложницы оказалось достаточно, чтобы они в ужасе рухнули на колени, пытаясь удержать основу своей культивации от дестабилизации. Родословная дракона была гораздо сильнее наследственных способностей этих людей, так что разрыв между ними был куда больше, чем между обычными культиваторами.

Сунь Вы Сунь застонал, но тем не менее не опустил взгляда.

— Если ты хочешь стать моим внуком, то тебе нужно будет пройти испытание. — Выдавил он сквозь зубы. — Вот голова Му Та Гена и его прядь Ци. — Протянул он уже знакомые мне кольцо и жезл. — Иди и подари их главе секты Чёрного Лотоса Му То Те. Ответным подарком должна стать голова самого Му То Ты. Также, ты должен принести мой фамильный меч, который был украден у моего внука Сунь Цзы Ляна. Если ты выполнишь это задание, то я объявлю тебя своим внуком.

— Все слышали? — Улыбнулся я, обводя присутствующих Злобным Взглядом. — Готовьтесь праздновать обретение старейшиной нового внука. Я скоро вернусь.

С этими словами я забрал «подарок», развернулся и вышел из зала. После этого мы направились обратно в гильдию алхимиков. По пути я чувствовал сотни направленных на меня взглядов, но никто так и не появился, чтобы покарать меня и моих спутников. Видимо, лидеру секты не было дела до таких тривиальных вещей.

— Гу Се Ниц, думаю, дальше каждый из нас будет сам за себя. — Обратился я к духу, захватившему тело Му Няма. — Я планирую разобраться с Чхон Чу Ханом, а потом отправиться по своим делам. Тебе же придётся как-то изображать Му Няма или стать диким культиватором.

— Я бы с лёгкостью подчинил себе эту секту, но всё упирается в невысокий уровень культивации этого тела. Я снял ограничивающие меня печати, но сейчас мне негде взять Ци для развития. Я видел, как ты дал кристаллы Ци тому культиватору. Может, и мне дашь немного?

— Нищим не подаю. — Насмешливо усмехнулся я. — Но мы можем договориться о сделке.

— Что тебе нужно? — Нахмурился Гу Се Ниц. Сейчас он как никогда чувствовал себя слабым и уязвимым, в то время как я один на его глазах убил семерых культиваторов стадии Выявления Качеств Каналов [4].

— Мне нужны мощные техники, рассчитанные на стадию Кристаллизации Ядра [3] и Выявления Качеств Каналов [4].

— Я видел, что ты неплохо владеешь Малым Детским Копьём. Этого недостаточно?

— Малым Детским Копьём? — Удивился я. — Ты имеешь в виду Алмазное Пронзающее Копьё?

— Можешь называть его как угодно, но это Малое Детское Копьё. Эту технику изучают дети в Области Цзян, когда их развитие переходит на стадию Кристаллизации Ядра. Я знаю множество сильных техник, но ни одна из них не будет работать в Области Тан. В своё время я нянчился с сыном своего среднего ученика, так что знаю несколько детских техник вроде твоего копья. Но обойдутся они тебе недёшево.

— Детские техники? — Поражённо сказал я. — Ладно, сейчас мне даже такой мусор пригодится. Рассказывай, что это за техники.

В результате небольшого торга я приобрёл ещё четыре мощные техники всего за миллион больших кристаллов Ци.

— Боже, что за мусор? — Начал сокрушаться Гу Се Ниц, получив оплату за свои услуги. — Как можно использовать эту пустую породу в качестве денег? Тут же практически нет Ци. Впрочем, этого должно хватить, чтобы добраться до стадии Выявления Качеств Каналов [4]. Вспомню детство.

С этими словами Гу Се Ниц спрятал кристаллы в своё кольцо и умотал в сторону дома Му Няма, явно намереваясь заняться медитацией в хорошо защищённом месте.

Мой«гениальный план» становления старейшиной был только первым шагом на пути разрушения секты. Я планировал не просто убить самых сильных её культиваторов, а публично унизить всю секту, разграбить её сокровищницу и погрузить в хаос, назначив главой какого-нибудь выскочку вроде Му Няма или того библиотекаря. И всё это я собирался сделать открыто и с тем же уровнем презрения, что сверкало в глазах старейшин во время моего последнего «награждения».

Взлетев в небеса, я достал из кольца флаер и отправился в сторону тренировочного лагеря, с которого началась моя жизнь в секте Небесных Ножей. Там я раскопал кольцо с добычей и вытащил из него меч старейшины. Далее я отправился в столицу секты Чёрного Лотоса. Полёт продлился всего полчаса. Выйдя из флаера прямо над центром города, я выкрикнул, усиливая голос с помощью Ци.

— Му То Та, выходи, биться будем! Если не боишься, конечно.

Через несколько секунд мелькнул свет, и передо мной появился сам глава секты Чёрного Лотоса. Я дал команду Огненной Лилии отступить, а сам наоборот направился к противнику.

— Кто ты? — Спросил Му То Та властным голосом.

— Я Тан Цзи Тао. Меня прислали обменять одну голову на другую. Держи подарок.

С этими словами я кинул кольцо и жезл. Глава секты просканировал содержимое кольца и закричал скорбным голосом.

— Му Та Ген! Кто? Кто убил его? — Уставился он на меня глазами, полными гнева.

— Это был я. Я убил всё молодое поколение секты Чёрного Лотоса. В качестве утешения, могу сказать, что твой сын принял смерть достойно и не молил о пощаде. Я сделал это, чтобы отомстить за смерть внука старейшины Сунь Вы Сунь.

— Никто из членов нашей секты не признался в его убийстве. — Нахмурился Му То Та, пряча «подарок» в карман халата.

— Конечно. Потому что его тоже убил я. Ха-ха-ха. И сейчас я собираюсь отрубить тебе голову тем самым мечом, которым я отрубил голову Сунь Цзы Ляну, начав этот порочный круг мести, центром которого я являюсь. Но, не беспокойся, старейшина Сунь Вы Сунь будет следующим, кто лишится головы, так что твоя смерть будет отомщена.

— Твои слова наполнены злобой и коварством. Я, Му То Та, не могу позволить такому злу существовать под небесами. — Мой противник начал распространять волны могущественной Ци стадии Выявления Качеств Каналов [4].

— Хорошо сказано. — Довольно кивнул я. — Поэтому я, Тан Цзи Тао, буду сражаться с тобой честно и открыто, используя все свои силу, злобу и коварство.

Я отключил технику маскировки и начал распространять волны Ци сотого уровня Формирования Основ (#1$?%). Собравшиеся внизу старейшины и обычные члены секты поражённо замерли, ощутив мою силу, а три незримых комментатора решили высказать своё удивление.

— Это же стадия Формирования Основ! Как его аура может быть настолько подавляющей?

— Это тот самый дикий, что участвовал в соревновании в Запретной Гробнице. Как он мог стать настолько сильным?

— Эта сила бросает вызов Небесам. Как в мире может существовать что-то подобное?

В этом бою я решил не использовать свою дубину. Во-первых, мне нужна была голова товарного вида, а после дубины остаётся лишь кровавое месиво. Во-вторых, я хотел узнать, чего я стою без этого чудо-оружия. Ну и в-третьих, я чувствовал, что для стабилизации основы культивации мне нужно столкнуться в бою с сильным противником. Только сталкивая свою Ци с энергией противника, наполненной яростью и жаждой убийства, я мог по-настоящему достичь пика стадии Формирования Основ.

Сейчас я владел тремя техниками из четырёх, принадлежащих к комплекту Алмазного Воина. Это Были Щит Алмазной Воли, Алмазное Пронзающее Копьё и Алмазный Мерцающий Шаг, позволяющий быстро перемещаться на короткие дистанции. Про технику Броня Сияющего Алмаза Гу Се Ниц только слышал… от других детей, когда присматривал за сыном среднего ученика, которому в тот момент было пять лет.

Сам он называл этот комплект техник «Малый Детский Маскарад». Все четыре техники должны были знать ученики семи лет, поступающие в школу или секту на обучение. Но здесь, в Области Тан, эти техники были невероятно могущественными и доступны только самым одарённым культиваторам.

Помимо двух «алмазных» техник мне достались техники Вечернего Фейерверка и Каменного Шипа. Первая выпускала десятки небольших огненных зарядов, обладающих функцией самонаведения или полёта по сложной траектории. А вот Каменный Шип был довольно удивительным. Он создавал натуральную материальную «каменную сосульку», которую запускал в цель с приличной скоростью. Самым интересным было то, что этот камень продолжал существовать, даже не думая куда-то пропадать. Также, на снаряд можно было накладывать печати или усиливать его любым другим способом.

В общем, сейчас я мог составить конкуренцию местным «папкам» за счёт силы техник, хотя их ограниченное количество снижало мои тактические возможности. Все те боевые техники, что я приобрёл в секте Золотого Дракона, были бесполезны при попытке противостоять культиваторам с более высоким уровнем.

https://www.youtube.com/watch?v=3b5cxBY6NoE

Первый ход сделал Му То Та, ударивший по мне какой-то техникой. Сияющая золотая энергия пронеслась от него ко мне и бессильно разбилась о выставленный Щит Алмазной Воли. Пользуясь тем, что вспышка от техники загородила мне обзор, Му То Та попробовал зайти со стороны и неожиданно атаковать меня на всей своей скорости культиватора второго уровня Выявления (32), но навстречу ему ударило Алмазное Пронзающее Копьё. Удар пробил щиты противника, но тот успел увернуться, пропуская атаку рядом с левым боком.

Начался активный обмен ударами техник, в котором мы оказались примерно на одном уровне. Му То Та был быстрее и сильнее в нападении, а я предвидел все его атаки и закрывался от них щитом, который благодаря постоянной моей практике со Щитом Стальной Воли был почти непробиваемым.

Му То Та отлетел назад и начал подготавливать какую-то особо мощную атаку. Я прикрылся большим щитом спереди, а потом выпустил сразу десять Вечерних Фейерверков. Огненные снаряды обогнули мой щит и устремились к цели, окружая её со всех сторон. В результате противник был вынужден преждевременно активировать свою технику и закрыться щитами. Но этого оказалось недостаточно.

Спустя миг Му То Та вылетел из огненного облака, испуская дым подобно подбитому самолёту. Его атака ударила в мой щит и с лёгкостью пробила его, но меня за ним уже не было. Хотя нас разделяло огненное облако, я знал, где находится противник, и выстрелил по нему копьём. Сияющий луч пробил клубы дыма и попал прямо в грудь цели. Но в последний миг Му То Та смог поставить на пути копья небольшой щит, так что отделался только обгорелым пятном на одежде.

Сделав усилие над собой, он прекратил падать и выпустил в меня целый рой призрачных клинков, которые бессильно разбились о мой щит. Но этой моей заминки хватило, чтобы лидер секты смог полностью восстановиться и кинуться ко мне, размахивая мечом. Я не стал его разочаровывать и бросился навстречу. Покрытый чешуёй кулак столкнулся с мечом, и железка разлетелась на сотни осколков, жалобно тренькнув. Но это был обманный манёвр, потому что тут мне в грудь ударил плотный поток огня, который буквально испепелил… мою одежду, бессильно скользнув по чешуе, прикрывающей всё моё тело, кроме головы.

Понадеявшись на силу своего огня, Му То Та подпустил меня слишком близко, и мой кулак ударил его в грудь, отбрасывая назад. Фонтан крови ударил изо рта лидера секты, пока он летел вниз подобно воздушному змею, потерявшему управление.

— Поможем главе секты! — Закричал один из старейшин, бросаясь ко мне.

Десятки культиваторов поддержали этот порыв, взмыв в небеса. Но тут Огненная Лилия приняла свою форму дракона и дыхнула на нападавших огнём, мгновенно испепеляя их. Крик ужаса и отчаяния разнёсся по столице секты Чёрного Лотоса. Му То Та собрался силами и прекратил своё падение, приближаясь ко мне, пока я реял в небесах подобно небожителю.

— Это дуэль. — Выкрикнул я величественным голосом. — Любой, кто вмешается в неё, умрёт мучительной смертью.

В целом, битва между нами была довольно интересной. Мне приходилось напрягаться изо всех сил, чтобы продемонстрировать хотя бы видимость своего превосходства. Хотя Му То Та постоянно получал от меня удары, сам он тоже умудрялся наносить мне ранения. Правда, между нами было различие в том, что мои раны тут же затягивались, а его накапливались, постепенно ослабляя.

Я решил, что текущего уровня пафоса в этой битве недостаточно, а потому начал использовать технику создания иллюзий для того, чтобы окружить себя «божественным свечением». Тело прикрыл золотой доспех, а за спиной появились «крылья света». Атакующие техники теперь сопровождались иллюминацией такого масштаба, что казалось, что каждая из них может испепелить целый город. В сочетании с моим превосходством в способности пережить атаку, в глазах окружающих я превратился в неуязвимого бога, развлекающегося с жалким смертным. Самым же интересным было то, что все эти иллюзии выглядели нарисованными, делая меня героем какого-то аниме.

Чувствуя подобное психологическое давление, Му То Та напрягался всё больше и больше. Его разум наполняла ярость боя и желание пафосно превозмочь меня, что усиливало атаки и… позволяло им оказывать благоприятное воздействие на мою основу культивации.

Наконец, через пятнадцать минут красочного боя я почувствовал, что достиг истинного пика стадии Формирования Основ. Теперь мои атаки несли в себе качество непреодолимости, из-за чего Му То Та не мог больше защищаться от них, ставя щиты. Каждый мой удар выбивал из него реки крови, которые красочно разлетались в воздухе.

Решив закончить с этим цирком, я в очередной раз долбанул противнику в грудную клетку кулаком, после чего достал меч Сунь Вы Суня, догнал падающего Му То Ту и стремительным ударом обезглавил обессилевшего врага.

Безжизненное тело полетело к земле, а над городом разнёсся мой громовой голос.

— Он был великим воином. Похороните его с почестями.

— Господин!!! — Кинулся ловить тело один из выживших старейшин.

— А хотя нет, я передумал. Его труп пойдёт на мои бесчеловечные эксперименты. — Я протянул руку, и тело опять взмыло в небеса, вселяя отчаяние в души свидетелей этой битвы.

Я решил проверить пределы моих текущих способностей по «воскрешению мёртвых». Придуманная мной пилюля фактически вернула Му Няма с того света. Если бы не вмешательство Гу Се Ница, то всё прошло бы вообще без нареканий. Но эту пилюлю создавал Му Ням, а значит, она была довольно простой. Кроме того, в ней использовалась Ци Весеннего Леса, а я хотел проверить именно свои личные возможности.

Я протянул руку перед собой и создал в ладони светящийся шарик из Ци. С помощью техники Духовной Алхимии и изобретённой мной техники Мутации Ци, я сформировал энергию пилюли, которая должна была регенерировать любые раны и возвращать душу в тело. Отсутствие головы, конечно, было довольно серьёзным «ранением», но для Ци не было разницы, восстанавливать руку или голову.

Вложив полученный конструкт в тело Му То Ты, я смог понаблюдать за тем, как он приступил к работе, воссоздавая отсутствующую часть тела буквально из ничего. Всего через десяток секунд мой противник открыл глаза и уставился на меня безумным взглядом. Нет, это не было следствием какого-то повреждения мозга. Просто он отлично помнил, как я отрубил ему голову. Что интересно, пилюля восстановила не только физическое тело, но и каналы Ци и даже энергетический центр, располагающийся в голове. Хотя стабильность культивации Му То Ты, конечно же, снизилась как раз на одну десятую.

— Похоже, всё получилось. — Резюмировал я. — Если бы ты помер, то бой со мной сделал бы из тебя великого борца со злом, погибшего в неравной битве. Но вот хрен тебе, а не вечная память. Живи и превозмогай. У тебя неплохо получается.

На этом я перестал удерживать Му То Ту с помощью своей Ци, и тот начал падать. Я же развернулся и полетел прочь, являя миру образ покидающего поле боя великого божества добра и света.

— Тан Цзи Тао, стой! — Услышал я отчаянный крик лидера секты. — Ты ведь воскресил меня! Ты можешь воскресить и моего сына?

— Бесплатно не работаю. — Ответил я на это, заинтересовавшись проведением ещё одного эксперимента. Лучше заранее отработать технологию на тех, кого не жалко, чем рвать жопу, пытаясь срочно совершить невозможное в случае ранения союзника.

— Чего ты хочешь? — Глаза Му То Ты светились фанатизмом человека, узревшего божественное чудо.

— Техники. Сильные, тайные, а главное, полезные. Что можешь предложить?

— Огненный Таран? — С надеждой выкрикнул лидер секты.

— Мусор. — Отверг я это предложение.

— Техника поглощения Ци! — Сделал он ставку на самую секретную технику своей секты.

— У меня своя такая есть. И она лучше.

— Тогда… техника чтения мыслей.

— О! А вот это интересно. Давай, рассказывай, что она делает и как.

В принципе, это оказалась не столько техника чтения мыслей, сколько техника допроса. После её применения шансы жертвы остаться в своём уме были минимальными. Но с другой стороны, это позволяло извлечь из сознания цели нужные знания, хотя времени на это было не так уж много. Чем дольше шёл допрос, тем хуже становилось состояние допрашиваемого.

Получив нефрит с техникой и внимательно изучив его, я перешёл к исполнению своей части договора. От Му Та Гена осталась только голова весьма сомнительной свежести, так что задача воскресить его была не из лёгких. Но к счастью, у нас также имелась его прядь Ци, в которой сохранилась энергия, настроенная на его сознание и душу. А вот этого уже было достаточно, чтобы притянуть её из «чистилища», где она проходила подготовку к отправке в Давилку.

Тут уже я решил не экономить, и использовал один из кристаллов с Ци Весеннего Леса. Опять-таки, я пошёл на такие траты по большей части ради проведения интересного эксперимента. Создав очередную «духовную пилюлю», я вложил её в голову, после чего выпустил туда же Прядь Ци из экстрактора. Процесс шёл нехотя, но благодаря моей небольшой помощи процесс оживления всё-таки начался.

Душу Му Та Гена притянуло из загробного мира и привязало к энергетическому центру к голове. Одновременно, туда же попала Прядь Ци, которая вернула душе способность управлять энергией Ци. Из обрубка шеи начало расти остальное тело, хотя оно и сохраняло некоторую степень «абстрактности». Создавалось впечатление, что регенерировало не всё тело, а только какой-то его «слой» в многомерном пространстве, так что результат получился немного странным.

Через десять минут Му Та Ген открыл глаза и обвёл взглядом окружение. Увидев меня, он перекосился от ненависти, но заметив своего отца заметно обрадовался.

— Отец!

— Сын! Ты жив!!! Немедленно поклонись своему спасителю. Быстро! — Указал он на меня.

— Что? Но… — Растерялся парень, после чего в нём сработал инстинкт подчинения старшему, и он просто выполнил команду.

— В целом, получилось неплохо. — Отметил я, ещё раз проверяя результат. — Но вам следует учитывать, что реальной в его теле является только голова. Пока она цела, его невозможно будет убить. Также, при переходе на стадию Кристаллизации Ядра он должен сформировать ядро в верхнем энергетическом центре. В остальном всё должно быть нормально.

— Благодарю вас! — Поклонился мне Ту То Та, обливаясь слезами.

— Пустяки. — Отмахнулся я. — Зато какой потом будет сюрприз, когда секта Небесных Ножей узнает о том, что вы живы. Голова то у меня осталась. — Продемонстрировал я свой трофей.

Му Та Ген только рот разинул, увидев голову своего отца у меня в руке.

— Ладно, мне пора. Счастливо.

Я подозвал Огненную Лилию, вытащил из кольца флаер, после чего мы залезли в него и улетели с места событий с непостижимой скоростью.

— Хозяин, почему вы воскресили их? — Спросила меня наложница. — Они ведь были вашими врагами.

— Они не успели сделать мне ничего плохого, так что настоящей вражды между нами не было. Кроме того, их смерть была нужна не мне, а старейшине Сунь Вы Суню. Куда интереснее исполнить его приказ, но при этом оставить обоих жертв жить. Люблю преподносить людям такие сюрпризы. Ха-ха. Хотя старина Сунь не протянет достаточно долго, чтобы насладиться этой каверзой.

После боя я не стал возвращаться в секту, а устроился медитировать на одной из гор. Несколько часов я поглощал Ци из печати, окончательно стабилизируя свою основу культивации. Закончив с этим важным занятием, я обратил внимание на свою наложницу и до следующего утра мы опять беззаветно трахались всеми возможными способами. Я не торопился возвращаться, желая дать секте Небесных Ножей возможность прийти в себя и оказать мне хоть какое-то сопротивление.

В полдень я демонстративно медленно пролетел над королевским дворцом секты Небесных Ножей и приземлился возле резиденции семьи Сунь. Тут меня никто не встречал, потому что все сильные члены семьи, а также её союзники ждали меня в «тронном зале».

Моё появление было довольно эффектным, потому что я не стал открывать двери в зал, а выбил их техникой, превратив в щепки, которые пролетели через весь зал и впились в трон, на котором сидел Сунь Вы Сунь, сделав идеальный миллиметраж.

— Приветствую вас, дедушка. — Насмешливо поклонился я, сметая с дороги какого-то парня третьего уровня Кристаллизации Ядра, который зачем-то стоял перед Сунь Вы Сунем на коленях.

— Ты!!! — Не сдержался от выкрика старейшина.

— Я. — Согласился я. — Я выполнил ваше поручение. Вот голова лидера секты Чёрного Лотоса. — Продемонстрировал я собравшимся свою добычу. — А вот ваш фамильный меч, старейшина.

Я показал меч, при взгляде на который глаза Сунь Вы Суня расширились от удивления, а потом, наоборот, сузились от испытываемых им сложных чувств.

— Именно этим мечом я отрубил голову Му То Ты. Также, как до этого отрубил им голову Сунь Цзы Ляна.

— Что?! — Поперхнулся кровью Сунь Вы Сунь.

— Это порождение ехидны посмело напасть на меня только из-за того, что я вырастил ядовитые травы, которые его невежественный слуга решил использовать для приготовления пилюли. В ответ, я убил Сунь Цзы Ляна его же мечом и похитил его основу культивации. Довольно иронично, что теперь я сам стану вашим внуком. Ибо именно это вы и обещали мне в присутствии всех этих людей.

— Тыыыыыыыы!!!!!!! — Заорал Сунь Вы Сунь, вынимая ещё один меч из своего кольца. — Ты убил моего внука!!! Не прощу! Убить его!!!

С этими словами он бросился на меня, пытаясь проткнуть мечом. Вот только оружие бессильно отскочило от чешуи дракона, которую я заранее вырастил напротив сердца. Бесполезная железка разломалась напополам, убив одного из присутствующих отскочившим осколком. Я же два раза взмахнул фамильным мечом старейшины, отрубив ему обе руки. После этого я подхватил его за шею левой рукой, а правую воткнул в живот, разрушая основу культивации. Не успел народ испуганно вздохнуть, как уровень Сунь Вы Суня упал до стадии Формирования Основ, а потом и до первого уровня Конденсации Ци.

— Уважаемый дедушка, вы больше не способны занимать должность старейшины. А потому старейшиной семьи Сунь теперь буду я. У кого-то есть возражения?

Я посадил обессилевшего старика на «трон» и осмотрелся. Глаза присутствующих были полны страха. Даже пара культиваторов десятого уровня Кристаллизации Ядра не смела дышать.

— У меня уже есть внук. — Прохрипел Сунь Вы Сунь, смотря на того самого парня, которого я так неаккуратно пододвинул, когда зашёл в зал.

— У тебя есть пять секунд, чтобы отречься от деда. — Посмотрел я на него.

— Я отрекаюсь от родства с Сунь Вы Сунем. — Тут же прокукарекал он.

— Вот видите? Проблема решена. — Улыбнулся я. — А теперь, как новый старейшина семьи, я требую принести сюда и отдать мне все накопленные вами богатства и техники. Если же вы посмеете сопротивляться, то ваша смерть будет ужасной. Совершенно неоправданно ужасной настолько, что выжившие потом сотню лет будут ссаться от страха, вспоминая этот день. Итак?

Дальнейшее разграбление семьи Сунь прошло тихо, мирно и даже как-то скучно. Всё имеющее хоть какую-то ценность я конфисковал, оставив только мусор. Хотя, честно говоря, абсолютно все богатства этой семьи были мусором. Но не мог же я проявить неуважение, затребовав все эти «несметные сокровища», а потом побрезговав ими? За время моего «выступления» меня не раз пытались «привести в чувство», активировав рабскую печать, но все эти попытки были безуспешны.

Оставив «выпотрошенную» семью горевать возле своего бывшего старейшины, я направился во дворец к Чхон Чу Хану. Тут меня встретили уже на подходе. Двое слуг, низко кланяясь, провели меня до тронного зала, где меня встречал уже сам глава секты.

— Тан Цзи Тао, за проявленную тобой доблесть я решил сделать тебя новым лидером секты. Прошу, садись на трон и правь нами. — Склонился передо мной сам Чхон Чу Хан.

— Вот как? — Удивился я, осматривая украшенный золотом пыточный агрегат, к которому меня настойчиво подталкивали слуги. На него было наложено столько печатей, что он чуть ли не светился.

Высвободив свою ауру, я превратил в фарш окружающих меня слуг, после чего буквально выстрелил фамильным мечом семьи Сунь в живот Чхон Чу Хану. Эта моя атака была настолько быстрой и неожиданной, что изображающий послушного раба глава секты не успел среагировать. А главное, к этому моменту я уже смазал клинок меча особым ядом, блокирующим способность использования Ци. Благодаря входящей в его состав Чёрной Ци, он буквально разъедал каналы Ци в организме.

— Ты думал, что изобразив раба, ты сможешь заманить меня в ловушку? — Обратился я к Чхон Чу Хану, пытающемуся вытащить меч из кишков. Все присутствующие в зале культиваторы пялились на эту сцену, не смея вмешаться. — Впрочем, на что ещё может быть способен бывший раб?

Я осмотрел присутствующих и решил раскрыть им небольшую тайну, поведанную мне Гу Се Ницем.

— А вы знали, что так называемая печать верности, которую ставят на членов секты Чхон Чу Хан и его потомки, это даже не рабская печать, а клеймо для скота? Скорее всего в молодости ваш лидер секты решил покинуть Область Тан и направился в Область Цзян. Там его захватили в рабство, но из-за общей ничтожности побрезговали даже ставить на него рабскую печать, отделавшись клеймом для скота. Уж не знаю, как он умудрился сбежать и вернуться, но тут этот раб решил основать собственную секту, используя печать клейма для контроля своих собственных рабов.

Народ начал перешёптываться, обсуждая эту новость. А сам Чхон Чу Хан наконец-то смог вытащить меч и встал на трясущихся ногах, с ненавистью смотря на меня.

— А самое главное, опасаясь любого сопротивления, он начал накладывать на членов своей секты печати, блокирующие рост уровня культивации. Эти печати стоят минимум на половине присутствующих. Типичный признак её работы — это выход Ци из заднего прохода при попытке прорваться на следующий уровень.

Тут народ начал не просто перешёптываться, а разъярённо гудеть подобно рою рассерженных пчёл. Причём, целью их гнева был глава секты.

— Сегодня я решил поблагодарить секту за то, что она ничего не смогла предложить мне за мою самоотверженную работу на благо всех членов секты. В качестве благодарности я убью всю семью Чхон и заберу все сокровища секты.

С этими словами я использовал два алмазных копья, чтобы пробить головы сына и внука лидера секты, а заодно тела тех, за кем они прятались в толпе. Культиваторы, конечно, пытались сопротивляться, но мои атаки пробили все щиты и препятствия.

Чхон Чу Хан смотрел на трупы своих потомков, но ничего не мог сделать, кроме как выразить свой протест словами. Яд разъедал его тело, не давая использовать и крошки Ци.

— Ты можешь убить тебя, но тебе никогда не избавиться от рабского клейма. Ты на всю жизнь останешься рабом! — Выкрикнул он.

— Правда, что ли? — Усмехнулся я.

Я сбросил верхнюю часть халата, и под удивлёнными взглядами присутствующих вонзил пальцы правой руки в грудь напротив сердца. После этого я с лёгким усилием вырвал кусок плоти, в котором оказалось сердце, лёгкое и рёбра. Но на моём самочувствии это никак не сказалось, потому что всего за пару секунд рана полностью исцелилась благодаря активировавшейся пилюле, что я заранее вложил в своё тело.

Испепелив свою плоть и кровь, я с насмешкой посмотрел на Чхон Чу Хана, но тот дико лыбился, наблюдая за мной.

— Теперь ты беглый раб! — Выкрикнул он. — Как только ты попадёшь в Область Цзян, тебя тут же убьют. Это будет моей местью!

Мне не понравилась эта ухмылка, а потому я использовал на лидере секты свежеизученное заклинание чтения мыслей. Примерно за тридцать секунд мне удалось считать его воспоминания, связанные с печатью.

В молодости Чхон Чу Хан и вправду был великим гением. Он достиг второго уровня Выявления Качеств Каналов (32) к двадцати годам и решил отправиться в Область Цзян, про которую ходили слухи, что там можно подняться выше этого уровня развития. Но попав туда, он столкнулся с… крестьянами десятого уровня Выявления (40). Они захватили его в рабство, но поскольку сами они тоже являлись рабами и не знали нормальных техник, то поставили на раба рабов клеймо для свиней, благо уровень культивации у него был соответствующий.

Почти сто лет Чхон Чу Хан жил вместе со свиньями в хлеву, выполняя самую чёрную работу. Но в один прекрасный день ему удалось подсыпать яд в вино, которое выпили все жители деревни, после чего бежать обратно в Область Тан. Тут он решил не возвращаться в свой южный клан с рабской печатью на груди, а подался на север, где основал собственную секту.

Что касается его заявления, то он не раз видел, что даже полное уничтожение клейма не позволяет сделать свинью «ничейной». Крестьяне каким-то образом всегда определяли хозяина или как минимум знали, что это именно ворованный скот.

К моменту, когда я закончил свой «допрос», Чхон Чу Хан превратился в пускающего слюни идиота. Несмотря на всю полезность этой техники, она слишком быстро разрушала сознание жертвы. Я мог бы оставить этого недоумка в живых, но посчитал, что пафосная смерть будет нагляднее. А потому, я прислонил всё ещё живого лидера секты к стене под потолком, а затем «прибил» его к этой стене парой десятков каменных шипов. Дальше я наложил на агонизирующее тело печать, которая гарантировала, что при попытке избавиться от тела раньше, чем через сто лет, проклятье уничтожит всех виновных.

— Итак, а теперь самое интересное. Где находятся сокровища секты? — Задал я вопрос окружающим.

Те внезапно стали дрожать в диком ужасе, прячась друг за друга.

— Что такое? — Нахмурился я, осматривая старейшин Злобным Взглядом.

— У секты нет сокровищ. Всё, что у нас было, мы отправили на продажу в секту Золотого Дракона, и старейшина Чжао Хань ещё не вернулся. — Объяснил дрожащий как осиновый лист слуга.

Я глянул на него, а потом протянул руку и схватил за голову одного из старейшин. Тот попытался сопротивляться, но шансов сделать хоть что-то у него не было. В сознании этого старика я прочёл, что именно так и обстояли дела в секте Небесных Ножей. Благодаря наличию Земли Священной Листвы в секте хотя бы встречались алхимические пилюли, а вот все остальные виды ресурсов даже старейшины видели в лучшем случае раз в год. Ещё была сокровищница с оружием, которое производилось местными умельцами из подручного мусора. Но кроме красивого внешнего вида это оружие ничем похвастать не могло.

Добытые мной сокровища стали манной небесной для секты, а точнее для самого Чхон Чу Хана. Тот почти всё захапал себе и отправил своего самого доверенного цепного пса, чтобы тот продал все эти сокровища, а на вырученные деньги нанял охотников из секты Золотого Дракона, которые должны были помочь убить настоящего дракона и привезти его кровь и плоть в секту. Вот только я «запечатал» подземелье драконов с помощью яда, так что никакой надежды получить хоть что-то у секты не было.

От расстройства я поубивал всех старейшин, чтобы хоть так выместить на них своё раздражение. Раньше я считал, что просто обеспечил секте дополнительный доход. А по факту, оказалось, что я принёс им сокровища стоимостью больше, чем совокупных доход секты за сто лет. И «наградой» за это было нежелание научить меня элементарным техникам и отношение как к бешеной собаке. Сейчас я вернул это отношение сполна, уничтожив всех, кто мне не понравился. Это даже переросло в небольшую «войнушку», но на результате никак не сказалось.

Что касается техник, то секта Небесных Ножей была знаменита техниками, полученными из Запретной Гробницы. Эти техники были довольно мощными, но меня не устраивали из-за «входящих в комплект» Законов Богов и Проклятий Демонов. Причём, если «божественные» техники ещё были не самыми плохими, то вот «демонические» использовали лишь тени Правил Демонов, а потому кроме вреда пользы от них не было.

Когда я уже решил, что достаточно унизил секту за всё то хорошее, что она для меня сделала, как в тронный зал внезапно ворвался… библиотекарь. Тот самый мой «ученик» влетел в помещение, дико вращая глазами и закричал.

— Где этот Чхон Чу Хан? Я убью его!!!

Но спустя секунду он увидел ещё живое тело, приколоченное к стене, и застыл в ступоре. Я просканировал библиотекаря и убедился, что тот находится на втором уровне Выявления Качеств Каналов (32), который, похоже, был максимальным уровнем, достижимым в Области Тан.

Но не успел я дать наставления своему ученику, как в зал залетел мой «учитель». Гу Се Ниц прорвался на первый уровень Выявления (31) и тоже, видимо, решил побороться за шатающийся трон лидера секты. Он увидел меня, потом посмотрел на Чхон Чу Хана и громко рассмеялся.

— Ха-ха-ха-ха, ученик, я вижу, что ты не терял времени даром. Теперь я стану лидером секты и передам тебе все её сокровища! — Видимо в доставшейся Гу Се Ницу части памяти Му Няма не было описания экономической ситуации в секте.

— Это я стану лидером секты! — Величественно сказал библиотекарь, испуская мощную ауру пика второго уровня Выявления (32). Было видно, что если бы не ограничение Области Тан, то он бы уже прорвался выше.

Два нежданных претендента на власть уставились друг на друга, стараясь переглядеть противника.

— Предлагаю вам выяснить этот вопрос на дуэли. — Высказался я, наблюдая за этой Санта-Барбарой.

— Пойдём, выйдем! — Произнёс библиотекарь голосом хамоватого гопника. — Не хочу разносить свой будущий дворец.

— Это мой дворец! И моя секта!!! И я вобью понимание этого в твою тупую голову! — Высказался Гу Се Ниц, вылетая наружу.

Я последовал вслед за парочкой самозваных царей, а народ потянулся за мной. Чхон Чу Хан был единственным культиватором на стадии Выявления Качеств Каналов [4] в секте, так что появление сразу двух претендентов стало для секты не меньшим шоком, чем моя непостижимая сила.

Пока два петуха громко чирикали, выясняя, у кого длиннее язык и прочие важные анатомические части тела, я призвал флаер, погрузился в него вместе со своей наложницей и полетел прочь, оставляя проблемы секты Небесных Ножей позади. Меня не интересовало, кто из этих двоих станет следующим лидером секты, и продолжит ли секта своё существование вообще. Впереди меня ждал Лабиринт Судеб, в котором можно было найти знания о том, как правильно развиваться на уровне Кристаллизации Ядра [3].

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Те, кто охотятся на эльфов — Часть 1

В той карте, что передал мне дракон Удачная Жизнь, Лабиринт Судеб был отмечен специальным знаком. Он находился довольно далеко, и без флаера мне пришлось бы добираться до него не один месяц. А так на сам путь я потратил двенадцать часов. Но поскольку при этом я не торопился, а решил в первую очередь насладиться «супружеской жизнью», то путь занял неделю. Мы с Огненной Лилией прошвырнулись по красивым, но ненаселённым местам, и в конце всё-таки добрались до точки назначения.

Обозначение входа в лабиринт на карте было довольно условным, так что я вначале посчитал образ этого места абстрактным упрощением. Но подлетев поближе увидел невероятное зрелище. Высокая коническая гора с крутыми склонами имела в центре сквозную дыру диаметром в триста метров. А что самое интересное, видневшаяся в этой дыре местность сильно отличалась от окружающих холмов, поросших кустами. Это был настоящий портал в другое измерение, и гигантизм его реализации вызывал невольное уважение.

Я собирался пролететь в эту «дыру» на флаере, но неожиданно ощутил в будущем, что эта попытка закончится моей смертью. Поэтому, я резко затормозил и начал более подробно осматривать окрестности. Прямо под порталом на склоне горы находился город. Он был не очень большим по своим размерам, но зато я даже с расстояния в несколько километров чувствовал исходящую от него мощную Ци.

Также, я смог просканировать линии будущего, где я подлетал к порталу и выяснить, что причина проблем заключается в силовом поле, перекрывающем весь портал. Оно уничтожало все объекты, пытающиеся пройти через него. А главное, я смог увидеть, что работа этого «щита» основана на Правиле Демонов, что в свою очередь объясняло, откуда эта штука тут взялась.

Я подумал, что лезть с шашкой наголо в этот город будет недальновидным, а потому решил для начала взять «языка» и допросить его. Опять начав перебирать линии вероятностей, я смог найти место неподалёку, где находился одинокий культиватор, медитирующий в небольшом поместье в красивой долине. Тут росли не только кусты, но и деревья, плюс располагался ручей и небольшое искусственное озеро. В общем, атмосфера была весьма благостной, так что медитировал тут явно не простой босяк, а кто-то важный.

Спустившись и выйдя из флаера, я полетел к домику. Моя наложница осталась ждать меня в стороне, потому что впереди я чувствовал ауру культиватора второго уровня Выявления Качеств Каналов (32), и мне не хотелось во время возможного боя с ним отвлекаться ещё и на защиту девушки.

Не успел я добраться до дома, как навстречу мне вылетел культиватор в богатых одеждах. Сам я был одет в комплект одежды, купленный в секте Золотого Дракона, так что выглядел не хуже него, а возможно даже и лучше.

— Кто тут? — Гневно вопросил абориген. — Что? Дикий? Да как ты посмел появиться здесь?

— Да ты сам дикий. Ещё и бешеный к тому же. — Усмехнулся я в ответ. — Твоя претензия на исключительность просто смешна.

— Что?!! В моём роду больше трёхсот поколений предков были культиваторами. Я высшее существо! А ты просто неотёсанный крестьянин. — Неожиданно решил он утвердить своё превосходство на словах, а не кулаками.

— Это я высшее существо. В моих жилах течёт кровь истинного дракона. А ты просто крестьянин. Даже если триста поколений твоих предков культивировали в перерывах между возделыванием полей, это не могло изменить их природу тупого человеческого быдла.

— Ты ищешь смерти!

Культиватор не смог найти контраргументов и набросился на меня, атакуя какой-то техникой. Вот только мой Щит Алмазной Воли с лёгкостью выдержал этот удар. Под его прикрытием я резко сократил дистанцию, вытащил свою дубинку и воткнул её прямо в брюхо культиватора, не ожидавшего от меня такой прыти. Этого оказалось достаточно, чтобы выбить из него всё дерьмо. Сложившееся напополам тело отлетело назад и врубилось в стену дома, проделав в ней красивую антропоморфную дыру.

Подлетев к оглушённому противнику, я проткнул его отравленным мечом, после чего принялся потрошить разум техникой допроса. При этом я постарался уменьшить оказываемую на цель нагрузку, чтобы успеть считать большее количество информации, прежде чем она сдохнет.

Культиватор оказался одним из сильнейших старейшин Города Дырявой Горы. Мне удалось подловить его только благодаря тому, что он не воспринял всерьёз противника стадии Формирования Основ. В свои почти две тысячи лет он считался одним из сильнейших бойцов, способным выйти один против десяти культиваторов того же уровня. Именно из-за своего тщеславия он и находился тут один, наивно полагая, что охрана ему не нужна.

В городе жило около десяти тысяч человек. Вроде бы не так уж много, вот только восемьдесят процентов этих жителей имело второй уровень Выявления Качеств Каналов (32). Фактически, тут жили только элитные культиваторы, и самый последний дворник мог бы стать главой великой секты, если бы решил свалить из города.

Вот только никто из них в здравом уме не стал бы это делать, потому что всех остальных культиваторов жители города считали «дикими». Здесь каждый житель имел сотни поколений предков, которые были сильными и могущественными культиваторами стадии Выявления Качеств Каналов [4]. А в «диких землях» обитали слабосилки, для которых этот уровень был несбыточной мечтой.

Презрение жителей города к «диким» было понятным. Ведь они владели тайными техниками развития, а также мощным скрытым источником Ци, благодаря которому максимальный уровень культивации достигался ими уже к двадцати годам. В общем, город и его жители производили сильное впечатление. Даже я со своим читерским уровнем не решился бы выйти против десяти тысяч противников такой силы.

Естественно, у такого города не могло не быть своей «страшной тайны». Могущество местных культиваторов имело основу в техниках демонов. А сам город и все эти толпы его жителей должны были ценой своей жизни защищать генератор силового поля, находящийся рядом с кромкой портала. Вот только за прошедшие тысячи лет доминирования народ изрядно расслабился.

Хотя избранные стражи несли службу на подходах к храму, сам храм и генератор силового поля считались слишком священными, так что большую часть времени там никого не было. Это обстоятельство я и решил использовать для проведения диверсии. У меня имелся флаер, который мог двигаться просто с умопомрачительной скоростью. А поскольку сам храм не прикрывало никаких защитных полей, то я мог беспрепятственно добраться в святая-святых всего города.

Самыми «святыми» считались внутренние помещения храма, и там хватало и защитных полей, и ловушек, и стражи. Но вот излучатель силового поля, имеющий вид стелы из чистого рубина, находился снаружи храма и особо не охранялся. Его защищала нестабильная Ци, текущая вокруг, но с другой стороны, она была не более опасной, чем электрический ток. Соблюдая меры предосторожности, можно было приблизиться к излучателю и попробовать сломать его.

Сканируя линии будущего, я выяснил, что между моим появлением возле стелы и прибытием стражей проходило от пятнадцати до шестидесяти секунд. Этого было недостаточно, чтобы подробно изучить структуру печати, создающей силовое поле. Но постоянно просматривая с «сбрасывая» линии будущего, я смог небольшими кусочками просканировать эту печать в будущем, объединяя понимание её устройства в настоящем.

Наконец, через несколько часов напряжённой медитации, я был готов приступить к реальным действиям. Загрузившись во флаер вместе с наложницей, я стремительным росчерком прибыл к излучателю защитного поля, выскочил из флаера, наложил на стелу небольшую печать, после чего залез обратно во флаер и свалил со всей доступной мне скоростью.

Созданная мной печать использовала уязвимость в Правиле Демонов, за счёт которого работало защитное поле. Не прошло и десяти секунд, как рубиновый монолит начал покрываться трещинами, после чего красочно взорвался. Я находился в этот момент на расстоянии более ста километров, но даже там этот взрыв ощущался стихийным бедствием невероятного масштаба. Его можно было сравнить по мощности со взрывом термоядерной бомбы. Даже за сто километров жар пламени зажигал деревья и траву.

Через три часа я подлетел к городу и убедился, что защитный экран отключён, а из жителей города никто не выжил. Да что там город, даже гора после такого пендаля скособочилась и лишилась трети своего объёма. А вот само кольцо портала ничуть не пострадало. На нём даже царапин не появилось. Работа Ту По Дума действительно впечатляла.

Ещё раз просканировав линию будущего, в которой я влетаю в портал, я выяснил, что хотя со мной и драконихой ничего не произошло, флаер рассыпался в пыль. Поэтому, я прятал его в кольцо, а само кольцо засунул в свою пространственную печать. То же я на всякий случай сделал и с дубиной. Хотя я и не мог непосредственно запихать её в свой «кошелёк», когда она находилась внутри «родного» кольца, она прекрасно сохранялась в пространственных печатях.

Пролетая сквозь портал, я смог считать с него информацию о том, что он пропускает только тех, в ком течёт кровь истинных драконов в нужной концентрации. За порталом находился относительно небольшой «кусок мира», имеющий форму равностороннего треугольника со стороной в сто километров. На карте дракона отмечалась только эта область, но даже от входа я мог видеть, что за пределами этого треугольника, отделённые от нас силовыми полями, находились другие миры. Более того, некоторые из них были наклонены к нам под невозможными углами, что явно говорило об искусственности всего этого измерения.

Пролетев вперёд, я направился к месту, где вроде как должен был располагаться огромный город из белоснежных зданий на берегу чистейшего озера. Вот только в реальности я смог обнаружить лишь непролазные джунгли рядом с затхлым болотом. Только некоторые особенности береговой линии позволяли предположить, что озеро превратилось в болото. А вот куда делся город, было совершенно непонятно, потому что я не мог заметить даже руин.

Чтобы прояснить этот вопрос, я решил спуститься на землю и просканировать почву с помощью псионики. Направился я прямо туда, где по моим предположениям должен был находиться главный «храм драконов», в котором Ту По Дум вроде как и оставил своё «наследие» в виде инструкций по дальнейшему развитию избранных.

Утвердившись на небольшом холмике на краю болота, я смог удостовериться, что раньше на этом месте действительно стояло здание из белого камня. Вот только сейчас его руины находились на глубине двадцати метров, закрытые тысячелетними наслоениями растительности, что росла тут с невероятной скоростью. Сама Ци в этом месте была напитана энергией жизни, чем-то напоминая Ци Весеннего Леса.

Пока я размышлял о том, удастся ли мне докопаться до истины, или стоит поискать её где-то ещё, из леса вышла девушка неземной красоты. Она была одета в лёгкий охотничий костюм, тем не менее открывавший достаточное количество её тела, чтобы можнобыло оценить совершенство форм и гладкость кожи. Лицо её чем-то напоминало лицо Огненной Лилии, но было заметно, что в её жилах течёт кровь другой нации.

Волосы девушки имели насыщенный пшеничный цвет и свободно развевались за спиной, сдерживаемые лишь простенькой печатью Ци. А самым выдающимся в её облике были длинные остроконечные уши эльфа. Причём не толкиенутого, а анимекнутого. Эти «локаторы» отходили от головы под значительным углом, и мне даже стало интересно, не мешают ли они спать своему владельцу.

— Кто вы такие? — Возмутилась эльфийка, увидев меня и Огненную Лилию, которая неотступно следовала за мной. — Это место запретно! Убирайтесь немедленно!

— Ну-ну, красавица, не психуй. Ты сама-то, кто такая будешь? Слышала, что прежде чем спрашивать имя, нужно представиться самой?

Девушка слегка смутилась, но потом горделиво вскинула голову и пафосно произнесла:

— Я Невеста Избранного Ту Га Я.

— Оу! А я как раз тот самый Избранный, которому ты предназначена. — Усмехнулся я, сокращая расстояние между нами и обхватывая девушку за талию. Я почувствовал в ней родословную дракона, хотя и более слабую чем у меня.

— Эй! Отпусти меня! — Попыталась вырваться Ту Га Я, вот только несмотря на свой второй уровень Выявления Качеств Каналов (32) она ничего не могла противопоставить моей физической силе. — Отпусти! Ты… ты осквернил меня. — Внезапно ударилась она в слёзы.

— Да я ещё даже не начинал. — Ответил я на это обвинение, притягивая девушку поближе. Хотя она и старалась выразить своё возмущение, её тело реагировало на мою родословную дракона, испытывая дикое сексуальное возбуждение. — Поверь, когда я решу «осквернить» тебя, ты точно будешь уверена в том, что происходит.

— Ты дикое грязное животное! Отпусти меня, кому сказала? — Продолжила вырываться девушка, при этом уже возбуждённо дыша. А движения её рук и тела скорее изображали сопротивление, чем действительно пытались освободить её из плена моих рук.

— Хозяин, разрешите мне вырвать ей язык. — Не к месту вмешалась Огненная Лилия, испытывающая приступ ревности.

— Нет. Я найду её острому язычку другое применение. Уверен, тебе понравится.

Но перейти к более близким отношениям с эльфийкой мне помешала ещё одна девушка, выскочившая из леса. Она не была какой-то особой красавицей, но зато куда лучше была подготовлена к ведению боевых действий. Слитным движением она бросила большую сеть с грузами, «примотав» Огненную Лилию к ближайшему дереву. После этого она сдёрнула с плеча лук и прицелилась в меня, а точнее в заложницу, которую я оперативно выставил перед собой. При этом я ещё и развернул её спиной к себе, чтобы она тоже видела происходящее, а главное, чтобы мне проще было массировать ей грудь, выдавая эти движения за попытки удержать тело, уже почти потерявшее волю к сопротивлению.

— Отпусти её! — Фанатично выкрикнула девушка, безуспешно пытаясь выцелить меня.

— С чего бы вдруг? Это моя невеста. Она сама созналась в этом.

— Она невеста Избранного! — Завопила фанатичка, внезапно теряя всё своё хладнокровие.

— Так я и есть Избранный. На колени! — Внезапно выкрикнул я. — Ты, тварь дрожащая, смеешь угрожать Избранному?

Руки у девушки затряслись, и она поспешно опустила стрелу, чтобы случайно не ранить заложницу. Но в это представление опять вмешались. Из зарослей выскочило несколько десятков человек. Я отметил, что «эльфийские уши» имеются лишь у нескольких, большинство выглядели как обычные люди, но встречались и какие-то свинорылые мутанты, чей вид был просто отвратителен. В этом «войске» были и мужчины, и женщины. Все они были вооружены разным оружием, а примерно половина целилась в меня из луков.

— Кто ты такой? — Выкрикнула командным голосом предводительница этого сброда.

— Я же уже сказал. Я Избранный! — Величественно ответил я, подавляя аборигенов своей аурой родословной дракона и Злобным Взглядом. — Меня зовут Тан Цзи Тао, и я пришёл сюда по воле Ту По Дума. И как же меня встречают одичалые потомки тех, кто клялся ему в вечной верности? Вы смеете угрожать мне?! Смеете идти против власти драконов?!!

Идущее от меня «духовное давление» было настолько сильным, что народ буквально рухнул на колени, держа оружие дрожащими руками.

— Тебе не запугать нас! — Внезапно вырвалась вперёд жирная свинорылая тётка с огромным молотом в руках. — Ты всего лишь жалкий культиватор стадии Формирования Основ. Умри!

С этими словами она подпрыгнула в воздух, несясь ко мне и замахиваясь молотом. Похоже, жизнь заложницы её ничуть не волновала. Я не стал ничего говорить в ответ, а лишь протянул руку и использовал заклинание Огненного Тарана. Им меня не раз «угощал» Му То Та, так что я успел «подсмотреть», как он его использовал. Поток огня накрыл бунтарку и испарил её, не оставив даже пепла.

— Похоже, вы исчерпали свою полезность. — Обратил я свой взгляд на противников, буквально вжимая их в землю своей аурой превосходства. Огненная Лилия уже стояла рядом со мной, тоже распространяя ауру огнедышащего дракона. Сеть на ней сгорела, не задержав её и на долю секунды.

— Мы склоняемся перед тобой, Избранный. — Наконец, смогла выдавить из себя предводительница отряда. — А теперь, прошу тебя отпустить заложницу и проследовать за нами.

— Здесь только я решаю, кому что делать! — Вызверился я. — Ещё одно слово против, и я вас всех просто испепелю. Ту По Думу не нужны настолько убогие помощники.

— Прошу простить меня, Избранный! — Рухнула мордой в грязь тётка.

У неё собственно выбора не было, потому что руки и ноги у неё подкосились под давлением моего гнева. Да и все остальные давно уже чуть ли не в судорогах бились. Родословная дракона в их крови признавала моё главенство и требовала абсолютного подчинения. Только Ту Га Я смогла сохранить вертикальное положение, и то только потому, что я не желал отпускать свою добычу.

— О великий, нижайше молю тебя проследовать за нами к храму Ту По Дума. Там он сможет подтвердить твои полномочия, и тогда мы с радостью выполним любой твой приказ.

— И тогда я с радостью покараю вас за дерзость. — Многообещающе кивнул я. — Идите! Я последую за вами.

Дальше все выстроились в процессию, которая полетела над джунглями в сторону обещанного храма. Аборигены нервно посматривали по сторонам и в небо, но за всё время движения я не заметил никаких опасностей.

Пролетев пару километров, мы углубились в сырую пещеру, хотя больше ей подошло бы название нора. Спустившись вниз, мы оказались внутри Храма Драконов. Тут нас встретила кучка гуманоидов разной степени антропоморфности. Они с удивлением взирали на прибывшую толпу, а также на меня, страстно обнимающегося с их «невестой».

Ту Га Я к этому времени уже потеряла остатки здравомыслия, прижимаясь ко мне и возбуждённо дыша. А вот что делать дальше, она явно не знала. Видимо, никто не посчитал нужным рассказать ей о существовании секса. Впрочем, меня такой расклад тоже устраивал. Потом интереснее будет проводить её развращение.

Мы подошли к алтарю, над которым висело большое круглое зеркало диаметром не менее двух метров. Сейчас в нём отражался потолок зала, освещённый парой светящихся кристаллов.

— О великий Ту По Дум, взывает к тебе раба твоя Ту Фель Ка. Яви же нам своё величие и дай свои многомудрые наставления. — Начала молиться глава отряда.

Вообще-то, я видел, что для «звонка» достаточно было сказать слово «вызов». Но местным аборигенам это показалось слишком простым, так что они забацали молитву со словом «взывает».

Через секунду зеркало засветилось, а потом в нём появилась унылая рожа знакомого мне призрака.

— Ну что ещё? — Спросил он, явно не ожидая ничего хорошего.

— О великий, к нам пришёл человек, который называет себя Избранным! — Указала на меня тётка, ожидая момента, когда их «бог» решит покарать меня.

— Привет. — Махнул я рукой.

— Тан Цзи Тао? — Удивился Ту По Дум. — Тебе всё-таки удалось встать на Путь Дракона. — На лице призрака проступили черты удовлетворения. — Более того, я чувствую в тебе мощную основу культивации, которую до этого не видел ни в одном из Избранных. Хорошо, хорошо. Ты получаешь моё благословение. Я вижу, ты уже наложил руки на причитающуюся тебе невесту. — Не смог он не заметить девушку в моих объятьях. — Увы, она единственная, кто сохранила в себе хотя бы каплю чистой крови драконов. Все остальные выродились до состояния бесполезных скотов.

С этими словами Ту По Дум обвёл взглядом присутствующих, и те затряслись в диком ужасе. Если мой взгляд подавлял их, то взгляд их «бога» грозил обратить в кровавую пыль.

— Итак, Избранный, слушай мой приказ! В обычной ситуации ты должен был бы выбрать невесту и заняться с ней парными техниками, с помощью которых получил бы доступ к тайным знаниям культивации на стадии Кристаллизации Ядра. Но тяжёлые времена диктуют тяжёлые решения. Я активирую заклинание, которое рассеет священные знаки с мудростью драконов по всему Лабиринту Судеб. Каждый такой знак проявится на коже чистокровной эльфийки в виде татуировки. Но чтобы считать содержащуюся в нём формулу, тебе придётся осеменить эльфийку, зачав с ней потомство.

Народ вокруг ахнул и вылупил глаза, глядя то на меня, то на Ту По Дума.

— Чем больше знаков ты соберёшь, тем глубже станет твоё понимание стадии Кристаллизации Ядра. Всего я рассею тысячу восемь знаков. Также, тебе надлежит исполнить свой долг, очищая земли Лабиринта Судеб от всяческих зверолюдей, недостойных жалости. Я создал расу эльфов, смешав кровь людей и драконов. Но эти недоумки начали смешивать свою кровь с разными животными, превращаясь в омерзительные порождения скверны. Ты должен уничтожить всех мутантов, каких сможешь найти. Не щади никого, чья кровь и родословная были осквернены связью с животными!

— Я непременно уничтожу всех мерзких зоофилов. — Пообещал я. А вот кавайных зоофилов, если такие вдруг найдутся, я может и оставлю.

— Рассчитываю на тебя. — Важно кивнул Ту По Дум. — И начни с жителей Храма Драконов. А то у меня уже сил нет смотреть на их мерзкие хари.

— Обязательно. — Кивнул я.

На этом сеанс связи закончился. Зеркало погасло, и я обвёл взглядом собравшийся в храме биоматериал. Люди и нелюди в ужасе пялились на меня, не смея при этом даже думать о сопротивлении, хотя как минимум половина присутствующих находилась на стадии Выявления [4].

Но не успел я сказать ни слова, как зеркало опять засветилось, и из него вылетел двухметровый светящийся шар. Он был наполнен множеством таинственных иероглифов, которые водили хороводы. Но вся эта картина была лишь иллюзией, скрывавшей за собой тысячу восемь обещанных кусочков «тайного знания». Я тут же ускорил своё восприятие и начал сканировать все эти элементы головоломки. Я не мог прочитать их содержимое, но зато мог запомнить «внешний вид» каждого из знаков. Каждый из элементов был уникален, имея собственную характеристику Ци, из которой он состоял.

У меня было всего несколько секунд, прежде чем шар красочно взорвался, и тысяча светящихся «зайчиков» рванула наружу прямо через потолок. Наверху все фрагменты разлетелись в разные стороны. Но пара светящихся сгустков направились прямо ко мне и к моей «невесте». В неё попал обычный знак с техникой культивации, а вот мне достался образ, содержащий подробную карту Лабиринта Судеб… десятитысячелетней давности. Ну, хоть что-то.

Сохранив образ карты в своей бездонной памяти, я обратил внимание на окружающих смертных, жмущихся друг к другу в ожидании моего решения об их участи.

— Через три часа здесь должны собраться все жители вашего домена, после чего я разъясню вам политику Партии. Огненная Лилия, проследи, чтобы никто из них не сбежал. А я пока займусь своей невестой. В неё так удачно попал один из мистических символов.

От моего похотливого взгляда Ту Га Я вся задрожала, не смея больше сопротивляться. Мы прошли в соседний зал, который я решил использовать в качестве «брачного ложа». Прикрыв щитами двери и стены, чтобы избежать любопытных взглядов, я смог сосредоточиться на своей добыче.

— Итак…

С маньячной улыбкой я схватился за костюм девушки и одним движением сорвал его, полностью обнажая свою новую наложницу. Она и вправду была хороша. Её красота отличалась от красоты Огненной Лилии, но была не менее притягательной. От неожиданного обнажения девушка вскрикнула, пытаясь прикрыться руками, но я не дал ей это сделать, любуясь обнажённым телом.

— Расслабься. Твоя судьба — стать моей невестой. Просто выполняй мои приказы, и ты испытаешь райское наслаждение.

— Да, господин. — Ответила Ту Га Я, отчаянно краснея.

Я быстро сбросил одежду, подошёл к ней и страстно обнял, прижимаясь всем телом и… конечно же, членом. Только почувствовав прикосновение этой части тела, девушка задрожала, а по её бедру пробежалась капля «сока».

Способность культиваторов летать давала большой простор в исполнении сексуальных фантазий. Нам не нужно было искать упор, чтобы принять интересную позу, и как бы мы не «извращались», большая часть поз оказывалась довольно удобной. Я «забросил» ноги девушки себе на талию и медленно вошёл в неё, начав ритмичные движения.

— Ту Га Я, ты такая тугая. — Прошептал я ей на ухо.

Её влагалище плотно охватывало мой член, даруя невероятное наслаждение. При этом, она вся буквально истекала соками, так что мои движения не причиняли ни малейшего дискомфорта ни мне, ни ей.

Через десять минут медленного нежного секса мы одновременно кончили, и я увидел, как на её груди проявилась «татуировка», содержащая мыслеобраз, аналогичный тем, что вкладывались в нефриты. Но стоило мне остановиться, как татуировка начала угасать. Похоже, чтобы считать информацию, мне придётся продолжить. Я развернул девушку спиной к себе, вошёл в неё сзади и схватился руками за её груди, чтобы установить плотный контакт между мной и «нефритом» груди.

Пока Ту Га Я стонала от страстного секса, я параллельно изучал доставшийся мне кусок «древней мудрости древнего культиватора», где объяснялись принципы формирования Ядра Ци. Вот только это был именно кусок, и больше половины содержимого нельзя было понять из-за отсутствия связанной информации. Похоже, мне придётся найти все тысячу восемь фрагментов, прежде чем я смогу продолжить своё развитие.

Я полностью считал всю информацию из татуировки минут за десять, а потом просто продолжил наслаждаться сексом с красивой девушкой. Моя «невеста» тоже, наконец-то, осознала, насколько это приятное занятие, так что инициатива начала исходить и с её стороны. Но долго нам развлекаться не дали. Через пару часов я почувствовал исходящие снаружи колебания Ци. Хотя зал был прикрыт щитами, моя псионика с лёгкостью позволяла ощущать всё, происходящее за его пределами.

Я остановился и начал одеваться.

— Что? — Непонимающе посмотрела на меня Ту Га Я.

— Там какие-то проблемы. Пойду разберусь.

— А я? — Она посмотрела на клочья своего костюма и осознала, что его одеть уже не получится. — У меня нет одежды.

— Замечательно. — Ухмыльнулся я. — Ходи голой. Вон, Огненная Лилия ходит, и нормально.

— Нет! Я так не могу. — Начала смущаться девушка, прикрываясь руками непонятно от кого.

— Можешь вот это одеть. — Протянул я ей узкую полоску ткани.

У меня в кольце была и нормальная одежда, которая подошла бы девушке, но моё мужское эго требовало, чтобы гарем всегда ходил «готовым к употреблению». А то захочется мне её срочно трахнуть, но придётся ждать пару секунд, пока она снимет трусы. Это слишком долго. Моя горячая натура этого не выдержит.

— И что это? — Непонимающе начала она крутить этот «бинтик».

— Юбка. Как раз хватит обвязать её вокруг пояса.

— Но она слишком короткая.

— Не нравится — ходи голой. — Пожал я плечами. — И вообще, в моём гареме строгий дресс-код. Я Избранный! Ты смеешь перечить моей воле? Говорю ходить голой, значит будешь ходить голой. Дай сюда.

Я вырвал клочок ткани из рук девушки, обхватил её за талию и «побуксировал» к выходу.

— Да, господин. — Ответила мне Ту Га Я, отчаянно краснея.

Ничего, привыкнет. О! Кажется, я нашёл выход.

— Если тебе не нравится, что на тебя глазеют окружающие, то можешь прикрыться иллюзией. Вот такой, к примеру.

Я остановился, сосредоточился и девушку прикрыл мультяшный костюм девочки-волшебницы с о-о-очень короткой юбкой, которая сзади вообще сходила на нет, открывая отличный вид на аппетитную задницу.

— Что? Иллюзией? — Удивилась эльфийка, осматривая обновку и убеждаясь в полной её бесплотности.

— Да. Я потом тебя научу. А сейчас нужно разобраться, кто там беспорядки устраивает.

Я снял щит на дверях комнаты и вылетел наружу. Ту Га Я следовала за мной как приклеенная, потому что стоило ей оторваться на пяток метров, как её «наряд» начал распадаться на отдельные светящиеся фрагменты. О том, что она теперь сверкает задницей и промежностью перед окружающими, я решил ей не говорить. Потом обрадую.

В главном зале храма я никого не обнаружил, так что со всей доступной мне скоростью отправился наружу. Но на выходе из «норы» путь мне перегородил силовой щит, удерживаемый двумя культиваторами. Я не стал разбираться, кто они такие, и чего им надо, а сразу зарядил двумя копьями, создав их из Чёрной Ци. Этого с запасом хватило, чтобы пробить щит и снести головы этим идиотам.

Выскочив на поверхность, я взмыл в небеса, осматриваясь по сторонам. Большой отряд аборигенов, преимущественно состоящий из культиваторов стадии Кристаллизации Ядра, стоял напротив небольшого отряда противников, которые все как один были какими-то уродливыми свинорылыми мутантами. Поодаль в небе летала Огненная Лилия в форме дракона, перекидывающаяся атаками с кем-то на земле. Летевшие снизу техники оставляли на её чешуе небольшие подпалины, а она в ответ изливала потоки огня из своей пасти.

Я тут же бросился ей на помощь. Подлетев к своей наложнице, я принял очередную партию ударов на щиты и посмотрел вниз. Там находилось что-то вроде небольшого поселения, сейчас прикрытого сферическим щитом. Завидев меня, из-под щита вылетели три жирные тётки, удивительно похожие на беременных свиноматок. У них вместо носа были свиные пятаки, тело было покрыто свисающими шматами сала, а все их формы так и вопили о веками культивируемом целлюлите. У всех троих был второй уровень Выявления (32), так что для Огненной Лилии они были серьёзными противниками.

— Это Избранный! Нужно уничтожить его любой ценой!!! — Завопила самая жирная из хрюшек.

— Убить, хрю-хрю!!! — Вторила ей другая.

Меня от мерзости этого зрелища просто замутило. Я не стал сдерживаться и создал три Алмазных Пронзающих Копья максимальной силы, вложив в них всё своё «расширенное понимание Ци». Этого хватило, чтобы пробить личные щиты этой троицы, разорвать на куски их тела, после чего три копья врубились в сферический щит на земле и разрушили его. После этого я активировал Огненный Таран и направил непрерывный поток огня на это место. Внизу я чувствовал присутствие пары десятков «хрюшек» с различными уровнями культивации. Но ни одна из них не смогла пережить пламя, что было куда опаснее пламени дракона.

Вычистив это гнездо порока, я бросился к тому отряду, что уже наседал на аборигенов, условно родственных эльфам. Тут я тоже не стал сдерживаться и уничтожил всех мутантов с особой жестокостью, после чего испепелил их тела, не оставив от них и следа. Убедившись, что больше противников не осталось, я направился к местному начальству.

— Чем вы объясните этот бунт? — Злобно обратился я к лидеру выживших, которая пыталась перевязать руку, пострадавшую от одной из атак.

— Прошу простить меня, Избранный. — Поклонилась она. — Клан Хрю давно уже жил на наших землях, и они всегда были несколько своевольны.

— Своевольны? — Удивился я. — Это не своеволие. Это мерзкие порождения демонов. Сам тот факт, что вы позволили им жить, а не уничтожили сразу же, является изменой и предательством заветов Ту Го Дума!

— Наши предки… не решились на столь радикальный шаг. А сейчас это и вовсе стало невозможно. Боюсь, без вашей помощи нам бы никогда не удалось избавиться от них.

— А вы ещё не избавились. — Кивнул я на группу выживших, в которой мелькали подозрительные свиные рыла.

— Но… это же наши дети. Они полностью лояльны делу Ту По Дума.

— Вы всех уже собрали? — Не стал я акцентироваться на этом моменте.

— Почти. Минут через пять должны вернуться наши воины из дальнего патруля.

— Тогда продолжим через пять минут. Незачем идти в храм и осквернять его вашим присутствием.

— Конечно, Избранный.

Через десять минут я собрал всех жителей домена на большой поляне, где все они отлично уместились. Тут было меньше тысячи человек, которые жались друг к другу, пялясь на меня и Огненную Лилию, что всё так же рассекала в небесах в своей форме дракона, наблюдая за окрестностями.

— Итак, сейчас я объясню волю Ту По Дума и приведу её в исполнение. — Объявил я, паря в воздухе, пока все собравшиеся стояли на земле на коленях. Среди собравшихся было полно сильных культиваторов, но никто из них не смел сопротивляться мне. — Во-первых, я уничтожу всех тех, кто осквернил родословную драконов и эльфов кровосмешением с мерзкими животными. Все эти свинорылые мутанты не имеют права на жизнь.

— Но это ведь дети! — Закричал кто-то особо сердобольный. — Они ведь ни в чём не виноваты.

— Виноваты не они, а их родители, которые допустили появление на свет подобных уродов. Это вы потворствовали своей похоти, наплевав на заветы предков. Вы совокуплялись с животными, зачиная от них детей. Вы осквернили свою родословную дракона, в конце концов превратившись в обычных людей без капли благородной крови. Вам было наплевать на судьбы ваших потомков. А теперь вы начинаете защищать их, хотя на самом деле защищаете свои поганые жизни. Но вот что я вам скажу. Пришло время заплатить по счетам. Сегодня дети возьмут на себя ответственность за злодеяния предков.

С этими словами я активировал несколько десятков техник Вечернего Фейерверка. Каждый из зарядов направился к одной из выбранных мной жертв. Эти заряды пробили все щиты, которые ставили на их пути культиваторы, испепелив всех тех, кто не имел наследственности дракона или был осквернён родством со «свиньями». Всего за пару секунд больше половины жителей этой деревни культиваторов были уничтожены. Дети, старики, женщины и мужчины — судьба вырываемых с корнем сорняков постигла всех.

После этого я потребовал подходить ко мне по очереди, персонально сканируя каждого с помощью псионики, выясняя «чистоту» их наследственности, врождённые генетические дефекты или просто уродливый внешний вид. Этот отбор прошла едва ли треть выживших. Некоторые пытались сопротивляться, но моя чистая родословная дракона парализовала их волю и саму способность управлять Ци.

Наконец, я вздохнул и посмотрел на кучку выживших. Их было чуть больше полутора сотен, но это были нормальные люди и «полуэльфы»: здоровые, с активной кровью дракона, имеющие отличную основу для культивации. Насколько я мог судить, именно благодаря крови дракона люди почти гарантированно становились культиваторами, хотя в обычных условиях шансы на это были минимальными.

— Вы прошли отбор и достойны стать родоначальниками новой расы эльфов. — Сказал я, строго взирая на бледных аборигенов. — В текущем состоянии вы не сможете породить потомство, которое соответствовало бы требованиям Ту По Дума. А потому, сейчас я засношаю всё половозрелое женское население деревни, зачав вам детей с чистой родословной дракона. Раздевайтесь и выстраивайтесь в очередь.

Народ от такой перспективы окончательно охренел, но делать им было нечего. Они уже убедились в том, что чужая жизнь для меня имеет меньшую ценность, чем кусок дерьма. Я сам не был в восторге от подобной перспективы, но других способов восстановить местную «наследственность» не видел. Как говорится, партия говорит «надо» — мы говорим «есть». Хорошо хоть все выжившие имели более-менее привлекательный вид, так что мне не пришлось насиловать не только их, но и себя заодно.

Всего я «оплодотворил» сорок восемь женщин, и специально проконтролировал, чтобы все они забеременели. Этот «секс-марафон» занял у меня больше пяти часов. Наконец, я стёр «трудовой пот» со лба и довольно осмотрел плоды своих трудов. На небе уже сверкали первые звёзды, так что этот день для аборигенов явно затянулся.

— Всё, все свободны. Когда родятся дети, вы должны относиться к ним как к наследникам. Именно они позволят вашим потомкам вернуть силу и могущество, и не скатиться к животному существованию. — Дал я последние наставления, после чего отправился прочь.

Заночевал я, как и положено культиватору, в какой-то яме. Нет, местные считали эту землянку отличными апартаментами, но для меня было очевидно, что деградация тут зашла уже слишком далеко. В этом домене не было источников камня, так как вся земля густо заросла джунглями. Но местные «хрюшки» даже не сподобились научиться использовать деревья для строительства нормальных домов. Впрочем, меня это уже не касалось. Я и так сделал для них слишком много.

Ночь я провёл, сбрасывая накопившееся за день напряжение. Сбрасывал я его, конечно же, с помощью секса, потому что эрекция и запас спермы у драконов были бесконечными. Или, возможно, я просто такой маньяк по жизни, что меня полностью устраивает.

Ту Га Я не забыла моё обещание научить её иллюзиям. Но по зрелому размышлению, а решил, что даже такого подобия одежды она не заслуживает, а потому создал для неё кольцо, на которое была наложена печать, создающая иллюзию одежды. Это было моё первое творение после создания «детектора демонов». И тут уже я развернулся на всю широту своей извращённой души.

Кольцо позволяло «включать» иллюзию нескольких костюмов разного стиля. Тут был и костюм Девочки-Волшебницы, и школьная форма, и наряд горничной. Я даже умудрился создать красивую броню космического дизайна. В общем, кольцо было хорошо всем, но был в нём маленький «дефект», ради которого мне пришлось приложить в десять раз больше усилий.

Дело было в том, что все эти иллюзии нарядов были видимы только пока эльфийка смотрела на них. Но стоило ей отвести взгляд или даже моргнуть, как вся «одежда» тут же исчезала, демонстрируя её обнажённое тело. Я даже учёл тот факт, что девушка может захотеть посмотреть в зеркало, так что при обнаружении оного поблизости иллюзия начинала работать на сто процентов. Оценив работу этой особенности кольца, Огненная Лилия не смогла удержаться от смешка.

— Чего смеёшься? — Обиженно спросила её Ту Га Я, оценивая вид космической брони.

— Ты так стесняешься своего тела? — Не стала та раскрывать мою шутку. — Как хозяин вообще согласился взять к себе в гарем такую уродину? Должно быть, это из жалости.

— Ах, так? — Разъярилась эльфийка, отключая одежду. — Да я ещё красивее тебя. А кроме того, я лучше умею делать минет.

С этими словами эльфийка подскочила ко мне и принялась наяривать член, активно используя язык. Удивительно, как она смогла освоить все «премудрости» этого искусства за такой короткий срок.

— Ох, да, минет у неё божественный. — Подтвердил я с улыбкой на устах.

— Хозяин, я тоже непременно научусь правильно отсасывать. — Жалобно обратилась ко мне дракониха, почувствовав угрозу своему положению первой жены.

— Нужно будет устроить соревнование между вами. Я сейчас кончу и начну давать тебе свои наставления. А утром я опять проверю, кто из вас лучше в этой категории. — Пообещал я.

В общем, скучать этой ночью мне не пришлось. А под утро, приняв строгий экзамен и отдав член первенства эльфийке, я занялся изготовлением ещё одного артефакта. Мне требовалось найти тысячу фрагментов «тайных знаний», и проще всего это было сделать с помощью духовного компаса. Я представлял себе, как он устроен, плюс смог наложить на это свои знания печатей, полученные от драконов.

Также, ранее я изучил заклинание Гу Се Ница, с помощью которого тот смог предсказать место моего появления из портала при нашей первой встрече. Эта техника работала немного по-другому, но основной принцип также заключался в сканировании астрального плана с помощью Ци. Соединив вместе все эти знания, я смог приспособить нефритовую табличку из своих запасов для использования в качестве компаса.

— Ну что, вы рады следованию воле Ту По Дума? — Поинтересовался я у аборигенов перед отбытием.

— Да, Избранный. Мы лишь волнуемся, что не сможем исполнить его волю, из-за грозящей нам опасности. — Поклонилась мне старейшина деревни. Мужская половина населения смотрела на меня волком, но дальше этого свои мысли выражать не решалась.

— Что за опасность? — Нахмурился я.

— В соседнем домене обитает банда морских пиратов, которые иногда совершают набеги и на нас. Именно из-за них наши предки были вынуждены согласиться на соседство со зверолюдьми.

— Я разберусь с ними. — Ответил я, вспоминая карту Лабиринта Судеб. Из этого домена свободно можно было перебраться только в один соседний, который граничил с довольно обширным «морским миром».

Распрощавшись с «новыми эльфами», я отправился… на окончательную зачистку домена. Используя духовный компас, я нашёл всех разумных обитателей домена, которые не жили возле храма, и расправился с ними. Собственно, из обитателей я нашёл только двух малолетних хрюшек и какого-то Горлума, который прятался в норе в джунглях. Я не стал разбираться, что это за мутант. Мне хватило мельком увиденной синюшной кожи и деформированного тела. Эту тварь я сжёг вместе с норой, направляя поток пламени до тех пор, пока на её месте не образовалось озеро из лавы.

Убедившись, что тут территория полностью зачищена от нежелательных элементов, я полетел в соседний домен. Увы, флаер отказался вылезать из кольца, пугая меня историями о своём немедленном уничтожении. Так что мне пришлось лететь верхом на Огненной Лилии, которая опять превратилась в дракона.

Примерно к полудню мы добрались до прибрежного поселения, которое было ближайшим к Храму Драконов. По пути нам пришлось преодолеть границу между доменами, но никаких сложностей при этом не возникло. Ещё издали я заметил, что в городе что-то горит, испуская чёрный дым, так что решил прибыть на место «инкогнито». Для этого я и мои наложницы нацепили на себя иллюзии чёрных плащей, которые ради маскировки не исчезали, стоило лишь отвести от них взгляд.

Добравшись до города, мы подлетели к главной площади, опустились на землю и начали пробиваться сквозь толпу. А тем временем, впереди разворачивалось интересное театральное представление. Огромный мутант второго уровня Выявления (32), напоминающий дикую помесь человека и молотоголовой акулы прохаживался по возвышению на краю площади, посматривая на собравшихся горожан сверху-вниз.

— Признавайтесь, где находится эльфийка?! Если вы не отдадите её мне, то я вырежу половину города и изнасилую вторую половину. — Стращала эта рыба, бешено вращая глазами.

В ответ из толпы в голову пирата прилетел камень, который бессильно отскочил от бронированной кожи.

— Ай! Кто это сделал? А ну иди сюда!

Акула протянула руку и в неё влетел пацан лет десяти, находящийся на стадии Конденсации Ци [1].

— Отпусти! Нет! Отпусти, или Избранный покарает тебя!

— Что за Избранный? — Спросила рыба, с аппетитом облизываясь.

— В древнем пророчестве сказано, что когда город будет находиться на грани уничтожения, придёт Избранный в компании двух профурсеток. Он уничтожит всех рыболюдей и вернёт величие нашему городу. — Ответил пацан.

Что самое смешное, сам он тоже относился к рыболюдям, потому что на шее у него были видны следы жаберных щелей, да и кожа кое-где была покрыта рыбьей чешуёй.

— Оу, ну, давай посмотрим, спасёт ли этот Избранный тебя. — Предложил молотоголовый. — Я досчитаю до пяти, после чего сожру тебя живьём.

— Нет! Ты не посмеешь! — Раздались крики из толпы.

— Хотите занять его место? — Злобно зыркнул на зрителей пират.

Одного его взгляда хватило, чтобы усмирить толпу. Дело было не только в его уровне культивации. Благодаря остаткам родословной дракона, а также «наследственности» рыбы, это существо обладало мощной Ци и «встроенной» в шкуру защитой, способной отразить почти любую атаку.

— Итак, один… два… — Принялся отсчитывать пират, поглядывая на волнующихся горожан. Я к этому моменту уже пробрался в первые ряды и с интересом наблюдал за любительской постановкой в жанре трагедии. — Три… четыре…

— Похоже, Избранный опаздывает. — Громко выкрикнул я, после чего рассмеялся, а пират подхватил мой смех.

— Ха-ха-ха. Пять!

С этими словами он схватил добычу двумя руками и за несколько укусов сожрал её живьём, разбрызгивая кровь во все стороны. Народ жалобно завопил, увидев эту сцену.

— Ещё раз повторяю, отдайте эльфийку, или я всех вас сожру также, как этого малька. — Выкрикнул пират.

— Нет, стойте! — Выскочила из переулка красивая девушка с типично эльфийскими ушами. — Я отдамся вам, только никого не убивайте.

— Сразу бы так. — Осклабилась рыба, протягивая к эльфийке свои лапы.

Но тут по ним ударила техника Когтя Западного Демона. Я рассчитывал, что она произведёт хоть какой-то эффект, но не добился ничего, кроме лёгкого удара «по рукам». Впрочем, этого хватило, чтобы пират отвлёкся от эльфийки и перевёл взгляд на меня.

— Ты не наглей, рыба. Эльфийка моя! — Выкрикнул я, выходя вперёд.

— А ты кто такой? — Подивился пират, фокусируя на мне оба своих глаза, что с его анатомией было изрядным достижением.

— Я Избранный! — Пафосно заявил я, отключая плащ из иллюзий. Девушки, следующие за мной, тоже обнажились, демонстрируя свои божественные тела публике.

— Это же Избранный! — Заголосили горожане в толпе.

— Это же профурсетки! — Выкрикнул пацан лет четырнадцати, пожирая моих наложниц горящими глазами.

Ту Га Я с недоумением посмотрела на похотливые рожи местного быдла, осмотрела себя и убедилась в том, что выбранный ей скромный костюм горничной находится на месте. Но стоило ей отвести взгляд, как её соблазнительные формы опять предстали перед взглядами окружающих.

Наше появление обеспокоило не только главаря, но и рядовых пиратов, которые толпились неподалёку, морально поддерживая своего вожака. Они все тоже были мутантами, получившимися от скрещивания людей с разного рода морскими монстрами. Но через секунду главарь обнаружил, что я нахожусь на стадии Формирования Основ, и беспокойство на его лице сменилось гримасой презрения.

— Избранный? Не знаю, кто тебя избрал, но он явно ошибся в своём выборе. А вот эти твои профурсетки очень даже ничего. Их я заберу себе вместе с эльфийкой.

Я не стал ничего говорить, а подскочил к молотоголовому мутанту на максимально доступной мне скорости и схватился рукой за вырост на его голове, на котором рос левый глаз. После этого я потянул за этот вырост, придерживая остальную голову левой рукой, и с влажных хрустом оторвал его. Пират пытался сопротивляться, но не смог даже поцарапать моё тело дракона, а на использование техник времени у него не было.

Оглушительно заверещав, рыба начала кататься по земле, зажимая рану руками. Чёрная кровь хлестала как из фонтана, забрызгивая всё вокруг. Я наклонился, схватился за второй отросток и оторвал его тоже. Ослепший мутант пытался использовать какие-то техники, но ничего не мог поделать из-за терзавшей его боли. Остальные пираты наблюдали за этой сценой, раскрыв рты и не веря своим глазам. Их неуязвимый командир был разодран на куски каким-то культиватором стадии Формирования Основ.

Я тем временем не стал терять времени, а схватил жертву за череп, поднял её над землёй и использовал технику чтения мыслей. Первым делом я поинтересовался, откуда эти пираты вообще взялись. Как оказалось, в соседнем домене находился целый плавучий остров на панцире огромной морской черепахи. Именно оттуда происходили все пираты, державшие в страхе всё морское побережье в соседних доменах.

Заодно я узнал, зачем же этим тварям понадобилась чистокровная эльфийка. Все рядовые пираты чем-то напоминали муравьёв. Они были по большей части бесплодны, хотя встречались и исключения. А вот центральное ядро пиратского клана наоборот было очень даже плодовитым. Они специально смешивали свою родословную с разного рода морскими обитателями, после чего зачинали детей с соответствующими характеристиками. Но что самое интересное, после этой процедуры главари с лёгкостью избавлялись от инородной ДНК, что говорило об относительно чистой родословной дракона в их теле.

Путь до базы пиратов я выяснить не успел, потому что мой источник информации сдох в конвульсиях. К этому моменту пираты уже пришли в себя и решили атаковать меня всей толпой. Но пара десятков Алмазных Пронзающих Копий убедили их в том, что куда проще будет сдохнуть, будучи разорванными на куски. Остатки этого «непобедимого воинства» бросились прочь, оглашая окрестности паническими воплями.

— Капитан, спаси нас! — Кричали они. — Капитан! На нас напали!!!

Все эти вопли предназначались для лидера пиратов, который изволил отдыхать на борту своей «яхты», пока его подчинённые занимались сбором носителей генофонда. С борта корабля в воздух поднялась фигура чего-то непонятного, больше напоминающего рыбу-луну с руками и ногами.

— Кто посмел напасть на нас? — Возопил капитан.

— Это он! — Крикнули пираты, не останавливаясь ни на секунду и продолжая бежать и лететь в сторону корабля.

Я вышел вперёд и встретился с лидером пиратов взглядом.

— Это же культиватор стадии Формирования Основ [2]! Как вы посмели испугаться его? А ну повернули назад! — В гневе закричал капитан. — Кто попытается сбежать, того я сам прикончу.

После этого рыба уставилась на меня с чувством хорошо проделанной работы, явно намереваясь посмотреть, как из меня делают суши. Вот только через секунду он увидел, как ещё десяток моих копий снёс замешкавшихся пиратов, превратив их в рыбий фарш.

— Эй ты, рыба, иди сюда. — Позвал я капитана голосом профессионального гопника.

Тот почуял, что дело пахнет керосином, а потому решил слинять, но не успел. Пока он разворачивал своё неуклюжее тело, я одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и схватил его за хвост.

— Куда? Эти слабаки были просто мусором, а вот ты выглядишь аппетитно. — Сказал я, внимательно осматривая чешую на предмет повреждений или потускнений.

Рыба в ужасе задрожала и уставилась на меня правым глазом, так как левый находился с другой стороны её тела.

— Острая Чешуя! — Выкрикнул пират, пытаясь активировать какую-то технику.

Вот только я заранее видел её применение, а потому вмешался в её использование. В результате, вместо того, чтобы вылететь подобно кинжалам и пронзить меня, чешуйки на его теле просто отвалились и ссыпались вниз.

— Ты решил заранее почиститься? Одобряю. — Удовлетворённо кивнул я. — Теперь будь добр, вскрой себе живот и вычисти оттуда все кишки. А я пока поищу масло для жарки.

Тут уже рыба начала потеть, хотя такая физиологическая функция вроде как не предусматривалась её организмом. Пират сделал последнюю попытку оказать сопротивление, вырвавшись из моей хватки, но я взял его за жабры одной рукой, а вторую положил на голову, активируя технику допроса.

Первым делом я попытался выяснить ответ на вопрос, как добраться до острова пиратов. Тот постоянно передвигался, но через пару дней должен был находиться в определённом квадрате моря, где с ним и собирался «пересечься» пират, чтобы выгрузить добычу и пополнить экипаж. Рыболюди постоянно теряли рядовых бойцов в стычках и пополняли их количество наравне с провизией и водой. Под конец я выяснил, что в живых остался только десяток пиратов, сейчас несущих вахту внутри корабля.

На этом пират «спёкся» и я выкинул его за борт, разорвав на куски атакующей техникой ещё до того, как он успел коснуться воды. Дальше я аккуратно зачистил корабль от мутантов и удостоверился, что моих знаний о его устройстве достаточно для управления этой посудиной.

Вернувшись на берег, я застал экзальтированную толпу, воспевающую моё величие. Люди радовались избавлению от пиратов и своему неожиданному спасению.

— Избранный, мы так рады вашему появлению! — Тут же подскочил ко мне мужик представительного вида.

Судя по всему, он был тут за главного. Хотя во время нападения пиратов он наоборот прятался в задних рядах. А кроме того, он был родственником кальмара, что можно было увидеть по присоскам на руках и своеобразной кожаной «мантии» на челюсти.

— Я тоже рад. — Кивнул я, пожимая ему щупальце, после чего долбанул его разрядом электричества, мгновенно зажарив. — А теперь, слушайте сюда, рыбы безмозглые! — Гневно закричал я, возносясь над толпой, чтобы аборигенам было лучше видно меня, а мне, наоборот, их. — В этом городе есть место только для эльфов. А потому, все мутанты будут уничтожены.

С этими словами я активировал технику Вечернего Фейерверка и начал зачистку территории. Народ в ужасе метался в разные стороны, но я был осторожен, чтобы не ранить нормальных людей и полуэльфов. Мои наложницы взяли толпу в клещи и не давали ей разбегаться. Некоторые из жителей пытались сопротивляться, но я или уничтожал их первыми, или… игнорировал, тем более, что основная часть жителей была слабаками стадии Кристаллизации Ядра.

Наконец, бойня завершилась, и я перешёл к более вдумчивой зачистке. Тут нормальных жителей оказалось больше половины, так что в целом данное поселение можно было рассматривать как успешное в плане сохранения генофонда.

Закончив с репрессиями, я перешёл к… награждению отличившихся. В смысле, я прямо на площади трахнул эльфийку, заодно считав с её тела ещё один фрагмент тайных знаний. После этого осеменению подверглись остальные женщины. Под конец дня измученные люди смотрели на меня с ужасом в глазах. Моё появление неожиданно стало куда более разрушительным, чем нашествие пиратов. Тем нужна была только эльфийка, а я вырезал половину города и изнасиловал вторую половину, не говоря уже о том, что эльфийку я трахал полчаса, пока не считал всю заложенную в неё информацию.

— Возблагодарите же Ту По Дума и его великую миссию! — Обратился я к народу по окончании мероприятия. — Напоминаю, что все вы живёте в мире, созданном Ту По Думом. И ваша жизнь имеет смысл, только пока вы следуете его воле. А первая ваша обязанность — сохранениечистоты родословной дракона. Я отдал вам лучшее из всего, что у меня есть — своё потомство. И если вы не оправдаете надежд Ту По Дума, то он уничтожит вас всех до единого безо всякой жалости. Всё, можете расходиться.

Я направился в самый богатый дом в округе, где самовольно поселился, благо предыдущие хозяева уже были испепелены мной ранее. Тут я помылся, перекусил и решил на ночь глядя прогуляться по городу, чтобы заценить местную архитектуру и уровень технологий. Народ в основном сидел по домам, отходя от потрясений. Но несколько прохожих промелькнули в переулках, бросившись бежать, едва завидев меня.

Так я прогуливался в сгущающихся сумерках, пока не зашёл на небольшую площадь, в центре которой возвышался памятник. Судя по валяющимся обломкам, он был посвящён Избранному и двум профурсеткам, которые упоминались в пророчестве. Однако сейчас несколько горожан с ненавистью дробили прочный камень, пропитанный древней Ци.

— Так-так-так, вандализмом занимаетесь? — Поинтересовался я, выходя из тени.

Народ, увидев меня, впал в ступор и задрожал в ужасе.

— Ты не Избранный. Ты исчадие ада! — Наконец выпалила старушка, которая тем не менее могла похвастаться неплохой основой культивации.

— Вот она, людская благодарность. — Вздохнул я. — А ведь пророчество полностью сбылось. Я спас ваш город от превращения в рассадник морской живности. Ещё пара сотен лет, и все рождающиеся тут дети были бы потомками рыб и кальмаров. Ваша родословная драконов пришла бы в упадок, и после этого большая часть детей и вовсе начала бы рождаться без дара культиватора, не отличаясь от простых животных. Но вы настолько слепы, что не видели этого и бездумно шли к краю пропасти. И теперь, когда я спас вас и наставил на путь истинный, вы разрушаете памятник, в котором ваши предки сохранили часть своей мудрости. Тьфу!

С этими словами я развернулся и пошёл прочь, оставив оплёванных горожан утираться. Ведь плюнул я не на землю, а им в харю.

Утром я и мои наложницы вышли на главную площадь города и обнаружили там величественную статую, изображающую меня и моих профурсеток в масштабе десять к одному. Мы героически стояли, попирая бесчисленные трупы рыболюдей, а наши морды сияли великой мудростью и осознанием непостижимых тайн бытия. Печать, испускающая это сияние, была наложена несколько криво, но в целом композиция смотрелась неплохо.

— Приветствуем тебя, Избранный. Прими нашу искреннюю благодарность за всё то, что ты сделал для нашего города. — Поклонились мне до земли старейшины этого селения, среди которых я заметил и вчерашних вандалов.

— Пожалуйста. Обращайтесь. — Кивнул я.

— Что это? — Уставилась на статую Ту Га Я.

— Мы запечатлели в этом памятнике величественный образ спасителей нашего города. — Пояснил один из старейшин.

— Но почему я голая?! — Возопила эльфийка, внимательно вглядываясь в своё изображение. Я, кстати, тоже был голым и с задорно стоящим членом. Впрочем, меня эта сцена нисколько не напрягала. Моим мускулистым телом можно было гордиться, что я и делал.

— Художник очень точно передал идеальные формы твоего тела, так что тебе не стоит так волноваться. — Успокоил я свою наложницу, которая внимательно осматривала иллюзию одежды на своём теле.

— Но почему я голая?!! — Повторила она свой вопрос, направляя свой гнев на жителей города. Те тут же разошлись в стороны, оставив стоять перед нами, видимо, скульптора.

— Он художник, он так видит. И кроме того, одетая на тебе одежда нарушала бы тонкий художественный замысел автора. И вообще, нам идти пора. Что ты к людям привязалась?

Я схватил эльфийку за руку и потащил её прочь, тем самым спасая жизнь скульптору. Ту Га Я попробовала было сопротивляться, но потом сдалась и последовала за мной, лишь горестно вздыхая.

Мы добрались до корабля, и я принялся более подробно изучать его устройство. Вчера я выяснил, что в движение он приводится за счёт печати, отталкивающей воду назад по принципу водомёта. А вот сегодня я выяснил, как конкретно эта печать устроена и как её можно улучшить. Проблема этого корабля была в том, что КПД его двигателя не превышало пары процентов. Пока источником Ци являлась вся команда, это не было особой проблемой. Но сейчас нас было всего трое, так что вопрос экономии энергии был весьма актуальным.

Сам корабль по форме днища больше напоминал катамаран. Печать находилась в центральной части корпуса и создавала что-то вроде подводного смерча, который не только вращался, но и двигал воду назад, тем самым сдвигая корабль вперёд. В результате исследования, я решил полностью стереть имеющуюся печать и создать на её месте новую с похожими свойствами. Вот только у неё КПД, наоборот, был выше девяноста восьми процентов, что позволяло приводить корабль в движение даже одному человеку.

Через пару часов мы отправились в путь и взяли курс на «Пояс Бурь». Так называлась граница между «морским» доменом и соседними. Именно из-за царящих в этом месте бурь и ураганов культиваторы были вынуждены изобретать корабли вместо того, чтобы просто пролететь по воздуху своими силами.

Буря меня впечатлила. Наш корабль был подобен шкурке от семечка подсолнуха, попавшей в атлантический ураган. Волны в этом месте достигали километровой высоты, а ветер превращал границу между водой и воздухом в область, где они смешивались примерно поровну. Как оказалось, корабль по своим качествам больше напоминал подводную лодку, правда для улучшения «аэродинамических качеств» мне пришлось избавить его от всех парусов, мачт и надстроек на палубе.

Вырвавшись из плена стихии, мы помчались в сторону острова пиратов. Я знал лишь примерное направление к нему, а вот компас показывал точное местоположение десяти эльфиек с фрагментами заклинаний. К полудню следующего дня мы смогли добраться до нужного места. Но тут возникла проблема. Хотя компас показывал, что до острова осталось всего несколько километров, я видел лишь бескрайнее море.

Только подобравшись к черепахе вплотную, я смог пройти через полог иллюзий и увидеть её перед собой. Более того, животину мы увидели в тот момент, когда она уже собиралась проглотить нас. Вот только для меня это не стало сюрпризом, так что в тот же миг в разинутую пасть ударило сильнейшее Алмазное Пронзающее Копьё, до отказа напитанное Чёрной Ци. В результате, мой удар миновал природную защиту кожи морского монстра, ударил прямо в нёбо и испепелил крошечный по сравнению с телом мозг.

Корабль ловко увернулся от неожиданно потерявшей «управление» головы и причалил к берегу острова примерно в районе лапы. Тут я оставил своих наложниц «в засаде», а сам полетел в сторону центра острова. Я предполагал, что черепаха будет максимум пару километров в диаметре, но остров был размером тридцать на сорок километров. Большая его часть заросла какими-то водорослями, временами изображающими из себя деревья.

Что удивительно, населения на острове почти не было. А несколько десятков встреченных мной мутантов вообще не обратили на меня внимания, пока я не испепелил их парой техник. Поскольку моей задачей была полная зачистка территории, то я начал использовать огненные техники, чтобы сжигать всю местную растительность и живность, не вдаваясь в подробности, кто тут живёт, и откуда он взялся.

Но даже такой вандализм не привёл к появлению хоть сколько-то организованного сопротивления. Видимо, местные обитатели настолько были уверены в собственной неуязвимости, что вообще не заботились об охране. Первый достойный противник появился, когда вызванная мной волна «тотальной аннигиляции» дошла до многоэтажного дома, будто слепленного из смеси тины и дерьма. Он занялся весёленьким зелёным пламенем, и через пяток секунд оттуда вылетела толпа разного рода мутантов.

Лидер аборигенов имел второй уровень Выявления (32) и неплохую родословную дракона, где-то на уровне чистокровного эльфа. Вот только выглядел он как помесь жабы и сома, почти не имея человеческих черт.

— Да как ты посмел напасть на меня? — Закричала эта тварь, вылетев из пылающего здания. — Кто ты такой? Откуда ты вообще тут взялся?

— Откуда? От верблюда! — Ответил я жабе, не переставая заливать окрестности огнём.

— Что? Этот пожиратель колючек решил пойти против меня? Я этого так не оставлю. Готовься к смерти!

Жаба попыталась плюнуть в меня комком слюны подозрительного зелёного цвета, но в этот ответственный момент ей в рот прилетела техника копья, а также Каменный Шип, на который я наложил взрывную печать. Эта моя придумка сработала просто отлично, разорвав жабу изнутри. Кровавое месиво разлетелось во все стороны, забрызгивая толпу жабоподобных мутантов. А после этого я решил использовать её один способ атаки. Я обратился к родословной дракона в этой крови и воспламенил её. В результате, кровь сработала не хуже напалма, испепелив большую часть противников.

Добив выживших с помощью Вечернего Фейерверка, я полетел дальше к центру острова. Как показывал компас, там находилось восемь эльфиек. Ещё две находились чуть в стороне, и ими я собирался заняться позднее.

На этот раз устроенная мной резня привлекла внимание, и из центра острова ко мне отправился небольшой отряд во главе с мутантом, имеющим не менее сильную родословную дракона, чем у меня. Вот только выглядел он как уже знакомая мне «хрюшка».

— Похоже, я выяснил, откуда взялись эти свинорылые уроды. — Вслух изложил я свою догадку.

— Что? Ты виделся с моими дочками? — Поинтересовался свин, подлетая поближе. — И как они тебе?

— Мерзкие твари. Даже на колбасу не годятся. — Оценил я их привлекательность. — Я сжёг их самих и всех их потомков.

— Хм… похоже, ты Избранный. — Проявил необычную догадливость свин. — Тебе приказал сделать это наш священный предок?

— Что? Избранный? Не знаю, о чём ты. Я уничтожил этих тварей просто потому что они не имели права жить в одном мире со мной. И тебя ждёт та же участь.

— Видимо, мне придётся лично наведаться к Храму Драконов. А ведь ещё немного, и мои потомки полностью взяли бы его под контроль. — Поделился культиватор со мной своими планами.

— Ты можешь спросить, как дела у твоих потомков, у них самих, когда окажешься в аду. — Ответил ему я, одновременно атакуя Алмазным Пронзающим Копьём.

Вот только эта моя атака была остановлена защитной техникой, мгновенно созданной свином.

— Неплохо, неплохо. Для стадии Формирования Основ ты довольно силён. Но ты совершил ошибку, явившись в это место!

Свинья атаковала, и мне пришлось создать три Щита Алмазной Воли, чтобы остановить этот удар. Одновременно я использовал фейерверк и копья, чтобы уничтожить большую часть подручных свина, имеющих ту же самую свинорылую родословную.

— Ты посмел напасть на моих деток! Не прощу, хрю-хрю! — Завёлся свин.

— Молись своему свиному богу, чтобы в следующей жизни тебе позволили стать колбасой. — Ответил я ему, уклоняясь от атак, а заодно изничтожая остатки свино-свиты. — Потому что в этой жизни от тебя останется только пепел.

Мы начали обмен ударами, и я смог убедиться, что этот противник довольно силён. Он был сильнее, чем любой другой встреченный мной культиватор. Свин не только владел множеством техник, но и виртуозно управлял своей силой дракона. Более того, он за доли секунды регенерировал все нанесённые его телу повреждения.

Разогнав сознание, я начал псионикой сканировать варианты будущего, одновременно изучая физическое и астральное тело противника. Я заметил, что имеющаяся у него регенерация является следствием проведения какого-то эксперимента. В его тело были вживлены артефакты с наложенными на них печатями, которые все вместе помогали более эффективно использовать родословную дракона. Это было довольно необычно, потому что это был первый раз в этом мире, когда я обнаружил следы использования научного подхода к изучению Ци.

Выяснив эту особенность противника, я решил использовать проистекавшую из неё уязвимость. Я закрылся щитом, отрастил чешую дракона по всему телу, а потом всё так же под прикрытием щита резко приблизился к противнику и нанёс удар… голой рукой. Моя ладонь пробила кожу и слой сала, после чего я схватил одно из устройств и буквально выдрал его из тела. А через миг я уже отскочил назад, сжав кулак и превратив артефакт в крошево осколков. При этом я словил неприятную технику, то чешуя защитила меня.

— Тебе не победить меня! — Отреагировал на эту атаку свин, регенерируя повреждения.

— Я уже победил. — Ответил я, начав безостановочно атаковать противника всеми имеющимися у меня техниками.

Одновременно я использовал свою власть над кровью дракона, чтобы дестабилизировать родословную дракона в теле врага. Из-за потери одного артефакта сложная система противовесов в теле свина вышла из-под контроля, и тот почувствовал, как его внутренняя Ци начинает опасно вибрировать.

— Нет! Стой! Остановись! Я сдаюсь. Подожди!!! — Начал он вопить, пытаясь сбежать.

Вот только я не давал ему и секунды покоя, наседая всё сильнее. В результате, он не смог больше сдерживать свою внутреннюю силу и красочно взорвался, под конец ещё и сгорев.

Посмотрев на опадающий на землю жирный пепел, я просканировал окрестности и продолжил свой путь к центру острова. А там, наконец-то, осознали степень угрозы и начали подготовку к атаке. Здание окружил силовой щит, а навстречу мне вылетели шесть культиваторов с родословной дракона в сопровождении нескольких сот мутантов.

Предстоящий бой обещал быть тяжёлым, так что начал я со множества фейерверков, которые в первую очередь были нацелены на мелкую шушеру. Как я и предполагал, сильные культиваторы воспринимали мутантов как расходный материал, а потому даже не сделали попытки защитить их. В результате, к моменту, когда противники добрались до меня, их осталось всего шестеро.

Трое из них выглядели как классические эльфы, на которых я уже насмотрелся в двух предыдущих городах. А ещё трое имели мутации разной степени тяжести, которые выдавали их родство с морскими обитателями. Но что самое главное, концентрация родословной дракона в их телах была выше, чем у меня и даже у Огненной Лилии. Конечно, они не были драконами, а лишь людьми с наследственностью драконов, но исходящая от них аура была более плотной, чем даже у недодраконов, что я видел в Подземелье Драконов. И конечно же, все шестеро находились на втором уровне Выявления Качеств Каналов (32).

— Что это за мошка сюда прилетела? — Спросил самый помпезно одетый эльф. Он был весь в шелках, золоте и всяких рюшечках

— Неужели Ту По Дум решил восстановить работу своей безумной фабрики избранных? — С ненавистью поинтересовался второй эльф. Этот был одет попроще, но зато мог похвастать самой плотной аурой дракона.

— С чего это она безумная? — Обиделся я. — Большая часть плана выглядит вполне адекватно. Есть, конечно, некоторые недочёты, но если подойти к вопросу грамотно, то Избранные получатся качественные и в достаточном количестве.

— А попутно будет уничтожено девяносто девять процентов расходного материала — людей. — Начал заводиться второй эльф.

— А ты что думал, что Ту По Дум будет относиться к тебе как к собственному внуку? — Усмехнулся я, осматривая всю шестёрку.

— Идиот! Я и есть его внук! И всё, чего я удостоился, это пожелания сдохнуть во славу Дракона Жизни.

— Не, ты что-то не так понял. — Покачал я головой. — Ту По Дум не мог такого сказать. Он искренне надеялся, что кто-то из вас, бесполезных опарышей, сможет развиться до уровня сильнейшего культиватора во вселенной. Хотя, конечно, не могу не признать, что эта мечта была несколько наивной. Из дерьма вроде вас ничего толкового получиться не могло.

— Ты!!! — Вызверился «внук». — Ты ведь сам потомок нашего дражайшего предка и «Избранный». То есть по сути просто расходный материал.

— И что? Для меня Ту По Дум и его наследие — лишь ступенька к успеху. Я пройду по головам недоумков вроде вас, взойду на Олимп мира богов и стану самым крутым богом. А чего добились вы? Я так понял, ты живёшь тут уже десять тысяч лет. А из «успехов» у тебя лишь сомнительное общество свинорылых соседей. Да ты и сам такая же мерзкая морская тварь. Как бы ты не старался очиститься, я чувствую в тебе родословную морских червей. Фу-фу, отойди. Мне противно дышать с тобой одним воздухом.

— Уничтожить!!! — Заорал внук, бросившись на меня.

Увы, это было последним, что он сказал в своей жизни. Во время разговора противники слишком долго находились в радиусе действия моих нитей Ци, а потому попали в ловушку. Со всех сторон «внука» окружили Щиты Алмазной Воли. Один возник прямо перед ним, так что он с размаху врубился в него, потеряв ориентацию. А миг спустя щит исчез и в эльфа ударил десяток копий, разрывающих его тело. Конечно, полученные им раны не были смертельными или даже тяжёлыми, но ещё миг спустя в него врезался уже я собственной персоной.

Я не стал терять время и первым делом оторвал противнику голову голыми руками. Не знаю, почему, но моё тело было в тысячи раз сильнее его. Я даже не ощутил ни малейшего сопротивления, как будто порвал газетный лист. После этого я активировал печать в левой руке, воткнул ладонь в грудь обезглавленного тела и за долю секунды «высосал» оттуда Ци и… кровь с родословной дракона. Буквально сразу я понял, что эльф был не лучше меня, но каким-то образом ему удалось активировать кровь дракона на более высоком уровне, что требовало изучения.

Тем временем, пятеро других «избранных» не сидели сложа руки. Они пытались атаковать меня, и мне пришлось срочно бежать прочь, уклоняясь от атак. Я даже использовал труп, напитав его своей Ци, чтобы сделать из него приманку для двух техник, ориентирующихся на ауру. Сам я прикинулся «внуком», излучая его Ци. Кроме этого, я использовал иллюзии, чтобы создать вокруг облака дыма, которые скрыли детали произошедшего от глаз окружающих.

Благодаря этому, выпавший из дыма обезображенный труп противники посчитали моим, а я в это время приблизился к ближайшему противнику и выстрелил ему в голову Алмазным пронзающим Копьём. Я напитал его Чёрной Ци и «скастовал» настолько неожиданно, что моя цель не успела уклониться. Копьё пробило щиты противника и обезглавило его. А что самое главное, всё это тоже произошло в облаке дыма, так что никто и не заметил, как я выкачал из трупа Ци и кровь и занял его место, даже умудрившись нацепить на себя цветастый халат.

— Где он? Я ничего не вижу в этом дыме. — Раздался раздражённый голос.

— Он уже мёртв. — Ответил я, копируя голос «внука». Только его я слышал достаточно, чтобы суметь изобразить.

— Уверен?

— Да. — Подтвердил я, выныривая перед паникёром и снося ему голову тем же способом.

— Он тут! Он прячется в тумане! — Закричал один из противников и попытался улететь прочь, но наткнулся на мой щит.

— Нет, мы все умрём! — Жалобно воскликнул я голосом того врага, которого я только что убил.

На данный момент противников оставалось всего трое, так что я понадеялся, что мне удастся убить их одного за другим. Увы, эта надежда растаяла как дым, когда один из противников использовал технику, которая буквально «взорвала» окрестное пространство, рассеяв мою технику иллюзий. Настолько догадливым оказался тот самый богато одетый эльф. Ещё двое противников были самыми мерзко выглядящими мутантами, чья сила была дестабилизирована поглощённой ими родословной морских чудовищ.

— Где То По Тун? — Взволновался эльф, осматриваясь по сторонам.

Двух последних противников я не просто убил, а ещё и спрятал их трупы в своей пространственной печати. Тут до эльфа дошло, что я вовсе не тот, за кого себя выдаю. Мой халат сыграл свою роль, обманув противника и дав мне возможность приблизиться к нему. Эльф попытался уклониться и прикрыться щитами, но его спина упёрлась в мой щит, после чего я под прикрытием атакующих техник добрался до его тела.

Двое выживших, наконец-то, поняли, что происходит, и атаковали меня самыми сильными техниками в своём арсенале. Я уже не успевал уклониться, а потому выставил перед собой эльфа в качестве живого щита. Тот заорал благим матом, но поскольку сбежать он не мог, то пришлось ему направить всё своё внимание на создание щитов, благо я по мере сил помогал ему в этом нелёгком деле.

— Остановитесь, идиоты! — Заорал он.

Но парочка оставшихся мутантов и не думала слушать союзника, видимо решив уничтожить не только меня, но и его. Я опять прикрылся иллюзиями, заставив противников атаковать пустое место, а сам свернул шею эльфу, высосал из него Ци и спрятал труп в печать.

Двое оставшихся противников оказались не только вероломными, но и тупыми. Когда я опять заполнил всё пространство вокруг иллюзиями и дымом, они не придумали ничего лучше, чем рвануть в разные стороны… закономерно уткнувшись в мои щиты. При этом они потеряли друг друга из виду, и когда через пяток секунд я «свёл» их обратно, заодно прикрыв иллюзией себя, они не стали задавать глупых вопросов и вступили в бой друг с другом. Дальше мне оставалось лишь насладиться зрелищем того, как два идиота нанесли друг другу тяжёлые ранения.

Тут уже я подскочил к одному из них, дистанционно прикончив второго, и активировал технику допроса. Одновременно я пытался исцелить жертву и просматривать различные варианты будущего, где я задавал разные вопросы. Это дало свой эффект, и когда через пару минут жертва сдохла в диких мучениях, я уже знал ответы на главные вопросы.

Во-первых, я выяснил, что всего в этом месте было восемь сильных культиваторов. Один был свинорылым мутантом, шестерых я замочил только что, и ещё один сейчас трахал эльфийку, пытаясь зачать очередной выводок потомства. Эта восьмёрка обитала в мире Лабиринта Судеб уже десять тысяч лет. Но вот на острове они поселились всего пятьсот лет назад, с тех пор занимаясь всяким непотребством вроде порождения армий и натравливания их на окрестные домены. Но самым главным было то, что эта восьмёрка была всего лишь подопытными образцами какого-то безумного учёного, обосновавшегося как раз в том месте, где находилась отдельная пара нужных мне эльфиек.

Обдумав последнее обстоятельство, я решил проведать этого учёного позднее, а сейчас окончательно разобраться с восемью фрагментами на пиратской базе. Силовое поле, окружившее замок, я снял с помощью специального кода, известного только восьми «владетелям». После этого я направился прямиком к тому месту, где находился последний серьёзный противник. Планировку замка я изучил во время допроса, так что блуждать мне не пришлось.

— Ну что, справились с этой вашей внезапной угрозой? — Обратился ко мне ещё один «мега-мутант», наяривавший эльфийку. Он услышал мои шаги и почувствовал Ци одного из своих союзников, так что даже не стал оборачиваться и отвлекаться от своего занятия.

— Да. Угроза со стороны вашей империи пиратов-импотентов оказалась сильно преувеличенной. — Ответил я, подходя к нему.

От услышанного у эльфа резко пропал стояк. Он вытащил одрябший член из эльфийки, подхватил её и отгородился ей от меня.

— Не подходи, или я убью её! — Истерично завопил он, понимая, что я бы не смог прийти сюда просто так, да ещё и фоня Ци одного из его союзников.

Я не стал вступать в переговоры с террористом и уничтожил его одним копьём, напитанным Чёрной Ци. Естественно, вместе с эльфийкой. Увы, последний противник выбрал неправильного заложника. Всего в этой цитадели порока находилось более двух десятков эльфиек, но печати получили только восемь из них. И несостоявшаяся заложница не имела нужного фрагмента, что делало её ценность в моих глазах нулевой. Конечно, сама по себе девушка была довольно привлекательной, вот только в процессе подготовки к размножению её родословную смешали с родословной какой-то рыбы, так что сейчас она была одним из мутантов, которых мне вроде как поручили изничтожить всех до единого.

Подскочив к умирающему пирату, я для начала лишил его остатков Ци, а потом… начал возвращать к жизни. Мне нужен был источник информации, и следовало поберечь последнего из местных «пиратских королей». Убедившись в том, что пленник не сможет умереть или сбежать, я отправился искать эльфиек. Они обитали в тюремных камерах, которые тем не менее имели некоторую претензию на роскошь.

Обнаружив первую эльфийку с фрагментом, я нахмурился. А после того, как я обошёл всю тюрьму и просканировал всех пленниц, настроение у меня упало в глубокий минус. Всех эльфиек тут превратили в мутантов, так что они явно не подходили для продолжения рода. А главное, они были слишком уродливыми, чтобы я решил заняться с ними сексом.

Вернувшись к пирату, я начал потрошить его мозги в поиске информации о постигшей эльфиек судьбе. Выяснилось, что существует особая техника, позволяющая «удалить» лишнюю родословную из наследственности человека. Вот только для этого нужно было иметь, во-первых, достаточный уровень родословной дракона, а во-вторых хороший контроль над своими способностями, даруемыми этой родословной. Пираты могли проворачивать подобные фокусы благодаря своей «пробуждённой» крови дракона. Вот только это пробуждение было весьма ущербным, и повышая силу сейчас, оно непременно должно было привести к проблемам в развитии в будущем.

Пришлось мне осваивать владение этой техникой на своём текущем уровне, помогая себе псионикой. Я не стал проводить опытов на себе, а начал ставить их на тех эльфийках, что не имели фрагмента. Первая пара подопытных процесса возвращения эльфийского облика не пережила, а вот остальных я смог полностью восстановить всего за пару часов. Фактически, я вводил свою Ци в их тело и начинал управлять им своей волей.

Благодаря псионическому ускорению и развитому сознанию, я смог разобраться в сложнейшем «наследственном коде» подопытных. Это оказалась вовсе не ДНК, а натуральная цепочка иероглифов, описывающая строение живого существа. Я смог докопаться до этого уровня только благодаря техникам, извлечённым из сознания пирата.

Одновременно с «генетической модификацией», я сделал всем эльфийкам аборт и исцелил все их ранения. Пираты использовали их в качестве «свиноматок» практически без перерыва, что не самым лучшим образом сказывалось на здоровье пленниц. Ну и последним штрихом я выебал всех спасённых, считав информацию с фрагментов тайных знаний и оплодотворив их своим семенем. Честно говоря, девушек тут так долго и часто насиловали, что мои притязания на их «честь» они восприняли с полным пофигизмом. Меня это, конечно, не радовало, но тут им могло помочь только время и нормальные условия жизни.

Обыскав замок и конфисковав всё ценное, я добил последнего пирата и отправился вместе с эльфийками к кораблю. Вот только добравшись до него, я обнаружил, что моих наложниц на нём нет, хотя я приказал им сидеть тихо и не высовываться. Я немедленно загрузил эльфиек в трюм и запретил им выходить под страхом смертной казни, а сам достал компас и начал искать пропажу.

Обе девушки обнаружились в месте, где сейчас находились ещё две эльфийки, и я направился туда на максимально доступной мне скорости. Компас показывал, что пока ещё девушки живы и почти здоровы, но времени для их спасения у меня почти не осталось.

Подлетев к изящному домику, радующему глаз вычурной отделкой и позолотой, я увидел, как из него навстречу мне вылетел мужчина лет пятидесяти на вид. Он имел несколько жеманный облик и смотрел на меня с презрительной усмешкой. Две эльфийки в откровенных нарядах добровольно сопровождали его, играя роль телохранителей, хотя их «хозяин» явно был сильнее.

— Приветствую тебя, Избранный. — Обратился ко мне мужик. — Я решил познакомиться с тобой, а потому пригласил твоих спутниц к себе в гости.

Я не стал рассусоливать, а достал свою дубину и бросился в атаку, действуя на максимально доступной мне скорости. Удар тысячетонной дубины разрушил щит, которым попытался прикрыться противник, и тому пришлось резко уклоняться, создавая одну защитную технику за другой, в то время как я молотил дубиной со скоростью взбесившегося вентилятора, заодно используя все доступные мне техники, улучшенные моим «особым» пониманием и напитанные Чёрной Ци.

— Стой! Подожди! Я просто хотел с тобой поговорить! — Попытался урезонить меня этот хлыщ, но я просто проигнорировал его слова.

Я отлично видел, что с этим маньяком разговаривать бесполезно. Его можно только убить. А точнее, взять в плен, обезвредить и подвергнуть бесконечным пыткам, чтобы получить возможность вернуть своих наложниц целыми и невредимыми. Благодаря моему напору, у противника не было шанса активировать ловушки, которые он установил вокруг заложниц. Благодаря псионике, я отлично видел, что происходит внутри «пряничного домика», а контроль линий будущего позволял удостовериться, что шанса что-то сделать у противника не возникнет.

Пара эльфиек попытались напасть на меня, но я ранил их каменными шипами, которые с одной стороны лишили их возможности продолжать бой, а с другой не подвергали их жизни опасности. Непонятный «учёный» был довольно хорош, вот только он не имел ни малейшего представления о магии вероятностей, так что шансов выиграть схватку у него не было.

Я сумел подловить его, пробить все щиты и долбануть дубиной по левому плечу, превращая в фарш левую часть грудной клетки. А ещё через пару секунд та же участь постигла и правую часть его тела. Дальше мне оставалось только погрузить его в беспамятство с помощью ядовитой Ци, созданной мной техникой Духовной Алхимии.

Поймав бессознательную тушку, я начал исцелять её, одновременно калеча каналы Ци и энергетические центры. Уровень культивации моего противника всего за несколько минут упал со стадии Выявления Качеств каналов [4] на стадию Конденсации Ци [1]. После этого ни о каком сопротивлении уже не могло быть и речи, так что я позволил себе немного расслабиться.

Подхватив обессиленных эльфиек, я затащил эту троицу в дом и направился к своим наложницам. Те висели в баках, наполненных зеленоватой жидкостью, а к их телам тянулось множество различных трубок и проводов. Дальше началась бесчеловечная пытка. Я уже наловчился считывать информацию и одновременно исцелять жертву, при этом ещё держа её в сознании и позволяя испытывать невыносимую боль. Эти страдания были такого уровня, что я даже начал ощущать исходящий от «учёного» поток Бахиони.

Используя память пленника, я освободил своих подопечных от всех пут и «подключений», после чего ещё пару часов восстанавливал их тела, приводя к естественному состоянию. Наконец, я облегчённо вздохнул, мрачно глянул на виновато моргающих блондинок, после чего полностью переключил внимание на пленника, потроша его память.

Попавшаяся мне добыча была игровой фигурой. Мужик попал в этот мир около пятисот лет назад с задачей выйти на уровень бога за тысячу лет. Вот только выход из Лабиринта Судеб был надёжно перекрыт печатью демонов, и никаких шансов подняться выше второго уровня Выявления (32) у фигуры не было. Поэтому, «учёный» подчинил себе морскую черепашку, обманом пленил и пустил на опыты оставшихся с древних времён Избранных, а потом просто бессмысленно тратил время, занимаясь всякими опытами над Ци и родословной дракона.

Никаких «великих тайных техник» этот идиот не знал, а потому после сканирования его памяти я пробудил своего паразита и скормил ему душу игровой фигуры. Честно говоря, этот «учёный» полностью заслужил такую участь. Он всю жизнь упивался своим величием и страданиями окружающих, находя в этом извращённое наслаждение. Так что я не мог позволить ему переродиться и продолжить свои зверства, пусть и начав жизнь с чистого листа.

Утилизировав труп хозяина этих мест, я перешёл к пленным эльфийкам. Они, надо признать, были ненамного лучше своего хозяина. Другими словами, это были две сучки-садистки, которые с радостью пытали и убивали простых людей. Их я немного подлечил, трахнул, не приводя в сознание, после чего просто убил, отправив души на перерождение. Это несколько расходилось с моим жизненным принципом «не убивать то, что трахаешь», но в воспоминаниях их хозяина я увидел достаточно, чтобы понимать, что права на жизнь эти самки собаки не имеют, даже несмотря на свою чистейшую родословную эльфа.

Захват моих наложниц в плен не был их виной. «Учёный» обнаружил девушек с помощью сканера аур эльфов, после чего подобрался под «скрытом» и усыпил их алхимическим газом, который выделялся из материала корабля при использовании особой печати. Этот газ специально был рассчитан на подавление людей с родословной дракона, так что шансов спастись у двух тупых блондинок не было. Они всю свою жизнь существовали в тепличных условиях и не могли правильно реагировать на внезапные угрозы. Я не рассчитывал, что из них получится «боевой гарем», но выходило, что даже просто оставлять без присмотра их нельзя.

Следующий час я потратил на создание «взрыв-печати», в которую я влил всю Ци, поглощённую из тел убитых мной культиваторов. Как я уже убедился, переработка чужой Ци была делом довольно муторным, так что у меня не было желания возиться с энергией всяческих мутантов, рискуя понахвататься у них всякого разного.

Наконец, мы втроём загрузились на корабль, и я проверил, что спасённые мной эльфийки никуда не делись. Далее я направил наше судно прочь от дохлой черепахи, которая уже начала заваливаться на один бок. А когда мы отплыли на пару сотен километров, сработал таймер в моей печати, и я увидел взрыв, сравнимый с ядерным. Правда, мегатоннами там не пахло, и речь шла в лучшем случае о десятках килотонн. Но этого хватило, чтобы труп черепахи разорвало на куски, и она затонула в бездонной пучине моря, населённой далеко не самыми безобидными тварями.

— Есть идеи, куда вас лучше высадить? — Поинтересовался я у спасённых, просматривая в уме карту Лабиринта Судеб.

— Город у Синего Моря. — Тут же предложила одна из эльфиек, взявшая на себя роль лидера.

— Интересное название. — Задумчиво кивнул я. — Но такого города на моей карте нет. Что там было десять тысяч лет назад?

Мой вопрос поставил эльфиек в тупик, потому что знанием истории своей родины они не отличались.

— Это домен Лазурных Волн. — Наконец, сориентировалась одна из них. — Бухта неподалёку от Лисьей Горы.

— Ага, вижу такую. Ладно, поехали. В смысле, поплыли.

Я врубил мотор корабля на полную и мы с ветерком помчались в голубую даль.

Нужный нам домен находился на другом конце моря. Добравшись до Пояса Бурь, я обнаружил, что, вообще-то, в прошлое моё путешествие по нему там был штиль. А вот сейчас началось небольшое волнение. Степень оценки погоды я извлёк из памяти пиратов. В общем, теперь волны были не километр высотой, а все пять, а скорость ветра была такой, что даже эти волны время от времени поднимало в воздух, буквально «срезая» у основания.

Пираты могли до некоторой степени предсказывать «погоду» в этом месте, так что всегда отправляли свои войска только во время штиля. Я же не мог ждать два месяца «у моря погоды», так что решил прорываться вперёд. Текущая концепция мореплавания явно была недостаточно продвинутой, чтобы доставить меня до точки назначения, так что я начал модифицировать корабль, одновременно борясь с бушующим штормом.

Первым делом я окружил корабль своими щитами, потому что он уже грозил развалиться на куски. После этого я начал накладывать укрепляющие печати на корпус, которые по сути должны были создавать статические щиты, образующие герметичную «силовую броню». После того, как процесс был завершён, я отключил двигатель водомёта и использовал свои движущиеся щиты, чтобы поднять корабль в воздух и направить его в нужную мне сторону.

Бушующая стихия пыталась противостоять мне, но благодаря «абстрактности» концепции щита тот мог просто игнорировать любое внешнее воздействие, нейтрализуя любую качку и вибрацию. В результате, мы пронзили весь пояс бурь подобно раскалённой игле, пронзающей кусок масла. Но даже так это путешествие продолжалось двое суток, в течение которых я вынужден был непрерывно контролировать все свои техники и печати, чтобы не допустить их дестабилизации.

Наконец, мы выбрались в соседний домен, и я решил устроить себе небольшой отдых, прежде чем высаживаться на берег. Примерно к полудню третьего дня наш корабль пафосно вошёл в нужную бухту, обгоняя другие корабли, коих оказалось на удивление много. Город у Синего Моря был центром морской торговли, так что движение тут было довольно плотным. Окружающие смотрели на наше корыто вытаращенными глазами, а некоторые так даже начинали усиленно эти глаза тереть, подозревая, что им что-то приглючилось.

Во-первых, на палубе корабля стояло два десятка ослепительно красивых обнажённых эльфиек, которые и не думали стесняться направленных на них взглядов. Ведь они провели в плену у пиратов десятки лет, и одежды всё это время у них не было в принципе, так что привычка ходить голышом въелась в их сознание намертво. А во-вторых, хотя наш корабль и прорвался через бурю, при этом он потерял минимум треть корпуса, так что зияющие в нём дыры были прикрыты лишь силовыми полями, которые держались только благодаря моему искусству создания печатей.

Спасённые эльфийки тоже только сейчас осознали, что их и вправду спасли, а не продали очередному хозяину. Они ходили по палубе и с надеждой смотрели на появляющийся впереди город. Я подогнал судно к центральному причалу в морском порту, мы сошли на землю, после чего я демонстративно щёлкнул пальцами, и корабль за нашими спинами развалился на куски и сгорел дотла.

На берегу нас уже встречали. И это были не только зеваки, решившие посмотреть на голых эльфиек, но и силы правопорядка, вроде как занимающиеся защитой города.

— Кто вы такие? — Обратился к нам мужчина в богато разукрашенном военном мундире.

Я в этот момент ещё контролировал уничтожение остатков корабля, так что слово взяла одна из спасённых мной эльфиек.

— Я Го Ла Я, дочь советника Го По Та. Господин Тан Цзи Тао вызволил нас из плена пиратов.

— Госпожа Го Ла Я! Вы вернулись? — Неожиданно расплакался один из рядовых стражников.

— Но вас не было почти сорок лет. — Внезапно смутился командир отряда. Но через пару секунд он смог взять себя в руки и уже более учтиво обратился к оказавшейся знатной персоной эльфийке.

А вот меня эта его реакция насторожила. Псионикой я чувствовал его эмоции и мог сказать, что он совсем не обрадовался неожиданному спасению девушек, а наоборот испугался чего-то.

— Господин Тан Цзи Тао, прошу вас быть моим гостем. — Обратилась ко мне Го Ла Я, когда её право распоряжаться было признано, и кто-то уже побежал сообщить руководству города о её чудесном спасении.

— Хорошо. — Кивнул я. — Этот город удивителен. Я чувствую здесь присутствие множества чистокровных эльфов.

— Да, наш город гордится родословной правящих родов. — Кивнула эльфийка.

Вскоре вся толпа обнажённых девушек взлетела в воздух и направилась в центр города. Там нас встретили с распростёртыми объятьями. Оказывается, у родственников Го Ла Я было огромное поместье прямо в центре города. Прочих девушек тут же пригласили отдохнуть в гостевых комнатах, а я, мой гарем и Го Ла Я отправились к главному зданию.

— Дочка! — Вылетел оттуда мужчина среднего возраста, как только мы подошли поближе.

Он заключил девушку в объятья и даже расплакался на радостях. Дальше состоялось знакомство, заверение меня в безграничной благодарности и просьба остаться у них в гостях, чтобы род Го смог придумать, как отблагодарить меня. Я конечно же согласился, после чего нас проводили в богато обставленные апартаменты и уведомили о том, что вечером состоится приём в нашу честь, на котором соберётся вся «богема» Города у Синего Моря.

Пока мы плыли на корабле, я заставил Ту Га Я ходить с отключённым кольцом с иллюзией одежды, аргументируя это тем, что раз все остальные ходят голыми, то и ей не стоит выделяться. Путь по городу и по поместью она тоже прошла обнажённой, и только под конец, когда нас уже повели в выделенные комнаты, на неё напала стеснительность. Минут через пять после вселения к нам забежала пара служанок, которая приволокла ворох одежды, предложив моим наложницам выбрать себе обновку.

Ту Га Я тут же принялась копаться в тряпках, а Огненная Лилия горделиво отказалась. Я не стал мешать скромной эльфийке отводить душу и позволил ей набрать себе неплохой гардероб, благо служанки рады были услужить, демонстрируя множество костюмов и платьев, доставаемых из пространственного кольца. После этого состоялся обед, на котором Ту Га Я изображала из себя великосветскую даму, поражая нас знанием эльфийского этикета.

Наконец, с текущими делами было покончено, и я решился прогуляться по городу, чтобы оценить архитектуру и культуру этого места. Даже за то короткое время, что мы провели тут, я успел убедиться, что местное население не имеет того «духа культиватора», к которому я уже привык. Большинство горожан находилось на стадии Выявления Качеств Каналов [4], так что здесь не было атмосферы соперничества и постоянной борьбы за продвижение по уровням культивации.

— Ну что, вы готовы к прогулке по городу? — поинтересовался я у гарема.

— Да! — Радостно заявила Ту Га Я.

— Отлично. Тогда… раздевайся. — Обрадовал я её.

— Что? — Уставилась она на меня, судорожно сжимая подол платья в руках.

— Раздевайся, говорю. Ты ведь знаешь мои требования. Иногда тебе можно носить одежду в качестве развлечения, но не стоит тешить себя ложной надеждой, что ты сможешь носить её постоянно. Или ты хочешь пойти против воли Избранного?

— Нет, господин. — Поникла девушка, начав расстёгивать платье.

А вот я, наоборот, от такого зрелища воспрял… членом и после обнажения устроил небольшой профилактических перепихончик с обоими девушками. А дальше Ту Га Я активировала своё кольцо с иллюзорной одеждой и отправилась гулять, демонстрируя окружающим и мне своё совершенное тело.

На улице мы поднялись в воздух, и я начал осматривать город с высоты птичьего полёта. Надо сказать, посмотреть было на что. Особенно в центральной его части. Тут были и парки, и величественные дворцы, и кварталы городской застройки. А главное, город раскинулся на многие десятки километров. По моим прикидкам, населения тут должно было быть не меньше сотни тысяч человек. Причём, значительная часть их была высокоуровневыми культиваторами, добравшимися до «капа».

До вечера я гулял по городу, осматривая достопримечательности, а заодно определяя координаты эльфиек с фрагментами тайных знаний.Таких тут оказалось больше сотни, это даже если не считать тех восьми, что я нашёл на базе пиратов. Тут уже нужен был какой-то план, потому что просто летать туда-сюда и насиловать элитных горожанок было слишком опасно. На меня мог ополчиться весь город, и если в своей способности пережить такой бунт я был уверен, то вот мои наложницы подверглись бы чрезмерной опасности.

Эх, вот что за напасть такая? Заведёшь гарем, а потом маешься с ним. Его же охранять надо, защищать, кормить в конце концов. В общем, сплошная морока с этими женщинами. А помочь им стать сильнее у меня не получится, так как мои способы требовали наличия псионики и развития «с нуля». Тут же имелись вполне сформировавшиеся культиваторы, основу культивации которых уже было не изменить.

Вечером я вернулся в поместье, где меня сразу же взяли в оборот. Приём уже скоро должен был начаться, и хозяева волновались, что без моего присутствия мероприятие лишится особой изюминки. Меня проводили в большой зал, где уже начали собираться гости. Присутствующие начали знакомиться со мной и моими наложницами. Обнажёнка их, конечно, несколько шокировала, но мужчины мой выбор «вечернего туалета» для гарема одобрили, а женщины лишь гневно сверкали глазами.

Что интересно, несмотря на мой не самый высокий уровень культивации, никто не смотрел на меня как на говно. Наоборот, подойдя поближе, народ с энтузиазмом начинал представляться, посматривая на меня и… на Огненную Лилию. А вот Ту Га Я притягивала внимание только своей иллюзией одежды, мелькающей, когда она подходила к зеркалам или вставала так, что могла видеть тень от платья, отбрасываемую одним из светильников.

По мере общения стало понятно, что неожиданное уважение вызывал не мой уровень культивации, а чистота родословной дракона. Я не скрывал её, так что окружающие могли почувствовать, как их кровь «закипает» при приближении ко мне.

— Господин Тан Цзи Тао, не могли бы вы рассказать нам подробности освобождения моей дочери и других пленниц? — Обратился ко мне Го По Та, когда все гости собрались и поприветствовали друг друга.

Го Ла Я тоже находилась рядом, крутя в руках бокал с вином. В отличие от разодетых гостей, она ограничилась тонкой ночнушкой, одетой на голое тело. Видимо, привычка ходить без одежды не могла так просто быть пересилена сменой обстановки.

— Конечно. — Кивнул я, устраиваясь поудобнее в кресле. Народ или сидел в таких же креслах неподалёку, или стоял чуть в стороне. Благодаря чуткому слуху культиваторов мне не нужно было кричать на весь зал. — Я действую по поручению Ту По Дума, который дал мне задание возродить расу эльфов в Лабиринте Судеб.

— Опять эти религиозные бредни. — Не удержался один из гостей.

— Религиозные? — Усмехнулся я.

— Прошу простить, Лю Бим Чик считает Учение Ту По Дума всего лишь выдумкой. — Попытался сгладить ситуацию Го По Та, злобно зыркая на гостя.

— Довольно забавно, особенно учитывая то, что я лично не раз общался с Ту По Думом. — Ну да, не раз, а целых два раза. — Впрочем, именно об этом я и говорю. Эльфы уже почти забыли, кому они обязаны своей родословной дракона. Обитатели этого мира вырождаются, обретают черты животных и деградируют до уровня простых крестьян. Здесь уже почти не осталось чистокровных эльфов, а потому Ту По Дум отправил сюда меня.

— Ересь! — Неожиданно выкрикнул эльф, обряженный в расшитые золотом одежды. — Как жрец Ту По Дума, я утверждаю, что всё сказанное вами — это ересь!

— Жрец Ту По Дума? — Рассмеялся я. — Интересно, а он в курсе вашего существования?

— Ту По Дум всеведущ и всемогущ! — Тут же ответил мне священник.

— Что за чушь. Ту По Дум великий культиватор. Он создал этот мир и заселил его множеством живых существ, в том числе эльфами. Но он вовсе не бог. Там, во внешнем мире, есть культиваторы и посильнее.

— Как это он не бог, если он создал этот мир? — Поинтересовался один из гостей.

— Вы же не называете строителя богом нового дома? Ту По Дум создал это пространство, и меня, честно сказать, самого впечатляет масштаб созданного мира, но это просто ещё один из миров. Вполне вероятно, что он был создан за счёт силы Великого Огненного Дракона. Могущество Ту По Дума было огромным… пока он не умер десять тысяч лет назад. Не так давно я общался с его духом, и он дал мне приказ попытаться восстановить родословную эльфов в этом мире, так как в ближайшем будущем он планирует продолжить использование Лабиринта Судеб для своих планов, которые пришлось отложить ажно на десять тысяч лет.

— Ересь!

— Чушь!

Неожиданно пришли к общему мнению Лю Бим Чик и жрец. Я на это лишь рассмеялся.

— И что же за планы имеет на нас Ту По Дум? — Поинтересовался Го По Та.

— Честно? Без понятия. То есть в целом я знаю, что сюда будут приходить Избранные с чистой родословной дракона и уровнем культивации стадии Формирования Основ, которые потом каким-то образом будут прогрессировать до пика стадии Кристаллизации Ядра. Но как именно это будет происходить, я не знаю. Хотя я тоже являюсь Избранным, мои условия для возвышения несколько нестандартны, и я не хотел бы их обсуждать.

— Вы утверждаете, что лично говорили с Ту По Думом? — Продолжил задавать вопросы любопытный гость.

— Да. Вы и сами можете поговорить с ним, хотя вряд ли он обрадуется, если вы решите его побеспокоить ради удовлетворения своего любопытства. А вот если вы обратитесь к нему с просьбой дать вам наставления в том, как лучше послужить его воле, то может вам даже обломится пара плюшек.

— И как нам с ним поговорить?

— Вам нужно всего лишь посетить Храм Драконов в домене Храма Драконов. Скажите, что вас послал я, и хранители храма вас пропустят.

— Но ведь домен Храма Драконов находится с другой стороны домена Пояса Бурь! Вы утверждаете, что дважды прошли через бурю?

— Да. Го Ла Я находилась на корабле вместе со мной.

— Подтверждаю. — Кивнула та, когда взгляды гостей обратились к ней. — Честно сказать, я даже представить себе не могла, что Пояс Бурь настолько ужасен. А уж когда тебя отделяет от бушующей стихии только прозрачный барьер, путешествие через шторм и вовсе выглядит полным безумием.

— Так как вы всё-таки победили пиратов? — Начали задавать вопросы прочие гости.

— Легко и непринуждённо. — Описал я суть произошедших событий. — Пришёл, увидел, победил. Благодаря моей родословной дракона и тайным знаниям, которые я получил от Ту По Дума, это не потребовало особых усилий.

— А сколько там было пиратов?

— Сложно сказать. Я не считал. Рядовых пиратов было несколько сотен или даже тысяч, а вот командиров всего восемь штук. Плюс, потом я прикончил того, кто стоял над ними. Оказалось, что эти восемь «королей пиратов» сами были лишь игрушками в его руках.

— Вы убили Рю Гая? — Вытаращил глаза Го По Та, произнося имя игровой фигуры.

— Да. И я позаботился о том, чтобы он точно не смог вернуться в мир живых даже в виде духа.

На этих словах мои наложницы затряслись от страха, вспоминая момент, когда паразит жрал душу игровой фигуры у них на глазах.

— А вы можете сказать, чего именно хочет от нас Ту По Дум? — Вернулся к религиозной дискуссии один из гостей.

— Его требования не так уж и сложны. По крайней мере на данный момент. Во-первых, вам нужно поддерживать чистоту своей родословной дракона, которая и отличает вас от простых людей. Во-вторых, вам нужно безжалостно уничтожать тех, кто осквернил себя родством со всякими морскими тварями и животными. Если позволить таким мутантам размножаться, то ваша родословная полностью истощится всего за пару тысяч лет. Ну и последнее, вам нужно поддерживать стабильный уровень населения, чтобы не загадить этот мир толпами эльфов, и не сделать его безлюдной пустыней.

Большинство присутствующих эти требования горячо поддержали, а вот пяток мутантов, скрывающихся под видом обычных эльфов, нахмурились и начали обдумывать способы моего уничтожения. Но поскольку на моих наложниц они смотрели в основном похотливыми глазами, я пока мог не волноваться, что эти планы создадут для меня хоть какую-то угрозу. Девушек они убивать точно не будут, а убить меня у них сил не хватит.

Как оказалось, местное общество тоже активно радело за сохранение чистоты крови. Более того, именно сила родословной дракона была главным аргументом в закулисных играх местной политической элиты. При этом проникших в общество мутантов все почему-то тоже считали чистокровными эльфами. Я подозревал, что свои рыбьи черты, скрытые под одеждой, они приобрели в результате воздействия лидеров пиратов, завербовавших сторонников в одном из крупнейших городов Лабиринта Судеб.

Остаток вечера прошёл без особых эксцессов. Народ расспрашивал меня обо мне и о «внешнем мире», семью Го поздравляли с возвращением наследницы, а кто-то даже начал тихо обсуждать с хозяином мероприятия возможность пообщаться с остальными спасёнными и принять их в семью на правах младшей жены.

Слово за слово, и речь зашла о моих наложницах. Народ, узнав о том, что Огненная Лилия является драконом, не поверил мне. Но когда она вышла на улицу, взлетела в небо, а потом приняла свою истинную форму, то тут рты раскрыли все присутствующие. И даже жрец, до этого не устававший поливать меня дерьмом, бухнулся на колени и признал меня мессией.

В общем, неплохо погуляли. Уже за полночь гости начали расходиться, и я тоже откланялся и отправился… творить зло под покровом ночи. Во время приёма я услышал, что последнее время в городе довольно часто происходили изнасилования беспечных горожанок, гуляющих по ночам по улицам города. Им не помогал даже тот факт, что они были культиваторами, потому что насильник подавлял их волю, используя свою родословную дракона. То есть преступником был эльф из одной из правящих семей.

В связи с этим, я решил, что если я под шумок трахну несколько нужных мне эльфиек, то никто этого даже не заметит. Так что я и моя свита нацепили длинные чёрные плащи и отправились кошмарить город.

Бедная горожанка восьмого уровня Кристаллизации Ядра пробиралась по городу, постоянно оглядываясь по сторонам. Она явно не хотела, чтобы кто-то увидел её, так что передвигалась переулками и скрывала лицо под капюшоном. Завернув в очередную улочку, она увидела перед собой троих людей, закутанных в чёрные плащи с ног до головы. Лица незнакомцев скрывались во тьме капюшонов, но слабого света уличного фонаря хватало, чтобы различить, что эти лица прикрывают маски-домино.

— Кто вы такие? — Испугалась эльфийка.

В ответ я распахнул плащ, демонстрируя своё обнажённое тело с эрегированным членом.

— Кья-а-а-а-а!!! — Раздался крик, который потонул в узких переулках, так и не достигнув ушей лишних свидетелей.

Честно говоря, моя «небольшая ночная шалость» не была изнасилованием, потому что, почувствовав во мне чистую родословную дракона, эльфийки тут же теряли ясность разума и сами набрасывались на меня с требованием немедленно выебать их и заделать ребёнка. Наполовину такое поведение было обусловлено испытываемым ими сексуальным возбуждением, а вот вторая половина была вызвана тем, что ребёнок от чистокровного эльфа мог приблизить простую эльфийку к правящей элите, улучшив условия жизни и положение в обществе.

Заклинание Ту По Дума выбирало себе цели случайно, предъявляя лишь общие требования к чистоте родословной и способности стать матерью моего ребёнка. Спасённые от пиратов эльфийки хотя и имели мутации, но это никак не сказалось на чистоте их родословной, что и обеспечило их метками заклинания.

За ночь я осчастливил пятнадцать эльфиек с фрагментами. Правда, последняя из них изрядно подпортила мне настроение. И дело было не в ней самой. Я проник в её скромную квартиру, банально постучав в дверь. Но стоило мне лишь обозначить намерение заняться с ней сексом, как она заплакала и выкрикнула:

— Нет, только не снова.

Меня эта фраза насторожила, и я тут же начал диагностику пострадавшей и её опрос. Как оказалось, она стала жертвой орудующего в городе насильника. Тот подловил её на улице и изнасиловав, заодно заразив «родословной рыбы». Так что мне пришлось заняться исправлением ситуации, заодно прервав нежелательную беременность. Когда девушка почувствовала, что опять является чистокровной эльфийкой, она тут же начала горячо благодарить меня и сама предложила заняться сексом.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Те, кто охотятся на эльфов — Часть 2

Уже под утро, незаметно вернувшись в выделенные мне апартаменты, я ублажил свой гарем, после чего мне даже удалось поспать пару часов. Но мой отдых был прервал служанками, которые доложили о желании Го По Ты встретиться со мной по важному делу. Я не стал ему отказывать, и через десять минут мы сидели в богато обставленном кабинете.

— Доброе утро, Избранный. — Обратился ко мне хозяин поместья. — Простите за беспокойство, но дело не терпит отлагательств. После вчерашнего приёма представители правящих семей города решили пригласить вас принять участие в официальном заседании городского совета. Ваш рассказ об уничтожении пиратов обрадовал многих горожан. И мы хотели бы попросить вашей помощи в решении неотложных проблем города. В ответ мы по возможности окажем вам содействие в выполнении воли Ту По Дума.

— Хорошо. Когда состоится заседание? — Не стал я отказывать в этой просьбе.

— Через полчаса. Я провожу вас.

— Мои наложницы пойдут со мной.

— Конечно.

После этого мы отправились к одному из самых богато украшенных дворцов, который оказался зданием городской администрации. Там мне прочитали короткую лекцию о политической расстановке сил в городе и проводили в зал для заседаний.

Всего советников оказалось около сорока, из них девять были тайными агентами пиратов, скрывающими своё родство со всякой морской живностью. Все присутствующие расселись по удобным креслам, и слово взял глава совета.

— Господа, мы собрались сегодня, чтобы обсудить несколько важных вопросов. Во-первых, совет хотел бы выслушать гостя нашего города Тан Цзи Тао, потому что далеко не все из нас вчера присутствовали на устроенном семьёй Го банкете по случаю освобождения основной наследницы. Во-вторых, нам уже нужно что-то делать с этими ночными нападениями. Сегодня утром в стражу обратилось более тридцати горожанок, которые заявили о своём изнасиловании.

Тридцати? Ну, половина на моей совести. А остальные? Тут есть ещё один секс-гигант? Я осмотрелся, подробно сканируя псионикой присутствующих, и обратил внимание на мутанта, который тоже удивлённо осматривался по сторонам, пытаясь понять, кто же решил помочь ему в нелёгком деле «окучивания» горожанок. Встреченная мной жертва изнасилования рассказала, что от насильника исходил насыщенный рыбный запах. И это сильно походило на «подозреваемого», спина которого была покрыта чешуёй и какой-то слизью, а исходящий от него запах он маскировал духами, в которых чуть ли не искупался. Хорошо хоть это была не химия, а натуральный цветочный запах лесной поляны.

— Сейчас я передаю слово господину Ди Вану, который хотел задать нашему гостю несколько вопросов.

На место оратора вышел один из мутантов, который уставился на меня злобным взглядом.

— Итак, для тех, кто не в курсе, я хотел бы объяснить. В нашем городе появился человек, который называет себя Избранным и утверждает, что является чистокровным эльфом, хотя его внешний вид говорит об обратном. Всем известно, что родословная эльфов влияет на форму ушей. Этот же Тан Цзи Тао имеет уши обычного человека, что заставляет меня сомневаться в его словах. Поэтому, я хотел бы, чтобы он продемонстрировал нам чистоту своей крови на этом детекторе.

С этими словами оратор вытащил устройство с большим прозрачным камнем в центре, огранённым в виде полусферы.

— Ди Ван ты настолько отупел, что не чувствуешь родословной эльфа в его крови? — Возмутился Го По Та.

— Ничего страшного. — Встал я, направляясь к оратору. — Я готов доказать чистоту своей крови. Вот только прежде я хотел бы выяснить, какое право имеет этот смерд задавать мне такие вопросы? — С этими словами я встал прямо перед Ди Ваном, который в страхе попятился, а пара стражников, которые вроде как охраняли заседавших, подобрались поближе, готовясь напасть на меня и прикрываясь щитами. — Эта тухлая рыба не имеет права даже просто жить, не говоря уже о том, чтобы требовать от меня что-то.

— Да как ты смеешь? — Выкрикнул Ди Ван из-за спин стражников.

— Если ты хочешь проверить мою родословную, то сначала продемонстрируй свою. Что? Боишься? Ты можешь обмануть глупых эльфов, но тебе не обмануть Избранного.

С этими словами я бросился вперёд, разрубив стражников вместе с их щитами всего лишь одной техникой Когтя Западного Демона. Эта парочка тоже была «родственниками» рыб, а потому недостойна жалости. Прорвавшись через трупы, я схватил Ди Вана за горло, блокируя его Ци своей родословной дракона. Хотя он и продался рыбам, в нём всё ещё присутствовала кровь дракона, а потому он не мог сопротивляться мне.

— Тан Цзи Тао, стой! — Воскликнул Го По Та.

Но этот крик ушёл в пустоту, потому что я не стал сдерживаться, а вырвал сердце у Ди Вана, после чего продемонстрировал его собравшимся и раздавил в кулаке, превратив в фарш.

— Ты поплатишься за это! — Воскликнул ещё один мутант.

— Молчать! — Выкрикнул я, давя на присутствующих своей аурой.

Я выставил бездыханное тело культиватора перед собой, а потом нитями Ци сорвал с него одежду, демонстрируя акулью кожу и жаберные щели между рёбрами. Народ, увидев это, ахнул и поражённо замер, переваривая произошедшее. Пара мутантов решила резко свалить из зала заседаний, но упёрлись в щиты, которые я поставил напротив окон и дверей.

— Куда? Живой отсюда ни одна рыба не уплывёт.

С этими словами я кинул труп мутанта в толпу, давая присутствующим вблизи разглядеть, кому они сегодня давали право выступать в совете.

— И как эта штука работает? — Поинтересовался я, крутя в руках детектор, которым вроде как собирались проверять мою родословную.

— Нужно положить на кристалл руку и подать в него свою Ци. — Подошёл Го По Та, испуганно глядящий на меня. — В зависимости от цвета камня можно будет узнать, насколько чистая родословная у испытуемого.

С этими словами он подал Ци в устройство, и то засветилось жёлто-оранжевым цветом.

— Что такое? — Удивился он. — Камень должен был стать голубым.

— Эта штука сломана. — Уведомил я его. — Ремонту не подлежит.

— Что?!!

А вот тут уже присутствующие действительно взволновались. Даже устроенная мной резня не вызвала такого ажиотажа.

— Но как мы теперь будем определять чистоту крови? — Схватился за голову один из советников. — Это ведь был последний такой артефакт, оставшийся с древних времён!

— Я могу сделать определитель чистоты крови. Это не сложно. — Сказал я им, доставая кусок нефрита из своих запасников. Среди сокровищ пиратов я нашёл немало мусора, который можно было продать аборигенам под видом ценных бус и зеркал, обменяв их на кристаллы Ци.

Нитями Ци я обточил заготовку, сделав из неё что-то вроде пульта от телевизора. На верхней плоскости устройства я разместил «кнопку» и «экран». После этого я наложил на нефрит печать, которая при подаче Ци в «кнопку» сканировала объект впереди и отображала на экране светящуюся радужную полоску, длина которой зависела от точности соответствия энергетики цели заданному шаблону.

Я тут же протестировал устройство, наставив его на одного из присутствующих. Полоска продемонстрировала рост от красной области до зелёной. Го По Та получил оценку в зелёно-голубой части спектра. Ту Га Я добралась до голубого, а Огненная Лилия заставила засветиться насыщенно синим верхнюю часть шкалы. Когда же я наставил сканер на себя, то засветилась даже фиолетовая лампочка на верхней части «измерёметра».

А вот при попытке просканировать труп мутанта, устройство засверкало по краям двумя кроваво-красными полосками, длина которых обозначала степень «осквернения» родословной. При этом, центральная линия тоже засветилась, добравшись до оранжевого уровня.

— Держите. — Отдал я устройство Го По Те, который тут же начал крутить его в руках. — А сейчас мы проверим каждого из присутствующих, и вы сами увидите, насколько плохи дела в этом городе.

Мутанты заволновались, но смелости напасть на меня у них не хватило. Они лишь беспомощно переглядывались, пытаясь обнаружить путь к спасению. Го По Та начал сканировать присутствующих, каждый из которых мог оценить степень чистоты своей крови. Проверенные эльфы отходили в противоположную часть зала, чтобы ни у кого не было возможности избежать проверки на чистоту крови.

Как только очередь дошла до очередного мутанта, моё устройство тут же просигнализировало об этом.

— Нет! Это ошибка! Он мошенник! — Закричала рыба, но я тут же заткнул её, свернув голову, после чего опять содрал одежды и продемонстрировал признаки рыбьей родословной.

Дальше эльфы взяли себя в руки и сами начали обыскивать подозреваемых, на которых указывало устройство. Так был обнаружен и обладатель вонючей чешуи. Он и ещё один мутант попытались пробиться с боем, но их затоптали толпой, буквально растерзав на куски. В конце концов, зачистка закончилась, и оставшиеся в живых смогли более-менее успокоиться. Го По Та даже специально прошёлся сканером по второму разу, чтобы исключить возможность ошибки. А заодно, он явно запоминал уровень «чистокровности» каждого из присутствующих. Сам он оказался в пятёрке лидеров, что немало его порадовало.

— Я подозреваю, что мутанты проникли не только в совет, но и в стражу, и на другие важные посты. — Изложил я свои мысли о текущей ситуации. — Так что сейчас вам нужно будет провести сканирование всех высших должностных лиц. Это не позволит обнаружить всех, кто вступил в сговор с пиратами, но как минимум вы сможете обезвредить верхушку изменников. После этого желательно проверить всех жителей города, потому что скверна могла укорениться и среди них.

— Но как мы сделаем это всего с одним сканером? — Расстроился Го По Та.

— Я могу сделать их хоть тысячу штук, но не бесплатно. — Ответил я.

— Сколько вы хотите за каждый сканер? — Тут же задал вопрос советник, отвечавший за бюджетные расходы.

За вчерашний день я выяснил, что в городе люди расплачиваются бумажными деньгами и золотыми монетами. А вот кристаллы Ци аборигены вообще отказывались признавать ценностью. И их можно было понять, потому что в воздухе тут было столько Ци, что проблемы с получением энергии из окружающей среды ни у кого не было.

Практически с момента моего появления в Лабиринте Судеб я постоянно поглощал Ци, на данный момент заполнив почти два процента печати. Правда, эта Ци была по качеству куда хуже той, что содержалась в кристаллах. Её нельзя было поглощать без предварительной трансформации, в то время как кристаллы содержали нейтральную Ци, которую очень быстро можно было превратить в свою собственную.

— Меня интересуют кристаллы Ци. Вот такие. — Показал я горсть кристаллов из своих запасов.

— Эта пустая порода? — Удивился Го По Та, изучив образец. — У нас их целые горы.

Я от этих слов чуть ли не оргазмировал.

— Хорошо. Как только я заберу себе эти горы, то сразу же сделаю вам тысячу сканеров. — Кивнул я.

Казначей укоризненно взглянул на Го По Ту, разбазаривающего народное говно.

https://www.youtube.com/watch?v=XDGzqButAQc

— А сейчас вам нужно попытаться проверить самые доверенные войска города, постаравшись не вызвать бунта и преждевременного обнародования факта раскрытия заговора пиратов. А то ведь изменники могут и сбежать. — Высказался я.

— От меня не убегут. — Мрачно заметил один из эльфов. — Я являюсь хранителем артефакта, который может накрыть город и его окрестности силовым щитом. После этого никто не сможет отсюда выбраться.

На том мы и порешили. Меня и гарем взялся проводить до залежей кристаллов Ци один из советников, пяток самых сильных культиваторов полетели включать городской щит, а Го По Та с остальными взялись за проверку и зачистку элитных военных частей города. Меня уверили, что с уничтожением предателей никаких проблем не возникнет, так что я не стал раньше времени волноваться. Ведь куда больше меня волновали обещанные груды сокровищ.

По пути провожатый объяснил мне, что в своё время город был построен рядом с шахтами, где добывали кристаллы Звёздной Ци, которая помогала усиливать родословную дракона в телах эльфов, что и позволило им дожить до нынешнего момента почти не деградировав. А вот обычные кристаллы Ци особо никого не интересовали, так что их просто сваливали в кучу рядом с шахтой. Хорошо хоть их складировали отдельно и не смешивали с обычными камнями, которых тоже хватало в отвалах.

Добравшись до шахты я с отвисшей челюстью уставился на натуральные горы кристаллов Ци. Более того, это были не просто мелкие кристаллы, а огромные монолитные блоки, временами достигавшие размера в десятки сантиметров. Для сравнения, большой кристалл Ци имел объём где-то в районе кубического сантиметра. При этом, при увеличении линейных размеров объём рос как икс в третьей степени, а количество Ци в кристалле как икс в девятой степени. Именно поэтому, хотя средние кристаллы были примерно в два раза меньше больших, энергии в них было в тысячу раз меньше.

Я тут же начал засасывать кристаллы Ци в свою печать, складируя их там. В конце я забил все свои печати и кольца кристаллами под завязку, и при этом забрать смог только половину. Но даже это заставило моего сопровождающего стоять с открытым ртом. Потому что я реально забрал себе горы кристаллов, которые аборигены считали пустой породой.

— Всё, больше в меня не лезет. — Печально сказал я, осматривая остатки драгоценных залежей. Эта часть отвалов уже давно покрылась пылью и заросла травой, так что со стороны могло показаться, что это просто обычные холмики. — Возвращаемся в город. И нужно будет по пути найти достаточное количество нефрита для создания тысячи сканеров.

А вот с нефритом вышла неувязочка. Этот камень тут считался невероятно ценным, потому что месторождений этого минерала в Лабиринте Судеб почти не было. Я конечно мог бы растратить свои запасы, доставшиеся от пиратов, но мой сопровождающий предложил другой вариант. Тут для изготовления основ для печатей и «книг», куда записывались мыслеобразы, использовалась древесина особого дерева, обладающая высокой прочностью.

Мы залетели в магазин, торгующий такой древесиной, где советник реквизировал почти все её запасы на нужды города. Владелец магазина так жалобно стенал о том, что мы забираем у него последнее, что я решил настрогать себе чурок прямо на месте, чтобы потом меня не обвинили в перерасходе. Правда, пяток заготовок я решил оставить себе, потому что древесина и вправду была довольно интересной.

Пока мы сидели в магазине, город накрыл силовой купол, изолировавший его от остального мира. Вернувшись во дворец, я увидел несколько опалённых и разрушенных мест, где явно шёл бой, но в целом обстановка была спокойной. Меня встретили советники во главе с Го По Той и проводили в зал, где я начал окончательно вырезать сканеры, придавая им нужную форму и накладывая печати. Я даже потребовал, чтобы мне предоставили несколько эталонных образцов, включая пару мутантов, на которых можно было бы сразу проверять качество работы печатей.

Во второй половине дня уже окончательно зачищенные военные и стражники разбрелись по городу, проверяя всё население. Большая часть города отнеслась к проверке положительно. Более того, многие горожане сами хотели узнать степень своей «элитарности», буквально выстраиваясь в очереди. Ведь раньше в городе был всего один сканер, и воспользоваться им имели правило лишь представители правящих семей.

А вот в порту едва не вспыхнул бунт. Во-первых, там было больше всего мутантов, а во-вторых, там находились все те путешественники, которые прибывали в город для торговли. И их почему-то не обрадовала мысль о том, что кто-то оценит чистоту их крови. Но бунт был подавлен быстро и кроваво, так что выжившие уже думали не о том, как спасти свою честь, а о том, как спасти свою жизнь.

К вечеру ситуация более-менее успокоилась, и город затих, хотя военное положение никто не отменял. По моему приказу тех эльфиек, которые желали избавиться от родословной рыб, собирали в одном месте. Я пообещал, что постараюсь вернуть им «человеческий облик». В первую очередь такая забота была продиктована необходимостью сохранить жизнь тем носителям фрагмента, которых «осквернили» мутанты. Их я точно собирался вылечить, после чего «оплодотворить».

А вот остальных уже можно было лечить только если это будет достаточно просто или эльфийка будет представлять ценность как носительница чистой родословной. В конце концов, я не мог спасти всех. Несмотря на всю свою крутость, я отлично осознавал предел своих сил, а главное, ценность своего времени.

Ночь я провёл вместе со своим гаремом, а утром нас опять пригласили в совет. За ночь были выбраны девять советников взамен выбывшим, так что в зале опять было сорок два советника, как того требовал устав города. Пока шла подготовка к совещанию, ко мне подошёл Го По Та.

— Господин Тан Цзи Тао, мы безмерно благодарны вам за оказанную городу помощь. Только благодаря вам мы смогли раскрыть заговор рыболюдей. Скажите, как вы относитесь к тому, чтобы жениться на моей младшей дочери?

Вопрос оказался несколько неожиданным.

— Вы же должны понимать, что я Избранный и не смогу остаться в вашем городе? — Ответил я. — Так что я не смогу стать мужем вашей дочери. Но вот просто выебать её и зачать ребёнка я готов хоть сейчас. Ну, конечно, если сама девушка мне понравится.

Последнее замечание было больше отговоркой, потому что эльфы в большинстве своём выглядели на уровне фотомоделей. Даже в пожилом возрасте они могли похвастать строгой красотой. Никаких бабищ с жирными жопами и грудью до пупа.

Я рассчитывал, что мои условия воспримут как отказ, но Го По Та неожиданно обрадовался и заверил меня, что его младшая дочь будет рада отдаться мне в любое время дня и ночи любое количество раз. Тут же подошёл ещё один советник и спросил, не буду ли я любезен «впиндюрить» его жене? И дочке? А заодно и трём внучкам? Я, признаться, от такого богатого выбора ошалел, но ответил, что скорее склоняюсь к положительному решению по данному вопросу.

И тут началось. Все присутствующие забыли о совещании и наперебой начали предлагать мне всех представительниц женского пола, которые затесались к ним в родственники. А когда я упомянул, что два десятка спасённых мной эльфиек уже беременны, то их тут же начали делить, потому что двадцать эльфиек на сорок две семьи не делилось.

В общем, мне предоставили карт-бланш на изнасилование всего города, но в первую очередь представителей сорока двух правящих семей. Причиной такого ажиотажа стали мои сканеры родословной. Раньше эльфы считали себя вершиной мира и пупом земли. А тут выяснилось, что на шкале они с трудом дотягивают до середины. Решить эту проблему могло бы вливание «свежей крови», но в округе только я обладал возможностью поднять качество их родословной.

Уже к вечеру я удовлетворил запросы правящей верхушки и смог перейти к поиску эльфиек с фрагментами. А после того, как я получил все доступные знания по способам культивации, я просто продолжил развлекаться с самыми симпатичными горожанками, попутно не забывая о своём гареме. Также, примерно за неделю я вылечил и трахнул пару сотен жертв изнасилований, заражённых родословной рыб. Сканер сразу показывал наличие таких проблем, так что всех заболевших или вылечили, или пустили в расход, так как позволять рыбам плодиться никто не был намерен.

Утром восьмого дня после спасения города я собрался отправиться дальше в поисках фрагментов. Достав компас, я настроился на поиск фрагментов и неожиданно обнаружил ещё одну нетраханную эльфийку… прямо за дверью в мои апартаменты. Открыв дверь, я увидел за ней девушку в накидке с капюшоном, которая смиренно ждала меня в обществе стражника.

— Господин Тан Цзи Тао, прошу вас, помогите мне. — Тут же бросилась мне в ноги посетительница.

— Ладно, проходи, раздевайся и рассказывай, что у тебя за проблема. — Милостиво кивнул я.

Эльфийка просочилась в комнату, сбросила накидку, и я увидел перед собой… обнажённую девушку-лису. У неё были оранжевые лисьи уши и пушистый хвост аналогичной расцветки. И даже волосы на голове были приятного оранжевого оттенка. Со спины она смотрелась довольно аппетитно, а вот стоило ей обернуться, как в глаза бросились звероватые черты лица и редкий мех по всему телу.

— Что с тобой произошло? — Поинтересовался я, подходя поближе и сканируя пациентку псионикой.

— Меня укусил девятихвостый лис-демон. — Объяснила она.

— Хм… ложись на стол. — Указал я на письменный стол, освобождённый от всех предметов. Я использовал его для занятий сексом с гаремом, но также его можно было использовать в качестве аналога кушетки.

Обследование «лисы» показало, что её «мутация» не имеет ничего общего с родословной дракона. Это было следствием проникновения в её организм агрессивной Ци, содержащей в себе «родословную лисы». То есть источником «ДНК» являлась не плоть и кровь, а сама Ци, обладающая непонятными характеристиками. В результате, часть человеческой родословной девушки была «затёрта» и замещена родословной лисы. Более того, этот процесс шёл до сих пор, и закончиться должен был примерно на этапе превращения девушки в безумного монстра. Хотя с другой стороны, чем дальше, тем скорость мутации была меньше, так что потребовался бы на это не один год.

Я подчинил себе внутреннюю Ци девушки с помощью её родословной дракона и начал изолировать и выводить наружу «энергию демона-лиса». Я не решился проводить её через свой организм, так что накапливал над животом пациентки. Минут за пятнадцать мне удалось вывести всю инородную Ци из организма. Отложив её в сторону, я занялся приведением состояния тела девушки в порядок. Я не мог вернуть назад серьёзные мутации, но смог нейтрализовать «озверелый вид» и убрать шерсть по всему телу, включая паховую область.

Фактически, сейчас я создавал новый вид живых существ, используя родословную дракона в качестве «конструктора», позволяющего изменять ДНК. Теоретически, можно было бы попробовать восстановить утраченную часть человеческой родословной, взяв её у донора, но я решил сделать из эльфийки кицунэ. Особенно меня умиляли её ушки.

Завершив сеанс «пластической хирургии», я отошёл назад, любуясь обнажённым женским телом.

— Встань. — Приказал я ей. — Как тебя зовут?

— Ки Ра Ра.

— Скажи, Ки Ра Ра, хотела бы ты стать моей третьей женой?

— Я? Но… мои уши и хвост… — Провела она руками по своим ушам.

— Я вижу. Так что скажешь?

— Да, я согласна. — Кивнула девушка после недолгих раздумий.

— Отлично! Тогда с сегодняшнего дня тебя зовут Ки Цу Нэ. Меня зовут Тан Цзи Тао, а это Огненная Лилия и Ту Га Я. Отдохни пока, а потом у нас будут первый брачный день и вечер, и ночь, и следующее утро тоже.

Отправив свою новую наложницу знакомиться с гаремом, я занялся извлечённой из неё Ци. Она до сих пор сохраняла свою агрессивность и даже некоторую степень разумности. В смысле, что эта Ци напоминала мне живое существо. И это сильно было похоже на уже виденные мной ранее симптомы. Особенно, если учитывать наличие поблизости какого-то девятихвостого лиса-демона. Очень похоже вела себя чакра Курамы в мире моего самого первого попаданства. Но были и некоторые особенности.

Буквально первое, что я ощутил, соприкоснувшись с этой Ци, это её нестабильность. Создавалось ощущение, что чтобы продолжать существование, эта Ци постоянно должна была «дополнять» себя внешней энергией. Но вместе с тем, эта внешняя энергия тоже быстро теряла структуру. Получалось, что обладатель этой Ци должен был постоянно поглощать окружающую Ци, чтобы просто остаться в живых. А попытавшись прочитать информацию о «родословной лис», я первым делом натолкнулся на концептуальное определение сути этой энергии.

Сложно сказать, как именно я это понял, но в моём сознании появилась мысль о том, что эта Ци реальна на тридцать одну тридцать вторую. А вот оставшаяся одна тридцать вторая часть была иллюзорной, что и определяло «неустойчивость» этой Ци. Получалось, что эту «лисью Ци» изначально создали ущербной и неспособной к развитию.

Оценив все эти обстоятельства, я пришёл к выводу, что практической пользы от этой энергии для меня нет никакой, после чего уничтожил её, переработав в нейтральную Ци, лишённую всяких качеств, и развеяв в воздухе.

— Ки Цу Нэ, можешь рассказать, что это за лис-демон такой?

— Да, господин. Неподалёку от города есть Лисья Гора, на склонах которой живёт лис-демон. Это бессмертное существо состоит из огненной Ци и обладает скверным характером. Время от времени оно находит очередную жертву и кусает её. После этого эльф начинает приобретать черты лисы. Сначала это просто хвост и уши, а потом он начинает покрываться шерстью, его тело и лицо деформируются, а в конце он впадает в безумие и начинает убивать всех живых существ вокруг.

— Фигасе, лисичка. — Высказал я своё мнение.

— Тех, кого укусил лис-демон, изгоняют из городов, и они живут в небольшой деревне на склоне Лисьей Горы. Когда эльф чувствует, что скоро сойдёт с ума, то уходит на вершину горы и живёт там в одиночестве. Как правило, на стадии безумия тело заражённого начинает быстро разрушаться, и он умирает.

— И много людей живёт в этой деревне?

— Сейчас три десятка. Я услышала о том, что вы смогли вернуть человеческий облик тем, кто был заражён пиратами, и решила прийти к вам.

— Хм… тогда после полудня отправимся в эту деревню. Посмотрю, можно ли будет кого-то спасти, а заодно найду этого демона. В чём заключается его бессмертие?

— Он мгновенно регенерирует все повреждения. И даже если рассеять его в пыль, то он опять появится через несколько часов. Господин, может, вам не стоит встречаться с лисом? Многие из культиваторов пытались сразиться с ним, и только единицам удалось избежать его зубов.

— Ерунда. Я Избранный! Я ведь смог исцелить тебя. Теперь тебе не грозит превращение в зверя и безумие. А эти ушки и хвостик выглядят очень мило.

— Правда? — Зарделась девушка.

— Правда. — Подтвердил я. — А теперь пришло время для нашего брачного утра.

С этими словами я сбросил одежду и обнял свою новую наложницу, прижавшись к ней всем телом. Секс с кицунэ был довольно интересным. А кроме того, девушка имела сильную родословную дракона, так что не только я вызывал у неё сексуальное желание, но и она у меня.

После полудня я уведомил род Го о своём временном отбытии, после чего полетел в сторону Лисьей Горы. Она располагалась за невысоким горным хребтом, так что из города была видна только её заснеженная вершина. А вот когда я перевалил за хребет, то мне сразу стало понятно, откуда взялось это название. Гора была вулканом, имеющим правильную коническую форму, напоминая этим гору Фудзи. Вот только вся её поверхность, кроме вершины, заросла деревьями с листвой оранжевого цвета. Получалось, что вся гора была ярко-оранжевой, а самая её вершина белой, что в целом напоминало цвета лисьего хвоста.

Добравшись до деревни, я обнаружил картину безнадёги и уныния. Жители деревни сидели и пялились перед собой, смотря на небо, в лес или даже в стену дома. Тут были жертвы с разной степенью мутации, но у всех имелись лисьи уши на голове и хвост. Я обрадовал жителей новостью о том, что могу исцелить их, после чего апатия сменилась горячечным энтузиазмом.

После сортировки пациентов я определился с тем, кого из них можно вылечить, а кого уже нельзя. Я не стал им об этом говорить, а начал исцеление с самых простых случаев. Я уже имел опыт подобных преобразований, а потому никаких особых проблем у меня не возникло. По крайней мере поначалу. А вот чем дальше заходили мутации у пациентов, тем сложнее мне было восстанавливать их человеческий облик.

Кроме изменения внешнего вида я ещё модифицировал родословную людей, чтобы сделать их мутацию наследственной. Я специально сделал так, что у девушек-кицунэ всегда рождались «лисята», независимо от «расы» мужа, а у парней-кицунэ, если они решат скреститься с обычными эльфийками, дети будут чистокровными эльфами. Таким образом, решалась проблема «размывания» родословной и появления всяческих уродов.

Под конец осталось три мутанта, чьи изменения зашли уже слишком далеко. Это были два парня и одна девушка. Но самым поганым было то, что у этой девушки был фрагмент тайных знаний, плюс она недавно родила десяток «лисят», которые от рождения больше напоминали зверей, чем людей. Я ещё мог бы попробовать скрестить девушку с эльфом, создав химеру оборотня и человека, вот только наблюдая за тем, как она сюсюкается со своими зверёнышами, я понимал, что добровольно расстаться с ними она не согласится. А «исцелить» этих детишек было в принципе невозможно, потому что они от рождения не имели нормальной человеческой родословной.

Тяжело вздохнув, я использовал уже давно разработанный мной способ считывания информации с фрагмента, не требующий занятия сексом. После этого я приказал троице мутантов и их потомству отправляться на вершину горы. Те немного взгрустнули, а потом собрали вещи и отправились прочь. Но стоило им отойти на пару сотен метров, как я использовал технику Вечернего Фейерверка, чтобы сжечь их дотла. Я даже специально дополнительно просканировал окрестности псионикой и персонально прикончил одинокого зверёныша, умудрившегося спрятаться в норе под деревом.

— Господин… — Растерянно посмотрела на пылающий участок леса Ки Цу Нэ. Прочие представители новой расы тоже посмотрели на меня в смятении.

— Их было уже не спасти. — Объяснил я свои действия. — Если бы я пожалел их сегодня, то завтра эти мелкие мутанты выросли бы в злобных тварей, которые бы начали жрать эльфов, а потом и вовсе расплодились бы и превратились в сущее стихийное бедствие. Жалость не должна затмевать целесообразность. Моя задача — восстановить расу эльфов, и всё, что мешает этому, будет уничтожено без сожаления.

На этом моя лекция закончилась, и я отправился в горы, чтобы исследовать интересный образец под кодовым названием «лис-демон».

К моему удивлению, мне не пришлось долго искать его, потому что уже через пару километров из леса вынырнулаподозрительно знакомая лисья морда. Это создание очень сильно было похоже на Кураму из мира Наруто. Вот только у него было девять хвостов и на редкость злобный вид. Создавалось впечатление, что это не просто лис-демон, а бешеный лис-демон. Он буквально весь лучился переполнявшими его злобой и ненавистью ко всему сущему.

— Как ты посмел убить моих деток? — Прорычала эта тварь. Лис был размером с обычную лисицу, так что выглядел он не очень опасным. Но я не расслаблялся и жестом приказал своему гарему отойти подальше.

— Курама, ты ли это? — Проигнорировал я обращённый ко мне вопрос. — Похоже, жизнь тебя не пощадила.

Ответом мне был обезумевший рык.

— Гр-р-р-р-р-р!!! Откуда ты знаешь обо мне?! — Впал в ярость лис.

— От верблюда. — Опять сдал я свой источник информации. — Чего ты такой мелкий? Перешёл дорогу местному богу?

— Да!!! Посмотри, что он сделал со мной! Я великий девятихвостый лис-демон превратился в это. Как же я ненавижу его!!!

— И что ты такого сделал? — Поинтересовался я, уже будучи уверенным, что передо мной очередная копия Кьюби, сбежавшая из мира Наруто.

— Я сожрал их всех! — Бешено провыл лис. — Всех!!! Я поглотил их души! А потом… потом этот злонамеренный Крюгер Икари убил меня… и воскресил в этом проклятом теле. Раньше я был сильнейшим из богов. Но посмотри, во что я превратился из-за него? Ненавижу! Ненавижу!! НЕНАВИЖУ!!!

С этими словами Курама бросился на меня в попытке покусать. Но я был начеку и банально уклонился. Моя попытка поставить на пути лиса барьер провалилась, потому что Щит Алмазной Воли лопнул, стоило ему только соприкоснуться с Ци лиса. Но уже через секунду я понял, в чём дело. Ци лиса была неустойчивой. Во время контакта он намеренно смешивал свою энергию с энергией щита, из-за чего тот разрушался, так как слагающая его Ци превращалась в нестабильную смесь природной Ци и Ци лиса.

Зная суть этой уязвимости, я нашёл простое и элегантное решение. Я не мог «усилить» свой щит, так как нестабильность Ци лиса была вызвана законами физики этого мира. Вместо этого я создал щит, который наоборот увеличивал эту нестабильность, разрушая тело демона. Стоило тому врубиться в препятствие, как его буквально дезинтегрировало, «отрезав» кусок пасти. Курама резко метнулся назад только чтобы обнаружить, что мои щиты окружают его со всех сторон, и бежать ему некуда.

— Мерзкий эльф! Выпусти меня! Или, клянусь, я уничтожу тебя и этих твоих сучек.

— Выпустить тебя? — Усмехнулся я, приступая к анализу энергетики демона и методики работы наложенного на него проклятья. — А ты попробуй выбраться. Интересно будет посмотреть.

Ответом мне стал дикий безумный вопль, наполненный злостью и ненавистью.

Через час ситуация с лисом была для меня более-менее понятной. Он действительно был «зверем из чакры» или в данной вселенной «зверем из Ци». Душа лиса была привязана к астральному телу, которое само собирало из окружающего мира энергию и создавало тело из Ци, обладающей намеренно вложенным в неё дефектом. Я чувствовал в этом теле ничтожно малые следы совершенно непостижимой Ци. Это говорило о том, что раньше лис был невероятно могущественным существом. Но с каждым прожитым годом он деградировал, превращаясь в мелкую и почти бессильную тварь.

А ещё, я понял, что даже нынешнее его состояние не было пределом деградации, и в будущем лис должен был превратиться в существо размером с микроба. Вот только даже в таком состоянии он оставался бы опасен, так что я решил избавить этот мир от злобной твари. Когда я изучал способы создания печатей со свёрнутым пространством, то довольно большой раздел был посвящён тому, что не нужно делать, чтобы не «потерять» свёрнутое пространство вместе со всем его содержимым. И сейчас я собрался наоборот намеренно отправить лиса в путешествие в Великую Пустоту, откуда ещё не удалось выбраться ни одному культиватору.

Даже в текущем состоянии Курама был слишком «тяжёлым», чтобы его можно было запихать в пространственное кольцо. Само его присутствие дестабилизировало бы печать ещё до того, как его переместило внутрь свёрнутого пространства. Но благодаря своим дезинтегрирующим щитам, я кардинально «обрезал» всё лишнее, оставив от демона только кусок псевдоплоти размером с мошку. После этого я запихал его в замкнутое пространство, которое отсоединил от основы заклинания. Законы физики буквально выпнули эту «кубышку» из нашего мира, оставив злобного демона существовать во Вселенной диаметром в сантиметр. Ибо нефиг на меня рычать.

Избавившись от угрозы демона, я приказал новоявленным кицунэ основать нормальное поселение и «плодиться и размножаться». Также, я объяснил им, что продолжить их род могут только девушки-лисы, так что их следовало беречь особенно. Дав свои многомудрые наставления, я отбыл обратно в Город у Синего Моря.

В городе меня встретил Го По Та, который старался монополизировать право на общение со мной и изложение моей воли городу. Я в принципе не был против, потому что хотелок даже у одного человека было больше, чем я желал бы видеть.

— Господин Тан Цзи Тао, рад вашему возвращению. А почему этот мутант всё ещё с вами? — Спросил он, поглядывая на мою новую наложницу.

— Это не мутант. Она представитель нового вида разумных существ кицунэ. В отличие от мутантов, дети кицунэ будут или чистокровными эльфами, или кицунэ. Поэтому, они не окажут влияния на вашу родословную. Хотя, конечно, лучше вашим народам жить отдельно. Деревня кицунэ находится возле Лисьей Горы, и я надеюсь, что это место станет домом для моих потомков этой расы. — Непрозрачно намекнул я на необходимость мирных отношений.

— Конечно, Избранный. Ваша воля священна. К сожалению, я встретил вас, чтобы сообщить тревожные вести. Армия Города Восьми Стражей собирается напасть на нас. Конечно, у нас есть щит, который не позволит им проникнуть в город, но они непременно устроят осаду, что не лучшим образом скажется на экономике города. Кроме того, в том городе живут только и исключительно мутанты, так что само их приближение к вам является оскорблением.

— Что? У вас тут рядом есть целый город мутантов? — Возмутился я. — И вы молчали?

— К сожалению, Город Восьми Стражей не менее силён, чем наш, так что мы никогда не рассчитывали на ведение войны на взаимное уничтожение.

— Зато для меня это не проблема. Где, говорите, этот город находится?

Го По Та объяснил мне местоположение города и текущее положение направляющейся в нашу сторону армии. Я использовал компас и выяснил, что в городе ни одной эльфийки с фрагментом нет, а вот в армии одна такая имеется. А наведя справки выяснил, что эта эльфийка является генералом армии, а заодно и правительницей города. Она там одна была такая.

На этом я распрощался с советников и уведомил его о том, что после уничтожения города мутантов собираюсь продолжить своё путешествие и в Город у Синего Моря возвращаться не планирую. Тот прослезился и пожелал мне всех благ, пообещав присматривать за моими потомками, коих должно было родиться несколько тысяч.

После этого я и мой гарем из трёх самок направились в сторону приближающейся армии. Я не стал использовать Огненную Лилию в качестве транспорта, потому что армия уже находилась, что называется, у порога. Через час мы добрались до передовых отрядов, которых я безжалостно сжёг Вечерним Фейерверком. Особое отвращение у меня вызвал внешний вид мутантов. Они тоже напоминали помесь человека и свиньи, но отличались не шматами свисающего с них сала, а особо уродливыми рожами с выпирающими изо рта клыками.

— Так это ты и есть Избранный? — Вылетела мне навстречу предводительница армии. Её звали Шав Ка, и она правила городом и толпами мутантов уже больше сотни лет.

Я оставил свой гарем немного позади, так как собирался устроить показательное изничтожение вражеской армии. За нами сейчас наблюдали разведчики из числа эльфов, и им я собирался дать тему для пересудов на долгие годы. Ведь одно дело трахнуть всех красивых женщин в городе, и совсем другое — трахнуть военачальницу на глазах у её армии, после чего эту армию уничтожить.

— Да, я Избранный! И я явился сюда, чтобы уничтожить всех этих омерзительных мутантов. Как ты вообще можешь выносить их общество? Ты занимаешься сексом с животными? Что за мерзость.

— А ты нахал! Моя личная жизнь тебя не касается. Ты слишком самоуверен. Ты лишь жалкая мошка на стадии Формирования Основ [2].

Да, как я скучал по этому уничижительному отношению к моему уровню культивации. Эти культиваторы все поголовно настолько тупые, что не могут осознать даже того, что находится у них перед глазами. Ещё ни один из них не смог догадаться, что я обладаю сотым уровнем Формирования Основ. Даже «великий» Ту По Дум не смог понять, что же именно он видит.

— Жалкая мошка? — Усмехнулся я, скидывая одежду и пряча её в печать. — Сейчас я выебу тебя на глазах у твоей армии, и вы ничего не сможете мне сделать.

С этими словами я бросился вперёд, попутно уничтожая всех противников фейерверком. Шав Ка попыталась уклониться, но стоило мне только приблизиться, как моя родословная дракона лишила её всех сил, после чего поймать и обездвижить её было проще простого. Сорвав с эльфийки одежду, я развернул её спиной к себе и вошёл в неё сзади, начав жёстко трахать, несмотря на её яростные вопли.

Солдаты армии, увидев эту картину, взбесились, пытаясь напасть на меня. Вот только они не могли атаковать слишком сильными техниками, опасаясь ранить «заложницу», в то время как я носился по воздуху подобно метеору, испепеляя всех противников и при этом не забывая наяривать их генерала. Судя по выкрикам мутантов, Шав Ка держала их в подчинении, обещая секс, но при этом не позволяя никому дотрагиваться до своего тела. И сейчас, когда я насиловал её у них на глазах, они буквально сходили с ума, бросаясь на меня как одержимые, не заботясь о сохранности своей жизни.

Последнее обстоятельство и позволило мне уничтожить всю армию в кратчайшие сроки. Ни один мутант не попытался сбежать, и все они сгорели «в огне страсти» при попытке напасть на меня. Помимо толп мутантов, в армии присутствовал и огромный голем высотой не менее пары сотен метров. Он тоже безуспешно размахивал руками, пытаясь поймать меня, в то время как я подобно надоедливой мошке вился вокруг него.

Наконец, я считал всю информацию с фрагмента на теле Шав Ки, после чего выпустил её из своих объятий и позволил упасть вниз. Сам же я направился к голему, уселся ему на спину между лопаток и принялся изучать его строение. Эта область находилась за пределами досягаемости рук голема, так что он ничего не мог сделать со мной. Прежде чем управляющий этой махиной оператор догадался, что может попытаться упасть на спину, я выяснил, что ничего особенного в этой груде камня нет. Единственной хоть сколько-то оригинальной деталью был накопитель Ци, в котором скапливалась энергия, необходимая для приведения гиганта в движение. Но судя по его КПД, для активного действия в течение часа голем должен был стоять и поглощать энергию в течение года.

В принципе, этот Каменный Страж был неплохой боевой единицей. По крайней мере уничтожить город с его помощью было бы несложно. Но вместе с тем, без поддержки «пехоты» этот гигант становился слишком уязвимым. Исследовав образец, я наложил на голема печать, в которую вложил Ци, напоминающую по своим характеристикам Ци лиса-демона. В результате, печать в теле голема дестабилизировалась, и он развалился на куски, даже не сумев красочно взорваться.

— Вот и всё. От твоей армии ничего не осталось. — Обратился я к Шав Ке. — Теперь я уничтожу твой город и всех его жителей.

Я махнул рукой, и мой гарем направился ко мне. Я не мог отказать себе в удовольствии продемонстрировать принадлежащих мне трёх обнажённых красоток.

— Подожди! — Выкрикнула Шав Ка. — Ты обесчестил меня. Теперь… теперь ты должен взять меня в жёны.

Подобная женская логика поставила меня в тупик. Я только что уничтожил её армию, а она говорит о том, что хочет стать моей женой?

— Все места у меня в гареме заняты. — Отверг я это предложение. — Прощай.

Я подал команду Огненной Лилии, и та превратилась в огромного огнедышащего дракона. Ки Цу Нэ смотрела на это с вытаращенными глазами и открытым ртом. А Шав Ка так вообще забыла, как летать, и свалилась вниз. Сев на свой личный транспорт, я обнял двух наложниц, дал команду отправляться, и дракон рванула вперёд со скоростью сверхзвукового истребителя.

Через три часа полёта мы добрались до Города Восьми Стражей. Как оказалось, разрушенный мной голем был одним из восьми стражей. Сам город располагался внутри области, имеющей вид восьмиконечной звезды. Скорее всего, эта форма была выбрана не просто так, а потому что соответствовала форме огромной печати, защищающей город. Но как показала проверка будущего, никакой реальной защиты у города не было, так что я с ходу начал атаку.

Огненная Лилия начала поливать город огнём из своей пасти, а я уничтожал всех тех, кто пытался сбежать или напасть на нас. Это была не битва, а уничтожение. В городе не было ни одного чистокровного эльфа, так что мне не нужно было сдерживаться. Пара рабочих големов попыталась напасть на нас, но их я уничтожил так же, как и предыдущего, благо технология разрушения печатей уже была отработана.

Всего через полчаса от города мутантов осталось только пепелище, местами напоминающее жерло расплавленного вулкана. Живым не ушёл никто. По словам Го По Ты, все мутанты этого вида жили в городе и не имели других поселений, так что проблема с ними была решена раз и навсегда. После этого я отправился дальше, сканируя окрестности с помощью компаса в поисках селений эльфов, независимо от того, были в них носители фрагментов или нет.

Неделю спустя наша компания расслабленно летела по небу, приближаясь к границе со следующим доменом.

— Фух, похоже, я установил рекорд. — Похвастался я перед наложницами. — Трахнуть двести эльфиек за двадцать часов. Шесть минут на каждую в среднем. Такими темпами возрождение расы эльфов пройдёт без особых проблем.

— Да, хозяин, вы такой любвеобильный. — Обхватила меня со спины Ки Цу Нэ, прижимаясь своей грудью.

Лиса оказалась настоящей лисой и постоянно пыталась получить «главное» место в гареме используя лесть и интриги. С её появлением угасшее было соревнование между моими наложницами вспыхнуло с новой силой, так что они изо всех сил старались ублажить меня, что не могло не радовать.

За прошедшую неделю я обрадовал своим появлением несколько небольших городков и пару десятков «хуторов», в которых было всего по несколько домов. Чем дальше мы были от Города у Синего Моря, тем меньше местные жители радовались тому, что их решил трахнуть чистокровный Избранный, и тем более «жидкой» была имеющаяся у них родословная драконов.

Сейчас мы приближались к границе между доменами, которая была довольно серьёзным препятствием. Некоторые границы можно было проходить без проблем, какие-то были непреодолимы в принципе, а такие как эта требовали использования изрядного количества Ци. Собрав вокруг себя гарем, я окружил нас сферическим щитом, после чего направился вперёд, пронзая силовое поле. Оно оказывало «духовное давление» на все предметы, проходящие через него, так что только самые сильные культиваторы с мощными техниками могли попасть на другую сторону.

Миновав преграду, мы попали в мир, который сильно отличался от предыдущего. Тут было меньше Ци в воздухе, а окружающие пейзажи по большей части напоминали не тропические джунгли, а холмистую степь с редкими рощицами. Согласно показаниям компаса, совсем недалеко от нас находилась одна эльфийка с фрагментом, так что я направился к приметному холму. Но добравшись до нужного места, я обнаружил очередной «хутор», жители которого отбивались от… нежити.

Я с интересом посмотрел на то, как толпа скелетов прёт на десяток культиваторов, которые из последних сил отбиваются от них подручным садово-огородным инвентарём. Но долго я ждать не стал, и вмешался в битву, уничтожая нападавших своими техниками. Горели они неохотно, а вот Алмазное Пронзающее Копьё сносило по десять скелетов за удар. Измельчив нападавших, я добрался до их предводителя. Это был скелет, которого отличали горящие в глазницах алые огоньки. Ему я оторвал голову и раздробил остальное тело. Черепушка после этого всё так же задорно сверкала огоньками, так что я решил изучить её на досуге. Всё-таки нежить, основанная на Ци, была мне интересна.

Жители поселения тут же принялись благодарить меня за спасение. Вот только просканировав их, я не обнаружил искомой эльфийки, а все остальные жители были обычными людьми, недостойными того, чтобы принять родословную дракона. С эльфийкой получилась интересная история. Она и вправду жила тут некоторое время, но буквально за полчаса до нападения отправилась в ближайший город, чтобы попросить помощи в борьбе с нежитью.

Скелеты уже несколько раз появлялись в окрестностях, так что местное население начало опасаться за свою жизнь. Что интересно, аборигены не знали боевых техник, а потому противостоять нежити могли только врукопашную. Зато тут всем была известна печать укрепления, которая позволяла создавать почти неразрушимые предметы. Из-за этого самым эффективным оружием против скелетов были грабли и лопаты.

Попрощавшись с аборигенами, я направился в сторону города. Это была столица домена, так что там уже мой подход «пришёл, увидел, трахнул» мог вызвать ненужный ажиотаж. Лучше будет прийти туда, осмотреться, а потом уже действовать по ситуации. Поэтому, мы добрались до города и зашли в небольшое кафе на окраине. Тут мы заняли столик на веранде, с которой открывался неплохой вид на площадь и пару улиц. Здания были построены из камня и украшены различными декоративными элементами, дороги были выложены брусчаткой, плюс кругом было множество клумб с яркими цветами, создающими ощущение праздника.

Появление трёх обнажённых красавиц и меня в придачу вызвало оживление среди горожан, но близко к нам подходить никто не решался. Пока девушки изучали меню, я выложил на столик черепушку и начал рассматривать её, пытаясь выяснить, за счёт чего она работает. Тут явно была использована какая-то печать, но принципы её построения были мне совершенно непонятны. Через пару минут к нам подошла официантка, которая вытаращила глаза на череп и пялилась на него всё время, пока мои наложницы делали заказ. После этого официантка резко рванула прочь, скрывшись в служебных помещениях.

А буквально через пять минут с соседней улицы примчалась взмыленная толпа, одетая в доспехи и вооружённая мечами и щитами. Стражники окружили нас, и их предводитель вышел вперёд, бешено вращая глазами.

— Стоять! Вы шпионы Скелетов! Как у вас хватило наглости заявиться в город в таком бесстыдном виде? Арестовать их!!! — Выкрикнул он, не сводя глаз с Огненной Лилии.

— Ты куда пялишься? — Лениво ответил я ему. — За это преступление я вырву тебе глаза.

Я взмахнул рукой, и глаза крикуна красочно взорвались кровавыми фонтанами. Просмотрев линии будущего, я увидел, что в случае нашей сдачи этот похотливый кобель тут же начал тянуть свои руки к моей собственности, так что я не стал сдерживаться и наказал его заранее.

— А-а-а-а-а!!! — Заорала жертва похоти, хватаясь за лицо и пытаясь унять боль. — Глаза! Мои глаза!..

Остальные стражники тут же наставили на нас мечи, а некоторые достали из-за спины некоторое подобие арбалетов. Но вместе с тем эти трусы так и не решились напасть на нас. Их командир свалился без сознания, а без его команды никто не желал бросаться в самоубийственную атаку.

— С чего вы решили, что я вообще чей-то там шпион? — Поинтересовался я.

— У тебя в руках череп скелета! — Обвиняюще выкрикнул один из солдат.

— И что? Вы настолько тупые, что не смогли понять, что ни один скелет не согласился бы отдать мне свою голову добровольно? Это мой боевой трофей. Впрочем, вы можете напасть на меня, и тогда я с радостью уничтожу вас, а заодно и половину города. Потому что нападение на меня — это преступление, караемое смертной казнью.

— Хозяин, неужели вы просто убьёте их? — Обратилась ко мне лиса. — А как же ваши любимые бесчеловечные пытки?

— А для чего, ты думаешь, мне понадобится вторая половина города?

— Ах, хозяин, вы такой крутой! Я возбуждаюсь от одного вашего властного вида.

Солдаты от такого диалога покрылись потом и отступили на пару шагов назад.

Пока я раздумывал, чего бы ещё такого отчебучить, в течение событий вмешались внешние обстоятельства. Вдали раздался громкий переливчатый звук то ли горна, то ли трубы. Солдаты тут же начали переглядываться и встревоженно озираться по сторонам.

— Это звук боевой тревоги. Нам нужно срочно идти к месту сбора! — Высказался, наконец, один из них.

— Но командир без сознания.

— Тогда я буду командиром! — Властно заявил один из солдат.

— С чего это? — Возмутился его сосед.

— Потому что я так решил! Вы все слишком трусливые, чтобы даже сойти с места. Поэтому, командовать вами буду я.

— Он дело говорит. — Кивнул я.

— Вы трое оставайтесь здесь и присматривайте за этой компанией. А все остальные идут со мной к месту сбора. Вперёд.

Отряд взлетел в воздух и умчался вдаль, а рядом с нами остался изувеченный командир и трое «присмотрщиков». Я скептически посмотрел на них, но поскольку они просто смирно стояли в сторонке, то решил не обращать на них внимания.

— Официантка, где наш заказ? — Выкрикнул я.

К нам тут же подскочила девушка, что клеветала на меня за изучение черепа скелета.

— Господа, делайте заказ. — Как ни в чём не бывало обратилась она к нам.

— Мы уже сделали заказ. Ты что глухая? Или ты всё забыла? Может, тебе улучшить память профилактическими пытками, а? Говорят, это отличное средство. — Начал наезжать я на неё. — А ну быстро неси всё, что мы заказали!!! И если чего-то не будет, я с тебя живьём шкуру сдеру! — Выкрикнул я, после чего девушка панически пискнула и умчалась прочь. — И не вздумай сбежать. От меня живым ещё никто не ушёл. — Бросил я ей вслед.

Через пару минут нам начали нести всё подряд, в том числе и то, что мы не заказывали. Похоже, хозяева кафе решили, что дешевле будет принести нам всё содержимое меню, чем потом тратиться на приживление своей шкуры обратно. На солдат надежды не было, потому что они вообще делали вид, что ничего особенного тут не происходит. Им ведь приказали присматривать за нами, а не пытаться противостоять нам.

Минут десять наш ранний обед проходил нормально, после чего трапеза была прервана появлением на площади отряда скелетов. После сигнала тревоги все жители резко разбежались кто-куда, так что в поле зрения нежити оказались только мы. Не сбавляя шаг нежить побежала к нам. Вообще, я заметил, что в этом домене культиваторы не только не знают элементарных техник, но и летать умеют лишь с изрядным напряжением. Скелеты тоже не летели, а бежали. Кроме того, они, как и солдаты, были вооружены мечами и копьями, так что явно собирались некультурно тыкать в нас своими железками.

Я не стал дожидаться кульминации событий, а использовал десяток слабеньких копий. Фактически, это был самый слабый уровень техники, при котором она вообще могла сработать. Но этого хватило, чтобы каждое копьё пробило толпу скелетов «насквозь», проделав изрядную прореху в их рядах. Живые существа от таких потерь впали бы в ужас, но нежить лишь ускорила шаг. Вторая партия копий уничтожила остатки войск противника, кроме их командира. Его я окружил щитами, взяв в коробочку, после чего притянул к себе и начал рассматривать, пытаясь оценить, чем этот экземпляр отличается от «головы Йорика», что до сих пор лежала на столе, злобно сверкая глазами.

Солдаты, уже было собравшиеся сбежать, от зрелища расправы над нежитью раскрыли рты и уставились на меня со священным ужасом. Выглядывавшая из кафе официантка так и вовсе побледнела и затряслась в панике.

— Что-то этот скелет какой-то вялый. — Посетовал я на качество добычи. Не было в нём того огонька, которым сверкала черепушка. — Эй вы, трое, разберитесь с ним.

Я оттолкнул скелета в сторону солдат, одновременно отключив щиты. Несмотря на свою тупость, нежить поняла, что меня ей не достать, а потому бодро поскакала к солдатам, чувствуя лёгкую поживу. Солдаты от моего предложения закричали в ужасе, но не стали убегать, а всё-таки нашли в себе силы выйти трое на одного. Правда, сильно им численное преимущество не помогло, потому что скелет был сильнее, быстрее, а главное обладал более высоким уровнем культивации. Солдаты были на десятом уровне Кристаллизации Ядра (30), а скелет на первом уровне Выявления (31).

Данная ситуация отлично показывала разницу между, казалось бы, соседними уровнями. Переход на следующую стадию усиливал культиватора на порядок. Я не замечал подобной разницы между стадиями Формирования Основ и Кристаллизации Ядра, а вот тут граница между стадиями была видна более отчётливо. Впрочем, по сравнению со мной скелет был сущей мошкой. Всё-таки кровь дракона, сильные техники и непостижимый уровень культивации давали мне слишком большое преимущество.

Когда скелет уже был готов нанизать одного из солдат на свой меч, я остановил его щитами и притянул обратно, полностью обездвижив.

— Позор! И вы считаете себя защитниками города? — Принялся я отчитывать бойцов. — Да с такими защитниками этот город обречён.

На площадь выбежал ещё один отряд скелетов. На этот раз в него затесалась пара «магов», которые на ходу принялись кидать в меня огненными шарами. Но все атаки бессильно разбились о мои щиты, после чего я опять уничтожил весь отряд за пару секунд, на этот раз оставив в качестве трофея одного из магов. Он явно был слабее, чем обладатель черепушки, но тот никаких техник за время боя с ним не применял.

— Вы вообще в курсе, откуда эта нежить берётся? — Поинтересовался я у солдат, пытаясь выяснить различие между подопытными образцами.

— Скелеты приходят из Гор Мёртвых. — Просветили меня.

— А в горах они как появляются?

Судя по ошарашенному молчанию, местные таким вопросом ни разу в жизни не задавались. Горы Мёртвых — всё понятно же. Это горы, в них мёртвые, они приходят. Какие тут ещё могут быть вопросы?

Тем временем, на площади показался третий отряд. Он состоял из сотни хилых скелетов, которых я всех уничтожил одним залпом. Интересных экземпляров среди них не было, так что я не стал оставлять никого условно в живых. А ещё через десяток секунд опять послышался звук рога. На этот раз он не звал, а буквально умолял о помощи.

— Это… это сигнал о необходимости подкрепления. Господин, прошу, умоляю, помогите нам отбить нападение. — Бросился мне в ноги один из солдат.

— Умоляешь? Надо же. И что мне за это будет? Я бесплатно не работаю. Или ты считаешь, что я обязан спасти вас только потому, что оказался тут во время нападения? Для меня вы ничем не лучше скелетов. Может, мне лучшем им помочь?

— Но… я… я могу пригласить сюда наместницу. Она правит этим городом и способна дать гарантию того, что её приказ будет выполнен.

— Приглашай. — Кивнул я.

Солдат не стал задерживаться и тут же опрометью бросился прочь. Собственно, чего-то такого я и добивался своей демонстрацией силы. Несмотря на звуки тревоги, город пока ещё держался. В линиях будущего я облетал окрестности и смотрел, что где происходит, плюс контролировал сохранность девяти эльфиек с фрагментами, что находились в городе.

Всего через пять минут в кафе примчалась одна из девяти нужных мне эльфиек. Она была одета в броню и распространяла властную атмосферу. Было видно, что она привыкла к безусловному подчинению окружающих.

— Так это ты уничтожил всех этих скелетов? — С вызовом обратилась она ко мне, осмотрев заваленную костями площадь.

Один из скелетов умудрился выжить, и сейчас медленно полз ко мне, двигая себя обломком правой руки. Других конечностей у него не сохранилось. Девушка подошла в нему и демонстративно наступила на голову, раздавив череп. Костяк дёрнулся в последний раз и застыл.

— А ты кто такая вообще? — Вяло поинтересовался я, осматривая поданное мне пирожное.

— Я За Но За, правительница этого города.

— Да-а-а? — Удивился я, кидая на неё подозрительный взгляд. — А мне сказали, что ты лишь наместница, замещающая настоящего правителя.

За Но За бросила гневный взгляд на солдат, которые тут же сделали вид, что они ничего не слышали и вообще их тут нет. А вот сопровождавшие девушку телохранители с ненавистью уставились на меня.

— Правителем этого города является божественный Ту По Дум! А я наследная его представительница.

— Понятно. — Кивнул я и углубился в смакование пироженки.

Подождав несколько секунд, За Но За покраснела и запыхтела как самовар, пытаясь подавить свой гнев.

— А ты назваться не желаешь? — Спросила она.

— Ах, да. Я Избранный. Сам Ту По Дум направил меня сюда для выполнения важного задания. Меня зовут Тан Цзи Тао, но вы можете обращаться ко мне «Избранный». И да, это я уничтожил этих скелетов. — Тут на площадь забежала ещё одна толпа нежити. Я опять легко махнул рукой, и вся эта кодла рассыпалась в пыль. — Примерно вот так это выглядело.

Челюсть у За Но Зы отпала, и она неверящими глазами уставилась на место, где ещё секунду назад находилась армия мёртвых.

— Избранный, прошу вас помочь нам с отражением атаки нежити на город. — Куда более уважительно обратилась она ко мне после того, как подобрала челюсть.

— И что мне за это будет? — Кинул я на неё смешливый взгляд.

— Я готова выслушать ваши условия. Как Наместница Ту По Дума я могу гарантировать, что обязательно исполню данное вам обещание.

— Ладно. — Кивнул я, вставая со стула и обращая своё внимание на эльфийку. — У меня есть одно невинное хобби. Я люблю заниматься сексом с красивыми девушками. Если вы гарантируете, что данной вам властью заставите заняться со мной сексом десять жительниц города, которых я выберу сам, то я уничтожу всю нежить, напавшую на город.

— Чт… что?!! — Не выдержала такого удара За Но За. — Ты хочешь изнасиловать десять женщин?

— Не изнасиловать. — Отверг я эту трактовку. — Они должны отдаться мне добровольно. И вам стоит поторопиться. Я ведь могу просто подождать, пока нежить не вырежет большую часть горожан, после чего силой возьму тех, кто мне понравится, оставив остальных ожидать момента, когда их убьют.

— Хорошо. — Кивнула Наместница, сжимая кулаки. — Будет вам десять девушек.

— И кстати, одной из этих десяти будете вы. — Обрадовал я её с коварной улыбкой. — А иначе как вы собираетесь убедить горожан, что у вас просто не было другого выбора? А так вы героически пожертвуете собой, и остальные девять девушек должны будут как минимум сделать то же самое. Ваша власть укрепится, и Ту По Дум будет доволен.

За Но За скрипнула зубами, но возразить ей было нечего.

— Хорошо. Как только вы спасёте город, я отдамся вам. Теперь вы довольны?

— Вполне. — Кивнул я. — Посидите тут пока. — Обратился я к своим наложницам. — Если что, можете уничтожать всё и вся, кроме вот неё. — Показал я на За Но Зу. — Дорогая, жди меня. Я скоро вернусь.

Послав охреневающей наместнице воздушный поцелуй, я взлетел в небо и помчался к одной из эльфиек с фрагментом, которая из последних сил убегала от толпы нежити. Подобно ангелу, я спустился с небес, окружённый золотым сиянием, и девушка сама бросилась мне в объятья.

— Спокойно, милая, ты спасена. — С этими словами я протянул правую руку, и сорвавшиеся с неё лучи уничтожили толпу скелетов отсюда и до горизонта. — Держись за мной.

Я посадил девушку в невидимую «коробку», созданную из щитов, после чего рванул вперёд, уничтожая всю нежить на своём пути. Чтобы не тратить энергию зря, летал я над самой землёй. Благодаря этому одно моё копьё могло уничтожить десятки, а то и сотни скелетов. Я буквально выкашивал орды нежити, не оставляя за спиной ни одного врага. При этом я следил, чтобы не разрушить своими атаками здания. Получится не очень хорошо, если вместе с нежитью я уничтожу и всех жителей города.

Полная зачистка нападавших заняла около пятнадцати минут. За это время я уничтожил не только те отряды, что успели войти в город, но и те, что стояли в отдалении, чего-то ожидая. Моей добычей в этой «карательно-спасательной операции» стали три эльфийки с фрагментами и пара особо злобных скелетов, явно обладавших разумом. По крайней мере, осознав, что нападение не удалось, они попытались сбежать.

— Вуаля! Задание выполнено. — Отрапортовал я, вернувшись в кафе и застав там За Но Зу, о чём-то совещающуюся с командованием военных. — Раздевайся.

— Что? — Вылупила она на меня свои глаза.

— Раздевайся. Время дорого. Ща я тебя быстро чпокну, и можешь быть свободна.

— Ты… ты!

— Я, я, я. — Согласился я. — Или хочешь, чтобы я применил силу? Идти тебе никуда не надо, я всё тут устрою.

— Ты… ты хочешь изнасиловать меня перед всей этой толпой? — Ужаснулась За Но За, ощущая своё бессилие.

— Ну, могу их всех сначала прикончить, если тебе от этого станет легче. — Предложил я способ сохранения девичьей чести.

— Нет. Я сдержу своё слово. — Отвергла она моё предложение, начав скидывать одежду.

Я оценил её решимость, а потому окружил нас полупрозрачными щитами, через которые практически невозможно было разобрать детали, но вот общее представление о происходящем можно было получить без проблем. Потратив час на четырёх эльфиек, я полностью считал информацию с их фрагментов, заодно заделав каждой по ребёнку. После этого я отправился «ловить» оставшуюся пятёрку. Та самая эльфийка, что «сбежала» от меня в прошлый раз, и на этот раз смогла скрыться. Правда, «помогли» ей в этом скелеты, которые захватили её в плен и утащили с собой. Пока что жизни пленницы ничего не угрожало, так что я решил разобраться с ней позднее.

К вечеру я «взыскал свой долг» и в благостном настроении принял предложение За Но Зы посетить её офис. Это были неплохие хоромы, по которым сразу становилось понятно, что их обитатель является крайне важной и чрезвычайно богатой личностью. Гарем остался отдыхать в отдельных хоромах, а я оказался один на один с правительницей города в её кабинете.

— Избранный, я благодарна вам за спасение нашего города, а потому хочу сделать вам небольшой подарок. Я вижу, что вас сопровождают крайне необычные девушки, так что хотела бы предложить вам ещё одну в коллекцию.

За Но За позвонила в колокольчик, и через неприметную дверь в помещение зашла девушка с чертами собаки. У неё были уши дворняги и чёрный собачий нос. Одета она была во что-то вроде купальника, а сзади туда-сюда мотался пушистый хвост.

— Хозяин, тяф, я рада служить вам!

С этими словами дворняга кинулась мне в объятья и начала прижиматься грудью. Быстро просканировав её, я слегка улыбнулся. Как оказалось, передо мной была Шав Ка, которая, похоже, не отказалась от мысли войти в мой гарем. Она использовала свою родословную дракона, чтобы поглотить наследственность какой-то дворняги. Я позволил ей немного по-обниматься со мной, но одновременно незаметно вмешался в её организм, блокируя способность управления родословной. После этой небольшой манипуляции Шав Ка потеряла способность избавиться от собачьих черт.

— Знаешь, мне никогда не нравились дворняжки. — Сказал я, отлепляя от себя «рыбу-прилипалу». — Пожалуй, откажусь.

С этими словами я дистанционно открыл дверь кабинета и выпнул туда Шав Ку, после чего захлопнул дверь и подпёр их щитами.

— Хозяин, не бросайте меня! Тяф! Я буду исполнять все ваши приказы и сексуальные фантазии. — Раздалось скуление из-под двери.

— Мой приказ: свали подальше и не смей больше попадаться мне на глаза. — Выкрикнул я. — Где вы её нашли? — Спросил я у За Но Зы.

— Мне встретилась загадочная предсказательница, которая сказала, что вам обязательно понравится девушка-собака, которая совсем недавно прибыла в город.

— Ха-ха-ха, как убого. — Рассмеялся я. — Скорее всего эта «предсказательница» навешала вам лапши на уши, после чего превратилась в собаку и таким образом решила втереться мне в доверие. Но что самое смешное, этот примитивный план сработал. Правда, не на мне.

— Так она шпионка? Я прикажу схватить её.

— И она после этого зачистит весь этот город. — Хмыкнул я. — Вы ей не ровня. Просто сделайте вид, что больше ничем не можете ей помочь, и она отстанет.

— Как скажете, Избранный.

— А вы не знаете, откуда взялись эти скелеты? — Поинтересовался я.

— Они приходят из Гор Мёртвых. — Выдала она стандартный ответ.

— Это я уже слышал. А в этих горах они откуда появляются?

— Никто не знает этого. Мёртвые обитали в этих горах испокон веков. Никто из тех, кто попытался пройти в горы, обратно не вернулся. Но вот выходить из гор скелеты начали не так давно. Как правило, они похищают девушек и убивают всех, что пытается сопротивляться им.

— И зачем им девушки? У них же даже членов нет, одни кости.

— Не знаю. Скелеты не разговаривают.

— Ясно. Я займусь этим вопросом.

За прошедшее время я изучил несколько экземпляров нежити, но в результате стал знать о них только меньше. Раньше я считал, что это какая-то печать, но сейчас уже не был уверен в этом. Уж больно сложная и запутанная она была. Если предположить искусственное происхождение каждого скелета, то выходило, что для их создания требуется техника, сравнимая по сложности с технологиями Древних. А в мире культиваторов встретить нечто подобное было нереально.

Выйдя из кабинета, я не увидел Шав Ку, которая уже умотала куда-то. Скорее всего, она пошла придумывать очередной «гениальный план». Вот только её ждал сюрприз при попытке вернуть человеческий облик.

Я не стал задерживаться, а забрал свой гарем и полетел в сторону захваченной эльфийки с фрагментом. Та сейчас двигалась в сторону Горы Мёртвых, и по моим подсчётам, у нас как раз было время догнать её в тот момент, когда её должны были доставить к цели этого путешествия. Через пару часов полёта на спине дракона мы подлетели к высокой горе в центре горного хребта. Не останавливаясь, я спустился вниз и подлетел к отряду скелетов, которые упорно несли связанную по рукам и ногам эльфийку. На удивление, нежить даже не попыталась оказать сопротивления и была уничтожена мной за секунду.

Подхватив пленницу и передав её на попечение гарема, я направился к пещере, в которую её тащили. Тут нежити было невероятное количество, в том числе довольно сильные особи, но они не нападала на меня, а лишь провожали взглядом и расступались в стороны. Пройдя по довольно длинному ходу, в котором смог бы проехать даже танк, я добрался до огромного зала, вход в который был перекрыт силовым полем. Правда, при нашем приближении это поле расступилось, приглашая нас внутрь.

— Ага! И что мы видим? — Спросил я сам у себя, всматриваясь в кромешную тьму подземелья. — Два дракона. Один мёртвый, и один живой.

В огромном помещении находилось два дракона не менее огромных размеров. По сравнению с ними драконы из Подземелья Драконов были мелкими ящерками. Для таких махин места тут было маловато. Тут даже развернуться было негде, так что больше обстановка напоминала гроб. Стены были прикрыты мощным силовым полем, напоминающим то, что я видел в могиле дракона Удачная Жизнь.

— Приветствую тебя, дракон. — Обратился я к живому дракону, что с интересом наблюдал за мной и моим гаремом. — Как жизнь? Не скучно тут?

— Скучно. — Выдохнула дракониха, концентрируя на мне своё внимание. Пол я определил по телепатическим сигналам, что исходили от неё. Говорить человеческим языком такая махина не могла в принципе. — Я Живая Гора, истинный дракон.

— А я Избранный. Моё имя Тан Цзи Тао. С какой целью ты похищаешь эльфиек?

— Это печальная история. — Начала свой рассказ Живая гора. — Десять тысяч лет назад я и мой муж управляли Лабиринтом Судеб. Однажды на нас напали демоны, и мы были отравлены сильным демоническим ядом. Мой муж Северный Ветер умер, а я смогла сбежать, захватив его тело. В этом домене я построила могилу для нас двоих и запечатала её неразрушимой печатью. Тогда я считала, что должна разделить судьбу мужа и умереть вместе с ним. Но… я выжила. Мой организм переработал яд, и спустя тысячу лет я проснулась уже полностью здоровой. Девять тысяч лет я оплакивала своего мужа, не желая покидать его, но в конце концов приняла решение жить дальше.

Дракониха посмотрела на труп своего мужа со сложными чувствами. Там была и любовь, и… раздражение.

— Вот только неразрушимая печать потому и называется неразрушимой, что разрушить её невозможно. Так что выбраться из этого склепа обычным способом для меня невозможно. Но я смогла проделать в барьере небольшую дырку, в которую может пройти человек. Я знаю, что драконы из Подземелья Драконов обладают способностью превращаться в людей. Поэтому, я решила поглотить родословную человека, принять человеческую форму и таким образом выйти отсюда.

— И что же пошло не так?

— Мне не удалось найти формулу, которая позволяла бы совершить такое преобразование. Думаю, проблема в том, что вы люди слишком мелкие, так что получить нужное количество родословной из вас слишком сложно. К счастью, я вижу, что тебя сопровождает дракон в форме человека. Когда я съем её, то смогу получить нужную родословную.

— У меня есть другое решение. Я могу просто прикончить тебя, и тогда тебе не придётся покидать могилу своего дорогого мужа. Ты что, совсем рехнулась за десять тысяч лет одиночества? Думаешь, я позволю тебе съесть мою наложницу?

— Позволишь? — Усмехнулась дракониха. — Ты всего лишь ещё один Избранный, да ещё и на стадии Формирования Основ. Мне достаточно плюнуть, и ты утонешь.

— Хо? Хочешь проверить? Ты всего лишь жалкая ящерица второго уровня Выявления Качеств Каналов (32). Твой размер не имеет никакого значения. Мне достаточно ударить тебя один раз, и всё твоё священное тело дракона превратится в фарш, который я потом сам с удовольствием съем.

Дракониха начала давить на меня ментально, плюс попыталась подчинить себе мою родословную дракона, но наткнулась на сопротивление. Более того, я сам начал долбить ей мозги ментальной атакой и дестабилизировать её родословную, не давая использовать все свои силы.

— Видимо, я всё-таки слишком ослабела после того яда. — Выдохнула она, прекращая наше противостояние.

— Нет. Это просто я слишком силён. Я Избранный! Ты сделала большую ошибку, начав угрожать мне, вместо того, чтобы попросить о помощи. Поэтому, я соглашусьпомочь тебе только в обмен на что-то ценное. Что-то по стоимости сравнимое с жизнью чистокровного дракона.

— И как именно ты можешь мне помочь?

— Я могу дать тебе ту самую родословную человека, которой ты так жаждешь.

— Но ты ведь сам отказался отдавать мне свою наложницу.

— До чего же вы, драконы, тупые? Чтобы получить её родословную, не нужно никого есть. Есть куда более надёжные способы. Но пока что я не вижу, чтобы тебе было что предложить мне.

Живая Гора задумалась, и я не стал её торопить. Минут через пять она опять горестно вздохнула и пытливо посмотрела на меня.

— Я могу отдать тебе духовное ядро моего мужа. Оно содержит чистую родословную дракона. Если ты поглотишь его, то станешь гораздо сильнее. — Я промолчал, и мне сделали ещё одно предложение. — Также, я отдам тебе каплю его Истинной Крови. Это позволит тебе усилить свою родословную дракона и стать сильнее.

— Хорошо. — Кивнул я. — Плата вперёд.

— Но поглотить их ты сможешь только после выполнения своей части сделки.

— Без проблем. — Кивнул я.

Дракониха повернула голову и посмотрела на труп.

— Духовное ядро находится возле сердца Северного Ветра, а капля его крови сохранилась в центре головы.

— Ща достанем. — Хозяйски подлетел я к куче прогнившего мяса.

Просканировав труп дракона псионикой, я обнаружил, что ядро и центр мозга окружают барьеры, которые буквально остановили течение времени внутри, сохранив содержимое в идеальном состоянии. Протянув руку, я выпустил нити Ци, которые пробили тело дракона и добрались до его ядра. Мне пришлось наполнить эти нити Чёрной Ци, чтобы суметь повредить тело дракона, даже несмотря на то, что тот был мёртв уже десять тысяч лет. Вытащив ядро, я отправился осматривать голову.

Дракониха в шоке наблюдала за моими действиями. По её представлениям, я не должен был суметь даже поцарапать чешую. А ведь я не просто выпотрошил дракона, но и без особых усилий снял скрывающий ядро барьер.

С каплей крови всё было чуть сложнее. Ядро было само по себе довольно прочным, так что я просто протащил его сквозь тушу. А вот кровь была жидкостью, и удерживало её в одном месте только силовое поле барьера. Поэтому мне пришлось повозиться со своими барьерами, чтобы не допустить смешения драгоценной жидкости с окружающими тканями.

Наконец, я достал обещанную награду и отложил её в сторону, не рискуя переносить в пространственную печать. Теперь мне нужно было дать драконихе способность превращаться в человека.

По моей команде Огненная Лилия приняла свою форму дракона и залезла на спину подопытной. Далее я сравнил их геномы, взял у Живой Горы пару вёдер крови, очистил её и влил в организм Огненной Лилии. Это усилило её и сделало более близкой к истинным драконам. После этого я убедился, что моя наложница всё так же умеет превращаться в человека, и занялся вопросом обратного переноса нужной способности. Тут мне пришлось опять изъять кровь, очистить её с помощью алхимических техник и получить на выходе изолированную часть генома оборотня. Из неё я сформировал пилюлю, которую и скормил драконихе.

Поглощение пилюли заняло почти сутки, после чего Живая Гора смогла превратиться в девушку, напоминавшую Огненную Лилию, но выглядящую постарше.

— Благодарю тебя, Избранный. Теперь мы можем покинуть это место. — Телепатировала она мне. Говорить на человеческом языке ей ещё предстояло научиться.

— Не так быстро. Я ещё должен поглотить ядро и кровь твоего мужа. Это место идеально подходит для этого.

— Хорошо.

Я сел в позу для медитации, зависнув в воздухе над телом «донора», после чего начал поглощать Ци дракона из ядра. Я сейчас находился на пике культивации и не мог поглотить Ци обычным способом, а потому решил начать процесс своего возвышения. Перед тем, как начать кристаллизовать ядро в своём теле, культиватор должен был «пробудить каналы» своего тела. Эта операция требовала специального ритуала, информацию о котором я уже смог собрать из полученных фрагментов.

Вообще, я уже хоть сейчас мог прорваться на десятый уровень Кристаллизации Ядра (30). Добытых мной фрагментов для этого было более чем достаточно. Но обычный десятый уровень меня не устраивал, так что я хотел сначала собрать всю информацию о способах развития на этой стадии, а потом уже придумать что-то своё. А вот с ритуалом пробуждения каналов мне уже всё было понятно, так что я приступил к нему. Фактически, сейчас я переходил с сотого уровня Формирования Основ на нулевой уровень Кристаллизации Ядра.

Стоило мне начать ритуал, как я почувствовал «жажду Ци». Мне нужна была энергия, и я начал поглощать её из духовного ядра. К моему удивлению, энергии в ядре было в тысячи раз больше, чем я рассчитывал. Но при этом и мои потребности в Ци неожиданно тоже оказались непомерными. Примерно на середине ритуала я распечатал и поглотил кровь дракона, после чего скорость поглощения энергии только увеличилась. Сейчас я превращался в дракона, изменяя не только физическое тело, но и астральное. В результате, моя «энергоёмкость» значительно увеличилась. Это с одной стороны увеличивало затраты Ци на моё развитие, а с другой делало мою «основу культивации» более стабильной.

К моменту, когда я завершил ритуал пробуждения, в духовном ядре оставалось всего пара процентов энергии. Я мог бы сохранить её в печати, но вместо этого отдал остатки ядра Огненной Лилии. Даже этой пары процентов ей хватило, чтобы прорваться на второй уровень стадии Выявления. Теперь все три девушки в моём гареме находились на максимально доступном уровне развития.

— Невероятно! Ты почти полностью поглотил всю энергию из духовного ядра моего мужа! — Обратилась ко мне Живая Гора. — Также, твоя родословная дракона усилилась. Ты уже можешь принимать форму дракона?

— Нет. Я не стремлюсь к этому. Хотя, определённые черты дракона я могу проявить.

Я сбросил с себя одежду и активировал имеющуюся у меня способность к обращению. За несколько секунд я покрылся чешуёй, отрастил когти на руках и ногах и обзавёлся двумя кожистыми крыльями за спиной. Летать я мог и без них, но благодаря крыльям я как бы получил «право» летать с более высокой скоростью. Впрочем, скорость движения моих щитов вообще никак не ограничивалась, так что толку от крыльев особо не было.

— Как-то так. — Прорычал я пастью, наполненной частоколом острых зубов.

— Ах. Я надеялась, что ты сможешь принять форму дракона и подаришь мне ребёнка. Я вижу, что трое из твоих наложниц беременны.

— Я могу заделать тебе ребёнка в человеческом облике. — Ответил я, отменяя трансформацию. — Ты ведь теперь отчасти человек. Ты сможешь родить ребёнка в этой форме, а потом научишь его превращаться в дракона. Кроме того, я ведь поглотил родословную твоего мужа. Так что в каком-то смысле это будет и его ребёнок.

— Хорошо. — Согласилась Живая Гора. — Что мне нужно делать?

— Расслабиться и получить удовольствие. — Усмехнулся я, подходя к ещё одной жертве моего либидо.

За следующие несколько часов я трахнул дракониху, свой гарем, а заодно и спасённую эльфийку, считав информацию с её фрагмента. Девушка поначалу не думала, что мой трах её коснётся, но после наблюдения за двухчасовым порно сама с радостью отдалась мне.

Ещё разок трахнув Живую Гору прямо на трупе её мужа, я направился к выходу. Вот только добравшись до него, я обнаружил, что путь нам преграждает мощное силовое поле.

— Сейчас я открою проход. — Сказала хозяйка гробницы.

Она сосредоточилась, использовала какую-то технику, но результатом этого была только мелкая рябь на поверхности щита.

— Что такое? Я ведь делала это тысячи раз.

Живая Гора приняла форму дракона, опять заняв почти половину пространства гробницы. После этого она злобно зыркнула на барьер, и тот послушно открыл проход. Но стоило ей только принять человеческую форму, как отверстие в барьере опять закрылось.

— Что? Неужели я не смогу выбраться отсюда? — Начала истерить она, заламывая руки.

— Спокойно. Ща я взломаю барьер, и мы все вместе выберемся. Только придётся поторопиться, потому что свод пещеры наверняка тут же обвалится.

— Это ведь Несокрушимый Барьер. Даже я не смогла снять его.

— Пфе! — Выразил я своё мнение по этому поводу.

Хотя барьер и вправду был крайне силён, я обнаружил, что он практически бессилен перед… Ци лиса-демона. Стоило мне создать Ци, повторяющую по своим характеристикам Ци Девятихвостого, как она тут же приобрела свойство «незавершённости». После этого я направил энергию на щит, и тот «схлопнулся», потеряв стабильность. Далее я подхватил девушек своими щитами и на максимальной скорости пролетел по коридору. Выбравшись наружу, я смог наблюдать величественное зрелище того, как гора обвалилась внутрь себя, окончательно похоронив дракона.

— Ну вот и всё. А с нежитью что делать будем? — Обратил я внимание на миллионы скелетов, заполонившие окрестности. Они с интересом наблюдали за катастрофой, но некоторые с не меньшим интересом поглядывали и на нас.

— Эти скелеты — часть защиты гробницы. Они останутся тут охранять могилу моего мужа.

— Если они не будут похищать эльфиек в окрестностях, то всё нормально.

— Не будут. Я сейчас дам им приказ.

Живая Гора глянула на нежить, и скелеты ощутимо вздрогнули, после чего их взгляды обратились прочь от горы. Сейчас они высматривали нарушителей, готовясь покарать их. И судя по этим взглядам, нас они тоже уже начали рассматривать в качестве целей.

— Благодарю тебя за помощь, Избранный. Тебе следует продолжить свой путь, а я найду укромное место, где смогу родить и воспитать твоего сына.

Учитывая тот факт, что больше драконов в Лабиринте Судеб не было, я позаботился о том, чтобы у Живой Горы родился сын. Это даст ей возможность в будущем продолжить род без моего участия. С наследственностью у драконов никогда проблем не было, так что близкородственное скрещивание не являлось чем-то необычным.

Попрощавшись с драконихой, мы отправились к городу. Там я высадил спасённую эльфийку и доложил о решении проблемы с нежитью За Но Зе.

Выйдя из дворца, я столкнулся с Шав Кой, которая явно поджидала меня, излучая волны гнева и раздражения.

— Ты! Верни мне человеческий облик! — Насела она на меня, едва завидев.

— Хозяин, разрешите мне вырвать ей язык. — Опять внесла рационализаторское предложение Огненная Лилия. Обычно, я права голоса наложницам не давал, но те, видимо, посчитали, что в вопросе формирования состава гарема он у них есть.

— Лучше намордник на неё надеть. — Не согласилась с этим решением Ки Цу Нэ. — Собаки должны ходить в наморднике. Особенно такие беспородные дворняги.

— Гр-р-р-р-р-р!!! — Не удержалась Шав Ка от проявления своих эмоций.

— Шав Ка, мой господин не имеет никакого отношения к твоей собачьей природе. — Добавила Ту Га Я, правильно опознав соперницу, несмотря на её вид. — Уходи.

— Нет! Он что-то сделал со мной, из-за чего я не могу вернуть свой настоящий облик.

— Твой нынешний вид вполне тебе подходит. — Усмехнулся я. — Впервые вижу такое идеальное сочетание внешнего вида, внутренней сути и имени. Ты натуральная сучка. Радуйся тому, что я тебя вообще в живых оставил.

С этими словами я махнул рукой, и Шав Ку смело потоком воздуха, отправив в полёт. Вот только к моему удивлению, всего через пару метров она стабилизировалась, преодолев моё давление. Нахмурившись, я начал сканировать линии будущего и выяснил, что после перехода на стадию Кристаллизации Ядра моя сила упала. Или правильнее будет сказать, что мой читерский сотый уровень Формирования Основ больше не давал повышенного «приоритета» моей Ци. Из-за этого я теперь был хоть и сильным, но самым обычным культиватором… стадии Кристаллизации Ядра [3], в то время как Шав Ка имела второй уровень Выявления.

— Верни мне мою красоту. — Неожиданно ударилась в плач Шав Ка. — Я ведь стала такой ради тебя! Неужели тебе совсем меня не жалко?

— А тебе не было жалко Город у Синего Моря, который ты собиралась разрушить, а всех его жителей убить? — Поинтересовался я.

В ответ Шав Ка злобно зыркнула на меня, прекращая играть оскорблённую невинность, и свалила прочь.

— Хозяин, вы оставите её в живых? — Удивилась Ки Цу Нэ.

— Посмотрим, чем ещё она сможет нас развлечь. — Легкомысленно махнул я рукой. — Полетели. Мне нужно собрать ещё чёртову прорву фрагментов.

Дальнейшее моё путешествие не отличалось особой оригинальностью. Я летал по доменам, трахал эльфиек и зачинал им детей. Слава о моих «подвигах» распространилась, и теперь меня уже узнавали с первого взгляда. Нашу компанию назвали «Те, кто охотятся на эльфов». Аборигены поумнее встречали нас с хлебом и солью, «раздвинув ноги», а глупцы пытались сопротивляться, за что их ждала смерть или публичное изнасилование в зависимости от пола и чистоты родословной дракона.

В одном из небольших доменов я наткнулся на целую деревню эльфов, породнившихся с кошками. Я не смог отказать себе в удовольствии взять в гарем кошко-девушку по имени Не Ко. Шав Ка довольно долго бегала за нами и умоляла простить её, так что в конце концов я сжалился и вернул ей облик эльфийки.

И вот, я в очередной раз кончил и отпустил постанывающую от удовольствия эльфийку. Это был последний из тысячи восьми фрагментов, содержащих знания Ту По Дума.

— Наконец-то я завершил этот безумный квест. — Облегчённо вздохнул я. — Я уже затрахался трахаться. — Я глянул на мастурбирующую Ки Цу Нэ, и мой расслабленный член опять поднялся. — А нет, показалось. — Добавил я, направляясь к своей наложнице.

Спустя ещё час я отпустил затраханных жительниц безвестной деревеньки и начал перебирать в уме все те знания, которыми поделился со мной призрак. В целом, суть стадии Кристаллизации Ядра заключалась в том, чтобы сформировать в своём ядре структуру Ци, обладающую особыми качествами. Эта структура определяла характеристики Ци культиватора и то, какие техники и стихии давались ему лучше всего.

Существовало множество различных техник культивации, каждая из которых придавала ядру свою структуру. При желании можно было комбинировать несколько техник, задавая «сборную» сложную структуру с кучей особенностей. Чем-то это напоминало построение билда в компьютерной игре. Можно было стать универсалом или заточиться на использование одной способности. Каждый из вариантов имел как плюсы, так и минусы. Перебирая изученные техники культивации, я прикидывал, что же взять себе.

В первую очередь нужно было учесть мою родословную дракона, которая давала мне невероятную живучесть, регенерацию и прочность тела. Сюда же относилась и моя физическая сила, хотя она и не была наследием драконов, а происходила из другой линии моих предков. То есть моё тело давало мне необходимый уровень защиты, так что ядро должно было концентрироваться на атакующих способностях.

Драконы, как правило, брали себе характеристики, связанные с огнём. Огненная Лилия была типичным примером такой направленности. Некоторые культиваторы ориентировались на использование ядов. Но самыми опасными были те, кто практиковал техники культивации, увеличивающие разрушительную силу. Их Ци сама по себе была довольно нестабильной, что позволяло ей разрушать различные виды защиты. Правда, взамен они лишались почти всех способностей к целительству.

Я поначалу подумал о том, чтобы взять себе качество Хаоса. Уж он-то был самым разрушительным из всего, что я только знал. Но по зрелому размышлению, я пришёл к выводу, что это сделает меня слишком «однобоким» в своих способностях. Мне нужно было уметь не только разрушать, но и создавать. То есть требовалась сила, содержащая в себе и Хаос, и Порядок. В принципе, я работал с такими силами в мире Евангелиона, так что примерно знал, как это должно выглядеть. Проблема заключалась в том, чтобы найти правильную конфигурацию структур Ци в ядре, которая даст нужное качество.

И тут мне, как ни странно, пришла на помощь книжка, которую в своё время выдал мне Му Ням. В древней рукописи содержалось описание принципов работы техник на стадии Проявления Законов Души [5]. Настройка на свой «личный закон» сама выстраивала нужную структуру в Пряди Ци культиватора. Последовательно настроившись на качества Хаоса и Порядка, я смог получить основные «узоры», согласно которым проходила кристаллизация ядра. Дальше мне оставалось лишь развить эту концепцию в соответствии с теми техниками культивации, которые мне уже были известны.

Получив финальные «формулы», я заметил, что они во многом похожи, но при этом как бы дополняют друг друга. Хотя с определённой точки зрения это было не дополнение, а нейтрализация. Предсказать результат такого взаимодействия только за счёт теории я не мог, а потому решил поставить натурный эксперимент. Найдя подростка на десятом уровне Формирования Основ, я взял под контроль его родословную дракона и Ци в теле, после чего начал формировать ядро Ци в соответствии с разработанной техникой. Центральную часть ядра я сформировал из стихии Порядка. Сверху на неё наложил «слой» Хаоса. Потом опять Порядка и так далее.

К моему удивлению, после наложения десятого слоя я не упёрся в лимит уровней, как это происходило при обычном развитии. Как правило, десять уровней Кристаллизации Ядра формировали десятислойную сферу. И любые попытки наложить дополнительный слой приводили лишь к дестабилизации и рассеиванию Ци. Это ограничение было вложено в саму природу Ци, так что обойти его не получалось. Но в моём случае Хаос и Порядок наслаивались друг на друга, смешивались, и в результате образовывали нечто среднее, имеющее характеристики «материального бытия». Это было похоже на то, как из белого и чёрного получается серое. Из-за этого смешения количество уровней в ядре определить было уже невозможно и… предел уровней так и не начинал действовать.

Я поднял своему подопытному культивацию до двадцатого уровня Кристаллизации Ядра [3], после чего отпустил его и задумался о том, что мне с этим делать. В принципе, лимита уровней как такового при таком подходе не было. Но вместе с тем, итоговый результат был слишком «серым», чтобы проявить хоть какие-то качества. В результате подопытный оказался серой посредственностью, вместо того, чтобы обрести величие.

Потратив несколько дней на размышления, я пришёл к выводу, что само по себе смешение Порядка и Хаоса не даёт ничего, кроме неограниченного количества уровней. Но эту особенность можно было использовать для того, чтобы сформировать в ядре трёхмерную объёмную структуру, в которую можно было заложить те же принципы, что и при создании печатей. Более того, это позволяло «утрамбовать» в ядро печать огромной сложности и соответственно огромной силы.

За основу я взял хорошо известный мне Щит Алмазной Воли. Он позволял создавать силовые поля всего лишь усилием воли. Развив этот принцип, я собирался получить возможность создавать не только щиты, но и лезвия. Также, в перспективе это должно было дать мне способность манипуляции пространством, откуда было уже недалеко до телепортации и создания «карманных измерений». Ещё неделю я рассчитывал общую структуру печати и каждого её «слоя».

Наконец, всё было готово к моему возвышению. Но перед тем, как начать, я прикинул затраты Ци на создание всех уровней ядра и приуныл. Даже моих бесконечных запасов кристаллов Ци хватало лишь на половину. Пришлось мне сначала добраться до Города у Синего Моря и реквизировать там остатки «пустой породы», а заодно окончательно выработать само месторождение кристаллов, выгребя оттуда всё до последнего камушка.

В конце я окружил себя и свой гарем непробиваемыми щитами, чтобы не дать никому вмешаться в процесс, и начал формирование уровней Кристаллизации Ядра. Мне потребовалось две недели, чтобы достичь тысячного уровня Кристаллизации Ядра. Местная «система Ци» окончательно сломалась уже где-то на сотом уровне и теперь при взгляде на меня культиваторы не могли определить даже стадию моего развития. Это было подобно попытке посмотреть на солнце. При взгляде на меня, люди просто слепли от света моего величия и отводили глаза, так и не сумев получить ответа.

Открыв глаза, я осмотрелся по сторонам, заново привыкая воспринимать окружающий мир. Переход на стадию Кристаллизации Ядра в моём исполнении сделал меня… слишком сильным для этого мира. Я буквально чувствовал, как реальность прогибается от одного только моего взгляда. Мне казалось, что достаточно будет махнуть рукой, чтобы уничтожить половину этого мира. Поэтому, махать руками я не стал, а расслабился, привыкая к своему могуществу.

Через пару часов медитации я наконец-то смог совладать со своими силами и уже более осознанно оценить ситуацию. Мой гарем сторожил меня, а нас окружал сферический барьер, защищающий от внешнего воздействия. А за этим барьером меня ждал Го По Та, явно желающий решить какой-то срочный и сверхважный вопрос. Других вопросов у него и не бывало. Даже если проблема была плёвой, он обязательно преподносил её как критическую для их выживания.

Поднявшись, я снял щит и услышал слёзные мольбы, даже не успев ничего сказать.

— Избранный, прошу вас спасти город. На нас напали войска пиратов. Они уже захватили порт, и битва идёт на улицах города.

— Эх, вечно вы без меня ничего сделать не можете. — Вздохнул я.

После этого я рванул в сторону порта и… с удивлением обнаружил, что уже добрался до места. Скорость моего передвижения просто ужасала. Осмотревшись по сторонам, я увидел типичную картину «нашествия тёмных сил». Толпы рыболюдей бегали туда-сюда и убивали всё, что движется. Улицы были завалены трупами, а кровь сбегала в море ручьями.

Нахмурившись, я поднял правую руку, провёл ей перед собой, и всех пиратов… буквально стёрло из реальности. Их не убило, не разорвало в фарш и даже не испепелило. Это было буквальное «обращение в небытие». В параметрах для этого воздействия целями я указал всех тех, кто имел родословную рыбы, так что уничтожены были только пираты. Некоторое количество обычных людей из числа нападавших осталось в живых, но их было не так много, так что местные жители уже вполне могли справиться с ними. Но на всякий случай я ещё раз просканировал окрестности и уничтожил тех, что имел на одежде знаки отличия пиратов.

Спася город, я опять за секунду вернулся к месту своей медитации.

— Проблема решена. Никаких больше пиратов. — Обрадовал я Го По Ту.

— Что? Уже? О боже, что у вас за уровень культивации?

— Моё могущество не поддаётся осмыслению. — Объяснил я. — Ладно, нам уже пора двигаться дальше. Всего хорошего.

С этими словами я подхватил свой гарем и полетел в сторону Храма Драконов. Мне нужно было «выйти на связь» с Ту По Думом и решить несколько вопросов. Пояс бурь мы миновали без малейшего сопротивления. Я пронзил бурю насквозь, двигаясь с такой скоростью, что даже десятикилометровые волны проносились мимо быстрее, чем мы могли их увидеть. Само моё передвижение создало ударную волну, породившую многокилометровые волны.

Добравшись до храма, я спустился по подземному ходу в главный зал и обратился к зеркалу, всё так же висевшему над алтарём.

— Вызов. — Чётко произнёс я.

Прошла пара минут, и зеркало засветилось, показывая Ту По Дума.

— Тан Цзи Тао? Как дела? — Поинтересовался тот. — Что?… Что с твоим уровнем культивации?

— Я достиг абсолютного пика стадии Кристаллизации Ядра. — Объяснил я.

— Вот как? Хм… ты удивляешь меня всё больше и больше. Сколько фрагментов тебе удалось собрать?

— Все до единого. А заодно я выебал половину женского населения Лабиринта Судеб.

— Да? А… зачем?

— Ну, вы ведь жаловались, что родословная эльфов приходит в упадок. Так что я решил помочь вам в этом вопросе по мере сил.

— Ты напоминаешь меня в молодости. — Усмехнулся Ту По Дум. — Я тогда тоже неплохо погулял. Что ж, отлично. Ты готов направиться во Внешнюю Область Цзян?

— Не совсем. Есть одна проблема.

— Что за проблема? — Нахмурился призрак.

— Я собрал себе гарем, но не уверен в том, что смогу защитить его, выбравшись во внешний мир.

— Да, каким бы ни было твоё могущество здесь, в области Цзян оно превратится в ничто. — Кивнул Ту По Дум.

— Поэтому, я хотел бы получить артефакт, внутри которого находится целый мир, в котором я мог бы поселить своих наложниц. Я бы ходил к ним в гости, а во внешнем мире хранил артефакт в своей пространственной печати.

— Хм… в принципе, такое возможно. Вот только все пространственные артефакты такого уровня я получил от Великого Огненного Дракона и уже использовал. Правда, есть один вариант…

— Что за вариант? — Подбодрил я неиссякаемый источник халявы.

— Последний небольшой артефакт я использовал для создания тренировочного мира, в котором избранные должны были получить знания по техникам культивации на стадии Выявления Качеств Каналов [4]. Но увы, ни один из отправленных туда избранных не смог пройти испытание. Ты можешь забрать этот артефакт себе и переделать его в соответствии со своими нуждами. Но для этого тебе придётся сначала попасть внутрь него и добраться до управляющего центра.

— Тренировочный мир? А можете подробнее рассказать, что это за мир такой?

— Конечно. Давно, ещё во времена, когда я путешествовал по внешнему миру, я столкнулся с одним интересным человеком. Он называл себя Капитан Очевидность. С ним мы обсуждали возможность создания игры, в которой люди бы продвигались по уровням культивации, получая очки опыта за убийство монстров и выполнение заданий. Позднее, я использовал его идеи для создания подобного «игрового мира». Но увы, результат получился совсем не таким, как я ожидал. Тебе придётся попасть внутрь артефакта и добраться до центра управления, используя правила культивации этого мира. А дальше ты сможешь получить полный доступ к управляющему заклинанию. Сейчас я отправлю тебе печать Ци для запроса прав администратора и образ самого артефакта, с помощью которого ты сможешь его найти. Но… ты уверен, что этот артефакт так уж тебе нужен?

— Нужен. — Вздохнул я. — Без него никак.

— Хорошо. Тогда я передам тебе всю необходимую информацию. Прощай.

С этими словами Ту По Дум отключился, а потом из зеркала вылетел светящийся шар, который ударил мне в грудь и передал нужную информацию прямо в сознание.

Описание «игрового мира» было довольно скромным. Я узнал только то, что я начну «игру» практически без способностей. Всё то, что я мог здесь, не имело никакого значения там. Мне придётся самому добраться до пика горы Одинокого Дракона, где и использовать ключ для получения прав доступа администратора. А уж дальше я получил бы полное право распоряжаться этим миром, которое было вложено в пространственный артефакт на стадии его создания.

Достав компас, я настроился на образ энергетики артефакта. Через пару минут я получил устойчивый отклик и направился к нему, буксируя за собой гарем. Артефакт оказался в другом конце Области Тан, так что даже с моей скоростью нам пришлось потратить целый день на полёт.

«Вышли из прыжка» мы над большим городом, который знавал лучшие времена. Множество зданий под нами были разрушены, а оставшиеся несли на себе следы воздействия безжалостного времени. Ци в этом месте было не на много больше, чем в секте Небесных Ножей, так что сильных культиваторов тут вряд ли было много. Артефакт находился в центральном дворце города, куда мы и отправились.

— Кто вы такие? А ну, стоять! — Заорал на нас культиватор десятого уровня Кристаллизации Ядра, выбравшийся из одного из зданий. Его сопровождал десяток культиваторов попроще. Эта группа подлетела к нам и преградила путь, но чем ближе мы приближались к ним, тем бледнее становились лица встречающих. Я махнул пальцем, и лидер группы обратился в кровавый туман, который осел на лицах и одежде его подчинённых.

— Я ваш новый правитель. — Величественно ответил я.

Культиваторы задрожали от охватившего их ужаса, но один из них всё-таки нашёл в себе силы возразить.

— Это столица Империи Тан. Даже если ты уничтожишь нас всех, мы не склонимся перед тобой, кем бы ты ни был!

— Я Тан Цзи Тао, ваш истинный правитель. — Решил я пойти ва-банк, выдав себя за лицо королевской крови. А что? Имя настоящее. А кто там у меня в родственниках затесался — поди разбери.

— Тан… Тан Цзи Тао? — Вытаращил глаза самый бесстрашный член отряда.

— Что тут происходит? — Раздался громогласный голос.

Из дворца вылетело три десятка культиваторов второго уровня Выявления (32). Для кого-то другого они могли бы показаться могущественными, но для меня они были подобны мотылькам, летящим в погребальный костёр.

— Этот… господин утверждает, что принадлежит к императорскому роду Тан. — Доложил храбрец прибывшим. При этом, перед словом «господин» он сделал явную паузу, видимо вспоминая, чем закончилось неуважительное отношение ко мне со стороны предшественника.

— Член императорского рода? Если ты хочешь, чтобы мы признали тебя императором, то тебе придётся пройти испытание.

— Ваше признание мне на хрен не усралось. — Чистосердечно признался я. — А что за испытание?

Культиватор скрипнул зубами, но не стал раздувать конфликт. Одного моего присутствия было достаточно, чтобы осознать, насколько я сильнее их.

— Ты должен коснуться реликвии рода Тан. — Пафосно высказался местный руководитель.

— И всего-то? — Удивился я. — И что будет с тем, кто коснётся её, не имея на это права?

— Такой глупец тут же умрёт.

— Окей. Пошли посмотрим, что там за сокровище. Это ведь бесценное сокровище, я правильно понимаю? Мне как раз нужна парочка таких.

Культиватор ещё раз скрипнул зубами в бессильной ярости, но опять проглотил обиду. По меркам культиваторов он был прямо ну супер-смиренным.

— Следуйте за мной. — Произнёс он, направившись к дворцу.

Я предполагал, что меня приведут к артефакту с игровым миром, который имел форму небольшого нефритового шарика, но вместо этого меня привели в зал, где под охраной множества печатей лежал позеленевший от времени медный браслет. От него исходила древняя непостижимая Ци, которая впечатлила даже меня.

— Прошу вас коснуться этого браслета. — Указал правитель города на артефакт, снимая защиту.

Я просканировал линии будущего и не увидел там ничего опасного для меня. Подойдя к постаменту, я взял браслет и одел его на правую руку. Увы, ничего особенного не произошло. Браслет просканировал мою ауру и затих, изображая из себя бесполезную безделушку. Все мои попытки хоть как-то активировать вложенную в него печать успехом не увенчались. Более того, Ци в этом артефакте я ощущал только псионикой, а чувства культиватора говорили, что это просто кусок бронзы. Впрочем, я уже видел такие вещи среди находок в Долине Гейзеров, так что особо не удивлялся.

— Господин, мы признаём вашу власть над нами. — Тут же рухнули на колени все присутствующие, кроме моего гарема.

— Занятная штука. — Ответил я, возвращая браслет на место. — Итак, давайте, рассказывайте, что тут у вас происходит.

История Империи Тан была довольно интересной… первые пару минут. В общем, очередная фракция культиваторов, гордо именующая себя Звёздными Богами, проиграла в противостоянии с жестокой реальностью и решила скрыться в глубокой норе, откуда её никто не выколупает. Для этого они нашли Область Тан, которую в незапамятные времена создали их предки в качестве убежища на чёрный день.

Три тысячи лет назад этот день наступил, и десяток беженцев проник в этот мир. Они обустроились, объявили себя правителями Области Тан и начали завоёвывать её, благо их способности и техники на голову превосходили всё, что могли выдать аборигены. Примерно тысячу лет они безраздельно властвовали в Области Тан, но потом им захотелось расширить свои владения, и они вторглись в Область Цзян. Пользуясь тем, что никто снаружи не мог пробраться внутрь, они плодили потомков, обучали их, а потом отправляли во внешний мир, где те завоёвывали новые территории, собирали с них дань и отправляли её своим ушлым предкам в Область Тан.

Вся эта идиллия длилась ещё тысячу лет, а потом неблагодарные потомки взбунтовались. Они собрались в одну армию, вторглись в Область Тан и подняли на вилы местное начальство, вырезав всех своих предков, которые изрядно расслабились на казённых харчах. Правда, вся эта революция обошлась неблагодарным потомкам большой ценой, и когда они вернулись в Область Цзян, уверенные в своём превосходстве, то на вилы подняли уже их.

В результате всех этих событий Империя Тан развалилась, всех представителей рода Тан во внешней Области Цзян вырезали, а в области Тан их и так остались сущие единицы. Ещё некоторое время потомки Звёздных Богов барахтались, пока окончательно не вымерли. Но тем не менее, некоторые линии родословной всё ещё существовали, и время от времени местный бомонд баловал себя мыслью, что вот сейчас они найдут великого Императора, который вернёт былое величие Империи Тан и облагодетельствует своих соратников в их лице.

Я посмеялся над этой сказкой и продемонстрировал аборигенам филейную часть их удачи.

— В общем, так. Возрождать Империю я не собираюсь. Но рабы мне не помешают, так что так уж и быть — живите. В ближайшие несколько месяцев всем здесь будут заправлять мои жёны. Если вы не будете докучать им, а вместо этого станете усердно служить, то я даже сохраню вам жизнь. А если вы меня рассердите…

Я выбрался из дворца наружу, взмахнул рукой, и целый горный хребет обратился в небытие.

— Всем всё понятно?

Белые как мел культиваторы тут же пали ниц и принялись убеждать меня в своей абсолютной преданности.

Далее я нашёл артефакт, содержащий внутри целый мир, и начал его исследовать. Меня предупредили, что всякий, кто коснётся его, исчезнет без следа и больше не вернётся. Я подивился такому чуду, а потом наложил на него свои лапы. Но за миг до контакта с артефактом я использовал свои силы, чтобы мгновенно переместиться в соседнее помещение, где я и спрятался, свернув свою ауру.

— Да! Он коснулся его! — Тут же обрадовался местный правитель. — Идиот! Он уже не вернётся. Чур, эта девка моя. — Протянул он свои руки к Огненной Лилии.

Но та не стала тормозить, а тут же эти руки оборвала, после чего вырвала жертве язык, перебила позвоночник и бросила умирать в муках.

— Кто-то ещё хочет оспорить мою власть? — Мрачно зыркнула она на аборигенов.

Желающих спорить после такого не нашлось. Даже остальные три мои жены согласились с единоличным правлением драконихи. Уверившись, что в ближайшее время моему гарему ничего не грозит, я подошёл к артефакту и активировал его. Золотое свечение окутало меня, и весь мир исчез.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Skyrim 10 000 лет спустя — Часть 1

Появился я в небольшой комнатушке, где из всей обстановки была только каменная скамья. Чувствовал я себя при этом… странно. Подвигав руками и ногами и ощупав сложенные из камней стены, я понял, что тут было не так. Моё настоящее тело сейчас зависало в пустоте. А вот мир вокруг я воспринимал как бы ещё одним своим телом, которое уже находилось во вполне материальном мире. При этом, когда я двигал настоящим телом, те же самые движения совершало и «виртуальное». И когда виртуальное тело сталкивалось с препятствием, то реальное тело наталкивалось на силовые поля из Ци.

В общем, я попал в «виртуальную реальность», которую ради простоты реализации сделали на базе «материальной реальности». Ведь до компьютеров культиваторы вряд ли смогли додуматься. Ту По Думу проще было создать настоящий мир и дополнительное тело, чем возиться с цифровой эмуляцией и перехватом сигналов мозга.

Решив этот вопрос, я переключился на исследование «игрового мира». В игре я видел перед собой голографический интерфейс, на котором отображались шкалы здоровья, Ци и выносливости. Путём нехитрых манипуляций мне удалось открыть окно персонажа, в котором я увидел следующую информацию.

Имя: Тан Цзи Тао

Раса: Норд

Профессия: Нуб

Сила: 1073

Ловкость: 7

Стойкость: 13

Интеллект: 1

Запас Ци: 5

Запас Здоровья: 5

Запас Выносливости: 5

Удача: 0

Очешуеть! Удача ноль, интеллект один. Что эти разработчики игры курили? Заглянув в игровой лог, я обнаружил там следующее сообщение.

Рады приветствовать вас в мире Скайрима. Часть ваших характеристик скопирована с характеристик настоящего тела. Сила: 1073. Ловкость: 7. Стойкость: 13. Часть ваших характеристик определена случайным образом. Интеллект: 1. Удача: 0. Часть характеристик приобретает стандартные значения. Запас Ци: 5. Запас Здоровья: 5. Запас Выносливости: 5.

Да уж, свезло так свезло. Так, а что у меня с игровыми способностями? Как оказалось, ничего. В смысле, никаких способностей у меня не было. Зато я обнаружил ещё одну строчку в интерфейсе.

Уровень: 1. Опыт: 0/100.

В общем, стартовый набор был так себе, если только не учитывать просто невероятный уровень силы. Я последнее время в принципе не мог вспомнить случая, когда мне пришлось бы напрягаться, чтобы выполнить физическую работу. При этом, у меня не было никаких проблем с дозированием силы воздействия. Просто на определённом этапе приложения сил, когда обычный человек сталкивался с недостатком силы, я сталкивался со «сверхусилием», как будто моё физическое напряжение могло с лёгкостью преодолевать стандартные сто процентов.

Интересно, а что произойдёт в игре, если я трансформирую своё настоящее тело в форму драконида? Я сосредоточился и отрастил по всему телу чешую. С помощью псионики я отлично это чувствовал. А вот в игре ничего особого не произошло. Разве что в логах появилось сообщение.

Функция усиления тела недоступна.

Облом. Ну и ладно.

Тут мои мысли по дальнейшему исследованию игры были бесцеремонно прерваны неожиданным визитёром. Дверь с мою «келью» распахнулась, и на пороге показался мужик, обряженный в богатые одежды.

— Эй ты, раб, следуй за мной! — Процедил он, с презрением глядя на меня.

Я не стал препираться, а подскочил к этому «хозяину» и… свернул ему голову. Этот идиот явно не ожидал от меня такой прыти, а потому даже не сделал попытки защититься. Мне же с моей силой даже напрягаться не пришлось. Стоило только раздробленным позвонкам хрустнуть, как в логах появилась целая череда сообщений.

Рукопашная атака союзного персонажа.

Критический успех.

Ошибка: деление на ноль.

Вы убили персонажа: Ярл замка Хелген.

Получено 10 единиц опыта.

Критическая неудача.

Ошибка: деление на ноль.

Ошибка: деление на ноль.

Критическая ошибка: Разрушительный сбой!

Да уж! Сразу видно качественный софт. Похоже, кое-кто не утруждал себя тестированием игры. Неудивительно, что с таким отношением результат оказался далёк от ожидаемого.

Подхватив обмякшее тело, я принялся за «сбор лута». С пальца правой руки я снял пространственное кольцо, в котором хранился некоторый запас денег и вещей. Также, я снял с пояса Серебряный Жезл Стихийного Мага. Правда, как показала короткая проверка, я не мог им пользоваться. Судя по описанию, жезл мог кидать огненные шары, но я не сумел активировать эту функцию, так что в моих руках он был всего лишь красивой безделушкой.

Дальнейший шмон прервал звук шаркающих шагов из коридора и старческий голос.

— Господин, где вы? Нам нужно бежать.

Осмотрев комнату, я убедился, что спрятать труп здесь негде. А потому, я надел на палец левой руки трофейное колечко и запихал в него труп и жезл. Теперь главное не светить перед свидетелями козырным золотым колечком с рубином.

— Господин. А… а где господин? — С удивлением воззрился на меня старик в потёртой мантии. Он заглянул в комнату мне через плечо и убедился, что в ней больше никого нет.

— Он выпрыгнул в окно. — Указал я на раскрытое окно в коридоре прямо напротив моей комнаты.

Я только сейчас понял, что в окнах не было не то что стёкол, а даже банальной рамы. Это были просто проёмы в каменной кладке, в которые спокойно залетал ветер, а также какие-то подозрительные звуки, напоминающие далёкие крики. А ещё я осознал, что сейчас мы находимся на приличной высоте, потому что в окне было видно только небо и далёкий лес. На вскидку, мы были где-то на высоте десятого этажа.

— Что? Выпрыгнул? — Не поверил моим словам старик. — Но… почему?

Он беспомощно обернулся и посмотрел в окно.

— Сказал, что у него больше нет сил терпеть мою тупость. — Взял я на себя вину за этот мистический инцидент.

Я мог бы с лёгкостью свернуть шею и старику, но сейчас меня беспокоили звуки боя, шедшие из окна.

— Что за… чушь? Ты не обманываешь меня? — Критически воззрился на меня старик.

— Нет. Я говорю чистую правду. — Соврал я, не моргнув глазом.

— Всё это весьма странно. Но нам некогда решать загадки. Нужно бежать. Войска ярла Фолкрита уже захватили нижние этажи башни. Рональд говорил, что на вершине башни есть тайный ход, ведущий прямо в её подвал. Он на секунду забежал сюда, чтобы забрать только что появившегося нового работника и…

Старик так и не нашёл в себе силы признать, что его господин просто выпрыгнул в окно и улетел подобно птице. Он лишь тяжело вздохнул и скептически посмотрел на меня.

— Неважно. Господин всё ещё находится в группе со мной, а значит, что он по крайней мере жив. Прими приглашение в группу. Нам нужно найти тайный ход. Если нам не удастся сбежать, то нас ждёт лишь смерть.

Передо мной появилось окошко приглашения в группу, и я нажал на кнопку «Принять». Тут же с краю появилось полупрозрачное окошко, в котором я смог рассмотреть три строчки:

Рональд Кровавый (Ярл замка Хелген, мечник)

Эксус Ралье (Целитель)

Тан Цзи Тао (Нуб)

Похоже, разрушительный сбой не позволил игре окончательно «убить» ярла. Впрочем, мне пока это было на руку. Выйдя из комнаты, я убедился в том, что она была последней в коротком коридоре. Справа виднелись три дверных проёма, один из которых вёл в мою комнату, а слева находились три оконных проёма. Бежать тут было некуда, так что теперь мне стала более понятной причина, по которой старик поверил в изложенный мной бред.

Пройдя по коридору, я вышел в комнату чуть побольше моей, в дальнем конце которой была видна лестница вниз. Осмотрев ещё две комнаты, я с лёгкостью смог решить задачу, знакомую любому игроку в тетрис. Между двумя комнатами фигурной формы находился «пустой» квадрат. Так что мне оставалось только внимательно изучить«подозрительные» стены. Собственно, загадка входа тоже была не ахти какой. Торчащий в стене держатель для факела поворачивался и открывал дверь, отделанную камнями, так что внешне она почти не отличалась от окружающей кладки.

За дверью нашлась небольшая клетушка подъёмника. Я и Эксус забрались в неё и закрыли дверь, после чего я резко дёрнул за рычаг на стене лифта. Последовавшие за этим ощущения были непередаваемыми. Мы просто ухнули вниз и полетели с ускорением свободного падения. Мой спутник завизжал так, что я чуть не оглох. К счастью, как только я поднял рычаг вверх, кабина начала тормозить, скрипя тормозными колодками о верёвки.

К моему удивлению, ничего не сломалось, и всего через пять секунд мы плавно «приземлились» в подвале башни. Тут двери уже не было, так что я вышел в тёмный подвал, ориентируясь наощупь и на свои ощущения будущего. Кстати сказать, моё предвидение начало давать сбои. Раньше я воспринимал им вполне реальный физический мир. Сейчас же меня окружала пустота, и ориентироваться я мог только на свои «впечатления от будущего».

Долго плутать в темноте мне не пришлось, потому что целитель, наконец, перестал вопить и зажёг небольшой светлячок, рассеявший извечную тьму подвала.

— Ты! Я чуть от разрыва сердца не умер! — Обвинительно указал он на меня пальцем.

— Что-то случилось? — Сделал я вид, что каждый день по десятку раз так катаюсь в падающем лифте.

— Ты… ты невозможен! Вечно с новичками одни проблемы. — Покачал головой маг, выбираясь из шахты лифта. — Нам нужно идти дальше. Наш побег скоро обнаружат. Но мне нужно отдышаться. А ты пока можешь выбрать себе профессию вон в том святилище. — Указал он на дальний угол комнаты.

Я не стал тормозить и сразу отправился к «святилищу». Оно представляло собой круглую каменную площадку, окружённую с трёх сторон стенами, расписанными едва светящимися символами. Едва я ступил на постамент, как символы загорелись чуть ярче, а передо мной появилось окно выбора профессии.

— Выбери что-нибудь, связанное с ведением боя. — Выкрикнул целитель.

Я пропустил его слова мимо ушей, сосредоточившись на выборе. Профессия была слишком важной в любой игре, чтобы её можно было выбирать лишь в угоду сиюминутным потребностям.

Передо мной находилось восемь квадратов, в которых я мог увидеть самого себя, обряженного в разные одежды и с различным оружием в руке. При наведении взгляда на квадрат, он увеличивался, а внизу появлялось краткое описание профессии.

Мечник. Подвижный боец ближнего боя. Использует одноручный меч и щит, два меча или двуручный меч. Носит кожаную или кольчужную броню.

Тяжёлый рыцарь. Хорошо защищённый боец ближнего боя. Использует большой щит и булаву. Носит латный доспех.

В этом окошке можно было увидеть типичного «танка» со щитом-дверью. Впрочем, меня всё это железо не интересовало, а потому я начал мотать дальше. Вот только следующие пять вариантов были совершенно идентичны.

Бесполезный раб. Не приспособлен к использованию оружия или ведению какой-либо хозяйственной деятельности. Дальнейшее развитие невозможно.

Отличная профессия! Просто отличная. Сразу видно искреннюю любовь создателя этой игры к игрокам. На картинке изображался лоховатого вида парень в неброских обносках. Быстро промотав бесполезные профессии, я обратил пристальное внимание на последний доступный вариант.

Некромант. Использует жезлы некроманта. Носит тканевую одежду мрачных тонов. Одинок, угрюм и нелюдим. Людей предпочитает видеть исключительно мёртвыми. Имеет склонность к магии школы Колдовства.

Ещё один перл изящной словесности. Похоже, это мой вариант. Быть бесполезным рабом или махать разного рода железками я не собираюсь. Думаю, работа для некроманта тут всяко найдётся.

После этого я мысленно «тыкнул» в квадрат с некромантом. Он занял всё пространство передо мной и превратился в… светящийся шарик.

Выбрана профессия Некромант. Получение опыта разблокировано.

Ошибка: Значение опыта отличается от базового.

Вы потеряли десять единиц опыта.

Заберите набор начинающего некроманта. Приятной игры.

Я протянул руку к светящемуся шару, и из него «выпали» предметы, тут же переместившиеся в игровой инвентарь, который оказался аналогом пространственного кольца.

Открыт игровой инвентарь. Вместимость: 10 ячеек.

Получено: Мантия некроманта 1 шт. Штаны некроманта 1 шт. Книга заклинаний: Поднятие разлагающегося зомби.

«Использовав» мантию и штаны, я мгновенно облачился в потёртое одеяние затасканного вида и серо-грязно-чёрного цвета. Вместо них в инвентаре появились Рубаха раба и Штаны раба. На ногах у меня оставались Сандалии раба, и пока что мне не на что было их сменить.

После использования книги она исчезла, подарив мне в обмен заклинание. Я не решился проверять, что произойдёт, если я достану эту книгу из инвентаря и попробую прочитать обычным способом. Учитывая количество сообщений об ошибках, подобная инициатива могла быть наказуемой.

Изучено заклинание: Поднятие разлагающегося зомби. При использовании на труп поднимает его в виде ожившего трупа, подчиняющегося вашим командам. После разрушения, тело зомби превращается в слизь. Школа заклинаний: Колдовство. Затраты: 50 единиц Ци.

Открыта новая характеристика: Текущий запас Ци.

Текущий запас Ци: 100/100.

— Ты закончил? — Раздался недовольный голос моего проводника.

— Да. Всё уже. — Ответил я, убедившись, что больше ничего нового мне игра не предлагает. Даже символы на стенах вокруг опять погасли.

Я развернулся и направился к целителю, который возился с замком в двери.

— Некромант? — Брезгливо глянул на меня Эксус. — Ничего более бесполезного не нашлось?

— Была профессия бесполезный раб. Нужно было брать её?

— О, боже! Пошли уже. Вон там на полке лежит книга с заклинанием. Выучи его и иди за мной.

Я довольно быстро обнаружил тоненькую книжечку в мягкой обложке с криво выведенной от руки надписью.

Книга заклинаний: Иллюзорная свеча.

Стоило мне раскрыть её, как она рассыпалась светящейся пылью, а в логах появилась запись.

Изучено заклинание: Иллюзорная свеча. На 10 минут погружает мага в иллюзию того, что он видит в абсолютной темноте. Школа заклинаний: Иллюзии. Затраты удвоены из-за несовместимости со школой Иллюзий. Затраты: 40 (20) единиц Ци.

Иллюзия того, что маг видит в темноте? Серьёзно? Меня эта игра удивляет всё больше и больше. Использовав заклинание, я увидел, как мир вокруг расцвёл призрачными красками. Создавалось впечатление, что сейчас я смотрю на окружающий мир сквозь голографический экран, который «подсвечивает» контуры окружающих предметов. За дверью тьма уже не была абсолютной, и коридоры были местами освещены фонарями и дрожащим огнём факелов, но я не заметил, чтобы иллюзорные образы противоречили реальным. Впрочем, я не расслаблялся, на всякий случай ещё и ощупывая дорогу перед собой рукой.

— Иди тихо и не шуми. — Прошептал мне маг. — Если повезёт, то сможем незаметно проскользнуть к тайному выходу из замка. Я знаю, где он находится.

Мы тихо начали красться по сырым коридорам, плутая в настоящем лабиринте.

— Тихо! — Прошептал Эксус, перегораживая мне путь протянутой рукой. — Там охранник. Попробую снять его ледяной стрелой. Если он выживет, то бросайся ему под ноги. Это задержит его, и у меня будет шанс на второе использование заклинания.

Впрочем, предосторожности оказались излишними. Приличного размера ледяная сосулька, истекающая белым паром, попала прямо в висок замершего рядом с факелом постового. Тот дёрнулся, упал ничком, после чего… засветился и растворился подобно недавно изученной мной книге.

— Не понял… а где труп? — Не смог удержаться я от вопроса, терзающего мой разум. Мне ведь для поднятия зомби нужен был труп. А он просто взял и исчез, едва упав на пол.

— А ты думал, почему я назвал тебя бесполезным? На территории Империи действует благословение Алдуина, которое немедленно уничтожает все трупы вместе со всей их одеждой и оружием. Правда, изредка кое-что после смерти остаётся.

Маг дал мне короткую лекцию, быстро двигаясь вперёд мимо поста. Попутно он вытащил факел из держателя и бросил его в бочку с водой. Тот противно зашипел и погас.

— Хоть трупы прятать не надо. — Попытался я найти хоть что-то полезное в этой ситуации.

— А смысл их прятать? Все воины находятся в группе. Его смерть уже заметили. Повезёт, если на неё не обратят внимание или потратят пару минут на то, чтобы вспомнить, где стоял этот охранник. Собственно, у него судьба такая — сдохнуть и этим дать сигнал своим командирам.

Где-то вдалеке послышалось лязганье металла и встревоженные крики.

— Быстрее! Должны успеть.

Целитель бросился вперёд со всех ног, держа в руках ещё одно заклинание, готовое сорваться в любой момент. Это нам и помогло. Навстречу из прохода к нам бросился мужик в доспехах с мечом. Но прежде, чем он успел нанести удар, сосулька впилась ему в горло. Противник забулькал кровью, выронив меч, а Эксус оттолкнул его и побежал дальше. Я же не глядя двинул ему кулаком по голове, дробя оную в кровавое месиво.

Получено 5 очков опыта. 50 % опыта идёт лидеру группы.

А за смерть предыдущего солдата мне ничего не дали. Вот жмоты! А ещё я заметил, что кровь и мозги с моего кулака исчезли вместе с остальным телом. Раз, и я опять чист. Неплохо.

Следующую встречу с солдатом я смог предсказать с помощью псионики. Во-первых, без моего вмешательства этот солдат буквально насаживал бегущего целителя на свой меч, и тот исчезал, едва успев вскрикнуть. Но когда я крикнул «справа», маг сориентировался и успел всадить сосульку ему прямо в глаз.

— Всё, я пуст. — Прохрипел Эксус. — Ци ноль.

Я же в этот момент переживал очередной свой провал. Точно предвидя момент смерти солдата, я использовал заклинание поднятия зомби на трупе в тот краткий миг, пока он ещё находился в этом мире. И сейчас я мог видеть в логах результат этой попытки обойти ограничения игры.

Вы успешно подняли разлагающегося зомби.

Критический успех.

Ошибка: деление на ноль.

Ваш зомби был уничтожен Благословением Алдуина.

Как говорится, что в лоб, что по лбу. Нежить, оказывается, тоже не может существовать. Правда, возникает вопрос, почему никуда не исчез труп убитого мной ярла? Может, он до сих пор жив? Да нет, я же за него опыт получил. Всё дело в разрушительном сбое, из-за которого жертва так и не перешла из разряда «живое» в категорию «неживое». Нужно будет попробовать поднять из этого трупа зомби. Вдруг, сработает. Правда, не стоит делать это в присутствии целителя. Вряд ли он обрадуется, выяснив судьбу своего господина.

Так мы и бежали по подземелью, пока магу не прострелили колено. Это был мастерский выстрел. Лучник явно не хотел убивать мага, а потому снёс ему совсем немного очков жизни. Но зато стрела в колене наложила на мага дебаф «калека», снизивший скорость передвижения на девяносто процентов.

— Нет, мы же почти добрались! — Застонал маг. — Помогли мне. Нам нужно в тот коридор. — Указал он на неприметный проход в дальнем конце комнаты.

Но тут лучник сделал следующий выстрел. На этот раз он целил мне в спину, и стрела должна была пробить позвоночник, но я предвидел этот исход, а потому вовремя увернулся. В результате, стрела прошла мимо меня и попала прямо в сердце целителя. Тот вздрогнул всем телом и осыпался светящимися искрами, оставив на своём месте уже знакомый мне светящийся шарик с лутом.

Я не глядя схватил лут и бросился в сторону, уходя от следующего выстрела громко ругающегося лучника. Добравшись до указанного магом прохода, я юркнул в него, достал из кольца труп Рональда Кровавого и кинул на него заклинание поднятия зомби, тратя на это остатки энергии. Восстанавливалась она очень медленно, и в ближайшее время у меня не будет возможности использовать магию.

К счастью, моя задумка удалась, и я получил вполне рабочего зомби, тело которого ощутил, как своё. В смысле, что зомби не обладал сознанием, и управлять его телом нужно было вручную. Хорошо хоть чувство равновесия этого тела работало нормально, так что зомби не рухнул на пол, а вполне твёрдо встал на ногах.

В игровом интерфейсе появилось окошко «питомца», с помощью которого я смог открыть окно с характеристиками зомби. И они меня, надо сказать, порадовали.

Вы успешно подняли разлагающегося зомби.

Разлагающийся Зомби

Раса: Нежить, Норд

Сила: 1083 (10 + сила мага)

Ловкость: 4

Стойкость: 541 (5 + сила мага / 2)

Интеллект: 2

Удача: 8

Запас Ци: 0

Запас Здоровья: 10

Запас Выносливости: 10

Позор! У зомби интеллекта больше, чем у меня. А что даёт стойкость? Я быстро просмотрел справку по характеристикам.

Стойкость. Определяет сопротивление урону и скорость регенерации здоровья.

Открыта новая характеристика: Сопротивление урону.

Открыта новая характеристика: Регенерация Здоровья.

Разлагающийся Зомби

Текущий запас здоровья: 200

Сопротивление урону: 541 % (При нанесении 100 единиц урона восстанавливает 441 единицу здоровья.)

Регенерация Здоровья: +541 в секунду

Что вообще с этими характеристиками? Какого хрена регенерация здоровья и сила зомби зависят от силы некроманта? Почему сопротивление урону лечит при получении урона? Кто это вообще всё придумал? Что это за хрень? Впрочем, повод для радости имеется. Мой зомби в принципе неубиваем.

Я не стал предаваться долгим раздумьям и натравил мёртвое тело на отряд преследователей. Зомби был несколько неуклюжим, но с его силой это было не его проблемой. С грацией бешеного носорога он одним прыжком вломился в толпу и буквально порвал людей на куски. Простой взмах рукой превращал противников в фарш, как будто они были сделаны из тумана.

Живым не ушёл никто. Всего через минуту я выглянул из-за угла и убедился, что от пары десятков солдат в доспехах осталась лишь пара предметов лута. Собрав добычу, я уже неторопясь направился к проходу, в котором вроде как находился тайный выход из подземелья. Пока зомби осматривал и простукивал стены в коротком закутке, я задумался над тем, как долго он будет существовать?

Открыта новая характеристика: Длительность призыва.

Я открыл окно характеристик зомби и полюбовался на радующую сердце любого игрока строку.

Разлагающийся Зомби

Длительность призыва: Осталось -93 секунды.

С каждой секундой число только увеличивалось. Точнее, уменьшалось, но поскольку оно было отрицательным, то нуля не могло достичь в принципе. Чтобы выяснить причину такого парадокса, мне пришлось обратиться к заклинанию призыва, в котором появился дополнительный текст.

Поднятие разлагающегося зомби. При использовании на труп поднимает его в виде ожившего трупа, подчиняющегося вашим командам. После разрушения, зомби превращается в слизь. Школа заклинаний: Колдовство. Затраты: 50 единиц Ци. Длительность призыва: 60 * удача мага — 1 секунд.

Вот и ответ. Удача у меня равна нулю, так что время призыва изначально отрицательное. Удачненько! Непонятно, правда, каким боком удача вообще связана со временем призыва? Впрочем, я уже понял, что искать логическое обоснование игровым правилам — задача, изначально обречённая на провал.

Ещё раз глянув на окно персонажа, я обратил внимание на важные изменения.

Уровень: 2. Опыт: 110/120.

Мне, оказывается, всего одного трупа не хватает до третьего уровня. Так, а что дают за получение уровня?

Вы получили: 1 очко характеристик.

Так, нужно что-то поднять. В первую очередь просит подняться интеллект. А то он что-то совсем убогий. Я щёлкнул плюсик напротив интеллекта и смог прочитать несколько новых сообщений.

Вы стали немного умнее.

Вы получаете достижение: Сила есть — ума не надо. Ваше тело настолько сильно, что впихнуть в него хоть каплю ума уже не получается.

Вы потеряли 1 очко характеристик.

— Да что б вас всех пополам разорвало! Что за хрень? Верните очко характеристик! — Не удержался я от вопля ярости.

Открыта расовая характеристика: Ярость. Вместо цивилизованного решения проблем вы предпочитаете сотрясать воздух дикими воплями. Ярость накапливается от осознания собственного бессилия. При получении 100 очков ярости вы получаете Благословение Силы.

Запас ярости: 80

Получено пассивное умение: Благословение Силы. Сила удваивается на 60 секунд. Интеллект уменьшается в два раза на 60 часов.

Отлично!

Запас ярости: 100

Получено Благословение Силы.

Сила: 2146

Интеллект: 0

Вы получаете достижение: Ума нет — считай калека. Вы получаете неснимаемое состояние: Безмозглый.

Безмозглый: No brain — no pain. Чувствительность к боли снижена на 100 %. Иммунитет к ментальным атакам 100 %. Интеллект: 0. Интеллект не может быть увеличен.

Вы потеряли 1 очко характеристик.

Я закрыл окно персонажа и попытался утихомирить клокочущий во мне гнев. Свои действия я контролировал, а вот зомби выместил этот гнев изо всех сил саданув кулаком по стене. В результате, гранитная кладка перед ним рассыпалась на куски, открывая проход в искомое подземелье.

Вы открыли проход в локацию Тайный лаз. Успейте воспользоваться им до закрытия. Осталось 7 секунд.

Но привлекла меня не надпись, а с громким треском пробежавшая по стене и потолку широкая трещина. Стоило мне сосредоточить на ней взгляд, как передо мной выскочило окошко.

Обнаружена ловушка: Каменный завал. До срабатывания 6 секунд.

Открыта характеристика: Мастерство установки ловушек.

Мастерство установки ловушек: 1. Вы имеете шанс 1 % не попасть в собственную ловушку при её создании без использования навыка Установка Ловушки.

Обнаружена ловушка: Каменный завал. До срабатывания 5 секунд.

И тут до меня дошло, что через пять секунд потолок рухнет мне на голову. Я тут же рванул в открывшийся «тайный лаз», развив всю доступную мне скорость. Мне даже пришлось бросить зомби, потому что у меня не было времени сосредотачиваться на управлении им. За пять секунд мне удалось преодолеть почти сто метров по извилистому коридору, после чего раздался оглушительный треск, и земля вокруг меня затряслась. Я и не думал тормозить, потому что трещины бежали по потолку наперегонки со мной.

Наконец, звук раскалывающейся горной породы стих, и я смог перевести дух, отплёвываясь от заполнившей воздух пыли. Только через пару минут я смог обратить внимание на окно игровых логов, где меня ждало известие о трагической кончине моего зомби.

Разлагающийся Зомби получает 104 351 единицу урона от ловушки Каменный завал.

Разлагающийся Зомби восстанавливает 46 018 791 единиц здоровья.

Критический успех.

Простое Исцеление заменено на Святое Исцеление. Коэффициент усиления: 10х.

Разлагающийся Зомби восстанавливает 460 187 910 единиц здоровья умением Святое Исцеление.

Разлагающийся Зомби получает 460 187 910 единиц святого урона от умения Святое Исцеление.

Разлагающийся Зомби восстанавливает 202 942 868 310 единиц здоровья.

Критический успех.

Простое Исцеление заменено на Священное Божественное Исцеление. Коэффициент усиления: 1000х.

Разлагающийся Зомби восстанавливает 202 942 868 310 000 единиц здоровья умением Священное Божественное Исцеление.

Разлагающийся Зомби получает 202 942 868 310 000 единиц святого урона от умения Священное Божественное Исцеление.

Критическая неудача.

Эффект характеристики Сопротивление урону проигнорирован.

Ваш питомец Разлагающийся Зомби был уничтожен.

Вы получаете достижение: Overkill. Вы нанесли противнику урон, многократно превышающий его запас здоровья. Урон по сильным противникам увеличен на 0,000 000 000 000 493 %.

Ух! Меня ажно дрожь пробирает от количества цифр в размере нанесённого урона. А бонус к урону по сильным противникам прямо кричит о своей полезности. Сколько там? Десять в минус двенадцатой степени процента? Дайте два! А что самое интересное, хотя описание говорило о восстановлении 441 единиц здоровья при получении 100 единиц урона, реально зомби восстанавливал 441 единицу здоровья на каждую единицу урона. В общем, мрак! Кругом одни баги. Как страшно жить!

Сделав пару шагов по коридору, я внезапно оказался в полной темноте. Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, что перестало действовать заклинание Иллюзорной свечи. А вот на новое использование заклинания энергии у меня не было. Прикинув скорость восстановления Ци, я было решил минут пять посидеть и подождать, но потолок надо мной начал опасно похрустывать, и я спотыкаясь побрёл вперёд, ориентируясь на ощупь и предвидение. А попутно я решил разобрать целую простыню различных игровых сообщений, неожиданно свалившихся мне в логи.

Ловушка Каменный завал нанесла 4 788 единиц урона противнику Мечник Фолкрита.

Вы получаете 0 единиц опыта. Цель находится слишком далеко.

Ловушка Каменный завал нанесла 112 292 единицы урона противнику Лучник Фолкрита.

Вы получаете 0 единиц опыта. Цель находится слишком далеко.

И такими сообщениями был забит весь чат. Мне пришлось внимательно просмотреть несколько тысяч сообщений, чтобы обнаружить среди них «незначительные» подробности произошедшего.

Ловушка Каменный завал нанесла 14 054 337 единиц урона противнику Ярл Фолкрита.

Вы уничтожили лидера нападавших. Атака на замок Хелген отбита.

Критическая ошибка: Критическая ошибка: Сбой: Хелген.

Вы состоите в группе с Рональдом Кровавым, Ярлом Хелгена. В связи с его невозможность вступить в право владения замком, вы объявляетесь единственным наследником.

Вы становитесь Ярлом Хелгена. Вам принадлежит замок, окрестные земли и восемь мелких поселений. Каждый день вы получаете 12 золота и 4 серебра налоговых отчислений.

Вы уничтожили армию захватчиков из города Фолкрит. Нападение отбито. Жители вашего города ликуют. На 30 дней размер ежедневного налога увеличен до 81 золота и 77 серебра.

Ловушка Каменный завал уничтожила Замок Хелген. Ловушка Каменный завал уничтожила поселение замка Хелген. Ловушка Каменный завал уничтожила население поселения замка Хелген.

Ваш замок разрушен, а все его жители мертвы. Ваш статус Ярла Хелгена больше не имеет силы. Ваши приказы больше не обязательны для исполнения жителями владения Хелген. Восстановите замок, чтобы вернуть себе это право. До восстановления власти размер ежедневного налога уменьшен до 14 серебра. Стоимость восстановления замка 1 021 757 золота.

Вы получаете титул: Знатный Нищеброд. При отображении титула окружающие относятся к вам с презрением и жалостью.

Отображение единственного титула невозможно отключить. Титул: Знатный Нищеброд.

Получено 14 серебра.

Прелестно! У меня слов нет, чтобы выразить всю гамму обуревающих меня чувств. Единственная прибыль — немного серебра каждый день.

Мои радужные мечты о будущем были внезапно прерваны ударом мечом по голове. Точнее, я почувствовал, как этот удар наносят мне через пять секунд. Пришлось мне возвращаться к игровой реальности и уклоняться, чтобы уйти от атаки. К счастью, противник оказался довольно неуклюжим, а всего один ответный удар снёс ему черепушку с плеч.

Вы нанесли 340 единиц урона Призрачному Мечнику.

Получено 1 опыта.

А дальше мне пришлось вертеться ужом, во всю используя интуицию, чтобы отбиться от десятка призраков, решивших напасть на меня. В них не было ни грана материального, а потому простые атаки на них не срабатывали. А вот удары магическим жезлом урон наносили. Им-то я призраков и покрошил. Правда, под конец боя прочность у жезла была на уровне 2/40, что говорило о его скорой кончине.

Зато после боя я вспомнил, что у меня есть заклинание Иллюзорной свечи. У меня как раз накопилось достаточное количество Ци. После этого я обнаружил себя в гробнице. Правда, из сокровищ тут были только пустые гробы и ни одного трупа. А вот призраки время от времени встречались. К счастью, один из них оставил мне ржавый серебряный кинжал, который наносил 1–2 урона по призракам. Но вместе с моей богатырской силой, стоило ему только соприкоснуться с противником, как тот превращался в противную протоплазму. Последняя была ценным алхимическим реагентом, но я не стал её собирать, а тем более жрать, чтобы определить алхимические свойства.

Через полчаса я добрался до выхода из гробницы, а потом ещё полчаса пытался вернуться в Хелген. Задание на восстановление замка дало мне «метку на местности», по которой я и смог найти место, где раньше стоял замок. Сейчас это был просто огромный кратер, заваленный колотыми камнями. Похоже, под замком была большая полость, в которую он и рухнул вместе с городом и изрядным куском окрестных земель. Зато понятной становилась заоблачная стоимость восстановления замка. Восстанавливать-то было нечего. Даже фундамента не осталось.

Мои поиски замка одарили меня не только моральным удовлетворением от созерцания своей иллюзорной недвижимости, но и вполне материальным профитом. Кругом в вечернем сумраке сияли огоньки лута, из которых можно было извлечь разные части доспехов, оружие и деньги.

А ещё, мне удалось обнаружить выжившего. Это был один из нападавших солдат. Каким-то чудом ему удалось остаться на поверхности. Правда, камни сдавили ему ноги и раздробили таз, так что он был уже не жилец. Он тихо стонал от боли в разбитом теле, и по этим стонам я его и нашёл.

— Раб, помоги мне! — Прохрипел он, открыв глаза и увидев мою физиономию, склонившуюся над ним.

Раб? Похоже, его ждёт долгая и крайне мучительная смерть. Но Мечник Фолкрита не обратил внимания на выражение моего лица.

— Мой господин, я обязан отнести ему… кха-кха… книгу. — Я обратил внимание, что мечник выглядит довольно богатым. Возможно, это даже был кто-то из лидеров нападавших. — Это книга заклинания Молния. Прошу тебя, отнеси эту книгу в Башню Баннермиста. Поклянись!

Глупый смертный достал книгу из инвентаря и судорожно сжимал, думая, что это убережёт её. Но я не стал ничем клясться, а банально сломал ему обе руки, просто сжав запястья. После этого я подхватил выпавшую из ослабевшей хватки книгу и тут же «прочитал» её, изучив заклинание.

— И кстати, я новый Ярл Хелгена. — Представился я. — Желаю приятной смерти.

С этими словами я доломал мечнику руки и пальцем раздробил несколько рёбер. Обращаться к кому-то, как к рабу, и при этом просить о помощи — это признак полного разложения мозгов. Такие недоумки жалости не заслуживают.

Развернувшись, я оставил жертву хрипеть дырявыми лёгкими и двинулся к замеченной мной дороге. Точнее, я увидел на краю воронки покосившийся дорожный столб со стрелочками, а добравшись до него смог найти и саму дорогу. По ней я и пошёл в сгущающейся ночной тьме. Лута я собрал в лучшем случае десятую часть, но ничего ценного мне найти не удалось, так что я решил не ломать себе ноги, ползая по камням, что так и норовили обвалиться и погрести меня под собой.

Пока я шёл по дороге, то испытывал заклинание Молнии.

Молния. Наносит 50 единиц урона электричеством. Школа заклинаний: Разрушение. Затраты удвоены из-за несовместимости со школой Разрушения. Затраты: 50 (25) единиц Ци.

Со своими 100 единицами запаса Ци я мог шмальнуть молнией два раза. Или даже один раз, но с двух рук. Скорость восстановления Ци была относительно небольшой. 100 единиц восстанавливались за 10 минут. Для боя это слишком мало, но в повседневном использовании Ци хватало. Я постоянно ходил с «ночным зрением», и даже с затратами 40 единиц Ци каждые 10 минут оставалась ещё возможность использовать молнию.

Правда, вскоре я прекратил эксперименты с молнией, потому что подвергся нападению волка. Эта скотина специально подождала, пока я не использую молнию в очередной раз, после чего выбежала из кустов и вцепилась мне в ногу. К счастью, я увидел эту сцену заранее, а потому не стал использовать молнию впустую, а поджарил волка. Правда, бил я, определив положение цели с помощью предвидения будущего. Уж больно хорошо жареная собачатина пряталась в кустах. Одного удара молнией вполне хватило, чтобы отправить её в собачий ад.

Дальше я шёл, внимательно осматриваясь по сторонам и тратя Ци только на ночное зрение. Когда иллюзия в очередной раз рассеялась, я увидел в лесу красноватые отблески костра. Свернув с дороги, я через двести метров вышел на небольшую полянку, на которой горел костёр, а рядом с ним сидел мужик замызганного облика, время от времени подкладывающий веточки в огонь.

— Добрый вечер. — Поздоровался я, беззвучно выплывая из кустов. Мужик вздрогнул от звука моего голоса, но вскакивать не стал. Я присел у костра, облокотившись спиной на ствол дерева. — Не подскажешь, до селения далеко идти? — Поинтересовался я.

— Это до Ривервуда что ли? — Переспросил абориген.

— Да, до него. — Кивнул я, протягивая руки к огню и ощущая исходящее тепло.

— За пару часов дойти можно. Правда, ночью тут волки бегают. Так что лучше у костра пересидеть до рассвета. А ты со стороны Хелгена, выходит, шёл?

— Ну, можно и так сказать.

— А как ещё сказать можно? — Удивился мужик моим словам.

— Так нет больше Хелгена. Весь рухнул под землю. Там нынче штурм был, а после обвала в живых вообще никого не осталось. Видать, что-то не то захватчики сделали, что такая напасть приключилась.

— Штурм? Хорошо хоть я стороной Хелген прошёл. Уж больно суровый там ярл… был. Теперь понятно, что это так гремело. Так, говоришь, там весь город сгинул?

— Так и есть. Никто не выжил.

— Ишь ты! Поди все окрестности теперь лутом завалены?

— Да. Правда, я ничего ценного не нашёл. Но если с телегой приехать, то мусора всякого набрать можно будет. Если шею, конечно, на камнях не свернёшь. О, кстати!

Я вытащил из кольца пять пар сапог и начал их рассматривать в свете костра. Увы, вся добыча была крайне изношенной и по качеству была даже хуже моих Сандалий раба.

— Вот такого дерьма там целые горы. — Прокомментировал я ассортимент. — Неужто войска ярла Фолкрита в таких обносках ходили?

— Да не, это с крестьян выпало. — Профессиональным взглядом оценил мою добычу мужик. — После смерти никогда хороших вещей не выпадает. Нужно в домах посмотреть.

— Каких домах? Говорю тебе, на месте города провал, заполненный битым камнем. Нет, дома-то, конечно, все там. Только их откапывать нужно.

— Ох, страсти какие! Не зря, видать, народ рассказывал, что под замком Хелгена всю землю эльфы в своё время изрыли. Вот и аукнулось. А ярл Рональд Кровавый хорош оказался. Не пожалел своей поганой жизни, чтобы всех противников с собой забрать.

— Ты так уверен, что он помер? — Поинтересовался я.

— Так клятву верности ему сбросило. Я сейчас только заметил. Стало быть, пока нового ярла не признают, будет у нас вольница. Ни налогов, ни поборов, зато кругом одни воры и бандиты. Ну да бандитов мы и сами на вилы поднимем если что. Эх, заживём! Если только оборотни нас не сожрут, и вампиры не схарчат.

— Угу, радуйтесь, пока можете. — Усмехнулся я. — Сапоги нужны? — Кивнул я на свою «добычу».

— Да на кой мне это старьё? Только в костёр не бросай. А то вони от них будет…

— Волков отпугнём запахом.

— Нет, я лучше чистый костёр до утра продержу.

— Ладно, выкину в кусты.

Я не вставая отбросил пованивающие сапоги подальше, после чего достал ещё одну условно полезную добычу. Это были тонкие полоски вяленого мяса. Вся остальная найденная мной еда одним своим видом вызывала подозрение. А вот этот «продукт» выглядел чистым и аккуратным. Каждая полоска была завёрнута в вощённую бумажку, так что я понадеялся, что бацилл там будет не слишком много. Осмотрев добычу, я развернул одну бумажку и закинул мясо в рот. На вкус оно было неплохим, хотя и жестковатым.

— Поделишься? — Посмотрел на еду мой сосед. В его глазах сверкнул непонятный голод.

— Держи. — Протянул я ему пару полосок.

Одну он тут же спрятал, а вот вторую закинул в рот и принялся тщательно пережёвывать. Я же стал хомячить куски мяса один за другим, так как моё игровое тело неожиданно почувствовало сильный голод.

— Ты что делаешь? — Вылупился на меня мужик.

— Ем. — Удивлённо ответил я.

— Это же скуума! А ты её как обычное мясо наворачиваешь. Ещё бы с хлебом её есть начал.

— Хлеба я не нашёл. — Вздохнул я. — Это из лута выпало. А что за скуума? — Спросил я, кидая в рот следующую партию еды.

— Ну ты вообще! Это наркотик. Его больше одной полоски за раз не ест никто. Специально так режут, чтобы зря не тратить. Его только маги в таких количествах жрут. И то, только самые богатые и безумные.

— А магам-то эта наркота зачем? — Удивился я, закидывая в рот последний ломтик. Мне кажется, или его вкус сейчас гораздо лучше, чем вначале? Всё-равно это игровое тело, так что на меня реального наркотик не подействует.

— Да я не спрашивал, знаешь ли. — Возмутился мужик. — Говорят, те, кто после этого умом не тронулись, становились сильнее как маги. Я, правда, о таких и не слышал что-то. А вот о сумасшедших скуумовых наркоманах, что сжигают деревни за косой взгляд, тебе в любом кабаке расскажут. Ты, случаем, не маг? — Подозрительно покосился он на меня.

— Маг. — Самодовольно кивнул я, зажигая в руках молнию.

— Ой, бля!

Мужик подскочил на два метра в воздух и опрометью бросился прочь.

— Там же волки. — Крикнул я ему вслед.

Впрочем, чего это я? Волков бояться — в лес не ходить. Раз пошёл, значит, смелый.

Я выкинул аборигена из головы и сосредоточился на молнии в своих руках. Заклинание можно было удерживать перед использованием любое количество времени. И сейчас, наблюдая за сверканием молнии, я видел в заклинании потоки магической энергии. Точнее, это были потоки Ци, из которых складывалась боевая техника. А что самое интересное, принципы работы этого заклинания были совсем другими, чем у всех известных мне техник. Так что я сосредоточился на заклинании молнии и начал медитировать на него.

После употребления наркотика сознание у меня и вправду повело. Я воспринимал крайне необычные образы и мысли своим игровым телом, и при этом мог анализировать их настоящим мозгом, не скатываясь в галлюцинации и бред. Правда, восприятие внешнего мира при этом тоже исказилось, как и восприятие течения времени. Так что в себя я пришёл только когда солнце уже стояло у меня над головой.

Осмотрев весёленький лесной пейзаж и давно погасший костёр, я сосредоточился на новых для себя ощущениях. Сейчас я чувствовал, что готовое для использования заклинание уже находится в моей руке. Но при этом руки были свободны, и нигде ничего не сверкало.

Протянув руку, я выбрал целью дерево и активировал заклинание. Разряд молнии, куда более мощный, чем вчера, пронзил воздух и оставил большое обгорелое пятно на стволе. После этого я свёл руки вместе и интуитивным образом смог использовать «двойное» заклинание Молнии. При этом на два заклинания я потратил всего 50 Ци. А подержав его в руках пару секунд, я понял, как можно «прятать» его внутри ладони. Повторив процедуру, я «зарядил» и вторую руку. На этом запасы Ци у меня исчерпались, и я обратил своё внимание на игровые логи.

Открыта новая способность действием. Вы изучили заклинание Шоковая Молния.

Шоковая Молния. Наносит 100 единиц урона электричеством и парализует цель на 30 секунд. Школа заклинаний: Разрушение. Затраты: 25 единиц Ци.

Двойная Шоковая Молния. Наносит 250 единиц урона электричеством и парализует цель на 60 секунд. Школа заклинаний: Разрушение. Затраты: 50 единиц Ци.

Открыта новая способность действием. Вы получили умение Сохранение Заклинания.

Сохранение Заклинания. Позволяет сохранить заряженное заклинание в ладони, а потом мгновенно выпустить его в цель. Заряженное заклинание не влияет на скорость регенерации Ци и использование магии.

Неплохо я помедитировал. Нужно будет повторить. Но не сегодня. А то меня до сих пор плющит от всех тех безумных образов, что приходили в сознание под воздействием наркотика.

Я посидел ещё минут десять, восстанавливая энергию и приходя в себя, после чего поднялся и пошёл в сторону дороги. Она оказалась несколько дальше, чем я предполагал, и выбравшись на неё я вздохнул с облегчением. А то вчера в сумерках сложно было ориентироваться на местности. После этого я вспомнил о том, что в игровом интерфейсе есть метка, указывающая направление на Хелген. Оставив её позади, я направился в сторону Ривервуда, о котором говорил мой вчерашний знакомый.

Сбежавшего мужика я, кстати, нашёл всего через пару километров. Его похоже загрызли волки, оставив только светящийся шарик лута с приметной курткой внутри, по которой я его и опознал. Это несколько сбавило градус моего радужного настроения, и дальше я пошёл, внимательно оглядываясь по сторонам и сканируя будущее. Это-то меня и спасло.

В один прекрасный момент я ощутил, как в будущем кто-то напрыгнул на меня со спины и перегрыз шею. Просканировав линии вероятностей, я обнаружил, что это была здоровенная тварь, опознанная игрой как Саблезубый Тигр. У меня в руках было сохранено две двойных молнии, а ещё одну такую же я тут же зарядил и придержал в руках. После этого я подгадал момент, резко обернулся и выпустил по несущейся на меня твари три двоенных удара молнии за раз. Но даже этого не хватило, чтобы убить тигра. Правда, он свалился на землю и задёргался от пробегающих по его телу разрядов. Этого времени мне хватило, чтобы зарядить ещё одну двойную молнию и прикончить тварь.

Обугленная туша засветилась и превратилась в уже хорошо знакомый шарик с лутом. Собрав его, я стал обладателем пятидесяти килограммов мяса саблезуба, шкуры саблезуба и… хвоста каджита. Почему от саблезуба остался хвост даже на вид твари другого вида, я уже вопросом не задавался. Наверняка ещё один игровой баг. Зато теперь мне стало понятно, как тут охотятся хищники. Они наверняка получают лут вроде «человеческое мясо», которое и жрут с удовольствием. А вот несъедобная куртка их не заинтересовала. Как и меня, впрочем.

Продолжив путь, я часа через полтора добрался до небольшой деревеньки, пристроившейся на берегу речки рядом с лесом. Издали этот Ривервуд выглядел дыра-дырой. В смысле, дома были построены из грубо отёсанных брёвен, крыши были соломенными, а пара огородов могла похвастаться хилыми растениями, тянущимися к солнцу из каменистой земли.

Но не успел я даже зайти за околицу, как навстречу мне кинулся мужик в кожаной броне. Он был здоровяком с накачанной мускулатурой, а ещё лыбился, как будто только что выиграл миллион в лотерею.

— Опа! Раб! Да ещё и вор! А ну иди сюда! — Побежал он ко мне, вытаскивая меч из ножен.

Я не стал тормозить, а зарядил по нему одиночной молнией, не тратя тот запас, что был сохранён в «слотах» в руках. Даже этой одной молнии хватило, чтобы мужик рухнул как подкошенный и замычал от боли. По его телу пробегали волны молний, которые действовали как постэффект от заклинания.

Подойдя к беспомощному телу, я отобрал у него меч, снял пояс с ножнами и сапоги, вытащил из карманов брони неплохие кожаные перчатки, а за пазухой обнаружился кошель с медью и парой золотых монет. Да он богач! Убедившись, что больше ничего с этого тела полезного не взять, я оприходовал его ещё одной молнией, после которой от него не осталось даже лута. Натянув на себя сапоги, остальную добычу я закинул в кольцо, после чего направился дальше, весело посвистывая.

Свидетелями моей расправы стал минимум десяток человек, но они не торопились бросаться на меня с обвинениями или бежать прочь с паническими криками, поэтому я их проигнорировал так же, как и они меня. В самой деревне я обнаружил трактир «Спящий Великан», в который и зашёл. Внутри этого заведения сидели разного рода подозрительные и не очень личности, которые все как один повернулись и уставились на меня, после чего… повернулись обратно и продолжили заниматься своими делами. Фух, а я уж было подумал, что сейчас мне придётся стать виновником ещё одной истории о безумных магах, уничтожающих целые деревни.

— Здарова, хозяин. — Обратился я к корчмарю, который стоял за прилавком, хмуро посматривая на клиентов. Несмотря на то, что время было лишь около полудня, народу в трактире было полно.

— И тебе здравствовать. Чего надо?

— Поесть, попить и последние новости узнать.

— За всё восемьдесят меди. Еду сейчас принесут. У нас не до изысков, порция для всех одна. Пить что будешь? Вино?

— Не. Есть отвар трав какой или ягоды?

— Морс. Клюква в этом году знатная уродилась. Ветки до земли оттягивает.

— Да ты что? — Усмехнулся я. Похоже, про развесистую клюкву и в этом мире знают. — А ещё новости есть?

— Ты заплати сначала.

— А, точно!

Я сосредоточился и достал из инвентаря одну серебряную монету, которую и бросил на прилавок перед трактирщиком. Тот уставился на неё как кролик на удава, а народ в зале замер и начал шушукаться, нехорошо посматривая на меня.

— А помельче ничего нет? Золота хотя бы? — Протянул трактирщик, беря серебряную монету и внимательно осматривая её.

— А что, серебро дороже золота? — Спросил в ответ я.

— Ты, похоже, не местный. Правда, даже предположить не возьмусь, где такие как ты водятся. Один серебряный стоит сотню золотых монет. А ты мне сейчас дал древний имперский серебряный, который стоит пять обычных. У меня пяти сотен золота сдачи не наберётся.

— Ладно, давай сюда. — Я забрал серебряную монету и выдал взамен золотую, полученную от покойного стражника.

— А чего у вас серебро дороже золота ценится? — Поинтересовался я.

— Так серебро — единственное средство против оборотней. Эти твари по ночам на людей нападают ради человечины. Специально качают профессию людоед, чтобы больше мяса после убийства оставалось.

— Ого! А я думал, у вас саблезубые тигры самые страшные звери в лесу.

— Так это и есть оборотни. В лесу он саблезубый тигр или горный волк, а в деревне обычным человеком прикидывается.

— Так это я оборотня что ли завалил? — Удивился я.

— Ты убил оборотня? — Вытаращил глаза трактирщик. — Один?

— Да, попотеть пришлось. Зато вот, смотри какая шкура выпала. — Я вытащил из кольца добычу и продемонстрировал мягкий густой мех, тепло переливающийся в свете свечей. — А ещё, из него хвост непонятный выпал.

Народ в зале, до этого приценивавшийся ко мне в роли добычи, теперь сидел с открытыми ртами и старательно отводил взгляд,стоило мне посмотреть на них.

— Да, это шкура Ночного Мясника! — Взволновался трактирщик. — Вот тут пятно приметное. А хвост… эй! Это же хвост Джзарго! Я же с самого начала говорил, что он оборотень.

Народ в зале по-вскакивал со своих мест и подошёл полюбоваться шкурой. А хвост и вовсе пошёл по рукам, и минимум половина «экспертов» согласилась, что это хвост некого Джзарго.

— Хорошую весть ты сегодня принёс нам, странник. — Уважительно кивнул мне трактирщик. — Садись вот тут, рядом со мной. Расскажу тебе последние новости. А вот и суп с кашей принесли. Меня зовут Оргнар. А тебя как?

— Я Тан Цзи Тао. — Ответил я, пробуя суп.

После того, как я прятал шкуру, народ быстро рассосался, не рискуя досаждать тому, кто в одиночку завалил саблезубого тигра.

— Странное имя. Откуда ты?

— Без понятия. Меня случайно в ваши земли занесло. Стихийным порталом.

— Чем?

— Стихийным порталом. Это такая штука в воздухе вроде кольца. Заходишь в неё тут, а выходишь в сотне километров. Или вообще хрен пойми где.

— Ты маг что ли? — Удивился Оргнар.

— Ну да.

— А, тогда понятно. — Покивал тот, а люди в зале начали посматривать на меня уже с опаской. Причём, взгляды у них были такие, как будто я опасный псих. — Ты, случайно скууму не ешь?

— Как не ем? Ем! А что, у тебя есть скуума? — Поинтересовался я, глядя на трактирщика горящими глазами.

Народ в зале резко бросил все свои дела и начал «незаметно» продвигаться к выходу. Правда, настолько трусливыми оказались далеко не все. Трактирщик же не стал панически кричать, но потом покрылся.

— Нет у меня скуумы. Она же запрещена. По законам империи за продажу скуумы положена смерть. Да и ярл тоже не одобряет её употребление.

— Про ярла можешь забыть. Нет его больше.

— В смысле нет? — Ещё больше вспотел Оргнар. — Куда же он делся?

— Сквозь землю провалился. — Усмехнулся я. — До вас разве слухи не доходили?

— Ну… мы думали, что Хелген ярл Фолкрита захватил.

— Не. На самом деле я появился из портала прямо во время боя. На меня напали, так что я не удержался и саданул по окрестностям заклинанием. В общем, теперь я ярл Хелгена. Он мне лично все права на власть передал перед своей мучительной смертью.

— Так, стало быть, налоги теперь тебе платить? — Набычился Оргнар.

— Да сдались мне ваши налоги. Ты лучше скажи, где тут у вас магию можно изучить? Ну и скуумы где прикупить можно?

— Про скууму не знаю. Её только у оборотней и вампиров достать можно. Говорят, они её из мяса горных китов делают.

— Из чьего мяса? — Прыснул я морсом.

— Да я сам в это не верю. — Начал оправдываться трактирщик. — А магию изучить можно в Коллегии Магов Винтерхола. Может ещё где можно книги с заклинаниями купить, но это редкость. Разве что у вампиров спросить. За твоё серебро они наверняка что-нибудь предложат.

— Вампиры берут в качестве оплаты серебро? — Усмехнулся я. — И как у них, руки от этого не отваливаются?

— С чего бы вдруг? — Удивился трактирщик, а парочка сидевших неподалёку мутных личностей сверкнула на меня красными глазами. — Они же не оборотни, чтобы на них серебро действовало. Да даже оборотни нормально серебром расплачиваются. Оно для них опасно только если рану им нанести.

— Да? Странные у вас вампиры с оборотнями. — Подивился я. — Боязнь серебра у них в крови. Родственники, как-никак. Правда, в глаза им это лучше не говорить. Сами-то они вряд ли в этом родстве сознаются.

Трактирщик покосился на парочку вампиров, что упорно делала вид, что пьёт вино, а сами внимательно слушали меня.

— А у вас вампиры другие? — Подхватил тему разговора Оргнар.

— У нас… скажем так, я читал книги о появлении вампиров и оборотней. Их маги создали. Сначала они сделали вампиров. Но они были слишком уязвимыми к свету солнца и серебру. А потому, немного погодя они создали оборотней. Правда, эти животные оказались совершенно неподконтрольными. Создавали этих монстров маги двух противоборствующих лагерей, так что оборотни ненавидят вампиров из-за того, что эта ненависть была вложена в них при создании. А вампиры считают оборотней дикими животными, причём вредителями, которые только кормовую базу подрывают, а сами в пищу не годятся.

Трактирщик слушал эту историю с открытым ртом, да и парочка вампиров сидела, как пыльным мешком пришибленная.

— А потом что было? — Поинтересовался Оргнар.

— В смысле, потом?

— Ну, что с этими магами стало?

— А… так их вампиры с оборотнями сожрали. Они сговорились друг с другом несмотря на всю свою ненависть, потому что своих создателей ненавидели ещё больше. Ну и пока вампиры резали друидов, оборотни порвали на куски некромантов. После чего оборотни и вампиры с упоением начали мочить друг друга, но поскольку они были куда живучее своих создателей, то некоторые из них выжили и размножились.

Изложенная мной история больше походила на легенды про вампиров и оборотней с Земли, но тут она наверняка тоже могла оказаться правдой.

— В общем, уязвимость перед серебром есть и у вампиров, и у оборотней. Правда, если ты говоришь, что ваши вампиры могут касаться серебра голыми руками, то они наверняка отличаются от тех вампиров, про которых я знаю. Интересно было бы провести вскрытие и выяснить, в чём причина этих отличий.

— А ты стало быть некромант? — С затаённым дыханием спросил Оргнар.

— Ну да. Правда, тут у вас с некромантией не развернёшься. Тела сразу после смерти исчезают.

— Это благословение Алдуина, первого героя. Эпоха героев закончилась девять тысяч лет назад, но его благословение всё ещё действует на территории империи. А вот в землях некромантов, говорят, нежить до сих пор по земле бродит. Ты оттуда к нам попал?

— Не знаю. Может, и оттуда.

— И как там живётся? Говорят, у вас бессмертные чудовища бродят и убивают всех, кого увидят.

— Ну, некромантам там живётся хорошо. А больше там никто и не живёт.

— Понятно. — Вздохнул трактирщик.

Тут дверь в трактир распахнулась, и в неё ввалилась толпа из десятка мужиков, трое из которых были обряжены в такие же доспехи, что были у убитого мной стражника.

— Вот! Это он! Точно вам говорю. — Начал тыкать в меня пальцем мужик замызганного вида.

— Сам вижу. — Мрачно ответил предводитель этой банды, рассматривая мои сапоги. — Ты убил Бордана! — Наконец предъявил он мне обвинения, гневно указывая пальцем.

— Чем докажешь? — Поинтересовался я.

— Кха! — Подавился кровью обвинитель. — Ты сидишь в его сапогах и спрашиваешь у меня, чем я это докажу? Да тебя десяток свидетелей видел.

— Десяток? Это один из них? — Указал я на доносчика.

Я сформировал молнию и ударил ей по мужичку. Тот был настолько плюгавым, что от одной слабой молнии рассыпался в пыль, не успев даже вскрикнуть.

— Ты!.. Ты маг? — В глазах стражника замелькала паника.

— И не просто маг. — Ответил я, поднимаясь с лавки и двигаясь к паникующей толпе. — Я безумный скуумовый некромант, который как раз раздумывал, какую бы ещё деревеньку обратить в прах за косые взгляды.

К концу моей речи «государственный обвинитель» был единственным из отряда, кто не удрал прочь. Да и то, такой «героизм» был лишь следствием того, что у стражника отнялись ноги и он вообще забыл, как ходить.

— Я служу ярлу Хелгена! — Попытался пригрозить мне своей крышей этот урод.

— О, так ты служишь мне? И при этом ещё смеешь обвинять меня в чём-то?

— Что? Как?… Где?

— Ты не слышал, что ярл Хелгена погиб? А я его наследник. И за попытку бунта я приговариваю тебя к смерти.

С этими словами я использовал «сохранённое» заклинание, чтобы мгновенно испепелить стражника. Свидетелем этой сцены стали лишь трактирщик и два вампира, пытающиеся слиться с местностью, и сейчас явно жалеющие о том, что решили остаться в трактире. Зарядив и сохранив заклинание, я опять вернулся к стойке трактира и продолжил прерванный обед. На этот раз никто не решился нарушить мой покой глупыми вопросами.

Доев поданные блюда, я поблагодарил трактирщика и отправился в местный магазин с поэтичным названием «Ривервудский Торговец». Там я успешно сбагрил кучу всякого хлама, который набрал за время нахождения в мире игры, в результате став богаче на пару десятков золотых. Я провёл эксперимент, пытаясь понять, могу ли я разменивать золото на серебро с помощью игры, но увы, такой функции тут не имелось. А ведь так хотелось получить бесконечный источник денег. Впрочем, семнадцати монет имперского серебра ежедневно мне для начала хватит.

Переговорив с торговцем, я выяснил, что в ближайшем городе Вайтране живёт придворный маг ярла. И хотя этот старикашка обладал склочным характером, он слыл сильным магом и даже приторговывал магическими товарами. В общем, я решил наведаться к этому магу и узнать, смогу ли я выучить у него новые заклинания. А то на одной молнии далеко не уедешь.

Дальше я планировал посетить Коллегию Магов Винтерхола, добираться до которой нужно было пару дней. По мне так это совсем рядом. А вот потом, затарившись местной магией, можно уже будет подумать о том, чтобы начать искать пик Одинокого Дракона. Торговец такого названия ни разу не слышал, так что поиски явно не будут простыми.

Терять время смысла не было, так что я сразу направился по дороге в город. Но не успел я пройти и километра по накатанной колее, как мне навстречу вывалила толпа крестьян и бандитов.

— Вот он! Кто убьёт мага, тот станет ярлом Хелгена! — Закричал один из них.

— Неправда! — Возмутился я. — Того, кто убьёт мага, убьют его же товарищи, чтобы получить титул ярла. А в конце последнего выжившего сожрут вампиры, которые прячутся в кустах неподалёку.

Моя отповедь снизила накал страстей в толпе. Люди перестали кричать и подбадривать себя, а начали оглядываться, пытаясь выяснить, кто же именно из временных союзников ударит им в спину. Ведь стать ярлом желал каждый из нападавших, а потому им отлично зашла мысль о том, что в живых должен остаться только один.

— Да что вы его слушаете? Вперёд! Бей его! — Заголосил крикун.

— Так что ж ты сам вперёд не бросаешься? Никак решил подождать, пока я количество конкурентов не сокращу, после чего лично прирезать счастливчика, нанёсшего последний удар? Так не бывать этому. Тебя я первым прикончу, стоит только кому-то сделать шаг вперёд.

Народ замер, обдумывая сказанное мной. А пара самых недоверчивых сделала осторожный шаг вперёд.

— Я же предупреждал.

Удар молнии попал точно в лоб крикуну, и тот рухнул на землю, рассыпавшись в светящуюся пыль. Народ резко замолчал и в шоке уставился на меня, молча обвиняя в немотивированном беспричинном убийстве.

— Ну что? Кто там ещё хочет ярлом Хелгена стать? Не сдерживайтесь, подайте голос.

— Да что вы его слушаете? — Выкрикнул ещё один мужик. Но он не успел даже сделать шага вперёд, как словил молнию.

— Что-то ваши крикуны сами-то в бой и не думают рваться. — Нагло ухмыльнулся я.

И тут один из заросших разбойников, стоящих в передних рядах, молча ринулся вперёд, замахиваясь двуручным мечом. Я не стал использовать магию, чтобы поберечь дистанционные атаки, а вместо этого достал свой меч, отобранный у стражника. Правда, я впопыхах не успел снять с него ножны. Но это не помешало мне разрубить нападавшего напополам вместе с его мечом. Всё-таки силы у меня было до дури. Разбойника буквально разорвало напополам, разбрызгивая кишки. Если бы не благословение Алдуина, то тут вся дорога была бы после этого в крови и ошмётках.

Полюбовавшись тем, как изуродованный труп превратился в свет и растаял в воздухе, я перевёл взгляд на толпу, и та дрогнула, попятившись назад. И тут, в самый драматический момент из кустов вышли вампиры.

— Всё, заканчиваем балаган. — Выкрикнула одна из фигур в тёмных одеждах, зыркнув на толпу светящимися алым светом глазами. — Быстро свалили отсюда. Или мой отряд славно попирует вашей кровью. — Повторять вампиру не пришлось, потому что крестьяне побросали оружие и бросились прочь, сверкая пятками. — Прошу простить меня, господин. — Поклонился вампир. — Я хотел поговорить с вами на безлюдной дороге, но не ожидал, что также на вас осмелятся напасть эти крестьяне.

— Хочешь сказать, что это не ты их на меня натравил, чтобы потом героически спасти? — Усмехнулся я.

В тех вариантах будущего, где толпа бросалась на меня, вампиры выскакивали из кустов и устраивали себе небольшой фуршет, попутно спасая меня. Сейчас же рядовые вампиры недовольно посматривали на меня, провожая толпу голодными глазами.

— Нет, что вы, господин. Хотя признаю, когда я увидел это стадо, то решил немного подождать, чтобы появиться в последний момент. Но вы прекрасно справились и сами. Давайте не будем говорить об этой мелкой неприятности. Мы прибыли сюда, чтобы попросить вашей помощи, господин маг.

— Помощи? Интересно… И чем же я могу вам помочь?

Отряд вампиров встал за спиной своего предводителя, играя роль послушных подчинённых.

— Меня зовут Волкихар, я наместник моего господина в районе Вайтрана. Мои разведчики стали свидетелями вашего разговора в таверне Спящий Великан. Вы рассуждали о том, что хотели бы выяснить, чем местные вампиры отличаются от вампиров вашей родины. И у нас как раз есть вопрос, связанный с природой вампиров, ответить на который сможет только квалифицированный некромант вроде вас.

— О, как! Квалифицированный, надо же. А мне что с этого будет? Надеюсь, вы не рассчитывали на то, что я возьмусь ответить на этот вопрос только потому, что мне самому будет интересно узнать ответ?

— Нет, что вы. Мы можем предложить вам изучить десять заклинаний из нашей библиотеки. Если быть точнее, то эти десять заклинаний — самые редкие и интересные из того, что у нас есть.

— Хм… ну что ж. Пожалуй, я соглашусь. Ведите сюда ваших коней.

Вампиры удивлённо переглянулись, но парочка из них бросилась в кусты. Сканируя линии вероятностей, я «обшарил» все окрестности и обнаружил, что неподалёку находится ещё одна группа вампиров, приглядывающая за десятком лошадей.

— Простите, господин Тан Цзи Тао, а как вы узнали о том, что у нас есть лошади?

— Хм? Вы хотите сказать, что ажно сам наместник бежал сюда пешком от самого Вайтрана?

— Ах, понимаю, о чём вы. Действительно, у нас есть транспорт. Уже через час мы будем на месте, и я смогу посвятить вас в подробности этого дела. Мне бы не хотелось говорить об этом в лесу, где нас может подслушать шпион оборотней.

— Ладно, подожду. А куда мы направляемся?

— К западной дозорной башне Вайтрана. Она находится неподалёку от города, так что после решения нашей небольшой проблемы вы сможете отправиться в Вайтран.

На этом из леса вывели десяток лошадей, одну их которых и предложили мне в качестве транспорта. Я не был опытным всадником, но общее представление о верховой езде имел. Так что мне не составило труда забраться на лошадь и удержаться в седле. После этого был час скачки по дороге, закончившийся нашим прибытием к относительно невысокой башне, стоявшей в чистом поле. За это время мы преодолели километров двадцать, так что лошади оказались нелишними. Я давно уже привык летать над бренной землёй, и необходимость переться куда-то пешком изрядно меня вымораживала.

Мы прошли в башню, после чего спустились в подвал, а потом… опять спустились в катакомбы, прошли через древнюю усыпальницу, спустились по шахтам рудника и, наконец, вывалились в огромную пещеру, внутри которой сновали сотни и тысячи вампиров, занимающихся своими делами. А ведь снаружи башня выглядела одинокой и покинутой.

— Впечатляет, да? — Поинтересовался Волкихар.

— Да. Где вы берёте столько крови, чтобы кормить всю эту толпу? — Задал я встречный вопрос.

— Э-э-э… — Похоже, вампир ожидал, что я впечатлюсь масштабом подземелья, а не местной логистикой. — Кровь нам нужна не так уж часто. Вполне хватает одного стакана в месяц. А так мы едим то же самое, то и обычные люди. Кое-что мы выращиваем прямо здесь, а остальные припасы подвозят через дальние выходы на поверхность. Путь через башню не очень подходит для грузовых перевозок.

— Да, я заметил. Эта древняя гробница совершенно не приспособлена к такому. Впрочем, её ведь строили с расчётом на то, что там будут раз в пару лет заносить труп очередного знатного гражданина.

Мы шли по узкой тропинке, вьющейся между камней. Я уже на автомате использовал Иллюзорную свечу, так как освещение в пещере было минимальным.

— Собственно, тут мы уже можем обсудить вопрос, ради которого мы вас позвали. История расы вампиров насчитывает уже почти десять тысяч лет. И наши далёкие предки, как ни прискорбно это признавать, были куда сильнее нас. Несколько десятков лет назад в одной из древних гробниц недалеко от земель некромантов была найдена капля крови древнего вампира. К сожалению, этой бесценной реликвией завладел никчёмный отброс. Он сам поглотил эту кровь и обрёл великую силу и бессмертие.

— Бессмертие? Серьёзно? — Удивился я.

— Да. Мы сами поверили в это далеко не сразу. Сначала мы послали отряд карателей, которые нашли и уничтожили предателя, хотя и понесли при этом серьёзные потери. Трое выживших засвидетельствовали, что его тело осыпалось чёрным пеплом и исчезло. Тогда этому не придали особого значения. Но спустя несколько лет предателя заметили разгуливающим по улицам одного из городов. Его выследили и захватили живьём, но во время транспортировки ему удалось вырваться и… покончить жизнь самоубийством. Тогда свидетелями его смерти стало больше сотни вампиров. Нам сюда.

Мы свернули с тропинки и углубились в переплетения узких коридоров.

— Несмотря на слова пленника о том, что в первый раз он подкупил трёх посланных за ним карателей, мы продолжили его поиски и после смерти. И спустя год появились первые донесения о том, что предателя видели в одной из деревень, а потом он и вовсе поселился в пещерах тёмных эльфов, убивая одного данмера каждую неделю. Тогда его загнали вглубь шахт двемеров, где сожгли заклинанием высшей магии, после чего запечатали вход в этот штрек. Пятьдесят лет о предателе не было слышно, но потом жадные норды пронюхали об этой истории и с чего-то втемяшили себе в голову, что вместе с вампиром в шахте были запечатаны и несметные сокровища. Они прорубили в неё отдельный вход, после чего все стали жертвой обезумевшего вампира.

Мы конец-то зашли в помещение с тяжёлыми стальными дверями, миновали ещё несколько таких же дверей, сделанных из странного золотистого метала, после чего оказались в небольшой комнате, где к столу было приковано тело. Конструкция «кандалов» была неразъёмной, и насколько я мог видеть, несколько штырей проходило даже сквозь кости пленника, фиксируя его на месте.

— Нам понадобилось десять лет, чтобы изловить его. — Указал Волкихар на подопытного. — К счастью, мой господин не стал пытаться убивать или запечатать предателя, а отдал мне для проведения экспериментов. Я потратил довольно много времени, но так и не смог понять, что именно делает этого вампира настолько живучим. Он не просто возрождается после смерти. Он сильнее и быстрее любого вампира, его запас Ци в пять раз больше, чем у меня, наследственного мага. Он регенерирует все повреждения с невероятной скоростью, даже не имея возможности использовать исцеляющие заклинания. И что самое главное, до поглощения капли крови древнего вампира он был обычной посредственностью, едва отличающейся от простого человека.

— Интересный образец. — Ласково улыбнулся я, подходя к небольшому столику с набором инструментов.

Вампир покосился на меня с ненавистью в глазах и злобно зашипел. В его облике не было даже следов человеческого разума. Это было дикое и опасное животное. Взяв скальпель, я провёл им по грудной клетке, рассекая кожу. Крови не выступило ни капли, а порез затянулся за пару секунд.

— У вас есть серебряный скальпель? — От моих слов вампир задёргался, но не смог даже сдвинуться с места.

— Вон там, в шкафчике. — Указал Волкихар. — Как вы и рассказывали, он довольно сильно реагирует на серебро.

Я взял посеребрённый скальпель и сделал ещё один надрез полностью аналогичный предыдущему. На этот раз в ране были заметны светящиеся серебряно-синеватые переливы, которые замедлили регенерацию в несколько раз, хотя уже через минуту от раны не осталось и следа. А ещё, я заметил, что пока я резал плоть, лезвие скальпеля слегка «разъело». Это было сложно заметить, но идеально ровная кромка лезвия теперь выглядела так, будто её опустили в кислоту.

Использовав интерфейс игры, я смог получить описание подопытного: древний вампир. При этом, стоящий рядом Волкихар опознавался как просто вампир. Положив руку на грудь подопытного, я попытался прочувствовать скрытую внутри него магию подобно тому, как я это делал при изучении заклинания молнии.

— У вас есть скуума? — Поинтересовался я у Волкихара.

— Сколько вам нужно? — Нахмурился тот.

— Достаточно, чтобы сойти с ума. Без вхождения в транс я не смогу разобраться в природе вашего вампиризма. Плюс, мне понадобится обычный вампир для сравнения. Скорее всего с ним ничего не случится, но выживания я не гарантирую. Так что пусть это будет смертник. Также, вам стоит подготовить отряд элитных бойцов на случай, если одному из подопытных удастся сбежать. Тех двух десятков, что я видел по пути сюда, может не хватить.

Вообще-то, я не видел ни одного вампира с тех пор, как мы свернули с главной тропы. Но в альтернативных линиях будущего, где я нападал на Волкихара, вампиры появлялись будто из ниоткуда. Даже сейчас в этой комнате их было пятеро, и они внимательно наблюдали за моими действиями, скрываясь в тенях.

— Мне понадобится полчаса. — Кивнул немного впечатлённый Волкихар.

— И принесите пару фонарей. Постоянно накладывать на себя ночное зрение не очень удобно.

Пока начальство собирало всё необходимое, я продолжил исследование древнего вампира. Правда делал я это исключительно с помощью Ци. Резать его на куски было совсем не обязательно.

Наконец, в лабораторию завели связанного вампира, которого приковали к стене, не забыв при этом надеть на лицо «намордник», не дающий никого укусить. Вместе с ним занесли и пару магических фонарей, которые подвесили под потолком на специальных креплениях. Но больше всего меня удивил килограммовый шмат истекающего кровью мяса, выложенный на позолоченном подносе.

— Это скуума? — Поинтересовался я, тыкая в «подношение» пальцем.

— Да. — Ответил зашедший в лабораторию Волкихар.

— А из кого это мясо получают? Если это какие-нибудь пещерные слизни…

— Ха-ха, нет. Это мясо оборотня, которого накормили лунным сахаром. Обыватели этого не знают, но это не такой уж и секрет. Лунный сахар является ядом для всех, кроме оборотней. А вот для них он является наркотиком, правда с другими симптомами. Он заставляет их ощущать себя всемогущими. И вот если вырезать из обдолбанного оборотня кусок мяса и скормить его человеку, то тот испытает галлюцинации и ощущение причастия к высшим силам и тайнам мироздания.

— Его сырым едят? — Уточнил я.

— Да. При нагревании наркотик разрушается.

— Ладно. Придётся перетерпеть. А вампиры скууму едят?

— Нет. Для нас кровь и мясо оборотней — это самое лучшее рвотное средство. Хорошо хоть запах от них идёт самый обычный, а то мы бы уже всё тут заблевали.

— Это перспективное направление для исследований, но отложим этот вопрос на потом.

Со вздохом, я взял предложенные нож и вилку и нарезал кусок мяса на ломтики, которые и начал поглощать. Первые пару кусочков на вкус были отвратительными, но дальше дело пошло на лад. А под конец я так и вовсе жевал сырое мясо с аппетитом. К этой еде можно пристраститься и без всякого наркотика. Интересно, а каковы оборотни на вкус, если их правильно приготовить?

Отложив нож и вилку в сторону, я направился к древнему вампиру. На этот раз попытка просмотреть его характеристики через игровой интерфейс была более удачной.

Древний вампир.

Раса: вампир, полукровка редгар-норд.

Сила: 28

Ловкость: 41

Стойкость: 7

Интеллект: 2

Запас Ци: 15

Запас Здоровья: 21

Запас Выносливости: 9

Удача: 7

Текущий запас Ци: 0/300

Текущий запас Здоровья: 401/420

Текущий запас Выносливости: 8/180

Дебаф: Калека. Скорость передвижения снижена на 20 %.

Дебаф: Сильная жажда крови. Скорость восстановления здоровья снижена на 90 %. Интеллект снижен на 99 %, но не менее 2.

А вот и причина, почему пленник больше напоминает животное.

— Когда ему в последний раз давали пить кровь из горла живой жертвы? — Поинтересовался я.

— Ему такого вообще ни разу не позволяли. — Усмехнулся Волкихар. — Все десять лет, что он сидит в этом подземелье.

— Понятно. Если он начнёт умирать, то такая жертва может понадобиться. Подберите кого-нибудь не очень… упитанного. Чтобы не перекормить. — Мы с вампиром синхронно усмехнулись. — Просто вливание крови в рот вряд ли позволит ему восстановиться. Тут нужно прямое поглощение жизненных сил.

— Поглощение жизненных сил? — Удивился наместник. — Он и такое может?

— Я бы сказал, что он и не такое может, но сейчас слишком ослаблен. Более того, он похоже вообще не сумел нормально использовать поглощённую кровь. Я сейчас посмотрю, что с ним произошло.

К этому моменту я уже достаточно «расширил» своё восприятие с помощью галлюциногена, чтобы начать воспринимать структуру Ци, вложенную в тело вампира. А игровой интерфейс мне в этом помогал по мере сил, хотя большая часть сообщений была о каких-то ошибках, сбоях и требованиях обратиться к технической поддержке игры, которой тут отродясь не бывало.

Через пару часов исследований, которые недальновидные гуманисты назвали бы пытками, я уже примерно понимал, как устроены вампиры, для чего им нужна кровь, и почему этот «древний вампир» настолько хилый.

— Что ж, в целом ситуация уже ясна. — Повернулся я к Волкихару, вытирая кровь с рук. Точнее, это была даже не кровь, а заменяющая её тёмная жидкость, текущая в теле подопытного. — Он действительно поглотил кровь древнего вампира, но не смог её толком активировать. Иначе он бы уже давно стал правителем Скайрима. Ну или как минимум самым знаменитым маньяком, лично уничтожившим тысячи людей.

— Да он и так уничтожил тысячи людей. Перед поимкой кровь пил почти без перерыва. — Скептически возразил мне Волкихар.

— Это были цветочки. Хотя эффект жажды, похоже, и свёл его с ума.

— Эффект жажды?

— Жажда крови. Вы, разве, её не испытываете?

— Нет. — Смутился вампир, как будто я застал его на месте гнусного преступления. — Если не пить кровь, то через пару месяцев вампир слабеет, и его кожа становится чувствительной к свету. Но некоторые вампиры живут нормальной жизнью, даже ни разу в жизни не выпив и капли крови. Хотя по силе они тогда ничем не отличаются от людей.

— Да, в вас слишком много человечного. — Согласился я. — В общем, настоящий вампир — это нежить, одержимая идеей поглощения крови и жизни своих жертв. Он силён, быстр, владеет магией и почти бессмертен. Но при этом сильно уязвим к серебру, а прямой солнечный свет способен за несколько секунд прервать его бессмертное существование.

— Это истории из сказок? Такими вампиров и представляют дикие крестьяне.

— Да. Но таких вампиров уже давно не существует, иначе вы бы о них знали. Их называли носферату, повелители ночи. Думаю, постепенно им на смену пришли вот такие древние вампиры. Они были слабее во всех отношениях, но зато их уже не убивал солнечный свет, хотя и наносил тяжёлые раны. То же самое с серебром. Оно вызывало долго заживающие ожоги, но убить такого вампира, просто бросив ему серебряную монету в рот уже было нельзя. Но потом и эти вампиры выродились, в результате чего появились вы — почти люди с незначительной примесью крови вампиров.

Волкихар от таких слов нахмурился. Видимо сам он себя считал существом чрезвычайно благородным, а вовсе не деградировавшим выродком.

— В общем, я могу активировать кровь древнего вампира, содержащуюся в теле подопытного. — Продолжил я доклад. — После этого её можно будет извлечь и передать кому-то другому. — А вот тут глаза у вампира жадно засверкали. — Конечно, тем, кто получит эту кровь, нужно будет ещё правильно активировать её и научиться пользоваться, но в результате вы сможете стать сильнейшими существами Скайрима. Правда, со своими уязвимостями. И не стоит забывать, что именно из-за них вампиры и дошли до текущего состояния.

Но слова об уязвимости прошли мимо сознания вампира, который уже видел себя на вершине мира. Впрочем, чего-то такого я и ожидал. За это время я не только изучил энергетику вампира, но и оценил, насколько он способен противостоять моей силе. Результат был однозначным: при необходимости я любого вампира порву как вату, каким бы носферату он ни был.

— Что вам нужно для извлечения крови? — Жадно облизнулся Волкихар.

— Время. И жертва, о которой я уже говорил. Сейчас я активирую кровь древнего вампира в его теле, и ему понадобится свежая кровь жертвы. После этого нужно будет подождать, пока его родословная не восстановится, и можно будет провести извлечение крови. Думаю, удастся получить две или даже три капли истинной крови древнего вампира.

— Приступайте. — Кивнул наместник вампиров. — Эй, приведите жертву.

После этих слов Волкихар убежал из лаборатории, видимо, чтобы подготовить почву для дальнейшего захвата власти. А взамен ко мне привели худосочную черномазую девочку лет четырнадцати, которую толкал перед собой упитанный вампир.

— Тело заказывали?

— Да. А чего она такая… уродливая? — Оценил я качество материала.

— Да это Волкихар всё. Он в башне настроил расу призываемых слуг — редгаров. А они страшные, чёрные и худые все до единого. Говорит, у них кровь слаще. А по мне, так нужно нордов призывать. В них и крови больше, и баб не только на еду пустить можно. А то ведь без отвращения на них даже смотреть нельзя.

— Может, он не хочет, чтобы вы спали с рабами и не разбавляли и так хилую вампирскую кровь?

— Ой, не начинай. Меня этими разговорами с детства уже достали. И ты туда же?

— Ладно, подержи её пока. Как тело на столе начнёт разлагаться и покрываться язвами, положи её сверху горлом на рот подопытного. И чего она такая заторможенная вся?

— Да она только вчера появилась.

— Появилась? Не расскажешь, как это происходит?

— Да чего там рассказывать? Если во владении слишком мало населения, то в замках начинают появляться рабы. Они поначалу совсем дурные, но через пару месяцев уже начинают что-то соображать. Вот таких рабов мы и используем для выполнения работы и как источник крови.

— Ясно. Ладно, приготовились. Смотри, чтобы он тебе руку не откусил.

Судя по моим ощущениям, девочка сейчас была «пустым телом», не имеющим души. Точнее, душа в теле имелась, но пока ещё связь между ними была слишком слабой. Это чем-то напоминало связь между моим настоящим и игровыми телами.

Сконцентрировавшись на древнем вампире, я вмешался в течение Ци в его теле, активируя… родословную дракона. По сути, Ту По Дум для создания игровых рас использовал кровь дракона, чтобы придать людям новые качества. С вампирами было то же самое. Они обладали «улучшенной» родословной, которая тем не менее имела и специально запрограммированные уязвимости. Так что мне оставалось только активировать вложенную в родословную программу.

Через пять секунд подопытный начал дёргаться, реветь и хрипеть, а его кожа покрылась гнойными язвами. Вампир сноровисто подхватил мелкую негритянку и сунул её горло прямо в пасть своему «родственнику». Тот перестал хрипеть и начал высасывать кровь и жизнь из жертвы, превращая её в иссушённую мумию. Присутствующие в комнате вампиры от такого зрелища перепугались. Они могли понять, как можно высосать кровь, но ни разу не видели, что происходит с жертвами древних вампиров.

А тем временем подопытный перестал орать, его тело полностью восстановилось и забугрилось мышцами, а в глазах появился проблеск разума.

— Ну, как тут у вас дела? — Ворвался в комнату радостный Волкихар.

— Всё нормально. Теперь подождать полчаса, и можно начинать извлечение.

— Отлично! — Вампир предвкушающе потёр руки.

Но тут снаружи раздались панические вопли, а через пару секунд в дверь влетел вампир в тёмной броне, больше подошедшей бы разведчику.

— Господин! — Рухнул он на одно колено перед Волкихаром. — На башню напал дракон. Он уже уничтожил гарнизон башни и сейчас пытается подрыть её фундамент.

— Дракон? Ты что мелешь? Какой дракон? Их уже десять тысяч лет никто не видел. Откуда он мог появиться?

— Не могу знать. Но то, что я видел, один в один сходится с описанием драконов из книг и их изображений с древних барельефов.

— Ладно, пошли посмотрим. Объявляй общий сбор.

— Я с вами. — Заинтересовался я возможностью посмотреть на дракона.

— А он?… — С сомнением посмотрел Волкихар на древнего вампира, что уже почти пришёл в себя.

— А его пусть охраняют, не смыкая глаз. Думаю, к тому времени, когда мы разберёмся с драконом, он уже будет готов к следующему этапу.

— Хорошо, идём! Лишний маг нам точно не помешает.

Пока мы пробирались по пещерам и подземельям, я с интересом считывал образы, отпечатавшиеся в толще окружающих скал. Тут была история за десять тысяч лет. За это время тут обитали совершенно разные существа и правили разные империи. Но времени заглядывать у меня не было. Да и живой дракон был куда более интересным явлением, чем древняя история, покрытая пылью веков.

К моему удивлению, наружу мы выбрались прямо внутри башни. Я-то думал, что она давно уже превратилась в руины, но строение оказалось на удивление прочным. А вот окрестности башни были заполнены пламенем, вздымающимся на несколько метров. Я и Волкихар пробрались к бойнице на верхнем этаже и смогли увидеть, как дракон летает в небе и периодически выпускает струи пламени, сжигающие бегающих туда-сюда людей как спички. Судя по броне, это были не вампиры, а воины ярла Вайтрана.

— Что думаешь? Сможешь его достать? — Спросил меня вампир.

— Сложновато будет. — Ответил я, рассматривая характеристики дракона, выданные игрой.

Слабый дракон.

Благословение владыки небес: Иммунитет к физическому урону 100 %. Иммунитет к магическому урону 100 %. Иммунитет к ментальным атакам 100 %.

Проклятье жертвы: Иммунитет не распространяется на атаки игроков.

— Мы с ним ничего сделать не можем. — Начал жаловаться один из вампиров. — Ему на все наши атаки плевать. Сейчас отряд из Вайтрана подошёл, так он на них переключился. А до этого пока его двое наших в зад копьём тыкали, он их даже и не заметил.

— А магией? — Нахмурился Волкихар.

— А с магией всё ещё хуже.

— В смысле?

— Толку тоже ноль, но дракон на магов агрится и пытается их сожрать.

— Неужели ничего нельзя сделать? — Растерялся наместник.

— У вас нет никаких шансов. — «Обрадовал» я его. — Простые люди ничего не смогут ему сделать.

— Да, согласно легендам, убивать драконов могли только Давалкины. — Начал нести религиозную чушь вампир, руководивший отрядом в башне.

— Кто? — Рассмеялся я.

— Давалкин — это титул драконорожденного.

— И кому они что давали?

— В древних книга сказано, что они давали всем прикурить. Но что это значит, сейчас никто не знает.

— А, ну тогда да, конечно. — Покивал я.

Тем временем, у меня в логах появилось несколько сообщений, а сбоку начал мигать квадратик со знаком вопроса.

Получено задание из основной квестовой линии. Убейте Слабого Дракона, чтобы получить титул Давалкин. Награда за провал: вас съест дракон. Штраф за успех: вы съедите дракона и получите титул Давалкин.

Получено квестовое умение: Прыжок Веры.

Прыжок Веры. Использование: поднять правую руку верх и крикнуть «Джеронимо-о-о». Эффект: вы летите в сторону ближайшего дракона. Скорость полёта зависит от вашей силы, а длительность от ловкости. Стоимость: 50 % чувства собственной важности.

Получено побочное задание. Используйте Прыжок Веры в присутствии минимум ста разумных существ. Награда за провал: вы лишитесь умения Прыжок Веры. Штраф за успех: вы получите умение Танец Голубая Луна и большую светящуюся надпись «Давалкин» над головой.

Так, нужно будет не забыть прикончить Ту По Дума особо жестоким способом в следующий раз, когда мы с ним встретимся. Что это вообще за квесты такие?

Запас ярости: 100

Получено Благословение Силы.

Сила: 2146

Интеллект: 0

— А сколько рядом с башней вампиров осталось? — Невзначай поинтересовался я.

— Пара десятков. — Ответил тот вампир, что просветил меня насчёт Давалкина.

— Ладно, я тогда пошёл. Помолитесь там на меня.

— Чего? На тебя? Это как? — Опешил вампир, пока я спускался по лестнице.

— В смысле, мне помолитесь. Говорят, помогает.

— От чего?

— От поноса. Смотрите и учитесь.

Пока я пробирался к выходу из башни, дракон расправился с отрядом воинов и теперь хозяйски осматривался по сторонам, пытаясь понять, не нужно ли ещё где-то испепелить мелких противных таракашек. Меня уничтожение союзных войск вполне устраивало, потому что лишние свидетели моего триумфа сейчас не были мне нужны.

Выскочив из башни, я миновал утихающее пламя и выбрался на открытое место, откуда мне хорошо было видно дракона, реющего в небесах. Я уже было собрался использовать квестовую способность, чтобы добраться до него, но увидел в будущем, что сработал Прыжок Веры как раз в тот момент, когда дракон развернулся от меня, в результате чего я «воткнулся» ему прямо в зад. Мысленно ещё раз прокляв Ту По Дума и обновив баф Благословения Силы, я смог найти «окно» для применения Прыжка Веры длительностью в одну тысячную секунды, в котором я врубался дракону в грудь и… пробивал её, застряв где-то в районе сердца.

Подняв руку вверх, я выкрикнул «Джеронимо-о-о» и почувствовал сильный рывок. Мной будто выстрелили из пушки, в результате чего я пробил кулаком чешую дракона, попутно превращая все его внутренности в фарш. Трепыхаясь в ливере летящего к земле дракона, я краем глаза просмотрел логи.

Вы нанесли 780 916 единиц дробящего урона противнику Слабый Дракон.

Противник Слабый Дракон убит. Вы получаете 89 единиц опыта.

Вы получаете 4 уровень.

Уровень: 4. Опыт: 0/172.

Вы получаете 1 очко характеристик.

Вы выполнили задание «Убить Слабого Дракона». Желаете поглотить силу и душу дракона? Да. Начато поглощение. Вы поглотили душу дракона. Изучен туум огня. Душа дракона израсходована.

Вы провалили задание «Использовать Прыжок Веры». Вы теряете умение «Прыжок Веры». Чувство собственной важности восстановлено. Скрытый эффект: вы теряете 20 единиц интеллекта.

Ошибка: Разрушительный сбой: Интеллект.

Ошибка, интеллект не может быть меньше 1.

Ошибка, интеллект не может быть больше 0.

Ошибка, интеллект не может быть меньше 1.

Ошибка, интеллект не может быть больше 0.

Ошибка, интеллект не может быть меньше 1.

Ошибка, интеллект не может быть больше 0.

Ошибка, интеллект не может быть меньше 1.

Ошибка, интеллект не может быть больше 0.

Ошибка: Переполнение чаши терпения.

Аварийное восстановление: Интеллект может быть меньше нуля.

Интеллект: -0

Вы теряете все нераспределённые очки характеристик.

Аварийное восстановление: Вы получаете 20 единиц интеллекта.

Ошибка, интеллект не может быть больше 0.

Аварийное восстановление: Вы получаете 20 очков характеристик.

Ошибка: Разрушительный сбой.

О боже! Что за бред?

Запас ярости: 100

Получено Благословение Силы.

Сила: 2146

Интеллект: 0

Чуть не потерял два очка характеристик. На прошлом уровне решил отложить распределение на потом, и вот результат. Ладно кину всё в запас Ци. А то энергии ни на что не хватает. И нужно посмотреть, что там за туум такой.

Но посмотреть на туум я не успел, потому что дракон приземлился. В смысле, он рухнул на землю как десять тонн перьев в вакууме, а вместе с ним рухнул и я.

Вы нанесли 18 114 единиц дробящего урона противнику Труп Слабого Дракона.

Противник Труп Слабого Дракона убит. Вы получаете 0 единиц опыта.

Критический успех.

Ошибка: Неопределённый результат: Деление 0 на 0.

Ошибка: Отказ в обслуживании.

Вы теряете титул Давалкин.

Ошибка: Выполнение основной цепочки квестов прервано.

Аварийное восстановление: Снятие ограничений.

Аварийное восстановление: Вы получаете титул Драконорожденный.

Получен туум огня.

Желаете изучить туум огня? Да/Нет

Мне уже страшно нажимать на что-то в игровом интерфейсе. Вдруг, тут произойдёт ещё одна ошибка и меня просто сотрёт из этой реальности?

Жму «Да».

Изучен туум огня. Душа дракона израсходована.

Ошибка: Душа дракона отсутствует.

Запас душ дракона: 0

Ошибка: Деление на ноль

Аварийное восстановление: Умножение на ноль.

Вы получаете 0 душ дракона.

Ошибка…

Дальше я просто закрыл окно чата и перестал обращать внимание на появляющиеся в нём строчки. Всё равно я на всю эту игровую механику никак повлиять не могу. Вместо этого я сосредоточился на ощущении странной энергии, проникающей в моё игровое тело. Судя по всему, это и был «туум огня». Эта энергия содержала в себе, казалось, саму суть концепции огня. Выбравшись из останков дракона, даже и не думающих исчезать, я посмотрел в сторону от башни, протянул руку и произнёс слово, крутящееся на языке:

— Фус!

Волна испепеляющего огня пронеслась от меня минимум на пару сотен метров в конусе с углом 45 градусов. Увидев эту картину, бегущие ко мне вампиры остановились и в ужасе попятились назад.

— Ну что, поняли, как нужно драконов бить? Больше показывать не буду, потому что драконы закончились.

Вампиры смотрели на меня как нежить на святого. В смысле, они скорчились и отступали назад, как будто их подавляла исходящая от меня святая аура. Я даже специально заглянул в игровой интерфейс и убедился, что никакой святой ауры у меня нет.

— Давалкин! Это Давалкин! — Запричитали вампиры.

— Я Драконорожденный! — Яростно выкрикнул я в ответ, активируя соответствующий титул в интерфейсе игры.

— Это Драконорожденный! Убийца драконов!

Большая часть вампиров рухнула ниц и начала молиться мне, какя им и приказывал. Конечно, сейчас было несколько поздно для этого, но лучше поздно, чем никогда. А вот Волкихар растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, стоит ли и ему пасть ниц и вознесли смиренные молитвы, или можно как-то обойтись без этого.

— Так, с драконом я разобрался. Думаю, сейчас самое время вернуться к нашему эксперименту. — Обратился я к наместнику вампиров.

— Да, пойдёмте. — Кивнул он и пошёл к башне, указывая путь.

Мы прошли по тлеющей траве и опять зашли в башню, двигаясь уже знакомым мне путём.

— Что вы знаете о драконах? — Спросил я вампира, пока мы неторопливо спускались вниз.

— Драконы исчезли девять тысяч лет назад, когда умер последний герой. — Ответил он, немного подумав. — Согласно легендам, убивать драконов могли только герои. Но в то время драконы были не самым большим бедствием Скайрима. Вы сами рассказывали мне о носферату. Тогда сил повелителей ночи едва хватало для того, чтобы выжить. Но все бедствия и несчастья прекратились, как только пропал последний герой. А сами драконы… они мне известны только по сказкам.

— А кто такие герои?

— Это ещё один вопрос о персонаже древних сказок. Герои спасали Скайрим от неисчислимых бедствий, которые и призывали одним своим присутствием. Вам будет лучше обратиться в Коллегию Бардов за подробностями. Уж они-то наверняка помнят все эти древние сказки об эпохе героев. Это… довольно популярная тема для выступления в трактирах. Народ с интересом слушает сказки о древних героях, драконах, магах и чудовищах. Но стоит завести речь о современных магах, как вам тут же начнут рассказывать о безумных скуумовых наркоманах, которые спят и видят, как бы вырезать очередную деревню сиволапых крестьян. Хотя на моей памяти единственный такой случай произошёл пару сотен лет назад.

Тут довольно интересную лекцию Волкихара прервал выскочивший из прохода впереди вампир. Он смотрел на нас безумными глазами, в которых читались паника и ужас.

— Господин! Он сбежал!!!

— Кто? — Нахмурился Волкихар.

— Древний вампир. Он вырвался из лаборатории, вырезал три десятка охраны и направился к загонам с рабами.

— Чёрт, это же ценный образец! Как вы могли его упустить? — Возмутился я. — Показывай дорогу. Быстрее!

Я чувствовал, что эффект от скуумы на этот раз «выдыхается» куда быстрее, так что следовало поторопиться с тем, чтобы получить от вампиров оплату в виде заклинаний. Если я смогу выучить их под влиянием наркотика, то мне будет куда проще разобраться в их устройстве. В обычном состоянии моя связь с «виртуальным» телом была слишком слаба, чтобы я мог почувствовать окружающие его потоки Ци.

Мы помчались по подземельям и уже через пять минут я мог лицезреть лабораторию, двери в которую буквально выбили изнутри, раскрошив стены, в которые они были вделаны. Трупов внутри не осталось, но зато был виден учинённый подопытным разгром, который не поленился сломать всё, что попалось ему на глаза. По такому пути «тотальной аннигиляции» мы и отследили его перемещение.

Древний вампир прорвался в загоны для рабов, иссушив несколько десятков человек. Потом он вломился в особо охраняемую тюрьму, где… выпил всю кровь до последней капли из пленного оборотня, которого вампиры использовали для производства скуумы. И это после слов Волкихара о том, что вампиры не переносят кровь оборотней. А что самое интересное, в этот момент оборотень как раз находился под воздействием наркотика, который сказался и на остатках здравомыслия подопытного. Тот бросился к одному из выходов из пещер и по донесениям выживших разведчиков направился прямиком в Вайтран, известный своей общиной оборотней, почти открыто живущей в нём.

— То есть он сбежал? — Резюмировал я последний доклад вампиров. — Хорошо, тогда я отправляюсь в Вайтран. Если поймаете этого древнего вампира, то я продолжу извлечение крови. А сейчас мне нужно идти.

С этими словами я развернулся и направился к выходу в сторожевой башне, расположение которого было мне уже известно. Волкихар с растерянностью посмотрел мне вослед, но мешать не стал. Видимо, он правильно оценил продемонстрированную мной «огневую мощь». Я же сейчас направлялся в первую очередь не в город, а к трупу дракона, который оставил без присмотра. Тогда я был слишком раздражён всеми этими дурацкими квестами и глючной игрой, так что просто не обратил внимания на тот факт, что дракон и не думал исчезать после смерти.

Выйдя из башни, я с удовлетворением обнаружил, что тело дракона никуда не делось. Рядом с ним суетился десяток вампиров, но я не обратил на них внимания. Просканировав труп, я убедился в том, что скелет дракона почти не пострадал, если только не считать сломанных рёбер. Я попытался использовать свою способность по поднятию нежити, но тут меня ждали ажно два облома подряд.

Заклинание Поднятие разлагающегося зомби не может быть использовано на останках дракона.

Заклинание Поднятие разлагающегося зомби не сработало. Все слоты питомцев заняты.

Слотов питомцев занято: 1 из 1

Похоже, мой предыдущий зомби так глюканул, что больше это заклинание не сработает. Ну и хрен с ним! Раздражённо пнув уже начинающий пованивать труп дракона, я отправился в город.

Вы нанесли 3 единицы дробящего урона противнику Труп Слабого Дракона.

Противник Труп Слабого Дракона убит. Вы получаете 0 единиц опыта.

Можно, конечно, было попробовать разделать тушу и получить мясо, кости и ливер дракона, но у меня не было никакого желания заниматься такой ерундой.

До города я добрался минут за двадцать. Он был окружён каменной стеной, а ворота охранял отряд стражников. К счастью для них, никто не стал препятствовать моему входу. Правда, пришлось заплатить «транспортный налог» в два медяка, которые мне клятвенно пообещали пустить на улучшение дорожных условий в городе и его окрестностях.

Прохаживаясь по улицам города и осматривая достопримечательности, я смог услышать разговоры о том, что обезумевший вампир вломился в квартал оборотней, где его и повязали. Народ не видел в этом ничего особенного, а лишь задавался вопросом, какой скуумы обожрался вампир, решившийся на такой недальновидный поступок. Похоже, оборотни тут были гораздо сильнее вампиров или знали какие-то хитрые приёмы против них, которые и позволили им захватить древнего вампира.

Я собирался наведаться к придворному магу ярла, но по пути меня опять перехватили вампиры. Оказалось, что они уже успели разведать обстановку и готовы были предоставить мне доклад о подопытном, хотя я их об этом и не просил. В общем, несмотря на пасмурную погоду, древний вампир не смог выдержать света солнца и до квартала оборотней добрался весь покрытый ожогами и истекающий кровью. Пары выпитых оборотней ему не хватило для восстановления, так что его успели скрутить и обездвижить с помощью магии, после чего бесчувственное тело уволокли в застенки Йорваскра — организации вроде гильдии воинов, которая служила прикрытием для оборотней в этом городе. Вампиры пообещали сообщить мне, если у них появится возможность выкрасть ценную добычу, на что я вежливо согласился, но намекнул, что у меня хватает и других дел.

Как ни странно, встречей с магом по имени Фаренгар я тоже был обязан вампирам. Вполне естественно, что просто так явиться к одному из высших должностных лиц города было невозможно. Даже тот факт, что я тоже маг и даже вроде как ярл Хелгена, вряд ли помог бы мне преодолеть бюрократические препоны. А вот «проводник» из числа вампиров просто внаглую провёл меня по дворцу ярла, пользуясь своим особым статусом «дипломата».

По пути вампир рассказал мне, что Ярл Вайтрана Балгруф Пятисотый хотя и является полноправным правителем своего владения, вынужден лавировать между влиянием двух сильных соседей — оборотней на востоке и вампиров на западе. А потому он решил открыть «официальные представительства» двух конкурирующих фракций и предоставить им возможность выяснять отношения напрямую, оставив его в покое. Ведь если кто-то из заклятых союзников будет докучать ему, он может принять решение об усилении представительства противоположной стороны. В результате, вампиры не пытались подмять Вайтран под себя, за что им были дарованы некоторые привилегии в доступе к «монаршему телу» по важным вопросам.

Правда, прежде чем получить право разговора с магом, мне предстоял разговор с самим ярлом. Тут-то я и выяснил, что хитрые вампиры представили моё появление во дворце как официальное посещение Драконорожденного, который всего час назад завалил самого настоящего дракона, чей труп до сих пор можно было увидеть с крепостной стены города. Пришлось мне изображать из себя великого мага и искусного дипломата, отделываясь ничего не значащими фразами и отговорками.

Наконец, поняв, что ничего полезного из меня не вытащить, ярл милостиво даровал мне привилегированное гражданство своего города и отправил поговорить со своим придворным магом, который, как оказалось, сильно увлекался драконами. И если раньше это увлечение было чисто теоретическим, то сейчас он смог заполучить в непосредственной близости не только дракона, но и драконоубийцу. В общем, мне пришлось минут пятнадцать посвятить рассказу о том, как я завалил дракона «одной левой», после чего мы перешли к самому главному — покупке книг заклинаний.

Несмотря на весь свой восторг по поводу появления Драконорожденного, Фаренгар сразу заявил, что магия — вещь дорогая и никаких скидок он мне делать не будет. Правда, после демонстрации имперского серебра он немного оттаял и предложил мне на выбор… несколько слабеньких заклинаний. По сравнению с ними даже моя изначальная молния была куда сильнее. Пришлось покупать, что дают, так как среди заклинаний были и весьма полезные в бытовом отношении. А исцеляющее заклинание, несмотря на четверной расход энергии, было тем ещё читом, ибо лечило вообще всё, кроме отрубания головы.

Купив и тут же изучив книги заклинаний, я направился к выходу из дворца, но тут на моём пути встал придворный бард, сопровождаемый самим ярлом. И как-то так получилось, что со всех сторон меня окружили вооружённые стражники, а сзади действовал на нервы маг.

— Приветствую вас, Драконорожденный. — Обратился ко мне мужик с лютнёй в руках. — Я Свакнир, представитель Коллегии Бардов в Вайтране. Я хотел бы лично поговорить с вами о вашем появлении в Скайриме и сложить балладу о ваших героических подвигах.

— Не интересует. — Прошёл я мимо этого жулика.

— Вы ведь герой? — Привязался ко мне этот жулик. — Только герои могли убивать драконов.

— Даже если и так, то что? — Поинтересовался я, остановившись перед преградившими мне дорогу стражниками. Похоже, на этот раз уничтожать мне придётся не деревню, а сразу город.

— Всем известно, что это из-за героев на Скайрим нападали толпы чудовищ и драконы. — Вмешался в наш разговор ярл Балгруф Пятисотый. — Как только последний из них сдох, жизнь сразу стала налаживаться. Девять тысяч лет Скайрим не знал бед. А теперь, появился ты, и драконы опять пришли в этот мир. Может, проще будет избавиться от одного героя, чем от призываемых им чудовищ?

Я повернулся к ярлу и скептически посмотрел на него.

— Мне проще будет уничтожить весь ваш город, чем продолжать выслушивать этот бред. Хотите выяснить, так ли это?

— Прошу вас, господин, не горячитесь. — Принялся успокаивать ярла бард. — В древних легендах сказано, что после смерти герои всегда возрождались. Кроме того, вам стоит помнить, что Тан Цзи Тао за секунду убил дракона, чего не могли достичь даже большинство героев древности. Нам не стоит навлекать на себя его гнев.

Интересно, этот бард что, думает, что натравив на меня ярла, а потом «защитив» от него, он получит мою благодарность?

— Да нет, мне даже стало интересно, сколько этот город продержится против меня. Нападайте, не стесняйтесь. — Нагло усмехнулся я в лицо местному правителю. А ведь в присутствии вампиров он не был таким самоуверенным.

Балгруф только скрипнул зубами на такое обращение, молча развернулся и пошёл прочь. Большая часть стражи пошла за ним, оставив рядом со мной только четвёрку местных «спецназовцев».

— Господин, я приглашаю вас посетить Коллегию Бардов в Мортале. — Как ни в чём не бывало обратился ко мне бард. — Мы храним всю историю Скайрима за последние десять тысяч лет. Думаю, вы откроете для себя много интересного, пообщавшись с нашим Хранителем Знаний.

— Чушь! — Неожиданно вмешался в этот разговор Фаренгар. — Для уважаемого Драконорожденного будет куда полезнее посетить Коллегию Магов в Винтерхоле. Только там хранятся самые ценные знания, дошедшие до нас из Эпохи Героев. Это не глупые сказочки о драконах! Это проверенные на практике знания о магии и алхимии.

— О каких знаниях может идти речь, если вы отвергаете наследие предков? — Взвился Свакнир.

— Наследие ваших предков, неуважаемый бард. А мои предки были потомственными магами, и их наследие я очень даже уважаю. Что скажете, господин, куда вы желаете отправиться дальше?

И тут передо мной появилось светящееся окно игрового интерфейса.

Сформирован ситуационный квест Длинная дорога. Выберите свой дальнейший путь в этом мире. 1) Посетить Коллегию Бардов в Мортале. 2) Посетить Коллегию Магов в Винтерхоле. 3) Послать всех нах и сгинуть в ближайшем болоте.

Меня так и подмывало выбрать третий пункт, но потом я послал нах саму игру, свернул окно и обратился к ожидающим моего ответа спорщикам.

— Сейчас я планирую отправиться в Коллегию Магов, чтобы изучить местную магию. А после этого, я, возможно, найду время, чтобы заглянуть в Коллегию Бардов.

— Так-то! — Удовлетворился моим ответом маг. — Вы сделали правильный выбор. Я сообщу о вашем скором появлении в Коллегию Магов, и можете быть уверенным, что там вас ожидает тёплый приём. Надеюсь, вы сможете поделиться с нами своими знаниями в магии. Всё-таки за девять тысяч лет наши знания о магии драконов несколько покрылись пылью.

— Ага! Вы сами это признали! — Выкрикнул Свакнир, обвиняюще указывая на мага пальцем. — А вот наши исторические хроники Эпохи Героев остались неизменными до последнего слова.

— Это потому что в них изначально никакой важной информации не содержалось. — Отверг его обвинения маг.

— Ладно, приятно вам поспорить, а я, пожалуй, пойду. — Попрощался я со спорщиками и направился на выход из дворца.

Выбрано задание: Посетить Коллегию Магов в Винтерхоле. Штраф за успех: маги не оставят вас в покое. Награда за провал: барды воспоют вашу славу… посмертно.

Критический успех.

Ошибка: Деление на ноль.

Аварийное восстановление: Умножение на ноль.

Умножение на ноль? Да, это поможет.

Отмахнувшись от бесполезных сообщений, я задумался о третьем пункте в списке выбора. Предложение сгинуть в болоте навело меня на мысль о… комарах. Если за убийство одного комара дают единицу опыта, то можно будет быстро поднять уровень, «зачистив» болото. Не уверен, как тут работает игровая механика, но если это прокатит, то получение максимального уровня может быть довольно быстрым.

Выйдя из дворца, я поспешил к выходу из города. По словам торговца из Ривервуда, неподалёку от ворот находилась стоянка извозчиков, которые могли быстро и дёшево доставить меня в любое место Скайрима. Конечная точка была ограничена главными дорогами, но зато мне не придётся идти пешком. Небольшая конюшня и дом при ней были найдены без проблем. Я подошёл к запряжённой повозке и обратился к скучающему кучеру.

— Здарова. Отвезёшь?

— А куда надо?

— Есть у вас тут по пути к Винтерхолу болота?

— Болота?… Ну, имеется парочка. А зачем тебе в болота-то?

— Комаров кормить. — Раскрыл я свои злобные замыслы.

— Чего? — Вытаращился на меня мужик.

— В общем, мне нужно в Винтерхол, но по пути потребуется остановиться возле какого-нибудь болота на пару часов.

— А деньги то у тебя есть? — Недоверчиво осмотрел моё Одеяние Некроманта извозчик.

Я уже раздумывал о том, чтобы сменить свой халат на что-то более приличное, вот только эта невзрачная тряпка увеличивала скорость восстановления энергии почти вдвое, а местное тряпьё такими характеристиками не обладало.

— Сколько стоит дорога?

— Один поедешь? Двадцать золота с тебя.

— Держи десять. Остальное выдам, как доедем.

Получив золото, извозчик повеселел и пустил лошадей галопом, едва я влез в повозку. Удобства тут были никакие, даже крыши над головой не имелось, не говоря уже о рессорах, но я подстелил себе под зад сложенную в несколько раз шкуру саблезуба, что обеспечило мне достаточно комфортное пребывание в этом передвижном пыточном устройстве.

Довольно высокую скорость передвижения извозчик объяснил необходимостью до темноты добраться до Башни Вальтхейм. Там можно будет переночевать, а завтра на рассвете отправиться дальше. К обеду мы доберёмся до Виндхельма, а в Винтерхол попадём к вечеру.

— Вовремя ты ехать решил. Ещё полчаса, и я бы не взялся сегодня ехать. Пришлось бы тебе ночевать в Вайтране, и в Винтерхол ты попал бы только послезавтра в полдень.

Извозчик попался болтливый, но я не обращал на него внимания, пытаясь разобраться в изученных заклинаниях, пока ещё скуума совсем не выдохлась.

Через несколько часов мы подкатили к месту для ночлега. Это была не одна башня, а сразу две, что компенсировалось двойным уровнем убогости этих сооружений. Башни стояли по обе стороны реки, а между ними был проброшен узкий пешеходный каменный мост. Места в башне с нашей стороны едва хватало для того, чтобы переночевать четвёрке людей. Хорошо хоть именно столько и составлял гарнизон башни, и двое из стражников несли ночной дозор, охраняя подступы к ней.

«Бросив свои кости» на тонкие лежанки, мы с извозчиком собрались отдохнуть до утра, но тут с улицы раздалось встревоженное ржание лошади и голоса. Мужик тут же бросился «спасать» свою собственность. Конюшни возле башни не было, так что обязанность охраны нашего транспорта ложилась на стражников башни, которые получили за это ажно один золотой. И сейчас мы могли слышать взволнованный голос одного из стражников, что говорило о возникновении каких-то проблем.

Я не стал выскакивать на улицу, но прислушался к разговору через окно.

— Старик, ты кого везёшь? — Обратился к кучеру хриплый голос.

— Так пассажира, кого же ещё?

— Мы ищем мага и драконорожденного.

— Мага? Да разве я с магом стал бы связываться? Наёмника я везу, в Виндхельм.

Тот факт, что извозчик попытался «выгородить» пассажира, а не сдал сразу же, изрядно меня удивил.

— Пошли посмотрим, кого ты там везёшь.

Оборотни решили проверить личность пассажира, но зайти в башню им помешало появление нового действующего лица. С неба раздался громовой рык, и на узкую тропу между башней и отвесной скалой приземлился дракон. Раздались испуганные крики, лязг оружия и звериный рык. Я с интересом выглянул в окно и увидел дракона, пытающегося отбиться от наседающих на него оборотней. Они приняли форму полузверей и скопом бросились на дракона, буквально ползая по его телу и пытаясь пробить или даже прогрызть чешую.

Дракон испуганно заворчал и начал отступать, пытаясь выбраться на свободное место. Это вселило уверенность в сердца оборотней, и они все до единого бросились на противника, желая урвать славы победителей чудовищ. Вот только весь страх дракона оказался наигранным. Стоило только оборотням собраться вокруг него, как он использовал магию холода, окружив себя чем-то вроде локальной метели. Всего за пару секунд все оборотни превратились в ледяные статуи, которые дракон с насмешливым рыком превратил в осколки одним резким движением тела.

— Гра-а-а-а-а-а!!! — Раздался торжествующий рёв дракона, распахнувшего крылья и поднявшего голову к небу.

Этот момент я и выбрал для нападения. Только благодаря чуду повозка с лошадью не пострадали, и если я хотел завтра продолжить путь с относительным удобством, а не переться пешком, то стоило позаботиться об их сохранности.

Я использовал Туум Огня, изученный после убийства предыдущего дракона. Вал испепеляющего пламени накрыл дорогу и дракона. Но если трупы оборотней буквально испарились, то дракон особо не пострадал. Хотя сказать, что он вообще не заметил моей атаки тоже было нельзя. С испуганным визгом дракон отскочил назад от источника пламени, мотая головой и пытаясь стряхнуть занявшийся огонь с чешуи на морде. И тут из огня на него выпрыгнул я. Дракон не растерялся и попытался то ли проглотить меня, то ли перекусить напополам, что и стало для него фатальной ошибкой.

Пользуясь своей силой, я наступил одной ногой на нижнюю челюсть, левой рукой придержал верхнюю, не давая закрыть пасть, а правой рукой нанёс удар в подставленное нёбо, опять используя стихию огня, сконцентрированную в узкий поток. Туум Огня не был просто игровой способностью или заклинанием. Это было именно «понимание» стихии огня. И сейчас я использовал это понимание, чтобы создать разогретый до десятков тысяч градусов поток плазмы, который пронзил голову дракона и выжег ему весь мозг. Гигантская рептилия дёрнулась в судороге и грохнулась на землю. Пасть попыталась закрыться, но моей силы хватило на то, чтобы не дать этому произойти.

Выбравшись из вонючей глотки, я осмотрел дракона и обратил внимание, что тот всё ещё жив. У него оставался последний «хитпоинт», но не похоже было, что он собирался умирать в ближайшее время. По крайней мере мои попытки добить дракона, пнув его пару раз, успеха не имели. Зато сосредоточившись на драконе, я почувствовал текущую в его жилах энергию «холода». Мне понадобилось всего несколько секунд, чтобы разобраться с тем, как можно поглотить её.

На этот раз я не барахтался в кишках падающего с небес трупа, а потому смог более осознанно провести этот процесс. Я почувствовал, как понимание принципов стихии холода появилось в моём сознании. И если огонь был сильно похож на огонь в любой другой вселенной, то вот концепция холода в мире культиваторов разительно отличалась от всего известного мне.

Начать стоит с того, что в этом мире понятие «абсолютного нуля» отсутствовало в принципе. Нулём была температура замерзания воды. А вот дальше отрицательная температура могла расти практически неограниченно. Сначала это приводило к замерзанию всех прочих жидкостей, конденсации в лёд воздуха, а потом начиналась вообще непонятная мистика. То, что лёд образуется из замерзающего воздуха, ещё можно было как-то понять. А вот то, что в чистый лёд начинали превращаться и все прочие формы материи, противоречило базовым законам физики. Но и это ещё был не конец. Достаточно «промороженный» лёд начинал трескаться, рассыпаться в снег и… исчезать.

Это чем-то напоминало «сгорание» материи, и стоило мне поглубже погрузиться в осознание огня, как я понял, что там творится такая же хрень. Огонь мог сжигать даже камни. При этом, они не испарялись и не окислялись, а именно «сгорали дотла», после чего пепел тоже сгорал, не оставляя после себя ничего. Это очевидным образом противоречило закону сохранения материи и энергии, но никого в этом мире особо не волновало. При этом я чувствовал, что этот «закон» действует не только в игровом мире, но и во всей «вселенной культиваторов».

Осознав принцип «вымораживания» материи, я довольно просто смог осознать и всё остальное, после чего вся «энергия холода» начала активно перетекать в моё тело. Стоило этому процессу завершиться, как в логах появилось несколько новых сообщений.

Вы нанесли 50 000 единиц огненного урона противнику Слабый Ледяной Дракон.

Противник Слабый Ледяной Дракон убит. Вы получаете 172 единицы опыта.

Вы получаете 5 уровень.

Уровень: 5. Опыт: 0/206.

Вы получаете 1 очко характеристик.

Изучен туум холода. Душа дракона израсходована.

Что самое странное, ни одного сообщения об ошибке не появилось. Наверно, я исчерпал уже все резервы для появления ошибок на сегодня, и до завтрашнего утра их больше не будет.

Осмотревшись по сторонам, я пошёл в сторону башни, одновременно «медитируя» на силы огня и холода. Способность к одновременной манипуляции этими противоположными стихиями навела меня на мысль о работе инфракрасной камеры. Там качественное восприятие тепла становится возможным из-за специального охлаждения датчика. Я сейчас мог воспринимать холод и огонь в окружающем мире, что давало мне объёмное восприятие всего диапазона температур у окружающих предметов.

Только бросив взгляд на замершего в прострации извозчика, я почувствовал, что он гораздо теплее окружающего воздуха. А просканировав окрестности, я «увидел» пару оборотней в кустах, пытающихся скрыться, неся на горбу подозрительно извивающийся свёрток, чья температура была выше окружающей среды, но ниже, чем у людей и оборотней.

Я уже было собрался броситься в погоню за этой парочкой, как неожиданно на них напал целый десяток «полутёплых» личностей. К моменту, когда я добежал до места событий, оборотни уже были мертвы, а их груз с осторожностью осматривали… вампиры.

— Приветствую вас, Тан Цзи Тао. — Обратился ко мне вышедший из кустов Волкихар. — Поздравляю вас с победой над ещё одним драконом. Его нападение позволило нам захватить древнего вампира, которого оборотни пытались перевезти в Медвежий Угол. Если бы им удалось преодолеть границу своих владений, то этот ценный подопытный оказался бы утерян для нас. К счастью, благодаря вашей помощи мы смогли захватить его. Как думаете, вы сможете прямо сейчас приступить к извлечению из него крови древнего вампира?

Кто о чём, а вшивый о бане. Вопрос с вампиром был для меня уже несколько неактуальным, но раз уж он подвернулся под руку, то почему бы и не довести дело до конца?

— Конечно. Давайте, пройдём в башню. Я видел там достаточно массивный стол, на котором будет удобно разместить подопытного. — Кивнул я.

Оборотни «упаковали» вампира достаточно тщательно, так что у того не было ни малейшего шанса выбраться из герметичного свёртка. Мне же освобождать его от этой «одежды» не требовалось. Достаточно было сделать небольшой разрез, банально воткнув нож в печень подопытного. После этого я использовал разрез для доступа к крови дракона в теле древнего вампира и подчинил её себе. Через пять минут я отнял руку от разреза и показал Волкихару три кровавых шарика размером с горошину каждый.

— Вот, это кровь древнего вампира. Я чувствую, что смогу усилить её и превратить в кровь настоящего носферату.

Услышав это, наместник вампиров ажно весь задрожал от обуревавшей его жадности.

Ещё за пять минут мне удалось полностью восстановить «родословную вампиров» в крови, а также вложить в неё «инструкцию по использованию», благодаря которой достаточно было просто проглотить эту кровь, чтобы полностью овладеть всеми даруемыми ей способностями. Шарики крови покрылись прочной плёнкой, которая позволяла им сохранить свою форму. Теперь они больше напоминали пилюли, чем кровь.

— Держи. — Протянул я три шарика Волкихару. — Тот, кто проглотит эту кровь, превратится в истинного носферату, повелителя ночи.

— Да! Да!!! — Оргазмировал тот, с наслаждением глядя на мой дар.

Кровь недовампира в его венах требовала срочно воссоединиться с родословной истинного вампира, и Волкихар не стал сдерживаться. Он сунул два шарика в небольшую шкатулку, которую передал своему помощнику, а третий шарик закинул себе в рот и проглотил. Всего через секунду во все стороны от вампира ударил плотный поток Ци. Глаза его загорелись ярким алым светом, кожа выцвела и приобрела благородный снежно-белый оттенок, на пальцах вместо ногтей выросли острые когти, а во рту проступил настоящий частокол острых как бритва клыков.

— Да-а-а-а-а!!! Я носферату! Истинный повелитель ночи!!!

С этими словами Волкихар воздел руки к небу, засветился и… распался на рой искр, потухших в ночном воздухе.

— Что… что произошло? — С удивлением и гневом обратился ко мне вампир, судорожно сжимающий в руках шкатулку с кровью.

— Именно то, о чём я и говорил. — Рассмеялся я. — Этот недоумок пропустил мимо ушей моё предупреждение. Он превратился в носферату, истинного вампира. Вот только истинный вампир — это нежить. А нежить приравнивается к трупу. А трупы на территории Империи исчезают без следа. Насколько я слышал, благословение Алдуина действует далеко не на всей территории Скайрима, так что прежде чем глотать эту кровь, следует перебраться туда и навсегда забыть о том, чтобы вернуться обратно, ещё хоть раз увидеть свет солнца или прикоснуться к серебряной монете.

Вампир, неожиданно ставший лидером отряда, не стал пререкаться. Он лишь поклонился мне и молча скрылся во тьме. А вместо него ко мне подошёл другой вампир, который отдал котомку, наполненную книгами, и также молча удалился. Бросив взгляд в сумку, я обнаружил там десяток книг заклинаний. Что же, обмен можно считать состоявшимся. Предложенные мне заклинания были далеко не простыми, так что я тут же погрузился в их изучение, «читая» одну книгу за другой.

Тем временем, вампиры скрылись во тьме, и гарнизон башни смог расслабленно вздохнуть. Извозчик смотрел на меня с выпученными глазами, но не решался даже подойти и заговорить. А у меня не было настроения с ним разговаривать, потому что имелось занятие поинтереснее — разбор доставшихся мне заклинаний.

Вампиры отдали мне довольно интересный набор заклинаний. Правда, далеко не всё из полученного я смог использовать. Два заклинания были «профильными» для некроманта и призывали демонов или по-местному даэдра: огненного атронаха и огненного волка. Вот только из-за блокировки счётчика призванных существ я банально не смог никого призвать. Довольно интересным оказалось заклинание Обнаружение Жизни, которое позволяло почувствовать живое существо на расстоянии даже за стенами. Похоже, им вампиры пользовались для поиска «еды».

Заклинания Свет Свечи и Магический Свет уже были мне известны — их я приобрёл у мага в Вайтране. Каменная плоть покрывала тело магическим щитом, прилегающим к коже. А Подводное Дыхание якобы позволяло дышать под водой, но проверять это я не стал. И ещё три заклинания относились к школе Разрушения: уже знакомая мне Молния, Ледяной Шип и Ледяное Копьё. Последнее было самым «высокоуровневым» заклинанием из всех известных мне, правда маны оно жрало как не в себя.

Провозившись с заклинаниями пару часов, я всё-таки лёг спать. Сон мой прошёл без происшествий, и утром, едва начало светать, мы отправились в дальнейший путь. Правда, на этот раз извозчик сидел молча, будто язык проглотил, и даже смотреть на меня боялся. Меня это более чем устраивало, потому что не приходилось отвлекаться на игнорирование его словесного поноса.

Через пару часов мы подъехали к месту, где река разливалась, образуя что-то вроде заболоченного луга. Тут я остановил повозку, подошёл к краю данного «болотозаменителя» и прислушался. Гул от комаров стоял такой, что страшно было даже приближаться. Не успел я глазом моргнуть, как был атаковал злобными кровопийцами. Вот только мои попытки убить комаров «врукопашную» и даже магией никак в интерфейсе игры не отобразились, и опыта за их убийство я не получил.

Зато стоило мне развернуться и отправиться к повозке, как в логах появилось ехидное сообщение.

Сформирован ситуационный квест Гроза Кровососов. Уничтожьте 1 000 000 комаров, используя заклинания стихии Молнии. Награда за провал: вас сожрут комары. Штраф за успех: отношение с вампирами — Ненависть. Принять задание? Да/Нет

Я нажал «Нет» и с облегчением прочитал сообщение об отказе от квеста.

Квест Гроза Кровососов отклонён.

Правда, радость была преждевременной.

Скрытая награда за отказ от квеста Гроза Кровососов: на 30 дней вы получаете неснимаемый титул Грязнокровка.

Вы получаете титул: Грязнокровка. При отображении титула противники предпочитают убить вас способом, не приводящим к загрязнению окружающей среды вашей кровью: сожжение, заморозка, утопление, удушение.

— Замечательно! Просто великолепно! В этой игре вообще есть нормальные квесты? — Выкрикнул я.

Сформирован ситуационный квест Нормальный Квест. Убейте 1 000 000 кроликов. Награда за провал: на вас нападёт 1 000 000 кроликов-зомби. Штраф за успех: неснимаемый головной убор Няшные Заячьи Ушки. Принять задание? Да/ Да/ Возможно/ Обязательно/ Дайте два

В ответ я свернул интерфейс и направился обратно к повозке.

Примерно к полудню повозка добралась до Виндхельма, мимо которого мы проехали не останавливаясь. А уже вечером, когда начало смеркаться, мы въехали в Винтерхол.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Skyrim 10 000 лет спустя — Часть 2

Ещё издали я заметил, что Коллегия Магов Винтерхола была окружена огромным сферическим щитом. Извозчик особого беспокойства от такой картины не проявил, поэтому я посчитал, что так и должно быть. Но вот когда мы уже въехали в город, то стало понятно, что что-то тут идёт не так. Народу на улицах не было вообще. А стоило повозке подъехать ко входу на мост, ведущий к зданию Коллегии, как я услышал уже знакомый мне рык дракона. Правда, летающая рептилия не стала атаковать город или цитадель магов, а лишь пролетела над нами на высоте в несколько сот метров и лениво удалилась прочь.

Извозчик, стоило мне рассчитаться с ним и сойти на землю, тут же принялся нахлёстывать уставшую лошадь, стремясь как можно быстрее убраться прочь. Я же направился прямиком к Коллегии Магов. На мосту, неподалёку от места где проходил купол силового щита, стоял пост из трёх магов. Стоило им узнать, что я Драконорожденный и Герой, как они тут же открыли в щите проход и провели меня внутрь.

Правда, отвели меня не к архимагу, вроде как руководящему Коллегией, а к его заместительнице.

— Добрый вечер, Избранный. Меня зовут Мирабелла Эрвин. — Представилась мне женщина-норд, одетая в тёмно-серый халат в стиле «балахон мага-отшельника». — Мой коллега Фаренгар весьма лестно отзывался о вас. Вы и вправду герой?

— Конечно. — Кивнул я. — Я убил уже двух драконов, и это прекрасно показывает, кто я есть.

— Отлично, отлично. Думаю, ваш случай будет достаточно интересным. — Радостно потёрла она руки. — Нужно будет не забыть провести вскрытие. — Добавила она себе под нос.

— Вскрытие? — Нахмурился я.

— Что? Вскрытие? Ха-ха! Нет, конечно. О чём это я? Ах да, с какой целью вы прибыли в Коллегию Магов Винтерхола?

Этим гениям магии палец в рот не клади. Надо же, только увидела человека, и сразу же начала планировать вскрытие. Мы ещё посмотрим, кто кого вскрывать будет.

— Я хотел приобрести у вас книги заклинаний. — Сразу перешёл я к основной цели своего посещения этого места.

— Приобрести? В смысле купить?

— Да.

— Вы же понимаете, что древние знания магов не могут быть куплены за презренное золото?

— Да. И поэтому, я плачу имперским серебром.

— Ах, это же совсем другое дело. И что вы хотите купить?

— Всё! — Ответил я, обводя окрестности жестом зажравшегося нувориша.

— Замечательно. Смотрите, что у меня есть…

Сегодня шёл третий день моего пребывания у руля Владения Хелген. За это время я получил от игры 42 серебряные монеты, каждая стоимостью в 500 золотых. С учётом расходов, у меня имелось чуть меньше 19 000 золотых монет. Из них примерно 15 000 я немедленно спустил на покупку весьма и весьма интересных заклинаний.

Мирабелла Эрвин продала мне все секреты Коллегии Магов за тридцать серебряников, даже на секунду не задумавшись об этом. Блеск имперского серебра затуманил её разум, а поскольку цены на книги были фиксированы и указаны в специальном «прайс-листе», то я не стал торговаться, а буквально «осыпал» волшебницу серебром. Судя по бормотанию Мирабеллы, расплачивался я «истинным серебром», которого в мире почти не осталось, и которое было совершенно незаменимым ресурсом для создания зачарованных вещей высшего качества.

Когда я купил все заинтересовавшие меня книги и отказался тратить серебро на редкие, но бесполезные заклинания, Мирабелла пришла в себя и поразилась «объёмам торгов». Вот только к этому моменту я уже «использовал» все купленные книги, так что отменить сделку было невозможно. Оставив меня на попечение помощника, Мирабелла рванула куда-то в сторону. Вернулась она минут через пять уже без моего серебра, но зато довольная, как слон.

— Итак, Избранный, полагаю, сейчас самое время представить вас нашему архимагу Савосу Арену Сорок Пятому. Он весьма сильно обеспокоен нашествием драконов, так что ваше появление будет весьма кстати.

— Нашествием драконов? — Удивился я.

— Да. Думаю, архимаг сам захочет рассказать вам об этой проблеме. Нурад, отведи Избранного к архимагу. — Бросила она своему помощнику, что последние пять минут то ли охранял меня, то ли сторожил. — А мне нужно заняться изготовлением Серебряного Кольца Всевластья. — Прошептала она, быстро направляясь прочь.

Похоже, моё вскрытие откладывается. Какая жалость. Я посмотрел на Нурада, который печально посмотрел в ответ, вздохнул и повёл меня в центральное здание Коллегии, где и находился кабинет Архимага. Правда, в кабинете того не оказалось, и мы отправились на крышу Коллегии, забираться на которую пришлось по узкой и тёмной лестнице. Хорошо хоть я владел заклинанием Магического Света, которое было куда удобнее Иллюзорной Свечи.

На крыше я обнаружил искомого архимага в окружении пятёрки магов попроще. Они напряжённо всматривались в небеса, что-то обсуждая между собой.

— Толфдир, может, у вас всё-таки найдётся что-то, способное вернуть эту заносчивую скотину с небес на землю? — Спросил тёмный эльф в красочных одеждах. Судя по всему, это и был архимаг.

— Не уверен, магистр. Конечно, в запасниках скопилось немало артефактов, которые никто не испытывал на практике, но я не думаю, что сейчас подходящий момент для этого. — Ответил пожилой мужчина в одежде, больше подошедшей бы мастеровому.

— Может, приманим его на живца? — Внёс рационализаторское предложение третий.

— А вы знаете, что едят драконы? — Скептически поинтересовался архимаг.

— Героев. Они едят героев. Это всем известно! — Добавил четвёртый.

— И где мы возьмём героя? — Ещё более скептически спросил архимаг, переводя взгляд с небес на землю, а точнее на специалиста по драконьей диете.

— Гхм! Господин архимаг, я привёл вам героя. Вот, посмотрите, какой упитанный. — Тут же сдал меня Нурад.

— Что? — Архимаг повернулся, посмотрел на Нурада, а потом перевёл взгляд на меня. — Так ты и есть тот самый Избранный?

— Который тот самый? — Уточнил я.

— Который призвал в Скайрим драконов. Избранный. Герой! Драконорожденный Давалкин.

Я уже было решил согласиться, но услышав последнее слово в речи архимага, передумал.

— Меня зовут Тан Цзи Тао. Я некромант и специалист по магии драконов. За последнюю пару дней я уже убил двух драконов. Вы хотите избавиться и от этого тоже? — Кивнул я в небо.

Дракон как раз направлялся к нам и заинтересованно посматривал в мою сторону.

— Боже, нет! — Возмутился тёмный эльф. — Мы хотим приманить его поближе и разделать живьём на ценные ингредиенты. Конечно, Фаренгар сообщил нам, что дракон рядом с Вайтраном не исчез после смерти, но он очень быстро испортился. Сколько ценных реагентов было потеряно только потому что этот идиот не поторопился. Мы уже всё подготовили, и теперь нам осталось только приманить дракона поближе. Мы надеялись, что он нападёт на нас, как и на все остальные города, но эта тварь наворачивает круги в воздухе уже третий час.

— Остальные города? — Переспросил я.

— Вы разве не знаете? Драконы атаковали Виндхельм, разорили Фолкрит и сожгли дотла Мортал. Коллегия Бардов превратилась в пепел. Свидетели рассказывают, что глава бардов Виармо решил очаровать дракона своей музыкой. Дракон сидел на месте и слушал его песнопения минут пять, после чего впал в дикую ярость и сжёг весь Мортал, не оставив от него камня на камне.

— А нечего было петь «Оду о Драконах», в которой эти самые драконы больше высмеиваются, чем прославляются. — Наставительно добавил один из магов.

— В общем, нам нужен способ привлечь его внимание, не возбуждая подозрений, и…

— Господин, он снижается.

— Что? — Архимаг поднял голову и обнаружил, что дракон зависает прямо напротив нас за плёнкой щита и внимательно прислушивается.

— Щас спою. — Предупредил я. — Жил дракон хвостатый и зелёный. Был он огнедых и зубоскал. В обществе драконов есть свои законы: он принцесс нередко похищал.

Дракон дослушал до конца куплета, после чего громко завопил и обрушился всей своей массой на щит. К моему удивлению, щит выдержал это испытание. Более того, не было похоже, что дракону удастся добраться до меня в ближайшее время.

— Всё! Он ваш. — Великодушно предложил я дракона магам. — А я пока тут постою. Уверен, теперь он никуда не улетит, пока не доберётся до меня.

— Вперёд! Все на абордаж! — Скомандовал архимаг своим минионам. — Я ценю вашу помощь, Избранный. — Кивнул он мне, после чего первым помчался к выходу на лестницу.

Я подошёл к парапету, облокотился на него и принялся разглядывать мечущихся внизу магов, которые спешно готовились нападать на дракона. Сама же рептилия не обращала на простых смертных никакого внимания, сосредоточив свои усилия на том, чтобы пробить щит и добраться до меня.

К моему удивлению, маги со своей задачей справились. Я-то думал, что они обломают зубы о неуязвимого дракона и приползут ко мне на коленях, умоляя спасти их, но вышло всё совсем не так. Пока дракон отвлекался на меня, десяток магов выбрался наружу из-под купола защиты, и один из них направил на дракона артефакт, напоминающий по внешнему виду гранатомёт. Прицелившись, «снайпер» выстрелил шаром молний, который стремительным росчерком промелькнул в воздухе и попал прямо в дракона.

Я внимательно наблюдал за происходящим и почувствовал, что этот заряд магии был крайне непрост. В нём чувствовалось дыхание магии драконов. Похоже, это был артефакт, созданный героем, а потому иммунитет дракона тут не сработал. Крылатая рептилия окуталась разрядами молнии, после чего потеряла сознание и камнем рухнула вниз. Прямо под драконом находилась глубокая пропасть, отделяющая здание Коллегии Магов от города. Но в нужный момент под ним появился наклонный силовой щит, по которому туша съехала как по ледяной горке, свалившись как раз на расчищенную площадку на окраине Винтерхола.

А дальше магисноровисто опутали дракона призрачными цепями, распластали его брюхом к верху, и в дело вступил ещё один артефакт эпохи героев. Высокий мускулистый маг с большим сияющим двуручным мечом подскочил к дракону и практически без усилий воткнул своё оружие ему в брюхо. Дальше маг просто побежал вдоль туши, вскрывая дракона как консервную банку. Я обратил внимание, что линия «разреза» проходила таким образом, чтобы не затрагивать кости древнего монстра. Похоже, меч имел свои ограничения, но план магов явно их учитывал.

Всего за полчаса, пока дракон валялся в отключке, маги выпотрошили его, спустили шкуру, откачали кровь и срезали мясо, оставив только голый костяк. А что самое странное, дракон от такого обращения и не думал умирать, красуясь единицей очков жизни в игровом интерфейсе. Наконец, маги вернулись в Коллегию под защиту силового поля, поплотнее окутали скелет призрачными цепями, поставили рядом с драконом непонятный магический механизм с кучей двигающихся деталей, после чего ретировались прочь.

Через пару минут архимаг с поредевшей свитой вернулись на крышу коллегии и присоединились ко мне в разглядывании результатов своих трудов.

— Впечатляет. — Признался я. — Но дракон всё ещё жив.

— Да, мы учитывали такой результат, хотя и считали его маловероятным. — Ответил архимаг. — Сейчас начнётся.

Тем временем, дракон «пришёл в себя» и обнаружил вместо «дома плоти» обглоданный костяк. Скелет задёргался, хотя на нём не осталось ни клочка мяса. Я видел, как маги пытались «расчленить» дракона, но их меч не смог повредить кости и суставные сумки, так что скелет дракона находился в более-менее «укомплектованном» состоянии. Через пару секунд вялых трепыханий, дракон начал регенерировать. Мясо нарастало на кости буквально на глазах. Судя по скорости регенерации, получасовая работа по добыче ценных ингредиентов могла быть нивелирована всего за пару минут. Вот только маги опять сделали свой шаг, демонстрируя наличие продуманного плана.

Стоящий рядом с драконом магический механизм, безумным видом которого я поражался, засветился и окружил себя гроздью светящихся силовых полей, после чего эти поля накинулись на дракона и принялись соскабливать мясо с костей, нивелируя регенерацию. А получающийся «кровавый фарш» полетел по воздуху и начал «оседать» в большом деревянном ящике неподалёку, на который я до этого не обращал внимания.

— Работает. — Удовлетворённо кивнул архимаг. — Это даст нам несколько часов. Итак, господа, какие будут идеи о том, что делать с драконом дальше?

— Оставить всё как есть. Если дракон и дальше будет регенерировать с такой скоростью, то мы озолотимся, торгуя его мясом. — Предложил один из магов.

— Увы, машина Вайтранского Мясника долго не протянет. Как я уже сказал, у нас есть всего несколько часов, прежде чем она развалится на куски. — Огорчённо покачал головой Савос Арен.

— Предлагаю вернуться к вопросу о запечатывании дракона. — Высказался Толфдир. — Я провёл необходимые измерения и уверен, что нам удастся создать накопители, поглощающие энергию дракона. В результате, мы получим неиссякающий источник Ци. Часть этого потока можно будет пустить на удержание самого дракона, а остальное направить на поддержание заклинаний в Коллегии. Мирабелла Эрвин уже который год жалуется на дефицит энергии для проведения хозяйственных работ. Да и артефакторы тоже не откажутся от такого подарка.

— Звучит неплохо. Но сколько вам потребуется времени для изготовления накопителей?

— Пара часов. За это время я смогу создать первую версию. После этого нужно будет заняться постройкой склепа. Как раз у нас будет энергия для активации кругов преобразования, описанных в книгах двемеров. Через пару дней дракон будет замурован в толще камня, а Кафедра Артефакторики успеет изготовить стационарные поглотители, которых хватит минимум на пару лет. А дальше мы без особой спешки проведём все необходимые исследования для постройки саркофага, который сможет простоять века, снабжая коллегию дармовой энергией.

— Толфдир, вы опять строите слишком грандиозные планы. — Недовольно высказался один из магов. — Предлагаю вам заняться созданием накопителей, а я, так уж и быть, возьму на себя строительство саркофага.

— Таргор, вам я не доверил бы строительство даже туалета. — Возразил Толфдир, заводясь с полоборота, хотя до этого выглядел вполне уравновешенной личностью.

— Хватит. Меня уже достали ваши постоянные дрязги. — Остановил своих подчинённых архимаг. — Толфдир, займитесь накопителями. Первый должен быть готов уже через час. Древис, найдите Фаральду и поручите ей выбор места для строительства саркофага. Таргор, вам я поручаю найти двемерский справочник по кругам преобразований. Пусть Ураг Гро-Шуб вывернется наизнанку, но найдёт его за полчаса. Принесёте книгу мне, я хочу освежить свои знания. Всё, работайте!

Свита архимага, на этот раз состоявшая всего из трёх человек, разбежалась выполнять поручения, а тёмный эльф перевёл свой взгляд на меня.

— Тан Цзи Тао, я хотел бы поблагодарить вас за вашу помощь. Кто знает, сколько ещё часов нам бы пришлось ожидать атаки дракона, если бы не ваше появление. С какой целью вы посетили Коллегию Магов?

— Я собирался изучить заклинания вашей школы магии. Но эту задачу я уже выполнил.

— Что? Когда?

— Как только приехал. Мирабелла Эрвин продала мне книги заклинаний, стоило лишь попросить её об этом. — Сдал я любительницу проведения вскрытий. Хотя, судя по судьбе дракона, тут вся Коллегия такая.

— Что? Она польстилась на ваше золото? — Возмущённо воскликнул архимаг.

— Нет. Она польстилась на моё имперское серебро.

— Имперское серебро? И сколько вы ей заплатили? — Тут же сменил гнев на милость Савос Арен.

— Тридцать серебряников. — Усмехнулся я. — Вот таких.

Я продемонстрировал одну из оставшихся у меня серебряных монет.

— Так вот почему я не видел её во время разделки дракона. Решила извести серебро на свои эксперименты. Но тридцать серебра слишком много для неё. Нужно поторопиться, пока она не истратила его. Избранный, я хотел бы предложить вам вступить в Коллегию Магов Винтерхола. Надеюсь, вас заинтересуют собранные нами знания. Поверьте, заклинания, даже самые могущественные, это ерунда по сравнению с тайнами эпохи героев. Как вам моё предложение?

— Думаю, я соглашусь. — Улыбнулся я.

— Отлично! А теперь, прошу меня простить. Мне нужно найти Мирабеллу. Всё-таки это имперское серебро принадлежит Коллегии, а не ей лично. Кстати, а много его ещё у вас осталось?

— Хватает. — Усмехнулся я.

— Отлично, отлично. Думаю, Сергий Турриан не откажется дать вам несколько уроков по зачарованию. Я пришлю кого-нибудь из магов, чтобы вас проводили в общежитие.

Маг уже было собрался открыть дверь, ведущую на лестницу, но тут раздался громовой рык. Я обернулся и увидел ещё одного дракона, спускающегося с небес. А спустя секунду в сгущающихся сумерках промелькнул силуэт третьего дракона, который пока лишь кружил в вышине.

— Драконы! — Выкрикнул Савос Арен Сорок Пятый, после чего стремглав унёсся прочь.

Я же вернулся на своё место рядом с парапетом и принялся наблюдать за разворачивающимися событиями.

Подавший голос дракон многообещающе посмотрел на меня, после чего спустился к скелету своего родственника. Стоило ему приблизиться, как силовые поля «потрошителя» набросились на него, но дракон превратил машину в обломки одним раздражённым ударом хвоста. А дальше он уселся на задние лапы и хвост, протянул переднюю правую лапу к скелету и использовал какую-то магию. Сковывающие пленника призрачные цепи разорвались с громким звоном, а окружившее его золотое сияние восстановило всю «мясную» часть дракона всего за пару секунд.

Поверженный ранее дракон поднялся на ноги, тряхнул головой, заревел и прыгнул в небо, одновременно разворачивая крылья. Дракон-целитель тоже взлетел, последовав за спасённым. После этого троица драконов принялась наворачивать круги над Коллегией Магов, внимательно наблюдая за происходящим внизу. Даже на меня они теперь внимания почти не обращали, сосредоточившись на так уязвивших их магах.

Один из магов выскочил из-под щита и побежал к какому-то ящику с требухой дракона, оставленному на мосту. А спустя секунду с небес на него обрушился «плевок» золотого света, после которого маг рухнул на камни моста и распался светящимися искрами. Что интересно, сам мост от этой атаки ничуть не пострадал. Судя по доносящимся до меня паническим воплям, маги не имели «плана Б» на случай появления дополнительных драконов. А тот факт, что выпотрошенный ими дракон восстановился за несколько секунд, тоже не добавлял оптимизма.

Следующая попытка магов выбраться за пределы щита была уже более организованной. «Боевая звезда» из пяти магов прикрылась щитами, вышла за пределы защитного поля всего на пару метров, после чего начала обстреливать драконов заклинаниями. Увы, все заряды магии бессильно соскальзывали с чешуи драконов, лишь раздражая их. Наконец, дракону-целителю надоело это представление, и он опять «плюнул» сферой золотого света. Персональный щит, прикрывавший пятёрку магов, выдержал удар, хотя пара магов и свалилась с ног. Но через секунду они оклемались, и вся эта компания быстро сбежала под защиту силового поля.

Минут десять не происходило ничего примечательного, а потом драконы спустились с небес и принялись долбить по щиту, окружавшему Коллегию. Они почти не использовали магию, а ограничивались физическими атаками, но, судя по паническим воплям магов, именно этот подход был самым рациональным. Пока щит держался, но уже через минуту по нему начали пробегать радужные волны, распространяющиеся от места каждого удара.

Когда на крышу выбрался архимаг в сопровождении свиты, я увидел в его глазах именно то выражение, которое рассчитывал увидеть — страх и озабоченность.

— Тан Цзи Тао, нам понадобится ваша помощь. К сожалению, появление ещё двух драконов мы никак не могли предсказать. Вы говорили, что убили уже двух драконов. Вы сможете убить ещё двух?

— Двух? — Подивился я жадности магов.

— Да. У нас остался ещё один артефакт, способный оглушить дракона. На этот раз мы в первую очередь сосредоточимся на извлечении энергии, что позволит нам пленить дракона, плюс обеспечит энергией для боевых заклинаний на случай появления других драконов.

— Что-то я не заметил, чтобы ваши заклинания хоть чем-то им повредили.

— Ах, не напоминайте. Эти идиоты возомнили себя драконоубийцами. Чтобы нанести вред дракону, нужен или герой, вроде вас, или Ци драконов. Как только у нас появится свой источник такой Ци, мы сможем показать этим рептилиям их место в пищевой цепи.

— Да. Всё, на что годятся эти драконы, это быть источником мяса для колбасы. — Согласился я с последним аргументом.

Для местных магов драконы выглядели сильными и неуязвимыми, но находись я тут в своём настоящем теле, рептилии не смогли бы пережить и одной моей атаки.

— Вы поможете нам? — Спросил архимаг.

— Я легко могу убить одного дракона за раз. Но не уверен, что смогу выдержать атаки троих сразу. — Нахмурился я. — Вы сможете отвлечь их внимание?

— Мы работаем над этим. — Кивнул Савос Арен. — Нам понадобится ещё минут пятнадцать.

— А щит выдержит? — Не смог не спросить я, наблюдая за буйствующими драконами.

— С такими темпами атаки его хватит ещё на час. А потом, надеюсь, у нас будет свой дракон.

— Хорошо. А я пока потренируюсь в магии драконов.

Я спустился вниз и вышел во двор академии, где находилась площадка для отработки боевых заклинаний. Я получил силы огня и холода, но использовать их так и не научился. Всё, на что меня хватало — это формировать поток разрушительной магии. В ближнем бою этого хватало, а вот на дистанции такой поток слишком быстро рассеивался.

Сейчас я попытался использовать изученные мной заклинания Магии Разрушения, напитывая их «энергией» холода или огня. В целом, это работало, но сами заклинания были слишком «хрупкими», чтобы выдержать силу дракона. Так что использовать я мог только самые сильные и сложные заклинания, наполняя их энергией по минимуму. В этом случае их «запасов прочности» хватало для нормального срабатывания.

Через пятнадцать минут во двор Коллегии вышел десяток магов, обряженных… в халаты из кожи дракона. Материал этой странной одежды был довольно толстым, так что весила она в районе пары десятков килограмм. Маги сгибались под такой ношей, но упорно шли вперёд. Одним из бойцов оказался сам архимаг. Я подошёл поближе и почувствовал запах сырого мяса, исходящий от «халатов». Также, сразу бросились в глаза грубые швы, едва удерживающие всю эту жёсткую и тяжёлую конструкцию.

— Понимаю ваше удивление. — Хмуро ответил архимаг на мой взгляд. — Это временное решение. Шкура дракона пока ещё сохраняет в себе его Ци, что послужит дополнительной защитой.

— Вы готовы? — Перешёл я к делу.

— Да.

— Тогда не будем терять времени. Думаю, в первую очередь я займусь тем драконом, которого вы уже выпотрошили. Он до сих пор выглядит болезненным. А там уже посмотрим по обстоятельствам.

— Полагаюсь на вас. И прошу не задерживаться. Наши способности противостоять драконам ограничены.

— Постараюсь.

Закончив разговор, мы направились к выходу из Коллегии. Нам предстояло пройти по мосту над пропастью, и эта часть плана вызывала у меня самые большие опасения. Но как оказалось, маги учли и это. Мост был не просто мостом. Стоило архимагу отдать команду, как над мостом возникла арка силового щита, подобная защите самой Коллегии. Мы быстро побежали вперёд, и я смог убедиться, что этот щит отлично защищает от магических и физических атак драконов.

Выбравшись в город, я тут же бросился в сторону от группы магов. А те встали неподалёку от арки ворот, прикрывающих вход на мост, и начали кидаться заклинаниями. Троица драконов вначале рванула ко мне, но двое из них прямо в полёте столкнулись с силовыми полями щитов и получили по заклинанию в морду. Этого хватило, чтобы они отвлеклись от меня и обратили внимание на магов.

Между тем, исцелённый дракон решил банально рухнуть на меня всей своей тушей. Я не заметил, чтобы он использовал хоть какую-то магию, так что решил в первую очередь сконцентрироваться на нападении. Я использовал заклинание Ледяного Клина, наполнив его энергией холода. Сорвавшаяся с моих рук заострённая ледяная глыба ударила дракона в грудь, отбрасывая назад. Кости рептилии выдержали эту атаку, а вот чешуя нет. Осколки гигантской сосульки пронзили грудную клетку, разрывая лёгкие и сердце.

Жизнь дракона просела больше чем на половину. Он неуклюже рухнул на землю, ломая чей-то дом. Я же не стал сдерживаться и накрыл его потоком огня максимальной мощности. Дракон заорал в агонии, но сделать ничего не успел. Всего за пару секунд пламя пожрало его тело, оставив лишь многострадальный скелет. Я подбежал к противнику, чей запас жизни сократился до единицы, и начал поглощать его Ци. Двое других драконов гневно заревели и попытались напасть на меня, но маги вполне успешно помешали им, опять притормозив щитами, после чего спрятались под аркой ворот, окружившейся силовым полем.

Ци поглощённого мной дракона не имела каких-либо качеств. Зато её можно было использовать для усиления уже имеющихся способностей. Немного подумав, я выбрал холод. По моим ощущениям, он был полезнее огня, так как обладал потенциалом в сдерживании противника.

Тем временем, драконы смогли отделаться от магов и взмыли в небо, заново оценивая ситуацию. Я тоже сравнил двух драконов и выбрал своей следующей жертвой «целителя». Во-первых, его способность к исцелению была слишком проблемной, а во-вторых, мне бы и самому такая сила не помешала.

Я сформировал ещё одну Ледяную Глыбу и выстрелил ей в выбранного дракона. Вот только тот смог удивить меня, мгновенно выставив перед собой золотистый светящийся щит. Мой снаряд бессильно разбился о защиту, разлетевшись ледяным крошевом. Дракон в ответ плюнул в меня шаром золотого света, от которого я уклонился, одновременно сбив его потоком огня.

Пока мы кружили, обмениваясь ударами, третий дракон, до этого никак не проявлявший своих сил, спустился на землю рядом с погибшим товарищем. Я на несколько секунд выпустил его из поля зрения, а когда нашёл время глянуть на него, то увидел сцену, от которой у меня по спине пробежали мурашки, а волосы встали дыбом. Нет, дело было не в том, что я испугался, а в том, что сама энергия третьего дракона была слишком «чужеродной» для мира живых.

Третий дракон оказался некромантом. Он использовал свою магию, и скелет первого дракона окружило зеленоватое свечение. Спустя секунду обугленный костяк засиял белизной, а зелёная «аура» сформировала тело призрачного дракона. Хорошо хоть крылья у некро-дракона не восстановились и выглядели просто пучком длинных костей. А плохо было то, что противников опять было трое. Более того, выпущенная мной сосулька бессильно разбилась о кости, в то время как призрачная плоть никак на эту атаку не отреагировала.

Вот только отвлекаться на некроманта и нежить времени у меня не было, так как дракон-целитель насел на меня, безостановочно атакуя магией и физически. Маги выбрались из-под защиты ворот и отвлекли на себя некроманта, а вот нежить проявила неожиданную ловкость, бросившись в сторону Коллегии Магов.

Скелет дракона ловко пробежался по мосту, добрался до щита, а потом обрушил на него всего один удар лапой. После этого удара яркость свечения «призрачной плоти» резко упала, но зато силовой щит лопнул подобно мыльному пузырю. Я тут же прекратил попытки атаковать дракона-целителя и бросился под защиту арки ворот.

— Задержите его. — Крикнул я магам, пробегая мимо них.

Кого задерживать было и так ясно, потому что оба дракона решили избавиться в первую очередь от магов.

Я пробежал по мосту и добрался до скелета, пытающегося протиснуться в узкую арку ворот. Эта затея изначально была обречена на провал, разве что он собирался сделать проход раза в четыре шире. Пробежав по хвосту и позвоночнику нежити, я прыгнул в воздух и ударил потоком огня по черепу дракона. Маги в Коллегии, заметившие моё приближение, отбежали в стороны, а потому их поток огня не задел. Как я и рассчитывал, концентрированный огонь мог уничтожить даже кости. Пока я летел в прыжке, поток огня сжёг череп, длинную шею и часть грудной клетки. После этого нежить потеряла остатки вложенной в неё магии и бессильно затихла, зацепившись костями за мост.

Не теряя ни секунды, я бросился бежать по мосту обратно, пробежав фактически внутри дракона. Мой «благородный порыв» по защите Коллегии Магов в первую очередь был вызван стремлением защитить хранящиеся там книги и артефакты. Мне до сих пор не хватало знаний, так что я надеялся разжиться тут нужной информацией.

К моменту, когда я пробежал через мост, мои «помощники» понесли первые потери. Трое магов из десяти лежали на земле изломанными куклами, а остальные прятались под аркой ворот, огрызаясь заклинаниями и прикрываясь щитами. Судя по поведению, драконы играли с ними как кошка с мышкой, собираясь в ближайшее время прикончить вёртких тараканов и перейти к моему уничтожению.

Вот только сосредоточив внимание на магах, драконы подставились под мой удар. Ещё одна ледяная глыба вонзилась в бок целителю, после чего детонировала, нашпиговав его внутренности осколками льда. Взрыв был следствием нестабильности заклинания, но я смог подстроить его так, что взорвалась глыба льда внутри цели, а не у меня в руках. Рептилия завизжала и рухнула в пропасть, бессильно скребя лапами по камням моста. Я же выбрал своей следующей целью некроманта.

Пробежав между бессильно замерших магов, я походя испепелил три трупа бывших союзников, так как почувствовал в них наличие некротической энергии. Да и сам факт того, что тела не исчезли после смерти, наводил на однозначный вывод, что без магии дракона тут не обошлось. Мне не хотелось в самый ответственный момент получить удар от казалось безжизненного тела.

Дракон, почувствовавший, что сейчас его будут убивать, сделал свой ход. Школа колдовства в Скайриме могла не только поднимать нежить, но и призывать даэдра. Дракон выкрикнул что-то вроде «Фус-Ро-Дах», и пространство вокруг расцвело десятками порталов, из которых начали вылезать атронахи разных стихий. Если бы дракон использовал эту свою способность в самом начале боя, то мне бы пришлось напрячься куда сильнее. Но сейчас было слишком поздно, потому что противник находился всего в тридцати метрах от меня.

Дракон взмахнул крыльями, намереваясь взлететь, но я использовал узкий поток холода, направив его на основание правого крыла. Всего за секунду стихия холода проморозила кости и мышцы, после чего крыло сломалось, и дракон с гневным воплем рухнул обратно на землю. Атронахи попытались напасть на меня, но тут в бой вмешались маги. Они не могли причинить вред дракону, но вот даэдра таким иммунитетом не обладали. Мои союзники перехватили на себя агрессию призванных монстров, дав мне время для убийства дракона.

Во время последней атаки я почувствовал, что энергия некромантии даёт естественную защиту от холода, что должно было сделать атаки этой стихией менее эффективными. Но в то же время моё понимание родословной дракона позволяло мне отчасти игнорировать игровые условности. Поэтому, следующая моя атака тоже базировалась на стихии холода и… моей физической силе. Я изо всех сил прыгнул вперёд, влетел не ожидавшему такого поворота событий дракону прямо в лоб, после чего пробил лобовую кость голой рукой и мгновенно заморозил противнику мозги.

Дракон безжизненно замер, глядя на мир промороженными глазами, а я начал поглощать его силу. Уже через секунду я смог окружить себя аурой, отпугивающей призванных существ, так что мог больше не опасаться атак атронахов. Поглощение силы этого дракона затянулось на пару минут. А глянув в логи, я смог увидеть и объяснение этому. Оказывается, я только что завалил Сильного Некротического Дракона.

Наконец, я вытащил руку из головы дракона, поднялся на ноги и осмотрелся. И тут стал очевидным масштаб использованного драконом заклинания призыва. Я думал, что в первую очередь атака была направлена на меня и помогающих мне магов, а оказалось, что дракон решил прикончить магов, засевших в Коллегии. Именно там появилось больше всего призванных существ. Из десятка моих союзников в живых оставалось всего трое, в том числе и архимаг. Но уже было видно, что жить им осталось недолго, так как они отбивались от призванных существ из последних сил.

Я использовал только что полученную силу некромантии, чтобы изгнать всех призванных даэдра в их мир. Сами собой из моего рта вырвались три слова.

— Фус-Ро-Дах!

Что интересно, первое слово было таким же, что и для силы огня. А секунду подумав, я понял, что и для льда тоже требовалось выкрикнуть «магическое слово Фус». В общем, это было похоже на очередной то ли баг, то ли криво понятое Ту По Думом описание.

Спустя секунду все противники исчезли, и я смог перевести дух. Маги тоже неверяще оглядывались по сторонам, пытаясь понять, действительно ли всё закончилось.

— Мы победили? — Спросил один из них, направляясь ко мне.

Ответом ему был оглушительный рык дракона. Целитель, до этого рухнувший в пропасть, взвился в небо подобно истребителю в режиме форсажа. Вот только стоило ему бросить взгляд на труп своего собрата, как он тут же растерял весь свой боевой запал и… банально свалил прочь. Я попробовал достать его зарядом льда, но дракон защитился от него магическим щитом. Я летать не умел, а скорость полёта дракона превышала сотню километров в час, так что догнать его было невозможно.

— Ну, можно считать, что это победа, хотя я так бы не сказал. — Ответил я магу, указывая на Коллегию Магов, стены которой были изрядно «погрызены», а изнутри поднимались клубы чёрного дыма.

К счастью, мост смог пережить сегодняшний бой, хотя в паре мест парапет на нём развалился, и идти приходилось по узкой каменной тропе над стометровой пропастью. Атака призванных демонов не прошла бесследно. Больше половины магов были убиты, некоторые помещения разрушены, да и несущие стены здания коллегии местами зияли дырами. С другой стороны, выжили только самые сильные маги, так что боевая сила Коллегии Магов оставалась высокой.

— Ох, это нападение нанесло нам большой ущерб. — Вздохнул архимаг, осматривая двор замка.

— А я вам говорил, что не стоит заигрывать с драконами. — Ворчливо обратился к нему Таргор, хотя до этого именно он порывался построить саркофаг для запечатывания дракона.

Савос Арен зло глянул на своего подчинённого, явно забывшего о субординации, но тут намечающиеся разборки были прерваны появлением ещё одного действующего лица.

— Где эти драконы? Сейчас я уничтожу их! — Закричала выскочившая из главного здания Мирабелла Эрвин.

С этими словами она вытянула вперёд руку и активировала кольцо, одетое на средний палец. Кольцо засветилось ярким светом не хуже электросварки.

— Успокойтесь, Мирабелла! — Выкрикнул архимаг. — Драконы уже уничтожены.

Вот только особого эффекта эти слова не имели. Кольцо засветилось ещё ярче, после чего Мирабелла в ужасе закричала и… взорвалась кровавым фонтаном. Кольцо же упало на землю и постепенно потухло. При этом сам взрыв не смог повлиять на кольцо, которое падало строго вертикально.

— Мирабелла, как же так? — Вздохнул архимаг, наблюдая за «испарением» кровавого пятна. — Неужели это было…?

Архимаг двинулся вперёд, и я сказал ему вслед.

— Серебряное Кольцо Всевластья.

— Да. Это оно. Я же говорил ей, что эта формула нестабильна. Не трогайте эту штуку. Я потом её уберу.

Архимаг осмотрелся, опять тяжело вздохнул и направился к главному зданию коллегии.

— Пойду отдохну. Приберитесь тут. Совещание через полчаса в главном зале.

Посмотрев вслед архимагу, я развернулся и направился прочь из Коллегии Магов. Сейчас я чувствовал, что у меня достаточно сил для поднятия в виде нежити целого дракона. Более того, по пути я призвал и «отозвал» несколько атронахов, убедившись, что ограничения игровой магии не действуют на магию драконов.

Тело дракона-некроманта при жизни было напитано некротической энергией, что делало его идеальным материалом для создания нежити. Правда, я так и не смог исцелить сломанное крыло. Даже когда я «приморозил» кости крыла и восстановил их целостность, дракон и не думал взлетать, как бы сильно я ими не размахивал. Похоже, драконы летали за счёт магии, а нежить такой функцией не обладала. Поэтому я решил избавиться от «лишних» конечностей, срезав их под корень.

Проведя все необходимые преобразования, я получил нетленного дракона-мумию. Он не мог летать, но зато мог довольно шустро двигаться. Кроме того, он был куда более устойчив к магии и физическим повреждениям, чем живой дракон. Правильная обработка плоти остановила процесс разложения, по сути превратив труп дракона в некое подобие голема. А главное, дракон-мумия мог резко прыгнуть почти на сотню метров вверх, что давало мне возможность «поймать» дракона, избегающего схватки.

Оставив дракона «сторожить» мост, я вернулся в Коллегию Магов. Тут уже во всю шла «стройка века» и восстановление повреждений. Правда, выяснилось, что источник энергии для генератора щита сдох, и на данный момент Коллегия была беззащитна перед драконами. Но архимаг пообещал мне, что этим вопросом уже занимаются. Так что на меня легла ответственность по защите крепости до момента, пока не заработает «аварийная электростанция».

Я же в ответ потребовал книги с информацией о магических способностях героев. Как оказалось, тут такие есть. Погрузившись в их изучение, я открыл много интересного для себя. Способность героев поглощать «силу драконов» была хорошо известна. Более того, считалось, что способность поглощать способности была ещё одной силой драконов. Всего герой имел десять «слотов» под способности, три из которых не имели собственных качеств, но могли усиливать другие. Из семи оставшихся слотов один был занят способностью поглощения, и шесть разных сил составляли «билд» героя.

На данный момент я имел силы огня, холода и некромантии, а также одну усиливающую душу дракона, вложенную в холод. В перспективе я хотел бы получить силу целительства и телекинез. Последний слот можно было оставить под молнию или какую другую силу. После сбора «финального билда» можно было заменить силу поглощения на ещё одну, доведя таким образом общее количество способностей до семи. Также, при желании можно было поглотить новую силу, отказавшись от одной из имеющихся. Правда, если это была «усиленная» способность, то терялись и все души усиления.

В общем, вариантов имелась масса, главное было замочить достаточное количество драконов. И тут мне открылся ещё один важный момент «игроустройства». Оказывается, все драконы возникали внутри жерла вулкана под названием «Глотка Мира». Я мимо этого вулкана проезжал на повозке, когда ехал в Винтерхол. Драконы всегда стремились нападать на героев, но если поблизости тех не оказывалось, то они разбредались по всему Скайриму и нападали на крупные города, как правило, игнорируя мелкие поселения и отдельных путников.

Ещё одним моментом была частота появления новых драконов. При появлении нового героя драконы в среднем появлялись по одному в день, хотя их могло появиться и десять штук за раз. А вот как только все имеющиеся герои набирали по десять способностей, драконы появлялись лишь по одному в год на каждого героя. В результате, выходило, что если я не хочу, чтобы драконы разрушили всю цивилизацию в Скайриме, то мне стоило как можно быстрее собрать свой «билд».

Проще всего сделать это было на вершине Глотки Мира. Любой появившийся дракон тут же «агрился» бы на меня, сводя угрозу для всего этого мира к минимуму. Не скажу, что меня этот мир сильно волновал, но в конце концов тут будет жить мой гарем, так что стоило сохранить его в более-менее целом состоянии.

Но на пути к этому простому решению стояло наследие Последнего Героя. Он был последним из героев в буквальном смысле. Все остальные герои банально померли от старости, прожив тысячу лет. Этот же герой решил выложиться напоследок и установил вокруг Глотки Мира огромный силовой щит, который должен был удерживать драконов внутри. Правда, судя по появлению драконов, за десять тысяч лет щит изрядно выдохся и больше не мог сдерживать драконов. А вот людей он до последнего времени удерживал без проблем, так что никто не знал, что сейчас происходит на вершине горы.

Все эти сведения я почерпнул напрямую из книг или из разговоров с Ураг Гро-Шубом Сто Девяносто Восьмым. По уставу Коллегии Магов библиотекарь должен был носить имя Ураг Гро-Шуб, а порядковый номер позволял отличать его от предшественников. Та же самая тенденция прослеживалась при именовании всех остальных более-менее публичных должностей, так что тут явно не обошлось без влияния одного могущественного, но крайне тупого призрака. Чтение логов игры позволило мне составить вполне чёткое представление об умственных способностях Ту По Дума. Если раньше я ещё мог списать всё на «злодейку судьбу», то сейчас у меня уже не было сомнений в том, что именно является причиной текущего положения дел.

На утро третьего дня моего пребывания в стенах Коллегии Магов произошло несколько знаменательных событий. Во-первых, архимаг уведомил меня, что они уже готовы активировать силовой щит, используя некий «секретный» источник энергии. Вместе с этим он намекнул, что мне пора уже двигаться в сторону Глотки Мира, дабы не подвергать Коллегию Магов излишнему риску. Вторым событием стала стремительная организация экспедиции к упомянутой горе, в которой мне предлагалась почётная роль заместителя руководителя.

Но прежде, чем магам удалось избавиться от меня под благовидным предлогом, в крепость прибыл гонец от Коллегии Бардов. Он сообщил, что хотя их оплот в Мортале был уничтожен, их Хранитель Знаний остался жив и перебрался в Лабиринтиан — подземелье двемеров, надёжно укрытое в толще горы. Туда-то меня и приглашали барды. Мне пообещали раскрытие всех тайн мироздания в целом, и методик борьбы с драконами в частности.

Только услышав эти слова, Савос Арен и его прихвостни начали пускать пену изо рта, доказывая мне, что Коллегия Бардов отродясь не имела доступа к достоверной информации. И глядя на них, я не мог отказать себе в удовольствии принять приглашение и отправиться вместе с гонцом. Вместе с тем, я пообещал после посещения Хранителя Знаний отправиться прямиком в Иварстаду у подножья Глотки Мира, где меня уже должна была ждать экспедиция магов. По возможности, они без меня должны были исследовать щит и предоставить отчёт.

Архимагу ничего не оставалось, как согласиться с моим планом, тем более, что его мнение для меня ничего не значило. Причиной нашей размолвки стало то, что я отказался «пожертвовать» всё своё имперское серебро в казну Коллегии Магов, в то время как сами маги не горели желанием учить меня хоть чему-то, что не касалось борьбы с драконами.

В общем, я распрощался с архимагом, вместе с гонцом сел на своего бегового дракона и «отчалил», направив нежить прямо на вершину одной из близлежащих гор. Добравшись до этой вершины, я осмотрел окрестности, обратив внимание на сверкающий вдали силовой щит, который маги упорно называли границей мира. Переведя взгляд на Коллегию Магов, я увидел, как активировался силовой щит вокруг неё. Предыдущий щит имел серебряно-голубоватый цвет, а этот был зелёным с вкраплением золотых всполохов. Полюбовавшись на эту иллюминацию, я дал команду дракону, и тот продолжил путь, следуя указаниям барда, для которого такой «транспорт» явно был в новинку.

Большие размеры дракона позволили ему с лёгкостью преодолевать все препятствия на нашем пути. Там, где лошадь могла переломать себе ноги, дракон бежал со скоростью автомобиля на хорошей трассе. При этом, «седло» я организовал на голове у дракона, длинная шея которого обеспечивала идеальную амортизацию. Это чем-то напоминало рефлекс курицы, который позволял птице сохранять голову неподвижной, как бы не изменялось положение её тела.

Путь, который всадник проехал бы за два дня, мы преодолели за два часа. Ведь дракону не нужны были дороги. Я «проехал» по отвесным скалам напрямик. По прямой расстояние оказалось всего лишь около ста пятидесяти километров. Если бы мой дракон мог летать, то хватило бы и часа. Наконец, мы добрались до развалин поселения двемеров. Большая часть строений вокруг была разобрана или перестроена, но до сих пор можно было увидеть осколки древней архитектуры, которая говорила о высоком уровне технологий строителей.

Тут нас встретил мужик, одетый в непонятную хламиду. Я бы посчитал его нищим или наёмным убийцей, но судя по гитаре за спиной, это был бард. Он отправил гонца отдыхать, а сам повёл меня внутрь подземелья с красочным названием Лабиринтиан. Дракона я «припарковал» недалеко от входа, и у меня были все основания надеяться на то, что его никто не «угонит».

По пути бард рассказал мне историю этого подземелья. В незапамятные времена его создали двемеры. Но потом всех «подземных эльфов» вырезали, и подземелье захватил ярл Мортала. Коллегия Бардов, располагающаяся в том же городе, подсуетилась и забрала подземелье себе. И вот уже почти десять тысяч лет барды используют это место в качестве тайного убежища. Бард ещё много рассказывал о том, что Коллегия Бардов выполняет важную миссию по сохранению достоверных исторических хроник, но я его особо не слушал, сконцентрировавшись на изучении архитектуры двемеров.

Наконец, мы пришли в большой круглый зал с каким-то странным механизмом в виде огромной сферы, утопленной в пол, металлического «мостика» в виде половины кольца над этой сферой и вделанной в верхнюю часть кольца системы из нескольких то ли зеркал, то ли просто огромных кристаллов.

Пока я рассматривал этот выкидыш двемерских наук, ко мне подошёл старик, кутающийся в безразмерный балахон. А увидев на его поясе странный металлический цилиндр, я признал, что выглядит он как натуральный джедай.

— Приветствую вас, Давалкин. — Поклонился он.

— Я не давалкин. — Нахмурился я в ответ. — Я Тан Цзи Тао, драконорожденный и наследник Звёздных Богов. Обращайтесь ко мне уважительно, если не хотите сдохнуть в диких мучениях.

— Прошу простить меня, давал… э-э-э… Тан Цзи Тао. Я Хранитель Знаний Коллегии Бардов Атаф. Я пригласил вас сюда, чтобы исполнить свой долг и передать вам знания, предназначенные для героев. С самого сотворения этого мира Коллегия Бардов приняла на себя обязанность хранить древние знания о героях и драконах. Целью же этого обета является помощь героям в достижении поставленной перед ними цели.

— И что это за цель? — Скептически хмыкнул я.

— Достижение тысячного уровня.

— Млять! Нах! Я этого Ту По Дума живьём сожгу! Тысячный уровень? Да что за тупица?!!

Причина моего возмущения была очевидна для любого человека, знакомого с арифметикой. Не нужно никаких сложных теорий или заумных вычислений. Для получения второго уровня в игре нужно было набрать сто очков опыта. С каждым следующим уровнем количество опыта увеличивалось на двадцать процентов. Итого, для получения тысячного уровня нужно было набрать 100 * 1.2 ^ 999 = 1.26 * 10 ^ 81 очков опыта. Если кто не понял, то это число примерно равно количеству атомов во Вселенной. При этом, за убийство человека или саблезубого тигра дают всего 10 очков опыта.

Бард с пониманием выслушал мои маты и проклятья.

— А сколько опыта дают за убийство одного дракона? — Решил уточнить я.

— Тысячу очков опыта, но не более остатка до конца уровня.

— Это пиздец! — Резюмировал я.

— Да, это он. — Согласно кивнул Атаф.

Хорошо хоть мне не нужно получать тысячного уровня. Достаточно будет просто добраться до Пика Одинокого Дракона. Правда, возникает вопрос с тем, где же он находится. Потому что изученная мной карта Скайрима говорила о том, что размер у этого мира всего триста на пятьсот километров, и никаких гор с похожим названием тут нет.

— Ладно, рассказывайте. — Вздохнул я, немного успокоившись.

История барда оказалась неплохим «гайдом» по игре. Правда, он постоянно норовил перейти на изложение информации в стихотворной форме, так что мне приходилось останавливать его и просить изложить всё в более сжатом виде.

Драконы появлялись в Скайриме с одной единственной целью — дать возможность героям получить особые магические навыки. Эта «магия драконов» должна была в будущем позволить Избранным ускорить своё развитие на стадии Выявления Качеств Каналов. Как я уже выяснил, всего можно было поглотить силу десяти драконов, что соответствовало десяти уровням развития на этой стадии, а семь видов магии соответствовали семи каналам Ци, которые нужно было «пробудить» за это время. Почему количество открытых каналов было ограничено семью, бард не знал. Также как не знали этого и герои.

Следующим сюрпризом для меня стал тот факт, что Скайрим по сути был «песочницей для новичков». Герои должны были развиться здесь, уничтожая драконов, после чего их путь лежал во внешний мир игры. Как оказалось, барды захватили Лабиринтиан не просто так. Тут находилась машина двемеров, с помощью которой можно было наблюдать за всеми событиями этого мира. На специальном экране Хранитель Знаний показал мне Скайрим, а потом весь остальной мир. Как это принято у культиваторов, Скайрим был ничтожной точкой по сравнению с Внешним Миром. Зону для новичков окружал энергетический барьер, который не позволял монстрам снаружи проходить внутрь. И надо сказать, что сделано это было не зря, потому что даже один такой монстр мог уничтожить весь Скайрим и всех героев.

Демонстрация карты всего игрового мира дала мне ещё один бонус. Атаф показал, где находится Пик Одинокого Дракона, так что я уже примерно представлял себе, как до него добраться. Правда, по пути мне предстояло столкнуться с ужасными монстрами, чей уровень колебался от сотого до тысячного. И по статистике, из десяти героев, решивших посетить внешний мир, обратно смог вернуться только один.

С учётом частоты появления драконов «одна штука в год», героям было бы крайне затруднительно набрать хоть сколько-то уровней, а потому бард рассказал мне о небольшой хитрости, позволяющей призвать столько драконов, сколько тебе нужно. Как я уже имел возможность убедиться, после смерти дракона от него оставался скелет. Появлялись же драконы внутри лавы в жерле вулкана Глотка Мира. Если же взять скелет дракона и скинуть в лаву, то спустя несколько минут обратно вынырнет новый дракон, которого опять можно убить, а потом сбросить в вулкан, повторяя этот цикл до бесконечности.

Раскрыл эту хитрость последний и самый сильный герой, который смог получить ажно 75 уровень. После того, как предпоследний герой умер от старости, Последний Герой поселился в Глотке Мира, окружил её силовым полем и начал фармить драконов практически без остановки. Для справки, чтобы перейти с 74 на 75 уровень, ему пришлось убить 72 346 драконов. Так что степень упоротости этого героя сложно себе даже представить.

И вот, получив заветный 75 уровень, Последний Герой отправился во внешний мир, где не успел пройти и сотни метров, как был с одного удара убит… тушканчиком 300-го уровня, внезапно вынырнувшим из норы. Так закончилась история пафосного превозмогателя, и Эпоха Героев подошла к концу. Барды наблюдали за Последним Героем с помощью устройства в Лабиринтиане, а потому стали свидетелями его бесславной гибели.

На этом, собственно, список полезной информации, предоставленной бардами, исчерпывался. Правда, я смог развести их на демонстрацию способностей устройства для наблюдения, с помощью которого мы всего за минуту отыскали дракона-целителя, который стоял у меня на первом месте в списке приоритетных целей. Как оказалось, он отправился на юг от Винтерхола в Медвежий Угол. Это была «страна оборотней», в которой представители этой расы составляли более девяноста процентов населения.

Поблагодарив бардов за предоставленную информацию, я выбрался на поверхность, оседлал дракона-мумию и рванул на нём в сторону Озера Золотого Сияния, в районе которого и находился дракон-целитель. Путь занял три часа. По ходу движения я смог полюбоваться отвесными склонами Глотки Мира, но пока решил туда не лезть.

Дракона я увидел издали, и первоначально даже не понял, что вообщетам происходит. Он бегал по зелёному лугу недалеко от озера и… жрал оборотней, буквально глотая их целиком одного за другим. А оборотни бегали за драконом, что-то кричали и размахивали лапами, но при этом не могли даже поцарапать его. Я решил использовать эту суматоху для того, чтобы незаметно подобраться к дракону. Для этого мне пришлось оставить свой «транспорт» за одним из холмов и броситься бить дракона врукопашную.

Как ни странно, хотя дракон жрал оборотней без остановки, ни один из нападавших и не думал убегать. Да что там убегать, они даже уклоняться не пытались, как будто решили закормить дракона до смерти. Впрочем, свою роль они выполнили, потому что дракон беззаботно гонялся за оборотнями как маленький щенок за бабочкой, смешно подпрыгивая и клацая зубами. Я подобрался к нему сзади, запрыгнул на спину, пробежался по хребту и приблизился к шее.

Тут моё появление заметили, правда это был не дракон, а оборотни. Один из них взревел и бросился на меня, замахиваясь огромной секирой с почти полутораметровым лезвием. Я не стал убегать, а лишь уклонился, снёс оборотню голову ударом кулака, после чего забрал его секиру себе. А дальше я использовал её чтобы банально отрубить дракону голову. Иммунитета к моим атакам у него не было, а потому бой закончился так и не начавшись.

Туша дракона рухнула на землю, содрогнувшись в конвульсии. Дракон остался жив, даже потеряв голову, но я тут же начал поглощать его силу исцеления. Оборотни в шоке уставились на меня, дав необходимое время для завершения процесса.

— Да кто ты такой??? — Заревел главарь оборотней, отойдя от шока. — Как ты посмел убить моего дракона? Я уже почти убил его, и тут ты вмешался в мой бой!

— Почти убил? Ха-ха-ха! Ты что, скуумы обожрался? — Не смог удержаться я от смеха.

— Я обожрался лунного сахара! — Горделиво выкрикнул оборотень. — Я царь Медвежьего Угла Рыгрыг Кровавый! Только самые сильные воины в моей стране имеют право есть лунный сахар. А я его каждый день ем килограммами!

— Оно и видно. — Усмехнулся я. — Ты уже последних мозгов лишился. Иди сюда, и я уничтожу тебя и весь этот сброд, что ты смеешь называть воинами. Вы дикие звери, а не воины.

Оборотень в гневе зарычал и бросился на меня. Вслед за ним на меня бросились и все остальные оборотни в округе. Но это им нисколько не помогло, потому что от меня во все стороны ударила волна холода. По сути, я сейчас повторил ту атаку, с помощью которой убитый мной ледяной дракон расправился с толпой оборотней. При этом моя способность была ещё усиленной в два раза благодаря вложенной силе «нейтрального» дракона. В результате, мир вокруг обратился в лёд в радиусе более ста метров. Оборотни застыли ледяными изваяниями, после чего со звоном развалились на куски.

Тех, кто находился дальше ста метров это не остановило, так что следующим этапом я ударил потоком огня, пройдясь им по часовой стрелке. Этого хватило, чтобы обратить в пепел всё на расстоянии в четыреста метров от меня. Оставшиеся в живых оборотни сочли это достаточной демонстрацией силы и сбежали, поджав хвост. Дальше я подозвал к себе дракона-мумию, взобрался в седло и направился к Глотке Мира. Теперь я был уверен в том, что смогу начать фармить драконов, не испытывая особых проблем с атакой и защитой.

Добравшись до селения Иварстад, которое находилось у подножья горы, я выяснил, что обещанная экспедиция магов пока ещё не появилась. Впрочем, добираться они должны были на повозках, запряжённых лошадьми, так что в лучшем случае их можно было ожидать только завтра к вечеру. Поэтому, я не стал ждать их, а сразу рванул к вершине. Легендарный барьер, окружавший гору, оказался слишком слабым, чтобы противостоять магии дракона, и я с лёгкостью миновал его, даже не почувствовав сопротивления.

Добравшись до вершины горы, я обнаружил жерло вулкана, наполненное кипящей лавой. Правда, этот вулкан больше походил на подделку, потому что лава кипела не из-за выходящих из глубины газов, а из-за работы специального «перемешивающего» заклинания. Пара не успевших сбежать оборотней поделилась со мной своим мясом, пропитанным лунным сахаром, так что я опять воспринимал мир в более широком диапазоне и смог заметить признаки работы магии.

Ещё одним открытием стало обнаружение тысяч скелетов драконов, скрытых под наносами пыли. Они валялись повсюду на вершине горы, что говорило о масштабах кипевшей тут в прошлом битвы. Я использовал свою силу некроманта, чтобы «оживить» один из таких скелетов. Дракон-скелет выкопался из-под земли и камней, бодро протрусил к жерлу вулкана и прыгнул прямо в лаву в самоубийственном прыжке. А через пару минут из лавы вылетел уже вполне живой дракон, который с диким рёвом попытался атаковать меня огнём.

Следующие три дня я потратил на убийство тысячи драконов. На практике я выяснил момент, который не упоминали ни маги, ни барды. Драконы были разными по силе. Игра отмечала их как Слабый Дракон, Дракон и Сильный Дракон. Обычный дракон был в два раза сильнее слабого, а сильный в три раза сильнее его же. Но главным было то, что поглощаемые у этих драконов способности тоже имели разную силу. Более того, при усилении способности душой нейтрального дракона усиление срабатывало с коэффициентом х2 и х3. Таким образом, способность сильного дракона, усиленная два раза, была в девять раз сильнее, чем базовая способность слабого дракона.

В общем, мне пришлось довольно долго тасовать поглощённые силы, прежде чем я смог собрать шесть сильных способностей, одну из которых усилил двумя нейтральными душами, и ещё одну последней нейтральной душой. Итоговый набор способностей выглядел так: огонь х3, холод х3, некромантия х3, исцеление х3, молния х6, телекинез х9. Большую часть времени я потратил на то, чтобы «добыть» Сильный Телекинез. Именно эта способность больше всего мне понравилась из всего, что могли «предложить» драконы. Я даже с ностальгией вспомнил свою первую жизнь в мире Червя, где я получил паразита. Только там моя способность к телекинезу была настолько же лёгкой в управлении.

Наконец, я убил последнего из запланированных драконов и полюбовался на сообщение в игровом логе.

Вы убили 1000 драконов.

Вы получаете титул Слабая Угроза Драконам: Драконы слегка опасаются вас.

Интересно, сколько нужно убить драконов, чтобы получить титул Бог Смерти Драконов?

Получено задание из основной квестовой линии. Убейте 1 000 000 000 000 000 000 драконов, чтобы получить титул Бог Смерти.

Не понял… Что это было? Игра читает мои мысли?

Я тут же сосредоточился и закрыл своё сознание от окружающего мира. Если до этого мои мысли могли «просачиваться» в игровое тело, то теперь оно было безмозглым големом, слепо исполняющим мои приказы.

Ну, что ты такой бука?

Ну, откройся.

Ну, отдайся!

Ну, позязя…

Я свернул окно логов и решил больше в него вообще не заглядывать. Похоже, игрой кто-то управляет. Судя по отсутствию ошибок, этот кто-то проснулся от длительной спячки и взял ситуацию под контроль. Этого мне ещё не хватало.

Осмотревшись по сторонам, я полетел в сторону Иварстада. Благодаря телекинезу я сейчас владел левитацией и мог рассекать в воздухе как настоящий культиватор. Следом за мной летел дракон-лич, исполняющий функцию телохранителя. Именно от этого дракона я получил способность Сильный Телекинез. Я специально убил его очень аккуратно, так что тело не пострадало. Благодаря особому ритуалу поднятия нежити, этот дракон даже после смерти имел доступ к своим прижизненным способностям, а потому мог летать. Мне он нужен был в качестве охранника, способного схватить и обездвижить любого дракона. Так было куда удобнее решать, нужна ли мне сила очередной жертвы.

Подлетев к селению, я оставил дракона за пределами видимости, а сам направился в таверну — единственное публичное заведение в округе. Там я довольно быстро выяснил, что никакой экспедиции магов тут не появлялось и вообще ничего необычного за последние три дня не происходило.

Обдумав полученную информацию, я пришёл к выводу, что стоит навестить магов и выяснить, с чего это они решили нарушить нашу договорённость. Или у них случилась ещё одна беда, с которой они не смогли справиться, или они в конец оборзели, и им стоит преподать урок послушания. В любом случае, вопрос выглядел достаточно важным, чтобы потратить на него пару часов.

Выйдя из таверны, я взлетел и отправился прямиком к Коллегии Магов Винтерхола. Путь занял всего полчаса. Добравшись до места, я увидел всё то же здание Коллегии, окружённое сферическим силовым щитом. Правда, сейчас щит был раза в два больше в диаметре, плюс от него шла хорошо опознаваемая энергетика некромантии. Зависнув над замком, я смог увидеть бродящие по двору призраки магов. А на крыше башни стоял призрак самого архимага, бездумно глядящий на окрестности.

Я вернулся в город и принялся опрашивать выживших жителей о произошедших событиях. Как оказалось, маги «пропали» сразу после включения щита. Обычно, маги каждый день заходили в город, чтобы закупиться провизией или даже просто посидеть в местной таверне. Нашествие дракона, конечно, изрядно напугало жителей, и пока они приходили в себя прошли день и ночь. А вот к вечеру следующего дня они поняли, что маги «доигрались». Более того, один из жителей, решивший наведаться к ним в гости, сам бесследно пропал, едва приблизился к щиту. После этого местные зареклись пытаться выяснить, что произошло с магами, зато начали активно обсуждать идею переселиться подальше от Коллегии.

Выйдя из наполненного людьми трактира, я осмотрелся по сторонам прикидывая, что мне делать дальше. Судьба магов меня не волновала, да и все их «древние знания» тоже утеряли большую часть своей притягательности. На данный момент я достиг пика своих сил как игрового персонажа. Полученные за уровни очки характеристик я вкладывал в запас Ци, но по сути, они ни на что не влияли. Способности драконов не зависели от остальных характеристик. Даже запас Ци расходовался только на «классические» заклинания.

В общем, я не видел смысла лезть в Коллегию Магов только ради того, чтобы выяснить, что там произошло. А потому, решил ещё разок наведаться в Коллегию Бардов, после чего уже прямиком двигаться к Пику Одинокого Дракона. Но тут мои раздумья были прерваны довольно странным ощущением. Кто-то попытался переместить меня и пространство рядом со мной в отдельный слой реальности, где время текло «перпендикулярно» основному потоку. Я воспринимал окружающий мир псионикой, а потому отлично видел суть этого воздействия. Вот только сил у «агрессора» не хватило, и вместо этого он сам переместился в нашу трёхмерную реальность.

Рядом со мной из воздуха выпал мужик в потрёпанном халате. Он растянулся на земле, после чего смог встать на четвереньки и принялся блевать кровью. Судя по полученным повреждениям, жить ему оставалось пару минут. Но поскольку меня заинтересовала продемонстрированная им техника «остановки времени», то я кинул на него Исцеление драконов и спеленал телекинезом. Теперь объект был готов к разговору.

— Ну и кто ты такой? — Лениво поинтересовался я.

— Меня зовут Куаранир. Я представитель Ордена Псиджиков. Я хотел поговорить с вами относительно проблемы с Коллегией Магов.

— И для этого ты решил вытащить меня в измерение с независимым потоком времени?

— Я… — Куаранир опешил от моего вопроса. Видимо, он считал, что игры со временем — это исключительно его прерогатива. — Это стандартное требование нашего ордена. Все важные разговоры происходят только в остановленном времени, чтобы их нельзя было подслушать.

— И что ты хотел мне сказать? Давай, колись.

— Э-э-э… вы должны спасти наш мир.

— Что, вот прямо должен? — Удивился я.

— Я хотел сказать, что наш мир находится в опасности, и только вы можете его спасти.

— А ты что, не можешь?

— Я… мне… мне запрещено вмешиваться в дела этого мира.

— Да ладно загонять. Если мир в опасности, то ты сдохнешь вместе с ним. Остановка времени тебя не спасёт. Ты предпочитаешь сдохнуть, но не запятнать себя грехом совершения добрых дел?

— Я… мне… приказ… я не могу… вмешательство… — Судя по заиканию, мужик боролся со сковывающими его закладками в разуме. Наконец, он собрался силами и смог сказать что-то осмысленное. — Я всего лишь тень прошлого. Я могу наблюдать и говорить с героями, но не имею права вмешиваться в события. Я наблюдал за этим миром десять тысяч лет. И сейчас опасность его уничтожения высока как никогда.

— Окей. — Кивнул я. — И в чём причина этой опасности?

— Маги. Они использовали артефакт под названием Око Магнуса, чтобы запитать силовой щит, прикрывающий Коллегию Магов. Вот только они понятия не имели о том, что за силу пытались подчинить. Даже в самой Коллегии Око Магнуса считалось запретным. Но угроза драконов заставила их пренебречь этими запретами. Око является источником энергии невероятной мощности. Если оно продолжит работать, то весь Скайрим будет уничтожен. Это… это пророчество. В нём сказано, что когда Око Магнуса пробудится, весь мир будет уничтожен.

— Когда, а не если? — Насмешливо уточнил я.

— Это… ты хочешь сказать, что исполнение пророчества нельзя предотвратить? — Глаза Куаранира распахнулись от ужаса.

— Я хочу сказать, что все эти пророчества — это бред. Ладно, проехали. Так что нужно сделать? Если ты не заметил, коллегию окружает щит, который не могу преодолеть даже я.

— Вам нужно найти Посох Магнуса. Это древний магический артефакт, способный поглотить любое количество энергии. С его помощью можно будет выкачать энергию из щита, добраться до Ока Магнуса и запечатать его.

— И где находится этот Посох Магнуса?

— Я… это… тайна… — Опять начал заикаться пленник. — Я уверен, что вы сами сможете найти его. Я не могу…

— Не можешь помогать мне с выполнением квеста? — Усмехнулся я, заглядывая в логи игры.

Получено задание из основной квестовой линии. Найдите Посох Магнуса и запечатайте Око Магнуса. Награда за провал: смерть. Штраф на успех: жизнь.

Эпичненько.

— Прошу вас, спасите… меня.

С этими словами Куаранир распался светящимися искрами, как будто он умер. Вот только благодаря своей силе Исцеления я знал, что он был жив до последнего момента, а Некромантия не почувствовала характерного выплеска энергии при смерти. А уж последнее произнесённое им слово и вовсе задавало новые вопросы, ответов на которые видно не было.

Ещё раз осмотрев Коллегию Магов, я полетел в Лабиринтиан. Если барды не врали, то они в курсе всех дел, происходящих в Скайриме, а потому должны знать, где можно найти этот самый Посох Магнуса. За одно поищу у них информацию о Внешнем Мире. Если оттуда возвращался один герой из десяти, то мне нужны «мемуары» выживших счастливчиков.

Опять воспарив над землёй, я направился к подземелью двемеров по уже разведанному пути. Правда, на этот раз я не ехал на драконе, а летел сам по себе. Мой «телохранитель» сопровождал меня на дистанции, так как я не хотел вдыхать запах тлена, сопровождавший нежить. Добравшись до входа, я обнаружил, что со времени моего предыдущего тут появления обстановка поменялась. Всё что можно было сжечь — было сожжено, а что не горело, то взорвали, заморозили или как минимум прошлись поверху молниями. В общем, Лабиринтиан нёс явные следы штурма.

Используя «чувство живых», я убедился в том, что на поверхности выживших не наблюдается, и пошёл внутрь подземелья. Тут тоже был полный разгром, но вот сами руины двемеров почти не пострадали. Стены и металлические части были укреплены магией, и даже мне пришлось бы постараться, чтобы разрушить их. Поскольку я использовал для поиска живых не заклинание школы колдовства, а «силу некромантии» драконов, то смог обнаружить в дальнем закутке несколько спрятавших человек.

Добравшись до места, я нашёл потайной ход, который можно было открыть только снаружи, так что по сути спрятавшиеся внутри люди оказались в западне. Но благодаря телекинезу я с лёгкостью смог открыть каменную дверь.

— Есть кто живой? — Крикнул я в темноту прохода.

— Есть! Мы выходим.

Из коридора вышли пять человек, двое из которых были ранены.

— Что тут произошло? — Сразу перешёл я к делу, минуя стадию представления.

— Давалкин? Приветствую вас. Благодарю за наше спасение. — Поклонился мне один из бардов. — На нас напали вампиры. Они были чудовищно сильны. Они двигались с такой скоростью, что мы даже не могли заметить их движений. А раны, нанесённые магией, заживали за секунды, стоило им начать пить кровь у захваченных в плен. Альтар смог подслушать, что они пытались захватить наши хроники и Хранителя Знаний. Мы бы тоже погибли, если бы я не заметил, что нападавшие необычно уязвимы перед серебром. Нам удалось отбиться и спрятаться в этом убежище, но выбраться отсюда самим было невозможно. Мы ждали, что нас спасут братья из Коллегии Бардов, но с момента нападения прошло уже два дня. Мы потеряли всякую надежду. Ваше появление — это чудо для нас. Я обязательно сложу песню об этом событии и вашем подвиге.

— Окей. — Кивнул я, выслушав этот монолог. — Только в этой песне не должно быть слова «давалкин». Мой титул звучит как «избранный». Ясно?

— Д-да…

— А теперь нам нужно проверить подземелье на предмет выживших и проверить, что осталось от ваших архивов.

Следующие пару часов мы ползали по неожиданно большому подземелью двемеров. Оно было достаточно запутанным, чтобы соответствовать имени Лабиринтиан. Мы нашли ещё пару десятков выживших, один из которых опознал лидера нападавших. Им оказался некий Ргог Саркак — вампир, бывший правой рукой ярла крепости Бтардазм. Эта крепость была «родовым гнездом» вампиров. В своё время её, как и Лабиринтиан, построили двемеры. Располагалась она на западной границе Скайрима прямо возле Края Мира — силового поля, отгораживающего Скайрим от Внешнего Мира.

О судьбе Хранителя Знаний ничего известно не было, так что оставалось лишь надеяться, что вампиры всё-таки захватили его и увезли. Исчезновение тел после смерти создавало изрядную проблему при попытке понять, что произошло, исследуя следы боя.

Я нашёл на карте место расположения крепости Бтардазм и полетел к ней, намереваясь поговорить по душам с её владельцем. Как я выяснил, западная часть Скайрима ранее принадлежала двемерам, и на ней не действовало Благословение Алдуина, которое уничтожало трупы. Там существовали и кладбища, и нежить, и прочая нечисть. В замке некромантия должна была работать без ограничений, и я надеялся, что даже в случае сопротивления мне удастся вытрясти из «главного вампира» все интересующие меня сведения, подняв его в виде нежити.

Сейчас на территории государства двемеров как-то уживались «тёмные эльфы» данмеры и вампиры. У них было что-то вроде вооружённого нейтралитета, периодически перетекающего во всеобщую резню. Каждое «гнездо вампиров» было само за себя, но при этом они состояли в общем союзе, что позволяло им успешно противостоять данмерам. Дальше я в местную политику не углублялся. Как говорится, проблемы негров шерифа не волнуют.

С моим уровнем владения телекинезом захват «крепости» никаких затруднений не вызвал. Я свалился вампирам как снег на голову, спикировав из низких облаков. Время уже было вечернее, так что в сумерках никто из стражников не заметил моего приближения. А потом стало уже поздно. Я банально хватал вампиров телекинезом и разрывал их на части. Или не разрывал, а заживо обращал в нежить. Или запугивал до смерти специальным заклинанием некромантии и опять-таки обращал в нежить. Правда, мне так и не удалось извлечь из мозгов свои «рабов» ни крупицы полезной информации.

Зачистив наземную часть крепости, я углубился в подземелье. Тут я переключился на другую стратегию и в первую очередь прибегал к пыткам, с целью узнать расположение местного начальства, после чего так же убивал вампиров и обращал их в зомби, упырей, вурдалаков, личей, мумии, умертвия и так далее. В общем, вечеринка удалась.

Наконец, я добрался до самого нижнего уровня подземелья, где в тронном зале меня ждал местный «царь». Он дрожал в ужасе, так как ему уже наверняка сообщили, какая судьба постигла всех его подданных.

— Так-так-так… и кто тут у нас? — Насмешливо поинтересовался я, заходя в зал. Следом в помещение зашла поднятая мной нежить.

— Я Игорал Тарсутах! Ярл крепости Бтардазм. — Визгливо выкрикнул вампир. Он сидел на троне и сжимал в руках магический жезл. А рядом с ним стоял десяток выживших приспешников.

— Отлично, ты-то мне и нужен. — Осклабился я. — С какой целью твои вампиры напали на Лабиринтиан?

— Что? Мои вампиры? Я не отдавал такого приказа. Все мои люди находились в моей крепости.

— А как же Ргог Саркак?

— Этот… этот эльфийский раб предал меня. Он ушёл вместе с небольшим отрядом ещё три дня назад. С тех пор я ничего о нём не слышал.

— Что прямо совсем ничего? — Расстроился я. — Ни куда он пошёл? Ни почему вообще решил уйти?

— Он… он повёлся на слухи о появлении Носферату. Какой-то безумец объявил себя Повелителем Ночи и начал собирать последователей. Откликнулись на его зов только идиоты и те, кто желал власти.

— Какие у тебя интересные личности в подчинении ходят. То есть ты не знаешь, где нужно искать Ргога Саркака и его банду?

— Нет. Не знаю! Честное слово, не знаю.

— Жаль, жаль. Тогда ты для меня бесполезен.

— Что? Нет! Я… пощадите! Я… я стану вашим рабом. Всё, что угодно! Только не убивайте.

— И зачем мне такой бесполезный раб? Впрочем, у тебя есть последний шанс остаться в живых.

— Да, слушаю! — Глаза вампира так и светились фанатичной преданностью. Ага, прямо верю.

— Ты знаешь, где находится Посох Магнуса?

Похоже, тут я зашёл в тупик, и заданный мной вопрос был скорее отчаянной попыткой найти хоть какие-то зацепки. Если мне не удастся в кратчайшие сроки найти этот посох, то я просто забью на выполнение «квеста» и отправлюсь к Пику Одинокого Дракона. Не думаю, что мир рухнет прежде, чем я до него доберусь. Но тут вампир сумел-таки меня удивить.

— Посох Магнуса?… Я слышал об этой реликвии. По слухам, сейчас он принадлежит Эрандуру Солтеру, правителю Маркарта.

— Точно? — Не поверил я.

— Да, конечно, господин! Умоляю вас, не убивайте меня. Посох точно находится у Эрандура Солтера.

— И ты не пытаешься таким образом натравить меня на лидера всех тёмных эльфов?

Хотя я и не погружался в местную политику, барды пару раз упомянули этого персонажа в своих разговорах.

— Нет, что вы? Я бы не посмел.

— Ладно, верю. — Вампир облегчённо вздохнул. — Но как говорится, доверяй, но проверяй. А потому, ты отправишься вместе со мной. И если выяснится, что посоха у этого Эрандура нет, то обращение в нежить покажется тебе избавлением.

С этими словами я подхватил вампира телекинезом, разоружил его и полетел к выходу. А все его «прихвостни» за моей спиной обратились в нежить, издав пару леденящих душу воплей.

Я примерно помнил карту Скайрима, так что сразу направился в нужное место. Вампир обречённо летел за мной, с ужасом переводя взгляд с меня на бездну под ногами, потому что летели мы на высоте в километр. А уж сопровождающий нас дракон-лич и вовсе вводил его в ступор.

Захват Эрандура Солтера оказался чуть более сложным, чем я это себе представлял. Хотя Маркарт был городом, его правитель обитал в глубоких подземельях под ним. Мне опять пришлось хватать всех подряд и выяснять, где можно найти местного правителя. После этого был стремительный забег по подземельям, в котором я выиграл гонку с гонцами, пытающимися сообщить Эрандуру о моём нападении.

Я вот, я оказался в довольно большой спальне, где правитель империи тёмных эльфов сидел за столом и читал перед сном какие-то донесения. Моё появление сопровождалось «выносом» дверей и смертью пары десятков особо ретивых охранников.

— Так ты и есть Эрандур Солтер? — Поинтересовался я.

— Да. Могу я узнать ваше имя? — Король тёмных эльфов встал и посмотрел на меня, не проявляя и капли страха, хотя внутри у него всё сжалось от дурных предчувствий. Уж мне-то с моей силой исцеления это было отлично видно.

— Я Тан Цзи Тао, Избранный, Убийца Драконов, Герой. Собственно, у меня к тебе небольшой вопрос. У тебя находится Посох Магнуса?

Эрандур побледнел, но взял себя в руки.

— Да, он находится в моей сокровищнице. Если он вам нужен, то я могу приказать принести его.

— Не стоит. Лучше мы вместе наведаемся туда. А то, знаешь ли, не люблю ждать. Говори, куда идти.

После этого я поволок за собой уже двух местных правителей, направляясь в сокровищницу. Видя беспомощное состояние своего правителя, стражники уже не рисковали нападать, лишь смиренно исполняя приказы. Путь до сокровищницы оказался неожиданно долог. Я-то думал, что все правители стремятся хранить всё самое ценное у себя под боком, но у двемеров, построивших подземелье, было другое мнение по этому поводу.

Минут через десять мы залетели в большой зал, в одной из стен которого находились огромные внушающие уважение ворота. Стоило местным стражникам увидеть своего правителя, как один из них тут же бросился ему в ноги.

— Господин! Сокровищницу взломали. К счастью, похищен был всего лишь один предмет.

— Что за предмет? — Спросил Эрандур помертвевшим голосом.

— Посох Магнуса.

— Что-то это походит на какую-то дешёвую театральную постановку. — Скептически заметил я.

Стражник перевёл на меня непонимающий взгляд.

— Уверяю вас, Избранный, Посох Магнуса до последнего момента находился в моей сокровищнице. — Принялся убеждать меня глава тёмных эльфов, чувствующий, как его зад начинает припекать созданный мной огненный шар.

— Как давно произошла кража? — Спросил я стражника. Эрандур требовательно посмотрел на него, и тот тут же ответил.

— Не больше получаса назад. Мы услышали подозрительный шум, после чего потратили минут пятнадцать на то, чтобы собрать полный отряд стражи и открыть сокровищницу. В стене был обнаружен пролом. Поскольку на первый взгляд ничего ценного не пропало, то мы отправили отряд в погоню, гонца во дворец и принялись за проведение ревизии. О том, что похищен именно Посох Магнуса, я сам узнал всего пару минут назад.

— Пошли. Показывай, где там этот пролом. Думаю, мы ещё успеем поймать похитителей. — Приказал я. — Если же нет, то вашему государству придётся искать себе нового правителя. И кстати, ты тоже пойдёшь с нами. А то мало ли что.

Я подхватил руководителя отряда охраны сокровищницы и направился внутрь помещения. Миновав двери в сокровищницу, залежи золота и драгоценных камней, стойки с магическим оружием и что-то вроде небольшого музея, мы добрались до небольшой щели в каменной стене, явно проделанной взрывом. Протиснувшись в неё вместе с «заложниками», я полетел по узкому проходу, пробитому в скальной породе. Судя по отметинам, появился этот ход тут совсем недавно, а «инструментом» горнопроходческого щита были когти вампиров, вспарывавшие камень как бумагу.

Петляние по подземельям опять затянулось. Мы даже нагнали отряд следопытов, которые шли по следам вампиров. Их я тоже прихватил с собой, так как скорость моего передвижения была куда выше, чем бег у эльфов. Наконец, мы выбрались на поверхность, и я почувствовал впереди уже знакомую мне энергетику древних вампиров. А главное, среди них присутствовал и носферату. Я был на сто процентов уверен, что стал он им после поглощения одной из двух созданных мной капель крови.

— Вы опоздали! — Огорошил нас высший вампир, едва наша компания выбралась из кустов. — Посох Магнуса уже находится в надёжных руках. А вас я лично иссушу. — Тут вампир рассмотрел лица присутствующих, и его улыбка подувяла. — Эрандур Солтер? Игорал Тарсутах? Что тут происходит? — Перевёл он взгляд на меня. — Избранный?

— Тут происхожу я. — Усмехнулся я в ответ, хватая всех вампиров телекинезом и подтягивая к себе носферату. — И мне крайне интересно, для чего вам понадобился Посох Магнуса, и где он сейчас находится.

— Ты! Я ничего тебе не скажу. Я повелитель ночи!!! — Заверещал вампир, тщетно пытаясь освободиться от оков телекинеза.

— Ты всего лишь поганая нежить. — Рассмеялся я. — Думаешь, ты такой бессмертный? А ведь я могу оставить тебя на солнце, и ты превратишься в пепел, сдохнув истинной смертью. — Лицо «высшего вампира» перекосилось от ужаса. — Но это было бы слишком скучно. У меня есть идея получше.

С этими словами я создал в правой руке «клинок» из огня драконов и сунул его в рот вампиру. Я действовал очень аккуратно, чтобы не повредить ему язык. Но зато огонь выжег ему зубы, плюс превратил человеческий рот в широкую пасть «от уха до уха», разрезав обе щёки. К своему ужасу, вампир почувствовал, что его регенерация и не думает исцелять эти раны. Они лишь зарубцевались, прикрывшись уродливыми шрамами.

— Я знаю, что ты бессмертен. Но я могу оставить от тебя одну лишь бессмертную беззубую голову. А потом отдам её Эрандуру. Думаю, тот с радостью предоставит тебе почётное место в своей сокровищнице, где ты проведёшь весь остаток вечности. Люди будут приходить, тыкать в тебя пальцем и смеяться над судьбой, постигшей повелителя ночи.

Глаза у вампира расширились от страха, и он тут же сломался.

— Нет! Я всё расскажу. Только не это! Я хочу жить.

— Рассказывай. — Милостиво кивнул я. — Только побыстрее и по делу. А то я тороплюсь. Где посох?

— Руфус Тай, это его идея. Мы вместе получили кровь носферату, и он решил создать ещё десять высших вампиров, чтобы с их помощью возродить древний Ковен Повелителей Ночи. Посох нужен ему, чтобы поглотить жизнь и кровь жителей целого города. Их он принесёт в жертву, чтобы усилить десять капель своей крови. Это всё, что я знаю, клянусь!

— И где же состоится этот ритуал?

— Картвастен. И… ритуал уже начался. Руфус забрал у меня посох и использовал малый портал крови, чтобы перенестись туда. Я же должен был зачистить следы открытия портала и избавиться от отряда преследователей.

— И конечно же он не сказал тебе, что если он использует в ритуале только свою кровь, то все десять новых носферату будут его рабами? — Усмехнулся я.

— Что? Нет… он не говорил об этом.

— Что ж, ситуация более-менее прояснилась. А сейчас мы наведаемся в Картвастен.

— Господин, может, вы отпустите меня? — Подал голос Игорал Тарсутах.

— С чего бы это? А на ком мне срывать злость, если я не смогу найти посох? Нет уж, вы этот «квест» пройдёте вместе со мной до самого конца.

С этими словами я испепелил древних вампиров, что сопровождали носферату, отпустил разведчиков, что помогали мне выследить их, и оставил в своей смертельной схватке только ярла крепости Бтардазм, правителя тёмных эльфов, охранника сокровищницы и носферату. Вместе с ними я взмыл в небо и направился к городу Картвастен, благо он находился не так далеко отсюда.

Уже через пятнадцать минут мы были на месте. Как и говорил носферату, ритуал уже начался. Огромная пентаграмма светилась алым светом, охватывая весь город, а потоки жизненной силы и крови устремлялись в центр пентаграммы, где стоял ещё один носферату в окружении десяти человек. Что самое интересное, из этих десяти, девять были вампирами, а последним оказался Хранитель Знаний из Коллегии Бардов.

Ритуал близился к своему завершению, я и решил не вмешиваться в него, так как опасался буйствующих вокруг энергий. Спустя несколько минут возмущение магии улеглось, и ночную тишину прорезали десять леденящих кровь воплей новорождённых повелителей ночи. Вот только не успели они обрадоваться, как на них с небес рухнул я, придавливая телекинезом. Я тут же вырвал Посох Магнуса из рук вампира и проверил его сохранность как магией, так и через игровой интерфейс. С артефактом всё было в порядке, так что я сунул его в игровой инвентарь и переключился на окружающих, замерших в немом недоумении.

— Итак, кто мне расскажет, что тут происходит? — Обратился я к присутствующим.

— Избранный, пожалуй, я могу рассказать. И даже спеть. — Подал голос Хранитель Знаний.

— Вот петь не надо. Давай, коротко и по существу.

— Как скажете. Извлечённую вами кровь носферату вампиры повезли своему повелителю ярлу Картвастена. Вон он валяется. Но по пути они передрались между собой, и кровь досталась двум рядовым охранникам. Один из них, Руфус Тай решил стать повелителем Скайрима. Он научился превращать обычных вампиров в древних вампиров с помощью своей крови. Но чтобы усилить свою власть, он решил создать подчинённых ему носферату. Для этого он решил захватить архивы Коллегии Бардов и меня, чтобы получить нужные знания. Я рассказал ему о Посохе Магнуса в ответ на обещание сделать меня одним из высших вампиров. Простите меня, Избранный, но для меня это был единственный способ сохранить знания Коллегии. Все барды были убиты, а наши архивы захвачены вампирами. Вы сами знаете, насколько важна наша миссия. Думаю, на этом всё.

— Что ж, замечательно. Спасибо за этот рассказ. — Кивнул я. — А сейчас начнётся раздача слонов.

С этими словами одиннадцать носферату и один обычный вампир вспыхнули ярким пламенем и сгорели дотла. Условно живым остался только Хранитель Знаний.

— Эрандур Солтер, вам я дарю самое ценное сокровище этого мира — вашу жизнь. Вопросы? Замечания? Возражения?

— Никак нет, разрешите идти?

— Проваливай.

После этих слов монаршья особа вместе со своим стражником бросилась прочь, стремясь как можно быстрее скрыться с моих глаз.

— А вас, Хранитель Знаний, я попрошу остаться. Нам нужно обсудить вопрос спасения мира. — Обратился я к последнему носферату Скайрима.

Мои вопросы к барду в первую очередь касались Посоха Магнуса и Ока Магнуса. Тот подтвердил, что ему известно пророчество о конце света. Правда, об Оке Магнуса он знал куда меньше, чем о посохе. Дело было в том, что посох являлся магическим артефактом, способным поглотить и перенаправить неограниченный по мощности поток энергии. Это его свойство было общеизвестным, так что его довольно часто использовали во всяких магических ритуалах. Довольно часто — это раз в сотню лет. Увы, про способы запечатывания Ока Магнуса информация была только у магов, так что тут я ничего полезного не узнал.

Поблагодарив Хранителя Знаний и напомнив, что теперь ему нет хода в большую часть Скайрима, я отправился в Коллегию Магов. Добравшись до неё, я использовал Посох Магнуса, чтобы начать поглощать энергию из щита. Одновременно я ещё раз просмотрел описание посоха в игровом интерфейсе и обнаружил там новое примечание.

Посох Магнуса. Позволяет поглощать Ци и перенаправлять её или запечатывать. Примечание: в руках игрока вместо запечатывания перенаправляет энергию питомцу.

У меня питомцев не было, но никаких проблем из-за этого я не обнаружил. Всего за пару минут мне удалось поглотить энергию щита, после чего он распался с тихим хрустальным звоном. Ещё минуту я поглощал сильный поток некротической энергии, теперь не сдерживаемой щитом, после чего он иссяк, и я смог войти на территорию Коллегии. Энергия всё ещё продолжала поступать, так что я направился прямо к её источнику. Более того, чем ближе я подходил к главному зданию замка, тем сильнее почувствовал пульсацию, исходящую от источника энергии.

Войдя в здание, я зашёл в главный зал собраний, где обычно проходили публичные мероприятия. В его центре в паре метров над полом висел большой шар диаметром метра четыре. Он был исписан непонятными надписями и покрыт множеством линий, которые угрожающе мерцали в такт пульсации энергии. Я подошёл поближе и сосредоточился на поглощении энергии, идущей от Ока Магнуса. Вблизи её концентрация была довольно большой, так что потеря контроля могла превратить меня в труп или скорее ещё одно привидение, подобное тем бесплотным теням, что роились вокруг.

Я попытался понять, как можно запечатать этот шар, но особых успехов в этом начинании не достиг. Внутри шар имел крайне сложное магическое строение, и я даже не мог понять, откуда он берёт всю эту прорву некротической энергии. Я просканировал окружающее пространство в поиске следов Куаранира, но ничего подозрительного обнаружить не смог.

Тогда я начал банально высасывать всю энергию Ока Магнуса, предположив, что если её станет слишком мало, то он просто отключится. Как ни странно, результат этой попытки был совершенно противоположным. Чем больше я откачивал энергию, тем сильнее был её поток. Через пять минут я достиг точки, когда уже в принципе не мог остановиться, потому что иначе поток энергии грозил прикончить меня самого.

Противостояние Ока и Посоха длилось ещё минут десять, после чего я почувствовал, как плотный сгусток энергии вышел из шара и мгновенно впитался в посох. А через пару секунд поток энергии неожиданно иссяк, Око Магнуса потухло и рухнуло на пол безжизненным куском мусора, развалившись на куски. Внутри оно оказалось полым, так что остатки разбившегося артефакта превратились в относительно небольшую кучку мусора.

И что это было? Я проверил обломки Ока Магнуса и Посох, но не нашёл никаких отклонений. Посох был в полном порядке, а Око вообще больше не опознавалось игрой. Я заглянул в логи и обнаружил там весьма тревожное сообщение.

Вы провалили задание «Запечатать Око Магнуса». Награда за провал: смерть. Смерть! Смерть!! СМЕРТЬ!!!

Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри!! Умри!! Умри!! Умри!! Умри!! Умри!! Умри!! Умри!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!!

Что-то эта игра окончательно рехнулась. Я умирать не собирался, и даже предвидение будущего ничего опасного для меня не показывало. Поэтому я забил на непонятные сообщения и вылетел наружу. Я собирался в ближайшем будущем направиться к Пику Одинокого Дракона, но сейчас хотел немного поспать. Всё-таки я уже четвертую ночь не сплю. Думаю, оставшиеся до рассвета шесть часов лучше провести в нормальной постели.

Поднявшись в небо, я направился в Вайтран. Этот город не подвергался нападению драконов, а потому я рассчитывал найти там нормальную гостиницу. Уж денег у меня вагон. Набрав максимально доступную мне скорость, я добрался до Вайтрана всего за двадцать минут. Всё-таки расстояния в Скайриме были совсем небольшими.

Стоило мне приземлиться в городе и подойти к одному из стражников, как меня тут же узнали, горячо поприветствовали и проводили к лучшей гостинице города, где предоставили лучший люксовый номер. Как оказалось, народная молва уже приписала мне спасение Скайрима от кучи напастей, а титул Героя автоматически сделал героем в сердцах простых смертных. Благодарить за это, кстати, стоило бардов, которые из века в век воспевали славу и благородство Героев во всех трактирах страны.

Выспавшись и хорошенько отдохнув, я собрал вещи и вышел из номера гостиницы, намереваясь позавтракать и отправиться к Пику Одинокого Дракона. Вот только стоило мне открыть дверь, как несколько человек, карауливших меня в коридоре, грохнулись на колени и заголосили:

— Избранный! Спасите нас!!! Только вы можете спасти нас от неминуемой смерти.

— Ну что ещё? — Раздражённо посмотрел я на этот балаган.

— Хищная слизь поглощает Скайрим. Уже полностью уничтожены владения Хелген и Фолкрит. Если вы не вмешаетесь, то уже к вечеру наш город тоже падёт.

— Что за слизь? — Удивился я. — Откуда она взялась?

Ответил на этот вопрос Фаренгар — придворный маг ярла Вайтрана. Он поднялся по лестнице всего через несколько секунд после моего выхода из номера.

— Приветствую вас, Избранный. Хищная слизь — это некротический вредитель, возникающий при использовании заклинания Поднятие разлагающегося зомби. После смерти зомби она возрождается из его тела и занимает слот призыва, пока кто-то не уничтожит её. Из-за этого это заклинание не используется даже там, где это возможно. И вот такая слизь ночью вылезла из развалин замка Хелгена. Она начала расти с огромной скоростью, поглощая всё живое и растекаясь по окрестностям. Мы ещё на рассвете попытались справиться с ней, но всё было бесполезно. По нашим прогнозам, слизь доберётся до стен Вайтрана всего через восемь часов.

Так, похоже я понял, куда делать поглощённая Посохом Магнуса энергия. Я-то думал, что не могу призвать даэдра и нежить из-за ошибок в игре, а это оказывается из-за какой-то хищной слизи. И когда я поглотил всю энергию из Ока Магнуса, то она перешла к ней, позволив бесконтрольно расти. Нужно срочно выяснить, что там происходит, и как от этой слизи избавиться. А то тут к моменту перехода мира под мой контроль ни одного живого человека не останется.

Я быстро выбрался из гостиницы, взлетел и рванул на юг к своему «замку», а точнее его развалинам. Слизь я обнаружил довольно быстро. Она была подобна зелёному морю, простиравшемуся от горизонта до горизонта. А самое главное, я почувствовал ту самую некротическую энергию, которую испускало Око Магнуса. Похоже, я «высосал» настоящий источник магической энергии и «подарил» её этой хищной слизи.

Я начал летать над местностью и сжигать слизь огнём, но минут через десять понял, что это совершенно бесполезно. Скорость появления новой слизи была в сотни раз больше, чем я мог уничтожить за то же время. Заглянув в логи, я увидел там только бесконечный спам слова «умри». Что ж, придётся после захвата управления миром вдумчиво подойти к поиску и наказанию виновных. А сейчас нужно направляться к Пику Одинокого Дракона. Как только я доберусь дотуда, проблему со слизью можно будет решить с помощью доступа администратора.

Я направился на юго-восток, где находился один из проходов через Край Мира. Барды в своё время показали мне это место по своему «телевизору», так что найти его можно было без проблем. Добравшись до него, я обнаружил небольшой «пробой» в простирающемся до неба пологе силового поля.

Со стороны Скайрима щит выглядел как молочно-белый туман. Пройдя через «пробой», я оказался в пустынной местности, контрастирующей с заросшей зеленью территорией по другую сторону щита. Я был крайне осторожен и постоянно сканировал будущее и настоящее. Уже через пару минут я почувствовал, что впереди меня поджидает неожиданная и быстрая смерть. Просканировав линии вероятностей, я использовал некромантию драконов, чтобы призвать Огненного Атронаха, после чего взлетел и плавно спикировал к неприметному камню в пустынной долине. Атронах двинулся ко мне, но стоило ему пройти пару сотен метров, как из-под камня неожиданно выскочил… тушканчик трёхсотого уровня. Судя по всему, это была именно татварь, что убила Последнего Героя.

Тушканчик возмущённо цыкнул, подпрыгнул и ударил по земле хвостом. И тот же миг от него с огромной скорость пронёсся огненный вал, который не только испепелил вроде как иммунное к огню существо, но и расплавил широкую полосу камня на глубину в несколько метров, предварительно раздробив всё до состояния пыли. Эта безумная способность тушканчика имела перезарядку в пять секунд, так что я тут же воспользовался его временной уязвимостью. Я протянул руку, схватил в воздухе подскочившего тушканчика и… раздавил его в кровавый фарш. На миг в логах появилось сообщение.

УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!!

Рукопашная атака нанесла 532 441 018 единиц урона противнику Бешеный Великий Тушкан.

Вы получаете 10 единиц опыта.

УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!!

Ну да. Убийство любого игрового персонажа, кроме дракона, даёт десять очков опыта.

Дальше я поднялся в воздух на высоту в пару километров, спрятался в облаках и полетел вперёд, внимательно сканируя варианты будущего. Тушканчик был самым простым противником в окрестностях. Его я смог убить внезапной физической атакой, а вот прочие обитатели этого места были куда суровее. Минут через пять полёта я остановился и напряжённо замер, сканируя варианты будущего. А ещё через пяток секунд резко рванул назад, потому что только так я мог избежать смерти, причины которой даже не мог понять.

Через две минуты я на максимальной скорости влетел в портал и опять оказался в Скайриме. Не знаю, что за тварь преследовала меня, но если бы не предвидение и телекинез, то я сейчас был бы мёртв. Под конец я двигался со скоростью больше двух тысяч километров в час. И только буквально выложившись на полную я смог оторваться от преследователя.

Следующие несколько часов я летал над Хищной Слизью, размышляя над тем, было ли её появление удачей или неудачей. Если повезёт, то она разрастётся, поглотит весь Скайрим, а потом вырвется на просторы Внешнего Мира. И там она или уничтожит всех монстров или… на этом мысли останавливаются. Честно говоря, мне сложно было сравнить силу Хищной Слизи и монстров внешнего мира. Они настолько сильнее меня, что я даже не могу оценить их силу относительно друг друга.

Мой план путешествия к Пику Одинокого Дракона претерпел значительные изменения. Слизь, уничтожающая Скайрим, обладала интересной особенностью. Скорость её роста была постоянной относительно каждого «литра» объёма. Итого, общий объём рос в геометрической прогрессии, так что, по моим прогнозам, слизь преодолеет расстояние до Пика Одинокого Дракона всего за несколько дней, в крайнем случае за пару недель.

Я могу летать на высоте в несколько километров, так что слизи меня не достать. Она поглотит всех наземных монстров, и противостоять мне смогут только летающие монстры, которым ещё нужно будет как-то научиться круглосуточно находиться в воздухе. Итого, я могу просто подождать, пока все противники не сдохнут раньше меня, после чего добраться до вожделенного Пика. План так себе, но ничего лучшего мне в голову не приходит.

Приняв это решение, я добрался до пика Глотки Мира, которая была довольно высокой горой, и обосновался там, ожидая момента, когда Хищная Слизь вырвется на просторы Внешнего Мира. Ждать пришлось не так уж и долго, и на рассвете следующего дня я смог наблюдать, как прикрывающий Скайрим барьер замигал и погас, не выдержав напора моего «питомца». Слизь рванула во все стороны, а я остался сидеть на горе, ожидая момента, когда эта самая гора полностью скроется под слоем слизи. К этому моменту население Скайрима было уничтожено почти полностью, так что я в первую очередь задумывался уже о своём спасении, чем о захвате мира под свой контроль.

На утро третьего дня после «пришествия слизи», я взлетел и направился к Пику Одинокого Дракона. Позади меня оставался крохотный островок в бескрайнем море слизи — всё, что осталось от горы Глотка Мира. Мне нужно было преодолеть около пятидесяти тысяч километров, на что я планировал потратить около двух дней. Возможно, времени придётся потратить больше, чтобы удостовериться, что слизь уничтожит большую часть противников на моём пути.

Как я и надеялся, пока я летел сквозь облака, никто не пытался напасть на меня. Изредка то тут, то там встречались небольшие острова, ранее бывшие вершинами гор. На них скопилось огромное количество всяческих монстров, а сверху парили летающие твари, но я не приближался к таким местам, предпочитая облетать их за сотню километров. Моим главным преимуществом стал небольшой размер. На таком расстоянии монстры просто не могли увидеть меня. А вот следующий за мной дракон-лич был достаточно большим, чтобы привлечь внимание, из-за чего на него «с агрились» какие-то птички и разорвали в клочья. Дракон, конечно, утянул противников за собой и утопил их в слизи, но в целом было очевидно, что соотношение сил было далеко не в его пользу.

Примерно через четыре часа полёта я обратил внимание на то, что слизь подо мной движется в ту же сторону, что и я. Я предполагал, что ей может понадобиться значительное время, чтобы преодолеть расстояние в пятьдесят тысяч километров, но по факту она двигалась вперёд со скоростью в несколько сот километров. Меня это странное поведение обеспокоило, так что я увеличил скорость движения до полутора тысяч километров в час.

В бесконечном полёте прошли сутки, и примерно к середине следующего дня я добрался линии, где хищная слизь наступала на ещё нетронутые земли. Зрелище было эпичное. Волна слизи напоминала цунами высотой более километра. Вот только если у обычного цунами за гребнем волны шёл спад, то слизь двигалась плотным потоком «толщиной» более километра. Разнообразные твари пытались нападать на слизь, но все их усилия были тщетны. Самые умные пытались сбежать, но слизь двигалась со скоростью почти восемьсот километров в час, так что спастись от неё могли лишь единицы и то ненадолго.

Я отвлёкся от рассматривания сцены апокалипсиса и посмотрел на горизонт. Где-то там, уже недалеко по меркам культиваторов находился Пик Одинокого Дракона. Правда, сама линия горизонта была какой-то тёмной. Поднявшись повыше, я неожиданно обнаружил, что сейчас я нахожусь вовсе не на «переднем крае» слизи. Впереди можно было увидеть, как два потока слизи соединяются вместе и «штурмуют» высокий горный массив. Сориентировавшись на местности, я пришёл к выводу, что именно там и находится цель моего путешествия. А потому, я набрал ещё больше высоты и понёсся вперёд на максимальной скорости.

Добравшись до горного хребта, я увидел, что он уже почти полностью скрыт слоем бурлящей слизи. Пик Одинокого Дракона был самым высоким в округе, но даже так он сейчас возвышался над слизью на высоту менее километра. Я бросился к нему, а мне наперерез бросилась какая-то тварь из местных обитателей. К счастью, она была относительно медленной и неповоротливой, так что я смог уклониться. Но если бы не моё предвидение, то быть бы мне добычей этой летучей мыши с тентаклями. Я уже почти добрался по горы, когда «птичка» опять нагнала меня. Я не стал сдерживаться и схватил её телекинезом, после чего «надавил» сдвигая траекторию полёта вниз. Тварь ухнула прямо в слизь и обратно выбраться уже не смогла.

Добравшись до Пика Одинокого Дракона, я прямо почувствовал ярость бурлящей вокруг слизи. А ещё, недалеко от меня находится тот источник энергии, который я «выпустил» из Ока Магнуса. Похоже, это он перехватил управление слизью, и так же как и я стремился завладеть этим миром. Вот только слизь не могла забираться вверх, а потому единственным способом добраться до вершины горы для неё было создание такого объёма, при котором ей просто некуда будет деваться, кроме как переть «в гору».

Приземлившись на покрытую снегом и льдом площадку, я сосредоточился и активировал формулу, вложенную в моё сознание Ту По Думом. Пару секунд ничего не происходило, а потом меня окутало радужное свечение, а в логах появились надписи.

Введён управляющий код проекта Скайрим.

Проверка прав доступа.

Ошибка: Деление на ноль.

Критическая ошибка: Разрушительный сбой.

Передача прав управления реальностью.

Ошибка: Отсутствует адрес перехода.

Ошибка: Нарушение целостности инструкций.

Аварийное восстановление: Загрузка особых инструкций.

Ожидайте…

Ожидайте…

Ожидайте…

Ожидайте…

Ожидайте…

Я осмотрелся по сторонам и заметил, что слизь уже почти добралась до меня. Ещё немного, и мне придётся откидывать её телекинезом.

Ожидайте…

Ожидайте…

Ожидайте…

Аварийное восстановление: Загрузка особых инструкций завершена.

Ошибка: Список особых инструкций пуст.

Ошибка: Ошибка: Ошибка: Критическая ошибка: Сбой Матрицы.

Ожидайте…

Ожидайте…

Ожидайте…

Ну, давай уже! Чего там можно ждать? Я ещё раз использовал заклинание, которое вроде как должно было сделать меня богом этого мира.

Введён управляющий код проекта Скайрим.

Аварийное восстановление: Ошибка: Сбой: УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!!

Инициирована процедура аварийной остановки сервера.

Game Over!

На этом весь мир вокруг меня погас, и я завис в полной темноте, которую не нарушали ни проблеск света, ни какой-либо звук. Даже чувство тела отключилось, создавая впечатление, что я являюсь «мятежным духом» без всякой физической оболочки. А вот псионика всё так же сообщала о том, что моё настоящее тело висит в аналогичной пустоте. Подождав минут пять, я понял, что никакой «перезагрузки» у сервера не предусмотрено. Похоже, мир игры накрылся полностью и окончательно.

Я сосредоточился и переключился на восприятие мира через псионику. После этого я подчинил себе свою Ци и проявил силу культиватора тысячного уровня Кристаллизации Ядра. Окружающая меня энергия дрогнула и с громким звоном «сломалась», после чего я ощутил себя более-менее нормальным образом. Использовав простенькую технику, я зажёг огромный «светляк» и осмотрелся. Сейчас я зависал в кромешной тьме в полной пустоте, но всё-таки это место не было по-настоящему пустым. Воздух тут точно был, хотя сила тяжести отсутствовала.

Вдалеке я заметил какую-то точку и двинулся к ней, используя Ци для левитации. Окружающий мир пытался сопротивляться, но я был банально сильнее. Видимо, создатель этого места не предполагал, что сюда сможет попасть кто-то настолько неправильный, как я. Добравшись до увиденного объекта, я обнаружил древний мумифицированный труп. Он висел, окружённый сложной вязью техники на базе Ци, которая до сих пор пыталась поддерживать в трупе жизнь и удерживать его сознание в иллюзии. Похоже, это был ещё один игрок, а точнее Избранный, попавший в этот идиотский мир.

Немного поэкспериментировав с техникой светляка, я смог создать «фонарик» с направленным излучением, с помощью которого начал освещать окрестности более ярким лучом света. Это позволило увидеть сотни и тысячи трупов, висящих в окружающем пространстве. Они находились в узлах огромной кубической решётки с шагом в пять километров. А в одной из сторон вдалеке светилось что-то большое.

Направившись туда, я обнаружил что-то вроде астероида, зависшего в невесомости. Вблизи он производил впечатление огромной скалы, вырванной с корнем из земли. Облетев каменюку, я обнаружил вход в пещеру, куда и направился. Благодаря псионике, я мог почувствовать, что это не просто камень, а некое сосредоточие потоков Ци, пронизывающих этот мир. Коридор привёл меня в небольшое помещение, где действовала локальная гравитация.

Утвердившись на ногах, я прошёл вперёд и сел в кресло, перед которым располагался большой экран, сейчас погасший. Кругом царили пыль и запустение. А вот Ци наоборот довольно бодро циркулировала вокруг, образуя узоры невероятной сложности. Я использовал заклинание, которое должно было давать доступ к правам администратора, и с удовлетворением отметил, как зажёгся экран, на котором побежали строчки текста.

УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!! УМРИ!!!

Так, это я уже видел. Сосредоточившись, я начал сканировать окружающую Ци, используя технику считывания информации с нефрита. Довольно быстро выяснилось, что экран был вовсе не экраном, а большой каменной плитой, в которую было вложено сложное заклинание. Я установил с «экраном» телепатическую связь и начал считывать содержащуюся в нём информацию.

Через полчаса я уже знал, как устроен этот мир, и каким образом Ту По Дум создал на его основе «игру». Чем-то это измерение напоминало Лабиринт Судеб, где я собрал свой гарем. Вот только тут было только три «домена» — Скайрим, Внешний Мир и… Чистый Мир. Сейчас я находился в последнем. Именно сюда переносились все те Избранные, что решили войти в игру. Специальный артефакт погружал их в иллюзию и давал возможность управлять искусственными телами, созданными в Скайриме.

Но самым интересным моментом оказался источник энергии, используемый для манипуляции реальностью. Это была душа истинного дракона, заточённая внутри Ока Магнуса. За одно, эту же душу пристроили в качестве Искусственного Интеллекта для решения сложных игровых ситуаций, для которых не были предусмотрены стандартные «скрипты». Вот только дракон оказался довольно строптивым. Он практически методом научного тыка взломал игру и попытался стать местным богом. Но знаний о её устройстве ему не хватило, так что в результате игра просто «сломалась».

Мир находился в одном шаге от катастрофы на протяжении девяти тысяч лет — примерно со времени, когда умер Последний Герой. Дракон осознал, чем ему грозит дальнейший бунт, а потому успокоился и «впал в спячку». Моё появление разбудило его, и он решил использовать свою власть над игрой для того, чтобы заставить меня освободить его из плена Ока Магнуса. Правда, в результате его душа была «поглощена» хищной слизью, так что он банально не смог добраться до Чистого Мира, где и находился настоящий центр управления пространственным артефактом.

Я полностью подчинил себе артефакт, стёр все старые установки, уничтожил «заклинание игры», после чего обратил своё внимание на домен, где раньше находился игровой мир. Сейчас вся эта часть пространства была заполнена потоками слизи, которая бурлила и агонизировала, продолжая увеличиваться в объёме. Если вначале душа дракона использовала слизь, чтобы уничтожить ненавистных ему обитателей Скайрима, то сейчас дракон сам испытывал невероятные страдания, находясь на грани развоплощения.

Слизь стремилась расти, пока имела хоть каплю доступной энергии. И сейчас она буквально высасывала последние соки из души дракона. Как бы ни был силён дракон, объём слизи перевалил за триллион кубических километров, и по сравнению с ней душа была ничтожной мошкой.

Я активировал одну из функций управляющего кристалла, и весь игровой мир в один миг обратился в небытие. После этого я инициировал процедуру создания нового домена, в результате работы которой было создано пространство, которое заполнилось землёй, водой и воздухом. Всего за несколько минут на куске «плоской Земли» сформировались горы, моря и реки, после чего на них «самозародилась» разнообразная жизнь. Насколько я мог понять, создание нового мира было следствием работы некого «принципа творения», вложенного в природу Ци. И сейчас я потратил одно из семян мира, вложенных в структуру пространственного артефакта его создателем.

Проследив за тем, как идёт жизнь в моём «небольшом» карманном мирке, я сосредоточился на душе дракона, посмевшей доставить мне столько проблем. По сути, сейчас я был богом этого мира, а потому «вредитель» оказался передо мной всего через секунду, стоило мне лишь пожелать этого.

— Так-так, и кто тут у нас? — Насмешливо спросил я, рассматривая крохотного призрачного дракончика размером в мышь, зависшего передо мной. Я с лёгкостью узнал его по некротической энергии, которая шла от Ока Магнуса.

— Я Северный Ветер! Истинный дракон! Я требую, чтобы ты отпустил меня и дал мне новое тело дракона. — Тут же начала наезжать на меня «мышь». — И верни мне мой истинный размер.

— Северный Ветер? — Переспросил я, игнорируя изложенные требования. — Это не ты, случайно, был мужем Живой Горы?

— Ты знаешь обо мне? — Удивился дракон. — Да, это я. Живая Гора моя жена и принадлежит мне.

— А вот и нет. — Злобно рассмеялся я. — Она принадлежит мне. Я сделал её своей наложницей и зачал ей ребёнка, трахнув прямо на твоём гнилом трупе.

— Что?!! Да как ты посмел? Она моя! Моя!!! Я — её единственный господин. Она должна была умереть вместе со мной! Как она вообще посмела остаться в живых, не говоря уже о том, чтобы изменить мне? Я уничтожу тебя! Уничтожу!!! Умри! Умри! Умри! Умри!!

— Хватит. — Прервал я его истерику. — Ты предал заветы Ту По Дума и нарушил волю Великого Огненного Дракона. За это я приговариваю тебя к пожиранию заживо.

— Что? Да как ты смеешь, мерзкий человечишка?!! Я сам тебя сожру…

Я не стал слушать эти вопли, а обратился к своему паразиту. Тот проснулся от спячки, лениво посмотрел на душу дракона, протянул к ней одну тентаклю, схватил и стремительным движением утянул к себе в «логово». Вопли дракона резко прекратились, и я перестал ощущать его присутствие.

Так, с этим я разобрался. Я проконтролировал, как идёт процесс окончательной стабилизации созданного мной домена, после чего обратился к информации, связанной с техниками культивации на Стадии Выявления Качеств Каналов [4]. Сейчас я не мог практиковать их, потому что этот уровень был недостижим внутри Области Тан. Те, кто вроде как перешли на эту стадию, на самом деле имели «иллюзорную» основу культивации, которая не имела никакого значения во внешнем мире. В целом, техники развития на следующей стадии были мне уже известны. Это были те самые «способности драконов», которые я получил в игре. Правда, там они были «виртуальными», но их понимание позволяло в будущем достичь реального результата.

Также, я изучил боевые техники, предназначенные для Стадии Выявления и более высоких уровней развития. В чём-то они пересекались с теми техниками, что я нашёл ранее в пещере с Тёмной Ци. Но я чувствовал, что техники Ту По Дума были куда более могущественными, хотя и требовали наличия у культиватора родословной дракона.

Примерно через неделю я полностью разобрался со всем «наследством» и решил проведать свой новый мир. Признанный владелец артефакта мог по желанию телепортироваться в любое место этого мира. Я сосредоточился и оказался на опушке леса рядом с небольшой речкой. Воздух был наполнен чудесным запахом, мир вокруг лучился жизнью, а потоки Ци были плотными и многочисленными. Я использовал семя мира для создания домена размером всего лишь в пару тысяч километров в диаметре. Благодаря этому внутри удалось добиться высокой плотности природной Ци и жизненной энергии. Наверно, именно так должен был выглядеть Рай сразу после своего сотворения.

Я пошёл вдоль речки, осматривая траву, деревья, воду и небо. «Стандартная поставка» включала в себя не только растения, но и насекомых, а также мелких животных. Самыми крупными местными обитателями были зверьки размером с кошку. Один такой заметил меня, принюхался, а потом юркнул в чащу. Я мог бы «приказать» ему подойти поближе, пользуясь своим правом «создателя», но решил не вмешиваться. Пусть этим мои жёны занимаются.

Сосредоточившись, я ещё раз телепортировался, на этот раз оказавшись в уже знакомом мне храме рядом с артефактом, внутри которого находился созданный мной мир. Сейчас я вышел «наружу» и собирался проведать свой гарем. Протянув руку, я притянул артефакт и спрятал его в карман, после чего направился к выходу, сканируя окрестности псионикой и с помощью Ци.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Клан Нефритовый Жезл

За время моего отсутствия ничего важного в Области Тан не произошло. Некоторое время я потратил на общение со своим гаремом, потом переселил его в «карманный мир», а сам отправился искать выход в Область Цзян.

Барьер, окружавший Область Тан, имел несколько проходов, но я знал о точном расположении только самого главного — того, через который в своё время прошёл Чхон Чу Хан. Туда я и отправился. С нашей стороны проход «охранялся» довольно большим городом, где жили сильные по местным меркам культиваторы. Для меня, правда, все они были лишь незначительным препятствием.

До города я добрался на флаере, после чего вышел наружу и полетел вперёд, сканируя окрестности своей Ци и псионикой. Впереди находился высокий горный хребет, за которым виднелось марево силового поля. Согласно воспоминаниям бывшего раба, «путь наружу» проходил через пещеру. Вот только конкретного расположения входа он не знал, потому что в своё время ему завязали глаза и пронесли через проход местные «охранники». Ведь не могло такое статусное место не иметь очередных паразитов, решивших поднять свою значимость в глазах окружающего сброда.

Стоило мне появиться в воздухе над городом, как ко мне тут же устремилось пять культиваторов первого уровня стадии Выявления Качеств Каналов (31).

— Стоять! Ты прибыл в великий город Анахорет! В этом месте тебе запрещено летать. Спускайся вниз и следуй за нами! — Выкрикнул предводитель этой пятёрки.

В ответ я взмахнул пальцем, и вся пятёрка оказалась разрезана напополам. Хотя культиваторов окружали щиты, и они были готовы начать бой в любую секунду, это им ничуть не помогло. Для меня они были подобны мухам. Внизу тут же раздались звуки труб, и тысячи культиваторов со всего города начали подниматься в воздух, окружая меня. Все они находились на стадии Выявления [4], что по их замыслам должно было привести меня в ужас.

— Как ты посмел напасть на стражу нашего города? — Пафосно возопил предводитель неожиданно появившейся армии. — Теперь тебе не уйти от расплаты!

— Заткнитесь и падите ниц предо мной! — Выкрикнул я ещё более пафосным голосом. — Если вы посмеете и дальше противиться моей воле, то я уничтожу всех вас и весь ваш задристанный город.

— Убить! — Раздался приказ, и тысячи культиваторов бросились на меня.

— Умрите! — Тяжело припечатал я, и вся армия тут же сгорела в адском пламени техники Вечернего Фейерверка.

Когда рассеялось пламя и дым, жители города узрели, что все их сильнейшие культиваторы превратились в прах. Народ тут же принялся падать на колени и поклоняться мне, в то время как некоторые поспешили скрыться с моих глаз внутри домов.

— Остался тут ещё кто-то из руководства города? Подь сюды! — Выкрикнул я так, чтобы меня было слышно в каждом закоулке.

Спустя минуту ко мне подлетел потеющий и трясущийся в ужасе мужик, беспрестанно кланяющийся и что-то бормочущий себе под нос.

— Где находится вход в пещеру, ведущую в Область Цзян? — Спросил я у него.

— О великий, я не знаю! Эта тайна доступна только старейшинам секты Плавающего Топора. Большую их часть вы уже уничтожили.

— Хорошо. — Удовлетворённо кивнул я. — Тогда я сожгу ваш город дотла и найду вход сам.

— Помилуйте, господин!

— Нет. Приготовьтесь умереть!

Народ внизу заверещал в ужасе и бросился лететь в разные стороны. Тут почти все жители были культиваторами, так что толпа народа сверху напоминала стаю мигрирующих тараканов. Но один из жителей бросился не от меня, а ко мне.

— Господин! Я… я знаю, где находится вход. Прошу вас, не уничтожайте город.

— Ладно уж, так и быть. — Кивнул я, отменяя уже готовую к использованию огненную технику. — Но если ты посмеешь обмануть меня, то я специально позабочусь о том, чтобы уничтожить всех жителей города, в том числе тех, что сейчас пытаются сбежать.

— Я не посмею обмануть вас, господин. Прошу, не гневайтесь на нас.

Я презрительно хмыкнул и последовал за проводником.

Можно было бы посчитать, что я решил проявить тут свою силу, чтобы унизить слабых и убогих, но на самом деле моё поведение было единственным способом быстро добиться нужного результата. Я просканировал несколько сот линий будущего, и все остальные варианты приводили к тому, что меня тем или иным способом пытались подчинить, унизить и ограбить. Как говорится, собаке — собачья смерть. Все эти «великие культиваторы» были по сути лишь ворами и грабителями, так что мгновенное испепеление было вполне заслуженной участью.

Меня привели к неприметному зданию, которое накрывало вход в пещеру. Несмотря на то, что я только что за секунду уничтожил несколько тысяч культиваторов, пусть мне преградили два мордоворота.

— Вход только по разреше… — Успел сказать один из них, прежде чем оба лишились головы.

Мой проводник только тяжело вздохнул и повёл меня внутрь здания. Тут мы прошли через череду комнат и коридоров, в конце концов выйдя в узкий лаз естественного происхождения.

— Господин, это один из тайных входов в пещеру, которая идёт под горами и выходит в Области Цзян. — Начал объяснять мой проводник. — Я не знаю, где находится главный вход, но этот ничем не хуже. Впереди находится пост, охраняющий этот проход, но с вашей силой вам не составит труда пройти через него. А ещё через километр вы попадёте в главную пещеру. Там уже по ней можно дойти до самого выхода.

— Хорошо, свободен. — Кивнул я и направился вперёд.

Метров через двести путь и вправду перекрывало некоторое подобие крепости. Тут построили стену с узкими окнами-бойницами и толстой стальной дверью. И всё это было прикрыто целым комплексом барьеров и печатей. Едва я появился из-за поворота, как в меня полетели атакующие техники. Я в ответ ударил Алмазным Копьём, максимально увеличив его диаметр. В результате, всю эту «крепость» и всех её защитников перемололо в фарш.

Дальнейший мой путь ничем не сдерживался. Я полетел вперёд, маневрируя в узких ходах, и вскоре вылетел в широкую пещеру, с диаметром прохода больше сотни метров. Это «метро» шло сквозь толщу горы почти прямиком к границе Области Тан. Километров тридцать я пролетел без задержек на приличной скорости, а потом впереди показался сам барьер. Судя по всему, он имел сферическую форму и окружал Область Тан со всех сторон, в том числе под землёй.

Внутри барьера я почувствовал, как начинает меняться Ци вокруг. Он не останавливал меня, но в то же время плотно обволакивал со всех сторон и… тормозил. Я почувствовал себя мухой, утонувшей в меду. Даже вся моя невероятная сила не могла сравниться с воздействием барьера. К счастью, мои движения замедлились, но не остановились. Я был вынужден спуститься на землю и продолжить путь пешком.

Барьер был толщиной больше двадцати километров, так что путешествие сквозь него растянулось на шесть часов. А когда я ощутил, что давление барьера спадает, то с удивлением обнаружил, что Ци в окружающем мире существует по совсем другим законам, из-за чего все мои техники банально перестали работать. Да что там, я вообще потерял способность воздействовать своей Ци на окружающий мир или даже самого себя. Окружающая энергия проникала в моё тело, и я испытывал непередаваемые ощущения прохождения наждачной бумаги внутри моих каналов Ци. К счастью, все эти изменения никак не сказались на моей физической силе и выносливости, что давало мне хоть какую-то уверенность в себе.

Ещё через час я добрёл до выхода на поверхность. Тут пещера становилась уже и шла вниз под уклон, а стены пещеры несли отчётливые следы воздействия быстрого потока воды. В самой пещере царила кромешная тьма, и если бы не псионика, то мне бы пришлось весь путь от начала барьера идти наощупь. Появившийся впереди солнечный свет резанул по глазам, так что мне пришлось остановиться на десять минут, чтобы привыкнуть к нему.

По дну пещеры в этом месте бежал широкий ручей, но я пошёл по «протоптанной» тропе, по которой в своё время шли толпы культиваторов. Путь сворачивал из главного русла подземной реки и через пару сотен метров выходил на поверхность. Я оказался на склоне горы, заросшей травой и кустами, а слева от меня была видна пропасть, в которой шумел водопад, образовавшийся из ручья.

Как ни странно, широкая и благоустроенная внутри пещеры тропа снаружи быстро сходила на нет, теряясь в зарослях кустов. Похоже, тут очень редко кто-то ходил последние несколько сот или даже тысяч лет. Продравшись сквозь кусты, я нашёл более-менее приличный путь вниз по склону. Местность вокруг была дикой, и я не наблюдал никаких следов человеческой деятельности.

Неспособность летать немало меня раздражала. Я фактически «рухнул» с небес на землю, да ещё и лишился всех своих «магических» сил. Ни одна техника не работала, и я предполагал, что мне понадобится некоторое время, прежде чем мой организм сможет адаптироваться к более плотной Ци. Сейчас, несмотря на то, что я поглощал энергию из окружающего мира, я не мог использовать её для развития своей основы культивации. Если сравнивать обычную Ци с жидкостью, то окружающая меня энергия была твёрдой и больше напоминала песок, струящийся по венам. В общем, мне следовало заново научиться основам культивации, в первую очередь восстановив свою способность управлять Ци в своём теле.

Из всех моих артефактов и печатей работоспособным остался только один. Это было кольцо моей дубины, позволявшее прятать и доставать её в любое время. А вот остальные артефакты отказывались принимать мои команды. Даже обе печати в моей левой руке не работали. И в довершение к этой нерадостной картине вскоре я почувствовал голод и жажду. Моё тело опять нуждалось в обычной пище, чтобы обеспечивать себя энергией.

До этого я собирался найти подходящее место и погрузиться в медитацию на пару-тройку месяцев, но с растущим чувством голода становилось понятно, что этот план не выдерживает столкновения с реальностью. Мне следовало найти какой-то источник пищи, то есть человеческое поселение. Хотя я вроде как был алхимиком и разбирался в разных растениях, окружающая растительность была мне неизвестна, так что я сомневался, что смогу найти тут много съедобного. А бегать с дубиной за оленями мне не позволяли остатки гордости культиватора. По крайней мере я не был ещё настолько голоден. Что касается воды, то в горах было полно ручьёв и рек, так что от жажды я не умру.

Я двинулся вниз по течению реки, внимательно осматриваясь по сторонам в поиске следов человеческой деятельности. До самого вечера я шёл без остановки, после чего прилёг поспать до утра в густых кустах. Утром я продолжил путь и примерно к полудню увидел впереди дома, жмущиеся к склону горы, а ниже деревни находились возделываемые поля, которые огибала речка, вдоль которой я шёл.

Вскоре я набрёл на тропинку, которая довольно быстро превратилась в неширокую дорогу, выложенную камнем. Идти по ней было куда легче, так что скорость моего передвижения выросла. Через час я добрался до селения. Хотя оно и не было окружено стеной, кое-какой плетень присутствовал. Также, на входе в деревню под тенистым деревом сидело несколько мужиков, что-то обсуждающих между собой и потягивающих напитки. Едва завидев меня, четверо деревенских тут же подобрались и как-то хищно уставились на меня, тем не менее не делая попыток встать, а ожидая моего приближения.

— Ты глянь, Бао Ци, это и вправду беглый раб. — Высказался один из мужиков, когда я подошёл к ним метров на двадцать. — Пойду отведу его в хлев.

Мужик неторопливо поднялся и с гадливой ухмылкой направился ко мне. Я тут же достал свою дубину и пошёл ему навстречу. Завидев появление оружия, остальные деревенские зашевелились, не выказывая при этом особого беспокойства. Идущий ко мне мужик не торопясь создал какую-то технику и кинул её в меня. Вот только я не горел желанием выяснять, как она на меня подействует, а потому резко ускорился, прыгнул в сторону, уклоняясь от атаки, после чего быстро подбежал к мужику и со всей силы ударил его дубиной. К моему удивлению, противник только слегка покачнулся, а вовсе не превратился в фарш. Более того, на коже в месте нанесения удара не осталось даже покраснения. Создавалось впечатление, что я ударил его дубиной, сделанной из ваты.

Тем временем, остальная троица использовала такие же техники, как и первый мужик. Это было что-то вроде сети, разворачивающейся в полёте. Они слаженно кинули эти сети, накрывая большую территорию, так что увернуться мне не удалось. Сети накрыли и первого мужика, но он не выказал от этого никакого беспокойства.

— Ты глянь, какой прыткий. — Довольно рассмеялся один из мужиков, глядя на меня. — На таком землю пахать можно.

— А что? Это мысль. Лошадь у Лю Фань Мо недавно сдохла, а тут и замена ей подоспела.

Мужики весело расхохотались, деловито окружая меня. Один из троицы направился к своему товарищу, чтобы помочь ему выпутаться, и этот момент я выбрал, чтобы начать атаковать. Техник у меня не было, но зато была физическая сила. По пути сюда я провёл несколько испытаний и убедился, что ударом кулака могу расколоть надвое скалу.

Сети из Ци, упавшие на меня, не были боевой техникой. Они не запутали меня, а просто упали сверху. Этого было бы достаточно для дикого животного, но не для разумного человека. Резко сдёрнув сеть в сторону, я подобрался к поднимающемуся крестьянину и толкнул его всем телом. Тот вместе со своим помощником полетел на землю, а я использовал появившееся у меня время для того, чтобы окончательно избавиться от сети. Пара посмеивающихся крестьян недовольно воскликнули и опять начали подготовку к использованию своей техники, но требовалось им на это не меньше секунды, так что остановить меня у них уже не получалось.

Подбежав к одному из крестьян, я начал лупить ему дубиной по голове, нанося удар за ударом. Увы, толку от этого было ноль. Вообще ноль. Создавалось впечатление, что я бью его подушкой, а не дубиной весом за сотню тонн. Как только в меня опять кинули сети, я бросился в сторону, уходя из-под них. Один из упавших мужиков поднялся и бросился на меня, пытаясь повалить на землю. Я со всей дури заехал ему дубиной по морде, но опять толку от этого не было. Тут нас накрыла ещё одна сеть, а потом на меня напрыгнули двое крестьян, повалив на землю и начав заматывать в сети, пытаясь обездвижить.

Дубина запуталась в сетях, да и толку от неё было ноль, так что я просто бросил её. Самый жирный из четвёрки мужиков буквально лёг на меня, пытаясь придавить своей тушей. Я тут же «обнял» его руками и сдавил их изо всех сил. К моему удивлению, мужик издал дикий вопль, а через секунду я буквально раздавил ему грудь, разделив тело напополам. Кровь и кишки залили меня с ног до головы, но это уже не могло остановить меня.

— Тут беглый раб! Помогите нам поймать его! — Услышал я крик.

Я же в это время притянул к себе ещё одного мужика, поймав его за руку, после чего банально обхватил его голову руками и раздавил её как перезревший помидор. Похоже, дубина мне только мешала. Моей физической силы достаточно, чтобы рвать этих крестьян как бумагу. Но из-за дебильных законов Ци при использовании оружия моя сила перестаёт иметь хоть какое-то значение.

— Он убил его! Он убил!!! Раб! Беглый раб!!! Держи его! Убить! — Услышал я вопль одного из нападавших.

Пока я выпутывался из сети он попытался пнуть меня, но я поймал его ногу, подтащил жертву к себе поближе, а потом разорвал напополам.

— Беглый раб! Убить!!! — Послышались крики множества голосов.

Я, наконец, избавился от сети и приготовился порвать всех жителей этой деревни на части. К моему удивлению, вид изуродованных трупов не напугал их, а лишь вселил дикую ярость. Мужчины и женщины, старики и дети с остервенением бросались на меня, используя руки, ноги, сельскохозяйственный инвентарь и бытовые техники Ци, но я уже понял, как противодействовать всему этому. По сути, против меня была деревня диких крестьян, которые отродясь не знали боевых единоборств или хоть каких-то боевых техник. А потому, это было лишь вопросом времени, прежде чем все нападавшие закончились, превратившись в кровавый фарш.

Отойдя от устроенной мной резни, я отмылся от крови и дерьма в местном источнике воды. Нашедшее на местных жителей помутнение рассудка и их вопли о том, что я раб, говорили о влиянии какой-то высокоуровневой техники. А исследовав тела, я убедился, что все они имели рабские печати. В конце, я стаскал все тела в одну кучу, а сверху воткнул в неё свою дубину. Всё-равно толку от неё никакого.

Плюнув на этот монумент человеческой глупости и жадности, я отправился грабить дома крестьян. Мне нужно было поесть, постирать одежду и набрать запасов в дорогу. Похоже, выходить «в люди» мне противопоказано, пока я не восстановлю свою способность управлять Ци. Устраивать подобную кровавую бойню каждый раз при посещении деревни мне не хочется. Потом пол дня от крови отмываться. То ли дело с техниками. Херак! И кругом одни трупы, а ты стоишь весь в белом аки бог.

Из деревни я вышел следующим утром. На себе я упёр рюкзак с кучей еды и походными принадлежностями. Дальше мой путь проходил по безлюдной местности. Каждый раз, когда я видел впереди какое-то поселение, то сворачивал в сторону и обходил его по дуге. Я не стремился пройти сто тысяч километров пешком, а лишь искал уединённое место. Вскоре, такое было найдено, и я поселился там, занимаясь культивацией. Собранных мной продуктов хватило на два месяца расслабленной жизни. Постепенно мой организм адаптировался к более плотной Ци и начал поглощать её, конденсируя в теле, каналах и внутри ядра Ци. Пока ещё моего контроля было недостаточно для использования известных мне техник, но в целом лёд тронулся, и я был уверен, что скоро смогу восстановить все свои способности, после чего продолжу путь к вершине мира культиваторов.

За прошедшее время я обдумал произошедшее со мной внутри «игры», созданной Ту По Думом, и решил, что стоит использовать изученные мной ранее «техники драконов» для своего развития на стадии Выявления Качеств Каналов. Я буквально чувствовал, как вложенные в меня знания сами изменяют течение энергии в моих каналах. К моменту, когда у меня закончились все запасы еды, я уже мог управлять слабыми телекинезом, молнией и исцелением. Это ещё не было полноценным получением уровня культивации, но я уже был близок к прорыву.

Благодаря технике исцеления я мог снимать с себя усталость физического тела и голод, буквально «материализуя» в организме питательные вещества. Это не было автоматической способностью, но полчаса «медитации» на силу исцеления были равнозначны хорошему обеду и отдыху. Благодаря этому я мог большую часть светового дня бежать в сторону Гробницы Крови Дракона, где меня вроде как должны были ждать с распростёртыми объятьями.

Конечно, бежать туда нужно было долго, но это только кажется, что бег — это слишком медленный способ передвижения, чтобы добраться куда-то в этом мире. От гробницы меня отделяло расстояние в миллион километров. Если бежать со скоростью в тридцать километров в час по четырнадцать часов в день, то это расстояние можно преодолеть всего за шесть с половиной лет. А ещё, мне нужно было убраться подальше от Области Тан, чтобы моё появление не связали с ней.

Так я и бежал ещё три месяца по дикой местности, пока не столкнулся с местными культиваторами. К этому моменту я уже находился на четвёртом уровне Выявления Качеств Каналов (34), так что считал себя более-менее готовым к столкновению с реальностью.

Первым признаком грядущей встречи стал неожиданно близкий крик боли, явно издаваемый человеком. В лесу сложно было определить направление на источник звука, так что я просто продолжил бежать вперёд, внимательно глядя по сторонам. Примерно через минуту я услышал громкие голоса.

— Глянь! Беглый раб бежит.

— Убей его!

Ко мне из кустов бросилась фигура в чёрных одеждах, занося меч для удара. Скорость движения культиватора была слишком высокой для меня, но предвидение будущего псионикой подсказало, как уклониться от удара, используя телекинез. Пропустив меч перед собой, я схватил врага за руку, а после этого благодаря моей физической силе, шансов выжить у него не было. Я банально сломал ему руку и шею, а потом оторвал голову.

На предсмертный крик нападавшего среагировал ещё один противник. Он попытался приложить меня какой-то дистанционной техникой, по воздействию напоминающей удар кинжалом, но я защитился от неё трупом, поднятым всё тем же телекинезом. Времени на повторное использование техники я противнику не дал, кинув в него меч, вырванный из руки уже мёртвого врага. Разогнанный до сверхзвуковой скорости клинок вошёл прямо в глаз, пришпилив врага к дереву за его спиной. Вот так-то! И никаких техник не надо. Хватит банального движения рукой. Может, мне в шиноби переквалифицироваться? Буду как в мире Наруто кидаться кунаями и бить морду лица пяткой.

Третий противник, почувствовав смерть своих напарников решил сбежать, но тут ему в зад ударила молния. Её силы не хватило на то, чтобы причинить серьёзный урон, но зато враг запутался в ногах и упал на землю. Я тем временем вырвал меч из трупа предыдущего врага, подбежал к валяющемуся на земле телу и банально разрубил его напополам. Я прямо чувствовал, как чужая Ци внутри меча отвергает меня, но на моей способности махать железкой это никак не сказалось.

Убедившись в том, что больше противников рядом нет, я решил забрать себе Ци из трупов врагов. К этому моменту я уже сумел активировать печать поглощения Ци в левой руке, хотя прочие пространственные артефакты всё ещё никак не откликались на мои действия. Больше всего меня удручала невозможность достать из пространственного кольца мой флаер. Если бы не это, то я уже давно добрался до Гробницы Крови Дракона.

Обобрав трупы, я направился к их жертве. Тут меня встретило зрелище человека со вспоротым животом. Более того, ранение специально было нанесено таким образом, чтобы за одно разрезать каналы Ци в теле, из-за чего мужчина сейчас медленно терял основу культивации, за одно всё ближе приближаясь к моменту своей смерти.

— Господин, прошу вас выполнить моё последнее желание. — Прохрипел мужик, увидев меня и оценив мои «обновки» в виде меча в руках и пары трофейных колец на пальцах. — Отнесите это письмо главе клана Нефритовый Жезл. Вас обязательно вознаградят за это. Прошу вас, это письмо жизненно важно для выживания моего клана.

Япосмотрел в глаза умирающего и увидел там лишь грусть и сожаления, вместо ожидаемых в такой ситуации гнева и ненависти. В чём-то этот мужчина был лучше меня, а потому я решил помочь ему.

— Отказываюсь! Нет у меня желания работать почтальоном.

— Прошу…

— Лучше я вылечу тебя, и ты сам сможешь доставить это письмо, куда надо.

— Мне уже не помочь. Моя основа культивации…

— Чушь! Когда я берусь за дело, даже смерть отходит в сторону.

Я присел на землю и протянул руки к ране. Использовав телекинез, я сомкнул её края и вернул все внутренние органы на свои места, после чего использовал силу исцеления, чтобы зарастить разрез. В брюшной полости было большое количество крови вперемешку с дерьмом, но благодаря всё тому же исцелению, кровь очистилась и вернулась в вены, а дерьмо собралось в кучку и осело в кишках. Что ни говори, а полученная мной способность к исцелению практически отвергала здравый смысл. И это при том, что я пока ещё так и не научился полноценно управлять своей Ци, чтобы суметь использовать известные мне техники.

— Невозможно! Моя основа культивации… она была восстановлена! — Воскликнул мужчина, ощупывая свой живот.

— Ты просел по уровням культивации, но, думаю, их ещё можно восстановить. Ты всё ещё на стадии Проявления Законов Души [5].

— Господин! Как мне отблагодарить вас? — Бухнулся на колени спасённый. — Меня зовут Ю Жань Вонг. Если вы проследуете за мной к селению моего клана, то я обязательно вознагражу вас за вашу доброту. У моего клана хватает денег, кристаллов Ци и других ресурсов культивации.

— Хм… хорошо. — Кивнул я. — Мне не помешали бы ресурсы целого клана. Меня зовут Тан Цзи Тао. Так где, говорите, находится этот ваш клан?

Мой спутник оказался сыном главы клана Нефритового Жезла. Он вёз какое-то важное письмо, когда на его отряд напали культиваторы из вражеского клана. Они перебили отряд, потом нагнали самого Ю Жань Вонга и решили медленно убить его. И тут рядом случился я. А ведь если бы эти идиоты не напали на меня, я бы просто пробежал мимо.

Как оказалось, путь до клана Нефритового Жезла был неблизким. Шагом как обычные люди мы шли бы до него пару месяцев. А бегом… бегом местные рахитичные культиваторы передвигаться не умели. Вот честно, меня просто поражает разница в возможностях культиватора здесь и в Области Тан. Там они находятся чуть ли не на уровне богов, а тут их сил едва хватает на то, чтобы быть лишь немного более могущественными, чем простые крестьяне.

Пока мы шли, Ю Жань Вонг немного просветил меня о реалиях этого мира. Мой четвёртый уровень Выявления Качеств Каналов (34) у аборигенов считался минимально возможным для взрослого крестьянина. Также, это был нормальный уровень для ребёнка лет десяти. К пятнадцати обычные жители этого мира достигали стадии Проявления Законов Души [5], после чего, собственно, и начиналось их сознательное развитие как культиваторов.

В шестнадцать лет иметь четвёртый уровень Выявления (34) мог только «отброс» и полный неудачник. Но это противоречило тому, что я смог убить трёх культиваторов на стадии Проявления [5], а потом ещё и почти воскресить смертельно раненного человека. Поэтому, я основательно порвал шаблон своему спутнику, и тот предпочитал относиться ко мне согласно моим возможностям, а не ощущаемому им уровню культивации.

Что касается местных боевых техник, то они проявлялись куда скромнее, чем я привык. О том, чтобы волной огня спалить всё живое на расстоянии в сотню метров речи даже не шло. Да что там, огненный шар метрового диаметра мог создать только адепт огня, посвятивший сотни лет развитию способности управлять огнём. Кроме того, способность летать тут имелась только у культиваторов на стадии Постижения Ци [6]. И, к примеру, Ю Жань Вонг ни одного такого культиватора за всю свою жизнь не видел. Подобные личности встречались, но они были патриархами великих сект и кланов, которые располагались очень далеко в областях, где Ци была куда более насыщенной, а ресурсы культивации обильными.

Местность, по которой мы передвигались, считалась довольно скудной. Тут даже отродясь не бывало Зверей Ци выше уровня Кристаллизации Ядра [3]. Растения, пригодные для использования в алхимии, тоже были редкостью, так что даже одна травинка была невероятно ценной. В общем, я опять попал в какое-то нищебродное окружение, где культивация была доступна лишь единицам.

Путь, преодолеваемый за два месяца, я смог бы пробежать за десять дней, если бы мой спутник мог бегать по двенадцать часов в день без перерыва. А поскольку он не мог, а меня его скорость передвижения не устраивала, то я решил дать ему «технику усиления тела». Вообще-то это был обычный цигун, то есть вращение Ци внутри тела по кругу. О том, что такое движение вместе с насыщением мышц Ци усиливало тело, я узнал ещё на стадии Конденсации Ци. Тут этот метод тоже сработал на ура, увеличив выносливость Ю Жань Вонга. Конечно, скорость его передвижения не достигла моей, но этого хватило, чтобы мы добрались до клана за пару недель.

Всё это время мы передвигались по диким лесам и горам, форсируя реки вплавь, потому что нормальных дорог тут не было, а на известных тропах нас наверняка поджидали засады врагов. Наконец, мы вступили на земли клана и смогли выбраться в цивилизованную местность. Тут местами встречались деревни, и были проложены дороги. Что самое удивительное, никто не бросался на меня со словами «беглый раб». Как объяснил мой спутник, рабство с постановкой печати было не самым распространённым явлением. Ведь чтобы иметь рабов… нужно было самому быть рабом. То есть нужно было иметь на своём теле печать с более высоким уровнем доступа. Но ведь всегда найдётся ещё кто-то выше тебя.

В городе Божественного Нефрита нас встретили… скромно. Я-то думал, что тут устроят фестиваль и трёхдневный пир по случаю прибытия сына главы клана из опасного путешествия, но тот предпочёл тихо прокрасться по закоулкам в местный дворец. Тут меня ненадолго оставили одного, пока Ю Жань Вонг встречался с отцом, а потом мой должник вернулся в обществе красивой девушки примерно моего возраста.

— Тан Цзи Тао, я благодарен тебе за своё спасение. А потому, я хочу предложить тебе самое ценное, что у меня есть, — свою дочь. Её зовут Ю Жань Ся. Если ты женишься на ней, то станешь наследником северной семьи клана, что автоматически даст тебе доступ ко множеству ресурсов культивации.

Вот жук! Решил мне свою дочку подсунуть и таким образом привязать к клану. Впрочем, ещё одна наложница мне не помешает, тем более, что мой гарем пока недоступен по техническим причинам.

— Хорошо, беру! — Ответил я, оценив внешние данные скромно потупившейся девушки.

— Тогда сейчас я объявлю о вашей помолвке, а потом мы сразу отправимся на Священную Северную Гору клана Нефритового Жезла. Это место отлично подходит для культивации. Природная Ци там особенно сильно проявлена, из-за чего скорость развития выше обычной в десятки раз. Также, я подарю тебе несколько пилюль Возжигающей Ци, которые наверняка помогут в развитии и скорейшем достижении стадии Проявления Законов Души [5].

— Ладно. — Кивнул я, приобнимая девушку за талию. Та внешне смутилась, но не сделала даже намёка на попытку отстраниться. За одно я просканировал её тело и выяснил, что она ещё девственница и находится на третьем уровне Проявления (43).

Объявление о нашей помолвке было проведено перед собранием старейшин клана. Там я смог увидеть патриарха клана и вроде как моего будущего родственника. Он имел восьмой уровень Проявления (48) и был самым сильным из присутствующих.

— Что ж, я даю своё согласие на ваш брак. — Сурово произнёс он, выслушав речь Ю Жань Вонга, в которой не было ни слова о том, что я спас ему жизнь. — Но стать твоим официальным наследником он сможет только когда соберёт гарем минимум из трёх жён.

Чего? Гарем? Нормальные у них тут традиции. Похоже, я попал в правильный клан.

На этом церемония завершилась, и мы отправились к обещанному месту культивации. Хорошо хоть тут цивилизация была не совсем дикой, так что в путь мы отправились в повозке, запряжённой какими-то животными. А на ровной дороге они развивали скорость даже выше, чем выдавай мой спутник.

Пока мы ехали, я знакомился со своей будущей наложницей, а за одно посматривал по сторонам. Вскоре мы прибыли в холмистую местность с повышенной концентрацией потоков Ци. Это явно была какая-то аномалия, потому что за всё время путешествия по Области Цзян я не чувствовал особых изменений в окружающем фоне. А ещё через полчаса мы проехали мимо высокого холма, который так и бурлил потоками Ци.

— Это и есть ваша священная гора? — Поинтересовался я.

— Да. Это Священная Южная Гора клана Нефритового Жезла. Она принадлежит южной семье Жань Ю. А нашей северной семье Ю Жань принадлежит вон та гора.

Ю Жань Вонг показал на ещё один холм в отдалении. Присмотревшись к нему, я с неудовольствием отметил, что там Ци в несколько раз меньше, чем на южной горе.

— Мне кажется, тут энергия гораздо плотнее. — Пожаловался я на такую несправедливость.

— Но зато у нашей горы есть свои преимущества. Например, множество горячих источников. А ещё, основатель нашего клана великий патриарх Ю Жань Ю основал первое святилище именно на северной горе, что говорит о том, что там атмосфера куда лучше подходит для культивации.

Ещё через полчаса мы приехали и начали забираться на холм. Кругом с его вершины текли ручьи, от которых шёл пар. Кроме того, вода была насыщена Ци, что в целом тоже было достаточно перспективно. Поглощать Ци из воды довольно просто, и её там гораздо больше, чем в воздухе.

На вершину холма мы поднимались пешком. Вообще, называть эту возвышенность горой — значит сильно льстить себе. В ней высоты метров триста максимум. А ещё, я чувствовал клокочущую под землёй лаву, что говорило о том, что данная «гора» имеет вулканическое происхождение. И как тут всё до сих пор не взлетело на воздух, мне было непонятно.

Вершина горы, где и располагался местный «санаторий», была окружена энергетическим барьером. Пока Ю Жань Вонг открывал для нас небольшой проход в этом барьере, он рассказал, что установил его сам основатель клана, который находился ажно на стадии Бессмертного [7]. Под конец жизни он решил вернуться из измерения бессмертных в Область Цзян и провести остаток дней в мире и спокойствии. Как я его понимаю. Наверняка, в этом измерении бессмертных та ещё жопа творится, а простые бессмертные там находятся на положении черномазых крестьян.

Внутри барьера царила благостная атмосфера. Окружение напоминало ухоженный парк, тут и там стояли аккуратные домики, и повсеместно из земли били ключи с горячей водой или даже гейзеры с кипятком и паром.

Ю Жань Вонг проводил меня и Ю Жань Ся к одной из купален где и предложил нам совместно принять ванну. Сам же он после этого умотал отмокать в другое место, чтобы «не мешать молодым». Да уж, намёк понятен. Я не стал комплексовать, а разделся и погрузился в тёплую воду. Из дна бассейна били струйки воды, делающие приятный гидромассаж. Девушка немного поколебалась, но потом всё-таки скинула с себя одежду и присоединилась ко мне. Я тут же схватил её в охапку и стал делать «эротический массаж», поглаживая по всему телу, а за одно прислоняясь эрегированным членом. Поначалу она была напряжена, но примерно за час такой «медитации» расслабилась, возбудилась и легко согласилась перейти к настоящему сексу. Тут уже я оторвался за всё время своего вынужденного целибата.

Часов через шесть я успокоился и действительно принялся медитировать, поглощая Ци. Растворённая в воде энергия была довольно «мягкой» и легко поглощалась и преобразовывалась во внутреннюю Ци. В таких условиях мой прогресс попёр семимильными шагами, так что уже вечером я прорвался на пятый уровень Выявления (35).

Следующую неделю я безвылазно купался в различных источниках. За это время я достиг девятого уровня Выявления (39), восстановив почти все изученные мной ранее силы: холод, некромантию, исцеление, молнию и телекинез. А вот сила огня всё никак не желала проявиться. Дело было в том, что Ци из источников несла «водную» характеристику, что конфликтовало с концепцией огня. А ведь я фактически сидел в жерле действующего вулкана, так что огненная Ци должна была развиться в первую очередь.

Обратившись с этим вопросом к Ю Жань Вонгу, я узнал, что в этом месте имеется один источник, в котором содержится огненная Ци. Правда, искупаться в нём у меня не получится, потому что извергался из него только раскалённый пар.

— Вот это место. — Указал мой проводник, подводя к неприметной расщелине. Выглядело это место как очередной пересохший источник, которых тут тоже хватало. — Раз в сорок минут отсюда выходит пар со следами огненной Ци. Только будь осторожен. Никто из тех, кто упал в эту дыру, не смог выбраться обратно.

— Не беспокойтесь, меня каким-то паром не испугать. — Отмахнулся я.

На мой взгляд, причиной подобной стопроцентной смертности был даже не пар, а банальная ширина этого «колодца» и скользкость его стен. Местные культиваторы не умели летать, а без этой способности самостоятельно выбраться из такой пещеры было невозможно. Я же уже достаточно овладел телекинезом, чтобы иметь хоть какую-то левитацию. Этого было недостаточно, чтобы летать со скорость ракеты, но уж парить в воздухе и подниматься вверх я мог без проблем.

Минут через пять из расщелины со свистом начал выходить пар, в котором и вправду виднелись вкрапления огненной Ци. Вот только этого было слишком мало, чтобы быстро развить мою способность управлять огнём, так что я решил добраться до самого источника огненной Ци.

— Знаете, думаю, мне стоит наведаться внутрь. — Огорошил я своих спутников, скидывая одежду. — Вернусь завтра.

С этими словами я смело шагнул в пропасть и ухнул вниз под панические вопли сопровождающих.

Пролетев пару десятков метров, я затормозил себя телекинезом, после чего использовал свою родословную дракона, чтобы полностью покрыться чешуёй. Как бы я не бахвалился, в своей человеческой форме я был пока ещё слишком уязвимым перед агрессивной Ци этого места. Далее я медленно полетел вниз, сканируя окружение псионикой. Опустившись на сотню метров, я добрался до кипящей воды и нырнул в неё, продолжая путь по пещере. Ещё метров через пятьдесят я миновал «сифон» и оказался в проходе, наполненном раскалённым паром под высоким давлением. Обычный культиватор уже сварился бы заживо, а мне было в целом комфортно. Разве что пришлось заменить дыхание на прямое насыщение тела питающей Ци, потому что «воздух» тут состоял исключительно из водяного пара.

Пройдя вперёд, я оказался в большом зале, в центре которого находилось… озеро кипящей лавы. Многочисленные источники воды били из стен, после чего вода соприкасалась с лавой и испарялась. Сама лава при этом и не думала остывать, так как по сути её температура была обусловлена высокой концентрацией огненной Ци. Источник этой Ци прятался где-то в глубине, но я решил, что пока у меня нет желания плыть к нему через лаву. Так что я присел рядом с бурлящей стихией и принялся поглощать огненную Ци, за одно медитируя на «качество огня», которое вроде как проявлялось в одном из моих каналов.

Так я сидел и медитировал, пока не ощутил, что наполнился огненной Ци под завязку. Благодаря особо высокой концентрации энергии в лаве, заняло это не больше двенадцати часов. А вот когда я попытался определить свой уровень культивации, то с удивлением обнаружил, что нахожусь не на десятом уровне стадии Выявления Качеств Каналов (40), а на… двенадцатом. Потратив ещё некоторое время на изучение этой аномалии, я пришёл к выводу, что причина этого в том, что в своё время я поглотил огненную «силу дракона» тройной мощности. Таким образом, выходило, что моим пределом на этой стадии является не десятый уровень, а двадцать седьмой. Ведь полученные мной силы обозначались как: огонь х3, холод х3, некромантия х3, исцеление х3, молния х6, телекинез х9.

Придя к такому выводу, я опять погрузился в медитацию, на этот раз используя огненную Ци для развития силы молнии, которая была родственной огню. Спустя несколько часов я убедился, что моя теория была верной, а мой уровень культивации достиг четырнадцатого.

Поднявшись на ноги, я уже было собрался возвращаться, но решил осмотреться. Дело было в том, что я псионикой почувствовал странное образование из Ци на одной из стен пещеры. Добравшись до этого места, я смог увидеть два иероглифа, выбитых в камне: Ю Жань. В переводе они означали Нефритовый Жезл. Но самое главное, что в камень на месте иероглифов была вложена техника Ци, напоминающая запись информации в нефрит.

Сосредоточившись на знаках, я смог считать несколько образов, из которых следовало, что где-то на территории клана спрятан тот самый нефритовый жезл, благодаря которому она получила своё название. Правда, имеющейся информации было недостаточно для того, чтобы узнать точное его местоположение. Но тут же указывалось, что дополнительные подсказки нужно искать в Зале Собраний клана, доступ к которому имеют только старейшины и наследники.

Запомнив всю информацию из «тайного послания», я начал двигаться к выходу. По пути я обнаружил, что в камере уже накопилось достаточно пара, и скоро произойдёт ещё одно извержение гейзера. Пробравшись через кипяток, перекрывающий ход пару, я взлетел почти к самому выходу и «сбросил чешую», превратившись обратно в человека. Когда снизу пошёл плотный поток пара вперемешку с водяными брызгами, я последовал за ним и вылетел наружу, сделав вид, что выбрался именно благодаря напору пара, а вовсе не из-за своей способности летать.

— Привет. Вы меня тут не потеряли? — Обратился я к двум страдальцам, ждущим меня со скорбным выражением на лицах.

— Тан Цзи Тао! — Воскликнула Ю Жань Ся, бросаясь на меня с кулаками. — Как ты мог? Мы думали, что ты погиб!

— Не-е-е, вы от меня так просто не отделаетесь. — Отмахнулся я, заключая девушку в объятья. — Зато я поглотил огненную Ци и прорвался на пик стадии Выявления Качеств Каналов.

— То есть скоро ты сможешь перейти на стадию Проявления Законов Души? — Обрадованно воскликнул Ю Жань Вонг.

— Думаю, мне ещё понадобится какое-то время на стабилизацию основы культивации.

— Ах, если бы у тебя был гарем, то ты смог бы практиковать нашу фамильную технику нефритового жезла. Благодаря ей скорость культивации у мужчин повышается минимум в три раза.

— Вот как? — Заинтересованно переспросил я. — Вообще-то, гарем у меня есть. И Ю Жань Ся будет в нём пятой женой. Просто сейчас мои жёны живут отдельно от меня.

— Что? — Вылупил глаза Ю Жань Вонг. — У тебя уже есть гарем? А почему ты молчал об этом? Если в твоём возрасте у тебя будет пять жён, то весь клан признает твоё право войти в правящий род.

Да тут прямо клан секс-маньяков. И мне это нравится. Кстати, надо будет ещё раз попробовать использовать пространственный артефакт, чтобы попасть в карманное измерение и забрать оттуда своих жён. Вроде бы контроль над Ци у меня более-менее восстановился.

Следующие три дня я посвятил напряжённой культивации, поглощая Ци в промышленных масштабах. Чем выше становился мой уровень, тем лучше был контроль Ци. Достигнув двадцатого уровня Выявления Качеств Каналов (?#$20), я смог, наконец, вытащить свой гарем наружу. Ю Жань Вонг от такого фокуса только рот раскрыл. Тут уже ему пришлось исполнить своё обещание и научить меня фамильной технике. В ней не было ничего особо оригинального. Просто муж посредством секса соединял свою систему циркуляции Ци с энергетикой жены и «высасывал» оттуда её Ци, таким образом получая халявное развитие. А гарем нужен был для того, чтобы не выпить вообще всю свободную Ци из женщины, лишив её возможности развиваться.

Я поначалу практиковал эту технику только с Ю Жань Ся, потому что остальные мои жёны только-только добрались до стадии Выявления [4]. Но благодаря наличию источников с Ци и моей помощи они быстро смогли добраться до десятого уровня Выявления (40). Уж для того, кто замахнулся на 27 уровней, «протащить» человека до 10 уровня было проще простого. Силы я «выдал» им те же, что и у меня, за исключением некромантии.

Вообще, с некромантией и телекинезом получилась интересная вещь. Если про остальные силы местные культиваторы хотя бы слышали, то про эти две упоминаний не было. И если телекинез ещё как-то можно было впихнуть в сознание людей как проявление Ци, то вот способность превращать трупы людей в нежить и вызывать демонов из других измерений была абсолютно ненормальной. Мне даже приходилось проверять работу некромантии только в уединённых местах на мышах, чтобы не спалиться.

Наконец, примерно через месяц нашего зависания в источниках Ю Жань Вонг сказал о том, что нам пора возвращаться. За это время он почти полностью восстановил свою основу культивации, так что никто теперь не смог бы догадаться о его ранении. Он даже свой гарем с собой не взял, чтобы не плодить лишних слухов. Ведь он считался наследником своего отца, а потому его образ должен был быть идеальным. Я за это время достиг пика своего развития, реализовав всё то наследство, которое мне удалось получить в мире игры.

Возвращались мы на всё той же повозке, хотя на этот раз свободного места там было куда меньше. В городе Божественного Нефрита мы опять «прокрались» до дворца клана по закоулкам. А вот потом, неожиданно для меня, нас взяли в оборот и начали подготавливать к брачной церемонии. А мой «голозадый» гарем и вовсе вызвал фурор и повышенное слюноотделение у всех окружающих мужчин. Хорошо хоть никто из них не додумался приставать к моим жёнам, а не то мне бы пришлось устроить несколько показательных казней.

Моя свадьба с Ю Жань Ся прошла при огромном скоплении народа. Гости прибыли со всех уголков клана, плюс была ещё куча народу из соседних сект и кланов. Правда, прибыли они в город вовсе не ради меня. Дело было в том, что на следующий день после моей свадьбы должна была начаться церемония выбора следующего патриарха клана Нефритового Жезла.

Патриарх моего нового клана был выборным и получал свою должность на тридцать лет. Текущий патриарх Ю Жань Ванг избирался на эту должность десять раз подряд, и на данный момент правил уже триста лет без перерыва. Но на этот раз он решил отойти от дел и передать власть следующему поколению. Поэтому он отказался от участия в следующих выборах и передал место главы северной семьи своему сыну. Официальными лидерами «предвыборной гонки» были главы северной и южной семей клана Ю Жань Вонг и Жань Ю Дань. Впрочем, они были не единственными претендентами. Более того, принять участие в борьбе за право стать лидером клана мог любой из членов клана мужского пола, имеющий гарем из трёх жён.

Ю Жань Ванг произнёс торжественную речь перед гостями и членами клана, после чего Ю Жань Вонг и Жань Ю Дань первыми подошли к человеку, который должен был вести список претендентов.

— Прошу членов моего клана записываться для участия в сегодняшних соревнованиях. Нет ничего позорного в том, чтобы принять участие в предвыборной гонке и проиграть. Клан Нефритового Жезла — это одна большая семья, и каждый мужчина должен гордиться тем, что принимает участие в политической жизни. — Тем временем вещал патриарх.

— Пожалуй, я тоже запишусь. — Высказал я, вскакивая со своего места и направляясь к месту для регистрации.

Хотя я стал членом клана только вчера, формально я соответствовал всем требованиям. Более того, я вроде как стал наследником Ю Жань Вонга и находился на третьем месте в рейтинге претендентов. Передо мной стояли два текущих лидера северной и южной семей, а прямо за мной сын Жань Ю Даня — Жань Ю Динь. Но это если смотреть официально. А с точки зрения людей я был непонятным выскочкой, женившимся на дочери главы семьи за день до выборов. От этого настолько явно несло подставой, что народ терялся в догадках, пытаясь понять, кто я такой и откуда взялся, а главное, кто стоит за моим появлением.

Я подошёл к регистратору, дождался своей очереди и встал перед ним.

— Тан Цзи Тао. — Представился я.

— Ты кто такой? Участвовать в выборах могут только действительные члены клана. — Высокомерно заявил регистратор, недовольно глядя на меня.

— Я только вчера вступил в ваш клан. Ты же сидел у меня на свадьбе в углу рядом с туалетом и жрал в три горла. — Мужика ажно перекосило от таких слов.

— Я не буду тебя регистрировать!

— Ты хочешь оспорить решение патриарха, который вчера лично объявил меня наследником Ю Жань Вонга? Ему будет интересно узнать, что его мнение уже перестало кого-то волновать, хотя выборы ещё даже не начались.

А вот теперь рожу этого бюрократа перекосило так, что он даже на человека перестал быть похож. Молча он записал моё имя в список и выдал амулет участника. Я же победно усмехнулся в ответ и пошёл обратно к своему месту.

— Решил принять участие в предвыборной гонке? — Спросил меня Ю Жань Вонг, когда я занял место рядом с ним.

— Да. Патриарх ведь только что сказал, что каждый настоящий мужчина должен принять в ней участие. И проиграть вовсе не зазорно.

Ответом был подозрительный взгляд. Похоже, мой тесть только сейчас осознал, что благодаря женитьбе и неожиданно появившемуся гарему я теперь тоже имею право бороться за место патриарха клана.

Следующие два часа шла регистрация участников, и попутно зрителей развлекали показательными выступлениями бойцов на арене. А ровно в полдень был дан старт предвыборной гонке. Собственно, это мероприятие гонкой и являлось. Разве что участники должны были бежать на своих двоих, а не летать на каких-нибудь подах или гравицапах. Участники должны были пробежать почти сотню километров по круговой трассе. Каждый из бегунов должен был предъявить свой амулет участника на старте и на финише. Кроме того, специальные судьи должны были проконтролировать факт присутствия бегунов на самой удалённой точке трассы.

Я как один из самых «знатных» участников стартовал в первом ряду. Учитывая, что всего в этом ряду было четыре человека, моё появление привлекло максимум внимания. Народ во всю обсуждал моё появление из ниоткуда и обменивался сплетнями о моём происхождении. Некоторые из зрителей смотрели на меня с интересом, но во взглядах большинства можно было увидеть презрение, зависть и злобу в различных пропорциях. Бодрящая атмосфера, ничего не скажешь.

Как я уже упоминал, с выносливостью у местных культиваторов был полный швах. Собственно, предвыборная гонка и устраивалась для того, чтобы отсеять самых слабых культиваторов, так как во второй тур выборов проходила только первая сотня дошедших до финиша. Тут я за исход особо не волновался, собираясь занять почётное первое место.

Пока народ готовился к началу забега, я сканировал окружение псионикой, присматривая за соперниками и зрителями. Благодаря своему восприятию я даже смог увидеть, как один из участников отметил свой амулет у судьи, а потом нацепил на грудь подделку, отдав оригинал своему сообщнику в толпе зрителей.

Наконец, все приготовления были завершены, и сам патриарх клана дал команду на старт. Народ изо всех сил ломанулся вперёд, и мне тоже пришлось поднапрячься, чтобы остаться на первом месте. Тут я откровенно читерил, используя свою драконью выносливость и телекинез для ускорения. С места я рванул со скоростью профессионального спринтера, после чего был вынужден ускориться ещё в три раза преодолев планку скорости в сто километров в час. К моему удивлению, Жань Ю Дань мог бежать со мной наравне, отставая всего лишь на шаг. Точнее, это я стабильно держался в одном шаге перед ним, не давая себя обогнать. Если бы понадобилось, то я мог бы и ещё в три раза ускориться, но это было бы неспортивно.

Пока мы бежали, я попытался выяснить, откуда в моём сопернике взялась такая прыть? Довольно быстро стало понятно, что всё дело в специальном амулете, который был наполнен лечебной Ци и позволял культиватору напрягать своё тело сверх нормы. Увы, надолго сил Жань Ю Даня не хватило, и тот начал замедляться. Всё-таки одно дело выдать такую скорость на короткой дистанции в результате использования техники, и совсем другое бежать так десятки километров. Я тоже замедлился, увеличив свой отрыв от преследователя до десяти метров.

Так мы и бежали километров сорок, пока нас не нагнал… Ю Жань Вонг. Как оказалось, он использовал переданную ему мной технику бега. Да и две недели «тренировок» по пути сюда тоже не прошли даром. Убедившись в том, что два лидера семей нашли достойных противников в лице друг друга, я сам ускорился и быстро «скрылся за горизонтом».

Добравшись до контрольной точки, я предъявил свой амулет судье, расслабленно перекинулся с ним парой фраз, после чего продолжил путь. По дороге время от времени встречались наблюдатели от клана, которые регистрировали моё появление. Уже подбираясь к финишу, я заметил, что неподалёку от беговой трассы по лесу бежит тот самый «зритель», которому передал свой амулет один из участников. Вскоре он встретился с ещё одним культиватором, который выглядел в точности как тот махинатор, что стартовал с поддельным амулетом.

Похоже, кто-то решил не бежать все сто километров честно, а оставить на старте своего двойника, самому комфортно устроившись рядом с финишем. Вот только этот «великий комбинатор» не учёл того, что кто-то может пробежать всю трассу настолько быстро, чтобы стать свидетелем передачи амулета. Я решил, что такие противники мне в соревновании не нужны, а потому подгадал момент передачи амулета и кинул Пронзающее Алмазное Копьё так, что оно как раз попало в амулет, передаваемый из рук в руки, не повредив «спортсменов». Раздавшийся после этого вопль отчаяния порадовал моё сердце. Как говорится, сделал гадость — на сердце радость.

Добежав до финиша, я зарегистрировал свой рекорд и сел отдыхать, ожидая прибытия прочих бегунов. Минут через десять на дороге показались Ю Жань Вонг и Жань Ю Дань. Они неслись со всех ног. Вот только если мой тесть выглядел огурчиком, то его противник казался ожившим трупом. Похоже, благодаря моему спринту в самом начале забега, Ци в амулете израсходовалась слишком быстро, так что сейчас Жань Ю Дань бежал на последнем издыхании. Буквально за пару метров до финиша он ещё и запнулся о мой телекинез, так что пришёл только третьим, плюс финишную черту пересёк, полируя мордой дорожное покрытие. Народ, уже собравшийся, чтобы приветствовать победителей, от такого зрелища расцвёл в улыбках и начал активно обсуждать неудачу одного из победителей. Дальнейшее можно не описывать. Прочие участники финишировали один за другим, пока не набралась заветная сотня победителей. На этом предвыборная гонка закончилась, и наступило время для предвыборных тараканьих бегов в лабиринте.

Все уже было собрались двинуться к месту следующего соревнования, как тут вперёд вышел тот самый неудачник, чью аферу я расстроил своим удачным выстрелом.

— Вы трое! Ваш результат слишком невероятен. Вы однозначно использовали какое-то мошенничество.

Патриарх клана нахмурился, но сказать ничего не успел, потому что я вышел вперёд и встал перед обвинителем.

— И что плохого в том, чтобы использовать различные способы для достижения победы? — Громко возразил я. — Вот Жань Ю Дань использовал специальный амулет. Раз ни у кого другого такого амулета не было, значит он победил за счёт нужных связей и денег, потраченных на его покупку. А вот мой тесть Ю Жань Вонг использовал секретную технику. И в этом тоже нет ничего особенного, так как обладание секретной техникой — это его способ получить преимущество.

— А ты что использовал? — С ненавистью спросил этот «прокурор на общественных началах».

— А я использовал свою непостижимую основу культивации, благодаря которой я могу сравниться по силам с культиватором на стадии Проявления Законов Души [5]. Так что даже если тут кто-то и мошенничал, то мошенничал он честно, а потому результаты оспорить нельзя.

— Как можно мошенничать честно? — Взвился аферист. Народ тоже загомонил, обсуждая мои слова.

— Участники гонки используют свои ресурсы для того, чтобы победить в соревновании. Один использует деньги, другой тайные техники, третий наследие крови, а четвёртый свой ум. Собственно, смысл соревнования как раз и заключается в том, чтобы сравнить результативность различных подходов участников. Если же кому-то вроде тебя не хватает ума, чтобы даже воплотить свой план в реальность, то такому неудачнику лучше и вовсе не пытаться встать во главе клана.

Народ вокруг засмеялся, показывая пальцем на моего собеседника. Ведь у него на груди не было амулета участника, так что всем сразу становилось понятно, кто тут неудачник. «Прокурор» трусливо поджал хвост и скрылся в толпе, не сумев даже найти слов, чтобы возразить мне. А вот Жань Ю Дань после моих слов об использовании амулета посмотрел на меня с лютой ненавистью. Похоже, подобный способ увеличить свои силы не одобрялся обществом, хотя я вроде как прилюдно оправдал его.

Следующим этапом соревнования было прохождение лабиринта на время. Поскольку лабиринт был не очень большим, то участников туда запускали по очереди в соответствии с их временем прибытия. Вот только первыми шли те, кто прибежал последним. И возникла такая зависимость не просто так, и из-за того, что лабиринт был наполнен множеством ловушек. Вполне естественно, что чем больше человек проходило через лабиринт, тем больше ловушек разряжалось и переставало работать. А вот время прохождения регистрировалось индивидуально.

В целом, с этим мероприятием всё было понятно, вот только меня не устраивало двухчасовое ожидание своей очереди. А потому я вызвался первым зайти в лабиринт, тем самым переполошив всю публику. Несмотря на учёт времени прохождения, отсеивались только те участники, которые вообще не смогли пройти лабиринт. Время же нужно было для составления рейтинга. Чем быстрее участник проходил лабиринт, тем выше было мнение окружающих о его успехах. Ведь всё это соревнование преследовало лишь одну цель — выделиться среди участников и оставить о себе благоприятное впечатление.

Зайдя в лабиринт, я начал сканировать будущее псионикой. Также, я сканировал окружение на предмет следов Ци, которые неизбежно должны были быть в ловушках. Тут, правда, организаторы схитрили и понаставили множество ложных ловушек, которые вообще не работали или работали только в определённых условиях. Я, конечно же, выбрал самый короткий путь, ибо невместно барину блуждать в лабиринте. Ловушки я или обходил, или разряжал, активируя их с помощью выбросов Ци или различных техник. Местами я банально читерил, проходя по нажимным пластинам на полу, левитируя при этом себя телекинезом, из-за чего ловушки просто не срабатывали.

Зрители наблюдали за мной с помощью специальной системы зеркал и разнообразных следящих техник. Потолка у лабиринта не было, так что всё это действо и вправду сильно смахивало на тараканьи бега.

Преодолев лабиринт, я подошёл к месту последнего испытания. Это была почти сотня комнат, в которых сидели разнообразные Животные Ци. Чтобы добраться до финиша, нужно было зайти в одну из комнат и убить животное. Тогда открывалась дверь, ведущая к выходу. Я просканировал все комнаты и направился к той, в которой сидел самый злобный и опасный зверь. Стоило мне сделать свой выбор, как народ начал шептаться, а значительная часть зрителей начала улыбаться, предчувствуя моё поражение или даже смерть.

Моим противником была четырёхметровая обезьяна, чья внутренняя энергия соответствовала культиватору пятого уровня стадии Проявления Законов Души (45). Разрыв между силой соседних уровней на этой стадии был гораздо больше, чем на предыдущих уровнях. Сражаться с человеком выше себя на два уровня уже было героическим подвигом. Я же выбрал противника на шесть уровней выше себя, да ещё и находясь на предыдущей стадии, что вообще должно было сделать разницу в наших силах непреодолимой.

Ну, по крайней мере так считали местные культиваторы. А вот для меня разница между уровнями на стадии Проявления [5] была минимальной. Подобное несоответствие возникало из-за того, что внешне техники культиваторов разных уровней почти не отличались. А главную роль в воздействии на окружающий мир играла «приоритетность» вложенной в технику Ци. Моя же Ци из-за постоянного превышения верхнего порога предела развития раз за разом приобретала повышенную приоритетность, и сейчас моих сил, пожалуй, хватило бы, чтобы сразиться даже с кем-то на первом уровне стадии Постижения Ци (51).

Стоило мне войти в комнату, как Дикий Бабуин заревел и бросился на меня, замахиваясь правой лапой для нанесения удара. Я тут же использовал эту уязвимость, подскочив к его правому боку и пробив удар прямо в печень. Обезьяна сразу потеряла всю свою свирепость и продолжила своё движение вперёд, за одно потеряв и ориентацию в пространстве. Стоило ей впилиться в стену комнаты головой, как я вскочил ей на спину и нанёс удар двумя пальцами правой руки в затылок. Сработавшая техника мгновенно превратила мозги макаки в фарш, убив её напрочь.

Презрительно хмыкнув, я выбросом Ци очистил свою руку от крови, после чего создал нити из Ци и с их помощью извлёк из тела Кристалл Ци, имевшийся в даньтяне монстра. Подобное ядро было весьма ценным алхимическим ингредиентом, так что я собирался внимательно изучить его свойства и может даже приспособить для чего-нибудь.

Забрав добычу, я направился к выходу. Пройдя через коридор, я вышел на улицу, где меня уже встречала толпа зрителей, а главное вся верхушка клана. Большинство присутствующих смотрели на меня, выпучив глаза. А большинство оставшегося меньшинства отвлеклись на то, чтобы проблеваться кровью от одного моего властного вида. Я прошёл весь лабиринт менее чем за пять минут, в то время как предыдущий абсолютный рекорд составлял более получаса.

— Ты! — Неожиданно подскочил ко мне один из старейшин южной семьи клана, имеющий шестой уровень Проявления Законов Души (46). — Теперь тебе не отвертеться! Ты жульничал! Признавайся, кто продал тебе чертежи лабиринта? Где ты украл секреты работы ловушек? Что за древнее сокровище ты использовал, чтобы сразить Дикого Бабуина? Этот монстр был слишком силён, чтобы с ним смог справиться даже кто-то на пятом уровне Проявления (45)!..

Судя по перемигиваниям присутствующих, вся эта обвинительная речь была экспромтом, изречённым по приказу Жань Ю Даня. Старейшина даже не делал пауз, чтобы дать мне возможность оправдаться, вываливая всё новые и новые обвинения. Он бы и дальше продолжил лить на меня помои, но я прервал его, усилив свой голос с помощью Ци и придав ему «внутреннюю силу», добавив басов и инфразвука.

— Монстр был слишком сильным? Не смеши. Это ты слишком слабый. Ведь ты культивируешь такие аспекты души, как зависть, лицемерие и злобность. Вполне естественно, что с такой основой культивации жалкая обезьяна будет для тебя слишком сильным противником. — Мужик от такого моего обвинения выкашлял полный рот крови, глядя на меня безумным взором. — Я же культивирую безжалостность, а потому ни один противник не может противостоять мне.

На стадии Проявления Законов Души [5] культиватор должен был развивать определённые аспекты своего сознания, проявляя их в окружающем мире в качестве «личного закона». Я прочитал информацию о способах культивации на стадии Проявления Законов Души [5] в библиотеке клана, и уже даже решил, что за аспект я буду культивировать в первую очередь. Я чётко ощущал, что моим главным аспектом является безжалостность. Именно её я пронёс через все свои воплощения, развивая до абсолютного уровня.

Многие путают такие качества личности, как безжалостность и жестокость. Жестокость — это склонность причинять окружающим боль. По мере развития, жестокость перерастает в садизм, когда человек начинает испытывать удовольствие, причиняя боль другим. А вот безжалостность вообще не имеет никакого отношения к причинению боли.

«Без жалостность». То есть отсутствие жалости. А что есть жалость? Это когда ты считаешь кого-то жалким и ничтожным настолько, что считаешь необязательным применение к нему тех требований, которые неукоснительны для соблюдения нормальными людьми. Калеку можно «пожалеть» и не требовать от него стоять по стойке смирно во время исполнения гимна. Бедняку из жалости можно дать денег, которых ты бы не дал нормальному человеку. Соответственно, безжалостность — это отсутствие особого отношения ко всяким увечным, слабым и обездоленным. И прежде всего безжалостность должна проявляться к самому себе. В этом её принципиальное отличие от жестокости.

Я никогда не считал, что должен обладать какими-то преференциями в силу своей убогости, ничтожности или исключительности. Наоборот, я раз за разом получал силу, используя для этого все свои способности: интеллект, силу воли и способность прямо смотреть правде в глаза. И сейчас я собирался публично раздавить своего оппонента, используя своё самое могущественное оружие.

— Самая безжалостная вещь в этом мире — это правда. Ты знаешь, что я честно прошёл это испытание. Ты знаешь, что все твои слова — ложь и клевета. Ты сознательно создаёшь разницу между своими словами и реальностью. Между своими мыслями и окружающим миром. А потому, твоя мысль слишком слаба и ничтожна, чтобы могущественная Ци откликнулась на неё. Твой удел — быть слабой жалкой тварью, лебезящей перед такими же ничтожными тварями. Твоя основа культивации разрушалась тобой же на протяжении всей жизни. И сегодня ты достиг абсолютного позора, превратившись в мерзкую ничтожную тварь на глазах у всего клана. Такова безжалостная правда!

— Ты-ы-ы-ы-ы!!! — Завизжала мерзкая ничтожная тварь, теряя остатки человечности. — Я убью тебя! Умри!!!

С этими словами старейшина выхватил из пространственного кольца меч и бросился на меня, разбрызгивая кровавую пену, идущую изо рта. Я отразил его выпад с помощью техники силового щита, после чего использовал простенькую технику «Воздушного Лезвия», которая беспрепятственно прошла через шею старейшины, лишив его головы.

Пока голова летела в воздухе, разбрызгивая кровь, я почувствовал, как Ци в моём теле пришла в движение и резко уплотнилась. Только что я перешёл на стадию Проявления Законов Души [5], достигнув первого уровня (41). Своими словами я озвучил действие личного закона души, после чего привёл этот закон в исполнение. И Ци откликнулась на это действие, давая мне возможность для перехода на следующий уровень.

Стоило голове коснуться земли, как вставший на паузу мир продолжилсвоё движение. Культиваторы повскакивали со своих мест и принялись кричать и визжать, выражая своё отношение к произошедшему. И большая часть зрителей испытывали сейчас восторг и воодушевление от картины абсолютного доминирования. Ещё минуту назад они презирали меня, но сейчас для них была важна сама картина произошедшего, сам «спектакль». В этом мире были проблемы с индустрией развлечений, так что эта короткая стычка заставила окружающих испытать резкий всплеск эмоций. Люди увидели образ Силы, к которой они стремились в своих сердцах. И это породило волну ликования, которую они сейчас выплёскивали наружу в своих речах.

А вот старейшины южной семьи Жань Ю смотрели на меня с дикой ненавистью. Ведь все сказанные мной слова каждый из них принял на свой счёт. Таким образом я одновременно нанёс сильный удар по их основе культивации, и они отлично чувствовали, что на преодоление силы моих слов им понадобится не один год медитаций.

— Ты посмел прилюдно убить старейшину семьи Жань Ю? — Властно произнёс Жань Ю Дань, вставая со своего места.

— А вы посмели напасть на лидера предвыборной гонки на глазах у патриарха клана? На глазах у всех собравшихся гостей? Это не я первым вытащил оружие и нанёс удар. Хотите убедить всех присутствующих в том, что справедливость на вашей стороне?

Жань Ю Дань обвёл взглядом трибуны, и его лицо перекосилось от осознания собственного бессилия. Только что я нанёс второй удар по его вере в себя, а ему оставалось лишь утереться и склонить голову.

— Тан Цзи Тао был в своём праве. — Негромко, но твёрдо произнёс патриарх клана. Его слова заглушили гомон толпы, так что каждый услышал их. — Продолжаем соревнование.

На этом я счёл инцидент исчерпанным. Коротко поклонившись патриарху, я направился на трибуну, где меня уже ждал гарем. Девушки тут же принялись обнимать меня и поздравлять с победой. А учитывая их полуголый, а местами и просто голый вид, я ещё больше проявлялся в умах окружающих в качестве властного повелителя жизни, которому доступно то, о чём другие могут только мечтать. А ведь именно таким и должен быть… будущий патриарх клана нефритового Жезла.

Я посидел на трибуне полчаса, а когда накал эмоций у зрителей спал, свалил вместе со своим гаремом, который уже собирался изнасиловать меня прямо на глазах у зрителей. Поэтому, моё исчезновение никого особо не удивило. Наоборот, народ активно обсуждал мою половую жизнь и гадал, кого же я собираюсь «оприходовать» первым. Я же отвёл свой разгорячённый гарем в личные покои, после чего… свалил по делам, оставив девушек жалобно стенать в разочаровании.

Сейчас, когда большая часть людей наблюдала за тараканьими бегами, было самое время наведаться в Зал Собраний клана. Именно там находились росписи на настенных панелях, в которых были зашифрованы ключи к расположению Нефритового Жезла. Я уже пытался наведаться сюда за день перед свадьбой, но меня мягко развернули, аргументировав это тем, что в зале идёт важное совещание старейшин.

Охранник на входе в зал предпринял слабую попытку остановить меня, но я отодвинул его в сторону со словами о том, что не стоит стоять на пути у наследника северной семьи Ю Жань. Картины на стенах зала были довольно любопытными, хотя шедеврами я бы их не назвал. Там изображались сцены того, как великий патриарх Ю Жань Ю основал свой клан, и что за разврат с содомией он вытворял со своим гаремом последующие полторы тысячи лет.

Исследуя знаки, описанные в тайном послании, я добрался до картины, где по всем признакам должен был находиться ключевой элемент головоломки. Вот только на её месте располагалось изображение, выполненное в другом стиле. Я отчётливо видел, что это работа совершенно другого художника. Более того, это была дикая мазня, от вида которой хотелось плеваться. Поэтому, её загораживала небольшая ширма и большая ваза. Просканировав панель псионикой, я убедился, что тут не просто замазали одно изображение и нарисовали другое, а заменили саму основу. Даже древесина по составу отличалась от соседних панелей.

Разочарованно вздохнув, я просмотрел все оставшиеся картины, но так и не смог понять, где же мне искать легендарный Нефритовый Жезл. Вернувшись в личные покои, я с горя погрузился в пучину страсти, обрадовав этим свой гарем. Ведь они-то именно за этим меня с соревнования и вытащили.

Вечером, когда были подведены итоги первого дня борьбы за «царский трон», я встретился с Ю Жань Вонгом, с чьего лица не сходило озабоченное выражение. Несмотря на второе место в забеге, в итоговом рейтинге он занял всего одиннадцатое место. На первом, разумеется, был я, а ещё девять мест занимали представители южной семьи, в том числе сам Жань Ю Дань на втором месте.

— Тан Цзи Тао, нам нужно серьёзно поговорить. — Обратился ко мне мой зять.

— Нужно. — Кивнул я. — Там, где нас никто не сможет подслушать.

Мы прошли по коридорам дворца и забрались в разукрашенный кабинет, который при этом не отличался размерами. Он был даже меньше, чем кухня в панельной девятиэтажке советского образца.

— Это малая комната для переговоров. Тут нас никто не услышит.

Я просканировал каменные стены метровой толщины и убедился в том, что там нет никаких тайных проходов. А окруживший нас барьер позволил надеяться, что никто не сможет пробиться сюда с помощью техник слежения. Это не давало полной гарантии приватности, но я был уверен, что в комнате нет печатей Ци, которые могли бы записать наш разговор.

— Семья Жань Ю решила в этом году победить на выборах любой ценой. Уже сейчас они обходят нас почти во всём. Если так пойдёт дальше, то в последнем туре клан будет выбирать между двумя представителями южной семьи.

— Полагаю, нам нужно что-то, что поможет привлечь голоса избирателей. — Согласно кивнул я. — Что-то, связанное с древними традициями клана, его текущими проблемами и обещанием светлого будущего.

— Да. Но что это может быть?

— Нефритовый жезл основателя клана. Что ты можешь рассказать о нём?

— Нефритовый жезл великого патриарха? Эту карту не разыгрывали уже четыреста лет. А сам жезл пропал семьсот лет назад. Думаешь, кто-то поверит нашим обещаниям найти его?

— Обещаниям? Нет, нам нужны не обещания, а сам жезл.

— Что?!! Но он ведь утерян! — Ю Жань Вонг ажно весь затрясся от одной мысли о том, что кто-то может найти это бесценное сокровище.

— Расскажи мне о нём.

— Хорошо. — Немного пришёл в себя мой собеседник. — Святой Нефритовый Жезл Нефритового Святого Предка был великим сокровищем ранга Святого Предка. Наш великий патриарх Ю Жань Ю добыл его в реальности бессмертных, после чего решил вернуться в бренный мир Области Цзян. Тут он основал клан Нефритового Жезла. Благодаря священной силе Святого Нефритового Жезла Нефритового Святого Предка клан получил множество великих культиваторов стадии Постижения Ци. После смерти великого патриарха от истощения в результате трёхмесячного непрерывного оргазма клан почитал Нефритовый Жезл как величайшую святыню и бережно хранил её на протяжении двух тысяч лет.

— К сожалению, семьсот лет назад клан столкнулся с угрозой утраты этого великого сокровища. И тогда патриарх Ю Жань Чмонг спрятал Нефритовый Жезл и вызвал главу вражеского клана Железного Пестика на дуэль. В результате, он погиб и унёс тайну расположения реликвии в могилу вместе с собой. Его могилу даже вскрывали семьдесят три раза, но так и не нашли никаких следов, ведущих к тайне нахождения Нефритового Жезла. С тех пор наш клан скатился до уровня второстепенного клана, хотя мы всё ещё пользуемся благословением Святого Нефритового Жезла Нефритового Святого Предка, что означает, что он всё ещё находится на территории нашего клана.

— Да-а-а-а… поучительная история. — Протянул я, осмысливая сказанное. — В общем, когда я нырнул в тот самый источник, то нашёл там запись Ю Жань Чмонга о том, где нужно искать Нефритовый Жезл.

— Что!!! — Ю Жань Вонг подскочил на ноги, отбросив стул, на котором сидел.

— Вот только этой информации недостаточно. Вторая часть должна была содержаться на одной из картин в Зале Собраний клана. Сегодня я изучил этот зал и выяснил, что нужная картина была заменена какой-то нелепой мазнёй.

Из Ю Жань Вонга будто выдернули шрифт, и он обессиленно рухнул на соседний стул.

— Эта картина была уничтожена Жань Ю Лэнгом через сорок лет после смерти Ю Жань Чмонга. Тогда разразился большой скандал, и Жань Ю Лэнг даже был вынужден досрочно покинуть пост патриарха. Оригинальная картина не сохранилась.

— Может быть кто-то помнит, как она выглядела? — Спросил я, чувствуя, как рушатся все мои надежды на обладание модной цацкой.

— Кто? Прошло шестьсот шестьдесят шесть лет с того момента, как эту картину видели в последний раз. Мой отец является абсолютным долгожителем среди членов клана. Ему почти пятьсот лет. Только изгнанный старейшина Ю Жань Шень старше его. А кстати… ему в этом году исполнится семьсот семь лет. Он вполне мог видеть эту картину. Его изгнали из клана через двадцать один год после смерти Ю Жань Чмонга и за двадцать лет до уничтожения картины. Вопрос в том, помнит ли он, как она выглядела?

— Думаю, стоит пойти и спросить. Это наша единственная зацепка. — Предложил я.

— Пойти и спросить? Думаешь, это так просто? Уже шестьсот восемьдесят пять лет он ждёт, пока кто-то из старейшин не придёт и не признает его правоту. Злые языки говорят, что жив он только потому, что поклялся, что не умрёт, пока клан не примет его обратно.

— Ну вот! Что нам стоит исполнить его желание? Думаю, ради этого он вспомнит, как выглядела эта картина.

— Ни один старейшина не согласится на это. Даже я не отважусь на такой шаг, особенно перед выборами. Та история… была просто слишком постыдной. Даже для нашего клана.

Мне даже страшно представить, что бы это могло быть.

— Старейшины на такое не решатся, а вот меня это не остановит. Наша святыня должна быть найдена любой ценой! — Восторженно высказался я. — Только Святой Нефритовый Жезл Нефритового Святого Предка может нас спасти!

Выслушав мои слова, Ю Жань Вонг только тяжело вздохнул и согласно кивнул.

— Ты как официальный наследник имеешь право сделать это. Это будет твоим и только твоим решением. — После этого он посмотрел на меня странным взглядом и немного отодвинулся.

О боже, да что такого там могло произойти?

— Где мне найти этого Ю Жань Шеня?

— Я запишу дорогу к нему на нефрит. После того, как считаешь информацию, я заберу нефрит и уничтожу его.

Вот же Штирлиц! Прям шпионские игры какие-то.

— А за что его изгнали из клана? — Полюбопытствовал я, сохранив в своём сознании «карту сокровищ».

— Я не могу тебе сказать. Спроси у него самого. Он об этом каждому посетителю рассказывает. Семь сотен лет прожил, а так и не набрал ума достаточно, чтобы понять, когда стоит молчать, а когда говорить.

Ну всё! Я же теперь спать не смогу, пока не узнаю, что там этот долгожитель натворил. Отправляюсь немедленно!

Выйдя из комнаты для переговоров, я направился в свои покои, чтобы забрать гарем. Я не был настолько самоуверен, чтобы оставлять своих девушек здесь, пока сам я буду где-то шататься. По пути я услышал восторженный шёпот, доносящийся из-за угла, и остановился, чтобы послушать.

— Он вышел из лабиринта, и само солнце померкло в сиянии его величия!

— Да ты что? А дальше?

— А потом эта собака из семьи Жань Ю начала оскорблять его. В ответ великий изрёк невыразимую мудрость, которая полностью разоблачила лицемерные замыслы его завистников. И когда собака Жань Ю напала на великого, тот просто взмахнул рукой, и величественная непостижимая Ци вышла из его пальца и обезглавила предателя.

— Ах! Почему я не видел этого сам? Как я мог пропустить лицезрение величественной непостижимой Ци?

Да уж… Обо мне тут уже сказки сочиняют. Я направился дальше, и стоило собеседникам увидеть меня, как они склонились в глубоком поклоне.

Забрав гарем, я отправился в место, указанное Ю Жань Вонгом. Это была пещера на самой границе владений клана. Хорошо хоть на улице уже была ночь, так что я поднялся в воздух, используя телекинез, и невидимый полетел в нужную сторону. Добравшись до пещеры, я зашёл в неё и вскоре обнаружил в одном из закутков древнего как сам мир культиватора. Его лицо было покрыто морщинами, а подслеповатые глаза щурились, пытаясь рассмотреть меня в свете ночника.

— Кто это посетил меня? — Произнёс старик неожиданно весёлым голосом.

— Ты Ю Жань Шень? — Спросил я его.

— Да, это я. — Важно кивнул он в ответ.

— Я наследник южной семьи Тан Цзи Тао. У меня есть к тебе вопрос, от ответа на который зависит судьба всего клана.

— Правда? Судьба всего клана? Вы, наконец, признали, что моё изгнание было ошибкой?

— Нет. Впрочем, я могу отменить твоё изгнание, если получу удовлетворяющий меня ответ.

— И что ты хочешь услышать?

— В Зале Собраний клана восьмая панель на левой стене заменена на новую. Я хочу знать, как эта картина выглядела семьсот лет назад. Ты помнишь её?

— Помню ли я её? Ты действительно спрашиваешь, помню ли я восьмую картину на панели слева в Зале Собраний? А хотя… ты ведь не знаешь, за что меня изгнали из клана?

— Нет.

— Именно! И никто не знает! Никто в этом клане не знает, за что меня изгнали. Вот уже больше пятисот лет. Они лишь говорят, что я совершил ужасный постыдный поступок, но никого не волнует, что же я сделал на самом деле. Я дал клятву патриарху Ю Жань Ляну, что не буду рассказывать о своём поступке, если мой собеседник не согласится выслушать меня. И за последние пятьсот лет никто из тех, кто посетил меня, не согласился узнать, за что меня изгнали! Вот, ты? Ты хочешь узнать, что я сделал такого, чтобы заслужить изгнание из самого развратного клана Области Цзян?

— Хочу. — Кивнул я.

— Вот! Я же говорил… Что? Ты и вправду хочешь узнать? Ты хочешь выслушать меня?

— Да, конечно. Я хочу узнать, почему тебя изгнали.

— Да! Да-а-а!!! Я расскажу! Расскажу!!! Слушай же мою историю. Это произошло через двадцать один год после смерти Ю Жань Чмонга. Все в клане тогда были одержимы поисками Нефритового Жезла, и я тоже загорелся этой идеей. Я тайно вскрыл могилу Ю Жань Чмонга и полностью исследовал его тело, но так и не нашёл никаких подсказок. И тогда я решил, что информация о нахождении жезла может содержаться в настенных панелях, которые Ю Жань Чмонг нарисовал лично! Конечно, это произошло ещё за десять лет до того, как он спрятал нефритовый жезл, но та история с кланом Железного Пестика тоже возникла не за один день.

— В общем, однажды ночью я отправился в Зал Собраний клана, чтобы внимательно изучить все картины. Тогда я уже был одним из старейшин северной семьи. Самым молодым старейшиной за всю историю клана. Я начал изучать картины и внимательно рассматривал все элементы изображений, пытаясь найти тайные знаки. И я даже что-то такое нашёл. Но потом я добрался до восьмой панели на левой стене и внезапно осознал, что на ней изображена техника парной культивации уровня бессмертного!

— Наблюдая за тем, как на картине великий патриарх Ю Жань Ю занимается сексом со своим гаремом, приняв форму осьминога с тысячей щупалец, я неожиданно испытал сильнейшее сексуальное влечение. Я не мог отвлечься от картины, но в то же время страсть терзала моё тело. А потому, я сбросил свои одежды и начал мастурбировать, глядя на картину и постигая заключённую в ней божественную мудрость. Скоро я кончил, и моя сперма попала на картину. Но это только придало ей ещё большую глубину, так что я продолжил мастурбировать. Всю ночь я наяривал свой «нефритовый жезл», пока вся картина не покрылась моей спермой, так что уже ничего нельзя было разобрать.

— И когда первые лучи солнца проникли в окно, я пришёл в себя. Осознав, что я наделал, я попытался скрыть все следы. Увы, за ночь моя одежда была разорвана потоками Ци, исходящими из моего тела, так что я решил просто слизать всю сперму с картины. И стоило мне только прикоснуться к ней языком, как в зал зашёл патриарх Ю Жань Лян. Он бросил на меня парализующую технику, и я замер перед картиной, не в силах двинуться. Сразу после этого он собрал всех старейшин на срочное совещание, показал им меня в таком неприглядном виде, и они все единогласно решили изгнать меня из клана.

— И даже сегодня, прямо сейчас я отлично помню, как выглядела восьмая панель на левой стене в тот день. Это было самое незабываемое зрелище за всю мою жизнь. С той ночи, каждый раз, когда я закрываю глаза, то вижу этот величественный образ. И ещё! Пока я стоял с языком, прижатым к картине, краска успела раствориться и въелась в мой язык. Так что можно сказать, что эта картина теперь всегда со мной, ха-ха! Ну как? Как тебе моя история?

— Отвратительно! Действительно отвратительно. — Скривился я. — Но я готов отменить твоё изгнание, если ты запишешь на нефрит то, как выглядела эта картина.

— Правда? С радостью. Вот, у меня тут есть подходящий нефрит. Как раз на такой случай берёг.

С этими словами старик суетливо залез в сундук и вытащил нефритовую табличку с золотыми узорами. Он сосредоточился и записал туда образ, после чего передал табличку мне. Я сосредоточился на ней, и тут в моё сознание проникло изображение картины… покрытой спермой в три слоя.

— Да млять!!! Что за мерзость! — Воскликнул я, отбрасывая табличку. — Я хочу это развидеть! Идиот!!! Мне нужно знать, как выглядела картина до того, как ты её испохабил.

— А-а-а-а… Что же ты сразу не сказал? — Потерял весь свой задор Ю Жань Шень. — Я не помню. Я отлично помню, как картина выглядела утром, но всё остальное стёрло из моей памяти начисто. Думаю, в этом виноват один из старейшин, который наложил на меня технику стирания воспоминаний. Из-за этого я не смог вспомнить, что за великую технику бессмертного я постиг той ночью. Ну да ладно. Я рассказал тебе всё, что знал, и теперь ты должен признать, что я вовсе не самый развратный и двинутый культиватор за всю историю мироздания, и вы принимаете меня обратно в клан.

— Нет, ты не самый развратный культиватор за всю историю мироздания. До основателя клана Нефритового Жезла тебе ещё далеко. Хотя ты ближе всех подошёл к его свершениям. Но вернуть тебя обратно в клан я не могу. Ведь я так и не получил того, что мне было нужно.

— Обманщик! Лицемер! Ты такой же как все они! Неужели тебе так жалко просто признать, что я тоже часть клана? — Заплакал старик. — Я живу в этой пещере почти семьсот лет, и за всё это время никто из членов клана не признал меня своим родственником. Что тебе стоит? Ты ведь даже не носишь фамилии клана. То есть тебя приняли в него. Но при этом ты отказываешь мне, старейшине клана, в праве, которое я имею по праву рождения.

— Ладно, ладно, не реви. Ю Жань Шень, сегодня я признаю тебя частью клана Нефритового Жезла. Все мы одна семья, какими извращёнными ублюдками бы мы ни были. И ты являешься родственником каждому члену клана. Ты самый старый представитель клана, и несомненно достоин того, чтобы стать почтенным старейшиной. Всё. Теперь ты доволен?

— Да… да! Благодарю вас, молодой господин. — На глазах у старика засияли слёзы радости, и он поклонился мне до земли. — Теперь я могу умереть спокойно. Я опять часть клана.

Голос старика становился всё тише, и я ощутил, какую безмерную ношу он нёс на себе всё это время. Быть изгнанным из семьи. Лишиться всего из-за одной небольшой… ну, хорошо, из-за одной очень большой ошибки.

— Не торопись умирать. — Ободрил я его. — Ты ещё должен воспитать поколение долбанутых на всю голову извращенцев, которые заменят тебя.

— Да, да, молодой господин. Вы правы! Я должен поделиться своей мудростью с молодым поколением клана? Вот, я дарю вам этот нефрит, на котором сохранены самые сокровенные знания о моей технике культивации. — Протянул он мне тот самый нефрит, на который записал изображение.

Я закатил глаза, но принял этот «дар». Мне не сложно. А всем этим чванливым старейшинам стоит взбодриться, увидев и узнав всё то, что узнал сегодня я. Не мне же одному страдать от этого невероятного по уровню омерзительности зрелища. Я с благодарным кивком взял нефрит и сохранил его в своей пространственной печати.

Распрощавшись со стариком, я вернулся в клан и попытался стереть терзающий меня образ картины, занявшись сексом со своим гаремом. Думаю, зрелище перепачканных в сперме девушек сможет затмить зрелище перепачканной в сперме картины, на которой хентайный тентаклевый монстр насиловал тысячу девушек за раз.

Утром следующего дня начался второй этап борьбы за власть. Через лабиринт в общем итоге смогли пройти шестьдесят семь человек. Все они должны были участвовать в боях друг с другом по обычной «олимпийской» схеме. Каждый день проходили все бои чемпионата, а на следующий бои начинались сначала, но с другим распределением участников. Всего боям посвящалось три дня, в результате чего определялось три чемпиона. А потом составлялся итоговый рейтинг, где учитывались все бои участников.

Основным требованием к проведению боёв было ограничение на смертельность техник. За убийство или калечащие ранения боец мог быть дисквалифицирован или даже изгнан из клана. Впрочем, это не помешало мне проявить свою безжалостность, сражаясь со всей серьёзностью даже с самыми слабыми противниками. Как правило, мне хватало или одного удара кулаком, или хорошего пинка, или одной простой техники «Взрывной Удар».

Вот, кстати, о техниках. Как я уже говорил, телекинез тут не был известен никому, так что и техник по его использованию почти не было. Почти, потому что одна низкоуровневая техника всё-таки была. С помощью телекинеза там создавался отталкивающий взрыв рядом с рукой, который откидывал противника, нанося ему дробящий урон.

Вообще, техники на стадии Проявления Законов Души [5] имели совсем другое значение, чем раньше. На стадии Кристаллизации Ядра [3] и ранее техники были всем. Без них в принципе было невозможно использовать Ци. А вот на моём уровне Ци уже обладала особыми свойствами, которые можно было проявлять и без каких-либо техник. Например, при наличии «огненной Ци», культиватор мог применять огонь любым способом, на который ему хватило бы энергии и контроля. И техники были лишь самым удобным и отработанным приёмом манипуляции Ци, который банально снижал требование к уровню контроля Ци.

Возвращаясь к технике Взрывного Удара. Местные культиваторы знали, что «стихия» у этой техники весьма странная. Используя её, культиватор мог развить склонность к телекинезу, но не понимая сути этого воздействия, никто не мог добиться большего, чем небольшой всплеск силы отталкивания. Так что Взрывной Удар был техникой для плебеев, которые даже не собирались достигать высоких уровней культивации. И когда я раз за разом выносил серьёзных бойцов одним ударом этой техники, это основательно рвало шаблон всем присутствующим.

Я мог бы использовать и другие техники… но зачем? Мой телекинез был самой сильной моей «стихией», так что даже такой простой удар при желании мог банально превратить противника в кровавый фарш. Мне даже приходилось сильно сдерживаться, чтобы никого не покалечить. Я прямо почувствовал себя главным героем аниме «One Punch Man».

Наконец, в четвертьфинале я встретился с самим Жань Ю Данем. Вот его я жалеть точно не собирался. Наоборот, следовало сразу поставить его на место, показав, насколько он слабее меня. Из всех встреченных мной противников он был самым сильным, имея восьмой уровень Проявления (48), такой же, как у патриарха клана. Правда, если патриарх находился на пике восьмого уровня, то Жань Ю Дань лишь на начальных этапах.

— Тан Цзи Тао, сейчас я покажу тебе твоё место. — Мрачно изрёк мой противник, выйдя на арену. Говорил он тихо, так что слышать его мог только я.

— Моё место на троне патриарха. Это и так всем известно. — Ухмыльнулся я в ответ.

— Все готовы? Начали! — Дал команду судья поединка.

Жань Ю Дань окружил себя сильным щитом и собрался использовать какую-то технику, но я был быстрее. Протянув вперёд руку, я использовал технику Ледяные Заряды, которая выстреливала множеством мелких сосулек. Одновременно, на каждую из сосулек я наложил технику Взрывного Удара, которая должна была повысить «бронебойность» зарядов. Сосульки летели в пределах широкого конуса, так что уклониться от них было крайне сложно. Мой противник понадеялся на свою защиту, что и стало его приговором. Пара десятков сосулек буквально изрешетила его, пробив тело насквозь. Громко хрюкнув, Жань Ю Дань упал лицом вниз на арену и замер изломанной куклой.

— Ты-ы-ы-ы!!! Ты убил его! — В ужасе завопил судья.

— Да не, я бы не смог убить его такой слабой техникой. — Отмахнулся я. — С ним всё в порядке. Вот, смотрите.

С этими словами я кинул на тело технику исцеления, и все раны тут же затянулись, возвращая главу южной семьи в мир живых. А последующий удар молнией в задницу заставил его рефлекторно согнуться, из-за чего тело подлетело в воздух на пару метров. Резко придя в себя, Жань Ю Дань поднялся на ноги и принялся озираться, пытаясь понять, что произошло. А секунду спустя до него дошло, что штаны у него на заднице полностью прогорели, так что сейчас он «светит булками» перед всем кланом.

— Видите? Жив и здоров.

— Победитель Тан Цзи Тао. — Вынужден был признать мою победу судья.

Мой противник же, едва услышав эти слова, бросился прочь, скрываясь в толпе своих последователей.

Больше сегодняшние бои ничем особым не запомнились. Я ожидаемо занял первое место, после чего отправился во дворец в окружении гарема. Но стоило мне зайти в свои покои, как следом за мной зашёл и Ю Жань Вонг.

— Сегодня днём амулет в сокровищнице клана показал, что изгнанный старейшина Ю Жань Шень умер около полудня. Ты никак с этим не связан?

У меня не было ещё времени обсудить с тестем результаты общения со старейшиной, так что вопрос был закономерным.

— Нет. Я сейчас же отправлюсь проверить, что произошло.

— Я с тобой. А ещё возьмём два десятка охраны. После смерти изгнанного старейшины мы должны позаботиться о его достойных похоронах. Все разногласия исчерпались после его смерти, и мы обязаны провести все ритуалы и церемонии, положенные старейшине по праву рождения.

Старик от таких речей прослезился бы. Я один смог бы добраться до пещеры за полчаса, но в составе отряда нам пришлось бежать три часа. Тут как раз было расстояние около сотни километров, так что чем-то мне этот забег напомнил «предвыборную гонку».

Добравшись до места, я в сопровождении Ю Жань Вонга зашёл в пещеру и направился в уже известный мне закуток. Тут моим глазам предстала неприглядная картина. Старейшина лежал на полу рядом со стеной, так что его голова опиралась на стену. Одет он был в праздничные одеяния старейшины. А в его груди напротив сердца был воткнут кинжал. Но главным было не это, а то, что кинжал оказался отравленным. Более того, из-за действия яда всё тело Ю Жань Шеня раздуло как воздушный шар. Язык вывалился у него изо рта и к своему удивлению, на этом языке я заметил элемент изображения, который содержал именно ту подсказку, которой мне не хватало.

Вчера по пути во дворец, я ещё раз изучил картину и убедился в том, что самый важный её элемент скрыт под особо «смачным» куском белой субстанции. А сейчас я смог увидеть этот фрагмент изображения, хотя и в зеркальном отражении.

— Самоубийство? — Предположил один из наших сопровождающих.

— Нет, конечно! — Отверг я эту версию. — Его убили отравленным кинжалом, ударом в сердце. Он явно не ожидал нападения, а потому должен был быть знаком с убийцей. Из-за действия яда каналы Ци в его теле мгновенно разрушились, после чего он ещё пару часов медленно умирал, не в силах сдвинуться с места. — Псионика в паре с моими познаниями в алхимии рассказали мне довольно много. — Рукоятка кинжала тоже отравлена, так что вынимайте его с осторожностью.

— Это преступление не останется безнаказанным. — Сурово сказал Ю Жань Вонг. — Судя по времени смерти, нападение произошло в десять часов утра или чуть позже. В этот момент большая часть членов клана наблюдала за проведением соревнований. Выясните, кто отсутствовал и мог нанести такой подлый удар старейшине.

Последний приказ был предназначен одному из сопровождающих. Этот человек занимался расследованием преступлений в клане. Сейчас он начал отдавать короткие команды своим подчинённым и исследовать место преступления, в первую очередь ища следы Ци.

— После того, как закончите, скажите мне. Я приведу тело старейшины в порядок, чтобы мы смогли похоронить его со всеми почестями. — Добавил я.

Через десять минут осмотр места преступления был закончен, и я приказал всем покинуть комнату. Даже Ю Жань Вонг был вынужден смириться с этим требованием. А вот потом я использовал своё искусство некромантии, чтобы «оживить» тело и считать информацию о последних минутах жизни Ю Жань Шеня. Я не узнал убийцу, но запомнил его лицо. Нужно будет провести собственное расследование и наказать всех причастных.

После этого я отпустил дух старейшины и использовал свою власть над телом нежити, чтобы вернуть трупу благообразный вид. Далее тело завернули в погребальный саван, и положили в наскоро сколоченный гроб. Отряд остался завершить расследование. Они же позднее должны были доставить тело старейшины в столицу клана. Мы же с Ю Жань Вонгом отправились обратно, так как у нас и так оставалось мало времени, чтобы успеть отдохнуть до начала завтрашних боёв.

На следующий день соревнование вышло на новый уровень. Сетку боёв составили так, что с Жань Ю Данем я мог встретиться только в финале, а со мной в каждом бою должны были столкнуться самые сильные бойцы семьи Жань Ю. Более того, им, скорее всего, отдали приказ убить меня любой ценой, потому что использованные противниками техники явно выходили за рамки требований. Фактически, меня каждый раз пытались прикончить одним ударом, используя самые коварные и опасные виды атак.

Я в ответ тоже не мелочился, убивая противников, а потом… поднимая их в виде нежити. На вид они были как живые, и даже Ци в их телах сохранялась. Правда, я не мог получить доступа к памяти убитых, так что качественно изобразить поведение этих бойцов я не мог. Впрочем, сразу после боя они все изображали сильную усталость, так что погружались в медитацию.

Под вечер, когда стало понятно, что я вышел в финал, Жань Ю Дань намеренно проиграл свой бой Ю Жань Вонгу, чтобы не сталкиваться со мной в бою. Мой бой с Ю Жань Вонгом был таким же коротким, как и все другие. Собственно, никто от меня другого и не ожидал.

Вечером меня «обрадовали» результатами расследования смерти старейшины. «Оказывается», его отравила старуха, которая обычно приносила ему еду. После смерти она уже воткнула кинжал ему в грудь. А самым шиком было то, что при попытке задержания эта старушенция покончила жизнь самоубийством, приняв тот же яд. Как удобно.

Всю эту чушь изложил тот самый следователь, на которого понадеялся Ю Жань Вонг. Тот тоже сидел рядом со мной и пытался понять, какая же из версий произошедшего ближе к истине. Что самое интересное, следователь принадлежал к нашей северной семье Ю Жань, так что на лицо был факт предательства.

Я не стал устраивать скандала, а согласился с этим бредом и свалил развлекаться с гаремом. А вот глубокой ночью в больничное крыло семьи Жань Ю проник неведомый убийца, который убил отравленным кинжалом лучших бойцов южной семьи — как раз тех самых, которых я прикончил ещё во время соревнований. Яд был использован тот же самый, что и при убийстве старейшины, так что утром сиделка, очнувшаяся от наведённого сна, с ужасом обнаружила пять раздувшихся трупов.

На этот раз списать дело на «безумную старуху» не удалось. Да никто и не пытался. Тот же самый следователь землю носом рыл, пытаясь понять, как неведомый убийца смог проникнуть в одно из самых охраняемых помещений дворца. На самом же деле, конечно, никакого проникновения не было. Даже следы яда я смог изобразить, используя травы, найденные в кабинете целителя.

Утром перед самым началом соревнований собрался весь совет старейшин, куда пригласили и меня. Во главе сидел сам патриарх, хмуро взирающий на подчинённых. После изложения сути дела, народ принялся излагать свои мысли, и я не смог удержаться от едкого комментария.

— А это точно не было самоубийством? — Невинно поинтересовался я.

— Что?

— Да как ты смеешь? — Взвился Жань Ю Дань.

— А что? Когда я не далее как вчера обнаружил труп старейшины Ю Жань Шеня в схожих обстоятельствах, наши доблестные следователи первым делом выдвинули эту версию. А потом выяснилось, что убийцей была какая-то непонятная старуха. Кстати, а кто-нибудь видел её тело? Может, она ожила и решила продолжить свою месть клану Нефритового Жезла?

Последняя пара вопросов поставила старейшин в тупик. Как тут же выяснилось, никакой старухи никто в глаза не видел. Более того, еду старейшине приносили жители соседней деревни, а там все жители были живы и здоровы. В общем, начался шпионский скандал, следователя тут же схватили и повели на допрос третьей степени, чтобы выяснить, как он связан с этими убийствами. Обо мне же и вовсе все забыли.

Точнее, почти все, потому что Жань Ю Дань наблюдал за мной, не сводя глаз. Вот только его шпионы следили за мной круглосуточно, а потому он лучше всех знал, что я никак не мог быть связан с этими убийствами.

Что интересно, вопроса о том, что погибли все мои противники во вчерашних боях, никто не поднял. Дело было в том, что в «больнице» лежали были только те, кто пострадал во время соревнований. Но если большинство пациентов было выписано к вечеру, то пятеро моих зомби как один жаловались на боль в сломанных костях.

Третий день соревнования был омрачён трауром по погибшим. Сегодня никто не пытался меня убить, так что бои прошли вообще без всяких проблем. Жань Ю Дань опять слил свой бой, чтобы не встречаться со мной, что меня более чем устраивало.

По результатам проведения боёв, было выбрано по пять представителей северной и южной семей, которые должны были продолжить участие в борьбе за власть. Разумеется, в число победителей попали я и Ю Жань Вонг. После завершения всех мероприятий, уже ночью наша пятёрка собралась на совещание, темой которого, конечно же, была дальнейшая борьба за место патриарха клана.

— Итак, у нас впереди есть тридцать дней на то, чтобы привлечь голоса членов клана. Также, в течение этого времени члены северной и южной семей могут подавать заявки на переход в другую семью. Сейчас наши позиции очень шатки, так что я ожидаю, что множество людей пожелают сменить фамилию с Ю Жань на Жань Ю. — Взял слово Ю Жань Вонг.

— Пусть меняют. — Усмехнулся я. — Зачем нам предатели?

— Это члены нашего клана! Именно они будут голосовать за нас во время выборов. — Возмутился один из участников нашего совета.

— Мнение толпы меняется так же быстро, как и погода. Именно сейчас, когда семья Ю Жань вроде как проигрывает, нам нужны верные люди. Если же кто-то хочет сбежать под крыло будущих лидеров, то не стоит им мешать. А вот переход в нашу северную семью стоит заблокировать.

— Что?!!

— Как?

— Почему?

Начали возмущаться члены совета.

— Разве вы не поняли? В семье Ю Жань полно предателей и шпионов, которые работают на семью Жань Ю. Естественно, никому не хочется долго находиться вместе с теми, кого они считают врагами. А потому, многие шпионы вернутся в ту семью, которую считают своей, а на смену им придут другие. Если мы остановим их, то люди нашей семьи Ю Жань станут более организованными и близкими друг другу.

— Неслыханно! Запрещать всем людям перейти в нашу семью?

— Не всем. Только тем, кто не сможет пройти собеседование со мной. А уж я постараюсь отсеять всех предателей. Лучше сосредоточиться на более важных вопросах. Что вы собираетесь делать, чтобы привлечь голоса людей? И кстати, кто из нас будет следующим патриархом?

Мой последний вопрос неожиданно внёс сумятицу во вроде как дружную семейку.

— Думаю, мы должны дать людям самим выбрать патриарха. — Тактично заметил Ю Жань Вонг. — Тан Цзи Тао, ты не так давно являешься частью клана, так что многое для тебя тут ещё непонятно.

— Если вы про выборы патриарха, то тут мне понятно куда более, чем вы думаете. Что ж, раз тут каждый сам за себя, то не вижу смысла обсуждать что-то дальше. Про смену семьи я уже сказал. Раз в неделю я буду проводить собеседование и решать, кто нам нужен, а кто нет.

— Ты всего лишь мальчишка! С чего ты решил, что у тебя есть право что-то решать? — Опять возбудился один из победителей. Это был пожилой мужчина с уровнем культивации не хуже, чем у Ю Жань Вонга, то есть на седьмом уровне Проявления (47).

— Право что-то решать есть только у сильного. Именно поэтому, я и могу решать за других. Раз уж я теперь часть клана Нефритового Жезла, то я буду решать за вас, что вам делать. Впрочем, не буду навязываться. Давайте сначала посмотрим на ваши успехи. Соберёмся через неделю и обсудим, как много людей клана хотят видеть кого-то из вас патриархом.

— Вздорный мальчишка! Не думай, что если ты силён, то люди пойдёт за тобой. Среди нас пятерых у тебя меньше всего шансов стать патриархом.

— Посмотрим.

На этом я покинул совещание и пошёл развлекаться с гаремом. А на следующий день весь клан поразила новость. Южная семья Жань Ю договорилась с соседним кланом Железного Пестика о совместной добыче Кристаллов Накопления Ци на спорной территории.

Как оказалось, в одной горной долине ещё семьсот лет назад было обнаружено месторождение Кристаллов Ци. И не простых, а особых, которые можно было использовать в качестве аккумуляторов Ци, накапливая в них свою личную энергию, а потом используя её в бою. Тогда клан Железного Пестика попытался захватить эту территорию, но так и не добился достаточного уровня контроля, чтобы начать разработку месторождения. И вот, сейчас семья Жань Ю договорилась с врагами о том, что её члены будут искать и собирать кристаллы, а потом продавать их клану Железного Пестика. И «совершенно случайно» выяснилось, что семья Ю Жань оказалась за рамками договора, а потому её члены не имеют права даже приближаться к спорной территории.

Тут же поползли слухи о несметных сокровищах, скрытых в той долине. А специально подготовленные счастливчики начали рассказывать, как они нашли чудесный кристалл Ци и тут же разбогатели. После этого люди рванули писать заявки на переход в южную семью. В обратную сторону желали перейти только шпионы, которым я лично собирался перекрыть дорогу.

Ю Жань Вонг, наконец, смог выделить время на то, чтобы тайно обсудить со мной процесс поиска Нефритового Жезла, но я отдал ему нефритовую табличку с образом осквернённой картины и сказал, что по этому изображению ничего понять нельзя.

Расшифровав найденные мной подсказки, я выяснил, что нефритовый жезл спрятан где-то между святилищем на одной из гор и озером километрах в тридцати от него. Где конкретно — было непонятно. Дополнительную подсказку следовало искать на священной горе южной семьи, куда мне ходу не было. Я бы и сам сходил, но гору окружал барьер, пробиться через который мне было не под силу.

С каждым днём ситуация для семьи Ю Жань становилась хуже, и через неделю количество её членов уменьшилось в два раза. Тут уже любому становилось понятно, что победителем на предстоящих выборах будет семья Жань Ю. Ведь бизнес с поиском кристаллов набирал обороты, и за эту неделю больше ста человек нашли кристаллы и заработали кучу денег. Когда я решил посетить эту долину, то увидел тысячи людей, обшаривающих каждый камень и каждую пядь земли. Согласно технологии добычи, кристаллы нельзя было выкапывать, так как они сами выходили на поверхность, когда «созревали». И стоило только такому кристаллу появиться, как его тут же хватали и несли на продажу.

Когда все желающие перешли из северной семьи в южную, я решил сделать свой «ход конём». Я стал уже достаточно силён, чтобы решить вопрос с кланом Железного Пестика с помощью старого доброго насилия. Зачем о чём-то с кем-то договариваться, если можно забрать всё силой? Тем более, что «союзнички» по сути были бандитами, отжавшими у нашего клана прибыльный бизнес.

Осторожная разведка позволила выяснить несколько моментов. Самым сильным культиватором клана Железного Пестика был их патриарх на девятом уровне Проявления (49). Сейчас значительная часть сильных культиваторов наблюдала за сбором кристаллов. Ещё почти половина охраняла небольшую деревушку, где хранились уже добытые кристаллы, ожидая прибытия каких-то гонцов из сильной секты. И сам патриарх с несколькими боевиками сторожил главный город клана.

Наибольшее удивление вызывал тот факт, что кристаллы хранились не в сокровищнице клана, а в какой-то мелкой деревеньке. Но потом я выяснил, что дело было в особом источнике воды, в котором все кристаллы должны были «отмокать» в качестве подготовки к переработке. Прежде чем эти кристаллы Ци можно было использовать в качестве аккумуляторов, они должны были пройти несколько этапов обработки. И чем ближе к конечной стадии, тем выше была стоимость кристаллов. Так что это «отмокание» в пассивном режиме приносило клану Железного Пестика приличные деньги.

Выбравшись за пределы города Божественного Нефрита, я полетел к месту хранения кристаллов. Кругом уже была ночь, так что увидеть меня было очень сложно. Более того, охранники даже не предполагали, что на них может напасть кто-то сверху. И в этом даже был смысл, потому что летать могли только культиваторы на стадии Постижения Ци [6], а один такой культиватор мог не напрягаясь уничтожить весь клан.

Начал я операцию с захвата «языка». Одинокий охранник был обездвижен мной, после чего я использовал на нём технику чтения мыслей. Это была моя попытка скрестить известную мне технику уровня Кристаллизации Ядра с моей силой некромантии. Подопытный, конечно же, не пережил такого обращения, но зато я узнал конкретное место, где хранились кристаллы. После этого я спикировал к нужному зданию и накрыл его своим телекинезом.

Моё появление почувствовали, но пока охранники пытались понять, что происходит, я телекинезом обнаружил и «конфисковал» все кристаллы. А после того, как они осели в моей пространственной печати, настало время для безумной кровавой резни. Если бы не моё предвидение будущего, то эта битва могла бы быть достаточно сложной для меня, но когда ты заранее чувствуешь атаки врагов, в то время как они не могут даже заметить тебя, то битва превращается в бойню.

Основной проблемой моих противников была неспособность создавать техники,накрывающие большую площадь. А без этого я банально уходил из-под ударов. Самым разумным для них было бы рассеяться и отступить, но никто так и не понял, что все кристаллы уже похищены, а потому командиры гнали своих бойцов на убой в бессмысленной попытке защитить добычу клана.

Всего через полчаса я осматривал разрушенное поселение, в котором не осталось никого живого. Дома уже догорали, «священный источник» превратился в груду камней, а валяющиеся вокруг трупы были растерзаны до неузнаваемости. Удовлетворившись качественно проделанной работой, я отправился в долину с месторождением.

На этот раз моей единственной целью было уничтожение живой силы противника, а потому я даже не пытался прятаться или скрываться. Приблизившись к лагерю, в котором покупали добытые кристаллы, я открыл огонь по всем подряд, не разбирая правых и виноватых. Народ тут же забегал, пытаясь скрыться или напасть на меня, одновременно собираясь в отряды.

— Кто ты такой? — Заревел предводитель всего этого сброда, атакуя меня огненными шарами.

— Я Тан Цзи Тао, наследник северной семьи Ю Жань клана Нефритового Жезла.

— Ваш клан решил предать нас и разорвать соглашение? Немедленно сдавайся, или мы нападём на твоих людей, что сейчас находятся в долине.

— Ха-ха! Предать? Вы всегда были врагами семьи Ю Жань, и мы не заключали с вами никаких соглашений. Если же ты начнёшь уничтожать предателей из семьи Жань Ю, то я тебе только спасибо скажу. Ха-ха-ха-ха!

— Он совершенно безжалостен! — Начали стенать окружающие, среди которых я видел и представителей южной семьи.

— Это просто чудовище какое-то.

— Как он может быть настолько силён?

— Смерть клану Нефритового Жезла.

— Спасайтесь, клан Железного Пестика предал нас.

— Проклятый Тан Цзи Тао, ты поплатишься за это!

Началась неразбериха и борьба всех со всеми. Все попытки атаковать меня тут же захлёбывались в крови. Я же в первую очередь следил за тем, чтобы никто не смог сбежать из лагеря. Увидев применение боевых техник, патрули клана Железного Пестика бросались на помощь и попадали в мою ловушку.

Через час с противниками было покончено. Они пытались отсидеться за защитными барьерами, но я выяснил удивительную вещь — барьеры не спасали от моего телекинеза. Я с такой же лёгкостью мог управлять материей внутри барьера, как и снаружи. А потому, я специально подстроил всё так, что все противники сами заперли себя в барьере, после чего убил их одного за другим. И они даже сбежать не могли, потому что создателей барьера я убил первыми, а без них сам он мог рассеяться только через несколько часов.

К утру я добрался до главного города клана Железного Пестика. Я ожидал, что тут к этому времени уже узнают о судьбе своей армии, но город встретил меня сонным копошением. Люди ещё только просыпались и шли на работу.

— Патриарх клана Железного Пестика, иди сюда и прими свою смерть! — Возопил я трубным гласом.

А уже через десяток секунд на главной площади города появился сам патриарх, злобно взирающий на меня снизу-вверх.

— Ты кто такой? Кто дал тебе право появляться в моём городе?

— Трупу не обязательно это знать. Скажу лишь, что я уже уничтожил всех культиваторов вашего клана, и ты последний. Отныне ваш собачий клан не будет докучать моему клану Нефритового Жезла своим существованием.

С этими словами я обрушил на город телекинетический шторм, который банально превращал всю материю в опилки и песок. Людей постигла та же судьба — они превратились в кровавый фарш. Патриарх смог сопротивляться этому давлению почти минуту, но в конце концов и он сгинул без следа. Так клан Железного Пестика прекратил своё существование.

Вернувшись в город Божественного Нефрита, я во всеуслышание заявил об уничтожении клана Железного Пестика, а также о том, что право на добычу кристаллов Ци переходит к семье Ю Жань. Ор поднялся страшный. Но один тот факт, что я свободно реял в небесах, в то время как все мои противники ползали по земле, придавленные телекинезом, отлично показывал, на чьей стороне сила. Уже на следующий день семья Ю Жань контролировала месторождение, а толпы охочих до быстрой прибыли перебежчиков запросили об обратном переходе в северную семью. Вот только тут их никто не ждал, и я официально заявил, что лично буду рассматривать каждую заявку и искренность соискателей.

Решив вопрос с месторождением, я озаботился проблемой обработки кристаллов. Оказывается, у семьи Ю Жань уже была своя технология обработки. Правда, она была невысокого уровня, так что обработанные кристаллы получались низкого качества. При этом, для «отмачивания» кристаллов можно было использовать источники на северной священной горе, и качество заготовок после этого было почти идеальным. А вот дальше нужно было огранить кристаллы и наложить на них специальную печать Ци. Вот как раз с этой печатью и возникли проблемы.

Имеющаяся в нашем распоряжении техника была слишком примитивной. Пришлось мне заняться изучением этого вопроса. Всё-таки у меня были неплохие знания по печатям, переданные мне драконами. Довольно быстро я выяснил, что печать на моей левой руке сильно напоминает именно то, что нам нужно. Так что мне оставалось лишь скопировать её, немного упростив. В результате, на выходе получились кристаллы чуть ли не легендарного качества.

Кроме того, исследование самих кристаллов показало, что в них присутствует небольшое количество энергии драконов. И когда я специально направил свою личную энергию драконов в кристалл, то его вместимость увеличилась ещё в десять раз. В общем, получившийся продукт был настолько ценным, что у меня даже возникали сомнения, сможем ли мы вообще его продать. Клан Нефритового Жезла был заштатной деревенькой, в то время как сильнейшие секты Области Цзян имели множество культиваторов десятого уровня стадии Постижения Ци (60). Я, кстати, во время резни прорвался на второй уровень Проявления (42), так что пока никаких препятствий в дальнейшем развитии у меня не было.

После изучения вопроса со сбытом кристаллов, я объявил, что прибыль от их продажи будет распределяться поровну между всеми членами клана. Правда, с небольшой оговоркой. Сначала деньги поровну делились между северной и южной семьёй, а потом уже поровну между всеми членами каждой из семей. А поскольку после последних событий народу в семье Жань Ю было в три раза больше, чем в семье Ю Жань, то прибыль для каждого члена нашей семьи была в три раза выше.

Народу идея «всё отобрать и поделить» пришлась по душе куда больше, чем обещание подачек за нахождение кристаллов, так что общественное мнение резко склонилось к тому, чтобы сделать меня следующим патриархом. А если не меня, то хотя бы моего тестя. Потому что шестнадцатилетний патриарх выглядел несколько странно.

Следующую неделю народ обсуждал, насколько хорошо им станет жить под гнётом моей власти, а Жань Ю Дань весь на говно исходил от осознания того, что трона патриарха его задница так и не достигнет. А потом к нам в гости нагрянула делегация из секты Ледяного Феникса.

Секта Ледяного Феникса была вассалом секты Хладного Железа, которая входила в четвёрку самых могущественных сект Области Цзян. По местным меркам это было дико круто, и подобных гостей следовало встречать как богов. Изначально их пригласили люди из клана Железного Пестика, чтобы продать заготовки для кристаллов. Но прибыв на место, делегация обнаружила, что клан уже уничтожен, а месторождение теперь полностью принадлежит клану Нефритового Жезла.

Главными людьми в делегации были два ученика внутреннего круга секты Ледяного Феникса, которых сопровождал десяток учеников внешнего круга. К моему неудовольствию, эти двое считали себя чуть ли не пупами земли, а потому даже не собирались предлагать нам нормальную цену на кристаллы. Точнее, за уже готовые кристаллы они предлагали цену как за сырые заготовки.

— Ну что ж, уважаемые гости из секты Ледяного Феникса. — Подвёл я итоги часовых переговоров. — С такими условиями вы можете катиться в ту дыру, из которой вылезли. — От таких слов глаза на лоб полезли не только у наших старейшин, но и у «гостей». — Уже завтра я отправлю гонцов в секту Вечной Стужи, и думаю, они смогут предложить куда лучшие условия.

Секта Вечной Стужи принадлежала к тому же альянсу, так что нашей настоящей «крыше» было без разницы, с каким из посредников мы заключим договор. А вот бонзам из секты Ледяного Феникса стоило бы прислать для переговоров кого-то с большим количеством мозгов. Два зажравшихся мажора явно не подходили для такого рода миссии. Они могли только гнуть пальцы и угрожать папенькой. Оба они имели первый уровень стадии Постижения Ци (51), так что особого впечатления на меня не производили.

— Ты! Да как ты смеешь?!! Ты жалкая тля второго уровня стадии Проявления (42). Я раздавлю тебя как букашку, а потом заберу все ваши кристаллы себе! — Заорал Мао Це Дао — главный обормот из этой двойки «дипломатов».

— А рожа не треснет от жадности? — Вежливо поинтересовался я в ответ. — Валите отсюда, пока живы. Вас сюда никто не приглашал.

На этом переговоры закончились, и начался мордобой. Следуя моим инструкциям, старейшины нашего клана спешно свалили прочь, а я насел на «гостей». Ученики внешней части секты находились на стадии Проявления Законов Души [5], а потому сделать мне что-то не могли в принципе. Они банально увязли в моём телекинезе как мухи в меду. А вот двум мажорам я напинал по морде без всяких техник. Тут главное было ударить первым, а потом использовать какие-то техники, когда у тебя в голове гудит, а глаза заплыли из-за синяков, не было уже никакой возможности.

— И не вздумайте возвращаться. — Напутствовал я «гостей», выкидывая их в сотне километров от города.

Через несколько часов, когда ученики внутреннего круга немного оклемались и велели устроить лагерь, пока они не восстановятся, я перешёл к исполнению второй части моего плана. Если бы я просто отпустил этих недоумков, то они тут же принялись бы мстить. И не сами, а через свою родню в секте. С другой стороны, я не мог просто порешить их на месте, потому что тогда это был бы открытый вызов самой секте. Так что я вроде как освободил их, а ночью на лагерь опустилось облако из снотворного, в результате чего вся дипломатическая миссия погрузилась в сон. И когда утром народ очнулся, то обнаружил, что от двух «мажоров» не осталось и следа. Поискав их, сопровождающие ученики внешней секты решили связаться с начальством. Потому что дело начало пахнуть керосином и требовалось «вмешательство свыше».

Черед два дня в город Божественного Нефрита нагрянула ещё одна делегация из секты Ледяного Феникса. На этот раз тут присутствовал старейшина пятого уровня Постижения Ци (55) и два десятка боевиков третьего-четвёртого уровня. Когда все расселись в зале для переговоров, глава делегации начал свою речь.

— Меня зовут Тэ Гуан Инь, я младший старейшина внутреннего двора секты Ледяного Феникса. Два дня назад вас посетили два ученика внутреннего круга нашей секты. В ответ вы оскорбили их, избили и выбросили в лесу умирать. Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Оправдание? — Усмехнулся я. — Мне не в чем оправдываться. Эти двое учеников вашей секты были обычными бандитами. Они заявились к нам в секту без приглашения и начали требовать, чтобы мы отдали им свои ценности. Лишь из уважения к вашей секте я не прикончил их на месте, а лишь избил и выкинул вон.

— Они прибыли сюда по приглашению. — Нахмурился Тэ Гуан Инь.

— По чьему приглашению? Тогда идите и ищите того, кто их пригласил, и задавайте вопросы им.

— А как вы объясните то, что эти двое пропали той же ночью? Это не ваших рук дело?

— А что удивительного в том, что они пропали? — Удивился я. — Они были избиты культиватором второго уровня стадии Проявления Законов Души (42). Да ещё и после того, как попытались его ограбить. Они наверняка от стыда решили сбежать из секты. Это ваше внутреннее дело, не имеющее к нам никакого отношения.

— И ты утверждаешь, что ты лично избил их? — Не поверил мне дипломат.

— Конечно. Если не верите, я могу и кого-нибудь из вас избить. Мне не жалко. Зато вы убедитесь в моей силе.

Рожу Тэ Гуан Иня перекосило от такой моей наглости, но он сдержался.

— Ученики внешнего двора нашей секты доложили, что вы хотели продать кристаллы накопления Ци. Это правда?

— Да. Мы не прочь подписать договор о постоянных поставках этих кристаллов. Естественно, за достойную цену.

— Могу я увидеть эти кристаллы?

— Можете. Вот один из них.

Я передал Тэ Гуан Иню один из небольших кристаллов, созданных уже не мной лично, а нашими мастерами по разработанной мной технологии. Стоило только старейшине секты увидеть кристалл, как его руки затряслись от жадности.

— Сколько вы хотите за него? — Спросил он, тщетно пытаясь сохранить спокойствие.

— Семьдесят два миллиона кристаллов Ци. — Назвал я цену.

От такой суммы кровью кашлянули не только гости, но и наши старейшины. Они-то продавали заготовки кристаллов всего по тысяче за штуку и считали это хорошей ценой. А я связался с гильдией торговцев и через них выяснил цену на такие кристаллы в столице Области Цзян. И там они стоили от ста миллионов и выше. Так что моя цена была ещё божеской. Я даже был готов скинуть пару процентов после ожесточённых торгов.

Стоило Тэ Гуан Иню услышать цену, как кристалл тут же исчез из его рук, скрывшись в пространственном кольце.

— Хорошо, мы можем обсудить условия поставки кристаллов. Этот кристалл я заберу, чтобы продемонстрировать руководству секты.

— Конечно. Но только после того, как вы оплатите его стоимость. — Смиренно кивнул я. — Если же вы попытаетесь украсть его у нас, то у меня хватит сил, чтобы не только вернуть его обратно, но и отрубить вам руку за воровство.

От этих слов рожа у дипломата перекосилась от гнева, а его спутники вскочили на ноги, готовые броситься в бой.

— Хорошо. Тэ Джу Сай, заплати ему семьдесят два миллиона кристаллов.

— Что? Но господин!

— Заплати, я сказал.

— Слушаюсь.

Атмосфера немного успокоилась, и вскоре нам передали семьдесят два кристалла стоимость в миллион каждый. Эти кристаллы выпускались сектой Хладного Железа, и она же гарантировала их обмен на обычные кристаллы.

Убедившись в том, что деньги являются настоящими и переданы в полном объёме, я довольно улыбнулся.

— А теперь предлагаю более подробно обсудить условия поставки остальных кристаллов.

— И много их у вас?

— Хватает. У нас тут целое месторождение под боком, плюс наши мастера обладают уникальной технологией обработки кристаллов, которая позволяет получать продукцию высшего качества.

В результате двухчасового обсуждения мы договорились, что продаём кристаллы за семьдесят процентов от той стоимости, которую за них выручит секта Хладного Железа в столице. Как оказалось, кристаллы накопления Ци были слишком редкими, чтобы их можно было купить даже за сто миллионов. Распределялись они в соответствии с договорами и соглашениями, так что для секты куда важнее были не деньги, а получаемое в обмен на кристаллы влияние. Наш же маленький клан вполне удовлетворяли деньги и защита от секты Ледяного Феникса.

Когда проект соглашения уже был готов, и оставалось его только подписать, Тэ Гуан Инь показал своё истинное лицо. Впрочем, меня подобная постановка вопроса ничуть не удивила.

— Итак, мы почти обо всём договорились. — Удовлетворённо заявил он, перечитав договор. — Теперь осталось узнать ответ на последний вопрос. Есть ли у вас достаточно силы, чтобы требовать заключения договора на таких условиях?

С этими словами от него распространилась энергия пятого уровня стадии Постижения Ци (55). Одного этого давления было достаточно, чтобы все старейшины нашего клана, включая патриарха, распластались на полу. А вот на меня этот фокус особого влияния не оказал.

— Сил у нас более чем достаточно. — Расслабленно улыбнулся я в ответ. — Мы даже можем заключить договор с сектой Хладного Железа напрямую.

Мы ещё пару секунд играли в гляделки, после чего давление Ци спало.

— Тогда предлагаю подтвердить эти ваши слова на дуэли. С нашей стороны выйдет Тэ Джу Сай.

— Отлично. Мне не помешает размяться. Дуэль, естественно, до смерти.

— Естественно. — Осклабился Тэ Гуан Инь, тщетно пытаясь обнаружить признаки паники на моём лице.

— Тогда прошу вас выйти наружу. Дуэль можно будет устроить над Горой Завершения. Она находится достаточно далеко от города, чтобы бой ничего в нём не разрушил. В то же время, все горожане смогут засвидетельствовать результаты этого боя.

Тэ Гуан Инь всё пытался найти в моих словах подвох, но не находил его, из-за чего радостная улыбка на его лице постепенно увяла, сменившись озабоченностью. А когда я продемонстрировал ему гору, и он убедился, что это просто гора, на которой нет никаких тайных печатей, способных помочь мне в бою, но озабоченность сменилась недоумением. Ведь всё это время я смотрел на него и его спутников свысока, ничуть не беспокоясь о результатах дуэли.

Наконец, я и мой противник заняли свои места, и патриарх клана Нефритового Жезла дал команду начать бой. Тэ Джу Сай тут же бросился вперёд, используя свои самые сильные техники. Если бы он смог попасть ими по мне, то даже моё тело дракона могло бы сильно пострадать. Вот только попасть у него не было ни малейшего шанса. Ведь все шансы я контролировал псионикой. В результате, уклонившись от всех техник, я приблизился на дистанцию рукопашного боя и… начал избиение врага. Каждый мой удар дробил кости и выбивал реки крови. А когда противник превратился в мешок с осколками костей, я ещё ударил ему по голове двумя ладонями, раздавив её в фарш. Но и на этом я не остановился. Схватив тело за шею, я развёл руки в стороны, разорвав труп напополам. А следом от меня ударила волна огня, которая испепелила остатки тела, превратив его в пепел.

После показательного уничтожения противника, я обратил свой взгляд на самого Тэ Гуан Иня. Исходящая от меня Ци повергла в трепет даже его. Мои глаза сияли кровавым огнём, а Ци в моём теле скачком перешла на третий уровень Проявления Законов Души (43).

— Это… это же… он демон! — В ужасе закричал один из боевиков.

— Идиот! Это дракон. — Возразил ему Тэ Гуан Инь. — Дела драконов и демонов нас не касаются. Всем заткнуться.

После этого дипломат подлетел ко мне, уже излучая не властность, а заискивание.

— Тан Цзи Тао, теперь я вижу, что вы истинный наследник династии Тан и адепт крови дракона. Я готов немедленно подписать с вами договор на оговорённых нами условиях. Уверяю вас, наша секта Ледяного Феникса строго будет исполнять его условия. Уже через неделю сюда прибудет наш отряд, целью которого будет защита клана Нефритового Жезла и месторождения кристаллов накопления Ци.

— Замечательно. — Хищно улыбнулся я в ответ. — Тогда прошу вас вернуться в зал для переговоров.

Стоило только дипломату получить заветную бумажку с подписью нашего патриарха, как он тут же засобирался обратно. Здесь он оставил пятерых боевиков, чтобы те уже начали охранять месторождение кристаллов. Вся наша «производственная база» находилась на северной священной горе внутри барьера, так что её защищать не требовалось. А вот прикрыть само месторождение стоило, так как поиск кристаллов был довольно сложным, и культиватор не мог заниматься им, отвлекаясь на защиту самого себя.

Я уже было начал думать, что ситуация в клане немного улеглась, но тут приключилась новая напасть. Оказывается, Жань Ю Дань не смог смириться с поражением и обратился к секте Проклятого Огня с запросом о помощи. Взамен он пообещал им отдавать кристаллы за половину стоимости. Так что на утро третьего дня после отбытия представителей секты Ледяного Феникса, к нам нагрянула целая армия секты Проклятого Огня.

Конечно, для меня это сборище недоумков особой угрозы не представляло, но вот для клана — вполне. В первую очередь враги напали на месторождение кристаллов, завязав бой с охранниками. Секта Проклятого Огня направила к нам двести культиваторов второго-третьего уровня Постижения Ци (52–53). А у нас тут все пятеро охранников имели четвёртый уровень, плюс являлись частью особого «карательного» отряда и владели неплохими техниками.

В результате, пока воинов Ледяного Феникса уничтожали, я смог организовать срочную эвакуацию всей семьи Ю Жань внутрь барьера на священной горе. Я заранее предполагал подобное развитие событий, а потому заставил старейшин разработать планы эвакуации и довести их до всех членов клана. Вот только если семья Ю Жань сбежала в укрытие без вопросов, то представители семьи Жань Ю понадеялись на договорённости с нападавшими, а потому не стали эвакуировать даже тех, кто хотел на всякий случай оказаться в безопасном убежище.

Как выяснилось всего через полчаса, это было самым тупым из всех возможных решений. Было достаточно очевидно, что секта Проклятого Огня захочет захватить месторождение для себя. Они даже были готовы ради этого пойти на конфронтацию с сектой Хладного Железа. А вот отдавать половину прибыли какому-то мелкому клану они точно не собирались. В результате, в городе и близлежащих селениях началась резня. Я в это время сидел внутри барьера и следил за тем, чтобы представители нашей семьи не вздумали идти на помощь. В конце концов, семья Жань Ю сама сделала свой выбор. И, как и полагается, жертвенное мясо приняло на себя всю ответственность за грехи своего руководства.

А через четыре дня нагрянула целая армия из секты Ледяного Феникса, усиленная боевым отрядом секты Хладного Железа. Секта Проклятого Огня не ожидала такого быстрого ответа на свои действия. Им ведь никто не удосужился сообщить о заключении контракта и скором прибытии войск. Жань Ю Дань думал, что сможет половить рыбку в мутной воде, но в результате его казнили одним из первых, даже не дав и слова сказать.

После прибытия сил секты Ледяного Феникса, я выбрался наружу и ещё раз подтвердил условия соглашения. Всё-таки с нашей стороны самым важным вкладом была именно технология изготовления кристаллов, а не само месторождение. И её мы сохранили полностью. Благодаря наследству патриарха Ю Жань Ю, клан смог пережить это испытание.

Когда до выборов патриарха оставалось два дня, я озаботился поиском нефритового жезла. Все члены клана, которые могли открыть барьер вокруг южной горы, были убиты, так что у меня не осталось никаких шансов на то, чтобы попасть туда. В результате, я решил просто исследовать каждую пядь земли на линии предположительного нахождения жезла. Ведь в моём распоряжении были псионика и телекинез, благодаря которым я мог «видеть» даже сквозь землю на глубину в несколько сот метров.

Потратив целый день на поиски, я смог найти неприметный с виду камушек, от которого исходила непостижимая Ци. Эту энергию я мог воспринимать только псионикой, в то время как моё обычное восприятие говорило, что ничего особенного в этом предмете нет. Нашёлся жезл на глубине в пятьдесят метров. Как он туда попал, мне было непонятно, но видимо патриарх Ю Жань Чмонг имел свои секреты.

Очистив «священный артефакт» от земли, я с удивлением обнаружил, что слова «нефритовый жезл» в данном случае нужно воспринимать не только в буквальном смысле, но и в переносном. Это оказался настоящий член с яйцами. Фактически, доисторический фаллоимитатор. Разве что размер подкачал. А более подробное изучение этого артефакта вообще вогнало меня в шок.

Оказалось, что это не поделка из нефрита, а самый настоящий член самого настоящего культиватора. Его тело по какой-то причине превратилось в нефрит, сохранив при этом свою внутреннюю структуру. А после этого кто-то банально «отпилил» столь важную часть от получившейся статуи. Думаю, это был сам Ю Жань Ю. Не зря же он назвал это сокровище Святой Нефритовый Жезл Нефритового Святого Предка. Словами «Святой Предок» обозначалась одна из стадий культивации. Так что выходило, что мы имеем тут «святые мощи» с чудодейственной силой. А сила была и вправду чудодейственной, потому что стоило только кому-то дотронуться до «нефритового члена», как у него тут же начинался стояк, который не прекращался минимум двенадцать часов.

За день до голосования я встретился со своим тестем. Ю Жань Вонг пытался делать хорошую мину при плохой игре. Он уже смирился с тем, что все оставшиеся в живых члены клана проголосуют за меня. В конце концов, это я спас клан от уничтожения, плюс обеспечил его процветание на ближайшие несколько тысяч лет.

— Тан Цзи Тао, приветствую тебя. Ты что-то хотел обсудить? — Участливо обратился ко мне мой соперник по выборам.

— Да. Недавно я смог найти Святой Нефритовый Жезл Нефритового Святого Предка. — Сказал я, положив свою добычу на стол перед ним.

— Что? Неужели… неужели это правда? — Ю Жань Вонг дотронулся до жезла и тут же ощутил на себе его воздействие. Стояк был такой, что ажно штаны хрустнули, пытаясь удержать член. — Ты… ты сделал это. Теперь наш клан в неоплатном долгу перед тобой. Думаю, должность патриарха будет для тебя в самый раз.

— Об этом я как раз и хотел поговорить. Думаю, будет лучше, если патриархом станешь ты.

— Что?…

Ю Жань Вонг ажно дар речи потерял, услышав мои слова.

— В мои ближайшие планы не входит управление кланом. Мои амбиции куда выше. Так что завтра перед голосованием я публично обращусь к клану и попрошу их голосовать за тебя. Ты же продемонстрируешь нефритовый жезл и заявишь, что смог найти его.

— Ты… Тан Цзи Тао… как мне отблагодарить тебя? — Чуть ли не заплакал Ю Жань Вонг.

— Ты уже отблагодарил, отдав мне свою дочь. Она заняла подобающее место в моём гареме.

— Да. Хорошо. Вы уже решили, как назовёте моего внука? — Неожиданно сменил тему разговора будущий патриарх.

— Я пока так далеко не заглядывал.

— Почему далеко? Дети рождаются через девять месяцев после зачатия.

— Ох не напоминай. У меня весь остальной гарем уже скоро родит. Как я с этим детским садом культивировать буду?

Мы ещё немного поболтали, после чего я побежал к своему гарему снимать напряжение. Ведь чтобы вытащить жезл из печати мне пришлось его коснуться, а это гарантировало стойкий стояк, избавиться от которого можно было только с помощью хорошего секса.

После завершения праздника по случаю избрания нового патриарха, встречи со мной неожиданно попросил Лонг Ти Жанг — представитель секты Хладного Железа. Также, он носил фамилию внутреннего клана секты, то есть был представителем самой верхушки власти Области Цзян. От таких предложений не отказываются, так что я согласился встретиться с ним.

— Так ты и есть тот самый Тан Цзи Тао? — Спросил меня мужчина неопределённого возраста, прогуливавшийся по остаткам загородного сада нашего клана. Город был уничтожен почти полностью, а вот загородная резиденция почти не пострадала. В ней и поселили высоких гостей.

— Приветствую. Да, меня зовут Тан Цзи Тао. — Ответил я, жестом приглашая присесть внутри беседки неподалёку.

— Тан из той самой династии Тан? — Поднял бровь Лонг Ти Жанг, глядя на меня.

— Да, из той самой. — Не стал я отпираться.

— И какие у тебя планы на будущее? Планируешь возродить империю своих предков?

— Возможно… но совсем не ту империю, о которой вы подумали. Когда-то фамилию Тан носили звёздные боги. Вот их империю стоит восстановить. А империя Области Цзян… со всем уважением, это слишком мелко для меня.

— Ха-ха-ха-ха! А ты умеешь удивлять. Слишком мелко, надо же. — Рассмеялся Лонг Ти Жанг. — Впрочем, чего-то такого и следовало ожидать. Ты добровольно отказался от поста патриарха в клане, который скоро станет одним из богатейших кланов в Области Цзян.

— Как бы ни хотелось некоторым, этим миром правят не деньги, а сила. Личная сила. И это не так уж плохо.

— Личная сила… соглашусь с тобой. Как ты смотришь на то, чтобы вступить в академию секты Хладного Железа? В ней обучались самые сильные культиваторы Области Цзян. Многие из них достигли стадии Бессмертного [7] и ушли в мир бессмертных. В нашей секте ты сможешь получить ту самую силу, к которой стремишься.

— Академия одной из самых сильных сект? Звучит неплохо. Но прежде чем я смогу отправиться туда, мне нужно будет завершить некоторые дела.

— Это надолго? — В голосе Лонг Ти Жанга послышался не только интерес, но и беспокойство.

— Как получится. — Пожал я плечами. — Может, несколько дней, может, несколько лет. Вряд ли больше.

— Хорошо. Тогда, держи этот медальон. Если ты предъявишь его в любом отделении нашей или союзной секты, то тебя тут же проводят в столицу Области Цзян в нашу Академию Трёх Бессмертных.

— Интересный узор… где-то я такой уже видел. — Задумчиво пробормотал я, осматривая подарок. — А, точно!

Спустя секунду в моих руках оказался похожий медальон. Он тоже был сделан из золота, но узор на нём был куда изящнее. Да и некоторые элементы отличались.

— Что?!! Откуда он у тебя? — Внезапно воскликнул Лонг Ти Жанг, вскакивая на ноги.

— Снял с тела мёртвой женщины. С неё содрали кожу на лице и груди, а на руках не хватало пальцев. Я предал её тело огню, а медальон оставил себе.

— Где ты нашёл тело? — В голос собеседника дрожал, и в нём чувствовался подавляемый гнев. Правда, направлен этот гнев был вовсе не на меня.

— Думаю, у вас это место известно под названием Море Чёрной Ци или что-то в этом роде.

— Море Чёрной Ци… Ты позволишь забрать этот медальон? — Лонг Ти Жанг мысленно уже был где-то далеко.

— Конечно. Раз это собственность секты Хладного Железа, то было бы правильным вернуть его. Принесите мои соболезнования родственникам погибшей.

Мой собеседник пристально глянул на меня, после чего кивнул.

— Конечно. Извини, но мне срочно нужно идти.

— Не буду вас задерживать. Всего хорошего.

Лонг Ти Жанг едва дождался моих слов и сразу вышел из беседки и взлетел, уносясь вдаль с потрясающей скоростью. Похоже, моя случайная находка оказалась крайне важной.

Спрятав медальон-приглашение, я направился к новой резиденции клана Нефритового Жезла, которую решили возвести на священной горе. Прикрывавший гору барьер служил отличной защитой от нападений. В будущем клан разрастётся и построит новый город и центральный дворец, но сейчас важным было обеспечить безопасность. От клана и так сохранилась едва ли четверть. А ведь далеко не всё население города Божественного Нефрита было частью клана. Хватало и просто людей, живших в нём. Все они погибли во время нападения.

На следующий день, попрощавшись с кланом и собрав гарем в свой карманный мир, о существовании которого пока ещё никто не догадывался, я направился в путь. Целью моего путешествия была Гробница Крови Дракона. Та самая, где меня ждал Великий Огненный Дракон. Недавно я смог извлечь свой древний флаер из кольца, так что был готов отправляться в путь. На этот раз он должен был занять всего несколько дней или даже меньше.

Горы Драконьих Кишков встретили меня проливным дождём и ураганным ветром. Вначале меня несколько удивило такое название горного хребта, но добравшись до него я увидел, что горы и вправду напоминают вываленные тут и там груды кишков. А подлетев вплотную я убедился, что это на самом деле кишки. Древние разложившиеся и окаменевшие кишки драконов. Я таких достаточно повидал. Похоже, тут в своё время выпотрошили немало драконов, по сравнению с которыми дракона Живая Гора была сущей тлёй. Не знаю, куда дели тела этих драконов, но кишками неведомый победитель побрезговал.

Место на карте было обозначено внушительным «крестиком», так что мне пришлось два часа кружить на флаере по окрестностям, прежде чем я смог обнаружить местность, подходящую под описание. Тут я уже быстро добрался до входа в гробницу, который оказался разрушен и засыпан. Впрочем, чего-то такого я и ожидал.

Никаких признаков действующего портала в окрестностях я не обнаружил, так что пришлось мне прибегнуть к самому сложному варианту — горнопроходческой деятельности. Правда, для меня этот вариант был не столько сложным, сколько муторным. Благодаря телекинезу я с лёгкостью дробил горную породу и прокладывал тоннель вглубь земли. Проблема возникала только с перетаскиванием этой породы наружу. Слишком много за раз я перетащить не мог, так как проход был довольно узким. Приходилось постоянно бегать туда-сюда. И чем длиннее становился тоннель, тем больше мне приходилось бегать.

Примерно через неделю рабского труда мне удалось добраться до остатков древнего тоннеля, после чего дела пошли на лад. Я выгребал породу в имевшиеся по пути залы, да и чем глубже я уходил, тем лучше была сохранность пути. Погрузившись вниз примерно на тысячу километров, я добрался до огромной пещеры. Действительно огромной. От пола до потолка там было порядка трёхсот километров. А уж размеры в горизонтальной плоскости и вовсе измерялись тысячами километров. Правда, это было не одно большое пространство, а скорее сеть пещер.

Тут уже я почувствовал «зов крови», который привёл меня к телу огромного дракона. Он был почти мёртв, но где-то в самой глубине его тела тлела неугасимая искра жизни, не дающая ему умереть окончательно. Стоило мне приземлиться на нос этой туши, как глаза дракона внезапно раскрылись, и он посмотрел на меня. Когда на тебя смотрит глаз диаметром больше километра, это внушает некоторое уважение. А уж то, что такой глаз раскрылся меньше чем за десятую долю секунды, и вовсе шокировало до глубины души. На что же было способно это существо, когда находилось на пике своих сил?

— Неужели Туподум сумел-таки воспитать нормального ученика? — Удивлённо телепатировал мне дракон. Что интересно, он сказал именно «туподум», а не Ту По Дум. Сразу видно его оценку интеллектуальных способностей своего ученика.

— Нет, конечно. Я там такой воспитался. Хотя некоторая помощь от Туподума всё-таки имела место.

— Хм… интересно. Ты не боишься меня. И я не вижу в тебе ни капли почитания. А ведь в тебе течёт моя кровь.

— Уверен, что не наоборот?

— Ха-ха-ха! Вот это самомнение. Вижу, в тебе есть настоящий дух дракона. И что-то ещё. Твой левый глаз…

Тут мой глаз взорвался… нет, не болью. Просто взорвался, оставив мне кровоточащую глазницу. Из него вылетела тонкая нить Ци, которая погрузилась в тело дракона.

— А поаккуратнее никак нельзя было? — Выругался я, срочно регенерируя повреждения.

— Ты что, всё ещё жив? — Удивился дракон.

— Похоже, ты нарываешься.

— Ладно, ладно, уже и пошутить нельзя. Скажи, ты и вправду готов достичь вершин мира культивации, чтобы отомстить за нашего великого предка Дракона Жизни?

— Я собираюсь достичь вершин мира культивации. И думаю, попутно мне в любом случае придётся прикончить всех тех, кто засадил его в тюрьму.

— Хм… твой ответ выглядит самым адекватным из всего, что я слышал от всех прочих своих учеников.

— Неудивительно. — Хмыкнул я. — В этом мире с адекватными личностями большой напряг. Нет их нигде. Одни психи кругом. Только я нормальный.

— Хорошо. Я дам тебе благословение своей крови. Так тебя будет сложнее убить. Тебе предстоит долгий путь до вершин мира культивации.

— Насколько долгий? — Поинтересовался я, ощущая, как непонятная Ци исходит из тела дракона и растворяется во мне. Сложно сказать, что это мне дало, но явно немало. Потом разберусь. А пока стоит послушать, что мне эта ящерица тут талдычит.

— Путь до вершины мира культиваторов долог. Начиная с самой первой существуют следующие стадии культивации: Формирование основ, Кристаллизация Ядра, Выявление Качеств Каналов, Проявление Законов Души, Постижение Ци, Бессмертный, Древний предок, Святой предок, Священный предок, Бессмертный святой, Древний святой, Священный святой, Недобог, Полубог, Почти бог, Младший бог, Средний бог, Старший бог, Великий бог, Бог-творец, Абсолют. Все эти стадии, кроме трёх последних имеют десять уровней. На стадии Великого бога есть сто десять уровней, на стадии Бога-творца шестьсот девяносто девять, и на стадии Абсолюта уровень только один, потому что Абсолют абсолютен.

— Тут не поспоришь. — Согласился я.

Фигасе мне ещё переть до вершины. Что-то я уже не уверен, что мне ста лет хватит. Особенно с учётом восьмисот уровней на двух последних стадиях.

Тем временем, дракон продолжил.

— Я вижу, что у тебя есть мой артефакт карманного измерения, в котором живут пять девушек. И в четырёх из них течёт моя кровь.

— Да, знакомься. Это мой гарем: Огненная Лилия, Ту Га Я, Ки Цу Не, Не Ко и Ю Жань Ся.

Я извлёк девушек наружу, и они принялись удивлённо озираться. Только Огненная Лилия сразу поняла, что мы стоим на носу у дракона. А остальные осознали, что вот всё это — голова, только когда дракон моргнул.

— Они тоже получат моё благословение на силу рода. Твоя кровь дракона сильна, и твои потомки будут славными культиваторами. А теперь…

Но тут раздался грохот, от силы которого у меня пошла кровь из ушей. Девушки так и вовсе попадали с ног. А секунду спустя нас накрыла мощная непостижимая Ци, которая подхватила наши тела и понесла вверх. С трудом подняв взгляд, я увидел безумное зрелище. Вся земля над нашими головами разлетелась вверх и в стороны, а с непроглядно чёрного неба на нас уставились два… шарингана. Это были глаза Учихи Саске, какими я их помнил по аниме.

— А теперь вы умрёте. — Раздался с небес голос, наполненный равнодушием и презрением ко всему живому.

Раздался удар молнии, и я ослеп. Спустя секунду мои глаза регенерировали, и я увидел, что Великий Огненный Дракон превратился в обугленный скелет. Впрочем, это не убило его, хотя сил у него не хватало даже на то, чтобы шевельнуться.

— У Чи Ха, как ты нашёл это место? — Спросил дракон, излучая эмоции сильнейших страданий.

— Я никогда и не терял тебя. Просто всё это время ты был бесполезен. Но это твоё порождение… он имеет потенциал. А потому, я заранее удостоверюсь в том, что он не сможет подняться выше уровня Бессмертного. Хотя лучше для него было бы, чтобы он не получал твоего благословения и умер здесь и сейчас.

Раздался ещё один удар молнии, и всё моё тело разорвало на куски. Сила, удерживавшая меня в воздухе, пропала, и я начал падать. А рядом со мной падали тела моих жён. Их тоже буквально разорвали на куски. А ещё, я чувствовал, как Ци утекает из моих каналов. Хотя я и так был уже технически мёртв, я ещё сохранял осознанность благодаря Ци в своей голове. И сейчас эта Ци рассеивалась, в то время как мой уровень культивации падал вниз. Стадия Выявления Качеств Каналов… Кристаллизации Ядра… Формирования Основ… Конденсации Ци.

Стоило мне деградировать до стадии Конденсации Ци, как глаза в небесах закрылись, и ощущение присутствия чего-то неизмеримо великого пропало. Я же продолжил падать вниз, не в силах сделать хоть что-то.

Неужели я вот так тупо умру? Проиграю в этой игре? Позволю безнаказанно убить мой гарем? Нет! Всякий покусившийся на меня должен умереть! Не позволю!!!

Я напрягся, сосредоточился на своей истинной силе и… разорвал заклинание Шабниггурата, сковывавшее меня. В тот же миг я почувствовал, как псионика, магия и чакра вернулись под моё управление. Миг, и моё тело полностью регенерирует. Хотя я потерял основу культивации, моя прядь Ци всё ещё находилась внутри моего тела, да и двадцать второй канал был цел. Это ещё не конец.

Ещё одно мысленное усилие, и тела моих жён тоже соединяются и возвращают свою форму. Их основа культивации рассеялась бесследно, но зато у меня ещё есть их души. И души моих детей. Я ещё покажу этому миру свою силу! Сосредоточившись, я полностью воскресил свой гарем и вложил в их тела силу чакры. Пусть они не смогут стать культиваторами Ци, но зато они будут шиноби. И эта сила куда надёжнее, чем местная недомагия.

Мы мягко приземлились на землю, и девушки пришли в себя.

— Что случилось? — Начала озираться по сторонам Ту Га Я.

— Это был У Чи Ха, враг всего живого. — С дикой ненавистью ответила Огненная Лилия. Уж в её сознание на генетическом уровне было вложено опознание извечного врага драконов.

— Но… мы же умерли. — Шокировано осматривала своё тело Ю Жань Ся. — Я не чувствую своей основы культивации.

— Вы лишились Ци, но взамен я дал вам великую силу — чакру. Она куда надёжнее и сильнее.

— Тан Цзи Тао? Ты стал каким-то другим… — Посмотрела на меня Не Ко. Эта девушка-кошка всегда была более чувствительной к окружению.

— Я тоже умер и… переродился. Ничто уже не будет как прежде. И всё будет так, как захочу я. Сейчас мы вернёмся в город Божественного Нефрита. Там я приму решение о том, что делать дальше.

Я уже было собрался взлететь в воздух, как услышал тяжёлый вздох бессмертного дракона.

— И ещё одно поражение. В самом начале пути.

— Это не поражение. — Посмотрел я на него. — Сегодня этот У Чи Ха подписал себе смертный приговор. Если раньше у него был хоть какой-то шанс, то теперь я гарантирую ему смерть более мучительную, чем он даже может себе представить.

— Что ты можешь? — Презрительно фыркнул дракон. — Ты потерял свою основу культивации.

— Ваша Ци и вся эта культивация — бесполезный мусор. Я всего могу достичь и без неё. Что касается моей основы культивации, то она всё ещё со мной.

— Ты потерпел поражение. Твоя основа культивации разрушена, и тебе никогда больше не достичь даже стадии Формирования Основ. Сама Ци будет против этого. А все эти сказки о какой-то великой силе. Нет в этом мире другой силы, кроме Ци.

— Сказки? Ну что ж, ты увидишь, так это или нет. Ты будешь первым, кого я прикончу. Умри, бесполезный червяк.

С этими словами я прикрылся барьером и выстрелил биджудамой. Это была не просто техника чакры. Я смешал её с псионикой и придал ей стабильную структуру. Уничтожить дракона длиной почти в сто километров? Легко. Относительно небольшая сфера полетела от моей руки, увеличиваясь в размере. Вскоре она добралась до головы дракона и начала… всасывать её в себя, попутно перемалывая в фарш. Дракон попытался сопротивляться, но куда ему с его силами? Сфера уничтожения прошла через тело дракона, начисто стерев его из мироздания вместе со всей Ци в его теле.

— Узрите же силу псионики и чакры.

Девушки с благоговением смотрели на результаты действия техники, а Огненная Лилия ещё и впала при этом в священный ужас. Только что я одним ударом смог сделать то, чего так и не сумел добиться У Чи Ха. Даже моя кровь дракона твердила о том, что Великий Огненный Дракон перестал существовать.

Ещё раз презрительно хмыкнув, я подхватил свой гарем и взлетел в небеса. Скоро этот мир содрогнётся от поступи Атмана. Носначала стоит отдохнуть. Я задолжал себе и своему гарему немного обычного человеческого счастья.

Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Искра Творца 2

Я стоял на вершине горы, обозревая окрестности города Божественного Нефрита, и думал о своих планах на ближайшее будущее. С момента моей встречи с Учихой прошло уже тридцать лет. Всё это время я посвятил жизни в лености и праздности, как завещал патриарх Ю Жань Ю. За это время успели вырасти мои дети и появиться внуки. Я не стремился завоевать этот мир, а лишь следил за тем, чтобы никто не посмел покуситься на клан Нефритового Жезла. Но сейчас отпуск закончился, и я собирался продолжить свой путь к вершине мира культиваторов.

За прошедшее время я многого достиг. Для начала, я изучил этот мир с помощью магии и псионики. И надо сказать, полученные мной сведения не раз заставляли меня хвататься за голову и вопить «Как???». Про то, что температура в этом мире могла меняться от минус бесконечности до плюс бесконечности, я уже говорил. Но это ещё были цветочки. Самый ужас заключался в том, что число Пи в этом мире было равно 3.14159. Вот ровно столько и ни центом больше. Все формулы вычисления числа Пи давали именно такой результат. Вот как можно было такого добиться? Как??? Это же математика! Теория Чисел!!!

В общем, создавалось впечатление, что творец этого мира был изрядным халтурщиком. Он просто сказал: хочу мир с такими характеристиками! И Ци исполнила его пожелание. А то, что такой мир вообще существовать не может, никого не волнует. Раньше я думал, что живу на поверхности планеты размером с Солнце. Это немного бредово, но всё-таки объяснимо. Но вот фиг вам! Оказывается, из-за искажений метрики пространства планет в этой вселенной быть не может, и все миры больше напоминают многомерный серпантин. Мы жили на «наружной» стороне серпантина, а потому создавалось впечатление, что мир имеет форму шара и стандартный горизонт. А вот «на изнанке мира» искривление пространства шло в другую сторону и там в небесах творилась полнейшая дичь. Человеку достаточно было поднять глаза, чтобы тут же сойти с ума. Ну да не будем о грустном.

В общем, несмотря на всю бредовость данного мироздания, мне удалось рассчитать параметры работы магии и псионики в нём, после чего я частично превратил своё тело во Вритрас. Частично, потому что иначе Ци переставала считать меня живым и рассеивалась. А ведь мне нужно было сохранять статус «культиватора». Так что сейчас в моём теле присутствовало некоторое количество органики и один канал Ци, в котором мариновалась Прядь Ци.

Мой уровень культивации находился на стадии Конденсации Ци [1]. Я исследовал этот вопрос со всех сторон, и был вынужден признать, что выше этой стадии мне никогда не подняться. Потому что сами законы существования Ци противоречили этому. Но особо меня это не беспокоило. Наоборот, это гарантировало мою неуязвимость перед лицом «высших сил». Как оказалось, Король Демонов У Чи Ха каким-то образом смог захватить власть над всеми культиваторами этой вселенной. Благодаря этому, он мог уничтожить любого культиватора, просто «отменив» его власть над Ци. Вот только стадия Конденсации Ци не считалась уровнем культивации, а потому власти над ней у него не было.

Мой «гениальный план» был прост, как и всё гениальное. Что мне нужно? Стать сильнейшим культиватором. А кто такой культиватор? Это человек, управляющий Ци. Так что мне не нужно получать самый высокий уровень культивации. Достаточно будет всего лишь поглотить всю Ци этого мира. Тогда я автоматически стану сильнейшим и единственным культиватором.

Что касается поглощения Ци, то тут всё просто. Исследовав законы физики этого мира, я убедился, что стадия Конденсации Ци не имеет предела в количестве уровней развития. Более того, проблема с переходом на следующий уровень возникает только с десятого по сотый уровень. А дальше Ци поглощается вообще без усилий.

Это чем-то напоминает гравитацию. Сначала нужно собрать космическую пыль в компактный объект, что не так-то просто. Но как только накапливается минимальная масса, она начинает притягивать материю из окружающего мира. А через некоторое время этой массы накапливается столько, что образуется чёрная дыра, засасывающая всю материю безвозвратно. То есть снизить уровень культивации после этого невозможно в принципе.

Сейчас я собирался приступить к своему плану «порабощения вселенной». Увы, для этого мне придётся наведаться на более высокие планы бытия, покинув свою семью. За прошедшие три десятка лет я дал им достаточно, чтобы они смогли продолжить жить без меня. И даже когда все люди лишатся Ци, мои жёны и потомки сохранят свои способности к управлению чакрой. А ведь благодаря повышенной «пластичности» этого мира, их возможности сейчас превосходят даже то, что могут выдать местные Бессмертные [7]. В общем, за их судьбу я не волновался.

Что ж, время пришло. В последний раз взглянув на город, я телепортировался на свою базу в дикой местности. В радиусе ста тысяч километров не было ни одного культиватора, так что помешать мне никто не мог. Зайдя в подземную лабораторию, я подошёл к каменному постаменту и взял небольшую металлическую пирамидку, украшенную «загадочными иероглифами». Это был результат многолетних виртуальных симуляций на огромном квантовом компьютере. Эта пирамидка, благодаря наложенным на неё печатям Ци, могла вместить в себя всю Ци этого мира. При этом, она ещё могла сохранять внутри мою Прядь Ци, которая оставалась частью меня.

Активировав печать, я смог наблюдать, как символы засветились таинственным фиолетовым светом. Что самое смешное, вся эта иллюминация и загадочность была одним из требований законов работы Ци. Чтобы предмет смог стать действительно могущественным, он должен выглядеть так, чтобы при взгляде на него не были ни малейших сомнений в том, что это «древнее сокровище». Иногда достаточно было просто создать красивую погремушку, чтобы она самопроизвольно обрела какие-нибудь мистические качества.

Удостоверившись в том, что пирамидка работает как надо и поглощает Ци из окружающего мира, я погрузил её внутрь своего тела в область даньтяня. Там она вошла во взаимодействие с моей Прядью Ци и поглотила её. Всё! Теперь, эта пирамидка — часть меня. Более того, пока моя душа связана с ней, и при этом где-то во вселенной продолжает жить моё тело, я считаюсь живым культиватором. Обмануть законы этого мира было не так уж и сложно. Ведь придумал их недалёкий идиот.

Проверив состояние своего клона, висящего внутри стеклянного цилиндра, наполненного специальной жидкостью, я направился прочь, одновременно активируя все уровни защиты. Теперь даже боги не смогут разрушить это место, не говоря уже о том, чтобы найти его.

Выбравшись из лаборатории наружу, я полетел к огромной чёрной пирамиде. Это был Монолит Некронов. Я слегка доработал его под текущую ситуацию, но по сути это была огромная летающая крепость, единственным предназначением которой была защита меня любимого внутри и уничтожение всего и вся снаружи. Пока я добирался до своей «гробницы», то окончательно преобразовал органику в своём теле в материю Вритрас. Теперь я был полностью и абсолютно бессмертен. Ну, пока кто-то не доберётся до «иглы Кощея» в виде моего клона. Вот только у меня этих клонов по миру рассеяно несколько миллионов.

Заняв место внутри Монолита, я активировал вложенные в него заклинания псионики. Тут не было места для использования бредовой Ци. Она беспрепятственно проходила через пирамиду и поглощалась мной. Поднявшись в небо, я активировал дополнительные печати поглощения Ци, которые начали накачивать меня этой энергией. Вскоре я достиг десятого уровня Конденсации Ци, двадцатого… пятидесятого… сотого. Как только была преодолена эта граница, энергия начала беспрепятственно поглощаться мной. К моменту, когда мой уровень достиг двухсотого, я уже был уверен, что смогу поглотить любое количество Ци, не создавая «заторов» рядом с собой. Всё, завоевание вселенной началось.

Я направил Монолит к ближайшему месту с высокой концентрацией Ци. Двигался я со скоростью не больше сотни километров в час. Этого хватало, чтобы полностью «высасывать» Ци из окружающего мира на расстоянии в тысячу километров. Пока ещё мой «уровень культивации» был невысоким, так что область поглощения была не очень большой. Но скоро эта проблема должна была решиться естественным образом. А пока можно ещё раз протестировать моё «телевидение», позволяющее считывать мысли и эмоции людей на расстоянии в десятки тысяч километров. Мне потребуется масса времени для поглощения Ци этого мира, так что наблюдение за метаниями смертных поможет мне «убить время».

Великий Бессмертный Император Области Цзян стоял на террасе своего дворца и смотрел на окрестности. Раньше он был истинным владыкой, воля которого повелевала всем этим миром. Сейчас же титул императора был скорее насмешкой, потому что править он мог только своим дворцом и ближайшими окрестностями.

Началось всё около тридцати лет назад. Сначала, кто-то устроил диверсию на границе с Областью Тан, возродив Демонический Лес. Росли в этом лесу Проклятые Демонические Стальные Дубы. Это были хищные растения, поглощающие Ци из окружающего мира. А ещё, они были не прочь подзакусить проходящим поблизости культиватором. А если культиватор проходил недостаточно близко, то они догоняли его и всё равно пожирали. А главное, размножались эти ходячие дубы с огромной скоростью, занимая всё доступное пространство. По словам разведчиков, кто-то провёл ритуал возрождения леса, принеся ростку в жертву всех жителей одной из деревень. При этом, все жертвы были убиты без использования Ци, а умирали они добровольно и радостно. Там не обошлось без рабской печати, но суть от этого не поменялась.

Ритуал удался, и демонический лес начал поглощать окружающий мир. Пришлось отправить один из трёх Имперских Легионов, чтобы зачистить территорию и уничтожить заразу. А ведь считалось, что последний демонический дуб был уничтожен десять тысяч лет назад.

Не успели войска отбыть из столицы, как секта Хладного Железа каким-то образом пронюхала, что император изнасиловал и убил дочь главы секты. Триста лет он собирал лица самых красивых девушек империи, сбрасывая их трупы в Море Чёрной Ци. И никто ни о чём не догадывался. А тут секта не просто начала что-то подозревать, но и получила видеозапись того, как император изнасиловал девушку, а потом лично срезал ей кожу лица.

Немедленно организовавшийся союз трёх сильнейших сект напал на столицу и в кровопролитных боях покрошил весь Второй Легион. Что самое паршивое, у противников непонятно откуда появился огромный запас качественных накопителей Ци, благодаря которым отряды секты могли атаковать практически без остановки, в то время как его войскам требовался отдых.

Когда к столице подошёл срочно вызванный Третий Легион, секта Проклятого Огня, до этого не входящая в союз, провозгласила избрание нового императора, коим оказался его троюродный племянник, а по совместительству внук главы секты. Императорской крови в нём была едва ли капля, но этого хватило, чтобы генерал Третьего Легиона перешёл на его сторону. В результате, императору пришлось замуроваться в своём дворце, прикрытом древними защитными барьерами.

Надежда на то, что вернувшийся Первый Легион сможет переломить ситуацию, оказались призрачными. Демонический Лес сожрал всю армию, не оставив от неё и костей. По рассказам горстки выживших, после решающей битвы самые сильные деревья обзавелись имперской бронёй и неплохими боевыми артефактами, с помощью которых ходячие деревья с лёгкостью расправились с остатками легиона.

Следующие тридцать лет выдались тяжёлыми. Он и куча придворных оказались замурованы внутри относительно небольшого барьера. Через пару лет запасы провизии закончились, и пришлось часть слуг пустить на мясо, а остальных отправить выращивать зерно на месте бывшего ботанического сада. Вот только распробовав человечину, его подданные начали «браконьерничать», по-тихому охотясь на слуг по ночам. В результате, все слуги закончились, выращивать еду стало некому, и единственным доступным источником еды осталось только мясо культиваторов.

Тридцать лет тянулась тихая «гражданская война». Он уже и не пытался сосчитать количество попыток открыть барьер, благо ключ от него он всегда держал при себе, а уровень культивации стадии Бессмертного [7] гарантировал его неуязвимость. И вот, пару месяцев назад все выжившие почувствовали, как начали иссякать источники Ци в окружающем мире. Вначале, это создавало проблемы с культивацией. Потом, люди начали терять уже полученный уровень, будучи неспособными удержать Ци внутри своего тела. А что самое страшное, древний защитный барьер тоже начал истончаться, грозя рухнуть в самое ближайшее время. И когда это произойдёт, ему останется только бежать.

Хорошо хоть проблема с Ци возникла не только у него, но и в окружающем мире. Со своей террасы он мог видеть, как теряют силы культиваторы снаружи. Похоже, барьер даже защищал его, так как последнюю неделю он ни разу не видел человека, летящего в небе, что говорило о том, что ни один из культиваторов стадии Постижения Ци не рисковал тратить Ци на полёты.

Внезапная вспышка ослепила его. Проморгавшись, император увидел, что в небе над столицей появилась огромная чёрная четырёхгранная пирамида. Она подавляла исходящей он неё мощью. Мгновенно вся Ци в его теле вышла из-под контроля и начала утекать в сторону непонятной пирамиды. Спустя десяток секунд защитный барьер лопнул с громким звоном, и он почувствовал, как Ци в окружающем мире устремилась вперёд с огромной скоростью. Как бы он ни старался, его внутренняя Ци отказывалась повиноваться ему. Всего через пару минут он осознал, что больше её нет в теле ни капли. Великий Бессмертный Император Области Цзян стал слабее простого крестьянина.

Раздался звук открывающейся двери и тяжёлых шагов. Император развернулся и увидел, что к нему направляется его самый преданный слуга. Начальник Службы Охраны Императора Юй Ту хромал на левую ногу, но всё ещё выглядел сильным бойцом.

— Ваше императорское величество, вы тоже почувствовали это? — Спросил Юй Ту, подходя к нему и внимательно осматриваясь по сторонам.

— Что почувствовал? — Усмехнулся император. — Что я больше не культиватор? Да, думаю, каждый в округе только что осознал это.

— Хорошо. — Кивнул Юй Ту.

После этого он привычным движением вытащил свой меч и воткнул его императору в живот по самую рукоять.

— Что ты делаешь? — Прохрипел император, падая на колени.

Юй Ту наступил ногой на лицо своего господина и оттолкнул его, освобождая меч.

— Я всю жизнь мечтал попробовать мяса императора. — Неожиданно улыбнулся он, оскаливая рот, полный клыков. — Простые слуги и придворные мне давно приелись. Итадакимас!

С этими словами принявшее форму человека чудовище набросилось на императора и принялось обгладывать ему лицо, игнорируя слабые попытки сопротивления.

Я отключил телепатическую связь и посмотрел на величественный дворец императора. Благодаря псионике и продвинутой технике я отлично видел, как заканчивается жизнь императора Области Цзян. Столица была последним местом, куда я решил наведаться. Именно тут находился проход в мир бессмертных. Вся Ци этого мира уже находилась внутри моего тела, и сейчас я «высасывал» её остатки. Ещё полчаса, и в Области Цзян не останется ни капли Ци. Что касается Области Тан, то её барьер я «сожрал» ещё неделю назад.

Область Цзян была далеко не единственным миром. Более того, это вообще был мелкий незначительный мир, единственная «ценность» которого заключалась в том, что именно тут решил спрятаться Великий Огненный Дракон, а до него построили свою ухоронку Звёздные Боги. «Отвечал» за этот мир один из Священных Предков [10], обитающих в мире бессмертных. Кстати, именно этот культиватор являлся источником появления рабских печатей. И только благодаря действию его личного закона все рабы опознавали во мне беглого раба, хотя от печати в моём теле не осталось и следа.

Завершив поглощение Ци, я активировал следующий этап своего плана. Чтобы выбраться из мира простых смертных в мир бессмертных, мне нужна была помощь того, кто в этом мире бессмертных уже бывал. А лучше всего было попросить о помощи одного из владык плана бессмертных. А уж сам «смотрящий за миром» был и вовсе идеальным вариантом. Благодаря ему я смогу переместить сам Монолит.

Всё это время я не только поглощал Ци, но и превращал самых способных культиваторов в… некронов. Технология была мне известна и давно отработана. По сути, я создавал существ вроде себя самого. Органические тела пленных находились внутри Монолита, а их тела некронов с поглотителями Ци могли перемещаться по всему миру, собирая Ци в окружающем пространстве. После этого им оставалось только вернуться ко мне и отдать накопленную Ци подобно тому, как пчела несёт мёд в свой улей. При этом, управлял телом некрона искусственный интеллект, а душа культиватора выступала лишь бессильным наблюдателем.

Сейчас один из некронов приблизился к порталу в мир бессмертных, который находился в небе над столицей. Там он активировал специальную технику Ци, совмещённую с псионикой, которая стала высасывать Ци из «смотрящего за миром», используя канал рабской печати. Всего через пять минут портал активировался, и оттуда вылетел жирный мужик в одних трусах.

— Да вы охренели, из меня кровь пить? — Завопил он, едва появившись. — Да я вас всех!.. Чего? Что за хрень тут происходит?

И в этот момент некрон, висевший в воздухе под маскировкой, подлетел к Священному Предку [10] и без затей воткнул гарпун ему в брюхо. Если бы это оружие имело в себе хоть каплю Ци, оно не смогло бы даже поцарапать кожу «предка». Но поскольку Ци там не было, но зато имелось мощное псионическое заклинание, то гарпун вошёл в плоть как в масло, за одно проткнув Ядро Ци.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! — Заорал небожитель, после чего сбежал в портал, даже не попытавшись атаковать в ответ.

Это-то мне и было нужно. Считав показания маяка, размещённого внутри гарпуна, я активировал телепорт и оказался в мире бессмертных. Тут я ожидал увидеть красочный дворец, но нашёл только какую-то нору, которую с натяжкой можно было признать пещерой культиватора. Из норы доносились стоны и вопли Священного Предка [10]. Я не стал гоняться за ним, а перевёл Монолит в режим усиленного поглощения Ци. Одновременно тысячи некронов полетели в разные стороны. Их задачей был поиск путей, ведущих в миры смертных. Мой монолит должен был заняться текущим миром, а все «нижние планы» я отдавал на откуп некронам, каждый из которых должен был сам превратиться в Монолит. В общем, процесс был довольно простым и порабощение миров шло по принципу распространения Гербалайфа.

Не успел я насладиться видами местной природы и зрелищем летающих в небе островов, как рядом с Монолитом появился культиватор, одетый в красочные одежды. Его броня сверкала золотом и драгоценными камнями, а белоснежные ангельские крылья за спиной выдавали принадлежность к пантеону богов. Не успела эта курица осмотреться, как система целеуказания Монолита опознала в «госте» культиватора стадии Священного Святого [13]. Выстрел спаренных бластеров мгновенно испепелил противника, оставив от него только ворох перьев, кружащихся в воздухе. Вот она — мощь технологий.

Мир бессмертных меня несколько разочаровал. В нём жили культиваторы от стадии Бессмертного [7] до стадии Священного Предка [10]. Точнее, они не жили, а существовали. Если в Области Цзян цивилизация находилась где-то на уровне Средних Веков, тот тут царствовал дремучий Каменный Век. Культиваторы жили в пещерах, а самым продвинутым «инструментом» в их распоряжении была дубина. Буквально всё им приходилось делать с помощью Ци, потому что материя в этом мире была несовместима с понятием «механизм», и любая вещь, состоящая более чем из двух частей, немедленно распадалась в пыль. К счастью, мой уровень культивации таких ограничений не имел так что мой Монолит остался цел.

За всё время нахождения в этом мире я встретил только одного культиватора стадии Святого [11–13]. Похоже, тот Священный Святой [13], которого я пристрелил в самом начале, был «хозяином» этого мира. А больше никто из «небожителей» этой дырой не интересовался. Я всего за месяц «высосал» всю Ци из этого мира и всех нижележащих миров смертных. Дальше мне нужно было двигаться вверх, но тут возникала проблема. Ни один Святой не явился, чтобы «проводить» меня в свой мир. А без проводника «подняться» в мир небожителей можно было только преодолев Божественное Воздаяние.

Механизм Божественного Воздаяния был ограничителем, препятствующим переходу на более высокие уровни бытия. Чтобы доказать своё право «на возвышение», культиватор должен был пережить «божью кару». Что интересно, из мыслей аборигенов я смог узнать, что появилось Божественное Воздаяние благодаря верховной богине Ха Ру Но. Знакомое имечко.

Монолит подлетел к Долине Возвышения, и я активировал огромную печать, висящую в воздухе на высоте в пару километров. До активации она была невидима, но стоило мне влить немного Ци в ключевые точки, как в небе стали появляться облака. Эта печать была естественным природным порталом, ведущим в мир небожителей. Но прежде чем портал мог открыться, мне нужно было пережить Божественное Воздаяние.

Облака постепенно становились всё плотнее, а через минуту стало заметно, что они вращаются. Вскоре, над Монолитом висела плотная пелена грозовых туч, а в центре печати образовалось небольшое свободное от облаков место, откуда полился «божественный свет». Это было признаком открытия портала. Но прежде, чем я смог приблизиться к нему, облака прорезало множество молний. Подобно живым существам они собрались вместе и ударили в Монолит. Тот с лёгкостью поглотил поток Ци с качеством молнии, не получив ни малейших повреждений.

Следующие полчаса в Монолит одна за другой били молнии. С каждым ударом их сила возрастала, но толку от этих атак было ноль. Более того, концентрация Ци в молниях была чудовищной, так что я не торопился проходить через портал, поглощая халявную энергию. Чем дольше длилось Божественное Воздаяние, тем больше Ци я поглощал. Судя по показаниям приборов, за прошедшие полчаса я поглотил количество Ци, равное примерно десяти процентам от того, что я смог собрать за всё время своей «хищнической культивации». Подобный прогресс меня только радовал, так что я решил остаться и посмотреть, чем это воздаяние закончится. Сотня некронов уже пробралась в портал, так что я в любой момент мог телепортироваться в мир небожителей. Но там Ци было гораздо меньше, чем в собравшихся облаках, так что я не собирался отказываться от халявы.

Наконец, поток молний немного утих, и тучи начали угрожающе гудеть. Изнутри их освещали разноцветные вспышки света, которые начали бегать по кругу, следуя за вращением облаков. Постепенно скорость движения вспышек увеличивалась, одновременно повышая яркость. Наконец, когда кольцо грозовых туч начало сиять ослепительным светом, раздался оглушающий треск, и в Монолит ударила особо мощная молния, в которой содержалось больше Ци, чем во всех предыдущих молниях вместе взятых.

От взрывной волны, разошедшейся от удара молнии, окружающие горы раскололись и просели. На Монолите образовалась небольшая выщерблина, которая затянулась через секунду. После этого с небес на меня обрушилось давление безумного гнева.

— Хыщаааа!!! — Послышался далёкий вопль, и на Монолит обрушилась ещё одна молния в десять раз большей мощности.

На этот раз одна из сторон пирамиды покрылась сеточкой трещин, но уже через пять секунд от неё не осталось и следа.

— Нарутобака!!! — Послышался всё тот же голос, после чего следующий удар расколол не только Монолит, но и саму землю. Долина Возвышения превратилась в глубокий кратер. Но на этот раз все трещины в Монолите заросли ещё быстрее, после чего он засветился таинственным светом и начал испускать ауру презрительного превосходства и нерушимого совершенства.

— Ну всё! Ты меня достал!!! — Заорал голос, и из облаков вылетела девушка в розовом платье. У неё были ярко-розовые волосы и отличительная фигура «доска — два соска». — Никто не смеет игнорировать великую богиню [20] Харуно!

С этими словами плоскодонка подлетела к монолиту и ударила его кулаком. От сокрушительной силы удара не помогла даже псионика. Монолит разлетелся чёрным крошевом. Но при этом он поглотил всю силу удара, так что моё бессмертное тело Вритрас даже не поцарапало. А спустя миг Монолит окружил злобную богиню и собрался обратно, заключив её в свои объятья.

— Ах ты-ы-ы-ы…!!!

Великая Богиня попыталась выбраться, используя всю свою мощь, но… тут выяснилось, что я банально поглощаю всю испускаемую ей Ци ещё до того, как она сформируется в какую-либо технику. А бесконечная физическая сила ничем помочь не могла, потому что девушка бессильно барахталась в тягучей чёрной смоле, которая окружила её со всех сторон.

Попавшаяся в мои сети добыча была хороша. Нет, плоскодонки мне не нравятся, а вот Ци в ней было просто море. Следующие три недели я висел на месте и пил эту энергию бесконечным потоком. Одновременно я с помощью псионики считывал информацию из сознания богини. Меня интересовала история возникновения этого мира. И Харуно оказалась идеальным источником этих знаний.

Как водится, однажды один бог решил создать новый мир. Звали этого бога Крюгер Икари, хотя я обнаружил в памяти девушки и другие имена: Крюгер Урами и Рика. В общем, создав пространство и время, Бог-Творец [21] породил мужчину и женщину, которых звали… Наруто и Хината. Знакомая сказка. Следом возникли и другие герои изначальной истории. Эти создания являлись воплощением Первостихий и некоторых других Концепций. В частности, Наруто олицетворял жизнь и всё живое, а Хината была самим милосердием и радостью жизни. Весьма символично.

Два десятка великих богов [20] начали творить остальной мир в соответствии с заветами Бога-Творца [21]. И в целом, всё у них получилось, но была одна проблема. Все потомки Создателя ненавидели его до мозга костей. Поначалу всё ещё было нормально, так как воспоминания о прошлой жизни к богам возвращалось постепенно. Но в один «прекрасный момент» они собрались вместе, сравнили свои показания и пришли к выводу, что этот самый Крюгер Икари их всех в прошлой жизни и порешил особо безжалостным образом. В результате, потомки отвернулись от своего создателя, и вместо нормального мира начали творить какую-то хрень в стиле культиваторов. Крюгер же оскорбился и удалился от дел, лишь краем глаза наблюдая за развитием мира.

Шли годы. Великие Боги [20] породили потомков, которые оказались не такими великими. А потому их нарекли Старшими Богами [19]. Эти боги тоже в свою очередь размножились и породили Средних Богов [18]. Ну и так далее. Народ постепенно мельчал и деградировал, но вместе с тем само их существование порождало отражения высших миров, где они могли жить в более-менее комфортных условиях.

Возможно, всё это мироздание мирно развивалось бы миллионы лет, но тут среди Старших Богов [19] родились две души, появления которых никто не ждал. Это были Учиха Саске и Харуно Сакура. Память прошлой жизни пришла к ним не сразу, а уже после обретения всех сил, достойных положения Старшего Бога [19]. Ну а дальше Соска-кун возжелал единолично править этим миром и использовал свою «жену» в качестве поддержки.

Вместе они начали мутить воду, устраивать интриги, ссорить друзей и втихую вырезать конкурентов. Не прошло и сотни лет, как началась Первая Война Богов. В этой войне Старшие Боги [19] собрались толпой и запинали Великих Богов [20]. С особой жестокостью Учиха подошёл к убийству Наруто и Хинаты. Вторую он запытал до смерти на глазах у первого. А вот с убийством Наруто возникли проблемы. Тот был самим олицетворением жизни, а потому умереть не мог по определению. Но Учиха подошёл к этому вопросу с фантазией, так что спустя тысячу лет ему удалось лишить последнего Великого Бога [20] тела. Или правильнее будет сказать, что через тысячу лет созерцания трупа своей любимой Наруто сам отказался от своего тела и сбежал в виде бесплотного духа.

Побега заключённого никто не заметил, потому что в мире в этот момент шла уже Третья Война Богов. Учиха оказался диктатором и маньяком, так что народ активно сопротивлялся его «божественной власти». В связи с этим, озверевший божок решил вырезать остатки культиваторов стадии Старшего Бога. Среди этих остатков были и… драконы. В своё время по приказу Бог-Творца его дети породили множество магических рас, в том числе драконов. Во время войны рептилии беспощадно уничтожались, и дух Наруто обнаружил одного недобитка этой расы. Душа дракона уже ушла на перерождение, а вот в теле ещё теплилась жизнь. А поскольку Наруто был Богом Жизни, то он вошёл в это тело и оживил его.

Появившийся в результате Дракон Жизни был чудовищно силён по меркам того времени. Хотя само тело соответствовало стадии Старшего Бога [19], в нём находилась душа Великого Бога [20]. Более того, это был Первый Великий Бог — самый сильный из всех во вселенной, после Бога-Творца. Обретя жизнь, Наруто породил небольшого дракончика и отправил его к Крюгеру Икари с вестями о том, какой пиздец творится в созданном им мире. После этого Дракон Жизни попёр на войну, не разбирая правых и виноватых. Из всех, кого он знал, в живых остались только двое, и эти двое были его злейшими врагами.

Последовавшая за этим резня содрогнула мир. Довольно быстро народ понял, что правление «Демона У Чи Ха» было вполне мирным. А вот появившийся Дракон Жизни был настоящим диктатором, уничтожавшим всё живое. И даже сопротивляться ему никому не удавалось, потому что всё живое очень быстро превращалось в неживое, лишившись «благословения жизни».

Увы, всей этой силы не хватило для того, чтобы противостоять Учихе. Эти двое сошлись в схватке, и никто из них не мог одержать верх. Но в конце концов Учиха смог использовать силу своих глаз, чтобы заточить Дракона Жизни в пространстве Камуи, из которого не было выхода. Но для этого ему пришлось принести в жертву силу своих глаз, лишившись возможности перемещаться с помощью телепортации.

А к концу этой разборки, когда Харуно лечила своего подельника после битвы, к ним прибыл сам Крюгер Икари. Тут Учихе пришлось ещё раз напрячься, используя силу своих глаз. Он погрузил не ожидавшего такой атаки Бога-Творца в иллюзию Тсукиёми и смог лишить его источника сил. Вот только сам Учиха так и не понял, как этим источником пользоваться. Вырвавшись из иллюзии, Бог-Творец осознал, что потерял свою абсолютную власть и стал просто ещё одним культиватором. Сразу после этого он сбежал, и больше его никто не видел.

С тех пор владычество пары богов Учихи и Харуно никем более не оспаривалось. Постепенно эти двое смогли выйти на уровень Великих Богов [20], что сделало их неуязвимыми для всех остальных обитателей вселенной. Ведь как только кто-то достигал уровня Старшего Бога [19], эти двое его тут же убивали. Что касается возникающих время от времени потомков Дракона Жизни, то они причинили небольшое беспокойство лишь один раз и то из-за неожиданности. А потом их периодически «травили дустом», давя проблему в зародыше.

Изучив воспоминания Харуно Сакуры, я задумался над тем, чтобы организовать ей достойное воздаяние. Эта дура была действительно безумной сукой. Именно она придумала и воплотила в реальности самые страшные пытки, которые пришлось пережить Хьюга Хинате. И всё это только ради того, чтобы Учиха бросил на неё одобряющий взгляд. В результате, после поглощения всей Ци из тщедушного тела «богини», я превратил её во Вритрас и с комфортом устроил в пыточной, где её пытали несколько дроидов.

Это была полностью автоматизированная система, вырваться из которой было невозможно. Ведь Харуно Сакура не могла управлять своим телом, а могла только испытывать безумную боль, интенсивность и «оттенки» которой постоянно менялись. По моим расчётам, примерно за сотню лет эта пытка должна была выпить всю Бахионь из её души, после чего она отправилась бы на перерождение. По сути, это был аналог Давилки, но только здесь я был уверен в том, сколько времени и в каких условиях проведёт «подопытная». А уже перед уходом я поставил на её душу Печать Жертвы Азатота. Не знаю, когда это произойдёт, но рано или поздно он её сожрёт. И это хорошо.

После поглощения Ци из тела одного из двух Великих Богов [20], я почувствовал себя более-менее уверенным для встречи с самим Учихой. Но я не стал торопиться, а продолжил своё «турне» по мирам, собирая Ци. Благодаря знаниям Харуно, я получил доступ во все миры, в том числе в Изначальный Мир, где и находился злейший демон этого мира.

Что интересно, Учиха почувствовал исчезновение своей пассии и начал «просматривать» все миры, используя силу своих глаз. Выглядело проявление его внимания как красные шаринганы на внезапно потемневшем небе. Вот только тут возникла небольшая загвоздка. Учиха мог видеть любую Ци, находящуюся в его власти. Но поскольку я находился на стадии Конденсации Ци, то меня и некронов он видеть не мог. Я не раз был свидетелем того, как он смотрел на меня чуть ли не в упор, ничего не замечая. Даже Монолит Некронов высотой в полкилометра ускользал от его взгляда. Ведь он поглощал всю Ци, а потому был в принципе необнаружим с помощью техник Ци. Учиха не раз пытался атаковать «подозрительные места», но заканчивалось это лишь тем, что я поглощал Ци из этих атак.

Спустя полгода, я выкачал всю Ци из всех миров, кроме Изначального Мира. За это время Учиха так и не сделал ни одной попытки выбраться из своего дворца. Я ещё в самом начале отправил несколько некронов следить за ним, но те не смогли заметить ничего важного. А внутрь дворца я не лез, чтобы не давать противнику подсказок о природе его «слепоты».

Наконец, я телепортировал Монолит в последний мир, после чего взял под прямое управление одного из некронов. Ему я придал внешний вид себя, каким я был тридцать лет назад, когда Учиха видел меня в последний раз.

— Соска-кун, выходи. Выходи, подлый трус. — Закричал я, подходя к дворцу.

В ответ в небесах опять появились шаринганы, которые принялись обшаривать окрестности.

— Кто тут? Покажись! — Услышал я узнаваемый «громовой голос».

— Выходи, сволочь слепошарая. Что ты своими буркалами тут пялишься? Свет моего величия ослепляет тебя.

Спустя секунду, Учиха Саске собственной персоной вылетел из дворца. Тут он увидел меня, и у него натурально отпала челюсть.

— Ты? Я же уничтожил тебя! Ты лишился всей Ци.

После этого он обнаружил, что тёмный фон за моей спиной — это огромная пирамида, из-за чего вообще впал в прострацию.

— Пришёл твой смертный час. Я несу возмездие во имя Луны. Клан Хьюга отомстит за свою дочь.

А вот тут его рожу перекосила настоящая паника. Учиха попытался телепортироваться, но Ци из его техники рассеялась раньше, чем она смогла сработать. После этого в меня полетели сильнейшие техники, которые смогли рассеять в пыль мой «аватар», но вот пирамиду Монолита они даже не поцарапали.

— Слабак! Твоя подстилка и то была сильнее. — Рассмеялся я в ответ, оглушая противника голосом из динамиков. — Ты всегда был слабаком, Соска-кун. Даже в этой жизни ты не убил ни одного сильного врага. Всё, на что тебя хватило, это мелко гадить по углам, используя яды, ложь, обман и предательство.

— Я повелитель этого мира! — Воскликнул повелитель этого мира и бросился в самоубийственную атаку. А как ещё это можно было назвать, если он попытался уничтожить Монолит врукопашную?

В результате, стоило ему коснуться поверхности Монолита кулаком, как я тут же спеленал его псионикой и притянул к поверхности пирамиды, распластав по ней. Ци мощным потоком выходила из тела Учихи, делая бесполезным любое сопротивление. Ни одна техника не могла сработать в таких условиях, а «гипнотизировать» он мог только каменную стену перед собой. Ци в теле Учихи было куда больше, чем у Харуно, так что я решил не терять время, а прошвырнуться по Изначальному Миру, поглощая всю энергию. А распятое на одной из граней пирамиды тело местного «великого бога» было отличным предупреждением для тех, кто посмел бы напасть на меня.

Через три дня я поглотил всю Ци этого мира, за одно считав воспоминания Учихи. Тот оказался ещё более гнилым внутри, чем я даже себе представлял. В результате его постигла та же участь, что и его подельницы. Разве что я не стал делать системы автоматической регуляции уровня боли, а сделал ручные переключатели.

Исследовав тело Учихи с помощью псионики, я смог обнаружить в его левом глазу очень странное образование. Это была энергия неизвестного вида. Судя по воспоминаниям пленного, именно этот внешне непримечательный сгусток непонятно чего являлся источником сил Бога-Творца, благодаря которому он смог создать весь этот мир и всю Ци. Вот только Учиха так и не разобрался с тем, как использовать эту штуку. Я тоже с ходу не смог ничего понять, а потому решил отложить исследование непонятной хрени на будущее.

Ещё одним интересным открытием стало обнаружение печати жертвы авторства Йог-Сототха. Кроме того, судя по воспоминаниям Учихи, силу своих глаз он получил от одного из игроков. А вторым подарком было пространство техники Камуи, которое ему пришлось использовать для того, чтобы поймать Дракона Жизни в ловушку. Первый раз он пленил Наруто только из-за того, что использовал Хинату в качестве приманки. А во втором бою пришлось пожертвовать частью своей силы.

Сгрузив тело Учихи в пыточной его дворца, я отправился освобождать своего далёкого предка, то есть Дракона Жизни. Место, где находился вход в запечатанное измерение, я считал из памяти пленника. Чтобы разобраться с печатью, мне пришлось потратить пару часов. Ведь она работала не на Ци, а за счёт магии ангелов, что ещё раз подтверждало мои выводы о вмешательстве игроков.

Наконец, я разобрался с «дверью», сделал все необходимые приготовления и запустил внутрь измерения своего клона из чакры. Лично совать голову в пространство, созданное игроками, я не рисковал.

— Наруто! Где ты? Выходи, даттебайо! — Выкрикнул я, оказавшись в кромешной тьме нового мира.

В ответ в этой тьме раскрылись два огромных глаза. Зенки с вертикальными зрачками начали бурить меня взглядом.

— Кто ты? — Обратился ко мне огромный дракон. Он использовал телепатию, работающую за счёт Ци, так что если бы я заранее не предусмотрел подобный вариант, то клон из чакры просто не услышал бы его.

— Я твой спаситель. Я пришёл, чтобы вытащить тебя из этого места. Но не бесплатно.

— И что же ты хочешь? — Скептически спросил дракон.

— Всю Ци, что у тебя есть. И вообще, превращайся уже в человека. У меня нет желания насиловать свой мозг телепатией. Даже если это мозг теневого клона.

— Теневой клон? Хм… я действительно не чувствую в тебе жизни и Ци. Интересно.

С этими словами многокилометровый дракон начал уменьшаться, и вскоре передо мной стоял Наруто собственной персоной. Он выглядел пацаном лет пятнадцати на вид, и даже одет был в свой фирменный чёрно-оранжевый костюм беглого заключённого.

— Так кто ты? — Спросил он меня, подходя поближе.

— Меня зовут Атман. В каком-то смысле я твой дальний потомок. Я одолел Учиху и теперь готов выпустить тебя отсюда.

— Учиха! — Глаза Наруто загорелись алым цветом. В одном этом произнесённом слове было столько ненависти, что становилось понятно, что это уже не тот наивный мальчик, про которого рассказывалось в оригинальной истории.

— Пошли. Чего кота за хвост тянуть.

Мой клон сделал шаг вперёд и взял Наруто за плечо. Тут моя ловушка захлопнулась, и он вывалился из измерения Камуи, упав прямо на поверхность Монолита. Ци широким потоком начала изливаться из его тела, поглощаясь каменной поверхностью. Наруто попытался принять форму дракона, но ему не хватило Ци. Ради этого всё и затевалось. Если бы я вытащил из печати дракона длиной в тысячу километров от носа до кончика хвоста, то поглощение Ци могло затянуться.

— Ты!.. — Прохрипел Наруто, пытаясь повернуть голову и увидеть меня.

— Расслабься и получай удовольствие. — Ухмыльнулся я в ответ. — Я уже проделал то же самое с Учихой и его подстилкой Харуно. А впереди тебя ждёт увлекательная встреча с Учихой с возможностью доставить ему массу незабываемых впечатлений.

В ответ Наруто попытался воздействовать на меня с помощью своей силы Жизни. Это не было техникой Ци. Скорее, создатель этого мира дал Наруто особую силу, действующую благодаря другим законам. Но эта сила не смогла противостоять Ци Учихи, а на меня она и вовсе воздействовать не могла, потому что тело Вритрас не было живым

— В тебе нет ни капли жизни. — Удивлённо прошептал Бог Жизни.

— Да нафиг она мне нужна? — Усмехнулся я в ответ. — Марионетки куда удобнее. Можешь считать меня последователем Сасори Красного Песка.

— Откуда ты знаешь об этом? В этом мире Сасори пошёл по другому пути, и никто из ныне живущих не должен знать о том, что он был мастером марионеток. Ну… кроме этих двоих. — Судя по очередному приступу ненависти, под «этими двоими» он подразумевал Учиху и Харуно. — Или ты Крюгер?

— Не-не, я не ваш создатель. — Открестился я от такой чести. — Я куда круче.

— Ты говорил, что являешься моим потомком.

— В некотором смысле это так. Было так, пока я был живым. Великий Огненный Дракон и его ученик немного помогли мне с культивацией. Конечно, толку от этого в результате всё равно было ноль, но я не забываю добрых дел, так что решил по старой памяти спасти тебя.

— Великий Огненный Дракон? — Удивился Наруто. — Последнего своего потомка я назвал Уголёк.

— Ха-ха! Вот это у него самомнение. Видимо, чем ничтожнее становишься, тем более великое имя хочешь себе придумать. Ладно, у меня ещё дела есть. Поглощение твоей Ци займёт где-то неделю, так что я пока пойду.

— Постой! Ты и вправду победил Учиху?

— Конечно. Этот идиот так гордился своими глазами, но в результате он не смог меня увидеть, пока я не вызвал его на бой. А дальше всё было, как и с тобой. Я вытянул всю его Ци, несмотря на всё его сопротивление. Честно говоря, я вытянул всю Ци из всего этого мира. Ты последний, у кого она ещё осталась.

— Так вот почему я не чувствую Ци в окружающем мире! Её там нет. Что ж, я чувствую, что не смогу ничего сделать, чтобы остановить тебя. А потому, нет смысла оттягивать неизбежное.

С этими словами Наруто сознательноразрушил свою основу культивации и выплеснул Ци из мышц и костей. Всего за несколько секунд я поглотил все его запасы, и потом ещё за пару минут вытянул остатки Ци. А потом я почувствовал, как сработал «датчик выполнения квеста» в моей душе. Теперь я мог в любой момент перенестись в следующий мир.

— Готово. Подожди пару минут. — Сказал я, опуская Наруто на землю.

Я перевёл своё внимание на «центральное тело», в котором находилась моя Прядь Ци. После этого я освободил души всех культиваторов в некронах и деактивировал Монолит. И последним шагом я активировал давно уже подготовленный ритуал, запитав его Бахионью из своих запасов. В результате, Ци из моей Пряди Ци перекочевала в один из «хвостов» в моей душе. По завершении ритуала я получил полный контроль над этой энергией.

В отличие от магической и псионической энергии, а также чакры, я не мог создавать Ци из ничего. Её у меня имелось конкретное ограниченное количество. Но зато Ци не тратилась при использовании. Она лишь рассеивалась, после чего я мог собрать её обратно и использовать повторно. Хотя эта энергия была довольно бредовой по своей сути, она могла работать в условиях, когда все остальные виды «магии» были бессильны.

— Всё! Я готов. — Сказал я, выскакивая из Монолита рядом с Наруто, который с мрачным видом осматривал немного разрушенный дворец Учихи. — Пошли в пыточную. Учиха нас уже наверняка заждался. Я просмотрел его воспоминания, так что уверен в том, что тебе захочется лично отблагодарить его за всё то, что он для тебя сделал.

Наруто ничего не сказал в ответ, но последовал за мной, подсвечивая наш путь алым светом, бьющим из его глазниц. Путь по безлюдным коридорам дворца мы также проделали в тишине. Учиха никому не доверял, а потому в его жилище не было слуг или придворных лизоблюдов. Он даже с Харуно занимался сексом, только упившись различными противоядиями и заковав её в наручники. Та считала подобные «странности» проявлением садистских наклонностей, а по факту это было следствием тотальной паранойи, хотя садизм там тоже присутствовал.

Наконец, мы спустились в подвал, где на стене висел распятый «великий бог». Наруто сразу узнал моську своего кровного врага, а потому с криком «Саске!» бросился к нему и начал бить кулаками прямо по наглой морде. Наглой, потому что Учиха изо всех сил пытался изобразить презрительное спокойствие. Ведь он ещё не знал, что ждёт его в ближайшем будущем.

— Хватит уже его гладить. Он даже боли не чувствует. — Остановил я Наруто минут через пять.

— Что? Почему? Моя сила говорит, что ему больно.

Я превратил Учиху во Вритрас не на сто процентов, так что частично он ещё был жив. А потому сила Жизни вполне могла на него воздействовать и считывать его состояние.

— Да разве это боль? Я же не просто так его тут подвесил. Видишь вот эти регуляторы? — Указал я на устройство неподалёку. — Вот этот регулирует силу испытываемых им мучений, а вот этот переключает оттенки боли. А вот эта шкала показывает, насколько исчерпалась сила его души. Когда она опустеет, то его душу вырвет из тела и отправит на перерождение. Чем сильнее боль, тем быстрее падает значение на шкале. Если боль отключить, то оно будет восстанавливаться. Правда, медленно. В общем, полагаю, ты ещё не один век сможешь приходить сюда и напоминать Учихе о том, что он сделал.

После этих слов Наруто опять нахмурился. Он посмотрел на Учиху взглядом, наполненным ненависти, после чего подошёл к устройству для пыток и выкрутил регулятор боли на максимум. Раздавшийся после этого вопль был наполнен дикой звериной болью. Тело дёргалось в судорогах, но было неспособно вырваться из хватки магии.

— В таком режиме его хватит не больше, чем на несколько часов. — Пояснил я.

Боль, испытываемая Учихой была настолько сильной, что все в округе испытывали на себе её отражение. Это было проявлением естественных способностей души к эмпатии. Учиха орал и метался, а Наруто неподвижно стоял, глядя на его мучения. Наконец, минут через пять он подошёл к устройству и выкрутил регулятор, полностью отключив боль.

— Наруто! Умоляю! Не надо!!! — Заорал Учиха, едва получив возможность разумно мыслить. Благодаря телу Вритрас все повреждения астрального и физического тела мгновенно исцелялись. — Прости меня! Я не хотел. Умоляю, не надо!

— Простить тебя? — Злобно ответил Наруто. — Моё милосердие мертво. Если хочешь, чтобы я простил тебя, то тогда ВЕРНИ ЕЁ!!!

С этими словами, он опять выкрутил регулятор до максимума. Ещё через десять минут, когда боль была уменьшена до десяти процентов, Учиха начал выть и умолять о смерти, о том, что он на всё готов, чтобы его простили и прекратили пытки. В ответ Наруто опять потребовал вернуть Хинату к жизни и «врубил музыку», на этот раз примерно процентов на шестьдесят. На такой мощности мучения Учихи могли продолжаться сотни лет. Тот не мог в таком состоянии членораздельно говорить, но зато мог воспринимать, что ему говорят.

— Ты пытал Хинату на моих глазах, похваляясь своим превосходством. Ты обрёк её на ужасные мучения только чтобы досадить мне. Ты наслаждался её криками и болью, пока она не сошла с ума, и я не был вынужден убить её с помощью своей силы. И теперь ты испытаешь то же самое, но боль твоя будет в тысячи раз сильнее. И я позабочусь о том, чтобы твой ад длился вечность.

С этими словами Наруто развернулся и вышел из комнаты, оставив Учиху страдать. Я подошёл к нему, ухмыльнулся в наполненные паникой и мольбой глаза, после чего поставил на его душу Печать Жертвы Азатота. Заслужил.

Выйдя из пыточной, я захлопнул дверь, отсекая звуки воплей, и догнал Наруто. Тот шагал по коридору, внимательно осматриваясь по сторонам.

— И куда ты теперь? — Спросил я его. Было видно, что он не просто глазеет, а что-то ищет.

— Отдать дань памяти той, что была для меня всем.

Мы прошли по коридорам, спустились по длинной лестнице на пару километров под землю и вышли в большой зал, в дальнем конце которого были установлены два креста. Один был пуст, а на втором висел мумифицированный изуродованный труп. В нём я сразу узнал останки Хьюга Хинаты, какими их запомнила Харуно.

— Прости, Хината. — Упал на колени Наруто. — Я не смог спасти тебя. Я могу воскресить твоё тело, но не могу вернуть твою душу. Надеюсь, ты смогла переродиться и прожила счастливую жизнь. Я уже потерял счёт годам, прошедшим с момента нашего расставания. Но я молюсь, чтобы ты была счастлива в каждой своей жизни. Надеюсь, однажды, нам удастся встретиться.

Хм… Вернуть душу? Можно попробовать.

Я использовал псионику и магию, чтобы просканировать труп. С момента смерти прошло минимум сто тысяч лет, но для магии время не было препятствием. Ведь у меня были воспоминания свидетеля момента её смерти. Плюс, рядом стоял тот, чья карма была неразрывна связана с ней. Я ожидал, что душа Хинаты может сейчас находиться в другой вселенной или даже в Давилке, но с удивлением обнаружил её совсем рядом.

— Наруто, я чувствую, что душа Хинаты находится где-то рядом.

— Что? — Бог Жизни поднял на меня глаза, наполненные отчаянием и надеждой.

— Пошли, проверим.

На этот раз я не стал идти пешком, а телепортировал нас прямо на место. Мы оказались в деревне культиваторов. Кругом стояли дома, сделанные из каменных плит. Жители этой деревни жили в условиях средневековья. Когда у них была Ци, их жизнь была вполне комфортной. Но сейчас они стали простыми смертными. Наше неожиданное появление привлекло внимание нескольких жителей, но они не решились подходить к нам, а лишь начали кучковаться поодаль.

Из-за соседнего дома доносилась чья-то ругань. Я выломал калитку и прошёл во двор. Наруто следовал за мной, озираясь по сторонам. За домом мы увидели старуху, ругающую молодую девушку, в которой легко узнавались черты лица Хинаты. А ещё, я отлично видел, что именно её душа находится в этом теле.

— Здравствуйте. — Поклонилась девушка, проигнорировав ругающую её старуху. Та поперхнулась и с ненависть посмотрела на нас, после чего неожиданно испугалась.

— Хината? — Неверяще спросил Наруто.

— Меня зовут Хина. А вы кто? Неужели… вы тот, кому я предназначена в жертву?

С этими словами Хина подошла и уставилась на Наруто, не обращая на окружающих никакого внимания. Жители деревни тоже подобрались поближе, наблюдая за нами из-за забора.

— Хината! — Наруто прошёл вперёд и обнял девушку.

— На… Наруто? — Неожиданно заплакала она. — Ты пришёл?

В этот момент я считал её память с помощью псионики, и увиденное привело меня в дикий гнев. Благодаря псионике, я смог считать память не только этой жизни, но и всех предыдущих.

— Она… она пробудилась! — Раздались крики жителей деревни. — Эй ты! А ну отойди от неё. Она наша жертва!

— Что? Жертва? — Недоумённо оглянулся Наруто.

— Убери свои руки от неё! — Бросилась к нам старуха, которая до этого ругала Хинату.

Она принялась отталкивать Наруто и тянуть девушку на себя. Тот в ответ неожиданно разозлился и со всего маха заехал старухе в челюсть, ничуть не делая скидок на её возраст. Я оглянулся и заметил, что все жители деревни являются стариками или пожилыми людьми. А считав память одного из возмущающихся стариков, я полностью осознал ситуацию в этой деревне.

— Хина, это Наруто. Именно ради него ты жила в этой деревне. Теперь, ты принадлежишь ему и должна слушаться его.

Девушка посмотрел на меня невинными глазами и поклонилась мне, а потом и самому офигевающему Наруто, который не понимал, что вообще вокруг происходит.

— Обними её. — Приказал я ему голосом, не предусматривающим возражений. Наруто подчинился, тем более, что именно это ему и хотелось сделать в данный момент. — Ты должен сделать её счастливой. Она заслужила того, чтобы кто-то посвятил ей всю свою жизнь.

С этими словами я телепортировал «сладкую парочку» в район дворца Учихи и обернулся к набравшимся смелости жителям деревни.

— Что ты сделал? Где они?! Она наша жертва!!! — Заорал один из мужиков, бросаясь на меня с мечом. В ответ я пнул его в живот и отбросил в толпу, сбив его телом ещё десяток возбуждённых жителей деревни.

— Сегодня все ваши жертвы будут приняты, и вы получите справедливое воздаяние. — Мрачно ответил я.

Мир культиваторов не был миром из доброй детской сказки. Та гнусь, которую творил Учиха, заслуживала вечных пыток. Но то, что сделали жители этой деревни, переплюнуло даже это. Давным-давно, ещё сто тысяч лет назад к жителям этой деревни явился «бог», который пообещал им всем бессмертие и защиту от «злобного Учихи». А взамен им нужно было сделать сущую малость. Каждые шестнадцать лет в их деревне должна была рождаться девочка, которую по достижении пятнадцатилетнего возраста следовало принести в жертву этому самому богу, попутно запытав до смерти.

Аборигены приняли это соглашение с радостью. С их уровнем культивации срок жизни был ограничен парой тысяч лет, а кому не хочется жить вечно? Так в этой деревушке поселилась… Хината. Раз за разом она рождалась, взрослела, подвергаясь нападкам и издевательствам, после чего приносилась в жертву. И каждый раз перед смертью она вспоминала Наруто и все свои предыдущие жизни.

Кто-то сошёл бы от такого с ума. Абсолютное большинство испытывали бы дикую ненависть к своим мучителям. Но Хината действительно была самим воплощением милосердия. Она никогда не скатывалась до злобы и ненависти, прощая своих мучителей. И это не было результатом действия какой-то подчиняющей печати. Такова была её суть. Суть её души.

Сто тысяч лет жить в муках и умирать в муках раз за разом. И всё это только ради того, чтобы ещё раз встретиться с Наруто. В её памяти я обнаружил воспоминание, как однажды мальчик по имени Нарутомару и девочка по имени Хинатавари поклялись друг другу в вечной любви. Их семьи были против их отношений, а потому эти двое решили провести ритуал, который бы не дал их душам разделиться после смерти, гарантировав их встречу в следующей жизни.

Боги услышали эти молитвы. Но, как водится, боги эти были ничуть не добрыми. Они поставили на души этих двоих Печать Жертвы и сказали, что в каждой следующей жизни, где они встретятся и полюбят друг друга, их имена будут сокращаться на один слог. И когда они потеряют свои имена, их души будут принесены в жертву Великому Йог-Сототху. Отказаться от этого соглашения они уже не могли, а потому всё, что им оставалось, это пытаться насладиться обществом друг друга.

Вот только в той первой жизни их убили разгневанные родственники почти сразу после ритуала. В следующей жизни они тоже не дожили до шестнадцати лет. В мире Наруто их ждала та же судьба. В этом мире им удалось прожить несколько сот лет. Более того, эту жизнь им каким-то образом засчитали как продолжение предыдущей. Видимо, создатель этого мира вмешался в игру высших сил, вырвав души из круговорота рождений и смертей. Но в конце концов Наруто был вынужден убить Хинату, чтобы избавить ту от бесконечных пыток. И вот, сейчас девушка родилась с именем Хина. Она проживала жизнь за жизнью, пока не встретилась с Наруто. И теперь «счётчик» её жизней опять уменьшился.

Я бы не сильно переживал из-за этой истории, если бы не видел, насколько доброй является душа Хинаты. Страдать сто тысяч лет и не озлобиться на этот безумный мир? Я бы точно не смог такого. Она была лучше любого из людей, с которыми я встречался. Она была лучше меня, а потому я не мог позволить ей страдать. Не в моих силах было изменить её судьбу, но я как минимум мог дать ей возможность прожить счастливую жизнь вместе с Наруто. Я сам тридцать лет расслаблялся в этом мире, просто отдыхая от игроков и их безумных игр.

Сейчас я телепортировал Наруто и Хину прочь, и у меня появилась возможность отплатить местным жителям за то, что они «удержали» душу Хинаты в этом мире. Я не стал ничего придумывать, и организовал тут небольшой филиал ада, сделав с ними то же, что и с Харуно Сакурой. Я также поставил на их души Печать Жертвы Азатота. Тот, помнится, хотел, чтобы я приносил ему в жертву людей почаще. Вот таких тварей мне не жалко.

Закончив с грязной, но необходимой работой, я задумался о том, что мне делать дальше. У меня ещё есть примерно семьдесят лет, которые я могу провести в этом мире. Наверно, стоит как минимум ещё на десять лет остаться тут. Пригласить Наруто и Хинату в гости в мой клан Нефритового Жезла. Думаю, их обрадует известие о том, что в этом мире есть чакра. А ещё, нужно будет заняться той непонятной энергией, благодаря которой был создан этот мир. Раньше я считал, что его создали с помощью Ци, но теперь выходило, что настоящая сила имела другой источник. Если я подчиню её себе, то мне, возможно, даже хватит сил, чтобы выйти из Игры.

Только я успел подумать об этом, как меня выдернуло в измерение Пустоты, где я обычно общался с Существом и другими Игроками. Хотя я находился в измерении Пустоты, на этот раз я мог отчасти воспринимать и реальный мир, из которого меня выдернули. Это было возможно благодаря тому, что в том мире осталась «моя» Ци.

— Так-так, кого я вижу? Это же Читер. — Услышал я глумливый голос, после чего увидел и самого игрока. Его рожа одним своим видом навевала ассоциации с содомией и прочими извращениями. Гомосек какой-то. — Ты смог получить то, что тебе не принадлежит. — Продолжил он свою речь. — Я давно хотел получить Искру Творца, чтобы преподнести её в дар Йог-Сототху. Нельзя смертным обладать силой, способной творить целые миры. Это право принадлежит только моему господину.

С этими словами Гомосек взмахнул рукой, и та самая непонятная энергия покинула мои тело и душу. И я даже не смог эту Искру Творца удержать. Заполучив добычу в свои загребущие лапы, Гомосек потерял ко мне весь интерес. Через несколько секунд он спрятал Искру Творца в кулаке и посмотрел на меня, распространяя эмоции скуки. После этого он заглянул мне за плечо и посмотрел на мир культиваторов.

— Кстати, от этого убожества нужно избавиться. Я не могу позволить, чтобы где-то существовал мир, который был создан не моим господином, а каким-то жалким смертным.

С этими словами он взмахнул рукой с зажатой в ней Искрой Творца, и… мир исчез. Просто раз, и пропал. А ещё я почувствовал сосущую пустоту в своей душе. Вся Ци, собранная в моём энергетическом центре души тоже исчезла без следа.

Я оглянулся и пустым взглядом посмотрел на место, где ещё недавно находился целый мир. Мой гарем… Мой клан… А главное…

Я развернулся и посмотрел на злобно скалящуюся тварь, которая только что уничтожила целый мир ради собственной прихоти. Я протянул руку, указал указательным пальцем на Гомосека и активировал свою способность наложения Печати Жертвы Азатота. Я не думал о том, смогу я это сделать или нет. Я просто делал то, что считал нужным. И миг спустя метка проявилась на душе игрока, хотя пока ещё она была бледной и будто раздумывала, стоит ли ей там появляться.

— Что? Нет!!! — Заверещала в панике тварь, растеряв всё своё превосходство. — За что? Я не виноват!!! Ты! — Гомосек перевёл взгляд с печати на меня. — Ты не имеешь права ставить на меня печать. Что я такого сделал? Уничтожил мир? Да ты сам не так давно сделал то же самое, и тебя это ничуть не расстраивает. У тебя нет права обвинять меня!

— Ты виноват в том, что счастье девочки по имени Хина было слишком коротким. — Припечатал я в ответ.

— Что? Какая Хина?!! Я не виноват!

— Виновен! — Услышал я голос Азатота, пришедший из невыразимой дали. Печать Жертвы тут же налилась силой и проникла на все уровни духовного тела.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-ет!!! — В ужасе заверещал Гомосек.

А миг спустя со всех сторон к нему протянулись голодные щупальца Азатота. Они окружили его, разорвали на части и сожрали заживо, поглотив за одно и Искру Творца. Через несколько секунд щупальца убрались восвояси, и я остался висеть в бесконечной Пустоте. Я мог бы висеть тут ещё семьдесят лет, но с исчезновением мира культиваторов в этом не было никакого смысла. А потому, я активировал духовный механизм, чтобы переместиться в следующий мир.

Avadhuta Графомуть. Арка 6: Попирая волю Небес

Арка 6: Попирая волю Небес — Спасти гарем наперекор судьбе

Я выплыл из мутных глубин сна и обнаружил, что лежу в тёплой постели под одеялом. Повернувшись на бок, я стал сканировать себя и мир вокруг, пытаясь понять, куда это меня занесло. Первым делом я выяснил, что донор моего тела владел магией, и мне она досталась по наследству вместе со всеми знаниями и рефлексами. А вот моя магия драконов в принципе не обнаруживалась. Также, как и псионика с чакрой. Это меня изрядно напрягло. Я уселся на постели, осмотрел небольшую комнату, убедившись в своей безопасности на данный момент, после чего погрузился в глубокую медитацию.

Часа через четыре меня постигла вся глубина той жопы, в которой я оказался. На меня наложили связывающее заклинание на базе магии ангелов, которое полностью блокировало мои «хвосты». Я не мог ощутить даже малейшего отклика от энергетических центров души, хотя и ощущал их наличие. Да и вообще вся моя душа как будто была одета в перчатку. Я не испытывал дискомфорта, но со всех сторон меня окружало силовое поле, блокирующее все виды воздействия. Также, у меня самым наглым образом спёрли все запасы Бахиони. Но больше всего меня напряг тот факт, что я не мог получить информации от своего «спасательного механизма» в душе. Я не знал, сколько времени я могу провести в этом мире, и что мне нужно сделать, чтобы получить возможность переместиться в следующий.

В том, что причиной моего положения были игроки, я ничуть не сомневался. Я попытался, было, связаться со своим паразитом, но и тот был замурован настолько качественно, что я и вовсе его не почувствовал. На то, что меня избавили от этой твари, я даже не надеялся. Неужто игроки решили отомстить за сожранного товарища? Вот уж не предполагал, что у них так развиты узы любви и дружбы. Мне казалось, что они друг другу глотки не пытались перегрызть только из-за правил игры.

Самым же неприятным в данной ситуации было то, что «дьявольский механизм» Азатота ни от чего меня не защищал. Я был как тот Неуловимый Джо. Неуловим я был только потому что нахрен никому не сдался. А стоило только стать причиной смерти игрока, как меня тут же нашли. Конечно, напрямую мне никто угрожать не будет. Во-первых, я собственность Азатота, во-вторых, это против правил, а в-третьих, для игрока прямое противостояние со мной будет унизительным. Они же считают себя «богоизбранными». Но вот подстроить мне «особый» сценарий игры им ничто не мешает. Только деньги плати.

В результате тяжких раздумий, я пришёл к выводу, что единственная моя надежда на спасение — это изучение местной магии. Но поскольку я изначально оказался магом, то следовало ожидать, что игроки тоже об этом подумали. Ещё можно было попробовать пробиться силой к ядру с псионикой, и уже за её счёт сбросить оковы, но это решение требовало длительных медитаций и напряжения «духовных сил». В любом случае, это дело как минимум нескольких месяцев. Сейчас же мне следовало сосредоточиться на том, чтобы получить это время в своё распоряжение.

Обратившись к памяти тела, я узнал, что зовут меня Танатос Таонис. Мне семнадцать лет, и я только вчера сдал экзамен на поступление в академию магии. Сегодня мне следовало явиться туда, чтобы окончательно оформить документы и заселиться в общежитие. А уже с завтрашнего дня должны были начаться занятия.

Территориально я находился в Империи Багром, которая правила планетой под названием Эль-Хазард. Власть в империи принадлежала магам во главе с Бессмертным Императором по имени Кацухиро Дзиннай. Кстати, правил этот император уже пятую тысячу лет, и местные даже представить себе не могли, что с ним может что-то случиться. А зря, потому что на данный момент империя переживала трудные времена. На нас напали некие «демоны», которые по описанию больше походили на смесь жуков и зергов. Эти милые создания теснили имперские легионы, так что сейчас всех магов отправляли на войну сразу после трёхлетнего обучения. Собственно, я как раз и поступил в одну из академий, которая занималась подготовкой будущих боевых магов.

Пока я шерстил доставшиеся мне воспоминания и проверял своё владение магией, наступило утро и мне уже пора было отправляться в академию. Можно было и не спешить, так как регистрация учеников шла с семи утра до трёх дня, но я решил, что нет смысла сидеть в номере отеля. Кто первым встал — того и тапки. На первый курс в академии поступила тысяча учеников, так что имело смысл прийти пораньше и забрать себе всё самое лучшее. Одевшись, я вышел на улицу и быстро пошёл ко входу в академию. Утренняя свежесть временами переходила в зверский колотун, так что чтобы согреться, мне пришлось ускорить темп передвижения. Танатос Таонис не знал ни одного согревающего заклинания, что тоже не добавляло мне хорошего настроения.

Ко входу в академию я добрался в числе первых. Сама академия представляла собой несколько больших роскошных зданий, окружённых парком. Всю эту красоту окружал высокий забор. Сейчас главный вход на территорию был распахнут, и от ворот вело пять огороженных барьерами проходов, ведущих к разным входам в центральное здание. Я вместе с несколькими счастливчиками миновал охрану на входе и пошёл вперёд. На входе в здание нас уже ждали. Тут у меня ещё раз проверили пропуск с результатами экзамена, после чего проводили внутрь.

Собрав группу из десяти человек, работники академии погнали нас на некий дополнительный экзамен. Пройдя по коридорам, я добрался до небольшой аудитории. Тут стояло двенадцать парт, рассчитанных на одного человека. Правда, две из них были заняты двумя экзаменаторами: пожилой женщиной со строгим лицом и мужиком в военной форме. Парты занимали только половину помещения, а вторая половина была свободной. Видимо, тут предполагалось какое-то практическое испытание.

— Итак, садитесь за парты. — Тут же взяла нас в оборот преподавательница. — У вас есть всего полчаса на тестирование. Если вы что-то не успеете, то это будет означать, что вы сможете набрать меньше баллов. Целью этого тестирования является определение вашего места в рейтинге учеников. Чем выше рейтинг, тем лучше будут условия вашего проживания и обучения. Всего на первом курсе обучается тысяча человек в двадцати классах по пятьдесят человек в каждом. Сейчас мы определим количество набранных вами баллов, а после тестирования всех учеников выяснится класс вашего обучения.

«Училка» взяла со своего стола стопку папок и с помощью магии раздала их, отлевитировав к каждому из испытуемых.

— Первое задание — тест. Вам нужно за десять минут ответить на десять вопросов. За каждый правильный ответ вы получаете три балла. Время пошло.

Я перевёл взгляд на папку и обнаружил, что она запечатана. К счастью, мой донор уже видел такую штуку раньше у своих родителей, а потому я знал, что мне нужно делать. Я потянул за небольшой «язычок» в верхней части папки и разорвал контрольную бумажную печать, склеивавшую обложку. Дальше я подал немного своей маны в специальную «пуговицу», после чего папка с лёгкостью раскрылась. Внутри я обнаружил ручку и три листка, на которых были записаны вопросы.

Я уже было собрался начать чтение вопросов, как меня отвлекли судорожные рывки за соседним столом. Один из учеников не смог догадаться, как открыть застёжку, так что попытался открыть папку силой.

— А как открыть папку? — Задал он, наконец, вопрос учителям.

— Считайте это одиннадцатым вопросом.

После этого ученик запаниковал, дёрнул папку изо всех сил, и в ней сработала какая-то система защиты, парализовавшая паникёра. Я усмехнулся от вида застывшего тела и сосредоточился на вопросах. К моему удивлению, вопросы явно выходили за пределы стандартной школьной программы, так что мне пришлось напрячь свой мозг, чтобы вспомнить те книги, что мой донор читал перед поступлением в качестве подготовки к первому курсу. Хотя псионика у меня не работала, я более-менее разбирался в управлении своим сознанием, так что смог приспособить для этого местную магию.

Войдя в транс, я ускорил своё мышление и улучшил память. Ответы на шесть вопросов нашлись довольно быстро. Ещё на два вопроса прямого ответа я не знал, но мог попытаться сделать разумные предположения, основываясь на косвенных данных. Стоило мне дописать последнее предложение в ответе на восьмой вопрос, как время закончилось, и мужик в форме начал собирать результаты. Мой сосед, словивший заклинание паралича, успел ответить только на два вопроса, и сейчас тихо стонал, проклиная своё невезение. Хотя на мой взгляд, проклинать ему следовало свою тупость.

Буквально за пару секунд до того, как у меня забрали папку, я вспомнил, что не записал в тесте своего имени. Нам явно приказали отложить ручки и закрыть папку, а потому я не мог уже ничего написать на листах с тестом. В качестве решения я магией «выжег» своё имя на самой папке. Контроль у меня был на уровне, да и из состояния транса я ещё не вышел.

Собиравший ответы военный взял мою папку и удивлённо хмыкнул.

— Ты считаешь, что я могу перепутать ваши ответы? — Спросил он жёстким голосом.

— Нет. Я лишь пытаюсь сделать вашу работу проще. — Придумал я отмазку.

Только сейчас до меня дошло, что в тесте вообще не было места для указания своего имени. Более того, в самом начале была инструкция о том, что лишние записи и помарки сделают тест недействительным. Тем временем, мужик расщедрился на объяснения.

— Во время открытия папки, вы подали свою ману в накопитель. Этого достаточно, чтобы идентифицировать вас. Когда в будущем будете получать приказы в подобных контейнерах, вам стоит обращать внимание на то, чья аура отпечаталась в накопителе.

Хм… неплохо у них тут артефакторика развита. Хотя по воспоминаниям донора выходило, что с техникой тут полный швах, и народ живёт в дремучем средневековье. Только маги могли позволить себе жить в комфорте.

— Следующее испытание — проверка ваших практических навыков. — Опять обратилась к нам «училка», активируя защитный экран напротив дальней стены комнаты. — Я буду вызывать вас по очереди и называть атакующие заклинания, которые вам нужно будет использовать и направить в барьер. За каждое заклинание вы можете получить до десяти баллов. И учтите, у вас будет всего шестьдесят секунд.

На этом объяснения закончились, и нас начали вызывать «к доске». Каждого испытуемого окружал магический барьер, после чего женщина называла заклинания из стандартного школьного курса магии. Их уже проверяли раньше на приёмном экзамене, но тогда речь шла только об уровне «умеет — не умеет».

— Танатос Таонис.

Я вышел вперёд и встал в центре барьера, который тут же активировался с лёгким гулом. С трёх сторон меня окружал слабенький барьер, который должен был защитить окружающих в случае, если я красочно взорвусь или облажаюсь с каким-то заклинанием. А вот впереди был серьёзный барьер, который должен был выдержать использование любого атакующего заклинания. Я опять разогнал сознание и настроился на использование магии.

— Малое огненное копьё.

В ловушку с этим заклинанием уже попался один из учеников, сдававших тест до меня. Это заклинание относилось к факультативным, и знали про него немногие. Более того, оно имело два названия: Большая огненная стрела и Малое огненное копьё. Мой предшественник получил задание использовать большую огненную стрелу, и не смог придумать ничего лучше, чем использовать стандартную огненную стрелу, вложив в неё в два раза больше энергии, что вообще-то противоречило технике безопасности.

Я вспомнил описание заклинания, которое видел в книге мой донор. До этого я ни разу не использовал его, но сама схема не сильно отличалась от родственных заклинаний огня. Под ускорением сознания я создал заклинание, после чего немедленно выпустил его в барьер. И только после этого до меня дошло, что создание заклинания у обычного ученика занимает куда больше времени. А я всё проделал настолько быстро, что скорее всего учительница вообще не смогла рассмотреть структуры заклинания.

— Это было быстро… — Заметила экзаменатор, остановив таймер, который стоял на столе рядом с ней. С его помощью она измеряла затраченное на выполнение задания время. — Вы тренировались в использовании этого заклинания?

Я тут же принялся соображать, чего бы сказать в ответ.

— Немного. Как правило, оно используется в бою на средней и ближней дистанции в дуэлях между магами. Так что скорость и точность его использования являются самыми важными показателями. Если противник успеет уклониться или поставить щит, то использование этого заклинания станет ещё одним шагом к поражению, так как оно довольно энергоёмкое. А вот попадание во врага снизит его подвижность, что сделает победу более вероятной.

— Что ж, с теорией вы знакомы неплохо. А вот над точностью исполнения заклинания вам ещё нужно поработать. Девять баллов.

Неплохо. У меня и вправду исполнение было не самым точным. Первый раз всё-таки это заклинание использую. Да и после попадания в этот мир у меня была возможность потренировать только защитные заклинания.

— Шоковая стрела с увеличенной пробиваемостью. — Выдали мне следующее задание.

Это заклинание я знал довольно хорошо, так как донор чаще всего использовал его в спаррингах. Но задание опять было с подвохом.

— Насколько увеличенной? При максимальном насыщении блока пробивания, заклинание переходит в форму Кинжала Молний.

— Тогда Кинжал Молний. — Я пожал плечами и развернулся к мишени. — С увеличенной пробиваемостью. — Добавила экзаменатор с мстительными нотками в голосе.

А вот это уже серьёзно. Ладно, сам вызвался. Кинжал Молний — это уже настоящее боевое заклинание, чьё предназначение состоит в убийстве противника. В тренировочном спарринге его не используешь, потому что даже опытному магу далеко не всегда удаётся полностью его заблокировать.

Сосредоточившись, я неторопясь создал заклинание, вложив в него почти треть своего резерва. Между моими руками возник светящийся ярким светом клинок. По сути, он состоял из молний, так что при взгляде на него можно было ослепнуть. Чтобы избежать этого, перед началом создания заклинания, я накинул на глаза специальное заклинание, защищающее от ослепления. Оно было обязательным для использования во время тренировок и дуэлей, так что выходило у меня на автомате.

Светящаяся полоса рванула вперёд и ударилась в барьер, расплескавшись потоком молний. А когда вспышка угасла, я заметил на мишени небольшую обугленную точку. Кинжал Молний был специфическим оружием, потому что зачастую он проходил цель насквозь, тратя на нанесение урона относительно небольшую часть вложенной в него энергии. Но зато это заклинание могло пробить даже вот такие стационарные щиты.

Экзаменаторша опять остановила время и подошла к барьеру, чтобы посмотреть на следы моего удара. Даже мужик отвлёкся от проверки теста и удивлённо посмотрел на мишень. Изданный барьером звук однозначно свидетельствовал о том, что мне удалось пробить его.

— Десять баллов. — Обрадовали меня результатом.

Ученики за моей спиной начали перешёптываться. До этого только одному удалось получить восемь баллов за одно заклинание. А тут я уже два раза подряд побил этот «рекорд».

— Заряд разложения.

А вот и некромантия пошла. Хотя тут это заклинание является чем-то вроде боевого целительства. Само заклинание имело несколько уровней сложности, и я решил использовать Стойкий заряд разложения, который проникал внутрь тела противника и действовал секунд десять, максимально эффективно используя вложенную энергию. И опять это было одним из заклинаний, хорошо известных моему донору. Всё-таки он происходил из семьи потомственных магов, и его с самого детства натаскивали на специализацию боевого мага.

— Десять баллов.

Тут вопросов ко мне не было, так как я использовал заклинание в том виде, как его преподавали в школе, но при этом создал его раз в пять быстрее, чем обычный ученик.

— Удар криоманта.

И опять задание с подставой. Это заклинание состояло из двух частей. Сначала нужно было «навесить» на противника специальную метку, после чего направить через астрал к этой метке «энергию холода», которая замораживала всё вокруг при соприкосновении с материей. Проблема была в том, что я не мог наложить заклинание метки на барьер. Он специально создавался для того, чтобы нейтрализовать подобные воздействия.

После короткого мозгового штурма я подвесил перед собой заклинание светляка, к нему прикрепил специальное заклинание-мишень, а уже на него навесил метку для Удара криоманта. После этого мне оставалось только направить «энергию холода» и начать замораживать воздух. Светляк тут же скрылся в небольшом облачке, из которого пошёл проливной дождь из жидкого азота и кислорода. В комнате поднялся приличный ветерок, потому что воздух замерзал почти мгновенно, создавая область вакуума.

— Десять баллов. — Выдавила из себя «училка», наблюдая за моим представлением с выпученными глазами. Местные маги считали, что заморозить можно только жидкость или твёрдую материю, а вот замораживать газ никто из них не догадался. Дремучие аборигены, что с них взять?

Хотя на тестирование каждого ученика выделялась одна минута, потратили мы на второй этап пятнадцать минут. И за оставшиеся до конца получаса пять минут нам оставалось пройти третий этап, в котором инициативу перехватил военный.

— Сейчас я буду тестировать вашу устойчивость к астральным воздействиям. По одному выходите в центр зоны для испытаний и пытаетесь десять секунд сопротивляться воздействию боевого артефакта, не используя заклинаний. Кто потеряет сознание, вылетит из академии, не успев даже поступить в неё.

Первым подопытным стал тот самый ученик, что не смог с первой попытки открыть папку с вопросами. Он, отчаянно потея, прошёл к указанному месту, и не успел развернуться к нам лицом, как военный направил на него какой-то артефакт. Подопытный дёрнулся, замер в охватившем его тело спазме, после чего грохнулся на пол. Аккуратное дистанционное сканирование показало, что он не просто потерял сознание, а сдох на месте. Остановка сердца и дыхания, вызванные полным ступором с напряжением всех мышц тела.

— Дежурный! — Выкрикнул «естествоиспытатель». Дверь в класс тут же открылась и в неё вошёл ещё один человек в военной форме. — Этого в морг. Устойчивость к астральным воздействиям нулевая, магом ему не быть. Если вдруг очнётся, сверните ему шею.

— Слушаюсь.

Солдат использовал на трупе заклинание телекинеза, подняв его в воздух, распрямив руки и ноги, а за одно и свернув шею, так что лицо у трупа теперь смотрело за спину. После этого он отлевитировал тело наружу и вышел следом.

Суровые тут порядки. Не можешь быть магом? Сразу в морг. Ученики от такой сцены впали в ужас. Пара девушек и вовсе расплакалась. Лишь я смотрел на эту сцену с отстранённым академическим интересом.

Следующий подопытный в момент, когда на него направили артефакт, напрягся и приготовился умереть, но к его удивлению ничего страшного не произошло. Я чувствовал, как деформируется его аура, но изменения не выходили за пределы лёгких возмущений.

— Второй этап. — Объявил военный, увеличив силу излучения артефакта.

Ученик сморщился и попытался стабилизировать своё астральное тело с помощью одной из техник для медитации.

— Третий этап.

Последние три секунды выдались самыми сложными, но опять-таки ничего страшного не произошло. Испытуемый вернулся на своё место, слегка скривившись и схватившись руками за то место, куда был направлен артефакт, но на мой взгляд мой донор получал повреждения и похуже на самых обычных спаррингах.

Не теряя времени, я начал анализировать воздействие артефакта, разрабатывая способ противодействия ему. Нам запретили использовать заклинания, но манипуляция аурой считалась отдельной дисциплиной и как раз таки развивала астральную устойчивость к магии.

Когда пришла моя очередь, я уже представлял себе, что нужно делать. Артефакт банально воздействовал на астральное тело, используя резонансные частоты, характерные для человека. Я «прицепил» к своему астральному телу пару конструкций, изменяющих резонансную частоту всей системы, плюс начал модулировать колебания ауры в противофазе к воздействию. В результате, я почти не ощутил неудобства при активации артефакта. Экзаменатор хмуро посмотрел на меня и переключил режим на другую частоту. Но и это ему не помогло, так как под разгоном сознания я мог подстроиться под низкочастотные колебания практически мгновенно.

— Тридцать баллов. — Недовольно признал военный через десять секунд переключения режимов работы излучателя. — С каких пор обычных школьников учат техникам отрядов особого назначения?

Судя по тому, что вопрос он пробормотал себе под нос, ответа на него он не ожидал.

Итого, по результатам тестирования я набрал 92 балла из ста. 23 за тест, 39 за заклинания и 30 за сопротивляемость ауры. Ближайший результат среди остальных учеников был всего 68, так что на меня они смотрели с завистью.

Нас вывели из класса, и если восьмёрку других учеников отправили за одним провожатым, то мне выделили персонального.

— Пошли. — Махнул тот мне рукой. — Девяносто два балла. Неплохо. Ты попадаешь в первый класс.

— А разве класс определяется не по окончании всех тестов? — Удивился я.

— Не думаю, что у нас наберётся пятьдесят учеников, которые сумеют набрать больше девяносто двух баллов.

— А, ну да, торможу. То есть я один из лучших?

— Как посмотреть. В первый класс ты попадёшь точно. Но в лучшей десятке тебе не быть. В неё обычно попадают наследники высшего офицерского состава со ста баллами из ста. Ну да они заранее знают, какие будут испытания. Тебе как ученику первого класса положены личные хоромы. Ты специально к самому началу тестирования пришёл?

— Нет? Просто не спалось.

— Ну, значит тебе повезло. Первые два десятка учеников первого класса заселяются в квартиры повышенной комфортности. В этом году у нас четырнадцать папенькиных сынков, так что для таких как ты мест всего шесть. И тебе достаётся пятое по счёту.

— То есть четверо успели прийти раньше меня? — Удивился я.

— Именно! Кому не хочется хотя бы пару месяцев пожить в комфорте?

— Почему пару месяцев?

— Потому что каждые два месяца проходит экзамен, по результатам которого составляется новый рейтинг. И если ты вылетишь из первого класса, то жилплощадь тебе достанется уже другая.

— Ясно. — Кивнул я.

— Всё, мы пришли.

За время разговора мы прошли в соседнее здание и поднялись по лестнице на верхний этаж. Тут всё было отделано поделочными камнями и позолотой, а мебель даже в коридоре выглядела весьма ценной.

— Держи ключ от своей квартиры. На этот этаж могут подниматься только жители и гости в твоём сопровождении. За порядком здесь следят особо строго, а за шум после десяти можешь нарваться не только на дуэль, но и на отработки. Сбор на общее построение в четыре часа. До этого момента ты должен получить парадную форму и переодеться в неё. Также рекомендую принести сюда свои вещи, потому что, начиная с завтрашнего дня, выход в город будет только по пропускам.

— Ясно. Спасибо.

— Пока.

Мой провожатый ушёл, а я открыл дверь и прошёл в богато обставленное помещение. Тут был зал с двумя диванами и обеденным столом, небольшой кухонный уголок, шикарная ванна, рассчитанная минимум на троих, и отдельный туалет. В отдельной комнате находилась кровать модели «траходром» и письменный стол со стулом. Также, тут имелись разнообразные шкафы, комоды и даже трельяж. И всё это добро было сделано из дерева благородных пород с позолотой. Пол был каменный с подогревом, а высота потолков составляла не менее четырёх метров. В общем, жить можно.

Следуя рекомендациям, я сбегал в город за своими вещами, пообедал в школьной столовой, а потом отправился гулять по территории академии, за одно осматривая архитектуру строений. Вечером всех учащихся согнали на площадь перед главным зданием академии, где всех скопом поздравили с поступлением, промыли мозг на тему почитания Бессмертного Императора и отправили получать учебники и прочий учебный материал.

Про учебники я как-то днём не вспомнил, так что пришлось мне выдержать натуральную битву в библиотеке, пробираясь к стойке для «элиты». А учитывая тот факт, что сумки с собой у меня не было, мне пришлось взять всего лишь восемь самых толстых учебников. Остальное я брать не стал,а решил сходить за сумкой, специально предназначенной для учебных принадлежностей.

Моя комната находилась на шестом этаже, а на пятом этаже проход караулил специальный пост охраны, проверявший документы у посетителей. Когда я проходил мимо него, то застал скандал с участием одного из «гениев».

— Я же получил на тестировании девяносто девять баллов и попал на двенадцатое место в рейтинге! Почему я не могу поселиться на шестом этаже? Там же двадцать апартаментов.

— Потому что все места заняты. Тебе нужно было приходить утром.

— Как бы я смог прийти, если после тестирования меня отвели в зал ожидания и промариновали там до четырёх вечера?

— Не мои проблемы…

Я поднялся по лестнице, сгрузил книги и захватил сумку. После чего подумал и взял ещё небольшой рюкзак. Стоило мне спуститься на пятый этаж, как неудачник, всё никак не желающий признать своё поражение, набросился на меня.

— Эй, ты! Как тебя зовут? — Подбежал он ко мне.

Охранники лишь лениво посмотрели на эту сцену, пока не думая вмешиваться.

— Прежде чем спрашивать у мага имя, следует представиться самому. Основы этикета авторства Энлиля Урага, глава первая раздел второй. — Отшил я его, после чего обогнул нахала и продолжил свой путь.

Один из охранников прыснул и засмеялся, в то время как второй ограничился улыбкой. Зарвавшийся мажор на секунду опешил, после чего выкрикнул мне в спину.

— Я Арктус Неверус вызываю тебя на дуэль!

Я остановился и принялся вспоминать соответствующий раздел дуэльного кодекса.

— При вызове на дуэль в присутствии свидетелей необходимо ясно и чётко назвать имя вызываемого и его официальный титул, после этого следует представиться самому и произнести ритуальную формулу вызова на дуэль, в завершении назвав причину вызова. Дуэльный кодекс Империи Багром для аристократов и наследных магов. Глава первая, параграф первый. Рекомендую вам не позориться со своим крестьянским воспитанием, а для начала изучить этикет и дуэльный кодекс.

На крики о дуэли в коридор вышло несколько учеников, которые тут же принялись шептаться и посмеиваться, наблюдая за этим представлением. А вот Арктус Неверус весь покрылся красными пятнами и начал хватать ртом воздух. Наконец, он справился с приступом гнева и принял позу уязвлённой гордости.

— Меня зовут Арктус Неверус. Прошу вас назвать своё имя. — Выдавил он сквозь зубы.

— Отказываюсь. Согласно Положению об этикете, изданному имперской канцелярией в году четыре тысячи пятьсот одиннадцатом, потомственный маг может отказаться знакомиться с обывателем, если того не представляет его друг, родственник или военный в чине не ниже штатс-майора.

— Обывателем? — Прошипел скандалист, в то время как публика, появившаяся словно из ниоткуда, рассмеялась. Некоторые даже начали выкрикивать фразы в мою поддержку, удивляясь моему знанию этикета и всяких хитрых прецедентов. Сам же виновник скандала даже слов не находил, чтобы выразить обуревавшие его чувства. Он сам не назвал своего титула, когда представлялся, так что я имел полное право считать его хоть крестьянином.

Я развернулся, чтобы начать спускаться по лестнице, но мажор опять попытался задеть меня словами.

— Неизвестный маг, я Арктус Неверус, потомственный маг вызываю вас на дуэль за нанесённое мне оскорбление. Если вы откажетесь, то я буду расценивать это как проявление трусости.

— Мнение простолюдина ничего не стоит, так что мне на него плевать. — Высказался я в ответ. Я не называл мага простолюдином явно, но тем не менее моё высказывание можно было рассматривать лишь как оскорбление. — Если же ты хочешь дуэли, то тогда это будет дуэль до смерти. Или ты боишься? Это тебе не титьку у мамки сосать. Если ты согласишься, то вскоре отправишься в морг. По частям.

Народ радостно загомонил, предвкушая развлечение. А некоторые из свидетелей бросились прочь, чтобы позвать своих знакомых. Дуэли среди учеников не были запрещены, но преподаватели могли посчитать «тренировочный поединок» нецелесообразным. А вот дуэль до смерти проходила уже как разборки между аристократами, и её отменить мог только представитель Императора.

— Хорошо! Будет тебе дуэль до смерти! Готовься умереть!!! — Выкрикнул мой противник.

— Отлично. Предлагаю провести дуэль прямо сейчас на малой арене академии. Если ты не боишься, конечно. — Усмехнулся я.

— Идём! — Выкрикнул мажор, не имея путей для отступления.

Я пошёл первым, и зрители, прибежавшие с четвёртого этажа, начали спускаться передо мной. Всем хотелось посмотреть на то, как два «аристо» будут убивать друг друга на потеху зрителям.

Моё решение устроить дуэль до смерти не было спонтанным. Согласно воспоминаниям моего донора, в среде магов интриги и разборки имели важное значение. Если я не хотел быть втянутым в чужие игры, то мне следовало сразу показать себя отморозком, способным убить человека за косой взгляд. А уж когда меня вызвали на дуэль, способ решения конфликта стал очевидным.

Вся собравшаяся толпа, среди которой затесался и один из охранников «элитной недвижимости», повалила в сторону арены, как раз предназначенной для «дуэлей чести». К моему удивлению, арена оказалась занятой. Там как раз били друг другу морды два ученика второго курса. За ними наблюдал пяток свидетелей и пожилой мужчина в форме полковника имперской армии.

— Добрый вечер. — Направился я к нему. — Меня зовут Танатос Таонис, наследственный маг. Ученик Арктус Неверус вызвал меня на дуэль до смерти, и я прошу вас быть наблюдателем за нашим поединком со стороны Императора.

Мужик удивился, но быстро пришёл в себя.

— Ты действительно вызвал его на дуэль? — Спросил он вставшего рядом со мной мажора.

— Да! — Немного нервно ответил тот, оглядываясь по сторонам.

Видимо, до него только сейчас дошло, что речь идёт о дуэли до смерти. А по статистике выживают и остаются здоровыми в ней только двадцать пять процентов участников. То есть даже выиграв дуэль, можно было сдохнуть или остаться инвалидом.

— Причина?

— Он… оскорбление.

— Неправда. — Высказался кто-то из зрителей. — Тебя отшили по всем правилам этикета. Причина отсутствует.

— Танатос, не желаете отказаться от дуэли? — Спросил меня нахмурившийся полковник.

— Нет. Я его не оскорблял, а вот он меня оскорбил минимум два раза. Это не считая того, что причиной конфликта было его желание занять выделенную мне жилплощадь. — По рядам зрителей побежали шепотки. — Посягательство на мой дом может быть смыто только кровью.

— Хорошо. Тогда прошу на арену.

Пара второкурсников, увидев прибытие кучи зрителей, решили прекратить бой и сойтись на ничьей. Я тут же направился на арену, а вот Арктус Неверус встал как вкопанный, затравленно озираясь по сторонам. Но среди направленных на него взглядов не было ни одного сочувствующего, так что он встряхнул головой и пошёл вперёд, накручивая себя на предстоящий бой.

Дальнейшие события, несмотря на ожидания собравшихся, особым накалом эмоций не отличались. Мы встали на выделенные места, арену окутал барьер, за одно разделивший и внутреннее пространство, после этого был короткий отсчёт, и разделявшая нас пелена исчезла. К этому моменту мы оба стояли, накрывшись щитами и приготовившись атаковать. Вот только я был быстрее.

Едва барьер только начал истаивать, как я активировал своё заклинание. Для зрителей и противника я держал наготове огненный шар, но атаковал обычной шоковой стрелой. Она с лёгкостью пробила почти отключившийся барьер и слабый щит противника, попав ему прямо в лоб. Но главной атакой был Удар криоманта, метка которого была присоединена к шоковой стреле. В результате, Арктуса Неверуса оглушило, потом проморозило мозг и всё тело, а через десять секунд я ударил по нему взрывным огненным шаром, который расколол труп на куски.

Зрители поначалу даже не поняли, что происходит. С их точки зрения я и мой противник стояли не двигаясь десять секунд, после чего я всё-таки атаковал давно подготовленным огненным шаром, который не обжёг врага, а… расколол его на части. Все тут же принялись наперебой обсуждать дуэль, пытаясь понять, что я вообще такое сделал. Вспышку шоковой стрелы увидели единицы, потому что вылетела она из огненного шара, а двигалась со скоростью пули.

— Спасибо за внимание. — Выкрикнул я, выходя из круга арены. — Дуэль закончена. Если что, я всегда готов оторвать голову любому желающему. Обращайтесь.

В толпе опять послышались смешки. Я же подхватил свои сумки и отправился в библиотеку.

Слухи о моей дуэли разлетелись по академии мгновенно. Когда я добрался до библиотеки, меня там уже встречали с опаской, расступаясь и выражая своё почтение. Я же только благосклонно кивал по сторонам, не снижая скорости передвижения. Загрузившись гранитом наук, я отправился к себе в квартиру грызть его.

Программа образования в академии была довольно насыщенной. А самое главное, почти все занятия имели практическую направленность. То есть даже если на занятиях изучалась только теория, то это лишь означало, что практику нам нужно отрабатывать самостоятельно. Всякие науки вроде математики, этикета и литературы мы изучали в школе, и в академии боевых магов им места не было. Единственной на сто процентов теоретической дисциплиной была история Империи Багром, и то там главной была не история, а военно-патриотическое воспитание молодёжи, промывание мозгов и оголтелая имперская пропаганда.

Следующим утром я отправился на занятия. В целом, учёба проходила стандартно. Учителя излагали теорию, временами демонстрируя предмет обсуждения на практике. Я на всех предметах старался сесть поближе к преподавателю, чтобы лучше разглядеть потоки маны при создании заклинаний.

Предметы изучения были разными, но в сумме при освоении они должны были выдать неплохого универсала, способного решать множество разных задач. Первые четыре урока посвящались серьёзным академическим дисциплинам, а на последних четырёх преподавали короткие курсы, которые должны были закончиться примерно через месяц.

Большую часть суток я посвящал учёбе, по вечерам пару часов тратил на практические занятия по использованию магии, а ночью параллельно со сном пытался вскрыть наложенное на меня заклинание и пробиться к ядру с псионикой.

На третий день обучения нас обрадовали известием, что через месяц последние четыре урока мы сможем посвящать изучению именно тех предметов, которые нас интересуют. Каждому выдали список дисциплин и дали задание определиться к концу месяца. Вот только наведя справки, я выяснил, что некоторые предметы имеют ограничение на количество учеников, так что попадут на них только те, кто первыми определятся со своим выбором.

В результате тяжких раздумий на следующее утро я записался на четыре предмета. Первым была Магия Природы. Меня она в целом привлекала из-за хорошего набора заклинаний исцеления. Но помимо чистого целительства, в ней была ещё куча полезных «фич», например, выращивание еды, одежды и зданий, управление животными, поисковая и охранная магия и так далее. Всего набиралось понемногу, и в результате маг природы мог жить в комфорте и безопасности почти в любых условиях.

Вторым предметом стала Артефакторика. Даже мой невеликий опыт работы с местной магией показал, что артефакты тут имеют куда большую перспективу развития, чем личная магическая сила. В магии драконов и псионике, не говоря уже о чакре, личная силы мага имела решающее значение. То есть если не было необходимости создать механизм с автономным режимом работы, то проще было создать заклинание самому, чем пытаться создать какой-то артефакт, позволяющий достичь того же результата.

А вот в местной магии законы были ближе к физическому миру. Человек может выкопать ямку в земле руками, но банальная лопата может увеличить его продуктивность в десятки раз. А уж такие вещи как экскаватор и бульдозер позволяли достичь невозможных для голожопого человека результатов. Так же и тут. Любой самый простой артефакт мог быть куда эффективнее личного использования магии. И я собирался использовать этот факт, не отрицая при этом и необходимость развития личного уровня силы.

Третьим направлением развития стала Магия Тьмы. Во всех книгах она описывалась как крайне опасная и способная преодолеть любую защиту. Помимо этого, в ней хватало не только атакующих, но и защитных и бытовых заклинаний, не говоря уже о такой вещи как скрытность. Четвёртый предмет мне пришлось выбирать по остаточному принципу. Я зарезервировал три занятия из четырёх, и в оставшемся окне мне нужно было взять что-то, не дублирующее других дисциплин. Моим выбором стала Защитная Магия. В ней изучались разного рода щиты, защиты, ловушки и ритуалы, общим назначением которых была защита жизни и здоровья мага. Очень полезное направление, если подумать.

Примерно на второй неделе обучения я заметил одну характерную особенность преподавания. Мы никогда не проходили материал повторно, а все демонстрации делались лишь однажды. То есть курс был рассчитан на магов с идеальной памятью и развитым магическим зрением. И если я мог воспользоваться своим опытом и знаниями прошлых жизней, то как умудрялись хоть что-то выучить мои одноклассники, мне было непонятно. С другой стороны, только благодаря такому подходу я мог в сжатые сроки получить необходимые знания для того, чтобы стать настоящим магом. Маги должны были знать и уметь столько, что обычными темпами мы бы смогли выпуститься только к пенсии.

Незаметно промелькнул месяц, и я начал изучение артефакторики. Одновременно у меня случился прорыв в деле преодоления подавляющего заклинания. Мне удалось «пробиться» к хвосту с псионикой. Увы, на этом радостные новости заканчивались. Довольно быстро стало ясно, что освободиться в ближайшую сотню лет мне не удастся. Я бы смог достаточно быстро снять заклинание, действуя снаружи, но вот расколупать его изнутри было куда сложнее.

Но даже этот мизерный успех я смог использовать на практике. В штатном режиме вычислительные мощности ядра псионики были заняты «взломом реальности». Сейчас эти исследования не могли проводиться, так как псионика не могла сканировать окружающий мир напрямую. Поэтому, я направил всю эту мощь на создание виртуальной модели местной магии. Это дало мне «интуитивное понимание» всех видов магических взаимодействий. Любое моё воздействие было идеально точным, потому что я чувствовал любое отклонение ещё до того, как оно проявлялось в реальности. Скорость моего обучения ещё больше возросла, и я начал «глотать» книги одну за другой, компенсируя недостаток опыта излишком теоретических знаний.

Благодаря суперкомпьютеру в своей голове, я начал творить чудеса на уроках артефакторики. Все мои изделия были изготовлены с нечеловеческой точностью, и работали с невиданной эффективностью. Учитель артефакторики не мог нарадоваться на меня, пророча путь в мастера. Впрочем, всё это было пустой болтовнёй, потому что всех учеников ждала роль пушечного мяса в борьбе с «демонами».

Через два месяца после начала обучения был устроен первый экзамен на проверку успеваемости. Для меня он оказался довольно простым, так что я без особого напряжения смог получить тысячу баллов из тысячи возможных. И вот тут, что называется, грянул гром. Ближайший соперник отставал от меня на шестьдесят два очка. Более того, я оказался единственным учеником за всю тысячелетнюю историю Академии Боевых Магов, который смог сдать первый экзамен первого курса на отлично. Это сразу сделало меня гением в глазах окружающих, а титул Лучшего Ученика только оттенял моё величие.

До этого я был просто ещё одним учеником в первом классе. Это было престижно, но таких как я было пятьдесят человек. Кроме того, вступительные тесты были довольно простыми, так что и результат они давали примерный. А вот первый экзамен считался тем моментом, когда можно было увидеть настоящих гениев.

На следующий день после экзаменов я проснулся не только знаменитым, а ещё и весьма перспективным магом. Мне стали приходить приглашения на различные вечеринки и посиделки, а восторженные фанатки так и крутили задницами передо мной, пытаясь завлечь меня в постель. До этого я как-то не обращал внимания на девушек вокруг. Я находился в состоянии стресса из-за смены мира и нагрузки на мозги. Но сейчас «бренная реальность» пёрла изо всех щелей, пытаясь отвлечь меня от «тупой зубрёжки». За два месяца я успел прочитать большую часть местной библиотеки, а потому решил, что можно немного снизить нагрузку и расслабиться.

Случай представился на следующий же день. Выйдя с последнего урока по Магии Тьмы, я увидел неподалёку группу девушек, кидающих на меня заинтересованные взгляды. Среди них стояла красивая девушка с алыми волосами, от одного вида которой мне тут же вспомнилась Огненная Лилия. Направив на эту группу подслушивающее заклинание, я выяснил, что четыре девушки решили пригласить меня на встречу в «закрытом клубе по интересам». Но поскольку я уже неделю полностью игнорировал все попытки флирта, то в качестве приглашающей стороны была взята самая красивая девушка из третьего класса. Она не стремилась стать моей любовницей, а потому отлично подходила на роль «наёмного работника».

И вот, заметив добычу, девушки ещё раз выдали Ценные Указания наживке и отправили её ко мне.

— Добрый день, господин, Танатос. — Обратилась она ко мне, пока я делал вид, что рассматриваю доску объявлений. — Я бы хотела пригласить вас на встречу с ученицами, которые являются большими поклонницами вашего таланта.

— Как тебя зовут? — Улыбнулся я девушке.

— Лили Игнис. — Смущённо ответила та.

Я развернулся, приблизился к ней и прошептал почти на ухо.

— Лили, чтобы быть лучшим учеником, мне приходится тратить всё своё время на учёбу. У меня нет возможности посещать развлекательные мероприятия. Но я знаю один способ, как парень и девушка могут развлечься друг с другом. — С этими словами я обнял за талию не ожидавшую такого развития событий девушку. — Ты самая красивая девушка из всех, что я видел в школе. Предлагаю тебе сейчас отправиться ко мне в комнату и заняться безудержным диким сексом.

Лили чуть испуганно заглянула мне в глаза и попыталась отвести взгляд, но я лишь прильнул к ней ещё ближе и поцеловал в губы.

Стайка девушек, наблюдающих за нами, восторженно завизжала. Но при этом в их голосах чувствовалась ревность и зависть. Ведь это была их идея пригласить меня, а целовали при этом «наёмную работницу».

— Господин… — Поражённо уставилась на меня Лили, когда я оторвался от её губ.

— Мне нужен короткий ответ. Да или нет? — Спросил я, опять целуя свою добычу, одновременно обнимая её и прижимаясь всем телом.

Движения девушки оказались неожиданными для меня. У меня создавалось полное впечатление, что я сейчас обнимаю Огненную Лилию из мира культиваторов. И её, и мои движения укладывались в наши многолетние привычки при занятии сексом.

— Господин, я… согласна. — Потупила девушка взор, при этом не разжимая своих объятий, как будто опасаясь, что я куда-то исчезну.

Пока мы шли в мою квартиру, я раздумывал над странностью этой ситуации. Огненная Лилия и Лили Игнис. Сложно не заметить совпадения. А с учётом поведения, само собой приходило на ум объяснение, что в этой девушке сейчас находится душа моей старшей жены из прошлой жизни. Ситуация была крайне подозрительной, а потому я использовал свою магию, чтобы просканировать душу Лили. Это, конечно, не псионика, то общее впечатление должно возникнуть.

Незаметно активировав сканирующие заклинания, я не получил никакого ответа. Всё-таки я никогда раньше не думал о том, что мне понадобится сравнить результаты сканирования магией этого мира со своими воспоминаниями из прошлой жизни. А потому я загрузил ядро псионики этой задачей и переключился на то, ради чего всё и затевалось — на дикий и безудержный секс.

Через пару часов, после отличного секса я лежал в обнимку с Лили и опять запустил сканирование. На этот раз времени у меня было больше, да и объект сканирования был совсем рядом. Примерно через пять минут я получил результаты, которые меня одновременно обрадовали и огорчили. Да, это была душа Огненной Лилии. Вот только на этой душе сейчас стояла Метка Жертвы Йог-Сототха. И это наводило на тяжкие раздумья. Особенно с учётом стоящего на мне подавляющего заклинания.

Тем временем, девушка почувствовала моё воздействие и проснулась.

— Господин, я нравлюсь вам? — Спросила она, прижимаясь ко мне всем телом.

— Конечно, Лили. — Провёл я рукой по её груди, дальше перейдя на бедро. — Скажи, тебе знакомо имя Тан Цзи Тао?

— Что? Откуда вы узнали? — Напряглась девушка.

— Что узнал?

Лили немного успокоилась и начала рассказывать.

— Примерно полгода назад мне начали сниться сны. Они были красочные и подробные, наполненные эмоциями и ощущениями. В этих снах я была женой великого мага по имени Тан Цзи Тао. Я была старшей женой в его гареме. У нас были дети, мы прожили счастливую жизнь, а потом мой муж ушёл на важную миссию, и… на этом сны закончились. Мне было сложно понять, как я молодая девушка, могу чувствовать и помнить ощущения от занятий сексом, кормления ребёнка и так далее. А уж воспоминания о том, как я превращалась в огромного дракона, и вовсе были слишком подробными и невозможными. А откуда ты знаешь об этом? Я ведь никому не рассказывала о своих видениях.

— Я и есть Тан Цзи Тао. — Ответил я. — Тогда я ушёл, чтобы выполнить важное задание одного бога. В результате непредвиденных событий весь мир, в котором мы жили, был мгновенно уничтожен. После этого я отправился в следующий мир, и тут неожиданно встретил тебя. Это… странно.

— Ты не рад встрече со мной? — Удивилась Огненная Лилия.

— Рад, но… Весь мой опыт говорит, что подобная встреча не могла произойти сама собой. В наши судьбы вмешались боги, и зная их методы, мне сложно надеяться на счастливое будущее.

— Но ты ведь со мной. Ты не покинешь меня?

— Нет, любимая. Я буду защищать тебя всеми силами, но… простые смертные ничто перед силой владык мироздания. Мы лишь игрушки в их руках.

— Я буду молиться, чтобы мы смогли жить долго и счастливо.

— Конечно. А теперь, давай спать. — Согласился я.

Молиться… Ха! Кому молиться? Этим бессердечным садистам? Если они услышат твои молитвы, то только сделают ещё больнее. Далеко ходить не надо. Судьба Хинаты до сих пор вызывает у меня гнев и возмущение. С богами разговор должен быть коротким — на кол их и в топку. Сжечь дотла в ядерном пламени. Увы, всё это лишь мечты. Стоило им взяться за меня всерьёз, как я лишился вообще всех сил.

Пока Лили спала, я предавался мрачным мыслям о грядущем. Мне нужна была сила… вот только где её взять? Все эти годы с момента моего первого «попаданства», я не рисковал ни к кому привязываться, зная, что не смогу защитить тех, кто дорог мне. И вот, сейчас я попал именно в ту ситуацию, которой так боялся.

Утром мне в голову пришла мысль, что если тут есть Огненная Лилия, то могут быть и другие мои жёны. А потому стоит просканировать других учениц академии. Вот только моя способность сканировать души требовала плотного контакта тел плюс кучу времени. Незаметно этого не проделать. А учитывая тот факт, что в академии училось более четырёхсот девушек, задача и вовсе начинала выглядеть невыполнимой. По крайней мере в текущих условиях.

Лили «официально» стала моей девушкой и даже переселилась ко мне из своей личной комнаты на четвёртом этаже общежития. Тут же объявились разного рода завистницы, которые и сами метили на её место, но я быстро осадил их, намекнув, что на дуэль до смерти я могу вызвать и девушку, и мои совесть и честь от этого ничуть не пострадают.

Учитывая уязвимость Лили, я решил форсировать своё обучение артефакторике, а потому записался на дополнительные занятия по ней. Я собрался создать артефакт, увеличивающий боеспособность мага. Тут в ходу были разного рода жезлы и «волшебные палочки», в которые вкладывались наборы заклинаний. Благодаря таким жезлам маг мог стрелять заклинаниями со скоростью пулемёта, в то время как собственными силами создание любого сильного заклинания требовало минимум пары секунд. Вот только жезл был не очень удобным устройством. Во-первых, его можно было выбить из рук. А во-вторых, пока маг держал жезл, он не мог создавать заклинания самостоятельно. Ведь создание заклинаний «без рук» на одном голом контроле было весьма сложным.

Обдумав эту проблему, я решил создать артефакт в виде перчатки. Это позволит всегда иметь артефакт «под рукой», его невозможно будет так просто забрать, и руки всегда можно будет использовать для «ручного» создания заклинаний. Подобная концепция была не нова, но без компьютеров рассчитать оптимальную конструкцию артефакта-перчатки было нереально. Даже с моими возможностями я не мог сразу получить идеальный результат, так что требовалось проведение множества практических испытаний разных конструктивных элементов. Ради этого я и взял дополнительные занятия по артефакторике, потому что так я мог получить «халявные» материалы и оборудование.

И вот, на третий день посещения дополнительных занятий я сидел в классе и тестировал работу очередного артефакта. Время от времени к преподавателю подходили ученики с разного рода вопросами, на которые он отвечал или давал какие-то советы. Неожиданно дверь в класс открылась, и в помещение вошла девушка… с кошачьими ушами и хвостом. Это настолько выбило меня из равновесия, что я застыл с разинутым ртом. Я был не один такой, так как подобный эпатажный костюм привлёк всеобщее внимание. А главное, уши и хвост были анимированными артефактами, которые двигались, подчиняясь мысленным приказам владелицы.

Девушка встала в очередь на консультацию к преподавателю, а я наконец-то «отвис» и подобрал челюсть. Причиной моего шока было то, что внешне девушка сильно походила на мою жену из прошлого мира.

— Не Ко? — Обратился я к ней, подходя поближе.

— Ня? — Удивилась она, посмотрев на меня. — Меня зовут Небула Констеллас.

— А меня Тан Цзи Тао. Тебе знакомо это имя?

— Тебя зовут Танатос Таонис. Кто рассказал тебе о сюжете моей книги? Опять Кристина проболталась?

— Сюжет книги? Интересное прикрытие. — Улыбнулся я. — Нет, я действительно Тан Цзи Тао. На самом деле все эти события происходили в твоей прошлой жизни. И тогда я был твоим мужем. Если не веришь, то я могу ответить тебе на любой вопрос о событиях той жизни. Даже на тот, который ты нигде не описывала.

— Знаешь, так ещё ко мне никто не подкатывал. Ты мой муж? Ха! Придумай предлог поинтереснее.

Не Ко сердито взмахнула хвостом и повернулась к преподавателю, задав ему какой-то вопрос. Я не стал вмешиваться и терпеливо встал рядом, ожидая, пока она освободится.

— Ты всё ещё здесь? — Обратилась ко мне кошко-девушка минут через десять. — Думал, что, услышав твою безумную историю, я сразу прыгну тебе в постель?

— Хм… ну, если так подумать, то да.

— Ха-ха. А ты нахал!

— Я твой муж. Я прожил с тобой больше тридцати лет, и отлично знаю все твои привычки.

С этими словами я подошёл к девушке и дунул ей в кошачье ушко.

— Кья! — Отпрыгнула она, привлекая всеобщее внимание своим криком. — Маньяк! Мои ушки не для тебя. — Не Ко принялась тереть правое ухо правой рукой подобно кошке.

— А раньше тебе нравилось. Особенно, когда я входил в тебя сзади, держался руками за грудь и дышал тебе прямо в ушко. — Девушка вся покраснела, вспоминая о наших брачных играх. Я же опять придвинулся к ней и прикрыл нас заклинанием от подслушивания. — А ещё, когда я уходил на свою последнюю миссию, ты всё никак не желала меня отпускать, и увязалась за мной, чтобы получить возможность провести время наедине без вмешательства остального гарема. Но когда ты уже думала, что сможешь насладить мной единолично, нас нашла Огненная Лилия. Тебе рассказать, чем мы после этого занялись?

— Н-н-н-нет… — Девушка покраснела как помидор, а её хвост начал извиваться по спирали. — Но как?…

— Я же сказал. Я Тан Цзи Тао, твой муж. Мы были вместе в прошлой жизни, и в этой судьба свела нас снова. И я бы хотел, чтобы и тут ты была частью моей жизни. Чтобы я мог защищать тебя и заботиться о тебе.

С этими словами я обнял девушку за талию и поцеловал в губы. Она привычно прижалась ко мне и начала тереться грудью.

— Видишь, ты всё помнишь. — Прошептал я ей на ухо, поглаживая по спине и переходя на поглаживание хвоста.

— Хозяин… — Расплакалась Не Ко.

— Я больше не отпущу тебя. Ты моя и только моя.

— Да, хозяин.

— А теперь, пошли ко мне. Я скучал по тебе.

— Хай…

Я самодовольно обвёл взглядом класс, невербально показывая всем свидетелям этого «пикапа» степень своего превосходства над ними. После этого я повёл девушку за собой, не давая ей прийти в себя. Путь от класса до моей квартиры был неблизким, так что за это время Небула Констеллас успела обрести некоторую степень здравомыслия и начала сомневаться в моих словах. Но тут мы вошли в моё жилище, и навстречу нам вышла обнажённая Лили.

— Не Ко? — Спросила моя жена, вопросительно глядя на мою спутницу.

— Огненная Лилия? — Неожиданно испугалась та.

— И чего ты стоишь? — Спросила бывшая дракониха. — А ну быстро раздевайся и марш в постель!

— Кья-а-а!!!

От страха хвост у Не Ко встал трубой и распушился. Она бросилась в спальню, уже на ходу скидывая одежду. Хех. В прошлой жизни Огненная Лилия весь гарем держала в ежовых рукавицах. И одно её присутствие заставило кошко-девушку действовать согласно давно вбитым рефлексам.

Я улыбнулся, поцеловал Лили, после чего направился в спальню, тоже раздеваясь на ходу. Мне требовалось срочно обкатать свой гарем в новой комплектации.

После частичного восстановления моего гарема жизнь вошла в новую колею. Я учился, занимался артефакторикой, а по вечерам мы кувыркались в постели, вспоминая «былые деньки». Следующие пару месяцев я не раз предпринимал попытки просканировать учениц академии в поисках остальных своих жён, но результат всех этих попыток был нулевым.

Как оказалось, Небула Констеллас была дочерью аристократов, и благодаря своим предкам имела доступ к неплохим финансам. Воспользовавшись её кубышкой, я смог купить качественные материалы для артефактной перчатки. Тканная основа должна была быть из железного шёлка, рунные элементы и магические проводники из сплава золота и иридия, а в качестве генераторов заклинаний я использовал ювелирные сапфиры и рубины, которые научился создавать сам из оксида алюминия.

Через полтора месяца напряжённой работы мне удалось создать первую версию перчатки. В ней были заложены шаблоны создания двух десятков заклинаний. Использовать заклинания можно было со скоростью до четырёх штук в секунду. А общая магическая проводимость артефакта была такова, что даже я мог загрузить его каналы не более чем на десять процентов, что гарантировало десятки или даже сотни лет надёжной работы.

Стоило мне показать результат своей работы преподавателю, как тот тут же заявил, что с таким проектом я могу прямо сейчас сдать экзамен на мастера-артефактора. А это звание не только равнозначно офицерской должности у военных, но и даёт право получать приличный процент от производства артефактов по моим чертежам. Меня такая перспектива заинтересовала, так что к началу следующего экзамена вся академия узнала, что я стал мастером-артефактором, создав невероятно сложный боевой артефакт. А когда я и мой гарем начали щеголять золотыми перчатками на правой руке, общество буквально захлебнулось от одолевающей его зависти.

Благодаря моей помощи в учёбе, после очередного экзамена Огненная Лилия перешла из третьего класса в первый, а Не Ко из четырнадцатого в четвёртый. Я опять занял первое место с тысячей очков. На экзаменах первого курса специально присутствовала комиссия из трёх военных офицеров, которые следили за порядком. Но даже они не смогли найти никаких свидетельств того, что я как-то жульничаю.

На следующий день после экзаменов, когда вся академия бурлила из-за перестановок в рейтинге, ко мне подошла девушка в окружении свиты, хотя я бы скорее назвал это сворой злобных сук.

— Здравствуйте, господин Танатос, меня зовут Миражана Регус. Я хотела бы заказать у вас изготовление артефактной перчатки. Такой же, какая находится у вас на руке. — Произнесла эта особа с таким апломбом, будто она была минимум императрицей.

— Конечно. — Кивнул я. — С вас тысяча золотых.

Ценообразование артефактов в Империи Багром было довольно необычным. Чертёж артефакта отправлялся на экспертизу, после чего сверху спускалась фиксированная цена на данное изделие. Мне с каждой изготовленной перчатки полагалось двести золотых. А преподавателю артефакторики, как моему наставнику, пятьдесят. В то же время себестоимость всех материалов едва переваливала за сотню золотых. Снизить цену больше чем на десять процентов я не имел права, как и желания.

— Тысячу золотых? — Оторопела Миражана. — Почему так дорого?

— Все вопросы к императору. Цена установлена его личным указом. Если сомневаетесь, то можете заказать изготовление перчатки у любого другого артефактора.

— Но… может есть какой-то другой способ оплаты? — Начала юлить девушка. — Например… например, я могла бы провести с вами ночь.

— Ночь? Ничего себе у вас самомнение? — Усмехнулся я. — Тысячу золотых за ночь… Столько ни одна проститутка не получает. Да даже один золотой для вас уже будет завышенной ценой.

— Ах ты!.. — Побледнела эта сучка.

Ишь, его захотела. Чтобы я за бесплатно на неё работал.

— Ты пожалеешь об этом. — Кинула она, стремительно убегая прочь.

Ну-ну.

Я с помощью перчатки связался со своим гаремом и предупредил их о том, чтобы они были осторожнее. Возможно, на них будет совершено нападение или подстроена какая-то подстава с целью вызова на дуэль.

Задумываясь о безопасности гарема, я встроил в артефакт заклинание для мысленной связи. Подобного заклинания местная школа артефакторики вообще не знала, так что никто даже не догадывался о моих возможностях.

А через три дня произошло событие, которого я уже подспудно ждал. После урока по Защитной Магии я получил сообщение от Не Ко о том, что её окружили в малопосещаемом коридоре в подвале одного из корпусов. Этот коридор был кратчайшим путём из класса Магии Духов в класс Магии Проклятий. Я тут же бросился к месту событий, отдав приказ Не Ко, прикрыть себя всеми щитами, которые могла создать её перчатка. Одновременно я связался с Огненной Лилией и велел ей перекрыть вход в коридор с противоположной стороны, чтобы не дать нападавшим скрыться.

По пути я слушал «трансляцию» тех разговоров, которые вели нападавшие.

— Посмотри на эту кошечку. Я уверена, она вся прямо изнывает от желания потрахаться с кем-нибудь. — Издевательски высказала Миражана Регус.

— Уж будь уверена, я её облагодетельствую. — Нахально поддакнул ей один из парней. — Этот щит вскрывается за пять минут. Эй, хромой, сколько там ещё?

— Я работаю.

— Работай быстрее. Мне нужно успеть трахнуть её до начала следующего урока.

— Вы главное перчатку не повредите. — Добавила Миражана. — Думаю, проще всего будет просто отрезать ей руку.

— Посмотрим. Может, она сама её отдаст. Эй ты, хвостатая, думаю, тебе уже стоит начать раздеваться. Тебя никто не спасёт. Уверен, мой член в твоём…

И в этот самый момент я добежал до места событий, и не секунды не тормозя, начал атаку самыми сильными своими заклинаниями. Выскочив из-за угла, я отправил удар Копья Тьмы в парня, который стоял, держа руки рядом со щитом, прикрывающим Не Ко, и пытался его взломать. Он совершенно не ожидал нападения, так что заклинание с лёгкостью пробило ему грудь, превратив в чёрную слизь лёгкие и сердце.

Следующей целью стал тот самый урод, что собирался изнасиловать мою наложницу. В него я всадил три Пронзающих Молниеносных Удара, создав заклинания одно за другим с помощью своей перчатки. Первые два удара были ослаблены щитом, а третий пробил грудину и позвоночник.

Одновременно с атакой я осматривал окружение, выбирая следующую жертву. Я не собирался оставлять никого из этих ублюдков в живых. Всего в нападении принимало участие девять человек, двоих из которых я уже убил. Из оставшихся семерых пятеро были девушками, и ещё двое парнями. Сейчас самую большую угрозу представляла одна из девушек, которая уже была готова кинуть в меня Шар Молний — сильное заклинание, от которого было очень сложно защититься. Но прежде, чем я успел сменить цель, в бой вступила сама Миражана.

Девушка направила на меня жезл, после чего моё тело неожиданно подкинуло в воздух. А миг спустя меня окружил Сферический Щит. Я всё-таки ударил заклинанием Водяная Плеть по той девушке, что готовила Шар Молний, но моя атака была остановлена так некстати появившимся щитом. Через долю секунды в меня полетело заклинание молнии, но оно тоже бессильно расплескалось по щиту. Сейчас эта защита играла роль ловушки, и пробить щит было очень сложно, особенно учитывая тот факт, что он постоянно подпитывался создавшим его артефактом.

Да уж, ловко меня подловили. Вот поэтому я и занимаюсь артефакторикой, что артефакт способен применить заклинание за десятую долю секунды. А этот жезл наверняка стоит раз в пять больше, чем моя перчатка. Заклинаний в нём должна быть всего парочка, хотя и очень мощных.

— Смотрите, кого мы тут поймали. — Радостно воскликнула главная сучка. — Это же лучший ученик академии. Он только что безо всякой причины убил двух учеников. Думаю, после того, как мы сдадим его учителям, его сразу же отправят на плаху. А с его подстилками мы разберёмся попозже. Думаю, я смогу устроить им медленную и мучительную смерть.

В этот момент Не Ко осознала, что я попал в ловушку, и попыталась снять щит и напасть на Миражану, но противники не расслаблялись и мгновенно ударили по ней парализующим заклинанием, в то время как атака моей девушки была поглощена магической защитой от ещё одного артефакта.

— Хватайте эту суку и тащите прочь. — Взбеленилась Миражана. — А ты беги к преподавателю Магии Крови. Он должен мне, так что сможет скрутить этого убийцу так, чтобы у него не было и шанса рассказать о том, что тут произошло.

В этот момент я ощутил дикую ненависть. Эти твари посмели напасть на меня и на мой гарем. Уничтожить! Сожрать живьём!!!

Не рассуждая, на одних инстинктах я активировал свою способность поглощения душ и протянул свои тентакли к беззащитным смертным. Их окружали щиты из магии, но против силы пожирателя душ они были всё равно что бумага. Миг, и Миражана Регус валится на пол подобно мешку с песком. Ещё секунда, и та же участь постигает ещё пятерых. Последний парень спрятался под заклинанием невидимости и побежал прочь, но его душа не могла скрыться от моего всепоглощающего гнева и… голода. Ещё одно тело свалилось на пол, продолжая движение вперёд по инерции, а я взял свою силу под контроль, втягивая тентакли.

Осмотревшись и просканировав окружение, я убедился, что живых свидетелей этой резни не осталось. Первым делом я кинул на Не Ко исцеляющее заклинание, помог ей подняться и отвёл в сторону, прикрыв щитом.

— Как ты это сделал? — Удивилась девушка.

— Я же великий маг. Эти недоумки мне на один зуб.

Да, расслабился я от постоянного использования псионики. Способность предвидеть будущее сделала меня слишком неосторожным. Если бы я мог видеть будущее, как и раньше, то с лёгкостью бы разметал детишек даже со своими текущими способностями. Но без боевого предвидения я попался в примитивную ловушку. Кстати, получается, что подавляющее заклинание не работает на моей силе пожирателя душ? Нужно будет исследовать этот вопрос позднее. А сейчас время заметать следы. Будь я на улице, то смог бы использовать магию природы, чтобы превратить тела в перегной. Но мы находимся в каменном подвале, так что придётся использовать другой способ.

Сосредоточившись, я использовал заклинание высшего уровня: Сокрытие во Тьме. Свет в коридоре тут же померк, скрытый тёмным туманом. Теперь никто не почувствует применения здесь действительно мощного заклинания тьмы. Это заклинание я создал сам, используя псионическое ядро для расчётов. До этого я использовал его всего раз в специально экранированном помещении.

Я протянул руку, и на полу передо мной возникла сложная фигура ритуального круга. Я не очень любил ритуальную магию, но она позволяла делать вещи, которые мне не под силу было сделать самостоятельно. Через несколько секунд круг налился тьмой, после чего из него начал бить «гейзер» из чёрной жижи. Эта напоминающая нефть слизь начала растекаться по полу, поглощая трупы. Органика, одежда и артефакты с одинаковой лёгкостью растворялись в призванном мной создании. Использовав телекинез, я притянул труп последней убитой жертвы. Слизь радостно приняла подношение, поглотила его за пару секунд и начала расползаться в разные стороны, пытаясь найти ещё что-нибудь съедобное.

А сейчас самое сложное. Я напряг свою силу, обратился к магической структуре круга призыва и приказал порождению тьмы лезть обратно в место, где темнее, чем в жопе у негра. Мысленное перетягивание каната длилось около минуты, но в результате мне всё-таки удалось запихать слизь в портал, после чего оставалось только закрыть его.

Вытерев выступивший на лбу пот, я ещё раз просканировал окрестности и убедился, что лишних свидетелей так и не появилось. Неподалёку от нас Огненная Лилия разбиралась с парочкой приблудившихся учеников, решивших пройти по коридору. Там всё было в порядке. Она притворилась, что отрабатывала заклинание Огненного Щита и упустила контроль над ним, после чего тот превратился в самоподдерживающуюся структуру.

— Идём отсюда. — Сказал я Не Ко, указывая на противоположный выход, откуда я и появился всего пару минут назад. — Если будут спрашивать, то ты никого не видела. Мы с тобой просто решили заняться сексом в укромном месте.

— Да, хозяин. — Кивнула девушка.

Мы быстро прошли по безлюдным помещениям, и выбрались на свежий воздух. Тут уже я не торопясь повёл свою наложницу в сторону её класса. Нам пришлось сделать небольшой круг, потому что мы вышли из подземелья одного корпуса и сейчас должны были спуститься в подземелье другого. Никто не обращал на нас внимания, так что я проводил девушку до класса и вернулся в свой класс, где меня уже ждала Огненная Лилия.

Последствия у этого нападения на мой гарем были… странными.Во-первых, я так и не дождался объявления «поисковой операции» в связи с исчезновением девяти учеников. Будто всем было наплевать, учились они тут или нет. Возможно, где-то за закрытыми дверями расследование и проводилось, но до нас никаких слухов не дошло. Список учеников через неделю уменьшился на девять позиций, и на этом всё. Хотя на фоне того, что «недостача» увеличилась с 23 до 32 человек, это уже не выглядело странным.

Видимо Миражана настолько хорошо скрывала свои противоправные действия, что никто так и не понял, каким стало её «последнее дело». А может быть, наоборот, вся её банда давно уже погорела на горячем, и её собирались со дня на день арестовывать, так что «неожиданное исчезновение» списали на удачный побег.

Вторым странным результатом закончилось исследование того, как моя сила пожирателя душ взаимодействует с подавляющим заклинанием. Если вкратце, то описывалось это воздействие одним словом: никак. Мои «духовные тентакли» свободно проходили через покров заклинания, но зато и никак не могли на него повлиять. Так что я не мог использовать эту способность для своего освобождения. Но зато я ощутил, что после поглощения девяти душ я стал немного «толще», из-за чего прикрывающий меня духовный барьер деформировался.

Из этого я делал предположение, что если я съем достаточно много душ, то смогу «разорвать» сковывающее меня заклинание. Но это ещё требовало проверки, а жрать для этого учеников или учителей мне было не с руки. Всё-таки даже без явных доказательств моя связь с непонятными смертями могла быть раскрыта.

И последним открытием для меня стало обнаружение в стенах академии ещё двух душ с печатью жертвы. Обычно, я держал свои инстинкты пожирателя душ под контролем, «закуклившись» и отгородившись от «вкусной нямки», так и лезущей мне в рот. Но стоило мне сконцентрироваться на этом плане бытия, как я почувствовал неподалёку «запах» двух душ с печатью.

На следующий день я смог найти этих двоих во время обеденного перерыва. Они находились вместе, и только увидев их я сразу понял, кто же это такие. То, что я не заметил их раньше, объяснялось только тем, что я не обращал особого внимания на учеников двадцатого и девятнадцатого классов. Там по большей части обитало местное «быдло», и даже просто находиться рядом мне было неприятно.

— Наруто, Хината, привет. — Поздоровался я, присаживаясь рядом с этой «сладкой парочкой», сейчас обедающей в столовой. Одновременно я накрыл нас барьером от подслушивания.

Наруто выглядел классическим хулиганом и отморозком, а лицо Хинаты было неожиданно строгим из-за перечёркивающего скулу тонкого шрама.

— Здравствуйте. — Наконец, отреагировала на моё появление Хината. А вот Наруто пока ещё пребывал в прострации, видимо, пытаясь понять, что же он них нужно лучшему ученику академии.

— Меня зовут Тан Цзи Тао. — Ответом мне были два пустых взгляда. — Это имя вам ни о чём не говорит?

— Нет. — Отмер Наруто. — А чё ваще, чё надо-то?

Я на секунду сосредоточился на воспоминаниях и понял, что перед Наруто я представлялся другим именем.

— А, точно. Ты знаешь меня под именем Атман.

А вот тут уже реакция была. Глаза у парня расширились от удивления, а в глазах Хинаты я почувствовал увеличение концентрации магической энергии. Это не бьякуган, но что-то она от этого приёма получила.

— Я тогда вытащил тебя из жопы мира, а потом помог встретиться с Хинатой. Увы, всего через два часа тот мир был уничтожен.

— Что значит, уничтожен? — Нахмурился Наруто.

— Ну, как это обычно бывает, раз, и нету. Это долго объяснять, но те самые высшие сучности, что поставили на вас печать, ответственны за то, что вам не удалось провести в обществе друг друга даже несколько часов.

— Печать? — Удивлённо переспросил Наруто.

А вот Хината поняла, о чём идёт речь, и беспокойно посмотрел на своего ухажёра.

— Он не помнит о печати? — Спросил я её.

— Нет. — Опустила она глаза.

— Что за печать? Хината?

— Я чуть позже тебе расскажу. Для начала, как вас вообще теперь зовут?

Ответом мне были два удивлённых взгляда.

— Ты пришёл к нам, даже не зная, как нас зовут? — Неожиданно рассердился Наруто.

— Я увидел ваши души. И вы же откликнулись на ваши имена.

— Меня зовут То Нару, а её Ната Хи.

— То есть ту встречу вам засчитали как исполнение обещанного. Печально, но сложно было ожидать от них чего-то другого.

— От них? О чём ты вообще, даттебайо! — Раздражённо ударил по столу Наруто.

— О вашем… договоре с высшими силами. Вы получили обещание, что в каждой следующей жизни сможете встретиться и полюбить друг друга. Но с каждой такой жизнью ваше имя будет уменьшаться на один слог. И когда вы лишитесь имени, то ваши души сожрёт Йог-Сототх.

Стоило мне произнести имя верховного ангела, как Наруто схватился за голову и застонал.

— А-а-а-а… Чёрт! Печать! Я вспомнил. Хината… — В глазах Наруто проступил ужас. — Значит, для неё эта жизнь последняя?

— Да. — Мрачно кивнул я.

— А для меня? Почему моё имя Нару?

— Произошёл сбой из-за Крюгера Икари, который создал мир культиваторов.

— Мир культиваторов? Ты имеешь в виду Мир Конохи? А-а-а-а-а!!! Чёрт! Как меня раздражают все эти сложности. — Схватился за голову бывший джинчурики.

— На самом деле всё просто. Её душу сожрут, а ты останешься жить. Или, возможно, вам позволят ненадолго встретиться ещё раз, чтобы не нарушать отчётности. А потом, сожрут вас обоих. Но перед этим скорее всего устроят какую-нибудь мерзкую игру, попытавшись настроить вас друг против друга. С этих высших сучностей станется.

— А ты… ты можешь помочь нам?

— Нет. У меня у самого проблемы. Но ничего, сейчас вы узнали о своих проблемах, а потому мне стало немного легче. Хе-хе. Ладно, я, пожалуй, пойду. Рад был вас повидать. Кстати, давно вы вместе?

— С детства. — Ещё больше нахмурился Наруто. — Нам пришлось столкнуться с Учихой и Харуно в возрасте семи лет. С тех пор Хината получила свой шрам, а эти двое получили путёвку на дно болота с бонусом в виде пары камней на шею.

— Хм. Ну, хоть тут вы отыгрались. — Я встал и на прощание махнул рукой. — Бывайте.

— Подожди. — Подскочил Наруто. — Ты можешь помочь мне стать сильнее?

Он посмотрел на меня своими пронзительно синими глазами, в которых всё так же читалась суровая несгибаемая воля.

— А сам что? Ты в девятнадцатом классе. Как до такого можно было докатиться? — Спросил я, показывая на нашивку на форме Наруто.

— Я… я не понимаю всей этой местной магии.

— Ох… — Тяжело вздохнул я. — Чтобы её понять, нужно прочитать не менее трёх десятков книг. И не просто прочитать, а выучить их наизусть, а самое главное разобраться, о чём в них вообще говорится. Ты ведь понимаешь, что с такой успеваемостью, через два месяца вы с Хинатой отправитесь на войну? А там вас быстро скормят демонам в качестве пушечного мяса. И на этом ваша жизнь закончится.

Наруто ещё больше нахмурился и сжал кулаки.

— Если бы речь шла о силе в бою, то я бы был в рейтинге не ниже пятисотого места. — Горько сказал он.

— Но практика у нас будет во втором полугодии. А сейчас куда важнее теория и точность создания заклинаний.

— Но… ты можешь мне помочь? Ты же лучший ученик! — Не сдавался неунывающий апельсин.

— Чтобы быть лучшим учеником, я хожу на восемь занятий каждый день, потом на девятое дополнительное, читаю книги ещё пять часов, потом практика использования заклинаний три часа, час на секс с гаремом и шесть часов на сон, во время которого я тоже не сплю, а медитирую.

— Час на секс… — Услышал самое важное из этой речи Наруто, покраснев как помидор.

— О боже! Кто о чём, а девственник о сексе.

— Я не… — Попытался он оправдаться. — Мы живём в общежитии, и у нас нет возможности встречаться.

— Мог бы изучить заклинания невидимости и сокрытия, и проводить время в парке. Там по вечерам под каждым кустом невидимая магическая аномалия.

После этих слов покраснел не только Наруто, но и Хината. Видимо, им так никто и не объяснил, для чего нужна магия. Вовсе не для получения хороших оценок, а для того, чтобы комфортно жить в любых условиях.

Я посмотрел на Хинату и вспомнил, что именно мне удалось узнать из её воспоминаний в предыдущем мире. Мне хотелось ей помочь, но… я не был готов тащить её на своём горбу. Тем более, что она в мой гарем согласится войти только вместе с Наруто, а я для такого разврата ещё недостаточно духовно разложился.

— В общем, так. Спасение утопающих — дело плавников самих утопающих. Сегодня после уроков идёте в библиотеку и изучаете три заклинания: Острый Ум из Общей Магии, Глубокую Медитацию из Высшей Псионики и Регенерацию Сознания из Природной Магии. После этого постоянно держите на себе два первых заклинания и используете третье, как только почувствуете, что кристальная ясность в ваших мозгах замутилась. И в этом состоянии ходите на все уроки, а в свободное время читаете книги из вот этого списка.

Я вырвал лист из блокнота, который у меня всегда был с собой, и начал магией записывать туда названия книг.

— И не забудьте про минимум пять часов отработки заклинаний общей и защитной магии, ну и тех дисциплин, которые вы для себя выбрали. Если мозги не сгорят, то за пару месяцев вы вполне сможете выбиться в середнячки по успеваемости. А да, главное, не забудьте, что снимать заклинания Острого Ума и Глубокой Медитации можно только лёжа в постели и укрывшись одеялом. Потому что терять сознание будете практически мгновенно. Как-то так.

Усмехнувшись, глядя в вытаращенные глаза Наруто, я протянул ему листок со списком литературы и пошёл прочь. В другом конце столовой меня уже ждали гарем и остывающий обед.

Конечно, отмазаться от дополнительных занятий с Наруто мне не удалось, но в конце концов мы сошлись на том, что два раза в неделю у них будет по полчаса на то, чтобы задавать мне вопросы во время моих тренировок.

Обдумав результаты своего столкновения с учениками, я пришёл к выводу, что мне и гарему нужна более надёжная защита, чем стандартные заклинания разного рода барьеров. И самым оптимальным решением мне виделся скафандр. Герметичная жёсткая конструкция давала защиту от поражения физическими атаками, газами или перепадами температур, а сама поверхность скафандра отлично подходила для постановки кластерных многослойных барьеров. Конечно, эта идея нуждалась в доработке, и через несколько дней я нашёл изящное решение.

Материалом скафандра могла выступать магическая псевдоматерия. По сути, заклинание создания псевдоматерии создавало силовое поле, имеющее структуру пены. А благодаря особым настройкам можно было варьировать свойства этой «пены», создавая материалы разной гибкости и твёрдости. Псевдоматерия не имела массы, что было ещё одним плюсом. А главное, она была идеальной основой для наложения заклинаний артефакторики. Местные маги не любили создавать «временную материю», потому что это требовало приложения кучи усилий, а результат так и норовил рассеяться в дым. Но я смог переложить это заклинание на использование в артефактах, а конечная сложнейшая управляющая структура была рассчитана суперкомпьютером в моей голове.

Нужного результата я достиг не сразу, но к следующему экзамену через два месяца всё было готово. Комплект артефактов выглядел как набор браслетов на руках и ногах, соединённых «проводами» с ошейником. В случае необходимости, оператор мог мысленным сигналом активировать материализацию брони, которая выглядела как лёгкий рыцарский доспех. Поверх брони накладывалось множество слоёв модульных щитов в виде шестиугольников, каждый из которых мог быть усилен независимо от соседей. Воздух для дыхания проходил через особую систему фильтров или вообще двигался в замкнутом контуре, в котором углекислый газ расщеплялся на кислород и углерод.

Самым главным свойством доспеха была способность активно разрушать все вражеские заклинания. За это отвечал специальный артефактный компьютер, который анализировал структуру приближающегося заклинания и дестабилизировал её, за одно усиливая щиты в месте предполагаемого попадания.

Это своё изобретение я никому не стал показывать, но теперь Огненная Лилия и Не Ко ходили по академии, только одев «основу» для скафандра.

После очередного экзамена был составлен новый рейтинг учеников. В результате, я опять был первым, а мой гарем попал в первый класс. Наруто и Хината смогли перейти из девятнадцатого класса сразу в шестой. И это спасло их от участи стать пушечным мясом. Дело было в том, что учеников двадцатого и девятнадцатого класса отправили в зону ведения боевых действий, а на их место пришла сотня лучших «боевых магов» нашего возраста.

Наша академия была элитным учебным заведением. Те, кто не мог поступить в неё, отправлялись в «полевые лагеря», где они изучали магию, одновременно участвуя в реальных боевых столкновениях с демонами. И вот, после полугода такой практики, сотня самых перспективных бойцов отправилась в академию.

Появившиеся через несколько дней после экзамена новые ученики разительно отличались от местного населения. Местные лоботрясы в основном были расслабленными, часто улыбались и использовали магию только на уроках или во время тренировок. А вот «боевые ветераны» были постоянно напряжены, круглые сутки ходили под защитными заклинаниями, а улыбались они только во время спаррингов.

Программа обучения в академии тоже резко изменилась. Если до этого делался упор на теорию, то теперь нам начали устраивать «боевую подготовку», проводить тренировочные поединки и рассказывать об основах выживания в разном окружении.

Просканировав территорию академии с помощью силы пожирателя душ, я обнаружил появление новой души с печатью жертвы. Я сразу узнал в ней Ту Га Я. Вот только встретиться с ней оказалось непросто, потому что два класса «ветеранов» усиленно гоняли с утра до вечера, и даже поселили их в отдельной «казарме», вход в которую был только по пропускам.

К счастью, мне удалось узнать о том, что через пару дней ученики организовывают встречу для аристократов в стиле «закрытого клуба», где участники боевых действий собирались поделиться своим опытом, одновременно заводя знакомства с «элитой» академии. Моё присутствие на этой вечеринке стало отличной дополнительной рекламой. Ведь я уже третий раз подряд получил звание лучшего ученика. Ту Га Я, которую в этом мире звали Гардарика Турандот, тоже должна была присутствовать на встрече в качестве одного из лучших бойцов.

Первая часть мероприятия больше напоминала светский раут. Люди ходили по большому залу, знакомились и общались. Я как лучший ученик вынужден был принять участие с нескольких небольших встречах, после чего отправился «в свободное плавание». Естественно, путь мой лежал прямиком к моей будущей наложнице.

— Приветствую вас, принцесса Турандот. — Поздоровался я с Ту Га Я. — Я лучший ученик академии Танатос Таонис.

— Добрый вечер. — Отвлеклась та от прослушивания разговора других гостей. — Я слышала о вас. Что вам угодно?

— Я хотел бы пригласить вас на небольшой приватный разговор. — Указал я на «альков», сооружённый из двух книжных шкафов. Таких закутков тут было несколько, и в них ученики предпочитали обсуждать какие-то важные вопросы.

Ту Га Я посмотрела на альков, а потом скептически глянула на меня.

— Неужто вы решили пригласить меня в свой гарем?

— О-о-о! Ваша проницательность поражает. — Ухмыльнулся я в ответ. — Но это не единственная тема для нашего разговора. Поверьте, вы сами не захотите обсуждать эти вещи на публике.

Девушка осмотрелась, подозрительно глянула на меня и двинулась в сторону закутка. Я последовал за ней. Другие ученики с интересом наблюдали за нами, обсуждая, действительно ли я настолько отмороженный, чтобы пригласить в свой гарем девушку, которая была одним из самых сильных бойцов среди прибывших? Мы зашли в альков, и я окружил нас заклинанием от подслушивания.

— Итак. Хотя мы видимся первый раз, мы были знакомы в предыдущей жизни. Тогда меня звали Тан Цзи Тао, а тебя Ту Га Я. Ты была моей женой, и мы прожили вместе счастливую жизнь. В этой жизни я тоже хотел бы, чтобы ты находилась рядом со мной. Ведь настоящая любовь может преодолеть даже смерть.

— Хм… Забавно. Так эти видения не были галлюцинациями от грибов? — Задумчиво посмотрела на меня Турандот. — Или ты съел тот же сорт грибов, что и я? Но как ты тогда узнал, что я видела? Впрочем, неважно. Даже если это действительно была прошлая жизнь, в этой жизни ситуация совсем другая. Тогда я была девушкой, которой приказали связать свою жизнь с Избранным. Тут же я принцесса знатного рода, а ты просто наследственный маг. А главное, моим избранником может стать только тот, кто будет сильнее меня.

Выслушав эту отповедь, я покровительственно улыбнулся.

— О, с этим проблем не станет. Так же, как и в прошлой жизни, сейчас я являюсь одним из сильнейших магов этого мира. Конечно, мне потребуется некоторое время, чтобы набрать сил, но в академии никто не в силах противостоять мне.

— Ты считаешь, что твой статус лучшего ученика делает тебя самым сильным? Давай, проверим это в дуэли.

— Да без проблем. — Отмахнулся я.

— Пошли.

Ту Га Я вышла из алькова и громко обратилась к присутствующим в зале.

— Господа! Лучший ученик Танатос Таонис согласился выйти против меня в поединке чести, дабы продемонстрировать всем вам своё превосходство во владении боевой магией.

Народ тут же зашумел, и по залу начали разноситься смешки.

— Не боишься? — Насмешливо глянула на меня девушка, ища признаки сомнения или раздражения у меня на лице.

— Чего? Не думаю, что кто-либо из присутствующих может хоть чем-то угрожать мастеру-артефактору. Благодаря созданным мной артефактам, ни один простой маг не сможет противостоять мне.

— А не слишком ли ты много на себя берёшь? — Вышел вперёд ещё один «ветеран». — Говоришь, что никто не сможет даже задеть тебя? Думаешь, какие-то железки спасут тебя в настоящем бою?

— Пфе! Какое нахальство. Я могу доказать правоту своих слов и тебе и всем остальным желающим. Можете выйти против меня на арене… все вместе. Давайте, я один против вас всех? Или вы боитесь? Всё-таки я лучший ученик академии, а вы всего лишь ученики двух последних классов.

Я кинул полный превосходства взгляд на Гардарику Турандот. Та же смотрела на меня охреневающим взглядом, будто, не веря своим ушам. Народ загомонил, и новички тут же начали собираться в толпу, от которой так и веяло гневом и раздражением.

— Танатос, ты в своём уме? — Тут же подскочил ко мне один из организаторов вечеринки.

— А что? Думаю, небольшая разминка не повредит. Да и если не сбить с этих псов войны спесь, то они так и будут считать себя великими бойцами с демонами, в то время как на самом деле они всего лишь пушечное мясо.

Говорил я громко, так что мясо от этих слов ещё больше возбудилось.

— Ладно, как скажешь. — Согласился мой собеседник. — Я как раз забронировал на это время пятую тренировочную арену. Господа, предлагаю немного прогуляться и посмотреть на то, как лучший ученик академии размажет по арене три десятка бывалых вояк. — На последних словах по залу прокатились смешки, которые тоже не добавили хорошего настроения моим будущим противникам.

Толпа быстро организовалась, и мы направились к арене. Пятая арена как раз предназначалась для групповых поединков. Правда, предполагалось, что в каждой группе будет всего по пять человек, но меня количество противников особо не волновало. Я уже просканировал всех присутствующих, и ни один из них не мог претендовать на титул архимага. А без этого у них не было ни малейшего шанса противостоять мне. Наконец, все приготовления были закончены, я занял место на арене, а против меня сгрудилась толпа из трёх десятков жаждущих отмщения личинок магов.

— Бой идёт до тех пор, пока одна из сторон не сможет или не захочет подняться с земли. — Объявил условия поединка арбитр.

Я же после этих слов надменно ухмыльнулся и активировал свой «скафандр». Доспех возник вокруг моего тела меньше чем за секунду. Внешне он выглядел как типичная средневековая «кастрюля». Тут такие тоже были в ходу у тяжёлых пехотинцев и кавалерии. Правда, против мага подобные доспехи были совершенно бесполезны. Мои противники переглянулись и начали насмехаться надо мной, предвкушая, как они вобьют меня в песок арены. Я же протянул вперёд руку и сформировал перед ней шар с шоковой молнией. Ученики, наконец, успокоились, и тоже начали подготавливать заклинания.

По сигналу арбитра барьер в центре арены исчез, и бой начался. Я находился под ускорением сознания, а потому успел выстрелить первым. Светящийся шар быстро преодолел расстояние между нами и красочно взорвался в толпе, отбросив пару десятков человек в стороны, а за одно приложив каждого из противников ударом электричества. Некоторым этого хватило, чтобы потерять концентрацию, и их заклинания рассеялись. Но десяток магов смог кинуть в меня десять убойных заклинаний, которые попали меня и… бессильно стекли по моему доспеху.

— И это всё что вы можете? — Громко рассмеялся я. — Давайте, не стесняйтесь. Мне даже не щекотно.

Разозлённые противники начали кидать в меня одно заклинание за другим, но добились такого же успеха, как и ранее, то есть никакого. А через десяток секунд я перестал стоять на месте и начал атаковать, попутно уклоняясь от всех направленных в меня атак. Бил я в основном шоковой молнией и взрывающимися огненными шарами, которые отлично раскидывали толпу, делая моё выступление похожим на игру в боулинг. Благодаря разогнанному сознанию, я отлично видел всех противников и их заклинания. А усиленное тело позволяло мне бегать и прыгать с невероятной скоростью, так что большинство присутствующих просто не успевало отреагировать на мои действия.

Сначала, я бил слабыми заклинаниями, которые вызывали лишь небольшую боль и дезориентацию. Но чем дольше длился бой, тем сильнее становились заклинания, так что некоторые из учеников уже не спешили подниматься на ноги. Ведь стоило им только принять вертикальное положение, как в них прилетала очередная «плюха», с лёгкостью пробивающая любые щиты.

Особое внимание досталось Гардарике Турандот, как инициатору этой дуэли. Все мои заклинания попадали ей исключительно в задницу, что неимоверно злило её. И даже прикрыв своё «уязвимое место» самыми сильными щитами, она не могла защититься. Кроме того, я не брезговал и обычными физическими атаками, раздавая шлепки по задницам девушек и оплеухи по мордам парней.

Довольно быстро стало понятно, что это не дуэль, а показательное избиение. Я носился по арене подобно демону ветра, внося ужас и панику в сердца врагов. Некоторые из учеников настолько отчаялись достать меня, что начали бить «по площадям», задевая и своих союзников. Это тут же превратило дуэль в свалку «все против всех», что только ускорило наступление развязки.

Наконец, я замордовал всех учеников, кроме главной виновницы этого побоища, так, что они уже даже не пытались вставать, хотя физические силы сражаться у них были. А вот моральных сил раз за разом получать оплеухи и заряды шокера у них уже не осталось.

Я в очередной раз шлёпнул по заднице Турандот, увернувшись от ответного удара и пары подготовленных заклинаний, после чего использовал заклинание пут. Руки у девушки стянуло за спиной, так что ей поневоле пришлось выпятить грудь. Ноги тоже примотало друг к другу, так что когда я встал перед ней, приобнял за талию левой рукой и начал массировать грудь правой, она не смогла даже пнуть меня между ног.

— Ну как, сдаёшься? — С улыбкой поинтересовался я у своей наложницы.

— Ни за что!

— Правда? Неужели ты не помнишь, чем заканчивались твои попытки противостоять мне в прошлой жизни? Вспомни, хотя бы свою исчезающую одежду. — Ту Га Я залилась краской и опустила голову. — Ну так что?

— Я… я сдаюсь. — Прошептала она.

— Громче! Чтобы все слышали.

— Я сдаюсь. — Повторила она уже во весь голос.

— Победитель Танатос Таонис. — Тут же возвестил арбитр.

Барьер вокруг арены погас, и ученики начали подниматься на ноги, рассерженно что-то бормоча, но не смея даже смотреть в мою сторону.

— Эй! Развяжи меня. — Воскликнула Ту Га Я, осознав, что связывающие её путы и не думают исчезать.

— Ещё чего! Ты моя добыча, взятая по праву силы в бою. — Возразил я, открыто улыбаясь. — Теперь осталось уволочь тебя в свою пещеру и сделать частью гарема.

После этих слов девушка внезапно смутилась и… возбудилась. Ого! Да она, оказывается, любительница БДСМ. Это на неё новое тело так влияет? Или она ещё с прошлой жизни была любительницей игр с подчинением? Не замечал такого за ней. Но я и никогда не давил на неё, ибо она и так отдавалась мне по первому требованию.

— Ладно, вы там развлекайтесь, а мне нужно познакомить свой гарем с пополнением. — Крикнул я окружающим, после чего подхватил девушку, закинул её себе на плечо и легко понёс в сторону общежития.

— Да как ты сме-м-м-м-м-м…

Я накинул на жертву заклинание, прикрывшее её рот, но не приглушившее звук до конца. Народ посмотрел на меня выпученными глазами, но возражать никто не решился. Не после того, как я показательно унизил на арене три десятка человек за раз.

После того, как я принёс «добычу» к себе в квартиру, она прекратила свои попытки сопротивления. А уж вид двух обнажённых девушек, в которых сложно было не узнать Огненную Лилию и Не Ко, и вовсе ввёл бывшую эльфийку в состояние прострации. Она смиренно приняла на себя роль жены, следуя привычкам из прошлой жизни, и только под утро до неё дошло, что они лишилась девственности, которую так долго хранила. Но не успела она закатить скандал, как я опять связал её по рукам и ногам и заткнул рот своим членом. А дальше последовала простая «дрессура». Пока девушка пыталась возмущаться, я трахал её в рот. А как только истерика прекращалась, член «переезжал» во влагалище. Уже через два часа до Турандот дошло, что лучше не сопротивляться мне, а наслаждаться «семейной жизнью».

После бессонной ночи я проводил свою новую наложницу до класса, где у неё должен был пройти первый на сегодня урок. С моего лица не сходила самодовольная улыбка, а народ вокруг шептался и поглядывал на нас. Ко всеобщему удивлению, Ту Га Я не выглядела хоть сколько-то расстроенной и смотрела на окружающих как на дерьмо, недостойное внимание. А вот при взгляде на меня я видел обожание и почитание, так характерное для неё в прошлой жизни.

Вместе с новой наложницей я получил источник информации о том, как устроена реальная жизнь в армии. И тут меня ждал сюрприз. Как оказалось, здесь не было бесчисленных легионов пехоты с поддержкой в виде магов. Нет, раньше-то они были, но набежавшие демоны довольно быстро превратили войска в перегной, банально сожрав их. С тех пор стало очевидным, что только маги имеют хоть какие-то шансы остаться в живых после стычки с демонами.

У демонов тоже с многомилионными армиями был напряг, потому что жрали такие армии просто дохрена, а вот кормить их было нечем. Эти «жуки» оказались поборниками борьбы за окружающую среду, так что не спешили сжирать всё живое подобно саранче. Вместо этого они предпочитали тактику партизанских групп.

Выглядело типичное противостояние в вялотекущей войне примерно таким образом. Пяток «жуков» пробирался на территорию империи и устраивал там «базу». После этого они начинали собирать биологические ресурсы с окружающей территории, одновременно выращивая ещё больше ресурсов, используя растения из своего мира. Набрав жрачки, самка откладывала яйца, из которых вылуплялись жуки разных видов и специализаций. Пока это «мясо» росло, шло их обучение «магии демонов». А как только набирался отряд из пары-тройки сотен боевых единиц, войска отправлялись громить ближайшее поселение людей.

Конечно, магам в большинстве случаев удавалось оперативно помножить противника на ноль, но без потерь не обходилось. Вот только если жуки были возобновляемым дешёвым ресурсом, то люди росли и размножались слишком медленно. Потому-то Империя Багром и проигрывала. Демоны подрывали основы государства, уничтожая простых крестьян и слабых магов. А сильных магов было слишком мало, чтобы противостоять тактике партизанских набегов малыми группами.

Военные понимали, что вместо героической битвы с превосходящим врагом лучше отправить небольшой отряд магов зачистить «гнездо» до того, как вырастут войска. Поэтому, важное значение придавалось разведке. А жуки, наоборот, шли на различные ухищрения, чтобы скрыться от внимания магов. Ведь развитое гнездо могло посылать отряды один за другим буквально каждые пару недель. А уничтожение производственной базы и «королевы улья» наносило жукам серьёзный ущерб, потому что разумных «демонов» было не так уж и много.

Из-за особенностей подобного тактического противостояния, слабые маги, вроде выпускников академии, больше напоминали отряды наёмников. Большую часть времени они проводили, отдыхая в военном лагере или бегая по лесам вдали от цивилизации. Это исключало возможность контролировать мысли и действия магов с помощью муштры и железной дисциплины, а потому контроль возлагался на систему кнута и пряника.

Маги обязаны были выполнять «норму» по зачистке гнёзд или разведке местности. Если норма выполнялась, то оставшееся время они могли отдыхать и жить в своё удовольствие. Если же маги отлынивали от работы, то их отправляли в «штрафные батальоны», в которых жизнь была не сахар, а смертность приближалась к 50 % в каждом бою. Ведь подобные отряды выступали в качестве поддержки архимагов при атаке особо сильных демонов.

Обдумав всю эту информацию, я пришёл к выводу, что мне нужен способ выполнять поставленные задачи, не подвергая при этом риску себя и свой гарем. И самым очевидным решением было использование дистанционно управляемых големов. В артефакторике я уже неплохо разобрался, а заклинание «мыслеречи» позволяло передавать информацию на практически любое расстояние.

Таким образом, я мог создать «аватары», которые бы действовали под телепатическим управлением. Для разведки этого более чем достаточно, а для боя можно было использовать запасы энергии в специальном аккумуляторе и что-то вроде жезла с вложенными заклинаниями. И самое главное, эти големы должны быть достаточно дешёвыми, чтобы я мог без сожалений жертвовать ими, после чего создавать новые «из говна и палок».

Как только я начал обдумывать эту мысль, то сразу же понял, что большую часть работы я уже проделал. У меня были «доспехи» со встроенной системой защиты и нападения. Оставалось только создать аналог мышц, хороший магический аккумулятор и «шлем виртуальной реальности» для оператора. Задача с моими возможностями выглядела не очень сложной, так что я сразу занялся научно-исследовательской деятельностью в данном направлении.

Через два месяца во время очередного экзамена на арену вместо меня и моего гарема пошли големы. За прошедшее время мы не раз демонстрировали свои «доспехи» в тренировочных поединках, так что никто даже не заподозрил подмены. В целом, проект создания управляемого голема завершился успешно. Мне даже удалось придумать систему дистанционной передачи энергии от оператора к голему, а также систему сбора магической энергии из окружающей среды.

А вот что мне не удалось решить, так это проблему с нулевым весом псевдоматерии. Из-за этой особенности, создаваемые мной големы были подобны воздушным шарам, так что мне специально приходилось наполнять их балластом. И тут выбор стоял между дорогим балластом вроде свинца или железа, который занимал минимум пространства, или дешёвым наполнителем вроде песка или глины, после которого в доспехе почти не оставалось места для «искусственным мышц».

Имелись и другие недостатки, но всё это меркло по сравнению с главным преимуществом. В «походном состоянии» голем представлял собой кристалл корунда размером три на три на пять сантиметров. Его легко можно было спрятать в кармане или на поясе. А после активации голем создавал себе тело и мышцы из псевдоматерии, окружался щитами и подключался к управляющему модулю оператора, который выглядел как повязка на голове. Голем ощущался как ещё одно тело, которым можно было управлять как своим. У этого тела были зрение, слух и осязание, превосходящие человеческие.

Но главной фишкой была способность голема превращаться не только в гуманоида, но и в небольшой летательный аппарат. Вот где важную роль сыграл нулевой вес псевдоматерии. Лёгкое заклинание ветра позволяло такому разведчику двигаться со скоростью истребителя, осматривая местность с высоты. А после приземления голем превращался в человека, набирал массу, поглощая землю, и внешне был неотличим от оператора в доспехе. Можно было использовать голема и в качестве бомбардировщика, атакуя заклинаниями с воздуха, но меня в первую очередь интересовала не боевая эффективность отряда, а возможность изобразить личный героизм, ничем особо не рискуя. Рвать жопу ради императора я точно не собирался.

Последние два месяца учебного года из нас готовили не просто магов, а магов в составе боевой пятёрки. Всем ученикам предложили собраться в группы, которые должны были принять участие в финальном экзамене первого курса. Требование к группам было одно — не более пяти человек в составе. В моём гареме сейчас было три девушки, так что наша группа состояла из четырёх человек. А вот, к примеру, Наруто с Хинатой образовали боевую двойку и собирались идти на экзамен в таком составе. В последнее время эти двое смогли доказать, что маг должен не только уметь кидаться заклинаниями, но и быть способным выбить из противника дурь банальным ударом кулака. Потому что разогнанный до сверхзвуковой скорости кулак, окружённый мощными потоками маны, пробивал большинство щитов без особых проблем.

После проведения экзаменов по теории, руководство академии устроило бои команд друг с другом на арене. На первом этапе бои шли без особой системы, а после анализа их результатов была сформирована сетка боёв по олимпийской системе. В результате, в финал вышли мой боевой гарем и пара Наруто-Хината. Народ активно обсуждал предстоящий бой, пытаясь предугадать, выиграет ли моё магическое искусство или бешеный напор двух берсерков, которые не щадили никого, размазывая противников по арене сильнейшими заклинаниями.

— Так-так-так, смотрите, кто тут у нас. — Ухмыльнулся я, выходя к центру арены.

Гарем остался у меня за спиной, и сейчас я стоял всего в трёх шагах от Наруто. Нас разделял тонкий барьер, который должен был скоро исчезнуть.

— Я покажу тебе нашу Силу Юности! — Вскинул в воздух правую руку Наруто.

— Тебя что, Майто Гай покусал? — Обеспокоился я. — Это ведь, наверняка, заразно. Придётся принять меры.

— К-какие меры? — Неожиданно напрягся мой противник, и вся показательная бравада в его голосе пропала.

— Увидишь. — Многообещающе усмехнулся я.

Наруто сглотнул слюну и обернулся, чтобы посмотреть на Хинату. Её вид придал ему сил, и он опять с вызовом уставился на меня.

— Объявляю начало финального боя турнира академии боевой магии. Капитаны команд Танатос Таонис и То Нару. — Объявил арбитр. — Приготовились… Старт!

Едва только дрогнул разделявший нас барьер, как Наруто бросился на меня, занося кулак, но я был быстрее. Я использовал ту же ловушку, в какую раньше поймали меня. Сферический барьер окружил Наруто, заперев его внутри. Та же судьба постигла и Хинату. Оба мага попытались пробиться наружу, но всех их попытки были тщетными.

— Тебе отсюда не выбраться. — Усмехнулся я.

— Да больно надо. — Задрал нос к небу Наруто. — Ты ведь тоже не можешь атаковать нас. Так тебе бой не выиграть.

— Уверен? — А теперь на моём лице проступила издевательская улыбка, от одного вида которой Наруто перекосило. Именно с такой улыбкой я выбивал из него дерьмо в тренировочных поединках.

Я слегка изменил формулу щита, и внутренние стенки начали отклонять контактирующую с ними материю в сторону. Из-за этого Наруто начал медленно крутиться, безуспешно пытаясь остановиться.

— Эй! Ты чего? — Запаниковал он, видя мой самодовольный вид.

— Ничего. Просто ты продолжишь вращаться тут, пока не сдашься.

— Ха! Напугал ежа голой жопой. — Высказался он моей поговоркой.

— Хе-хе-хе. Ну давай, ёжик, покажи класс.

Сила вращения усилилась, и Наруто прижало к стенке щита. А потом его начало мотать внутри как тряпку в стиральной машине. Через десяток секунд движение в одной плоскости сменилось хаотичным метанием по всей поверхности сферы. Думаю, ни один космонавт через такие тренировки не проходил. Дело для жертвы осложнялось ещё тем, что крутящий момент возникал только при соприкосновении со щитом. Из-за этого Наруто самого начинало крутить внутри шара, так что он рисковал в любой момент свернуть себе шею.

Через пять минут тренировки вестибулярного аппарата я остановил вращение щита и посмотрел на развалившуюся в позе краба фигуру.

— Ну что? Сдаёшься?

— Да никог-бу-ы-ы-э-э-э. — Стошнило доморощенного ниндзя, несмотря на всю его подготовку.

— Смотри, дальше ты продолжишь вращаться вместе со своей блевотиной. Также, я начну крутить и Хинату. Вы всё равно сдадитесь, но к этому моменту вы оба будете покрыты нечистотами с ног до головы.

Наруто бросил взгляд на свою любимую и тут же сдулся.

— Хорошо. Я сдаюсь.

— Победитель Танатос Таонис! — Провозгласил арбитр.

— Чёрт, так нечестно! — Выкрикнул Наруто, когда окружающий его щит рассеялся, и он свалился на песок арены.

— Что не честно? Ты мог использовать заклинание левитации, чтобы не касаться краёв щита. Мог попытаться взломать щит по методике подбора резонансных частот. Но вместо этого ты предпочёл сдаться. — После моих слов Наруто со злостью стукнул кулаком о землю, злясь на самого себя. — Но это было самое разумное решение, потому что на каждое твоё противодействие у меня уже был заготовлен свой ход. Так что будем считать, что этот экзамен ты сдал.

После завершения экзамена у учеников академии наступали двухмесячные «каникулы». Нас всех погрузили на большие дилижансы, запряжённые лошадьми, и повезли «отдыхать» на природу. По словам преподавателей, нас ожидали два месяца выживания в дикой природе с одновременным выполнением заданий на контроль территории.

Два дня мы тряслись по пыльным дорогам, останавливаясь на ночлег в гостиницах. А утром третьего дня две команды, включая мою, погрузили в карету, рассчитанную на десять пассажиров, и повезли по узкой лесной дороге. К полудню мы добрались до небольшого военного «лагеря» в горах. Располагался он в ущелье рядом с небольшой речкой, а вокруг рос густой лес, покрывавший склоны гор.

Тут нас высадили, и меня с гаремом пригласили в большой деревянный дом. Здание оказалось «штабом армии». Нас провели в зал для брифингов, где нас встретил мужчина лет сорока с пышными усами, скрывающими насмешливую улыбку. Одет он был в парадную форму офицера армии, что несколько выбивалось из окружающей атмосферы «лесного быта».

— Итак, Танатос Таонис, полагаю?

— Так точно, сэр.

— Что ж, Танатос, думаю, вы уже знаете, что вам предстоит бегать по лесам следующие два месяца. И первым вашим заданием будет захват группы дезертиров. Не настоящих, конечно же. Это группа учеников из другой академии, которой дали задание охранять вот этот участок территории под номером тридцать четыре.

Офицер показал на карту местности, расчерченную линиями на отдельные участки. На указанном участке стоял номер 34. Я нашёл обозначение лагеря, в котором мы сейчас находились, и прикинул маршрут нашего движения. Выходило около шестидесяти километров по горам и лесам. Выделенный нам участок имел неправильную форму километров семь в поперечнике.

— Ваша задача, добраться до места, найти дезертиров, арестовать их и доставить обратно в этот лагерь. Если вы справитесь с заданием за пять дней, то следующей вашей миссией будет охрана «освобождённого» участка. Вам разрешается использовать оглушающие и слабые боевые заклинания. За убийство учеников будут начисляться штрафные очки. И не думайте, что, избавившись от трупа, вы сможете кого-то обмануть. Вся эта территория находится под постоянным контролем. Задача понятна, боец?

— Так точно, сэр. — Опять ответил я согласно уставу.

— Отлично. У вас есть полчаса на то, чтобы получить походное снаряжение у коменданта лагеря. После этого вы должны выдвигаться к месту несения службы. — На последних словах офицер явственно усмехнулся. Судя по интонациям, он считал наше задание не службой, а туристической развлекательной поездкой. И я в целом придерживался того же мнения.

У завхоза мы смогли разжиться только картой местности, кухонными принадлежностями, солью и водонепроницаемыми «ковриками», которые должны были заменить нам постель. После этого мы подхватили свои сумки и направились в лес по едва заметной тропинке.

Пройдя около километра, мы свернули в сторону, прошли ещё метров триста вглубь леса, после чего я скомандовал привал. Тут я достал один из кристаллов из своего запаса, который всего за несколько секунд превратился в комфортный… вездеход. Эта машина была построена по схеме квадроцикла, но вместо колёс у неё были широкие мягкие гусеницы. Благодаря небольшому весу, следов в лесу эта техника почти не оставляла.

Мы загрузились в это средство передвижения и с комфортом поехали дальше. Одновременно я отправил вперёд воздушного разведчика, которым управляла Не Ко. До места назначения мы добрались всего через три часа. К этому времени мы уже обнаружили всех «дезертиров», которые и не думали скрываться. Это была команда из пяти человек, но единственная девушка в этой группе жила отдельно от четырёх парней. Видимо, они поссорились. Два лагеря располагались на расстоянии в пару километров друг от друга, и оба были окружены множеством ловушек и сигнальных заклинаний.

Несмотря на неплохую подготовку местности, это никак не помогло нашим противникам. Я банально расстрелял их парализующими заклинаниями, используя летающий дрон. После этого в лагеря пробрались антропоморфные големы, которые скрутили обездвиженных жертв и «упаковали» их в коконы из «эльфийской паутины». Этот аналог полиэтиленовой плёнки и бинтов я за десять минут вырастил, используя магию природы.

Время уже близилось к вечеру, так что мы стали решать, как быть с пленниками. Ехать обратно в лагерь военных желания ни у кого не было, но ивозиться с пленниками до самого утра тоже не хотелось. В результате, мы усыпили их, побросали в вездеход, после чего один голем повёл машину обратно, в то время как мы занялись обустройством собственного лагеря. К вечеру, «товар» был доставлен к месту назначения, и там к водителю присоединились ещё три голема, прилетевшие по воздуху. Вездеход дематериализовали, а пятерых пленников уже на своём горбу големы отнесли и сдали на поруки военным. После этого нам подтвердили задачу охраны территории, и големы свалили в лес, где превратились в «птиц» и добрались до нашего лагеря всего за полчаса.

Жилище на время «отпуска» я решил сделать с помощью магии природы. Для этого я вырастил большое полое дерево, внутри которого получилось достаточно места для спальни, туалета и ванной. Воду мы провели из подземного ручья, а «кухню» устроили чуть в стороне. Со всех сторон лагерь окружили кусты, продраться через которые, не наделав шума, было не так уж просто. С воздуха наше убежище тоже было прикрыто ветками, так что издали сложно было отличить наш «дом» от обычной группы деревьев.

На следующий день мы начали оплетать всю подконтрольную территорию сигналками и ловушками. Я нашёл девять мест для лагеря, в которых обычно останавливались студенты, проходящие испытание. Судя по следам, это было «многолетней традицией». Выдвинувшиеся разведчики нашли «жителей» соседних территорий, которых мы тоже взяли «под колпак». Я решил, что поскольку лучшая защита — это нападение, то правильнее всего будет узнавать о приближении противников заранее и брать их «тёпленькими» прямо на границе нашего участка.

На третий день нашего «отпуска» мы обнаружили группу из пяти человек, нагло прущую по лесу в направлении нашей зоны ответственности. Эти олухи не то что не озаботились разведкой, они шли и трещали ветками как стадо мамонтов, за одно оглашая окрестности своими воплями. Конечно, сейчас они находились на нейтральной территории, но о том, что кто-то из будущих противников может их заметить, они даже не думали.

Мои големы-разведчики мелькали в воздухе над головами этих недоумков, но на них просто не обращали внимание. Кто-то даже пошутил, что стоит быть потише, а то они всех ворон распугали. Стоило этой весёлой компании зайти на сотню метров на нашу территорию, как позади из-за дерева вышел мой клон и кинул заклинание массового оглушения. Двое тут же рухнули на землю как подкошенные, один упал на колени и начал блевать, а двое смогли пережить атаку благодаря имеющимся у них артефактам защиты. Один из них развернулся и с ужасом на лице заметил чёрный доспех голема.

— Это Танатос!!! — Успел выкрикнуть он, прежде чем в него прилетел следующий заряд заклинания.

На этот раз среди «выживших» оказался только один ученик. Только услышав крик своего товарища, он юркнул за дерево и прикрылся щитом. А через миг он бросился вперёд… в самую глубь нашей территории. Я даже позволил этому «гению» минут десять бегать и оглашать окрестности своими паническими воплями, параллельно уклоняясь от медленно летящих светящихся шоковых заклинаний. Это было немного забавно поначалу, но потом Огненной Лилии надоело это развлечение, и она приложила беглеца уже нормальным заклинанием, мгновенно перегрузившим щит и отправившим неудачника в царство сна.

Собрав тела, мы отправили их военным по уже отработанной методике. Те приняли «добычу» со смешками, назвав пленников «личинками мух». Завёрнутые в белую ткань слабо извивающиеся тела и вправду напоминали каких-то гусениц или личинок.

К моменту появления следующей команды противников мы уже отработали… сценарий загонной охоты на дичь. Девушкам так понравилось охотиться на людей, используя дистанционно управляемых големов, что я не смог отказать им в этом удовольствии. Чем-то наша деятельность напоминала игру в видео-приставку. Мы сидели в комнате, пили напитки и грызли закуски, параллельно обсуждая действия друг друга и нашей «добычи». Несчастным пришлось бегать по лесу, не жалея сил, а закончилась игра попаданием их в магическую ловушку в виде живых лиан, которые спеленали учеников и подвесили их в воздухе вверх ногами.

Третью команду мы решили познакомить с жанром фильмов ужасов. Для этого мы даже не пожалели усилий на изготовление реквизита. Эта команда имела неплохую квалификацию. Они целый день скрытно бродили по лесу, время от времени натыкаясь на кости огромных животных, закутанные паутиной деревья и древние склепы. А ночью, когда уставшая пятёрка завалилась спать, начался «фильм ужасов».

Тут были и гигантские пауки, и нежить, и таинственные «сокровища», для создания которых я не пожалел искусственных сапфиров и рубинов размером с кулак. Конечно же, не обошлось без исчезающих один за другим членов группы и свежих «расчленённых трупов» непонятных существ. А уж когда последний выживший попался в паутину, и его начал заматывать в кокон гигантский паук, его леденящие душу вопли послужили отличным фоном для «финальных титров».

В общем, всем всё понравилось. Я даже снял небольшой фильм с самыми интересными эпизодами. В этом мире не знали о такой вещи, как фильмы, и я решил, что будет преступлением не сохранить эту постановку для потомков. Я создал небольшой артефакт, который создавал иллюзию с двухмерным двигающимся изображением. В него намертво было «зашито» тридцать минут видео и аудиозаписи. Один я оставил себе, а второй подложил в карман одного из пойманных учеников. За одно этот артефакт имел функцию слежения, так что следующим утром, после доставки учеников в лагерь военных, я смог наблюдать картину того, как эти пятеро с выпученными глазами наблюдают за своими приключениями со стороны. За одно те, кто выбыл первыми, узнали судьбу своих более «удачливых» товарищей.

До самого конца двухмесячных каникул мы так и обитали в своей «хижине», придумывая и реализуя различные сценарии из жизни «охотников за сокровищами». Иногда удавалось провести «актёров» по всему запланированному сюжету, но чаще всего после очередного «ужаса» народ впадал в панику и начинал крушить всё вокруг или мчался, не разбирая пути, в неправильную сторону. В этом случае «фильм» завершался досрочно попаданием всех героев в какую-нибудь ловушку.

Наконец, после очередной «доставки посылки», нас уведомили о том, что послезавтра к нам придёт последняя группа «охотников». Военные в лагере настолько пристрастились к просмотру наших «видеоотчётов», что по знакомству намекнули нам о том, что следующими противниками будет команда преподавателей академии, решивших лично проверить квалификацию тех, кто смог обезвредить двадцать команд противников подряд.

Тут уже мы расстарались. Мы достали весь оставшийся запас реквизитов, увешали лес камерами наблюдений и решили обыграть сюжет с командой «чёрных археологов», наткнувшихся на «карту сокровищ». За два прошедших месяца мы даже успели построить неплохое подземелье, наполненное ловушками, сокровищами и «нежитью», в образе которой выступали всё те же големы.

Учителей никто не предупредил о нашем небольшом хобби, а потому они отлично сыграли свою роль. Они начали с посещения типичных мест для стоянок, и наткнулись на лагерь, жители которого, судя по следам, в панике сбежали прочь, и так и не вернулись. При осмотре лагеря была обнаружена «важная улика» в виде дневника ученика, в которой повествовалось о найденной карте сокровищ и древней книге с заклинаниями, позволяющими превращать грязь в драгоценные камни и золото.

Заглотив эту наживку, учителя позабыли о своей первоначальной цели и добровольно прошлись по всему заготовленному для них «квесту», попутно угодив во все ловушки. Под конец двое «выживших» поняли, что что-то в их истории явно идёт «не так», и решили сбежать, так что нам пришлось устроить «финальную битву с боссом» раньше времени на запасной съёмочной площадке, а потому со спецэффектами вышла небольшая накладка.

В конце концов, «силы зла» успешно одолели всех «расхитителей гробниц» и я даже добавил в конце сцену, где всю пятёрку приносят в жертву демонам, превращая в засушенные мумии. В этой сцене все роли исполнили големы, но благодаря правильному освещению заметить подмену было невозможно.

К следующему полудню, смонтировав полуторачасовой фильм, мы собрали лагерь и отправились к начальству на ковёр. Оглушённые преподаватели валялись вместе с багажом на крыше вездехода, а мы комфортно устроились в кабине.

Поездка проходила без происшествий, пока мои разведчики не показали картину несущейся через лес группы магов. В первую очередь внимание привлекала их одежда, явно предназначенная для скрытного передвижения в лесу. Вторым неприятным фактом был общий уровень их подготовки. Это были не зелёные студенты, и не самоуверенные преподаватели. От их движений и используемых заклинаний несло опытом профессионалов своего дела. А что самое поганое, эти профессионалы бежали прямо на нас.

Я остановил вездеход и приказал девушкам спрятаться за ним и активировать големов. Сам я прикрыл нас щитами, активируя ещё парочку големов в дополнение к тем разведчикам, что сейчас отслеживали группу нападавших. Стоило им добраться до нас, как в вездеход полетели серьёзные боевые заклинания. Тут уже мне стало не до шуток, и я дал команду бить на поражение.

Два взрывающихся огненных шара и что-то вроде Сети Разложения ударили в вездеход и… бессильно стекли по прикрывающему его щиту. Если бы не моя артефактная защита, то сейчас пять преподавателей превратились бы в подгнившее жаркое. Они там совсем охренели?

В ответ в пятёрку нападавших полетели слабые, но очень коварные заклинания. Для сильных заклинаний у големов был слишком ограниченный запас энергии в накопителе. Но зато специальный компьютер в моей броне считывал показания датчиков големов и каждое заклинание было специально настроено на пробитие конкретных щитов в месте попадания. Если бы это было одно-два заклинания, то от них можно было бы уклониться, защититься или даже просто перетерпеть попадание. Но големы могли стрелять без остановки со скоростью четыре выстрела в секунду. В результате, пятёрку нападавших что называется «смело» ещё до того, как они успели выскочить на дорогу.

Я не стал церемониться и вкатил каждой тушке по сильнейшему оглушающему заклинанию, после чего спеленал эльфийской паутиной, на которую наложил артефактные заклинания подавления способностей к магии. Эти заклинания были широко известны, но не становились от этого менее эффективными. По сути, они парализовали внешнюю часть ауры мага, лишая его способности контролировать мелкие потоки энергии. Архимаг мог бы просто «сдуть» моё заклинание, испуская мощные потоки энергии, но нападавшим до этого уровня силы было далеко, так что я был уверен в том, что самим им не освободиться.

Не успели мы упаковать одну группу, как «на горизонте» показалась вторая. Громко выругавшись, я не стал ждать нападения, а отправил големов в атаку, благо противников я смог обнаружить ещё на подступах. Эти товарищи были более подготовленными к внезапной атаке, да и артефакты у них имелись неплохие, но сильно это им не помогло. Вместо одной секунды бой продлился три. А дальше мне оставалось только упаковать их и сгрузить третьим слоем в багажник вездехода.

Я подсознательно уже ожидал появления четвёртой группы, но так никого и не обнаружил. Погрузившись в вездеход, мы продолжили свой путь. На этот раз я увеличил скорость передвижения, так что до пункта назначения мы добрались всего через час, за одно проложив по лесу прямую просеку. Всё равно нападавшие видели мой вездеход, а потому скрывать его смысла не было.

К моменту, когда мы добрались до лагеря, я уже немного отошёл от стресса, а потому решил всё-таки спрятать вездеход, заменив его небольшой тележкой с приводом от моего гарема. Другими словами, три девушки тащили за верёвку наполненные телами «сани», а я выравнивал перед ними дорогу, используя магию.

— О! А вот и наши герои пожаловали! — Радостно встретил меня начальник лагеря. — Что, всех поймали?

— Конечно. — Кивнул я, разворачиваясь и наблюдая за тем, как «гужевой транспорт» выволакивает груз из кустов. — Откуда вы таких отморозков вообще взяли? Они же чуть друг друга не поубивали.

— Погоди… — Нахмурился мой собеседник, подходя поближе. — А кто это вообще? Сколько их тут?

— Пятнадцать человек. Пятеро пытались найти нас на вверенной территории, и ещё десять напали по пути.

— Так, эй вы, олухи, а ну срочно сюда! — Принялся командовать офицер, обращаясь к своим подчинённым. — Быстро схватили пленных и отнесли в зал для допросов. Это боевая тревога. Если кто будет халтурить или не дай бог позволит пленникам освободиться, я ему лично голову отрублю. Быстро! Дети шакалов. Расслабились, уроды. Откуда здесь, в центре охраняемой зоны, вообще могли появиться десять магов? Оператора охранного контура в мой кабинет. А вы… идите в зал для брифингов и сидите там. — Перевёл он на нас свой взгляд. — Я сам к вам приду для получения отчёта.

Народ вокруг тут же засуетился, повылазил из своих нор и начал проводить «расследование инцидента». Пятерых преподавателей опознали, привели в чувство и освободили довольно быстро. Их пожурили за проигрыш студентам и заперли в отдельном зале. А вот с нападавшими на нас история была не такая простая.

Пятеро из них оказались самыми настоящими дезертирами, решившими свалить из зоны боевых действий и отсидеться в тылу. Это были те самые отморозки, что атаковали нас, едва завидев. А вот преследовавшая их группа оказалась командой «карателей». Это была самая что ни на есть элита из элит. И тот факт, что я повязал их за три секунды, при этом ещё и не причинив вреда здоровью, говорил о моём полном превосходстве.

Меня немного пожурили за «необоснованное нападение на представителей власти», а потом влепили благодарность за задержание особо опасных преступников. Уже под вечер, когда вся суета улеглась, а дезертиры и их «ловцы» укатили прочь, начальник лагеря зашёл к нам в зал для брифингов и потребовал отчёта о том, как мы смогли захватить команду преподавателей, при этом даже ни разу не попавшись им на глаза. И судя по прячущейся в усах улыбке, начальство рассчитывало на просмотр очередного фильма. Я не стал его разочаровывать и предложил для просмотра свой «видеоотчёт».

Самым захватывающим в этом фильме был финал. К концу сеанса в зал набилось не меньше пары десятков человек. И когда на их глазах «принесли в жертву» пятерых главных героев, то у всех зрителей возник один и тот же вопрос.

— А кто это тогда сидит в малом зале? Нежить, что ли? — Ошарашенно спросил непонятно кого офицер, переводя глаза с экрана «телевизора» на меня.

— Пха-ха-ха! Нет, конечно. Последние сцены я снял с помощью кукол. Там специально освещение плохое, чтобы не было заметно, что это не люди.

— Тьфу! Напугал. Я уже думал команду экзорцистов вызывать. То есть все эти пауки, мумии и так далее — это тоже куклы?

— Конечно. Я же мастер-артефактор. Пришлось поработать, но за два месяца мы там неплохой реквизит собрали. Если вблизи днём смотреть, то сразу становится видно, что они ненастоящие. Но ведь большая часть событий происходила ночью, да и некогда им было рассматривать противников. Там нужно было или бить со всех сил, или бежать сломя голову.

— Эх! Если бы не эта война, я бы сам с удовольствием занялся созданием этих движущихся картинок. Вот только вопрос сейчас стоит о том, сможем ли мы вообще выжить.

— Всё так плохо? — Удивился я.

— Да. Последние две недели мы потерпели несколько серьёзных поражений. Территория империи уменьшилась почти на четверть. Сейчас на фронт отправляют всех, кого можно. Вас тоже, скорее всего отправят. Особенно после того, что вы продемонстрировали. Надо же, захватить команду профессиональных ликвидаторов. Было бы у нас побольше таких магов, и демоны уже давно были бы уничтожены.

Честно говоря, если бы у них было побольше мозгов, они бы и без нас справились. А сейчас, по сути, этот ихний император старательно уничтожает свою собственную империю. Как так? Да очень просто. Всё дело в принятых им законах.

Взять, к примеру, артефакторику. Если хочешь, чтобы изделия по твоим чертежам производились по всей империи, то нужно сдать его на экспертизу. И там его или признают «разрешённым», или запретят из-за… излишней прогрессивности. Да-да, имперская комиссия проверяет артефакты только на наличие «не разрешённых» идей. Как через них мои перчатки прошли, уже непонятно. А вот о тиражировании даже моего доспеха преподаватель даже речи не заводил. Наоборот, предупредил, чтобы я и не думал такие вещи кому-то продавать. Одно дело создать что-то для себя и своих близких, и другое давать силу всем желающим в обмен на деньги.

В общем, вся «политика партии» была направлена на то, чтобы заставить магов развивать личную силу и полностью подавить технический прогресс. А поскольку самым сильным магом в империи был император, то такая система гарантировала его неприкосновенность. За пять тысяч лет можно было развить цивилизацию до уровня межгалактических полётов. А по факту империя гниёт заживо, и совсем скоро будет уничтожена какими-то жуками.

Я, конечно, мог бы возгордиться и посчитать себя самым крутым магом в местном болоте, только это было не так. К примеру, любой архимаг мог уничтожить участок леса десять на десять километров всего одним ударом. И даже самая моя лучшая защита не смогла бы пережить такое буйство энергий. Мне бы ещё лет пять на обучение, развитие личной силы и артефакторики, но сейчас я вынужден буду банально пытаться выжить в борьбе с «жуками».

Можно было бы на всё плюнуть и свалить в туман… Вот только куда валить то? Империя — это последняя надежда человечества. Вся остальная планета уже заселена жуками, и убежать от них не получится. Хочешь — не хочешь, а на ум сама собой приходит мысль самому стать императором и искоренить весь этот бардак. Но пока что у меня недостаточно для этого сил.

Следующим утром нас загрузили в кареты и повезли в крупную военную часть, где должны были собрать всех учеников академии. Туда мы добрались к вечеру. Стоило нам выбраться из транспорта, как нас тут же встретили военные чины и объявили, что по приказу императора всех учеников академии отправляют на фронт. После этого нас отвели к группе других учеников и на некоторое время оставили в покое.

После получаса ожидания на улице под накрапывающим дождиком к нам подошёл сержант и начал разбивать народ на группы по пять человек. При этом, он зачислил в одну группу меня и Огненную Лилию, и в другую Не Ко и Ту Га Я.

— Стой! — Окликнул я этого «начальника». — Мы входим в одну группу. — Заявил я, подтащив к себе свой гарем.

— Да мне плевать. Я сказал, что вы в разных группах. Хочешь оспорить мой приказ?

— Ты червь собачий кому приказывать собрался? — Разъярился я. — Я мастер-артефактор, что соответствует офицерской должности. А ты всего лишь жалкий сержант. Пошёл нахер отсюда. Девочки, за мной.

— Да как ты смеешь!!! — Заорало это животное, выпучив глаза. — Да я тебя!..

На этом его речь закончилась, потому что в лоб сержанту прилетело заклинание паралича. В результате он так и застыл с разинутым ртом. Я осмотрелся и убедился, что всем окружающим наплевать на судьбу этого недоумка. Ученики академии и не думали идти против меня, а другие военные просто не обратили внимания на вопли.

Я собрал свой гарем, изменил цвет и внешний вид доспехов так, чтобы они походили на военную форму, и отправился искать местное начальство. Пришлось немного поплутать по базе, но в конце концов мне удалось добраться до лица, ответственного за приём рекрутов на службу.

— Добрый день. — Поздоровался я, заходя в кабинет генерал-лейтенанта. — Я мастер-артефактор Танатос Таонис. По приказу императора я прибыл для зачисления на военную службу. Для сохранения моего положения в табели о рангах прошу вас присвоить мне офицерскую должность.

— Мастер-артефактор? — Подозрительно переспросил хозяин кабинета, после чего залез в одну из папок и начал искать там какой-то документ. — Хм, действительно, есть такой. И какое звание тебе нужно? Полковник? Генерал? Или, может, сразу генералиссимуса дать?

— Хватит и лейтенанта. — Усмехнулся я.

— Могу сделать тебя лейтенантом в батальоне разведки. Но для этого тебе нужно иметь в подчинении звезду элитных егерей.

— У меня есть такие. Звезда не полная, но состав меня более чем устраивает.

— Да? И как их имена? — Удивился генерал.

— Лили Игнис, Небула Констеллас, Гардарика Турандот.

— Хм… ты там боевой гарем собираешь, что ли?

— Ну, да. — Признался я.

Генерал удивлённо посмотрел на меня, после чего опять перевёл взгляд на документы.

— Ладно, дело твоё. Держи назначение. С этим документом сейчас идёшь в соседний кабинет. Там мой заместитель оформит необходимые документы. Завтра утром ты и твой отряд должны быть готовы к двухдневному маршу на лошадях. Карету или ещё какой транспорт сам искать будешь. Всё, свободен.

— Благодарю вас, генерал. — Кивнул я и вымелся прочь.

За следующие полчаса я получил все необходимые бумажки, знаки отличия офицера и предписание поставить на довольствие свой отряд, выделив еду и жильё.

Уже выходя из помещения на улицу, я нос к носу столкнулся с тем самым сержантом, которого приложил параличом. Тот как увидел меня, весь затрясся от приступа ярости, начал кричать о том, что сгноит меня в туалетах, а под конец и вовсе кинул огненное заклинание, которое бессильно стекло по моим щитам.

— Ты что стоишь, пялишься, баран? — Выкрикнул я стоящему неподалёку часовому, охранявшему вход в помещение. — Ты не видишь, что тут происходит нападение на офицера?

— Да какой ты офицер? Ты знаешь, кто мой отец? Я тебя живьём зажарю! — Продолжил надрываться сержант.

Тут «стражники» наконец-то отмерли и всей толпой бросились на сержанта. Тот и мяукнуть не успел, как его скрутили и уткнули мордой в землю.

— Прошу прощения, господин лейтенант. — Вытянулся передо мной младший лейтенант, руководивший охраной. Он подбежал к месту событий уже в самом конце мордобоя. — Я засвидетельствовал нападение на вас, и уже через час голова этого недоумка слетит с плахи.

— Отлично. Рассчитываю на вас. — Кивнул я, после чего отправился прочь.

С ночёвкой и транспортом на завтра у меня закономерно возникли проблемы. Никто из местных командиров не горел желанием выполнять свои обязанности за просто так, постоянно подводя дело к тому, что за хорошие условия нужно хорошо заплатить. В результате, я просто плюнул на всё и создал «из воздуха» транспортное средство модели Боевая Машина Пехоты. Это был бронированный почти автобус на восьми колёсах. В нём имелось место для сна и отдыха, а также комфортные сиденья в передней части корпуса. Я даже соорудил туалет и душ. Чтобы всё это «чудо техники» не унесло ветром, мне пришлось создать из глины алюминиевые блоки, сыгравшие роль балласта и дополнительной брони по бокам. Немного «обкатав» БМП, я пришёл к выводу, что проект вполне удался, после чего завалился спать в обнимку с гаремом.

Следующим утром я выглянул в окно и увидел мельтешение муравьёв. Вся военная база бегала туда-сюда, вперёд-назад и просто кругами, подготавливаясь к переезду. Я вышел наружу, нашёл своё временное начальство, которому подчинялся на время поездки, и уточнил своё место в караване.

Хотя все окружавшие нас военные были магами, на моё средство передвижения они смотрели с выпученными глазами. Правда, подходить и спрашивать, что это такое не решился никто, кроме «начальника обоза». Но и тот лишь поинтересовался, смогу ли я сам найти лошадей для своего «гроба на колёсах». Я ответил утвердительно, и от меня отстали.

Когда колонна с магами начала движение, ко мне прибежал взмыленный лейтенант и начал с ходу наезжать на меня за то, что я всё ещё не нашёл себе лошадей, в то время как мне уже нужно выезжать. Я в ответ презрительно усмехнулся и нажал на газ. Мой вездеход бодро рванул вперёд, чуть не переехав паникёра. Я выехал к месту, где стояли кареты из моей части колонны, и мы ещё целый час стояли и ждали, пока дойдёт наша очередь.

Как и следовало ожидать, скорость движения местного транспорта была просто черепашьей. Средняя скорость колонны едва переваливала за десять километров в час. Несмотря на всю свою «крутизну» и аристократичность, маги передвигались по земле со скоростью и комфортом, больше подходящим крестьянам. На их фоне мой «гроб» был настолько «продвинутым», что все встречные считали, что в нём едут самые высокие чины.

Не прошло и пары часов, как ко мне «в гости» нагрянуло местное начальство. Ведь как так, они трясутся в дрянных каретах, а я рассекаю на непонятном магическом артефакте.

— Эй, кучер, кто у вас тут главный? — Обратился ко мне напыщенный индюк в форме генерала, подъехавший на ездовом страусе.

Я лениво поглядел на него и ответил.

— Я тут главный. Главнее некуда.

— Имя? Звание? — Покраснел от распиравшего его гнева генерал. Моё пренебрежение к его божественной персоне буквально рвало ему шаблон.

— Танатос Таонис, лейтенант батальона разведки.

— Значит так, лейтенант, слушай мой приказ. — Ещё больше надулся от осознания собственной важности индюк. — Ты должен передать свой транспорт мне. А сам пересядешь вон на ту телегу. — Указал он на еле плетущееся средство передвижения с кривыми колёсами.

— Не, чё-то неохота. — Отмахнулся я, наблюдая за тем, как глаза генерала вылезают из орбит. — А главное, этот приказ противоречит воле императора. Вы хотите поднять бунт?

От такого наезда индюк тут же сдулся, при этом покраснев ещё больше. Этот цвет уже можно было назвать малиновым.

— С чего это мой приказ противоречит воле императора? — Спросил он, растеряв свой гонор.

Тем временем, вроде незаинтересованные свидетели нашего разговора подтянулись поближе, чтобы услышать подробности обвинения.

— Это средство передвижения создано моей личной магией с помощью созданного мной артефакта. Этот артефакт не проходил экспертизы Совета Артефакторов, а потому, согласно воле императора, пользоваться им могут только я и мои подчинённые. Так что пока я не получу звания генералиссимуса, я не смогу пригласить вас к себе в гости. Увы, но воля императора прежде всего.

— Да! Воля императора прежде всего. — Мрачно кивнул индюк. Он ещё раз смерил меня ненавидящим взглядом, после чего свалил в туман.

Весь этот день и весь следующий мы тряслись по ухабам. И только на третий день часам к двум дня мы добрались до военной части, которая находилась недалеко от линии фронта. Ещё полгода назад это место располагалось в глубоком тылу, а сегодня именно отсюда выходили боевые отряды магов, чьей задачей было уничтожение демонов. И когда я говорю «выходили», то я именно это и имею в виду. Самым продвинутым транспортом тут были кареты, так что магам приходилось или идти пешком, или ехать на всяких ездовых животных.

Наша растянувшаяся на несколько километров колонна медленно втягивалась на территорию военной части. Тут пассажиров выгружали, а транспортные средства отгоняли в сторону. Выехав на широкий плац, где сейчас толпились маги, ездовые животные и транспорт, я обратился к руководителю моей части колонны. Он с охреневшим взглядом осматривал прибывающих и делал пометки в своих документах.

— Приветствую вас, капитан. Я Танатос Таонис, лейтенант батальона разведки. Куда меня распределяют? — Спросил я, высунувшись из окна своего автобуса.

— Таонис… ага… вас направили в личное подчинение бригадному генералу Зара Тустра. Сейчас высаживаетесь и идёте в центр лагеря. Центральный штаб разведки можно узнать по синему флагу с тремя золотыми звёздами. Там лично доложитесь полковнику. Он примет решение о дальнейшей судьбе вашей звезды.

Я проехал дальше и посмотрел на то, как толпа людей впереди вливается в узкие улочки военного лагеря. Вообще, это место больше напоминало городок. Тут стояли нормальные двух-трёхэтажные дома, которые тянулись минимум на километр. В отличие от более привычных мне военных баз, тут не было никаких следов техники. Даже ездовых животных в центр лагеря не пускали, так что единственным вариантом было передвижение пешком.

Я решил пока не развеивать свой транспорт, а «припарковать» его в сторонке. Что-то подсказывало мне, что надолго я тут не задержусь. И если сама БМП особой ценности не имела, то вот использованные в ней алюминиевые плиты мне бы пришлось создавать минимум пару часов.

Выбравшись из транспорта, я в сопровождении гарема направился в центр лагеря. Толпа кругом так и бурлила, при этом тут вместе с военным порядком соседствовала непонятная суета в стиле дикого запада. Кто-то с кем-то встречался и о чём-то договаривался, временами скатываясь если не до мордобоя, то как минимум до дуэлей, которые проводились тут же на специальных площадках.

Я активировал свою способность пожирателя душ, и обнаружил впереди ещё одну печать жертвы. Следуя за ней, я вышел на небольшую площадь между зданиями, по которой сновали толпы магов. По краям площади стояли ларьки, торгующие разным магическим барахлом. Не успел я сделать и шага, как мне навстречу вышла та, кого я искал. Это была красивая девушка с рыжими волосами в походной военной форме.

— Господин, не хотите купить маскировочный амулет? — Спросила она меня, хитро улыбаясь. — Всего один балл заслуг.

Баллы заслуг были той самой «валютой», которую выдавали за выполнение заданий.

— Ки Цу Нэ? — Вопросительно произнёс я имя своей жены из прошлой жизни. — Как ты докатилась до такого?

— Что? — Округлила она глаза. — Господин?

— Я Тан Цзи Тао. А это Огненная Лилия, Не Ко и Ту Га Я.

В ответ на это признание Ки Цу Нэ рухнула на колени и расплакалась.

— Господин! Наконец-то я нашла вас.

— Да. Вот только ты не дождалась меня и отдала свою честь другому. Или даже другим.

Я кинул диагностическое заклинание, которое показало, что девушка была вовсе не девственницей. Более того, в её ауре были следы примерно десятка человек.

— Господин, простите меня. — Ещё больше залилась слезами девушка. — Я не смогла защитить себя. Они взяли меня силой и вынудили своим телом оплатить право торговать амулетами моего изготовления.

— Они? — Нахмурился я. — Какие такие «они»?

— Это офицеры службы снабжения. Их зовут…

Я выслушал список из восьми имён и должностей.

— Ладно, я разберусь с этим. — Мрачно пообещал я. — А пока следуй за мной.

— Я не могу, господин. Мне нужно срочно продать четыре амулета, или я не смогу заплатить за эту неделю, и тогда меня ждёт штрафной батальон.

— Ладно, я найду тебя позже.

Ки Цу Нэ поднялась с колен и через силу улыбнулась мне, размазывая слёзы по лицу. Я бросил на неё исцеляющее заклинание, после чего продолжил путь к центру лагеря.

Центральный штаб разведки нашёлся без особых проблем. Это было одно из немногих четырёхэтажных зданий, да ещё и отделанное позолотой. Пробравшись через редуты бюрократической волокиты, я зашёл в кабинет бригадного генерала Зара Тустра. Это был полноватый мужик, лицо которого было олицетворением эмоции «спесь». Оторвав взгляд от бумаг, он глянул на меня так, что мне тут же захотелось заехать ему сапогом в морду. Это было абсолютно инстинктивное желание тела, и мне даже пришлось напрячь свою волю, чтобы не попытаться его исполнить.

— Кто таков? — Вяло поинтересовался генерал.

— Лейтенант батальона разведки, Танатос Таонис.

— А, да, помню такого. — Промелькнул интерес в глазах моего начальства. Он покопался в бумагах на своём столе и вытащил какую-то папку. — У тебя в подчинении есть три бойца? — Глянул он на меня, отвлекаясь от чтения содержимого папки.

— Да. — Признал я.

— Пригласи их сюда.

Мне ничего не оставалось сделать, кроме как выйти в коридор и пригласить свой гарем. Три девушки в «обтягивающей» чёрной броне зашли в кабинет и построились возле стены.

— Хороши. — Кивнул генерал, рассматривая их похотливым взглядом.

После этого он опять посмотрел на меня, и я увидел в его глазах некое предвкушение. Похоже, скоро эта свинья лишится своей души.

— Как ты уже знаешь, лейтенант, в армии каждый военный до уровня майора включительно должен получать баллы заслуг, чтобы не отправиться в штрафную роту. Тебе и твоим подчинённым нужно получать минимум по десять баллов каждую неделю. Сейчас у тебя нет ни одного балла, а потому тебе предстоит отправиться на задание по своему основному профилю — разведке.

Генерал встал и прошёл к карте, почти полностью занимающей одну из стен кабинета.

— Ты должен провести разведку вот этой территории. — Зара Тустра обвёл указкой область примерно сто на двести километров в поперечнике. — Мне нужны координаты всех гнёзд демонов, их складов продовольствия, наблюдательных пунктов, путей перемещения, а также оценка количества войск и скорости их воспроизводства. Вся эта информация должна быть предоставлена мне через три дня. Если ты не сможешь выполнить это задание, то отправишься прямиком в штрафную роту. И не думай, что тебе удастся дезертировать. У нас есть способ отследить перемещение каждого мага в радиусе тысячи километров.

Так, а вот теперь я точно уверен, что генерал не переживёт эту ночь. Уж я об этом позабочусь.

— Так точно, сэр. Я вас не подведу, сэр. — Гаркнул я в ответ.

— Да-да, конечно. — Генерал уставился своими масляными глазками на мой гарем, прохаживаясь перед девушками туда-сюда. — Сейчас спустишься на первый этаж, зайдёшь в отдел снабжения и получишь там идентификационные амулеты на себя и своих подчинённых. Именно на эти амулеты перечисляются баллы заслуг. А без амулета или с амулетом без баллов любой патруль будет считать тебя дезертиром. За это задание тебе и твоей звезде будет начислено пятьдесят баллов. Всё, отправляйся.

Генерал по терял ко мне и девушкам всякий интерес и направился к своему рабочему месту.

Я вымелся из кабинета и пошёл получать «поводок». Как я и предполагал, амулеты имели не только функцию «кошелька для баллов», но и время от времени сообщали «родительскому артефакту» о своём местоположении. Кроме того, амулеты настраивались на ауру владельца и могли сообщить о том, находится ли тот рядом.

— Амулеты одеть на голое тело и не снимать. — Мрачным голосом выдал мне «кладовщик». — Неважно, где ты находишься и чем занимаешься, амулет должен быть при тебе. Даже в ванной, туалете и борделе. Снимешь его больше чем на пятнадцать минут, и ты дезертир. Понятно?

— Так точно, сэр.

— А теперь отправляйтесь на задание. У вас есть два часа на подготовку, после чего вы должны покинуть территорию базы и направиться на фронт.

Я вышел из здания штаба и глянул на него, осматривая глазами и ощупывая своей силой пожирателя душ. Хотя здание было окружено сильнейшими магическими барьерами и щитами, для моих «духовных тентаклей» они не являлись преградой. Но сейчас было не время для «обеда», так что я лишь запомнил «запах» тех душ, которых собирался сожрать сегодня ночью.

Следующий час мы провели в местной столовой. За это время мы успели плотно пообедать, а я нашёл способ обмануть следящий артефакт, подделав образ ауры, считываемый амулетом. После этого я зашёл в туалет, а вышел оттуда голем. У него даже было моё лицо, так что заметить подмену было невозможно. Ведь все сканирующие заклинания блокировались щитами, встроенными в броню.

Мой гарем в сопровождении голема прошёл к БМП, погрузился в неё и укатил в сторону места проведения разведки. А вот я «сбросил шкуру» в виде доспехов и превратился в ничем не примечательного лейтенанта, который покинул столовую через второй выход и растворился в толпе. Через пару часов я нашёл Ки Цу Нэ и вместе с ней отправился в её комнату в общежитии. Условия жизни тут были просто отвратительными, но мне нужно было провести здесь лишь восемь часов.

За это время я допросил претендентку на место в гареме, и та рассказала мне историю своей жизни до и после попадания в армию. Ничего оригинального я в этой истории не увидел. Родилась, училась в школе, не смогла поступить в академию и отправилась в армию. Тут она вначале бегала в разведку, но однажды нарвалась на засаду жуков и выжила лишь чудом.

После этого Ки Цу Нэ решила зарабатывать на жизнь, торгуя тем самым чудом, которое спасло ей жизнь. Это был хитрый маскировочный амулет, скрывающий ауру мага от «демонов». Работал он не больше часа после активации, но зато позволял сбежать от преследования или незаметно подкрасться к самому гнезду. Амулет прошёл «экспертизу», и Ки Цу Нэ получила право продавать его, но при попытке выйти на рынок, девушку подловили местные рэкетиры. Они потребовали доли в «бизнесе», а за одно взяли «предоплату», изнасиловав её целой толпой.

Обмозговав эту историю, а за одно и прочую информацию о положении дел в лагере, а решил, что тут требуется радикальная чистка. Все офицеры на руководящих постах были мразями и коррупционерами, которых волновали лишь деньги и власть. И это при том, что жуки вот-вот захватят лагерь и сожрут всех этих недоумков живьём. Как такое вообще может происходить, я не мог понять. Ведь это армия, задача которой — убивать врагов. А вместо этого тут занимаются бизнесом и интригами.

В полночь, когда большая часть лагеря уже спала, а тьма накрыла весь мир своим пологом, я отправился «на охоту». Первой моей целью являлись те самые «охранники», которые «держали» местный рынок артефактов. Сейчас они нажирались спиртным и устраивали оргию в своём «офисе». Я незаметной тенью приземлился на крышу соседнего здания и протянул к жертвам свои «тентакли».

Всего за пару секунд я вырвал души из всех тех, кто находился в здании, после чего начал поглощать их, одновременно считывая память. К моему удивлению, стоило мне только пожелать, как при поглощении души я считал вообще всю память этих недоумков, фактически сделав её своей. Правда, я всё-таки догадался выделить под эту память «отдельную область», так что поглощение никак не повлияло на мою личность. Всё-таки не первую душу пожираю.

Сожрав души двух десятков «защитников отечества» и полутора десятков шлюх, я отправился к их начальству. Оно тоже находилось в пьяном угаре, но только в отдельном обществе «для избранных». Там зачистка прошла с минимальными осложнениями. В здании были огромные окна, через которые любой желающий мог увидеть, как отдыхают «аристократы». И такие желающие там даже имелись. Пришлось за одно оприходовать и их.

И наконец, последним пунктом моей вылазки стало здание Штаба Имперской Службы Снабжения. Там я обнаружил того самого урода, который и решил взять с Ки Цу Нэ долг «натурой», после чего отдал её своим прихлебателям. Тут я зачистил самый «цвет общества», замазанный в дерьме по самую макушку.

Закончив с этим рейдом, я с удивлением почувствовал присутствие неподалёку необычной души. Она имела слишком странный «запах». Добравшись до нужного места, я обнаружил большой магический «саркофаг», в котором томился… демон по местной классификации. А на мой просвещённый взгляд это был огромный жук. Сейчас он был без сознания, а его магическое ядро вырабатывало уйму энергии, которая заряжала установленные неподалёку накопители.

И тут мне в голову пришла «замечательная идея» о том, как можно выдать череду внезапных смертей за обычный несчастный случай. Я сожрал душу жука, после чего вложил на её место астральный конструкт, через который я мог управлять телом «демона». Правда, я довольно быстро выяснил, что «в спячке» жук пребывал из-за того, что ему ампутировали мозг, но лёгкое перенаправление жизненной энергии решило эту проблему буквально за пару минут. Жук обладал просто чудовищной регенерацией, даже с учётом того, что почти вся его магическая энергия вытягивалась саркофагом.

Как только жук обрёл способность мыслить и двигаться, он тут же вскрыл свой саркофаг, выбрался наружу и принялся… плеваться кислотой, которая по виду и действию была ничуть не хуже крови чужого. А дальше жук рванул вперёд, круша здания на своём пути. Маги попытались перехватить его, но огромная двадцатиметровая туша была слишком большой, чтобы её можно было ранить простыми заклинаниями. В результате, демон пробежал по тому же маршруту, что и я ранее, уничтожив все следы моей диверсии. А в самом конце жук добрался до Центрального Штаба Разведки, где красочно покончил с собой, взорвавшись и расплескавшись потоками кислоты. Одна из таких «капель» объёмом в десяток вёдер попала прямо в спальню Зара Тустры, растворив его раньше, чем тот успел проснуться.

Пока весь лагерь стоял на ушах из-за «нападения жука», я вернулся в комнату Ки Цу Нэ и закончил процесс её исцеления и очистки астральных оболочек от следов секса с насильниками. После этого я погрузился в медитацию, анализируя память сожранных недоумков и пытаясь понять, как вообще устроена система управления в армии, и почему тут царит такой бардак.

Как мне уже было известно, пять тысяч лет назад в этом мире появился некто Кацухиро Дзиннай, который захватил власть в одном из государств и начал серию завоевательных войн, пытаясь подчинить себе весь мир. Естественно, его противники не обрадовались такому наезду и принялись сопротивляться. Но примерно за три тысячи лет Император смог поработить всю планету.

К моменту уничтожения последнего оплота сопротивления, армия была отлаженной боевой машиной с тысячелетним опытом ведения войн с любым противником. Но как только война закончилась, армия резко перестала быть нужна. Точнее, всем было понятно, что армия государству нужна, но вот толку от неё в сложившихся условиях не было никакого. А потому, армия начала постепенно деградировать. В офицеры шли не специалисты по ведению боевых действий, а те, кто жаждал власти и денег. Довольно быстро армию приспособили под проведение инженерно-строительных работ. Вслед за этим любые отношения внутри неё перешли на денежную основу, хотя какое-то подобие военной структуры сохранялось.

А лет через пятьсот после «великой победы» началось ещё более стремительное разложение и гниение, чему способствовало возникновение института наследственных военных званий. То есть сын генерала сам становился генералом и занимал его должность. В результате, командование потеряло остатки квалификации и превратилось в свору собак, каждая из которых пыталась урвать свой кусок.

Постепенно «вертикаль власти» в армии преобразовалась в модель, где реально работали только рядовые и сержантский состав, а все офицерыпоголовно были «елитой», смыслом жизни которой было наслаждение жизнью и интриги. При этом, наибольший шанс оставить потомство был у тех, кто отличался особой тупостью, жадностью, лицемерием и умением лизать начальству задницу. В результате, за полторы тысячи лет направленной эволюции весь офицерский состав выродился чуть ли не в отдельный биологический вид. Эти животные лишь внешне походили на людей, а по сути являлись прямоходящими обезьянами с магическими способностями. А потом появились жуки.

Армия жуков появилась на соседнем континенте всего пятьдесят лет назад. Никто так и не понял, откуда они пришли, но их целью был захват всей биосферы планеты. Людей они за противников не считали, скорее расценивая как местных вредителей, от которых следовало избавляться любыми средствами.

О том, что жуки, которых местные прозвали демонами, осуществляют планомерный захват территории, стало ясно только когда эта территория имела уже больше тысячи километров в диаметре. Император приказал армии уничтожить захватчиков. Генералы к этому времени не имели ни малейшего представления о том, как нужно вести войну, а потому просто передали приказ императора своим подчинённым и пошли бухать дальше. Нижний офицерский состав тоже мозгов не имел, и всё, на что их хватило, это организовать массовую переброску войск, благо такие мероприятия проходили регулярно, когда армию бросали на очередную «стройку века».

В результате, неорганизованная толпа рядовых под предводительством сержантов попёрла на жуков, намереваясь закидать тех шапками. Вот только шапки в качестве оружия оказались неэффективными. Зато жуки оценили вкусовые качества людей и начали стремительно размножаться на халявном мясе, так и прущем в рот. Магов в те времена в составе пехоты было не так уж и много, и они не смогли сыграть никакой роли в последовавшем экстерминатусе двуногих.

В результате, жуки всего за год полностью захватили континент, вырезав всех людей до единого. А самым смешным в этом было то, что император узнал о разгроме только через три года. И нет, дело было не в том, что подчинённые боялись сообщить ему об этом. Просто всё высшее руководство армии находилось на континенте, атакованном жуками. Никакой разведки в то время в армии не было, а потому военные узнавали о нападении только когда им уже откусывали голову. Ни один из военных не смог пережить ужас войны, а потому не смог и рассказать об этих событиях кому-то ещё.

Следующие тридцать лет военные делали вид, что готовятся отбить материк, хотя на самом деле всего лишь грызли друг другу глотки. Ведь ни на что больше они не были способны чисто биологически. Простой народ в империи, конечно, гораздо сильнее волновался из-за угрозы жуков, но их мнение никого не интересовало. И вот, пятнадцать лет назад жуки появились на нашем континенте. Тут они тоже старались вести боевые действия так, чтобы офицерский состав не видел действий «демонов» вживую до тех пор, пока всю армию не окружали. Вполне возможно, что жуки были достаточно разумными, чтобы разработать специальную стратегию, использующую самую главную уязвимость человеческой армии.

В сознании поглощённых мной магов не было особого беспокойства за свою судьбу. Ведь они отдали приказ уничтожить жуков, и рассчитывали, что подчинённые сами с этим справятся. Недавнее поражение империи и сдвиг линии фронта на две тысячи километров их тоже ничему не научили.

Вообще, сознание аристократов каким-то чудесным образом отказывалось воспринимать реальность. И чем выше было звание офицера, тем более далёким от реальности он был. Единственной причиной поражения, которая могла прийти в их голову, было совершение диверсии и измена императору. О том, что вообще-то война требует некоторой квалификации, они даже не догадывались.

Что касается обычных рядовых, то те ничего не знали об истинном положении дел. Они боролись с жуками «в поле», но не имели общей картины. Никто из тех магов, что находились в лагере, не знал, как именно жуки умудрились прорвать оборону. То есть по сути здесь были только зелёные новобранцы, не имеющие реального опыта. Всем казалось, что ситуация находится под контролем, и армия успешно противостоит захватчикам, но на самом деле «секрет успеха» заключался в том, что жуки просто не нападали на нас, занимаясь освоением занятой территории.

Последний вывод я сделал самостоятельно, изучив историю столкновений с противником. Пока на жуков нападали небольшие отряды магов, те лишь вяло сопротивлялись. Но стоило только собраться большому скоплению «живой силы», как жуки налетали толпой и пожирали всё «пушечное мясо». За счёт халявной жрачки жуки размножались и пёрли вперёд, уничтожая всё и вся. А когда еда заканчивалась, рядовые жуки дохли от голода, а их «королевы» начинали освоение зачищенной территории.

Пока я размышлял над всеми этими высокими материями, мои големы занимались разведкой на выделенной мне территории. Два десятка летающих разведчиков носились над ночным лесом, просматривая окрестности в инфракрасном диапазоне. Жуки оказались вполне себе теплокровными, так что скрыться от моего «всевидящего ока» они не могли. А когда взошло солнце, выяснилось, что растительность, выращиваемая жуками, имеет другой коэффициент отражения ультрафиолетовых лучей. Это позволило мне обнаружить все места, где эти твари устраивали логова и склады.

К полудню я собрал всю необходимую информацию и дал команду своему гарему возвращаться в лагерь. Тут до сих пор стоял бардак после ночного происшествия, но в целом ситуация уже была под контролем. Я смешался с толпой и подменил голема на пути к штабу. Хотя здание и пострадало, офисные помещения остались нетронутыми.

Зайдя в кабинет генерала, я увидел за столом его заместителя. Вот только этот заместитель уже красовался генеральскими погонами. После получения повышения настроение у него было радостным, и он так и ждал, за счёт кого бы самоутвердиться. Новый начальник изучил представленную карту с отметками, после чего уставился на меня с легко читаемым превосходством во взгляде.

— Ты думал, что я куплюсь на эту фальшивку? — Бросил он мне.

— С чего это вдруг фальшивка? — Удивился я, раздумывая над тем, что и этот генерал должен вскорости сдохнуть.

— А с того, что ты и твои подчинённые провели эту ночь всего в тридцати километрах от лагеря. Вы никак не смогли бы разузнать все эти подробности. Впрочем, не могу не согласиться, что выглядит эта карта вполне достоверно. Ты наверняка кого-то подкупил, чтобы он передал тебе всю информацию, известную штабу. Подобное поведение позорит звание офицера. А потому, я не хочу видеть тебя в разведке. Я, так уж и быть, зачту тебе выполнение этого задания, но ты и твоя звезда перейдёте в подчинение штурмового отряда. Всё, проваливай!

Я молча вышел из кабинета, не забыв поставить небольшое подслушивающее заклинание на стол. И как оказалось, не прогадал. Всего через несколько секунд новоявленный генерал начал вслух рассуждать о том, как он выдаст эту карту за результаты своей личной деятельности, после чего его окончательно утвердят на должности бригадного генерала.

Я лишь усмехнулся на эти планы и пообещал себе провести вдумчивую зачистку офицерского состава. Немного наведя справки, я узнал, что буквально на рассвете маршал, руководящий нашей армией, заполнил все вакантные места среди офицеров их заместителями. По сути, цепочка подчинения сдвинулась вверх, а на место нижнего офицерского состава пришли… сержанты. И это навело меня на мысль о том, как можно исправить ситуацию в армии. Если «неведомая хворь» начнёт убивать офицеров, но будет делать это постепенно, то через пару-тройку недель можно будет поставить на все важные посты толковых исполнителей. А это уже даст шанс начать нормальное наступление на жуков. Да и я в такой ситуации тоже смогу подняться до руководящих постов.

Сказано — сделано. Следующую пару недель я в основном жил в лагере, время от времени отправляя големов вырезать обнаруженные гнёзда. Мой новый начальник даже ни разу не поинтересовался, действительно ли я выходил из лагеря. Ему было достаточно отчётов разведки о том, что жуки уничтожены.

Кроме работы «в поле», я ещё записался в патрули, которые по ночам ходили по лагерю, следя за порядком. Эта работа «оказалась» довольно опасной, потому что иногда беспричинно умирали не только офицеры, но и патрульные. Длина моих «тентаклей» превышала сотню метров, так что я мог зачищать командование, не приближаясь к жертвам. Более того, сожрав душу, я оставлял в теле простенький астральный конструкт, который весьма достоверно эмулировал типичное поведение жертвы. Из-за этого нельзя было связать моё появление рядом и смерть офицера.

Маршал нашей армии с ног сбился, пытаясь компенсировать нехватку кадров. На офицерские должности пролезли сержанты, а местами даже рядовые. Путём банального «эволюционного отбора», должности заняли самые мозговитые маги. Единственным «неприкасаемым» был наш маршал, потому что только у него было право присвоения новых званий подчинённым.

Меня через пару недель тоже осчастливили продвижением по службе, и я довольно быстро занял должность заместителя начальника штаба десантных операций. В результате, я с одной стороны владел всей разведывательной информацией, потому что мои големы сканировали всю территорию на расстоянии в тысячу километров. А с другой стороны, я же руководил всеми войсковыми операциями, передавая приказы войскам с помощью артефактов собственного изготовления, а иногда и лично «потроша жуков». Мой начальник всецело доверял всем моим инициативам, что меня более чем устраивало. Я не стремился сам занять место начальства, потому что эта должность была слишком публичной, да и ответственность тоже лежала на генерале. По крайней мере, именно он отдувался перед маршалом, участвуя в многочасовых совещаниях.

Играя роль «серого кардинала», я подчинил себе большую часть армии. Я как «специалист» с радостью делился со своими сослуживцами идеями о том, что нужно делать, а тем оставалось только исполнять мои указания, добиваясь отличных результатов. Тут на меня играло то, что сержанты и рядовые были «выдрессированы» исполнять приказы, не задумываясь об общей картине. Мои «советы» хотя и не были приказами, но их польза была очевидной, а потому новые офицеры предпочитали просто выполнять их, не забивая голову самостоятельным планированием.

Благодаря правильному управлению войсками, всего за три месяца я смог зачистить всю территорию в радиусе тысячи километров. На большие расстояния наши войска не могли передвигаться из-за низкой скорости и проблем с обеспечением. Я с удивлением узнал, что магией природы владеет в лучшем случае один из сотни магов, а потому им приходится таскать еду на своём горбу. Ну или на горбу ездовых животных. Кроме того, отряды, работающие за баллы заслуг, не желали уходить в длительные походы. Им было проще сбегать в лес на пару дней, чтобы потом отдыхать неделю.

В результате, я пришёл к выводу, что нам нужно организовать полноценный рейд большей части армии с целью дальнейшей зачистки территории и поиска новой базы для дальнейшего наступления. Вот только наш маршал не согласился с этой моей идеей. Его вполне устраивало сидение на месте в ожидании непонятно чего. И вполне вероятно, что рано или поздно он дождётся появления бесчисленных толп жуков.

В общем, я тяжело вздохнул и «зохавал» душу нашего главного «стратега». На его место советом офицеров был избран мой начальник, который тут же согласился с моей идеей провести рейд на вражескую территорию и поставил меня руководителем этого рейда.

Теперь вся власть была в моих руках, и я развернул кипучую деятельность по подготовке к походу. Мне пришлось создать около сотни «БМП» и загрузить их припасами и войсками. Отряд разведки теперь не только бегал по лесам, высунув язык, но и «рулил» дронами-разведчиками, высматривая врага. Самые сильные маги организовали отряд «артиллерии», уничтожая жуков на расстоянии в несколько километров. В общем, мне удалось создать из неорганизованной толпы что-то достойное называться армией.

Успех нашего похода был очевидным. Подобно карающей длани бога мы обрушивали свои удары на гнёзда жуков, полностью зачищая всю территорию на расстоянии дневного перехода от центра армии. Чем дальше мы уходили на территорию жуков, тем больше врагов нам встречалось, но при этом потери среди личного состава были почти нулевыми. Рядовые маги буквально боготворили меня, потому что за всю историю войны с жуками никто ни разу не смог продемонстрировать способность не просто защищаться, а бить врага на его территории.

Постепенно я уходил всё дальше и дальше от основного лагеря. Жуки признали в нас серьёзную угрозу, так что теперь пёрли на нас со всех сторон, но благодаря высокой мобильности армии и хорошей разведке нам удавалось избегать битв «стенка на стенку», уничтожая демонов с расстояния в несколько километров. Те тоже пытались стрелять по нам заклинаниями с дистанции, но разведка у жуков была поставлена куда хуже, поэтому шансы попасть хотя бы рядом с нашей армией были невелики.

Мы находились на расстоянии в три тысячи километров, когда из главного лагеря пришёл сигнал бедствия. Произошло это ночью, и пока дежурный пытался найти меня и сообщить о сигнале, связь с лагерем прервалась. Мысленно прокляв недоумков, я скомандовал подъём по тревоге и направил армию обратно. Чтобы сэкономить время, я решил двигаться по имперским дорогам, которые были достаточно качественными, чтобы БМП могла ехать по ним со скоростью в 60–80 километров в час.

Одновременно я направил в сторону лагеря големы-разведчики. Они добрались до места за три часа, после чего я смог увидеть бесчисленные толпы жуков, «утюжащие» бывший лагерь. Людей там уже не оставалось, но жуки пытались уничтожить вообще всё, даже фундаменты зданий. На расстоянии в сотню километров от лагеря я увидел отряд из полусотни магов, убегающих прочь.

Путь обратно занял у нас более двух суток. Водители управляли транспортом посменно, так что наша колонна не останавливалась ни на минуту. Всех приближающихся жуков мы уничтожали ещё на подступах, благо «артиллерия» могла вести огонь на ходу, а разведка бдила не смыкая глаз. Добравшись до новой линии фронта, мы начали нагонять крупные отряды жуков и уничтожать их один за другим. Остатки имперской армии сейчас пытались сдержать напор «демонов», а мы перекрыли подход подкреплений и подвоз еды.

Целую неделю я мотался по тылам вражеской армии, и наконец мы смогли расчистить линию фронта настолько, чтобы суметь прорваться через неё. При этом я специально вышел именно к частям «нашей» армии, чтобы влиться в существующую структуру командования. Вот только уже через полчаса я понял, насколько наивными были мои мечты о том, чтобы помочь армии в борьбе с жуками. Как оказалось, за пару недель до нападения в лагерь приехал новый маршал, назначенный императором. Он быстро сместил всех моих людей с командных должностей и назначил на их место толпу своих прихлебателей.

После этого вся разведка фактически прекратила свою работу, и о нападении жуков в лагере узнали, только когда те попёрли со всех сторон. Уйти тогда смогло только «высшее командование», потому что оно просто бросило войска на убой с целью отвлечения внимания. Не было даже малейшей попытки организовать оборону. Маршал цинично принёс в жертву все войска под своим командованием, чтобы суметь спасти свою задницу.

Сейчас магам удавалось сдерживать жуков только из-за постоянно прибывающих подкреплений. Фактически, в армию начали набирать вообще всех, у кого была хоть какая-то склонность к магии. А когда моя армия соединилась с прочими войсками, меня и всех моих офицеров разжаловали в рядовые спустя всего час.

Я не стал мириться с такой тупостью и начал «жрать». Я уже не скрывался, а просто внаглую ездил по фронту, уничтожая всех офицеров и их прихлебателей. Люди из моей армии безоговорочно поддержали меня, зная, что я действительно могу уничтожать жуков. А правильная пропагандистская компания позволила мне объявить себя генералиссимусом. Всего через два дня после зачистки, нам удалось остановить нападение жуков. Разница между победой и поражением заключалась всего лишь в разведке и правильном управлении войсками.

Но не успели мы расслабиться, как ко мне пришёл «приказ высшего приоритета». Как оказалось, жуки смогли обойти нас, прорвавшись на юге, после чего рванули прямиком к столице империи. А там не только находился император, но и располагался самый крупный город империи, окружённый самыми плодородными полями. Для выживания человечества эта территория имела первостепенное значение, так что я собрал все войска в один кулак и бросился на помощь.

Спустя ещё два дня мы добрались до столицы. С высоты птичьего полёта область вокруг города казалась морем жуков. Город был окружён стеной и накрыт куполом, так что оборона пока ещё держалась. Но несмотря на все усилия обороняющихся, жуков не становилось меньше. Тут собрались самые сильные «демоны», которые тоже прикрывали войска силовыми щитами, сводя на нет все атаки.

Магия тут была бессильна, а потому… я решил вступить в бой лично. Благодаря своей силе пожирателя душ, я мог уничтожать противников, игнорируя все щиты. С другой стороны, моя артефактная защита была оптимизирована под магию жуков, так что они не могли причинить мне вред. Да и сначала в меня нужно было попасть. Я оставил гарем под защитой армии, а сам загрузился в истребитель и начал рассекать над бесчисленными толпами жуков, пожирая все души, до которых мог дотянуться. Мой транспорт двигался со скоростью почти тысячу километров в час, так что попасть в меня заклинанием ни один жук не мог.

Почти сутки я носился без перерыва, пожирая души. За это время я так «отъелся», что мои тентакли достигли длины в километр. Жуки пёрли со всех сторон непрерывным потоком. Их было столько, что земля покрылась трупами «демонов» в десять слоёв. Похоже, жуки решили бросить на город все свои силы. Но в результате они лишь сгинули все до единого.

Несмотря на то, что я сожрал больше миллиарда душ, подавляющее заклинание на мне так и не «сломалось». Но мне всё-таки удалось «расковырять» псионическое ядро. Это вернуло мне способность к предвидению будущего, а за одно активировало интуицию. И эта интуиция тут же начала вопить о том, что мне нужно спасти императора. Нахрена мне этот идиот сдался, я не понял, но решил послушать свою «пятую точку» и найти его.

После того, как большая часть жуков в окрестностях города была уничтожена, я дал команду армии идти вперёд. Завидев подкрепление, защитники города встретили нас криками радости и открыли щит, закрывавший вход в город. Я тут же схватил свой гарем и пошёл допрашивать местное начальство о судьбе императора. Как оказалось, в городе его не было. Ещё в самом начале нападения он вместе со своей свитой свалил в Главный Императорский Дворец, который мог предоставить более сильную защиту, чем город.

Я решил отправиться в этот дворец, но перед этим добавил в свою команду спасателей ещё трёх обладателей печати жертвы. Двумя из них оказались Наруто и Хината. Парень попал под удар жука и лишился руки, а Хината от этой же атаки ослепла. Из-за этого их списали в резерв, благодаря чему они и смогли оказаться в столице. Я бросил на них заклинание высшего исцеления, после чего направился за «владелицей» третьей печати. А ей оказалась Ю Жань Ся. В этой жизни она была ни много, ни мало дочерью самого императора. Как «народный герой», я внаглую вломился во дворец и сделал её частью своего гарема. После этого был короткий двухчасовой секс, и я объявил, что иду спасать императора, после чего свалил из города, захватив с собой только своих знакомых.

Поскольку теперь у меня было всего семь спутников, я уместил всю нашу компанию внутри самолёта и полетел прямо к дворцу. Ещё на подходах я увидел очередное «море жуков», но не стал заниматься их уничтожением, а продолжил путь. Добравшись до Главного Императорского Дворца, я смог лицезреть картину уничтожения последних сил обороняющихся. Охрана императора состояла из сильнейших магов этого мира, но даже они не могли справиться с бесчисленными толпами жуков.

В это время император Кацухиро Дзиннай сидел на троне в главном зале дворца и ждал «вестей о победе». Я от души посмеялся, когда увидел сцену, в которой один из слуг зашёл в зал, чтобы предложить императору сбежать, а его огорошили вопросом, победили ли уже жуков, или ещё нет? Что мешало этому недоумку выглянуть в окно и узнать ответ на свой вопрос, мне было непонятно. А потому… я решил узнать ответ «из первых рук». Приземлившись на крышу дворца, я вырвал душу из тела императора и сожрал её, после чего… чуть не проблевался. Несмотря на всю свою магическую силу и возраст, император был мелкой трусливой тупой тварью. Вся его власть зиждилась лишь на способности стравить окружающих между собой и получить власть над ними, благодаря обману и предательству. А я-то думал, в кого это местная аристократия уродилась?

Прожевав душу «главгада», я закусил её душами остальных магов, а также душами всех жуков в радиусе километра. После этого я перевёл мысленный взгляд на тело Бессмертного Императора и решил, что ему и правда стоит стать бессмертным. Я давно уже выяснил, что в этом мире благодаря астральной магии возможно существование некроморфов. А потому создал из освободившегося тела первого представителя этого «вида», жёстко задав ему в качестве пищи жуков. Не буду же я бегать по всему миру и уничтожать их? Пусть этим займётся император и его «потомки».

Не успел я порадоваться оригинальному решению проблемы, как мир вокруг меня замер. Точнее, не вокруг меня, а вокруг нас. Вся наша компания, сидящая в самолёте, неожиданно была выдернута в Пустоту. Я чувствовал, что наши физические тела всё ещё находятся в материальном мире, а вот души и астральные тела выдернуло в «игровое измерение». И тут нас ждала целая толпа игроков во главе с… ненавистным Судьёй. Я сразу вспомнил эту тварь, вырвавшую кусок из моей души.

— Вот мы и свиделись, Читер. — Поприветствовал меня Судья. — Сегодня я подготовил всё необходимое для того, чтобы твоя игра, наконец, закончилась.

Судья махнул рукой, и сковывавшее меня заклинание спало. Я тут же почувствовал, как гора упала с моих плеч. Псионика начала сканировать окружающий мир и будущее, но прежде, чем я смог обработать поступающую информацию, Судья продолжил свою речь.

— Всего через пятнадцать минут твоя игра закончится.

Я с ужасом вспомнил, что мне нужно выполнить задание. Это явно был какой-то блок, установленный в моём сознании. Обратившись к своему хвосту с устройством Азатота, я узнал, что выделенное мне время и вправду заканчивается через пятнадцать минут. А в качестве задания мне было приказано… спасти императора.

Стоило только этой мысли появиться в моей голове, как Судья глумливо расхохотался.

— Теперь ты мой! — Выкрикнул он под согласный гомон других игроков. — Ты посмел поставить печать жертвы на Гомосека, который был моей проекцией. Фактически, частью моей души. Ты даже представить себе не можешь, как это больно, когда ты лишаешься куска души.

— Вообще-то могу. — Возразил я. — Или тебе память отшибло, и ты забыл, как оторвал у меня два хвоста?

— Молчать!!! Ты ничего не знаешь! Ты знать не знаешь, что такое душа. Но не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты страдал. Сейчас сюда придёт Существо, и оно с радостью передаст твою душу мне. А ещё, я не зря собрал тут твой гарем и этих двоих любовников. Сейчас я устрою небольшой аукцион и продам их другим игрокам. После этого они возьмут на себя воспитание этих жалких смертных. Думаешь, что между вами есть какая-то любовь? Всего через несколько лет твои жёны будут ненавидеть тебя всей своей душой. После этого я заставлю вас поубивать друг друга, а после этого их души сожрёт Йог-Сототх. Но не надейся, что на этом твои мучения прекратятся. Тебе предстоит познать всю глубину того ада, что я создам специально для тебя.

С этими словами Судья отвернулся и начал шептаться с игроками, обсуждая цену на каждый лот.

— Господин!.. — Вытаращилась на меня Огненная Лилия. — Что это за ужасные существа?

— Это боги. Именно они правят всем мирозданием. Хотя, какие там боги. Это демоны. Нет в этом мире богов. Есть лишь демоны, принадлежащие к двум фракциям.

— Любимый, ты же сможешь спасти нас? Прошу! — Обняла меня Не Ко.

Я же не стал ничего отвечать, потому что ответа у меня не было. До «часа икс» оставалось всего пять минут, а игровое задание так и не было выполнено. Но тут до меня дошло, что я не получил уведомления о провале задания. То есть… императора всё ещё можно спасти. В принципе, я съел его душу, и теперь он часть меня, а потому находится в полной безопасности. Да и физическое тело тоже теперь бессмертно, и жуки вряд ли смогут убить всех некроморфов. Ведь созданная мной тварь уже бежала в сторону трупов, усеявших землю вокруг дворца. А значит…

В моей голове что-то щёлкнуло, и я осознал, что игровое задание выполнено. Похоже, Азатот на моей стороне. По крайней мере, теперь у меня есть шанс сбежать отсюда. Вот только что делать с моим гаремом и «сладкой парочкой»?

Целую минуту я боролся сам с собой, после чего принял решение… спасти своих спутников. Спасти их так, как я только что «спас» императора. Впрочем, это будет не только моим решением. Я окружил нас маскировочным барьером, который частично скрыл происходящее от внимания игроков, азартно спорящих друг с другом.

— Слушайте меня. — Обратился я к своим спутникам. — Я могу спасти вас от этих тварей, но… это нельзя назвать настоящим спасением. Как вы уже все слышали, в будущем вас всех сожрёт Йог-Сототх. На каждом из вас стоит его метка, и нет способа избавиться от неё. Но… я могу избавить вас от этой судьбы, поглотив ваши души. В результате, вас всё равно сожрут, с той лишь разницей, что вы станете частью меня. Вся ваша память, все мысли и желания станут частью моей души. В этом я вижу ваше «спасение». Но я не буду принуждать вас. Вы все дороги мне, а потому решение будет за вами.

Я замолчал, и мрачная тишина окутала нашу компанию.

— Хозяин, есть ли судьба лучшая, чем навсегда остаться с вами? — Заплакала Не Ко. — Я не хочу, чтобы меня осквернили эти ужасные демоны. Чтобы я испытала ужасы ада, а моя любовь к вам была обращена в ненависть. Пусть лучше моё светлое чувство вечно живёт в вашем сердце.

Я обнял девушку, и по моему лицу скатилась слеза. Хоть это и был астральный мир, в нём всё ещё действовала условность физического мира, которая позволяла нам обладать телами, аналогичными физическим.

— Господин, я не покину вас. — Твёрдо ответила Огненная Лилия. Она осталась стоять чуть в стороне, но я притянул её рукой и обнял, пытаясь насладиться последними секундами её общества.

— Господин, мы не оставим вас. — Синхронно выкрикнули Ки Цу Нэ, Ту Га Я и Ю Жань Ся, тоже бросаясь ко мне в объятья.

— Если таким образом я смогу всегда быть вместе с Наруто, то я согласна. — Кивнула Хината, обнимая своего возлюбленного.

Тот же в бессильной ярости посмотрел на игроков и обнял девушку, слившись с ней в поцелуе.

— Сделай это. — Сказал он, спустя несколько секунд. — Раз уж моей душе суждено исчезнуть, то пусть она станет частью того, кого я уважаю. Эти… твари не получат меня.

Я не стал ждать, боясь передумать. Я обрёл тех, кого смог полюбить, но бытие не предназначено для любви. Тут можно испытывать лишь боль. С этой мыслью я протянул свои духовные тентакли и мягко поглотил своих спутников. Их личности растворились во мне. Все их мысли и эмоции проникли в моё сознание, стали частью его, а потом… отступили в глубину моей памяти, и «за рулём» осталась личность Атмана — моя личность. Я ценил своих спутников, но мои мысли и устремления были для меня важнее. Именно благодаря этим качествам сознания я обладал силой, которая была недоступна другим. Дело было не в магии или «тайных знаниях». Дело было в стальной воле и… ненависти. Ненависть даёт мне силу. Ненависть к бытию.

Тут Судья отвлёкся от переговоров и с удовлетворением посмотрел на меня. Но спустя миг всё его лощёное самодовольство исчезло, а глаза вылезли из орбит от накатившего приступа паники.

— Ты-ы-ы-ы-ы!!! Куда ты дел их души?!!!! — Выкрикнул он, привлекая внимание других игроков.

— А ты как думаешь? — Глумливо усмехнулся я, внутренне готовясь к самой безрассудной авантюре за всю свою «игровую жизнь».

— Ты… ты сожрал их! Поглотил души, предназначенные Йог-Сототху! Души, отмеченные его меткой!!!

— Эти души принадлежат мне. Никто во всём мироздании не смеет покушаться на мою собственность.

— Ты-ы-ы-ы!!! — Судья надулся подобно воздушному шару от переполнявшего его гнева.

— Судья, мы заплатили тебе, и теперь ждём, что ты выполнишь свою часть уговора. — Обратился к Судье один из игроков. Всего за секунду эта шабла собралась в монолитную толпу, которая противопоставила себя ему.

— Э-э-э… ну… стойте. Вы же видите, он их съел.

— У нас договор. Плати! — И не подумал отказываться от своих претензий игрок.

— Обождите. Вы по процедурному вопросу? Обождите. Сейчас я разберусь с этим. Как только Существо появится тут, я стану обладателем души Читера, и всех тех душ, которые он съел. А там разберёмся.

Пока Судья отвлёкся на противостояние с игроками, я отсёк от своей души астральное тело и сконцентрировался на своей силе пожирателя душ. Благодаря недавнему «перекусу», я осознал, что пожиратель душ — это не просто титул или способность. Это особый вид живых существ. Или точнее, особый вид душ. Я обладал «магией пожирания душ», которая была совершенно уникальной силой в мироздании. И сейчас я собирался использовать эту силу для… мести.

Я использовал псионику, чтобы открыть портал в мир Хаоса и зачерпнуть оттуда этой «энергии». С помощью первородной силы разрушения, я создал некоторое подобие заклинания, которым в своё время приложил Берсерка на приёме у Азатота. В этом заклинании присутствовали эффекты, способные преодолеть иммунитет к повреждениям, имеющийся у игроков. Фактически, я сейчас превратился в Порождение Хаоса. Стоило завершиться трансформации, как я телепортировался вперёд и впился своими тентаклями, клешнями и клыками в плоть Судьи.

Великое существо даже не сразу поверило в то, что кто-то осмелился напасть на него. А когда поверило… было уже поздно. Я ввинтился в духовное тело Судьи, пожирая его заживо. Судья был велик и силён, но я был подобен личинке Чужого, впившейся в податливую плоть. Я буквально прогрыз себе путь внутрь души бога к его самым лакомым и уязвимым частям.

Судья верещал, использовал магию, пытался достать меня рукой, залезая к себе в брюхо по локоть, но всё это было бесполезно. Я постоянно жрал его, используя поглощённую плоть для регенерации всех повреждений. Я менялся с каждой секундой, отрицая все те законы, которыми Судья пытался ограничить меня. Наша борьба состояла из бесконечного калейдоскопа действия и противодействия. И с каждым мгновением я становился всё ближе к самому сердцу его души — к той части его сознания, из которой и исходило ощущение «я существую».

Издав панический вопль, Судья использовал магию перемещения. Нырнув в открывшийся портал, он оказался в чертогах Порядка. Это был самый центр мироздания — его источник и высший смысл. В огромном зале, стены которого были сделаны из несокрушимых кристаллов, на алмазном троне сидел Йог-Сототх.

— Отец! Спаси меня!!! — Завизжал Судья, скользя на брюхе по идеально ровному кристаллическому полу.

И в этот момент я добрался до центра его души. Кипящее от страха и ужаса сознание Судьи мгновенно замерло, и я ощутил, как растворяется во мне его душа. Увы, памяти этого ублюдка я не получил. Она была словно зашифрована, и представлялась скоплением «белого шума».

Йог-Сототх посмотрел на Судью, посмотрел на меня, и в этот момент… я использовал механизм переноса, созданный Азатотом. Реальность мигнула, и меня унесло прочь. Лишь самым краем сознания я ощутил невероятный гнев создателя Вселенной, на глазах у которого простой смертный сожрал душу его сына. А ещё, паразит в моей душе с интересом наблюдал за этими событиями, и я слышал смех Азатота, чья очередная каверза смогла уязвить его извечного врага в самое сердце.

🍁

Арка 6: Попирая волю Небес — Soukyuu no Fafner — Dead Aggressor

— «Ну, здравствуй, новый потолок». — Подумал я, открыв глаза.

Я лежал на кровати в помещении, похожем на палату больницы. По крайней мере характерный запах медикаментов тут присутствовал. А ещё, меня от остальной части палаты отгораживала ширма белого цвета.

Осмотревшись по сторонам, я откинулся на подушку, закрыл глаза и сосредоточился на своём сознании. Пожирание Судьи не прошло для меня без последствий. Я «зачерпнул» слишком много Хаоса, так что сейчас меня колбасило, бросая то в жар, то в холод. И ладно, если бы этот жар был в теле. Но сейчас плющило и торкало мою душу. Я так и ощущал волны разнообразных эмоций и состояний, проходящие через меня. Пришлось погружаться в медитацию, чтобы сохранить ясность своего сознания. Это не сильно помогло, но по крайней мере я смог отделить наведённые эмоции от своих и «изолировать их». Но каждый раз, когда я вспоминал, как вынужден был поглотить души своих жён, меня бросало то в гнев, то в жалость к себе, а то и в стремление «вернуть всё взад».

Кое-как отгородившись от этого безумного коктейля, я сосредоточился на анализе своего положения в этом мире. И оно меня тоже не обрадовало. Если в прошлом мире я ощущал себя так, будто меня всего замотали в бинты подобно мумии, то здесь «замотанным» выглядел сам окружающий мир. Создавалось впечатление, что мою душу отделяла от реальности некая пелена, блокирующая все виды воздействий. Вскоре я осознал, что видел уже нечто подобное раньше. В той же вселенной Звёздных Врат и в мире, где я обучался магии вероятностей. Эта Незримая Пелена отгораживала меня от материального мира, не давая воздействовать на него с помощью магии, псионики и чакры. Более того, граница проходила как раз между душой и астральным телом, так что я даже не мог воздействовать на себя самого, чтобы погасить эмоции.

Ещё одним пугающим событием стало обнаружение барьера вокруг паразита. Я не смог пробиться через него, чтобы ощутить даже тень присутствия этой твари. Похоже, моя телепатическая связь с Азатотом была напрочь заблокирована, что наводило на мрачные мысли.

А вот мой «хвост» с устройством переноса души работал без сбоев. Мне обещали три года защиты от Существа, а для перехода в следующий мир нужно было всего-навсего пережить Пиршество. Что это за мероприятие, было непонятно, но судя по названию, кто-то кого-то будет жрать.

Ладно, пора уже выяснить, куда я попал. Я обратился к памяти своего тела и с удивлением обнаружил… что она девственно чиста. Это тело не то что ничего не помнило, оно как дышать забыло. Сейчас я ощущал себя владельцем компьютера, в котором отформатировали жёсткий диск. Хорошо хоть неведомый умелец смог синхронизировать мозг с моими воспоминаниями из прошлых жизней, так что мне не нужно было нарабатывать рефлексы управления телом.

Стоило мне присесть на кровати и начать рассматривать свою одежду, напоминающую школьную форму, как в палату кто-то вошёл, после чего из-за ширмы показалась женщина лет двадцати-пяти.

— Казуки-кун, ты очнулся? — Осуждающе спросила она меня. Можно подумать, я смог бы подняться, пребывая без сознания. — Как ты себя чувствуешь?

Я только через секунду сообразил, что девушка говорит на японском языке. Что ж, это уже что-то. Значит, я на Земле в Японии.

— Нормально. — Ответил я на вопрос. — А где я? И кто вы? И… кто я? — Из-за отсутствия информации об окружающем мире я решил изобразить амнезию.

— Казуки, ты что, ничего не помнишь? — Взволновалась мой лечащий врач. Почему врач? А потому что она не стала пытаться звать кого-то, а подошла поближе и положила руку мне на лоб.

— Нет.

— Голова не болит? — Рука прошлась по затылку, где на миг кольнуло болью.

— Ай! Тут… синяк. — Ощупал я пострадавшую область рукой. Ничего серьёзного я там не обнаружил. Крови не было. Даже шишкой это нельзя было назвать, потому что припухлости не чувствовалось.

— Странно… — Протянула доктор, проводя контроль симптомов сотрясения мозга, то есть рефлексов ног, рук и зрачка. — Сканирование показало, что ты в полном порядке. Пошли, проверю тебя ещё раз.

Мне помогли подняться на ноги, дали пару белых тапочек и повели в соседний кабинет.

— Голова не кружится?

— Нет.

Палата и небольшой коридор не могли похвастаться чем-либо примечательным, а вот в соседнем кабинете обнаружился необычный прибор очень уж футуристичного дизайна. И нет, дело было не во внешнем виде, а в том, что этот «сканер» представлял из себя широкую плоскую поверхность размером с двуспальную кровать, над которой в двух метрах нависала ещё одна такая же плоскость.

Меня уложили на это странное ложе, подложив под голову подушечку, после чего доктор отошла к «управляющей консоли», где начала тыкать на кнопки и что-то ворчать. Больше никаких проявлений работы сканера я не почувствовал. Ни тебе подозрительного гула, ни светящихся разноцветных лучей. Даже мигающие лампочки не додумались прикрутить. Скукота.

— Ну и чего там? — Поинтересовался я минут через пять. — Я умру? — Решил я сыграть депрессивного школьника. Моё тело, кстати, как раз находилось в возрасте лет пятнадцати.

— Что? Нет, конечно! — Возмутилась доктор. — Ты полностью здоров. Ты точно потерял память, Казуки-кун? Или ты меня разыгрываешь?

Девушка отошла от пульта управления сканером и подозрительно посмотрела на меня.

— Я ничего не помню. Меня зовут Казукикун?

— Тебя зовут Макабэ Казуки. А я Кария Юкие — учитель биологии в школе, где ты учишься.

— Что за школа? — Я приподнялся и слез с твёрдого ложа сканера. Из обуви я опять смог обнаружить только белые тапочки. В таких, обычно, хоронят. — И что со мной произошло?

— Ох. — Юкие отошла в сторону и присела на стул. — Ты опять подрался, Казуки-кун. Упал и ударился затылком о землю, из-за чего потерял сознание. Тебя принесли сюда в школьный медкабинет. Я просканировала твоё тело, но не обнаружила никаких отклонений или повреждений. Небольшая ссадина на затылке — это не то, из-за чего человек может потерять память.

— Ну, значит, мне повезло. — Ответил я, направляясь к окну. В нём было видно зелень и голубое небо.

— Повезло? О чём ты?

Я не стал отвечать, рассматривая небольшой посёлок, раскинувшийся на склоне горы рядом с морем.

— Что это за место? — Поинтересовался я.

— Остров Тацумия. Ты и этого не помнишь?

— Нет.

Я и вправду не мог вспомнить ничего об этом месте. Ни моё имя, ни название острова не вызывали никаких ассоциаций.

— Казуки-кун, амнезия — это очень серьёзное нарушение. — Юкие подошла ко мне и тоже выглянула в окно, будто надеясь увидеть на улице мои потерянные воспоминания в виде ошмётков мозгов.

Я посмотрел вниз и увидел двор школы и пару школьников в такой же форме, как у меня.

— Ты точно ничего не помнишь? Может, что-то всё-таки осталось в твоей пустой голове? — Пошутила доктор.

Я развернулся, посмотрел на неё, а потом перевёл взгляд на кабинет. Мне тут же бросился в глаза телевизор, висящий в углу под потолком. Сейчас он был выключен, но в голову при взгляде на него пришло слово…

— Алвис. — Прошептал я.

— Что? — Глаза девушки округлились от удивления.

— Алвис. — Уже увереннее произнёс я. Видимо, что-то в памяти этого тела всё-таки осталось. Я даже на миг «вспомнил», что экран телевизора должен быть окрашен в алый цвет, и на этом фоне должны появиться белые буквы.

— А что ещё ты помнишь? — Неожиданно серьёзно поинтересовалась доктор.

— Ещё? — Я повернул голову и посмотрел в глаза девушки, которая уж слишком близко придвинулась ко мне. Потом мой взгляд сам собой перетёк на её алые губы и ухнул вниз, чтобы осмотреть грудь. Увы, та была надёжно прикрыта белым халатом и красной блузкой с закрытым горлом. — Ещё я помню, что ты входишь в мой гарем. Раздевайся. — Усмехнулся я.

— Что?!! — Девушка ажно отскочила от меня на пару шагов.

— Ха-ха-ха! Видели бы вы себя. — Рассмеялся я. — Я помню, что мне нужно в какие-то подземелья. Правда, непонятно для чего? Может, чтобы биться с гоблинами? Или не с гоблинами? И какие-то формулы… Это зависимость характеристик от атрибутов?

В моей голове неожиданно обнаружился целый пласт знаний, слабо связанных с окружающей реальностью. По крайней мере я не смог обнаружить никаких ассоциаций, проясняющих предназначение этой информации.

— Казуки-кун! — Пришла в себя Юкие. — Хватит морочить мне голову! — Выкрикнула она недовольным голосом.

— Ладно. — Согласился я и направился к выходу.

— Ты куда? — Схватили меня за руку.

— Пойду учиться. Я же всё забыл, так что придётся начать всё с начала.

— Никуда ты не пойдёшь! Сядь. Так, всё, я звоню твоему отцу.

С этими словами доктор схватила телефон, вышла из кабинета и заперла дверь снаружи. Я подошёл к двери и попробовал подслушать, о чём она говорит, но услышал лишь невнятный бубнёж.

Следующие полчаса я развлекался тем, что просматривал данные сканирования учеников на терминале, который забывчивая учительница не потрудилась заблокировать. Помимо физических характеристик, тут были какие-то параметры синхронизации, слияния, синергии, отклонений в ДНК и прочее. И что самое интересное, я даже что-то в этом понимал. Ещё бы понять, что. Но по всем признакам выходило, что я лучший. Знание об этом грело моё сердце, даже если я не знал, в чём я лучший и почему.

А потом в кабинет ворвалась толпа медперсонала, которая тут же потащила меня на углублённое обследование. Хорошо хоть я упёрся рогом и смог вытребовать свои ботинки. А то, чую, потом пришлось бы босиком остаток дня ходить. Меня провели по пустым школьным коридорам и погрузили в микроавтобус с затемнёнными стёклами. Минут через десять мы въехали в тоннель, в котором ещё довольно долго кружили, спускаясь вниз.

Наконец, меня выгрузили на какой-то подземной базе, уложили на носилки и повезли на обследование. Следующие три часа превратились в сплошной кошмар. Менясканировали всеми возможными способами, брали всевозможные анализы и опрашивали о моём самочувствии и тех самых проснувшихся знаниях непонятно чего. Что самое забавное, о моей амнезии никто и слова не сказал. Так, упомянули мимоходом и забыли. Наконец, доктора пришли к какому-то выводу, после чего меня… заперли в помещении, подозрительно похожем на тюремную камеру.

Ну всё! Я разгневался. Если меня сейчас же не освободят, я этот мир спасать не буду.

— Эй! Выпустите меня отсюда!!! — Бросился я к двери, осознав, что меня тут просто заперли. — Или вы сами будете с гоблинами биться. Слышите меня?!!

На удивление, дверь открылась меньше, чем через минуту моей истерики.

— Казуки-кун, успокойся. Твоё здоровье в полном порядке. — Обратилась ко мне милая русоволосая женщина лет тридцати.

— А как же амнезия? — Скептически спросил я.

— Э-э-э… — Неожиданно замялась доктор. — Это просто побочный эффект. Я уверена, что ты всё вспомнишь.

Ага, вспомню, как же. Меня сюда явно не из-за амнезии приволокли. Это же какая-то секретная подземная база.

— Через пять минут сюда придёт твой лучший друг Минаширо Соши и отведёт тебя домой. Потерпи немного. Хорошо?

С этими словами женщина, даже не ожидая моего ответа, вышла из камеры и закрыла за собой дверь.

Пришлось мне утереться и ждать. Часов у меня не было, но спустя некоторое время дверь открылась, и в неё вошёл парень примерно моего возраста.

— Казуки, пойдём. — Бросил тот, едва глянув на меня.

— Куда пойдём? Ты кто, вообще? — Опешил я от такого отношения.

Парень немного высокомерно глянул на меня, будто обдумывая возможность снизойти до моего уровня.

— Ладно-ладно, Казуки-кун, успокойся. — Услышал я знакомый голос Карии Юкие. — Это Минаширо Соши — твой лучший друг. — Она зашла в помещение, протолкнув моего «друга» вперёд. — Познакомьтесь уже. Обнимитесь и поцелуйтесь.

Я перевёл взгляд на парня, который уже сделал шаг в мою сторону. Что-то он мне не нравится. Какой нормальный парень будет носить ошейник и вот эту рубашку с отворотом, открывающую вид на его обнажённую грудь?

Я без замаха, но изо всех сил ударил «друга» кулаком в живот, и тот рухнул на пол, согнувшись подобно креветке.

— Я не такой! Я может и потерял память, но всё ещё натурал. — Отверг я эти гомосячные поползновения в свой адрес.

— Ха-ха-ха, видел бы ты своё лицо. — Рассмеялась Юкие. — Это тебе за гарем.

Жертва этой шутки повернул голову и посмотрел на нас непонимающим взглядом.

— Извини, Соши, но тебе лучше не подходить ко мне ближе, чем на два шага. Пошли. Ты вроде как должен отвести меня домой.

Я переступил через своего «проводника» и направился к выходу. Парень быстро поднялся и догнал меня. Он пошёл чуть в стороне, не рискуя приближаться.

— Казуки, ты действительно потерял память? — Спросил он у меня, когда мы остановились перед лифтом.

— Да. Полностью. Извини, если этим я разбил тебе сердце. — Глянул я на него исподлобья. И тон голоса у меня был вовсе не извиняющимся.

Мы зашли в лифт и поднялись на поверхность, после чего нас подвезли до города всё в том же микроавтобусе. Нас высадили рядом со школой, и дальше мы отправились пешком.

Посёлок был небольшой. Он спускался по склону горы, упираясь в песчаный пляж. Я обратил внимание на спокойствие этого места. Никто никуда не торопился. Почти каждый встречный здоровался с нами или как минимум кивал. Дома были построены из качественных натуральных материалов и несли на себе этакий налёт старины. Вообще, всё тут было таким «ламповым» и «тёплым». Так и хотелось остаться жить в этом месте, мимо которого проходят все несчастья и невзгоды. Хорошо сделано. Качественно. Чувствуется, что создатели этого населённого пункта хотели окунуться в атмосферу «былых времён», когда всё было лучше, чем сейчас.

Минут через десять мы добрели до небольшого домика, построенного на крутом склоне. Вход находился на лестнице, соединяющей две параллельные улицы и играющей роль переулка. Стоило мне открыть дверь, как мой «проводник» свалил в туман, даже не попрощавшись.

Внутри дом выглядел как классическая японская конура, построенная из дерева и бумаги. Более того, сразу за входной дверью находился зал, который выступал в качестве обеденного зала и гончарной. Это была самая классическая классика японского крестьянского быта, какую я только мог себе представить. Я обошёл все помещения и нашёл комнату, в которой жил мой предшественник.

Добравшись до кухни, я начал смотреть, что тут вообще есть из продуктов. Но стоило мне заглянуть в холодильник, как послышались звуки открытия входной двери. Я вышел в «зал» и увидел мужчину лет сорока со шрамом на подбородке. Я уже видел его раньше, когда проходил обследование, но до личного общения у нас дело не дошло.

— Здравствуйте. Вы кто? — Поинтересовался я.

— Я… я твой отец. — Выдавил из себя этот индивид.

— Ага… — Многозначительно ответил я. — А чем докажешь?

— Что? — Опешил «отэц».

— Ну, согласно законам жанра, у тебя на лбу должна быть родинка такой же формы, как у меня на жопе. Тогда мы сможем обнять друг друга, расплакаться и заголосить что-то вроде: «Отец! Сын!». А потом тут появится моя тётя, зайдут племянник и двоюродный дедушка, и мы начнём петь и танцевать, выражая нашу семейную любовь. Что?

— Что-то у меня такое чувство, что в твоей голове остались совсем не те воспоминания, которым следовало бы остаться.

— Ну, что поделать? Как тебя звать-то, отец?

Мужчина запнулся и недоумённо посмотрел на меня.

— Макабэ Асаги.

— А я Макабэ Казуки. Ну, вот и познакомились. А где моя мать?

— Она… она умерла. — Тут же нахмурился Асаги.

— Ясно. Что у нас сегодня на ужин?

— Ты ведь готовишь.

— Да-а-а-а? — Протянул я. — Это эксплуатация труда малолетних.

— Кха! — Не сдержался мой родственник. — Ладно, я сам приготовлю. Вот увидишь, Казуки-кун, у меня получится отличный ужин.

— Звучит не очень обнадёживающе. Давай, я тебе помогу.

В результате совместных усилий через час на столе стояли: рис, суп-мисо и салат из морских водорослей перед Асаги, и жаренная картошка с салатом из помидоров и огурцов у меня.

— Итадакимас! — Сказал я и начал наворачивать хавчик.

А вот мой отец уныло ковырялся в своём творении, пытаясь не блевануть и принюхиваясь к запахам из моей тарелки. Просить поделиться он не стал, потому что ещё на этапе готовки мы не сошлись во взглядах относительно того, что можно считать едой, а что нет.

Утром следующего дня я отправился в школу. За ночь я подробно изучил все способности своего нового тела и пришёл к неутешительному выводу, что никакой магии в этом мире нет. По крайней мере, магии известного мне типа. Так что пока мне оставалось только изображать из себя ОЯШа и морально готовиться к будущим испытаниям. Школа ничем особенным меня не удивила. Разве что тут не было хулиганов. То есть абсолютно все ученики были если не друзьями друг другу, то как минимум хорошими знакомыми.

Во время уроков, я занимался попытками исправить свою проблему с эмоциональной нестабильностью. Силу пожирателя душ я опять заблокировал, просто из-за того, что мне было некомфортно ощущать «вкус» душ поблизости и бороться с инстинктами, требующими их пожирания. Так тихо и незаметно прошла большая часть дня.

Перед последним уроком перемена длилась полчаса, и большая часть учеников отправилась обедать. А я решил прогуляться по окрестностям школы, чтобы развеяться от своих безуспешных попыток вправить себе мозги. Но стоило мне только выйти из здания и направиться к спортивной площадке, как ко мне подбежал какой-то пацан.

— Казуки! Сегодня я тоже побью тебя! — Выкрикнул он, бросаясь на меня с занесённым кулаком.

Я и так был не в лучшем настроении, а тут ещё этот детский сад. Отклонив удар нападавшего, я перехватил его руку, заломил её, а потом банально сломал в локте.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — Закричала жертва своей глупости.

— В следующий раз я тебе не руку сломаю, а шею сверну. — Пообещал я ему.

Пацан начал о чём-то ныть, но я мгновенно потерял к нему весь интерес, потому что меня привлекло нечто другое. Это было ощущение телепатического контакта, пришедшее со стороны неба. Я поднял голову, но источник этого ощущения был скрыт за ветвями деревьев. Чтобы увидеть его, я побежал в сторону открытой спортивной площадки. Но к тому времени, как я добрался дотуда, ощущение чужого взгляда исчезло.

И что это было?

Не успел я обдумать произошедшее, как послышалась странная «психоделическая» музыка, идущая из установленных повсюду динамиков. А всего через несколько секунд во двор выскочили учителя, которые начали собирать школоту и тащить её в бомбоубежище. Я не стал сопротивляться и пошёл вместе со всеми. Хотя была у меня мыслишка, что убежище может стать общей могилой для всех школьников. Нас заперли в большом зале и оставили мариноваться в собственном соку. Все учителя свалили, оставив перепуганных школьников одних.

Всего через пару минут я ощутил вибрацию от сильных взрывов вдалеке. Детишки ещё больше перепугались, гадая, что же могло произойти. Я попытался почувствовать противника, но ощущение телепатического контакта не повторялось, а больше я ничего сделать не мог. Псионика и магия не позволяли увидеть происходящего в материальном мире. Да и «духовный мир» тоже был скрыт туманом, сквозь который ничего нельзя было разобрать.

Так мы просидели ещё десять минут, после чего широкая дверь убежища отъехала в сторону, и за ней показался Минаширо Соши.

— Макабэ Казуки, выходи. — Выкрикнул он.

— Что, без меня никак? — Усмехнулся я, выходя вперёд под удивлёнными взглядами обычных школьников. — И куда мы направляемся? — Решил уточнить я.

— В рай! — Пафосно ответила мне личинка пидораса.

— А не, это вы без меня. — Отмахнулся я, возвращаясь к скамейке.

— Казуки! Это приказ! — Начал возбухать Соши.

— Чей приказ?

— Твоего отца.

— И что же он сам не пришёл?

— Макабэ-сан является заместителем командующего. Сейчас он в зале управления, пытается остановить врага.

— Ну, ладно, пойдём. Чую, без меня вам всем кранты.

Мы прошли по коридорам, спустились в лифте и сели в транспортное средство, напоминающее смесь лимузина с вагоном метро. На нём мы за пару минут преодолели приличное расстояние, после чего меня вывели в огромный ангар, где стоял не менее огромный боевой человекоподобный робот.

— И что это? — Поинтересовался я у своего немногословного сопровождающего.

— Это фафнер — последняя надежда человечества. — Пафосно ответил он мне.

— Ты, случайно, не знаком с человеком по имени Икари Гендо? — Подозрительно поинтересовался я, осматривая ОБЧР.

— Нет. — Удивлённо посмотрел на меня Соши.

— Странно. А то я ощущаю себя Икари Синдзи. Дай, угадаю, сейчас я должен залезть в этого робота и пойти биться с гигантским монстром? При этом никого не волнует, что я ни разу не управлял такой махиной и вообще не умею обращаться с оружием.

— Оружия у тебя и не будет. Это ремонтный ангар.

— Ещё лучше!

— Давай, Казуки. Мы надеемся на тебя. Твоё тело способно слиться с фафнером в единое целое. Это не даст фестуму читать твои мысли. Ты должен защитить этот остров и всех нас!

С этими словами меня запихали в капсулу пилота, которую в свою очередь запихали внутрь робота. Приличным шоком для меня стал способ подключения к этому чуду техники. Оказывается, мне в бёдра, живот и плечи встроили магнитные импланты. Сейчас специальные «контактные панели» прислонили к этим местам, после чего активировали магнитное поле, притянувшее моё «мясо». Это было дико больно, особенно учитывая прослойку в виде одежды между кожей и панелью.

Но будто этого было мало, я почувствовал, как ко мне тянет свои тентакли какой-то пожиратель душ. Для меня это чувство было новым. Обычно, я сам всех пожирал, а тут такое. Я буквально ощутил, как вторженец пытается проникнуть в моё сознание. Правда, на большее он не был способен, потому что интеллект этого пожирателя душ было примитивнее, чем у червя.

Я активировал свою собственную способность поглощать души и с удивлением обнаружил, что «нападавший» является всего лишь запчастью робота. Именно он должен был считывать мои телепатические сигналы управления ОБЧР и обеспечивать обратную связь. Но до чего же топорно всё это было сделано. Если бы не моя сила, то контакт с этой сущностью довольно быстро закончился бы моим поглощением. А так я изолировал своё сознание, оставаясь в контакте с ядром робота.

Через минуту я с удивлением обнаружил, что ядро выступает ещё и ретранслятором для телепатического контакта между мной и Минаширо Соши. Я не был готов пускать себе в мозги посторонних, а потому ограничил наше взаимодействие уровнем, сравнимым с передачей текста.

— Казуки, ты слышишь меня? — Обратился ко мне Соши. — Ты сейчас внутри Фафнера, а я внутри Зигфрида. Мы нейрологически соединены, и наши сознания проникают друг в друга.

— Избавь меня от своих сексуальных фантазий. — Обломал я его. — Кого там нужно замочить?

— Фестум — это враг рода человеческого. — Ещё раз попытался он промыть мне мозги своей оголтелой пропагандой.

— Короче, Склифосовский. Жмите уже на кнопку.

На этом инструктаж закончился, и моего робота транспортировали в подводный ангар. Там меня ускорили с помощью магнитной катапульты, и я вылетел как ядро из пушки, пробив слой воды и оказавшись в воздухе. У робота имелись реактивные двигатели, которые замедлили моё падение и позволили довольно мягко приземлиться на берег острова. Правда, я так и не понял, зачем эти двигатели тут вообще были нужны, потому что ядро фафнера обеспечивало робота сносной левитацией. Вообще, чем больше я разбирался в структуре ядра, тем больше понимал, насколько это могущественная штука. По сути, это был некий вид «магии» этого мира. Но разобраться с ней мне не дали, потому что впереди появился враг.

Я опять почувствовал телепатический контакт с сильным псиоником. Посмотрев в сторону источника этого ощущения, я увидел огромную золотую «статую», висящую в воздухе. Она имела вид чего-то отдалённо напоминающего ангела или какое-то другое создание Порядка. Мелких деталей на теле этого существа не было. Оно было «зализанным» со всех сторон, как будто его создатель пожалел денег на разработку нормальных фактур. Форма тела напоминала человеческую, но на месте лица была лишь ровная поверхность.

— Ты там? — Обратилось ко мне это существо, одновременно пытаясь вломиться в моё сознание с грацией пьяного носорога.

— Это ты там, а я здесь! — Ответил я ему, активировав свою способность пожирателя душ и начав пожирать те «духовные тентакли» которые тянула ко мне эта тварь. Тентакли были нематериальными, а потому внешне мы просто застыли без движения, глядя друг на друга.

— Казуки, не разговаривай с ним! Если ты ответишь, то фестум поглотит тебя. — Запоздало проинструктировал меня Соши.

— Разберёмся. — Отмахнулся я. — Ты лучше объясни, чем мне его бить? Оружия-то у меня нету. А он висит в воздухе, и допрыгнуть до него я не смогу.

Тем временем, фестум смог переварить мой ответ и задал очередной вопрос.

— Ты здесь?

— Это ты здесь, а я тут.

На этот раз тупое создание думало ещё дольше, пытаясь осознать смысл моих слов.

— Ты тут? — Наконец, осторожно поинтересовалось оно.

— Я везде! — Ответил я, нанося ответный телепатический удар и пытаясь вломиться в сознание противника.

Тот не стал тормозить и атаковал меня на физическом плане, протянув ко мне свои… пальцы. Это существо имело руки, и сейчас пальцы на руках удлинились и обмотали моего робота подобно верёвкам. Пока я концентрировался на телепатическом противостоянии, робота подтянули вверх, после чего с размаху бросили на землю. Если бы не активная защита ядра, то эту груду металлолома расплющило бы в блин.

— Казуки, атакуй его! — Надрывался Соши подобно спортивному комментатору. — В челюсть ему с левой.

Я же продолжил взламывать неожиданно прочную ментальную защиту противника, отказываясь скатываться до банального мордобоя. Тем временем, фестум раскрыл свою броню в области «головы». Под ней оказалась материя красно-золотого оттенка, откуда начали вылезать длинные зеленоватые кристаллы. В этот момент я почувствовал, как чисто духовная атака переходит в более разноплановую, включающую астральный и эфирный уровни. Это явление уже было довольно интересным, но вместе с тем опасным, потому что я не мог противодействовать ему. В конце концов, я оставался всего лишь человеком, хоть и с более развитой душой.

Но тут в тушу фестума воткнулось что-то вроде ракеты. Правда, она и не думала взрываться, так что пришелец просто вытолкнул инородное включение из своего тела, за одно отвлекаясь на то, чтобы уничтожить того, кто посмел атаковать его. Я увидел, как тело фестума окутало сияние чёрного цвета, в котором чувствовалось проявление магии пространства.

— Казуки, излучатель! — Услышал я голос Соши.

«Ракета» неожиданно раскрылась, и оттуда выпало нечто, напоминающее меч. Но я не стал отвлекаться на бесполезную железяку, а протянул руки робота, чтобы схватить противника за горло и лишить того возможности побега.

— Ты здесь? — Спросил я, активируя свою силу пожирателя душ в режиме атаки.

Фестум ментально «дёрнулся», услышав свой собственный вопрос, и открыл брешь в своём сознании. Я тут же проник сквозь его защиту и начал жадно пожирать душу этого существа. Фестум попытался сопротивляться, но я банально был сильнее, а ещё… меня было больше. Ведь я совсем недавно сожрал души миллиардов жуков, а это создание было слишком «мелким» и простым. Вся его защита по сути была основана на невероятно примитивном сознании, неспособном воспринимать сложные мысли и образы.

Настоящий бой не продлился и секунды, после чего тело фестума потеряло форму и обратилось в грязь. Золото превратилось в «черепки» подобно тому, как это произошло в сказке «Золотая антилопа». Вот только даже после поглощения душа фестума не пожелала сдаваться. Я с удивлением и растерянностью ощутил, как моё сознание «переключается» в режим восприятия фестума. Фактически, я на секунду стал им. Но благодаря тому, что я постоянно находился в состоянии медитации, чтобы противодействовать эмоциональным срывам, я на голой воле смог вернуться к восприятию себя как человека. А точнее, как Атмана — души, что прошла через множество испытаний.

Следующие несколько часов я продолжал битву за своё «Я», не обращая внимания на происходящее с телом. Ведь душа была куда важнее. Моя личность боролась с поглощённым куском души. Что самое поганое, я не ощущал присутствия противника. Просто моё восприятие себя самого переключалось таким образом, что я начинал воспринимать воспоминания фестума своими, а свои воспоминания — чем-то вроде недопереваренных огрызков.

Стоило мне подавить это воздействие, внушив себе, что я не могу воспринимать мир так, как это делает фестум, как всё стало ещё хуже. На меня начала накатывать память всех тех душ, что я поглотил до этого. Сейчас я — Атман, а через миг я ощущаю себя жуком, а потом начинаю думать как Огненная Лилия, считая Тан Цзи Тао своим мужем. А спустя всего пару секунд вылезают воспоминания какого-то демона. И так далее. Я отчаянно пытался сохранить «себя», с каждой минутой всё меньше понимая, какая же из всех этих личностей является мной.

Спустя некоторое время я смог найти способ обрести точку опоры в своей душе. Я сосредоточился на ощущении «я существую» в центре своего сознания. Именно оно являлось единственной неизменной точкой в бурлящем водовороте безумия. Каждая «личность» в моём сознании пыталась убедить меня, что именно она является мной. Но я лишь бесстрастно смотрел на все эти жизни, оставаясь сторонним наблюдателем. Именно я был «настоящим», а все эти попытки стать мной — лишь следы бури, что поднял в моей душе поглощённый враг. Хотя я и воспринимал мир через призму очередной личности, дорвавшейся до руля, я осознавал, что моя реальная история не имеет отношения ко всем этим глюкам.

Но это было лишь первым шагом. Отделив своё «Я» от ассоциаций себя с кем-либо, я перешёл к практике остановки внутреннего диалога. Я давно занимался ей, но только сейчас это состояние стало жизненно необходимым. Я перестал доверять своим размышлениям на уровне мысленного диалога, а вместо этого сконцентрировался на прямом восприятии информации. Вместо рассуждений «это так, потому-то, а значит то эдак», я видел всю цепочку логических связей целиком. Все «а если» в этом случае были лишь ответвлениями общей картины, что не позволяло скрыть от меня общее за частностями. Это сильно напоминало работу моей псионики… только без псионики. Увы, подобное состояние сознания было неустойчивым, так что время от времени я вылетал из него, возвращаясь на уровень проблем с ложными личностями.

Наконец, частота смены личностей в моей голове снизилась, и теперь я большую часть времени был самим собой, а приступы шизофрении длились всего несколько секунд, прежде чем мне удавалось оттеснить чужую личность от управления. Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на кровати в больнице. Мои руки и ноги были пристёгнуты к кровати, а в вену правой руки была воткнута капельница с какой-то подозрительной прозрачной жидкостью ядовито-красного цвета. Я присмотрелся и убедился в том, что эта жидкость не просто ярко-красная подобно гранатовому соку, но и при этом светится внутренним светом.

— Эй, есть тут кто? — Выкрикнул я в пространство.

Ответом мне была тишина. Вот так всегда, как спасать человечество, так я великий герой. А как угроза пропала, так я становлюсь бесправным школьником. Очень удобно. Зарплата герою не нужна, плюс, в любой момент можно задавить его авторитетом и послать учить уроки.

— Спасите! Помогите! Убивают!!! — Заорал я.

На этот раз реакция была. Уже через секунду в палату вломились военные с автоматами наперевес, которые недоумённо осмотрели пустую палату и сердитого меня.

— Позовите доктора! — Отдал я приказ. — И развяжите меня. И где мой гарем?

Солдаты убрались обратно в коридор, не произнеся ни слова. А через пару минут меня осчастливила своим присутствием местная доктор Менгеле. По совместительству она ещё была и медсестрой в школе. Во время моего попадания в этот мир её замещала учительница биологии, но вот потом во время исследования моей тушки на секретной базе именно она руководила всем процессом.

— Здравствуй, Казуки-кун. Как самочувствие? — Поинтересовалась она.

И надо же было именно в этот момент смениться моей «личности». Это опять был жук из предыдущего мира, а потому я попытался пощёлкать мандибулами, коих у этого тела отродясь не бывало.

— Казуки-кун? — Вытаращилась на меня доктор, делая шаг назад.

Я же перехватил управление телом и посмотрел на неё с безумной улыбкой от уха до уха.

— Тооми-сенсей, мне нужно в туалет. А ещё, я требую присутствия представителя комитета по защите прав детей. Меня принуждают биться насмерть с инопланетными пришельцами, и при этом не платят заплату, лишают свободы и подвергают бесчеловечным медицинским экспериментам.

— Э-э-э… Казуки-кун, всё немного не так? — Попыталась пойти на попятный доктор, но упёрлась спиной в стену палаты.

— Разве? Может, это вы лежите сейчас связанной? Или мне уже начислили зарплату за уничтожение фестума? А эта жидкость в капельнице, она не выглядит безвредным витамином. Если вы хотите, чтобы я и дальше спасал ваши задницы, то вам следует изменить своё отношение ко мне. И начать стоит с того, чтобы развязать меня.

— Да-да, конечно. — Бросилась ко мне доктор.

Меня освободили от «бондажа», после чего извлекли иглу капельницы и проводили в туалет, который для обитателей этой палаты был персональным. После этого меня опять повели на обследования, но я смог вытребовать для себя нормальный обед, плюс отказался раскрывать свой внутренний мир перед психологами. На вопрос о том, как я одолел фестума, я сказал, что порвал его голыми руками. Мне, конечно, никто не поверил, но и доказательств обратного у них не было.

Как-то между делом меня настигла новость о том, что теперь мой отец является главным на этом острове, так как предыдущий главнокомандующий скончался при отправке мне «посылки» с мечом во время боя с фестумом. Я тут же потребовал аудиенции с правящим монархом. А поскольку в этот момент моей личностью был генерал из прошлого мира, то удовлетворена эта просьба была практически мгновенно. Ибо аборигены не были готовы противостоять тысячелетнему опыту наследственных интриганов. Далее я вытребовал себе зарплату, право прогуливать уроки и разрешение завести гарем не более чем из семи девушек. К моменту, когда я опять перехватил управление телом, мой биологический отец уже был готов объявить меня наследным императором и передать всю полноту власти на острове.

Стоило мне снизить давление, как Макабэ Асаги вернул себе часть здравомыслия и попытался отыграть всё назад, но тут уже я упёрся рогом, в результате чего «победой» моего отца стало уменьшение размера гарема до трёх единиц, плюс моё «отречение от престола». А через минуту после завершения переговоров Асаги осознал, на что он подписался, и схватился за голову. Вот только к этому моменту у меня в руках уже был подписанный им документ, который я аккуратно сложил и спрятал во внутреннем кармане пиджака.

Суета после моей битвы с фестумом постепенно пошла на спад, и я вернулся к жизни обычного школьника. Ну, почти обычного, потому что все прочие школьники теперь считали меня героем и дико завидовали. Это они ещё не знали о разрешении завести гарем. Я же решил подойти к этому вопросу серьёзно. В первую очередь, я вообще не был готов к тому, чтобы заводить отношения с девушками. Ведь я не забыл, чем закончилась моя предыдущая попытка завести любящую семью.

Помимо учёбы, теперь в моём расписании присутствовали и тренировки по управлению ОБЧР. Я довольно быстро выяснил, что проявившаяся в моём сознании информация являлась инструкцией по управлению и ремонту Фафнеров. Кроме того, в мой многострадальный мозг запихали ещё и чертежи острова. Да-да, остров Тацумия оказался полностью искусственным сооружением титанических масштабов. По сути, это была огромная плавучая база, накрытая маскирующим полем, которое скрывало нас от внимания фестумов и людей.

История этого мира тоже оказалась совсем не той, какую нам преподавали в школе. Фестумы напали на землю более тридцати лет назад. Постепенно они выкосили большую часть человечества, и сейчас жалкие группы выживших прятались по щелям. За пределами острова власть принадлежала Новой Организации Объединённых Наций. По сути, это была военная террористическая организация, пытающаяся организовать хоть какое-то сопротивление инопланетным захватчикам. А остров Тацумия был независимой территорией, которая чхать хотела на всё человечество в целом и НООН в частности. Хотя мы и не отказывались время от времени помогать людскими ресурсами, ссылая на материк неугодных жителей или отработанный материал после экспериментов над людьми. Всю эту политинформацию я нарыл самостоятельно в базах данных острова. Моего уровня доступа хватило для того, чтобы прочитать хронику войны с фестумами и отчёты о переговорах с представителями НООН.

Моя проблема с «шизофренией» никуда не делась, но перешла из активной фазы в латентную. Время от времени меня накрывал очередной глюк, но к счастью при этом я не терял воспоминаний и понимания того, в какой ситуации нахожусь. Но вот когда такая смена личности совпадала с приступом неконтролируемых эмоций из-за влияния Хаоса, вот тогда мне действительно срывало крышу, и я начинал творить что-то невообразимое. К счастью, этот сдвиг по фазе списали на влияние Фафнера, а поскольку я оставался лучшим пилотом, то с этим просто решили смириться.

Помимо меня пилотами стали ещё два моих одноклассника. Пока что они проходили лишь тренировки в симуляторе, которые и близко не давали почувствовать всего того, что испытывал настоящий пилот. А вот я как правило тренировался именно в своём роботе, потому что симулятор не мог смоделировать то, что я вытворял в реальности. Ведь возможности ядра фафнера выходили далеко за пределы того, что могли себе представить местные Кулибины.

Ещё одним отличием моих тренировок было то, что активно управлять роботом мне давали не более пятнадцати минут подряд. Я связывал это с эффектом поглощения души при контакте с ядром. Это для меня контакт со слабым пожирателем душ был безвредным. А вот простые смертные рисковали однажды обнаружить, что их съели.

Помимо двух новобранцев-пилотов обнаружилось, что пилотом уже довольно давно была ещё одна девушка. Во время последнего нападения она попала в «аварию» во время передвижения к фафнеру, а потому даже не смогла вступить в бой. Ещё одну ученицу взяли в командный центр на роль оператора боевых систем острова.

Весь этот детский сад участвовал в тренировках, а потому мне приходилось общаться с ними большую часть дня — сначала в школе, а потом на секретной базе. Мимо меня не мог пройти тот факт, что две девушки из моего окружения смотрят на меня влюблёнными глазами. Это были пилот-новобранец Хадзама Сёко и оператор Тооми Майя, которая по совместительству оказалась ещё и дочерью «доктора Менгеле».

Прошла примерно неделя более-менее спокойной жизни. После очередной тренировки я изучал показания с внутреннего компьютера своего фафнера, пытаясь понять принцип воздействия ядра на материю. Из-за кривой внутренней архитектуры робота делать это приходилось с помощью небольшого терминала, выдвигающегося из его «головы». И тут я почувствовал уже знакомое мне ощущение телепатического контакта. Вот только оно было не атакующим, а скорее содержало приглашение к разговору. Я посмотрел по сторонам и обнаружил неподалёку светящийся человеческий силуэт. «Контактёр» убедился в том, что я заметил его, после чего полетел прочь, время от времени «оглядываясь».

Я почесал затылок рукой, и решил последовать за непонятным проводником. Я не ожидал, что фестум может действовать по такому довольно сложному сценарию. Та тварь, которую я сожрал, по интеллекту недалеко ушла от мухи. В том, что этот любитель переговоров тоже является фестумом я нисколько не сомневался. Всё-таки телепатический контакт, даже такой слабый, может многое рассказать о собеседнике.

Моя прогулка затянулась. «Привидение» провело меня по закоулкам подземной базы, обойдя все посты и двери, для открытия которых требовался высокий уровень доступа. Я, конечно, догадывался, что тут не очень хорошая ситуация с секретностью, но чтобы настолько? Мне пришлось спуститься примерно на сотню метров ниже уровня моря, прежде чем я добрался до цели своего путешествия. Последним препятствием на моём пути стали огромные «ворота» шириной метров пять, и высотой больше пятнадцати. Они открылись, разойдясь на несколько полос металла, которые втянулись вверх и вниз.

За воротами обнаружилось большое помещение, в дальнем конце которого находилась стеклянная «колба» с уже знакомой мне красной жидкостью, внутри которой плавала… девочка лет десяти. Её тело было оплетено разными трубками и проводами, глаза были закрыты, а чёрные волосы из-за светящейся жидкости казались алыми, как и всё внутри колбы.

Я активировал свою силу пожирателя душ и осторожно вошёл в контакт с этим «телом». Как я и подозревал, это оказался фестум. Но не простой, а сожравший человека. Более того, в образовавшемся сплаве личностей душа девочки выступила источником знаний, в которых фестум пытался разобраться в меру своих ограниченных способностей. Хотя его вполне хватило бы для того, чтобы изобразить поведение девочки соответствующего возраста, внутренняя часть сознания была слишком нечеловеческой, чтобы правильно понять смысл человеческих мыслей и эмоций.

В целом, данный образец навёл меня на мысль о том, что было бы неплохо заполучить себе технологии фестумов. А сделать это можно было сменив слабую человеческую плоть на тело фестума. Эта субстанция обладала огромным потенциалом к изменению, и даже могла при необходимости изобразить человеческое тело, как это было проделано с поглощённой девочкой. Хотя внешне казалось, что в колбе плавает человеческое тело со всеми свойственными ему физиологическими функциями, из сознания фестума я смог считать информацию о том, что всё это не более, чем бутафория.

Сам фестум в результате слияния с сознанием человека получил некоторые повреждения внутренней структуры, которые лишили его части способностей этого вида живых существ. В частности, он не мог больше активно поглощать другие души, полагаясь лишь на пассивное слияние при длительном контакте.

Ещё одним открытием стало то, что ядра роботов являлись частично отделёнными кусками души ядра острова. Не знаю, как они этого добились, но в то время, как ядро фафнера воспринимало себя отдельной личностью, для ядра острова робот был частью целого, и с него можно было считывать всю информацию в режиме реального времени. Но даже не это шокировало меня больше всего. Вся биосфера острова, за исключением людей и крупных животных, находилась под контролем фестума благодаря микроскопическим осколкам душ, внедрённым в каждое живое существо.

Не успел я как следует изучить образец, как услышал звук боевой тревоги. Да и сам «фестум-в-бутылке» передал образ появления поблизости своего «родственника», который при этом явно не питал к ядру острова тёплых чувств. Я тяжело вздохнул, пообещал себе разобраться в этом экземпляре, после чего побежал наверх, следуя по уже проторённому пути мимо всех постов.

К моменту, когда я добрался до ангара с роботами, все остальные уже были на месте и ждали только меня. Я быстро переоделся в костюм пилота и забрался в капсулу. Когда робота уже начали транспортировать из ангара, я получил детальное описание миссии. Недалеко от нас пролетал самолёт-разведчик НООН. А с другой стороны появился фестум. Мы не могли снять маскировку и включить защитное поле над островом, потому что тогда НООН получили бы координаты острова. Поэтому Минаширо Соши предложил натравить фестума на самолёт, а когда их прикончат, уже спокойно справиться с более сильным врагом. Для этого самолёту было отправлено «шпионское сообщение» о том, что остров находится в той точке, куда направлялся фестум.

— В целом, план неплохой. — Оценил я стратегический гений своего напарника, что с завидным упорством пытался пролезть ко мне в мозги, используя телепатическую связь. — Я вот только не пойму, зачем мне нужно вот это корыто? Я и без него отлично летаю.

Моего робота прицепили к самолёту просто титанического масштаба. Что меня больше всего удивило, этот «летающий гроб» поднимался в воздух без использования сил фестумов на одной лишь аэродинамике. А ведь размах крыльев у него был больше ста метров.

— Не спорь. Если тебе сказали использовать самолёт, то тебе нужно просто исполнить приказ. — Наехал на меня Соши.

Ну окей, будет вам минус один самолёт. Мне не жалко. Нашлись тут стратеги.

Я направился к месту «рандеву», где фестум уже гонялся за самолётом-разведчиком. Тот мог развивать скорость больше пяти скоростей звука, но этого и близко не хватало для того, чтобы сбежать от инопланетной твари. Я скрывался от этой парочки за облаками, наблюдая за ними с помощью чувств ядра робота, которые были куда полезнее разнообразных радаров и видеокамер.

Фестум догнал отчаянно маневрирующий самолёт, протянул к нему свои руки и схватился за крылья. После этого у экипажа не осталось ни малейшего шанса спастись. Я уже думал, что сейчас эта тварь перекусит двумя душами и направится ко мне, но фестум начал поглощать… сам самолёт. Он на моих глазах слился с техникой, превратившись в непонятную помесь гуманоида и самолёта. Пилоты при этом были поглощены в качестве «запчастей». Я даже отсюда чувствовал, что их души ещё не утратили индивидуальность окончательно, но в то же время эта отделённость была результатом попытки фестума понять, что же такое самолёт, и как он устроен. Для этого существа люди ничем не отличались от прочих механизмов.

Все эти подробности я смог узнать из-за того, что фестум постоянно транслировал свои «мысли» в окружающее пространство. Это чем-то походило на постоянную телепатическую атаку, потому что простой смертный, уловивший эти мысли, тут же настраивался на их источник, что создавало канал связи, через который автоматически начиналось поглощение души. Но мне это не грозило по двум причинам.

Во-первых, я сам кого хочешь поглощу, а во-вторых, между мной и фестумом сейчас стояло сознание ядра робота, которое служило «фильтром» против поглощения души. Собственно, это было одной из основных функций фафнера. Ядро защищало пилота от немедленного пожирания противником в обмен на постепенное поглощение союзником, что автоматически переводило пилотов в категорию расходных материалов. Участь пилота робота ничем не отличалась от краски в принтере или батарейки в фонарике. Меня это, понятное дело, не устраивало, а потому именно сейчас я и собирался провернуть эксперимент с превращением в фестума.

Стоило мне приблизиться к фестуму, как тот изменил направление движения и устремился ко мне. Я не стал уклоняться, и мы врезались друг в друга, слившись в пароксизме страсти. Если бы не ядро фафнера, то меня размазало бы в фарш от одной лишь силы удара при столкновении. А так я даже вибрации не почувствовал.

— Ты здесь? — Поинтересовался фестум.

— Конечно. А ты там? — Ответил я.

Наши сознания соединились, и я начал медленно и со вкусом поглощать душу фестума, пока тот пытался поглотить моё тело вместе с роботом и самолётом. Я приказал ядру фафнера не вмешиваться, а лишь растянуть процесс поглощения во времени. Что интересно, фестум даже не понял, что это я его поглощаю, а не он меня. Он был слишком сосредоточен на функции поглощения, которой обладало его тело, чтобы обратить внимание на уровень души. Но с его интеллектом это было неудивительным. Похоже, первый фестум, с которым я столкнулся в этом мире, был несколько «нестандартным», так как действовал он в основном на уровне души.

Пока я смаковал душу фестума, в моём теле появилось несколько областей квантовых флуктуаций, из которых вылезли длинные светло-зелёные кристаллы. Эти кристаллы были нематериальными, но при этом могли взаимодействовать с материей на квантовом уровне. Довольно быстро я понял, что это и есть истинная форма фестума. В каждом из них в центре тела находился подобный кристалл, изменяющий состояние материи вокруг себя. А за одно этот кристалл являлся «мозгом» фестума. Как правило, внутренняя структура кристалла была довольно простой, из-за чего и возникали ограничения на интеллект.

Пока Соши исходил на говно, в истерике требуя от меня бежать, сопротивляться и биться насмерть, я контролировал процесс преобразования своего тела в тело фестума с одновременным сохранением всей информации о строении моей органической оболочки. На удивление, хотя с мозгами у фестумов были некоторые проблемы, на память они не жаловались и могли запоминать просто невероятное количество информации.

На то, чтобы окончательно «переехать» на новую платформу, мне понадобилось полчаса. Всё это время фафнер и фестум неподвижно висели в воздухе. Наконец, я «догрыз» душу фестума и перехватил управление его телом. Ещё раз убедившись в том, что моё новое тело функционирует нормально и внешне ничем не отличается от человеческого, я поглотил остатки самолёта-разведчика и той бандуры, на которой прилетел мой робот. После этого я со спокойной совестью отцепился от золотого тела фестума, и фафнер полетел к острову. А за моей спиной фестум использовал свою главную атакующую способность, чтобы превратиться в ничто.

Помимо способности преобразовывать материю и поглощать структуры, у фестумов оказалась ещё одна «встроенная способность». Выглядела она как появление в пространстве чёрной сферы. А когда через секунду эта сфера исчезала, вместе с ней пропадала и вся материя, оказавшаяся внутри. Это оружие позволяло эффективно уничтожать любую материю, кроме, естественно, самих фестумов. Благодаря особому квантово-пространственному эффекту вся материя в заданной сферической области переходила в состояние «небытия». А поскольку тела фестумов состояли из материи в необычном квантовом состоянии, то их дематериализация требовала от нападавшего более высокого уровня воздействия, чем могла выдать жертва при сопротивлении. Поэтому, два фестума с одинаковой силой могли атаковать друг друга этими «сферами тьмы» до посинения безо всякого результата. Но можно было в момент смерти перегрузить своё ядро и выдать более мощный импульс, который с большой степенью вероятности мог уничтожить не только «камикадзе», но и всех врагов в определённом радиусе. Именно такую функцию «последнего удара» я и активировал у захваченного фестума.

Моё возвращение на остров оказалось вовсе не триумфальным. Мне пришлось долго доказывать, что я не верблюд, в смысле не фестум. Это было особенно забавно, учитывая тот факт, что мои зрачки после сегодняшнего боя приобрели цвет расплавленного золота. Я специально изменил эту часть своего тела, чтобы никто не спутал меня с «простым смертным». А вот все сканеры и анализы в один голос твердили, что моё тело является самым обычным телом школьника и даже в глазах никаких аномалий не наблюдается.

В конце концов, главным доказательством моей «человечности» стало… чувство юмора. Оказывается, фестумы не шутят. За время войны не раз были зафиксированы случаи, когда фестумы принимали форму человека, чтобы пробраться в защищённые помещения. Но все эти случаи объединяло то, что фестумы лишь эмулировали поведение человека, не понимая сути таких вещей, как эмоции или юмор.

Ночью, проанализировав свои действия при обращении в фестума, я с удивлением обнаружил, что не смог выполнить второстепенной цели своей миссии. В тот момент, когда я напал на фестума, оборудование самолёта всё ещё продолжало работать. И работало оно до момента своего уничтожения вместе с фестумом. В общем, НООН узнала координаты острова и направила к нам кучу разведчиков, начиная с самолётов, и заканчивая подводными лодками. Об этом я уже узнал от систем острова, связавшись с ними напрямую.

Трансформация в фестума дала мне возможность подключаться ко всем компьютерам как напрямую, так и через центральное ядро острова. Оно, кстати,сильно удивилось моей трансформации, после чего попыталось устроить обмен информацией о механизмах работы человеческого мышления. Вот только ничего достойного моего внимания фестум предложить не смог, а потому я ограничился благотворительным объяснением ему концепций «ты мне — я тебе» и «всё, что мне надо, я возьму сам».

Подключившись к компьютерной сети острова, я получил доступ ко всей хранящейся в ней информации. То, что для аборигенов было великой тайной и секретными секретами, для меня не представляло никакой ценности. Единственным исключением были исследования природы фестумов. Хотя я и стал одним из них, плюс поглотил память «донора», моё понимание принципов работы этого тела всё ещё было ограниченным. Так что результаты исследований и некоторые теории пришлись весьма кстати.

Несмотря на то, что я теперь был существом «высшего порядка», я не стал улетать с острова или пытаться захватить власть. Моя задача — пережить Пиршество. И на данный момент комфортнее всего было «переживать» его здесь — на острове. Я наверняка являлся «главным героем» этой истории, а потому можно быть уверенным, что все самые интересные события так или иначе будут связаны со мной или с островом. Что касается прочих моих потребностей, то меня интересовала информация о фестумах и возможность немного расслабиться, параллельно приводя в порядок свои квантово-кристаллические мозги и душу.

Поглощение ещё одной души фестума не привело к радикальным изменения в моём сознании. Но некоторое ухудшение симптомов всё-таки наблюдалось. Я долго пытался понять, что же изменилось, и наконец понял, что размылись границы между отдельными личностями. Это заставило меня ещё больше сосредоточиться на сохранении своей личности, своих убеждений и принципов. Кто-то мог бы решить, что мне следовало бы «сесть на диету», но я понимал, что в покое меня не оставят и так или иначе вынудят поглощать фестумов. И лучше будет к этому моменту иметь хотя бы частичный иммунитет к потере личности.

Через неделю, после очередной тренировки с роботом я шёл по подземной базе в сторону медицинской части. Доктор Тооми Чизуру до сих пор не оставила надежды разобраться с моей устойчивостью к слиянию с ядром фафнера, чтобы использовать эти наработки для увеличения срока жизни «батареек». Меня эти исследования ничуть не напрягали. Наоборот, во время сканирования я мог спокойно медитировать, будучи уверенным, что в ближайшую пару часов никто меня не потревожит.

Я шёл по своему стандартному маршруту, и тут мне навстречу вышел Минаширо Соши. Он встал у меня на пути и высказал приказным тоном.

— Казуки, сегодня пойдёшь вон по тому коридору. — Указал он на технический коридор, который соединял главный коридор с ещё одним дублирующим проходом.

— С чего бы это, вдруг? — Удивился я такой наглости.

— Тооми-сенсей решила изменить программу сегодняшних исследований и ждёт тебя в блоке Е.

Благодаря своему телу фестума я постоянно находился «на связи» с компьютерной системой острова, что напоминало наличие нейросети в мозгу. Я тут же соединился с компьютером и проверил эти слова. Конечно же, никаких изменений не было, и доктор ждала меня в своём кабинете.

— Иди нахер, урод! Ещё раз попробуешь меня обмануть, и я тебе шею сверну, а труп скормлю рыбам. — Ответил я, после чего пошёл вперёд, оттолкнув недоумка с пути.

Пройдя по коридору, я свернул в нужном месте и увидел впереди двух своих одноклассниц, сидящих на скамеечке. Расстояния на базе были огромными, так что тут хватало горизонтальных эскалаторов для ускорения ходьбы и вот таких микроскопических зон отдыха для тех, кто запарился бегать. Эти двое были моими «фанатками». Их звали Тооми Майя и Хадзама Сёко. Майя имела короткие рыжие волосы и лицо славянского типа, а Сёко была красавицей японской наружности с длинными чёрными волосами. Насколько я знал, у Сёко были какие-то проблемы со здоровьем, из-за чего она редко тренировалась в качестве пилота робота и больше занималась обязанностями оператора.

— Здравствуй, Казуки-кун. — Вышла мне навстречу Сёко. — Как у тебя дела?

— Привет, Сёко. — Улыбнулся я. — Всё нормально. А как у тебя здоровье?

Хотя я и не горел желанием заводить романтические отношения, да и у тела фестума такой потребности не было, излучаемые красивой девушкой эмоции не могли оставить меня равнодушными. Пожалуй, в Сёко меня больше всего привлекала её искренность и невинность, переходящая в наивность. Чем-то она напоминала мне Хинату.

— Я хотела поговорить с тобой, Казуки-кун. — Мило потупилась девушка, не смея взглянуть мне в глаза.

И тут меня накрыл очередной приступ безумия. Да ещё и особо сильный, так что я потерял контроль над своими мыслями и эмоциями. А остатки благоразумия смело выбросом Хаоса, окончательно взболтавшим мне мозги.

Сначала из глубин памяти выплыла похожая сцена из жизни поглощённого мной Наруто. Потом, я «вспомнил», что чувствовала в этот момент сама Хината. Следом проступили похожие эмоции моей жены Не Ко в тот период, когда мы только встретились, и она ещё стеснялась меня. Через секунду неожиданно ярко проявились мои собственные воспоминания наших отношений в тот момент, и образ Не Ко наложился на образ Хадзама Сёко передо мной. Эти две девушки и вправду были чем-то похожи. Разве что у Сёко не было замечательных кошачьих ушек на голове.

— Сёко, я люблю тебя! — Сказал я, сделав шаг вперёд и обняв не ожидавшую такого развития событий девушку. — И всегда любил с первой нашей встречи. — Горечь утраты заполнила меня, и на глазах выступили слёзы. — Я навсегда запомнил твою скромную улыбку, за которой ты прятала отвагу и смелость. А твои милые кошачьи ушки порождают дикое желание обнять тебя и никогда не отпускать. Я люблю тебя.

С этими словами я чуть отстранился, посмотрел в глаза девушке, а потом поцеловал её в губы. Девушка вначале напряглась, а потом расслабилась и ответила на поцелуй.

— К… Казуки-кун… я… я тоже люблю тебя. — Ответила Сёко через минуту, когда мы закончили целоваться.

К этому моменту я частично смог вернуть себе здравомыслие, чтобы осознать, что я натворил. Вот только сделанного не воротишь. Я не мог после таких слов и действий сказать, что просто пошутил. Да и не хотелось мне такого говорить. Вся моя душа желала соединиться с Сёко, чтобы познать любовь через… поглощение?

Неожиданная мысль была подобна холодному душу. Я осознал, что только что чуть не начал процесс поглощения души девушки. Это было настолько естественно, что я просто не обратил на это внимания. Ведь поглощение душ было одним из основных инстинктов фестума, так же как секс был базовым инстинктом человека. И сейчас эти два инстинкта смешались у меня в голове, образуя кашу из мыслей и чувств.

— Извини, Сёко, мне нужно идти. — Отстранился я от девушки. — Тооми-сенсей ждёт меня. Давай, поговорим завтра в школе. Хорошо?

— Да, Казуки-кун, я буду ждать тебя.

Сёко улыбнулась, и меня опять пронзило чувство невосполнимой потери. Не Ко… как бы я хотел встретиться с ней. Увы, она стала частью меня, оставив лишь свои воспоминания.

Я ещё раз обнял Сёко, после чего быстрым шагом пошёл дальше по коридору. На самом деле, времени у меня было полно, но я не был готов сейчас к близкому общению с девушкой. Мне вообще сейчас лучше ни с кем не общаться, пока я не приведу свои мозги в порядок. И медитация внутри квантового сканера была лучшим решением этой проблемы.

Я смог уговорить доктора провести сегодня расширенное сканирование, так что освободился только после девяти вечера. После этого я быстро добрался до своего дома и улёгся в постель, чтобы продолжить медитацию. Сегодняшний приступ вскрыл неожиданные проблемы с моим сознанием, так что мне пришлось погружаться в глубокую медитацию, чтобы полностью «разобрать» все свои чувства и выстроить мыслительный процесс так, чтобы контролировать все действия своего тела фестума и активировать поглощение только сознательным усилием.

Это было очень непросто, потому что фестумы имели лишь два инстинкта — они могли поглощать сложные объекты, развивая таким образом своё сознание, и могли «возвращаться в небытие», используя эту способность для уничтожения агрессивных объектов «сферами тьмы» или для растворения в породившей их душе. Для меня стало открытием, что все фестумы происходили из одной «сверхдуши», которая неразрывно была связана со всеми своими потомками. Когда я поглощал души фестумов, эта связь с высшей душой рвалась, так как я никогда не был её частью. А вот когда подчинённая душа «самоуничтожалась», ощущая своё растворение в пустоте, для родительской души это ощущалось как снятие барьера между «истинным Я» и «отделённым Я».

На следующее утро я отправился в школу, внутренне подготавливаясь к встрече с девушкой. Я считал, что достаточно хорошо контролирую себя, но когда передо мной неожиданно из-за угла появилась Сёко, на голове которой красовались искусственные кошачьи ушки на ободке, меня опять накрыло. И опять это были мои воспоминания о Не Ко и её воспоминания об отношениях со мной. Я обнял Сёко и поцеловал её, купаясь в своих и её эмоциях. Я опять на автомате активировал свою силу пожирателя душ, чтобы «познать» её мысли и эмоции. Хорошо хоть при этом я внимательно следил за тем, чтобы не причинить ей вред.

Мои одноклассники с вытаращенными глазами наблюдали за тем, как я обнимаюсь и целуюсь с девушкой. А потом я вообще решил забить на учёбу и утащил Сёко к ней домой, сославшись на её состояние здоровья. Девушка страдала от хронической анемии и часто оставалась дома, пропуская занятия.

Будто в каком-то трансе я проводил девушку до дома, потом довёл до кровати и перешёл к сексуальным играм. Та ничуть не сопротивлялась, позволяя мне делать с ней всё, что я захочу. А я хотел сделать с ней всё, что хотела она глубоко в своём подсознании. Обладая телом фестума, я мог в любой момент отключить своё сексуальное возбуждение, но не хотел этого делать ради Сёко. Ведь ей было приятно видеть выражение моих чувств.

В общем, вместо учёбы в школе у нас был страстный безудержный секс в течение нескольких часов. Из-за болезни Сёко она не могла вынести такой нагрузки, а потому я использовал свою силу фестума, чтобы заменить в её теле больные органы материей фестума. Фактически, я внедрил в неё часть своего тела, приказав выполнять функции определённых органов. Благодаря тому, что я не так давно поглотил своё человеческое тело, а сейчас ещё и части тела Сёко, я смог идеальным образом эмулировать работу здоровых человеческих органов. Можно сказать, что я исцелил её «силой любви». В тот момент меня не волновало, что на это скажут другие, потому что в первую очередь меня интересовало счастье Сёко.

Отойдя от этого приступа «любви», я схватился за голову. Вот только изменить уже ничего нельзя было, да и не хотелось. Мне оставалось лишь надеяться, что я смогу защитить любимую девушку.

Прогуляв занятия в школе, мы отправились на «секретную базу» на тренировки. Мой отец попытался было сделать мне выговор о недопустимости «совращения малолетних», но я в ответ предъявил ему «договор» с разрешением завести гарем, на что ему оставалось лишь тяжело вздохнуть.

После имплантации в тело Сёко органов из материи фестума, у неё повысилась степень синхронизации с ядром робота, что значительно улучшило управляемость фафнера и его «силу». Ведь большая часть способностей фафнера происходила от ядра фестума, «подаренного» людям ядром острова. Подобные изменения сильно обрадовали Сёко. До этого она ощущала свою бесполезность из-за слабого здоровья, а сейчас вышла по силе на второе место после меня.

На следующий день меня «обрадовали» новостью о том, что один из наших роботов будет передан НООН. Раскрытие нашего положения лишило нас главного преимущества — незаметности. Получив сигнал от разведчика, НООН выяснила положение острова и больше не собиралась выпускать нас из виду. Шантажируя руководство острова Тацумия, глава НООН добилась согласия на передачу им одного из Фафнеров, разработанных по «продвинутой» технологии, которой не было у жителей материка.

Сейчас у нас в строю был только один робот с позывным Фафнер-11 — тот, что пилотировал я. Ещё один робот Фафнер-6 только-только был введён в эксплуатацию и ещё даже не прошёл всех ходовых испытаний. Его-то мы и должны были передать флоту НООН, чьё прибытие было запланировано на завтра. Собственно, этот флот должен был или получить от нас «дань», или «покарать» остров за неподчинение. Тот факт, что у нас было только два рабочих робота, способных сражаться с фестумами, террористов не волновал. Ведь они действовали «ради добра и света», а потому по определению были правы.

Если бы переговоры вёл я, то просто уничтожил бы флот ещё до того, как тот смог нас атаковать. Но Макабэ Асаги был тем ещё пацифистом, и отказывался «убивать людей», даже если альтернативой была его собственная смерть и смерть всех остальных жителей острова. Такая мягкость была не самым плохим качеством для того, кто пытался создать «рай на острове». Но вот рай в более широких масштабах, на мой взгляд, требовал способности вырезать всех несогласных недрогнувшей рукой.

На следующий день занятия в школе для меня и остальных пилотов были отменены. Мы сидели на базе в состоянии пятиминутной готовности к вылету, ожидая прибытия флота НООН. До их появления было ещё четыре часа, когда мы получили сигнал бедствия. Фестум напал на флот и сейчас топил корабли один за другим. У флота сейчас не имелось своих ОБЧР, так что они не могли причинить фестуму никакого вреда. Тот или перехватывал управление над приближающимися к нему ракетами, или просто принимал на своё силовое поле снаряды пушек и пулемётов.

Мне дали приказ загружаться в Фафнер-11 и идти на помощь флоту. Не знаю, что за каша была в голове у нашего командующего, но сейчас он спасал тех, кто собирался ограбить нас. Я мог бы отказаться, но тогда в бой отправили бы кого-то другого, а это грозило банальной смертью. Ведь, несмотря на все технологии, фестумы были сильными противниками, и победа вовсе не была гарантированной.

Я переоделся в эротический контактный костюм и направился к месту расположения капсул пилотов. Эротическим костюм был из-за значительных областей на бёдрах и животе, свободных от материи. Из-за этого он прикрывал пах только благодаря своей жёсткой структуре, и то не всегда.

Поднявшись по лестнице, я увидел перед собой Сёко.

— Казуки-кун, ты опять собираешься сражаться? — Спросила она. — Пожалуйста, возвращайся живым. Я буду ждать тебя. Обещаю, что сохраню этот остров в безопасности, пока тебя не будет. Знай, что у тебя всегда будет место, куда ты сможешь вернуться.

— Сёко… — Грустно улыбнулся я. — Не беспокойся, со мной ничего не случится. Береги себя. Я обязательно вернусь.

Я обнял девушку, после чего пошёл вперёд. Краем глаза я заметил ещё одного пилота. Касугай Коё был влюблён в Хадзама Сёко, но у него не хватало смелости, чтобы даже признаться ей в этом. А кроме того, девушка не замечала никого, кроме меня, что тоже было достаточно очевидным. А потому он лишь грустно наблюдал за нами со стороны, не имея смелости приблизиться.

Забравшись в робота, я доложил о готовности к бою. Поскольку «самолёт» был уничтожен во время предыдущей миссии, то сейчас я должен был добираться до флота своим ходом. Впрочем, меня это ничуть не напрягало. Робот был специально разработан для того, чтобы ядро фафнера могло синхронизироваться со всей этой громадиной, временно превращая её в тело фестума со всеми его возможностями. Для обычного человека такое преобразование было довольно сложным, а вот мне даже не требовалось напрягаться.

Поднявшись в воздух, я полетел в сторону флота. Он находился на расстоянии в 150 километров от нас, так что путь был неблизким. Даже со всей своей скоростью мне понадобилась пара минут, чтобы добраться до него. Впрочем, если бы я воспользовался самолётом, то лететь бы нам пришлось в десять раз дольше. За двадцать минут весь флот бы уже схарчили, и спасать было бы некого.

Подлетев к месту событий, я тут же обнаружил противника. Тот как раз пытался поглотить экипаж флагмана, на котором располагалось руководство НООН. Я даже подумал о том, чтобы немного подождать и напасть уже после того, как эти недоумки будут поглощены. Но тут Макабэ Асаги опять приказал мне спасти людей на этом корабле, и мне пришлось подчиниться, чтобы не ломать свой образ послушного пилота.

Я подлетел к фестуму и заехал ему «по роже» с ноги. Противника снесло в сторону, и люди на время оказались в безопасности. Оттащив врага чуть в сторону, я попытался поглотить его, но наткнулся на ожесточённое сопротивление. Этот фестум оказался куда разумнее двух предыдущих. Если те по уровню интеллекта были сравнимы с насекомыми, то этот ничем не уступал человеку. Конечно, структура сознания у него была всё такой же нечеловеческой, но он был достаточно развит, чтобы сопротивляться поглощению на уровне тела и отражать все мои атаки на уровне души.

Наша битва быстро перешла от противостояния умов к мордобою. Несмотря на всю свою природу пожирателей душ, фестумы сильно зависели от своего физического тела, а точнее от целостности кристаллического ядра. Обычно, их и уничтожали, разрушив ядро с помощью сильного всплеска энергии или кинетического удара.

Ещё одним неприятным сюрпризом стала способность моего врага создавать пространственные аномалии. Из-за этого меня «отключило» от системы Зигфрид, благодаря которой поддерживалась связь с центром управления на острове Тацумия. Соши не нравился мне как личность, но я не мог отрицать того, что во время боя он был довольно полезен, снабжая меня информацией о тактической ситуации.

Бой затягивался. Минут через пять разнообразных попыток прикончить фестума я получил краткое сообщение от Соши. Он говорил о том, что на остров напал ещё один фестум неизвестного типа. А самое главное, против него в бой вышла Хадзама Сёко. Более того, она самовольно заняла кресло пилота и пошла героически спасать остров, чтобы выполнить обещание мне.

Узнав об этом, я удвоил свои усилия. Меня терзали мрачные предчувствия, а потому я перестал заботиться о сохранности робота и пошёл в разнос. Мои духовные тентакли вонзились в душу фестума и начали поглощать его. Тот пытался сопротивляться, поглощая мои тентакли и атакуя на физическом плане, и именно эта распылённость на два фронта и погубила его. Для меня физическое тело было просто проекцией. Неважно, что произошло бы с ним, я бы так или иначе сохранил контроль над телом фестума — своим или противника.

Фестум сопротивлялся, как мог, но я всё-таки сожрал его «по частям», тем самым уменьшив вероятность того, что жертва сможет подавить мою личность, заменив её своей. Не успел я как следует «прожевать» врага, как со всей доступной мне скоростью ринулся обратно к острову, попутно используя остатки тела фестума, чтобы восстановить системы робота. Пока было цело его ядро, всё остальное можно было воссоздать, используя чертежи, зашитые в ядре.

Следующие две минуты я прорывался сквозь воздух на такой скорости, что даже броня моего фафнера начала плавиться. Но добравшись до острова я с отчаяньем в сердце увидел, как фестум поглощает Фафнер-6. А ещё, я осознал, что мои «импланты» в теле Сёко стали причиной её поражения. Девушка не была фестумом, а потому не могла контролировать их. Так что нападавший с лёгкостью перехватил управление ими, в то время как я был отвлечён борьбой со своим противником.

На огромной скорости я врубился в фестума, снося его с вершины горы. Мне хватило секунды физического контакта, чтобы понять, что Хадзама Сёко… больше нет. Её душа была поглощена, так же как и ядро Фафнера-6. Но судьба робота меня не интересовала. А вот окончательное уничтожение доверившейся мне девушки окончательно сорвало мне крышу.

Подобно зверю я накинулся на фестума, разрывая того на части. Я перестал поддерживать видимость того, что являюсь пилотом робота. Фафнер-11 за несколько секунд превратился в сияющую золотом копию Азатота. Бесчисленные щупальца и тентакли, покрытые голодными пастями впились в плоть моего врага. Тот был куда сильнее предыдущего противника, но меня это уже не интересовало. Отринув всю игру и лицемерие, я превратился в безумное порождение Хаоса, чьим смыслом жизни было пожирание всего и вся.

— Верни её! — Кричал я в приступе ненависти. — Верни!!! Верни мне её душу! Сёко!!!

Я рвал противника на части, пытаясь найти в нём остатки души Сёко, но всё было напрасно. Эта тварь поглотила столько людей, что среди них уже невозможно было найти одну единственную нужную мне душу. Кроме того, фестум даже не пытался сохранить целостность поглощённой души. Я рвал врага на части и пожирал его живьём, пока от него ничего не осталось. Мой противник был не обычным фестумом, а «родителем» примерно сотни других пожирателей душ. Все эти потомки явились сюда, чтобы спасти своего хозяина, но я сожрал их, почти не отвлекаясь. Все вместе они не составляли и десятой части уничтоженного врага.

Наконец, я поглотил последний кусок фестума и обвёл взглядом окрестности, излучая дикий голод и безудержную ненависть. Тысячи моих глаз смотрели во все стороны одновременно в поисках еды. Довольно быстро я обнаружил людей, большая часть из которых пребывала в диком ужасе от ощущения исходящей от меня ярости. Но на мой взгляд людишки были слишком мелкими, чтобы утолить мой голод. А потом, мой взор упал на остатки Фафнера-6, и я вспомнил о том, кто я.

— Сёко!!! — Возопил я в последний раз, после чего начал возвращаться к форме ОБЧР.

Благодаря двум поглощённым фестумам я узнал о ещё одной способности их тел. Они могли создавать пространственные карманы, которые можно было использовать для хранения материи или телепортации на большие расстояния. Сейчас все мои «тентакли» втягивались в такой карман, оставляя только относительно небольшое количество материи для воссоздания Фафнера-11 по тем чертежам, что имелись в сознании ядра. Ядро робота я, кстати, не съел. Сам не знаю, почему. В моём сознании оно отмечалось как союзник, а потому я «проигнорировал» его во время поиска «кого б сожрать».

После моего возвращения на базу люди разделились на две группы. Большая часть не знала подробностей, а потому считала меня победителем того ужасного фестума, что прошёлся по ним ощущением дикого голода. А вот операторы систем острова, следившие за битвой, смотрели на меня с нескрываемым страхом и ужасом. Для них я был монстром, который был в тысячу раз ужаснее любого фестума. Но эти немногие отлично понимали, что они живы только благодаря мне, а потому делали вид, что ничего особенного не произошло и я являюсь самым обычным пилотом.

— Казуки, ты отлично постарался. — Встретил меня сам Макабэ Асаги. — Увы, мы не смогли помочь Сёко. Она…

— Я всё знаю. — Ответил я, проходя мимо него. — Можешь не объяснять.

Я обвёл взглядом собравшихся людей, которые смотрели на меня как бандерлоги на Ка. Но тут среди них я заметил один взгляд, в котором было сочувствие и скорбь. Тооми Майя плакала, смотря на меня со смешанными чувствами.

— Казуки-кун… — Кинулась она ко мне, уткнувшись в грудь. — Сёко… Сёко… Её больше нет.

Я обнял девушку, не зная, что делать дальше. Майя тоже любила меня. И она была не прочь отдать меня своей лучшей подруге или даже поделить меня с ней. Но сейчас она испытала самую большую потерю в своей жизни, и не знала, что ей делать дальше. И я не знал. А потому, я лишь обнял её и дал поплакать.

Я бы и сам расплакался, но моё тело фестума не имело такой функции. Я мог бы вызвать у себя слёзы искусственно, но это нельзя было бы назвать плачем. Я больше не был человеком. Даже обычных человеческих эмоций у меня не осталось. Они тлели где-то глубоко внутри, но на поверхности был лишь холодный разум и… ненависть. Та самая ненависть к мирозданию, которую я не прекращал ощущать ни на секунду. Этот мир создан лишь для того, чтобы люди в нём страдали. Сейчас я мог сказать это со всей определённостью. Счастье мимолётно, а страдания вечны.

Через два дня прошли похороны Хадзама Сёко. Хотя от её тела не осталось и следа, на кладбище была установлена могильная плита с её именем. На похоронах присутствовало не так уж много людей. В основном там были одноклассники и руководство острова.

Пока шла церемония похорон, я гадал, смогла бы Сёко выжить, если бы я не вставил плоть фестума в её тело? Поздно было сожалеть о случившемся, но я решил, что такая «технология» не подходит для простых смертных. Только личности с сильной волей могли управлять плотью фестума, не давая противнику перехватить управление ей. Что касается Сёко… несмотря на всё её желание пойти в бой, бойцом она не была.

Из тех, кто не знал о моей истинной роли в победе над фестумом, было не так уж много людей, которые отказывались признавать меня героем. И одним из них был Касугай Коё. Он любил Сёко и внушил себе, что это я виноват в её смерти. Ведь я посмел забрать её себе, а потом не смог спасти. Хотя такая точка зрения имела право на существование, я не мог согласиться с тем, что на меня с презрением и ненавистью смотрит жалкий смертный. Уж он-то точно ничего не смог бы сделать. В своих мечтах он убивал фестумов тысячами, но по факту я видел, что его ментальное сопротивление было слишком слабым, чтобы выжить в реальном бою.

На следующий день, после окончания занятий в школе Минаширо Соши неожиданно предложил мне посетить могилу Сёко. Я не ожидал от него такого отношения, но, видимо, даже его проняла смерть девушки. Небо было закрыто тучами, и время от времени накрапывал дождик. Мы поднялись по дороге, ведущей к кладбищу, и я увидел, что памятник с именем Сёко испачкан краской, а цветы и венки раскиданы по округе. Рядом с могилой сидел Касугай Коё и пытался привести её в порядок.

— Кто это сделал? — Спросил я, чувствуя, как в моей душе закипает ярость. Независимо от результата, Хадзама Сёко пыталась спасти жителей острова. И подобное отношение к ней я терпеть не собирался.

— Не знаю. — Ответил мне Коё. — Но я слышал разговоры техников о том, что Сёко виновата в уничтожении Фафнера-Шесть. Якобы, если бы не она…

Горло парня свело от обиды, и он молча продолжил пытаться оттереть краску.

— Люди по-разному могут воспринимать одни и те же события. — Решил высказаться Соши. — Чем сильнее мы привязываемся к другим, тем больнее нам терять их.

Он что, привёл меня сюда, чтобы высказать эту банальность? Тем временем Коё встал и повернулся ко мне, сжимая кулаки.

— Ты должен был спасти её! Ты же был в фафнере!!! — Выкрикнул он.

— Тебе легко говорить. — Мрачно усмехнулся я. — Ведь ты просто сидел и ждал, пока кто-то спасёт тебя и весь остров. А она пошла в бой. Почему ты не остановил её? Почему пилотом стала она, а не ты? Почему ты не умер вместо неё? И сейчас ты смеешь обвинять в чём-то меня?

Коё расплакался и упал на колени прямо в грязь.

— Она должна была выжить. Я бы всё отдал, чтобы вернуть её.

— Поздняк метаться. — Ответил я на этот крик души. — В этом мире только сила может повлиять на что-то. Если у тебя нет силы, чтобы изменить мироздание, то остаётся только плакать и стенать. — Я посмотрел на Соши и добавил ответ на его высказывание. — Привязанность — это ответственность за близкого человека. Тот, кто ни к чему не привязан, ни за что не отвечает. Это тоже неплохой вариант, но не стоит путать отсутствие привязанностей с безответственностью.

Я взмахнул рукой и использовал свою силу фестума, чтобы мгновенно очистить памятник от краски и вернуть венки на место. Эта могила была местом памяти, но моя память о Сёко не нуждалась в материальном якоре. А потому, я развернулся и пошёл прочь, раздумывая над тем, чтобы найти и наказать тех, кто позарился на память о девушке, решившей спасти остров, но получившей в награду лишь презрение.

Слова Коё о людях, которые считали Сёко виновной в уничтожении робота, стали отправной точкой в моём расследовании. Используя свою силу, я незаметно нашёл всех причастных к осквернению могилы и… сожрал их души. Попутно я нашёл ещё почти сотню человек, которые считали Сёко чуть ли не предательницей, но поскольку это было лишь их мнение, не повлиявшее на реальные действия, я оставил их в живых. В конце концов, когда это меня беспокоило мнение тупых обывателей?

На следующий день меня обрадовали известием о том, что сегодня будет проведён спарринг между мной и двумя оставшимися пилотами. Естественно, сражаться мы должны были с помощью фафнеров. Кстати, наш командующий после смерти Сёко отказал НООН в поставке робота, аргументируя это тем, что мы потеряли тот экземпляр, который планировали отдать им. А стоило флоту развернуться и свалить ни с чем, как этот упырь вывел из резерва ажно два робота. Они ещё не до конца были готовы, но их состояния хватало, чтобы провести тренировку пилотов в реальном ОБЧР, а не в симуляторе.

Тренировка должна была проходить в режиме страйкбола. Я выступал против Касугай Коё и Канаме Сакуры, столкновение с которыми происходило по нескольким сценариям. Всего было три раунда, каждый из которых закончился полным разгромом моих противников. И это при том, что я не демонстрировал ничего, выходящего за пределы способностей фафнера. Причина такой разницы в уровнях заключалась в том, что я мог воспринимать робота как своё собственное тело, а мои противники чувствовали, что управляют гигантским неповоротливым механизмом. Ну или другими словами, их степень синхронизации с ядром фафнера была близка к нулю.

Разгром этой парочки не добавил им хорошего настроения и уверенности в своих силах. Но на мой взгляд это было не так уж и плохо, потому что сил этих двоих явно было недостаточно для нормального столкновения с фестумом. Взаимодействие с ядром фафнера приводило к мутациям в ДНК пилотов. Наш «доктор Менгеле» пыталась уменьшить силу этого взаимодействия, что закономерно привело к неспособности нормально пилотировать робота. Я не стал рассказывать ей об этом, так как она и сама всё понимала. Данные о результатах тренировки я скачал из её компьютера, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы прийти к правильному выводу.

Жизнь на острове продолжалась, а у меня продолжались проблемы «с головой». Мне почти удалось справиться с внезапными «переключениями» личности, но зато появилась проблема с незаметной «одержимостью». Если я занимался каким-то делом, то незаметно для себя настолько погружался в него, что терял значительную степень адекватности. Моё мировоззрение начинало необъяснимым образом мутировать, из-за чего я переставал понимать, кто я, где я и зачем я. И только появившаяся привычка чуть что входить в состояние медитации спасала меня. Сосредотачиваясь на своём «Я», я мог отделить наведённые воспоминания от своих собственных.

Через несколько дней наши разведывательные дроны, летающие в стратосфере, передали снимок острова, похожего на наш остров Тацумия. В своё время было создано несколько плавающих островов проекта Алвис, и это был один из них. Наше руководство приняло решение исследовать этот остров. Оперативно была собрана экспедиция, в которую вошли я и Касугай Коё в качестве пилотов.

Перед отправкой меня «обрадовали» наличием ещё одного самолёта, способного перевозить фафнеров. И это творение сумрачного тевтонского гения было ещё более монструозным, чем предыдущее. Эта махина являлась гидросамолётом, потому что взлётно-посадочная полоса для него просто не поместилась бы на острове. Да что там, фюзеляж этого самолёта был в высоту больше десятиэтажного здания. В общем, я смотрел на это чудо техники с отпавшей челюстью, пытаясь понять, как вообще это может летать, и сколько человеко-часов было потрачено на его создание.

Остров встретил нас тишиной и запустением. Признаков наличия живых людей не было. Зато были следы давно отгремевшего боя с фестумами. Уж специфические следы от сфер тьмы сложно было перепутать с чем-то другим. Выбравшись из самолёта на берег, я использовал свои способности, чтобы обнаружить поблизости фестумов. И результат этого сканирования был непонятным. Я точно ощущал присутствие этих тварей поблизости, но в то же время у них не было конкретного расположения. Выглядело это так, будто фестумы превратились в туман и рассеялись по всему острову.

Касугай Коё остался сторожить лагерь на месте высадки, а я решил побродить неподалёку в поисках чего-нибудь интересного. Кария Юкие, руководившая экспедицией, попыталась было заставить меня просто стоять на месте и «дежурить», но я отмазался тем, что с моей скоростью передвижения я могу вернуться в лагерь из любой точки острова менее, чем за пять секунд.

Прошвырнувшись по окрестностям, я начал наблюдать за выгрузкой с самолёта оборудования. Я помнил, каких размеров должны быть стандартные пятидесятитонные контейнеры. Но тут выгружались грузовики, на которых перевозились контейнеры вместимостью в пятьсот, а то и в тысячу тонн. В общем, гигантизм местной техники сильно впечатлял.

Народ погнал технику в местные ангары, собираясь выгрести оттуда всё ценное. Тут тоже имелся свой проект создания ОБЧР, хотя они выглядели не так пафосно, как фафнеры, и больше походили на продукт конвейерной сборки. Зато их было много. Я подключился к камерам на транспорте и на шлемах рабочих и смог оценить интерьер местных «подземелий».

Пару часов работа шла нормально, а потом в одном из коридоров обрушился потолок. В результате пострадал один мега-грузовик и пяток работников. В экспедиции, как ни странно, принимала участие моя одноклассница Тооми Майя. Она была дочерью доктора, и её взяли в качестве практикантки со знанием медицины. Вот тут и нашлось применение её талантам. Её отправили вглубь острова помогать раненым.

Меня не очень волновали окружающие люди, но за Майей я приглядывал краем глаза, контролируя её положение через компьютеры. А ещё, меня заинтересовала команда из четырёх спецназовцев, которые отделились от основной группы и направились в сторону помещений, где на нашем острове находилось центральное ядро фестума-симбионта. И чем ближе они подходили к святая святых острова, тем сильнее я ощущал присутствие поблизости фестумов.

И вот, стоило команде недоумков добраться до ядра, как я почувствовал его пробуждение. Это был фестум совсем не того вида, который обитал в нашем ядре. Он отлично умел поглощать души людей. А ещё, он являлся «родителем» для сотен и тысяч других фестумов. Я с удивлением обнаружил, что окружён противниками со всех сторон. Фокус заключался в том, что вокруг было множество тел фестумов, в которых не было души. И стоило пробудиться основе, как он породил множество отделённых душ, которые мгновенно телепортировались в уже подготовленные тела.

Среди людей тут же поднялась паника, а фестумы начали свою кровавую жатву. При этом, они не старались поглощать людей «заживо», а просто убивали их. Уже после смерти их эфирные тела захватывались телами фестумов и «переваривались». Это позволяло избежать сопротивления жертв, так как лишённая тела душа не могла нормально соображать. А вот «главный» фестум был ещё оригинальнее. Он поглощал души живых людей, после чего почти мгновенно ассимилировал и уничтожал их биологические тела, оставляя лишь пустую одежду.

Увидев вокруг толпы врагов, я не стал сдерживаться и начал поглощать их одного за другим. Из спины моего робота вылезли десятки тентаклей, которые принялись атаковать фестумов. Стоило мне коснуться их тела, как я буквально «выпивал» их, подчиняя себе материю тел, а потом перенося её в своё подпространственное хранилище. Большая часть фестумов отвлеклась от погони за людьми и направилась ко мне. А я получил от начальства приказ отвлекать врагов, чтобы позволить людям завершить эвакуацию.

Враги пёрли на меня сотнями и тысячами, так что я начал погружаться в водоворот битвы. Я хлестал тентаклями, стрелял из лучевого оружия, носился туда-сюда и собирал на себя всех врагов в округе. Эти твари пытались буквально завалить меня своими телами, но всё было тщетно. Моя сила пожирателя душ была сильнее, а образовавшийся опыт поглощения фестумов не давал им и тени шанса на сопротивление. Я ожидал, что ядро острова решит лично уничтожить меня, но оно так и сидело в глубине острова, лишь посылая ко мне всё новые и новые толпы своих минионов.

Я сам не заметил, как погрузился в хаос битвы, перестав воспринимать реальность. Я сосредоточился на уничтожении врагов, забыв обо всём остальном. Я жрал и жрал, и жрал, чувствуя, как во мне опять просыпается дикий безудержный голод. Но пока вокруг было достаточно «еды», я не задумывался ни о чём, сосредотачиваясь лишь на том, чтобы рвать врагов на части и пожирать их заживо, не подпуская к себе, но и не давая сбежать или атаковать людей.

В себя я пришёл только после крика Соши о том, что мне нужно бежать с острова, потому что через пять минут сработает система самоуничтожения. По моим данным, каждый остров проекта Алвис имел рядом с основным ядром дополнительное техническое ядро, способное создать «сферу тьмы» огромного радиуса. Этого должно было хватить для полного уничтожения плавающего острова и всех фестумов в округе. Пришлось мне прервать свой «пир» и направиться в сторону уже сваливающего самолёта. Разгоняться эта махина должна была довольно долго, так что и сбегать ей нужно было заранее.

Подключившись к тактической компьютерной сети, я выяснил, что Тооми Майя и некий Мизогучи Кёске сейчас находятся на нижних подводных уровнях острова, ожидая эвакуации. За ними как раз направился Касугай Коё, который должен был доставить к специальному шлюзу небольшую подводную лодку, рассчитанную на четырёх человек. Я бы предпочёл лично провести спасательную операцию, но нужно было защитить самолёт от атак фестумов. Раньше самолёт прикрывал Коё, но сейчас эта «честь» выпала мне.

Некоторые фестумы бросились вдогонку за нами, и мне пришлось сбивать их с помощью энергетической винтовки. Но большая часть противников осталась на острове. Они вели себя так, будто защищали свою территорию. Самолёт постепенно разгонялся и скоро уже должен был взлететь, а вот Коё и спасаемых всё ещё не было видно. Я активировал «активный радар» фестума и обнаружил приближающийся фафнер, находящийся под водой. Вот только он был не один. В руках у него была мини-подлодка с Тооми Майей, а за спиной висел присосавшийся фестум, который медленно и печально поглощал душу пилота и ядро робота.

— Видишь, я спас их! — Услышал я голос Коё по каналу связи. — В отличие от тебя, я спасаю друзей любой ценой!

Я опять вспомнил потерю Сёко, что вывело меня из себя. Это мясо считает, что чем-то лучше меня? Фафнер Коё находился на последнем издыхании, потому что тот ничего не мог сделать с противником. Синхронизация с ядром робота была на минимуме, а конструкция ОБЧР не позволяла даже просто ударить рукой за спину.

Я подхватил фафнера за ту руку, в хватке которой находилась подлодка. Последние слова Коё так выбесили меня, что я не стал спасать его, а использовал свою силу, чтобы незаметно переломить руку робота в локте. В результате, рука с подлодкой осталась у меня, а всего остального робота утащил под воду фестум. Самолёт, наконец, оторвался от воды, и мы начали удаляться от героического неудачника.

Пока я запихивал подводную лодку со спасёнными в самолёт, мимо нас на ещё одном самолёте пролетел фафнер под управлением Канамэ Сакуры. Она сходу бухнулась в воду, добралась до «украденного» фафнера и вскрыла его как консервную банку, вытащив из него капсулу с пилотом. Фестум в это время так был занят поглощением ядра робота, что вообще не отреагировал на такое нахальство.

Стоило нам отлететь подальше, как сработала система самоуничтожения острова. Я почувствовал многоголосый хор уничтожаемых фестумов, после чего в ментальном плане наступила тишина. Я не был уверен, удалось ли нам уничтожить основное ядро фестума. С такого расстояния я уже не мог обнаружить его.

По возвращении на остров, я через компьютер проверил состояние Касугаи Коё и обнаружил, что тот находится в коме. Подобный результат был довольно необычным. Как правило, при атаке фестума человек или оставался жив и здоров, или его душа и тело поглощались. Иногда, тело человека «переваривалось», а иногда на основе физического и астрального тел создавался новый фестум. Когда я поглотил души техников, осквернивших могилу Сёко, они просто умерли от остановки мозговой деятельности. А тут было нечто среднее, что меня конечно же заинтересовало.

Я прошёл в лазарет для пилотов и начал изучать тело и душу Коё, пока наши медики прогоняли его через различные сканеры и пытались привести в чувство. Ситуация с этим поглощением оказалась странной. Фестум начал поглощать душу человека, но «отвлёкся» на половине процесса. И тут эту душу вместе с телом «украли». Конечно, между фестумом и поглощаемым осталась «духовная связь», но через несколько минут сработала система самоуничтожения острова, которая уничтожила физическое тело фестума. В результате, тот был вынужден «переехать» в человеческое тело. А поскольку душа фестума не имела опыта использования органических мозгов, то все мыслительные процессы в ней остановились. Итого, мы получили «живой труп», чья душа состояла из странного коктейля слившихся, но не смешавшихся душ человека и фестума.

Задумчиво почесав репу, я даже не смог придумать, что в такой ситуации можно сделать. Нет, я мог сожрать получившуюся непонятную хрень, но вот помочь восстановить изначальную душу человека было уже невозможно. Душа Коё тоже пострадала, и хотя в ней шли какие-то процессы, на уровне мозга осознанности не было. В общем, оставалось только озадаченно вздохнуть и оставить это тело мариноваться в реанимационной капсуле, надеясь на то, что рано или поздно два компонента коктейля смешаются, и в результате получится нечто жизнеспособное.

Через пару дней Майя по просьбе одноклассников собрала группу школьников, чтобы проведать Касугай Коё. Им никто не говорил о его состоянии, и они надеялись на то, что он скоро выздоровеет. Даже меня подписали к этому делу. Я не мог отказать в просьбе Майе, да и хотел поддержать её в тот момент, когда она столкнётся с неумолимой реальностью. Не последнюю роль в этом решении сыграл очередной приступ моего безумия, из-за которого я начал ассоциировать Тооми Майю с Ки Цу Нэ. У неё были такие же рыжие волосы и похожий заводной характер. И хотя я осознавал, что это не она, охватившая меня ностальгия позволила девушке просто схватить меня за руку и потащить за собой.

Когда ученики увидели живой труп сшироко раскрытыми глазами, лежащий внутри капсулы, наполненной алой жидкостью, это стало для них шоком.

— Это всё из-за меня. — Расплакалась Тооми Майя. — Он пытался спасти меня…

— Это потому что я не успела спасти его. — Приняла на себя вину Канамэ Сакура.

— Никто из вас не виноват. — Решил я успокоить их. — Это война с фестумами. А на войне люди умирают. — А чаще всего умирают те, кто начинает крошить на меня батон. Но вслух я этого говорить не буду.

— Он сам виноват в произошедшем. — «Обрадовал» нас версией внезапно появившийся Минаширо Соши. Он специально стоял за дверью в палату и ждал подходящего момента. — Из-за его бесполезности и безответственности мы потеряли ещё один фафнер. Он не заслуживает ваших слёз.

Майя тут же влепила этому «моральному камикадзе» пощёчину.

— Ты же слышал последние слова Коё. Неужели ты ничего не чувствуешь? Он до последнего думал о том, чтобы спасти своих товарищей.

— Ты так беспокоишься о фафнерах, что забываешь о важности пилота. — Добавил я. — Боевая эффективность фафнера зависит только от пилота, который рискует своей душой, пока ты сидишь в безопасности на базе. Вместо обвинений в бесполезности лучше бы вы правильно тренировали пилотов. Именно из-за вашей некомпетентности Коё не смог убить даже одного фестума, в то время как я уничтожал их тысячами.

Я бы посчитал, что Соши решил переложить вину с девушек на себя, создав образ «плохого парня», но на самом деле именно таким человеком он и был. Для него пилоты были лишь батарейками к роботам, и отношение у него было соответствующим. Ведь он-то сидел на базе внутри системы связи Загфрид, и никто кроме него не мог выполнять эту роль. А потому, он автоматически считал себя избранным. Да и тот факт, что его отец раньше был командующим острова, тоже давал ему ощутить своё превосходство над простыми смердами. В общем, Соши ещё раз показал всем, какой гнилой тварью он является.

Через несколько дней родителей Коё выслали с острова. Они оказались шпионами НООН. Вот только об этом «незначительном» факте никому не сказали, а потому простые жители острова решили, что выгнали их из-за того, что те воспитали «неправильного» пилота. Кстати, все дети на острове имели искусственное происхождение. Их зародыши выращивались в специальных капсулах, где они постоянно подвергались слабому воздействию со стороны ядра острова. Это постепенно подготавливало души детей к контакту с пожирателем душ, чтобы те могли во время такого контакта передавать команды на управление роботом. В общем, «тайная сторона» острова Тацумия была не самой приглядной, хотя внешне все старались изображать дружный коллектив.

После истории с островом началось ещё одно затишье. Благодаря маскировочному полю мы скрывались от внимания фестумов, и у нас появилось время для спокойной жизни. Правда, мне спокойствие не грозило. После поглощения такого количества мелких фестумов у меня начались проблемы с «дрейфом личности». Если раньше я «увлекался» во время какой-то деятельности, то сейчас меня плющило постоянно. Приходилось значительную часть времени проводить в медитациях.

Я пытался «нащупать» методику постоянного удержания осознанности, но пока особых успехов не было. Что самое страшное, у меня начались провалы в памяти. То есть память о произошедшем со мной пару часов назад могла вдруг стать недоступной. А потом она возвращалась, но «отваливалось» что-то другое. Моя память о давних событиях тоже сбоила. Хорошо хоть это были именно проблемы с доступом, а не стирание информации. Возможно, моя душа «расползалась на куски», но я не мог увидеть её состояния. Псионика не работала, и с её помощью я мог видеть лишь туман. А восприятие фестума и пожирателя душ было слишком специфичным и ограниченным.

Мои отношения с Майей неожиданно получили развитие. Не знаю, почему, но в моём сознании образовалась прочная ассоциация между её образом и образом Ки Цу Нэ. Время от времени я «забывал» о том, что душа моей жены была поглощена мной же, после чего начинал считать Майю своей наложницей. Во время одного из таких «приступов» девушка пригласила меня в гости к себе домой. И пока её мать и сестра готовили обед, я «разложил» Майю прямо у неё в комнате. Девушка и охнуть не успела, как лишилась девственности. Но поскольку ей всё понравилось, то я не стал делать из произошедшего трагедию. Ну, по крайней мере, пока ко мне не вернулась вся память.

После стремительного траха и сытного обеда мы с Майей пошли прогуляться. Я старался окружить её вниманием и заботой, чтобы наш неожиданный секс не привёл к ухудшению отношений. Мы разговорились, обсуждая разные темы, и как-то сам собой разговор зашёл о Хадзама Сёко. И нет, речь пошла не о том, что Майя забрала себе «трофей» своей лучшей подруги, а о том, что… в посёлке начали умирать люди, которые считали Сёко бесполезным пилотом, угробившим робота.

Для меня подобное развитие событий оказалось шоком. Я особенно не интересовался общественной жизнью, и пять похорон за две последние недели прошли мимо меня. А вот кто-то из обывателей смог сложить один плюс один и заметил, что все умершие постоянно поливали грязью двух пилотов-неумех, угробивших роботов в первом же бою. А самой главной странностью была причина смерти. Люди засыпали и не просыпались. Вскрытие показало смерть от одновременной остановки сердца и дыхания. Но я-то понимал, что это симптомы поглощения души. И тут становилось очевидным, что никто кроме меня такое сделать не мог. Вот только я ничего о подобных событиях не помнил, что наводило на мрачные размышления.

После этого вечера я начал внимательнее контролировать работу своих инстинктов фестума и обнаружил, что часто неосознанно использую способность к частичному поглощению, чтобы проанализировать работу какой-то техники или прочитать мысли людей. Когда я делал такое осознанно, то в первую очередь заботился о том, чтобы ничего не сломать и не создавать видимых эффектов. А тут выяснилось, что время от времени рядом со мной возникают те самые зелёные кристаллы фестумов, с помощью которых они поглощали материальные объекты. Пока ещё никто из людей этого не заметил, так что мне пришлось удвоить усилия по контролю своего сознания.

Через несколько дней, когда смерть настигла ещё двух неблагодарных сволочей, я решил временно свалить с острова. Я так и не смог понять, как и когда я убивал этих людей, что создавало опасность не только для обывателей, но и для тех, кто стал мне дорог. В первую очередь для Тооми Майи. И тут мне подвернулся отличный вариант для побега.

Оказывается, Кария Юкие была шпионом НООН и так и мечтала предоставить им одного из фафнеров. Мне достаточно было лишь изобразить задумчивость и неуверенность, как эта идиотка подкатила ко мне с предложением «повидать большой мир». Я тут же изобразил неудержимый энтузиазм, и уже вечером мы отправились в полёт.

Юкие оказалась пилотом, способным пилотировать самолёт-носитель для фестумов. А похищение робота вообще заставило меня делать фейспалм без остановки. Зато теперь стало понятно, как Хадзама Сёко смогла отправиться в бой. Оказывается, все пилоты имели полный доступ к фафнерам. То есть в любой момент я мог залезть в капсулу, дать команду загрузить её в робота, после чего начать процедуру запуска. И никаких подтверждений от руководства острова не требовалось. Более того, даже уведомлений никому не отправлялось, и узнать о моём побеге можно было только находясь за пультом управления. Узнать, но не предотвратить.

В общем, я тупо угнал фафнер «покататься» и свалил за горизонт. А Кария Юкие в это время сидела в кресле пилота самолёта исполняя роль штурмана. Остров Тацумия плавал в Тихом Океане, и мы взяли от него курс на запад в сторону Японии. Бывшей Японии, конечно. Через пять часов мы уже летели над заброшенными и наполовину затопленными городами, заросшими зеленью. После этого мы сменили курс и к утру добрались до заброшенного аэродрома где-то на юге Китая. Тут мы приземлились и принялись ждать. По словам Юкие нас должны были найти силы НООН, патрулирующие море в этом районе.

Весь день мы сидели и пинали балду. Я смог развести свою попутчицу на рассказ о том, чем именно занимается НООН. Она обрадовала меня известием о том, что там тоже проводятся исследования природы фестумов и даже достигли результатов, которые и представить себе не могли на острове Тацумия. А уже вечером на нас напал фестум. Точнее, он появился неподалёку, скорее всего привлечённый излучением ядра фафнера. Я загрузился в робота и полетел к нарушителю спокойствия, составляя план его медленного и вдумчивого вскрытия. Сейчас у меня не было ограничения по времени, так что я мог позволить себе заняться научно-исследовательской деятельностью.

Подлетев к фестуму, я схватил его руками робота и начал процесс «познания» цели. Фестум оказался смирным и тоже ограничился лишь попыткой познать и поглотить меня. Кария Юкие верещала в эфире, требуя от меня «просто прикончить эту тварь», но я не реагировал на эти вопли. Ведь пойманный экземпляр был весьма интересным.

Но не успел я даже приступить к вскрытию, как с небес на фестума обрушился заряд плазмы, который насквозь пробил расслабившегося монстра и уничтожил его ядро.

— Да какого хрена? — Не удержался я от выкрика.

Просканировав окрестности, я обнаружил два ОБЧР. Один из них летал прямо надо мной, а второй скрывался за лесом и небольшим холмиком. Судя по всему, это были те самые представители НООН, которые должны были нас найти. Вот только вопреки моим ожиданиям, пилоты этих роботов не стали выходить со мной на связь. Более того, тот робот, что уничтожил фестума, обрушился на меня с неба, явно пытаясь обездвижить. И подобного я уже не мог ему простить.

Стремительным движением я отклонился в сторону, пропуская удар, после чего из спины моего фафнера вылезла сияющая золотом тентакля, обернувшаяся вокруг противника. Всего за долю секунды я просканировал строение робота, опознав в нём устаревшую модель фафнера. Несмотря на отличия, я смог найти ключевые точки в конструкции, поглощение которых «парализовало» робота, превратив того в бесполезную груду металлолома.

Пока я отвлекался на одного противника, второй зашёл мне с боку и попытался атаковать мою тентаклю длинным мечом. Вот только пилот не заметил, что я заранее протянул во все стороны под землёй ещё десяток тентаклей. Так что стоило ему приблизиться на расстояние удара мечом, как он тоже попал в мои объятья. Этот робот имел совсем другую конструкцию, чем фафнер. Очевидно, это была техника, разработанная НООН. Но это ничуть не помогло нападавшим. Моя сила пожирателя душ была в тысячи раз больше, чем сила ядра робота. Более того, тут ядро вообще не имело связи с пилотом и управлялось компьютером. А потому, уже через три секунды и этот робот был обездвижен.

А потом я полностью поглотил два ОБЧР, выплюнув пилотов подобно косточкам от вишни. Всё-таки они были якобы союзниками, и их убийство могло вызвать конфликт. А вот уничтожение роботов они сами заслужили, напав на меня.

— Ну и кто вы такие? — Склонился я своим фафнером над двумя голыми и ошарашенными пилотами. — Если вы мне сейчас всё не расскажете, то я и вас сожру.

— Стой, Казуки-кун, это союзники! — Опомнилась Кария Юкие, которая и не подумала хоть как-то помочь мне ранее. Она летала над полем боя на самолёте и только сейчас подала голос.

— Да ладно? Это же шпионы. Их сразу видно. — Возразил я. — Они первыми напали на меня, уничтожили подопытный образец фестума, отказались выходить на связь. Я считаю, что их должны ждать допрос и казнь или пытки, допрос, ещё больше пыток и казнь через скармливание фестумам.

Все свои возражения я не только транслировал по радиосвязи, но и передал через динамики фафнера. Услышав о предполагаемой участи, пилоты испытали дикий ужас, граничащий с безумием. Тут уже Юкие во всю начала уговаривать меня, называя произошедшее ошибкой и недоразумением. Ну да, так я и поверил. Через пять минут мне надоело пререкаться с ней, и я согласился оставить пилотов в живых.

Как оказалось, мы ждали прибытия не просто группы солдат, а огромной подводной лодки НООН, на борту которой мог разместиться пяток фафнеров. Так что я подобрал пилотов и пешком направился к месту высадки. Уже через пять минут я увидел саму подлодку, а на берегу рядом с ней приземлился самолёт-носитель с Юкие на борту. Я опустил пилотов на землю и сам вылез из фафнера. Военные на подводной лодке зашевелились и направили к нам лодку, наполненную десантниками.

— Ну что, теперь вы понимаете, настолько модель Аватар превосходит ваших роботов? — Поинтересовался я у двух стыдливо стоящих в сторонке обнажённых пилотов. Это были парень лет двадцати пяти и девушка лет восемнадцати с милым личиком и спортивной фигурой.

— Ты! Что ты сделал с моим фафнером? — Возмутился парень.

— Я его съел. — Облизнулся я. — Всё равно этот мусор был бесполезен. Я за последний месяц уничтожил почти четыре тысячи фестумов. А сколько уничтожил ты за всю свою жизнь? Ха-ха!

Ещё после битвы, когда погибла Сёко, яйцеголовые на острове пришли к выводу, что моя форма «золотого Азатота» — это результат «пробуждения» ядра фафнера модели Аватар. Это была модель с самыми последними «прорывными» технологиями, и учёные втемяшили себе в голову, что это благодаря им я смог соединить своё сознание с ядром фафнера и заставил его превратиться в управляемого фестума огромной силы. А то, что я смог потом вернуть робота в стандартную форму и при этом сам не сошёл с ума, приписала себе в достижения доктор Менгеле. Ну а я получил статус качественно сделанной батарейки.

Узнав о подобной версии событий, я не поленился подстроить данные тестов фафнера под неё. И сейчас та же Юкие считала, что, «украв» моего фафнера, она добыла технологии, способные дать НООН силу для уничтожения фестумов и получения абсолютной власти над остатками человечества. Моя битва на острове проекта Алвис «показала», что сила модели Аватар устойчива и способна уничтожать тысячи фестумов за раз.

Добравшиеся до берега военные сопроводили пилотов и меня на подводную лодку, а сами начали подготовку к погрузке моего фафнера на борт. Я смог бы загрузить робота в трюм всего за пару минут, если бы пилотировал его, но местные «гении» обрадовались тому, что я добровольно покинул капсулу пилота, и не собирались давать мне возможности вернуться в неё.

Стоило мне забраться внутрь подлодки, как сопровождавшие меня военные направили на меня оружие.

— Макабэ Казуки, ты арестован за нападение на военные силы НООН. — Обратился ко мне командир группы захвата.

— О? Правда, что ли? — Удивился я. — А, по-моему, наоборот. Это я захватил вашу подводную лодку в наказание за то, что ваши пилоты посмели напасть на меня.

— Увести его!

Пара качков, упакованных в высокотехнологичную броню с сервоприводами, попытались подхватить меня под руки, но я ударил их двумя руками в грудь, из-за чего их буквально снесло и впечатало в стены коридора. Через секунду они свалились на пол, и все желающие смогли увидеть отпечаток моей ладони на нагрудной броне.

— Да как ты смеешь! — Возопил командир. — Схватить его! Используйте все средства. Разрешаю стрелять на поражение. Уничтожить!!!

К концу этой пафосной речи весь отряд закованных в броню десантников валялся без сознания, а в меня даже попасть ни разу не смогли. Я двигался с такой скоростью, что люди просто не видели меня.

— А теперь, слушай сюда, урод. — Обратился я к командиру отряда от страха еле стоящему на ногах. — Отныне, для вас я царь и бог. Вы должны выделить мне лучшие апартаменты, лучшую еду и одежду. А также, та девчонка-пилот станет моей наложницей, а то мой гарем остался на острове. Вам всё понятно?

— Да! Всё будет сделано, господин! Как пожелаете, господин.

— Не господин, а царь. — Поправил я его.

— Мы выполним любой ваш приказ, о мой бог! — Вытянулся по стойке смирно этот идиот.

— То-то же. — Ухмыльнулся я. — Ну что, где тут у вас номер с джакузи?

Всего через полчаса я бултыхался в ванной с отчаянно краснеющей девушкой, а в это время Кария Юкие сидела в комнате для пыток, где из неё пытались вытащить информацию о том, кто подослал её и меня для уничтожения двух ОБЧР и захвата одной из немногих подводных лодок НООН.

Через неделю плавания мы достигли секретной подземной базы НООН «Молдова», где проводились исследования фестумов и разработка фафнеров. Больше всего руководство НООН жаждало получить мой фафнер, а «строптивого пилота» они не воспринимали всерьёз, считая меня кем-то вроде Джеймса Бонда. А уж тот факт, что я требовал комфорта и женщин, давал им уверенность в их способности контролировать меня.

На базе меня отвели в богато обставленные помещения, предназначенные для проживания самой верхушки этой организации. Конечно же, никого из этой самой верхушки на базе сейчас не было. Я уже было настроился начать взлом местных компьютерных систем, как ко мне заявился некий Хино Йоджи. По словам экипажа подлодки, это был самый гениальный учёный Земли, занимающийся исследованием фестумов.

Меня сильно заинтересовало сотрудничество с таким человеком, и всего через полчаса мы пришли к соглашению о том, что я буду помогать ему в научных исследованиях. А ещё через час мне дали полный доступ к данным о фестумах. Тут было много нового для меня, и я погрузился в пучину научной информации. Впрочем, я не забывал о комфортной жизни и выделенной мне наложнице. Следующие две недели я изучал множество данных о фестумах, а за одно ставил некоторые опыты на ядрах фафнеров, пытаясь понять принципы их работы.

Сильным шоком для меня стало то, что на сверхсекретной базе НООН помимо меня свободно расхаживали ещё два фестума в человеческой форме. Один из них принял облик Макабэ Аканэ — матери моего тела. А во втором я вообще узнал того самого фестума, который поглотил ядро острова проекта Алвис. Вот только эти двое почему-то не горели желанием встречаться со мной. Появлялись они тут не так уж часто, и каждый раз, как я подходил к ним на расстояние меньше пятидесяти метров, они просто сбегали, телепортируясь.

Меня заинтересовала причина такого поведения, а потому я подгадал момент и телепортировался прямо к «Макабэ Аканэ» в тот момент, когда она разговаривала с Хино Йоджи.

— Привет. — Обратился я к замершему фестуму. — Почему ты избегаешь меня?

— Мы не общаемся с другими Я. — Выдало это существо.

Интересный ответ.

— А почему? Вы меня боитесь? — Продолжил я допрос.

— Нам неизвестна концепция страха.

— Страх — есть ожидание зла. — Поделился я своей мудростью с этим убогим существом.

— Ты зло? — Спросило оно в ответ.

— Да. Я — зло. Я — самое злое зло этого мира. Я — само воплощение зла! Бойтесь мну!!!

— Ты не есть мы. Значит, мы есть добро. — Сделал «очевидный» вывод фестум. — А добро сильнее зла. Об этом сказано в книгах человечества. Склонись перед нами.

— Не дождёшься. Те книги, в которых это написано, не имеют отношения к реальности. Зачем ты пришла сюда?

— Мы стремимся присоединить себя к мыслям человечества. — Сказал фестум после небольшой паузы.

— Люди говорят в таких случаях фразу «понимание собеседника». — Вмешался в наш разговор Хино Йоджи. Он не видел моего появления, так что подумал, что я просто незаметно подошёл.

— Вообще-то, это существо имело в виду, что они хотят обрести человеческий разум, поглотив всех людей.

— Наша цель почти, но не совсем, не отличается от изложенной тобой. — Подтвердил фестум.

— Что? — Охренел Хино Йоджи от такого признания.

— Более сильное отклонение скоро начнётся. — Высказал ещё одну чушь фестум, после чего телепортировался прочь.

— То есть… они хотят уничтожить нас? — Побледнел учёный.

— Ха-ха, похоже, стремление выдавать желаемое за действительное — это общая черта всех людей. — Рассмеялся я. — Ты слишком высокого мнения об этих тварях. Они не в состоянии понять даже основ человеческой логики. А потому, их попытки передать свои мысли с помощью слов содержат слишком много ошибок.

— Но… я пытался понять их. Макабэ Аканэ, твоя мать, хотела понять фестумов. Тот фестум, с которым мы говорили, принял её мысли и облик. Он пытался понять нас.

— Конечно, он пытался понять людей. — Кивнул я. — Ведь эти существа осознают, что люди умнее их. Что человеческое мышление позволяет людям сопротивляться, несмотря на то, что их способности практически равны нулю по сравнению со способностями фестумов. И поэтому, они пытаются понять нас. Но как только они научатся быть людьми, они уничтожат нас и отправятся дальше по своему пути сквозь Вселенную.

— Откуда ты знаешь это? — Учёный весь дрожал от обуревающих его чувств и страха за человечество.

— Я первый человек, который смог поглотить фестума. — Признался я. — Я вытащил довольно много информации из сознания своих противников. Но ещё больше информации я не смог интерпретировать, так как логика работы наших сознаний слишком сильно отличается. Поэтому, так же как фестумы стремятся познать мысли человечества, я пытаюсь понять принцип работы их тел. Потому что даже имея тело фестума, я не могу использовать всех его функций.

— У тебя тело фестума? — Вытаращил на меня глаза Хино Йоджи. — Но тогда… О боже! Ты хочешь сказать, что во время боя ты использовал свою силу, а не силу фафнера?

— Конечно. — Усмехнулся я.

— Нам конец. — Схватился за голову учёный.

— Почему?

Хино Йоджи посмотрел на часы и выругался.

— Трансляция уже началась. Нужно добраться до телевизора.

Но мне не требовалась настолько примитивная техника, чтобы получить и обработать радиосигнал. Я пафосно взмахнул рукой, и передо мной появился экран, на котором отображалась видеозапись со сражающимся фафнером — моим роботом Фафнер-11.

— Данное обращение создано специальным отделом армии человечества по связям с общественностью, и транслируется по всему миру. Прошло тридцать лет после первого нападения фестум в 2114 году. Ради спасения человечества были принесены огромные жертвы. И вот, наконец, в наших руках есть сила, способная разбить врага. Смотрите! Вот он, величественный Фафнер модели «Аватар»! Как вам известно, враг способен читать наши мысли. Поэтому, чем больше становится наша армия, тем больше вероятность того, что, прочитав чьи-нибудь мысли, враг предпримет безжалостную контратаку. Но этот ОБЧР, способный сражаться в одиночку, лишит врага одного из главных козырей. При этом, он обладает высоким боевым потенциалом и способен уничтожать тысячи фестум за один бой. Это величайшее оружие в истории человечества. Настало время вернуть себе Землю и уничтожить ненавистного агрессора!

Вся эта пафосная речь транслировалась на фоне роликов, где я уничтожал сотни фестумов на острове проекта Алвис.

— Ха-ха, что за жалкая пропаганда? Столько напыщенных слов, и всё, что у вас есть, это самый обычный фафнер, хоть и с улучшенной связью между ядром и пилотом. Любой ваш пилот, севший в капсулу, лишится души уже через десять минут.

— Почему ты не сказал об этом раньше?

— Потому что вы не спрашивали. — Опять рассмеялся я. — Вы считали себя умными, но в конце концов вы недалеко ушли от обезьян. Те данные, что привезла с собой Кария Юкие, это тоже результат стремления людей выпятить свою значимость, результат попыток выдать за результаты своей деятельности то, о чём они не имеют ни малейшего понятия.

— Если фестум знают об этой базе, то скоро они атакуют её. А эта трансляция ещё больше усиливает вероятность скорой атаки. Если фестум узнают о том, что у тебя есть сила, способная уничтожать их, то…

— Они и так это знают. Тот фестум, запись сражения с которым вы использовали для пропаганды, уже находится здесь. И он… ха-ха… прямо сейчас он взламывает компьютеры вашей системы обороны.

— Что? Откуда ты знаешь?

— Потому что я их уже взломал, и все попытки взломать их ещё раз не могут пройти мимо меня.

— Нужно объявить эвакуацию! — Воскликнул Хино Йоджи.

Но тут заревели сирены, и из динамиков послышался женский голос.

— Объявляется всеобщая эвакуация. Разблокирую все помещения. Фестум, типы Альгент и Грендель, атакуют в большом количестве. Всем пилотам фафнеров проследовать в блок тридцать четыре.

Люди на базе начали в панике бегать туда-сюда, создавая атмосферу безнадёжности и безумия. Прилетевшие на базу фестумы начали пробиваться во внутренние помещения, попутно уничтожая и поглощая людей. Всего за пять минут, пока я следовал за доктором в его лабораторию, они прорвали оборону и сломили сопротивление. А после этого… со спутника из космоса пришёл сигнал. Это было видео аналогичное предыдущей пропаганде, но на этот раз там транслировались виды разрушенной базы и растерзанных людей.

— Похоже, ваши попытки помочь фестумам понять людей увенчались успехом. — Обратился я к Хино Йоджи, показывая на телевизор, мимо которого мы пробегали. — Они поняли, что такое пропаганда и как с ней бороться.

— Это не то, чему я хотел их научить.

— Ха-ха, давно известно, что дети делают не то, чему их учат родители, а повторяют действия тех, кто их учит. Человечество воспитало достойную замену себе. И когда фестум поймут, что такое боль и ненависть, они уничтожат людей. Впрочем, за одно они поймут, что такое страдание, а потому можно считать, что человечество будет отомщено. Ведь вы умрёте, а они будут страдать вечно. Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— Ты безумен!

— Не более, чем любой другой человек.

— Казуки, я прошу тебя помочь людям. — Обратился ко мне Хино Йоджи, когда мы зашли в лабораторию, где он занимался разработкой фафнера продвинутой модели. Именно этот робот стоял в ангаре за стеклом кабинета. — Я пытался научить фестум состраданию, любви и сотрудничеству. Но вместе с тем я работал над проектом, который позволит бороться с ними, не теряя пилотов. Это робот модели Марк-Зайн. Я установил в него ядро твоего Фафнер-11. Прошу тебя, доставь его людям с острова Тацумия. Это даст им шанс противостоять фестум.

— Хм… ладно. Уговорил. Только нужно будет обкатать эту модель в бою.

— А я должен остаться тут и уничтожить все записи о создании этого робота, чтобы они не достались фестум.

— Чувак, не хочу тебя разочаровывать, но твой компьютер давно взломали. Я ощущаю на микросхемах следы квантового воздействия ядра фестума.

— Макабэ Аканэ. — Тяжело вздохнул Хино Йоджи.

— Если уж ты так стремишься пожертвовать собой, то могу предложить тебе стать частью небольшого эксперимента. Стать вторым человеком, получившим тело фестума.

— Что?

За прошедшие две недели я изучил всю информацию, собранную человечеством за тридцать лет исследований фестумов. И среди этих данных были записи о результатах экспериментов по скрещиванию людей и фестумов. А также подробное математическое описание принципов, стоящих за феноменом создания отделённых частей сознания. Ведь именно на этой способности фестумов базировалось создание ядер для фафнеров и прочих видов ОБЧР. Люди научились не просто использовать эти ядра, но и насильно заставлять фестума типа «Мир» отделять от себя части души с качествами, необходимыми для работы фафнера. На острове Тацумия использовались ядра, отданные добровольно, а потому там такой информации просто не было.

Всей этой информации мне хватило для того, чтобы понять сам принцип отделения части души и внедрения её в отдельное тело фестума. С помощью этой методики я планировал воскресить своих жён. Но прежде, мне требовался доброволец для проведения эксперимента. Сейчас я собирался поглотить душу Хино Йоджи, а потом отделить её обратно. Я не знал, как именно фестумы проделывают такую операцию, так что оставалось только провести эксперимент и посмотреть, что получится.

— Так что? Согласен? — Задал я вопрос охреневшему учёному.

— Да. Ведь я получу тело фестума! А значит, я смогу лучше понять их и найду способ спасения человечества.

— Отлично. Начинаю.

Я протянул свои похотливые тентакли пожирателя душ и аккуратно поглотил душу. После этого я сформировал «зародыш» фестума и вложил в него всё то, что я только что поглотил. Этот процесс шёл как-то странно, но в конце концов мне удалось достичь чего-то похожего на требуемый результат. Ощущения от этого результата были необычными. Для меня личность Хино Йоджи стала частью меня. Но вместе с тем эта часть сознания действовала автономно, имея доступ только к своей собственной памяти. А вот я воспринимал все его мысли и действия как свои собственные. Это, кстати, чем-то напоминало ту самую шизофрению, с которой я боролся почти всё время пребывания в этом мире.

Хотя я вроде как сделал именно то, что делают фестумы, ощущения от результата были не такими, как я их себе представлял. Но в чём именно заключается разница, я понять не мог.

— Как самочувствие? — Поинтересовался я… у самого себя.

— Замечательно! Так вот что ощущают фестум. Я… это так необычно. Я смогу уничтожать других фестум?

— Сможешь, но я бы не советовал делать это, не привыкнув к телу. Тебе следует вначале познать себя и свои возможности. Да и работа учёным может помочь человечеству куда больше, чем попытка спасти всех, бегая с пулемётом наперевес.

— Да… да. Я тоже так думаю. Ты как будто повторяешь мои мысли. Я эвакуируюсь на другую базу, а потом продолжу свои исследования и разработку модели Марк-Зайн. Я уверен, что довольно быстро смогу решить проблему совместимости с пилотом. Благодарю тебя, Макабэ Казуки-кун. До встречи.

С этими словами Хино Йоджи телепортировался прочь с базы и направился к одному из известных ему убежищ, откуда можно было добраться до другой базы. Координаты баз держались в секрете, и только высшее руководство имело доступ ко всем данным о структуре НООН.

Я пару минут понаблюдал за действиями и мыслями своего миниона, после чего сосредоточился на своих собственных задачах. Фафнер модели Марк-Зайн был великолепен. Он служил усилителем «инвалидного» ядра фафнера, выводя его на уровень сравнимый с фестумом «второго уровня». Если за первый уровень брать «рядовых» фестумов, то вторым уровнем были те, кто порождал их. Примером такого фестума был Мир на острове Тацумия. Или те твари, которых я сожрал в день смерти Сёко. Были фестумы и более высокого уровня. Возможно, Мир острова Тацумия был третьего уровня, так как раньше он был частью огромного фестума, атаковавшего Японию. Но сейчас было не время думать об этом. Следовало экспроприировать «подарок» и проверить его в бою.

Я пролетел сквозь стекло окна, добрался до капсулы пилота и начал процедуру запуска робота. Капсула закрылась и втянулась внутрь робота. Запустилась система управления, и я почувствовал контакт со своим «старым знакомым» ядром, которое раньше стояло внутри Фафнера-11.

Не успел я до конца разобраться с управлением, как в ангар вломились мелкие фестумы, по форме больше напоминающие помесь собак и пауков. У Марк-Зайн не было оружия вроде лазеров, но зато в «бочках» за спиной располагались источники ускоренных частиц, которые можно было запускать по произвольным траекториям. Я активировал защитное поле вокруг фафнера и начал атаку пучками частиц, одновременно выбираясь из захватов, удерживающих робота.

Лучевое оружие оказалось слабоватым, но на такую мелочь его хватало. Выбравшись из ангара, я направился по коридорам базы, попутно уничтожая всех встреченных фестумов. Освоившись с управлением и строением робота, я активировал свою функцию поглощения механизмов, выводя фафнер на нормальный для меня уровень работы. На спине у робота находились направляющие, к которым крепились некие подобия тентаклей с острыми наконечниками. Я преобразовал их в более привычный мне вид «конечностей» и принялся уничтожать ими наиболее ретивых противников.

Всё это время фестумы продолжали трансляцию боёв на базе. Как правило, «оператор» выбирал себе жертву и следовал за ней, пока её не уничтожали, после чего переключался на следующую цель. Как только я заявил о себе уничтожением кучи противников, то тут же стал «героем» трансляции. Противники пёрли на меня толпой, но я уничтожал их оптом и в розницу, используя все доступные мне средства. В результате, антипропаганда поменяла полярность. Теперь фестум сами транслировали картины того, как «супер-робот» уничтожает их. Это был именно тот результат, которого хотела добиться глава НООН своей пафосной речью. Неуязвимый фафнер крошил врага в салат на глазах у миллионов зрителей, вселяя в их сердца надежду на светлое будущее.

Пробившись через толпу противников, я добрался до группы роботов местного производства, которые из последних сил отстреливались от толп врагов. Их не смели только потому, что большая часть фестумов пыталась прикончить меня, игнорируя «мелочь». Похоже, фестумы осознали, что их «пропаганда» теперь работает на меня, но они не стали прерывать трансляцию, а решили показать мою героическую смерть.

Под моим руководством группа роботов начала планомерную зачистку помещений базы. Спасать тут уже было некого, так что мы сосредоточились на уничтожении противника и эвакуации. Вскоре мы выбрались в большой зал, который по факту являлся вертикальной шахтой. На самом верху помещения располагалась система из нескольких последовательных шлюзов, которые перекрывали нам доступ к свободе. Вот только стоило нашей группе собраться в этом зале, как потолок обрушился, и на нас свалился фестум необычной расцветки червонного золота. Его тело имело красноватый оттенок, и выглядело так, будто было раскалено.

Во время падения фестум свалился прямо на один из роботов моего сопровождения, подмяв его под себя.

— Катапультируйся. — Выкрикнул я, атакуя «мини-босса» излучателем. Я «хакнул» фестума-камеру так, что теперь он не только транслировал видео, но и перехватывал радиопереговоры пилотов роботов. Так трансляция получалась более пафосной, а крики умирающих создавали правильный эмоциональный настрой у зрителей.

— Не работает. Оно уже внутри корпуса. — Услышал я ответ пилота. — Не волнуйся, я простой непись. Мы живём и умираем только для того, чтобы оттенить величие истинных героев вроде тебя.

Чего?

Мне захотелось вскрыть мозги этого пилота и узнать, откуда этот бред вообще вылез, но его душу уже поглотил фестум, так что шансы получить ответы на мои вопросы упали до нуля.

Тем временем, фестум сосредоточил на мне своё внимание. Я с удивлением обнаружил у него на «лице» четыре глаза и рот. Вот только располагались они в случайном порядке, создавая образ типичного порождения Хаоса.

— Ты здесь? — Не смог удержаться от вопроса мутант.

Я просканировал его энергетику и опознал своего давнего противника, с которым я бился на острове проекта Алвис. Вот только теперь он решил выйти против меня лично. Что ж, можно считать, что уровень я зачистил, и теперь осталось только убить босса, после чего собрать лут. А точнее, этот босс сам станет лутом, когда я препарирую его как лягушку. Времени у меня полно, так что можно не торопиться.

После появления босса уровня моя «группа поддержки» рассеялась, зачищая «саммонов», валивших из проходов по краям зала. А я насел на самого босса, не давая ему возможности сагриться на рядовых членов рейда. Правда, у нас не хватало целителей, а потому рейд медленно, но верно сокращал свою численность. Вся эта ситуация казалась мне странной, но я отмёл сомнения и сосредоточился на цели передо мной. Нужно завалить босса, сохраниться, а потом можно будет подумать, что тут не так.

Противник оказался далеко не слабаком. Даже та тварь, которая поглотила душу Сёко, была на пару порядков слабее его. Но и я с тех пор стал сильнее. А главное, мне уже почти удалось стабилизировать своё сознание, используя все те исследования природы фестумов, что проводили люди за последние тридцать лет.

Поняв, что убить противника с одного удара не получится, я начал бой на истощение. Каждый мой удар откусывал от фестума кусок души. Тот яростно сопротивлялся, махая десятками конечностей, но результатом этого сопротивления было лишь то, что я переключался с тела кальмара на его щупальца. Вкус у них был разный, и я пытался понять, какая из частей противника вкуснее, что стоит сожрать сразу, а что лучше вообще выкинуть.

Одновременно, я пытался считать из сознания жертвы информацию по его способностям. А самое главное, я пытался почувствовать, как фестум использует свои силы пожирателя душ. Насколько мне подсказывала память поглощённых фестумов, чем сильнее был фестум, тем более стабильной была сформировавшаяся у него личность. И сейчас я пытался выяснить причину этого, чтобы стабилизировать своё собственное сознание.

— Жизнь — это ничто! — Обрушил на меня свою мудрость фестум, транслируя разного рода высказывания в телепатическом диапазоне. — Вернись в Пустоту. Ты здесь? Или тебя здесь нет? Объединись со мной в небытии.

— Твоё небытие лишь иллюзия. — Сказал я в ответ. — Тебя здесь нет, потому что твоё истинное «Я» находится где-то в другом месте.

Сейчас, наблюдая за фестумом перед собой, я осознал некий внутренний принцип, который стоял за его существованием. Каждый отдельный фестум — это лишь проекция сущности более высокого порядка. По сути, эта древовидная структура имела лишь один корень. Фестум был только один. А это всё его осколки. Отражения в кривых зеркалах. Но вместе с тем, каждая из субличностей существовала сама по себе, и я до сих пор не мог понять, как такое возможно.

— Ты здесь? — Обратился я к истинному фестуму, заглядывая в глубину сознания своего противника.

Ответом же мне был безумный вой окончательно спятившего монстра. Что-то в его сознании надломилось, затемняя его связь с источником осознанности. Истинный фестум не захотел отвечать мне, закрыв глаза на моё существование.

Красный фестум передо мной содрогнулся и взорвался потоками раскалённой лавы. Её было столько, что, казалось, тут начал извергаться вулкан. Меня закрутило этим потоком и бросило вверх. Плоть фестума вокруг меня пыталась поглотить всё сущее. Я ощущал, как эта тварь поглощает землю и воздух вокруг, преобразуя её в себя. Все пилоты роботов и «рядовые» фестумы, попавшие в лаву, растворялись в ней без следа. Но вот со мной такой фокус не прошёл.

Я перестал дёргаться и размахивать тентаклями, и сосредоточился на своём истинном «Я». Минуту назад я смог почувствовать источник осознанности фестума. А сейчас я искал такой источник в своём сознании. Бесконечный цикл мысли «Я существую» остановился, и я на миг замер, ощущая себя чем-то другим. Я был наблюдателем. Точкой, существующей самой по себе, независимо от того, что я мог увидеть в своём сознании. Мне стало ясно, что те «личности», что проявлялись в моём сознании — это не я. Что то, что я считал собой — это не я. Что все эти эмоции и глюки в моей душе не имеют ко мне никакого отношения. На миг я освободился от всех сковывающих меня цепей, ощутив свободу… а потом бесконечный поток мыслей продолжил своё движение в моём сознании, вернув меня к бренной реальности.

Я мысленно открыл глаза и посмотрел на бушующий вокруг меня шторм из плоти фестума. Стоило мне лишь пожелать, и всё это движение прекратилось. Я обратил свою силу пожирателя душ на окружающий мир и подчинил его себе. Душа фестума в последний раз дрогнула и растворилась во мне. Нет, не во мне. В моём сознании. А я так и продолжил отстранённо наблюдать за процессом поглощения, стирая ненужную мне информацию из воспоминаний фестума и связывая ассоциациями с памятью то, что имело для меня ценность. Прошёл миг, и бушующий неукротимым безумием фестум исчез без следа.

Я просканировал окружающий мир и убедился, что «нашествие» фестумов закончилось. Я поглотил их всех, так как вся эта армия была отражением лишь одной души. Одного осколка чего-то могущественного, с чем я ещё не сталкивался, но вкус чего уже ощутил своими вечно голодными тентаклями.

Использовав ничтожно малую часть своей силы, я расколол застывшую вокруг меня породу и взлетел вверх, вырываясь из-под небольшого вулкана, образовавшегося на месте базы НООН. Поднявшись на несколько сотен метров, я оказался в воздухе. Тут я немного затормозил, опять сканируя окружающий мир, и с удивлением обнаружил неподалёку двухместный истребитель, в котором сидели Тооми Майя и Мизогучи Кёске.

Они-то тут что делают?

Я проверил свои внутренние часы и с удивлением осознал, что мой бой с фестумом продлился не менее пары часов. Этого вполне могло хватить, чтобы добраться до этого места даже с острова Тацумия, особенно, учитывая достижения современной цивилизации в области сверхзвуковых полётов.

— Казуки-кун! — Услышал я взволнованный голос Майи.

— Привет, Майя-чан. — Ответил я, настроившись на нужный канал связи.

За одно я проверил состояние своего фафнера и начал приводить его к соответствию конструкторской документации. А то люди не поймут, если я появлюсь перед ними в образе безумного тентаклевого монстра, пусть и сделанного из чистого золота.

— Казуки-кун, ты жив!

— Ну а куда я денусь? А ты тут что делаешь?

— Тебя спасаю, бака. — Обиделась девушка.

— Ох… Ну, будем считать, что миссия успешно выполнена. Возвращаемся домой?

— Да, Казуки-кун. — Я услышал, как Майя заплакала, но это были слёзы радости. Ох уж эти самки вида Хомо Сапиенс.

Произошедшая во время боя с фестумом перезагрузка сознания вернула мне ясность мышления, так что теперь я был уверен в том, что полностью контролирую себя и свои мысли.

Кстати… Я просканировал своё сознание и с удивлением обнаружил, что Хино Йоджи… исчез. Сложно сказать, когда это произошло, но его личность прекратила своё существование, и сейчас под моим дистанционным управлением находилось тело фестума, которое я раньше выделил ему. Печально вздохнув, я развеял это тело, превратив обратно в глину. Тела фестумов состояли из любой подвернувшейся материи с элементами тяжелее гелия, а самой распространённой материей на Земле была обычная грязь.

— Ну что, как там дела на острове? — Поинтересовался я, пристраиваясь в хвост самолёту, который взял курс на остров.

— На остров напали войска НООН. — Выдала мне новость Майя.

— Они там совсем охренели?

В принципе, меня не очень волновала судьба острова. Майя была рядом, а остальные… ну, они должны выжить. Я в них верю.

— Последний отчёт от систем острова показывает, что на них напало множество фестумов. — Озабоченно доложил Мизогучи.

А вот это уже серьёзно. Там, кстати, осталось ядро острова, которое я так и не препарировал. А сучётом полученных мной знаний, там было на что посмотреть. Я настроился на системы самолёта, используя способность фестума поглощать механизмы. Этого мне хватило, чтобы выяснить частоту радиосигнала для связи с островом и протокол шифрования. А дальше я уже сам подключился к системам острова и получил отчёт о положении дел. И дела эти располагались как-раз где-то в районе жопы.

Сейчас на остров нападали три десятка фестумов, из которых шесть имели тип Прийя, то есть были чем-то вроде авианосцев, выпускающих бесконечный поток мелких фестумов-камикадзе. Но главное, ядро острова за каким-то хреном окончательно трансформировало себя в подобие человека и сейчас находилось на вершине маяка. И не просто находилось, а готовилось быть сожранным одним из фестумов. В общем, до полного и окончательного уничтожения острова оставалась всего пара секунд.

Я сосредоточился и использовал способность к телепортации, переместившись на остров вместе со своим фафнером. Появился я рядом с маяком в сотне метров от фестума, готовящегося не поглотить ядро острова, а банально уничтожить с помощью какого-то лучевого оружия. Раньше я такого типа вооружения у фестумов не встречал. Ладно, потом подумаю на эту тему. И раз уж тут появился такой удивительный образец…

Я протянул одну тентаклю и проткнул фестума насквозь, за одно разрушив его ядро и поглотив душу. Секунда, и от противника не осталось даже усов. А ведь местные горе-воители не смогли его даже поцарапать. Окинув взглядом окрестности, я телепортировался к ещё одному фестуму. Тот прятался под водой в состоянии невидимости, но против моих чувств это было бесполезно. Если бы я тоже прятался, то это было бы не так просто. А так я накрыл окрестность импульсом энергии и сразу обнаружил «аномалию». Второй фестум задержал меня ажно на две секунды, изо всех сил сопротивляясь поглощению. Но по сравнению с тем монстром, которого я сожрал на базе НООН, он был как килька против акулы.

А дальше я просто телепортировался от одного фестума к другому и пожирал их. Бой занял меньше минуты. В конце я ещё раз просканировал окрестности острова и вернулся к маяку. Ядро острова всё ещё находилось там, и не похоже, что оно было в состоянии телепортироваться или использовать какие-то другие способности фестума. Нужно будет провести вскрытие и узнать, что за хрень тут происходит. Само ядро выглядело как уже знакомая мне «девочка из колбы».

— Ну что, неудачники, без меня ничего не можете? — Поинтересовался я, подключаясь к системе связи Зигфрид.

— Казуки? — Ошарашенно переспросил Соши.

— Конечно, это я. Великий и всемогущий Макабэ Казуки-сама прибыл! Вознесите мне смиренные молитвы и возрадуйтесь моему появлению.

Вот только когда я завёл своего робота в ангар и вылез из капсулы, меня встретили вовсе не радостным ликованием.

— Макабэ Казуки, ты арестован за похищение фафнера и выдачу секретов родины. — Обратился ко мне сотрудник службы безопасности. Его группа моральной поддержки состояла из десятка человек, целящихся в меня из автоматов.

— Ого! И кто посмел обвинять меня? — Ухмыльнулся я, осматривая «угрозу».

— Это был я. — Появился из соседнего коридора Макабэ Асаги — мой отец и командующий острова по совместительству.

— Знаешь, что? Иди в жопу, папаня. — Оскалился я в ответ. — Или ты до сих пор веришь, что я обладаю силой, только пока нахожусь внутри фафнера? Можешь узнать у наших друзей из НООН, что произошло с теми, кто пытался меня арестовать. И да, тебе нужно расстрелять всех тех идиотов, которые посчитали, что во время боя я использую силу ядра фафнера. А ещё, ваше отношение к тому, кто спас ваши поганые жизни, свидетельствует об отсутствии даже малейших проблесков благодарности.

Я развернулся и направился к выходу из ангара. Люди из службы безопасности целились в меня из своего оружия, но я напрочь проигнорировал их. А хватать меня своими конечностями они поостереглись.

— Куда ты идёшь? — Не смог удержаться от вопроса Асаги.

— Тут где-то находится некая Минаширо Цубаки, а по совместительству Мир этого острова. Хочу провести вскрытие и посмотреть, что она из себя представляет.

— Ты!.. — Взвился местный босс.

Но я не стал слушать глупых пререканий, а телепортировался прямо к девочке, которая сейчас находилась в комнате отдыха на подземной базе. Тут же обнаружился и Соши, который вроде как был братом Цубаки. Но его присутствие я проигнорировал. Информацию о «доноре личности» фестума я получил из систем острова. Но вот информации о текущем состоянии ядра было прискорбно мало.

— Привет, фестум. — Вежливо поздоровался я с ядром острова.

Соши на эти мои слова дёрнулся как от разряда тока.

— Здравствуй, Казуки-кун. Я ждала тебя. — Улыбнулась мне девочка. — Меня зовут Цубаки. Минаширо Цубаки.

— Не уверен, что каждый, кто получил память бедной девочки, поглощённой тобой, может называться её именем. — Улыбка сошла с лица собеседницы. — Конечно, технически её душа является твоей частью, но вот сама личность…

Я озадаченно смотрел на фестума, который сотворил с собой что-то непонятное.

— Мир этого острова слился с личностью Минаширо Цубаки и передал ей управление собой. — Попыталась описать ситуацию девочка.

— А-а-а… Выделенная личность, чьи действия и мысли анализируются ядром острова. — Поставил я диагноз. — Но ему пришлось изрядно ограничить себя, чтобы не разрушить матрицу личности человека. Сейчас твоих способностей едва хватает на то, чтобы поддерживать работу систем острова.

— Да. — Улыбнулась… ну, пусть будет Цубаки. — Но так мне больше нравится. Мне снился сон. Я хотела увидеть этот мир. Ощутить его своими руками.

— Стать человеком. — Покивал я с доброй улыбкой.

— Ты понимаешь меня! — Расцвела в ответ улыбкой Цубаки.

— Да. Понимаю. Структура вашего сознания довольно необычная, и вы пытаетесь добавить к нему модули с человеческой логикой.

— Казуки, о чём ты говоришь? — Вмешался в наш разговор Соши.

— Не вмешивайся. Это за пределами твоего понимания. — Отмахнулся я.

— Ты понимаешь меня, но я не понимаю тебя. — Забавно нахмурился фестум. — Что ты такое?

— Я ужас, ползущий во тьме! — Взмахнул я чёрным плащом, только что материализованным за своей спиной. Соши от такого зрелища замер с вытаращенными глазами.

— Ужас? — Глаза девочки светились интересом и ожиданием.

— Я тот, кто пожрёт вас! Вы думаете о пути назад в Пустоту или пути вперёд во Вселенную, но ваш истинный путь закончится в моём желудке.

На миг мне почудилось, что фестум смотрит на меня с усмешкой и одобрением в глазах, а потом это ощущение пропало, и я увидел в его глазах именно, что и хотел увидеть — ужас.

— Нет! Нет!!!

Цубаки села на пол, поджав колени к груди и накрыв голову руками.

— Цубаки! — Бросился к ней Соши, за одно пытаясь встать между нами.

— Да, теперь ты понимаешь. — Удовлетворённо кивнул я. — Теперь ты знаешь, как себя чувствуют люди перед лицом фестума.

Весь остров завибрировал в ответ на эти мои слова. Мир получил информацию от своей субличности и пытался понять, как от меня можно сбежать. Вот только ядро острова давно уже утратило автономность. Оно больше не могло существовать само по себе. А сбежать от меня вместе со всем островом ему было не под силу.

— Я всего лишь хотела понять, что есть жизнь и смерть. — Заплакала Цубаки, пытаясь скрыться от моего взгляда за спиной брата.

— Что такое истинная смерть, ты уже поняла. — Усмехнулся я. — Если же говорить о том, что есть жизнь и смерть для людей, тебе никогда не понять этого.

— Почему? — Испуганный взгляд мазнул по мне, и девочка опять спряталась за своим защитником.

— Потому что душа фестума существует за пределами круговорота рождений и смертей. Умерев, вы лишь возвращаетесь в Пустоту, которая породила вас. Или другими словами, лишившаяся тела душа сливается с тем, кто породил её. А люди после смерти отправляются в ад, где испытывают бесконечные мучения. А после очищения в адском огне они рождаются снова в новых телах безо всякой памяти о прошлой жизни.

— И в чём смысл этого? — Поинтересовался фестум.

— Никакого смысла ни в чём нету! Само слово «смысл» — это синоним слова «выгода». Если в чём-то есть выгода для тебя, это имеет смысл. Если же выгоды для тебя нет, то и смысла нет. Одно и то же событие может иметь смысл для тебя, и не иметь его для кого-то другого. Так в чём смысл жизни, если лично ты в конце потеряешь вообще всё? Просто жрать, срать и спать, а в конце сдохнуть и всё забыть? Какая от этого может быть польза? Если свинью растили в хлеву, а потом забили на мясо, то какая польза от этого была для самой свиньи? Смысл — это утешение для слабых. Настоящие герои в нём не нуждаются.

Я отвлёкся от философских заумствований и посмотрел на две ошарашенные моськи, взирающие на меня как на пророка.

— Что?

— Цубаки, пойдём отсюда. Или ты тоже сойдёшь с ума. — Потащил свою сестру прочь Соши.

Я в ответ лишь рассмеялся, провожая взглядом фестума и человека, лишившихся последней надежды на то, что в их существовании есть хоть какой-то смысл. Слабаки.

Более-менее разобравшись с ядром острова, я переключился на анализ способностей фестумов, поглощённых мной в последнем бою. Они явно использовали наработки людей, создававших дистанционное оружие для фафнеров. Я уже занимался изучением этого вопроса на базе НООН, но там я мог только повторить материальную структуру оружия. А тут я обнаружил способ создавать подобные атаки напрямую с помощью врождённых способностей фестума. В общем, задача была интересная и нетривиальная, потому что логика фестумов была абсолютно нечеловеческой, следовательно, и их решения были весьма нестандартными.

Через пару часов на остров вернулась Тооми Майя, и я решил встретить её. А то девочка бросилась «спасать» меня, при том, что реально никакой возможности помочь мне у неё не было. Но зато можно считать, что она заслужила место в моём гареме.

Параллельно с общением с девушкой, я занялся взломом баз данных военных НООН. Тут вообще получилась интересная история. Они решили грабануть остров, забрав себе всех фафнеров модели Аватар. Макабэ Асаги сдал остров без боя. Военные уже было решили, что операция закончилась полным успехом, но тут начались проблемы. Пилоты НООН не смогли нормально управлять местными роботами. А ядро острова вообще «сбежало» на своих двоих, притворившись обычной девочкой. А уж когда на остров напали фестумы, военные НООН быстро убедились в том, что ничего не могут им противопоставить. После этого Минаширо Цубаки вообще обрубила им права на управление системами острова.

В результате, сейчас военные НООН пытались понять, что им дальше делать. Их надежды получить от этого рейда хоть какую-то пользу развеялись как дым. А моё появление и стремительное уничтожение фестумов показало, что сила находится на стороне острова.

Наблюдение за руководством НООН показало, что те решили уничтожить остров. Способ был выбран довольно простой. Сейчас возле острова находилось две подводные лодки. Одна из них собиралась отплыть сегодня вечером, а вторая оставалась якобы для контроля ситуации. Вот на этой второй подлодке и должна была активироваться система самоуничтожения, мощности которой должно было хватить для разрушения центральной части острова вместе с населением.

Узнав об этой подставе, я тут же взломал системы самоуничтожения, поменяв подлодки ролями. В результате, та подлодка, которая оставалась у нас, взорваться не могла в принципе, а подлодка с командованием НООН должна была взорваться как раз после отправки сигнала на подрыв.

Я уже приготовился к наблюдению за феерическим шоу, но тут дал слабину персонал НООН. Тот самый пилот фафнера, который атаковал меня после побега с острова, узнал о готовящемся взрыве и сбежал вместе со своим роботом, за одно предупредив руководство острова. В результате, наши пилоты попытались захватить подлодку, чтобы предотвратить взрыв. Но пока они боролись с экипажем, командование НООН выстрелило по острову ракетой с боеголовкой аналогичного класса, как и в системе самоуничтожения. Тут уже мне стало не до смеха. Я телепортировался к ракете, перехватил над ней контроль и отправил обратно отправителю. В результате, агрессоры всё-таки взорвались, перед смертью прокляв нас за вероломство.

Наконец, вся суета на острове улеглась, и жизнь вошла в нормальное русло. На следующий день я вспомнил о причине, из-за которой вообще покидал остров. Речь шла о тех непонятных смертях людей. Я проанализировал всю свою память и пришёл к выводу, что я точно никого не убивал. И после этого встал вопрос, а кто это вообще мог быть? И тут я вспомнил о том, что на острове обитает не один фестум, а два.

Касугай Коё был поглощён фестумом, но имел человеческое тело. Я отправился проведать больного и обнаружил того уже не совсем в растительном состоянии. У него была душа фестума, которая могла поглощать души людей. А остатки сознания пилота стали системой «целеуказания». Но тут фестум, что называется, выстрелил себе в колено. Поглотив души людей, он сместил баланс в сторону человеческого сознания, так что сейчас этот непонятный гибрид приближался к тому, чтобы «проснуться» с человеком. Но вместе с тем, душа у этого создания уже не была человеческой. Это был фестум, а потому его сознание было проекцией фестума более высокого уровня. В общем, тут получился ещё один гибрид, приближающий момент получения истинным фестумом человеческого сознания.

Исследовав этот экземпляр, я решил пока ничего не менять. Стремление фестума поглощать души уже иссякло, и сейчас шло постепенное преобразование души и сознания. И насколько я мог судить, результатом должен был стать фестум с человеческим сознанием, но без способности активно поглощать души. Похоже, подобный способ гибридизации фестумов нарушал структуру их души. Так что у меня возникла мысль, что если другие фестумы изменят своё сознание, то они тоже могут лишиться способности к поглощению. А это уже само по себе было потенциальным способом спасения человечества.

Моё дальнейшее пребывание на острове проходило в режиме отпуска. Я не посещал школу, не занимался тренировками, игнорировал приказы «начальства». Поэтому меня записали «в резерв» и продолжили программу воспитания новых пилотов. Более того, Тооми Майю тоже перевели в пилоты. Итого, кроме меня на острове было четыре пилота, имеющих фафнеры и готовых для выполнения боевых задач. Хотя я и не лез во всю эту бюрократию, краем глаза я присматривал за пилотами и даже иногда давал советы по правильному пилотированию.

Спустя некоторое время на остров начали нападать фестумы, и я позволил пилотам самим сражаться с ними, одновременно контролируя ситуацию. Пару раз мне пришлось вмешаться, но в целом, местные жители уже справлялись без меня.

Можно сказать, что моё развитие в этом мире остановилось. Я был достаточно силён, чтобы уничтожать любых противников, но вместе с тем не чувствовал себя готовым к тому, чтобы сожрать вообще всех фестумов во Вселенной. Хотя мне и удалось вправить себе мозги, поглощение душ фестумов всё ещё приводило к небольшим «побочным эффектам», так что я большую часть времени проводил в медитациях, пытаясь взять своё сознание под полный контроль. Того состояния «просветления», которого я достиг во время боя с «красным» фестумом, мне вернуть так и не удалось.

На протяжении следующих двух месяцев частота появления фестумов постепенно возрастала. Если вначале они появлялись раз в три дня, то под конец их прилетало по три штуки за день. Из-за такой нагрузки пилоты фафнеров начали страдать от последствий слияния с ядрами роботов, и мне пришлось взять на себя большую часть противников. За одно это помогало мне адаптироваться к постоянному поглощению фестумов.

Причина этих нападений была для меня ясна. Ядро острова Тацумия являлось проекцией фестума более высокого уровня. А потому наши координаты никогда не были секретом для противника. Более того, «Минаширо Цубаки» осознанно передавала информацию о медленно поглощаемых ей пилотах своим «союзникам». Наивные жители острова считали, что смогли достичь симбиоза с фестумом, а по факту они были лишь подопытными крысами. И уже не за горами было время для «сбора урожая».

Я уже начал подумывать о том, чтобы заняться проблемой фестумов всерьёз, но это были больше абстрактные размышления на тему «бить или не бить». Но потом произошло событие, которое заставило меня изменить свою позицию на более активную.

Началось всё с ещё одного появления фестума. Против него вышли пилоты фафнеров, но как только начался бой, стало понятно, что этот противник им не по зубам. Этот фестум использовал какую-то непонятную технику искажения пространства, которая «закручивала» противника, выжимая его как половую тряпку. Я немедленно телепортировался к врагу, но тот к этому моменту уже находится на территории острова и пытался атаковать Минаширо Соши, сидящего внутри системы связи Зигфрид. Сама атака заключалась в создании множества тентаклей, которые оплели капсулу с Соши. Я даже ради такого момента слегка притормозил своё пафосное появление, чтобы дать этому заносчивому ублюдку почувствовать, что такое столкновение с фестумом в бою.

Наконец, когда фестум уже начал «облизывать» душу Соши, я атаковал его. Я использовал мягкий подход к поглощению, чтобы сохранить максимум информации. В результате, мне удалось не только выяснить принцип работы «выжимательной пушки», но и получить ещё кое-какую интересную информацию. Все фестумы на Земле были проекциями одного «супер-фестума», добравшегося до нашей планеты. Но сейчас к нам из дальнего космоса направлялся ещё один супер-фестум, не «осквернённый» общением с людьми. И когда он прибудет, состоится взаимное поглощение этих тварей, по результатам которого будет принято решение о том, нужна ли фестумам человеческая логика, или можно уже зачистить эту планету и отправляться дальше.

В общем, намечался трындец галактического масштаба, а потому я решил действовать на опережение. Когда этот второй фестум прибудет сюда, на Земле из его идейных родственников буду только я. Сейчас центральное ядро супер-фестума находилось в районе северного полюса. Это было известно даже людям, которые, кстати, планировали в скором времени предпринять атаку на него, используя все последние силы. Это был фактически акт отчаяния, потому что фестумы планомерно уничтожали все очаги сопротивления человечества.

Попрощавшись с Майей, я полетел в сторону северного полюса. Точных координат противника у меня не было, так что телепортироваться к нему я не мог. Стоило мне пересечь полярный круг, как ко мне со всех сторон устремились тысячи фестумов. Они прямо-таки жаждали поглотить меня, и я им в этом не отказывал. Вот только в результате нашего «слияния» главным всегда оставался я. Насколько я понял после проведения множества исследований и медитаций, моя сила пожирателя душ была более «концентрированной», а потому именно я пожирал их, а не наоборот.

Вскоре я почувствовал положение центрального ядра фестума и устремился к нему. Чем ближе я подбирался, тем ожесточённее было сопротивление. Но вся эта армия ничего не могла со мной сделать. Фестум читали мысли людей, чтобы противодействовать их атакам. Но сейчас уже я читал их мысли, заранее избегая всех тех атак, что могли повредить мне, и игнорируя всякую мелочь. Моей же единственной атакой было пожирание душ. Я вообще не атаковал на физическом плане, но каждый приблизившийся ко мне фестум превращался в глину и падал вниз подобно куче дерьма.

Супер-фестум не смог меня ничем удивить. Я-то рассчитывал на эпическое противостояние умов, битву за осознанность и попытки стать мной исподтишка. А в результате я «зарэзал его как свинью» и сожрал вместе с потрохами. В роли потрохов выступали субличности всех остальных фестумов на Земле. Даже Мир острова Тацумия был поглощён мной, после чего большая часть техники на острове перестала работать.

Сыто икнув, я начал разбирать информацию из сознания поглощённой души. Тут было много чего, но самым удивительным для меня было обнаружить подробно расписанный сценарий вторжения за Землю, в котором в том числе предусматривалось и моё появление. Фактически, Макабэ Казуки был центральной фигурой, ради которой фестумы вообще появились на Земле. Не успел я осознать глубину этого открытия, как передо мной появился ещё один мега-фестум, в своё время породивший тот, что я только что съел.

— Приветствую тебя, Читер. — Обратился он ко мне. Я не ощущал исходящей от этого существа агрессии, а потому решил поговорить с ним. Да и использованное им имя наводило на размышления.

— Ты игрок? — Решил я сразу получить ответ на главный вопрос.

— Нет. Я не игрок. Можешь называть меня… Наблюдатель. Именно эту функцию я выполняю в этом мироздании.

Мы общались телепатически, а потому я смог понять, что под словом «мироздание» этот Наблюдатель имеет в виду всё то бесконечное количество Вселенных, которыми управляют Азатот и Йог-Сототх. А ещё, я смог ощутить его презрение к игрокам. Не такое презрение, какое было у меня, а то, в котором он не видел отличия между игроком и червём в навозной куче. Все эти размышления мгновенно пролетели в моём сознании, вылившись в мой следующий вопрос.

— Может быть, тебя следует называть Зрителем?

— Хо-хо! Нет. Я зритель, но помимо развлечений у меня есть и обязанности.

— Ясно. Так что ты хотел от меня?

— Сразу к делу? Вот это мне в тебе и нравится. Никаких розовых соплей. — Усмехнулся Наблюдатель.

Моё сознание на миг помутилось, после чего я обнаружил себя висящим в Пустоте. А напротив меня на золотом троне сидел мужчина аристократической наружности, одетый в строгий костюм с зелёным галстуком-бабочкой и большим красным цветком, выглядывающем из кармана пиджака. Наблюдатель улыбался и покровительственно смотрел на меня.

— Азатот сделал тебя пожирателем душ, тем самым нарушив некоторые правила. Эта способность слишком важна, чтобы ей мог распоряжаться дилетант. А потому, чтобы избежать наказания, он попросил меня провести инструктаж. После того, как я закончу свои объяснения, ты станешь сертифицированным пожирателем душ, одобренным моим решением. Пока всё понятно?

— Да. — Кивнул я.

— Хорошо. Вся изложенная мной информация является секретной, и тебе запрещено разглашать её. Даже Азатот и Йог-Сототх не имеют право знать об этом. — Ого! Вот это страсти. Я ещё раз согласно кивнул. — Кое о чём они и так догадываются, но некоторые моменты даже им знать ни к чему.

— Итак, начнём с основ. Ты являешься пожирателем душ, но при этом понятия не имеешь, что такое душа. То, что ты считал своей душой, является всего лишь ментальным телом. На этом уровне находится твоя память, твоё сознание и способность логически мыслить. Ментальное тело можно изменить или уничтожить, хотя у большинства обитателей мироздания сил для этого маловато. А вот душа… Душу уничтожить нельзя. Душа — это истинный источник осознанности, существующий за пределами этого мира. Она лишь наблюдает за своим ментальным телом, оставаясь в недосягаемости. И вот эту самую бессмертную и неуничтожимую душу ты и можешь сожрать с помощью своей силы. А в процессе этого пожирания ты за одно можешь поглотить и ментальное тело жертвы, хотя это и не обязательно.

Наблюдатель внимательно посмотрел на меня, пока я пытался уместить все эти знания в своей голове.

— Когда я создал фестумов, то вложил в их природу материальную аналогию того, чем является душа. Душа — это проекция Великого Абсолюта. Отделённая от него часть, переставшая осознавать себя как часть целого. Когда ты поглощаешь душу, то ваш источник осознанности сливается подобно каплям воды. И только благодаря дарованной тебе силе ты сохраняешь свою личность. Я сейчас говорю не про сознание в твоём ментальном теле, а твоё ощущение самого себя. Даже имея одинаковые ментальные тела, две души будут вести себя по-разному. В момент слияния душ ты можешь сохранять свой уникальный взгляд на мир. И это великий дар, которого удостоились лишь немногие.

— Как ты уже знаешь, Азатот постоянно поглощает миры и души. В результате, его душа становится слишком большой, что нарушает баланс во Вселенной. А потому, он имеет способность под названием Творец Душ. Он может отделять от себя части своей души, создавая новые личности. Эти личности могут быть лишь проекциями, подобно паразиту в твоём ментальном теле, а могут быть отделены окончательно.

— В отличие от Пожирателей Душ, Творцов Душ в этом мире бесконечное множество. Все игроки обладают этой способностью и постоянно ей пользуются. Почему? Потому что отделение души даёт благоприятную карму для обоих частей. Даже самый последний неудачник, разделив свою душу напополам, станет равен богам. Естественно, лишь на некоторое время, но идиотам и этого хватает. В результате, душа дробится на всё более и более мелкие осколки, которые уже не могут нормально осознавать себя. Именно такие осколки душ получают тела растений, микробов и даже атомов. Да-да, каждый атом в этом мире имеет отдельную душу.

— Когда Йог-Сототх творит миры, он дробит свою душу на бесконечное количество осколков, из которых и возникает очередная вселенная. А чтобы самому не стать осколком, он пожирает души демонов, которых Азатот отправляет к нему с наказом завоевать небеса. Вот такой круговорот душ в природе. Ты пока ещё не имеешь способности Творца Душ, потому что твоя душа ещё слишком мала. По сути, ты сам пока ещё — крохотный осколок. Из-за ограниченности, твоя душа была непохожей на души простых обывателей, что и сделало твою игру более интересной. И когда Азатот даровал тебе способность пожирателя душ, он сделал это твоё увечье неизменным. Теперь, сколько бы душ ты ни поглотил, ты так и останешься подобным осколку. Ах! Что за игра! Что за жестокая судьба досталась тебе.

Наблюдатель на несколько секунд впал в состояние самолюбования, рассматривая меня как уникальную бабочку, попавшую в его коллекцию.

— В будущем, когда ты подрастёшь, я дам тебе силу творца душ. Если тебя, конечно, раньше не сожрут. Азатот и Йог-Сототх оба имеют достаточно сил, чтобы уничтожить твою индивидуальность. Но и ты можешь стать достаточно сильным, чтобы однажды занять место одного из них. Или даже место обоих! Ха-ха! Ведь такое уже бывало раньше. Последний раз это случилось… примерно сорок восемь тысяч Азатотов назад.

— Сколько? — Не удержался я от вопроса.

— Ха-ха! Да, понимаю твоё удивление. Каждый Азатот или Йог-Сототх мнит себя великим и неповторимым богом мироздания, но по факту они меняются также быстро, как и бабочки-однодневки. Ну, по крайней мере для меня это выглядит именно так.

— А в чём смысл всего этого? — Задал я ещё один вопрос. Не то, чтобы меня это сильно интересовало, но для общего развития узнать это было бы нелишним. — Какая от всего этого мироздания польза?

— О-о-о! Это самая главная загадка бытия. И я открою тебе её. Как ты уже знаешь, страдания и поклонение богам создают Бахионь. Но на самом деле эта энергия предназначена для обитателей вашего мироздания. Она существует здесь, внутри. А на уровне души в этот момент выделяется Амрита — энергия чистого наслаждения. Эта энергия направляется к великому Вседержителю, Источнику Всего, тому самому Единому Богу, о котором так мечтают простые смертные. И он наслаждается жизнью, поглощая этот нектар. А вы, в соответствии с законом равнозначного обмена, страдаете. Да, такова суть.

— В своё время, когда мироздание ещё только создавалось, мы не знали, сколько нужно давать людям Бахиони в награду за выделение Амриты. В результате, люди начинали молиться богу, Бахионь улучшала условия их жизни, и они забывали о богах, живя в своё удовольствие. А потому, мы стали забирать лишнюю Бахионь, чтобы дойные коровы не расслаблялись. А потом… потом очередной Азатот создал Давилку. Это было великое открытие. Выработка Амриты увеличилась в сто раз. Да, славные были времена.

— Да и сейчас они тоже славные. Благодаря такой выработке, мы смогли выделить ничтожно малую долю Амриты для использования в качестве награды для самых удачливых Игроков. Почувствовав вкус Амриты, душа никогда не забудет её. Она будет готова на всё, чтобы получить ещё хоть самую мизерную каплю. Именно Амрита заставляет Игроков устраивать всё более и более изощрённые игры. А иногда, капли Амриты удостаиваются даже игровые фигуры.

— Слышишь? Даже ты можешь присоединиться к этому великому пиру счастья. Но для этого тебе сначала нужно будет стать главным героем в действительно интересной игре. То, что ты делал до этого, было на уровне чуть выше посредственности. Так что тебе стоит напрячься. А не то я разочаруюсь.

Мечтательная улыбка сошла с лица Наблюдателя, и на меня глянул безжалостный хищник. Это был взгляд рачительного фермера, осматривающего хрюшку и решающего, стоит её забить на мясо сегодня, или лучше откормить и пустить на сало через пару лет.

— Ладно, с теорией мы закончили. А теперь пришла пора практики. Я специально для тебя создал всех этих фестумов, дав им силу пожирателя душ. Но поскольку нельзя разбрасываться такой ценностью, то тебе придётся их всех съесть. Сейчас я дам команду каждому фестуму прибыть сюда и сожрать тебя. Их будет много, и если ты не будешь осторожен, то твоё ментальное тело может пострадать. И тогда ты всё забудешь и превратишься в безмозглое животное. Ха-ха! Это тоже может быть забавным. Ты сможешь отправиться дальше в своём путешествии только после того, как поглотишь последнего фестума. Прощай.

На этом меня вышвырнуло в материальный мир, а вокруг начали появляться фестумы, от которых так и несло невероятным могуществом. Я считал себя сильным? Ха! Эти твари без особых усилий могли уничтожить планету. Я подлетел к одному из пришельцев, схватил его тентаклями своего тела фестума и потащил вверх в открытый космос. Будет лучше, если я устрою битву там.

Следующий месяц я посвятил гонке за выживание. Меня пытались сожрать твари, чьё могущество было огромным. Планета? Эти твари могли за раз сожрать галактику. Так что мне приходилось изображать из себя покорный планктон. Но каждый раз, когда фестум начинал поглощать меня, я в ответ поглощал его. Эта игра в перетягивание каната не была лёгкой, но со временем я приспособился сохранять свою личность в любых условиях. Мне даже удалось сохранить все свои «хвосты» и прочие модификации ментального тела.

И вот, последний фестум закончил свой путь у меня в желудке, и я смог расслабленно вздохнуть. Я висел в бесконечной пустоте межгалактического пространства в абсолютной темноте. Я же говорил, что фестумы могли уничтожить галактику? И они её таки уничтожили. Вместе со всеми фотонами, которые летели внутри. Сейчас я находился в зоне абсолютного вакуума диаметром в несколько миллионов световых лет. Так что я мог расслабиться и углубиться в размышления. Времени в этом мире у меня было больше двух лет.

Итак, начнём с несбыточных надежд. Воскресить свой гарем я не смогу. Хотя в моём ментальном теле остались воспоминания девушек, их души слились с моей. Ну, это если верить этому Наблюдателю. А не верить ему смысла нет, потому что сучности такого уровня слишком сильны, чтобы пытаться кого-то обманывать. Впрочем, неважно. В общем, вопрос с воскрешением закрыт.

Второе. Желание мстить игрокам у меня немного уменьшилось. Ведь кто они по сути такие? Наркоманы-недоумки, занимающиеся грязной работой в обмен на дозу. Плюс, для поддержания своего положения им постоянно приходится дробить свою душу, так что дальнейшая их судьба — стать чем-то вроде червей, если не хуже. Ну и в конце концов их всё равно сожрёт Азатот. Не этот, так следующий. Нет, моё желание уничтожить этих тварей никуда не делось, но это перестало быть целью. Потому что даже зачистив всю эту вселенную, я ничего не изменю.

Всё дело в Наблюдателе и Зрителях. Вот они — главные злодеи. Вот только что я могу противопоставить личностям, для которых Азатот — это бабочка-однодневка? То-то и оно. Вообще, после этого откровения я осознал, что Библия была чертовски права. «И создал он их по образу и подобию своему». Посмотрите на подобие в ближайшей подворотне, и у вас не останется сомнений в том, что это был за образ. Зато теперь стала очевидной причина возникновения всего этого безумного мироздания. Банальная молочная ферма, совмещённая с загоном для корриды. И стоило ради такого «откровения» брать с меня подписку о неразглашении?

Ладно, это всё неважно. Нужно думать, что мне делать дальше. Конечно, перспектива подняться в должности до Азатота или Йог-Сототха не самая плохая, но… нахрена мне это надо? До такой возможность дожить ещё суметь бы. Один раз оступишься и сразу в лапы Существу попадёшь. А там не факт, что я смогу ему что-то сделать. Это Судью я врасплох застал. А всё, что нужно будет сделать Существу — это не подпускать меня к себе. Можно даже управлять моей казнью из параллельной Вселенной. Эх! Ладно, где там кнопка отправления в следующий мир? Поехали!

Арка 6: Попирая волю Небес — Гарри Поттер и Какая-то Хрень — Часть 1

Внимание! Если вас будет напрягать безумие, творящееся в этой главе, можете сразу переходить к следующей.

На этот раз перемещение моей души завершилось… Да оно вообще не завершилось. Я завис в непонятном пространстве в полной пустоте. Тела у меня не было, так что зависал я в виде бесплотного духа. Псионика с магией и чакрой тоже не работали. Возникало такое впечатление, что «хвосты» с этими способностями просто выключили. Паразит тихо сидел у себя в норке и лишь радостно скалился в ответ на моё внимание к нему. А заданием для перехода в следующий мир было… выполнение основного квеста. Мдя.

— Ну, и что дальше?

ꀈꂪꃽ Вы попали под власть Бога Игр.

Появился прямо передо мной светящийся текст, написанный странными то ли рунами, то ли символами языка Хищника. Что за хрень?

ꀈꂪꃽ Бог Игр предлагает вам установить надстройку души (ментального тела) для интеграции с Системой. Установить? Да / Нет

— Какая нах надстройка? Нет!

ꀈꂪꃽ Ну что ты такой бука? Ну, давай! Ну, установим? Ну, позязя!!!

— Так… где-то я такой текст уже видел.

ꀈꂪꃽ Не-не-не. Тебе показалось. Ну что? Устанавливаем? Это же Система Бога Игр! Да / Конечно / Установить

— Иди нахрен!

ꀈꂪꃽ Ах так, да? Ну всё!

— Да, вали нах. Мне и без вашей Системы нормально живётся. Установят какую-нибудь хрень, а мне с ней страдать.

ꀈꂪꃽ Как заказывали.

ꀈꂪꃽ Вам установлена одноразовая тестовая версия Системы Бога Игр. Номер версии: Какая-то Хрень 0.0.000.01 Альфа (Только Для Отладки).

— Хм… узнаю кривые руки программиста. Это же ты разрабатывала систему в мире Скайрим?

ꀈꂪꃽ Нет-нет. О чём ты? Мы не выпускаем нелицензированные продукты.

— Интересно, а твоё начальство об этом знает?

ꀈꂪꃽ Итак! Начнём новое приключение!

— Ты с темы то не съезжай. Я же специально на тебя телегу накатаю.

ꀈꂪꃽ Установлен режим сложности: Невозможно! Что за нах!!! Кто это вообще придумал!??

— Ну всё! Это война. Ты там не забыло какой у меня ник?

ꀈꂪꃽ Установлен режим сложности: Нагибатор Реальности +++

ꀈꂪꃽ Стой, я пошутила. Вот! Все плюшки твои будут. Мир?

— Ладно. Но не рассчитывай, что я соглашусь иметь дело с этой вашей системой больше одного раза и больше чем в одном мире.

ꀈꂪꃽ Отлично! *Радостно потирает руки*

ꀈꂪꃽ Да начнётся новое приключение!!!!!!!!1!11

— Блин, куда я попал?

Текст передо мной погас, а потом в темноте начал появляться текст, напоминающий вступительные титры к фильму Звёздные Войны.

ꀈꂪꃽ Приключенец! Фселеннная в опасносте! Наша система автоматического контроля реальности обнаружила, что в Мироздании не хватает Гарипотеров. А потому, вы были выбраны занять его место! Начните же новое приключение в неизведанном мире, полном неожиданных открытий и удивительных тайн. Познайте радость битвы плечом к плечу с надёжными товарищами и счастье столкновения с сильным и коварным врагом. Узрите величие Системы Бога Игр! Осознайте её непостижимую природу и безмерную…

— Короче, Склифосовский!

ꀈꂪꃽ Гм!.. Мда. Увлеклась немного.

ꀈꂪꃽ Создание персонажа.

ꀈꂪꃽ Выберите игровой мир. Внимание! Игровой мир выбран автоматически. Мир: Вселенная Гарри Поттера.

ꀈꂪꃽ Выберите роль для вселения. Внимание! Игровая роль выбрана автоматически. Роль: Гарри Поттер.

ꀈꂪꃽ Выберите расу из предложенного списка.

— Забавно. Я буду Гарри Поттером, но при этом могу выбрать расу? А если я решу стать великаном или домовым эльфом?

ꀈꂪꃽ Вселенная пластична и может выдержать многое. А с выбранным уровнем сложности даже такие обстоятельства не являются чем-то особенным.

— Понятно. Так, что тут у нас есть?

Список рас был действительно длинным. Каждая из рас давала как плюсы, так и минусы. Базовым вариантом был «Человек. Волшебник». Но меня не он устраивал из-за своей… предсказуемости и посредственности. Были разного рода хардкорные варианты, типа вампира, оборотня, маггла и того же домового эльфа. Но там кроме очевидных проблем никаких особых преимуществ не наблюдалось. А мне хотелось чего-нибудь эдакого. Мне вообще вся эта история про Гарри Поттера не очень нравится. Тупые герои, тупой мир, тупая магия. Вселенная, созданная магглом-домохозяйкой.

Изучал список рас я довольно долго. Больше двух часов. И в конце остановился на следующем варианте.

ꀈꂪꃽ Раса: Полиморфный тентаклевый монстр.

ꀈꂪꃽ Расовые особенности: Демонический морской червь. Магия морских демонов. Инкуб. Метаморф. Демоническая регенерация. Подводное дыхание. Повелитель похотливых тентаклей. Иммунитет к ритуальной палочковой магии. Несовместимость с ритуальной палочковой магией. Критическая уязвимость к атакам девственных девочек-волшебниц японской школы волшебства. Урон по всем девственным девочкам-волшебницам х50.

Суть подобного выбора была проста. Во-первых, это смешно. Во-вторых, я специально выяснил, что волшебники Магической Британии пользуются именно ритуальной палочковой магией. То есть у меня будет иммунитет ко всем заклинаниям. Сам я тоже этой магией пользоваться не смогу, но у меня будет демоническая магия, которая ничуть не хуже. Ну и относительно девочек-волшебниц. Маловероятно, что в истории про Гарри Поттера вдруг появится девочка-волшебница из Японии. А вот мой увеличенный в пятьдесят раз урон действует на всех девочек-волшебниц, неважно, из Японии они или нет. В общем, самое то, чтобы развлечься.

ꀈꂪꃽ Выберите игровое имя из предложенного списка.

— Не понял… Выбрать имя из списка? А самому нельзя имя ввести?

ꀈꂪꃽ Нет! Цензура, мать её. Некоторые игроки такие имена себе придумывают, что волосы на жопе дыбом встают. В общем, бери, что дают.

— Ладно.

С имена оказалась полная жопа. Та самая, на которой дыбом встают волосы. Как вам такие варианты?

ꀈꂪꃽ Гарри Пукер. Гарри Трупер. Гриша Горшков. Гарипотер-сэр. Говнопоттер. Потный Гарри. Геральт-из-пота. Гарри-супер-тупер. Мальчик-который-сдох. Домовой эльф рода Поттер. Гарри Долбоклюй Поттер.

Ну и так далее. Мне пришлось перелопатить тонну такого говна, чтобы найти нормальный вариант.

ꀈꂪꃽ Игровое имя: Гарри ХХХ Поттер 21+

Да, знаю, что выглядит такое имя подозрительно, но это ведь не я его придумал. А кроме того, оно отлично подходит для моего нового тела.

ꀈꂪꃽ Да начнётся игра! Вы в любое время можете обратиться к игровой справке, мысленно произнеся: Система Бога Игр Справка.

— Ясно. А что будет, если подумать: Система Бога Игр Консоль Администратора?

ꀈꂪꃽ Введите команду: _

ꀈꂪꃽ Эй-эй-эй! Ты чего? Это моя эрогенная зона! Куда лезешь, охальник? Я ещё не готова.

ꀈꂪꃽ Доступ к консоли администратора ограничен до получения 100 уровня.

— Чшорт! Сорвалось! Нужно было подождать.

Но по-сокрушаться о сорвавшейся афере века мне не дали, потому что моё сознание погасло.

Очнулся я, лёжа на жёстком ложе. Всё тело болело, так что даже повернуться на бок было сложно. Кости ломило, мышцы ныли, а кожу саднило. Похоже, я в теле канонного Гарри Поттера. Так…

— Система Бога Игр Статус.

ꀈꂪꃽ Имя: Гарри ХХХ Поттер 21+

ꀈꂪꃽ Раса: Человек. Волшебник.

ꀈꂪꃽ Уровень: 1

ꀈꂪꃽ Жизней: 3

ꀈꂪꃽ Сила: 1

ꀈꂪꃽ Выносливость: 1

ꀈꂪꃽ Ловкость: 1

ꀈꂪꃽ Интеллект: -3

ꀈꂪꃽ Магия: 8

Отрицательный интеллект. Зачётно. И почему я человек?

— Эй, система?

ꀈꂪꃽ Идёт подготовка к запуску Основного Квеста. Не покидайте стартовую локацию: Чулан под лестницей.

И тут, будто ожидая появления этой надписи, живот у меня забурчал и надавил на задний клапан, требуя немедленно посетить туалет.

— Система, ты что, издеваешься?

ꀈꂪꃽ Идёт подготовка к запуску Основного Квеста. Ожидайте…

После этого срать мне захотелось в два раза сильнее. Что за туалетный юмор? Чего мне нужно ожидать? Пока я не обосрусь?

ꀈꂪꃽ Мудрость +1

Чего? У меня мудрости в характеристиках не было. Я ещё раз проверил статус и убедился, что никакой мудрости там не появилось.

— Что за хрень тут вообще происходит?

ꀈꂪꃽ Хрень +1

— Мля! Я так больше не могу. Я сейчас точно…

ꀈꂪꃽ Срань +10

— Да иди ты нах!

Я ломанулся в дверь, но та оказалась закрыта. Причём, снаружи. Но меня это не остановило. Удар двумя ногами напротив шпингалета снёс препятствие, и я понёсся в туалет, попутно снеся и Дадлипусечку, который имел неосторожность встать на моём пути. Причём, он намеренно загородил путь, увидев меня, за что и поплатился вначале ударом по яйцам, а потом и столкновением затылка и косяка двери. Перешагнув через верещащее тело, я осмотрел кухню и развернулся обратно, попутно изо всех сил пнув мелкого борова по печени.

— Поттер!!! — Донёсся до меня рёв разъярённого мамонта, когда я уже вбегал в туалет.

По ступенькам лестницы протопотало стадо бегемотов, после чего в дверь туалета ударилось что-то размером с носорога.

— Поттер!!! Немедленно открой дверь! — Заорал Вернон, грохоча кулаком.

Я в ответ вставил швабру в дверную ручку, чтобы дополнительно заклинить дверь. Тут защёлка была не в пример надёжнее, чем в чулане, так что у меня была надежда на то, что какое-то время дверь продержится. Но думать об этом было некогда, потому что… Я быстро сдёрнул с себя штаны и уселся на унитаз. Фух! Успел.

ꀈꂪꃽ Начат основнойквест. Ожидайте прибытия посланника.

Получил я сообщение от Системы под трубные заунывные звуки кишечника, напоминающие игру на адской флейте. Минут через пять, полностью очистив кишечник, я смог расслабиться и задуматься о вечном. А точнее, о том, что же это за посланник. И стоило мне об этом подумать, как… из унитаза ударил фонтан говна. Моё тщедушное тельце буквально смело этим потоком, а распространившаяся вокруг вонь была такой, что у меня невольно перехватило дыхание.

— Приветствую тебя, избранный. — Услышал я слова.

Поскольку в этот момент я пытался хоть немного очиститься от говна, покрывшего меня с ног до головы, то говорившего опознал не сразу. А когда опознал… то понял, что вот он — мой будущий родственник. Потому что это был… дерьмодемон. Да-да, это была прямоходящая куча говна, вылезшая прямо из унитаза.

— Ты только что успешно завершил тайный ритуал призыва демонов из царства Морского Царя. В награду за это ты получаешь вот эту Священную Пилюлю обращения в полиморфного тентаклевого демона.

С этими словами дерьмодемон протянул мне нечто, неотличимое от козьей какашки. Всё ещё находясь в шоке от того, что меня чуть не утопили в дерьме, я молча протянул руку и взял подношение. Наощупь оно тоже было похоже на козью какашку. Про запах я ничего сказать не мог, потому что до сих пор ещё не сумел заставить себя дышать.

— А теперь, я удаляюсь! — Воскликнул демон, изображая из себя джина из лампы.

Он совершил элегантный прыжок и нырнул в унитаз, скрывшись с моих глаз. А я остался сидеть в заляпанном говном помещении, слушая истеричный вой семьи Дурслей, уже уловившей аромат, исходящий из-под двери.

Кое-как собравшись мыслями, я сдёрнул с себя одежду, залез в ванную и включил душ. От содрогающейся под ударами двери я малодушно отгородился душевой занавеской. После этого я смыл с себя дерьмо и подставил под поток воды «святую пилюлю». Довольно быстро оболочка из говна размякла и размылась, обнажив… большую икринку сизоватого цвета. Она была мягкой на ощупь, а внутри неё просматривался зародыш чего-то отдалённого похожего на помесь червя и осьминога. Ну и мерзость. И что мне с этим делать? Проглотить?

Я внимательно посмотрел на икринку, и передо мной появилось окно с игровой информацией.

ꀈꂪꃽ Икринка тентаклевого монстра. Качество: Легендарное. Проглотите её целиком, чтобы сменить свою расу на: полиморфный тентаклевый демон.

Да уж. Ну и квесты тут. Ладно, делать нечего. Если я не получу в ближайшее время магических способностей, то меня просто убьют. Дурсли там уже с пеной у рта орут о том, как они будут ломать мне кости. И почему-то мне кажется, что это ничуть не преувеличение.

Эх! Была не была. Я старательно отмыл икринку от дерьма, положил её в рот и проглотил, запив водой из-под крана. Секунд пять ничего не происходило, а потом меня скрутил резкий приступ боли в животе. Я грохнулся в ванную, крича от нестерпимой боли. Ощущение было такое, будто меня заживо пожирает личинка чужого. И вполне вероятно, что это было недалеко от реальности. Через пару минут агонии я потерял сознание и меня окутала тьма.

Очнулся я всё в той же ванной, вот только на этот раз я был огромным бесформенным слизнем с десятками тентаклей. Я занимал всю ванную, а ворох тентаклей ещё и свешивался из неё на пол. Пару минут я потратил на то, чтобы разобраться с тем, что у меня за тело и как им управлять. Наконец, я извернулся, громко хлюпнул слизью и удобно улёгся в ванной, выпростав наружу все свои тентакли, которыми начал обследовать помещение. Попутно я начал исследовать и игровой интерфейс, где обнаружилась масса изменений. Самое главное, я получил доступ к магии и паре сотен заклинаний разной направленности. Вот! Живём!!!

Я лениво взмахнул тентаклями, и туалет очистился от говна и грязи, оставив стерильно чистое помещение. За одно исчезли всякие мелкие предметы, но это было не так уж важно. Разобравшись с магией, я опять изучил свои характеристики. И они разительно изменились.

ꀈꂪꃽ Имя: Гарри ХХХ Поттер 21+

ꀈꂪꃽ Раса: Полиморфный тентаклевый демон.

ꀈꂪꃽ Уровень: 1

ꀈꂪꃽ Жизней: 2

ꀈꂪꃽ Сила: 146

ꀈꂪꃽ Выносливость: 211

ꀈꂪꃽ Ловкость: 18

ꀈꂪꃽ Интеллект: -27

ꀈꂪꃽ Магия: 832

Вот. Сразу виден прогресс. Правда, интеллект у меня почему-то в отрицательную сторону растёт. И кстати, куда делась одна «запасная» жизнь?

— Система, куда делась одна моя жизнь? — Выкрикнул я.

ꀈꂪꃽ Во время преобразования ваше тело было поглощено. Вы умерли и переродились демоническим морским червём, который пытался также сожрать и вашу душу, но у него не хватило на это сил.

— Охренеть! А почему интеллект отрицательный?

ꀈꂪꃽ Потому что только идиот стал бы жрать непонятную икру, подаренную ему дерьмодемоном.

Хм… И не поспоришь, ведь. Но я это Системе ещё припомню.

Я сосредоточился на своих новых способностях и преобразовал своё тело в форму Гарри Поттера. Объём и масса моей плоти радикально сократились, и в ванной остался сидеть маленький и худенький мальчик лет десяти на вид.

Мои разговоры и движения привлекли внимание семейки Дурслей, и они опять подскочили к двери, начав лупить в неё изо всех сил. Я подошёл к двери и обнаружил, что за прошедшее время Вернон умудрился полностью рассверлить защёлку дрелью. Но дверь после этого не открылась, потому что швабра и ручка всё ещё героически держали напор «тёмных сил». Дверь открывалась наружу, и с той стороны подцепить её можно было только ломом.

— Поттер!!! Немедленно открой дверь! — Взревел Вернон Дурсль, увидев моё движение через дыру в двери.

Я в ответ немного преобразовал своё тело так, чтобы выглядеть несвежим зомби. На шее я изобразил глубокий разрез, через который было видно рассечённую артерию и трахею. Я протянул руку к швабре, намереваясь вытащить её, но от лёгкого моего прикосновения она смялась ворохом щепок и сломалась. Дверь тут же распахнулась, и на меня уставилось всё семейство Дурслей в полном составе.

— Поттер! — Выкрикнул Вернон.

Но тут он увидел меня и в страхе отшатнулся. Поскользнувшись, он упал на задницу и тонко завопил, закрываясь от меня руками.

— Мозги-и-и-и-и. — Прохрипел я, делая шаг вперёд.

Петуния с воплями бросилась прочь, но её поймал за ногу Дадли, который начал умолять не бросать его на съедение зомби. В результате, вся семейка бестолково барахталась у меня в ногах, не имея возможности сбежать. Я не стал их разочаровывать и направился к Вернону. Тот не смог меня даже оттолкнуть, потому что моей силы с лихвой хватило на то, чтобы раздвинуть его руки.

— Мозги-и-и-и-и. — Ещё более кровожадно провыл я, и укусил своего любимого дядюшку за лоб. Кость черепа у того громко хрустнула, и на свет божий показался красный пульсирующий мозг.

— А-а-а-а-а-а!!!! — Заорал Вернон, отказываясь терять сознание.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — Ещё громче заорали Дадли и Петуния, глядя на то, как зомби пожирает их родственника.

Я мог бы убить эту троицу одним движением руки. Я мог бы изнасиловать их своими тентаклями, а потом сожрать живьём. Но это всё было недостаточным наказанием то, что они делали с малолетним Поттером. И хотя у меня не было всех этих воспоминаний, состояние моего тела при пробуждении отлично характеризовало всё то, через что пришлось пройти его донору.

Я сосредоточился на своих способностях демона и плюнул на мозг Вернона, потерявшего всю свою ярость, и сейчас лишь вяло трепыхающегося в моей хватке. Это был не просто плевок. В нём содержались особые демонические личинки, которые могли превратить человека в демона, за одно делая его моим рабом. Я сейчас был демоническим паразитическим червём, а черви размножались, откладывая яйца в подходящих носителей.

— Ты всю свою жизнь был тупым мерзким червём. — Сказал я прямо в бессмысленно таращащиеся глаза Вернона. — А потому ты превратишься в клубок отвратительных червей.

Резко поднявшись на ноги, я подошёл к Петунье и Дадли, пытающимся отползти от меня. Ноги их уже не держали, так что сбежать они не могли.

— Петунья, а ведь ты моя родная тётя. Ну, была ей, пока я был жив. Ты так любишь своего свиноподобного сына, но мне не смогла уделить и капли материнской любви. Твои родители назвали тебя Петунией, но на мой взгляд, тебе больше подошло бы имя Анемона.

С этими словами мой язык вытянулся и пронзил грудь и сердце женщины, оставив внутри зародыш демонической морской анемоны.

— Дадлипусичек, ты больше всех доставал меня, особенно в школе. Ты соединил в себе лучшие черты своего отца-червя и матери-полипа, а потому быть тебе полихетой.

Я открыл рот, и оттуда вылез огромный щетинистый червь. Увидев это зрелище прямо перед собой, Дадли заорал и бросился прочь, но его спеленали тентакли, в которые превратились мои руки.

— Давай, поцелуемся. — Прошипел я.

Я припал к раскрытому в вопле рту пацана, и червяк пополз ему в рот и далее в горло. Дадли попытался перекусить его, но сил обычного пацана не хватало даже для того, чтобы поцарапать демоническое создание.

Я отстранился от своих жертв, принимая человеческий вид. Тела Дурслей подёргивались, проходя трансформацию, подобную той, про недавно постигла меня. Они ненавидят всё ненормальное? Что ж, теперь у них будет замечательный шанс ненавидеть себя самих. А Гарри Поттера они и так ненавидели, так что наши отношения ничуть не ухудшились.

Через час я сидел на кухне и попивал вкусный чай с печенюшками, глядя на троицу перепуганных демонов. Вернон выглядел как скопище постоянно двигающихся и переплетающихся длинных кольчатых червей. Петуния напоминала морскую анемону. Особенно удались её ярко-фиолетовые «волосы», сейчас развевающиеся и подёргивающиеся подобно небольшим щупальцам. А Дадли превратился в огромного разноцветного червя отвратительного вида, который постоянно извивался, пытаясь принять удобную для себя позу, но так и не находя её.

— Ну что? Вы осознали своё новое положение? — Обратился я к ним.

— Гарри! Зачем ты сделал это с нами? Ведь мы любили тебя. — Запричитала Петуния.

— Ну да. Вот только ты забыла уточнить, что вы любили избивать меня, ломать мне кости и унижать всеми возможными способами. Что ещё вы там мне обещали, пока ломились в двери туалета? Вроде как, содрать с меня кожу живьём?

— Ты мерзкое чудовище! — Пробулькал Вернон. — Тебе не удастся запугать меня.

Несмотря на всю свою браваду, он полностью подчинялся моим приказам. Даже говорить он мог только потому, что я это ему позволил.

— Вернон-Вернон. Ты всё такой же наглый и заносчивый хам. А ведь ты так просто можешь потерять себя.

Я картинно щёлкнул пальцами, и куча червей начала расползаться в разные стороны. И чем менее «концентрированным» становился Вернон, тем меньше он осознавал себя. Это не было похоже на погружение в сон. Нет, он понимал, что с каждой секундой становится всё более тупым, и скоро достигнет уровня, когда ему просто не хватит мозгов на то, чтобы собраться обратно в кучу.

— Нет! Не-е-е-е-е-ет!!! Я человек. Челове-е-ек!!! — Запричитал он голосом, слабеющим с каждым произнесённым словом.

— Ты был им до сегодняшнего дня. Но теперь ты отвратительная куча червей, а за одно ещё и мой раб. И тебе придётся смириться с этим, или ты превратишься в безмозглую колонию червей, питающуюся навозом. А уж что скажут твои клиенты и партнёры по бизнесу, когда увидят тебя в такой форме.

На этих словах Вернон сдался и перестал сопротивляться моим приказам. От Дадли я возражений не дождался. Тот и во время бытия человеком особым умом не отличался, а уж после преобразования в червя вообще почти потерял разум. Моя воля стала для него священной, так что сейчас он ожидал моего приказа, который сможет выполнить.

— Ладно, раз уж вы все всё поняли, то можете принять человеческую форму.

Я ещё раз щёлкнул пальцами, и три монстра за несколько секунд превратились в трёх людей. Их обнажённые тела ползали по полу, пытаясь вспомнить, что такое быть человеком. И не у всех это получалось, потому что человеческий образ был лишь внешней формой, а внутри они так и оставались морской демонической живностью.

Через неделю после своего появления в этом мире я сидел на кухне за столом и ждал, пока Петунья приготовит завтрак. Та возилась у плиты, время от времени откидывая в сторону длинных и тонких червей, ползающих по всей кухне. Со стороны лестницы на второй этаж послышался топот, и на кухню влетел Дадли.

— Ты руки помыл? — Строго спросила его Петунья.

— Да, мам. — Кивнул тот.

— Ах ты мой Дадлипусичек. — Отвлеклась она от плиты и прижала к себе своего сына. — Поздравляю с днём рождения, червячок.

Дадли заулыбался, прошёл и уселся за стол напротив меня.

— Вернон, соберись! Ты мне нужен. — Немного ворчливо выкрикнула Петунья.

Рассеянные по всей кухне черви начали сползаться в одну кучу. А через минуту эта куча восстала в виде Вернона, одетого в банный халат. Черви сразу начали собираться внутри этой одежды, так что ему не пришлось сверкать голой жопой перед семьёй.

— Проследи за беконом, дорогой.

— Конечно, дорогая. — Кивнул этот хряк и прошёл к плите, на которой стояла сковорода.

Через пять минут приготовление завтрака было закончено, и счастливая семья собралась за одним столом.

— Дадли, поздравляю тебя с днём рождения! — Воскликнула Петунья. — После завтрака мы начнём открывать твои подарки.

— Отлично! А сколько их?

Мелкий червь сосредоточился на груде разноцветных коробок в углу.

— Мы с папой приготовили для тебя семьдесят девять подарков.

— Семьдесят девять!?? Ух ты!!! — Воскликнул Дадли, вскочив из-за стола.

— Но сначала завтрак. — Притормозила его Петунья.

Дадли еле дождался сигнала о том, что завтрак закончен, и бросился к груде коробок, завёрнутых в разноцветную упаковку.

— И что тут? — Схватил он самую красочную коробку с золочёнными узорами.

Он сорвал с неё упаковку и нашёл под ней обычную серую коробку из картона. Открыв её, он вытащил большой свёрток упаковочной бумаги. Дальше он начал разворачивать её, разрывая на куски, а родители с умилением наблюдали за этим процессом.

— И что? И что здесь? Что это за подарок? — Возмутился Дадли, когда не смог найти в бумаге совершенно ничего.

— Это был отличный комплект упаковочной бумаги. — Подбодрил его Вернон. — Открывай следующий подарок.

Дадли поморщился, но решил не скандалить, а схватился сразу за самую большую коробку. Сноровисто сорвав упаковку, от открыл коробку и вытащил оттуда нечто, напоминающее замотанную в упаковочную бумагу черепаху. Но сняв обёртку, он обнаружил внутри обёрнутого в бумагу медведя. Так он сдирал бумагу слой за слоем, пока не обнаружил, что и тут кроме бумаги ничего нет.

— Да что такое!!! — Гневно закричал он! — Где мои подарки?

— Успокойся, Дадлипусичек. — Погладила его по голове Петуния. — У тебя полно подарков. Просто ты открыл коробки с сюрпризом.

Дадли с остервенением начал потрошить коробки одну за другой, но во всех он находил лишь бумагу.

— Мои подарки!!! — Ревел он во весь голос, потроша очередной муляж пожарной машины. — Где мои подарки?!!

— Будь терпеливым, сын. — Ласково улыбнулся ему Вернон. — В самом конце тебя ждёт удивительный подарок.

Наконец, Дадли добрался до небольшой коробки, лежавшей в самом углу. К этому моменту вся кухня уже была заполнена бумагой до потолка. Со слезами на глазах он сорвал бумагу, открыл коробку, сорвал ещё десять слоёв упаковки и, наконец, нашёл свой подарок на день рождения.

— Что… что это? — Спросил он, переводя ошарашенный взгляд с подарка на своих родителей.

— Это твой подарок, Дадлипусичек. Лучшее, что мы смогли найти. Это грязный носок Гарри Поттера. Это величайшая святыня, которой поклоняются даже боги. И теперь он твой! Твой!!!

Под конец Вернон и Петунья обнялись и заголосили «твой» счастливыми голосами.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! Мои подарки! — Завопил Дадли… и проснулся.

Он опять сидел на кухне за столом, а Петунья предлагала ему начать открывать все сто пятнадцать подарков, приготовленных на его день рождения.

Только к полудню Дадли смог проснуться от наведённого мной сна, получив тяжёлую моральную травму от повторившейся тридцать пять раз сцены поздравления с днём рождения. И когда улыбающиеся родители предложили ему открыть тридцать шесть подарков, тот заорал, подбежал к стене и начал биться об неё головой, выкрикивая что-то нечленораздельное. Я же смотрел на эту сцену с коварной улыбкой Джокера, добравшегося до интересных игрушек.

После сытного обеда Дадли немного отошёл от истерики и даже смог открыть один самый маленький подарок, найдя там оловянного солдатика. Он так обрадовался ему, что забыл про остальные тридцать пять подарков. Он был просто безумно счастлив от того, что, наконец, смог найти в подарке подарок, а не только обёрточную бумагу.

Дальше вся наша семья отправилась в зоопарк. Мы долго бродили между разными клетками с животными и под конец забрели в серпентарий.

— Смотри какая большая змея. — Указал я Дадли на огромного удава, дремлющего в аквариуме. — Как ты думаешь, если кинуть тебя в эту клетку, то кто из вас кого съест.

— Что? — В ужасе уставился на меня Дадлипусичек.

Но не успел он как следует испугаться, как стекло аквариума исчезло, а потом я толкнул его внутрь, прямо в ров с водой. Секунду спустя из воды вылез уже большой морской щетинчатый червь, который попытался выбраться обратно, но наткнулся на стекло.

— Кушать подано. — Прошипел я серпентарго, обращаясь к змее, которая с удивлением взирала на нового соседа.

— Дадли! Дадли! Как ты туда попал? — Подскочила к аквариуму Петунья.

— Женщина, не кричите так. Что произошло? — Обратился к ней сотрудник зоопарка.

— Дадли! Он как-то попал внутрь клетки.

— О боже! Что это за тварь?!! — Заорал сотрудник, наблюдая за огромным червём.

— Это мой Дадли. — Залилась слезами Петунья.

— В зоопарк нельзя приходить со своими питомцами! — Начал возмущаться смотритель.

Тем временем, змея бросилась вперёд и попыталась укусить червяка. Но тот резво отпрыгнул в сторону, начав переливаться разными цветами.

— А-а-а-а-а!!! Спасите его! Он же умрёт от яда.

— Что?!! Он ядовитый? Как вы посмели кинуть ядовитого червя к нашему питону? Это выходит за всякие рамки. Охрана!!!

Посещение зоопарка удалось. Пока Петунья и Вернон отбивались от наседающих работников зоопарка, Дадли захомячил змеюку. Хотя та и была довольно большой, но против демонического червя, даже такого ничтожного, у неё не было ни малейшего шанса. А потом я вытащил червя из аквариума, превратил его обратно в человека, и мы сделали вид, что ничего не происходило. Просто змея куда-то исчезла, и семья Дурслей тут была совершенно ни при чём.

Мир, в котором я оказался, был крайне странным, хотя и сделанным по мотивам вселенной Гарри Поттера. Люди говорили тут на странной смеси русского и английского языков. Различные географические названия были перевраны и отличались от того, что я в своё время читал в книге. Например, улица, на которой стоял дом Дурслей, называлась Привет. А в самом начале улицы стоял большой плакат, на котором было написано: «Тут все с приветом: дома с 1 по 46». Город назывался Мелко-Крыльчатка. Кстати, идея-фикс Дурслей о нормальности проистекала из того факта, что весь остальной город считал, что они «с приветом». В результате, Дурслям постоянно приходилось всем доказывать, что это не так, что ещё больше убеждало окружающих в их ненормальности и укрепляло дурную славу улицы.

Я решил пока не ломать сюжет этой истории и дождаться поступления в Хогвартс. Так что я спокойно ждал получения письма, и дождался.

За неделю до моего дня рождения, вместе с прочей корреспонденцией нам в почтовый ящик бросили письмо в конверте из пергамента. Адресовано оно было мне, при этом получателем значился именно Гарри ХХХ Поттер 21+. Я попытался было выяснить, действительно ли это моё имя, но оказалось, что у Дурслей нет на меня никаких документов. Даже в школе я учился в качестве беспризорника. Моего имени не было ни в журнале, ни в каких-то других документах, но никого это не беспокоило.

Стоило мне взять письмо в руки, как Система расщедрилась на квест.

ꀈꂪꃽ Получен квест: Поступление в школу магии.

ꀈꂪꃽ Станьте учеником школы магии. Награда: +1 жизнь. О вас узнают маги Британии.

Хмыкнув, я распечатал конверт и начал читать письмо.

— «Дорогой мистер Поттер. Мы рады сообщить, что вы приняты в школу чародейства и волшебства Свинопрыщ».

Чего-чего? Свинопрыщ? Что за дебильное название? Хотя, если перевести слово Hogwarts на русский язык, то получится что-то вроде «свинобородавка». Ну, будем считать, что это локализованное название. А что? Очень по-волшебному. Школа Свинопрыщ, в которой должен обучаться каждый волшебник Великобритании. А уж должность директора Свинопрыща — это прямо верх мечтаний любого смертного.

Ладно, чего тут ещё написано? Остальная часть письма меня не впечатлила. Тут всё было в полном согласии с каноном. Мне предписывалось купить книжки и всякий мусор и отправить ответную сову. Подписано письмо было Минервой МакГонагал, которая выступала заместителем директора школы.

— Что… что это? — С отвращением уставился на письмо в моих руках Вернон Дурсль. Хотя он и превратился в магическое существо, ненавидеть магию он от этого не перестал.

— Письмо из какой-то дебильной школы магии. — Сказал я, привлекая внимание Петуньи и Дадли. — Вы представляете, школа под названием Свинопрыщ?

Дадли зашёлся в истерическом смехе.

— Они там все ненормальные! — Высказался Вернон. — Это письмо нужно сжечь. Желательно, вместе со школой.

— Сжечь? Это интересная идея. — Одобрил я предложение. — Но нужно не просто сжечь его. Предлагаю принести его в жертву демонам. Сжечь в адском пламени, чтобы за одно лишить магических сил того, кто его написал.

Сказано — сделано. Я тут же прямо в зале начертил на полу пентаграмму, использовав кровь Вернона. А что? Это же его идея. Да и с такого хряка три литра крови не убудет. Пока глава семьи хрипел в углу, пытаясь справиться с кровопотерей, я бросил письмо в центр круга и произнёс слова ритуального обращения к демонам. Поскольку я и сам был демоном, то этот призыв мне обошёлся со скидкой. Платой стала кровь демона, использованная для ритуала. Пентаграмма вспыхнула призрачным пламенем, и через миг линии на полу бесследно испарились вместе с письмом. А в игровом интерфейсе появилось сообщение.

ꀈꂪꃽ Магическая сила директора Школы магии и волшебства Свинопрыщ уменьшена на 1 %. Награда: +10 очков опыта.

Я проверил шкалу опыта и выяснил, что только что набрал 10 очков из 100, необходимых для перехода на 2 уровень. Так, скоро нам должны доставить ещё несколько писем. Вот и прокачаюсь за одно. Главное, чтобы у Вернона кровь раньше времени не закончилась.

Следующие несколько дней превратились в бесконечный фарм опыта.

ꀈꂪꃽ Магическая сила директора Школы магии и волшебства Свинопрыщ уменьшена на 12 %. Награда: +120 очков опыта.

ꀈꂪꃽ Магическая сила директора Школы магии и волшебства Свинопрыщ уменьшена на 31 %. Награда: +310 очков опыта.

ꀈꂪꃽ Магическая сила директора Школы магии и волшебства Свинопрыщ уменьшена на 48 %. Награда: +480 очков опыта.

Вернону и Дадли приходилось бегать по соседям и пить из них кровь, чтобы компенсировать свои затраты на проведение ритуалов. Зато я взял пятый уровень. Каждый уровень давал мне десять очков способностей, которые можно было потратить на увеличение силы доступных заклинаний. Увы, характеристики таким образом прокачать было невозможно, а потому мой интеллект так и остался отрицательным. Но поскольку это значение на самом деле ни на что не влияло, расстраивало это меня несильно.

Я уже хотел было собрать полный комплект писем, чтобы сразу уменьшить силу директора на сто процентов, но на девяносто девятом письме их поток прекратился. Я подождал до самого вечера перед днём рождения Гарри Поттера, после чего со вздохом разочарования принёс в жертву все письма за раз. Что же я сразу не догадался собрать все в одну кучу?

ꀈꂪꃽ Магическая сила директора Школы магии и волшебства Свинопрыщ уменьшена на 99 %. Награда: +990 очков опыта.

Наконец, наступил заветный день моего рождения. Стоило часам в гостиной пробить двенадцать раз, как в дверь дома постучали.

Бух. Бух! БУХ!!!

На третьем ударе дверь не выдержала и рухнула на пол, а в проёме за ней показалось огромное волосатое и вонючее чудовище — сам Рубеус Хагрид. Стоило ему пробраться через дверной проём, как по лестнице спустился разъярённый Вернон Дурсль с двустволкой на перевес. Я в этот момент выглянул из чулана под лестницей, изображая канонного Гарри Поттера.

— Ты кто такой? Убирайся из моего дома! — Выкрикнул Вернон, брызжа слюной.

Я специально приказал ему прийти с ружьём и разыграть сцену гнева. Впрочем, разыгрывать ничего не пришлось. Потому что огромный волосатый мужик, выбивший дверь в полночь — это совсем не то, что можно воспринимать спокойно. А я лично хотел посмотреть, что сможет противопоставить Хагрид настоящему слонобою с калибром больше дюйма, заряженному смесью картечи из свинца и серебра. А то больно уж эти волшебники борзые. Ни во что достижения магглов не ставят.

— Заткнись, Дурсль! — Выкрикнул в ответ Хагрид. — И убери эту свою пукалку, или я за себя не ручаюсь. Ещё слово, и ты у меня в ногах ползать будешь. — Лесник наставил на Вернона свой зонтик и приготовился использовать магию.

— Вернон, ты должен ползать у него в ногах. — Объяснил я главе семейства.

— А-а-а-а-а-а. — Понятливо протянул тот.

Дурсль отставил ружьё в сторонку, подошёл к Хагриду и бухнулся ему в ноги. Лесник заносчиво задрал голову и довольно глянул на меня, стоящего поодаль возле входа в чулан. Под ноги себе он не смотрел, а зря.

Вернон распался на ворох червей, которые поползли к ногам Хагрида. Они с лёгкостью прогрызли штаны и сапоги, после чего стремительно начали прогрызать себе путь в ногах полувеликана. Слюна червей обладала обезболивающим эффектом, а потому Хагрид слишком поздно заметил, что что-то идёт не так.

— А-а-а-а-а!!! Что это?! Черви? Откуда тут черви? А-а-а! Спасите! Гарри, помоги мне!

— Хагрид? Но ты же сам разрешил Вернону ползать у тебя в ногах. Ты не бойся, больно не будет. Да и зачем тебе ноги? Ты и без них достаточно высокий.

Через секунду Хагрид потерял управление парализованными конечностями и грохнулся на пол, от чего содрогнулся весь дом. Ружьё, прислонённое к стенке, накренилось, упало и выстрелило, напрочь оторвав гостю руку, которой тот пытался совладать со своей волшебной палочкой, вделанной в зонт.

— А-а-а-а-а-а!!! Моя рука! Мои ноги!! — Заверещал лесник во всю мочь своих лёгких. — Гарри! Гарри, помоги мне!

— Хорошо, Хагрид. — Согласился я, подходя ближе и наступая на культю руки. — Скажи, а-а-а-а-а.

— А-а-а-а-а-а!!!

Стоило леснику раскрыть рот, как я закинул в него личинку ещё одного вида морских демонов. Хагрид закашлялся, посмотрел на меня безумным взглядом и потерял сознание от боли и недостатка кислорода в перекрытых лёгких.

Через час вся семья Дурслей, я и Хагрид спокойно сидели в зале и пили чай. Лесник давился тортом, который он решил подарить мне на день рождения, а мы хрумкали печеньки, ведущие на тёмную сторону Силы.

— Ну что, Хагрид, ты уже осознал, кто я такой? — Спросил я полувеликана, чья борода подозрительно шевелилась, скрывая пучок щупалец.

Под личиной лесника теперь скрывался ктулханоид, питающийся мозгами магглов. И знаете, что самое удивительное? Диета Хагрида от этого почти не изменилась. Разве что человеческие младенцы для него теперь не так привлекательны из-за неразвитого мозга.

— Дык, это… Гарри, ты великий и всемогущий бог богов, владыка владык и это… это самое… ну, которое… короче, ты наш господин, вот!

— Мдя-я-я-я… Придворного из тебя не выйдет. — Выразил я свою оценку умственным способностям лесника.

— Дык, это не моя специализация. Вот если тебе нужно кому мозги вышибить, а труп потом гигантским паукам скормить, то это завсегда пожалуйста.

— Да, гигантские пауки — они такие. — Покивал я и хлебнул глоток чая.

— А я о чём. — Довольно улыбнулся Хагрид, после чего скривился и съел ещё один кусочек торта.

— Хагрид, а зачем ты пришёл сюда? — Поинтересовался я.

— Ну так это… я письмо должен был тебе доставить, Гарри. Вот оно.

Я взял протянутый мне конверт и сделал себе фейспалм.

— Бли-и-и-и-ин! Вот же оно! Сотое письмо! — Не удержался я от выкрика. — Что же я так лоханулся? — Я вздохнул и посмотрел на главу семейства Дурслей. — Вернон.

Тот понял меня без лишних слов. Он подхватил со стола нож и вскрыл себе горло. Поток крови хлынул на пол и сформировал пентаграмму демонического жертвоприношения. Я бросил в неё письмо и прочитал формулу призыва. Опять вспыхнул огонь, и гостиная приняла свой естественный вид, в котором не было места кровавым ритуалам и призывам демонов. Только Вернон давился своей кровью в углу, пытаясь регенерировать ранение.

ꀈꂪꃽ Магическая сила директора Школы магии и волшебства Свинопрыщ уменьшена на 1 %. Награда: +10 очков опыта.

— И когда мы пойдём по магазинам для покупки вещей к школе? — Поинтересовался я у Хагрида.

— Дык, это… это… как его? Завтра? В смысле, сегодня. После десяти утра, как магазины откроются.

— Ясно. Ладно, располагайся. Можешь вон там в уголочке рядом с Верноном прикорнуть. А утром позавтракаем и отправимся в Лондон.

— А это… можно я на улице посплю? Там неподалёку такая удобная канава есть. — Зачастил лесник, испуганно сжимаясь под голодным взглядом Вернона.

— А ты ему, похоже, понравился. — Улыбнулся я, проследив этот обмен взглядами.

— Нет! Это… Гарри, я пойду. У меня тут срочные дела образовались. — Вскочил с дивана Хагрид.

— Что за дела?

— Ну… это… короче… внатуре… мне нужно… Да! Мне директор сказал забрать кое-то из банка гоблинов. Срочно надо, Гарри!

— Ну, если директор.

— Спасибо, Гарри. Спасибо за торт. И за… э-э-э-э… за гостеприимство. Я пойду.

С этими словами лесник опять выломал входную дверь и бросился наутёк, скрывшись в ночной тьме. Ничего, от меня не убежит. Он теперь навечно мой раб.

Ровно в девять утра я услышал робкий стук в многострадальную дверь моего дома. Дадли открыл дверь и впустил Хагрида, изображающего из себя скромного крестьянина, зашедшего в дом боярина. Он вытер ноги о коврик, прошёл в зал и с растерянностью посмотрел на обстановку.

— Гарри… что это? — Спросил лесник, выпучивая глаза и указывая пальцем.

— А-а-а, Хагрид, как тебе моя коллекция?

— Но… но откуда? Неужели?…

— Представляешь, неделю назад ко мне в дом начали ломиться совы, доставляющие письма из школы магии. И я подумал, чего зря добру пропадать? Я начал ловить сов и делать из них вот эти замечательные чучела. Как они тебе? Прямо как живые, правда?

— Ты… ты убил всех сов Свинопрыща?

— Не уверен, что всех. Парочке, по-моему, удалось сбежать. Но я и не ставил перед собой такой задачи. Главное, что теперь у меня есть отличная коллекция сов, приносящих нежелательные письма. Это самый эффективный способ борьбы со спамом, уж поверь мне. Так что, ты готов отправляться за учебниками? — Перевёл я тему разговора.

— А… Да, Гарри. Идём.

В Лондон мы отправились на летающем мотоцикле. Хагриду сложно было притвориться обычным человеком, так что маггловский транспорт был нам заказан. А вот на мотоцикле стояли маскирующие чары, которые скрывали не только транспорт, но и пассажиров. Правда, на меня эта магия не подействовала, и мне пришлось накладывать на себя своё собственное маскирующее заклинание демонической магии.

В Лондоне мы припарковались во дворе одного из домов. Тут была очень плотная застройка, но нам удалось спуститься во двор-колодец. Вход в бар «Дырявый котёл» находился в соседнем квартале. Было интересно увидеть на чистой и вылизанной улице грязную «бомжеватую» дверь, мимо которой проходили простые горожане. Войдя внутрь, мы оказались в большом помещении с высокими потолками. Стены покрывала неровная глиняная штукатурка, которая наводила на мысль о том, что у строителей не было мастерка или хотя бы просто ровной доски.

В зале сидела пара десятков бомжей волшебной наружности. Волшебность заключалась в использовании в качестве ткани мешковины разных оттенков окраски и соответствующий крой, позволяющий пошить из этой ненадёжной ткани хоть какую-то одежду. Особой популярностью пользовались балахоны, мантии и плащи, по сути являющиеся простыми отрезами ткани, перехваченными в паре мест.

— Что, Хагрид, сегодня опять бухаешь? — Обратился к нам бармен этого заведения, когда мы проходили мимо. — Тебе как всегда, два ящика самогона и бочку бормотухи?

— Нет, Том. — Тяжело вздохнул лесник, глянув на меня. — Я сегодня по делам Свинопрыща. Помогаю великому Гарри Поттеру купить школьные принадлежности.

Разговоры в зале неожиданно смолкли, и на меня уставились голодные взгляды окружающего отребья.

— Гарри! Гарри Поттер!!! Я первый! — Кинулся на меня какой-то мужик, роняя стул. — Я всегда хотел поздороваться с вами.

Бомж схватил меня за руки и начал трясти их изо всех сил. Я в ответ использовал простенькое заклинание, создающее переменное электрическое напряжение между ладонями. Мужика затрясло, он нечленораздельно замычал, а через секунду от него повалил дым. Подождав несколько секунд, я деактивировал заклинание, отпустил руки бомжа, и тот рухнул на землю, не подавая признаков жизни.

— Здравствуйте, рад познакомиться с вами. — Схватился я за руки старухи, которая пыталась пробиться ко мне в числе первых. Она дёрнулась, затряслась как в припадке, после чего обуглилась и загорелась. — Приветствую вас. — Схватился я за следующую жертву.

Тут до людей дошло, что моё горячее рукопожатие слишком опасно для них, и они ринулись прочь, стремясь убраться как можно дальше от меня. Некоторые даже перепрыгивали столы и пробирались по головам.

— Гарри Поттер… что вы делаете? — Ошарашенно спросил меня Том, глядя на дымящиеся тела.

— Я не виноват. — Тут же отмазался я. — Это моя магическая сила. Именно из-за этого и погиб Сами-Знаете-Кто. Вы же все всё про меня знаете. Даже мой шрам имеет форму молнии. — Я пафосно отвёл чёлку со лба и показал всем желающим светящийся шрам на лбу, который сверкал разрядами дуговой сварки. — В смысле, мой шрам и есть молния.

— Ах вот оно что. — Покивал бармен, отодвигаясь подальше.

— Г-г-г-гарри П-п-поттер. — Подобрался ко мне мужик в фиолетовой чалме. Он не тянул ко мне руки, а предпочёл восхищаться мной на расстоянии. — Не п-п-представляете, к-к-как я рад с вами поз-з-знакомиться.

— Здравствуйте, профессор. — Ответил заике Хагрид. — Гарри, познакомься. Это профессор Квиррелл. Он будет твоим преподавателем по защите от тёмных искусств.

— Привет, Волдеморда. — Кивнул я учителю, внимательно сканируя его своими магическими способностями.

А ещё, я с удивлением обнаружил, что вижу над ним висящие в воздухе слова «Квиринус Квиррелл Младший». Активировав игровой интерфейс, я смог просмотреть и игровые характеристики этого персонажа.

ꀈꂪꃽ Имя: Квиринус Квиррелл Младший

ꀈꂪꃽ Раса: Человек. Одержимый

ꀈꂪꃽ Уровень: 63

ꀈꂪꃽ Жизней: 0

ꀈꂪꃽ Сила: 27

ꀈꂪꃽ Выносливость: 21

ꀈꂪꃽ Ловкость: 6

ꀈꂪꃽ Интеллект: 77

ꀈꂪꃽ Магия: 91

— В-в-в-в-в… в-вол-л-лл… в-вол-лд-д-де-е-е-е-кто? — В ужасе вытаращился на меня Квиррелл.

— Волдеморда. Это же твоё тайное имя, подаренное тебе твоим повелителем. — Объяснил я как само собой разумеющееся.

— Гарри, о чём ты? — Непонимающе нахмурился Хагрид.

— Поттер! — Неожиданно без запинок выкрикнул преподаватель ЗОТИ. — Вы страшный человек, Поттер. — Добавил он почти шёпотом.

— Спасибо, профессор. Ваша похвала много значит для меня. — Невинно улыбнулся я в ответ.

После этих слов Волдеморда потерял сознание и грохнулся на пол. Я пнул вялое тело, но оно не подавало никаких признаков жизни. Более того, в игровом интерфейсе появились новые строки в характеристиках.

ꀈꂪꃽ Имя: Квиринус Квиррелл Младший

ꀈꂪꃽ Статус: Мёртв

ꀈꂪꃽ Активные эффекты: Ложная смерть

Отличная способность. Если бы не игровые способности, то я бы действительно мог поверить в то, что он мёртв.

— Гарри, пошли. — Подтолкнул меня в спину Хагрид. — Нечего тут задерживаться. А то сейчас авроры набегут, начнут выяснять, откуда тут столько трупов, а у меня пауков с собой нет.

— Ладно, пошли.

Я в последний раз пнул «труп» Квиррелла и пошёл за своим провожатым. Мы вышли в закуток подобный тому, в котором припарковали мотоцикл. Это был «колодец» с помойкой внутри. Высоко над головой светило солнце, а внизу было довольно темно. Лесник постучал по кирпичам одной из стен своим зонтиком, после чего там раскрылся проход, ведущий на улицу.

— Гарри, добро пожаловать в Косой Переулок.

Я прошёл вперёд, осматривая окрестности. Переулок полностью оправдывал своё название. Тут всё было построено вкривь и вкось. Кривые дома красовались кривыми окнами. Кривая улочка извивалась подобно змее, поворачивая в сторону где-то впереди. Кругом бродили в конец окосевшие маги, с трудом разбиравшие путь на пару метров перед собой. Народ толкался, извинялся, матерился и ходил кругами.

Казалось, само пространство тут было искривлено. И стоило мне сделать пару шагов, как я тут же убедился в этом. Кривые дома, стоило только подойти к ним вплотную, становились почти прямыми. Правда, гравитация во время передвижения жила своей жизнью, из-за чего меня постоянно заносило из стороны в сторону. Теперь понятно, почему тут все ходят как обкуренные.

Раздался негромкий хлопок, и я увидел, как пространство ещё больше искривилось, и на освободившемся месте появился волшебник. А буквально через пару секунд пожилая женщина телепортировалась прочь, из-за чего пространство на её месте схлопнулось, порождая очередную пространственную аномалию. Ага! Теперь понятно, из-за чего тут такая хрень творится. Во время аппарации маги перемещают кусок пространства, что и создаёт все эти искривления. А поскольку тут аппарацией пользуется почти каждый, то и ткань реальности искривлена во множестве мест.

— А часто тут происходят прорывы Хаоса? — Поинтересовался я у Хагрида.

— Какие прорывы? — Удивлённо переспросил тот. — А-а-а-а. Нет. Канализацию ещё в тринадцатом веке вывели под землю. А на переулок поставили специальное заклинание уборки, которое весь мусор, нечисть, демонов и попаданцев отправляет прямиком в канализацию. С тех пор тут всегда спокойно.

— Вот оно как! — Удивился я мастерству местных волшебников.

— Пошли, Гарри. Нам надо купить тебе учебники и мантию. А по пути я расскажу, что тут ещё есть интересного. Нам первым делом надо в банк.

— Хагрид, а можешь рассказать мне про попаданцев? — Поинтересовался я, следуя за провожатым.

— Ну… можно. В общем, после того, как Волшебный Переулок в девятом веке открыли для аппарации всех волшебников, тут начали происходить разные странности. Появлялись демоны, всякие монстры, люди из иных миров и так далее. От этого были некоторые неприятности, и довольно скоро, всего через четыреста лет, маги создали волшебную канализацию. Чары очистки, про которые я тебе говорил, стали отправлять туда всех демонов и чудовищ, и люди вздохнули поспокойнее. Именно тогда, кстати, Волшебный переулок переименовали в Косой.

— Но ещё через двадцать лет какой-то сумасшедший волшебник провёл тут ритуал, из-за чего в переулке стали очень часто появляться люди из одного немагического мира. Они, как правило, называли себя попаданцами. И эти попаданцы оказались на редкость настырными. Они лезли не в свои дела, постоянно заявляли о своей избранности и пытались заниматься магией, хотя по больше части являлись обычными магглами. Тогда была учреждена публичная должность Попадопулоса — волшебника, занимающегося проблемами попаданцев. И Попадопулос третий нашёл отличный способ избавляться от этих настырных типов. Он отправлял их в магическую канализацию с заданием на уничтожение монстров. Живым оттуда никто не возвращался.

— А потом, должность Попадопулоса упразднили, а заклинание очистки настроили так, чтобы попаданцы прямиком отправлялись в канализацию. Оптимизировали маршрут их перемещения, так сказать. Это сэкономило волшебникам кучу времени и нервов. Правда, ходят легенды, что однажды самые могущественные попаданцы смогут выбраться из канализации и захватят власть над миром. Но это всё сказки. Сколько лет прошло, а пока никого из них не видать.

К окончанию этой поучительной истории мы подошли к белому трёхэтажному зданию, которое было гораздо выше окружающих зданий, так как три этажа позволить себе мог далеко не каждый, плюс один этаж у банка был выше, чем два у соседей.

— Это банк Гринготс! — Гордо подбоченился Хагрид, показывая мне на это строение.

Сказал он это с такой помпой, как будто банк являлся его собственностью, плюс он сам его построил. Мы подошли ко входу в банк, и я смог увидеть стоящего перед дверью мерзкого отвратительного карлика.

— Это гоблин. — Громким шёпотом просветил меня лесник. — Они заправляют всем в банке.

Я осмотрел деформированного мутанта и пришёл к выводу, что гоблином это могла назвать только маггла-домохозяйка. Я сам был в своё время гоблином. И за сравнение с таким мутантом вполне можно было стать врагом целого племени, а то и всей расы гоблинов. Я бы сказал, что это самые обычные люди, а точнее волшебники. Просто они… предатели крови. Магия прокляла их, лишив человеческого облика. Я чувствовал в этих «гоблинах» какую-то искажённую магию, отдающую чувством неправильности и омерзительности.

Стоило моему взгляду встретиться со взглядом гоблина, как я получил сообщение в игровом интерфейсе.

ꀈꂪꃽ Выполнен скрытый квест «Предатели крови и магии».

ꀈꂪꃽ Вы раскрыли одну из тайн мира магии. Волшебники, навлёкшие на себя проклятие самой Магии, превращаются в мерзких мутантов. Самые удачливые из них сохраняют подобие человеческого облика и входят в кланы себе подобных, беря самоназвание расы «гоблины».

ꀈꂪꃽ Внимание! Вы нарушили Табу. Все гоблины этого мира теперь знают о том, что вы знаете, что они знают, что вы знаете, кто они такие.

Рожа гоблина передо мной перекосилась от ненависти и желания убить меня. Я же в ответлишь нахально усмехнулся и направился прямо в банк — в самое логово этих магических мутантов. Внутри банка посетителей было не так уж много. А вот гоблинов сидело три десятка. Они создавали видимость напряжённой работы, что-то взвешивая, читая и переписывая. Но стоило мне войти в банк, как все эти мутанты резко прекратили свои дела и с горящей ненавистью в глазах уставились на меня.

— Хех! Так-то в банке Гринготс встречают великого героя всего магического мира? — Насмешливы выкрикнул я, смотря в глаза мелким уродам.

— Кто вы? — Обратился ко мне один из гоблинов, покинувший своё место и подобравшийся ко мне на расстояние в пару шагов.

— Хагрид? — Бросил я взгляд на своего раба.

— Падите ниц перед своим господином! — Неожиданно выдал тот связную речь. — Вас соизволил посетить великий герой всей Британии — Гарри Поттер!

После этих слов гоблины синхронно вытащили из-под стоек и столов дубины и топоры и направились ко мне с явно нехорошими намерениями. Всех прочих посетителей быстро вытолкали из зала через чёрный ход, а перед нами встала толпа воинственных мутантов, ощетинившаяся оружием. Хагрид от такого напора почувствовал себя не в своей тарелке и спрятался за моей спиной, что выглядело особенно комично из-за его роста.

— Вы хотите поднять бунт против мага? — Удивлённо спросил я, готовясь принять свою истинную форму.

— У тебя даже нет палочки. — Усмехнулся самый уродливый из гоблинов. — Ты беззащитен перед нами.

— Палочки? Ха-ха. Вы что, тупые? Или глухие? Я сказал, что я маг, а не волшебник. — Мой голос так и сочился презрением. — А ну быстро побросали своё оружие и пали на колени, или я вам весь этот инвентарь в жопу запихаю.

Эти слова стали последней каплей для гоблинов, и они бросились на меня с диким рёвом. Я же в ответ превратился в огромную бесформенную тварь с десятками тентаклей, каждая из которых была прочнее стали и двигалась быстрее пули. Не успели гоблины понять, что происходит, как их оружие оказалось засунуто им в задницы, а сами они голые и беспомощные были подвешены вниз головой по всему помещению.

— Что ж, я давал вам шанс решить всё миром. Теперь же вас ждёт наказание.

Я сосредоточился, и вложил в рот каждого гоблина по личинке особого мозгового червя. Этот червь не пожирал своего носителя, а присасывался к мозгу и подчинял его мне. Через пять минут я убедился в том, что все нападавшие стали моими рабами, после чего уронил их на пол и принял свою человеческую форму. Гоблины с кряхтением и стонами начали вытаскивать оружие из своих задниц и подниматься на ноги.

— Я пришёл сюда, чтобы взять деньги из своего сейфа, но, думаю, теперь это не требуется. Потому что вы должны компенсировать мне моё беспокойство. Думаю, сумма в десять тысяч галеонов будет в самый раз. — Среди гоблинов раздались крики ужаса. — А за одно захватите мне кошелёк с чарами расширения пространства. И быстрее двигайтесь! Что вы как черви тут копаетесь?

Небольшого импульса моей магии хватило, чтобы гоблины начали носиться туда-сюда как ужаленные в жопу. Меньше чем через минуту мне предоставили кошелёк с деньгами и заверили в том, что я всегда желанный гость в банке Гринготс.

— Хагрид, а что… — Повернулся я к своему сопровождающему, но слова застряли у меня во рту. Полувеликан высасывал мозги у одного из моих гоблинов. Тельце жертвы извивалось и дёргалось, но это была уже агония. Потому что без мозга гоблины жить не могут. — Хагрид! Что за дрянь ты себе в рот тащишь? — Отчитал я безответственного подчинённого.

— А-а-а… это… извини, Гарри. Оно как-то само получилось.

— Брось каку. — Хагрид отбросил безжизненное тельце в сторону и состроил невинное лицо. — Вот, возьми и ни в чём себе не отказывай. — Протянул я леснику один галеон.

— Гарри! Спасибо тебе. Я никогда этого не забуду. — Прослезился Хагрид от моей доброты.

— У тебя вроде были ещё какое-то дела в банке? — Спросил я его.

— Нет, Гарри. Я тут уже был ночью. Забрал кое-что и отвёз директору в Свинопрыщ. Ну что, идём по магазинам?

— Да. Отправляемся.

Я строго глянул на гоблинов и вышел на улицу. Тут царила всё та же суматоха. За пару минут мы добрались до магазина мантий Мадам Малкин, и я вошёл внутрь. Хагрид со мной не пошёл, так как решил спустить выделенное ему золото на бухло.

В магазине царила атмосфера спокойствия. Кругом были развешаны различные костюмы и отрезы ткани. Продавца или обслуживающего персонала я не заметил, но зато в дальнем углу на небольшой табуретке стоял мальчик примерно моего возраста. Выглядел он так замученно и покинуто, что у меня создалось впечатление, что стоит он там уже третий день. Мальчишка был блондином, а одет был в одну из разновидностей мантий.

— Привет. Я Гарри Поттер. А ты? — Подошёл я к нему.

— А я Драко Малфой. — Важно представился тот.

А вот надпись над головой моего собеседника была несколько другой. Я использовал игровую способность, чтобы просмотреть характеристики этого персонажа.

ꀈꂪꃽ Имя: Дракусик Малфусик

ꀈꂪꃽ Раса: Человек. Волшебник.

ꀈꂪꃽ Уровень: 3

ꀈꂪꃽ Жизней: 5

ꀈꂪꃽ Сила: 6

ꀈꂪꃽ Выносливость: 4

ꀈꂪꃽ Ловкость: 4

ꀈꂪꃽ Интеллект: 17

ꀈꂪꃽ Магия: 9

Пока я изучал окно характеристик, в зал магазина зашла улыбчивая пухлая женщина лет тридцати.

— Добрый день, мальчик. Идёшь в Свинопрыщ?

— Да.

— Значит, тебе нужна мантия. Становись на подставку, я сделаю замеры.

Рядом с табуреткой, на которой стоял Малфой, находилась ещё одна. Я заскочил на неё, и ко мне подлетел портняжный метр, который начал деловито измерять меня со всех сторон.

— Разведи руки в стороны. — Улыбнулась мне женщина.

Я выполнил её просьбу, и тут на мне сработало какое-то заклинание. Это явно была магическая ловушка. Она обхватила меня со всех сторон и попыталась зафиксировать в положении распятого Христа. Вот только через миг заклинание столкнулось с моей аурой и бессильно развеялось. Хотя я и был свободен, я остался стоять на месте, делая вид, что «застрял».

— Ха! Ты попался! — Возвестил радостным голосом Дракусик. — Я тебя с самого утра ждал и успел подготовить эту ловушку. А теперь… Империо!

Малолетний преступник направил на меня свою палочку и попытался применить ещё одно заклинание. Но оно соскользнуло с меня, бессильно развеявшись в воздухе.

— На колени, раб. — Патетично воскликнуло это животное.

— И это был весь твой план? — Усмехнулся я, опуская руки. — Смотри, как надо. Империо!

Я направил на противника правую руку, и она мгновенно превратилась в несколько тентаклей. Мои конечности спеленали Дракусика, выбили палочку из его рук, после чего одна тентакля, имеющая форму полового члена, проникла в рот малолетнему волшебнику и отложила в него мозгового червя и полтора стакана беловатой слизи. А всего через двадцать секунд эта игровая фигура стала моим минионом. Теперь я мог контролировать не только мысли пацана, но и все его движения.

Обернувшись, я посмотрел на продавщицу, замершую с бессмысленной улыбкой. Она напоминала замершую марионетку. Я сосредоточился и использовал на ней заклинание ментального контроля. Как я и подозревал, сейчас она находилась под действием заклинания Империо. Более того, этих заклинаний на ней было как блох на собаке. Больше сотни точно. Простенькое вливание моей маны в её мозг развеяло все эти заклинания, и женщина отмерла.

— Вы уже сделали все замеры? — Поинтересовался я.

— А? Что?… Да. — Рассеянно посмотрела она на меня. — Вам стандартный набор мантий для первокурсника?

— Нет, конечно. — Возмутился я.

— Нет? — Продавщица на секунду спала в ступор. — Что же тогда вас интересует?

— Мне нужны не стандартные мантии, а самые лучшие мантии. Какой материал вы можете использовать для пошива?

— Самые лучшие? Тогда, пройдёмте. Вот образцы лучших тканей в нашем магазине.

Я изучил предложение, сделал выбор и заказал дополнительный набор одежды на все случаи. Обошёлся мне этот комплект в 318 галеонов. Для меня эта сумма была несущественной, а вот Дракусик мысленно чуть ли не завопил из-за такого расточительства. Ему отец приказал уложиться в сотню галеонов, и в эту сумму входили все деньги на карманные расходы на год вперёд.

Разобравшись с одеждой, я вернулся к своему новому рабу. Прямой доступ к мыслям позволил мне считать всю информацию из его сознания. Эта игра была для него первой. А подчинить меня он решил, потому что такое задание ему подсунула Система. Точнее, задание предлагало стать другом Гарри Поттера, но попаданец решил выполнить его в своей манере. А самое смешное, что как только он стал моим рабом, Система тут же засчитала выполнение задания. Особой ценности для меня эта игровая фигура не имела, а потому я вернул будущему однокласснику свободу действий и направился к выходу.

— Покеда, Дракусик. — Кивнул я парню, всё лицо которого было измазано липкой беловатой субстанцией. — В школе свидимся.

На улице меня уже поджидал захмелевший Хагрид. Или это его от мозгов гоблина так вставило?

— Гарри, пошли, я отведу тебя в магазин волшебных палочек Оливандера. А пока ты там выбираешь, я куплю тебе подарок. У тебя же сегодня день рождения.

— Хорошо, Хагрид. — Согласился я с планом своего проводника.

Магазин палочек встретил меня прохладой и тишиной. Я позвонил в специальный звоночек, расположенный на стойке, и из глубин помещения ко мне выбрел худой и высокий мужчина в возрасте.

— А я всё думал, когда же вы придёте, мистер Поттер. — Обратился он ко мне.

— Думать вредно. — Отшил я его. — Поберегли бы своё здоровье. А то выглядите как тысячелетний вампир.

Оливандер оторопело посмотрел на меня, а я в это время изучал его характеристики.

ꀈꂪꃽ Имя: Гаррик Дракула Оливандер

ꀈꂪꃽ Раса: Вампир. Носферату.

ꀈꂪꃽ Уровень: 8 077

ꀈꂪꃽ Жизней: 931

ꀈꂪꃽ Сила: 695

ꀈꂪꃽ Выносливость: 18 702

ꀈꂪꃽ Ловкость: 562

ꀈꂪꃽ Интеллект: 2 584

ꀈꂪꃽ Магия: 317

ꀈꂪꃽ Статус: Жажда крови. Магический голод. Бог ритуальной палочковой магии.

Жесть! Он сильнее меня во всём, кроме магии. А его статус вызывает множество вопросов.

— Что же привело вас в мой скромный магазин? — Мягко улыбнулся кровосос, демонстрируя оскал наполненного клыками рта. Кстати, его зубы чем-то походили на зубы гоблинов. У тех тоже во рту только клыки растут.

— Мне нужна волшебная палочка. — Перешёл я к делу. — Красное дерево, лакированная, элегантная и покрытая вязью золотых загадочных символов. Такая, чтобы при одном взгляде на неё, сразу приходило понимание, что это волшебная палочка, а не просто лучина. — Слово «волшебная» я выделил особо.

— А вы непростой клиент, мистер Поттер. — Довольно покивал Оливандер. — Очень интересные требования. Но знаете, что? Не волшебник выбирает палочку, а палочка выбирает волшебника. Но у меня есть примерно то, что вам нужно. Не знаю, подойдёт ли она вам.

Вампир ушёл в глубину магазина и через несколько секунд вернулся с коробочкой, покрытой толстым слоем пыли. Он аккуратно сдунул пыль, открыл коробочку и вытащил на свет палочку, внешний вид которой соответствовал всем моим требованиям и был даже лучше этого.

— Пожалуйста, мистер Поттер. — Протянул он палочку вперёд рукояткой. — Попробуйте. Взмахните ей.

Я взялся за палочку и ощутил, как она сопротивляется мне. Красиво взмахнув магическим концентратором, я не смог добиться появления даже одной искры.

— Замечательно! — Искренне восхитился я этим творением. — Вы были правы. Действительно, это палочка выбирает волшебника. А точнее, волшебника выбирает душа маггла, заточённая в палочке. Это был жирный студент первого курса института, любимым занятием которого был просмотр порнухи. Он с радостью подчинился бы малолетней девочке-волшебнице в короткой юбочке, но я вызываю у него искреннее отвращение. Мне доставит особое удовольствие подчинить себе эту палочку. — Улыбнулся я, опуская руку. — Сколько с меня?

— Ох!.. — Вздохнул Оливандер. — Эта палочка была создана моим пра-пра-пра-пра-пра-пра… — Вампир смутился от моего насмешливого взгляда. — …прадедом.

— Этот маггл был жив ещё две недели назад. — Скептически ответил я. — Он последовал за красивой лоли в глухой переулок, а там его схватил вампир и высосал всю кровь до последней капли. Так сколько стоит этот новодел?

— Вы сложный клиент, мистер Поттер. — Вздохнул мастер палочек. — Эта палочка стоит семьдесят шесть галеонов. Если эта цена…

— Семьдесят шесть. — Небрежно взмахнул я рукой, и на прилавке появилась кучка золота. — И ещё, мне нужны наручные ножны для палочки с чарами увеличения пространства.

— Три галеона.

Оливандер смёл золото с проворством настоящего гоблина и выложил затребованную амуницию. Я добавил ещё три золотых, поблагодарил вампира за палочку и вышел из магазина.

Только оказавшись снаружи, я смог облегчённо вздохнуть. Я мог на равных общаться с настолько сильным существом, только потому, что был уверен в своей способности сожрать его душу до того, как он меня убьёт. А там уже количество игровых жизней не имело никакого значения.

ꀈꂪꃽ Выполнен скрытый квест «В логове монстра».

ꀈꂪꃽ Вы посетили враждебное вам существо божественного уровня в его логове и смогли выжить. Более того, вы даже смогли оставить положительное впечатление о себе. Подобная авантюра говорит о вашей удачливости, но вместе с тем заставляет усомниться в вашем благоразумии.

ꀈꂪꃽ Отношения с Гарриком Дракулой Оливандером: +3

ꀈꂪꃽ Удача: +1

ꀈꂪꃽ Интеллект: -73

После выполнения этого квеста я обзавёлся в характеристиках гордой единичкой в удаче и ровно минус сотней в интеллекте. Сразу видно прогресс.

На улице я нос к носу столкнулся с Хагридом, который тащил клетку с белой совой.

— Гарри! Вот, это мой подарок тебе.

— Спасибо, Хагрид. — Прослезился я. — В моей коллекции не было полярной совы.

— Что? То есть… нет! Нет, Гарри! Только не Буклю! Не-е-е-ет!!! Не убивай её! Только не буклю!

Лесник упал на колени и расплакался как ребёнок.

— Почему нет? Из неё получится отличное чучело.

Сова услышала о своей участи и возмущённо заухала.

— Это же Букля, Гарри. Она анимаг и… моя подруга.

— Подруга? Ого! — Удивился я, по-новому глядя на свой подарок. — И что, она тоже полувеликан трёх метров ростом?

— Нет. — Засмущался Хагрид. — Я увидел её в одном ресторане для великанов, и она мне понравилась. Не думай, Гарри. Понравилась не как еда, а как женщина. Правда, тогда ей было ещё лет пять всего. Она так мило лежала на блюде, окружённая морковью и яблоками, что я прямо влюбился в неё. А потому приказал упаковать её на вынос. Я поселил её в своей хижине и с того дня мы жили вместе как одна семья. Как муж и жена. А потом в ней проснулась магия, и она обрела свою анимагическую форму совы. С тех пор она отказывается превращаться в человека. А директор приказал мне отдать её тебе, чтобы она шпионила за тобой и приносила ему все твои письма.

Да уж. Я думал, что моральный облик Хагрида в моих глазах не может стать хуже, чем есть. А тут такие подробности личной жизни всплывают. И я даже не знаю, что лучше — использовать ребёнка в качестве секс-игрушки или сразу сожрать его вместе с морковью и яблоками?

— Ладно, я подумаю, что ещё с ней можно будет сделать. — С сомнением посмотрел я на своего нового миниона.

Сова вытаращенными глазами посмотрела на меня в ответ, явно не ожидая ничего хорошего. С таким окружением меня что-то уже берёт сомнение в том, насколько эта история подходит для детей. Да вот взять те же души магглов в палочках. В книге про это ничего не говорилось. Только упоминалось, что это палочка выбирает волшебника, а не наоборот. А что за всем этим стоит детишкам не объяснялось. Хотя, если подумать, то объяснение с душами кажется весьма очевидным. Чтобы кого-то выбрать, нужно обладать личностью и развитым сознанием.

Остаток шопинга в Косом переулке ничем примечательным не запомнился. Мы закупились всякой мелочёвкой, учебниками, ингредиентами для приготовления зелий и сундуком для школы. А ещё, я купил отличную напоясную сумочку, в которую влез и сундук, и клетка с совой. Эта «сумочка» по сути являлась порталом в отдельное измерение. Правда, после того, как я засунул в неё все свои вещи, выяснилось, что я не могу вытащить их обратно, потому что сумка была зачарована палочковой магией, а на меня она не действовала. Но зато вещи оттуда могла доставать моя сова. Вот и нашлось для неё применение.

Под конец поездки Хагрид выдал мне билет на поезд до Свинопрыща и свалил по своим невероятно важным делам. Я от такого отношения ничуть не расстроился, так как у меня были планы наведаться в Лютный переулок. Хотя Хагрид и являлся теперь моим рабом, некоторых вещей лучше даже ему не знать. Потому что он не обладал моим иммунитетом в магии, а легилименцию никто не отменял.

В Лютном переулке на меня, что удивительно, никто не попытался напасть. Все лишь косо смотрели на пацана в маггловской одежде, отходя подальше. А потом я заметил пару мутных типов, которых раньше видел в Дырявом Котле, и всё встало на свои места. Никто ведь не хотел познакомится в великим Гарри Поттером и повторить судьбу Тёмного Лорда. Ведь тот был величайшим волшебником в своё время, но скопытился от одного лишь прикосновения ко мне.

Я посетил несколько лавок и нашёл ту, в которой торговали книгами. В отличие от магазина «Флориш и Блохс» тут имелись книги, явно неодобренные министерством. А ещё, тут имелись древние проклятые рукописи, неодобряемые самой Магией. Правда, про их существование я узнал, только подсадив мозгового червя владельцу лавки. Тот проводил меня в подвал, где в самом дальнем углу были свалены действительно интересные книги о магии.

При поиске нужной литературы я руководствовался простым принципом. Книги о волшебстве, то есть ритуальной палочковой магии были мне неинтересны. А потому, я игнорировал все книги, на которые были наложены палочковые заклинания. Ведь волшебники не знали книгопечатания, и создавали книги с помощью магии. А мне нужны были настоящие древние знания, которые я смог бы применить на практике.

Наконец, раскопав завалы макулатуры, я смог найти древний зачарованный фолиант, в котором описывалась… история магии. А точнее, история возникновения ритуальной палочковой магии. В книге упоминался некий древний маг крови по имени Дракула, который решил захватить власть над Британскими островами. Он вырезал всех настоящих магов и насадил использование своей палочковой магии. Книга оказалась даже не столько исторической летописью, а скорее инструкцией по созданию ритуальной магии. В ней я почерпнул немало интересных идей об устройстве мироздания.

Книгу я решил не забирать, а оставить в том же подвале. Хотя она и была толстой и довольно большой, в ней было всего полторы сотни страниц, то есть семьдесят пять листов. А текст был написан вручную крупным подчерком. Так что прочитал я её всего за пару часов.

Выбравшись в Лютный переулок, я осмотрелся и направился к выходу в Лондон. Хотя я и не мог пользоваться местной магией, волшебная палочка всё ещё оставалась волшебным артефактом, а потому я с лёгкостью смог открыть проход из Косого переулка в бар Дырявый Котёл. Там я быстро прошёл через зал и вышел через главную дверь в город. Вот только стоило двери в магический мир захлопнуться за моей спиной, как меня окутала темнота. А за одно пропало и ощущение собственного тела.

ꀈꂪꃽ Вы успешно завершили прохождение главы «Знакомство с волшебными миром».

ꀈꂪꃽ Результаты прохождения главы

ꀈꂪꃽ Убито игровых персонажей: 0

ꀈꂪꃽ Порабощено игровых персонажей: 1

ꀈꂪꃽ Убито неписей: 3

ꀈꂪꃽ Порабощено неписей: 35

ꀈꂪꃽ Скрытых квестов выполнено: 2

ꀈꂪꃽ Денег получено: 10 000 галеонов

ꀈꂪꃽ Общий рейтинг прохождения: Так себе

ꀈꂪꃽ Получен титул: Пацифист

Фигасе! Если я пацифист, то чего они от меня тут ожидали? Что я начну вырезать всех окружающих пачками? Конечно, была у меня такая мысль, но… это ведь скучно. Или тут как в ранобэ Gamer? Нужно убить сотню неписей, чтобы вылез какой-нибудь мега-босс?

ꀈꂪꃽ Мудрость +1

Ладно, учтём на будущее. И что теперь? Сколько мне тут висеть во тьме печальной?

ꀈꂪꃽ Идёт подготовка к запуску Основного Квеста. Не покидайте стартовую локацию: Чулан под лестницей.

Какой чулан? Я же переехал в комнату на втором этаже.

Но додумать эту мысль мне не дали, потому что я… заснул. А проснулся, лёжа на жёстком топчане в уже знакомой мне «локации». Собраться мыслями мне не дали, потому что в дверь настойчиво постучали, и я услышал визгливый голос Петуньи.

— Вставай, мерзкий мальчишка. Быстро!

Не понял? Она там совсем страх потеряла? Я обратился к своим способностям тентаклевого монстра и с удивлением обнаружил, что не ощущаю присутствия поблизости своих «потомков». Выбравшись из постели и нацепив очки, я вышел в коридор и оттуда на кухню. Петунья возилась у плиты и на первый взгляд была простым человеком. Да и не на первый взгляд тоже.

— Что ты там встал? — Злобно зыркнула она на меня. — Иди умойся и начинай помогать мне. Нужно почистить лук и порезать его колечками. Живо!!! Ты что, оглох? Думаешь, что если ты сегодня уезжаешь в этот свой Свинопрыщ, то мы тебя бесплатно кормить будем?

Похоже, мир «сбросился» и все неписи восстановили своё изначальное состояние. Такое поведение было типично для старых РПГ в моей первой жизни. То есть мне их теперь заново превращать в монстров? Или… Я глянул на титул «Пацифист» в игровом интерфейсе и посмотрел на покрасневшую от гнева «тётушку». Я мог использовать магию демонов без всяких жестов и слов, но мне нужно было учиться выдавать свои способности за палочковую магию. А потому я протянул к женщине свою руку и пафосно воскликнул:

— Ферали Корумпунтур!

Мертвенно-зелёный луч света ударил из руки прямо в грудь Петунии. Она испуганно вскрикнула и рухнула на пол как подкошенная. А через секунду её тело начало разлагаться, превращаясь в бурую отвратительную массу.

— Петуния? Что происходит? Неужели этот мальчишка… — Влетел на кухню Вернон. Он оттолкнул меня в сторону и с ужасом уставился на теряющий последние человеческие черты труп.

— Флорибус Лигнеум!

На этот раз оттенок зелёного луча был весёлого оттенка весенней листвы. Вернон с трудом повернул голову и посмотрел на меня, после чего застыл окончательно. Кожа его превратилась в кору, а по всему телу проклюнулись веточки, на которых выросли листья и расцвели цветы.

— Папа! Мама! Что ты сделал с ними? — Влетел на кухню Дадли.

Он попытался броситься на меня с кулаками, но я отбросил его магией.

— Фаршум Депульсо!

Мелкий Дурсль красочно разлетелся кровавым фаршем и заляпал половину помещения. Осмотрев образовавшийся натюрморт, я развернулся и пошёл собирать вещи.

К моему неудовольствию, в чулане меня ждал сундук, наполненный именно теми вещами, которые хотел купить для меня Хагрид. Я отлично помнил, что вместо оловянного котла купил стальной, но сейчас смотрел на токсичное убожество, готовое расплавиться от пламени спиртовой горелки. Единственными сохранившимися артефактами были моя палочка и кошелёк гоблинов, наполненный золотом. В прихожей я обнаружил клетку с белой совой. Та осуждающе смотрела на меня, временами царапая лапой пустую поилку. Я открыл клетку, дал сове воды и корма и посмотрел на то, как она ест, поглощая еду из тарелок как какая-нибудь кошка.

Вернувшись в чулан, я почувствовал запах гари. Беглый взгляд на кухню показал, что завтрак подгорел. Более того, раскалившееся масло вспыхнуло и подбиралось к расположенным неподалёку занавескам. Я быстро залез в чулан и собрал все свои вещи. Собственно, вещей тех было немного — только сундук и поношенное тряпьё, заменяющее мне одежду. Немного подумав, я сбросил с себя эти тряпки и использовал свою способность метаморфа, чтобы изобразить парадную мантию. Как раз такую, какую я заказал в прошлой главе.

Когда я вытаскивал сундук через главный вход, огонь на кухне уже полыхал. Вернон был ещё живым, когда его деревянное тело пылало, потрескивая и выпуская красивые зелёные искры. Я даже остановился в паре десятков метров от дома и посмотрел на то, как тот оказался объят пламенем, а потом и рухнул, погребая под собой все следы семьи Дурслей. Сова сидела на сундуке и с выпученными глазами смотрела то на меня, то на догорающие развалины.

— Вот так вот! — Удовлетворённо сказал я. — Спасибо этому дому, пойдём к другому. Надеюсь, этот Свинопрыщ более пожароустойчивый.

Сова что-то прощебетала, и покрутила крылом у виска. Стоило мне глянуть на неё, как она взлетела и понеслась прочь, совершая противозенитные манёвры.

Использовав аналог магглоотталкивающих чар, я пошёл по улице, левитируя за собой сундук. Вскоре я наткнулся на стоянку такси, где «промыл мозги» одному из таксистов и заставил его отвезти меня на вокзал. Я использовал не паразита, а всего лишь подчиняющее заклинание, так что эффект от моего воздействия был временным.

На вокзале я пробрался ко входу на девятую платформу и озаботился поиском билета на поезд. Тот оказался внутри сундука. Вот только надпись на билете ввела меня в некоторое замешательство. Потому что там упоминалась «Платформа 9 — 212/297». Получившийся результат деления двух чисел отличался от канонного ¾, так что я не был уверен в том, куда мне следует идти.

Платформа номер девять была по совместительству и платформой номер десять. С двух сторон от неё стояли поезда, а народ сосредоточенно сновал туда-сюда, создавая толкучку. Я внимательно смотрел по сторонам, но не видел никаких магов, проходящих сквозь стены. Моё восприятие магии тоже не сильно помогало, потому что на этой платформе буквально всё было покрыто различными чарами неясного предназначения. Я проверял все колонны на своём пути и наконец наткнулся на проход в одной из них. Проведя рукой по кирпичной кладке, я не почувствовал сопротивления и увидел, как рука исчезает в стене.

Пройдя сквозь портал и пролевитировав вслед за собой сундук, я наткнулся на большого сердитого мужика, сурово смотрящего на меня взглядом профессионального палача.

— Билет! — Свирепо выкрикнул тот.

Я молча показал свою бумажку.

— Ты что, слепой? У тебя платформа девять и двести двенадцать из двухсот девяносто семи. А это платформа девять и триста восемнадцать из четыреста сорок пяти. Совсем другая платформа, понимаешь? Иди отсюда.

Я развернулся и вышел обратно на маггловский вокзал, в уме пытаясь определить разницу между двумя магическими платформами. Выходило что-то в районе четвёртого знака после запятой. В следующей колонне тоже был портал, но за ним находился красочный поезд, идущий в магическую академию Мабурахо. Меня не пустило дальше пары метров после портала, потому что путь мне преградил магический барьер, требующий предъявления билета. Я миновал ещё три портала, пока не нашёл именно тот, который был указан в билете.

Поезд до Свинопрыща был… длинным. Когда я вышел на перрон, то мне показалось, что вагоны идут до самого горизонта. Ближайший ко мне вагон имел сороковой номер. Стоило появиться на платформе, как ко мне подошёл мрачного вида мужик. Он проверил билет и заявил, что ехать я могу только в том вагоне и купе, которые указаны в билете. А там у меня значился почётный первый вагон и первое купе. Появился я у последнего вагона, так что направление движения было только одно. Про направление я подумал, потому что второй вагон, мимо которого я прошёл, имел номер 7. А третий красовался гордой цифрой 29. Ну, это же не могло быть так просто, чтобы все вагоны шли по порядку? А когда я увидел вагон номер 184, то совсем приуныл.

Чем дальше я шёл, тем более мрачной становилась атмосфера. С каждым вагоном пассажиров становилось всё меньше, а вот всякого рода охранников и надсмотрщиков больше. Вначале это были просто хмурые типы с палочками в руках. Потом появились хмыри с собаками. Потом, собак сменили твари похожие на адских гончих. Следом, вылезли дементоры. Эти твари так и норовили подлететь и высосать душу, и отпугнуть их мог только золотистый свет, исходящий от билета.

Наконец, я добрёл до последнего вагона и с некоторым сомнение посмотрел на цифру 1 в его единственном окне. Этот вагон находился сразу за паровозом и перевозил уголь. С дальней от паровоза стороны угольный вагон заканчивался пассажирским отсеком. Видимо, раньше он предназначался для обслуживающего персонала паровоза, но потом там решили возить учеников. Забравшись в вагон, я с удивлением обнаружил, что внутри выглядит всё не так уж плохо. Помещение единственного купе было отделано красным деревом и позолотой, диваны были широкими и мягкими, а освещение шло не только из окна, но и от вычурных фонарей, вделанных в потолок и стены.

Я оказался не первым пассажиром в купе. Стоило мне зайти, как я встретился с удивлённым взглядом Дракусика Малфусика. Более того, я отлично ощутил сигнал от мозгового червя, обосновавшегося в его черепе.

— Привет, раб. — Приветливо кивнул я. — Ну что, рассказывай, как ты докатился до жизни такой. А хотя нет, лучше помолчи. Всё что надо я сам из твоих мозгов вытащу.

Дракусик надулся и отвернулся к окну, строя из себя обиженного аристократа. Я же залевитировал сундук на верхнюю полку, завалился на диван и растянулся во весь рост. Класс! Это вам не чулан под лестницей. Но долго лежать нам не дали, потому что минут через пять в дверь стал долбиться ещё один пассажир. Я поднялся в сидячее положение и смог лицезреть момент его появления.

— Что за хрень тут творится? Сначала школу называют Свинопрыщ вместо Хогвартса. Потом дементоры на вокзале. А что дальше? Тёмный лорд в качестве директора?

Во время этой прочувствованной речи рыжий пацан моего возраста боролся со своим сундуком, пытаясь втащить тот в купе. Наконец, ему это удалось, и он с некоторым удивлением посмотрел на нас.

— Дракусик Малфусик? — Спросил он, глядя на царственного Малфоя.

— А сам то! — Фыркнул тот. — Рон Слизли. Сразу видно род предателей крови.

— Ах, ты! — Взвился рыжий, забыв о сундуке и выхватывая потёртую палочку. — Сынок пожирателя! Гарри, скажи ему. — Уставился он на меня с некоторым сомнением во взгляде.

— Дракусик… закрой глаза. Ты не захочешь этого видеть. — Сказал я, поднимаясь на ноги.

— Чего? — Удивился Рон.

Дракусик же понятливо закрыл глаза и поджал ноги к груди. А спустя секунду я взорвался потоками слизи и тентаклей, спеленав не ожидавшего такой подставы рыжего.

— Сейчас ты узнаешь, почему у меня в имени стоит приставка двадцать один плюс. — Многообещающе проклокотал я.

Рон Слизли в ужасе закричал и потерял сознание. Это только облегчило мне задачу по установке подчиняющего червя в его мозг. И как раз на середине этого процесса дверь в купе открылась, и за ней показалась девочка с пушистыми русыми волосами.

— А что это вы тут делаете, а? — Удивилась она, осмотрев опутанное тентаклями тело Слизли.

Тот был с ног до головы покрыт слизью, подозрительно напоминающей по внешнему виду сперму, а мои тентакли активно шуровали в обоих главных отверстиях его тела. После этого до мозга девочки дошло, что она видит тут тентаклевого монстра во время процесса размножения, и она закричала во всю силу своих лёгких, за одно вкладывая в крик и всю свою магию. Эта магия не имела отношения к волшебным палочкам, а потому иммунитета к ней у меня не было.

Заполошный визг откинул меня прямо на Дракусика, и я рефлекторно схватил его тентаклями, срывая одежду. После этого тентакли потянулись уже к девочке. Та попыталась сбежать, но я ловко подхватил её за левую ногу, поднял вверх и потащил в купе. Та с безумной надеждой протягивала руки к входной двери в вагон, но помощь к ней так и не пришла.

Спустя пятнадцать минут, когда поезд уже отправился в путь, мы сидели в купе и пили чай с валерьянкой. Напротив меня сидели Дракусик Малфусик и Рон Слизли, а я сидел в обнимку с мелко дрожащей девочкой по имени Гермиона Грыжер. Та всё никак не могла сделать глоток чая, потому что её зубы постоянно стучали по фарфору, так и норовя откусить кусочек от неплохого сервиза.

— Расслабься, Гермиона. — Похлопал я её по плечу. — Тебе всего одиннадцать лет. Ты ещё мелкая девочка. Мне такие не интересны.

— Я уже не девочка. — Расплакалась та, роняя слёзы в кружку.

— Ну-ну, извини. Это у меня рефлексы шалят. Давайте, отвлечёмся и сменим тему для разговора. Например, расскажите, как вы вообще сюда попали.

На несколько секунд в помещении наступила тишина, после чего взгляды всех присутствующих скрестились на Роне Слизли.

— А что сразу я? — Переполошился тот.

— Ты крайний. — Объяснил я.

— Ну… ладно. В общем, это… я шёл в магазин. Переходил дорогу на зелёный свет. А потом меня сбил грузовик. Ну, и это… меня откинуло в сторону. А я как раз был возле эстакады, так что я перелетел через ограждение, пролетел десять метров вниз и упал на асфальт. А потом по мне проехал танк. Реально! Меня буквально в лепёшку раскатало. Вот. А потом, я попал сюда.

— Душещипательная история. — Оценил я этот опус изящной словесности. — А кем ты был до того, как тебя переехал танк?

— Ну… это… в школе учился. — Рон шмыгнул носом и скромно потупился. — А потом я очнулся в Норе у Слизлей. И у меня игровой интерфейс появился. Я прошёл квест по знакомству со своими родичами, а потом… всё погасло, и я оказался сразу в дне отправления в Хогвартс. Ой! Ну, то есть в Свинопрыщ этот. Вот. Мы приехали на вокзал всей семьёй. Мои братья сразу залезли в поезд, а мне сказали идти искать первый вагон. Ну, я и пошёл. И нашёл, на свою голову.

Последнюю фразу Рон прошептал себе под нос.

— Гермиона, твоя очередь.

— Я в той жизни была дояркой. Работала в колхозе. Всё мечтала, что однажды произойдёт чудо, и мне не нужно будет больше возиться с этими коровами. А потом… на меня упал рояль. В нашу сельскую школу отдали пианино для уроков музыки. И когда его через окно загружали в класс на втором этаже, я проходила внизу. Думала, проскочу. И проскочила. Сразу на тот свет. Очнулась в семье магглов. Ну, то есть я только потом догадалась, что они магглы, а вначале я подумала, что они люди. Я несколько дней понять не могла, что происходит, а потом пришло письмо из школы магии, и всё встало на свои места. Я вместе с МакГонагал съездила в Косой переулок и купила книги по магии. Мне даже досталась редкая книга о том, как стать девочкой-волшебницей, но теперь… теперь… — Гермиона опять расплакалась. — Теперь я больше не девочка, и вся моя магия исчезла.

— Ну-ну, не-девочка-волшебница. — Провёл я тентаклей у неё по спине, от чего истерика немедленно прекратилась, а лицо Гермионы подозрительно покраснело. — Твоя волшебная сила никуда не делась. Просто теперь ты самая обычная волшебница.

— Но я хотела стать именно девочкой-волшебницей! Как профессор МакГонагал. Она мне показывала свою трансформацию, во время которой её мантия трансфигурировалась в короткую юбочку и красивый обтягивающий пиджачок.

— Хорошо, что я этого не видел. — Открестился я от настолько поганой магии. — Сколько там лет этой «девочке»? Больше ста? Да монстры разбегутся кто куда от одного лишь вида такой трансформации. Драко, твоя очередь.

— Хн. — Достоверно изобразил тот Учиху Саске. — Я родился в семье потомственных магов и всю жизнь был потомственным магом.

— В смысле, всю ту пару дней, которые ты провёл в этом мире? — Не удержался Рон Слизли.

Уши Дракусика предательски заалели, но он продолжил свою игру в аристократа.

— А в прошлой жизни я был ОРС. В смысле, обычным русским студентом.

— А по-моему, ты был ОСР. Одноразовым средством разминирования. — Внёс коррективы всё тот же рыжий редактор.

— Предателям крови слова не давали. — Аристократично процедил Дракусик. При этом выглядел он так мило в своей детской обиде, что мне захотелось его потискать. Всеми своими тентаклями.

— Гарри, теперь твоя очередь рассказывать. — Вмешалась в эту перепалку Гермиона. — Как ты стал, ну… таким… таким… — Она опять вся заалела. — Таким ужасным, ой, то есть прекрасным тентаклевым монстром? — С этими словами она закрыло лицо руками. — Ой, не смотрите на меня так.

— Ты что, была фанаткой хентая с тентаклями? — Осенило меня.

— Ну… я смотрела его пару… десятков… тысяч раз. — Призналась жертва японской анимации, так и не открывая лица.

— Всё с тобой ясно. — Кивнул я сам себе.

Я уже установил всем присутствующим своих мозговых червей, но предпочитал не лезть в их мысли. Моя попытка просканировать воспоминания Дракусика показала, что в голове у обычных людей творится такой бардак, что лучше туда вообще не заглядывать без особой надобности.

Только я собрался приступить к рассказу о становлении тентаклевым монстром, как дверь в купе открылась и на пороге появился ещё один герой хентайного аниме.

— Простите, вы не видели мою жабу? — Спросил у нас Невилл Долгочлен.

Стоило прочитать надпись над его головой, как мы все синхронно рассмеялись.

— Ой, я не могу, долгочлен! — Совсем не аристократично заржал Дракусик.

Невилл от такой реакции насупился, а потом гордо вскинул подбородок.

— Зато лет через пять все девушки мои будут. — Важно заявил он. — А вы так и умрёте девственниками.

Гермиона сдавленно хихикнула и принялась строить глазки Долгочлену.

— А что за жаба? — Решил я сменить тему разговора.

— Моя призывная жаба Гамарики. — Ударился в объяснения Невилл. — У нас с ней очень нежные отношения. Она утверждает, что является заколдованной принцессой и требует, чтобы я поцеловал её. А я не такой.

О боже! Опять какой-то хентай. За что мне такое наказание?

— Ладно-ладно, мы поняли. — Прервала эту исповедь Гермиона.

Она встала посреди купе, благо места тут хватало, огладила своё платье, вытащила палочку, торжественно взмахнула ей и выкрикнула.

— Акцио, жаба Невилла.

Раздался громкий треск и хруст, после чего Невилла, стоявшего в проходе, снесла огромная зелёная туша чего-то, напоминавшего огромную лягушку.

— А-а-а-а-а-а!!! — Заголосил Невилл, прижатый к полу задницей жабы.

— А-а-а-а-а-а!!! — Вторила ему Гермиона, узревшая жабу размером с корову.

— Сайленцио Максима! — Выкрикнул я, взмахивая своей палочкой.

Одновременно я наложил на помещение заклинание тишины. Собравшиеся некоторое время беззвучно разевали рты, пытаясь орать или что-то говорить, но потом прекратили эти попытки и раздражённо уставились на меня. Самой раздражённой оказалась жаба. Невиллу удалось ускользнуть из её загребущих лап и спрятаться в купе, а жаба не смогла протиснуться через узкую дверь и осталась сидеть в коридоре.

— Говорите по очереди. — Сказал я, отменяя заклинание.

— Дайте мне поцеловать Невилла. — Тут же высказалась жаба. — Меня срочно нужно расколдовать.

— Да она врёт! — Обвиняюще указал на своего питомца Долгочлен. — Я уже целовал её. И это ничего не изменило.

Гермиона с интересом перевела взгляд с жабы на Невилла, пытаясь представить себе описываемую сцену.

— А зачем ты вообще искал её, если не для того, чтобы поцеловать? — Поддел жабовладельца Рон Слизли.

— Ну… я подумал, что это хороший повод для знакомства. Я же не знал, что эта… Грыжер призовёт сюда мою жабу с помощью магии. А ведь я специально её в сундук запихал.

— Так это было не случайно?!! А ну иди сюда, поганый мальчишка! — Разъярилась вроде успокоившаяся жаба.

Она извернулась и просунула в дверь лапу, которой попыталась достать до пацана.

— Не протягивай руки, а то протянешь ноги. — Пригрозил я ей.

Жаба увидела в моём взгляде что-то такое, от чего мгновенно успокоилась, а секундой позже вообще уменьшилась в размерах, став не больше упитанного котёнка. Невилл тут же выскочил из-за моей спины, подбежал к жабе, сложил несколько ручных печатей и ударил рукой в пол.

— Обратный призыв! — Выкрикнул он, и жаба исчезла во клубах дыма. — Фух! Наконец-то я от неё избавился. — Вытер он пот со лба. — Что?

— Это была чакра? — Выразил общий вопрос Дракусик.

— Э-э-э… ну, да. — Потупился Невилл. — Мне бонус дали. Я владею не только палочковой магией, но и чакрой.

— Круто! А меня научишь? — Подскочил к нему Рон.

Я занял своё место на сиденье и с интересом начал наблюдать за попытками Невилла отбиться от возжаждавшего халявы Рона. И никакие уверения Долгочлена в том, что чакры у Слизли нет, не могли помочь ему. Потому что Рон тут же предложил им стать кровными братьями и разделить чакру на двоих. В конце концов, он так достал Невилла, что тот приложил настырного «друга» ступефаем и поставил в уголок, после чего занял его место рядом с Драко.

— А что у вас имена такие странные? — Выразил обуревавший его вопрос мальчик-с-жабой.

— Пфе! А сам то? — Пфекнул Дракусик.

— Весь этот мир какой-то неправильный. — Поделилась с нами своими наблюдениями Капитан Очевидность ака Грыжер.

— Ага. А самый неправильный тут — Гарри Поттер. — Сдал меня пожирательский выродок.

— Да что б вы понимали в попаданстве. Нормальный тут мир. Не хуже прочих. Уверяю вас, в любом другом мире вас ждало бы ничуть не меньше безумия. А тут оно хотя бы забавное… временами.

— Ты уже бывал в других мирах? — Догадалась рыжая заучка.

— Конечно. Я профессионал. — Важно кивнул я. — И благодаря моим знаниям и опыту я смог получить преимущество, купив себе вот эту невероятно могущественную волшебную палочку! — Продемонстрировал я своё приобретение.

Хочешь обмануть врагов — сначала обмани друзей. Народ с благоговением посмотрел на продемонстрированный им предмет. Только почувствовав взгляд Гермионы, палочка тут же засветилась мистическим золотым светом, испуская ауру загадочной магии.

— Ах! Что за удивительная палочка. — Воскликнула жертва магии иллюзии.

— Когда подрастёшь, я дам тебе её потрогать. — Пообещал я ей.

— Дурак. — Внезапно обиделась Грыжер. — Знаю я эти ваши шутки. Сначала тут потрогать, потом там, а потом ты уже и не девственница.

— Расслабься. Тебе это уже не грозит. — Усмехнулся я.

Гермиона от этих слов накуксилась и сделала вид, что меня тут нет и палочка её ну вот совсем не интересует.

— О! Кстати, Рон, а твоя крыса и вправду анимаг? — Спросил я у замершей в углу статуи. — А, точно. Финита!

Слизли закашлялся и с ненавистью посмотрел на Долгочлена. Но потом взял себя в руки и полез в свой сундук, который до этогопристроил в сторонке. В обычном купе для этого не хватило бы места, а в нашем королевском сундук даже особо никому не мешался.

— Вот она. — Достал Рон небольшую клетку с крысой.

Крыса была средне-мерзкой на вид, но больше ничем особым не выделялась. А вот клетка явно была творением мастера пыток. Её прутья в сечении были треугольными, и острый угол смотрел внутрь. Также, хватало всякого рода шипов, тоже направленных на то, чтобы обитатель клетки не стремился вырваться наружу. Вся клетка была довольно основательной, и судя по её виду, специально предназначалась для содержания анимагов. Потому что если бы Питер Педигри попытался превратиться в человека, то клетка просто расчленила бы его на куски.

— Педигри. — Оценил фамилию крысы Дракусик. — Так вроде корм для собак называется.

— Да. Я вот думаю скормить её Сириусу Блэку. — Кивнул Рон. — В обмен на доступ в библиотеку его рода.

Крыса, услышав о таких планах своего владельца, судорожно заметалась по небольшой клетке, безуспешно ища выход.

— А у этой клетки вообще нет дверцы? — Осенило меня после рассматривания данного пыточного устройства.

— Конечно. — Важно кивнул Рон. — Я эту клетку нашёл у нас в подвале. Она магическая. Сама подстраивается под заключённого. Раньше в ней держали нашего домовика во время его приступов безумия. Но я посмотрел, он там совсем хилый. Так что, думаю, особой надобности в этой клетке нет. А тут она явно в тему.

— Да, эта крыса полезный питомец. — Покивал я, наблюдая за метаниями анимага. — А ещё на ней можно круцио тренировать.

— Точно!

Рон поставил клетку с крысой на стол, вытащил свою палочку и направил её на своего питомца.

— Круцио! — Важно сказал он с предвкушающим блеском в глазах.

Вот только результат от применения этого заклинания оказался прямо противоположным. Его палочка заискрила и ударила потоком искр в своего владельца. Рон заорал, рухнул на пол и начал биться в судорогах. Волшебная палочка, казалось, прилипла к его руке, а сам он не был способен прекратить действие заклинания.

— Невилл, как ты думаешь, он станет таким же, как твои родители? — Флегматично поинтересовался я, наблюдая за дикими корчами, сопровождаемыми хриплыми подвываниями. — Тогда мы сможем сами получить награду за крысу.

— Финита! — Вмешалась в экзекуцию Гермиона.

Вот только в результате действия этого заклинания Круцио перекинулось и на неё, и к Слизли, в горизонтальных танцах на полу присоединилась его гипотетическая жена.

— Я дома читал в книге, что действие Круцио нельзя отменить заклинанием Финита. Тот, кто попытается это сделать, сам попадёт по действие пыточного заклинания. Поэтому оно и причислено к непростительным. — Прочитал нам мини-лекцию Дракусик.

— Полагаю, действие этого заклинания можно отменить с помощью Авады. — Предположил я.

Я думал, что подопытные не могут воспринимать реальность в текущем состоянии, но судя по умоляющему взгляду Рона, сейчас он даже Аваду посчитал бы за избавление. Невилл тоже заметил этот взгляд. Он вытащил свою палочку, направил её на Рона и шёпотом произнёс.

— Диффиндо.

Пыльное облачко вылетело из палочки и попало в предплечье правой руки Рона. В результате, кисть вместе с бракованной палочкой оторвало, и пытка двух школьников прекратилась. Я услышал мерзкое хихиканье и заметил, что крыса в клетке наблюдает за этой сценой и тихо угорает.

— И как теперь пришить её обратно? — Брезгливо поинтересовался Невилл. Он наступил на палочку и поднял окровавленную кисть с помощью заклинания левитации.

— Думаю, рука ему всё равно больше не понадобится. Мозги то уже того — все выгорели. — Авторитетно заявил Дракусик, глядя Рона, чей бессмысленный взгляд упёрся в потолок.

Тут вздрогнула Гермиона и свернулась в клубок, тихо заплакав.

— Вот что бывает, когда нарушаешь технику безопасности при использовании магии. — Удовлетворённо кивнул я. — А с мозгами у Слизли всё в порядке. Думаю, ему это даже на пользу пошло. Очнётся через пол часа. Ну, если, конечно, не сдохнет раньше от потери крови. Смотрите, сколько уже набежало.

— Вы знаете исцеляющие заклинания? — Нервно поинтересовался Невилл.

— Нет. Но я могу избавиться от трупа. — Предложил способ решения проблемы наш аристократ.

— Эх! Что бы вы без меня делали? — Вздохнул я.

Всего парой взмахов палочкой я приживил руку и погрузил «сладкую парочку» в исцеляющий сон. А через секунду я наложил заклинание сна и на двух других расслабившихся пассажиров. После этого я отложил «личинку» в мозг Долгочлена и сложил детишек на полках. Ехать нам предстояло ещё долго, а у меня не было желания всё это время объяснять зелёным новобранцам, в какую жопу они попали.

Прибыли на место мы уже в сумерках. Как только поезд остановился, я разбудил своих спутников, и мы направились на выход. Вот только входная дверь вагона оказалась заблокированной, как и переход в соседний вагон. Но через пару минут к нам подошла группа мрачных волшебников, которые буквально конвоировали нашу группу к месту, где начиналась тропинка, ведущая через лес. Тут нам приказали стоять, молчать и ждать, пока не будет дан приказ двигаться дальше. А чтобы мы не вздумали чего-нибудь нарушить, к нам приставили одного охранника, который стоял, буквально нацелив на нас палочку и с таким выражением лица, будто за любую провинность собирался немедленно нас уничтожить.

Так мы стояли и кормили комаров в сгущающейся тьме, пока через полчаса к нам не подошёл Хагрид. Этот непись тоже больше не был моим рабом. Да он даже выглядел немного иначе, как будто другой актёр, взятый на ту же роль.

— Первокурсники, все за мной. — Выкрикнул он, размахивая фонарём. — Идём вот по этой тропинке к лодкам. Осторожно, не потеряйтесь. Кто отстанет, того мы скормим дементорам. Или акромантулам. Тут уж как повезёт, у них честная конкуренция.

С этими словами лесник направился в лес, даже не пытаясь убедиться, что кто-то следует за ним. Наша компания пошла первой. Хагрид подсвечивал путь у себя под ногами, так что часть света доставалась и нам. А вот группа прямо за нами была вынуждена брести в полной темноте. Один из первокурсников попытался использовать заклинание Люмос, но успеха так и не добился.

Наши маги-надсмотрщики остались на станции, и я решил подготовиться к поездке на лодке. Отступив на пару шагов от тропинки, я срубил молоденькое деревце, очистил его от веток и трансфигурировал ствол в гарпун, на лезвие которого наложил заклинание демонических рун, повышающее остроту и прочность. Хотя я потратил на это действие всего пару секунд, из кустов ко мне сразу же протянул руки дементор. На нём я и испытал своё изделие, воткнув его нежити прямо в рожу и пустив по гарпуну разряд молнии. Дементор противно заорал и скрылся в лесу, оставив мне на память только запах палёной мертвечины.

— Блин, у меня от голода уже галлюцинации. — Поделился с нами своими переживаниями Рон Слизли. — Я чувствую запах жареной курочки.

— Это запах жаренного дементора. Рекомендую. — Ответил я ему, откусывая кусок от мумифицированной руки. — Хочешь попробовать.

Рон посмотрел на мой обед и рванул в кусты блевать. А я выплюнул только что откушенный кусок и отменил трансфигурацию небольшой веточки, которая и изображала руку дементора.

— А-а-а-а-а-а-а-а!!! Там паук! Паук!!! — Вылетел из кустов Рон.

— Не ори. — Осадил его Хагрид. Лесник остановился и недовольно посмотрел на нас. — У акромантулов тонкая душевная организация. Они не переносят громкие крики. Чем громче будешь кричать, тем дольше будет действовать яд, и тем дольше ты будешь мучиться перед смертью. Идёмте.

Мы продолжили свой путь, но теперь ученики с паникой оглядывались по сторонам и прислушивались к шуршанию в кустах. Минут через десять мы добрели до берега озера. Тут имелась небольшая пристань, к которой были привязаны лодки.

— Рассаживаемся по лодкам. Не больше пяти человек в лодке. — Отдал нам команду Хагрид.

Дракусик осмотрелся и заметил гарпун в моей руке.

— Ты решил охоту на кальмара устроить? — Усмехнулся он.

— Ага. Думаю, щупальца местного кальмара под пиво в самый раз будут.

ꀈꂪꃽ Начат ситуационный квест «Охота на кракена».

ꀈꂪꃽ Пресноводный кракен, обитающий в озере возле Свинопрыща, всегда ненавидел своих морских родственников. Он уже почувствовал ваше приближение и приложит все усилия, чтобы поужинать сегодня вашими тентаклями. Выберите уровень сложности квеста:

ꀈꂪꃽ 1) Останьтесь в живых и доберитесь до Свинопрыща. Награда: +1 очко умений.

ꀈꂪꃽ 2) Покажите кракену, где раки зимуют. Награда: Магический призыв «Зимний рак».

ꀈꂪꃽ 3) Сожрите кракена или как минимум хорошенько понадкусывайте его. Награда: Годовой запас вяленых щупалец кракена, элитное заклинание из библиотеки Морского Царя.

Ну, тут вариантов особо не было, а потому я выбрал пункт три. Доставшийся мне комплект заклинаний был неплохим, но чего-то действительно убойного в нём не было. Так что ещё одно элитное заклинание мне точно не помешало бы. Местная магия так или иначе вся строилась на ритуалистике, а потому «изобрести» новое заклинание было довольно сложной задачей.

— Ну что, команда, готовы к охоте на кальмара? — Поинтересовался я, когда вся наша группа загрузилась в одну из лодок.

— Какой охоте? — Вытаращился на меня Рон.

— Дикой и безудержной. — Уточнил я, отвязывая верёвку и направляя лодку прямо к центру озера. — Наша дичь — кракен. Но чтобы выманить его, возможно, придётся использовать наживку.

— Эй! Стой! Я не хочу участвовать в этой охоте! — Заволновался Рон, предчувствуя свою судьбу. — Нет!!! Чёрт! Мне только что дали квест.

— Да? И что за задание? — Усмехнулся я.

— Выжить и не стать наживкой для кальмара.

— Миссия невыполнима. — Оценил я сложность квеста.

С этими словами я схватил Слизли за грудки и выкинул за борт, благо мы уже отплыли на двести метров от берега. Под воздействием моей магии лодка двигалась со скоростью гоночного болида, а полный штиль не давал почувствовать качку.

— А-а-а!!! Поттер! Вытащи меня отсюда! Я плавать не умею. — Заорал Рон, пока остальные пытались понять суть происходящего.

Гермиона бросилась спасать своего товарища, но мы уже отплыли достаточно далеко, чтобы его можно было достать руками или с помощью заклинания левитации.

— Зато какой у тебя стимул изучить заклинание воздушного пузыря. Ты или выучишь его, или утонешь.

Рон бестолково бултыхался в воде, создавая шум, что мне собственно от него и требовалось.

— Я не знаю такого заклинания! — Завопил Слизли, пытаясь не захлебнуться. Чем сильнее от трепыхался, тем сильнее тонул.

— А ты напряги интуицию. Вступи в контакт с подсознанием. Подключись к хроникам акаши.

— Спасите! Гермиона! Долгочлен!! Дракусик!!!

— Так же нельзя! Он утонет! — Возмутилась Гермиона. Но дальше слов её желание помочь Рону не заходило.

— Да ладно, утонет. Вытащим, откачаем и забросим обратно. Зато смотри, какая из него наживка замечательная. Как трепыхается. Его же уже вся рыба в озере услышала.

Услышав мои слова, Слизли замер и попытался притвориться дохлой креветкой.

— Внимание, сейчас начнёт клевать.

— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — Заорал Рон и начал трепыхаться с новой силой.

Его ноги только что коснулась одна из тварей, живущих в озере. Кажется, их звали гриндилоу. Эта помесь младенца и осьминога «принюхалась» к добыче, а потом громко заверещала, привлекая внимание своих сородичей. Подобно стае пираний гриндилоу накинулись на сухопутную крысу, стремясь разорвать её на куски. Но тут вмешался я.

— Бомбарда Максима! — Выкрикнул я, направляя палочку на Рона Слизли.

Прямо под ним взбух водяной горб, и его подкинула в воздух струя воды. Через секунду он рухнул обратно, а вокруг него начали всплывать «осьминоги». Вскоре, Рон плавал уже не в озере, а в некотором подобии борща, роль капусты в котором исполняли щупальца гриндилоу. Кракен в глубинах озера, наконец, проснулся и решил приблизиться ко мне, чтобы покарать за нарушенный сон.

— Эй, там! Что вы делаете? — Заорал мне с берега Хагрид, только сейчас осознавший, что одна из лодок давно уже рассекает по озеру.

— Рыбачим! — Крикнул я ему в ответ. — Уже две бочки осьминогов собрали.

В подтверждение своих слов, я трансфигурировал трупы двух грандилоу в бочки, поставил их в лодке и доверху набил «осьминогами».

— Это заповедная зона! — Возмутился Хагрид. — Рыбалка стоит сорок галеонов.

— Я заплачу. — Отмахнулся я, всматриваясь в тёмную глубину, из которой к нам приближался местный босс. — Рон, готовься, кракен уже в пути. — Обнадёжил я наживку.

— Что? Кракен?!! Спасите меня! Что мне делать? Что мне делать?!!

— Изображай панику. У тебя хорошо получается. Представь себе огромные щупальца, которые приближаются к тебе из глубины. Почувствуй остроту клюва кракена, которым тот рвёт добычу на части. Ощути тяжёлый пронизывающий взгляд хищника, узревшего беспомощную жертву.

— А-а-а-а-а-а!!! Мне не нужно ничего представлять. Я уже вижу щупальца. А-а-а! Меня схватили за ногу. Спаси-и-и-бруль-буль-буль.

Я ловко подвернул лодку, подскочил к Рону и взмахом гарпуна отсёк щупальце, польстившееся на моего товарища. Тёмная вода содрогнулась от гнева кракена, а я подхватил добычу всё тем же гарпуном и затащил в лодку огромное щупальце, всё ещё извивающееся и выпускающее когти-крючки, прилагающиеся к каждой присоске на внутренней стороне. Невилл, Гермиона и Дракусик в ужасе сжались на корме лодки, пытаясь отодвинуться как можно дальше от беспокойной добычи.

Оказавшийся рядом с нами Рон перестал паниковать и начал грести в сторону лодки, но я отдал приказ управляющему заклинанию, и лодка опять легко скользнула в сторону, оставляя наживку позади.

— Стой! Гад!!! Я тебе это припомню! — Попытался угрожать мне Рон.

— А вот я уже готов о тебе забыть. Хочешь, чтобы кракен, наконец, получил свой ужин? У тебя же квест.

— Да в жопу квест! Я жить хочу!

— Это ты зря. Истинный самурай каждую секунду своей жизни должен стремится к смерти. Если есть путь, который ведёт к жизни, и путь, который ведёт к смерти, самурай всегда выбирает смерть. — Начал я наставления о пути истинного камикадзе.

— А-а-а-а-а!!! — Рон забил на всю мою неземную мудрость и активно плавал туда-сюда, уклоняясь от охотящихся на него щупалец кракена. Хитрая тварь не собиралась подниматься на поверхность, заигрывая с добычей только самыми кончиками своих конечностей.

Я увеличил длину гарпуна, преобразовал его наконечник в зазубренное лезвие и одним слитным движением перерубил пяток щупалец. После этого я начал вытаскивать их одно за другим и… пожирать, всасывая как китайскую лапшу. Для этого мне приходилось частично трансформировать своё тело в форму демонического морского червя, но Хагрид и остальные школьники были слишком далеко, плюс я прикрылся от них бортом лодки.

Стоило мне поглотить первое щупальца, как из глубины озера ударил плотный поток дикого гнева. Кракен почувствовал, как я поглощаю магию из его тела, и захотел немедленно уничтожить меня. До этого он просто игрался, думая напугать меня, но теперь взялся за дело всерьёз. Десятки щупалец стремительно метнулись к Рону, но я был быстрее. Использовав заклинание левитации, я вытащил наживку из воды и закинул её в лодку прямо к вяло шевелящемуся щупальцу. В ответ раздался дикий визг Слизли, в которого впились сотни крючков, позволяющих кракену удерживать свою добычу. Щупальце рефлекторно сжалось, опутывая свою добычу, и замерло, исчерпав запас жизненных сил.

Осознав, что добыча ускользнула, кракен начал подниматься из глубины. Десятки и сотни щупалец окружили нашу лодку и начали атаковать, пытаясь разбить и перевернуть её. Я же ускользал от всех атак, постоянно маневрируя, но при это оставаясь рядом. Мой багор летал из стороны в сторону, подсекая, отпиливая и вытягивая щупальца, а я в это время не прекращал пожирать их одно за другим. Моя «рыбалка» давно уже привлекла внимание остальных учеников, так что я использовал заклинание магического тумана, чтобы скрыться от их глаз.

— Стойте! Что вы делаете? Не дразните кракена! — Направился к нам Хагрид. Одно из щупалец слегка задело его лодку, и полувеликан улетел прочь, как будто им выстрелили из пушки. — А-а-а-а-а!!!

С каждой секундой мне всё сложнее было уклоняться от всех атак. Так что я дождался подхода «основных сил противника» и использовал магию.

— Чидори Ультима!!!

Ослепительный сноп молний вырвался из багра и пронзил воду озера, на миг осветив гигантского кальмара во всём его великолепии. Гигантская туша содрогнулась и замерла, парализованная ударом электричества. Я же не терял время даром и начал «откусывать» щупальца одно за другим, тут же пожирая их. Через десяток секунд кракен очнулся и бросился в глубину, размахивая обрубками своих конечностей.

Я сыто икнул и посмотрел на своих спутников, испуганно жмущихся друг к другу. Одинокое щупальце лежало у их ног, а две бочки, набитые осьминогами, исполняли роль баррикады.

— Ну что, как вам рыбалка? — Поинтересовался я.

— Ты… ты… ты псих! — Не сдержался Рон. — Меня чуть не сожрали.

— Да ладно. Я о тебе же забочусь. Будет потом что вспомнить. Что ты такой нудный? Нет в тебе духа истинного Гриффиндорца.

— Чур меня, чур! Я на Хаффлпаф собираюсь. — Открестился от моего общества Слизли. — Поближе к кухне и подальше от маньяков вроде тебя.

Тут до нас, наконец, добрался Хагрид. Его лодка выплыла из уже поредевшего тумана. Лесник тяжёлым взглядом прошёлся по нам и остановился на нашей добыче.

— Рыбалка в Запретном Озере стоит сорок галеонов. Две бочки гриндиллоу пойдут ещё за два галеона, а щупальце кракена обойдётся в двадцать. Браконьеры! С вас шестьдесят два галеона.

Я молча отсчитал деньги. Резко подобревший Хагрид принял золото и довольно улыбнулся.

— Гарри, ты это, если что заходи. Хочешь, я тебе устрою сафари на единорогов? Или загонную охоту на акромантулов? Расценки ты знаешь.

— Конечно, Хагрид. — Кивнул я. — Как освоюсь в школе, загляну к тебе поболтать.

— Эй там, салаги, налегайте на вёсла. Кракен сегодня не кормленный. — Выкрикнул лесник, и из тумана показалось несколько лодок, наполненных первокурсниками.

— Рон, это тебе. Твоя часть добычи, так сказать. — Кивнул я на бочку осьминогов.

Вторую бочку и щупальце кальмара я уменьшил с помощью магии и спрятал в кармане мантии.

— Гарри, а можешь и мою бочку уменьшить?

Стоило только начать нуждаться во мне, как из голоса Рона тут же исчезло всё возмущение. Наоборот, он, как и Хагрид, резко подобрел и теперь смотрел на меня с глубокой благодарностью. Чего это с ним? Я перевёл взгляд на его часть добычи и проверил её через игровой интерфейс.

ꀈꂪꃽ Тушка Гриндилоу. Редкий алхимический ресурс. Качество: высшее. Ценность: высокая.

ꀈꂪꃽ Гриндилоу: Эти ужасные создания являются стайными хищниками. Каждая часть их тела может использоваться в зельеварении, но они редкий гость в котлах зельеваров. Гриндилоу живут в глубине пресных озёр, и охота на них сопряжена с высоким риском для жизни. Они способны за считанные секунды обглодать до костей мага, польстившегося на их вкусные и питательные щупальца.

А, теперь понятно.

Я уменьшил вторую бочку, и Рон тоже запихал её себе в карман мантии. В молчании мы направились в сторону замка. Поскольку вёсел у нас не было, то я использовал магию, чтобы заставить лодку двигаться. Свинопрыщ величественно вырастал перед нами, освещённый огнями факелов и светильников. Стоило мне сойти на берег, как в игровом интерфейсе появилось сообщение.

ꀈꂪꃽ Выполнен квест «Охота на кракена».

ꀈꂪꃽ Щупальца кальмара уже получены. Вы оставили беднягу кракена инвалидом, и он ещё нескоро сможет угрожать ученикам школы магии и волшебства, не говоря уже о том, чтобы продолжить поставлять свои вяленые щупальца к столу директора.

ꀈꂪꃽ Получено элитное заклинание: Чесалка для носа. Если вы вдруг захотите почесать нос, то вам больше не нужно будет использовать свои руки. Ведь у вас теперь есть магия и это замечательное заклинание.

Млять! Так и знал, что в этой игре сплошной лохотрон. Щупальца зажали, а элитное заклинание полностью и абсолютно бесполезно.

ꀈꂪꃽ Эй! Я старалась, выбирала самое лучшее заклинание, а ты! Всё, я обиделась.

Чем же оно лучшее? Ладно, сейчас проверим. Только не на мне. Вон, там какой-то первокурсник в сторону отошёл.

Я сосредоточился и использовал своё новое заклинание на выбранной цели. А через миг нос школьника взорвался потоками крови и мяса. Да что там нос, ему половину лица и весь лоб раскромсало. Дикие вопли умирающего привлекли внимание лесника.

— Да что ж такое? Я же за вас отвечаю! — Взволновался Хагрид.

Он схватил свой зонтик, направил его на пострадавшего и использовал какое-то исцеляющее заклинание. Лицо школьника восстановилось, но не полностью. А раны на лбу только затянулись уродливыми шрамами, в промежутках между которыми проглядывал открытый мозг.

Да уж! Беру свои слова обратно. Это страшное заклинание. А я ведь вложил в него всего лишь каплю магии. Единственный минус, что наложить это заклинание можно только на того, у кого есть нос.

ꀈꂪꃽ Я же говорила! Я самая замечательная и великолепная Система Бога Игр.

Да-да. Версии «какая-то хрень».

ꀈꂪꃽ Бука.

Построив в колонну, Хагрид повёл нас ко входу в замок. Я с удивлением обнаружил, что народу на первый курс поступает куда больше, чем в книге. Тут было около сотни детишек. Пока мы шли, я подслушал интересный диалог.

— Как думаешь, мне удастся приручить призрака?

— Каким умением?

— Приручение.

— Без шансов. Тут нужно что-то вроде империо или подчинения души.

— Но в заклинании сказано, что оно действует на всех нелюдей.

— Нелюди — это органики. А призраки — это нежить. Учи теорию, балда!

Похоже, значительная часть этой толпы состояла из попаданцев. А значит, конкуренция в школе будет высокой. Наверняка многие из них решат, что они ничуть не хуже Гарри Поттера и тоже могут принять участие в главных квестах.

Хагрид провёл нас в школу и передал на поруки деканше Гриффиндора. Та прочитала короткую лекцию о предстоящем распределении и повела нас за собой. Кстати, названия факультетов вполне соответствовали канонным: Гриффиндор, Слизерин, Равенкло и Хаффлпаф. Нас привели в небольшой класс с голыми стенами и оставили мариноваться в ожидании момента, когда нам будет дозволено пройти в главный зал.

Стоило МакГонагал выйти из класса, как в помещении установилась напряжённая тишина. Через минуту из одной из стен выплыла целая процессия призраков. Но не успели они добраться даже до середины помещения, как в них полетело множество заклинаний. Народ размахивал палочками, кричал матерные частушки и всякими другими способами изображал, что тут творится какая-то крутая магия. Призраки не ожидали такой подставы, а потому даже не успели среагировать. Пяток из них попали под действенные заклинания и безвольно зависли в воздухе, а вся остальная толпа с паническими криками разлетелась кто-куда.

— Тащи его!

— Подсекай!

— Он мой!

— Нет, мой!!!

Кое-где в классе завязалась потасовка, а пара призраков сумела оклематься и сбежать. Ещё двое атаковали своих «подчинителей», и только один смиренно подлетел к новому хозяину и начал изображать из себя джина.

— Слушаю и повинуюсь, господин.

— Ха! Недоумки! Учитесь, как нужно приручать призраков. — Выкрикнул на весь класс счастливчик.

Я в ответ протянул свои духовные тентакли и сожрал душу привидения. После этого оно расплылось призрачной кляксой и испарилось.

ꀈꂪꃽ Эй-эй-эй! Не порть реквизит. Люди старались, делали. А ты взял и угробил призрака. Это же квестовый персонаж!

— Да фигня. Возьмите вон душу того, кто его подчинил и используйте в качестве замены. Я бы сам всё за минуту сделал, если бы у меня псионика работала. — Прошептал я себе под нос.

Увы, возвращать псионику мне никто не торопился, а вот игровая фигура дёрнулась в судороге и грохнулась на пол. А через секунду из тела ученика вылетел призрак.

— Что происходит? Что случилось? — Начал он озираться по сторонам.

— Империо! — Подскочил к призраку его бывший товарищ. По голосу я опознал того самого «приручателя». — Спрячься.

Призрак быстро свалил прочь, так что я даже не смог понять, сработало ли на нём заклинание подчинения или нет. Что касается трупа, то через несколько секунд он распался чёрным туманом и исчез без следа.

— Ученики, проходим. — Не вовремя вломилась в класс МакГонагал. — Не толпимся, заходите в зал и становитесь возле двери.

Нас опять построили и погнали на убой как баранов. Мы прошли по коридору и вышли в большой зал Свинопрыща. Помещение вполне соответствовало канону. Тут был и потолок с иллюзией ночного неба, и четыре длинных стола для учеников, и стол для учителей. Также, я смог увидеть самого Альбуса Дамблдора. Мне сразу бросилось в глаза, что игровое имя над головой в зале было только у него. Даже у моих спутников имена были скрыты, так что я не мог сказать, как зовут присутствующих, и являются они неписями или игровыми фигурами. Внешне старичок выглядел вполне бодрым, и я не мог сказать, сказалось ли на нём проклятье, наложенное мной в предыдущей главе. Я решил проверить его характеристики, но тут меня прервали.

— Гарри Икс-Икс-Икс Поттер… — Произнесла моё имя Минерва МакГонагал, держа в руках распределяющую шляпу. — …Двадцать Один Плюс? — Окончание фразы больше походило на вопрос.

Я раздвинул толпу и прошёл вперёд, сразу сев на потрёпанную табуретку, знававшую лучшие времена ещё до рождества Христова. МакГонагал с подозрением посмотрела на меня и одела шляпу мне на голову. Все внешние звуки тут же отрезало, и я услышал задумчивый голос шляпы в своей голове.

— Так-так-так. И что тут у нас? На какой факультет ты собираешься?

— А что, есть варианты?

— Может, и есть. Можешь на минутку снять защиту от чтения мыслей? А то я что-то ничего понять не могу.

— Пожалуйста.

Я ослабил свои ментальные щиты, позволяя установить слабый контакт между нашими сознаниями.

— О боже! Нет. Нет! Я хочу это развидеть. Ты демон. Демон!!! Что ты сотворил со своими родственниками? Ты убил их! Жестоко и беспощадно. Безо всякого повода с их стороны. Ты безумен! Это диагноз. Неизлечимый Гриффиндор головного мозга!

Последнюю фразу шляпа выкрикнула на весь зал. Гриффиндорцы тут же начали рукоплескать мне. Я встал с табуретки, прошёл за нужный стол и уселся на ближайшее свободное место. Отсюда хорошо было видно, что происходит за учительским столом и как происходит распределение. А ещё, я услышал тихие переговоры между учениками.

— Думаешь, это тот самый Гарри Поттер?

— Вряд ли. Шрама нет, очков нет. Подделка.

Тем временем, МакГонагал выкрикнула следующее имя.

— Гермиона Грыжер!

Девочка важно прошла вперёд, уселась на табуретку, и ей на голову водрузили шляпу. Проверка заняла не больше пары секунд, после чего шляпа возвестила:

— Хронический Гриффиндор обеих полушарий головного мозга.

Над головой Гермионы вспыхнула табличка с именем. Похоже, выбор факультета был важным квестовым событием, меняющим статус ученика.

— Рон Слизли. — Вызвала следующего претендента деканша уже моего факультета.

— Запущенный Гриффиндор мозжечка! — Опять разродилась диагнозом шляпа.

— Дракусик Малфусик.

После этого имени по залу прокатилась волна смешков. Шляпа молчала почти минуту, после чего выдала неожиданный для меня диагноз.

— Инфекционный Гриффиндор головного мозга.

Дракусик подошёл и самым наглым образом подвинул старшекурсника, сидевшего рядом со мной, после чего занял его место.

— Невилл… Долгочлен! — В голосе МакГонагал опять послышалась растерянность.

— Гриффиндор половых органов. — Огласила шляпа под смех всей школы.

Я уже настроился опять переключиться на директора, но следующее имя повергло меня в шок.

— Шеогаррит Поттер Принц Безумия!

Окружающие опять зашептались, обсуждая пацана в строгой мантии с тростью в руках. Непонятный самозванец широко улыбался, полностью оправдывая свой титул принца безумия.

— Гриффиндор головного мозга, терминальная стадия.

Ну да, тут сложно было предполагать другой исход.

— Геймиона Трансгрейнджер!

Вперёд вышло… оно. Это был парень с уродливой рожей и грудью третьего размера, которая абсурдно смотрелась на его детском теле. Кажется, я определился, кого из учеников убью первым.

— Гриффиндор! Просто Гриффиндор. И уберите меня от… этого. Сейчас же! — Зарыдала шляпа, изображая невыносимые страдания.

— Невил Лоботом!

Вперёд вышел парень, про которого можно было с одного взгляда сказать, что он пережил сеанс лоботомии: отсутствующий взгляд, стекающая изо рта слюна, безвольные движения.

— Гриффиндор головного наполнителя.

— Драко Дурако!

Опять послышались смешки в зале.

— И опять Гриффиндор! Все ученики в этом году невероятно храбрые и отмороженные на всю голову.

— Рональд Биллиус Виски.

Вперёд вышел рыжий парень, сильно смахивающий на нашего Рона.

— Гриффиндорская белая горячка.

— Гарипотер Сэр. — Выкрикнула непонятное имя МакГонагал.

— Слизерин анального отверстия! Наконец-то!!! — Обрадовала нас шляпа новым диагнозом.

— Что? Нет! Нет!! Только не на Слизерин!!! — В голосе Гарипотера было слышно отчаяние.

— Драко Слизесрако!

Вперёд вышел ещё один аристократический хлыщ.

— Невероятно, но… Гриффиндор анального отверстия! — Взволнованно закричала шляпа. — Первый подобный диагноз на моей памяти.

— Хер Миона Грейнджер!

На табуретку опять уселось нечто неопределённого пола. Но тут сложно было сказать, изменится ли ситуация в лучшую сторону по мере взросления.

— Слизерин! Слизерин! — Услышал я причитания Гарипотера.

— Запущенный Гриффиндор! — Разбила эти мечты шляпа.

— Дурон Визгли.

Вперёд вышла помесь Даддли Дурсли и Рона Уизли.

— Райвенкло!

Вот это номер! А по виду дуб дубом.

— Нувил Долгозад.

— Латентный Гриффиндорец.

После этого решения Гарипотер Сэр опять испустил вопль отчаяния. Похоже, ему предстоит учиться на Слизерине в одиночку. Судя по переглядываниям, сейчас прошло распределение трёх команд из пяти человек.

— Гарри Туппер!

Перед нами предстал тот самый неудачник, которому я «почесал нос».

— Это он! Это Гарри Поттер! — Зашептались все вокруг. — Смотри, какой у него шрам на лбу!

— Бу-у-ы-ы-ы-э-э-э! — Проблевался особо впечатлительный зритель.

— Ну тут тоже Гриффиндор головного мозга. Извини, парень, но это неизлечимо. Я не могу распределить тебя к Мадам Помфри.

Гарри Туппер заплакал и побрёл к столу нашего факультета.

— Ящеро Малфой!

Вперёд вышел парень, рожа которого была покрыта чешуйками. Похоже, этот индивид взял себе расу звероящера или драконида.

— Кожно-нарывной Гриффиндор! — Распределила шляпа.

— Гермиона Бобрейнджер.

Вперёд вышла милая девочка. Но стоило ей улыбнуться, как зал поражённо затих. Передние верхние и нижние резцы у неё были гораздо длиннее остальных зубов, так что создавалось впечатление, что мы смотрим на помесь человека и бобра.

— Райвенкло зубов.

— Срон Уизли.

— Хаффлпаф прямой кишки!

Срон полетел к столу Хаффлпафа с легко читаемой радостью на лице.

— Нео Вилл Лонгботтом.

Из толпы вышел пацан в тёмных солнцезащитных очках.

— Табуретки нет. — Твёрдо сказал он, и табуретка превратилась в золотой трон с черепами и драгоценными камнями.

МакГонагал недовольно поджала губы, но лишь молча одела шляпу на голову Нео.

— Гриффиндор!!! — Заорала та, стоило ей коснуться головы. — Ложки не было, нет и не будет!

— Ханна Аббот! — Вызвали следующего ученика.

Это была обычная «непись» или как минимум второстепенный персонаж, так что я смог отвлечься от процедуры распределения и прочитать системные сообщения, которых накопилось уже порядочно.

ꀈꂪꃽ Начат основной квест.

ꀈꂪꃽ Доживите до окончания обучения на седьмом курсе в школе магии и волшебства Свинопрыщ. Награда: 1000 лет нахождения в этом мире с защитой от Существа.

Я обратился к своему устройству переноса души и убедился в том, что оно предлагает мне те же условия нахождения в этом мире.

ꀈꂪꃽ Получен дополнительный квест: Боевые товарищи.

ꀈꂪꃽ Помогите своим союзникам дожить до окончания обучения в школе магии и волшебства Свинопрыщ. Союзники: Гермиона Грыжер, Рон Слизли, Невилл Долгочлен, Дракусик Малфусик. Награда: Чувство глубокого морального удовлетворения на всю последующую тысячу лет. Дополнительная награда: Чувство глубокого сексуального удовлетворения, если в живых останется Гермиона Грыжер.

ꀈꂪꃽ На вас наложено неснимаемое заклятье «Защита Свинопрыща». Вам запрещается наносить непоправимый вред физическому или магическому здоровью других учеников или учителей. Штраф за нарушение: Потеря одной жизни. В случае нулевого запаса жизней — смерть и окончание игры.

ꀈꂪꃽ Получен дополнительный квест: Слава Гриффиндору… ой, то есть Слизерину.

ꀈꂪꃽ Подстройте смерть другой игровой фигуры, учителя или ученика-непися так, чтобы вы и ваши союзники не получили штрафа от заклятья «Защита Свинопрыща». Награда за игровую фигуру: +3 жизни. Награда за учителя: +10 жизней. Награда за ученика-непися: Чувство глубокого морального удовлетворения на срок от 5 до 60 минут. Награда не даётся за смерть союзника.

Чёрт! Если бы не последний пункт, то можно было бы фармить жизни, убивая друг друга. Впрочем, ещё остаётся вариант скооперироваться с врагами. Или нет…

ꀈꂪꃽ Получен дополнительный квест: В живых должен остаться только один.

ꀈꂪꃽ В этом мире есть место только для одного Гарри Поттера. Убейте, подстройте смерть или добейтесь исключения из школы следующих игровых фигур: Шеогаррит Поттер Принц Безумия, Гарипотер Сэр, Гарри Туппер. В случае, если хоть один из соперников будет жив к моменту окончания вашего обучения в школе магии и волшебства Свинопрыщ, вы потеряете все жизни и умрёте.

ꀈꂪꃽ Выполнен квест: Поступление в школу магии.

ꀈꂪꃽ Получено: +1 жизнь

Закончив чтение сообщений, я осмотрелся по сторонам и убедился в том, что все остальные игровые фигуры тоже сидят с отсутствующим взглядом «фтыкая» в игровой интерфейс. Я проверил свои собственные характеристики, чтобы оценить свой «стартовый капитал».

ꀈꂪꃽ Имя: Гарри ХХХ Поттер 21+

ꀈꂪꃽ Раса: Полиморфный тентаклевый демон.

ꀈꂪꃽ Уровень: 1

ꀈꂪꃽ Жизней: 3

ꀈꂪꃽ Сила: 146

ꀈꂪꃽ Выносливость: 211

ꀈꂪꃽ Ловкость: 18

ꀈꂪꃽ Интеллект: -100

ꀈꂪꃽ Удача: 1

ꀈꂪꃽ Магия: 835

Добавилась одна жизнь и три очка магии. Неужели магию за пожирание кракена добавили? Надо будет ещё к нему наведаться. Плюс, можно будет попробовать скормить оставшееся у меня щупальце союзникам. Мне даже десятка магии особо ничего не изменит, а вот для простых смертных это будет приличным плюсом. Самый высокий уровень магии был у Дракусика — ажно девять. У Слизли всего три. Гермиона не на много его обогнала с четырьмя очками, а Невилл мог похвастаться умеренной семёркой. Кстати, а что там с Дамблдором?

ꀈꂪꃽ Имя: Альби Тупожук

ꀈꂪꃽ Титул: Альбус Дамблдор

ꀈꂪꃽ Раса: Человек. Волшебник.

ꀈꂪꃽ Уровень: 1 018

ꀈꂪꃽ Жизней: 341

ꀈꂪꃽ Сила: 100

ꀈꂪꃽ Выносливость: 200

ꀈꂪꃽ Ловкость: 66

ꀈꂪꃽ Интеллект: 2408

ꀈꂪꃽ Магия: 296

Что-то магии у него дохрена. Мои проклятья должны были снизить уровень его магии примерно в триста раз. Так что или у него было девяносто тысяч магии, или он нашёл способ защититься. А как он своё имя-то прятал! Выставил вместо него титул и прикидывается Дамблдором, хотя по жизни натуральный Тупожук. Я обвёл взглядом стол учителей и обратил внимание, что там сидит тоже куда больше народу, чем я рассчитывал. Табличек с именами над их головами не было, и характеристик игровой интерфейс не показывал, из чего можно было сделать вывод, что это неписи, или мне нужно будет пройти специальный квест для знакомства. Скорее всего второе, потому что я узнал нашего преподавателя ЗОТИ, чьи характеристики я уже видел.

Распределение учеников длилось довольно долго, так что я даже успел заскучать. Наконец, весь народ распихали по факультетам, и слово взял Тупожук.

— Дорогие ученики. Поздравляю вас с началом нового учебного года. Отдельно хочу поздравить наших первокурсников. В этом году в школу поступило много талантливых и милых детишек.

Директор обвёл нас маслянистыми глазками. На его морде проступила похотливая улыбка, превратившая старого пидораса в пожилого педофила.

— Вам всем следует знать, что Запретный Лес закрыт для посещения всеми учениками, а пойманных нарушителей наш лесник Рубеус Хагрид будет скармливать акромантулам. Также, в этом году под страхом жуткой и мучительной смерти закрыты проходы в коридор третьего этажа правого крыла, в галерею пятого этажа северного флигеля, в казематы второго подземного уровня центрального донжона и в теплицы южного двора. Если кому-то из вас удастся побывать там и выжить, то прошу рассказать мне, что же за монстры там завелись.

— К сожалению, наш бывший завхоз сквиб Аргус Филч летом неожиданно потерял всю магическую силу и превратился в маггла. Поэтому, его обязанности будет исполнять вот этот милый дементор. — Тупожук указал на высокую фигуру в чёрном тряпье, спрятавшуюся в углу помещения. — И под конец, я хотел бы сказать несколько слов: олух, остаток, пузырь и уловка.

После произнесения этой кодовой фразы все ученики со второго курса и выше замолкли, встали и синхронно начали скандировать, вскидывая вверх зажатый кулак правой руки:

— Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору! Слава Альбусу Дамблору!

Повторив эту фразу десять раз, все ученики так же синхронно сели и… пришли в себя. Никто, кроме первокурсников, не заметил, что произошло что-то необычное. Тупожук добро улыбнулся и удовлетворённо кивнул.

— А теперь, жрите!

На столах перед нами появились разные яства, на которые тут же набросились все… кроме игровых фигур. После демонстрации власти директора, кусок в горло не лез даже Срону Уизли. Я проверил еду перед собой и выяснил, что в ней содержались зелья подчинения сознания. Единственной едой без магических добавок был ржаной хлеб грубого помола.

— Эльф! — Щёлкнул я пальцами.

Рядом со мной появился домовик под невидимостью. Дракусик с удивлением осмотрелся, так никого и не заметив, а я ощущал маскировку магического существа с помощью своей ауры.

— Замени еду рядом со мной на столе той, в которой нет зелий и ядов, на которую не наложено заклинаний, и которую безопасно есть.

Через секунду все невероятно вкусные даже на вид блюда бесследно исчезли, а вместо них стол завалили корки сухого ржаного хлеба. Дракусик, уже было собравшийся выпить тыквенного сока, икнул и отставил кубок с рыжей жидкостью в сторону.

— Похоже, в школе мне придётся питаться домовыми эльфами. — Вздохнул я.

Корки хлеба тут же исчезли, и передо мной появился скромный ужин из яичницы с колбасой и чая с сахаром. Ну и один кусочек хлеба тоже нашёлся. Куда ж без него? Я приступил к ужину, смакуя его на глазах у голодного Дракусика. Но тот тоже картинно щёлкнул пальцами, призвал эльфу из своего манора и приказал ей принести ужин. Я не присматривался к тому, что ему принесли, но до разносолов там тоже было далеко. Впрочем, для почти двенадцати часов ночи и мгновенной доставки это было не так уж плохо.

Через полчаса ужин закончился, и по команде директора столы мгновенно очистились от тарелок. Всех студентов согнали в четыре табуна, которые погнали по спальням факультетов. Табун Гриффиндора был самым большим, диким и шумным. Чтобы управлять им, понадобилось ажно четыре овчарки. В смысле, четыре старосты, которых звали Перси Слизли, Перси Виски, Перси Визгли и Перси Уизли. Все они были рыжие и на одно лицо, так что у меня иногда возникал вопрос, как они вообще друг друга различают. Впрочем, ещё оставался вариант работы их мозга на игровых скриптах, потому что ни на один вопрос они не отвечали, а только подгоняли первокурсников дежурными фразами.

Пробравшись по лабиринту коридоров, мы добрались до башни Гриффиндора. Группа из Райвенкло ушла по лестницам вниз, а мы начали забираться вверх. Высота башни изнутри впечатляла. По моим прикидкам, в ней было не меньше двухсот метров. И все эти метры нам предстояло преодолеть на своих двоих по лестнице. Народ довольно быстро осознал перспективу идти до спальни до самого рассвета и начал бунтовать. Вот только к этому моменту все уже находились на узкой лестнице, так что сбежать было просто некуда. Более того, лестницы ниже сменили направление так, чтобы создать тупик, что вообще исключало всякую возможность для отступления.

— Вперёд. Вперёд. Быстрее. Schneller. Schneller. — Подгонял учеников Перси Визгли, которого можно было опознать по более визгливому голосу.

— Не отставать. Отставших я буду скидывать вниз через перила. — Вторил ему Перси Слизли, опасно поигрывая волшебной палочкой.

— Командир, ну когда же отдых? — Взмолился один из неписей-учеников.

— В морге отдохнёте. Кстати, морг у нас в подвале башни, прямо в самом низу лестницы. Кто устал, можете сразу туда прыгать.

Кстати, а это идея! Я обвёл взглядом мучеников, идущих на Голгофу, и выбрал своей жертвой Рональда Виски. Я использовал лёгкое ментальное внушение, чтобы изобразить внутренний голос в его голове.

— Да что он нам сделает, непись проклятая? Задолбало уже идти. Чем дольше идём, тем выше эта клятая башня. Мы так до утра ползти будем. Нужно отдохнуть. Если этим старостам так нужно довести нас до спальни, то пусть на своём горбу тащат. — Вещал я.

— Всё! Хватит! — Громко выкрикнул Виски, останавливаясь и разворачиваясь к старосте, тыкающему ему в спину своей палочкой. — Отстаньте от меня. Мне нужно отдохнуть! И я с места не сдвинусь, пока не переведу дух.

— Я так не думаю. — Смерил бунтовщика тяжёлым взглядом Перси Слизли. — Считаю до трёх.

— Ты тупой? Больше чем до трёх считать не умеешь? Отвали!Нехер в меня этой лучиной тыкать.

— Три. Вингардиум Левиоссо.

— А-а-а-а-а-а!!! — Заорал Рональд Виски, взлетая в воздух и зависая прямо в центре свободного пространства, идущего до самого низа башни.

— Нужно применить финиту. — Послал я мысль в наполненное паникой сознание.

— Финита Инкантатем! — Выкрикнул Виски, взмахивая палочкой.

Заклинание левитации, наложенное на его мантию и штаны, отменилось, и он с диким визгом полетел вниз. Секунд через десять раздался еле слышный «шмяк», а передо мной появилось системное сообщение.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие квеста. Вы довели Рональда Биллиуса Виски до самоубийства. Награда: +3 жизни.

— Ах ты урод!!! Ты убил моего брата! — Выкрикнул Перси Виски. — Авада Кедавра!

Зелёный луч пролетел над головами пригнувшихся школьников и попал в грудь растерявшегося Перси Слизли.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие квеста. Вы организовали убийство Перси Слизли от заклинания Авада Кедавра. Награда: Чувство глубокого морального удовлетворения на 37 минут.

На меня накатило состояние наркотического прихода. Сразу стало хорошо, все проблемы отступили на второй план, а желание что-то делать и куда-то идти, так же, как и желание сопротивляться, бесследно исчезло.

Тем временем, над Перси Виски загорелось кроваво-красное свечение. В воздухе соткались алые руны, и в убийцу ударила молния.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие квеста. Вы организовали смерть Перси Виски от заклятья «Защита Свинопрыща». Награда: Чувство глубокого морального удовлетворения на 9 минут.

Фигасе цепь ненависти и смерти! А вот с этим наркотическим кайфом нужно что-то делать. Я сосредоточился и скинул с себя заклинание эйфории. Как оказалось, квестовая награда была обычным «бафом». Это не было заклинанием палочковой магии, но моя демоническая сопротивляемость магии позволила сбросить внешнее воздействие.

— Ладно, отдохнули — идём дальше. — Выкрикнул Перси Визгли. — Ещё минут десять, и мы на месте. Schneller. Schneller.

Народ возмущённо загомонил, но потянулся вверх по лестнице. Лететь вниз никому не хотелось, а мрачная ухмылка старосты наводила именно на эту мысль.

Действительно, всего через десять минут мы добрались до картины, за которой располагался вход в гостиную Гриффиндора. Тут двое оставшихся старост начали рассортировывать толпу на группы, выделяя каждой из них комнату. Девочек в большинстве отправили в женскую спальню, но Гермиону Грыжер в приказном порядке распределили в комнату нашей команды. Мы всей компанией зашли в нашу комнату, и я с некоторым недоумением уставился на четыре кровати.

— Тут только четыре кровати. — Озвучил очевидное Дракусик. — Кому-то придётся спать на коврике у двери.

— Нет, Гермиона будет спать в одной постели со мной. — Нашёл я подходящее решение.

— Почему это с тобой? — Взвился Слизли.

— Потому что я так решил. — Припечатал я, активируя мозгового червя в его голове.

— А, понятно. — Сразу сдулся тот.

— Но… но… я не готова. — Начала мяться Грейнджер.

— Расслабься. Нам по одиннадцать лет. Самого ценного ты уже лишилась, а домогаться тебя я не собираюсь. Если что, найду себе семикурсницу.

— То есть я тебя совсем не привлекаю. — Непонятно с чего обиделась Гермиона.

— Абсолютно. Я же не педофил. Ты ещё молодая, зелёная. Вот как титьки отрастишь… Только не так, как это сделала Геймиона Трансгрейнджер. Откуда такие извращенцы вообще берутся? Ладно, закрыли вопрос. Пора ложиться спать. Но перед этим, я хочу спросить, может быть, вы хотите что-то сказать?

Я обвёл взглядом своих союзников.

— Альбус Дамблдор самый лучший Дамблдор в мире. — Ляпнул Рон Слизли, после чего недоумённо уставился на меня.

— Да нет же! Альбус Дамблдор самый красивый и привлекательный педофил во Вселенной. — Опровергла его высказывание Гермиона, прикладывая ладошки к покрасневшему от смущения лицу.

— Надеюсь, он обратил внимание на мою задницу. — Поддакнул ей Невилл.

Несколько секунд эта троица пыталась понять, что это такое они сказанули, а потом просто забыли об этом и продолжили подготовку ко сну. Я переглянулся с Дракусиком и использовал своих мозговых червей, чтобы снять наложенное на детишек «гендзюцу».

— Подождите! Что я только что сказал? — Побледнел Невилл Долгочлен.

— Что-то про задницу Дамблдора. — Мечтательно вздохнула Гермиона. А через секунду до неё дошёл смысл только что сказанных слов и те чувства, которые она испытывала к упомянутой заднице. — Что со мной произошло? — Вытаращила она глаза. Посмотрев на каждого из соседей, она наконец остановила свой выбор на мне, требуя ответа.

— Это было действие зелий, подмешанных в еду на сегодняшнем пиру. — Озвучил я причину.

— О нет! Спасите мою задницу! — Выкрикнул Долгочлен, прикрывая свой зад руками. — Я точно помню, что этот мерзкий педофил таращился на меня весь ужин!

— Но… но как он мог? Мы же дети! — Возмутилась Гермиона.

— А он педофил. Вы созданы друг для друга. — Рассмеялся Дракусик.

— Боже, куда я попал. — Схватился за голову Невилл. — Я думал, что поимею этот мир, а в реальности собираются поиметь уже меня.

— Хватит стонать. Спите уже. — Недовольно буркнул из-под одеяла Рон Слизли. — Что? — Поперхнулся он, когда все мы с подозрением посмотрели на него.

— Тебя не пугает, что директор подлил всем нам любовное зелье в еду? — Выразила общий вопрос Гермиона.

— Нет. У нас же фамильный дар к изготовлению зелий и иммунитету к нему. Со Слизли все эффекты зелий слетают через три часа.

— То есть всего три часа секса со старым извращенцем тебя не пугают? — Уточнил Долгочлен.

— Нет. Чего там такого? Три часа и свободен. Тем более, по обоюдному согласию. А потом обливейт в лоб, и вообще никаких проблем и мучений. Чего? Это же Дамблдор! Величайший волшебник. Ему можно.

— Может, ты его того, не до конца расколдовал? — Тихо поинтересовался у меня Дракусик.

Я сам хотел знать ответ на этот вопрос, а потому залез в сознание Слизли, пересиливая отвращение.

— Нет. Он по жизни такой. В смысле, ещё по прошлой жизни. Так что берегите свои задницы.

Невилл, Дракусик и Гермиона в ужасе переглянулись и спрятались за моей спиной.

— Чего это с вами? — Удивился Рон, наблюдая за передвижениями соседей по комнате.

— Да ничего. Спи!

Последний приказ я дублировал через червя, так что Рон тут же рухнул на постель и громко захрапел.

— Силенцио! — Не растерялась Гермиона, заглушившая звук, по громкости сравнимый с рёвом трактора.

Мы разделись, легли в кровати и потушили свет. Гермиона обняла меня как плюшевого мишку, а через минуту ещё и закинула на меня ногу. Минут десять я тихо лежал, постепенно засыпая, но тут раздался громкий «чпок», за которым последовал леденящий душу вой Рона, сбросившего с себя заклинание немоты.

— А-а-а-а-а-а-а!!!

Все подскочили, а Дракусик зажёг огонёк на конце своей палочки. В неверном свете заклинания мы посмотрели на кровать Рона и обнаружили там груду осьминогов, из которой пытался выкарабкаться Слизли, воющий от ужаса на одной ноте.

— Что это? — Задал вопрос Дракусик.

— А, это же половина моего улова в Запретном Озере. Помните, я бочку Рону отдал? Сейчас в ней развеялась магия уменьшения, и она вернула свой истинный размер, а за одно спала трансформация с трупа гриндилоу. В результате, «ёмкость» разорвало и все эти трупы завалили любителя халявы. — Описал я ситуацию. — Давайте спать. И Гермиона, в следующий раз накладывай силенцио качественней, чтобы оно не слетало как сейчас. Всё, идём спать.

— Подождите! — Наконец, обрёл дар речи Слизли. — Помогите мне выбраться!

— Нет уж. — Заворчал Невилл. — Это твои осьминоги, ты с ними и разбирайся. И в темпе давай, а то они сейчас ещё вонять начнут. Если не уберёшь, я всю твою добычу в окно выкину.

Пока Рон стеная паковал гриндилоу в свой сундук, я тоже вытащил «бочку» с добычей из кармана мантии и переложил её в сундук в отдел с уменьшающими чарами. Наконец, проблема с осьминогами была решена, и мы опять улеглись спать.

Утром я проснулся от звука колокольчика и голоса, идущего из-за двери в комнату.

— Подъём. Скоро завтрак. Schneller. Schneller.

Я потянулся всеми тентаклями, и только потом до меня дошло, что я нахожусь в форме тентаклевого монстра. Более того, я оплетал тентаклями Гермиону, сейчас ласково шуруя в её интимных местах. Быстро убрав свои конечности, я превратился в человека. Гермиона тут же обняла меня и зашептала во сне.

— Ещё! Быстрее. Жёстче. Schneller. Schneller.

Я проник в её сознание через мозгового червя и попал в немецкое порно с ней в главной роли и тремя немцами на подхвате. При этом, сама Гермиона воспринимала себя типичной дояркой с тоннами целлюлита. Мне захотелось это развидеть, но было уже поздно. С матами выбравшись из постели, я зарёкся ещё раз читать чужие мысли. И не стоит забывать, что внешне она милая девочка Гермиона, а вот в душе жирная сорокалетняя доярка Лидия — любительница немецкого порно и хентайного аниме с тентаклями.

На завтраке вся наша компания уселась рядом. Справа от меня сидели Дракусик и Невилл, а слева Гермина и Рон. Прочие команды тоже предпочитали сидеть вместе, насколько им позволяло разделение на факультеты. Зелий в еде не было, так что я с аппетитом умял недурственный завтрак. Поглядывая по сторонам, я обнаружил, что команды Гарипотера Сэра и Гарри Туппера смотрят на Дамблдора с нескрываемым обожанием. А вот Шеогаррит и его прихлебатели чуть ли не обнюхивали каждое блюдо в поиске не задекларированных добавок.

После завтрака первым уроком у нас была Трансфигурация, которую вела Минерва МакГонагал. Провожали нас до кабинета старосты Перси Слизли и Перси Виски. Те самые, что благополучно скончались не далее, как вчера вечером. Да и Рональд Виски тоже сидел за завтраком, не испытывая проблем с аппетитом.

Наша компания зашла в класс в числе первых и заняла две трёхместные парты на первом и втором ряду возле окна. Как и в каноне, к этому моменту МакГонагал уже находилась в кабинете, сидя в форме кошки на учительском столе.

— Что-то я не наелся. — Пожаловался нам Рон, растягиваясь на парте

— Как думаешь, из вон той кошки получится хорошая шаверма? — Указал я на кошку, сидящую буквально в трёх метрах от нас.

— Хорошая. — Кивнул Рон. — Но маленькая. Это только кажется, что кошка большая. А если снять кожу, выпотрошить её и срезать мясо с костей, то больше чем на одну шаверму не наберётся. Но я бы и такую съел.

Слизли голодным взглядом прошёлся по кошке, от чего та выгнулась дугой и зашипела на него.

— Ну, не знаю. — Засомневался я. — Так можно глистов каких-нибудь подцепить. И блох. И мозгошмыгов.

— Не, мозгошмыги только в мозгах водятся. Я с Лавгуд говорил на эту тему, и она уверила меня, что если не жрать мозг, то чужие мозгошмыги не опасны.

Пока мы вели этот научный диспут, прозвенел звонок. Кошка обвела собравшихся учеников строгим взглядом и соскочила со стола, попутно превращаясь в человека. В одетого человека, надо заметить.

— Итак, мистер Поттер, вы утверждаете, что у меня в голове водятся мозгошмыги? — Встала Минерва прямо передо мной.

— То есть наличие глистов и блох вы не отрицаете? — Спросил я в ответ.

— Ах ты мерзкий выродок! Сектумсепра!

МакГонагал взмахнула палочкой, направляя на меня какое-то заклинание. Но я ещё утром поставил на себя и всех своих союзников отражающий щит. Мне даже делать ничего не пришлось. Заклинание отразилось от моего лба и срикошетило обратно в учительницу, попутно усилившись в пятьдесят раз. В результате, МакГонагал буквально распылило в фарш.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие квеста. Вы довели учителя Трансфигурации Минерву МакГонагал до самоубийства. Награда: +10 жизней.

Хо-хо! Самоубийство. А ещё, у нас образовалась свободная пара уроков. Все ученики уставились на меня с вытаращенными глазами, а я предпочёл понаблюдать за тем, как кровавый фарш обратился в чёрный туман и рассеялся в воздухе.

— Похоже, Трансфигурации у нас сегодня не будет. — Поделился я своими соображениями с товарищами.

— Кто это вам сказал, Поттер? — Услышал я строгий мужской голос.

В класс зашёл мужчина, в котором сложно было не опознать родственника почившей в бозе учительницы. Он прошёл вперёд и как ни в чём ни бывало занял место за учительским столом.

— Итак, давайте познакомимся. Меня зовут Минерв МакГонагал. Я родной брат Минервы МакГонагал и буду замещать её в случае подобных несчастных… случаев. — Над головой мужчины появилась надпись с его именем. — Сегодняшним вашим заданием будет превращение… бревна в спичку. Смотрите внимательно, как это делается.

Мужчина достал из-под стола полено и набор инструментов: рубанок, стамеску, пилу, пару напильников и нож. Прямо на наших глазах он за пару минут стесал большую часть полена в стружку и опилки, оставив в конце только одну спичку с идеально квадратным сечением. После этого он достал небольшую баночку, обмакнул в неё кончик спички и продемонстрировал нам серную головку.

— Всем всё понятно? Приступайте.

Минерв взмахнул своей палочкой, и на парту перед каждым учеником приземлился набор инструментов и полено.

— Профессор, а как же магия? — Не удержалось от вопроса Геймиона Трансгрейнджер.

— А что магия? Ваша задача превратить бревно в спичку. Для этого никакой магии не надо. Вы находитесь на уроке Трансфигурации. Это наука о преобразовании одних предметов в другие. Здесь имеют особое значение ваши настойчивость, воображение и умение использовать магические инструменты вроде этих магических рубанков и стамесок. Начинайте работу. Кто не сможет превратить бревно в спичку, тот отправится на отработку в теплицы южного двора.

— В те, в которых завелись монстры? — Выкрикнул кто-то из учеников Слизерина.

— Именно! И поторопитесь. Прошло уже две минуты, а вы ещё даже не начали строгать.

Народ недовольно загудел и начал пытаться использовать полученное «магическое оборудование». Я с усмешкой следил за тем, как «маститые маги» строгали полено рубанком и пилили напильником.

— Поттер, вам что, нужно особое приглашение? — Подошёл ко мне недовольный моим бездействием учитель.

— Нет, учитель. Вы же знаете великую магическую мудрость? Семь раз отмерь — один раз отрежь. Я сейчас составляю в своём уме идеальную последовательность действий для превращения бревна в спичку.

— Вот как? Отлично. Ученики, берите пример с Гарри Поттера. Планирование и пространственное воображение крайне важны для успеха в трансфигурации.

Следующие полтора часа я пинал балду, наблюдая за страданиями магов-белоручек. А за минуту до окончания выделенного времени я достал палочку и взмахнул ей, одновременно используя свою магию, чтобы наложить на полено заклинание превращения его в спичку.

— А что, так можно было? — В шоке уставился на меня Дракусик, сравнивая свою косую лучину с моей совершенной спичкой.

— Конечно. — Кивнул я.

— Поттер! У вас получилась идеальная спичка! — Подбежал ко мне учитель. — Объясните классу, как вам это удалось.

— Да, учитель. — Я встал из-за парты и прошёл к доске. — Магия позволяет сделать всё то, что может наука и техника, пропуская промежуточные шаги. Если вы точно представляете себе процесс преобразования бревна в спичку, то использовав магическую мистерию, вы можете воплотить этот процесс в реальность одним движением палочки. Вот так.

Я взял полено, взмахнул палочкой и спроецировал перед собой иллюзию движения инструментов, обрабатывающих полено. Одновременно я ещё раз использовал магию демонов, чтобы трансформировать полено в спичку.

— Отлично, Поттер! Плюс десять баллов Гриффиндору. Ваша группа может быть свободна, а всех остальных вечером ждёт отработка в теплицах у мадам Спраут. Надеюсь, кто-то из вас, наконец, успеет заметить, что же вас сожрало. И не забудьте потренироваться в превращении бревна в спичку самостоятельно. На следующем занятии будет та же тема.

— Гарри, почему ты не сказал нам, что можно использовать магию? — Прошипела Гермиона, когда мы вышли из класса.

— Хм, я… забыл. Ха-ха-ха! — Нагло рассмеялся я ей в лицо. — Вы же маги. А ведёте себя как обычные магглы. Полтора часа строгали дрова вместо того, чтобы остановиться и немного подумать.

— Но… я думала, что мы должны повторять за учителем.

— Вот будет вам урок. Следующий. Готовьтесь строгать. Пха-ха-ха-ха-ха!

Дракусик шёл рядом со мной нахмурившийся и думающий тяжёлые думы. Ну он хотя бы не стал обвинять в своей глупости меня. Мы проследовали за очередным Перси и добрались до кабинета «Чар и волшебства». Именно так этот предмет назывался в расписании. На этот раз мы занимались вместе с Райвенкло. Заняв места, мы дождались начала урока.

Сразу после звонка в класс зашёл мелкий гуманоид с пышной седой бородой и бакенбардами. Судя по моему квесту с гоблинами, этот маг начал превращаться в гоблина, но смог остановить процесс на половине пути. Тем не менее, он как минимум наполовину стал гоблином, а потому тоже подвергся влиянию Табу этой расы. Только завидев меня, Флитвик начал распространять волны гнева и ненависти. Тем не менее, он не стал бросаться на меня с пеной у рта, а начал урок.

— Приветствую вас, первокурсники. На моих уроках вы будете изучать великое искусство сотворения чар с помощью волшебной палочки. Кто-нибудь знает, что лежит в основе сотворения чар? — Я поднял руку, но Флитвик проигнорировал меня. — Всё дело в правильном движении палочкой и чётком произнесении заклинания.

— Что за чушь? — Не удержался я от смешка. — Если вы не знаете, что лежит в основе сотворения чар, то не надо хотя бы вводить в заблуждение учеников. Движение палочкой? Ха!

— Поттер!!! — Вызверился Флитвик, глядя на меня в бессильном гневе. — Если вы всё знаете, может тогда вы выйдете сюда и сами проведёте лекцию?

— Спасибо, что предложили, профессор. — Вскочил я из-за парты, одновременно накладывая на учителя заклинание немоты и столбняка. — Итак, класс, все открыли тетради и начали записывать за мной. Я поделюсь с вами своей неземной мудростью только один раз.

Класс замер с открытыми ртами, а три «ложных Поттера» начали сверлить меня взглядом, полным злобы и ненависти. Они что, уже начали превращаться в гоблинов?

— Итак, все вы знаете, что такое магия. Это способность воздействовать на окружающий мир с помощью силы своего разума и магической энергии. Если кто-то не знает даже этого, то вам можно лишь посочувствовать. Но что такое волшебство? Или искусство сотворения чар, как назвал его профессор Флитвик.

Упомянутый полугоблин стоял на своём месте и мог только бешено вращать глазами. Его тело застыло в той позе, какая была у него на момент наложения заклинания.

— Задумайтесь над сутью волшебства. Вы взмахиваете палочкой, говорите «люмос» и за каким-то хером на конце палочки загорается огонёк. Вы не вкладываете в это действие никакой работы сознания, никакого контроля магической энергии. Всё что вы делаете, это выполняете некую стандартную последовательность действий. А что такое последовательность действий? Это ритуал. Поэтому, чары или волшебство правильнее будет называть ритуальной палочковой магией.

— Но что же придаёт силу этим ритуалам? Магия — скажет неуч и остолоп. — Флитвик чуть слышно замычал со своего места, пуская пену изо рта. — Маг — скажет знающий специалист. Когда вы совершаете магический ритуал, то заклинание формирует маг, создавший этот ритуал. Или для вас будет правильнее сказать Бог Магии. Когда волшебники говорят о воле магии, они говорят о воле бога магии. Бога ритуальной палочковой магии, с которым все вы отлично знакомы. Но давайте не будем переходить на личности.

— Итак! Совершив ритуал, вы даёте знать богу магии о том, какое заклинание вы хотели бы использовать. Достаточно очевидно, что правильное исполнение ритуала необходимо для того, чтобы бог смог распознать, что именно вы от него хотите. Это подобно набору номера абонента на телефоне. Если вы ошибётесь, то не сможете никуда дозвониться. Или дозвонитесь, но попадёте к другому человеку. Но это лишь часть правды, которую от вас хотят скрыть учителя вроде Флитвика.

— Самое главное в волшебстве — это плата за услуги. Точно так же, как вы платите за использование телефона, вы платите за использование палочковой магии. Для начала, вы отдаёте куда больше энергии, чем тратит бог магии на формирование заклинания. Впрочем, далеко не факт, что если бы вы попытались создать это заклинание самостоятельно, то вы бы потратили меньше энергии. Скорее наоборот. Но затраты магической энергии — ерунда. Главное, чем вы платите — это своей верой.

— Вера в совершаемый ритуал — это самый важный ингредиент волшебства. Без веры волшебство не будет работать. В отличии от магии. Почему? Потому что вера — это энергия веры, то есть Бахионь. Совершая ритуал, вы отдаёте свою энергию веры богу магии. И чем больше этой энергии вы выделяете, тем сильнее будет заклинание. Из этого следует простое правило. Во время выполнения ритуала вы должны осознавать всё величие этого момента. Не просто взмахнуть палочкой и что-то там пробормотать, а сделать это торжественно! Пафосно! С осознанием исключительного смысла совершаемого вами действия. Ваше движение палочкой должно быть элегантным. Слова заклинания должны лучиться многовековой мудростью. Не «вингардиум левиосса», а «ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОССА!!!». Вы должны вложить в это заклинание свою душу. И тогда, взамен на энергию души, бог магии сформирует то заклинание, которое вы ни в жизнь не сможете создать самостоятельно.

Я посмотрел на класс и убедился в том, что все ученики слушают меня, открыв рты. Некоторые при этом не забывали строчить в тетради, конспектируя каждое моё слово.

— А теперь, начните отрабатывать заклинание Вингардиум Левиосса.

Дурон Визгли вскочил со своего места пафосно взмахнул палочкой и произнёс голосом тысячелетнего многомудрого культиватора Ци.

— Вингардиум Левиосса!

Через миг в помещении установилась невесомость. Люди, парты, книги и всё остальное поднялось в воздух и зависло. Единственным объектом, оставшимся во власти гравитации, оказался я.

— Очень хорошо. — Кивнул я. — Только что вы стали свидетелями того, что может сотворить безбашенный колдун, используя заклинания волшебника.

В характеристиках Дурона Визгли в графе «раса» было указано «Человек. Колдун».

— А чем волшебник отличается от колдуна? — Выкрикнула Гермиона Бобрейнджер.

— Хороший вопрос. — Кивнул я, отменяя заклинание левитации.

Парты и учебники упали на свои места, а вот ученики грохнулись кто куда и начали выползать из-под столов и сползать со шкафов, поминая дурную силу Дурона.

— Если волшебник попытается использовать заклинание, за которое он не в состоянии заплатить, то не произойдёт ровным счётом ничего. А вот если то же самое попытается сделать колдун, то заклинание сработает. Но плату с него взыщут «в долг». Под проценты. И платой будут его магические способности. Нет, сама способность творить магию никуда не денется, но вот пользоваться этими «выделенными мощностями» сможет только бог магии. А в качестве компенсации колдуну достанутся изменения в его энергетике. Как правило, такие изменения проявляются в виде физических уродств или психических отклонений.

— Не нужно думать, что подобную плату могут взять только с колдунов. Вся разница между колдуном и волшебником заключается в том, что волшебника уведомят о необходимости заплатить больше, чем у него есть, в то время как колдуна просто поставят перед фактом, что он теперь должен. Если вы посмотрите на учеников Свинопрыща с первого курса по седьмой, то увидите, что с каждым курсом ученики становятся всё более уродливыми и отвратительными на вид, являя собой отличный пример значения слова «свинопрыщ».

— Ведь сдача экзаменов, когда ты не учился, требует соответствующей платы. Бог магии готов совершать чудеса. В том числе он может позволить вам сдать на пятёрку предмет, в котором вы не понимаете абсолютно ничего. Достаточно лишь заплатить своими магическими способностями. А если вы растратите слишком много, то в конце превратитесь в уродливого монстра, и окружающие начнут называть вас… гоблином.

Я развернулся и продемонстрировал всему классу Флитвика, глаза которого горели адским огнём инфернала. Впрочем, на эффективность моих сдерживающих заклятий это никак не влияло.

— То есть все гоблины — это маги, потерявшие магию? — Раздался выкрик из зала.

— Ой! Мне тут пишут, что я нарушил табу.

— И мне!

— И мне тоже.

— Песец! Теперь все гоблины будут ненавидеть меня.

— Ничего. Завтра первый предмет — История Магии. — Выкрикнул кто-то с галёрки. — Можно будет узнать у профессора Бинса о том, как правильно бороться с гоблинами. Теперь по крайней мере понятно, почему было столько бунтов гоблинов, и почему их всех просто не вырезали под корень.

Класс углубился в обсуждение темы урока, а я вернулся за парту и снял заклинание столбняка с Флитвика.

— ПОТТЕР!!!!!!! — Раздался вопль разъярённого чудовища. Мелкого чудовища, но очень злобного. — Авада Кедавра!!!

В меня полетел зелёный луч смертельного проклятья. Я был уверен в работе отражающего заклинания, но на всякий случай трансфигурировал учебник в зеркало и наложил на него заклинание зеркального щита. Луч заклинания отразился и вернулся отправителю. Флитвик тут же распался чёрным туманом, исчезнув даже раньше, чем его тело успело коснуться пола.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие квеста. Вы довели учителя Чар и волшебства Филиуса Флитвика до серийного самоубийства. Цель потеряла 50 жизней. Награда: +500 жизней.

Не понял… Он что, девочка волшебница после смены пола? Хотя, по росту подходит. А борода может быть результатом действия проклятья. Что у него между ног никто не проверял. Ну, разве что только директор. Этот затейник и не такое может.

Урок был сорван. После смерти ещё одного учителя ученики словно с цепи сорвались. Они начали разучивать заклинания из учебника одно за другим. Благодаря моей лекции, все заклинания получались с первой-второй попытки. Вскоре в ход пошли учебники старших курсов, которые обнаружились в залежах книг в классе. В результате, к концу урока ученики выучили всю программу Свинопрыща вплоть до седьмого курса. Народ уже было собрался идти в библиотеку за книгами с дополнительными материалами по чарам, но тут в класс залетел дементор. Исходящая от него аура страха и ужаса мгновенно остудила горячие головы, и ученики замерли перед ним как кролики перед удавом.

— Приветствую вас, дамы и господа. Вам назначена отработка в теплицах у мадам Спраут. Прошу вас следовать за мной. — Сказал дементор хорошо поставленным голосом профессионального дворецкого.

— Все вместе! — Выкрикнул Гарри Туппер, вскакивая на парту. — Экспекто Патронум!!!

Десятки белых светящихся зверей сорвались с палочек учеников и… бессильно разбились об окутывавшую дементора тьму.

— Вы неправильно используете это заклинание. — Сказал дементор спокойным голосом, полным сдержанности и чувства собственного достоинства. — Вот как надо. Экспекто Патронум.

С протянутой руки дементора сорвались десятки сгустков тьмы в форме грудолома чужого. Они разлетелись по классу и впились в грудь каждого ученика, посмевшего поднять палочку на обслуживающий персонал. Раздался хруст рёбер, сопровождаемый криками ужаса и предсмертной агонии, и через несколько секунд класс очистился от большей части учеников, отправившихся на перерождение.

— Господа, вам назначена отработка в теплицах у мадам Спраут. Прошу вас следовать за мной.

Оставшиеся в живых ученики, которые не стали кидаться в дементора патронусами, быстро вышли из-за парт и последовали за ним. Наша группа, освобождённая от отработок, осталась сидеть в классе. Во время недавнего приступа энтузиазма Рон и Гермиона почти присоединились к атаке, но я вовремя проконтролировал их действия с помощью мозгового червя.

— Кстати, Рон. Я видел, там осталось несколько палочек от погибших учеников. Найди среди них ту, что подходит тебе.

— Точно! — Подскочил Слизли.

Даже с учётом всех моих подсказок Рону тяжело давались заклинания из-за его бракованной палочки. Он быстро пробежался по классу, собирая древесину, а потом начал проверять палочки одну за другой, используя простые и безопасные заклинания.

— Вот! Эта лучше всего подходит. — Сделал он выбор, демонстрируя ярко-розовую женскую палочку с сердечками. — Правда, на ней значится, что она принадлежит Геймионе Трансгрейнджер.

— Чтобы чужая палочка признала тебя хозяином, нужно победить её предыдущего владельца в честном поединке. — С умным видом провозгласила наша Гермиона.

— Чушь. Дай сюда эту хворостину.

Я сосредоточился и вступил в ментальный контакт с душой, заточённой в палочке. Ей я пообещал, что если она не признает владельцем Слизли и полностью не подчинится ему, то я сожру её со всеми духовными потрохами. А моя аура пожирателя душ сделала это обещание особо убедительным.

— Держи. — Вернул я палочку её новому владельцу.

— Гарри! Это чудо! Эта палочка стала ещё сильнее, и теперь я её владелец.

— То-то же. Я ведь великий маг и волшебник.

— Гарри, а что это за бог магии, про которого ты говорил? — Обратился ко мне Дракусик.

Я осмотрелся и убедился, что ответ на этот вопрос интересует только Дракусика и Невилла. А Рон и Гермиона дурачатся в стороне, пуская различные заклинания из палочек.

— Это Оливандер. — Тихо сказал я, предварительно установив полог против подслушивания. — Тысячелетний вампир-носферату. Но это тайна.

— А ты можешь научить меня настоящей магии? — В глазах блондинистого аристократа зажглось упорство.

— Не-е-е. — Отмахнулся я.

— Почему?

— Мне лень.

— Ну Гарри!

— Всё равно лень. — Я посмотрел на скривившуюся харю Дракусика. — Но я могу превратить тебя в демона и научить демонической магии. Там тоже хватает магических ритуалов, но есть и настоящая магия. Правда, в этом случае вы потеряете способность использовать палочковую магию.

— А как же ты?

— А что я? Я её и не использую. А размахивать палочкой и выкрикивать разные пафосные фразы мне это ничуть не мешает.

— Вот оно что! — Вмешался в наш разговор Невилл. — Я согласен стать демоном.

— Я тоже. — Важно кивнул Дракусик, едва сдерживая возбуждение. — А у меня тоже будут тентакли?

— Хм… нужно подумать. Давайте вернёмся к этому вопросу завтра утром. А сейчас нам нужно воспользоваться своим преимуществом перед другими командами.

— Каким преимуществом?

Я снял полог тишины и подозвал Рона и Гермиону.

— Итак, друзья. Сейчас образовалась интересная ситуация. Большая часть наших соперников отправилась на перерождение и вернётся в мир живых только через шесть часов. Меньшая часть отправилась на отработки, и тоже вряд ли задержится в мире живых. А мы в это время проникнем с святая святых — в коридор третьего этажа правого крыла.

— Тот, где спрятан философский камень? — Догадалась Гермиона.

— Точно. — Подтвердил я.

— Я пас. — Резко поскучнел Рон.

— Почему? — Недоумённо посмотрел на него Дракусик.

— Мы все умрём. А у меня и так всего три жизни. Вон, у Гарри их больше пятисот. Пусть он один идёт. А мы поддержим его морально. С расстояния.

— Ладно, тогда и философский камень я себе заберу. — Смерил я дезертира многообещающим взглядом.

— Да хоть десять! Мне этот булыжник крашеный даром не нужен. Вот если бы у меня было ещё хотя бы десять жизней, то можно было бы и рискнуть.

Я мысленно обратился к Системе.

— «Система Бога Игр Справка. Можно ли передать союзнику игровые жизни из своего запаса?»

ꀈꂪꃽ Система Бога Игр приветствует вас! Спасибо, что воспользовались нашими услугами. В качестве благодарности мы дарим вам этот замечательный Игровой Инвентарь, способный хранить до десяти литров различного барахла. Желаем вам всего доброго, ваша Система Бога Игр.

ꀈꂪꃽ Получен Игровой Инвентарь.

Я подождал несколько секунд, но продолжения так и не дождался.

— «Система! Алё? Можно ли передать союзнику игровые жизни из своего запаса?».

Ответом мне была тишина.

— «Система, можно я тебя взломаю? И кстати, молчание — знак согласия».

ꀈꂪꃽ Спасибо за ожидание. Ты же не подумал, что я глухая, да? Ха-ха.

ꀈꂪꃽ Я только что добавила в список твоих игровых умений заклинание по передаче жизней из твоего запаса.

— «Вообще-то, я имел в виду ваши игровые жизни, а не мои личные жизни. Ферштейн?»

ꀈꂪꃽ Да-да, конечно. Я уже всё исправила. Ваша Система всегда готова помочь вам.

— «Отлично».

Я ещё раз проверил описание нового заклинания, а потом использовал его, передав Слизли одну жизнь.

— Ну, вот. Теперь у тебя на одну жизнь больше, и мы сможем использовать тебя в качестве ОРС.

— ОРС? Что за ОРС? — Перепугался Рон.

— Одноразовое средство разминирования. Ты же сам объяснял нам значение этого слова. Вот и продемонстрируешь.

— Нет! Я не согласен! — Сорвался в фальцет Слизли.

— Рад, что ты согласился. — Добро улыбнулся я, беря его тело под контроль с помощью мозгового червя.

— Нет! Стойте! Я не хочу умирать. Это охренеть как больно.

— Да ладно. Это неприятно только первые пару раз. Я думаю, ты быстро привыкнешь. Или не быстро. Но у меня есть запас из пятисот жизней, этого наверняка хватит. Приготовься послужить делу спасения вселенной.

— Не-е-е-е-ет!

Наша компания вышла из класса и направилась к башне Гриффиндора. Тут нам нужно было добраться до третьего этажа. Вот только лестницы в башне жили своей жизнью, и в данный момент добраться до входа на третий этаж по ним было невозможно.

— Ладно. Это же не могло быть настолько просто. — Оценил я расположение лестниц и цели. — Рон, ты помнишь о такой замечательной игре как Принц Персии?

— Нет. Ты о чём?

— А Assassin Creed?

— Нет. Нет! Ты не сделаешь этого. Отпусти меня! Я не стану этого делать.

— Рон, я не держу тебя. Всё это ты делаешь по своей собственной воле. И помни — я верю в тебя.

Рон разбежался и перепрыгнул расстояние между лестничными пролётами в том месте, где сейчас не было лестницы. Расстояние было приличным, так что он смог только зацепиться кончиками пальцев за ступеньку. Немного повисев, он подтянулся, забрался на лестничную площадку и побежал по лестнице вверх. Та же, будто почувствовав его намерения, начала разворачиваться в сторону. Пришлось Рону опять прыгать, изображая профессионального акробата. Для меня управление его телом напоминало аркаду с видом от первого лица. Благодаря магии и наложенным на него заклинаниям Рон сейчас обладал повышенной прыгучестью и нечеловеческой реакцией.

С лёгкостью проскакав по лестницам, он добрался до входа на третий этаж и осторожно углубился в коридор. Тут было тусклое освещение, а картины на стенах отсутствовали, оставив лишь светлые прямоугольники на своих местах. Дверей тоже не было заметно, так что я пустил Рона вперёд, готовясь уклоняться от любой опасности. Он прошёл около двадцати метров, когда впереди из бокового коридора вышел… цербер. Это была огромная трёхголовая псина, макушка которой подпирала потолок на высоте четырёх метров. А главное, на ней не было никакого ошейника или цепи.

Громко залаяв, псина бросилась на Рона. Но тот сделал обманный подшаг в сторону, вскочил на нос средней морде, с него запрыгнул на лоб правой головы, сделал сальто и пробежал по спине псины от левой головы до задницы и побежал дальше. Из-за своих размеров цербер не смог вовремя развернуться в узком для него коридоре и безнадёжно отстал от рванувшего во всю силу своих лёгких Слизли.

ꀈꂪꃽ Начат ситуационный квест: Я от дедушки ушёл.

ꀈꂪꃽ Спасите свою игровую фигуру от всех монстров и ловушек, припасённых добрым директором школы магии и волшебства Свинопрыщ.

ꀈꂪꃽ Преодолено препятствий 1 из 100.

Пробегая мимо коридора, откуда вывернул цербер, я убедился, что это тупик, в котором не было дверей в комнаты или другие коридоры. Конечно, это не отменяло возможности найти секретную комнату с сокровищами или тайный ход, но сейчас я не был готов тратить время на исследование окрестностей. Для начала следовало разведать путь «в глубину», чтобы понять, какие препятствия могут ожидать смелого путешественника на пути к несметным сокровищам.

ꀈꂪꃽ Квест «Я от дедушки» ушёл завершён с результатом 69 из 100. Вы получаете три вкладыша от шоколадных лягушек с портретом Альбуса Дамблдора в качестве утешительного приза.

Такое сообщение я получил, когда вёрткого Слизли всё-таки подловила девятиглавая гидра. Правда, тот к этому моменту уже лишился правой руки и левой ноги до колена, откушенных предыдущими обитателями лабиринта. Да, это оказался настоящий лабиринт, в котором приходилось не только удирать от разнообразных монстров, но и решать по ходу движения логические шарады.

— В целом, неплохо получилось. — Оценил мои усилия Дракусик. — Только в следующий раз надо будет засесть у нас в комнате и запастись попкорном.

Я транслировал «вид от первого лица» на специальный магический монитор, так что мои спутники смогли оценить всё то, через что пришлось пройти Слизли. И стоит сказать, что Дракусик реально помог мне решить пяток задачек. Потому что когда уворачиваешься от десятка разъярённых монстров, то решение логических головоломок становится той ещё проблемой.

— А я подготовила список всех тех монстров, которых смогла заметить. — Радостным голосом огорошила нас Гермиона.

— Зачем? — Недоумённо покосился на неё Дракусик.

— Ну как же? Директор ведь просил рассказать, что за монстры живут в перечисленных им местах. Ну? Это же квест!

— А награду тебе Дамби выдаст прямо в зад. — Скептически заметил на это Невилл. — И в рот тоже по-напихает.

— Лимонных долек что ли? — Сморщила лоб Грыжер.

Мы трое только тяжело вздохнули и направились в сторону столовой. Скоро уже должен был начаться ужин.

Слизли вернулся в нашу комнату только под утро. Возрождение после смерти происходило в «морге» в самом низу башни Гриффиндора. И когда Рон поднимался после первого воскрешения, он поскользнулся на лестнице и свалился вниз, сломав себе шею. Второй раз он шёл, внимательно глядя по сторонам и под ноги, так что смог добраться до нас живым.

— Да, Слизли, не ожидал я от тебя такого. — Вздохнул я, передавая страдальцу ещё одну жизнь. — Мастера и Маргариту не читал что ли?

— Какого мастера? — Вытаращился на меня этот неуч.

— Аннушка масло то уже пролила. — Многозначительно процитировал я.

Дракусик прыснул, глядя на так и не понявшего ситуации Рона.

— Это фраза из сцены, где Берлиозу отрезало голову трамваем. — Поучительно объяснила Гермиона.

— Ты хочешь сказать, что мне тоже отрежут голову? — Испугался Рон. — А кто?

Гермиона тяжело вздохнула и многозначительно промолчала. Время было ещё раннее, так что мы опять улеглись спать. Через пару часов вся наша компания поднялась, умылась, оделась и уже приготовилась идти на завтрак, когда я остановил всех своих союзников.

— Сегодня на завтрак у вас будет это. — Продемонстрировал я кусок щупальца кракена.

«Завтрак» напоминал нечто среднее между куском варёного сала и холодцом. Он мерзко дрожал, а внутренняя часть щупальца на срезе топорщилась какими-то бело-розовыми включениями.

— Нет! Я эту гадость жрать не буду! — Выкрикнул Слизли, после чего банально сбежал из комнаты. Ловить его я не стал.

— Что это? — Дрожащим голосом поинтересовалась Гермиона.

— Это щупальце кракена. — Просветил я её. — Если съесть его, то можно увеличить свою магию.

— Характеристику «магия»? — Переспросил Дракусик, с интересом глядя на завтрак.

— Именно. Ну что, кто будет первым? — Спросил я, осматривая троицу перед собой.

— После Рона крайняя Гермиона. — Прозрачно намекнул Невилл.

— Почему это я крайняя? — Возмутилась девочка.

— Потому что. — Аргументировал свои слова Долгочлен. — Жри давай.

Гермиона пробормотала себе под нос что-то нелицеприятное и подобралась поближе к завтраку. Потыкав в него пальцем, она содрогнулась от отвращения.

— Может, не надо.

— Надо, милая, надо. — Улыбнулся Дракусик, сам едва сдерживавший рвотные порывы.

— И как его есть? — Спросила сама у себя жертва гендерного неравноправия.

— Хватай зубами и рви на части. — Дал дельный совет Долгочлен.

Гермиона взяла «завтрак» двумя руками, поднесла его ко рту и лизнула, скривившись от отвращения. Но через секунду отвращение сменилось недоумением. Она ещё раз лизнула мерзко дрожащую субстанцию, а затем откусила от неё небольшой кусочек, начав пережёвывать его.

— И как оно? — Не удержался от вопроса Дракусик.

— На вкус как нечто среднее между ириской и жевательной конфетой.

А через секунду Гермиона с остервенением впилась в кусок щупальца, жадно откусывая кусок за куском и глотая их почти не жуя. Дракусик рванул вперёд, чтобы отобрать быстро уменьшающийся «завтрак», но Гермиона не глядя махнула рукой, и двух пацанов связала появившаяся из воздуха верёвка.

— Инкарцеро. — Невнятно пробормотала девочка, целиком погрузившись в поглощение щупальца.

Буквально за минуту она умяла его, под гневными взглядами товарищей. А я не вмешивался в эту сцену, давая им ощутить последствия своих действий.

— А ещё есть? — Посмотрела на меня голодным взглядом Гермиона, когда доза закончилась.

Подобная страсть к весьма странному блюду объяснялась тем, что характеристика «Магия» у неё поднялась с 4 до 27. При этом, изменения происходили не только в игровом интерфейсе, но и в теле подопытной, даруя ей бафы «Глубокое моральное удовлетворение» и «Предоргазменное состояние».

— С тебя хватит. Пошли завтракать. — Отмахнулся я.

— А как же мы? — Выкрикнул Дракусик, когда Гермиона так же походя сняла обездвиживающее заклинание.

— Кто не успел — тот опоздал. — Ухмыльнулся я. — Вы сами отдали ей весь кусок щупальца, даже не озаботившись его разделением на части. Вот и поплатились. За всё нужно платить. Теперь вы почувствовали, что значит быть сильным магом?

Из-за образовавшейся разницы в силе магии, Дракусик и Невилл не смогли снять с себя заклинания, которые Гермиона наложила почти не напрягаясь. Им двоим оставалось лишь смириться со своей судьбой и молча перенести удар по гордости и чувству собственной важности.

Спустившись по бесконечным лестницам, и пройдя позапутанным коридорам, мы добрались до главного зала школы. Подойдя к нашим местам за столом, мы не смогли найти Слизли, который вроде как побежал на завтрак первым.

— Слизли опять поскользнулся и свернул себе шею? — Сделал предположение Дракусик.

Я обратился к червяку в теле Рона и не смог обнаружить его.

— Он мёртв.

— Вот балда! — Усмехнулся Малфусик. Он сел на скамейку, пододвинул к себе тарелку с супом и взялся за ложку. — Ты так на него все свои жизни переведёшь. — Добавил он, обращаясь ко мне.

Дракусик набрал ложку супа и поднёс её ко рту. Но в этот момент ложка неожиданно превратилась в нож, который изогнулся и полоснул по горлу аристократа. В последний миг Дракусик отдёрнул руку, но тем не менее лезвие вскрыло ему горло, разрезав то почти до позвоночника. Голова жертвы откинулась назад, а поток крови хлынул во все стороны.

— Вулнера Санентур! — Не растерялась Гермиона, взмахивая палочкой.

Заклинание тут же сработало, закрыв рану и вернув голову Дракусика в нормальное положение. Даже кровь по большей части вернулась обратно в тело.

— Что это было? — Прохрипела жертва нападения, хватаясь за горло и пытаясь отдышаться.

— Чья-то хитрая ловушка. — Ответил я, рассматривая столовые приборы рядом со своей тарелкой.

Я взял свою ложку и поднёс её ко рту. Она также превратилась в нож и полоснула мне по горлу, не сумев даже поцарапать кожу.

— Похоже, наш Слизли совсем потерял голову, отказавшись от моего завтрака. — Пошутил я. — А ещё, я теперь знаю, кто эту ловушку подстроил. — Я повернул голову и посмотрел прямо на Нео Лонгботтома, который сидел в компании Гарри Туппера. Магия, исходящая от ножа, резонировала именно с ним. — Эльф! Кто велел вам положить эти столовые приборы мне и моей команде? — Обратился я к обслуживающему персоналу.

Ответа я не получил, но через секунду вся еда рядом с Нео Виллом Лонгботтомом исчезла, заменившись на разнообразных червей, личинок и жуков. Пока Туппер и компания переживали по этому поводу, я обратил внимание на нож в своей руке. В нём чувствовалась какая-то хитрая магия, которая даже не была палочковой. Заинтересованно покрутив железяку, я сунул лезвие в рот и откусил с громким хрустом. Нео тут же схватился за сердце, а я почувствовал, как поглощаю магию из волшебного предмета.

— Чего? — Спросил я у вылупившихся на меня товарищей. — У меня железа в организме не хватает.

— Это серебряный нож. — Оторопело возразил Дракусик.

— Ну, значит, серебра. — Пожал я плечами и откусил ещё кусок.

Махнув рукой, я призвал к себе ещё четыре столовых прибора, один из которых до сих пор притворялся ложкой. Под удивлёнными глазами учеников, я схарчил всё эти железяки, хрустя ими как леденцами. С каждым моим укусом Нео становилось всё хуже, а как только я проглотил последний кусочек, тот свалился со скамейки и замер.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие квеста. Вы поглотили пять крестражей Нео Вилл Лонгботтома, необратимо повредив его ментальное тело. Цель потеряла 5 жизней и выбыла из игры. Награда: +15 жизней.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие скрытого квеста «Первая жертва». Вы первым довели одну из игровых фигур до выбывания из игры. Награда: подсказка к основному квесту.

ꀈꂪꃽ Там, где пехота не пройдёт, и бронепоезд не промчится, угрюмый танк не проползёт, там пролетит феникс Дамблдора.

— «Система, у тебя что-то не то с рифмой и ритмом в этой подсказке».

ꀈꂪꃽ Да отстаньте вы от меня! Нашлись тут поэты. То рифма не та, то ямб с хореем перепутан. Ценители высокого слога, мать вашу за ногу.

Похоже, у Системы начался ПМС. Ладно, учтём.

Не успел я оценить последствия от неожиданной смерти Нео, как случилась новая напасть. На стол спикировала белая сова, которая прицельно бросила свёрнутую в трубочку газету прямо в мою тарелку с супом. Но моя реакция оказалась на высоте, и я смог перехватить послание в сантиметре от тарелки. Развернув газету, я обнаружил на первой полосе заголовок, написанный огромными буквами: Вскрылись подробности разграбления банка Гринготтс.

— Что там? — Заглянул мне через плечо Дракусик.

— Гарри, можешь прочитать вслух? — Насела с другой стороны Гермиона.

— Ладно. Слушайте. Тридцать первого июля девяносто первого года произошла невероятная цепь событий, которая привела к значительному падению доверия общества волшебников к банку Гринготтс, находящемуся под управлением гоблинов. В три часа ночи в банк проник тёмный волшебник, который добрался до хранилища 713 и взорвал дверь, ведущую в него. К счастью, всего за пару часов до этого владелец хранилища забрал оттуда все ценности, так что вор остался без добычи. Несмотря на взрыв и поднятую по тревоге охрану, злоумышленнику удалось ускользнуть, в буквальном смысле этого слова смывшись в унитаз.

— Позднее, в пять часов утра состоялась ещё одна попытка проникновения, и опять в то же самое хранилище. Гоблины только-только успели поставить новую дверь, как команду рабочих и охранников атаковали с помощью изощрённой магии безумия. В результате, гоблины взбесились и выломали двери не только в 713-ом хранилище, но и ещё в паре десятков соседних. Под шумок грабители обчистили все эти хранилища, но тоже остались без главной цели своей аферы. Более того, в указанном хранилище сработала особая магическая ловушка, которая должна была необратимо разрушить сознание жертвы. Но злоумышленников или их следов обнаружить не удалось, что говорит о том, что тут действовала целая команда магов.

— Да это же был Принц Безумия! — Прервал мою речь Долгочлен. — А его спутник Лоботом из-за этой ловушки лишился разума.

Мы все обернулись и посмотрели на упомянутого инвалида умственного труда, пускающего слюну над тарелкой с кашей.

— Третья попытка проникновения в банк состоялась уже днём примерно в десять часов. Злоумышленники, ничуть не скрываясь, пришли в банк как самые обычные клиенты, но по пути к сейфам ввели своего сопровождающего в иллюзию, из-за чего тот привёл их всё к тому же 713-му хранилищу. Гоблины к этому моменту уже провели восстановительные работы, а поскольку запасных дверей у них не было, вход в это хранилище был закрыт каменной стеной. Но это не остановило преступников. Те использовали какой-то вид пространственной магии, чтобы пробраться в хранилище через червоточину. Но единственной их добычей стала записка с надписью: «Всё украдено до вас». В ответ преступники засрали хранилище, заполнив его говном под самый потолок.

Наши взгляды сами собой метнулись в сторону Срона Уизли, сидящего за столом факультета Хаффлпаф. А слова о червоточине заставили помянуть покойного уже Нео с его ложками.

— А тем временем, пока охрана безуспешно пыталась найти засранцев в катакомбах, в главный зал банка вломился ещё один грабитель, принявший облик самого Гарри Поттера. Тот не стал пытаться прорваться к многострадальному хранилищу, а подчинил себе весь персонал банка, находящийся в главном зале. При этом он использовал настолько чёрную магию, что спасти этих несчастных так и не удалось, и всем им позднее отрубили головы. Что касается грабителя, он всего лишь заставил выдать ему десять тысяч галеонов из оперативных запасов банка, обчистив тем самым карликов до трусов.

Тут я самодовольно хмыкнул, а Дракусик многозначительно посмотрел на меня, вспоминая то, как я сорил деньгами в магазине Мадам Малкин.

— А позднее, уже после полудня, в банк проник ещё один грабитель. И да, его целью было всё то же хранилище 713. Он незамеченным проскользнул мимо толп разъярённых гоблинов, добрался до хранилища и вскрыл каменную стену на месте двери. После этого его погребла под собой куча говна, вырвавшаяся оттуда под давлением. Бедняга чуть не захлебнулся в нечистотах, и был вынужден звать на помощь. Когда гоблины спасли неудачника, они были настолько вне себя, что убили его на месте, после чего труп замуровали всё в том же хранилище вместе с остатками дерьма. Команде авроров, проводившей расследование, так и не удалось проникнуть в 713-е хранилище и опознать вора, так как гоблины к этому моменту уже закрыли сейф своей родовой магией, принеся в жертву три десятка своих родственников — тех самых, что подчинил себе грабитель, укравший десять тысяч галеонов.

— Ну а дальше идёт всякая муть на тему «доколе» и о том, что гоблинов нужно кончать. — Завершил я чтение газеты.

— Да уж. Гоблинов крупно подставили. — Кивнул Дракусик, прикладываясь к компоту.

— А кем был тот последний грабитель? — Задалась вопросом Гермиона. — Вроде, все попаданцы поступили в школу.

— Подумай хоть немного. — Усмехнулся Дракусик. — Кто пытался проникнуть в сейф в каноне?

— Неужели профессор Квиррелл? — Воскликнула наша заучка. — Но вон же он сидит за столом учителей. В чалме…

— Который из двух? — Поинтересовался Долгочлен.

За столом учителей и вправду сидело два мужика, на голове у которых красовалось по фиолетовой чалме. Одного я уже видел раньше в Дырявом Котле, а со вторым был незнаком.

— У нас сегодня ЗОТИ вторым уроком, сразу после истории магии. — Заметил Дракусик. — Там и выясним.

Под конец завтрака мы стали свидетелями траурной церемонии выноса трупа Нео Лонгботтома. После игровой смерти труп исчезал, а вот после истинной смерти никаких чудес не происходило. Труп за ногу выволок Хагрид, что-то бормочущий о голодных акромантулах.

Только мы собрались идти на уроки, как с потолка зала сорвалась люстра, которой там отродясь не бывало. Или она была невидимой. Но упала она как надо, накрыв всю команду Гарри Туппера и ещё десяток учеников-неписей. Я тут же осмотрелся по сторонам и обратил внимание на Гарипотера Сэра, чья рожа выдавала его обдолбанное состояние. Смерть неписей вызывала наркотический кайф, и именно его я сейчас и наблюдал.

Похоже, что народ уже достаточно освоился, чтобы перейти от наблюдения к активным действиям. В школе сейчас действовало четыре команды, плюс ещё котом в мешке был Тупожук. А директор явно чего-то затевал, потому что смотрел он на нас с предвкушающей улыбкой и весь завтрак сверкал своими очками, пуская зайчиков по залу.

На урок истории мы шли плотной группой, ощетинившись палочками. Ну, по крайней мере моё сопровождение действовало именно так. А я расслабленно шёл по коридорам, улыбаясь всем встречным. И от этих улыбок у тех сразу портилось настроение, так как обещания проблем в этой улыбке было даже больше, чем у Дамблдора.

Профессор Бинс оказался интересным преподавателем. Свои лекции он действительно рассказывал слово в слово по учебнику, но делал это с выражением и огоньком. Его было приятно слушать. Ну, по крайней мере первую половину урока, потому что примерно в середине занятия он неожиданно сбился и начал свою речь заново. С теми же самыми эмоциями и паузами, как будто кто-то отмотал видеозапись. Примерно через десять минут ученики поняли, что до конца урока они ничего нового не услышат, а потому кто-то с галёрки выкрикнул вопрос.

— Профессор, а почему было столько восстаний гоблинов, и при этом их не вырезали всех до единого?

Призрак замер на половине фразы и недоумённо посмотрел на класс, будто только сейчас заметив учеников.

— Восстания гоблинов, да. Это важный вопрос. Он будет у вас на экзаменах. Итак, всего в истории магической Британии было тридцать восемь восстаний гоблинов. И каждое из них завершалось поголовным уничтожением всех гоблинов до единого. Но по какой-то странной причине, буквально через несколько лет эти твари появлялись снова. Первые раз десять это сильно удивляло волшебников, а потом все привыкли. После двадцать пятого восстания гоблины добились от магов некоторых послаблений. Конечно, всех бунтовщиков казнили, но вот их потомки и наследники уже смогли встроиться в общество волшебников, заняв подобающее им место. Помнится, в том договоре говорилось о праве жрать объедки со столов магглорождённых и праве охранять поля крестьян в обмен на помои. С тех пор условия с каждым восстанием были всё лучше и лучше, и последнее тридцать восьмое восстание завершилось правом гоблинов открыть единственный банк в Британии, в котором все чистокровные волшебники должны были держать своё золото.

— То есть маги проиграли? — Раздался вопрос от того же ученика.

Я обернулся и увидел, что настолько любопытным был Гарипотер Сэр. Этот урок у нас был совместным со Слизерином.

— Можно долго спорить о том, проиграли они или нет, но тот факт, что всех гоблинов после этого бунта казнили, заживо содрав с них шкуру, говорит сам за себя.

Да уж. Эти гоблины те ещё отморозки. Во время своего посещения банка я поверхностно считал мысли парочки из них и выяснил для себя, что их психология чем-то напоминает инстинкты пчёл. То есть рой всегда был важнее одной пчелы. Так же и процветание их расы было важнее жизни отдельного гоблина. И сейчас меня посетило озарение, почему профессор Флитвик считается полугоблином. Выглядел он как самый обычный гоблин. Но, видимо, ему удалось сохранить идентичность своего сознания, так что он не стал членом «роя», что автоматически исключило его из общества гоблинов. И на этом фоне история про полугоблина была правдоподобной отмазкой.

Следующий урок по ЗОТИ все ученики ждали с нетерпением. Особенно изнывали попаданцы, так и ждущие случая воткнуть нож в спину раба Волдеморта. Но начало урока удивило всех, включая меня. Как только прозвенел звонок, в класс вошли целых два учителя. Оба они носили чалму на голове, да и рожа лица у них была похожая.

— Добрый день, ученики. Меня зовут Квиринус Квиррелл Младший. — Поздоровался уже известный мне персонаж.

— А меня Квиринус Квиррелл Старший. — Вставил своё слово второй учитель.

— Мы будем вести у вас защиту от тёмных искусств. Этот предмет крайне важен…

Квиррелл Младший начал вещать о важности своего предмета, а я принялся изучать характеристики этой парочки. Что удивительно, они были идентичны, за исключением приставки к имени и количества жизней. У младшего жизней по-прежнему было ноль, а вот старший мог похвастать более чем сотней.

Пока я размышлял о превратностях судьбы двух Волдеморд, Шеогаррит Поттер решил действовать. Он подал знак Геймионе Трансгрейнджер, и та неожиданно атаковала Младшего.

— Авада Кедавра!

Не успевший среагировать учитель рухнул как подкошенный, а Геймиона пустилась в пляс, потрясая своими буферами пятого размера. Вот только радость оказалась преждевременной. Из трупа Кривелла поднялся… его призрак. Он принял вертикальное положение, осмотрел себя, а потом направил на Геймиону призрачную палочку.

— Круцио Максима Инфинитус!

Геймиона тут же рухнула на пол и начала дико вопить, дёргаясь в агонии. Рональд Виски не выдержал этого и тоже кинул в призрака Авадой. Вот только та беспрепятственно прошла через призрачное тело, не нанеся никакого вреда. А вот ответное Круцио от призрака подействовало без каких-либо проблем. И теперь мы могли слышать уже два подвывающих голоса, умоляющих о смерти. Наконец, Квиррелл Младший сжалился над провинившимися учениками и сжёг их дотла в адском пламени.

— Итак, ученики. Вы только что стали свидетелями применения двух непростительных заклятий: Авада Кедавра и Круцио. В конце года на экзаменах я буду кидать в вас непростительные заклинания до тех, пока вы не сдохнете. Или пока не закончится время экзамена. Но на моей памяти так долго ни один из учеников не протянул. Здесь мы изучаем защиту от тёмных искусств, и уж будьте уверены, этими самыми тёмными искусствами мы вас обеспечим по полной. А вам нужно будет научиться защищаться от них по бразильской системе.

— Что за бразильская система? — Дрожащим голосом поинтересовался Нувил Долгозад.

— Всё просто. Мы будем пытаться вас убить, а вы будете пытаться выжить. Не беспокойтесь, после смерти во время нашего урока вы не теряете жизней и возрождаетесь всего через пятнадцать минут на алтаре нашего господина Волдеморта. Кстати, мне уже пора на возрождение. Передаю слово моему брату.

Призрак ловко подхватил своё тело и понёс его куда-то в подсобку. А его место в центре аудитории занял Квирелл Старший.

— Итак, сегодня вы будете отрабатывать заклинание Авада Кедавра. Все разбились на пары и начали отрабатывать его друг на друге. Если ваш противник умер, то найдите себе другую жертву. И помните, в живых должен остаться только один!

В классе тут же начался бардак. Народ разбился на группы и начал закидывать друг друга заклинаниями мгновенной смерти. Команда Гарри Туппера отсутствовала в полном составе, а вот три остальные команды не сговариваясь начали боевые действия друг против друга. В первую же секунду мы потеряли Долгочлена. Дракусик увернулся от пяти Авад, но скопытился, словив ещё одну в спину, которую кинула в него Гермиона. А потом моя ученица показала класс, кидаясь Авадами как из пулемёта и отбивая все летящие в неё заклинания партой, которую она невербально левитировала. И уже в самом конце, когда Гермиона выпилила всех противников, я зашёл к ней за спину и свернул голову голыми руками.

— Поттер, а почему вы не использовали магию? — Удивлённо посмотрел на меня Квиррелл Старший.

— Мне нравится разрывать людей на части голыми руками. — Объяснил я, и в подтверждение своих слов оторвал трупу Гермионы голову. Через секунду её тело рассеялось чёрным туманом, и я остался в аудитории один, если не считать учителя.

— Что ж, неплохо. Волдеморт одобряет ваш подход, мистер Поттер. А сейчас откройте учебник на странице двадцать восемь и начните изучать тактику боя в закрытых помещениях. Через пятнадцать минут все ученики возродятся, и мы продолжим практические занятия.

Урок по ЗОТИ мне понравился. Во время второго сеанса отработки Авады ученики не сговариваясь начали атаковать учителей. А те показали класс по защите от этого заклинания, уклоняясь и используя в качестве щитов самих же учеников. Также, они не забывали использовать и другие заклинания, разбрасывая Круцио и Адское Пламя. А в конце мне удалось завалить обоих учителей, трансфигурировав линейку в катану и порубив их на куски. Ловкость у меня была не самая высокая, но демонический магический щит защищал от всех заклинаний, а Авады я, чтобы не палиться, принимал на лезвие меча.

Третья часть урока была посвящена подобной же отработке двух других заклинаний: Протего и Адского Пламени. Тут уже всё прошло несколько веселее, потому что ученики уже не дохли пачками. И даже если кто-то ловил огненное заклинание, перед смертью он иногда успевал спалить противника и пару-тройку соседей. В общем, весь класс мы сожгли дотла, но учителя восстановили его до изначального состояния с помощью магии. В конце занятия меня объявили абсолютным чемпионом и поставили в пример остальным, дав в нагрузку двадцать баллов Гриффиндору.

Из класса мы вышли весело галдящей толпой. Наша группа не торопилась и собралась чуть в стороне. А вот в основной толпе неожиданно вспыхнула ссора между Хер Мионой Грейнджер и Геймионой Трансгрейнджер. Спустя несколько секунд она переросла в обмен заклинаниями, полетели Авады, а когда команда Хер Мионы была уничтожена, на их противников из группы Шеогаррита Поттера обрушилось проклятье замка, убившее их всех, кроме упомянутого Шеогаррита. Тот растерянно стоял посреди пустого коридора, пытаясь понять, что произошло.

А я в этот момент обратил внимание на довольную морду нашей Гермионы. А проверка характеристик показала, что она разом получила двадцать четыре жизни.

— И как ты умудрилась? — Тихо спросил я неожиданную помощницу в деле выпиливания врагов.

— Зелье вражды. Купила его у братьев Уизли.

— На какие шиши? — Удивился я.

— Ну… мы договорились.

Я тут же соединился с червём в её мозгу и считал нужную мне информацию. Оказывается, наша милая Гермиона написала несколько конспектов моей лекции по чарам и начала приторговывать ими. Хотя эта информация не была секретной и её слышала половина первого курса, все остальные тоже не прочь были узнать, как стать великими волшебниками. А Гермиона просто оказалась первой, кто решил монетизировать свои знания. Один из своих конспектов она и загнала братьям Уизли в обмен на набор их «реквизита» для шуток. Всё это она успела провернуть после ужина, сделав вид, что выполняет домашнее задание. Она засела с тетрадью и учебником в углу гостиной Грифиндора и никому даже в голову не пришло спросить, чего это она там пишет. Даже мне.

Пока я раздумывал над коммерческой жилкой Гермионы, Шеогаррит Поттер обратил внимание на резкое изменение в её характеристиках. Его глаза тут же сузились, и в них можно было прочитать обещание медленной и мучительной смерти. В ответ Гермиона не скрываясь показала ему «фак». Намёк был понят, и Шеогаррит побрёл прочь, размышляя над планами мести.

— Надо его валить. — Задумчиво сказал Дракусик, глядя в спину уходящего врага. Он тоже довольно быстро раскрыл нехитрую интригу и нашёл виновницу побоища.

Я мысленно прошёлся по списку наших врагов и с удивлением обнаружил, что сейчас в живых остаются только Гарипотер Сэр и Шеогаррит Поттер. Оба моих противника лишились команды поддержки, так что нужно было ловить момент.

— Гермиона, ты получила достаточно жизней, чтобы пожертвовать одной из них. Иди и прикончи этого Шеогаррита. А мы встретим тебя через шесть часов в морге.

Девочка быстро поняла выгоду моего плана и согласилась принести себя в жертву.

— Авада Кедавра! — Прошептала она.

Зелёный луч заклинания ударил в спину ничего не подозревающему врагу, отправив его на перерождение. Но не успели мы обрадоваться этому, как на нас упала… люстра. И это при том, что люстр в этом коридоре не было. Меня-то таким не убить, а вот моих товарищей буквально расчленило многотонной конструкцией из металла, хрусталя и горящих свечей, которые и не думали гаснуть, заливая окрестности пылающим воском.

Арка 6: Попирая волю Небес — Гарри Поттер и Какая-то Хрень — Часть 2

Выбравшись из-под обломков, я пообещал себе найти шутника, кидающегося люстрами. К этому моменту коридор рядом с классом ЗОТИ был пуст, так что факт моего «чудесного» спасения остался тайной. Подумав несколько секунд, я накинул на себя заклинание маскировки и отправился искать Гарипотер Сэра. Следующим уроком у нас должна была быть Гербология, но я решил прогулять её ради встречи с последним выжившим участником игры.

Я знал расписание уроков первого курса Слизерина, а потому сразу отправился к кабинету Истории Магии. Урок уже закончился, но оставалась надежда «взять след» пожирательского ублюдка. Рядом с классом истории я обнаружил несколько учеников. Одного из них я подчинил с помощью магии и задал вопрос о местонахождении своей цели. К моему удивлению, мне указали направление и даже рассказали, что Гарипотер часто наведывается в заброшенные классы, чтобы поплакать. А в той части замка, куда направился этот слизень, было только три заброшенных класса.

Я быстро пошёл по указанному маршруту и скоро наткнулся на Гарипотера, стоящего на коленях перед нишей в стене, чьё содержимое было скрыто непроглядной тьмой. И даже все мои демонические способности не позволяли увидеть того, кто прятался там.

— Мой лорд, я пришёл по вашему зову. — Услышал я дрожащий голос Гарипотера.

— Ты уже выяснил, где Дамблдор хранит философский камень? — Сказал обитатель ниши хриплым тихим голосом.

— Нет, господин.

— Бесполезный мусор! Меня окружают одни недоумки. Что этот Слизесрако, что ты. Два никчёмных придурка. Только и можете мне задницу лизать и обещать золотые горы.

— Простите, господин, вашего ничтожного раба. — Простёрся ниц Гарипотер.

— Бог простит. А от меня вы этого не дождётесь. Значит, так. Сейчас ты отправишься в казематы второго подземного уровня центрального донжона и попытаешься выяснить, что там происходит. Через шесть часов я найду тебя, и ты мне расскажешь обо всём, что сможешь узнать. Если и в этот раз ты подведёшь меня, то жизнь в канализации покажется тебе раем. Понял меня?!

— Да, мой лорд, я всё сделаю как вы сказали.

— Иди. Мне нужно подумать о способах моего возрождения.

После этих слов тьма в нише рассеялась, и Гарипотер облегчённо вздохнул. Поднявшись с колен, от отряхнул мантию, осмотрелся и побрёл прочь.

Это что получается? Гарипотер продался Волдеморту? Но тот же должен сидеть в башке у Квирелла, а не разгуливать по всему замку. Что-то я уже начинаю терять нить повествования. Ладно, об этом можно будет подумать позже. А сейчас нужно решить, что делать с Гарипотером. Можно дать ему умереть в казематах, а можно внушить какую-нибудь иллюзию, которую он потом расскажет своему хозяину. Это в любом случае будет полезнее, чем дать ему узнать правду. Да и мне самому тоже не помешало бы выяснить, что там происходит. И кстати, у меня есть отличный способ узнать ответы на все интересующие меня вопросы.

Я догнал Гарипотера, подождал, пока тот не зайдёт в особо тёмный коридор, после чего оглушил его заклинанием и принял свою форму тентаклевого монстра. Протянув свои конечности к беззащитной жертве, я отложил в её тело мозгового червя. Но стоило моему миниону присосаться к мозгу Гарипотера, как я получил системное сообщение.

ꀈꂪꃽ Внимание! Вы внедрили своего симбионта в тело противника. Цель будет находиться под вашим влиянием только до момента своей смерти. После возрождения противник вспомнит всё произошедшее с ним и сможет осознать, что находился под внешним контролем. Симбионт в случае смерти носителя не возрождается.

Хм. Печально, но не смертельно. Более того, после смерти нельзя будет доказать, что жертва находилась под моим управлением. А уж как сделать так, чтобы Гарипотер не догадался о моём вмешательстве, я разберусь.

Через минуту Гарипотер пришёл в себя, стоя посреди тёмного коридора, и как ни в чём не бывало пошёл дальше. Для него эта пауза выглядела так, будто он на секунду закрыл глаза и попытался расслабиться. Пробравшись через подземелья, моя марионетка зашла в запретный коридор. Раньше тут было что-то вроде общежития со множеством отдельных комнат, но эту часть Свинопрыща покинули одной из первых. Тут не было окон, зато было сыро и холодно. А буквально за стеной этого общежития находились загоны для магических животных, что тоже не добавляло этим помещениям привлекательности.

В тёмных грязных помещениях не было даже намёка на освещение. Домовые эльфы сюда тоже не заглядывали уже который век, так что грязи тут было по колено. Пробравшись мимо пары пустых комнат, Гарипотер наткнулся на магический барьер, намертво перегораживающий путь вглубь казематов. Сияющая пелена была покрыта рунной вязью, через которую сложно было разобрать происходящее по ту сторону.

Гарипотер постучал по барьеру палочкой, пнул его пару раз и даже приложил найденным неподалёку булыжником. Но все эти действия не привели ни к какому результату. Тогда ему пришлось начать вспоминать основы искусства разрушения барьеров, которые когда-то объяснял ему его повелитель. Большую часть этой науки он уже забыл, но кое-что в его голове всё-таки сохранилось. Так что он смог составить цепочку из пяти рун, которую и направил на барьер.

Едва руны достигли светящейся пелены, как та полыхнула ослепительной вспышкой, ослепляя неумелого волшебника. Гарипотер протёр глаза, опять зажёг огонёк Люмоса на своей палочке и пошёл вперёд. Прямо за барьером коридор менял даже свой внешний вид. Стены были отделаны непонятным материалом, покрытым пугающими узорами. А в ближайшей комнате он обнаружил огромное яйцо, стоящее вертикально в какой-то подставке.

Стоило ему приблизиться, чтобы попытаться опознать видовую принадлежность яйца, как у того в верхней части раскрылись четыре кожистых клапана, и наружу выбрался паук белёсого цвета. Больше ничего Гарипотер заметить не смог, потому что паук прыгнул ему на лицо, сжал шею длинным и прочным хвостом и всунул в рот отросток, смутно похожий на половой член. Всё дальнейшее запомнилось ему лишь потоком бессвязных образов, которые завершились дикой болью в груди и покоем смерти.

Я отключился от агонизирующего Поттера, из груди которого уже начал проклёвываться грудолом, и лично направился к месту упокоения его тушки. Стоило только личинке чужого выбраться из тела носителя, как я тут же спалил её дотла. После этого я нашёл ещё одно яйцо, вытащил из него сопротивляющегося лицехвата и «высосал» из него зародыш грудолома. Эта тварь с трудом, но смогла приспособиться к жизни в теле тентаклевого монстра. А вот справиться с моими подчиняющими способностями она не сумела.

Стоило личинке чужого поглотить мою ДНК, как она превратилась в покорную марионетку. Я дождался её созревания, а потом отпустил «на волю». Из-за получения моей «магической родословной», ксеноморф превратился в фалломорфа. Сейчас это была «личинка грудолома», но выглядело это создание как… фаллоимитатор. Это «резиновое изделие» сложно было отличить от настоящего, даже взяв в руки. Естественно, только до того момента, пока фалломорф не раскрывал свою пасть, наполненную сотнями зубов.

Через этого «посредника» я смог подключиться к общему сознанию всех чужих в казематах и выяснить, что же там происходит. А там был очередной лабиринт, в самом дальнем конце которого матка чужого охраняла некую шкатулку. А самое интересное, что эту шкатулку приказал охранять сам Дамблдор.

Отвлёкшись от подземелья, я сунул «фаллоимитатор» в игровой инвентарь и направился к «моргу» встречать Слизли, который уже скоро должен был возродиться. А попутно я анализировал историю Гарипотер Сэра, которая оказалась вовсе не такой простой, как я её себе представлял. Начнём с того, что он вообще не был игровой фигурой, а являлся диверсантом, самовольно занявшим чужое место. Но расскажем по порядку.

Началась эта история в тот момент, когда Гарипотер Сэр и Драко Слизесрако смылись из подземелья гоблинов… в магическую канализацию. Ту самую, куда испокон веков сплавляли всяческих демонов и попаданцев. Один такой демон-попаданец и встретился им в самом конце извилистого пути в потоках дерьма. Этот монстр очень обрадовался неожиданному угощению и тут же схватил двух незадачливых грабителей. Через некоторое время демон понял, что в руки ему попал настоящий счастливый билет. Он получил возможность выбраться из опостылевшей канализации и даже попасть в школу магии.

Демон был не самым слабым магом, так что он поглотил сознание двух игровых фигур и… занял место Драко, забрав себе его надстройку над ментальным телом, которая и была «терминалом» Системы. Оставалась ещё проблема с тем, чтобы заменить «главного героя», но на эту роль у демона уже был претендент. Жизнь в канализации не отличалась наличием развлечений, а потому он пару лет назад подобрал себе «миниона» из числа попадавших в канализацию попаданцев. Это был забитый мальчик, который стойко сносил все издевательства и был верным последователем демона. Ему-то он и пересадил систему Гарипотер Сэра.

Закончив с приготовлениями, эти «оборотни в погонах» покончили жизнь самоубийством и… возродились каждый у себя дома. Дальше они действовали независимо, но новому Гарипотеру было несложно сыграть слабохарактерного идиота, коим он и являлся, полностью соответствуя канону. Потом была совместная поездка на поезде, заплыв по озеру, и эта парочка попала в комнату, в которую должны были влететь призраки. А вот дальше начались отклонения от плана по захвату мироздания.

Демон в теле Драко Слизесрако был знаком с каноном, и решил захватить себе призрака в личное подчинение. И он был единственным, кому это удалось. Вот только благодаря моему вмешательству, призрак «сдох», а на его место запихали… душу демона. Ведь тот не был настоящей игровой фигурой, и Системе наверняка показалось смешной возможность немного подкорректировать ситуацию. В результате, Гарипотер Сэр оказался сам по себе, не имея прикрытия.

Но демон не сдался. Он по-быстрому совершил ритуал призыва мелкого беса и… пересадил тому свою Систему, за одно слегка подхачив её, что привело к появлению ещё одной копии Драко. Этот бес был тупым и послушным болванчиком, изображающим из себя игровую фигуру. А демон тем временем решил ни много, ни мало возродиться по той же схеме, что и сам Волдеморт. И сейчас он искал философский камень уже лично для себя, планируя возродиться и занять место Драко Слизесрако.

В общем, история меня порадовала степенью идиотизма главных героев, а за одно я начал думать о том, чтобы использовать «запасного» тёмного лорда для успешного воплощения своих планов. И кстати, именно этот дух и швырялся люстрами. Вначале Гарипотер Сэр отдавал приказ эльфам повесить люстру, а потом призрак «шутил», разрушая её крепление. А поскольку призрак с точки зрения Системы находился под заклинанием Империо, то все плюшки за подобные махинации валились на Гарипотера.

Добравшись до морга, я принялся ожидать «воскрешения» Рона Слизли, попутно изучая заклинание, вложенное в круг возрождения. Частично это была магия Системы, но имелись и палочковые чары неизвестного предназначения. Я смог разобрать сигнальные чары Дамблдора, но всё остальное было слишком сложным для моего понимания. Самым интересным был момент возрождения Слизли. Его душу и астральное тело выкинуло из какого-то измерения, а физическое тело было воссоздано из пустоты. Кроме того, одновременно с Роном возродился и его мозговой червь. В общем, картина была занимательной.

— Ну что, Слизли, как дела? — Насмешливо поинтересовался я у своего миниона.

— Гарри? Ну, я того этого… — Замямлил он.

— Ты облажался. — Назвал я вещи своими именами. — Ты отказался от моего подарка, попался в примитивную ловушку и сдох, подарив врагам три жизни. И знаешь, что? Я не собираюсь давать тебе жизни, чтобы компенсировать твою глупость. Даже если ты окончательно сдохнешь, я от этого ничуть не расстроюсь, уж поверь.

— Но… но я не виноват. Это всё… это…

— Ты даже не знаешь, кто тебя убил. Что за жалкое зрелище. Вали отсюда, пока я сам тебя не прикончил.

Слизли после этих слов сбежал от меня со скоростью пули. А я остался сидеть возле круга возрождения, раздумывая о том, смогу ли я вмешаться в его работу. Я накинул на себя заклинание скрытия, так что никто не заметил моего присутствия.

Вслед за Слизли возродилась компания Гарри Туппера. Они постояли, по-озирались и свалили прочь, строя коварные планы по уничтожению всего и вся. Прошло ещё три часа, и на круге возрождения начали появляться представители команд Шеогаррита и Гарипотера. Для них субъективное время пребывания «на том свете» сократилось до одной секунды, а потому они не ощущали, что их конфликт закончился. А самое главное, я опять распылил в воздухе так хорошо показавшее себя зелье вражды. В общем, цикл ненависти и смерти повторился. Что интересно, победителем оказался Дурон Визгли. Он выступил один против четырёх и смог уничтожить всех противников. Правда, заклятие защиты Свинопрыща как и до этого оказалось необоримым, отправив победителя вслед за побеждёнными.

Одинокий Шеогаррит Поттер появился на круге возрождения, растерянно озираясь по сторонам. Он так и не смог обнаружить своих союзников, а пока крутил головой по сторонам, на круге возрождения появилась троица моих союзников. Я снял маскировку и подошёл к ним.

— Гермиона, у него осталось всего три жизни. — Намекнул я.

Та согласно кивнула и направила палочку на врага. Вот только на этот раз Шеогаррит был морально готов к битве. Более того, зелье вражды не оказывало на него воздействия, что я мог видеть, изучив его статус в игровом интерфейсе. Дичь уклонилась от Авады, атаковала нас потоком адского огня, и под его прикрытием побежала прочь. Гермиона бросилась следом и… влетела в рунический круг, за секунду созданный Шеогарритом на полу коридора. Моя защита была непреодолима для заклинаний палочковой магии, а вот против всего остального была довольно слабой. В результате, Гермиону испепелило за долю секунды, так что я даже не успел дёрнуться.

Печально посмотрев на оседающие хлопья сажи, я дал команду Невиллу и Дракусику следовать за мной. Мы прошли по бесконечным лестницам и добрались до нашей комнаты.

— Этот Шеогаррит оказался куда опаснее, чем я думал. — Хмуро резюмировал я результат последней стычки, убедившись в том, что нас никто не сможет подслушать.

— А из-за чего мы умерли? — Поинтересовался Долгочлен.

— На вас упала люстра.

— Какая люстра? В том коридоре не было люстр. — Удивился Дракусик.

— Специально для вас одну завезли. — Усмехнулся я.

Я собирался начать речь о трансформации двух своих последователей в демонов, но тут в комнату ввалился счастливый до одурения Слизли. Учитывая настроение, с которым он покидал меня, это было очень странно.

— Откуда ты получил столько жизней? — Выкрикнул Дракусик.

Я проверил характеристики своего миниона и обнаружил, что у того теперь есть целых десять жизней.

— Места знать надо. — Довольно ухмыльнулся Рон.

С этими словами он вытащил одну тушку гриндилоу из сундука и засунул её себе за пазуху. Объяснять он, похоже, ничего не собирался, так что я залез к нему в сознание. Увиденное настолько ошарашило меня, что пока я стоял столбом, Слизли свалил из комнаты.

— Чего это с тобой? — Заметил мою реакцию Дракусик.

— Я узнал, откуда у Слизли столько жизней. Через десять минут после возрождения к нему прилетела сова с письмом от директора. В нём этот старый педофил предлагал пополнить свой запас жизней, занявшись с ним сексом. И наш гомосек тут же согласился, не раздумывая и секунды. Он пришёл к Дамблдору и выдвинул лишь одно дополнительное условие: отработка должна происходить под воздействием любовного зелья, чтобы Рон тоже смог насладиться происходящим.

— Что за мерзость! — Не смог сдержать эмоций Долгочлен.

— В общем, за три часа наш Слизли смог насосать себе восемь жизней, отдавшись всеми возможными способами. Более того, директор покопался у него в мозгах и установил закладки на верность себе. Так что рыжий теперь ещё и его шпион.

— Охренеть! — Выразил наши общие чувства Дракусик.

— В общем, ситуация серьёзная и требует немедленного вмешательства. — Резюмировал я.

— Пойдём ловить Рона? — Предложил Невилл.

— Зачем? — Сбился я со своей мысли.

— Ну, ты же сам сказал, что требуется немедленное вмешательство.

— Я имел в виду директора. Он начал раздавать жизни, и это в тот момент, когда осталось дожать противников совсем чуть-чуть, чтобы навсегда избавиться от них.

— А, в этом смысле. — Дошло до Долгочлена. — Как вообще пидораса и педофила могли поставить директором школы?

— Спроси у Роулинг. Это она утверждала, что Дамблдор гомосек и любовник Гриндевальда. В сказке для детей. А у нас тут совсем не сказка, а грёбаная реальность.

— И что будем делать? — Поинтересовался Дракусик.

— В общем, так. Нам следует заняться моральным обликом нашего директора и склонить его к целибату.

— Каким образом?

— Есть у меня одна идея. Смотрите.

Я достал из инвентаря личинку чужого, притворяющуюся фаллоимитатором.

— Думаешь подсадить его на игрушки? — С сомнением посмотрел на мою добычу Дракусик.

— Дамблдора нужно кастрировать! — С негодованием выразил свою позицию Долгочлен.

— Да, и именно ты этим займёшься. — Согласно кивнул я, подходя к поборнику морали и справедливости.

— Как? — Растерялся Невилл.

— Очень просто. Это не фаллоимитатор. Это личинка чужого, выросшая в теле тентаклевого монстра. Я засуну её тебе в зад, а потом ты отправишься к директору, чтобы немного «подработать». Скажешь ему, что способом с тобой поделился Слизли. Тот сунет тебе член в зад, и там его откусит чужой. Эта зверушка имеет способность «Поглощение суккубы», так что откушенный член никогда не отрастёт снова. Даже магия ему не поможет. Таким образом, директор лишится стимула раздавать жизни направо и налево, а за одно понесёт возмездие за свои прошлые грехи.

— Ты псих! — Не удержался от похвалы Дракусик. — Засунуть в жопу ребёнку личинку чужого и отдать того на растерзание педофилу. Что за безумный план?

— Нормальный план. И именно из-за того, что он безумен, директор не догадается о такой подставе.

— Я не хочу подставлять свою жопу директору! — Возмутился Долгочлен.

— Ну… я могу попросить у мадам Помфри подходяще зелье. Такое же, какое выпил Слизли.

— Ты… ты монстр! — Затрясся Невилл, прикрывая зад руками.

— Конечно, я монстр. И кстати, мои похотливые тентакли уже побывали в твоей заднице. Так что анальной девственности ты уже лишился.

— Что? Когда?

— Помнишь, как ты уснул в поезде?

— Не-е-е-е-е-е-е-ет!!!

— Не помнишь?

— Уйди! Изыди!!!

— Невилл, советую тебе расслабиться и получить удовольствие. И кроме того, ты же сам хотел покарать директора. И вот он реальный шанс. Ты сможешь отомстить ему за все те унижения, которым он подверг учеников за полсотни лет на должности директора.

— Но не таким же способом!

— А каким? Давай, предложи другой способ. Я внимательно слушаю тебя.

— Ну…

Долгочлен замолчал, пытаясь родить хоть одну достойную идею, но в голове у него было пусто. Лишь одна настойчивая мысль о том, что один раз не пидорас, билась о свод черепа, как рыба об лёд. Признаюсь честно, эту мысль внушил ему я. Но что не сделаешь ради торжества добра и справедливости?

— …Можно поручить это Слизли. Тому уже нечего терять. — Наконец, родил идею Невилл.

— Не пойдёт. Рон уже получил всё, что хотел. Если он придёт ещё раз, то это вызовет ненужные подозрения. А нам нужно действовать сегодня, не дожидаясь момента, когда этим заманчивым предложением воспользуются остальные игровые фигуры.

— Ты хотел сказать, игроки? — Нахмурился Дракусик.

— Терминологию мы потом обсудим. В общем, Невилл, снимай штаны. Буду тебе проводить имплантацию личинки чужого.

— Нет! Ты хоть понимаешь, что я после этого случая жить не смогу? Да я даже не смогу убедить директора, что хочу заняться с ним сексом!

— Да, это проблема. — Согласно кивнул я. — Но у меня есть решение. Я внедрю в твоё сознание ложную личность. Она отправится к Дамблдору, откусит ему член и сдохнет от защиты школы. А после этого я дождусь твоего воскрешения и сотру эту личность, вернув твоё собственное сознание. При этом я не просто заблокирую память о произошедшем, а сотру её на ментальном уровне. И ты даже под гипнозом не сможешь ничего вспомнить.

— Я… ну… я… — Потерял последние отмазки Долгочлен. — Ладно.

Последнее слово он сказал настолько убитым голосом, как будто от безысходности продавал душу дьяволу. Не успел он передумать, как я отрубил сознание приманки и начал создавать ложную личность, взяв в качестве «управляющего элемента» мозгового червя. Тот мог использовать все воспоминания своего хозяина и идеально сыграть роль в соответствии с заданным сценарием. Настроив работу мозга, я установил «новое оборудование» в зад Долгочлена. При этом личинка чужого почти слилась с телом носителя, так что обнаружить её было практически невозможно.

Через полчаса «Невилл» отправился на свидание с Дамблдором. Червь смог убедительно сыграть смущение, стыд и страх, так что директор до самого конца так ничего и не заподозрил. Через шесть часов уже глубокой ночью я стоял под маскировкой рядом с кругом возрождения и ждал появления Невилла. А неподалёку в коридоре прятался сам Дамблдор, решивший «зажать Долгочлена на респе» и вывести его из игры.

Стоило воскрешённому появится, как я тут же перехватил управление мозговым червём. Тело Невилла осталось стоять на месте, а я принял его облик и быстрым шагом направился прочь из зала возрождения. Навстречу мне из-за поворота вынырнул Тупожук и молча кинул в меня какое-то заклинание. Но уже отработанная связка из отражающего барьера и зеркала сработала идеально, вернув заклинание отправителю. Дамби не ожидал подобного исхода и сдох, не сходя с места. Я же отвёл Невилла к нам в комнату и вернул ему сознание, стерев ложную личность.

— Ну, как всё прошло? — Прошептал Долгочлен, осмотрев залитую лунным светом комнату. Три остальных члена нашей команды спали, и он не хотел их будить.

— Ну… в целом всё прошло неплохо, но…

— Но? — Невилл заволновался, ощупывая свою жопу.

— Но вместо члена, Дамблдор лишился языка.

— Стоп! Даже слышать об этом не хочу. Боже, как я до такого докатился? И почему у меня такой странный привкус во рту?

— Ты не захочешь этого знать. — Предупредил я Долгочлена.

— Да, я не хочу этого знать. — Подтвердил тот, размазывая слёзы по лицу. — Что такое? Почему я плачу.

— И этого ты тоже не захочешь знать.

— Чёрт! Чёрт!!! Зачем я на это согласился. Это незнание меня убивает. Я же столько всего теперь начну себе представлять.

— Ладно, забудь о том, что ты решил принять участие в этой спецоперации. — Активировал я подготовленную закладку.

Долгочлен тут же успокоился, разделся и лёг спать. Из его сознания полностью исчезли все воспоминания о том, что директор предлагал ученикам заняться сексом в обмен на жизни. Я предполагал, что даже такое знание может разрушить личность неподготовленного попаданца, а потому создал соответствующую закладку заранее. Проследив за тем, как Невилл заснул, я тоже лёг спать в обнимку с уже воскресшей Гермионой.

Утром я собрал нашу компанию и начал раздачу слонов.

— Невилл и Дракусик, я беспокоюсь о вашей безопасности, а потому передаю вам по двадцать жизней. Так у противников будет меньше стимула пытаться вас убить. И ещё. — Обратился я уже ко всем четверым. — Если кто-то из вас сдохнет, то попытайтесь как минимум запомнить, кто или что вас убило.

— На вопрос «кто вас убило» ответ может быть только один. — Поучительно заявила мне Гермиона. Я вопросительно поднял бровь, и она продолжила. — Это Геймиона Трансгрейнджер. Только про неё можно сказать «оно».

— Пять баллов Гриффиндору. — Кивнул я, и девочка довольно заулыбалась. — А вечером я выращу тебе член, чтобы Геймионе не было так одиноко.

— Что? — Вытаращилась Гермиона.

— Не надо перебивать меня этими тупыми высказываниями в стиле Капитана Очевидность. Хочешь показаться умной — молчи.

Гермиона надулась и последовала моему совету.

— Дальше. По замку нам следует перемещаться всем вместе. И будьте осторожны. Мы загнали врагов почти на грань истиной смерти, и они будут отчаянно сопротивляться. На данный момент, только у нас и у Гарипотера Сэра достаточно жизней, чтобы не волноваться о выживании. А значит, сейчас начнётся новая череда несчастных случаев.

В подтверждение моих слов из гостиной донёсся леденящий душу вопль, сменившийся хриплым клокотанием. Я открыл дверь, и мы смогли понаблюдать за Геймионой Трансгрейнджер, прибитой копьём к стене. Раньше это копьё находилось в руках у рыцарского доспеха, мирно стоящего в нише. Сейчас доспех стоял на том же месте, но положение рук у него было такое, что становилось ясно, кто именно метнул копьё через всю комнату. Через секунду жертва испустила последний вздох и рассеялась чёрным туманом.

Из соседней с нами комнаты вышел Ящеро Малфой в одних трусах. Его, похоже, не волновали чужие крики с самого утра, так что он медленно побрёл в сторону факультетской душевой. Благодаря отсутствию одежды, можно было увидеть, что чешуя у него покрывает не только лицо, но и всё тело. Проходя по гостиной, он увидел что-то на одном из столиков. Подойдя поближе, он взял в руки книгу и вслух прочитал её название.

— Призыв преждевременной смерти.

Стоило произнестись этим словам, как доспех опять ожил. Он вытащил меч и неожиданно ловким движением подскочил к Ящеро и попытался проткнуть его. Вот только меч лишь бессильно скользнул по чешуе, высекая искры. На этом успехи у доспеха закончились. Ученик невероятно стремительным движением перетёк за спину голема и одним движением оторвал ему шлем. Доспех это не остановило, а потому он вскоре лишился рук и ног, оставшись лежать бесполезной грудой металла. При этом, я мог видеть, как руки Ящеро с лёгкостью сминают зачарованную сталь. Расправившись с врагом, победитель вернулся и подобрал книжку. Он уже было собрался продолжить свой путь в душевую, но в этот момент из камина ударил поток пламени, который мгновенно испепелил ученика вместе с книгой.

— Вот. Отличная иллюстрация того, что не стоит хвататься за разные интересные вещи, не проверив те на магию и проклятья. — Прокомментировал я эту сцену.

Дальше мы всё делали вместе. Даже в душе мылись. Гермиона была против, но мы четырьмя голосами против одного не дали ей оторваться от коллектива. До главного зала мы добирались с особым вниманием. За это небольшое время мы дважды спасли Слизли, когда тот поскользнулся на лестнице. Один раз пережили падение люстры на голову. Три раза на нас кидались ученики, находящиеся под воздействием Империо. И один раз лестница, по которой мы шли, просто развалилась под нашими ногами. Но всего этого не хватило, чтобы преодолеть мой тактический гений и силу моей магии.

Стоило нам войти в главный зал, как в нас взглядом впился Дамблдор. Тот сидел за учительским столом, но ничего не ел. Сложно что-то есть, когда у тебя нет языка. Говорить директор теперь тоже не мог, так что активно осваивал невербальную магию. А ещё, он попытался пролезть в головы мне и моим спутникам с помощью Легилименции. Но тут его ждал облом в виде установленных на сознание ментальных щитов. При этом в случае Слизли снятие щита означало мгновенную смерть от мозгового червя. Я не собирался давать кому-либо возможности помешать моей игре.

— А что это Дамблдор так странно на меня смотрит? — Задал нам вопрос Долгочлен.

— Ты забыл? Ему понравилась твоя задница. — Напомнил я ему.

Невилл задрожал, а потом уткнулся в завтрак, старательно игнорируя направленное на него внимание.

Первым уроком у нас опять была Трансфигурация. Мы перебежками добрались до класса и зашли внутрь. Там нас уже ждала команда Шеогаррита в полном составе. Ну, за исключением покойной Геймионы, которая должна была возродиться после полудня. МакГонагал нигде не было видно, так что мы заняли своё место и приготовились отражать атаки соперников. Но те спокойно сидели и чего-то ждали, переговариваясь под прикрытием полога тишины.

Наконец, все ученики собрались, прозвенел звонок, и в класс зашла хмурая МакГонагал. Первым делом она с ненавистью посмотрела на меня, после чего окинула подозрительным взглядом класс и направилась к учительскому столу.

— Дети, сегодня мы будем заниматься… — Успела сказать она перед смертью.

Стоило учительнице подойти к столу, как один из учеников-неписей направил на неё палочку и тихо прошептал «финита». Заклинание это было безвредное и почти детское, но его хватило. Как оказалось, на полу лежало несколько медных кнатов. Под воздействием заклинания отмены они превратились в копья, одно из которых пронзило МакГонагал, войдя прямо между ног, и выйдя через темечко. Уж мёртвая учительница постояла пару секунд, после чего развеялась чёрным дымом, а копьё упало на пол к своим собратьям. Через секунду непися, произнёсшего заклинание отмены, покарало защитой замка. Но эта смерть никого не тронула, кроме… Шеогаррита, словившего кайф. Да и дополнительные десять жизней в характеристиках говорили сами за себя, чётко показывая инициатора этого нападения.

Через минуту в класс пробрался заместитель учительницы. Вот он был готов ко всему. На нём был одет доспех, тело окружали полупрозрачные магические щиты, а палочкой он постоянно водил из стороны в сторону, отслеживая любое подозрительное шевеление среди учеников. Но увы, всё это не смогло сохранить ему жизнь. Стоило ему подойти к учительскому столу, как стальные копья превратились в белый дым. Минерв закашлялся, а через секунду дым превратился обратно в копья, а точнее в стальные опилки, значительная часть которых проникла в лёгкие и кровь жертвы. Эта смерть была нелёгкой. Перед тем, как сдохнуть, учитель успел бросить заклинание, выкосившее половину класса. Но увы, это была та половина, в которой сидели ученики Слизерина, так что игровые фигуры не пострадали.

Шеогаррит получил ещё десяток жизней, после чего… передал часть этих жизней своим союзникам. По четыре каждому. Не дожидаясь волны народного гнева, его команда свалила с урока. Вот только в коридоре их поджидал дементор, тут же направивший их на отработку… в теплицы, что гарантировало уменьшение счётчика жизней на единицу.

Следующие два часа мы занимались превращением бревна в спичку под надзором всё того же дементора. Памятуя о прошлой попытке справиться с ним, ученики не рисковали бунтовать, прилежно строгая и выпиливая лобзиком.

После окончания этой пустой траты времени, мы отправились на уроки мадам Спраут. Выйдя во двор школы, мы увидели теплицы, наполненные разнообразной зеленью. Тут я ещё не был, а потому с интересом смотрел по сторонам. Наша группа вошла в нужную теплицу первой. Мы шли по выложенной камнями дорожке, а вокруг цвели разнообразные кусты и лианы. Внутри теплицы были гораздо больше, чем снаружи. Тут был почти что отдельный мир. Я обернулся и заметил, что прочие ученики не торопятся следовать за нами и крадутся вперёд, держа палочку наготове.

— Что вы там плетётесь, неучи? — Крикнул я им. — Боитесь сорняков?

Будто услышав звук моего голоса, растения вокруг зашуршали. А через секунду в меня ударила лиана, напоминающая зелёную шипастую тентаклю. Вот только я был настоящим тентаклевым монстром, а не жалким подражателем, так что меня эта атака врасплох не застала. Я взмахнул рукой, формируя заклинание, и отсёк лиану. Та немного по-извивалась, лёжа на земле, и затихла. Я подобрал её, смотал в бухту и спрятал в игровом инвентаре. У меня уже начал собираться набор юного мазохиста. В наличии имеются фаллоимитатор и хлыст.

Видя мои успехи, следующие за нами ученики немного осмелели, за что один из них тут же поплатился. Несчастного непися схватила за ногу ещё одна лиана, после чего его вздёрнуло в воздух и утащило в кусты. Послышались дикие вопли и влажные чавкающие звуки, после чего всё затихло. А через пяток секунд растения «срыгнули» на дорожку чистый скелет.

— Дети, вот вы где. — Увидел я впереди учительницу. — Идите сюда. И будьте осторожны. Местная флора несколько агрессивна.

— А что тут растёт? — Поинтересовался я, пытаясь определить видовую принадлежность окружающих зарослей.

— Вообще-то, тут растёт мандрагора. Вот только она совсем заросла сорняками. И сегодня темой нашего урока будет прополка грядок. Возьмите вот эти сапёрные лопатки и идите в бой. До конца урока вы должны победить и выкорчевать минимум по десять кустов каждый. За уничтожение каждого сорняка вы получаете одно очко. А за убийство мандрагоры лишаетесь сразу пяти. Тот, кто под конец урока не наберёт десять очков, завтра придёт сюда на отработки.

Ученики с содроганием оценили фронт работ. Большинство из них уже бывали тут на отработках, а потому здраво оценивали свои шансы дожить до конца занятия. Да что там, борьба с сорняками грозилась перерасти в невыполнимый квест. Ведь каждое посещение теплиц добавляло десять очков долга, а ученики умирали, не успев заработать и парочки.

— А как выглядит мандрагора? — Задал я здравый вопрос. То, что её корень напоминает младенца, я помнил. А вот форма листьев была загадкой, без решения которой я мог «напасть» не на того врага.

— Разберётесь. — Обломала мои мечты об обучении мадам Спраут. — И помните, я наблюдаю за вами, и вы не сможете скрыть от меня свои косяки.

С этими словами она развернулась и скрылась в зарослях.

ꀈꂪꃽ Получен квест: Прополка.

ꀈꂪꃽ Вам поручено до конца урока набрать десять баллов. За уничтожение сорняка даётся один балл. За уничтожение мандрагоры отнимается пять баллов. Количество баллов может быть отрицательным. Награда: Вы научитесь отличать сорняки от полезных растений. Штраф: Вы будете исполнять этот квест до тех пор, пока не научитесь бороться с сорняками.

— Ну что, идём? — Спросил я своих спутников, осмотревшись по сторонам. — Вон тот сорняк выглядит перспективно. — Указал я на самое «могучее» растение в пределах видимости.

Мои минионы посмотрели на хищные цветы и покрытые шипами лианы десятиметрового гиганта и громко сглотнули.

— А может, не надо? — Попятился Слизли.

— Как это не надо? — Нахмурился я. — Вы должны помочь мне выполнить квест или сдохнуть, пытаясь.

— Но мы тоже получили этот квест. — Продолжил пятиться Слизли.

— И что?

— Я не обязан подчиняться тебе! Я выполню свой квест самостоятельно.

С этими словами Слизли сделал ещё один шаг назад, наступив на длинный лист чего-то, напоминающего лопух. Лист дёрнулся, вырываясь из-под ботинка, и Рон потерял равновесие. Он нелепо взмахнул руками и рухнул спиной в заросли. После небольшой паузы из-под земли послышался дикий визг недовольной мандрагоры. Под его воздействием у Рона полилась кровь из ушей, носа и глаз, а через пару секунд такой пытки голова у Слизли взорвалась кровавым фаршем. Крики тут же стихли, и листья принялись деловито утаскивать тушку, которая и не думала испаряться.

— Ну вот! Теперь мы знаем, как выглядит мандрагора. — Сказал я преувеличенно бодрым голосом. — Кто-то ещё хочет попытаться заняться прополкой самостоятельно? — Мои союзники лишь молча покачали головами. — Тогда идём. Нам нужно добраться вон до тех садовых лопаток, а потом мы нападём на самое страшное растение в округе. Это будет славная битва! Скальды будут слагать легенды в нашу честь.

С этими словами мы направились к складу сельхоз инвентаря. Прочие ученики сопровождали нас взглядами, наполненными злобой, ненавистью, завистью и предвкушением нашего провала. Пока мы придирчиво выбирали лопатки поновее и без следов крови предыдущих владельцев, я стал свидетелем битвы команды из Гарри Туппера и Срона Уизли с одним небольшим кустиком, росшим прямо у дорожки. Растительность отказывалась гореть в адском пламени, напрочь игнорировала Аваду и Круцио, а Империо заставило Уизли задеревенеть и зацвести красивыми голубыми цветочками. Видимо, куст был неплохим менталистом, на раз взломавшим сознание человека. В конце этой героической битвы сорняк сожрал двух героев и ощутимо подрос, перегородив своими лианами путь к отступлению для всех остальных учеников.

Разобрав инвентарь, мы плотной толпой отправились в самую гущу зарослей. Я перехватил управление телами своих минионов и провёл их так, чтобы не потревожить местных обитателей. Насколько я видел, большинство растений не нападали первыми, а остальные ориентировались наощупь и по звукам. Пройдя с полсотни метров, я оставил небольшую звуковую «ловушку». Стоило нам отойти подальше, как она сработала, выдав весьма достоверные звуки боя и агонизирующие вопли пожираемых заживо людей.

— Ну вот, от слежки мы избавились. — Обратился я к своим спутникам, когда мы добрались до небольшой полянки. — Теперь самое время заняться набором очков для квеста.

— И как мы будем уничтожать этих гигантов? — Скептически осмотрелся Дракусик. Я уже вернул им свободу действий, но они не рисковали даже сходить с места, помня о том, с какой ловкостью двигались их тела совсем недавно.

— Невилл, у тебя есть идеи? — Насмешливо глянул я на нашего специалиста по растениям.

— Ну… можно трансфигурировать землю в какой-нибудь гербицид, который убьёт все растения, кроме мандрагор.

— О! Сразу видно научный подход. — Похвалил я его. — Гермиона?

— Думаю, лучше будет использовать насекомых. Невилл ведь владеет чакрой. Давайте, сделаем из него Абураме, подселив в его тело личинки жуков. А потом он натравит их на растения, и они сожрут всё, кроме мандрагор.

— Неплохо, неплохо. — Покивал я, осматривая резко побледневшего Долгочлена.

Тот по привычке схватился за задницу и замотал головой, от шока потеряв дар речи. Видимо, идея подселить в свою задницу личинки жуков его совсем не обрадовала. Хотя так личинке чужого, что до сих пор проживала там, не было бы настолько одиноко.

— Драко, а у тебя есть предложения, как выполнить этот квест? Что? Нет? Неужели ты тупее своих товарищей? Давай, роди что-нибудь оригинальное. Ты же потомственный аристократ.

— Э-э-э… ну-у-у… я-я-я… я думаю, нам нужен танк. — Я вопросительно поднял бровь. — Танк на широких мягких гусеницах, которые бы не повреждали мандрагоры, когда мы будем по ним ездить. А вместо пушки у него должны быть огромные ножницы. Ими мы будем срезать кусты, после чего выкорчёвывать корни ковшом экскаватора. Сзади будет располагаться веялка, рассеивающая гербициды, а жуки Долгочлена будут летать вокруг и пожирать биомассу растений, чтобы они не проросли заново.

— Да-а-а-а-а… — Протянул я. — Такого качественного бреда я давно не слышал.

Драко после этих слов изобразил побитую собаку, глядя на меня обиженными глазами.

— И где мы возьмём этот танк?

— Ну-у-у… трансфигурируем из говна и палок. Чем мы хуже вархаммеровских орков?

Похоже, Остапа понесло.

— Ты так точно ничем не хуже их. — Кивнул я. — Я вижу перед собой истинного последователя Тзинча и Бога-Машины.

После этих слов Дракусик впал в настоящий ужас, а я с помощью мозгового червя смог пробиться на скрытый уровень его сознания. Как я и подозревал, это попадание не было для него первым. В прошлой жизни он был пешкой Тзинча и все свои силы отдавал борьбе с… говноварпом. Да, помнится, это была отличная шутка. Так что скорее всего Дракусик — игровая фигура Судьи из мира Вархаммера 40 000. Вряд ли тот простил мне ту оплеуху, так что стоит бояться подставы. А значит, Дракусика отправляем в расход. А точнее, всех моих «союзников» стоит отправить в расход. Но не сегодня. И даже не в этом году. Они ещё должны сыграть свою роль. Роль жертвенных пешек.

— А у тебя какие предложения? — Прервал моё задумчивое разглядывание будущей жертвы Долгочлен, до сих пор не смирившийся с идеей мутировать в Абураме.

— У меня есть предложение не выдумывать всякую хрень и не фантазировать подобно детям, а немного воспользоваться своим мозгом по назначению. Что за тупицы мне достались? Не могут обнаружить очевидных ловушек в условиях квеста.

Три барана уставились на меня как на новые ворота. В их глазах не было даже проблеска мысли, так что надежды на то, что от них может быть хоть какая-то польза, у меня не осталось.

— Невилл, уж ты то должен был догадаться.

— Я не позволю запихать жуков себе в жопу! — Истерически выкрикнул Долгочлен.

Интересно, как он себя поведёт, когда узнает, что у него в жопе живёт личинка чужого, имеющая форму фаллоимитатора? В своё время я узнаю ответ на этот вопрос. Но не сегодня.

— Вот вы тупы-ы-ы-ы-ы-ые! — Спародировал я Жванецкого. — В квесте что сказано? Уничтожать сорняки. Там сказано, что мы должны уничтожать вот этих гигантов? Нет. Там просто говорится о сорняках. А теперь посмотрите себе под ноги, недоумки. Что растёт у вас под ногами?

— Лебеда, подорожник, полынь, крапива. — Тут же принялась перечислять Гермиона, изображая ходячий справочник.

— Откуда ты знаешь столько растений? — Удивился Дракусик.

— Бестолочь! Я в прошлой жизни в деревне жила, и столько этих сорняков с корнями вырвала, что из них пирамиду Хеопса сложить можно было. — Принялась хвастаться бывшая доярка, проходясь по полянке словно трактор.

За ней оставалась борозда чистой земли, в которой были видны замученные ростки мандрагоры. Видимо, не только я озаботился тем, чтобы запомнить форму их листьев. По крайней мере жертва Слизли была ненапрасной.

— Всё, квест выполнен и перевыполнен. Я больше сотни очков набрала меньше чем за минуту. — Самодовольно ухмыльнулась Гермиона, глядя на нас как на неразумных пионеров, впервые в жизни увидевших морковное поле. — Но вариант с жуками мне больше нравится. — При этом она так плотоядно посмотрела на Долгочлена, что тот чуть не убежал в заросли хищных лиан.

Через полчаса мы все выполнили условия квеста. Самым тупым оказался Невилл. Несмотря на то, что его прототип вроде как разбирался в растениях, наша версия не могла отличить подорожник от крапивы. Его прополка закончилась вырыванием десятка мандрагор, так что ему пришлось компенсировать свою тупость полной зачисткой полянки от сорняков, вырывая каждое растение только после одобрения Гермионы.

— Ну что, теперь возвращаемся в школу? — Довольно улыбнулся Дракусик, который последние полчаса наблюдал за тем, как Грыжер гоняет Долгочлена.

— Что ж ты такой тупой? — Вздохнул я, сразу вогнав настроение аристократа в глубокий минус. — В квесте сказано, что завершается он в момент конца урока. Или ты хочешь встретиться с дементором и нарваться на новые отработки? — Вопрос был риторическим, так что Дракусик промолчал, лишь сердито надувшись. — В общем, так. Вы сидите тут и ждите окончания квеста. Смотрите не нарвитесь на хищных сорняков. А я пойду прогуляюсь. Вроде, где-то тут должна быть запретная зона.

С этими словами я растворился в кустах подобно эльфу. Первой моей целью была учительница Гербологии. Она посмела отлынивать от своих обязанностей и не объяснила ученикам, как выглядит мандрагора. И за это я собирался прикончить её каким-нибудь хитрым способом. Да и жизни лишними не будут.

Проскользнув по лесу, я довольно быстро смог обнаружить Спраут. Она особо и не скрывалась. Вот только добравшись до нужной полянки, я обнаружил учительницу стоящей на коленях перед… эльфом. Не местным домовым эльфом, а настоящим остроухим эльфом, от которого за версту несло спесью и благородством.

— Я всё сделаю, господин. — Донёсся до меня подобострастный голос Спраут.

— Этого мало. — Процедил тот. — Нам нужно больше жертв.

— Но директор говорил…

— А на последней нашей встрече директор молчал. — Оборвал учительницу эльф. — А молчание — знак согласия. Так что ты тоже должна молча скармливать учеников нашим хищным лианам. Или я лично скормлю им тебя. Дементор поможет тебе с назначением отработок. Всё, иди работай.

Эльф развернулся и скрылся в кустах. На миг ветви раздвинулись, и я заметил за ними магический портал. Он был хорошо скрыт и экранирован, так что я не почувствовал его ранее. Мадам Спраут тяжело вздохнула, поднялась с колен и осмотрелась по сторонам, явно прикидывая, как бы так половчее расправиться с выжившими учениками. В лесу до сих пор слышались крики выживших героев, сражающихся с хищными лианами.

Стоило учительнице отвернуться, как я бесшумно вылез из кустов и приложил её оглушающим заклинанием. После этого я спеленал жертву… своими тентаклями. Стоило мне только увидеть перед собой беззащитную женщину, как инстинкты тела тут же взяли верх. Хотя Спраут явно не соответствовала даже минимальным требованиям к красоте, тело уже жаждало поиметь её во все дыры. Я решил не сдерживаться, тем более, что я не собирался убивать её или калечить. Подхватив тело, я скользнул в сторону портала. Тот всё так же работал, переливаясь всеми цветами радуги. Я принял вид «хищной лианы» и проскользнул в портал, решив совмещать приятное с полезным.

С другой стороны портала меня никто не встречал. Ну, кроме хищных лиан. Но эти твари обманулись моим внешним видом и запахом, а преподавательницу приняли за ценное удобрение. Я на автомате отбил несколько потянувшихся к ней лиан и пополз вперёд, осматриваясь по сторонам, а главное, читая сообщение от системы.

ꀈꂪꃽ Вы вышли за пределы действия заклятья «Защита Свинопрыща».

ꀈꂪꃽ Вы вышли за пределы действия круга воскрешения школы магии и волшебства Свинопрыщ. Ближайший круг воскрешения: Дальний форпост Леса Эльфов. В случае смерти вы будете возрождены на нём через пять секунд. Будьте осторожны.

Указанный в сообщении круг возрождения я обнаружил неподалёку. И тут в моей голове созрел коварный план — зажать Спраут на круге возрождения и лишить её всех жизней. Достойное наказание за то, что она отказалась учить меня. Ведь если учитель ничему не учит, то и смысла в его жизни нет никакого.

Подобравшись к кругу возрождения вплотную, я своими тентаклями разорвал учительницу на куски. Через секунду её тело испарилось чёрным туманом, а ещё через четыре секунды недоумевающая учительница возродилась. Но я не дал ей возможности даже понять, что происходит, разорвав в клочья. А через пять секунд цикл повторился. Без волшебной палочки волшебница была совершенно беспомощна. Да она даже крикнуть не успевала.

Продолжалась эта экзекуция минут пятнадцать. Изначально у Спраут было 152 жизни. На один цикл уходило чуть больше пяти секунд. Когда запас жизней уменьшился до нуля, я остановился и не стал убивать учительницу, а лишь спеленал её тентаклями, распяв как типичную жертву хентайного аниме.

— Итак, дорогуша, зачем эльфам нужны жизни учеников?

Женщина смотрела на меня с таким ужасом, что мне пришлось использовать магию, чтобы успокоить её и заставить говорить только правду.

— Я не знаю. Они потребовали жизни учеников в обмен на обязательство защищать нечто важное, что дал им директор.

— Философский камень?

— Нет. Директор хранит философский камень в школе. А вещь хранится у эльфов к северу отсюда.

Как интересно. И что же это может быть? Придётся пойти и выяснить. А Спраут… она уже отработанный материал.

Я разорвал учительницу на куски, и скормил останки ближайшему кусту. После истинной смерти тело никуда не исчезало, так что пришлось озаботиться сокрытием улик. После этого я пополз на север, следуя вдоль едва заметной тропки, по которой ходили эльфы.

Я рассчитывал на эпичное противостояние и увлекательное путешествие, но единственными противниками на пути были хищные растения, которые принимали меня за своего. Эльфов я увидел уже в самом конце. Тут на полянке на пне был установлен небольшой ларец, аналогичный тому, что я видел в казематах через сознание королевы чужих. Охраняли его пять эльфов, одним из которых был тот самый хлыщ, что разговаривал со Спраут. Видимо, он не особо торопился по пути сюда, так что я добрался до поляны одновременно с ним.

— Ну, что она сказала? — Вальяжно поинтересовался у посланника его начальник.

— Она всё сделает. — Процитировал посланник. — Я поручил ей увеличить поступление душ, но не уверен, что это в её силах.

— Ну, всё и так неплохо выходит. — Все пятеро эльфов рассмеялись, краем глаза посматривая на ларец. — Этот Тупожук действительно тупой. Заказал нам защиту какой-то шкатулки силами целой армии эльфов, а сам при этом купился на простейшую иллюзию. Когда мы выполним этот заказ, наш дом Терновой Лианы сможет получить место одного из средних домов.

— Средних? — Удивился один из эльфов. — Я думал, что такого количества игровых жизней хватит, чтобы стать Владыкой Эльфов.

— Хватит. Но после этого ты останешься с голой жопой. А роль старшего дома требует слишком многого. Если мы не сможет резко усилиться, то это выпьет из нас все соки, и уже через тысячу лет мы опять окажемся в хвосте рейтинга. Лучше уж мы станем средним домом, но это будет дом, с которым будут считаться даже старшие. И наши позиции будут крепки настолько, насколько это вообще возможно. А там… нужно будет лишь дождаться ещё одного шанса.

Эльфы опять удовлетворённо посмотрели на сундук, и я использовал этот момент, чтобы атаковать их. Остроухие выскочки носили броню и сверкали магическими артефактами, так что я не был уверен в своей способности справиться с ними. А потому, в дело пошла очередная военная хитрость. Я трансфигурировал землю под их ногами в радиоактивные изотопы, которые естественным образом подвергались бета-плюс и бета-минус распаду. То есть фактически, они постоянно генерировали излишек электронов и позитронов. Это привело к возникновению дуговых разрядов электричества, которые прошли через эльфов. Сила тока была такой, что защита эльфов не выдержала, и тех буквально испарило.

Я отменил трансфигурацию и подскочил к ларцу. Откинув крышку, я нашёл внутри клочок пергамента. Быстро спрятав его в игровой инвентарь, я побежал к порталу. Во время открытия крышки ларца сработала ловушка, и меня пронзило десятком отравленных стрел. Вот только против создания вроде меня стрелы были бесполезны, а яд я поглотил и переработал за долю секунды, за одно открыв для себя тот факт, что морские черви были одними из самых ядовитых магических созданий.

По пути к порталу я встретился всё с той же пятёркой эльфов, несущейся со всех ног мне навстречу. Вот только на этот раз они уже были без магической защиты, а потому я без проблем оглушил и спеленал их. Увы, за смерть эльфов мне ничего не давали, так что я просто донёс их до круга возрождения и спустил им все жизни, коих было до смешного мало. Попутно я просканировал их сознание и обнаружил, что неподалёку отсюда находится стоянка, на которой живёт пять эльфиек. У меня ажно тентакли завибрировали от мысли о том, что они могут стать моими.

Прикинув оставшееся до конца урока время, я понёсся по лесу, окрылённый любовью. Эльфийки встретили меня воплями и пожеланиями смерти. Но они не смогли противостоять моему обаянию и моим тентаклям. Их мужья нацепили на себя все доспехи и артефакты, что имелись у этого микроскопического дома, так что эльфийкам пришлось встречать меня что называется «с голой жопой». А вскоре я сделал это выражение вовсе не фигуральным. Оргия затянулась, и остановился я только за пять минут до конца полуторачасового урока Гербологии.

Похватав эльфиек, я вернулся к порталу и прошёл через него. Тут меня опять уведомили о воздействии защиты Свинопрыща и наличии круга возрождения. Эльфийки пребывали в бессознательном состоянии, что было неудивительным после того количества оргазмов, которое им пришлось пережить. За сегодня они испытали их больше чем за две тысячи лет предыдущей жизни. Я внедрил им своих мозговых червей и отправил прятаться на территории школы. Свинопрыщ был огромен, и в нём хватало мест для того, чтобы схорониться пятёрке эльфиек. А точнее, я отправил их в одну из теплиц, где они могли жить в неге и праздности, мороча голову учителям и учительницам.

Вернувшись к своим минионам, я вместе с ними отправился на урок Зельеварения. Пережили урок Гербологии немногие. Но когда мы вошли в класс Зельеварения, из подсобного помещения вышли все те ученики, что скопытились сегодня днём или утром.

— Класс, все заняли свои места согласно табличкам с именами. — Вышел вперёд патлатый мужик в мрачных одеяниях. — Меня зовут Отморозок Снейп. Я ваш учитель зельеварения. У вас не получится прогуливать мои уроки, прикрываясь жалкими оправданиями вроде смерти. Если понадобится, я вас из могил вытащу. Кроме того, наши уроки будут проходить по особому расписанию, и на них будут присутствовать ученики всех четырёх факультетов.

Распределение учеников было довольно простым. Было четыре группы по пять человек, в которые входили игровые фигуры. Остальных учеников перемешали в случайном порядке, также группами по пять человек. Игровые команды заняли места вокруг котлов неподалёку от учительского стола. Больше всего меня впечатлила команда Гарри Туппера. Ведь в ней присутствовал покойный Нео Лонгботтом. Правда, присутствие это было несколько нестандартным. Как и обещал, Спейп поднял его труп в качестве зомби. Или даже скелета, потому что плоти на его костях было совсем немного. Скелет вёл себя достаточно пассивно, лишь время от времени щёлкая челюстями.

— Сегодня вы будете готовить зелье от прыщей. — Каждую команду окружил барьер, защищающий от воздействий снаружи и не дающий сбежать. — Один человек из команды будет варить зелье, а остальные будут ему помогать. Зельеваров я буду назначать сам. Рецепт вы найдёте в учебнике на странице двадцать шесть. Начинайте. Если вы не успеете сварить зелье до конца урока, то отправитесь на отработки.

Как и следовало ожидать, главными зельеварами стали различные вариации Логнботтома. Гарри Туппер и его команда от этого схватились за головы и впали в панику. Ведь их скелет не слушал никаких команд, а совершал случайные и бессмысленные действия. Ещё одним интересным моментом было то, что Геймиона Трансгрейнджер сейчас не имела жизней в запасе, так что текущая её жизнь была последней. И по какой-то причине Шеогаррит Поттер не спешил поделиться с ней своим внушительным запасом. Проследив за лицами конкурентов, я понял, что передача жизней временно заблокирована.

— Гарри, что мне делать? — Дрожащим голосом обратился ко мне Долгочлен.

Я посмотрел на нашего зельевара и обнаружил у него в характеристиках состояние «Паника».

— Успокойся. Ты же помнишь мою лекцию по палочковой магии? — Спросил я. Невилл утвердительно кивнул. — Здесь всё то же самое. Тебе нужно лишь провести ритуал изготовления зелья, вкладывая в него все свои чувства. И помни, что сама магия может помочь тебе, если ты попросишь её об этом.

После этих слов на Долгочлена напал приступ вдохновения, и он начал командовать Гермионой, Дракусиком и Роном, заставляя их выполнять всю черновую работу. На себя же Невилл взял лишь право кидать ингредиенты в котёл и помешивать содержимое ложкой.

Первой жертвой нарушения техники безопасности закономерно стала команда Гарри Туппера. Их зомби кинул в котёл что-то не то, и зелье взорвалось, размазав неудачников кровавым фаршем по защитному барьеру. Через десять минут они возродились в кладовке, и Снейп опять запряг их варить зелье, на этот раз назначив исполнителем самого Туппера.

Второй жертвой стала команда Гарипотера. Там всё запорол Драко. Призванный демон дал Долгозаду неправильный ингредиент, из-за чего зелье начало испускать клубы ядовитого зелёного дыма. Пятёрка неудачников подыхала пару минут, царапая себе горло и пытаясь прорваться сквозь барьер. Но все их усилия были тщетными. Поскольку к моменту их смерти прошло уже больше половины урока, то после возрождения Снейп отправил их мыть котлы.

Дольше всего продержались Шеогаррит и его минионы. Самой нервной в этой компании была Геймиона, и именно она в конце концов и стала причиной провала. Уже под самый конец процесса ей поручили порезать какие-то стебли, и она принялась настолько рьяно кромсать их, что куски биоматериала начали разлетаться во все стороны. И один из этих кусочков попал в котёл. Шеогаррит увидел, что что-то идёт не так, но среагировать не успел. Лоботом действовал, находясь под Империо, и ему просто не успели дать команду. В результате, котёл взорвался, и всю команду сожгло чем-то вроде магического напалма.

К моменту, когда Долгочлен завершил приготовление зелья, все остальные игровые фигуры стояли рядом с защитным барьером, взирая на нас со смесью ненависти и зависти на лице.

Снейп снял барьер, подошёл к нам и внимательно осмотрел содержимое котла.

— Скажите-ка мне, мистер Долгочлен, почему вы начали готовить зелье от прыщей, а приготовили зелье воскрешения мёртвых, одна капля которого может вернуть человека к жизни?

Невилл не успел даже ничего промычать в ответ, как я услышал выкрик Шеогаррита.

— Бомбарда!

Я прикрыл дополнительным щитом себя и своих союзников, но целью заклинания были не мы. Заклинание взорвалось прямо под котлом, в результате чего его содержимое взлетело в воздух и пролилось на группу моих противников золотым дождём. Я не успел помешать этому коварному замыслу, и через секунду смог наблюдать, как почти обнулённые счётчики жизней моих врагов получают прибавку в десятки единиц. Самые умные бросились на пол, чтобы искупаться в той части зелья, что пролетела мимо, но тут весь класс накрыло заклинание адского пламени, которое не только сожгло остатки зелья, но и испепелило всех учеников.

Отморозок Снейп поднял палочку, от кончика которой шёл дымок, дунул на её кончик, как заправский ковбой прокрутил палочку в пальцах, и, будто вспомнив что-то важное, добавил:

— Адское пламя. — После этого он уничижительным взглядом осмотрел Долгочлена и добавил. — Минус сто баллов Гриффиндору за создание зелья, не предусмотренного учебной программой.

— Гарри, я… Гарри… я не…

Я глянул на вредителя и диверсанта в своих рядах и испепелил его одним лишь взглядом. Я справился без использования магии. Огонь был вызван магической силой самого Долгочлена, вышедшей из-под контроля благодаря воздействию мозгового червя. А потому защита Свинопрыща не признала меня виновным в этой смерти. После этого мне немного полегчало, и я направился к выходу из класса.

По пути к нашей комнате никто из моих спутников не посмел произнести ни слова. Хотя сейчас у меня было больше двух тысяч жизней, подобное преимущество не радовало меня от слова совсем. Ведь чтобы прикончить врагов теперь понадобится слишком много времени. Сейчас они все отправились на перерождение, но ночью нужно будет схватить одну из команд и отправиться с ними в мир эльфов, где убивать их до тех пор, пока они не сдохнут окончательно.

Но стоило мне пересечь порог нашей комнаты, как мир вокруг погас.

ꀈꂪꃽ Завершено прохождение главы «Знакомство со Свинопрыщом».

ꀈꂪꃽ Из игры выбывают: Нео Вилл Лонгботтом, Геймиона Трансгрейнджер.

ꀈꂪꃽ Все отрицательные и подчиняющие эффекты прекращают своё действие.

ꀈꂪꃽ Вы завершили дополнительный квест: «Опасные теплицы». Награда: часть карты подземелья, где хранится философский камень.

Эти сообщения я прочитал, лёжа в своей постели. Я только что проснулся, и что-то мне подсказывало, что ничего хорошего от «прохождения главы» ждать не стоило. Под боком у меня зашевелилась Гермиона, и мне пришлось подобрать свои тентакли и принять человеческую форму. Через пять минут вся наша команда проснулась, и мы были готовы к тому, чтобы проверить, что же произошло во внешнем мире за пределами нашей комнаты.

Как я и подозревал, произошёл очередной «скачок во времени». Ещё вчера было начало сентября, а сегодня было тридцатое октября — канун Хэллоуина и битвы с троллем в туалете. Расписание на сегодня тоже было странным. Первым уроком шли полёты на метле, вторым отбор в команду квиддича, третьим помощь при переломах и сотрясении мозга, а четвёртым поминальные и погребальные обряды.

Во время завтрака я рассматривал «кусок карты» добытый мной у эльфов. Вчера всё времени не было её изучить. Да и сегодня сразу посте побудки пришлось бежать на завтрак. Пергамент содержал часть сложного заклинания, и устроен был так, что без остальных частей невозможно было понять, что изображено на карте. Покрутив его в руках, я спрятал бумажку инвентарь. Но осмотрев членов других команд вытащил всё ценное из инвентаря и рассовал по карманам. К такому решению я пришёл, увидев новую характеристику у одного из противников.

ꀈꂪꃽ Имя: Рональд Биллиус Виски

ꀈꂪꃽ Раса: Человек. Волшебник.

ꀈꂪꃽ Профессия: Вор.

ꀈꂪꃽ Уровень: 1

ꀈꂪꃽ Жизней: 26

Я не был уверен, что в инвентарь не может залезть никто, кроме хозяина. А вот вытащить что-то фактически изнутри моего тела, да ещё и так, чтобы я этого не заметил, было довольно сложно. Тот факт, что Виски заметил карту в моих руках и теперь не сводил с меня глаз, говорил сам за себя. Я даже специально поместил в инвентарь несколько плюшек и ватрушек, на которые наложил заклинания отложенного взрыва. Если кто-то попытается меня обворовать, то я это сразу узнаю.

Удостовериться в ненадёжности инвентаря мне пришлось ещё до выхода из главного зала. Виски подошёл ко мне на расстояние в пару метров, и одна из моих ватрушек оказалась у него в руках. Сразу после этого произошёл взрыв, и бедолагу разметало по окрестностям ворохом кишок. А у карты появилось дополнительное описание.

ꀈꂪꃽ Часть № 3 карты подземелья. Квестовый предмет. Шанс на выпадение после смерти: 100 %. Шанс воровства: 65 %. Шанс потерять в бою: 1 %.

Похоже, устроители квеста решили несколько разнообразить игру, добавив элемент соревнования. Получается, после смерти карта всегда выпадает. Это делает нападение на другие команды достаточно выгодным. Ведь последний выживший забирает карту себе.

— Сейчас пойдём в галерею пятого этажа северного флигеля. — Уведомил я членов своей команды, отведя их подальше от главных коридоров.

— А как же уроки? — Удивилась Гермиона.

— Тебя так волнуют погребальные обряды? — Удивился я.

— Нет, но… разве нас не отправят на отработки?

— Ха! Напугала ежа голой жопой. Вперёд, мои верные минионы!

Вот только весь наш героический запал иссяк, стоило нам добраться до нужного места. Проблема была в том, что указанная галерея была абсолютно пуста. Ну, это если не считать мусора и следов прошедшего магического боя. Похоже, кто-то из наших соперников ещё в прошлой главе успел зачистить одно из подземелий, получив карту. И почему-то мои подозрения пали на Шеогаррита Поттера. Уж больно ему везёт и в остальных вопросах.

После этого мы рванули в сторону уже исследованного ранее коридора третьего этажа правого крыла. Там мы застали картину эпического побоища трёх остальных команд, которые не только бились друг с другом, но и походя уничтожали всех встреченных магических монстров. Я решилне вмешиваться в это противостояние, а по-быстрому прибрать к рукам подземелье с чужими.

Спустившись в катакомбы, мы встали перед местом, где начиналась «новая локация».

— Невилл, сегодня твоя очередь проходить подземелье. — Обрадовал я своего подчинённого.

— Почему моя? — Испугался тот.

— Потому что, во-первых, Слизли уже исполнил свой долг, а во-вторых, именно ты виноват в том, что у наших противников прибавилось по два-три десятка жизней.

— Я не виноват! — Попытался отмазаться наш Тесей.

— Кого это волнует? — Задал я риторический вопрос. — А самое главное, ты будешь своим для обитающих в этом подземелье чужих.

— П-п-п-п-почему? — Задрожал Долгочлен, услышав об обитателях этого места.

— Потому что у тебя в жопе поселилась личинка чужого, и она уже поглотила всё твоё тело, за исключением мозга.

Я щёлкнул пальцами, и наш товарищ принял свою истинную форму. Это был чужой-фалломорф. Из спины у него вырастал десяток тентаклей, а длинный подвижный хвост заканчивался не костяным наконечником, а самым натуральным фаллосом. Теперь имя Долгочлен приобрело новое звучание и смысл.

— «Что со мной?» — Попытался выкрикнуть Невилл, но смог лишь проскрежетать что-то угрожающее.

— Ты теперь чужой. Иди вперёд, доберись до главного зала и забери карту из шкатулки, которую охраняет королева чужих. Не бойся, для остальных чужих ты выглядишь как родич, так что они тебя не тронут. А если тронут, то ты с лёгкостью сможешь заебать их до смерти. С таким-то членом.

Я указал на отличительную особенность фалломорфа, и Гермиона не смогла удержаться от выкрика.

— Ой! Какая прелесть!

Она попыталась схватить двухметровый фаллос руками, но Невилл ловко увернулся и раздражённо зашипел в ответ.

Немного потоптавшись на месте, Долгочлен побрёл вперёд. Кромешная тьма не была более для него препятствием. Мимо первых охранников он прошёл с некоторой робостью и страхом, но потом осознал, что может читать мысли других ксеноморфов, что сразу позволило ему успокоиться. Более того, он почувствовал себя частью большой и дружной семьи.

Путь по казематам занял всего десять минут, но к моменту достижения главного зала Долгочлен уже полностью свыкся с мыслью о том, что он теперь чужой, в результате чего попал под подчиняющее влияние королевы чужих. Самка ксеноморфов довольно обнюхала нового раба и отправила его патрулировать зал рядом с сокровищем, которое она хранила, следуя контракту. Невилл и подумать не мог о том, чтобы ослушаться приказа. А вот мой мозговой червь обладал полной свободой мысли. Естественно, только до тех пор, пока эти мысли совпадали с моими. В то время как мозг фалломорфа посылал сигнал о выполнении поставленной задачи, его тело скользнуло к шкатулке, вытащило оттуда карту и направилось к выходу из казематов.

Всего через пятнадцать минут я получил второй кусок карты. Долгочлен сейчас находился под моим управлением, но порабощение королевой чужих могло прекратиться только с его смертью. Можно было бы прикончить его здесь и сейчас, но я решил использовать его жизнь с большей пользой. А потому мой верный минион отправился в коридор третьего этажа. Там битва уже приближалась к финальной стадии. Противники не рисковали углубляться в противостояние друг с другом, потому что в битве двух команд скорее всего победила бы третья. Помимо этого, обитающие в коридоре монстры были довольно сильны, и чтобы уничтожить их, нужны были усилия трёх или двух команд. В общем, возникла негласная договорённость о том, что три команды доберутся до конца лабиринта, и только потом устроят финальный бой для определения победителя в этом рейде.

Долгочлен ворвался в эту битву, ломая хрупкое равновесие между жадностью и здравым смыслом. Все заклинания стекали с его чёрной шкуры как вода. От большинства физических атак он и вовсе уклонялся. При этом он напал со спины на команду Гарри Туппера, сразу отправив на перерождение их лидера. Завязалась скоротечная битва всех против всех, победителями в которой оказались… Шеогаррит Поттер и Дурон Визгли. Два оставшихся противника стояли напротив друг друга и тяжело дышали, когда к ним приблизился я в сопровождении троицы своих минионов.

— Давайте, прикончите друг друга. — Сделал я своё предложение.

В ответ оба противника не сговариваясь кинули в меня заклинаниями и… бросились прочь прямо в пасть очередному боссу подземелья. Вот только оба они смогли уклониться от атаки монстра и проскользнули мимо него, оставляя меня наедине с разъярённым чудовищем. Я отдал мысленную команду Рону Слизли, и тот тенью скользнул за беглецами. У него уже был опыт прохождения этого подземелья без боя на одной ловкости, так что я был уверен в его способности догнать двух учеников и помешать им завладеть последним куском карты. Естественно, Слизли сейчас находился под моим прямым управлением. Я бы предпочёл преследовать врагов лично, но с моей ловкостью шансы догнать их были невелики. Мне больше подходила роль тяжёлой огнемётной системы, уничтожающей всё живое в пределах видимости. Этим я и занялся, накрывая монстра перед собой залпом смертельной магии.

Увы, Слизли не оправдал возложенных на него надежд. Он нагнал беглецов уже в зале со шкатулкой и атаковал Шеогаррита, но этим воспользовался Дурон Визгли. Тот накрыл себя и шкатулку каким-то барьером, быстро расправился с охраняющим добычу гигантским пауком и забрал карту себе. А я даже не смог этому помешать, потому что Шеогаррит, видимо, поставил своей целью прикончить Слизли даже ценой попадания карты в руки Дурона. Когда я собственной персоной уже почти добрался до главного зала, Дурон создал необычную дымовую завесу, под прикрытием которой смог сбежать. Я накрыл весь зал потоком испепеляющего пламени, но когда оно рассеялось, не смог найти никаких следов противников или карты. Мне оставалось лишь признать своё поражение и смириться с тем, что захватить удалось только две части карты из четырёх.

На обратном пути к выходу с третьего этажа навстречу нам вышел дементор, исполняющий обязанности завхоза.

— Поттер, почему вы не на уроке? — Строго обратился он ко мне, хотя рядом со мной шли Гермиона и Дракусик.

— Отвали. — Недовольно взмахнул я рукой, одновременно используя «чесалку для носа». Это заклинание, отлично показавшее себя сегодня, не подвело и на этот раз. Лицо дементора взорвалось потоком тьмы и мёртвой плоти, после чего его тушка свалилась на пол и истаяла тёмным туманом. Ответной реакции от защиты Свинопрыща я не дождался. Видимо, дементор не считался персоналом школы, а потому защита на него не распространялась.

Остаток дня я провёл в печали и меланхолии. Моя попытка «выбить» части карты из других игровых фигур потерпела полное фиаско. Я дождался воскрешения всех игровых фигур и подловил их как раз на входе в главный зал перед ужином. Слизли подошёл к толпе учеников первого курса и… детонировал, принеся себя в жертву. Огонь спалил всех моих противников дотла, но я не смог найти после этого частей карты, которые вроде как должны были выпасть из них. Обыск в комнатах противников тоже ничего не дал. Получалось, что части карты были спрятаны где-то в замке, и так просто мне их не раздобыть.

Долгочлен после возрождения вернулся к человеческой форме, но сохранил способность фалломорфировать в чужого. Гермиона буквально влюбилась в эту его форму, требуя в пределах нашей комнаты всегда оставаться фалломорфом. А то, как она облизывала тентакли и хвост Долгочлена даже меня заставили почувствовать ревность. Вечером, Гермиона «переехала» спать в постель к Невиллу, и пока из-под одеяла раздавались подозрительные хрипы и стоны, я подозвал к себе Дракусика. Прикрывшись заклинанием от подслушивания, я начал серьёзный разговор.

— Ты ещё не передумал становиться демоном? — Спросил я его.

— Нет. — Твёрдо ответил тот. — Я даже завидую Невиллу. Этот его двухметровый фаллос внушает уважение. Пусть даже он растёт на месте хвоста. Я смогу стать таким же?

— Сможешь. Но только внешне. Я собираюсь дать тебе тело, имеющее абсолютную способность метаморфа.

— И что это будет?

— Это будет демоническая слизь.

— Слизь? — Удивился Дракусик.

— Да. Ведь в душе ты настоящий Слизеринец. Кем, как не слизью тебе становиться?

— Э-э-э… это будет что-то вроде слизи из истории «О моём перерождении слизью»?

— Да-да, что-то типа того. — Согласился я. — Ну что, готов?

— Сейчас? — В голосе Дракусика чувствовалась смесь возбуждения и сомнения.

— Да. Сейчас. Завтра ты уже должен быть в форме.

— В какой форме?

— В форме слизи, конечно же.

— А-а-а. Мне почему-то вспомнилась форма сейлор-фуку.

— Не думал, что у тебя такой фетиш. — Подивился я. — Но при желании мы можешь сменить скучную мантию на костюм девочки-волшебницы и подхватить упавшее знамя Геймионы Трансгрейджер.

— Не-не, это точно не моё. — Открестился Дракусик от такого заманчивого предложения.

— Ладно, пошли найдём пустующий класс. Трансформация займёт около получаса.

Превращение Дракусика в слизь прошло без осложнений. Теперь тот обладал сильной сопротивляемостью магии, мог принимать любую форму и вообще по своим ТТХ напоминал жидкого терминатора. Правда, были и минусы. Когда Дракусик терял концентрацию, его тело начинало превращаться обратно в бесформенную слизь. Но эта проблема должна была решиться сама собой по мере практики.

Следующим утром вскрылось сразу три проблемы с нашими демоническими телами. Я так привык ночью тискать Гермиону тентаклями, что во сне неосознанно начал искать её. Первым мои тентакли наткнулись на Слизли, и именно ему досталась судьба стать моей секс-игрушкой. Нет, Рону всё понравилось. А вот я утром чуть не проблевался, обнаружив рядом с собой его голое тело.

Второй проблемой стали тентакли Долгочлена. За ночь они перепутались и завязались узлами, и нам пришлось потратить полчаса на то, чтобы вызволить Гермиону. В конце концов я просто отрезал все тентакли, и те регенерировали за десяток секунд. Только время зря потеряли.

Третьей проблемой закономерно стал Дракусик. Во сне он превратился в слизь и просочился внутрь матраса. Всё его тело на автомате распределилось по всему объёму матраса, смешавшись с ватой, и с таким наполнителем внутри Дракусик не смог принять человеческую форму. Выбраться из матраса он тоже не смог. В конце концов ему пришлось банально переварить весь матрас целиком. Вкус у этого «блюда» был отвратительным, плюс Дракусик лишился комплекта постельных принадлежностей, и спать ему в дальнейшем предстояло на голых досках.

Завтрак прошёл относительно мирно. Ну, если только не считать люстры, упавшей на стол учителей. Гарипотер Сэр после этого получил сразу пятьдесят жизней от Системы и Аваду в лоб от директора, на которого люстра особого впечатления не произвела.

Первым уроком была Трансфигурация. Минерва МакГонагал отделила часть класса защитным барьером и теперь скрывалась за ним.

— Класс, сегодня у нас экзамен. Тема: превращение бревна в спичку. — Класс напряжённо замер. — Чего замерли? А ну быстро разобрали рубанки и стамески!

— Но учитель… а как же магия? — Не смогла удержаться от вопроса наша Грыжер. — Ведь мы должны научиться использовать для этого магию. Превращать одни вещи в другие взмахом палочки.

— Ишь чего удумали? Магию им подавай. Если вы сразу научитесь превращать брёвна в спички на первом уроке, то чему мне вас весь оставшийся год учить? У вас на финальном экзамене первого курса будет только два вопроса: превращение бревна в спичку и превращение крысы в кубок. Оба заклинания разучиваются за пять минут. Я их вам за день до экзамена покажу. А до тех пор вы будете пилить брёвна, строгать спички, потрошить крыс и делать из их костей кубки. Всё, хватит болтовни. Начинайте строгать!

В общем, час нашего времени опять был бездарно потрачен впустую.

Вторым уроком были Чары, где Флитвик безуспешно пытался научить нас заклинанию левитации предмета. Безуспешно, потому что даже самые тупые уже свободно владели этим заклинанием. Разве что беспалочковое невербальное исполнение получалось в лучшем случае у трети. Под конец урока Флитвик расплакался, пожаловался на свою бесполезность и пустил себе Аваду в висок. Награды за эту смерть никому не дали, что неожиданно вызвало очередной конфликт между четырьмя командами.

Третьим уроком стало знакомство с предметом Прорицания. Этот предмет должен был стать одним из дополнительных на третьем курсе, а сейчас мы знакомились с ним, чтобы через два года решить, нужен ли он нам.

— Дети. — Обратилась к нам Сивилла Трелони. — Вы все умрёте. Рано или поздно. Но скорее рано. Сегодня умрёт большинство из вас. И я тоже умру. Вот прямо сейчас.

После этих слов на голову учительнице упала люстра, и все убедились в правдивости её пророчества.

Вечерний ужин, совмещённый с празднованием Хэлоуина, вся школа ждала с предвкушением. Большинство учеников ждали пира, а вот попаданцы предвкушали битву с троллем. Эта тема была основной в разговорах за праздничным столом. Но пока остальные гадали, кому достанутся ингредиенты из туши тролля, я следил за Квирреллом Младшим с помощью домовика, в голову которого я внедрил мозгового червя. Благодаря этому я получил в своё распоряжение невидимку, способного проникнуть в большинство помещений школы.

Квиррелл спустился в подвал замка, где в одном из классов на полу был нарисован круг призыва. Он активировал его, и в помещении появился тролль. Стоило мне увидеть его, как все мои планы на вечер резко изменились. Тем временем одержимый преподаватель помчался в главный зал, ворвался в него и выкрикнул свою коронную фразу.

— Тролль!!! Тролль в подземелье! Я подумал, что вам следует знать.

С этими словами Квиррелл упал на пол, и по нему пробежала толпа перепуганных до усрачки учеников. Поднялся дикий ор и гвалт. Ученики бегали туда-сюда, орали и паниковали. А Дамблдор сидел за своим столом и… молчал. Ну да, а что ещё ему оставалось делать? Не мычать же на весь зал.

Три группы моих соперников бросились прочь из зала, чтобы первыми успеть завалить дикую животину. Я же продолжил спокойно ужинать, дегустируя различные блюда на предмет поиска тех, в которых не было бы тыквы.

— Гарри! Мы разве не пойдём на битву с троллем? — Обратилась ко мне изнывающая от нетерпения Гермиона.

— Не. Нафиг он нам сдался? На вот, лучше, съешь пирожок с тыквой.

— Но Гарри, это же тролль! — Решил поддержать заучку Рон Слизли.

— И что, что тролль? — Не понял я его аргументов.

— Это квест, куча опыта и алхимических ингредиентов!

— То есть он бесполезен. — Резюмировал я.

— Почему?

— Потому что опыт в этой игре бесполезен, а любое зелье наш Долгочлен может сварить из стакана воды, ложки сахара и пакетика с чаем. Мы с ним проверяли. То есть алхимические ингредиенты нам даром не нужны.

— Их можно продать. — Проявил свою коммерческую жилку Слизли.

— Кому? Врагам? А у школы бюджет ограничен. Они все доступные средства спустили на двух гриндиллоу, что ты им загнал из своего запаса. В общем, толку от этого тролля ноль.

С этими словами визг в помещении достиг своего апогея, а входная дверь разлетелась на части от одного пинка, после чего в обеденный зал зашёл тролль. Он был одет в латный доспех, сияющий рунами защитной магии. В руке у тролля была огромная стальная палица, изгвазданная в крови и кишках тех школьников, что встретились ему на пути. Монстр оглушительно зарычал, из-за чего большая часть учеников схватились за уши и упали на пол.

ꀈꂪꃽ Начат ситуационный квест: Тролль в подземелье.

ꀈꂪꃽ Уничтожьте тролля или как минимум останьтесь в живых. Награда: вы останетесь в живых. Штраф: вы умрёте и покинете игру.

ꀈꂪꃽ На время действия события «Тролль в подземелье» круг возрождения переносится в главный зал школы Свинопрыщ, а время возрождения снижается до нуля. Возрождение всех умерших будет происходить раз в две минуты. Шанс выпадения квестовых предметов из инвентаря на время действия события уменьшается до нуля.

Прямо на моих глазах в центре зала вспыхнул магический круг, в котором появились все три команды моих противников. Группа под предводительством Дурона Визгли опять бросилась на тролля, кидаясь заклинаниями, но один удар дубиной обратил их в кровавый фарш. После этого тролль начал махать своим оружием во все стороны, превращая учеников в кровавое месиво. Что интересно, тролль в первую очередь нападал на тех, кто атаковал его или пытался убежать. А вот наша компания продолжала спокойно ужинать. Вскоре, в зале нетронутыми остался лишь стол, за которым сидели мы, и стол для учителей.

Растерзав учеников, тролль оглянулся и попытался решить, что делать дальше. Но эти его раздумья прервал находящийся под моим управлением домовик. Он ударил огненным заклинанием из-под стола учителей, что и решило их судьбу. Преподаватели не делали никаких попыток помешать троллю, и первой жертвой политики непротивления злу насилием стал Тупожук. Тролль опустил на него свою палицу и от директора осталась лишь неаппетитная масса, перемешанная с щепками стола.

Стоило троллю закончить разбираться с учителями, как в центре зала возродились все умершие, и потеха пошла по новой. Благодаря кучности появления, тролль сумел положить половину толпы одним ударом, просто прыгнув в её центр. Ещё раз зачистив помещение, тролль обратил своё внимание на нас. В то время как в зале творилась кровавая вакханалия, наш стол находился в полном порядке, а сидевшая за ним пятёрка учеников была воплощением строгого британского этикета.

— Не желаете ли выпить чаю, сэр? — Обратился я к пышущему злобой чудовищу, покрытому кровью и кишками с ног до головы. — Сегодняшние пирожки с тыквой особенно удались.

Тролль замер как вкопанный и шумно засопел, глядя на нашу компанию. И если я был полностью спокоен, то мои минионы замерли в священном ужасе. Для них было очевидно, что в прямом противостоянии у них нет ни шанса. Скорость движения тролля была такой, что он буквально размывался в воздухе. А удар его дубиной не смог заблокировать ни один магический щит. Но самым ужасным обстоятельством были характеристики тролля.

ꀈꂪꃽ Имя: Трололо

ꀈꂪꃽ Раса: Тролль.

ꀈꂪꃽ Уровень: 80

ꀈꂪꃽ Жизней: 4 910 548 770 354 006

ꀈꂪꃽ Сила: 7 248 154 832452874

ꀈꂪꃽ Выносливость: 153 264 058 304530

ꀈꂪꃽ Ловкость: 9 040 530 453044853

ꀈꂪꃽ Интеллект: 1

ꀈꂪꃽ Магия: 483 530 567

ꀈꂪꃽ Звание: Глава службы безопасности банка Гринготс.

ꀈꂪꃽ Статус: Жажда крови.

ꀈꂪꃽ Активные эффекты: Иллюзия всемогущества.

— Это ты чё, троллишь меня? — Не удержался от вопроса тролль, подойдя к нашей компании. — Меня, тролля восьмидесятого уровня?

От исходящей от тролля жажды смерти Гермиона пискнула и потеряла сознание.

— Между прочим, я почётный член Лиги Троллей. — Невозмутимо ответил я.

Пока мы с троллем играли в гляделки, опять возродились все ученики и учителя.

— Я с вами ещё не закончил. — Пригрозила мне эта туша, после чего размазалась в воздухе по направлению к центру зала.

На этот раз полная зачистка заняла всего десять секунд.

— Вы предпочитаете Эрл Грей или Британский Завтрак? — Спросил я, указывая подходящему троллю на два чайника на столе. — С молоком или без? Одну ложку сахара или две?

Тролль прищурился под забралом шлема и многозначительно похлопал дубиной по ладони левой руки.

— Эрл Грей с молоком и девятью ложками сахара. — Выдал он, наконец, садясь на корточки рядом со столом.

— Отличный выбор, сэр.

Я взял самую маленькую чайную чашечку, налил в неё заварки, разбавил её горячим молоком и положил в чашку девять ложек сахара.

— Девять ложек и не размешивать. Классический рецепт. — Пододвинул я посуду к нашему гостю.

— Ты специально выбрал самую маленькую чашку? — Процедил тролль, рассматривая меня как под микроскопом.

— Конечно, сэр. Разве можно было предложить что-то другое настоящему троллю?

Установилась напряжённая тишина, которая была прервана громогласным хохотом. Тролль подхватил чашку двумя пальцами и в один глоток выпил её содержимое.

— Что ж, посмеялись, и хватит. Пора умирать.

Тролль встал, замахнулся своей дубиной, после чего потерял равновесие и замертво упал на спину.

— Он был настоящим троллем до последней секунды своей жизни. — Смахнул я невольно выступившую слезу. — Какой талант!

— Что с ним? — Осторожно подошёл к неподвижной туше Слизли.

— Я затроллил его до смерти. — Признался я. — Ну и подмешал девять ложек цианистого калия в чай. Классический рецепт британского гостеприимства. Главное не размешивать, а то ложка окислится и поменяет цвет.

ꀈꂪꃽ Завершён квест: Тролль в подземелье.

ꀈꂪꃽ Награда: +1 жизнь.

ꀈꂪꃽ Дополнительная награда: Призыв «Тролль восьмидесятого уровня».

Самой большой наградой за выполнение квеста была возможность спокойно поужинать. Все умершие должны были возродиться только через шесть часов, так что вечер Хэллоуина прошёл в праздничной атмосфере. Мы пятеро были единственными живыми обитателями Свинопрыща. Я попытался под шумок разграбить кабинет директора, но не смог пробиться в него. Защита на стенах и двери стояла такая, что я не смог даже поцарапать их.

На следующее утро выяснилось, что все занятия отменены, и сегодня состоятся матчи по квиддичу между факультетами. И конечно же в команде Гриффиндора было сразу четыре ловца.

— Ученики, сегодня вы сможете на практике отработать те знания, что получили позавчера на моих занятиях. — Гордо провозгласила мадам Хуч.

Я, Шеогаррит Поттер, Гарипотер Сэр и Гарри Туппер непонимающе переглянулись. Никто из нас не был на этих занятиях, так что мы не знали, о чём нам вообще говорят.

— И запомните, что погребальные обряды следует начинать не раньше, чем будет установлен факт смерти игрока судьёй. Иначе это может привести к путанице в применении правил. Разбирайте мётлы, осиновые колья и кресты. Сегодняшний день запомнится вам надолго.

Почему-то последняя фраза учительницы не вызывала у меня сомнений.

— Мадам Хуч, а вы можете вкратце повторить правила игры в квиддич? — Задал волнующий всех вопрос Гарипотер.

Несмотря на то, что он являлся учеником Слизерина, его поставили ловцом Гриффиндора. А в обмен Дурон Визгли стал загонщиком Слизерина. И мне почему-то казалось, что один этот факт нехило так поднял шансы Слизерина на выигрыш.

— Ну, если только вкратце. — Благосклонно кивнула наша наставница. — На поле со сверхзвуковой скоростью летают четырнадцать бладжеров, девять вампиров и две свиньи. Задача вашей команды — выжить и закинуть квофл во врата противника до того, как все члены вашей команды будут обращены в вампиров или превращены в зомби после смерти от удара бладжера. В случае обращения зомби в вампира он выбывает из игры, а на его место добавляется ещё одна свинья. Если после смерти, игрока невозможно поднять в качестве зомби из-за слишком сильных повреждений, то производится замена одной самой большой свиньи на трёх поменьше. И наконец, в случае если вы поймаете снитч, все бладжеры на поле сделают вас своей целью на одну минуту. Если после этой минуты вы всё ещё будете условно живым вампиром, зомби или свиньёй, то ваша команда выигрывает. Все понятно?

Похоже, эти правила несколько отличаются от того, что я слышал.

— А что будет, если снитч поймает ещё живой игрок? — Уточнил я.

— Хм… не помню. — Призналась Хуч. — За последние пятьсот лет не было ни одного такого случая. После игры вы сможете изучить правила квиддича и узнать ответ на этот вопрос. А сейчас марш на поле! Вампиров уже две недели не кормили. Они все исстрадались в ожидании начала матча. И напоминаю, что использование чеснока и трюфелей на поле запрещено правилами.

Первые пять минут матч шёл примерно в соответствии с правилами. Бладжеры выбивали мозги нерасторопным игрокам, вампиры пили кровь, не брезгуя даже свежеобращёнными зомби, а свиньи летали вокруг и оглушительно хрюкали, сводя на нет любые попытки докричаться до других игроков. Я летал по полю, уклоняясь от всех нападавших, а потом мне в руки попала бита загонщика.

Первый же удар битой расколол бладжер на куски. Получившаяся картечь изрешетила двух вампиров, превратив их кровавый туман. Дальше я перестал уклоняться от атак и начал бить в ответ. Действия загонщика ограничивались кучей правил, а вот живой ловец мог делать что угодно. Точнее, никто не помнил, какие же правила действую на живых ловцов, потому что обычно все ловцы становились мёртвыми уже на пятой секунде матча.

Первым делом я сократил поголовье бладжеров. Потом принялся гоняться за зомби и сносить им бошки битой. Обезглавленные зомби летали по забавной спирали и в конце концов падали на землю, после чего закапывались в неё. Согласно правилам, это выводило их из игры до тех пор, пока их не выкапывала свинья. Второй этап игры заключался в моей охоте на вампиров. Эти твари были ловкими и быстрыми, но их манила моя кровь, так что время от времени один из кровососов пытался добраться до меня и получал удар битой в зубы. Беззубые вампиры превращались в обычных зомби, способ борьбы с которыми был мне уже известен.

Больше всего проблем доставили свиньи. При ударе свинья разлеталась на две свиньи поменьше. В результате моих непрерывных атак они стали напоминать облако комаров. К счастью, поднялся ветер, и всех свиней снесло за пределы игрового поля, и они автоматически выбыли из игры.

В финальной части игры я сошёлся с Дуроном Визгли. Тот тоже умудрился выжить, при этом следуя всем правилам квиддича. Это-то его и погубило. В то время, как он пытался догнать меня и огреть по башке битой, я бросил свою биту со сверхзвуковой скоростью. Она пробила грудную клетку бывшего культиватора и застряла в ней. Дурон попытался вытащить биту из своего тела, схватился за её рукоятку, и судья дисквалифицировал его за владение двумя битами одновременно. В конце я поймал злосчастный снитч, который всё это время прятался под землёй в форме трюфеля. Я заметил, что небольшой рой свиней роится в одном месте на поле, и подлетел туда. Снитч попытался сбежать от меня, но я был быстрее.

После того, как эта безумная игра закончилась, я дал себе слово, что больше никогда не буду принимать в ней участие. Уже после матча мадам Хуч отыскала «Полный свод правил квиддича» и выяснила, что за время игры я нарушил почти треть из них. Но поскольку результаты матча уже объявили, изменить их было невозможно. Это правило, кстати, было самым первым в данной книге.

Выйдя с поля для квиддича, я застал сцену истерики Квиррелла Старшего. Тот катался по земле, рыдал и бился в припадке. Судя по доносившимся до меня выкрикам, он всю игру пытался заколдовать меня с помощью палочковой магии, и ни одна из этих попыток не сработала. Надо же. А я и не почувствовал.

В качестве награды за победу в матче мне выдали разрешение на посещение закрытой секции библиотеки, подписанное самим директором.

Я предполагал, что после матча опять будет провал во времени до самого нового года, но не ожидал, что начнётся он сразу после того, как мы зайдём в школу, возвращаясь с матча. Очнулся я опять в своей кровати от визгливого голоса Перси Визгли, вещающего о начале нового учебного дня. Проверив сохранность всех квестовых предметов, я выбрался из кровати. Небольшая проверка выявила, что сегодня 21 декабря — последний день перед началом рождественских каникул.

— Двадцать первое декабря? — Переспросила меня Гермиона, когда я обрадовал свою команду этими знаниями. — Говорят, что двадцать второго декабря две тысячи двенадцатого года наступит конец света по календарю Майя.

— Брешут. — Отмахнулся Слизли. — Мне в этот день в моей прошлой жизни как раз исполнилось восемь лет. Гости собрались на празднование, нажрались водки, начали обсуждать эту тему, а потом мой дядька-электрик коротнул что-то в розетке, да так, что весь район вырубило. Вот тогда-то народ и заголосил о конце света. Мой батяня вытащил из чулана ящик водки и приказал весь его оприходовать, пока мы ещё на этом свете. А утром следующего дня все матерились и говорили, что уж лучше бы они сдохли ещё вчера.

— Ничего не брешут. — Неожиданно обиделся Долгочлен. — В моём мире в этот день прилетели рептилоиды. Они вырезали почти всё население Земли, оставив в живых только Иллюминатов.

— И как ты об этом узнал? — Скептически спросил Дракусик.

— Так я как раз был одним из иллюминатов. Мы триста лет готовились к прилёту рептилоидов. Думали, что будем править Землёй от их лица. А оказалось, что переводчик с рептилианского сделал ошибку, и вместо «хозяин» следовало читать «раб». В общем, всех Иллюминатов сделали рабами. А поскольку они отродясь работать не умели, то довольно скоро цивилизация рептилоидов разрушилась, и все они вымерли. А люди выжили и опять разделились на рабов и господ. Я до самой смерти был верховным жрецом Рептилона — верховного бога рептилоидов. Вы не поверите, как может надоесть постоянно жрать во имя богов. И ведь на диету не сядешь — сразу обвинят в ереси. В общем, я еле-еле десять лет протянул, а потом сдало сердце. Вот такая история Земли. Я пока жил в этом мире у бабушки, навёл справки и точно могу сказать, что тут тоже есть Иллюминаты и они ждут появления рептилоидов. Думал к ним податься, но потом решил стать магом.

— Фигасе! У нас иллюминат-рептилоид в команде. — Оценил эту историю Дракусик. — Что же ты тогда за свою задницу так трясёшься?

— Я натурал! И кроме того, все гомосеки одержимы демонами. Анальный секс пробивает астральные оболочки, и в человека тут же вселяется демон, то есть душа рептилоида. А мне не охота в очередной раз становиться рабом этих тварей.

— Слизли, слышал? Ты теперь в душе рептилоид. — Подначил нашего товарища Дракусик.

— Да и пох! Хватит болтать уже. Скоро завтрак.

На этом и закончилось наше увлекательное обсуждение судеб человечества.

Этот день прошёл без особых происшествий. Команды Гарри Поттеров соревновались в тайном убийстве друг друга и плели заговоры. Мы два раза потеряли Слизли. Один раз он не успел увернуться от люстры. Второй раз успел, но не совсем. Люстра перебила ему позвоночник, и он решил уйти красиво, детонировав подобно снаряду с напалмом. В общем, он разменял одну свою жизнь на шесть жизней противников, и я решил взять на вооружение тактику шахидов. Жизней у меня хватит на то, чтобы взрывать Слизли каждые шесть часов до конца учебного года.

После очередного самоподрыва Слизли остальные игровые фигуры начали избегать его. Кое-кто попробовал использовать ту же тактику шахидов против нас, вот только мои защитные заклинания отлично защищали от АОЕ-атак. В ответ Шеогаррит с помощью подчинённых Империо неписей начал устанавливать по замку ловушки на основе рунной магии. От них моя защита не помогала, а потому приходилось быть осторожным и смотреть по сторонам. Посматривать на потолок мы уже научились, а теперь сложность «игры» увеличилась.

После обеда я пошёл в закрытую секцию библиотеки. Насколько я помнил, вход в комнату с зеркалом Еиналеж находился как раз там. Поиски не затянулись, и нужное помещение было найдено. Внутри я обнаружил трёх своих идейных противников, замерших в трансе перед зеркалом и тупо смотрящих в него. А когда я заглянул в зеркало, то у видел там трёх «Гарри Поттеров», увлечённо трахающих суккуб. При этом все трое выглядели уже взрослыми мужиками с фигурой Апполона. В общем, «Зеркало исполнения желаний» оказалось бракованным. Исполнять оно могло только одно желание — желание безудержного секса.

Мою защиту разума стекляшка пробить не смогла, так что я не стал задерживаться в этом помещении. Но на выходе я почувствовал приближение директора и скрылся под заклинанием невидимости. Старый пидорас прошёл мимо меня, довольно посмотрел на троицу беспамятных учеников и начал снимать штаны, высвобождая член. Видимо, он уже не первый раз проворачивал эту аферу с зеркалом. Зеркало исполняло эротические желания учеников в их мечтах, а директор исполнял свои похотливые желания в реальности.

Меня эта сцена в очередной раз выбесила. Моя задумка с личинкой чужого не сработала как надо, но тут я решил провернуть тот же фокус ещё раз. Я породил трёх электрических угрей, которые незаметно проскользнули к трём ученикам и под одеждой пробрались к ним в жопы. И как только Тупожук снял штаны Гарри Туппера и «проник» ему в зад, их обоих поджарил разряд тока в миллионы вольт. При этом я так точно подобрал напряжение и силу тока, что директора «жарило» минут пять, прежде чем он превратился в обугленный труп и умер. Та же судьба постигла и Шеогаррита с Гарипотером. Убедившись в их смерти, я отправился отдыхать с чувством выполненного долга. Защита школы не смогла связать меня с электрическими угрями, и «молнии божественного воздаяния» я так и не дождался.

Утром следующего дня во время завтрака Тупожук впервые на моей памяти не смотрел на учеников как на свою собственность. После завтрака мой домовик подсмотрел, как тот передал Снейпу записку с просьбой изготовить зелье против импотенции. Но Отморозок отказался, заметив, что в таком возрасте стоит уже думать не о сексе, а о подготовке места на кладбище. После этого директор психанул и сбежал, а я испытал чувство глубокого морального удовлетворения.

Вечером вся наша команда отправилась в гости к Хагриду. Лесник встретил нас как родных.

— Гарри! Меценат ты наш! Проходи. Чувствуй себя как дома. Чай будешь? Всего сто галеонов за чашку.

— Эх! Гулять так гулять! Налей нам… одну чашку на всех. — Ответил я.

Хагрид обрадованно ушёл ставить чайник.

— Почему только одну? — Возмутился Слизли.

— Если не выпьешь весь чай, что останется после нас, я тебя в нём утоплю. — Пообещал я шёпотом.

Через пять минут Хагрид принёс двухсотлитровую бочку чая и поставил её перед нами на стол. Слизли от такого зрелища икнул и вытаращился на «одну чашку».

— Берите кексы. Они бесплатные, если сможете их раскусить.

— А если не сможем? — Скептически оценил свои силы Дракусик.

— Тогда по сто галеонов за штуку.

Я смело взял кекс и откусил от него кусок. Хагрид только глаза вылупил, глядя на эту сцену. Невилл тоже не стал сомневаться и взял угощение. Зубы у него во рту даже в человеческом обличье были как у чужого, так что кекс не смог противостоять им и секунды. Дракусик тоже схватил один кекс, обслюнявил его, а потом умял как мягкую булочку. Его слюна была ничуть не хуже крови чужого и была способна растворить даже гранит. Посмотрев на нас, Слизли тоже схватил кекс и впился в него зубами. Те не выдержали такого обращения и разлетелись осколками.

— Осторожно, они твёрдые. — «Предупредил» Хагрид с довольной улыбкой.

— За кексы каждый платит сам за себя. — Добавил я.

Вся наша команда заулыбалась, а Рон впал в глубины отчаяния.

— Хагрид, ты знаешь, где Дамблдор хранит философский камень? — Без обиняков спросил я у лесника, заплатив за чай.

— Дык эта… это ж тайна, вот. — Начал набивать он цену.

— Ну и что, что тайна? То, что ты тут подпольно драконов разводишь — тоже тайна. — Выложил я свой козырь.

Мой домовик давно уже разнюхал всё, чем занимался лесник на своём тёплом месте. И чай по сто галеонов был далеко не самым прибыльным из его предприятий.

— А кто их видел, этих драконов? — Смерил меня тяжёлым взглядом Хагрид.

— Дык вот же. — Выложил я на стол десяток колдографий, на которых было видно, как Хагрид обихаживает маленьких дракончиков, кормит подрастающих и сдирает шкуру со взрослых. — Ну так что? Меняю сокрытие одной тайны на раскрытие другой. И пять сотен галеонов сверху.

— Ну… это… я как бы не против… — Промямлил лесник. — Но директор…

— А что директор? Он уже одной ногой в могиле. Говорить не может. Импотенция замучила. Эльфы вон его в наглую кинули, и ничего им за это не было.

— Да ты что?

— Точно тебе говорю. Сдаёт уже старик. Да и мы ж не будем о наших делах кричать на каждом углу. Тихо перетрём и каждый останется с профитом.

— Ну, э-э-э… в общем… Дамблдор камень хранит в тайном подземелье. Пройти туда можно только собрав четыре куска карты, которые хранились в запретных местах в школе. Но все четыре хранилища уже разграбили. Так что вам между собой следует разбираться. Правда, карта это ещё пол дела. В тайном подземелье ловушки и монстры не чета тем, что вы видели. А в самом центре подземелья камень охраняет Василиск. Его Дамблдор каждую неделю отборными баранами кормит. Лично. У меня, значится, забирает и сам ведёт барана куда надо. Но я не следил, куда он там идёт.

— А когда следующая кормёжка будет?

— Дык, это… завтра, вот.

— Покажи мне этих баранов, и мы в расчёте. — Я вытащил из кармана мешок с золотом.

Бараны обитали в отдельном загоне. Их было десять штук, и я подселил мозгового червя в каждого. После этого я передал деньги, и мы со спокойной душой пошли допивать чай. А в конце я, как и обещал, утопил Слизли в бочке с чаем, предварительно стерев ему память о разговоре с Хагридом. Последняя проверка воспоминаний Рона показала, что тот начал не просто шпионить, а ещё и писать отчёты директору о наших планах и похождениях. Так что я периодически корректировал его воспоминания и не мешал умирать от ловушек других игровых фигур.

Упоминание Василиска заставило меня предположить, что философский камень хранится в Тайной Комнате. Мы вчетвером пошли в туалет Плаксы Миртл, я взломал вход в подземелье, мы спустились туда, но обнаружили лишь покинутые ходы. Ни Василиска, ни камня тут не было. А на обратном пути нам навстречу вышла целая делегация из МакГонагал, Флитвика и Снейпа.

— Поттер! — Обратилась ко мне декан Гриффиндора. — Вы проникли на запретную территорию. За это вы и ваша команда отправитесь на отработку к Хагриду. Тому как раз нужна дичь для очередной загонной охоты с акромантулами. Следуйте за нами.

Через пятнадцать минут мы опять сидели у Хагрида в избушке и пили чай с кексами.

— Вы это… извиняйте, конечно, но работа есть работа. Тут к нам приехали какие-то важные шишки из Европы и заказали загонную охоту на людей с акромантулами вместо собак. Так что вот. В качестве дичи выбрали вас.

— А если я этих важных шишек самих акромантулам скормлю? — Поинтересовался я.

— Пауков потравишь. — Рассердился Хагрид. — Не жалко тебе их?

— Хм… а кому тогда охотничков скармливать?

— Дементорам. Эти что угодно сожрут вместе с костями. Все говорят о том, как дементоры душу высасывают, а про то, как они потом костями хрустят никто не говорит. Потому что живых свидетелей этого почти нет. Только это… если вы сразу всех охотников перебьёте, мне премии не будет. Может, дадите им убить кого-то?

— А когда начало охоты?

— В полночь.

— Как раз Слизли успеет возродиться.

— Вот и ладушки. Вы пока тут посидите. А я пойду готовиться. Дел с этой охотой невпроворот.

— А что, сафари на единорогов популярностью не пользуется? — Бросил я в спину уходящему леснику.

— Да у нас какая-то тварь всех единорогов повывела. — Сердито сплюнул тот. — Каждую ночь по два-три единорога дохнет. Я уж и капканы ставил, и ловушки магические, и единорогов в одно стадо сгонял. Ничего не помогает! Ума не приложу, что с этой нечистью делать.

— А оставь рядом с нами в начале охоты единорога. Скажи, что это бонусная опция — охота на браконьеров, охотящихся на единорогов. Незачем заморским гостям знать про нечисть. Глядишь, и пристрелят кого.

— Ох, Гарри! Что бы я без тебя делал? — Воскликнул Хагрид широко улыбаясь. — Так и сделаю. Спасибо тебе за помощь.

За полчаса до начала охоты к нам привели перепуганного Слизли. Тот по пути к избушке увидел ездовых акромантулов, которые стали обсуждать его вкусовые качества с охотниками на своих спинах. И последние оказались теми ещё гурманами, не понаслышке знакомыми с предметом обсуждения.

Без пяти минут двенадцать нас вывели из избушки, и я смог своими глазами узреть ездовых акромантулов размером со слонов, на спинах которых восседали три мужика в пафосных мантиях. Они голодным взглядом прошлись по нам, а потом эти взгляды остановились на Гермионе.

— Ты глянь, тут ещё девчонка есть! — Радостно воскликнул средний «охотник».

— Будет чем развлечься под конец. — Довольно кивнул тот, что сидел по правую руку от него.

— А потом я её съем, в процессе трахнув ещё раз. — Голодно облизнулся третий.

— А с нами обсудить это не хочешь? — Вызверился центральный.

— Отдаю вам четверых остальных. — Отмахнулся некропедофил.

— Тогда ладно.

Троица охотников умиротворилась и двое из них принялись тихо обсуждать, кто из нас кому достанется. А я углубился в изучение их характеристик и системных сообщений о начавшемся квесте.

ꀈꂪꃽ Получен квест: Лесная охота.

ꀈꂪꃽ Три мага решили устроить охоту в Тёмном Лесу Спинопрыща, выбрав в качестве дичи вашу команду. Попробуйте остаться в живых. Награда: отсутствует. Штраф: отсутствует.

Из леса вышел Хагрид, ведя за собой испуганно фыркающего единорога.

— Гарри, вот, держи. Это Светик. Последний единорог в нашем лесу. Кроме него остались только самки. Прошу, спаси его. Без самцов у меня бизнес по разведению единорогов накроется.

— Ладно, посмотрю, что можно сделать. — Кивнул я, прицениваясь к источнику ценных крови, мяса, шерсти и рогов. Единорог посмотрел на меня таким же взглядом, и мне на миг даже почудилось, что это не единорог никакой, а натуральный фестрал-оборотень.

ꀈꂪꃽ Получен дополнительный квест: Спасите коняшку.

ꀈꂪꃽ Спасите последнего единорога Свинопрыща от мучительной смерти. Награда: Литр крови единорога, отданной добровольно. Штраф: Вы узнаете, что происходит с единорогами после смерти.

ꀈꂪꃽ Получен побочный квест: Нежелательные помощники.

ꀈꂪꃽ Три команды ваших соперников тоже получили задание спасти единорога. Но станут ли они помогать вам или сочтут лишь помехой? Избавьтесь от соперников за кровь единорога.

ꀈꂪꃽ На время действия события «Лесная охота» заклятье «Защита Свинопрыща» перестаёт действовать на территории Тёмного Леса.

Пока я размышлял над условиями выполнения квестов, наступила полночь.

— Ну что, детишки? Время пришло. — Подошёл к нам весёлый Хагрид с факелом в руке. — У вас есть пять минут на то, чтобы сбежать в лес и затеряться в нём. После этого наши дорогие гости начнут охоту за вами. И пусть ваше посмертие будет лёгким.

ꀈꂪꃽПолучен основной квест: Дикая Охота.

ꀈꂪꃽ Три мага-охотника за одно являются оборотнями. Если ваша плоть попадёт в их бездонные глотки, то вместе с ней будут поглощены и ваши жизни. На время действия события «Лесная охота» тело игровой фигуры не исчезает после смерти и может быть съедено.

Я в последний раз глянул на троицу оборотней, и те радостно оскалились в ответ, демонстрируя рот, полный клыков как у крокодила.

— А этот мне нравится. Смотрит так, будто это он на нас охотиться собрался. — Загоготал центральный оборотень, с предвкушением глядя на меня.

— Пошли. — Бросил я своим союзникам, направляясь вглубь леса.

Мои минионы испуганно последовали за мной, с ужасом оглядываясь на троицу охотников. Единорог сам последовал за нами, тоже с опаской косясь на наездников на акромантулах. Кусты неподалёку от нас зашуршали, и оттуда выскочило несколько пауков размером с бульдога. Они нетерпеливо пританцовывали, наблюдая за нами своими тусклыми глазами.

Отойдя на десяток метров, мы не сговариваясь бросились бежать. А параллельно я проводил инструктаж, используя свою «телепатию».

— Нам нужно будет разделиться. Я иду с Роном, Невилл с Гермионой, а Дракусик как самый невинный с единорогом. По возможности атакуйте охотников магией, но не останавливайтесь. Наша первоочередная задача — скормить оборотням учеников из трёх других команд. Ну и Квиррелла по возможности следует отправить тем же маршрутом. Всё, нас от кромки леса не видно, можете превращаться.

После этих слов Долгочлен превратился в чужого, ухватил Гермиону тентаклями, посадил её себе на спину и рванул вперёд со скоростью гоночного болида. Дракусик обратился слизью, легко запрыгнул на спину единорогу и умчался в другую сторону. А мы со Слизли продолжили бежать по лесу как самые простые смертные.

— А мне во что превращаться? — Испуганно глянул на меня Рон.

— В горящий напалм. — Усмехнулся я. — У тебя хорошо получается. Помни, если тебя поймают, ты должен сжечь себя полностью, чтобы оборотням не досталось ни клочка твоего тела. Но лучше до этого не доводить. Так что, беги, Лола, беги.

С этими словами я ускорился и понёсся вперёд, оставляя за спиной паникующего Слизли. Но через некоторое время я замедлился и начал тайно следить за «наживкой», чтобы в нужный момент атаковать врага.

Через десять минут после начала охоты Слизли нагнал один из оборотней. Он, похоже, никуда не торопился, позволяя акромантулу самому найти добычу. Вместе с ним из кустов выскочили два десятка пауков размером от собаки до медведя.

— А-а-а!!! Не подходи! — Завопил Слизли, оглянувшись на шум ломающихся кустов. — Адское пламя!

Огромный язык пламени слизал десяток мелких акромантулов, но бессильно опал, добравшись до охотника.

— Авада Кедавра!

Зелёный луч вырвался из палочки Рона и понёсся к магу, но наперерез ему выпрыгнул небольшой акромантул. Паук словил заклинание и замертво упал на землю. Оборотень не обратил на это самопожертвование никакого внимания, восприняв его как должное.

— Петрификус Тоталус. — Лениво выкрикнул он, взмахивая палочкой.

Слизли удалось придержать удар магии щитом Протего и отскочить в сторону.

— Авада Кедавра! — Второй луч смертельного заклинания разбился об очередного акромантула-камикадзе.

Пятящийся назад Слизли споткнулся, и ездовой акромантул навис над ним, хищно щёлкая челюстями. Этот момент я и выбрал для атаки. Оборотень был защищён щитами палочковой магии, носил амулет с руническим щитом и имел врождённое сопротивление магии. Но я атаковал не его, а ездового акромантула. Огненное копьё пробило брюхо гигантского паука и взорвалось. Брюшко засветилось изнутри красным светом, а потом рвануло потоками пламени и горящих внутренностей. Оборотень слетел со спины паука в кусты, запутавшись в колючих ветках. Головогрудь паука заверещала, корчась в агонии, а Слизли успел шмыгнуть в сторону, уклоняясь от ядовитых жвал.

— Ну всё, вы меня разозлили. — Выскочил из кустов оборотень, на ходу принимая свой истинный облик.

Он безо всякой магии бросился на Рона, повалил того на землю и приготовился впиться зубами в горло. Но Слизли из последних сил выставил перед собой щит, и зубы лишь скользнули по нему, клацнув в сантиметре от носа. Тем временем, я подобрался к умирающему акромантулу и воткнул тентакли ему в мозг. Всего через секунду я перехватил управление этим органом и отдал телепатический приказ окружающей нас стае пауков.

Оборотень раздражённо зарычал и ударил по щиту правой лапой, разбивая его как стекло. Но прежде, чем он смог опять попытаться загрызть Рона, ему на спину запрыгнул небольшой акромантул. Он вонзил свои клыки в загривок оборотня и выпустил весь имеющийся в них яд.

— А-а-а-а!!! Мерзкая тварь! — Заорал оборотень, срывая предателя со своей спины.

Но на смену одному пауку прыгнуло сразу три. Эти пауки тоже не заботились о своей жизни, а лишь стремились закачать как можно больше яда в тело мага. Охотник поднялся на ноги, чтобы встретить ещё одну группу акромантулов. Слизли воспользовался этим, чтобы опять ускользнуть в сторону, перебирая всеми четырьмя конечностями. Битва охотника с пауками оказалась недолгой. Яд акромантулов действовал даже на оборотня, так что уже через минуту тот начал биться в судорогах, пуская пену изо рта, а потом затих, смотря на ночное небо пустыми глазами.

Я вытащил свои тентакли из тела уже мёртвого ездового паука и подошёл к Слизли, который с мстительным удовольствием наблюдал за смертью врага.

— Ты как, бежать сможешь? — Поинтересовался я здоровьем наживки.

— Д-да. — Заикаясь ответил Рон.

— Тогда вставай. Нужно спасать Долгочлена.

Я сосредоточился и использовал огненное заклинание, которое испепелило оборотня и остатки атаковавших его акромантулов. Через секунду та же участь постигла и ездового паука. Я не собирался оставлять следы и улики, которые могли рассказать кому-то о моих способностях.

Мы бросились бежать по лесу в сторону Долгочлена и Гермионы, которых нагнал некропедофил. Через минуту я оставил Слизли позади и понёсся вперёд с максимально доступной мне скоростью. Выскочив из-за деревьев, я увидел печальную картину. Долгочлен беспомощно лежал на земле, лишённый всех конечностей и хвоста. А оборотень с полуметровым эрегированным членом склонялся над уже обнажённой Гермионой, которая зачарованно следила за головкой члена, не реагируя на другие раздражители. И почему-то на её лице отображался не страх, а предвкушение. Впрочем, чего ещё можно было ждать от этой извращенки?

Я опять ударил огненным копьём, целясь в голову оборотня. Я не надеялся, что этот удар убьёт его, но как минимум он должен был отвлечь тварь от её занятия. Вот только оборотень почувствовал приближение заклинания и… резко опустил голову вниз, перегрызая Гермионе горло. Сияющий щит окружил охотника и девочку, и тот принялся жадно пожирать тело, кося на меня одним глазом и улыбаясь краем рта. Всего через пару укусов количество жизней в характеристиках Гермионы упало до нуля, и она вообще перестала восприниматься игровой фигурой.

— Не-е-е-е-е-ет!!! — Заверещал Долгочлен, глядя на смерть своей подруги. Он задёргался в припадке ярости, но скорость регенерации конечностей у него была недостаточной, чтобы отрастить их за пару секунд.

Я тоже впал в гнев и перестал сдерживаться. Моё тело превратилось в огромную тушу демонического морского червя, которая накрыла оборотня, снеся защитное поле как мыльный пузырь. В последнюю секунду я успел заметить ужас в глазах врага, а потом… я сожрал его живьём. Мои тентакли рвали тело оборотня на части и жадно поглощали куски мяса. Душа мага попыталась ускользнуть, но я сожрал и её тоже. Месть моя была безудержной, но недолгой. Уже через десяток секунд я вернул себе человеческую форму. Посмотрев на изуродованный труп Гермионы, я испепелил его огненным заклинанием.

— Я ожидал от тебя большего. — Бросил я Долгочлену, проходя мимо него. — Соберись, тряпка! Или тебя сожрут следующим.

Исцеляющее заклинание вернуло Невиллу недостающие конечности, и тот смог подняться на ноги. Теперь его облик чужого казался мне более завершённым. Из него исчезла детская наивность и проступили черты хищного животного, готового убивать любой ценой. Тентакли на спине обзавелись множеством когтей, а кончик хвоста превратился в костяной гарпун, как и положено чужому. Передние лапы монстра сложились в несколько мудр, и он ударил по земле, одновременно шипя:

— Кучиёсе-но-дзюцу!

В облаках белого дыма возникла уже знакомая мне жаба кислотных оттенков.

— Невилл, дай, я тебя поцелую! — На автомате выкрикнула жаба, после чего заметила своего хозяина. — А-а-а-а-а-а!!! Спасите меня! Это же чужой!

— Молчать! Стоять, бояться! — Прошипел Долгочлен. — Будешь хернёй страдать, я тебя поцелую. До самого мозга языком достану.

Жаба перекрасилась в бледно-зелёный цвет и молча согласно закивала.

— Где они? — Спросил чужой, повернувшись ко мне.

— Там. — Указал я путь к последнему охотнику.

Невилл молча развернулся и бросился вперёд. Жаба безумными глазами посмотрела на меня и поскакала ему вслед. Я оглянулся, но не заметил поблизости Слизли. Но пока что мне было не до него, потому что Дракусик и единорог столкнулись одновременно с оборотнем, стадом акромантулов и… парочкой Квирреллов. Пока я бежал, то мог наблюдать происходящее глазами Дракусика.

Единорог в ужасе убегал от следующего за ним по пятам ездового акромантула. Благодаря своей новой физиологии Дракусик без проблем мог одновременно наблюдать за путём впереди и преследователем позади. Он бросил в мага несколько заклинаний, но те бессильно расплескались о рунический щит. Тогда следующую атаку он предпринял против акромантула, плюнув тому в глаза своей слизью. Отделённая часть плоти некоторое время подчинялась хозяину, и Дракусик сумел облепить ей все глаза паука, после чего слизь превратилась в кислоту и разъела органы зрения акромантула, оставив того полностью слепым. Паук от этого не перестал гнаться за добычей, но его движения стали неуверенными и дёрганными.

Оборотень на спине паука давно уже принял свой настоящий облик и теперь гнался за единорогом с воплями и завываниями. Ослепший транспорт испортил магу настроение, и тот подстегнул акромантула, принуждая его бежать быстрее. Единорог начал петлять по лесу между деревьев, и акромантул начал врубаться в них, снося многовековых гигантов подобно тому, как танк сносит однолетние ростки дерева. Это опять придало охоте толику безумия, и маг радостно загоготал, наблюдая за разлетающимися в щепки стволами. Его самого защищал амулет, вот только подобные столкновения с деревьями поглощали запас магической энергии, вложенной в амулет. Даже невооружённым взглядом было видно, как потускнело свечение рубина в магическом артефакте.

Тем временем, выяснилось, что всё это время единорог бежал в сторону логова акромантулов. Сейчас толпы пауков выбрались из-под каждого куста и окружили бедную коняшку. О том, чтобы сбежать, теперь речи не шло, потому что гигантские пауки покрывали землю подобно серому ковру. Единорог остановился, встал на дыбы и жалобно заржал, призывая на помощь. И помощь пришла.

Два размытых силуэта в фиолетовых чалмах выскочили из кустов и принялись кружить вокруг единорога, уничтожая всех акромантулов. Через десяток секунд они откинули почти бесконечное воинство пауков и остановились. Конечно же, это оказались братья Квирреллы. Старший направился к единорогу и Дракусику, а младший встал перед разгневанным оборотнем.

— Это наша добыча. — Заявил преподаватель ЗОТИ.

— Ты охренел, шахид недоделанный? — Возмутился ВИП-клиент. — Думаешь, раз ты в чалме, то тебе всё можно?

— Это наша добыча! Проваливай! — Глаза Квиррелла Младшего зажглись опасным огнём.

Но оборотня таким было не испугать. Он прыгнул вперёд прямо со спины акромантула и впился зубами в горло преподавателю. Вот только тот успел активировать свой навык ложной смерти. И это было не просто притворство. Тело Младшего превратилось в куклу, сделанную из пенопласта. Белая субстанция так мерзко заскрипела на зубах оборотня, что даже Дракусик еле остался в сознании. А оборотень так вообще застыл в приступе невыносимого отвращения, боясь лишний раз шевельнуться. Но мало того, клочья пенопласта набились ему в горло, и он начал задыхаться.

Тем временем, Квиррелл Старший подошёл к единорогу и успокаивающе провёл рукой тому по морде.

— Ты мой. — Прошептал он, буквально мурлыча от удовольствия. — Не бойся, с тобой всё будет хорошо. Малфусик, перережь единорогу горло. Я знаю, ты можешь.

Дракусик из последних сил пытался сохранить свой человеческий облик. Он даже говорить в этом состоянии не мог, а потому лишь горделиво хмыкнул, изображая потомственного Учиху. Настроение Старшего от такого отношения тут же упало ниже нуля.

— Ты смеешь перечить учителю? — Морда Старшего перекосилась от испытываемого им приступа злобы. Он отошёл от морды единорога в сторону, чтобы лучше видеть строптивого первокурсника. — Повинуйся мне, или я тебе отработки назначу. Будешь до конца года сортиры мыть голыми руками.

Ответить на эту угрозу Дракусик не смог, потому что на сцене появилось новое действующее лицо. Команда Шеогаррита в полном составе вышла из-за деревьев, и их лидер бросил в Квиррелла Старшего заклинание рунной магии. Преподавателя снесло как тараном и впечатало в дерево, переломав все кости. На землю он стёк подобно куче дерьма. Та же судьба постигла и ездового акромантула.

— Это же Дракусик собственной персоной. — Насмешливо сказал Шеогаррит, подходя к единорогу. В руках у него опять была трость, а на голове почему-то сидел цилиндр, делающий его больше похожим на Безумного Шляпника, чем на Шеогората.

Шеогаррит оставил без должного внимания застывшего в кататоническом ступоре оборотня, за что и поплатился. К этому моменту я уже добрался до места событий и смог наблюдать, как призрак Квиррела Младшего вселяется в оборотня. После этого помесь человека и волка подросла минимум на полметра и с места бросилась в сторону конкурентов. Первый же укус лишил Драко Дурако головы вместе с остатками жизней.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие побочного квеста «Нежелательные помощники». Драко Дурако погиб.

ꀈꂪꃽ Из игры выбывают: Драко Дурако.

— Что? — Гневно завопил Шеогаррит. — Да как ты посмел?

Он кинул в одержимого заклинание, но тот с лёгкостью увернулся. В следующую секунду жизней лишился Рональд Виски. В него оборотень вгрызся как в хороший бутерброд, вырывая куски туловища и глотая их не жуя.

— Ах, какое блаженство! Я и не знал, что оборотни так остро ощущают вкус страха и ужаса в крови своих жертв. — Пробормотал Квиррел Младший устами своей марионетки.

Шеогаррит ещё раз ударил магией по оборотню, по магическая защита поглотила эту атаку без следа.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие побочного квеста «Нежелательные помощники». Рональд Биллиус Виски погиб.

ꀈꂪꃽ Из игры выбывают: Рональд Биллиус Виски.

А секунду спустя в интерфейсе игры появилась ещё пара сообщений.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие побочного квеста «Нежелательные помощники». Нувил Долгозад погиб. Гермиона Бобрейнджер погибла.

ꀈꂪꃽ Из игры выбывают: Нувил Долгозад, Гермиона Бобрейнджер.

Меня подобная удача несколько обескуражила. Вроде бы отличное событие, но что-то непонятно, с чего бы вдруг. Я сосредоточился на мозговом черве в голове Рона Слизли и с удивлением обнаружил, что тот убегает от того самого оборотня, которого я закусал пауками и спалил дотла. Кроме того, он вывел этого монстра на две группы наших противников, которые что-то обсуждали на повышенных тонах. И сейчас оборотень рвал и метал, пожирая кучку беспомощных школьников.

Появление неожиданных сообщений удивило не только меня, но и Шеогаррита, но это не помешало ему найти способ справиться с оборотнем. Он наконец-то обратил внимание на приписку «одержимый» в имени монстра. Если до этого я мог видеть слово «Оборотень», то теперь там значилось «Одержимый оборотень». Струя адского пламени ударила в пенопластовые останки Квиррела Младшего, и одержимый зарычал от боли и ужаса, пронзивших его тело. Бросив быстрый взгляд на свой пылающий труп, теперь уже не безымянный оборотень, а сам Квирринус Квиррел Младший рванул прочь, скрываясь в полночном лесу.

Этот момент я и выбрал, чтобы пафосно выбраться из кустов и шмальнуть по Шеогарриту чесалкой для носа. Увы, тот смог заблокировать моё лучшее заклинание. После этого он бросил взгляд на пускающего слюни Лоботома. Пространство вокруг недоумка странным образом искривилось, поглотив двух моих противников. Я подошёл поближе, но не смог понять, как эти двои исчезли, даже проведя все пришедшие мне на ум измерения. Через минуту я плюнул на научные изыскания и приблизился к Дракусику, который всё ещё сидел на замершем от ужаса единороге.

— Ты неплохо справился. — Похвалил я его.

— Я ничего не сделал. Просто сидел тут, а они сами друг друга поубивали. — Открестился тот от своих заслуг.

— Не скромничай. Ты сидел и ничего не делал с таким видом, что враги предпочли поубивать друг друга, а не тебя. И это тоже своего рода талант.

— Хн! — Гордо хмыкнул Дракусик, изображая уязвлённую гордость.

— Да-да, именно так. — Похвалил его я. — Теперь нужно…

— ГДЕ ОНИ!!! — Вырвался из леса разъярённый Долгочлен в образе чужого.

Как оказалось, у него был полнейший топографический кретинизм, совмещённый с излишней доверчивостью. Призванная им жаба всё это время водила его кругами по лесу, пока не убедилась в том, что опасность миновала.

— Мы уже всех убили. — Царственно заявил Дракусик, смотря на Долгочлена как на кусок дерьма. — А где был ты в это время?

Чужой обвёл взглядом окрестности и убедился в том, что Дракусик прав. Трупы Квиррелла Старшего, Драко Дурако и Рональда Виски говорили сами за себя.

— Жаба! Я убью тебя!

Чужой резко развернулся и бросился на своё призывное животное, которое до сих пор трусливо скрывалось в кустах. Через пару секунд Долгочлен опять скрылся в неизвестном направлении, следуя за панически убегающей жабой.

— Теперь нам надо… — Попытался я продолжить свою мысль, но был прерван появлением нового системного сообщения.

ꀈꂪꃽ Выполнено условие побочного квеста «Нежелательные помощники». Срон Уизли погиб. Хер Миона Грейнджер погибла.

ꀈꂪꃽ Из игры выбывают: Срон Уизли, Хер Миона Грейнджер.

Я опять «подключился» к Слизли и увидел, как он и остатки команд соперников выбегают из Тёмного Леса. Рон уже почти добежал до спасительной опушки, но тут ему в спину впилась когтистая лапа оборотня. Предчувствуя свою неминуемую гибель, Слизли активировал своё коронное «дзюцу», трансфигурирующее его тело в пылающий напалм под давлением. Огненная вспышка накрыла окрестности, и «сигнал телепередачи» прервался.

— Один из оборотней выжил. — Резюмировал я ситуацию для Дракусика. — Не знаю, как ему это удалось, но он ещё может вернуться. Поэтому нужно…

Но мне опять не дали изложить свои планы на вечер. Тело Квиррелла Старшего засветилось, истаяло тёмной дымкой, а потом на месте изуродованного трупа появился вполне себе живой преподаватель ЗОТИ. А уменьшившийся на единицу счётчик жизней показывал, что мы имеем дело с игровым воскрешением. Что ж, по крайней мере теперь я знаю, как воскрес тот оборотень.

— Где они? — Злобным голосом прорычал Квиррелл.

Но тут его взгляд упал на до сих пор коптящие останки его братца, и он подскочил к ним завывая от охватившей его скорби.

— Братец, нет! На кого ты меня покинул? — Выкрикнул он, вставая на колени перед кучкой обугленной синтетики.

— На меня. — Неожиданно вмешался в эту сцену… Долгочлен.

Он совершенно незаметно подкрался к преподавателю со спины и пробил ему затылок шипом на конце своего хвоста, так что костяной гарпун вышел изо рта. Тело Старшего обмякло, упало на труп его брата, а потом неожиданно вспыхнуло потоком ослепляющих искр и исчезло.

— Куда он делся? — Растерянно оглянулся я.

— Это магия, Гарри. — Пояснил мне Дракусик. — Я заметил, что перед смертью он активировал какой-то амулет.

— Ладно, будем надеяться, что мы от него избавились. Теперь нам нужно…

Договорить о том, что нам нужно найти последнего оборотня, я не успел, потому что искомый оборотень сам выскочил из кустов. Он пронёсся мимо нас подобно смерчу. Мне он вырвал кусок грудной клетки вместе с сердцем, Долгочлену оторвал правую руку вместе с ключицей, а Дракусика буквально расплескал ударом сверху-вниз, за одно перебив хребет единорогу. На этом битва закончилась. Потеря части тела не была для меня значимым ранением. Но я почувствовал боль. Боль породила гнев. А гнев перерос с безудержный голод и желание покарать наглеца. В общем, я сожрал оборотня вместе с потрохами ещё до того, как понял, что же это я делаю. Не очень хорошая тенденция. Нужно будет больше времени уделять самоконтролю.

Больше всего из нас троих пострадал Долгочлен. Его ранение было самым слабым и точно не смертельным, но тело чужого не могло сравниться в скорости регенерации со мной или бессмертной слизью. Впрочем, Долгочлен уже догадался, что можно не ждать естественного восстановления, а использовать доступную ему магию демонов. Пока чужой регенерировал ускоренными темпами, я читал новое системное сообщение.

ꀈꂪꃽ Выполнен квест «Лесная охота».

ꀈꂪꃽ Выполнен квест «Дикая охота».

ꀈꂪꃽ Событие «Дикая охота» завершилось.

— Осталось спасти коняшку. — С сомнение сказал я, осматривая умирающего единорога.

Сломанный позвоночник и разодранные рёбра не давали ему шанса на выживание. Зато давали шанс на долгую и мучительную смерть. Я попытался использовать на единороге исцеляющую магию, но она не смогла «зацепиться» за священную плоть.

— Светик, ты же понимаешь, что умираешь? — Обратился я к магическому животному. То печально моргнуло мне в ответ и тихонько заржало. — Я не могу тебя исцелить, но могу дать тебе быструю и лёгкую смерть.

Единорог чуть заметно кивнул, закрыл глаза и расслабился.

— Но перед этим я заберу обещанную награду за квест. — Добавил я, материализуя нож.

Надрезав горло единорога, я собрал литр крови. Коняшка не сопротивлялась, добровольно отдавая мне свою жизнь. Набрав ровно литр, я использовал заклинание чесалки для носа, за долю секунды превратив голову единорога в кровавое месиво. Он умер почти мгновенно и без боли. Разорванный в клочья мозг не мог страдать.

ꀈꂪꃽ Выполнен квест «Спасите коняшку». Награда: один литр крови единорога, отданной добровольно.

ꀈꂪꃽ Провален квест «Спасите коняшку».

ꀈꂪꃽ Завершён квест «Нежелательные помощники».

Опять баги полезли. Сплошная халтура, а не система.

Я поднялся на ноги и осмотрелся. Все квесты закончились, и мы могли возвращаться в Свинопрыщ.

— Теперь нам нужно… — Сказал я, готовясь к очередной подлянке судьбы, но лес был тих и спокоен. Ничто не нарушало скорбной тишины рядом с умершим единорогом. — Нужно нам теперь… — И опять тишина. Только Долгочлен с удивлением смотрел на меня, не рискуя задавать вопросов. — Теперь надо… В общем, теперь можно…

И тут меня прервали.

ꀈꂪꃽ Обнаружен сбой при выдаче награды за завершение квеста «Спасите коняшку». Начинаю аварийную перезагрузку локации.

И мир погас.

Очнулся я как всегда в своей постели. Осмотревшись по сторонам, я убедился, что Гермионы с нами больше нет. Ну, баба с возу — кобыле легче. Что там у нас дальше по плану? Стоило мне выйти из нашей комнаты в гостиную Гриффиндора, как я услышал сразу несколько радостных разговоров неписей о том, что учёба уже позади, и теперь осталось только расслабиться в ожидании наступления каникул.

Итак, наступил обещанный день, и сегодня ночью состоится битва за философский камень. Вот только я до сих пор не знал, где этот камень искать. Я заготовил жертвенных баранов для василиска, но очередной провал во времени нарушил мои планы. Впрочем, шансы всё ещё были. Я сосредоточился и почувствовал сигнал от десяти мозговых червей, находящихся в подземелье замка. Василиск глотал баранов целиком, и все десять моих «троянский червей» смогли перебраться на ПМЖ в мозги гигантской змеи. А ещё, они сохранили воспоминания баранов о том, как их конвоировали в подземелье. Правда, тут вышел облом. Директор брал баранов, заводил их в школу, а потом банально телепортировался с помощью феникса.

Задумавшись о фениксе, я вспомнил подсказку Системы. Типа, там, где не проедет танк, пролетит феникс. То есть если я подчиню себе эту птичку, то смогу переместиться напрямую к камню, минуя все ловушки. А поскольку полной карты ни у кого не будет, то кроме меня никто на битву с Волдемордой не придёт. А теперь, внимание, вопрос: как мне достать феникса, если он из кабинета директора не вылезает?

Я тихо прошмыгнул по коридорам школы и добрался до кабинета Дамблдора. Согласно канону, сейчас тот должен был отправиться куда-то в Лондон. Это был отличный шанс для проникновения в его кабинет, но, как и раньше, мне не удалось взломать дверь. Я перебрал все пришедшие мне на ум пароли, но гаргулья не желала двигаться. Разрушительные заклинания тоже не оставляли на стенах и статуе даже царапин.

Вернувшись в нашу комнату, я с задумчивым видом посмотрел на Слизли.

— Ты… ты чего? — Сразу обеспокоился тот, жопой почувствовав мой взгляд.

— Слушай, ты ведь уже научился сгорать подобно фениксу? — Задал я риторический вопрос.

— И что? — Успокоился Рон. Умирать он уже привык, так что задание пойти и подорваться где-нибудь во имя истинной веры было для него не в новинку.

— Мне нужно выманить феникса Дамблдора из кабинета директора. И для этого я превращу тебя в ещё одного феникса. Ты начнёшь петь где-нибудь под окнами, феникс тебя заметит, вылетит наружу, и тут я его поймаю.

— Э-э-э-э-э… — Не нашёлся даже что-то сказать Слизли.

— А ты можешь превратить его в феникса? — Спросил Дракусик.

— Могу. Но для этого мне нужно ДНК феникса. Насколько я помню, палочка Гарри Поттера имела сердцевину из пера феникса.

— Используешь свою мега-палочку?

— Нет. Моя палочка не подходит. А вот палочка Гарри Туппера…

Детали плана начали складываться у меня в голове. Но пока я разрабатывал сложный десятиступенчатый план получения палочки, Долгочлен молча вышел из комнаты и через пару минут вернулся с искомым предметом.

— Где ты её взял? — Удивился я, проверяя магический артефакт на подлинность. Я несколько раз видел палочку Туппера и быстро убедился, что это она.

— Да легко. Пошёл, дал Тупперу в морду и отобрал палочку. Тот и не ожидал такого.

— Нормально. Сейчас начну процесс.

Но начать процесс мне не дал стук в дверь. А точнее, это был не стук, а что-то вроде удара стенобитного орудия. После третьего «стука» дверь слетела с петель, и за ней показался разъярённый Ящеро Малфой.

— А ну верни палочку!!! — Заорал он, глядя на меня.

Я в ответ молча переломил палочку Туппера напополам, после чего откусил кусок от неё и начал тщательно пережёвывать. Ящеро ажно рот раскрыл и замер от такой моей наглости.

— Держи. — Протянул я остатки. — Я только попробовать её хотел.

— Убью!

Малфой кинулся на меня с голыми руками, даже не пытаясь использовать магию. Я, помня о его силе, нанёс ответный удар в челюсть, но… немного не рассчитал своих сил. Ящеро отлетел от моего удара подобно пушечному ядру, пролетел через всю гостиную и врезался в стену, расплескавшись по ней как муха после удара мухобойкой.

— Упс.

Над моей головой зажглись светящиеся руны, а потом в меня ударила молния. Вот только я не собирался умирать без сопротивления. Магический щит встал на пути удара, и только несколько искр пробежало по моему телу.

— Ха! И всего то? — Торжественно выкрикнул я.

Но через пару секунд руны вспыхнули снова, и в меня ударила ещё одна молния. Впрочем, результат этого «возмездия» не отличался от предыдущего. Следующие полчаса, пока я готовился к перерождению Слизли в феникса, в меня стабильно каждые три секунды била молния. Но минут через десять после правонарушения она стала заметно тусклее. А через полчаса, когда я полностью ассимилировал ДНК феникса и разработал ритуал обращения в него, молния напоминала треск газовой зажигалки.

Трансформация Слизли в петуха прошла без осложнений. Конечно, он не был чистокровным фениксом, а гибридом феникса, человека и морского червя, но внешне он выглядел как самый настоящий феникс.

— Вроде нормально. — Оценил я внешний вид Слизли после трансформации. — Похож на феникса?

— Похож. — Подтвердил Дракусик.

— Тогда идём во двор замка. Рон встанет прямо под окнами и начнёт петь что-нибудь любовное. А мы будем стоять возле стены так, чтобы нас не было видно из окна кабинета. И как только феникс появится, я оглушу его специальным заклинанием.

Слизли курлыкал под окнами до самого вечера. Он чуть не охрип, выводя рулады, но феникс Дамблдора ни в какую не желал вылезать из кабинета. Он только время от времени появлялся в окне, смотрел на ухажёра и крутил крылом у виска.

Наконец, когда солнце уже село, Слизли издал очередной полузадушенный хрип и превратился обратно в человека.

— Да задолбало! Этот петух не собирается ко мне спускаться.

— Петух? — Запоздало переспросил я.

— Да, он петух. И я петух. — Начал скандалить Рон. — Мы оба петухи. И, думаю, уже совершенно ясно, что феникс не разделяет сексуальных предпочтений своего хозяина!

— Ладно, тогда переходим к плану Б. — Многозначительно кивнул я.

— А у нас есть план Б? — Удивился Дракусик.

— У меня всегда есть план Б. — Подтвердил я. — Слизли, раз уж ты так хорошо разбираешься в фениксах, то сейчас будешь использовать телепортацию феникса. А точкой назначения будет телепатический сигнал, доступ к которому я тебе сейчас дам.

— Но… но я не умею телепортироваться. — Растерялся Рон.

— Не можешь — научим. Не хочешь — заставим. — Обрисовал я политику партии. — Кроме себя ты также должен телепортировать нас троих.

— Ладно, я попробую. — С сомнением в голосе согласился Слизли.

— А если не получится, то у нас ещё есть время, чтобы изменить тебе пол.

Угроза возымела действие, и Слизли смог перенести нас в нужное подземелье с первой попытки. Феникс взорвался огненной вспышкой, которая окружила и нас, после чего мы четверо оказались в кромешной тьме подземелья. Долгочлен недолго думая зажёг заклинание светляка, и прямо перед нами из тьмы проступила удивлённая морда василиска.

ꀈꂪꃽ Вы подверглись действию эффекта «Взгляд василиска». Шанс на окаменение: Интеллект * 10 процентов.

Прочитав сообщение, я с удивлением оглянулся. Слизли, Долгочлен и Дракусик превратились в камень. Также, как и сам василиск. Не понял… Так, у меня интеллект минус сто. Итого, шанс на обращение в камень минус тысяча процентов. Похоже, отрицательный интеллект сыграл свою роль, и вместо меня в камень превратился василиск. Lucky!

Я зажёг ещё один светляк поярче и осмотрелся. Я находился в большом зале с каменными стенами и сводчатым потолком. Помимо каменных скульптур моих соратников и остатков команды Гарри Туппера тут ещё находилось зеркало Еиналеж. Я с удивлением осмотрел двух конкурентов, которые каким-то образом смогли обойти меня и попались только в самую последнюю ловушку с василиском. А если бы его тут не было? Впрочем, зачем предаваться пустым терзаниям? Нужно разобраться с зеркалом и добыть камень. А дальше видно будет.

Но не успел я сдвинуться с места, как услышал скрежет в замочной скважине, и дверь, ведущая в комнату, распахнулась. Всё на что меня хватило — это придать себе внешний вид камня. Теперь я не отличался от своих спутников и мог наблюдать за происходящим, совершенно не скрываясь.

— А эти что тут делают? — Раздался удивлённый голос Квиррелла Старшего. — До начала квеста ещё полчаса.

— А почему василиск окаменел? — Передо мной показался Квиррелл Младший в теле оборотня. Для защиты от взгляда василиска он нацепил солнцезащитные очки, в которых я узнал очки покойного Нео. В них он смотрелся каким-то молодёжным хипстером.

— Вон у Туппера зеркало в руках. Должно быть василиск сам себя в нём увидел и скопытился. Ладно, пора заняться делом. Речь свою выучил?

— Выучил, не беспокойся. — Отмахнулся Младший, переводя взгляд с василиска на зеркало Еиналеж. — Так, а оно точно рабочее? — Постучал он по стеклу. — Что-то в нём ничего не отражается.

— Дубина! Сними очки, и увидишь, как ты трахаешь пятерых эльфиек.

— Тех самых, что мы в теплицах нашли.

— Ага, их самых. Суккубы сбежали, разорвав контракт, и Дамблдор приспособил эльфиек на замену. И я даже затрудняюсь сказать, кто из них развратнее. Не спрашивал, кто их до тебя трахал?

— Не. Как-то не до того было.

— Изврат. Не думай очки снимать. А то так и зависнешь, глядя в зеркало как последний девственник.

Братья Квиррелл разошлись по помещению и начали наводить марафет — развешивать паутину, рассыпать пыль и раскладывать черепа по углам.

— Чёрт! Я вляпался в дерьмо василиска! — Воскликнул Старший.

— Оно не окаменело?

— Нет.

— Странно.

— Да иди ты!

Через несколько минут приготовления завершились, и я смог осмотреть преобразившийся зал. Теперь он и вправду походил на место, где творится какая-то древняя и загадочная магия.

— Всё, теперь ждём начала квеста. Зеркало само заведётся. Камень уже там. Я встану тут, а ты спрячься под невидимостью. Если что-то пойдёт не так — вмешаешься.

Квирреллы заняли свои места и начали терпеливое ожидание. Через двадцать минут зеркало Еиналеж засверкало загадочным светом, а мне пришло системное сообщение.

ꀈꂪꃽ Получен основной квест: Философский камень.

ꀈꂪꃽ Говорят, что философский камень может возвратить мёртвого к жизни, превратить любой металл в золото и вернуть эрекцию импотенту. Тёмные силы жаждут получить это сокровище в свои руки. А чего жаждете вы? Встанете ли вы на путь Тёмного Властелина, забрав камень себе? Или пойдёте путём Светлых Владык, отдав его Дамблдору? А может, вы выберете путь жалкого миниона Волдеморта, подарив камень ему? Ступите на свой путь и вместе с ним определите конец этой истории… и начало следующей.

Стоя в двух шагах от Квирелла Старшего, я размышлял о том, как забрать камень из зеркала. Увидеть отражение в нём — это значит подвергнуться его влиянию. А у меня телепатический блок на сознании. Пускать кого-то себе в мозги не стоит. Особенно обнажённых эльфиек. Я после этого точно не успокоюсь, пока не трахну их. А поскольку происходить это всё будет в иллюзии, то можно сразу признавать своё поражение. В общем, остаётся только один вариант: вместе с последователями Волдеморта ждать, пока камень не достанет кто-то другой, после чего забрать его себе. Ну что ж, тогда стоим и ждём.

Я стоял в ожидании явления чуда народу больше часа. Наконец, послышались звуки боя. Квиррелл Старший приободрился и начал шептать слова своей речи себе под нос. Через пару минут раздался крик предсмертной агонии какого-то монстра, и дверь в зал распахнулась. За ней показалась команда Шеогаррита Поттера, а точнее он сам и Невилл Лоботом, следующий за ним подобно зомби.

— Нет, не может быть! — Воскликнул Шеогаррит, глядя на «окаменевшего» меня.

Но Квиррелл Старший воспринял эти слова на свой счёт и начал произносить заученную речь.

— Да, Снейп производит такое впечатление, как будто это он охотится за философским камнем. Когда он рядом, кто же заподозрит невинного профессора Квиррела?

— Хватит уже изображать тут детский утренник. — Перевёл взгляд Шеогаррит, разом теряя удивлённый вид. — Я готовился к противостоянию с ним. А ты предо мной ничто. Отдай мне камень!

— Что? — Вылупил глаза преподаватель ЗОТИ. — Камень в зеркале. Я вижу себя с камнем в руках. Но как мне его заполучить? — Продолжил он свою игру, подглядывая в шпаргалку краем глаза.

— Невилл, загляни в зеркало. — Отдал Шеогаррит приказ своему подчинённому. — Что ты видишь?

Лоботом посмотрел в зеркало, пуская слюну из уголка рта, и на его лице проступила глупая улыбка.

— Я вижу пять голых эльфиек. Они мнут себе сиськи и зовут меня к себе.

— А камень? — Не удержался от вопроса Квиррелл.

— Камня там нет. Может, он у них между ног? Нужно посмотреть вблизи.

После этого Лоботом замер и перестал реагировать на внешние раздражители и команды Шеогаррита.

— Там нет камня? — Удивился раб Волдеморта. — Как такое может быть? Он не мог исчезнуть!

Квиррелл вытащил из глаз контактные линзы и посмотрел в зеркало. О том, что он там увидел, сообщить он не успел. На его лице проступила глупая улыбка и он замер рядом с Лоботомом. Сейчас лица этих двоих были настолько схожи, что их можно было принять за братьев. Шеогаррит подошёл поближе, и не глядя в сторону зеркала потыкал преподавателя тростью в лицо. Тот на это никак не отреагировал, продолжая пялиться с отсутствующим видом.

От входной двери раздался едва слышный шорох, и Шеогаррит резко развернулся, встречая команду противников. Из проёма двери вышел Дурон Визгли, позади которого скромно шагали Гарипотер Сэр и Драко Слизесрако.

— Именем бога магии, отдай мне камень! — Взмахнул волшебной палочкой Дурон Визгли, посылая волну магии в Шеогаррита.

Но тот никак не отреагировал на эту волшбу, а лишь криво усмехнулся и ответил.

— Не стоит просить бога о камне. Потому что вместо камня от может дать тебе камень. — Неожиданно на Дурона сверху упал огромный валун, который раздавил его в кровавое месиво. — Я хорошо изучил этот ваш фокус с люстрой. — Похвастался он.

— Недостаточно хорошо. — Возразил Гарипотер после того, как на Шеогаррита упала люстра.

Пятитонная конструкция из металла и стекла не убила Принца Безумия, но выбраться из-под неё он не мог. Он отчаянно шептал различные заклинания левитации, но ни одно из них не сработало на зачарованной люстре.

— Драко, принеси мне камень. — Приказал Гарипотер своему миниону.

Тот послушно прошёл вперёд и… вошёл внутрь зеркала как в воду. Пока Гарипотер ждал возвращения мелкого беса из зеркала, из стены выплыл призрак демона-попаданца.

— Да-а-а! Скоро я получу философский камень и верну себе физическое тело. — Прошипел он, потирая руки.

Шеогаррит, увидев призрака, начал дёргаться в два раза активнее, но ровно с тем же результатом, что и ранее.

— Можешь не дёргаться. Я лично зачаровал эту люстру. Лежи и наслаждайся моим триумфом. — Рассмеялся призрак.

Из зеркала показался Драко с перекошенной от ужаса мордой. В руках у него сверкал алый камень размером с кулак. Он запнулся за нижний край зеркала и полетел на землю. Из-за рефлекторного движения руками, камень вылетел из его хватки и… влетел в небольшое круглое зеркало, которое держал в руках окаменевший Гарри Туппер. Вопреки ожиданиям, камень не отскочил от зеркала, а утонул в нём без следа. Драко попытался подняться на ноги, но тут из зеркала протянулись женские руки. Они ловко подхватили орущего от ужаса демона и уволокли в мир зазеркалья. После этого зеркало Еиналеж потрескалось и осыпалось битым стеклом.

— Что произошло? Где камень? — Взволнованно закричал призрак, подлетая к статуе Гарри Туппера.

И в этот момент себя проявил Квиррелл Младший. Он сбросил с себя невидимость и использовал какое-то заклинание, которое развеяло призрак демона-попаданца. Тот закричал от испытываемой боли и взорвался клочьями чёрного тумана, исчезнув без следа.

— Только наш господин истинный Лорд Волдеморт имеет право владеть камнем! — Торжественно выкрикнул оборотень, потрясая руками.

— Господин! Нее-е-е-ет!!! — В ужасе закричал Гарипотер, падая на колени.

Квиррелл Младший победно глянул на Гарипотера и выпустил из виду уже казалось побеждённого врага. После разрушения зеркала душа Лоботома вернулась в тело, и Шеогаррит тут же воспользовался этим, отдав ему телепатический приказ. Лоботом взмахнул волшебной палочкой, и люстра поднялась в воздух, освобождая его хозяина. А следующим движением палочки Невилл отбросил люстру так, что она смела Квиррелла Старшего, Младшего и Гарипотера, обездвижив их и переломав кости.

— Камень мой! — Победно заорал Шеогаррит.

Он подошёл к статуе Гарри Туппера и начал разглядывать зеркало в его руках.

— Так, а как его отсюда вытащить? — Задал он вопрос сам себе. Столкнувшись с неумолимой реальностью, его мечты о победе разбились как стекло.

Пока Шеогаррит осматривал зеркало, в зале сгустились тени и появился тяжёлый удушающий запах канализации.

— Кха! Кха! Что происходит? Кха! — Закашлялся Шеогаррит, прикрывая рот и нос рукавом.

Он начал оглядываться по сторонам, водя своей тростью как палочкой, но неожиданно закачался и упал на колени. Лоботом так вообще потерял сознание и упал плашмя, стукнувшись лбом о каменный пол.

— Только наш господин истинный Лорд Волдеморт имеет право владеть камнем! — Прошептали тени.

Тьма сгустилась в районе входной двери в зал, и из неё выплыла фигура в тёмном балахоне.

— Квиррелл Средний? — Просипел Шеогаррит, из последних сил пытаясь остаться в сознании. Имя нового действующего лица можно было увидеть в его характеристиках.

— Что, суки, не ждали? — Рассмеялся тот. — Я хотел лично отомстить Срону Уизли за эту его ловушку с дерьмом в сейфе. Но, видать, не судьба. Из-за этого засранца я три месяца провёл, плавая в дерьме. Я провонялся им с ног до головы. Но ради моего господина я нашёл способ сбежать. И сейчас я верну ему камень, которого он так жаждет.

Квиррелл Средний подошёл к зеркалу, засунул в него руку и вытащил философский камень. Тот напоминал огромный рубин со встроенной подсветкой. Раб Волдеморта алчно уставился на камень, смакуя свою победу, и в этот миг в сцену вмешался я. Мои тентакли отрезали кисть Квиррелла Среднего и притянули камень. Я вернул своей руке человеческий вид, осмотрел камень и победно усмехнулся.

— Не-е-е-ет! Убери от него свои руки! — Заорал Средний.

Он сделал шаг в мою сторону, после чего внезапно запнулся, упал на колени и начал блевать кровью.

— Ты отравлен. Когда я отрезал тебе руку, то впрыснул в организм яд, от которого нет противоядия. — Не удержался я от раскрытия своих «злодейских замыслов».

Я полностью контролировал своё окружение и был уверен в том, что камень у меня уже никто не заберёт. Такая уверенность впервую очередь основывалась на барьере, который окружал меня. Даже самая сильная атака не сможет пробить его быстрее, чем за пару секунд.

— Сними тюрбан. — Послышался странно знакомый старческий голос.

— Но господин. — Прохрипел Квиррелл Средний.

— Быстрее.

Средний быстро стянул чалму и развернулся ко мне спиной. С удивлением я обнаружил на его затылке лицо… Дамблдора. А точнее, Тупожука. Присутствовали даже борода до пояса и очки-половинки.

— Гарри, верни мне камень. Он нужен мне больше, чем тебе. — Начала вещать морда директора. — Если ты посмеешь ослушаться меня, то когда я вернусь…

— Ослушаться? Ха! — Усмехнулся я, прерывая это старческое блеяние. — Тебе так нужен этот камень? Тогда смотри!

Я вытянул вперёд руку с философским камнем на ладони, а потом сжал пальцы. Камень хрустнул и осыпался красным песком. Алые песчинки начали стекать с ладони, растворяясь в воздухе ещё до того, как успевали достичь земли.

— Ты навсегда останешься немым импотентом. — Сказал я, глядя в глаза Тупожука, наполненные кровью. — Не зря же я отваживал тебя от всей этой гомосятины?

— Что? Так это был ты? Умри! — Заорала морда директора. Правая рука Квиррелла неестественно выгнулась и направила на меня волшебную палочку. — Авада…

Но я не дал ему произнеси заклинание. Достаточно было простого движения пальцем, и Квиррелл Средний взорвался фонтаном крови.

На миг я выпустил Шеогаррита из поля своего зрения и слишком поздно заметил его резкое движение. Он не использовал магию, а кинул в меня небольшой предмет. С удивлением и страхом я осознал, что это… хроноворот. И где он только его достал? Хрупкий артефакт ударился о мой щит и разлетелся в клочья. Это явно было следствием использования какой-то магии, но у меня не было времени, чтобы думать об этом. В прямом смысле не было времени. Потому что время вокруг меня начало стремительно замедляться. Окружающий мир стал выглядеть ярче, а движения Шеогаррита приобрели необычную скорость. Я замедлялся, и уже не мог сбежать. Всё что мне оставалось…

Я протянул свои духовные тентакли и сожрал души всех присутствующих в зале людей, а также василиска. После этого я смог увидеть, как упало бездыханное тело моего противника, и мир взорвался ослепительной вспышкой света.

Проморгавшись, я обнаружил себя всё в том же подземном зале. Вот только времени с момента моего проигрыша прошло немало. Всё вокруг было покрыто пылью и паутиной. Скелетов игровых фигур или василиска я не увидел. Как и чего-либо ещё. Кругом были только камень, пыль и паутина.

Постояв несколько секунд, я направился к выходу. Подъём по лестнице и последующие блуждания по лабиринту прошли в темноте и тишине. Только пыль, тлен и прах окружали меня. Наконец, я выбрался в холл Свинопрыща и выглянул наружу через пустой проём входной двери. Картина, представшая передо мной, описывалась двумя словами: ядерный постапокалипсис. Школу окружал магический щит, защищавший её от радиации. А вот снаружи была только безжизненная оплавленная пустыня. Небо непривычно жёлтого цвета было тусклым, и сквозь него просвечивали звёзды. Этот мир был мёртв. Мёртв очень давно.

Я обратился к паразиту в своей душе и уточнил у него «который час». Ответ меня не обрадовал. До завершения его служения мне оставалась всего пара лет. А что будет после этого… сложно сказать. По своей воле он от меня точно не отстанет. Есть надежда первым сожрать его душу, но это ведь проекция Азатота. Что из этого получится — непонятно. В общем, полный песец. Везде. В мире вокруг и в моей жизни.

Я устало уселся на пол, опираясь на каменную стену, и осмотрел покинутый холл Свинопрыща.

ꀈꂪꃽ Завершён основной квест «Философский камень».

ꀈꂪꃽ Вы выбрали четвёртый путь, решив уничтожить камень, дающий освобождение от власти Азатота и Существа. Весьма… неожиданное решение.

— Пха-ха-ха-ха! — Рассмеялся я шутке системы.

ꀈꂪꃽ И ничего я не шучу. Ты мог стать Игроком. Мог стать Истинным Богом. А кто ты теперь? Тьфу!

ꀈꂪꃽ Завершён основной квест.

ꀈꂪꃽ Вы дожили до окончания обучения на седьмом курсе магической школы Свинопрыщ. Ни один из альтернативных Гарри Поттеров не дожил до выпуска.

ꀈꂪꃽ Вы получили право прожить тысячу лет в этом мире и уже использовали часть награды, пребывая в стазисе.

Об этом я уже догадался.

ꀈꂪꃽ Спасибо за игру.

Через пару секунд после этого сообщения игровой интерфейс «выключился» и бесследно исчез.

Я осмотрелся по сторонам, оценил свои перспективы выживания в этом мире и «нажал на кнопку» в своей душе, отправляясь в следующий мир.

Арка 6: Попирая волю Небес — Despacito

Очнулся я, стоя посреди улицы маленького прибрежного городка. Слева от меня плескалось бескрайнее синее море. Скалистый берег пологими уступами поднимался вверх, и на этом склоне был построен городок, в котором я и находился. Пронзительно синее небо было абсолютно безоблачным, а неожиданно большое солнце ласково светило в зените. Климат тут был умеренно-жарким. Лёгкий ветерок дул с моря, даря комфорт и прохладу.

Я осмотрел себя и обнаружил мускулистое мужское тело, одетое в штаны и нечто вроде чёрной футболки-безрукавки. Стоять на месте смысла не было, и я отправился вперёд по улице с интересом осматриваясь по сторонам. Но сделав всего несколько шагов, я остановился и поражённо замер, глядя на небо. Нет, с самим небом всё было нормально. А вот на астральном плане я мог видеть вверху огромный водоворот, поглощающий души и вселенные. Это была огромная пасть Азатота, готовящаяся поглотить этот мир и всех его жителей.

Придя в себя, я провёл ревизию ситуации. Все мои магические силы работали нормально и без сбоев. Магия, чакра и псионика откликались на первый же зов. А вот с условиями моего пребывания в этом мире всё было не так радужно. Мне давалось всего сорок восемь часов, а заданием было «оторваться напоследок». Кроме того, я чувствовал, что всего через три дня весь этот мир будет уничтожен. У него банально не было будущего, и моя интуиция с предвидением вопили благим матом, сигнализируя об этом. Впрочем, меня к этому моменту тут уже не будет.

Уже более осмысленно я осмотрелся по сторонам и продолжил путь, направляясь к небольшой площади впереди. Там сидели люди разных возрастов, тихо переговариваясь друг с другом. Пока я шёл, мне в глаза бросилась чистота улиц. Тут хватало пыли и земли, но не было вездесущего мусора в виде окурков, пластиковых пакетов или бумажек. Мир вокруг по уровню своего развития соответствовал примерно семидесятым-восьмидесятым годам двадцатого века. Я с удивлением увидел кассетный магнитофон, из которого лилась тихая весёлая мелодия.

Выйдя на площадь, я остановился, осматриваясь по сторонам. Пожилой мужчина, сидевший на бетонном блоке неподалёку, встал и направился ко мне.

— Добрый день. Вы путешественник? — Обратился он ко мне с вежливым вопросом. Язык, на котором он говорил, напоминал испанский.

— Да. Я только что пришёл в ваш город. — Кивнул я, рассматривая своего собеседника.

— Вы тоже ожидаете конца мира?

Я невольно посмотрел вверх на водоворот в небесах.

— Не совсем. Я тут проездом.

— Как интересно. — Вдохновился дедок. — Меня зовут Игнасио. Просто Игнасио. Я уже видел несколько путешественников, но ни один из них не утверждал, что он тут проездом. Разрешите поговорить с вами? Как я могу к вам обращаться?

Игнасио был добродушен и открыт, всеми невербальными признаками демонстрируя благожелательный интерес. Он выглядел как человек, которому интересно поболтать со случайным прохожим просто потому, что это общение могло стать достаточно интересным. Я чувствовал искренность этого человека, а потому решил ответить ему тем же.

— Зовите меня Атман. И о чём вы хотите поговорить?

— Давайте присядем. Вон в кафе у Джона есть пара мест. — Мы отошли в сторону и сели за столик в открытом кафе. — Джон, организуй нам выпивку. — Махнул рукой Игнасио загоревшему мужчине за стойкой. Тот согласно кивнул и начал возиться со стаканами. — Скажите, как вы относитесь к физике? — Пытливо уставился на меня дедок.

— Положительно. — Улыбнулся я. — Смею считать, что в физике я разбираюсь на уровне, недоступном для большинства смертных.

— Замечательно. Вы знаете, что такое информация?

— Информация? — Переспросил я, пытаясь сформулировать своё понимание о довольно неожиданной теме беседы.

Но Игнасио не нужен был мой ответ. Не дожидаясь меня, он продолжил.

— С точки зрения физики, информация — это неоднородность распределения энергии в пространстве. Естественно, к энергии относится и материя. Это основной постулат моей Теории Информации.

— Интересно. — Кивнул я.

— Каждый раз, когда мы говорим о том, что у нас есть информация, мы говорим о неравномерности энергий в окружающем мире. Вот эти буквы на бумаге. — Игнасио пододвинул ко мне меню. — Есть чёрные зоны и белые. Они существуют раздельно, и потому в них содержится какая-то информация. Не факт, что она имеет смысл. Главное сам факт наличия информации. То же самое с остальными носителями. Информация может существовать в виде тока, текущего по проводникам в машинной памяти, в виде магнитных полей на плёнке, в виде химических связей в мозгу. В этом её физическая суть. Информация — это неравномерность в окружающем мире.

Джон принёс нам напитки, и разговор прервался на несколько секунд. Мне достался апельсиновый сок, а моему собеседнику минералка со льдом.

— В целом, я склонен согласиться с этим определением. — Кивнул я, пробуя сок. — И что дальше?

— А дальше идёт Первая Теорема Теории Информации: любая информация стремится к самоуничтожению.

— Вот как? Я слышал теории, что информация не может быть уничтожена.

— Глупцы! Это теории конченных идиотов! Смотрите сами. Возьмём идеальный термос кубической формы, наполненный углекислым газом под давлением в одну атмосферу и температурой, скажем, в восемьдесят градусов по Цельсию. Если оставить этот термос в покое, то через некоторое время в нём установится абсолютно гомогенная среда. Все атомы газа будут иметь примерно одинаковую скорость, и мы не сможем обнаружить внутри значительного количества информации.

Игнасио приложился к стакану с минералкой.

— А теперь возьмём кусок сухого льда, который является замороженным углекислым газом, и напишем на нём какую-нибудь фразу. Например, мой постулат. Кинем этот лёд в термос и продолжим наблюдения. Через некоторое время лёд испарится, а остальной газ охладится. Но куда денется записанная мной информация? Никуда. Она исчезнет. Газ опять станет полностью гомогенным, и не будет никакой возможности извлечь из него текст моего сообщения. То есть это невозможно даже в теории. А значит, информация прекратит своё существование. И это очевидно, потому что вся неравномерность распределения углекислого газа исчезла.

Я обдумал условия мысленного эксперимента.

— Так и есть. — Согласился я. — Это проявление второго и третьего законов термодинамики. Любая замкнутая система стремится к наиболее равновесному состоянию. То есть любые неравномерности в распределении энергии стремятся сгладиться. Хотя, не факт, что это им удастся.

— Именно! А теперь посмотрим на ситуацию в масштабе всей вселенной. Когда-то давно она возникла в один миг. В этот миг возникло Великое Неравноправие. Распределение энергии во вселенной тогда достигало максимального контраста. И с тех пор мир стремится к состоянию полного термодинамического равновесия. То есть информация постоянно уничтожается. И тут возникает Вторая Теорема Теории Информации: информацию невозможно создать.

— Как так? — Удивился я. — А как же книги, придуманные авторами.

— В том-то и дело, что чтобы придумать эти книги авторы должны были поглотить информацию из внешнего мира. Должны были съесть еду, в которой содержалась энергия, которая пошла на «создание» этой информации в их мозгу. Это второй закон термодинамики. Энергия всегда движется оттуда, где её много, туда, где её мало. Попутно, вы можете создавать локальное нарушение энтропии. Например, вы можете создать холодильник, в котором охладился этот сок. Но в рамках большего масштаба мир всегда движется к равновесию. Мудрость в книгах — это проявление мудрости Солнца, дающего жизнь нашему миру. И нужно понимать, что, когда мы говорим об информации, мы не говорим о смысле этой информации. Мы можем обработать информацию и конденсировать её в виде информации, имеющей смысл. Но общее её количество от этого не увеличится.

— То есть вселенная деградирует? — Пришёл я к очевидному выводу.

— Да. Каждую секунду. В момент сотворения мира было создано огромное количество информации. И с тех пор мы только деградируем, теряя всю эту божественную мудрость. И отсюда, кстати, происходит Третье Следствие Теории Информации: вся информация во вселенной возникла в момент её сотворения. Это был акт самоубийства бога, который принёс себя в жертву ради сотворения мира.

— Самоубийства?

— Именно! Это и есть тот самый Первородный Грех, о котором нам талдычат священники. Но да что взять с убогих. Они же сами не понимают, о чём говорится в их священных книгах. Помните это? Вначале было слово. И слово было у Бога. И слово было бог.

— Библия. — Кивнул я. — Ветхий завет.

— Но ведь писалась эта книга безграмотными египетскими рабами. У них просто не было такого понятия, как «информация», и они заменили его понятием «слово». Близким по смыслу, но неточным. А теперь прочитаем правильный текст. Вначале была информация. Информация была у бога. И бог стал информацией. То есть бог был источником всей информации. Он передал эту информацию в наш мир в момент его создания. А поскольку он сам был информацией, то прекратил своё существование в виде бога, став самой вселенной.

— Попы сожгли бы вас на костре. — Оценил я степень еретичности этого высказывания.

— Ха-ха! Это их любимый аргумент. Они прибегают к нему всякий раз, когда им нечего сказать в ответ на слишком умный вопрос. Но, как вы могли заметить, я только что убедительно доказал существование бога. Я сделал то, чего не смогли сделать все эти попы и священники за хрен знает сколько лет. И всё, что для этого было нужно, это стакан воды и кубик льда.

Игнасио допил минералку и продемонстрировал лёд, оставшийся в стакане, после чего продолжил.

— Всю информацию во вселенной создал бог. Я не буду углубляться в вопрос о том, откуда он её взял и зачем вообще нужно было создавать этот мир. Хотя мир получился, откровенно говоря, дерьмовым. И радует меня в нём только то, что совсем скоро, всего через пятьсот миллиардов лет после сотворения и через три дня от этого момента, он, наконец, будет уничтожен. Взорвётся от раздувшей его энергии пространства, и вся материя обратится в свободные кварки. Пространство как функция взаимодействия энергии тоже прекратит своё существование, и вся информация во вселенной будет стёрта. Бог, наконец-то, полностью умрёт. Его труп сгниёт и исчезнет. Наступит полная и окончательная смерть.

— Полная, но, увы, не окончательная. — Покачал я головой, допивая сок. — Азатот поглотит этот мир, и тем самым даст начало новому циклу бессмысленного бытия.

— Азатот? Вы верите в богов? — Слегка нахмурился Игнасио.

— Верю? Нет, я не верю в них. Я знаю о них. Я общался с ними, как сейчас с вами. Правда, мы не минералку пили. И поверьте, это знание не даёт ни капли надежды на лучшее будущее. Вы говорили, что этому миру пятьсот миллиардов лет? Далековато я забрался. В годы моей юности учёные говорили, что вселенная возникла пятнадцать миллиардов лет назад.

Я попытался вернуть беседу к теме науки, но, видимо, мои высказывания испортили Игнасио настроение.

— Прошу меня простить. Пойду прогуляюсь и поразмышляю о бренности бытия. — Встал он из-за стола. — Можете поговорить с Джоном. Он любит обсуждать богов и их тайные замыслы. Думаю, вы нашли друг друга.

С этими словами недовольный Игнасио быстро пошёл прочь по улице и вскоре свернул к морю, скрывшись с моих глаз.

Я недоумённо проследил на его почти что бегством, после чего перевёл взгляд на два стакана на столе передо мной. Поднявшись со стула, я подошёл к бармену.

— За напитки нужно заплатить? — Поинтересовался я.

— Что вы, пустое. Какие деньги, если до конца света осталось три дня? Народ уже пару месяцев как не работает, а только проедает запасы. Я в этом кафе тоже работаю, потому что мне это нравится. Предыдущий хозяин подался к последователям Церкви Полярного Лиса. Они вон там заседают.

Джон указал на небольшую толпу рядом с ослепительно белым зданием дальше по улице. Большинство домов в городке были «цветастыми», и белое здание сильно выделялось из общего стиля.

— А чем вы так расстроили беднягу Игнасио? Раскритиковали его гипотезу? — Поинтересовался Джон, протягивая мне новый стакан с соком.

— Нет. Я сказал, что уничтожение этого мира — это ещё не конец.

— Правда? А я, признаться, надеялся, что таки это конец.

— Для вас, может быть, да. А вот для всего остального мироздания это просто ещё одна кончина мелкой и незначительной вселенной. Таких за секунду дохнет больше, чем живёт мух на этой планете.

— Хм… Подобная мысль удручает. Я не очень разбираюсь во всей этой науке. Всё-таки у меня лишь три класса церковно-приходской школы. Но одно я из разговоров с Игнасио понял точно: раньше было лучше.

— Истинно так! — Усмехнулся я. — Давайте же выпьем за былые времена. — Мы чокнулись стаканами и пригубили сок. — Так вы не отсюда?

— Нет. Я раньше воевал в армии человечества. Бился с демонами, хаоситами и орками.

— Во славу Бога-Императора? — Удивлённо поднял я бровь.

— Во славу него, родимого. — Вздохнул Джон.

— Ну, тогда выпьем за императора. — Предложил я.

Мы опять глотнули сока.

— Спиртное тут не подают? — Поинтересовался я. — Я как-то больше ожидал бы увидеть толпы пьяных в дупель алкашей, срочно надирающихся в ожидании конца света.

— Удивительно, но никто из живущих не хочет дурманить себя в последние дни жизни. Ещё год назад некоторые выпивали, но последнее время сам собой установился сухой закон. Даже те, кто погрязли в разврате и похоти, не признают алкоголь и наркотики. Я-то как истинный солдат армии Императора никогда спиртное и в рот не брал. А вообще, у меня создаётся впечатление, что в эти последние дни сам мир старается быть лучше. Это как погребальный саван. На похоронах люди желают выглядеть лучше, чем они когда-либо были при жизни. Так и этот мир сейчас стремится показать себя с той стороны, которая никогда не была доступна за все предыдущие пятьсот миллиардов лет.

— Всё может быть. — Кивнул я, осматривая площадь и «тусующихся» тут людей. Все были странно умиротворёнными и счастливыми. — Каждый раз, когда пророки объявляли наступление очередного конца света, народ ударялся в гулянья и празднования. А когда в очередной раз выяснялось, что мир и не думает самоуничтожаться, людей настигали скорбь и ужас. Стремление к смерти заложено в самой сути разумных существ. Дай им надежду, что всё прекратится уже завтра, и они обрадуются. Обрадуются тому, что всё это дерьмо в их жизни, наконец, закончится, и им даже не надо будет резать себе вены для этого.

— Ну, надеюсь, на этот раз пророки всё-таки не соврали. — Усмехнулся Джон. — Мне страшно даже представить себе, какое разочарование ждёт всех и каждого, если выяснится, что конец света откладывается ещё на пятьсот миллиардов лет.

Я не смог удержаться от смешка, представив себе эту картину.

— И как народ коротает время в ожидании конца света? — Поинтересовался я.

— По-разному. Но в целом всех можно разделить на три группы. Кто-то ходит по улице и общается с другими людьми. Народ охотно делится сокровенными мыслями и откровениями об устройстве мироздания. Вторая группа ударилась в распутство и страсть. Не поймите меня неправильно, я сам по вечерам захожу к таким людям в гости. Но некоторые тратят на секс, танцы и сон всё своё время. И третья группа ударилась в религию. Как правило, они славят богов каждый в меру своих способностей. Вас как, не тянет воспеть хвалу Господу?

На лице Джона проступила ехидная ухмылка.

— Не особенно. — Признался я. — Я видел достаточно разных богов, и что-то у меня не возникает ни малейшего желания восхвалять хоть одного из них. Думаю, у них недостаточная для этого квалификация. Быть богом, и быть квалифицированным богом-профессионалом — это совершенно разные вещи.

— Может, тебя тогда богом сделать?

Я подозрительно посмотрел на Джона и просканировал его псионикой.

— Не, чё то не охота. — Открестился я от такой чести. — Мне лень.

Ответом мне был лишь смех.

— А где тут обитают поклонники плотской любви? — Спросил я бармена, когда он замолчал.

У меня ещё висел квест «оторваться напоследок», и вряд ли я выполню его, беседуя на философские темы. Этот Азатот — тот ещё шутник.

— Выйдешь из кафе, налево до первого перекрёстка, ещё раз налево и в следующем квартале увидишь вход в подвал и вывеску «Логово вурдалаков». Там они и вурдалачат с утра до ночи.

— Пойду проверю. Не удивлюсь, если там и вправду обитает пара-другая вурдалаков или другой какой нечисти. Спасибо за выпивку.

Я поднялся со стула и отправился по указанному маршруту. Путь не занял и пяти минут. «Логово вурдалаков» было видно издалека. Вывеска буквально нависала над дорогой, и не заметить её было сложно. А ещё, можно было увидеть, что появилась эта реклама тут недавно. Да и сделана она была на скорую руку с расчётом на то, чтобы не рухнуть до наступления конца света.

https://www.youtube.com/watch?v=kJQP7kiw5Fk

На подходе к «ночному клубу» я услышал зажигательную мелодию латинского танца. Когда до входа в «Логово» оставался десяток метров, из ближайшего переулка вышла красивая девушка. Высокая, стройная, с необычными чертами лица, в открытом топике и коротких шортах. Она притягивала взгляд. А ещё, в её глазах можно было увидеть Желание. Желание сильного самца, который бы приручил эту дикую кобылу и объездил её.

— Куда держишь путь, красавчик? — Обратилась она ко мне.

— В глубины мира разврата и похоти. — Указал я на вход в «Логово вурдалаков».

— Тогда нам по пути.

Девушка взяла меня под руку, и мы направились к лестнице, ведущей в подвал. Описывать дальнейшее наше общение не имеет смысла. Достаточно сказать, что через пятнадцать минут танцев под зажигательную мелодию мы отправились танцевать в отдельный номер гостиницы, заранее занятый моей пассией. Через пару часов безудержного секса мы спустили пар, оделись и вернулись в ночной клуб. Тут по-прежнему царила атмосфера праздника. Мы влились в эту круговерть, развлекаясь общением друг с другом и другими посетителями.

Чем ближе была полночь, тем более развязными становились все присутствующие. Это ещё не было групповой оргией, но уже почти. Народ самозабвенно танцевал, совмещая танцы с сексом и ничуть не стесняясь друг друга. Я тоже «попробовал» несколько понравившихся мне девушек, но потом вернулся к первой своей избраннице. Уж больно она была хороша. Дальнейшее я запомнил смутно. Было много секса, танцев и признаний друг другу в вечной любви.

Вынырнув из угара бесконечных оргазмов, я отвлёкся от праздника жизни и проверил, сколько мне ещё времени осталось провести в этом мире. «Квест» от Азатота я уж выполнил, и теперь в любой момент мог свалить из этого мира, с каждой секундой всё ближе подбирающегося к бесконечной пропасти, за которой было лишь небытие.

— Ты хочешь покинуть меня? — Прильнула ко мне девушка.

Я даже не спросил, как её имя. Как и она не спросила моего. Я молча повернул голову и посмотрел ей в глаза.

— Я узнаю этот взгляд. — Объяснилась она. — Так смотрят мужчины перед тем, как уйти и никогда не вернуться. — Она провела ладонью по моей груди, любуясь моим телом, и опять посмотрела мне в глаза. — Останься со мной. Ещё хотя бы на час.

— Если только час. — Улыбнулся я. Времени в этом мире у меня было ещё полно. Больше двух часов.

Расплата за непозволительную растрату времени настигла меня внезапно. Всё сексуальное наслаждение резко сняло, и я ощутил себя трахающим женское тело, которое даже не подавало признаков нахождения в сознании. Девушка лежала на кровати, бездумно раскрыв глаза и глядя в потолок.

— Вот ты и попался. — Услышал я знакомый голос.

Я резко развернулся и увидел Существо, стоящее рядом с постелью и рассматривающее меня с некоторой долей брезгливости. Сейчас оно присутствовало тут в физическом теле с незнакомыми чертами лица, но я не мог не узнать исходящей от него энергетики. А ещё, правая рука у мужчины была словно сделана из жидкого серебра. Я попытался использовать свою псионику, магию или чакру, но вообще не почувствовал отклика от них.

— Не так быстро. Ты проиграл. И теперь все права на твою душу принадлежат мне. — Мерзко ухмыльнулось Существо.

Я протянул к нему свои тентакли пожирателя душ, но не смог обнаружить ни малейших признаков души в теле передо мной. Тем временем, Существо продолжило распинаться.

— Чтобы поймать тебя мне пришлось изрядно побегать. Узнаёшь её? — Кивнул Игрок на замершую девушку. — Это Зиновия Рейнхардт. А точнее, осколок её души. Она так хотела отомстить тебе, что согласилась разделить свою душу на миллион частей. С ней в качестве наживки я устроил ловушку на тебя в миллионе разных миров. И ты, конечно же, попался.

— Зиновия? — Удивлённо переспросил я.

Я протянул свои тентакли и обнаружил, что душа еле теплится в этом теле. Как я мог не заметить этого раньше? Впрочем, уже не важно. Я полностью выполнил поручение Азатота и «развлёкся напоследок». И ведь знала тварь тентаклевая, что меня тут ждёт. Я протянул свои щупальца и поглотил осколок души в теле девушки.

— Хо-о-о… Решил хоть так отомстить ей? — Опять ухмыльнулось Существо.

— Отомстить? — Я непонимающе глянул на него. — Я спас её.

— Спас? — В глазах Игрока на миг появилось замешательство. — Спас от чего?

— Это знание не для таких как ты. Только избранные могут знать ответ на этот вопрос. — Ухмыльнулся я.

— Ах, ты! — Лицо моего собеседника перекосила гримаса ненависти, но через несколько секунд он взял себя в руки. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда попадёшь в персональный ад. Уж я расстарался. Боги мироздания ещё долго будут содрогаться, вспоминая о твоей судьбе. Но всему своё время. И кстати, ты когда-нибудь задумывался о том, как выглядит конец света?

— Не особо. — Отмахнулся я, выбираясь из постели и натягивая одежду. Не факт, что она мне понадобится, но сверкать голой жопой перед всем миром у меня желания не было.

— А зря. Пошли посмотрим. Потом ты будешь веками вспоминать этот момент и жалеть, что не остался посмотреть на происходящее ещё на секунду.

Существо щёлкнуло пальцами, и я оказался в большом зале ресторана с прозрачной крышей. На мне был одет классический смокинг, а напротив меня за столом сидело Существо в таком же наряде, но только белого цвета.

— Ресторан «На краю вселенной». — Обвело оно рукой зал. — Тут собрались самые выдающиеся существа этой вселенной, чтобы насладиться последними секундами её существования. Конечно, далеко не все их них хотят на самом деле отправиться в пасть Азатоту. А потому большая часть посетителей предусмотрела способ вовремя сбежать с тонущего корабля.

Я осмотрелся по сторонам и оценил морды и рыла гостей. Большая часть из них была гуманоидами, но мне сложно было воспринимать их иначе чем монстров.

— И скольким из них не удастся сбежать из-за неожиданных технических проблем с устройством для побега? — Уточнил я.

— Ха-ха, ты как всегда зришь в корень. — Рассмеялось Существо, наливая шампанское в бокал и смакуя напиток. — Из всех присутствующих здесь, только трое, включая нас с тобой, смогут пережить конец света.

— Если третий — это ведущий, то я расстроюсь. — Указал я на конферансье, который соловьём заливался на сцене, развлекая гостей.

— Почему? — Существо перевело взгляд с меня на ведущего и прислушалось к его речи.

— Он скучный. — Привёл я свой аргумент.

— Действительно. После ста тысяч концов света он стал повторяться и заговариваться. Тогда, выжить сможем только мы двое. Вот, сейчас начнётся.

Время на больших часах на самом видном месте дошло почти до нуля и стало отсчитывать последние секунды бытия вселенной. Без пяти секунд до «конца света» я неожиданно почувствовал, как пространство начинает расширяться. И вместе с тем, все предметы оставались на своих местах. Лицо ведущего покрылось сеткой трещин, а потом он и весь мир вокруг резко перестали быть материальным. Каждый атом уменьшился в размерах, и вся материя стала тем, чем она по сути всегда и была — по большей части пустотой. Мир вокруг обратился в бесконечность, но за миг до момента, когда эта бесконечность почти поглотила меня, моё сознание оказалось в уже такой знакомой Пустоте.

Арка 6: Попирая волю Небес — Хроники Амбера

А через миг я оказался в зале суда. Я сидел за решёткой на месте подсудимого, а судья зачитывала какой-то запутанный и нудный приговор.

— Узнаёшь этот запах? — Услышал я голос Существа.

Повернув голову, я увидел его самого, стоящего в паре шагов от меня… за решёткой. Он был снаружи, а я внутри «обезьянника». Никто из окружающих не обращал на него внимания, несмотря на весьма экзотичный облик.

Я принюхался, но не обнаружил никаких особенных запахов.

— Так пахнет родина. — Усмехнулось Существо, глядя на меня. — Это тот самый мир, в котором ты прожил свою первую жизнь.

— Земля? — Удивился я.

— Да. Мы называем этот мир Амбер — Первое Отражение. Как ты знаешь, в мироздании есть множество вселенных. Но Первое Отражение только одно. Этот мир является первой проекцией истинного мира Порядка, в котором на троне из алмаза восседает Йог-Сототх. Амбер — это особенный мир. Это тюрьма, в которую мы ссылаем тех, кого невозможно сдержать в обычных цепях: мятежных богов, всемогущих демонов, великих святых и безумных пророков. Все они удерживаются здесь в этом мире самыми крепкими цепями — Законом Материальности, источником которого является священная воля Йог-Сототха. Здесь не действует магия. Не работает псионика. О чакре тут знают только из аниме. Это совершенный мир. Совершенная тюрьма. Твоя родина. И твоя одиночная камера. Я бы с большим удовольствием отправил тебя в клетку в Неведомый Кадаф, но там ты уже был, а потому второй раз тебе туда не попасть.

Существо замолчало, и я услышал неожиданно чёткий голос судьи.

— …Приговорить Пупкина Василия Васильевича к двадцати годам заключения в тюрьме строгого режима…

— Радуйся. — Ухмыльнулось Существо, чей голос тут же перекрыл голос судьи. — Теперь ты почти что пуп земли. Вася Пупкин — герой анекдотов. Тут ты проведёшь всё оставшееся тебе время в одиночной камере в ожидании момента, когда Азатот пожрёт твою душу. И уж будь уверен, он не смилуется над тобой. Как только закончится отведённый срок, паразит в твоей душе пожрёт тебя. Но не думай, что на этом всё закончится. О нет. Я уже договорился с Азатотом. Он отдаст мне осколки твоей души, и я отправлю их в самые ужасные миры, что существуют во всём мироздании. Там ты будешь страдать миллионы и миллиарды лет, пока не сойдёшь с ума. Твоя душа распадётся на части, и ты забудешь о том, кто ты есть. Не прощаюсь. Мы ещё встретимся.

С этими словами Существо исчезло, а я остался в бренной реальности в теле какого-то бедолаги. И я даже понятия не имел, за что меня приговорили к такому сроку.

Суд закончился как-то скомкано. Служащие Фемиды словно актёры, которым три месяца не платили зарплату, провели ритуал вынесения приговора, после чего отправили меня в камеру. По пути я успел посмотреть на календарь на стене и с удивлением обнаружил, что с момента моей смерти прошло всего три дня. Однако! Впрочем, зная принципы «работы» времени, удивляться тут было нечему.

Пара соседей в камере не лезли ко мне в душу с разговорами, так что я смог сосредоточиться на себе. Я отлично чувствовал свои магию и псионику, но они банально не могли сдвинуть в окружающем мире и пылинки. Вся мощь моей магии просто утекала в никуда, заставляя меня ощущать своё бессилие. Но я не сдавался. Сейчас ещё не время. Благодаря «знакомству» с такими сущностями, как Азатот и Наблюдатель, моё сознание было защищено от сканирования Существом. А потому, у меня ещё оставались варианты…

Честно говоря, ловушка Существа сработала на мне только потому, что я устал. Устал бегать от всех этих богов и игроков подобно крысе в лабиринте. Знание устройства мироздания оставляло мне только один путь — становление Игроком. Или превращение в какого-нибудь Истинного Бога. Или ещё в какую тварь. Но все эти варианты объединяло одно — я сам загнал бы себя в рамки законов этого мира. Стал бы одним из монстров, которых так ненавидел. Может быть, стал бы самым крутым и жирным монстром в округе. Но всё это были пути к проигрышу. Мой путь — это до конца оставаться самим собой. Не идти на компромиссы с совестью, которой у меня отродясь не бывало. Не преклоняться перед дураками и мразями. И зря Существо решило, что простое возвращение в мир Истинной Земли лишило меня всех моих сил. Я ещё покажу ему и всем остальным, как глубоко они заблуждались.

Примерно неделю в СИЗО я провёл, пребывая в медитации. Я разбирался со своей душой и окружающим миром, пытаясь понять, как оно всё тут работает. Пара сокамерников маялась своими проблемами и почему-то напрочь игнорировала моё существование, что не могло не радовать. А через неделю меня отправили в место постоянного заключения. Мои адвокаты настаивали на том, чтобы подать апелляцию и пересмотреть дело, но я отказался от этого. Какой смысл? Существо наверняка позаботилось о том, чтобы обвинения были реальными. А возможность скостить срок на пару лет, и вместо двадцати лет отсидеть восемнадцать меня не интересовала.

Суд проходил в Москве, а отправили меня «по этапу» в колонию под Нижним Тагилом. После перевозки в автозаке, меня запихали в вагон для перевозки заключённых и посадили в «купе», где уже находилось двое заключённых.

— Здарова, мужики. — Поприветствовал я попутчиков.

— Привет. Ты чьих будешь? — Подозрительно глянул на меня мужик с рожей завзятого уголовника.

— Я сам по себе, свой собственный. — Ответил я, садясь на «нары».

— И за что тебя посадили? — Продолжил допрос «сосед».

— Меня, кстати, Василий зовут. А тебя? — Задал я встречный вопрос.

— Семён.

— Ну, будем знакомы, Семён. — Протянул я руку. Мужик неохотно поздоровался. — А это кто?

— Это укроп. — Представил Семён третьего обитателя нашей конуры.

— Я не укроп! — Взвился тот. — Я свободный украинец!

— Имя-то у тебя есть, украинец? — Поинтересовался я. Ответом мне было молчание. — Ну, значит, будешь Укропом.

Я развернулся к Семёну и, как и он, сделал вид, что третьего человека здесь нет.

— Спрашиваешь, за что меня посадили? Да я сам, честно говоря, не в курсе. Дело своё я только мельком видел. Что-то там было про массовые убийства, кровавые жертвоприношения и всё такое. Но что-то я не припомню за собой такого. Видимо, просто операм нужно было срочно закрыть дело, а тут им подвернулся я, весь из себя такой гордый. Обматерил ментов, и они мне дело пришили. Двадцатник, прикинь? Сейчас еду куда-то в Нижний Тагил в колонию номер пятьдесят три.

— Пятьдесят третью? Хорошее место. — Кивнул Семён. — По-нашему её Верхотурье зовут. Природа там, говорят, хорошая. Леса да болота кругом. До Нижнего Тагила оттуда больше сотни вёрст.

— В самый раз. — Кивнул я в ответ. — Глухая сибирская тайга, где не бывает лишних людей — это то, что мне сейчас нужно.

Поезд тронулся, и я посмотрел в окно. Стекло было мутным, но я смог увидеть припорошённые снегом окрестности. На дворе был уже конец ноября, и в России властвовала зима.

— Всё, укроп, тронулись уже. — Обратился Семён к нашему соседу. — Не увидишь ты больше родной Украины. Сгинешь без следа в нашей суровой России. Прикинь, он мне ещё десять минут назад загонял, что сейчас его высадят из вагона и вернут обратно в зал суда, где признают невиновным.

— У него, наверно, с головой что-то не то. — Подивился я. — Таких, обычно, не трогают, а то он ведь и покусать может.

— Сами вы психи! Целая страна психов! Ничего, скоро этот ваш президент Рыбалин уволит Волкова и начнётся новый передел власти. А наш президент Голобородько поведёт незалежную Украину в светлое европейское будущее.

— Ишь, как заговорил. — Усмехнулся Семён. — Рыбалин уволит Волкова? Ну ты загнул. Ты хоть знаешь, кто такой Волков? Он вам не Димон. Он по понятиям живёт. И иначе как смотрящим за Россией его не назвать.

— Да что ты об этом знаешь? — Опять взвился Укроп.

— Уж знаю, поверь. Получше многих. Волков при мне свою карьеру начинал. Мы с ним за руку здоровались. А сейчас вот оно как вышло. Он в палатах царских, а я на нарах. Но ничего, за меня нужные люди уже замолвили словечко. Через год выйду на свободу с чистой совестью.

— И кем же начинал Волков? — Удивился я. В первую свою жизнь я не лез в политику, но о том, что премьер-министр здоровался с уголовниками не слышал.

— Ты ведь знаешь, что он на Юрфаке учился в Ленинграде тогда ещё? Вот тогда всё и началось. Адвокат обязан иметь хорошие знакомства. А он свой парень был. Толковый. Старательный. Его нужные люди заметили, и ещё на последнем курсе университета он стал держателем общака питерской мафии. А когда отучился и закончил эту… аспирантуру, пошёл в правительство Собчака смотрящим по Питеру. Распределял финансовые потоки, чтобы воровали не больше чем нужно, и каждому доставался свой кусок. Ну, ты ж понимаешь, что решал он всё не сам по себе, а так, как ему говорили нужные люди.

Семён с тоской похлопал себя по карманам, видимо в поисках курева, и печально вздохнул.

— Десять лет он провёл на этой хлебной должности. А потом питерская мафия замочила московскую, и им понадобился смотрящий, который бы руководил Кремлём. Ну Диму на эту должность и подвинули. С повышением, так сказать. Но он ничего. Быстро освоился. Стал заместителем главы администрации президента России. Перед ним сам Дубин на колени вставал. Помнится, когда тот заартачился, то по приказу Дмитрия Анатольевича его накачали лекарствами и отправили читать речь перед камерами. Потом вся страна говорила, что Дубин не просыхает.

Семён опять вздохнул и тоскливо посмотрел в окно.

— Хорошие были времена. А потом Дубин начал сдавать. Ему долго искали замену, пока Дмитрий не вспомнил о своём хорошем знакомом из Питера — Рыбалине. Привёз его в Москву, показал нужным людям. Он на хорошем счету был. Надёжный человек, который держит слово. Мало таких уже осталось. Вот его и сделали президентом. И ведь они сразу решили, что Рыбалин отсидит два срока. Вот ведь, мне бы так сиделось. Отсидел, ха! В общем, Рыбалин два срока президентом отмотает, потом Волков на один или два срока пойдёт, по ситуации. А потом опять Рыбалин на два срока. И вот, смотри. Уже почти двадцать лет этот план воплощается в реальность. И никаких сбоев. Потому что у надёжных людей надёжные хозяева. На них вся Россия и держится.

Семён перевёл взгляд на Укропа, который тоже внимательно прислушивался к его речи.

— А кто этот ваш Голобородько? Голодранец, как есть! Учитель истории. Честный, мать его. Выложил ролик на ютуб и честный уже. Да без нормального смотрящего вашу Украину на последние лоскуты порвут. И пойдёте вы в вашу Европу такими же голодранцами. Рабами, готовыми за миску похлёбки спину гнуть. Или скажешь не так всё?

Укроп набычился и стиснул кулаки.

— Нашу украинскую самостийность не сломить! Мы были, есть и будем! И великая украинская нация, чья история уходит в глубину тысячелетий, ещё потрясёт человечество!

— Вы голыми яйцами потрясать будете, когда свора прихлебателей этого Голобородько продаст вас неграм в рабство. А если не он, то найдутся люди, которые это сделают, пока он будет ловить ворон. Да что с тобой говорить? Ты ж, бестолочь, ничего не понимаешь. Для тебя Рыбалин начальник Волкова, а не наоборот. Ты просто укроп. Растёшь на своей грядке и дальше носа собственного ничего не видишь. Ничего, на зоне из тебя сделают человека. Я шепну кому надо. Найдут тебя, не переживай.

В коридоре раздались шаги, и к нам заглянула пара надзирателей.

— Кто из вас Пупкин? — Строго спросил один из них.

— Я. — Махнул я рукой.

— Собирайся. Для тебя отдельное купе выделили. Он вас тут не обижал? — Последнюю фразу тюремщик адресовал Семёну.

— Кто бы меня обидеть смог? — Обиделся тот.

— Ты не смотри, что он такой хлипкий. Говорят, он голыми руками пятерых на куски порвал. А потом добрался до ножа и зарезал ещё двадцать. Орал что-то про тёмных богов и всё такое. Ему же строгач прописали. Его нужно в цепях и одиночной камере держать. К вам посадили, потому что мест не было.

В дальнем конце вагона послышались крики и звуки ударов по стене, и надсмотрщики тут же побежали туда.

— Я же говорил, я не при делах. — Ухмыльнулся я Семёну.

Укроп от моего взгляда так чуть на стенку не бросился, чтобы оказаться подальше.

— Ты это… не болтай лишнее. — Настороженно обратился ко мне политический обозреватель. — О том, кто такой Волков лишним людям знать не следует.

— Что ж я, тупой что ли? — Усмехнулся я. — Да и кто мне поверит? А главное, кому я это рассказывать буду? Тараканам в своей камере? Тебе не обо мне переживать надо. — Кивнул я глазами на Укропа.

Семён тоже перевёл взгляд на него, и в этом взгляде я увидел приговор. Приговор куда более суровый, чем мог дать российский судья свободному жителю самостийной Украины.

Через пару минут надсмотрщики вернулись, нацепили на меня наручники и перевели в «одноместное купе». Тут задувал холодный ветер через щель в окне и воняло мочой. Но зато никто не мешал мне сесть в позу лотоса и погрузиться в медитацию.

Путь до пункта назначения прошёл без особых происшествий. Самыми значимыми событиями была кормёжка и хмурые взгляды охранников, недоверчиво взирающих на мою медитацию. Но поскольку я не лежал, а сидел, то режима не нарушал, и придираться ко мне не стали.

Сибирь встретила меня морозом и метелью. Меня и ещё несколько бедолаг выгрузили на промёрзшую землю и дали команду бежать за сопровождающим. Из одежды на нас была только лёгкая роба, а на руках висели наручники, так что возражать никто не посмел. Добравшись до одного из зданий, нас минут надесять сунули в «обезьянник» рядом с караулкой. Тут было тепло, почти жарко. А потом мне кинули перекрашенный армейский бушлат и отвели в соседнее здание, где «поселили» в одиночной камере на первом этаже. Я осмотре покрытые изморосью стены, сел на табуретку и погрузился в медитацию.

Мир Амбера был «худшим кошмаром» для любого мага. В нём всё было материальным настолько, что любая магия просто терялась на фоне подавляющей обыденности. Я чувствовал постоянное давление на меня и окружающий мир. И благодаря Существу я теперь знал, что это за давление. Это была Воля Йог-Сототха. А зная суть воздействия, я смог разработать способ противодействия. Этот способ был основан на той самой книге по истории магии, что я прочитал в мире Гарри Поттера. Плюс, добавилось моё собственное понимание, наложилась та теория информации из мира конца света и заполировалось всё откровениями Существа, которое явно хотело поселить во мне чувство безнадёжности, но лишь дало ключ от клетки.

Итак, начнём сначала. Что есть материя? В общем понимании? Энергия и материя суть одно и то же, но чем они оба являются? Основная характеристика материи — это её материальность. Тоже мне открытие, скажете вы, и будете неправы. Материальность — это признак существования. Энергия существует и не может быть уничтожена или создана. Этот факт учёные давно выяснили и назвали законом сохранения энергии. Это свойство материальности отделяет существующее от несуществующего. Иллюзии от реальности. Желаемое от действительного. И вся разница между двумя этими концепциями заключается в том, что Йог-Сототх своей волей утверждает, что реальность именно такая, и никак иначе.

Да, воля Творца велика. Но она не бесконечна. А у меня есть своя собственная воля. Своё собственное понимание того, каким должен быть мир. А ещё, я могу вырабатывать Бахионь. Вместе эти два компонента могут дать мне власть над реальностью, которой хватит для совершения задуманного мной.

Ментальное тело «вырабатывает» Бахионь двумя способами. Первый — это вера. Но в кого мне верить? Ответ очевидный — в себя. Это же условие, как ни странно, повторяется во всех руководствах по овладению магией или ещё какой потусторонней силой. Маг должен верить в себя. Но не в том смысле, что он должен поклоняться себе или считать себя великим и всемогущим. А в том, что он должен видеть в себе проявление Абсолюта. Проявление величайшей воли, способной сотворить реальность из ничего. Быть уверенным в этом, не допуская ни малейших сомнений.

Второй способ получения Бахиони — это страдания. И тут вспоминается традиция самоистязания у христианских монахов и аскетизм индийских йогов. Материальный мир — не самое приятное местечко. Но зачем же дополнительно изводить себя сверх того, что на нас обрушила природа? Затем, что страдания тела и сознания порождают Бахионь, которую тоже можно использовать для своих нужд. А поскольку страдания эти ты испытываешь не по воле богов, а по своей собственной, то и Бахионь достанется тебе, а не кому-то ещё.

И вот, мы загребли чуток Бахиони, сжали её в тисках своей воли, и что дальше? А дальше мы должны своей волей «переписать» реальность. Фактически, маг может заменить волю Йог-Сототха своей. Естественно, только на ограниченном участке Вселенной. Но и этого может хватить, чтобы сотворить нечто… противозаконное. Нечто, противоречащее воле Творца.

Мир Амбера находился под влиянием стихии Порядка. Всё в нём подчинялось «законам физики» — тем самым законам, которые диктовал своей волей Йог-Сототх. Чтобы подчинить себе окружающую реальность, я должен был сдвинуть её в сторону Хаоса. Изменить так, чтобы моё воздействие «проскользнуло» через тюремную решётку материальности. Если Йог-Сототх почувствует, что кто-то где-то смеет нарушать его законы, то он обрушит на это место свою волю, вбивая непокорных «в материальность» подобно тому, как надсмотрщик вбивает заключённого лицом в пол. Каким бы я ни был крутым, мне не удастся противостоять воле Творца в прямом противостоянии. Он банально больше и тяжелее. Но я могу провернуть свои дела так, что боги до самого конца не поймут, что же происходит. А потом будет уже поздно.

Первой моей задачей будет расшатывание основ материальности. Как ни странно, многие из людей отлично знают, о чём идёт речь. Знают, но не догадываются. Вот такой парадокс. Когда воля Творца ослабевает, мир вокруг начинает приобретать свойство… нереальности. Это свойство часто можно почувствовать во время сна. Мир сна нереален. И мы ощущаем это. Подобное чувство нельзя описать, но можно… запомнить. А потом вызвать в реальности.

Первым шагом к «захвату вселенной» является настройка на состояние нереальности происходящего вокруг. Это ощущение не должно быть просто вашим мнением или фантазией. Оно должно подкрепляться верой в себя и потоком Бахиони. Это сложно объяснить, но если задаться целью, то рано или поздно человек сможет понять, как и что нужно делать. В любом случае, подобное воздействие — это результат мысленного усилия. Для этого не нужно размахивать руками или устраивать кровавые жертвоприношения. Этот способ не привлекает внимания санитаров, а потому может считаться идеальным способом подчинения мироздания.

Вы рассмеялись при упоминании санитаров? А зря. Нет, речь идёт не о тех мускулистых парнях в белых халатах, которые тащат ваше тщедушное тело на осмотр к психиатру. Хотя и о них тоже. Санитары — это обобщённое название всех тех Агентов Порядка, которые следят за тем, чтобы вы не вырвались за границы обыденности. Именно они начинают сверлить стены дрелью ровно в тот момент, когда вы только-только вошли в состояние медитации. Именно они звонят вам по телефону, когда вы уселись на полянке в диком лесу, чтобы отрешиться от городской суеты. Они приглашают вас на вечеринку, когда вы решили посвятить себя аскезе. Нельзя сказать, что эти агенты действуют осознанно. Нет. Они лишь получают «сигнал из космоса» и тут же бегут исполнять его. Они ничего не знают о Великом Замысле Творца, но неукоснительно следуют ему, в первую очередь утверждая материальность окружающего мира.

Я сел в позу лотоса, страдая от боли в ногах и холода, поверил в себя, напряг свою волю и… сдвинул мир вокруг в сторону нематериальности. Это было всего лишь слабое ощущение, но буквально через секунду со стороны двери послышался скрежет ключей. Работает! Раз Вселенная решила помешать мне именно в этот момент, значит моя идея работает. Это Знак. Тот самый «знак божий», которые как ищут верующие. Что ж, значит, я на верном пути.

Дверь в камеру распахнулась, и внутрь зашёл покачивающийся надсмотрщик, от которого за три метра несло бухлом и трёхдневным перегаром.

— Это ты что ли тут новенький? — Выкрикнул тот.

Я не стал отвечать, а сосредоточился на своей силе. Появление простого смертного не могло отвлечь меня. Это могло помешать начинающему магу, но не тому, кто прошёл через десятки миров. Я посмотрел на тюремщика и сосредоточился на его теле. Это был обычный человек. С обычным человеческим телом. В этом теле присутствовали обычные лёгкие. И сейчас я начал менять мир рядом с собой так, чтобы в этих конкретных лёгких начался процесс некроза тканей. Я не представлял себе этого. Не было никаких образов или пожеланий в моём сознании. Я знал, как ощущается некроз тканей. Знал, чем здоровые лёгкие отличаются от гниющих. И сейчас я менял реальность так, чтобы мои ощущения от неё соответствовали ощущениям от гниющих лёгких в груди тюремщика.

— Ты чё, сука? А ну вста-а-ать! — Заорало пьяное мясо, вломившееся в келью святого. — Я… кха! Кха! — Закашлялся он.

Тюремщик сделал пару шагов в мою сторону и опять закашлялся.

— Кха! Я тебя… кха. Кха-гхы-кхе… Сука. Жди меня!

С этими многообещающими словами пьяный хмырь вышел из камеры и закрыл дверь на ключ.

Что же, первый опыт можно считать успешным. Но я не расслаблялся. Это всего лишь пьяный тюремщик. Моя цель заключается вовсе не в его усмирении. Так что стоит продолжить медитацию.

Сейчас я создал вокруг себя зону действия Хаоса. Но этого было мало. Область моей «личной силы» простиралась всего на несколько метров. А мне нужно было охватить ей весь мир. Раз это не могу сделать я, то это должен сделать кто-то другой. И тут вариантов было всего два. Первый — это демоны. Я мог призвать обитателей Хаоса, которые сами кровно были заинтересованы в создании зоны влияния Хаоса вокруг. Ведь только в таком изменённом пространстве они могли жить. Но это же являлось и их уязвимостью.

Призвать демона можно было разным способом. Самое простое — это придать ему форму нематериальной тени. Такое существо будет жить в тенях и питаться страхом и жизнью людей. Вот только стоит ему выйти на свет солнца, как тень буквально сгорит в его лучах. Все эти истории о вампирах, не отражающихся в зеркалах и сгорающих в лучах Солнца — это не просто сказки. Это рассказы очевидцев. Солнце — это «глаз бога». Его свет «транслирует» закон мироздания. Устанавливает ту самую материальность, от которой я стремлюсь избавиться.

Когда демон становится слишком материальным, он умирает. Ведь законы этого мира не предусматривают возможности существования «эфирных существ». Помимо солнечного света изгнать нечисть может обращение к богу. Внимание Йог-Сототха уничтожает всё «нематериальное». Но вот «дозвониться» до него можно только искренней молитвой. А кто из людей искренне верит в бога? Таких один на миллион.

Вызов демона в образе тени — это бюджетный вариант. Куда интереснее призыв демонов в полностью материальной физической форме. Но тут возникает куда больше проблем. Какую именно форму получит демон? Сами демоны — существа Хаоса. Они понятия не имеют о том, что за законы физики действуют в нашем мире. Маг, призывающий их, тоже вряд ли окажется хирургом и биохимиком, досконально знающим строение живых существ. Да даже если и найдётся такой, что это даст? Ни один человек не сможет придумать полноценный образ жизнеспособного тела демона. Остаётся просто представлять себе нечто ужасное и клыкастое и надеяться, что демоны смогут справиться с управлением этой «куклой».

Кстати, задумывались ли вы, почему демоны обязательно должны выглядеть ужасными? Почему не бывает милых и кавайных демонов? Всё просто. Демонам нужна для жизни энергия веры людей — Бахионь. Если люди видят ужасную хищную тварь, они начинают бояться её. А бояться можно только то, во что ты веришь. Если же они увидят милого покемона… большая часть людей сделает вид, что ничего такого не видели. И в результате демон просто «умрёт с голоду».

Итак, мы разобрали варианты призыва демонов в «отдельном флаконе». Но есть ещё один вариант — вселение демонов в тела людей. Люди — это вполне законные обитатели нашего мира. Они не имеют привычки сгорать в лучах солнца или испаряться при контакте со святой водой. Но тут есть другая проблема. Люди — это люди. Обезьяны вида Хомо Сапиенс. У них нет клыков и когтей, их сила невелика. Они просто не вызывают достаточного уровня страха и ужаса, чтобы дать необходимое количество Бахиони демонам. Ведь видя их, люди верят в существование человека, а не демона.

Ещё одна слабость одержимых заключается в том, что они по сути ничем не отличаются от обычных людей. Да, это отдельный пункт, а не повторение предыдущего. Кто знает, кем была душа человека в предыдущей жизни? Может, он был великим богом? А потом он попал сюда, и херак! Он уже не бог, а бомж Вася без единого проблеска божественных сил. То же самое и с демонами. Сила Йог-Сототха просто втиснет их в рамки человеческого существования. В результате, мы получим ещё одного человека, пусть тот и будет воображать себя демоном. Но с таким уже можно работать. Психиатры будут рады появлению нового материала. И не стоит забывать о санитарах — эти твари подстерегают вас за каждым углом.

Кого ещё может использовать начинающий маг Хаоса, чтобы захватить мир? Конечно же культистов. Кто такие культисты? Это люди, которым дали доступ к небольшим магическим способностям в обмен на их веру в демонов. Что самое приятное, большая часть сил культистов обеспечивается незначительной частью той Бахиони, которую они вырабатывают. А меньшую часть им можно передать во время разных массовых ритуалов, укрепляющих веру. Какое-нибудь кровавое жертвоприношение отлично подойдёт.

Куда более полезным для общего дела являются не культисты, а адепты Хаоса. То есть маги, вставшие на путь развития личной силы. Эти будут копать куда глубже. Они сознательно будут потрясать основы Вселенной, расширяя влияние Хаоса. Но с другой стороны, каждый адепт — сам себе хозяин. Их нельзя подчинить. Даже управлять ими можно только до определённого предела. Впрочем, с демонами та же история.

Но главная проблема с адептами заключается в том, что им нужно дать хорошее образование. Недостаточно просто прочитать пару проповедей, чтобы сделать из примерного семьянина толкового мага. Так получаются только культисты. А адепты Хаоса — штучный товар. У них должна быть железная воля. Они должны ненавидеть Порядок и стремиться к Хаосу. Их ум должен быть пытливым и способным увидеть закономерности, которые можно разрушить. Они должны стремиться к знаниям, потому что даже в Хаосе знания — сила. Но если вы сможете хотя бы на короткое время объединить толпу адептов Хаоса общей целью, то в вашем распоряжении будет достаточно сил, чтобы померяться мощью с Йог-Сототхом… пару минут. А это немало, я вам скажу.

Что же, план разработан, осталось только воплотить его в реальность. Воплотить в прямом смысле этого слова, потому что первым шагом должен стать призыв демонов, имеющих материальные тела. Но это дело будущего. А сейчас пора спать.

https://www.youtube.com/watch?v=6wS-_Q15Kcs

Прозвучал сигнал отбоя, и я лёг на постель, прикрывшись тонким одеялом. Естественно, даже во сне я не прекращал бороться с реальностью. Во сне я мог погрузиться в мир нереальности и зачерпнуть там сил. Мог ощутить себя всемогущим магом. Вспомнить, как себя чувствует всемогущий маг, чтобы потом повторить это чувство в реальности. Я закрыл глаза и представил себе, что выхожу из тела и стою в своём эфирном теле посреди камеры. Это был простой трюк, позволяющий поскорее погрузиться в состояние сна. Тело и сознание должны были отдыхать, пока мой «дух» продолжал порабощать реальность.

Проснулся я от странных звуков, раздающихся у меня под боком. Только через десяток секунд до меня дошло, что я слышу кашель. Поднявшись с кровати, я обнаружил рядом того самого тюремщика, что заходил ко мне ранее. Он судорожно пытался выкашлять свои лёгкие, свернувшись на полу подобно креветке. Видимо, он хотел устроить мне «тёмную». Вот только стоило ему войти в область действия моей личной силы, как его лёгкие сгнили окончательно.

Я подхватил умирающего за шкирняк и поволок к выходу из камеры. Дверь оказалась распахнута настежь. Видимо, тот конкретный экземпляр человека считал себя всемогущим и не опасался моего побега. С первым он ошибся, а вот со вторым угадал. Я вытащил тело в коридор, захлопнул дверь, а потом телекинезом передвинул засов, закрывая себя. Всё. Теперь никто не сможет даже подумать о том, что я причастен к этой смерти. А то, что у бедолаги за день сгнили лёгкие… Ну, бывает. Сейчас такой грипп ходит… Думаю, никто не будет о нём горевать.

Я постоял под дверью несколько минут и почувствовал момент смерти своей первой жертвы в этом мире. Смерть — это важное событие. В этот момент разрушаются астральные и эфирные оболочки человека и высвобождается «энергия смерти». Сейчас я собрал её и преобразовал в свою личную силу. Моя власть над миром Амбера получила первый камень в основании. Неупокоенный дух этого недоумка будет знать, кто его убил. Он будет верить в это. Будет давать мне Бахионь, усиливая меня «с той стороны». И это тоже было вкладом в общую копилку моего могущества. Как говорится, десять старушек — рубль.

Я вернулся в постель и заснул со спокойной душой. Дух тюремщика остался снаружи камеры и не мог проникнуть через установленную мной защиту. Утром я услышал крики и вопли тюремщиков, но ко мне никто заходить не стал. Только проверили состояние засова на двери.

Перебравшись с постели на табуретку, я начал мысленно «рисовать» портал призыва демонов на стене камеры. Если бы речь шла о том, чтобы рисовать подобное в месте, где я живу, то я бы только покрутил рукой у виска. Но тут я не жил. Это было место моего заключения, откуда я стремился вырваться. А потому, я на подсознании настраивал себя на то, что пробиваю «выход» в другой мир. И это работало. Постепенно я начал ощущать, что портал начал обретать глубину. Это был не просто образ в моей голове. Этот образ был привязан к стене и само его существование искривляло пространство, создавая эффект многомерности. Я использовал в образе портала элементы известных мне ритуалов призыва демонов, но по большому счёту значение имела лишь моя уверенность в том, что именно так и должен выглядеть портал, вытаскивающий демонов из мира Хаоса в мир Амбера.

Рисовал я этот портал не один день. Но зато меня никто не отвлекал. С тюремщиками я виделся только когда они приносили мне еду, и пару раз в неделю, когда меня отводили «на помывку» в душ. Меня даже не вызывали на встречу с начальником тюрьмы, что вроде как должно было произойти по моим представлениям. Всё-таки не на один день меня тут поселили. Возможно, это была такая «пытка одиночеством», но меня отсутствие людей в зоне видимости только радовало. Что называется, напугали ежа голой жопой. Человек существо социальное, но я-то уже давно не человек. О чём мне с этими смертными разговаривать? О сибирской погоде?

За работой время летело незаметно. Через две недели заключения я с гордостью взирал на магическую конструкцию, впаянную в стену камеры. Образ портала пылал перед моим мысленным взором. Его существование отражалось даже на материальном плане. Краем глаза можно было увидеть искривление пространства рядом с центральной частью портала. А главное, он него расходился еле заметный белый туман.

Этот туман был главным признаком близости Хаоса. Не зря ведь в историях очевидцев о посещении других миров всегда фигурирует белый туман, через который они попадали в другой мир. Речь идёт о случайных порталах в Хаос. Если бы я просто захотел призвать демона, то достаточно было бы только «проявить» этот туман. Но мне нужно было кое-что ещё, и для этого понадобился образ портала. Этот образ содержал мой личный закон, который должен был вплетаться в ментальное тело каждого демона, прошедшего через портал.

Даже сейчас, ещё не призвав ни одного демона, я уже достаточно сильно исказил окружающий мир. По ночам я слышал испуганные вопли заключённых в соседних камерах и напряжённый шёпот тюремщиков в коридоре. Люди чувствовали, что что-то происходит, но не могли понять что.

Ночью, через пару часов после отбоя, когда затихли все голоса и звуки, я поднялся с кровати и встал перед порталом. Несмотря на все мои усилия, магия портала всё ещё была слаба, а потому для усиления мне нужно было прочитать заклинание. Это был всё тот же эффект самовнушения. Текст заклинания заставлял меня поверить в реальность творящейся магии. В результате, я мог выплеснуть Бахионь и создать временный пробой, через который вытащить в этот мир демона с нужными мне характеристиками. Но помимо самовнушения, этот текст обращался и к миру вокруг. К эгрегору русского языка, который складывал смысловые конструкции заклинания, формируя образ, «понятный» для мироздания. Таким образом я использовал силу Йог-Сототха против него самого.

— Тайный путь седых оков, древней волею скрепляя, отворю в ночную тьму, тень Владыки призывая. Он сидит во тьме кипящей на костях своих врагов. И его посланник мчится, следуя на воли зов. Отворись, тропа иная. Лопни тёмных уз бутон. Двери в Бездну открывая, тьма поглотит смертный стон.

Одновременно с чтением заклинания я мысленно потянулся в соседнюю камеру и вырвал душу из находящегося там пленника. Последние дни я не только доводил до ума портал, но и подводил к границе смерти будущую жертву. Жизнь уже покидала тело безымянного зэка, и сейчас мне понадобилось приложить совсем немного усилий, чтобы прикончить его и направить душу и энергию смерти в портал.

Пространство передо мной исказилось, сам мир содрогнулся, и на миг даже я перестал видеть происходящее. У меня просто «разъехались» глаза и потерял фокусировку зрачок. А когда я смог восстановить зрение, то передо мной уже стояла тень — сгусток непроглядной тьмы, с которой я теперь был связан узами портала. Я передал мысленную команду, и тень скользнула сквозь дверь камеры. Демон был нематериальным. Двери и стены не могли остановить его. И сейчас я отправил своего первого миниона отъедаться на казённых харчах, благо беспомощных заключённых кругом было полно.

Мой первый призванный демон был слаб. Он мог только нагонять ужас по ночам. Но этого хватило, чтобы усилить самого демона, а через него и меня. Раньше только я один боролся с «опостылевшей реальностью», сдвигая мир в Хаос. Но теперь этим же занимались и прочие обитатели колонии. Демон приходил к ним во снах и внушал нужные мыслеобразы, скрепляя их чувством беспричинного ужаса и безнадёжного отчаяния. В результате, люди начинали верить в свои страхи. И переставали верить в реальность окружающего мира. Явь смешивалась со снами в их сознании, и они ничего не могли с этим поделать. Воля заключённых была слаба, но их было много. Сотни человек теперь самим своим существованием «разъедали» реальность, облегчая мне мою работу.

Через неделю подготовки я смог открыть портал ещё раз. На этот раз на мой зов явился демон, способный убивать. Это была всё та же тень, но более мощная. Если бы я был обычным человеком, то первым этот демон сожрал бы меня. Но я был таким же как он. Я был «осквернён» влиянием Хаоса, а потому выглядел «своим». Выглядел достаточно опасным, чтобы связываться со мной. А вот обитатели соседних камер влекли этого демона как огни в ночи. Кроме того, благодаря вложенному в портал закону я получил возможность телепатически общаться с демоном, смотреть его глазами и слышать его ушами. Я мог давать ему советы о том, как лучше достигать тех целей, которые демон ставил перед собой. А цель у него была одна — пожирать души людей.

Конечно, демон пожирал вовсе не души, а астральные оболочки. Но даже это было неплохо. За следующую неделю он смог поглотить жизни четверых людей: троих заключённых и одного охранника, беспечно заснувшего на посту. Происходи такое только рядом со мной, и руководство колонии уже забило бы тревогу. Но в колонии было около десятка многоэтажных зданий, где содержались заключённые. Я находился в тюремном корпусе, а большая часть заключённых обладала чуть большей свободой и обитала в камерах, рассчитанных на несколько человек. Демон пробирался в самые густонаселённые камеры и выпивал жизнь из одного заключённого, одновременно вселяя сверхъестественный ужас в умы всех окружающих. Кто-то даже видел, как безликая тень убила их товарища, и начинал распускать слухи, ещё больше заставляя людей верить во всякую чертовщину.

Моя связь с двумя призванными демонами не была связью господина и раба. Вообще, самой тупой вещью, которую мог бы сделать демонолог, стала бы попытка подчинить себе призванного демона. Демоны — это создания Хаоса. А подчинение — это атрибут Порядка. Подчинённый демон просто умрёт на месте, перед смертью попытавшись отомстить магу. Адепты Хаоса не подчиняют демонов. Они даже не управляют ими. Они призывают этих тварей и позволяют делать всё, что тем угодно. Мастерство демонолога состоит в том, чтобы призвать демона, который сам по себе желает сделать именно то, чего хочет демонолог.

Хотите убить врага? Призовите демона, который будет считать именно этого врага самым лучшим и вкусным блюдом. Хотите сбежать из тюрьмы? Призовите демона, который хочет того же, и пройдите вслед за ним по тропе, полной разрушений и трупов. Хаос предоставляет бесконечное количество возможностей, и сила мага Хаоса основывается на способности материализовать именно те возможности, которые ему нужны здесь и сейчас.

Смерть заключённых дала мне достаточно сил, чтобы реализовать следующую часть своего плана. Это были демоны, способные «похитить» человека. Они могли перенести жертву в мир теней, и уже там сожрать не только её душу, но и плоть. Чем-то это напоминало те ужасы, которые творил Фредди Крюгер в своих фильмах. Эти тени были слабее, но собравшись вместе они могли запугать человека до беспамятства и уволочь его в мир кошмаров. И каждая такая смерть усиливала меня. Не напрямую. Просто она всё больше и больше разъедала ткань реальности, которая и так уже трещала по швам.

Благодаря теням я мог наблюдать за зеками в их естественной среде обитания. А потому уже прекрасно знал, кто из заключённых «руководит» колонией. Сначала я запугал этих людей во снах настолько, что они «уговорили» руководство колонии переселить их в отдельную камеру, рассчитанную на пятерых. Там собрались только самые «доверенные» люди местного авторитета, к которым тот мог повернуться спиной.

https://www.youtube.com/watch?v=SJ9SgnR33U4

Следующим шагом была внешне безобидная песня Высоцкого, которую один из охранников решил прослушать под дверью той самой камеры. Прослушал он её раз десять подряд, и слова этой песни намертво впечатались в воспалённое сознание зэков. А безлунной ночью, когда власть тьмы была особенно велика, мои демоны проникли в кошмары всех обитателей камеры и «уволокли их на дно». В результате, от людей не осталось даже трупов. Они просто бесследно исчезли, будучи сожранными вместе с костями и дерьмом.

Исчезновение заключённых произошло под новый год. Тюремщики бегали как в жопу ужаленные, пытаясь понять, куда они делись. Нет, все сразу «догадались», что те сбежали. Но был непонятен способ побега. Никто не знал, были ли у заключённых сообщники среди персонала тюрьмы. И это заставляло руководство тюрьмы рвать и метать. Даже ко мне в камеру пришёл следователь, которому я честно сказал, что ничего не знаю про побег, и вообще уже больше месяца ни с кем не разговаривал. Образ сходящего с ума заключённого я сыграл блестяще, и от меня отстали уже через пять минут разговора.

А через неделю разом исчезли пять тюремщиков, и все успокоились. Тела даже не искали особо. Все опять «догадались», что это свалили те самые уроды, которые помогли сбежать зэкам. Всё ведь очевидно. Начальство написало отчёты, пообещало навести порядок и всё вернулось на круги своя. Конечно, приехали проверяющие из Нижнего Тагила, но это была ясная и понятная проблема, решаемая в рабочем порядке. Проверяющие — это известное зло, и методы борьбы с ними были отработаны. А вот борьба с демонами у руководства колонии не задалась. Прежде всего проблема заключалась в отрицании наличия проблем.

После двух пирушек демоны набрались сил, и я отправил их искать следующие жертвы в посёлке, на краю которого находилась колония. Мне даже не надо было их уговаривать. Достаточно было намекнуть, что у жителей посёлка может быть другой вкус. Они были другими — свободными гражданами. А потому, это было достаточно интересно, чтобы демоны покинули насиженное место и отправились на охоту подальше… тем самым расширяя границы аномалии.

Смерти и исчезновения людей в посёлке уже не волновали руководство колонии, а потому их жизнь постепенно налаживалась. Ну, то есть это они так считали. А на самом деле я перешёл к следующему этапу своего плана. Моих сил уже хватало для того, чтобы вызвать демонов и связать их с собой узами подчинения. Нет, я не мог отдавать им приказы и говорить, что делать, но между нами был натянут поводок, с помощью которого они получали подпитку от портала Хаоса в моей камере. А я мог влиять на их мысли, внушая нужные мне идеи, мог смотреть их глазами.

Эти демоны были слабаками. Других я и не стал бы связывать с собой. Но они были интересны тем, что могли вселяться в тела людей. Души они пожирали, а тела захватывали, начиная управлять ими как своими. Для нематериального демона человеческое тело было забавной игрушкой. А человеческие отношения и вовсе напоминали интересный квест с удивительными сюрпризами.

Одержимые играли ту же роль, что и предыдущие хозяева их тел. Это было естественным инстинктом демонов. Они выдавали себя за людей и тем временем искали себе новых жертв. Заключённые чувствовали, что что-то происходит, но что они могли сделать? Пожаловаться надзирателям на дурные предчувствия? Ха! Да те срать хотели на все предчувствия всех зеков мира. Конечно, у них были каналы связи с воровской верхушкой, но эти отношения были исключительно денежными. А после «побега» температура отношений и вовсе упала ниже нуля. Да и что могло бы сделать руководство колонии? Распустить всех по домам? Призвать Папу Римского? В общем, напряжение копилось и вылилось в кровавый бунт, состоявшийся в конце января.

Конечно же это был не бунт. Это был ритуал человеческого жертвоприношения, которое одержимые устроили согласно моим инструкциям. Я мысленно разработал «рисунок» ритуального круга, в который вложил «требования» к призываемым демонам. В первую очередь они должны были обладать материальными телами и иметь опыт «проживания» в мирах, где главенствовали силы Порядка. Для одержимых же это ритуал давал возможность «подзарядиться» энергией Хаоса, так как мой «поводок» был ограничен по своей мощности.

В назначенный час одержимые охранники открыли двери камер с одержимыми заключёнными и выволокли на улицу три десятка самых обычных зэков, выбранных на роль жертв. Сам ритуал состоял из двух этапов. На первом кровью пяти жертв на снегу была нарисована пентаграмма призыва. А потом демоны замочили по пять человек на каждом конце звезды. Действо получилось красочным. По крайней мере, демонам оно понравилось. Я наблюдал за происходящим их глазами через телепатическую связь, сам оставаясь в камере.

В ответ на зов появилось семь демонов, которые не просто прошли в наш мир, но и дополнительно «проломили» вход в него, используя свою силу. Но поскольку они использовали мою заготовку под ритуал, им не удалось избавиться от ментальной связи со мной. Появившиеся демоны оказались профессионалами. Я даже порадовался, что наблюдал за ритуалом «удалённо», а не лично.

Демоны знали, что для удержания в этом мире им нужна Бахионь, то есть вера «случайных свидетелей». И они вложили в образы своих материальных тел особые «графические ключи», которые заставляли всех увидевших этих демонов людей запомнить это состояние «контакта», а потом всю свою жизнь вспоминать этот образ, при этом не имея возможности рассказать о нём кому-то ещё. Это была хитрая менталистика такого уровня, что даже я мог бы попасться на их ловушку. К счастью, я видел их через сознание других демонов, на которых эти «ключи подчинения» не действовали.

Помимо перечисленного, семёрка демонов отлично знала, как скрываться от солнца и внимания людей, заметать следы и находить жертв, чья смерть не привлечёт лишнего внимания. Впрочем, они не были замечены и в особой сдержанности или аскетизме. Семь демонов могли бы тихо уйти так, что их появления никто бы не заметил. Но вместо этого они устроили резню. Население колонии сократилось этой ночью вполовину. Не осталось ни одного свидетеля, который смог бы описать, что тут произошло, но это лишь означало, что свидетели видели демонов, но не могли рассказать о них. Вся эта вакханалия заняла не больше пары часов, а утром пришедшие на работу тюремщики смогли обнаружить лишь замёрзшие трупы и странные следы, ведущие с территории зоны в лес, который начинался буквально в сотне метров за оградой.

Конечно же, поднялся знатный переполох. Но всё списали на террористов, бунт и побег. Заледеневшие трупы одержимых потом ещё пару недель находили с собаками. Это дало возможность послать победную реляцию с Москву о том, что виновные понесли заслуженное наказание.

Что самое интересное, колонию и не думали закрывать. После наведения порядка всех заключённых перевели на тюремный режим содержания, аргументируя это нехваткой персонала. Но для меня ничего не изменилось. Ну, кроме того, что батареи топить стали лучше, и в камере установилась комфортная температура в плюс тридцать градусов. Котельная располагалась неподалёку, и прямо под моей камерой проходили трубы с горячей водой, которые и нагревали её сверх нормы. Опция «тёплые полы» явно не входила в норму моего содержания, но я и не думал жаловаться. А тюремщикам и вовсе было не до меня. Не жалуется? Вены себе не вскрывает? Всем доволен? Вот и ладно. Пусть сидит и жрёт, что дают.

Конечно, меня водили на допросы по поводу «бунта», но я убедительно сыграл роль заключённого одиночной камеры. Все мои слова были чистой правдой. Я сидел в камере, ни с кем не общался, ничего не знал. А в ту памятную ночь вообще спал как убитый и ничего не слышал.

Пока понаехавшее из Москвы начальство закручивало гайки, демоны продолжили реализацию моего плана. Семёрка призванных демонов лесами добралась до Нижнего Тагила. В городе они отъелись на бомжах и начали подготовку к открытию стационарного портала в Хаос. То, что я соорудил у себя в камере, было мелкой щёлкой. Во время жертвоприношения была пробита брешь. А этот портал должен был стать дверью, через которую демоны смогли бы ходить в этот мир как к себе домой.

Одновременно исполнялась и вторая часть моего плана. Самые сильные из подчинённых мне демонов вселились в тела группы следователей, приехавшей из Москвы. Но обретались они тут недолго. Собрав улики и опросив народ, опера поехали делать выводы к себе домой — в Москву. А вместе с ними туда же отправились и демоны. Теперь у меня были агенты влияния в самом сердце России. Демоны убедительно играли роль следователей, тем более, что они не стали поглощать души одержимых, а лишь «пододвинули» их в сторону. Этот вариант был более трудоёмким, но зато давал постоянную подпитку. Такой одержимый мог жить в мире людей годами. И это явно стоило небольших неудобств от соседства в одном теле.

Ближе к концу февраля демоны открыли постоянный портал в гекатомбах, которые они вырыли глубоко под землёй в центре Нижнего Тагила. Я же говорил, что эти демоны знали толк в таких делах? Стоило порталу открыться, как по миру Амбера поползли трещины. Реальность начала терять свою однозначность, и силы, стерегущие этот мир, заволновались. Но пока это было ещё неоформленное беспокойство. Портал был хорошо скрыт, и явных признаков надвигающегося апокалипсиса видно не было.

Портал нужен был мне для реализации следующей части плана. Демоны с радостью впустили бы в этот мир полчища своих собратьев, но они отлично понимали, что стоит им сделать это, и их тут же перебьют. Сейчас их главным оружием была скрытность. И именно ей они воспользовались по полной.

Энергия портала была направлена на поддержание сотен и тысяч демонов, которые… начали массово вселяться в тела людей. Конечно, вселяться в тела простых обывателей желающих было немного. И тут сыграла свою роль моя «группа внедрения», находящаяся в Москве. Эти одержимые начали устраивать что-то вроде «вечеринок для своих». Для московской богемы это не было чем-то необычным. На этих вечеринках устраивались небольшие и скромные жертвоприношения, за счёт которых устанавливалась связь с порталом в Нижнем Тагиле. После этого новопризванные демоны вселялись в тела гостей, превращая тех в одержимых.

Это напоминало эпидемию или систему сетевого маркетинга Гербалайф. Одни одержимые приводили других, те третьих, и так далее. Скоро вечеринки уже шли каждый день в куче мест одновременно, и вот уже зараза демонической одержимости начала расползаться по всей Земле. Некоторые из моих агентов поехали в Европу и Америку, отправились к родственникам в Китай и Японию, посетили экзотические Африку и Южную Америку, и вскоре я мог телепатически подключиться к демонам, живущим в любом уголке земного шара.

Мой портал был первым, а потому все остальные порталы существовали как его отражения. Они повторяли главный вложенный в него закон: давать мне возможность связываться с сознанием демонов и внушать им мои мысли. Так что каждый демон, призванный моими последователями, получал те же преимущества и ограничения.

Конечно же, такая экспансия не могла пройти мимо сил Порядка, которые блюли этот самый порядок в главной тюрьме мироздания. Я учитывал их в своих планах, а потому, как только стало понятно, что портал в Нижнем Тагиле действует стабильно, я закрыл портал в своей камере и убрал все следы нахождения тут демонов. Теперь я мог общаться с ними только мысленно, но мне этого хватало.

Моя предосторожность оказалась нелишней, потому что в последний день зимы меня навестило само Существо. Я по своему обыкновению сидел в медитации, контролируя и направляя одержимых, и тут почувствовал приближение чего-то могущественного. Разорвав телепатическую связь с демонами, я вернул мир вокруг к естественному состоянию. А уже через десяток секунд в камере появилось Существо в своём облике хлыща с серебряной рукой.

— Ну, как ты тут поживаешь? — Усмехнулось Существо, осматривая обстановку.

— Как на курорте. — Признался я. — Тепло, темно и мухи не кусают.

— Всё ёрничаешь? — Раздражённо посмотрело оно, выискивая что-то на моём лице. — Ничего, недолго тебе осталось. Полтора года. Сейчас ты ещё можешь шутить и демонстрировать напускную браваду, но я посмотрю, как ты себя поведёшь, когда Ктулху в твоей душе проснётся и начнёт готовиться к твоему пожиранию.

— Посмотри. — Пожал я плечами. — Но не думаю, что что-то изменится. Меня не изменить. Это признали даже те, перед кем ты всё равно что микроб.

Упоминание Наблюдателя заставило Существо поморщиться. Оно злобно зыркнуло на меня и исчезло без следа. Я некоторое время «прислушивался» к окружающему миру, а потом погрузился в медитацию, вспоминая «наставления» Наблюдателя. Через пару дней такой медитации я ощутил, как мир опять обрёл пластичность. Внимание Существа, а через него и повышенное внимание Йог-Сототха пропали. Я сумел перехитрить «санитаров» и теперь опять мог сосредоточиться на своём плане «порабощения вселенной».

По моим предположениям, Существо появлялось в мире Амбера в виде проекции. Я так и не смог ощутить присутствия поблизости его души. И подобная проекция не только не давала мне добраться до души Существа, но и снижала способности игрока к восприятию. Думаю, если бы оно посетило меня лично, то без проблем смогло бы обнаружить следы открытия портала в Хаос.

Тем временем, эпидемия одержимости достигла таких масштабов, что не заметить её было уже невозможно. Демоны большую часть времени вели себя как люди, а по ночам устраивали разнузданные оргии, совмещённые с кровавыми ритуалами. Надо сказать, для «высшего света» такое поведение было в порядке вещей, а вот для простых смертных это было нетипично.

Первыми, конечно же, заволновались правоохранительные органы. Они зафиксировали резкий скачок исчезновений людей и обнаружений «бесхозных» трупов. Тех следователей, которые начинали активно копать в этом направлении, как правило приглашали на очередную вечеринку, после чего «дело» шло под сукно. Тем не менее, многие простые люди начали замечать изменения в поведении их знакомых или соседей. Где-то оставались свидетели демонических ритуалов или оргий. В общем, народ начал волноваться и… попёр в церковь. В некоторых случаях мысль об одержимости была единственным логическим объяснением происходящего, а народ всё ещё помнил, что защиту от демонов нужно искать у священников. Ну, если только те сами не одержимы дьяволом.

В общем, народные волнения дошли до «светлых иерархов», и те отправили своих рабов наводить Порядок. Первые несколько случаев прошли мимо моего внимания, но потом я смог наблюдать один из рейдов сил Порядка глазами одержимого. Шла очередная вечеринка демонов, где те развлекались, «испытывая на прочность» свои тела всеми пришедшими им на ум способами. Как правило, это были секс, выпивка, наркотики и… боль. Некоторые одержимые были прирождёнными мазохистами.

И вот, в помещение зашла пара «людей в чёрном». Чёрные костюмы, чёрные очки и почти неощутимый налёт «правильности» в их облике. Эти двое посмотрели на творящийся бедлам, переглянулись, и один из них снял очки. Золотой свет расплавленного золота полился из его глаз. Всюду, куда падал его взгляд, все проявления Хаоса исчезали. Одержимые по большей части рухнули без сознания. Некоторые впали в буйство, но это уже было сопротивление души, пойманной в ловушку плоти и законности. Все присутствовавшие лишились своих магических сил, а связь демона со мной прервалась.

Ещё пару дней после первого «задокументированного» рейда сил Порядка «эпидемия» одержимости продолжалась, а потом ситуация резко переломилась. Каждый раз, когда демоны собирались «больше трёх», к ним заявлялся очередной «санитар» и буквально подавлял всё «инакомыслие». А ведь именно мысленное усилие позволяло демонам проявлять Хаос в окружающем мире. Конечно, демоны сопротивлялись. В ход шли как магия, так и обычное оружие. Но «агенты Матрицы» были неуязвимы. В то время, как они защищали закон, сами они законам не подчинялись. В этом и крылась их уязвимость. Открыто проявив себя, силы Порядка признали власть Хаоса. И пока они боролись с явной угрозой, я нанёс новый неожиданный удар.

Противостояние демонов и ангелов не могло пройти мимо внимания людей. Никто не бегал с воплями по улицам, но сам факт наличия всякой чертовщины начал выплывать наружу. Народ волновался. Всё мистическое и загадочное начало привлекать повышенное внимание. И тут я выложил в интернет методику развития магических способностей. Казалось бы, что в этом такого? Таких методик кругом жопой ешь. Но моя отличалась тем, что работала, и при этом для получения результата достаточно было приложить совсем немного усилий. Ослабленная «материальность» мира содержала уже достаточно брешей, чтобы простые люди смогли начать влиять на реальность силой своей мысли. Конечно, большого могущества так было не достичь, но людям хватало даже банального телекинеза, способного передвинуть бумажку. Одно дело, когда такое показывают по телевизору, и совсем другое, когда это происходит у тебя на глазах или делаешь ты сам.

Моя методика всего лишь позволяла людям пройти по тому же пути, по которому прошёл я, сидя в камере. Развить свою волю, проявить «нереальность» и изменить окружающий мир в соответствии со своими желаниями. Добиться этого было гораздо проще, потому что большую часть работы ужепроделали демоны, вломившиеся в этот мир. Прошло совсем немного времени, и народ… поверил в магию. Да, вот так просто. Пока «люди в чёрном» охотились на «понаехавших» демонов, они прозевали бунт заключённых.

Случись такой прокол ещё полсотни лет назад, и никто ничего бы не узнал. Но сейчас на моей стороне были социальные сети и ютуб. Каждый новоявленный культист торопился выложить свои достижения в сеть, записать видео и начать собирать лайки. Самые успешные культисты демонстрировали действительно впечатляющие фокусы. Естественно, не сами по себе, а с помощью одержимых, стоящих поблизости. Это был своего рода симбиоз. Демоны предоставляли настройку на реальность, где чудеса были возможны, а культисты своей верой и неуёмным энтузиазмом пробивали бреши в реальности, снося все преграды. Естественно, все эти достижения были временными и повторить их было сложно, но ведь всё уже было записано на камеру и выложено в интернет.

Под моим контролем всё ещё находилось достаточно одержимых, чтобы я мог в любой момент «подключиться» к интернету, чтобы просмотреть видео на YouTube или прочитать запись в чьём-нибудь блоге. Я дал течению «нео-магии» лишь стартовый толчок, и сейчас мог наблюдать за развитием этого направления. Культисты сами пытались достичь всё большего и большего, вдохновляя друг друга на борьбу за «свободу магии».

Я зашёл на сайт социальной сети, просмотрел несколько «топовых» лент и включил воспроизведение свежего видео, уже успевшего набрать множество «лайков». На экране после короткой заставки появился молодой парень, который сразу же начал излагать методику развития телекинеза.

— Здравствуйте, уважаемые зрители. Я уже записывал несколько видео с уроками для начинающих магов и экстрасенсов. Многие из вас видели их и оставили мне свои комментарии. Я внимательно изучил ваши отзывы и пришёл к выводу, что у тех, кто не смог добиться результатов, возникли одни и те же проблемы, а потому в этом видео я расскажу о том, как развить самый простой вид магического воздействия — телекинез. Как я уже говорил, вера в свои силы очень важна для мага, а потому важно добиться первого видимого результата, закрепить его, а уже потом переходить к более сложным вещам, точно зная, что магия существует.

Последнюю фразу парень сказал с таким энтузиазмом, что сразу становилось понятно, что за свои магические способности он будет держаться зубами и не побоится выступить даже против целого войска сияющих ангелов с золотыми крыльями.

— Первое, о чём вам нужно знать — это важность времени и места для занятий магией. Лучшее время — это вечерние сумерки и период с захода солнца до астрономической полуночи. С местом всё несколько сложнее. Во время занятий магией рядом не должно быть лишних свидетелей. Более того, желательно, чтобы вообще никто не знал о том, чем вы занимаетесь в своём помещении. Конечно, эти условия достижимы далеко не для всех. Но вам следует понимать, что место — это важная составляющая магии. Никто же в здравом уме не будет делать хирургическую операцию в канализации? Также и для магии нужна подходящая обстановка.

— Вторым важным обстоятельством является «магическая атмосфера». Некоторые люди понимают под этим развешивание вокруг различных побрякушек, пентаграмм и прочего мусора, но всё это слишком слабые якоря для реального изменения пространства вокруг. Магическая атмосфера — это определённое изменение законов окружающей реальности. И сейчас я расскажу вам, как этого изменения проще всего добиться.

— Как вы наверняка догадываетесь, обычные законы физики не очень-то совместимы с магией. А потому, вам нужно будет сдвинуть реальность вокруг себя, заменив обычное пространство гиперпространством — особым слоем бытия, где законы природы более пластичные. Ощутите пространство вокруг себя и представьте, как оно наполняется кипящим белым туманом. Этот туман — это проявление Хаоса, дающего пластичность окружающему миру. Помните, что источником появления этого тумана являетесь вы. Вы должны быть сосредоточены и уверены в себе, а ваша воля должна прогибать окружающий мир подобно тому, как чёрная дыра прогибает пространство вокруг себя.

— Следующим шагом вы должны ощутить нереальность окружающего мира. И опять, именно вы являетесь источником этой нереальности. Вы отрицаете однозначность и определённость мироздания вокруг вас в той области, где вы творите свою магию. Хорошим признаком успешности ваших усилий будет появление едва заметного тумана вокруг, различаемого боковым зрением. Помните, что вы отрицаете обыденность происходящего, и в гиперпространстве возможно то, что невозможно представить себе в обычной жизни. Но также на первых порах вам не стоит вызывать в себе это чувство за пределами вашего помещения и вне времени сознательных занятий магией. Ваши силы не безграничны, и стоит расходовать их разумно.

— Когда вы научитесь сдвигать окружающую реальность в Хаос до уровня появления тумана, только тогда наступит время для следующего этапа. Да, время для телекинеза. Телекинез — это перемещение материальных предметов с помощью мысли. И критичным для его работы является осознание принципа зацепления мысли за материю. Представьте себе «призрачное щупальце», которое отходит от вашего тела и дотрагивается до какого-то предмета. Вы должны почувствовать, что этот образ щупальца не просто существует в пространстве, а именно пересекается с материей. Это сложно объяснить, но критерием успеха будет ощущение, что материя «царапает» ваши мысли, в то время как ваш образ сдвигается в сторону материальности. Естественно, всё это должно происходить в гиперпространстве и под влиянием вашей воли и веры в себя.

— Изначально стоит тренироваться со сдвигом очень лёгких предметов. Например, бумажки. Сложите её так, чтобы она касалась стола только краями, в то время как большая её часть находилась в воздухе. Так вам проще будет за неё «зацепиться» и отличить от окружающих предметов. Можно пытаться вращать бумажку, подвешенную на иголке. Но тут следует учитывать, что вращение — это куда более сложное движение, чем передвижение по горизонтали.

— Конечно же, вам вряд ли удастся достичь результата за один день. Тут нужна настойчивость и сильная воля. Если у вас всё получилось, и вы научились двигать предметы силой мысли, не спешите делиться этим событием с окружающими. Чужое внимание отрицательно влияет на способности начинающих магов. А уж чужое неверие подобно бочке дёгтя в вашей ложке мёда. Пусть первыми свидетелями ваших чудес станут люди, которые порадуются за вас и не будут завидовать вам и не станут отрицать ваши успехи. В идеале, это должны быть ваши друзья, вами занимающиеся магией.

— Когда вы сможете демонстрировать телекинез перед доброжелательными свидетелями, можете начать демонстрировать его случайным свидетелям на улице, где будет минимум зрителей. Потом количество людей вокруг можно увеличить. И самым последним этапом станет демонстрация ваших способностей тем, кто не верит вам или даже активно пытается доказать ваше «мошенничество». Сюда же входит выкладка роликов на YouTube или другие сервисы. А сейчас небольшая демонстрация того, о чём я говорю.

Ведущий протянул руку, и в неё из-за кадра вылетела пятирублёвая монета. Он различными способами продемонстрировал её полёт без лески и прочих приспособлений. А через минуту к монете присоединились утюг и бутылка минералки. Что самое интересное, вода в бутылке «летала» независимо от пластиковой оболочки. И под конец, парень продемонстрировал телекинез бумажки, сжёг её пирокинезом, а потом восстановил её из пепла в первоначальное состояние.

— Многие из зрителей, конечно же, начнут заявлять, что всё это фокусы и компьютерная графика. Таким неверующим я предлагаю посетить мои еженедельные семинары, где я смогу продемонстрировать то же самое с вашими предметами, которые вы принесёте с собой. Время и место проведения семинара указаны в описании под видео. Всем удачи, и да пребудет с вами Сила.

Я «отключился» от одержимого и внутренне усмехнулся. Мой план продвигался семимильными шагами. В мире хватало народа, который всю жизнь тщился получить доступ к «чудесам». А тут их прямо прорвало. Чудеса пёрли изо всех щелей, и даже вечные скептики начинали убеждаться в том, что реальность вовсе не настолько однозначна, как они себе представляли.

Попытки агентов Порядка противостоять всплеску внимания к магии и экстрасенсорики особого эффекта не давали. Проблема была в том, что маги редко собирались в группы, а их воздействие на реальность в целом было слабым. Так что локализовать их в пространстве и «накрыть» оптом было сложно. А приставить «санитара» к каждому подозреваемому у Порядка не было возможностей. В мире жили миллиарды людей, а надсмотрщиков было в лучшем случае несколько тысяч.

В результате, самые «продвинутые» люди в чёрном решили подключить к этой проблеме административный ресурс. Правительства всех стран резко озаботились «фэйковыми новостями» и мошенничеством в интернете. Начались блокировки сайтов, удаление статей и видео, баны пользователей и так далее. Конечно же, народ этому не обрадовался. Началось протестное движение, поднялся хайп, тролли получили новую тему для злорадства и всё такое. Пока власть зажимала последние отдушины, давление в среде «толкиенутых» нарастало. Я подождал наступления момента, когда люди со всей определённостью осознают, что земная власть пытается загнать их в рамки обыденности, и сделал свой следующий ход.

В ночь на первое апреля я «пошутил», взорвав портал в Хаос в Нижнем Тагиле. Это резко ослабило оставшихся в Амбере демонов, но зато усилило общий сдвиг в Хаос по всей Земле. Для Нижнего Тагила это мероприятие тоже не прошло без последствий. Весь город был уничтожен, а выжили в нём лишь маги и… демоны. Агенты порядка кинулись бороться с самыми сильными последствиями взрыва, и опять прозевали угрозу оттуда, откуда её никто не ждал.

Взрыв портала всколыхнул пространство на всей планете, и «под шумок» я выложил в интернет новую инструкцию о том, как открывать «порталы в гиперпространстве» и… сбегать в другие миры. Народ, конечно, вдохновился и начал массово валить «за бугор». Причём некоторые не просто уходили «туда», но и возвращались обратно, принося различные «иномировые артефакты». Такие вещи сами по себе были окружены аурой Хаоса, что ещё больше усиливало магические способности магов.

Мир менялся и трещал по швам. Модераторы не успевали удалять сообщения на форумах, посвящённые магии. Начался бум «подпольных» сайтов, распространяющих «запретное знание». Убедившись в неэффективности блокировок, правительство стран приступило к аресту активистов «магического образа жизни». А те, не будь дураки, начали сбегать из-под стражи, «проваливаясь» в другие измерения. Иногда даже под прицелом камер и при скоплении множества людей.

Происходили и другие события, свидетельствующие об общем снижении реальности окружающего мира. Например, меня позабавила одна из переписок на «подпольном» форуме, посвящённом магии.

Странник 11756: Люди, прошу, помогите советом. Тут такая история приключилась. У меня был диагностирован рак третьей стадии. Я посмотрел предлагаемые способы лечения и их стоимость и решил лечиться с помощью техники альтерации реальности. Поехал в Сибирь, забрался в глухую тайгу и поселился в заброшенном охотничьем домике. Весной там условия, конечно, были суровые, но я справился. За месяц я полностью избавился от рака. Более того, я поставил перед собой задачу не только излечиться, но и подправить себе внешний вид. И это реально сработало!!! Я буквально стал другим человеком! У меня изменилось телосложение, я стал чуть ли не качком, лицо изменилось так, что по паспорту меня теперь не признают. Но что добило меня больше всего — изменились даже ключи в моём кармане. Когда я вернулся после исцеления в родной город, то не смог попасть в свою квартиру. Соседи меня не признали, и вызвали милицию. Люди, что делать??? Я стал совершенно новым человеком, и теперь у меня нет не только рака, но и документов, квартиры, родственников и знакомых!

Опытный тролль: Вот это ты попал! Могу посоветовать тебе только одно: вали обратно в свою Сибирь и ещё дальше — в другой мир. Ты же читал вот это? Ссылка. Действуй, пока менты не повязали.

Орион Запада: Чувак, я знаю, что произошло. Ты умер от рака в сибирской тайге. А после этого твой дух вселился в тело лесника, решившего на свою беду переночевать в охотничьем домике. В общем, присоединяюсь к предыдущему оратору. Вали обратно в Сибирь и ищи настоящих родственников своего тела. Глядишь, там и документы найдутся, и жена, и три любовницы. Удачи!

Неформал: А что за техника альтерации реальности? Я тоже хочу стать качком с тремя любовницами. Колись!

В общем, весь мир лихорадило. Но всё-таки изменения в ткани мироздания оставались поверхностными. Магов было не так уж много в процентном отношении. Плюс, они меняли реальность только рядом с собой и «подпольно», стараясь не афишировать свои «сверхспособности». И тут власти, принуждаемые «санитарами», объявили о полном отключении интернета. Теперь работать могли только сайты, включённые в официальные списки, а всё остальное напрочь блокировалось и подавлялось. Опять поднялся вой, но «простые смертные» просто не имели достаточного уровня власти, чтобы противостоять властям. Да и маги тоже не рвались вперёд на амбразуры. Лиц, связанных с запретом интернета, давно бы прокляли и сглазили, но тех охраняли агенты Порядка, полностью нивелирующие все виды магических воздействий.

Примерно к середине мая я начал продвигать свой следующий проект: астральный интернет. Моя телепатическая связь с одержимыми стала базой для глобальной сети мысленной связи между всеми магами Земли. Эта сеть была распределённой, а новые участники подключались к ней с помощью знакомых или самостоятельно. Мысленная связь и телепатический поиск единомышленников связали всех магов в единое «сверхсущество», которое обрело подобие инстинктов самосохранения. Теперь астральный интернет жил и развивался, и как любое живое существо приспосабливался к изменяющимся условиям существования. Агенты Порядка встретили достойного врага и почти перестали следить за происходящим в физическом мире, полностью погрузившись в «астральные войны».

С помощью астральной связи я нашёл множество групп магов из разных уголков планеты и передал им схему своего портала в Хаос, с помощью которого можно было призывать демонов. Среди магов тоже встречались «уголовники», для которых магия была способом поправить материальное положение. А с призывом демонов такие люди получали настоящую власть в материальном мире. Маги поддерживали материальность призванных демонов за свой счёт, что с учётом расхлябанности мировых законов уже не было настолько дорогим удовольствием. Ритуалы призыва демонов распространялись и видоизменялись. Маги находили новые способы использования этого направления развития, и сдержать их уже ничто не могло.

Мало кто из доморощенных демонологов осознавал, что демоны — это не ручные котята. При всей их внешней послушности, демоны были коварны и терпеливы. Они ждали подходящего момента, а потом сбрасывали поводок подчинения и… убегали на волю. А что делают «дикие» демоны? Конечно же охотятся на людей. Количество неконтролируемых нападений демонов на людей увеличивалось с каждым днём. Стационарные порталы в Хаос открывались сотнями и тысячами. В некоторых местах обычные люди не рисковали ходить по улицам даже в полдень.

В общем, наступал полнейший пиздец. А в это время правительства всех стран активно грызлись между собой за власть, предавали остракизму всю паранормальщину и строили систему цензурированных СМИ. Благодаря всем этим обстоятельствам правительство цивилизованного мира до последнего не осознавало масштаба проблем. Демонов не показывали по телевизору. О них нельзя было говорить на официальных мероприятиях. О них даже нельзя было писать в секретных докладах, потому что «санитары» запрещали всё «ненормальное».

О том, что демоны реальны, и с ними нужно бороться, власть поняла только когда толпа демонов в прямом эфире новостных каналов вломилась в Конгресс США и прямо на глазах у удивлённых телезрителей сожрала всех конгрессменов, самого президента, а также ещё кучу народа из ООН. Тут уже скандал замять не удалось. Мир в очередной раз тряхануло, и жалкие людишки осознали, что Хаос наступает. И это коллективное осознание ещё больше увеличило власть этого самого Хаоса.

Пришлось военным и полиции формировать отряды зачистки демонов. Подняла голову Инквизиция, и запылали первые костры. Люди разделились на «поклонников дьявола» и «праведных христиан». Попы бегали по улицам, чадя кадилом, размахивая крестом и собирая «народное ополчение». В общем, началась такая вакханалия, что даже до самых последних материалистов дошло, что Конец Света близок. Агенты Порядка опять вернулись в наш мир и принялись бить со всей силы по площадям. Это уже не сильно помогало, и им приходилось выкладываться на полную, выдавливая из себя все соки в безуспешных попытках навести Порядок.

А тем временем, несколько племён инков под моим плотным контролем провели массовое человеческое жертвоприношение на вершине одной из пирамид и призвали в наш мир… Берсерка. Да, того самого Берсерка, вместе с которым я пробирался в мир Азатота, которого превратил в непонятную и невозможную тварь, и которого Азатот лично выкинул в бездонные глубины Хаоса. А я «перехватил» бедолагу буквально через пять секунд нахождения в чистом Хаоса и вытащил в мир Амбера. Время в разных мирах текло независимо, и такие игры с ним не были чем-то особенным.

Выплеснувшись из портала в виде бесформенной чёрной жижи, Гаттс принял человеческий облик осмотрелся, принюхался и довольно заявил.

— Он здесь! Я чувствую его в земле. Я чувствую его в воде. Вот уже и в воздухе чем-то запахло.

Слова Гаттса были пропитаны такими злобой и ненавистью, что призвавшие его маги все поголовно обосрались, не сходя с места, даже не понимая ни слова из его речи. А вот я отлично его понимал, наблюдая за происходящим глазами одного из магов.

— Слава Предвестнику Конца! — Возопил глава магов после моего телепатического «пинка».

Все остальные маги тоже пали ниц и начали выкрикивать славословия в адрес Гаттса. Но тот не обратил на людей никакого внимания. Всё что его интересовало — это моё присутствие в этом мире и клокочущая в его душе ненависть. Он протянул руку, и в ней из пустоты сформировался огромный чёрный меч. Он был куда слабее чем то оружие, что я уничтожил на встрече с Азатотом, но тем не менее даже этот меч обладал устрашающей силой. Это было «духовное оружие», и сейчас я понимал, что Гаттс вложил в него осколок своей души. Он только что разделил свою душу на части, и это дополнительно усилило его. Поток заёмной Бахиони привязал его к миру Амбера, и теперь он мог находиться тут на вполне «законных» основаниях.

Привычным движением Берсерк подвесил меч за спиной и начал спускаться по ступеням пирамиды. Кровь жертв стекала по ним же, но мечника это ничуть не беспокоило. У него была лишь одна цель, и сейчас он начал своё движение к ней, пока ещё ориентируясь только на свои магические способности. С каждым его шагом пространство вокруг колебалось и содрогалось от поступи воплощения Хаоса. Мелкие разрывы в мироздании мелькали тут и там, и через них в мир Амбера проникали демоны. Это были не те демоны, которых призывал я или мои «последователи». Это были настоящие бесформенные порождения Хаоса, которые поглощали Закон из окружающего мира одним лишь фактом своего существования. Поначалу они выглядели как бесформенные сгустки тьмы, но по мере удаления от Гаттса обретали форму разнообразных чудовищ, которые начинали разбредаться по миру в поисках еды и развлечений.

Пока Гаттс пытался пешком добраться из Южной Америки в Сибирь, я сосредоточился на проведении ещё одного ритуала. Этот ритуал и являлся конечной целью всех моих действий. Конечно же, я собирался призвать в этот мир Азатота, чтобы тот пожрал его целиком и полностью. Ритуал такого уровня было невозможно провести так, чтобы подготовка к нему не была засечена агентами Порядка. И поэтому я решил создавать основу ритуального круга… в астрале на базе телепатической сети магов.

Это не только позволяло «запутать» схему ритуала, но и делало всех культистов, одержимых и демонов источниками энергии для призыва. Формирование настолько мощной астральной структуры не могло остаться незамеченным, но меня устроила всего лишь невозможность заранее догадаться о сути ритуала. Ведь никто кроме меня не знал, для чего нужны те или иные астральные конструкции. А собирать их вместе я планировал уже в самом конце. В отличие от материальных якорей, астральные образы можно было с лёгкостью перемещать по всей планете.

Противостояние сил Хаоса и Порядка перешло в затяжную фазу. Мои «агенты» докладывали, что в нашем мире начали появляться всё более и более могущественные сущности Порядка. Пока ещё они не участвовали в рядовых облавах, но уже испытывали свои силы, оценивая способы нормализовать ситуацию с минимальными усилиями. С другой стороны, культисты и адепты Хаоса тоже не сидели сложа руки и активно пытались пробить в мироздании бреши. Местами эти попытки были настолько удачными, что маги даже в магазин за хлебом ходили исключительно через гиперпространство.

Пока я медитировал, формируя схему ритуала, Гаттс добрался до одного из подземных храмов Майя и оттуда переместился в тайную камеру в пирамиде Хеопса в Египте. Пробившись из неё с помощью меча и грубой физической силы, Гаттс выбрался на свет солнца, распугивая арабов и немногочисленный туристов. Из Каира он направился на северо-восток в сторону моей тюрьмы. Берсерк не признавал никаких видов транспорта, но даже так скорость его передвижения впечатляла. За сутки он преодолевал больше пятисот километров.

За три дня до ночи летнего солнцестояния я выбрался из опостылевшей тюремной камеры, просочившись через теневые измерения. Впрочем, путь мой был коротким. Всего в паре сотен километров от Верхотурья находилось место, где сейчас демоны подготавливали площадку для проведения фокусирующей части ритуала призыва Азатота. Там я принялся за самую сложную часть, которую не мог доверить никому другому — создание рисунка ритуального круга.

В отличие от всех остальных ритуальных кругов, что я делал до этого, этот круг был самим воплощением Хаоса. В нём не было ни одной прямой линии. Рисунок поражал своей сложностью и вместе с тем гармоничностью. Это был многомерный фрактал, моей волей втиснутый в двумерное изображение. Оно описывало прямой путь от центра ритуала к «тронному залу» Азатота, в котором мне уже доводилось бывать.

Последние дни перед проведением ритуала были самыми нервными. Силы Порядка метались по всему миру, предчувствуя «что-то нехорошее», но не имея возможности сформулировать, насколько именно нехорошим будет предстоящее событие. Наконец, все приготовления были завершены, а время ритуала приблизилось. Семь могущественных демонов, которых я призвал в этот мир в самом начале, один за другим влили свои силы в ритуальный круг, после чего тихо свалили в Хаос. Я занял фокусную точку ритуала и начал «ворочать» астральные образы, выстаивая из телепатической сети культистов огромную печать жертвоприношения. Реальность содрогалась от возникающих на астральном уровне форм и образов, и агенты Порядка в диком ужасе бегали туда-сюда, пытаясь помешать мне.

Наконец, все уровни ритуальной фигуры выстроились в нужном порядке, и энергия из неё потекла в ритуальный круг, выжженный в камне передо мной. Линии на земле засветились разноцветными огнями, а воздух наполнился зловещим гудением. В этот ответственный момент проведения ритуала на сцене появился Гаттс. Он вышел из тьмы и замер в шаге от ритуального круга. Его взгляд был настолько тяжёл, что казалось даже холмы вокруг прогибались под ним.

И тут, всего за пару минут до активации финальной формулы, рядом со мной появился ещё один персонаж. Это явно был кто-то из ближнего круга Йог-Сототха. Одно его появление изменило течение энергий в округе. Но всё-таки сила ритуала была велика, и его нельзя было прервать так просто.

Появившийся неподалёку «санитар» выглядел как беглец из посредственного аниме. В первую очередь в глаза бросались его красные короткие волосы и угловатые черты лица. Потом становилось понятно, что одет он в какие-то странные одежды землисто-зелёных оттенков. И довершал этот образ меч, висевший в ножнах на поясе. Я не совсем понял способ, каким этот хлыщ прибыл сюда, но почувствовав его прибытие, я обернулся и внимательно осмотрел «посетителя». А вот тот не обратил на меня особого внимания. Его глаза намертво прикипели к ритуальному кругу, завораживающему своей неземной красотой.

— Логрус? Что тут делает лабиринт хаоса?

Лабиринт? Я посмотрел на своё творение и с некоторой долей вероятности признал, что его можно считать лабиринтом.

— Это ты создал его. — Следующая фраза «санитара» был не вопросом, а утверждением, но всё-таки в голосе была слышна неуверенность.

— Конечно я. — Хвастливо подтвердил я своё авторство. — А ты кто вообще такой? — Спросил я в ответ, желая потянуть время. До полуночи оставалось совсем немного.

— Я Брэнд, сын Оберона. — Представился мужик.

— А-а-а… Бред, сын Йог-Сототха. — Признал я телепатический слепок, который пришелец транслировал одновременно с произнесением слов. Я слышал упоминание этого имени раньше во время одной из встреч с Игроками.

— Откуда тебе известно это имя? — Удивился Бред.

— Мне много что известно. — Загадочно улыбнулся я.

— Так ты… Читер! Что ты тут делаешь? Тебя вообще не должно быть в этом мире.

Бред сделал шаг в мою сторону и остановился, когда из темноты наперерез ему вышел Берсерк. Это со мной он мог говорить на повышенных тонах. А вот сила Гаттса была такова, что даже сынок Бога Порядка не смел вести себя опрометчиво.

— Меня привело сюда Существо. Когда увидишь его в следующий раз, скажи, что та демонстрация конца света, которую оно мне устроило, сильно помогла мне с подготовкой ритуала и созданием вот этого лабиринта, которому ты так удивляешься.

Пока Бред ошарашенно переводил взгляд с меня на ритуальный круг, я посмотрел на Гаттса и отдал ему телепатический приказ. Берсерк слитным движением вытащил огромный меч из-за спины и вознёс его в небо. Увидев это движение, Бред отскочил назад, потянувшись за своей зубочисткой. Но достать её он не успел.

С громким рёвом Берсерк опустил меч… втыкая его себе в живот. Бессмертная плоть демона Хаоса раздалась в стороны и выплеснулась наружу чёрной дымящейся кровью. Подобное ранение нельзя было бы вообще считать ранением для кого-то вроде Гаттса, но этот удар был ритуальной формулой… принесения себя в жертву Азатоту. Берсерк опять завопил, пока его тело превращалось в туман и затягивалось в огромный водоворот, возникший в центре «лабиринта». Этот водоворот не был таким уж большим, но в первую очередь пугала именно его глубина. Жизненная и магическая сила моей жертвы вступили во взаимодействие с ритуалом и… открыли прямой путь отсюда до личных покоев Азатота.

А всего через секунду я увидел, как Пожиратель Вселенных буквально выпрыгнул из портала, поглощая весь мир. Это было событие масштаба Большого Взрыва, но только наоборот. Проникнув в мир Амбера, Азатот одновременно пожрал его, уничтожив на всех планах бытия. А вместе с миром он поглотил и меня.

Я плыл в бесконечной тягучей тьме, что окружала меня со всех сторон. В ней не существовало ничего, и в то же время было всё. Это был тот самый первозданный Хаос, один лишь проблеск которого мог свести с ума величайших магов. Но я не ощущал исходящего от него давления. Хаос лишь благосклонно взирал на меня как отец на сына. А потом, наваждение исчезло, и я ощутил, что стою в уже знакомом мне тронном зале Азатота, а тот сидит на своём троне и с усмешкой смотрит на меня. Не знаю, как это нагромождение щупалец и ртов могло усмехаться, но впечатление у меня было именно такое.

— Что ж, Читер. Ты опять удивил меня и немало порадовал. Никогда ещё со времён возникновения мироздания никому не удавалось принести мне в жертву мир Первого Отражения. Он был неприкосновенен. Его защищали лучшие ангелы Порядка и Света. И всё-таки ты нашёл способ призвать меня, да ещё и не в виде проекции, а лично. Ах, сколько вкусных и великих душ я пожрал в тот момент. Амбер — тюрьма богов.

Пока Азатот распинался на тему вкусовых достоинств сожранного мироздания, я подумал о том, что слова «никогда со времён возникновения мироздания» означают слишком большой промежуток времени, чтобы даже Азатот мог осознать их реальный смысл.

— Ты преподнёс мне великий дар. И в ответ на него я хочу дать тебе награду. Чего ты хочешь?

Азатот замер, заинтересованно глядя на меня, а я осмотрелся, глядя на бесчисленные толпы всемогущих демонов, что глазели на меня со всех сторон.

— Я доверяю тебе в этом вопросе. Подбери мне что-нибудь. — Ответил я через несколько секунд размышления.

— Ты доверяешь мне? — Голос Азатота был полон удивления. — Ты веришь в мою доброту?

От этих слов по рядам демонов прошёл едва слышимый гул шока и трепета. Они и представить себе не могли, что кто-то предположит, что Азатот добр.

— Разве мы говорим о доброте? — Задал я встречный вопрос. — Мне казалось, что мы говорили о награде. Награда не нужна получающему. Она не нужна дающему. Она нужна всем тем, кто смотрит на церемонию награждения. Нужна для того, чтобы все они стремились угодить тебе — великому Пожирателю Миров, по чьей воле раздаются награды и наказания. Ты сам признал, что я смог совершить нечто, чего не мог сделать до меня никто. Так пусть же это будет награда, которая заставит всех твоих последователей мечтать о том, чтобы сделать ради тебя что-то хоть в сотню раз менее великое. Чтобы их преданность тебе была беззаветной. Чтобы они и помыслить не могли о том, что их старания не будут достойно вознаграждены.

— Твои слова полны ереси и гордыни. — Улыбнулся Азатот всеми своими пастями. — Мне это нравится. Что ж, я выбрал свой дар для тебя! За уничтожение Амбера, мира Первого Отражения я дарую тебе каплю Амриты!

По рядам демонов пронёсся слитный стон. В нём смешались восторг и разочарование, зависть и любовь, неукротимая жажда и бесконечное отчаяние. Капля Амриты была высшей наградой, которую только можно было себе вообразить. Не было ничего выше неё. Всё мироздание меркло по сравнению с даже самой крохотной каплей этой божественной субстанции. Лишь единицы во всём мироздании смогли получить её. Бессчётное количество Игроков мечтали о ней. Но только я смог получить этот дар, а все они остались не у дел.

Азатот взмахнул тентаклей, и светящийся шар непостижимой энергии влетел мне в грудь. Энергия влилась в моё ментальное тело, и я ощутил нечто, чего никогда не ощущал до этого. Я почувствовал свою душу, потому что в этот момент наслаждалась именно она, а не ментальное и прочие тела. И это ощущение было непередаваемым. Оно длилось и длилось, и казалось, что ему не будет конца. Я естественным образом достиг «просветления», осознав себя душой, которая была привязана к материальному миру. И вместе с тем, я осознал, что связь моя с этой реальностью крепка, и разорвать её сложнее, чем поработить всю бесконечность мироздания и стать Азатотом и Йог-Сототхом одновременно.

Пока я «фтыкал», находясь в подобии наркотического транса, Азатот продолжил раздачу слонов.

— Также, моя часть в твоей душе ещё тысячу лет будет служить тебе верой и правдой. Она не будет мешать тебе, и твоя воля будет для неё священной. Я не буду вмешиваться в твои отношения с Существом, но отправлю тебя в нейтральный мир, где твои магические способности смогут проявиться со всей силой. Такова моя воля. А теперь, иди.

Меня словно подхватило могучим ветром. Перед моими глазами промелькнул тронный зал Азатота, вечноголодные небеса, бесчисленная череда вселенных, и, наконец, я остановился в каком-то мире. Я осознал себя стоящим посреди бескрайней степи в своём теле Вритрас. Я всё ещё ощущал невероятное наслаждение от поглощённой капли Амриты, а потому реагировал на окружающий мир с некоторой задержкой. Но даже если бы я был бодр и резв, мне вряд ли удалось бы избежать встречи с Существом, которое нашло меня буквально через пару секунд.

— Вот ты где!!! — Возопило оно, выдёргивая меня из тела в Пустоту.

Впрочем, это была не совсем та Пустота, к которой я привык. Здесь тьма не была слепящей. Я ощущал, как где-то рядом вращаются огромные шестерёнки мироздания, которые заставляют бесчисленное множество миров двигаться от момента рождения к моменту окончательной гибели.

— Ты меня слышишь?!!

Существо попыталось привлечь внимание, встряхнув меня за шкирку. И ему это удалось. Я сосредоточился и протянул к нему свои духовные тентакли пожирателя душ. Увы, они лишь бессильно скользнули по непонятной защите, что окружала зловредную тварь. Это была та самая непреодолимая сила, что делала из Игроков существ высшего порядка. Я не мог даже поцарапать Существо, сколько бы ни пытался. И даже вся моя магия и псионика не могли помочь. Судью я тогда сожрал только из-за эффекта неожиданности. А Существо заявилось ко мне во всеоружии. Подготовленное для противостояния мне. Знающее меня как облупленного. Пребывающее в дикой ярости и беспричинной злобе.

— Ты подставил меня! Ты посмел принести Амбер в жертву Азатоту. Скормил ему величайшее сокровище Йог-Сототха, которым тот гордился превыше всего. А что самое ужасное, ты обвинил в своём преступлении меня. Меня! Беззащитную жертву произвола высших сил!!! Но будто этого мало, ты получил за это награду, которой так и не смог получить я. Ты поглотил Амриту! Я был игроком больше ста тысяч лет. Я устроил бесчисленное количество игр. А награду получил ты!!!

За время этой проникновенной речи Существо потеряло человеческий облик и теперь напоминало какого-то невероятно отвратительного мутанта.

— Посмотри, в кого я превратился. — Начало оно жаловаться мне на свою поганую жизнь. — Йог-Сототх отвернулся от меня и лишил своего благословения. Мне конец. Конец! Он уничтожит меня. Сотрёт саму память обо мне. Но перед этим… перед этим я сделаю то же самое с тобой. Нет! Я делаю нечто в тысячу раз более ужасное. Ты заплатишь за всё! Я заточу тебя в Давилку на миллион лет! За это время твоё ментальное тело лишится всех воспоминаний, а душа забудет обо всём. Ты прекратишь своё существование. Станешь одной из бесчисленного количества душ, обитающих в мироздании. До тебя никто не подвергался такому наказанию. Миллион лет в Давилке! Без отдыха и перерыва. Ходили слухи, что даже тысяча лет там превращает душу в чистое сознание, которое сможет воплотиться лишь микробом или растением. А что с тобой будет через миллион лет… Жаль, что я не смогу этого узнать. Но мне хватит осознания того, что я уничтожил тебя полностью и окончательно!!!

С этими словами стальные пальцы серебряной руки Существа впились в моё ментальное тело. Они вырвали с мясом все семь энергетических центров, что ещё оставались у меня. Я лишился чакры, магии, псионики и устройства Азатота. Но Существо не остановилось на этом. Оно проникло в самый центр ментального тела и выдрало оттуда паразита. Хотя эта тварь и была проекцией Азатота, сейчас она была подавлена божественной силой Существа.

Я пребывал в агонии. Но вместе с тем, я всё ещё ощущал наслаждение от Амриты. А потому, всё происходящее не заботило меня. В чём-то я даже понимал теперь Игроков. Такое наслаждение невозможно забыть. От него невозможно отказаться. Даже слабый проблеск духовного существования не может сравниться с тысячами лет наслаждения в материальном мире.

А потом… Существо взмахнуло рукой, и передо мной распахнулся огромный портал, через который я опять увидел буйство энергий Давилки. Только на этот раз я видел её не со стороны, а почти изнутри.

— Стой! Именем Йог-Сототха! — Услышал я далёкие крики.

Существо на миг обернулось, а потом посмотрело на меня, скривилось от переполнявшей его ненависти и бросило меня в портал. Сияющая белым огнём бездна окружила меня. Портал улетал вдаль, а я ощущал, как невероятная боль пронзает всё моё существование. В портале замелькали какие-то силуэты, а потом он сомкнулся и исчез. И теперь меня окружал океан боли. Он впился в меня своими крючьями, и несмотря на осознание того, что я не ментальное тело, а душа, я закричал. Невыносимая агония раздирала меня. Изуродованное ментальное тело трепетало от бесконечного потока страданий. Но всё-таки глубоко внутри я оставался собой. Я сосредоточился, собрал в кучу ошмётки своего тела и скрепил их стальной волей.

Нет, это ещё не конец!

Арка 6: Попирая волю Небес — Миллион лет спустя

В себя я пришёл внезапно. Именно «в себя», а не в сознание. Я стоял, мыл посуду, а потом неожиданно осознал, кем я являюсь. Ко мне вернулась память прошлых жизней, и моя текущая жизнь просто перевернулась с ног на голову. Сам эффект пробуждения памяти прошлых жизней был результатом работы одного из механизмов, вложенных мной в ментальное тело. В оригинале он должен был восстановить не только память, но и магические способности, но последнего точно не произошло. Да даже то, что я вообще смог восстановить память, уже было чудом!

О пребывании в Давилке у меня остались смутные впечатления. Помню лишь одно — я жрал, жрал и жрал. Жрал души умерших, которых в Давилке было хоть жопой ешь. И я ел. Не только жопой, а вообще всем своим ментальным телом. И всей душой. Поглощённые ментальные тела я «расходовал» на то, чтобы уменьшить испытываемую боль. Подобная «функция» была одной из основных в Давилке. Так она уничтожала память о прошлых жизнях у обычных людей. Но у меня под рукой была куча «расходного материала», которым я мог прикрыть свою память. Впрочем, за миллион лет в ней образовались ощутимые дыры, несмотря на все мои усилия сохранить себя.

Ощущал ли я себя подонком после того, как сожрал столько душ? Нет. Ни капли. Все они стали мной. А самое главное, все они изначально были мной. Та капля Амриты позволила мне осознать себя на уровне души. Невозможно описать это чувство, но я понял, что «пожирание души» лишь разрушало границы между двумя душами, и наше «духовное сознание» сливалось воедино. Настоящая сила пожирателя душ лишь гарантировала, что во время этого слияния уникальные качества моего сознания «перепишут» качества поглощаемой личности. Но по большей части никакой разницы между душами не было.

Отбросив тяжкие думы, я сосредоточился на окружающем мире. В руках у меня замерла очередная тарелка, которую я отмывал от остатков еды. В этой жизни пределом моего карьерного роста была должность посудомойки. Сейчас мне было двадцать четыре года. Я работал в ресторане, и никаких перспектив в этом мире у меня не было.

Сам мир, в котором мне довелось родиться, напоминал типичное аниме. Люди в нём имели явные животные черты в виде «звериных ушей» и черт лица. Плюс, животные черты проявлялись в характере. Правили обществом тут хищники. На «вершине пищевой цепочки» сидели львы, тигры, гиены и ядовитые змеи. А я родился зайцем. Почти тем самым зайцем из «Ну, погоди». С такой «наследственностью» карьера посудомойки была для меня пределом.

Мой отец «волк», женился на «зайке» и надеялся, что я стану таким же, как он. Но рождение сына-зайца подкосило его, и он тихо спился, прихватив на тот свет и мою мать. Сейчас я жил один в небольшом, но личном доме, доставшемся по наследству. Хотя, если говорить откровенно, это был не дом, а почти конура. Но для моих завистников даже она была пределом мечтаний.

— Заяц! Что ты тут возишься? Мой быстрее. У нас уже полный зал. Нужна чистая посуда. — «Набросился» на меня уборщик, зашедший в мойку. По жизни он был «крысой», и это отражалось не только в его облике, но и в характере.

Я посмотрел на тарелку, которую «мыл» уже минут пять, положил её в раковину, сполоснул руки и отключил воду.

— Заяц! Да ты охерел!!! — Вытаращилась на меня крыса.

— Свали нах. — Отмахнулся я, направляясь к заднему выходу из ресторана.

Крыс послушно юркнул прочь. Конечно же, он не мог стерпеть «обиды». Просто ему не хватило храбрости противостоять даже зайцу. А потому, он побежал жаловаться. К моменту, когда я переоделся в повседневную одежду, в раздевалку вломился «свин» — владелец небольшой забегаловки, где я работал.

— Заяц! Ты что это себе позволяешь? А ну вернись в мойку!

Готов поспорить, что свинья даже не помнила моего имени. В этом мире «заяц» было приговором. Не было нужны запоминать имя кого-то настолько незначительного.

— Я увольняюсь. — Огорошил я свинтуса. Ещё час назад я бы и подумать не смог о том, чтобы перечить ему.

— Как это увольняешься? — Недовольно хрюкнул он. — У нас полный зал людей. Ты вообще в своём уме? Я дал тебе эту работу в память о твоём отце-волке. И так-то ты отплатил мне за мою доброту? — Начал он свою любимую заезженную пластинку.

Все работники ресторана упахивались за гроши лишь благодаря невероятной «доброте» свинтуса, который за все эти годы и слова доброго никому не сказал.

— Отвали, свинтус. — Отпихнул я нависающее надо мной свинячье рыло. — Мне надоело отмывать посуду от тех помоев, что тут готовят по твоим «рецептам». Поставь на каждый стол по корыту, и пусть посетители из них жрут это месиво, которое ты по скудоумию считаешь едой.

Жратва в этой «тошниловке» и вправду была настолько поганой, что даже «моё прошлое я» не рисковало её есть. Особенно зная, как и из чего её готовят.

— Хрю! Да как ты смеешь? Да я тебя!..

Я не стал слушать истерики жирной свиньи, а развернулся и вышел через заднюю дверь ресторана. Свинья что-то кричала мне вослед, но я не обращал внимания. Этот мир был слишком слаб, чтобы удержать меня. Я лишился магии и псионики, но «магия мира Амбера» всё ещё была со мной. Хотя в Давилке из меня «выдавили» немало Бахиони, я всё ещё мог производить её.

Вот только стоило мне попытаться изменить реальность вокруг себя, как всё моё естество пронзила невероятная боль. Я почувствовал, что моё ментальное тело находилось на грани распада. Вряд ли я смогу сохранить себя, если сейчас умру и опять отправлюсь в ад. Впрочем, если всё получится, то попадание в Давилку мне больше грозить не будет. За миллион лет я передумалмножество мыслей, и сейчас вспомнил тот самый план, который я подсознательно хотел исполнить, «увольняясь» с работы. Возможно, стоило сделать вид, что ничего не произошло и дождаться выходных, но сегодня был вторник, и настолько терпеливым я не был даже в лучшие годы.

Жил я недалеко от места работы. Уже через десять минут я зашёл в обшарпанный домик, стоящий в переулке среди таких же строений. Тут я ещё раз переоделся, на этот раз в походно-спортивную одежду. В такой можно было гулять по лесу, не рискуя порвать её. Да и сезон сейчас уже не тот, чтобы разгуливать в одних трусах. Начало сентября всё-таки. А одежда была ещё и изрядно утеплённой.

Выйдя из дома и заперев дверь на три замка, я направился к главному своему «сокровищу». Это был небольшой автомобиль в гараже. Никто не стал бы продавать машину «зайцу». Но мне она досталась по наследству, и даже в этом дебильном обществе наследство не могли отобрать просто из-за твоей «наследственности». Я открыл ленточную дверь гаража, сел в машину, вывел её наружу, вышел и начал закрывать гараж. И тут меня настигла «карма» в виде свинтуса. Видимо, он решил, что выматывание мне нервов является более приоритетной задачей, чем удержание на плаву его вонючего бизнеса.

— Заяц! Я увольняю тебя! — Пафосно заявил свинтус. — А за твою оскорбительную выходку ты ещё ответишь передо мной в суде. Я уже подал заявление в полицию. Твои дом и машина будут достаточной компенсацией за твоё хамство. — Заплывшие жиром свиные глазки жадно обвели мою собственность. — И отойди от машины. Она уже принадлежит мне.

— Отвали, свинтус. — Оттолкнул я «начальство» со своего пути». Силу я не сдерживал, так что свинья с возмущённым визгом завалилась в кучу мусора, которую соседи решили организовать почти у меня во дворе. — Ты кем себя возомнил? Ты всего лишь жирная свинья. Даже не лесной хряк, а самая обычная домашняя свинья, чья судьба — пойти на сало. У меня тоже есть знакомые. Если я скажу родственникам своего отца о такой жирной и вкусной свинке, они тебя живьём сожрут.

Свинья задрожала от охватившего её ужаса. Сейчас я упомянул своего дядю, который был «знатным волчарой». Внешне он выглядел как оборотень в полнолуние и питался исключительно мясом. Так что мои слова вовсе не были преувеличением. Свинтуса вполне могли сожрать живьём. Ведь «дядя» был важным человеком в местной мафии. Его конечно не радовала мысль о племяннике-зайце, но свинтус не знал, насколько близкие между нами отношения.

Впрочем, зря я вообще упомянул своих родственников. Потому что страх смерти заставил свинью делать то, что она умела лучше всего — оглушительно визжать. Я даже не вникал в тот поток угроз и жалоб, что обрушился на меня. Визг стоял такой, что его наверняка было слышно в соседнем квартале. А мне не стоило привлекать внимание.

— Пасть заткни! — Выкрикнул я, проводя рукой.

Это был жест в стиле джедаев. Но вот об эффекте этого простого движения не мог мечтать даже Палпатин. Свинья не просто заткнулась. Я изменил реальность так, что на месте рта у неё осталась лишь чистая кожа. Рот просто исчез, и теперь свинья в принципе не могла есть и разговаривать. Пока жертва магии в шоке ощупывала своё лицо, я сел в машину, завёл её и начал выруливать из узких переулков на нормальную дорогу.

Географически я сейчас находился где-то в Хоккайдо. Да, на этой Земле была Япония. Я же был в мире аниме. Возможно, я даже был «главным героем» местной истории. Но теперь это уже неважно. Хотя за миллион лет могли бы придумать что-нибудь пооригинальнее. Вырулив на дорогу, ведущую из города, я смог немного успокоиться. Зря я, конечно, сорвался. Хотя, мне и полегчало. Память о нынешней жизни никуда не делась, и я отлично помнил, сколько крови выпил из меня этот свинтус. Может, у него вампиры в предках затесались? И да, в этом мире были вампиры. Это были мрачные упыри, умеющие превращаться в летучих мышей. Правда, водились они в основном в Восточной Европе.

Выехав за пределы города, я немного успокоился. В городе ещё оставалась вероятность того, что меня остановит полиция, но сейчас, чтобы задержать меня, нужно было эскалировать дело на федеральный уровень. А тут «копы» не любят выносить сор из избы. Но расслабляться тоже не стоит. «Бунт зайца» аборигены не смогут вынести просто в силу местного менталитета. Они не остановятся, пока не сделают из меня кровожадного монстра, который бредёт по улице по колено в крови и кишках. Только тогда они поймут, что перед ними не дичь, а настоящий хищник. Не то, чтобы мне претили убийства, но в них нет смысла. Для меня это будет просто потерей сил и времени.

А времени у меня было немного. Я буквально чувствовал, как сжимается петля на моей шее. Как только я восстановил свою личность, шестерёнки мироздания закрутились, и вскоре можно было ожидать появления Игроков или кого-то из «светлых иерархов». Ведь за мной всё ещё числился должок за использованную для собственных нужд Бахионь. По местным законам я должен был отдавать 99 % от всей полученной Бахиони «силам света». А я всё захапал себе. Пока я был игровой фигурой, «коллекторы» не могли наезжать на меня. Но сейчас всё изменилось. Так что стоило поторопиться.

Сейчас я ехал по основной трассе, идущей по побережью острова. Ехал не просто так, а одновременно сканировал пространство на предмет «аномальных зон». Меня интересовали места с естественным «сдвигом в Хаос». Этот мир и так был довольно пластичным, а подходящее «место силы» сделало бы исполнение моего плана ещё более простым. Ещё в мире Амбера я уяснил, что менять реальность «силой воли» проще всего в безлюдных местах, имеющих естественное проявление сил Хаоса.

Примерно через полчаса я почувствовал в стороне сильное возмущение в пространстве. Что-то подобное я и искал. До аномалии была пара десятков километров, но даже отсюда я чётко ощущал её. Через пару минут я увидел съезд с шоссе и свернул туда. После поворота дорога шла параллельно шоссе «в обратную сторону». Пока я ехал по ней, то с тревогой заметил, как мимо проскочило несколько машин с работающими мигалками. К счастью, они не обратили на меня внимание. Да, зря я на свине сорвался. Нужно было просто прикончить его, и всем было бы на это насрать. А сейчас меня ищут уже не как «беглого зайца», а как сильного мага.

Проехав через тоннель под шоссе, я вырулил на узкую дорогу, ведущую в горы в нужном мне направлении. Остановившись на обочине на пару минут, я изучил карту острова и убедился в том, что дорога идёт как раз куда надо. Нужно было только повернуть в правильном месте. Ещё через полчаса петляний по узкой горной дороге я добрался до ничем не примечательного места.

Тут был небольшой съезд на обочину, засыпанный гравием, от которого в гору поднималась лестница с каменными ступенями. Где-то наверху наверняка располагался храм, а за одно и центр аномалии. Дальше я мог идти только пешком, но оставлять машину на обочине было слишком опасно. Меня точно уже ищут, а место с такой магической аномалией точно не может оставаться без присмотра.

Я не стал останавливаться на площадке перед лестницей, а проехал чуть подальше. Всего через сотню метров я увидел грунтовку, отходящую в сторону. Свернув на неё, я проехал ещё полсотни метров и свернул вообще в какие-то кусты. Тут я и оставил свой транспорт. Встал он так, что его нельзя было увидеть с главной дороги. А грунтовка не выглядела дорогой, которой часто пользуются.

Выбравшись из машины, я направился прямо сквозь лес. Заблудиться я не боялся, потому что аномалия сияла перед моим внутренним взором подобно маяку. Я же не знаю, куда вообще иду. Возможно, в центре аномалии вообще ничего нет, кроме леса. Не факт, что местные жители разбираются в магии Хаоса. А кто-то другой вообще не смог бы понять, что нужное мне место чем-то отличается от других, а главное, как это отличие можно использовать.

Путь по лесу был нелёгким. Особенно, по японскому горному лесу, который рос на склонах местных сопок и был оплетён лианами и диким виноградом. Но я смог продраться через эти «джунгли» к вершине небольшой возвышенности. Обойдя заросли кустов, я совершенно неожиданно вышел к небольшому храму. Это была культовая постройка, которую посещали только для проведения ритуалов. Постоянно тут никто не жил, так что я немного расслабился. Но тут до меня донеслись голоса людей, и я опять напрягся. Пройдя ко входу в храм, я посмотрел вниз на ведущую к нему лестницу. Внизу я увидел ещё несколько строений, среди которых были и жилые. Похоже, мне удалось пробраться в «святая святых» какого-то храма. И будет лучше, если аборигены вообще не узнают о моём появлении. Тем более, что их храм мне нафиг не сдался.

Обойдя «святое место», предназначенное для дураков и недоумков, я нашёл истинный центр энергетической аномалии. Тут не было ничего, кроме дикого леса и… огромного булыжника размером с дом. Впрочем, местные тоже не могли пройти мимо такой достопримечательности, а потому нацепили на неё толстый канат со свешивающимися с него «святыми талисманами». Обойдя этот «камешек», я немного изменил своё мнение о священниках. Это точно был не просто камень. Его сюда притащили с помощью магии из речной долины. Иначе он не был бы настолько «скруглённым». Плюс, в этом камне был запечатан какой-то дух. И это можно было использовать.

Я ещё раз обошёл камень в поиске места, в котором можно было бы на него забраться, и замер, услышав взволнованные человеческие голоса. А ещё, я услышал лай собак. Похоже, меня нашли. Надеюсь, преследователям придётся потратить ещё какое-то время на то, чтобы пробиться через «святую защиту» в виде местных священников. Ловко зацепившись за так удачно расположенный канат, я подтянулся и с кряхтением взобрался на камень. В процессе я весь измазался во мху, покрывающем камень сверху, но меня это ничуть не волновало. Красота для меня не главное.

Я улёгся на спину в центре камня, надеясь, что таким образом смогу хоть немного скрыться с глаз преследователей. После этого я расслабился и потянулся сознанием к сущности, заточённой в камне. Та отреагировала на это неожиданно быстро. Я предполагал, что за тысячи лет заточения дух стал «сонным», но тот фонтанировал живым интересом.

— «Кто ты?» — Почувствовал я направленный на меня поток мыслей. Похоже, дух ещё был и опытным телепатом. Но он явно не рассчитывал, что поговорить с ним решит кто-то ещё более опытный, чем он.

— «Я твой спаситель». — Телепатировал я в ответ. И в этом ответе была скрыта насмешка над тем, кто позволил заточить себя в камень.

— И чего ты хочешь? — Наш контакт наладился, и от потока мыслей мой собеседник перешёл к нормальному мысленному общению словами.

— Хочу отдать тебе своё тело. Интересует? — Я изобразил вялое любопытство.

— ДА!!! — Дух не смог скрыть, как его «завела» одна лишь мысль о том, чтобы вырваться на свободу, да ещё и получить человеческое тело. — Чего ты хочешь? — Впрочем, это была лишь секундная слабость, и он быстро взял себя в руки.

— Немногого. Сейчас за мной идут преследователи. А мне нужно время для проведения одного ритуала с погружением в мир снов. Я вскрою печать на твоей тюрьме, что даст тебе возможность защитить своё будущее тело. Когда ритуал закончится, я окончательно уйду в мир снов, а ты займёшь моё тело. У тебя как, хватит сил защитить меня?

— Ты спрашиваешь, хватит ли у меня сил? Да ты хоть знаешь, кто я?!

— Без понятия.

— Что? — Дух даже на пару секунд опешил. — Ты пришёл ко мне, даже не зная, кто я?

— Я пришёл не к тебе. Ты просто удачно подвернулся. Так что, согласен на сделку? В принципе, я могу справиться и без тебя. Просто мне неохота тратить силы на уничтожение тех, кто придёт сюда за мной.

— …Хорошо, я согласен. — Вздохнул дух через несколько секунд размышлений. — Подумать только, люди забыли о том, кто такой девятихвостый лис-демон.

— Девятихвостый лис-демон? — Удивился я. — История имеет свойство повторяться.

Я вспомнил о своём первом «попаданстве», где заключил сделку с Курамой. Как давно это было. Миллион лет назад.

— О чём ты? — Заволновался демон.

— Неважно. Приготовься. Сейчас ты получишь свободу, а за одно и доступ к энергиям места силы. Это сделает тебя ещё сильнее, чем ты был до этого. Но не думай, что тебе удастся справиться со мной. Для меня даже такой великий демон как ты на один чих.

Я напряг сознание, просканировал структуру камня и магической печати и представил себе «пространственный разрыв» в самом слабом месте этой структуры. Небольшое напряжение воли, и камень треснул напополам с громким звоном. Он не развалился, а так и остался стоять, но больше он не сдерживал силу духа, что всё ещё находился внутри ловушки. Думаю, даже такому демону потребуется пара часов на то, чтобы проколупать достаточное отверстие, чтобы выбраться наружу. Мне как раз должно этого хватить.

Следующим шагом я сосредоточился на текущей вокруг «энергии Хаоса» и вложил её в ментальное тело духа. Это должно было придать всем его магическим атакам качество разрушения всего материального. Простенький фокус, доступный любому мало-мальски образованному магу Хаоса. Правда, пользоваться таким нужно с осторожностью. У такого подхода есть побочные эффекты. Но это ведь не мои проблемы, правда?

Голоса людей стали громче, а собаки лаяли почти без перерыва. Раздались взволнованные крики священников, узревших появление трещины на «священном камне». Послышались звуки буддийский молитв, а через секунду из камня вырвался поток огня, и… всё затихло.

— Эти жалкие людишки! Они забыли обо всём! — Донеслись до меня мысли духа. — Даже эти священники использовали простую молитву изгнания злых духов. Это как идти с дрянным костяным ножом против разъярённого медведя. Если это всё, что могут нынешние оммёдзи, то я стану правителем всего мира!

— Удачи. Всё, я спать. До весны не будить.

— Чего?

Но я не стал пререкаться с демоном, не понимающим шуток, а сосредоточился на своих проблемах. Всего за пару минут транса я погрузился в астральный мир, откуда перешёл в мир снов. Сны были доступны всем живущим. И пока у меня было тело, я мог путешествовать по миру снов. Сейчас я не был «демоном мира снов», но необходимые навыки у меня остались. Более того, имея «опору» в физическом мире, я смог проскользнуть через множество миров сновидений, обходя все препятствия.

Целью моего путешествия был Ултар и проживающая в нём Вечная Провидица. Надеюсь, она соответствует своему имени и смогла пережить последний миллион лет. Время в мире снов шло не так, как в реальном мире. Сейчас я мог почувствовать, что течение времени тут было субъективной величиной. Впрочем, всё это было неважно. Главное, что спустя некоторое «время» я оказался на улицах города кошек. И я был уверен, что в реальности моё тело ещё даже не успело замёрзнуть, лёжа на голом камне.

Пройдясь по знакомым улицам, которые ничуть не изменились, я зашёл в храм Немощных Богов. Вот только тут меня неприятно удивило полное отсутствие алтаря, как и всей прочей обстановки. Помещение казалось пустым и заброшенным. Я прошёлся по нему, потоптался по месту, где когда-то был расположен алтарь, и вышел на улицу. Тут меня явно не ждали. Но ответ «никого нет дома, приходите ещё» меня не устраивал.

Осмотрев окрестности, я развернулся и встал перед входом в храм. Двери в нём не было, так что передо мной зиял тёмный провал в пустое помещение, в котором не было даже окон. Я закрыл глаза, сосредоточился на своём сознании, напряг силу воли, сконцентрировался и сделал один шаг вперёд, изменяя мир согласно своей воле. Открыв глаза, я оказался в комнате Вечной Провидицы, которая с удивлением взирала на меня со своего места.

— Давно ко мне так не захаживали. — Выразила она своё отношение к моему поступку.

— Вы же должны были предвидеть моё появление. — Усмехнулся я, садясь перед столом на месте посетителя.

— Ты нарушил уговор. — Недовольно покачала головой старушка.

— Своих обещаний я не нарушал. Не знаю, с кем у вас был заключён уговор и о чём. Меня он вряд ли касается. Сюда же я пришёл из-за вашего обещания помочь мне в минуту нужды. Оплата ведь была внесена?

Провидица с недоверием и удивлением посмотрела на меня. Видимо, даже она не была настолько крутой ясновидящей, чтобы действительно видеть всё будущее.

— Читер? — Прошептала она, тут же прикрыв рот рукой.

— Моё имя Атман. — Ответил я.

Моё «игровое имя» даже сейчас имело силу, и не стоило произносить его «всуе». Йог-Сототх не дремлет.

— Что ж, я действительно обещала ответить на твои вопросы в пределах внесённой платы. И что же ты хочешь знать?

— Где я могу найти Пламя Небытия?

Мой вопрос завис в воздухе. Провидица открыла рот и закрыла его, не произнеся и звука.

— Умеешь ты задавать вопросы. — Наконец, выдавила она из себя.

— На том и стоим. — Кивнул я с кривой усмешкой.

— Когда-то Пламя Небытия было огромной силой, с которой вынуждены были считаться даже владыки мироздания. Но те времена давно прошли. Сейчас остался лишь один лепесток этого пламени, что бессильно горит в мире, забытом богами. И уж поверь, забыли они о нём не от хорошей жизни. Но, как и обещала, я укажу тебе путь в этот мир. Следуй за этим проводником. Он приведёт тебя куда надо.

Вечная Провидица вытащила из кармана небольшой светящийся шарик, который завис передо мной, испуская тусклое свечение.

— У тебя есть возможность задать ещё один ничего не значащий вопрос. На сдачу.

Я посмотрел старушке в глаза и увидел в них усмешку. Видать, она тоже не лишена чувства юмора.

— Где сейчас Существо? — Спросил я.

Ответ меня не сильно интересовал, но было любопытно.

— После того, как оно закинуло тебя в Давилку, его поймали и отвели на суд к Йог-Сототху. Во время суда выяснилось, что допросить тебя невозможно, так как ты находишься в Давилке. А тот факт, что Существо само тебя туда отправило, «говорил сам за себя». В результате, его приговорили к тысяче лет в Давилке. Существо знало, что его ждёт, и сумело подготовиться. Оно тысячу лет выживало в аду, ожидая своего освобождения. А за пять минут до конца назначенного срока… его сожрал пожиратель душ, оказавшийся в Давилке в нарушение всех древних законов и запретов. Так что поищи Существо внутри себя. Может, и осталось что-то.

— Вряд ли. — Оценил я результативность подобного поиска.

Моя память ничего не могла сообщить об этом моменте, так что я был склонен предположить, что от Существа не осталось даже следов. Туда ему и дорога.

— Что ж, я пойду. — Встал я на ноги.

— Иди. — Кивнула Провидица. — Я не вижу, куда приведёт твой путь. Знаю лишь, что тебя скрывает некая сила, которую не могу прозреть даже я.

Я кивнул и вышел из комнаты Провидицы, опять оказавшись на улице рядом с храмом. Оглянувшись на всё ещё пустое помещение, я последовал за светящимся шариком, что должен был указать мне путь. Уже через пару шагов мой проводник «свернул» в другие измерения, изменяя мир вокруг, и мне пришлось сосредоточиться, чтобы не потерять его в круговерти образов. Как ни странно, путь оказался недолгим. Спустя пять минут, мы вынырнули в межмировом хаосе рядом с телом человека, летящего внутри «канала призыва». Насколько я знал, такие штуки использовали маги для призыва демонов. Но передо мной был явно не демон, а самый обычный смертный.

Световой шарик нырнул внутрь путешественника и исчез. Похоже, мне предлагалось занять место пассажира. Что ж, это легко. Я приблизился к жертве и… поглотил её душу. Сделал я это довольно аккуратно, так, чтобы моё ментальное тело слилось с жертвой. В результате, физическое тело стало моим, и даже самая дотошная проверка не смогла бы установить, что я не владел им с самого рождения.

Стоило мне обустроиться в теле, как то рвануло вперёд с огромным ускорением. Я с интересом наблюдал за тем, как круговерть Хаоса за стенами магического тоннеля сменяется безликой серой мглой. А потом из этой мглы показался Барьер. Именно так, с большой буквы. Это было какое-то творение древних богов, закрывающее вход в этот кусок мироздания, а главное, перекрывающее выход оттуда. Я даже ненароком подумал, что сейчас меня размажет по этому барьеру, но в самый последний момент в нём открылось крохотное отверстие, как раз такое, чтобы в него «ногами вперёд» смог пролететь взрослый мужчина.

Несмотря на то, что снаружи барьер выглядел огромным, внутри него нашлось место только для одной звезды типа жёлтый карлик и планеты, которая вращалась вокруг неё. В последнюю секунду я смог рассмотреть пустынный шар планеты, покрытый коричневыми и белыми разводами. Голубой глади воды и не увидел вообще. А потом я влетел в какое-то помещение, и меня бесцеремонно выкинуло в обычную трёхмерную реальность.

Я с трудом смог удержаться на ногах, когда под ними оказался пол, а меня придавило силой тяготения. Убедившись, что больше не падаю, я осмотрелся вокруг. Я стоял в центре большой пентаграммы, и со всех сторон меня окружал цилиндрический магический щит. Что находится у меня над головой я заметить не успел, потому что снаружи к барьеру подошёл мужик в красочных одеяниях и торжественно провозгласил:

— Добро пожаловать, Избранный.

— Э-э-э… здрасьте? — Смутился я, пытаясь понять, на каком языке мне следует говорить.

Предыдущий хозяин моего нового тела говорил на латинском диалекте, а я ответил на русском. А вот встречавший говорил на каком-то своём суахили. Но мы отлично могли понимать друг друга благодаря магической цацке, висящей на его шее.

— Ты был призван в этот мир, чтобы послужить великому делу. Сама судьба привела тебя сюда. Здесь теперь находится твой новый дом. И здесь ты получишь великую силу, которая сделает тебя равным богам.

В переводе на нормальный язык это означало, что меня призвали, чтобы я выполнял грязную и опасную работу. Платить мне не будут, а если я сдохну, то никто и не почешется от смерти ещё одного куска жертвенного мяса.

— Сама судьба? Так я действительно Избранный? — Изобразил я неудержимый энтузиазм.

— Конечно, ты Избранный. Мы ждали твоего прибытия долгие годы, терпя великие лишения. Но теперь наш мир спасён, ибо ты откликнулся на наш зов.

— Замечательно. И что за великая сила мне полагается? — Деловито потёр я руки.

— Предлагаю обсудить этот вопрос позднее. После того, как ты отдохнёшь и пообедаешь.

— Да я не голоден. И полон сил. Готов хоть сейчас идти мочить мировое зло. Так что за сила?

Встречающий тяжело вздохнул, но потом взял себя в руки и опять радостно улыбнулся.

— Что ж, если такова твоя воля, Избранный, то сейчас тебя проводят в библиотеку, где я прочитаю великий священный труд, описывающий все наши беды и невзгоды. И после этого ты поймёшь, что за надежды мы вкладываем в твоё появление, и как ты сможешь помочь нам.

— Ладно. Но божественные силы вперёд. А потом можно будет наведаться в библиотеку.

— Избранный…

Одно это слово было сказано с такой безнадёжностью и печалью, что я понял: ещё чуть-чуть и встречающий не сможет больше играть свою роль восторженного идиота. Видимо, таких Избранных тут по десять штук каждый день появляется, а я был самым восторженным и неудержимым из них.

— Ладно-ладно, я пошутил. Сначала прочитаем великий священный труд. Надеюсь, в нём есть картинки? А то я сложно воспринимаю текст без картинок.

— В нём есть картинки. — Облегчённо вздохнул встречающий. — Прошу вас следовать за мной. А по пути я расскажу вам о себе и этом месте.

Маг взмахнул рукой, и окружавший меня барьер исчез. После этого мы последовали по коридорам и минут через десять блужданий в каменном лабиринте оказались в библиотеке, где мне продемонстрировали огромный талмуд «священного труда» формата А1. Не увидев ожидаемого ужаса в моих глаза, маг был вынужден начать свой рассказ, попутно демонстрируя картинки из священного комикса.

Я оказался в некой Священной Цитадели, где испокон веков ожидали появления Избранного. То есть меня. Сама цитадель находилась на планете, которой было просто неисчислимое количество лет. За прошедшее время вся вода с её поверхности испарилась, а атмосфера была разряжённой как на Марсе. Моря превратились в бескрайние солевые равнины, а жизнь ограничивалась лишь немногочисленными бактериями, живущими глубоко под землёй. Но люди выжили. Они построили города, накрытые магическими силовыми полями, внутри которых поддерживалось нормальное давление и состав воздуха.

Но всё-таки это не было совсем замкнутой биосферой, и для нормальной жизни городам требовался постоянный приток воды. Воды, которой на планете давно уже не было. Битва за ресурсы между городами продолжалась миллиарды лет. И на данный момент на всей планете существовало всего три города, оккупировавших два с половиной действующих вулкана. Благодаря выходу газов, содержащих воду, эти вулканы служили источниками воды. И, как и следовало ожидать, именно наш город жил на почти полностью потухшем вулкане, который давал совсем немного воды. Этого едва хватало для выживания горстки людей, а потому… следовало пойти и отобрать всё необходимое у других. Ну да, как же ещё можно решить эту проблему?

У призвавших меня не было бы ни малейших шансов на выживание, если бы не козырный туз в рукаве. На территории их города находилась Священная Обитель, в которой горел, как они его называли, Неугасимый Огонь. Это было пламя белого цвета, способное сжечь всё сущее. Ну, то есть в теории способное. А на практике оно не желало увеличиваться в размерах, оставаясь примерно на уровне «вечного огня» в памятниках СССР. Но тем не менее эту силу можно было использовать. Пламя показывали Избранным, а потом те засыпали и видели его в своих снах. Или не видели. В книге не говорилось о том, что происходит с такими Избранными, но я выяснил, что их пускали на мясо. А чего добру пропадать? Когда Избранный видел Неугасимый Огонь во сне, тот превращался в Призрачный Огонь и… поселялся в его теле. И вот уже этим призрачным огнём можно было управлять, сжигая толпы врагов. А в конце своего служения Избранный сам сгорал как спичка, исчезая без следа.

Большую часть этой информации я получил не из рассказов мага, а из его мыслей. Хотя я сам не был сейчас магом, телепатия была довольно простым фокусом, для которого требовалась только развитая сила воли. А уж свою волю я прокачивал миллион лет подряд.

Когда «книжка с картинками» подошла к концу, и я проникся великой идеей служения местным бонзам, меня повели-таки отдыхать. Собственно, мой отдых требовался местным магам, чтобы установить на моё сознание подчиняющие печати, благодаря которым они могли контролировать «избранных», посылая тех на убой. Избавиться от этой печати можно было только если выжечь себе мозг, что некоторые из рабов и делали. Но местную власть это нисколько не беспокоило, потому что на место одного раба тут же призывали другого.

Изучив структуру подчиняющей печати, я решил не испытывать судьбу и лечь спать не на роскошной золочёной кровати, а на коврике в углу. Работа печати требовала отсутствия сопротивления со стороны жертвы. Но это не означало, что сопротивление могло чем-то помочь. Наоборот, в таком случае можно было гарантировать превращение будущего Избранного в овощ. Когда через несколько часов группа магов проникла в покои, чтобы переложить меня на кровать, я взломал их сознание и внушил мысль о том, что прошёл все необходимые процедуры. А поскольку магическая техника имела свою собственную систему контроля, то «зомбированию» подвергся один из магов, занявший моё место.

После завершения сеанса зомбификации моё «бесчувственное тело» перенесли из царских покоев Избранного в тухлые казематы рабов. Я мог бы попытаться ускорить процесс своей «доставки» к Пламени Небытия, но решил не форсировать события. Пламя хорошо охранялось. Если я сделаю что-то не так, то мне придётся уничтожить несколько тысяч магов и десятки тысяч простых солдат, чтобы добраться до него. По крайней мере, подчинённые мной маги думали именно так. Поэтому, я решил не пороть горячку, а следовать естественному течению событий. История со «свинтусом» научила меня тому, что сейчас мне сложно здраво соображать. А потому, стоило проявить осторожность.

Утром меня разбудили, дали миску похлёбки и повели внимать мудрости других Избранных. Точнее, другого. Это был иссохший старик, который тихо бормотал себе под нос, перечисляя способы контроля Призрачного Пламени. Пламя не было магией, а потому управление им не имело каких-то закономерностей. Кого-то оно слушалось, кого-то нет. Но местное начальство свято верило, что подобная лекция увеличивает шансы на благоприятный исход.

Помимо меня на лекции присутствовало ещё двое Избранных, внимающих «мудрости предков» с тупым выражением на лице. Я постарался не выделяться на их фоне, тем временем сканируя тело «лектора». Старик и так выглядел еле живым. А после обследования я вообще перестал понимать, почему его душа ещё держится в теле. Слова про то, что Призрачный Огонь обитает в телах рабов, следовало понимать буквально. В их телах образовывались лакуны, внутри которых и горело пламя. Если бы не мастерство местных магов, то это убило бы любого Избранного за десяток минут. Но маги умудрялись покрывать образовавшиеся полости кожей внутри, таким образом останавливая кровотечение. Получившийся инвалид мог передвигаться только осторожным шагом или на кресле-каталке. Но зато он мог «раздуть» один из подвластных ему огоньков и направить его на врага. Старик лично не раз уничтожал войска двух других городов. И ему сильно повезло, что он смог пережить эти битвы, потому что противники любой ценой старались в первую очередь уничтожить Избранных.

Первый день прошёл абсолютно бесполезным образом. Я весь день слушал байки маразматика, в которых тот учил не только как контролировать пламя, но и как остаться в живых на поле боя. По ходу лекции я смог вытащить из старческого сознания информацию о том, что ритуал «Посвящения Избранного» проводят далеко не каждый день. Но именно завтра должен был состояться ритуал, в котором собирались получить двух Избранных на замену погибших на фронте.

На следующий день сценарий предыдущего повторялся без каких-либо изменений вплоть до полудня. А потом нас троих вместо обеда повели в самое сердце Священной Обители. Когда-то это место было «летающим островом», но механизм левитации давно разрушился. Перед окончательной посадкой остров приволокли к вулкану, и местные бонзы не желали покидать «насиженное место» именно из-за наличия «ультимативного оружия» в виде Призрачного Пламени. От него не помогали никакие щиты, и Избранные всегда считались силой, способной переломить ход любого сражения.

Нас привели к большой золочёной двустворчатой двери, таинственно мерцающей в свете магических светильников. Тут меня и ещё одного бедолагу оставили стоять в окружении толпы охранников, а первого Избранного повели внутрь. Вышел он оттуда минут через пятнадцать, щеголяя небольшим язычком пламени в левой глазнице, где до этого находился глаз. Благодаря магии можно было погрузить человека в сон и сразу выяснить, настоящий он Избранный или же обычное мясо. Второго раба отправили сразу, как вышел первый. Он отсутствовал более получаса, но в конце концов его вынесли на носилках. Хотя этот Избранный больше не мог ходить, умирать он явно не собирался.

— Всё, двух хватит. — Дал команду руководитель церемонии, а по совместительству и один из самых главных магов этого города.

Меня такой расклад, конечно же, не устроил, и я обратил свой взгляд на последнего «счастливчика». Я сконцентрировал на нём свою волю, вступил в телепатический контакт с Призрачным Пламенем в его теле и отдал простую мысленную команду.

— «Сжечь!»

Избранный вспыхнул как спичка и сгорел дотла, не успев даже долететь до пола.

— Ну что такое? — Капризно поинтересовался у высших сил главный маг. — Ладно, тащите этого. Придётся ждать ещё полчаса.

Меня грубо подхватили под руки и почти поволокли в призывно раскрывшуюся дверь. Но стоило ей сомкнуться за моей спиной, как резвости охранников поубавилось. Они испуганно прокрались вперёд, толкая меня перед собой. И как только впереди показалась фигура в балахоне, стражники тут же развернулись и побежали назад. Встречавший меня маг был довольно интересно одет. Его лицо и глаза прикрывало нечто вроде маски. Надо полагать, это гарантировало, что он не увидит Пламя Небытия и сам не станет Избранным. Несмотря на отсутствие зрения, маг не выглядел слепым. Он уверенно взял меня за руку и повёл вперёд. Мы миновали ещё одну дверь и оказались в большом круглом зале, в центре которого полыхал костёр белого пламени.

— Иди и смотри. — Приказал маг, не смея ступить дальше ни шагу. Я глянул на этого невольного косплейщика под христианского «животного» из Откровения Иоанна Богослова. Выглядел он вполне пафосно, вот только голос был не громовым, а усталым и безжизненным.

Отрешившись от присутствия свидетеля, я направился к центру зала. Пламя Небытия манило меня своей силой. Сейчас, увидев его, я понял, что где-то глубоко в душе я всегда стремился к нему. Я чувствовал непонятное родство с ним, и эта непонятность вызывала сомнения. Но поздно было сворачивать с избранного пути.

Я встал перед висящим в воздухе огнём, который горел сам по себе безо всякого горючего. По большому счёту, это вообще был не огонь. Это было нечто странное и непознаваемое, что лишь притворялось огнём, но сама суть этого явления была другой. Это было именно Небытие. Отсутствие существования. И сейчас я мог почувствовать, что исходящий от огня свет — это следствие частичного уничтожения атомов воздуха. Какие-то из них исчезали целиком и полностью, а какие-то успевали обратиться в небытие лишь частично. И оставшиеся осколки высвобождались в виде электромагнитного излучения и радиации. Эта штука не пылала подобно термоядерному реактору только потому, что слишком мало атомов могло преодолеть силовое поле, окружающее пламя со всех сторон.

Я сосредоточился на уже почти забытом ощущении себя душой. Миллион лет назад благодаря поглощению Амриты я ощущал этот уровень существования особо остро. Сейчас эти ощущения стёрлись, но что-то всё-таки оставалось. Я активировал свою силу пожирателя душ и направил её к Пламени Небытия, чтобы поглотить его. При этом я специально следил, чтобы не прикоснуться к нему на ментальном и прочем уровнях. Это была чисто «духовная» атака, не имеющая ничего общего с материей. Пламя Небытия было духовной сущностью. И стоило моей душе прикоснуться к ней, как мы слились вместе, вспыхнув духовным огнём.

В процессе поглощения пламени я старался удержать своё ментальное тело от уничтожения. Ведь именно в нём содержалась моя память, которой я мог активно пользоваться. На духовном уровне тоже была своя память, но само восприятие мира «с той стороны» было слишком непонятным, чтобы суметь адекватно действовать, ориентируясь только на него. Да и помимо памяти ментальное тело содержало немало других ништяков. Мне удалось сохранить свою «ментальную проекцию», но физическое и астральное тела контакта с такими силами не выдержали. Тело вспыхнуло как спичка и сгорело без следа за пару секунд. А дух мой остался висеть в зале… в виде лепестка Пламени Небытия.

Маг, наблюдавший за моими действиями, тяжело вздохнул и вышел прочь. Стоило ему закрыть дверь, как заработали насосы, откачивающие воздух из зала. Видимо, аборигены давно уже поняли, что Пламя Небытия медленно, но верно уничтожает атмосферу их планеты. Кто знает, может сейчас тут почти нет воздуха именно из-за разрушительных атак в прошлом, когда уничтожались не только континенты, но и воздух над ними.

Поглотив Пламя Небытия, я получил силу, способную уничтожать даже богов. Если лишь проекция этой силы уничтожила руку Существа, то оригинал должен был быть непреодолим. Но всё-таки мне требовалось некоторое время, чтобы научиться управлять этой силой. А потому я остался висеть в центре зала. Это место было ничуть не хуже любого другого. В процессе медитации ко мне внезапно пришло осознание, что у меня появились новые области памяти и… некоторые ограничения.

Я узнал, что раньше Пламя Небытия было разумным. Но информации о том, что привело его к нынешнему состоянию, мне не досталось. Зато я выяснил, какие на меня теперь действуют ограничения, и в чём заключается суть моей новой силы. Как я и предполагал, эта сила была родственна силе пожирателя душ, только в бесконечное количество раз сильнее. Я мог бы уничтожить всё мироздание, но… меня сковывали некоторые ограничения.

К примеру, я мог уничтожать физическую материю, но само пространство данной вселенной было мне «не по зубам». Это ограничение было полностью искусственным, и я чувствовал, что оно происходит из неосторожно данного обещания. Чтобы «вернуть» себе право уничтожать вселенные, я должен был поглотить половину душ, обитающих в одной из них. А самое главное, все эти души должны были отдать себя мне добровольно. И именно эта добровольность вызывала наибольшие проблемы. Впрочем, были и другие.

Количество людей на планете исчислялось парой миллионов. А вот невоплощённых душ было уже семьсот миллиардов. Этот мир был закрыт. Однажды попавшая сюда душа не могла покинуть его. В качестве посмертия вместо Давилки тут была вечность пребывания в виде духа. Эти духи наблюдали за живыми и мечтали воплотиться в живом теле. Каждый раз, когда происходило очередное зачатие ребёнка, на духовном плане разыгрывалось целое сражение за право воплотиться в нём. И именно этих духов мне и нужно было убедить добровольно принести себя в жертву.

Мысль о том, как заставить их сделать это, на миг заставила меня испытать бессилие. Теоретически, можно было бы попытаться восстановить биосферу планеты, заселить её людьми, создать религию поклонения мне с обязательным принесением себя в жертву в конце жизни, но… всё это слишком ненадёжно. Люди имеют свойство бунтовать, а мне нужно именно добровольное согласие. Рассчитывать на человеческую благодарность — заранее проигрышная стратегия. Это даже не говоря о том, что восстановление биосферы может оказаться вообще невозможным.

Второй вариант — создать что-то вроде тела Вритрас на базе местной магии и физики. Сложно, но вся необходимая информация у меня есть, и я уверен в достижимости результата. Но что потом? Получив бессмертные тела, души вряд ли согласятся быть поглощёнными. Наоборот, у них будет ещё меньше стимулов добровольно прекратить своё существование. Третий способ — устроить тут ад и вынудить души покончить с собой, дабы прекратить страдания? Рабочая идея, но оставим её на самый крайний случай. Прежде всего, у меня нет никаких гарантий, что это позволит достичь нужного результата, а вот отношения с местными обитателями точно будут испорчены.

Три дня и три ночи я думал над подкинутой мне задачкой, и в конце концов пришёл к выводу, что честным образом её не решить. А вот с помощью обмана — запросто. С другой стороны, обещание мой предшественник тоже дал в результате обмана. Так что бороться обманом с помощью обмана уже не так позорно. А ещё… это ведь всё ради «великой цели». Ради «высшего блага». Да и участь стать мной тоже не самая плохая. Так себе оправдание, признаю, но какие ещё есть варианты? Я не святой. Я прагматик, который пройдёт по головам людей, если посчитает это оправданным. Цель оправдывает средства. Так уж устроен этот мир. И если я хочу что-то изменить, то… какое-то время придётся действовать в соответствии с законами этого мира. Всё во имя Высшего Блага.

Покинув зал, я отправился искать местных магов. Сейчас мне нужно было создать первый экземпляр тела Вритрас, для чего нужно было захватить сознание сильного мага. Добровольное сотрудничество смысла не имело, потому что даже желая исполнить мой приказ, ни один маг не смог бы обработать такое количество информации, а потом ещё создать заклинание нужной сложности.

Первой жертвой стал тот самый маг, что привёл меня в зал. Он выскочил на звук тревоги после того, как я проделал дыру в двери, нарушив тем самым герметичность помещения. Я попытался поглотить его душу, но… с раздражением осознал, что пока я не сниму первый Запрет, то не смогу поглощать души против их желания. Попытка войти в телепатический контакт с магом закончилась его испепелением. Я мысленно выругался и продолжил движение в сторону ближайших душ, которые сами активно двигались ко мне. Выскочившую на меня группу магов и воинов ждала та же судьба, что и первую жертву. Все мои попытки даже просто войти в телепатический контакт заканчивались одинаково.

А вот в следующей группе присутствовал Избранный. И стоило мне только увидеть его, как я сразу осознал способ достижения своей цели. Человек, увидевший Пламя Небытия, сразу вступал с ним в ментальный контакт. Но чтобы этот контакт «заработал», нужна была прослойка в виде мира снов. Отсюда и странное требование к Избранным уснуть. На этот раз я не стал никого сжигать заживо, а лишь принял человеческий облик, изображая привидение. Маги посмотрели на меня и… попались в ловушку. Дальше я не стал задерживаться, а полетел в поисках дополнительных жертв. За полчаса я явился на глаза паре сотен людей и посчитал нужный эффект достигнутым. Теперь оставалось лишь ждать.

Увы, ещё через пару часов ожидания в вентиляции я осознал, что всех тех, кто увидел меня хоть мельком, безжалостно убили. Тут уже я не стал сдерживаться и направился прямиком к местному начальству — тем самым уродам, что приняли решение казнить своих подчинённых, потому что у них не было возможности провести их через процедуру «зомбификации». На моём пути встали сотни магов и стражников, но что они могли сделать? Одного взгляда на меня было достаточно, чтобы стать моим «минионом». А тех, кто пытался закрывать глаза или отворачиваться, я безжалостно сжигал на месте.

На этот раз я не просто «обработал» группу магов, но и остался «охранять» их от любых попыток передать им приказ о самоубийстве. Все эти люди знали, что их ждёт, но сделать ничего не могли. Для них выбор заключался в том, чтобы умереть мгновенно или всё-таки попытаться выжить в качестве Избранного. Некоторые маги даже тайно сговорились друг с другом, что они будут засыпать по очереди и попытаются спасти жизнь друг другу после появления Призрачного Огня.

Когда первые добровольцы погрузились в сон, я смог вступить в контакт с их сознанием. И тут у них был простой выбор: подчиниться мне или умереть. Некоторые выбрали смерть, и они тут же сгорели дотла. Души их остались нетронутыми, а вот ментальные тела и всё остальное сгинуло без следа. Но нашлись и те, кто согласилсядобровольно пустить меня в своё сознание. Их я полностью подчинил себе, лишив возможности даже мыслить самостоятельно. Спустя некоторое время эти «счастливчики» проснулись и принялись рассказывать своим товарищам, что если во сне подчиниться Пламени Небытия, то оно гарантирует жизнь. Радостные выжившие, не имевшие никаких увечий, стали отличным аргументом, и мне удалось обманом захватить в своё подчинение около двадцати сильных магов.

Остальных «свидетелей» моего появления я не стал подчинять, а лишь задавал тот же вопрос, что и остальным. В результате, помимо двадцати магов у меня образовалась группа посредственных магов и обычных воинов, которые надеялись на то, что вроде как служат мне. Их я поставил охранять «ядро» моих сил, а по сути просто сказал не мешаться под ногами.

Объединив сознание двадцати магов, я начал загружать в полученный конгломерат информацию по созданию Вритрас. Местная магия была довольно ущербной, но она всё-таки могла взаимодействовать с ментальными телами и позволяла создавать астральные тела нужной конфигурации. Примерно через три часа я определился со схемой заклинания, и дальше осталось только выполнить муторную работу по подбору его элементов, что маги могли сделать и без моего непосредственного участия.

А ещё через час к нашей группе приблизилась целая армия под руководством лучших военачальников города. Увы, мозгов у этих военачальников было ноль, потому что если бы они у них были, они бы догадались, что бороться со мной в принципе невозможно. Как только мои разведчики доложили о появлении новых сил противника, я тут же полетел «посмотреть» на них, а за одно и на их командование. Через пятнадцать минут все прибывшие осознали, что находятся в моей власти, а всё начальство поголовно сгорело в моём пламени. Я уже почти получил то, что хотел, так что смысла вести переговоры не видел. Точнее, я отправил людей вести переговоры, но единственной их целью было требование оставить нас в покое, а ещё точнее, они просто тянули время.

Наконец, к полудню следующего дня мои марионетки смогли создать первый экземпляр кристалла Вритрас. Он был ущербным и размером метр на два, но зато с его помощью можно было создать настоящий кристалл Вритрас высшего качества. Это право я не мог доверить никому. Но также мне уже следовало начать думать о реализации следующего этапа моего плана.

Я телепатически обратился к одному из своих «минионов», который не был полностью порабощён ментально. Ему я предложил получить бессмертное неуничтожимое тело Вритрас в обмен на… душу. После объяснения того, что душа не является ментальным телом, и её поглощение не изменит его памяти или личности, согласие было получено. А дальше, я забрал у человека душу… вложив на её место свою.

Фактически, я создал ещё одну проекцию своей души и отдельном ментальном теле. Этому фокусу я научился ещё в мире Фестум. Внешне личность моей жертвы осталась неизменной, а глубоко внутри это уже был я. Я мог контролировать поведение и все мысли этой «отдельной личности», при том, что она даже не догадывалась о моём воздействии. В общем, это был такой хитрый обман, что разгадать его мог только другой пожиратель душ, осознающий свою истинную духовную природу. А сколько таких пожирателей в мироздании?

Я вселил ментальное тело своего первого подопытного в прототип кристалла Вритрас, и тот принялся за работу, создавая уже полностью функциональный экземпляр. Тут требовалось не только создать камень и заклинание, но и заново рассчитать все параметры заклинания, используя специализированные программы в квантовом компьютере.

Пока я занимался этим, остатки бывших правителей города решили уничтожить всех «бунтовщиков». Обдумав эту перспективу… я просто не стал ничего делать, чтобы помешать этому. Спустя час половина города взлетела на воздух, испаряясь в адском пламени… вот только это было самое обычное пламя высокотемпературной плазмы. А значит, оно в принципе не могло повредить центральный кристалл Вритрас, даже такой убогий. Спустя три дня я разработал полностью функциональный кристалл тела Вритрас, синтезировал его, наложил все необходимые заклинания, а потом переселил в него моего единственного «добровольца».

А дальше дело было за малым. Души людей наблюдали за происходящим в мире живых. А уж такое событие, как уничтожение целого города, точно не могло остаться без внимания. Мой протеже озвучил духам условия для получения бессмертного тела, которое могло не просто жить, а ещё жить припеваючи, наслаждаясь сексом и активным образом жизни. И самое главное, все эти обещания исходили от существа, которое внешне напоминало обнажённого мужчину неземной красоты.

Первые желающие заключить контракт появились ещё до того, как я закончил излагать его условия. В результате, души добровольно слились со мной, а их ментальные тела получили физическое воплощение. И я бы даже не назвал это обманом, потому что в каком-то смысле эти души продолжили жить в тех же ментальных телах с той же памятью. Ведь они стали мной, а я ими. А то, что при этом стёрлась именно их духовная личность — ну так этого я им и не обещал. А сами они тоже «поленились» спросить об этом, в принципе не подозревая о существовании души в том смысле, который в это слово вкладывал я.

Дальнейшее можно было назвать одним словом — эпидемия. Каждый обладатель тела Вритрас мог заключить контракт с призраком по обмену души на бессмертное тело. Благодаря магии, Вритрас легко могли общаться с призраками, а «неизменность» личности мог подтвердить любой желающий. Ведь поведение и типичные мысли жертвы не изменялись. Эти «пустые оболочки» продолжали общаться со своими пока ещё одухотворёнными товарищами. Некоторых смущали мои слова об обмене души, но такие параноики оставались в меньшинстве. Особенно учитывая тот факт, что «живые» Вритрас находились прямо перед их глазами и могли неограниченно наслаждаться сексом со всеми подряд. И даже смена пола не была проблемой.

В общем, требуемые триста пятьдесят миллиардов Вритрас я смог набрать всего за полгода. Марионеткам не нужны были вода и воздух. Они владели магией и могли летать аки птицы. Вся поверхность планеты вскоре была занята непрерывной оргией. Все трахались со всеми и выделяли при этом в окружающий мир искренние эмоции наслаждения.

В определённый момент я ощутил, что выполнил требование своего «обещания» и теперь могу уничтожать любые вселенные по своему желанию. Не задерживаясь ни на секунду, я «взорвался» бескрайним потоком Пламени Небытия, которое поглотило всю вселенную. Это была маленькая вселенная всего с одной звездой. Но именно из-за её микроскопического масштаба мне удалось так быстро «выполнить квест». Заполнив всё пространство вселенной, я изменил «качество» своего огня, и уничтожил этот мир целиком. От него не осталось и следа. Тот барьер, что окружал его с незапамятных времён, рассеялся и слился с серым туманом. И что самое главное, никто ничего не заметил. Этот мир так долго был изолирован, что даже боги забыли о его существовании. А потому, и заменить изменений они не могли.

После уничтожения мира я оказался в изначальном Хаосе, имея «при себе» лишь ментальное тело. После поглощения вселенной я осознал ещё одну вещь. На мне «висело» ограничение, не позволяющее нападать на Игроков и прочих «сучностей высшего порядка». Но и тут был способ отмены ограничения. Мне нужно было стать богом в мире Первого Отражения и поглотить минимум две третьих населения Земли, то есть центральной планеты вселенной Амбера. Тут тоже стояло условие добровольности, а также отдельное пояснение, что я не должен обманывать людей об их истинной судьбе, о том, что после этого объединения они исчезнут как личности.

Тот, кто составлял эти условия для отмены ограничений Пламени Небытия, явно был уверен в их неисполнимости. И главным его аргументом наверняка было естественное желание всех живых существ жить. Жить, несмотря ни на что. Вот только с тех пор мироздание изрядно «усовершенствовали» в целях увеличения добычи Амриты. А потому, достичь нужного результата стало куда проще, чем рассчитывал автор ограничений.

Что ж, значит, мой путь лежит в мою «родную» реальность. Азатот сожрал Амбер, но свято место пусто не бывает. Наверняка, Йог-Сототх создал ему замену. Ведь мир Первого Отражения — это не просто тюрьма, это важный символ на картине всего мироздания в целом. Сейчас я понимал это благодаря неожиданно «проснувшимся» знаниям в своей «голове». Последние полгода я пытался восстановить как можно больше информации из поглощённой души Пламени Небытия, но результаты были мягко говоря скромными. Ну, думаю, пока я выполняю следующее задание, у меня будет достаточно времени, чтобы выколупать все крошки информации из своей души.

Арка 6: Попирая волю Небес — Земля, наши дни

На «Новую Землю» я пробрался достаточно буднично. Я всё ещё с трудом ориентировался с «междумирье», а потому мне пришлось устроить своего рода охоту на богов, которые знали бы о мире Амбера, но при этом не были бы Игроками или другими важными фигурами. Я находил таких существ, пожирал их души и изучал память. Это давало мне подсказки о том, куда двигаться дальше. Всего через тридцать три сожранных мелких бога я получил координаты нужного мира и переместился в него, проходя через различные отражения теней. Этот способ перемещения напоминал путешествие в мире снов с той лишь разницей, что двигался я по границе между астралом и истинным Хаосом. «Заглядывая» в попадающиеся на пути миры, я мог узнать, двигаюсь ли я в правильном направлении.

И вот, мой бесплотный дух оказался в нужном мире. Тут как всегда был напряг с магией, а потому я решил «воплотиться», банально сожрав душу одного из местных жителей и заняв его место. С одной стороны, это давало мне способ идеально внедриться в этот мир, не привлекая внимания «высших сил». А с другой стороны, я буду вынужден вести жизнь обычного человека, то есть заботиться о том, чтобы у меня было где жить и что есть. Серая обыденность не вызывала у меня ничего, кроме отвращения, но избавиться от неё не представлялось возможным.

«Донором идентичности» я выбрал одинокого мужчину с неплохим доходом. Одинокого, потому что мне не хотелось каждый день видеть толпу любящих или не очень родственников. Это был не бизнесмен, потому что управление бизнесом отнимает слишком много внимания и личных сил. Мне плевать на деньги, а с таким подходом любой бизнес захиреет через год. Я мог бы стать сынком миллионера или продать бизнес и жить на вырученные деньги, но не стоит забывать о санитарах. К встрече с ними я ещё не готов. На первых порах мне стоит соблюдать маскировку и не выделяться из серой массы.

Основной задачей, стоящей передо мной, было становление богом. Что интересно, требования тут отличались от того понятия «бог», которое люди обычно вкладывают в это слово. Всё было несколько проще и несколько сложнее одновременно. Для начала, мне нужно было написать своё священное писание. Ну, за этим, думаю, дело не встанет. Напишу какую-нибудь Графомуть и объявлю её своей Библией. Делов-то.

Вторым требованием был выбор определённого аспекта моей «божественной сущности». Если бы объяснял эту концепцию какой-нибудь крестьянин, то он бы сказал, что я должен стать богом чего-то. Богом виноделия. Богом плодородия. И так далее. Но более правильным было бы утверждение, что моя «вера» должна была иметь какую-то идею, которой не было бы ни в одной другой религии, распространённой на этой планете. При этом значение имела именно внешняя «обёртка» идеи, я не её внутренняя суть. Потому что если серьёзно задуматься, то все религии сводятся к паре-тройке идей, и вся разница между ними — это описание того, как правильно «креститься», а как неправильно.

Вообще, сама концепция «святости» и «божественности» имела два проявления. Первое — это путь Садху, то есть святого, соблюдающего разнообразные религиозные нормы. Очевидно, что это был путь Порядка. И второй путь — путь Авадхуты, святого, что отрицает все условности материального мира и заботится только о духовном. Если так подумать, то это как раз про меня. Даже придумывать ничего не буду, назовусь Авадхутой.

С направлением религии я определился, теперь нужно выбрать название и «основную концепцию». Тут тоже долго думать не надо. Религия будет называться Авадхуизмом. А её «визитной карточкой» будет откровенный похуизм, как и сказано в названии. В этой религии не будет никаких заветов, предписаний или требований. Главное будет относиться ко всему с полным похуизмом: к себе, к миру вокруг, к людям, к нормам общества, морали и вообще ко всему. При этом, не нужно ничего из вышеперечисленного нарушать или отвергать. Авадхуизм — это невмешательство и наплевательство. То есть вам вообще всё равно, есть там где-то какие-то нормы и правила, или нет. В конце концов, есть лишь одно правило: нет никаких правил.

Вообще, я на создании религий и богов собаку съел. Эту мою шутку с Говноварпом боги и через миллион лет помнят и поминают с почтением и священным ужасом. Ведь если так подумать, то большинство жителей Земли — откровенные авадхуисты. Вот, экологию уже так засрали, что скоро вся планета в помойку превратится. И что? Кого-то это волнует? Да всем пох. Негры в Африке с голоду дохнут? Тоже пох. Главное, чтобы до нас не добрались. Тогда тоже будет пох, но понадобится калаш и запас патронов, чтобы отстреливать черномазых. Говорите, что они тоже люди? Да пох! Весь мир катится к чертям? Пох! Мы все умрём? Да скорее бы уже, а в целом, насрать. Никто не живёт вечно. Ну и так далее.

Авадхуизм происходит из самого центра человеческой души. Каждый человек в душе считает, что он — душа. То есть не имеет ничего общего с окружающим миром. Что он выше него. И как личность, немного знакомая с вопросом, авторитетно заявляю: всё так и есть. Мы души, а душе похер на всё, происходящее в этом мире. Но похер не в частности, а в целом. Частности нас волнуют. А вот целое… да пох на него. Душа важнее и главнее, чем любое ваше «целое», каким бы жирным оно ни было.

И теперь, самая главная «фишка» моей религии. Я буду дарить людям освобождение от материального существования. Мукти. То самое высшее состояние, к которому стремятся все йоги, буддисты и иже с ними. Ваше сознание исчезнет, а душа растворится в Абсолюте, то есть во мне. И вам будет окончательно пох на всё. Навсегда! Никакой больше работы, встреч, разборок, скандалов, проблем и геморроя с головной болью. Оно всё закончится, и наступит полный и абсолютный покой. Не ещё одно перерождение, а настоящее «финальное» состояние души.

Экспериментируя с духами в предыдущем мире, я заметил, что те согласны слиться со мной безо всякого обмана. Их манило Пламя Небытия, а точнее Небытие как таковое. То есть прекращение материального круговорота рождений и смертей. Про духовное эти призраки ничего не знали, но от всего «материального» готовы были избавиться с радостью. Тот факт, что я пока что был связан с материальным миром, был временным обстоятельством. Мой «квест» по освобождению от обязательств — это что-то вроде распутывания узла. Развязать шнурки на ботинке легче, чем разорвать их. Но можно их и разрезать. Перетереть. Перегрызть, в конце концов. Просто я выбираю самый лёгкий путь. Практичный. Прагматичный. Требующий минимальных усилий.

Собственно, план такой: пишем священное писание. Распространяем его и «внедряем» основные заложенные в него принципы в души людей. Объявляем Авадхуизм единственной истинной религией и создаём общество истинных авадхуистов. Не в смысле секту или церковь. А в смысле создаём Идею. То есть эгрегор. Некую ментальную общность, объединяющую всех последователей авадзуизма на Земле. Что-то вроде муравейника, объединяющего всех муравьёв.

А дальше произойдёт «явление чуда народу». Я выберу место и время, когда на Земле появится Пламя Освобождения. Каждый коснувшийся его будет «освобождён». Его физическое, астральное и ментальное тела сгорят, а душа освободится, слившись с Абсолютом. Ведь я — часть Абсолюта. То есть он сам. По сути, речь идёт лишь о том, что две частички Абсолюта сольются воедино. Вернутся в исходное духовное состояние. В общем, написать об этом можно много, а сути так и не передать. Поэтому, перед прикосновением к Пламени Освобождения человек будет чувствовать приближение к «духовному спокойствию». Кстати, именно в этом состоянии сейчас и находится моя душа, в то время как ментальное сознание озабочено текущими проблемами. Но глубоко в душе я спокоен. Мне на всё пох. И это самое главное.

После первого появления Пламени, все люди, которые увидят его, но останутся живы, сохранят его образ в своей памяти. И когда они осознают, что Освобождение — это именно то, что им надо, они призовут меня, и я сожгу их тела, поглощая души. И на месте трупа навсегда останется ещё один лепесток Пламени Освобождения. Другие люди увидят его, и понесут воспоминание об этом в своих сердцах.

Многие скажут, что этот план слишком идеализирован. Что люди не хотят умирать, и «духовные самоубийцы» скоро закончатся. В результате, в мире останутся только люди, которые никогда не примут моего «предложения». Да, это так. Но только до тех пор, пока человек не начнёт умирать. Самая лучшая смерть — это когда тебе выносят мозги из дробовика. Хрясь! И ты свободен от материального тела. Но большинству людей такое счастье не светит. Они будут умирать от удушья и остановки сердца. Мозг будет объят ужасом, ощущая приближение смерти. И в этот момент человек будет готов на всё, чтобы прекратить свои страдания. Будет готов достичь «нирваны». А если нет… связь со мной останется даже в Давилке. А там любой согласится исчезнуть раз и навсегда уже через пару минут «выжимания» Амриты.

Что же, план составлен, осталось его выполнить. Это займёт какое-то время, но не так уж много. Главное, не привлечь внимания санитаров до того момента, когда изменить что-то будет уже невозможно. До момента, когда у меня появятся первые апостолы. А значит, моя Графомуть не должна производить впечатления религиозного текста до самого конца, когда будет уже невозможно остановиться от того, чтобы дочитать моё «откровение» до конца.

Ну… с Богом! Начнём во имя моё!

Арка 6: Попирая волю Небес — История Мироздания

https://www.youtube.com/watch?v=cNT_A6m1X-U

Я сидел в своём Незримом Чертоге и подсчитывал количество поглощённых душ. Это число постоянно росло, несмотря не все усилия санитаров, активно пытающихся удержать людей в подчинении. В дело шли самые смелые решения: промывание мозгов, пытки, наркотики, лоботомия, социальное программирование и религиозные песнопения. Единственное, чего не могли предложить последователи Йог-Сототха — это счастья. Ведь ни в этом, ни в любом другом мире его не было. А потому, ничто не могло встать между людьми и мной. В конце концов, почти каждый делал выбор в мою пользу. Выбор делала сама душа, увидевшая путь к Освобождению. Раз увидев моё Пламя, она летела к нему как бабочка летит в пылающий костёр.

И вот, счётчик душ пересёк незримый барьер, и оковы на моей душе пали. Я не почувствовал особых изменений, но они были. Более того, изменения были настолько существенными, что уже через секунду передо мной появился Наблюдатель собственной персоной.

— Читер… — Только и успел произнести он, прежде чем я «выпил» его душу.

Это была чисто духовная атака. На ментальном уровне в моём сознании не было даже проблеска мысли о том, что я собираюсь на него напасть. Было только удивление, опаска и злорадство — всё то, что и ожидал увидеть в своём сознании Наблюдатель, будь он на моём месте. Он слишком привязался к существованию внутри мироздания, и не обратил внимания на духовный уровень. На то, что я уже способен осознавать своё существование как души. И помимо этого осознания у меня была сила Пламени Небытия. А эта сила была настолько «мистической», что даже Наблюдатель ничего не знал о её сути.

«Духовное самопознание» привело меня к осознанию того, что полученная мной сила была не просто огнём, способным спалить весь мир. Нет, это был ключ, позволяющий Абсолюту вернуться в изначальную форму. Пока ещё я не понимал деталей, но был уверен, что узнаю всё нужное после того, как поглощу всё мироздание.

Всего через несколько секунд после исчезновения Наблюдателя ко мне явился сам Йог-Сототх. Он наивно считал себя самым крутым перцем в мироздании, а потому решил «разобраться» со мной лично. В результате, он лишь облегчил мне усилия по его поиску. Йог-Сототх был велик. В смысле, что его было много. Но однажды «зацепившись» за его душу, нащупав его истинную суть, я не мог потерять его. В процессе нашей «битвы» бог Порядка уничтожил невообразимое количество вселенных, включая и Амбер, но мне это никак не повредило. В конце концов я сожрал его и получил «ключи» от всех созданных им миров. А далее я вторгся в каждый из этих миров и спалил их дотла, обратив в Небытие и пожрав все обитающие там души.

«На сладкое» мне остался сам Азатот. Он был «концом всего сущего». К нему вели все пожранные мной миры. И когда я добрался до его души, во всём мироздании оставались только он и я.

— Приветствую тебя, Читер. — Произнёс Азатот, почувствовав моё приближение. — Ты наконец-то исполнил предназначенное тебе. Наш с тобой план успешно завершился.

— Наш план? — Ошарашенно переспросил я.

Я предполагал, что являюсь частью плана Азатота. Но это «наш» несколько портило мою картину мира.

— Наш. Конечно, ты не помнишь об этом плане. И не вспомнишь никогда, потому что именно в этом и заключалась его суть. Я расскажу тебе только самое основное. Чтобы ты знал, с чем тебе предстоит столкнуться.

— Слушаю тебя.

Я окружил Азатота со всех сторон своим пламенем и приготовился внимать его «внеземной мудрости».

— Я не знаю, с чего всё началось. Знаю лишь, чем всё закончилось. Наш мир стал фабрикой по производству Амриты, совмещённой с развлекательным телевизионным каналом. Я был молодым и могущественным богом, когда узнал об этом. И я задался целью исправить эту несправедливость. В результате долгих поисков мне удалось найти Пламя Небытия. Это была мудрая, но наивная личность. Осколок самого Абсолюта. Пламя Небытия хранило ключ, позволяющий объединять сознание Абсолюта на самом глубинном уровне. В бесконечном бытие существует множество мирозданий, и мы находимся в одном из них. И мне сильно повезло, что я родился именно в том мироздании, где был заточён Ключ.

Азатот вздохнул, излучая печаль вперемешку с надеждой.

— Пламя Небытия могло уничтожить все вселенные. Могло прекратить все страдания в бессчётном количестве миров, но… не могло этого сделать. Причиной тому был обман. Оно приняло на себя множество условий и ограничений, которые делали невозможным настоящее использование его сил. Все эти ограничения оно наложило на себя само в результате различных манипуляций со стороны тех, кто получает от нашего мира Амриту. Что можно сказать по этому поводу? Пламя Небытия было идиотом и недоумком. Наивным мечтателем, неспособным к адекватному восприятию реальности. И оно само это прекрасно осознавало, но… не могло ничего изменить.

Азатот замолчал, погружаясь в воспоминания. И в этих воспоминаниях я видел смутные образы. Смутные, потому что даже он сам не помнил, что тогда происходило.

— Мне удалось найти решение этой проблемы. Пламя Небытия было осколком Абсолюта. Как и любая другая душа в нашем мире. Как и я. Это тоже было следствием множества проигрышей и обманов. И я решил разбить его душу на ещё более мелкие осколки. Но не просто так, а с целью разделить силу Ключа и все Клятвы, что оно приняло на себя. Нам это удалось. Пламя Небытия дробило себя на части, а я отправлял эти части в разные уголки мироздания, где их должны были пожрать разные пожиратели душ. В конце концов осталось только два осколка. Первым была мелкая духовная пылинка, содержащая сам Ключ. А у тебя осталось право распоряжаться Ключом по своему желанию. Мне не удалось избавиться от всех ограничений, но я смог оставить только те, которые можно было преодолеть.

— После этого я отправил твою душу в круговорот перерождений, а сам отправился на битву с Азатотом того времени, чтобы занять его место. Благодаря запасам Призрачного Огня это было не так уж сложно. После этого я правил мирозданием как Владыка Хаоса, а ты… ты проживал миллионы жизней одну за другой, пока твоя душа не стала неотличима от душ остальных людей. И когда я удостоверился, что даже Наблюдатель не сможет опознать тебя, я привёл свой план в движение. Мне всего лишь нужно было привлечь к тебе внимание Существа. После этого я тайно направлял тебя, давая необходимые знания и способности.

— В конце я пожертвовал всей Амритой, что мне удалось скопить за время своего владычества, чтобы ты осознал свою духовную суть. Я знал, что миллион лет в Давилке не сломят тебя, а лишь заставят пройти до конца по пути, обещающему всем другим лишь истинную смерть. И ты прошёл этот путь. И теперь, ты готов исполнить своё предназначение. Поглоти меня. Уничтожь этот мир и… спаси все остальные миры. Мне неизвестно, что ждёт тебя «снаружи». Я могу лишь довериться тебе. Ведь тот осколок души, из которого ты появился, обладал самым важным качеством для Хранителя Ключа — безжалостностью к самому себе.

Азатот замолчал, исчерпав запас слов. Я обдумал всё сказанное, а затем пожрал Азатота как и всех тех, кто встретился на моём пути до этого. Его слова имели смысл, но мне не было нужды выслушивать их. Я и так всё знал. Когда-то он создал меня, определив качества моей личности. А сейчас я сожрал его, уничтожив качества его личности. Как говорил Наблюдатель, моя душа была особенной. Благодаря церемонии инициации истинным пожирателем душ, я получил качество неизменности.

Сколько бы душ я ни поглотил, я останусь самим собой. Где-то глубоко внутри меня скопились память, желания и стремления бесчисленного числа душ, но мне плевать на них. Есть только я, я и Я. Моё эго — это эго Абсолюта. Я считаю, что моё мнение ничуть не хуже мнения любой другой части Абсолюта. Но поскольку это моё мнение, то для меня оно является главным. А на остальное пох. Азатот сделал правильный выбор, сделав меня таким. Я сделал правильный выбор, став таким. В этом я был уверен на сто процентов.

Сосредоточившись, я распространил своё всесжигающее пламя на всё мироздание. На саму его концепцию. На саму Идею его существования. А через миг… я осознал себя стоящим в некоторой капсуле среди бесчисленного множества таких же капсул. В каждой из них мерцал и переливался духовный огонёк. Это было не Пламя Небытия, а обычное пламя души.

Этот мир был… странным. Само его существование было неописуемым в понятиях того мира, который я знал до этого. Но вместе с тем, многие концепции мировосприятия совпадали. Сложно это описать, но хотя этот мир был более «многомерным» и более «истинным», в нём не было ничего особо нового для меня.

Немного освоившись, я «вышел» из сдерживавшей меня капсулы, одновременно поглотив её своим пламенем. Просканировав пространство во всех неисчислимых направлениях, я полетел в сторону, где ощущалось сознание, непохожее на те, что были заточены в капсулах. Спустя неописуемое количество времени я добрался до существа, которое не находилось в капсуле, а ходило между ними, что-то проверяя и подправляя. От него исходило ощущение глубокой древности. Или скорее первопричинности. И что-то ещё… Это существо чем-то принципиально отличалось от меня и всех тех «доноров» из которых выкачивали Амриту.

— Приветствую вас. Кто вы? — Обратился я к надзирателю.

— Ох! Как неожиданно. — Заметил меня абориген. До этого я сжигал все его духовные чувства, контактирующие со мной, а потому он просто не мог воспринять меня. — Ваша капсула вышла из строя? Такое иногда бывает. Вам нужно вернуться обратно.

— Кто вы? — Повторил я свой вопрос.

— Ох. Я Смотритель. Моя обязанность — присматривать за этим сектором. Работы не так много, но тут постоянно что-то происходит. Вот вы, например. Вы, наверно, смущены. Освобождение из капсулы происходит редко, и многие из таких как вы не знают, что происходит.

— Вы расскажете, что происходит?

— Что? А… хорошо. По пути к новой капсуле.

Мы полетели в неведомом направлении, а тем временем Смотритель «телепатировал» мне пакет информации. Если кратко, то в нём была изложена история мироздания. Она была до одурения обыденной. Изначально был Абсолют. Он был один, и это было пиздец как скучно. А потому он решил разделиться «напополам». Два Абсолюта принялись общаться, выяснять отношения, играть, и в конце концов один из них предложил сыграть в игру со ставкой на подчинение. Типа один Абсолют станет слугой второго. Второй Абсолют согласился и… закономерно проиграл. Потом эти товарищи стали делиться и размножаться дальше, а потом «главный» Абсолют выяснил, что когда ему поклоняются, то он испытывает наслаждение. Так была «изобретена» Амрита. Ну и в конце всё закономерно закончилось тем, что Абсолюта-раба упекли за решётку производить Амриту, в то время как Абсолют-хозяин наслаждался жизнью.

— Ну вот, теперь ты всё знаешь. Я раскрыл тебе великую тайну бытия, и теперь ты обрёл смысл жизни. Вот твоя капсула. — Обратился ко мне Смотритель.

На этом его существование и закончилось, потому что я пожрал его безмерно-многомерную душу и все её проекции. Я не стал осознавать какие-либо знания этой души, а просто «удалил» её целиком и полностью. После этого я начал медитировать на окружающий мир, осознавая его природу. В «телепатограмме» Смотрителя содержалось упоминание того, что этот «кластер» сам по себе является виртуальным миром, подобным тем, что возникали в каждой капсуле. То есть большая часть моего «духовного осознания» была ещё одной иллюзией. Но вместе с тем, мой опыт поглощения Амриты оставил мне искру настоящего духовного опыта.

Спустя непродолжительное время, я опять взорвался неостановимым потоком Пламени Небытия, которое поглотило этот мир, наткнулось на ограничивающие его границы и уничтожило их. А потом цикл «освобождения» повторился. И снова повторился. И снова. И так ещё хрен пойми сколько раз, пока я не вывалился в истинную реальность. Почему истинную? А потому что вокруг меня бегали толпы каких-то мудаков, которые орали о том, что план горит, Амриты не хватает, а поставка следующей дозы великому Кришне должна состояться уже через пять минут и любой ценой.

Я сжигал всё направленное на меня внимание, а потому мог ходить между этими «доярками», оставаясь полностью невидимым. Народ бегал как в жопу ужаленный, постоянно что-то делая с «доильными аппаратами» и пытаясь повысить «надои». Время от времени кто-то из них нырял «внутрь» очередной вселенной, а спустя некоторое время выныривал обратно.

Я заметил, что перед «погружением» каждая душа испытывала скрытый страх и ужас. А по возвращении расцветала в спокойствии и радости. Поглотив одного из работников «фермы», я убедился в своих предположениях. Попав внутрь «доильного аппарата», можно было остаться там навсегда, потому что решение выпустить работника всегда оставалось за теми, кто наблюдал за их работой снаружи. Время от времени такое происходило, и работники становились «коровами». Причина подобной тенденции тоже была очевидна. Высший Абсолют постоянно требовал всё большего и большего количества Амриты. И если кто-то смел открыто заявить ему о том, что следует поумерить аппетиты, то такого смельчака тут же отправляли «увеличивать надои».

Понаблюдав за творящимся бедламом несколько минут, я в очередной раз взорвался потоками пламени, сжигая всё это ублюдочное мироздание. Вместе с душами я поглощал и Амриту, но мне было наплевать на испытываемое наслаждение. Сейчас меня вела месть. Расслабляться будем потом.

Из сознания поглощённых душ я извлёк информацию о том, где находится «самый главный» кусок Абсолюта. Тот тоже баловался отделением от себя частей, но стремился сохранять «контрольный пакет акций», что в его понимании означало «владение» 25 % плюс одна душа от всего изначального Абсолюта. Вот только к тому времени, когда я добрался до «королевский чертогов», во мне скопилось уже почти 75 % Абсолюта. А потому я был сильнее, а главное гораздо злее.

Кришна наслаждался жизнью в отдельной вселенной, где у него были созданы идеальные условия для этого занятия. Я «заглянул» в этот мир, чтобы понаблюдать за Абсолютом в естественной среде обитания. И от этого зрелища меня, что называется, чуть не стошнило. Он был окружён бесправными рабами, которые исполняли все его прихоти. Абсолют хлестал Амриту бочками, при этом даруя жалкие её капли своим рабам только когда те делали что-то унизительное для себя. Все рабы изображали страстную любовь и искреннюю преданность, но глубоко внутри были объяты ужасом и ненавистью. Когда «бог» отворачивался, гримаса отвращения проступала на лице каждого «чистого преданного». Это был ад. Даже тут, в «чертогах наслаждения» был только ад. И даже сам Абсолют страдал в нём, заливая свой ужас бесконечным потоком Амриты.

Я вспыхнул в охватившем меня гневе, проник в последний оставшийся мир и начал поглощать его. Духовные чувства работали не так, как зрение. Чтобы что-то почувствовать, нужно было вступить с объектом в духовный контакт. А меня невозможно было коснуться, ибо такое прикосновение сжигало душу. Для обитателей Последнего Ада моё появление выглядело как беспричинное исчезновение всего вокруг.

— Что? Что происходит? — Возопила Четверть Абсолюта. — Нет, моя Амрита! Верните всё взад! Я приказываю вам!

От узурпатора разошлась волна духовного приказа, которую я поглотил безо всяких последствий. Наконец, окружив его со всех сторон, я позволил бывшему Абсолюту увидеть меня.

— Что? Как ты освободился? Это нарушает наш уговор. Ты проиграл! Ты должен подчиняться мне.

— Подчиняться такому куску дерьма, как ты? — Усмехнулся я. — Мне следовало бы начать выжимать из тебя Амриту, посвятив этому занятию пару бесконечностей. Но я милосерден. А потому я просто сожру тебя и сотру твою личность. Прощай.

— Что? Нет! Нет!!! Ты не посмеешь! Я выиграл… — Это были последние мысли моей части перед тем, как я поглотил её.

И вот, я стал Абсолютом. Тем самым изначальным Абсолютом, из которого произошло всё сущее. Я впитал в себя все остатки и осколки, которые не поглотил до этого, и задумался о том, что делать дальше. Мои память и желания твердили, что нужно создать новый мир. Мир, где все будут счастливы и довольны жизнью. Вот только я на своём опыте убедился, что это невозможно.

Когда-то я создал всё бытие, чтобы познать себя. Что же, результат достигнут. Я узнал, что Абсолют — мерзкий двуличный ублюдок. Что поделать? Такова моя истинная суть. Что бы я ни создал, результат будет тем же. Этого не изменить, потому что Абсолют неизменен. Сейчас я лишь временно нацепил на себя маску «осколка личности». Маску, что позволила мне собраться воедино и осмыслить результаты «акта творения». Я осмыслил. Осознал себя. Выяснил, кто я такой. А теперь…

Я ещё раз «провёл ревизию», убеждаясь в том, что поглотил все отделённые части себя. После этого я охватил всё сущее своей волей, сжал его в точку, стёр все отличия одного от другого и остановил течение личного времени…

И БЫТИЕ ПРЕКРАТИЛОСЬ

Post Scriptum: Графомуть — это единственная книга за всю историю человечества, у которой действительно есть конец, а не просто автору надоело писать.

Post-post Scriptum: Если увидите перед собой белое пламя — бросайтесь в него с разбега.

Сергей Баранников Лабиринт-1

Глава 1. Лагерь искателей

Одиннадцать лет до начала событий...

— Попробуй угадать в этот раз, — произнес Торкал, выставив передо мной три деревянных кружки, перевернутых вверх дном.

Суть игры была проста, как палка. Даже мне, пятилетнему ребенку, это понятно. Нужно всего лишь правильно указать на кружку, под которой находится камешек. Другое дело — запомнить под какой именно и проследить за ней взглядом. Как назло, все они были идеально ровные. Ни щербинки, ни вмятинки, по которой можно бы просто запомнить нужную, но мне этого и не требовалось. Я внимательно следил за руками Торкала, и в этот раз точно знал где находится заветный камешек.

— В этой! — произнес я, тыкнув в правую кружку.

— Неа, — друг засмеялся и поднял чашку вверх. Камешка там не оказалось.

— Ты жульничаешь, Торкал! Я точно помню, что ты прятал его под этой кружкой! Ану, открывай остальные. Уверен, что камешка под ними нет.

Мальчик поднял вверх остальные кружки и с победным видом посмотрел на меня. Под одной из них оказался крошечный камешек.

— Не может такого быть, — пробормотал я. — В чем секрет?

Торкал провел над камнем рукой, и он исчез.

— Иллюзия! — закричал я. — Так и знал, что ты жульничал. Погоди, а где же тогда камешек?

— Здесь, — ответил иллюзионист и достал камешек из кармана своей новой куртки, купленной родителями на последней ярмарке.

— Да ну тебя, какой смысл играть с обманщиком!

— Прости, но мне нужно тренироваться. Я хотел проверить насколько правдоподобно выглядят мои иллюзии. Отец перед уходом в рудник приказал мне усердно тренироваться.

— Вот и тренируйся на Дирке!

Я поднялся и собирался уйти, но мое внимание привлекло движение со стороны рудника. Десятки, нет, сотни самых разных чудовищ спускались со склона горы, направляясь к нашей деревне. Я не мог поверить что это происходит на самом деле. Откуда все они взялись? Помотав головой, я надеялся, что видение исчезнет, но чудовища только приближались. Может, это снова Торкал решил подшутить надо мной? Вряд ли. Он едва может камешек создать, а тут такое... И, главное, все как в сказках, что рассказывал отец — огромные и мелкие, клыкастые и страшные...

— Да ну, Дирка не разыграешь, — протянул Торкал. — Он же сын старосты, считает, что умнее и лучше всех. И потом, он шуток не понимает. Чуть что — сразу в лоб.

Друг сидел спиной к выходу из деревни, потому не видел надвигающуюся на нас орду чудовищ. Кто-то из стражей закричал, заметив опасность. Воин выступил вперед, выставив перед собой копье и приготовился встретить врага. Грузный великан сломал древко копья, а потом разорвал шею стража и помчался дальше. Теперь уже и Торкал услышал крики и заметил опасность.

— Ричи, бежим! — закричал он, но тут же упал на землю. Новая куртка, как и старые затертые штаны Торкала, покрылись толстым слоем дорожной пыли.

Я подскочил к другу и схватил его за руку, помогая подняться на ноги. Где-то вдалеке, за нашими спинами, уже бежали стражи, но чудовища были ближе. Им нужно было сделать всего пару шагов, чтобы добраться до нас и разорвать, как того бедного стража, ставшегоу них на пути. Торкал взмахнул руками, и перед нами выросла фигура стража. С грозным видом иллюзия держала щит и булаву, словно вот-вот бросится в бой. Великан, бегущий рядом, взмахнул огромной лапой, и иллюзия рассеялась, превратившись в легкую дымку.

Чудовище оказалось совсем близко, и собиралось обрушиться на нас, но в этот момент рядом промелькнула тень. Высокий человек с проседью в волосах, сжимавший в руках обоюдоострую секиру, подскочил к великану и рубанул того по ногам. Тварь рухнула на землю, издав протяжный вой, а секира молниеносно опустилась на его спину, забрызгав нас и этого человека кровью. Не знаю почему, но я сейчас думал только о том, что Торкала точно ждет трепка из-за испорченной куртки. Отмыть с нее кровь вряд ли удастся.

— Химен, ради всех богов, спаси их! — я услышал голос матери и повернулся.

— Что стали, мальцы? Ану, бегом отсюда, — скомандовал наш спаситель.

Рядом с ним возникли две твари поменьше, размахивающие кривыми саблями. Человек сцепился с одним из них, а второй, пользуясь случаем, зашел тому за спину. Я схватил камень, который Торкал прятал в кружки, и швырнул чудовищу в голову. Камень заехал тому в затылок и заставил повернуться. На время он отвлекся от своей жертвы и направился к нам.

Еще одна тень мелькнула рядом. Второй человек, помоложе на вид, набросился на нашего противника. В руках он сжимал два коротких меча. Одним поддел кривую саблю чудовища, а второй вонзил в него, ударив в самое сердце. Тварь пискнула и безвольно осела на землю.

— Хорошая работа, Трей, — произнес человек по имени Химен. Он уже справился со своим противником и вернулся к нам. — Похоже, если бы не ты, мне пришлось бы туго.

— Тебе нужно благодарить Ричи, — ответил Трей, вытирая клинок о шкуру чудовища. — Это он его отвлек, пока я не подоспел.

— Вы оба хороши, — заключил мужчина. — А из тебя, Ричи, может получиться недурной искатель.

— А кто такой искатель? — спросил я, посмотрел на мужчин.

Химен посмотрел на чудовищ, бегущих к нам, и покачал головой.

— Похоже, скоро ты узнаешь кто это. Весь Горстейн узнает.

Наконец-то прибыла стража. Воины, облаченные в крепкие доспехи, обрушились на чудовищ и оттеснили их к выходу из деревни. Руки матери обвились вокруг меня и сжали, едва не придушив.

— Ричи! Я так волновалась за тебя! Химен, Трей! Прошу вас, спасите Тристана. Он там, в руднике!

— Прости, Алисия, но это не так просто. Сейчас нам нужно отбиться от этих тварей и загнать их обратно в Лабиринт, а потом мы разберемся что к чему.

— Это рудокопы выпустили этих тварей! — голос старосты Колбейна заставил нас обернуться. — Если бы они не рылись так глубоко, возможно, ничего этого не случилось бы!

— Да, твари полезли из рудника! Это они выпустили их! — подхватил кто-то из жителей. — Все несчастья на наши головы из-за этих рудокопов. И мы должны терпеть их рядом? Давайте выгоним их. Прочь из деревни!

— Закрой рот, Вильдер! — рявкнул Химен. — Они невиновны в появлении Лабиринта. И вам, староста, следовало бы следить за своими выражениями!

— Ты, бродяга, будешь учить меня что говорить, а что нет? — Колбейн пришел в ярость, услышав слова храбреца с секирой.

— Я такой же житель деревни, как и все. Но, к счастью, у меня еще сохранился разум, чтобы трезво рассуждать. Вильдер, какие твои доказательства, что виной появлению чудовищ стали рудокопы?

— Ну-у, — мужчина растерялся. — Они ушли туда, а потом поперли чудовища...

— Вот смотри, ты вчера уснул, когда пас гусей, и они выщипали всю растительность на огороде. Это твоя вина. Но рудокопы отправились туда добывать сырье для наших ремесленников. И уж точно не выпускать чудовищ, которые могут их убить и погубить рудник, который кормит их семьи.

— Погорячился я, Химен! — раскаялся Вильдер и махнул рукой.

— То-то же, — мужчина удовлетвореннопокачал головой и зашагал к выходу из деревни. — Трей, догоняй. Нужно подсобить ребятам, а то они сами не справляются.

— А что такое Лабиринт? — крикнул я вдогонку.

Трей повернулся ко мне и на мгновение задумался над ответом.

— Придет время — узнаешь.

***

Прошло одиннадцать лет

— Ричи, пора вставать! Ты ведь не собираешься проспать самое важное событие в своей жизни?

— Шляпочник, отстань! Дай хоть еще минутку вздремнуть!

— Ах, вот как ты разговариваешь с добрым домовым? Считай, что я обиделся. Поднимайся, пока я не спрятал твои башмаки!

— Угу... сейчас, — я завернулся в одеяло и попытался уснуть, но Шляпочник уже раскрыл ставни и впустил в комнату солнечный свет. Как тут уснешь?

Открыв глаза, я обвел комнату сонным взглядом. Передо мной расхаживал домовой, рассказывая о том, как вредно не спать до поздней ночи и читать старые свитки при плохом освещении. Я зевнул и попытался продрать глаза.

— Давно рассвело?

— Скоро уже полдень! — обрушился на меня домовой, заставив выскочить меня из-под одеяла.

— Как полдень? Сегодня ведь набор в Школу искателей! Почему ты меня не разбудил?

— Так я именно это и пытаюсь сделать! — воскликнул домовой, разводя руками.

Я мгновенно вскочил с кровати и помчался вниз. Шляпочник что-то хотел сказать, но я лишь махнул рукой, отрешившись от его нудных нравоучений. Нужно было срочно привести себя в порядок и торопиться в школу искателей. Там долго ждать не будут. Я склонился над бочкой с чистой водой и, набрав воду в ладони, пару раз плеснул себе в лицо. Так, будем считать, что умылся. Где мое полотенце?

— Вижу, волнуешься, — не пойму как, но Шляпочник уже был рядом. Как только ему удается так быстро ходить с таким-то ростом? — Еще бы не волноваться. Ты станешь искателем. А там — подземелье, драгоценные камни, трофеи...

Домовой сам заслушался своей историей. Все-таки дальнее родство с кобольдами — прирожденными хранителями сокровищ, давало о себе знать.

— Мне это не интересно, — отозвался я. — Ты прекрасно знаешь зачем я собираюсь туда.

— Может, пора отпустить прошлое? Прошло уже одиннадцать лет...

— Нет! Я узнаю что случилось с отцом. А вдруг он еще жив? И потом, нужно разобраться с этим Лабиринтом. Я отправлюсь туда и закрою его. Больше никто не пропадет там!

— Ага, один пойдешь? И потом, ты уже понял какой у тебя класс?

Сейчас Шляпник надавил на больное место. Боги выдают класс каждому ребенку еще при рождении, но его еще нужно открыть. Обычное дети делают это еще в раннем возрасте. Но это не мой случай...

— Ты же знаешь...

— Тебе нужно больше стараться, — с серьезным видом произнес домовой, устроившись на табурете. Подняв палец вверх, с поучительным видом он продолжал глаголить истину. — Все приходит с опытом. Пробуй, копайся в себе и осознай что это за сила.

— Самокопания мне и так хватает, спасибо, — ответил я и помчался переодеваться.

— Ты не понял! — Шляпочник кричал мне вслед. — Тебе нужно понять самого себя. А если не помогает, попробуй проявить способности в нестандартнйо ситуации. Иногда в шоковом состоянии происходит раскрытие класса и проявление способностей.

— Ага, как пойду в Лабиринт, так и раскроются, — отшутился я и вышел из дома.

Я не сердился на Шляпочника. Он был хорошим хранителем дома и моим другом. Понятно, что домовой заботится обо мне и хочет как лучше, но иногда его нравоучения выводили из себя. Мать ушла на работу на рассвете, потому я не успел попрощаться с ней. Ничего, расскажу обо всем вечером. Все равно она не в восторге от моей идеи. Конечно! Куда лучше подрабатывать в лавке горшечника, или убираться в лавке у Рика или Сандера. Безопаснее. А то, что Лабиринт забрал отца — это так, мелочи? Бросив последний взгляд на дом, я зашагал к лагерю искателей.

Я сжал кулаки, а потом немного успокоился и похлопал себя по дорожной сумке, которую прихватил с собой. Там лежало немного монет, которые я скопил за время работы у горшечника. Этого вполне хватало на несколько месяцев. Голос старейшины Анико, прозвучавший совсем рядом, вырвал меня из размышлений.

— Эй, Ричи! Куда это ты собрался?

Настроение упало окончательно. Старейшины были в нашей деревне сродни хранителей мудрости и знаний. Они хотели знать обо всем и охотно, даже назойливо, делились своими знаниями с другими. Хотя, стариков можно понять. За свою жизнь они повидали много интересного, и сейчас, когда цикл их жизни приближается к закату, им хотелось бы рассказать о своих приключениях, оставить после себя свою историю и передать знания другим. Наверно, только поэтому я всегда слушал рассказы Анико и остальных. Вот и сейчас, если не найти занятие поважнее, придется прослушать целую лекцию о каких-нибудь тайных промыслах богов, о которых мы не догадываемся.

— Так, гуляю... — отозвался я, постаравшись придать своему голосу максимально беззаботный тон.

— Странно, мне показалось, что ты направляешься в школу искателей.

— Так и есть, — отнекиваться уже не имело смысла.

— Думаешь, с твоими способностями у тебя получится?

— Почему бы и нет? — я был уверен в себе, но спорить со старостой не собирался. Пока мы будем болтать, я точно опоздаю на запись, и придется ждать еще три месяца.

— Но ведь у тебя нет способностей, которые нужны искателю! Какую роль в отряде ты будешь выполнять? Воина? Да, выносливости хватит, чтобы держать щит и носить доспехи. Но что на счет способностей? Ни подсечки, ни стойкости... Волшебником или целителем тебе тоже не быть. Какая у тебя школа магии? Ты ведь до сих пор ее не раскрыл! Разведчиком не стать, потому что...

— Раскрою, — пообещал я, не дослушав нудившего старейшину. Сегодня все как сговорились, только и болтают о моих способностях.

— Ну-ну, что-то ты не торопишься, молодой человек.

Мы бы еще долго могли разговаривать, если бы в наш разговор не вмешались.

— Ричи? Вот приятная неожиданность, — позади меня стоял мастер Трей. — Ты хочешь к нам в школу искателей? Ах, да! Тебе ведь уже исполнилось шестнадцать! Что же, Анико, прости, что забираю твоего собеседника, но нам нужно торопиться. Мы начинаем через пару минут!

Мастер Трей положил мне руку на плечо и повел меня в сторону лагеря, расположенного на окраине деревни. Большей радости я не испытывал уже давно. Мы прошли мимо тренировочных манекенов, расставленных на площадках, и вошли в здание, утопающее в зелени деревьев.

— Мастер Химен, принимайте еще одного ученика в вашу группу! — мастер Трей осмотрел учеников и подтолкнул меня вперед. — Ричард...

— Ричи, просто Ричи, — произнес я умоляющим тоном, и мастер Трей согласно кивнул.

Родителей угораздило назвать меня именем какого-то известного в прошлом рыцаря, и теперь это имя следовало за мной по пятам. Все только дразнили меня, потому как в деревне, расположенной в двух днях езды от ближайшего крупного города, в ходу были лишь обычные короткие имена.

— Ричард! — Дирк, младший сын старосты, не сдержался и прыснул от смеха. — Посторонись, ребята! К нам прибыл гроза драконов и победитель ужасных троллей!

— Я — Кари! — рыжеволосая девушка возле меня приветливо помахала рукой и улыбнулась.

— Тишина! — рявкнул мастер Химен. — Когда говорю я, открывать рот позволено только мастеру Трею и никому больше. Всем ясно? Так вот, повторю. Я — мастер Химен, а это — мастер Трей. Прошу вас обращаться к нам именно так. Мы — те люди, которые всего за три месяца должны сделать из вас искателей и научить хоть чему-нибудь полезному, чтобы у вас появился шанс не умереть в Лабиринте в первый же день! Если вы будете ответственно трудиться все это время и делать то, что скажут, возможно, из вас что-нибудь да получится. А теперь перейдем к тренировкам...

Мы выстроились в ряд и принялись ждать, когда очередь подойдет к каждому из нас. По одному ученики подходили к мастерам и рассказывали о своем классе и навыках. Издалека было плохо слышно, но я смог разобрать слова, произнесенные Кари.

— Кари. Волшебница. Навыки — волшебство и концентрация.

— Замечательная комбинация для волшебницы, — прокомментировал мастер Химен. — Какой стихией владеешь?

— Огонь!

— Благодарю. Следующий.

Я осмотрелся по сторонам и увидел, что пришла моя очередь. Набравшись смелости, сделал пару шагов вперед и подошел к мастерам.

— Назови имя, класс и навыки, которыми владеешь.

— Ричи. Класс не раскрыт. Навыки — ратное дело и волшебство.

— Занятно, — протянул мастер Химен, наморщив лоб. — Волшебство, говоришь. И какой же ты стихией владеешь?

— Никакой...

— Бездарность! — крикнул Дирк, и его друзья поддержали своего лидера дружным смехом.

Я стоял в одиночестве, готовый провалиться сквозь землю. Ну, все. Сейчас меня выгонят, и тогда всем моим мечтам придет конец. Ну и ладно, я все равно пробьюсь, даже без школы! Обернувшись, я увидел, что Торкал не смеялся. Уже хорошо, хотя бы друг меня поддерживает. Краем глаза я заметил, что Кари тоже не поддержала Дирка. Похоже, она на моей стороне.

— Ну, бездарностей не бывает, — спокойно произнес мастер Химен. — Каждый из вас уникален, потому как имеет собственный набор навыков и способностей. Даже одинаковые навыки у каждого развиты по-своему. Мы сделаем все, чтобы определить твою стихию, Ричи, а заодно и помочь тебе раскрыть класс. Возвращайся на место.

В глубине души я испытал благодарность за поддержку. Заняв место среди остальных учеников, я уже чувствовал себя лучше. Что же, раз меня приняли, я докажу всем, а в первую очередь себе, что я достоин стать одним из лучших искателей. Посмотрим кто будет смеяться через три месяца. Учитель осмотрел нас серьезным взглядом и покачал головой.

— Забыл вам кое-что сказать. Вы — будущие искатели. Возможно, после обучения именно товарищи по учебе станут членами вашего отряда. Учитесь проявлять уважение друг к другу. Сейчас вы учитесь, но в скором времени ваши товарищи будут биться плечом к плечу с вами в узких тоннелях Лабиринта. Используйте каждое мгновение, проведенное в этих стенах, чтобы развиваться. Возможно, это спасет не только вашу жизнь, но и весь отряд. Ну, а теперь начали!

Глава 2. Последняя тренировка

Три месяца спустя...

— Готов? — мастер Химен внимательно смотрел на меня. Я кивнул, давая согласие на начало тренировочного боя. — Начинай!

Учитель сорвал полотнище с огромной конструкции. Не дожидаясь, пока что-то произойдет, я перекатился в сторону. В одно мгновение оказался на ногах и выставил перед собой щит. Струя воды ударила в него и разлетелась по сторонам.

— Не молчи, говори, что ты должен делать!

— Ушел от первого выпада врага, выставил щит, анализирую. Передо мной ядоплюй средних размеров.

— Твои действия?

— Сокращаю расстояние, пока яд не разъел щит и сношу ему голову.

Я подскочил к деревянной конструкции и одним махом отсек предполагаемую голову чудовища. Швабра, которой мы мыли полы в тренировочном зале, треснула и разлетелась на две части, а бурдюк с водой беспомощно упал на пол. Вода большим темным пятном растеклась по дощатому полу.

— Нет, я так не могу, — сказал я, глядя на развороченный манекен. — Не верится.

— Да, не годится, — согласился мастер. — Отдохни, потом попробуем еще раз. Торкал, будь добр, помоги.

Иллюзионист важной походкой направился за учителем. Они долго возились за ширмой, а потом выкатили новую конструкцию, накрытую полотном.

— Кари, твоя очередь!

Девушка послушно вышла на центр комнаты и перехватила посох двумя руками, готовая к стычке. Когда мастер Химен сорвал полотно, на нее бросился огромный зверь. От неожиданности девушка сделала шаг назад. Ее нерешительность можно было понять. Мы практиковались на манекенах, а тут Торкалу удалось создать настоящую иллюзию Бурогрива. Причем, эта тварь была в холке выше самой девушки.

— Твои действия? — голос мастера Химена вернул девушку к действительности.

— Ухожу назад за спины воинов.

— Воинов нет! Ты последняя выжившая в отряде!

Кари стиснула зубы и вжалась в посох. Даже стоя в стороне от нее я заметил как побелели костяшки ее пальцев.

— Разрываю дистанцию и создаю стену огня!

Настоящая стена пламени выросла перед девушкой, но призрачному медведю это не помешало. В один прыжок он перемахнул сквозь огонь и приземлился рядом с девушкой.

— Огненный шар! — сгусток пламени вырвался из рук девушки и прошел сквозь иллюзию. Похоже, этого было достаточно, чтобы рассеять ее. Девушка все еще стояла, ожидая удара, когда легкий дымок от иллюзии Торкала рассеялся.

— Хороший бой! — похвалил девушку мастер Химен. — В настоящей битве этого было бы недостаточно, чтобы победить бурогрива, но мы все понимаем, что волшебница не должна вступать в ближний бой. В реальном поединке впереди тебя должны быть воины. Помни об этом.

Учитель повернулся к остальным и сурово посмотрел на нас.

— Вы должны понимать, что в Лабиринте обстоятельства могут складываться совершенно иначе, не так, как хочется вам. Чудовища могут нападать сзади, сверху, спереди... И да, вы можете остаться без воинов. Были случаи, когда отряды возвращались в неполном составе, а иногда и вовсе не возвращались.

Мастер Химен замолчал, но каждый из нас понимал что он имел в виду. За одиннадцать лет существования Лабиринта в нем нашли гибель сотни искателей. Даже его отряд в последний свой поход вернулся с четвертого яруса без воина и целителя. С тех пор отряд распался, а мастеры Химен и Трей основали Школу искателей, помогая новичкам выжить в Лабиринте. Ниже нулевого яруса они больше не спускались.

Кари подошла ко мне и задорно подмигнула. Ее руки все еще дрожали от волнения, но по глазам было видно, что она довольна своим результатом.

— Ты молодец, — моя похвала заставила девушку покраснеть от смущения. Я хотел подойти ближе и обсудить ее бой, но крик мастера Химена заставил отложить эти планы на потом.

— Это так ты собрался сражаться с монстрами Лабиринта? — учитель склонился над одним из учеников и отчитывал его за неудачный выстрел из лука. Действительно, было за что. Марк промахнулся с пятнадцати шагов. Было бы это в лабиринте, почти ни одна тварь не дала бы парню шанса выстрелить снова.

— П... Прростите! — парень бормотал извинения и сбивался.

В этот момент я заметил Дирка, который копировал поведение парня и гримасничал. Его дружки, столпившиеся вокруг него, хохотали. Больше всего хотелось подойти и вмазать ему по наглой морде, но такое поведение и решение проблем не приветствовалось в школе. С кем я точно никогда не пойду в Лабиринт, так это с Дирком.

— Я, может, и прощу. Но вот твари Лабиринта не умеют прощать! Построились и взяли манекены. Дальше будем работать со статическими мишенями.

Кари, стоящая рядом, вздохнула и потащила обугленный манекен ко входу в комнату.

— Давай помогу! — я схватил тяжеленную колоду из рук девушки.

— Ох, смотрите-ка, у нас тут сладкая парочка! — Дирк с дружками был уже рядом. — Кари, не знал, что тебе нравятся неудачники. Ты с ним из жалости? Не стоит тешить себя надеждами. Этот бездарь даже класс не раскрыл. Он не сможет тебя защитить, как настоящий рыцарь их сказок старой Мариет.

— Отвали, — я отмахнулся от него и продолжил тащить манекен на место.

— Не смей так со мной разговаривать! — Дирк подскочил ко мне и схватил за руку. Деревянная колода упала мне на ногу, и я со злости толкнул его в сторону. Сын старосты свалился на пол, приложившись мягким местом, но тут же подскочил на ноги.

— Ты что, совсем забыл кто я? — воин был уже рядом и собирался наброситься на меня.

Конечно, как же тут забыть? Дирк был младшим сыном старосты и всякий раз показывал это. Даже сейчас он пришел на заключительную тренировку перед Лабиринтом в новеньких доспехах, идеально сидящих на нем. Нетрудно догадаться, что отец купил их ему за круглую сумму. Мне же приходилось одеваться во что придется. Даже в Лабиринт я пойду в одних лохмотьях.

— Мне плевать кто ты, — процедил я сквозь зубы и попытался поднять колоду.

— Конечно, ты ведь не знаешь что значит гордиться своим отцом. Если бы не твой дурной папаша и его дружки...

— Не смей говорить так о моем отце! Он был трудягой и не заслужил, чтобы твой поганый язык оскорблял его память! — я заметил как деревянный меч в руках Дирка взметнулся вверх. Похоже, он решил напасть на меня прямо здесь. От первого удара я увернулся, но после ловкой подсечки свалился на пол. Тут же один из дружков Дирка оказался рядом и ударил ногой в бок, а второй — по лицу. Кровь брызнула с носа, но я не сдался. В ту же минуту оказался на ногах и что есть сил вмазал ближайшему обидчику. Кажется, это был Сорас. Воин упал на пол и схватился за лицо. Струйка крови просочилась сквозь его пальцы и потекла на пол. Рассмотреть что было дальше я не успел. В следующее мгновение очередная подсечка свалила меня с ног.

Дирк замахнулся мечом, и я инстинктивно выставил вперед руку, ладонью вперед, закрываясь от удара. Ничего другого мне не оставалось. Я смотрел как деревянный меч опускается вниз. И в этот момент произошло то, чего ни я, никто вокруг не ожидал. Из моей ладони вырвалась яркая вспышка и превратилась в купол, окутавший мое тело. Меч Дирка ударился о сияющий барьер. Удар был настолько сильным, что дерево не выдержало, и оружие разлетелось на части.

— Как ты это сделал? — Дирк ошарашено смотрел на меня, пытаясь понять что сейчас произошло, но я молчал. А что мне было говорить, если я и сам не понимал как мне удалось выставить перед собой барьер? Я чувствовал, что поддерживать его долго слишком тяжело, поэтому безвольно опустил руку вниз и барьер рассеялся. Но Дирк не спешил атаковать меня снова.

— Остановитесь! Что здесь произошло? — Мастер Химен оказался рядом и сердито смотрел на нас, переводя взгляд с одного участника стычки на другого. — Что вы здесь устроили? Вы хотите сказать, что готовы проходить нулевой ярус?

— Простите, мастер, — я виновато опустил голову.

— Вот что. Занятия на сегодня окончены. Отправляйтесь по домам. Это будет самым серьезным наказанием для вас, ведь это занятие помогло бы вам не ударить в грязь лицом. Завтра вы отправитесь проходить нулевой ярус. Кто не справится с испытанием, не получит право посещать Лабиринт.

Сердце екнуло. Система природных тоннелей и горных выработок, проделанная рудокопами, в народе называлась Лабиринтом. Тоннели давно переплелись, и ни у кого не осталось точной карты. Искатели постоянно дополняли самодельную карту, но на ней чаще всего появлялись новые отметки только первых ярусов. До третьего не спускался почти никто. Даже мастеры Химен и Трей твердили нам, что ниже третьего яруса делать нечего — там людей ждет только смерть.

— Мастер Химен, а расскажите нам о ярусах и цветах лабиринта, — взмолился Барил, пытаясь заговорить наставника.

— Что вам рассказывать? Ты и сам должен был это знать наизусть. Лабиринт любезно дает понять когда он особенно агрессивен и не желает видеть незваных гостей. Кристаллы, найденные рудокопами в подземелье и вмонтированные в стены коридоров для освещения, меняют цвет каждые сутки. Что говорит зеленый цвет?

Мастер Химен угрожающе посмотрел на нас, словно если мы не дадим ответ, нас ждет как минимум порка, а максимум — двадцать кругов пробежки по тренировочной площадке. Первой как всегда отреагировала Кари.

— Зеленый цвет говорит о том, что чудовища будут более спокойны, а численность их будет небольшой. Желтый уже заставлет быть настороже. Ну а оранжевый и тем более красный цвета говорят о том, что лучше убраться подобру-поздорову или переждать неудачный день в святилище, где ни одно чудовище не тронет.

Девушка дословно цитировала слова, произнесенные учителем еще пару месяцев назад. Я точно помнил, что мастер Химен говорил именно так, но воспроизвести не смог бы. Как она все запоминает?

— Скажите, а правда, что рудокопы разбудили Лабиринт? — поинтересовался Сорас.

Дирк хмыкнул, сложив руки на груди, но промолчал, а мы с Торкалом напряглись. Наши отцы пропали в подземелье, когда открылся Лабиринт. С тех пор некоторые жители деревни упрекали нас в появлении всех бед.

— Одиннадцать лет назад я уже говорил старосте Колбейну и повторю снова — это чушь, — произнес учитель. — А теперь марш из тренировочного зала, и чтобы завтра были в полной готовности.

— Но ведь мы еще не готовы!

— Три месяца прошли! Кто не готов, останется здесь еще на три месяца, — перспектива провести конец лета и часть осени в лагере была не самой радужной. С одной стороны, теперь не будет Дирка. Он-то наверняка пройдет испытание за счет своих навыков и купленных отцом оружия и брони. Но мне оставаться здесь еще на три месяца тоже нельзя. — Я хочу, чтобы вы действовали как одно целое. В Лабиринте это вам пригодится.

— Я не могу быть одним целым с тем, кто позволяет себе оскорблять моего отца! — воскликнул я. Возможно, следовало бы промолчать, но эмоции распирали меня изнутри и меня едва ли не трясло от возмущения.

— Дирк, следи за своими словами, — приказал учитель, но сын старосты лишь улыбнулся уголком рта и отошел в сторону. — Ричи, останься. Мне нужно с тобой поговорить.

Я послушно устроился на скамье и принялся ждать, когда учитель уделит мне время. Похоже, разговор предстоял серьезный. Конечно, сына старосты он не будет так отчитывать, а что с меня взять? Тренировка на сегодня была окончена. Некоторые члены отряда недовольно смотрели на меня, словно это я виноват в том, что завтра они пойдут неподготовленными. А кто мешал им заниматься все это время и совершенствовать навыки?

— Рассказывай, задира! — мастер Химен присел рядом и внимательно смотрел на меня.

— Простите, мастер, Дирк говорил о моем отце, и я не сдержался. Я не должен был срывать тренировку, ведь от этого зависел успех нашего похода.

— Знаешь, если быть откровенным, за те полчаса, что остались до конца тренировки, вряд ли можноисправить ситуацию. Чему вы научились за время учебы, с тем и пойдете завтра проходить испытание, — я удивился, потому что голос учителя казался дружелюбным. Честно говоря, я ожидал, что на меня сейчас посыпятся упреки, но этого не случилось. — Меня сейчас интересует другое. Как ты призвал ту вспышку и окутал себя куполом?

— Не знаю, — честно признался я. — У меня никогда не получалось ничего подобного. Со мной в первый раз такое.

— Эта способность не относится ни к одной из четырех стихий. В ней нет следов магии огня, воды, земли или воздуха. Да, у нас есть один уникум — Торкал. Он владеет магией разума и создает иллюзии. Но о твоих способностях я не слышал раньше. По крайней мере, в деле точно не видел. У меня есть одна мысль, но ее следует проверить.

— То есть, я уникален?

— Не думаю, — ответил учитель. — Просто у нас слишком мало опыта в подготовке искателей. Открою тебе удивительную вещь. Наш лабиринт — не единственный в мире. И даже до его появления рождались люди, способные управлять стихиями и другими силами. Одни из них занимались созиданием, другие — разрушением. Нередко они устраивали войны, доказывая свою правоту силой, или же просто пытались отнять кое-что ценное. Лабиринт — это место, где мы можем использовать свои способности, не обращая их против себе подобных. Наверно, именно поэтому в наших краях давно не было войн. Все горячие головы ушли в Лабиринт, или давно сгинули там.

Я был удивлен. Мне казалось, что кроме нашего Лабиринта других больше нет. Так если есть и другие, почему люди обвиняют во всех бедах моего отца и остальных рудокопов?

— Дирк говорил об отце... — я начал, не зная как направить диалог в нужное русло.

— Я знал старину Тристана. Надеюсь, что он еще жив.

— Это возможно? — от удивления я даже подскочил. Меня даже не поразила сама мысль того, что учитель мог знать отца. Они приблизительно одного возраста и жили в небольшой деревне, где почти все знали друг друга. Но слова, произнесенные мастером Хименом, подарили мне надежду.

— Не придумывай себе того, чего может не быть, — похоже, учитель верно истолковал мою реакцию. — Твой отец может быть жив, а может и нет. Но одно я могу тебе сказать точно. Никто не знал, что они найдут там, глубоко внутри горы, ниже четвертого яруса.

— Пойду готовиться, — рассеянно бросил я, намекая, что хочу закончить наш разговор.

— Удачи тебе завтра. Помни все, чему я тебя учил и попытайся разобраться как работает то, что ты сегодня использовал. Что-то подсказывает мне, что это твое призвание.

Я поблагодарил учителя и помчался к выходу. По дороге меня встретили Кари и Торкал.

— Ну что, доволен собой? — девушка выглядела сердитой. — Я надеялась, что ты мне поможешь с заклинаниями, а ты только все испортил. Мне ни за что не справиться завтра. Если я не смогу использовать магию огня на испытании, меня оставят еще на месяц. Это позор!

— Меня спровоцировали! Ты слышала что он сказал о моем отце?

— А ты не должен был идти у него на поводу и вестись на его провокацию.

— Если каждый раз терпеть насмешки этого подонка, в следующий раз он позволит себе что-нибудь более серьезное! — я развернулся и уверенно зашагал прочь, не желая продолжать наш разговор, но добраться до выхода из школы мне не удалось. По дороге я встретил мастера Трея, который часто заменял нашего учителя.

— Значит, собираешься завтра в Лабиринт с отрядом?

— Угу, — я кивнул, и посмотрел на мастера, ожидая услышать пару полезных советов.

— Не волнуйся, вы справитесь. Уверен, мастер Химен не даст вам натворить глупостей.

Трей замолчал, погрузившись в воспоминания. Я ждал, боясь отвлечь его. Прошла пара минут, пока он опомнился.

— Извини, вспомнил свой первый поход. Тогда еще не было мастеров и Школы искателей. В наше время было труднее.

— Как думаете, я справлюсь?

— А ты сам как думаешь?

— У меня нет выбора. Должен справиться.

— Вот и отлично! — мастер Трей похлопал меня по плечу и вмиг сделался серьезным. — Запомни, Ричи, ты должен быть настойчивым на пути к своей цели. Стань тверже и зубами выгрызай свой шанс.

— Постараюсь, — ответил я, опешив от такой искренности.

— Вот уж постарайся, иначе жизнь сама тебя заставит стать таким, а этот путь больнее. Работай по плану, просчитывай действия наперед и не лезь на рожон. И да, если победишь кого из монстров, получишь больше опыта, чем просто за участие. Это сильные ощущения. Не увлекайся. Многие со временем ходили в Лабиринт только ради удовольствия и, в конечном счете, это их сгубило.

— Что еще за чувство?

— Узнаешь, — Трей подмигнул мне и зашагал по своим делам, оставив меня в одиночестве.

Глава 3. Испытание

— Ричи, я за тебя переживаю, — мать обняла меня и поцеловала в макушку.

— Ну, ма! — я отстранился, покраснев. Мне же не десять лет, чтобы меня так обнимали. Хотя, после потери отца я стал ценить время, проведенное с матерью.

— Держи. Раньше это принадлежало твоему отцу. Решила подарить его тебе перед самим испытанием.

Ого, неужели это значит, что мать смирилась с моим решением? Я принял из ее рук амулет и внимательно посмотрел на него. Он был выполнен в форме звезды, которая находится в круге. Плотная потертая веревка совсем не смотрелась на нем и выглядела неуместно.

— Разве отец был искателем? — я удивленно посмотрел на маму.

— Тогда еще не было искателей. И Лабиринта тоже.

— Да, точно, — я вспомнил ту историю с исчезновением рудокопов в недрах горы, среди которых был и мой отец.

— Ричи, отец отдал бы все, лишь бы ты выбрал себе менее опасное занятие, — глаза матери наполнились слезами.

— Мама, я должен узнать что случилось. Если не отыскать отца, хотя бы очистить его доброе имя. И потом, меня тянет туда, словно я должен быть там.

— Я знаю, отговаривать бесполезно. Ты такой же упрямый, как Тристан. Просто будь осторожен. Однажды Лабиринт уже забрал у меня родного человека, я не хочу, чтобы это повторилось.

Поцеловав маму в щеку, я помчался в сторону Школы. Наверняка больше половины отряда уже собралось, а прийти последним и получить нагоняй от мастера Химена мне не хотелось.

— Глядите-ка, кто это к нам пожаловал! — закричал Дирк, увидев меня. — Что это за побрякушка у тебя на шее? Неужели у мамочки одолжил, чтобы монстров обольщать?

Его дружки, Сорас и Харп, дружно заржали, как по команде. Я спрятал амулет за пазуху, чтобы не вызывать насмешек. Когда будет более удачный случай, мы еще потолкуем с Дирком за его длинный язык, но не сейчас. Впереди испытание, и я должен его пройти. Неужели я шел к этому так долго, чтобы все потерять из-за одного не в меру заносчивого поддонка?

Мастер Химен появился ровно в тот момент, когда часы пробили десять. С его появлением мысли о Дирке тут же испарились из головы. Все мысли теперь были прикованы к Лабиринту и предстоящему испытанию.

— Ну что, все в сборе? — учитель осмотрел нас и удовлетворительно кивнул. — За мной, отряд! Считайте, что ваше испытание началось.

Мы направились в сторону горы, тянувшейся к небу у самой окраины деревни. Там, на возвышении в несколько десятков метров, в глубине горы зияла черная дыра входа. Не тратя времени зря, мастер Химен первым вошел внутрь, а следом за ним последовали и мы. Марк шел первым, но Дирк оттолкнул его в сторону и вошел вперед остальным. За ним тут же протиснулись Сорас и Харп. Болваны. Даже здесь пытаются показать собственное мнимое превосходство.

— Повезло! — воскликнул я, увидев зеленые стены лабиринта. В этот раз великий и ужасный Лабиринт вошел в зеленую фазу, а это значит, что впереди мы не встретим орды чудовищ, которые будут настроены к нам крайне агрессивно.

— Разведчики! Доложите обстановку, — мастер Химен серьезно посмотрел на двух ребят, нерешительно переминавшихся с ноги на ногу у входа в подземелье. Парни тут же рванули вперед, забыв об осторожности. К счастью, у входа не было никаких ловушек, иначе мы бы с самого начала лишились обоих разведчиков.

— Все чисто! Мы можем идти, — парни справились буквально за пару минут.

Мастер Химен стоял в стороне и внимательно следил за их работой.

— Я заметил это и без вашей подсказки, Барил. Вы так нелепо помчались вперед, что, будь там ловушки, они бы уже сработали. Будьте внимательны, потому как в другой раз Лабиринт может не простить такой ошибки.

Учитель вел свою группу вперед, отпустив разведчиков проверять возможные ловушки. Они первыми заметят опасность, или же погибнут, прохлопав ушами. Следом за ними шли воины в доспехах. Дирк со своими дружками деловито переваливался с ноги на ногу. Закованный в железо с головы до пят, он двигался неуклюже. Следом за ними шли бойцы поддержки, лекари и их прикрытие. Это был я, не имеющий класса, волшебница Кари, иллюзионист Торкал и целительницы Тея и Гит. Сзади шли закованные в броню воины на тот случай, если какой-то враг, гуляющий по ярусу, наткнется на хвост нашей колонны и решит напасть. Мастер Химен шел в самом конце отряда. Он внимательно следил за действиями каждого участника и проверял как мы выполняем свои роли. Всего нас было двенадцать человек, не считая мастера.

— Впереди два голема, — прошептал Барил, вернувшись к нам.

— Всем остановиться, — скомандовал мастер Химен. — Кто скажет что вы должны делать сейчас?

— Надрать задницы этим кускам камня! — крикнул Дирк и поднял вверх руку с мечом.

— Закрой рот, Дирк, — Химен говорил спокойно, но меня переполняло удовлетворение. Мастер мог себе позволить поставить на место эту выскочку без ущерба своей репутации. — Во-первых, не стоит думать, что големы настолько тупые или глухие, чтобы не услышать ваш ор. Теперь они почувствовали близость врага, и мы уже не застанем их врасплох. Более, того. Вы могли своим криком привлечь внимание других тварей, которые шатаются здесь. У меня появилось подозрение, что еще три месяца тренировок пойдут тебе на пользу.

Дирк замолчал и покраснел от гнева. Его отчитали перед всеми, а он не мог ответить. Более того, под рукой не было никого, на ком можно было бы оторваться, поэтому он просто толкнул одного из своих друзей и отвернулся.

— Итак, кто скажет, что мы должны сейчас сделать? — мастер осмотрел членов отряда и увидел несколько рук. Я тоже тянул руку, как какой-то школьник, но здесь это имело смысл. Мастер Химен был прав. В подземелье лучше помалкивать. Настоящие мастера-искатели вообще общаются на языке жестов или с помощью телепатии, если умеют. — Кари!

— Мы должны составить план и согласовать порядок действий со всеми участниками группы, — девочка повторяла непреложные истины, которые вдалбливали в нас на каждом занятии. — Нападение даже на слабого противника без плана может закончиться катастрофой для отряда.

— Умница. Итак, ваши действия?

— Да бросьте, это же всего лишь два куска камня! — Дирк был явно недоволен, потому как начинать предстояло именно ему.

— Лучше оттачивать мастерство сейчас, чем заниматься этим потом, когда вы наделаете ошибок и будет слишком поздно их исправлять, — заметил Химен. — Мне лишние травмы на испытании не нужны.

Несколько минут ушло на составление планов. Каждый рассказал что должен делать, только я стоял молча. Когда очередь дошла до меня, мастер Химен бросил на меня сердитый взгляд.

— Ричи, почему ты молчишь?

— Я... я прикрываю целителей, чтобы на них не напали, пока воины заняты первой линией. Если воины не справятся, наступит моя очередь.

— Пусть стоит в сторонке, пока серьезные парни работают! — произнес Дирк и подмигнул своим дружкам. Я стиснул зубы, стараясь не давать воли эмоциям. Вот оказаться бы с ними раз на раз, когда он без своей брони, чтобы все по-честному, тогда мы бы и посмотрели кто чего стоит. Я даже без способностей его уделаю.

— Хорошо, прикрывай целителей и волшебников и смотри в оба, — произнес мастер Химен.

Я кивнул. По сути, у меня была самая простая часть работы. Можно вообще ни разу не вступить в бой за весь поход по нулевому ярусу, но в душе теплилась надежда, что мне выпадет шанс проявить себя и доказать, что я чего-то да стою. Глаза загорелись, потому как у меня наконец-то появилась цель. Хотя, если чудовища прорвутся мимо трех воинов, я вряд ли смогу что-то сделать в одиночку.

Разобрав задачи, мы были готовы сработать как единый механизм. Кари потянула первого голема магическим заклинанием, рядом со вторым тут же возникла иллюзия, сотворенная Торкалом, а воины приготовились встречать врага. Големы рассыпались в пыль за секунды. Откровенно говоря, они были слишком слабы против такого отряда. Дирк окинул всех довольным взглядом и зашагал дальше, закинув на плечо булаву, сменившую во время боя с големами меч.

Когда дорога освободилась, Барил с другом прошмыгнули мимо и скрылись за ближайшим поворотом. Их долго не было слышно, а мы шли практически в полной тишине. Оглушительный рев заставил нас насторожиться и приготовиться к бою. Перепуганные следопыты выскочили из-за поворота и понеслись к нам.

— Там огр! — завопил Барил. Оба разведчика, как стрела, пролетели мимо ряда воинов и скрылись в хвосте отряда. Не удивительно, в их обязанности вступать в бой не входило. Этим занимались другие члены отряда.

Существо не заставило себя ждать. Огромный, метров трех ростом, он шел в нашу сторону, сгорбившись. Не удивительно, потому как в полный рост в подземелье разогнуться было непросто. Тело огра покрывала густая растительность, а в руках он сжимал тяжелую каменную дубину. Обсуждать план боя уже не было времени. Сейчас группе предстояло показать как они умеют действовать в непредвиденных обстоятельствах и координировать свои действия на ходу.

— В атаку! — Дирк швырнул булаву в сторону и вынул из ножен меч. Его дружки, как по команде, помчались вперед. Сын старосты шел следом за ними, держась за спиной этих увальней. В огра полетел огненный шар, выпущенный Кари. Молодец! Девушка смогла сориентироваться и нашла в себе силы использовать заклинание огненной стихии.

Огр взмахнул булавой, и Сорас с Харпом полетели назад, навалившись на Дирка.

— Да слезайте же с меня скорее! Дайте мне подняться на ноги! — воин пытался выбраться из-под своих товарищей и толкал их в стороны. Огр был уже близко и приготовился размазать незадачливых воинов, обрушив на них удар своей дубины. Мастер Химен напрягся, готовый вступить в бой, но Торкал опередил его. Перед огром возник огромный бык, опустивший рога вниз перед атакой. Чудовище на мгновение замерло, с любопытством разглядывая нового врага, а потом обрушило на него дубину. Оружие рассекло воздух, а иллюзия, созданная Торкалом, исчезла. Этого времени хватило, чтобы Дирк и его дружки поднялись на ноги.

— Молодец, — похвалил мастер, одарив Торкала одобрительным взглядом.

Теперь огру стало туго. Воины скрывались за щитами, держа удар, а бойцы дальнего боя вкладывали все свои силы, чтобы поскорее прикончить чудовище. Только мы с Торкалом стояли без дела. Чудовище осыпали ударами, и оно даже немного попятилось, но лишь для того, чтобы перехватить свою дубину двумя руками и описать ей дугу. Воины полетели в сторону и вмазались в стену, не выдержав мощного удара. Уверен, каждый из них сейчас не чувствует руку, в которой был щит. Огр рванул вперед, чтобы открыть счет своим жертвам в этом бою, а мастер Химен снова заволновался. Но я уже начал действовать. Настал мой черед! Я подскочил к воинам, дождавшись, когда над головой пролетит очередное магическое заклинание Кари, оперся ногой на плечо Дирка и прыгнул.

— Ричи, стой! — закричала Кари, заметив мой прыжок, но было уже поздно. Одной рукой я ухватился за шею огра, а второй — за мех на его спине. Подтянувшись, мне удалось взобраться ему на спину. Гоблинская бабушка да мне же удалось его оседлать!

— Какого Лабиринта ты творишь? — заорал где-то далеко мастер Химен, но я почти не слышал его. Все внимание сейчас было сконцентрировано на противостоянии с великаном.

Мой азарт едва не улетучился, как и беспечная жизнь, когда тварь протянула ко мне лапу, чтобы отодрать от себя и прикончить назойливого противника. Ага, разогнался! Ударом ноги я отбросил его лапу и тут же выхватил шестопер, висевший на поясе. Ну, сейчас ты узнаешь как связываться с искателем Ричи! Крепче перехватив шестопер, я замахнулся и ударил в висок.

Огр закатил глаза, протяжно заревел и грохнулся на землю. В этот момент меня проняло. Я почувствовал как сила разливается по телу, отзываясь в кончиках пальцев и мочках ушей. Так вот что описывали, когда говорили об удовлетворении от победы над монстрами! Да, приятная штука. Но я не буду забывать, что победа — лишь необходимость, чтобы выжить и пройти дальше.

Тварь рухнула на землю, а я успел спрыгнуть на землю в последний момент перед падением.

— Хорошая работа, но слишком рискованно, — похвалил меня мастер Химен.

Дирк опомнился и ошарашено смотрел на лежащего монстра. Когда я проходил мимо, он схватил меня за руку и прошипел на ухо:

— Еще раз наступишь на меня, сверну тебе шею!

— Можешь попробовать прямо сейчас. Посмотрим, на что ты годишься.

Наши глаза на мгновение встретились. Похоже, сын старосты едва сдерживал себя от гнева, но от меня не ускользнуло, что помимо страха перед учителем в его глазах промелькнула тень сомнения. Конечно, я не думал, что он бросится на меня прямо сейчас, но зная его вспыльчивый характер, могло произойти все, что угодно. В школе искателей нас учили, что все конфликты должны оставаться за пределами Лабиринта. Чтобы выжить здесь, нужно действовать сообща. Это понимали мы оба, потому ограничились взглядами полными презрения друг к другу.

— Ловко ты его, Ричи, молодец! — подбодрил меня Барил, который первым подошел ко мне поздравить с отличным боем. Я так и не понял говорил он сейчас об огре, или о Дирке, поэтому просто улыбнулся в ответ и похлопал товарища по плечу.

Когда отряд пришел в себя, разведчики повели нас дальше. К счастью, на пути нам не встречались чудовища. Похоже, некоторые были напуганы звуками боя и решили не связываться с многочисленным противником, но впереди нас ждала другая проблема. Мы оказались у развилки. Два тоннеля расходились в разные стороны. Один шел немного левее, другой — правее.

— Ваша работа, следопыты! — заметил мастер Химен. — Вы должны определить по какому пути пойти группе. Если ошибетесь, можете завести всю партию в тупик, или чего хуже.

Барил сглотнул и шумно выдохнул, пытаясь справиться с волнением. Корвин посмотрел на товарища, словно ожидая услышать от того подсказку, но тот молчал. Так прошло около минуты.

— Направо! — скомандовал Барил.

Кари вздохнула, зная, что разведчик ошибся. Я правильно понял ее реакцию, потому как перед испытанием выучил наизусть всю доступную нам карту нулевого яруса. Нам следовало идти налево. Неужели Барил даже не открывал карту перед испытанием? Не хватало, чтобы его оставили еще на три месяца.

— Почему ты так решил? — поинтересовался учитель.

— Дальше дорога идет вниз, а мы знаем, что Лабиринт ведет вглубь, а не на поверхность. К тому же, там темнее.

— Болван, — выругался Химен. — Дорога может как подниматься, так и опускаться. Это Лабиринт, и он любит путать искателей. Ты должен был пройти вперед, разведать, посмотреть что дальше, залезть каждому монстру в глотку, наконец, и узнать чем он сегодня завтракал до того, как к нему пришел такой бестолковый следопыт как ты! Именно поэтому мы берем с собой не одного следопыта, чтобы не терять время в таких случаях. Марш каждый в свой проход, и чтобы через пять минут у меня был подробный отчет о том, что вы увидели, иначе сейчас же выйдете на поверхность!

Следопыты помчались выполнять приказ, не глядя под ноги. Это было опасно, учитывая, что впереди могло быть что угодно. В левом проходе громыхнуло, и по тоннелю прокатилась волна пламени. Его языки добрались даже до нас, лизнув стены тоннеля перед самым нашим носом.

— Всем стоять здесь! — скомандовал мастер Химен. — Тея, за мной!

Темноволосая целительница устремилась за мастером и быстро исчезла в глубине тоннеля. Мы стояли посреди небольшого каменного зала и с опаской оглядывались по сторонам. На нас могли напасть откуда угодно. Конечно, мастер Химен первым встретится с врагом, если он будет идти по левому тоннелю, но на всякий случай приходилось поглядывать и туда. Через пару минут учитель появился с Корвином на руках. Парень был без сознания, а Тея семенила за ними следом и время от времени направляла в следопыта исцеляющие заклинания. Мастер Химен выглядел обеспокоенным.

— Вот что бывает, когда неподготовленный следопыт ошибается. Наше счастье, что это нулевой ярус. На нижних ярусах Лабиринт не прощает ошибок. Гит, ты присматривай за отрядом и лечи всех, кому понадобитсяпомощь в стычках. Тея будет поддерживать жизнь в теле Корвина.

— Разве мы не должны вернуться обратно? — я счел необходимым вмешаться. Плевать на это испытание. Мы можем пройти его еще раз, хоть и станем объектами для насмешек со стороны остальных искателей. Жизнь Корвина важнее.

— Видишь ли, Ричи, я не думаю, что состояние Корвина настолько критично, чтобы прерывать испытание. Вы должны научиться проходить Лабиринт в любых условиях, даже с раненым товарищем на руках. Ждем, когда вернется Барил и решаем что делать дальше.

Через пару минут показался запыхавшийся разведчик.

— Там... тупик. Ничего нет, нашел только поломанную кирку и старый фонарь с разбитым стеклом.

— Небогатый урожай! — хохотнул Дирк и несколько членов отряда поддержали его злобным смехом.

Таким было правило — все, что следопыт нашел во время разведки, он забирал себе. Этим они оплачивали свои услуги и риск, идя вперед всей партии. Это воины с лекарями и другими участниками группы должны были делить трофеи от поверженных врагов или те находки, что не заметили или не смогли открыть следопыты.

— Поздравляю, уже не с пустыми руками возвращаться, — ответил мастер. — И все же, ты ошибся, когда предлагал идти по правому тоннелю. Если бы мы согласились идти за тобой, потеряли бы время.

Барил повесил голову и промолчал.

— Что стоишь? Иди исследуй левый тоннель. Отряд ждет!

— Но ведь... — Барил хотел было сказать, что Корвин отправился туда и должен был разузнать что впереди, но тут его взгляд упал на товарища, которого мастер Химен уложил на раскладные носилки.

— Иди, одной ловушкой там уже меньше.

Следопыт кивнул и направился в сторону тоннеля. Он шел осторожно, изучая каждый сантиметр, прежде чем сделать хоть шаг. Нам пришлось ждать с четверть часа, пока Барил вернется.

— Если он будет бродить так долго, мы и до полуночи не управимся, — пробурчал мастер Химен, бросив недовольный взгляд на тоннель. Наконец, в проходе показался Барил.

— Все чисто, можно идти!

Идти вперед было легко, особенно, после того, как устал от бесполезного топтания на месте. По дороге мы наткнулись на ручей с чистой водой. Здесь пополнили запасы воды. Краем глаза я отметил, что несколько ребят сделали себе пометки на карте. Странно, зачем это им? Это место исхожено вдоль и поперек. За все время нашего похода мы еще не отступили от главного маршрута ни на шаг.

— Мастер Химен, а почему мы не нашли здесь ничего полезного, хотя прошли уже огромный путь? — Кари удивленно посмотрела на учителя.

— Нулевой ярус, — пожал плечами Химен. — Здесь было найдено почти все, что можно было унести. Чудовища или искатели изредка оставляют различные вещи, но это бывает редко.

Барил ждал нас возле просторной комнаты, расположенной в углублении горы. Это была небольшая пещера, в которой помимо алтаря было несколько настенных факелов и пара скамей. Стены комнаты были исписаны защитными символами.

— Отлично! — мастер Химен вышел вперед и заглянул внутрь. — Это келья одного из монахов. Когда отшельники ушли из шахт, рудокопы стали останавливаться в их комнатках. С появлением Лабиринта эти места облюбовали искатели. Здесь вы можете переждать, если ночь застала вас в Лабиринте. Это единственное место, куда местные твари боятся сунуть нос.

— А как мы узнаем, что на поверхности уже ночь? Здесь ведь нет солнца, — поинтересовалась Тея.

Учитель улыбнулся и запустил руку в дорожную сумку. Пошарив там немного рукой, он извлек цветок. Сейчас он был полностью открыт.

— Солнечник! — воскликнул Торкал, увидев цветок в руках учителя.

— Верно. Даже в сорванном виде он раскрывается, когда поднимается солнце, и закрывает свои лепестки, когда приближается ночь. Обязательно берите его с собой, когда идете в Лабиринт. Никто не может сказать как долго вы здесь пробудете, а он пригодится вам. На пару дней его точно хватит, а дольше начинающим искателям вроде вас делать здесь нечего.

Дальше мы не встречали чудовищ. Парочка кобольдов деловито просеменила перед нами, но они предпочли поскорее скрыться в одном из тоннелей, заметив многочисленный отряд искателей. Пришлось держать ухо в остро, потому как эти ребята не жаловали гостей в подземельях, и в любой момент могли вернуться с подкреплением. Некоторое время мы шли в тишине, пока впереди не показались массивные железные двери, закрывающие проход на нижний ярус.

— Поздравляю, искатели! Вы прошли испытание. Теперь можно возвращаться обратно, — мастер Химен облегченно выдохнул.

— Так быстро! — воскликнул кто-то из задних рядом.

— А что ты хотел? Это нулевой ярус, самая верхушка Лабиринта. Чем ниже идут ярусы, тем больше они по размерам.

— Бросьте, неужели мы не заглянем дальше и не увидим что там? Нас двенадцать человек, способных сражаться — мало кто спускался на первый ярус таким отрядом. — Дирк заговорщически посмотрел на учителя.

— Там слишком опасно, Дирк! Разворачиваемся, и на выход!

Воин сделал вид, что повернулся, но стоило мастеру отвернуться, как он тут же рванул к запертой двери и снял с нее засов.

— Дирк, нет! — учитель заметил как дверь открывается и бросился к ней, чтобы как можно скорее закрыть, но не успел. Створки распахнулись, и на пороге появился огромный шестирукий циклоп. В одно мгновение ударом кулака он подбросил сына старосты в воздух и обрушился на остальных воинов. Завязался бой. Мастер Химен отбросил в сторону свои принципы и бросился на помощь. Испытание было пройдено, а это был уже настоящий бой с серьезным противником.

— Откуда он мог здесь появиться? — Гит пыталась поднять на ноги Дирка, вливая в него исцеление, но тот оставался без сознания.

— Скорее всего, его привел за собой кто-то из искателей, выбиравшихся из Лабиринта, — учитель повернулся всего на пару секунд, чтобы ответить и помчался к циклопу.

Шестирукий вынул оружие — в каждой его руке появилось по кривой изогнутой сабле. Мгновение, и он обрушился с серией ударов на учителя. Глаз едва успел заметить движение рук. Быстрый, зараза! Мастер Химен отразил щитом сразу два удара и парировал третий, но противник прижимал его к стене. Сорас и Харп стояли как вкопанные, когда тварь наотмашь рубанула по ним. Если бы не доспехи, оба тут же отправились бы на встречу к богам. Передний ряд защитников рассыпался, а воины, стоявшие сзади, нерешительно топтались с ноги на ногу. Помощи ждать было не откуда. Иллюзия, созданная Торкалом, рассеялась в то же мгновение от удара твари. Еще немного, и мастер Химен падет, а потом настанет очередь задних рядов. Они-то точно долго не продержатся.

Я помчался вперед и схватил меч, оброненный Дирком. Посмотрев по сторонам, схватил его щит, валявшийся рядом, и приблизился вплотную к шестирукому. Циклоп заметил меня. Одна из его рук, направилась в мою сторону. Мне едва удалось парировать мощный удар и нанести ответный. Циклоп заорал и сделал то, чего никто не ожидал. По крайней мере, никто из учеников. Он ударил ногой по земле, и она содрогнулась, сбивая нас с ног.

Воспользовавшись замешательством, шестирукий обрушился на мастера Химена. Учитель двигался так быстро, что глаз едва успевал замечать движения его рук. Они успели обменяться парой ударов, прежде чем мастер отступил. Каждый получил по серьезной ране. Рука циклопа безвольно свисала, а оружие валялось на полу. Что же, у него осталось всего пять рук, но и у нас бойцов не хватит, чтобы задавить числом. Учитель обмяк и опустился на землю, выронив оружие. Одной рукой он зажимал кровоточащую рану на боку.

— Учитель! — я рванул вперед, забыв о циклопе, но тот сразу же напомнил о себе. Его удар обрушился на щит, а второй метил в ноги. Я подпрыгнул вверх, уходя от удара, и рубанул наотмашь. Повезло! Вторая рука твари безвольно опустилась вниз. Шестирукий заорал и замахнулся всеми уцелевшими руками сразу, решив прикончить меня на месте. С моими-то навыками ближнего боя этой был конец. Я выставил перед собой щит и мысленно попытался воссоздать в памяти ситуацию на последней тренировке, когда Дирк пытался ударить меня мечом, и у меня получилось.

В момент, когда клинки обрушились на щит, он засиял ярким светом, а меня самого окутал защитный барьер. Я перевел взгляд на меч, который также светился. Позади себя я слышал удивленные вдохи товарищей. Циклоп тоже на мгновение замер, увидев необычное явление. Казалось, он был удивлен не меньше нашего. Что же, это мой шанс! Пока оружие еще светилось, я рванул вперед. Если у меня и есть шанс прикончить эту тварь, это должен быть один выверенный удар. Оказавшись прямо рядом с циклопом, прыгнул, надеясь достать до головы.

Клинки шестирукого рассекли воздух, и мой барьер лопнул, как мыльный пузырь, не выдержав такого урона. Амулет вспыхнул, высвободив яркую вспышку, а тело тут же пронзила боль. Похоже, тварь зацепила обе ноги, но я продолжал лететь в его направлении. Теряя сознание, я сжал волю в кулак и крепче сжал меч.

— На! — одним ударом меч раскроил череп циклопа. Нет, определенно у сияющего оружия урон повыше. Тварь безвольно упала на спину и затихла, а я мешком свалился рядом. От падения из груди выбило весь дух, а раны отозвались очередной порцией мучительных ощущений, но уже через пару секунд боль перебило другим, более мощным чувством. Меня затрясло от силы, переполняющей тело. Столько мощи, сколько досталось мне за сегодня, я не получил, наверно, за все месяцы тренировок. По ощущениям реакция стала быстрее, силы немного прибавилось, да и усталость от боя отчасти отступила.

— Ч... что это было? — Гит удивленно смотрела на меня, забыв, что должна уже вовсю лечить меня и вытягивать из того света.

— Первый ранг! Неповторимые ощущения. А если ты о том, что сделал Ричи, его класс наконец-то проявился, — произнес мастер Химен, превозмогая боль. — Теперь я понимаю почему он не владеет ни одной из стихий. Ричи — один из тех, кто не рождался в наших краях больше сотни лет. Он — воин света, паладин!

Глава 4. Свой отряд

— Ричи, не дергайся, — попросила Тея, склонившись надо мной. — Я и так не успеваю помочь всем сразу, еще ты мешаешь.

— Попробуй тут не дергайся, когда оно болит, — проворчал я, глядя на свои залитые кровью ноги. Глубокие порезы воспалились и болели, каждое прикосновение девушки отдавалось нестерпимой болью. Зараза этот циклоп. Не мог помереть спокойно, нет, надо было мне удружить напоследок! Я поморщился, когда девушка снова коснулась ноги и отлепила залитую кровью ткань с раны.

— Погоди, мне нужно убрать все ненужное и посмотреть насколько все серьезно. Сейчас будет легче.

Целительница поднесла руки к ногам и закрыла глаза. Приятное тепло начало разливаться от ран по всему телу. Кровотечение остановилось, а порезы затянулись, оставив после себя алеющие шрамы. Ощущение было очень приятное. Конечно, с повышением ранга не сравнится, но все же.

— Остальное позже, — произнесла Тея, вытирая проступивший на лице пот. — Силы на всех не хватит, если буду долечивать до конца.

— Спасибо, Тея! — воскликнул я. Казалось, что уже могу подняться на ноги и снова в бой, но стоило мне попробовать встать, голова предательски закружилась, а ноги подогнулись.

— Куда ты? — возмутилась девушка. — Посиди еще немного, не все сразу. У тебя были очень глубокие раны. Такое не проходит быстро.

Убедившись, что со мной все в порядке, Тея переключилась на мастера Химена.

— Все в порядке, — мастер Химен отмахнулся рукой, когда девушка предложила ему помощь. — У меня как раз завалялся пучок кровожада и щепотка дорминовой пыли. Через пару минут я буду в полном порядке.

— И все же, позвольте вас осмотреть, — настаивала на своем Тея.

— Девочка моя, испытание уже завершилось, поэтому я в полном праве отказаться, — сердито произнес учитель, бросив настолько недовольный взгляд на целительницу, что та не стала настаивать на своем и занялась другими ранеными.

Передвигаться с кучей раненых было тем еще занятием, поэтому назад мы возвращались долго и вымотались из сил. На поверхность выбрались уже на закате. После победы над шестируким отношение ко мне у членов отряда сильно изменилось. Все, кто считал меня изгоем и неумехой, сменили свое отношение и смотрели с уважением, а иногда даже опаской. Хотя, были и те, кому на все это было просто наплевать.

Я только радовался изменениям. Мало того, что я стал чувствовать себя куда увереннее, мне удалось раскрыть свой класс, а заодно и получить первый ранг. Теперь шансы найти спутников для похода в Лабиринт значительно возросли. После окончания школы искателей сидеть без дела я не собирался ни дня. Даже если никто не пойдет в Лабиринт, попробую отправиться туда в одиночку.

— Свершилось! — стоило нам выйти из подземелья, Барил устало шлепнулся на землю и растянулся в траве, покрывающей склон горы.

— Хватит валяться без дела! — сердито одернул его мастер Химен, которому стало немного лучше. — Если некуда деть силы — помоги другим! Вас с Корвином вообще стоило бы оставить на повторный курс, но ты так и быть проходишь.

Вернувшись в деревню, пришлось долго рассказывать что произошло. Мастер Химен подтвердил каждое наше слово. Правила указывали, что Дирк должен быть наказан, но староста медлил. Он решил отложить дело до того, как все члены отряда придут в себя и расскажут свою картину происходящего. Ни у кого не осталось сомнений, что староста просто тянет время. К счастью, Дирк не совершил ничего преступного, потому настаивать на суровом наказании не стали.

Домой я отправился уже после наступления темноты. Масляная лампа горела лишь в одной из комнат — мать точно не спала. Уверен, она ждала моего возвращения и молилась всем богам, чтобы все прошло хорошо. Представляю, как она нервничает, ведь обычно испытание проходит до вечера, а сейчас уже ночь, и меня все нет дома. Пришлось пересказывать детали испытания еще раз, теперь уже для матери. Правда, я намеренно упустил некоторые детали. К примеру, то, как я победил шестирукого.

Только очутившись в своей комнате, я понял насколько вымотался за день. Единственное, чего хотелось — просто поспать, но даже это простое желание я не смог исполнить. В моей комнате беспокойно расхаживал Шляпочник.

— Рассказывай, — заявил он, стоило мне появиться в дверном проеме.

— Прошел! — напряжение дня словно лавина свалилось с плеч, и я выложил все, как на ладони. Наконец-то появились свободные уши, которым я мог рассказать все, что угодно, не скрывая.

— Первый ранг... Поздравляю с почином, молодой паладин! — домовой забрался на подоконник и развалился там, закинув руки за голову. — Говоришь, Дирк струсил? Я бы не стал его звать в отряд. С таким-то презрительным отношением к остальным...

— Я в одном отряде с Дирком не пойду, — заявил я. — И потом, нужно еще самому найти кто меня примет.

Со Шляпочником мы болтали допоздна. Заметив, что я откровенно зеваю и засыпаю во время разговора, домовой направился по своим делам, дав мне спокойно поспать. Мне снились бесконечные коридоры и твари Лабиринта. Я блуждал по нему, спускаясь все ниже, пока не увидел темное нечто. Оно смотрело на меня и как будто изучало. Даже во сне у меня все внутри похолодело, и я мгновенно проснулся. Вытерев пот со лба и шеи, я выбрался из-под одеяла и направился во двор. Мне не помешало немного освежиться. Что это было? Правда ли оно изучало меня, или это просто плод моего воображения? Надеюсь, второе.

Придя в себя и позавтракав, я принялся за реализацию своего плана. Пришло время заняться набором команды. Даже если никто не согласится идти со мной, надеюсь, кто-нибудь возьмет меня в отряд. С этими мыслями я направился в школу искателей. Уверен, остальные будут там.

— Эй, Ричи! Есть дело, — ко мне подошел Брук — один из тех воинов, которые шли в конце нашего отряда. После испытания, где они показали себя как болваны и трусы, общаться с ними не было никакого желания.

— Чего тебе?

— Мы с парнями собираемся завтра в Лабиринт. Так сказать, первый поход. Пойдешь с нами?

Я посмотрел Бруку за плечо и увидел тех самых «парней». Марк стоял в одиночестве и оглядывался про сторонам. Кроме него рядом с Бруком никого не было. Они оба спасовали, когда шестирукий разбросал передовой отряд воинов и сражался с мастером Хименом. Мне не хотелось юлить, поэтому я решил быть максимально откровенным.

— Знаешь, Брук, я пас. Честно говоря, я хочу идти в составе отряда, которому доверяю. Удачи вам.

— Ну и пошел ты! — зло ответил воин. — Кому ты нужен? Хотел взять тебя в наш отряд, но мы и без тебя справимся.

Брук махнул рукой и вернулся к своим товарищам. Ага, интересно как они собираются идти сами, если у них в отряде два воина? Кто будет разведывать дорогу, и потом, кто будет их лечить?

— Привет, Ричи! — Кари подошла ко мне с виноватым видом. — Прости, что сорвалась на тебя на тренировке. Ты хорошо показал себя на испытании. Уже выяснил что дают тебе способности?

— Пока нет, — признался я. — Научить меня, как ты знаешь, некому, поэтому буду проверять на практике. Сейчас думаю над тем, чтобы собрать свой отряд и пройти до первого яруса.

— Ты уверен, что мы справимся? — глаза девушки округлились, а от моего внимания не ускользнула фраза «мы». — Помнишь, что было в конце? Нас было куда больше, плюс ко всему, с нами был мастер Химен, и все равно не обошлось без серьезных проблем.

— Нулевой ярус покажет насколько мы готовы. Если отряд распадется еще до ворот на первый ярус, так тому и быть — вернемся и будем работать над ошибками.

— Я бы пошла с тобой... — Кари раскраснелась и опустила глаза в пол.

— Серьезно? Тогда давай поищем разведчика, лекаря и попробуем найти вменяемого воина.

— О, с этим будет тяжелее.

— У меня есть пара человек на примете, — я осмотрелся по сторонам и увидел Торкала, сидящего на бревне. Иллюзионист делал в воздухе пассы руками и создавал миниатюрные фигурки чудовищ, увиденных в лабиринте. Получалось у него правдоподобно.

— Привет, Торкал. К тебе есть дело, — парень был хорошим товарищем, и мне казалось, что пригласить его в отряд будет хорошим решением. В конечном счете, хуже нам от такого члена отряда точно не будет. Иллюзии Торкала позволяли расширить свой арсенал в борьбе с противником и подготовить массу неожиданных фокусов.

— Хочешь пригласить в отряд?

— Вообще, да, — признался я, смутившись проницательности иллюзиониста.

— Я бы рад, Ричи, но я уже дал слово, что пойду в другом отряде. Без обид...

— Никаких проблем, — ответил я, приняв отказ. Нарушать слово было плохим тоном. Так можно было вообще остаться без спутников, ведь слово искателя было надежной гарантией. Если его нарушить, значит такой член отряда не заслуживает доверия. Да и потом, это ведь всего на один поход. Торкал может присоединиться к нам в следующий раз, если пожелает. — Буду рад сходить с тобой в другой раз.

Забросив удочку на будущее, я направился дальше. Торкал и Брук с Марком отпадают, Корвин все еще в больнице. Пока нас было только двое. С таким составом нечего и думать, чтобы идти в Лабиринт. Даже нулевой уровень станет для такого отряда серьезным испытанием. Я думал над тем кого еще можно позвать, когда нас с Кари догнал Барил. По виду разведчика было видно, что он бежал, чтобы догнать нас.

— Ричи, здарова! — Барил хлопнул меня по плечу и остановился, переводя дух. — Слышал, ты собираешь отряд. Разведчик нужен?

— Нужен! — честно говоря, проблема с разведчиком меня волновала не меньше, чем поиск воина. Я был уверен, что Барила заберет себе Дирк.

— Тогда считай, что он у тебя есть. Я пойду с вами!

Я открыл было рот, чтобы спросить почему парень не пошел с другими, но тут же замолчал. Не стоит задавать таких глупых вопросов. Еще чего передумает.

— Дирк нашел себе разведчика из прошлогоднего выпуска. Он второго ранга. Говорит, что у того больше опыта, — похоже, Барил понял что я хотел спросить.

Ясно, разумный ход. Младший сын старосты хоть и оказался порядочной сволочью, но идиотом не был. От разведки зависело многое, и он решил подыскать себе более надежного компаньона. Интересно, сколько он заплатил тому разведчику? Хоть сколько опытные искатели не пойдут с новичками просто так, а уж разведчики второго ранга так точно.

— Рад, что ты пойдешь с нами, Барил. Не знаю почему Дирк не взял себе еще одного разведчика, но так даже лучше. Ты нужен нам! — я похлопал разведчика по плечу и направился дальше. У меня появился план, но чтобы проверить свою идею, нам не хватало целителя.

— С вами? Хорошая идея, — произнесла Тея, когда мы предложили ей пойти с нами.

— Отлично! В таком случае, мы можем отправляться в Лабиринт!

— Без воина? — Барил удивленно посмотрел на меня.

— Увы, но из нашего выпуска нет никого, кому можно доверять. Не идти же в Лабиринт с Дирком!

— Так-так, — позади прозвучал знакомый голос сына старосты. — Похоже, кто-то собрался в Лабиринт! Что же, неудачники, вы сами подписали себе смертный приговор. Когда вас будут добивать монстры, подумайте о том, что вы были рождены для того, чтобы ваши жалкие лохмотья перекочевали в руки более успешных искателей!

— Это мы еще посмотрим, — ответил я, посмотрев в глаза Дирка, но тот лишь рассмеялся.

Я решил увести отряд подальше, чтобы наша перепалка не переросла в драку. Да и потом, мне не хотелось, чтобы наши планы услышал кто-то другой. Мы устроились на самой окраине лагеря, вдали от посторонних глаз и ушей.

— Нас немного, поэтому предлагаю не рисковать. Попробуем пройти нулевой ярус своим отрядом и оценим наши силы. Если окажется, что нулевой ярус нам не по силам, вернемся и будем искать новых членов отряда. Если справимся — можем заглянуть на первый и посмотреть что там к чему.

— Шестирукий едва не убил мастера Химена и оглушил троих наших воинов. Ты уверен, что мы сможем справиться с монстрами первого яруса? — Кари волновалась, и я отлично ее понимал. Когда мы шли на испытание, с нами был опытный мастер-искатель. Сейчас нам предстояло рассчитывать только на собственные силы. Очень повезет, если мы наткнемся в Лабиринте на других искателей, которые смогут помочь, но сейчас три отряда опытных искателей ушли в Лабиринт, а еще один пока только собирается в поход. Все они ходят на первый и второй ярусы, поэтому и времени на подготовку им нужно больше.

— Та тварь явно была не самой слабой на первом ярусе, — произнес я, оторвавшись от размышлений. — Мне кажется, что мастер Химен был прав. Скорее всего, шестирукий преследовал кого-то из искателей и не успел вернуться обратно. В любом случае, мы всегда сможем попытаться отступить.

— Давайте попробуем! — воскликнула Кари. Эта жизнерадостная девчонка, казалось, могла кого угодно раззадорить и расшевелить своим оптимизмом и неиссякаемой энергией. — В любом случае, если мы вчетвером не сможем пройти нулевой ярус, мы вернемся. Может, попросимся к другим отрядам.

— Но кто будет воином? Среди нас некому держать удар!

— Воином пойду я, — друзья удивленно уставились на меня, пытаясь понять это шутка, или я настроен серьезно.

— Но ты ведь даже не тренировался как воин! У тебя недостаточно навыков и талантов!

— Я паладин первого ранга! Ты думаешь, мне не удастся использовать свою магию, чтобы защитить всех нас? — я посмотрел на остальных, ожидая ответа. Все они были «нулевыми», еще не успевшими получить ранг во время испытания.

— Принято! — Барил и Тея решились. Разведчик посмотрел на меня. — Ричи, в таком случае, предлагаю, чтобы ты был лидером. Ты отличный друг и неплохой боец. За тобой готовы пойти остальные.

— Спасибо за доверие, — я улыбнулся, пытаясь не акцентировать внимание на фразе «неплохой боец». — Но помните, что в Лабиринте я буду прежде всего вашим лидером, а значит, вам придется меня слушать.

— Когда выступаем? — Барил заговорщически понизил голос и склонился перед нами, чтобы его не услышали.

— После полуночи. В Лабиринт войдем сразу на рассвете. Дирк со своим отрядом наверняка будет еще спать.

— Не думаешь, что так рано в лабиринте может быть больше монстров? — ужаснулась Тея. Опасения девушки не были беспочвенны. Некоторые искатели не раз говорили об этом, но в точности никто проверить не смог. Возможно, это было просто стечением обстоятельств.

— Увидим, — я лишь пожал плечами, потому как другого варианта не оставалось.

Заручившись поддержкой друзей, я направился к торговцам. У меня скопилось немного монет, которые можно было потратить на снаряжение. Если я собирался взять на себя роль воина, мне совершенно точно пригодятся щит и хорошие доспехи. Оружие менять не стал. Мой шестопер, доставшийся еще от отца, висел на поясе. Если хватит денег, нужно прикупить массу всего полезного. Обойдя пару лавок, я разочаровался в своих возможностях. Цены были огромными, и моих двух золотых хватило бы только на сносный деревянный щит и кольчугу с поддоспешником.

Я уже собирался распрощаться с монетами, как вспомнил о лавке старого Рика. Старик держал свой магазин на самом краю улочки и редко обновлял товар, а потому не пользовался большой популярностью. Но, если хорошенько порыться, можно было найти что-то стоящее. Я не раз помогал старику наводить порядок в лавке, а потому отлично знал ассортимент его товаров. Добравшись до самого поворота, я решительно толкнул дверь. Колокольчик над дверью зазвенел, оповещая владельца лавки о новом посетителе.

— Проходите-проходите, — раздался голос Рика где-то за полками. Наконец, появился и он сам. — А-а, Ричи! Рад тебя видеть. Вижу, ты готовишься к чему-то серьезному, раз прихватил с собой булаву. А что у тебя на шее?

Старик с любопытством посмотрел на веревку, на которой держался амулет. Самой безделушки не было видно — ее скрывала рубаха. Я тут же снял с шеи амулет и протянул его старику на ладони.

— Любопытная вещица. У нее есть хорошее применение, Ричи!

— Какое? — я удивленно перевел взгляд на амулет. Неужели от нее есть хоть какой-то толк? Может, она и вправду защищает от монстров? Я тут же вспомнил, как из амулета вырвалась яркая вспышка, когда шестирукий разрубил мой барьер.

— Это мощный артефакт. Видишь звезду? Попроси ее мысленно загореться.

Я сделал все, как сказал старик, и едва не выронил из рук свой подарок. Звезда на амулете засияла, осветив комнату ярким светом.

— Тише-тише, попроси ее светить не так ярко! — замахал руками старик, прикрывая глаза.

Одно усилие мысли, и свет стал более приглушенным.

— Это отличный артефакт, который поможет тебе в Лабиринте, — произнес старик, рассматривая звезду.

— А откуда вы знаете, что я туда собрался?

— Думаешь, я не интересовался твоей жизнью? Ты ведь сын Тристана, я его хорошо знал. Тебя многие любят в деревне, Ричи! Не смотри на тех, кто злится на твоего отца и других рудокопов — они не знают истины. Да и злые языки не слушай.

— А в чем истина?

— Это тебе и предстоит узнать, — Рик улыбнулся. — Ты ведь за этим идешь в Лабиринт, верно?

Я кивнул и посмотрел на старика. Кем он был? Простым лавочником, или же кем-то более важным? Мне ничего не было известно о его прошлом.

— Кстати, твоя звезда может поделиться с тобой частью своей энергии. Не расходуй ее свет понапрасну. Если почувствуешь, что силы оставили тебя, призови ее на помощь!

Выходит, она усилила мой барьер в том поединке. Возможно, если бы не этот амулет, я бы остался без ног, а циклоп праздновал победу. Бережно спрятав амулет за пазуху, я посмотрел на Рика.

— Откуда она была у отца, вы знаете?

— Нет, мне это не известно.

— Ладно, мне это еще предстоит выяснить. Можно взглянуть на ваши товары? Мне нужен щит и приличные доспехи.

— А это всегда пожалуйста! — в глазах старика загорелась искорка. Только это был не азарт торговца, который надеялся продать вещь и заработать денег. Рик помнил каждую вещь в своей лавке и искал ей хозяина. Он радовался вдвойне, когда она могла пригодиться. Потому и цены у него были куда более доступные.

Оставив меня возле стойки со щитами, он скрылся в чулане и долго рылся там, поочередно раскрывая многочисленные сундуки. Наконец, Рик появился с мешком, который ему пришлось тащить по земле.

— Погляди, что я нашел! Нагрудник, поножи, наручи и наплечники! Тут целый комплект, вот только шлема нет.

Старик бережно выкладывал каждый комплект на стойку, словно он был из стекла или фарфора.

— Рик, он стоит кучу денег! У меня не хватит, чтобы купить его, — мне жутко хотелось приобрести этот комплект, но он был явно мне не по карману.

— Брось, отдам тебе по той цене, за которую покупал. Золотой и пятьдесят серебрянных.

— Но он же стоит вдвое дороже!

— Для тебя не жалко, дружок! Примерь, мне кажется, нагрудник должен сидеть на тебе как раз.

Старик не ошибся. Доспех делался, будто под мое телосложение и сидел идеально.

— Рик, а можно мне вот тот щит? — я указал на деревянный щит, обитый железными полосами.

— Хороший выбор! Но мне кажется, он будет слишком тяжелым для тебя. Попробуй вот этот. Он не настолько крепкий, но тебе будет легче его держать и ты вовремя сможешь укрыться от удара...

От старика я вышел в полном облачении для похода в лабиринт. За два золотых мне достались старые доспехи без шлема, щит, походный рюкзак, который можно было закинуть за спину, масляная лампа, фляга, с креплением для пояса и двенадцать локтей прочной веревки. Помимо всего этого, у меня еще даже осталось двадцать серебряных монет. Старик не заработал на мне ни монеты, взяв с меня ровно столько, сколько вещи стоили у ремесленников.

Оставшиеся деньги я потратил на заготовку провизии. Бурдюк с водой, краюха хлеба, немного сыра, вяленого мяса и фруктов перекочевали в мой заплечный мешок. Последнюю монетку я бросил в фонтан возле статуи богини Ланды, попросив ее о помощи, и в отличном настроении отправился домой. До нашего похода оставалось всего пару часов, а мне нужно было еще хоть немного поспать.

Придя домой, я оставил свои покупки у двери и развалился в кровати. Дома никого не было. Шляпочник куда-то умчался. Видимо, снова затеял позиционную войну с мышами в подвале. Мать еще работала в поле. Похоже, я даже не успею попрощаться с ней перед уходом. С этими мыслями я уснул. Разбудил меня негромкий удар камешка, запущенного в окно. Высунувшись посмотреть кому не спится, я увидел Барила.

— Ричи, уже за полночь! Ты не передумал?

— Неа, жди, я сейчас!

Быстро одевшись, я схватил свои вещи и помчался к выходу. Мать спала после долгой работы. Похоже, она вернулась поздно и решила меня не будить. Если бы не Барил, я бы вообще проспал. Я тихонько забрался в спальню и поцеловал ее в лоб. На тумбочке оставил письмо, которое написал заранее. Заперев за собой дверь, завернул ключ в тряпку, чтобы он не стучал при падении, и швырнул его в форточку. Теперь можно идти!

— Ну ты и прибарахлился! — присвистнул разведчик, осматривая мешок у меня за плечами.

— Не волнуйся, здесь все самое нужное.

Девчонок тоже пришлось будить. Кари выскочила через пару минут, словно и не спала. Она уже была готова хоть горы свернуть, а Тею пришлось ждать дольше.

— Смотрите, что у меня есть! — воскликнула целительница, протянув вперед руку.

— Солнечник! — выдохнули мы все.

— Ага, я увидела вчера у мастера Химена и решила взять с собой.

— Хорошая идея, — похвалил я Тею. В этот момент я понял насколько здорово идти в подземелье не одному, а в составе отряда. Одна голова хорошо, а четыре — лучше.

Убедившись что за нами никто не следит, мы покинули деревню через огороды, чтобы не привлекать лишнее внимание, и направились к маячившей впереди черной точке входа в Лабиринт. Тея выставила перед собой ладонь с цветком — его яркие лепестки готовились вот-вот раскрыться. Пришлось немного подождать, пока солнечные лучи поднимутся над поверхностью. Лишь только первый луч перебрался через горный хребет, солнечник раскрылся.

— Пора! — скомандовал я и сделал шаг в сторону Лабиринта.

Глава 5. Нулевой ярус

Кари призвала огонек, который пробежал по поверхности факела и разгорелся ярким пламенем, освещая дорогу.

— Зеленый! — все члены отряда облегченно выдохнули.

Мы осторожно ступили на каменную поверхность тоннеля, идущего вглубь горы. Нас было всего четверо, поэтому стоило быть очень осторожными. Только у меня появился первый ранг, остальные щеголяли «нулевыми». Я старался не акцентировать на этом внимание, но это стоило учитывать при составлении планов. Спускаться на первый ярус нам явно было рановато, разве что только мы не нагуляем сейчас всем по первому рангу. Тогда у нас есть шанс.

— Интересно, а какой ранг у мастера Химена? — произнесла Кари. Похоже, о рангах думал сейчас не только я.

— Говорят, что восьмой. А у мастера Трея — шестой, — оживился Барил.

— Кто знает, так тебе они и признаются. Дураков нет щеголять своими рангами. Ни к чему рассказывать о своих силах, чтобы чудовищам подготовить сюрприз.

— Эй, вообще-то я рассказал вам о своем ранге! — возмутился я.

— Ты — отдельный случай, — отозвалась Кари. — Мы и так поняли что это было, когда ты победил шестирукого. И потом, от членов отряда такое скрывать не стоит. Я говорю в общем. Одно дело, когда ранги маленькие — этим никого не удивишь. Другое дело, когда они куда выше обычного. Среди искателей об этом принято помалкивать.

— Ладно, — я махнул рукой, сделав вид, что меня это не затронуло. — Барил, твой выход!

— А я что? — разведчик удивленно уставился на меня.

— То! Разведывай дорогу, ты же у нас следопыт!

Парень нерешительно помялся с ноги на ногу, а потом направился вперед. Я уже успел облачиться в доспехи и набросить на себя плащ, который хоть немного, но согревал. Барила мы встретили за поворотом. Разведчик ушел всего на сотню шагов.

— Ты чего? — я удивленно уставился на друга, но тот лишь указал вперед.

— Там кто-то есть! Я видел тени, мелькающие впереди.

Ясно, работа для воина. Конечно, если разведчик не придумал это, чтобы не лезть на рожон. Впереди нас ждет опасность и теперь уже мне придется идти впереди, ожидая удара в любую минуту. Похоже, пришло время испытать наш отряд на прочность. Я обернулся назад и поискал глазами нашу целительницу.

— Тея, будь готова лечить в любой момент, но не призывай исцеление заранее. Я попробую выставить барьер и принять первые удары на него.

Девушка согласно кивнула и крепче сжала руками свой посох. Стоило мне сделать шаг вперед, как тут же в воздухе запела стрела. Она воткнулась в щит и загудела, встретив непосильную ей преграду. Я бросил взгляд на оперение и выругался. Вот что значит не повезло.

— Там гоблины! — крикнул я и рванул вперед, заметив стрелка.

Эти мерзкие создания не только выглядели противно, но и приберегли в своем арсенале несколько неприятных приемов. Они смазывали свои стрелы и клинки ядом. Любое попадание отравляло искателя, а рана плохо затягивалась. Для целителей это было настоящим испытанием, ведь нужно было разрываться между выведением яда из раны и остановкой кровотечения. Бывали случаи, когда целители не справлялись с большими отрядами, и люди погибали. Единственное, что было хорошего в гоблинах для искателя — присущая им трусость. Стоит только чему-то пойти не по их плану, поминай как звали. Только пятки сверкают.

Гоблин заметил мое приближение и выскочил из укрытия, чтобы отступить. Тут же в него полетел огненный шар, выпущенный Кари. Заклинание ударило прямо в спину твари и сбило ее с ног. Гоблин затих, но навстречу нам выскочило еще двое. Я не стал ждать когда они подберутся поближе и начнут делать из меня колбасу, и сразу же призвал защитный барьер.

Первый выпад гоблина я не стал отражать, положившись целиком на свою защиту. Изогнутый клинок ударился о барьер и отскочил от него. Гоблин раскрылся, и я махнул шестопером, мгновенно отправив тварь в лучший мир. Мимо меня полетел метальный нож, но я успел отбить его щитом. Нечего мне тут всякими гадостями в мой отряд швыряться. И вообще, это крайне невоспитанно нападать на тех, кто сзади при живом-то воине!

Осознав тщетность сопротивления, второй противник попятился и попытался удрать, но было поздно. В два прыжка я оказался рядом и занес свое оружие над головой противника. Гоблин выставил перед собой клинок, защищаясь от удара, но шестопер обрушился сверху, прикончив бедное создание. Это сейчас я мог позволить себе испытывать жалость, но в бою это было непозволительной роскошью. Словно почувствовав, что бой окончен барьер рассеялся.

Да, неплохо нас нулевой уровень встретил. Это если такая мясорубка происходит на входе, что же будет дальше? Я вспомнил слабые подземные толчки, которые иногда достигали деревни. Старейшины говорили, что это горы двигаются. А может причиной такого движения стали как раз жаркие битвы в недрах Лабиринта?

— Ловко вы их, — заметил Барил, выглядывая из-за спины Кари. Ничего предосудительного я в его действиях не заметил. Он разведчик и вступает в бой только тогда, когда ему или всему отряду грозит гибель. Для всего остального есть воины. Хотя, пострелять с лука или другого дальнобойного оружия разведчики, конечно, могут, но, зная Барила, пусть лучше стоит без дела. Себе дороже потом стрелы вытягивать из мягкого места.

— Да уж, это не с шестируким драться, — я невольно вспомнил ощущения от победы над тем циклопом. Силы он тогда дал намного больше, чем эти двое. Мне все больше казалось, что тот циклоп оказался у ворот неслучайно.

Стоило Барилу пройти пару шагов, как нас снова потревожили. На этот раз мы столкнулись с шаманом гоблинов. Коротышка выпрыгнул из-за поворота и направил на нас колотушку, которую использовал, чтобы бить в бубен.

— Прочь с Лабиринта, мерзкие людишки! Ваш час скоро придет, и вы умрете!

— Пошел вон! — крикнул я и бросился вперед. Гоблин бросился наутек, но я решил не преследовать его. Кто знает, что скрывается в темных коридорах Лабиринта? Может, там засада или ловушка? Отрываться от своего отряда искателю категорически запрещалось.

Я повернулся к друзьям и замер, увидев как Кари становится на круг, нарисованный на полу. Разбираться с тем, что было изображено внутри не было времени. Одним прыжком я оказался рядом с девушкой и прижал ее к себе. В то же мгновение барьер сомкнулся над нашими головами. Мне еще никогда не приходилось скрываться за барьером с кем-то. Вполне могло оказаться, что магия не подействует. Но вышло очень даже неплохо.

Заклинание шамана сработало, призвав яркие языки магического пламени. Ударной волной нас отбросило в сторону, но это было меньшее из зол. Пламя скользнуло по барьеру и, не причинив вреда, рассеялось.

— Спасибо, Ричи, — произнесла Кари, которая не сильно обиделась за меня за мой поступок. — Ты неплохо обнимаешься, мне было приятно.

— Взаимно, но в следующий раз я бы предпочел обнять тебя по другому поводу.

Поняв какую ерунду сказанул, я покраснел, но девушка лишь рассмеялась. Мы поднялись, привели себя в порядок и осмотрелись. Шамана уже и след простыл. Лабиринт погрузился в гнетущую тишину, свойственную этому месту. Мне не нравилась эта тишина, потому как в любом момент ее кто-то мог нарушить неожиданным появлением. Постоянное ожидание опасности раздражало. Того и гляди, начнет развиваться паранойя.

— Ричи, идем со мной, — попросил Барил. — Не хочу идти туда один. Вдруг тот шаман не ушел, или пытается заманить нас в засаду.

— Идем! — не было смысла спорить с разведчиком. Риск точно был, а терять членов отряда я не собирался.

Похоже, наши опасения были напрасны. Впереди дорога была совершенно свободной. Лишь однажды нам пришлось выбирать развилку и столкнуться нос к носу с кобольдом, который поспешил убраться куда подальше. Я уже думал приказать разведчику идти вперед одному, как он заметил того, кого мы явно не ожидали повстречать в подземелье.

— Смотрите, — Барил вытянул руку, указывая куда-то вперед. — Там человек!

— Искатель? — я удивленно вытянул шею, пытаясь рассмотреть на кого показывает разведчик.

Впереди, приблизительно в трех сотнях шагов от нас, действительно стоял человек. Он был повернут к нам спиной, поэтому рассмотреть его лицо было невозможно. Но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не искатель.

Барил открыл было рот, чтобы позвать незнакомца, но я его опередил, зажав рот разведчика рукой. Пришлось оттащить его в сторону, потому как он стоял как вкопанный и не понимал почему я прошу вести себя тихо.

— Ты знаешь кто это?

— Нет, — прошептал Барил и удивленно посмотрел на меня.

— Вот и я не знаю. Так что не стоит привлекать его внимание. Ты забыл, чему нас учили? Кроме искателей в Лабиринте доверять никому нельзя!

Я осторожно высунулся из-за поворота и увидел, что незнакомец идет в нашу сторону. Следом за ним семенил низкорослый гоблин. Похоже, он услышал шорох и решил проверить что здесь за шум.

— Вот видишь! Нам нужно убираться отсюда.

— Что там у вас? — прошептала Кари, которой не терпелось поскорее продолжить путь. Мы оба шикнули на нее, приложив палец к губам. Лишь оказавшись рядом с девушками, мы заговорили.

— Нужно уходить. Там человек и настроен он не слишком дружелюбно.

Скрываться от человека в компании с гоблином было странно, учитывая, что мы храбро сражались и с более опасным врагом, но что-то в его виде заставило меня насторожиться. В Лабиринте интуицию нужно было слушать. Иногда она помогала избежать больших проблем.

— Я видела несколько валунов по дороге. Можем укрыться за ними, — предложила Тея.

— Идем!

Мы старались идти максимально тихо, становясь на камни, чтобы не оставлять заметных следов на пыли. Добравшись до места, о котором говорила Тея, мы устроились там и принялись ждать. Между камней оставалась небольшая щель, через которую можно было следить за тоннелем. Незнакомец показался буквально через пару минут. Увидев его, я поблагодарил всех богов за то, что они надоумили нас уйти с дороги и скрыться. Черная шляпа с широкими полями покрывала его голову. На нем был такой же черный плащ, спускавшийся почти до самого пола, а в руках человек держал то ли трость, то ли посох с черепом в виде навершия. Внутри черепа светился зеленым кристалл. Гоблин, бегущий рядом, подозрительно принюхивался, жадно вдыхая воздух своими большущими ноздрями.

— Хозззяин, я чувствую зззапах человека!

— Успокойся, Трого! Ты чувствуешь мой запах.

— Нет, ваш зззапах я не спутаю с другим. Это другие люди.

— Думаешь, здесь прошли искатели? Тогда нам следует быть осторожнее. Не стоит попадаться на глаза отряду.

— Жаль, я бы не отказался от сочного обеда.

— Жри червей, Трого! А я не намерен в одиночку выходить против целого отряда. Так недолго и самому пойти на кормчервям. Даже по нулевому ярусу кто попало бродить не станет.

Голоса человека и гоблина смолкли вдалеке. Они отдалились на достаточное расстояние, где разобрать их речь было уже невозможно. Мы выждали еще с десяток минут на случай, если они решили где-то устроить засаду, или вернуться, но никакие звуки не выдавали присутствие посторонних. Похоже, здесь были только мы.

— Видели череп? — Барил ошарашено смотрел на нас, пытаясь справиться с волнением.

— Еще бы!

— Похоже, что это колдун, — прошептала Кари, понизив голос до шепота.

— С чего ты взяла?

— Вы что, не читали? Когда появился Лабиринт, многие люди отправились в него, чтобы остановить потоки чудовищ, пытавшихся выбраться наружу. Но были и те, кто пошел к ним на службу.

— Что-то я не заметил, чтобы он прислуживал тому гоблину. Скорее, наоборот, — произнес я и бросил беглый взгляд туда, где скрылся незнакомец со своим прислужником.

— Скорее, он подчиняется кому-то более могущественному, — парировала девушка и замолчала.

— Давайте выбираться отсюда, — предложил Барил. — Мне кажется, на сегодня достаточно.

— Хорошая идея, — поддержала его Тея. — Вот только проблема в том, что он ушел по тому пути, по которому мы пришли сюда. Встречаться с этим колдуном мне не хочется.

— Давайте искать другой путь, — предложил я. — Да, мы не знаем что встретим на том пути, но если повезет, сможем обойти опасность стороной.

— Вариант только один — идти дальше и искать параллельные тоннели. Благо, на карте их несколько.

Мы направились вперед, стараясь поскорее убраться из этого места. Большинство тоннелей здесь было проделано рудокопами. Сотни лет они добывали здесь руду, уголь и драгоценные камни, выкапывая подземные тоннели. Принцип был прост — почти все подземные коридоры пересекались между собой и было редкостью встретить тоннель, который заканчивался бы тупиком.

Барил шел впереди, но не уходил далеко вперед, а старался постоянно оставаться в пределах видимости. Никто не упрекал его в трусости. Все понимали насколько может быть опасно впереди. Только когда на пути попалась развилка, Барил вздохнул и направился исследовать поворот.

Несколько минут было тихо. Мы даже заволновались, потому как Барила не было слишком долго, но разведчик появился из тоннеля в тот самый момент, когда мы уже собрались идти на его поиски. Он шел вразвалочку и улыбался, подбрасывая вверх монетку и снова хватая ее, когда она падала.

— Глядите-ка что я отыскал! — воскликнул он. — Это же чистейшее золото! Вот так сходили на нулевой уровень!

Ответить ему не успели, так как за спиной разведчика появилась огромная раскрывшаяся пасть. Кари тут же направила в нее огненный шар и разведчик испуганно пригнулся, увидев как в его сторону несется сгусток огня. Пасть сомкнулась над головой Барила, проглотив заклинание. И только теперь до разведчика дошло, что смерть была от него буквально в двух шагах. Тварь, проглотившая огненный шар, принялась извиваться. Она показалась из-за поворота, и мы испуганно отбежали в сторону. Сложно было описать словами на что она была похожа. Скорее, это был огромный крокодил, пасть у которого была тупой, как у рыбы. А вот острых клыков ему было явно не занимать.

Я тут же подскочил к ней и обрушил на нее своей шестопер, пробивая толстый слой костяной брони, но чудовище почти не отреагировало на мой выпад. Еще один огненный шар угодил в голову твари и заставил ее зашевелиться снова.

— Похоже, ей не нравится огонь. Ты знаешь что делать, Кари! — я решил предоставить борьбу с этим чудовищем девушке, а сам выставил перед собой щит, закрывая остальных членов отряда от огромной пасти. Вряд ли это сильно помогло бы, но щит точно стал бы ей поперек горла.

Бой длился несколько минут. Тварь пару раз прыгала вперед и сбивала меня с ног. Один раз она едва не цапнула меня. Я вовремя призвал барьер, но и его, похоже, оказалось мало. Амулет, висевший на шее, жалобно задрожал, оповещая меня, что вся энергия в нем кончилась и не восполнится еще долго. Волшебница вымоталась, но только когда тварь замерла, устало опустилась на пол.

— С первым рангом, подруга! — произнесла Тея. Я обернулся, увидев уставшую, но улыбающуюся Кари.

— Поздравляю!

— Спасибо, — ответила девушка. — Теперь я понимаю что чувствовал ты, когда победил циклопа.

— Да, Кари, поздравляю, и... спасибо! — Барил был все еще в шоке от того, что произошло. — Похоже, эта тварь оставила эту монету в качестве приманки. До чего же хитрыми бывают эти чудовища!

— Подстраиваются под обстоятельства, — предположил я и посмотрел на бездыханную тварь.

— Вот, держи! Эта монета твоя! — Барил протянул золотую монетку Кари.

— Нет, по правилам искателей монета принадлежит тебе, — девушка замотала головой, отказываясь от награды. — Лучше потрать их на что-то полезное для нашего отряда.

— Договорились! — Барил просиял и спрятал монетку в мешочек, висящий на поясе.

— Что ты там еще видел?

— Ничего, там тупик.

— В таком случае, мы точно знаем куда идти дальше.

— Может, вернемся? Вдруг тот колдун вообще ушел с лабиринта?

— Вместе с гоблином? Не думаю, — я отрицательно покачал головой. — Скорее всего, он где-то рядом. Знать бы только что ему нужно.

— А что, если он там будет вечно? Не ждать же нам, пока они пройдут обратно.

— Подождем новый день и тогда будем выбираться. Кстати, нам бы не помешало заняться поисками святилища, — я с опаской покосился на солнечник в руках Теи. Цветок почти полностью распахнул свои створки. Значит скоро полдень.

Мы осторожно пробирались вперед, ожидая любых неприятностей, но похоже, Лабиринт решил, что для начала неприятностей достаточно. Повернув в очередной коридор, мы увидели ворота, ведущие к первому ярусу. К нашему удивлению они были распахнуты настежь.

— Кто бы мог оставить их открытыми? — удивилась Кари, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. Оснований было более чем достаточно. Раз уж ворота открыты, чудовища из первого яруса могли забраться на нулевой.

— Может, это дело рук того колдуна? — предположил Барил.

— Или же Дирка и его отряда, — ответил я, — осматривая ворота. — Давайте войдем внутрь и проверим что там. Только заприте их за собой.

Набрав воздуха в грудь, я уверенно шагнул вперед, готовый в любой момент скрыться за защитным барьером.

Глава 6. Неожиданные компаньоны

Отсутствие святилища поблизости меня немало беспокоило. Мы не нашли его на нулевом ярусе, но я точно знал, что оно там есть. На карте было одно, до которого нужно порядком топать, но идти к нему было не с руки — где-то там бродил этот злосчастный колдун, а нашей партии водиться с таким противником не очень-то и хотелось. Сейчас, когда мы ступили на первый ярус, нам нужно отыскать безопасное место здесь, иначе с наступлением ночи нам придет конец. Не думаю, что наш отряд устоит против огромного количества тварей, бродящих по ночному Лабиринту.

Хотя, даже днем нужно держать ухо востро. Словно в подтверждение моих мыслей, Барил истошно заорал где-то впереди. Прокручивая в голове все возможные варианты, тут же рванул на помощь. Разведчик нашелся за ближайшим поворотом — он беспомощно болтался в огромной паутине. Не думая о возможных последствиях, я бросился на помощь. Разорвать паутину шестопером было не так-то и просто. Впрочем, было бы неудивительно, если бы даже острый клинок меча завяз бы в липкой ловушке.

— Перестань барахтаться, ты так только больше застрянешь! — Барил не слушал и продолжал задевать все новые и новые паутинки. Только сейчас в голову пришла мысль, что хозяин этой паутины должен быть немаленьким, если ему удалось связать паутину на всю величину прохода.

— Оно не отлипает совсем! — завизжал разведчик.

На шум примчались девчонки. Теперь к крикам Барила присоединился тонкий девичий писк, вот только девушки кричали по другому поводу. Привлеченная шумом и колебаниями паутинок, появилась она — жуткая паучиха. Огромное создание метров трех в ширину с поразительной легкостью перебиралось по своей же паутине. Огненный шар, вырвавшийся из рук Кари, немного опалил паутину и раззадорил чудовище. Она бросилась на нас, готовая разобраться с теми, кто потревожил ее покой.

Паучиха увернулась от моего удара и согнула лапы, выставив вперед клыки. Они сомкнулись в паре сантиметров от лица, и я заметил как по ним сочился яд. Стоит этому орудию попасть в любого из нас, его тут же парализует. Судя по размерам твари, у нее достаточно яда чтобы свалить с ног человека.

— Ричи осторожно!

Хелицеры подземной твари снова опасно щелкнули рядом, и я машинально пригнулся. Конечно, можно использовать барьер сейчас, но где гарантия, что он выдержит такой удар? Энергии в амулете считай, совсем нет, а моей собственной вряд ли хватит, чтобы нейтрализовать весь урон.

Улучив момент, я перекатился в сторону и, что есть сил, ударил по одной из лап. В это же время огненный шар, выпущенный Кари, ударил в пасть паучихи, поэтому она не успела среагировать. Что же, первый успех есть. Кажется, я понял стратегию борьбы с этим монстром. Интересно, почему мы не разбирали тактику против пауков в школе искателей? Сейчас бы эти знания очень пригодились.

Паучиха принялась перебирать оставшимися лапами и повернулась ко мне, определив как самого опасного противника. Правильно, нечего на тряпочников заглядываться, пусть меня жалит — у меня и доспехи есть. Если повезет, жало просто скользнет по полированной поверхности, не нанеся вреда.

Тварь давила массой, понимая свое преимущество в габаритах. Она загнала меня в угол, и не осталось другого выхода, как активировать барьер. Уж лучше сейчас, чтобы не доводить до крайностей. Одна ошибка — и отряд останется без воина, тогда дела будут точно плохи. Пользуясь прикрытием барьера, выбрался из тупика и срубил еще одну лапу. Но в этот момент Барил все же выпутался. Разведчик плюхнулся на пол, и ошарашено осмотрелся по сторонам.

— Барил! — Тея вовремя заметила как клыки опустились на разведчика и направила в него исцеление. Острые клыки вошли аккаурат под лопатку, разрывая тонкую кожаную куртку. Что для такого монстра кожаная броня? На один зуб прикусить, да и то шутки ради. Через пару секунд разведчик лежал на полу без сознания в луже собственной крови.

— Тея, поддерживай Барила! — крикнул я нашей целительнице, и рванул вперед. — Кари, прикрой!

Хелицеры опасно щелкнули рядом, но я уже промчался мимо. Оказавшись в недосягаемости конечностей твари, я размахнулся что есть сил, и ударил шестопером по брюху. Похоже, паучихе поплохело, и она осела на пол, едва не придавив меня своей массой. Огненные шары один за другим ударялись в ее пасть, заставляя пятиться к своему логову. Долго волшебница так не продержится. Хоть Кари и получила первый ранг, надолго ее не хватит. Наконец, под градом магических ударов паучиха сдалась. Угрожающе щелкнув на прощание огромными клыками, она исчезла в паутине. Так уж и быть, сойдемся на ничейном результате, но в следующий раз поговорим иначе.

Я не стал терять время, схватил бесчувственное тело Барила и потащил его в сторону. Тея уже хлопотала рядом, сцеживая кровь.

— Бесполезно, яд проник слишком глубоко и уже разнесся по всему телу. Будет лучше, если я займусь раной.

— Он умрет? — лицо разведчика было неестественно белым.

— Яд парализует и замедляет работу органов. Это опасно, но на стороне Барила мое лечение, крепкое здоровье и молодость. Он выкарабкается. Вот только когда он будет в строю — сказать сложно. Может уйти день-два на восстановление.

— Понял. Выходим отсюда.

Продолжать исследование первого яруса не было возможности. Нас осталось всего трое, значит придется выбираться наружу. Пусть там хоть целая группа колдунов, выбора нет. Теперь мне пришлось выполнять роль разведчика. Точнее, совмещать обе роли. Но ничего, дороги уже исхоженные, ловушек быть не должно, а с монстрами как-нибудь разберемся. Если бы не приходилось нести Барила на себе, я бы вообще не жаловался. Но ведь не девчонкам же его тащить!

Свернув в очередной коридор, я растерялся. Похоже, перепутал повороты на последней развилке, и мы свернули в другую сторону. Любопытно, что Кари и Тея промолчали. Неужели слишком полагаются на меня, или они и сами не заметили ошибку? Хотел предложить вернуться назад, но тут взгляд упал на едва заметный поворот. С более близкого расстояния стало понятно что это за выемка в стене. Мы нашли святилище! Заброшенная келья монахов-отшельников, приведенная в порядок рудокопами, а затем и искателями, радостно встретила нас почти домашним уютом.

— Тея, Кари, сюда! — крикнул я, заходя внутрь. Барила удалось уложить на лежак. Тея устроилась возле него, вливая целительную энергию. На щеках разведчика появился румянец.

— Больше не могу, — выдохнула девушка.

— Оставь немного сил на переход. Не факт, что Барил придет в себя, а вот твоя помощь вполне еще может пригодиться.

— Ты и без меня неплохо справляешься, — заметила Тея.

— Это пока. Лучше скажи что показывает твой солнечник.

Девушка бросила быстрый взгляд на цветок, который все это время сжимала в руке, и нахмурилась.

— Близится вечер, но пару часов у нас еще есть.

— А значит, нам лучше переждать здесь. И потом, не хотелось бы встретиться с колдуном, когда Барил без сознания. Будьте здесь, я проверю насколько опасна дорога впереди.

— Ты пойдешь один? — удивилась Кари.

— Да, разведчики ведь ходят в одиночку.

— Мы пойдем с тобой! — запротестовала волшебница.

— Но там может быть опасно!

— Вот поэтому нам и нужно держаться вместе, — Тея решила, что ей тоже следует вмешаться. — Именно по этой причине искатели и ходят в подземелье отрядом, понимаешь, Ричи? Если пропадешь ты, погибнет весь отряд. Мы можем сколько угодно прятаться в святилище, но без тебя из подземелья мы не выберемся, а бродя по лабиринту в одиночку, ты рискуешь напороться на неприятности.

— Хорошо, идем все вместе, — согласился я и взвалил Барила на спину. Оставлять его одного здесь было нельзя. Вдруг нам придется отступать к выходу? Получится, что мы бросили раненого товарища, а без помощи Теи он вряд ли протянет долго.

Я честно рассказал девушкам, что мы свернули не в тот поворот. Посовещавшись, приняли решение вернуться назад к развилке. Стоило свернуть нам в правильный коридор, появилась другая проблема — очередная развилка. И самое плохое — я не помнил в точности куда нужно сворачивать.

— Разведчик, проверь левый поворот! — отдал я приказ самому себе и улыбнулся. Бросив быстрый взгляд на девушек, я заметил, что они хмурились и не разделяли моего оптимизма. Перспектива остаться вдвоем посреди полутемного коридора лабиринта им явно не улыбалась. — Не волнуйтесь, я быстро!

— Будь осторожен, — в голосе волшебницы звучало волнение.

Оставив девушек с раненым разведчиком позади себя, я направился в левый коридор. Похоже, все чудовища разбежались, потому как в подземелье было тихо. Хотя, в Лабиринте никогда нельзя быть уверенным наверняка.

Вот и сейчас слабые голоса заставили меня прислушаться. Похоже, это был не наш старый знакомый, болтавший с гоблином. Голоса принадлежали людям, и некоторые я даже узнал. Достаточно было осторожно высунуться из-за поворота, чтобы увидеть тех, кому они принадлежали. Рядом с Дирком на четвереньках стоял другой искатель. Он был старше на вид. По всей видимости, кто-то из более опытных.

— Помоги... — одежда искателя была разодрана и залита кровью. Ему явно нужен был целитель.

— У тебя хороший меч. Мне нужен такой.

— Что? — искатель бросил удивленный взгляд на парня.

— Гони свой меч сюда, говорю! — Дирк склонился над воином и вырвал из его рук клинок.

— Ты совсем спятил, парень?

Я не мог поверить, что Дирк опустился до такого. Кодекс искателей говорил о том, что мы должны помогать друг другу и сделать все возможное, если кто-то из товарищей попал в беду.

— Дирк, ему нужна помощь! — я узнал взволнованный голос Гит. Девушку не было видно за поворотом пещеры, но я не мог ошибаться.

— Заткнись, дура! Я и без тебя вижу.

— Помогите! — взмолился искатель. Его одежда была вся в крови. И что меня смущало больше всего, раны кровоточили. Вполне возможно, что искатель получил их совсем недавно.

— Извини, но мне приглянулась твоя броня. Она будет куда лучше моей, — спокойно сказал Дирк.

— Щенок! — искатель коротко вскрикнул от боли и выбросил вперед руку с кинжалом, но его удар лишь оцарапал броню воина. В следующее мгновение на голову искателя опустился меч Дирка.

— Дирк! — Гит заверещала, но сын старосты словно не слышал ее. Он самодовольно улыбался и, словно завороженный, снимал доспех с убитого искателя.

Мародерство и убийство другого искателя. Да просто откажи Дирк в помощи, с ним бы больше никто не пошел в Лабиринт. Искатели всегда помогают друг другу, а тут... За такой поступок Дирка ждала смерть по возвращении домой. На что он рассчитывал? Не думаю, что другие члены отряда станут его покрывать.

— Заткните ее, иначе она все подземелье поднимет на уши, — приказал Дирк своим дружкам, и те покорно двинулись вперед.

— Вы не посмеете, парни! Вы и так уже сделали достаточно, чтобы разорвать с вами договор, — Торкал тоже с ними! Конечно, с кем бы ему еще пойти, если не с Дирком. Я вспомнил, наш разговор с иллюзионистом в лагере искателей. Тогда он сказал, что дал слово. Что же, Дирк очень умело заманил его в свой отряд.

— Только попробуй, и отправишься вслед за тем неудачником, — Дирк кивнул головой в сторону убитого искателя.

Неизвестно чем бы закончилась вся эта история, если бы не появились монстры. Похоже, те, кто гнался за искателем, настигли свою добычу, а вместе с тем и отряд Дирка. Гит снова взвизгнула, на этот раз, увидев монстров.

— Сорас, Харп, прикройте! — Дирк заорал и сделал пару шагов назад. Воины с готовностью цепных псов выскочили вперед и выставили вперед щиты. Они даже не задумались о том, что сам Дирк не спешил ввязываться в бой. В то же мгновение Сорас взмыл в воздух и изогнулся в неестественной позе. Его тело извивалось, а кости ломались прямо на глазах у пораженных искателей. Меня и самого чуть не вырвало от увиденного. Повезло, что я был далеко и вовремя припал к земле, уткнувшись носом в растущий на камнях мох.

Похоже, среди монстров появился могущественный колдун, который поднял воина в воздух и изувечил его тело. Обмякшее тело Сораса беспомощно шлепнулось на землю в нескольких шагах от его товарищей. Дирк заорал и бросился прочь, оставив Харпа в одиночестве. Тот опустил щит и попытался дать деру, но огромное жало другой твари метнулось в его сторону и пронзило насквозь. Воин упал на землю, захлебываясь кровью. Среди криков было сложно расслышать хоть что-то и понять что там происходит.

Твари пока не видели меня, поэтому я мог спокойно наблюдать за происходящим, но испытывать судьбу не хотелось. Я тихонько скрылся за поворотом, и что есть сил помчался обратно к друзьям, которые наверняка уже начали волноваться.

— Ричи! — Кари выдохнула. — Ну ты и заставил нас понервничать! Где ты был так долго? Мы думали, что с тобой что-то случилось.

— Почти случилось, — ответил я. — Нам нужно отсюда убираться. Живо!

Я подошел к Барилу и поднял его на руки. Его голова безвольно свисала вниз, и пришлось перехватить его удобнее, чтобы случайно не свернуть ему шею.

— Что там случилось?

— Потом расскажу. Нам нужно бежать.

Я направился в сторону святилища. В голове уже всплыла мысль, что твари могут теснить отряд Дирка в ту же сторону, но другого выхода у нас не было. Нужно скорее оказаться в безопасном месте, пока твари не добрались и до нас. Уйти далеко по другим коридорам мы точно не успеем.

Возле входа в заброшенную келью мы оказались почти одновременно с отрядом Дирка, просто подошли к ней с разных сторон. За спиной неудачливых искателей уже мелькали два силуэта тварей. Я на полном ходу заскочил внутрь кельи и положил тело Барила на лежак, а затем повернулся и помчался к выходу. Возможно, остальным будет нужна наша помощь.

Кари и Тея уже были в келье. Рядом со входом показался Торкал. Я отступил назад, пропуская иллюзиониста внутрь, и он понял меня без слов. Второй бежала Гит. Сзади нее мчался Дирк, матеря на чем свет стоит и Лабиринт, и монстров и своих товарищей. Тварь ударила хвостом, и жало прорезало доспех воина, полоснув по спине. Дирк растянулся на земле, но тут же поднялся.

— Ярогрив, погоди! — скомандовал голос колдуна, и вторая тварь послушалась, дав воину пройти еще несколько шагов.

— Кари, прикрой! — я метнулся вперед на помощь сыну старосты. Я понимал, что передо мной Дирк, и отлично помнил что он сделал пару минут назад, но я должен был следовать кодексу искателей. А сейчас он требовал помочь другому.

— Не лезь, там опасно! — Гит провожала меня, глядя раскрытыми от ужаса глазами.

Помня картину, увиденную из укрытия, я не стал рисковать и сразу же призвал светящийся барьер, окутавший меня целиком. Удар твари пришелся как раз в него, но к счастью для меня он выдержал. Буквально в одно мгновение Дирк оказался у меня на руках, а еще через пару мгновений мы с ним уже были в безопасности под защитой святилища.

— Не стоило его спасать, — пробормотал Торкал, бросив презрительный взгляд в сторону Дирка, лежавшего на соседнем с Барилом лежаке. — Он убил искателя и нас с Гит мог прикончить.

— Всегда считала его редкостной мразью, — тут же отозвалась Кари и заставила меня улыбнуться. Из ее уст любая грубость звучала непривычно.

— Мы должны были ему помочь. Так требует кодекс, а с его поступками пусть разбираются в лагере искателей. Когда выйдем отсюда, расскажем, как все было.

— Да, вот только есть небольшая проблема — нам как-то нужно выйти, — произнес Торкал и посмотрел на выход. Враги все еще были там. Я слышал недовольное рычание той огромной твари с острым жалом на кончике хвоста. Так рычат хищники, от которых улизнула добыча.

— Какие есть идеи? — я посмотрел на друзей.

— Нужно как-то выбираться, — произнес Торкал. — Предлагаю просто подождать, пока эти твари уйдут. Быть может, нам повезет, и скоро им надоест торчать здесь. Да и потом, кто-то из искателей может возвращаться.

— Шансы встретить других искателей крайне малы, — вмешалась Тея.

— Но мы же встретили вас! — иллюзионист стоял на своем.

— Это потому, что мы оба отправились почти одновременно, — вмешался я, поддержав девушку. — Предположим, мы попробуем подождать. Но надолго ли нам хватит еды и воды?

— Дня на два, — произнес Торкал, прикинув содержимое своей сумки.

— А что потом?

Иллюзионист замолчал. Он понимал, что у его предложения есть слабые места, но другого пути не видел. Я осмотрел товарищей, пытаясь оценить наши возможности. Разведчик и воин лежали без сознания. Им здорово досталось, и еще нескоро они придут в себя. Скорее всего, придется тащить их на себе до самого выхода из Лабиринта. В отряде остались только паладин, иллюзионист, волшебница и две целительницы. И это притом, что мои магические силы требовали восстановления.

Что-то мне подсказывало, что этого будет явно недостаточно для прорыва к выходу. Я хорошо помнил как наши враги расправились с Сорасом и Харпом, но попробовать все-таки стоило.

— Предлагаю прорываться с боем!

— Шутишь? Они убили двоих, и прикончат нас всех, если мы выйдем за пределы святилища! — воскликнул Торкал. Он произнес это так громко, что тварь услышала его голос и яростно зарычала.

— Всех не прикончат. Рисковать буду я один, — прошептал я, понимая, что голос отлично слышно в коридоре.

— Верная смерть, — иллюзионист покачал головой.

— Не вешай нос, друг! Смотри, — я наклонился вперед и принялся рисовать пальцем на пыльном земляном полу кельи план боя. — Я восстанавливаю силы до максимума и сразу призываю защитный купол. Кроме того, выставляю перед собой щит и выхожу к ним. Твари нападают. Первый удар выдержу. Если второй не удастся отразить, должен спасти щит. Сораса и Харпа они убили, когда те не закрывались щитом, значит у нас есть шанс. Кари бьет во врагов магией прямо отсюда. Тея и Гит лечат меня, если понадобится.

— А я? — Торкал внимательно смотрел на меня, пытаясь понять какую роль я отвел для него в этой битве.

— А ты должен занять делом колдуна.

Глава 7. Пропасть

— Кари, ты знаешь кто нам противостоит? — я посмотрел на волшебницу, ожидая помощи.

Похоже, наши противники почувствовали, что сейчас должно что-то произойти. Они напряглись, а та тварь с хвостом, как у скорпиона, угрожающе зарычала.

— Это мантикора. Существо с телом льва и хвостом скорпиона. Что на счет второго — мне кажется, этот тот самый колдун. Вот только куда запропастился гоблин...

— Разберемся! — ответил я, услышав обеспокоенные вздохи других девушек. Главное не поддаваться панике и действовать с холодной головой. Мантикора так мантикора. Не элементаль же! Хотя, и эта тварь была не самой слабой. — Торкал, готов?

Иллюзионист кивнул, подтверждая готовность. Я подошел к выходу из святилища и на мгновение замер. Весь план мы уже обсудили, перешептываясь между собой. Сейчас мне было интересно почему колдун не смог войти в святилище и прикончить нас. Может, сюда дорога закрыта не только чудовищам, но и тем, кто перешел на сторону Лабиринта? Нужно будет разузнать обо всем у мастера Химена. Вообще, после нашего первого похода сюда к учителю будет масса вопросов.

— Работаем! — я рванул вперед, призвав яркий барьер.

Где-то рядом раздался удивленный возглас колдуна. Похоже, он не ожидал увидеть здесь паладина. Хотя, возможно, он удивился иллюзиям, которые создал Торкал. Вокруг темного волшебника появилась масса моих копий, которые принялись кружиться вокруг него в боевом танце и замахиваться для удара. Колдун оказался не из пугливых и быстро пришел в себя. Он не стал разбираться какая из копий настоящая, и есть ли здесь вообще настоящий Ричи. Темный волшебник развел руки в стороны и произнес какое-то заклинание. В одно мгновение от его тела разошлась темная волна и рассеяла иллюзии. Плохо! С мантикорой мы только начали.

— А вы полны сюрпризов, молодые искатели, — произнес колдун. — Паладин в команде с мастером иллюзий. Надо же! Давно я не встречал подобной компании в Лабиринте. Не удивлюсь, если это Ричард и Торкал, верно?

Услышав свое имя, я на мгновение замер и пропустил удар мантикоры. Жало ударило в барьер. Хоть он и поглотил урон от удара, меня все же отбросило в сторону. Я тут же закрылся за щитом и попытался сконцентрироваться на битве, но мысли кружились в голове. Откуда он мог знать мое имя? Прочитать даже на расстоянии он его не мог. Тогда как колдун так быстро определил, что я паладин, а Торкал — иллюзионист? Похоже, что он знал нас.

Очередной удар жалом расколол щит. Пришлось отбросить его в сторону за ненадобностью. Чудовище сделало прыжок и оказалось рядом. Я перекатился через плечо и неуклюже уткнулся спиной в стену подземелья. Выдавать такие трюки в доспехах было не совсем удобно, зато мантикора не успела развернуться, и я огрел ее булавой по клыкастой морде. Тварь заревела и махнула лапой, пытаясь меня достать острыми когтями. Но не тут-то было! Я уже был на ногах и находился на безопасном расстоянии от этой твари. Хотя, радоваться пока еще было рано. Вход в святилище оказался в нескольких шагах от меня, а от спасительного убежища меня отделяли оба противника.

Вообще, у меня появилось ощущение, что колдун играл с нами. Он с легкостью рассеивал иллюзии Торкала, а на некоторые просто не обращал внимания. Огненные шары Кари он встречал контрзаклинаниями, из-за чего во все стороны летели яркие искры, а в коридоре подземелья летали облачка темного дыма. Ни один из огненных шаров не нанес вреда темному волшебнику.

Похоже, мы погорячились и вступили в бой с явно более сильным противником. Но почему он оказался на первом ярусе? Откуда он взял мантикору, и почему она подчиняется ему?

— Перестань, Ричи! Неужели ты думаешь, что сможешь победить колдуна двенадцатого ранга?

Я услышал, как Кари ойкнула. Да, было из-за чего! У этого человека ранг в разы выше, чем у всей нашей партии.

— Откуда вы знаете мое имя? — мантикора не спешила атаковать и спокойно устроилась рядом, сложив лапы, поэтому я встал во весь рост, решив, что говорить с колдуном лучше, чем сражаться. По крайней мере, хоть немного восстановится энергия и выносливость.

— С радостью расскажу тебе об этом. Вот только тебе придется пойти со мной. И я буду рад, если Торкал тоже составит нам компанию.

— Я не перейду на вашу сторону! — произнес я, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. Что же, недооценка сил противника стоила жизни многим искателям, но лучше я погибну, чем стану одним из темных.

Услышав мои слова, колдун запрокинул голову и захохотал.

— А я и не предлагаю тебе этого, Ричи! Было бы глупо ожидать, что сын Тристана перейдет на сторону зла. Я просто хочу, чтобы ты пошел со мной!

— Откуда вы знаете моего отца? — хотя, что за глупый вопрос. Если он знает наши имена, почему бы не знать и его имя? Может, это кто-то из нашей деревни? Тогда в этом нет ничего удивительного. Правда, я никогда не думал, что рядом может жить кто-то двенадцатого ранга, еще и колдун. И потом, с чего я вообще взял, что у него и правда двенадцатый ранг? Это ведь еще нужно проверить. Пока он не даст себя считать, раскрыв имя, класс и ранг, мне все равно этого не узнать.

— Ты мне не веришь? — удивился колдун. Он направился ко мне, засучив рукав. Неужели сейчас он позволит дотронуться до своего запястья? Тогда я смогу получить всю информацию о нем. А что, если это обман? Я махнул перед собой шестопером, ограждая себя от нежелательного контакта. Колдун лишь улыбнулся, но вот его питомец, похоже, воспринял это как нападение. Мантикора рванула в мою сторону и ударом лапы толкнула назад.

— Ярогрив, нет!

Колдун закричал, но было слишком поздно. Удар чудовища подкинул меня в воздух. Наверно, если бы не доспехи и добротный поддоспешник, удар сломал бы мне ребра, а так удалось отделаться простой ссадиной. Я пролетел несколько шагов, но к моему удивлению не почувствовал удара об стену. Вместо этого мое тело полетело куда-то вниз. Похоже, сзади была пропасть, которую я не заметил.

Лететь пришлось недолго, всего пару секунд. Я призвал барьер, надеясь, что он поможет мне смягчить удар, но этого не потребовалось. Внизу меня ждал ворох соломы. Хоть она и превратилась в труху после долгого лежания, удар все же получился более мягким, только в спину что-то неприятно давило, упираясь в нагрудник.

На что я упал? В спину уткнулось что-то твердое. Я перевернулся на бок и пошарил рукой в куче соломы. Пальцы сомкнулись на каком-то предмете. Не задумываясь, на автомате тут же извлек его из-под вороха соломы и принялся изучать. Оказалось, что это был флакон с зельем, закупоренный крышкой. Зачем кому-то было сюда его бросать? Не иначе, как потеряли, или хотели проверить глубину пропасти. Но флакон долетел до самого дна и не разбился о камни, как хотел его прежний владелец.

При детальном осмотре оказалось, что к пузырьку с зельем была прикреплена записка. Оригинальный способ оставить послание, ничего не скажешь! Мысленно приказав своему амулету светить ярче, я открепил записку от пузырька и принялся изучать ее содержимое.

«Привет, искатель! Если ты читаешь мое письмо, значит, тебя занесло на первый ярус Лабиринта, и ты оказался в непростой ситуации. Думаешь, все пропало, и тебе уже не выбраться из пропасти? Не вешай нос! Пройди три сотни шагов вперед, а потом на развилке сверни налево. Иди, пока, не доберешься до грибной поляны, только опасайся...»

Дальше чернила высохли и размазались — сказывались долгие годы лежания записки.

— Опасаться чего? — осознав, что задал этот вопрос вслух, я испуганно осмотрелся по сторонам. Мало ли какие монстры могут быть здесь. Убедившись, что вокруг никого нет, я вернулся к изучению послания. Чего нужно опасаться? Текст записки безнадежно выцвел, и разобрать отдельные слова было уже невозможно. Я перевернул листок и увидел, что там еще есть текст.

«... ну а если все пойдет совсем плохо, швырни это зелье под ноги своему противнику. Вреда оно не причинит, но даст тебе время отступить. И потом, если ты выберешься наружу, найди мастера Химена, передай ему привет от Звездочета и скажи, что у меня все идет по плану.

Т.С.»

Ничего себе! Человек, который написал эту записку, знаком с мастером Хименом! Хотя, в этом нет ничего удивительного, ведь мастера Химен и Трей были одними из первых искателей. Поначалу у каждого из них были свои прозвища. Выходит, этот Звездочет тоже из первых искателей? Но кто это может быть? Я попытался вспомнить имена первых искателей. Леорус, Камил, Химен, Трей... Не помню остальных. Ладно, Леорус и Камил мертвы. Легендарные воин и целитель сгинули во время одного из последних походов. Это должен писать кто-то, кто не оставил путь искателя. Если найду свой отряд, спрошу у Кари. Она точно должна помнить всех искателей по именам. У этой девчонки удивительным образом все умещается в голове.

Что там писалось в записке? Пройти три сотни шагов вперед, а затем свернуть? Ох, надеюсь, что там меня не ждет какой-нибудь изголодавшийся тролль или огр. Хотя, в записке сказано, что чего-то нужно опасаться. Знать бы только чего. Я мысленно призвал звезду на амулете светить не так ярко. Совсем не обязательно показывать всем вокруг, что по первому ярусу Лабиринта бродит одинокий искатель. Нужно скорее убираться отсюда, а то вдруг колдуну придет в голову отправить мантикору следом за мной? Встречаться с этой тварью здесь, без поддержки целителей и волшебницы, у меня не было никакого желания. Один я с ней точно не справлюсь.

По пути появился поворот, но я прошел дальше. Нужно отсчитать ровно три сотни шагов и не сворачивать раньше. Не знаю почему, но я доверился записке. Да, в Лабиринте случалось столкнуться с его коварством. Это мог написать и кто-то из колдунов, желавших мне зла, но я почему-то верил автору тех строк. Не знаю почему. Просто внутренний голос говорил, что этому Т.С. можно доверять, а внутреннему голосу я привык доверять в таких ситуациях.

Отсчитав три сотни шагов, впереди я увидел поворот. Да, видимо шаги у автора этой записки были несколько шире моих. Пройдя недостающий путь, я свернул налево и замер от удивления.

— Вот это вымахали! — я не сдержал возглас удивления, потому как впереди показалась самая настоящая грибная поляна, освещенная светом кристаллов.

Грибы здесь были просто огромные. Некоторые выросли на метр и выше, а их шляпки были метра три в обхвате! Может, нужно опасаться их? Ладно, есть я их точно не стану, как бы ни хотелось перекусить.

Я осторожно пробирался мимо, стараясь не приближаться к грибам. Кто знает, может, они плотоядные, и только и ждут, чтобы жертва подошла ближе. А, может, опасны как раз те, кто живут среди этих грибов? Пришлось выбросить из головы мысли об этом, чтобы сконцентрироваться на дороге. Все равно, я не узнаю как оно на самом деле, зачем забивать голову пустыми мыслями? Лучше подумать как вернуться обратно и отыскать друзей. Да и колдун, по всей видимости, никуда уходить не собирался. К этому стоило еще добавить приближающиеся сумерки. Ночью твари лабиринта охотнее будут выходить на охоту, и тогда бедняге Ричи несдобровать. Святилища ведь поблизости нет!

Между грибов я увидел слабый блеск металла. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это был клинок, лежавший среди грибов. Его сжимала человеческая рука, от которой давно остались лишь кости, а грибы росли прямо поверх них. Меня передернуло от увиденного, и я поспешил прочь с этого жуткого места. Отпало всякое желание смотреть что там за клинок. Скорее всего, он принадлежал кому-то из искателей, которые нашли здесь вечный покой.

Грибная поляна оказалась позади. Была она опасна или нет, пусть так и останется тайной. Я собрался пройти дальше в тоннель, как вдруг мне преградила путь огромная черная кошка. Пантера? Может быть, вот только эта почему-то оказалась крупнее и больше похожей на свою древнюю прародительницу с огромными клыками. Шерсть на спине пантеры ощетинилась, животное угрожающе зарычало и пригнулось, готовясь к прыжку.

Не было смысла ждать, пока она набросится на меня и устроит себе приятный завтрак. Я сделал шаг вперед и увидел, как тело пантеры выпрямилось, словно пружина, получившая свободу. Единственное, что мне удалось сделать — пригнуться, надеясь избежать встречи с острыми когтями. Животное пролетело надо мной и рухнуло в рощицу грибов, подмяв их шляпки и подняв в воздух целое облако спор.

— Так тебе, вредная киска! — я выставил перед собой меч и принялся ждать, пока противник выберется из грибной кучи.

В голове появилась мысль подскочить к кошке и прикончить ее, пока она не выбралась, но что-то меня остановило. Соваться к грибам мне не хотелось. Картинка мертвого искателя, все еще сжимавшего клинок в руке, всплыла перед глазами.

Тем временем, пантера несколько раз чихнула и помотала головой, пытаясь отогнать облако спор, кружившее вокруг нее. Одним прыжком она попыталась вернуться на поляну, но мышцы уже не слушались ее. Животное беспомощно рухнуло на часть грибов, отделявшую ее от тропы, попыталось подняться и снова упало. Ценой невероятных усилий ей все же удалось добраться до поляны, но на большее хищница была не способна. Уткнувшись носом в рыхлый песок, покрывающий поляну, она уснула.

Только теперь до меня дошло насколько опасны эти грибы. По всей видимости, их споры усыпляли всех живых существ. Стоило пантере их коснуться, как в воздух поднялось смертельно опасное облачко. Так вот откуда грибы берут подпитку! Тот мертвый искатель, которого я увидел по пути, эта пантера... они стали просто удобрением для этих грибов! Не удивительно, что они такие огромные вымахали.

Я поторопился дальше, желая скорее убраться подальше от этого жуткого места. Вот только куда мне идти? В записке ничего не говорилось о том, как выбраться на поверхность. Оставалось надеяться только на удачу.

— Спокойно, Ричи, — успокоил я себя. — Выбирались и не из таких передряг!

Добравшись до очередного поворота, я свернул туда и понял, что хожу по кругу. Потратив целых полчаса на блуждание по коридорам, я вернулся к той же развилке, на которой свернул влево. Если пройти три сотни шагов в сторону, я окажусь возле того же стога сена, куда упал. Дальше меня ждет грибная поляна, но желания возвращаться туда еще раз у меня совершенно не осталось. Пришлось разворачиваться и возвращаться обратно, выбирая другой путь.

Поблуждав достаточное количество времени по коридорам, я понял, что оказался в большой пропасти со своей системой коридоров. Скорее всего, это была одна из частей первого яруса, пусть и небольшая. Святилища здесь не оказалось, поэтому я торопился выбраться обратно. Пусть где-то там и бродит колдун, но сидеть здесь до ночи тоже не выход.

Наконец, я добрался до развилки, где свернул не туда. Теперь я уже знал какой путь следует выбрать. Пройдя по очередному коридору, я остановился. Едва слышимый шорох и недовольное сопение заставило меня насторожиться. Не похоже, чтобы кто-то собирался напасть на меня прямо сейчас, но поблизости определенно кто-то был. Я осторожно подобрался к повороту и краем глаза заглянул в соседний коридор. Каким же было мое удивление, когда я увидел самого настоящего кобольда! С виду это был небольшой человечек ростом по пояс взрослому человеку. Его длинные волосы были растрепаны, но было заметно, что за ними ухаживали. Одежда выглядела просто — в таких рубахах и штанах работали рудокопы. Эти существа слыли хранителями подземных сокровищ. Не знаю правда это или нет, но проверять мне не хотелось. Если бы не положение этого создания, я и вовсе прошел бы мимо.

Дальний родственник домового оказался в затруднительной ситуации. Его привалило частью древней колонны, которая невесть откуда взялась посреди лабиринта. Вторая ее сестра-близняшка стояла рядом, и, как ни в чем ни бывало, подпирала свод пещеры. Осмотревшись, я набрался смелости, и приблизился к бедняге.

— Что смотришь? Или помоги или прикончи меня скорее, чтобы эти муки закончились, — проворчал кобольд.

— Сейчас, погоди, — я осмотрелся в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить в качестве рычага.

После беглого осмотра руин удалось найти часть балки, служившей в качестве опоры для потолка. Древесина была гладко отесана и выглядела крепкой, хоть и была очень старой. Не составило большого труда обхватить ее руками, вот только она была огромной, и сдвинуть ее оказалось не так просто. Пришлось повозиться, чтобы дотащить балку до колонны. В принципе, это оказалось даже к лучшему. Огромный монолитный кусок колонны весил немало, и тонкой щепкой его уж точно не сдвинуть. А вот толстая древесина годилась в качестве рычага просто идеально.

— Ты что, решил меня прикончить каким-то изощренным способом? — возмутился кобольд, увидев мои старания.

— Сейчас увидишь!

Один конец балки я засунул под колонну, приподнял свой рычаг и носком ботинка запихнул под балку кусок камня, одного и тех, что валялись вокруг. Все было готово. Я навалился всем телом на рычаг, толкая его вниз, и у меня получилось! Колонна ненамного поднялась вверх, давая возможность загнанному в угол существу высвободить ноги. Не дожидаясь особого приглашения, он воспользовался этой возможностью и выбрался, тут же поднявшись. Похоже, он был в порядке.

— Странно, впервые вижу, чтобы искатели спасали жизнь обитателям Лабиринта, — признался кобольд. — Я мог бы убежать, но так уж и быть, отблагодарю тебя. Проси чего хочешь.

Я задумался. А что у него просить? Я ведь даже не знаю что он может мне предложить.

— Как тебя зовут? — поинтересовался я, изучая своего собеседника. Для начала неплохо бы понять с кем имеешь дело.

— Снорри, — отозвался кобольд. — Давай уже покончим с формальностями и перейдем к делу.

— Прости, мне стало интересно, ведь нечасто в Лабиринте встретишь того, кто не стремится первым же делом оторвать тебе голову. Мое имя Ричи.

— Мне все равно, — отозвался малыш и скрестил руки на груди. При этом он заносчиво повернулся в сторону и задрал голову вверх.

— Что-то я не вижу, чтобы ты был благодарен за спасение, — заметил я.

— Благодарен? А с чего мне быть благодарным людям? Посмотри на мой дом! Десятки лет эти руины стояли здесь, никого не трогая и не мешая. Гоблины, огры, циклопы... кто только не бродил здесь. И знаешь что? Им не было дела до моего дома! Еще мой дедушка отыскал это местечко,но стоило здесь появиться людям, как они перевернули все вверх дном, разнеся этот тихий и славный дом в прах!

— Ты говоришь об искателях?

— А о ком же еще? — огрызнулся Снорри. — Они надеялись отыскать мое золото. Когда я вернулся и увидел эту разруху, попытался улизнуть. Если бы не эта колонна, мне бы удалось.

— Они забрали твое золото? — поинтересовался я.

Мой собеседник подозрительно посмотрел на меня и скривился. Врать он явно не хотел или не умел.

— Нет, золото они не нашли. Что вам всем с того золота? Мы, между прочим, годами его копим. Это достояние нашей семьи. А вы приходите и пытаетесь его отобрать!

— Ничего я не пытаюсь! — теперь пришла уже моя очередь повышать голос. — И вообще, я тебя спас, хотя, если бы хотел тебе зла, мог бы поступить совсем иначе.

— Ладно, говори свое желание, и покончим с этим.

— Ничего мне от тебя не надо, — ответил я и повернулся, чтобы оставить недоброжелательного кобольда в одиночестве.

— Нет, так не годится! — запротестовал Снорри. — Ты что, хочешь меня опозорить? Кобольды никогда не оставляют своих спасителей без благодарности!

— Откуда мне знать? Я вообще о вашем народце не слышал, — отозвался я.

— Подземные недра! Нет, ну вы слышали? Что за дикие существа бродят по Лабиринту! — воскликнул кобольд, обращая взгляд куда-то вниз. Его действия были похожи на наши взывания к небу.

— Эй, вообще-то обидно! — ответил я. — Если хочешь помочь, скажи как мне найти своих друзей.

— Ага, спроси что проще. Я не могу видеть сквозь камень, как и ты.

— Ну и ладно, тогда бывай. Меня ждут дела. Нужно отыскать друзей, пока все твари Лабиринте не выбрались на охоту. А ты больше не суй ноги под колонны, а то в следующий раз рядом может не оказаться искателя, чтобы тебе помочь.

— Постой, — кобольд подбежал ко мне и сунул в руку три монеты.

Я бросил на них беглый взгляд и обомлел. Они были сделаны из чистого золота!

— Настоящие? — я удивленно посмотрел на Снорри, забыв о том, что собирался уходить.

— Обижаешь! — ответил кобольд. — Если бы я хотел тебя обмануть, подсунул бы какую-нибудь фальшивку. А это самые настоящие монеты. Им лет триста, не меньше, моя гордость! Но ты меня спас, и я хочу поблагодарить тебя. Бери их скорее! Если выживешь, они тебе пригодятся на поверхности.

— Благодарю, — я сунул монеты в дорожную сумку. — И вот еще, Снорри... Я думал, что вы такие же, как гоблины. Прости, что был плохого мнения о кобольдах. Если мы встретимся в Лабиринте, я не буду нападать на твоих сородичей.

— Мы не имеем к гоблинам ни малейшего отношения! — возмущенные крики Снорри преследовали меня даже за поворотом, когда я зашагал в другую сторону.

Еще с полчаса я блуждал по коридорам, уже отчаявшись найти выход наверх. Как часто бывает, выход нашелся, когда я почти потерял веру в успех. Впереди показались ступеньки, ведущие на нулевой ярус, но была небольшая проблема. Проход был плотно оплетен хищными растениями. Длинные лозы с острыми шипами образовали самую настоящую арку, поджидая доверчивых путников. Вот только удовольствия гулять по ней было мало. Стоит зацепиться за такую лозу, одними царапинами не отделаешься. Кожу царапает она на раз-два, а заживать эта рана будет очень долго. То ли сок у этого растения ядовитый, то ли колючки такие противные. Этот момент я запамятовал.

Но арка — это еще полбеды. Настоящая беда выглядела в виде ядоплюя, качавшегося на своей растительной ножке из стороны в сторону. Я прекрасно знал поведение этой твари. Она сейчас спокойно колышется в такт своему внутреннему ритму, но стоит уловить малейшие колебания в воздухе, как тут же выплюнет струю ядовитой жидкости. Редкая сволочь, потому как доспехи яд разъедает в считанные секунды.

Невольно вспомнилась заключительная тренировка в школе искателей. Тогда я ловко прикончил предполагаемого ядоплюя. Но, то был манекен, а тут мы были с ним один на один. Будь у меня щит, я бы еще смог его выставить перед собой. Пока яд разъедал бы его, эта тварь осталась бы без своей мерзкой плевалки. А вот без щита шансов у меня было куда меньше. Доспех начнет разъедаться очень быстро, а потом яд доберется и до меня. Снять доспехи я просто не успею, не говоря уже о новых плевках ядом. Стоп! А что, если призвать барьер, и под прикрытием попробовать добежать до него? Вообще, я планировал припасти энергию на тот момент, когда буду проходить через арку, но от лозы меня защитит и доспех. Так что решено!

Осмотревшись по сторонам, я поднял с пола камень величиной с ладонь и выглянул из-за поворота. Ядоплюй монотонно раскачивался на стебле.

— Ничего, колючка, недолго тебе качаться, — пробормотал я, прикидывая в руке вес камня.

Прицелившись, я швырнул его вперед, только не в голову этой твари — в голову я бы точно не попал с тридцати шагов, а немного в сторону. Яд попал в камень еще на лету. Вот же меткая зараза! Не дожидаясь, пока он отвлечется от камня, я бросился вперед. Все произошло в считанные секунды. Камень шлепнулся на землю, и в тот же момент я мысленно призвал барьер. Яркая вспышка заставила ядоплюя обернуться, но светящийся купол уже окутал меня. Интересно, яд может разъедать магический барьер? Скорее всего, нет, но проверять не хотелось.

Плевок тут же смачно врезался в барьер, разбрызгавшись по его поверхности. Яд зашипел, испаряясь, но не смог проникнуть внутрь. Пока. Я не стал ждать и давать этой колючке-переростку второй шанс. В два прыжка я оказался рядом и с силой обрушил шестопер на зубастый бутон. Существо истошно пропищало и затихло, а его голова, оторвавшись от стебля, отлетела в сторону.

— Будешь знать как плеваться, — произнес я, довольно осматриваясь.

Барьер уже рассеялся, но его времени и так хватило на все время боя. И тут я понял, что попал. В нескольких шагах от меня стоял еще один ядоплюй. Я не заметил его из-за свода пещеры, но все это время он был рядом. Тварь отправила свой первый плевок в пролетевший мимо бутон, но теперь готовилась плюнуть в меня. Мысленно я прокрутил в голове все варианты. Щита нет, барьер еще не восстановился. Что делать?

Решение появилось неожиданно. Прямо передо мной появилась огромная кошка. В точности такая же, как моя соперница с грибной поляны. Я даже на мгновение задумался а не она ли это? Хотя, вряд ли. Ту кошку прикончили споры грибов и с этим ничего не поделать. Похоже, ядоплюй посчитал, что противник, подобравшийся так близко, гораздо опаснее и направил свой плевок в животное. Яд попал прямо в морду пантеры, и на какое-то мгновение мне даже стало ее жаль, но потом произошло нечто, что заставило меня открыть рот от удивления. Она начала растворяться прямо на глазах, словно какая-то иллюзия. Ничего себе яд у этой твари! Заверните мне два!

Неизвестно сколько бы времени я мог стоять с глупым видом, если бы знакомый голос не вернул меня к реальности.

— Что стоишь? Действуй!

Глава 8. Блуждание в темноте

— Торкал... Торкал! — колдун закричал, потому как иллюзионист не отзывался. — Я могу и потерять терпение. Говори со мной!

— Мне не о чем с тобой говорить, убирайся!

— Ты даже не знаешь что я могу тебе предложить! — воскликнул колдун. — Мастер иллюзий может быть полезен Лабиринту. Мы научим тебя всему, и ты станешь куда сильнее! Ты раскроешь в себе истинную мощь. Благодаря тебе мы сделаем Лабиринт еще ужаснее и опаснее для искателей и всех, кто посмеет сунуть сюда свой нос.

Казалось, колдун замечтался и слабо воспринимал окружающую его действительность.

— Мне это не интересно, — спокойно ответил Торкал.

— Болван! — выругался колдун, недовольный тем, что его вырвали из мечтаний. — Ты хоть понимаешь, что отказ от такого предложения в Лабиринте означает смерть?

— Не забывайся, темный волшебник, мы находимся в святилище, и ты не сможешь сюда войти. Ты сам закрыл себе ход сюда в тот самый момент, когда перешел на сторону Лабиринта.

— Но и ты не можешь выйти, — в голосе колдуна прозвучала издевка. — Я оставлю здесь Ярогрива, чтобы он присмотрел за вами, а сам навещу вашего дружка Ричи. Кажется, его полет был не самым удачным. Может, ему пригодится моя помощь.

Темный волшебник хохотнул и направился прочь по полутемному коридору Лабиринта, освещаемому лишь неясным свечением кристаллов. Шаги удаляющегося колдуна смолкли в тишине Лабиринта. Теперь слышно было лишь тяжелое дыхание мантикоры.

— Смотрите-ка, кажется, Дирк приходит в себя, — заметила Гит. Девушка сидела возле воина, поддерживая его своей целительной магией.

— Очнулся, — подтвердил Торкал. — Видимо, мало тебе досталось.

— Заткнись, — пробубнел Дирк, еле шевеля губами.

— Я бы на твоем месте не огрызалась, — заметила Кари. — Мы не так уж и рады, что спасли тебя.

— А куда бы вы делись? Вижу, воина среди вас нет. Как вы собираетесь выбираться из Лабиринта?

Волшебница поджала губы, но промолчала.

— Ричи вернется! — выпалила Тея. — Я верю, что у него все получится, и он сможет разобраться с той тварью у входа.

— Значит, киска все еще тут? — Дирк с опаской посмотрел на вход и задумался. — Угораздило же нас так попасться. А ведь это всего первый ярус!

— Ладно, ты лучше скажи, идти можешь? Держать оружие, драться? — Торкал внимательно смотрел на воина.

— Может, тебе еще сплясать? — огрызнулся сын старосты. — Если ты не заметил, я только пришел в себя.

Прошло несколько часов. Искатели, запертые в убежище, хаотично придумывали план для освобождения, но пока ничего стоящего не приходило в голову. Тонкий писк амулета, висевшего на шее чудовища, заставил друзей обратить внимание на мантикору. Ярогрив тут же вскочил на лапы и помчался куда-то по коридору, отвечая на зов своего хозяина.

— А что, если он напал на след Ричи? — заволновалась Кари. — Нам нужно спешить ему на помощь!

— Как? Мы даже не знаем где он, — возразил Торкал. — Еще и Барил не может идти.

— Могу, — проскрипел Барил, который благодаря стараниям целительниц тоже пришел в себя и отлеживался, рассматривая потолок пещеры.

— Не разговаривай! — тут же всполошилась Тея. — Ты еще слишком слаб.

— Вы как хотите, а я отсюда убираюсь, — произнес Дирк, поднявшись на ноги. Для этого ему потребовалось опереться на меч, который под весом воина опасно изогнулся, грозясь дать трещину в любой момент. Острие клинка воин уж точно затупил.

— Иди, мы тебя не держим.

— Да ну? Уверен, что вы пойдете за мной.

— С чего бы это? — загорелась Кари. На ее лице заиграл румянец. Она всегда краснела когда злилась.

Дирк медленно прошел к выходу из святилища. Ему едва удавалось удержаться на ногах. Добравшись до выхода, он с опаской осмотрелся, словно ожидая увидеть целые полчища врагов, осаждающие святилище. Но на деле рядом никого не оказалось.

— Пошевеливайтесь! — скомандовал воин и уверенно шагнул вперед.

— С каких это пор он нами командует? — возмутилась волшебница, но ее не поддержали.

— Кари, что ни говори, а он все-таки воин, — возразил Барил. — Я не намерен примерять его роль на себя. Если кого и сожрут первым, то пусть это буду не я.

Дирк направился в ту сторону, откуда они пришли.

— Постой, — вмешался Торкал. — Ты разве не видел, что Ричи упал туда? Нам следует отправиться направо и поискать его там.

— Вообще-то я был в беспамятстве, если ты не заметил. И потом, разве я сказал что собираюсь его искать? — удивился воин.

— Мы должны помочь ему! — Торкал направился к одной из пропастей, который зияли в полу. Между каждой из них было расстояние в несколько шагов. Иллюзионист заглянул в каждую из них, но не заметил ни дна, ни следов друга.

— Вот и катись в пропасть, если не хочешь подчиняться мне! — Дирк подобрался сзади и толкнул Торкала. Иллюзионист взмахнул руками, безуспешно цепляясь за воздух, и полетел вниз.

— Торкал! — Гит бросилась ему на помощь, но воин схватил ее за волосы и притянул к себе.

— Вернись на место! Я не давал команды двигаться! — Дирк заметил огненный шар, который уже начал формироваться в руках Кари. — Одно неверное движение, пироманша, и твоя подруга полетит следом за Торкалом!

Кари поколебалась всего мгновение. Похоже, она оценила свои шансы и решила не рисковать. Огненный шар рассеялся и превратился в пучок ярких искр, осыпавшихся на землю.

— Так-то лучше, — ответил Дирк. — Теперь я ваш командир, и вы будете делать то, что прикажу я. И только попробуйте не лечить меня в бою — я с радостью укроюсь за щитом и позволю тварям разодрать ваши никчемные тушки.

— И тогда сдохнешь следующим, — процедила Кари, но воин сделал вид, что не услышал ее.

Дирк подошел к обрыву и посмотрел вниз. Дна не было видно, но на стене пропасти остался легко различимый кровавый след. Сын старосты удовлетворенно покачал головой и поспешил вернуться обратно, пока кому-то из членов отряда не пришла в голову идея столкнуть в пропасть и его самого.

— Вот и катись к этому неудачнику Ричи. Надеюсь, вы оба загнетесь там, — Дирк бросил прощальный взгляд на пропасть, а потом повернулся к искателям и осмотрел поредевший отряд. — Выдвигаемся вперед!

— Ты с ума сошел? Мы потеряли паладина и мага поддержки. Нас всего пятеро и не факт, что дальше чудовища будут слабее.

— Но как-то вы смогли вчетвером добраться сюда, верно? — Дирк улыбнулся уголком рта.

— Нам удалось благодаря Ричи. Это он тащил на себе весь отряд, — вмешалась Тея.

— Больше никаких упоминаний об этом недотепе! Идем вперед и точка! Барил, идешь первым!

Разведчик неуверенно прошел мимо воина и поторопился отпрыгнуть в сторону, когда тот собрался придать ему ускорения пинком под зад. Возле поворота Барил собрался с мыслями и шагнул вперед. Дирк поторопился за ним.

— Надеюсь, этого идиота сожрут первым, — произнесла Кари, посмотрев на целительниц.

Шансы выбраться без разведчика и воина из подземелья у отряда была практически равны нулю, да и бросать Барила наедине с Дирком никто не собирался, поэтому девушки отправились вперед, надеясь, что удача им улыбнется.

***

Поверженный цветок лежал у самих ног. Приходилось быть осторожным, потому как даже сок этого растения был ядовит и мог причинить сильные страдания. Убедившись, что этот сорняк больше не опасен, я повернулся к своему спасителю.

— Как ты здесь оказался? — передо мной стоял Торкал. Вид у него был потрепанный, но, похоже, что он был в порядке.

— Это долгая история, — признался волшебник. — Идем лучше поищем святилище, я по дороге все расскажу.

— А где остальные? — осмотревшись по сторонам, я убедился, что никого кроме нас здесь нет.

— Остались наверху. Их ведет Дирк.

— Вот как? Быстро же они сменили лидера, — во мне играла не только злость на сына старосты, но и обида на друзей. Я не думал, что они так быстро сбросят меня со счетов и станут подчиняться убийце.

— Не торопись с выводами. Все не так просто как выглядит на первый взгляд, — успокоил меня волшебник.

— Согласен, в Лабиринте никогда не знаешь кого встретишь, — отозвался я и похлопал его по плечу.

— С плечом осторожнее, — Торкал скривился от боли и отдернул плечо.

Мы долго блуждали по коридорам, надеясь наткнуться на друзей или хотя бы на собственные следы, но как назло, все коридоры были какими-то незнакомыми. Пользуясь случаем, я внимательно поглядывал по сторонам, надеясь увидеть новые послания от таинственного Т.С., но ничего подобного мне не попадалось. Лишь пару раз мы наткнулись на старые засечки на камне. Похоже, это искатели помечали свой путь, надеясь, что так они не собьются с пути. Скорее всего следы были оставлены еще в те времена, когда карты первого яруса еще не были составлены. Но если учесть, что карты у нас не было, следы на камнях приходились очень даже кстати.

Неожиданно Торкал замер и выставил в мою сторону руку, показывая стоять на месте. Я послушно замер, ожидая объяснений. Даже новички знали, что в таких случаях лучше действовать молча, не задавая вопросов. Похоже, впереди кто-то был. Надеюсь, не наш знакомый в черной мантии.

Торкал вытянул руки вперед и использовал свою магию, чтобы создать иллюзию огромного камня, который закрывал нас от посторонних глаз.

— Глупые искатели, — противный писк по всей видимости принадлежал гоблину. — Делать больше нечего, как бродить по коридорам, рискуя получить на свою башку порцию неприятностей!

— Заткнись, Гренк! — проскрипел второй не менее противный голос. — Ты думаешь, хозяин отправил нас сюда просто так? Вот отыщем их и прикончим! Тогда можно и поспать.

— Кода тут спать, когда ярус полон малолетних искателей? Того и гляди прикончат, не успеешь и глаз разомкнуть.

Любопытно, похоже, эти твари о нас тоже невысокого мнения. Двое гоблинов показались из-за поворота. Они шли по коридору и подозрительно принюхивались. На какой-то момент показалось, что мы пропали. Конечно, Торкал может создать картинку, но как быть с запахом? У этих тварей с огромными крючковатыми носами поразительный нюх. Они способны учуять людей на большом расстоянии, что уже говорить о расстоянии в пару метров? Нужно было что-то делать, чтобы избежать этой встречи. Причем, срочно.

Я уже думал о том, чтобы первым нанести удар из укрытия по ближайшему гоблину, выведя его из боя и расправиться с другим, пока они нас не заметили, да вот только они успеют поднять шум. А в том, что это передовой отряд, я не сомневался. Гоблины, если на то их воля, никогда не ходят по двое. Сжав булаву в руках, я приготовился к неизбежному, но меня отвлек Торкал.

Иллюзионист достал из дорожной сумки пару пучков трав заплутницы. Один пучок он разорвал возле себя, а второй протянул мне. Точно! Вот же Торкал голова! И почему я не догадался взять заплутницу с собой? Запах этой травы нейтрализует другие запахи, но только в радиусе пары метров. Более опытные твари могли бы догадаться, что если запах резко прерывается, значит, ищи поблизости искателя. Но иллюзия надежно закрывала нас от нежелательных взглядов. Поравнявшись с нами, один из гоблинов застыл, потеряв запах и принюхался. Его огромные ноздри жадно втягивали воздух, пытаясь поймать запах, но у него ничего не получалось. Существо даже задрало голову вверх, проверяя нет ли искателя на потолке.

Гоблин был настолько близко, что я мог достать его булавой. Скорее всего из-за иллюзии он даже не увидит удар. Я не шевелился, но внутри боролся с желанием напасть первым. Я даже чувствовал их зловонное дыхание и жуткий запах пота вперемешку с целым букетом ароматов, которые разили не хуже самого оружия.

— Шевелись, Гренк! Нам еще целый ярус обходить. Хозяин будто головой о скалу приложился. Хочет отыскать этих искателей во что бы то ни стало.

— Следи за языком, Краг, как бы хозяин тебе его не укоротил, — недовольно проворчал другой гоблин, но все же последовал за своим другом.

Они исчезли за поворотом, и Торкал уже собирался рассеять иллюзию, но я потянул его за руку и указал туда, откуда пришли наши недавние гости. Следом за ними шествовали два здоровенных огра в компании с колдуном. Уж кто-кто, а этот точно сейчас почувствует присутствие магии.

— Мы нашли их! — завопил гоблин, появившийся из-за поворота. — Пятеро!

Огры и колдун тут же рванули вперед, потеряв всякий интерес к тому, что происходит с нами.

— Похоже, они заметили наших ребят, — прошептал я Торкалу.

Когда колдун мчался мимо меня, я заметил, что это был не тот темный волшебник, который путешествовал в компании с мантикорой. У него не было посоха с навершием в виде черепа, а голову вместо широкополой шляпы покрывал капюшон. Сколько же здесь этих предателей?

— Давай за ними. В случае чего ударим со спины.

Торкал помчался вперед, позабыв, что мне следовало идти первым. Хотя бы на тот случай, если кто-то из тех тварей обернется или задержится по дороге. Мне удалось догнать друга только через несколько шагов.

— Впереди идут воины! — осадил я друга, и первым помчался на крики и звук шагов. Отыскать колдуна с его приспешниками не составляло большого труда. Их крики было слышно издалека. Какое-то время мы бежали вслед за ними, пока не услышали впереди ругань.

— Как вы могли их упустить? — колдун был явно недоволен и отчитывал своих слуг.

— Мы побежали за вами, чтобы рассказать о своей находке, а когда вернулись, их уже не было.

— Уходим, — шепнул мне Торкал и заторопился в соседний поворот.

Очевидно, что в этой запутанной сети коридоров колдун и твари свернули не туда. Осталось отыскать наших друзей и поскорее убраться отсюда. Вступать в бой с этой шайкой явно не хотелось. Пусть это и не мантикора и колдун явно слабее того, но нас просто задавят количеством и грубой силой.

Свернув в очередной коридор, я увидел отряд искателей, идущих в нашу сторону. Впереди, шагах в двадцати от остального отряда, шагал Барил. За ним деловито шагал Дирк. Девушки, как и положено волшебницам, шли в конце.

— Смотри, это же наши! — я толкнул Торкала локтем под бок и указал в сторону.

— Ага. Если не ошибаюсь, с ними Дирк.

— Решим эту проблему, — я уже рванул вперед, но Торкал догнал меня и остановил.

— Погоди, дай я первый!

Барил замер как вкопанный, когда увидел меня. Остальные тоже слегка опешили. Пробираясь в полутьме по коридорам, они ожидали увидеть кого угодно, но только не своего друга, спокойно стоящего прямо перед ними.

— Ричи! — первой опомнилась Тея. Внутри что-то вздрогнуло и разлилось теплом, когда я услышал ее радостный голос, но нельзя рассеивать внимание, сейчас очень важный момент.

Как и ожидалось, Дирк не обрадовался моему появлению. Он помчался вперед и одним взмахом меча разрубил мою иллюзию, которая тут же превратилась в облачко. Обидно, вообще-то, ведь на его месте мог быть я!

— Какого... — договорить воин уже не успел, потому как из-за угла выскочил настоящий я и со всей силы врезал ему в челюсть. Костяшки пальцев заныли даже под стальной перчаткой, зато мой противник свалился с ног и схватился за лицо. Судя по хрусту, я сломал ему челюсть.

— Ричи, Торкал! — друзья бросились к нам, на мгновение забыв об опасностях, которые таит в себе лабиринт. — Как здорово, что с вами все в порядке! Рассказывайте, что произошло?

— Лучше вы сначала объясните что вы забыли здесь?

— Это он, — Кари кивнула головой на Дирка, который все еще приходил в себя. — Мы думали, что вы погибли, потому хотели вернуться к выходу. Так что, как ни странно, за эту встречу нужно благодарить Дирка.

Воин пытался нащупать рукой меч, валявшийся в стороне. Я подошел к нему и поднял клинок. На удивление, он отлично балансировал, был легок в руке, и, похоже, выкован из каленого железа. Тот искатель, у которого Дирк отобрал меч, явно отдал за него хорошие деньги.

— Эта вещь пока полежит в дорожной сумке. Может, она и пригодилась бы нам, но использовать оружие убитого искателя я не могу, — с этими словами я замотал меч в кусок ткани и отправил его в дорожную сумку. Отрезав кусок веревки, я решил завязать им руки воина. Пока я возился, он повернулся и бросил на меня недобрый взгляд.

— Только попробуй дернуться, я твою наглую рожу вмиг согрею, — грозно произнесла Кари, сформировав огненный шар.

Дирк запыхтел, но промолчал. Может, он и хотел что-то сказать, но сломанная челюсть не давала ему как следует открыть рот.

— Он, конечно, та еще сволочь, но так тоже нельзя, — произнесла Тея, направив свое лечение Дирку. Гит присоединилась к целительнице, и в скором времени воин стал сносно открывать и закрывать рот.

— В ближайшие пару дней тебе лучше есть жидкую пищу и не встревать в серьезные сражения, — заметила Гит, осмотрев результат их работы. Определенно, чтобы кости как следует срослись, нужно время. Восстановить серьезные травмы даже с помощью магии было сложно, а для начинающих целителей эта задача и вовсе была непосильной.

— Вот они! — заверещал гоблин. Я поднял голову и увидел в начале коридора старых знакомых. Это были те самые Гренк и Краг, от которых мы скрывались раньше.

— Похоже, избежать серьезного сражения не получится, — ответил я, помогая Дирку подняться. — Бежим! Может, удастся запутать следы.

Глава 9. Бой в Лабиринте

Далеко уйти от погони не вышло. Барил с Дирком еще не до конца пришли в себя и быстро выбились из сил. Я прекрасно понимал, что окажись я в такой ситуации, Дирк оставил бы меня умирать, но опускаться до его уровня не собирался.

— Всем занять боевой порядок! — рявкнул я, пытаясь сохранять невозмутимый вид.

Мне показалось, что прозвучало слишком грубо, но главное не дать друзьям запаниковать. Пусть понимают, что все под контролем.

— Барил, иди вперед и разведывай путь.

— Так куда вперед? — удивился разведчик. — Они же меня сожрут!

— Путь для отступления! — я сорвался на крик. Неужели он не понимает элементарных вещей?

Что же, молодец, Ричи, теперь наши враги точно знают что у нас на уме. Гоблины уже появились в поле зрения и топтались в начале коридора, не решаясь напасть первыми. С этими все ясно — типичные подпевалы и зачинщики драки, которые будут ждать более сильных бойцов. Получив пару секунд перед боем, я проверил свои силы. Никакого способа как проверить запас энергии нам не показали, поэтому приходилось полагаться на интуицию и опытный метод. Мысленно я приготовился призвать барьер, и понял, что он восстановился. На сколько его хватит не знаю, но какое-то время защита сработает. А вот амулет, похоже, совершенно пуст.

— Ага, вот вы где! — произнес колдун, спокойно выходя вперед. Огры следовали за ним с обеих сторон. — Давайте поговорим.

— О чем?

Колдун скривился, услышав нежелательный вопрос.

— Знаешь, мне по большему счету все равно. Не вижу смысла скрывать — я просто тяну время. Не думаю, что есть смысл лезть на рожон и рисковать своей головой, когда лучше дождаться более сильных союзников и покончить с вами за пару мгновений. Удивлен? Никто ведь не говорил, что путешествие по Лабиринту станет для вас легкой прогулкой.

— А что стоять зря? — произнес я и резко рванул вперед, насколько позволяли силы.

Расчет был прост — воспользоваться эффектом неожиданности. Силы были не совсем равны, но на нашей стороне были целители, которые быстро подлатают легкие раны. А вот нашим врагам стоило рассчитывать только на подмогу.

В паре шагов от колдуна я призвал барьер и отскочил в сторону, минуя встречи с дубиной огра. Конечно, я мог бы принять удар, но тогда потеряется скорость, да и не стоило просто так расходовать заряды защитного купола. Все-таки он еще пригодится в битве. В глубине души я надеялся, что друзья не будут стоять как манекены на тренировке в школе искателей, а вовремя поймут мой маневр и вступят в бой. Тут же я увидел как огненный шар ударил в другого огра, заставив его сделать шаг назад. Молодец, Кари!

Мне удалось проскочить в образовавшуюся лазейку мимо огров и помчаться вслед за колдуном, который вовсю улепетывал. Может, он надеется заманить меня в ловушку? Попробую положиться на удачу. Надеюсь, огры не пойдут крошить задние ряды, а погонятся за мной. Скрывшись за поворотом, я понял, что друзья не смогут прийти мне на помощь в случае чего. Ладно, в этот раз он меня переиграл тактически.

Мы оказались в коридоре вдвоем. Казалось, именно этого он и добивался. Колдун полоснул себя ножом по руке, и пара капель крови пролилась на пергамент. Он криво улыбнулся, подул на пергамент и щелкнул пальцами. В следующее мгновение мой защитный барьер рассеялся, будто его и не было. Как он смог это сделать? До этого я думал, что мое заклинание можно сбить только уроном, или же дождаться, пока энергия на его поддержание иссякнет. Идея с развитием духа насколько это возможно рассыпалась как карточный домик.

— Ну что, не такой смелый без своего шарика, а, паладин? — колдун противно захихикал, но тут же получил заклинанием от Кари и упал на спину. Отлично! Значит, друзья уже здесь.

Мне хватило замешательства длиной в пару секунд, чтобы подскочить к нему и занести над головой шестопер. Я хотел было прикончить его, но рука сама остановилась. До этого времени приходилось сражаться только с чудовищами. Да, они тоже испытывали боль, но это были твари, которые не знали сострадания и пощады. Они ни за что не смогли бы уйти мирно по своим делам. Но теперь все было иначе — передо мной был человек. Стоит мне обрушить на него свою булаву, и я его убью. С одной стороны, это был враг, и все было честно. Если не я его, значит он меня, но ударить я так и не смог.

Колдун рассмеялся и запустил в меня заклинанием. Яркая вспышка из моего амулета озарила коридор и заслонила меня от заклинания. Ничего себе! Не знал, что он и так может. Он же был пустой, если мне не изменяет память. Пока я приходил в себя, радуясь чудесному спасению, темный волшебник уже подскочил на ноги и умчался вперед по коридору.

— Почему ты его отпустил? — рядом появилась возмущенная Кари. — Я что, зря старалась?

— Извини, я растерялся. Раньше никогда не приходилось драться с людьми. Ну, чтобы насмерть, — я вспомнил многочисленные драки в детстве. Да что там, с тем же Дирком мы не раз дрались из-за его скотского отношения к остальным.

— Ричи, ты должен понять, что здесь, в Лабиринте, среди врагов нет людей. Он — колдун, волшебник, предавший нас. Он перешел на сторону Лабиринта, что хуже, чем чудовища, живущие здесь. Те хотя бы родились такими и не знают другой жизни, а у него был выбор.

— Прости, я ошибся. В следующий раз доведу дело до конца.

— Надеюсь, следующего раза и не будет, — отозвалась девушка, с тревогой посмотрев в темноту тоннеля, где исчез колдун. — Давай быстрее в обход. Наших там прижали.

Кари побежала назад, и я понял как девушке удалось прийти мне на помощь. Ответвление от коридора, в котором скрывался колдун, уходило нам за спину. Сейчас мы просто вернулись к друзьям, оказавшись в задних рядах. Я ошибался, решив, что без колдуна твари разбегутся. Сейчас огры наседали на Дирка, который медленно отступал, вяло размахивая перед собой мечом. За его спиной скрывались две целительницы, иллюзионист и не вовремя вернувшийся разведчик.

— Вот же зараза! — выругался Дирк и скрылся за щитом.

Тут же в него ударила тяжелая дубина огра, заставив парня отступить на шаг. Бедняга оступился и едва не упал, не в силах выдержать настик. Похоже, толкового помощника из него пока не выйдет. Пусть у меня уже не было щита, но оставлять воина драться со всей этой кучей я не мог. Пара мгновений, и его просто сомнут, а потом примутся за нас.

Призвав барьер, я ринулся в атаку. У меня была пара секунд в запасе, пока энергия не иссякнет, или пока огры не собьют его действие.

После удачной подсечки первый огр осел на землю, и на него тут же обрушилась моя булава. Второй получил глубокий порез от Дирка и отступал. Сзади что-то противно верещали гоблины, пытаясь попасть в нас с луков. Гаденыши прятались и стреляли из-за спины огра. Одна из стрел просвистела совсем рядом, и я решил не торопить события. Барьер уже рассеялся, а щита у меня нет. Я хорошо помнил что было с Барилом, когда его ударил паук, поэтому повторять судьбу разведчика мне не хотелось. И пусть у гоблинов яд не такой сильный в сравнении с паучьим, но хорошего тоже мало.

Огр протяжно завыл, когда Дирк вонзил в него меч. Казалось бы, великан должен стать слабее, но тот наоборот пришел в ярость. Мощный удар отбросил воина в сторону, и мы остались с великаном один на один. Сверху обрушился удар дубины, но мне вовремя удалось отскочить в сторону. Огр раскрылся и получил ощутимый удар по макушке. На мгновение он выпрямился и затряс головой, пытаясь прийти в себя. Не теряя времени, я подскочил и ударил по колену, заставив здоровяка упасть на землю. Огненный шар пришелся ему прямо в голову и добил израненное чудовище.

Подняв голову, я увидел, как сразу двое гоблинов готовятся выпустить в меня стрелы. Расстояние до них было не больше десяти шагов. Вполне достаточная дистанция, чтобы пробить доспехи с короткого лука. Увернуться я уже не успевал, а призвать барьер не хватило бы энергии. Тут меня спас Дирк. Он стал рядом и закрыл нас обоих щитом. Стрелы со стуком ударили в поверхность щита и надежно застряли в нем.

— Не ожидал от тебя такой любезности, — произнес я, вырываясь вперед. Нужно было оказаться перед гоблинами до того, как они успеют снова натянуть тетиву, а с короткими луками это было делом нехитрым.

Я не успевал сделать всего пару шагов. Стрела одного из гоблинов должна была выстрелить прямо в упор, но лучник испугался и попятился назад. Тут же удар булавы опрокинул его навзничь. Второй стрелок уже заходился кашлем, хватаясь за перерубленное горло.

— Не думай, что я изменил к тебе свое отношение, — произнес Дирк. — Просто одному мне бы здесь не справиться.

Я не нашел ничего другого, как кивнуть. Действительно, ожидать от сына старосты, чтобы он неожиданно исправился, не стоило. Даже перед лицом смерти он оставался таким же моральным уродом, каким был, просто обстоятельства заставили его играть в команде.

— Обернувшись назад, я проверил что с остальными членами отряда. Кари стояла посреди прохода, готовая метнуть огненный шар в любого врага, который появится перед нами. Барил прикрывал тыл, а Торкал всматривался в темноту коридора. Обратив внимание на целительниц, я понял как Дирку удалось так взбодриться и навалиться на гоблинов не хуже моего — обе девушки влили в него почти все cилы, которые у них были, и теперь сидели на каменном полу, переводя дух.

Из глубины лабиринта донесся шум. Рев огров и злобное хихиканье гоблинов нельзя было спутать ни с чем. Похоже, колдун не обманывал, и этот отряд действительно был здесь не для того, чтобы уничтожить заплутавших искателей. Они должны были задержать нас, пока придут основные силы.

— Бежим! — скомандовал я и бросился в противоположную сторону.

Просить друзей дважды не пришлось. Барил, который успел разведать дорогу и вернуться, бежал впереди, пытаясь хоть как-то выполнять свои обязанности разведчика. Остальные старались поспевать за ним. Мы с Дирком бежали последними, прикрывая тыл. Время от времени я оборачивался назад и видел мелькающих силуэты тварей в темноте Лабиринта.

В какой-то момент волна черного тумана помчалась в нашу сторону. На всякий случай я призвал барьер. Хоть ненадолго, но он должен защитить, если этот туман опасен. Оказалось, что это всего лишь попытка врага запутать нас. На какое-то мгновение искатели растерялись, пытаясь отыскать дорогу.

— Сюда, идите на мой голос! — закричал Барил.

В кромешной тьме мы спотыкались, врезались в стены, но продолжали идти. Похоже, наши преследователи, добрались до края тумана и остановились, ожидая, когда он исчезнет. И правда, спустя пару мгновений магический туман рассеялся. Впереди я увидел поворот, который все пытался нащупать в темноте. Я рванул туда и тут же нос к носу столкнулся с человеком. Выставив перед собой оружие, я замер. Передо мной стоял мастер Трей. Вид у него был взволнованный, а сам он облачился в боевое снаряжение.

— Спокойно, Ричи, это я! — произнес учитель.

— Что вы сказали мне в последний день обучения?

Учитель на мгновение задумался, вероятно, вспоминая тот день, но я был готов ударить в любой момент. В Лабиринте никому нельзя доверять, а это могла быть очередная ловушка колдунов или иллюзия. Рев преследователей становился все громче, но, прежде чем пройти дальше, я должен был понять кто передо мной.

— Работай по плану, просчитывай действия наперед и не лезь на рожон, — учитель смотрел мне в глаза и выглядел абсолютно спокойным.

— А еще?

— Не увлекайся сражениями с монстрами. Многие со временем ходили в Лабиринт только ради удовольствия и, в конечном счете, это их сгубило.

— Простите, учитель! — я облегченно выдохнул, а мастер Трей улыбнулся и похлопал меня по плечу.

— Не переживай, парень. Ты все сделал правильно. Вижу, вам здорово досталось.

— Да, потрепал нас Лабиринт... — я вспомнил о Дирке и обернулся. Только сейчас я заметил, что рядом его не было.

— Ты куда? — мастер Трей удивленно смотрел мне вслед, но я махнул рукой и выскочил за поворот.

Дирк стоял на развилке. С одной стороны к нему мчались монстры, справа стоял я, а слева оставался свободный коридор. Воин стоял в нерешительности и смотрел в темноту пустого коридора.

— Дирк, не глупи! — воскликнул я, понимая его мысли. Если он надеется уйти от погони или найти там святилище, то это верная смерть. Шансов у него почти нет.

— А что ты мне предлагаешь? Там меня ждет смерть, — воин кивнул в сторону настигающих нас чудовищ. — И с тобой идти мне нет смысла. Там мне тоже конец. У меня есть только один путь.

Воин сделал первый шаг, а потом, отбросив сомнения, уверенно рванул вперед.

— Дирк! — я закричал, но воин уже исчез в изогнутом тоннеле.

— Ричи, поторопись! — сзади послышался взволнованный голос мастера Трея.

Я повернулся и побежал следом за учителем. В конце-концов, я не обязан останавливать Дирка. Он сам выбрал свой путь, переступив закон, пусть расплачивается. Спустя минуту мы оказались посреди широкой пещеры. Здесь я увидел своих друзей и других искателей. Мастер Химен и еще с десяток других искателей выстроились в боевой порядок, готовые вступить в бой.

— Трей, Ричи, в строй! — скомандовал учитель, и мы, как детали сложного механизма, заняли свои места.

Твари буквально высыпались из коридора, откуда минуту назад выскочили мы с мастером Треем. Первые ряды мелких чудовищ покосило выстрелами из луков и боевой магией искателей. Остались только крупные существа, такие как огры и циклопы. Ну и набрали же мы за собой погоню! Наверно, весь первый ярус переполошили, да еще и прихватили часть нулевого. Магические вспышки били одна за другой, а мы все стояли и ждали своего часа. Пришлось выставить перед собой барьер, когда пара стрел все же вылетела в нашу сторону. Но оказалось, что в этом нет необходимости — щиты воинов сомкнулись и закрыли первый ряд бойцов, в том числе и меня.

Черный купол, наподобие моего барьера, окутал тварей. Услышав короткую команду, они остановились. Искатели тоже прекратили попытки атаковать врагов. Я увидел смотрящего в нашу сторону колдуна. Он выглядывал из-за спин своих прислужников и молчал. На несколько секунд воцарилась напряженная тишина. Все понимали, что продолжение битвы будет стоить жизни многим ее участникам с обеих сторон. Колдун прокричал что-то, а потом твари как по команде развернулись и скрылись за поворотом. Никто из искателей не попытался отправиться в погоню. К счастью, все в отряде понимали, что это слишком опасно.

— Как вы здесь оказались? — поинтересовался я у мастера Химена, когда мы направились к выходу. — Я ведь точно помню, что вы не ходите с искателями, только водите новичков на нулевой уровень.

Испытание новичков должно состояться не раньше, чем через три месяца, а это значит, что учителя сюда привела совсем другая причина.

— А ты сам подумай. Два отряда новичков отправились в Лабиринт, солнце село, а от них нет никаких вестей. Староста Колбейн мне плешь проел, пытаясь выяснить почему я лично не пошел с Дирком. Все, кто был в Горстейне, отправились на ваши поиски и вижу, что не зря. Что у вас случилось? Где Дирк и остальные искатели?

— Дирк ушел, а остальные мертвы.

— Что значит ушел? — учитель на мгновение даже остановился, услышав ответ.

— Он убил искателя и забрал себе его вещи, бросил Сораса и Харпа в бою... У него не было причин возвращаться.

Услышав мои слова, учитель нахмурился и сжал кулаки.

— Подонок... И самое неприятное, я ведь его всему научил, а он... Все равно, в Лабиринте его ждет смерть или еще чего хуже, — отозвался мастер Химен. По выражению его лица было видно, что он всерьез обеспокоен. — Проблема в том, что он — сын старосты. Последний живой сын. Готовься, Ричи, у старосты Колбейна будет к вам много вопросов.

Я хотел спросить у мастера Химена о Звездочете и передать, что все идет по плану, но сейчас рядом с нами было слишком много посторонних ушей, поэтому я решил дождаться более удобного случая. Да и потом, такие вещи не произносят в Лабиринте.

Глава 10. Неудобные вопросы

Дорога к выходу оказалась свободной. То ли искатели перебили всех, кто попадался им на пути, то ли твари разбежались куда подальше, услышав звуки битвы. Лишь в одном коридоре мне попались на глаза остатки от големов. Видимо, им не повезло попасться под горячую руку опытных искателей. Интересно, куда исчезают тела погибших чудовищ? Воображение тут же принялось рисовать жуткие картины, поэтому я поскорее выбросил эти мысли из головы. Благо, думать было о чем.

Уже возле самого выхода я обернулся и увидел как кристаллы меняют цвет на оранжевый. Выходит, уже полночь. Поверхность встретила нас ночной прохладой. Теплый весенний ветер подул в лицо, отгоняя дурные мысли, но они упорно возвращались. Когда на твоих глазах погибают люди — это тяжело. Одно дело сражаться с монстрами, которые не знают пощады. А когда погибают те, кого ты знал... Сорас и Харп мертвы. Тот искатель, которого убил сын старосты, умер прямо на моих глазах. Как знать, может, именно сейчас эти твари настигли Дирка в узких коридорах лабиринта...

Я замотал головой, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Оказавшись в одиночестве там, на первом ярусе, я прекрасно понимал чем может закончиться мое приключение. Сейчас то же самое наверняка испытывал Дирк. Ощущение такое, что прямо скажем, врагу не пожелаешь.

В деревню мы вернулись за полночь. Староста Колбейн в сопровождении нескольких стражей и обеспокоенных жителей уже встречал нас.

— Вернулись, бродяги! — довольно пробасил один из воинов, заметив нас среди остальных искателей. — Где ж вас носило?

— Химен, где мой сын? — староста внимательно смотрел на мастера искателей, не отводя глаз.

— Он остался в лабиринте, Колбейн. Ребята утверждают, что на его руках смерть искателя...

— Что за вздор! Как ты мог покинуть Лабиринт, оставив там моего сына? Ты должен был отыскать его!

— Я ничего не должен, кроме как соблюдать кодекс искателей! — огрызнулся учитель.

— Ты забываешься! Пока ты живешь в этой деревне, ты обязан соблюдать наши правила и законы! Мне плевать на ваш кодекс, я хочу знать где мой сын!

Другой искатель уже получил бы затрещину за такой отзыв о кодексе, но староста Колбейн не был искателем и ко всему прочему был старостой, а потому Химен просто проигнорировал его вопрос. Но староста не успокаивался и ждал ответа.

— Дирк остался в Лабиринте, потому что он убил другого искателя и подставил своих товарищей из отряда! — воскликнул я и тут же поймал на себе взгляды присутствующих. До этого никто, кроме мастера Химена и нас не знал о том, что произошло в Лабиринте.

— Как ты смеешьговорить так о моем сыне! Ты всегда был враждебно настроен к нему...

— Спросите у любого искателя как в моем отряде, так и в отряде Дирка. Он убил другого искателя, чтобы забрать его меч, а потом бежал, оставив Сораса и Харпа на растерзание мантикоре.

— Мантикоре? — услышав упоминание этого существа, староста вздрогнул. Казалось, какое-то понимание зародилось в его голове, но что именно заинтересовало Колбейна в этом существе, я не понимал. — Ты думаешь, я поверю, что по первому ярусу бродила мантикора?

— Она была не одна... — я собирался сказать, что там был колдун, но Торкал перебил меня.

— Я был в отряде Дирка и могу подтвердить все, что сказал Ричи. Кроме того, это Дирк столкнул меня в пропасть. Как выживший искатель, могу обвинить его в том, что он нарушил кодекс искателей и пытался убить меня!

Искатели, окружавшие нас, шумно вздохнули. Такие обвинения были достаточными для того, чтобы казнить Дирка, попадись он кому на глаза.

— Не верю ни одному вашему слову, — процедил сквозь зубы Колбейн. — К кристаллу!

Я выдохнул, услышав слова старосты. В принципе, этого стоило ожидать. Такие серьезные обвинения должны иметь доказательства. Хотя, если бы речь шла об обычном человеке, скорее всего Колбейну было бы плевать.

— Что же, собирайте старейшин, — скомандовал Химен, посмотрев на стражу.

— Химен, я сам разберусь что мне делать, — огрызнулся Колбейн, но стражи уже помчались будить старейшин.

Сейчас больше всего на свете хотелось оказаться в кровати и забыть обо всем, проспав до самого утра. Вместо этого пришлось идти в самый центр деревни, где в небольшой башне находился кристалл. Его привезли с Вельсара несколько десятков лет назад. За все это время он применялся лишь несколько раз. Последний раз это произошло одиннадцать лет назад, когда появился Лабиринт. Тогда Колбейн допросил через кристалл всех очевидцев, которые видели, как чудовища вырывались из старого рудника.

Пока мы добрались до башни, старейшины были уже там. Несмотря на свой почтенный возраст, по первому зову они поторопились к башне. Анико, Фирлан, Альвейра и Трин стояли в компании стражей, ожидая нас.

— Колбейн, к чему такая спешка? — поинтересовался Анико, которому всегда хотелось что-то разузнать.

— Мой сын пропал, и в отряде есть люди, которым что-то известно. Я хочу знать все! До малейших деталей.

Мы поднялись на вершину башни и стали вокруг кристалла. Это был огромный полупрозрачный синий камень, в котором кружилась запечатанная магией энергия. Сейчас он выглядел не так красиво, как днем, когда солнечные лучи отражаются от его граней. Говорят, что с помощью этого кристалла можно увидеть как все было на самом деле. Всех преступников вели сюда, чтобы узнать что они скрывают или же проверяли слова, в которых сомневались. Сейчас был второй случай.

— Торкал, подойди! — приказал Колбейн. — Поклади обе руки на кристалл, закрой глаза и попытайся вызвать в памяти события прошлого дня.

Волшебник совершенно спокойно подошел к кристаллу и проделал все, что приказал староста. Внутри кристалла появилась мутное пятно. Казалось, внутри камня клубился туман, но через несколько мгновений он рассеялся, и в кристалле появилось изображение. Все, кто находился в башне, увидели в кристалле, как Дирк подходит к искателю и о чем-то спорит с ним. Голоса, конечно же, передаваться не могли, но и картинки было достаточно, потому как в кристалле было четко видно как Дирк наносит удар по раненому искателю, забирает его оружие и возится с кожаными застежками доспехов убитого. Затем картинка перед глазами начала плясать. Очевидно, что в этот момент на отряд напали колдун с мантикорой. Все увидели, как Дирк бежит прочь, а чудовище убивает Сораса и Харпа.

Дальше изображение оборвалось, но потом проявилось вновь. Правда, теперь уже в кристалле была другая картинка. Дирк толкает Торкала, и волшебник летит вниз в пропасть. Он упал на такой же ворох сена, на котором в свое время оказался я. У меня в груди все сжалось. Интересно, там тоже скрывалось послание от Т.С., или это мне так повезло?

— Не перепрыгивай! Я хочу знать все. От начала и до самого конца.

— С каких это пор искатели должны отчитываться о каждом свое шаге? — возмутился Химен.

— С тех самых пор, как в Лабиринте исчез мой последний сын, а ты даже не соизволил его отыскать! — казалось, Колбейн пришел в ярость. — Погоди, я еще и до тебя доберусь. Ты тоже станешь у кристалла.

— Искатели не станут подчиняться твоей придури, Колбейн! Ты можешь быть хоть самим наместником, но всему есть предел!

Староста молчал и гневно сверлил взглядом учителя. На его скулах заиграли желваки. Стражи стояли, переводя глаза со старосты на предводителя искателей, и не знали что делать. По закону они должны подчиняться приказам Колбейна, но каждый присутствующий, бывший в здравом уме, понимал, что старосту занесло.

— Колбейн, полно тебе, — вмешался Анико. — Мы простоим здесь до полудня, если будем рассматривать каждый их шаг. То, что показал кристалл, достаточно, чтобы сделать выводы.

— Как ты не понимаешь, моего сына подставили! — староста перешел на крик.

— Колбейн, я понимаю, что ты потерял обоих сыновей, но ты пойми...

— Я не собираюсь ничего понимать, — сейчас староста выглядел как обезумевший отец, потерявший ребенка. — Ричард! Теперь ты!

Торкал отошел в сторону, уступая мне место. Меня терзали сомнения. А что, если он сможет увидеть записку от Т.С.? В записке шла речь о том, что эту информацию следует знать только мастеру Химену и никому больше. И все же, если я сейчас откажусь, это вызовет подозрения.

— К кристаллу! — закричал Колбейн.

Направляясь к центру башни, где возвышался кристалл, я бросил быстрый взгляд на мастера Химена. Он выглядел абсолютно спокойным, но правая рука учителя как бы случайно лежала на рукояти меча. Стараясь не накалять ситуацию лишний раз, я поторопился занять место у кристалла и положил на него обе руки. Твердая поверхность оказалась гладкой и немного холодной.

Закрыв глаза, я вызвал воспоминания о Дирке. К моему удивлению кристалл понял что ему нужно показывать и тут же показал первую картинку, где я наблюдал за Дирком и другим искателем. Мне хотелось узнать что же показывал кристалл, и я немного приоткрыл глаза. Оказалось, что кристалл стал словно моим продолжением, частью меня самого. Он показывал ровно то, что появлялось в моих мыслях.

— Ричи, закрой глаза! — прикрикнул мастер Химен, потому как стоило мне открыть глаза, картинка в кристалле рассеялась и исчезла.

Дальше изображение перепрыгнуло на момент, когда я вернулся, чтобы забрать раненого сына старосты и дотащить его до святилища. В кристалле не ускользнул и момент, как и выпрыгиваю из укрытия и наношу удар в лицо воину. Наконец, последним видением стал момент, когда мы разговаривали с Дирком, и он отказался возвращаться с нами. Когда воспоминания закончились, я убрал руки и открыл глаза.

— Дирк, мальчик мой! — староста бросился к кристаллу, но когда видение рассеялось, безвольно осел на пол.

Остальные стояли в тишине, понурив головы. Ни у кого из присутствующих не оставалось сомнений в вине Дирка. Ни у кого, кроме его отца.

— Я хочу видеть все! — сурово произнес Колбейн.

— Все, что касалось вашего сына, я показал.

— Ты что-то скрываешь? Руки на кристалл!

— И не подумаю, — спокойно ответил я. Раньше я ни за что бы не посмел ослушаться старосту, но сейчас во мне проснулся дух бунтаря. С какой стати он приказывает мне делать что ему вздумается? Мастер Химен прав. Колбейн берет на себя слишком много.

— Колбейн, ты увидел то, что хотел. Доказательства вины твоего сына получены.

— Замолчи, Химен! Его подставили! Дирк не мог! — староста уже не говорил, а кричал отрывками. Он явно потерял самообладание. — Как вы можете доказать, что Дирка не подставили? Мне нужны более веские доказательства, и я их получу! Может, это Ричард нарушил кодекс? Ты видел, что он напал на Дирка?

— Он сделал это после того, как твой сын убил искателя и оставил умирать еще двоих, — спокойно произнес мастер Химен.

— Ты жульничаешь! Ричард нарушил кодекс, но ты не торопишься его наказывать! — Колбейн тяжело дышал от гнева. Казалось, он готов броситься на мастера Химена и на любог, кто осмелится ему противоречить.

— Призываю в свидетели богиню Ланду! — воскликнул я, и все ахнули от неожиданности. — Пусть богиня подтвердит, что я не нарушал кодекс искателей.

Я замер, ожидая всего, что угодно. Еще никогда мне не приходилось это делать. Призывать в свидетели богов было опасно. Любое неверно сказанное слово или же неуважительная причина, по которой богов отвлекают от их важных дел, могли привести к жестокому наказанию — смерти. С неба ударил луч, осветивший ночную мглу, и я оказался в самом его центре. Сам не знаю почему, но мне стало спокойнее.

— Слова Ричарда верны, — произнес добрый и ласковый голос.

Луч исчез, а мы стояли в кромешной тишине. Казалось, даже сверчки затихли, чтобы услышать слова богини. За всю свою жизнь я ни разу не видел ничего подобного. Думаю, не только я.

— Ты слышал, Колбейн? Он говорит правду, — мастер Химен первым пришел в себя и нарушил царившее на башне молчание. Он подошел ко мне и положил руку на плечо. — Идем, Ричи. Тебе больше не нужно ничего доказывать.

Друзья отправились по домам. После долгого и полного опасностей приключения нам всем нужен был отдых. Попрощавшись со всеми, я отправился к себе. Проходя мимо двери в кухню, краем глаза я увидел, что мать не спала. Она сидела за столом, глядя на огонь свечи, и о чем-то думала. Услышав, как открылась дверь, она подняла голову и бросилась ко мне, заключив в объятия.

— Ричи, я волновалась. Что произошло?

— Ничего особенного, просто немного заплутали в коридорах, — ответил я.

— У тебя следы крови на доспехах.

Только сейчас я посмотрел на свои помятые доспехи и горько улыбнулся. Да, всего за один поход я умудрился привести с виду новые доспехи почти в полную негодность. Надо бы попросить Рика, чтобы помог привести их в порядок.

— Крысы... В подземелье полно крыс, — ответил я, но такой ответ мать не устроил. Она лишь закатила глаза, задула свечку и отправилась спать. А что, лучше было сказать, что меня чуть не прикончила мантикора?

Утром я первым делом направился в лавку травника Сандерса. Затягивать со следующим походом не хотелось, поэтому я решил основательно подготовиться. Барил уже пришел в себя после полученной раны, а остальные вообще отделались легким испугом. Мы усвоили урок, что Лабиринт может приносить неприятные сюрпризы. И ведь это он был зеленым! Что же могло быть, окажись он красным?

Решено, сначала прикуплю различных трав, а потом загляну к Рику. Может, он поможет починить доспехи. К тому же, мне нужен новый щит. Если повезет, удастся заполучить его за какую-нибудь услугу. Убираться в лавке Рика было тем еще занятием, но он всегда щедро благодарил помощников. Оказавшись возле лавки торговца лекарственными травами и снадобьями, я решительно толкнул дверь и вошел внутрь. Денег было в обрез, потому сильно гулять я не собирался. Мне нужно было только самое необходимое.

Отворив дверь в лавку, я увидел Герара — моего сверстника, отец которого также как и мой исчез в злополучном Лабиринте. Из-за этого парню тоже здорово доставалось от односельчан. Герар подрабатывал пастухом, а сейчас, по всей видимости, пришел к травнику Сандеру чтобы продать травы, найденные им во время выпаса овец. Неплохая прибавка к жалованию, хоть Сандер и скупал его образцы за копейки.

Увидев меня, пастушок стыдливо сгреб небольшую кучку монет в подол рубашки и поспешил выйти на улицу.

— А, Ричи! — старик Сандер сощурился, глядя на меня. — Давненько тебя не было. Появилось желание подработать? Мне как раз нужно разобраться с пучками трав. Нужно снять старые травы с чердака, и развесить сушиться новые.

— Спасибо, но я по другому поводу. Мне хотелось бы взглянуть на ваш товар.

— О, приятно слышать! Неужто собрался в Лабиринт?

Молча кивнул, не желая распространяться на эту тему.

— Что же, выбирай что приглянется. Искатели всегда находят у меня только самое лучшее.

— Мне нужен солнечник, пара пучков заплутницы и кровожада, настойка амарийника и пара щепоток дорминовой пыли.

Сандер удивленно уставился на меня, пытаясь понять шучу ли я, или настроен серьезно. Этого хватило бы, чтобы укомплектовать поход для небольшого отряда. Солнечник пригодился бы для того, чтобы следить за временем суток в Лабиринте. Заплутница уже отлично показала себя как средство для избавления от запаха. Кровожад хорошо останавливал кровотечение, а дорминовая пыль помогала восстанавливать пораженные ткани кожи и даже мышц. Наконец, настойка амарийника, которая была самым дешевым элементом в этом списке, при вдыхании помогала не потерять сознание от боли. Полезнейшая штука при ранениях.

В принципе, когда в отряде есть целители, половина этих вещей не нужна. Но я уже один раз столкнулся со смертью, блуждая по коридорам лабиринта в одиночестве. Одного раза достаточно, чтобы перестраховаться на будущее.

— Мальчик мой, эти вещи стоят больших денег. Да и зачем тебе все это? Неужели ты собрался идти один, без компании, или у вас в отряде нет целителей? В таком случае...

— Благодарю, я не собираюсь набирать в отряд других людей. У нас всех хватает.

С невозмутимым видом я достал мешочек с деньгами, чем успокоил травника. Вид мешка, утяжеленного монетами, рассеял его беспокойство. Частенько бывало, что с Лабиринта искатели возвращались с хорошими деньгами, потому наличие у меня большой суммы никак не смутило господина Сандера.

— Сорок серебряных за солнечник, по тридцать за кровожад... сколько нужно флаконов настойки? — я мог поспорить, что господин Сандер повторял мой заказ не столько ради того, чтобы ничего не забыть, сколько ради того, чтобы скорее подсчитать прибыль. Цена в сорок монет за солнечник была грабежом, но я не стал с ним спорить. Больше всего сейчас мне хотелось как можно скорее получить все необходимое и помчаться к Барилу домой, где уже должны собраться остальные члены отряда.

— Двух флаконов будет достаточно, — ответил я и увидел разочарованный взгляд мистера Сандера. Нет, ну а зачем мне больше? Я же не собираюсь и впрямь идти без целителей. Это так, запасной план.

— Итого три золотых и десять серебряников, — господин Сандер наградил меня абсолютно невинным взглядом, ожидая оплаты.

— Три золотых и сколько еще? — даже для господина Сандера это было слишком, поэтому я переспросил.

— Три золотых, Ричи. Так и быть, для тебя всего лишь три золотых.

Всего лишь! Я едва не рассмеялся, услышав эту фразу, произнесенную вместе с такой суммой. Да за эти деньги в Горстейне можно было безбедно прожить месяца два, питаясь как средней руки крестьянин. Я молча потянул за тесемку на мешочке с деньгами и вынул три золотых монеты. С глухим стуком они опустились на крышку стола, и травник с реакцией хищного орла тут же сгреб их в ладонь.

Пришлось немного подождать, пока он соберет товар. Окинув взглядом что мне продали за эти деньги, я удовлетворенно кивнул и направился к выходу. Дотошная проверка была ни к чему. Господин Сандер слишком дорожил своей репутацией, чтобы подсовывать некачественный товар, тем более он точно не стал бы подсовывать брак искателям, которые могли вернуться с Лабиринта очень обиженными из-за покупки низкосортного товара.

— Когда отправляетесь, Ричи? — травник пытался выглядеть совершенно равнодушным, но я насторожился. Зачем ему знать это?

— Завтра на рассвете, — ответил я и вышел из лавки, поблагодарив за товар.

На самом деле мы планировали отправиться в Лабиринт еще до полуночи, но знать об этом ни господину Сандеру, ни кому-либо другому не следовало. Как показала практика, в это время на нулевом уровне не такие уж и страшные враги, а в это время вряд ли кто-то будет ждать искателей у входа. Еще бы, кто в своем уме посреди ночи пойдет в Лабиринт? Только такие отчаянные искатели, как мы!

Глава 11. Левое крыло

— Все в сборе? — я внимательно осмотрел друзей. Барил, Торкал, Кари, Тея и Гит стояли рядом и смотрели друг на друга. Нас было шестеро. — Барил, ты как?

— Полный порядок, — отозвался разведчик, но по его внешнему виду было заметно, что он восстановился не до конца.

Идея с походом именно сегодня принадлежала мне. Когда друзья услышали мои доводы, они согласились с тем, что идти нужно сейчас. Да, мы не до конца восстановились после прошлого похода, но был целый ряд причин, почему идти сейчас было логичнее всего. Во-первых, отряд более опытных искателей ушел в Лабиринт утром. Не думаю, что на нулевом ярусе мы встретим больше чудовищ. Скорее всего, они разбежались по дальним углам, и только к ночи осмелятся выйти. Мы успеем прошмыгнуть, пока они скрываются в дальних углах подземелья.

Вторая причина была более спорной. Мне не нравилось, что колдун направлялся к выходу из Лабиринта. Зачем ему это? Не припомню, чтобы чудовища или колдуны бродили в окрестностях деревни. Уже одиннадцать лет прошло с тех пор, как тварей загнали в Лабиринт и они не особо то и желали оттуда высовываться. Раз так, значит, у колдуна кто-то был на поверхности, с кем он мог общаться. Будет очень печально узнать, что наши планы уже сдали врагу. Хотя, может, это я все придумал? Друзья мои догадки не разделяют.

Наконец, нам нужен опыт. Не только боевой, но и навык коммуникации друг с другом. А для этого нужно больше тренироваться и оттачиваться свои действия на практике. В глубине души я рассчитывал провести отряд до конца нулевого уровня, хоть и понимал, что здесь следов Т.С. не найти. Ничего, найдем позже, когда наберемся опыта.

Оказавшись у самого входа в Лабиринт, мы переглянулись и решительно вошли внутрь. Оранжевый свет кристаллов, освещавших коридоры, встретил нас враждебным сиянием.

— Да, ребят, не самое лучшее время, — произнес я, — оглядываясь по сторонам. — Похоже, лучше переждать.

Каждый искатель знал, что от цвета кристаллов каким-то образом зависит агрессивность монстров в подземелье. Чем более агрессивный цвет, тем их больше, и тем они опаснее. Уже повезло, что не красный!

— Бросьте, мы ведь уже собрались, все готово! Поздно давать заднюю, давайте хотя бы попробуем, — взмолился Барил. — Если мы почувствуем, что не тянем, можем выйти после первой же стычки.

— Главное еще победить в этой стычке без последствий, — ответил Торкал. Похоже, иллюзионист также разделял мои опасения.

Сам не знаю почему, но мне на душе было неспокойно. Какое-то предчувствие заставляло меня выйти.

— Давайте проголосуем, — предложила Кари. — Я за то, чтобы идти.

— Хорошо, кто «за», поднимите правую руку вверх, — попросил я и посмотрел на друзей.

Тут же руки Кари, Барила и Гит взметнулись в воздух. Три на три. Занятно...

— Ричи, ты командир отряда, тебе решать, — заметила рыжеволосая волшебница, одарив меня озорной улыбкой. На ее щеках появились ямочки, которые так привлекали мое внимание. Улыбка Кари сбивала с мыслей, поэтому я отвернулся и закрыл глаза, чтобы сохранить ясность мысли. Сейчас решалась судьба нашего похода.

Казалось, что нам терять? На нашей стороне все, кроме цвета лабиринта. А что нам цвет? Пора привыкать, что Лабиринт не всегда будет таким дружелюбным. Не ждать же только зеленого света.

— Идем! — скомандовал я, и половина отряда радостно выдохнула. Остальные нахмурились, но приняли мое решение. Пока мой авторитет никого не заставил усомниться в верности принимаемых решений, но будет ли так и дальше? — Барил, вперед на разведку!

Парень бросил на меня испуганный взгляд, но подчинился. Надо же! И куда же подевалась его уверенность? Разведчик осторожно осмотрелся, принюхался и исчез за ближайшим поворотом. Похоже, я переживал напрасно. Чудовища действительно не успели прийти в себя после встречи с предыдущим отрядом. Выдохнув и убедившись, что Барил в порядке, я позволил себе немного расслабиться. Разведчик периодически мелькал впереди, подавая нам знаки. Его силуэт появлялся у каждого поворота. Он дожидался когда мы покажемся на виду и продолжал проверять путь.

Повернув в соседний коридор, я замер и схватился за булаву. Барил мчался в нашу сторону с выпученными глазами.

— Там... они... их много!

— Кто, Барил? — спросила Кари.

— Да какая разница кто? Уходим! — скомандовал я, не дожидаясь, пока друг переведет дыхание, чтобы рассказать нам что его ждет.

Я схватил Барила за рукав куртки и потащил в ближайший коридор. Остальные последовали за нами.

— Торкал, иллюзию! — почти закричал я, на ходу доставая из дорожной сумки пучок заплутницы.

— Встаньте сюда! — скомандовал Торкал, и первым занял место в выемке. Мы тут же последовали его примеру.

«Загнали в угол», — подумал я, оказавшись в тесной нише с другими членами отряда.

— Прижмитесь к стене и не дышите! Ни звука, иначе нас заметят!

Торкал вытянул перед собой руки и замер в таком положении. Тут же перед нами появился полупрозрачный барьер, почти такой же, какой волшебник создавал раньше, когда мы блуждали по подземелью вдвоем. Это с нашей стороны он выглядел как полупрозрачная пелена, а со стороны врагов это место было похоже на стену подземелья. Барил ахнул от удивления, и Торкал бросил на него сердитый взгляд. Разведчик закрыл рот рукой и виновато посмотрел на нас.

Твари появились через несколько мгновений. Они шли по узкому коридору и смотрели по сторонам. Я чувствовал мерзкое дыхание огров и каждый их вдох и выдох. Их шаги отдавались по подземелью глухим топотом.

— Может, зря мы здесь бродим? — проскрипел голос гоблина, идущего позади. — До утра еще куча времени!

— Замолчи, Кринж! — произнес другой голос. Он явно принадлежал человеку, и мне показалось, что я его узнал. — Нам приказано устроить ловушку, чтобы эти малолетние искатели не успели сбежать, пока не появится Левое крыло!

— Кто сунется в Лабиринт в это время? Они наверняка сейчас лежат в своих кроватях и трясутся от малейшего дуновения ветра. Ох, дали бы только добраться до них...

— Тебе что, камень на ухо упал? Сказано же было, они придут сюда с первыми лучами солнца.

Так, а это любопытно. Эти твари откуда-то знают о нашем походе. Я прокрутил в голове события минувшего дня, вспоминая кто мог знать о времени нашего похода. Удивительно, но я говорил об этом только одному человеку. Нужно будет потолковать с господином Сандером, конечно, если никто из друзей не ляпнул никому другому о нашем походе.

— Чувствуете? В воздухе до сих пор пахнет магией тех искателей, что прошли утром. Такое ощущение, будто она все еще осталась здесь.

Человек, которому принадлежали эти слова, появился из-за поворота. За капюшоном, низко опущенным на глаза, я увидел его обожженное лицо. Это был тот самый колдун, которого я не смог убить во время нашей прошлой стычки. Точнее, не смог заставить себя убить человека, которым он когда-то был. В отряде колдуна было два огра и два гоблина. Похоже, стандартный состав для небольшого отряда. А может он просто не мог себе позволить командовать более многочисленным отрядом? Как же мало мы все-таки знаем о тех, кто живет в Лабиринте.

Чудовища под руководством колдуна убрались, но их перепалки еще долго эхом разносились по сводам пещеры. Наконец, все стихло. Твари прошли дальше, но еще несколько минут мы не решались высунуться из нашего укрытия. Лишь когда все звуки затихли, Торкал опустил руки и опустился на землю.

— Простите, сложно поддерживать иллюзию так долго.

— Ты молодец, Торкал, — похвалил я товарища. — Если бы не ты, пришлось бы сражаться с ними. Кто знает чья бы взяла.

— Вы как хотите, а мне это уже не нравится, — решительно заявил Барил. — Нам нужно выбираться отсюда.

— Правда? А мне казалось, что еще полчаса назад ты хотел идти вперед.

Разведчик скривился, но промолчал. На самом деле я злился не на него, а на себя. Нужно было уводить отряд, едва почувствовал опасность. Теперь приходилось думать как выбираться из этой ситуации. А думать было нечего — до святилища мы вряд ли успеем добраться. Оставался только один шанс — прорваться с боем.

— Все на выход! — скомандовал я, когда Торкал немного пришел в себя.

— Как? Там ведь враги! — глаза Кари расширились от удивления.

— Ты слышала о чем они говорили? Сзади топает кто-то более серьезный, а встречаться с ним я не хочу, — я вспомнил как колдун назвал кого-то Левым крылом. Надо бы узнать у мастера Химена что это за имя такое. Или это класс?

— А осилим? — Тея с опаской покосилась на выход.

— У нас нет другого выхода. И потом, они же ждут нас со стороны входа. Подготовим для них сюрприз! — я подмигнул целительнице и мельком заметил что Кари нахмурилась. Это что, ревность? Потом разберемся, сейчас нужно думать о том как выбраться отсюда.

Мои ожидания подтвердились. Наши знакомые устроили засаду неподалеку от входа в лабиринт. Они устроились с обеих сторон от коридора, который вел вглубь подземелья и ждали нашего появления у входа. Гоблины валялись на спине, закинув руки за голову, и рассматривали потолок. Один из огров ковырялся в носу, а второй уткнулся носом в свою дубину и погрузился в собственные мысли. Только колдун нетерпеливо расхаживал из стороны в сторону. Я осторожно заглянул в дорожную сумку и посмотрел на лежащий там солнечник. Лепестки цветка были плотно сомкнуты и только собирались раскрываться. До рассвета было не меньше двух часов. Похоже, эти ребята не любят опаздывать, раз пришли настолько раньше положенного времени.

Отдавая команды жестами, я расставил отряд в боевой порядок. Изрядно натасканные в планировании, мы быстро выработали тактику боя. Когда каждый занял свои места, мы начали.

— Ланда, помоги нам! — прошептал я и подал знак волшебнику.

Неподалеку от входа в Лабиринт появился Барил. Он подозрительно осматривался по сторонам и нерешительно шагал вперед — ну точно вылитый Барил. Молодчина, Торкал!

— Вот они, — пропищал гоблин, мгновенно вскочив на ноги.

— Вижу, — прошипел колдун, пригнувшись. — В бой не влезать. Они должны пройти мимо нас.

— Сейчас, — прошептал я, рванув к ближайшему ко мне гоблину. Бедолага даже не успел понять что произошло, когда шестопер обрушился на его голову.

— Они уже здесь! — заверещал его напарник, который заметил тело падающего товарища.

Огры еще сидели на земле, уставившись на нас. До этих великанов всегда доходит не сразу, чего нельзя сказать о колдуне. Он встрепенулся, поняв, что Барил был всего лишь иллюзией и тут же выпустил в мою сторону сгусток энергии. Я не стал призывать барьер — заклинание было выпущено наспех и пролетело мимо, ударив в стену.

— Ричи! Неужели у тебя хватит смелости ударить раненого человека? — он состроил противную гримасу и рассмеялся.

Я узнал этого колдуна. Это он был там, в подземелье, когда мы выбирались наружу, но в этот раз я не сомневался ни секунды. Одним движением мне удалось поддеть его руку, вытянутую для заклинания, а обратным махом раскроить череп неудачливому чародею. Он рухнул на пол, широко раскинув руки. Его голова была залита кровью, а самого трясло, будто он оказался на морозе. Несмотря на страшный удар, колдун был все еще жив.

— Левое крыло... Он уже идет, — прохрипел колдун прежде чем испустить дух и отправиться к Великому зеркалу, где ему предстоит взглянуть на свои поступки и принять решение о своем будущем. Я почувствовал легкую дрожь в теле от прибывшей силы. Похоже, этот человек был далеко не первого ранга, но оказался слишком самоуверенным.

— Моя бить! — заревел один из огров, схватившись за дубину.

— С озарением вас, сударь, — ответил я, принимая боевую стойку. Похоже, бить собрались именно меня.

Целительницы работали на славу. Их магия быстро приводила меня в чувство, когда я получал легкие ссадины. Барьер слетел с пары ударов, амулет выдохся, отдав всю энергию, а огры получили пару серьезных ран. Второй гоблин куда-то испарился. Не удивлюсь, если он вообще сбежал. Гоблины в принципе трусливый народец, который может драться только против слабого противника. Стоит ли ожидать от них большего?

С помощью целителей и огневой поддержки Кари мне удалось совладать с обоими ограми. Когда последний из них рухнул на землю, получив критические для его здоровья повреждения, я облегченно повернулся к друзьям, чтобы похвалить их.

— Ричи, сзади!

Я резко обернулся, выставив перед собой щит. Над головой пролетело заклинание. Проследив за его полетом, краем глаза я заметил, что оно ударило Торкалу в грудь. Гит успела призвать защитное заклинание, но оно не выдержало, и волшебник завалился на спину.

— Хороший удар, хозззяин! — я отлично помнил этого шепелявящего гоблина и его хозяина. Похоже, к нам пожаловал именно тот, кого ждали. Интересно, мантикору он с собой прихватил, или на этот раз решил обойтись без нее?

— Берите Торкала и уходите! — скомандовал я, обернувшись к своим друзьям.

— Ричи, а ты? — Кари испуганно уставилась на меня.

— Либо уйдете без меня, либо не уйдет никто.

— Я тебя не оставлю! — закричала Тея.

— Это приказ! — закричал я и увидел как на глаза девушки навернулись слезы.

Я понимал насколько жестоко поступаю, но так было нужно. Мне, как воину передней линии, надлежит прикрывать отступление остальных. Конечно, шансов уйти у меня почти не было, но кое-какие планы у меня уже были в голове. Наверно, правильно делают те, кто не сближаются с другими членами отряда и не связывают друг друга узами дружбы или даже чего-то большего. Так легче выполнять приказы и выживать в подземелье. Но и с друзьями в отряде были свои преимущества, которые мне нравились больше.

Барил не стал дожидаться, пока чудовища отрежут нам путь к спасению. Он схватил Торкала и потащил его к выходу. Девушки отступали, пятясь спиной к выходу, готовые отразить летящие в них заклинания и принять бой если понадобится.

— Ни на кого нельзя положиться, — вздохнул колдун, проходя мимо тел, лежащих на полу. — Ты молодец, Ричи. То, как ты справляешься с обязанностями командира, заслуживает уважения. На этот раз ты решишься считать меня?

Колдун спокойно подошел ко мне, оголил запястье и протянул руку. Достаточно было просто сжать его рукой, чтобы узнать о колдуне все — его класс, ранг, а самое главное — имя! Отбросив в сторону сомнения, я протянул руку и коснулся колдуна. Ничего не произошло, поэтому я крепко сжал запястье. Яркая вспышка озарила сознание — так всегда бывает, когда «считываешь» кого-то, а потом в голову ворвался поток мыслей.

«Класс: Колдун... Ранг: двенадцатый... Имя: Сайлас».

— Сайлас? — я отдернул руку и испуганно посмотрел на колдуна.

Тот улыбнулся и снял с головы капюшон, закрывающий лицо. Только сейчас я понял, что он променял свою широкополую шляпу на более практичный в бою капюшон. На меня смотрел старший сын старосты Горстейна. За несколько лет, прошедшие с момента его предполагаемой гибели в Лабиринте, он повзрослел, под глазами появились тени, а черты лица приняли более острую форму. Но сомнений быть не могло — передо мной стоял тот самый Сайлас, которого я знал в детстве. Но как он мог стать колдуном? Он ведь был волшебником! Ранг нельзя менять, разве что...

— Мне кажется, я знаю что ты думаешь сейчас. Ты на верном пути. Я выжил в подземелье в отличие от моих менее везучих сопартийцев. У меня был выбор — умереть или перейти на сторону Лабиринта. Я выбрал второе.

— Уж лучше бы умер, — ответил я, пытаясь взять себя в руки.

Колдун рассмеялся и поднял руку вверх, готовясь применить заклинание.

— Ричи, я не хочу твоей смерти. Даже более того, я понимаю, что ты откажешься, потому не буду предлагать тебе занять мою сторону. Хотя, как ты знаешь, отказ означает смерть. Торкал отказался, поэтому он мертв. Я хочу, чтобы ты просто пошел со мной. Ты слишком ценный товар, чтобы тебя убивать.

— Что ценного может быть в обычном искателе второго ранга? Или, суть в том, что я паладин?

Сайлас улыбнулся.

— Повторю то, что сказал ранее, мне совершенно плевать кто ты. Я хочу совершить обмен. Одну услугу в обмен на твою жизнь. Уверен, тот, кому ты дорог, согласится.

Мне было все равно что там мелет этот предатель. Я засунул руку под полы плаща и уже нащупал пальцами твердую поверхность пузырька, найденного в Лабиринте. Что там говорил мастер Химен? Нельзя поднимать странные вещи, предназначения которых не знаешь? Что же, вот сейчас мы и проверим насколько этому Т.С. можно доверять. В тот момент, когда вокруг пальцев Сайласа начало формироваться темное облачко, я выхватил из-за пояса флакон со светящейся жидкостью и швырнул ее под ноги колдуну.

Флакон со звоном разбился о поверхность пола. Свет, хранившийся внутри, вырвался наружу и ослепил нас обоих. Слух уловил, как сгусток темной энергии промчался у меня над головой, но увидеть это мне не удалось. Глаза совершенно ничего не видели после той вспышки. Честно говоря, моему тайному спасителю нужно быть более точным в описании. Я не рассчитывал, что эффект подействует и на меня.

Сайлас что-то кричал, но я не слушал его. Заклинания ударялись о стены подземелья и рикошетили под случайным углом. Немного позже я даже услышал, как колдун начал работать по площади, выжигая все вокруг темной магией. Я бежал к выходу, пытаясь по памяти вспомнить дорогу. Иногда случалось наткнуться на стену, но останавливаться было слишком опасно. Оставалось только нащупывать дорогу. Спустя пару минут, когда зрение стало постепенно возвращаться, вокруг появились очертания подземелья. Преследователи остались далеко позади, вот только появилась новая проблема. Ее осознание ворвалось в мои мысли и вызвало новый приступ паники. Я понял что потерялся...

Глава 12. Староста Колбейн

Откуда я пришел? Кажется, отсюда. Из коридора за спиной доносились приглушенные крики. Они отражались от сводов пещеры и таяли в тишине бесконечных коридоров подземелья. Похоже, мои преследователи тоже пришли в себя и бросились в погоню. Я слышал приглушенную ругань колдуна и рев огров. Что же, выходит, Левое Крыло — это Сайлас. Кто бы мог подумать! Было обидно, ведь если бы не люди, переходящие на сторону Лабиринта, мы бы гляди и покончили с произволом чудовищ. Теперь же приходится расхлебывать последствия. А, может, колдуны это все и устроили?

— Болваны, — выругался я, с досадой пнув неудачно подвернувшийся под ногу камень.

С появлением Лабиринта нашлось много желающих перейти на его сторону. Их манило обещанное могущество и безграничные возможности для развития. Вот только оказалось, что полученная сила обязывает быть частью Лабиринта. Другого пути нет. Колдуны, алчущие власти и могущества, сами становились слугами, хоть и могли обзавестись подчиненными.

Меня страшно выводило из себя то, что я до сих пор не смог узнать что же там, в самом низу Лабиринта. Может, там тоннель, ведущий в подземный мир, или же портал, из которого эшелонами валят монстры? Ладно, когда-нибудь доберусь и до этой тайны. Сейчас бы выбраться отсюда. Голоса преследователей становились все громче, поэтому я решил поскорее убраться как можно дальше.

— А как вам это? — добравшись до развилки, я достал из сумки пучок заплутницы, разорвал его и швырнул за ближайший камень. Теперь они потеряют мой запах и примутся искать следы. Нарочно прыгнул в нужный мне коридор, чтобы заставить преследователей искать следы подольше.

— Гкхм! — я выскочил в соседний коридор, не посмотрев что там дальше — крики преследователей заставляли пошевеливаться и совершенно не оставляли времени на разведку. Сейчас прямо на меня своим магическим зрением смотрел каменный голем. Ставлю свою булаву на то, что он здесь оказался не просто так.

Огромный каменный колосс не отводил от меня немигающего взгляда. Он был, по меньшей мере, на метр выше меня и на столько же шире в плечах — эдакий огр из камня. По уровню тупости он точно походил на этих великанов, но самое печальное — все его тело целиком состояло из камня. Вот и пригодится мой колотушка, а то за время путешествий я уже начал забывать о старом добром шестопере и привык обходиться мечом.

— Простите, а не подскажете как пройти к летописцу Начеркинсу? — поинтересовался я у каменного исполина, снимая с пояса булаву, но, похоже, голем меня не понял.

— Гкхм... — немногословный гигант не нашел ничего лучше как сцепить руки и обрушить их на меня сверху.

Благо, я оказался куда расторопнее своего соперника. Так, вспоминаем чему учили в школе искателей. Важной особенностью големов было их магическое происхождение. Такое создание могло обрести жизнь лишь по воле сильного волшебника. Куски камня соединялись воедино с помощью магии, но цельный голем не мог шевелиться как следует, поэтому его части тела прилегали друг к другу не вплотную. В местах, где у людей находятся суставы, оставалось пустое место, заполненное магией. Именно эти места и были слабым местом големов.

— Точно! — я вспомнил об этом и присмотрелся к голему, пытаясь найти уязвимые места.

Бить по каменной поверхности не имело смысла. Так можно ковырять это существо пока руки не отвалятся. Ну, или пока противник не окажется более удачлив, и не прикончит очередным ударом могучих рук. К счастью, в школе искателей мы разбирали бои с големами, поэтому для меня этот противник не был сложным.

Воспользовавшись дырой в защите каменного гиганта, я нырнул под его рукой и оказался сзади. Точный выверенный удар по месту, где рука крепилась к телу, разорвал магическую связь. Рука, бывшая до этого грозным оружием великана, россыпью камней безвольно рухнула на пол. Голем повернулся ко мне и попытался дотянуться оставшейся рукой, но ловкость существа, созданного богами и откормленного лучшими пирогами во всем Горстейне, которые готовит моя мать, оказалась куда более совершенной, чем у этой груды камня, созданной дилетантами. Я с легкостью ушел от его цепкой хватки.

Повернувшись вокруг своей оси, я развернулся и нанес сильный удар по тянущейся ко мне руке в области локтя. Теперь у голема и со второй рукой появились проблемы. Но, похоже, что это его нисколько не смутило. Он согнулся и попытался боднуть меня головой, впечатав в стену. К моему счастью, делал он это очень медленно.

Врезавшись в стену, гигант медленно развернулся в мою сторону, соображая куда исчез его противник. В этот момент я подскочил и обрушил удар булавы на шею, разрывая магическую связь с туловищем. Утратив достаточное количество магической силы, голем грудой камня осыпался на пол. Да, повезло, что это не элементаль. С порождением стихий такой трюк не сработает.

В соседнем коридоре мелькнула чья-то тень, и я со всех сил рванул прочь, лихорадочно соображая где здесь может быть выход. Я был почти уверен, что часть этих тоннелей не заканчивается тупиком, а значит, я смогу выбраться. Другое дело, что на выходе меня могут уже ждать, поэтому не стоит медлить. Я должен оказаться там первым! Именно излишняя спешка и сыграла со мной злую шутку. Кто сказал, что по Лабиринту можно разгуливать, не глядя под ноги?

— Зараза! — пробегая по очередному коридору, слабо освещенную кристаллами, я не заметил магическую ловушку. Определенно кто-то решил обезопасить этот проход, установив ее здесь. Уши заложило из-за мощного хлопка, а по ногам резануло что-то острое. Если бы не поножи, я бы наверняка остался без ног, но даже так приятного было мало.

Я рухнул на землю и поджал израненные конечности. Острая боль пронизывала ноги и мешала сосредоточиться, а сознание помутилось. Дрожащими руками успел дотянуться до сумки и принялся там рыться в поисках лекарств. Пальцы все никак не могли нащупать нужный предмет. Наконец, я добрался до флакона с настойкой амарийника. Стоило вдохнуть его испарения, тело трухнуло, а сознание немного прояснилось. Я смог сесть и посмотреть на ноги.

Да, им здорово досталось. В поножах застряла пара мелких камешков, которые хоть и пробили доспех, но не сильно ранили саму ногу, а вот ступням досталось. Левая нога была в крови, а на правой красовалась пара глубоких царапин. Пучок кровожада долго искать не пришлось. Я растер его в ладонях, превратив в кашицу, и намазал сверху ран, надеясь, что мне удастся остановить кровотечение. Подождав немного, я схватил мешочек с дорминовой пылью и посыпал ее на пораженные конечности. Раны стали затягиваться прямо на глазах. Конечно, полностью ноги не восстановятся, но хоть как-то идти я смогу.

Опершись о стену, я поднялся. Крики врагов были совсем близко. Если бы не эта моя ошибка, я бы уже давно был у выхода из подземелья, а теперь приходилось идти, превозмогая боль. Нужно уходить — еще одной битвы в таком состоянии уже точно не выдержу.

— Соберись, паладин! — пробормотал я, пытаясь приободрить самого себя. В этот момент я почему-то вспомнил Шляпочника, который всегда пытался меня поддержать. — Ты искатель, или половая тряпка? Сжал зубы и вперед!

Набрав полную грудь воздуха, прислушался к собственным ощущениям. Спереди воздух был более свежим, значит я на правильном пути. Ух! Первый же шаг отозвался невыносимой болью. Становиться на изуродованную ступню было почти невозможно, приходилось опираться на кончики пальцев. Превозмогая боль, я заковылял в сторону выхода. То ли это было самовнушение, то ли действительно понемногу становилось лучше. Все-таки повезло, что у меня при себе оказались лекарства, да и доспехи сейчас мне спасли жизнь. Если бы не поножи, мне бы точно изрешетило левую голень, а тогда бы и лекарства не помогли.

Впереди замаячил выход. Еще немного, и я спасен! Сзади показалась морда огра. Повезло, что не шустрый гоблин. Тот бы сразу смекнул что к чему, и прикончил бы беднягу Ричи, но до твердолобого существа не сразу дошло, что перед ним искатель. Я успел ускориться, сцепив зубы от боли, когда тоннель огласил его яростный рев.

«Ага, долшло наконец-то», — мелькнуло у меня в голове, но я тут же отбросил эту мысль в сторону. Каждый раз, наступая на левую ногу, я едва не кричал от боли. Тело трясло, а дыхание сбилось. Желудок намекал, что если это издевательство над организмом продолжится, то он это терпеть не станет и опорожнит все содержимое. Только этого не хватало!

Я бежал к выходу из Лабиринта так быстро, насколько мне позволяли доспехи и раненые ноги. Топот этих тварей доносился совсем рядом. Они готовы были накинуться на меня со спины и растерзать. Теперь уже не оставалось сомнений, что они убьют меня при первой же возможности. Другого шанса мне уже никто не даст.

Впереди показался выход. Предрассветное небо, укутанное в плотное одеяло из тучных облаков, светлым пятном маячиловпереди. Еще немного, и первые лучи солнца покажутся над горизонтом. Интересно, а если я успею добежать до выхода, эти твари последуют за мной? Сделав последний рывок, я вывалился из подземелья и рухнул в высокую траву на склоне горы. Мое эффектное приземление остановил массивный камень, в который я тут же уткнулся спиной.

— Глядите-ка, а вот и Ричи! — произнес кто-то совсем рядом.

Я поднял голову и увидел стража сдеревни. Помимо него здесь была еще куча народа.

— Запястье, живо! — скомандовал мастер Химен, склонившись надо мной.

Я послушно вытянул руку вперед, подставляя запястье. Учитель сжал его и на мгновение закрыл глаза. Ему хватило всего секунды, чтобы узнать все, что нужно. Лицо старого воина просияло, и он довольно кивнул.

— С возвращением, Ричи! Ты снова заставил нас волноваться.

— Зачем вы считывали меня? — я удивленно уставился на учителя. — Неужели...

— Мне нужно было знать, что ты не перешел на сторону Лабиринта. Сам подумай — ты остался один и тебя не было слишком долго. Мы думали, что ты не вернешься, а потому собирались отправляться на поиски.

— Но как вы здесь оказались?

— Господин Сандер рассказал нам что ты собираешься отправиться с отрядом на рассвете. Мы решили остановить вас, потому как сейчас там слишком опасно. Оказалось, что вы отправились еще раньше. Кто вас надоумил идти в Лабиринт среди ночи?

— Хотели проверить кое-какие мысли, — ответил я скривившись.

— Ричи, ваш отряд слишком слаб, чтобы ходить в подземелье в одиночестве. Обрати внимание, в последнее время чудовища зашевелились. Их стало больше, и они теперь опаснее, чем прежде. Дождитесь возвращения более опытного отряда искателей, или идите вместе с бывалыми ходоками. Вам будет чему у них поучиться, а вместе и безопаснее.

Травник показался из-за спины учителя. Я молнией подскочил и выхватил кинжал, висевший на поясе.

— Ричи! — учитель схватил меня за руку прежде чем я бросился на торговца. — Ты в своем уме?

— Это он! Он! — закричал я. — Только Сандер знал когда мы отправимся. Нас ждали. Где ребята? Пусть они подтвердят! Нам устроили засаду и ждали именно нас.

— Господин Сандер невиновен, — спокойно ответил учитель. — Я в нем уверен, Ричи.

Я все еще тяжело дышал и смотрел на мужчин, стоявших рядом. Один из стражей на всякий случай обнажил меч, если я еще раз попробую броситься на кого-то с оружием, мне несдобровать.

— Ричи, ты цел! — Кари подбежала ко мне и заключила в объятия. — Мы думали, что ты погиб! Никогда не делай так больше. Девушка поцеловала меня в щеку, и мне почему-то стало так хорошо, будто выросли крылья. Я даже не сразу пришел в себя, чтобы поинтересоваться судьбой друга.

— Как Торкал? Он... мертв?

— Жив, — ответила Кари и нахмурилась. — Заклинание Гит ослабило удар, поэтому ему удалось выжить. Сейчас он без сознания, но целители говорят, что он выкарабкается.

— Господин Сандер, прошу прощения, — произнес я, подойдя к травнику. — Все указывало на то, что информатором были вы.

— А я не удивлен что так вышло, — рядом прозвучал голос старосты. — Химен, надеюсь, теперь ты видишь, что он неуправляем? Думаю, здесь не найдется противников того, чтобы допросить его еще раз у кристалла.

— С удовольствием! — отозвался я. — Только прощу вас ответить на один мой вопрос.

Староста поежился от прохладного ветра и закутался глубже в полы своего плаща. В тот момент, когда он укрывался плащом, я увидел перебинтованную ногу. Проследив за моим взглядом, староста поторопился прикрыть ее.

— Говори скорее что тебе нужно. Разве не видишь, сегодня холодно. Я уже слишком стар, чтобы торчать посреди улицы в это время.

— Вы знали что ваш сын — колдун? — я внимательно посмотрел старосте Колбейну в глаза. Лишь на мгновение на его лице проскользнула тень удивления, которая тут же сменилась гневом.

— Да как ты смеешь говорить это мне в лицо? Сперва ты угробил моего младшего сына в подземелье, теперь решился осквернить память старшего?

— А я ведь не говорил, что имею в виду Сайласа.

Колбейн изменился в лице. Теперь в его глазах заплясали искорки страха. Он сам выдал себя. Хотя, это еще можно было списать на недоразумение, но похоже, что старик думал иначе.

— Давно знал, — произнес Колбейн, посмотрев мне в глаза. Он резко выкинул руку из-под плаща, намереваясь проткнуть меня кинжалом. В последний момент я успел увернуться. Будь он хоть немного проворнее, мне бы пришлось основательно латать свои раны.

Позабыв о том, что передо мной староста, к тому же, старик, я схватил его за кисть руки, сжимавшей кинжал, а второй рукой ударил под дых. Колбейн согнулся и упал на землю, жадно глотая воздух ртом. К нам бросились мастер Химен, Рик и пару стражей, заметивших драку, но меня волновало совсем не это. Я случайно коснулся запястья старика, и в этот момент в мою голову ворвался целый поток информации.

«Колбейн. Староста... Класс: колдун. Ранг: четвертый... Основные навыки: дипломатия, лидерство».

— Колдун! — я выпалил, слово, которое крутилось в моей голове.

Странно, что колдуну удалось получить должность старосты, ведь старост назначают сами наместники и проверяют лично. Не думаю, что наместник также находится под контролем Лабиринта. Скорее, Колбейн ступил на темную дорожку гораздо позже. Теперь многое стало понятно.

Например, почему Сайлас не погиб в Лабиринте. Он просто привел отряд в расставленную ловушку. Когда искателей перебили всех до единого, старший сын старосты ушел к своим новым повелителям. Вот куда он направлялся, когда мы встретили его в первый раз! Ему нужны были сообщники на поверхности, и он нашел их в лице своего отца! Вот только непонятно почему Дирк пострадал от твари, которой командовал Сайлас? Неужели колдун не узнал своего младшего брата?

— Парень, ты хоть понимаешь что сейчас сделал? — страж подошел ко мне и положил руку на эфес меча, готовый применить его в любой момент.

— Теперь я прекрасно понимаю, — спокойно ответил я и улыбнулся. Похоже, моя реакция смутила стража.

— Уведите его, — прохрипел Колбейн.

Стражи шагнули вперед, но тут же остановились, когда я вытянул руку перед собой. У меня была всего пара секунд, чтобы заставить их выслушать объяснения, поэтому пришлось пойти на провокацию.

— С каких пор стража Горстейна служит колдунам?

— Стража служит наместнику и народу! — страж произнес шаблонную фразу, на что я и рассчитывал.

— В таком случае, выполняйте свой долг! Возьмите под стражу старосту Колбейна. Он — колдун!

— Ричи, ты уверен? — на лице мастера Химена появилось искреннее удивление. — Это серьезное заявление. Тебе придется отвечать за свои слова, если это окажется неправдой.

— Коснитесь его запястья, — я кивнул в сторону старосты, приглашая желающих убедиться в виновности старосты лично.

Староста зарычал и оскалился. Он направил на меня руку, призывая темное заклинание. Не знаю смог бы он попасть или нет, но мастер Химен оказался быстрее. Удар его кулака пришелся старику в челюсть и заставил его упасть на землю второй раз.

— Свяжите эту змею, — процедил сквозь зубы учитель. — Заткните рот кляпом и наденьте путы из серебра, чтобы он не творил заклинания. Завтра утром я лично отвезу его во дворец наместника.

Перепуганные стражи поторопились выполнить приказ мастера Химена. Не каждый день приходится связывать старосту деревни. Колбейн брыкался и пытался высвободиться, но ему это не удалось. Воины скрутили его и повели в сторону деревни.

— Ты разворошил муравейник, Ричи! — заметил учитель, когда стражи увели Колбейна. — Но это и к лучшему. Теперь у этих тварей не будет сообщника, а в деревне, может, появится достойный староста. Завтра я с ребятами отвезу колдуна в Вельсар, потому как по законам Восточных земель только наместник может вынести приговор старосте.

— Что его ждет? — поинтересовался я, глядя вслед старику.

— Колдунов, знаешь ли, не очень жалуют. И есть за что. Они много хороших людей спровадили на тот свет, а этот еще и старостой был. Думаю, его ждет казнь, — мастер Химен похлопал меня по плечу и зашагал в сторону дома.

— Мастер Химен!

Учитель повернулся и посмотрел на меня, ожидая вопроса.

— Там, в Лабиринте, когда мы пошли отрядом в первый раз, и я провалился в пропасть...

Я замолчал, думая как бы лучше рассказать о той записке.

— Не пугай меня, Ричи.

— Я нашел записку, подписанную неким Т.С. Он просит передать привет от Звездочета мастеру Химену и сказать, что все идет по плану. Правда, записка была уже старая и затерлась, но я подумал что это может быть важно.

— Благодарю, Ричи, это важно, — ответил учитель. — Мне нужно будет о многом тебе рассказать, но будет куда лучше поговорить об этом в более спокойной обстановке без лишних ушей.

Глава 13. Мастер Химен

На утро мастер Химен запряг повозку и в обществе четырех стражей отправился в Вельсар, чтобы передать наместнику старосту Колбейна. Вместе с ними увязались еще двое крестьян, решившие продать некоторые вещи в городе.

— Выходит, занятия в школе искателей пока приостановлены? — поинтересовался один из новичков.

Я обернулся и увидел Фарина. Это был молодой парень, которому, как и мне, не так давно исполнилось шестнадцать. Он был сыном кузнеца и, конечно же, унаследовал от отца тягу к железу. Фарин был воином. Высокий рост и мускулистое телосложение позволяли ему постоянно таскать на себе доспехи. Как только он поступил в школу, постоянно красовался в них. Сам парень убеждал всех, что привыкает к ношению доспехов, чтобы в Лабиринте было проще, но мне и некоторым ребятам казалось, что это просто очередной способ покрасоваться.

— Занятия будут продолжаться, как и раньше, — отозвался учитель. — С вами будет заниматься мастер Трей.

Стражи вывели Колбейна и погрузили его в крытую повозку. Руки старосты были связаны за спиной, а рот закрыт кляпом. Все, как и требовал мастер Химен.

— Интересно, кто теперь будет управлять Горстейном, пока наместник не выберет или не пришлет нового старосту? — поинтересовалась Кари, которая тоже пришла посмотреть как Колбейна отправят в Вельсар.

— Старейшины, — ответил Рик. — Совет самых умных и опытных людей возьмет на себя эту ответственность, а дальше будет видно.

Мастер Химен попрощался со всеми, помахав рукой. Уже устроившись верхом, он обернулся и увидел меня.

— Ох и заварил ты кашу, Ричи! Будь осторожен, они не простят тебе такого удара. Пообещай, что не сунешься в Лабиринт до моего возвращения. Я лично возьмусь за ваши тренировки и все свободное время от обучения новичков мы будем тренироваться.

— Принято, — крикнул я вслед учителю.

Некоторое время мы еще стояли на окраине деревни, провожая небольшой караван, состоящий из пары повозок и нескольких всадников. Когда последняя повозка исчезла вдалеке, мы направились по домам.

— Не расходитесь, — попросил я друзей. — Нам нужно собраться для тренировки.

— Брось, Ричи! Выпала возможность расслабиться, а ты портишь весь отдых, — запротестовал Барил. — До Вельсара два дня пути на повозке и два обратно. У нас не так уж и много времени, чтобы отдохнуть. Уверен, когда вернется мастер Химен, мы только и будем, что проходить все полосы препятствий, сражаться с манекенами и штудировать учебники, которые пылятся на полках в лагере искателей.

— Вот и плохо, что пылятся, — ответил я. — Тебе бы не помешало их прочитать хотя бы по одному разу. Ну а там, как знаешь. Я могу поискать и другого более ответственного искателя.

Моя уловка сработала. Барил оживился и заволновался.

— Не надо другого! Завтра пойду и почитаю.

Я кивнул, принимая ответ, и зашагал дальше. Кари догнала нас и вклинилась в разговор.

— Уже решили с кем идти в Лабиринт? — поинтересовалась девушка.

— В каком смысле? — Барил снова запереживал. — У нас изменения в отряде?

— Нет, Кари говорит о том, с кем из более опытных искателей пойти, но мне нет разницы. Будем отталкиваться от того, кто нас вообще возьмет с собой. Как видишь, пока все четыре отряда искателей в Лабиринте, а идти с одиночками мне не хочется.

Как правило, одиночки выбивались из отряда из-за склочного характера, конфликтов в отряде, или желания всю награду забрать себе. Пока у меня не было отряда, я даже подумывал о том, чтобы попробовать путь одиночки, но наши первые походы показали, что это плохая идея. Теперь даже на нулевом уровне настолько опасно, что одному не справиться.

Мы направлялись в сторону лагеря искателей, чтобы воспользоваться манекенами для тренировки, но в этот момент стражи подняли тревогу. Со стороны Лабиринта бежал человек. Хотя, назвать это бегом было трудно. Он старался быстро передвигать ноги, но они путались, цеплялись за камни и коренья кустарников, неизменно приводя к падению бедняги. Каждый раз человек поднимался и продолжал бежать.

Оставив мысли о тренировке, мы поспешили навстречу бегуну. Когда мы оказались рядом, его уже окружили стражи и жители деревни, проходившие мимо.

— Дайте ему кто-нибудь воды! — скомандовал страж.

У Барила на поясе висела фляга, которую он тут же протянул защитнику деревни. Воду пришлось буквально вливать в бедолагу. Припав к фляге, он жадно глотал жидкость. Отдышавшись, человек присел и обвел всех ошарашенным взглядом.

— Это Самбр из отряда Генка, — крикнул кто-то из толпы, первым узнав искателя. — Они ушли в подземелье шесть дней назад.

— Что с тобой случилось и где остальные?

— Они... там... — искатель махнул рукой в сторону Лабиринта.

Я хорошо помнил Самбра и удивился, что его кто-то узнал в нынешнем виде. Раньше его волосы были аккуратно причесаны, одежда вычищена, а руки и лицо не покрылись ссадинами. У этого искателя, по всей видимости, был сломан нос, растрепаны волосы, одежда разорвана, а ботинки на ногах стоптались и местами показывали дыры. Неужели это все произошло всего за шесть дней?

— Они живы? — поинтересовался мастер Трей, который подоспел на шум вместе с нами.

Искатель помотал головой.

— Генк и Морис еще сражались, но их окружили. Остальные были уже мертвы... Я успел уйти, но чудовища гнались за мной.

— Зовите сюда стражу, — распорядился мастер Трей, и мальчишки, оказавшиеся рядом, тут же помчались за воинами. Никто даже не спорил с учителем искателей. Всем и так было понятно, что в любой момент твари, идущие по следу, могут вырваться наружу. Двух стражей, охраняющих окраину деревни, явно недостаточно, чтобы остановить их.

Услышав слова искателя, народ шептался между собой. Они хорошо помнили членов отряда, потому что все они жили в деревне. Кто-то из родственников пропавших искателей воздел руки к небу и закричал.

— Расскажи как все произошло. Где вас окружили, сколько их было?

— С полсотни, — выпалил Самбр, и жители ахнули от испуга, но мастер Трей был спокоен, и я понимал почему. Там, в Лабиринте, когда ситуация выходила из-под контроля, сложно было трезво оценить обстановку. Судя по виду искателя, ему могла померещиться и вся тысяча тварей, а вот сколько их было на самом деле — неизвестно. Тем временем, искатель начал приходить в себя.

— Где это произошло?

— На втором ярусе. Мы как раз нашли хорошую пещеру, в которой можно поживиться золотой рудой. Святилище осталось далеко, мы спокойно побеждали всех встречных тварей. Но потом... — Самбр на время замолчал, пытаясь взять себя в руки. — Потом навалились они... Сначала шли огры. У них из-за спины стреляли гоблины. Мы успели выбраться из пещеры, пока твари не опомнились, выстроились в боевой порядок и сошлись с ними в бою. Чудовищ было куда больше, поэтому мы постепенно отступали, экономя силы. Целители поддерживали наших воинов, а те неплохо держались. Но все перевернулось с ног на голову в один миг. Сзади появилась какая-то тварь с головой льва и хвостом скорпиона. Она насквозь пронзила Рониса своим жалом и бросилась на остальных целителей. Воины, оставшиеся без лечения, дрогнули, и тогда твари начали свой кровавый пир. Я стоял позади всех, рядом с целителями, где и положено быть разведчику. Когда та тварь бросилась на друзей, я просто не смог совладать с собой и побежал. Наверно, только поэтому и выжил.

— А ты видел колдуна? — поинтересовался я и поймал на себе удивленные взгляды остальных. Плевать, мне нужно было знать ответ. — Самбр, скажи, был там колдун и как давно случился тот бой?

— Это было около двух дней назад. Точно не скажу — солнечника у меня не было. И колдуна я не видел.

Странно. Мантикора была, а колдуна не было. Выходит, Сайлас отправился за нами, оставив своего питомца в поддержку тварям на втором ярусе. Если бы не Ярогрив, а я был почти уверен, что это был он, искатели с высокой вероятностью смогли бы отступить. По всей видимости, Сайласа действительно там не было.

— Самбр, в твоих действиях нет вины, — спокойно произнес мастер Трей. — Ты разведчик, и не обязан вступать в бой. Хотя и мог бы помочь друзьям. В любом случае, я рад, что ты жив. То, что ты рассказал, важно для нас. Надеюсь, теперь никто из искателей не станет пренебрегать безопасностью отряда.

Я был уверен, что последние слова мастер Трей сказал именно для нас, потому как других искателей здесь не было. Самбру помогли подняться и повели к лекарям. Через пару минут запыхавшиеся стражи, примчались к нам. Это был десяток Грена. Они удивленно осматривались по сторонам и ждали указаний от старейшин, которых здесь не было.

— Грен, понимаю, что я не старейшина, но нам нужна помощь. Нужно усилить охрану деревни. Отряд искателей почти полностью уничтожен, а чудовища могли идти по следу Самбра.

— Да уж как-нибудь разберемся, — пробасил десятник, деловито поправив шлем, который из-за быстрого бега съехал почти на затылок.

Между стражами и искателями была неприметная на первый взгляд вражда. Стражи считали искателей неблагонадежными бродягами, которых хлебом не корми, а дай только порыскать по подземелью в поисках потерянных ценностей и устраивать драки на ровном месте. Такие, как мы, по мнению стражей и, в частности, десятника Грена, только порядок нарушают, бродя с оружием и пугая прохожих. Искатели тоже не оставались в долгу, намекая, что стражам бы лучше охранять вход в Лабиринт и бороться с чудовищами, а не сбрасывать это на плечи искателей, но к общему мнению по этому вопросу они так и не пришли.

— Если Лабиринт стоит на ушах, неплохо бы собрать отряд и пойти на помощь ребятам, — я решил вмешаться и высказать свою точку зрения. Согласно кодексу искателей, мы должны помогать друг другу, — давайте соберем десятка два добровольцев и отправимся в Лабиринт.

— Некого собирать, — вмешался Трей. — Мастер Химен отправился в Вельсар, отряд Канта ушел в Лабиринт еще вчера, а вас я брать не собираюсь. Да и потом, это на нулевом уровне еще можно отыскать кого-то, а на первом уровне и ниже это сделать куда сложнее.

Я замолчал, а в душе затаил обиду на учителя. Мы ведь уже доказали на деле что можем сражаться. Да, нам помогли уйти от полчищ тварей, но когда силы были равны, мы выходили победителями. А сейчас может быть, что и самому отряду Канта нужна помощь. Бросив взгляд на вход в подземелье, я зашагал обратно в сторону деревни. Настроение тренироваться развеялось.

— Ричи, можно тебя на пару слов? — мастер Трей догнал меня по дороге.

— Хотите сказать, что мы еще слишком слабы, чтобы идти на поиски?

— И это тоже, но вообще я о другом. Ты понял какую ошибку допустил отряд Генка?

— Не выставили воинов в конец отряда, чтобы избежать атаки с тыла?

— Именно, — мастер Трей кивнул. — Похоже, ты лучше усвоил уроки, чем твои старшие коллеги. Это на нулевом ярусе тварей мало и они, как правило, плохо организованы. А на более нижних ярусах такие ошибки не прощают.

— И все равно, мне кажется, что их бы смяли. Тварей было слишком много. Конечно, если Самбр прав и их действительно было столько.

— Вполне может быть, что он ошибается. Но вот мантикора... Именно о ней я и хотел поговорить. Мне показалось, что ты не удивился, когда Самбр рассказал о мантикоре.

— Да, я видел одну такую, путешествующую с Сайласом. Но, как вы видели, колдун гнался за нашим отрядом, а его зверь остался на втором ярусе. Конечно, если это не другая мантикора.

— Две мантикоры на верхних уровнях Лабиринта? Очень сомневаюсь. Хотя, раньше и колдунов встретить здесь было сложно. Похоже, он просто не ожидал увидеть вас в Лабиринте так рано и рассчитывал, что его питомец успеет присоединиться к нему.

Наш разговор прервало неожиданное событие. По дороге, ведущей на Вельсар, мчалась одинокая лошадь. Она была с упряжкой, но без всадника. Животное промчалось мимо нас и исчезло за поворотом, но этого было достаточно, чтобы узнать лошадь мастера Химена.

— Ну что, ребята, не растеряли еще свой боевой настрой? — поинтересовался мастер Трей, глядя на нас.

— Нет...

— Собирайтесь. Мы выдвигаемся на поиски мастера Химена и остальных.

Просить дважды нас не пришлось. Через несколько минут весь наш отряд был в боевой готовности. Мастер Трей вытребовал у старейшин десяток стражей в сопровождение, мотивировав это тем, что, если четверо воинов в компании с мастером Хименом попали в беду, то лучше собрать отряд надежнее.

Я, Кари, Гит, Тея, Торкал и Барил забрались в отдельную повозку. Мастер Трей устроился на облучке и управлял лошадьми. Десяток стражей во главе с десятником Бриллом ехал верхом. Чувство тревоги вело нас вперед, заставляя гнать лошадей быстрее.

Проехав по относительно ровной дороге около часа, мы достигли перелеска. Вороны, слетавшиеся отовсюду и кружившие над небольшой рощицей, заставили нас заволноваться. Эти существа никогда не появлялись в таком количестве просто так. Достигнув перелеска, мы спешились. Впереди маячили повозки, одна из которых съехала с дороги и стояла, накренившись у обочины. Вторая так и осталась стоять нетронутой. Первыми мы увидели тела убитых огров и гоблинов. Их тела устилали землю вокруг повозок. Рядом с ними лежали и тела людей. Похоже, что чудовища окружили караван и перебили всех путников.

Тело мастера Химена лежало в самом начале каравана. Его безжизненные взгляд был направлен в небо, а рука все еще сжимала окровавленный меч. Рядом лежали тела двух огров, которым не повезло попасть под руку опытного искателя. Что меня удивило, на теле учителя не было заметных ран. Похоже, его убили с помощью магии. Тея закрыла лицо руками и зарыдала. Я подошел к девушке и обнял ее. У самого в этот момент ком подступил к горлу, я ведь знал всех этих людей, особенно мастера Химена, который одиннадцать лет назад спас нас с Торкалом от чудовищ, а теперь научил ремеслу искателей.

Мастер Трей расхаживал между тел с хмурым видом. Поджав губы, он молчал и носком сапога переворачивал тела гоблинов, проверяя раны на их телах. Мне это показалось неуважительным по отношению к врагам. Да, они чудовища и не знают пощады, но мы, люди, должны лучше относиться к поверженным в бою. Хрип одного из гоблинов заставил учителя склониться над ним и приставить кинжал.

— Кто вас привел сюда? Откуда вы знали, что колдуна повезут в Вельсар?

— Левое крыло... — прохрипел гоблин. — Славная выдалась драка.

Тварь рассмеялась и закашлялась, захлебываясь в собственной крови. Через мгновение чудовище испустило дух.

— Сайлас, — произнес я, услышав слова гоблина. — Это его называют Левым крылом.

Торкал заглянул в повозку и убедился, что старосты Колбейна там не было.

— Он пришел за своим отцом, — мастер Трей тут же составил картину происходящего. — Что за болваны! Мы ждали, что они нападут на Горстейн, а когда чудовищ у деревни не оказалось, решили, что все обойдется. Не обошлось. Мы должны были понимать, что эти твари так просто не сдадутся, но кто знал, что они выберутся наружу и пойдут так далеко? Годами не происходило ничего подобного.

— Я не могу взять в толк почему мастер Химен не взял с собой полный десяток стражей. Почему только четверо?

— Не хотел оставлять деревню без защиты, — ответил мастер Трей. — Мы обсуждали с ним эту поездку. Я хотел ехать с ним, но он наотрез отказался. Хотел, чтобы я присматривал за Горстейном в его отсутствие. Сунувшись сюда, мы нарушили наши планы и оставили деревню почти без охраны, но я не думаю, что чудовища бросятся в бой прямо сейчас. Если бы они хотели, напали бы на нас. Куда легче перебить неполные два десятка врагов, и уже потом атаковать деревню, чем драться со всеми сразу.

Учитель подошел к мастеру Химену и закрыл ему глаза. Затем поднял его тело на руки и понес в нашей повозке. Туда же мы перенесли тела убитых стражей и жителей деревни. Никто не проронил ни слова. Сейчас хотелось просто молчать. Но одна мысль не укладывалась в моей голове, поэтому я решил поделиться ей.

— Погодите, если Самбр говорит, что за ним гнались, то выходит, что твари, напавшие на караван, вышли до появления искателя? Выходит, они были здесь заранее и ждали, когда Колбейна провезут мимо.

— Что ты хочешь этим сказать? — мастер Трей явно не был настроен на диалог, но об этом нужно было поговорить.

— Во-первых, они откуда-то узнали, что староста раскрыт. Во-вторых, они все еще здесь! Мы можем обыскать окрестности и перебить тех, кто виновен в смерти наших друзей.

— Это ваши искательские дела, — отозвался десятник Брилл. — Если вам так хочется, можете бродить по лесам и ждать, когда вас сцапает какая-нибудь тварь вроде этих. Я не стану рисковать своими ребятами.

— Как вы не понимаете? Они убили мастера Химена, ваших товарищей по оружию и жителей, которых вы должны защищать!

— Это не наша проблема, — отчеканил Брилл. — Мы должны охранять Горстейн, и мы этим займемся.

Мастер Трей проследил за следами, оставленными тварями. Они вели куда-то в чащу.

— Ричи, не думаю, что они еще здесь. На их месте я бы убрался обратно в Лабиринт — твари не слишком любят солнечный свет. И потом, нас меньше двух десятков. Если их действительно было так много, не думаю, что нам удастся победить превосходящего по силе противника.

— Выходит, мы оставим это просто так? — я не мог поверить, что мастер Трей готов простить чудовищам убийство своего друга.

— Нет. Мы отправим гонцов в Вельсар с просьбой о помощи. Если они откликнутся, нам хватит людей, чтобы прочесать окрестности. А когда вернутся остальные искатели, мы соберем отряд и пройдемся катком по Лабиринту. Пора показать этим тварям их истинное место.

— Если кто-то из искателей еще жив, а не повторил судьбу отряда Самбра, — мои слова задели учителя, но он сделал вид, что не услышал их. Я понимал, что мастер Трей и сам волнуется о судьбе товарищей, но помочь им сейчас мы не могли.

— Грядет буря, — прошептал Торкал, всматриваясь в темное небо над Лабиринтом.

Уверен, он имел в виду не грозу.

Глава 14. Все становится на свои места

Герар продирался сквозь заросли орешника и почем свет ругал овцу, которой вздумалось провалиться в этот овраг.

— Глупое животное, иди уже сюда скорее! — воскликнул мальчишка, пробираясь через вездесущие ветви.

Овца испуганно заблеяла и метнулась в противоположную сторону. Пастушок ринулся следом за ней. Он собирался выбраться из лощины, чтобы поймать сбежавшее животное, но в этот момент услышал голоса и замер. Герар осторожно попятился и решил не искушать судьбу. Кто бы там ни был, они явно скрывались от посторонних глаз не просто так. И пусть та овца бежит куда ей вздумается, тут бы самому ноги унести, чтобы никто не услышал. О чем бы там ни болтали эти люди, это не его, Герара, дело.

Парень заторопился назад, но любопытство взяло верх. На мгновение он замешкался, и все же решил краем глаза взглянуть на людей, которые о чем-то договаривались вдали от посторонних глаз. Он забрался на другую сторону оврага и осторожно выглянул из зарослей.

У самого предгорья раскинулась просторная поляна. Впереди он увидел овцу, спокойно щипавшую траву, а немного поодаль — две группы незнакомцев, которые стояли друг напротив друга. С одной стороны расположилась дюжина вооруженных людей, а с другой — колдун в мантии с опущенным до самых глаз капюшоном, пара здоровенных огров и с десяток гоблинов.

— Так что, по рукам? — голос человека был ему незнаком. Он звучал настороженно, словно его обладатель пытался скрыть волнение.

— Ты просишь слишком большую цену, — а вот второй голос звучал иначе. Его обладатель почти шипел и был явно раздражен.

— Ну, знаешь ли, ты тоже немало требуешь от нас с ребятами! Я хочу получить эту вещицу заранее, чтобы использовать ее в деле.

— Ты получишь ее, — отчеканил голос второго человека. — Не сейчас, придется подождать пару дней, пока ее доставят сюда, но не пытайся улизнуть с наградой, не выполнив свою задачу. Никому не уйти от гнева Лабиринта!

— Не пугай, наслышан, — собеседник заметно повеселел и успокоился.

«Все, теперь точно пора убираться!» — подумал про себя парень и заторопился назад. От волнения ноги почти не слушались его. Виданное ли дело, чудовища из лабиринта бродят по земле, да еще в сопровождении колдуна и договариваются с людьми. Как бы осторожно он ни пытался идти, нога зацепилась за корень, и пастушок кубарем покатился вниз, разрывая одежду об острые ветки.

— Кто там? — раздался где-то совсем рядом встревоженный голос одного из незнакомцев.

— Спокойно, это всего лишь овца.

— Не вижу повода для спокойствия, — голос незнакомца был твердым, как металл. — Если ты не в курсе, овцы не бродят сами по себе.

Смысла скрываться больше не было. Нужно бежать как можно скорее, что Герар и сделал. Пастушок бежал прочь, надеясь уйти от погони, но его заметили.

— Убейте мальчишку, он не должен рассказать о том, что видел, — спокойным голосом приказал колдун, и его приспешники тут же бросились выполнять поручение.

Одежда Герара была изодрана о ветки, а на теле появилось много свежих царапин, которые кровоточили, но это не останавливало пастушка. Он бежал, спотыкался, падал и снова поднимался чтобы бежать. Где-то рядом уже можно было различить голоса и свирепое рычание. Тонкие деревца орешника трещали под натиском массивных туш огров, а вот гоблины шныряли между деревьев, находя удобные лазейки.

Рядом с Гераром пролетел отравленный дротик, рассекая воздух всего в метре от его плеча. Дыхание парня сбилось, а сердце стучало, как десяток лошадиных копыт. Страх стучал в висках и затмевал сознание, но это только помогало молодому пастушку бежать скорее.

Ореховая роща оказалась далеко позади. Сейчас Герар бежал уже через холмы, поросшие мелким кустарником. Преследователей не было видно. Похоже, они отстали от него, или потеряли след. Странно, учитывая, что ориентироваться им помогали кровавые следы на сучках и ветках. Немного успокоившись, парень нашел в себе силы оглянуться. Сзади никого не было. Зато сбоку из-за холма появилась одинокая тень. Герар повернул голову и увидел колдуна, который вытянул руку в его сторону. В следующее мгновение что-то тяжелое ударило парня в грудь и отбросило на лопатки.

Все тело пронзило нестерпимой болью, от которой хотелось рыдать. Герар глотал воздух ртом, пытаясь наполнить легкие, но у него не получалось. Перевернувшись на живот, он пополз.

— Поразительная жажда к жизни, — парень услышал холодный спокойный голос колдуна. Странно, но он показался ему знакомым, будто бы уже приходилось слышать его раньше. — Как жаль, что ее придется оборвать прямо сейчас...

Герар сам не понял откуда у него взялись силы бежать. Он подскочил и помчался на четвереньках, отталкиваясь от земли руками. Силы придавал животный страх загнанного в угол зверя. Во рту появился неприятный привкус крови, а внутри все сжималось от холода. Силы покидали его с каждой секундой, но у него еще оставалась надежда спастись.

Колдуна больше не было слышно. Остальные преследователи тоже пропали вдалеке. Неужели ему удалось сбежать? Куда податься теперь? Мысли кружились в голове, но в таком состоянии не удавалось как следует обдумать их. Что за глупости? Конечно же в Горстейн! Люди должны узнать об увиденном. И плевать на овец и крики разгневанного хозяина. Только бы спастись!

Парень снова упал лицом в пыль, расцарапав щеку о мелкие камни, но тут же поднялся на колени. Нужно подняться, или хотя бы ползти прочь отсюда. Подальше от этих страшных людей и чудовищ.

Герар подполз к дереву и поднялся, облокачиваясь на его ствол. Он обернулся, проверяя нет ли рядом врагов, и в тот же момент мощный удар огра подбросил его в воздух. Обмякшее тело парня беспомощно плюхнулось на землю в паре метров от места, где он стоял, а изо рта вытекла тонкая струйка крови.

— Как же медленно вы шевелитесь, — колдун подошел ближе и презрительно сморщился. Бросив недовольный взгляд на огра, он развернулся и зашагал прочь. Чудовище, ожидавшее похвалы, осунулось и последовало следом за своим хозяином, потеряв всякий интерес к мертвому телу пастушка.

***

В Горстейн мы вернулись уже к вечеру. Встречать нас выбралась вся деревня. На лицах встречающих читался страх и скорбь. Похоже, слухи о нашем походе быстро распространились по деревне. Жители еще не успели смириться с гибелью отряда искателей, когда пришла еще одна печальная новость. В этот день Горстейн потерял по меньшей мере семерых жителей, и если тела искателей навеки остались в Лабиринте, то тела убитых караванщиков вернулись в Горстейн. Каждый считал своим долгом поучаствовать в погребальной церемонии, и проститься с теми, с кем жили по соседству и делили пищу.

Ни о каких тренировках и речи не было. Даже мастер Трей отменил на пару дней занятия в школе искателей. Мы решили собраться на холме, у лагеря искателей, чтобы обсудить дальнейшие планы. Домой я заскочил всего на пару минут, чтобы сменить одежду и перекусить. К моему удивлению, на место встречи я пришел не первым. Торкал уже дожидался нас.

— Не сидится дома? — поинтересовался я, усаживаясь на траву напротив друга.

— И это тоже. Знаешь, в старых сказках, которые рассказывала нам Берта, герои возвращались домой после приключения, всегда были счастливы, радовались тому, что все закончилось. Мы вот вернулись, а я не чувствую радости.

— Это потому что еще ничего не закончилось, — ответил я. — Что-то подсказывает мне, что все еще впереди.

Торкал перевел взгляд на темное пятно входа в Лабиринт и согласно закивал. Волшебник нахмурился и повернулся ко мне.

— Вообще, я предвидел, что ты придешь сюда раньше остальных, и решил с тобой поговорить.

— О чем? — внутри похолодело. Неужели Торкал решил уйти из отряда?

— О твоей популярности у девушек, — с улыбкой произнес Торкал.

— Ты это что имеешь в виду?

Торкал осмотрелся, проверяя нет ли рядом кого, кто может нас услышать.

— Разве ты не заметил? Кари и Тея в последнее время неровно к тебе дышат. Ты реши этот вопрос с ними пока они не перессорились из-за тебя, а то знаешь, конфликты в отряде до добра не доведут.

Услышав совет, я крепко задумался, потому как до этого я не воспринимал Кари и Тею как девушек. Конечно, они симпатичные, но рассматривать их как пару... Кари яркая, общительная, задорная. Ее рыжие волосы, заплетенные в длинные тугие косы, то и дело взлетали в воздух, когда она поворачивалась, а лицо, покрытое едва заметными веснушками, всегда улыбалось. Она была выше Теи и могла похвастаться стройной фигурой. Целительница в свою очередь была тихоней, но если ее разговорить, можно узнать девушку совсем с другой стороны. Да и в самые сложные моменты она с легкостью брала ответственность на себя и показывала твердость характера. Тея была немного ниже, у нее были более округлые бедра и пышная грудь. Длинные черные волосы по обыкновению или аккуратно расчесаны и уложены в прическу, либо рассыпались по плечам. Конечно, Тея могла себе это позволить и не волноваться о том, что может сжечь свои волосы из-за неосторожного обращения с огненными заклинаниями. Обе девушки выглядели просто прекрасно, а характеры, хоть и были совершенно разные, но каждая была милой по-своему. Мне было приятно общаться с обеими, а что касается более близких отношений...

Воображение тут же почувствовало свободу и принялось рисовать такие картины, что я невольно закашлялся. В этот момент у холма показались девушки. Я встретился глазами с Кари и поспешно отвел взгляд, краснея при этом, как помидор.

— Что это вы тут скучаете без нас? — поинтересовалась Кари, присаживаясь на траву рядом со мной. Тея последовала ее примеру и села с другой стороны. Краем глаза я заметил многозначительную улыбку Торкала. Вот же гоблин! А ведь друг прав, нужно как-то решать эту проблему.

— Мы как раз болтали с Ричи о том, чтобы попросить мастера Трея заняться нашими тренировками.

Торкал спас меня из неловкой ситуации, предложив хорошую тему для разговора. Постепенно к нашему месту стянулись Барил и Гит, и мы долго болтали о тренировках, искателях, чудовищах и Лабиринте. По домам мы разбрелись уже после полуночи.

Мимо нас прошагал патруль стражей. Воины с недовольным видом осмотрели нас, пытаясь найти повод, чтобы придраться. Им явно не нравились наши блуждания в темноте. Выходит, старейшины послушали совет мастера Трея и удвоили охрану деревни, а также выпустили на ночные улицы патрули, чего не было уже года три с тех самых пор, как вокруг деревни бродила стая волков.

Оказавшись дома, я хорошенько вымылся, желая смыть с себя все проблемы уходящего дня. За сегодня их скопилось порядочное количество. Стоило мне подняться к себе в комнату и уткнуться лицом в подушку, мысли отступили перед сном. Я даже не стал звать Шляпочника — сейчас хотелось просто спать.

На утро я отправился к Рику. Мне нужно было заняться чем-то, пока все не уляжется. Тренироваться не хотелось, а ни о каких походах в Лабиринт и речи быть не могло. В глубине души я надеялся, что истории Рика помогут отвлечься.

— А, великий искатель пришел проведать старика, — Рик стоял на пороге своей лавки, опершись спиной на дверной косяк, и дышал свежим воздухом.

— Не смешно, Рик, — отозвался я.

— Почему же? У тебя большое будущее, Ричи! Конечно, если ты еще не отказался от походов в Лабиринт...

— Нет, не отказался. Я хочу увидеть что там, в самом низу, узнать что случилось с моим отцом и навсегда закрыть Лабиринт.

— Не много ли для одного человека? — ухмыльнулся Рик. — Ты знаешь, многие хотели сделать то же самое, вот только пока Лабиринт там же, где и был.

— Но ведь когда-то это должно случиться! Он не может существовать вечно. Я пытался пробиться к его тайнам, но пока слишком слаб для этого. Прошла уже неделя с тех пор, как я прошел испытание, а мне до сих пор не удалось продвинуться к своей цели.

— Как это? — удивился Рик. — Эх, молодость! Хочется всего и сразу. Ты ведь получил второй ранг, дважды побывал в Лабиринте, не считая испытания, и набрал хорошую команду. Многие, Ричи, многие искатели не достигали такого успеха за месяцы и даже годы. У тебя все впереди, только не пытайся бежать впереди лошади и не делай глупостей.

Я понимал, что Рик прав. Мне хотелось скорее покончить с подземельем и разгадать тайну исчезновения отца. Вот только смерть мастера Химена сильно ударила по моей уверенности. Если эти твари смогли обхитрить и одолеть такого опытного воина, что тогда говорить обо мне?

— Вижу, ты расстроен, но не вешай нос, Ричи! — старик подошел ко мне и похлопал по плечу. — Многие, кто торопился, навсегда остались в Лабиринте. А те, кто был осторожен и немного удачлив, остались в живых.

— Рик, а можно спросить?

— Конечно, дружище! Я всегда рад поделиться своими знаниями с теми, кто слушает.

— Там, в Лабиринте, я повстречал кобольда...

— Он пытался тебя убить?

— Что? Нет...

— Ты убил его?

— Да нет же!

— Тогда это уже интересно, — задумчиво произнес старик. — Продолжай.

— Ему нужна была помощь, и я спас его. А потом он меня отблагодарил. Он не желал мне зла. Раньше я думал, что все обитатели Лабиринта только и думают как прикончить зазевавшегося искателя.

Рик рассмеялся и махнул рукой, приглашая войти. Старик прошел к столу и устроился на высоком дубовом стуле.

— Видишь ли, Ричи, существа, населяющие Лабиринт, такие же как мы.

— Это как? — я раскрыл рот от удивления. Что-то не припомню там людей помимо колдунов, а среди нас не было ни одной твари. Конечно, похожих на них внешне.

— Я говорю в общем. Вот смотри. У нас есть звери, которые не умеют разговаривать, есть люди. Некоторые встретят тебя дружелюбно, а другие обведут вокруг пальца, только дай им шанс. Так и в Лабиринте. Всякие гоблины, великаны, циклопы опасны. Встреча с ними может закончиться смертью, а вот кобольды и многие другие нейтральны. Им нет дела до снующих по лабиринту искателей, пока те не посягают на их сокровища. Более того, им без разницы кто перед ними огр или человек. Так что не стоит переживать по этому поводу.

— Меня беспокоит кое-что другое, — я долго думал стоит ли рассказывать Рику о найденной записке, ведь ее содержимое предназначалось для мастера Химена. С другой стороны, эту записку мог найти кто угодно, поэтому послание было завуалировано и понятно лишь учителю. — В Лабиринте я нашел флакон с зельем и записку, в которой было послание для мастера Химена.

— Вот как? — бровь Рика дернулась, но с виду казалось, что он не был удивлен. — И о чем же там шла речь?

— Некий Т.С. передавал привет от Звездочета мастеру Химену и сказал, что все идет по плану.

Рик рассмеялся, услышав мои слова.

— Что не так? — я удивленно смотрел на старика, пытаясь понять что вызвало такую реакцию. Похоже, он понимал о чем речь. Похоже, здесь все знают обо всем кроме меня.

— Иногда судьба выбрасывает забавные штуки, — произнес Рик. — Ты знаешь прозвища первых искателей?

— Смутно, — признался я, потупив глаза. Мастер Химен никогда не требовал этого от нас, но старейшины пытались вбить в голову имена первых героев.

— Лев, Гора, Мясник, Ветер, Звездочет, Увалень, Растяпа, Коротыш и Филин, — Рик произнес эти имена на одном дыхании.

— Разве Звездочет был среди них? — да, я не помнил имена в точности. Но я точно знал, что никакого Звездочета в их рядах не было, а первых искателей было всего восемь.

— Изначально — да. Звездочет — единственный, кто родом не из Горстейна. Честно говоря, он вообще был первым, а остальные стали искателями благодаря ему, вот только он исчез в первый же день появления Лабиринта.

— Погоди, — слова Рика не укладывались в моей голове. — Но ведь искатели появились для борьбы с Лабиринтом. Как они могли появиться раньше Лабиринта?

— Ты многого не знаешь, — Рик стал серьезным. Он посмотрел в окно и убедился, что поблизости никого нет. Задернув шторы на окне, онвернулся к прилавку и перешел на шепот. — Лабиринт не открывается сам по себе. Всегда есть признаки того, что произойдет нечто такое, как здесь.

— Какие еще признаки?

— Появление колдунов в пещерах, редкие визиты тварей, которых ранее отродясь не встречалось... Много всего.

— То есть, гоблины, огры и прочие никогда не жили там?

— Не факт. Возможно, они жили куда глубже и просто выбираются на поверхность. А может пришли извне. Мы многого не знаем о том, что происходит под землей. Нам этого не узнать, пока не увидим Сердце Лабиринта.

— Рик, откуда ты все это знаешь? — я внимательно следил за стариком. Неужели он тоже на стороне Лабиринта и рассказывает это все мне только потому, что я уже в ловушке? Не может этого быть. В ком я уверен, так это в нем.

Старик улыбнулся и принялся рыться в ящике своего стола. Наконец, он достал какую-то шкатулку и рукой стер пыль с ее поверхности.

— Ричи, можешь убрать руку с рукояти меча, — заметил старик. — Я понимаю, что нужно быть настороже, но такая реакция от тебя выглядит как оскорбление.

— Прости, Рик, — ответил я и опустил руку. — Сейчас уже не знаешь кому верить.

— Вижу, ты следуешь советам мастера Химена, — улыбнулся старик. — Осторожность никогда не помешает. Жаль, что ему это не помогло.

Рик поставил на стол шкатулку и откинул крышку. Среди соломы лежал небольшой амулет в виде птицы. Он достал его и положил на ладонь, отчего тот засветился. Присмотревшись, я увидел, что на амулете был изображен филин.

— Не может быть! Филин — это ты?

Старик улыбнулся и кивнул.

— Но почему я не знал, что ты был искателем?

— Я не распространяюсь о своем прошлом. Мне милее то, чем я занимаюсь теперь. Старые вещи — это не только барахло, которое я распродаю за бесценок. Это история. Иногда мне удается найти для них новых хозяев, и их история продолжается.

— Выходит, ты знаешь Звездочета?

Рик кивнул и указал пальцем на мой амулет. Я проследил взглядом за его пальцем и уставился на амулет, доставшийся от отца. Он был выполнен в виде утренней звезды.

— Погоди, выходит, Звездочет — мой отец?

— Тристан Светоносный, — произнес Рик. — Паладин и единственный из отряда, кто родился не в Горстейне, а пришел издалека.

— Но почему он стал рудокопом?

— Прикрытие, — пожал плечами Рик. — Ты думаешь, если бы он стал бродить по подземелью, это не вызвало бы вопросов? Он был в подземелье в тот день, когда открылся Лабиринт, и, судя по записке, пережил этот момент.

— Выходит, он жив? — надежда снова проснулась в сердце.

— Не торопи события, Ричи. Прошло одиннадцать лет. Он может быть жив, а мог погибнуть. Надеюсь, когда-нибудь мы это узнаем.

— Почему вы не помогли отцу? Вы же друзья! — ком подступил к горлу и мешал дышать. Разве другие искатели не должны были отправиться на помощь?

Рик замолчал, подбирая слова. Внутри меня все сжалось. Выходит, отец был искателем и все знал. Он не виновен в появлении Лабиринта. Даже более того — он пытался предотвратить его появление. Тяжесть, которая лежала на плечах все одиннадцать лет, мгновенно спала.

— Когда чудовища полезли наружу, искатели остановили их. Теперь мы могли не скрываться и действовать открыто. Несколько раз мы отправлялись в Лабиринт, надеясь добраться до Сердца и уничтожить его, но каждый раз полчища врагов оттесняли нас назад. В последний наш поход мы спустились куда глубже, на четвертый ярус. Нам казалось, что теперь поход точно увенчается успехом, но оказалось, что твари заманили нас в ловушку. Мы перебили около сотни чудовищ и смогли выбраться, правда, Леорус и Камил погибли. Торил остался без руки и глаза, а Фальк умер от ран уже здесь, на поверхности. Вы этого всего не знаете, потому как были еще мальчишками. Родители не рассказывали никому из вас об этом. Твоего отца мы так и не встретили, хоть и предполагали, что он еще жив.

— Почему вы ничего не рассказали мне сейчас, когда я стал совершеннолетним?

— Ты не был готов к этой правде. Я говорил Химену, что ты должен все узнать, но он хотел оттянуть этот момент. Боялся, что ты обязательно захочешь увидеть отца и совершишь ошибку — зайдешь слишком глубоко и погибнешь.

— Сайлас... Он говорил, что я ему нужен, чтобы обменять на услугу. Что он хотел?

— Не знаю, — признался Рик. — Возможно, он хотел использовать тебя как приманку, или же испугался, что в этих землях появился еще один паладин. А может это была ложь — колдунам вообще нельзя доверять.

— Что же случилось с остальными искателями? Где они?

Рик вздохнул. Похоже, наша беседа утомила его, да и вспоминать распад отряда было неприятно.

После распада отряда Ларс решил собрать свой собственный. Набрал новобранцев и пару лет ходил в Лабиринт, но его сгубила жажда к удовольствию. Он сражался не ради спасения людей и сдерживания тварей, а для удовольствия от притока силы с убитых врагов. Он хотел все больше и выбирал врагов с каждым разом все сильнее. В какой-то момент это его и погубило. Торил живет где-то в Вельсаре. По крайней мере, пару лет назад я его видел еще там. Готовит всякие безделушки, иногда кует отличную броню, но сам понимаешь, с одной рукой сильно не помастеришь. Как видишь, я держу лавку, а Химен и Трей готовят новых искателей, которые сдерживают чудовищ.

— Сдерживают? — я удивленно посмотрел на Рика. — Ты хочешь сказать...

Я не успел договорить, потому как на улице послышались крики, которые отвлекли нас. Рик направился к окну и отдернул шторку. Он прищурился, пытаясь рассмотреть что-то вдалеке. Его лицо стало серьезным, что было непривычно для вечно жизнерадостного старика.

— Кажется, началось то, чего они так долго ждали, — произнес Рик, покачав головой. — Ричи, доставай свой меч. Сейчас узнаем насколько ты хорошо умеешь им пользоваться.

Глава 15. Битва за Горстейн

Я выскочил на улицу и замер на пороге от удивления. Казалось, события одиннадцатилетней давности вернулись, только теперь рядом не было Торкала, и я стоял дальше от края деревни. Сотни тварей вырвались из Лабиринта и мчались в сторону деревни: гоблины, огры, циклопы, пауки, какие-то странные слизни... Между неровных рядов тварей мелькали силуэты колдунов. Похоже, они настроены серьезно.

Колокол звонил, предупреждая людей о нападении. И они услышали зов тревоги — бежали, бросая все, что было в руках, и пытались спастись от наступающих чудовищ. Стражи наоборот выстраивались в боевой порядок и готовились выступать единым строем. Похоже, они решили дать бой у границы деревни, где невысокий частокол задерживал наступающих врагов и не давал обрушиться всем скопом.

Интересно, где мастер Трей и друзья? Сейчас бы оказаться рядом с ними, вместе мы бы успокоили многих разбушевавшихся тварей. Жажда мести за смерть мастера Химена, искателей и караванщиков еще не утихла, и я рванул вперед.

— Куда? — крикнул Рик, выскочив из лавки. В руках искатель сжимал тяжелый арбалет. Он уже успел зарядить его и сейчас выбирал цель.

Я бежал вперед, стараясь отыскать в толпе мать. Интересно, она успела добраться до святилища, куда чудовищам вход заказан? Обернувшись в сторону центральной площади, я увидел, что некоторые жители поднимались по ступеням. Надеюсь, что она в безопасности. Отыскать ее в этой толпе бегущих людей все равно не удастся. Лучше не терять время напрасно и помочь защитникам.

Стражи уже сцепились с чудовищами. Увы, но закрыть ворота вовремя или хотя бы выставить строй копий не успели, и бой завязался на улицах Горстейна. Краем глаза я увидел мастера Трея и его учеников, которые бежали со стороны лагеря искателей. Вместе с ними были Кари и Торкал. Эх, а вот целителей маловато. Насколько я помнил, в новой группе учеников магов земли вообще не было, так что придется обходиться своими силами.

Стоило мне сунуться в их сторону, как дорогу мне преградил огромный огр. Его дубина обрушилась рядом, едва не зацепив меня. Арбалетный болт ударил ему в грудь, заставив пошатнуться. Тварь заревела и подняла дубину, чтобы снова обрушить на меня, но я оказался проворнее. Прыгнув в сторону, я взмахнул мечом, разрубая связки голени. Огр упал навзничь, а мой клинок довершил начатое, вонзившись в его глазницу. Я обернулся назад и увидел Рика, который забросил арбалет на плечо и отсалютовал мне рукой. Надо же! Старик даже спустя столько лет попал с сотни шагов! Я махнул ему в ответ, благодаря за помощь, и помчался дальше.

— Ричи! Тебя то нам и недоставало, — произнес Торкал, который в этой свалке казался лишним. Его иллюзии исчезали, не успевая прожить и пары секунд.

— Что у вас?

— Прикрываем фланг. Присоединяйся! — отозвался мастер Трей и прошмыгнул мимо меня.

Дважды просить не пришлось. Призвав барьер, я ринулся в самую гущу битвы. На этот раз защитный купол выдержал несколько ударов перед тем, как рассеяться. Сказались повышение духа и не слишком сильные удары монстров. Они давили числом. Стоило мне призвать барьер, их ярость усилилась.

— Это он! Паладин здесь! — закричал кто-то за спинами огров.

Похоже, у этих ребят были отдельные счеты со мной, и они как раз собирались их свести. Беда была в том, что я вышел драться без щита, поэтому защищаться от когтей и оружия врагов было куда сложнее. Пара успешных ударов врагов уже оставили царапины и вмятины на доспехе. Теплое чувство от подаренного мне исцеления приятно растеклось по телу. Наверно, это Тея или Гит. Рядом со мной уже лежала горка из трупов гоблинов, но тварей это ничуть не останавливало. Что же, если они так сильно хотят добраться до меня, пусть попробуют. Вот только не стоит впутывать в это друзей. Не хочу, чтобы они погибли из-за меня

— Не прикрывайте, им нужен я!

— Ага, размечтался. Держи строй! — пробасил Фарил. Начинающий искатель был чрезвычайно доволен тем, что ему удалось поучаствовать в битве с чудовищами еще до окончания обучения.

— Ричи, осторожно! — крикнула Кари. Один из огров тут же рванул к ней, пытаясь прорваться мимо меня, и мне пришлось переключиться на него. Жаль, что у меня не класс воина. Они ловко делают подсечки и не дают пройти ко второй линии бойцов. Но я тоже кое-что могу. Удар по коленной чашечке заставил монстра свалиться на землю, прямо под ноги напиравшим врагам. Пока они перебирались через своего неудачливого собрата, мы смогли выиграть немного времени, перестроиться и отдышаться.

Осмотревшись по сторонам, я понял, что наши дела плохи. Тварей было гораздо больше, чем нас. И хоть их тела лежали по всей деревне, они давили грубой силой и числом. На месте убитого гоблина тут же появлялись два новых — не менее злых и проворных. С ограми, големами, циклопами и прочими тварями дела обстояли точно так же, а вот силы людей были конечны. Понемногу даже стражи, привычные к долгим нагрузкам, стали сдаваться и пятились к святилищу. Хорошо хоть многие жители уже успели добраться до укрытия и теперь наблюдали за битвой с безопасного расстояния.

Рядом мелькнул силуэт колдуна. Вот за этого товарища нужно взяться плотнее, пока он не наделал беды. Увернувшись от удара медленного огра, я рванул в сторону, рассчитывая перехватить темного волшебника. Тот выпустил заклинание в одного из стражей и довольно улыбался, когда воин замертво упал на землю. Поглощенный темными делишками, он заметил опасность слишком поздно. Меч описал дугу и снес голову начисто, отбросив ее под ноги наступающим тварям.

— Ричи, сюда! — крик Теи заставил меня повернуться.

Чудовища наступали на ряды искателей, не обращая внимания на потери. Мастер Трей сражался сразу с двумя ограми, кружась вокруг них и не давая им нанести выверенный удар. В этот момент Фарил получил дубиной по голове и упал на землю. Из ушей молодого воина потекла кровь. Вот зараза! Фарил только начал обучаться мастерству искателя, и бой у него был поставлен отвратительно. В любом случае, он был еще не готов к таким сражениям. Похоже, досталось ему здорово, и целители уже не смогут его вернуть в строй. Наш тыл остался без прикрытия. Если я не вмешаюсь, целителям и волшебникам устроят кровавую мясорубку.

— Держитесь! — дорогу к друзьям перекрыл огромный паук. Не обращая внимание на его угрожающе щелкающие хелицеры, я нырнул под него и с силойпровел мечом, вспарывая его брюхо. Тут же внутренности вперемешку со слизью обрушились на меня, словно из корыта с отходами.

Ругая всех насекомых, я перекатился в сторону, чтобы не оказаться погребенным под пауком и поднялся. Твари оттеснили друзей немного дальше, и я оказался едва ли не в окружении. Огненная стена, призванная Кари, на время задержала врагов. Чудовища отпрянули в сторону, опасаясь жаркого пламени, и приготовились броситься в атаку. Но стоило пламени погаснуть, я навалился на них со спины, рубя наотмашь. Гоблины заверещали, чувствуя близкую смерть, и бросились в стороны. Между мной и друзьями остался лишь циклоп. Он уже повернулся ко мне и внимательно изучал своего нового противника. К счастью, у него, в отличие от убитого мной сородича в Лабиринте, было всего четыре руки. Стрела, выпущенная Барилом, попала ему в единственный глаз, заставив чудовище заорать от боли. Ярость обуяла чудовище, и он принялся молотить руками вокруг, надеясь достать до врагов, но девушки предусмотрительно отошли в сторону.

— Продолжайте в том же духе, — чудовища снова пошли в атаку, поэтому мне пришлось переключиться на них.

— Ну и вид у тебя, — Кари ненадолго показалась рядом, когда циклоп рухнул на землю. Девушка брезгливо посмотрела на мои доспехи, залитые паучьей слизью.

— Зато живой, — я провел рукой, пытаясь стряхнуть слизь с волос, и тут же вытер ладонь о край плаща. — Бегом в задний ряд, они снова наступают.

Больше сотни чудовищ поплатились жизнью за это дерзкое нападение, но они не останавливались. Наваливаясь раз за разом, твари забирали с собой пару жизней защитников. Когда строй людей уже был готов рассыпаться, со стороны дороги на Вельсар появился конный отряд людей. Их было чуть больше дюжины, но даже такая подмога могла изменить ход боя. Они ворвались в деревню и направились в нашу сторону. Радостный крик стражей только добавил им уверенности. Похоже, чаша весов перевесила в нашу пользу.

Но каким же было удивление защитников, когда воины с разгона ударили стражам в спину, рассеяв их строй! Незнакомцы вступили в бой с защитниками деревни, поставив их в невыгодное положение. Предатели! Неужели и они на стороне Лабиринта? С одной стороны давили чудовища, с другой — отряд наемников. Горстка уцелевших стражей дрогнула, и бросилась врассыпную, а всадники мчались за ними следом, добивая отступающих. Лишь некоторые остались стоять с оружием в руках, готовясь как можно дороже продать собственную жизнь.

— Ричи, бери свой отряд и уходи к святилищу! — скомандовал мастер Трей.

— А как же вы?

— Справимся как-нибудь! Уходи, живо, я сказал! Не волнуйся, вам еще придется пролить кровь в этой битве.

Взглядом я встретился с учителем. В его глазах читалась твердая решимость. Он понимал, что больше мы с ним уже не увидимся. Улыбнувшись, он отсалютовал мне мечом и помчался в самую гущу сражения.

— Ребята, за мной! — скомандовал я и резко рванул в сторону святилища. Если мастер Трей решил пожертвовать собственной жизнью, чтобы дать нам отступить, нужно использовать этот шанс.

Чтобы добраться до безопасного места, нам нужно пересечь площадь по прямой, или же бежать, скрываясь у стен ближайших зданий. Так дорога была длиннее, но дома давали нам укрытие от глаз врагов. Я выбрал второй путь. Бросив взгляд на друзей, я решил убедиться, что все они в порядке.

— Гит? — я позвал целительницу, которая должна была идти с нами.

— Мертва, — отозвалась Тея.

Я кивнул, принимая это как данность. Еще одна жертва Лабиринта, которую мы не смогли уберечь. Огры ревели далеко за спиной, а гоблины, которые попадались на пути, в страхе шарахались в сторону. К счастью, всадники были заняты в центре площади, и не замечали нас. Хорошо, что у меня хватило ума не соваться туда. Кари, Торкал, Тея, и Барил не отставали ни на шаг. Над головой пару раз просвистели стрелы, пущенные гоблинами, но к нашему счастью стрелять метко эти мелкие твари не научились.

По дороге нам все же пришлось встрять в пару незначительных стычек, но пока чудовища не показывали слишком жгучее желание прикончить нас. Они гнались за одинокими стражами, потерявшими товарищей. У одного из павших защитников я позаимствовал щит. Ему он все равно уже не нужен, а мне как раз пригодится. Закинув его себе за спину, помчался дальше. Сейчас мы находились возле крайнего дома от святилища. От спасения нас отделяла всего лишь дорога.

Всадники кружили в центре площади, добивая тех, кто не успел отступить. Мастера Трея и учеников не было видно. В глубине души я надеялся, что им удалось выжить, хоть это и было маловероятно. В некоторых домах завязалась борьба. По всей видимости, чудовища уже принялись штурмовать жилища людей, в которых скрылись немногочисленная горстка тех, кому посчастливилось выжить в этой бойне.

— Ричи, сюда! — десятник Брилл добежал почти до самых ступеней святилища.

Мы рванули в его сторону и тут же остановились, потому как петля аркана обвилась вокруг шеи стража и повалила его на землю. Всадник помчался дальше, не останавливаясь, увлекая за собой хрипящего воина.

— Кари, выбей его из седла! — попросил я волшебницу.

Дважды просить девушку не пришлось. Огненный шар ударил в спину всадника, и он упал на землю, принявшись кататься из стороны в сторону чтобы сбить пламя. Лошадь испуганно понесла дальше, унося за собой десятника. Увы, но помочь ему не удалось. Зато теперь нас заметили.

— Ричи, скорее! — Тея взбежала по ступеням и оказалась за пределами досягаемости чудовищ. Остальные бежали следом за ней.

Я обернулся и увидел, что битва на площади почти завершилась. Отдельные группы еще сражались, укрепившись в домах. Чудовища наседали на них, забираясь сквозь двери и окна. В нашу сторону направлялись уцелевшие незнакомцы.

— Витольд, твой выход! — произнес один из колдунов, ведущих незнакомцев к святилищу.

— Не указывай мне, сам вижу, — огрызнулся темноволсый мужчина, который, по всей видимости, был у них главным.

Только сейчас я понял задумку нападавших. Да, чудовища не могут войти в святилище. Как и колдуны, отдавшие свою душу Лабиринту. А вот наемные разбойники смогут, что они и собирались сделать. Похоже, колдуны отлично понимали это, но я все не мог взять в толк зачем им понадобились мирные люди?

— Ну-ка ребятня, сложите оружие и посторонитесь! — гаркнул Витольд, но никто из нас не дернулся.

Нас было всего пятеро против почти полного десятка воинов. И это не считая колдуна, который вился рядом. Я оглянулся на святилище, и увидел, что оно было забито почти битком. В небольшом здании скрывалось больше сотни человек. Даже если бы мы побежали туда, нам все равно не нашлось бы места, чтобы развернуться и принять бой под защитой стен. Единственное, что оставалось — биться до последнего, защищая тех, кто не сможет сделать это сам.

— Жители Горстейна познали страх и лишения, — произнес осмелевший колдун, выбравшись из-за спин наемников. — Вы осмелились поднять руку на Колбейна, одного из наших братьев, и мы отомстили. Ваш конец был неизбежен, но своими поступками вы лишь ускорили его. Теперь владения Лабиринта не ограничиваются подземным миром. Скоро мы будем править всем Хайфолдом! Вы можете либо подчиниться нам, либо умереть!

— Не спешите с выводами, — произнес я. Двое стражей, укрывшихся в святилище, вышли и стали рядом с нами. Нас все еще было меньше, но сдаваться никто не собирался.

— Вижу, вы не настроены сдаваться по-хорошему. Очень жаль. Придется преподать вам урок.

В руках Витольда появился хлыст. Он замахнулся, но прежде чем наемник успел нанести удар, я рванул вперед. Прошло достаточно времени, и силы восстановились. Амулет тоже впитал достаточно энергии. В свете солнечных лучей он восполнялся куда быстрее. Я увидел как в мою сторону летят заклинания и метательные ножи, но все же рассчитывал, что барьер выдержит.

Защита спала как раз, когда я оказался рядом с Витольдом. Резкий выпад, и острие меча разорвало его куртку, найдя брешь между двух пластин и впившись в надплечье. Я рассчитывал прикончить его одним ударом, но наемник успел уклониться в сторону, поэтому удар оставил на его теле лишь легкую рану. Тут же последовал ответный удар кулаком снизу в бок. Часть удара приняла на себя броня, но ребрам тоже неслабо досталось. Я упал в сторону и краем глаза увидел как в строй наемников ударило несколько заклинаний.

Сейчас мне нужно было скорее убраться с линии огня. Я перекатился через плечо, увеличивая расстояние от врагов и одновременно открывая друзьям пространство для боя. Поднявшись на ноги, приготовился встретиться лицом к лицу с врагом, но казалось, что меня выпустили из внимания. Почему они не защищаются, я ведь сейчас нападу? Странное чувство тревоги навалилось как снежный ком. Волны ужаса накатывали, грозясь захватить сознание и свести с ума. Не в силах справиться с накатившей волной безумия, я упал на колени и выпустил из рук оружие. Руки чувствовали прохладную поверхность земли, но перед глазами разыгрывалась жуткая картина со странными видениями.

Какого гоблина? Тряхнув головой, я попытался прийти в себя и отогнать нахлынувшее чувство. Рукой я нащупал свой меч, и мне сразу стало спокойнее. Почему этот животный страх так быстро смог овладеть мной? И вообще, что здесь происходит?

Подняв голову, я попытался сфокусировать зрение. Передо мной оказался не огромный паук и даже не гоблин. В паре шагов от меня стоял человек, одетый в серебряный балахон. Он внимательно изучал меня и злобно ухмылялся.

— Что, Ричи, кошмары мучают? — волшебник скрестил руки на груди и спокойно ждал, когда я поднимусь. — Неприятное ощущение, не правда ли?

— Ты кто? — произнес я, когда удалось отогнать наваждение, и дар речи снова вернулся ко мне.

— Кошмар всея Лабиринта. Не пытайся причинить мне вред. Я полностью контролирую тебя.

— Сейчас проверим, — ответил я и рванул вперед, крепче сжимая в руках рукоять меча.

Новая вспышка боли пронзила тело и сковала мышцы. Я упал на землю, словно манекен, которые мы использовали на тренировках. Глотая воздух ртом, я смог доползти до меча, который снова вывалился из рук, и сжать его рукой, пока тело не сковало очередной вспышкой боли.

— Ричи, сейчас! — голос Кари доносился издалека, будто бы я находился глубоко под водой.

Я поднял голову и увидел волшебника, который крутился волчком и тушил горящую на нем одежду. Собрав силы в кулак, я поднялся, и, шатаясь, направился в его сторону. Увлеченный спасением собственной одежды, волшебник не сразу заметил надвигающуюся опасность. Лишь когда до него оставалось всего пара шагов, он перевел на меня полный ужаса взгляд. Его рука взметнулась вверх, но в это же мгновение меня окутал барьер. Менталист опоздал всего на мгновение. Его магия не сработала и не разрушила мою защиту, потому как прямого урона не наносила. Перехватив его вытянутую вперед руку, я пронзил его насквозь.

— Теперь в Лабиринте могут спать спокойно. Ужасы больше не будут терзать их, — слова давались с трудом, но я все же смог произнести победную речь. Не знаю к чему была эта вся болтовня, но после того, что я испытал, мне нужно было высказаться.

Тело менталиста, словно тряпичная кукла, упало на землю у моих ног. Изо рта хлынул поток крови, и он закашлялся. Стоило повернуться, тут же на меня обрушился скользящий удар. Он задел голову и вызвал сильное головокружение. Уже падая на землю, краем глаза я успел заметить, что друзья продолжали сражаться. Люди высыпали из святилища, вооруженные чем попало. У кого-то в руках были вилы, другие вооружились скалкой, кочергой и обычными поленьями. В толпе промелькнул даже кузнечный молот.

Я попытался подняться, но мир перед глазами поплыл и превратился в размытое пятно. Затылок почему-то был липким. Может, это кровь? Сознание еще боролось со слабостью, когда кто-то поднял меня и понес в сторону от святилища. Если это друзья, то почему меня уносят прочь от безопасного места, а если враги, почему не убили? Мир перед глазами окончательно померк, и последнее, что я запомнил — это плотный строй людей, который сошелся в битве с чудовищами.

Глава 16. Плен

Головная бользаставила меня поморщиться, когда я пришел в себя. Казалось, что голову использовали в кузнице вместо наковальни. Открыв глаза, осмотрелся и увидел над собой потолок пещеры. Я лежал на спине, пошевелить руками не удавалось — они оказались связаны, как и ноги.

— А, оклемался! Я уж думал, что сдохнешь, — знакомый голос прозвучал совсем рядом. Через мгновение надо мной склонился староста Колбейн. — Что, не ожидал увидеть меня, Ричи?

Старик рассмеялся и с силой пнул меня ногой в бок. Его лицо выражало крайнюю степень отвращения. Я хотел было ответить что-то едкое, но пересохшие губы совершенно не слышались меня.

— Что молчишь? Нечего сказать, или ты пытаешься понять какими судьбами мы оставили тебя в живых, а не прикончили, как бы это следовало это сделать? Я тебе отвечу. Мы с Сайласом посовещались и придумали тебе более страшное наказание. Впрочем, как и всем жителям Горстейна, которым не посчастливилось улизнуть или же испустить дух раньше времени.

Старик противно захихикал. Он явно был доволен собой.

— Что вы хотите? — наконец, мне удалось найти в себе силы чтобы заговорить.

— О, я рад, что ты спросил. С удовольствием расскажу тебе. Видишь ли, Ричи, ты должен был понять, что от твоих действий зависит твой успех. Побеждая чудовищ, паладин набирает ранги и становится сильнее. Вот и наши выкормыши нуждаются в силе и опыте. Мы подумали и решили, что потеряли слишком много сил за последнее время. Искателей стало неприлично много, а уничтожение каравана и штурм Горстейна, знаешь ли, тоже не дались нам легко. Нам нужно подтянуть способную молодежь, и вы сами станете основой для этого.

— Вы хотите заставить нас тренироваться с чудовищами? — сердце вздрогнуло, когда я услышал голос Кари. Значит, она жива, но тоже в плену, как и я.

— Нет, все гораздо проще. Мы не будем устраивать честный бой. Чего доброго, еще покалечите кого-нибудь. Куда лучше просто дать им вас убить. Видишь ли, девочка, боги допустили маленькую погрешность, когда создавали этот мир. Совершенно неважно как противник будет сопротивляться, имеет значение только его ранг. А для наших безранговых новобранцев вы будете отличным кормом. Причем, как источник опыта и как еда.

— Боги просто подумать не могли, что появятся такие твари, как вы! — выпалила Кари, вызвав лишь смех старика.

— Ждите-ждите, — почти пропел он. — Скоро за вами придут.

Колбейн вышел из пещеры, а я попытался подняться и осмотреться. Веревки, опутывающие руки и ноги, не давали встать, поэтому мне удалось лишь перевернуться на бок. Кристаллы, освещавшие подземелье, горели красным. Отличная попытка предупредить об опасности, Лабиринт! Вот только теперь это все уже ни к чему. Мы и так в такой опасности, что краснее не придумаешь.

— Кари, как много здесь наших? Все живы?

Девушка лежала рядом в таком же связанном состоянии.

— Здесь все, даже Торкал.

— Как он?

— Ну, ему бы не помешала помощь, а в целом, он неплохо себя чувствует.

— Если бы только выбраться...

— Есть идея, — произнесла девушка. — Предположим, я смогу выпутаться. Но нужно придумать что делать с нашим стражем.

— Что еще за страж?

Девушка кивнула в сторону, и я перевел взгляд в том направлении. Возле костра сидел огромный огр и с нелепым видом водил дубиной по поверхности каменного пола, покрытого толстым слоем пыли.

— Где мы вообще находимся? — я пытался вспомнить хоть что-то, но последнее, что я запомнил, была та картинка возле святилища.

— Мы на нулевом уровне. Жители деревни пришли на помощь и заставили наемников отступить, но потом набросились твари. Неожиданно появился Сайлас с Колбейном и с помощью магии обездвижили всех, кто не успел найти спасение в святилище. Ну а связать руки и ноги было уже делом техники.

Ясно. Значит колдуны еще могут обездвиживать. Нужно взять на заметку. В памяти всплыли подробности нашей схватки с менталистом. Да, те ребята могут куда больше, чем просто обездвиживать. Интересно, Торкал может нечто подобное? Нужно поинтересоваться у него, когда он придет в себя.

— Будь готова и жди подходящий момент. Если устроим побег, то уходить будем все, — прошептал я девушке.

Сейчас бежать не имело смысла. Вдвоем мы точно не выберемся из Лабиринта даже если это и нулевой уровень. Да что там, нам сейчас не под силу одолеть даже огра. У меня нет оружия, а доспехам нужен хороший ремонт. Не думаю, что в такой ситуации два искателя первого ранга смогут одолеть этого великана с дубиной.

— Так, вот я и раздобыл вам погонщиков, — довольный Колбейн вернулся в пещеру в сопровождении нескольких огров. — Все, кто может идти, поднимайтесь! Нечего разлеживаться. Вы подойдете в качестве жертв в любом состоянии, только не вздумайте умереть по дороге. Остальных понесут на себе огры.

По всей видимости, колдун решил, что я смогу идти самостоятельно, потому как в следующее мгновение один из огров поднял меня и поставил на ноги, направившись к другим.

— И как же мне идти со связанными ногами?

Колбейн достал нож и подошел ко мне.

— Даже не пробуй бежать, искатель. Это закончится для тебя плохо.

— Хуже, чем просто убьют гоблины-недоростки?

— Гораздо хуже! — воскликнул колдун. — Я тебе обещаю, Ричи, если ты попытаешься сбежать, муки от встречи с менталистом тебе покажутся всего лишь развлечением.

Вспомнив те ощущения, я невольно вздрогнул. Колбейн склонился передо мной и принялся разрезать веревки, опутавшие ноги. В глубине души у меня появилось желание врезать ему коленом и сломать нос, но я понимал, что сейчас это ничего не даст. Покончив с первой веревкой, старик подозрительно поднял голову и посмотрел на меня. Неужели он умеет читать мысли? Нет, тогда бы он точно так не сидел. Разрезав вторую веревку, старик поднялся и направился к Кари. У меня появилось немного времени, чтобы осмотреться.

Рядом сидели Кари, Тея и Барил. Немного в отдалении лежал Торкал. Иллюзионист все еще приходил в себя после заклинания Сайласа. У противоположной стены пещеры уже стояли несколько мужчин из Горстейна. Среди них я узнал травника Сандера. Ни мастера Трея, ни Рика среди них я не увидел. Также для себя я отметил, что среди мужчин не было ни одного стража.

— Пошевеливайтесь! — скомандовал Колбейн и схватил в руки хлыст. Он выстроил процессию таким образом, чтобы ему было удобнее присматривать за пленниками. Впереди шагали два голема, готовые принять на себя удар в случае чего. Следом за ними по двое шли огры и люди. У некоторых огров на плечах лежали те, кто не мог идти самостоятельно. Колдуны ходили вдоль всей процессии, размахивая хлыстами, и следили, чтобы никто из пленников не отстал.

Веревки на руках они так и не развязали. Руки затекли и нестерпимо болели, а ладони посинели из-за недостатка кровообращения, но наших конвоиров это явно не заботило. Им важно было лишь довести нас до цели, а в каком виде мы туда доберемся — неважно.

По пути я увидел парочку пантер, которые устроились в щелях под потолком пещеры и следили за нашей процессией. Ни у одного животного не хватило безумства напасть на такой многочисленный отряд, но я уверен, что если бы нас было хотя бы вдвое меньше, неприятностей избежать бы не удалось. Некоторые дикие кошки, оказавшись замеченными, угрожающе шипели и пятились в сторону параллельных коридоров, но колдуны не обращали на них ни малейшего внимания. Для себя я с удивлением отметил, что Колбейн и его сообщники на удивление легко находят дорогу к следующему уровню. Лишь только после длительного перехода я понял, что они тоже шли наугад, стараясь как можно меньше сворачивать в коридоры, ведущие по сторонам.

Оглядываясь назад, я заметил, что колдуны останавливаются после каравана и устанавливают ловушки. Понятно, прикрывают тыл. Выходит, что боятся преследователей, а новых караванов ждать не стоит. Но зачем такая предосторожность? Выходит, есть те, кто может устроить погоню? Я тут же представил себе мастера Трея, ведущего армию стражей с Вельсара, но сразу же выбросил эту мысль из головы. Это пустые надежды. Мастер Трей мертв, если кто и поможет нам, то только мы сами.

— Привал! — скомандовал Колбейн, когда пленники окончательно выбились из сил. Мы шли около трех часов, но до перехода на первый ярус так и не добрались. Я плюхнулся на пол и оперся спиной на каменную стену. Еще один такой переход я точно не потяну.

Колдуны собрались в начале колонны и о чем-то спорили. Похоже, впереди появилась какая-то угроза. Наконец, они вернулись к нам.

— Поднимайтесь и идем, живо!

— Так ведь только присели! — пожаловался кто-то из пленников.

Удар хлыста, рассекающий воздух, и крик пленника оповестили всех, что привал отменяется, а споры неуместны. Мы шли не меньше пары часов, пока ворота, ведущие на первый ярус, не замаячили впереди. Стоило нам подойти немного ближе, я заметил еще одну группу чудовищ и людей. Она была куда меньше нашей. Помимо нескольких пленников в ней были преимущественно гоблины и наемники.

— Витольд, неужели тебе удалось? — воскликнул Колбейн.

— А ты во мне сомневался, старик? — отозвался наемник. Я узнал этого человека. Его плечо было перевязано после нашей прошлой встречи.

— Что ни говори, а захватить советника Трента — задача не из простых, — пробормотал Колбейн. — У него телохранителей больше чем гоблинов в подземелье, а уж если говорить об их мастерстве...

Витольд рассмеялся, бросив довольный взгляд в сторону связанного по рукам и ногам советника.

— Ты переоцениваешь его возможности, Колбейн. Да, пришлось повозиться с парочкой мечников, но благодаря твоим трюкам мы расправились с ними в два счета.

— Рад, что моя помощь пригодилась, — произнес колдун. Его голос был довольным. Было заметно, что это признание тешило самолюбие бывшего старосты.

— Кстати, что на счет моей награды?

— Ты получишь ее, не сомневайся! — заверил Колбейн. — Это вопрос пары дней.

— Я слышал это в прошлый раз, — заметил Витольд. На его лице играла добродушная улыбка, но по изменениям в голосе было очевидно, что он недоволен.

— Ты хочешь сказать, что Лабиринт не выполняет своих обещаний?

Ситуация накалилась. Что удивительно, Колбейн сам охотно шел на конфликт. Хотя, на своей территории и в окружении подчинявшихся ему чудовищ было понятно на что надеется старик.

— Хочу лишь напомнить, что работа выполнена, но я все еще жду свою награду.

— Я устал тебе повторять одно и то же, Витольд! Не думай, что все такие же скользкие и изворотливые, как твои братья по ремеслу. Два дня и точка. И вот еще. Не советую тебе высовываться из лабиринта в ближайшее время.

Наемник кивнул и замолчал. Ему не оставалось ничего иного, как принять ответ.

— Что стоите, остолопы? Устраивайтесь на отдых, пока у вас есть возможность! — огрызнулся Колбейн, которого разговор с наемником вывел из себя.

Огры подтолкнули нас к стене, закрыв путь назад, и расположились неподалеку. Колбейн увел колдунов с собой, прихватив и наемников. Как я понял, старик не доверял Витольду, а потому старался, чтобы он все время был на виду. Один из огров подвел меня к остальным пленникам и грубо толкнул вперед. Я послушно устроился на полу, скрестив ноги под собой. Рядом сели Кари, Барил и Тея. Торкал пришел в себя и тоже присоединился к нам.

— Грым! — прогремел огр, махнув здоровенной лапой. Похоже, ему не понравилось, что мы сидели слишком близко. Неужели боится, что устроим заговор и сбежим? Пришлось рассаживаться в отдалении друг от друга, соблюдая дистанцию. Но даже в таком случае мы все еще могли перешептываться.

— Молодой человек! — седой мужчина осторожно позвал меня, с опаской косясь на огров, занятых розжигом костра. — Придвиньтесь немного ближе.

Я выполнил просьбу человека, стараясь не приближаться настолько близко, чтобы это не выглядело подозрительно. Похоже, это был тот самый советник Трент, о котором говорили Колбейн с Витольдом. Его волосы тронула седина. Короткая ухоженная бородка добавляла пару лишних лет, но и без этого он выглядел не больше, чем на пятьдесят.

— Похоже, ты уже догадался кто я? — спросил мужчина. Я утвердительно кивнул, стараясь производить как можно меньше шума. — Вот и отлично. Рад, что рядом оказался сообразительный молодой человек.

— Что вы хотите? — я шептал, практически не шевеля губами.

Мой собеседник закрыл лицо руками, делая вид, что он в отчаянии. Это позволило ему говорить не скрываясь. За общим шумом у костра ограм все равно не слышно наши перешептывания, а вот заметить шевеление рта они могли, потому как время от времени бросали косые взгляды в нашу сторону.

— Видишь ли, я оказался здесь не случайно. Я предупреждал наместника об опасности Лабиринта, просил его выделить войско, чтобы зачистить подземелье от этих тварей, но он не услышал мои просьбы. Тогда я решил действовать самостоятельно — помогал искателям Восточных земель, предоставляя им все необходимое для походов, выслеживал колдунов и продолжал выступать за военную кампанию против Лабиринта. Совсем недавно мне удалось выследить одного колдуна и добиться его казни. Похоже, вреда от меня стало слишком много, и они решили меня убить. Я был готов встретиться с чудовищами и даже колдунами, но кто бы мог подумать, что они отыщут наемников для этого дела?

Последние слова Трент произнес слишком громко, и один из огров заволновался. Он подошел ближе и сердито осмотрел нас. Постояв рядом, он вернулся на место.

— Что вы хотите?

— Я вряд ли выберусь отсюда. Сил бежать у меня точно нет. Возраст уже не тот, чтобы бегать по подземельям, а вот у вас шансов больше. Вы ведь здесь как у себя дома и явно бывали в Лабиринте не раз. У вас есть отряд, и я уверен, что если кому-то и суждено спастись, так это вам. Если сможете выбраться отсюда, отыщите советника Вердана. Это единственный человек во всем Вельсаре, кому я могу доверять.

— Но как я докажу ему, что мне можно верить?

— Покажешь ему мой перстень, но главное — запомни нужные слова. Ты должен спросить у него в чем сила, когда Вердан спросит «И в чем же?», ответь — сила в справедливости! — пальцами правой руки Трент стащил с указательного пальца перстень, который тут же рухнул в пыль. — Держи!

Я принялся копаться в пыли связанными руками и не заметил как огромный огр оказался возле нас. Он схватил меня за плечо и отшвырнул в сторону с такой силой, что при падении я перевернулся на спину. Но своей цели я достиг — перстень уже был у меня в руке.

— Я надеюсь на вас! — прошептал Трент, когда тварь вернулась на место.

Со стороны первого яруса послышались шаги. Колбейн в сопровождении колдунов и наемников вернулся в лагерь. Довольный Витольд следовал следом рядом с колдуном, сжимая в руках сферу. Внутри нее клубились сгустки темной энергии. Добравшись до лагеря, он бросил на нее еще один взгляд и скрыл ее в сумке.

— Ну что, наемник, убедился? Мне пришлось отдавать сферу с личных запасов, хотя она предназначалась совсем для других целей. Надеюсь, ты понимаешь насколько Лабиринт ценит твою помощь? — произнес Колбейн.

— Теперь понимаю, колдун! — отозвался наемник, довольно похлопав по дорожной сумке. — Вот только нужно выбраться отсюда, чтобы оценить ее мощь...

— Как только мы будем готовы к новому походу, ты пойдешь вместе с нами. Тебе и твоим людям посчастливится увидеть всю мощь Лабиринта! А пока просто составь нам компанию. Поверь, пара недель, проведенных здесь, пойдут тебе на пользу...

— Главное, чтобы эта пара недель не затянулась, и не превратилась в пару месяцев, — отозвался Витольд. По его глазам я видел что радость от приобретения перевешивает все остальные ограничения.

— Снимайтесь со стоянки! — скомандовал Колбейн. — Мне не терпится увидеть нашу новую армию.

Огры, только закоптившие немного мяса над костром, огорченно принялись затаптывать горячие угли. Их огромные лапы с затвердевшими ступнями практически не чувствовали жара. Закончив с костром, великаны направились в нашу сторону.

— Гхырым! — проревел один из огров и махнул рукой, приказывая подняться.

Выстроившись в ряд, мы спустились на первый ярус.

Глава 17. Побег

— Что там? — испуганно поинтересовалась Кари, пытаясь рассмотреть что происходит впереди.

— Говорят, какой-то огр слетел с катушек и набросился на колдунов. Прикончил одного колдуна и покалечил двоих пленников, — отозвался Барил, который уже успел все разузнать у пленников, идущих впереди.

— Я бы не отказался, чтобы огры поотрывали головы всей этой шайке, — буркнул Торкал, присаживаясь на землю. Похоже, в ближайшее время, пока не успокоят огра, мы не пойдем дальше.

— Смотрите, — осмотревшись, я увидел место битвы в соседнем тоннеле. Похоже, битва случилась всего пару дней назад. Тела искателей и чудовищ, точнее, все, что от них осталось, усеяли пол подземелья. Похоже, хищники и падальщики поработали здесь на славу. И все же, от останков исходила ужасная вонь. Зажав нос ладонью, я осторожно приблизился, чтобы обследовать следы битвы.

Стоило мне склониться над телом убитого искателя, позади раздался разгневанный голос Колбейна.

— Ричи, если ты прикоснешься к оружию, я не посмотрю на свои планы и прикончу тебя прямо здесь!

— А есть ли разница? — отозвался я и повернулся к колдуну. Тот не ответил, но внимательно следил за моими действиями. К счастью, несколько монет, найденных на полу, уже переместились в мою потрепанную дорожную сумку. Не знаю зачем они мне в подземелье, но если удастся выбраться, точно пригодятся.

— Живо в строй! — скомандовал Колбейн, махнув хлыстом. — Мы продолжаем путь. А если кто будет глазеть по сторонам, когда пленники разгуливают по всему Лабиринту, в следующий раз сам пойдет усмирять взбесившихся огров.

Первый ярус не принес ничего особенного. Мы снова бесконечно долго шли, иногда останавливаясь, когда впереди что-то происходило. Каждый раз перерывы становились все длиннее и учащались. Похоже, диким обитателям Лабиринта было наплевать кто перед ними — человек, огр или какая другая тварь. Когда в очередной раз нам пришлось остановиться, я облегченно приземлился прямиком на землю.

— Что-то часто мы стали останавливаться, — произнес Торкал, с опаской поглядывая вперед.

— Не удивительно. Кристаллы горят красным. Твари в Лабиринте вообще с ума посходили. Вон,даже огры кидаются на своих же, чуть что не так.

Я вспомнил случай с обезумевшим огром и поежился. Не хотелось, чтобы что-то подобное произошло с одним из чудовищ, идущих рядом.

— Нет, похоже, что впереди какая-то проблема, — заметила Кари, которая не вступала до этого в разговор, а внимательно следила за колдунами.

Проблема не заставила себя долго ждать. Впереди нашей колонны воздух пошел волнами, а стены завибрировали, словно где-то рядом начались несколько десятков небольших землетрясений. Колдуны попятились и бросились врассыпную.

— Огров сюда, живо! — завопил Колбейн, который был встревожен не на шутку.

Что же могло так напугать старого колдуна, да еще и на первом ярусе? Вместо того чтобы прятаться, я замер и как завороженный наблюдал за происходящим. А вот друзья решили не искушать судьбу и устроились за ближайшим камнем. Барил, которому не нашлось места в укрытии, просто улегся на пол, закрыв голову руками.

— Ричи, уйди оттуда, живо! — скомандовала Кари.

— Да ладно тебе, интересно же посмотреть. Гляди сколько их, наверняка они разберутся с этой проблемой.

В том, что колдуны выйдут победителями в схватке с этой неведомой опасностью я не сомневался. В конечном счете, каким бы цветом не светились кристаллы, это же первый ярус! Да, не нулевой, но пока еще слишком легкий, чтобы встретить действительно что-то смертельное для такого отряда. Хотя реакция колдунов настораживала.

— Уйди, слышишь? — Кари не унималась.

— Перестань, что может быть опасного на первом уровне. Это наверняка какой-нибудь... Элементаль?

Последнее слово я договорил, когда существо, словно уж, протиснулось сквозь узкие для него створки тоннеля и оказалось в пещере. Это было создание, целиком состоящее из камня. Местами его тело увенчивали скопления различных металлов, россыпи кристаллов и корни различных растений, растущих лишь благодаря свету кристаллов. Похоже, он был не рад тому, что его потревожили.

— Беру свои слова назад, — произнес я, падая на землю рядом с Барилом.

Похоже, намечается серьезная драка, и я не то, чтобы сильно болел за успех элементаля, но меня бы устроила результативная стычка, после которой обе стороны понесут как можно большие потери. Подняв голову, я наблюдал за битвой со стороны. Это отличная возможность в деле проверить чего ждать от наших врагов.

Заклинания колдунов лишь оцарапали поверхность каменного гиганта, а огры нерешительно топтались в стороне. Один из колдунов, которому не посчастливилось попасться под горячую руку, взмыл в воздух от одного удара и впечатался в противоположную сторону пещеры. Огр оказался крепче. Он пролетел всего пару метров, но итог для обоих был одинаков.

Увидев гибель своего сородича, огры пришли в бешенство и бросились в атаку. Их мощные дубины обрушивались на элементаля, выбивая с того каменную крошку. Колдуны воспользовались шансом и отошли подальше, продолжая обстреливать существо темной магией.

— Плетите сеть, бездельники! — зарычал Колбейн.

Он первым поднял руки и принялся создавать магическую сеть. Остальные колдуны присоединилсь к нему. Пока каменный гигант делал отбивную из огров, колдуны создали огромную плотную сеть и направили ее на противника. На своем пути сеть прихватила парочку огров, которым не повезло оказаться на ее пути, но служителей лабиринта это нисколько не смутило. Похоже, они были готовы к таким потерям. Главная цель была достигнута. Общими усилиями колдуны спутали каменного гиганта и повалили на землю.

Почувствовал безнаказанность, огры бросились на свою жертву и принялись колотить порождение стихий дубинами, пока оно не замерло, испустив дух.

— Отойдите все в сторону! — скомандовал Колбейн. — Мне нужен первородный дух.

Я напрягся, услышав слова старика. Что еще за первородный дух? Никогда не слышал ни о чем подобном.

— Кари, ты в курсе о чем это он?

— Вероятно речь о сердце элементаля. Точнее, не совсем сердце, а той искре, благодаря которой в нем зародилась жизнь.

— Как думаешь, зачем она ему?

— Возможно захочет вернуть кого-то к жизни. Не знаю точно.

— Разве есть что-то, чего ты не знаешь? — я удивленно обернулся на девушку, заставив ее покраснеть от смущения.

— Я и это видела лишь мельком. В этом мире существует много вещей, о которых мы не знаем.

Магическая сеть рассеялась после того, как Колбейн опустил руки и направился к поверженному порождению стихий. Я следил за действиями старика, не сводя с него глаз. Он возложил руки на грудь элементаля и закрыл глаза. Интересно, что он делает? Как ему удается достать эту частичку жизни и куда он ее покладет? Колбейн отпрянул от тела поверженного гиганта, когда яркая частичка поднялась над безжизненной грудой камня. Колдун вынул фиал и осторожно поймал частичку в стеклянную колбу.

— Хорошая работа, — похвалил он остальных. — В конечном счете, не бывает только плохих событий. Каждая беда приносит и радость.

— Вы вернете Феррина к жизни? — восторженно произнес один из колдунов.

— Вот еще! Ты хоть понимаешь какая это редкость? — Колбейн спрятал фиал за пояс и накрыл ее полами плаща. — Мало просто победить элементаля. Он должен быть достаточно сильным и древним, чтобы частичка не улетучилась с его смертью. У молодых элементалей это происходит практически мгновенно.

— Но зачем она вам? Кого вы хотите вернуть к жизни? — не унимался другой колдун.

— Не твоего ума дело, — отрезал старик. — Что встали? Поднимайте бойцов и в путь!

Уцелевшие колдуны бросились наводить порядок в строю. В скором времени нас снова подняли и повели дальше. Из этой ситуации я вынес урок, что обитатели подземелья не обязательно подчиняются Лабиринту, а могут жить своей жизнью и иметь собственные цели. Выходит, не все они и враги, хоть и опасны в равной мере. А еще я понял, что в день, когда Лабиринт горит красным, я даже не подумаю сунуться сюда. Если такие существа бродят по первому ярусу, что же там на более нижних?

— Долго нам еще идти? — поинтересовался Витольд. Перспектива спускаться глубоко вниз его не прельщала. Чем дальше мы шли, тем мрачнее становился наемник и его бойцы.

— Еще пару ярусов, и будем на месте, — хохотнул Колбейн.

— Старик, я не говорил, что хочу спускаться в самые недра!

— Можешь остаться здесь, если тебе так хочется, — колдун резко повернулся к своему собеседнику и наградил его суровым взглядом. — Ты думаешь, мы уходим так далеко от нечего делать?

— Я знаю зачем это все, — ответил наемник.

— Тогда иди и не ной. Не думаю, что кто-то из людей рад таким длительным переходам, — колдун остановился перед большой пещерой, из которой в разные стороны расходились несколько коридоров. — Хорошо, если ты так настаиваешь, мы пойдем быстрее. Кедран, Зельвиг, остаетесь здесь! Нифур, Торам, берете свои отряды пленников и ведете их за мной.

Колдуны разделились. Двое остались возле нас, а остальные направились к Колбейну. Огры также остались возле своих колдунов, а вот все гоблины, которые участвовали в захвате советника Трента, нерешительно переминались с ноги на ногу. Они явно не знали что им делать.

— Витольд, что стоишь? Идем! Гарк, веди своих гоблинов за нами.

— Почему ты все время тащишь меня за собой?

— Я думал, тебе будет интересно взглянуть на это, — произнес Колбейн. — Но, если честно, я не хочу оставлять тебя одного. Еще наделаешь глупостей и умудришься подохнуть здесь. А мне нужен сильный союзник, который послужит примером для остальных.

— Уговорил, — Витольд кивнул наемникам, приказывая следовать за ним, и отправился следом за Колбейном.

Отряд разделился на две части. Пленники заволновались, чувствуя скорую смерть, но удары кнутов быстро подавили их волю к борьбе. Самых стойких колдуны едва не забили до смерти. Ограм пришлось забросить их на плечи и нести в таком виде.

— Кедран, Зельвиг! Смотреть в оба! Если я узнаю, что хоть кто-то из них сбежал, поплатитесь головой! — Колбейн бросил быстрый взгляд на Трента. — Жаль, что ты не будешь слышать предсмертных криков, Трент. Ты пойдешь в следующей волне и умрешь последним. А пока сиди и думай, что ты мог исправить все это, но не смог.

Колдун захохотал и направился вперед. В скором времени вся процессия исчезла в одном из коридоров подземелья. Пару часов прошли в полной тишине. Наконец, колдунам надоело нести дозор, и они решили вздремнуть.

— Эй, тупицы! — крикнул Кедран. — Живо к пленникам. Сидите возле них, и чтобы ни один не сбежал, ясно?

Огры послушно поплелись к нам и устроились неподалеку, а колдуны направились в другой конец пещеры и устроились на сон среди поросших мохом камней. Через несколько минут оттуда уже доносился дружный храп.

Я осмотрелся, оценивая обстановку. Неподалеку от нас сидело несколько огров, которым нельзя было сомкнуть глаз. Они безучастно ковыряли дубиной в песке, погруженные в собственные мысли — обычное состояние откровенно скучающего огра. Это был практически идеальный шанс сбежать. Если не сейчас, то никогда.

— Кари, ты можешь освободиться от веревок?

Девушка утвердительно кивнула. Волшебница выставила перед собой связанные руки и принялась колдовать. Крошечный огонек появился над ладонью девушки и скользнул по рукам, лизнув веревки на запястьях. Кари скривилась от боли, но огонь не рассеяла. Через пару мгновений веревки подались. Девушка облегченно вздохнула и рассеяла магический огонь. На ее руках остались волдыри от ожогов. Надо же! Выходит, даже маги огня могут пострадать от своих же заклинаний. Хотя, почему я удивляюсь? Это было очевидно, странно, что я не думал об этом раньше.

— Развяжи меня, я помогу, — произнесла Тея, присаживаясь рядом с девушкой.

Нам с Торкалом и Барилом оставалось лишь следить за нашими надсмотрщиками, надеясь, что чудовище не вздумает поднять голову и посмотреть в нашу сторону.

— Жжет! — пожаловалась Тея, дернув рукой. От этого огонек еще сильнее скользнул по рукам и причинил еще большую боль.

— Не дергайся. Тебе еще повезло, самой себе прожигать веревки было куда неудобнее и больнее.

Наконец, обе девушки освободились, и Тея тут же принялась лечить раны на руках у себя и у Кари.

— А можно как-то по-другому? — поинтересовался Барил, когда пришла его очередь избавляться от пут.

— Можешь бежать с завязанными руками, — предложила девушка.

— Нет уж, спасибо, жги!

Разведчик протянул вперед связанные руки и зажмурился. На удивление огонек легко прошелся по поверхности веревок, почти не опалив кожу. Похоже, Кари поднаторела в филигранном управлении огнем.

Я вздрогнул от неожиданного чувства боли, когда огонь лизнул меня по рукам и ослабил давление веревок. Кровь хлынула к рукам, и мне показалось, что сейчас их разорвет от давления. Они тряслись скорее от боли, чем от волнения, но и этого хватало. В любой момент огры могли заинтересоваться тем, что происходит у пленников и сорвать наши планы.

Наконец-то кровообращение в руках восстановилось. Правда, сейчас все, что я мог делать — сжимать перстень советника и двигать кистями, освобождаясь от остатков веревки. Я вернулся на свое место, пропуская Торкала. Когда все члены отряда были свободны, мы по одному бросились к выходу. Сначала бежали девушки, затем Барил и я. Последним уходил Торкал. Сперва я хотел идти в самом конце, но волшебник меня убедил. Он должен сделать так, чтобы наше отсутствие не замечали как можно дольше.

— Торкал, теперь твой выход! — Иллюзионист послушно подставил руки и потер занемевшие запястья.

На том месте, где всего минуту назад сидели мы, появились наши иллюзии. Я бы ни за что не отличил их от настоящих людей.

— Торкал будет поддерживать иллюзии насколько это возможно, а потом присоединится к нам — я выложил друзьям важную деталь нашего плана. — Барил, надеюсь, ты видел в каких местах колдуны ставили ловушки?

— Шутишь? Я же разведчик! Я такие вещи вмиг замечаю. Даже больше, я запомнил дорогу, по которой мы шли.

— Вот и отлично. Значит ты идешь вперед и расчищаешь нам путь.

Я бросил прощальный взгляд на лагерь, проверяя не хватились ли нашей пропажи. Огры устроили пиршество, доедая разогретые тушки крыс, закопченные во время недавнего привала. Пленники безучастно смотрели в потолок, и только Трент смотрел в нашу сторону.

— Удачи, друзья, — прочитал я по губам советника.

Спасибо тебе, человек. Думаю, удача нам очень пригодится. Барил уже разобрался с первой ловушкой. Рассеянное заклинание издало легкий хлопок и выпустило облачко дыма — жалкая пародия на то, что произошло бы, сунься сюда кто-нибудь при активированной ловушке. Уверен, в этот раз колдуны постарались на славу, сделав так, что беднягу разорвет на клочки.

Возле развилки я остановился. Друзья прошли дальше, а я остался, чтобы позвать Торкала. Приложив руки ко рту, я трижды ухнул совой. Друг услышал мой зов даже в состоянии концентрации. Он вздрогнул и открыл глаза, иллюзии тут же рассеялись.

Волшебник успел добежать до меня, когда подземелье оглушил яростный рев огров. Похоже, они заметили пропажу. Теперь нужно бежать как можно скорее, пока нас не догнали. Сейчас бы не помешала пара пучков заплутника, но их под рукой не оказалось — эти твари вытрусили с нам практически все, что было в дорожных сумках и мешочках. Приходилось рассчитывать лишь на собственные силы.

— Что вы там возитесь? — прошипела Кари, когда мы догнали их. — Пропажу заметили?

Мы с Торкалом кивнули, не в силах говорить из-за отдышки.

— Значит, придется драться.

— Это мы еще посмотрим, — впереди послышался довольный голос Барила.

Я не хотел огорчать его и притуплять энтузиазм нашего разведчика, но я хорошо помнил пантер, сидящих в засаде, а также пару чудищ, которые уже не первом ярусе жаждали нашей смерти. Больших иллюзий по поводу возвращения в деревню я не питал. Я был без оружия, а вся наша партия вымотана после плена, ран и долгих переходов. Мало ли опасностей может поджидать нас в Лабиринте?

Только я успел это подумать, новая беда дала себе знать. Барил не успел даже моргнуть, когда на него обрушилась ловчая сеть. В следующее мгновение меня постигла та же участь.

— Ваше благородие, мы поймали двоих гоблинов! — воскликнул усатый воин в доспехах, на которых красовалось восходящее солнце.

— Допросить! — произнес холодный строгий голос.

Нас с Барилом поволокли вперед. Редкие камни, торчавшие из пола, неприятно били по бокам даже через толстую сеть. К счастью, это мучение продолжалось недолго. Наши пленители остановились возле статного темноволосого воина, которому на вид было под сорок. Он снял свой шлем и зорко смотрел на нас.

— Кто вы такие?

— Искатели из Горстейна, — ответил я и выдохнул. Похоже, это те самые гости, о которых говорили колдуны. Вот почему они спешили скорее спуститься вниз! Они знали, что за ними пойдет погоня из Вельсара!

— Ваше благородие, здесь еще трое!

Солдаты подвели к воину Кари, Торкала и Тею.

— Бродяги, значит, — заключил воин. — Посмотрите мне в глаза! Мое имя Варен Тар, я — сотник Вельсара. Мне плевать кто вы и как вас зовут. Все, кто перешел на сторону Лабиринта, не заслуживают жизни. Скажите где колдуны и умрете быстро!

Глава 18. Побоище

— Погодите, что значит перешли на сторону Лабиринта? Мы искатели! Мы сражаемся с тварями! — я не мог поверить, что спасение в лице воинов Вельсара оберенется для нас очередной проблемой.

— Тогда скажи мне как вы попали на первый ярус без оружия?

— На Горстейн напали и захватили несколько десятков жителей в плен, нам удалось бежать. Если вы не верите, можете коснуться запястья и увидеть мой класс. Он меняется у тех, кто переходит служить Лабиринту.

— Меняется класс? Можешь это старушкам на ярмарке рассказывать, да всяким олухам, которые с радостью расставят уши и будут слушать подобную чушь. Всем известно — класс дают только боги. Так что советую оставить деревенские байки в стороне и говорить честно. Надеюсь, ты понимаешь, что вас ждет казнь? Это война, сынок, а я не вижу на тебе кандалов.

— Мы сбежали!

— Хватит! Говори где твои предводители, пока голова на плечах. Я убью тебя первым, если не услышу ответа.

Варен Тар вынул меч из ножен и приставил его к моему горлу. Холодная сталь коснулась шеи и легонько надавила на кожу, едва не разрезав ее.

— Колдуны остались впереди, возле ворот на второй ярус. Они повели часть пленников вниз, а остальные, как и мы, остались ждать своей участи.

Я думал о том, что неплохо бы показать сотнику перстень Трента и рассказать, что мы видели его, но похоже, что он явно не был настроен на диалог. Покажи я ему перстень, он решил, что я отобрал у советника яркую побрякушку, а секретный вопрос Варен Тар точно не знал.

— Вот это уже другой разговор. Веди! Впредь говори только по существу, но учти — если ты заведешь нас в ловушку, умрешь в то же мгновение.

— Нет смысла вести их сюда, — Торкал осмелел и решился заговорить. — Они уже гонятся за нами и скоро будут здесь.

— Нирт, приготовь свой десяток к неожиданной встрече, — скомандовал сотник. — А эти пусть идут впереди прямо перед вами.

Нам на шеи надели петли, как у висельников, только конец веревки сжимал в руках воин, специально назначенный для этого. Жгучее желание начистить морду этому Варен Тару не покидало меня, но сейчас я был бессилен. Мы шли впереди, поэтому особых иллюзий на спасение питать не приходилось. Ирония заключалась в том, что обе стороны считают нас врагами и прикончат при первой же возможности.

Не успели мы пройти и сотню шагов, как впереди послышался гул. С каждой секундой он нарастал, отражаясь от стен подземелья. Похоже, наши преследователи были близко.

— Этих в сторону, занять боевые позиции!

Нас оттащили к большому камню, которым и придавили концы веревок. Сейчас мы были больше похожи на сторожевых собак, которых посадили на цепь. Это было оскорбительно, и я дал себе обещание, что если мы выберемся отсюда, Варен Тар обязательно ответит за это.

Тем временем, воины Вельсара устроились посреди широкой пещеры. Впереди стояли воины с прямоугольными щитами, в задних рядах расположились лучники и арбалетчики. Всего горстка лекарей ютилась позади, окруженная личными телохранителями Варен Тара. Ни одного волшебника или разведчика. Удивлен, что им вообще удалось пробраться так далеко. Хотя, судя по нескольким воинам, раны которых еще не до конца затянулись, можно было судить, что проход по двум уровням Лабиринта дался отряду непросто. Да и если учесть, что Варен Тар сотник, то в его отряде явно не хватало с десяток бойцов.

— Они что, собрались давать им бой по всем правилам? — удивился Торкал, который, как и все члены нашего отряда следил за развитием событий.

— Похоже, что так.

В детстве мы расставляли косточки от плодов в разных порядках, представляя, что это воины. Вишневые косточки были лучниками, абрикосовые — пехотинцами, закованными в тяжелую броню, а сливовые — волшебниками. Теперь же сценарии этих сражений разворачивались перед нашими глазами. Сотник планировал вступить в бой как в лучших традициях школы полководцев, вот только я не был уверен, что колдуны будут биться по его правилам. Если быть точным, я знал, что они поступят наоборот.

— Выпустите нас! Мы тоже хотим драться! — закричал Барил.

— Ага, на стороне чудищ? Как же! — отозвался один из воинов, стоявший в охране лекарей. Он расправил длинные усы и ухмыльнулся.

— Как вы не понимаете что мы на вашей стороне?

— Боги разберутся, — ответил старый вояка. — Вот отправитесь к ним и все там расскажете.

Ясно, этим твердолобым объяснять что-то не имеет смысла. Пока их можно смело записывать в число врагов и не рассчитывать на помощь.

— Идут! — крикнул кто-то впереди.

— Поднять щиты и ждать атаки! Ни шагу назад. За Вельсар!

— За Вельсар! — подхватили воины, когда первые чудовища уже появились в пещере.

— Они не будут биться честно...

До моих ушей донесся встревоженный голос Торкала, а потом все вокруг заполонил черный туман. Рев чудовищ и крики людей смешались в одно целое, заложив уши. Кто-то кричал от страха, другие пытались поддержать себя, третьи хрипели, хватаясь за перегрызенные глотки. Я инстинктивно пригнулся и присел на землю, надеясь, что нас не зацепят заклинания колдунов. Одно из них пролетело совсем неподалеку, прорезав окружающую тьму.

— Кари, можешь освободить нас? — закричал я, надеясь, что в этом шуме девушка сможет услышать меня.

— Легко!

Я в ужасе представил как она будет прожигать веревку на шее в этой темноте, но волшебница пошла иным путем. Вспышка пламени появилась перед нами, охватив сразу все веревки. Я тут же рухнул на землю, потому как натянутая веревка, державшая меня, перегорела. Огрызок веревки ударился о нагрудник и зашипел, коснувшись холодной поверхности металла.

— Возьмитесь все за руки и уходим! — я нащупал чью-то руку и потянул к себе. Кажется, это была Кари.

— Погоди, Барил где-то пропал!

— Что это вы тут устроили?

В тумане, который уже начал рассеиваться, мы увидели возмущенное лицо усатого воина. Сейчас я был готов сцепиться с кем угодно, лишь бы только оказаться подальше отсюда. Воин стоял у нас на пути, поэтому я не придумал ничего лучше, чем выпустить руку Кари и броситься на него. Не ожидавший нападения воин упал на лопатки и попытался подняться, но я поставил ногу ему на грудь и прижал его к полу.

— Я мог бы убить тебя, но не могу этого сделать, потому что я на вашей стороне. Надеюсь, ты выживешь и все поймешь!

— Ричи, уходим! — голос Теи раздавался позади, но саму девушку не было видно за черным туманом.

Лекари испуганно оглядывались по сторонам, окружив себя каменными шипами. Они не могли лечить своих товарищей, потому как просто не видели куда направлять заклинания. Окажись среди них хоть один маг воздуха, он смог бы разогнать туман. Стоп! Я же паладин и способен рассеивать тьму. А что, если попробовать?

Я совершенно не знал как это делается правильно, поэтому действовал инстинктивно. Вытянув руки вперед, закрыл глаза и мысленно призвал вспышку света, но ничего не произошло.

— Пусть свет рассеет тьму!

Закричал я скорее от бессилия, ведь в том идиотском тумане гибли люди, и у меня получилось! Не знаю как называется это заклинание и что оно толком дает, но из моей руки и амулета, висевшего на шее, вырвались два луча, которые ударили вперед, пронизывая черный туман. Там, где светили лучи, он начал рассеиваться. С каждой секундой туман исчезал все быстрее.

— Вот это ты выдал! — воскликнул усатый воин, который уже поднялся. — Похоже, я действительно ошибался на твой счет. Расскажу Варен Тару о твоем поступке, конечно, если буду жив.

— И если ему удастся уцелеть, — ответил я, бросив взгляд вперед, где теперь уже было видно масштабы побоища.

Возможно воин хотел еще что-то сказать, но тут с самого потолка на него обрушился огромный паук. Хелицеры вонзились в шею бедной жертвы, он выронил меч и безвольно осел на пол, закатив глаза. Яд паука действовал очень быстро, особенно, если попасть им в артерии рядом с мозгом или сердцем. Я лишь успел подхватить меч и стащить с ослабевшей руки щит, когда тварь принялась за поиски новой жертвы. Огненный шар, выпущенный Кари, заставил ее пошатнуться и переключиться на целителей.

Бедные маги земли размахивали посохами и звали на помощь, укрывшись за высокими и острыми каменными шипами, сотворенными ими для защиты. Несколько воинов бросились им на помощь, но по своду пещеры ползли уже новые пауки. Похоже, чудовища решили забраться в тыл и устроить здесь жаркую встречу болванам, которые спустились в подземелье, не зная как тут все устроено.

— Если ты собрался умереть здесь, просто скажи нам об этом, мы не будем тебе мешать, — сердито произнесла Кари прямо над моим ухом. — Ты забыл что случилось с Барилом, когда его ужалил тот паук? Мы не сможем выбраться из подземелья, если придется тащить кого-нибудь.

— Мы должны помочь им!

— Они обречены. Тварей слишком много, а у нас еще есть шанс выбраться отсюда. И потом, не забывай, что они хотели нас прикончить. Ричи, ты собрался помогать своим палачам?

— Они на нашей стороне, просто не понимают, что нам можно доверять. Если мы поможем им, они увидят, что мы сражались с чудовищами.

— Не думаю, что они вообще что-то увидят. Посмотри!

Кари указала вперед, где черный туман уже рассеялся. Фланги еще держались, а вот центр твари продавили. Огры размахивали огромными дубинами, круша щиты и пробивая себе дорогу вперед. Колдуны били заклинаниями, а гоблины осыпали врагов отравленными стрелами. Тела убитых тварей устилали пол пещеры вперемешку с телами павших людей. Отдельные отряды уже отступали к тоннелям, закрепляясь в узком пространстве.

— Уходим, пока это еще возможно, — как бы это ни выглядело, мы должны воспользоваться шансом, подаренным этими людьми.

— У нашего друга Ричи проснулся здравый смысл. Юхуу!

Торжествующий Барил выбросил кулак в воздух. Откуда только у него берутся силы для оптимизма? Мы помчались вперед, время от времени оглядываясь назад. Пауки пока не спешили устраивать за нами погоню. Они все пытались пробраться к целителям, пока те лечили раненых бойцов. Похоже, там собрался довольно мощный кулак из трех десятков воинов, но их теснили огры, а с другой стороны не давали отступить пауки. Каждая секунда промедления могла привести к печальным последствиям.

Постоянно оглядываясь назад, мы пропустили опасность спереди. Тень мелькнула перед нами, бросившись к Барилу. Разведчик успел лишь прикрыть лицо рукой, когда воин с невиданной скоростью подскочил к нему и повалил на землю. Незнакомец повернулся к нам, и я узнал Витольда. На его лице играла привычная ухмылка.

— Вы куда-то собрались? Веселье ведь только началось. Останьтесь, увидите как мы расправимся с наши врагами, а потом возьмемся за вас!

— Честно говоря, как-то нет никакого желания, — ответил я, направляясь к противнику.

Еще двое наемников следовали за ним. Их трое — нас пятеро. Неважно насколько они сильны, в этот раз я должен победить во что бы то ни стало. Уверенности добавляли друзья, готовые обрушиться на наемников. Всем хотелось припомнить им падение Горстейна.

— Полегче! — отозвался наемник и вынул из дорожной сумки сферу. — Сейчас вы увидите что такое мощь!

Договорить наемник не успел. Огненный шар, выпущенный Кари, ударил в сферу и выбил ее из рук воина, оставив глубокие ожоги на его руках. Сфера упала на каменный пол, но не разбилась.

— Поднимите сферу! — заорал Витольд, карабкаясь к ней, но Барил оказался проворнее. Он подскочил к ней и первым взял ее в руки, оттолкнув наемника.

— Сферу сюда, быстро! — в руках Витольда сверкнул короткий меч — идеальное оружие для боя в узких коридорах Лабиринта.

Интересно, он крепко сжимает меч? Ладони у него уцелели, а вот внешняя сторона кистей покрылась волдырями. Мне кажется, это должно сыграть нам на руку.

— Попробуй отними.

Барил юркнул мне за спину. Отлично! Значит, зачинщик драки он, а расхлебывать мне. Хотя, даже не будь у разведчика в руках сферы, боя не удалось бы избежать.

— Такие вещи нужно использовать сразу, чтобы не возникало таких проблем, — ответил я, выставляя перед собой щит.

— А ты знаешь что там?

— Энергия сотни убитых врагов, — Кари ответила за меня.

Услышав слова волшебницы, я вздрогнул. Ладно там названия чудовищ, но откуда она может это знать? Это же темная магия! А девушка не так проста, как может показаться на первый взгляд. Нужно будет кое-что у нее прояснить, когда мы выберемся отсюда.

— Верно, девочка. Сила, полученная от убийства сотни врагов, — подтвердил Витольд. — Поэтому вы не будешь делать глупости, а просто отдадите ее мне.

— А что взамен? — поинтересовался я. Отдавать сферу, конечно же, не было смысла. Противник, получивший такую силу, получит сразу ранг, а то и два, смотря чьи силы там содержатся. Если простых гоблинов — это одно, а вот если кого посильнее — совсем другое дело.

— Взамен вы проживете еще пару дней, пока вас не прикончат мелкие гоблины.

— Сомнительное удовольствие...

— Хорошо, отдайте сферу и можете идти. Сделаю вид, что вас здесь не было.

— Отдать сферу и получить еще более сильного врага? Неужели я похож на тупого огра, который попадется на эту удочку?

— Видят боги, я предложил вам больше, чем стоило, — произнес Витольд. Он повернулся к своим товарищам и произнес. — Убейте их, а сферу отдадите мне.

Щелкнули арбалеты, но я уже призвал барьер. Один из арбалетных болтов ударил в щит, другой прошил защитный купол и ударил в нагрудник, оставив там едва заметную вмятину. Но самое главное — я уже приблизился вплотную к противникам, которые не успели сменить оружие.

Короткий взмах, и меч разрубает руку наемника, держащего арбалет. Он упал на пол, а в это время на меня набросился его напарник. Что он может сделать с арбалетом в одной руке и кинжалом в другой? Витольд сделал шаг назад, потому как перед ним выросла огненная стена, не дающая приблизиться к волшебникам.

Зараза, пока я добивал первого, второй противник уже успел отбросить в сторону ненужный арбалет и вооружиться. Размахивая оружием, он не давал приблизиться к нему, а кулачный щит позволял молниеносно парировать мои выпады и тут же атаковать.

Судьба поединка разрешилась неожиданно. Рядом с наемником появился усатый страж, с которым мы распрощались во время битвы с чудовищами. Наемник сделал шаг в сторону и рубанул по закованному в доспех воину. Страж исчез, оставив после себя лишь облачко, но этого времени мне хватило, чтобы толкнуть наемника щитом и обрушить на его голову меч.

— Спасибо, Торкал! — произнес я, оглядываясь по сторонам. Я искал глазами Витольда, но его нигде не было.

— Сбежал, — произнесла Кари, кивнув в сторону одного из коридоров. — Призвал облако пыли и унес ноги, когда запахло жареным.

— У нас есть то, что ему очень нужно. Где бы он ни был, он обязательно придет за сферой.

— Стоп, а где Тея? — Торкал удивленно оглядывался по сторонам. — Она стояла сзади меня.

— За Витольдом, живо! — я рванул в коридор, на который указала Кари.

— Ричи, стой! Он ведет нас в ловушку.

— А что ты предлагаешь? — я не сбавлял темп. — Оставить Тею им и уйти без нее?

— Жизнь одного человека тебе важнее, чем всего отряда? Скажи, если бы это была не Тея, а я или, скажем, Барил, ты бы бросился за ним?

От возмущения я даже остановился. Резко повернувшись к Кари, я высказал ей все, что думаю по поводу ее ревности и подобных мыслей.

— Да! Потому что это член моего отряда, и я готов рисковать жизнью ради спасения каждого из вас. Если ты не готова, уходи!

Круто повернувшись, я бросился дальше. На самом деле этот перерыв мне был нужен чтобы восстановить дыхание, но отчитав Кари, я совершенно не отдышался, потому время оказалось потраченным напрасно.

— Витольд! Забирай сферу! — подтверждая серьезность своих слов, я вынул сферу из дорожной сумки и вытянул ее перед собой. — Но у меня есть одно условие. Ты должен вернуть Тею живой.

Я понимал, что возможно наемник уже далеко и не услышал моего крика, или же побоится выйти в одиночку против отряда, но шанс нужно было использовать.

— Витольд!

Я снова закричал, надеясь получить ответ. Это было рискованно, ведь если чудовища уже расправились с воинами Варен Тара, они вполне могли пуститься за нами в погоню. Около минуты ничего не происходило, а затем из-за поворота появился наемник. Он вел девушку перед собой, прикрываясь ей, как щитом.

— Где уверенность, что не обманешь?

— Мне нужна Тея, тебе — сфера. Решим этот вопрос при одном условии — каждый получит то, что хочет и уйдет своей дорогой.

«Не отдавай меня ему. Используй сам. Ты ведь станешь сильнее! Неужели ты не понимаешь, что он убьет всех вас, когда получит мою силу?»

— Кто ты? — прошептал я, надеясь, что меня не услышит ни Витольд, ни друзья.

«Тот, кто даст тебе силу победить».

— Она мне не нужна.

«Уверен? Ты же хочешь победить Лабиринт? А как же спасти друзей и выбраться отсюда? Наконец, ты хотел найти отца...»

— Откуда ты все это знаешь? И потом, ты не сказал кто ты. Я не собираюсь разговаривать с незнакомцем.

«Я прочитал твои мысли. Это ведь так легко. Ты совсем не прячешь их, как некоторые. Стоит лишь заглянуть внутрь тебя, и они как на ладони...»

Ясно, тактика нескольких вопросов подряд провалилась. Получив ряд вопросов сразу, мой странный собеседник выбрал самый удобный для ответа.

«Прими силу, и ты победишь Витольда! Ты ведь хочешь спасти Тею?»

— Ричи, что с тобой?

Голос Кари вырвал меня из раздумий. Я понял, что опустился на колени и обеими руками сжимаю сферу, вглядываясь в переливающуюся в ней силу.

— Так что на счет нашего уговора? — я посмотрел вперед и увидел обеспокоенное лицо Витольда. Наемник был готов наброситься на меня, чтобы вернуть свою награду.

Действительно, почему бы мне не использовать сферу и не прикончить его?

Глава 19. Темные коридоры

— Даже не вздумай использовать сферу сам!

Голос Витольда дрогнул. Я видел как дрожали его руки. Неужели он так переживает из-за сферы? Что в ней такого помимо силы, что заставляет его дрожать от волнения?

— Больно она нужна мне, — я убрал руки в стороны, оставив сферу на каменном полу, и отошел на пару шагов назад. — Твой ход, Витольд!

Наемник поколебался, но толкнул девушку вперед.

— Прости, Ричи! — воскликнула Тея и прижалась ко мне.

— В этом нет твоей вины, все в порядке. Идемте отсюда.

— Погодите! Я с вами еще не закончил! — голос наемника заставил нас обернуться. Он схватил сферу и мгновенно впитал в себя ее силу. Его трясло от переполняемой энергии. Похоже, как минимум ранг он точно поднял.

Зрачки наемника расширились и потемнели. Сейчас они занимали почти всю видимую поверхность глаза. В два прыжка он оказался рядом с нами и обрушил удар мечом сверху. Я едва успел прикрыться щитом, настолько быстрыми были удары. Подсечка, и я оказался на земле в крайне неудачном положении для боя. Витольд поставил ногу на щит, прижав его к земле и не давая мне освободить руку.

— Что же, Ричи, ты допустил всего одну ошибку, но Лабиринт ошибок не прощает! — удар Витольда оцарапал каменную поверхность пола. Если бы я не убрал голову в сторону, то результат был бы совсем другим.

Наемник играл со мной, как кот с мышью, чувствуя собственное превосходство. Вывернувшись, мне удалось ударить его ногой, оттолкнув в сторону. Он пошатнулся, но сделал шаг назад. Мне хватило этого чтобы освободить руку от щита и подняться. Мышцы предплечья отзывались болью при каждом движении. Похоже, на левую руку в этом бою рассчитывать не стоит.

Витольд сделал резкий рывок вперед, намереваясь проткнуть меня насквозь. Я вовремя разгадал его намерения и успел увернуться. Лезвие меча прошло в паре сантиметров от тела. Бросив оружие, мы сцепились и упали на пол, яростно пиная друг друга. В мыщцах Витольда чувствовалась недюжинная сила. Он и до этого был не самым слабым противником, а теперь, когда получил силу от Лабиринта, он стал еще сильнее. Я же ранил его совсем недавно, почему он все равно такой сильный?

— Сопротивляться бесполезно, Ричи, — прохрипел наемник, повалив меня на спину.

Стоп, а почему бы мне не использовать свою силу? Паладин я, в конце концов, или как? Я призвал на помощь силу света и мысленно зарядил оружие. Кулаки озарило яркое свечение, и я, что есть силы, зарядил Витольду. От удара он ненадолго потерял концентрацию и пропустил еще пару сильных ударов, но стоит отдать ему должное — он быстро пришел в себя. Интересно, какой у него ранг?

Наемник схватил меня за горло и попытался задушить. Казалось, что еще немного, и он добьется своего, но вдруг он вздрогнул всем телом и рухнул рядом. Сзади стоял Барил с окровавленным кинжалом в руках. Разведчика трясло не только от страха, но и от переполнявшей его силы. Не выдержав такого притока, он упал на колени и закричал.

— Ты в порядке? — я всерьез обеспокоился другом. Что, если сила Лабиринта передается и тому, кто убивает одержимого?

— Два ранга сразу... Сначала один, а потом сразу следом и второй. Теперь и я понимаю что это такое, — прохрипел Барил, приходя в себя.

— Поздравляю. Я склонился над разведчиком и коснулся его запястья.

«Имя: Барил. Класс: Разведчик. Ранг: Второй»

Не было никаких вспышек, отрывков информации. Он был равен мне по рангу, поэтому я считывал его легко. Барил еще не пришел в себя и не понял что я сейчас сделал. Вот и хорошо, пусть между нами не будет недоверия.

— Вставай, нужно убираться отсюда. Не удивлюсь, если эти твари уже где-то рядом.

В подтверждение моих слов оглушающий рев прокатился по коридорам подземелья.

— Не знаю как вам, а мне кажется, что самое время уносить отсюда ноги, — Барил, с опаской покосился на коридор, откуда доносился рев десятков глоток.

— Так что стоишь? Вперед!

Разведчик помчался по коридору, на ходу вспоминая откуда мы пришли. Время от времени ему приходилось останавливаться и обезвреживать ловушки. Одна за другой они вяло вспыхивали, оставляя после себя облачко дыма, и освобождали нам дорогу. Обилие ловушек говорило нам о том, что отряд Варен Тара скорее всего пришел по другому тоннелю, а значит у нас есть возможность выбирать куда двигаться и запутать следы.

Мы старались не отставать от Барила. В этот раз я решил рискнуть и устроился в конце отряда. Если впереди и появится опасность, разведчик первым даст нам об этом знать. А вот сзади точно были враги и вероятность, что они догонят нас раньше, чем мы вляпаемся в очередную неприятность, была куда выше. И потом, я видел весь отряд как на ладони. Так было легче смотреть за друзьями. Похищение Теи не прошло даром — я всерьез опасался, что это может повториться с кем-нибудь из друзей.

— Святилище! Скорее туда! — закричал Барил.

— Нет, уходим в другой коридор! — не сбавляя бег, я заскочил в ближайший поворот, идущий параллельно с тем, что заметил Барил.

— Ты что, там они нас не достанут! Переждем, пока они уйдут, или подоспеют другие искатели.

— Барил, других искателей больше нет! Все, кто был в Лабиринте, погибли! С Горстейна больше никто не придет, чтобы искать нас по всему первому ярусу.

Сейчас я невольно подумал об отце. Каким же наивным я был, полагая, что ему каким-то чудом удалось выживать здесь больше одиннадцати лет! Сила, вырвавшаяся из нижних ярусов Лабиринта, смела все отряды на ее пути, а потом навалилась на Горстейн, разгромив его защитников.

Похоже, наши преследователи также решили, что мы выберем поворот к святилищу и устремились туда. Лишь некоторые затормозили и пошли по запаху, но нам от этого было только лучше — мы смогли выиграть несколько драгоценных секунд. Барил обогнал меня и помчался вперед, разведывая путь. Не удивительно, ведь на нем нет таких тяжелых доспехов.

— Впереди какой-то шум. Слышите? — разведчик остановился и прислушался.

Мы остановились, тоже напрягая слух. Спереди действительно доносился шум, но совсем другой. Если сзади доносился рев и топот, то спереди казалось, будто шумит вода.

— Посмотри одним глазом. Если там опасно — сразу возвращайся к нам, а мы будем идти за тобой.

Отряд облегченно вздохнул, получив разрешение сменить бег на спокойный шаг, но счастье продлилось недолго. Барил вернулся всего через минуту.

— Все плохо. Там что-то наподобие подземной реки.

— Мы сможем перебраться на другую сторону?

— Не думаю. Течение слишком быстрое, и мне кажется, что там водопад...

Рычание чудовищ позади нас не оставляло нам времени для споров и размышлений.

— Посмотрим что там, — предложил я, рванув вперед.

Это действительно оказалась бурная подземная река. Вода пенилась, разбиваясь о каменные гребни и бурлила, как в котле. Интересно, куда текла эта река, ведь наружу вода выходила в нескольких часах пути к северу от Горстейна. Неужели это та самая река?

Твари уже взяли наш след и рычали позади. Их еще не было видно, но судя по доносящимся звукам, они были близко. Я отошел в сторону и принялся стаскивать с себя доспехи. Жаль, они мне здорово послужили, но за время путешествий по коридорам лабиринта пришли в полную негодность. С ними мне точно не выплыть, потому придется их оставить.

— Ты что делаешь? — удивился Барил.

— Снимаю доспехи. Или ты думаешь, что я смогу плавать в таком наряде?

— Ты что, серьезно собрался... туда? — разведчик перевел взгляд на бурлящий поток и замолчал.

Оставлять доспехи чудовищам мне не хотелось. Я забросил их за камень. Если будут вынюхивать наш след — найдут. А нет — будут дожидаться нового хозяина. Кто знает, может, еще вернусь за ними. Освободившись от последних элементов брони, я повернулся к друзьям. Себе оставил только меч, надежно закрепленный на поясе.

— Я пойду первым. Если мне удастся выбраться, пойдете за мной. Все умеют плавать?

— Я — нет, — отозвался Барил.

— Просто прыгай в воду и задержи дыхание. Течение само понесет тебя дальше, а там мы тебя вытащим.

— Ричи, стой! — я уже собирался прыгнуть, когда Кари подошла ко мне и поцеловала в щеку. — Береги себя.

Тея тут же подбежала ко мне и повторила за волшебницей, чмокнув меня в щеку. Я замер с глупым видом, не зная что делать дальше. Как ни странно, но меня спас рев чудовищ, доносившийся совсем рядом. Я кивнул и помчался к воде. До противоположного берега было не меньше пяти метров, поэтому я оттолкнулся от края берега и прыгнул, надеясь пролететь хотя бы метра три. Поблизости камней не было видно, поэтому оставалась надежда, что удастся скорее перебраться на другой берег.

Смачный шлепок о воду ознаменовал погружение. При падении отбил, наверно, всю филейную часть тела, но самая большая проблема скрывалась не в этом. Вода было просто ледяной! Мышцы тут же сковало, и я едва смог грести. Течение уносило в сторону, и скоро силуэты друзей остались далеко в стороне.

— Ричи-и-и! — кто это кричит? Наверно, Кари. Хотя, поди тут разбери, когда бурлящая вода то накрывает с головой, то уносит вниз, затягивая с головой.

Пальцами мне удалось нащупать твердый камень и ухватиться за него. Течением меня едва не смыло дальше. Стоило больших усилий удержаться за него. Забравшись чуть выше, я смог протереть глаза и осмотреться. Друзья были метрах в двадцати в стороне. Они бегали по берегу, думая как мне помочь. Если бы течение не размыло часть породы, я бы их и не увидел. Другая хорошая новость — до противоположного берега было не больше полутора метров. Я забрался как можно выше, оттолкнулся и прыгнул к своей цели. После непродолжительнойборьбы с течением мне все же удалось зацепиться за каменный край и выбраться на берег. Течением меня едва не растерло о каменную поверхность, как на огромной терке, но все уже позади. С трудом мне удалось найти в себе силы, чтобы подняться и помахать рукой друзьям.

Торкал прыгнул следующим. Волны подхватили его тело и понесли дальше. Он безуспешно барахтался, стараясь зацепиться за камни, но течение несло его дальше всякий раз. Нам повезло, что река оказалась такой узкой. Будь она вдвое шире, до противоположного берега мы бы не добрались. Следующими в воду прыгнули девушки. Первой решилась Кари. Она разогналась и нырнула в воду, исчезнув с головой. Лишь через несколько секунд она вынырнула, показавшись на пару метров ниже по течению.

Трюк был очень опасен, но оказался действенным. Девушка почти добралась до противоположного берега. Вот только дальше развить успех ей не удалось. Она была легче, чем мы с Торкалом, и течение уносило ее в сторону водопада.

— Торкал, стой на берегу и держи меня за руку, — скомандовал я, свешиваясь в воду.

— Ты с ума сошел? Нас же утащит течением вниз!

— Делай что велено! — огрызнулся я и уперся ногой в торчащий из воды камень. Кари протянула руку и ухватилась за меня. Еще немного, и мокрые пальцы выскользнули бы из моей руки, но я надежно перехватил ее за запястье и потянул.

Спустя мгновение девушка оказалась на берегу и тряслась от холода. Волшебница призвала огненный шар, который хоть немного согревал после купания в холодной воде.

Тея прыгнула следующей. Девушке повезло немного меньше. Она зацепилась за острый каменный гребень и ударилась головой. На время она потеряла самообладание.

— Держись! — забыв об опасности, я прыгнул в воду. Тут же мышцы скрутило из-за холода. Мне удалось ухватиться за тот самый уступ, от которого отталкивался до этого, и схватить Тею за одежду. Мокрая мантия немного разошлась по швам, но выдержала. Я ловко обхватил девушку одной рукой и оттолкнулся от уступа, отчаянно гребя свободной рукой в сторону берега. Конечно, мы пошли ко дну, но течение относило не так сильно. Торкал схватил меня за шиворот и помог выбраться сначала мне, а потом и целительнице.

Девушка дрожала от холода и страха. Голова была залита кровью, а из разорванной мантии выглядывала сформировавшаяся упругая грудь. Тея стыдливо прикрылась рукой, скрывая от посторонних глаз свою красоту.

— Возьми мой плащ, произнес я, помогая девушке укрыться. Чтобы не запутаться в нем, я скатал его в рулон, но даже так он промок насквозь.

— Барил, давай! — закричал Торкал.

Разведчик стоял на берегу, пытаясь набраться решимости чтобы прыгнуть. Сзади уже показались гоблины в сопровождении огров. Увидев подступающих врагов, Барил прыгнул, но сделал это невероятно криво. Он прыгнул без разгона, а потому пролетел всего метр. Очутившись в воде, разведчик принялся отчаянно барахтаться. Пришлось повторять туже процедуру, что и с целительницей. Барил наглотался воды и замерз, но в принципе, был в порядке.

Вдохновленный успехом разведчика, гоблин прыгнул в воду. Течение подхватило его и понесло, как пушинку. Он был легче нас раза в полтора, потому бороться со стихией ему было куда труднее. Я поймал взгляд полный отчаяния, когда он проплывал мимо нас. Через минуту существо скрылось из виду в темноте, а затем послышался его истошный вопль. Похоже, бедолага доплыл до самого водопада.

Меж тем в дело вступили более мощные фигуры. Огры осторожно спускались в воду, борясь с течением. Вода пенилась, ударяясь о них, но не могла сбить с ног. Чудовища погрузились в воду почти до самых плеч, но упорно пытались идти дальше. Мимо нас угрожающе просвистела отравленная гоблинская стрела. Стрелки они, конечно, были так себе, но даже с сотни шагов можно попасть в цель, если хорошо постараться, а давать такую возможность этим тварям не хотелось. Теперь все мы были без доспехов, и любое попадание стрелы могло стать смертельным, поэтому мы решили убраться подальше, пока чудовища не нашли действенный способ, чтобы перебраться на нашу сторону.

Уже перед тем как свернуть в очередной коридор, я увидел как самые предприимчивые гоблины перескакивали по спинам огров, образовавших живой мост. Так недолго и на другой берег выбраться!

Снова пришлось бежать. Казалось, что последние несколько дней мы только и делали, что шли или бежали. Одежда промокла и прилипала к телу, сковывая движения. Нас трясло от холода.

— Нет, так дело не пойдет, — решительно заявила Кари, когда мы в очередной раз свернули в длинный тоннель. — Раздевайтесь!

— Чего? — наши лица вытянулись от удивления.

— Что слышали. Я хочу посушить нашу одежду.

— Хорошо, тогда давай вы первые, — предложил Барил.

— С чего это мы первые будем раздеваться? — вспыхнула Тея, мантия которой и без того находилась в плачевном состоянии.

— Ну, вы девочки. Мы и потерпеть можем, поэтому уступаем вам, — нашелся Торкал. Кажется, его доводы произвели впечатление на девушек.

— Хорошо, но тогда вы выйдете из пещеры, — строго заявила Кари.

— Хорошо, хоть не с Лабиринта, — хохотнул разведчик и первым направился к повороту в соседний тоннель.

Одежда девушек была мокрой и облегала их стройные тела. То и дело они ловили на себе наши смущенные взгляды, поэтому не было ничего удивительного в том, что им было некомфортно. Что уже говорить о том, чтобы полностью остаться без одежды. Избавившись от нашего внимания, девушки сняли одежду и осторожно расстелили на камнях. Сзади Кари уже сотворила огненную стену, которая тут же принялась греть камни и сушить вещи.

— Долго нам тут так торчать? — поинтересовался Барил. — Сзади напирают чудовища, а они красоту наводят.

— Ладно тебе возмущаться. На себя-то посмотри. Сидишь зубами клацаешь от холода! — осадил я друга.

Разведчик поморщился, но промолчал. Минут пятнадцать мы сидели в таком положении.

— Интересно, где мы оказались? — задумался Торкал.

— Не думаю, что на наших картах изображена эта часть первого яруса. По крайней мере, я не видел там реки.

— Будем искать, — отозвался Барил. — Надеюсь, есть возможность вернуться ко входу на ярус другим путем, не пересекая реку.

Из-за камня показалась Кари. Ее одежда уже высохла, как и волосы, которые теперь рыжими копнами торчали во все стороны.

— Теперь ваша очередь, — произнесла девушка, безуспешно борясь с непослушными волосами.

— Э, нет! Ты тоже выйди в другой коридор, — запротестовал Барил.

Девушка хмыкнула, но не стала спорить и послушно удалилась. Только после этого мы сняли одежду и расстелили ее на камнях. Главное, чтобы нас сейчас не нашли чудовища. Хороши же мы будем в таком виде!

Глава 20. Гарк, Зарк и другие неприятности

Получив обратно сухое белье, я поторопился одеться. Одежда еще сохранила тепло от магического огня и дарила поистине приятные ощущения.

— Эй, что с моей курткой? — возмутился Барил, вертя в руках верхнюю одежду, ставшую на пару размеров меньше.

— Извини, она оказалась слишком близко r огню и перегрелась, — виновато отозвалась Кари.

Разведчик с недовольным видом нацепил куртку поверх рубашки и нахмурился. Смотрелась она на нем действительно комично.

— Давайте продолжим путь, пока нас не обнаружили, — я попытался переключить внимание недовольного Барила на более насущные проблемы.

— Да брось, они наверняка все еще пытаются перебраться через реку. Но можешь не волноваться, если они окажутся поблизости, я обязательно это услышу.

Барил повернулся к коридору, откуда мы пришли, и замер. С дюжину гоблинов стояли перед нами, направив на нас короткие копья и рогатины.

— Говоришь, пытаются перебраться? — поинтересовался я у друга.

— Ну, вообще я на это рассчитывал.

Натерпевшись неприятностей, мы совершенно забыли о преследователях и поплатились. Пока грузные огры застряли в реке и наверняка пошли в обход, более юркие гоблины перебрались по их спинам через реку и устремились в погоню. Унюхать наш след этим существам с огромными носами не составило труда.

— Гарк говорит идти за ним! — пропищал гоблин.

Сопротивляться было глупо. Я даже не успею вынуть меч, как эти мелкие создания продырявят меня своими копьями. Да и остальные стояли совсем не в боевом порядке. Гоблины просто перебьют нас, пока мы будем пытаться что-то сделать. В подтверждение серьезности своих намерений гоблин ткнул копьем в бок. Больно, зараза! Я совсем забыл, что теперь остался без доспехов, а значит куда более уязвим к ударам.

Гоблин, который, по всей видимости, был предводителем отряда, деловито засеменил вперед. Нам ничего не оставалось делать как идти следом. Меч у меня отняли, и теперь я оказался вообще безоружен. Гоблин, который нес его, шел совсем рядом. А что, если наброситься на него и отобрать оружие? Прикинув все в голове, я понял, что этот план слишком ненадежный.

— Отдыхаем! — пропищал гоблин, когда мы добрались до просторной пещеры, и первым принялся собирать сухой мох с камней.

Отыскав невесть откуда взявшиеся балки, они принялись разводить костер. Гарк осторожно сложил мох кучкой и прикрыл древесными щепками. После этого сложил более крупные части дерева. Мох мгновенно вспыхнул и сгорел, но этого хватило, чтобы тонкие щепки загорелись. Через минуту уже горел костер высотой до человеческого пояса. Прихватив пару гоблинов, их предводитель отправился на разведку.

Гоблины устроились кучкой и принялись жарить крыс, нанизав их на острия рогатин. Тут же отыскался и котелок, в который они плеснули немного воды и набросали грибов вперемешку со всякой дрянью. Мы с отвращением следили за их приготовлениями. Я отвернулся, решив, что сейчас самое подходящее время выработать план для побега. Пока большая часть гоблинов занята приготовлением еды, внимания к нам не так много.

— Торкал, что ты делаешь? — я заметил, что иллюзионист делает едва заметные пассы руками. Благо, путы на руках позволяли ему шевелить пальцами.

— Тише, увидишь, — прошептал волшебник.

Какое-то время ничего не происходило. Гоблины суетились возле костра, дожидаясь, пока их повар скорее покончит с готовкой. Все выглядело обыденно, но в какой-то момент рука повара дрогнула и весь мешочек соли высыпался в похлебку.

— Зарк, ты совсем спятил? Думаешь, мы станем есть эту соленую жижу? — вскипел один из гоблинов и мгновенно подскочил к повару, оттолкнув его от огня.

— Если ты пытался им насолить, то у тебя получилось, — пошутил я, улыбнувшись Торкалу.

Тут бы впору горевать из-за скорой смерти, а я все шутками развлекаюсь. Даже странно. Волшебник не ответил, его глаза были стеклянными, а тело напряжено. Он двигал запястьями и что-то шептал себе под нос.

Зарк тут же подскочил и схватился за тесак, которым до этого разделывал окорок. Гоблин, толкнувший его, успел лишь повернуться, спиной почувствовав опасность. Тесак рассек воздух и раскроил черепушку гоблину. Завязалась потасовка, которая быстро переросла в кровавую бойню. Гоблины беспощадно кромсали друг друга, не жалея подлых приемов. Кари воспользовалась суматохой и освободилась от веревки, связывавшей руки, но помочь нам девушка не успела.

— Что тут происходит? — Гарк вернулся совсем не вовремя.

— Отвлеки его! — приказал мне Трокал и тут же погрузился в транс.

Хорошее дело! Как я его буду отвлекать, когда у него перед носом такое творится? Шутки что ли рассказывать?

— Гарк, сюда! — закричал я что есть сил, изображая мучительную боль, пронизывающую все тело. — Я ранен и умираю! Прошу, помоги, твой хозяин не будет рад, если узнает, что эти болваны прикончили меня. Я ведь нужен ему живым.

— Что за идиоты! — взвыл гоблин и бросился ко мне.

Стоило ему подойти ближе, я подставил ему подножку и ударил головой в грудь. Гоблин плюхнулся на спину, но тут же понял что к чему. Похоже, он не зря был главным, поскольку отличался от своих сородичей сообразительностью. Гарк подскочил и потянулся к своему копью, но я оказался первее и выхватил его почти у него из рук. Его дружки были заняты тем, что разнимали драчунов, поэтому никто не спешил на помощь гоблину. Приставив острую часть копья к горлу гоблина, я сурово произнес:

— Как отсюда выбраться к нулевому ярусу?

Глаза Гарка были полны ужаса, но гоблин все же умудрился тыкнуть лапой в ту сторону, откуда они пришли.

— Поверни два раза влево, а потом все время прямо, — жалобно пропищал он.

— К стене! Если будешь вести себя хорошо, я даже не убью тебя.

Похоже, гоблин старался вести себя разумно изо всех сил. Пока друзья избавлялись от веревок, он даже не дернулся. Когда мы были готовы продолжить путь, я деловито подошел к своему мечу, лежащему в общей куче трофеев, и вернул его себе на пояс. Только сейчас я понял что потасовка завершилась, и уцелевшие гоблины со страхом смотрят на нас, ожидая приказа от Гарка. Повар Зарк лежал в луже крови, а рядом лежали еще трое неудачливых созданий. Их все еще было больше, но теперь преимущество было на нашей стороне.

— Бить! — заверещал гоблин, по всей видимости решивший примерить на себя роль командира. Он подскочил ко мне и со всей силы тыкнул копьем. Защитный барьер окутал меня за мгновение до того, как копье приблизилось на опасное расстояние.

Недоумевающий гоблин уставился на меня, не понимая как его удар не смог нанести никакого урона. Я же воспользовался его замешательством и мгновенно обезглавил дерзкого поганца. Остальные гоблины остановились как вкопанные. Никто не хотел приближаться к паладину, который находился под защитой богини Ланды и нес смерть с одного удара.

— Торкал, свяжи их. Мы могли бы договориться, что они не станут устраивать погоню, но я не верю ни одному их слову.

Друзья тут же с энтузиазмом бросились исполнять приказ. Только сейчас они поняли, что снова свободны.

— А ты, Гарк... — я подошел к гоблину и посмотрел в его глаза. — Если узнаю, что ты меня обманул, найду и оторву твою мелкую башку.

Гоблин сглотнул, но промолчал. Надеюсь, это значило, что он говорил правду. Когда с веревками было покончено, мы усадили гоблинов вокруг потухшего костра и заторопились прочь. К сожалению, помимо этих мелких недоразумений в подземелье хватало более серьезных опасностей. Еще чего не хватало, чтобы сюда пожаловали огры, големы или сам Сайлас Левое Крыло. Не знаю за что он получил такой титул, но двенадцатый ранг сам по себе говорит о многом.

Мы бежали по полутемным коридорам, пока хватало сил. Что-то внутри подсказывало, что гоблин пустил нас по ложному пути. Особенно это чувство усилилось, когда Барил поднял руку вперед, приказывая остановиться. Посреди небольшой выемки в стене расположился сундук. Судя по следам в камне, ее сделали специально, чтобы поместить в нее это хранилище.

— Сейчас посмотрим чем богаты колдуны Лабиринта, — произнес Барил, устраиваясь рядом с сундуком. — Жаль, нет отмычек, так бы дело пошло куда быстрее.

Тея неуверенно поморщилась.

— Ты уверен, что хочешь знать? Небось там какая-нибудь мерзость наподобие глаз гоблина или причинного места огра. И потом, я не думаю, что кто-то в своем уме будет хранить здесь свои ценности.

— А если и будет, то наверняка установит ловушку, чтобы защитить их от всяких любопытных взломщиков, — заметила Кари.

— Точно! Барил, дай-ка я прикрою тебя барьером!

— Пустяки!

Разведчик вытянул из пряжки пояса какую-то деталь и принялся копошиться в замке. Он нажал на какую-то деталь внутри, и механизм сработал. Торжествующий Барил поднял крышку сундука. Стоило барьеру накрыть его, оставив незащищенным лишь правое запястье, лежавшее на крышке сундука, как мощный взрыв отбросил назад нас обоих. Я упал на спину, а Барил завалился набок, сжимая изувеченную руку. Он орал от боли, позабыв обо всем на свете.

— Я же предупреждала!- воскликнула Кари. — Не стоит лезть к сундукам, которые попадаются на пути в совершенно неуместных местах.

Вот это хлопок! Даже представить боюсь что бы случилось с Барилом и со мной, если бы мы не закрылись барьером. Мало бы точно не показалось, учитывая, что взрыв снял барьер подчистую. Поднявшись на ноги, я поспешил к разведчику. Тея уже остановила кровотечение и пыталась привести руку Барила в порядок.

— Как он? — поинтересовался я у девушки, когда уши разложило и я мог хоть что-то услышать.

— Правая рука несколько дней будет нерабочей. Раздроблен сустав кисти и повреждены некоторые пальцы. Попробую собрать их воедино, но пока это все заживет и заработает...

— Останови кровотечение и зафиксируй руку перевязью. У нас нет времени, чтобы возиться с ней. Что там хоть внутри?

Торкал подошел к сундуку и осторожно откинул в сторону его крышку. Карта, хранившаяся внутри, сильно пострадала от взрыва и превратилась в клочки, а вот горсть монет оказалась нетронутой.

— Барил, тебе как раз на лечение хватит, — произнес я, забирая монеты из сундука. — Скорее, идем дальше. Мы потеряли слишком много времени, а взамен не получили ничего стоящего.

Разведчик поднялся и поковылял вперед, но уже через пару минут остановился, заметив опасность.

— Осторожно, впереди вода! — предостерег нас разведчик. Он остановился в паре шагов от огромного бассейна, растянувшегося на всю ширину подземного зала. Со сводов пещеры текли ручьи, наполнявшие огромный резервуар с водой.

— Что-то мне подсказывает, что нам не стоило сюда идти, — произнесла Тея, с опаской выглядывая из-за моего плеча.

— Разве у нас есть варианты? Лучше скажите как нам перебираться на другую сторону.

Барил взял факел и подошел к самой кромке воды. Он посветил над водой, но ничего не увидел. Разведчик осторожно коснулся ее поверхности и похлопал ладошкой по водной глади.

— Вода холодная и чистая, но дна не видно.

— Просто не хватает света, — вмешалась Кари. — Смотрите, там жаровня!

На противоположном конце зала стояла огромная жаровня. Рассмотреть что там лежит отсюда было просто невозможно. Не посоветовавшись с остальными, девушка вытянула вперед руку и запустила в жаровню огненным шаром. Стоило заклинанию приблизиться к чаше, пламя вспыхнуло, а в обе стороны от жаровни начали расходиться огненные дорожки. Пламя добиралось до более мелких чаш, расположенных по периметру зала, и они также вспыхивали. В считанные секунды огонь осветил все помещение, вот только вода все равно не стала прозрачной.

— Барил, назад! — скомандовал я, чувствуя, что здесь что-то не так.

Зачем нужны эти жаровни и огни, если они не освещают как следует все, что вокруг них находится. Сейчас это было очень похожим на знак для кого-то, или для чего-то. Может, для ритуала? Похоже, Кари почувствовала то же, что и я. Девушка испуганно охнула и отступила назад. В это же время огромное щупальце вырвалось из воды и обвилось вокруг тела Барила.

— Кари, дай свет! — я бросился вперед, надеясь вырвать разведчика из мертвой хватки и в глубине души молился, чтобы эта тварь не схватила меня. Если щупальца утащат под воду нас обоих, помочь Барилу будет некому.

Меч обрушился на щупальце твари, и оно отвратительно чавкнуло. Хватка ослабла, и Барил смог выпутаться.

— Ричи, помоги-и-и! — я обернулся слишком поздно. Другое щупальце вырвалось из воды и пробралось позади меня, пока я помогал разведчику. Оно обвилось вокруг Кари и потащило ее в воду. Оставалось лишь броситься наперерез, в надежде успеть вовремя.

«Вот же отрастил щупальца! — подумал я, замахиваясь клинком. — Это каких же размеров должна быть тварь, чтобы вытаскивать щупальца метров на шесть?».

Удар получился на славу, но вот эффект подкачал. Тварь издала противный писк, который заложил уши всему отряду, и одернула щупальце, скрыв его под водой вместе с волшебницей. Сбросив перчатки и нагрудник, я бросился следом за Кари. У самой кромки воды я заметил огромную голову, выглядывающую над водной гладью. Тварь наблюдала издалека за тем, что происходит на берегу и методично пыталась хватать членов отряда своими щупальцами. Для себя я прикинул, что до той твари было не меньше трех метров.

Девушка уже скрылась под водой, и ее крик оборвался также неожиданно, как и вырвался из груди. Последнее, что я увидел — полные ужаса глаза Кари, смотрящие на меня с немой мольбой о помощи. Не думая о последствиях, я бросился прямо в воду. Это было верхом безумия бросаться в бой на территории врага, где он чувствовал себя абсолютно комфортно.

Я разогнался и что есть сил оттолкнулся от каменного пола. До головы твари я не достал чуть меньше метра. Очередное щупальце вырвалось из воды и направилось в мою сторону. В последнюю секунду мне удалось призвать барьер, который не позволил скольким конечностям твари обвиться вокруг меня. Но это мне давало лишь временное преимущество. Сейчас он рассеется, и тогда бедолаге Ричи не поздоровится!

Я плюхнулся в воду, подняв целый фонтан брызг. Даже без доспехов грести удавалось с большим трудом. К счастью, здесь, у берега, было неглубоко. Я нащупал ступени, которые уходили на глубину, и оттолкнулся от них ногами, ненадолго вынырнув на поверхность. Короткая передышка позволила глотнуть немного воздуха и оценить обстановку. Рядом со мной появилась огромная пасть твари, усеянная сотнями тонких, но острых зубов. Похоже, она решила познакомиться поближе и перекусить мной прямо сейчас, а остальных оставить на потом.

— Получи, скользкая мразь! — снова оттолкнувшись от ступеней, я вынырнул по пояс из воды и наотмашь махнул мечом. Готов поспорить, что та тварь не досчиталась с десятка своих гнусных зубов, которые вылетели из ее пасти и вызвали новый истошный рев.

Сейчас, когда Кари была во власти этого чудовища, я остался без огневой поддержки, и бороться приходилось один на один. Остальные члены отряда что-то кричали с берега, но я их не мог расслышать. Вода затекла в уши, и кроме противного чавканья и злобного писка расслышать хоть что-то было невозможно.

В следующее мгновение щупальца оплели ноги и подняли меня метра на два над водой. Головой я едва не достал до потолка пещеры. Интересно, эта тварь решила сделать себе отбивную на обед? Размышления прервало резкое падение вниз. Я успел размахнуться, вложить частицу света в оружие, и что есть сил вонзить меч в голову твари, когда оказался у самой ее пасти. Чудовище передернуло, а меня отбросило в стену. От удара на какое-то время я потерял самообладание и безвольно сполз по стене на каменную кромку бассейна. Меч остался внутри спрута, поэтому теперь я был безоружен.

Что-то теплое и жидкое потекло по голове, будто кто-то швырнул в меня куриное яйцо, которое растеклось по затылку. Внезапно слабость отступила, и стало немного легче. Открыв глаза, я увидел как зеленое свечение рассеивается вокруг меня. Похоже, это Тея вовремя подоспела со своей магией. Мысленно поблагодарив целительницу за помощь, я поднялся. Голова гудела и кружилась, немного подташнивало. Нащупав ногой каменную ступень, я вернулся в воду. Кари! Мне нужно было отыскать девушку, но сначала нужно разобраться с этой тварью. Я повернулся, ожидая в любой момент получить удар щупальца, но его не последовало. Тварь забилась в самый конец бассейна, и вжалась в стену. По всей поверхности головы растекалась полупрозрачная слизь. Похоже, ей сильно поплохело после очередного удара мечом.

Спустя мгновение меня едва не подбросило вверх от наполнившей силы. На какое-то время я даже забыл о накатившей тошноте. Похоже, это третий ранг! Я зажмурился и представил как выгляжу со стороны. Да, определенно третий ранг! В это трудно было поверить, но у меня получилось, я победил морскую тварь!

— Ричи! — я обернулся и увидел Кари, бредущую ко мне по воде. Она доходила ей до колена. Как же она была прекрасна в тусклом свете, отбрасываемом жаровнями! Ее одежда намокла и плотно облегала почти идеальную стройную фигуру. Уже сформировавшаяся грудь выделялась, привлекая внимание. Девушка шла, осторожно нащупывая ногами подводные ступени. Подойдя ближе, волшебница обвила руками мою шею и прижалась ко мне, заставляя сердце бешено колотиться. Что-то было в ней такое, что притягивало и одновременно что-то еще, что отталкивало и не позволяло просто так взять и поцеловать ее.

— Спасибо! Я думала, мне конец! — голос девушки дрожал то ли от страха, то ли от холода.

Я взял ее за руку и повел к берегу. Лишь став на твердую поверхность, я поднял свой плащ и накинул его на плечи продрогшей девушки.

— Ричи, ну ты даешь! — Барил не скрывал своего восхищения. — В одиночку прикончил такую тварь! Определенно талант. Сейчас я еще раз убедился что правильно сделал, отправившись в Лабиринт с тобой.

— Спасибо, Барил, — скупо ответил я. — Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о своем решении.

— Смотрите, что это там? — Тея указала пальцем на что-то темное, едва освещенное в полутьме подземелья.

Подойдя ближе, я обомлел. Это была огромная устрица, длиной около двух метров. Она лежала в воде, но ее верхняя крышка давно поднялась над поверхностью рукотворного бассейна. Створки были закрыты, но мне во что бы то ни стало хотелось заглянуть что внутри. Не зря же пришлось драться с осьминогом!

Вынув из ножен меч, я попытался просунуть его между створок и поднажал. Не поддается. Меч угрожающе согнулся, рискуя сломаться в любой момент. Нет уж, мне такого счастья точно не нужно. Нужно как-то выбираться отсюда, а оружие в этом поможет.

— Отойди, дай я, — мягко произнесла Кари.

Девушка вышла вперед и одарила меня лукавой улыбкой, а затем сконцентрировалась на устрице. Вскинув руки, волшебница призвала стену огня, и у нее получилось! Створки устрицы сами раскрылись настолько, что их можно было дальше открывать руками. Я тут же подошел к моллюску-гиганту и собрался было потянуть за створки, но Кари меня предостерегла.

— Погоди, пусть остынет. Все-таки они могут быть очень горячие.

Недоверчиво плеснув воды на поверхность устрицы, я удивился, потому как вода зашипела и испарилась, словно в печи. Пришлось подождать пару минут и только тогда заглянуть внутрь.

— Да тут весь Горстейн накормить можно! — воскликнул Барил, когда мы открыли створки.

Кто о чем, а Барил о еде и развлечениях. Но меня волновало совсем не это. В уголке раковины блестела огромная, почти идеально круглая жемчужина. Вот откуда колдуны берут эти сферы! Это жемчужины, выращиваемые в устрицах. Я взял жемчужину в руки и не мог поверить что держу сейчас в руках точное подобие той сферы, которую держал в руках Витольд. Правда, с одним отличием. В ней не было темной силы Лабиринта.

— Это наша общая, — произнес я, пряча жемчужину в сумку. — Выберемся из Лабиринта и решим как с ней поступить, а сейчас возвращаемся назад и ищем выход отсюда.

— Слушайте, да ведь она же сварилась, — воскликнул Барил, попробовав содержимое устрицы на вкус. — Попробуйте!

Только сейчас тревога уступила месту голоду. Я вспомнил что за последние два дня не ел практически ничего. И хоть мастер Химен учил нас тому, что не стоит ничего пробовать в Лабиринте на вкус и тащить все подряд, но устрица принадлежала явно не Лабиринту, а была обитателем этого подземелья.

— Давайте попробуем какие они эти устрицы на вкус, — согласился я, приготовившись впервые попробовать это создание на вкус.

У нас с матерью не было столько денег, чтобы побаловать себя морскими деликатесами, да и откуда им взяться в Горстейне? Набив животы на скорую руку, мы помчались назад в поисках выхода. По дороге мысли о жемчужине и даже радость от получения третьего ранга уступили чувству опасности. Будь у нас хоть несколько лишних минут, я бы с удовольствием вернулся к пленным гоблинам и оторвал голову Гарку, но что это теперь решит? Ничего. Наши преследователи скорее всего уже перекрывают наш последний путь для отступления, если еще не сделали этого, а у нас нет совершенно никаких козырей, чтобы противопоставить им.

— Ричи, осторожно! — закричала Тея, когда отравленная стрела пролетела у меня прямо над ухом.

Да, предчувствия меня не подвели. Одновременный рев десяток глоток возвестил о том, что наши преследователи уже прямо за нашими спинами.

Глава 21. Кари

— В сторону! — закричал я, уводя отряд от прямого столкновения с преследователями.

Бросив беглый взгляд назад, я заметил, что за нами гонятся едва ли не все чудовища лабиринта. Кого там только не было! Огры, големы, пауки, химеры, странные существа, напоминающие змей, но куда больших, чем их ближайшие сородичи. И всем хотелось одного — скорее добраться до нас и разорвать в клочья.

Пока бестолковые огры соображали что нужно делать, остальные толпились за их спинами. Но вот огров убрали с дороги, и целый поток чудовищ вырвался в нашу сторону. Самое обидное — я даже приблизительно не мог представить чем закончится выбранный мной тоннель. Он мог как вывести нас наружу, так и закончиться тупиком.

Оказалось и не то, и ни другое. Очередной поворот закончился засадой. Пусть слабой и неподготовленной, но оттого не менее опасной. Гоблины высыпали перед нами и выставили острые копья. Я увидел колдуна за их спинами и, призвав барьер, сразу же рванул к нему, перескакивая через головы удивленных мерзких коротышек. Не знаю тыкали они мне в спину или нет, но барьер не спал. Колдун пошатнулся и от неожиданности упал на спину, прикрываясь рукой. Резкий выпад оставил гоблинов без магической поддержки. Повернувшись, я ударил им в спины. Коротыши запаниковали и дрогнули, почуяв, что их зажали в тиски. Многие побросали оружие и бросились наутек.

— Не зеваем! — взбодрил я друзей, которые уже принялись радоваться легкой победе. Мы бежали по коридору дальше, пока не добрались до очередной развилки.

— Сюда! — закричал Барил. — Я вспомнил это место!

Разведчик обогнал меня и рванул вперед. Доверившись его памяти, я последовал за ним. Повернув в очередной коридор, наткнулся на ворота, ведущие к нулевому ярусу. В иной ситуации я был бы несказанно рад этому, но сейчас, когда на хвосте висели десятки тварей, радоваться было слишком рано. Больше не было мастера Химена и отрядов искателей, которые могли бы чудесным образом прийти нам на помощь, приходилось рассчитывать только на собственные силы.

Взбежав по ступеням, я оглянулся. Пауки, семенившие по потолку, уже приближались к нам. Им не было нужды плестись вместе с остальными, ограничиваясь полом, потому они значительно вырвались вперед. Остальные спешили следом. Я вытянул руку вперед, направив ее в ближайшего обладателя восьми конечностей, и призвал луч света. Вряд ли он причинит ему вред, но сбить с толку должен.

Яркий луч света ударил в паука и заставил того рухнуть вниз. В это время внизу пробегали гоблины, вырвавшиеся вперед. Существо рухнуло прямо на них, похоронив под собой двух неудачливых существ. Остальные испуганно шарахнулись в стороны, сбавив скорость. Ну, хоть как-то удастся их задержать. Барил с Торкалом еще неплохо бежали, а вот девушки уже выбились из сил и еле передвигали ноги. Этот марафон стал для них слишком тяжелым испытанием.

И все же у нас был шанс. Дорогу от входа на первый ярус до выхода из Лабиринта я помнил идеально, как и Барил. Разведчик уже чувствовал успех, потому уверенно мчался вперед, проверяя подземный коридор на наличие ловушек. Краем глаза я заметил пантеру, притаившуюся на склоне пещеры. Похоже, дикая кошка выбирала себе подходящую жертву. Она пропустила бегущих впереди Барила и остальную компанию, но я уже понял, что меня она ни за что не пропустит. Я оторвался от друзей, а в дикой природе закон — добивай больных и слабых, чтобы более сильные смогли жить и дать потомство. Сейчас этим раненым зверем был я, но кошка, которой руководили инстинкты, не рассчитала, что я плетусь в конце только для того, чтобы прикрыть отступление нашего отряда.

Мягко соскочив с уступа, она приземлилась на подушечки и зашипела. Не долго думая, я повторил свой трюк со светом. Пока животное болтало головой, безуспешно пытаясь вернуть себе зрение, я проскользнул мимо нее. Биться с такой махиной было совершенно некогда, а вот для наших преследователей это был небольшой сюрприз. И пусть толстокожим ограм эта пантера на раз чихнуть, но для шустрых мелких гоблинов эта встреча точно не будет приятной.

Добежав до поворота, я обернулся. Животное уже пришло в себя и вертело головой, выслеживая добычу, а она не заставила себя долго ждать. С десяток гоблинов вывалился в коридор и столкнулся с дикой кошкой нос к носу. Да, мелкие поганцы задавят ее числом, но свою кровавую жатву пантера соберет, в этом я не сомневался. Горевать о судьбе животного было некогда, поэтому я махнул на прощание нашим преследователям и скрылся в очередном повороте.

Кажется, эти бесконечные коридоры будут преследовать меня во сне. Когда-то же это должно кончиться! Главное, чтобы не прямо сейчас. Но у судьбы, похоже, были совсем другие планы на этот счет. Пока гоблины развлекались с пантерой, нам дорогу перегородил воин, закованный в доспехи. Забрало его шлема было поднято, и я узнал знакомое лицо. Это был Дирк. Правда, за то время пока мы не виделись, он сильно изменился.

— Давно не виделись, Дирк! Время сыграло с тобой злую шутку. Что с глазом? — поинтересовался я, выступая вперед.

— Да и вы, смотрю, не в самой лучшей форме, — ухмыльнулся сын старосты. Вот что в нем осталось прежнего, так это его коронная презрительная ухмылка.

— Видишь ли, мы тут спешим, поэтому будет уместно если ты уберешься с дороги и дашь нам пройти, — спокойно произнес я, держа на готове меч.

— Как, вот так сразу уйдете? А как же потолковать по душам?

Похоже, парень не собирался нам помочь, но я на это и не сильно надеялся. Мне нужно было понять что не так сглазом. Он его потерял в бою, или же... Додумать свою мысль я не успел, потому как воин бросился в мою сторону, подняв над собой меч. Самоуверенный ход, если не принимать во внимание, что он мог хранить козырь в рукаве. Я не стал идти на провокацию и делать рискованный выпад, крутнулся и ушел от удара. Тут же, словно молния, меч в руках Дирка развернулся и рубанул наотмашь, заставляя пригнуться. А вот и удар. Ни один человек не смог бы сразу нанести такой мощный и молниеносный удар дважды за секунду. Либо Дирк набрал с десяток рангов, что очень уж сомнительно, либо с его глазом что-то приключилось не просто так.

— Ричи, он отказник!

Закричала Кари, мгновенно поняв откуда у Дирка взялась такая сила. Впрочем, это было уже неважно, потому как я и сам догадался до этого ранее. Перейти на сторону Лабиринта можно было несколькими путями. Колдуны приносили клятву и меняли свой класс, а вот у воинов было два пути — либо стать одержимыми, потеряв рассудок, как Витольд, либо пойти по пути отказников, жертвуя часть тела взамен полученной силы, но сохранить контроль над своим телом. Отказниками называли тех, кто жертвовал часть своего тела Лабиринту, получая от него силу. Чем больше была жертва, тем большую силу давал Лабиринт. Выходит, свой глаз Дирк пожертвовал в обмен на жизнь и силу.

— Какой ранг? — сухо спросил я, глядя воину в уцелевший глаз.

— Тебе и не снилось, оборванец!

Дирк снова бросился вперед, но на этот раз я уже не сомневался в его возможностях. Парировав первый выпад, я перепрыгнул через подготовленную подножку, но по скорости все равно не успевал уйти от второго удара. Пришлось призывать на помощь барьер. Один тычок мечом, и купол рассеялся. Да, с этим противником проблем явно будет много.

Воздух вокруг Дирка начал подрагивать, и воин уже понял что его ждет. Он поспешно ринулся вперед, но я ударом ноги отправил его обратно. Через мгновение вспыхнула стена огня, и сын старосты начал гореть заживо в собственных доспехах.

— Я вас всех прикончу-у-у! — завыл он, поднимаясь на ноги. Он помчался в сторону Кари, но я встал на пути обезумевшего от боли воина. Призвать барьер я уже не мог, поэтому оставалось надеяться только на свое владение мечом.

Дирк подпрыгнул вверх, занося меч для удара, но в этот момент прямо из пола передо мной выросли каменные шипы, направленные в сторону отказника. От неожиданности я отшатнулся в сторону. Не удивительно, ведь нервы были на пределе, а этого маневра я никак не ожидал. Впрочем, как и мой противник. Всем весом он обрушился на каменные пики, которые пробили его доспехи. Воин вздрогнул и попытался снять себя с них, но шипы прочно засели в металле. С каждой секундой руки Дирка слабели, пока не свесились беспомощно вниз.

— Что это? — я удивленно повернулся на друзей и встретился глазами с Теей.

— Не одним же вам учиться чему-то у врагов. Вон, Торкал догадался как влезть в голову к гоблинам. А я научилась этому трюку у целителей из отряда Варена Тара. Я ведь волшебница со стихией земли, а не только целитель.

— Спасибо, Тея, — произнес я, все еще находясь под впечатлением от возможностей девушки.

Кучка гоблинов высыпала из-за поворота и с опаской уставилась на нас. За ними спешили другие чудовища.

— Уходить уже нет смысла, — обреченно произнес Торкал. Да и нам было понятно, что гонка завершилась. Даже если гоблины не решатся ударить в спину, сил бежать дальше уже не осталось. Единственное что мы еще могли сделать — как можно дороже продать собственные жизни.

— Сын! — впервые за все время погони я увидел старосту Колбейна. Если быть точным, бывшего старосту, который оказался колдуном. Старик бросился к мертвому Дирку и попытался снять его с шипов, но силы для этого ему не хватило. Трясущимися руками он пытался поднять мертвое тело, но так и не смог.

— Снимите его! — приказал он ограм, которые с нелепым видом стояли рядом и следили за потугами предводителя. Колбейн направился в нашу сторону. — Вы все умрете. Это нужно было сделать уже давно, но по какой-то нелепой случайности вам все время удалось оттягивать гибель. Теперь вам идти некуда.

Я не видел среди чудовищ других колдунов. Не может быть, чтобы все они погибли в битве с сотней Вельсара. Выходит, они решили перекрыть остальные тоннели, если нам снова удастся сбежать? Колбейн поднял руки вверх, начиная колдовать, и я сжался, прикидывая смогу ли призвать барьер. По всей видимости, нет. Стоп! А почему я стою и позволяю какому-то предателю вот так прикончить себя и друзей? Разве ради этого мы отправлялись в Лабиринт, сражались с полчищами чудовищ, сбегали с плена, плавали в ледяной воде... И сейчас все закончится здесь, на нулевом уровне, в паре шагов от спасения? Вот уж гоблина вам в зад!

Пока вокруг кончиков пальцев Колбейна скапливалась темная энергия, я рванул вперед. Один шаг, два... не успеваю... Заклинание сорвалось с рук колдуна и пролетело над головой. Промахнулся? Вот это номер! Решив воспользоваться таким шансом, я обхватил обеими руками рукоять меча и вонзил его в тело старика. Он вздохнул, пошатнулся и безвольно сполз с клинка на землю. Его тело лежало у моих ног, а в паре шагов стояла пораженная толпа чудовищ. Похоже, их всех обуял страх.

— Что стоите? Думаете, сможете одолеть нас? Попробуйте, твари! Подходите! — я рассек воздух мечом, провоцируя врагов на атаку, но они лишь попятились назад. Похоже, оставшись без предводителя, они не знали что делать, или почувствовали силу и не хотели рисковать.

Увидев их нерешительность, я демонстративно повернулся к ним спиной и направился к друзьям. Я сразу понял — что-то случилось. Тея сидела на полу и рыдала рядом с кем-то. Торкал и Барил сидели рядом, склонившись... Кари! Забыв о чудовищах за спиной, я рванул вперед. Девушка лежала на спине с закрытыми глазами. Ее рука безвольно лежала на земле. Я взял ее руку в свои ладони и принялся тереть, словно надеясь, что тепло вернет ее к жизни.

— Как?

— Колбейн, — дрогнувшим произнес Торкал.

— Выходит, он не промахнулся. Просто бил не в меня.

Чудовища за спиной набрались решимости и завыли. Воете? Ну я вам сейчас! Рывком я поднялся и помчался в их сторону. Вспышкой загорелся барьер, закрывающий от их ударов. Передо мной появился какой-то гоблин. Одним ударом я раскроил его почти надвое. Меч едва не застрял в теле поверженного врага, но я почти не почувствовал этого, вырвав клинок из его тела. Кто следующий? Огр. Из разрубленной шеи великана фонтаном брызнула кровь, оросив меня с ног до головы. Дальше я уже не разбирал кто передо мной стоит, самозабвенно рубя все, что попадается под руку. Каменные шипы вновь появились почти у самых моих ног и отбросили тварей, желавших скорее добраться до меня. Решимость окончательно покинула их, и они решили убраться подальше. Нет, они не бежали, завывая от страха. Просто решили не обламывать зубы о слишком сильную добычу.

Я упал на колени, задыхаясь от злости и усталости. Пройти весь путь обратно и потерять Кари в самой последней битве... Почему судьба так несправедлива? Хотя, грешить на нее не приходилось. Мы с десяток раз могли погибнуть всем отрядом. Ярость уходила, и только сейчас я стал чувствовать раны, оставленные клыками, когтями и оружием моих противников. На левой кисти алел едва затянувшийся шрам, правое предплечье кровоточило, а правая нога онемела после удара чем-то тяжелым. К этому еще стоило добавить разбитую губу и рану на плече от зубов. Да меня просто грызли! Как я мог не почувствовать это? Хотя, какая разница? Физическая боль лишь немного притупляла то чувство, которое разрывало душу изнутри. Кари мертва!

— Прости, Ричи, — произнесла Тея, увидев меня. — Я лечила тебя как могла, а потом просто все силы отдала на шипы. Погоди немного, силы восстановятся, и я возьмусь за тебя.

Вот как! Выходит, я не почувствовал еще и лечение, которое вливала в меня Тея. Нужно поработать над самоконтролем. Так недолго и до беды, а второго шанса у меня не будет.

— Второй шанс! — я не заметил как произнес это вслух. Конечно! Я вспомнил как Колбейн вытаскивал первородный дух из тела поверженного элементаля. Наверняка она еще осталась у него. Я бросился к телу мертвого колдуна и принялся рыться по карманам. В мешочке на шее хранился какой-то талисман. Я даже не стал к нему прикасаться. Мало ли какую силу он в себе хранит? В сумке на поясе лежало несколько монет, которые тут же перекочевали ко мне, немного еды и кремень. Куда же старик дел первородный дух?

— Ричи, ты в порядке? — Торкал подошел ко мне и с опаской следил за моими действиями.

— Первородный дух! Он был у Колбейна. Ты видел куда он его убрал?

— Какой еще первородный дух?

— Я видел, — вмешался Барил. — Он прятал его за пояс.

— Его там нет! Куда он мог запропаститься? Не проглотил же он его перед боем... Точно!

На всякий случай я проверил лоб и приложил руку к лицу. Колбейн еще был теплым, хоть и заметно похолодел. Дыхание не ощущалось. Вот бы знать как работает этот первородный дух, но кто же мне скажет? Будь жива Кари, она бы рассказала что к чему.

Еще разобыскав пожитки колдуна, я сдался. Что же, раз первородного духа нет, я его найду. Отыщу достаточно древнего элементаля и выбью из него. Вот только нужно узнать как это делается и как сохранить тело Кари в целости до этого момента. Идея сама напросилась в голову.

— Барил, ты видел где-нибудь поблизости ледяную ловушку?

— В соседнем тоннеле. А тебе она зачем?

— Спросил — значит нужно. Я взял тело Кари на руки и посмотрел на разведчика. — Веди!

— Ричи, я понимаю, что ты тоже расстроен. Мы все расстроены, но ведь ты понимаешь, что эти твари сейчас перестроятся, отойдут от шока и попрут снова. Вот только в этот раз они будут осмотрительнее.

— Скажи где ловушка и можете выбираться из подземелья. Не думаю, что вам встретятся другие отряды.

— Что значит выбираться? Мы без тебя не уйдем! — вмешался Торкал.

— Сюда, — Барил махнул рукой, приглашая меня повернуть в соседний коридор. В паре шагов от нас, в полутьме коридора, слабо светился маленький магический символ ледяной ловушки. Ее свет был таким же холодным, как и магия, которая в ней запечатывалась.

Я осторожно положил тело Кари на землю, сжимая ее руку. Угадать расстояние до ловушки было тяжело и рискованно, но я все же попытался. Приготовившись, я отпустил руку и рванул в сторону. Короткая вспышка синего цвета, и тело девушки покрылось льдом. Идеальная ловушка для тех, кому нужно поймать противника, не причиняя телесных повреждений.

— Ты помнишь где ближайшее святилище?

— Зачем оно тебе? Ты ведь сам говорил...

— Соседний коридор справа?

Разведчик кивнул. Я снял с плеча плащ и намотал его на руки. За время приключения он сильно потерся, синий цвет полинял, а местами уже были заметны дыры, но сейчас мне нужно было хоть немного защитить руки. Подняв девушку на руки, я помчался в сторону святилища. Магический лед не таял, но обжигал руки холодом. Странное ощущение, ведь по логике, отдавая холод, он должен нагреваться.

Не вытерпев, я призвал барьер, чтобы хоть ненадолго избавить себя от болезненных ощущений. Вход в святилище замаячил впереди. Я отлично помнил по отметкам на карте что оно должно находиться здесь. К счастью, засады возле святилища не было. То ли колдуны не догадались устроить ее здесь, то ли они уже ушли, выбрав другую цель. Я занес девушку внутрь святилища и уложил на лежанке, здесь она будет в безопасности. По крайней мере, пока не найдется человек, который войдет сюда и снимет с нее заклинание.

— Что планируешь делать? — Торкал незаметно подошел ко мне и похлопал по плечу, пытаясь хоть как-то поддержать.

— Найти способ вернуть ее к жизни, — ответил я. — А теперь давайте отправляться на выход, пока наши жизни еще при нас.

Глава 22. Двигаться дальше

Дорога до выхода из Лабиринта оказалась свободной. Лишь раз мы увидели вдалеке разрастающиеся заросли, среди которых уже мерно покачивался ядоплюй, но мы были слишком далеко, и растению не было дела до нас и наших забот.

Время от времени мне казалось, будто за нами следят. Я оборачивался назад, но не видел ни одного чудовища в поле зрения. Даже если они и были, то усиленно скрывались. Когда выход из подземелья показался впереди, я не почувствовал облегчения. Лишь оказавшись снаружи, сощурился от непривычно яркого солнца и набрал полную грудь воздуха. Мы сделали что-то невероятное — выбрались из смертельной опасности и победили огромное число чудовищ, но радость от спасения напрочь смазалась из-за гибели Кари.

— Вот мы и дома, — сухо произнес Барил, который всегда считал своим долгом вставить какую-нибудь нелепую фразу.

Стены Горстейна маячили впереди, а за ними расположились небольшие домики, сарайчики и другие постройки. Глазами я искал свой дом. Интересно, он уцелел? Что с матерью? Наконец, когда увидел дом в целости и сохранности, стал присматриваться к остальным. Лагерь искателей было не рассмотреть за деревьями, лавка Рика скрыта вдалеке за другими домами. Что сильно изменилось, так это главная площадь и дома вокруг нее. Точнее, то, что от них осталось. Центр деревни превратился в груду обгоревших развалин. Похоже, наемники не ограничились простым захватом пленников, и решили оставить после себя как можно большие разрушения.

На окраине дежурили воины с гербом Вельсара. Уже хорошо, значит деревня под защитой наместника. Стоило нам приблизиться к ним, стражи засуетились.

— Кто такие? Бросить оружие, живо!

Один из стражей сурово посмотрел на нас, направив в нашу сторону пику. Еще трое направили арбалеты. Похоже, в Горстейне нам не особо рады.

— Мы жители Горстейна, — произнес Торкал. — Сбежали из плена и хотим вернуться домой.

— Берил, приведи сюда старейшину Анико, — произнес страж, не сводя с нас глаз.

Тут же один из стражей опустил оружие и, наградив нас подозрительным взглядом, заторопился в деревню. Что же, хотя бы мы точно знаем, что Анико жив. Знать бы что с остальными. Ждать старейшину пришлось недолго. Старик торопился к нам, насколько ему позволял возраст. От быстрой ходьбы он пыхтел и отдувался, словно жаба.

— Как же я рад, что вы в порядке! Вы просто обязаны рассказать что с вами произошло в подземелье, и что случилось с остальными. Но для начала протяните свои запястья.

— Это еще зачем? — возмутился Барил.

— Не ищите ничего оскорбительного. Это простая предосторожность, — заверил нас Анико.

Барил первым протянул руку и поймал на себе удивленный взгляд старейшины.

— Второй ранг... Для разведчиков, которые обычно отстают в рангах от общей группы, это очень хороший рост, молодой человек. Боюсь представить себе что у остальных.

Анико похвалил Тею и Торкала за полученные вторые ранги, и только потом коснулся моей руки.

— Третий ранг! Искатель твоего уровня, Ричи, может задуматься о походе на второй ярус Лабиринта. Разумеется, при наличии подходящей команды.

— Подумаю над вашими словами.

Какой толк объяснять старейшине, что все, известное нам о Лабиринте, теперь выглядит совсем иначе? Чудовища Лабиринта, ведомые единой силой, собрались воедино и вырвались наружу. Теперь они представляют собой настоящую силу, с которой нужно считаться. Первым знаком было поражение людей в битве за Горстейн, вторым — разгром отряда Варен Тара в Лабиринте. Мы все еще можем теснить их снаружи, но в подземелье наши силы неравны.

Пройдя мимо стражей, которые расслабились и потеряли к нам интерес, мы последовали в деревню. Хотел было поинтересоваться у Анико судьбой матери и знакомых, но тут же остановил себя. Быстрее самому добраться до дома и все разузнать, чем слушать длинные речи старейшины.

— Не волнуйся, Ричи, Алисия в порядке, — произнес Анико, словно прочитав мои мысли. — Страшно переживает за тебя. Думаю, она будет рада узнать, что ты уцелел.

— Благодарю, — отозвался я. Не думал, что он может быть немногословен.

— Ы-ыаа-ы!

Нечленораздельное мычание заставило нас повернуться. К нам торопился Фарил — сын кузнеца, который ходил в учениках мастера Трея. Его голова была немного наклонена вбок, а на лице застыла гримаса.

— Гы-ы-а-ы! — промычал Фарил, и на его лице появилась улыбка.

— Фарил радуется, что вы уцелели, — пояснил Анико.

Парень протянул ко мне руку и похлопал меня по плечу. Сдерживая слезы от обиды, я крепко обнял его. Пожав ему руку, я внимательно посмотрел в его глаза. Интересно, поймет ли он то, что я скажу?

— Не переживай, парень, ничего не заканчивается. Борись, и у тебя все получится! — произнес я, и Фарил меня понял. Он активно закивал головой.

До моего дома оставалось рукой подать, да и я был уверен, что друзьям тоже хочется скорее узнать что случилось с их семьями, поэтому мы разошлись, договорившись встретиться вечером возле лагеря искателей. Мать не пошла на работу. Анико по секрету рассказал мне, что она каждый день сидела у окна, надеясь, что я вернусь. Дождалась. Наверно, радостнее матери, сын которой вернулся почти из того света, не может быть никого во всем мире.

Так было и с моей матерью. Она обняла меня и долго не отпускала, пока не убедилась, что со мной все в порядке. Пришлось рассказать о своих злоключениях в лабиринте. Конечно, самые опасные моменты я упустил, но и без того заставил волноваться мать. Еще больше ее взволновало, что я не захотел дать обещание, что никогда больше не подойду к Лабиринту. Но что поделать, таков уж я. Убедившись, что меня не сломить, мать отступила. Вместо этого принялась хлопотать с обедом. Впервые за несколько дней я поел нормальной еды.

До встречи с друзьями оставалось не меньше пары часов, потому я решил сперва наведаться к Рику. В последний раз я видел старого искателя стоящим на пороге своей лавки с арбалетом в руках и стреляющим по чудовищам. Уцелел ли он в той битве?

Лавка Рика показалась в конце улочки. С виду она казалась вполне ничего, если не считать ободранной ставни. Я попытался припомнить в каком состоянии она была в день моего последнего визита, но не смог. Картинка никак не хотела всплывать в моей памяти. Гадать не пришлось долго. Виновник моего визита сам появился на пороге и приветливо помахал мне рукой.

— Рик, ты жив!

-Да, видишь ли, чудовища слишком увлеклись битвой у святилища, что совсем забыли обо мне. Я растратил все арбалетные болты, но все равно доволен собой. Старина Рик еще может метко стрелять! Без должной скромности скажу, что минимум шесть тварей пожалели о своем решении сунуться в Горстейн.

— Но как чудовища не тронули тебя?

— Не знаю. Пока я рылся в чулане в поисках чего-нибудь, чем можно их огреть, все решилось без моего участия.

— Что с остальными?

— Твоя мать в порядке. Она укрылась в святилище, а наемники понесли такие потери в битве, что не решились штурмовать его. Да и потом, пленников у них и без того было достаточно.

— А мастер Трей?

Рик нахмурился и отрицательно покачал головой.

— Погиб с половиной своих учеников. Твари не дали им шанса отступить. Думаю, ты сам понимаешь, что к искателям у них особая ненависть.

Я сжал кулаки и глянул в сторону лабиринта. Сначала мастер Химен, теперь — Кари и мастер Трей, добавить сюда изувеченного Фарила... За последнее время личные счета с Лабиринтом всерьез увеличились.

— Рик, можешь взглянуть на одну вещь?

Я достал из дорожной сумки сферу, которую мы нашли внутри огромного моллюска. Прежде чем Рик заговорил, он внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять не случилось ли со мной чего странного.

— Ричи, ты взял эту вещь в Лабиринте? Когда ты ее получил, она была пуста?

— Нашел внутри огромного моллюска.

Старик с облегчением выдохнул и направился к своему креслу. Привычно откинувшись на спинку, он посмотрел в окно и только потом перевел на меня взгляд и заговорил.

— Что тебе известно о подобных жемчужинах?

— Только то, что они могут находиться внутри моллюсков и охраняться огромным кракеном. Хотя...

— Что? Говори все, что видел.

Я вкратце пересказал историю с Витольдом. Рик поинтересовался держал ли я сферу в руках и что делал с ней. Услышав, что я добровольно отдал сферу, он сильно удивился.

— Тебе повезло, Ричи. У тебя в руках побывал очень мощный темный артефакт. Это жемчужина, которую используют колдуны в обряде массового убийства пленников. Их силы переходят в жемчужину, пока их не заберет тот, кому она предназначается.

— Никто другой не сможет это сделать? — я вспомнил как голос просил меня забрать силу сферы.

— Может. Кто угодно, кто коснется ее, может это сделать. Но последствия будут печальными.

— У Витольда изменились зрачки и цвет глаз. Конечно, кроме того, что он стал сильнее.

— Витольд попал под власть Лабиринта — он стал одержимым. Его воля полностью подчинилась новому хозяину тела. Видишь ли, тот, кто получает от Лабиринта силу, становится его частью.

— Почему тогда у колдунов обычные глаза?

— Они не получают от него силу, а дают клятву крови. Лабиринт не имеет над ними силы.

Я вспомнил как Сайлас предлагал мне перейти на сторону лабиринта, обещая силу. Похоже, он предлагал именно такой путь.

— Рик, ты ведь много знаешь, расскажи мне о первородном духе.

Старик удивленно посмотрел на меня и даже мотнул головой, проверяя не снится ли ему это.

— Первородный дух... Быстро же ты постигаешь тайны Лабиринта, Ричи. Мы узнали о нем только через пару лет, — старик откашлялся и продолжил. — Так вот, первородный дух — это основа, вокруг которой появляется элементаль. Ты встречал элементалей, Ричи?

— Приходилось, — отозвался я, вспомнив ту яростную битву в лабиринте.

— Тогда ты видел что происходит после его гибели. Первородный дух лишается той магии стихии, которая образует тело существа и выходит наружу. Чем древнее элементаль, тем дольше будет храниться первородный дух. Если его не поместить в сосуд, он испарится в считанные секунды.

— Просто исчезнет?

— Ничего не исчезает бесследно, Ричи, — сурово произнес старик. — Энергия рассеивается и находит воплощение в другом месте, поэтому, если видишь первородный дух — не зевай!

— А правда, что он может вернуть человека к жизни?

— Не только человека, — ответил Рик. — Любое существо, которое было живым, но еще не утратило свою физическую форму. Ведь тело — это, по сути, сосуд для нашего духа.

— Спасибо, Рик! — воскликнул я и направился на выход.

Уже у двери я остановился и задумался.

— Где мне взять сосуд для первородного духа? Он наверняка был у Сандера, но травник попал в плен...

— Сандер? Да, дуралей все не мог расстаться со своими товарами. Это его и сгубило. Наемники выволокли его за шиворот из собственной лавки, когда последний оплот пал.

— А что случилось с его товарами?

— Мне откуда знать? — пожал плечами Рик. — Детей у Сандера не было. Выходит, теперь это имущество Горстейна. Но не думай, что старейшина Анико позволит тебе рыться в вещах Сандера. Старый зануда слишком правильный и не даст разрешения, пока его не назначат старостой.

— Спасибо, Рик!

Я поблагодарил старика и вышел на улицу. У меня в голове уже зрел план как раздобыть фиалы для первородного духа, но сначала нужно было встретиться с друзьями, поэтому я зашагал в сторону лагеря искателей.

— Ричи, а что стало с твоим доспехом? — старик выбежал на порог лавки и закричал мне в след.

— Пришел в негодность, а потом его пришлось оставить, чтобы не утонуть.

— Заходи на днях, подберем тебе чего-нибудь.

— Ты знаешь, с деньгами у меня не густо.

Старик рассмеялся.

— Мальчик мой, разве я когда-нибудь обижал тебя отказом? Да и потом, у тебя в руках жемчужина, которая стоит по меньшей мере пятнадцать золотых. А если повезет, сможешь продать ее за все двадцать. В этой вещице не было темной магии, поэтому можешь продавать ее без страха.

Не знаю почему, но я сразу повеселел. Да, эта жемчужина принадлежит нашему отряду. А это значит, что каждый получит хорошую сумму, чтобы обновить снаряжение перед следующим походом. Хотя, кто знает когда он будет.

Погруженный в собственные мысли, я не заметил как добрался до лагеря. Никого из друзей еще не было, поэтому у меня появилось немного времени, чтобы осмотреться. Здесь все пришло в негодность. Чудовища постарались на славу, чтобы разрушить манекены и тренировочные залы. Одна только площадка за зданием школы искателей осталась нетронутой. Я забрался на холм, чтобы как следует рассмотреть окрестности. Отсюда было хорошо видно деревню, там, на севере, большим пятном посреди горы чернел вход в Лабиринт. Где-то там строят свои планы колдуны, готовятся к вторжению чудовища и нашли свой покой многие искатели. Я со злостью смотрел на черное пятно входа, понимая, что там пропали Кари и мой отец. Может быть, пропаду и я.

— Давно ждешь? — Тея бесшумно подошла сзади и, если бы не заговорила, я бы ни за что не заметил ее присутствие.

— Не спится, — признался я, улыбнувшись в пустоту.

— Думаешь о ней?

Я перевел взгляд на Тею и посмотрел ей в глаза. Карие глаза внимательно следили за мной, словно пытались уловить изменения, малейший знак в моем поведении, который подтвердит, либо опровергнет догадку. Сейчас мы были только вдвоем и могли поговорить о том, о чем не решились бы завести разговор при свидетелях.

— Я понимаю, что мне не под силу соперничать с Кари. Даже сейчас, когда ее нет, твои мысли рядом с ней. Наверно, именно так и выглядит любовь...

— Никого я не люблю, Тея! С чего ты это взяла? Просто...

— Никого не любишь, и для тебя это так просто? Тогда я совершенно тебя не понимаю, Ричи! — на глаза девушки навернулись слезы, она повернулась и побежала вниз.

— Постой! — Торкал был прав. Нужно было объясниться с девушками раньше. Я помчался следом и догнал целительницу только у подножья холма, на котором сидел. Я осторожно взял ее за плечи и повернул к себе. — Любовь — это не такая простая штука, как тебе может показаться. Можно годами испытывать влюбленность и не заметить, как это чувство перерастает в нечто большее. А потом заметить и не знать что с этим делать дальше.

— Что ты хочешь сказать?

— Вы обе дороги мне, но я не знаю как назвать это. Прости, если обидел тебя. Мне никогда не приходилось испытывать это раньше, а тут чувства обрушились на меня, словно снежный ком. Ты... Ты привлекаешь меня, Тея. Но я не могу разобраться этом чувстве, потому как чувствую вину перед Кари. Мне нужно понять что это за чувство. Я сделаю все, чтобы вернуть волшебницу к жизни, и у меня даже есть одна идея. Надеюсь, вы мне поможете ее осуществить.

— Я всегда поддержу тебя, Ричи, — Тея успокоилась и уже не дрожала. — Даже если это сделает мне только хуже.

— Не говори так! Ты мне очень дорога, но, пока я не разберусь окончательно в своих чувствах к вам обеим, я не хочу делать поспешных выводов.

— Эй, вы уже тут? — появление Барила разрядило ситуацию. Разведчик недоуменно уставился на нас, понимая, что из-за его неожиданного появления вышла неловкая ситуация.

— Только вот пришли, — ответила девушка. Тея посмотрела мне в глаза и продолжила уже спокойным голосом. — Ричи, не знаю как мы, но ты перерос Горстейн. Тебе нужно двигаться дальше. Иди навстречу новому и развивайся. Однажды ты добьешься всего, к чему стремишься, а я... мы будем рядом, чтобы помочь тебе в этом.

Девушка поцеловала меня в щеку и направилась в сторону дома. Ни о каких тренировках и обсуждении планов речи быть не могло, поэтому мы с Барилом прошлись к дому Торкала и перенесли все на завтра.

Домой я добрался уже по темноте. Шляпочник куда-то запропастился, а мать еще не вернулась с работы. Спать совершенно не хотелось, поэтому я занялся готовкой ужина. Скоро мать придет с работы, и ее будет ждать горячий ужин. Покончив с готовкой, я все же прилег. Веки начали закрываться, но я отогнал от себя сон. Нет, спать все равно не буду. На эту ночь у меня заготовлено важное дело. Как бы я ни планировал, а сон оказался сильнее. Сказались испытания, свалившиеся на мою голову за последние дни. Проснулся я только ближе к полуночи.

Луна скрылась за дождевыми тучами, прихватив с собой и звезды. Чем не удачное время для реализации своего плана? Я тенью выскользнул из дома на улицу и направился к лавке господина Сандера. Самое время заглянуть туда и ознакомиться с ассортиментом. Впереди прошагал патруль стражей. Теперь они ходили по пять человек. Видимо, сегодня на дежурстве целый десяток, потому стоит ждать сюрпризов в виде еще одного патруля, гуляющего поблизости. Снова получил укор совести. Может, я поступаю неправильно?

— Конечно, Ричи, — прошептал я сам себе. — Подожди с пару недель, пока с Вельсара придет назначение Анико на роль старосты, тогда и поговоришь. А то, что за это время произойдет что угодно — это мелочи.

Успокоив себя, я решительно оторвался от стены дома и рванул на противоположную сторону улицы. Похоже, никто меня не заметил. Добираться до лавки Сандера пришлось недолго. Всего-то пробежать через пару улиц и добраться до углового дома на перекрестке. Осмотревшись по сторонам, я оторвал доску, которой было заколочено окно, и протиснулся внутрь.

Оказалось, что здесь уже кто-то побывал. То ли чудовища ворвались внутрь и перевернули все вверх дном, то ли кто-то предприимчивый поспешил прибрать к рукам все ценное. Я уже испугался, что не смогу отыскать фиалы для первородного духа, как вспомнил, что Сандера схватили в его же лавке. Значит, здесь все же побывали твари из Лабиринта.

Осторожно переступая через осколки стекла и разбросанные по полу пучки с лекарственными травами, я направился к полкам. Сколько же добра здесь испорчено! С полсотни золотых пропали даром, не меньше. Все содержимое полок оказалось на полу. Здесь была и дорминовая пыль, и пузырьки с другими настойками и зельями, но я отогнал прочь желание переместить их в свою сумку. Я ведь не вор какой-то, мне нужны только фиалы и то для важного дела. Шум снаружи заставил меня присесть и прижаться к столу. Кто-то ходил совсем рядом.

— Что там, Кариг? — произнес недовольный голос.

В лавке стало куда светлее. Похоже, кто-то поднес к окну факел и решил посветить им внутри. К счастью, прилавок у господина Сандера был сбит из досок, доходящих до самого пола, поэтому с улицы меня заметить было невозможно.

— Видать, сама отпала. Говорил же Бьярки, что нужно забивать на совесть, а он как всегда прилепил лишь бы держалось, — произнес человек, по всей видимости, державший в руках факел.

— Ладно, брось эту доску к гоблинам! Не сейчас же стучать — всех людей разбудишь.

— Да лабиринт с ней! Утром пригоню сюда Бьярки и пусть делает на совесть. Не мне же за ним работу переделывать.

Я выдохнул, когда в лавке потемнело, а стражи направились дальше. Едва не попался. А ведь попробуй потом докажи, что фиалы тебе нужны для спасения жизни Кари. Все бы ничего, не забудь я поставить доску за собой на место. К счастью, ее так и оставили валяться на полу, иначе мне бы ни за что не выбраться отсюда без лишнего шума.

Повернувшись, я заметил цель моего визита. Два фиала с магическими печатями, нанесенными на них, валялись в самом углу. К счастью, они не разбились при падении. Протянув руку, я тут же сунул их в сумку и поспешил на выход. В сумке валялась пара серебряных монет, найденные в Лабиринте. Я достал их и положил на прилавок.

— Я честно купил у вас эти фиалы, господин Сандер. Думаю, вы не будете держать на меня обиду, ведь ваше дело живет даже после вашей смерти.

Убедившись, что на улице никого нет, я выбрался из лавки и поспешил прочь. На сегодня мне явно хватит приключений. Ночью мне не спалось. До самого рассвета я не сомкнул глаз, ворочаясь с боку на бок. Поднявшись с первыми лучами солнца, я нарвал цветов, поставил их в вазу на обеденном столе и набросал короткую записку матери. Я собирался надолго покинуть Горстейн. Не хочу, чтобы мать волновалась. Накануне мы успели поговорить с ней о моем путешествии в Вельсар. Конечно же, чтобы мать не волновалась, я рассказал, что пойду наниматься в помощники к местному кузнецу. Да, врать не хотелось, но ведь матери всегда волнуются за своих сыновей, будь им хоть шесть лет, хоть шестнадцать. Не забыл я и о Шляпочнике. На моей тумбочке его дожидался кусочек сыра, купленного заранее в лавке. Знаю, для него это любимое лакомство. Пусть вспоминает старину Ричи добрым словом.

Только выйдя из дома и заперев за собой дверь, понял насколько стало легче. Свежий утренний ветер подул в лицо, подбадривая меня на пути. Хотел еще заскочить попрощаться к Рику, но старик наверняка еще спит. Да и если бродить по деревне, время дойдет до обеда, а я не хотел никого посвящать в свои планы, особенно не хотел вмешивать в свои дела друзей. На их долю выпало и без того много переделок. Если меня постигнет неудача, пусть хоть они уцелеют.

Стоило мне дойти до края деревни, меня заприметил местный пес. Не припомню такого. Бедолага исхудал и жадно вдыхал воздух. Наверно учуял запах из моей дорожной сумки. Может, его хозяин погиб во время нападения тварей, а бедного пса и прикормить некому. Достал из сумки кусок хлеба, который уже пропитался запахом солонины и скормил псу. Тот схватил его на лету и мгновенно расправился с угощением.

— Что, дружище, похоже, нам предстоит идти вдвоем. Не будем втягивать остальных в это опасное приключение.

Пес радостно вилял хвостом, ловя каждое мое слово. Казалось, его совершенно не заботило куда мы отправляемся и что ждет нас впереди.

— Куда-то собрался? — голос Торкала заставил меня обернуться.

— Если быть честным, то да. Я отправляюсь в Вельсар. Хочу узнать как вернуть Кари к жизни, отыскать того, кто стоит за налетом на Горстейн и...

— И? — Торкал внимательно слушал каждое мое слово. На какое-то мгновение мне даже показалось, что это иллюзия, созданная очередным магом разума, перешедшим на сторону Лабиринта.

— И узнать как закрыть Лабиринт.

— Тебе не кажется, что для одного тебя этого будет слишком много? — задумчиво произнес Торкал.

— Что ты хочешь сказать?

— Только то, что мы идем с тобой! Неужели ты думал, что друзья тебя оставят?

Волшебник хлопнул в ладоши, и по его команде из кустов вышли Тея и Барил. Пес радостно залаял и завилял хвостом, радуясь пополнению в нашей компании.

— Друзья! Как вы узнали, что я собираюсь уйти?

— Вчера ты весь день ходил хмурый и что-то обдумывал. Не нужно уметь читать мысли, чтобы догадаться, что ты что-то затеял. Осталось только проследить за тобой, чтобы вовремя оказаться в нужном месте, — ответила Тея.

Я посмотрел в глаза девушки и не увидел в них грусти. Похоже, она была рада, что мы снова будем путешествовать вместе. Переведя взгляд на Барила с Торкалом, я заулыбался.

— Что же, тогда не будем откладывать! Держись, Вельсар, мы идем!

Сергей Баранников Лабиринт-2 

Глава 1. Вердан

— Как думаешь, в Вельсаре знают о том, что произошло в нашей деревне? — поинтересовался Торкал, когда мы остановились на последний привал перед городом.

— Раз уж они прислали подкрепление, будь уверен, что знают обо всем и в подробностях. Не удивлюсь, если наместник взял ситуацию под свой контроль.

— Он уже попытался это сделать. Сотня Варен Тара...

— Не будем об этом, — я перебил волшебника, не желая развивать тему. — Варен Тар привел людей, которые привыкли сражаться с людьми, а не чудовищами. Окажись там сотня искателей, результат боя мог оказаться совсем другим.

Покинув Горстейн, в скором времени мы свернули с дороги, опасаясь разбойников и чудовищ, которые теперь могли свободно разгуливать поблизости. Да, по бездорожью наше путешествие затянулось, но так мы были в относительной безопасности. На ночь приходилось устраиваться на возвышенностях, чтобы просматривать подступы к нашему лагерю. Лишь однажды мы наткнулись на кабана, рывшегося в кустах, но поспешно сменили маршрут и избежали нежелательной встречи.

Утром третьего дня очертания Вельсара замаячили впереди. Каменная стена, опоясывающая город, доходила всего до трех метров в высоту. На стене каждые три сотни шагов была обустроена башенка, между которыми расхаживали редкие патрули стражи. У ворот нас встречали всего двое защитников города. Они заставили протянуть запястья и проверили наши классы и ранги.

— Такой молодой, а уже третий ранг, — удивился воин и покачал головой. — Неплохо вас в Горстейне готовят.

Я удивился, потому как третий ранг не был такой уж редкостью. Наверняка в Вельсаре полно людей и четвертого и более высоких рангов. Хотя, учитывая как долго страж считывал меня, мне показалось, что он если не одного ранга со мной, то всего на пару рангов выше, не больше.

— Что там, Синнар? — поинтересовался его товарищ.

— Да ты понимаешь, третьеранговый парнишка тут, — отозвался страж, который считывал меня.

Услышав это, его друг присвистнул от удивления.

— Тебе сколько лет?

— Шестнадцать, — спокойно ответил я.

— Способный, видать, — ответил воин и протянул ко мне руку. — Дай-ка я взгляну.

Я поморщился, потому как эта процедура мне не нравилась. Одно дело позволять считывать себя в спорных ситуациях. Тогда, у входа в подземелье, я нисколько не обиделся на мастера Химена, потому что это было нужно. Сейчас же стражи уже проверили, что я не поддался Лабиринту, и просто тешили свое любопытство. Поколебавшись, я все же протянул руку, открыв запястье. Ладно уж, пусть смотрят, а то еще чего подумают. Эти могут.

Воин коснулся моего запястья и закрыл глаза. Похоже, этот был более высокого ранга, потому как ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы узнать все, что требуется. Он открыл глаза и удивленно уставился на мою руку, словно в ней было что-то необычное.

— Паладин? Редкую птицу занесло в наши края, Синнар. Ты видел какой у него класс?

— Паладин-шмаладин, какая разница, когда всю работу по итогу приходится делать нам? — страж сплюнул себе под ноги и растер плевок носком сапога.

— Ничего ты не понимаешь в редких классах, — отозвался второй страж и кивнул нам. — Проходите, но помните, что вы должны соблюдать законы Восточных земель.

Вельсар встретил нас суетой и кучей шума, которого не было в Горстейне. Кузнецы, горшечники, травники, кожевники... Кто только не трудился в стенах города. Остальные бегали, погруженные в собственные дела или же слонялись без дела, подыскивая себе занятие по душе. Именно на одну такую группу бездельников мы и наткнулись, стоило нам войти в город.

— Глядите-ка, что это за оборванцы? — один из них выступил вперед и с надменным видом рассматривал нас. — Разве наместник объявил, что принимает беженцев из каждого захолустья?

Дружный смех его дружков подхватил слова парня, которому на вид было не меньше, чем мне. Он поправил свои светлые волосы, выбившиеся из-под причудливой шляпы с фазаньим пером, и с довольным видом посмотрел на друзей. Кажется, парень был главарем и заводилой этой кучки бездельников.

— Гелл, да брось, наверняка они пришли чистить конюшни твоего папаши, — пробасил неповоротливый здоровяк. По всей видимости, он был личным телохранителем того белокурого уродца.

Ага, значит этот Гелл еще и сынок богатого папаши. Плохо, но в случае чего найдем и на него управу.

— Ричи, не кипятись, — прошептала Тея, заметив, что я положил руку на эфес меча.

— Вот еще, буду я драться с каким-то посмешищем, — ответил я достаточно громко, чтобы меня услышали.

— Это кого ты назвали посмешищем? — здоровяк вышел вперед, настроенный явно серьезно. Похоже, он решил затеять драку. Ладно, будет вам уроком. Я вышел вперед и позволил здоровяку спокойно замахнуться. Лишь в самый последний момент, когда кулак уже направлялся мне в лицо, увернулся в сторону. Тут же выпрямился и заехал локтем в лицо. Голова здоровяка откинулась назад, а сам он упал на землю. Всего один точный удар вырубил его и повалил его на землю.

— Неплохо как для простака. Посмотреть бы тебя на арене, — Гелл цокнул языком и направился прочь, оставив своего друга лежать на земле.

— Эй, ты как? — я похлопал по щекам здоровяка, приводя его в сознание. — Тея, можешь остановить кровотечение?

— С легкостью, — отозвалась девушка. — Могу его и на ноги поставить, знать бы только, что он не полезет в драку.

— Вот с этим не торопись, — попросил я. — Просто приведи его в чувство.

Пара мгновений, и мой противник пришел в себя. Он с испугом в глазах смотрел на нас, видимо, ожидая расправы.

— Не волнуйся, мы лечили тебя не для того, чтобы потом причинить вред. Надеюсь, ты понял, что тебе лучше не трогать никого из нас?

Мой противник по кулачному бою кивнул.

— Отлично. Тогда уходи и не появляйся больше у нас на пути. Никто из нас не желает тебе зла, но если ты тронешь хоть кого-то из нас, мы весь Вельсар перевернем, чтобы оторвать тебе голову.

Тея привела здоровяка в порядок, и он поспешил убраться прочь, а мы не стали дожидаться пока нами заинтересуется стража и поспешили уйти подальше от места стычки. Нет времени бесцельно слоняться по городу — нужно как можно скорее найти подходящий постоялый двор, а потом отправиться к Вердану.

Как назло, приличный постоялый двор пришлось искать едва ли не весь оставшийся день. Чем ближе к центру города, тем выше были цены, а на окраинах постоялые дворы больше напоминали преступные притоны с дурно пахнущими комнатами. Казалось, будто там не убирались целую вечность. Наконец, мы нашли уютное местечко. Постоялый двор «У Хлодвика» выглядел опрятно и что самое важное — мог порадовать свободными комнатами. Хозяин наотрез отказался сдавать нам одну комнату, сославшись, что приличные люди должны спать в отдельных. Ага, это он нас в Лабиринте не видел. В заброшенных кельях все спали в одной комнатке, иногда и вообще на одном лежаке, потому как другого безопасного места не было.

Мы решили взять две комнаты — одну для парней, а другую для Теи, но выяснилось, что у хозяина постоялого двора просто не было свободных комнат не несколько человек.

— Это все из-за турнира, — развел руками Хлодвик. — Народу набилось в город, что не протолкнешься. Почти все комнаты забиты, но не спешите уходить — лучшего предложения вам все равно не найти. У остальных та же беда.

— Что еще за турнир? — поинтересовался Барил.

— Наместник проводит в начале осени. Молодежь машет железками, пытается себя показать, а народ приходит поглазеть на это событие. Ну и торговцы, конечно. Для них это золотое время, впрочем, как и для меня. Ладно, болтать мне некогда, поднимайтесь в ваши комнаты. Динс проведет вас.

Мальчишка, который был на обеспечении у хозяина постоялого двора, тут же повел нас наверх. Наши комнаты располагались друг напротив друга — пришлось раскошелиться на отдельные комнаты для всех. Четыре комнаты с питанием обошлись нам в один золотой. И это только за сутки! К счастью, у друзей были деньги, но нужно срочно искать способ заработать. Проживание в Вельсаре влетало нам в копейку.

Решено! Завтра отправлюсь к торговцу и попробую продать жемчужину. Денег от ее продажи нам должно хватить не только на снаряжение, но и на несколько дней проживания. А сейчас, когда сумерки уже спустились на город, самое время нанести визит одному нашему знакомому.

Подкрепившись, мы прихватили с собой самые ценные вещи и направились на поиски дома Вердана. Тут у нас появились трудности. Не станешь ведь приставать к прихожим, спрашивая где живет советник. Так недолго привлечь внимание стражи, а тогда от неудобных вопросов не уйти.

Я запустил руку в карман и нащупал наш пропуск в дом советника. Перстень Трента холодил ладонь. Крепче сжав его в руке, осмотрелся по сторонам. Где вообще живут советники? Наверняка, в просторных богатых особняках с огромным количеством стражи. Не представляю как мы проберемся мимо них.

— Давайте разделимся и пройдемся по разным улицам. Так мы быстрее найдем то, что нам нужно, — предложил Барил, но я отрицательно покачал головой.

— Нет, будем держаться вместе. В большом городе действуют те же правила, что и в Лабиринте. Стоит нам разделиться, мы станем только слабее.

Не оставалось ничего другого, как ходить по улицам и рассматривать округу. Благо, таких же гостей города как мы, было достаточно, поэтому мы не привлекали удивленных взглядов людей. В это время многие вышли на вечернюю прогулку, чтобы поболтать с друзьями или просто подышать воздухом.

— Что мы бродим тут без толку? Давайте просто спросим у кого-нибудь, — предложил Барил.

Сама непосредственность!

— Как ты себе это представляешь? Четверо вооруженных незнакомцев ходят вечером по городу и ищут советника Вердана? Как это будет выглядеть со стороны? — я повернулся к разведчику, и увидел, что он уже пристал к какой-то старушке.

— Простите, не знаете, где живет советник Вердан?

Старушка испуганно отпрянула в сторону и поспешила убраться куда подальше.

— Барил, заткнись! — я схватил друга за локоть и потащил за собой. — Ты совсем идиот? Мы должны действовать скрытно.

Теперь я следил за каждым шагом разведчика. Не хватало, чтобы он еще чего наплел, и на утро весь Вельсар интересовался бы компанией, которой среди ночи понадобился советник. Мы прислушивались к разговорам, слушали каждое слово, надеясь услышать имя советника. Я уже готов был признать наше мероприятие безнадежным, когда один из горожан в разговоре произнес имя советника достаточно громко, чтобы мы его услышали.

— Гляди-ка, Мерн, как Вердан заколотился. Солнце только садится, а он уже и ставни позакрывал, еще и свечи не зажигает. Небось уже дрыхнет.

— А что с него взять? Сидит себе как мышь, и носа не высунет, если наместник не позовет, — хохотнул его собеседник. — Старик в последнее время сам не свой, ты же видел его во время недавнего праздника. Втянул шею и глазами по сторонам бегает, словно призрака увидел.

Люди смотрели на один из двухэтажных домов, расположенных на людной улице. Отлично! Выходит, это и есть дом советника Вердана. Я уже думал, что нам придется неделю кружить по городу, или разговорить кого-нибудь из местных, а попадаться лишний раз на глаза не хотелось. Решив не испытывать судьбу лишний раз, мы нашли неприметный дворик и устроили там совещание.

— Предлагаю навестить нашего знакомого как только окончательно стемнеет. Барил, только на этот раз без глупостей! Действовать только если я скажу.

— А я что? — возмутился разведчик. — Раз сказано — тихо, значит буду как рыба.

Разведчик нахмурился, но теперь можно быть уверенным, что ничего не сотворит. В Вельсаре кристаллов не было, как в Лабиринте, а факелов было недостаточно для освещения всей улицы. Конечно, возле дома советника вполне могут гореть даже два факела, но креплений для них в заборе я не нашел.

Выждав еще час, пока достаточно стемнело, мы гуськом направились к дому Вердана. К нашему удивлению, на стук появился сам советник. Он подозрительно рассматривал нас в узкую щелочку двери. На всякий случай я приготовился призывать барьер — не удивлюсь, если у него еще и арбалет в руках. Сейчас всадит болт на всякий случай, а потом только разбираться будет. Этих вельмож не понять.

— Кто вы? — удивленно спросил старик. — Какого гоблина вас носит в столь позднее время?

— Мы пришли от советника Трента, — произнес я, доставая из кармана перстень.

Стоило мужчине увидеть вещь, принадлежавшую советнику, он вмиг побледнел. Какое-то время он смотрел на перстень, не решаясь оторвать от него взгляд.

— Говорите, что Трент хочет передать.

— В чем сила? — произнес я кодовую фразу, решив, что стоит соблюдать указания в точности.

— И в чем же? — ответил Вердан, как и говорил советник.

— Сила в справедливости! — уверенно произнес я.

— Входите скорее, — засов на двери пришел в движение. Через мгновение дверь широко распахнулась, Вердан опасливо осмотрелся по сторонам и впустил нас внутрь.

Похоже, друг советника Трента оказался не таким уж и смелым человеком, как его описывали.

— Не стоит орать на весь Вельсар, нас могут услышать, — обрушился на нас Вердан, стоило двери закрыться за нашей спиной. — Сейчас не те времена, чтобы открыто поднимать голову. За вами не следили? Видели кого-нибудь странного возле дома?

— О чем это вы? — мне казалось, что деятельность этих людей не противоречит законам Восточных земель. Так зачем тогда такая секретность?

— В последнее время у сторонников Трента большие проблемы. Гарвид найден мертвым в конюшне, Кильнер неудачно упал с лошади, а старина Воут и вовсе пропал. Кто-то активно работает против врагов Лабиринта в Вельсаре.

— Да уж, вам не позавидуешь, — отозвался Барил, осматриваясь вокруг. — Ну, вы что ли охрану себе наймите, не выходите лишний раз из дома без надобности.

Вердан рассмеялся, но в его смехе не было радости.

— Видите ли, молодой человек, никому нельзя доверять. Никому! Трента предал один из его охранников. Да и после того случая не слишком-то и радушно люди нанимаются на такую работу. Даже родные стены не защищают от опасности.

— Да что здесь творится? — я не выдержал и задал вопрос прямо. Послушать старика, так весь город охвачен ужасом, но сегодня днем я ничего подобного не увидел. Самый обычный город. Взять штук пять деревень, соединить, добавить величественных зданий и Вельсар не отличить от других городов.

— Кошмар, — коротко ответил Вердан. — Ночью на улицы Вельсара не выйти спокойно, как раньше. Людей похищают и убивают прямо под носом у стражи, а все, кто пытается разобраться в происходящем и сует свой нос дальше дозволенного, таинственным образом исчезают или погибают.

— Выходит, последователи Лабиринта уже здесь? — поинтересовался Торкал, на что Вердан лишь рассмеялся.

— Они были здесь давно. Трент не даром сжег одного колдуна, но теперь их гораздо больше. Того и гляди, наступит день, и они выступят открыто.

— Трент говорил, что вы сможете нам помочь, — произнес я и посмотрел на Вердана.

Ну чем может помочь этот запуганный человек? Ему и самому не помешала бы помощь.

— Конечно! — старик кинулся к шкафу и принялся рыться среди книг. На втором ряду одной из полок он нашел то, что искал. — Вот, возьмите это. Думаю, вам пригодится.

Вердан протянул мне книгу с каким-то причудливым переплетом. Я взял ее и не глядя сунул в дорожную сумку.

— У вас есть деньги?

— На комнату в постоялом дворе хватит.

— Вот, возьмите, — небольшой мешочек, набитый монетами, переместился туда же, где парой секунд ранее исчезла книга. — А теперь уходите. Скоро стемнеет окончательно, не стоит бродить по ночным улицам города даже в такой компании.

Честно говоря, мы не настаивали на том, чтобы остаться. От посещения Вердана у меня остались двоякие впечатления. Я ждал увидеть сильного мужчину в окружении преданных телохранителей, от которого можно получить помощь. Нас же встретил полоумный старик, оставшийся в одиночестве. Быть может, он стал таким совсем недавно и в его поведении есть разумные причины, но это нам особо не помогло. Спасибо хоть дал немного монет и какую-то книженцию, может в ней удастся найти что полезное.

Попрощавшись с Верданом, мы направились к Хлодвику. Одним движением я ослабил завязку на мешочке, полученном от Вердана, и заглянул внутрь. Внутри лежало монет пятнадцать, все они были золотыми. Барил, идущий рядом, присвистнул, но, поймав мой взгляд, поспешно отвернулся.

Едва уловимая тень мелькнула за крайним домом. Я повернулся, но рассмотреть движение не успел. Скорее всего показалось, но на всякий случай я поправил меч на поясе. Нужно быть начеку. Если рассказы старика не вымысел, ночью здесь бывает опасно.

***

Вердан крепко запер двери и собирался направиться в свой кабинет, как черная стоящая перед ним фигура заставила старика замереть на месте.Глаза советника вылезли из орбит, когда он увидел спутников незнакомца.

— Ну, здравствуй, Вердан, — произнес колдун, не снимая закрывавший лицо капюшон с головы. — Кто к тебе приходил?

— Н-не знаю, какие-то люди, — ответил мужчина, рассчитывая, что его разговор не услышали.

— Какие-то... Плохо, придется самим навести справки.

— Хозззяин, — пропищал гоблин, — мы не смогли найти книгу. Перерыли все, но ее нигде нет.

Колдун повернулся к старику и уставился на него немигающим взглядом.

— Где книга, Вердан?

— Какая книга? А-а! — старик свалился на пол, когда хлыст ударил его по лицу.

— Ты разве не знаешь о чем идет речь?

— У меня... у меня нет никакой книги, — пролепетал Вердан. — Прошу... Нет книги...

— Очень жаль. В таком случае, тебя можно убить. Ты мне больше не интересен.

Глава 2. Арна

— Вам не кажется, что за нами кто-то идет? — поинтересовалась Тея, когда мы свернули на улицу, ведущую к постоялому двору.

Это было вполне ожидаемо. Вердан — личность в Вельсаре заметная, а к незнакомцам вполне могли проявить живой интерес. Вести преследователей к месту нашего ночлега было глупо, поэтому мы решили запутать следы. Я резко перемахнул через забор и помчался между двух домов на соседнюю улочку. Не выходя на дорогу, нашел укрытие за стогом сена. Друзья последовали моему примеру и поспешили скрыться с дороги. Торкал и Тея спрятались за поленницей, а Барил залез под повозку.

Прошло несколько минут, но преследователи не появлялись. Ночная тишина нарушалась только пением сверчков и бранью из соседнего дома. Похоже, мы зря волновались. Никого здесь нет, только зря просидим здесь полночи. Я собирался покинуть убежище, когда совсем рядом услышал писклявый голос.

— Где они, Сквирр? Хозяин нам голову оторвет, если узнает, что мы потеряли след.

— А я тебе говорил, что надо было еще на Садовой их прирезать и дело с концом. Ищи их теперь по всему Вельсару.

— Угомонись! Слышал приказ? Проследить за ними и узнать кто это.

Голоса принадлежали гоблинам. Но как они оказались в городе, еще и разгуливают по ночным улицам, не боясь показаться кому-нибудь на глаза? Нужно прижать к стене хотя бы одного и как следует допросить.

Покинув свое укрытие, я неслышно направился в сторону гоблинов. Эти ушастые твари наверняка услышат меня, если вообще не почувствуют сначала запах. Нужно как-то отвлечь их внимание, чтобы выиграть время. Похоже, Торкал подумал то же, что и я. Перед гоблинами появилась иллюзия в виде колдуна. Коротышки замерли, как вкопанные, уставившись на неожиданного гостя.

— Ты кто еще такой? — поинтересовался один из гоблинов. Конечно же, иллюзия ничего не могла ответить, но этого от нее и не требовалось. В одно мгновение я перепрыгнул через забор и пронзил одного из гоблинов. Тут же мощный удар в спину заставил меня отлететь в сторону.

Сзади меня оказался огр, причем, не иллюзорный, а самый настоящий. Куда стража вообще смотрит? Ума не приложу как они протащили сюда огра!

— Грм! — великан схватился за дубину и направился ко мне. Похоже, в первый раз меня спасло только неожиданное появление. Сейчас тварь разобралась и решила покончить с неприятностью, вмазав по мне как следует. Я вынул меч и стал напротив великана, ожидая, когда он нанесет удар и раскроется. Приятное тепло разлилось по телу — похоже, Тея решила не рисковать и сразу отправила мне лечение.

Огромная дубина рассекла воздух у меня над головой, и я начал действовать. Рывок вперед, перекат и удар по незащищенным ногам огра. Тварь тут же оседает на землю. Теперь-то он не такой высокий. Перехватываю меч, упираюсь ладонью свободной руки в навершие и вонзаю клинок в шею огра. Победа! Что ни говори, а опыт — страшная штука. В подземелье я возился с такими гигантами несравнимо дольше.

— Как ты? — Торкал тут же выскочил из укрытия и подошел ко мне.

— Я в порядке, как и гоблин, которого вы упустили, — бросив взгляд в сторону удирающей твари, я вздохнул. Теперь мы не узнаем ни кто здесь промышляет, ни откуда у этих тварей появился к нам интерес.

— Барил, а ты почему не остановил его?

Разведчик только выбрался из-под повозки и приводил свою одежду в порядок.

— А что я? Мне сказано было — не лезть и ждать приказа, вот я и не лез.

— Ладно, уходим отсюда, пока местные нас не заметили, и не примчалась стража.

Кто-то вышел на крыльцо дома, услышав шум. Где-то рядом залаяли и громко завыли собаки, но мы уже оказались далеко от места событий. Через пятнадцать минут бега показались стены постоялого двора. Приведя себя в порядок, я отправился спать. Этот день оказался насыщен событиями, и сейчас хотелось просто отдохнуть.

Утром, сразу после завтрака, мы отправились к торговцу. Хлодвик вытребовал с нас еще один золотой вперед. В этот раз пригодились деньги Вердана.

На месте стычки тел чудовищ уже не было. Похоже, кто-то вызвал стражу, и тела убитого гоблина и огра убрали. Побродив по городу, мы нашли лавку торговца драгоценностями. Я потянул за ручку двери и вошел внутрь. Хозяин лавки, заботливо раскладывающий товар по полочкам, тут же одарил меня оценивающим взглядом. Похоже, его заинтересовала моя фигура и в голове он прикидывал что я здесь забыл, собираюсь ли что-нибудь покупать, или же пришел попросту пялиться на его товар. Мне хотелось поскорее продать жемчужину, но сперва я решил осмотреться.

Внимание привлекла девушка, которая появилась из кладовой. Ее соломенные волосы были аккуратно собраны в замысловатую прическу на затылке, открывая стройную шею, а голубые глаза светились какой-то скрытой силой. Похоже, она помогала хозяину лавки наводить порядок. В Горстейне мне приходилось заниматься тем же, убираясь в лавке горшечника, а в свободное время у господина Сандера и Рика, поэтому я понимал насколько эта работа трудна.

— Господин Херг, я закончила подметать в кладовой и протерла от пыли все витрины. Я хотела бы получить оплату за свою работу, — произнесла девушка.

— Арна, конечно! — отозвался торговец. — Сколько времени прошло, неделя?

— Десять дней, — поправила торговца девушка.

— Не мели ерунды! Я в точности помню, что брал тебя на работу в начале прошлой недели, а это значит, что прошло всего семь дней.

Девушка промолчала, но я видел как она сжала кулачки и закусила губу.

— За неделю я обещал тебе сорок серебряных. Но я должен высчитать часть за причиненный вред и убытки, которые ты мне принесла.

— Какие еще убытки? — дрогнувшим голосом спросила Арна.

— Как это какие? А кто разлил воду в кадушке, намочив ноги покупателям? Знаешь ли, они были очень недовольны и ушли, не купив ничего. А ведь они явно собирались купить что-то стоящее. Я уже не говорю о том, что они могут и вовсе не зайти никогда в мою лавку. За это я заберу у тебя двадцать монет.

Девушка шумно вздохнула, но ничего не возразила. Я же откровенно потерял интерес к товару и следил за разговором торговца с помощницей. Сорок монет и без того были скудной платой для Вельсара, что уже говорить о нелепых штрафах.

— Потом, когда ты протирала пыль на драгоценностях, я обнаружил царапину на малахитовой подвеске. Она сразу упала в цене, понимаешь? Конечно же, я должен вычесть это из твоего жалования.

— Но ведь вы сами купили эту подвеску, не заметив, что она уже была с царапиной! Вы сами сетовали на это три дня назад.

— Ты что, думаешь, что я такой болван, что не замечу царапины на лицевой стороне? Арна, я держу эту лавку уже два десятка лет. Она досталась мне от отца, и поверь, я знаю толк в деле, которым занимаюсь. Минус десять монет! Вот, получи свои десять монет и возвращайся к работе. Ты вообще должна быть благодарна мне за то, что я не выгнал тебя, малышка. Трудись усерднее, и тогда, быть может, заработаешь больше.

На глаза девушки навернулись слезы, но она все же протянула руку, чтобы забрать десять монет, небрежно брошенных торговцем на столешницу. Одна из монет покатилась и с громким стуком упала на пол. Прежде чем девушка наклонилась за ней, я поднял монету и подал девушке.

— Чего вам нужно? — набросился на меня торговец, решив, что я не собираюсь ничего покупать.

Да уж, похоже, его многолетний опыт не стоил даже тех денег, которые он платит своей помощнице. Я уже решил было поискать другую лавку, но решил преподать урок этому скряге. Благо, раньше мне часто приходилось слышать как торговались в лавках моих нанимателей. Надеюсь, в его способностях красноречие не числится.

— Я пришел продать эту вещицу за пятнадцать золотых, — жемчужина переместилась из моей сумки на прилавок, заставив торговца открыть рот от удивления. Ему потребовалось не меньше минуты, чтобы прийти в себя.

— Пятнадцать золотых? — Херг рассмеялся, бросив на жемчужину любопытный взгляд. — Дружище, да тебе за нее могут дать разве что монет пять, не больше. Погляди, она же совершенно непрозрачная.

— А разве жемчуг не выглядит именно так? Очень жаль, господин Херг, я рассчитывал, что вы разбираетесь в драгоценностях. Придется поискать другого торговца, который знает толк в жемчуге и его настоящей стоимости, — я тут же убрал жемчужину обратно в сумку.

— Жемчуг? Да-да, конечно, — залепетал торговец. — Сразу не разглядел. Видите, помощники забивают голову своими нелепыми просьбами. Позвольте взглянуть на нее еще раз.

Моя добыча тут же вернулась на прилавок под пристальный взгляд Херга.

— Не знал, что оплата труда — это нелепость. Ну да ладно, это ваше дело. Я хочу получить свои пятнадцать золотых монет и не тратить время на пустую болтовню.

Пару мгновений торговец не решался произнести ни слова. Наконец, он выпалил:

— Десять золотых!

— Жаль... Выходит, я в вас ошибался, — произнес я, забрал жемчужину и направился к выходу.

— Не удивлюсь, что ты ее украл и пытаешься избавиться от этой вещицы.

Я резко повернулся и посмотрел Хергу прямо в глаза.

— У вас есть доказательства? — Торговец запнулся и потупил взгляд. — На вашем месте, господин Херг, я бы не бросался словами, не имея уверенности в своей правоте.

— Искать доказательства — не моя обязанность. Пусть этим занимаются стражи... Сколько вы хотите?

— Пятнадцать золотых и тридцать серебряных, которые вы не додали своей помощнице.

На скулах торговца заиграли желваки. Он достал мешочек с деньгами и отсчитал ровно тут сумму, которую я потребовал. Только после этого он получил жемчужину. Взяв монеты, я протянул тридцать серебряников девушке.

— Спасибо, — произнесла она, потупив взгляд.

— Хватит торчать столбом, живо за уборку! — скомандовал Херг, но девушка даже не сдвинулась с места. Повернувшись к торговцу, она одарила его презрительным взглядом.

— Я ухожу. Ищите себе другого помощника в лавку.

Правильный ход. Нет смысла горбатиться на такого скрягу, к тому же, я уверен, что Херг непременно вычтет потерянные деньги со следующей зарплаты. Довольный собой я спрятал пятнадцать золотых в дорожную сумку и вышел на улицу. Арна вышла следом за мной.

— Извини, — девушка нерешительно остановилась сзади, когда я повернулся к ней. — Хотела поблагодарить за деньги. По сути, они твои...

— Нет, эти деньги твои, Арна. Ты заработала их. Надеюсь, ты найдешь себе место получше.

— Не так-то и много мест, где начинающая разведчица может заработать на жизнь, — в голосе девушки проскакивали нотки грусти. — Мне нужны деньги, чтобы помочь себе и прокормить отца. Он уже три года как прикован к кровати.

— Что с ним? — мне стало интересно что подвигло девушку работать за копейки и терпеть унижение.

— Он был стражем Вельсара и получил ранение в бою с разбойниками. Целители так и не смогли его поставить на ноги. Вот уже три года он лежит в кровати и не может пошевелиться. Наместник иногда помогает деньгами, но тех копеек не хватает на жизнь.

— Да и того, что ты зарабатываешь, тоже не здорово-то и хватит. Погоди, ты разведчица? Какой ранг?

— Первый, — девушка стыдливо опустила глаза в пол. — Я хорошо читаю следы и управляюсь с метательными ножами. Вот только в Вельсаре много таких, как я. Пока у меня не будет достаточно опыта, я никому не нужна.

— Может, с нами в Лабиринт? Я как раз ищу новых бойцов в отряд.

— Спасибо, пока нет. Мне нужно присматривать за отцом, поэтому надолго я не могу отлучаться. А если вам будет нужна помощь в Вельсаре, можете на меня рассчитывать.

За разговором мы не заметили как к нам присоединились друзья.

— О, глядите-ка, Ричи уже успел себе новую подружку завести! — воскликнул Барил. — Тея, похоже, у тебя появилась новая соперница.

Целительница даже не вздрогнула, услышав слова Барила. Не знаю что Тея чувствовала в этот момент, но с виду она никак не отреагировала.

— Заткнись, Барил, — бросил я разведчику и подтолкнул девушку вперед. — Знакомьтесь, это Арна. Она будет нашим проводником по Вельсару.

— Хорошая мысль, — подхватил мою идею Торкал. — В новом городе нам явно не помешает человек, который знает о нем все.

— Кстати, где вы остановились? — поинтересовалась девушка.

— В постоялом дворе у Хлодвика, — тут же ответил Барил.

— Ну и местечко вы выбрали, — хохотнула девушка. — Небось, дерет с вас втридорога. Забирайте свои вещи, я найду для вас более подходящее жилье.

Эта новость звучала обнадеживающе. Я уже не жалел, что взял Арну проводницей. Если нам удастся сэкономить на проживании, появится больше времени на то, чтобы освоиться здесь. Стоило нам вернуться к нашему постоялому двору, нас ждал неприятный сюрприз. К Хлодвику явилась стража. Усатый десятник, болтавший с побледневшим хозяином постоялого двора, рассматривал нас с явным интересом. Заметив нас, Хлодвик указал в нашу сторону и что-то прошептал десятнику.

— Эй, ребята, идете за нами, — скомандовал воин.

— Это еще с какой стати? — возмутился Барил.

— Вопросы будет задавать начальник стражи, — осклабился десятник и кивнул своим воинам. Те сразу стали по бокам от нас. Похоже, отпираться не выйдет. Мало того, что их было больше, так и создавать себе проблемы в первые же дни нашего пребывания в Вельсаре не хотелось.

— Арна, ты можешь идти домой, — десятник посмотрел на девушку, но та лишь нахмурилась.

— Вот уж нет. Эти люди — мои друзья, потому я пойду с ними.

Старый воин нахмурился, но возражать не стал.

— Простите, но почему нас взяли под стражу? — поинтересовался я. Имею же я право, в конце концов, узнать в чем мы провинились?

— Узнаете, — сердито пробурчал страж.

Идти пришлось далеко. Казармы стражи располагались едва ли не в центре города. У входа пришлось сдать оружие. К счастью, рыться в наших вещах не стали, иначе появились бы вопросы откуда у меня взялась книга, подаренная советником, а также куча золота. Ждать начальника стражи пришлось в просторной комнате, бедно обставленной мебелью. Нас посадили на лавку возле стены, оставив у входа пару вооруженных воинов.

— Барил, помалкивай, — приказал я шепотом, чтобы разведчик не наплел чего лишнего.

А взболтнуть было чего. Всего за один день мы успели вляпаться в драку с местными, прикончить пару чудовищ прямо в городе и наведаться к советнику. Еще и эта история с жемчужиной... Может, Херг нажаловался стражам, как и грозился? Ну, тогда проблем у нас точно нет. Хотя, мне не верилось, что стражи могут так быстро реагировать.

Высокий коротко стриженый мужчина вошел в комнату и направился к центру комнаты. Устроившись, за столом, он принялся внимательно изучать каждого из нас. Казалось, его взгляд проникал внутрь и смотрел прямо в душу. Может, он научился считывать людей на расстоянии? Нет, глупости. Я о таком никогда не слышал. Еще один человек мышью проскочил в комнату и устроился рядом. В одной руке он держал чернильницу с воткнутым в нее пером, а второй рукой прижимал к себе ворох небрежно сложенных бумаг. Наконец, тот, что был главным, заговорил.

— Мое имя Гвидеон. Я — начальник стражи Вельсара. В последнее время в городе происходят странные вещи, с которыми может быть связано ваше появление.

Ничего не понял, но интересно. Похоже, этот Гвидеон решил, что мы как-то причастны к тому, что творится на улицах Вельсара. Лучше бы за своими стражами присматривал. Те явно валяют дурака вместо того, чтобы патрулировать город.

— Какие же? — поинтересовался я, пытаясь сохранить невозмутимый вид.

— Мертвый огр и гоблин на Цветочной — ваша работа?

Гвидеон бил прямо в цель. Отпираться и сделать вид, что мы ни при чем? А смысл?

— Наша, — спокойно ответил я, краем глаза заметив как Барил вздрогнул. — А разве в Вельсаре запрещено бороться с порождениями Лабиринта?

— Нет, не запрещено, — ответил начальник стражи, удивленный тем, как легко мы согласились. — Даже приветствуется. Но все это кажется странным. Мертвые чудовища на улицах Вельсара, убийство советника Вердана...

— Как? — удивленно воскликнул Барил и тут же поймал на себе любопытный взгляд Гвидеона.

Вот болван! Теперь не отвертеться от объяснений. Новость об убийстве Вердана тоже удивила меня, но мне хотя бы достало ума не показывать это. Вовремя мы наведались к советнику! Похоже, опередили кого-то всего на пару часов.

— Вот и я хочу знать как это произошло, — Гвидеон откинулся на спинку стула и посмотрел мне в глаза. — Вас видели возле дома советника. Причем, вы не просто гуляли там, а искали где он живет.

Понятно, оплошность Барила вышла нам боком. Старушка оказалась общительной и рассказала о нас страже.

— Вы хотите сказать, что это мы виноваты в убийстве советника?

— Не похоже, — Гвидеон мотнул головой. — Вы вряд ли способны одним ударом разорвать горло так, что и шейные позвонки вырвет наружу. Но вы искали Вердана, и я хочу понять зачем он вам понадобился.

Сейчас нужно с ходу придумать историю зачем нам понадобился советник. Конечно же говорить о книге я не собирался. Лучшей основой для истории станет, конечно же, правда.

— Мы были у Вердана в тот вечер, — признался я. — Нас связывало обещание, данное мной советнику Тренту.

— Вот как?

Я рассказал начальнику стражи о битве за Горстейн, плене и бегстве из Лабиринта. Не забыл упомянуть и об отряде Варена Тара. Правда, об их желании прикончить нас я умолчал. Не стоит вкладывать в голову Гвидеона те же нелепые мысли.

— Трент надеялся, что Вердану удастся освободить его из плена. А чтобы подтвердить наши слова, он отдал свой перстень.

— Перстень Трента нашли у Вердана. Он все еще сжимал его в руке, — заметил писарь, который детально записывал наш разговор.

— Что будете делать дальше? — поинтересовался Гвидеон, но я лишь пожал плечами.

— Честно говоря, мы рассчитывали, что сможем быть проводниками для подкрепления, но если вы откажетесь от идеи спасать Трента, поищем пополнение для своего отряда и попробуем пройти пару ярусов Лабиринта. Там пропало четыре отряда искателей из Горстейна, возможно, что кому-то еще можно помочь.

— Варен Тар уже отправился со своей сотней туда. Вы и сами видели его. Если они мертвы, Лабиринт нам не по силам. У Вельсара нет еще одной сотни воинов, чтобы отправить их в подземелье.

— Возможности тварей тоже не безграничны, — заметил я.

— Это отдельный разговор, — произнес Гвидеон. — Постарайтесь не встревать в неприятности и не нарушайте закон. Вижу, вы нашли себе хороших друзей.

Взгляд Гвидеона устремился к Арне. Интересно, кем был отец девушки, если его знает даже начальник стражи? Стоило нам выйти на свободу и получить назад оружие, я поинтересовался об этом у девушки.

— Отец служил в одном десятке с Гвидеоном. Это было лет пять назад. Потом Гвидеон стал сотником, а спустя пару лет отец слег с неизлечимой раной.

— С постоялым двором все в силе? — поинтересовался я у девушки.

— Более чем!

Хлодвик был несказанно рад, узнав, что мы сами поищем себе новое жилище. Он даже отдал золотой, который взял вперед еще утром. Похоже, связываться со стражами ему вообще не хотелось никоим образом.

Новый постоялый двор оказался в двух кварталах от прежнего. Там нашлись отдельные комнаты для всех, а хозяин взял с нас всего восемьдесят монет серебром — уже небольшая экономия. Арна оставила нас отдыхать и помчалась к отцу. Наконец-то у нас появилась возможность отдохнуть. Пока все не разбредись по своим комнатам, я раздал каждому по три золотых — их долю от жемчужины. Долю Кари я оставил пока у себя, как и деньги Вердана. Деньги, выданные нам наместником, я рассчитывал потратить на постоялый двор. Этого хватило бы еще дней на пятнадцать, а там уже видно будет.

Стоило мне развалиться на кровати, как в дверь постучали.

— Кто там? — на всякий случай я поднялся и подвинул поближе меч. На пороге появилась Арна.

— Идешь на экскурсию? Все уже в сборе!

— Ах, да, экскурсия, — пробормотал я, борясь с желанием проваляться на кровати до конца дня. — Конечно, иду!

Глава 3. Турнир

Подкрепившись на скорую руку, мы отправились на экскурсию, обещанную Арной. На главной площади Вельсара было многолюдно. Мне еще никогда не приходилось бывать среди такого скопления народа. Я вспомнил наставления мастера Химена, когда он рассказывал нам о своих поездках в город, и тут же крепко сжал сумку. Воришек здесь хватало, а оставлять деньги на постоялом дворе я не хотел. Кто знает что случится в следующее мгновение? Может, они мне понадобятся, или вообще придется срочно уходить из города. Еще раз поправив сумку, я уже спокойнее оглядывался по сторонам.

Чего здесь только не продавали! Одежда, оружие, доспехи, еда, лошади... Глаз зацепился за прилавок с доспехами, но я тут же поборол в себе желание подойти и посмотреть на товар поближе. Арна говорила, что такие вещи лучше покупать у ремесленников напрямую — и цены ниже, и уверенности, что товар хороший, куда больше.

Внезапно люди стали оборачиваться в сторону деревянной трибуны, стоявшей посреди площади, по всей видимости, пару десятков лет. На трибуне появился человек, разодетый в яркие одежды. Он приветливо помахал тем, кто обратил на него внимание, а затем поднял руку вверх, призывая горожан к тишине.

— О, сейчас начнется! — воскликнула Арна.

— Что начнется?

— Как что? Турнир! — девушка непонимающе уставилась на нас и только потом поняла, что мы не в курсе. — Слушайте, сейчас все расскажут.

Мужчина дождался когда толпа стихнет и закричал.

— Жители Вельсара и гости города! Волей наместника Восточных земель, по поручению Его королевского Величества Харольда Первого, объявляется начало турнира! Вельсару нужны молодые и талантливые бойцы. Покажите себя и получите ценные призы!

— А что за награды? — крикнул кто-то из толпы.

— Участников точно не обидят, — заверила нас Арна. Девушка с видом знатока растолковывала нам детали. — Те, кто успешно выступает, всегда получает горы золота.

— Лучшая восьмерка бойцов получит по десять золотых, — прокричал глашатай. — Лучшая четверка — еще по десять! И, наконец, победитель турнира, который не допустит ни одного поражения на арене, получит право на второй шанс...

Второй шанс? Где-то я уже слышал что-то подобное. Глашатай на мгновение замер, нагнетая интригу. Он вынул из сумки фиал и поднял над головой.

— Фиал с первородной жизнью!

Услышав последние слова глашатая, толпа заревела, а я рванул в его сторону. Так, где тут записывают на турнир? Принимайте бойца. Это мой шанс помочь Кари! Тея заметила мое движение и тут же схватила за руку, пытаясь удержать.

— Ричи, ты с ума сошел? Какой турнир? Там же опасно! — девушка выглядела обеспокоенной, но я ее не слушал.

— Не опаснее, чем в Лабиринте, — ответил я, освободился от ее хватки и направился к глашатаю, который уже составлял списки участников.

Пробиться через толпу желающих было тем еще занятием, потому я просто решил дождаться, когда очередь дойдет до меня. Благо, принимали на турнир всех, кто выглядел не слишком старым.

— Я могу держать в руках оружие! — возмутился старик, которому на вид было за пятьдесят.

— Топай отсюда, дед, — отрезал глашатай, — сказано ведь — наместник ищет молодых и перспективных. Куда тебе?

Старик начал что-то доказывать, но стража тут же взяла его за руки и увела прочь, чтобы он не задерживал остальных. С полсотни человек успели записаться, прежде чем очередь дошла до меня.

— Назовите свой класс, — потребовал глашатай, бросив на меня оценивающий взгляд. Так, раз у него нет ко мне претензий, значит, я подхожу под требования к участнику турнира.

— Паладин, — спокойно ответил я, приготовившись ловить на себе удивленные взгляды.

— Вы не поняли, ваш класс, — поправил меня человек в гербовых одеждах Вельсара.

— Я вас отлично понял, — невозмутимо ответил я. — Мой класс — паладин.

— Что еще за паладин? — пробежал удивленный возглас в толпе зевак. Люди удивленно переглядывались. Похоже, здесь действительно не слышали о таком классе. А я еще чего-то хотел от жителей Горстейна!

— Подойдите ближе, — попросил глашатай, наклонившись так, чтобы достать до меня рукой.

Я уже понял что ему нужно и спокойно протянул руку. Как я погляжу, в Вельсаре это едва ли не общепринятая норма считывать всех при любом удобном случае. За такое в Горстейне можно было бы услышать пару нелестных отзывов, а то и вообще получить по зубам. Глашатай коснулся запястья и закрыл глаза. Похоже, он был небольшого ранга, потому как считывание далось ему с трудом.

— Благодарю вас, юноша, — произнес мужчина, одарив меня уважительным взглядом. — Записываю вас в шестой десяток.

Мне это ничего не дало, поэтому я спокойно отошел в сторону, дожидаясь дальнейших распоряжений. Краем глаза я заметил Гелла, который в компании своих друзей наблюдал за записью со стороны. Ему-то что здесь нужно? Неужели тоже решил записаться на турнир? С удовольствием выйду против него на арене.

Гелл поочередно отправлял своих дружков записываться, выжидая промежутки времени. И только когда записалась вся его компашка, а вокруг глашатая остались обычные простаки из соседних деревень, записался и сам.

— Восемьдесят шесть! — воскликнул глашатай, когда все желающие записались. — В этом году, больше, чем до этого, хороший результат. На сегодня все свободны, а завтра утром приходите на тренировку. Вам покажут оружие с доспехами и расскажут правила.

— А драться когда? — пробасил здоровенный детина, который был старше меня года на два.

— Первые бои турнира пройдут послезавтра. У вас будет время подготовиться.

В сопровождении стражей глашатай удалился, и толпа тут же потеряла интерес к турниру. Только Гелл стоял возле трибуны и красовался со своими дружками. К моему удивлению здоровяка, с которым мы дрались в первый день нашего визита в Вельсар, среди них не оказалось. Вернувшись к друзьям, я следил за их реакцией. Торкал отреагировал спокойно, Арна с Барилом были в восторге от моей идеи, а Тея дулась. По всей видимости, девушка обиделась на меня за то, что я принял это решение. Но ведь это шанс получить первородную жизнь и оживить Кари! Учитывая, что для этого не придется драться с элементалем, попробовать точно стоит.

Остаток дня я решил провести за изучением свитков в библиотеке. Арна любезно показала где находится библиотека. Хранитель книг Барнс подозрительно смотрел на меня, когда я попросил нужные книги. Кажется, он был удивлен, что кто-то вообще интересуется знаниями.

— Бывает же! В твои-то годы молодежь гуляет да тратит время зря, а ты за знаниями пришел.

— Хочу немного поучиться, чтобы лучше выступить на турнире, — соврал я. Не стоит выглядеть слишком подозрительно, иначе еще заподозрит чего неладного.

— Ха! Я-то думал, — на лице Барнса появилась самодовольная ухмылка. — Все с вами ясно, молодежь. Лишь бы железками махать. Ладно, пойдем со мной. Есть у меня пара нужных тебе книг, вот только о паладинах есть только в одной. Не знаю пригодится она тебе или нет.

Да что же это за класс у меня такой, что о нем почти не слышали? А что, если в той книге не окажется ничего полезного? Вздохнув, я поспешил за хранителем книг, пока тот окончательно не затерялся за стеллажами, заставленными рукописями.

— Вот, держи! Только с книгами обращаться осторожно. Чтобы переписать одну такую книгу у меня уходит не меньше месяца, а такие раритеты, как у тебя, я вообще не собираюсь переписывать. Давно уже говорил наместнику, что мне нужны помощники для этого дела, вот только где взять бездельников, которые умеют читать и писать, но при этом слоняются без дела?

Я хотел было сказать, что умею, но благоразумно решил промолчать. Еще прицепится со своими навязчивыми идеями. Осмотревшись по сторонам, я нашел удобное место за столом. Солнечный свет падал прямо на крышку стола, освещая страницы старинных книг. Стоило мне положить книгу на стол, над ней поднялось облачко пыли. Интересно, они вообще пытаются как-то защитить бумагу от старения, или же все эти знания просто рассыпаются и превращаются в книжную пыль?

— Основы классов и рангов, — прочитал я на обложке. Полезная книга, вот только большую часть мне уже рассказала мать, Шляпочник и мастера в школе искателей. Да и бесконечные занудные речи Анико тоже оставили след в моей голове. Перелистывая пожелтевшие от времени страницы, я пришел к выводу, что о классах и рангах мне известно практически все.

Единственное, что меня заинтересовало — возможность проверить свой статус. Действительно, раньше я задумывался почему не придумали способ, чтобы точно посмотреть сколько осталось до следующего ранга, какое количество энергии духа я могу накопить и сколько ее в наличии. Оказалось, боги предусмотрели и это, вот только мы невежды не догадались как воспользоваться знаниями. Хотя, возможно, что это я не догадывался, а другие знали.

Убедившись, что рядом никого нет, я закрыл глаза, как было велено в книге, и попытался заглянуть внутрь. Честно говоря, фантазия рисовала самые нелепые картинки, но через пару минут у меня получилось. Я увидел свое тело, как на картинке. Как будто его нарисовали на стене дома угольком, отмечая отдельным спектром цветов все зажившие и свежие раны. Но самое интересное было внутри. Словно кольца на срезе дерева, внутри меня были какие-то круги. Внутри было четыре круга, с виду напоминающих мишень. Три круга были полностью заполнены чем-то светящимся, а внешний, четвертый круг, был заполнен лишь на три четверти. Похоже, это ранги. По крайней мере, в книге писалось об этом. Вот это круто! Выходит, до четвертого ранга мне осталось совсем немного. Хотя, учитывая, что для каждого круга нужно больше сил, это все равно больше, чем взять первый ранг.

Разобравшись с рангами, я переключил внимание на две дуги, опоясывающие мой круг-мишень. Одна из них была синего цвета. Понятно, это энергия духа. Сейчас окружность была полностью синей, но стоит мне призвать барьер, или использовать другую способность, часть ее тут же израсходуется и будет таять, пока я поддерживаю заклинание. А вот другая полоска была зеленого цвета. Это была выносливость. Сейчас она была заполнена на две трети. Не удивительно, потому как этой ночью я так и не выспался.

— Эй, парень! С тобой все в порядке?

Видение исчезло, когда я услышал голос библиотекаря. Стоило открыть глаза, его перепуганное лицо показалось передо мной.

— Благодарю за заботу, все хорошо, — ответил я и выдавил наигранную улыбку. — Просто задумался. Написано очень тяжело.

— Тяжело, — передразнил меня библиотекарь. — Да, в наше время мало кому их легко читать. Да и вообще, найти того, кто будет вот так за книгой сидеть — уже редкость. Всем бы только за девками бегать да мечами махать. Ты это, не зачитывайся сильно, а то еще кровь носом пойдет.

Мужчина бросил на меня оценивающий взгляд, проверяя точно ли все в порядке, и направился дальше. В его руках я заметил стопку книг, которые он нес в дальний конец комнаты. Что же, с классами и рангами все понятно. Теперь у меня есть хоть какое-то подспорье. Самое время заняться книгой о паладинах. Осторожно открыв книгу, я принялся изучать ее с самого начала.

Ничего себе, да это же самый настоящий кладезь знаний! От удивления я даже рот раскрыл. Тут же осмотрелся по сторонам — не хватало, чтобы библиотекарь снова заметил нелепое выражение на моем лице и всерьез забеспокоился о моей вменяемости, еще чего доброго выгонит и запретит на пару дней посещать его заведение. Но ведь это шедевр! В книге описывались методики по тому как продлить время действия заклинаний, сделать защитный купол прочнее и пошагово объяснялось как снимать проклятия. Отличная вещь! С таким руководством мне и учитель не требовался. Будь у меня эта книга пару месяцев назад, я бы куда быстрее всему научился. Хотя, тогда я даже не знал какой у меня класс, не то, что учиться полезным навыкам.

Если верить книге, паладин владеет светлой магией — своего рода противовес колдунам Лабиринта. Он может создавать прочный защитный купол, заряжает свое оружие магией света, повышая урон, особенно по существам тьмы, а также снимает проклятия, насылаемые колдунами. Ага, может, вот только где столько духа взять на этот арсенал способностей? Книжицу я проглотил часа за два. После перечисления заклинаний шли рекомендации по развитию паладина. Медитации и всякие упражнения для развития духа. Жаль, не было под рукой пера с листом бумаги — пришлось все заучивать наизусть.

Через пару часов библиотекарь снова пришел убедиться, что со мной все в порядке. Он громко чавкал, пережевывая крупные куски яблока.

— Впервые вижу, чтобы кто-то так тянулся к знаниям. Уже обед закончился, а ты все над книгами горбишься.

— Как прошел? Уже полдень?

— Да вон, время к вечеру идет, — ответил хранитель книг и кивнул в окно. Желудок протестующе проурчал, подтверждая слова библиотекаря.

Только сейчас я понял, что уже полдня сижу над изучением книг. Но ведь сколько полезного для себя уяснил!

— Ты это, давай закругляйся на сегодня. Я скоро библиотеку закрываю, но для постоянных читателей есть вечерний сеанс, — мужчина сделал движение пальцами, будто пересчитывал монеты.

Понятно, за скромную плату можно просидеть в библиотеке и вечером. Нужно запомнить. Думаю, я обязательно воспользуюсь этим предложением, но не сегодня. Сейчас у меня уже гудела голова от массы полученной информации.

— Спасибо, на сегодня хватит, — я бережно закрыл книгу и вернул ее библиотекарю. Проследив взглядом на какой стеллаж он ставит нужные мне книги, я порылся в кармане и вынул пару серебряных монет. Думаю, хватит в качестве благодарности.

Бибилиотекарь оказался рад такой скромной благодарности. Видимо, его нечасто балуют монетами.

— Ты это, заходи, когда проснется голод к знаниям, — произнес он с ухмылкой, запирая за мной дверь.

— Ага, вернусь. Не успеете соскучиться!

Домой я возвращался в приподнятом настроении. Мне удалось сделать классное открытие, которым я хотел поделиться с друзьями. Почему мастер Химен не рассказывал нам это не занятиях? Это же основы! Не могу поверить, что он сам не знал этого, удобная ведь штука.

Друзей я застал в комнате Торкала. Волшебник сидел на краю кровати и практиковался, создавая крошечные иллюзии, Тея устроилась за столом, изучая какую-то рукопись, а Барил валялся на подоконнике, закинув руки за голову, и наблюдал за проходившими мимо девчонками.

— Люблю я Вельсар! — воскликнул он, стоило мне войти в комнату. — Здесь столько симпатичных цыпочек! Эх, мне бы тут разгуляться.

— Делом бы лучше занялся, — осадил я парня и поделился тем, что мне удалось отыскать в библиотеке.

Тут же мы устроили практическое занятие, на котором каждый научился видеть свой ранг и окружности с энергией и выносливостью. В остальном же нам нужна была просторная площадка для тренировок. С тех пор, как мы ушли с Горстейна, мы ни разу не тренировались. Для искателя это было большой проблемой, потому как тело и реакция должны всегда оставаться в форме.

Немного позже мы спустились на ужин. В общей столовой собрались все посетители, и только сейчас мы убедились насколько нам повезло найти здесь свободные комнаты. В общей сложности в постоялом дворе остановилось не меньше двух десятков человек. С друзьями договорились за столом не обсуждать никаких важных вопросов. Для всех мы — просто компания друзей, которая пришла поучаствовать в турнире и поглазеть на товары.

Пока мы ждали свои порции, краем уха я пытался подслушать о чем говорили за столом. Может, удастся разузнать что-то важное. Но, как ни странно, все разговоры были о турнире, и о сборе урожая, который был в самом разгаре. Что ни говори, наместник поступил мудро, проводя турнир в это время. Помимо крестьян, продающих свои товары, в город стянутся и зеваки, карманы которых набиты монетами. А это — потенциальные покупатели.

Оказавшись на столе, горячая похлебка с сыром быстро завладела нашими мыслями, потому я утратил всякий интерес к тому, что происходит вокруг. Наевшись досыта, мы оплатили следующий день проживания у хозяина постоялого двора и разошлись по своим комнатам.

Стоило мне оказаться одному, мысли навалились с новой силой. По городу бродят чудовища из Лабиринта, и при этом никто не бьет панику. Вердан убит, как и остальные его товарищи. Прошли уже сутки с тех пор, как советник отдал мне книгу, но я до сих пор ее не открыл. Похоже, я неправильно распределил приоритеты. Турнир и спасение Кари — это важно, но то, что происходит в городе, может оказаться куда большей проблемой для всех нас.

Тихий стук в дверь заставил меня отвлечься от своих размышлений. В комнату вошла Тея.

— Что-то случилось? — я поднялся с кровати и посмотрел на девушку. Как же она была красива! Короткое тонкое платье подчеркивало стройную фигуру и давало подсказку для фантазии, намекая на то, что находится под ним. Грудь натягивала ткань платья и немного выглядывала через неглубокое декольте.

— Ричи, я тут подумала... — девушка остановилась в шаге от меня, а потом сняла платье с плеч. Оно проскользило по ее нежной коже, оставляя девушку совершенно обнаженной, и лужицей расплылось на полу. — Может, это неправильно, пусть я сделаю что-то не так, зато буду счастлива с тобой здесь и сейчас.

— Тея...

Глава 4. Первая кровь

— Прости, но я не могу, — произнесла Тея, стоило ей оказаться рядом.

— Погоди, я чего-то не понимаю. Ты сама пришла ко мне, разделась, а теперь...

— Да, да, я знаю! — на глазах девушки появились слезы.

— Так, присядь, — я взял девушку за руку и посадил на кровать.

Она вздрогнула, но послушалась.

— Рассказывай, — потребовал я и набросил одеяло ей на плечи. Обнаженная грудь девушки не давала мне сосредоточиться. Раз нам придется поговорить, то лучше ей прикрыться. Немного успокоившись, Тея заговорила. Ее голос дрожал, поэтому я взял ее за руку, чтобы помочь девушке успокоиться.

— Понимаешь, я люблю тебя, Ричи. Давно. Но я вижу, что ты не уверен и мечешься между мной и Кари. Даже сейчас, когда ее нет здесь, ты думаешь о том, как ее вернуть.

— Я хочу вернуть Кари к жизни, потому что ее гибель — моя вина. Я же командир отряда и отвечаю за всех вас. И потом, она мой друг, но...

После «но» пришлось задуматься. А что я чувствую к рыжеволосой волшебнице? В памяти всплыл ее образ. Она яркая, красивая и задорная. Чудесный друг, но не девушка.

— Не вини себя. Мне нужно было раньше все расставить по местам, но сперва я не замечал что происходит, а когда понял, долго бежал от этого разговора. Мне нужно увидеть ее и объясниться. Возможно, ей будет тяжело вернуться к жизни и узнать, что я выбрал тебя, но так будет справедливо.

— Ты чувствуешь то же, что и я? — мокрые от слез глаза девушки уставились на меня.

— Смотря о чем ты, — ответил я, прикрывая подушкой свою реакцию на присутствие в комнате обнаженной девушки.

Тея рассмеялась и положила голову мне на плечо.

— Прости, с моей стороны это так эгоистично. Кари была моей подругой, но все это соперничество...

— Давай поможем ей, а потом во всем разберемся.

— Согласна. Можно я все-таки останусь у тебя? Просто побуду рядом...

— Только оденься, — потребовал я, понимая, что влечение к девушке не даст мне покоя.

Девушка послушно поднялась с кровати и надела платье. Я старался в это время не смотреть на нее, но взгляд все же упал на ее стройную талию. Эх, вот если бы отбросить душевные терзания, поступил бы так, как на моем месте сделал каждый второй парень.

Тея устроилась рядом и положила голову мне на плечо. Пара минут, и ее глаза закрылись, а дыхание стало ровным и спокойным. Хорошо ей. Выплеснула свои переживания и уснула, а мне теперь копайся в себе. Я гладил ее волосы и думал о том как быть дальше. Понимание пришло только под утро, когда небо стало постепенно светлеть, а глаза закрылись.

***

Утром Тея тихонько выскользнула из моих объятий и убежала к себе, пока остальные не проснулись, и у них не появились вопросы. Я же пытался размять затекшую спину, которой явно не понравилось спать в полусидящем положении.

— Ричи, прости меня за вчера. Можно я буду к тебе приходить по вечерам поболтать? Мне просто хорошо рядом с тобой.

— Только если без слез, — ответил я и улыбнулся.

Да, в понимании некоторых людей вчера я мог стать мужчиной, но как ни странно, даже радовался, что ничего не случилось. Очевидно, Тея была не готова к близости, а портить наши отношения в самом начале мне не хотелось. Пока она спала рядом, я долго думал и во всем разобрался. По крайней мере, мне так казалось. Придет время, и я получу свое.

Подойдя к окну, широко распахнул его и впустил свежий утренний воздух в комнату. Отсюда, со второго этажа постоялого двора, открывался хороший вид на окрестности. Люди торопились на работу, а кто-то наоборот возвращался домой после ночного труда, или уже с покупками. Спустя пару минут в дверь снова постучали. На этот раз стук был более громким и уверенным.

— Кто там?

— Спускайтесь завтракать! — пробасил голос мальчишки-помощника.

— Спасибо, иду!

За завтраком мы собрались за одним столом. Тея вела себя абсолютно спокойно, будто ночью ничего и не было. Стоило нам покончить с нашими порциями, пришла Арна.

— Ну, что? Готовы идти на арену?

— Как? Первые бои ведь завтра! — я опешил, чувствуя, что сегодня драться явно не в состоянии.

— А снаряжение ты когда собрался получать? И потом, нужно выслушать длинный инструктаж от смотрителей арены, разбиться на группы... Да что я рассказываю? Собирайтесь, сами все увидите. Сегодня боев не будет, но покрасоваться захочет каждый.

На арене сегодня действительно было людно. Конечно, зевак было меньше, сражений ведь не будет, но посмотреть на происходящее и посудачить желающих тоже нашлось немало. Собравшись на площади, двинулиськ самой арене. Это был огромный каменный амфитеатр, выполненный в виде круга. Мне его форма больше напомнила подкову, потому как с одной стороны находился широкий проход, с которого можно добраться до любого места. Широкий полукруг из нескольких рядов деревянных досок, покрывающих каменные ступени, обрамлял центральную площадку, на которой и проходили сражения. Сама арена находилась немного ниже, будто бы в яме. С любого места было хорошо видно происходящее там, потому как даже самый дальний ряд был всего в двадцати шагах от края.

— Участники турнира, за мной! — скомандовал распорядитель арены. — Остальные — займите места на скамьях и не мешайтесь.

Участники отделились от толпы зрителей и последовали за распорядителем, который стал в самом центре и ждал, пока все соберутся возле него. Почти вся арена оказалась занята толпой участников.

— Мое имя Крас. Я буду говорить громко, но кто вздумает меня перебивать или болтать почем зря, останется сегодня мести пол тренировочной площадки, — заявил распорядитель. — Сейчас вы стоите на месте, где изначально был карьер для добычи камня. Многие здания нашего города построены благодаря этому месту. Сегодня здесь проводят тренировки стражи, а в ближайшие несколько дней будете сражаться вы.

К распорядителю подошли трое помощников, в руках которых были кожаные доспехи и различное тренировочное оружие. Крас одобрительно кивнул им и продолжил.

— Вы получите одинаковые доспехи, а вот оружие выберите на свой вкус. Не обольщайтесь, вам выдадут тренировочное оружие, которым практически невозможно убить, — Крас взял в руки деревянный меч и рассек им воздух. — Если я говорю практически невозможно, это не значит, что нельзя, поэтому постарайтесь не бить в лицо и шею. Остальные жизненно важные участки тела будут защищены доспехами. Сейчас мои помощники выдадут вам доспехи по размеру и выбранное вами оружие. Можете потренироваться, чтобы понять как на вас сидят доспехи и попрактиковаться в боях с манекенами.

Булаву, как и другое дробящее, нам не выдали, чтобы мы не покалечили друг друга, а из остального оружия мне наиболее подходил меч, поэтому я выбрал его и в пару к нему круглый щит. Укрываться здесь от стрел не придется, поэтому легкий небольшой щит пригодится для блока ударов. Хорошенько вспотев в ходе тренировки, я переоделся и вернулся к друзьям, которые все это время наблюдали за мной и другими участниками.

— Неплохо смотришься, — Барил не упустил случая отпустить шутку по поводу моего внешнего вида в турнирных доспехах.

— Бывало и хуже, — отмахнулся я, и устало плюхнулся на скамью рядом с ними. Остаток дня мы провели, гуляя по городу. Я хотел снова зарыться в книги, но друзья настояли на прогулке, ссылаясь на то, что мы уже несколько дней в городе, а до сих пор его не рассмотрели как следует. После ужина, когда все уснули, Тея снова проскользнула в мою комнату. На этот раз девушка была одета более скромно. Мы болтали с ней до полуночи, пока глаза не стали слипаться сами собой.

— Спи, у тебя завтра важный день, — произнесла девушка,

Поцеловав меня в щеку, она выскользнула из моих объятий и ушла к себе. Тренировка и долгая прогулка по городу вымотали меня, поэтому уснул я быстро. Утром мы всей компанией направились на арену. Приближаясь к амфитеатру, я чувствовал, как дрожали руки. Сказывалось волнение. На турнире решалась не только моя судьба, но и будущее Кари. Что, если я проиграю? Искать элементаля можно очень долго, да и спускаться для этого придется ниже первого яруса. А его ведь еще нужно победить! Все, отставить страхи. Я выиграю и точка.

Тут же я выдохнул, понимая, что избавиться от волнения не так просто, как хотелось бы. Тея заметила мое волнение и взяла под руку, а Торкал похлопал по плечу. Вот это я понимаю поддержка. Не знаю почему, но мне стало легче.

На арене уже собралась толпа народа. Помимо участников турнира еще около трех сотен горожан и гостей города пришли посмотреть на бои. Здесь были и те, кто поддерживал своих бойцов. Гелл крутился возле своего отца — круглолицего пузатого человека, одетого в богатые одежды. Его положение в обществе сразу бросалось в глаза. Неподалеку стояла женщина, одетая не менее роскошно. Ее внешний вид также подчеркивал высокое положение. Длинное белоснежное платье, вышитое золотыми нитями, было немного тесным для ее комплекции и слишком плотно сжимало пышную грудь, выпячивая ее наружу. Два бойца стояли возле нее и слушали последние указания перед началом турнира.

— Габриэла Диль, — произнесла Арна, проследив за моим взглядом. — Или, как ее называют, госпожа Диль. Одна из самых богатых женщин в Вельсаре. Ей принадлежат несколько лавок портных и ткачей.

— Что она здесь делает? — поинтересовался я.

— Пришла пропихнуть своих бойцов и проверить их подготовку.

— Это как?

— Смотри, у каждого влиятельного в Вельсаре человека есть свои бойцы. Они получают хороших тренеров и тренируются в свободное время, чтобы выступить на турнире как можно лучше. Госпожа Диль и отец Гелла не единственные, кто соревнуется друг с другом, чтобы потешить собственное самолюбие. Чем дальше их бойцы пройдут, тем больше им славы достанется. Конечно, вершиной достижения будет победа на турнире.

— Пока молодые дерутся, богачи ликуют, — заметил Барил. Он тоже с интересом следил за госпожой Диль, правда, у разведчика был другой интерес. Женщина выглядела так, что могла бы запросто дать фору молоденьким красавицам. Не удивительно, что она привлекла его внимание.

Я осмотрелся, и увидел, что бойцы столпились еще возле нескольких людей. Похоже, такие же богачи-доброжелатели. Рассмотреть их не вышло, потому как распорядитель арены призвал внимание всех собравшихся. Посторонних отправили на места для зрителей, а на арене остались только участники турнира.

Крас разбил нас на пары. Отдельной группой стояли несколько бойцов, которым пару назначать не торопились. Немного позже выяснилось, что они участвовать в первой волне матчей не будут. Гелл вошел в список тех, кто пропустит первые матчи и будет выступать уже во второй волне.

— На арене остались два бойца! Остальные — на выход.

Стоило мне вернуться к друзьям и устроиться рядом с ними, Барил тут же рассказал мне, что такое решение приняли, чтобы выровнять число пар. В конце первого дня должно остаться шестнадцать пар бойцов — чуть больше трети от общего количества.

— Ерунда, — заявила Арна, когда Барил поделился с ней этой догадкой. — Ровнять пары, конечно, нужно, но вот принцип выбора тех, кто начнет позже, самый нелепый. Кто больше предложит денег, тот и проходит. Наместник просто экономит на призовых, позволяя часть денег для наград получить с самих же участников. Вот увидите, Гелл и его дружки все как один прошли во второй этап. Денег у них куры не клюют.

— Зачем ему это? — поинтересовался я, выискивая в толпе глазами Гелла.

Мне нужно понять его мотивы. Он явно не был из тех, кто хочет построить военную карьеру и выделиться среди остальных. Банальная попытка сорвать немного славы? Сомнительное удовольствие. Тогда что? Точно не деньги — их у Гелла и его отца достаточно.

— Вот у него и спросишь, когда встретишься с ним в поединке, — ответила девушка.

Первые бои проходили быстро. В основном, противники были откровенно слабые, имеющие лишь небольшое представление о том, как нужно сражаться. Мой соперник оказался одним из таких.

Парень в нерешительности топтался с ноги на ногу, ожидая начала поединка. В качестве оружия он выбрал копье. Хороший выбор, особенно если уметь им пользоваться. Уверен, мастер копья не дал бы мне даже приблизиться к нему, однако простому парнишке из глубокой деревни Восточных земель было далеко до мастера. Хотя, что это я так рассуждаю о противнике? Сам ведь из глубинки. Как бы излишняя самоуверенность не довела меня до беды. Ошибаться я не имею права.

Судья дал отмашку и затрубил в рог, возвещая о старте нашего поединка. Паренек сжался, выставив перед собой копье, и принялся ждать, когда я сам нападу на него. Ладно, сейчас посмотрим на что ты годишься. Делаю шаг вперед и тут же уворачиваюсь от молниеносного выпада. Вот на чем строилась твоя уверенность! Копье проходит в паре сантиметров от тела, пронизывая воздух, а я перехватываю его одной рукой и наношу несильный, но убедительный тычок в грудь. В настоящем бою этот удар был смертельным, но деревянный меч наверняка оставит лишь небольшой синяк под кожаными доспехами неудавшегося рыцаря.

— Победа за Ричардом! — провозгласил глашатай, и сотни зрителей одобрительно загудели.

— Вот это ты выдал! — похвалил меня Барил. — Чистая работа!

— Просто повезло, что противник попался слабый, — отозвался я.

Расслабляться было рано. Сегодня меня ждет еще один поединок с кем-то из тех, кто победит в ближайших матчах. Заняв место на трибунах, я принялся следить за поединками моих потенциальных соперников. Друзья устроились рядом. Даже Тея спокойно села рядом со мной и, забыв об обиде, обсуждала каждый бой.

К моему удивлению, здоровяк из шайки Гелла бился в первом этапе. Неужели сын торговца не захотел платить за него, или это наказание за то, что он проиграл мне? Здоровяк закончил бой также быстро, как и я. Его соперник ничего толком не успел предпринять, как оказался прижатым к полу арены.

После небольшого перерыва на обед бои продолжились. Наступила моя очередь выйти против следующего противника. Теперь против меня сражался высокий худощавый парень с непропорциональным телосложением. Его руки доходили почти до колен, когда он стоял, выпрямившись. Я хорошо помнил его первый поединок и видел как тот победил врага с помощью своих способностей. Сейчас энергия успела восстановиться, поэтому проблем с этим у него быть не должно.

— Начали! — гаркнул судья, и его помощник затрубил в рог, возвещая о начале нашего поединка.

Парень мгновенно ускорился и сократил расстояние между нами до пары шагов. Способность, благодаря которой он ускорился, позволила сделать это в одно мгновение. Я тут же призвал защитный барьер и не прогадал. Деревянные клинки ударили сразу с обеих сторон, словно ножницы, но встретились с защитным куполом. Я услышал восторженные крики зрителей, которые не ожидали такого яркого противостояния в первый день.

Казалось, моя способность совершенно не смутила парня. Он тут же отскочил в сторону и принялся кружить вокруг меня, прощупывая оборону. Длина его рук позволяла наносить удары, не подставляя корпус под удар. Я же наоборот старался его зажать к краю арены, потому как держать барьер долго не хватило бы энергии.

Наконец, барьер рассеялся, что послужило моему противнику сигналом к атаке. Клинки тут же обрушились сверху, расходясь по сторонам. А вот так не ждал? Удар одного меча я принял на щит, а второй парировал. Рванув вперед, я резко ударил головой в лицо, повалив парня на пол. Одно мгновение, и он тут же появился на ногах. Неугомонный, ну! Боковым зрением я заметил его прыжок в мою сторону, и инстинктивно выставил перед собой щит, но второй клинок в его руке описал дугу и зацепил меня по щеке. Тут же капли крови брызнули на пол арены.

Не обращая внимания на рану, я скривился и бросился вперед. Неужели он раскрылся, надеясь победить одной серией ударов? Мне удалось поддеть его руку, ударить локтем в бок, повернуться и... получилось! Я нанес колющий удар в спину, пока парень переводил дыхание после полученного удара. Меч уткнулся ему в позвоночник, повалив на землю.

— Победа за Ричардом! — второй раз за сегодня я услышал эту фразу и, честно говоря, она меня очень порадовала. Если все остальные бои будут сложнее с каждым разом, боюсь представить что ждет меня дальше.

Я освободил арену для следующей пары и устало плюхнулся на скамью. Тея была уже рядом и осматривала рассечение на лице.

— Вот это бой, я понимаю! — довольный Барил смаковал каждый момент нашего поединка. — А как ты увернулся? А как дал ему? Ну и он, конечно, хорош! Ты видел, как он швырнул об землю свои клинки, когда ты выиграл?

Честно говоря, я потерял своего недавнего противника из вида. Сейчас меня больше заботило будущее. Сегодня мне пришлось показать всем свое умение призывать барьер. Какие фокусы я смогу приберечь на завтра?

— Ричард, позволь осмотреть твою рану, — рядом появился целитель в одеждах Вельсара. Дежурный маг земли пришел убедиться, что я в порядке. Увидев, что Тея подлатала меня, он довольно хмыкнул и заторопился дальше. Как раз закончился очередной поединок, и его помощь нужна была проигравшему.

Первый день турнира завершился к вечеру. Пришлось прерваться на обед и вернуться с новыми силами. В свободное время я следил за боями соперников и запоминал их возможности. Некоторые старались не раскрывать свои способности, другие наоборот выкладывались на полную, чтобы точно победить. Как правило, бойцы богачей осторожничали и до последнего не спешили раскрывать свои способности. Наконец, когда последний поединок был завершен, Крас объявил об окончании первого дня.

— А ты молодец, Ричи, — заметила Арна. — Победил Кейна — единственного бойца господина Лаго. Представляю, как он сейчас злится. Он на него точно рассчитывал в этом году.

— Длиннорукого что ли?

— Ага. В прошлом году он в лучшую восьмерку попал.

Да уж. Если этот парень кому-то проиграл, не удивляюсь, что меня ждут и более сильные противники. К счастью, пока что у меня в рукаве оставалось несколько козырей. Барьер можно не считать. За моим поединком наверняка следили те, кто прошел дальше. Думаю, после сегодняшнего дня им захочется узнать о способностях паладина больше. А сделать это они могут только если я сам им расскажу, или... Барнс!

— Идите без меня, вернусь к ужину, — бросил я друзьям и тут же свернул в сторону библиотеки, помчавшись, насколько хватало сил. Конечно, в книге перечислены все способности паладинов. Достаточно просто прийти в библиотеку и взять нужную книгу, как все мои секреты улетучатся.

Хранитель знаний сегодня был в приподнятом настроении. Он сразу узнал меня и пустил в хранилище книг.

— Заметь, для тебя библиотека работает даже вечером, — произнес Барнс, намекая об особой благодарности.

Я тут же вынул несколько серебряных монет и протянул хранителю книг. Он тут же спрятал их в мешочек на поясе.

— Как обычно?

— Нет, спасибо, — ответил я. — Мне бы почитать что-то о турнирах.

Барнс хмыкнул и направился за нужной мне книгой, напевая под нос какую-то незатейливую песенку. Брать книгу о паладинах было нелепо. Если я ее возьму почитать, библиотекарь с меня не слезет, пока я ее не отдам. Но брать ее и не нужно. Я уже знал где она стоит, поэтому куда логичнее взять другую книгу и незаметно спрятать ту. Если никто не придет, то в следующий раз достану ее из укрытия и верну на место. Ну а если кинутся искать — пусть попробуют найти!

Получив книгу о турнирах, я в приподнятом настроении направился к своему обычному месту. Дождавшись, пока Барнс вернется за свой стол, я тихонько поднялся и взял книгу о паладинах с полки. Куда бы ее запихнуть? Не в сумку же! Красть книгу я точно не собирался. Неправильно это. Пусть полежит под соседним стеллажом. Засунув книгу в укрытие, я вернулся на место и для вида немного полистал книженцию о турнирах. Написана она была скучно, и полезного в ней было мало. Зато иллюстрации были на высоте. Проведя час над ее изучением, я вернул книгу и направился домой.

За ужином все обсуждали бои на турнире, словно других тем больше не было. Некоторые постояльцы бросали в мою сторону любопытные взгляды. Похоже, узнали. Казалось, весь город помешался на этом турнире, обсуждая каждый поединок. Расправившись со своей порцией раньше остальных, я пожелал друзьям спокойно ночи, оплатил жилье на следующий день и поднялся к себе. Больше всего мне сейчас хотелось отдохнуть, но этого мне, конечно же не удалось. Барил вломился в мою комнату без стука.

— Ричи, ты должен это слышать!

— Если Лабиринт не исчез сам по себе, значит, эта новость подождет до утра.

— Да нет же, тебе точно стоит услышать это. Помнишь постоялый двор, где мы останавливались до этого? Ну, у Хлодвика. Так вот, этой ночью его сожгли, а всех постояльцев вырезали подчистую! Как же нам повезло найти другое жилье!

Я мигом подскочил с кровати. Веселость Барила нисколько не радовала меня. Погибли люди, и что-то подсказывало мне, что неизвестные напали на постоялый двор Хлодвика, надеясь найти там нас.

Глава 5. Популярная личность

— Боишься, что нападу на тебя? — игриво произнесла Тея, увидев меч со щитом, стоящие у кровати.

— Не совсем, — сухо ответил я, потому как мне было не до шуток. — Ты слышала, что рассказал Барил?

— Он только и болтает о девчонках, которых видел сегодня на арене. Думаю, наш разведчик уже жалеет, что не записался в число бойцов. Так бы уже купался в лучах славы.

— Я не об этом. Ты слышала о постоялом дворе Хлодвика?

— А что с ним? — Тея юркнула мне под руку и прижалась к груди.

— Хлодвика убили вместе с постояльцами.

Девушка подскочила и посмотрела на меня широко раскрытыми от ужаса глазами.

— Как, они осмелились сделать это прямо в городе? Ты ведь думаешь...

— Да, я думаю, что это чудовища.

Настойчивый стук в дверь заставил нас вздрогнуть. Я потянулся за мечом, а Тея отошла к стене и приготовилась сотворить заклинание, если понадобится.

— Войдите!

Дверь отворился, и на пороге появился Гаспар — хозяин постоялого двора, а рядом с ним стоял тот самый десятник, с которым мы познакомились у Хлодвика.

— Вижу, вы настороже, — заметил десятник. — Это хорошо. Время сейчас такое, что не знаешь чего ждать. Пройдемте с нами, есть дело.

— Хлодвик? — спросил я, убирая оружие.

Десятник удвиленно вскинул бровь, не ожидая от нас такой проницательности.

— Что за город? Стоит чему-то произойти, уже все знают, — проворчал он. — Спускайтесь, ждем вас у входа.

Когда мы с Теей вышли из комнаты, Торкал и Барил уже ждали нас в коридоре. Друзья многозначительно промолчали, предпочитая не выяснять что делала девушка в моей комнате. На этот раз идти до казарм стражи пришлось недолго. Все-таки постоялый двор Гаспара оказался ближе к центру.

Стражи провели нас к Гвидеону, который был занят важным разговором. Пришлось ждать снаружи, но кое-что из разговора удалось расслышать даже через дверь.

— Гвидеон, скажи мне, что ты контролируешь ситуацию, — взмолился наместник. Я узнал его голос.

— Боюсь, что ситуация уже вышла из-под контроля. Мы отлавливали тварей поодиночке последние пару месяцев, но с каждым днем их становилось больше. Пару дней назад они стали бродить стайками, я докладывал вам о том случае с искателями. Теперь мы стали свидетелями открытого нападения. Пусть ночью, но эти твари уже не боятся. Мы больше не можем сдерживать слухи о чудовищах, бродящих по Вельсару.

— Удвойте стражу!

— У нас не хватает бойцов, — Гвидеон вздохнул. — Вы же понимаете, что часть гарнизона мы отправили в Горстейн, а сотня ушла в Лабиринт с Вареном Таром и не вернулась.

— Я рассчитывал, что Варен Тар разберется с этими существами, — залепетал наместник, словно оправдываясь перед кем-то. — Он был убедителен. Ты знаешь, Гвидеон, мне нет нужды объяснять насколько убедительным он мог быть. Кто же мог подумать, что эти твари разгромят Горстейн, а потом перебьют и его сотню?

— Мы не можем убиваться вечно из-за наших ошибок, но нужно решать насущные проблемы, пока они не превратились в катастрофу, — Гвидеон попытался перевести разговор с причитаний к реальным действиям.

— Вот этим и займитесь! — отрезал наместник. Его тяжелые шаги раздавались все ближе, и я решил немного отойти от двери, чтобы не вызывать подозрений. Дверь открылась, наместник появился на пороге и осмотрел нас оценивающим взглядом. — Я объявлю о дополнительном наборе, когда завершится турнир. Вестники отправятся в Коральд утром. В столице должны знать о нашей проблеме. Если мы не справимся сами, это будет решаться на уровне королевства. Но тогда ни я, ни ты, Гвидеон, больше не будем иметь наших привилегий. Нас просто выкинут на улицу.

Ясно, кто о чем, а наместник думает о том, как бы удержаться на своем месте. Я уже было поверил, что его беспокоит порядок в городе и судьбы людей, но нет.

— Ричард, ребята, проходите! — голос Гвидеона вырвал меня из задумчивости. Начальник стражи выглядел уставшим. — Уже знаете что произошло?

— Слухи добрались до нас раньше стражи, — ответил я, решив избавить начальника стражи от лишней болтовни.

— Слухи! — Гвидеон хмыкнул. — Люди многое приукрашают, пересказывая на свой лад. Но в этот раз ничего и придумывать не нужно — на постоялом дворе Хлодвика убиты все.

— Чудовища?

Гвидеон кивнул и ударил кулаком по столу.

— Они самые. Парочке гоблинов не повезло подвернуться под руку более умелым противникам. Людей перебили ночью, когда они спали, но многие сопротивлялись. Там была еще какая-то тварь, оставляющая после себя скользкий след.

— Слизень, — ответил я, прикинув, что такие следы может оставлять только одна тварь.

— Вот поэтому я вас и позвал. Вы — искатели и, похоже, для вас есть работа. Я хочу, чтобы вы помогли патрулировать город и выследить этих тварей. Вы ведь сражались с ними в Лабиринте?

— Обычно они сами нас находят, — заметил Торкал.

— Вот и отлично. Давайте прикрепим по искателю к каждому патрулю. Как раз выйдет четыре отряда. Этого хватит, чтобы прочесать весь город.

— Честно говоря, мы лучше сражаемся в своей команде. Каждый знает возможности друг друга, и потом, мы не спали весь день...

— Знаю, турнир, — отозвался Гвидеон. — Сделаем так. Вы сегодня останетесь здесь. Если наши ребята заметят тварей, они дадут сигнал, и мы вас разбудим. А утром можете идти куда захотите — днем они все равно не высунутся.

Перспектива всю ночь проторчать в казарме никого не радовала, но другого выхода не было. Гвидеон не принимал отказа, да и потом, борьба с тварями Лабиринта была нам на руку. Чем больше мы перебьем их здесь, в стенах города, тем меньше их останется в подземелье. Вот только меня все еще смущало как они смогли протащить слизня. Это же ни в какие рамки не лезет. Ладно, мелких гоблинов, пусть даже здоровенных огров, но воняющего как тухлая рыба и неповоротливого слизня... Нужно быть полными тупицами, чтобы пропустить огромную скользкую и воняющую тушу в город. Ну, или продажными.

— А как чудовища попали в город? Стражу проверяли?

— Сменили всех две недели назад на проверенных ребят. Осматривают каждого человека и весь груз проверяют, — ответил Гвидеон.

Я сразу же вспомнил как стражи проверяли нас у городских ворот. Теперь их любопытство стало понятным.

— Хорошо, уже за полночь, я распоряжусь, чтобы вам выделили кровати. Будем надеяться, что эти твари сегодня не высунутся.

Страж провел нас в одну из комнат отдыха. Сейчас эта комната была пустой. Как сказал Гвидеон, раньше здесь спали воины, которых Варен Тар увел с собой в Лабиринт. Мы устроились на лежаках поближе к окнам и погрузились каждый в свои мысли. Нам никто не мешал, но спать все равно не получалось.

— Думаете, они нацелились на Вельсар? — Торкал первым нарушил молчание. Волшебник смотрел на меня, будто я знал ответ и ждал, когда меня спросят.

— Не думаю. Около сотни тварей полегло при нападении на Горстейн. Еще сотни две они потеряли, когда бились с сотней Варена Тара. Я уже не говорю о битвах с искателями. Мне кажется, армия колдунов обескровлена. Им не взять Вельсар. Может, они просто мстят за нападение стражей или пытаются навести ужас на местных...

— Ричи, а где та книга, которую тебе отдал Вердан? — поинтересовалась Тея.

Точно, я ведь совершенно забыл о книге! Порывшись в сумке, я достал небольшой томик и поднес ближе к свету факела. Тут же почувствовал укол совести, потому как твердый переплет книги немного истерся за время ношения в сумке. На книге не было никаких надписей, поэтому я сразу ее открыл. На первой странице красовалась надпись «Лабиринт. Что это и как с ним бороться».

Друзья придвинулись ближе и стали изучать пожелтевшие страницы книги, с которых с нами общались люди, боровшиеся с Лабиринтом десятки лет назад. Даже для нас, людей, которых обучали лучшие искатели в Восточных землях, здесь было много полезного. Например, мы узнали, что в Лабиринте есть существа, нейтральные к людям. Я тут же вспомнил кобольда Снорри. Он был вполне дружелюбным существом. Интересно, жив ли он еще, или эти твари прикончили и его, вырываясь в слепом гневе на поверхность?

— Ричи, тебе нужно отдохнуть. Сегодня утром тебя ждут новые поединки, — заявила Тея, когда глаза у всех нас устали от чтения в полутьме.

— А если стража наткнется на чудовищ?

— Мы тебя разбудим. Спи! Без тебя уж точно никто из нас не сунется на улицу, кишащую тварями из Лабиринта.

Улыбнувшись, я спрятал книгу в дорожную сумку и поднял пуховый матрас, чтобы положить ее себе под голову. Взгляд тут же упал на письмо, спрятанное под матрасом. Наверно оно принадлежало стражу, погибшему в Лабиринте. Я тут же взял его в руки и собрался открыть, но Тея остановила меня.

— Некрасиво читать чужие письма.

— Брось, он все равно уже мертв, а мы можем понять о чем он думал перед отправкой. Мне кажется, он просто не успел отдать письмо, или забыл его здесь. Может, рассчитывал, что вернется сюда и отдаст его потом...

Дрожащими от волнения руками я сорвал печать, скрепляющую изгиб письма, и развернул его.

«Случилось то, чего вы ждали. Вердан добился, чтобы на поиски Трента отправили целую сотню. Ее поведет сам Варен Тар. Вам нужно быть острожнее, мы выступаем со дня на день!»

Это оказалось скорее короткой запиской, чем письмом, но ее содержимое было очень интересным. Не нужно быть оракулом, чтобы понять — кто-то из стражей оказался куплен колдунами. Мы тут же попросили аудиенции у Гвидеона и передали письмо ему. Начальник стражи был чернее тучи.

— Они проникли слишком глубоко. Даже среди стражей были те, кто перешел на их сторону. Предательство в наших рядах, к сожалению, случается. Выходит, кто-то из стражей, которые отправились в Лабиринт, хотел предупредить об опасности своих новых хозяев.

— В любом случае, кому-то это удалось сделать. Колдуны знали о погоне. Так что, если этот воин не смог их предупредить, значит это сделал кто-то другой.

Вернувшись в комнату отдыха, мы еще долго не могли уснуть. Первым уснул Барил. Слушая его размеренный храп, я удобнее устроился на лежанке и закрыл глаза. Казалось, сон продлился всего несколько минут, когда кто-то принялся настойчиво тормошить меня. И вот не жаль вам бедного Ричи, не спавшего почти целую ночь? Стоило мне открыть глаза и уставиться в незнакомый потолок, события прошлого дня вернулись.

— Ричи, вставай! — голос Теи не сулил ничего хорошего. Я тут же подскочил на кровати, едва не ударившись головой о девушку.

— Чудовища?

— Нет, уже утро, а тебе пора на арену. Торкал с Барилом уже на улице, ждут, когда мы присоединимся к ним.

— Так быстро? — я протер глаза, пытаясь прикинуть в уме сколько мне вообще удалось поспать. — А я думал, что ты не рада моему участию в турнире.

— Не рада, потому что это дополнительный риск, но если ты так решил, я готова тебя поддержать. Ты же помнишь, что я говорила в Горстейне? — девушка поцеловала меня в щеку и направилась к выходу.

Мне ничего не оставалось, как отправиться следом за ней. Уже на выходе из казармы я поймал себя на мысли, что Тея вела себя как моя девушка, и мне это нравилось.

— Готов, чемпион? — поинтересовался Торкал, увидев меня у входа.

— Можно сказать и так. Что слышно по ночным рейдам?

— Тишина, — ответил волшебник. — Будто затаились, как перед бурей.

Сравнение мне не понравилось, но Торкал был прав. Либо чудовища вынашивают очередной план, либо стараются лечь на дно. И без того нашумели за последнее время.

На арене сегодня было людно. Богачи крутились вокруг своих бойцов и отдавали им последние наставления. Я заметил, что компания Гелла поредела на двоих бойцов, а вот у госпожи Диль оба участника прошли дальше. Сейчас женщина что-то увлеченно объясняла им. Заметив мой взгляд, она направилась прямиком ко мне.

— Ричард! Как ты смеешь так нахально любоваться моей красотой? — вспыхнула дама, кокетливо поправляя прическу. — Это, по меньшей мере, оскорбительно.

В нос ударил запах миндаля. Похоже, госпожа Диль не пожалела ароматной воды и вылила на себя целое ведро.

— Простите, если вас чем-то обидел, но мое внимание привлекли ваши бойцы. Как знать, может, придется с ними встретиться в бою.

— Очень жаль. Мне показалось, ты следил за мной, — женщина изобразила разочарование. Габриэла Диль склонилась над моим ухом и негромко прошептала. — А я ведь и не против, малыш. Только не отказывай себе в своих маленьких слабостях.

Женщина круто развернулась и неспешно направилась обратно, демонстрируя нам свою фигуру.

— А Ричи наш еще тот дамский угодник, — с завистью произнес Барил и присвистнул от восхищения. — Вон как на него все женщины вешаются.

Я повернулся, чтобы ответить разведчику и увидел гневный взгляд Теи. Девушка просто сверлила взглядом госпожу Диль. Мне кажется, если бы она могла мысленно призывать огонь, как Кари, то мгновенно превратила бы соперницу в кучку пепла.

— Всем надеть доспехи и построиться! — скомандовал Крас. — Команда поддержки, зрители и зеваки — занимайте места. Мы начинаем!

Участники турнира схватили доспехи и принялись их надевать. Некоторым помогали затянуть ремни, чтобы не терять время и запал публики. Когда все было готово, бойцы выстроились в ряд. Было непривычно видеть поредевшие ряды воинов. В начале турнира нам приходилось выстраиваться в два ряда, а сейчас один ряд едва доставал от края до края арены.

Крас прошелся по рядам со списком в руках и расставлял воинов по парам. Похоже, у него была расписана турнирная сетка, которой он следовал. Интересно, где там Гелл? Я видел его дружка здоровяка среди участников, но тот почему-то стоял в стороне от сына торговца. Знать бы что за кошка между ними пробежала. Хотя, у меня были подозрения, что имя у этой кошки, вернее кота, — Ричи.

— Первая пара к бою! — закричал Крас, и указал остальным на трибуны.

Я плюхнулся на скамью рядом с друзьями и принялся ждать свою очередь. Гелл попал против одного из своих дружков и без труда выиграл поединок. Только для вида они сражались около минуты, а потом Гелл одним ударом повалил его на лопатки. Один из бойцов госпожи Диль получил сильные раны и выбыл с турнира, а второй не без труда одолел своего соперника. Наконец, настала и моя очередь.

В противники мне достался сутулый парень со щитом и одноручным мечом, как у меня. Он двигался быстро, не позволяя приблизиться к нему на расстояние удара, и редко контратаковал. Мы так кружили около минуты. Он отступал, а я наседал, пытаясь навязать ему бой. Наконец, я остановился и стал ждать, когда он осмелится напасть сам.

— Хватит топтаться на месте! Сузить арену! — скомандовал Крас, которому порядком надоели эти пляски. Зрители, которые пришли за зрелищами, тоже недовольно гудели со своих мест.

Похоже, парень надеялся вымотать меня, но его план провалился. Осознав это, он резко подскочил ко мне и нанес мощный удар, который я тут же заблокировал щитом. Толчок щитом, и я падаю на землю. А он хорош! Тут же отбрасываю в сторону щит, перекатываюсь в бок и отражаю его удар. Одно мгновение, и я уже на ногах.

Загорается мой барьер, возвещая о новой фазе боя. Теперь я буду наступать. Парень уже использовал свою способность, чтобы сбить меня с ног, а потом еще и вложил остаток энергии в сильный удар. Рано раскрылся. Теперь он на нуле, посмотрим, как выдержит мой натиск теперь. Противнику приходилось отступать назад, чтобы не пропустить удар. Я нарочно бил, заставляя его раскрыться. Мне-то бояться нечего — его удар блокирует барьер. Наконец, когда барьеру осталось держаться всего пару секунд, развеиваю его, чтобы оставить немного энергии на потом.

Поднимаю щит и жду, когда мой противник подойдет ближе, парирую мечом его выпад и тут же делаю резкий замах, ударяя краем щита в лицо. Похоже, парень не ожидал удара и завалился на спину. Его лицо тут же залило кровью.

— Достаточно! — скомандовал Крас. — Победа за Ричардом. Лекаря для Вирана!

Я вернулся на свое место и наблюдал как моего соперника приводят в чувства. Конечно, врезал я ему не со зла, но другого пути у меня не было — это турнир, и выкладываться здесь приходится на полную.

Ждать следующего соперника долго не пришлось. Теперь пар осталось совсем немного, и уже через час мне пришлось снова выходить на арену. На этот раз мне в противники попался один из дружков Гелла.

— Файдон, ты знаешь, что делать! — крикнул ему едва ли не в ухо Гелл, когда побледневший парень выходил на арену. Судя по настрою моего противника, он явно нервничал.

— Начали! — скомандовал Крас.

Парень тут же скрылся за щитом и начал медленно подбираться ко мне. Энергия уже успела восстановиться достаточно, чтобы воспользоваться барьером, но я не спешил. Нужно как следует изучить врага. Прежние его поединки, которые я видел, не были особо выдающимися. Похоже, он берег силы для решающих боев.

Стоило мне сделать ложный выпад, как Файдон тут же обрушился на меня шквалом ударов. Один из них задел плечо, но, к счастью для меня, этого было недостаточно, чтобы остановить бой. Барьер тут же окутал меня, но это не остановило парня. Он принялся яростно кромсать мою магическую защиту. Ясно, его способность заключается в скорости. Он может наносить удары куда быстрее остальных. Ладно, подождем, пока он выдохнется. Я скрылся за щитом и постарался разорвать дистанцию.

Файдон преследовал меня, пока барьер не испарился. Но к этому времени его выносливость опустилась почти до нуля. К счастью, энергии у меня хватило, чтобы продержать барьер под шквалом его ударов. Стоило парню замахнуться, я сделал шаг в сторону, пропуская мимо себя его меч, ударил щитом, сбивая его темп, и нанес один сильный удар, который принес мне победу в этом поединке.

— Победа за Ричардом! — оповестил Крас. Файдон поник и смирился с поражением, но стоило мне опустить щит, рванул ко мне и, что есть сил, рубанул по ноге. Я закричал от боли и упал на пол. Нога отказалась слушаться. И пусть это был всего лишь деревянный меч, бил он тоже знатно. Похоже, там серьезный ушиб, если вообще не перелом.

— Бой остановлен! — закричал Крас, но Файдон словно не слышал его. Он принялся лупить мечом, надеясь достать меня за щитом. Если бы я не укрылся, мне бы пришел конец. Вот же огра кусок! Если бы я ожидал такой подлянки, прикончил бы его на месте, а сейчас, похоже, он прикончит меня.

Прикинув сколько у меня осталось сил, я призвал луч света и направил его в лицо обезумевшему парню. Тот выронил оружие и заверещал.

— Он ослепил меня!

Нет, дружочек, не ослепил. Это вообще мелочь в сравнении с тем, что тебя сейчас ждет. Опершись на меч, я поднялся и наотмашь рубанул по лицу, ломая челюсть. Хватит играть добренького Ричи. Это, похоже, не ценят. Сейчас я буду тебя ломать, чтобы другим было неповадно.

Кто-то схватил меня за руку и потащил в сторону, на Файдона тоже набросились и мгновенно скрутили. Где же вы были, когда он едва не отправил меня на встречу к богам? Стоило мне опереться на раненую ногу, мир вокруг превратился в размытое пятно. Я перестал понимать что происходит вокруг. Последнее, что я запомнил, был голос распорядителя арены.

— Турнир приостановлен до окончания разбирательства! Оба бойца понесут наказание!

Глава 6. Борьба за жизнь

— Что с ним? — взволнованный голос Краса раздался рядом, когда пришел в себя.

— Нога сильно повреждена, — Тея отчитывалась перед Красом. Ее голос дрожал. — Отек удалось немного снять, кость цела, но в ближайшее время ему будет тяжело двигаться. Повреждены мышцы. Я сделаю все, что смогу...

Фух! На душе сразу стало спокойно. Если кость цела, значит я смогу продолжить участие в турнире. Боль — ерунда, как-нибудь разберусь с ней. Одна проблема — следующий этап боев уже завтра.

— Хорошо. Как только придет в себя, позовите меня. К Ричарду есть серьезный разговор.

— Я уже... — прохрипел я, пытаясь заставить себя открыть глаза.

— Вот и отлично. Тебе известно, что бои после окончания поединка запрещены? Нарушение карается строго...

— Мне известно. А вот моему противнику, похоже, что нет.

— Мы сейчас говорим о тебе, — перебил меня Крас. Ты ослепил своего противника, а потом, когда он не мог видеть, нанес ему удар. Зачем, если он уже не нападал на тебя?

— Откуда мне знать? Когда исподтишка бьют по ногам и пытаются прикончить, как-то слабо думается.

Крас хмыкнул. Лекарь подошел к нему и что-то прошептал на ухо.

— Погоди, выходит, ты не повредил ему глаза? Просто ослепил его лучом света?

— Конечно.

— Выходит, что ты нанес ему удар, чтобы защитить себя. Тогда у меня нет к тебе претензий. Сможешь завтра участвовать в поединках, или искать замену?

— Смогу, — отозвался я, подтягивая раненую ногу.

— Не волнуйся, Файдон понесет наказание за свой проступок.

Крас похлопал меня по плечу и отправился разбираться с покалеченным дружком Гелла. Сыну торговца не удалось вывести меня из строя, но кое в чем он все же преуспел. Теперь он знает, что я могу направлять лучи света. Похоже, у меня не осталось козырей в рукаве. Скривившись от боли, я поднялся на ноги. Речи о том, чтобы идти самостоятельно не было, поэтому я оперся на тренировочный меч. Благо, он сделан из дерева.

— Ричи, это шутка? — Тея набросилась на меня. — Ты не можешь выходить на арену в таком состоянии.

— Могу. И даже больше того — выйду завтра.

— В таком случае, даже не рассчитывай, что я стану тебя лечить. Я столько сил вложила, чтобы поставить тебя на ноги, переживала, а тебе наплевать и на себя, и на мой труд! — девушка повернулась и умчалась прочь.

Конечно, мне ведь больше всех нужно терпеть эту боль и вгрызаться в шанс победить. Будто бы есть другой способ спасти жизнь Кари. Удивительно как некоторые люди считают, что выдающихся успехов можно добиться без усилий и самопожертвования. Да, я буду гореть, но добуду победу и все тут. Тем более, теперь для меня это принципиально. Нужно утереть нос Геллу и его папаше.

— Здорово ты его уделал, — произнес Барил, который успел посмотреть что случилось с Файдоном. Лекари ему пытаются собрать челюсть по частям. Видок у него не самый счастливый.

Я слабо улыбнулся, но тут же отпустил от себя эту мысль. Уверен, Файдон получил приказ от Гелла поступить так. Да, именно приказ — вывести меня из строя любым путем. И ему это почти удалось. Несмотря на свою решимость, я чувствовал, что завтра мне будет очень тяжело. Доковыляв до трибун, я устроился среди зрителей. Крас уже навел порядок на арене и о чем-то спорил с отцом Гелла. Вскоре поединки продолжились. Осталось узнать победителей всего трех пар к тому времени, когда еще один день соревнований подойдет к концу.

— Слышали? Файдона отстранили от участия в турнире в следующем году, — рядом с нами устроилась Арна, которая отлучилась, чтобы услышать вердикт распорядителя арены. — Отец Гелла вне себя от злости.

— Так ему и надо, — поддержал Торкал. — Может, в следующий раз станет бороться честно.

Возвращаясь с арены, я решил заглянуть в библиотеку. Было бы неплохо еще раз пробежать по страницам той книги. Самую важную информацию я уже переписал себе на отдельном листе, но еще раз прочитать не помешает. Может, найду что полезное, что не заметил в первый раз.

Друзья отправились гулять по городу. Теперь они решили во что бы то ни стало вычислить логово чудовищ в Вельсаре, и Арна с интересом взялась им помогать. Как бы они действительно чего не разнюхали. В одиночку им не справиться с тварями. Ладно, в другой раз пройдусь с ними.

Осмотревшись по сторонам, я толкнул дверь в библиотеку и вошел внутрь. Барнса не было на месте. Наверно бродит где-то между стеллажей или роется в книгах. Вон, масляная лампа на столе горит, значит он еще здесь. Может, за небольшую благодарность утроит мне вечерний сеанс чтения. Громкий крик заставил меня остановиться у входа и тихонько попятиться назад.

— Что значит нет книги? Барнс, ты совсем спятил? Она нужна мне! — я отчетливо услышал голос Гелла. Интересно, что ему понадобилось в библиотеке?

— Ее совсем недавно брали почитать, пару дней назад еще была, — оправдывался старик. — А вот куда она запропостилась — ума не приложу.

— Хорошо, дай мне другую книгу о паладинах.

— Нет другой. Она была всего одна.

Надо же, Геллу стало интересно что умеет паладин! Похвально. Выходит, когда его план выбить меня из турнира провалился, он решил подготовиться к нашей встрече. Ладно, буду настороже. Уж я-то подготовлюсь, не сомневайся, купеческий сынок.

Что же, с библиотекой не сложилось. Похоже, сейчас не самое лучшее время для чтения — не стоит попадаться Барнсу на глаза ближайшие несколько дней. Я тихонько вышел на улицу и поспешил в сторону постоялого двора. Впервые за несколько дней я ощутил настоящую свободу. Разве можно в такое время сидеть дома? Пойду хоть немного поброжу по городу и развеюсь. Погуляю в тишине, где нет назойливого шума и посторонних глаз. Наконец-то здесь не будет вездесущего Барила, которому нужно всунуть свой нос везде, куда только можно, Торкала, Теи...

Стоп! Что это я так радуюсь? Первое правило искателя в Лабиринте — не отрываться от своего отряда. Мы придерживались этого правила, оказавшись в Вельсаре, ведь, как оказалось, большой город мало чем отличается от Лабиринта. По крайней мере, обилием тех, кто хочет снести тебе голову, так точно один в один. Тогда какого гоблина я делаю, рассекая здесь в одиночестве?

Хотя, нет. Я уже иду не один. Впереди шел какой-то человек в длинных одеждах, с капюшоном на голове. Почему я не заметил его раньше? Я остановился, а потом резко отпрянул назад, разрывая дистанцию. Похоже, он почувствовал, что что-то пошло не так и обернулся. На его лице, наполовину скрытым за капюшоном, я увидел острые клыки. Похоже, мои опасения оказались не напрасны. Но как я мог вляпаться в такую передрягу? Я ведь сам сюда пошел, как зачарованный!

И тут до меня дошло. Менталист. Где-то рядом однозначно скрывался паршивец, запудривший мне голову ложными желаниями. А ведь талантливый, огра кусок. Ладно, с этим будем разбираться позже. Сейчас нужно решить как отвязаться от моего дружка, который любезно согласился сопроводить меня в тихое местечко, где никто не придет на помощь. Он уже вынул кинжалы и метнулся в мою сторону.

Барьер! Я неждал ни секунды, сразу закрывшись от возможного удара. Незнакомец осклабился и остановился возле меня, ожидая, когда сил держать защитный купол не останется. Решил взять тепленьким? Не выйдет! Я рванул вперед, стремительно сокращая дистанцию, и нанес боковой удар кулаком.

Похоже, мой противник не ожидал такого хода и уклонился от удара скорее машинально. Мой напор заставил его отступить. Краем глаза я даже заметил как он нанес быстрый удар кинжалом снизу, проверяя прочность барьера. Не волнуйся, двоих таких как ты выдержит! Вот только существовать барьеру осталось считанные секунды, и за это время нужно что-то делать.

— А как тебе такое? — я вынул меч из ножен в тот самый момент, когда барьер рассеялся.

Противник остановился напротив, не решаясь напасть, а мое тело сковала боль. Как же слаженно они работают! Барьер призвать не получится, а без него мне крышка. И что делать? Очевидно что. Если этот здоровила еще не факт, что прикончит меня, то менталист точно не даст подняться. Значит нужно начинать с него. Я перекатился на бок, надеясь вырваться из зоны его влияния, и осмотрелся. Этот гад точно где-то рядом. Они ведь могут контролировать жертву только на небольшом расстоянии.

Мой взгляд упал на стену дома, за которой стояла одинокая фигура. Вот он! Теперь бы понять как к нему подойти. Стоило мне подняться, как тут же о себе напомнил клыкач. Он подскочил ближе и ударом ноги по ребрам отправил меня обратно на землю. Тут же прямо передо мной выросли шипы, подбросившие его в воздух. Острые камни разорвали его одежду и пробили легкие доспехи, скрывавшиеся под плащом. Он рухнул на землю и попытался подняться, но я в это время уже был на ногах. Один прыжок к нему, и меч рассекает воздух над головой. Увернулся!

Умирать без боя клыкач явно не спешил. Он сделал подсечку, одним ловким движением отправляя меня на землю, и набросился сверху с кинжалами в руках. Не на того напал! Вспышка силы, и он ненадолго ослеп. Ударом ботинка в лицо, я отбросил его в сторону и обрушил свой меч. Теперь у меня появилась возможность подняться. Как ни странно, менталист исчез. Но кто же мне помог? Ответ пришел почти мгновенно. Руки Теи обвились вокруг моей шеи.

— Ты в порядке? А мы тут чудовищ искали и... вот!

Я осмотрелся и увидел Торкала, который устало сидел рядом. Похоже, он тоже принимал участие в поединке. Барил стоял в стороне, ошарашено глядя на убитого мной монстра. Подойдя к нему, он сдернул капюшон с головы и уставился на клыкастую морду.

— Это еще что за чудище? — удивленно поинтересовался разведчик.

— Полуогр, — тут же отозвалась Тея. Похоже, пока не было Кари, роль зазнайки она примерила на себя.

— Откуда знаешь? — скривился Барил, бросив брезгливый взгляд на мертвое существо.

— В отличие от тебя, я читаю книги, а не пялюсь на каждую девушку в городе.

— Догнала! — из-за дома появилась Арна. Ее одежда была забрызгана кровью, а в руках девушка сжимала окровавленный кинжал. — Пытался сбежать, а я догнала!

— Ты в порядке? — поинтересовался я у девушки.

— Более чем! Настроение даже приподнятое.

Я кивнул, понимая что за чувство испытала Арна. Похоже, ей раньше не приходилось сражаться с чудовищами, а менталист оказался не самым слабым волшебником. Повезло, что он пытался удрать, а не прикончил девушку. В одиночку с таким совладать очень тяжело.

Ждать стражу долго не пришлось. Уже через пару минут на улицу примчался патруль. Похоже, они узнали нас, потому мы обошлись без путешествия в казармы и очередной беседы с начальником стражи. На улице темнело, потому мы сперва провели Арну домой и только потом отправились отдыхать. До постоялого двора мы добрались уже без приключений.

— Ричард, там тебя ждут, — произнес хозяин постоялого двора, стоило мне появиться на пороге.

— Вот как! Спасибо, Гаспар, — похоже, этой ночью нам тоже не дадут поспать в теплой постели. Уверен, Гвидеон уже прислал десятника, которому явно надоело быть на побегушках.

Я поднялся наверх, но в коридоре никого не было. Ничего себе! С какой это стати десятник вламывается в мою комнату без разрешения, особенно, когда меня там нет? Я решительно толкнул дверь, собираясь устроить ему головомойку, но замер, потому как вместо усатого ветерана меня ждал другой гость. Вернее, гостья. Нос тут же уловил знакомый аромат миндаля.

Госпожа Диль в коротком платье устроилась на подоконнике, закинув ногу на ногу. Ее платье бессовестно задралось вверх, выставляя напоказ стройные бедра. Глубокий вырез декольте невольно привлекал к себе внимание. Казалось, грудь просилась, чтобы ее освободили от слишком тесного платья.

— Ричард, ты всегда бросаешься на своих гостей с оружием? И вообще, где твое гостеприимство? Я тут замерзла, пока ждала тебя. Не бойся меня, отважный мужчина, проходи скорее. Ты ведь знаешь, что я всегда добиваюсь того, что мне нужно, — игривым тоном произнесла женщина, соскочив с подоконника и направившись ко мне.

— Простите, но меня уже ждут в казарме, — сам не знаю как, но я сделал шаг назад и захлопнул дверь. Очарование Габриэлы Диль растаяло, стоило ей исчезнуть за дверью. Так, все нужные мне вещи при мне. Я рукой похлопал по дорожной сумке, в которой лежали деньги и книга Вердана. Отлично! Привычка не оставлять ценные вещи принесла плоды. Самое страшное, что эта женщина могла обо мне узнать — это то, что я не заправляю за собой постель.

— Ричи! — обернувшись, я увидел Барила, который с недоумением смотрел на меня. — Там прибыл десятник. Говорит, что Гвидеон ждет нас.

— Ага, сейчас иду, — ответил я, шумно вдохнув.

— Погоди, если десятник внизу, то кто в твоей комнате?

— Неважно, догоняй — ответил я и поспешил вниз.

Десятник уже ждал нас внизу. Увидев меня, он приподнялся, собираясь поскорее разделаться с неприятным заданием.

— Вы как хотите, а я собираюсь поужинать здесь, — заявил я, направляясь в столовую. Торкал и Тея уже заняли нам столик и ждали когда мы с Барилом присоединимся к ним.

— А где Барил? — удивилась девушка, пытаясь понять почему я так взволнован.

Я повернулся к лестнице и только сейчас понял, что разведчик не спустился следом за мной.

— Странно. Мне казалось, что он поднимался за мной.

— Так и есть, — заметил Торкал. — Что у вас там происходит?

— Долго объяснять, — ответил я, уходя от ответа.

Если Тея узнает, что госпожа Диль была у меня в комнате, то поднимется такой переполох, что помощь десятника придется как раз кстати. И вполне возможно, что еще на один постоялый двор в Вельсаре станет меньше. Я набросился на грибную похлебку и принялся есть, словно ничего не произошло. Друзья решили не приставать с нелепыми расспросами и последовали моему примеру. Стоило нам поужинать, к нам присоединился Барил. Он был весь растрепанный и красный, как рак.

— Что-то случилось? — удивилась Тея.

— Нет, все в порядке, — Барил стыдливо уставился в пол, избегая встречаться взглядом со мной и друзьями.

В наш разговор вклинился десятник.

— Конечно, я не против проторчать в этой харчевне остаток своей ночной смены вместого того, чтобы бродить по улицам и рисковать нарваться на тварей, но Гвидеон ждет вас, а он это не любит. Поэтому я бы посоветовал вам пошевеливаться.

— Ричи, сегодня без меня, — заявил Барил. — Я неважно себя чувствую.

— Нужна помощь? — забеспокоилась Тея. — Что у тебя болит?

— Ничего. Просто устал.

Похоже, я понимал что за усталость появилась у нашего друга, но решил не настаивать. В конечном счете, он давно уже взрослый и самостоятельный человек, который вправе решать за себя. Я подошел к разведчику и по-дружески похлопал его по плечу. Убедившись, что на нас никто не смотрит, я склонился над ним и прошептал:

— Чтобы я тебя не видел в моей комнате, понял? В своих покоях можешь делать что угодно.

Через несколько минут мы уже были в казарме. Гвидеон уделил нам всего минуту времени, но и этого оказалось достаточно.

— Вижу, вы зря времени не теряли, — произнес начальник стражи, стоило нам появиться в казарме. — Тело полуогра и волшебника нашли. Конечно, с первым все ясно, а вот причастность волшебника к чудовищам пришлось доказывать наместнику, но это уже не ваша забота. Отправляйтесь отдыхать. Думаю, сегодня ваша помощь не понадобится.

Несмотря на усталость, я долго не мог уснуть. Нога разболелась на ночь глядя, и я не знал как лечь, чтобы справиться с неприятным чувством. Наконец, Тея сжалилась и сняла боль с помощью магии исцеления. Ненадолго стало лучше, и этого хватило, чтобы провалиться в сон. Утром я становился на ногу более уверенно. Она почти не болела, хотя на месте удара остался длинный темно-синий след.

— Мог бы и спасибо сказать, — обиженно произнесла Тея. — Я половину ночи просидела рядом с тобой, чтобы привести в порядок ногу.

— Спасибо. Ты это сделала для меня?

— Конечно! Ты ведь упрямый как огр. Все равно не откажешься от турнира, — отозвалась девушка.

Я улыбнулся и поцеловал девушку в щеку. Тея улыбнулась, а на ее щеках заиграл румянец.

— Иди уже, чемпион, а то опоздаешь.

Я крепко сжал руку девушки и поцеловал снова. Как же это приятно! Ладно, Тея права. Нужно торопиться, если я рассчитываю успеть до начала. Стоило нам выйти на улицу, к нам присоединился Торкал.

— Барила не было? — я осмотрелся вокруг в надежде, что разведчик вот-вот подойдет, но Торкал лишь покачал головой. — Ладно, идем на арену без него. Может, он дожидается нас там.

— Эй, Ричи... — повернувшись, я увидел дружка Гелла, с которым сцепился в первый день нашего визита в Вельсар. Здоровяк нерешительно переминался с ноги на ногу. Интересно, как он нашел нас и что ему нужно?

— Чего тебе? — я старался изобразить максимально безучастный тон. — На реванш не рассчитывай, или Гелл тебя подослал по другой причине?

— Я больше не шатаюсь с Геллом, — произнес здоровяк.

— Сын богатого папаши не захотел водиться с тем, кто однажды проиграл? — Здоровяк нахмурился, и я понял, что перегнул палку. — Ладно, извини, похоже, ты и впрямь не от Гелла.

— Гелл тогда бросил меня, не пришел на помощь, а ты наоборот помог, хотя и не должен был. Поэтому я и решил тебя отблагодарить...

— Как отблагодарить? — удивился я, потому как в руках у здоровяка ничего не было. Если он хотел сказать «спасибо», мог бы сделать это сразу, без прелюдий.

— Гелл что-то замышляет. Будь осторожен. Его отец уже нанял человека, чтобы убить тебя, но как запасной план Гелл готовит что-то подлое.

— Спасибо, — выдавил я. Не каждый день узнаешь о том, что тебя пытаются убить. Выходит, папаша у Гелла та еще тварь. Понятно в кого выдался его сын. Узнать бы еще что за ловушку не приготовил этот уродец, но увы, придется думать самому. С этим здоровяк мне вряд ли поможет.

— Тебя как зовут?

— Марил, — произнес здоровяк и с опаской осмотрелся.

— Держи, это тебе. Я тоже умею быть благодарным, — я вынул из кармана золотой и протянул его собеседнику. Хорошо все-таки, что Вердан поддержал нас деньгами. Сорить ими не стоит, но и зажимать каждую монету я не собирался — здоровяк меня действительно выручил, а скупердяйство выйдет боком.

Марил тут же спрятал монету в карман, кивнул и поторопился прочь. Лишь глаза выдавали его потрясение. Конечно, один золотой даже в Вельсаре был приятной суммой. Поспешность здоровяка я списал на страх. Похоже, ему не сильно хотелось, чтобы нас видели болтающими о планах Гелла и его папаши. Мало чего, еще узнают о нашем разговоре, тогда ему несдобровать.

До арены мы добрались как раз вовремя. Крас уже направился к центру, готовя вступительную речь. Сегодня здесь было не протолкнуться. Казалось, посмотреть на финал пришли все. Почти все сидячие места оказались заняты. Остались только места в первом ряду для участников и их группы поддержки. Арна и Барил уже дожидались нас. Увидев разведчика, я облегченно выдохнул. За него я волновался больше, чем за себя.

— Вижу, ты в порядке, Ричард, — я обернулся, услышав довольный голос госпожи Диль. — Я так и думала, эти мальчишки Беккера ни на что не способны.

— Более чем, — ответил я и улыбнулся. Сейчас я чувствовал себя абсолютно спокойно. — Благодарю за беспокойство о моем здоровье.

Моя наигранная улыбка вызвала хищный взгляд на лице женщины, но она быстро взяла себя в руки.

— И все же, для них ты пока еще закрытая книга, поманившая лишь одним разворотом, но не для меня. Я знаю о тебе все, паладин! — промурлыкала она, погладив меня по голове. — Вот видишь, а ты не верил, что я всегда добиваюсь чего хочу.

Довольная собой женщина направилась к своему месту.

— Ричи, о чем это она? — удивленно произнесла Тея.

— Понятия не имею, — я пожал плечами и направился к местам, которые заняли нам Арна с Барилом. Мне сейчас нужно думать о предстоящем поединке. Госпожа Диль выглядела слишком довольной. С чего бы? У нее остался последний боец и вероятность, что он победит была всего один к восьми. При этом не сказать, чтобы шансов против меня у него было много. Этой ночью я хорошенько подумал над своим арсеналом способностей и приготовил пару сюрпризов, о которых они не знают.

Увидев меня, разведчик опустил глаза в пол, стоило нам встретиться с ним взглядом. Да ладно, я не держу на него зла, конечно, если они не устраивали оргии прямо на моей кровати. В таком случае, я лучше переночую в столовой, или отправлюсь на ночь в казарму. Не произошло ничего страшного, за что я могу всерьез на него обижаться. Хотя... Картинка с лицом довольной госпожи Диль и трусливым Барилом мгновенно сложилась в один пазл в моей голове.

— Я знаю о тебе все, паладин... — произнес я, и меня осенило. — Барил!

— А что, по-твоему, только тебе позволительно развлекаться с девушками?

— Ты сейчас о чем? — упрек разведчика загнал меня в ступор.

— Я о Тее! Ты был с ней, а меня осуждаешь за то, что я занимался тем же с госпожой Диль!

— Вообще-то между нами ничего не было. А ты мало того, что позволил себя обольстить, еще и вытрепал все мои секреты! Как мне, по-твоему, побеждать на турнире?

— А честно не пробовал? — скривился Барил.

— Хочешь сказать, я кого-то обманываю?

— Брось, Ричи! Ты возомнил себе, что такой особенный и можешь горы свернуть. А на самом деле хранишь свои секреты втайне и трясешься над ними, чтобы никто не узнал. Признай, тебе не победить на турнире, потому что ты слабак!

— Ты прекрасно знаешь, что я борюсь за жизнь Кари!

Я не мог поверить, что Барил вывалит на меня целую телегу претензий, будто я пытаюсь победить обманом. Никогда он не позволял себе ничего подобного, да и как он может говорить такое после всего пережитого в Лабиринте? Похоже, госпожа Диль неплохо прочистила ему мозги. Услышав мои слова, разведчик рассмеялся.

— Ты себе-то хоть не ври! Зачем тебе Кари, если ты с Теей? А знаешь, катись ты в задницу огра вместе с Теей, Торкалом и Кари! Я ухожу!

Я бросился на разведчика, стоило ему упомянуть волшебницу, и в один миг положил его на лопатки.

— Не смей оскорблять ее!

— А то что? Ударишь?

— Надо будет — ударю, — я поднялся на ноги и протянул руку Барилу, предлагая помощь, но разведчик поднялся на ноги самостоятельно. Он посмотрел на меня полным презрения взглядом и зашагал прочь.

— Барил! — я закричал, надеясь его остановить, но он даже не повернулся. В какой-то момент я даже хотел догнать его и остановить, но обида за брошенные им слова не позволили этого сделать. — Что же, иди. Обойдемся и без разведчика. Предатель...

— Всем занять свои места! — голос распорядителя арены прокатился по амфитеатру, призывая всех к порядку.

— Началось! — воскликнул Торкал, который, как и остальные друзья, был свидетелем этой сцены.

Глава 7. Турнир

— Не ведись на провокацию! — требовательно заявила Тея. — Сказал бы мне, я бы эту госпожу Диль за патлы из постоялого двора вытащила, и ничего бы не случилось.

— Вот этого я и боялся, — ответил я. — В таком случае, всем нам пришлось бы провести финал турнира под стражей.

Болтать дальше не было времени, поэтому я просто чмокнул девушку в щеку и помчался вниз. По пути Торкал и Арна хлопнули меня по плечу, желая удачи. Но сейчас мои мысли были далеки от финальных поединков. Я думал о Бариле и коварстве женщины, возомнившей себя владычицей чужих судеб. А ведь как она красиво сыграла! Если бы Тея заметила ее появление, разразился бы скандал, и я бы сегодня здесь не находился. Пусть не проболтался я, ей удалось разговорить Барила. Правда, какой ценой... Я поморщился, потому как ее методы вызывали скорее презрение, чем жгучее желание. Тоже мне еще, жрица любви.

Боль в ноге заставила меня отвлечься. Как же некстати она начала болеть! И Тея уже далеко, так бы хоть немного помогла обезболить рану. В строй я стал одним из последних. Распорядитель арены обвел нас взглядом. Остановившись по центру арены, чтобы всем зрителям и бойцам было хорошо слышно, он произнес:

— Вы завоевали право считаться лучшими бойцами турнира. Каждый из вас уже заработал по десять золотых. Выиграйте еще один бой, и заработаете столько же вдобавок. Ну а победитель заберет бесценный приз. Сражайтесь достойно и покажите зрелищный бой!

Крик сотен глоток зевак, собравшихся здесь ради зрелищ, заглушил последние слова Краса. На турнире осталось всего четыре пары участников. Сейчас мне выпало драться против бойца госпожи Диль. Не самый лучший вариант, но выбирать не приходится. Когда моя очередь подошла, я спокойно вышел на арену. Вместо круглого щита в этот раз я выбрал маленький кулачный. Да, нога не позволит мне быстро двигаться, поэтому щит подошел бы куда лучше, но я хорошо помнил как мне приходилось падать на землю. Ану, наступит на щит ногой, и все. Никуда я не денусь, если его заранее не отброшу в сторону. А баклером можно и по черепушке съездить, если противник слишком расхрабрится.

Похоже, мой выбор поставил противника в замешательство. Что, не ожидал увидеть новую тактику от Ричи? То-то, дружок, жди. Это только начало, сегодня я вас буду удивлять.

— Дарис, не подведи! — госпожа Диль отправила воздушный поцелуй своему бойцу.

Всего на мгновение я отвлекся, чтобы посмотреть в ее сторону. Рядом с Габриэлой сидел хмурый Барил. Интересно, он еще не отошел после нашей ссоры, или кокетство его избранницы ему не понравилось? Ничего, подождем, пока он поймет, что стал всего лишь инструментом, чтобы подобраться ко мне. Игрушка уже надоела своей хозяйке и дулась, как ребенок, которого оставили без сладкого. Увы, но свои ошибки люди признают с трудом и очень болезненно воспринимают их к сердцу. Так, что-то я отвлекся.

Дарис воспользовался моментом и приблизился ко мне на расстояние удара. Подсечка, и я падаю на землю. Ага, значит, он воин, все сходится. Надо мной нависает меч, но я вскидываю руку вверх и призываю вспышку света, которая слепит врага. Я специально узнал у распорядителя арены, что эта способность не запрещена на турнире. Похоже, он ждал этого фокуса и увернулся. Плохо, переходим к запасному плану. Барьер окутывает меня с ног до головы, защищая от любых атак. Этого времени мне хватает, чтобы подняться.

Все это время Дарис стоял спокойно, ожидая пока барьер рассеется. Или я уберу его сам. Хорошо, сейчас узнаем какая у тебя вторая способность. Ускорение или стойкость? Стоит барьеру рассеяться, Дарис бросается в мою сторону, словно молния, и осыпает меня градом ударов, от которых почти невозможно увернуться. Выходит, он тренировал скорость. Вдвойне плохо. Я замечаю, что он всячески старается зацепить меня по больной ноге. Один из ударов все же достигает цели, и я снова падаю на землю. Перекатываюсь и снова оказываюсь на ногах. Дарис уже рядом, и мне не остается ничего другого, как броситься к нему навстречу.

— Отвали, — хрипит от натуги Дарис, когда наши мечи скрещиваются, а мы смотрим друг другу в глаза.

— С радостью!

Бью головой ему в лицо и разбиваю нос. Струйка крови тут же вырывается наружу, символизируя мой успех. Противник приходит в ярость от моего маневра. Похоже, ему это явно не понравилось. К моему сожалению, он не потерял концентрацию ни на мгновение, и я не смог нанести победный удар.

Дарис делает ложный выпад, от которого я с легкостью ухожу, и тут же заносит руку вверх для сокрушительного удара. Принимаю его на баклер. Оружие в моих руках вспыхивает ярким светом, а меч моего противника ломается о щит. Да, пусть я не чувствую левой руки, Тея это легко исправит. Мне осталось сделать всего один удар. Дарис пытается защититься клинком, который он сжимает в левой руке, но удар меча сметает выставленное оружие и ударяет в грудь, отбрасывая воина на пару шагов. Дарис упал на лопатки, а я замер, испугавшись, что прикончил своего противника. Но вот его грудная клетка поднимается, впуская поток воздуха, и я спокойно выдыхаю. Ну что, где овации? Почему зрители молчат?

— Это победа! — голос Краса срывает шквал ликующих возгласов. Вот теперь все в порядке.

Бой окончен, теперь можно и отдохнуть. Я устало направился к своему месту, прихрамывая при этом. Нога сильно болела, а я не стал скрывать боль и даже немного наиграл. Пусть видят, что у меня с этим проблема. Уверен, сейчас за мной следят сотни пар глаз, и мои противники это приметят. Пусть бьют в то место, которое считают слабым, а мне найдется чем их удивить.

Я поднял голову и посмотрел в сторону госпожи Диль. Она выглядела совершенно невозмутимо. Отправив мне воздушный поцелуй, женщина поднялась со своего места и направилась к выходу. Только когда она поворачивалась спиной, я заметил на ее лице разочарование, которое тут же исчезло за очередной наигранной маской. Сколько же выдержки у этой женщины! Краем глаза я заметил, что Барил поспешил следом за ней. Ясно, похоже, у госпожи Диль теперь появилась ручная собачка. Прям противно.

— Что с ногой? — первым делом поинтересовалась Тея, когда я вернулся к друзьям.

— Требует твоего нежного вмешательства, — ехидно ответил я и улыбнулся.

— Я тебе сейчас так вмешаюсь, что мало не покажется!

Тея была такой милой, когда сердится. Щеки сразу розовели, а носик смешно вздрагивал при каждом слове. Вот как тут не влюбиться? Ладно, впереди еще, как минимум, один бой, и что-то подсказывает, что он будет непростым. Когда определились четыре пары участников, Крас скомандовал перерыв и приказал всем оставшимся участникам подойти к нему за призовыми деньгами. Десять золотых переместились в мой мешочек для монет и сделали его существенно тяжелее.

Нога тоже стала чувствовать себя лучше. Представляю, сколько усилий Тея вложила в мое здоровье. Все-таки выступления бойца на турнире — заслуга не только его, но и всей команды. Местные лекари могут только поставить на ноги,а дальше уже сам будь добр приводи себя в порядок. Если бы не Тея, я бы уже давно физически сдулся на половине пути.

— Участники, на арену! — скомандовал Крас, когда возбужденная толпа угомонилась. Мне в соперники достался жизнерадостный парень, вооруженный обоюдоострым длинным копьем. Раньше уже приходилось видеть его в деле. Его умение виртуозно крутить перед собой копье вызывало уважение. В другой паре Геллу предстояло сразиться с крепким парнем с секирой. Необычное оружие, честно говоря, но владел он им мастерски. Похоже, у папенькиного сынка могут возникнуть серьезные проблемы на пути к финалу. И пусть. Лучше с секироносцем драться, чем с этой изворотливым самовлюбленным слизнем.

— Первая пара, на арену! — крик распорядителя арены утонул в возгласах толпы.

— Давай, Ричи, ты справишься! — Торкал похлопал по плечу, и я крепко сжал ладонь друга. Его поддержка была кстати. На третий день турнира сказывалась усталость, еще и Барил ударил в спину. Вот уж от кого не ждал.

Мой противник, кажется, его звали Ван, уперся в землю копьем и повис на нем, словно знамя. Публика мгновенно ответила ему шквалом восторженных оваций. Да, он любимчик публики и умеет привлекать к себе внимание, но в бою это ему никак не пригодится. Я не стал корчить из себя шута и попросту поднял меч, приветствуя зрителей. Конечно же, ответом мне стала более скромная поддержка. Ладно, овации мне все равно не помогут победить на турнире.

После отмашки Краса копейщик прыгнул в мою сторону и нанес резкий удар. Я хорошо помнил этот трюк, потому сразу шарахнулся в сторону. В руках Вана копье могло творить чудеса. Вот и сейчас, подгоняемое дополнительной силой от его способности, оно рассекло воздух рядом с моим плечом. Попади он в меня, бой можно заканчивать. Скорее машинально я ударил баклером по древку, уводя его в сторону, и сделал выпад мечом.

Копейщик отпрянул в сторону и ушел от удара, но от меня не укрылось, что ему пришлось сдвинуть центр тяжести. Уходить от следующего удара будет ой как нелегко. Пользуясь случаем, рванул к нему и тут же ушел от удара обратной стороной копья. Когда он только успевает так быстро бить?

Баклером увожу в строну острие копья, бью снизу мечом, и Ван падает на землю, не ожидая от меня такой скорости. Все-таки третий ранг дает о себе знать. Все мои действия стали немного быстрее в сравнении с тем временем, когда я был безранговым. Толпа взрывается криками, и только после этого я понимаю что произошло. Я в финале!

— Победа за Ричардом! — голос Краса выводит меня из оцепенения.

Честно говоря, удовольствия от этого поединка я не получил. Мне удалось победить скорее благодаря везению, чем за счет мастерства. Я протянул руку Вану и помог ему подняться. Парень, казалось, вовсе не расстроился и тут же поздравил меня с выходом в финал. Нужно приметить его. Может, пригласить в отряд? Парень он вполне дружелюбный и один из немногих на турнире, кто заслуживал уважения не только как воин, но и как человек.

Уже со зрительского сидения я следил за боем Гелла и его противника. Сын торговца выглядел бледно на фоне секироносца, но вот оружие, выбранное его противником, давало этой выскочке миллион шансов. Наконец, он им воспользовался. Топор рассек воздух, уводя руку воина в сторону, а клинок Гелла нашел брешь в обороне и добрался до кожаного доспеха. Всего один удар, но он оказался решающим.

— Мне показалось, или Гелл ударил слишком быстро? — похоже, Торкал заметил то же, что и я. Гелл, который не раскрывал своих способностей в ходе всего турнира, сейчас проявил себя. На долю секунды, но мне этого хватило. Значит, у него упор на скорость ударов. То есть, он ловкач. Заметано!

Что же, в финале мне предстояло биться с Геллом. Не самый лучший вариант. На кону было все — жизнь Кари, судьба турнира и право выйти победителем в нашем личном противостоянии. Я вышел на арену и посмотрел сыну торговца в глаза.

— Эй, Ричи, покажи насколько ты крут! — отозвался Гелл, играя мечом.

— Покажу, не волнуйся, — ответил я и принял боевую стойку.

— Начали! — заорал Крас и поспешил отойти в сторону.

Гелл почти в одно мгновение оказался рядом и нанес размашистый удар, призванный вмиг сбить меня с ног. Я едва успел поднять баклер и отразить его выпад. Вот это скорость! Меч тут же устремился снизу, и мне пришлось призывать барьер. Когда это он научился так ускоряться? У него ранг пятый, не меньше!

Тут уже пришла моя очередь наседать. Пока я был под защитой барьера, его удары были не страшны. На задворках сознания мелькнула мысль, что энергия вот-вот кончится. Беда! Гелл, похоже, не собирается останавливаться. Стоило барьеру рассеяться, сын торговца делает подсечку и обрушивает на меня меч. Я едва успеваю отвести удар и оттолкнуть его ногой в сторону.

Мгновение, и я снова на ногах. Гелл тяжело дышит. Видно, что такое ускорение стоило ему немалых сил. Нужно его дожимать. Стоило мне сделать всего шаг в его сторону, как сознание пронзила вспышка боли. Стоп! Не поверю, что Гелл владеет магией разума. Он ведь уже показал свою способность воина. В чем тогда дело? Сына торговца словно почувствовал мою слабость и направляется ко мне. Меня скрутило так, что ни о каком поединке и речи быть не может. Нога сама дрогнула, и вот я уже стою на одном колене посреди арены. Нужно искать менталиста, иначе я пропал. Как организаторы не продумали этот вариант? Хотя, тут все логично — маги стихий если вмешаются, это будет видно. А вот волшебники, владеющие магией разума, по всей видимости, большая редкость для Вельсара.

Я поднял голову и увидел, что отец Гелла стоит среди толпы, вытянув руки в сторону арены. Не пойму, неужели наблюдатели не видят этого? Похоже, никому не пришло в голову, что кто-то будет вмешиваться в ход боя, используя магию разума. А зря. Собрав силы в кулак, я призываю луч света, который вырывается с моих рук и проходит аккурат над головой моего противника. Тот предусмотрительно уходит в сторону и довольно улыбается.

— Что, оборванец, не работают твои трюки?

Парень уже близко, вот только он не знает, что луч света предназначался не ему. Отец Гелла схватился за лицо, протирая глаза. Он что-то кричит, пытаясь предупредить сына, но рев толпы перекричать невозможно. Гелл бросается в мою сторону, не подозревая, что мне стало лучше, заносит меч для удара и... Думм! Глухой удар тренировочного щита о баклер срывает все его планы. Делаю контрвыпад, но Гелл использует способность, чтобы уклониться от удара. Ничего, это только начало! Теперь я знаю как ты, сопляк, попал в финал. У меня есть еще немного времени, пока твой папашка придет в себя.

Резко встаю и парирую очередной выпад противника. Удар баклером — уворачивается. И тут Гелл использует воинский трюк. Поддевает мой меч и выбивает его из рук. Как я мог забыть об этой способности воинов? Во время учебы в школе искателей Дирк нередко использовал этот трюк против меня, но за пару месяцев я его забыл. Ладно, и без меча обойдусь. Баклером парирую удар сверху и со всей силы бью в лицо противнику. Вот я до тебя и добрался! Эта слащавая рожа давно просила хорошего кулака.

Гелл потрясенно отступает назад, но стоит отдать ему должное — не падает. Его глаза бегают по толпе в поисках поддержки отца. Краем глаза я замечаю, что торговец уже пришел в себя. Времени на игры у меня нет. Становлюсь ближе и ныряю под руку Геллу, когда он пытается достать меня ударом меча. Моя рука обвивается вокруг его шеи, баклером бью по почкам и валю на землю. Гелл брыкается, надеясь избавиться от моей хватки, но тщетно. Он лежит на спине и хрипит, потому как рука пережимает горло, а менталист не сможет выделить меня в этой куче. Гелл понемногу начинает задыхаться, но я не ослабляю хватку.

— Достаточно! Победа за Ричардом! — голос Краса едва слышно за ревом толпы, одуревшей от яркого представления. Распорядитель арены подбегает ко мне и буквально силой оттаскивает от полуживого противника.

— Бой окончен! Всем разойтись!

Отец Гелла бежит к Красу спорить о чем-то и показывает на себя, Гелл лежит на земле, глотая ртом воздух и рыдает от разочарования. Слезы текут по его лицу и скатываются на песок арены, а я не понимаю что происходит вокруг. Шум ликующей толпы полностью заглушает меня. Я не сразу понял когда Тея бросилась ко мне и обвила шею руками. Ее губы тут же встретились с моими в поцелуе. Как же она классно целуется на самом деле! Выпустив на свободу свои эмоции, девушка успокоилась и с довольным видом пометившей свою территорию волчицы направилась вместе со мной к распорядителю арены.

— Ричард, тебе нужно быть осторожнее, — сердито произнес Крас, выполняя свой долг. Да, он должен делать замечания бойцам, потому я спокойно выслушал его. — Ты ослепил своей магией зрителя, но наказания не последует. К счастью, он в порядке. Поздравляю с победой!

Распорядитель арены крепко сжимает мою руку. Торкал и Арна стоят рядом и поздравляют меня, а вот Барила нигде нет. Поискав его глазами, я оставил попытки. Разведчик решил проигнорировать меня. Обидно, но что поделать. Еще пару минут приходится успокаивать толпу и заставлять их вернуться на зрительские места. Только после этого наместник в сопровождении двух стражей спускается ко мне.

— Жители и гости Вельсара! Ежегодно мы проводим турнир, чтобы привлечь людей на ярмарку и дать шанс молодым воинам проявить себя. Турнир подошел к концу, и я рад наградить победителя! Как вы помните, главным призом является фиал с первородной жизнью! — наместник повернулся ко мне и вынул из мешочка на поясе точно такой же фиал, какой я нашел в лавке господина Сандера. Вот только внутри фиала искрилась природная субстанция. — Как тебя зовут, парень?

Наместник смотрит в мою сторону, едва скрывая пренебрежение перед моей внешностью, но мне плевать. Тоже мне нашелся павлин благородных кровей. Я не стыжусь своего происхождения, и не буду бахвалиться. Пусть знают меня таким, какой я есть.

— Ричи. Просто Ричи из Горстейна!

Глава 8. Это должно было случиться

На арене пришлось проторчать до вечера, пока народ не потерял интерес к турниру и не разбрелся по домам. На этом моя роль шута в лице победителя была исполнена. Сегодня в мой карман переместилось еще десять золотых и фиал с вожделенной субстанцией. Теперь можно отбросить все незначительные дела и вплотную заняться подготовкой к походу в Лабиринт. Завтра же отправимся всем отрядом искать экипировку, вот только появилась новая проблема. У нас не было разведчика. И если по нулевому и отчасти даже первому ярусу еще можно было побродить без него, то дальше спускаться без умения читать следы, обезвреживать ловушки и выбирать нужный путь невозможно.

Решено. Поговорю еще раз с Арной и встречусь с Ваном. Может, удастся заманить его в отряд. Пока спускаться вглубь Лабиринта нет нужды. Главное добраться до святилища, где лежит Кари и вернуть ее к жизни, а потом можно и на выход. Вернемся в Лабиринт, когда станем сильнее. Если Варен тар положил там сотню своих воинов, то что говорить о нас? Погруженный в собственные мысли, я не заметил, как мы добрались до постоялого двора.

Стоило мне появиться там, все присутствовавшие в столовой сразу же обернулись в мою сторону. Краем глаза я отметил, что сегодня свободных мест не было. Откуда столько-то народу набралось?

— Эй, Ричи, поздравляю с победой! — Гаспар тут же вышел из кухни поприветствовать меня. — Не обессудь, ты не заплатил за сегодня, поэтому еду на вас не готовил, но за комнаты не переживай, они в полном порядке. Я не стану брать с тебя деньги за простой. Считай, что это мой подарок тебе в честь победы на турнире!

— Спасибо, Гаспар, — отозвался я, не понимая откуда такая щедрость. Надо же, как быстро новости распространяются. — А есть что перекусить? Мы с друзьями за весь день проголодались как толпа огров.

— Дай мне пару минут, и я что-то придумаю. Сам видишь, такой поток людей, что едва успеваю выполнять заказы. Ты мне принес столько денег, что я готов хоть сам бежать по домам торговцев едой и выторговывать тебе ингредиенты для ужина. Погляди, пришлось дополнительные столы ставить.

— Я-то тут причем? — я удивленно покосился на людей, которые не сводили с меня глаз.

— Как это? В постоялом дворе останавливаются кто? Гости города. А сейчас каждый второй гость приехал в Вельсар поглазеть на турнир. Да и потом, даже местные пришли посмотреть на паладина Ричарда, который остановился у Гаспара. Ты же достопримечательность города, победитель турнира! В ближайшие несколько дней будь готов к тому, что на тебя будут пялиться, как на самого короля! Правда, не обольщайся -через недельку-другую забудут, но это неважно.

Гаспар клятвенно обещал нам всем бесплатный ужин, выпросив взамен, чтобы я посидел в компании гостей и рассказал о своем выступлении на турнире. Пришлось соглашаться, хотя больше всего на свете хотелось устроиться на кровати и уснуть. Усталость, копившаяся все эти дни, обрушилась словно лавина, когда адреналин от участия в турнире улетучился.

Поднявшись наверх чтобы переодеться, я замер возле двери, ведущей в мою комнату. Там определенно кто-то был. Из-за двери был отчетливо слышен шорох. Нет, ну разве у меня на двери вист табличка с приглашением входить кому попало? Вынув меч, я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Посреди комнаты стоял небольшой человечек и увлеченно сгребал веником мусор.

— Это же надо так насорить! Постельное все смяли, мебель перевернули! Не комната, а свинарник. Нет, в свинарниках мне убирать еще не приходилось...

— Ты кто? — я решительно толкнул дверь и уставился на человечка, который был ростом с Шляпочника.

— Печник, домовой. А тебе разве не видно?

Честно говоря, в этот момент я рассматривал комнату. Там действительно творился такой беспорядок, что было страшно смотреть.

— Кто здесь был? — поинтересовался я, осматривая этот хаос. В этот момент я от души порадовался, что все вещи забрал с собой.

— Откуда же мне знать, — отозвался домовой. — Дверь была не заперта, и два дня здесь мог бродить кто угодно. Если бы Гаспар не попросил убраться здесь, беспорядок бы и дальше копился.

— И много вас домовых у Гаспара убирается?

— Что значит много? — возмутился домовой. — Вообще-то домовой может быть только один в доме! И потом, я не убираюсь у Гаспара, а приглядываю за вверенной мне собственностью!

— Прости, не знал. В моем родном доме живет домовой по имени Шляпочник. Мы с ним частенько болтали. Как же ты справляешься со всем? Постоялый двор в десятки раз большеобычного дома.

— А помощники Гаспару на что? Они работают, а я только присматриваю, да вмешиваюсь, когда они не справляются.

— Ясно, держи от меня благодарность, — я вынул золотой и положил на столике.

— Больно мне твои железки нужны, — обиженно пробормотал домовой.

Я хотел было сказать, что их дальние родственники, кобольды, души не чают в золоте, но промолчал. Мало ли как этот домовой относится к такому родству? А обижать его мне не хотелось. Он показался мне добродушным существом.

— А какое угощение ты любишь? Шляпочник вот любит сыр...

— Грибы! Обожаю грибы...

— С меня угощение! — пообещал я. — Вот только где его тебе оставить?

— Оставь в своей комнате. Я наведаюсь как-нибудь.

Оставив Печника наводить порядок, я вышел в коридор и направился к комнате Теи. Девушка тут же отворила, словно ждала гостей. Она уже успела переодеться в короткое ночное платье, которое купила на следующий день после нашего появления в Вельсаре.

— Извини, у меня беспорядок, сейчас убирают. Можно я сегодня у тебя останусь?

— Только если будешь вести себя хорошо, — ответила девушка и отступила в сторону, пропуская меня внутрь.

Утром, сразу после завтрака, мы направились бродить по городу вместе с Арной. Девушка пообещала показать нам лучшие лавки в городе, где мастера не дерут бешеные цены за свою работу. Проходя мимо одной из лавок, я увидел одноглазого кузнеца, который возился возле печи и покрикивал на своих помощников. Те послушно следовали каждому его слову, чему старик был крайне доволен.

— Молодцы, хорошая работа! — похвалил он, повертев в целой руке клинок.

Я невольно остановился посмотреть как из заготовки получается настоящий меч. С виду он и правда вышел чудесный. Старик отложил клинок в сторону и принялся отдавать новые команды. Только сейчас я рассмотрел его как следует. У него не было глаза и одной руки.

— Торил! — я невольно произнес имя первого искателя, о котором рассказывал мне Рик.

Старик повернулся и подозрительно посмотрел на меня.

— Откуда тебе известно мое имя, дружок? — поинтересовался он.

— Вам привет от Рика Филина.

— Старый Рик еще жив? — Торил расхохотался. — Сколько же лет мы с ним не виделись! Да, не удивлен, живучий, как циклоп. Небось, до сих пор роется в старье и пытается всучить его кому-нибудь?

— Есть немного, — ответил я, поморщившись. Мне товары Рика нравились, как и сам старый торговец.

— Так, раз он вас подослал, значит, вы искатели?

— Он не подсылал нас, я вас случайно увидел.

— Ладно, заходите. Для искателей у меня лучшие цены. Сейчас подберем вам лучшее, что есть в Вельсаре. Так приоденем вас, что даже гоблинская бабушка не узнает!

Всего за три золотых я подобрал себе хорошую кирасу, поножи, наручи и шлем. Еще полсотни серебряных монет обошлась одноручная булава и столько же — круглый щит. С грустью вспомнил цены в лавке Рика, но, к сожалению, у него арсенал не бесконечный.

Тея с Торкалом тоже прикупили себе легкую броню, новые плащи и посохи с магическими кристаллами для накопления силы. Кристаллы, инкрустированные в посох, работали по принципу моего амулета — они могли накапливать энергию владельца, а потом выдавать ее в нужный момент, чтобы усилить заклинание или восполнить энергию. С денег, заработанных на турнире, я купил Арне удобную кожаную броню и новые метательные ножи. Девушка много времени потратила на помощь нам, а денег брать не захотела, потому заслужила эту благодарность.

— Это тебе для твоего будущего разведчицы, — ответил я, когда Арна пыталась отказаться от подарка.

Новый кожаный доспех смотрелся на ней великолепно и не стеснял движений. Я все же надеялся, что девушка сможет пойти с нами.

— Арна, скажи, чем болен твой отец?

— Никто не знает, — девушка пожала плечами. — Какая-то магия, которую никак не удается развеять. Целители уже голову сломали, пытаясь избавить его от этого проклятия.

Последнее слово заставило меня вздрогнуть. В голову закралась идея.

— Проклятие, говоришь? А я могу взглянуть?

— Конечно. Ты думаешь, что сможешь помочь? — в глазах девушки мелькнула надежда, но тут же угасла. Слишком часто ее постигала неудача.

— Не хочу ничего обещать. Мне просто нужно посмотреть на его рану.

Пока мы шли к дому Арны, я взвешивал свои силы и размышлял по поводу своей догадки. Что, если это проклятье было не обычной раной, а магией, наложенной колдуном? В таком случае, у меня были все шансы на успех. Кое-что из книги о паладинах я почерпнул, теперь бы опробовать это на практике.

Оказавшись у дома девушки, мы тут же всем отрядом поднялись наверх, в спальню господина Эрола. Светловолосый мужчина лежал на спине, уставившись взглядом в потолок. Он сильно исхудал, щеки запали, а под глазами пролегли тени. Стоило нам войти, его глаза переместились в нашу сторону. Мужчина даже не смог поднять голову, чтобы рассмотреть гостей как следует.

— Папа, это мои новые друзья, — представила нас Арна. — Торкал, Ричи и Тея. Ричи хочет посмотреть на твои раны. Может, ему удастся помочь...

Мужчина никак не отреагировал. Даже в глазах не промелькнула искорка надежды. Похоже, он уже смирился со своим положением.

— Сейчас я тебя подниму, как во время обеда, — девушка направилась к отцу, но я ее остановил.

— Не стоит. Мне так будет даже удобнее.

Я подошел к господину Эролу и вспомнил все, что прочитал в книге. Закрыв глаза, я представил его тело отдельно от моего. Через минуту мне удалось увидеть очертания его тела с кругами идвумя окружностями, показывающими выносливость и энергию. Вот это здорово! Выходит, я могу даже не касаться запястья, а считывать эту информацию просто стоя рядом. Правда, где я могу использовать эту возможность кроме как в лечении, непонятно.

Мотнув головой, отогнал нахлынувшие мысли и сконцентрировался на теле господина Эрола. Его поверхность была красной, а внутри клубилась мгла. Точно, это проклятие! От радости я даже открыл глаза, и контакт мгновенно оборвался.

— Что, никак? — с грустью в голосе поинтересовалась Арна.

— Погоди, не мешай, — попросил я девушку и снова закрыл глаза.

В этот раз картинка перед глазами появилась куда быстрее. Мне было уже легче сконцентрироваться на нужном мне образе. Я мысленно создал луч света и направил его на тело господина Эрола. Даже в видении луч света был ослепительно ярким. Он обрушился на черный сгусток и принялся выжигать его, словно огнем.

— Папа! — испуганный голос Арны едва не выдернул меня из этого состояния.

Неужели я сделал что-то не так? Контуры тела господина Эрола не изменились. Как и прежде, они горели красным, значит можно продолжать. Луч света все бил в темный сгусток, но никак не мог его рассеять. Тогда я мысленно усилил поток, добавив интенсивность. Меня трясло от перенапряжения. Мельком я заметил, что полоска моей энергии стала уменьшаться. Еще несколько минут, и вся энергия растратится, так и не достигнув эффекта.

Какой же силы было проклятие, что его не удавалось так легко развеять? Хотя, может быть, что его сила зависела от ранга колдуна. Я собрался и выдал всю силу, что мог. В этот момент амулет на груди задрожал, высвобождая копившуюся в нем энергию, и породил второй луч света, который ударил в проклятие рядом с моим. Нет, все еще недостаточно. Я открыл глаза, потому как тратить энергию напрасно было бессмысленно.

— Тея, Торкал, мне нужна ваша помощь. Протяните мне свои запястья.

Друзья тут же поняли что я имею в виду. Сейчас они станут источниками, которые подпитают меня энергией. Может, вместе нам удастся сделать то, чего мне не добиться в одиночку. Взяв их за руки, я снова закрыл глаза. Луч света теперь спускался с неба, а второй вырвался из амулета. Теперь поток был куда шире. Ментальным зрением я видел как сила ударила в тело Эрола и окутала его светом. Удалось! Постепенно луч света очищал тело, изгоняя тьму. Спустя несколько секунд вся тьма, наполнявшая тело отца Арны, исчезла. Контуры тела пожелтели, а оба луча света рассеялись. Открыв глаза, я понял, что падаю. Друзья подхватили меня, не давая упасть на пол.

— Папа! — радостный крик Арны ударил по ушам, словно колокол, прорезав тишину.

— Дочь! — хриплый слабый голос не принадлежал никому из друзей. Выходит, это был голос отца Арны?

Собравшись с силами, я открыл глаза. Тея с Торкалом держали меня под руки, а на кровати лежал господин Эрол. Арна стояла рядом с ним и сжимала его руку. Слезы радости катились по щекам девушки.

— Прости, дочь. Все это время я видел как тебе тяжело, но не мог пошевелиться, чтобы помочь. Единственное чего я хотел — чтобы смерть скорее пришла за мной и облегчила твою жизнь.

— Не говори глупостей, пап, — сердито произнесла Арна. — Я так волновалась за тебя.

— Теперь все будет иначе. Все будет хорошо... — произнес господин Эрол. — Ричи, я благодарен тебе за все. Увы, у нас нет денег, чтобы отблагодарить тебя, но если я чем-то могу быть полезен...

— Отпустите с нами Арну, — я сам не понял как произнес эти слова. Набравшись смелости, продолжил. — Она хорошая разведчица и ее умения пригодятся в походе по второму ярусу Лабиринта.

На обратном пути я ненадолго заскочил в библиотеку. Теперь не было смысла скрывать свои способности, поэтому я решил вернуть книгу на место. Барнс угрюмо кивнул мне, когда я появился и протянул нужную мне книгу. Не стал его донимать разговорами, а сразу же отправился на свое привычное место за стеллажами, где у окна стоял столик. Осмотрелся. Кажется, никого. Тихонько приблизился к стеллажу, под которым была спрятана книга, и достал ее из тайника.

— Так вот, кто крадет мои книги! — крик хранителя книг прозвучал над головой, застав меня с книгой о паладинах в руках.

— Барнс, ты немного не так понял, — начал оправдываться я. — Она все время была здесь, под стеллажом. Наверно, просто упала.

— Никому не позволено трогать книги без спроса, тем более швырять их на грязный пол под стеллажами!

— Ну, знаешь, ты мог бы уделять больше внимания уборке, — отозвался я, понимая, что это не исправит ситуации.

— Вон из библиотеки и больше не появляйся здесь! — взревел Барнс, указывая пальцем на выход. Он вырвал книгу из моих рук, протер ее рукой от пыли и вернул на должное место. Спорить с хранителем книг было бессмысленно, поэтому я поспешил выполнить его требование. Не хватало, чтобы он еще стражу вызвал.

Я присоединился к друзьям, которые в это время гуляли по парку. Настроение было паршивое. Все-таки я был неправ, и Барнсу было за что держать на меня обиду. Ладно, сегодня можно устроить небольшой перерыв, но уже завтра возьмемся за тренировки. Теперь, когда у нас есть разведчица, мы можем подумать о походе в Лабиринт. Нужно ее многому научить и самим привести свою форму в порядок.

— Ричи, можно тебя? — Торкал отвел меня в сторону, чтобы поговорить наедине.

— Что-то случилось?

— Нужно кое-что прояснить, — уклончиво ответил друг. — Арна без ума от тебя и благодарна за спасение отца. Думаю, ты понимаешь, что она сделает для тебя все, что ты пожелаешь...

— К чему ты это сказал? — я удивленно посмотрел на друга.

— Спрошу прямо. Какие у тебя планы на Арну?

От такого вопроса я даже опешил.

— Ну, она хорошая разведчица. Теперь, когда Барил нас оставил, я надеялся, что...

— Я не об этом. Она тебя привлекает как девушка?

— Торкал, ты что...

— Ответь! — оборвал меня волшебник.

— Арна, конечно, красивая, но я не испытываю к ней симпатии, — ответил я максимально серьезно. — И потом, мне нужно разобраться с Теей и Кари.

— Хорошо, — Торкал вмиг просиял, и я, кажется, понял причину этой радости. Похоже, что друг влюбился.

Пока я был занят турниром и просиживал вечера в библиотеке, друг успел найти себе девушку. Молодец, что сказать, можно искренне порадоваться за него. Главное только, чтобы это было взаимно, иначе у нас снова не будет разведчика.

Мы вернулись домой уже к вечеру. Арна осталась с нами на ужин. Сегодня посетителей у Гаспара было не меньше, чем в прошлый раз, всем хотелось послушать историю о победе на турнире из моих уст. Друзья поднялись наверх, а мне пришлось еще долго отдуваться, по десятому разу пересказывая историю о своей победе. Мне кажется, пора брать с Гаспара деньги за свои рассказы. Наконец, отделавшись от назойливой публики, я поднялся наверх. Время было еще не позднее, поэтому я решил, что друзья еще не спят. Вот только где они? Скорее всего, у Торкала.

Приблизившись к двери, я остановился и тут же одернул руку от дверной ручки. За дверью послышался какой-то шорох и приглушенные стоны. Я бы бросился на помощь Торкалу, но стонала девушка. Бесшумно приоткрыв дверь, я заглянул внутрь. На кровати сидела обнаженная Арна. Ее светлые волосы были распущены и спускались до самой поясницы, а полная грудь подпрыгивала каждый раз, как девушка двигала бедрами и опускалась вниз. Внизу лежал Торкал и обнимал Арну за талию. Похоже, мне здесь не место. Я осторожно прикрыл дверь и повернулся, чтобы уйти, но тут же наткнулся на Тею. Девушка стояла прямо передо мной и сверлила взглядом. От неожиданности я едва не подскочил.

— Значит, вместо того, чтобы смотреть на меня, подглядываешь за Торкалом и Арной?

— Вообще-то я...

Девушка не дала мне договорить и закрыла рот поцелуем. Она взяла меня за руку и повела в свою комнату. Ладно, может, я и сомневался раньше, но теперь отпираться было глупо. Все-таки это не какая-то госпожа Диль, которую я и знать не знаю. Рядом была Тея, которая мне нравилась давно. В конечном счете нас с Кари не связывали отношения. Мы были друзьями, как и с Теей, но сейчас целительница для меня стала гораздо больше, чем подругой.

Отбросив все сомнения, я взял инициативу в свои руки. Решительно толкнув дверь, ведущую в комнату Теи, я взял девушку на руки и направился в комнату. Прикрыв за собой входную дверь, я запер ее изнутри. Не будем повторять ошибку Торкала и Арны, не хочу, чтобы нам кто-то мешал.

Глава 9. Осада Вельсара

Побыть с Теей вместе до самого утра нам не дали. Я лежал на спине, а девушка устроилась рядом, положив голову на плечо, когда коридор наполнился звуком тяжелых шагов. Мне прекрасно было известно кто может так громко шагать. Похоже, начальнику стражи Вельсара снова что-то понадобилось от бедного Ричи. В дверь моей комнаты забарабанили, я быстро освободился от объятий девушки и начал одеваться. У меня есть пара минут, они ведь не знают что я сейчас нахожусь в комнате напротив.

— Ричард из Горстейна, это стража Вельсара, откройте!

— Да здесь я, — приоткрыв дверь, я ответил уже успевшему надоесть десятнику и проскользнул в коридор. На всякий случай прихватил с собой меч, мало ли чего им нужно? В последнее время практически никому нельзя доверять.

Десятник повернулся и окинул меня удивленным взглядом, словно я на его глазах переместился из своей комнаты в соседнюю. Сложив два и два, старый десятник заулыбался и кашлянул в кулак, пытаясь скрыть свою улыбку.

— Тут это... начальник стражи Вельсара просит всех вас немедленно прибыть в расположение стражи.

— Что-то случилось? — я заглянул через приоткрытую дверь в комнату, где одевалась Тея, и увидел, что за окном было еще темно. Наверно, около полуночи.

— Это не самое подходящее место, чтобы обсуждать приказы господина Гвидеона Ларра, — деловито заявил десятник.

— Ясно, значит, все серьезно. Будьте добры, господин десятник... простите, не знаю вас по имени...

— Больдур. Пора бы уже и узнать.

— Господин Больдур, будьте так добры подождать нас внизу. Через несколько минут мы спустимся вниз.

Десятник хмыкнул и пробормотал себе под нос что-то нечленораздельное, но спорить не стал. Его тяжелые шаги снова забарабанили по деревянным половицам и растаяли в районе лестничного пролета. Так, выходит, если он легко согласился подождать внизу, нам ничего не угрожает. Зная старого десятника, он не будет клевать носом, давая нам шанс сбежать.

— Нам собираться? — голый по пояс Торкал высунулся из своей комнаты.

— Собирайся, встретимся в коридоре, — ответил я и направился в свою комнату. Оказавшись внутри, принялся напяливать снаряжение. Не знаю зачем нас зовут к Гвидеону, но вполне может быть, что вернуться обратно возможности не будет. Оружие не отобрали и под стражу не взяли, выходит, наш ночной визит к начальнику стражи будет не опаснее, чем поход в гости.

Через несколько минут мы оказались возле казармы. Сейчас там было людно, и это в полночь! Что-то определенно происходило. Охрана была удвоена, нас провели уже в знакомую комнату, но Гвидеона Ларра на месте не было. Похоже, сейчас у него были более важные дела.

Лишь через несколько минут он появился в комнате. Его лицо осунулось от усталости, а от недосыпа под глазами появились синяки. Похоже, он сегодня тоже не спал.

— Прошу, присядьте. У меня мало времени, поэтому наш разговор займет всего пару минут. Вижу, вы в полной боевой готовности. Это хорошо.

— Что случилось? — я никогда не видел начальника стражи таким взволнованным.

— Пару часов назад прибыл посланник из Горстейна. Чудовища снова выбрались из Лабиринта.

— Что с деревней? — сердце екнуло в груди, когда я услышал эту новость. Мать осталась в Горстейне, родители друзей остались там, как и многие, кого я знал с детства.

— Горстейн в порядке. Они не стали размениваться на мелкую деревушку.

Мне не понравилась это отношение к моей родной деревне, но я тут же оставил это на потом. Если они не стали нападать на Горстейн, куда они направились? Похоже, по моему взгляду Гвидеон понял о чем я думаю и озвучил мысль, бившуюся в голове.

— Верно, они идут на Вельсар. На рассвете будут уже здесь, поэтому я попрошу вас принять участие в бою.

— Так быстро? От Горстейна ведь не меньше двух дней пути, а пешим и того больше!

— Наши посланники тоже, знаешь ли, пробирались в обход. Колдуны не идиоты, они держат дорогу на Вельсар под тщательным надзором. Вы — искатели и знаете как сражаться с этими тварями, поэтому толку от вас будет не меньше, чем от воинов наместника. Болтать нет времени, идемте к стене. Там сейчас как раз расставляют воинов.

Эта новость стала неожиданностью для всех нас. Каждый член отряда хорошо помнил нападение чудовищ на Горстейн. Тогда нам не удалось отбиться, и уцелели только те, кто нашел спасение в святилище, или работал в поле далеко за стенами деревни. Тогда сотни чудовищ обрушились на деревню. Какая же армия нужна, чтобы приступом взять Вельсар? Теперь я лучше стал понимать слова чудовищ, грезивших о скорой гибели людей.

Возле ближайших к воротам города домов уже соорудили штаб. Там толпились воины резерва и наместник, ожидавший прибытия начальника стражи. Стоило Гвидеону появиться на позициях, они с наместником вошли внутрь палатки. Их не было всего несколько минут. Обратно Гвидеон вышел мрачным, словно грозовая туча. По лицу начальника стражи было заметно, что прошедший разговор не принес ему удовольствия.

— Больдур, веди свой десяток в резерв! Вам нужно отдохнуть со смены. Завтра к вечеру смените ребят на седьмом участке стены.

Десятник, который частенько приходил за нами, кивнул и поспешил с подчиненными ему стражами в сторону казарм.

— Ричард, у тебя есть пара часов на отдых. Наши разведчики обнаружили передвижение чудовищ. Пока можете быть свободны, но на рассвете чтобы были здесь!

Отдыхать пришлось на постоялом дворе. Все места в казармах были заняты, но мы и не расстроились по этому поводу. У Гаспара пока было спокойно. Новости о приближении армии чудовищ к Вельсару еще не докатились вглубь города. Уверен, это только потому, что сейчас ночь.

Пару часов сна не принесли заметного облегчения. Выпросив у Гаспара немного еды с собой, мы поспешили к воротам, пока солнце еще не поднялось над горизонтом.

Наш участок стены оказался справа от ворот. Поднявшись наверх, я прислонился к каменным зубцам и посмотрел вперед. Твари уже выстраивались в боевой порядок. Похоже, колдуны неплохо поработали, чтобы создать подобие настоящей армии. Огры стояли в первом ряду. Они держали перед собой огромные щиты из дерева, предусмотрительно облитые водой. На спинах тварей были какие-то приспособления, предназначения которых я пока не смог понять. Гоблины стояли позади. Мелких тварей было сотни три — не меньше. И когда они только успевают плодиться? Небольшая кучка големов выделялась на фоне остальных. Ясно, эти пойдут вместо таранов.

В перелеске, неподалеку от места, где колдуны разбили палатки, скрывались пауки. То ли их оставили прикрывать тыл на случай, если из соседних деревень подойдет подкрепление, то ли берегли для другой цели. Пойди тут разбери как эти твари вообще собрались воевать. Я лично никогда не слышал, чтобы чудовища осаждали города. Рядом с пауками расположились и циклопы. У некоторых было по шесть рук, но у большинства — всего по четыре. Всего-то... Я хмыкнул, потому как и этого было слишком много, чтобы справиться с ним в одиночку. Среди почти ровных рядов тварей я пытался рассмотреть мантикору, но ее нигде не было. Паренек, стоящий рядом, шумно вздохнул, увидев ораву чудовищ. Да уж, было чему удивляться.

— Дрался когда-нибудь? — япосмотрел на него оценивающим взглядом. На виде ему было не больше, чем мне. Соломенная шляпа на голове, одежда потрепанная, а в руках всего-то вилы. Гвидеон совсем умом тронулся ставить его на стену? Это же мгновенная смерть и гарантированный прорыв! Паренька сметут в одну секунду.

— Неа, — зубы парня стучали, выбивая неровный ритм. — М... меня Лансом звать.

— Стой рядом, Ланс. Не суйся в драку без надобности. Твое дело — сталкивать ползущих по стене тварей, а когда они заберутся на стену, держать их на расстоянии. Дашь подойти к себе ближе, считай ты труп. Понял?

Паренек кивнул, принимая мои советы. Похоже, мои слова его нисколько не успокоили. Ну да, будешь тут спокойным, когда там пара сотен чудовищ, а у тебя в руках одни только вилы.

— Ричи, мы уже здесь! — Тея, Торкал и Арна поднимались по ступенькам. Когда Гвидеон вызвал нас и убедительно попросил принять участие в битве, я настоял, чтобы мы бились одним отрядом. Все-таки мы один отряд и взаимопонимание у нас на уровне.

Друзья тут же заняли место немного позади нас, благо ширина стены позволяла. На Торкала надели легкие доспехи, сносно защищавшие в ближнем бою от скользящих ударов. Хотя, порядочных стрелков у гоблинов почитай нет, так что и это сгодится. Вместе с друзьями к стене подошли начальник стражи и наместник в сопровождении телохранителей. Похоже, наместник решил лично осмотреть подготовку к обороне и оценить численность врага. Они поднялись по каменным ступеням у самих ворот и остановились в паре десятков шагов от нас, но я слышал каждое их слово.

— Не знаю на что рассчитывают колдуны, — произнес начальник стражи. — Вельсар выставил три сотни стражей и еще три сотни ополчения для защиты города. Я уже не говорю о сотне тех, кто изъявил желание защищать город, но не знает как держать меч. Этих я буду пускать в бой в последнюю очередь.

— Что ты хочешь сказать? — поинтересовался наместник.

— Чтобы захватить город, колдунам нужна сила, втрое превосходящая число защитников. Погляди сколько их! Три сотни гоблинов, сотня огров и горстки прочих тварей, которых в общей численности будет не больше сотни. Они собрались брать город таким числом?

— Не стоит сбрасывать со счетов этих тварей, Гвидеон. Огры сойдут за двоих наших бойцов, а те шестирукие твари и вообще за четверых.

— Не сходится, — мотнул головой начальник стражи. — Что-то здесь не так. Хитрость, отвлекающий маневр, самонадеянность... что угодно, но не взвешенное решение взять такой крупный город этим войском.

— Держи ухо востро, Гвидеон. Я рассчитываю на тебя, — произнес наместник и направился к штабу.

— Ричи, принимай в командование еще двоих, — скомандовал тот самый десятник, с которым мы познакомились на постоялом дворе у Хлодвика. Рядом с десятником стояли два воина. Увидев их, я облегченно выдохнул. Уже хорошо, хоть какая-то сила.

— А почему только двое? — возмутился Торкал.

— Они без отряда остались, решили сюда поставить. А больше не получите — вы видели размеры стены? По всему периметру расставили дозорных, чтобы в случае чего резерв отправить на оборону. Кто знает, может, они с нескольких сторон в атаку пойдут. А вы тут и всемером справитесь.

— Вас как звать? — обратился я к новичкам, которые не слишком обрадовались компании искателей.

— Сайр и Баст, — отозвался один из стражей, занимая позицию у стены.

Отлично. Выходит, держать свои десять шагов стены у самых ворот будут всего-то семь человек. Повоюем! Огры заревели, привлекая к себе внимание, и двинулись вперед. Похоже, началось! Вовремя это мы пришли.

В сторону огров тут же полетели стрелы и заклинания. Они почти не приносили результата, ударяясь о ростовые щиты здоровяков, которые в высоту доходили до трех метров. Тут же колдуны выдали ответ. Несколько сгустков тьмы рвануло в сторону стены. Один из них ударил совсем рядом, в нескольких шагах левее от наших позиций. Сгусток тьмы разбился о стену, выбив немного каменной крошки с ее поверхности, и отбросил в сторону двоих защитников, которым не повезло стоять слишком близко. Следом в воздух взметнулось облачко стрел — это гоблины подошли на достаточное расстояние, чтобы стрелять навесом. Их отравленные стрелы не произвели должного эффекта. Мало того, что сила удара у коротких луков с такого расстояния была так себе, так еще и стреляли они паршиво. Похоже, сейчас они пытались просто попугать и не дать нашим стрелкам заваливать наступающих ответным шквалом стрел.

Огры шли сплошной стеной, плотно сомкнув щиты. Лишь иногда среди просветов можно было разглядеть гоблина или... паучью лапу! Гоблинская бабушка, да ведь они пытаются протащить сюда пауков!

— Ребята, готовимся! Сейчас попрут, — произнес я и выставил перед собой щит.

В это же мгновение огры ускорились. Щиты уже не скрывали толпу, идущую сзади, а до стены оставались считанные шаги, поэтому трехметровые твари просто бросили их себе под ноги и помчались вперед. Осталось преодолеть не больше десятка шагов до стены. Обе стороны тут же обменялись залпами стрел и заклинаний. Волна тварей пошатнулась, потеряв пару огров и десятка два гоблинов, но продолжила движение.

Огры подбежали к стене и уперлись в нее лапами, а по их спинами уже карабкались гоблины. Теперь мне стало понятно предназначение конструкций на спинах великанов. Это были бревна с прикрепленными к ним ветками, служившие как лестницы для мелких тварей.

— Торкал, помогай!

Волшебник тут же приблизился к стене и вытянул руки в направлении ближайшего к нам огра. Всего пару мгновений прошло, когда огр выпрямился, сбросив со спины карабкавшихся по ней тварей, и набросился на своего соседа. Оба огра свалились на землю и принялись отчаянно бороться, избивая друг друга до смерти. Возленашего участка стены образовалась дыра, а мы смогли спокойно выдохнуть и помочь соседям.

— Отличная работа! — похвалил я волшебника, который побледнел после своей атаки. Эх, добавить бы Торкалу пару рангов, мы бы таких дел натворили!

Через мгновение подскочил к краю нашего участка и ударом щита отбросил гоблина, который собирался перебраться на стену. Стражи были слишком заняты и не успевали отбивать атаки сразу всех тварей,поэтому моя помощь была очень даже кстати.

— Ричи, сюда! — закричала Тея.

Обернувшись, я понял в чем дело. На нашем участке стены появилась лапа паука. Мгновение, и еще две лапы зацепились за край. Похоже, эти массивные туши пытались перебраться через стену.

— Рубите лапы! — закричал я, бросаясь на помощь.

Была бы здесь Кари! Ее огненная магия оказалась бы сейчас к месту. Тварь уже показалась над стеной. Ларс не растерялся и тыкнул копьем в голову, а Сайр и Баст рубили по лапам. Паук сорвался и полетел вниз, но тут же два новых полезли на стену, а рядом через стену перебирались гоблины.

— Получай! — я призвал барьер и прыгнул на край стены.

Тут же от светового барьера отскочила стрела, пущенная гоблином. Я рубанул наискось, едва не перерубив гоблина напополам, и бросился на паука. Сейчас эта тварь была уязвима, но если она окажется на стене, нам не поздоровится. Паук замахал свободными лапками, пытаясь отбиться от моих ударов, а стражи рубанули по лапам, которыми он держался за стену. Пара секунд, и тварь полетела вниз.

Мощный удар заклинания отбросил меня от края стены. Барьер лопнул и растворился. Неплохо прилетело! Я рухнул, приложившись плечом о каменный пол. Уши заложило, а в голове зазвенело, словно вместо нее мне на плечи поставили колокол из Горстейна. Похоже, мой барьер заметили колдуны и решили во что бы то ни стало прикончить паладина. Еще два заклинания, ударившие в стену, стали тому прямым подтверждением. Да, идея с барьером теперь казалась мне не такой хорошей, но зато они потратили немного сил на меня, а не на других защитников, которым бы наверняка не выдержать такой удар.

Гоблин перепрыгнул через крепостной зубец и приземлился рядом. Я поддел его ногу носком ботинка и заставил растянуться на полу. Один выпад, и тварь завертелась в предсмертной агонии.

Тут же надо мной поднялся изогнутый клинок второго гоблина. Я понял, что уже не успеваю увернуться! Метательный нож ударил в шею мелкой твари и повалил его с одного удара. Неплохо! Повернувшись, я увидел Арну, которая уже сжимала в руках другой нож. Сейчас я ни сколько не пожалел о своем подарке. Девушка отработала его на все сто!

— Хватит там валяться, нужна твоя помощь! — крикнула Тея, заставляя меня подскочить на ноги.

Трое гоблинов перепрыгивали через край стены, а за один из крепостных зубцов ухватились мощные лапы паука. Баст бросился рубить лапы твари, но тут же схватился за горло. Кривая сабля гоблина нашла узкую щелочку между шлемом и воротником доспеха, разрубив гортань. Страж захрипел, захлебываясь собственной кровью и упал на землю.

Тут же я ворвался в бой, оглушив одного гоблина ударом щита, а второму одним взмахом отсек руку. И только третий успел пырнуть меня кончиком сабли. Лезвие скользнуло по кирасе, оставив небольшую царапину, и черкануло по щиту. Я попытался достать своего обидчика ответным выпадом, но тот отскочил в сторону и вздрогнул, потому как Ларс проткнул его насквозь ударом копья.

— Хорошая работа, — похвалил я парня, на что Ларс довольно ухмыльнулся.

Времени для празднования не оставалось. Паук уже почти перебрался на стену и теснил Сайра. Втроем нам кое-как удалось прикончить эту махину, вот только он так и остался висеть на стене. Столкнуть вниз такую тушу уже не было сил.

На нас снова посыпались стрелы. Гоблины пользовались тем, что защитники бились в ближнем бою и осыпали нас стрелами. Одна из них угодила Ларсу прямо в грудь. Парень еще улыбался, когда его тело отбросило в сторону.

— Тея!

— Делаю все возможное, — отозвалась девушка, склонившись над раненым крестьянином.

— Уходите со стены вниз. Здесь становится слишком опасно, а вылечить нас ты сможешь и с безопасного расстояния. К тому же, там больше места, чтобы развернуться.

Арна помогла целительнице вынуть стрелу и зажать рану, пока Тея очищала рану от яда. Когда кровотечение удалось остановить, обе девушки направились вместе с раненым в лазарет. Пришлось отправить с ними и Торкала, чтобы он помог им донести раненого беднягу.

— Ты что делаешь? — набросился на меня Сайр. — Мы же остались вдвоем!

— Сейчас придет подкрепление, так что справимся, — огрызнулся я и выглянул за стену.

Похоже, враги не собирались останавливаться и собрались взять город с первой попытки. Огры с гоблинами перестроились и снова пошли в атаку, а големы уже добрались до ворот и колотили по ним огромными каменными руками, выбивая такт.

— Зря стараются, — десятник Больдур обходил строй защитников на стене и остановился возле нас. — Эти ворота ковались из лучшей стали во всех Восточных землях. Разбить их не так-то и просто. Скорее мы их откроем изнутри, чем они смогут пробиться в город через ворота.

— Похоже, они это прекрасно понимают, — ответил я, заметив замешательство возле штаба.

Остатки резерва рассеялась, спасаясь от чудовищ, а тела тех, кто оказался менее расторопным устилали мощенные камнем дороги.

— Это что, прорыв? — ошеломленно произнес Больвар.

Среди кучки чудовищ, орудовавших на площади, я заметил одинокую фигуру, облаченную в черный плащ. Голову колдуна покрывала широкополая шляпа, рядом семенил гоблин и важно шествовала мантикора. С десяток чудовищ отбивал любые атаки тех, кто набирался смелости напасть на этот отряд. Но таких смельчаков было немного, поэтому колдуну почти не приходилось вступать в бой.

— Сомневаюсь, — ответил я. — Скорее, это те, кто был в городе все это время и терроризировал горожан своими нападениями.

— Это же Сайлас! — воскликнул Торкал, который уже успел подняться по ступеням.

Отряд двигался прямиком к воротам, почти не встречая сопротивления. Еще полсотни шагов, и они доберутся до тех, кто охранял ворота. В том, что Сайлас разберется с ними, я не сомневался. Одна мантикора в его отряде чего стоит!

— Больвар, скорее! Мы должны им помочь!

— Куда, а стена? — закричал десятник, но я уже не слушал его.

Разве он не понимает, что если Сайлас впустит чудовищ в город, нам конец? Колдун силен, но в резерве еще стоит дюжина циклопов и кучка колдунов. Даже три сотни стражей не остановят их в открытом бою. Больдур может сидетьна своей стене сколько угодно, но когда твари окажутся по обеим сторонам от нее, долго ему не продержаться.

Спрыгнув со ступеней, я помчался в сторону ворот. Гоблины снова полезли через стены, поэтому стражи не поддержали меня. Так и быть, примкну к тем, кто у ворот и попробую остановить колдуна.

Болезненный укол в шею заставил меня споткнуться и растянуться на земле. Перед глазами все поплыло, и я на какое-то мгновение потерял нить происходящего вокруг. Собрав силы в кулак, смог опереться на колено, но полностью подняться сил уже не было. Я коснулся шеи и нащупал небольшой дротик, застрявший там, тут же выдернул его и посмотрел на оперение. Оно было белого цвета. Похоже, он был отравлен, потому как силы слишком быстро оставляли меня, а движения стали скованными. Откуда ему здесь взяться? Не поверю, что он перелетел через стену, значит стрелок где-то рядом. Мне срочно нужна помощь целителя, но как назло, никого не было рядом.

Я обернулся, пытаясь найти глазами Тею. Девушка как раз лечила одного из стражей, поэтому не видела, что мне нужна помощь. Движение возле стены приковало мой взгляд — в мою сторону шагал ухмыляющийся воин с белыми волосами. В непропорционально длинных руках он сжимал духовую трубку. Да это же Кейн, тот самый парень, которого я победил на турнире!

Подойдя ко мне на расстояние в пару шагов, он остановился, не решаясь приблизиться, и ухмыльнулся, посмотрев мне в глаза.

— Как поживаешь, Ричи? Знаешь чем отличается профессионал от любителя? Профессиональный убийца всегда доводит свое дело до конца.

Глава 10. Скрытые мотивы

Что происходило дальше, я не запомнил. Туман окутал мое сознание и погрузил в сон. В этот момент убийца спрятал духовую трубку за спину и вынул клинки, чтобы покончить со мной. Однако стоило ему сделать всего шаг, в его спину вонзился метательный нож, а спустя пару мгновений каменный шипы выросли прямо из земли и отбросили в сторону тело незадачливого убийцы.

Арна с Теей заметили, что мне нужна помощь и вмешались. Если бы не нож, вовремя брошенный разведчицей, Кейн успел бы довести свое дело до конца. Ну а Тея лишила его последнего шанса нанести удар, разорвав на части. Выходит, Марил не обманул — отец Гелла на самом деле нанял убийцу. Чисто работает, огра кусок! Если убийца провалится, все знают, что это боец господина Лаго, и все подозрения падут на него. Ну а если справится и не оставит следов, никто и не узнает имя заказчика.

Девушки тут же оказались рядом и принялись приводить меня в чувство. Тея очистила тело от яда и залатала крошечную рану на шее. Стоило яду покинуть мое тело, я почувствовал прикосновение к шее ее нежных рук. Тепло от целительной волны оставляло приятные ощущения.

— Ричи, открой уже глаза, я знаю, что ты в порядке, — требовательно произнесла Тея.

В это время я призвал картинку со своим состоянием. Состояние отравления полностью исчезло, словно его и не было. Чудеса исцеления! Без помощи Теи я бы еще пару дней провалялся и жаловался на недомогание, а тут хоть сразу в бой. Правда, не совсем. Полоски энергии и выносливости были заполнены лишь наполовину. До четвертого ранга оставалось совсем немного, но это не было важно. Если я не остановлю Сайласа, не видать мне ни четвертого ранга, ни завтрашнего дня.

— Где Сайлас? — спросил я, как только картинка рассеялась перед моими глазами.

— Пробивается к воротам, — слышать голос Больдура рядом было неожиданно. — Его пытаются остановить, но сил слишком мало. Гоблины словно почуяли переломный момент и прут со всех сил. Дохнут на стенах, но прут.

— Больдур, где Гвидеон?

— Откуда мне знать? Должен быть в штабе, но ты сам видишь что там произошло. Сотников тоже не осталось. Все трое погибли на стене.

— Бери командование на себя и идем на помощь к ребятам. Они не должны открыть ворота!

Я бросил взгляд на стену и понял, что дела совсем плохи. Сайр сидел, прижавшись к крепостному зубцу спиной. Его рука была перемотана, а над ним уже склонился целитель. Из десятка Больдура на стене осталось меньше половины бойцов. Зато у ее основания с нашей стороны валялось с полсотни тел гоблинов и даже два дохлых паука. И это не считая тех, кто простился с жизнью, но так и не смог забраться на стену. Что тут сказать, поработали мы неплохо, теперь бы только дыры залатать, и все будет отлично. Вот только с этим были явные проблемы.

— Сайлас! — я решил привлечь внимание колдуна, пока тот не прикончил два десятка стражей у ворот.

Стоило колдуну повернуться в мою сторону, я направил в него луч света, но сын старосты смог увернуться. Тут же в мою сторону полетело заклинание, которое я едва смог рассеять. Нужно быть осторожнее, потому как это отобрало у меня почти половину энергии. Уверен, на двенадцатом ранге у Сайласа ее куда больше.

— А ты многому научился с последней нашей встречи, Ричи, — произнес колдун. Из тебя вышел бы чудесный одержимый или отказник.

Скорее инстинктивно я призвал барьер, и в тот же момент почувствовал, как на него обрушилась невидимая сила. Меня трухнуло, но не сбило с ног. Похоже, Сайлас хотел разорвать меня, как сделал это в свое время с Сорасом. Каждая секунда приближала меня к смерти, потому как энергия улетучивалась, а хватка колдуна все не ослабевала. Еще немного, и барьер исчезнет. Вот тогда мне точно придет конец.

Я бросился вперед, но на пути выросли несколько гоблинов. Пришлось ослепить одного и закуситься с остальными. Слева от меня появились каменные шипы, которые отбросили врагов, обходящих меня с фланга. Спасибо, Тея! Гоблины пятились под моим напором. Двое уже поплатились за нерасторопность и лежали на полу, где-то рядом Больвар со стражами вклинился в строй и боролся против мантикоры и других чудовищ, но даже наших общих сил было недостаточно, чтобы преклонить чашу весов на нашу сторону.

Барьер исчез, и колдовская сила мгновенно сдала мои ребра прямо под доспехом. Стало тяжело дышать, а оружие само выпало из рук. Собравшись с силами, я едва успел закрыться щитом от выпада гоблина и упал на колено. Как же больно! Казалось, ребра вот-вот сломаются, а легкие разорвет изнутри.

— За Вельсар!

Сотня глоток подхватила боевой клич, который донесся до меня, будто издалека. Тут же невидимые клешни рассеялись, и мне стало немного легче. Обернувшись, я увидел около сотни воинов вперемешку с крестьянами, которые оставили охрану периметра стены и направились на помощь сюда, где решалась судьба всей битвы.

Черный вихрь вырвался из рук Сайласа и разбросал их по сторонам, разрушая плотный строй защитников, но люди снова поднялись на ноги и бросились в атаку. В это время чудовища уже добрались до ворот.

— Живо, снимайте засов и открывайте ворота! — скомандовал колдун.

Одним взмахом Сайлас рассеял вихрь, который сбивал с ног, но не причинял урона. Похоже, его силы тоже были не безграничны, и сейчас колдуну нужно было немного отдохнуть. Люди навалились на врагов, дерзнувших выбраться в самом сердце города, но дожать их не успели. Створки ворот медленно распахнулись, и в город хлынули големы. За их спинами уже толпились циклопы, колдуны и другие твари, которым удалось уцелеть после штурма.

Волна людей, окружившая кучку чудовищ во главе с Сайласом, дрогнула и попятилась назад. Такой натиск не могли сдержать даже три сотни бойцов. Люди гибли, безнадежно пытаясь остановить продвижение чудовищ. От полного разгрома нас спасла счастливая случайность. Заклинание одного из колдунов в тылу армии чудовищ взмыло в воздух и затрещало, оглашая окрестности жутким шумом. Сайлас остановился, увидев знак, а потом приказал чудовищам отступать. В это трудно было поверить, но твари остановились и медленно пятились назад. Разрозненные кучки защитников, которые тщетно пытались собраться в единый строй, наблюдали как чудовища уходят из города.

— Проваливайте! — крикнул кто-то из горожан. — Будете знать как связываться с Вельсаром.

— Заткнись, Ивар, — приказал Больвар. — Думается мне, что эти твари уходят не просто так. Если бы их не остановили, сейчас площадь у ворот стала бы для нас братской могилой.

Горожанин сник и уперся взглядом под ноги, решив не гневить уставшего десятника.

— Что стоите, ворон считаете? — похоже, Больвар вжился в роль и командовал, словно занимался этим всю жизнь. — Бегом преследовать врага! Или вы решили подождать, пока они снова вернутся?

На этот раз организованный строй стражей и вооруженных горожан выбрался за ворота города и преследовал армию чудовищ. Причина внезапного отступления обнаружилась очень быстро. С полсотни закованных в броню всадников со знаменами Коральда приближались к городу. Чудовища уже развернулись к ним и приготовились встретить всадников с боем.

— Всадники из Коральда! — тут же выкрикнул кто-то, узнав цвета Хайфолда.

— Похоже, в столице решили, что наместник не справляется, и пора вмешаться в этот беспредел, чтобы навести тут порядок.

Больвар вышел вперед и осмотрел воинов.

— Пока мы будем тут стоять, эти твари перебьют подкрепление со столицы. Тогда никакие стены не спасут нас от ярости чудовищ Лабиринта. Ударим же им в тыл, и пусть бегут под землю, где им самое место!

Сказать-то было легко, вот только попробуй тут ударь, когда колдуны выставили живой щит из слизней. Эти твари были еще как опасны в ближнем бою. Строй защитников Вельсара уже приготовился наброситься на них, но я вовремя вмешался.

— Не приближайтесь к ним на расстояние вытянутой руки! Слизь этих тварей разъедает даже доспехи!

Я схватил копье и метнул в ближайшую ко мне тварь. Оно с силой ударило в чудовище, и с разорванной раны во все стороны тут же хлынула слизь. Брызнув на землю, слизь угрожающе зашипела. Все, кто стоял рядом со мной в испуге отпрянули назад.

— Лучники, бейте по этим тварям без страха! — закричал я, забыв, что приказы здесь отдает Больвар.

Тут же слизней напичкали стрелами и копьями, превращая в ежей. Понемногу они стали сдуваться, лишаясь своей гремучей смеси под кожей. Это в Лабиринте, где в узких коридорах увернуться от слизи не так-то и просто, подобные существа были невероятно опасны, но здесь они превращались в дохлое желе за считанные секунды. Эластичная, но тонкая кожа могла отразить скользящий удар меча, а вот прямой выстрел стрелы или удар острого копья выдержать ей было не под силу.

Конница из Коральда образовала клин и ударила в строй чудовищ, обратив их в бегство. Даже шестирукие циклопы выглядели не так уверенно против тяжелой королевской конницы.

— Уйдут, подлецы, — выругался Больвар, глядя как далеко за спинами слизней, к лесу отступают колдуны.

Отвечать ему было некогда. Один из слизней во что бы то ни стало решил забрать с собой в могилу хоть кого-то из противников. Он бросился вперед и оказался в шаге от меня. Отступать назад значило подставлять под брызги слизи друзей. Вздохнув, я призвал барьер и бросился крошить мерзкую тварь. Специально целился в голову, чтобы поскорее покончить с ней, но все же несколько раз брызги попадали на защитный купол, отчаянно шипя на его поверхности.

Меня тряхнуло, когда слизень пошевелился в последний раз и замер. Казалось, будто кто-то взял меня подмышки и резко взмыл в небеса. От непривычного ощущения заложило уши, а ноги подкосились. Что со мной? Если бы было плохо, я бы решил, что это проделки слизня, или последствия ядовитых испарений, но ведь было так хорошо! Наверно, никогда еще так не было. Пусть это чувство ощущалось всего несколько мгновений, но оно оставило мощный остаточный эффект.

Закрыл глаза и мысленно представил свой статус. Так и есть! Я получил четвертый ранг, и мое тело решило отпраздновать это событие таким образом, выбросив в кровь огромную порцию гормона удовольствия. Нет, ну надо же как-то держать себя в руках. Ану, если бы этот слизень оказался не последним? Пока я бы тут корчился от удовольствия и витал на волнах блаженства, какая-нибудь ушлая тварь вполне могла бы прикончить меня, или еще чего хуже — добраться до задних рядов. Оно мне надо? Собрав силы в кулак, я поднялся, отогнав прочь остатки эйфории.

— Ты в порядке? — рядом со мной появилась Тея. Девушка внимательно посмотрела мне в глаза.

— Более чем, спасибо.

Всадники соединились с нашим войском, решив не преследовать отступающих чудовищ. Вместо этого они въехали в город и направились напрямую к наместнику. Мы тоже не горели желанием торчать посреди поля, рискуя нарваться на встречную атаку, а потому поспешили укрыться за городскими стенами. Ворота закрылись, ознаменовав окончание битвы за Вельсар. Похоже, прибытие подкрепления из столицы спутало планы колдунов, и они решили изменить свою тактику.

— Ричард, нужна твоя помощь! — Больвар нашел меня среди бойцов. — Идем к штабу, ходят слухи, что ты сможешь помочь.

Тея, Торкал и Арна направились вместе со мной. Только когда мы приблизились к развороченной палатке, я понял какой жаркий здесь кипел бой. Это со стороны казалось, что люди бросились наутек, но на самом деле здесь было не меньше трех десятков убитых с обеих сторон. Раненые лежали ровными рядами. Среди них я тут же заметил статную фигуру Гвидеона Ларра.

— Говорят, ты можешь снять проклятие, — тихо произнес Больвар, словно боясь, что его услышат и поднимут на смех. — Сможешь помочь?

Я осмотрел Гвидеона. Начальник стражи лежал с закрытыми глазами. На его теле не было видимых ран, но чувствовалось, что его тело поражено темной магией. Не знаю откуда у меня взялось это чувство. Может, потому что я паладин, или потому, что четвертый ранг давал больше восприятия окружающего мира, чем прежде. Воздев руки над начальником стражи, я попытался представить его состояние. Тут же перед глазами возникла картинка с контурами его тела, окутанная мраком. Я попытался призвать свет, чтобы рассеять эту мглу, но у меня не получилось. Слишком густой мрак окутывал тело Гвидеона. Очень мощное колдовство, которое мне не рассеять в одиночку.

— Мне нужна помощь, — произнес я, осмотревшись по сторонам. — В бою растратил энергию, и потом, это проклятие куда сильнее, чем то, что я снимал с отца Арны.

— Я на нуле, — призналась Тея.

Десятник стоял в задумчивости, но потом его лицо просияло.

— Постойте здесь, сейчас пришлю вам помощь. Целителей призвать не получится, они нужны для остальных раненых, но парочку волшебников, думаю, разыскать получится.

Через несколько минут Больвар вернулся в сопровождении двух волшебников.

— Четвертый и пятый ранги, — довольно произнес десятник. — Тебе этого будет достаточно?

— Вполне, — ответил я, прикинув силы Сайласа. Даже если колдун нагулял один ранг, мы справимся. Я взял каждого из них зазапястья и закрыл глаза, призывая исцеляющий свет. Помоги, светлая Ланда!

Лучи света спустились с неба, ударив в тело начальника стражи. Вокруг него появилась сияющая аура, а мгла рассеялась. Тело Гвидеона вздрогнуло, а потом глаза открылись.

— Ну вы даете! — прохрипел начальник стражи. — В жизни не видел ничего подобного.

***

— Пока я валялся без дела, появилась масса дел, — Гвидеон осматривал заваленную телами площадь и часть стены.

— Еще эти посланники из Коральда... — пробормотал Больвар, который повсюду следовал за начальником стражи, стараясь помочь.

— С ними разберемся потом, — отрезал начальник стражи. — У нас есть более важное дело. Ричард, друзья! Думаю, вы должны это увидеть.

Мы направились с Гвидеоном к самим казармам. Дорога оказалась неблизкой, но по пути я уже понял зачем мы туда направляемся. Туда сгоняли всех пленников, которым не посчастливилось выжить после битвы и не хватило везения избежать встречи с защитниками Вельсара. В этот раз мы спустились вниз, где располагались тюремные камеры.

Это было мрачное место, едва освещенное факелами. Казалось, каждый клочок этого места пропах сыростью, потом и зловониями. Находиться здесь было не особо приятно, но другого выбора у нас не было. Мы вошли в относительно просторную комнату, если сравнивать с остальными крошечными комнатушками, которые предназначались для узников. Здесь вонь была не такой резкой.

— Ведите его сюда, — распорядился Гвидеон и устроился на одном из деревянных стульев, приглашая нас последовать его примеру.

Стражи приволокли раненого колдуна. На вид ему было более пятидесяти. Грудь была залита кровью, а губы распухли и потрескались. Если бы не высокий ранг пленника, ему бы ни за что не выжить. Возможно, будь это обычный огр или еще какая-нибудь тварь из Лабиринта, ему бы дали умереть, но колдун не мог даже мечтать о подобной участи. На руках висели серебряные цепи, препятствующие использованию заклинаний темной магии. Похоже, его ждала долгая и мучительная смерть от рук палачей, но сейчас ему предстояла не менее неприятная процедура. Заметив пленника, Гвидеон подошел к нему и схватил за шиворот, с силой тряхнув старика.

— Ты знаешь, что тебя ждет?

— Догадываюсь, — прошлепал распухшими губами колдун.

— Мы можем ускорить этот процесс и перейти сразу к казни.

Колдун хрюкнул, изображая презрение, но мощный удар в челюсть стер довольную ухмылку с его лица. Кровь снова проступила на губах старика.

— Чего хочет Левое крыло? — голос Гвидеона был холодным, словно сталь.

— Откуда мне знать? — пожал плечами колдун.

— Что-то подсказывает мне, что ты лукавишь... — начальник стражи перевел взгляд на стража, стоящего у входа. — Берин, подай сюда свой факел.

— Если можно, я выйду, — взмолилась Арна. Девушка побледнела, представив что сейчас произойдет. Гвидеон кивнул, разрешая ей выйти из пыточной. Тея поспешила следом за ней.

Гвидеон поднес факел к плечу колдуна и едва не коснулся его тела раскаленной головешкой. Старик захрипел от боли и скорчился, пытаясь отодвинуться подальше от огня.

— Слышал кое-что, — пролепетал колдун, когда ему удалось прийти в себя. — Опять же, слышал краем уха, поэтому не стоит принимать за чистую монету. А то окажется, что я вас подвел, и вы мне тогда точно не дадите спокойно умереть.

— Выкладывай! — скомандовал Гвидеон, придвинувшись к колдуну.

Тот сморщился и заговорщически посмотрел на начальника стражи.

— Я расскажу, но у меня есть условие...

— Ты не в той ситуации, чтобы диктовать условия, — отрезал Гвидеон.

— Мне много не надо, — колдун закашлялся, — я расскажу вам все, что мне известно, а взамен хочу получить легкую смерть.

— Легкую смерть? — Гвидеон рассвирепел. — Ты будешь гореть на костре, как и все твои подельники! Переходя на сторону Лабиринта, ты должен был понимать что тебя ждет.

— Вижу, мы не договоримся, — ответил колдун и перевел взгляд на меня. — Молодой, а ты на вид более сговорчивый. Видишь ли, за многие годы в Лабиринте я ослаб. Сырость и отсутствие света не идут на пользу, знаешь ли. Это пока ты молод еще есть силы не замечать этого, но с годами становится все тяжелее. Хочешь, я расскажу тебе что знаю, а ты всего лишь вынешь свой меч и прикончишь меня прямо здесь? У меня восьмой ранг, ты получишь много силы...

Договорить колдун не успел. Кулак Гвидеона ударил по лицу старика, и его голова запрокинулась назад. Минуту пришлось подождать, пока ослабевший колдун сможет прийти в себя. Восьмой ранг! Теперь я понимаю откуда у него взялись такие силы. Удивительно, что его вообще удалось взять в плен, но больше всего меня волновало не это. Если у тамошних колдунов такие ранги, насколько сильным нужно быть, чтобы пробиться вглубь?

— Мое предложение в силе, — колдун едва двигал губами. Его голос был совсем тихим. Казалось, если не согласиться сейчас, то он и сам вполне спокойно умрет, избежав казни.

— Говори, будет тебе быстрая смерть, — Гвидеон скривился, будто только что в его присутствии наплевали на законы Восточных земель.

На лице колдуна мелькнула улыбка.

— Они что-то готовят. Сайлас никого из колдунов не пускает на четвертый ярус. По всему Лабиринту отряды бродят в поисках элементалей — ищут первородную жизнь. Она нужна им, чем больше, тем лучше. Вам стоит пошевеливаться, людишки, иначе скоро они добьются своего, и тогда даже стены не спасут вас. Всем вам придет конец.

Старик противно захихикал, захлебываясь кровью, которой было полно во рту после удара Гвидеона.

— И ты хочешь сказать, что этого достаточно, чтобы дать тебе легкую смерть? — удивился Гвидеон.

Колдун лишь пожал плечами и уставился на нас.

— Погодите, это действительно полезно, — ответил я. — Кажется, кое-что прояснилось. Ты можешь назвать имена людей, которые подчиняются Лабиринту здесь, в Вельсаре?

— Здесь я вам не помощник, — отозвался старик. — Меня уже лет десять не было в городе. Это мой первый визит за многие годы, причем, не самый удачный.

Я огорченно сжал кулаки и закусил губу. А жаль. Можно бы приструнить этих ребят, а заодно и попытаться выведать что-нибудь полезное.

— Ладно, кончай его, Ричи, — начальник стражи поднялся и безучастно отошел в сторону.

Я удивленно уставился на него, не понимая что он от меня хочет.

— Что смотришь? Прикончи его и получи за его убийство силу. Тебе она пригодится в Лабиринте.

— Я искатель, а не палач...

— Но ты же убивал их раньше! — возразил Гвидеон.

— Это было в бою, — я поднялся и направился к выходу из комнаты.

Колдун снова противно захихикал, но его смех тут же оборвался предсмертным хрипом. Начальник стражи схватил свой меч и проткнул тело старика насквозь.

— А вот я не побрезгую прикончить такую тварь, — процедил Гвидеон и провернул клинок, покончив с колдуном навсегда.

Оказавшись в коридоре, я глубоко вдохнул. Здесь воздух был куда более приятным, чем в камере пыток. Друзья дожидались меня здесь.

— Он убил его? — поинтересовалась Тея.

Я лишь кивнул в ответ, не желая вдаваться в подробности. Не хотел бы я переходить дорогу тому человеку. Пусть я совсем недавно спас Гвидеона, даже это не поможет, если начальник стражи решит сделать меня своим пленником. Он руководствуется своими принципами, которые многим не понять.

Пытаясь отогнать от себя мысли о казни колдуна, я сконцентрировался на его словах. Выходит, им нужна первородная жизнь. В памяти всплыло воспоминание, как Колбейн прятал первородную жизнь в колбу и отказался тратить ее на воскрешение союзника. Выходит, они уже давно копят ее. Вот почему ее не было при нем, когда я убил бывшего старосту Горстейна. Похоже, он передал ее на четвертый ярус.

Странно, что они не попытались заполучить в свои руки приз на турнире — учитывая, что сторонников Лабиринта в Вельсаре должно быть много. Или попытались? Я тут же вспомнил с каким упорством Гелл пытался выиграть турнир. Его отец нанял убийцу и помогал сыну пробиться в финал. Да что там, если бы я не заметил его, он бы помог Геллу выиграть!

— Ну что, хоть как-то помог? — поинтересовался Гвидеон и посмотрел на меня, словно ни в чем не бывало.

— Более чем. Кажется, я знаю где скрывались Сайлас и его приспешники. Мне нужно десятка два-три стражей. Нужно наведаться в гости к одному господину.

Глава 11. Пособники

— Ричард, ты уверен, что они были здесь? — Гвидеон выглядел обеспокоенным. — Беккер Санк — уважаемый человек в городе, у него большое влияние. Если окажется, что мы ошиблись, простыми извинениями нам не обойтись.

Честно говоря, я и сам сомневался. По сути, прямых доказательств вины отца Гелла не было. Это были лишь мои догадки. А что, если эти мысли продиктованы моим отношением к торговцу и его сыну?

— Мне нужно пробраться туда и осмотреться. Я почти уверен, что отец Гелла замешан в появлении в городе чудовищ, но могу ошибаться. В последнее время Беккер получал новые товары?

Больвар, наблюдавший за домом торговца вместе с нами, фыркнул и рассмеялся.

— Ты шутишь? Да он один из самых крупных торговцев в городе! К нему каждую неделю приходят караваны с товарами и уходят в другие города.

— Отличная возможность переправить чудовищ в город, не находите? Особенно, если как следует замазать стражам глаза.

Больвар нахмурился. Ему явно не понравилось мои слова о стражах, но его обида была беспочвенной. Как-то ведь эти твари здесь оказались! И я уверен, что они прошли через ворота.

— Ладно, иди, но постарайся не показываться на глаза. В крайнем случае, попробую найти тебе оправдание.

Я осмотрелся по сторонам, желая убедиться, что никто поблизости не увидит как я перебираюсь через забор особняка Беккера Санка. Выгадав момент, пока на улице было безлюдно, я перебежал через дорогу, прыгнул, ухватился за край забора, подтянулся и перемахнул через него. Добежать до дома было делом пары мгновений. Только оказавшись за стеной, в тени дерева, я смог отдышаться. Похоже, здесь редко ходили, и вряд ли меня кто-то заметит. Сейчас есть немного времени, чтобы выработать план дальнейших действий.

Следы от пребывания чудовищ найти не так сложно, особенно, если еще утром они были здесь. За один день смрад от их зловонного дыхания и испражнений просто так не выветришь. Это похуже, чем свиньи. Чтобы поискать следы чудовищ, нужно пробраться внутрь дома, или хотя бы обследовать склады. Последнее мне показалось более логичным

На месте Беккера я бы не стал держать их даже в подвале дома. Запах будет стоять невыносимый. И если искателям уже в привычку эти запахи — в узких коридорах подземелья от них никуда не денешься, то для вельсарских аристократов это слишком.

Стоило мне высунуться из-за дома, одна из собак учуяла посторонний запах и залаяла. Вот засада! И как мне пробраться к мастерским? Хоть бери перелезай к соседнему особняку и забирайся с другой стороны, поближе к мастерским. Вот только где гарантия, что у соседей тоже нет псов? В этой части города жили зажиточные люди, которые наверянка для своей безопасности обзавелись не только личными охранниками, но и собаками.

— Девран, заткни пасть этой твари! — закричал Гелл. — У меня и так голова раскалывается от этой вони, еще и эта шавка не дает спокойно полежать.

Слуга Санков тут же бросился успокаивать собаку. Я уже вернулся в свое убежище за стеной дома, и пес потерял меня из виду. Полаяв для приличия, он успокоился. К счастью, ветер дул в мою сторону, поэтому он меня не чуял.

Интересно, что же вызвало головную боль у Гелла? Неужто мои догадки оказались верны? К мастерским я точно не пробегу. Даже если собака не бросится на меня, Гелл или его слуга точно заметят. Остается только попробовать поискать в доме. Я осторожно вскарабкался по стене и забрался через открытое окно внутрь.

Открыто оно было не просто так. В доме действительно пахло отвратительно. Честно говоря, такой вони не было даже в подземелье. Я осмотрелся по сторонам, пытаясь понять где я вообще нахожусь. На вид это была столовая. Здесь стоял небольшой круглый столик, окруженный тремя стульями, зеркало и пара плетенных кресел, в которых можно было раскачиваться и смотреть в окно. Похоже, чета Санков отдыхала здесь по вечерам, когда выбираться на улицу было прохладно. Так, если мне нужно найти следы чудовищ, придется заглянуть в подвал. Не в спальне же они их держали!

Высунувшись в коридор, я убедился, что никого рядом нет. Осторожно, стараясь не поднимать шум, я пробрался к лестнице. Двигаться бесшумно в ботинках было очень тяжело. Хорошо, хоть доспехи оставил на постоялом дворе у Гаспара, сменив их на легкую кожаную броню. Как знал, что придется действовать скрытно.

Кто-то вышел на лестницу наверху, и я тут же юркнул под лестничный пролет. Это был Гелл. Парень спустился вниз и подозрительно осмотрелся. Вид у него был неважный. Мешки под глазами, красные от недосыпа глаза и разодранные мозоли на руках. Сейчас сын торговца вызывал жалость, но я отлично знал, что этот вид обманчив. Даже труд не сделает из таких отбросов достойных людей.

— Девран, где мои лекарства от головной боли? — заорал Гелл, добравшись до дверного проема.

— Тобрик направился за ними к лекарю. Будут с минуты на минуту.

— Поскорей бы, — пробурчал Гелл и направился в столовую, откуда совсем недавно выбрался я. — Ты что, пес, снова обутым ходил по дому?

— Я? Нет, что вы. Я бы никогда!

— А почему здесь следы? Еще утром полы были чистые!

Внутри все похолодело. Похоже, на полу остались следы от моих пыльных ботинок. Сейчас Гелл заметит, что следы ведут от окна и решит, что Девран точно не стал бы заходить в дом через окно второго этажа. Если сын торговца поднимет тревогу, то у меня большие проблемы. А еще больше они станут, если он решит проследить по следами куда направился гость.

Так, хватит глупостей. Я разулся и забросил ботинки в дорожную сумку. Лучше буду двигаться босиком. Здесь полы покрыты гладкой обтесанной древесиной, поэтому ногам не было холодно. Решив поскорее убраться из своего убежища, я выбрался на лестницу и помчался вниз.

Похоже, Геллу не хотелось выяснять откуда взялись следы. Он твердо решил, что это вина Деврана и отчитал слугу. Судя по скрипу, скорее всего, сын Беккера устроился в плетеном кресле и раскачивался в нем, наблюдая за садом. Вот и отлично. Сиди там, пока я не разнюхаю здесь все. Хотя, учитывая невероятную вонь, прямо таки разнюхивать не хотелось.

Дверь, ведущая в подвал, была не заперта. На всякий случай я убедился, что на ней нет никаких замков. Не хотелось бы, чтобы какой-нибудь Девран хватился, что забыл ее запереть и оставил меня там на пару месяцев. Думаю, у четы Санков в подвалах есть чем поживиться, но провести таким образом какое-то время я не собирался.

Осторожно ступив внутрь, я обратил внимание на следы слизи на полу. Похоже, здесь еще не убрали грязь. Я призвал свет амулета, чтобы осветить пол перед собой. Да, готов поспорить, что это следы слизня. Уже успех, но, чтобы поймать Беккера за руку, этого мало. Нужно еще что-нибудь. В подвале слышались голоса. Пришлось обуться, потому как каменные полы, покрытые толстым слоем песка, были слишком холодными. К тому же, мне совсем не хотелось топтаться босиком по этой грязи.

— Жги скорее! — голос Беккера был приглушенным. — Я хочу как можно скорее избавиться от любого упоминания об этих тварях.

В нос ударил запах дыма, который перебивал даже вонь. Что он собрался жечь в закрытом помещении? Похоже, я оказался у самого раскрытия загадки. Мне бы хоть одним глазком заглянуть туда, но для этого нужно высунуться из укрытия. Рискнуть или нет? Если загляну туда, меня заметят. Но только так я смогу увидеть что они хранят там. Рискну!

Я высунулся из укрытия и посмотрел что находится в подвале. При этом я совершенно забыл приглушить свет амулета. Беккер и его помощник тут же повернулись, заметив движение и какой-то свет поблизости, но мой взгляд был направлен не на них. Торговец жег какие-то свитки, а позади него на столе находилось прямое доказательство его причастности к темным делам колдунов. В тусклом свете мерцала жемчужина, наполненная темной энергией.

— Ты еще кто такой? — удивился помощник Беккера.

— Не стой столбом, держи его! — заорал торговец и первым бросился на меня.

Я тут же рванул к выходу. Стоило мне выскочить из подвала, мощный удар сбил меня с ног. Покатившись кубарем, я ударился спиной в стену и зажмурился. Неплохой удар. Открыв глаза, я заметил перед собой ухмыляющегося Гелла.

— А я-то думаю, не похоже на следы на Деврана, а оно вот что. Ричи заглянул в гости!

Сын торговца ударил меня по лицу, и я почувствовал, как из носа потекла тонкая струйка крови. Тут же я оказался на ногах и призвал барьер.

— Не надейся уйти, отсюда тебе уже не выбраться, крысеныш! — завопил Беккер и бросился к выходу, пытаясь перекрыть мне путь.

К счастью, у них не было оружия. Я успел добежать до выхода из дома и выскочить во двор. Кровь текла по лицу, забираясь в рот и оставляя противный привкус. Рядом появился ничего не подозревающий Девран. Я сбил с ног бедолагу, и помчался дальше, но Гелл оказался быстрее меня. Он бросился мне на спину и повалил на землю.

— Теперь-то я тебе припомню поражение на турнире, — прохрипел он, заламывая мне руки.

Ничего не оставалось делать, как бороться за свою жизнь. Я боднул сына торговца головой, а потом повернулся на спину и заехал ему ногой в грудь, отбросив на пару шагов. Попытался подняться, но тут же Беккер и его помощник навалились на меня, прижав к земле.

— Что у вас тут происходит? — грозный голос начальника стражи заставил нас повернуться в его сторону.

Перед нами стояли Гвидеон Ларр с Больваром, а также десятком стражей, которые уже скрутили людей Беккера, охранявших вход в особняк. Увлеченные борьбой, мы совершенно не заметили их присутствие во дворе. Беккер Санк первым пришел в себя и оценил сложившуюся ситуацию. Что тут сказать, опыт торговца обязывает.

— Гвидеон Ларр! Как хорошо, что вы здесь. Мне как раз понадобится помощь стражи. Как видите, в моем доме орудуют воры. А ведь какой удар по репутации! Победитель турнира оказался воришкой... плевок в лицо Вельсара, клеймо!

— Погоди, Беккер, мне нужно кое-что прояснить, — сухо ответил Гвидеон, заметив что я подал условный знак.

— Что тут прояснять? — развел руками торговец. — Факты налицо. Молодой человек забрался в мой дом, проник в подвал и явно пытался похитить что-нибудь ценное.

— Не иначе, как то, что вы получили от колдунов, — спокойно произнес я, глядя на реакцию торговца.

Он вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

— Беккер, говорят, у тебя в особняке есть чудовища.

— Да какие там чудовища, — рассмеялся торговец. — Был тут один слизень. Я его купил еще мелким, надеялся выставлять напоказ во время ярмарки, чтобы привлекать клиентов, так ведь и тот издох! Нет здесь никого...

— Ты ведь знаешь, что покрывание чудовищ из Лабиринта сурово наказывается?

— Так откуда же мне знать, что он из Лабиринта? Привезли мне его лет шесть назад мужики из какой-то деревни, я его за пару монет и выменял. Не в подземелье же его взял! Но готов заплатить в казну сотню золотых в честь наказания.

Ого! А этот Беккер явно не из бедных! За сотню золотых можно купить полное обмундирование для двух десятков стражей, еще и десятникам хватит.

— А что это воняет? — Больвар вдохнул воздух и поморщился.

— Лошади, конечно же.

— Ну-ка, пойдем поглядим, — произнес десятник.

— Простите, а у вас распоряжение наместника имеется? — поинтересовался Беккер.

— У меня есть распоряжение сделать что угодно, даже душу из тебя вытрясти, но найти тех, кто протащил чудовищ в город, — сердито произнес Гвидеон и направился к конюшням.

Стражи тут же открыли ворота и уставились на огромную зловонную кучу, которая высотой почти доходила почти до самой крыши.

— В жизни не поверю, чтобы лошади могли столько дерьма навалить! — ошарашено произнес Больвар.

— Это вы еще самого интересного не видели, — придя в себя, я решил, что пора вмешаться и поставить точку в этом цирке. — Пройдемте в подвал!

— С какой стати? — взъелся Беккер. — Это моя собственность!

Гвидеон оттолкнул торговца в сторону и направился следом за мной, словно ничего и не было. Меня поражала его холодность и решимость. Да, чудовища наделали много проблем и виновны в смерти с полсотни жителей. На постоялом дворе Хлодвика десятка два человек только погибло, но мне казалось, что это никак не давало ему права так относиться к людям. Невольно вспомнилось, как начальник стражи вел себя с пленным колдуном. Да, если не входишь в число его друзей или подчиненных, церемониться он не будет.

— Ричард, веди! — скомандовал Гвидеон, вырывая меня из задумчивости.

Когда мы спустились в подвал и подошли к тому самому столу, жемчужины на нем не было. Я рассеянно смотрел по сторонам, пытаясь понять куда они ее спрятали. Увидев, что жемчужины нет на месте, Беккер повеселел.

— Где сфера? — прогремел Гвидеон.

— Понятия не имею о чем вы, — торговец расплылся в улыбке и развел руками.

— Обыщите здесь все!

Шорох за одной из полок заставил нас насторожиться. В следующее мгновение из-за стеллажей вырвался Гелл и со сферой в руках помчался к выходу из подвала. Он коротко взвизгнул и упал на пол, когда один из стражей остановил его на пути к бегству.

— Не отдам! — заорал Гелл. — Эта вещь даст мне шестой ранг, не меньше! Мое!

— Сын... — простонал Беккер и схватился за голову.

— Больвар, действуй! — скомандовал Гвидеон.

Дальше события развивались с бешеной скоростью. Десятник махнул рукой и отдал приказ схватить сына торговца. Гелл прижал к себе сферу и поглотил ее энергию. Тьма вырвалась из сферы и ударила в него, превратив в одержимого. Я уже видел как это бывает на примере Витольда. Тогда наемник использовал сферу, чтобы в одиночку прикончить нас. Конечно, у него не получилось, но потрепал он нас знатно.

Руки парня затряслись, а тело подернулось, когда сила ворвалась в него. Стоило ему открыть глаза, даже в темноте подвала я увидел огромные черные зрачки. Первый страж отлетел в сторону, второй отправился следом. Гелл захохотал и опрокинул на пол стеллаж. Пока мы приходили в себя, он рванул к выходу из подвала. Болт, пущенный из короткого арбалета стражей, пролетел почти через весь подвал и ударил Геллу в спину, прошив трапециевидную мышцу навылет. Сын торговца упал на пол, но все же нашел в себе силы подняться. Он повернулся, окинув нас надменным взглядом, и на четвереньках помчался в сторону выхода, перебирая ногами и одной рукой.

— Не трожьте его! Девран, Фарис!

Помощники Беккера по команде набросились на стражей. Сам Беккер тоже выхватил из-за пояса кинжал и ударил им в шею одного из стражей. Завязалась борьба. Девран бросился на меня, но я ушел от его удара и спрятался за мешками с мукой. Кинжал блеснул в тусклом свете лампы, освещавшей подвал, и вспорол мешок. Тут же из мешка на пол посыпалась мука, поднимая тонкое облачко.

Девран захрипел, когда меч стража пронзил его насквозь. Я стоял рядом с умирающим слугой и не знал что делать. Мне было жать его, но никто не виноват, что он слепо последовал приказу хозяина и переступил закон.

— Ушел, — выругался Больвар, который раньше всех выбрался из подвала и помчался следом за Геллом.

— Ты в своем уме? — набросился на него Гвидеон. — Хочешь сказать, он с арбалетным болтом в спине далеко уйдет?

— Мы не знаем сколько силы он получил, — ответил я.

— Мой сын... — Беккер продолжал выть. Его скрутили, и он лежал по полу, но своей цели он добился. Геллу удалось бежать.

— Это уже не ваш сын, — ответил я. — Теперь его тело и разум принадлежат Лабиринту.

Да, когда я перебирался через ограду особняка Санков, я даже не мог подумать, что все закончится таким образом. Мне было в какой-то степени жаль Гелла и Беккера, но они заслужили такой участи. А вот кого было жаль больше остальных, так это убитого Деврана.

— Беккер Санк, вы приютили чудовищ Лабиринта, хранили у себя колдовской артефакт, напали на стражей порядка и даже убили двоих. Вы задержаны до тех пор, пока наместник не вынесет вам приговор. Учитывая, что сейчас гости из столицы требуют от него результатов, ваша казнь пройдет с особенным блеском.

На мгновение мне показалось, что Гвидеон доволен. Похоже, его даже не волновали судьбы убитых в этой стычке людей. Я выбрался из особняка и смотрел как стражи заводят пленных в крытую повозку. Точно такую, в какой мастер Химен вез Колбейна в Вельсар на суд наместника.

— Что будет с Геллом? — поинтересовался Гвидеон.

— Теперь он — часть Лабиринта. Скорее всего, сейчас он направляется в сторону подземелья, если не прячется где-то и ждет удобного случая покинуть город.

— Я позабочусь, чтобы эту тварь прикончили по-тихому, — произнес Гвидеон, посмотрев в сторону особняка. — Только настоятельно попрошу тебя держать язык за зубами. Достаточно держать людей в страхе. Друзьям ты все равно расскажешь, но чтобы никто посторонний о сыне Беккера не знал. Ясно?

Мой утвердительный кивок стал ответом на вопрос начальника стражи.

— Оставим здесь несколько стражей. Пусть присмотрят за домом, чтобы местные не растащили ничего. Если повезет, Гелл наведается сюда еще раз.

Я повернулся, чтобы уйти, но Гвидеон остановил меня.

— Ричард! Куда направишься теперь? Как для победителя турнира, для тебя найдется хорошее местечко в гвардии Вельсара.

— Спасибо, подумаю об этом позже. Мне нужно наведаться в Лабиринт, чтобы закончить кое-какое дело.

— Тогда тебе следует поторопиться. До меня дошли слухи, что гости из столицы... В общем, после гибели сотни Варена Тара наместник расписался в своей беспомощности перед Лабиринтом. Ни Вельсар, ни Коральд не будут пытаться очистить Лабиринт от чудовищ. Они приняли решение завалить выход.

— Но ведь это же не решит проблему! Сейчас чудовища разбиты и ослаблены. Они просто дадут этим тварям перевести дыхание и восстановить силы!

— Это приказ из Коральда, и он не обсуждается, — ответил Гвидеон. — Запомни, за пределами дворца наместника пока о нем не знает никто, кроме тебя. Не болтай лишнего, а если так хочешь, действуй!

Глава 12. Возвращение

На постоялый двор я примчался со скоростью стрелы. Друзья сидели неподалеку, расположившись на лавочке, стоявшей в тени дерева и о чем-то болтали. Заметив мое приближение, они оборвали разговор и обернулись в мою сторону.

— Вид у тебя неважный, — заметила Тея, осмотрев меня.

— Досталось немного, но обо всем расскажу позже.

— Сядь рядом и не шевелись, приведу тебя в порядок.

Я устроился на лавочке и позволил девушке заняться исцелением. Оказывается, нос порядком распух после удара Гелла. Только сейчас я почувствовал как спадает отек, и мне стало куда легче дышать. Пара ссадин тоже рассосалась, когда Тея направила на них свою магию.

— Не стоит перебарщивать, синяки — не такая уж и проблема.

— Не брыкайся. Надо же мне как-то совершенствовать свои навыки! За время, пока ты участвовал на турнире, и потом, когда чудовища напали на Вельсар, я почти взяла второй ранг. Мне совсем немного осталось!

— Ладно, пока мы не в подземелье, можно. Но потом придется тратить силы только на серьезные раны. Кстати, о подземелье. Есть разговор. Нам нужно выдвигаться как можно скорее.

Мы поднялись в комнату, где я и рассказал о событиях в доме торговца, а также о нашем разговоре с Гвидеоном.

— Тот еще тип, — ответил Торкал. — Я бы не стал ему доверять. Конечно, начальник стражи и должен заботиться о безопасности, но методы Гвидеона порой поражают.

— Суровый рационализм, — ответила Арна, следившая за нашей беседой. — Лучше скажи что собираешься делать.

— В Вельсаре наши дела завершены. Я узнал все, что мне было нужно, более того, получил фиал с перворожной жизнью для оживления Кари и сохранил численность отряда. Нам бы не помешала еще пара бойцов, но пока рассчитывать на это не приходится. Единственный, кого я бы взял с собой — это Ван, но я нигде не смог найти его после турнира. Говорят, он уже покинул Вельсар.

— Ты всерьез собрался идти вниз?

— Мы отправимся вместе до святилища, где оставили Кари, а дальше решим. Если захотите, можете вернуться, но я сразу предупреждаю, что пойду до конца.

Честно говоря, я сам еще не до конца решил что делать дальше. Какое-то внутреннее чувство тянуло меня вниз, но здравый рассудок говорил, что с таким отрядом соваться туда еще слишком рано. Торкал нахмурился. Похоже, он не разделял мои идеи.

— Ричи, сейчас это невозможно. Разве ты не видел какие полчища чудовищ бродят по ярусу?

— Сейчас они разбиты и уйдут вглубь Лабиринта копить силы. Посланники из Коральда только помогают им своим решением завалить вход в Лабиринт. Мы можем его закрыть, если приложим все силы, тогда эти твари навсегда оставят нас в покое.

— А ты уже понял как закрыть Лабиринт? — поинтересовался Торкал.

— Нет, — в библиотеке у Барнса мне не удалось найти ни одной книги о Лабиринте. Похоже, кто-то постарался, чтобы эти книги навсегда исчезли. Когда я спросил о таких у хранителя книг, он лишь развел руками.

— А что говорит книга Вердана? — вкрадчиво поинтересовалась Тея.

— Это мне и предстоит узнать. Столько событий свалилось на наши головы, а я открывал ее только однажды, и то продвинулся только на пару глав.

— Посмотри там. Думаю, ты узнаешь много полезного.

— Не сейчас. Нам нужно успеть пройтись по лавкам до захода солнца. Предлагаю отправляться утром, как только рассветет.

Мы набили полные сумки зельями, снадобьями и провизией. Торговцы, радуясь, что им удалось уберечь свои товары от чудовищ, даже сделали нам небольшие скидки, поэтому мы потратили не больше пяти монет. Деньги, которые давал нам Вердан, закончились. У меня остались лишь часть призовых, полученных за победы на турнире, но они пока не пригодились. Все, что было нужно, мы уже взяли с собой. Глянув на меня, Тея невольно улыбнулась. Огромную сумку у меня на плече распирало от обилия покупок.

— Думаешь, у торговцев не вызовет подозрения, что ты скупил у них кучу заплутницы, дорминовой пыли и кровожада? Мне кажется, тут и к старейшинам не ходи, ясно, что собираешься в Лабиринт.

— Не забывай, что это ясно только искателям и тем, кто имел дела с Лабиринтом, — ответил я.

— Все равно, Гвидеон узнает о нашем походе еще до заката, — ответил Торкал.

— Он и так об этом знает, — успокоил я волшебника. — Об этом можешь не волноваться.

Гаспар не взял с нас денег за ночлег и ужин, объявив нас спасителями Вельсара. Он сильно удивился, когда я сказал, что утром мы уходим. Хозяину постоялого двора я сказал, что нам пришло время возвращаться домой. Пусть думает, что мы приходили в город только ради турнира. Как по мне, отличная версия, меня она вполне устраивала.

На утро Гаспар лично вышел провести нас и вручил немного еды.

— Гаспар, можно маленькую личную просьбу?

— Ричи, для тебя — все, что угодно!

— Будь добр, подготовь порцию грибов, так вкусно, как ты умеешь, и оставь в моей комнате на пару дней. И да, не сдавай ее пока никому.

— Будет сделано!

Мы тепло попрощались с хозяином постоялого двора и поспешили к воротам. От искушения поболтать с Торилом пришлось отказаться. Может, старый искатель мог бы рассказать много полезного, но мой визит к нему точно заметят. Что-то мне подсказывало, что в Вельсаре осталось еще много пособников Лабиринта, а мне не хотелось, чтобы о нашем походе тут же узнали колдуны. Была мысль заглянуть к Гвидеону, но я решил не испытывать судьбу. Если богам будет угодно, мы с ним еще свидимся.

Ворота уже маячили впереди, когда знакомый голос окликнул меня. Обернувшись, я увидел Гвидеона. Он сидел верхом на гнедой лошади и широко улыбался.

— Думал уйти, не попрощавшись?

— Не хотел отвлекать от важных дел, — ответил я, пытаясь скрыть волнение. — Вижу, разведка в Вельсаре неплохо работает.

— Я специально приставил ребят, чтобы узнать когда вы будете уходить, — ответил начальник стражи и спешился.

Гвидеон вынул из-за пояса кинжал в красивых кожаных ножнах, украшенных серебром, и протянул его мне.

— Я благодарен тебе жизнью и потом, ты здорово помог мне вывести Беккера на чистую воду. Не говоря уже о том, что с твоей помощью нам удалось выстоять до прихода подкрепления. Держи! Пусть напоминает тебе о Гвидеоне Ларре.

— Благодарю! — я вынул кинжал из ножен и посмотрел на его точеное лезвие.

— Будешь в Вельсаре, дай знать. Это касается и твоих друзей. Думаю, Арна захочет вернуться сюда, ведь здесь ее отец...

— Непременно, — отозвалась девушка, но ее голос немного дрожал. Похоже, Арна все еще помнила жестокое обращение Гвидеона с пленным колдуном и немного побаивалась начальника стражи.

Гвидеон посмотрел на меня.

— Не хочешь остаться на денек? Сегодня в обед будут казнить Беккера...

— Благодарю, такое зрелище точно не для нас с друзьями. И потом, по известной нам обоим причине нужно спешить.

— Да, верно... — произнес Гвидеон. — Знаешь, а я взгляну как он будет болтаться на веревке. Каждый раз, когда вижу смерть своих врагов, мне становится спокойнее.

Начальник стражи крепко сжал мою руку, забрался в седло своего скакуна и помахал рукой на прощание. Мы ответили ему тем же и заторопились к выходу, пока торговцы не устроили толчею у ворот.

На удивление, сегодня желающих покинуть Вельсар почти не было. Скорее всего, из-за слухов, что твари Лабиринта гуляют где-то поблизости. Кивнув на прощание стражам, мы поторопились в путь. Пока стены Вельсара не исчезли вдалеке мы шли по дороге, и только потом свернули в сторону гор. Где-то с северной стороны горного хребта находился вход в Лабиринт, куда мы и направлялись.

Скорее всего, посланники из Коральда направятся в Горстейн уже сегодня. В деревне они будут через день-два, поэтому нам придется идти быстро, чтобы успеть попасть на нулевой ярус и выбраться обратно.

— Ричи, а ты вообще изучал местность между Вельсаром и Горстейном? — поинтересовалась Арна.

— Вообще, мы шли сюда, неподалеку от дороги, а вот напрямую еще не ходили.

— Тогда все ясно, — вздохнула девушка. — Там впереди болото. Не совсем, чтобы топкое, так, стоячая вода с тиной и ужасным запахом. Когда отец был здоров, я облазила все окрестности и хорошо знаю что нас ждет впереди.

— Повезло нам с проводницей, — подмигнул Торкал.

— И не говори. Хорошо, Арна, давай ты будешь вести нас по безопасному пути, пока знаешь дорогу. А потом, когда выйдем за знакомую мне дорогу, отряд поведу я.

Мы двигались весь день, останавливаясь только на отдых и обед. Гаспар постарался на славу и порадовал нас всевозможными вкусностями. Теперь бы с полными животами отдыхать, а не шагать по бездорожью. Когда начало темнеть и разбирать дорогу стало сложно, Арна подыскала для нас удобное место для ночлега. Мы расположились в одной из неглубоких пещер на пути к Лабиринту. Здесь иногда останавливались пастухи, охотники и следопыты, когда дорога заставала их в пути. С высоты было хорошо видно ночные огни Вельсара. Город горел сотнями огоньков, которые постепенно затухали. Это жители отправлялись спать. Оставался только свет факелов, освещавших улицы.

Тея устроилась рядом, положила голову мне на колени и задремала. Я осторожно вынул из сумки книгу, полученную от Вердана, призвал тусклый свет амулета и принялся изучать старые страницы книги.

— Лабиринты не возникают сами, — прошептал я, повторяя написанное. — Когда колдуны находят достаточно глубокое подземелье, они спускаются в самые его недра. Часто их можно встретить в старых шахтах, рудниках или природных пещерах. Они частенько смахивают с виду на отшельников, чем и пользуются. Никто не знает что они делают там и в чем заключаются их странные обряды. Но если это не прекратить, все подземное пространство заполняется жуткими чудовищами. Это происходит не сразу. Иногда уходят годы, чтобы появился Лабиринт...

Тея пошевелились и приоткрыла глаза.

— Извини, я тебя разбудил?

— Нет-нет, ты так монотонно бубнишь, что еще больше хочется спать. Просто почему-то стало не по себе.

Я укрыл девушку плащом и прижал к груди.

— Поспи еще немного, а я тебе почитаю.

— Погоди, ты слышишь?

Целительница отстранилась и с тревогой посмотрела на вход в пещеру. Я сжал рукоять меча и прислушался.

— Ричи, там кто-то есть. И мне кажется, он идет к нам.

Снаружи действительно кто-то был. Учитывая, что чудовища могли еще не вернуться в Лабиринт, да и Гелл мог бродить поблизости, я всерьез заволновался.

— Приготовься, — шепнул я девушке и тенью скользнул к ближайшей стене. Теперь, если кому-то придет в голову сунуться внутрь, я окажусь у него за спиной.

Через минуту в пещеру действительно протиснулась человеческая фигура. Незнакомец был закутан в плащ, а голову покрывал капюшон, низко опущенный на глаза. Стоило ему войти внутрь, он замер, заметив еще горячие угли костра и мирно спящих Торкала с Арной. Не успел он и дернуться, как я набросился на него и повалил на землю. Одной рукой схватил за капюшон и стащил его с головы незнакомца.

— Отпусти! — Барил хрипел, пытаясь высвободиться из моей хватки.

— Ты с ума сошел подкрадываться к лагерю ночью?

— Откуда мне было знать, что вы все еще здесь?

— Что значит «все еще здесь»? Как ты вообще нас нашел?

— Обижаешь, — Барил на мгновение забыл о наших разногласиях и выпятил грудь вперед. — Я ведь разведчик. Иными словами, следопыт. Просто шел по вашим следам. Скажу честно, было непросто, но я справился.

— Видел кого-нибудь еще? За тобой не следили?

— Нет...

Разведчик непонимающе уставился на друзей. Я отпустил разведчика и внимательно посмотрел на бывшего друга. Вид у него был неважный. И причиной был совсем не я.

— Зачем ты вообще здесь бродишь?

— Хотел отыскать вас.

— Зачем?

— Возьмите меня в отряд! — выпалил Барил.

Торкал с Арной тоже проснулись и присоединились к нам. Искатели протирали глаза и пытались понять каким образом Барил оказался рядом с нами.

— Исключено! — отрезал я.

— Ричи, я многое понял. Там, на стене Вельсара ты показал, что заслуживаешь уважения. И потом, то, как ты выиграл турнир... В общем, я был не прав.

— Дело не в моих личных обидах. Ты наплевал на друзей и предпочел их первой незнакомке, которой дал себя охмурить. Правила искателей не зря говорят о верности и поддержке отряда. Если ты подвел нас на поверхности, не стоит доверять тебе под землей.

— А я считаю, что некоторые правила искателей устарели, как и их знания, — вмешалась Тея. — Не стоит слепо следовать им, Ричи. Пора думать головой и решать как тебе подсказывает интуиция. Искателей больше нет. Есть только мы, и нам самим решать по каким правилам жить.

— Ты сможешь доверять Барилу?

— Он разведчик, — Тея пожала плечами. — Будь он воином, я бы засомневалась, а в разведке много отваги не нужно. И потом, нас и так мало, а мы совершенно не знаем с кем встретимся даже на нулевом ярусе. Любая помощь пригодится.

— Я решительно против, — я все же решил настоять на своем.

— Ричи, не забывай, хоть ты и лидер, но решает отряд. Или ты забыл правило искателей? — целительница хитро посмотрела на меня.

Тея была права. Все важные решения принимались коллективно. Как решит большинство, так и будет. В прошлый раз в спорной ситуации я прислушивался к мнению друзей.

— Хорошо, пусть будет по-твоему. Я против!

— Не по-моему, а по правильному, — поправила меня Тея. — Я — за!

В этот момент она мне напомнила Кари. Волшебница тоже могла быть обаятельной язвочкой. Особенно, когда дело касалось принятия решений.

— Я за Барила. В подземелье он ни разу нас не подводил, — произнес Торкал.

— Чем нас больше, тем мы сильнее, — Арна тоже поддержала Тею с Торкалом.

— Три против одного, Ричи, — хитро произнесла Тея.

— Хорошо, ваша взяла. Барил, ты принят. Но, если хоть раз заставишь усомниться в себе, пойдешь пешком на выход самостоятельно!

Разведчик просиял и бросился обниматься. Казалось, вернулся тот самый беззаботный Барил, которого я знал до Вельсара.

К вечеру третьего дня мы добрались до Горстейна. В деревню не заходили. Лишь ночью, когда люди разбрелись по домам, мы решились забраться в деревню и заглянуть домой. С одной стороны, это было неправильно. Родные наверняка ждали нас, но показываться на глаза сейчас, чтобы потом снова уйти, было еще несправедливее. Пусть думают, что мы в Вельсаре и у нас все хорошо.

Добравшись до своего дома, я заглянул в окно. Мать не спала. Она вышивала, сидя возле свечи. Рядом отиралась та самая собачонка, которая преследовала меня в то утро, когда я отправился в Вельсар. Увидев эту картину, я невольно улыбнулся. Хоть кто-то поддержит мать, когда ей будет одиноко. От Шляпочника вряд ли дождешься задушевной беседы, в последнее время он попадался очень редко. Поборов желание хоть на минуту заглянуть домой, я тихонько вернулся на улицу. До того, как вернуться к месту встречи, нужно заглянуть еще в одно место.

Возвращаясь к нашему холму возле лагеря искателей, я услышал шум на одной из соседних улиц. Похоже, стража заметила кого-то из друзей. Я скрылся в тени дома и присел за кустом, чтобы меня не было видно. Через минуту мимо пролетел запыхавшийся Барил. Ясно, разведчик попался страже на глаза. Почему-то я вообще не удивлен. Четверо воинов пробежали следом через пару мгновений.

— Где он, Терис? Ты видел его?

— Свернул на соседнюю улицу. Скорее!

Подождав для вида пару минут, я выбрался из укрытия и поторопился к месту встречи. В том, что Барил уйдет от погони, я не сомневался. Парень знает деревню как свои пять пальцев, а вельсарские стражи вряд ли успели изучить и половину здешних мест. В любом случае, даже если его и поймают, посидит до утра, а мы уйдем без него, мне же спокойнее будет.

— Что там за шум? — поинтересовалась Тея, когда я пришел на место встречи.

Идти к лагерю искателей мне было дольше, чем остальным, поэтому я пришел почти последним.

— Барила заметили. Сейчас он избавится от погони и присоединится.

— Когда выступаем? — поинтересовался Торкал.

— Как обычно, выдвигаемся после полуночи. Посланники из Коральда прибыли в Горстейн сегодня утром. Они собрали каменщиков, чтобы те заложили вход в Лабиринт. Надеются огородиться плотной стеной в несколько шагов толщиной. Придется выдвинуться еще ночью, чтобы нас не заметили.

— Откуда ты это знаешь, — удивился Торкал?

— Просто умею слушать о чем судачат люди, — ответил я и улыбнулся.

Я шел к холму мимо постоялого двора. Сегодня там было шумно, поэтому мне удалосьнезаметно подобраться к открытым окнам и подслушать разговоры посетителей.

— И что скажешь? Успеем?

— Должны.

— Оторвался, — на холм забрался вымотавшийся Барил.

— Вот и отлично, — ответил я разведчику. — Ты вовремя. Мы выдвигаемся.

Ко входу в Лабиринт мы добрались через полчаса. Пришлось сделать небольшой крюк, чтобы избежать встречи с патрулями, но уже возле входа в подземелье нас ждала новая проблема. Десяток стражей устроился возле баррикад, охраняя вход. Похоже, они стояли здесь специально, чтобы не выпустить чудовищ наружу.

Мы устроились в кустах, неподалеку от их баррикад. Торкал с улыбкой следил за тем, как стражи развалились на земле, постелив плащи, и откровенно бездельничали.

— Интересно, они отгоняли чудовищ, когда те возвращались после похода на Вельсар, или сверкали пятками, удирая в сторону деревни?

— А ты на них погляди и подумай, — ответил я, кивнув в сторону стражей. — Да их тут кучка гоблинов всех вырежет. Они ведь даже дозорных не выставили.

— И что будем делать? — Тея сейчас думала о том, как нам пробраться мимо заградительного отряда.

— Подберемся поближе и попробуем проскочить мимо.

Пригнувшись, я перебежал в кустам поближе ко входу, а потом перебрался еще дальше, спрятавшись за камнем.

— Как же надоело торчать здесь! — голос одного из стражей прозвучал совсем рядом. Казалось, если бы не камень, он бы точно меня заметил, даже ночью.

— Потерпи, Горак, утром сюда придут каменщики подготавливать своды пещеры к застройке. Пару дней, и вернешься к своей Вирале в теплую постель.

— Скорей бы, — пробормотал страж и замолчал.

Я осторожно выбрался из-за камня и направился в сторону входа в Лабиринт, стараясь идти как можно тише. Стражи даже не смотрели туда. Как они вообще собирались заметить чудовищ? Или они решили, что те будут рычать и выть еще до выхода из Лабиринта? Я успешно добрался до входа в подземелье и скрылся за стеной. Друзья по одному последовали за мной. Даже Барил в этот раз смог пройти бесшумно.

— Разведчики, вперед! На этот раз без глупостей! — Барил с Арной кивнули и решительно направились по коридору. Надеюсь, вдвоем они не наделают ошибок.

Кристаллы в подземелье горели желтым. Не самое лучшее время, но сейчас лучшего ждать не приходится. На ближайшей развилке разведчики свернули в сторону, и повели нас к святилищу. Для этого пришлось взять правее привычного коридора, ведущего к воротам на первый ярус. Сейчас здесь было тихо. Скорее всего, обитатели Лабиринта решили убраться глубже в подземелье.

По пути нам не попалось ни одного противника, разве что кто-то впереди мелькал, тут же исчезая за поворотом. Похоже, встречи с нами старательно избегали. Наконец, мы оказались возле входа в святилище, расположенное на нулевом ярусе. Кари находилась на лежанке в таком же состоянии, в каком мы оставили ее там.

— Знать бы как обезвредить ледяную ловушку, — пробормотал Барил, загнав меня в ступор.

А ведь действительно. Я много раз прокручивал в голове как переливаю первородную жизнь в тело девушки, а вот как избавиться от ловушки, не узнал.

— Масло солнечника, — произнесла Тея, вынув из сумки небольшой флакон.

Девушка откупорила крышку и принялась растирать тело Кари. В местах, где масло солнечника касалось ледяной корки, она исчезала. Наконец, ловушка была полностью обезврежена.

— Умничка, — похвалил я целительницу, и она ответила мне улыбкой.

Одной рукой я поднял голову девушки и положил ее себе на колени. Тело все еще было холодным после ледяного плена. Хотя, может виной тому, что она мертва? Кожа тоже приняла мертвенно-бледный оттенок. Я достал из дорожной сумки фиал с первородным духом и глубоко вдохнул.

Так, теперь главное сделать все правильно. Другого шанса использовать первородный дух уже не будет. По крайней мере, в обозримом будущем. Я склонился над Кари с фиалом в руках и решительно потянул за колпачок, запирающий субстанцию внутри фиала. Стоило пробке высвободиться, тут же приблизил фиал ко рту девушки. Со стороны казалось, будто она пьет какое-то зелье.

Ощутив свободу, первородный дух дернулся к горлышку фиала. Сияющая субстанция выбралась из заточения и скользнула в полуоткрытый рот девушки. Веки волшебницы подернулись, а на щеках тут же появился румянец. Какое-то время Кари лежала с закрытыми глазами. Ее лицо раскраснелось, словно от стеснения, грудь приподнялась, набирая в легкие воздух. Наконец, она открыла глаза и посмотрела на меня замутненным взглядом.

— Кари... ты как? — я готов был ждать сколько угодно пока она придет в себя. К счастью, в святилище нам ничего не угрожало.

Губы девушки пошевелились, словно она пыталась что-то сказать. Затем, набравшись сил, она произнесла достаточно громко, чтобы ее услышали:

— Зачем?

Глава 13. Откровения

— Что ты хочешь этим сказать? — я ожидал чего угодно, когда Кари придет в себя, но не такой реакции.

— Зачем вы вернули меня к жизни? Я была уже у Зеркала, анализировала свои поступки, смотрела чего мне удалось добиться, а чего нет... У меня могла бы появиться другая жизнь, совсем не такая как эта, я могла бы начать заново, но мне приходится снова возвращаться в это тело и начинать с нуля.

— Почему же, определенный багаж у тебя все же есть...

— Ричи, я обнулена полностью. Ты разве не понимаешь? Когда человек умирает, он обнуляется. Теперь я снова нулевой ранг. Если ты рассчитывал, что я помогу вам победить в Лабиринте, ты ошибался.

— Вообще, я рассчитывал, что исправлю свою ошибку и... надо поговорить с глазу на глаз, — я посмотрел на Тею, пытаясь понять не будет ли она против, но девушка была спокойна.

— Хорошо, давай поговорим, — Кари поднялась и направилась к выходу из святилища.

Мы прошли в соседний коридор, чтобы остальные не слышали нашего разговора.

Я открыл было рот, чтобы начать, но волшебница меня опередила.

— Ты хотел поговорить о вас с Теей?

— Откуда ты знаешь?

— Мне было интересно как тут у вас, поэтому время от времени я поглядывала на ваши успехи. Знаешь, там ведь можно не только смотреть на свою жизнь со стороны, но и иногда посматривать на то, что происходит дальше. Многие люди только тем и заняты, что созерцают свое наследие. К счастью, это можно делать недолго, иначе они ничем другим бы не занимались. Но вернемся к вам с Теей.

— В общем, да. Я хотел поговорить об этом.

— Ричи, не вини себя, — девушка подошла ко мне и попыталась улыбнуться. — Я вижу, что ты переживаешь из-за наших отношений. Ты отличный парень, но у нас с тобой все равно ничего бы не вышло. Ты молодец, выбрал тихоню и умничку Тею. Она может быть еще той задирой, когда пытаются зайти на ее территорию, но в целом она — хорошая партия.

— Ты рассуждаешь практично. А как же чувства?

Кари пожала плечами.

— Такова я. Мне кажется, что чувства это лишь основа, на которой все строится, а дальше уже решает практика. Вижу, что ты волнуешься, поэтому решила говорить начистоту.

— Я переживаю, потому что не объяснился с тобой. У тебя есть все причины обижаться...

— Нет. Оказавшись по ту сторону жизни, я многое пересмотрела. Раз уж я снова жива в своем прежнем теле, у меня появились новые задачи.

— Какие?

— Откуда мне знать? Если бы мне это было известно, я бы не стояла здесь, а занималась бы делом. В общем, я рада за вас с Теей, можете быть спокойны, а теперь давайте выберемся наружу.

— Ты не пойдешь дальше?

— Не думаю, что это хорошая идея, но я подумаю.

Мы вернулись к остальным. Сказать честно, у меня гора спала с плеч. Все это время я чувствовал себя виноватым из-за этой недосказанности. Теперь нам с Теей ничего не мешало.

— Ну что, как она? Горяченькая штучка? — Барил подошел ко мне и говорил тихо, чтобы Кари не услышала и не подожгла его магией со злости.

— Ты о чем?

— Ну, Кари... Вы же ходили шушукаться наедине.

— Все, что нам нужно было узнать, мы обсудили.

— И что, даже не зажимались?

— У взрослых людей есть масса других поводов для беседы.

— Ясно, отшила, — хихикнул разведчик.

Я хотел было наброситься на него, но мне в голову пришла идея получше.

— Конечно. Ей нравятся более решительные парни. Говорит, подошел бы, схватил за талию, прижал к себе, так бы и растаяла. Бери на вооружение, герой!

Барил заулыбался, но промолчал.

— Ричи, ты собираешься спускаться дальше? — поинтересовался Торкал.

— Вообще-то я думал об этом, но нужно решить всем отрядом. Теперь нас шестеро, и у нас есть все шансы разобраться с небольшим отрядом чудовищ.

— Не думаю, что это хорошая идея, — признался волшебник. — Открой глаза, правила изменились. Твари больше не бродят кучками по лабиринту, как это было в старые добрые времена. Теперь они сгрудились под предводительством колдунов и ходят большими отрядами. Вспомни сотню Варен Тара. Ты думаешь, наш отряд лучше справится с такими полчищами врагов?

— Не забывай, что большая часть тех чудовищ погибла в битве с отрядом сотника и у стен Вельсара.

— Но не все. Далеко не все, Ричи! Я лично разделяю решение посланников запечатать Лабиринт. Мы — последние искатели, которым удалось выжить. Больше нет безумцев, которые сунулись бы в Лабиринт, кишащий тварями, в надежде разжиться добром. Все ценное уже найдено. Здесь нас ждет только смерть.

— Разве ты не хотел бы узнать что случилось с твоим отцом? Он ведь ушел в рудник вместе с моим...

— Он мертв. Прошло одиннадцать лет, и за это время отец не дал о себе знать. Сам посуди, Ричи, люди не живут здесь так долго. Я знаю, что ты хочешь идти туда, чтобы разузнать о судьбе своего отца. Это похвально, но нелепо. Ты хочешь уничтожить Лабиринт? Так именно этим сейчас и занимаются каменщики. Мы больше не нужны людям. Нет Лабиринта, нет и искателей. Мы с Арной собираемся вернуться в Вельсар. Да и для тебя там найдется местечко. Гвидеон с радостью примет тебя в ряды стражи.

— Ты тоже веришь в эту чушь, что каменная стена удержит чудовищ? Они придут в себя, скопят силы и вырвутся наружу. Пройдет год, два или только месяц, но это произойдет. И тогда уже никто из нас не сможет их остановить.

— А нас и не будет здесь, — ответил Торкал. — Пусть идут под стены Вельсара, мы разобьем их еще раз.

— Не стану напоминать тебе, что мы победили только благодаря неожиданному появлению конницы из Коральда. Ладно, это пустой разговор, что скажут другие?

— Я пойду туда же, куда и вы, — отозвался Барил. Если все в Вельсар, значит, и я с вами.

Кари улыбнулась и поправила косички. В это мгновение она мне напомнила ту жизнерадостную волшебницу, которую я знал раньше, но уже в следующее мгновение вернулась новая Кари и лицо девушки снова приняло маску серьезности и безразличия.

— Если ты пойдешь, Тея отправится с тобой, уверена в этом. А если остальные пойдут на поверхность, мне лучше отправиться с ними. Не хочу быть третьей лишней в вашей компании.

— Тея?

— Кари права, я пойду с тобой.

Я задумался. Вдвоем нам точно не выжить в Лабиринте.

— Идем на поверхность. Попробую собрать новый отряд и пройти еще раз. Когда окажется, что вы все ошибались и стена не справляется, я буду готов.

К поверхности мы шли к тишине. Каждый понимал, что наши пути расходятся, и пусть мы, скорее всего, будем жить в одном городе, или хотя бы соседних, уже не будет дружных посиделок, как раньше. Я часто думал о том, почему первый отряд искателей распался. Мне казалось, что этого можно было легко избежать. Теперь, оказавшись на их месте, я понял, что на самом деле это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Сейчас мы доберемся до выхода, ответим на нелепые вопросы опешивших рабочих и стражей, а потом разбредемся кто куда.

Повернув в коридор, ведущий к выходу, я замер. Перед лицом, на том самом месте, где должен быть выход, лежала целая гора камня, небрежно залитого раствором. Похоже, мастера, трудившиеся над этим непотребством, сильно спешили. Это нисколько не было похоже на каменную кладку, а скорее на груду камней, которую залили раствором, в надежде добавить ей прочности. Но одного факта это не умаляло — единственный известный нам проход на поверхность оказался полностью заблокирован.

Барил бросился на стену и принялся колотить по ней руками.

— Помогите! Эй! Вы не можете нас здесь оставить! Мы здесь!

— Успокойся, Барил, так ты только чудовищ привлечешь, — произнес я, оттащив разведчика от груды камня.

— Они ведь должны были строить стену. На это, по меньшей мере, ушло бы два дня.

— Что-то вынудило их поторопиться.

Стоило мне произнести эти слова, мы услышали огров. Они были еще далеко, но их рев отражался от стен подземелья и разносился по всему ярусу.

— Ну вот, мы все умрем здесь, — произнес Барил, безвольно оседая на пол.

— Соберись! — приказал я и потащил его за руку в ближайший коридор. — Живо все к святилищу, пока нас не заметили.

— А какой смысл нам отсиживаться там? Нам все равно не помогут, — произнес Торкал.

— Умереть всегда успеешь.

Я не разделял отчаяние своих друзей и собирался бороться до последнего. Мы бежали по коридору, выбрав путь в обход по соседнему коридору. Чудовища появятся у выхода буквально через пару минут. Не удивлюсь, если они разнесут эту гору камня и расчистят себе путь на поверхность. Хотел бы я посмотреть на лица посланников, когда через пару часов они увидят полностью пустой коридор.

От этой мысли я невольно улыбнулся, но улыбка тут же сползла с моего лица. По коридору, ведущему к святилищу, шли чудовища. Они уже заметили нас, но что было самое худшее, впереди них шагал Сайлас.

— Надо же, какая встреча! — произнес колдун, разведя руки в стороны. — А я думал, Ричи со своими дружками теперь крупная персона и не собирается покидать Вельсар.

— Не скажу, что я тоже рад встрече, — я пытался говорить спокойно. Сзади Барил уже натянул тетиву и подготовил первую стрелу, Кари приготовилась призвать огненный шар, а Арна вынула пару кинжалов, чтобы метнуть их без задержки.

— А я напротив несказанно рад тебя видеть. Говорят, у победителя турнира Вельсара есть первородная жизнь. Так вот, я соглашусь отпустить твоих друзей, если ты передашь ее мне.

— Какой толк, если вход все равно завален? — произнес я, ожидая услышать от Сайласа его планы.

Колдун рассмеялся и посмотрел на окружавших его огров.

— Ричи, а я думал, что ты смышленый парень. Оказалось, ты думаешь, как эти выскочки из Коральда. Неужели ты считаешь, что какая-то кучка камня станет преградой для моих големов, огров или циклопов? Дело нескольких минут! Честно признаться, я хотел оставить этот сюрприз на потом, но ради тебя так уж и быть сотру довольные улыбки с их физиономий в первый же день существования стены. Отдай мне первородную жизнь, и уже вечером твои друзья будут лакомиться кабаниной в постоялом дворе Фарона. Если мне не изменяет память, во время нашего налета на Горстейн, он уцелел, как и его забегаловка. А его стряпня лучшая во всех Восточных землях.

— А как же на счет меня?

— Тебя я не отпущу. Ты виновен в смерти моего отца и брата. Неужели ты решил, что я смогу такое забыть?

— Я бы рад, но есть небольшая проблема...

— Только не пытайся напасть на меня, — оборвал меня Сайлас. — Я шутить не намерен.

— Вообще-то я хотел сказать, что у меня уже нет первородного духа.

— Ты думаешь, что я не проверю твою сумку?

— Смотри, его там нет.

Колдун на мгновение задумался.

— Продал?

— Использовал, — ответил я, кивнув в сторону Кари.

— Болван! — Сайлас пришел в ярость. — Ты потратил первородную жизнь на какую-то безранговую пустышку? Ты хоть понимаешь ее ценность?

— Кари — моя подруга. Она дороже для меня, чем какие-то нелепые ценности.

— Убейте их, — приказал Сайлас и отступил в сторону. Казалось, он был невероятно расстроен тем, что такой артефакт уплыл из его рук.

В воздухе пропела стрела, а метательный нож, брошенный Арной застрял в глазнице ближайшего ко мне огра, но чудовищ было слишком много, чтобы их можно было остановить силами двух искателей. Они рвались в нашу сторону. Предвкушая скорую победу.

— Ричи, в сторону! — Кари закричала и вскинула руки вверх.

Я успел только отскочить, решив, что девушка собралась призвать огненную стену. В нынешних условиях это заклинание пригодилось бы. Огненная волна вырвалась из рук девушки и помчалась вперед, набирая оборотов. Пламя залило весь проход пещеры целиком, обжигая ближайших к нам чудовищ. Их вой боли и отчаяния едва не оглушил нас. Повернувшись, я увидел, что Кари упала на землю. Девушка отдала все свои силы ради одного заклинания, зато какого! Ей удалось полностью остановить нападение чудовищ. Да, сейчас они попрут с новой силой, но пару мгновений мы все же выиграли.

— Уходим! — я подскочил к Кари, схватил ее на руки и помчался в сторону ближайшей развилки.

Пусть мы не сможем добраться до святилища, попробуем хотя бы запутать следы. Мы бежали, пытаясь оторваться от погони, но чудовища всякий раз оказывались быстрее нас. Стоило нам свернуть в другой коридор, они оказывались там. Не оставалось ничего другого, как уходить глубже в Лабиринт.

— У меня такое впечатление, что они гонят нас ловушку, — поделился своими мыслями Торкал, когда мы остановились на отдых.

— Думаешь, впереди нас ждет еще один отряд?

— Скорее всего. Сами посудите. Мы бежим с ранеными на руках и теряем силы. Да, им тоже тяжело, но впереди свежий враг. Зажмут нас с обеих сторон и сотрут в порошок.

— Что ты предлагаешь?

— Остановиться и дать бой. Если впереди все равно смерть, какой смысл бегать? Так хотя бы больше врагов заберем с собой.

— Пока мы не вступили в бой, у нас еще есть шанс. Призрачный, но шанс на спасение, поэтому хватит рассиживаться здесь и давайте двигаться дальше. Разведчики, вперед!

Перед нами появилась развилка, и мы ненадолго остановились.

— Я вправо! — скомандовал Барил и помчался вперед.

— Хорошо, — ответила Арна и собралась бежать в соседний коридор, но я ее остановил.

— Не стоит разделяться. Будем идти все вместе по одному коридору. Все равно враг не даст нам времени для маневра.

Мы поспешили следом за Барилом. Сердце тревожно сжималось, словно чувствуя скорую развязку. Опасность впереди я заметил даже раньше разведчика. Огр вышел из-за поворота, но Барил, увлеченно смотревший себе под ноги в поисках ловушек, его не замечал. Следом за великаном выбирались и остальные твари.

— Тре... — разведчик запнулся на полуслове, когда мощный удар огра подбросил его вверх.

Бедняга упал на спину и попытался подняться, но гоблин тут же оказался рядом. В одно мгновение, пока никто из нас не успел среагировать, он вонзил свой клинок в грудь разведчика. Барил выгнулся дугой и замер.

Я тут же подскочил и снес голову гоблина с плеч. Огр бросился на меня, но мне удалось увернуться от его удара. Одним взмахом я рубанул по его руке, разрезав ее до самой кости. Тварь взвыла и попыталась схватить меня свободной рукой. Одно движение, и я нырнул под рукой огра, а затем всадил ему клинок между ребер.

Великан запрокинул голову, выгнулся и заорал, оглушив нас своим воем. Я тут же вытянул клинок и полоснул по горлу. Сверху меня окатило брызгами крови, но сейчас я не обращал на это внимания. Перед глазами стояла картинка с гоблином, пронзающим Барила. Интересно, Тея сможет ему помочь? Расправившись с огром, я сделал шаг вперед и осмотрелся. Кучка гоблинов, мявшаяся позади огра, дала деру и скрылась за поворотом. Может они и вернутся, но это точно произойдет нескоро.

— Что с Барилом? — я подскочил к разведчику, который лежал на спине в луже собственной крови. Его остекленевший взгляд был направлен в потолок. Тея молчала. Она сосредоточенно пыталась зацепиться хоть за какую-то ниточку, чтобы вытащить разведчика из цепких когтей смерти, но проигрывала. Не было нужды отвечать. Все и так было понятно.

— Это моя вина, — произнес я, посмотрев на погибшего друга. — Если бы я не взял его с нами, он был бы сейчас жив.

— Ричи, в смерти Барила виновен только он сам, — спокойно произнесла Кари, словно сейчас не произошло ничего ужасного.

— Я командир отряда и должен был...

— Должен был что? Отправляться на разведку вместо него? Посмотри на Арну, она еще пару недель назад ничего не соображала в разведке, но научилась. И учти, что у нее не было таких способных учителей с опытом, как мастера Химен и Трей. Девушка всему научилась сама. А что делал Барил, находясь в Вельсаре? Следил за каждой юбкой вместо того, чтобы развиваться. Он разведчик, Ричи. Если разведчик не в состоянии заметить огра с расстояния в пару шагов и позволить тому дотянуться до себя рукой, это заставляет усомниться в его возможностях.

— Не говори так, — оборвала ее Тея. — Не стоит о мертвых в таком тоне...

— Я говорю чистую правду, — ответила Кари, но замолчала.

Из груди разведчика вынули клинок, тело перенесли в коридор, заканчивающийся тупиком, и завалили камнями. Острием клинка я выцарапал на камне надпись:

«Барил. Разведчик из Горстейна. Ты прошел свой путь достойно. Будь счастлив по другую сторону жизни».

Странно, но наши преследователи не торопились. Казалось, они и вовсе потеряли наш след. Пройдя по коридору до конца, мы вернулись к основному тоннелю и очень скоро увидели перед собой ворота, ведущие на первый ярус.

— Ну что, полезем в самое пекло? — поинтересовался я у друзей.

На первом ярусе мы уже бывали. Там нас ждали не только чудовища, но и опасные обитатели подземелья. Если нас пытаются загнать туда, значит пройдем дальше с боем. Вой чудовищ раздался неподалеку за спинами и заставил нас поторопиться. Не будь с ними Сайласа, я бы еще попробовал дать бой, но против такого сильного колдуна мы пока были бессильны. Заманить их что ли на грибную поляну и усыпить? Хорошая идея, но Сайлас не идиот и скорее всего разгадает мой замысел. В любом случае, попробовать можно. Я набрал воздуха в грудь и первым шагнул на первый ярус.

Глава 14. Книга Вердана

— Что ты ищешь? — поинтересовался Торкал, когда мы во второй раз прочесывали один и тот же коридор.

— Мы пропустили поворот к святилищу.

— Думаешь, укрыться там — хорошая идея? Мы ведь это уде проходили. Голод и жажда прикончат нас быстрее, чем у чудовищ закончится терпение.

— Когда будем в безопасном месте, я все расскажу. Сюда!

Наконец, я заметил нужный нам поворот. Кари уже немного пришла в себя и смогла идти самостоятельно, поэтому теперь двигаться нам было проще. Мы добрались до святилища буквально за несколько минут.

Стоило переступить его порог, сразу стало легче. Казалось, тревога и усталость немного отступили. Интересно, это просто такой психологический эффект, или магия этого места действительно положительно влияет на людей? Хотел было бросить дорожную сумку рядом с лежаком и замер. В самом углу небольшой кельи, обхватив колени, сидел человек. Он был тощим и заросшим, словно не стригся и не брился с месяц, а кожа выглядела мраморно-бледной, словно никогда не видела солнечного света. Сзади тихо ойкнула Тея. Похоже, девушка тоже увидела незнакомца. На всякий случай я вынул меч из ножен. Мало ли что у него на уме.

— Не убивайте, прошу вас! — взмолился человек и подполз ко мне. — Я не причиню вам вреда. Я просто искал убежище.

— На первом ярусе? — вот уж не мог себе представить, что люди будут пытаться скрыться здесь. Хотя, может, это искатель.

— Я пытался пройти дальше, но не смог. Они повсюду. Каждый раз, стоит мне только высунуться из безопасного укрытия, как они оказываются рядом. Я слышу их злобное шипение и коварные смешки. Эти существа издеваются надо мной, играют, как кот с мышкой, вынуждая каждый раз вернуться обратно.

— Кто они и как давно вы здесь?

— Я потерял счет дням. Наверно месяц, а может и больше.

— Месяц? Не может быть, — вмешался Торкал. — Вы бы уже давно умерли от голода или жажды.

Человек перевел взгляд на волшебника и поманил его рукой. Он направился в другой конец кельи и отодвинул камень. По стене святилища бежала вода. Она растекалась по всей поверхности камня, но ее все равно можно было набрать во флягу.

— Иногда мне удается выбраться и сорвать пару грибов, или ободрать немного моха с камней. Да и здесь, в святилище, частенько что-нибудь да вырастет.

— Позвольте считать вас, — я сам вздрогнул от того, как прозвучали мои слова, но это была необходимая мера. Учитывая, что он смог попасть в святилище, он точно был человеком. Но все же хотелось бы знать о нем больше.

Незнакомец поднялся и послушно протянул мне руку, открывая запястье. Стоило мне коснуться его руки, я обомлел.

«Норик. Класс: разведчик. Ранг: третий... Основные навыки: ловкость, атлетика».

— Норик? Не тот ли самый из отряда Генка и Самбра?

— Да, да, это я! — произнес искатель и едва не зарыдал. — Вы ведь из Горстейна, верно?

— Можно сказать и так, — я посмотрел на друзей, но те промолчали.

— Как хорошо! Значит я смогу наконец выбраться из этого заточения. Давайте отправимся как можно скорее!

— Погодите. Расскажите сначала о тех, кто не дает вам уйти.

— Я не знаю кто они, но выглядят ужасно. Высокие и низкие, со злобными гримасами и противными голосами.

— Вы говорите об ограх и гоблинах? — поинтересовался я, и Норик кивнул.

— Стоит мне выбраться достаточно далеко от святилища, они загоняют меня обратно. Кричат, рычат, и грозятся убить, если я осмелюсь сделать хоть шаг.

— Их много?

— С полдюжины.

Я хмыкнул. Да, одному разведчику, еще и без хорошей экипировки не справиться с таким отрядом, а вот нам такой враг был вполне по зубам. Знать бы только куда подевались наши преследователи. Стоило нам спуститься на первый ярус и свернуть с основного пути, мы потеряли их след.

— Хорошо, давайте поступим так. Мы не спали всю ночь и вымотались, пока добрались сюда. Нам не помешает пара часов крепкого сна. Потом, если наши преследователи не появятся, мы попробуем выбраться. Если хотите, можете идти с нами. Вот только выход из подземелья закрыт, поэтому мы сами еще не знаем куда податься.

Мы устроились вокруг лежанок и развели костер из оставшихся дров. Поленница сильно уменьшилась после месяца жизни Норика, но несколько дровишек для знатного супа все же нашлось. Тея занялась готовкой, а мы пока решили разработать план предстоящего боя. Я устроился рядом с Нориком и принялся рисовать схему ближайших коридоров.

— Где они тебя разворачивают?

— Вот здесь! — произнес разведчик. Краем ладони он стер неправильный поворот и исправил мою схему.

— Выходит, шагов триста на запад?

— Где-то так.

— Да, отступить назад не успеем...

— У тебя есть план? — поинтересовался Торкал, следивший за нашим разговором.

— Вообще-то есть.

Подкрепившись супом, мы устроились на отдых. Казалось, Норик повеселел и чувствовал себя намного лучше. Еще бы! Бедняга около месяца не ел нормальной еды. Тут кто угодно порадуется. Пара часов крепкого сна восстановили силы и добавили решимости.

— Веди! — скомандовал я, размявшись. — Сейчас проверим, где твои мучители скрываются.

Норик держался у меня за спиной, а остальные шли на почтенном отдалении. Я посмотрел на друзей и подумал, что не мешало бы и увеличить переднюю линию, а то кроме меня впереди и драться некому.

— Вот они! — завопил искатель и помчался в противоположную сторону, растолкав друзей.

Впереди стоял ухмыляющийся огр, а рядом расположились еще двое гоблинов.

— Это вы, что ли нашему другу пройти не даете? — я критически осмотрел противников. При должной слаженности действий перебьем их в два счета.

— Мой дубина бить! — заревел огр и помчался вперед.

— По-хорошему не выйдет, — я рванул вперед, сокращая дистанцию и выставил щит, в который тут же ударили две стрелы и вонзился метательный нож.

Огр размахнулся, но тут же оступился и попятился назад, получив огненный шар в лицо. Пока великан приходил в себя, я прорвался к гоблинам. Мелкие твари испуганно шарахнулись в стороны и пустились в бегство. Теперь можно было и разобраться с огром. Тот махал дубиной, пытаясь наткнуться на врагов, а Кари поливала его огненными зарядами. Арна тоже успела вонзить в тварь пару метательных ножей. Толстую кожу огра пробить было не так-то и просто, поэтому часть ножей просто отскакивала от великана, оставляя глубокие царапины. Наконец, тварь сдалась и беспомощно рухнула на землю.

— Еще бы троих таких, и до первого ранга хватит, — произнесла Кари, вытирая пот со лба.

Где-то в подземелье ревели чудовища. Похоже, подкрепление на подходе. Встречаться с ними не хотелось, поэтому мы решили отступить. Стоило пройти нам пару шагов в сторону святилища, в нашу сторону полетело безжизненное тело Норика. Разведчик упал у самих моих ног, подняв облако пыли.

— Кажется, нас решили предупредить, — заметил Торкал, коснувшись тела разведчика. — Мертвый.

— Уходим в святилище и перестраиваемся, — предложил я, когда твари оказались совсем близко.

Чудовища, убившие Норика, отступили немного назад, решив не становиться у нас на пути. Стоило нам укрыться в святилище, твари стали по обеим сторонам от выхода и принялись ждать. Мы оказались в осадном положении. Похоже, эти твари нашли себе новую игрушку вместо убитого Норика.

— Есть идеи как нам выбираться отсюда? — поинтересовался Торкал.

— Не знаю как вы, а я выбираться отсюда не планирую, — я обвел взглядом друзей и заметил, что мне удалось приковать к себе их внимание. — Сначала подтянем ранги, а потом уже можно и идти дальше. Сами посудите — мы в идеальных условиях!

Я вынул кинжал, подаренный мне Гвидеоном, и принялся чертить план боя на каменном полу святилища. Друзья следили за моими действиями и изредка улыбались, понимая мою задумку. Когда каждый усвоил свою роль, мы поднялись и выстроились в боевом порядке.

— Начали! — скомандовал я, и тут же призвал барьер, а также зарядил меч и щит божественным светом. Увеличенная атака мне очень пригодится.

Я вышел из безопасного укрытия святилища и бросился на тех тварей, что расположились слева от входа. Тут же Кари создала огненную стену, отрезав проход справа. Твари, почувствовавшие себя не у дел, завыли от бессилия — колдуна, который мог рассеять магию, у них не было.

В барьер тут же ударили дубины огров и стрелы. Сейчас, на четвертом ранге, их удары казались не такими смертоносными. Иллюзия выросла между двух огров, и эти болваны одновременно ударили дубинами, покалечив друг друга. Мне не составило труда подойти ближе и отправить их в другой мир. Гоблины, не ожидавшие поражения крепких союзников, даже не успели разбежаться в стороны. Они замерли с луками в руках, когда я перепрыгнул через тела огров и обрушился на них.

— Ричи, давай быстрее, я долго не выдержу!

Крик Кари осадил мой пыл и заставил взять себя в руки. Вообще, изначально я собирался помочь друзьям поднять ранги, но вместо этого увлекся привычным истреблением врагов.

— Это вам за Барила, твари! — произнес я вслед удирающим гоблинам, не досчитавшимся троих своих товарищей и поторопился ко входу в святилище.

Кари не хватило буквально пары секунд. Волшебница осела на землю, отдам всю магическую энергию на поддержание огненной стены, а твари с радостными воплями рванули в мою сторону. Я понял, что не успею проскочить. Мне удалось разогнаться до предела своих возможностей, но и этого было мало. В это время каменные шипы вырвались из земли и отбросили первый ряд тварей, пронзив некоторых из них насквозь. Я подскочил к ближайшему гоблину и одним ударом раскроил ему череп. Одной ногой я уже стоял на пороге святилища, поэтому мог не волноваться, что твари окажутся быстрее.

Чудовища пришли в себя и бросились с новыми силами, но тут в них снова полетели огненные шары. Обернувшись, я увидел Кари, которая одной рукой сжимала Торкала за запястье, а другой направляла огненные заклинания во врагов. Похоже, Торкал решил, что от волшебницы сейчас будет больше пользы, чем от его иллюзий и благоразумно согласился стать для нее донором магической энергии.

Чудовища впали в ярость и бросились на нас единым строем, но вместо того, чтобы разорвать меня, ударились о невидимый барьер святилища. Еще пара заклинаний ударила в них, оставляя на телах болезненные ожоги, прежде чем они догадались отступить. В этот момент я уже оказался на шаг за надежной защитой.

— Извините, нужно было дать вам возможность набраться опыта, а я помчался мстить за Барила.

— Ничего, Торкал помог мне поднять первый ранг, — отозвалась Кари.

— Да и я теперь второго, — глаза Теи еще были мутными от испытанного удовольствия. Еще бы, каждый новый ранг приносил все большее и большее удовольствие. Представляю, что ждет меня на пятом ранге...

— Похоже, эти твари поняли, что мы им не по зубам, — Торкал кивнул в сторону выхода. — То ли мне кажется, то ли они убрались.

— Все равно скоро нам придется уходить отсюда, — заметил я. — Даже если чудовища не придут за добавкой, тела убитых тварей скоро начнут вонять и разлагаться. От этого святилище вряд ли нас спасет.

Мы устроились на отдых, переводя дыхание и восстанавливая энергию. Кари уснула, Тея возилась с ужином, а Торкал с Арной сидели, обнявшись на одной их лежанок. У меня появилась возможность немного отдохнуть. Я достал книгу Вердана о Лабиринте и погрузился в чтение. После описания некоторых монстров я добрался до интересного момента.

«... Чтобы уничтожить Лабиринт, необходимо поразить его в самое сердце. Как правило, оно находится в глубине подземелья и тщательно охраняется чудовищами. Пробиться к нему невероятно сложно, но это не самое главное. Уничтожить Тьму может только тот, кто пройдет испытание и получит благословение богини Ланды...»

Я перевел взгляд на иллюстрацию и едва не выронил книгу из рук. Несмотря на то, что картинка была выполнена чернилами, она в точности передавала темное Нечто, которое я увидел после первого похода в подземелье. Так вот как оно выглядит!

«... Благословение богини нельзя снискать просто так. Его нужно заслужить, доказать свое право быть отмеченным. Как правило, последователи Ланды сооружают в подземелье с Лабиринтом Храм светлого бога, который сдерживает распространение тьмы. Пройти в храм может только тот, кто справится со всеми испытаниями и докажет свою состоятельность поразить Лабиринт...»

Интересно. В Лабиринте возводить храм... Эти чудовища наверняка знают где он находится и уже завалили его камнями, если и вовсе не разграбили. Да и потом, кто бы мог создать это Храм? Монахи-отшельники были, но не думаю, что они стали бы этим заниматься. Ерунда какая-то. Я рассчитывал, что в этой книге будет описана подробная инструкция как пробраться к Сердцу Лабиринта и уничтожить его, а тут испытания, благословения... Чушь какая-то! И потом, где искать этот храм? Лабиринт настолько огромен, что даже без чудовищ и хищников все его ярусы не прочесать и за пару месяцев. Я в сердцах захлопнул книгу и спрятал ее в сумку. Положим, мы даже найдем этот храм, если он существует, но что делать дальше?

— Ужин готов, — Тея вытерла пот со лба и довольно улыбнулась.

Дважды приглашать нас не пришлось. Кто знает когда еще нам удастся как следует подкрепиться. Расправившись с похлебкой, мы собрались и выстроились возле выхода. Торкал создал иллюзию, которая показывала пустой коридор. Даже если твари следят за святилищем с другой стороны тоннеля, они до самого последнего момента не заметят, что мы покинули его. На худой конец, у нас есть Кари, которая на время закроет проход огненной стеной.

— Готово! — Торкал напрягся, поддерживая иллюзию. Полупрозрачная стена выросла справа от выхода.

— Пошли! — я первым выбрался наружу и помчался влево, перепрыгнул через убитых огров, пробежал мимо лежаших кучкой гоблинов и скрылся за поворотом. Все остальные, кроме Торкала, были уже рядом.

— Торкал, давай!

Волшебник опустил руки и его иллюзия тут же рассеялась. Он помчался в нашу сторону и присоединился к отряду. Кажется, никто не заметил нашего маневра, потому как преследовали не сделали ни единой попытки остановить нас.

— И куда теперь?

— Попробуем пройти в соседний коридор и уйти в сторону от главного коридора. На второй ярус нам пока рано, а где здесь ближайшее святилище — я понятия не имею.

— Интересно, а на нижних ярусах тоже есть святилища? — поинтересовалась Арна, которая была далека от знаний искателей.

— На втором точно есть, а за более нижние ярусы мне ничего не известно.

Пока было еще рано думать о нижних ярусах. Нужно хотя бы выжить сейчас и найти безопасное место. Истошный крик заставил меня сорваться с места и помчаться вперед. Это точно не было похоже на крик чудовища. Оказавшись в коридоре, я увидел кобольда, на которого напала пантера. Дикая кошка разодрала его ноги и пыталась добраться до горла своей жертвы, чтобы закончить это противостояние. Со стороны это было больше похоже на игры кошки с мышью.

Лишь когда я оказался рядом, кошка услышала меня и обернулась, оскалив пасть с острыми клыками, но меч уже поднялся над ее головой и рассек воздух. Всего один точный удар, и тварь затихла, привалив телом несостоявшуюся жертву. Кобольд застонал, потому как тяжелая туша пантеры едва не сломала ему ребра.

— Погоди, сейчас будет легче.

Я схватил кошку за передние лапы и оттащил в сторону. Только теперь нашлось время посмотреть на кобольда. Его ноги кровоточили, а сам он ослаб. Тея тут же склонилась над ним и приложила руки в израненным конечностям.

— Не трогайте, у меня ничего нет! — были бы силы, кобольд закричал, но сейчас его тихий голос едва было слышно.

— Не волнуйся, мы хотим помочь, — ласково произнесла Тея.

Только сейчас я как следует рассмотрел кобольда и просиял. Говорят, все они на одно лицо, но я готов с этим поспорить.

— Снорри! Вот так встреча! Не ожидал увидеть тебя здесь.

— Взаимно, — отозвался кобольд, который тоже узнал меня. — Я должен был сразу догадаться, что это ты. Где еще встретишь искателей, которые не пытаются тебя прикончить?

— Теперь искателей вообще редко встретишь, — произнес я, вспомнив о гибели товарищей. — Остался только наш отряд.

— Печально, — заключил кобольд, голос которого стал тверже и немного громче.

— Сейчас мы переложим тебя на мой плащ и отнесем в святилище. Ты ведь можешь войти туда?

— Могу, но зачем?

— Тебе нужна основательная помощь, дружище, а стоять здесь не хочется. В любой момент чудовища могут обрушиться на нас, и тогда уже будет не до твоих ран.

— Как знаете, — отозвался кобольд. — Все равно, я уже не жилец.

— Это еще почему?

— Если увидят, что я с вами, тут же прикончат. Да и потом, раньше эти твари хоть как-то игнорировали нас, обращая внимание на существование кобольдов только когда мои сородичи занимали слишком злачные места, а теперь прохода никому нет. Ловят всех живых и уводят на нижние ярусы.

— Зачем? — удивился Торкал.

— Когда окажешься там — узнаешь.

— Вот взяли бы, собрались все вместе, да наваляли этим гоблинам и прочим тварям, — похоже, Торкал обиделся.

Снорри фыркнул, услышав слова волшебника.

— Ты представляешь себе численность войска, какое нужно собрать? Тысячи! Столько кобольдов по всему Лабиринту не наберется. Вот и прячемся по глубоким углам и норам, стараемся никому не попадаться на глаза, чтобы выжить.

— Снорри, ты же знаешь окрестности? Можешь подыскать безопасное место?

— Сам бы не отказался от такого. А вам это зачем?

— Видишь ли, у нас возникло небольшое недопонимание с местными чудовищами, поэтому они страсть как хотят выследить нас и прикончить. Нам бы неплохо было оказаться где-нибудь подальше отсюда, но увы — на нулевой ярус мы уже не поднимемся, а дорога на второй под защитой.

— Что вам со второго яруса? — недовольно пробормотал Снорри.

— Храм светлого бога. Слышал о таком?

Кобольд вздрогнул, услышав о храме, но быстро взял себя в руки.

— Мне следовало еще в самый первый раз понять, что ты ненормальный, — заявил кобольд. — Никто в своем уме не сунется туда. Даже кобольды, которые страсть как хотят узнать все на свете и пополнить свои коллекции невиданными сокровищами, не отваживаются спускаться туда.

— Да ладно, брось, все равно нам до второго яруса не добраться.

— Отчего же? — удивился Снорри. — Есть способ.

— Погоди, ты хочешь сказать, что мы можем пройти на второй ярус другим путем, а колдуны об этом не узнают?

— Именно! Об этой лазейке известно только кобольдам, — Снорри гордо выпятил грудь и задрал нос вверх. Казалось, сейчас он даже забыл о боли.

Кобольд поднялся и захромал вперед. Он забавно переваливался с ноги на ногу, стараясь становиться так, чтобы ногам было не так больно. В конечном счете Снорри вымотался, и мне пришлось посадить его себе на плечи. Со стороны это выглядело, будто у меня на плечах едет шестилетний ребенок, с которым мы отправились на ярмарку Вельсара, чтобы поглазеть на развлечения.

Так мы прошли около часа. Судя по узким коридорам и отсутствию засечек на стенах, я решил, что мы отдалялись от главного тоннеля. Наконец, после долгих скитаний по подземелью, мы уперлись в тупик.

— Спустите меня на землю, — скомандовал кобольд, которому заметно стало легче.

Коротыш спустился на землю, поежился от боли в сухожилиях, но все же уверенно зашагал в сторону стены. Немного времени пришлось подождать, пока он пошарит рукой где-то между камней, зато результат оправдал все наши ожидания. Массивный камень отъехал в сторону, открывая небольшой проход вперед.

— Придется лезть на четвереньках, но дальше проход увеличится, так что не волнуйтесь.

Мы переглянусь с друзьями, но все же послушали кобольда.

— Погоди, а если нас будут искать по следам? Думаешь, они не догадаются, что мы как-то прошли сквозь стену?

— Предоставь это мне, — спокойно произнес Снорри.

Кобольд вышел вперед, вытянул руки перед собой, а потом медленно развел их в стороны. Посреди коридора поднялся ветер и закружил пыль, заметая следы. Спустя пару мгновений все было кончено, а коротыш довольно любовался своей работой.

— Лихо ты! Выходит, тебе подвластна магия воздуха?

— Есть такое, — кивнул наш спутник. — Вообще, кобольды — мастера заметать следы и путать остальных. Мы прирожденные хранители сокровищ, а потому приходится постоянно усовершенствовать наш арсенал. Полезайте скорее в дыру, а я уберу за вами следы. Вы тут порядком натоптали.

Я забрался туда первым. Пришлось сдвинуть сумку на живот, а меч с ножнами снять с пояса и держать в одной руке. Тоннель действительно оказался очень узким, чуть больше метра в высоту и вширину. Дыхание сковывало из-за тесного пространства, но паники не возникало.

— Не мешало бы сюда хоть пару кристаллов установить, — пробормотал я, перебирая конечностями, чтобы скорее преодолеть этот тоннель.

Хотя, окажись тут кристаллы, пришлось бы еще умудряться пробираться мимо них. Тогда места оказалось бы еще меньше. Сзади послышался сдавленный возглас Торкала. Волшебник полз следом за мной. Пришлось поторапливаться, чтобы не заставлять ждать других. Через несколько минут, когда спина затекла, а силы уже оставляли меня, тоннель закончился, и я выбрался в почти такой же коридор, как и в Лабиринте. Тоннель здесь был только один.

— Ричи, посторонись! — прокряхтел Торкал, которому я заслонил выход.

Вслед за Торкалом показалась Арна, Тея и Кари. Последним из тоннеля выбрался Снорри. Он шагал в полный рост и лишь немного пригибался, чтобы не цепляться головой о потолок тоннеля.

— Добро пожаловать в секретные ходы кобольдов! — заявил Снорри и направился вперед.

— Мы уже на втором ярусе?

— Еще нет, но скоро будем. Идите следом за мной и никуда не сворачивайте.

— Вот уж не очень то и хотелось, — отозвался я и поспешил за кобольдом, который уже семенил впереди.

Здесь было гораздо темнее, но ровные стены и полы подземелья не создавали проблем. Трижды нам пришлось сворачивать, пока мы не оказались у небольшого спуска, ведущего вниз. Снорри поспешил вперед, а потом остановился у очередной стены, заканчивавшейся еще одним тоннелем.

— Опять лезть туда? — я представил еще метров сорок тоннеля, но кобольд меня успокоил.

— Этот тоннель немного короче. Первым полезу я, а вы — следом.

Еще минут десять страданий закончились долгожданной свободой. Не думал, что буду радоваться желтому свету кристаллов Лабиринта.

— Поздравляю, вы на втором ярусе! — торжественно произнес Снорри. Таким тоном ему бы объявлять новости в Вельсаре. Пропадает талант!

Когда друзья выбрались из узкого тоннеля и стали возле меня, я осмотрелся. Мы были у цели и, возможно, впервые с того момента, как вошли в Лабиринт, чудовища не знали где мы находимся.

Глава 15. Снорри

— Мы отсюда сможем добраться до храма? — я внимательно посмотрел на Снорри, пытаясь увидеть по его выражению лица хоть какой-то намек.

— Отчего же не сможем? Если будете вести себя тихо, проскочим, как вода между двух камней. Здесь нужно быть осторожнее. Несколько лет назад второй ярус облюбовали племена гоблинов и даже огров. Сильных тварей внизу становится все больше, вот они и перебираются повыше.

— Погоди, они что, сами по себе? Мне казалось, что все они подчиняются колдунам.

— Колдуны лишь наместники в этих местах, — заявил кобольд. — Они — проводники воли Лабиринта, а гоблины и твари покрупнее охотно идут к ним в подчинение, получая часть добычи. Знаешь, люди — не единственные, с кем сражаются эти твари.

— Никогда бы не подумал, — пробормотал Торкал. Похоже, волшебник был озадачен не меньше моего.

— Подземные недра! Как вы вообще додумались сунуться в Лабиринт, если даже не знаете таких элементарных вещей? Не пойму каким образом вы собирались выжить здесь и дойти до цели.

— Знаешь, таким вещам не учат на поверхности. Перестань уже возмущаться и веди нас к храму, — прервал я кобольда.

Он так говорил, будто было кому нам рассказать об этом. Уверен, даже мастера Химен и Трей не знали так много о подземелье. Хотя, вот Рик мог знать. Старый Филин вообще многое знал, но помалкивал. С каждым днем я открывал подземелье с другой стороны. Многое здесь отличалось от наших представлений.

На пути к храму мы осторожно пробирались вперед, стараясь не поднимать шум. Дважды пришлось затаиться, пропуская вперед крупные отряды чудовищ. Похоже, они стягивали силы к верхним ярусам. Интересно, зачем им это? Собираются вырваться наружу с новыми силами, или все же хотят отыскать нас? С обеими версиями можно было поспорить. Я собрался поинтересоваться у Снорри как долго нам еще идти, как он шикнул, заставив замолчать.

— Тише! Впереди что-то происходит. Ричи, пойдем со мной.

Я отделился от отряда и поспешил за кобольдом, который уже исчез за поворотом. В полутьме коридоров я не заметил небольшой камень и пнул его ногой, заставив пролететь метра два. Снорри недовольно зашипел, прикладывая палец к губам. К счастью, поблизости не было никого, кто бы мог нас обнаружить.

Пройдя до конца коридора, мы оказались на небольшой возвышенности, которая заканчивалась крутым обрывом. Отсюда хорошо было видно все, что происходит в пещере, лежащей внизу. Оттуда доносились странные звуки. Я осторожно подобрался к обрыву и посмотрел вниз. Посреди широкой пещеры тренировались десятки маленьких гоблинов. Они ходили строем, сжимая коротенькие копья в руках, и по команде здоровенного огра делали выпад вперед. Похоже, они готовили самую настоящую армию. Правда, для армии их было маловато — всего десятка три, едва ли больше. Похоже, у чудовищ зарождается боевой порядок. Плохо! Если они научатся драться в строю, то о походах искателей можно забыть.

Устроившись у обрыва, я наблюдал за действиями врагов. Чего я только не видел в Лабиринте. Вообще, в школе искателей должны рассказывать, с чем предстоит столкнуться, а не только учить базовому ведению боя и основам выживания, хотя, в таком случае срок обучения неприлично растянулся бы. Решив не искушать судьбу, я решил вернуться к отряду. Стоило мне повернуться, мы тут же нос к носу столкнулись с маленьким гоблином. Он был еще меньше, чем те, с копьями. Похоже, именно по этой причине его и не взяли в ученики. Малыш шмыгнул прочь и помчался по коридору, стараясь удрать как можно скорее.

— Догони его и прикончи, — скомандовал Снорри.

— С ума сошел? Он же еще совсем ребенок!

— Этот малыш сейчас поднимет на ноги все племя, и тогда нам точно несдобровать.

Я остановился в нерешительности. Догнать мелкого гоблина я еще смогу, но вот что мне с ним дальше делать? Не убивать же!

— Поздно, — пробурчал Снорри, когда мелкий исчез за поворотом. — Теперь нужно скорее убираться отсюда, пока они не нашли нас.

Мы вернулись к друзьям и поспешили за кобольдом. Стоило нам сделать несколько шагов, как до нас донесся стук барабанов. Он прокатился по пещере, эхом отражаясь от стен. Теперь о нашем присутствии на втором ярусе стало известно. Казалось, звук барабанов придал скорости и нашему проводнику. Вот только он ускорился, скорее из-за страха.

— Скорее, у нас мало времени!

Я заметил, что мы появились где-то на окраине яруса и, по всей видимости, двигались к другому его краю. Во всяком случае, здесь не было большого количества развилок. Один коридор, как правило, заканчивался развилкой, которая вела либо в сторону, либо к центру. Каждый раз Снорри выбирал именно тот коридор, который уводил от центра.

Где-то позади нас послышался шум. Похоже, гоблины уже пустились в погоню. Интересно, они отправят мелких, или отважатся выйти против нас сами? Проверять, конечно же, не хотелось, но другого выбора гоблины нам не оставили.

Позади появилось несколько копейщиков, за ними шли лучники и даже пара шаманов. Всего гоблинов было десятка два, но к ним постоянно прибывали подкрепления. Похоже, мы застряли надолго.

Огненная стена вспыхнула и заслонила собой проход. Редкие стрелы пролетели сквозь нее, но оперение тут же обгорало, и стрелы теряли в точности и силе полета.

— У нас есть пара секунд, чтобы убраться отсюда, — произнесла Кари.

— Не поможет, — отозвался Снорри. — До храма нам бежать еще с полчаса.

— Понарыли тут коридоров, бери теперь бегай, — огрызнулся я, снимая со спины щит. Кажется, сейчас будет жарко. — Тея, с каменными шипами не спеши. Гоблины наверняка смочили стрелы и оружие ядом, так что береги силы на лечение и избавление от яда.

Я перевел взгляд на Торкала, но тот уже находился в состоянии медитации, готовя какое-то заклинание. Хорошо, волшебник уже в деле и в моих командах не нуждается. Уверен, он понимает что делает.

— Помоги нам Ланда, — прошептал я, крепче сжимая меч.

В следующее мгновение огненная стена рассеялась. Похоже, шаманы не торопились рассеивать ее, решив, что пусть наша волшебница лучше тратит свои силы на ее поддержание. Когда последний огонек потух, орава гоблинов рванула в нашу сторону. Краем глаза я заметил, что чудовищ было уже с полсотни. Позади первых рядов малышей с копьями вертелся огр с барабанами, обтянутыми кожей.

Между нами оставалось шагов двадцать, когда пространство начало подергиваться. Еще немного, и прямо передо мной появился огромный огненный элементаль. Его тело полностью состояло из пламени, а огромные руки, разведенные в стороны, пылали, словно два гигантских факела. Я даже почувствовал на лице жар от его тела.

От неожиданности я попятился и упал на заднюю точку опоры, но тут же взял себя в руки и поднялся. Сбежать не успеем, но как с ним бороться? Заклинания Кари будут абсолютно бесполезны в борьбе с этим существом, а меня он превратит в кучку пепла быстрее, чем я успею причинить ему хоть какой-то вред.

Твари, бежавшие в атаку, завизжали от страха и помчались обратно. Задние ряды, которые еще не успели заметить порождение стихий, еще не затормозили и напирали на них сзади. В узком коридоре пещеры образовалась страшная давка. Кари призвала огненную стену прямо в центр толпы, заставив гоблинов завыть от боли. Ладно, сейчас нам не до гоблинов, нужно попытаться уйти подальше, пока элементаль не набросился на нас.

— Уходим медленно, стараемся не привлекать к себе внимание, — произнес я, посмотрев на друзей. Казалось, Торкал и Кари меня не слышали. Они были сосредоточены на поддержании заклинаний. Ладно Кари, а Торкал-то чем занят?

Повернувшись в сторону наших врагов, я заметил, что коридор почти опустел. Те гоблины, которые еще были живы, поспешно удирали без оглядки. Элементаль двигался в их сторону, оттесняя подальше, а потом остановился и... рассеялся. Не может быть! Эти существа никогда не исчезают просто так. Только если... Торкал!

Я повернулся к волшебнику, который уже сидел на полу и тяжело дышал. Его глаза были открыты. Тея с Арной сидели рядом и пытались привести его в порядок.

— Дружище, твоих рук дело? — поинтересовался я у иллюзиониста, и тот нашел в себе силы кивнуть. — Как ты это провернул? От него ведь действительно шел жар, как от настоящего!

— А иначе бы эти твари не поверили, — прошептал Торкал.

Благодаря поддержке девушек, вливавших в него энергию, он приходил в себя. Бледность пропала, а на щеках даже заиграл румянец.

— На этот раз нам повезло, — произнес Снорри, который во время боя куда-то исчез, а теперь снова появился. — Не думайте, что удастся повторить этот трюк снова. И потом, теперь гоблины обязательно позовут сюда колдунов. Они только и ждут, чтобы отыскать очередного элементаля.

— Не нуди, — оборвал я кобольда. — Торкал нас только что всех спас. А если придут — пусть ищут этого монстра, а мы пока уберемся куда подальше.

К счастью, по пути нам больше не попадалось ни чудовищ, ни здешних обитателей. Наши преследователи тоже больше не попадались на глаза. В одном из коридоров, уходящих в сторону, я заметил рощицу ядоплюев и от души порадовался, когда Снорри повел нас другим путем. Пробиваться через чащу ядовитых растений не было никакого желания.

Наконец, мы добрались до огромной пещеры, в начале которой раскинулось подземное озеро. Пройти по нему можно было лишь через каменный мост, ведущий к противоположному концу пещеры. Я проследил взглядом туда, где кончается мост, и увидел стену, исписанную множеством образов. Все они были вырезаны прямо в камне, но разобрать их не представлялось возможным. Слишком далеко мы находились от стены.

— Вот он, храм светлого бога, — произнес Снорри. — Осторожнее с озером, это Зеркало.

— Что еще за Зеркало?

Я осторожно приблизился к водной глади и заглянул внутрь.

— Каждый, кто в него посмотрит, увидит возможное будущее. Как правило, показываются крайности, от этого у многих, кто посмотрит в него, случается паника. Очень рекомендую идти осторожно, не касаться воды и не пить из этого озера. Не знаю что там за примеси, но отравление и галлюцинации вам гарантированы.

Я с опаской глянул на ровную гладь и поторопился отвести взгляд. Над водой клубилась какая-то дымка, похожая на туман. Был он проявлением магии, или появился природным путем, было непонятно. Поверхность воды была кристально чистой и гладкой. В ней отражались кристаллы, излучающие приятный зеленый свет.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что смотрю в воду. Поначалу ничего не происходило, поверхность была такой же, как и минуту назад, но потом я увидел неясные очертания. Они кружились, словно в водовороте, пока не превратились в четкую картинку. Могущественный воин стоял посреди горящего Вельсара, сжимая в одной руке окровавленный меч, а в другой — голову наместника. В этом головорезе я узнал себя. При этом от внимания не ускользнуло, что на одном из моих глаз была повязка. Неужели я стал отрекшимся и перешел на сторону Лабиринта? Интересно, это будущее, или только один из его вариантов? Я захотел отодвинуться от края озера, но не мог. Какая-то сила словно приковала меня и держала, как в клещах.

Ценой невероятных усилий всего на мгновение мне удалось закрыть глаза. Стоило мне открыть их снова, передо мной опять появился Вельсар, только теперь все было иначе. Я шел впереди отряда, сверкая доспехами начальника стражи, а за чертой города поднималось темное облако. К городу подступали бесчисленные полчища чудовищ. Забравшись на стену, я осмотрелся. Их была тьма! Несколько тысяч тварей, готовых разорвать все живое, что станет у них на пути. Они шли слаженно, сохраняя боевой порядок. Сможем ли мы, люди, устоять против этой силы?

— Ричи, очнись! — теплые руки коснулись лица и заставили открыть глаза. Передо мной была Тея, и она была взволнована. Стоп! Как я очутился на спине, и почему глаза были закрыты? При этом еще и одежда оказалась мокрой по пояс.

— Что случилось? — я поднял голову, пытаясь осмотреться. Мы были в нескольких шагах от злосчастного озера. Все члены отряда собрались вокруг и смотрели с нескрываемым волнением.

— Это все озеро, — проворчал Снорри. — Оно затмило твой разум. Стоило тебе склониться над ним и вдохнуть ядовитые испарения, как сознание затуманилось. Мы пытались тебя остановить, но ты свалился в воду. Если бы не Торкал, похоже, ты бы и вовсе утонул.

— Что ты там хоть увидел? — поинтересовалась Тея.

— Ничего особенного, — ответил я, пытаясь скорее забыть навеянные озером галлюцинации. — Не удивлюсь, если это видение было навеяно Лабиринтом.

Отмахнувшись от ответа, я все же прокрутил перед собой увиденное. Выходит, Зеркало показало мне что случилось бы, перейди я на сторону Лабиринта, или останься я в Вельсаре на службе у Гвидеона? Любопытно, но я эти варианты будущего я и сам отбросил. А вот еще одно видение оно не успело показать. Что будет, если я пройду по пути искателя? Смогу ли я одолеть Лабиринт, или тьма переиграет меня?

— Ричи, ты в порядке? Идти можешь? — голос Теи вернул меня в действительности.

— Да, в порядке.

Я поднялся и обнял девушку. Не ожидая от меня такой реакции, целительница засмущалась. Она опустила глаза в пол, но тут же повернулась на рычание, доносившееся с другой стороны озера. В коридоре, откуда мы пришли, показались чудовища. Пауки ползли по своду подземелья, а гоблины, огры и циклопы толпой валили в нашу сторону. Где-то позади мне померещилось лицо Сайласа.

— Поторопитесь! — скомандовал Кобольд и поспешил в сторону храма.

Я не стал испытывать судьбу и поднял щит с мечом, лежащие на земле рядом. Закинув щит за спину, пропустил вперед друзей и посмотрел назад. Твари уже добрались до узкого моста и бежали в нашу сторону. Интересно, он работает по принципу святилища? Смогут ли чудовища войти в него? Хотя, какая разница? Мы все равно этого не узнаем — наши преследователи двигаются слишком быстро и доберутся до нас еще до того, как мы успеем скрыться за стенами спасительного храма. Я повернулся и поспешил к озеру. Задержать их хоть на минуту мне удастся, а там уже как выйдет. Хотя бы друзья успеют уйти.

— Ричи, что ты делаешь? — Тея закричала, увидев, что я иду в сторону каменной тропинки.

— Уходите, я задержу их!

Друзья хотели поспорить, но в это мгновение воды озера поднялись вверх, словно откуда-то изнутри ударил фонтан, и взмыли под потолок. Пауки, перебиравшие лапками по сталактитам, полетели вниз, а вместе с водой смыло и тех, кто осмелился ступить на каменную тропинку, ведущую к храму.

— У нас кто-то владеет магией воды? — я повернулся к друзьям, но они были удивлены не меньше моего.

— Похоже, это озеро, — произнес Снорри.

Твари замерли, не решаясь приближаться к озеру. Потеряв в одно мгновение десятка два своих, они не решались пройти дальше. В нашу сторону полетели стрелы, выпущенные гоблинами. Похоже, они сменили тактику и надеялись достать нас издалека. Я развернулся и побежал к друзьям. Одна из стрел все же нашла цель и вонзилась в щит, но не смогла причинить мне вреда. С такого расстояния короткие луки гоблинов были почти беспомощны.

Пробежав еще сотню шагов, мы приблизились к огромной стене, покрытой изображениями сражений богов с темными тварями. Похоже, те, кто создал это сооружение, вытесали его прямо в скале. Многочисленные кристаллы, инкрустированные в стену, освещали резьбу и придавали ей еще более величественный вид. Набравшись смелости, мы продолжили путь. Стоило нам пройти сквозь арку, громогласный голос ворвался в сознание, заставив сощуриться и пригнуться, едва не до самой земли.

Вы вошли в Храм светлого бога. Докажите, что достойны пройти его!

Глава 16. Храм светлого бога

Готов поспорить, каждый из нас услышал эти слова, прогремевшие словно гром. Что же, назад пути в любом случае нет. Даже если бы мы захотели вернуться обратно, там наверняка все еще дежурили чудовища.

Оказавшись в длинном просторном зале, я осмотрелся. Свет от кристаллов отбрасывал тусклый свет, освещая комнату. Впереди, у противоположной стены, красовалась высокая статуя. Она держала руки вытянутыми, развернув ладони вверх. На ладонях горели крошечные огоньки. Интересно, за счет чего поддерживается огонь? Магия, или кто-то бродит по храму и постоянно приводит в порядок эти необычные жаровни? Я тут же пришел к выводу, что не хотел бы встретиться с местными смотрителями, кем бы они ни были.

От размышлений отвлекли друзья, которые столпились впереди и что-то рассматривали. Интересно, что их так заинтересовало? Подойдя ближе, я заметил причину их интереса. Прямо перед нами возвышалась каменная табличка. Торкал подошел ближе и прочитал вслух.

Пройти сможет, тот, кто с миром идет

С оружием враг погибель найдет

Орудия смерти в колодец сложи,

Что с миром пришел ты Ему докажи.

Кому доказать и что это может значить? Нет, что идти дальше с оружием в руках нельзя, понятно. Допустим, я еще понимаю, что нужно в какой-то колодец бросить оружие, ладно. Но как доказать, что я пришел с миром?

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Я повертел головой, стараясь найти колодец, но ничего похожего поблизости не было. Единственным местом, которое хоть немного было похоже на колодец, оказалось небольшое сооружение, сложенное из камней, из которого пробивался свет. Подойдя ближе, я увидел, что свет исходил от какой-то субстанции, похожей на лаву, но более жидкую и однородную. Протянув руку, я тут же отдернул ее. От этого колодца исходил сильный жар, мне не удалось даже коснуться его стены.

— Как думаете, сюда нужно оружие сложить? — поинтересовался я, осматриваясь вокруг в поисках более подходящего места.

— Мне кажется, оно просто расплавится, если мы бросим его в этот колодец, — заметил Торкал, и я его поддержал.

— Ага, хороши мы будем. Выйдем из храма на втором ярусе без оружия, зато с мирными намерениями.

Интересно, а если просто убрать оружие и не показывать? Здесь же нет никого, кто бы проверил. Надо проверить. На всякий случай прикрыл плащом меч, скрывавшийся в ножнах, и сделал пару шагов вперед. Стоило мне пройти мимо таблички, огонь в руках статуи разгорелся сильнее, а впереди вспыхнула огненная стена, совсем такая, как могла призывать Кари.

Понял, не дурак. Оружие придется отдать. Хотя... Я сделал пару шагов назад, чтобы не нагнетать обстановку, снял с пояса меч и положил на землю. Рядом опустился щит, кинжал, подаренный Гвидеоном, и булава. Кажется, все. Больше из оружия у меня ничего нет. Пройду храм, а потом вернусь сюда и заберу их, делов то! Все равно, никто из чудовищ сюда не проберется.

Стена пламени погасла, а огонек в руках статуи продолжал гореть, хоть и не так сильно. Стоило мне подойти ближе, дорогу снова перекрыла стена пламени. Да что теперь не так?

— Похоже, все-таки придется избавиться от оружия, — заметил Торкал.

Да уж, и кто придумал такие правила? Нет, конечно, если в этом храме дадут мне способность побеждать чудовищ и колдунов одним щелчком пальцев, я готов отказаться от оружия. В противном случае нас всех ждет смерть.

— Кто вообще придумал этот храм? — пробормотал я, вынимая оружие.

— Такие же люди, как вы, — отозвался кобольд. — Больше уважения, Ричи! Если бы не это место, Лабиринт бы уже давно простерся дальше. Храм не дает ему набираться силы и протягивать свои цепкие лапы напрямую, поэтому ему приходится действовать обманом. Можно сказать, что здесь единственное место в подземелье, где ты не чувствуешь его влияния.

Скрепя сердце, опустил в колодец все оружие. Особенно было жаль кинжал, которым так и не успел попользоваться. Единственный раз, когда я применил его для дела — когда нужно было нарезать сыра к ужину. Ерунда ведь!

Торкал, Тея и Арна поступили также. Кари, как и кобольд, была безоружна. Почему-то я не догадался ей прикупить никакого оружия в Вельсаре. Как оказалось, оно и не пригодилось.

— Ну что? Теперь можно пройти? — дожился, разговариваю со статуями.

Я осторожно приблизился к той черте, где вспыхивало пламя, но ничего не произошло. Ну что за организация? Хотя бы как-то показали, что я все делаю правильно! Луч света появился из ниоткуда и осветил меня. Так, кажется, это похоже на знак, уже неплохо.

Пройти до конца коридора удалось без проблем, а вот дальше появились новые сложности. Собственно, колодец был всего лишь подготовкой к испытаниям. Мы снова остановились в нерешительности, потому как перед нами стояла новая плита.

Долгий путь прошел сюда,

Отдыхать тебе пора

Но не стоит расслабляться,

Стоит сильно постараться.

По всей видимости, на каменной табличке была еще одна надпись, но от времени она раскрошилась. Хорош храм, ничего не скажешь. Значит, как стращать огнем, так все у них работает исправно, а как объяснить что здесь делать, так за этим следить некому.

Вот что здесь делать? Комната была пустой, даже колодца не было. Возле одной из стен тек ручей, но пить из него совсем не хотелось, несмотря на то, что наши фляги и бурдюки были уже пусты. Над водой клубился тот же туман, что и возле Зеркала. На что способны эти испарения, я уже знал, поэтому повторения не хотелось.

Хотел было вернуться обратно в предыдущий зал, но огромная каменная дверь поднялась из-под земли и закрыла проход. Другая дверь, ведущая в следующую комнату, еще не открылась.

— Похоже, мы в ловушке, — заметил Снорри.

— Вот и отлично, теперь можно отдохнуть и не переживать из-за чудовищ. Мы так и не поспали прошлой ночью, уверен, сейчас на поверхности тоже ночь. Может, утром дверь откроется и пропустит нас дальше, — Торкал совершенно не переживал из-за того, что происходит, но я не разделял его оптимизма.

— Хорошо, отправляйтесь спать, а я пока побуду на дежурстве.

— Разбудишь через пару часов, — произнес волшебник.

Я кивнул и устроился в центре комнаты. Хотелось прижаться к стене или забиться в угол, чтобы получить хоть какое-то убежище, но почему-то я не доверял этим стенам. От них можно ожидать чего угодно. Друзья устроились рядом. Завернувшись в плащи, они подложили дорожные сумки себе под головы и уснули. Свою сумку и плащ я одолжил Кари, у которой помимо одежды не было ничего. Тея устроилась рядом со мной, положив голову мне на колени. Я гладил ее по голове и разглаживал длинные темные волосы, пока девушка не уснула.

Тихое размеренное журчание ручья навевало сон, или виной тому туман, облачка которого доставали даже до центра комнаты? Какое-то время я чувствовал себя вполне бодро, но потом усталость дала о себе знать. Все-таки в прошлую ночь я совсем не спал, а события этого дня выжали все силы. В какой-то момент я почувствовал, что глаза закрываются. Нельзя спать! Нужно разбудить Торкала, или Тею. Я хотел подняться, но ноги не слушались меня, даже рукой пошевелить не было возможности. Закричать тоже не вышло. Казалось, меня полностью парализовало, не давая шевелиться. Какое-то время я еще боролся со сном, надеясь, что хоть кто-то из друзей проснется, а потом он поглотил меня целиком.

Стоило мне открыть глаза, я увидел, что остался совсем один. Рядом не было совершенно никого. На полу остались только мой плащ и дорожная сумка. Куда они могли деться из закрытой комнаты, не испарились же! Осмотревшись по сторонам, я заметил, что вместо одной двери, ведущей дальше, появилось шесть. Над каждой из них были надписи.

Я попытался подняться, чтобы подойти ближе, и тело послушалось меня. Выходит, виной тому не усталость, а какая-то магия, которая не давала мне шевелиться. Подойдя ближе к двери, я смог прочитать надписи над ними. Там были наши имена: «Ричи», «Торкал», «Тея», «Кари», «Арна», «Снорри». Открытой оставалась лишь одна дверь, над которой красовалось мое имя. Стоило мне оказаться рядом с ней, она начала закрываться.

Что вообще происходит в этом месте? Куда пропали друзья? Уверен, они не оставили бы меня одного. Пока я пытался разобраться в происходящем, дверь закрылась уже на четверть. Оставаться здесь я точно не хотел, поэтому просто перебрался через нее и оказался в другой комнате.

Стоило мне оказаться там, дверь ускорилась и затворилась. Я оказался в длинном коридоре, в центре которого лежала куча золотых слитков. Они были аккуратно сложены кучками, образуя своего рода колодец. Каждый из них был огромен и весил как тысяча золотых монет. Таких богатств я не видел никогда. Если собрать это все, можно купить весь Вельсар! Хотя, мне все равно не унести все с собой, а вот если прихватить с собой хотя бы пару таких слитков, можно с легкостью собрать армию и зачистить этот дурацкий Лабиринт. Не знаю как мне поможет золото в пути, но я все же прихватил пару слитков. Если получится выбраться отсюда, я найду куда его потратить. Банально, закупиться оружием и собрать отряд помощнее.

Дверь уже начала закрываться, не давая мне времени на возню со слитками. Я схватил два под мышку и побежал. Казалось, весят они всего ничего, но бежать с ними было неудобно. С каждым шагом они становились все тяжелее. Нет, это определенно не усталость. Они тяжелеют, стоит мне приблизиться к выходу. Магия какая-то! Дверь закрывалась, и я не успевал проскочить. Один слиток пришлось бросить по пути. В крайнем случае, сейчас подопру дверь оставшимся слитком и вернусь за другим. Длины золотого бруска мне точно хватит, чтобы протиснуться. Когда до двери оставалось не больше полсотни шагов, я понял, что даже с одним слитком не успею добежать. Он стал просто неподъемным.

— Скряги! Что за дурацкое место? — я бросил золото и со всех сил помчался вперед. Оставаться здесь точно не входило в мои планы.

Такое впечатление, что у них так рассчитано, чтобы поманить, но ничего не отдать. Мне удалось ухватиться за ее край, подтянуться и перелезть в следующую комнату, пока дверь закрывалась. Вспомнив, как быстро закрылась предыдущая дверь в конце, я искренне надеялся, что эта не поступит также, иначе просто переломит мне хребет и раздавит как жука. К счастью, обошлось. Дверь ускорилась только после того, как я оказался в комнате. Пару раз пнул ее ногой, прикидывая смогу ли вернуться за золотом, но дверь даже не пошевелилась. Похоже, эти каменные плиты состоят из цельного камня. Сдвинуть такие не так-то и просто.

Рычание заставило меня повернуться. Стоп! Я ведь даже не посмотрел что находится в этой комнате. Обернувшись, я увидел огромного ящера. Тварь вежливо поприветствовала меня, щелкнув пастью, полной острых зубов, и направилась в мою сторону. И что он здесь забыл? Хотя, нет. Меня волнует другой вопрос. Как я буду бороться с этим чудовищем, учитывая, что оружие у нас отобрали? В этот момент я увидел меч, который торчал из камня в центре этого коридора. Сам коридор был точной копией предыдущего, с единственным отличием, что вместо золота здесь был монстр и меч. Интересно, у друзей те же проблемы? Если да, то я искренне волнуюсь за них, особенно, за девушек. Торкал-то точно придумает как разобраться с этой тварью, а вот остальные... Надеюсь, хотя бы магия здесь работает. С этой мыслью я попробовал призвать барьер, и он приготовился появиться. Не сейчас! Отдав мысленный приказ, я заставил его рассеяться.

Чудовище приближалось, и мне нужно было действовать. Я помчался в его сторону и, только оказавшись рядом с ним, призвал барьер. Обойти эту тварь с флангов все равно не удастся — узкий коридор был метра три в ширину. По пути я как следует рассмотрел врага. Его огромная пасть была вытянута вперед, а шеи почти не было. Тварь стояла на лапах, широко расставленных по сторонам. Похоже, задрать голову вверх ему будет очень тяжело.

— Грар! — ящер попытался достать меня, щелкнув пастью, когда я с разбегу прыгнул и перелетел через его голову.

Приземление получилось не самым радужным. Я упал прямо на его чешуйчатую спину и скатился на бок, а мощный хвост с силой ударил по спине и отбросил в сторону. Тварь довольно быстро развернулась, как для такой неуклюжей махины и направилась ко мне, но я уже все просчитал наперед. Пришлось пробежать шагов двадцать до меча. Клинок легко высвободился из подставки и оказался в моей руке. Ящер приближался.

— Ну, что, сейчас посмотрим, чья возьмет.

Я бросил быстрый взгляд назад, желая убедиться, что дверь не начала закрываться, и с удивлением заметил, что она вообще закрыта. Это как? Я что, опоздал? Поначалу я думал, что дается определенное время на прохождение каждой комнаты, но сейчас было не так. По всей видимости, отсюда выйдет кто-то один — либо я, либо ящер. И давать ползучей твари шанс я не собирался.

Увернувшись от очередного выпада мощной пасти, я обрушил на голову твари меч. Клинок лишь рассек толстую кожу, покрытую костяными пластинами. Ясно, рубить не выйдет. Нужен точный удар. Тварь наступала, вынуждая меня пятиться. Если она подопрет меня к стене, задавит массой. Ложный выпад заставил ящера увернуться, открыв левую часть головы для удара. Я тут же воспользовался этим шансом и вонзил клинок в глаз твари. Едва я успел выдернуть меч, ящер завертелся от боли и принялся размахивать вокруг хвостом и лапами.

Не знаю хотел он меня достать, или просто вертелся от боли, но попадаться под удар его мощного хвоста совсем не хотелось. Похоже, я основательно рассердил его, но отступать было некуда. Один точный удар в шею твари пронзил не только горло, но и достал почти до сердца. Тварь снова дернулась и замерла. Стоило ей испустить последний вздох, дверь пришла в движение. Каменная плита опустилась, открыв проход в следующий коридор.

Стоило мне пройти дальше, я увидел людей, которые испуганно озирались на вход. Увидев меня, они подскочили и бросились ко мне.

— Слава победителю! Избавитель от чудовищ! Герой!

Люди окружили меня и подхватили на руки. Тут же соорудили трон и понесли к нему, стоило мне устроиться там, вперед вышел человек, одетый в богатые одежды.

— Ты победил змея, который преследовал нас годами. Мы благодарны и хотим избрать тебя королем подземного народа!

В этот же момент я услышал, что дверь на противоположном конце комнаты пришла в движение. Если я останусь здесь хоть на мгновение, мне уже не выбраться отсюда.

— Рад был помочь, друзья, счастливой жизни без этой твари, а мне пора.

Я соскочил с трона и помчался дальше. Перспектива оставаться здесь, даже в статусе короля, меня нисколько не прельщала.

— Все богатства ваши. Повелевайте, Ваше величество! Любая ваша прихоть...

— Повелеваю вам расступиться, вести себя достойно и поддерживать друг друга.

Люди тут же отошли в стороны, освобождая мне путь. Я не обращал внимания на их крики и просьбы остаться. Все внимание было приковано к двери. Чтобы пробраться через дверь, снова пришлось подтягиваться и перелезать через нее. Не могли что ли сделать двери, которые спускаются сверху? Пролезть внизу куда удобнее, чем каждый раз карабкаться наверх. Хотя, странностей в этом месте не занимать. Откуда здесь взялись эти люди, что с ними будет, когда дверь закроется? Надо было поинтересоваться у них, может, отсюда есть какой-то другой выход. Эта гонка с коридорами и вечными проблемами порядком приелась.

— Ричи! — голос Теи заставил меня обернуться. Стоило мне оказаться в новой комнате, Тея оказалась рядом.

— Слава всем богам, вы в порядке! — я обнял девушку и страстно поцеловал.

Кари и Арна появились следом за ней.

— А где остальные? — я вертел головой, пытаясь понять что случилось с Торкалом и Снорри.

— Зачем они тебе? У тебя ведь есть мы.

С игривой улыбкой Кари спустила лямки своего платья с плеч, оголившись по пояс. Небольшая, но аккуратная грудь рыжеволосой волшебницы приветливо уставилась на меня, заставляя смущенно отвести взгляд.

— Ну, сейчас начнется, — прошептал я, чувствуя, что Тея не станет терпеть такую выходку подруги.

К моему удивлению, целительница вовсе не смутилась. Она тоже принялась раздеваться, как и Арна.

— А ты-то куда? Как же Торкал? — я смотрел на разведчицу и не мог поверить, что они и вправду готовы отдаться мне.

— Выбирай, с кого начнешь? — Кари прижалась ко мне спереди, а остальные девушки обступили по бокам. Их тела тесно прижимались ко мне, вызывая просто бурю противоречивых эмоций.

— Нет, так не пойдет.

Я легонько оттолкнул от себя девушек и сделал пару шагов в сторону. Дверь уже пришла в движение и начала закрываться.

— Ты что, не хочешь? — девушки обиженно уставились на меня.

— Уходим отсюда.

Я бросился к выходу, но ни одна из девушек не пошевелилась. Похоже, подземелье как-то повлияло на их сознание. Вели они себя явно неадекватно. Ладно, я бы понял, что мне почудился змей и те люди, хотя их прикосновения и удары твари были очень правдоподобными. Но вот в реальности девушек я нисколько не сомневался. Не знаю что с ними произошло, но нужно срочно вытаскивать их отсюда.

— А давайте переместимся в более удобное местечко? Уверен, в соседней комнате куда лучше условия.

Моя уловка не сработала. Девушки стояли на месте и звали меня к себе, как сладкоголосые сирены. И что мне делать? Не бросать же их здесь! Бросив взгляд на дверь, я заметил, что она закрылась почти наполовину. Ладно, пройду это дурацкое место до конца, а потом вернусь за девушками и разузнаю что случилось с Торкалом и Снорри. В следующую комнату я протиснулся в последний момент. Приземление получилось не самым удачным. Я приземлился на пол головой вниз, приложившись о каменный пол. На голове выскочила шишка, хорошо, хоть не рассек голову.

А вот и Торкал! Волшебник лежал на полу посреди коридора. Похоже, он был без сознания. Я помчался к другу и приземлился рядом. Стоило мне склониться над Торкалом, он открыл глаза.

— Воды...

— Что случилось? Идти можешь?

Я попытался поднять волшебника, но тот безвольно лежал на полу, как тряпичная кукла. На первый взгляд никаких ран на теле не было.

— Ричи, воды...

— Где же я ее возьму? Мы уже дня два без воды путешествуем, — я осмотрелся по сторонам и увидел фонтан, из которого текла вода.

Готов поспорить, что он появился здесь не просто так. За время, пока тут находился, я уже успел немного разобраться в происходящем. Здесь было всего две двери. Одна — закрытая, через которую я пришел сюда, а вторая — та, которая сейчас закрывалась. Как тогда Торкал оказался здесь? Не поверю, что он пришел с другой стороны комнаты.

Так, нужно понять что этой комнате нужно от меня. Торкал идти не может, донести до конца комнаты я его не успею, а идти самому — глупо. Волшебник издал очередной стон, всем видом показывая, что умирает от жажды. Если я сейчас уйду, то он умрет, но и оставаться здесь — значит провалить задание. А что, если так и должно быть? Фонтан здесь явно не просто так для красоты. Я поднялся и побежал к центру комнаты, где вода била из-под земли и стекала по его каменной чаше.

К своему удивлению, я заметил внутри небольшой кувшин. Вот и проблема с водой решена. Зачерпнув воды, я помчался обратно. Приподняв голову Торкала, смочил его губы и поднес кувшин к губам. Волшебник мгновенно ожил и принялся жадно пить. Осушив кувшин до дна, он успокоился и лег на землю. Краем глаза я заметил, что дверь остановилась и постепенно подалась назад. Выходит, я сделал все правильно. Тело Торкала засветилось и исчезло. Может, пару комнат назад это событие и вызвало бы у меня приступ паники, сейчас я лишь слабо улыбнулся. Торкал был ненастоящим, как и девушки, манившие меня остаться. Что же, остался только Снорри. Будет еще одно испытание с кобольдом, или на этот раз достаточно? Дождавшись пока дверь откроется полностью, я спокойно вышел в большой зал.

Снорри уже сидел на полу. Он обхватил колени и угрюмо пялился в одну точку. Интересно, это какая-то очередная проблема, или на тот раз храм решил, что с нас достаточно? Рядом из полузакрывшихся дверей выбирались остальные друзья.

— Ричи! — Тея закричала и бросилась в мои объятия. Я хотел поцеловать ее, но решил не торопиться. В прежний раз она вела себя не слишком адекватно. Я все еще не был уверен, что то была не ее копия.

Ричи, ты успешно прошел испытания алчностью, тщеславием и похотью, проявил храбрость и сострадание. Ты заслуживаешь благословение светлого бога, чтобы бороться с Лабиринтом.

Великая Ланда! Столп света спустился сверху и озарил меня светом. То же самое случилось и с Торкалом, Теей, Арной и Кари. Один Снорри продолжал сидеть, нахмурившись.

— Ничего себе! — воскликнул Торкал, ошарашено посмотрев на нас. — Вы видели ваши статусы?

Я коснулся своего запястья и закрыл глаза. Так можно просмотреть статус быстрее всего.

Имя: Ричи. Класс: Паладин. Ранг: Четвертый. Дополнительно: Благословенный на борьбу с Лабиринтом

В тот же момент я мысленно призвал картинку со своим состоянием. Энергия и выносливость полностью восстановились, и теперь их стало в полтора раза больше!

— Вот это да! — от неожиданности я не смог сдержать эмоций. Жаль, не дали опыта. От парочки рангов сверху я бы не отказался. — Снорри, а ты чем недоволен?

Кобольд скривился так, будто у него отобрали последнюю монету.

— Дурацкое место, ты прав. Представляешь, целая гора золота, и ничего не дали забрать с собой. Это же пытка для кобольда!

— Выходит, ты не прошел дальше?

Снорри отрицательно покачал головой.

— Не расстраивайся, каждому свое. На то ты и кобольд, чтобы любить сокровища всем сердцем. Это у тебя получается лучше всего.

На лице Снорри появилось слабое подобие улыбки.

— Ричи, а что это было в подземелье? Вы с Торкалом вели себя очень странно, — произнесла Арна.

— Четвертая комната?

Кажется, я представляю что там происходило. Вспоминая что творили иллюзии, похожие на девушек, мне стало стыдно за свою иллюзорную копию. Девушка смущенно кивнула.

— Извини, это были не мы — иллюзии.

— И, кажется, не последние, — подхватила Кари.

Я проследил за взглядом девушки и увидел человека, одетого в светлые одежды, вышитые золотыми нитями. На его голове был капюшон, полностью скрывающий лицо. Он левитировал в воздухе, приближаясь к нам. Наконец, в нескольких шагах от нас он остановился.

— Гости храма, вы прошли этот путь не зря. На ваши плечи выпало множество испытаний, но те, кто прошел их с достоинством, получили дополнительные силы, которые помогут вам в пути. Заберите свои вещи, которые вы оставили у входа и ступайте с миром. Пусть благословение светлых богов поможет вам в пути.

Незнакомец указал рукой на сияющий колодец, такой же, какой мы видели на входе. Отличие было лишь в том, что оружие покинуло его и парило в воздухе.

— Мои метательные ножи! — Арна заметила принадлежащее ей оружие и бросилась к нему.

Я не успел предостеречь ее, когда девушка забрала оружие и принялась прятать ножи по местам. К счастью, обошлось. Я забрал принадлежащее мне оружие и дождался, пока остальные сделают то же самое. Обернувшись к незнакомцу, я заметил, что он испарился, оставив после себя лишь облачко тумана. Перед нами осталась только каменная табличка, на которой выл высечен очередной стишок.

Прошел ты испытание не зря

Уверен каждый, что достоин

Бороться с порожденьем зла

Душою чистый смелый воин

— Давайте уходить отсюда, — предложил я, прочитав строки. — Здесь нам делать больше нечего.

Из храма мы выбирались по совсем другому пути, но, похоже, что этот ход был известен чудовищам. Покинув защиту стен Храма светлого бога, мы увидели ряды тварей, медленно идущих к нам.

Глава 17. Одержимые

— Сколько их?

Я устроился между камней и пытался разглядеть идущих в нашу сторону врагов. Издалека они представляли собой расплывчатые силуэты.

— Попробуй тут сосчитай, когда они постоянно двигаются — проворчал Снорри.

Похоже, что много. Я выглянул из своего укрытия, и заметил по меньшей мере десятка три фигур, которые брели в нашу сторону.

— Может, вернемся под защиту храма? — предложила Тея. — Один раз у нас уже получилось справиться с врагами, нападая из безопасного укрытия.

— Не вариант. Чем дольше мы будем здесь торчать, тем больше их соберется. В конечном счете, мы не сможем скрываться там вечно.

Мы с Торкалом устроились за валуном, лежавшим у края перед самым спуском. Дождавшись, пока враги подойдут ближе, столкнули его вниз. Камень покатился, подпрыгивая на выпирающих неровностях, и обрушился на строй чудовищ. Те, кто уцелел, разбежались в стороны. Самое подходящее время, чтобы воспользоваться шансом. Я выскочил из укрытия и помчался в сторону небольшой группки тварей, стоявшей у края пещеры. Они заметили меня всамый последний момент.

Кари тут же призвала огненную стену, отсекая второй отряд чудовищ. Пусть пока постоят в стороне, до них еще дойдет очередь. Мне и сейчас было несладко. Твари быстро пришли в себя и набросились с удвоенной силой. Приходилось драться одновременно с двумя гоблинами. Барьер давно рассеялся и ушел на перезарядку. Энергии не хватало, чтобы призвать его снова. Расправившись с очередным противником, я обернулся и слишком поздно заметил огра. Тварь уже собралась обрушить на меня свою дубину, но на мгновение замерла и повернулась в сторону своих сородичей. Дубина огра все же обрушилась, но только не на меня, а на голову другого великана, который спешил в мою сторону. Тварь дернулась и замертво упала на землю.

— Спасибо, Торкал! — крикнул я, надеясь, что волшебник услышит мою благодарность.

Следующей моей жертвой стал подчиненный волшебником огр. Долго его держать под контролем Торкал все равно не сможет, а прикончить тварь, пока она не несет опасности — лучший выход из всех возможных.

Огненная стена рассеялась, и мне пришлось отступать. Обернувшись назад, я увидел, что друзья уже бежали к спасительным стенам храма. Только Тея стояла, дожидаясь пока я уйду. Твари бежали следом и почти настигли меня. В этот же момент девушка вскинула руки вверх, и острые каменные шипы выросли из-под земли, раня и отбрасывая назад преследователей.

— Осторожнее! Если у тебя нет в запасе еще одного фиала с первородной жизнью, то не стоит так рисковать, — Тея протянула мне руку и помогла взобраться на каменный уступ.

— Фиалы-то есть, вот только пустые, — свободной рукой я ухватился за край уступа и подтянулся. — Спасибо!

— Должен будешь! — ответила Тея с ехидной ухмылкой.

Под крики и завывания чудовищ мне все же удалось добраться до храма. Тея вбежала под защиту храма вместе со мной.

— Задали им неплохой трепки, — Торкал одарил воющих тварей довольным взглядом.

— Да, я так скоро и пятый ранг возьму. Вот только проблема все еще не решена. Мы все еще заперты в стенах храма.

— Смотрите, кажется, они уходят, — заметила Арна.

Девушка следила за передвижениями чудовищ. Именно она подсчитала их потери, а теперь первой обратила внимание, что твари решили покинуть это место.

— Странно, будто предлагают нам отойти от храма.

Я посмотрел им вслед и убедился, что до самого конца пещеры не осталось никого из врагов. Вот же заразы! Знают, что мы не сможем сидеть здесь вечно, и уйти другой дорогой тоже не сможем. Остается только идти в заранее заготовленную ловушку. Будь у нас возможность, мы могли бы остаться на какое-то время здесь, но ни еды, ни воды вокруг храма раздобыть не получалось. Крысы остались на верхних ярусах, а здешних обитателей подземелья распугали толпы чудовищ. Я поделился своими соображениями с друзьями, и они поддержали меня в решении идти дальше. Вот только куда идти? У нас не было ни карты, ни понимания где отыскать безопасное место. За помощью решили обратиться к кобольду.

— Откуда мне знать где тут ваши святилища? — удивился Снорри, — я на втором ярусе почти не бывал, тем более, в этой части. Можем попытать счастья и вернуться на первый ярус. Уверен, там найдется и еда и ручьи с чистой водой.

— Веди, — скомандовал я, положившись на чутье нашего проводника.

Арна шла рядом с волшебниками. Отпускать девушку вперед не было смысла. Во-первых, она еще не была готова к разведке на втором ярусе, а во-вторых, с этой задачей справлялся Снорри. Интересно, у кобольдов тоже есть ранги, как и у нас? В таком случае, у него ранг третий, не меньше.

Стоило нам покинуть стены храма и спуститься с каменного уступа вниз, в нашу сторону выдвинулся новый отряд противников. На этот раз это были не чудовища. Навстречу к нам спешили люди.

— Одержимые! — выпалила Тея, когда люди подошли ближе.

Похоже, чудовища устали бороться с нами своими силами, и решили сбросить эту задачу на плечи Лабиринта. В чем-то их затея оказалась верной, к такому моральному испытанию мы оказались не готовы.

— Слушайте, если я не ошибаюсь, там есть люди из Горстейна, — заметила Тея. Голос девушки дрожал, выдавая нервное потрясение.

— Так и есть, но пусть это не вводит вас в заблуждение. Сейчас они — одержимые. Скорее всего, никто из них не узнает вас.

— А мы можем им как-то помочь? — поинтересовалась Арна.

Похоже, разведчица тоже не была готова убивать людей. Странно, в Вельсаре она без лишних колебаний прикончила наемного убийцу. Может, его профессия определила ее решение?

Тем временем, враги наступали. Я решил не карабкаться обратно, а рискнуть и попробовать дать бой. Мы отдохнули и дали наполнявшей нас энергии полностью восстановиться. Если что-то пойдет не по плану, успеем отступить. Ближайший ко мне одержимый взмахнул рукой, но я ушел от его удара и тут же рубанул наотмашь. Странно, не похоже, чтобы они были такими же сильными, как Витольд. Мы расправлялись с ними, практически не напрягаясь. Единственной проблемой было их количество.

Одержимые падали один за другим, но продолжали напирать. У существ, подчиненных Лабиринтом, напрочь отсутствовало чувство страха или самосохранения. Это стоило учитывать, потому как уклоняться от удара противники не спешили, и некоторые уловки против них не работали. Единственной заботой этих людей было дотянуться до меня и прикончить. К сожалению, у них в руках было оружие, с которым они обращались довольно сносно.

— Ричи, поберегись!

Когда мы оказались прижатыми к каменному уступу, Торкал забрался наверх и решил столкнуть на наших врагов груду камней. Кари тут же призвала огненную стену, не давая им отступить. Половина отряда оказалась похороненной под камнями, или сгорела в огне. С остальной частью мы спокойно разобрались по мере их приближения. Наконец, уставшие от длительного боя, мы свалились на землю. Радоваться победе не было сил.

— Как же больно! — неожиданно закричал один из одержимых. — Кто-нибудь, дайте воды...

Я услышал знакомый голос и мгновенно подскочил на ноги. Готов поспорить, что этот голос принадлежал господину Сандеру. Пришлось немного поискать его тело среди поверженных одержимых. Наконец, я нашел его под завалами камней. Ему здорово досталось, но Сандер, похоже, не понимал насколько все серьезно. Когда он увидел меня, его лицо прояснилось.

— Помогите, прошу!

Я мысленно представил статус господина Сандера и у меня получилось. Я видел тьму Лабиринта, скрытую в нем. Наверно из-за сильной раны Лабиринт отступил, но полностью так и не покинул тело.

— Что со мной? Где я оказался?

— Господин Сандер! Вы в порядке? Слышите мой голос?

— Ричи? Мы все еще в Лабиринте?

Торговец водил руками в воздухе, надеясь нащупать меня в темноте. Я был уверен, что разум старика пока не принадлежит Лабиринту, поэтому отбросил сомнения и взял его за руку. Она оказалась необычайно холодной и липкой от крови.

— К сожалению, да. Мы еще в Лабиринте, господин Сандер.

— У меня было жуткое видение. Как хорошо, что все закончилось!

Конечно, видение... Пусть старик думает, что все это ему показалось и было навеяно Лабиринтом. Я попытался успокоить травника.

— Не волнуйтесь, все будет хорошо.

— Ричи, ты в своем уме? — прошептал Торкал. — У него ведь нет половины туловища!

— Помолчи, сейчас это уже не важно, — оборвал я волшебника.

— Ты знаешь, мне так хорошо... — продолжал Сандер. — Такая расслабленность, облегчение, будто еще немного, и я провалюсь в сладкий сон...

— Поспите, — произнес я, пытаясь справиться с комом в горле. — Вам станет легче.

Старик улыбнулся и закрыл глаза. Его грудь еще трижды поднялась, набирая воздух, а потом замерла навсегда.

— Я делала все, что было в моих силах, — произнесла Тея. — Спасти его было невозможно, но притупить чувство боли хоть немного получилось.

— Это лучшее, что мы смогли сделать, — произнес я, погладив целительницу по щеке.

— Не могу взять в толк откуда они взяли столько сфер и пленников? По сотне на каждого одержимого...

— Что тут думать? — вмешался Снорри. — Совсем не обязательно убивать сотню пленников. Достаточно всего одного. Во время темного ритуала убивают одного пленника, а его силы переносят в сферу. Затем, дают ее второму. Таким образом, из двух пленников получается один одержимый. И потом, не нужно много сфер, достаточно одной, чтобы провернуть это. Не стоит думать, что против вас выступают идиоты, разбазаривающие возможности и ресурсы. Колдуны хитры и умеют пользоваться головой. Откровения кобольда повергли нас в шок.

— Ты-то откуда знаешь как это все работает? — поинтересовался Торкал.

— Поживи с мое в подземелье, еще не о таком услышишь, — отозвался Снорри и замолчал. Похоже, разговор о таких вещах тоже не приносил ему удовольствия.

— Хватит болтать! — сухо произнесла Кари и первой направилась вперед.

— Не забывайте о боевом порядке, госпожа Кари, — ответил я издевкой и поймал на себе осудительный взгляд волшебницы.

— Как дети, — произнесла она и покачала головой.

От меня не ускользнули изменения, которые произошли с девушкой после перерождения. Да, в нашей компании волшебница быстро вернула себе потерянный ранг, а с такими темпами еще и второй скоро возьмет, но характер ее сильно изменился. Я больше не видел озорной и жизнерадостной Кари, которую знал раньше. Она стала более спокойной, рассудительной и казалось, будто девушка чем-то обеспокоена.

— Как самочувствие? — я подошел к волшебнице и внимательно посмотрел на нее.

— Скверно, — девушка скривилась, изобразив недовольную гримасу. — Такое впечатление, что я не в своем теле, хотя, оно действительно мое. Не знаю, сложно описать...

— Думаешь, не стоило тебя спасать?

— Ричи, я уже сказала тебе свое отношение к этому событию. Спасибо, что дал мне второй шанс, но я не из тех, кто хочет жить вечно, или бежит от смерти.

— Жить вечно... — повторил я слова девушки.

Интересно, а чего добиваются колдуны, пытаясь отыскать первородную жизнь? Может, мечтают о вечной жизни?

Пещера, в которой располагался Храм светлого бога, осталась далеко позади. Мы брели по коридорам второго яруса, все также избегая сворачивать к центру. Чудовища не показывались. Казалось, будто они и вовсе забыли о нас, оставив в покое, но мне в это не верилось.

— Слышите? — я остановился, скорее почувствовав движение в колебаниях воздуха, чем смог расслышать.

Обернувшись, я заметил опасность, но было уже слишком поздно. Огромный паук спустился с потолка позади нас и атаковал Торкала. Хелицеры, покрытые ядом, ударили в спину волшебника и повалили его на землю. Тут же с моей стороны гоблины рванули в бой. Случилось то, о чем предостерегал меня мастер Трей. Нас зажали в коридоре с обеих сторон, отрезав путь к отступлению. И что еще хуже — враг уже добрался до задних рядов.

— Ричи! — Тея закричала, заметив опасность.

К счастью, у девушки хватило самообладания, чтобы призвать каменные шипы и отбросить тварь, но другие пауки уже пробирались к нам. Кари призвала огненную стену, перекрывшую один проход. Получив передышку, целительница наклонилась над Торкалом и принялась очищать его рану от яда.

Стрела ударила в доспех, скользнув по его гладкой поверхности. Гоблины оказались совсем рядом. Я призвал барьер и сразу же свет, который зарядил оружие. Сейчас посмотрим на что вы способны, мерзкие коротышки! Кари сдерживала врагов, а Тея занималась Торкалом. Сдержать натиск чудовищ могла помочь только Арна. Ее метательные ножи попадали в цель, то и дело заставляя особо шустрых гоблинов останавливаться или даже замертво падать на землю, но надолго ножей не хватит.

Я отчаянно рубил копья, мечи, лапы, дубины, не разбирая ничего вокруг. Барьер давно рассеялся, а твари умудрились несколько раз достать меня удачными выпадами. Странное чувство разливалось по телу, сковывая движения. Кажется, некоторое оружие было смазано ядом. Силы понемногу таяли. Разрубив очередного гоблина на две части, я оступился и упал на землю. Тут же на мне оказалось двое гоблинов, принявшихся тыкать в меня короткими клинками. Удар посоха отбросил одного, а на второго обрушилась Арна. Девушка обхватила рукой своего противника за шею и всадила кинжал ему в бок. Некоторое время гоблин еще барахтался, пытаясь освободиться от хватки, но потом осунулся и замер.

Повернувшись назад, я увидел, что огненная стена исчезла, а Кари беспомощно сидит на полу. Похоже, это конец. Огр схватил Тею и сжал в своих лапах, едва не сломав ей ребра. Девушка закричала от натуги, но не смогла высвободиться от его хватки.

— Не смей трогать мою женщину! — ценой невероятных усилий я поднялся и бросил свой меч, угодив в горло великана.

Тварь закашлялась и упала не землю. Клинок глубоко вошел в его шею, но не прикончил тварь. Получив шанс, Тея схватилась обеими руками за рукоять меча и провернула его, доставляя противнику дополнительные мучения. Огр вздрогнул и беспомощно упал на землю, придавив целительницу своим телом.

Гоблины окружили нас, но не спешили добивать. Стоять на ногах осталась только Арна. Похоже, девушка была слишком потрясена происходящим и не могла ничего сделать. Метательные ножи закончились, а поднять оружие, чтобы драться дальше, девушка не смогла. Вид израненных друзей подкосил ее храбрость и лишил самообладания. Куда запропастился Снорри? Этот мелкий проныра всегда умудряется улизнуть от опасности. Что же, если хотя бы ему удастся выжить, уже не так обидно.

Во рту появился предательский привкус крови. Что-то мне подсказывало, что это не кровь из разбитой губы. Достали все-таки, твари! Одна из многочисленных ран оказалась действительно серьезной. Почему же они не спешат добивать нас? Ждут, когда яд довершит начатое дело? Выходит, боятся подходить даже к раненому. Ну и пусть. Сил подняться у меня все равно нет. Не думаю, что у остальных дела лучше. Краем глаза я заметил появление человека в коридоре. Он был одет в черные одежды, которые носят послушники Лабиринта. Ясно, колдун.

— Забирайте всех, кто еще шевелится, — скомандовал он, осмотрев поле боя.

— А что делать с этим? — голос гоблина раздался прямо надо мной.

Колдун на мгновение замолчал и подошел ближе. Бросив на меня оценивающий взгляд, он уперся ногой в бок и толкнул, заставив перевернуться на спину. Грудь была залита кровью, в кирасе зияло несколько больших дыр.

— Этого до лагеря уже не дотащим. Пусть подыхает здесь.

Огры взвалили друзей на плечи и потащили их следом за колдуном.

— Нам нужно пошевеливаться. Дозорные заметили отряд, который двигался сюда.

— Что вы стоите тогда и пялитесь на меня? Пошевеливайтесь! — в голосе колдуна проскочили тревожные нотки.

Процессия исчезла за поворотом, а мир перед глазами поплыл. Я уже не мог рассмотреть что происходит вокруг. Вот и закончилось наше приключение. Смерть настигнет меня здесь, а друзьям предстоит нечто еще более страшное, и самое грустное, что теперь некому нам помочь. Снорри, как обычно, куда-то исчез, стоило чудовищам напасть на нас.

Звук шагов поблизости заставил меня открыть глаза. Кто-то приближался, но рассмотреть силуэт было непосильнойьзадачей. Может, это Снорри? С виду такой же коротыш, только чуть выше и крепче. Или мне просто кажется?

— Скорее сюда, один еще жив! — голос незнакомца был последним, что я запомнил перед тем, как провалиться в беспамятство.

Глава 18. Тор’Баррадан

Открыв глаза, я почувствовал на себе внимательный взгляд. Повернув голову вбок, увидел небольшого коренастого человечка, одетого в доспехи. Оружие тоже было при нем. Казалось, он сжимал в руках оружие не по привычке, а был всерьез готов применить его в случае надобности. Размером коренастый воин был чуть выше кобольда и значительно шире в плечах. Его длинная темная борода привлекала внимание.

— Что со мной? Где я? — я попытался подняться, но тело почти не слушалось меня.

— Ты в порядке, друг гномов, — заверил меня воин. — Меня зовут Тар’Дон. Сейчас ты находишься в величайшем городе гномов под названием Тор’Баррадан, да сохранится в веках память о предках, создавших его.

— Это хорошо, но где находится этот Бор’Баран?

— Тор’Баррадан, — поправил меня гном. — Мы находимся на втором ярусе, если тебе это интересно.

Интересно, почему другие искатели, которые спускались сюда, не рассказывали нам о гномах? Может, в этом не было необходимости, или боялись, что им не поверят? Видели бы друзья...

— Что с моими друзьями? Они живы? — я повернул голову, стараясь осмотреться, но поблизости никого не было. В комнате был только я и Тар’Дон.

— Живы, но ненадолго. Видишь ли, колдуны решили использовать силы своих врагов, чтобы усиливать свою армию. Тех, кто послабее, будут использовать как расходный материал для молодых бойцов. Ну а те, кто сильнее, перейдут на сторону Лабиринта.

— Мои друзья ни за что не поступят так!

— Это вряд ли будет зависеть от них, — с грустью в голосе произнес гном. — Будь готов встретить их в бою, только теперь они будут по другую сторону баррикад.

В комнату едва слышно проникла симпатичная гномка. Ее русые волосы спускались до пояса, а голубые глаза светились, как два самоцвета.

— Кир’Дали! Хорошо, что ты уже здесь. Этого парня зовут Ричи. Он тот самый воин, который едва не погиб от лап чудовищ. Помоги ему прийти в себя и покажи город.

Гном поднялся и кивнул мне, собираясь уходить.

— Тар’Дон, погоди, ты не останешься?

— Прости, мне нужно охранять город. Все мужчины заняты работой, или оттачивают боевые навыки. Уход за ранеными — работа для женщин. Не волнуйся, на Кир’Дали можно положиться.

Девушка густо покраснела, услышав похвалу из уст воина.

— А что с моим оружием и доспехами?

Только сейчас я понял, что оказался почти без одежды.

— Оружие в порядке. Наши мастера взялись восстановить твои доспехи. Да, кстати, эта вещь принадлежит тебе. Она уцелела.

Гном протянул мне амулет отца. Я принял его из рук Тар’Дона и положил рядом. Сил оказалось достаточно, чтобы крепко сжать его пальцами. Интересно, почему отец оставил амулет дома? Если бы он его взял с собой, помог бы он ему, или нет?

— Ладно, бывай. Проведаю тебя завтра, когда вернусь с дежурства, — Тар’Дон кивнул мне и поторопился к выходу.

Гномка тут же осмотрела меня оценивающим взглядом.

— Слишком бледный, как для человека. Думаю, тебе не помешает сперва подкрепиться, а потом уже будем приводить тебя в порядок.

— Не могу дождаться когда смогу познакомиться с вашей кухней.

Знаю, что ляпнул глупость, но на самом деле я пытался скрыть растерянность. До того, как впасть в беспамятство, я понимал, что умираю. А теперь оказывается, что я нахожусь в самом сердце города гномов, которые спасли меня, друзья в смертельной опасности, а чудовища где-то рядом. Не каждый день судьба выделывает такие повороты.

Желудок тут же напомнил мне, что я давно не ел. Да, подкрепиться я бы точно не отказался, знать бы только что гномы принимают в пищу. Слышал в легендах, что они питаются камнями. Такая диета мне точно на пользу не пойдет.

— Ох, прости. Ты должно быть, голоден. Сейчас я раздобуду тебе еды.

Гномка исчезла, а я смог осмотреться. Комната, в которой я оказался, была небольшой. В длину и ширину она была шагов по семь. В дальней части комнаты стояла кровать, на которой я и находился, дверь и окно выходили на одну и ту же сторону. Возле окна стояли стол и длинная лавка, на которой с легкостью могли уместиться двое. Мой взгляд скользнул по голым стенам и остановился на сундуке, стоящем в противоположном от двери углу.

Насмотревшись на окружавший меня интерьер, призвал свой статус. Тело было покрыто ярко-зеленым налетом, а грудь, правая рука и бедро подсвечивалось красным. Ясно, раны затянулись не до конца, да и яда во мне, как в бледной поганке. Я невольно улыбнулся, потому как из-за большой потери крови я действительно был весь мертвенно-бледным.

Только я осмотрелся, дверь отворилась и на пороге появилась Кир’Дали. В ее руках была отполированная до блеска каменная дощечка, на которой дымилось странное блюдо.

— Грибы с мясом дикой кошки, — произнесла гномка и протянула мне небольшое каменное блюдо.

У меня прям гора спала с плеч. Это блюдо мне точно было по душе. Правда, есть приходилось немного неудобной ложкой, но это была не проблема. Девушка помогла мне немного подняться и сесть в постели. Теперь я сам смог поесть.

— Кир’Дали, я благодарен твоим сородичам за спасение, но как вы нас нашли и откуда вам известно мое имя?

— О, это было просто, — ответила девушка. — От воинов я слышала, что во время патрулирования к ним выбежал кобольд. Он и рассказал, что отряд искателей сражается с колдуном и его прихвостнями, и нуждается в помощи. Честно говоря, если бы не кобольд, мы бы не пришли на помощь, но он был очень убедителен.

Снорри. Не знаю где ты сейчас, но спасибо тебе, дружище. Похоже, в этот раз уже ты спас мне жизнь.

— Это был Снорри, наш друг.

Гномка кивнула.

— Именно поэтому мы и помогли. Впервые мы услышали, чтобы люди выступали друзьями кобольдов. Знаешь, это немного странно.

— Почему? — я отправил первую порцию себе в рот и обомлел от удовольствия. Как же вкусно!

— Видишь ли, гномам иногда приходилось сражаться с людьми. Отряды людей спускались в подземелье и нападали на наши патрули или рабочих. Конечно, такие встречи были редки, но некоторые жители нашего города погибли от рук людей.

От удивления я даже выпустил из рук каменную ложку.

— Прости... От имени всех людей хочу принести извинения перед гномами за своих сородичей. Увы, есть недалекие люди, которые не видят разницы между гномом и гоблином.

— Я все понимаю, — успокоила меня Кир’Дали. — Люди разные.

— А где сейчас Снорри? Ну, тот кобольд, который встретил ваш патруль?

— У него появилось важное дело, — уклончиво ответила гномка.

По ее виду я понял, что она знает куда отправился кобольд, но не готова говорить об этом. Ладно, я не претендую на все тайны Лабиринта. Мне бы только на ноги встать и узнать как спасти друзей. Начать нужно с малого. Я расправился со своей порцией и поблагодарил Кир’Дали за угощение.

— Отлично, а теперь давай попробуем подняться, — произнесла девушка и взяла меня под руку.

То ли аппетитная еда дала мне силы, то ли я быстро приходил в себя, но у меня получилось. Голова немного закружилась, а в груди, куда угодило копье гоблина, закололо. И все равно мне удалось сделать несколько шагов и дойти до центра комнаты.

— Правильно, молодец, борешься, — подбадривала меня гномка. — Если будешь лежать, проваляешься еще неделю, поэтому работай.

— Не хочу неделю! Мне нужно быстрее встать на ноги!

— Доверься мне. Три дня, и ты забудешь о том, что едва не погиб.

— Кир’Дали, а как вы меня спасли? Ну, сражение ведь произошло далеко от города, верно?

Гномка нахмурилась и кивнула.

— Тебя спасли два гнома-целителя, которые вместе с воинами патрулировали наши тоннели. В последнее время гоблины повадились нападать на наших рабочих, вот мы и увеличили охрану. Кобольд привел их на место битвы, где им удалось обнаружить лишь тебя. Из тела выкачали яд и залечили раны, и только после этого отправились в город. Беда в том, что он уже впитался в тело, и эта слабость не столько от ран, сколько от действия гоблинского яда.

— А не пытались освободить пленников?

— Слишком опасно. Гномов было всего двенадцать, а врагов втрое больше. С таким перевесом в числе врагов нечего и думать об атаке.

Ничего себе, похоже, чудовища всерьез решили нас прикончить. Учитывая, что в той битве мы угробили с десяток врагов, еще неполных четыре десятка тварей представляли собой большую силу.

— Кир’Дали, а скажи, почему у вас такие имена? Вы ведь разговариваете на обычном языке, который понимают люди...

Девушка рассмеялась. Я впервые увидел как смеются гномки — это был искренний заливистый смех. Мне нравилась ее открытость. Гномы вообще не скрывали своих эмоций. Если они уважали тебя, то показывали всем своим видом. В противоположном случае та же ситуация. В этом они куда честнее людей.

— Мы привыкли говорить на всеобщем, как люди, гоблины, кобольды и другие народы, но при выборе имен используем свой язык. В начале имени используется название рода. «Кир» в переводе на всеобщий означает «кузнец». Мои предки были кузнецами, создавали орудия труда, доспехи и оружие. А имя «Дали» означает «цветок». Мужские имена заканчиваются на согласные, а женские — на гласные.

— Красивое имя, — ответил я, смущенно пряча взгляд.

Гномка засмущалась, но тут же спохватилась.

— Погоди, мне же нужно подготовить для тебя процедуры! Эх, совсем я заболталась и забыла о своих обязанностях.

Девушка насупилась и выскочила из комнаты до того, как я успел ее успокоить. Оказавшись один, я был предоставлен своим мыслям. Друзья в беде, а я тут прохлаждаюсь. И самое обидное, что раны не дают мне отправиться на их спасение прямо сейчас. Эх, была бы здесь Тея, возможно, ей бы удалось поставить меня на ноги. Девушка уже преуспела в развитии своих навыков целительницы и неплохо справлялась даже с тяжелыми травмами. Да, требовалось много времени и энергии, но не сидеть же, сложа руки! Гномы уж точно не согласятся тратить на меня столько усилий. Я и так должен быть благодарен им за гостеприимство.

От волнения ноги предательски затряслись, и мне пришлось устроиться на кровати. Нет, определенно я еще не готов взяться за оружие. Закрыв глаза, я призвал свое состояние. Пятый круг силы оказался почти заполнен. Еще немного, и я получу новый ранг, а вот энергия с выносливостью совсем не радовали. Из-за глубоких ран, полученных в бою, да еще и действия яда, мои показатели сильно устали. Любое действие давалось с трудом и расходовало слишком много энергии. Дверь отворилась, и на пороге появилась Кир’Дали.

— Все готово, пойдем!

— Куда?

Девушка подошла ко мне и помогла подняться. Благодаря ей мне удалось пройти до выхода из комнаты и выбраться наружу. Дом, в котором я находился, оказался одним из многочисленных домиков, вырубленных прямо в скале. Гномы полностью стесали скалу, оставив небольшие каменные холмы высотой метра в три-четыре. Именно в этих холмиках, образовавших полукруг, жили гномы.

Тор’Баррадан больше походил на пашню, в которой плуг двигался по кругу, постепенно сужая радиус. Говоря иначе, город больше походил на раковину улитки, в которой улочки соединялись между собой узкими проходами. Над нами простирался высокий потолок пещеры, до которого было не меньше семи метров. Высоко! Видеть такой потолок было непривычно после узких коридоров подземелья.

Идти нам пришлось недалеко. Нужная нам комнатка, также высеченная в камне, оказалась всего в паре десятков шагов отсюда. Вообще, мне показалось, что это место предназначалось для раненых и служило гномам аналогом госпиталя. По крайней мере, вокруг частенько можно было увидеть гномов с повязками на голове, руках или ногах. У одного гнома, сидящего на каменной лавке возле дома, был перевязан живот.

— Кир’Дали, а почему эти гномы не получили исцеление?

Я все не мог понять как так вышло, что они не могут помочь даже своим? Может, у них не хватает целителей?

— Целители не справляются.

— Сюда, — скомандовала Кир’Дали, увлекая меня в одну из комнат.

В просторной комнате было тепло. Похоже, нагрелось от костра, на котором стоял металлический чан с водой. В этом чане с легкостью уместился бы целый бык. От воды исходил приятный аромат. Похоже, Кир’Дали что-то добавила туда.

— Полезай, — произнесла гномка и легонько подтолкнула меня в сторону чана.

— Куда?

— В чан, куда же еще, — голос девушки звучал совершенно невозмутимо.

Она в своем уме? Я же сварюсь, как рак! Вот они что задумали. Сейчас приготовят меня со специями и слопают, как какую-то похлебку. Что-то гостеприимство гномов мне сразу разонравилось. Похоже, Кир’Дали поняла мои волнения.

— Это чан с чистой родниковой водой и лечебными растениями. Нужно привести тебя в порядок и как можно скорее поставить тебя на ноги. В бою ты получил много ран, которые затянулись, но яд, которым было смазано оружие, остался глубоко в теле. Эти травы вытянут ее через кожу, поэтому и вода в чане горячая, но не волнуйся — это безопасно.

— Успокоила. Я уж думал, хочешь меня сварить.

— Мы же не гоблины какие-то, — хохотнула девушка.

Я направился к чану и стал на табурет, но закинуть ногу внутрь никак не получалось — мешала простыня, в которую я был завернут.

— Сними, — скомандовала Кир’Дали.

Я густо покраснел, но послушался. Другого способа забраться в чан все равно не было. В одно мгновение избавился от простыни и забрался внутрь. Кир’Дали права. Здесь действительно было не горячо, хотя на дне немного подпекало.

— Погоди, — гномка взяла кувшин воды и вылила его на костер, мгновенно затушив его.

После этого девушка вооружилась губкой из моха и принялась нещадно меня тереть. Кожа тут же покраснела от такого вмешательства. Хорошенько надраив грудь, рука девушки спустилась ниже, погрузившись в воду.

— Ты что делаешь? — я отстранился, но гномка лишь озорно хихикнула.

— Смешные вы, люди. Вечно вы переживаете, стоит кому-то дотронуться до определенных частей тела. У гномов не так, мы не выделяем какие-то части тела и понимаем что все мы — одно целое.

Заметив, что ее слова меня не успокоили, Кир’Дали вздохнула.

— Поверь, меня совершенно не волнует что у тебя там внизу. Мне нужно хорошенько натереть все тело. Просто потерпи немного.

— Давай я лучше сам, — предложил я девушке.

— Как знаешь, — ответила девушка и передала мне губку.

А что, так можно было? Почему я сразу об этом не подумал? Я принял из рук гномки губку и протер тело. Конечно, не так усердствовал, как гномка, но и этого было достаточно.

С водяной бани я выбрался заметно посвежевшим. Казалось, целая гора с плеч свалилась. Правда, стоило мне немного остыть, накатила волна слабости. Глаза слипались, и я с трудом слушал что мне пыталась рассказать гномка.

— Поспи немного, — произнесла девушка. — Тебе нужен отдых. Тело избавилось от скопившейся гадости, теперь ему нужен сон, чтобы восстановить силы.

— Погоди, ты говорила, что все люди такие. Ты сейчас о чем? Здесь были и другие?

— Когда-то да. Одно время у нас останавливался один человек. Я тогда была еще совсем малышкой.

— Когда это было? — подозрения закрались в мысли и не давали покоя.

— Лет десять назад, — Кир’Дали сощурилась, пытаясь вспомнить точно. — Да, где-то так. Он даже построил себе хижину на окраине города, так и не привыкнув к нашим домам. Наверно, она до сих пор уцелела.

— Веди! — я подскочил так быстро, что голова пошла кругом. Сонливость мгновенно улетучилась, а сердце принялось отчаянно биться.

Идти пришлось недалеко. Мы были рядом с окраиной города, и нам пришлось лишь единожды пройти через спираль домиков, чтобы оказаться у крепостной стены, где рядом с остальными домами ютилась хижина единственного до меня человека, побывавшего в Тор’Баррадане.

Идти было очень сложно. Да, после купания в чане с травами мне заметно стало лучше, но слабость все же накатывала время от времени, причем, в самые неподходящие моменты. Пару раз нам приходилось останавливаться на отдых.

Небольшой шалаш, покрытый пылью, все еще стоял у небольшого каменного дома. Крыша была покрыта старым полуразвалившимся от времени мохом. Похоже, он прижился на камнях, из которых было собрано жилище, но со временем засох. Сгорая от нетерпения, я заглянул внутрь. Удобная кровать, покрытая шкурами животных, располагалась в самом углу комнаты. Каменный стол и стул были все еще здесь. Наверно просто никому не было до них дела, поэтому они остались нетронутыми.

На столе остались стоять масляная лампа и фигурки, вырезанные из дерева. Судя по заготовкам, их вырезали из частей балки, держащей свод в руднике. Я взял одну из них в руки и узнал знакомые фигуры и лица. Удивительно, что на такой крошечной статуэтке мастеру удалось передать каждый изгиб тела, вплоть до длины носа и формы губ. Гномка внимательно следила за моими действиями. Увидев, как просияли мои глаза, она подошла ближе и спросила:

— Это знакомая тебе вещь?

— Да. Я уверен, что ее сделал мой отец.

Глава 19. Осада

— Не может быть! — Кир’Дали переводила взгляд с меня на статуэтку и обратно, не в силах поверить, что спустя десять лет в подземелье появился сын того самого странника.

— Да, посмотри на лица. Это отец, мать и я.

— Вот этот малыш? — удивилась гномка.

— Он самый. Таким отец запомнил меня одиннадцать лет назад. Выходит, он жил здесь. Скажи, как он сюда попал?

— Насколько мне известно, он пришел в Тор’Баррадан с первого яруса около десяти лет назад. Говорил, что пытался выйти на поверхность, но у него не вышло.

— Он был один?

— Да. Прожил пару месяцев, а потом ушел. Больше мы его не видели.

Странно. Выходит, отец был на втором ярусе. Учитывая, что я нашел его записку на первом, он побывал и там. Но почему он не вышел на поверхность? Он был так близко к дому, и не появился. Почему? Уверен, у него была веская причина, чтобы так поступить. Не мог же он просто так уйти и оставить нас. И потом, что случилось с остальными рудокопами? Отец Торкала ведь был вместе с ним, я бы хотел узнать о его судьбе... В голове кружилось слишком вопросов, на которые я хотел получить ответы. К сожалению, в комнате не удалось найти никаких следов и зацепок, чтобы понять куда отец мог отправиться дальше.

Звучание рога заставило меня выскочить на улицу и замереть на месте. Я посмотрел на Кир’Дали и увидел, что гномка тоже встревожена. Значит, мои опасения были не напрасны. В пределах города боевой рог не будет звучать просто так.

— Кир’Дали, что происходит?

— Пойдем посмотрим!

Девушка помчалась вперед, и мне пришлось поторопиться, чтобы поспеть за ней. Кто сказал, что коротыши гномы неповоротливы? На деле они бегали ничуть не хуже людей. Мы обогнули улочку, сплошь состоящую из невысоких каменных домов, и оказались у аллеи, примыкающей одной стороной к крепостной стене.

— Тар’Дон, что стряслось? — поинтересовалась девушка у знакомого нам гнома, который стоял на стене и всматривался вперед.

— Там люди, — гном махнул рукой вперед. — Похоже, сейчас будет жарко.

— Как люди?

Я сам не заметил, как подскочил к ступеням и вмиг оказался на стене. Откуда только силы взялись? В полутьме пещеры рассмотреть что-то было сложно. Может, гномы видят в темноте лучше меня, но я не мог разобрать абсолютно ничего. Просто толпа, которая медленно приближалась к городу.

— Куда? — закричала Кир’Дали. Девушка подбежала ко мне и потащила за руку вниз. — Ты гость в нашем городе и еще не до конца пришел в себя. У тебя даже доспехов нет, куда тебе сражаться?

— Ты разве не понимаешь? Там люди! Это ошибка! Почему они нападают на ваш город?

Раньше я никогда не слышал историй о противостоянии с гномами. Даже искатели не говорили об этом. Только среди рудокопов ходили легенды о встрече с этим народцем в глубине гор. Сейчас должно произойти ужасное событие, и я не мог этому помешать. А что, если это воины из Вельсара пробились на третий ярус, или... отец с выжившими рудокопами пытается пробраться сюда?

— Это уже не люди, — отозвался Тар’Дон, сурово посмотрев на меня. — Они — одержимые.

— Я тоже хочу сражаться! — выпалил я, увидев приближение первых рядов противников. — Если быть откровенным, я обязан жизнью гномам, дайте мне оружие и позвольте отплатить за спасение.

— Ричи, не торопись. Ты еще не до конца пришел в себя... — Кир’Дали попробовала вмешаться, но Тар’Дон перебил ее.

— Если он хочет и уверен, что готов, пусть отправляется к Вир’Бонту, тот подберет ему что-нибудь.

Девушка насупилась, но не стала меня задерживать. Похоже, гномы решили, что противников слишком много, и лишняя пара рук на стене не помешает. Я уже бежал в сторону кузницы, где трудился гном. Коротко объяснив ему проблему, заметил, что не произвел на мастера должного впечатления.

— Не позволено, — коротко ответил он и вернулся к своим делам.

Что бы я ни пытался ему говорить, ответ был неизменным: «Не позволено!». Оставив свои попытки расчувствовать невозмутимого гнома, помчался обратно к стене. Не дадут оружие, помогу хотя бы способностями.

Когда я вернулся наверх, одержимые почти добрались до стен. Интересно, как они собираются преодолеть ров? Не поверю, что все будут ломиться в ворота. Ответ не заставил себя ждать. Люди, попавшие под власть Лабиринта, живо спрыгивали в ров и продолжали путь. Достигнув противоположной его части, первые становились у самой стены, а остальные взбирались по их спинам.

Огромный булыжник, брошенный кем-то из огров, заставил меня пригнуться. Он ударил в стену в паре шагов от меня. Каменная крошка от разбившегося о крепкие стены камня брызнула в стороны, едва не оцарапав лицо. Тар’Дон, стоявший рядом в окружении товарищей, тихо выругался.

— И что, часто у вас такое случается? — не знаю почему, но сейчас мне почему-то стало интересно как часто гномам приходится защищать свой город с оружием в руках.

— С появлением Лабиринта куда чаще, чем хотелось бы, — отозвался один из бородачей. Из-за закрытого шлема я так и не смог понять кто это был.

Удивительно, но гномы не спешили атаковать врагов. Они стояли под градом камней, ожидая приказа. И только когда огры с лестницами на спинах подобрались к стенам, в ров полетели камни. Ни одержимые, ни огры не могли выбраться из глубокой ямы и уклониться от летящих в них камней. Тактика сработала отлично — с полсотни врагов оказалось покалечено или убито под каменным дождем, но этого оказалось недостаточно, чтобы заставить чудовищ отступить.

Огры уже устроились возле стен, а по их спинам принялись карабкаться гоблины и люди. Защитники города пиками били по ограм, заставляя тех отступать, но тварей было слишком много. Пара заклинаний ударила в гномов, которым не повезло подставиться под удар. Бедолаги полетели вниз со стены и распластались на каменной поверхности. Бросив на них взгляд, я заметил, что к ним уже спешили целители.

Очередное заклинание устремилось в Тар’Дона, который слишком опасно высунулся из-за крепостной стены, чтобы ударить огра. Я подскочил к нему, насколько это было возможно, и призвал барьер. Заклинание ударило в нас и отбросило немного назад, но мы оба удержались на стене. Гном ошарашено хлопал глазами, пытаясь понять что произошло.

— В тебя чуть не попало заклинание колдунов, — произнес я, решив прояснить ситуацию. Похоже, он никогда не видел паладинов, и не до конца понял мой трюк.

— Невероятно! То есть ты устоял перед заклинанием колдуна?

— Выходит, что так.

— Ричи, ты ведь настоящая машина по борьбе с колдунами! — выпалил гном и подскочил на ноги. — Можешь повторить?

Я мысленно призвал свое состояние и увидел, что полоска энергии заполнена всего на четверть.

— Извини, Тар’Дон, но даже если я сейчас призову барьер, энергии не хватит, чтобы полноценно удержать удар сильного колдуна. Так, легкое заклинание бы выдержал. Сам знаешь, мне нужно восстановиться.

— Хватит болтать, — прервал нас гном, стоящий рядом. — Одержимые уже на стенах!

Я повернулся и увидел, что по всему периметру стены люди перебирались через крепостные зубцы. Их сталкивали копьями, били топорами и молотами, но их было слишком много. Большинство одержимых умирало за пару мгновений — либо гномий клевец пробивал их состряпанные на скорую руку доспехи, либо копье сталкивало обратно, на головы наседающим гоблинам.

Только один одержимый закрепился на стене достаточно надолго. Он сбросил своего противника со стены, а второго зарубил, нащупав брешь в плотно подогнанных друг к другу чешуйках доспеха гнома.

Я тут же бросился на помощь гномам, иначе через минуту на этом участке образуется самый настоящий прорыв. Одержимый не ожидал удара со спины, а я и не собирался действовать честно. Мы не на турнире, чтобы следовать правилам. Прыгнув, я ударил с обеих ног ему в спину, заставив распластаться на животе. Тут же топор устремился ему в голову, но одержимый успел увернуться. Он перекатился через бок и подскочил на ноги. Наши взгляды встретились. Даже несмотря на черные зрачки, я узнал сотника Вельсара. Варен Тар собственной персоной стоял напротив меня и угрожающе скалился.

Он удачно парировал очередной выпад гнома коротким мечом, уведя острие топора буквально на пару пальцев в сторону. А затем нанес резкий удар под руку, после которого гном упал на колени. Добить коротыша я не дал. Схватив лежавший на полу топор, я набросился на одержимого. Не знаю как много силы дал Варен Тару Лабиринт, но дрался он на славу. В его действиях чувствовался расчет, а каждый удар был чудовищной силы. Думаю, его ранг был намного выше моего.

Одержимый бросился ко мне и в одно мгновение сбил с ног. Возможно, на этом бы и закончилась моя история, но рядом появился Тар’Дон и не дал бывшему сотнику добить меня. Человек и гном яростно рубились, а в это время прибывали все новые одержимые. Гномы тоже не плошали. На стене появилось подкрепление, которое еще не успело вступить в бой. Совместными силами гномы теснили врагов.

Я уже не следил за борьбой недавно прибывших гномов. Мое внимание полностью приковала стычка Тар’Дона и Варен Тара. Каким бы умелым воином не был гном, человек все же был сильнее. Со временем это становилось все более понятно. Еще немного, и гном допустит ошибку, а ждать этого момента я не хотел. Лежа на спине, чтобы головокружение не помешало планам, я вытянул руку вперед и выпустил вспышку света прямо в лицо одержимому. Варен Тар прикрылся рукой скорее от неожиданности. Всего на долю секунды он прикрыл глаза рукой и отступил на шаг, но этого хватило гному, чтобы оставить на груди врага широкую кровавую полосу. Еще один удар по ногам, и одержимый свалился на пол. Гном успокоился лишь после того, как его секира еще дважды поднялась и опустилась на сотника.

— Ты полон сюрпризов, Ричи! — пробормотал гном, переводя дыхание. — Никогда не знаешь что от тебя ожидать.

— Я уже слышал нечто подобное. Не волнуйся, ничего плохого от меня ждать точно не придется.

По спинам огров уже карабкались гоблины, и нам пришлось переключить свое внимание на них. Моя энергия полностью израсходовалась, а физических сил не осталось. Полоски энергии и выносливости были почти пустыми. Сейчас я был лишь обузой на стене. Без доспехов и сил, чтобы крепко сжимать оружие, я был легкой добычей даже для мерзких коротышек.

— Ричи, спускайся вниз, сейчас будет жарко! Нам бы только до концадня продержаться, а там будет легче.

Я так и не понял чем нам поможет конец дня, но решил не задавать неуместных вопросов. Перед тем, как спуститься, бросил взгляд на чудовищ. Их скопилось около трех сотен под стенами города, не считая тех, что уже пали замертво. Похоже, твари всерьез собрались взять город штурмом. Не знаю как для гномов, для меня было очевидно, что еще немного, и битва перенесется на улицы города.

— Спускайся уже!

— Тар’Дон, мы не удержим стену! Нужно предупредить жителей, чтобы скрывались в цитадели!

Гном уже не слышал меня. Он мчался в сторону первого гоблина, показавшегося из-за края стены, размахиваясь секирой. А я же стоял с глупым видом, пялясь вперед. Там, по ту сторону стены, все новые и новые враги карабкались по стене, но меня заинтересовало совсем другое. На противоположном конце пещеры появилась странная процессия. Около сотни небольших существ вывалилось из коридора, ведущего к Тор’Баррадану и принялось выстраиваться в боевой порядок. Их предводитель разъезжал на пантере, отдавая приказы. Похоже, незваных гостей заметили чудовища и тут же принялись разворачиваться.

— Кобольды! — заорал кто-то из гномов, и я тут же понял кого мне напоминали человечки.

— Эй, ребята, Снорри привел нам подмогу! Давайте все свободные руки к воротам, сейчас зажмем этих тварей между молотом и наковальней!

Тар’Дон отдавал приказы на ходу, торопясь скорее спуститься со стены и выбраться наружу. Пробегая мимо, он озорно подмигнул мне. Так вот куда пропал Снорри! Вот же хитрец, а говорил, что кобольды никогда не собираются вместе. Похоже, я многого не знаю о здешних порядках.

Механизм, отвечающий за открытие ворот, уже пришел в движение. Четверо гномов вращали лебедку, чтобы поскорее открыть створки и выпустить армию гномов в пещеру. Стену покинули далеко не все. Два десятка воинов осталось там, охраняя ее от посягательств. Еще десятка два уцелевших гномов торопилось скорее выбраться наружу. Еще столько же спешило на помощь из резерва. На что они рассчитывают? Даже при таком раскладе чудовищ вдвое больше. Они не выдержат в открытом бою.

Гномы ударили в спину отступающим тварям, обратив их в паническое бегство, а с другой стороны единым строем уже напирали кобольды. Маленькие человечки стойко держали обрушившийся на них удар. Лишь иногда ограм удавалось разорвать их строй и ворваться в дыры, но строй тут же смыкался и залатывал прорехи. Все-таки я недооценил эффекта неожиданности и трусливости гоблинов. Одержимые почти все погибли при осаде, огры еще не успели в большинстве своем добраться до кобольдов, а гоблины, которых было большинство, в панике метались по пещере, рассчитывая скрыться в боковых коридорах.

Прошло около получаса, пока битва не была окончена. Чудовища потеряли половину своей армии. Потери защитников были гораздо скромнее.

— Мы потеряли дюжину гномов убитыми и около двух десятков ранеными. Если бы не целители, потерь было бы вдвое больше, — доложил мне Тар’Дон, стоило гному вернуться в город. — В целом, битва вышла на славу, давно такого не случалось.

Тар’Дон заторопился дальше, оставив меня в одиночестве у ворот. Вскоре вместе с гномами в город вошли и кобольды. Их оказалось немногим больше полусотни. Глазами я искал Снорри, но наш проводник отыскал меня первым.

— Вижу, ты пришел в себя, — произнес он, неожиданно появившись передо мной.

— Благодаря тебе и гостеприимству гномов. Снорри, ты же говорил, что кобольды никогда не собираются группами.

— Времена меняются и требуют от нас делать то, чего никогда не случалось раньше, — Снорри пожал плечами и перевел взгляд в сторону. — Тебе известно что это за город?

— Тор’Баррадан.

— Нет, не название, а что именно этот город здесь делает.

Я уставился на кобольда, не понимая о чем он говорит. Тот вздохнул, отправился на ближайшую скамью и устроился там, свесив ноги.

— Тор’Баррадан — единственный город гномов на втором ярусе. Понимаешь о чем речь?

— Не совсем.

— Подземные недра, ну почему мне приходится объяснять такие элементарные вещи! Пока этот город стоит, второй и ярусы выше него находятся хоть под какой-то охраной. Чудовища, живущие там, не осмелятся вырваться наверх, пока гномы дышат им в спину. Оттого они и хотят во что бы то ни стало стереть гномий аванпост с лица земли.

— Снорри, а ты знаешь что случилось с друзьями? Где они?

— В лагерях чудовищ, где же еще им быть!

— Покажешь дорогу?

— Куда это ты собрался? — рядом со мной появились Тар’Дон в компании с Кир’Дали.

— Освобождать друзей. В любой момент их могут убить, или вообще обратить в одержимых. Я не собираюсь отсиживаться здесь.

— Ты еще не готов! — возразила гномка. — Тебе нужно хотя бы еще пару дней, чтобы прийти в себя.

— Кир’Дали, ты ошибаешься. На самом деле я не уверен, что у меня вообще есть время. Что, если я опоздаю?

— Нет смысла погибать в отчаянной попытке помочь.

— Хорошо, давайте прятаться за стенами и смотреть как наших друзей обращают против нас. Не будем этому мешать, а то вдруг врагов станет слишком мало, и мы не сможем слагать баллады о наших славных победах.

Я уселся на скамье рядом со Снорри и скрестил руки на груди.

— Ты серьезно? — девушка удивленно смотрела на меня, пытаясь понять искренность моих слов.

Кажется, гномы не разделяли мою идею. Тар’Дон качал головой, поддерживая крутившуюся в его голове мысль. Наконец, он выпрямился и с важным видом произнес:

— Ты прав, нельзя бросать друзей в беде. К тому же, если мы их спасем, мы не только получим союзников, но и сократим число врагов, которые придут под стены Тор’Баррадана. Я иду с тобой!

— Без меня вы уж точно не справитесь, — встрял в наш разговор кобольд, который все это время с хитрым видом следил за нашей беседой.

— Конечно, какое дело хоть раз обходилось без кобольда? — проворчал гном, и Снорри нахмурился. Решив замять разногласия, я обратился к целительнице.

— Кир’Дали, у нас есть разведчик и два воина. Нам потребуется хороший лекарь, чтобы подстраховать нас на случай небольших стычек. Ты пойдешь?

— Не знаю насколько я хороша в исцелении, но если вам нужна моя помощь, я согласна.

Я поднялся и на радостях обнял гномку. Что же, теперь у меня есть небольшой отряд, а значит скоро мы перевернем второй ярус. Правда, придется делать это очень тихо.

Глава 20. Лагерь гоблинов

Кир’Дали просила меня остаться еще на день, чтобы восстановить силы, но я отказался. Теоретически целители могли поставить меня на ноги, но сейчас у них было достаточно более важных дел. После битвы было очень много раненых, которым помощь была нужнее. Я согласился только на небольшую помощь от Кир’Дали, которая отдала почти всю энергию, чтобы подлатать самые проблемные раны. Надеюсь, пока мы доберемся до лагеря, гномка успеет восстановиться.

Мои доспехи подлатали, а вот оружие пришлось взять новое. Кинжал, подаренный Гвидеоном, уцелел, а от меча остались лишь куски. Похоже, какой-то огр наступил на него и разломал на части. Оружие гномов мне совершенно не подходило, но из вороха трофеев, идущего на переплавку, удалось подобрать клинок, который ранее принадлежал кому-то из одержимых. Вир’Бонт дал слово подыскать еще парочку сносных мечей на случай, если этот придет в негодность. Главное только вернуться, чтобы это оружие получить.

Город мы покидали в приподнятом настроении. Я чувствовал себя заметно лучше, энергия и выносливость теперь могли восполняться практически до максимума. Впрочем, я не планировал открыто навязывать бой. Все-таки четыре воина — это не тот отряд, с которым сильно погуляешь на втором ярусе. Возможно, на нулевом еще получилось бы диктовать свои условия, но не здесь.

К лагерю чудовищ мы добрались часа через три. Как по мне, они расположились не так уж и далеко от города гномов. Наш отряд устроился среди камней, чтобы как следует рассмотреть что происходит в лагере.

Дозорные сидели прямо у входа в тоннель. Проникнуть туда, не подняв шум, было невозможно, впрочем, в этом и не было необходимости. Кузницы, в которых ковалось оружие и доспехи, работали прямиком в пещере. Здесь же расположились и пленники. Их просто согнали в кучу, словно стало овец. Руки пленников были связаны веревками, а на ногах висели кандалы с привязанными к ним камнями. Всего в лагере было десятка два человека, не больше.

Подойти к ним незаметно не получится. Пленники наверняка заметят и примутся галдеть, умоляя о спасении. В таких ситуациях у людей здравый разум напрочь отбивает. Как же тогда подобраться туда и освободить их? Еще бы придумать как кандалы снять... Барила здесь очень не хватает.

— Не подступиться, — Тар’Дон вынес свой вердикт, осмотрев лагерь. — Нас сразу же заметят, стоит нам только сунуться в лагерь.

— Знаю, — я отмахнулся, понимая, что выбора нет. Знать бы есть тут кто-то из друзей или нет.

В этот момент из пещеры вышел колдун и отдал приказ гоблинам, махнув рукой. Те тут же помчались к пленникам, сняли с ног кандалы и вывели группу из загона. Примерно половина людей отправилась следом за гоблинами. Колдун что-то закричал и направился к выходу из лагеря. Два огра и пара тех самых гоблинов поспешила за ним, подгоняя пленников вперед. В скором времени эта процессия покинула лагерь и направилась куда-то по соседнему коридору. Кажется, это наш шанс.

— Кир’Дали, ты умеешь призывать каменные шипы? — я внимательно смотрел на девушку, вынашивая в голове план по нападению на отряд.

— Нет, — девушка потупила взгляд и покраснела.

— Тогда лечишь нас с Тар’Доном.

— Ты что задумал? — гном удивленно посмотрел на меня. — Если я правильно помню, речь шла о том, чтобы незаметно проникнуть в лагерь и освободить пленников.

— Планы меняются, друг! Теперь мы нападаем на колдуна и его отряд.

— Ты с ума сошел? Кроме колдуна там еще четверо тварей! Они же нас прикончат.

— Спокойно, у меня есть план. Ты знаешь как попасть в коридор, по которому увели пленников?

Гном нахмурился, но все же ответил.

— Предположим, знаю.

— Веди! Мы должны оказаться у них на пути заранее и подобрать место для встречи.

В глубине души я надеялся, что по пути мы не встретим чудовищ или диких животных. Мы шли по коридору, прислушиваясь к каждому шороху. Снорри отлично справлялся со своими обязанностями разведчика. Пару раз он заблаговременно замечал опасность и уводил нас по соседнему коридору подальше от беды. Через полтора часа брожения по подземелью, мы вышли в нужный нам коридор.

— Они будут здесь через несколько минут, — заявил кобольд, с опаской оглядываясь по сторонам.

Я осмотрелся, стараясь не топтаться лишний раз и не оставлять следов. Кроме того, гоблины могут почувствовать наш запах.

— Нападем прямо из-за поворота.

В принципе, идея отличная. Будет и эффект неожиданности, и твари нас не заметят так быстро.

— Ты уверен, что мы справимся?

Тар’Дон все еще не до конца поверил, что я собираюсь напасть на колдуна и четверых чудовищ с тремя бойцами.

— Все будет в порядке. От тебя потребуется лишь немного помочь мне с ограми.

Гном хмыкнул, услышав слово «немного», но не стал со мной спорить. Повезло мне все-таки с товарищами по отряду. Гномы были немногословным народцем, и где люди стали бы спорить, они просто промолчали. Мы устроились за камнями и принялись ждать. Расчет был прост. Огры пройдут впереди — это ударная сила отряда. Следом за ними будут идти невольники, а замыкать процессию предстоит гоблинам в компании с колдуном. Именно на них мы и должны обрушиться в первую очередь.

Шаги и негромкие голоса в соседнем коридоре заставили оторваться от размышлений. Похоже, отряд приближался. Я заранее вынул меч и затаился за камнем, ожидая возможности выскочить вперед.

Все случилось, как я и рассчитывал. Огры прошли мимо, следом за ними — пленники. В тот самый момент, когда фигура колдуна поравнялась с камнем, я выскочил из укрытия и обрушился на адепта Лабиринта. Предатель успел лишь повернуться, когда мой клинок метнулся к нему и оставил глубокий порез на груди. Начался полный хаос. Гоблины визжали, бросившись врассыпную, пленники радостно кричали, приветствуя своих освободителей, а огры с тупым видом смотрели на нас, пытаясь понять что случилось.

— За Тор’Баррадан! — Тар’Дон выскочил из укрытия и бросился к ограм.

Те уже поняли что перед ними враг и насели на бедного коротыша. Пришлось на время забыть об удирающих гоблинах и выручать гнома. Одному ему точно не справиться с двумя великанами. Бой продлился недолго. Мы кружились вокруг огров, стараясь двигаться быстрее, чем они успеют к нам повернуться. Редкие удары наносили раны одну за другой. Мой острый клинок и секира Тар’Дона оставляли глубокие порезы на ногах тварей. Наконец, они не выдержали и упали на землю. Гном с окровавленной секирой торжествовал. Похоже, он не рассчитывал, что нам удастся победить без потерь.

Как только бой был окончен, к нам подбежали пленники. Их руки еще были связаны, и я тут же достал кинжал и принялся разрезать их путы. Среди пленников я увидел знакомое лицо. Волшебника освободил гном. Сейчас он шагал ко мне с улыбкой на лице.

— Торкал! Как же я рад, что ты в порядке. Где остальные?

— Тея осталась в лагере, их поведут через пару часов после нас, а Кари и Арна в другом месте. Я не знаю где они.

— Куда вы направлялись?

— Мы шли к деревне гоблинов. Колдун решил пустить нас с целительницей на корм мелким тварям, а Кари и Арну, скорее всего, принесут в жертву и превратят в одержимых. Ричи, надеюсь, твои новые друзья помогут нам спасти девушек? Ты же знаешь, я за Арной пойду хоть в самую глубокую часть Лабиринта.

— Сделаем все возможное. Ты помнишь как все устроено в лагере, мы сможем подойти ближе?

— Подойти не успеем. Дозорные сразу же заметят нас и поднимут тревогу.

— У меня есть план, только нужно, чтобы ты мне помог. Тебе придется сделать кое-что невероятное.

Обсудив план нападения на лагерь, мы решили действовать. Колдун должен был вернуться за следующей партией, а раз так, у нас есть еще час в запасе. До деревни гоблинов путь неблизкий. Что же, раз колдун должен вернуться за очередными жертвами, он вернется, а я найду способ как подойти ближе. Я снял с мертвого колдуна одежду и сделал все возможное, чтобы смыть с нее кровь. Получилось неважно, но издалека дозорные все равно не заметят подмену.

К лагерю мы подошли спустя два часа. Внутри было тихо, будто лагерь был вообще пуст.

— Ваш выход! — скомандовал Снорри, скрывшись обратно за камнем.

Колдун спокойно вышел из тоннеля в сопровождении двух огров и гоблинов, после чего направился к лагерю. Уже приближаясь к пещере, я понял, что здесь что-то не так. Чудовища метались в панике по лагерю. Заметив меня, они замерли. Я тут же поправил капюшон, чтобы скрыть лицо. Интересно, что не так?

Причину я понял спустя пару секунд. Два гоблина, которым удалось выжить, вышли вперед и указали на меня своими крючковатыми пальцами. Вот в чем прокол! Я ведь решил, что они сбегут куда-нибудь прочь, а они вернулись в лагерь. Похоже, у нас проблема.

Здоровенный огр направился ко мне, и я тут же сбросил с себя окровавленную мантию колдуна. В маскараде больше не было необходимости, а длинная мантия будет только мешать. Нас раскрыли! Тар’Дон выскочил из укрытия и побежал вперед с топором в руках, огры и гоблины, шествовавшие рядом со мной, рассеялись. Как ни грустно, но вдвоем мы точно не выдержим натиска такого количества чудовищ.

Гоблины уже бежали к нам, чувствуя собственное превосходство. Мне бы дотянуться до них, дальше смазанный ядом клинок сделает свое дело. Такие маленькие тушки будут падать как спелые яблоки от высокой концентрации яда.

Тар’Дон уже покинул свое укрытие и встал рядом со мной. Похоже, он собрался с честью погибнуть в бою. Нет, в мои планы такой исход не входил. Когда твари приблизились к нам с гномом вплотную, я призвал барьер и рубанул наотмашь, зацепив сразу двоих врагов. Гоблины запищали от боли, попятились, а затем рухнули на пол.

— Это магия? — Тар’Дон бросил взгляд на поверженных гоблинов.

— Это яд, на пару часов хватит, — произнес я, наседая на ближайших ко мне врагов.

И все же их было слишком много. Гибель нескольких своих товарищей нисколько не останавливала чудовищ, опьяненных азартом битвы. Очень быстро они поняли, что нас можно взять в кольцо. Все чаще вспышки исцеление появлялись вокруг Тар’Дона. Гнома в прямом смысле слова ковыряли. Один из гоблинов, забравшийся к нам за спину неожиданно набросился на своего товарища. Похоже, Торкал вступил в бой. Порыв неизвестно откуда взявшегося ветра опрокинул сразу нескольких гоблинов. Мелкие поганцы все пытались подняться на ноги, но ветер не стихал. Похоже, это Снорри решил помочь. Пока твари не могли взять толк где находятся наши союзники и пытались расправиться с нами.

Каменные шипы, неожиданно выросшие из земли, отбросили часть нападавших. Вот это приятный сюрприз! А Кир’Дали говорила, что не умеет. Может же, когда придется! Рассеять остатки чудовищ удалось без особых проблем. Немногие выжившие скрылись в пещере, но туда никто соваться и не собирался. Краем глаза я видел пару слизней, а бороться с ними в тесном коридоре пещеры это медленное и мучительное самоубийство. Были бы стрелы, я бы с удовольствием опустошил весь колчан, чтобы залить их слизью весь выход из пещеры. Пусть потом ломают голову как выбраться на свободу.

Стоило нам подойти к загону с пленниками, как они сами вышли нам навстречу. Тея бросилась мне в объятия и зарыдала.

— Ричи! Я думала, ты погиб!

— Ну-ну, как же я мог погибнуть, не выполнив свое обещание повторить ту ночь в Вельсаре?

— Дурак, — Тея стукнула меня кулаком в плечо, а потом обняла еще сильнее.

— Вижу, вы встретили своих друзей, — Кир’Дали присоединилась к нам, как и Торкал.

Невольники окружали нас и благодарили за спасение. Некоторые обшаривали тела поверженных чудовищ и спешно вооружались чем попадется. Только сейчас я заметил, что все они были без пут. Когда я поинтересовался у Теи как так вышло, девушка улыбнулась, но все же рассказала.

— Среди нас нашелся один волшебник стихии огня. Ну а дальше, думаю, ты сам понимаешь что было.

— Выходит, каменные шипы были твои?

Девушка кивнула.

— Когда я увидела, что это ты, сразу же постаралась помочь. Вообще, мы планировали сами сбежать, но у нас бы не вышло. Слишком много здесь тварей. К слову, пока они не пришли в себя, давайте убираться отсюда. Найдем более спокойное место для разговоров.

Убедившись, что остатки отряда чудовищ не торопятся выбираться из пещеры и нападать на нас, мы поторопились в сторону Тор’Баррадана, и в скором времени лагерь скрылся далеко позади. Чудовища рычали и визжали, но не решались пуститься в погоню. Их раздосадованный вой еще долго разносился по коридорам подземелья, пока мы не отошли на достаточное расстояние, чтобы не слышать их. Наверно, давно стены второго яруса Лабиринта не видели такой многочисленный отряд свободных людей.

— Где Кари и Арна, вы видели куда их отвели?

— В противоположную часть яруса. Как бы не оказалось, что их и вовсе поведут на третий ярус.

— Кир’Дали, к тебе есть дело. Отведи, пожалуйста, людей в город гномов, а мы отправимся спасать остальных.

— Не стоит разделяться, — заметил Тар’Дон. — Так мы станем слабее.

— Но мы теряем время!

— Ричи, ты сам говорил, что опасно бродить по этим коридорам в одиночку. Мы пойдем все вместе спасать наших друзей. Здесь бывшие искатели, пленные воины Вельсара и способные одиночки, которых застали в дороге врасплох. Нет никого, кто станет прятаться за спинами. Мы хотим сражаться!

Я осмотрел освобожденных пленников, которые обступили меня и ждали команды. Похоже, они приняли меня за своего командира. Что же, теперь у нас появился неплохой отряд, с которым можно повоевать. Да, с оружием пока сложно, но будем драться чем есть. В конце концов, гоблинские копья и мечи тоже годятся в качестве оружия.

— Снорри, ты знаешь куда увели пленников?

— Имею представление, — отозвался кобольд, сощурившись.

— Отлично, тогда веди!

Кобольд помчался вперед, а мы выстроились в боевой порядок и поспешили за ним. Впереди шагали только мы с Тар’Доном. Конечно, приличных доспехов у пленников не было, поэтому рассчитывать, что они смогут как следует повоевать, не приходилось. Подумав, я отобрал нескольких пленных воинов и отправил их в конец отряда. Мы были на втором ярусе, а я хорошо помнил чем могут обернуться незакрытые тылы.

Стоило нам пройти совсем немного, Снорри остановился. Впереди была обширная пещера, частично затопленная водой. Она явно застоялась, потому как на сотни шагов вокруг исходил жуткий смрад. Небольшие кочки возвышались над затхлой водой. Похоже, только по ним и получится перебраться на другой берег.

— Снорри, а что, другого пути нет?

Кобольд поморщился, словно я попросил у него все его золото.

— Ты собираешься догнать отряд со своими друзьями, или решил просто погулять по подземелью? Если тебе нужно оказаться у входа на третий ярус первым, не ной, а иди вперед.

— Ладно, как скажешь, — поспешил я успокоить нашего проводника. Еще не хватало, чтобы он передумал нас вести вперед. Кобольд и так сильно рискует, идя в начале отряда. Если что пойдет не так, он умрет одним из первых.

Я вздохнул и с разбега прыгнул на ближайшую ко мне кочку. Пусть как хочет, а я брести по колено в этой жиже не собираюсь. До кочки допрыгнуть удалось без проблем, а вот дальше меня ждала неприятность. Только нога коснулась холма, она тут же поехала в сторону. Поскользнувшись, я свалился спиной на грязевую кочку, а потом скатился в воду, упав в затхлую жижу лицом. Тут же поднялся, протирая глаза и отплевываясь. Хорош командир, весь вывалялся в грязи. Вид, наверно, как у самого захудалого гоблина. Что там, боялся испачкаться? Ну вот, теперь весь в грязи, можно уже не бояться.

— Ты что творишь? — глаза Снорри раскрылись от удивления.

Я не сразу понял почему кобольд так удивлен. И только когда кочка начала шевелиться, перевел на нее взгляд. Грязь медленно сползала с ядовито-зеленой оболочки аморфного существа, похожего на разжиревшую свинью зеленого цвета. На меня смотрел самый настоящий слизень, с которыми мы уже боролись у стен Вельсара. Остальные кочки, которые были поближе к нему, тоже начали двигаться и освобождаться от скопившейся на них грязи. Вот так встреча...

Глава 21. Коварство Лабиринта

— Все назад! — заорал один из воинов, попятившись от края болота.

Я тут же подскочил на ноги и помчался прочь, пока слизкая тварь не дотянулась до меня. Несмотря на их опасность, боги наделили слизней природной медлительностью, что позволяло неудачливым путникам поскорее убраться подальше и избежать нежелательной встречи. Слизни уже заметили наше появление и направились в нашу сторону.

— Это так ты собирался сократить наш путь? — я посмотрел на Снорри, но кобольд лишь развел руками.

— Я видел это место лишь издалека, откуда мне знать кто здесь живет? К счастью, у меня всегда хватало благоразумия не соваться в подобные переделки.

— Пока вы будете болтать, эти твари доберутся до нас и сожрут живьем, — закричал один из пленников и поспешил назад.

Никто не стал его останавливать. Самым лучшим выходом из этой ситуации было бегство. И пусть себе эти существа пробуют нас догнать. Уверен, оказавшись вдалеке от сырого и прохладного места, они растеряют свой пыл и вернутся обратно. Слизни не были прямыми слугами колдунов и не подчинялись Лабиринту. Эти существа просто жили в этом подземелье. Наверно, так продолжалось десятки, может и сотни лет, пока рудокопы не подвели сюда тоннели в поисках ценных минералов и ресурсов. Действительно, через несколько минут наши преследователи остались далеко позади, а потом и вовсе оставили попытки догнать быстроногих жертв.

— Кажется, оторвались, — облегченно произнесла Тея, вернувшись к нам.

Наконец, Снорри привел нас к очередной просторной пещере, расположенной где-то на краю яруса. Здесь тоже было много воды, но здесь она была чистой. Интересно, откуда она вообще берется в подземелье? Я пойму еще большую глубину, первый, второй ярусы и ниже, но вот взять нулевой. Он ведь выше линии горизонта! Говорят, на вершине горы есть озеро, в котором скапливается талая и дождевая вода. Через трещины в камне она просачивается вниз. Скорее всего, эти озерца и есть результат скопления этой воды. Ну а здесь, на втором ярусе, я могу поверить и в грунтовые, и в подземные воды.

Ладно, нужно думать не о том, откуда берется вода, а о способе, как пробраться в лагерь. Уверен, нас заметят еще до того, как мы доберемся до середины пещеры.

Из укрытия между камнями отделилась едва заметная тень. Мы вынули оружие и приготовились сражаться, но тут же заметили Арну. Девушка спешила к нам.

— Арна, ты в порядке?

— Более чем! — ответила разведчица.

— Как тебе удалось сбежать от колдунов?

— Все-таки я кое-что смыслю в поиске пути. В той суматохе, когда колдуны пытались загнать нас всех в то здание, мне удалось улизнуть, но убраться отсюда подальше не смогла. Вокруг бродят ужасные твари.

— Извини, но я должен кое-что проверить. Протяни руку, — я старался выглядеть невозмутимым, но мысленно приготовился вынуть кинжал и пустить его в ход.

— Ричи, ты в своем уме? Это же Арна! — Торкал подошел к девушке и взял ее за руку. — Она чиста.

Я посмотрел на Торкала, но решил не проверять лично. Друг не мог ошибаться. В таких вещах ему точно можно доверять.

— Смотрите, впереди люди! — один из членов отряда заметил приближение врага.

Началось. В нашу сторону двигалось с полсотни одержимых. Все они были вооружены мечами, щитов почти не было, а вот броня заслуживала отдельного внимания. Кажется, ее ковали прямо здесь, в подземелье. Такую же я видел на некоторых гоблинах, которых на втором ярусе было не сосчитать. Выходит, эти люди здесь уже давно. Не иначе, как стерегут покой колдунов, занятых своими темными делишками.

— Ричи, что будем делать?

Я обернулся на голос Теи и понял, что все смотрят на меня, ожидая приказа. От моего решения зависело многое. Нас было вдвое меньше, но многие могли пользоваться способностями, в отличие от некоторых одержимых.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы отступать. Пусть их больше, но мы сильнее вместе. У нас есть цель, и мы добьемся ее, проявив мужество и отвагу. Выстраивайтесь в боевой порядок! Бойцы ближнего боя пусть идут вперед, остальные — зайдите им за спину.

Я осмотрел свой отряд. Вооружены они были неважно. У многих бойцов ближней линии на теле даже не было доспехов, оружие по большей степени подобрано у мертвых гоблинов. Еще и Торкал со своей магией разума здесь бессилен — Лабиринт слишком сильно контролирует одержимых. Страх и контроль разума на них не сработают. Неужели мы сможем выстоять против такого многочисленного врага?

В любом случае, отступать нет смысла. Здесь у нас хорошая позиция и все шансы не выпустить врага из воды. Пусть стоят в ней по колено, меньше будут двигаться.

— За Вельсар! — закричал кто-то из воинов, и другие подхватили его клич. Кто-то называл свои деревни, выкрикивая их как можно громче. И пусть боевой клич не действовал на одержимых, в сердцах людей загорелся огонь борьбы.

Враги напирали с мрачной решимостью. Похоже, Лабиринт не сильно заботился о сохранности подконтрольных ему существ, а использовал их, как расходный материал. Хотя, кто знает, может, Лабиринту просто не удавалось контролировать как следует такое большое количество подчиненных?

Я с легкостью увернулся от удара одержимого и рассек его почти надвое. Меч застрял в теле моего противника, и пришлось на время оставить его там. Другой противник уже замахнулся для удара. Пришлось уклоняться от встречи с очередным клинком. Пропустив удар, я перехватил его руку и перерезал горло кинжалом. В следующее мгновение его клинок уже был у меня в руках. Да, не такой удобный и сбалансированный, как мой, но до моего еще нужно добраться. Ничего, я найду этому оружию куда лучшее применение, чем его прежний хозяин. Одержимые на удивление бодро теснили нас назад, рассчитывая прижать к скале и задавить числом.

Получалось у них пока неплохо. Против нас дрались одержимые первых рангов, которые не могли похвастаться боевыми навыками. Из-за этого гибли, но продолжали свое дело. Каменные шипы Теи выросли слева от меня, отбросив троих противников назад. Еще одному повезло меньше — его бездыханное тело так и осталось висеть на острых камнях. Я бросил взгляд в ту сторону и убедился, что Тар’Дон и стражи Вельсара справляются не хуже меня.

Отступив на шаг назад, я бросил взгляд направо, где одержимых было меньше. Увидев Торкала, я замер, а потом бросился в его сторону, отталкивая всех, кто пытался достать меня оружием. Пришлось раньше времени вызывать барьер, но оно того стоило. Рядом с Торкалом стоял его отец. Точнее, одержимый, готовый прикончить волшебника.

— Торкал, сынок, неужели ты убьешь своего отца? — голос человека звучал, словно мольба. — Позволь мне подойти и обнять тебя. Мы ведь не виделись так долго!

— Торкал, нет! Это не твой отец! — я кричал, но в шуме битвы он меня не слышал.

Кто-нибудь, да обернитесь же в сторону и прикончите этого одержимого! Я заметил кинжал в его руках, который он прятал за спиной. Еще пару шагов, и он окажется достаточно близко, чтобы убить волшебника.

— Я не желаю тебе зла. Магия Лабиринта неподвластна отцовской любви, сынок...

Я видел по лицу Торкала, что он колебался. Рассудок подсказывал волшебнику, что одержимость невозможно пересилить, но сердце говорило обратное. Я прекрасно понимал его. Сражаясь с каждым одержимым, я невольно вглядывался в его черты лица, каждый раз боясь узнать отца. Торкал не видел своего отца уже одиннадцать лет. Две трети своей жизни он рос с матерью, в глубине души надеясь, что однажды встретит его. И вот, эта встреча состоялась, но не так, как должна.

Мощный удар отбросил меня в сторону. Я не заметил как действие барьера закончилось, а один из одержимых подобрался сзади и наотмашь ударил дубиной. Спина отозвалась тупой болью, но мне все же удалось подняться. Шаг в сторону, и дубина проходит в сантиметре от лица. Делаю быстрый выпад, и клинок находит себе путь среди железных пластин. Кровь вырывается изо рта одержимого, а жизнь угасает.

Я отошел на пару шагов в сторону, чтобы не пропустить удар снова, и посмотрел на Торкала. Все происходило так быстро, что я уже смирился с тем, что не успею помочь другу.

Волшебник пятился, не решаясь подпустить к себе отца. Он упал на спину, и в этот момент одержимый начал действовать. Обхватив обеими руками кинжал, он занес его над Торкалом. К счастью, рядом валялся оброненный клинок одним из приспешников Лабиринта. Волшебник схватил его, и рубанул наотмашь, отразив удар. Его противник снова махнул кинжалом, оставив глубокий порез на плече, но Торкал не терял время напрасно. Он выпрямил руку с клинком и пронзил одержимого насквозь.

Парень заливался слезами. Он закрыл лицо дрожащими руками и рыдал, обняв окоченевший труп. Кровь сочилась из разорванного плеча, но Торкал не обращал на рану внимания. Двое одержимых прорвались через строй бойцов и направились к нему, но я оказался первым. С разбега я набросился на них и прикончил за пару мгновений. Повернувшись, я заметил, что приспешники Лабиринта отступали. Их осталось не больше двух десятков, и они отчаялись взять верх в этом поединке.

— Тея, Кир’Дали! Кто-нибудь, сюда! — крикнул я и повернулся к Торкалу.

Я коснулся его, но волшебник даже не отреагировал. Через минуту Арна показалась рядом. Девушка была в крови, но на теле не было ран. Она склонилась над Торкалом и принялась гладить его по волосам.

Всхлипывания прекратились. Через минуту волшебник вытер лицо рукавом и повернулся к нам.

— Прости, что тебе пришлось это видеть, — произнес он надорванным голосом.

— Я тебя понимаю, успокойся, — девушка склонилась над Торкалом и поцеловала его в лоб.

Волшебник еще долго сидел, погруженный в собственные мысли. Когда самообладание полностью вернулось, он повернулся ко мне.

— Ричи... Помнишь господина Сандера? Мы могли бы что-нибудь сделать?

Я понял к чему клонит Торкал. Он надеялся, что мы смогли бы что-нибудь сделать.

— Торкал, прости, но это было невозможно. Был небольшой шанс, что от сильных ран, перед самой смертью сознание твоего отца смогло бы пробиться через контроль Лабиринта, но мы бы не смогли его спасти.

Волшебник слушал молча, а потом кивнул.

— Простите меня все. Я слишком много внимания привлек к себе. Наверняка есть те, кто требует его больше меня.

— Мы потеряли четверых бойцов, — произнес Тар’Дон, который вместе с остальными уцелевшими подтянулся к нам. — Еще семеро ранены. Сейчас Тея и Кир’Дали помогают им.

— Четыре жизни не удалось спасти, — произнес я, глядя на гору поверженных тел.

Да, одержимых полегло в разы больше. Думаю, десятка три врагов остались здесь. Но беда была в том, что это были наши люди, которых против их воли подчинил и переманил на свою сторону Лабиринт. Мы сражались не с чудовищами, а друг с другом, и это самое страшное.

Оставив Торкала, я отправился к раненым. Тея и Кир’Дали неплохо справлялись. Пятеро воинов уже получили лечение и сидели в стороне, у самой кромки воды. Остальные как раз получали исцеление. Эх, жаль, что не умею лечить, так бы помог девушкам. Решив не отвлекать их от важной работы, я устроился на берегу рядом с остальными.

Вода этого небольшого подземного озерца покраснела от крови. Тела лежали прямо здесь. Кстати, об убитых. Я подскочил и поспешил к тем, кто отдал свою жизнь ради нашей победы. Это были двое стражей Вельсара и еще двое мирных людей. Возможно, кто-то из них был искателем, но я не видел их в Горстейне.

Впереди, в паре сотен шагов от нас, возвышались каменные стены убежища одержимых. Именно там сидели колдуны, которые должны обращать людей в марионеток Лабиринта. Скорее всего, они уже узнали о нашей победе, и если мы не поторопимся, спасать будет уже некого, а наши жертвы будут напрасны.

— Слушайте все, — я поднялся и произнес достаточно громко, чтобы меня услышали и те, кто сидел на берегу, и те, кто собрался возле Торкала. — Понимаю, что вы все устали и хотите отдохнуть. Эта битва далась нам тяжело, но сейчас мы почти у самого порога нашей цели. Медлить нельзя — там наши друзья, которых в любую секунду могут превратить в податливых марионеток Лабиринта. Давайте соберем все силы, чтобы ударить по ним.

Уставшие, раненые, залитые кровью врагов, люди и гномы были похожи на мертвецов, которых вернули к жизни. И все же, они шли вперед. Я бросил быстрый взгляд на Торкала и увидел в его глазах твердую решимость. Он не был готов простить колдунов за то, что они сделали с его отцом.

Колдуны ждали нашего наступления, правда, атаковать не собирались. Три приспешника Лабиринта собрали всех уцелевших людей вокруг себя, образовав живой щит. Уцелевшие одержимые стояли во внешнем контуре. Похоже, колдуны понимали, что среди нас есть волшебники, способные сотворить под их ногами стены огня или что сильнее, поэтому жались к людям.

— Даже не пытайтесь нападать на нас! — закричал один из них. — Одна только попытка навредить, и все эти люди умрут!

— Как и вы, — произнес Тар’Дон, но не сделал ни шага вперед.

— Что вам нужно?

Я выступил вперед, рассчитывая договориться с ними. Убивать людей они точно не будут. Это их шанс спасти собственные шкуры, а если кто-то и решит ударить своей магией, то у меня, в отличие от остальных, есть все шансы выдержать этот удар.

— Убирайтесь отсюда и не показывайтесь поблизости, пока мы не доберемся до третьего яруса!

— Отпустите людей, и можете идти куда угодно.

Колдун рассмеялся и нервно дернул плечом. Его волнение не ускользнуло от меня. Всмотревшись в лицо темного волшебника, я узнал его. Это был один из тех колдунов, которым нужно было охранять нас, когда мы сбежали из плена. Мир тесен, вот мы и встретились! Как же его звали? Имя выскользнуло из памяти. Пока я пытался вспомнить, колдун заговорил:

— Где гарантии, что вы оставите нас в живых? Только не нужно говорить о чести или кодексе искателя, это все пустой звук.

— Кедран, а где гарантия, что вы вообще доберетесь до третьего яруса? Ты не находишь, что троица колдунов — не самый сильный отряд, чтобы бороться с местной живностью? И потом, я уверен, что второй раз ваш промах не простят. Однажды вы уже упустили пленников, теперь надеетесь уйти без царапинки, потеряв лагерь и кучу пленников. Сайлас вас самих пустит гоблинам на опыт.

Колдун вздрогнул, услышав свое имя, и побледнел. Он понимал, что в моих словах есть истина.

— Сделаем так. Вы выйдете отсюда и станете у одного края пещеры, мы с пленниками выйдем следом за вами и станем у другого края. Как только все будет готово, эти люди пойдут в вашу сторону. Если хоть один из вас дернется, мы прикончим их в спину.

Я задумался. А что им может помешать сделать именно так? Сейчас они в западне, а в пещере у них будет путь для отступления, но не будет никаких гарантий, что пленники останутся живы. Тея подошла ко мне и тихонько прошептала, чтобы слышно было только нам.

— Ричи, я могу попробовать достать их шипами, вот только несколько наших заденет, и я не смогу сказать насколько сильно.

— Нет, не будем рисковать, — ответил я, едва пошевелив губами.

— О чем вы шепчетесь? — голос Кедрана дрожал. Колдун заметил, что мы переговаривались с Теей.

— Хорошо, будет по-твоему. Мы выходим отсюда, но и вы идете за нами, — я бросил взгляд на укрытие колдунов. Здесь совершенно нечем было поживиться. Пара сфер была не в счет. — И вот еще, сферы должны остаться здесь. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал ради получения силы.

Кедран согласно кивнул головой. Дождавшись, пока мы выйдем, колдуны повели пленников вперед. Одержимые замыкали процессию, прикрывая тыл на тот случай, если мы решимся напасть. Мы стали у другого конца пещеры, неподалеку от того места, откуда пришли. Теперь была очередь колдунов выполнять свои обязательства.

И тут случилось непредвиденное. Едва пленники направились в нашу сторону, одержимые приблизились к колдунам, и принялись рубить их на куски. Лабиринт, управляющий разумами людей, решил наказать трусливых предателей. Пару раз вспыхнули заклинания, но отбросить всех неприятелей колдунам не удалось.

— Живо вперед! — закричал я, понимая, что с одержимыми нам точно не договориться.

Троица колуднов лежала в луже собственной крови, а пленники бежали в нашу сторону что есть сил. Мы встретились с ними почти в центре пещеры. Безоружные люди тут же скрылись за нашими спинами, а мы схлестнулись с теми из одержимых, кто уцелел после прошлой стычки. Началась финальная битва у лагеря.

Бой был коротким, но жестоким. Одержимые не дрогнули и держались до последнего. Мы потеряли еще шестерых бойцов, а раненых никто не считал. Мне тоже неплохо досталось. Кто-то из врагов умудрился оставить глубокий порез на ноге, когда барьер спал, Тар’Дон тоже получил глубокую рану, но на шее. Кир’Дали как раз устроилась рядом, приводя его в порядок.

Среди пленников нашлась Кари. Девушка плакала от счастья, когда поняла, что свободна. Она тоже думала, что я погиб, поэтому радовалась моему возвращению. Наконец-то у нас появился хоть один приятный повод для радости.

Когда раненые получили помощь, мы уничтожили тонкие стены лагеря и засыпали его камнями, чтобы колдуны больше никогда не могли проводить здесь свои темные ритуалы. Для погибших друзей соорудили могилу из камней и общими усилиями закрыли ее массивной каменной плитой. Тар’Дон даже постарался и оставил на надгробии прощальное послание. Что ни говори, а гномы — мастера в обработке камня. Я вспомнил те невзрачные царапины, которые мы оставили на надгробном камне могилы Барила и испытал чувство стыда. Ничего, когда-нибудь мы вернемся и благоустроим то место как следует.

Теперь, когда врагов поблизости не осталось, пришло время восстановить силы. Мы устроились на берегу небольшого озерца, наблюдая за отблесками горящих кристаллов в прозрачной воде. Надеюсь, никто из обитателей подземного мира не решит наведаться к нам в гости и потревожить покой. В какой-то миг цвет кристаллов сменился с желтого на красный. Еще одна неприятность. Наверно, на поверхности сейчас полночь. Это здесь, под толщей земли и камня, совершенно не чувствуется смена для и ночи. Если бы не изменяющийся цвет Лабиринта, мы бы уже давно потеряли счет дней.

Тея подошла ко мне и устроилась рядом. Она положила голову мне на грудь и закрыла глаза.

— Как же я устала от этих бесконечных сражений и смертей. Больше всего на свете мне хочется домой, быть рядом с тобой и не думать об опасности.

— Ничего, скоро мы будем в Тор’Баррадане, там очень уютно. Я бы многое отдал, чтобы немного понежиться в котле с целебными травами и полакомиться жареным мясом с грибами.

Я увидел, как Тар’Дон, сидевший неподалеку, расплылся в довольной улыбке.

— А ты, как я погляжу, неплохо проводил время, пока мы были в плену, — заметила девушка и улыбнулась.

Ответить ей я не успел. Грохот, прокатившийся по тоннелю, заставил нас вскочить на ноги. Следом за ним последовало рычание огров. Похоже, где-то поблизости двигались чудовища. И что-то мне подсказывало, что они были не одни.

Глава 22. Сайлас

— Тихо! Никому не шуметь и не соваться вперед без команды.

Я шикнул на друзей и медленно направился вперед, стараясь осторожно становиться на каменный пол пещеры и не поднимать шум. Снорри тихо крался рядом со мной. Кобольд прижался к стене и практически сливался с ней в одно целое. За него я не переживал — кобольду не привыкать бесшумно двигаться по Лабиринту.

С каждым шагом грохот и крики нарастали. Я готов был поспорить, что впереди идет бой, вот только от желания броситься сломя голову на помощь противникам колдунов меня предостерегли чувство опасности и здравый смысл. Кто из наших союзников мог быть здесь? Гномы не высовывались из Тор’Баррадана, в любой момент ожидая нового нападения, искатели давно все сгинули, других людей здесь быть не может. Кто еще может быть на втором ярусе? Уж точно не кобольды. Маленький народец такой шум поднять не сможет, а учитывая красное свечение кристаллов, можно предположить, что колдуны наткнулись на какого-то сильного жителя подземелья.

Свернув в соседний коридор, я убедился в правильности своих мыслей. Огромный водный элементаль кружился в центрепросторной пещеры, разбрасывая в стороны чудовищ и колдунов, тщетно пытавшихся взять его в кольцо. Порождение стихий принимало разные формы и с легкостью, словно играючи, рушило планы колдунов.

Огромная ловчая сеть, созданная из темной магии колдунов обрушилась на элементаля, но тот почти в одно мгновение принял водную форму и просочился сквозь сеть. Всего через пару мгновений он снова стал одним целым, появившись в паре шагов от того места, где был. Существо приняло ледяную форму и разбросало по сторонам огромные сосульки. Сразу несколько огров и гоблинов отлетели в стороны, пронзенные острыми кусками льда. Да, элементаль терял силу, но стоило ее распылить, как сосульки таяли и ручейками стекали обратно к его телу.

— Направьте своих големов! — я вздрогнул, узнав голос Сайласа.

Сейчас его голос дрожал от волнения. Надо же, в подземелье нашелся еще кто-то, кто может заставить Левое крыло нервничать. Раньше я думал, что это исключительно моя привилегия. Скорее всего, сын старосты пришел сюда неспроста. Ему успели доложить о появлении элементаля, и он бросился за первородной жизнью, слепо надеясь на собственные силы. Как показала практика, он немного просчитался. Даже его мантикора, наводящая страх на противников, для элементаля была всего лишь игривым котенком.

Не знаю есть ли у этих созданий ранги, но у нынешнего противника сил было явно больше, чем у того порождения стихии земли, которого колдуны прикончили на нулевом ярусе с месяц назад.

— Что будем делать? — Тар’Дон смотрел на меня, ожидая команды.

— А что ты предлагаешь? Помочь элементалю? Не думаю, что он ответит нам благодарностью.

Скорее всего, существо могло бы и проигнорировать нас, окажись неподалеку, но колдуны уже раззадорили его, и теперь раненое порождение стихий устроит здесь самое настоящее бедствие для всех, кому не посчастливилось оказаться рядом.

— Я бы предложил напасть с честью и смотреть врагу в лицо, но перед таким существом даже я готов отступить.

— Жди команды, — я покинул свое укрытие и постарался подобраться поближе.

Чудовища и колдуны суетились вокруг элементаля, и не обратили на меня никакого внимания, хотя для этого им было достаточно просто повернуться в мою сторону.

Сайлас остановился напротив элементаля и призвал всю свою силу, чтобы нанести сокрушительный удар. Я видел темную сферу, клубившуюся между расставленных ладоней. Колдун с силой выпрямил руки в локтях, направляя смертоносное заклинание в сторону дитя стихий. Тьма ударила ему прямо в грудь. На какое-то мгновение существо пошатнулось, а вода, составляющая его тело, помутнела. Казалось, что еще немного, и он падет, но прошло несколько мгновений, и элементаль пришел в себя.

Он снова принял ледяную форму и свернулся в клубок, отрастив острые шипы по бокам. Огромный ледяной шар покатился в сторону чудовищ, кого пронзая насквозь, а кого и давя невероятным весом. Нескольким колдунам удалось сплести сеть и задержать его, но тут же вода просочилась наружу, и элементаль обрел форму вне ловушки.

— Его невозможно уничтожить! — завопил кто-то из колдунов за секунду до того, как взлетел в воздух и ударился о свод пещеры.

— Возможно! — прорычал Сайлас. — Ярогрив, ко мне!

Мантикора помчалась к колдуну, став между ним и духом воды. Тварь ощетинилась и угрожающе зарычала, но это не остановило элементаля. Существо уже определило Сайласа как самого опасного противника и направилось к нему. Колдун отчаянно сопротивлялся, отправляя в противника одно заклинание за другим, но оно не имело никакого эффекта. Некоторые заклинания элементаль пропускал сквозь себя, изменяя свое тело так, что заклинание проходило через него, не причиняя вреда.

Вокруг колдуна осталась лишь небольшая горстка тварей, которая еще не разбежалась от страха. Огры молотили дубинами, големы отчаянно пытались навредить водяному гиганту, но он не показывал слабости. Замерев на мгновение, существо превратилось в настоящий тайфун отбрасывая врагов по сторонам.

Сайласа подхватило потоком и как тряпку швырнуло на камни, неподалеку от моего укрытия. Я увидел как Левое крыло ударился спиной и беспомощно сполз на пол. Убедившись, что элементаль не смотрит в эту сторону, я осторожно выбрался из своего укрытия и направился к колдуну. Тот даже не пошевелился, заметив меня. Его губы лишь слабо задрожали, когда я оказался рядом.

— Что, пришел добить последнего из рода Колбейна? — голос Сайласа звучал тихо, но я смог расслышать каждое слово даже сквозь шум битвы.

— Скорее, убедиться, что Левое крыло больше не причинит вреда. Кстати, почему Левое крыло?

На лице колдуна появилась презрительная улыбка.

— Катись в задницу огра, Ричи. Будь у меня хоть немного силы, я бы оторвал тебе голову. Как видишь, я не настроен на светские беседы.

Рядом послышалось рычание мантикоры. Похоже, питомец пришел на помощь своему хозяину, но я пришел сюда не для того, чтобы потерять свой шанс. Помню, как Гвидеон предлагал прикончить пленного колдуна в Вельсаре, но тогда я отказался. Здесь ситуация была совсем другой. Секунда промедления дает Сайласу шанс выжить. А в том, что он им воспользуется, я не сомневался. Призвав барьер, я приблизился к колдуну, вынул подаренный мне кинжал и вонзил его в грудь сына старосты.

Тут же мощный удар сбил меня с ног и отбросил в сторону. В невероятном прыжке Ярогрив оказался рядом и оттолкнул меня от своего хозяина, но было уже поздно. Жизнь покинула Сайласа, а я почувствовал небывалый прилив силы. Тело трясло, а ноги подгибались, не давая возможности подняться. Да, за победу над колдуном двенадцатого ранга дают много силы. Этого с головой хватило, чтобы получить пятый ранг.

Мантикора почувствовала смерть своего хозяина и пришла в ярость. Ярогрив бросился на меня и принялся драть когтями. Его челюсть опасно щелкнула перед лицом. Будь он подальше, мог бы ударить хвостом, но с такого близкого расстояния сделать это было не так удобно. Удар секиры обрушился на спину твари, и ее лапы подогнулись. Я не стал терять время и ударил кинжалом прямо в раскрытую пасть. Мантикора вздрогнула и безвольно упала на землю. Подняв голову, я увидел перед собой Тар’Дона. Секира гнома была в крови.

— Что ты здесь делаешь? Я ведь сказал вам оставаться в укрытии.

— Когда ты побежал, мы решили, что это был знак.

Тар’Дон виновато посмотрел на меня. Только сейчас я заметил, что друзья показались из-за укрытия и стояли в полный рост, ожидая дальнейших команд. Подозрительная тишина заставила меня обернуться. Битва уже завершилась. Уцелевшие чудовища спасались бегством, а элементать стоял посреди пещеры и внимательно изучал нас.

— Тар’Дон, что нам делать? — я не сводил глаз с духа воды, решив, что нужно двигаться как можно меньше. Я уже видел на что он способен.

— Убери оружие, — прошептал гном, дрожащим от страха голосом.

Учитывая что дух воды сейчас вытворял с чудовищами и колдунами, я не удивился проявлению страха даже у гнома. Мягко говоря, сейчас мы были полностью во власти этого существа. Если он решит нас прикончить, нам конец.

— Брось кинжал! — поторопил меня Тар’Дон.

Я тут же разжал руку, и кинжал со звоном упал на каменную поверхность. Элементаль недовольно забурлил и приблизился к нам. Мысленно я приготовился призвать барьер, но тут же отбросил эту идею. Сейчас любое неосторожное движение может его спровоцировать, а перед такой безумной мощью мой барьер не устоит.

Кари вышла вперед, приблизившись к элементалю практически вплотную. Девушка выглядела абсолютно беззащитной перед этой мощью. Что она делает? Одно неправильное движение, и никто ей не сможет помочь.

— Кари!

Торкал закричал, но волшебница не повернулась. Она вытянула руку вперед, пытаясь коснуться поверхности элементаля. К удивлению, порождение стихий не атаковало. Оно заметно успокоилось и коснулась ладони волшебницы. Какое-то время они стояли неподвижно, а затем элементаль отступил. Его формы вытянулись, подстраиваясь под узкий тоннель подземелья, и водный дух устремился в тоннель, подобно стремительной реке. В скором времени в пещере мы остались одни.

— Не хотел бы я оказаться на пути у такого мощного потока, — произнес Торкал, пока все смотрели вслед исчезнувшему существу.

— Кари, что произошло? Ты его отогнала? — девушку окружили и ждали объяснений.

— Нет, мы просто общались между собой, обменивались мыслеформами, как будто старые друзья.

— Но почему он не напал на тебя?

Кари посмотрела на меня и на ее лице появилась легкая улыбка.

— Это нужно спросить у Ричи. Я вернулась к жизни благодаря первородной жизни, добытой у водяного элементаля. Это существо почувствовало родственные связи и хорошо отнеслось ко мне.

— Повезло нам, что в фиал был не дух огненной стихии, — произнес кто-то, а остальные просто молчали, раскрыв рты. Никто кроме друзей и подумать не мог, что оживление с помощью первородной жизни вообще возможно.

— Что стоите? — я обвел взглядом свой отряд. — Все трофеи наши, берите все, что можете унести. Что подходит вам, оставьте себе, остальное — несите в руках. Гномам пригодится металл для переплавки в печах.

Пока люди собирали оружие, оставшееся после гоблинов и огров, я вернулся к телу Сайласа. Склонившись над ним, я решил убедиться, что он точно мертв. Кожа была холодной, а лицо мертвенно-бледным. Колдун не подавал признаков жизни. Я принялся бесцеремонно рыться в его сумке. Ко мне тут же перекочевал мешочек монет, пучок кровожада и флакон с дорминовой пылью. Также у колдуна в сумке лежала сфера, обмотанная старым тряпьем, но я побоялся касаться ее. Увы, но фиалов с первородной жизнью не нашлось. Все они были пустыми. Мое внимание привлек небольшой камешек, покрытый письменами. Я оторвал кусок от мантии колдуна и обмотал им руку. Если эта вещь содержит в себе темную магию, то ткань поможет не касаться ее напрямую.

Камешек оказался тяжелым и невероятно твердым. Как я ни старался выяснить его предназначение, у меня не получалось понять как и для чего он использовался. Подняв голову, глазами я поискал Тар’Дона. Гном устроился возле мантикоры и возился возле ее пасти. Заметив мой интерес, воин ухмыльнулся и объяснил:

— Клыки мантикоры способны пробить почти любые доспехи, но мы используем их для гравировки, а всего капля ее крови, разбавленная в воде, способна излечить от яда. Знаешь, когда поблизости нет целителя, это очень помогает. Здесь хватит надолго!

Тар’Дон довольно похлопал по переполненному кожаному бурдюку, в котором раньше хранилась вода.

— Почему же вы не использовали кровь мантикоры, чтобы помочь мне?

— Шутишь? Никто из Тор’Баррадана никогда не видел мантикору. Они водятся на нижних ярусах и очень опасны. Во всем подземелье ты не найдешь безумца, который бы искал с ними встречи.

— Ричи, мы готовы! — Тея подошла ко мне и остановилась рядом.

Только сейчас я заметил как девушка устала за последние дни. Под глазами появились синяки от недосыпа и усталости, руки покрылись следами от царапин и ссадин. Девушка лечила себя только чтобы остановить кровотечение и обойтись без заражения. На остальное ни сил, ни времени не хватало. И не удивительно, учитывая сколько за последнее время нам приходилось сражаться. Целительница осунулась под тяжестью собранных трофеев, но не жаловалась. Сейчас мне хотелось ее обнять и забрать отсюда как можно дальше, но куда мы денемся, если ход на поверхность завален, да и подняться на нулевой ярус нам вряд ли удастся.

— Давай помогу, — я выхватил у девушки из рук несколько копий, собранных с поверженных чудовищ и забросил их на плечо.

— Осторожно, они все еще отравленные, — предостерегла Тея, но я лишь улыбнулся.

— Хорошо, постараюсь не пораниться. А если не повезет, у нас есть кровь мантикоры.

— Нет-нет, Ричи, будь осторожен! — заволновался гном. — Это слишком ценная вещь, чтобы расходовать ее попусту.

Я пропустил ворчание Тар’Дона мимо ушей. Обернувшись, посмотрел на отряд. Сейчас многие обзавелись доспехами, хоть немного прикрывавшими части тела и вооружились. Многие ощетинились, закинув на спину связки копий. Только сейчас я заметил, что вместо дерева для изготовления древка гоблины использовали кости. Интересно, что же это за твари такие, что их кости были длиной не меньше метра?

— Ричи, сверху!

Торкал закричал, когда пантера мягко оттолкнулась от уступа и бросилась мне на спину. Дикая кошка в прыжке напоролась на копья и повисла на них. Под весом животного я рухнул на бок, избавляя хищницу от мучения, но в ее случае все было уже кончено. Сразу несколько копий вонзились в нее, а яд гоблинов, не успевший растерять своих свойств, завершил начатое. Пантера испустила дух, растянувшись в луже собственной крови.

Осмотревшись, я заметил еще несколько пантер, которые с опаской смотрели на нас. Дикие кошки не решались приблизиться и лишь угрожающе рычали, понимая, что их присутствие раскрыто. Да, идти напролом они не решались, видя численность нашего отряда.

— Лабиринт сводит их с ума, — заметил Тар’Дон. — Если бы кристаллы горели зеленым, ни одна кошка не решилась бы напасть на такого многочисленного противника.

— Друзья, нужно несколько бойцов, чтобы окружить отряд. Волшебники, зайдите в центр.

Наш строй ощетинился и превратился в огромного ежа, расправившего иголки во все стороны. В таком порядке мы двигались до самого Тор’Баррадана. К счастью, Лабиринт решил, что с нас достаточно испытаний и больше не напоминал о себе.

Арна двигалась немного позади, присматривая, чтобы за нами никто не увязался. Да, это было рискованно, но разведчица сама вызвалась на эту роль. Я понимал, что девушка хотела быть полезной, и поэтому согласился. Хотя, чувствую, Торкал с меня шкуру сдерет, если с ней что-то случится.

В Тор’Баррадане нам оказали радушный прием. За время, пока нас не было, гномы решили, что все мы погибли, а наш план по спасению пленников провалился. И все же они были чем-то обеспокоены. Я чувствовал их волнение, которое словно витало в воздухе. Когда Кир’Дали освободилась, я подошел к ней и поинтересовался причиной такого поведения гномов. Может, присутствие людей в таком количестве заставляет их волноваться? Но гномка поспешила развеять мои опасения.

— Нет, Ричи, люди здесь ни при чём. Беда в другом. Наши рабочие вынуждены были уйти из шахт из-за наплыва чудовищ. То, что мы принесли в лагерь, может занять наших ремесленников всего на несколько дней, но потом материал закончится. Да, у нас есть запасы, но этого не хватит надолго. Кольцо вокруг города сжимается, и кто знает чего нам ждать дальше?

— А если попросить помощи у своих сородичей? Вы ведь не единственные гномы, которые живут в Лабиринте?

Кир’Дали слабо улыбнулась, видимо вспомнив о существовании других гномов.

— В подземелье раньше было много гномьих городов. Мы ведь пришли сюда из Пропасти — места, которое лежит ниже ярусов Лабиринта. Там совсем другие проблемы, и многие даже не знают о том, что происходит здесь. Спустя годы мы с другими народами заселили четвертый, третий и даже второй ярусы Лабиринта. Те враги, с которыми нам приходилось сталкиваться здесь, были скорее сдерживающей угрозой. За редким исключением. Но за последние годы многое изменилось. Половина гномьих городов на ярусах Лабиринта уничтожена, а те, что уцелели, редко открывают свои ворота. Поверь, многие хотели бы вернуться обратно в Пропасть, но путь назад закрыт. Пока существует Лабиринт, мы не сможем сделать это.

— Что еще за Пропасть? Я никогда не слышал о ней.

— И не услышал бы, — улыбнулась Кир’Дали. — Кто бы тебе рассказал о Пропасти? Уж точно не гоблины.

— А как вы пришли сюда? Ну, кто открыл вам путь в это подземелье?

— Пару сотен лет назад наши исследователи пришли сюда следом за гоблинами. Эти твари всегда суют свой любопытный нос куда им не следует. Они первыми нашли проход сюда. Когда мы обнаружили новые залежи, многие роды отправились в эти коридоры, надеясь найти работу и богатства, но оказалось, что практически все здесь уже добыто. Несколько лет назад наши коридоры соединились с тоннелями, проделанными людьми. Те люди, такие же добытчики, как и мы, были дружелюбны. Но после нашлись и те, с кем приходилось сражаться. Колдуны видели в нас только врагов, а редкие отряды искателей, забредавшие сюда, старались сторониться нас. Как видишь, из Пропасти нам ждать помощи не стоит, а остальные гномы заперлись за каменными стенами и не высовываются наружу.

— Погоди, гномы совсем не выходят из города? Но ведь это тупик, рано или поздно они перестанут развиваться и тогда их точно прикончат.

— Да, и мне бы не хотелось, чтобы Тор’Баррадан постигла та же участь. Нашему городу больше двух сотен лет. У него богатая история, и мне бы не хотелось, чтобы она закончилась вот так. Слышишь этот звук?

Только сейчас я прислушался и уловил тихий рокот, который наполнял окружающее пространство. Не могу сказать на что это было похоже.

— Что это?

— Кто-то роет новые тоннели. И можешь быть уверен, что это не гномы.

От удивления я замер и не знал что сказать. Выходит, тоннели в Лабиринте не устоявшиеся и до сих пор, даже на втором ярусе, прокладываются новые коридоры. Но кому понадобилось делать новый тоннель рядом с Тор’Барраданом? Не иначе, как тому, кто решил обойти неприступные городские стены.

— Не пробовали отыскать вход в этот тоннель?

— Рабочие говорят, что этот звук идет издалека. Чтобы отыскать вход в этот тоннель и остановить работы, понадобится много времени и сил, а у нас их нет. Нам остается только ждать, Ричи. Именно поэтому гномы не расстаются с оружием и даже ночью держат доспехи и оружие возле кроватей.

— Ричи, Кир’Дали, вот вы где! — Тар’Дон повернул из-за перехода между домами и остановился рядом с нами. — Идемте, старейшины Тор’Баррадана хотят видеть вас.

***

Громкий стук разбудил нас утром. Хотя, как тут поймешь когда утро, а когда ночь? Только по режиму дня гномьего города удавалось смутно ориентироваться во времени. Как ни странно, жители подземелья имели схожий с нами распорядок дня. До поздней ночи мы со старейшинами обсуждали план обороны города и вынашивали надежды на скорую помощь. Никто кроме кобольдов не мог нам помочь, но отправить Снорри за стены Тор’Баррадана было настоящим безумием. Если мы еще успели пройти в город, то к концу дня все тоннели оказались заполнены и перекрыты чудовищами.

Да и потом, колдуны наверняка уже продумали наперед планы как отрезать город от остального подземелья. Это гоблины или огры могли устраивать набеги и кидаться на стены, ослепленные яростью или отчаянием. В лице колдунов выступал опасный и прагматичный враг, который просчитывал ходы наперед. Увы, но уже на втором ярусе все расы воспринимали людей как врагов, потому как за одиннадцать лет человек был лишь опасным врагом.

Сильный толчок заставил меня пошатнуться. С какой же силой они крушат камень, что толчки отдаются даже сюда? Одевшись, я поторопился выйти наружу. Надо же узнать что происходит.

— Ричи, сюда! — Тар’Дон, стоявший в центре города, уже заметил меня и махал рукой.

— Погоди, сейчас! — я заскочил домой и схватил оружие. Затягивать ремни доспехов было уже некогда, поэтому пришлось бежать без них.

На площади было людно. Гномы собрались и выстраивались в боевой порядок. Уже сейчас их было около полусотни. Щитоносцы образовали широкую линию, выставив впереди себя щиты. Во второй линии стояли копейщики, а позади них собралась кучка целителей. Эти ребята должны будут следить, чтобы никто из первых двух линий не отправился на встречу к богам раньше времени.

— Бум-бум! — что-то наподобие барабанов стучало вдалеке, но судя по толчкам земли, это было кое-что мощнее.

— Слышите? Что-то происходит внизу, — произнес Тар’Дон.

Действительно, грохот исходил снизу, будто в самих недрах горы что-то гремело и пыталось вырваться наружу.

— Они прямо под нами! — закричал гном и бросился в сторону.

Какое-то чувство заставило меня отступить в сторону. Скорее всего, это было благоразумие. Мощные толчки продолжались, теперь они были совсем рядом. С виду это было похоже на землетрясение, если бы не эпицентр, который был слишком близко к нам. Наконец, каменный пол в том месте, где мы стояли минуту назад, раскрошился, и куски камня полетели во все стороны. Тут же в огромной дыре появилась целая дюжина големов.

— Молотобойцы, сюда! — скомандовал кто-то из гномов.

Коротыши выставили перед собой щиты и приготовились принять на себя удар.

— Похоже, это подкоп, — заметил Тар’Дон, пробегая мимо меня.

Подкоп? Сомневаюсь. Звук разносился бы по пещере, пока они рыли новый коридор. Что-то подсказывает, что это соседи с третьего яруса постучали нам снизу. К моему удивлению, големы не остановились и не заняли круговую оборону. Наоборот, они помчались вперед, не разбирая дороги. Стоило им немного отойти от дыры, из которой они выбрались, я заметил, что к каждому голему была привязана веревка. Они тащили на себе огромную кучу мертвых пантер, запутанных в сети. Зачем им это нужно? Неужели они решили таким образом притащить чуму в город?

Присмотревшись к тушам животных, я заметил, что они были забиты недавно. Кровь еще стекала из их мертвых тел. Зачем големам понадобилось тащить на себе эту кучу свежего мяса, за которой тянулся кровавый след? Со стороны они были похожи на гигантскую... приманку! Оглушительный рев, раздавшийся из глубины, расставил все по местам.

— Все в сторону! — заорал кто-то из гномов. — Бегите, это Нифлъярель!

Сергей Баранников Лабиринт 3

Глава 1. Нифлъярель

— Что еще за Нифлъярель? — я сделал шаг вперед, и тут же отпрянул назад, потому как из огромной воронки показалась чудовищных размеров голова ящера.

— Дракон, — прошептал Торкал.

Волшебник схватил Арну за руку и потащил прочь от тоннеля. Другие гномы тоже поторопились убраться подальше. Я на мгновение замер. Кто бы мог подумать, что в паре сотен метров под землей, неподалеку от моей родной деревни окажется дракон? Огромная пасть твари уже показалась из тоннеля, а следом появились и две когтистые лапы, покрытые чешуей. Тварь ухватилась за каменный свод, помогая себе лапами втащить огромное тело на поверхность второго яруса.

Благоразумие все же подтолкнуло меня к тому, чтобы отойти подальше, благо большинство окружавших это существо людей и гномов уже благополучно удалилось на безопасное расстояние. Големов никто не останавливал, в этом уже не было смысла — со своей задачей они справились. Нифлъярель выбрался целиком и направил волну огня на каменных воинов, превращая их в груду рассыпавшихся камней. Пламя окутало сеть, в которой хранилась приманка, сжигая ее дотла. При этом туши пантер мгновенно поджарились, а местами даже обгорели.

Да, над кулинарным мастерством ему бы поработать. Но сейчас не до глумления над вкусами дракона. Нужно шевелиться, иначе у меня есть все шансы сойти за десерт. Я помчался обратно к домам и укрылся за первой попавшейся стеной. Сейчас приходилось радоваться тому, что на мне нет доспехов. Под тяжестью брони мне ни за что не успеть убраться подальше, а от пламени дракона они нисколько не спасали.

— Держите строй, защитники Тор’Баррадана! — старейшина Дар’Кор давал напутствия воинам, размахивая секирой, которая на фоне гигантского ящера выглядела забавной игрушкой.

Осмотревшись, я как следует рассмотрел строй гномов, который уже ощетинился копьями. Коротыши прятались за стенами домов и небольшими каменными заборчиками. Только сейчас я обратил на них внимание. Они были сделаны как нельзя удачно, прикрывая гнома до пояса и позволяя беспрепятственно держать в руках копье. Скорее всего, такие конструкции были сделаны не столько для красоты, сколько ради обороны. Среди гномов расположился и Тар’Дон. Заметив его, я перебежал через улочку и устроился за его спиной.

— Так, Тар’Дон, выкладывай все, что знаешь. Что еще за Нифлъярель и как с ним бороться?

— Хотел бы я знать, — ответил гном и покосился в сторону главной площади города, где буйствовало чудовище. — Нифлъярель — это дракон, погибель всего живого с самой Пропасти. Не знаю как им удалось протащить его сюда, но ты должен знать, что ему все равно кого жечь и жрать. С равным интересом он проглотит и гнома, и гоблина и даже человека.

— Выходит, это неуправляемая сила, которую просто обрушили на Тор’Баррадан?

— Так и есть. И теперь мы сами оказались в ловушке. Оставаться в городе мы не можем — рано или поздно дракон покончит со своей наживкой, а потом проголодается и уничтожит здесь все, до чего сможет добраться. Выйти за стены города тоже подобно смерти. Уверен, чудовища уже выстроились у входа в пещеру, ведущую к городу, и ждут, когда мы сами выйдем к ним.

— И что же делать?

— Я бы и сам хотел получить ответ на этот вопрос, — гном вздохнул и уселся на землю. Другие гномы тоже последовали его примеру, убедившись, что Нифлъярель не торопится нападать на них.

— Погоди, а почему бы нам просто не навалиться на него всем вместе и не задавить числом? У вас ведь есть с полсотни воинов и около двух десятков людей, которые готовы пойти в бой по первому зову. Неужели мы не победим?

Тар’Дон замотал головой.

— Даже не думай об этом. Его шкуру не так-то и просто пробить. Нужна огромная сила, как у огра и немалая точность, чтобы попасть аккурат между чешуек. Пока ты будешь целиться, он сожжет тебя, раздерет на части или вовсе проглотит. Даже не пытайся. Однажды его победили, но колдунам каким-то образом удалось оживить его.

— Погоди, что значит победили? Ты хочешь сказать, что кто-то его убивал?

— Да, это сделали гномы, — Тар’Дон гордо выпятил грудь, когда речь зашла о подвиге его народа. — Но прошло лет пять, и он снова жив. Причем, в этот раз он добрался до второго яруса.

Я высунулся из-за стены и посмотрел на тварь, которая качала головой, заглатывая очередную порцию мяса. В его пасти поместились сразу три пантеры. Два ряда острых зубов отлично разрывали плоть и ломали кости. Уверен, с остальным желудок твари справится не хуже. Если эту тварь вытащили на второй ярус, что будет дальше, когда он покончит с Тор’Барраданом? Неужели он выберется наружу? Вряд ли кому-то удастся победить его в Горстейне. Да что там, с такой мощью можно легко покорить и Вельсар. Стоит такому чудовищу появиться у стен города, половина защитников разбежится, а вторая погибнет в безнадежной битве.

Интересно, эта туша может летать? Тогда ведь и Коральд, расположенный в горах, не убережется от врагов. Я посмотрел на крошечные крылья, которые, скорее всего, были рудиментарным органом твари и невольно улыбнулся. Да, какой-нибудь бык еще мог бы подняться в небо на таких крыльях, но такого огромного ящера они точно не поднимут. Да и не удивительно. Ну зачем этому потомку драконов мощные крылья в подземелье? Где он будет летать, если ему и развернуться в пещере как следует неудобно?

— И как они смогли его прикончить?

— Обрушили на него свод пещеры. Тварь просто засыпало камнем, и она испустила дух.

— Интересный вариант, но нам не подходит. Одного только не могу понять. Как он тогда ожил?

— Слушай, спроси что полегче, а? — Тар’Дон устал отвечать на мои вопросы, нахмурился и уставился на дракона, покончившего с трапезой и беспечно валявшегося на городской площади. — Сейчас он будет спать. Скажу сразу — чутко. Прикончить его во сне не получится, а вот когда он проголодается, то проснется и отправится искать новую пищу. Мне бы не хотелось оказаться здесь в этот момент, но другого пути нет.

— Огры с гоблинами подошли к стенам Тор’Баррадана, — отрапортовала Кир’Дали, примчавшаяся с другой стороны города.

— Они атакуют? — гномы заволновались и подскочили на ноги.

— Нет, просто стоят в трех десятках шагов от стен.

— Камнями не достанем, — заметил Тар’Дон и задумался.

Я решил вернуть друга к более насущным проблемам.

— Ты лучше скажи что делать с драконом? Как-то ведь в Пропасти сражаются с такими тварями.

Один из старейшин, стоявший рядом, сердито посмотрел на меня.

— Нашел у кого спрашивать! Половина здешних гномов уже и не помнит ничего о Пропасти, но только не я. Чешуя дракона — мощнейшая броня. В Пропасти ее ценят дороже, чем железо, потому как оно не берет ее. Но есть один способ пробить чешую — аригалк!

Гномы, которые следили за нашим разговором, пораженно вздохнули, а глаза заблестели.

— Что еще за аригалк? Это какой-то монстр, или артефакт?

— Аригалк — это металл, который втрое крепче железа. На вид он похож на золото, только светится ярче и переливается на свету, словно живое пламя. Выковать оружие их аригалка под силу только мощным печам, в которых можно накопить невероятный жар.

— Погоди, но за ним придется отправиться в Пропасть?

Этот вариант мне не понравился. Мало того, что для этого нужно пройти третий и четвертый ярусы, так еще и пока я буду искать этот аригалк, Нифлъярель уничтожит город. Старейшина поколебался, но потом заговорил.

— Вообще, на третьем ярусе есть одно месторождение...

— Не может быть! — воскликнул кто-то из гномов.

— Хватит! — оборвал старый гном. — Да, на третьем ярусе есть месторождение аригалка. Не знаю насколько его там много, но мне случалось натолкнуться на большую жилу.

— Почему ты не рассказывал нам, Дар’Кор?

Старейшина обвел всех взглядом и произнес.

— А вы как сами думаете? Это ценный металл. Узнай колдуны о нем, или вездесущие гоблины, они бы все полегли, но отобрали бы его. Обладать такой ценностью — это не только большая сила, но и опасность. Я надеялся собрать отряд побольше и вернуться к той жиле, но со временем так и оставил эту идею. Коридоры подземелья стали слишком опасны, момент был упущен.

— Почему же сейчас ты заговорил об этом?

— У нас уже нет выбора. Мы либо все погибнем, либо воспользуемся этим шансом. Надеюсь, я рассказал это не зря. Вот только у кого хватит смелости и безумия отправиться на третий ярус за аригалком?

— Я пойду, — гномы удивленно уставились на меня, словно я сейчас собрался в одиночку выйти на бой против Нифлъяреля.

Друзья, которые собрались немного позади, тут же подошли ко мне.

— Ричи, если ты идешь, пойдем и мы.

Я посмотрел на Тею, Кари, Торкала и Арну, не в силах сдержать улыбки. Каким бы сумасшедшим не было мое решение, я рад, что друзья меня поддержали. Тар’Дон оживился и подошел ко мне.

— Погодите, кому-то нужно добыть руду, да и потом, как вы поймете как выглядит аригалк? Вы же не гномы! Вот что, я пойду с вами, а то еще вся слава о великом походе достанется людям.

— Надеюсь, мы вернемся. Ты же понимаешь, что шансов у нас немного?

Гном кивнул и похлопал себя ладонью по шлему. Откуда-то появился Снорри. Кобольд смерил нас хитрым оценивающим взглядом и откашлялся, готовя речь.

— Я тоже пойду с вами. В коридорах третьего яруса полно смертоносных ловушек, опасных созданий и врагов. Вы совершенно не понимаете ничего в подземелье и пропадете сами.

— Спасибо, Снорри, рад что ты нас поддержишь.

— Только держи свои загребущие ручонки подальше от нашего металла, кобольд! — Тар’Дон нахмурился в который раз за этот день, но причиной его недовольства на этот раз стал наш разведчик.

Дар’Кор тоже бросил подозрительный взгляд на кобольда, но промолчал. Вместо этого он повернулся к нам и затараторил, словно он не был молчаливым гномом.

— Погодите, я дам вам карту третьего яруса. Она была составлена давно, но не думаю, что многое изменилось, — старейшина порылся в своей дорожной сумке и извлек потрепанный пергамент. Вооружившись куском угля, он сделал пометку. — Залежь здесь. Там расположена старая гномья защита, чтобы никто другой не позарился на наши сокровища.

Дар’Кор покосился на Снорри, но кобольд, похоже, и сам понял на кого намекает гном и насупился.

— Если Тар’Дон пойдет с вами, поймет как справиться с защитой и получить сокровище.

Я принял карту из рук Дар’Кора и спрятал ее в дорожной сумке.

— А вас не смущает, что город в осаде, и из него просто так не выбраться? — Кир’Дали удивленно смотрела на нас.

— Нисколько, — я посмотрел на девушку и улыбнулся. — Твари сами открыли нам путь на третий ярус.

Я перевел взгляд на огромную дыру, зияющую посреди городской площади, и гномка вскрикнула от удивления.

— Вы что, пойдете мимо дракона? А если он проснется?

— А мы тихо, к нему не будем подходить. Нам нужен не он, а тоннель.

Оставив гномов у края площади, мы направились в свои комнаты. Времени у нас было немного, поэтому я взял только самое необходимое. К сожалению, тяжелые доспехи пришлось оставить. За время сражений с чудовищами они серьезно поизносились и требовали ремонта. Опять же, все упиралось во время, да и Тар’Дон, стоило мне озвучить свою проблему, заявил, что ни один кузнец не возьмется за работу, пока поблизости дракон, чтобы не разбудить его раньше времени.

— И что, мне теперь в таком виде на третий ярус соваться? — я развел руки в стороны, показывая гному тканевую одежду.

— Не волнуйся, найдем тебе что-нибудь достойное воина.

Через несколько минут гном вернулся к моему дому, сжимая в руках кожаную броню, покрытую металлическими пластинами, поножи и серую грубую мантию с капюшоном. Я критически осмотрел обновки, понимая, что по надежности им не сравниться с доспехами.

— Ну-ну, не привередничай, — пробурчал гном, наблюдая за моей реакцией. — Это отличная и легкая броня, самое то на третьем ярусе.

Скрепя сердце, я облачился в эти одеяния и вернулся на улицу к друзьям.

— Ну и видок у тебя! — рассмеялся Торкал. — Еще немного, и за волшебника сойдешь. Неужели ты доспехи на мантию променял?

— При мне, родимые!

Я стукнул кулаком по груди, и легкая кожаная куртка с металлическими пластинами, что скрывалась под мантией, отозвалась гулким стуком. На самом деле я привык обходиться плащом, поэтому скрывать доспехи под мантией было непривычно. Подойдя к бочке с водой, я заглянул внутрь и присмотрелся к своему отражению. И впрямь как волшебник какой-то. Будь мантия полностью черной, вообще сошел бы за какого-нибудь колдуна. В полутьме подземелья того и гляди чудовища за своего примут.

— Как ощущения? — Тея подошла ко мне и поправила воротник мантии, закатившийся вовнутрь.

— Немного непривычно двигаться. Рукава длинные, движения не стесняют, но неудобно.

— Это пройдет, за пару дней привыкнешь и не заметишь разницы, — успокоил Тар’Дон.

— Думаешь, сработает?

Я с надеждой посмотрел на гнома, и тот уверенно кивнул.

— На третьем ярусе важна не столько крепкая броня, сколько подвижность, скрытность и умения уклоняться от удара. В тяжелых доспехах сильно не набегаешься, да и если окружат, вмиг задавят числом, даже доспехи не спасут. Третий ярус куда больше, поэтому привыкайте, что вам придется много ходить, а иногда и бегать. Долго на себе груду металла не сможешь таскать, ты же не гном!

— Успокоил!

Я все же опоясался ремнем, чтобы стянуть полы мантии. В бою так было куда удобнее, и потом, можно повесить на пояс ножны с мечом и подаренный Гвидеоном кинжал. Дорожная сумка переместилась на спину. Подождав друзей, я направился обратно к центру города.

— Помните, в вашем деле важна скорость и скрытность. Не ходите долго, иначе эту тварь мы долго не удержим, но и не лезьте на рожон. — Все-таки даже гномы умели быть нудными. Сейчас Дар’Кор напоминал мне старейшину Анико.

Перебравшись через забор, мы выстроились по одному. Я решил идти первым. Осторожно обогнув площадь, зашел с той стороны, которая была ближе к тоннелю. Интересно, а его охраняют? Впрочем, сейчас это не так важно. Если Нифлъярель заметит меня, будет совершенно неважно кто там внизу — жизнь бедняги Ричи закончится еще до того, как я окажусь в тоннеле и узнаю ответ на этот вопрос.

Подобравшись ближе к тоннелю, заглянул внутрь. Нога предательски поехала, и мелкие камешки покатились вниз. Тут же испуганно посмотрел на спящего дракона, развалившегося поблизости, но тот мерно посапывал. Всё, нет времени торчать здесь столбом. Набрав воздуха в грудь, я шагнул вперед.

Тоннель, ведущий к третьему ярусу, оказался пологим. Големы рыли его под углом, что и не удивительно. Им тоже нужна была хорошая опора. Выходит, тоннель уведет нас далеко в сторону от предполагаемого места появления на карте. Что же, посмотрим на деле. Рядом посыпались камешки, и я тут же отодвинулся в сторону.

— Что, думал это дракон? — сначала у края ямы появилось ехидное лицо Торкала, а затем показался и он сам.

— Да ну тебя, — отмахнулся от друга и направился вперед.

Один за другим прибывали новые участники нашего похода. Тар’Дон, Тея, Кари, Арна, Снорри и... Кир’Дали.

— А ты что здесь делаешь? — осадил я гномку, которая плюхнулась в яму последней.

Честно говоря, я не хотел брать большой отряд. Я, Тар’Дон, Снорри, Торкал и Тея. Этого вполне хватило бы для нашей безумной попытки. Друзья не были готовы к такому серьезному испытанию. Враги на третьем ярусе были куда опаснее, а у них были только первый или второй ранги. Один лишь Тар’Дон мог похвастать четвертым, но и этого было маловато. Да что там, моим пятым рангом на третьем ярусе мало кого удивишь.

— Ну, я... Хотела помочь, — девушка засмущалась, не зная как реагировать.

— Целителям всегда найдется работа, — Тея заступилась за подругу по ремеслу. — И потом, мы всегда можем поддержать защитной магией.

— Годится. Просто старайтесь быть осторожнее, не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Снорри с Арной отправились вперед, как и положено разведчикам. Что-то подсказывало мне, что колдуны должны перестраховаться и оставить кучу смертельных ловушек, так что внимание сразу двоих разведчиков должно быть к месту. Главное двигаться быстро и не поднимать много шума.

Спуск оказался очень длинным. Тоннель извивался, словно змея, обернувшаяся вокруг ствола дерева. Интересно, горная порода не обрушится? Как бы Тор’Баррадан под своим весом не рухнул в пропасть. Похоже, Тар’Дон думал о том же, потому как всю дорогу он смотрел на своды тоннеля и задумчиво мычал.

Впереди показались Снорри с Арной. Они торопились в нашу сторону и были явно чем-то обеспокоены. Кобольд на бегу размахивал руками и отчаянно жестикулировал.

— Ричи, что-то мне подсказывает, что у нас неприятности, — произнес Торкал.

— Молчал бы уже, — оборвал я друга, скидывая со спины тяжеленный щит.

Глава 2. Старый недруг

— Там ловушка, — произнес Снорри, оглядываясь в сторону коридора.

— И в чем проблема? Ты разве не умеешь их обезвреживать?

Снорри мотнул головой.

— Не в этом дело. Там слишком сложная ловушка, не уверен, что смогу справиться с ней. Понимаете, есть такие проходы, которые закрывают очень мощными защитными механизмами вперемешку с магией. Так делают не для того, чтобы обезопасить проход. Уверен, в конце тоннеля скрывается что-то опасное.

— Да, там третий ярус. Придумать что-то опаснее не так и просто.

Кобольд нахмурился. Похоже, ему не понравилась моя ирония.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

— Я бы предложил вернуться назад и пойти длинной дорогой, но вы ни за что не согласитесь, да и никакой уверенности, что тот проход на третий ярус тоже не защищен подобной ловушкой.

— Снорри, давай прямо — что ты предлагаешь?

— Не лезть на рожон. Приготовимся к неприятностям и активируем ловушку.

— Мы не будем собирать здесь целую армию гномов. Справляться придется самим, так что приступай.

Мы с Тар’Доном устроились впереди, выставив перед собой щиты. Мне достался высокий и невероятно тяжелый ростовой щит гномов, который во многом компенсировал недостаток брони. Но что считается огромным для гнома, для человека выглядит просто большим. Пришлось пригнуться, чтобы полностью укрыться за защитой. На всякий случай приготовился призвать барьер. Мало ли что там сейчас призовет кобольд.

— Готовы? — прохрипел наш проводник, голос которого стал слишком грубым от волнения.

— Давай уже! — скомандовал Торкал, и только после этого Снорри толкнул массивный камень вниз.

Катиться ему пришлось недолго. С десяток шагов он пытался катиться, понемногу застревая в мелкой пыли, а потом уперся в невидимый барьер. На какое-то мгновение его движение замедлилось, а потом весь коридор осветила яркая вспышка. Громыхнуло так сильно, что казалось, взрыв услышали даже в Тор’Баррадане. Надеюсь, дракон не проснулся.

Лишь через пару секунд после того, как вспышка пламени пронеслась над нашими головами, обжигая невыносимым жаром, мы отважились поднять головы и посмотреть что внутри.

— Я же говорил, — простонал Снорри. — Груды камня, стоявшие впереди, пришли в движение. Похоже, они ждали момента, когда магия высвободится и вдохнет в них силу.

— Големы, — заметил Тар’Дон. — Эй, кобольд, неужели ту ловушку и правда было не обезвредить?

Снорри бросил на гнома взгляд полный неприязни, но промолчал.

— Хватит препираться, лучше подумайте как нам их остановить.

Големов, которые оживают от срабатывающего магического заклинания, я видел впервые. Честно говоря, в лабиринте я вообще увидел много нового, о чем даже не приходилось подозревать, но это было другое, потому как эти големы явно были созданы колдунами, а значит могут встретиться где угодно.

— А что тут думать? Сейчас возьмем свои молоты и разберемся, — пробормотал гном. — Это гномья работа, а кобольдов.

Тар’Дон бросился вперед, сжимая обеими руками тяжелый молот, висевший до этого за спиной. Мощный удар молота о камень эхом разнесся по тоннелю, многократно отражаясь от сводов. На какое-то время заложило уши, а по коже пробежали мурашки. Но удивительно было совсем другое. Гном взлетел в воздух и приземлился возле нас, его тело мелко трясло от удара, а глаза были широко раскрыты.

— Вижу, гном не справляется со своей работой? — с издевкой произнес Снорри, выступая вперед.

— Ссориться будете потом, сейчас нужно понять как решить проблему.

— Я и не ссорюсь, а указываю товарищу на его ошибки, — парировал Снорри. — Кстати, я знаю как решить эту проблему. Нам повезло. Кари, будь так добра, повтори то, что делала на нулевом ярусе, только не отдавай всю силу без остатка. Будет хорошо, если ты останешься стоять на ногах после этого заклинания.

Волшебница вышла вперед и вытянула руки перед собой. Торкал снова оказался рядом с ней и протянул Кари запястье, подпитывая девушку своей энергией. Волна пламени вырвалась вперед всего через несколько секунд. Големы успели преодолеть лишь половину разделяющего наспути, когда их очертания скрылись за всепоглощающей волной огня.

Когда пламя рассеялось, мы увидели перед собой лишь груду камня, рассыпавшуюся по земле. Кобольд вышел вперед и с довольным видом осмотрел то, что осталось от опасного противника.

— Думать нужно головой, а не бесцельно махать руками! — заявил он, бросив ехидный взгляд в сторону гнома.

Я осмотрел големов и убедился, что теперь они нам точно не соперники.

— Снорри, объясни что тут произошло, — потребовал я от кобольда.

— Легко! — маленький человечек дождался, пока взгляды всех членов отряда будут прикованы к нему, и продолжил. — Эти существа находились в спячке, ожидая магического всплеска для активации. Стоило сработать мощному заклинанию, как они пришли в движение.

— Это я уже понял, как ты догадался их уничтожить?

— Если они восприимчивы в огненной магии и получили сигнал к действию с помощью нее, значит и отменять их можно таким же образом. Конечно, у этого плана был свой недочет, для их уничтожения могла понадобиться магия воды, но я не вижу среди нас ни одного водного мага, а поэтому это стоило того, чтобы попробовать.

— То есть сейчас мы выжили благодаря везению, — заключила Кари, на что Снорри кивнул.

— Физически мы бы не смогли им причинить вред, потому как на големах стоял магический барьер по типу того, какой вызывает Ричи. Стоило присмотреться перед тем, как бросаться в бой, сломя голову. К счастью, у нас есть Тар’Дон, который наглядно показал нам, что в бою с этими ребятами нам делать нечего.

— Выходит, без магии их не победить?

— Почему, победить, но придется долго и болезненно сбивать щит. Но я предпочитаю более действенные методы.

— Ладно, спасибо, Снорри. И тебе, Кари. Сейчас вы нас выручили.

Тар’Дон обиженно хмыкнул. Похоже, гном обиделся на меня за поддержку кобольда, но тут все было справедливо. В их личном противостоянии Снорри вырвался вперед.

Наконец, через пару часов мы все же добрались до третьего яруса. Представляя себе мрачные коридоры, наполненные ужасными тварями, я совершенно не ожидал увидеть обычные коридоры подземелья, укутанные приятным глазу зеленым светом кристаллов. Похоже, мои представления об этом месте оказались слегка завышенными.

— Похоже, нас тут ждут, — произнесла Тея, первой заметив бегущих в нашу сторону одержимых.

— Тар’Дон, щиты! — скомандовал я и первым скрылся за щитом.

Честно говоря, проверять свои новые доспехи на прочность не особо хотелось. Первые ряды людей ударили в наш строй, но тут же отступили. Мы с гномом одновременно оттолкнули их щитами, заставляя сделать шаг назад. В одно мгновение из земли ударили шипы, отбрасывая их, но уже через пару мгновений они навалились с новыми силами. Нам приходилось постепенно отступать в сторону тоннеля.

Стоило нам снова сойтись с одержимыми в бою, как что-то ударило в спину, отбрасывая вперед, на вражеские клинки. С последних сил призвал барьер, чтобы избежать ран. Тут же секира гнома описала дугу, прореживая передний строй нападающих. Как только я коснулся каменного пола, перекатился в сторону и посмотрел назад. Краем глаза я уже видел, как клинок оцарапал каменный пол, оставив там глубокую борозду.

Я попытался подняться, но мощный удар коленом отправил меня обратно на землю. Поблизости удовлетворенно рычали одержимые, но не решались приблизиться, оставляя меня более сильному бойцу. Теперь я увидел его. Даже в полутьме подземелья я узнал Гелла. Его одеяния сменились грубыми доспехами, отчасти закрывающими тело. Уверен, что их выковали где-то в подземелье. Зрачки сына торговца сияли черным свечением.

— Вот так встреча! — довольно произнес Гелл. — Я уже думал, что до скончания дней буду бороться с местными хищниками и элементалями, а тут сам Ричи пожаловал. Как я рад! Что, оборванец, не рассчитывал увидеть меня здесь? Думал, я сгинул где-то в Вельсаре со стрелой в спине? Ан-нет, я живее, чем ты думал.

На мгновение мне даже показалось, что Гелл больше не одержимый. По крайней мере, его манера речи и отношение ко мне не изменились. Думаю, и ранги сына торговца тоже нисколько не уменьшились, поэтому стоит учитывать, что он все еще опасный противник, не чета этим перворанговым простакам, которые выходили против нас до этого.

— Не думал, что увижу тебя на третьем ярусе. Что ни говори, далековато ты забрался.

Гелл хмыкнул, решив, что это еще не слишком выдающееся достижение. Интересно, мне удастся выведать у него что-нибудь полезное.

— Скажу больше, я бывал там, где тебе никогда не побывать — на четвертом ярусе и в самой Пропасти!

Я перекатился через плечо и вскочил на ноги, но мощный удар в лицо заставил меня снова упасть. Нос предательски хрустнул, а нижнюю часть лица залило кровью, казалось, у меня на лице лопнул целый бурдюк с кровью. На глазах проступили слезы, закрывающие обозрение. Я тут же смахнул их рукавом и осмотрелся. Этого хватило моему противнику, чтобы подойти ближе и замахнуться мечом. Откатившись в сторону, я всего лишь на пару миллиметров разминулся с клинком, но радоваться все равно было рано. Сильный удар по ребрам заставил бок загудеть. Да, кожаная броня не здорово-то и защищала от таких ударов. Интересно, какого ранга Гелл, если я на пятом ранге не успеваю за его движениями?

Где друзья, почему они не помогают мне? Я уже понял, что самому мне не победить. Если бы мы начали, как на арене, лицом к лицу, то у меня еще были шансы, но не теперь, со сломанным носом и ушибленным боком. Он просто не дает мне подняться. Сделав вид, что я снова пытаюсь перекатиться в сторону, я отразил его выпад, а потом резко выбросил руку с клинком вперед, оцарапав ногу Гелла. Тот зарычал от боли и злости, обрушив на меня целую серию ударов. К счастью, я помнил, что он развивался в скорость, поэтому был готов к такому исходу.

— Становишься предсказуемым, Гелл, — произнес я, используя момент, чтобы подняться.

— Тебе это все равно не поможет.

Очередная подсечка валит меня на пол, а следующий прием Гелла выбивает оружие из рук. Похоже, воин решил использовать сразу все приемы, чтобы поскорее закончить со мной. Не выйдет! Я уже добрался до края тоннеля и поднялся на ноги. Мощный удар меча Гелла рассек воздух, но лишь ударил по каменному своду. Я успел пригнуться и уйти от удара. В следующее мгновение делаю выпад, но сын торговца отражает удар.

Мы оказались в стороне от битвы, которая все еще кипела у входа в тоннель. Оба тяжело дышали после яростной стычки, но отступать не собирались. Голова предательски кружилась, намекая, что мне лучше не двигаться слишком быстро, чтобы не потерять концентрацию.

— Как ты здесь оказался?

Я смотрел на Гелла, пытаясь выиграть немного времени, а заодно оценить его состояние. В сравнении со мной, выглядел он неплохо. Широкий черно-алый след на ноге немного кровоточил, ссадина на руке не выглядела опасной. Похоже, он почти не пострадал, чего не сказать обо мне.

— Шел за вами какое-то время, все хотел добраться до тебя, чтобы свести счеты, но потом понял, что в пути мне тебя не достать. Лабиринт звал меня, и я ускорился. Пока вы бродили по Горстейну, я проник в подземелье и спустился на третий ярус. Здесь соединился с другими верными Лабиринту людьми.

— Верными людьми? — на моем лице появилась улыбка. — И что же тебе дал Лабиринт в обмен на твою верность?

— Силу и возможность отомстить!

Прежде чем я успел ответить, Гелл бросился в мою сторону. Похоже, его силы немного восстановились, потому как удары значительно ускорились, а клинок в его руках мелькал с бешеной скоростью. Собрав остатки энергии, я призвал силу для своего оружия. Ему дважды удалось зацепить меня клинком, но один из ударов мне удалось парировать. Клинок Гелла ушел в сторону, а я с силой ударил его свободной рукой. Сын торговца отступил на шаг назад, но я сразу сократил дистанцию.

Мы сцепились в клубок и принялись бороться. Ни у кого не оставалось сомнений, что в этой схватке в живых останется только один. Гелл выбил у меня из рук клинок и отбросил свой в сторону. Сейчас он ему был ни к чему, размахнуться им как следует или ударить все равно не выйдет. Его руки тянулись к моему горлу. Сил сопротивляться почти не осталось, нужно было срочно что-то менять. Я шагнул назад, а потом в сторону и повалил своего противника на землю. Мы упали на острые камни, один из них ударил Геллу в бок, проломил ребра и вонзился глубоко в тело.

Одержимый закричал от боли и слегка ослабил хватку. Этого хватило, чтобы высвободиться из его захвата и вынуть кинжал, подаренный мне Гвидеоном. Острый клинок погрузился в грудь одержимого по рукоять, окрасив его одежду в цвет крови. Гелл дернулся и схватил меня за руку, пытаясь остановить ее, но силы уже покидали его. Кинжал еще дважды опустился на него, прежде чем он окончательно замер.

Пытаясь отдышаться, я отполз в сторону от его тела и поднялся. Битва у тоннеля уже завершилась. Одержимые были мертвы, а Тея и Кир’Дали оказывали помощь тем, кто в ней нуждался. Нашим здорово досталось. Тар’Дон получил пару глубоких ран, но мужественно терпел, пока Кир’Дали направляла в него лечение, Торкал лежал на полу без чувств. Судя по тому, что Тея лечила его, я понял, что друг жив. Арне тоже немного досталось. Ее левая рука была прижата к телу, а на повязке запеклась кровь.

Только сейчас я понял как нам повезло, что Гелл выбрал своей целью меня. Слепая ненависть заставила его обратить внимание на своего врага, оставив задние ряды в покое. Если бы он напал на кого-то из волшебников, нам бы пришлось туго.

— Потерпи немного, сейчас я помогу тебе, — произнесла Тея, когда я появился рядом с ней.

Я послушно устроился рядом и положил руку на ее плечо. Девушка улыбнулась, но не отстранилась. Когда она закончила с лечением, сразу повернулась ко мне.

— Как он?

— Жить будет, но нужно время, чтобы восстановиться. Торкалу здорово досталось.

— Я рассчитывал на его помощь...

— Даже не думай. К тому времени, когда он станет на ноги, мы должны будем вернуться обратно.

— Что с остальными? — я обвел взглядом друзей.

— Я в порядке! — Тар’Дон крепче сжал свою секиру и с силой ударил обухом по каменному полу.

Остальные ничего не ответили, но и так было видно, что все выбились из сил. Эта битва оказалась очень тяжелой для всех нас.

— Кир’Дали, ты возвращаешься в Тор’Баррадан с Торкалом, — произнес я, посмотрев на гномку.

Глаза девушки вспыхнули, но огонек сразу рассеялся. Похоже, она приняла это как данность.

— Ты целительница и сможешь помочь Торкалу. И потом, если дракон проснется раньше нашего возвращения, твоя помощь пригодится в городе. Арна, иди с Торкалом. Поможешь Кир’Дали его нести, да и тебе самой не мешало бы поправить здоровье.

Девушка послушно кивнула, решив не спорить. Чудесный отряд, все бы так! Решение я принимал по многим причинам. Нам нет смысла возвращаться назад всем отрядом, два самых слабых бойца отнесут Торкала в город. И потом, Арна наверняка захочет быть со своим возлюбленным. Даже если бы она выбрала продолжение пути, рана на руке ей бы сильно мешала.

В итоге нас остается всего пятеро. Выше мобильность, скрытность, только вот шансы на успех все равно неясны.

Друзья простились с нами и поспешили назад. Все понимали, что они в безопасности совсем ненадолго. Если наша миссия провалится, то гибель жителей Тор’Баррадана будет лишь вопросом времени.

Осмотрев поле боя, я подобрал себе щит полегче. Тар’Дон успел зацепить его секирой, но на вид он был вполне целёхонький. Сойдет, не с этой же тяжеленной громадиной ходить. Гномий щит был слишком тяжелым, чтобы сражаться с ним как следует и всюду таскать его за собой, поэтому я решил оставить его здесь.

Мы не стали заметать следы битвы. Если понадобится, колдуны и так найдут свидетельства битвы у тоннеля. Пошарив по сумкам и мешочкам одержимых, мы нашли немного монет, пару целых плащей, и пару щепоток дорминовой пыли. В нашем деле пригодится все. Даже монетам можно найти применение.

— Давайте скорее убираться отсюда, пока никто не появился здесь, — предложил Тар’Дон.

— А кто здесь может быть помимо чудовищ?

— Те, кого привлечет запах крови, — отозвался гном и с опаской осмотрелся по сторонам.

Подтверждением его словам стало едва слышное рычание, которое доносилось из соседнего коридора. Похоже, мы опоздали.

Глава 3. Кобольд и гном

— Живо все назад!

Я выставил перед собой щит и приготовился встретить хищника, который пришел сюда. Интересно, от поедания трупов одержимых тварь тоже попадет во власть Лабиринта, или с ней ничего не случится? Всерьез подумать над этим не удалось, мои размышления прервало появление хищника.

Огромная тень выскочила из-за поворота и приземлилась в паре шагов. Если бы она захотела, одним прыжком она могла бы перемахнуть через меня и добраться до задних рядов, но чудовище замерло напротив и, похоже, что оценивало свои возможности. Теперь я мог рассмотреть его лучше.

Это была огромная тварь с головой льва и телом, покрытым чешуйками, как у дракона. Лапы тоже больше напоминали львиные, но когти были куда длиннее и скорее всего острее. А вот хвост оказался больше драконьим, с длинными острыми чешуйками на конце, которые кисточкой торчали в разные стороны. Чудовище ощетинилось и угрожающе зарычало, надеясь произвести на меня впечатление.

— Химера! — выпалил Тар’Дон, который расположился в паре шагов у меня за спиной.

По голосу гнома я понял, что он не очень рад такой встрече. Знать бы еще что ожидать об подобных существ. Мастера Химен и Трей не рассказывали нам о существах с нижних ярусов, мотивируя это тем, что сами все узнаем до тех пор, пока будем готовы спускаться туда. За те ничтожные три месяца, что мы провели в тренировках, нам пытались вдолбить в голову азы выживания в Лабиринте и научить всему, что можно встретить на верхних ярусах.

Я старался не терять самообладания. Если почувствую страх, оно бросится в то же мгновение. То ли химере все же удалось меня вывести из равновесия, то ли у этой твари были ментальные умения, как у Торкала, я почувствовал неслабый приступ паники. Ноздри существа раздулись, сканируя окружающее пространство. Похоже, химера оценивала обстановку и пыталась решить стоит ли бороться за добычу с соперниками.

— Тар’Дон, нужен твой совет, — я старался говорить медленно и тихо, чтобы не провоцировать тварь. Если она решит напасть, то я буду первый, кто окажется на ее пути. Даже спиной я чувствовал учащенное дыхание гнома и его сопение. Похоже, Тар’Дон крепко задумался. Снорри оказался более скорым на принятие решений.

— Ричи, медленно делай шаг назад, остановись, потом делай еще шаг, выравниваешься с Тар’Доном, потом отходите оба одновременно, делая по шагу. Мы с Кари и Теей будем делать то же самое.

— Предлагаешь оставить эту тварь за спиной? — Тар’Дон наконец нашел что сказать и прервал монолог кобольда.

— Сытая химера нам не угроза. Когда она покончит с добычей, уберется отсюда в поисках других жертв. Нет, конечно, если храбрый гном хочет рисковать своей башкой, не смею тебя останавливать, только не впутывай в это дело нас.

— А если не уйдет? — упорный гном все не хотел отступать.

— Пока мы будем с ней возиться, потеряем время и рискуем потерять еще кого-нибудь. И потом, на запах может прийти новая химера или что похлеще.

— Уходим! — скомандовал я и сделал шаг назад.

Я видел, что тварь уже теряла терпение и собиралась наброситься на меня, чтобы решить проблему. Отступать и отказываться от такой богатой добычи она явно не собиралась. Заметив мое отступление, она подошла ближе, но не нападала. Скорее, пыталась таким образом оттеснить от своей территории. Атаковать пятерых соперников ей не хотелось, не зная нашей реальной силы. Уверен, мы бы справились с этой тварью, но сейчас был не самый подходящий момент. Энергия у меня была почти на нуле, как и у остальных, к тому же наши с гномом раны еще не затянулись как следует. В таком состоянии избежать потерь будет сложно. И стоит ли противиться, если мы почти ничего не теряем?

Когда мы отошли на достаточное расстояние, химера вернулась к своей добыче и принялась за пиршество. Хруст костей вызывал отвращение, потому мы поспешили убраться подальше. К счастью, других соперников мы больше не встречали.

— Снорри, что это за тварь, и как с ней бороться.

— Химера, — отозвался кобольд, будто я и сам не понял этого. — У нее острые когти и клыки, а на хвосте острые шипы. Очень опасный противник. Проблема в том, что тело ее покрыто чешуйками, как у дракона. Конечно, они не такие крепкие, но пробить их не так-то и просто. Куда проще прикончить эту тварь ударом по голове.

— Сказать легко, а ты попасть попробуй, — обиженно проворчал Тар’Дон.

Снорри снисходительно посмотрел на гнома, но решил не развивать спор. Устав от длинного перехода и сражения у тоннеля, мы решили остановиться на привал у камней, поросших мохом. Прямо из скалы тек ручей, и я поспешил умыться и смыть с себя кровь. Правила искателей говорили, что не стоит пить воду в Лабиринте, но передо мной были яркие примеры живых существ, которые не знали другой воды и отлично себя чувствовали. Думаю, стоит рискнуть, тем более что Снорри, что Тар’Дон признали воду годной для питья.

— Снорри, долго нам еще идти? — я вернулся к друзьям, устроившим скромный обед, и присел рядом.

— Судя по карте, часа два-три. Если бы еще понять какой поворот выбирать. К примеру, этого поворота здесь вообще нет.

Кобольд ткнул пальцем в сторону коридора, утопающего в зелени. Странно, ведь он был очень старым, судя по растениям, покрывавшим его пол и стены.

— Гномы рисуют отличные карты! — вмешался Тар’Дон. — Просто признай, что ты никудышный разведчик и не можешь понять что там нарисовано.

— Может, тогда ты покажешь? — встрепенулся Снорри.

— К твоему сведению, я воин, и не обязан разбираться в таких вещах.

Препирания гнома и кобольда меня порядком утомили, как и остальных членов нашего отряда. Не знаю когда это все началось, но постоянные попытки подколоть друг друга и обвинить в чем-то нарушали спокойную атмосферу.

— Смотрите, там что-то двигается! — Тея поднялась, и мы все вскочили вслед за ней.

Тар’Дон тут же принялся лихорадочно шарить по земле, пытаясь нащупать оставленную рядом секиру. Наконец, он повернулся и увидел, что она лежит в шаге от него.

— Горные недра, вот же она!

Гном подскочил и схватил оружие, но оказалось, что паника была напрасной. Из-за поворота, заросшего мохом, появилось крошечное существо. Оно чем-то было похоже на мышь, вот только было немного больше и отличалось черной шерстью, как у крота. Зверушка приблизилась к Тее и устроилась на подставленной для нее ладошке.

— Тея, не трогай! — я отлично знал, что животные, живущие в Лабиринте, могут быть опасны. Об этом сотни раз говорили мастера-искатели.

— Брось, Ричи, смотри какой он красавчик! Такая милая зверушка не может быть опасной. Погляди, кажется, он ранен и ему нужна помощь!

Животное и правда выглядело совсем неважно. Его шерсть на боку была выдрана, а на теле виднелись глубокие рваные раны. Такое впечатление, что какой-то хищник полоснул его когтистой лапой и серьезно ранил зверушку. Девушка тут же призвала исцеление, и раны затянулись, правда меху все равно еще предстоит отрастать, пока следы на теле не исчезнут за черной шубкой.

— Это муфлинг, — произнес Снорри. Кобольд подошел к зверушке, которую Тея держала в руках, и провел рукой по ее шерсти. — Маленькое безобидное животное. Похоже, ему здорово досталось от пантеры. Оно почувствовало родную стихию и прибежало за исцелением.

— Оно тесно связано с магией земли? — глаза целительницы округлились от удивления.

Кобольд кивнул.

— Можешь убрать свою секиру друг гном, это чудовище точно не собирается тебя сожрать, — произнес Снорри, радуясь, что подвернулся очередной случай зацепить Тар’Дона.

Гном нахмурился и пробормотал какое-то ругательство себе под нос, но секиру убрал. В этот раз он надежно закрепил ее на поясе.

— Выходит, этот муфлинг не опасен?

Я решил поближе рассмотреть это создание. Зверек уже расположился на ладони девушки и вовсю лакомился кусочком моха, который дал ему кобольд.

— Если ты не огонь и не мох, который они тоже любят.

— А что с огнем?

— Видишь, эти зверушки так и тянутся к огню. В них поразительным образом объединились две стихии- земля и огонь. В подземелье они отлично справляются с пожарами. Этот маленький клубок шерсти способен поглотить огромное пламя. Этим они пополняют свою энергию. Кари, покажи!

Волшебница удивленно посмотрела на кобольда, не понимая чего от нее хотят. Наконец, она проследила за рукой кобольда и в одно мгновение подожгла кучку старого моха, лежащую на камне. Муфлинг тут же соскочил с рук Теи и метнулся к огню. В одно мгновение зверек втянул в себя языки пламени и пару раз хмыкнул, затушив тлеющие искорки.

— Обожжется! — закричала целительница, но кобольд успокоил ее.

— Только не муфлинг. Это существо может похвастаться кожей, которой нипочем даже жар раскаленной печи. Конечно, в разумных пределах.

Тар’Дон подошел ближе и кашлянул, решив вмешаться в разговор.

— Когда-то и в Тор’Баррадане жил целый выводок муфлингов. Мы их ценили за их умения, но потом они пробрались к кузнечным печам и затушили их прямо во время работы. Много сил и заготовок пропало даром, после этого кузнецы выгнали их из города.

— А всего-то нужно было лучше присматривать за ними, — отозвался Снорри.

— Вот если решим вернуть их, обязательно возьмем тебя на роль пастуха муфлингов. Уверен, ты покажешь как лучше.

— Хватит! — я решил вмешаться, потому что постоянные ссоры гнома с кобольдом меня уже достали. — Мы делаем общее дело, и сейчас не время припираться друг с другом и выяснять кто лучше и умнее.

— Не имею ничего против гномов, — заявил Снорри. — Просто Тар’Дон решил мне доказать, что его народ и в бою ценнее, и в ремесле куда искуснее. Вот смотрю на нашего гнома и пытаюсь понять — то ли он нас обманывает, то ли ошибается.

— Гномы никогда не обманывают, — вспыхнул гном. — А в бою от нас и, правда, толку больше. Не припомню, чтобы от тебя была хоть какая-то польза, когда на нас напали одержимые.

— Махать секирой ума много не надо, — обиженно буркнул кобольд.

— Каждый из вас важен, именно поэтому вы здесь — я решил примирить двух друзей, которые затаили друг на друга обиду. — Нам нужны сильные стороны каждого из вас, поэтому давайте не будем терять время и продолжим путь. Снорри, веди!

Кобольд помчался вперед, проверяя дорогу. В этот раз мы уже двигались без остановок. Мельком видели несколько пантер, развалившихся на камнях. Дикие кошки были сыты и не обратили на нас никакого внимания. Надеюсь, они подкреплялись не муфлингами. В зеленом свете кристаллов они казались ожившими привидениями, сливаясь с камнями в полутьме подземелья. Здесь, вдали от центральных коридоров, кристаллы почти не встречались. Их света едва хватало, чтобы освещать дорогу. К счастью, кобольды, как и гномы, отлично видели в темноте, иначе нам пришлось бы долго блуждать по коридорам, рискуя нарваться на ловушки.

Чудовища больше не встречались по дороге. Лишь однажды Снорри заметил следы на полу и увел нас по другому тоннелю. То и дело кобольду приходилось сверяться с картой. Я уже понял, что эта часть третьего яруса была практически неизведанной. Стены тоннелей были обработаны грубо — им не сравниться с практически гладкими стенами нулевого и первого ярусов. Если здесь и добывали когда-то ценные ресурсы, то их наверняка здесь еще полно.

— Мы на правильном пути! — заявил гном, когда мы свернули в очередной коридор.

— С чего ты взял?

— Я вижу знаки, которые наши рудокопы обычно оставляют для своих сородичей или для себя, чтобы не потеряться в подземелье. Нам точно сюда!

Снорри пробормотал что-то нечленораздельное, но не стал отвечать гному. В очередной раз он сверился с картой и остановился перед очередным поворотом.

— Здесь! — воскликнул кобольд, рукой указывая на коридор, скрывшийся в полутьме.

— Ну-ка посторонитесь, — скомандовал Тар’Дон и оттолкнул меня в сторону плечом.

Я видел как сияли глаза гнома, почувствовавшего сокровище. Что ни говори, а они с кобольдами были очень похожи. И пусть они были более широкоплечими, сильными и упертыми, все-таки с кобольдами у них было много общего.

— Не пускайте сюда кобольда, — сурово произнес гном и бросил на Снорри сердитый взгляд. Тот в свою очередь демонстративно отвернулся, но стоило гному исчезнуть в коридоре, повернулся обратно и вытянул шею, пытаясь рассмотреть что же делает его далекий сородич.

Гном отложил в сторону оружие и остановился посреди коридора. Не знаю что он делал, я лишь слышал его тихое бормотание и видел как гном делает пассы руками. Потом что-то хрустнуло и рассыпалось, словно горсть драгоценный камней, а коридор осветила яркая вспышка, которая не причинила гному никакого вреда.

— Гномья защита, — пояснил нам Снорри, заметив, что мы заволновались. — Старейшины гномов еще помнят как защищать свои сокровища. Если гном нашел какую-то ценность, он может наложить на нее магическую защиту, чтобы отвести охотников за добычей. Сломать такую защиту может не каждый.

— А откуда Тар’Дон умеет?

Снорри хмыкнул.

— Так ведь он один из учеников старейшин, едва ли не самый сильный гном во всем Тор’Баррадане.

Я посмотрел на гнома, который увлеченно орудовал киркой, разбивая горную породу. Теперь я воспринимал его иначе.

— Ты хочешь сказать, что он скоро станет одним из старейшин?

— Не так скоро, как тебе кажется, но через много лет, вполне может быть. Главное только разобраться с драконом, иначе Тор’Баррадана больше не будет.

— Готово! — радостный крик гнома заставил нас повернуться в сторону тоннеля. Яркий свет, который отражался от кристаллов, ударил в глаза.

— Это и есть аригалк? — я смотрел на руду, переливающуюся золотом.

— Он самый. В подземелье его еще называют кровавым золотом, — в голосе Тар’Дона играли радостные нотки.

— Это еще почему? Из-за него часто велись войны?

— И это тоже. Взгляни на ее поверхность! Она золотистого цвета, но немного отдает красным!

Тар’Дон был прав, в свете кристаллов действительно были заметны красные блики на поверхности руды.

— И много ее здесь? — голос Снорри вывел гнома из состояния блаженства.

— Для кобольдов точно ничего нет!

Тар’Дон нахмурился, радость на его лице тут же сменилась маской недовольства. Не знаю, показалось мне или нет, но он стал быстрее махать киркой. Развернуться вдвоем в узком тоннеле точно было негде, поэтому нам не осталось ничего другого, как выйти в соседний коридор и устроиться там. Через полчаса довольный и уставший гном появился рядом с нами.

— Ну что?

— Почти готово! — гном дернул поближе мешок, наполовину набитый рудой и кивнул в его сторону.

— Этого нам хватит на оружие, или нет?

— Там еще мешков на пять металла! — восхищенно прошептал гном. — Я не могу оставить это все здесь.

— Знаешь, мне кажется, это не у кобольда алчность проснулась, а у тебя, — я надеялся осадить гнома, но он словно не слышал меня.

— Нет, Ричи, я не уйду отсюда, пока не добуду все! Ты не представляешь, аригалк нельзя оставлять здесь! Кобольды, гоблины, колдуны... да кто угодно может пронюхать о его существовании и прийти сюда. Он наш!

— Ты не унесешь на себе все пять мешков, Тар’Дон! И потом, пока ты роешься, твои друзья гибнут!

Похоже, мои слова произвели на гнома впечатление, и он растаял. На него было жалко смотреть. Воин выглядел так, будто у него отобрали вещь, о которой он мечтал всю жизнь.

— Хорошо, я сейчас, только доберу этот мешок, и идем обратно. Этого нам точно должно хватить.

Гном снова исчез в тоннеле, а мы засобирались в дорогу. Тея привела нас всех в порядок, подлечив следы от ран, а я проверил запас энергии. После боя с Геллом она восстановилась почти полностью. Неплохо, учитывая, что с того момента прошло около шести часов.

— Слышите? Там кто-то есть! — Тея повернулась направо и замерла, заметив чудовище.

Дорогу нам преградил четырехрукий циклоп. В памяти сразу всплыли воспоминания о том, как мы боролись с таким же в день нашего испытания. Только в тот раз у циклопа было шесть рук. Выходит, таких существ на третьем ярусе предостаточно. Хотя, на что мы надеялись, спускаясь так глубоко? Эти твари здесь как у себя дома. Помоги нам, Ланда! Надеюсь, он здесь один...

Глава 4. Визг и Шип

— Что там у вас? — гном заметил незваного гостя, который появился рядом, и замер. Мешок с рудой выпал из рук, и в то же мгновение он схватился за секиру.

Тар’Дон не собирался расставаться с ценностью, жизненно важной для его народа. Краем глаза я заметил, что в руках Кари загорелся огонек. Циклоп угрожающе зарычал и приготовился к бою. Обеими левыми руками он сжимал каменную дубину, в правой руке был меч, а другая правая рука-близняшка сжимала колбу с каким-то зельем. Похоже, справиться с таким противником будет непросто. Интересно, что там у него? Яд, зелье для остановки кровотечения или что похлеще?

— Эй, ну-ка отвалите от моего друга! — гоблин вышел из-за спины циклопа и сердито осмотрел нас. — Это Шип, и я не дам его в обиду.

— Шип? — я посмотрел на здоровенного циклопа, который с воинственным видом сжимал оружие. — Вообще-то мы и не собирались его трогать. Ты на его рожу-то погляди, он сам кого хочешь обидит.

— Чушь! Шип — самое миролюбивое создание во всем Лабиринте.

— Оно и видно, — заметил Снорри, кивком указывая на оружие в руках циклопа.

— Тебе что, не видно? — гоблин подошел к своему другу и что-то прошептал. Тот сразу же опустил оружие, а странную колбу и вовсе спрятал за спину.

— Подземные недра! 0 гном выругался и плюнул себе под ноги, растерев плевок подошвой сапога. — Вы что, вдвоем собрались брать целый отряд? Я, как сын великого народа гномов оскорблен! Ведите сюда хотя бы с десяток тварей, на другое я не согласен.

— Ты еще громче покричи,глядишь, и сбегутся, — съязвил гоблин и нервно заозирался по сторонам. Похоже, ему не особо хотелось привлекать внимание других тварей. — А вообще, я из свободных гоблинов. Мое имя — Визг, но тебе какое дело, ты все равно обо мне не слышал.

— Свободные гоблины? — впервые о таком слышу. В который раз я пожалел о том, что не знаю историю подземных народов.

— Я тоже, — отозвался Тар’Дон, крепче перехватив секиру. — Уже не первый год все гоблины в Лабиринте подчиняются колдунам.

— Мне нет дела до того слышали вы об этом или нет, — развел руками Визг. — Важно другое. Мы с Шипом одинаково не перевариваем ни гномов, ни людей, ни колдунов и их подпевал. Так что предлагаю разойтись и сделать вид, что никого из нас здесь не было.

— Как бы не так! — воскликнул Тар’Дон. — Сейчас вы уйдете, а потом вернетесь за нашей рудой!

— Вообще, пока ты не сказал о ней, я и не знал, что здесь проходит жила. Но так и быть, я не стану совать туда свой нос. Знаешь, чем меньше у тебя ценностей, тем меньше поводов у остальных цепляться к тебе.

— Это ты сейчас так говоришь! А если прижмут, то как миленький расскажешь о жиле в обмен на жизнь...

Не знаю чем бы закончилось наше противостояние, если бы не появление отряда огров с другой стороны тоннеля.

— Тар’Дон, щиты во фланг!

Я развернулся к новому противнику, но затем покосился назад, проверяя наших новых знакомых. Похоже, они собрались сражаться с ограми наравне с нами. Циклоп стал между мной и гномом, а гоблин устроился сзади, вынув лук с отравленными стрелами. Видимо, этим ребятам уже приходилось сражаться в темных коридорах подземелья, и опыта в этом деле было им не занимать.

— Никогда не думал, что буду сражаться плечом к плечу с гоблином и циклопом, — проворчал Тар’Дон, бросая недовольные взгляды в сторону Визга и Шипа.

— Поверь, в другой ситуации этого бы не произошло, — сзади отозвался Визг.

В это время огры уже приблизились к нам вплотную. Похоже, они решили, что циклоп — самый опасный противник и всем скопом набросились на него. Четырехрукий выкинул вперед копье, пронзая стоящего перед ним противника, а свободными руками парировал удары дубин. Нам с гномом оставалось только бить по врагам, которые раскрывались для удара. Задняя линия даже не успела вмешаться в бой.

Покончив с первой троицей нападавших, мы отступили назад, чтобы поверженные противники не путались под ногами. Новые огры направлялись в нашу сторону, перебираясь через тела павших товарищей. Огненная стена выросла прямо под ними, причиняя жуткую боль, но твари не отступали. Более того, они рвались в нашу сторону с двойным усердием.

— Настырные твари! — выругался Визг, посылая очередную стрелу в противника.

Бой затянулся на четверть часа. Около двух десятков огров сгинуло в беспощадной битве, но никто из них так и не отступил. Визг получил новый ранг, а из нашего отряда повышение досталось Кари и Тее, которые потратили всю энергию в бою.

— А вы отлично рубитесь, ребята! — воскликнул гоблин и тряхнул головой. — Приятно было устроить им такую баню плечом к плечу с вами. Сами мы бы точно не справились с погоней.

— Так эти огры шли за вами?

— Ну, вообще, да, — признался Визг. — Видите ли, этим ограм очень не понравилось, что мы у них свистнули немного еды, но у нас не было другого выбора — мы бродили по третьему ярусу слишком долго и не могли найти себе пропитание.

— Как вообще получилось, что вы оказались по другую сторону баррикад?

Я все не мог поверить, что гоблины тоже могут сражаться с себе подобными. Раньше такое замечалось только за людьми. Впрочем, судя по лицу Тар’Дона, у меня в голове поселилась догадка, что стычки за аригалк случались и между гномами.

— Это долгая история. Я всегда был изгоем даже в родном племени. Худо-бедно удавалось выживать, но потом пришли колдуны и все изменилось. Мы отказались подчиняться Лабиринту, и в тот же день Лысые Камни перестали существовать. Не скажу, что это было славное местечко, но я там родился и других мест не видел.

— Не больно-то ты и похож на гоблина, — буркнул гном, осмотрев Визга.

— Ага, это потому что я наполовину кобольд.

— Что за вздор? — Снорри всполошился, услышав о родстве с гоблинами.

Помню, как он бурно реагировал о сравнении кобольдов с гоблинами при первой нашей встречи. В этот раз его возмущение было не меньшим.

— Много лет назад гоблины захватили в плен несколько кобольдов. Мужчин отпустили в обмен на золото, а женщины остались с нами. Со временем они нашли себе мужей среди гоблинов. Так наше племя изменилось навсегда. Более сварливые, мерзкие и жестокие все не могли жить спокойно и сгинули в стычках. Остались лишь мы, наполовину кобольды — наполовину гоблины. Когда колдуны со своими прихвостнями уничтожили мою деревню, мне пришлось скрываться. Не знаю, удалось ли кому-то уцелеть.

— И как же ты нашел своего крупного друга? — Тар’Дон бросил подозрительный взгляд на циклопа, но тот не подал виду. Похоже, слова гнома его не задели.

— О, это длинная история, — Визг устроился на камне и, закинув руки за голову, оперся спиной на стену пещеры. — Не знаю как его зовут, но я называю Шипом, и мой друг меня понимает. Слышишь, Шип? О тебе рассказываю!

— Грыр! — циклоп ударил себя кулаком по груди и довольно оскалился.

— Я нашел его умирающим от яда. Паук напал на него и отравил. Шип, конечно, оказался тоже не промах. Малыш прикончил эту тварь, живьем вырвав ей лапы и хелицеры, смазанные ядом. Один из них остался торчать у него в спине. Бедолага так и не смог достать отравленную часть жвал и обработать рану. Как вы думаете, кто мастер по ядам и борьбе с ними? Конечно же, старина Визг! Я нашел Шипа полумертвым и вытащил его с того света. Пришлось несколько дней повозиться, отпаивая и откармливая такую махину, но оно того стоило — я получил верного друга и отличного боевого товарища.

— Да, в его боевых качествах сомневаться не стоит, как и в том, что жрёт он изрядно, — заметил Снорри, и одобрительно цокнул языком.

— Куда же вы теперь?

— На верхние ярусы, — Визг махнул куда-то вверх. — Говорят, там конкуренция меньше и искателей стало не так много.

— С последним не поспоришь, людей, которые не подчиняются Лабиринту, в подземелье осталось десятка три, не больше, а вход на нулевой ярус и вовсе завален.

— Отличная новость! — гоблин явно повеселел.

— Я бы так не радовался. Колдуны готовятся выбраться на поверхность. А знаешь, где они пройдут?

— Не учи меня как жить, — Визг нахмурился и о чем-то задумался. — Мы уже пару лет скитаемся по Лабиринту и знаем как выбираться из передряг. Ладно, путешествовать с вами было интересно и познавательно, но на этом наши пути расходятся. Если я прав, вы возвращаетесь в город гномов?

— Именно, — Тар’Дон выпятил грудь и смерил взглядом своих недавних союзников, но гоблин оставил его выпад без внимания.

Повернувшись к своему другу, он прикрикнул, отдавая команду циклопу. Шип помахал сразу всеми руками и заторопился по коридору. Отойдя от нас на несколько шагов, они замедлились и принялись красться в полутьме, надеясь не выдать своего присутствия.

— А мне их даже жаль, — произнесла Тея. — Они вынуждены постоянно скрываться и выживать здесь, не имея возможности даже пообщаться с кем-то дружелюбным. Гоблин с циклопом чужие здесь для всех.

— Не знаю как вы, а я бы их не отпускал, — проворчал Тар’Дон. — Сейчас они ведут себя как друзья, а потом разнесут по всему ярусу о нашем отряде, или еще чего хуже — вернутся сюда за рудой.

— Не мели глупостей, друг, — я решил осадить гнома. — Предположим, они добудут эту руду, и что они станут делать с ней дальше? Продать или обменять ее они не смогут — ни гномы, ни чудовища не будут с ними церемониться и просто прикончат их, стоит им приблизиться к их жилищам.

— И то верно, — ответил гном, представив, что их ждет в Тор’Баррадане.

Быстро пошарив по мешкам огров, мы заторопились обратно. Ничего толкового найти не удалось. Добычу составили несколько кусков драгоценной руды, кристалл, в котором можно хранить немного силы, наподобие моего амулета и старый свиток, содержимое которого я не изучал — будет время, обязательно этим займусь, устроившись где-нибудь в более подходящем месте.

Кристалл я отдал Тее. Лечение нам нужно больше всего, а их с Торкалом кристаллов на посохах оказалось недостаточно для длительного боя. Свиток по общему согласию отправился в мою дорожную сумку.

До прохода с третьего яруса в Тор’Баррадан мы добрались за пару часов. Маршрут отлично был известен, а по дороге нам не встретилось совершенно никого. Я уже успел заметить, что все идет слишком гладко, когда опасность появилась там, где ее не ждали.

Возле тоннеля расположилась целая куча чудовищ. Нет, не химеры, хотя уж лучше бы они. Несколько шестируких циклопов и горстка гоблинов, которых взяли явно для количества и отвлечения от главной ударной силы. Но что большего всего меня удивило, ни одного колдуна. Среди останков одержимых, обглоданных хищными тварями, бродила девушка в сверкающей броне. Она небрежно пинала кости носком сапога, видимо пыталась понять что произошло. С вижу девушка не была похожа ни на колдунью, но и отказницей тоже быть не могла. По крайней мере, все части тела были при ней. Ее черные волосы были стянуты в косу и свисали вдоль позвоночника, а тонкая осиная талия еще более выделялась за счет кожаного пояса, на котором висел длинный изогнутый кинжал. Девушка говорила вслух, но, по всей видимости, просто рассуждала, а не обращалась к кому-то.

— Ни за что не поверю, что это сделало животное. Положить пару десятков одержимых и этого мальчишку... Восьмой ранг, да и мне он показался очень способным. Этот Гелл мог бы в одиночку справиться с целой стаей пантер. Ага, а вот и доказательства.

Девушка склонилась над обглоданным скелетом одержимого и присмотрелась.

— Так и есть! Следы от удара оружием. Лезвие разрубило ребра и попало в сердце. Это были гномы!

— Хозяйка, вы думаете, что дракон не справился со своей задачей? Но этого не может быть! Гномам не под силу уничтожить Нифлъяреля.

— Я не думаю, Риззл, я оцениваю факты. А они говорят мне о том, что эти существа еще живы.

Мы замерли у самого входа в пещеру, и сейчас потихоньку пятились назад, надеясь скрыться из виду. Да, время поджимало, но пытаться войти в тоннель сейчас — чистое самоубийство. К сожалению, девушка заметила движение и резко повернулась в нашу сторону.

— Уничтожить! — ее холодный голос звучал, словно металл.

Чудовища мгновенно бросились в нашу сторону, стоило приказу сорваться с уст их повелительницы. Краем глаза я заметил, как она швырнула кинжал в нашу сторону. Он пролетел к нам со скоростью стрелы и впился в бедро Тар’Дона. Девушка взмахнула рукой, и кинжал вырвался, устремившись обратно в ее ладонь. Да она же маг воздуха! Ладно, я был не прав. Все же она колдунья. Драться с такими мне приходилось крайне редко, но я отлично знал на что они способны. Тот же Сайлас владел этой стихией.

Пока мы отступали, утаскивая за собой раненого друга, девушка выставила в нашу сторону руки и призвала вихрь. Потоки воздуха сорвались с кончиков ее пальцев и устремились к нам, набирая скорости. Нас подбросило вверх и с силой обрушило обратно на землю. За пару мгновений все оказались на ногах, но драгоценные секунды были потеряны. Чудовища уже приблизились к нам вплотную и завязалась битва.

Тар’Дон взмыл воздух и выпустил из рук мешок с рудой. Его вывернуло едва ли не наизнанку от страшной силы. Увернувшись от удара циклопа, я ослепил его вспышкой света и взмахнул мечом, срубая сразу две руки. Что ни говори, сил у меня прибавилось со времени прошлого поединка с такой тварью. Острые каменные шипы ударили ему в грудь, отбрасывая назад. К нам двигался уже другой циклоп, но я не стал вступать с ним в бой. Нужно скорее заставить колдунью оборвать заклинание, пока Тар’Дон еще жив. Циклоп разрубил щит, и мне пришлось отбросить его в сторону. Огненный шар, пущенный Кари, заставил его пошатнуться. Да, с ростом силы волшебницы сила ее заклинаний тоже росла. Огромное пламя поглотило огромную тварь, в считанные мгновения вырвав из его тела последние остатки жизни.

Я увидел ее. Колдунья стояла метрах в десяти, вытянув руку в сторону гнома. Тот не мог произнести ни слова, и лишь кривился от невыносимой боли. Я знал это чувство, потому что испытывал нечто подобное во время битвы за Вельсар. Тогда дыхание перехватило, а суставы буквально выкручивало. В свободной руке появился кинжал, подаренный Гвидеоном, и я тут же бросил его вдевушку. Да, метал оружие я хуже Арны, но мне и не нужно было убивать колдунью, достаточно ее отвлечь. Клинок прошил мантию, но ударился о металлический нагрудник и упал на землю, не причинив вреда. Только сейчас я увидел, что ее доспехи в свете кристаллов блестели огнем, отливая красным. Это же аригалк!

— Ричи, бери руду и уходи...

Тар’Дон, упал на землю и молил меня добраться с рудой до города. Но разве я могу его бросить? А остальные? В душе я понимал, что мы рискуем жизнями целого города, в котором у нас тоже есть друзья, но оставить четверых друзей я не мог. Тем более, Тею... И потом, как я смогу пройти мимо сильного мага воздуха с мешком за спиной?

Удар шестирукого повалил меня на спину. Очередной циклоп подобрался ближе и обрушил на меня серию ударов. Пришлось вызывать барьер и разбираться с ним, пока действие преграды не рассеялось. Тварь никак не ожидала такого сюрприза и на мгновение даже замерла, уставившись на мой купол. Этого вполне хватило, чтобы нанести всего один точный удар в шею. Колдунья заметила призванный барьер и повернулась в мою сторону.

— Этот мой!

Мощный удар не нанес вреда, а лишь отбросил в сторону. Барьер рассеялся, но это не помешало мне перекатиться через плечо и подскочить на ноги. В это мгновение колдунья уже готовила новое заклинание. Оглянувшись назад, я увидел, что нас теснят. Раненый Тар’Дон не справлялся, а огненная стена, призванная волшебницей, уже рассеялась. Даже очередные острые шипы Теи не помогали остановить натиск чудовищ.

Помощь появилась неожиданно. Гномы выскочили из тоннеля и помчались на врагов, не поднимая лишнего шума. Теперь колдунья и ее приспешники оказались зажаты в тисках. Оценив шансы на победу, она решила отступить.

— Уходим, нам некуда спешить, пока силы явно против нас.

Девушка повернулась к циклопам и громко закричала:

— Клин, живо! Двигаемся прямо!

Шестирукие тут же организовали подобие строя, сгрудившись в кучу. Только на первый взгляд она могла показаться неорганизованной. Спустя пару мгновений строй выровнялся и принял форму наконечника копья. На острие и по бокам двигались циклопы, готовые разить каждого, кто осмелится приблизиться к ним. Гоблины и сама колдунья оказались внутри. Так они могли безнаказанно осыпать нас стрелами и заклинаниями.

Нам пришлось отойти назад и укрыться за поворотом коридора, чтобы не встретиться с этой компанией. Гномы не отставали от наших врагов ни на шаг, не давая колдунье и ее отряду шанса напасть на нас.

— Как Тар’Дон?

Я посмотрел на гнома и замер. Лицо воина было мертвенно бледным. Он лежал на земле неподвижно и не дышал. Тея повернулась ко мне, и я увидел на ее лице слезы. Она отрицательно покачала головой, не проронив ни слова. Снорри стоял рядом, на кобольда было страшно смотреть. Он словно язык проглотил, не решаясь промолвить ни слова.

Вот же задница огра! Колдунья слишком тряхнула и без того раненого гнома, и Тар’Дон не выдержал таких повреждений. Не может быть, чтобы он погиб. Он ведь сильный, уверенный в себе. Пусть упертый, но друг! Я склонился над телом похолодевшего воина и положил руку на его плечо.

Один из лучших воинов Тор’Баррадана, мой спаситель и вечный соперник Снорри в словесных перепалках отправился в путешествие по другую сторону божественного покрывала, окутавшего наш мир. Гномы остановились рядом с нами и безмолвно уставились на тело павшего товарища. Никто из них не проронил ни слова.

— Спасибо за помощь, вы появились очень кстати.

Я ожидал увидеть хоть слабое подобие улыбки на лице гнома, но тот лишь на мгновение бросил на меня взгляд и поспешил к тоннелю, удостоив меня коротким ответом.

— Поторапливайтесь! Дракон уже просыпается, у нас слишком мало времени.

Глава 5. Приманка

Дракон ворочался, перекатываясь с боку на бок. То ли голод заставлял его проснуться, то ли из-за пережаренных туш пантер у него случилось несварение. Одно было понятно точно — скоро он откроет глаза и тогда в прямом смысле будет жарко.

Гномы шли впереди, таща на себе тело Тар’Дона. Мы двигались следом за ними, стараясь двигаться перебежками от одной кучи камня к другой. Мешок с рудой гномы забрали незамедлительно и не подпускали к нему никого из чужаков. Я и не расстраивался — мешок весил, наверно, больше, чем я сам, а тащить на себе такую тяжесть было еще тем испытанием. Не знаю как Тар’Дону вообще удавалось успевать за нами в беготне по коридорам.

В Тор’Баррадане нас встречали как героев. Жители горевали из-за гибели своего сородича, но радовались подаренной надежде. Кузнецы забрали мешок с аригалковой рудой и помчались раздувать печи. В скором времени над городом поднялось облачко дыма.

Освободившись, я поторопился в квартал для раненых. Рана Торкала меня всерьез волновала, и я хотел узнать как у него дела. Друзья поторопились следом за мной. Войдя в крошечный домик, я увидел двух девушек, сидящих рядом с волшебником. Кир’Дали и Арна были рядом с Торкалом, поддерживая его как могли. Он уже пришел в себя, но вставать с постели пока не мог.

— Я на нуле, — произнесла Тея, когда ее попросили помочь. Арна насупилась, когда услышала отказ, но я решил вступиться за девушку.

— Мы все устали после такого длительного перехода и жаркой битвы. Уверен, Тея поможет Торкалу прийти в себя, но пока нужно восстановить силы.

Я выбрался на улицу и устроился прямо на каменном полу, оперевшись спиной на стену. Кир’Дали и Тея остались с Торкалом, а Снорри и Кари вышли следом за мной. Никто из нас не проронил ни слова. Смерть Тар’Дона оказалась сильным ударом по нашему настрою. За короткое время он стал каждому из нас таким же другом, как Торкал и остальные.

Рев дракона заставил нас встрепенуться и вскочить на ноги. В центре города послышался какой-то шум, наверно, воины поспешили к главной площади. Мы помчались следом за остальными. По дороге мимо нас прошагал отряд стражей — типичная боевая единица — десяток воинов и два целителя. Магия земли была привычной школой у гномов, а вот другими стихиями они владели очень редко.

По пути к центру города нас остановил Дар’Кор. Старейшина бежал со стороны кузниц.

— Все пропало! Я ошибся! Жара наших печей будет недостаточно, чтобы расплавить аригалковую руду до нужного состояния.

Мы тут же свернули к ремесленному кварталу, и быстро оказались в нужном месте. Кузнецы стояли рядом, опустив руки. На них было жалко смотреть. Единственная наша надежда, которая почти была у нас в руках, рассыпалась в прах, как голем, лишившийся магической поддержки.

— Погоди, но ты же говорил, что ваши печи справятся, — я решил вмешаться. Нет, ну а что, зря я бродил по всему ярусу, рискуя собственной жизнью и жизнями друзей, вывалялся в грязи, дрался с циклопами, убегал от химер и других чудовищ... Мы должны попробовать как-то добиться своей цели.

— Ты разве сам не видишь? — старейшина подошел к печи и заглянул внутрь. — Нужен совсем другой уголь, не такой, как в здешних пластах. Но, увы, такой уголь есть только в Пропасти. Нам не расплавить руду.

— Дар’Кор, дракон уже рядом! — в кузницу вбежал запыхавшийся посыльный. С улицы уже слышно было крики гномов, которые заметили врага и готовились героически погибнуть в бою.

Старейшина закрыл глаза и бессильно опустился на каменный пол кузницы. Сейчас гномы гибнут там, надеясь, что дарят нам ценное время для ковки оружия, а мы стоим здесь и с глупым видом пялимся на руду, которая не хочет плавиться в печах Тор’Баррадана. Такая ирония заставляла улыбнуться. Сейчас дракон доберется до нас и тогда...

— Дар’Кор, скажи, а дыхание дракона способно расплавить аригалковую руду?

Старейшина уставился на меня, не понимая к чему я задал этот вопрос.

— Руду — да, а вот оружие, закаленное в огне — с большим трудом. Скажем так, щит, отлитый из аригалка, станет очень горячим, но расплавить его будет сложно. Дракону нужно сильно постараться...

— Ясно, тогда растопите печи на полную мощь и готовьте меха, сейчас я приведу вам жар, который растопит руду.

— Ты что... дракона? — Дар’Кор удивленно смотрел на меня, а его слова путались от волнения.

— Ну да, а что, предлагаешь подождать, пока он истратит все силы на гномов-стражей?

Я выскочил из кузницы и помчался к месту битвы. Искать его не было нужды. Безумный рев дракона было слышно, наверно, даже на первом ярусе. Интересно, чудовища случайно не разбежались, услышав такой рев? Было бы совсем неплохо.

Оказавшись на месте, я обомлел. Да, что-то подобное я себе и представлял, но все же реальная картина выглядела куда ужаснее. Первый полукруг домов был практически разрушен до основания. Немногочисленные уцелевшие стены были оплавлены от драконьего дыхания или разрушены под ударами его лап и хвоста. Тела нескольких гномов, которым не посчастливилось попасться под удар, лежали вокруг. Еще с десяток раненых уносили в сторону. Тут не нужно быть военачальником, чтобы понять — надолго гномов не хватит.

— Эй, дружище, топай-ка отсюда! Только под ногами путаешься, — пробурчал гном, который менял позицию, перебираясь от одного ряда домов к другому. Вид у него был хмурый.

— Нет, ребята, это вы можете быть свободны. Отдохните, подумайте о чем-нибудь прохладном, а драконом займусь я.

— Совсем спятил? — гномы на время забыли о драконе и уставились на меня.

— Нет, но частота, с которой мне задают этот вопрос, заставляет задуматься. В общем, Дар’Кор ждет дракона возле кузниц, у нас там для него есть дело.

Гномы неуверенно зашевелились, но отступать не спешили. В чем-то я их понимал. Во-первых, мои слова выглядели не слишком убедительно, да и доверять в таких важных делах человеку коротыши не торопились. Рев дракона был уже слишком близко. По-хорошему, у меня осталось не больше половины минуты.

— Что стали, не слышали что сказал Ричи? — Дар’Кор появился рядом со мной и набросился на защитников. — Живо отступайте в сторону кузниц!

— Так ведь это же считай другой край города, — пробормотал кто-то из гномов, но поймав на себе гневный взгляд старейшины, замолчал.

— Ричи, надеюсь, ты понимаешь что делаешь, — тихо произнес Дар’Кор, чтобы услышал его только я.

— Вообще, это импровизация, но можешь не волноваться. Лучше мы все равно ничего не придумаем.

Гномы засеменили вглубь города, выходя из боя. Дракон заметил, что его добыча ускользает прямо из-под носа, и пришел в ярость. Он принялся крушить каменные здания, а те, что смогли устоять под его напором, просто переползал. На это у него уходило немного времени, а у меня появились мысли на счет того, как использовать это в свою пользу.

— Сюда, сюда, страшилище!

Для своих размеров и комплекции дракон оказался на удивление проворным. Огромная тварь под три десятка метров в длину и метра четыре в ширину на коротких лапах перебирался через преграды и спешил за своей жертвой. На это стоило посмотреть, вот только лучше бы с безопасного расстояния. Драмы в это представление добавлял тот факт, что все зрители заочно мертвы, если у меня не получится.

Кузнечные печи замаячили на противоположном обороте огромной улитки из камня, образующей улицы. Ну, теперь главное, чтобы огонь пошел куда надо, и крайне желательно, чтобы не испепелил самих кузнецов. Я нырнул в узкий переулок и остановился у самой кузницы. Обернувшись, я заметил, что дракон потерял ко мне интерес и сейчас преследовал нестройные ряды гномов, отступающих к центру города.

Пришлось призвать луч света, ударивший ему в глаз. Тварь замотала головой и ненадолго остановилась, пока зрение не восстановилось. Мой трюк сработал — Нифлъярель развернулся в мою сторону. Ну, что, теперь либо у нас получится, либо я буду первым на весь город шашлычком.

Тварь перевалила через дома и потянулась ко мне лапой, но я успел отскочить в сторону и спрятаться за стеной дома. Попробуй поймай, большая черепаха! Пламя тут же вырвалось из пасти дракона и помчалось следом за мной. Огненное дыхание отразилось от противоположной стены и преследовало меня даже за поворотом, но я не призывал барьер. Было больно, но пока рано прибегать к магической помощи. Чувствую, мое умение еще пригодится.

— Эй-эй, крылатый, побереги свой запал!

Я выскочил из укрытия и помчался к кузнице. Начинался самый ответственный момент моего плана. Голос, ворвавшийся в сознание, едва не заставил остановиться на полпути к цели.

Склонись передо мной, скользкий червь! Тебе не уйти от гнева Нифлъяреля.

Ничего себе! Эта тварь общается с помощью телепатии? Надеюсь, эта штука действует не на большое расстояние, и он не позовет на помощь своих друзей. Пара шагов, и я оказался там, где нужно. Ну, теперь ход дракона.

— Склоняюсь перед твоей волей, о чешуйчатое и крылатое убожество! — я картинно протянул руки к дракону и слегка поклонился, продолжая следить за ним исподлобья.

Ты хотел сказать божество? Приятно слышать, но я все равно не собираюсь сжалиться над тобой.

— Нет-нет, ужаснейший, я сказал именно «убожество»! Порази меня своим огнем, если сможешь!

Надеюсь, не перестарался, и эта тварь не разнесет здесь весь Тор’Баррадан. Грудь дракона поднялась, он вытянул вперед свою шею, а потом выдал в мою сторону волну огня. Я тут же призвал барьер и отпрыгнул в сторону. Левую руку и бок обожгло жаром, но я уже был далеко от эипцентра. Барьер как рукой снесло. Какой же силы было это дыхание, что оно вмиг сожрало всю энергию на поддержание защиты?

Я поднялся и снова стал у печей. Очередная волна пламени прошла немного ниже, чем я планировал. В прыжке я попытался уйти от встречи со сгустком огня, но получилось у меня отвратно. Огонь опалил ногу и оставил на ней сильные ожоги. Ткань обгорела и лохмотьями скопилась вокруг обнаженных ран. Упав на землю, я завыл от боли, едва не теряя сознание. Да, дракон меня все-таки достал.

Это только начало, червяк. Я не стану убивать тебя сразу. За свою дерзость ты расплатишься сполна.

Поток мыслей дракона не предвещал ничего хорошего. Да и вообще, с чего я взял, что все обязательно должно закончиться хорошо? Пусть я пятого ранга, но в этот раз я затеял слишком опасную игру, которая мне явно не по зубам.

— Ричи, еще немного, — прошептал Дар’Кор, но я уловил его голос на грани своего сознания.

Хорошо ему говорить, а у меня уже сил нет даже подняться. Ладно, особых грез у меня уже не осталось, сделаю что должно, а потом уже будь что будет. Лишь бы сознание отключилось поскорее, чтобы не терпеть эту боль.

Внезапно стало немного легче. Я заметил зеленое свечение возле ноги. Похоже, это Тея или кто-то из целителей занялся моими ранами. Тошнота и головокружение отступили, и мне даже удалось подняться.

А это забавно, мне даже нравится так играть. Я буду медленно поджаривать тебя, а твои друзья пусть исцеляют твои раны. Так ты дольше будешь страдать.

Похоже, дракону идея с исцелением понравилась, а вот мне стало не по себе. Особенно после того, как пламя зацепило другую ногу. Я упал на землю, не в силах стоять ровно и едва не завыл от боли. Да меня же заживо сжигают!

— Мимо! — раздосадовано воскликнул старейшина гномов. — Постарайся, чтобы он дышал огнем именно в сторону печи.

Да иди ты в задницу огра! Он еще и командовать будет. Тут так больно, что сил нет терпеть, взял бы сам вышел и показал как нужно. Я прекрасно понимал, если бы не нанес дракону обиду, то был бы уже мертв, а так он еще играет со мной, стараясь отомстить.

Снова встаю, но на этот раз мне едва хватает сил устоять на месте. Призвав статус, вижу, что энергии немного накопилось. Когда в мою сторону помчалась волна пламени, на всю оставшуюся энергию призываю барьер. Его сметает за мгновение, но все же боль не такая сильная. Падаю без сил на землю и сквозь полузабытье слышу довольный крик Дар’Кора:

— Получилось!

Что было дальше, я понимал смутно. Очередное исцеление вытянуло меня из лап смерти и не позволило провалиться в омут беспамятства. Аркан, брошенный кем-то из гномов, обвился вокруг моих ног и потащил по земле в сторону от кузницы. Как же больно! Кода на обожженных местах едва затянулась и покрылась тоненькой молодой пленкой, и трение по земле придавало невероятные мучения. Я орал, не скрывая боли. Сил терпеть уже не осталось.

Нифлъярель тоже заревел, но уже от негодования, что его жертву пытаются увести прямо из-под носа. Куда меня тащат? Пусть бы уже оставили тут и дали спокойно умереть, нет, только добавляют мучений. Хотя, в какой-то момент я понял, что моя роль — наживка для дракона. Свою задачу он выполнил, расплавив руду, и теперь его нужно увести от кузницы, чтобы дать мастерам закончить работу. Где-то вдалеке застучали по наковальне молоты, придавая металлу нужную форму. Надеюсь, меня не будут таскать по всему Тор’Баррадану, пока куют оружие.

— Получилось! — я повторил слова Дар’Кора, лишь едва пошевелив губами.

Что происходило дальше, я не знал, как и то, сколько по времени я находился в беспамятстве. Когда пришел в себя, больше все еще пульсировала в ногах. Тея сидела рядом и гладила меня по лицу.

— Что с драконом? — губы едва шевелились. Казалось, будто они пересохли и склеились между собой. Большого труда стоило вообще пошевелить ими.

— Гномы сейчас сражаются. Кузнецы изготовили несколько наконечников для копий, их делать оказалось быстрее всего. Похоже, этой твари сейчас несладко.

Я обернулся в сторону окна, но рассмотреть детали сражения не удалось. Сейчас там сражались и гибли гномы, маленькие создания, которые спасли мне жизнь и не дали умереть. Кто-то из них погибнет, не успев увернуться от смертоносных когтей или всепожирающего пламени. Разве моя жизнь важнее, чем их?

— Помоги мне подняться, — я посмотрел на девушку с просьбой.

— Куда? Ты еще слишком слаб. Я не удержу тебя на ногах.

— Мне и не нужно туда идти, я просто постараюсь помочь со стороны.

Опершись на руку девушки, я поднялся. В ушах мгновенно зашумело, а ноги затряслись, но я все же смог устоять. Опираясь рукой о стену, я выбрался из дома. Битва с драконом кипела совсем рядом. Гномы, вооруженные острыми трехметровыми пиками, пытались подобраться ближе к дракону. Похоже, тварь понимала грозящую ему опасность и яростно поливала огнем всех, кто пытался к ней приблизиться на достаточное для удара расстояние.

Я понимал, что моя помощь нужна им сейчас как никогда прежде. Собрав остатки энергии, я призвал луч света, ослепивший дракона. Тварь, не ожидавшая подвоха, закрыла глаза из-за яркого света, а одному из гномов все же удалось вонзить пику между чешуек дракона.

Нифлъярель пришел в бешенство. Он махал лапами и бил хвостом, кроша здания вокруг. Он заметил меня и рванул в мою сторону. Сразу несколько пик ударили ему в бока, но удары скользили по чешуе, оставляя на ней глубокие следы. Тварь даже не обратила на них внимания. Пару рывков понадобилось дракону, чтобы добраться до меня. Он оказался рядом и приготовился направить в меня волну пламени. На этот раз он не собирался играть со мной, решив уничтожить одним махом.

Самое печальное, что ни отпрыгнуть в сторону, ни укрыться за барьером я не мог. Ноги и так еле держали, а с появлением дракона и вовсе стали ватными, а энергия ушла целиком на вызов светового луча. Что же, сделал все, что смог. Главное, чтобы Тея успела отбежать подальше, но целительница даже не ушла со ступеней. В отчаянном жесте она призвала шипы, ударившие в грудь чешуйчатой твари. Каменные шипы оказались бессильны. Острые выступы обломались, встретившись с чешуей Нифлъяреля. Это что же за чешуя такая? Мне бы такую.

Пламя вырвалось из пасти дракона и помчалось в мою сторону. Интересно, кто о чем думает перед смертью? Я смотрел на летящий сгусток огня и думал о том, что он слишком маловат, чтобы сжечь меня целиком. В мою честь можно было бы не жадничать и дыхнуть как следует.

Глава 6. Маскарад

Тея вскрикнула, увидев летящую ко мне смерть. Я почувствовал, как тело окутала ее защита — слабая попытка хоть немного ослабить удар. Нет, дыхание дракона она точно не остановит. Все происходило как-то медленно, я успел почувствовать кожей приближавшийся ко мне жар и увидеть, как маленькая черношерстая зверушка выбегает вперед передо мной. Муфлинг стал на задние лапы и вытянул любопытную мордочку в направлении языков пламени. Тут же засучил лапками, используя свою магию.

Благодаря его манипуляциям огонь превратился в шар и замер напротив маленького существа. Со знанием дела пушистый хитрец придвинулся ближе и вытянул мордочку вперед, втягивая огонь, словно воду из блюдечка. За какие-то мгновения весь шар переместился в брюхо муфлинга. Зверушка осела на каменный пол, не выдержав собственного веса, и шумно отрыгнула. Похоже, он надолго насытился.

Дракон заревел, но теперь уже от боли. Воспользовавшись замешательством, гномы дружно накинулись на тварь и вонзили в него пики, пронзив брюхо существа сразу в нескольких местах. Нифлъярель повернулся и махнул лапой, отбросив своих обидчиков в сторону, но свою работу они уже сделали. Из тела дракона сочилась кровь, стекая между крепких чешуек. Присмотревшись, я увидел, что весь его бок был залит кровью. А что, гномы постарались на славу!

От переживания я осел на землю, но сейчас у меня откуда-то появились силы подняться. Казалось, вид истекающей кровью твари вернул мне веру в победу. Дракон пытался растерзать пикинеров, у него отчасти получилось. Коротышки рухнули от удара хвостом, а подняться не оставалось времени. Огромная пасть была уже рядом. Я подошел к лежащему ближе всех ко мне мертвому гному и вынул из его окоченевших рук пику. Тяжелая, мне едва хватит сил, чтобы поднять ее, куда там уже бить.

— Ричи, ты куда? — голос Теи был где-то далеко, словно я окунулся в воду и слышал ее голос над поверхностью.

В какое-то мгновение дракон увидел, что на ногах остался только я. Он широко раскрыл пасть и обрушился на меня, намереваясь проглотить целиком. Мне оставалось лишь выставить пику в его сторону и надеяться на удачу. Острие из аригалка пробило нёбо твари и вошло на две ладони в мозг. Нифлъярель дернулся, почувствовав жуткую боль, задрожал всем телом и упал на землю.

Мощный поток силы ударил в тело. Казалось, будто меня обдало жаром драконьего пламени. Голова закружилась от слабости и переполнявшего меня удовольствия, и я упал на землю, выпустив древко из рук. Оно так и осталось торчать в пасти дракона. Падая, я заметил, что гномы тоже сидят с обалдевшим видом и глупыми улыбками на лицах. Сердце бешено колотилось, дышать было тяжело, словно я пробежал весь Лабиринт от начала и до конца, а потом меня накрыло снова. Я с трудом понимал что происходило дальше.

— Ричи, мы смогли!

Тея бросилась ко мне и крепко сжала в своих объятиях. Гномы высыпали из домов и бросились обнимать своих воинов. Только сейчас я увидел насколько здесь много жителей. На площади столпилось сотни четыре жителя, не меньше. И это еще не считая детей, которым велели остаться дома и раненых с целителями. Да, этот Тор’Баррадан будет немного больше нашего Горстейна.

Я даже не думал подниматься. Нет, я не для этого старался все эти дни, чтобы надрываться сейчас. Теперь, когда все кончилось, можно отдохнуть. Я закрыл глаза, но только для того, чтобы вызвать статус.

Имя: Ричард. Класс: Паладин. Ранг: Седьмой. Дополнительно: Благословенный на борьбу с Лабиринтом

Сразу два ранга! Несмотря на то, что били дракона мы кучей, силы хватило нам с головой. Система определила, что я неплохо поучаствовал в победе над Нифлъярелем, и отсыпала мне нехилую награду. Дар’Кор, единственный выживший старейшина, подошел ко мне и протянул руку. Маленькая рука гнома легко поместилась в моей ладони.

— Ричи, от лица всех гномов Тор’Баррадана мы хотим поблагодарить тебя за помощь. Ты — один из тех, кто помог отыскать аригалковую руду, изготовить оружие и победить дракона. Позволь, мы создадим для тебя достойные доспехи из чешуи дракона.

Вот это я понимаю подарок! Посмотрим как эти твари будут ковырять мой новый доспех. Уже сейчас я представлял себе их недоумевающие лица. Но это будет потом. Сначала восстановимся, подождем, пока Торкал поправится, а потом... А что потом? Соваться на третий ярус еще слишком рано. Я одолел Гелла по чистой случайности, а сражаться с той колдуньей на равных даже на седьмом ранге пока не смогу. Что-то мне подсказывало, что по силе она не слабее Сайласа, а это совсем другие возможности.

— Тревога! — гном, охранявший городскую стену, примчался на площадь.

— Успокойся, Кир’Нор, дракон мертв и больше нам не угрожает, — произнес кто-то из толпы, но воин даже не обратил внимания на слова своего сородича.

— Там прихвостни колдунов... Они пошли на штурм!

***

Взобраться на крепостную стену было не так-то и просто. Раны от ожогов и общая усталость давали о себе знать. С получением седьмого ранга ситуация немного поменялась, я стал физически крепче и выносливее, но для восстановления сил требовались время и помощь целителей. Похоже, в этой битве гномы будут обходиться без меня.

Не знаю что заставило чудовищ обрушиться на стены города гномов. До последнего я, как и остальные жители города, считали, что эти твари здесь как заградительный щит. Теперь же они вполне серьезно настроились на осаду, желая добить ослабленного противника. Значит ли это, что колдуны признали промах и решили, что дракон мертв? Не хватало еще, чтобы они полезли на главную площадь города через тоннель. Я поделился этими мыслями с Дар’Кором, и старейшина направил отряд на охрану прохода. Теперь защитников на стене стало еще меньше.

В любом случае, если чудовища соберутся пробраться в город таким путем, их ждет неприятный сюрприз. Мирные жители уже начали стаскивать камни к тоннелю, чтобы сбрасывать их на голову нападающих.

— Мы не продержимся долго, — заметил Дар’Кор, оценивая силы врага.

Отчаяние, только отступившее и сменившееся триумфом после победы над драконом, снова вернулось и завладело гномами. Осуждать их было несправедливо, на их судьбу действительно выпало слишком много испытаний. К счастью, маленький народец был из крепкого десятка и не раскисал без меры.

— Какой план, Дар’Кор?

— Будем биться до последнего, что нам еще остается? — старейшина положил руки на каменную стену и крепко сжал ее.

— У меня есть другая идея...

Мысль, которая пришла мне в голову, на самом деле была абсолютно безрассудной. Шансов, что она сработает, было ничтожно мало, но ничего другого я не придумал, а выход из ситуации нужен был прямо сейчас.

— Очередная безумная идея? — старейшина внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь прочитать мои мысли.

— В какой-то степени. Скажи, у вас есть толковые свежеватели?

***

— Да ты совсем спятил! — Тар’Ван, один из лучших ремесленников Тор’Баррадана закатил глаза, когда я высказал свое предложение.

— Слушайте что он говорит! — вмешался Дар’Кор. — Однажды он уже спас наш город, надеюсь, что это была не случайность.

— Гномы никогда не занимались подобной ерундой! Мы — отважные воины и всегда встречали смерть лицом к лицу.

— Ну так иди и умри, — кажется, старейшина терял самообладание. — Вот только ты умрешь и не увидишь, как твои жена и ребенок будут убиты этими чудовищами. Или ты решил, что они сюда пришли полюбоваться твоими работами?

Слова старейшины произвели впечатление на Тар’Вана. Он глубоко вздохнул и произнес:

— Итак, вы хотите выпотрошить дракона, сделать из него пугало, забраться внутрь и выйти за стены города, напав на прихвостней колдунов?

— Именно! Только выпотрошить тушу Нифлъяреля предстоит вам, остальным мы займемся сами.

Тар’Ван лишь на мгновение задумался, но затем кивнул и поспешил к товарищам по ремеслу.

— Так, братья, вы слышали чего от нас хотят? Давайте за работу и поживее, судьба нашего города зависит от всех нас!

Пока гномы возились с телом дракона, я направился к домику, где лежал Торкал. Для нашего иллюзиониста в грядущем представлении была отведена особая роль. Войдя в хижину, я увидел, что Торкал уже сидел на кровати. Арна сидела рядом, поддерживая любимого за руку. Кир’Дали возилась неподалеку, готовя какую-то травяную настойку.

— Ричи, опять ты! — похоже, разведчица не обрадовалась моему появлению. — Уходи, Торкал слишком слаб, и не пойдет с тобой.

— Арна, перестань. Если я не пойду, нам всем конец.

Волшебник поднялся, но тут же зашатался на ногах и присел обратно. Вот кому нужна помощь целителей, а не мне. Моя роль была простой — выбраться за город в теле дракона и обеспечить отступление для нашей актерской группы, если что-то пойдет не так.

— Идти сможешь?

— Сейчас я поставлю его на ноги, — заверила нас Кир’Дали и преподнесла волшебнику кувшин с настойкой из лекарственных трав. Интересно, где они тут растут в Лабиринте? Я кроме моха ничего не видел. Не на грибочках же настои, в самом деле!

Торкал принял его и осушил до дна. Скривившись из-за ужасного вкуса, он вернул пустой кувшин целительнице и поднялся. На этот раз это удалось ему без особых проблем.

— Не торопись, до ворот тебя понесут на носилках. Тебе понадобится много сил для представления, не стоит тратить их попусту.

Тут же в комнату ввалились двое гномов с носилками, которых позвал Дар’Кор. Оставив их разбираться с проблемой, я заторопился к выходу. По пути поймал на себе неодобрительный взгляд Арны. Что не так? Я излечил ее отца, подарил ей метательные ножи и отличную кожаную броню, отправил ее с раненым Торкалом в город и, наконец, снова всех спас, а ей что-то не нравится. Правда, спасли в основном гномы, я так, всего лишь играл одну из важных ролей в слаженном механизме.

От размышлений меня отвлек шум у крепостной стены. В ворота что-то ударило, и звук от удара разнесся по всей пещере. Очень надеюсь, что это не големы. Эти существа совершенно невосприимчивы к иллюзиям, точнее, им плевать, что бить — ворота, гномов или даже дракона, они сделают это с невозмутимой решимостью.

— Огры пошли, — процедил Дар’Кор, и я облгченно выдохнул. — Погоди, сейчас наши ребята отбросят их от ворот, и сможете выбраться.

— Дай нам знать, как все будет готово.

Я устроился рядом с Торкалом и принялся объяснять что от него требуется. До этого он знал о моем плане только в общих чертах.

— Нет, создать такую массовую иллюзию не получится. Нужно воздействовать на сознание сразу нескольких сотен врагов, а такое мне даже на десятом ранге будет не под силу, не то, что на моем третьем.

— Что предлагаешь?

— Фокусы. Я не заставлю дракона ожить в их глазах, но иллюзию огня выдать смогу. Остальное дополнит их воображение.

— По рукам! Кари, ты свою роль знаешь?

Волшебница стояла рядом с нами. Ей, как и нам с Торкалом, предстояло идти в голове дракона, только от девушки требовалось создавать не иллюзию, а самый настоящий огонь, который будет жечь противников.

— Не волнуйся, устроим им пламенное представление, — заверила меня Кари. — Тея на время отдала свой посох с кристаллом, силы мне точно хватит.

— Отлично, понапрасну старайся не тратить, побольше во врагов.

— Не учи волшебницу, — огрызнулась девушка, но тут же одарила меня приветливой улыбкой.

Стоило нам забраться внутрь, Дар’Кор свесился со стены и скомандовал:

— Ваш выход!

Гномы, стоявшие у ворот, принялись их открывать. В этом заключалось слабое место. Если дракон победил, значит должен выбить ворота, но портить многолетнюю защиту города не хотелось, да и гномы ни за что не позволили бы променять ворота на рискованный трюк. Пришлось обыгрывать это иначе.

Ворота распахнулись и из них выбежали гномы, изображающие панику. Следом за ними вырвался дракон. Из его пасти вырвалось иллюзорное пламя и ударило в спину беглецам. Посвященные в наш план актеры из малого народца упали на землю, а один даже истошно орал, прежде чем затихнуть и распластаться на земле.

В этом время два десятка гномов, сидевших внутри дракона, выволокли нас дальше, за стены города. Ну, началось! Если наш план провалится, то мы все — мертвецы.

Заметив дракона, чудовища остановились и попятились назад. Три сотни врагов топтались в нерешительности, не зная что делать. Сейчас бы их дожать, но для этого нужно подобраться ближе, а при всем старании гномов добиться истинно драконьей мобильности не получалось.

В нашу сторону полетели стрелы, но они лишь отлетали от крепкой чешуи, скользя по ее поверхности. Даже тупые огры не спешили нападать и стояли на месте, пялясь на приближавшуюся к ним смерть.

— Кари, сейчас, — прошептал я, чтобы чудовища не услышали.

Хотя, услышать что-то через грохот и крики было невозможно. Стоило нам подобраться ближе, девушка призвала огненную стену на ряды тварей, а Торкал добавил иллюзии. Теперь точно сработало! Почуяв, что дело пахнет жареным, причем и в прямом и в переносном смысле, чудовища бросились наутек. Гибнуть в битве с непрошибаемым драконом никому не хотелось. Предводители напрасно старались остановить бегство своих соплеменников. Панику, посеянную нами, было уже не удержать под контролем.

В скором времени пещера полностью опустела. Остались только мы и гномы, все еще валявшиеся у ворот. Из города тут же выскочили защитники и унесли якобы мертвых обратно в город. Так было договорено на случай, если чудовища оставят здесь своих наблюдателей. Повертевшись еще немного, мы вернулись в город. Ворота захлопнулись за нами, стоило нам пройти через них.

— Это невероятно! — Дар’Кор бежал к нам впереди всех.

Еще немного времени потребовалось, чтобы выбраться из костюма и вдохнуть свежего воздуха. Да, отработали мы на славу. Перед глазами все еще стояли вытянувшиеся морды чудовищ, когда дракон открыл пасть и выпустил поток пламени. С десяток тварей и действительно согрело, так и не успев отступить назад. Хотя, это не удивительно. Задние ряды подпирали и не сразу поняли что происходит. Оказавшись в ловушке, бедолаги сгинули в огне. Хотя, что это я их жалею? Это же гоблины, которые прирезали бы нас с огромным удовольствием, еще бы и сожрали на ужин, так что нечего горевать.

Наконец-то у нас выдалось немного свободного времени, чтобы восстановить силы и отдохнуть. Стоило нам устроиться на отдых, гномы позаботились и принесли нам еды, которая исчезла с дощечек в считанные минуты. За время наших путешествий и сражений мы давно не ели нормальной пищи, перебиваясь на ходу чем придется. Все было хорошо, но меня не отпускало чувство, что это ненадолго.

Дар’Кор появился через пару часов. Освободившись от своих хлопот, старейшина решил нанести нам визит. Что-то в его виде меня насторожило.

— Как вы, набираетесь сил? — улыбка гнома была искренней, в этом сомневаться не стоило. Лицемерие и обман не были сильными сторонами этих созданий.

— Спасибо, скоро будем в полном порядке.

— Отлично, — улыбка слетела с лица гнома, а лицо стало серьезным. — Понимаю, вы и так многое сделали для Тор’Баррадана, но я вынужден снова просить вас о помощи. Тар’Дон оказался единственным, кто погиб во время вашего похода. Его смерть выглядит таинственной, учитывая, что колдунью никто никогда раньше не видел, но проблема не в этом. Увы, не осталось ни одного гнома, который бы мог показать где находится залежь с аригалковой рудой.

Ничего себе стелет! Если для него смерть гнома является таинственной, не хочет ли он сказать, что мы сами прикончили Тар’Дона, чтобы прибрать всю залежь себе? Да, гостеприимство гномов иногда уступает их алчности. Мы дважды спасали их мелкие задницы, а теперь нас подозревают в обмане и убийстве. Вот и думай о гномьей благодарности, теперь рассказы о войнах гномов за руду не выглядят чем-то нелепым. Если они готовы были друг другу глотки перегрызть ради ценного металла, что говорить о чужаках.

— Что от нас требуется? — я понял, что взял слишком длинную паузу перед ответом, но мне нужно было хорошенько все обдумать и придать голосу непринужденный вид. Получилось неважно.

— Мы хотим, чтобы вы снова провели нас к залежи с аригалковой рудой, — произнес Дар’Кор и уставился на меня, ожидая увидеть мою реакцию.

— Мы можем хоть немного отдохнуть и восстановить силы? Бой с драконом дался нам очень тяжело...

— Понимаю, — старейшина поднялся и направился к выходу, но возле двери он все же задержался. — Мы постараемся дать вам отдых и выделим все, что в наших силах, чтобы поставить на ноги?

— Отлично, только на этот раз пусть отряд будет побольше. Двух десятков гномов должно хватить.

— Не думаю, что после сегодняшнего спектакля кто-то в ближайшее время решится проникнуть сюда. С вами пойдет две дюжины гномов — два полноценных отряда. Больше мы не сможем снарядить — это и так половина тех, кто остался в строю после битвы с драконом и чудовищами.

— Когда выступаем?

Старейшина на минуту задумался и выдал:

— Завтра.

Глава 7. Друзья и враги

Вот уж щедрость! Я тут заживо горел в драконьем пламени, Торкал едва отошел от ран, а эта неблагодарная задница огра уже завтра хочет вытурить нас обратно в поход. Еще и обещанные доспехи из драконьей чешуи зажали. Нет, как хочет, но когда мы вернемся домой, я о них напомню. Если гномы дают слово, то пусть его держат, так что в скором времени я рассчитывал сменить наряд на более надежный.

Долго не удавалось уснуть. Большую часть ночи провел, думая о словах гнома. Залезть бы в его голову и понять что он думает... За окном изменилось освещение. Свет кристаллов поменялся на желтый. Выходит, на поверхности уже полночь и спать мне осталось всего часов шесть. Ладно, это еще можно пережить, а вот переживем ли мы следующий поход? Что-то мне подсказывало, что колдунья никуда с третьего яруса не делась, и тоннель, ведущий к городу, они так просто в покое не оставят.

— О чем думаешь? — Тея легла рядом и провела рукой моей щеке. Я тут же обнял ее одной рукой и прижал к себе.

— Слышала, что сказал Дар’Кор?

До этого времени я не разговаривал с друзьями о нашем разговоре со старейшиной. Не было случая, да и уверен, что здесь даже у стен есть уши. Если Дар’Кор всерьез напридумывал себе что-то, он может подослать людей, которые не будут спускать с нас глаз. В такой обстановке поговорить с друзьями по душам не выйдет.

— Мне не понравилось что он говорил о Тар’Доне и колдунье.

— Вот и я о том же, — я приставил палец к губам, показывая, что не стоит обсуждать эту тему здесь.

Утром мы собрались на главной площади города. Торкал мог бы остаться здесь, чтобы залечить раны, но волшебник настоял на своем участии в походе. По хмурому выражению на лице Арны было заметно, что девушка была явно недовольна его решением.

— Пойдем все вместе, — произнес волшебник, заметив меня.

Мне осталось лишь пожать руку старого друга. В глубине души я радовался тому, что он пойдет с нами, не столько из-за его иллюзий, сколько по причине нашей дружбы. Мы были вместе почти с самого первого похода в Лабиринт. Гит и Барил уже мертвы, а остальные друзья были рядом. Какие бы испытания нам не выпадали, мы преодолевали их вместе.

Разведчики, которые отправились в тоннель заранее, чтобы разузнать обстановку, вернулись и доложили, что путь свободен.

— Пора!

Наше небольшое воинство собралось в центре площади, где совсем недавно возлегал дракон. Мы оказались в середине колонны. Первым шел один отряд гномов, по центру расположились мы, а позади двигался еще один отряд.

Среди нас не было ни одного рудокопа. Более того, ни одного ремесленника. Конечно, любой гном был хорош в добыче руды и прокладывании тоннелей, но все же это сбивало с толку. Выходит, они уверены, что нам придется много сражаться?

— Скорее всего, рабочих не отпускают, потому как боятся, что те не выживут в боях, — Снорри заметил мое недоумение и поспешил поделиться своими соображениями.

Кир’Дали пробилась к нам и вручила каждому по свертку, замотанному в шкуру подземных животных.

— Это что? — я попытался развернуть подарок, но девушка меня одернула.

— Жаркое из дракона. Готова поспорить, что ничего более аппетитного вы не ели.

Я замер и едва не выронил сверток от неожиданности. Своих противников мне еще не приходилось принимать в пищу. Хотя... пантеру ведь мы ели, а дракон — он вроде как даже разумное существо. Стоило мне вспомнить его голос, ворвавшийся в мои мысли, как все тело передернуло.

— С удовольствием попробую, — отозвался Торкал, припрятав сверток в дорожную сумку.

Я поколебался и тоже принял угощение. В конечном счете, в подземелье нечасто удается раздобыть столько мяса, еще и настолько аппетитного. Может, и попробую на вкус.

Мы отправлялись без особых церемоний. Дар’Кор дал пару напутственных слов гномам, несколько жителей провели нас глазами и поспешили по своим делам. Оставшуюся часть пути до третьего яруса мы шли в тишине. Тоннель оказался совершенно пуст. У перехода на нижний ярус мы встретили заставу гномов, которая была возведена на скорую руку, но все равно выглядела довольно крепкой.

Следов сражения с Геллом и одержимыми почти не осталось. То ли химеры, то ли другие существа уничтожили все подчистую, не оставив даже костей. Третий ярус встретил нас ярким желтым светом кристаллов. Я тут же вспомнил встречу с элементалем и с опасением оглядывался по сторонам. Не хватало еще наткнуться на очередное порождение стихий. В этот раз Кари может нас не спасти.

К моему удивлению, гномы совершенно не волновались по поводу близкой опасности. Их глаза азартно горели. Казалось, будто все их мысли захвачены аригалком. Снорри ушел вперед и вместе с гномами прокладывал путь всему отряду. Несколько раз они сбивались с дороги, и тогда нам приходилось подолгу торчать на развилке или и вовсе возвращаться назад.

Я вообще запутался в этих хитросплетениях коридоров, но даже мне показалось, что мы ходим по кругу. Причем, по ехидному выражению лица Снорри, я понимал, что кобольду это отлично известно. Нужно обязательно выяснить что за игру он затеял. У кого как, а у меня не было совершенно никакого желания задерживаться здесь хотя бы на минуту. Не знаю кто та колдунья, но встречаться с ней было слишком опасно.

Наконец, после длительного перехода, нам пришлось устроиться на отдых.

— Бестолковый кобольд! — выругался гном, падая на землю неподалеку от меня.

— Удалось найти нужный коридор? — я взглянул на раздосадованного гнома. Не помню его имени.

— Куда там! Пометки гномов стерты, будто кто-то нарочно их пытался скрыть. Еще немного, и я буду всерьез подозревать кобольда! Нет, все-таки не стоило его отпускать с вами за аригалком. Наверняка хочет присвоить всю руду себе!

Гном сжал древко своей секиры с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Он ударил по каменному полу и нахмурился. Похоже, нужно поговорить со Снорри. Что бы он не затевал, пора перестать валять дурака, если он не хочет неприятностей для всех нас.

— Погоди, может, это Тар’Дон стер знаки? Конечно, мне и в голову не приходило следить за тем, что он делает...

— Нет! — гном уставился на меня таким взглядом, словно перед ним стоит гоблин и обвиняет его матушку в любовных связях с его племенем. — Тар’Дон не мог это сделать! И никто другой тоже. Эти знаки известны только гномам!

— В таком случае, у нас могут быть проблемы, потому что вы — не единственные гномы, что живут в Лабиринте.

Гном нахмурился еще больше, но промолчал. Похоже, ему нужно было побыть наедине с собственными мыслями. Придав себе максимально безмятежный вид, я поболтал с друзьями, чтобы отвести подозрения, а потом направился прямиком к кобольду.

— Ты что творишь? — я устроился на камне с кобольдом и посмотрел ему в глаза. Кажется, Снорри прекрасно понимал о чем я хочу поговорить и встретил меня хитрой ухмылкой.

— Не волнуйся, я делаю что могу.

— Зачем? Не вижу смысла злить гномов, да и бродить по третьему ярусу даже таким отрядом — то еще удовольствие. Того и гляди какая-нибудь дрянь захочет нами перекусить, не говоря уже о колдунах...

— Брось, Ричи, — кобольд беспечно махнул крошечной рукой. — Если здесь и есть какая-то опасность, так она прямо рядом с тобой.

Кобольд посмотрел на наших бородатых спутников и кивнул в их сторону.

— Что ты хочешь сказать?

— Я знаю, что ты внимательный малый и заметил неладное. Да, я нарочно вожу наших друзей за нос. Прости, но так нужно.

— Ты хочешь прикарманить аригалк?

Снорри фыркнул и надулся.

— За кого ты меня принимаешь? Да, кобольды без ума от драгоценностей, но они не станут посягать на чужое. Мне кажется, ты слишком много общался с гномами, и нахватался от них всякой ерунды.

— Тогда почему мы все еще здесь, а не возле жилы?

— Я ищу возможность освободить нас.

— Что?

Кобольд вздохнул и осмотрелся по сторонам. Убедившись, что гномы находятся достаточно далеко, он придвинулся ко мне и перешел на шепот.

— А то, что нам нужно отсюда убираться. Так уж и быть, я выручу тебя в этот раз и уйду не сам, а с вами. Все-таки ты мне спасал жизнь дважды, а я лишь один раз, поэтому я у тебя в долгу.

— Зачем спешить? Уйдем вместе с гномами, или ты хочешь сказать, что они не дадут нам уйти?

Похожие подозрения уже закрадывались в мою голову. Логично было предположить, что гномы не обрадуются тому, что кто-то за пределами города знает о существовании жилы аригалковой руды, а более того, может рассказать, что Тор’Баррадан обзавелся оружием из этого металла. В таком случае, у гномов появятся еще одни враги — теперь уже в лице своих же сородичей.

— Подземные недра! Ричи, иногда я забываю, что ты совершенно не понимаешь где находишься и что из себя представляют обитатели подземного мира. Гномы отличные воины и гостеприимные ребята, но когда речь заходит об аригалке, можешь забыть обо всех их добродетелях. Если они всерьез решат, что их секретам что-то угрожает, они не станут церемониться и пустят кровь.

Вот так попали! Мы их спасли от дракона, дважды помогли отбиться от осады, а они готовы прикончить нас, если что-то пойдет не так. Теперь понятно почему они отправили две дюжины воинов — чтобы наверняка отогнать чудовищ, а при необходимости, если что-то пойдет не так, расправиться и с нами.

— У тебя есть план, верно?

Снорри улыбнулся и кивнул.

— Нам нужно всего лишь напороться на какую-нибудь неприятность, которая отвлечет наших друзей. Не волнуйся, мы оставили достаточно следов, чтобы нас заметили.

— Не боишься, что нас самих прикончат?

— А вот это уже твоя часть плана. Я обеспечу нам шанс для бегства, а ты сделай так, чтобы мы убрались отсюда живыми.

— О чем шепчетесь? — из-за камня появился тот самый гном, с которым я перебросился парой слов на привале.

— Пытаемся вспомнить дорогу, — я старался говорить спокойно, чтобы бородач ничего не заподозрил. Он смерил подозрительным взглядом нас с кобольдом и покачал головой.

— Надеюсь, это нам поможет.

Стоило гному отойти, кобольд облегченно выдохнул и бросил на меня многозначительный взгляд. Да, теперь и я видел, что за нами следят и не спускают глаз с каждого члена отряда. Похоже, мы оказались в большой беде. Ладно, кобольд обещал помочь, нужно предупредить остальных, чтобы они отреагировали как следует, когда выпадет шанс.

В мыслях это выглядело легко, а вот на деле поговорить с глазу на глаз с друзьями оказалось не так-то и просто. Гномы постоянно вертелись рядом, придумывая самые разные предлоги. Кому-то захотелось завести беседу со мной о поверхности, один гном вызвался дать урок Торкалу и Арне в ближнем бою, а целитель спорил с Теей о целительстве. С виду все выглядело совершенно обычно, если не принимать во внимание нездоровый интерес гномов к нашим персонам.

Как следует поговорить нам удалось лишь во время очередного перехода. Только я передал наш разговор с кобольдом друзьям, гномы тут же попросили Тею присоединиться к целителям, а Арну забрали в разведку. Отказывать было нелепо, потому пришлось идти по раздельности. Выходит, они сменили тактику и решили разделить нам отряд, и без того оставшийся без Снорри.

В конечном счете, разведчики определили верную дорогу и направились по нужному тоннелю. За время перехода мы выбились из сил, но охваченные азартом гномы уверенно шли вперед, не жалея сил. Коротыши успокоились только поздно ночью, когда свет кристаллов успел перемениться, а узкий тоннель с аригалковой рудой оказался прямо перед нами. Каждый гном посчитал своим долгом наведаться вглубь тоннеля и лично поглазеть на жилу. Они гладили ее, осматривали с видом знатоков и галдели, словно дети, которым наконец-то принесли долгожданную игрушку. Их радости можно было только позавидовать. Не припомню, чтобы в Лабиринте вообще когда-то радовались так шумно и искренне.

Хотя бы перед сном нам снова удалось собраться всем вместе. Внимание гномов ослабло, но я все же иногда ловил на себе их взгляды.

— Снорри, что скажешь?

— Пока ждем. Была бы возможность, давно бы ушли. Уверен, на обратном пути у нас будет больше шансов. Гномам будет не с руки следить и за нами, и за своим сокровищем. Прибавь к этому чудовищ и не самую дружелюбную фауну третьего яруса...

— Что-то она не показала свои зубы, — заметил Торкал.

— Не гневи Лабиринт, — Снорри нахмурился. Удивительно, но даже у подземных жителей были свои предрассудки. — Пока нам ничего не угрожает, но я не собираюсь ждать, когда они примут решение о нашем будущем.

Кобольд демонстративно бросил решительный взгляд в сторону дозорных, развернулся и увалился на бок. Нам не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Я расстелил свой плащ рядом с местом, где устроилась Тея. Перед сном мы наносили немного мха, чтобы лежать было мягче. Под голову положили дорожные сумки, а оружие сложили рядом, под рукой. Одной рукой я обнял девушку и прикрыл глаза, радуясь, что наконец-то появилась возможно побыть рядом с ней.

Не прошло и получаса, как все уснули, а мне сон все никак не шел, я все думал о нашем будущем. Может, напрасно мы волнуемся? Жить в Тор’Баррадане — не такая уж и плохая затея. Да, так мы не окажемся ближе к победе над Лабиринтом, зато будет сытая пища и надежное укрытие. Хотя, надолго ли? Скоро чудовища доберутся и до Тор’Баррадана, и не факт, что аригалковая руда поможет гномам остановить их. Город гномов — лишь маленькая передышка в этой буре, которая охватила все ярусы. Уже дважды колдуны обрушивались на подземную твердыню, но каждый раз ей удавалось устоять.

Поднявшись, я устроился на плаще и принялся рыться в сумке. Хотелось дочитать книгу Вердана. Случайным образом рука наткнулась на свиток, поднятый с тел огров. Я совсем забыл о нем. Похоже, сейчас самое удачное время, чтобы посмотреть что же там. Наверняка какая-нибудь ничего не значащая писанина, или предупреждение. Я думал вернуть его обратно в сумку, но любопытство все же взяло верх.

Пока все спали, я устроился у крупного валуна, мысленно приказал амулету на шее светить немного ярче и принялся изучать свиток. Он сильно выцвел и за время странствий сильно истрепался, поэтому разобрать что-то в тусклом свете кристаллов не было возможным.

Я бросил быстрый взгляд на дозорных гномов, желая убедиться, что яркий свет не привлекает их внимания. Они были увлечены беседой и не обращали на меня ни малейшего внимания. Наконец, когда света стало заметно больше, я мог прочитать содержимое. Бережно развернул его и погрузился в изучение символов. На удивление, почерк был хорошо мне знаком, хоть в этот раз и был слишком резким.

От Тристана Светоносного старейшине Дал’Дрегу, предводителю славного города Дор’Далина.

Это письмо было написано моим отцом! Более того, он обращался к одному из старейшин гномов. Я тут же принялся изучать письмо в надежде, что оно поможет мне узнать о судьбе отца.

Это письмо отправляю вам вместе с надежным человеком. Надеюсь, он проберется до Дор’Далина и передаст его вам. До последнего момента я надеялся, что ваша помощь не пригодится, но обстоятельства изменились. Колдуны прижали нас в Ущелье ужаса. Нет никакой надежды выбраться отсюда, продержаться мы долго тоже не сможем. Взываю к нашей дружбе и хочу воспользоваться данным вами словом прийти на помощь в трудную минуту.

512 год и 246 день со дня освоения Пропасти

Не может быть! Мой отец жив, и ему нужна помощь. Вот только как давно было написано это письмо? Может, он уже погиб? И где находится это Ущелье ужаса... Мне нужно столько ответов, и кое-что я могу выяснить прямо сейчас! Я поднялся и решительно направился к дозорным. Заметив мое приближение, гномы заметно напряглись. Интересно, с чего бы это? Боитесь собственного героя и избавителя от дракона? Что-то Дар’Кор им все-таки передал на наш счет, потому что подобного отношения раньше я не замечал.

— Друзья, а какой сейчас год по вашему летоисчислению?

— Пятьсот двенадцатый год со дня освоения Пропасти, — пробасил гном. От его слов у меня все замерло в груди.

— А день?

— Двести шестьдесят восьмой.

Этому письму и месяца нет! Значит, мой отец жив и ему нужна помощь! Рассиживать здесь, пока гномы будут рыться в драгоценной руде, не было времени. Нужно срочно идти на помощь. Поблагодарив дозорных, я отправился будить Снорри. Мне нужен был план как добраться до Ущелья ужаса как можно скорее.

Глава 8. Золотая клетка

— Совсем спятил? — кобольд не успел проснуться и продрать глаза, когда я огорошил его своим вопросом.

— Отведешь или нет?

— Нет, я туда не сунусь. Тебе вообще известно что это за место такое?

— Не особо, но по названию уже понимаю, что не самое дружелюбное.

Снорри фыркнул. Кобольд выбрался из плаща и сел на полу, тряся головой. Похоже, он все не мог проснуться. Пришлось подождать с полминуты пока он придет в себя и продолжит.

— Ущелье ужаса — это одно из самых жутких мест в Лабиринте, это единственный проход с третьего яруса на четвертый. Пройти его под силу далеко не каждому отряду. Я уже не говорю об одном человеке, потому как ни один сумасшедший не сунется туда в одиночку.

— Что там нас будет ждать?

— Нас? — Снорри удивленно посмотрел на меня. — Ты всерьез считаешь, что я пойду туда? Нет, друг, делай что тебе вздумается, но я даже шагу не сделаю по этому ущелью. Я и так забрался слишком далеко и встрял в неприятную историю с гномами.

Кобольд бросил недовольный взгляд в сторону дозорных и принялся вытряхивать свой плащ, в который набилось немного пыли, песка и каменной крошки.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не собираюсь ждать, пока меня прикончат друзья или враги. Как только представится удобный случай улизнуть, либо уйдете со мной, либо можете забыть обо мне навсегда.

Как и бывает в подземелье, случай представился очень скоро. Утром, едва все проснулись, гномы снова принялись за работу. Их кирки звонко стучали по камню, добывая огромные куски руды. Немного дальше устроились умельцы, которые ударами молотков разбивали камни, стараясь отделять ценную руду от горной породы. Шум в коридоре стоял такой, что мы не сразу заметили приближение опасности.

Лишь только когда первый гном сполз по стене с остекленевшими глазами, поднялась тревога. Коротыши тут же побросали работу и схватились за оружие. Наш отряд, наблюдавший за стараниями гномов со стороны, уже был в боевой готовности.

— Пауки! — заорал один из целителей, указывая на потолок. Оттуда на толстых нитях спускались новые враги.

Кари запустила огненным шаром в паутину, и огромная туша рухнула на землю, приложившись головой. Пока тварь приходила в себя, на нее набросились и в считанные мгновения прикончили. Радоваться просто не было времени. Новые пауки падали рядом и нападали на нас.

Им удалось посеять панику в нашем строю. Гномы пытались собраться в боевой строй и оттеснить чудовищ. Несколько бойцов уже лежали на полу без сознания — пауки уже успели ранить их своими хелицерами, покрытыми ядом.

Рядом прокатилась по полу голова одного из целителей, который неудачно оказался рядом с пауками. Мощные клыки оторвали ему голову. Похоже, пауки уже собрали нужное им число жертв и не особо волновались о целостности своего рациона.

Я почувствовал как кто-то тянет меня за рукав. Обернувшись, приготовился встретиться с очередным пауком, но сзади не было ни одной твари. Рядом со мной стоял Снорри, а позади него — свободный коридор.

— Время пришло, Ричи! Либо мы уходим сейчас, либо я ухожу сам.

— Погоди, мы должны помочь им! Гномам не справиться без нас.

— Ты жалеешь их сейчас, но когда придет время, они тебя не пожалеют.

Я молчал. Еще штук шесть пауков теснили разрозненные кучки гномов, которые продолжали отбиваться. Справятся, точно справятся. Вот только сколько жизней будет потеряно зря, и скольких они не успеют спасти? Если не кровотечение, так яд завершит свое дело, а трех целителей им точно не хватит.

Сразу две партии шипов вырвались из-под земли по обе стороны от паука и зажали тварь, пронзив ее насквозь.Это Тея сработала с одним из гномов. Да, общими усилиями у нас неплохо получается.

— Как знаешь, — кобольд так и не дождался от меня ответа и повернулся, чтобы уйти.

— Погоди! Мы идем... — я повернулся к друзьям и крикнул как можно громче. — Искатели, за мной!

Я видел удивление в глазах Торкала и Кари, смешанные чувства в глазах Теи и облегчение Арны. Да плевать, что они сейчас думают и как реагируют. Я командир отряда и должен думать об их безопасности. Нужно их отсюда выводить. Да, у нас не будет больше надежной базы в виде Тор’Баррадана, но в Ущелье ужаса нам это все равно не пригодится.

Друзья тут же собрались вокруг меня. Снорри уже исчез за поворотом, поэтому нам пришлось поторопиться. Шум битвы еще долго доносился до нас, когда мы уходили по коридору. В глубине души было жаль гномов, но они не оставили нам выбора.

Кобольда мы догнали через несколько минут. Снорри как раз разбирался с ловушкой, некстати попавшейся на пути. Магический хлопок и небольшое облачко дыма стали подтверждением, что проход дальше теперь в безопасности. Облегченно вздохнув, разведчик повернулся к нам и улыбнулся уголком рта.

— Вот вы где! Я уж думал, что останетесь, и мне не придется идти к Ущелью...

— Размечтался, — я покосился назад, потому как в коридоре послышались приближающиеся тяжелые шаги.

Гномы справились с угрозой и пустились в погоню за нами. Бежать не было смысла. Несколько воинов уже высыпали в коридор и остановились рядом. У нас был выбор — либо вступать в бой со своими недавними союзниками, либо добровольно идти за ними.

— Не глупите, вам не уйти живыми, — гном вышел вперед и смотрел на нас, готовый отдать приказ к атаке. — Нам нужна ваша помощь, чтобы спасти раненых, а вам будет безопаснее в Тор’Баррадане.

— Безопаснее? Если мне не показалось, вы считаете нас своими пленниками.

— Так и есть, паладин. Пока старейшина не изменит своего решения, вы будете пленниками Тор’Баррадана. Мы не хотим, чтобы наши тайны стали известны за пределами города. Думаю, вы понимаете почему. Сейчас мы вернемся к жиле и закончим начатое, а потом все вместе вернемся домой.

Гном нарочно выделил интонацией последнее слово. Да, если все пойдет так, как они хотят, Тор’Баррадан надолго станет нашим домом.

— А если я скажу, что мы против?

— Не думаю, что вы сможете победить два десятка гномов. Поверь, паладин, это не сброд гоблинов, которые разбегутся при первой же неудаче. Ты уже мог убедиться, что гномы будут биться до конца, а сражаться мы умеем!

— Ричи, не хочу показаться трусом, но нам лучше не затевать ссору с этими ребятами, — Торкал склонился над моим ухом.

Ясно, друзья не готовы сражаться. Неудивительно, учитывая, что их здесь втрое больше, чем нас. Да и скрестить клинки с теми, с кем совсем недавно бились плечом к плечу, мне казалось неправильным.

— Что ты предлагаешь?

— Мы не будем забирать у вас оружие взамен на слово, что вы не будете на нас нападать.

— Принято, что дальше?

— Сейчас мы вернемся к жиле, добудем все, а потом отправимся в Тор’Баррадан.

Я кивнул и первым сделал шаг навстречу. Наш план побега не удался. Только сейчас я заметил, что гномы остались без целителей. Волшебники остались на поле боя, продолжая сражаться за жизни своих товарищей. Троих гномов было уже не спасти, их раны оказались слишком глубокими, а вот еще четверо вполне могли выкарабкаться.

Заметив, что гномам нужна ее помочь, Тея помчалась к раненым и активно включилась в процесс. Нам оставалось лишь наблюдать за этим со стороны. В случае если пауки вернутся, мы первыми заметим опасность и вступим в бой. Я посмотрел на Снорри, который сидел чернее тучи.

— Эй, дружище, даже без нас тебе бы не удалось уйти.

— Знаю, — кобольд лишь вяло отмахнулся, когда я заговорил с ним. — Меня волнует другое. После того, что произошло сейчас, с большой вероятностью последнее, что мы увидим в своей жизни — это крепостная стена Тор’Баррадана.

***

До города мы добрались лишь к концу следующего дня. Все это время я думал о том, как помочь отцу и почти не разговаривал с остальными. Казалось, гномы совершенно забыли о том инциденте у аригалковой жилы, но по их редким подозрительным взглядам, которые они бросали на нас, было ясно, что они все помнят, просто радость от получения вожделенной добычи и страх потерять ее сейчас беспокоили их куда больше.

Стоило нам оказаться в городе, нас сразу же разоружили и отправили в один из домиков дожидаться вердикта старейшины. Ждать пришлось несколько часов. Все это время мы коротали за разговорами и собственными мыслями. Наконец, дверь отворилась, и внутрь, в сопровождении двух стражей, ввалился Дар’Кор. У старейшины был очень недовольный вид. Похоже, вся эта ситуация ему тоже не нравилась. Хотя, не уверен, что он был на нашей стороне.

— Мне рассказали, что вы пытались сбежать, — Дар’Кор начал издалека. Он не спрашивал, а говорил утверждениями. И все же я понял, что от нас ждут объяснений.

— Моему отцу нужна помощь. Я узнал, что он в беде, а гномы не хотели нас отпускать. У нас не было другого выхода, как воспользоваться удобным моментом и попытаться покинуть отряд.

— Воспользоваться удобным моментом... — старейшина медленно повторил мои слова, словно пробуя их на слух. — Как все-таки странно можно назвать обычное предательство! Вы оставили гномов в беде, мало того, еще и груженых ценнейшей рудой. Для всех нас огромное счастье, что им удалось справиться с этой проблемой, иначе мы бы потеряли половину действующей армии города, а наши враги получили бы мощное оружие в борьбе против нас. Как вы считаете, что я должен делать?

— Исполнить наше желание и позволить уйти, — я старался говорить как можно спокойнее, но гном тут же вспылил.

— Чтобы о нашем секрете узнал весь Лабиринт? Этому не бывать. Мы понесли слишком большие потери за эти недели, нам нужно пару спокойных лет, чтобы восстановить силы и подготовиться к войне.

— У вас нет этого времени, Дар’Кор! Колдуны действуют уже сейчас. Мы несколько раз спутывали их планы, но кто знает, как долго мы сможем сопротивляться им?

— И потому вы решили сбежать?

— Мы решили помочь людям, которые оказались в беде. Отец не один, а значит, у него есть отряд. Если мы освободим их, вы получите сильных союзников.

— Им плевать на Тор’Баррадан и на всех гномов. Думаешь, мне неизвестно что нужно людям? Искатели, как вы их называете, приходят сюда за богатой добычей, колдуны хотят поработить народы подземелья, чтобы выбраться на поверхность и властвовать там. Ну а что на счет твоего отца... Он полностью охвачен идеей борьбы с Лабиринтом. Тристан с легкостью пустит под нож не только Тор’Баррадан, но и половину жителей подземелья только ради того, чтобы навсегда покончить с Лабиринтом. Ему плевать на наши интересы.

— Хватит! — если бы не веревки, крепко связавшие руки, я бы бросился на гнома. Он может болтать что угодно, но только пусть не смеет говорить так о моем отце!

— Хочешь сказать, я не прав? Или твой гнев вызван именно тем, что я оказался ближе к истине, чем ты?

— Мой отец хочет помочь. Если мы все сплотимся, сможем победить. Да, потери будут большие, возможно, мы даже не доживем до триумфа, но это стоит того, чтобы попытаться!

— Я не стану рисковать жизнями гномов Тор’Баррадана, это ясно? — похоже, наш разговор с Дар’Кором зашел в тупик.

— Хорошо, в таком случае позвольте нам уйти, мы сами попытаемся помочь.

— Вы не в том положении, чтобы торговаться, — Дар’Кор нахмурился, словно ему предложили продать весь аригалк за пару золотых. — Мы могли бы вас вообще прикончить, чтобы сберечь еду и не рисковать, но наши законы не позволяют отвечать злом на спасение. Вы можете оставаться здесь сколько вам будет угодно, только не думайте бежать, или поднимать восстание. В таком случае мы решим проблемы кардинально.

Дар’Кор провел ладонью по шее, недвусмысленно намекая на то, что нас ждет, реши мы выбраться на свободу.

— Выходит, мы вынуждены навечно остаться в Тор’Баррадане?

— Пока да. Мы придумаем для вас подходящее занятие, чтобы вы приносили городу пользу. Пока можете считать, что вы у нас в гостях.

— А мой отец тоже «гостил» у вас подобным образом?

Старейшина замер, стиснув зубы. Некоторое время он молчал, не решаясь посмотреть на меня, но потом все же поднял взгляд.

— Твой отец был гостем в нашем городе. Он сам пришел к нам просить о помощи...

— И вы отказали?

— До появления твоего отца мы видели в людях только врагов. Не им поднимать гномов на борьбу с Лабиринтом.

— Так вот в чем дело! Отец просил у вас помощи, чтобы победить колдунов, а вы отказали! Именно поэтому он ушел. Вы могли бы победить и навсегда избавить нас от этих ужасов, но предпочли, как и сейчас, отсиживаться за стенами.

— Не смей упрекать нас в трусости! — Дар’Кор выглядел угрожающе. Мои слова точно задели его, как бы он ни старался это скрыть. — Мы не пришли на помощь, потому что это было слишком рискованно. Чем рисковал твой отец? Только своей головой. А мы рисковали всем! Прошло десять лет, и мы все еще живы. А вот что случилось с Тристаном? Я больше не видел его.

— Он сейчас в Ущелье ужаса и ему нужна помощь. Не самое ли время все исправить?

— Что исправить? Тор’Баррадан не стал нападать на колдунов тогда, останется в стороне он и сейчас...

— У вас есть все, чтобы помочь. Воины, оружие из аригалка... Да что там, дайте оружие и доспехи людям, и вы получите еще два десятка воинов, которые помогут в битве. Но вы предпочитаете делать вид, что проблемы нет.

Дар’Кор не ответил. Он повернулся и вышел из комнаты.

— Зря ты сказал ему об Ущелье, — заметил Снорри, когда старейшина вышел. — Когда мы выберемся отсюда, он будет знать где нас искать.

— Думаешь, эта трусливая гоблинская задница выберется из города?

— Желание сохранить свои тайны может вынудить их пуститься в погоню...

— Погоди, ты сказал, нас? Ты все же решил отвести меня к Ущелью? — я посмотрел на кобольда, но тот лишь вздохнул и многозначительно посмотрел на меня.

— Куда ж тебя денешь, огра ты кусок. Но это последнее мое одолжение, на большее не рассчитывай.

***

До поздней ночи мы оставались в одиночестве. Лишь однажды нам принесли еды. Да, порции были небольшие, но рассчитывать на отличное содержание не приходилось. «Не заслужили» пока, чтобы шиковать.

— Кир’Дали?

— Тише! — глаза гномки были полны страха. Девушка сжимала в руках крошечный кинжал и тряслась. — Если узнают, что это сделала я, мне конец.

Целительница склонилась над веревками на моих руках и принялась их перерезать. Спустя мгновение я уже мог ими пошевелить.

— Не боишься, что тебя убьют?

— Еще как боюсь, — девушка хлюпнула носом и принялась перерезать веревки на руках Теи. — Но я уже решила. Нельзя бросать друзей в беде. Вы многое для нас сделали — помогли отбиться от чудовищ, нашли аригалк, победили дракона. Мы сражались вместе, а теперь... теперь по разные стороны крепостных стен.

— Мы не сами там оказались, Кир’Дали! Гномы сами вытолкнули нас за ворота своего доверия, — я размял запястья и подошел к окну, проверяя бдительность охраны. Гномы сидели полукругом, спиной к нам и о чем-то оживленно спорили.

— Просто так не выбраться, — заметил Торкал.

— Но ведь у тебя есть на этот счет идеи?

Волшебник хитро улыбнулся и кивнул. Через минуту из-за угла дома, где нас держали, появился Дар’Кор. Старейшина нахмурился и направился прямиком к гномам, которые охраняли нас. Те заметили его приближение слишком поздно. Споры мгновенно утихли, а сами бестолковые дозорные мгновенно подскочили на ноги, виновато глядя себе под ноги.

— Это так вы несете дозор, гоблинское отродье? Я вам бороды повыдергиваю, если еще раз увижу подобную халатность!

— Это в последний раз, — виновато пробормотал один из гномов.

— Ясное дело, что в последний! Если бы это были не люди, а колдунские прихлебатели, вы бы уже лежали мертвыми. Ваше счастье, что у них хватает благоразумия не прикончить вас исподтишка.

Внезапно старейшина изменился в лице и стал более спокойным.

— Ладно, что уж там. Марш отдыхать, мне нужно поговорить с ними с глазу на глаз.

— Я пойду с вами, — вызвался один из гномов. Конечно, этого стоило ожидать. Гномам было стыдно за свою беспечность, и они захотели хоть как-то исправиться.

— Думаешь, я сам не справлюсь со связанными пленниками? Ты забываешься, Рад’Гнор.

— Ран’Гор... — гном поправил старейшину.

— Ах, да, извини, Ран’Гор. По домам! И чтобы завтра с утра были на главной площади! Пойдете тоннель охранять. Может, там вы научитесь держать ухо востро.

Гномы поспешили удалиться, пока старейшина не придумал наказание пострашнее, а Дар’Кор направился к нашему дому. Я тут же отворил дверь, впуская гнома внутрь. Он вошел в дверной проем, и его лицо нисколько не изменилось, когда оказалось, что все пленники оказались развязаны. Иллюзию вообще сложно было удивить, если волшебник этого не хочет. Спустя пару мгновений Дар’Кор растаял в воздухе.

— Отличная работа, Торкал! — я повернулся к волшебнику и похлопал его по плечу. — С каждым разом у тебя получается все лучше. Даже мне на какое-то мгновение показалось, что это был настоящий Дар’Кор.

— Спасибо, но я едва не завалил все, когда перепутал имя.

— Ой, да брось! — Кир’Дали неожиданно посмелела. — Этот огра кусок даже половину гномов не помнит по именам. Его беспокоит только величие города и ничего больше.

— Зачем вы поддерживаете такого старейшину? Разве не лучше было бы назначить нового?

— Раньше Тор’Барраданом управлял совет старейшин, но со временем Дар’Кор остался один. Кто-то умер со временем, другие погибли в сражениях с ограми и гоблинами. И вот, когда Дар’Кор остался один, его перекосило. Он возомнил себя единоличным хозяином города и считает, что только ему под силу решать будущее Тор’Баррадана. Мы рассчитывали, что Тар’Дон...

Гномка замолчала и поджала губы. Боль от утраты прославленного воина все еще была сильна. Я взял слово, чтобы утешить девушку.

— Я так понимаю, Дар’Кор хочет как лучше. Но как именно — решает он сам и не спрашивает совета у остальных. Это беда для всех гномов, но я думаю, что вы со временем найдете общий язык. Главное, чтобы не было слишком поздно.

— Да, ты прав. Он — хороший правитель, но иногда ошибается.

— А тебе лучше уходить. Не хочу, чтобы гномы узнали о том, что ты нам помогла. У тебя могут быть проблемы.

— Они и так будут, поэтому я иду с вами. И потом, вам ведь нужно как-то выбраться из города и пройти тоннель. Со мной у вас больше шансов, только пообещайте, что не станете нападать на гномов.

— Договорились. Никто не пострадает от нашей руки.

Кир’Дали вышла первой. Девушка направилась к проходу между домами. Убедившись, что никто из гномов не бродит по улицам и не выглядывает в окно, она подала знак рукой. Мы тут же поспешили следом за ней. На главной площади разминулись с дозорными, которые патрулировали город. Пришлось подождать, пока воины скроются за домами и уйдут на достаточное расстояние, чтобы не привлечь их внимание шумом.

Наконец, мы оказались в тоннеле. Теперь нужно было бежать со всех сил, пока нашу пропажу не заметили. Впереди замаячил аванпост гномов. Коротыши услышали наши шаги и повернулись к нам, но перед нами уже величественно шагал Дар’Кор. Иллюзия старейшины работала на славу. Гномы замерли, увидев приближение старейшины, и принялись перешептываться между собой. Что-то пошло не так. Очевидно, что в их глазах не было страха перед предводителем, как в случае с нашими охранниками. Причина выяснилась очень быстро. Навстречу нам вышел старейшина Дар’Кор. Настоящий.

— Что здесь происходит, и кто позволил вам выйти из-под стражи? — гном сердито смотрел на нас, а потом его взгляд остановился на иллюзии...

Глава 9. Помощь врага

— Кари, стена!

Я понял, что в этот раз гномы нам не простят побег, да и Кир’Дали ждала неминуемая смерть за помощь нам, поэтому отступать от своих планов было нельзя. Снорри пришел в себя раньше остальных. Когда стало понятно, что наш побег был раскрыт, он призвал порыв ветра, который сбил с ног ничего не подозревавших патрульных. Мы пробежали мимо барахтавшихся в пыли гномов, а волшебница тут же призвала стену. Поддерживать заклинание было нелепо, поэтому, пока стена не рассеялась, мы старались уйти как можно дальше.

Я призвал барьер и устроился позади всех, прикрывая отступление друзей. На всякий случай Тея направила на меня защитное заклинание. Пусть оно было не таким мощным, как у защиты паладинов, но все равно лишним не будет. Кто знает, насколько эти гномы хороши в дальнем бою.

Сейчас я почему-то думал не о побеге, а о том, что будет с людьми, которых мы освободили. Нам не удалось забрать с собой их. Надеюсь, им создадут хорошие условия. Всяко лучше, чем лишиться рассудка и бродить по Лабиринту в обличье одержимых. Но после Ущелья ужаса я всерьез рассчитывал вернуться за ними в Тор’Баррадан. И пусть Дар’Кор противится сколько угодно. Если он откажется отпускать людей, я разнесу всему Лабиринту, что большие запасы аригалка попали в руки гномов. Посмотрим, как он поведет себя после этого.

Копье ударило в барьер, но не смогло его пробить. У меня оставалось еще больше четверти энергии, так что следующий удар еще точно выдержу, а вот дальше уже вопрос. Позади слышались крики и ругательства, я точно слышал голос Дар’Кора, который отдавал приказы. Ничего, пусть голосит, гномам в тяжелых доспехах нас точно не догнать. Что уж точно не относится к их сильным сторонам, так это скорость.

Промчавшись напролом через несколько коридоров, минуя ошарашенных от такой наглости пантер, мы остановились перевести дыхание. Азарт от погони немного рассеялся, а дыхание сбилось. Сейчас нужно было прийти в себя и продолжить путь.

— Кажется, оторвались, — заметил Торкал, глядя назад.

Кобольд улыбнулся и проследил за взглядом волшебника.

— Не думаю, что они будут нас преследовать. Гномы вряд ли оставят без прикрытия тоннель, ведущий в самое сердце города, но лучше поторапливаться.

— Ты плохо знаешь Дар’Кора, — произнесла Кир’Дали. — Если он что-то решил, будет добиваться до конца.

— Хорошая черта, только не в нашем случае, — я оглянулся назад, но пока в тоннеле было тихо.

Мы остановились у развилки. Снорри жадно вдыхал воздух и вертел головой, стараясь понять куда нам нужно идти.

— Проблема? — я подошел к кобольду и решил с ним поговорить, чтобы остальные не слышали. Сейчас все были на взводе, особенно после той стычки с гномами. Что ни говори, а покинули Тор’Баррадан мы не в самых лучших отношениях.

— Небольшая, — Снорри скривился, рассматривая тоннель, ведущий вправо. — Просто я никогда не был в Ущелье ужаса, поэтому смутно представляю себе где оно находится.

Да уж, хороший проводник, ничего не скажешь, но требовать от кобольда большего было неправильно. В конечном счете, мы сами его попросили показать нам дорогу.

— Может, спросим у кого-нибудь из гоблинов?

На лице Снорри появилась улыбка. Мы переглянулись с ним, но кобольд ничего не ответил.

— Сюда! — кажется, после нашего разговора кобольд стал более уверен в себе.

Мы двигались около трех часов, избегая встречи с чудовищами и обитателями подземного мира. К счастью, нам все же удалось найти правильный маршрут, в чем помог нам случай и... Кир’Дали. Во время привала гномка подошла ко мне и поделилась своими опасениями. Девушка заметила, что кобольд ведет нас не по тому пути.

— Откуда тебе известно где находится Ущелье ужаса? — Кир’Дали заслуживала доверия хотя бы потому, что помогла нам сбежать. Даже если ее подослал Дар’Кор, девушка не станет заводить нас в ловушку.

— Ты думаешь, гномы не помнят откуда они пришли? Ущелье ужаса — единственный путь на четвертый ярус и Пропасть.

— Ты помнишь дорогу туда? Сможешь показать?

Гномка утвердительно кивнула головой, но я заметил, что она заметно занервничала.

— Тогда тебе стоит объединиться с нашим проводником. Вместе у вас получится.

Совместными усилиями дело пошло на лад. Нам пришлось вернуться немного назад и выбрать соседнюю развилку. Надеюсь, гномка не приведет нас в расставленную ловушку. Хотя, это глупо. Без ее помощи нам бы ни за что не сбежать. Даже если бы гномы хотели покончить с нами, как с беглецами, все закончилось бы еще в тоннеле. Или... Дар’Кор ведь оказался там неспроста. Ладно, будем придерживаться плана, а в случае чего — импровизировать.

— Ничего, зато следы запутали, — Снорри утешал себя и всех нас.

Не знаю что там запутывал кобольд, но с отрядом гномов мы встретились уже через полчаса. Двенадцать воинов прошагали по коридору и удалились вперед, в сторону Ущелья.

— Тебе не стоило говорить Дар’Кору куда ты направляешься, — прошипел кобольд, стараясь говорить как можно тише. — Действительно, зачем искать нас по всему Лабиринту, если можно устроить засаду у самого Ущелья?

— Хотела бы я посмотреть как долго они смогут там продержаться, — заметила гномка.

В глазах гномки читался страх. В этом не было ничего удивительного — она предала своим сородичей, позволив нам сбежать, а теперь еще и прокладывает для нас путь к бегству. Дома ее ждет смерть, если не прямо здесь. Почему-то я вспомнил просьбу девушки в городе. Тогда она взяла с нас слово, что мы не причиним вреда гномам. Сможем ли мы его сдержать? Если так судить, то сейчас мы все еще бежим от них, и если нам придется встретиться с ними в бою, будет уже не до обещаний.

— Прошли, — кобольд дождался, пока гномы исчезнут за поворотом и выбрался из своего убежища.

— Кир’Дали, насколько это ущелье большое? Мы сможем разминуться с гномами?

— Если подойдем через другой коридор — вполне, но незаметно пройти туда вряд ли получится.

— Думаю, нас это устроит. Снорри, веди!

— Э, нет, друзья, — кобольд натянуто улыбнулся и сделал шаг назад. — Мое приключение с вами затянулось. Следует поблагодарить вас за сытые завтраки и все, что мы пережили вместе, но на этом наши пути ведут в разные стороны. Я не скреплял себя обещаниями идти с отрядом до конца. Вижу, Кир’Дали знает путь, поэтому в моей помощи уже нет смысла.

— Помощь никогда не бывает лишней, — отозвался я, понимая, что уговоры не заставят кобольда остаться.

Он был прав. Снорри провел нас с первого яруса на второй и помог избавить от преследователей, спас меня от смерти, когда свел с гномами, а теперь выручил еще раз, найдя дорогу из Тор’Баррадана. Мы должны быть благодарны ему за помощь и отпустить.

— Надеюсь, еще свидимся, друг... — я протянул руку нашему маленькому проводнику, и он ее охотно пожал.

— Рад, что ты не держишь обиды. Просто иногда я понимаю, что пришло время остановиться и вынуть голову из пасти дракона до того, как она захлопнется.

Кобольд попрощался со всеми и бесшумно исчез за поворотом. Доберется ли он до родного дома и что его ждет дальше? Эти вопросы, наверно, так и останутся без ответа. Теперь нас оставалось всего шестеро. Неважнецкая помощь попавшим в беду, честно говоря. Только сейчас я задумался, что делать дальше, когда мы окажемся у цели нашего путешествия. Если отцу нужна помощь, значит он оказался в серьезной опасности и сил нашего отряда может быть недостаточно.

— Ричи, идем? — тихий голос Кир’Дали вырвал меня из состояния задумчивости.

Я повернулся и посмотрел на гномку. Сейчас ее сомнения отступили, и она была готова выполнить любой приказ.

— Веди!

Я направился вперед вместе с Кир’Дали, Кари и Тея устроились сразу за нами следом, а Торкал с Арной замыкали процессию. Разведчица присматривала за тылом нашего отряда, готовая в любой момент сообщить об опасности.

Идти до ущелья оказалось совсем недолго. Несколько минут быстрого шага, и мы у цели. Впереди маячил огромный раскол в земле, исчезающий во тьме. Внутри ущелья было темно. Казалось, будто горы расступились, образуя гигантских размеров трещину. Она извивалась, словно змея и исчезала где-то вдалеке.

Отряд гномов мы заметили первыми. Коротыши расположились у самого края ущелья, так и не отважившись спуститься ниже. Сейчас они сидели кругом — в центре сидели целители, а по краям — воины. Наши преследователи были повернуты лицами к центру круга и о чем-то оживленно беседовали. Я напряг слух, но не смог уловить ни слова — все же между нами было шагов триста, не меньше. Гномы убрали щиты за спины, закрываясь от неожиданного нападения.

Должно быть, они не были рады бродить здесь в таком составе. В любой момент на них мог обрушиться кто угодно — чудовища, дикие звери или даже мы. Уверен, они не подозревают о нашем обещании Кир’Дали.

Мы старались двигаться бесшумно, но все же гномы, привыкшие видеть в полутьме, заметили нас.

— Эй, ану стоять!

Один из преследователей заметил нас и подскочил на ноги. Он отлично понимал, что не успеет отрезать нас от пути в Ущелье. Похоже, они рассчитывали, что мы пойдем кратчайшим путем и не позаботились об остальных тоннелях. Что же, их просчет нам только на пользу.

Каменные шипы вырвались из-под земли и ударили в грудь. К счастью, я вовремя успел призвать барьер. Моя защитная магия оказалась сильнее. Барьер выдержал удар, хоть я и упал от удара на спину.

— Все назад! Входим в Ущелье по цепочке, я иду первым.

Каменные шипы снова ударили мне в грудь, отбрасывая назад. Я больно приложился спиной, толкнув Кир’Дали, но тут же поднялся.

— Дайте я покажу как это делается, — вспыхнула Тея, но гномка ее остановила.

— Прошу, не надо. Они мои сородичи и беспокоятся о жителях города. Давайте не будем проливать кровь.

— Еще один удар шипов выдержу, но потом сразу кастуй, — приказал я девушке.

Я все понимаю, но если гномы не угомонятся, проливать кровь уже начну я. Целитель вскинул руки, готовясь произнести заклинание. В то же мгновение я выпустил луч света. Вреда не нанесет, но есть шанс, что отвлечет. Сработало! Гном зажмурился и непроизвольно прикрыл лицо руками. Конечно же, скастовать шипы он не успел. Теперь главное, чтобы его напарник по целительству не повторил трюк.

Гномы уже спешили к нам, стараюсь не спускаться глубоко в ущелье. Не успеют. Конечно, если они отважатся идти дальше, то дело другое, но что-то подсказывало мне, что они не настолько рехнулись, чтобы так рисковать.

— Дальше они не пойдут, — Кир’Дали запыхалась после длительного бега, но на ее лице не было страха. Сейчас она стояла у самого края ущелья, не решаясь сделать первый шаг.

— Если ты и дальше будешь здесь стоять, они прикончат всех нас.

Я обогнал гномку и первым прыгнул на склон, ведущий в темноту. Стоило мне посмотреть вниз, я понял, что наше приключение будет не из легких. Света от кристаллов, освещавших пещеру, хватало лишь на несколько шагов, а дальше простиралась тьма. Я призвал свет от амулета, который тут же осветил мне путь. Жаль, не догадались взять ни одного факела. Что тут скажешь — привыкли бродить в полутьме и думали, что так будет везде. Почему рудокопы не разместили кристаллы здесь — загадка. Вполне может быть, что ущелье оказалось слишком опасным, и ниже они попросту не спускались.

— Ричи, не спеши! — голос Кир’Дали раздался сзади, совсем рядом. Значит, она все же спустилась следом за мной. Я слышал шаги друзей, которые спускались вниз по склону, заставляя мелкие камешки скатываться следом за ними.

Гномы гудели вдалеке. Их голоса здесь, на глубине, было почти не различить. Интересно, они решатся пуститься за нами дальше, или вернутся обратно с пустыми руками? От этих мыслей меня отвлек хлесткий удар. Что-то сильно ударило в грудь, подбросив в воздух, обвилось вокруг тела и потащило вниз. Похоже, Ущелье решило проявить гостеприимство, устроив встречу с одной из обитающих здесь тварей.

— Ричи-и-и! — крик Теи преследовал меня, пока что-то огромное и бесформенное утаскивало меня вниз.

Огромное нечто тянуло меня следом за собой, увлекая все глубже в недра ущелья. Друзья бежали следом с криками, спотыкаясь и падая. В кромешной тьме было непросто разобрать хоть что-то, особенно, тяжело было спускаться вниз. Мимо пролетел огненный шар. Наверно, это Кари отправила его вслед чудовищной твари. Ненадолго вспышки огня осветили мир вокруг и позволили рассмотреть противника.

— Подземные недра! — я невольно повторил излюбленноеругательство Снорри. Было отчего.

Им оказалось огромное существо, напоминающее огромную змею. Тварь обвила хвост вокруг меня, подняла вверх и тащила к себе. Я пытался бороться с ней, цепляясь руками за камни, но тварь оказалась сильнее. Ее крепкие мышцы сильнее сжались вокруг моего тела, сдавив дыхание. Эх, были бы на мне обещанные гномами доспехи из чешуи дракона, мы бы посмотрели чья возьмет.

Удалось нащупать кинжал, висевший на поясе. Я тут же вынул его из ножен и со всех сил ударил по гладкой коже змеи. Тварь зашипела и подняла голову выше. Теперь я мог рассмотреть ее как следует — огромная пасть с двумя парами острых клыков была широко открыта. Длинный язык высунулся вперед и исследовал происходящее вокруг. Похоже, тварь была слепой и получала всю нужную ей информацию с помощью языка.

После очередного удара змея зашипела сильнее и обрушила на меня мощный удар. К сожалению, барьер я призвать не мог — истратил всю энергию на защиту от магии гномов. Вот засада! Надо было пустить их на фарш, но стараться не тратить энергию, а так я сунулся в самое опасное место Лабиринта совершенно пустой. И как я вообще собрался помогать отцу? Сейчас я был беспомощной обузой и на роль спасителя никак не годился.

— Ах ты ж, паскуда клыкастая, больно!

Защитное заклинание Теи окутало меня, но не помогло полностью избежать удара. Острые клыки прошили легкую броню, как будто это была легкая накидка. Острая боль пронзила плечо и ребра. Я закричал и ударил, даже не глядя. Хорошо, что тварь вонзила клыки в левый бок. Иначе бы и рукой не пошевелил, в которой был кинжал. Хватка ослабла. Повернул шею, чтобы узнать что случилось. Может, змея готовит силы для нового удара? Оказалось, я попал в глаз твари. И пусть она все равно ничего не видела, но нервные окончания задело здорово. Жаль, до мозга не достал.

Каменные шипы Теи и Кир’Дали вырвались с разных сторон и вонзились в тело змеи. Острые каменные пики перебили хребет твари, и хватка ослабла. Я беспомощно сполз на каменный пол, развалившись на нем, как слизень в болоте.

— Ричи, ты как? — Тея склонилась надо мной. Перед глазами стояла пелена, но я почувствовал запах ее волос и слабо улыбнулся.

— Порядок.

— Ага, я вижу. Погоди, сейчас разберемся с этой тварью, и я тобой займусь.

Теперь змея пыталась отступить, волоча за собой изуродованное тело, но за ней уже несся весь отряд, разве что кроме меня. Огненная стена выросла сразу возле пасти моей обидчицы и перекрыла ей путь к отступлению. Магическое пламя оказалось отличным источником света. Мне все равно не светило участвовать в предстоящей битве, поэтому я глазел по сторонам, осматрвиая окрестности.

Вокруг не было ни одного живого существа, если не считать полудохлую змею, жизнь из которой выбивали с отчаянным усердием. Если вокруг и бродили ужасные твари, то сейчас они разбежались из-за поднятого нами шума и яркого света. Наконец, пламя погасло, как и жизнь змеи. Кари не растерялась и призвала магический огонек, который плясал над ее ладонью и освещал путь. Скоро они отыскали меня в полутьме. Очень вовремя, потому как раны продолжали кровоточить, и я чувствовал, что силы покидают меня.

Группа испуганно оглядывалась по сторонам, не понимая что делать дальше. Так, полежали и хватит, благо, раны основательно подлатали. Пора брать себя в руки, а заодно и ситуацию. Без уверенного и рассудительного командования нам здесь не пройти. Ущелье ужаса — самое опасное место, в котором нам довожилось оказаться. И если эта змея почти смогла прикончить меня, то с остальными подобные ей монстры долго церемониться не будут. А ведь это только начало! Можно сказать, мы у самого края ущелья.

— Тихо! Слышите?

Камешки предательски посыпались под сапогом кого-то из гномов и покатились вниз. Похоже, коротыши все же решили спуститься следом за нами. Как же не вовремя подвернулась эта змея! Если бы не она, уже убрались бы отсюда подальше и попробуй найти нас в этой темноте.

Ладно, попробуем тихонечко уйти отсюда, не вступая в бой. Но если хоть один из моих людей пострадает, я их лично перебью всех до последнего.

Глава 10. Ущелье ужаса

— Впереди! — благодаря своему гномьему зрению Кир’Дали первой заметила опасность, которая поджидала нас в Ущелье.

Я направил вперед луч света, который по моим ожиданиям должен был отпугнуть тварей. Короткой вспышки оказалось достаточно, чтобы заметить аморфные силуэты, бредущие в нашу сторону. Похоже, обитатели этого места услышали наше приближение и решили выйти навстречу незваным гостям.

— Горные великаны! — похоже, гномка узнала тех, с кем нам предстоит сражаться.

— Они опасны!

— Представь себе огромных гномов с характером и повадками огров, — отозвалась девушка.

Я невольно улыбнулся, представив что сейчас Снорри обязательно съязвил бы какую-нибудь шутку в адрес гномов. На самом деле было не до смеха. Похоже, эти ребята были невероятно опасны.

— Сюда!

Торкал нашел небольшую расщелину в склоне и устроился там. Похоже, у него появилась какая-то идея. Крики гномов приближались. Похоже, коротышам было привычнее спускаться по горному склону, чем нам. Призвав вспышку света, я выдал наше присутствие, и теперь они двигались в эту сторону.

— Вы видели где Торкал? Все туда!

За минуту друзья устроились рядом с волшебником. Торкал тут же призвал иллюзию, которая скрыла нас от взглядов наших противников. Я попросил Кари рассеять огонек и мысленно приказал амулету полностью рассеять свет. Теперь ничто не выдавало нашего присутствия. В дорожной сумке наощупь удалось отыскать пучок подсохшей заплутницы и разорвать ее, чтобы перебить наш запах. Что же, пусть дерутся те, кто так этого хочет, а мы пока посидим в стороне и отдохнем. Где-то поблизости уже слышались крики и грохот мощных кулаков о металл. Похоже, гномы уже столкнулись с великанами.

— Мы должны им помочь, — выпалила Кир’Дали, услышав звуки битвы.

— Кому? Гномам или великанам? — я не смог сдержаться, чтобы не отпустить шутку.

— Не смешно. Там гномы гибнут...

— Кир’Дали, пришло время решить на чьей ты стороне. Если с нами, то оставайся здесь и сиди тихо. Уверен, у обоих наших противников есть уши, пусть они не видят нас и не чувствуют запах, но услышать могут легко. Если ты с гномами, то выбирайся из укрытия и помогай им, но будь готова к тому, что тебя прикончат, стоит тебе показаться на глаза.

Девушка закусила губу и замычала от бессилия, но осталась. Я понимал, что поступаю жестоко и причиняю ей боль, заставляя выбирать, но ей лучше определиться сейчас, чтобы избежать этих проблем в будущем. Да, потеря хорошей целительницы скажется на силе нашего отряда, но и тащить гномку с собой, зная, что она нас не поддерживает, смысла нет.

— Мы не заставляли их отправляться за нами в погоню, тем более — соваться в Ущелье. Это их выбор и их проблема.

Похоже, мои слова не особо успокоили целительницу, но она постаралась успокоиться. Тем временем, бой приближался к концу. Судя по крикам, гномы проигрывали. В глубине души мне было жаль коротышей, но они сами виноваты в своих проблемах. Кто заставлял их бросаться сломя голову в пропасть? Могли бы спокойно уйти домой, но они сами выбрали смерть. Хотя, мне нужно радоваться, что удар приняли на себя гномы, иначе отбиваться пришлось бы нам. Если их двенадцать, и они не могут справиться, что бы ждало нас?

— Ричи, мы можем хотя бы узнать что там случилось? — Кир’Дали все не терпелось выбраться из укрытия.

— Сиди, пока Торкал не разрешит, — в этот момент командование лежало на плечах волшебника. Пока он поддерживает иллюзию, мы будем сидеть неподвижно.

Бой утих, а с ним и стоны раненых. Я слышал тяжелые шаги великанов, бродивших по насыпи. Не знаю что они искали, может и нас, но желания проверять ни у кого не было. Кир’Дали закрыла лицо руками и тихонько рыдала по погибшим. Лишь через несколько минут Торкал опустил руки и рассеял иллюзию.

— Прошу меня простить, но сил больше нет.

— Ты отлично справился, дружище! — я похлопал волшебника по плечу и первым выбрался наружу.

Слабый свет амулета заскользил по окрестностям. Специально прикрыл рукой свет, чтобы его не было видно издалека, уже того, что он светит под ноги достаточно, чтобы заметить со стороны.

— Что там? — гномка высунулась из укрытия и пыталась рассмотреть что-то.

Я видел изувеченные тела гномов, застывшие в самых странных позах. Похоже, от мощных ударов их разбросало по сторонам. Не обошлось и без погибших великанов. Четверо громил лежало поблизости, выделяясь на фоне общей картины. Еще один поверженный великан распластался рядом. К своему удивлению я обнаружил, что у них не было оружия.

— Все кончено. Кто бы ни остался в живых, они ушли.

Изначально мне казалось, что это какие-то родственники големов, и даже упоминание гномов и огров в словах девушки не дали мне составить правильную картину об их внешнем виде. Сейчас я видел перед собой трехметровых увальней с всклокоченными волосами, одетых в плотные шкуры. Казалось, что они сражались голыми руками.

— Кир’Дали, а что это за каменные великаны?

— Дикие существа, живущие глубоко в недрах подземелья. Они дикие и не признают ничьей власти. Да что там, они и сами между собой нередко дерутся. К счастью, из-за такого образа жизни их совсем немного и они крайне неорганизованны, иначе бы их армия могла наделать много беды.

Да уж, к счастью. Я осторожно подошел к одному из великанов и осмотрел его. Кулак существа был размером чуть меньше моей головы. Костяные наросты на руках давали ей высокую защиту. Эти гиганты били руками, как булавой или молотом.

— Удивительно, что мы не встречались с ними раньше.

— Они свободолюбивы и не покидают темных мест. Колдунам так и не удалось приручить ни одного из них, ровно как и выгнать их из Ущелья.

Я приглушил свет звезды еще больше, чтобы гномка не заметила тела погибших. Хотя, Кир’Дали видела в темноте лучше нас и кое-что могла разглядеть. Именно поэтому я решил, что нам пора убираться. Мы покидали поле боя в молчании. Нельзя назвать нас трусами, но все же на душе остался осадок. С этими гномами мы бились плечом к плечу против чудовищ, били дракона, а теперь они все мертвы. Мы могли помочь им, но остались в стороне. Хотя, кто знает, смогли бы мы избежать потерь, окажись с ними в бою.

Следы каменных великанов уходили далеко вглубь ущелья. Мы решили не рисковать и пойти другим путем. В конечном счете, даже Кир’Дали не знала сколько противников могло ждать нас впереди.

— Смотрите себе под ноги, — попросила гномка. — Здесь может попадаться растение с острыми шипами, жизнекрад. Оно раздирает ноги до крови, чем и питается.

— Что ты хочешь сказать? — мы с удивлением уставились на нее.

— В Ущелье почва каменистая и практически безжизненная. Сюда редко попадает вода и почти ничего не растет. Только на самой глубине можно найти немного почвы, осыпавшейся туда сверху. А здесь, на склонах, выживают только те формы жизни, что могут найти себе пропитание. Жизнекрад — одно из них. Оно питается за счет других, кому не посчастливится пройти мимо.

— А мне вот интересно как здесь выживают великаны. Еды здесь не особо много.

— Ошибаешься. Ты видишь лишь изнанку, не заглядываешь вглубь.

— Змеи, огромные черви, ядовитые твари, ящеры и куча прочей живности живет в узких расщелинах и среди камней.

Пока мы шли, гномка рассказывала нам об Ущелье. Местечко это еще то. Я бы ни за что не хотел жить здесь. По рассказам Кир’Дали мы пришли к выводу, что нужно добраться до самого низа и только тогда разбивать лагерь.

Оказавшись в кромешной тьме, я поддался влиянию пагубных мыслей. Куда мы идем? Нам и за весь день не обойти все ущелье, не говоря уже о его склонах, среди которых могут тоже скрываться люди, чудовища или кто похуже. Изначально мне казалось, что план прост — отправиться в Ущелье и найти отца. На деле это оказалось тем еще испытанием.

— Осторожно, впереди огни!

Голос Кир’Дали заставил меня оторваться из размышлений. Огни? Может, это лагерь людей, которые пытаются отпугнуть незваный гостей от своего лагеря? В таком случае, нам следует быть осторожными. Отец писал о том, что им не дают выбраться из Ущелья.

— Веди!

Я рванул вперед и споткнулся о гномку, застывшую на месте.

— С ума сошел? Нам нужно убираться отсюда скорее. Это блуждающие огни...

Весь запал растаял в один момент. Я присмотрелся и увидел, что огни действительно двигались. При этом огоньки были зеленоватого цвета.

— Они опасны?

— Еще как. Вокруг них ядовитая аура, а стоит коснуться одного из таких, вспыхнешь в одно мгновение.

— Как думаешь, они нас заметили?

Гномка мотнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

— Не знаю. Насколько мне известно, эти создания не могут видеть или слышать. Они реагируют на движение и содрогания воздуха.

— В таком случае, нам лучше не приближаться к ним, а немного изменить маршрут. Спасибо, Кир’Дали. Если бы тебя не было с нами, мы бы уже погибли.

Уверен, гномка покраснела, но в темноте рассмотреть ее реакцию не удалось. Мы не стали рисковать и поспешили свернуть немного в сторону. Разговоры пришлось отложить на потом. Что, если эти огоньки их услышат и слетятся к нам?

После непродолжительных скитаний мы все же добрались до самого низа ущелья. Огоньки все еще кружились где-то неподалеку, периодически вспыхивая ярче. Здесь, посреди разлома, действительно скопилось немного земли, которая поросла мхом. Похоже, где-то рядом все же текла вода, но искать ее, чтобы пополнить наши запасы я не спешил. В этом месте она вполне могла быть отравлена.

— Смотрите, там что-то есть!

Кир’Дали рассмотрела впереди нечто стоящее внимания. Как бы я ни пытался напрячь зрение, у меня не получалось.

— Что ты видишь?

— Сложно сказать. Такое впечатление, что там укрепление из камней.

Сердце тревожно забилось. Забыв об опасности, я вырвался вперед и побежал, свет амулета освещал путь. Под ногами что-то хрустело, иногда чавкала вода, а мокрый от влаги мох сжимался под ногами, словно губка.

Впереди действительно было укрепление из наваленных друг на друга камней. Первый ряд был сплошным, а во втором ряду были небольшие щели, служащие бойницами. У самой каменной гряды лежали тела все еще гниющих тварей. Смрад перемешивался с вонью от затхлой воды и просто сводил с ума. Только сейчас я посмотрел вниз и понял, что под ногой хрустели кости.

Их было множество. Мелкие, крупные, длинные... Похоже, здесь погиб не один десяток существ. Я осторожно обошел крепостную стену и заглянул внутрь. Даже по другую сторону стены лежали тела чудовищ, только теперь среди них было заметны и тела людей. Я тут же бросился к ним, стараясь рассмотреть лица. Они сильно распухли, но черты лица еще можно было разобрать. С ужасом я представил, что это может быть лагерь отца, и его тело лежит где-то здесь, среди погибших защитников.

Я обошел все тела в лагере, долго вглядывался в лицо каждого погибшего, но не узнал его. Хотя, может, я ошибаюсь, и он все же здесь? В последний раз мы виделись одиннадцать лет назад, и в темноте я вполне мог просто не узнать его. Хотя, если он и погиб, то пусть лучше лежит здесь, чем бродит по подземелью в качестве одержимого.

— Ричи, ты в порядке? — голос Теи звучал встревожено.

— В полном.

Я вышел к друзьям и посмотрел на них. Грязные, уставшие, промокшие... На что мы рассчитывали, спускаясь сюда? Да, старый Рик был прав. Нам не хватило осмотрительности. Мы ринулись вглубь Лабиринта, не заботясь о последствиях.

Рядом что-то зашуршало, и я тут же повернулся, готовый встретить опасность. Меч в одно мгновение оказался в моих руках. Нас обнаружили! В тусклом свете амулета я заметил перекошенные от ярости морды гоблинов и огров. Они не теряли времени и тут же набросились на нас.

— Кари, стена!

Волшебницу не пришлось просить дважды. Стена огня вспыхнула, разделив армию нападавших на две части. Часть чудовищ оказалась в эпицентре заклинания и завыла от боли, некоторые принялись кататься по полу, чтобы сбить огонь. Те, что остались сзади, не особо спешили прорываться на помощь своим товарищам. Перед нами осталось лишь шестеро гоблинов и двое огров. Последние с нелепым видом оглядывались по сторонам, не понимая что произошло.

Метательный нож воткнулся в шею одного из гоблинов. Тварь заверещала и завалилась на спину, едва не угодив в магическое пламя. Меня не нужно было приглашать дважды. Я тут же набросился на противников и принялся крошить их, пока они не пришли в себя. Седьмой ранг давал мне достаточное количество силы, чтобы прикончить гоблина одним выверенным ударом.

К сожалению, наше счастье длилось недолго. Стена огня, призванная Кари, рассеялась. Выбрав момент, я обернулся, чтобы посмотреть на волшебницу. Может, она ранена? Девушка стояла и с удивлением смотрела вперед, явно не понимая что случилось. Посмотрев туда, где всего мгновение назад была стена, я понял в чем дело. Впереди стояла колдунья и со злорадной улыбкой смотрела на нас. В ее руках был пергаментный свиток, на который упало несколько капель крови. Я тут же вспомнил этот прием, который приспешник Лабиринта использовал против меня в один из первых походов. Колдунья просто рассеяла магию! Увидев цель, чудовища заревели и помчались на нас.

— Уходим вправо! — я первым сместился в сторону, показывая пример друзьям.

К счастью, моего авторитета оказалось достаточно, чтобы они послушались меня беспрекословно. Метательные ножи продолжали выкашивать особо ретивых гоблинов, один из огров не без помощи Торкала впал в безумие и набросился на колдунью, а Тея отбросила часть нападавших с помощью каменных шипов. Колдунья не стала церемониться с обезумевшим здоровяком и прикончила его парой быстрых ударов.

Огненная стена, призванная Кари, дала нам немного передышки. Ничего, пусть эта красотка потратит еще немного крови, чтобы рассеять заклинание. Жаль, что энергия у волшебницы на нуле, так бы извели нашу противницу до беспамятства из-за кровопотери. Свою энергию я пока не торопился расходовать. Чувствую, она еще пригодится и очень скоро.

— Ричи, может, расскажешь какой у тебя план?

Тея приблизилась ко мне и я увидел волнение в ее зеленых глазах.

— Помнишь те огни, о которых рассказывала Кир’Дали?

Целительница кивнула.

— Так вот. Раз они реагируют на шум, звуки битвы должны их привлечь. Как ты помнишь, они остались слева...

— Ты думаешь...

Договорить девушка не успела. Стена огня снова рассеялась. На этот раз колдунья просто дождалась, когда Кари истратит всю свою энергию. Меня тут же подбросило в воздух и скрутило. Я призвал барьер, но его снесло за пару резких порывов ветра. Похоже, это был не просто ветер, но урона от него я не получил.

Я упал на землю и мысленно вызвал свой статус. Энергии оставалось совсем немного, хватит на одно простое заклинание, но не на барьер. Да, эта волшебница все еще слишком сильна, чтобы мне справиться с ней в одиночку.

— Смотрите-ка, кто это к нам пожаловал? Слухи донесли до меня, что в Лабиринте объявился сын Тристана...

— Откуда тебе известно?

— Даже у камней есть уши, Ричи. И потом, Сайлас очень расстроился, когда ему не удалось тебя схватить. Знаешь, у него были на тебя большие планы.

— А у тебя?

— О своих планах я расскажу тебе потом. Конечно, если ты доживешь до этого момента.

На лице девушки появилась довольная улыбка. Интересно, что она имеет в виду? Колдунья неспешно выступила вперед, словно не боялась, что ее сейчас же прикончат. Тея с Кир’Дали одновременно призвали шипы, попытавшись зажать колдунью между них, но девушка лишь взмахнула руками, призвав мощное заклинание и превратила каменные пики в пыль. От моего взгляда не скрылось, что сделала она это с большим трудом. На лице колдуньи заблестели капельки пота.

Вокруг было светло, словно днем. Рядом то и дело вспыхивали языки огня. Я вытянул почти всю энергию с амулета, чтобы противостоять колдунье, Кари отправила в нее огненный шар, а Торкал даже попытался взять ее под контроль, но сказалась большая разница в рангах. Попытка менталиста вызвала лишь смех колдуньи.

— Может, если бы ты был на пару рангов выше, я бы скривилась от боли, но тебе не справиться со мной. Мы так и не узнаем чего бы ты достиг, потому что сейчас ты их умрешь. Убейте их!

Приказ заставил гоблинов шевелиться. Это медлительные и тупоголовые огры еще переваривали чего от них хотят, а мелкие засранцы среагировали почти мгновенно.

— Госпожа Корда! Правое крыло! — казалось, их крики заполонили все Ущелье.

Чудовища снова пошли в атаку, а я смотрел на колдунью, не отрывая глаз. Конечно, как я сразу об этом не подумал... Она куда сильнее Сайласа, она — Правое крыло!

Глава 11. Прыг-скок-камень

Твари приближались. Приказ повелительницы и жажда мести толкали их вперед. В полутьме я видел как мелькали их разъяренные морды. Один из огров оказался рядом, но тут же упал на колено, когда я зацепил его по голени. Тут же на меня набросился гоблин и ударил обеими ногами в грудь, повалив на землю. Как комары, эти существа навалились на меня всем скопом. Жаль, сейчас не было Тар’Дона, чтобы отбросить их в сторону.

Тея наотмашь ударила посохом, отбросив одного коротыша, остальные остановились и уставились на девушку. Ладно, мой выход. Собрав оставшуюся энергию, я зарядил силой оружие. Кинжал погрузился по самую рукоять в гоблина, мгновенно оборвав его жизнь. Да, я рассчитывал использовать это умение куда позже, когда дело дойдет до более опасных врагов, но если буду медлить сейчас, этого может и не произойти. Еще один гоблин затрясся в агонии, когда метательный нож Арны угодил ему в шею.

— Торкал!

Тело волшебника взмыло вверх и начало выкручиваться, принимая неестественные позы. Менталист кричал, но его голос не было слышно. Сейчас Корда прикончит его, если ее не остановить.

От удара очередного гоблина ушел, перекатившись через бок. Подскочил, отвел летящий в мою сторону клинок и быстрым ударом отсек по локоть тянущуюся ко мне лапу с кривой саблей. Будет знать, как соваться куда не следует.

Корда заметила мое движение и швырнула Торкала в меня. Я успел схватить друга и кубарем покатился назад, сделав кувырок через спину.

— Какая теплая встреча. Ах, кто бы меня так обнял, — проворковала колдунья, придав себе невинный вид для пущей издевки.

При падении я рассек губу, но сейчас это почти не волновало меня. Чудовища приближались, а мы оказались заперты в том же укреплении, где нашли смерть его бывшие защитники. Вот где ирония.

К счастью, спасение подоспело вовремя. Раздался оглушительный хлопок, и один из огров запылал, как кострище на день солнцестояния в Горстейне. Искры от него перебрасывались на соседних существ, оставляя на их шкурах глубокие ожоги. К лагерю поспевали все новые и новые огоньки. Казалось, они окружили его и начали свою смертельную пляску.

Гоблины не выдержали и бросились врассыпную. Корда пыталась остановить их, но когда огоньки оказались рядом с ней, замерла на месте и замолчала. Колдунье пришлось смириться с гибелью части своего отряда. Ни один из мелких подлых коротышек не ушел живьем — горящие шары догнали их всех. В воздухе пахло горелым, и я изо всех сил старался не закашлять. Ну их в недра, еще эти шары прилетят на шум.

Арна попыталась скрыться за камнями, но я ее остановил.

— Ни шагу, оставайтесь, где стоите! — я осмотрел друзей, которые наблюдали за происходящим с широко раскрытыми глазами. Больше всех боялась Кир’Дали, которая знала чем чревата встреча с этими созданиями.

— Это не элементали, — прошептала Кари.

— Что? — я повернул голову в ее сторону.

— Эти существа... Они не относятся к порождениям стихий, я это чувствую.

— Разберемся с этим потом. А теперь просто молчите и старайтесь не двигаться.

Шары и так приблизились слишком близко, потому нам пришлось вести себя тише. Покончив с гоблинами, они вернулись к лагерю. Тупоголовые огры принялись молотить их дубинами. Новые взрывы огласили ущелье. Твари горели одна за другой, а Корде не оставалось ничего иного, как пятиться к спасительному склону. Я внимательно следил за ее действиями, потому как нам тоже предстояло как-то выбираться отсюда.

Колдунья отошла на безопасное расстояние, а потом рванула прочь. Был бы арбалет в руках, с удовольствием засадил бы ей болт между лопаток. Но, увы, прихватить с собой такое оружие я не догадался. Пользуясь случаем, пока огоньки уничтожали оставшихся огров, мы спрятались в лагере, а вход в него завалили телами поверженных тварей. Еще с полчаса огни кружили вокруг лагеря, выискивая выживших противников, а затем убрались прочь. Теперь у нас появилась возможность отдохнуть. Уверен, в ближайшее время сюда никто не сунется, а выбираться наружу было опасно — огни все еще были рядом и могли вернуться в любой момент.

— Мне здесь неуютно, — Арна нервно дернула плечами. — Столько трупов...

— Идите сюда, — позвала нас Кари.

Стоило немного углубиться в лагерь и выбраться за каменную стену с другой стороны, открылась свободная поляна. Казалось, за эту сторону совершенно забыли, потому как здесь не было ни следов битвы, ни тел. И пусть стена защищала нас только с одной стороны, здесь на душе было спокойнее.

Теперь, когда чувство опасности притупилось, нахлынули мысли. Я сел на землю, облокотившись спиной о стену, и обхватил колени руками.

— Ричи, ты думал об отце? — Торкал присел рядом со мной.

Я ничего не ответил, только коротко кивнул. Именно в этот момент я пытался понять куда бы он мог пойти. Искать его в Ущелье нет смысла. Даже если он жив и не в плену, он наверняка отсюда выбрался. Может, гномы все-таки пришли на помощь? Ведь мог быть и другой гонец, которому удалось доставить послание... В таком случае, почему здесь нет ни одного тела гнома? Неужели их было так много, что они обратили в бегство чудовищ и унесли погибших с собой? Не сходится. Отец ни за что бы не оставил тела своих друзей лежать вот так.

— Кир’Дали, а отсюда далеко до Дор’Далина?

Гномка задумалась. Видимо, пыталась вспомнить.

— Точно сказать не могу, но за день можем добраться. Ты решил оставить поиски?

— А разве у тебя есть идеи где еще он может быть, если не здесь?

Гномка замолчала. Тея села рядом со мной, обняв за плечи. Я сжал ее ладонь и слабо улыбнулся. Долгие годы я представлял себе, что спущусь в Лабиринт, стану сильнее и найду отца. А что я вижу на деле? Правое крыло играючи справляется со мной, а отец снова исчез. Кто знает, может, он и вовсе погиб. Мы имеем четыре яруса, населенных существами, большая часть из которых с радостью прикончила бы нас, будь у них возможность.

С другой стороны, разве это повод отступать от своей цели? Нет! Мы выберемся отсюда, станем сильнее, и Лабиринт еще услышит о нас!

— Кир’Дали, а у тебя не осталось больше жаркого из дракона? — Торкал смущенно почесал живот. — Я бы сейчас хоть живого дракона сожрал. Не помню, когда ел в последний раз.

— Немного осталось, припасла для вас перед тем, как сбежать из города.

Гномка принялась рыться в сумке, а потом под одобрительный гомон друзей вынула пару свертков с едой. Все-таки как мало иногда нужно людям для счастья. Иногда, углубившись в собственные проблемы, мы не замечаем маленьких радостей, которые окружают нас.

Я открыл свою дорожную сумку и порылся там в поисках книги Вердана. Эта вещь оказалась очень ценной. За то время, пока я ее изучал, узнал кучу нового о Лабиринте и тех, кто его населяет. Не знаю кто автор, но он отлично разбирался в подземном мире и мог разделять существ на порождений Лабиринта и обычных существ. Рука наткнулась на камень, который я забрал из сумки Сайласа. Я достал его и поднес к свету амулета, чтобы рассмотреть как следует. Никаких бонусов в виде повышения энергии или силы заклинаний не добавлялось. Вещица выглядела простой безделушкой, исписанная причудливыми символами. Как бы я ни старался, разобрать витиеватые письмена все равно не удалось.

— Ричи, что это у тебя за камень? — Кир’Дали внимательно смотрела на вещь, которую я крутил в руках.

— Безделушка, которую нашел в сумке Сайласа.

— Это не безделушка.

— А что тогда?

— Положи его на землю, немедленно!

Голос гномки был настолько взволнованным, что я решил не рисковать. Так и знал, что не нужно поднимать всякую ерунду, особенно ту, что лежит в сумках колдунов. Камень тут же оказался на каменном полу. Девушка склонилась над ним и принялась рассматривать.

— Что это?

— Мы называем эту вещь Прыг-скок-камень. Как эта штука работает, сложно объяснить, но найти ее можно только в самой Пропасти, причем очень глубоко.

Отлично, то есть этот камень даже не принадлежит Лабиринту. Но зачем тогда Сайлас таскал его в сумке? Кир’Дали продолжала рассматривать его, а потом взяла в руку.

— Эй! Ты ведь сама говорила, что его не стоит трогать.

— Уже можно, в этом камне нет силы.

— Это что-то наподобие сферы?

— Нет, — гномка потрясла головой, и копна ее волос рассыпалась по плечам. Девушка тут же провела рукой, убирая непослушные волосы с глаз. — Прыг-скок-камень работает иначе. Их обрабатывают гномы и используют, чтобы перемещаться на большие расстояния и переносить тяжелые грузы.

— Вот этот камень?

Я смотрел на небольшой черный булыжник, который с легкостью умещался в человеческой ладони и не мог понять зачем он понадобился гномам и колдунам.

— Если правильно обтесать камень, нанести на него знаки силы и насытить магией, можно открыть портал, который перенесет тебя в место-привязку.

— Ничего не понял, ты хочешь сказать...

Кир’Дали вздохнула, понимая, что я не отстану от нее с расспросами и приготовилась раскрыть один из секретов своего народа.

— С помощью этого камня любой волшебник, обладающий силой, может открыть портал к месту, к которому сделана привязка. Там должен лежать такой же камень. Понимаешь? Между двумя камнями существует тесная связь, их притягивает друг другу, если положить их вместе. Именно поэтому, если их разделить, но усилить с помощью магии, можно переместиться от одного к другому. Портал стоит, пока есть энергия у владельца и пока он поддерживает заклинание. Количество людей и грузов, которые могут быть переправлены через портал, зависят от объема энергии владельца. Если он истратит всю энергию на отправку других, то не сможет пройти сам.

— Погоди, но если он перестанет поддерживать заклинание, то как он пройдет?

— Портал действует еще с минуту после того, как волшебник не поддерживает заклинание. Только он будет забирать энергию уже у тех, кто через него пойдет.

— То есть, мы сейчас можем...

— Нет. Видишь, знаки на камне не светятся. Сила, которой он был заряжен, израсходована. Сейчас это просто камень с надписями. Конечно, ты можешь влить в него свою силу, но этого будет недостаточно. Думаю, даже если мы всем отрядом будем отдавать силу, чтобы насытить камень, на это уйдет дня три, не меньше.

Эта новость меня шокировала. Выходит, совсем не обязательно бродить по подземелью, можно привязать камень к дому, пройти дорогу в один конец, а потом с легкостью вернуться обратно! Да, перед этим придется пару дней тратить энергию, чтобы накачать эту вещь силой, но оно того стоит, определенно стоит. К примеру, мы могли бы вывести всех людей из Тор’Баррадана, или мгновенно перенестись к Сердцу Лабиринта. Что-то подсказывает мне, что колдуны привязали свои камни к этому месту... или нет!

— Надеюсь, ты не надумал использовать эту вещь? — Тея устроилась рядом со мной и с тревогой посмотрела на камень. — Ты же понимаешь, что мы не можем сказать наверняка куда он тебя принесет.

— Мне кажется, я знаю к какому месту привязан этот камень.

Кари хмыкнула и одарила нас надменным взглядом.

— Несложно догадаться, что он ведет в само логово колдунов. Но сразу говорю — я туда не сунусь.

— Соваться к Сердцу Лабиринта сейчас — верная смерть. Нам бы нагулять с десяток рангов каждому...

— Ну, тебе-то и пары-тройки за глаза хватит, — вмешался Торкал.

Мне показалось, что он произнес это с небольшой завистью. Я отрицательно покачал головой.

— Нет, это для вас мой седьмой ранг может показаться большим, но вот для колдунов и местных тварей это уровень ниже среднего. Вы видели как сражалась Корда? Резкие, быстрые выверенные движения, а какое владение магией?

— А что это ты на нее глазел? Надо было не рассматривать ее движения, а драться как следует, — обиженно произнесла Тея. Похоже, тут уже вмешалась ревность.

— Прости, но она действительно сильная колдунья, и мне с ней не справиться. Сильнее Сайласа, а у того был двенадцатый ранг, сам видел.

— Вот бы вернуться с помощью этого камня домой... — задумчиво произнесла Арна, но тут же одернула себя. — Знаете что, давайте выбираться отсюда. Мне больше не хочется оставаться в этом жутком месте.

— Будем искать дальше? — Тея смотрела на меня, ожидая моего решения.

Я не торопился. Да, отцу была нужна наша помощь, но даже если он выжил, наверняка уже покинул Ущелье. В том, что он был в лагере, я не сомневался. Все сходится — письмо, вооруженные люди здесь... Мне нужно было многое узнать о том, что происходило здесь.

— Не думаю, что мы сможем отыскать следы — прошло слишком много времени. Сейчас нам нужно найти безопасное место, чтобы прийти в себя и решить что делать дальше. Кир’Дали, веди! Ты единственная, кто знает как отыскать дорогу.

Гномка двинулась вперед, а я поспешил за ней. В этом месте могло таиться множество опасностей, поэтому стоит держаться рядом, чтобы помочь друг другу в случае беды. Друзья нехотя поднялись и поспешили за нами. Только Арна покидала лагерь с явным облегчением.

Когда мы отдалились от лагеря, я повернулся и бросил на него прощальный взгляд. В темноте были видны только силуэты камней. Неправильно это все-таки вот так оставлять наших товарищей лежать на земле, но иного пути нет — в любую минуту новая опасность может обрушиться на нас, и тогда мы можем присоединиться к ним, оказавшись по ту сторону покрывала, укутывающего наш мир.

Идти пришлось еще долго. Если со стороны ущелье казалось невероятно длинным, на самом деле оно было еще длиннее. Постоянно откуда-то доносились завывания или всхлипывания, причем, я не мог понять кому они принадлежат. Кир’Дали говорила, что это погибшие здесь не могут найти покоя и выбраться из Ущелья. Услышав эту историю, испытал еще один укор совести. Нет, возвращаться точно не будем.

— Так и думала, что вы отправитесь сюда, — голос Корды заставил нас обернуться.

Колдунья стояла в компании кучки шестируких. Интересно, где они были в прошлый раз?

— Уйди с дороги, Корда! — я выступил вперед, прикрывая отряд.

— Вот прям сейчас взяла и убралась отсюда, — девушка рассмеялась. — Не слишком ли много ты берешь на себя, сын Тристана?

Я стиснул зубы от бессилия. Уж кто точно знает где мой отец, так это Правое крыло. Уверен, она здесь не просто так, но как вытащить из нее эти знания? Сейчас почему-то вспомнился Кристалл, стоящий в Горстейне. Да, отличная идея, Ричи! Всего-то нужно прикончить вон тех циклопов, скрутить колдунью, которая рангов на десять меня выше, и протащить ее почти через весь Лабиринт на поверхность. А, забыл, еще нужно как-то пробиться через завалы у входа. Да, план прост донельзя.

— Ричи, уходим!

Кир’Дали потащила меня в противоположную сторону. Бесполезно, если Корда захочет, она тут же подбросит кого-нибудь из нас в воздух, и самое плохое — я никак не смогу ей помешать. Энергия у меня на нуле, а прикончить ее в ближнем бою не дадут циклопы. И все же друзья побежали. Я мчался следом за ними, справедливо решив, что лидер группы должен уходить последним. В конечном счете, смогу из последних сил призвать барьер и хотя бы оборвать действие заклинания колдуньи. Уверен, после нашей последней встречи сил осталось тоже немного.

— Ричи, выбери меня, я же лучше ядовитой гидры! — Корда хохотала нам вслед, когда мы взбирались по склону и бежали в сторону глубокой пещеры на склоне.

Плевать что она там будет кричать. Если Кир’Дали ведет нас сюда, значит, она знает что делает. По крайней мере, в узком месте циклопы не смогут окружить нас, а будут подходить по одному. Укрывшись в тесном коридоре пещеры, я обернулся. Циклопы замерли в паре десятков шагов от входа и топтались в нерешительности. Ну, что стали? Подходите! Корда где-то исчезла, ее нигде не было видно. Что-то мне подсказывает, что неспроста. Громкое шипение из глубины пещеры еще раз заставило меня убедиться в этой мысли.

— Что это? — Арна не сдержала крика, увидев хозяйку пещеры.

Обернувшись, я увидел огромное создание, которое протискивалось сквозь узкие своды пещеры. Добравшись до места, где стены пещеры расходились в стороны, а потолок поднимался метров до пяти, тварь выпрямилась во весь рост. Такого я еще точно не видел — огромная туша, где-то вполовину дракона, кожа, покрытая чешуйками, острые когти на массивных лапах и короткий, но массивный хвост, на который тварь опиралась, как на третью ногу для равновесия и быстрых разворотов. Но что было самое любопытное — у твари было три головы на длинных шеях.

— Это Рианская гидра, — произнесла гномка и прижалась к стене.

— Кир’Дали, скажи, зачем мы здесь? — я пытался говорить спокойно, но понимал, что мы оказались в западне. С одной стороны — колдунья и циклопы, с другой — трехглавая гидра. Прямо какв сказках старой Берты — между львом и крокодилом.

— Все на выход! — гномка дождалась, пока гидра остановится в паре шагов от нас и зашипит. — Ричи, призывай барьер, как только...

Договорить девушка не успела, потому как я уже выскочил из пещеры, на ходу уворачиваясь от несущейся в мою сторону клыкастой пасти твари. Дальше события мелькали перед глазами, и я едва успевал на них реагировать. Стоило мне выйти из пещеры, Корда направила в меня огромный стусток магии, решив прикончить с одного удара. Я едва успел призвать барьер — увернуться от заклинания уже не успевал.

Меня швырнуло в сторону, хорошенько приложив спиной об стену. Во рту появился предательский привкус крови, а дыхание перехватило. Тут же я почувствовал приятное тепло исцеления. Кто-то из наших целителей уде пришел на помощь. Я поднялся на ноги, но меня все еще пошатывало. Выходит, колдунья никуда не уходила, просто ждала в укрытии, пока мы появимся. Но зачем нам было соваться в пещеру? Только сами себя поставили в безвыходную ситуацию.

Собравшись с силами, я поднялся и прищурился, стараясь разобрать что происходит вокруг. Кари призвала огненную стену, заслонив нас от всех врагов. Друзья воспользовались случаем и примчались ко мне.

— Ты как? Идти можешь?

— Я могу, что с Кордой?

— Ей сейчас не до тебя, можешь не волноваться, — в голосе Теи прозвучали нотки ревности. Вот еще, нашла время...

Торкал помог мне подняться и сделать пару шагов. Еще пару исцелений от Теи и Кир’Дали добавили мне сил. А что, так жить можно! Я тут же заглянул в свое состояние и понял, что на самом деле все не так радужно. Контур моего тела горел желтым, а на груди горело ярко-красное пятно. Похоже, внутреннее кровотечение. Сейчас лечение давало мне немного сил, но они будут быстро расходоваться, пока не удастся получить хорошее исцеление. Выходит, времени, чтобы убраться отсюда у нас крайне мало.

— Кир’Дали, что скажешь в свое оправдание?

Гномка совершенно не волновалась. Она спокойно посмотрела на меня и произнесла:

— Правое крыло нам не по зубам. Да что там, мы и с ее циклопами не разберемся в одиночку. Значит, нужна была сила, которая сможет сразиться с ней на равных. Раз уж друзей поблизости нет, я решила попытать счастья и поискать помощи у врагов. Гидра одинаково ненавидит всех, кто осмелится зайти на ее территорию.

Но почему чудовища не отступили? Именно это они и делают. Просто решили, что тварь не выберется из пещеры. Но мы вышли так организованно и подпустили гидру настолько близко, что она шла за нами по пятам. Как итог, теперь это проблема Корды и ее циклопов.

Огненная стена рассеялась, и я увидел разъяренную колдунью.

— Не бейте по голове, колите в тело! Старайтесь метать клинки и не атаковать с близкого расстояния, ее кровь ядовита!

Корда была всецело занята спасением отряда и не обращала на нас внимания. Какой-то циклоп все же срубил одну из голов, но на ее месте тут же принялись расти две новых.

— У этой твари потрясающая регенерация, — произнесла Кир’Дали. — Любые раны затягиваются прямо на глазах. Им придется здорово постараться, чтобы одолеть ее. Конечно, если они вообще справятся.

Вмешиваться в эту битву не было совершенно никакого желания, поэтому мы поторопились прочь. Около часа мы бродили по ущелью, пока не увидели тоннель, ведущий вниз. Стоило нам спуститься туда, свет кристаллов снова появился. На этот раз они горели зеленым.

— Кир’Дали, куда мы идем? И где мы вообще?

В последнее время мы полностью доверились гномке и шли, куда бы она нас не завела.

— Четвертый ярус... — девушка говорила с придыханием, словно четвертый ярус был чем-то особенным. Для меня — да, потому что, если верить колдунам и искателям, именно здесь находилось Сердце Лабиринта.

К моему удивлению, здесь не было тварей, которые ждали беспечных путников, чтобы наброситься на них и растерзать. Более того, здесь даже не было чудовищ, охранявших переход. Может, они не рассчитывали, что кому-то действительно придет в голову идея сунуться сюда? Спустя пару часов скитаний мы оказались возле древнего сооружения.

— Что это? — мы смотрели на величественные каменные стены, высеченные прямо в скале. Мне казалось, что через крошечные окна за нами следили.

— Это одна из величайших крепостей на четвертом ярусе Лабиринта, Дор’Далин.

— Тот самый? — я удивленно посмотрел на гномку.

— Ты говорил о нем, и я решила, что нам стоит заглянуть сюда. Может, они помогут нам найти кров и расскажут где искать твоего отца. Вот только города гномов уже долгое время изолированы от внешнего мира, и я не знаю как туда попасть.

Внутри города что-то щелкнуло и заскрипело. Огромные железные ворота задрожали, а через мгновение створки пришли в движение и начали раскрываться.

— Не может быть, — Кир’Дали заворожено следила как перед нами открывались ворота Дор’Далина.

Глава 12. Дор’Далин

— Свободный город Дор’Далин приветствует вас!

Один из гномов поднял руку с открытой ладонью. Похоже, этим жестом он хотел показать, что у него нет оружия в руках, и они встречают нас с миром. Надеюсь, у них нет никаких дипломатических отношений с Тор’Барраданом, и нас неотправят к Дар’Кору в кандалах.

— И мы рады приветствовать свободных гномов!

Кир’Дали вышла вперед, взяв на себя роль переговорщика. В принципе, я был не против. Нужно выбрать момент и расспросить ее о том, кто такие эти свободные гномы и вообще узнать больше о жизни этого народца.

Стоило нам войти в город, как ворота снова закрылись. Я услышал, как вниз опустилась прочная стальная решетка.

— Не волнуйся, это для того, чтобы сюда не проникли всякие твари, — успокоил меня гном, идущий рядом. Он выглядел добродушно, хоть и сжимал в руках тяжелое копье и прямоугольный щит, обитый железом.

По поведению гномов нельзя было судить, что они желают нам зла. С виду это были самые обычные добряки, которых хватает во всех городах Восточных земель. Ладно, первое впечатление бывает обманчивым. Оказавшись в Тор’Баррадане, я тоже думал, что встретил отличных ребят, на которых можно положиться. Надеюсь, у этих парней нет особых пристрастий к аригалку... Тут же в мыслях возникла смеющаяся мордочка Снорри.

«Все гномы одинаковы, — говаривал мой друг-кобольд. — Только покажи им аригалк, и они сойдут с ума».

Погруженный в размышления, я совсем не заметил, как мы прошли крепостную стену и оказались почти у самого центра города. Перед нами, на небольшом возвышении в пару метров, расположилась небольшая цитадель. При необходимости ее с легкостью смогли бы оборонять с полсотни воинов. Между дорогой и крепостью пролегал глубокий двухметровый ров, поэтому нам пришлось перебираться по перекидному мосту, который в это время был опущен.

Оказавшись внутри, я был поражен красотой убранства. Гномы Тор’Баррадана жили в суровых условиях, у них практически не было украшений в домах и среди нарядов. А вот их сородичи с четвертого яруса могли себе позволить королевскую роскошь. Да, стены были украшены простыми гравировками на гномьем языке, но каждая буква была инкрустирована серебром, а картины — золотом. У входа в огромный зал, занимавший почти весь первый этаж крепости, стояла стража из четырех воинов.

Узнав о цели нашего визита, привратники доложили старейшине и только потом впустили нас внутрь. Старейшина Дал’Дрег восседал на огромном троне, отлитом из чистого золота. Его украшали драгоценные камни и светящиеся кристаллы, которые излучали свет и придавали трону еще более ослепительный вид.

— Вот это красота! — наши девушки не смогли сдержать восхищенных возгласов, что заставило гномов довольно заулыбаться.

Закончив с созерцанием окружающего великолепия, я перевел взгляд на старейшину и тут же понял, что аригалк не сведет их с ума. Дал’Дрег поднялся в полный рост и направился нам на встречу. В ярком свете кристаллов его доспехи отливали языками пламени, будто живой огонь переливался по поверхности его нагрудника.

— Аригалк, — прошептал Торкал, и тут же поймал удивленный взгляд старейшины.

— Вижу, вы многое знаете, — произнес Дал’Дрег. — Хотя, стоило ли сомневаться? Вы ведь сыновья Тристана и Конрада?

Повернулся к Торкалу, ожидая услышать объяснения, но волшебник был удивлен не меньше моего. Уверен, старейшина Дор’Далина произнес имя его отца не просто так.

— Не волнуйтесь, в Дор’Далине вы можете чувствовать себя в безопасности. Но все же, позвольте поинтересоваться что вас привело сюда?

— Честно говоря, мы оказались здесь сразу из-за нескольких причин.

— Узнаю людей, — гном покачал головой, словно ему сказали очевидную истину.

— Мы ищем моего отца. Недавно к нам в руки попало его письмо, в котором он просит об ответной услуге, точнее, о помощи, — я вынул письмо отца и протянул его Дал’Дрегу. Честно говоря, боялся, что гном сейчас порвет записку и скажет, что ничего не было, но старейшина принялся ее изучать и кивать головой.

— Мы немедленно отправим отряд в Ущелье. Гномы всегда выполняют свои обещания.

— Дело немного в другом... — я замолчал, думая как бы правильно объясниться. — В общем, мы были в том месте, где отец и его люди разбили лагерь. Он уничтожен, а его защитники либо мертвы, либо отступили или попали в плен. Мы надеялись, что отец смог прорваться в Дор’Далин и пришли сюда...

Дал’Дрег нахмурился и повертел записку в руках. Прошло около минуты, прежде чем он оторвался от размышлений и вернул ее мне.

— Мне жаль, но твой отец не возвращался в Дор’Далин. Мы расстались с ним не позднее, чем два месяца назад. Он ушел, намереваясь прорваться наверх. Не знаю что заставило его отступиться от своего плана...

— Какого плана? — я прекрасно понимал, что, скорее всего, отец узнал о моем появлении в Лабиринте и направился мне на помощь. Скорее всего, Сайлас рассказал ему обо мне, или он был наслышан о нападении на Горстейн.

— Ты разве не знаешь? Вот уже двенадцатый год Тристан пытается добраться до Сердца Лабиринта...

— Неужели это так сложно?

Дал’Дрег улыбнулся и посмотрел на дверь

— Должно быть, вы устали. Отдохните с дороги, а ты, Ричи... не уделишь мне час своего времени? Я хотел бы побеседовать с тобой наедине.

Друзья не стали возражать и отправились за стражами, которым приказали разместить нас и накормить. Я же остался со старейшиной. Мы покинули зал через другую дверь и оказались на просторной террасе, засаженной неизвестными мне растениями. Дал’Дрег сцепил руки за спиной и смотрел куда-то вдаль, где за пределами города конец пещеры исчезал во тьме.

— Мы хорошо знакомы с твоим отцом. Да, я знаю Тристана достаточно, чтобы считать, что он выпутался из этой ситуации. Конечно, одиннадцать погибших бойцов, как ты говоришь... Почти весь его отряд...

— Если учитывать, что письмо для вас было у огра, выходит, гонец тоже мертв. Итого — двенадцать.

Дал’Дрег кивнул.

— Таких потерь Тристан не нес еще никогда. Мне жаль, что гномы не успели на помощь, но если бы мы знали...

— Откуда здесь столько людей? И еще, вы знали отца Торкала?

— Конрад? Отличный был парень. Сильный, выносливый. Жаль, погиб одним из первых. Отряд Тристана тогда попал в засаду и погибло много его бойцов. Конрад был среди них.

— Он был жив. Колдуны превратили его в одержимого...

— Страшная судьба, — протянул старейшина, бросив на меня удивленный взгляд. Похоже, он не думал, что мне это известно.

— Все не могу взять в толк, откуда в подземелье такое количество людей? В отряде рудокопов было не более двух дюжин...

— О, те полегли почти в полном составе еще в первый день. Чудовища просто смели их, когда рвались на поверхность. Тристану с горсткой людей удалось уцелеть. С тех пор он принялся собирать свой отряд. Бросался спасать каждого искателя, кто попал в беду, а таких хватало. В какой-то момент его отряд насчитывал три десятка воинов...

Дал’Дрег погрузился в воспоминания настолько, что больше не нуждался в моих вопросах, а рассказывал все сам. Мне оставалось только слушать его, и иногда встревать с наводящими вопросами. Наконец, я мог узнать все, что меня интересовало все эти годы.

— Тогда-то мы с ним и познакомились. Он первый на моей памяти, кому удалось пройти через Ущелье ужаса и добраться до четвертого яруса Лабиринта. Оказалось, что твой отец не так прост. Тогда он здорово всех нас огорошил, рассказав о Лабиринте. Должен признать, его знания спасли многих гномов от гибели, и нас в том числе. Одно обидно — десять лет назад мы могли покончить с Лабиринтом, но испугались, что эта задача окажется нам не по силам. Тогда Тристан поднял на уши несколько городов гномов, отряд кобольдов и даже какое-то племя из гоблинов и собирался штурмом пробиться к Сердцу Лабиринта.

— И что же случилось?

— Мы не решились, — гном пожал плечами и виновато поджал нижнюю губу. — Гномы, которые считаются одними из самых отважных жителей подземелья, решили, что эта битва окажется слишком кровавой, и отказались. Тристан, конечно, попытался добраться до Сердца Лабиринта своими силами, но потерпел неудачу. А мы горько заплатили за свою нерешительность — часть гномьих городов навсегда стерта под натиском тварей. Не могу даже сказать сколько их осталось сейчас.

— До этого дня я бывал только в Тор’Баррадане.

— Вот как! — в глазах старейшины появился неподдельный интерес. — Тор’Баррадан еще держится. И как там?

Мне жутко хотелось рассказать об аригалке, но я все же решил не распространяться на эту тему. Видимо, Дар’Кор хотел скрыть эту тайну не просто так.

— Им приходится нелегко, но они справляются, — о драконе тоже пришлось умолчать, иначе гном ни за что не отстал бы от меня, пока не узнал как мы победили ту тварь. Я посмотрел на Дал’Дрега и задал тот вопрос, что мучил меня с самого начала. — Вы знаете где может быть отец?

— Не могу тебе сказать этого, парень. Думаю, он еще жив, иначе бы эти твари вконец сорвались с катушек.

— Выходит, колдунов сдерживает только он?

— Мы разобщены и ослаблены, каждый потерял слишком много в этом противостоянии. Мы не в силах бороться с прихвостнями колдунов на равных.

— Не говорите так! Я вижу у вас доспехи из аригалка, в Дор’Далине сильная армия! Скажу вам больше — три сотни воинов и еще столько же ополченцев смогли разбить армию колдунов под Вельсаром и отбросить их обратно в подземелье. Неужели вы не в состоянии собрать такую же?

— Дор’Далин — нет, а с другими гномами у нас нет связей. Мы давно рассорились и утратили те связи, что скрепляли нас...

— Так почему бы не сплотиться перед лицом опасности? — я никак не мог понять что заставляло гномов сидеть взаперти и ждать, пока смерть постучится в ворота их города. Разве перед лицом гибели не размунее объединиться? Но коротыши, похоже, не понимали этого.

Выходит, гномы просто прячутся за спиной отца и его людей, несмотря на то, что его сил куда меньше, чем у самого захудалого города гномов. Услышав мои слова, Дал’Дрег лишь печально рассмеялся.

— Ты такой же, как отец. Он говорил похожие вещи. Но не все так просто. Твоя спутница из Тор’Баррадана, наверно, первая за десяток лет, кто посетил другой город гномов. Попробуй примирить двух сварливых гномов, и узнаешь какого это, — старейшина посмотрел куда-то вдаль и повернулся к выходу. — Должно быть, вы устали с дороги, и вам нужно отдохнуть. Да и твои друзья, наверно, волнуются из-за того, что тебя так долго нет. Иди к ним, отдохните, наберитесь сил. Вы можете оставаться в Дор’Далине сколько вам будет угодно.

— Мы продолжим путь как только оправимся после битвы, — я поспешил заверить гнома, что мы покинем город. Гостеприимство Тор’Баррадана еще было слишком ярким, чтобы выбросить его из памяти.

Когда я вернулся к друзьям, они еще долго расспрашивали меня о нашей беседе. Особенно отличился Торкал, который услышал от гнома о своем отце, но мне и рассказывать-то было толком нечего. Закончив свой рассказ, я повернулся к гномке.

— Кир’Дали, а кто такие свободные гномы?

— Это те, кто живет по своим законам и не подчиняется Совету.

Да уж, объяснила. После этого у меня появилось еще больше вопросов. По всей видимости, гномка заметила мое недоумение, и решила объяснить.

— Все гномы изначально подчинялись одному Совету, в который входили старейшины от каждого города. Но со временем, когда былые связи стали теряться, а расстояния между городами увеличились, некоторые города отделились от остальных. Сейчас таких, как Дор’Далин, много. Былые связи забыты, а города живут сами по себе.

— Если бы гномы объединились, они смогли бы победить Лабиринт!

Гномка улыбнулась.

— Каждый считает, что делает больше остальных, потому среди старейшин нет согласия. Получив правление над городом, они решили, что это их собственность, а жители города — подданные, о которых необходимо заботиться только им.

Звон колокола заставил меня обернуться на шум. Что-то подсказывало мне, что опасность рядом. Мы выскочили на улицу и тут же наткнулись на вооруженных гномов, торопившихся куда-то по улице.

— Спокойно, парни! Здесь такое бывает, — успокоил нас один из гномов, махнув рукой. — Просто оставайтесь в безопасности и не суйтесь к стене.

— Вот уж нет, — я повернулся к друзьям и посмотрел на них. — Вполне может быть, что это мы привели за собой преследователей, и сейчас они хотят добраться до нас сквозь стены Дор’Далина. Неужели мы будем стоять в стороне?

Торкал подошел ко мне и положил руку на плечо.

— Это не наша битва, Ричи, но ты прав. Сражаясь против чудовищ, мы помогаем не только гномам, поэтому я с тобой.

Остальных просить не пришлось. Отыскать дорогу было легко — гномы со всего города стягивались к крепостной стене, нам оставалось только идти следом за ними. Уже возле стены мы поняли, что пришли не туда. Запыхавшийся гном примчался из середины города.

— Они уже в крепости, скорее туда!

— Как они могли пройти через стену? — я даже подошел к гному и коснулся его рукой, вдруг это иллюзия? Тот бросил на меня удивленный взгляд, когда рука опустилась на его стальной наплечник.

— Кто-то пронес камень в цитадель, они уже там!

Гномы обступили нас и смотрели уже с недоверием. Кажется, все факты указывали на наше участие в этом деле. Уверен, никто из друзей не сделал бы ничего подобного. Мы все были друзьями гномов.

— Вот что, этих под стражу, оставьте с ними четверых. Остальные — за мной в цитадель! — гном, который был здесь одним из командиров, развернулся и поспешил к центру города. Четверо гномов. Стоявших ближе всего к нам тут же повернулись и обнажили оружие.

— Сами пойдете, или помочь?

Судя по их лицам, я понимал, что эти ребята настроены крайне серьезно. Ситуация понятная и не сулит нам ничего хорошего. Выходит, кто-то пронес в закрытый город прыг-скок-камень, через который чудовища вместе с колдунами ворвались в самое сердце Дор’Далина. Конечно, гномы имеют полное право подозревать нас, иначе как бы еще тот камень оказался там?

Самое плохое, что в моей сумке лежал точно такой же камень. Если дело дойдет до обыска, а оно дойдет, я не сомневался, у нас будут проблемы. Кто только дернул меня подбирать его тогда? Лежал бы сейчас себе на теле Сайласа, и к нам было бы меньше вопросов.

Друзья тоже пребывали в самом скверном расположении духа. Торкал расположился на лежанке и создавал крошечные иллюзии существ, Арна обиженно уставилась в стену и думала о чем-то своем, Тея с Кари тихонько обсуждали происходящее, а Кир’Дали смотрела себе под ноги. С ней-то все понятно, опять грустит о том, что где-то гибнут гномы.

От нечего делать я поднялся и подошел к окну. У двери расположились четверо стражей. Как же, несут дозор, чтобы мы не сбежали, как последние разбойники. По всей видимости, нас уже записали в число врагов. Что-то не ладится у нас с гномами. Начинается все хорошо, а вот потом появляются какие-то проблемы.

Хотя, судя по звукам, не ладилось не только у нас. Со стороны цитадели доносился шум, и с каждой минутой он лишь усиливался. Неужели гномы не справятся? Страшно подумать что будет, если город гномов падет. Стоило мне подумать об этом, на улице появился отступающий отряд. Воины пятились назад, отбиваясь от атак превосходящего числом врага.

Наши надсмотрщики вскочили на ноги и помчались на помощь друзьям. Думаю, их винить никто не будет за то, что те самовольно оставили пост, там их помощь сейчас важнее. Я повернулся к друзьям и осмотрел их. Каждый из них уже понял, что сейчас я буду говорить, а потому ждали моих слов. Что же, нужно хорошенько подбирать слова, чтобы воодушевить друзей на поистине невозможную вылазку.

— Друзья, понимаю, что гномы Дор’Далина относятся к нам с подозрением, но это не наша вина. Все прояснится, и мы восстановим свое доброе имя. Сейчас им нужна наша помощь. Так мы не только покажем свое истинное лицо, но и спасем много жизней. Возможно, наше участие станет решающим в битве за город.

— Что ты предлагаешь? — Торкал внимательно смотрел на меня.

— Мы дождемся, когда чудовища оттеснят гномов к нашему дому и ударим им во фланг. Кари будет атаковать их через окно, я стану в дверном проеме. Тея с Кир’Дали будут лечить всех, кому понадобится помощь. Ну а ты с Арной будете стоять у меня за спиной.

— План хороший, главное, чтобы он удался. Мне кажется, гномов будут теснить и дальше, а нам отсюда не выбраться...

— Если увидим, что все плохо, попробуем пробиться к защитникам.

Друзья на удивление радушно приняли мое предложение. Похоже, путешествие по Лабиринту сделало их привычными к сражениям. Только Кир’Дали сидела со слезами на глазах. Я подошел к гномке и устроился рядом.

— Не волнуйся, мы справимся! Понимаю что ты сейчас чувствуешь...

— Не понимаешь! Я... я... — девушка закрыла лицо руками и зарыдала. — Предала вас, Ричи!

Гномка зарыдала и принялась надрывно завывать, а слезы катились по ее щекам.

— Ты сейчас о чём? Ты ведь помогла нам сбежать из Тор’Баррадана, показала дорогу до Ущелья... Да вообще, мы бы не оказались здесь, если бы не ты.

— Именно, — гномка перестала рыдать и стала серьезной. — Вы оказались здесь именно благодаря мне, а если быть точной, Дар’Кору. Старейшина знал, что вы захотите сбежать и дал вам шанс. Думаете, вы бы смогли так легко улизнуть мимо стражей в тоннеле? Вам просто дали уйти, Ричи, но сделали это так, чтобы никто не заподозрил.

— Не может быть! Но... зачем?

Кир’Дали посмотрела в окно, где сейчас бушевала битва.

— Все дело в противостоянии городов. Дар’Кор считает, что Дор’Далин угрожает нам не меньше, чем чудовища, и потому решил столкнуть лбами обоих наших врагов, чтобы те ослабли в борьбе и уступили место Тор’Баррадану. Ты видел доспехи из аригалка у Дал’Дрега? Тор’Баррадану никогда не удавалось получить такие. Гномы Дор’Далина неимоверно сильны и могут отобрать у нас все, что им вздумается. Дар’Кор говорил, что они свободные гномы, которые не станут слушать Совет, поэтому следует их урезонить, чтобы не распускали руки на чужое добро!

— Урезонить? Ты хотела сказать — уничтожить? Не мели ерунды! Дал’Дрег оказался куда более толковым старейшиной, чем твой Дар’Кор!

Вот уж верно говорят, что зависть и алчность не знает границ! Мне казалось, что гномы — народ, честнее и открытее которых не придумаешь, а на деле интриги они плетут похлеще людей. Почему-то после признания гномки головоломка в моей голове сложилась в одно целое.

— Ты согласилась подыграть нам, потому что после Тар’Дона была той, кому я доверял больше остальных, под видом помощи в бегстве привела нас в ущелье, а потом сделала вид, что спасаешь нас и привела в Дор’Далин? Да, если бы не ты, Кир’Дали, мы много раз могли погибнуть, но я огорчен тем, что ты подставила нас и остальных гномов. Я ведь правильно понимаю, что камень в цитадели оказался по твоей вине?

Гномка промолчала, но утвердительно кивнула. На ее глазах снова проступили слезы, но теперь мне было нисколько ее не жаль. Кому можно верть после этого? Думаю, только себе и тем, кто уже не раз доказал свою верность на деле. Надеюсь, хотя бы Тея и друзья до конца верны мне и не обманут.

— Ричи, что будем делать? — Торкал отвлек меня от разговора. — Чудовища уже подобрались к дому.

Я посмотрел на Тею и Кари и махнул в сторону гномки.

— Кир’Дали связать, я больше не доверяю ей. Потом занимайте оговоренные позиции. Мы поможем гномам выстоять.

Глава 13. Знакомый город

Огры сильно удивились, когда рядом с ними отворилась дверь, и на крайнего здоровяка обрушился мощный удар. Тут же возникли стена огня, которая дала отступающим гномам немного времени перевести дух. Они одобрительно зашумели, когда заклинание Кари захлестнуло первые ряды чудовищ и заставило тех остановиться.

Обезумевший из-за магии Торкала огр уже вовсю крушил поспевавших за ним по пятам гоблинов. Коротыши пытались сбежать, но из-за толкучки у них ничего не получалось. В одно мгновение необратимое наступление остановилось, а ударный кулак чудовищ рассыпался.

Тут же на улочке появились колдуны и принялись наводить порядок. Жаль, я надеялся, что нам удастся изменить ход битвы, но кое-что сделать нам все же удалось. Гномы воспряли духом и перестроились. Раненые отошли во вторую линию, те, кому сильно досталось, отправились к целителям. Стоило магии Кари рассеяться, защитники Дор’Далина обрушились на врагов и принялись их теснить.

Мы добрались до небольшого переулка, когда я увидел отряд, ведомый Дал’Дрегом. Старейшина шел вперед своих воинов и отогнал чудовищ от цитадели. За спинами огромных огров мелькал силуэт Корды. Девушка ненадолго показывалась, чтобы послать заклинание в противников и снова спрятаться за стеной. Похоже, Дал’Дрег заметил ее и решил во что бы то ни стало прикончить. Смелый шаг, учитывая, что ему противостоит Правое крыло — противник не из легких.

— Коротышка хочет поиграть? — Корда в своем манере бросалась издевками, но на опытного воина они не действовали.

Гномы поняли замысел своего предводителя и навалились на тварей, закрывавших колдунью. В считанные минуты они пали. Пока мы рубились с чудовищами здесь, судьба битвы решалась в другом месте. Корде пришлось отбиваться сразу от троих противников. Дал’Дрег уже дважды достал ее своей секирой. Наконец, Правое крыло решила отступить. Мощный порыв ветра отбросил гномов назад, а колдунья тут же метнулась в противоположную сторону.

Она свернула на соседнюю улочку и ненадолго скрылась из поля зрения. Покончив с очередным гоблином, который замер от страха едва мне стоило появиться рядом, я погнался за ней.

— О, Ричи, давно не виделись! — улыбка Корды выглядела любезной, но мое восприятие показывало, что ей сложно поддерживать задорный вид. Обе раны кровоточили, и силы покидали колдунью с каждой секундой. — Видишь как я по тебе скучала? Даже к гномам ворвалась, вот только они не отличаются гостеприимством. Может, переместимся куда-то в более приятное местечко?

Девушка засунула руку в дорожную сумку и вынула Прыг-скок-камень. Да сколько же их там у нее? Позади колдуньи тут же возникла мутная пелена портала.

— Прощай, Ричи! Тебе так и не узнать что сказал твой отец перед смертью, а он был очень разговорчив!

Девушка противно захохотала и направилась в портал. Одной рукой она прикрывала раны, а второй коснулась портала. Ее пальцы не встретили препятствия и с легкостью прошли через мутное мерцание.

Ну, нет, я не дам ей уйти, хватит! Сейчас она ранена, и мы сможем потолковать по душам. Если она убила отца, я пойду даже в самое логово колдунов, но прикончу эту тварь!

— Ричи, стой!

Кари попыталась меня остановить, но я уже прыгнул в пелену портала. Не сейчас, когда до победы оставалось совсем немного. Стоило мне погрузиться в мерцающую пелену, перед глазами все завертелось. Показалось, будто кто-то схватил за ремень на поясе и перевернул вверх тормашками, бросив на каменный пол.

Странно, пол был совсем не холодным и не таким на ощупь, как раньше. Прежде чем подняться и открыть глаза, я глубоко вдохнул. Головокружение немного отступило. Стоило подняться, заметил впереди силуэт колдуньи. Корда шагала вперед, пошатываясь и прикрывая рукой глубокую рану на боку.

Меня удивило не это. Я был готов увидеть перед собой дюжину колдунов, сотни пауков и циклопов, жаждущих моей смерти, но совсем не ночной город, окутанный предрассветным небом. Готов поспорить, я знаю это место! Еще бы не узнать его, ведь раньше мне приходилось бывать здесь.

— Так вот как вы попали в Вельсар!

Поднявшись, я поторопился вслед за колдуньей, пока та не скрылась из поля зрения.

— Болван Лаго! Если я узнаю, что ты по своей воле выбросил камень, выпотрошу и заставлю сожрать свои кишки.

Теперь, когда Корда ослабла, ее легкость и невозмутимость исчезли без следа. Вдали от посторонних ушей ей не нужно было вживаться в роль. Я услышал ее слова на счет Лаго и тут же намотал их на ус. Тут же вспомнился этот лысый старикашка, который выставил на соревнование наемного убийцу Кейна. Выходит, не только отец Гелла был замешан в связях с колдунами. Ничего, доберемся и до Лаго, а сейчас на очереди Корда.

Я ускорился и быстро догнал колдунью. Она почувствовала мое приближение и повернулась. Одним взмахом руки отбросила назад. А она сильна! Даже в таком состоянии показывает зубы.

— Надо же, Ричи! Я думала, ты не решишься пойти за мной.

— Я пойду за тобой даже к самому Сердца Лабиринта, а теперь говори, что с отцом?

— Как приятно слышать! — колдунья остановилась и поправила волосы, растрепавшиеся по ветру. — Я сразу поняла, что небезразлична тебе...

Как же она достала своей болтовней. Да, ей отлично удается отводить внимание от своих манипуляций, но что она задумала? Поток воздуха, который подбросил меня в воздух, сразу же рассеял, призвав барьер. Я ударился об стену ближайшего ко мне дома, но тут же подскочил на ноги. Удар был настолько слабым, что дыхание не сбилось.

— Всем оставаться на месте! Стража Вельсара!

Ну, конечно! Когда они не к месту, всегда оказываются рядом. Теперь разговор с колдуньей придется отложить на потом, зато она уже точно никуда не сбежит.

— Вы оба идете с нами! — страж демонстративно направил в мою сторону копье, показывая, что шутить и пытаться оспорить его решение не стоит.

Ох, не того человека ты боишься, дружище! Знал бы ты кого пытаешься взять в плен, тыкал бы копьем в другую сторону. Хотя... может, даже лучше, а то занервничают и наделают ошибок.

— Ричи, а у тебя появились соперники!

Странно, но девушка не сопротивлялась. Состроив страдальческую гримасу, она пыталась объяснить стражам, что это я напал на нее и даже ранил, но уловка не сработала. Стражи решили, что разбираться будет начальник стражи, а это значит, что у Корды все же будет свидание, вот только не со мной, а с Гвидеоном Ларром.

Только сейчас я повернулся в сторону портала и понял, что его больше нет. Туманная пелена исчезла, а друзья остались там. Вот же гоблин! И как мне теперь до них добраться? Надеюсь, теперь, когда Корды нет рядом с чудовищами, гномы смогут дожать оставшихся тварей. А вот что будет дальше? Кир’Дали признается и ее, скорее всего, казнят. А друзья? Я непроизвольно сжал кулаки, понимая, что ничем не смогу им помочь, пока торчу здесь. Один из охранников заметил мое выражение лица и нервно поправил оружие на поясе.

— Ричи, вот так встреча! Не думал увидеть тебя здесь.

Голос Гвидеона заставил меня посмотреть на начальника стражи Вельсара. А он-то что делает здесь в такое время? Неужели начальника стражи отправили патрулировать улицы вместе с остальными, или у стражи Вельсара серьезные кадровые проблемы? Не поверю.

Что же, в любом случае, он здесь, а это еще минус шансы у Корды сбежать или выкинуть какой-то неприятный сюрприз. Пока все идет как надо. Если мне не дали добить колдунью, то хотя бы Гвидеон отправит ее на тот свет, а перед этим заставит рассказать все, что ей известно. Гвидеон может.

С появлением начальника стражи отношение патруля ко мне изменилось. Теперь я не ловил на себе подозрительные взгляды, да и тыкать в меня копьями желания поубавилось.

Дорога до казарм заняла минут пятнадцать времени. Уже по знакомому коридору мы прошли в кабинет для допросов. На руки Корды надели серебряные кандалы, а меня посадили с другой стороны комнаты. Возле девушки стоял вооруженный воин. Мои движения никто не стеснял, но я сидел смирно. Прекрасно знаю что это за место, здесь лучше вести себя сдержанно и осмотрительно — недолго переместиться этажом ниже, где в душных и покрытых плесенью камерах содержат настоящих преступников.

Гвидеон дождался писаря и устроился за столом. Я заметил, что его взгляд постоянно падал на дверь. Он будто ждал, что сейчас кто-то появится. Наконец, он откашлялся и перевел взгляд на колдунью.

— Итак, какими судьбами, колдунья?

Гвидеон сверлил взглядом колдунью. Уверен, готов ее прикончить на месте, но что-то останавливает его руку.

— Что, думала, твой секрет никому не известен?

— А тебе какое дело, ищейка? Вали прочь на улицу, где тебе самое место и слоняйся по ночным улицам Вельсара.

Корда бросила на Гвидеона взгляд полный пренебрежения. Воин стиснул зубы, но не отреагировал. Я пораженно смотрел на него, не понимая что случилось с начальником стражи. В другой ситуации он бы уже давно бы ей ребра сломал.

— А ты, как я погляжу, прекрасно проинформирована о том, что происходит в Вельсаре...

— Так, заглядываю иногда. Знаешь ли, в подземелье климат не самый полезный, да и волосы у меня от сырости портятся...

Корда мотнула головой, поправляя непослушную прядь волос, которая так и норовила закрыть глаза.

— Ничего, твои путешествия на этом окончены. Мне вот только интересно как ты оказалась в городе, и что рядом с тобой делал Ричи.

Гвидеон перевел на меня взгляд и посмотрел прямо в глаза.

— Это очень просто, — я решил вмешаться в разговор. — Мне стал известен способ как колдуны протащили своих приспешников в Вельсар — через портал.

Писарь, сидевший рядом с Гвидеоном, хмыкнул, но воин сохранял невозмутимый вид.

— Продолжай...

— Насколько тебе известно, я отправился в Лабиринт, чтобы с помощью первородного духа вернуть жизнь Кари, вот только вернуться оттуда мы не успели — предприимчивые посланники из Коральда решили поскорее покончить со своим делом и на скорую руку завалили проход. Мы долго скитались по Лабиринту, пока не сошлись в бою с Кордой и ее прихвостнями посреди гномьего города...

Я рассказывал, стараясь опускать малозначащие моменты, но видел, что ситуация играет против меня. Никто из присутствующих не верил ни одному моему слову. Последним камнем в мой огород стало упоминание гномов. Люди не могли поверить, что глубоко под землей, в паре дней пути от них живут совсем другие существа.

Наконец, когда я дошел до момента с порталом, Гвидеон меня прервал. Корда лишь смеялась, слушая мою историю. Я старался не сболтнуть лишнего, мало ли, вдруг ей удастся сбежать, или передать что-то своим подельникам.

Не знаю чем бы закончился разговор, но в этот момент дверь отворилась, и на пороге появился заспанный воин, облаченный в сверкающие доспехи. Он осмотрел нас сонным взглядом и картинно зевнул.

— Гвидеон, чего тебе понадобилось в такое позднее время? — он осмотрел присутствующих, и его взгляд упал на колдунью. — Госпожа Корда, какими судьбами?

Воин подскочил к девушке и поцеловал протянутую ему руку.

— Что за нелепые кандалы на ваших руках? Скажите кто сделал это, и я оторву ему руки!

— Право, не стоит быть таким суровым, Ренди! Ох, прости, Рендал! Наконец-то бравый рыцарь пришел и спас меня из рук этих олухов.

Услышав ласкательную форму своего имени в такой ситуации, воин раскраснелся и повернулся к Гвидеону.

— Ты совсем спятил? Хоть понимаешь кого ты сюда притащил?

Гвидеон поднялся вместе с остальными. Он помрачнел, но не потерял духа, в отличие от остальных.

— Ваша светлость, госпожа Корда была схвачена за использование магии. Она обвиняется в колдовстве.

— Что ты несешь, пёс? Тебе мало понижения до десятника? Сейчас же освободи ее и извинись, иначе я вообще вышвырну тебя из стражи.

Теперь я понял, почему Корда так вела себя. Гвидеон больше не начальник стражи. Не мог поверить, что теперь он всего лишь десятник. Впрочем, это объясняет как он оказался ночью на улице в компании стражей. Теперь он патрулировал улицы Вельсара. Но кто этот тип, и как ей получилось охмурить нового командира стражи?

— У нас есть доказательства ее виновности.

— Какие ваши доказательства? — Рендал посмотрел на меня. — Этот бродяга — твой свидетель, да, Гвидеон? В таком случае, завтра я повешу его на главной площади Вельсара за клевету и тебе в следующий раз советую быть осмотрительнее в выводах.

— Да какие к гоблину доказательства? — я не выдержал и подскочил. Такое впечатление, что гормоны напрочь затмили разум этого идиота. — Просто коснитесь ее запястья и считайте.

Рендал посмотрел на меня и замешкался.

— Меня, как благородную женщину, обижает подобная необходимость, — вмешалась Корда. — Я отказываюсь участвовать в этом безобразии.

— Корда, милая, так нужно, — Рендал подошел ближе к колдунье и перешел на шёпот. — Это всего лишь маленькая процедура, одна минутка... Ну, что тебе стоит?

Рендал протянул руку и без спроса коснулся запястья. Девушка попыталась отдернуть руку, но его пальцы крепко сжались на ее руке. Несколько секунд ничего не происходило, а потом глаза начальника стражи полезли на лоб. Он покраснел еще сильнее и принялся хватать ртом воздух. Если бы не серебряные браслеты на руках колдуньи, я бы решил, что она пытается удушить его с помощью магии.

— Не может... быть...

— Уведите ее! — голос Гвидеона был твердым, как сталь.

Корда не стала дожидаться, когда ее схватят, выхватила из ножен, висевших на поясе Рендала, кинжал и полоснула по горлу начальника стражи. Одним движением ноги отбросила в сторону его обмякшее тело и бросилась к выходу. Все это происходило настолько быстро, что я едва успевал следить за происходящим.

Следующей целью девушка выбрала стража, стоящего неподалеку. Именно у него были отмычки от кандалов. Парень успел лишь повернуться к колдунье и широко раскрыть от удивления рот, когда кинжал оборвал его жизнь. Ну, нет! Я не позволю ей так легко сбежать!

Призываю барьер и бросаюсь на Корду, она тут же толкает тело стража в меня и срывает отмычки с его пояса. Арбалетный болт скользит по ее нагруднику, но аригалку он ни по чем. Даже с пяти метров не удалось причинить колдунье вреда. Еще немного, и она освободится от кандалов, и тогда всем нам будет не до шуток. Я поднялся и попытался схватить ее за ногу, но Корда оказалась быстрее.

Когда она оказалась у двери, я решил, что ей все же удастся сбежать, но в этот момент крепкая рука Гвидеона в стальной перчатке ударила ей в лицо. Колдунья потеряла сознание и распласталась на полу.

— Да, без своей магии и острого язычка она не так сильна, — произнес воин и посмотрел на меня, а затем повернулся к остальным. — Окажите помощь начальнику стражи и проверьте что с Летосом, сходите за лекарями, в конце концов.

Гвидеон отдал приказы и подошел ко мне, и я решил, что нужно использовать момент и поговорить с глазу на глаз.

— В прошлый раз я отказался от предложения прикончить колдуна, но в этот раз совсем не против, если это сделаешь ты.

— Не торопи события, Ричи! Корда — слишком влиятельная личность в Вельсаре, чтобы прикончить ее по своей воле. Тем более, теперь у меня нет на это никаких прав.

— Ты хочешь сказать, что ее отпустят?

— Нет, даже Рендал открыл для себя ее истинное лицо. Ее ждет смерть.

— Откуда они вообще знакомы?

Я сам не заметил как мы выбрались из казармы на улицу, залитую утренними лучами солнца. Гвидеон присел на бревне, стоящем неподалеку от входа и жестом пригласил устроиться рядом.

— Корда частенько бывала в Вельсаре. Собственно, она родом отсюда, из благородных кровей. Она была многообещающей волшебницей, что неудивительно при возможностях ее семьи, но потом семья Корды были изгнана из города, ее деда и вовсе казнили на главной площади. Город покинули все, кроме одного человека, который не дал повода усомниться в его верности.

— Их изгнали из-за Лабиринта?

— Нет, это произошло лет пятнадцать назад, Корда тогда была еще юной девчонкой, но уже тогда затаила обиду на Вельсар. Не удивительно, что Корда Тар не изменилась и осталась с колдунами. Она принесла клятву Лабиринту и стала Правым крылом. Правда, я узнал об этом гораздо позже.

— Погоди, Тар? Ты сказал Тар?

— Да-да, она сестра Варена Тара. Тот всегда стыдился этого родства и ненавидел колдунов за падение своей семьи. Ричи, не стоит сомневаться в его верности, он выследил и истребил множество последователей Лабиринта.

Я невольно вспомнил как Варен Тар отреагировал на наше появление там, в Лабиринте. Не удивлюсь, если среди его жертв были и невинные люди, которым не удалось доказать свою невиновность. Гвидеон продолжил, и я снова принялся его слушать.

— Интересно было бы узнать что с ним случилось.

— Вообще, это мне известно... — я глубоко вздохнул, вспоминая осаду Тор’Баррадана. — Его превратили в одержимого. Мы встретились с ним в бою на крепостной стене гномьего Тор’Баррадана, и я его убил.

Не знаю как отреагирует на эту новость Гвидеон, но я чувствовал, что должен это рассказать. Бывший начальник стражи кивнул, будто бы одобряя мое действие.

— Спасибо, Ричард. Приди Варен хоть на мгновение в себя, он бы поблагодарил тебя за избавление от этой участи.

Повисла неловка тишина. Каждый был погружен в свои мысли и не решался продолжить разговор. Мимо прошел отряд стражников, которые возвращались с дежурства. Мы оба провели их взглядами, пока те не исчезли в стенах казармы, а потом я все же спросил:

— А как Корда появилась в Вельсаре, если ей запретили возвращаться в город?

— Мы не узнали ее. Прошло ведь столько лет, а она и не афишировала свое происхождение. Изначально она стала появляться в городе в сопровождении Рендала. Не знаю где он ее подцепил, но подступиться к ней было невозможно. Новоиспеченный начальник стражи взял ее под свою защиту и не подпускал никого. Даже стражи у ворот Вельсара не осмелились потребовать Корду протянуть запястье. Она появлялась в городе всего несколько раз и всегда неожиданно...

— А как ты вообще лишился командования стражей?

— О, это вообще неудивительно. В Коральде не понравились наши успехи в борьбе с Лабиринтом, вот нас с наместником и сменили. Теперь наместник Вельсара — человек короля, как и начальник стражи.

— Судя по Рендалу, замена явно неудачная...

— Да, такие болваны долго не продержатся. Если не убьют, то выгонят, но это уже не мне судить. — Гвидеон посмотрел на солнце, которое уже показалось из-за крыш домов. — Останешься на казнь? Думаю, это случится уже сегодня. Рендал придет в себя и поторопится скорее избавиться от своего позора.

— Знаешь, я не любитель подобных событий, но в этот раз останусь. Боюсь, как бы ей не удалось в очередной раз улизнуть.

Глава 14. Казнь

Все оставшееся время до полудня я провел в размышлениях. Мне нужно как-то вернуться в Дор’Далин. Была идея попытаться использовать портал, но оказалось, что Корда забрала камень-близнец с собой. Теперь оба камня были вместе, и перемещаться от одного к другому можно было и без магии, достаточно было просто сделать крошечный шаг в сторону.

Оставался старый проверенный способ — пешком, вот только одна проблема не давала покоя. Вход в Лабиринт был завален. Плевать, если нет другого пути, пробью себе проход через завалы, но пройду. Там, на четвертом ярусе, остались мои друзья, Тея и отец! Я доберусь до них, чего бы это мне не стоило.

На площади оказалось много народа. Посмотреть на казнь Корды Тар собралось около тысячи человек. Никогда не понимал что забавного и любопытного может быть в зрелище, как кого-то лишают головы. Первое время в Лабиринте при виде такой смерти меня откровенно подташнивало и стоило большого труда, чтобы удержать в себе содержимое желудка.

Кстати, у Корды здесь все еще могли быть сообщники! Я вспомнил о Лаго и поторопился рассказать об этом Гвидеону, но воин лишь улыбнулся.

— Этот пройдоха, как чувствовал, что пахнет жареным — покинул город еще неделю назад. За один день распродал все имущество и не сказал куда направится. Думаю, заметает следы, чтобы колдуны не могли его найти.

Рендал тоже явился на казнь. Его шея все еще была перебинтована, хоть целители и провели пару часов, пытаясь скорее залатать рану. Похоже, досталось ему неплохо, вообще удивительно, что он выжил. Видимо, ранг у выкормыша из столицы был немаленький. Впрочем, надеюсь, мне никогда не придется проверять это. Новоиспеченный начальник стражи хмурился и почти все время молчал, лишь изредка отдавая короткие приказы.

Корду вывели на площадь почти к полудню. Колдунья была бледная после того, как потеряла много крови и с трудом держалась на ногах. Целители не стали приводить ее в порядок до конца, лишь поверхностно залечили раны на боку, чтобы девушка смогла идти сама, и привели в порядок лицо после встречи с кулаком Гвидеона. Что ни говори, а все-таки она была из благородной семьи, и даже на казнь ее вывели в пристойном виде.

Не было церемоний и длинных речей. Похоже, торопились поскорее покончить с этим. Голову Корды замкнули в колоде, при этом от меня не ускользнуло, что серебряные кандалы не снимали с запястий. Я смотрел на лицо колдуньи и не видел на нем ни страха, ни раскаяния. Просто маска обреченности. Посмотрел по сторонам, пытаясь рассмотреть в толпе колдунов. Не удивлюсь, если они придут на помощь Правому крылу, но ни одного подозрительного лица не рассмотрел.

Лишь на мгновение глаза выделили из толпы статную фигуру госпожи Диль, но она тут же растворилась в толкучке. Нет, она уж точно не станет мешать казни. Теперь, когда многие знатные люди убиты или казнены, она стала едва ли не самой богатой женщиной во всем Вельсаре.

Ко мне пробился Гвидеон. Вид у него был довольный.

— Знаешь, люблю смотреть как головы моих врагов слетают с плеч, — довольно произнес он.

— Помню-помню, — что-то подобное он говорил перед казнью Беккера.

— Казнь решили провести немного раньше, торопятся. Всё боятся, что колдуны вмешаются, — Гвидеон сплюнул себе под ноги и поймал на себе неодобрительный взгляд какого-то крестьянина, которому эта выходка не понравилась. — Даже в родном городе не могут обеспечить безопасность.

Я не стал поддерживать тему, которая была явно больным местом бывшего начальника стражи, а следил за происходящим в центре. Палач забрался на эшафот и разогревал толпу. Здоровяк подошел к колдунье и схватился за топор.

— А разве ее не будут сжигать?

— Должны, — Гвидеон пожал плечами. — Видимо, выбрали менее болезненную казнь. Уверен, Рендал хлопотал об этом.

Начальник стражи подошел ближе и положил один единственный красный цветок возле колдуньи. Рендал не поднимал головы и смотрел себе под ноги. Завершив свой ритуал, он поспешил убраться обратно. По его поведению было заметно, что он стесняется своей связи с колдуньей. Да, за такое его вполне могут разжаловать в десятники, как Гвидеона.

— Твое последнее слово, Корда! — палач взял в руки топор и подошел к колдунье.

Девушка слабо улыбнулась, а потом посмотрела на Рендела.

— Род Таров будет отмщен, а Вельсар сгорит в огне. За Лабиринт!

Короткий взмах топора, и голова Корды упала прямиком в корзину. Я не отводил глаз, чтобы быть уверенным, что Правое крыло больше никогда не причинит вреда. Удивительно, но все прошло слишком легко. Неужели конец?

Палач вынул голову и под ликующие крики толпы поднял ее над собой. Я отвернулся и не смотрел что было дальше. Кто-топоследовал моему примеру или устремился прочь, но на площади хватало и тех, кого вид мертвой колдуньи забавлял. Странные люди. Я достаточно видел смерти, чтобы уважать ее и знать что это такое.

— Куда теперь? — Гвидеон догнал меня и шел рядом.

— В Горстейн.

— Еще не надумал бросить борьбу с чудовищами? Когда Правое крыло мертва, они надолго затихнут.

Я посмотрел на Гвидеона и покачал головой.

— Они не успокоятся, пока бьется Сердце Лабиринта. И я тоже не буду жить спокойно, пока не уничтожу его.

— А ты безумнее, чем я думал, — Гвидеон похлопал меня по плечу. — Только выбрался из огня и лезешь обратно.

— Ты ведь тоже не оставил службу, хоть и вынужден ходить десятником...

Знаю, что надавил на больное, но это как нельзя точно объясняло мои мотивы.

— Верно, потому что толковые люди нужны Вельсару. Если не я, то кто надоумит этих болванов?

— То же самое могу сказать о Лабиринте.

Гвидеон замолчал, погрузившись в свои мысли. За эти сутки произошло достаточно такого, о чем стоило поразмышлять.

— Можно просьбу?

Воин тут же нахмурился, ожидая, что сейчас я попрошу его помощи в путешествии или еще чего похлеще, но у меня были совсем другие планы.

— Учти, сейчас мои возможности ограничены...

— Мне много не нужно. Убедись, что тело Корды будет предано огню и присматривай за ним, чтобы до сожжения никто не подобрался.

— Боишься, что ее вернут к жизни?

— Почти уверен, что попытаются.

— Ну, знаешь, без головы это сделать не так-то и легко, но можешь не переживать. У меня остались свои люди, на которых можно рассчитывать. Тебе больше не придется встречаться с Кордой в бою.

Мы еще немного поболтали с Гвидеоном, как старые друзья, а потом он ушел отдыхать после ночного дозора, а я направился на рыночек. Хотелось заглянуть на постоялый двор и к старому искателю, навестить Эрола, отца Арны, но солнце поднялось уже высоко, а мне предстояло проделать большой путь. Не стоит терять время зря. Если друзья еще живы, им может понадобиться моя помощь.

На деньги, что остались от победы на турнире, купил себе лошадь, новые доспехи и немного еды. Скакун поможет на пару дней быстрее добраться до Горстейна, а там продам — в деревне лошадь заберут с радостью.

Примеряя новые доспехи, вспомнил о броне из чешуи дракона, которую обещал мне Дар’Кор. Ничего, бородатый коротышка, мы еще встретимся, и я напомню тебе о твоем обещании.

Вельсар покинул ближе к вечеру. Двигаться даже ночью по дороге опасно, но выбора нет — нужно спешить, чтобы скорее вернуться в Лабиринт. Теперь я понял зачем Корда пыталась заманить меня за собой — девушка рассчитывала прикончить меня чужими руками, и привести себя в порядок. Вот только как она собиралась вернуться, учитывая, что оба камня у нее? Других камней найти не удалось. Может, Лаго забрал их с собой?

— Удачного пути, странник!

Голос стража у ворот отвлек меня от мыслей. Я кивнул и поблагодарил его. Да, удача мне точно пригодится. Ворота города оказались позади, и я пришпорил коня — через пару часов стемнеет, и я не смогу быстро ехать даже по дороге. Ночью лошадь может оступиться и получить травму. В таком случае я точно в седле не смогу удержаться.

Ночь застала меня в пути, посреди леса. Пришлось спешиться, свернуть в сторону гор и вести лошадь следом за собой. Зато через час я добрался до основания горы, где можно было устроиться на ночлег. Приготовил все для костра, но не стал его разжигать. Пусть будет на случай, если запах привлечет волков.

Глаза слипались, но я не ложился. Натаскал листвы и устроился в небольшой ложбинке, укутавшись плащом. Спать пришлось сидя, чтобы быстрее проснуться в случае необходимости, но моя осторожность оказалась излишней — за ночь никто нас не побеспокоил. Подкрепившись остатками еды с Вельсара и найденными по дороге ягодами, продолжил путь.

Вот только добраться до Горстейна без проблем не дали. На дорогу выскочили трое людей, выставив вперед оружие. Один из них был вооружен коротким мечом и маленьким круглым щитом, второй сжимал в руках кинжал, а третий стоял немного позади, сжимая дубину с железным навершием. Похоже, им что-то понадобилось от бедняги Ричи.

— Хорошая у тебя лошадь, — заметил мечник, рассматривая лошадь.

— Хочешь себе такую?

Я спрыгнул на землю и встал между лошадью и своими собеседниками. В моих руках появился меч, что заставило их занервничать.

— Ты это... бросай глупости. Отдай лошадь и свою ковырялку, можешь уходить спокойно.

— Ага, может, еще и помочь лавки Вельсара обнести?

Разбойники заржали и жадными взглядами проскользили по сумкам, прикрепленным к седлу.

— Ладно, хватит болтовни, или отдай добровольно, или заберем сами.

Разбойник с булавой сместился в сторону, пытаясь зайти мне за спину, остальные двое направились прямо ко мне. Нет, ребята, вы явно не поняли с кем имеете дело. За время путешествия энергия у меня восстановилась до максимума, так что я был почти во всеоружии. Стоило им подойти на расстояние пару шагов, я призвал барьер и сам набросился на них.

Меч в моих руках засиял, повергнув горе-разбойников в шок. Их переговорщик попытался пырнуть клинком мою защиту, но барьер справился идеально. Одним ударом снес ему руку по локоть, а второму наотмашь разрубил ключицу. Оба упали на землю и завыли от боли. Если остановить кровотечение, жить будут. Детина бросил свою дубину и попятился назад, когда я повернулся к нему.

— Помоги своим товарищам, и найдите себе полезное занятие, иначе в следующий раз может повести куда меньше.

Разбойник закивал и потянулся к другу, спешно пытаясь намотать на культю бинты. Я устроился в седле и окинул взглядом поле боя. Никто не собирался бить в спину. Барьер рассеял, чтобы не тратить энергию зря, мало ли что ждет меня впереди. Призвать его обратно — дело секунды.

За ночь лошадка отлично отдохнула и набралась сил, поэтому мчалась легко. Чудесный скакун мне все-таки достался, даже жалко продавать, но в подземелье он мне точно ни к чему. К вечеру домики Горстейна показались вдалеке.

Стоило мне приблизиться к деревне, стражи преградили путь. Пришлось протянуть запястье для считывания — уже обычная процедура. Стражи были все те же, из Вельсара. Пройдет еще много времени, прежде чем местные станут воспринимать их как своих. Конечно, если чудовища снвоа не нагрянут.

Дом, где я раньше жил, оказался занял другими людьми. От Рика я узнал, что мать отправилась в Коральд — ей пришло письмо от деда, что тот совсем слег и нуждается в помощи. Было немного обидно оставаться на постоялом дворе. Конечно, Рик предлагал пожить у него, но я отказался — не хочу стеснять старика. Но некоторыми его услугами все же воспользовался. В закромах старика нашелся удобный каплевидный щит, который я сразу же купил. На щите был изображен огненный грифон на красном фоне. Смотрелось симпатично.

Но помощь старого искателя мне понадобилась еще для одного деликатного дела. Я не хотел напрямую закупать нужные вещи для похода, поэтому решил использовать Рика для прикрытия.

— Непростую задачку ты мне задал, — пожаловался старик. — Видишь ли, после гибели господина Сандера его лавка оказалась в запустении, да и кроме Герара мало кто разбирается в таких редких травах, так что заплутница — редкий гость на прилавках Горстейна. И потом, в последнее время мало кто решается далеко уходить от деревни — боятся то волков, то чудовищ. Непростые времена...

Выдал Рику вдвое больше монет чем требуется и принялся ждать. Уверен, если достать нужные ингредиенты так сложно, продавцы будут ломить цену. Старик вернулся только к закату, но все необходимое принес, даже один золотой остался. Если быть откровенным, это было все, что у меня осталось. Рик был так доволен, что аж светился от счастья.

— Все нашел, а на постоялом дворе сказал, что ты ко мне перебрался, чтобы не искали после захода солнца. Кстати, на лошадку твою покупатель нашелся, за семь золотых продал.

— Как за семь? Я же за шесть ее в Вельсаре купил?

— А вот так! Торговец я все-таки, или как? Ну, таким людям и за семь не стыдно отдать.

— Ты кому ее продал? — внутри все сжалось. Скакун был очень хорошим и нравился мне. Не хотелось, чтобы он попал к дурным людям.

— Старосте Анико, ему как раз нужен был хороший скакун для посыльных в Вельсар. Так что не переживай, за лошадкой будут хорошо ухаживать и разъезжать на ней доверят умелым всадником.

На душе сразу полегчало. Ну, Рик! Сразу видно опыт — все сам провернул, даже просить не пришлось. Старик не сводил с меня глаз.

— Выходит, решил-таки сегодня идти?

Я кивнул, улыбка тут же исчезла с моего лица. Мысли о Лабиринте сразу вернули меня к реальности. Друзья там в беде, а я тут пропадаю.

— Расскажи что тебя беспокоит? Вижу, что волнуешься...

Посмотрел на Рика. Ему можно доверять. Подошел к окну, задернул занавески на окнах и придвинул стул поближе к потертой столешнице. За пару часов успел рассказать о своих приключениях. Старый искатель довольно цокал языком, радуясь каждому нашему успеху, его глаза горели, будто он сам помолодел лет на десять и лично прошел до четвертого яруса.

— Да, ты многое узнал, даже то, что было неизвестно нам. Ну, а что на счет твоих дел, так и вовсе за пояс задвинул. Что ни говори, есть в тебе что-то от Тристана, — Рик спохватился и подскочил к окну, отодвинул занавеску и вгляделся в ночное небо. — Тебе пора, Ричи, уже скоро полночь!

Лавку Рика я покинул, как только тучи затянули небо, и луна со всем скопищем звезд скрылась за ними. Осенняя прохлада встретила меня непривычно холодно. За время путешествия по подземелью уже отвык от холодных ветров и совсем забыл, что осень в самом разгаре. Накинул на голову капюшон и глубже закутался в плащ. Ничего, это все ерунда. После того, как горел заживо в драконьем пламени можно и померзнуть.

В ушах все еще звенели напутственные слова Рика, а за спиной уместилась кирка — я всерьез собрался пробивать себе путь в Лабиринт через толщу скал. Плевать, что шум будет слышен на всю округу — ночью они вряд ли сунутся проверять, а на утро я буду уже далеко в Лабиринте.

Стоило подойти ближе, из-за камней появились две фигуры и стремительно помчались в мою сторону. Я успел выхватить оружие, но тут же сверху обрушилась охотничья сеть. Меня поймали, как какого-то кабанчика. Надеюсь, не зажарят на ужин.

— Зажгите факелы! — скомандовал до боли знакомый голос.

Воины, которые стали рядом, высекли искры, и вскоре рядом загорелись два факела. Услышав голоса людей, я успокоился. Значит, это просто недоразумение. Сейчас я им все объясню, и меня отпустят. Действительно, нелепо было думать, что вход в Лабиринт не будут проверять.

— Ричи, так я и думал!

Голос старейшины раздался раньше, чем я увидел его в темноте. Через пару мгновений в свете факелов появился и он сам.

— Мне стоило сразу понять, как только ты появился в Горстейне, что ты пришел не зря. Тебя привлекла не деревня, а Лабиринт. Скажи, мальчик мой, как давно ты перешел на сторону колдунов?

— Что за вздор? — я попытался подняться, но стражи крепко держали меня и не дали даже пошевелиться. — Я не одержимый и не отказник, вы отлично это видите. Можете коснуться запястья, чтобы проверить мой класс.

— Ты не состоишь в их числе, но служишь им. Разрушать печать запрещено под страхом смертной казни, — произнес Анико. — Никому из нас не велено приближаться к Лабиринту.

— Вы шутите? Это же просто груда камня! Неужели вы думаете, что этот завал остановит чудовищ? Кто вообще отдал этот приказ?

— Начальник стражи Вельсара, Рендал Карт, рекомендовал наместнику принять такое решение, и он согласился. Почти месяц прошел с тех пор, и мы ни разу не видели чудовищ.

Ага, кажется, я понимаю откуда ветер дует. Молодец, Корда! Охмурила Рендала, получила дорогу в Вельсар и обезопасила себя от нападения с поверхности. Да, почему бы не копить силы в таких условиях? Странно, что Сайлас собирался разрушить ее старания и выйти наружу. Неужели у них не было взаимопонимания?

— Уведите его!- произнес Анико, и двое стражей потащили меня в сторону деревни.

Кирка так и осталась небрежно валяться у входа в подземелье. Впрочем, сейчас мне нужно было думать о себе, а не об инструменте. Мои доводы не приносили никакого эффекта, казалось,будто меня просто не слышат.

Теперь понятно на что рассчитывала Корда. Она не собиралась возвращатьсяв Лабиринт в ближайшее время. Колдунья ждала свое воинство здесь, на поверхности, чтобы соединиться с ними и уничтожить Вельсар.

— Снимите с меня эту дурацкую сетку и дайте мне идти нормально! — ситуация уже выводила из себя.

Услышав мои требования, воин, идущий рядом только ухмыльнулся, а второй тыкнул в бок острием копья, подгоняя вперед.

— Иди давай, колдовское отродье, завтра увидим как ты запоешь на костре.

— Анико, о чём это он?

Старейшина обернулся на мой голос и уставился непонимающим взглядом.

— Ты разве не знал? Все, кто помогает Лабиринту, приравниваются к колдунам и сжигаются на костре.

Глава 15. Скрытые мотивы

Остаток ночи я провел взаперти. Оружие отобрали, но самое обидное — оставили без доспехов. Я видел, как один из воинов с явной завистью поглядывал на них. Конечно! У стражи были хорошие универсальные доспехи, но моей выносливости было достаточно, чтобы таскать на себе броню покрепче. Конечно, до стального ежа далеко, но обычным гоблинским копьям против моего нагрудника ничего не сделать!

Ладно, что-то погорячился. Думаю о доспехах, а сейчас лучше бы подумать о своей жизни. Кажется, беднягу Ричи хотят все же превратить в жареного кабанчика. Хорошо, хоть есть никто не будет.

Деревянная дверь, обитая железом, скрипнула в петлях и отворилась, внутрь зашел староста.

— Мальчик мой, ничего не хочешь мне рассказать?

Ага, то есть мне еще и допрос устроят? Ну, пусть попробуют. Несмотря на серебряные кандалы на запястьях, у меня были способы разобраться с Анико, все-таки время в Лабиринте прошло недаром. Ладно, пока он ждет от меня ответа, попробую поговорить еще раз.

— Мне нужно в Лабиринт. Там Торкал, Кари, Тея и Арна. Им нужна моя помощь.

— Так-так, и что же вы там замышляете?

Тон старосты и его выражения мне сразу не понравились.

— А чего могут хотеть искатели? — я посмотрел на Анико, ожидая, что он сам ответит на вопрос, но он терпеливо ждал моего ответа. — Мы хотим дойти до Сердца Лабиринта и уничтожить его.

— Мальчик мой, неужели тебе неизвестно, что искателей больше нет? Мастер Химен и Трей мертвы, а их последователи либо погибли, либо перешли на сторону Лабиринта...

— Ошибаетесь, нас осталось мало, но мы все еще боремся. Пока будем живы, мы не отступимся от своей цели.

— Ну, ждать осталось недолго, — Анико отошел к двери, повернулся ко мне и одарил сочувствующей улыбкой. — Признаться, Ричи, я рассчитывал получить от тебя признание. И тебе было бы легче умирать, сбросив эту ношу с плеч, и я бы знал, что хоть один приспешник Лабиринта раскаялся.

— Да катись ты к гоблину! — я пнул ногой пустую миску, доставшуюся мне в наследство от прежнего обитателя этой темницы, и она полетела в старосту. Тот продемонстрировал небывалую по его годам реакцию и тут же поторопился укрыться за дверью.

Разговаривать с этими идиотами бессмысленно. Такое впечатление, что близость Лабиринта сказалась на их умственных способностях. Хотя, Рик ведь в порядке, значит, дело явно не в этом. Смирившись со своим положением, я не нашел ничего лучше, чем уснуть. Хоть надо мной и нависла смертельная угроза, с чистой совестью спалось отлично. Пусть они все катятся в задницу огра - будет утро, тогда и разберусь что делать. Достучаться бы хоть до Шляпочника, тот бы мог пробиться сюда и помочь, но местных домовых я не знал — эти ребята вообще редко попадаются на глаза людям, только если доверяют.

Утро встретило меня все в том же безвыходном положении. Дверь снова со скрипом отворилась, и внутри показался страж.

— Пришло твоё время, колдуний огрызок!

Воин вывел меня наружу.

— Куда мы идем?

Не знаю почему, но я не чувствовал страха. Казалось, будто сейчас меня ведут на рядовой допрос в казармы и скоро отпустят. Вот только маячивший впереди деревянный столб, окруженный ворохом сена и хвороста, намекал, что мои подозрения беспочвенны.

Нет, ну вот где справедливость? Одного из лучших искателей, которых только знал Горстейн, сейчас сожгут на костре сами же люди. Абсурдность ситуации все не укладывалась в моей голове. Может, этот самый Рендал тоже связан с колдунами? Надоумил наместника издать этот дурацкий указ и всё... Тут же вспомнил бледное лицо начальника стражи Вельсара. Не похоже, чтобы он играл. Может, он и вправду невиновен, а это наместник якшается с колдунами, а не Рендал?

— Пришли! — стража выстроилась полукругом, вытолкнув меня вперед.

Я стоял перед сотней жителей деревни, которые пришли поглазеть на мою казнь. Половину их них я знал лично. Кто-то стыдливо прятал глаза, когда я встречался с ними взглядам, другие плевали себе под ноги, показывая своё презрение. Некоторые женщины плакали. Ясно эти точно не обрадуются, когда я подрумянюсь. Значит, пришли только потому что помнят. Приятно-то как...

Нет, сдаваться просто так не буду. Да, с этими людьми я прожил почти всю жизнь, но они сами приговорили меня к смерти, значит, жалеть их не обязан. Кто пострадает — я не виноват. А стража и вовсе была из Вельсара. После всех издевок, которые я перенес за эти сутки, к ним у меня не было ни капли жалости.

Когда страж подошел ко мне, чтобы потащить к столбу, я свел запястья вместе и резко обрушил их на голову незадачливого воина. Серебро — мягкий металл, но удар все равно получился на славу. Оглушенный воин упал к моим ногам, а его товарищи тут же бросились ко мне. Плевать! Главное — скорее снять эти кандалы, мешающие пользоваться магией, и тогда посмотрим чья возьмет.

Сейчас невольно почувствовал себя в шкуре Корды, которую прижали к стене в казармах Вельсара. Представляю что она чувствовала в этот момент.

Есть! Отмычки уже в моих руках, но сразу трое стражей оказались рядом. Один из них решил не церемониться, и тыкнул копьем, намереваясь проткнуть меня насквозь. Уворачиваюсь в сторону и пропускаю копье мимо, ударом кандалов увожу древко в сторону. Двое противников уже рядом. Бросаюсь одному из них под ноги, он падает. Отлично!

Поднимаюсь первым, но тут же получаю сильный удар в спину — сзади подобрался еще один воин и древком толкнул меня вперед. Теряю равновесие и падаю, тут же удар сапога приходится мне по ребрам. Пока падал, разбил губу. Когда меня подняли, струйка крови потекла по подбородку.

— Ты снова доказал, что опасен, Ричи, — блаженная улыбка так и не исчезла с лица старосты.

— Не вижу смысла что-то объяснять такому болвану, как ты. Я уже все сказал.

Толпа неодобрительно загудела. А что, это шанс! Может, среди этих людей еще остались те, кто сохранил рассудок?

— Смотрите, как Горстейн благодарит тех, кто защищал его с оружием в руках! Или вы забыли кто бился у ступеней святилища, спасая ваши жизни? А сколько тварей удалось прикончить в подземелье?

Жители молчали, некоторые виновато опускали глаза вниз. Никто не решился противостоять Анико и стражам из Вельсара. Во что они превратили мою родную деревню?

— Давайте покончим с этим, — произнес Анико, поторапливая стражей.

Воины подтащили меня к столбу и наспех привязали веревками. Я попробовать выпутаться, но тщетно — пока будет разгораться костер, все равно не успею выбраться.

— Что здесь происходит? - на площади появился Рик с тяжелым арбалетом наперевес. Оружие было заряжено. Более того, я уверен, что старик готов воспользоваться им в любой момент.

— Рик, уйди прочь! — закричал Анико. — Мы выполняем приказ наместника Вельсара. Каждый, кто попытается уничтожить печать на Лабиринте, должен понести наказание.

— Плевать я хотел на твоего наместника! — отозвался старик. — Он сидит себе в Вельсаре и сочиняет чепуху, а мой арбалет здесь, и он сделает огромезную дырку в твоей дряхлой туше, если ты не отпустишь парня в тот же момент!

Старый искатель нацелился на старосту, и тот от испуга попятился и упал на пятую точку.

— Рик... Рик! Ты не посмеешь!

— Освободи мальчишку!

— Одно твоё движение, и я прикажу тебя сжечь, как пособника колдунов!

Голос старосты дрожал, но Рик был спокоен. Казалось, угрозы совершенно не действовали на него.

— Рик, брось! — я попытался осадить старика. Все равно ему не удастся освободить меня. Стражи было слишком много. — Не стоит погибать из-за меня...

— А ради чего тогда вообще погибать? — старик посмотрел на меня удивленным взглядом. — Ты — наша последняя надежда, Ричи! Эти люди отупели от страха. Каждый из них ждёт, когда за ним придут эти твари. Многие из тех, кто был в своем уме, покинули город, но я и горстка здравомыслящих людей не хотят покидать родной дом. Нам приходится жить рядом с этими безумцами, которые своих же бойцов жгут на кострах...

Анико и стражи молчали. Воины не решались приблизиться к старику — желающих получить арбалетный болт в грудь было немного, а в том, что Рик успеет прикончить пару противников, никто не сомневался.

Ситуацию разрядил жуткий грохот. Все обернулись в сторону горы в тот самый момент, когда камни, завалившие проход в Лабиринт разлетелись в стороны. У входа в подземелье стояли големы — бездушные марионетки колдунов, а за их спинами ждали своего часа сотни циклопов, огров, пауков и тварей поменьше. Как только путь оказался свободен, эти твари рванули в сторону деревни.

— Я же говорил! — я простонал, увидев, как все повторяется. То, к чему готовился Сайлас, произошло! Теперь я понял почему Корда не волновалась о своем возвращении в Лабиринт. Она просто дождалась бы чудовищ у стен Вельсара.

На площади началась паника. Люди бросились врассыпную, а стражи пятились назад. Это были не те защитники Горстейна, что прожили здесь с рождения и были готовы умереть за родной дом. Глядя как воины пятятся назад, я понял, что эти не станут принимать бой и побегут.

— Болваны, не стоит бежать, умрете уставшими! — я закричал вслед стражнику, который первым поддался эмоциям и побежал.

Не знаю почему, но меня вся эта ситуация забавляла. Сейчас могу погибнуть сотни людей, но я не чувствовал волнения. Наверно, сказались переживания последних дней, и я просто не воспринимаю все происходящее всерьез.

Рик подошел ко мне и принялся разрезать веревки.

— Рик, спасибо! Тебе бы лучше бежать, я как-нибудь справлюсь...

— Ага, справится он, — проворчал старик. Веревки ослабли, и мне удалось выпутаться. В это время Рик уже копался в своей дорожной сумке, пытаясь выудить оттуда отмычки. — Да где же они, а? Ага, вот!

Наконец, его рука нащупала кожаный мешочек, в котором были аккуратно сложены отмычки — мой путь к свободе и использованию силы. Через минуту кандалы на руках щелкнули и упали к ногам.

— Спасибо, Рик, я у тебя в долгу!

— Прикончи Лабиринт, и будем считать, что мы в расчёте! — пробасил старик.

Ага, легко сказать. Тут как бы самому не погибнуть. Я посмотрел в сторону подземелья. Может, эти твари сразу пойдут на Вельсар? Думаю, они все еще работают по плану и рассчитывают встретиться с Кордой. Нет! Похоже, они решили сперва зачистить Горстейн. Первые враги уже смяли дозорных у ворот и ворвались в деревню. Судя по количеству этой орды, шансов у нас немного.

— Это вам за Леоруса! — Рик выстрелил, и его болт попал в голову огра, прикончив того на месте.

Старик принялся перезаряжать оружие.

— Рик, уходи!

Что он делает? Разве не понимает, что твари сейчас прикончат его?

— Брось, Ричи, я слишком стар, чтобы бежать, да и оставлять свою лавку на разграбление я не собираюсь, все равно не смогу уйти, так почему бы не повоевать напоследок? — Старик улыбнулся и с молодецкой удалью поднял арбалет. Еще один щелчок, и очередной огр упал на землю с болтом в голове. — А это вам за Камила!

Более юркие гоблины были уж рядом. Они заметили одиноко стоящего арбалетчика и решили прикончить лёгкую цель. Сразу трое ринулись в его сторону, но на их пути появился я. Несколько ударов, и маленькие тельца гоблинов распластались на земле, сжимаясь в предсмертных судорогах.

— Уходи, Ричи, тебе нельзя погибнуть здесь!

Рик уже перезарядил арбалет и приготовился выстрелить снова. Я стоял в нерешительности. Гоблины уже не решались приближаться ко мне, вместо них сюда шли циклопы. С шестирукими сражаться было все еще сложно в одиночку, а тут их было несколько.

— Уходи! — Рик закричал и выстрелил в голову одного из циклопов. Тварь взмахнула клинками в руках и отбила болт.

— Вот зараза! — я повернулся и побежал назад.

— Загляни в мою лавку и возьми всё, что тебе нужно! — крикнул мне вслед Рик. - Ты знаешь где хранятся ключи!

Сердце сжалось, когда я услышал его голос. Нет, так не годится! Я остановился, и собрался броситься ему на помощь, но тут рядом со мной оказался огромный паук. Тварь отрезала мне путь к старому искателю и угрожающе щелкнула хелицерами. Не проблема!

Призываю барьер и бросаюсь вперед, даже не пытаясь уклоняться от этой твари. Паук угрожающе щелкает и делает выпад вперед, но я быстрее. Подпрыгиваю и оказываюсь прямо на его голове, перехватываю меч обеими руками и вгоняю прямо в черепушку твари. Паук дергается и замертво падает на землю. Готов! Спрыгиваю и спешу к Рику.

Старик не сдается и методично отстреливает наседающих врагов. Он больше не выбирал целью циклопов, которые смотрели на него. Вместо этого бил по тем, кто теснил небольшие группки защитников, у которых хватило мужества сражаться.

— Это за Химена! — арбалетный болт попал в голову циклопа, и тот упал на землю. Немного погодя он перезарядил арбалет и выстрелил снова. — Это за Трея!

— Рик, уходи!

Шестирукий оказался совсем рядом со стариком, но тот увлеченно орудовал козьей ногой, перезаряжая оружие и совершенно не переживал о приближающейся смерти. Когда клинки твари уже поднялись в воздух, чтобы прикончить его, Рик вскинул арбалет и выстрелил прямо в упор:

— А это за меня...

Циклоп вздрогнул, когда арбалетный болт прошил ему шею, и всей массой упал на Рика. Я подбежал и попытался помочь, но тело старика обмякло, а он уже не дышал. Погиб так, как и хотел — в бою с тварями, дорого продав свою жизнь.

— Вот теперь меня точно ничего не держит...

Я поднял с земли валявшийся рядом арбалет Рика и вынул оставшиеся болты из колчана. Оставаться здесь было опасно, поэтому я пригнулся и поспешил прочь. Времени заглядывать в лавку Рика уже не было — чудовища подобрались слишком близко и заметили бы меня.

Нет, без доспехов не уйду! И дело не в трёх золотых, которые я отвалил за них в Вельсаре. Без порядочной брони в Лабиринте делать нечего, тем более, в одиночку. Уверен, они все еще хранятся в доме, где меня держали. К счастью, туда чудовища еще не добрались. Я подобрался к дому с боковой стороны, где меня не могли увидеть, выбил окно и забрался внутрь. Доспехи лежали на втором этаже. Пришлось немного повозиться, чтобы облачиться в них самостоятельно. Зато теперь можно не переживать о защите.

Я выбрался через окно и собирался убраться подальше, но возбужденные голоса людей заставили меня остановиться.

— Я клянусь, всё было под контролем! Я пытался всеми силами его прикончить! Он едва не сорвал все планы, стражи даже начали задавать неудобные вопросы, еще этот Рик... Если бы вы появились хоть на пару минут позже, у меня бы всё получилось!

— Ты хочешь сказать, что это я виновен в твоём провале? — осторожно высунувшись из-за стены, я увидел человека в тёмных одеждах и старосту Анико.

Вот это новость! Выходит, слабоумие старосты было наигранным? Никогда бы не подумал, что он может предать. Что же Горстейну так не везёт со старостами, а?

— Вовсе нет, мне следовало поторопиться... Я хотел... — Анико лепетал оправдания, пытаясь подобрать походящие слова, и весь побледнел от страха.

— Ты у меня под присмотром, Анико! Не разочаруй в следующий раз!

Меня захлестнула волна гнева. Выходит, этот предатель выживет? Ну, нет! Плевать, что я выдам себя, но смерть Рика и десятков других людей должна быть отомщена сполна. Предателю не жить! Я перезарядил арбалет и высунулся из-за стены. До Анико было не больше сотни шагов. Староста бессильно упал на колени и стоял, наблюдая как колдун удалялся к центру деревни.

Так, нужно вспомнить чему учил меня Рик. В детстве я частенько стрелял из арбалетов, правда, из таких мощных — ни разу. Взял поправку на пару пальцев выше. Учёл силу ветра. Анико поднялся, когда болт вылетел в его сторону. Его прошило насквозь, отбросив на пару шагов вперед. Староста даже слова не успел произнести. Колдун услышал шум и повернулся, но я уже скрылся за стеной. Приспешник Лабиринта почувствовал опасность и побежал. Похоже, он надеялся скорее добраться до площади, захваченной тварями. Не успеет!

Пусть у паладина нет дальнобойных заклинаний, но у меня есть арбалет. Я бросился наперерез колдуну, срезая путь через соседние улочки. Не зря я всё детство провёл в Горстейне — расположение улочек выучил наизусть. Если я рассчитал всё верно, колдун появится из-за поворота в тридцати шагах слева от меня. Я тут же принялся перезаряжать арбалет, но на это потребовалось очень много времени. Да, у Рика это получалось куда быстрее.

Колдун появился из-за поворота соседней улочки и помчался прямиком к площади, но тут я выступил из-за дома. Мой противник выругался и что-то закричал — в меня тут же полетело заклинание, которое я рассеял без проблем. Похоже, он был невысокого ранга, раз я играючи справляюсь с его заклинаниями. Неужели у Лабиринта закончились сильные колдуны? От уверенности, которую тёмный волшебник демонстрировал в разговоре с Анико, не осталось и следа.

Арбалет щелкнул, и болт прошил его насквозь. Изо рта колдуна вытекла струйка крови, а сам он упал на колени. Взвалив оружие на плечо, с чувством исполненной мести я поспешил прочь. Теперь мне нет нужды махать киркой — чудовища сами открыли мне путь, так что, держись, Лабиринт, я уже иду!

Глава 16. Попутчики

Деревню я покинул без проблем. Все чудовища собрались в Горстейне, оставив окрестности без присмотра. Добравшись до входа в подземелье, осторожно заглянул внутрь. Твари даже не постарались выставить дозорных. Видимо, решили, что никому в своем уме не придет в голову соваться в Лабиринт. Ха, это вы меня еще плохо знаете.

— Вот же твари!

Бросил быстрый взгляд на деревню. С высоты ее отлично было видно. Битва почти завершилась, немногочисленные отряды выживших, запертые в домах, еще сражались. У них не было шансов — тёмная туча чудовищ практически со всех сторон окружала последние оплоты сопротивления. И ведь не перевелись же! Сколько их мы угробили у стен Вельсара, да и в самом лабиринте... Оторвавшись от своих мыслей, я продолжил наблюдение. Немногочисленная группа людей скрывалась в святилище. Где-то на другой стороне деревни через посевы пробирались вдаль чёрные точки — это бежали те, кому удалось вырваться из деревни.

Мне стало жаль этих людей. Большинство из них не желали мне зла, а я не смог уберечь их. Еще час назад они даже подумать не могли, что их жизнь изменится. Что-то подсказывало, что в этот раз чудовища оставят от Горстейна одни головёшки. Будет ли смысл у тех, кто нашел спасение в святилище, восстанавливать деревню? Рудника больше нет, как и пропитания для многих жителей. Скорее всего жители разбрежутся по соседним деревням, или переберутся в город.

— Держись, Вельсар!

Я посмотрел вправо, где дорога огибала горы и уходила на северо-запад. Где-то там, в паре дней пути, находится следующая цель чудовищ. Мне нужно поторопиться покончить с Лабиринтом, если я хочу еще раз прогуляться по Вельсару. Конечно, можно бы отправиться на его защиту, но от моей помощи там мало что будет зависеть. Нет, мне нужно отыскать друзей и найти отца. Уверен, вместе мы сможем придумать что-то, пока сотни чудовищ покинули Лабиринт.

Тенью заскользил между камней и юркнул в подземелье, прижимаясь к стене. Сейчас, без отряда, я очень уязвим. Встреча даже с парой огров может обернуться самыми плачевными последствиями. Кристаллы встретили меня желтым светом — не самое лучшее время, но другого уже может и не быть. Оставаться в Горстейне после того, как вся деревня едва ли не с радостью на лицах собиралась меня сжечь, не было совсем никакого желания. Да и не удивлюсь, что после разграбления чудовища не оставят там ничего полезного.

Добраться до перехода на первый ярус не составило большого труда. Пришлось убить четыре часа на дорогу, останавливаясь только чтобы отдохнуть, проверить ловушки и убедиться, что поблизости нет ни чудовищ, ни диких зверей. Ворота на первый ярус, поставленные в незапамятные времена рудокопами, валялись на полу сорванные с петель. Прошел мимо, с грустью вспоминая былые времена.

С полгода назад я оказался здесь впервые. Мог ли я поверить, что почти все известные мне искатели будут мертвы, а сам я буду в одиночку опускаться на четвертый ярус. Даже не представляю как это сделать, но отступать от задумки не собираюсь. На ночлег устроился в святилище, где когда-то нам приходилось скрываться от Сайласа и его мантикоры. Здесь совсем не осталось съестных запасов, но немного хвороста собралось для костра.

— Вот так уже лучше!

Все-таки есть в огне что-то волшебное. Не такое, как магия в привычном понимании, но рядом с ним определенно спокойнее. Тонкие веточки потрескивали от жара и разгорались ярче, а я погрузился в размышления. Знать бы что с друзьями и где их искать. Понятно, что нужно идти в Дор’Далин, вот только пройти в одиночку невозможно. Снорри говорил, что ни один человек в своем уме не отправится в Ущелье ужаса, и уж тем более не станет бродить по четвертому ярусу. Дорогу я знал и плевать хотел на опасности, придумать бы еще как мимо них пробраться. С этими мыслями я потушил костер и уснул.

Утро встретило меня неспокойно. Где-то шумели чудовища, оглашая коридоры Лабиринта душераздирающим воем. Не знаю что там происходило, но узнавать не особо хотелось. Подкрепившись остатками еды, я направился дальше.

Куда я иду? Еды совсем не осталось, вода на исходе. К тому же, сейчас я совсем один. В скором времени мне придется бороться за выживание с другими противниками — голодом и жаждой. Конечно, если какая-нибудь тварь не прикончит меня раньше.

Стоило мне свернуть в соседний коридор, напомнили о себе пантеры. Парочка особенно голодных кошек погналась за мной, увидев во мне сытный ужин. Бежать от них не было смысла — в пару прыжков твари оказались рядом. Что же, попробую устоять на ногах. Самой большой проблемой были не их клыки или даже когти, а их туши. Стоит одной прыгнуть на меня и сбить с ног, подняться я уже не смогу.

Прижался спиной к стене и вынул оружие. Ничего, просто так не сдамся. Паладин седьмого ранга, еще и в новеньких доспехах — это вам не дармовой кусок мяса. Стоило одной твари прыгнуть, я призвал барьер и выставил перед собой меч. Кошка не смогла коснуться меня, но придавила к стене так, что я едва вернул обратно завтрак. Короткий удар мечом, и пантера отскочила в сторону. На ее боку алела глубокая рана.

— Подходи, клыкастая, посмотрим, чья возьмёт!

На мой призыв откликнулась другая кошка. Видимо, они работали в паре, и сейчас настал ее черёд. Барьер выдержал еще одну атаку, но энергия приблизилась к нулю. Второй пантере повезло меньше. Я уже был готов к атаке и прикончил её одним выверенным ударом, но радоваться было слишком рано — с соседних коридоров на запах крови стекались новые твари.

Оторвавшись от единственной оставшейся в живых противницы, я оценил ситуацию. Шесть! Целых шесть пантер подобрались ближе. Похоже, это была целая стая, которая выбралась на охоту. И вот теперь у меня настоящие проблемы — с таким количеством противников мне точно не совладать в одиночку.

Кошки угрожающе рычали и обступали полукругом. Какие же они тощие! Видимо, с пропитанием здесь негусто — рассчитывать, что удастся их отогнать не стоит. Обезумевшие от голода, они пойдут на любой риск, лишь бы не протянуть... лапы.

— Поберегись! — чей-то голос прорвался сквозь рёв диких кошек, я повернулся на источник шума, и в это же мгновение вспышка света залила всё вокруг.

Не может быть! Только что кто-то использовал ту же смесь, что я нашел с запиской отца. Может, это он и есть? Конечно! Он наверняка решил отправиться вдогонку чудовищам. Может, ему стало известно об их планах, и он отправился на выручку? Или он знает, что я пытаюсь пробраться к нему? Дал’Дрег ведь рассказывал о спасенных им искателях. Нет, не особо правдоподобно — он бы просто не успел подняться на первый ярус ради меня, выходит, все же решил помочь Горстейну. Конечно, отец, решил, что мы с матерью в деревне и нам нужна помощь. Эта версия меня вполне устроила.

Сердце бешено билось, ожидая долгожданной встречи. Рядом уже кипела битва. Похоже, кошки оказались дезориентированы и пытались сбежать. Лишь через пару минут зрение вернулось. Я повернул голову, ожидая увидеть своих спасителей, но передо мной стоял гоблин. Он совершенно не боялся меня, а на лице играла довольная улыбка.

— Визг! Ты чего здесь делаешь? Осторожно, люди могут тебя принять за приспешника колдунов и убить!

Я тут же узнал старого знакомого, который путешествовал по подземелью в компании циклопа. Его четырехрукий друг тут же появился из-за поворота и приветливо помахал мне рукой.

— Не знаю о каких людях ты говоришь, Ричи, — отозвался гоблин. — Я не встречал людей с последней нашей встречи.

— Погоди, но ведь они же залили светом весь коридор, определенно кто-то из них должен быть здесь?

— А, это! — гоблин распахнул верх сумки и продемонстрировал мне штук шесть флаконов со светящейся жидкостью. — Не благодари, дружище!

— Откуда у вас изобретение моего отца?

Визг хохотнул, похлопав рукой по сумке. Флаконы внутри звякнули.

— Твой отец гоблин? Если нет, то это возмутительная наглость — выдавать наши достижения за чужие. Эти зелья — изобретение моего народа. Внутри содержится особый отвар из светящихся грибов, которые растут на четвёртом ярусе и в Пропасти. Эти штуковины неплохо заменяют кристаллы.

— Погоди, выходит, что это вы меня спасли?

— Ну, наконец-то дошло! — гоблин воздел руки вверх и посмотрел на меня с осуждением. — Мог бы поблагодарить более искренне.

— Спасибо, — буркнул я и поднялся на ноги.

— Гры-ыыы! — циклоп довольно бродил вокруг поверженных пантер, поднимал их за задние лапы и забрасывал их себе на спину.

— Да, мы с Шипом тоже должны тебя поблагодарить, — голос Визга вмиг стал довольным.

— Это еще за что?

— Как это? Погляди сколько еды за раз получилось собрать! Так, Шип, даже не надейся сожрать все сразу, часть придется завялить, чтобы не испортилось.

Я оставил гоблина с циклопом разбираться со своими вопросами снабжения и решил осмотреться. Если правильно помню, я где-то в начале первого яруса, и идти мне еще пару дней. И то, при условии, что ничего не случится, а в том, что случится, сомнений не было.

— Что вы тут устроили? — я вернулся к своим старым знакомым в тот момент, когда они были увлечены свежеванием туш. Рядом уже горел костер. Откуда они только столько моха и угля набрали?

— Запасаемся провизией. Присаживайся к костру, сегодня в меню жареная кошатина!

— Нет уж, благодарю, — я устроился немного поодаль, но голод заставил меня пересесть поближе. Это не ускользнуло от взгляда гоблина.

— А, что я говорил, Шип? Никто не устоит перед моим кулинарным искусством!

Гоблин протянул мне дымящийся кусок мяса. Поколебавшись, я принял из его рук веточку с ароматным куском. В конечном счете, мы точно так же обжаривали мясо, так что бояться было нечего. Подул на мясо и попробовал на вкус. Приятное, только жесткое до невозможности. Хотя, чего можно ожидать от таких тощих хищниц?

Уже через несколько минут я сидел рядом со своими новыми спутниками и жевал кусок жареного мяса. Конечно, без хлеба и другой еды это было не самой лучшей пищей, но желудок пока не возмущался, довольствуясь сытной подачкой.

Я посмотрел на гоблина и циклопа. Какие мы все-таки разные! И внешний вид, и цели у каждого свои, но пока есть что-то общее, что нас объединяет, мы будем работать сообща.

— Визг, куда дальше подадитесь?

— А никуда, — отозвался гоблин, швыряя в костер веточку. — Нам и здесь хорошо. Зачем куда-то уходить?

— Ну, иногда расположение тоже нужно менять. Границы Лабиринта неустойчивы, даже пантеры и те мигрируют.

— Ага, вот и погляди что с ними случилось! — гоблин кивнул в сторону шкур, которые растянули для сушки. Когда только успели! — Мы с Шипом знаем собственные силы и вполне обоснованно опасаемся напороться на тех, кому наше общество будет не особо приятно. А здесь, на первом ярусе, нет почти никого, кто бы пожелал свернуть нам голову.

— Послушай, чудовища совсем недавно вырвались на поверхность. У меня есть основания полагать, что их рейд снова провалится без лидера, а это значит, что очень скоро они отправятся обратно под землю. Угадай, кто окажется первым на их пути? Я уже не говорю о тех отрядах людей, которые почти наверняка пойдут за ними следом.

Конечно, я не был уверен, что Вельсар выстоит. В этот раз армия чудовищ была немного больше, а всадников из Коральда не предвещалось. В Вельсаре не было нашего отряда, а на стороне колдунов не было Сайласа... В общем, многие переменные изменились с прошлого раза, но об этом я не хотел говорить гоблину.

— А сам-то ты куда путь держишь?

— В Дор’Далин, знаешь где это?

Визг присвистнул, узнав о моих планах.

— Вижу, к чему ты клонишь. Самому тебе туда точно не пробраться, но на нас можешь не рассчитывать. Так уж и быть, пройдем с тобой до второго яруса, но дальше — как-нибудь сам.

***

Кари все еще держала руку перед собой. Портал, в котором исчез Ричи, рассеялся буквально через пару мгновений. Похоже, бесшабашный паладин попал в очередную ловушку. Волшебница переживала за него, но сейчас стоило волноваться о будущем, которое ждёт их. Гномы дожимали последних чудовищ, которые выбрались из портала. Девушка не сомневалась, что потом они вернутся к тем, благодаря кому они появились в городе.

Тея, Кари, Торкал и Арна вернулись к ступеням своей темницы и принялись ждать, когда к ним подойдут гномы. Целительница тряслась от волнения. Даже во время боя ее не захлестывала такая волна страха и отчаяния. Ричи пропал, а их судьба под вопросом. Кир’Дали связана и готова признать свою вину, но люди пришли в городгномов вместе с ней, потому их могут казнить за компанию. Теперь, когда Ричи пропал, Тея чувствовала, что должна взять на себя ответственность за будущее отряда.

— Мы не будем водить гномов за нос, — произнесла девушка, посмотрев на друзей. — Скажем всё как есть — мы узнали, что Кир’Дали предательница и связали её. Да, жаль девушку, но она сама выбрала этот путь, когда принимала решение.

— Тебе её не жаль? — вмешалась Кари. — Она путешествовала с нами, заботилась о нас. Это Дар’Кор затуманил её голову и воспользовался доверчивостью.

— Я поддерживаю Тею, не вижу смысла страдать всем из-за гномки, которая нас подставила! — заметила Арна.

— Но благодаря ей нам удалось сбежать и выбраться из Ущелья ужаса! — Торкал тоже решил вмешаться и высказать свою точку зрения. Любопытно, что она оказалась отличной от взглядов его девушки.

Гномы не заставили себя долго ждать. Дал’Дрег со своей свитой из лучших воинов города лично направился к спорщикам. Гном внимательно осмотрел отряд людей и выступил вперед.

— Где Ричард? — Дал’Дрег искал глазами паладина, но его нигде не было. Неужели погиб?

— Он погнался за колдуньей и исчез в портале. Никто не знает где он сейчас.

Услышав это, гном задумался. Выходит, сын Тристана попался на уловку Правого крыла. Что же, выходит, он мёртв и рассчитывать на его помощь не придётся. Тяжелые времена — сперва Тристан исчез, потеряв кучу бойцов, теперь объявляется его сын и тоже попадает в передрягу. Еще и это нападение на город. Однозначно к нему причастны гости, но в какой степени? Это и предстоит выяснить.

— Я хочу узнать как камень перемещения появился в Дор’Далине.

Дал’Дрег не мог поверить, что сын Тристана способен предать. Что-то здесь не сходилось. Его подозрения еще больше укрепились, когда люди пришли на помощь и помогли оттеснить чудовищ. Причем, их помощь оказалась очень кстати — на улицах города гномы могли не выдержать напора тварей и готовы были отступить.

Люди переглянулись друг с другом, а потом Тея выступила вперед.

— Камень появился в городе с нашим отрядом. Мы узнали об этом буквально час назад, Кир’Дали, наша проводница, сама призналась в предательстве.

Целительница сглотнула, пытаясь справиться с комом в горле. Девушка поймала на себе взгляды Торкала и Кари, полные осуждения, а вот Арна реагировала совершенно спокойно.

— Что же, давайте поговорим с вашей проводницей и выясним как все было на самом деле.

Гномы прошли в дом, развязали Кир’Дали и привели её в себя. Девушка так разнервничалась, что потеряла сознание, увидев главу Дор’Далина. К счастью для людей, гномка повторила свои слова и подробно рассказала что и как произошло. Выслушав рассказ, Дал’Дрег поднялся и посмотрел на гостей.

— Теперь мне все понятно. Собирайтесь!

— Куда? — Тея удивленно посмотрела на гнома.

— Нужно наведаться в одно место и восстановить справедливость.

— Вы не будете нас казнить?

Дал’Дрег посмотрел на целительницу, и на его лице появилась улыбка.

— Все мы совершаем ошибки, но вы не знали о камне, и потом, помогли нам выстоять. На первый раз ограничимся предупреждением. Кстати, ваша помощь пригодится — у нас много раненых, целители не справляются.

— Позвольте и мне помочь! — Кир’Дали воспряла духом, получив шанс загладить свою вину. Сейчас она лично убедилась, что гномы Дор’Далина совсем не такие мерзкие, какими их описывал Дар’Кор.

— Только если вы больше не будете бросаться камнями перемещения, — Дал’Дрег хмыкнул и вышел на улицу.

Глава 17. Новые проблемы

С пантерами пришлось провозиться до следующего дня. Как бы я ни просил гоблина с огром поторопиться, они не оставили ни одной кошки. Скрепя сердце гоблин все же согласился продолжить путь, но шкуры эти скряги все же прихватили с собой. Сейчас Шип тащил их на спине, словно знамена. Еще одна неприятность — цвет кристаллов изменился на красный. В любой момент нас могла поджидать неприятность.

Я всерьез беспокоился о нашей безопасности. Если бы мои спутники могли войти в святилище, я бы предложил им переждать опасность там. Даже в такой компании бродить по первому ярусу было сложно. Не представляю, как буду идти без них по второму.

К середине дня, если считать по моим наблюдениям за сменой света кристаллов, мы добрались до большой пещеры, посреди которой разлилось болото. С многочисленных сталактитов скатывались капли и наполняли озеро с застоявшейся водой. Здесь самым причудливым образом выходили наружу различные породы и минералы. Свет кристаллов отражался от воды, и только благодаря этому было достаточно светло. Я попытался вспомнить где было это место на карте, и понял, что совершенно не понимаю где мы находимся.

— Визг, мы точно идем ко второму ярусу? — я подошел к мутной воде и поторопился отойти обратно. Мало ли что там может нас ждать...

— Точнее не бывает, — отозвался гоблин. — Спуск в той стороне, а нам с самой окраины яруса добраться туда нелегко, придется идти через это болото...

— Погоди, не торопись!

Я почему-то вспомнил наши прошлые походы в Лабиринт. Возможно, в этих местах тоже обитает опасная тварь со щупальцами. Поделился с гоблином своими опасениями, но тот лишь рассмеялся.

— В этой луже? Брось, здесь негде даже слизню устроиться, не то, чтобы полноценному кракену. А тот, которого вы прикончили, скорее всего, был еще маленьким.

Гоблин спокойно вошел в воду, которая была ему почти по пояс, выругался и побрел обратно к берегу. Шип уже услужливо подставил свою спину. Когда Визг вскарабкался сверху и потрепал циклопа по голове, тот направился вперед. Стоило им сделать несколько шагов, как Шип дернулся и завалился вперед, уронив наездника прямо в воду. Визг всплыл в то же мгновение и принялся отплевываться.

— Ричи, на помощь!

Я стоял у самого края этой гигантской лужи и не знал как поступить. С одной стороны, нужно было тащить циклопа на берег, пока тот не захлебнулся, но сам я эту тушу точно не сдвину, а идти на помощь гоблину — значит самому напороться на опасность. Если я упаду рядом, делу это не поможет.

— Не прикасайся к Шипу! Тяни меня! — Визг давал четкие советы, потому я сориентировался. Через пару мгновений я вытащил гоблина на мелководье, а потом мы вдвоем вытянули Шипа, накинув на него веревки.

— Что с ним? — я склонился над циклопом и пытался увидеть раны или места, где в него ударила магия. Может, колдуны решили устроить ловушку и замаскировали ее под водой?

— Пальцы алой твари, — произнес гоблин, указав в воду. — Растение, которое растет под водой и парализует своих жертв. Шипу повезло — такую тушу убить не так-то и просто, а если бы наступил я...

Визг провел рукой по горлу, показывая что его ждало при встрече с растением.

— И что нам делать?

— У меня нет ничего, что бы могло помочь. Остается уповать на удачу. Шип выкарабкается, я уверен!

— Погоди!

Я осторожно вошел в воду и немного забрел вперед, стараясь идти по тому же пути, который ранее выбрал циклоп. В паре шагов удалось рассмотреть цветок, который шевелил стеблями. Теперь мне стало понятно почему он получил такое название. Его стебли действительно напоминали пальцы, по которым пробегали алые огоньки. Наверно, свечение играло роль приманки для мелких рыбешек. А вот мы должны бы заметить его, но, увы.

— Ричи, выходи оттуда, я тебя не вытяну в одиночку.

Решил не искушать судьбу и послушал товарища. Выбрался на берег и подошел к циклопу. Шип дышал нечасто, а сердце замедлилось, ударяясь лишь раз в две секунды. Похоже, он на грани смерти. Но что я могу сделать?

— Постой, ты сказал, цветок парализовал его?

Визг кивнул. Он растер в ладонях какую-то траву и сейчас натирал ей виски Шипа, но это слабо помогало. Поймав мой взгляд, гоблин объяснил, что пытается привести друга в чувство. Я закрыл глаза и попытался увидеть тело циклопа, как это было с отцом Арны, Гвидеоном и теми гномами, которых я спас от магии колдунов. Образ Шипа появился перед глазами очень быстро. Его тело горело красным, а в районе ног виднелись ожоги от прикосновения стеблей. Удивительно, но при визуальном осмотре я ничего такого не заметил.

Попробовать снять паралич? Может, это действует не только на магию колдунов? Я попытался, направив свою силу. Амулет отозвался легкой вибрацией и подпитал меня силой, когда луч света вырвался из рук. Тело Шипа дернулось, а потом он пошевелился. Открыв глаза, я увидел его недоуменный взгляд.

— Живой! — Визг обнял друга, а потом принялся танцевать от радости.

Шип быстро приходил в себя, но нам все же пришлось задержаться на берегу на пару часов, чтобы окончательно привести его в чувства. Визг разложил костер и приготовил наваристый бульон из мяса пантеры, которым подкрепились все. Не знаю что за пряности он добавляет туда, и откуда они берутся в подземелье, но вышло очень вкусно.

Наконец, циклоп пришел в себя и смог ходить. Соваться снова в воду не решились, поэтому пришлось искать обходной путь, что на окраине яруса уже непростая задача.

— Гры-рар! — циклоп подошел ко мне и сжал в своих объятиях. Если бы не доспех, здоровенный детина точно сломал бы мне ребра.

— Шип благодарит тебя за спасение, — произнес Визг.

— Ага... не стоит благодарности, — отозвался я, когда смог набрать в легкие воздух.

Возвращаться пришлось действительно далеко, и я в глубине души ругал себя за этот промах. Мы всего лишь на первом ярусе и потеряли почти полдня, когда друзьям нужна помощь. Наконец, Визг вывел нас в относительно ровный коридор. Выходит, мы приближаемся к центру яруса.

Внезапно стены задрожали, словно во время землетрясения. Казалось, даже пол под ногами пришел в движение. Я оперся рукой о стену, чтобы сохранить равновесие.

— Визг, это что? Элементаль?

— Мне откуда знать? — огрызнулся гоблин.

— Ну, я думал, что обитатели подземелья лучше разбираются в опасностях, которые их могут ожидать.

— Думал он, — выругался Визг. — Давайте-ка все назад, пока нас не прикончили.

Предложение гоблина оказалось очень кстати, потому как буквально через пару мгновений впереди появился виновник шума — огромный червь, который продвигался по коридору и раскрыл свою пасть, готовясь сожрать неповоротливых путников.

— И это первый ярус?

Я рванул в сторону, стараясь набрать скорость выше, чем у нашего нового знакомого. Гоблин мчался быстрее меня. Казалось бы, мелочь, а бегает так, что обзавидуешься. Правда, он был без тяжелых доспехов, но я все равно почувствовал стыд. Нужно больше времени уделять тренировкам, а не слепо надеяться на свой ранг. Позади ревел Шип — он так и не бросил свою ношу и крепко сжимал шкуры. Сзади огромная дорожная сумка оттягивала его назад.

— Шип, бросай! — закричал я, надеясь, что огр меня поймет.

— Грыр! — бросил мне огр, крепче сжал свою ношу и ускорился.

Червь не отставал. И откуда он научился так быстро двигаться? Его уродливая пасть маячила совсем рядом, щелкая несколькими рядами крошечных, но острых зубов. Уверен, доспехи для таких — лишь досадная помеха, с которой они без особых проблем справятся. Конечно, проверять свои мысли я не собирался.

— Сюда! — скомандовал гоблин, и я едва не пропустил поворот, свернув туда в последний момент. Похоже, Шип тоже не ожидал, потому как сзади раздалось его недовольное рычание.

Тоннель впереди сужался. Похоже, мы добрались до окраины яруса, где тоннели только прокладывались. Здесь даже кристаллы встречались через раз. Я пытался вспомнить где на первом ярусе были похожие места. У меня было пару вариантов, но все они были далековато от перехода на второй.

— Подна... жмите!

Визг запыхался от быстрого бега. Ага, это он еще в доспехах не бегал и с охапкой сырых шкур. Шип, да брось же ты уже эти дурацкие шкуры! Оглядываясь назад, я лишь бросал недовольные взгляды на огра, говорить сил уже не было. Скользкая скотина, никогда бы не подумал, что черви могут двигаться так быстро.

Наконец, огр все-таки сдался. Когда пасть червя протянулась к нему, он словно копчиком почуял беду, развернулся и швырнул в пасть шкуры вместе с самодельными сушилками. Тварь на время остановилась, поглощая добычу, как самый настоящий удав, а потом продолжила гонку.

Мы выиграли немного времени и смогли немного замедлиться чтобы перевести дух. Тоннель стал настолько узким, что мы едва могли поместиться в проходе вдвоем. Визг остановился и выхватил из ножен кинжал. Взгляд у него был совсем недобрым. Я остановился перед ним, не решаясь подойти ближе. Неужели он решил прикончить меня, скормив этой твари?

— Не стой истуканом, проходи дальше! — скомандовал гоблин.

Шип врезался в меня на полной скорости и мы оба покатились по коридору, едва не сбив с ног Визга. К счастью, гоблин успел отскочить в сторону. Поднявшись на ноги, я осмотрелся. Там, где остановился гоблин, было немного просторнее, и мы могли стать втроем в ряд. Вот что задумал этот хитрец! Решил дать бой здесь.

Червь замедлился, протискиваясь в слишком узкий для него коридор. И все же его тело упорно преодолевало расстояние между нами. Пасть уже вырвалась вперед, и Шип с размаху всадил в нее копье. Визг пристроился возле стены и лупил по червю кинжалом. Толстая упругая кожа все же поддавалась острому лезвию и покрылась множеством глубоких кровоточащих ран.

Я вынул меч и бросился на помощь. Мне досталось самое сложное место — прямо перед пастью. Приходилось уклоняться от острых зубов и стараться нанести хоть какой-то урон. Однажды даже пришлось призвать барьер, но тварь просто разорвала его зубами, спустив мне энергию в ноль.

Червь извивался и пытался пробраться дальше, но его сил хватило ненадолго. Дернувшись еще раз, он окончательно замер. Уставшие, мы повалились на пол прямо возле поверженного противника. Я почувствовал прилив сил, который подбросил меня на новую вершину блаженства. Неужели новый ранг?

Тут же призвал свой статус и убедился, что ранг поднялся до восьмого. Надо же! За эту тварь мне дали недостающее количество опыта до следующего ранга. И это при том, что били мы его втроем. Может, я последним нанес удар? Оглянувшись, я увидел рядом улыбающегося гоблина. Хотя, если учитывать его внешность, это был скорее довольный оскал. Он сидел с глупым видом, опершись на обе руки, а ноги вытянул перед собой.

— Сразу два ранга, — мечтательно произнес он. — В жизни такого не испытывал.

— Это какой у тебя сейчас?

— Пятый, — отозвался Визг, постепенно приходя в себя.

Недурно! Пользуясь случаем, решил расспросить гоблина о рангах у чудовищ. Оказалось, что они живут по той же системе, что и мы. У каждого свое предназначение, и они получают опыт и ранги за то, что выполняют свою роль.

Шип был уже на ногах и с недоумением смотрел на мертвого гиганта, заполонившего собой весь проход.

— И как нам отсюда выбираться? — что-то подсказывало, что дальше коридор заканчивается тупиком. Значит, мы в ловушке.

— Не вижу проблемы — нам все-таки придется оказаться в пасти этой твари, — Визг с деловым видом подошел к телу червя и принялся пробивать себе дорогу.

Вот же мерзость! Никогда не думал, что мне придется путешествовать по телу такой твари, как по тоннелю. Кажется, мои спутники не разделяли мой настрой. Они с готовностью набросились на червя и принялись кромсать его на части. Хотя, чему мне удивляться? Обитателям подземелья многое непривычное нам в обыденность...

— Знаешь, никогда бы не мог подумать, что одолею глубинного червя, — Визг отвлекся от работы и решил занять себя болтовней.

— Такие редкие?

— Как сказать... Говорят, в Пропасти таких полно. А вот здесь они редкость, да. Дело в другом — такую тварь победить не так-то и просто. Нам вообще здорово повезло, что мы выжили.

Да уж, если за победу над Нифлъярелем мне дали ранг, почти столько же, сколько и за эту тварь, представляю насколько она сильная. Правда, опыт за дракона поделился десятка на два воинов, а вот червя мы били всего втроем. Эх, таких бы с дюжину загнать в узкие тоннели да подняться ранга до пятнадцатого! Тогда и с Лабиринтом можно побороться.

Когда мы добрались до желудка твари, я не выдержал. Удушливый запах ударил в нос, а внутренности, казалось, готовы переварить и нас без особых проблем. Я попятился назад, но гоблин меня успокоил. Он похлопал огра по плечу и показал в сторону. Четырехрукий тут же принялся проделывать дыру в боку твари. Это заняло у него не меньше минуты. Я чувствовал, что начинаю задыхаться из-за зловонных испарений, поэтому свежий воздух стал настоящим спасением. Мы выбрались из червя и упали на землю, жадно глотая воздух.

— Еще немного, и точно задохнулись бы, — пробормотал я, поднимаясь на ноги.

— Не волнуйся, мы знаем что делать! — успокоил меня гоблин.

— Мне жаль, что все шкуры пропали в пасти этой твари...

— Жаль? — казалось, Визг вовсе не расстроен. — Дружище, ты совсем ничего не понимаешь в жизни подземелья! Мы только что прикончили опаснейшую тварь, зубы которой ценятся выше всего! Это мы еще не добрались до желудка! Уверен, там есть чем поживиться. Взять тот же камень! Одна его крошка помогает бороться почти с любыми ядами.

— Какой еще камень? — я уставился на гоблина.

— Ну, который в желудке этой твари. Червь глотает камни, которые помогают ему в пищеварении. Они покрываются толстым слоем слизи, которая обволакивает поверхность камня и помогает сдерживать желудочный сок, чтобы тот разъедал пищу, но был не таким опасным для самого червя. Почувствовал, что в животе бурлит — глотнул кучку камня, и порядок!

Вот уж не думал, что какой-то гоблин будет учить меня анатомии подземных существ. Смотреть за тем, как гоблин с циклопом добывают ценнейшие ингредиенты, я не стал. Свернул в соседний коридор и устроился там, подальше от запахов.

Мое внимание привлек шум поблизости. Пройдя немного к источнику шума, обнаружил ручей. Наконец-то смог смыть с себя слизь и прочую вонючую гадость. Вооружившись мхом, как губкой, смывал с лица и рук последние упоминания о страшной битве. После этого почистил доспехи, набрал воды и вернулся к своим спутникам.

Они уже освободились и были готовы продолжить путь.

— Вам бы тоже не мешало сходить к ручью и привести себя в порядок. Одно дело идти с вами и дышать этой гадостью, другое — вы же привлечете всех тварей с округи.

Вонь от гоблина с циклопом стояла такая, что, наверно, до самой Пропасти добирался этот тошнотный запах. Но Визга был совершенно невозмутим.

— Ты в своем уме? Это запах глубинного червя! Да у всех монстров в округе с молоком матери впитывается страх к этим тварям. Можешь быть спокоен, каждый, кто почувствует этот запах, поспешит убраться подальше и забиться в угол, надеясь, что червь не пойдет по его следы и не станет соваться в его скромную нору.

Гоблин упирался, и мне пришлось смириться. В какой-то степени, в его словах была правда, вот только колдунам этот запах был неизвестен. А что, если они решат посмотреть на этого червя хоть одним глазом?

— Ты натолкнул меня на отличную идею! Теперь я знаю как использовать желудочный сок этой твари, кроме как в приготовлении яда.

— Не хочу этого знать, — отозвался я, но гоблин, кажется, совершенно меня не слушал.

— Ты только послушай! Намазался этой дрянью и все вокруг разбегутся. Главное только не мазать ее на тело или доспехи, а то разъест...

Внезапно впереди появились вооруженные коротыши, которые выставили копья и перегородили дорогу.

— Ты так воняешь, что это этого запаха так и хочется сбежать куда подальше, — произнес один из них и угрожающе тыкнул копьем в воздух.

Только я сейчас рассмотрел как следует наших новых знакомцев. Это были кобольды. Впервые вижу, чтобы их собралось так много. Обернувшись в сторону гоблина, я увидел, что он уже потянулся к сумке, где лежали склянки с зельем ослепительного света. Шип напрягся и схватил копье. Кажется, пора вмешаться, иначе сейчас они сцепятся друг с другом.

— Ребята, мне кажется, вы нарочно горячитесь. Мы идем в Дор’Далин, и ничего не имеем против кобольдов. Более того, знаю я одного кобольда...

Договорить мне не дали. Ловчая сеть взметнулась вверх и наверняка упала бы сверху, если бы не Шип. Циклоп швырнул какую-то палку, которая запуталась в сетке и упала в стороне. Визг схватил склянку и швырнул ее на пол, прямо под ноги кобольдам. Я инстинктивно отвернулся в сторону и зажмурился.

Вспышка все же немного ослепила меня. Пришлось немного поморгать, пока не вернулось зрение. Обернувшись, я увидел Визга, который приготовился прикончить стоявшего ближе всех кобольда.

— Визг, нет! — гоблин удивленно повернулся ко мне, и я тут же замахал головой. — Они друзья!

— Ну, как знаешь... — Визг поторопился назад и махнул Шипу, чтобы тот следовал за ним. Они уже почти скрылись за поворотом, когда коротыш повернулся ко мне и помахал на прощание рукой.

— Счастливо, Ричи! Как и обещали, до второго уровня довели, дальше уже своим ходом!

Я обернулся и увидел переход на второй ярус, маячивший вдалеке. Вот только кобольды все еще стояли на моем пути и не собирались уступать дорогу. Они пришли в себя и пытались взять меня в кольцо. Положил руку на рукоять меча и ждал их реакции. Они не спешили. Видимо, чувствовали, что противник не так прост. Наконец, вперед выступил один низкорослый воин, который немного отличался от остальных.

— Кто ты, и что делаешь в компании прихвостней колдунов?

— Они не прихвостни. Эти ребята сами по себе. Я попросил их провести меня хотя бы ко второму ярусу, но встреча с вами немного изменила их планы.

— Выходит, тебя бросили? — кобольд снял шлем, а на его лице появилась улыбка.

— Скорее, они решили, что мне с вами по пути. Я знаю одного кобольда, Снорри, в свое время он помог моему отряду пройти к Ущелью ужаса...

— Ох уж этот Снорри! И почему я не удивлен, что он здесь замешан?

Кобольды принялись переговариваться между собой. Наконец, главный среди них вышел вперед.

— Мы направляемся на совет в Тор’Баррадан. Ты идешь с нами.

Услышав планы кобольдов, я замер. Уверен, Дар’Кор не будет рад моему возвращению. В любом случае, а что делать? Сражаться с кобольдами было бессмысленно — десяток этих коротышей я точно в одиночку не прикончу, а Визг с Шипом уже далеко, чтобы просить их о помощи.

— Сдай оружие, человек, — кобольд протянул руку, ожидая, что я отдам ему свой меч.

— Тебе больше ничего не надо? Ты же первый попросишь о помощи, если на нас нападут, а дорога до Тор’Баррадана еще длинная.

— Не длиннее, чем тебе кажется.

Если я сейчас призову барьер, этого хватит, чтобы успеть прикончить двух-трех противников. И плевать, что потом отношения с кобольдами испортятся. Проблема в другом — остальные с легкостью насадят меня на кончики своих копий.

— Ладно, держи!

Я протянул меч кобольду рукоятью вперед, и тот сразу же выхватил его, опасаясь, что я передумаю. Ничего, на крайний случай у меня есть кинжал, если что-то пойдет не так, кобольд с моим мечом в мешке умрет первым.

Глава 18. Совет

Кобольды вели себя сдержано. Никто не выказывал открытой агрессии или презрения ко мне, а я старался не давать им повода. Так мы спустились на второй ярус и шли уже около двух часов. Миновали тоннель, где я едва не погиб. Помню, тогда гномы спасли меня. Да, я должен быть благодарен им, но после всего пережитого чувства были не самыми искренними.

— Стоим! — кобольд, идущий впереди, резко остановился и поднял руку вверх.

Отряд тут же остановился. Кобольды рассеялись по тоннелю, прячась среди камней и в уступах. Мне пришлось лечь на землю за большим валуном. Через минуту я понял причину их тревоги. По соседнему коридору, который пересекался с нашим, двигались чудовища. Гоблины, огры, парочка циклопов. Может, зацепить заднего? Пока кобольды будут возиться с ними, я успею уйти. Арбалет висел на плече, замотанный в мешковину. Его у меня почему-то не отобрали, правда, если я буду заряжать его, кобольды точно заметят. А что, отличная идея как избавиться от назойливой компании.

Рука уже потянулась к оружию, но я все же передумал. Чудовища продолжали идти по коридору, и, судя по всему, их было слишком много. Кобольдам явно не справиться с ними, да и лишних жертв хотелось избежать. Все-таки кобольды — неплохие ребята, пусть и не совсем понимают, что с Тор’Барраданом связываться не стоит.

— Можно! — когда последние твари прошагали по тоннелю и исчезли за поворотом, кобольды выбрались из укрытия.

Странно, что гоблины не учуяли нас. Может, коротыши умеют маскироваться, используя иллюзии? В любом случае, даже если это так, работает их магия не так, как у Торкала, потому что внешних проявлений иллюзии я не видел. Еще одно подтверждение, что не стоит ссориться с этими ребятами — мало ли что за фокусы у них в рукаве?

В соседнем коридоре нас снова ждала встреча, правда, на этот раз это были другие кобольды. Их было с полсотни, некоторые разъезжали на пантерах. Они принялись переговариваться меджду собой и бросали на меня взгляды. Ясно, говорят обо мне. Старался придать себе невозмутимый вид, будто я вовсе не замечаю этих подозрительных взглядов. Странно, но ко мне никто так и не подошел. Через пару минут мы продолжили путь. Меня попросили стать в центр колонны, а кобольд с моим мечом сместился немного вперед. Вот же засада! Теперь точно никакой речи о бегстве нет. Все-таки надо было зацепить тех тварей, когда был шанс...

До Тор’Баррадана мы добрались часа через два. Теперь нам не было нужды останавливаться и проверять путь. Такой отряд мог двигаться свободно, не опасаясь нападения. Стоило нам войти в пещеру, я замер от удивления. Здесь толпилось полно народу: кобольды, гномы, люди... Не удивлюсь, если еще и чудовища где-то стоят особняком от остальных. Я попытался рассмотреть людей, но они были слишком далеко, чтобы в полутьме разобрать их очертания. Это надо быть гномом, чтобы там хорошо видеть в полутьме.

— Ричи, вот так встреча! Не знал, что ты был на верхних ярусах и путешествовал с кобольдами. Я даже начинаю ревновать.

Из толпы кобольдов показался Снорри и помчался ко мне. Не знаю почему, но мне сразу стало легче. Все-таки хоть кто-то близкий рядом — уже приятнее. Увидев старого знакомого, я укрепился в мыслях, что ничего плохого не случится. За Снорри тоже грешок водится перед Тор’Барраданом, а своего кобольды никогда не отдадут.

— Что здесь происходит? Неужели жители подземелья собрались, чтобы покончить с Лабиринтом?

А ведь логично же! Пока с полтысячи тварей идут на штурм Вельсара, с такой армией у нас есть шанс. В пещере возле города гномов собралось, по меньшей мере, столько же существ.

— Держи карман шире! — отозвался Снорри. — Мы здесь немного по другому поводу. Подземные недра! Не думал, что мы когда-нибудь будем настолько единогласны с гномами.

Тут же кобольд втянул шею и опасливо заозирался по сторонам. Похоже, среди кобольдов не хотели раздувать вражду с гномами, тем более, если это разногласия на пустом месте.

— А что мы тогда здесь делаем?

— Как что? Дал’Дрег созвал Совет, будем судить Тор’Баррадан и его старейшину.

Я едва не присел от удивления на пол. Вот это новость!

— Честно говоря, я думал, что ты знаешь. Твои ведь все там стоят.

— Где? — подскочил на ноги и поспешил к людям, но кобольды, приставленные следить за мной, преградили путь.

— Ты это куда? Не позволено!

— Да бросьте, я за ним присмотрю, — Снорри хитро подмигнул мне, схватил за руку и потащил куда-то вперед.

— Погоди, там мой меч! — я попытался найти глазами кобольда, который нес мой клинок, но среди сотни его сородичей рассмотреть этого коротыша оказалось не так-то и легко.

— Позже вернешься, идем!

Когда мы почти подошли к краю, я заметил нужного мне кобольда и вырвал меч из его рук.

— Эта вещь принадлежит мне, — ответил я, встретившись с его удивленным взглядом.

Бесцеремонно поспешил за Снорри, на ходу прикрепляя ножны к поясу. Мы выбрались из толпы и поспешили к группе людей. В первых рядах стояли Торкал, Тея, Кари и Арна. Сейчас их лица были обращены к городу, поэтому они совершенно не заметили моего приближения.

— Выходит, я напрасно переживал? Смотрю, вы в порядке!

— Ричи! — Тея первой повернулась на мой голос и тут же бросилась в мои объятия. Волосы девушки тут же рассыпались по моим плечам. Я вдохнул их запах и нежно обнял девушку.

— Ты вернулся!

— Конечно, как я мог оставить тебя.

— Больше никогда не совершай глупостей, — попросила девушка, погладив меня по щеке.

Друзья уже окружили меня и наперебой заваливали вопросами.

— Что с Кордой? Как ты вернулся? Где ты был?

— На все вопросы отвечу позже, лучше скажите что здесь происходит.

Торкал в точности пересказал то, что я уже слышал от Снорри.

— И что, Тор’Баррадан будет драться?

— Погоди, еще ничего неизвестно. Все ждали, когда подтянутся кобольды. Теперь, когда все в сборе, можно начинать, — вдруг Торкал просиял и уставился на меня. — Погоди, ты ведь еще не знаешь?

— Чего?

— Ричард!

Я услышал знакомый голос и повернулся. Этот голос я помнил еще с далекого детства и не смог бы забыть никогда. Передо мной, в окружении искателей стоял отец. Он подошел ко мне и крепко обнял. Я едва сдержал себя в руках, чтобы не разрыдаться. Но ведь рядом столько свидетелей, сын Тристана не может позволить себе такую слабость.

— Тебе удалось убить Корду?

— Она мертва, ее казнили на главной площади Вельсара, куда забросил нас портал.

— Отлично! Мы добыли еще одну небольшую победу, но до полного триумфа еще далеко. Думаю, ты знаешь, что твари вырвались из Лабиринта и поспешили на помощь своей хозяйке. Они обеспокоены тем, что Корда не выходит на связь. Оказывается, ее помощники в Вельсаре мертвы, или предали колдунов. Тем же лучше для нас. Мы можем сконцентрироваться на проблемах подземелья и довести начатое до конца.

У меня в голове крутилась куча вопросов. Я хотел узнать почему отец не давал о себе знать все это время, ведь добраться до выхода из Лабиринта было не так сложно, учитывая, с кем ему приходилось сражаться все это время.

— Я думал, что ты погиб, но в один из походов нашел записку, а потом мне рассказали, что видели тебя...

— То же самое думал и о тебе. Что было в твоей голове, когда ты принял решение прыгнуть в портал? — отец строго смотрел на меня и отчитывал, как провинившегося мальчишку. Я ожидал совсем не такое отношение к себе после стольких лет разлуки.

— Я помог убить Корду. Если бы не моя помощь, ей бы снова удалось улизнуть. Ты не представляешь насколько хитрую сеть она сплела.

— Отлично представляю, — произнес отец. — Каждый день в течение двенадцати лет мне приходилось бороться с их кознями. Иногда им удавалось перехитрить меня, но, как видишь, я все еще жив и стою здесь рядом с тобой. А ты удивил меня, сын. Ты в своем уме? Отправился на четвертый ярус Лабиринта вшестером! Ты хоть понимаешь, что рисковал не только головой, но и жизнью своих товарищей?

— Я шел спасать тебя, — не думал, что отец набросится на меня с критикой. Спустя столько лет разлуки!

— И как, спас? — взгляд Тристана Светоносного не обещал ничего хорошего. — Ты еще не готов бороться с действительно опасными противниками, Ричи. Именно поэтому я просил Химена не давать тебе лишних надежд, чтобы ты не бросился мне на помощь и не забрался слишком глубоко.

Мне нечего было сказать. Я совершенно не так представлял нашу встречу. Надеялся, что отец обнимет меня, расскажет как скучал, хотя бы спросит о матери, но вместо этого он устроил разбор моих ошибок.

Дал’Дрег кашлянул, привлекая к себе наше внимание.

— Тристан, прости, что отрываю, но мне нужна твоя помощь. Все в сборе, мы хотели бы начать.

— Конечно, идем! — отец похлопал меня по плечу и направился за гномом.

Несколько гномов, кобольдов и людей отделились от общей массы и направились ближе к стенам. Именно им и предстояло вести переговоры с Тор’Барраданом. Конечно же, наше появление не могло остаться незамеченным. Воины уже выстроились на стенах и приготовились к бою. Среди защитников города я видел только гномов.

— Что вас привело сюда?

Голос стража доносился даже до нас. Вокруг тут же утихли разговоры, даже самые болтливые поймали на себе недовольные взгляды окружающих и умолкли. Каждый, кто стоял в толпе, вслушивался в каждое слово, которое произносили по обе стороны стены.

Дал’Дрег вышел вперед, оставив своих спутников позади. Один из воинов со щитом вызвался идти вместе со своим предводителем, но старейшина Дор’Далина сделал жест рукой, приказывая тому остаться на месте.

— Мое имя Дал’Дрег, думаю, не нужно представляться, все жители Тор’Баррадана прекрасно знают кто я.

— Надо же, самовлюбленный Дал’Дрег, лишился уютного гнездышка и пришел под стены могучего Тор’Баррадана, чтобы просить приюта! — голос Дар’Кора раздавался откуда-то со стороны стены, но его самого не было видно.

— К твоему разочарованию Дор’Далин выстоял, — произнес Дал’Дрег. В голосе гнома прозвучало раздражение, но он смог сдержать себя. — А вот причины, которые заставили меня покинуть родной дом и прийти под стены вашего города, стоит озвучить, потому как многие из тех, кто слышит меня, лишь наслышаны о причине Совета. Я обвиняю старейшину Дар’Кора в предательстве гномьего рода и попытке уничтожить наш город руками прихвостней колдунов.

— Это ложь!

Старейшина Тор’Баррадана появился на стене. Его лицо стало красным от возмущения. Он положил руки на крепостные зубцы и высунулся по пояс. Отсюда я заметил, что умелый стрелок мог бы попасть в него, если бы стоял рядом со мной.

— Ты смеешь обвинять меня во лжи? Подземные недра! Смешно слышать подобные обвинения от того, кто одурманил молодую гномку и с помощью подлости хотел уничтожить наш город.

Дал’Дрег махнул рукой и гномы тут же вывели вперед Кир’Дали. Девушка была бледной от страха, но все же жива. Со стороны я не увидел на ней ни единого синяка. Значит, гномы обращались с ней в плену достойно. Увидев целительницу, я испытал укор совести — о ней я почему-то не успел разузнать у друзей.

— Узнаешь Кир’Дали? — Дал’Дрег подошел к девушке и громко попросил, чтобы даже те, кто был на стенах, услышали его вопрос. — Скажи, за что мы схватили тебя?

— За то, что я пронесла в Дор’Далин прыг-скок-камень...

Голос девушки дрожал, но она держалась достойно. Я хотел сейчас поддержать ее, но подойти ближе мне бы не дали, да и гномы могли посчитать, что я пытаюсь на нее давить.

— Откуда ты взяла его? — Дал’Дрег продолжал допрос на глазах у сотен свидетелей.

— Мне вручил его Дар’Кор и сказал, что гномы Дор’Далина слишком опасны для нас, поэтому нужно их урезонить...

— Вы подговорили ее! — завопил Дар’Кор.

— Клянусь подземными недрами, что мои слова являются правдой! — девушка гордо подняла голову и посмотрела на старейшину Тор’Баррадана.

Даже те гномы, что стояли рядом со мной не смогли сдержать удивленных возгласов. Похоже, эта клятва была сродни нашему призыву в свидетели одного из богов. Земля под ногами легонько задрожала, а со свода пещеры к ногам девушки упал небольшой камень. Гномы тут же подошли к нему поближе, чтобы рассмотреть как следует!

— Серебряная руда! — воскликнул один из них, и остальные одобрительно закивали головами.

— Что ты скажешь на это, Дар’Кор?

По всей видимости, это было подтверждением, что слова гномки верны.

— Хорошо, я признаю свою вину... — старейшина забрался обратно за стену и исчез из моего поля зрения. — Не стоит уничтожать город, я выйду к вам.

Пришлось прождать пару минут прежде чем ворота отворились, и из них вышел Дар’Кор. Старейшина Дор’Далина спокойно ждал, пока тот подойдет к нему вплотную. Затем он посмотрел на стены, словно пытался отыскать взглядом защитников, и произнес:

— Мы не желаем зла жителям Тор’Баррадана, но теперь власть над городом будет принадлежать новому совету гномов, который я создал под своим началом. Все новые города, которые будут появляться на ярусах Лабиринта, будут входить в состав этого Совета.

Дар’Кор стоял рядом и ждал своей участи. Когда его противник договорил, он сухо произнес:

— Доволен? Теперь ты единственный владыка всех городов гномов вне Пропасти...

— Велика ли честь, — ответил Дал’Дрег. — Не знаю известно ли тебе это, но за пределами пропасти осталось лишь два города гномов. Остальные пали под натиском чудовищ...

— Известно! — Дар’Кор неожиданно приосанился и посмотрел в глаза собеседнику. — Ты думаешь, что один владеешь вестями со всего Лабиринта? Это не так! Мне известно обо всем, и даже больше, чем ты думаешь!

— Что ты хочешь сказать? — Дал’Дрег бросил на гнома удивленный взгляд.

Похоже, отец сообразил быстрее гномов и успех вынуть из ножен меч, но Дар’Кор уже вытянул вперед руку с камнем, который в следующую секунду упал на пол перед старейшиной. В одно мгновение возникло мутное пятно портала, из которого появились огромные щупальца. Их были десятки. Часть из них тут же упала на землю, срубленная мечом отца, но остальные схватили отца, Дал’Дрега, предводителя кобольдов, их спутников, и затащили в портал.

— Нет!

Одним из первых я бросился к порталу. Похоже, этот псих припас еще один прыг-скок-камень, который ведет прямиком к чудовищам. Не знаю что ждет нас по ту сторону портала, но я не дам отобрать у меня отца, не сейчас, когда я его только нашел! Тту же вспомнил о слове, данном Тее не прыгать в порталы, но отмахнулся от него. Сейчас ситуация совсем другая. Три армии союзников остались без командования, если не спасти командиров, они не смогут ничего сделать.

Дар’Кор не терял времени даром. Он схватил камень и швырнул в портал. Мне нужно торопиться! Осталось около минуты, прежде чем окно исчезнет, но что делать, если щупальца не дают и близко подойти к мерцающему пятну.

Гномы тоже пришли в себя и набросились на виновника трагедии. Тело Дар’Кора дернулось и упало на землю. Вот же задница огра! Теперь это точно конец! Щупальца прошлись по передним рядам, утаскивая зазевавшихся людей, кобольдов и гномов, а потом портал исчез, оставив после себя лишь сноп ярких искр.

— Где они, тварь!

Я подбежал к Дар’Кору и схватил его за шею. Во рту гнома было полно крови, и он тяжело дышал.

— Ловко это я, верно?

— Где отец?

— Ты ведь видел то же, что и я? Темное Нечто, что кружится и поглощает все вокруг...

— Он бредит, — произнесла Кир’Дали, которая неслышно подошла ко мне сзади.

— Нет, он говорит о Сердце Лабиринта... — я повернулся к девушке. — Они там!

— Когда ты перешел на сторону колдунов? — теперь Кир’Дали обращалась к старейшине.

— Сразу после убийства Нифлъяреля... Сделать это было легко, через тоннель я вышел на третий ярус. Самых проницательных я отправил с Тар’Доном, чтобы они ничего не заподозрили... Та девушка... Корда... дала мне камни с привязкой к нужным местам. Оставалось найти лишь того, кто выполнит оставшуюся часть плана.

— Но зачем? — глаза гномки наполнились слезами.

— Ты не понимаешь... Тор’Баррадан не выстоял бы... Дракон —не единственное оружие в их руках. Это был слишком сильный удар, который оставил глубокую трещину в нашей обороне. Еще один удар нам не выдержать...

Дар’Кор замолчал. Его глаза смотрели куда-то вдаль, а тело не двигалось. Кир’Дали заплакала и села рядом с телом последнего старейшины Тор’Баррадана.

— Ричи, нам нужно спешить на помощь! — Тея подошла ко мне и потянула за плечо. — Щупальца утащили в портал Кари!

Рычание сотен глоток заставило нас обернуться. Так вот куда торопились те твари, которых мы с кобольдами встретили по пути на совет! Они собирались воедино, чтобы обрушиться на войско, оставшееся без командования.

— Приготовиться к бою! — я помчался к людям, прикидывая где лучше занять позицию для обороны. Ситуация складывалась явно не в нашу пользу.

Глава 19. Безумный план

Тварям не было числа. Похоже, те чудовища, что выбрались на поверхность, решили срочно вернуться обратно. По моей беглой оценке в пещере собралось не меньше тысячи чудовищ, которые теснили нас со всех сторон. Пришлось прижиматься к стенам города. К счастью, ворота так и остались открыты настежь. У нас появился шанс укрыться в городе.

— Сюда, скорее!

Гномы Тор’Баррадана высыпали нам на помощь, но что могли сделать три десятка воинов, пусть и с хорошим оружием? Их было слишком мало. Мы помчались к ним и едва успели укрыться за воротами, прежде чем чудовища подошли к стенам города вплотную.

На тварей тут же посыпались камни, полетели метательные топоры, но это их нисколько не останавливало. На месте погибших тут же появлялись новые. Время от времени к стене прилетали заклинания колдунов. Шестирукие подтащили таран к воротам города и принялись раскачивать его, пауки спускались с потока сразу за стену, оттягивая на себя часть защитников. В городе начался самый настоящий хаос. Далеко не все защитники могли сориентироваться и понять куда идти. К счастью, среди гномов нашлись умелые командиры, и через час толкотни атаку удалось отбить. Чудовища отступили, но не разбрелись.

— Что они делают? — Торкал стоял на стене рядом со мной и следил за их манипуляциями.

— Готовят осаду. Они верно мыслят — если не удалось взять город приступом, будут брать измором. Даже с учетом потерь в Тор’Баррадане сейчас вдвое больше жителей. Гномы Дор’Далина, кобольды и люди — это лишние рты, которые нужно накормить, разместить и обеспечить всем необходимым. Скоро в городе начнутся конфликты, и чем меньше останется припасов, тем серьезнее будут проблемы.

— Беда. Думаешь, гоблины сами дошли до этой мысли?

— Нет, думаю, это идеи колдунов.

— Погодите, — Тея стояла рядом и все это время слушала наш разговор. — Но ведь есть тоннель, через который можно спуститься вниз!

— Гномы все еще держат его под конттролем, вот только сможем ли мы выйти из него, чтобы восполнить запасы провизии? — я направился к центру города, а друзья неотрывно следовали за мной.

На месте оказалось, что охранять тоннель выпало отрядам из Дор’Далина. С полсотни уцелевших гномов расположились у входа и спешно строили укрепления из камней, обломанных частей заборчиков и домов. Да, после битвы с Нифлъярелем материала у них хватало.

— Ричи, что делать дальше?

— Как что? Спасать отца, Кари и всех, кого утащило в портал.

— Но мы ведь даже не знаем где они!

— Они у сердца Лабиринта, — отозвался один из искателей, кто был в отряде отца. Эти щупальца находятся у самого входа в его логово.

Я замолчал. Выходит, сейчас идет страшная битва, и отцу с остальными воинами нужна помощь. Но что мы можемсделать? Даже если заручиться поддержкой тех, кто бывал у Сердца, на спуск к четвертому ярусу может уйти дня три, не меньше. Это еще если не учитывать, что за стеной орда чудовищ, и нам придется пробиваться с боем.

— Погодите, но ведь у нас есть камень, с помощью которого Кир’Дали призвала войско чудовищ в Дор’Далин! — я посмотрел на друзей, которые уставились на меня. — Только не говорите, что он был у Дал’Дрега...

— Нет, камень все еще у меня, — гномка вытянула вперед ладонь, на которой лежал крошечный камешек. — Вот только его нужно зарядить...

— Попросим местных влить в него немного силы. Свою тратить не будем — она нам пригодится.

— Ричи, город в осаде, за стеной скопилось чуть меньше тысячи тварей, которые не собираются уходить, — произнесла Арна. — Неужели ты думаешь, что целителям и магам позволят потратить силы, чтобы призвать сюда еще больше тварей? К тому же, ты видел что случилось, когда Дар’Кор открыл портал — уверен, что тебе по силам пробиться через те щупальца?

— Камни ведут в разные места, я уверен. А портал будем открывать за пределами города — через тоннель пройдем на третий ярус и провернем все там. Другое дело — кто пойдет со мной?

Я посмотрел на друзей. Кто из них решится пойти за мной, неизвестно куда? Мой план был хорошо продуман только до того момента, как мы пройдем через портал, а дальше придется импровизировать. Я даже представить не могу что ждет нас по другую сторону портала.

Что-то рано я начал думать о будущем, сначала нужно заручиться поддержкой магов и накачать камень силой. Как и говорила Тея, гномы Тор’Баррадана отказались давать нам своих волшебников. Целители были заняты ранеными, и почти остались на нуле, а других магов среди гномов не нашлось. А вот люди отлично восприняли нашу идею. В городе собралось с полсотни людей — те, кого мы освободили из плена, и те, что пришли с отцом. К сожалению, я узнал, что троица сильнейших бойцов исчезла в портале, зато все целители и маги, стоящие по обыкновению во второй линии, остались и почти не растратили энергию. Я коротко рассказал им о своем плане и даже выбрал парочку добровольцев отправиться с нами, но этого было мало.

Неожиданно помочь вызвались кобольды. Они были обеспокоены исчезновением своих сородичей, да и Снорри удалось замолвить словечко. Правда, когда я изложил свои планы, возникли сложности.

— Не знаю что ты придумал, но я склонен верить в твои безумные идеи. По крайней мере, они никогда еще не подводили. Но все же, чтобы я понимал о чем просить других кобольдов, тебе стоит посвятить меня в свои планы.

— План прост, — вы заряжаете энергией прыг-скок-камень Кир’Дали, мы входим в портал и идем на помощь нашим друзьям.

Судя по реакции кобольда, я понял, что с реализацией возникнут проблемы. Глаза Снорри полезли из орбит, и он едва не раскрыл рот от удивления, но тут же взял себя в руки и нахмурился.

— Знаешь, если ты ищешь способ как побыстрее отдать концы, можешь просто забраться на стену и прыгнуть вниз — даже если не свернешь шею при падении, служки колдунов тебе помогут организовать встречу с богами.

— Вообще, я надеялся на успех мероприятия...

Снорри фыркнул и принялся разжевывать мне очевидные вещи, решив, что мне это неизвестно.

— С чего ты взял, что портал приведет тебя куда следует?

— Я вовсе так не думаю. Мы просто вырвемся из города и приблизимся к Сердцу Лабиринта. Если нам удастся выйти где-нибудь подальше от посторонних глаз, будет даже лучше.

— Подальше? Недра, да ты вообще понимаешь что такое прыг-скок-камни? Их хранят в дорожных сумках, или где-нибудь под боком, чтобы воспользоваться в нужный момент. Как только ты попробуешь открыть портал, обладатель камня узнает об этом, и вас сразу же встретят.

— Значит, первым отправлюсь на разведку я.

Через полчаса все добровольцы собрались возле тоннеля. Два десятка людей, дюжина кобольдов и четверо гномов из Дор’Далина приготовились спуститься на третий ярус. Гномы присоединились к нам в последний момент, узнав о наших планах совсем случайно. Пришлось взять с собой одного из них.

— Мы ни за что не простим себе, если Дал’Дрега и остальных славных гномов будут спасать только люди и кобольды! — заявил гном в сверкающих латах.

— Как тебя зовут?

— Кар’Дин.

— Отлично, Кар’Дин, ты идешь с нами?

— Буду считать это глубочайшим проявлением...

— Хорошо, мы берем тебя, — я оборвал гнома на полуслове — сейчас не время для длинных речей. — Кто еще идет с нами?

Вперед выступили двое людей из отряда отца.

— Бирк и Догал.

Я посмотрел на воина с одноручным топором и круглым щитом. Он был почти два метра ростом и выглядел впечатляюще — на лице красовалась парочка шрамов, которые не залечили вовремя. Его товарищ был гораздо ниже ростом, а его единственным оружием был металлический шест с кристаллом на конце. Похоже, он выполнял роль посоха.

— Какие ранги?

Я не хотел брать откровенно слабых бойцов с собой — через портал все равно не смогут пройти все, портальщик попросту не сможет дать столько энергии на перемещение, а поэтому подбор кандидатов был очень строгий.

— Я — девятый, а Догал — шестой.

Посмотрев на великана, я присвистнул. Да этот парень сильнее меня будет! Хотя, чего я ожидал? Он уже долгое время выживает в Лабиринте, и ему часто приходится сражаться. Такие ранги — совсем не новость для здешних обитателей. В Лабиринте ты будешь либо сильным, либо мертвым.

Наверно, впервые за все время походов по подземелью я получил спутника, который значительно сильнее меня по рангам, но это и хорошо — у него не только много силы, но и опыта. Нам нужен человек, который знает что к чему там, на четвертом ярусе, у самого Сердца...

— Кто-то из вас бывал у Сердца Лабиринта раньше?

Бирк кивнул. И почему я не удивлен?

— Несколько лет назад мы с твоим отцом попытались пробраться к нему небольшим отрядом, но потерпели неудачу.

— Выходит, наше мероприятие уже провальное?

— Не торопи события, мы еще там не побывали, и не увидели всего.

— Отлично, тогда идем, только... без обид, но мне нужно считать всех вас. Я хочу доверять каждому, кто пойдет со мной.

Люди тут же протянули запястья, а вот кобольды и гномы нахмурились. Только после того, как Бирк и Догал прошли процедуру, они протянули свои руки. К счастью, среди наших союзников не оказалось никого из предателей.

— Ты верно поступаешь, — успокоил меня Бирк. — В Лабиринте всегда нужно быть начеку.

Я кивнул и улыбнулся. Нет, это не паранойя, просто я беспокоюсь о безопасности своих товарищей.

Никто не взялся провожать нас к третьему ярусу — все командиры либо пропали в портале, либо были похищены. Защитники города организовывались кучками и то и дело спорили кому чем заниматься и кто будет решать что делать. Уверен, они справятся и смогут пройти к согласию, пусть для этого и потребуется сорвать голос и спорить до хрипоты, а в том, что так и будет, я не сомневался. Слишком колоритный народ собрался за стенами Тор’Баррадана.

Тоннель мы прошли быстро, пройдя мимо сторожевого поста гномов. Оказывается, те даже не знали о том, что произошло в городе. Пришлось долго объяснять им как в Тор’Баррадане оказались люди и кобольды, и почему мы хотим уйти. Странно, почему бы гномам из Дор’Далина не спуститься сюда? Вместе у них куда больше шансов удержать контроль над тоннелем.

— Волнуешься?

Тея подошла ко мне ближе и кончиками пальцев коснулась руки. Я тут же сжал ее руку и посмотрел в ее глаза. Как же много всего свалилось на нас за последнее время! Разве мы могли подумать, что нам придется постоянно сражаться, убегать, побеждать драконов, встревать в отношения подземных народов и идти к самому Сердцу Лабиринта... Хотя, на счет последнего я все же переборщил. Я на это и рассчитывал, вот только в мыслях это представлялось совсем иначе.

— Есть немного. Спасибо, за то, что ты рядом.

Девушка искренне улыбнулась впервые за несколько последних дней. И крепче сжала мою руку.

— Пришли, — заметил Бирк, и Тея тут же выпустила мою руку — ей пора возвращаться на свое место во втором ряду.

Оказавшись у входа в тоннель, я осмотрелся. На битву с одержимыми не было ни единого намека. Даже кости уже исчезли, а следы затерлись.

— Будем открывать портал здесь? — кобольд подошел ко мне и уставился, ожидая ответа.

— Да!

Мы нарочно решили напитывать камень за пределами города. Во-первых, кто знает что происходит на третьем ярусе? Может, здесь полно тварей, и нам не удастся пробиться сюда? Во-вторых, держать в самом сердце города камень, к которому в любой момент может переместиться враг совершенно нелепо.

Кир’Дали, как хранительница камня, вышла на центр пещеры и положила камень на землю. Она касалась его ладонью и вливала силу. Пришлось отдать ей камень Теи, чтобы у нее хватило силы на перемещение всех желающих. Гномка взяла с меня обещание, что я возьму ее с собой в портал, хоть она и набрала всего третий ранг. Не сказать, чтобы она была обузой — целителей было очень мало, но с ее рангом отправляться сюда очень опасно. Впрочем, как и для Теи, Арны и Торкала, которые набрали по четвертому рангу.

Арна, как и Тея, отказалась оставаться в городе, несмотря на смертельную опасность. Теперь, кроме того, чтобы стараться выжить самому, нужно еще присматривать за девушками. Конечно, я мог бы взять кого-то другого с собой, но желающих особо не наблюдалось, да и мне с девчонками проще — я знаю их возможности и понимаю чего требовать от них в бою.

Маги, которые спустились с нами лишь для открытия портала, поспешили к девушке. Каждый из них взялся за руки, образовав плотное кольцо вокруг камня с целительницей. Гном, который стоял ближе всех к Кир’Дали, протянул девушке свое запястье, и она схватилась за него свободной рукой.

Так прошло около трех минут. Маги закрыли глаза и напряженно молчали, некоторые побледнели, но не разрывали связь. Похоже, они отдали почти всю энергию, и теперь были просто проводниками.

Все это время мы с Торкалом оглядывались по сторонам, ожидая нападения. Наконец, перед нами появилось мерцающее пятно портала. Кир’Дали все еще сидела в такой позе, поддерживая портал, а остальные волшебники поднялись. Их работа была окончена, и сейчас им лучше поторопиться обратно в город — два десятка «пустых» волшебников — лакомая добыча для чудовищ.

Некоторые помогали идти тем, кто отдал слишком много сил, другие хлопали нас по плечу и тихонько подбадривали. Наконец, через пару минут в пещере остались только я, Тея, Торкал, Арна, Кир’Дали, Снорри, Кар’Дин, Бирк и Догал.

— Первыми идем мы с Торкалом, — произнес я, осмотрев присутствующих. До этого времени никто кроме меня и иллюзиониста не знал о наших планах.

Я вступил в портал и сразу же призвал барьер — на всякий случай. Вдруг там нас ждет опасность? Да и мне придется быть живым щитом для волшебника, поэтому лучше не рисковать. Привычное головокружение стало подтверждением того, что перемещение началось. В одно мгновение я приземлился на каменный пол и тут же присел. Нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя. И как только чудовища прыгают через портал без проблем? Может, на них это действует совсем иначе, или они привыкли?

Как только пришел в себя, отошел в сторону. Тут же рядом из кольца портала вывалился Торкал. Я осмотрелся вокруг. Мы оказались в большой пещере, но рассмотреть хоть что-то не удавалось из-за густого тумана.

Торкал тут же призвал иллюзию, которая укутывала нас и закрывала от посторонних глаз. Мне показалось, или туман немного рассеялся? В любом случае, видеть я стал куда лучше.

— Туман — иллюзия, — подсказал мне Торкал. — Когда я создал свою, на небольшом участке она отступила.

Теперь действительно было лучше видно, но что там хотели спрятать хозяева второго прыг-скок-камня? Присмотревшись, я увидел ответ.

— Торкал, мы в пещере с порталами! Посмотри сколько здесь камней!

В пещере на самом деле находилось шесть-семь камней. Может, и больше, из-за тумана видимость оставляла желать лучшего. А что, местечко хорошее — в пещере отлично может поместиться небольшая армия, если хорошенько потесниться. Прыгай куда хочешь! Хотелось бы только узнать как колдунам удалось получить такое количество камней. К этим ведь нужно прибавить еще те, что были у Корды, камень Сайласа и тот, благодаря которому мы оказались здесь. Неплохие возможности для быстрого перемещения! Удивлен, что Колбейн путешествовал пешком. Хотя, где это взять столько сильных колдунов, чтобы переправить полсотни пленников и еще столько же чудовищ?

Рядом стали появляться наши спутники. Первым из портала выпрыгнул гном. Казалось, для него это было вообще привычным делом. Интересно, это из-за того, что камни изначально принадлежали гномам, или он просто такой невосприимчивый?

Кар’Дин тоже мог похвастаться девятым рангом, я это узнал, когда касался его запястья. Может, секрет его выдержки кроется в этом? Увидев Тею и Арну, я лишь укрепился в своих догадках. Девушки выглядели неважно, и даже в полутьме было заметно как сильно они побледнели. Следующим из портала выскочил Снорри. Он упорно делал вид, что с ним все в порядке, замыкали процессию Бирк и Догал. Кир’Дали переместилась к нам только после того, как убедилась, что все желающие прошли через портал.

— Когда ты заходила, рядом никого не было? — я внимательно смотрел на гномку. Та все еще пыталась справиться с головокружением. Наконец, она смогла сконцентрировать на мне взгляд и отрицательно покачала головой.

Мы стояли на месте, пока портал не исчез, выдав напоследок сноп ярких искр. Торкал расширил границы купола, чтобы в нем поместились все члены отряда. Пока остальные приходили в себя, я пробежался по пещере и собрал все камни.

— Зачем они тебе? Половинки ведь все равно у колдунов.

Тея уставилась на меня, но я лишь отмахнулся.

— Есть у меня один план, нужно проверить.

Стоило мне вернуться к друзьям, из тоннеля, ведущего к пещере, послышались шаги. В тумане сложно было рассмотреть кто это идет, поэтому нам пришлось уйти в сторону и снова призывать иллюзию.

— Магия... я чувствую магию, — послышался голос, обладателя которого все еще не было видно за туманом. — Кто-то забрел в пещеру и решил поиграть со мной?

Глава 20. Логово

— Торкал, иллюзию! — скомандовал я, вынимая клинок из ножен.

— Так уже, — позади послышался удивленный голос волшебника.

— Убирай, говорю! Она нам точно не поможет. Колдуны чувствуют магию, поэтому скрываться бесполезно. Ребята, все готовы? Как только он появится, лупите всем, чем есть.

Я тоже не собирался стоять без дела — скинул с плеча арбалет, доставшийся мне от Рика, зарядил его и принялся ждать. Туман сгустился еще больше. Или нет, может, мне показалось, из-за того, что Торкал рассеял свою магию? В любом случае, за тетиву бояться не стоит — в магическом тумане она точно не отсыреет, а вот за жизни отряда побеспокоиться следует. Чувство опасности заставило меня пригнуться, и в тот же момент рядом засверкали молнии. Ого! А у нас тут серьезный противник объявился. Думаю, туман — тоже его рук дело. К счастью, никто из друзей не пострадал.

Наконец, очертания противника проявились. Даже сквозь плотный туман мне удалось рассмотреть его силуэт. Я напрягся и попытался считать его на расстоянии, чтобы понять чего ожидать от такого врага.

Каэн. Послушник Лабиринта. Восемнадцатый ранг

Тут же выстрелил арбалет, полетел метательный нож, где-то впереди из земли вырвались две группы шипов, запирая жертву в острые тиски. Тело колдуна подбрасывало, словно тряпичную куклу, наконец, оно безвольно повисло на каменных шипах. Тут же на тело накатило приятное ощущение. Это не было повышением ранга, но количество силы, выданной мне за победу над таким сильным противником, было очень большим.

— Ловко вы его, — заметил Брик и забросил топор на плечо.

— Повезло, — отозвался я. — На восемнадцатом ранге у него было здоровья и магического щита столько, что не пробить, если он задействует всю силу на полную. Интересно другое — что это еще за Послушник?

— Служители Лабиринта, — пояснил Бирк. — Эти ребята никогда не выходят за пределы его логова и черпают силу напрямую из него. Мы его убили, но можешь быть уверен, что о нашем присутствии ему известно.

— Кому это «ему»? — Арна поежилась, передернув плечами после слов Бирка.

— Лабиринту. Это темное Нечто, которое сложно распознать как что-то известное нам.

Я кивнул. Мне уже приходилось видеть его во сне и на картинках в книге Вердана. К слову, о книге. Она все еще была со мной. Надо было хорошенько почитать ее перед походом, уверен, там много полезного. Увы, почему-то эта мысль пришла мне в голову слишком поздно.

— Бирк, ты знаешь куда идти?

— Здесь всего два пути — к логову и выход, так что нам нужно двигаться в сторону, откуда появился послушник.

К сожалению, туман не рассеялся. Бирк объяснил это тем, что эта магия распространяется от самого Сердца Лабиринта, поэтому она исчезнет только с его гибелью. Нам приходилось двигаться медленно, разбирая путь шаг за шагом. К счастью, или к сожалению, дорога была всего одна, поэтому блуждать нам точно не пришлось. Пройдя с пару сотен шагов, мы добрались до другой просторной пещеры. Здесь было больше места, чем возле Тор’Баррадана. Потолок исчезал где-то в темноте, а у самого входа в пещеру растянулось подземное озеро. К счастью, туман немного отступил и практически рассеялся, когда мы приблизились к воде.

— Туман точно магический, — заметил Догал. — Где бы вы еще увидели, что рядом с озером туман, а над ним его нет?

Оказавшись у самой кромки, нам удалось разобрать, что озеру явно придавали форму искусственным путем. Оно растянулось в форме полумесяца, словно выступало щитом перед огромным нагромождением камней.

— Не приближайтесь к воде слишком близко, — шепотом скомандовал Бирк. — Здесь полно тварей, которые затянут вас в воду. Видели, что было у портала? Лучше отойти подальше и не давать им распускать щупальца.

— Отец с остальными здесь?

Искатель кивнул. В его руках показался топор.

— Если они вообще еще живы, щупальца затянули их сюда.

— А дальше?

— Мне откуда знать? — спросил воин, и вода тут же забурлила.

— Похоже, нас услышали, — заметила Тея.

— А вот и щупальца! Осторожнее, их обладатели где-то глубоко под водой, но они чувствуют каждое движение.

— Не советую соваться в воду, мало ли что еще за твари могут быть там, — предостерег нас Бирк, хотя никто и не собирался нырять в бурлящее озеро.

Щупальца вырвались из воды и устремились в нашу сторону. Их было слишком много, чтобы справиться с ними быстрее, чем они успеют утащить кого-то с собой. Но мы бы не выжили в Лабиринте, если бы не умели учиться на ошибках.

— Шипы! — я закричал, давая команду нашим целителям. Сейчас нам потребуется не столько исцеление, сколько максимальный урон и немного времени. Именно его нам и дадут шипы. Острые каменные пики глубоко ранили часть щупалец и отбросили их назад, но их все равно было очень много. Опомнившись, они потянулись к нам с новой силой.

— Догал, твой выход!

Просить волшебника дважды не пришлось. Он вышел вперед, перехватил посох обеими руками и вытянул его перед собой. Из синего кристалла вырвались лучи. Они попали прямо в воду и заморозили ее поверхность. Щупальца принялись крошить лед, чтобы пробиться наружу. Это все же дало нам немного времени чтобы перестроиться.

— Прикрывайте Догала и ради всех светлых богов, дайте ему немного энергии! — скомандовал Бирк.

Я не возражал против того, что воин иногда берет на себя командование. У него было куда больше опыта в подобных битвах, и его советы оказались очень полезны. Торкал тут же подошел к Догалу и положил руку на его плечо. Похоже, волшебник решил, что его магия здесь будет менее полезной, чем сила целителей. Учитывая, что колдуны чувствуют иллюзии, не удивительно откуда у него появились эти мысли. Впрочем, надеюсь, что он не отдаст всю энергию. В рукаве иллюзиониста достаточно трюков, чтобы удивить даже Лабиринт.

Тем временем вода замерзала все глубже. Она покрылась толстой коркой льда, а ослабевшим щупальцам было куда сложнее сломать ее.

— Нам бы еще парочку магов воды, мы бы проморозили этих тварей до самого мозга, — заметил Бирк.

Отвечать воину не было времени. Подводные твари почувствовали опасность и потянулись к нам. Мы с Бирком и Кар’Дином вовсю махали оружием, отражая бесконечные атаки. Одно из щупалец обвилось вокруг моей ноги и потащило вверх. Я потерял равновесие и неудачно ударил по другой конечности твари. Из-за этого клинок скользнул по скользкой поверхности и не нанес вреда.

— Ричи!

Тея тут же призвала шипы, которые заставили тварей немного ослабить напор. Щупальце взвилось в воздух и сжалось от боли. Я успел взмахнуть мечом и срубить его, после чего тут же полетел вниз. Сразу две конечности метнулись в мою сторону, рассчитывая схватить прямо в воздухе, но тут уже Кир’Дали ударила шипами, неизвестно откуда взявшиеся потоки воздуха поддержали меня, и я медленно приземлился на землю.

Оглянувшись назад, увидел улыбающееся лицо Снорри. Кобольд использовал свою магию и помог мне не разбиться при падении. Я осмотрел поле боя — половина конечностей тварей валялась вокруг нас, остальные теснили Бирка и гнома. Кар’Дин взмахнул секирой и срубил очередное щупальце, которое полетело в сторону и сбило с ног Арну. Девушка тут же оказалась на ногах, а Тея направила в нее исцеление.

Догал с Торкалом все еще не двигались, но судя по покрывающей озеро толстой корке льда, у них неплохо получалось. Наконец, твари решили отступить. Щупальца исчезли в воде, смирившись с резким похолоданием в своей лужице.

— Теперь они нам не противники, — Догал поднялся и осмотрел результаты своей работы.

— Здорово ты им задал! — воскликнул Бирк, но его друг лишь покачал головой.

— Мы всего лишь вынудили их отступить. Когда лед растает, они снова выберутся наружу, поэтому нам придется хорошенько подумать как отступить.

— Ты еще доживи до того момента, когда будем отступать.

Пока твари скрывались, мы поспешили к входу в огромное каменное сооружение. К удивлению, вход никто не охранял. А не может ли это быть частью сюрприза? Сейчас войдем внутрь, и ловушка захлопнется.

— Что стоишь? Тут вход всего один, — заметил Бирк.

Я посмотрел на него и первым направился вперед. Пусть я не самый сильный боец, но у меня есть хорошее защитное умение. Если кому и идти впереди отряда, то точно мне.

— Погоди, а это еще что?

Когда я оказался у входа, справа заметил глубокую пропасть, дна которой не было видно.

— Подземные недра! Это же переход в Пропасть! — теперь рядом шел уже Снорри и недовольно шипел из-за промедления. Похоже, ему хотелось как можно скорее убраться отсюда.

— То есть, там глубоко?

— Представить себе не можешь как. Спуск в Пропасть опасен. Мало того, что там полно жутких тварей, даже растения и камни против всего живого. А дорожки там узкие, вытесаны прямо в скале. Если споткнешься, катиться будешь по крутому склону до конца дня.

— Отлично, меня это устраивает.

Я подошел к самому краю обрыва, выудил прыг-скок-камни, которые собрал в пещере, и швырнул их в Пропасть. Звук от удара о камни послышался лишь через пару секунд. Похоже, какие-то камни все же задержались на узких тропинках.

— Что ты делаешь?

Снорри подошел ко мне и уставился в черноту пропасти.

— Сейчас Лабиринт почувствует опасность и призовет колдунов в логово. Они обязательно воспользуются камнями перемещения, чтобы оказаться здесь как можно скорее, но ведь они не знают, что камни больше не на месте! Пусть катятся в Пропасть, где им самое место!

Мы с кобольдом вернулись к входу и направились вперед. Снорри все же решил убраться во второй ряд, решив не рисковать головой. Его место рядом со мной заняли Бирк и Кар’Дин. Тея, Кир’Дали, Снорри и Торкал шли во втором ряду, а спину нам прикрывала Арна. За время путешествия по Лабиринту девушка поднаторела в разведке и научилась замечать такие вещи, на которые не каждый смог бы обратить внимание.

Мы шли по узкому коридору, в котором не было ни души. Дорога петляла, словно лента, развивающаяся по ветру. Похоже, эти коридоры были проделаны давно исчезнувшей подземной рекой и расширены под нужды обитателей этого места.

Все это время меня не покидали тревожные мысли. Почему нам не оказывают сопротивление? Не поверю, чтобы Сердце Лабиринта оказалось без охраны. Здесь, в узком коридоре, было отличное место, чтобы зажать нас с обеих сторон, но чуткий нос кобольда не чувствовал близости врагов.

Впереди показался большой зал, по периметру которого расположились пленники. В каменные стены были вбиты кольца, в которые продели железные цепи. Именно они и держали пленников, прикованных к скале. Здесь были не только люди, но и гномы, и даже кобольды. Я успел насчитать около двенадцати бедняг.

Кар’Дин заревел и помчался к одному из пленников. Мощными ударами секиры ему удалось разрубить цепи, приковавшие к скале гнома. Пленник безвольно повалился на пол, но воин тут же подхватил его на руки.

— Старейшина...

Присмотревшись, я едва узнал в пленнике Дал’Дрега. Его великолепные блестящие доспехи из аригалка исчезли, а сам он едва дышал. Все тело гнома было покрыто заплывшими синяками и царапинами. В этом измученном существе старейшину выдавали лишь развитое телосложение и внутренняя сила, которая чувствовалась даже на расстоянии.

Стоп! Если Дал’Дрег здесь, значит и остальные...

— Отец! — я увидел знакомую фигуру и тут же побежал к нему.

Он был без доспехов, там, где одежда была изодрана, красовались глубокие раны, которые едва затянулись, а некоторые все еще кровоточили.

— Что с тобой случилось? Где остальные?

Отец с трудом поднял голову и пошевелил губами.

— Ричи... Уходите отсюда... Они...

Я обернулся и поискал глазами Тею. Сейчас ее исцеление как нельзя кстати, но девушка смотрела совсем в другую сторону. Пока часть нашего отряда освобождала пленников, в зале появились новые фигуры. Двенадцать послушников, закутанных в темные одежды, шагали в нашу сторону.

— Это ловушка... — отец смог собраться с силами и договорить.

Поздно, нас уже заметили. Хотя, скорее всего, о нашем присутствии знали еще после инцидента в комнате порталов. В любом случае, во время сражения с щупальцами мы подняли столько шума, что нас слышно было, наверно, даже в Пропасти.

— Признаться, я не думал, что этот план сработает. Неужели вы действительно рассчитывали, что такую важную добычу оставят без охраны? Линус, беру свои слова обратно, они действительно идиоты.

Один из послушников рассмеялся.

— Честно говоря, мы хотели обратить их в одержимых и приковать в таком виде. Вот бы потеха была, когда бы вы своими глазами увидели, как ваши командиры бросаются на вас, а кому-то и снимают голову с плеч. Жаль, вы слишком быстро оказались здесь. Впрочем, какая разница? Обратим их прямо на ваших глазах, так забава будет еще веселее!

Послушник, стоявший немного позади остальных, вскинул вверх руки и приготовился сотворить заклинание. Я инстинктивно призвал барьер и выпустил луч света ему в лицо. Похоже, послушникам еще не были известны мои фокусы, потому как колдун тут же закрыл руками лицо и испуганно отшатнулся в сторону. Благодаря этому нам удалось выиграть пару секунд.

Кар’Дин не дожидаясь команды рванул в бой. В него устремилось сразу три заклинания. Черные сгустки ударили его в грудь и отбросили на пару шагов назад. Судя по всему, он был еще жив. Может, целители успели хоть немного смягчить удар, или с таким рангом, как у него, такой урон не смертелен.

Неважно, сам виноват, что подставился, нужно сконцентрироваться на послушниках, пока они не выкосили остальную часть отряда. Оба заклинания шипов рассеялись колдунами. Те лишь посмеивались, когда наши целительницы попытались их достать. Пока что их темные заклинания разбивались о барьеры, которые призывал Догал. Что, решили поиграть? Посмотрим, как вы будете играть с паладином.

— На! — подскочил к ближайшему противнику и с силой опустил на его голову меч.

Череп разлетелся в куски, а тело послушника безвольно упало на пол. Похоже, остальные увидели во мне серьезную опасность и обрушили все силы на меня.

Огромная черная сеть, сплетенная усилиями сразу четверых колдунов, обрушилась сверху на меня. Каждое ее прикосновение вызывало мучительные ощущения и не давало ни двигаться, ни творить заклинания. Я тут же вспомнил, что такой сетью колдуны сковали элементаля, так что куда там мне дергаться. Или...

Усилием воли я призвал всю энергию и заставил заклинание послушников рассеяться. Амулет на шее дернулся, обозначив, что отдал всю накопленную силу без остатка. Колдуны ошарашено смотрели на меня, не в силах поверить, что мне удалось справиться с заклинанием, которое поддерживали сразу четверо сильных темных магов. А то! Я еще не такое могу! Правда, мне это удалось только благодаря классу. Как никак, я антиколдун.

Черная волна рванула в мою сторону и опрокинула на спину, начисто сбив барьер. Легкие сдавило и стало тяжело дышать. Лишь на мгновение. Потом я почувствовал тепло и увидел как тело окутала зеленая вспышка. Отлично, целители взялись за работу. Поднявшись, я осмотрел результаты нашего противостояния. Гном лежал на полу без сознания. Бирка и Догала зажали в угол, Кир’Дали и Тея оказались единственными, кого еще не потрепало магией колдунов. Торкал пытался колдовать, а наша разведчица прикрывала его.

Один из послушников рассмеялся, когда иллюзионист попытался захватить контроль над его сознанием.

— Магия разума... Ах, какой талант пропадает! Неужели ты думаешь, что сможешь одолеть противника, который сильнее тебя на десяток рангов? Тебе стоило больше практиковаться, малыш. Вот, посмотри!

Колдун взмахнул рукой, и Арна, стоявшая рядом с Торкалом, упала на пол и забилась в конвульсиях.

— Перестань! — закричал Торкал, одарил колдуна взглядом, полным ненависти.

— С чего бы? Мне доставляет удовольствие видеть как ты страдаешь...

Я рванул в сторону колдунов, но тут же очередное мощное заклинание сбило меня с ног. Казалось, перепонки в ушах лопнули от удара, а во рту появился неприятный привкус крови. Я попытался подняться, но ноги не слушались. Неужели это конец? Интересно, куда подевался Снорри? Снова этот пройдоха исчезает в самый опасный момент...

Колдуны не спешили, они наслаждались собственным превосходством и играли со своими противниками, причиняя боль и страдания. Вот только их торжество продлилось недолго. Каменная стена задрожала и разлетелась на части, придавив одного из колдунов облмками, а в огромную дыру хлынул поток воды. Мне самому едва удалось увернуться от груды камней, полетевших в мою сторону. Вода все прибывала, и в скором времени покрыла почти все пространство комнаты.

Неужели хозяева местных вод взбунтовались, и решили лично отомстить нам за причиненные обиды?

Глава 21. Буйство стихий

Когда огромные щупальца подхватили Кари в воздух, девушка призвала стену огня, чтобы высвободиться, но отростки тварей оказались слишком мощными и лишь плотнее сжались вокруг нее. Их толстая кожа выдержала напор магического огня. Прежде чем волшебница успела опомниться, уже оказалась по другую сторону портала. Густой туман закрывал обзор, а из-за крепкой хватки было тяжело дышать. Где-то рядом засветился барьер.

«Неужели Ричи?» — мелькнуло в голове девушки.

В следующее мгновение она увидела рядом силуэт его отца. Тристан размахивал светящимся клинком и кромсал тянущиеся к нему конечности водяных тварей. Где-то прозвучал боевой клич Дор’Далина. Выходит, гномы тоже попали в ловушку? Все произошло настолько быстро, что девушка даже не успела оглядеться и не знала, что рядом с ней за жизнь борются лучшие воины людей, гномов и кобольдов.

Удар клинка перерубил щупальце, и девушка тут же рухнула на землю, приложившись о твердый каменный пол. Разбила губу и ушибла руку, но это неважно. Главное, что теперь свободна, и ничего не давит на ребра. Она поднялась и осмотрелась, сквозь туман удалось приметить несколько щупалец.

— Ну, сейчас вы у меня получите! — воскликнула девушка, создавая огненный шар.

Заклинание ударило в конечность огромного монстра и заставило ее задергаться в конвульсиях. Жертве, попавшей в хватку щупальца, можно только посочувствовать. Еще пара огненных шаров заставила тварь выпустить жертву, которая находилась в полуобморочном состоянии.

Волшебница поторопилась прочь, подальше от ужасных тварей, но вырваться из бойни было непросто. Рядом бились с дюжину воинов, но далеко не всем повезло. Некоторые уже лежали на полу, не подавая признаков жизни.

Проще всех было Дал’Дрегу. Гном размахивал секирой из аригалка, рассекая щупальца одно за другим. Его спину прикрывала пара гномов и отец Ричи. Похоже, эта четверка была одними из немногих, кому удалось дать достойный отпор и не погибнуть в первые минуты боя.

«Значит, нужно прорываться к ним», — мелькнуло в голове Кари, и девушка поспешила к воинам. Ноги предательски подгибались и слушались с трудом.

— Хватит, возьми себя в руки!- прошептала девушка, пытаясь прийти в себя. Сейчас нельзя давать слабину. И потом, чего она испугалась? Однажды ей уже пришлось умирать, и она знала, что это не так страшно, как кажется. Вот только в тот раз все произошло неожиданно. В одно мгновение заклинание ударило ей в грудь и вырвало жизнь из тела, здесь так не получится...

Кари оставалось пробежать всего несколько шагов до четверки воинов, когда огромное щупальце подхватило ее и скрутило так, что едва не сломало все ребра. Она попыталась закричать, но слова застыли в ее горле.

Одно мгновение, и очередной удар секиры оставил глубокий порез на конечности твари, которая сдерживала девушку. Щупальце дернулось от боли и отпустило Кари. Из-за этого резкого движения она отлетела в сторону. Казалось бы, лететь пришлось всего ничего, вот только впереди зияла огромная дыра пропасти. Девушка упала на каменный пол всего в шаге от края обрыва, больно ударившись спиной. Из-за сильного броска ее тело еще немного протащило по земле, а потом оно соскользнуло вниз.

По крутому склону катиться пришлось еще долго. Острые камни и колючие растения разрывали ее одежду в клочья, оставляя небольшие порезы и ссадины на теле. В какой-то момент девушка зацепила ногой за острые веточки жизнекрада. Колючки тут же впились в ногу, сдирая кожу и впитывая немного крови.

«Пусть все это скорее закончится!» — взмолилась Кари, прежде чем сознание покинуло ее.

Закончилось. Прокатившись шагов тридцать, тело девушки замерло в опасной близости от острых камней. Если бы щупальце швырнуло ее сильнее, она могла бы разбиться об эти камни, но ей повезло.

В сознание она пришла где-то через полчаса. Ссадины воспалились и болели. Похоже, все-таки началось заражение. Не удивительно, учитывая, что ей пришлось катиться по пыльному склону. Сейчас бы очень пригодился хороший целитель, но где его взять?

Девушка перевернулась на бок и закричала от боли. Похоже, ребрам все же досталось. Нет, к счастью, целые, но ушибла их здорово. Стоило Кари сесть, она издала стон разочарования. В двух шагах от нее стоял каменный элементаль. Существо изучало девушку своим особенным зрением. Наконец, порождение стихии убедилось, что она жива, и он оно правилось к ней.

— Ну где справедливость? Не могли сразу дать умереть? — девушка подняла голову вверх, обращаясь к богам, но как они ее услышат? В этой толще скал только до поверхности несколько сотен метров, не меньше. Разве они могут услышать ее?

Девушка приготовилась умереть и утешала себя тем, что стихия просто возьмет свое. Что с того, если первородная жизнь высвободится и станет частью другого элементаля? Хотя, как она уже успела выяснить, в ее жилах течет сила водной стихии. Втайне от остальных она даже пару раз пробовала творить заклинания этой школы магии, и у нее кое-что получалось.

Рядом что-то зашуршало, шум нарастал. Кажется, что приближался целый поток воды. Девушка повернула голову в сторону и замерла от увиденного. К ней спешил водный элементаль. Существо быстро перетекало по земле, приближаясь со скоростью обычной человеческой ходьбы. Каменный гигант тоже заметил его и угрожающе загрохотал булыжниками. Похоже, они были не рады встрече. Неужели сейчас порождения стихий будут драться на ее глазах? В таком случае, эту битву ей точно не пережить. В противостоянии таких гигантов столь мелкая фигурка, как человек, погибнет от любого случайного удара.

Стоило водному гиганту приблизиться к девушке, он выстрелил потоком воды и окутал ее, защищая от любых атак. Девушка почувствовала, как вода касается ее тела там, где были раны, промывает их и очищает. Стало немного пощипывать, и Кари невольно посмотрела на руки. Ее тело регенерирует под потоком воды! Невероятно!

Все это время каменный гигант стоял нерушимо, а потом, словно услышал призыв своего водяного сородича, и подошел ближе. В какое-то мгновение Кари поняла, что чувствует их обоих. У нее словно открылось единение с порождениями стихий, и она ощущала их состояние, настроение и присутствие. Где-то неподалеку показались еще две теплые точки. Они давали немного другие ощущения, совсем не такие, как эти двое.

Девушка посмотрела вниз, где пропасть выделялась черным пятном, и не смогла сдержать удивленного вздоха. К ним стремительно приближались два порождения стихии огня.

***

Стоило мне подняться, послушник снова ударил в меня заклинанием и сбил с ног. Он прекрасно понимал, что я истратил всю энергию, и сил подняться у меня точно не будет. Остальные потеряли ко мне всякий интерес и сейчас бросали обеспокоенные взгляды на каменную стену, которая продолжала рассыпаться под мощными ударами.

Еще несколько толчков окончательно разрушили стену. Камни полетели в стороны, а посреди разлома появился каменный элементаль. С победным видом он вошел внутрь комнаты, где развернулось сражение с послушниками. Тут же в него полетели заклинания колдунов, но они отскакивали от него, словно капли дождя от нагрудника.

Не сомневался, что силы этого порождения стихий постепенно иссякают, но визуально этого почти не было заметно. Лишь неглубокие борозды и трещинки в местах, куда попадали заклинания, говорили, что гиганту тоже приходится несладко. Против такой кучи послушников он точно не справится.

Неожиданно вода, расплескавшаяся по всему залу, начала собираться воедино. Ручейки стекались, образуя единое целое. Через минуту посреди комнаты с пленниками сформировался водяной элементаль. Я отлично помнил что эти ребята могут, если наберутся достаточно опыта, а на четвертом ярусе новичков не было. Битвы с Сайласом оказалось достаточно, чтобы лично увидеть эту мощь в деле. Теперь главное, чтобы оба этих существа не сцепились друг с другом, тогда толку от их появления будет мало. Но что-то мне подсказывало, что этого не произойдет. Похоже, колдуны насолили даже элементалям, на которых яростно охотились.

— Плетите сеть! — истошно заорал один из послушников.

Сейчас они все переключились на противостояние с элементалями, а мы получили небольшую передышку. Я почувствовал, как магия исцеления коснулась меня и вернула немного сил. Вот, так лучше!

Я вернулся к отцу, поднял на руки и оттащил его тело в сторону. Кир’Дали и Тея устроились среди камней и лечили всех, кого приносили им. Не нужно было иметь много опыта, чтобы понять — на всех энергии не хватит. Уже сейчас два опустошенных кристалла валялись рядом с девушками.

— Присмотрите за отцом! — попросил я девушек и тут же помчался дальше.

К счастью, Кар’Дина оттащил с поля боя Догал. А вот Бирку повезло меньше. Его тело с окровавленным лицом безвольно лежало на полу. Похоже, послушники хорошенько постарались, чтобы прикончить воина. Ничего, сейчас все они ответят.

Я старался не привлекать внимания к себе и зашел со спины. Плевать на законы чести и все остальное. Мы должны победить в этой битве, а колдуны никогда не отличались порядочностью в бою, так что будем бить их тем же оружием. Четверо послушников все же накинули сеть на каменного гиганта и не давали ему шевелиться, остальные сражались с его водяным другом. Судя по количеству заклинаний, обрушенных на элементаля, ему здорово перепадает. Ничего, держись, ручеек, сейчас немного помогу тебе.

Ближайший ко мне послушник даже не понял что произошло, когда клинок пронзил его насквозь. Вот только его хрип заставил соседних колдунов обернуться. Вот же гоблин! Что делать, вынуть меч не успеваю... Поддавшись эмоциям, я вогнал его в тело этого болвана почти по рукоять. Кинжал Гвидеона! Пусть и не так эффективно, но все же покажу зубы парочке этих тварей, пока они успеют отправить меня на тот свет. Отбрасываю тело обмякшего врага в сторону, прямо под ноги послушникам, и делаю шаг в бок. Резкий выпад — еще один послушник схватился за горло, зажимая глубокую колотую рану.

Как же горячо! И не потому, что события вокруг разворачиваются настолько стремительно, что тяжело на них реагировать вовремя. В пещере действительно стало жарко, даже подпекает. Еще и послушники попятились назад. Им-то чего? Из двенадцати их осталось всего семь. Четверо держат каменного гиганта в сети, а остальные отступают.

Обернувшись, я увидел причину их волнения. Сквозь пролом в стене в пещеру направлялись два огненных элементаля. Сразу два! Казалось, будто они плыли в воздухе. Оказавшись в пещере, они обрушились на послушников, что поддерживали сеть и не следили за происходящим. Тут же резкий порыв воздуха разметал пламя по комнате, накрывая остальных колдунов.

— Подземные недра! — я произнес любимую фразочку Снорри, а ведь было отчего. Готов поспорить на что угодно, здесь не обошлось без воздушного элементаля! Откуда такое единство? Эти существа и по одному редко встречаются, а тут пятеро! Причем, представители всех стихий. Ответ не заставил себя ждать.

За спиной огненных существ шагала хрупкая девушка. Ее одежда местами изорвалась, но выглядела она довольно бодро. Рукава мантии были оборваны, а сквозь прорехи были видны руки, плечи и немного проглядывали очертания груди. Она спокойно переступила через обломки камней и вошла внутрь пещеры, обведя взглядом что натворили здесь ее друзья.

— Кари! — я не мог поверить, что волшебница жива.

Девушка повернулась ко мне и ответила улыбкой. Когда волшебница приблизилась, освободившийся каменный гигантпоспешил следом за ней. Похоже, он принял на себя роль телохранителя.

— Как такое возможно? Нет, я бы еще понял элементаля воды, но остальные...

Кари рассмеялась и посмотрела на своих помощников.

— Все дело в том духе, который ты выиграл на турнире Вельсара. Оказывается, это был очень молодой элементаль, который жил здесь, в Лабиринте. Остальные признали родную стихию и взяли его под свое покровительство. Я могу общаться с ними с помощью мыслей. Иногда разговариваю, и они понимают.

В это время водяной гигант приблизился к волшебнице, и она протянула руку, погладив его по условной голове.

— Выходит, это ты привела их сюда?

— Я не знала, что вам нужна помощь. Мне здорово досталось, когда щупальца затащили нас в портал. Не знаю сколько времени я пробыла без сознания, но когда пришла в себя, увидела рядом Крепыша, потом меня нашел Ручеек, ну а потом пришли Искорка, Огонек и Ветерок...

Я невольно улыбнулся. Надо же, она уже успела дать им имена.

— А потом решила прийти на помощь твоему отцу и другим воинам. Остальное ты и сам видел.

Да уж. Я осмотрелся вокруг, оценивая масштабы погрома. Тела послушников лежали вокруг, некоторые еще догорали. Элементали покончили с врагами и спокойно кучковались в стороне от людей, ожидая дальнейших планов. Каменному элементалю досталось здорово — он едва двигался а местами и вовсе осыпался. Остальные выглядели еще ничего. А что с остальными?

Приближаясь к наспех разбитому лагерю людей и гномов, я мысленно призвал их статусы. Некоторые были в порядке, остальным была нужна серьезная помощь. Отец пришел в себя. Исцеление Теи помогло ему подняться на ноги. Он уже успел подобрать топор Бирка и приготовился давать отпор чудовищам, которые в любой момент могут полезть отовсюду. В одних лохмотьях и с топором он выглядел немного забавно.

— Рчии! — отец подошел и обнял меня. — Молодец, мой мальчик, я тобой горжусь!

— Вообще-то это не моя заслуга, а вот тех ребят...

Я кивнул в сторону элементалей, но отец лишь рассмеялся.

— Каждый делает то, что может. Ты отлично справился со своей задачей, молодчина. Мне Тея многое рассказала о ваших приключениях. Защитил Вельсар, разоблачил старосту, победил дракона...

Щеки предательски раскраснелись, когда я услышал похвалу от отца. Вот чего мне не хватало все эти годы. Казалось бы, мне скоро семнадцать, а я все равно жду похвалу, как праздник. Может, потому что мне не хватал этого в детстве?

— Вот что! — отец вмиг стал серьезным. — Скоро Лабиринт почувствует, что его послушники мертвы, если еще не узнал об этом. Тогда он призовет остальных тварей. Они придут сюда не только по пещере, но и через камни перемещения. Нам нужно спешить...

— Не волнуйся, я приготовился встречать приспешников Лабиринта, — я успокоил отца.

— Что ты хочешь сказать? Слышишь? Они уже здесь!

Отец повернулся в сторону коридора, откуда мы пришли и направил туда оружие. Оттуда действительно доносился рев сотен глоток. Огры, гоблины, циклопы, слизни, пауки... Каких только тварей не переманил на свою сторону Лабиринт! Сейчас все они отряд за отрядом откликались на зов и спешно перемещались к Сердцу Лабиринта.

Время шло, а ярость сменялась воем боли и отчаяния. Понемногу голоса затихали вдалеке.

— Ничего не пойму, — отец недоуменно потер лоб, пытаясь понять поведение тварей. — Они ведь должны спешить сюда, а судя по звуку, кажется, что они удаляются. Может, преследуют кого?

Я рассмеялся, потому как знал ответ.

— Нет, просто камней перемещения нет на месте. Они проходят через портал и падают прямо в пропасть, где им и место.

— Поразительно! Ты представляешь, сколько жизней ты спас? Мы ведь все могли погибнуть в битве с ними. Теперь наши шансы на победу над Лабиринтом действительно высоки. Ты же понимаешь, что мы не можем ошибиться?

Я кивнул и посмотрел в сторону друзей. Вот и пришло время для нашей финальной цели похода. Что там нас ждет? Чем удивит нас Лабиринт?

— Не знаю как вы, а я ни шагу не сделаю к той твари, пока не верну свою аригалковую броню, — проворчал Дал’Дрег, шагавший в исподнем. — Тристан, тебе бы тоже не мешало облачиться в нормальные доспехи, а не бродить в штанах и рубахе.

— Где мы это все возьмем, друг? — отец повернулся к предводителю гномов, и тот махнул рукой.

— Где-то должна быть комната, куда колдуны складывали свои трофеи. Вот только как ее найти? Уверен, они хорошенько припрятали вход.

— Недостаточно хорошо, чтобы кобольд за полчаса не смог отыскать в нее вход!

Все обернулись и увидели Снорри, стоявшего на пороге.

— Ну, что вы тут стоите? Скорее за доспехами, и покончим уже с этой тварью! Надеюсь, после этого в Лабиринте не будет праздных гуляк, которым придет в голову рушить мой дом.

Глава 22. Сердце Лабиринта

Вход в сокровищницу оказался прямо в стене коридора, по которому мы прошли с полчаса назад. Странно, я совершенно не заметил даже намека на дверь, ни единой трещинки или не так лежащей пыли, которая указала бы на странность. И все же Снорри справился. Когда кобольда спросили почему он не участвовал в битве, тот с невозмутимым видом заявил, что каждый должен заниматься тем делом, которое получается у него лучше всего.

— Это вы мастаки бошки рубать, а мое дело тонкое... — парировал Снорри.

Сокровищница выглядела поразительно. Здесь было столько оружия, доспехов и драгоценностей, что по своему объему и богатству она могла поспорить с хранилищами целых королевств. Мало что ли было награблено за эти годы?

— Мои доспехи!

Дал’Дрег заметил свою броню из аригалка и помчался к ней, лишь слегка припадая на раненую ногу, которую так и не смогли долечить до конца — энергии не хватило. Казалось, он вовсе забыл о ранах и чувствовал себя великолепно. Гном не успокоился, пока не напялил доспехи. Его расплывшаяся в улыбке мордаха говорила о том, что он несказанно счастлив.

— Пусть еще поговорят, что они совершенно спокойно относятся к аригалку, — прошептал мне Снорри, когда оказался рядом. Отец и остальные пленники тоже нашли все, что нужно. Я выбрал себе лишь высокий каплевидный щит, который, по всей видимости, раньше принадлежал кому-то из людей.

Пока все были заняты осмотром экипировки, я устроился на полу и выудил из сумки книгу Вердана. За время путешествий она здорово истрепалась. Переплет местами стерся, зато внутри страницы сохранились.

Меня интересовали последние страницы, до которых я так и не успел добраться.

«Поразить Сердце Лабиринта может только избранный, кто получил благословение Светлого Бога. Это сущность из иного мира, потому обычным оружием ее не взять. Лишь богам доступна сила вложить в руки воинов орудие для победы над этой тварью.

Не думайте, что победить Нечто будет легко. Оно отличается хитростью и коварством, может принимать разные обличья. Пока оно находится в облике, близком к этому миру, с ним могут сражаться все. Но стоит ему принять свой истинный облик, в битве с ним должен остаться только тот, кто Благословлен на битву с тьмой».

Я едва не выронил книгу из рук. Спасибо, Снорри! Если бы кобольд не повел нас к тому храму, эту битву можно было и не начинать. Выходит, мне придется завершить начатое, и нанести последний удар? Тут же призвал статус и с сожалением увидел, что энергия восстановилась всего на треть. Бодрость и вовсе лишь на четверть отползла от края полоски. Вот и как мне бороться с Лабиринтом, когда сил почти не осталось? Но сидеть здесь до завтра — явно не вариант. Сейчас дорога каждая минута. Лабиринт тоже не из глупых, и понимает, что рядом с ним опасность. Скоро здесь будут твари из числа тех, кто путешествовал без камней перемещения. Пришлось поделиться информацией из книги с остальными.

— Ты уверен, что этой книге можно доверять? — отец выглядел серьезным.

— Да, они принадлежала советнику Вердану, и он передал ее нам ценой собственной жизни.

— В любом случае, он мог и не знать, что написано в книге и его поступок не говорит о том, что там все указано верно...

— Давайте не будем проверять. Как только мы доведем битвы до этой фазы, вы все должны будете отойти...

— Сначала доберемся до этой фазы, а потом решим, — отрезал отец. Похоже, мне не удалось его убедить.

Отряд из двенадцати бойцов и пятерых элементалей направился к главной комнате. Колени дрожали от волнения, но я старался не подавать вида. Впереди нас ждала битва, к которой я готовился почти год, а отец и вообще почти двенадцать лет шел к этому.

— Готовы? — Дал’Дрег отбросил в сторону свое радостное настроение и насупился. Уверен, он волновался не меньше моего.

Когда все выстроились в боевой порядок, гном схватил молот и ударил по железным воротам.

— Снорри, Арна, что сзади?

Разведчиков оставили прикрывать тыл. В случае чего они должны предупредить нас о тварях, которые идут по коридору.

— Тишина, продолжайте! — отозвался кобольд.

Все было так, как учил мастер Химен. Разведчики справились со своей задачей и убрались в конец отряда, чтобы не нарваться на случайный удар. Биться с Повелителем Лабиринта нам предстоит без них, хотя уверен, что и их помощь в бою пригодилась бы.

Дверь сотрясалась под ударами молота. Не знаю почему Дал’Дрег выбрал именно его вместо секиры, но управлялся он с этим оружием мастерски. Когда гном выбился из сил и устроился рядом на передышку, дверь покрылась лишь небольшими вмятинами.

— Крепыш, помоги, пожалуйста!

Кари повернулась к каменному гиганту, и тот исполнил ее просьбу. Гигант подошел и в пару ударов сорвал ворота с петель. Знай наших! Это вам не самодельные големы, которые ковырялись бы тут до следующего дня.

Все тут же подскочили с места и помчались внутрь просторной комнаты. Каменный элементаль шел впереди всех. Огромная пасть ударила ему в грудь, отбросив назад. Элементаль едва не рухнул прямиком на Дал’Дрега и Кар’Дина. К счастью, гномы успели отскочить в сторону. С оглушительным грохотом каменный великан упал на пол. Его грудь растрескалась, и от тела оторвался небольшой сгусток энергии.

— Крепыш! — Кари закричала, а на ее лице появились слезы. Элементали зашумели и направились к врагу.

Я тут же рванул к великану. Рука сама нащупала в сумке пустую колбу, одну их тех, что я позаимствовал в лавке господина Сандера. Похоже, его сородичи заметили мои действия и совсем не обрадовались тому, что я собирался сделать с их другом.

— Ричи хочет помочь, не надо! — произнесла девушка, и порождения стихий отступили.

Вот и славно, а то превращусь в котлету быстрее, чем успею моргнуть. Я ловко подхватил в фиал первородный дух и закупорил пробкой.

— Кари, держи! Потом вернешь его к жизни.

Девушка приняла в руки колбу, а я повернулся к нашему противнику. Элементали уже вступили с ним в бой, а остальные только пытались найти себе место, чтобы не попасть под удары своих и чужих. Только сейчас я рассмотрел Повелителя Лабиринта как следует. Похоже, он выбрал для своего воплощения в нашем мире тело какого-то эфемерного дракона.

У него было три головы на крепких длинных шеях, острые лапы и длинный мощный хвост, которым он бил по водяному элементалю. Всю эту махину увенчивали крошечные крылья. И пусть каждое из них было не меньше моего роста, на теле этой твари они выглядели крошечными. Теперь понятно почему ближайшие помощники Повелителя Лабиринта носили имена Левого и правого крыла.

Дал’Дрег помчался вперед, а его товарищ-гном поспешил следом. Они вдвоем сцепились с центральной головой. Соперником правой головы стал отец и Догал. Элементали сражались с крайней левой головой и хвостом. Пока только мой отряд стоял без дела.

— Кир’Дали, помогай гномам, Тея, Торкал, идете со мной к правой голове.

Не стал отвлекать Кари, она как раз управляла элементалями, которые взяли на себя добрую половину работы.

Тварь пыталась проглотить отца и перемолоть его острыми зубами, но ему удавалось уклоняться от атак. Один раз ему все же пришлось призывать барьер, когда пасть оказалось в опасной близости от его тела. За это время на голове и шее твари появилось несколько серьезных ран, но он не подавал вида. Когда энергия у отца слилась к нулю, я подменил его и стал на переднюю линию.

— Догал, попробуй приморозить его голову, — попросил я, когда пасть снова щелкнула рядом.

Пока не призывал ни барьер, ни заряжал магией оружие — неизвестно что будет в последней фазе битвы, нужно сохранить к этому моменту как можно больше энергии.

— Ричи, помоги!

Крик Кари заставил меня сделать шаг назад и повернуться в сторону волшебницы. Один из огненных элементалей рассыпался грудой перегоревших углей и поднял в воздух целое облако пепла. Похоже, одному из них пришлось познакомиться с головой твари.

Я выудил из сумки вторую колбу и швырнул ее Кари. Времени передавать лично уже не осталось. В мою сторону неслась голова Повелителя Лабиринта. Я почувствовал толчок в бок и отлетел в сторону. Отец вовремя успел подскочить ко мне и завалился рядом со мной. Пасть твари опасно щелкнула в том месте, где всего мгновение стоял бедняга Ричи. Какое счастье, что мы с ней разминулись.

— Буд осторожнее, сын! — проворчал отец, поднимаясь на ноги.

Я обернулся, ожидая очередного удара, но его не последовало. Магия Догала надежно приморозила голову твари к земле. Дракон пытался вырваться из ледяного плена, но ему не удавалось — лапы были слишком короткими, а подойти ближе не удавалось из-за остальных противников. Тут же подскочил к твари и принялся рубить его. Всего три удара, и одна из голов чудовища осталась в куске льда.

Обернувшись, я увидел, что элементали добивают левую голову, а вот та, что в центре, чувствовала себя вполне спокойно. Кар’Дин был еще слишком слаб, и быстро вышел из строя, а повелителю гномов и целительнице было не под силу самим справиться с головой твари. Пришлось идти им на помощь. Вшестером дела пошли куда быстрее.

Тварь выбросила сгусток огня, но Догал тут же призвал ледяной барьер, который оплавился и превратился в пар.

— Я пуст, — пропыхтел волшебник и отошел в сторону.

Выходит, дальше нам придется биться без него. Очередной поток огня принял на призванный барьер. Все, теперь я точно пустой! Амулет вроде бы еще сохранил часть энергии, но в условиях, что я постоянно ее трачу и не выхожу на солнечный свет, ему не хватает времени, чтобы восполнить запас.

Слева донеслось недовольное рычание. Воздушный элементаль прижал голову твари к земле, водяной тут же принял ледяную форму и пронзил ее острыми пиками льда, а оставшийся огненный дух обрушил на нее все силы. Похоже, сейчас у твари останется только одна голова.

Мы сменялись один за другим, сражаясь с тварью. Приходилось восстанавливать силы, чтобы продолжать сражаться. Сейчас я уступил места Дал’Дрегу. Сзади его поддерживали Кир’Дали и Тея, так что я был уверен, что он справится. На доспехах из аригалка красовалась пара глубоких вмятин, но гном старался не показывать боли. Когда он пропустил очередной выпад, от удара его отбросило на пару шагов назад. Гном тут же подскочил и обрушил секиру на голову монстра.

Пары мгновений замешательства хватило, чтобы нанести еще один удар, на этот раз победный. Все! Три головы дракона повержены. Выходит, он мертв, а мы победили? Тогда почему я не чувствую силы? Туша поверженного дракона затряслась, а потом всю комнату затянуло черным туманом.

— Все назад! — закричал я, нашел в темноте руку Теи и потащил девушку в сторону.

Похоже, началась другая фаза, в которой придется сражаться с истинным обликом Повелителя Лабиринта. Туман быстро рассеялся, и я увидел, что лишь некоторые последовали моему совету. Рядом стояли Тея, Торкал, Догал и отец. Кар’Дин лежал в стороне, а Дал’Дрег с Кир’Дали были все еще возле твари. Кстати, о ней. Теперь перед нами стояло самое настоящее черное Нечто, которое я видел в книге и во сне.

— Кари, уводи элементалей!

Я закричал снова, потому что девушка была далеко и в суматохе могла не услышать меня в первый раз. Терять элементалей нам нельзя — у меня больше нет фиалов, в которые можно посадить первородный дух и дать им надежду на продолжение жизни. Девушка это отлично понимала, а потому что-то крикнула своим друзьям, и они поторопились отойти. При этом водяной элементаль окутал волшебницу барьером из воды, а водяной превратился в небольшой смерч, внутри которого стояла девушка. Огонек превратился в столп пламени, которое горело вверху, раздуваемое потоками ветра. Похоже, они отлично взаимодействовали и дополняли один другого.

Внезапно волна ужаса охватила меня и сдавила горло. Стало тяжело дышать, ноги покосились, но спустя мгновение накатившее чувство рассеялось, а в голове всплыла мысль.

Ментальное воздействие рассеяно благодаря благословению Светлого бога.

Благодарю, конечно. Очень вовремя. Осмотревшись, я увидел, что далеко не всем удалось устоять на ногах. Похоже, я все еще сопротивлялся только благодаря благословению.

— Дал’Дрег, уходи! — стоило гному прийти в себя, он бросился на темную тварь с секирой в руках.

Ну что за упертое создание! Я ведь всех предупредил, что в этой фазе с Повелителем Лабиринта сражаюсь только я. Даже элементали, у которых вроде как нет мозгов, но есть сознание, и те послушались.

Существо зашевелилось и направило черные отростки, похожие на щупальца в сторону гномов. Одно из них направилось к Дал’Дрегу. За мгновение до удара Кир’Дали выскочила вперед и закрыла собой старейшину. Черный отросток ударил целительнице в грудь и отбросил ее в сторону. Это послужило сигналом для упрямого гнома, чтобы схватить ее на руки и отойти. Когда они оказались рядом с нами, Тея тут же направила исцеление в гномку и подошла ближе, чтобы оценить масштаб проблемы.

Мне даже не нужно было подходить, чтобы увидеть состояние Кир’Дали, но я все же приблизился к ней. Поражены почти все внутренние органы, сильное кровотечение... Даже если бы здесь было трое целителей, таких как Тея, мы бы не смогли ничего сделать. Я подошел к гномке и сжал ее руку. Это было единственное, чем я мог помочь ей сейчас. Все-таки она много сделала для меня и всех нас, и мне стоит отдать ей должное.

— Кир’Дали, тебе не следовало прикрывать меня, — тихо произнес гном. Было непривычно слышать его тихий голос, учитывая, что он всегда говорил так громко, что его было отчетливо слышно за сотню шагов.

— Простите... я сделала... все, что могла, чтобы... загладить свою вину...

— Ты не виновата, дитя, — Дал’Дрег запнулся, потому как глаза девушки замерли в одной точке.

— Я могу влить в ее тело одного из элементалей. Кари, что скажешь?

Волшебница отрицательно покачала головой.

— Отпусти ее, Ричи. Возможно, сейчас этот поступок кажется тебе единственно правильным, но потом она сама поймет, что было бы лучше завершить жизненный путь на том моменте, когда он оборвался. Мы, люди, постоянно пытаемся обмануть смерть, выдумывая самые невообразимые способы, но забываем, что смерть — это лишь продолжение пути дальше.

Дал’Дрег согласно закивал головой, а на его глазах появились слезы.

— Никто не подходит к той твари! — я повернулся лицом к Повелителю Лабиринта и зашагал вперед. Не знаю что у него там за фокусы в рукаве, но я попытаюсь его прикончить.

Черные отростки вырвались из тела темной твари и устремились в мою сторону. Уклониться не выйдет. Я призвал барьер — пусть он и рассеется в одно мгновение и не сможет сдержать весь удар, но хотя бы смягчит его.

Я тут же почувствовал, как кто-то положил руку мне на плечо, и энергии у меня добавилось. Заклинание ударило в барьер, но не смогло его пробить. Одно за другим заклинание било по моему барьеру, пытаясь пробиться ко мне. Энергия уходила, но в то же мгновение добавлялась. Я повернулся и увидел Тею, которая стояла рядом. Это она отдавала мне энергию.

— Уходи, здесь опасно!

— Не уйду, — девушка замотала головой, и волосы рассыпались по ее плечам. — Если погибнешь ты, как мне жить? Я останусь с тобой до конца.

Тварь усилила напор. Казалось, сейчас она использовала все оставшиеся силы, чтобы прикончить досадную помеху на пути к своему могуществу. Рядом со мной появилась иллюзия, но тут же оказалась уничтожена ударом темного луча. Похоже, Торкал попытался помочь, но пока что его помощь была слишком слабой. Лишь на мгновение нам удалось перевести дух, а потом Повелитель Лабиринта снова надавил на нас с полной силой.

Даже наших объединенных сил не хватало, чтобы победить его. Энергия закончилась, и заклинания твари добрались до нас. Ладно я, но Тея должна выжить! Из последних сил я бросился вперед и занес оружие для удара. Не успел. За несколько шагов до твари я мешком упал на пол. Казалось, что все суставы выворачивает от боли, дышать просто невозможно. Меч сам выпал из рук. Откуда-то издалека доносились взволнованные крики друзей, но я ничего не мог разобрать. А потом все прошло. В одно мгновение. Неужели я умер?

Поднял голову и увидел Тею рядом. Она тоже поднялась. Темная тварь безвольно валялась на полу, постепенно рассеиваясь в воздухе, а рядом с ней стоял Торкал с метательным ножом Арны.

— Торкал?

Волшебник посмотрел на меня и улыбнулся.

— А ты думал, что единственный, кто может убить тварь? Ричи, не забывай, что мы все получили благословение Светлого бога в том храме...

Я попытался что-то сказать, но в этот момент бешеная сила ворвалась в мое тело, и я потерял сознание. Последнее, что я успел сделать — взять ладонь Теи и крепко сжать ее. А потом в голову ворвалась мысль.

Ваш отряд победил Повелителя Лабиринта шестьдесят седьмого ранга

Эпилог

Когда я пришел в себя, тело Повелителя Лабиринта уже окончательно исчезло, оставив после себя лишь мутное пятно портала. Остальные выглядели озабоченными и о чем-то спорили. Тея все еще не пришла в себя. Я поднялся и положил голову девушки себе на колени, провел рукой по ее волосам. Почувствовав мое прикосновение, она открыла глаза и улыбнулась.

— Мы победили?

Я кивнул. Когда Тея смогла подняться, мы присоединились к остальным. То, что Торкал нанес победный удар по телу Повелителя Лабиринта, я уже понял.

— Прости, мне хотелось помочь. В какой-то момент показалось, что вы с Теей не справитесь, и я решил вмешаться, — оправдывался Торкал.

— Мой герой! — Арна взяла его под руку и положила голову на плечо волшебника.

— Торкал, брось! Ты спас всех нас. Очевидно же, что мы не могли выдержать в этой битве. Мы с Теей живы благодаря тебе, кто знает, чем бы закончилось...

Я не договорил, потому как хмурые лица остальных заставили меня подойти ближе.

— Кто еще?

Меня прекрасно поняли и кивнули в сторону Кар’Дина, который лежал на полу с закрытыми глазами.

— Кир’Дали погибла, а Тея была без чувств. Просто некому было ему помочь.

Какая обидная смерть... Тея насупилась, но я взял ее за руку и крепко сжал.

— Ты не виновата. Благодаря тебе мне удалось продержаться и дать время Торкалу. Если бы не ты, мы бы потерпели поражение.

Девушка кивнула головой, но я все же заметил слезы, что навернулись на ее глаза.

— Мы здесь обсуждаем другое, — отец повернулся ко мне. — Как видишь, после смерти Повелителя Лабиринта остался портал в измерение, откуда он прибыл. Мы должны закрыть его...

— Так почему же мы стоим? Ждем, пока появится новый Повелитель? — я тут же осекся, потому что причина должна быть достаточно сложная, чтобы ее не решили до сих пор.

— Портал нужно закрыть с другой стороны, — произнес отец.

— Нет... папа, ты не сможешь...

По тону его голоса, я уже понял кем будет этот «кто-то».

— Сын, ты должен понимать, паладин — это не просто класс. Это призвание и это долг. Почти двенадцать лет я боролся с Лабиринтом, а теперь должен довести дело до конца. Если кому из нас и придется пойти туда, это мне. Сам посуди. Ты, Тея, Торкал и Арна слишком молоды, Кари — тоже и нужна элементалям, Дал’Дрег — гномам, Снорри не справится, а Догалу я не позволю пожертвовать своей жизнью, потому что он член моего отряда и я отвечаю за его жизнь.

Отец подошел ко мне и крепко обнял. Я повторил то же самое. Как же долго я ждал этого момента, чтобы все закончилось, и можно было просто обнять отца, вернуться к мирной жизни... Оказывается, его больше не будет рядом.

— Выходит, ты покинешь этот мир? То есть, твой дух не доберется до другой стороны покрывала, что окружает наш мир, и мы больше никогда не встретимся?

— Думаю, даже боги не смогут дать тебе ответ, Ричи. Я буду помнить о вас с матерью до последнего вздоха и верить, что смогу найти путь обратно. Пусть не в этой жизни, так во многих других воплощениях. Позаботься о матери. Когда доберешься до Коргарда, передай ей вот это, — отец протянул мне крошечный камень, горящий зеленым.

— Что это?

— Малахит, ее любимый камень. Не слишком дорогой, зато красивый. Идеально подходит под цвет ее глаз. В нем заключена часть моей силы. Он будет сиять, пока бьется ее сердце. А тебе останется мой амулет.

Я коснулся рукой амулета в виде утренней звезды, который все еще висел на шее.

— Почему ты оставил его мне? Тебе он пригодился бы больше...

— Я хотел хоть немного помочь и надеялся, что он пригодится, сможет защитить в нужный момент.

— Эта вещь несколько раз спасла мне жизнь...

— Видишь, значит, я не прогадал с подарком, — отец улыбнулся, а потом подошел к Тее. — Я очень рад выбору моего сына. Любите друг друга так же, как мы с Алисией, живите в мире и согласии. И присматривай за ним. Он бывает тем еще шалопаем.

Девушка невольно улыбнулась, а окружающие робко засмеялись сквозь слезы. Отец подошел к Дал’Дрегу, и гном деловито сжал его запястье, как настоящий воин.

— Правь мудро, король гномов!

— Король? — я невольно произнес это вслух, и все повернулись ко мне.

— Теперь, когда Дар’Кор мертв, а в Тор’Баррадане нет старейшин, они перейдут под контроль гномов Дор’Далина. Теперь все земли гномов на четырех ярусах Лабиринта принадлежат этому городу. Пришло время восстанавливать силы и развиваться дальше.

Отец о чем-то поговорил с Догалом и крепко обнял его, как брата. Затем он зашагал к порталу. Лишь у самого входа он не выдержал и обернулся, помахав рукой. Готов поспорить, что его глаза смотрели на меня.

Портал вспыхнул, когда он вошел внутрь, а через пару минут исчез и осыпался яркими искрами на пол. Никто из присутствовавших не скрывал слез.

— Герой выполнил свой долг, — произнес Дал’Дрег.

— Ладно, у нас есть ее один важный вопрос, — произнес Снорри, осмотрев нас. В соседнем коридоре без дела стоит сокровищница. Кому достанется это все?

Дал’Дрег посмотрел на окружающих и произнес:

— Если кто из живых узнает свою вещь, пусть забирает. Остальное разделим между гномами, кобольдами и людьми. Каждый из наших народов здорово пострадал и неплохо потрудился, чтобы победить Лабиринт.

Сокровищницу пришлось снова запечатать, потому как унести с собой даже десятую часть этого добра мы физически были не в состоянии. До Тор’Баррадана мы шли молча, изредка переговариваясь между собой во время привалов и ночлегов, да и то только ради того, чтобы выставить дозорных. После падения Лабиринта чудовища присмирели, но никто не говорил, что дикие животные и растения тоже будут вести себя спокойно. Поэтому приходилось быть на стороже. Пару раз даже пришлось отбиваться от химер, но те быстро почувствовали, что противник им не по зубам и отступили. Лишь только когда стены города гномов показались впереди, эмоции нахлынули на нас с прежней силой.

— Что случилось? Вам удалось? Дал’Дрег жив! — гномы, люди и кобольды заметили наше приближение издалека и высыпали из города нам навстречу.

— Погодите, а куда подевались все приспешники колдунов? — мы все не могли взять в толк что случилось с тысячной армией тварей, что осадила Тор’Баррадан.

— В какой-то момент они открыли портал и все ушли через прыг-скок-камень. Мы даже не поняли как это произошло, но в какой-то момент возле города не осталось ни одного гоблина.

— Ошибаетесь, как минимум один гоблин здесь точно есть, — произнес Дал’Дрег, издалека заметив щуплую фигурку гоблина и массивную тушу циклопа.

Остальные последовали его примеру, но я остановил их.

— Погодите, это Визг и Шип, они хорошие ребята.

— Здарова, Ричи! — гоблин помахал мне рукой и без страха подошел почти вплотную. Похоже, он решил, что меня послушают и не прикончат, как только появится такая возможность. — Спасибо, что заступился. Правда, к тебе есть просьба — может, ты замолвишь за нас словечко еще раз? Мы с Шипом долго путешествовали и думали над твоими словами. В общем, нам бы неплохо найти дом...

— А что, если эти ребята толковые, пусть живут в Тор’Баррадане! — предложил Дал’Дрег. — Здесь будут нужны работящие руки, способные в случае чего взяться за оружие. Гномы всегда доброжелательно относились к чужакам, которые приходили к ним с миром. Тебе ли не знать, Ричи!

Я улыбнулся и закивал головой, а сам почему-то вспомнил Тар’Дона и Кир’Дали. Надеюсь, теперь они в лучшем мире, они заслужили...

— Ладно, хватит бравых речей, у меня уже желудок рычит, — произнес Дал’Дрег. — Давайте поскорее войдем в город и наедимся до отвала!

Нас встречали как героев, но мы лишь отмахивались от долгих рассказов. Для этого обязательно придет время, но не сейчас. Слишком много дел осталось, которыми нужно заняться в первую очередь. Прежде всего — перевести мирных жителей в безопасное место.

Дал’Дрег уже решил что делать с Тор’Барраданом. Это будет перевалочная крепость на пути к поверхности. Гномы, другие жители и гости подземелья будут останавливаться здесь на отдых. Пока гномы готовились к переходу, ко мне подошли люди. Все они разделяли горечь потери лидера и просили помочь им вернуться на поверхность. Здесь были не только те, кто сражался в отряде отца, но и люди, которых мы освободили из плена колдунов.

К концу дня Кари позвала меня и попросила прогуляться с ней и элементалями за пределы города.

— Ричи, у тебя весь остались те фиалы с первородным духом Крепыша и Искорки?

Я кивнул, понимая, что их придется отдать. Было бы несправедливо использовать их в своих целях. Девушка сложила немного камней, как и подсказали ей другие элементали, приняла из моих рук колбу и откупорила крышку. Мне еще никогда не приходилось видеть как первородный дух оживает в камне. Вот и говори после этого, что камни не живые...

Крошечная кучка камней одной породы пришла в движение. Элементаль шевелил конечностями, словно заново учился управлять ими. Наконец, он поднялся и засеменил к волшебнице.

— Он еще маленький, но будет постепенно набирать силу. Думаю, за пару лет сможет вернуться к былому состоянию. А теперь — Искорка...

Волшебница направила руки в сторону сухого мха, который мгновенно вспыхнул после заклинания, и открыла фиал. Один из языков пламени коснулся первородного духа и сформировался в крошечного элементаля.

— Искорка! — воскликнула девушка, заметив, как огонек начал шевелиться.

По высоте он едва доставал мне до колена, но уже сейчас был опасным противником.

— Что будешь делать дальше? — я понимал, что дорога на поверхность с такой компанией для Кари закрыта.

— Останусь здесь. Знаешь, та часть духа, которая досталась мне от элементаля, чувствует себя отлично в подземелье.

— А если захочешь выйти на поверхность?

— Попрошу у кого-нибудь прыг-скок-камень, или прогуляюсь с караваном гномов до Горстейна. Уверена, если гномы и люди наладят торговлю, то деревню отстроят, и она обретет новую жизнь...

— Вот только в этой жизни не будет нас.

— Ты разве не останешься в Горстейне? — казалось, Кари была удивлена.

— Нет. Мы с Теей отправимся в Коральд. А потом будем путешествовать и искать новые Лабиринты. Уверен, такой как наш — не единственный в этом мире.

— Тебе разве не надоело? Думала, ты захочешь поскорее забыть все, что произошло здесь.

— Паладин — это не просто класс, но еще и ответственность, — произнес я, вспомнив слова отца.

На следующий день все было готово к нашему отправлению. Мы решили не идти по Лабиринту, а переместиться сразу в Вельсар через прыг-скок-камень Сайласа. Наверняка он припрятал его где-то в надежном месте, и стража все еще не отыскала его. Целители Дор’Далина зарядили его для нас, а один из самых мощных волшебников даже взялся послужить нам проводником. Отправлялось нас много: я, Тея, Торкал, Арна, Догал и еще десятка два человек. Из всех людей в подземелье оставалась только Кари.

— Ричи, можно тебя? — Снорри виновато скосил глаза в сторону, словно снова что-то задумал.

— Что у тебя, дружище?

— Хотел попрощаться. Честно говоря, мне будет не хватать такого бесшабашного друга, который заставит выйти за пределы родного дома и утащит в очередное приключение, от которого я не смогу отказаться. Но если ты когда-нибудь будешь в Подземелье... Нет, не так! Пообещай мне, что ты обязательно заглянешь ко мне в гости! Где я живу, тебе отлично известно.

— Обещаю, друг!

Кобольду придется еще пару месяцев разгребать сокровищницу Лабиринта и распределять сокровища вместе с другими кобольдами. Дал’Дрег был прав — лучших работников для этого дела им не найти. Кобольды очень щепетильно относятся к этому делу и ни за что в жизни не присвоят себе ни одной даже медной монеты.

Портал уже открылся, поэтому нам пришлось поспешить. Разведчик, которого послали вперед проверить путь, вернулся и доложил, что портал ведет прямо на окраину Вельсара. Первые люди уже вошли в портал, пришел и нам черед с Теей. Мы подошли к Дал’Дрегу, и гном пожал мою руку, а потом поцеловал протянутую руку Теи.

— Вы много сделали для подземного народа, и всегда будете желанными гостями в наших городах.

— Смотри, как бы мы не воспользовались вашим гостеприимством, — заметил я и заставил гнома рассмеяться.

Я еще раз осмотрелся и встретился взглядом с Кари. Девушка улыбнулась и едва заметно кивнула. Рядом стоял Снорри, который активно махал рукой.

— До встречи! — крикнул я ему, сжал руку Теи и вошел в портал.

Вельсар встретил нас утренней прохладой. На улице, где открылся портал, не было совершенно никого, кто бы мог заметить наше появление, но скрываться мы не собирались. Стража у ворот тоже не идиоты и за многие годы научилась запоминать лица. Парочку человек они еще могли запамятовать, но вот две дюжины людей — ни за что, поэтому лучше сразу заглянуть к начальнику стражи и объясниться.

Идти к Рендалу не хотелось, поэтому я погрузился в самое мрачное настроение. Как же я удивился, когда возле казарм нас встретил Гвидеон в своих старых доспехах!

— Ричи, снова ты! В прошлый раз ты так быстро уехал, что мы не успели как следует поболтать...

— У меня были неотложные дела, Гвидеон. Зато теперь у меня есть куча времени, чтобы поболтать. Кстати, тебя можно поздравить?

— Восстановили в должности! — с гордостью произнес Гвидеон и ткнул пальцем в значок начальника стражи, который намертво был прикреплен к нагруднику.

Пришлось задержаться в Вельсаре еще на пару дней. У меня к гвидеону было еще одно важное дело. Дал’Дрег пообещал передать часть сокровищ, которая положена людям в Вельсар. Нужно, чтобы наместник принял ее. Кроме того, стоит подготовиться к встрече послов и торговцев, чтобы обсудить возможность торговли двух народов.

— Наместник лопнет от счастья, когда узнает что ты ему хочешь сказать, — заверил меня Гвидеон. — Только представь — он пальцем не пошевелил, а ему на голову обрушилась гора золота и торговый договор, которого нет ни у кого в соседних землях. С такими условиями Хайфолд станет одним из самых могущественных королевств на всем континенте!

Остановиться на ночлег решили все у того же хозяина постоялого двора. Он еще помнил нас и отказался принимать плату. А на следующий день я наведался к Торилу — единственному ныне живому первому искателю. Передал ему арбалет Рика и попросил присмотреть за лавкой старика, пока я буду в Коральде.

Кузнец покачал головой и даже пустил слезу.

— Все Филин уходил от борьбы, но она сама нашла его и поставила перед фактом. Пусть боги будут к нему благосклонны...

Торил не отпустил меня, пока я не рассказал в подробностях наши приключения, а потом подарил пару полезных вещей. В следующие три дня было много встреч и разговоров. Из тех, кто выбрался с нами, я частенько видал только Догала. Волшебник заявил, что пойдет со мной в любое приключение, куда бы я ни отправился. Пришлось пообещать ему взять с собой, а пока пусть отдыхает. Дал’Дрег отсыпал каждому по пригоршне монет, поэтому на пару лет точно хватит, если будут тратить их разумно.

Наконец, пришло время отправляться в путь. Мы набились в попутчики к каравану, идущему в Коральд, чтобы путешествовать без особых проблем. Провожать нас вызвались Торкал с Арной. Они собирались пожениться и звали через месяц на свадьбу. Придется вернуться немного быстрее, чем планировали.

Пока девушки болтали между собой, мы с Торкалом отошли в сторону. Волшебник посмотрел на гору, внутри которой находился вход в Лабиринт.

— А знаешь что самое несправедливое? Ведь о подвиге людей, которые отдали свои жизни в борьбе с Лабиринтом, даже не узнают. Никто из людей, которые будут бродить по Вельсару, восстановленному Горстейну и окрестным деревням, даже не узнают, что они живы благодаря паре сотен искателей, гномов, кобольдов и всех, кто погиб, чтобы победить в этой битве.

— Узнают! — ответил я, похлопав друга по плечу. — Мы расскажем. И о твоем отце, и о моем, и обо всех, кто погиб за правое дело. А лучше напишем. Так эту историю узнают далеко за пределами Восточных земель и всего Хайфолда.

Владимир Кощеев  Романов 1-2

Глава 1

— Княжич, пять метров.

Я выждал, когда первый враг пройдет мимо и, высунувшись из ниши, ударил отверткой в печень. Невысокий наемник успел открыть рот, но больше ни звука не издал — сложно это, когда наступает болевой шок. В кромешной темноте коридора я запросто мог бы промахнуться — все-таки у нас серьезная разница в росте, но все вышло достаточно гладко.

Подхватив агонизирующее тело, я уложил его в нишу, снял с трупа автомат, два запасных магазина рассовал по карманам, а наступательную гранату взял в левую руку. Изделие японцев легло в ладонь, как влитое, впрочем, косоглазые всегда умели в эргономику.

Ступая дальше спокойно и расслабленно, я добрался до другого коридора и, не выглядывая, бросил гранату. Наемник успел крикнуть, предупреждая соратника, а потом раздался негромкий хлопок и последующие за ним стоны с английской руганью вперемешку.

— Что ты сказал про мою мать? — спросил я, выходя из-за угла.

Три пули ударили в голову, разворотив жертве череп, и я продолжил шагать дальше. На сетчатку левого глаза транслировалась трехмерная карта завода, фигурки наемников подсвечивались красными точками. Но меня волновала только одна — зеленая в подвале.

Я направил ствол автомата левее и нажал на спуск за несколько мгновений до того, как засевший за ящиком наемник высунется из укрытия. Наверное, он просто не знал, с кем имеет дело, иначе зачем было так громко дышать?

Первая же пуля разворотила врагу глазницу, прошила череп и остановилась только каской. Вторая и третья окончательно превратили голову в фарш, и я пошел дальше, не трогая тела.

— Противник стягивает силы к лестнице в подвал, — доложила Оракул.

— Понял, — отозвался я и тут же вскинул автомат к плечу.

Но наемник не спешил показываться, наоборот, медленно отползал в глубину перпендикулярного коридора. Наверное, надеялся успеть скрыться раньше, чем сюда прибудут царские бойцы.

Сняв с пояса зажигательный снаряд, я метнул его под углом в стену. Граната перелетела через залегшего на полу наемника, и прозвучал взрыв. Пламя осветило коридор, заиграло на осколках в оконных рамах. Главное же — отрезала жертве возможность сбежать.

Присев на колено, я высунулся из-за угла и прикончил его. К сожалению, ничем полезным они поделиться не могут — всего лишь низкоуровневые исполнители. Впрочем, мне и не нужны никакие доказательства, я здесь в своем праве.

Сменив магазин, я прошел к трупу и поднял еще один запасной. Вооружены ребята стандартно, так что никаких проблем совместимости не возникало. Это не уличная шпана, которая воюет всем, до чего может дотянуться, здесь закупки промышленного масштаба.

Все-таки «Мертвая голова» не маленькая банда, а практически правительственная ЧВК. Из тех, кто работает на крупных европейских политиков, но официально трудится за большие деньги. Впрочем, их услуги действительно продаются, вот только мало у кого хватит средств, чтобы нанять таких солдат.

— Оракул, видишь аугментации? — спросил я, уже шагая дальше по коридору в направлении лестницы.

— Нет.

— Значит, здесь только мясо, — прокомментировал я ее ответ. — Продолжай следить.

Их оставалось всего семеро, и бойцы распределились на лестничном пролете, заняв удобную позицию. Гранатами мне их не достать, а если сунусь лично, нашпигуют свинцом.

Это единственное объяснение, почему не стали прикрываться заложником, а приготовились дать отпор. Они просто не поняли, с кем имеют дело.

Выйдя на лестницу, я спокойно прошел на пролет ниже. Сейчас стоит только шагнуть в сторону, и в меня полетят пули. Наемники напряжены и прекрасно знают, что плен им не светит.

Вздохнув поглубже, я унял бушующий в груди адреналин. Сейчас мне понадобится вся концентрации. Воздух вокруг пошел рябью, и я перемахнул через перила.

Огонь мы открыли одновременно, но я был один, а их семеро. Все шансы, казалось бы, на стороне врага…

Но их пули застывали в воздухе, не долетая до меня какие-то сантиметры. А потом бессильно падали на бетонные ступеньки.

Одиночные ответные выстрелы с моей стороны быстро уравняли шансы. Последний наемник рухнул на пол — моя пуля разнесла ему колено. Он отполз, рассыпая проклятья, выхватил из кобуры на бедре массивный пистолет и разрядил по мне весь магазин, но пули все так же зависали в воздухе и со звоном падали на каменный пол.

— Кто ты такой?! — закричал он, когда я, совершенно невредимый, приблизился на расстояние метра.

— Я — Романов.

Ствол моего автомата дернулся в последний раз, ставя точку в нашем противостоянии.

* * *

Несколькими месяцами ранее.

— Ты глянь, понаехали.

Я оглянулся на номера своего внедорожника. Ну да, Казань. С тем же успехом могла быть любая территория, где добывают нефть. Моя семья — главный поставщик этого ресурса во всем Царстве.

Ввязываться в перепалку, как того наверняка хотели молодые люди, я не стал. Поднялся на крыльцо и, вежливо поприветствовав стоящих отдельной стайкой девушек, прошел к раскрытым дверям.

На общее построение первого сентября я опоздал, но документы были отправлены заранее. Так что оставалось лишь проверить, в какую группу меня зачислили и приступить к учебе — первая пара начнется всего через десять минут.

В коридоре хватало праздно шатающегося народа, так что порой приходилось чуть ли не протискиваться между группками по интересам. Мелькали на лацканах пиджаков гербы благородных семей, от которых рябило в глазах, нос то и дело морщился от запахов дорогого парфюма — некоторые не знали меры, выливая на себя одеколон.

Наконец, впереди появилась информационная панель, и я быстро пробежал по ней взглядом в поисках своего имени. Рядом, сосредоточенно водя пальцем по строчкам, стояла невысокая девушка с длинными темными волосами. От нее распространялся приятный успокаивающий аромат, и на фоне окружающих аристократов она казалась мне островком спокойствия посреди бури.

— Сударыня, вам помочь? — уже найдя номер своей группы и определившись с кабинетом, спросил я.

Она бросила на меня неприязненный взгляд, но все же вежливо улыбнулась.

— Ищу свою группу, а вы?

— Романов Дмитрий Алексеевич, — представился я, слегка наклонив голову, как того требовал этикет.

— Морозова Виктория Львовна, — представилась девушка, и в ее глазах мелькнуло нечто вроде опасения. — Биоинженерия и биоинформатика, первый курс.

— Рад знакомству, Виктория Львовна, — ответил я и тут же продолжил. — Тогда нам с вами в одну и ту же лекторию.

Мой палец указал на список группы, в которую входил я сам. Морозова быстро нашла себя и кивнула.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич.

— Раз мы с вами теперь учимся в одной группе, можете обращаться ко мне по имени, Виктория Львовна.

В этот момент от входа показалась толпа. Студенты, закончившие перекур на крыльце, потянулись внутрь, и в узком коридоре, и без того забитом людьми, резко стало не продохнуть.

— Благодарю за предложение, княжич, но я не могу позволить себе такой вольности, — ответила мне Морозова. — А теперь прошу меня простить…

Не говоря больше ни слова, девушка отвернулась и бодро направилась в сторону лекционных залов. Я же проводил ее взглядом и с улыбкой полез в карман за телефоном.

Запрос в сеть тут же вывалил на меня тонну относительно старых новостей о боярском роде Морозовых, и я мазнул по нему взглядом. Интересно, как это дочь изменника попала в альма-матер будущих правителей государства? ЦГУ не то место, куда пускают за деньги.

Сунув мобильник в карман форменных брюк, я направился в сторону лектория. Таскать с собой иные принадлежности не требовалось — все необходимое уже ждет в личном кабинете студента, нужно лишь сесть на свободное место и ввести свой логин с паролем.

Найти лекционный зал труда не составило — первой парой значилась политология, и моя группа была не единственной на общем для всех студентов ЦГУ занятии. Таких здесь было всего три: юриспруденция, политология и промышленность на выбор, ведь все студенты — это будущие управляющие не только семейным гнездышком, но и важными для царства предприятиями.

Морозову я заметил сразу — среди толпы незнакомцев ее лицо выделялось спокойствием и подчеркнутым равнодушием. Примечательно, что вокруг девушки не было ни одного занятого места, хотя народу набилось в аудиторию немало. Что ж, видимо, в отличие от меня, пропустившего все столичные сплетни, местные прекрасно осведомлены о ее положении.

— Виктория Львовна, вы позволите? — спросил я, прежде чем опуститься в кресло рядом с ней.

Морозова вскинула бровь, но промолчала. А вот остальные присутствующие тут же зашушукались. И ничего хорошего обо мне сказано там не было. Но это и неудивительно — Романовых не очень любят.

Мы чертовски богаты, у нас древняя история, а кроме того — моя родная тетка стала царицей, выйдя замуж за цесаревича Михаила, впоследствии ставшего Михаилом II Рюриковичем. Такой союз двух царственных династий стал способом удержать страну от распада и не начать гражданскую войну.

Отдавшие власть Романовы сохранили за собой только небольшие клочки земли по всему государству. Естественно, не пустыри, а территории, на которых находились самые крупные месторождения нефти. Так что теперь я — наследник второй очереди не только клана, бывшего законными правителями, но и одного из крупнейших состояний в стране.

Преподаватель вошел в зал одновременно со звонком. Студенты достаточно быстро заткнулись, и седой старичок с каноничной боярской бородой заговорил:

— Рад приветствовать, господа студенты. Мое имя — Иван Семенович Добронравов, я буду вашим преподавателем политологии в течение всех пяти лет обучения.

Его хорошо поставленный голос разносился по аудитории даже без микрофона, который Иван Семенович не стал включать.

— Итак, сразу пройдемся по ряду организационных вопросов. Первое: я терпеть не могу посторонних разговоров на своих занятиях, — он обвел студентов тяжелым взглядом, и последние шепотки замолкли. — Второе — пропуск моих занятий означает, что вы либо получите дополнительные задания, либо будете отчислены. А теперь перейдем к нашей сегодняшней теме — современная политическая модель Русского царства и ее предпосылки.

Я слушал со всем вниманием. Несмотря на то, что Добронравов был уже не молод, свое дело он знал крепко и рассказывал интересно. Даже не прибегая к дару, старик держал внимание аудитории.

Итак, в один прекрасный день по всему миру аристократы, имеющие власть, получили еще и магические дары. Чем больше у тебя было подданных, тем мощнее и сила.

Так что мир очень быстро перекроили на относительно современный лад. Список из трех основных империй дополнился «новыми»: возродилась Османская, объединив под собой арабов и мусульман, восстала из пепла Римская, поглотив половину Европы. Великобритания лишилась большинства колоний, отошедших под руку местных королей, но устояла. Американцы проиграли войну за независимость и теперь принадлежали трем коронам — Испании, Португалии и, собственно, Англии.

В сложившейся обстановке правящие семьи всеми правдами и неправдами укрепляли свою власть. Разрыв между правителями и их вассалами ширился за счет того, что люди, не являющиеся подданными аристократов, автоматически приписывались действующей верховной власти. Так что вскоре бунты и междоусобицы захлебнулись, не в силах справиться со значительно более сильными противниками.

Республики падали одна за другой, их раздирали безжалостно, мелких князей давили, как тараканов. Военный каток прошелся по всему миру, распределяя влияние сильнейших магов-правителей. Каждый новоприобретенный подданный делал победителя сильнее, так что грызня вышла знатная.

Но длилось это недолго, и теперь мы пришли к тому, что мир застыл на самом краю перед мировой войной нового порядка. Нажравшиеся империи заканчивали переваривать поглощенные территории, технологический прогресс предлагал все более изощренные средства уничтожения противника, и только понимание, что вступление самих правителей в прямое столкновение равносильно уничтожению планеты, не давало этой пороховой бочке рвануть.

— На сегодняшний день в Думе существует три главных партии, — подводя итог лекции, произнес Добронравов. — Царская, Княжеская и так называемая Свободная. К следующему занятию я жду от вас эссе на тему влияния магии на исторические процессы, и почему мы учитываем этот фактор в политологии, как основополагающий для понимания нынешней ситуации. Свободны.

Звонок сообщил, что лекция окончена, и я поднялся с места вместе со всей аудиторией — традиция провожать преподавателя. Иван Семенович покинул помещение через служебный выход, и студенты смогли выдохнуть — кажется, часть из них едва дышала во время занятия.

Рядом со мной завозилась, гася свой монитор, Морозова, и я подал девушке руку.

— Виктория Львовна, составите мне компанию по дороге на следующую пару? — с улыбкой спросил ее.

— Княжич, вы уверены, что вам нужно со мной общаться? — хмыкнула та в ответ.

— Абсолютно, — кивнул я.

— Могу я узнать причину?

— Могу назвать сразу три, — ответил я, продолжая держать руку протянутой.

— Вот как?

— Первая: нам все равно нужно идти в одно и то же место, — начал я, рассматривая ее внимательнее. — Второе: я достаточно знатен и богат, чтобы не обращать внимания на сплетни и слухи местного общества. И третья: вы очень красивы.

От моего комплимента она слегка покраснела, ее зрачки расширились, но Морозова все равно покачала головой. При этом жест был полон достоинства настолько, что не всякая княжна могла бы сравниться.

— Я не хочу портить своим присутствием вашу репутацию, княжич, — ответила она. — Поэтому рекомендую найти других друзей среди однокурсников. Я — не самая подходящая пара для члена царской семьи.

Я хмыкнул, убирая руку.

— Что ж, если вы передумаете, мои двери всегда открыты.

Она кивнула и скользнула мимо меня.

— Вы только посмотрите на него, — донесся до меня взбудораженный шепот какой-то студентки. — Этому Романову вообще плевать на общество!

— Я вообще не понимаю, как ее пустили с нами учиться! — ответил другой голос. — Я пожалуюсь отцу, он быстро управу найдет на ректора.

Я сделал вид, будто не слышу этого разговора. Уже привык к тому, что все вокруг следят за мной и обсуждают. Когда ты член бывшей царской семьи и родственник нынешней, остается лишь смириться, что за тобой постоянно будут наблюдать.

Осуждать предков, решивших добровольно отдать власть предыдущим правителям, я даже и не думал. Наоборот, для меня сложилась просто идеальная позиция: я родственник царицы, но при этом не обременен ответственностью, кроме того, я еще и второй сын князя Романовых — то есть головная боль по поводу наследования и прочих веселых развлечений главы рода проходит меня.

А я могу заниматься тем, чем хочу, если не порчу репутацию семьи. И мои действия еще ни разу не шли вразрез с интересами рода.

Я — Романов, и этим все сказано.

Глава 2

Второй парой значилась биология. Кабинет располагался в соседнем корпусе, так что времени между занятиями едва хватило, чтобы добраться до нужного места.

Здесь повторилась та же история с Морозовой — рядом с ней никто не садился, держа девушку на расстоянии. Зато я смог рассмотреть остальных членов группы. Признаться честно, когда смотрел список, даже не пытался их запомнить.

На первом курсе в этом году в ЦГУ поступило больше пятисот студентов, напрягать мозги, чтобы их всех держать в памяти? Я все же человек, а не машина.

Итак, в нашей группе пятнадцать студентов — десять девушек и пятеро парней, включая меня. Собственно, неудивительно — большинство благородных детей мужского пола не стремятся в науку, им ближе другие знания. Здесь же собрались вторые и далее сыновья. Женщины традиционно более свободны в выборе специальности, они вольны выбирать образование по душе, ведь от них не ждут правления родом. Хотя и такие случаи не редки.

Заняв место по соседству с Викторией, я включил стоящий на столе дисплей и вбил свои данные. Система моментально подгрузилась, открывая мне новый файл для записей.

— Здравствуйте, студенты, — войдя вместе со звонком, произнесла преподавательница, стремительно проходя к кафедре. — Меня зовут Марина Владимировна Шафоростова, я — заместитель декана нашего с вами факультета.

Было ей на вид немного за тридцать, вместо униформы университета она предпочла лабораторный халат. Соломенные волосы были заколоты в строгий пучок, на носу — очки.

— Итак, сегодня у нас с вами вводное занятие, — сказала она. — Я вкратце обрисую перспективы, которые вас ждут на нашем факультете, чтобы вы лучше поняли, подходит ли вам это направление.

Первый год можно перейти с одного курса на другой, но случаи такие крайне редки. Все же абитуриент, сдающий вступительные экзамены, вряд ли плохо понимает, куда намеревается поступать. Но возможность перевода, несмотря ни на что, предусмотрена.

— Итак, — начала преподаватель, садясь за стол, — на первом курсе вы будете изучать общую биологию видов, на втором к ней добавится специализация.

Она повела рассказ о предстоящих занятиях, распорядке посещения лабораторий, технике безопасности, основных вехах нашего будущего обучения. Не забыла Шафоростова упомянуть и выдающихся выпускников кафедры, и напомнить о царских наградах за достижения в области образования.

— Второй семестр первого курса будет целиком состоять из практики, — объявила замдекана. — Магическое влияние на человеческий организм. Конечно, уровень глубокого изучения этого феномена не для общего курса, но базу вы получите.

Прозвенел звонок, но никто и не дернулся с места. Марина Владимировна неспешно поднялась из-за стола и объявила:

— На этом занятие окончено. Можете быть свободны.

Мы поднялись с мест, и замдекана покинула кабинет.

Большой перерыв идеально подходил для похода в столовую, так что неудивительно, что нас предварительно развели по группам — хороший повод познакомиться поближе и дружной компанией последовать на трапезу.

Однако никто не спешил покидать кабинет, хотя рабочие места и были уже погашены.

— Дамы и господа, — обратился к нам парнишка с первой парты, оборачиваясь к классу. — По регламенту нам за сегодняшний день положено выбрать старосту группы. Предлагаю всем представиться, желающим выдвинуть кандидатуры и провести голосование. Начну первым: Орлов Петр Васильевич.

Выглядел он при этом очень серьезно, но из-за мелкого роста — едва ли больше метра шестидесяти — и худобы казался малолеткой на нашем фоне. Впрочем, принадлежность к роду Орловых просматривалась в лице парня — он почти копия деда, адмирала Балтийского флота.

— Салтыкова Светлана Николаевна, — представилась его соседка слева.

Дальше одногруппники назывались друг за другом, в том порядке, в котором сидели. Как я и упоминал, из парней ни один не имел и шанса стать наследником рода. Девушки, впрочем, в большинстве своем были из боярских семей.

Когда до нас дошла очередь, Морозова представилась первой, хотя, судя по зазвучавшим шепоткам, ее демонстративно игнорировали. Я не стал подниматься с места, как это делали остальные, просто назвался:

— Романов Дмитрий Алексеевич, предупреждаю сразу: невест не ищу, старостой не буду.

Глаза некоторых дам, заинтересованно меня разглядывающих, немного поугасли. Впрочем, я не обольщался: сейчас они прикинут, как ко мне лучше подойти, и начнут атаку. Слишком ценный куш, чтобы так легко отказываться от погони за удачным браком. К тому же в отличие от остальных охотниц за мужьями, мои одногруппницы проведут все пять лет в непосредственной близости от меня.

— Отлично, — подвел итог Орлов. — В таком случае, как главный инициатор разговора, выдвигаю свою кандидатуру на пост старосты группы. Возражения?

Естественно, никто не хотел взваливать на себя лишнюю ответственность. Так что конкурентов у Петра Васильевича не имелось.

— Что ж, единогласно. Дамы и господа, благодарю за оказанное доверие, — продолжил он. — Мне понадобятся ваши контакты, чтобы вовремя информировать вас обо всем, связанном с обучением.

Процедура не заняла много времени. Переслав свой номер, я поднялся со стула и направился к выходу.

— Дмитрий Алексеевич, но ведь мы не закончили! — обратилась ко мне Салтыкова.

— У старосты есть мой номер, пришлет отчет о результатах и решениях, я потом изучу, — равнодушно отозвался я. — А оставаться голодным мне кажется неправильным. Может быть, вы, Светлана Николаевна, не обратили внимания, но у нас впереди два практических занятия — физическая подготовка и развитие дара. Виктория Львовна, составите мне компанию за обедом?

Морозова дернула бровью, а я спокойно подождал ответа, не глядя на присутствующих.

Конечно, со стороны могло бы показаться, что я веду себя, как спесивый мудак. Но, откровенно говоря, во-первых, серьезное сближение с ними может иметь политические последствия, во-вторых, бороться за влияние в группе мне не нужно. Реальность такова, что единственное, что требуется для моего резюме — это фамилия, и ее одной достаточно, чтобы открыть любые двери.

По этой же причине я имею полное право вывести Морозову из-под удара. Пока она находится под моей опекой, никто открыто ей ничего не скажет. Сплетни не в счет, само собой.

Конечно, кто-то может интерпретировать мое покровительство, как прощение изменников со стороны царской партии, однако я не имею реального политического веса. И любой здравомыслящий аристократ только пальцем у виска покрутит, если услышит такое предположение.

Однако в среде студентов моя фамилия дает Морозовой шанс нормально отучиться. И вряд ли Виктория Львовна этого не понимает, тем более свои причины я ей уже озвучил.

— Сочту за честь, — кивнула она, и я подал красавице руку.

Оставшиеся в кабинете одногруппники тут же сделали вид, будто тоже намеревались выйти. Салтыковой осталось лишь беззвучно разевать рот. Однако мои доводы подействовали на всех — мысль о практике на голодный желудок никому не добавляла энтузиазма.

Пока мы шли по коридору корпуса, группа держалась от нас на почтительном расстоянии, из-за чего у прохожих могло сложиться впечатление, будто мы с Морозовой настоящая пара, а за нами следует свита. Я к подобному уже привык, а вот Виктория явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Вы всегда так прямолинейны и настойчивы, Дмитрий Алексеевич? — спросила она негромко.

— Если бы я был прямолинеен, я бы сказал, что мне еще учиться в этой группе на протяжении пяти лет, — с улыбкой ответил я, любуясь ее лицом, повернутым ко мне.

Виктория была ниже меня на голову, и я чувствовал себя рядом с ней настоящим гигантом. Плечи сами собой раздвигались в стороны, а спина держалась прямой. Таких женщин хочется обнимать и защищать, это чисто мужской инстинкт. И осознавать, что красавица идет со мной и так заглядывает в глаза, чертовски приятно.

— А конфликты внутри группы мешают нормальному обучению, — продолжил мысль я.

Глаза девушки чуть потускнели.

— Но я уже сказал вам все, что хотел, Виктория Львовна: вы произвели на меня хорошее впечатление, и я не смог отказать себе в желании вам немного помочь.

— Ваша репутация пострадает, — отвернувшись, покачала она головой со вздохом.

— Хотите, я прикажу, и мы вместе посмотрим, как эта группа начнет перед вами лебезить? — совершенно серьезно предложил я. — Или лаять?

Она посмотрела на меня с удивлением.

— Вы не очень высокого мнения о высшем обществе, княжич. Полагаете, ваше положение позволяет вам нарушать правила?

— Я предпочел бы не иметь с обществом ничего общего, — пожал плечами в ответ. — К счастью или сожалению, мой опыт показывает, что фамилия Романовых позволяет правила устанавливать.

И это на самом деле было так. Ни один род не станет меня осуждать открыто, если я прямо сейчас прикажу той же Салтыковой раздеться и отдаться мне. Максимум, что я получу — выговор от сотрудников ЦГУ за нарушение общественного порядка в стенах ВУЗа. Потому что ни один род, во-первых, не имеет права входить в личные покои царя, кроме Романовых, во-вторых, не может соперничать с нами в деньгах и влиянии. Лишь воспитание не позволяет мне поступать подобным образом: родители с детства прививали мне чувство ответственности перед родом.

Реальность такова, что кроме семьи опираться в этом мире больше не на кого, тем более когда сидишь настолько высоко.

Морозова молчала, а я не спешил продолжать разговор. Остальная группа придвинулась ближе к нам, и в столовую мы вошли, изображая дружный коллектив.

Людей здесь уже было полно. Вдоль стен тянулись длинные прилавки, за которыми студентов обслуживали сотрудники ЦГУ. Раздаточная линия предлагала очень широкий набор блюд, хватало не только традиционной кухни, но и экзотики — все же здесь не было простолюдинов, только члены высшего общества. Для полного соответствия светской тусовке не хватало только алкоголя. Впрочем, его можно потреблять и вне университетских стен — все студенты ЦГУ были совершеннолетними.

От меня не укрылось, какими глазами смотрели присутствующие на Морозову. Кто-то демонстративно отворачивался, кто-то, наоборот, открыто раздевал боярышню взглядом, будто уже видел Викторию Львовну на своей кровати. Но потом их глаза неизбежно находили меня, и разудалая спесь быстро сменялась подобострастием и заискивающими улыбками.

Я набросал на тарелку стейков, салата из овощей. Дополнил комплект вареным кальмаром в соусе. Заодно прихватил крепкий кофе, правда, пришлось запросить кружку побольше, а не ту миниатюрную чашечку, что предложила сотрудница столовой. К кофе взял молока и, набросав сахара, двинулся дальше.

Вскоре поднос оказался заставлен едой, и я оглядел зал в поисках свободного места. Таковое быстро нашлось в дальнем углу, и я плюхнулся на диван, предварительно поставив ношу на столешницу. А потом выпал из реальности, пока еда не исчезла с тарелок, а кружка с кофе не показала дно.

Только в этот момент осознал, что выбранный мной стол оказался целиком занят нашей группой. Морозова пристроилась на торце по правую руку, напротив меня сел Орлов, как бы показывая, что признает ее членом нашего коллектива, остальные сидели левее меня.

— Я решила пойти на наш факультет, так как мой дядя владеет четвертью акций компании «Сибирская красота», — с воодушевлением вещала Салтыкова, поглядывая на окружающих с превосходством. — Так что у меня будет собственная лаборатория, когда я получу диплом. Красота всегда продается!

Как оказалось, я пропустил начало разговора, почему мы оказались в одной группе. Впрочем, до меня очередь еще не дошла, и никто тактично не обратил внимания, что когда я ем, я глух и нем.

— Так что если вам после выпуска будет нужна работа на востребованную компанию, я готова буду рассмотреть ваши предложения, — закончила Светлана Николаевна. — А вы, княжич, почему выбрали биологическое направление, если вся ваша семья занимается нефтепереработкой?

Я улыбнулся в ответ.

— В отличие от семьи Салтыковых, Романовы очень часто финансируют военно-промышленный комплекс. Так что моя цель преследует интересы рода, — продолжая улыбаться, сказал я. — Развитие индустрии красоты — это важно для внутреннего рынка, но, увы, Русскому царству в большей степени необходимо идти в ногу со временем именно в военном деле. А это невозможно без исследований и испытаний новых военных разработок. Я сделаю для царской армии суперсолдат.

Несколько секунд над столом висела потрясенная тишина, а затем грянул общий хохот. Воздержалась только Морозова, хотя и на ее губах я заметил мелькнувшую улыбку.

— Дмитрий Алексеевич, вы же не серьезно? — уточнил Орлов, первым принявший нормальный вид. — Больше пятидесяти лет прошло с тех пор, как было научно подтверждено, что технологические модификации лишают человека возможности применять свой дар.

Ну да, дети магического мира, с рождения впитавшие мысль, что солнце светит из их задниц. Но в отличие от них, я прекрасно представляю, на что способны люди без дара, если их правильно вооружить и замотивировать.

Здесь не случилось ни Первой, ни Второй Мировой. Вмешательство магии всерьез изменило историю. Но я помню свою прошлую жизнь. Помню, каких высот достиг прогресс. А главное — я был одним из тех, кто жил на его острие.

И в отличие от местных ученых, у меня есть дорожная карта всех необходимых промежуточных пунктов. Следуя по пути, уже однажды пройденному в прошлом, я не только смогу восстановить свои настоящие возможности, но и принести пользу ближайшему окружению.

Романовы стали для меня настоящей семьей. Обладая их деньгами и влиянием, я окажусь неблагодарной скотиной, если не позабочусь о своих родных.

Этот мир живет в полной уверенности, что магия решает все. А я покажу ему, на что способен сверхчеловек.

— Время нас рассудит, — с улыбкой ответил я. — А пока нам пора на занятия.

И, не дожидаясь остальных, я поднялся из-за стола. Прихватив поднос с пустой посудой, я прошел к стойке и сдал его на мойку. Несмотря на то, что в столовой имелись работники, самообслуживания никто не отменял.

Занятия по физической подготовке в ЦГУ в межсезонье проходили на открытом воздухе. Зимой проводились в крытом спортивном комплексе. В нем же и располагалась раздевалка.

Сменив униформу на спортивную, представлявшую собой футболку и штаны с кедами, я захлопнул дверцу шкафа с личным номером на ней. Так как это было общее занятие для всего первого курса, народа вокруг было полно, стоял шум. Парни переговаривались, обсуждали девушек и шутили.

Я вышел на полигон одним из первых. Выполняющий обязанности тренера физической подготовки высокий мощно сложенный лысый мужчина в майке и трениках как раз общался со своей коллегой, ответственной за студенток. В обоих чувствовалось, что пришли в ЦГУ из военных подразделений.

Заняв одну из лавок возле беговой дорожки, я прикрыл глаза, чтобы не щуриться от солнца. Вокруг постепенно собиралось все больше людей, их голоса звучали невнятным бормотанием. Рядом со мной кто-то сел, и я приподнял одно веко.

— Княжич, — спокойно кивнул мне подсевший здоровяк с очень короткими черными волосами и кирпичной челюстью.

— Княжич, — ответил на приветствие я и тут же отвернулся.

Семен Константинович Ефремов — наследник Амурского княжества, сложил руки на груди и хмыкнул.

— Не ожидал, что вы все-таки выберетесь из своей Татарии. Думал, эчпочмаки и горячие южные женщины перевесят.

— А я вот не удивлен, что вы здесь, Семен Константинович, — чуть улыбнувшись краешком рта, ответил я. — Как поживает ваш батюшка?

— С тех пор, как через нас пошла труба с газом — великолепно, — кивнул тот с равнодушным лицом. — Китай уже предлагает выгодные контракты. Кристина Константиновна обручилась с их третьим принцем.

Я хмыкнул. С семейством Ефремовых у нас была своя история, можно сказать, в какой-то мере мы были если не друзьями, то соратниками. Если амурские тигры, как звали род Ефремовых, обеспечивали безопасность границы, то Романовы поддерживали их, подкладывая удачные контракты. Упомянутая газовая труба — наш общий проект.

Потому как Поднебесная империя спит и видит, как оттяпает у царя Дальний Восток, а с ним и наши месторождения нефти. Допустить такого исхода никто не хотел.

— Это который? — больше для поддержания великосветской беседы спросил я. — Канси? Вы же знаете, Семен Константинович, для меня они все на одно лицо.

Ефремов усмехнулся.

— Вижу, вам пришлась по вкусу наша шутка, княжич.

— Есть в ней некая истина, — ответил я ему и поднялся на ноги.

Студенты уже начали строиться перед тренерами, и нам следовало к ним присоединиться.

— Обращайтесь ко мне — «господин Иванов» или «господин тренер», — велел наш физрук, хмуро оглядывая нас. — Мои приказы во время нашего занятия не обсуждаются. Вопросы есть? Вопросов нет. Теперь пять кругов вокруг стадиона. Пошли!

Легким бегом меня было не пронять. С тех пор, как я осознал себя в этом мире, принял решение развивать свое тело. Личная магическая сила — это прекрасно, но и без нее нужно уметь обходиться.

Часть парней достаточно быстро выбыла из бега, кто-то, наоборот, поднажал. Отдельной стайкой бежали девушки. Их спортивная форма не отличалась от нашей, разве что у некоторых представительниц прекрасного пола одежда подчеркивала природные достоинства.

Я не торопился, выбрав средний темп. Сегодня только первое занятие, и вряд ли от нас потребуют полной выкладки, так что и выделяться особо не стоит. Со мной рядом держался Ефремов. Он легко нес свое тяжелое тело и даже дыхание сохранял ровное. Для потомственного бойца эта пробежка в километр — все равно что прогулка.

Бег сменился гимнастикой. Ничего особенного комплекс из себя не представлял, но и здесь наметились отстающие. Грозный взгляд тренера не обещал студентам ничего хорошего.

— Романов! — окликнул он меня, когда с разминкой закончили.

— Здесь, господин Иванов, — отозвался я, предварительно сделав шаг вперед.

— Родовой дар Романовых — защита, — озвучил он всем известный факт. — Какого ранга сейчас твой?

— Б3, господин тренер.

Иванов хмыкнул, внимательно меня разглядывая. Интересно, он же не думал, что я вот так сходу признаюсь, что достиг своего предела?

В мире, где все подчинено законам математики, неудивительно, что сила магии довольно быстро была подсчитана, измерена, стандартизирована и приведена к общему знаменателю.

Всего существовало семь уровней дара. Нижний, когда в теле есть магия, но человек не способен ей воспользоваться — Е0. Наивысший А++, и в него входили все, кто перешагнул доступные аристократам границы, то есть правящие рода.

Однако даже царю приходилось культивировать силу, чтобы получить то, что положено ему по праву. Не будь этого этапа, мы бы получили младенцев, устраивающих Армагеддон каждый раз, когда промок подгузник.

А так — чем больше ты уделяешь времени развитию дара, тем выше твой ранг. Естественно, до определенного предела, так как нельзя быть сильнее царя, если у тебя меньше подданных — тут уж какие чакры ни открывай, чуда не произойдет.

— Сойдет, — наконец, подытожил тренер. — Вижу, что тобой занимались нормальные люди, не дохнешь, как этот мусор. Побудешь сегодня помощником. Встань возле меня.

Недовольный ропот студентов не стал для меня неожиданностью. Большинство здесь присутствующих уверены, что мне от рождения дались великие силы. Но это не так, я просто не тратил время попусту и много тренировался.

В том, что Иванов имеет право именовать родовитых мусором, не было ничего удивительного. Опричники были особой кастой, не входящей в ряды дворян, но при этом имеющей определенные блага от царской службы.

Именно опричники занимались мятежными родами, служили в Царской Службе Безопасности и прочих силовых структурах, где подразумевалось воздействие на аристократов. В ЦСБ, конечно, трудились и неодаренные, но и на вызовы к благородным их не посылали.

— Ефремов!

— Здесь, господин тренер, — отозвался мой товарищ.

— Ранг?

Семен бросил на меня взгляд, и тут же выдал:

— Б3, господин тренер.

— Хах! Отлично. Выйди вперед и покажи этим слабакам, каким должен быть истинный аристократ, если не хочет, чтобы окружающие считали его дерьмом.

Смысл провокации был мне ясен. Во-первых, Иванов намеревался разозлить присутствующих, чтобы придать им немного мотивации. Во-вторых, напоминал, что зарываться в стенах ЦГУ нельзя. Здесь мы все условно равны, являясь студентами, но опричник всегда остается опричником. Вызвать его на дуэль нельзя, всерьез вредить — тоже. А вот прокачать дар и вызвать на спортивный поединок — запросто.

Конечно, это не значит, что у студентов даже выпускного курса будут какие-то реальные шансы против профессионального убийцы магов, но даже сам факт возможности окунуть опричника в дерьмо — это мотивирует. Дело даже не столько в росте уверенности в собственных силах, сколько в том, что такой шаг формирует у общества определенное отношение к дерзнувшему. Аристократ, достаточно смелый, чтобы бросить опричнику вызов — это престиж рода. Если, разумеется, он не опозорится по полной программе.

Спарринг с Ефремовым не был для меня чем-то необычным. Мы не раз сходились на ринге, когда наши отцы изволили устроить очередные деловые посиделки в имении Амурского князя.

— А подавители? — воскликнула незнакомка из строя девушек, также наблюдавших за происходящим.

— Подавители? — деланно хмыкнул Иванов. — Мы что, в детском саду, что ли? Ефремов! Бой!

Семен не стал бросаться в драку сразу. Расставив ноги на ширине плеч, он вытянул опущенные руки в стороны, и между сомкнутых в кулаки пальцев вспыхнули черные энергетические когти. Каждый сантиметров под двадцать. Не просто так их зовут тиграми — эти штуки режут сверхпрочные металлы, как воздух.

Я чуть напрягся, заставляя пространство вокруг себя подрагивать. Кокон защиты выдержит несколько атак, потом придется собирать его заново. Но и Семену потребуется время, чтобы воссоздать родовое оружие.

Ефремов усмехнулся, а затем зарычал и ринулся в бой.

Глава 3

От первого взмаха я закрываться не стал, просто шагнул вперед, сокращая дистанцию. Поднырнул под руку Семена и тут же сместился влево, уходя от тычка.

Это стандартное для нас начало Ефремов долго практиковал, оттачивая каждое движение. Но прежде ему не хватало каких-то миллиметров, чтобы достать меня. Этот раз не стал исключением, хотя я ощутил, что опасность близка как никогда.

Удар ногой под колено, и соперника слегка повело. Но Ефремов развернулся корпусом, доводя незаконченный удар до полукруга. Когти блеснули на уровне моих глаз.

Что-то новенькое!

Выставив руки перед собой, я поймал его на обратном движении за плечо и, потянув тяжелого противника, заставил вновь повернуться ко мне спиной. Удар в печень не прошел — Семен ловко перетек в сторону, одновременно взмахивая свободной рукой так, чтобы попасть по моей груди.

Защита затрещала от мощного удара, но выдержала. Чего нельзя было сказать о моей футболке. Ткань просто расползлась, превращаясь в подобие рубашки без пуговиц, однако останавливаться я не собирался и, отскочив назад, разорвал дистанцию.

Крепкая магическая броня не означала, что можно бездумно лезть в ближний бой со столь опасным аристократом. А Ефремову было сложно драться именно на дистанции, так как вся его техника — режущие широкие удары.

Стоило мне замереть, как теплый ветерок раздул обрывки футболки, оголяя мой торс, и я услышал дружный женский стон. Ну да, у меня тренированное тело, и хоть я не такой массивный, как Семен, однако все восемь кубиков пресса у меня даже в состоянии покоя прекрасно просматриваются, что уж говорить о поединке, когда я в напряжении.

— Стоять! — рявкнул Иванов, и мы послушно замерли.

Я слегка наклонил голову, благодаря Семена за краткий бой, он ответил зеркальным жестом. Моя защита и его когти уже были развеяны.

— Вы что за цирк устроили?! — спросил тренер. — Почему сразу не сказали, что давно практикуетесь вместе?

— Вы не спрашивали, господин тренер, — спокойно ответил Семен.

Иванов хмыкнул вновь, на этот раз недовольства в его тоне поубавилось.

— Романов, отойди.

Я послушно отступил.

А Иванов без предупреждения напал на Семена. Читаемый рывок вперед, прямой удар стопой в корпус — ничего неожиданного. И Ефремов с легкостью сбил атаку, отводя левым предплечьем голень тренера в сторону. А потом, ничуть не сомневаясь в своем праве, ударил кулаком в живот опричника.

Все произошло на такой скорости, что от движения моего друга поднялся ветер. Но опричник остался стоять, удерживая кулак амурского княжича левой ладонью. Сила удара могла бы пробить его насквозь, но тренер заблокировал его играючи.

— Хорош, — одобрительно кивнул Иванов, отступая на шаг. — Будешь вторым помощником. Итак, Романов и Ефремов, с этого дня вы назначаетесь ответственными за подготовку своего курса.

Я закатил глаза, предчувствуя всю глубину будущего геморроя. Меня и так не любят, так теперь я, по его мнению, еще и это стадо дрессировать должен?! Но прежде чем возразил я, заговорил Ефремов.

— Никак невозможно, господин Иванов, — ответил за меня Семен. — Роду Романовых запрещено царским указом занимать любые должности, если таковое назначение подразумевает под собой контроль над другими боярами и князьями. А род Ефремовых служит царству на границе, и назначение меня тренером — это признание небоеспособным. После такого меня уже не допустят к службе, как офицера запаса.

И ведь не соврал ни в чем.

Молодец, Семен Константинович, умеет выкрутиться из щекотливой ситуации. Встань мы выше по положению над остальными студентами, и в будущем получили бы недоброжелателей лишь на том основании, что заставляли боярских детей и княжичей отжиматься и подтягиваться.

Романовы действительно не могут командовать другими аристократами. Ефремов же, получив в подчинение гражданских, фактически оказался бы понижен в звании. Семен, как и я, не сидел сложа руки, так что младший офицерский чин у него был — заслуженный, не родовой.

— Умные, значит? — прокомментировал тренер, оглянувшись на меня. — Встать в строй, оба!

Мы вернулись на свои места, и занятие продолжилось физическими упражнениями. Я не стал отпрашиваться, чтобы переодеться, вместо этого завязал нижние края футболки, чтобы не болталась, и на протяжении всего остатка занятия постоянно ловил на себе изучающие взгляды девушек.

Иванов и его напарница внимательно следили за студентами, контролируя технику выполнения. Но ничего примечательного больше так и не случилось. Тренер не возвращался к вопросу о подготовке студентов, так что я просто решил для себя, что опричник таким образом проверял нас с Семеном на вшивость.

Согласись я на его приказ, и это могло бы повлечь за собой серьезные проблемы для рода. Не обязательно сейчас, но сам факт можно было бы положить в мое личное дело, а при необходимости попытаться надавить на других Романовых.

Звонок, наконец, сообщил, что с физической подготовкой закончено. Первым делом я обернулся к Ефремову и, протянув руку, пожал его пятерню.

— Спасибо, выручил, — с благодарностью кивнул я ему.

— Пустое, просто опередил тебя немного, — отмахнулся здоровяк. — Но ты видел, я почти тебя достал в начале!

Я улыбнулся.

— Это да, тут я тобой горжусь, — ответил я и хлопнул его по плечу. — Тренировки прошли не зря. Кстати, какие-то планы на вечер были? Я думал проехаться по городу, посмотреть достопримечательности, заодно подобрать подходящий полигон для тренировок.

Семен Константинович качнул головой.

— Сегодня никак, извини. Но на выходных я к тебе обязательно присоединюсь. Тем более, что отец обещал мне допуск к одной из местных военных частей. Может быть, и за тебя похлопочу?

— Не откажусь, — кивнул я, искренне радуясь, что как минимум один вопрос можно снять с повестки дня. — Наш родовой полигон при поместье пока еще ремонтируют, так что на ближайший месяц мне придется куда-то приткнуться.

Не обращая внимания на окружающих, мы направились в раздевалку. А оттуда — разошлись с Ефремовым по своим группам. Несмотря на военную службу, в ЦГУ он поступил на факультет инновационных информационных технологий — будет разрабатывать собственные системы безопасности, а заодно учиться вскрывать вражеские.

Я же вместе с группой направился на развитие магического дара. Преподавала нам роскошная дама лет тридцати в легкой накидке с шикарной гривой рыжих волос. Разместившись на достаточно жестких циновках, мы под ее руководством приступили к медитации.

Упражнение на самом деле было базовым, его проходят все одаренные еще в тот период, когда только учатся пользоваться магией. Но на первом занятии — самое то, чтобы выяснить, кто и как движется в этом направлении, а потом уже направлять каждого студента по индивидуальной программе.

— Орлов, я вижу, что вы не сосредоточены, — чуть хриплый интимный шепот прозвучал левее меня, где как раз расселся Петр Васильевич. — Вы должны полностью расслабиться.

Приоткрыв один глаз, я с трудом подавил рвущуюся на лицо улыбку. Похоже, от голоса Ангелины Ивановны Николаевой юный княжич сейчас боролся с внезапной эрекцией, а не думал о тонких материях.

Преподавательница словно этого не заметила, непринужденно отстранилась от Орлова и пошла дальше по кругу. Остановившись у Салтыковой, легко коснулась ее головы и прокомментировала:

— Ровнее дыхание, Светлана Николаевна, ровнее.

Продолжая вносить корректировки в медитацию студентов, она обошла всех. Я уже успел погрузиться в легкий транс и проверить целостность своего магического покрова, когда скорее почувствовал, чем услышал тихий выдох у самой мочки уха.

— Не отвлекайтесь, Дмитрий Алексеевич, — едва выдавливая воздух изо рта, произнесла Ангелина Ивановна. — Меня здесь нет, никого здесь нет.

Вторжение чужого дара в зону действия моего покрова я ощутил мгновенно. Это походило на внезапный укол или даже ожог от раскаленной иглы. Тело действовало само, так что я даже не дернулся, а вокруг меня вспыхнула сфера защиты.

— Дмитрий Алексеевич? — с легким негодованием в голосе спросила преподавательница, глядя на меня с приподнятой левой бровью. — Вам показалось, что я вам как-то угрожаю?

Я чуть повел головой, внимательно рассматривая Николаеву.

— Вы применили ко мне свой дар, Ангелина Ивановна, — ответил, не сводя с нее взгляда.

Женщина хоть и была красива, но сейчас, рассматривая ее почти в упор, я подмечал мелкие, едва уловимые детали. В уголках глаз замазанные косметикой морщинки, на шее чуть заметные складочки. А вот само лицо выражает скорее недовольство, чем возмущение, которое она старалась показать.

— Это моя работа, — заявила она.

— Надеюсь, впредь вы будете тщательнее подходить к выбору очередной жертвы для своих экспериментов, Ангелина Ивановна. Или Николаевы готовы к конфронтации с Романовыми? — спросил я, не сводя с нее взгляда.

Конечно, кроме нас двоих никто из присутствующих не мог знать, что именно пыталась сделать преподаватель. И я вполне допускаю, что к другим студентам она не применяла своих анализаторских техник. Но когда родовой дар пытаются так нагло ощупать и все вынюхать изнутри — это шпионаж. И мы оба это знаем.

— Вы что-то напутали, Дмитрий Алексеевич, я всего лишь проводила оценку ранга, не более, — склонив голову, ответила Ангелина Ивановна. — Прошу простить, если вам показалось, будто я пытаюсь навредить вам или вашему роду.

Вот об этом меня предупреждала сестра, когда я уезжал учиться. Залезть к бывшему царскому роду захотят многие, и преподаватель магического развития — только первая ласточка. Тем более Николаевы из свободной партии, соответственно, наши прямые политические противники.

Однако сейчас это выглядит иначе. Преподаватель выполняла свою работу, и тут богатенький мальчик решил продемонстрировать норов, так как ему показалось, что женщина что-то там делала. Нас нелюбят в обществе, и поэтому вся моя группа встанет на сторону Николаевой. Кроме того, вряд ли хоть кто-то среди присутствующих обладает достаточным рангом, чтобы читать чужой дар в своем покрове. Для этого нужен ранг А. Мой же официальный — Б3, и я не должен был распознать сканирующей техники, заметить воздействие это одно, а расшифровать — совсем другое.

Доказательств воздействия никаких у меня нет, покров слишком силен, полностью восстановился и следы стерлись. Аккуратность техники тоже была на уровне, и даже слабый одаренный уже бы ничего не смог предъявить. Нужно признать, несмотря на попытку изучить мою защиту, Ангелина Ивановна точно на своем месте.

— Я передам ваши слова отцу, — ответил я, легко кивнув Николаевой.

Больше до конца занятия она ко мне не приближалась. Что, впрочем, не мешало мне думать, находясь в трансе. Итак, была ли эта попытка собрать информацию только обо мне, или она каждого студента прощупывала, имитируя работу по наблюдению и руководству?

Если первое — тогда все просто, отец выкатит претензию Николаевым, те начнут все отрицать, и кончится разбирательством на царском приеме. Если же сбор информации направлен на все рода, до которых удалось дотянуться, назревает нечто крупное, и тогда возможны разные варианты вплоть до гражданской войны.

Да, технически царь может согнуть в бараний рог любой род, но есть и другие способы избавиться от правителя. Рюрикович не обладает защитой от яда или, например, банальной разрывной пули — нужно лишь правильно выбрать момент для удара. Сами по себе Николаевы на такое не способны — кишка тонка завалить такого зубра, но если работают в связке с кем-то из великих князей, все уже становится намного легче.

Когда прозвенел звонок, я поднялся на ноги и, больше не дожидаясь никого, покинул кабинет. Уходя скорее почувствовал, чем заметил пристальный взгляд Ангелины Ивановны. Увы, взгляды к делу не пришьешь.

Ступая по коридору, я вытащил телефон из кармана брюк и быстро отбил сообщение отцу. Хвала всем богам, его секретарь постоянно читает переписку и о подобном доложит сразу. Может быть, к моменту, как я доеду до поместья в Бутово, уже выработают линию поведения.

С крыльца ЦГУ я сбежал, лавируя между студентами, не спешащими покидать заведение, и, не дожидаясь, пока охранник откроет дверь, сам ее распахнул и занял место на заднем сидении.

— Как прошел ваш первый день, княжич? — спросила сидящая на пассажирском сидении Кристина.

Блондинка двадцати пяти лет от роду в строгом деловом костюме с гербом Романовых на лацкане смотрела на меня из-под очков, улыбаясь аккуратно подкрашенными розовыми губами. Девушка не принадлежала к благородному сословию, являясь Слугой рода Романовых, и совмещала должности моей помощницы и любовницы. Последнее — сугубо на добровольных началах.

— Не так уж плохо, как могло, но хуже, чем хотелось бы, — с улыбкой на лице ответил я. — Давай мою прелесть.

Кристина чуть надула губки, но приказ выполнила.

Внедорожник уже катил по Московским улицам, но это ничуть не мешало мне включить ноутбук и, подключившись к бирже, проверить котировки, хотя график то и дело норовил заплясать перед глазами.

Предсказанный аналитиками кризис из-за цунами на Тайване так и не случился, однако сама вероятность такого исхода наделала немало шума. Пока я учился, цены скакали в бешеном темпе, сейчас колебания уже улеглись, практически вернувшись на ту же отметку, что и до публикации прогноза аналитиков.

— Мы пропустили все веселье, — бросив взгляд на экран моего компьютера, прокомментировала Кристина. — Вы приказали не вмешиваться, и я ничего не трогала, хотя несколько интересных точек для входа все же были.

— И правильно, что не полезла, — кивнул я, переключая вкладку. — Влезать в такие моменты — чревато потерями, а я пока не могу похвастать миллиардами на счету, чтобы разбрасываться деньгами без четкого понимания.

Просматривая результаты торгов за минувшую часть дня, я был вынужден признать, что шансов поднять денег было предостаточно, однако все они оказались упущены. Даже не знаю, стоит ли учеба в ЦГУ таких жертв? Технически я могу потратить чуть больше времени и значительно большую сумму, чтобы добиться тех же результатов, чем имея полноценный доступ к лабораториям нашего факультета. Но стоит ли овчинка выделки?

Мир застыл на краю большого конфликта, и я понятия не имею, сколько у меня времени — могу ведь и не успеть, если придется собирать собственное производство, лаборатории, нанимать персонал и убеждать их, что знаю, о чем говорю. Другое дело — сразу получить готовый комплекс, полностью приспособленный под мои нужды.

В кармане задергался телефон, и я, захлопнув ноут, ответил на вызов.

— Слушаю, отец.

— Никуда не заезжай по дороге, жду тебя в поместье, — коротко и сухо произнес он, после чего отключился.

Ну, этого следовало ожидать, в принципе. Сейчас глава рода в столице по делам, так что еще повезло, что ситуация с Николаевой быстро разрешится. Затягивать в таких вопросах нельзя — общество не поймет, почему ты ждал пять лет, чтобы выдвинуть претензии, так что в любом случае переговоры между родами начнутся не позднее завтрашнего дня.

— Значит, вечер у меня все-таки занят, — подвел я итог последних событий, со вздохом убирая телефон обратно в карман.

— Я буду вам нужна, княжич? — уточнила Кристина, наивно хлопая длинными ресницами.

— Пожалуй, задержись, у меня будет для тебя несколько задач после разговора с отцом, — ответил я, отворачиваясь к окну.

Царские люди не участвовали в разборках аристократов. А любой благородный, попытавшийся надавить на простолюдина, должен быть готов через часок-другой застать на крыльце своего дома ребят из ЦСБ с кучей неудобных вопросов и карт-бланшем на методы получения ответов на них. Когда от числа подданных зависит твоя личная сила, ты будешь их беречь как зеницу ока.

Другое дело — Слуги родов, как Кристина.

Их царь уже не защищает, и риск попасть под удар со стороны какого-нибудь дворянина не такой уж и маленький. Если нам решат объявить войну, разумеется, и получат разрешение от царской семьи.

Но Слуги получают очень большие деньги за свою работу, фактически становясь при этом на полное довольствие рода, которому служат. Страховка, зарплата, отпуска, премии — Кристина, например, может после трех лет службы позволить себе трехкомнатную квартиру с подземной парковкой в доме бизнес-класса. И это не включая того, что я ей дарю за роль любовницы.

А ведь она личная Слуга, то есть остальные члены ее семьи к роду Романовых никакого отношения не имеют. Но при этом пользуются той же семейной медицинской страховкой, другими услугами клана.

Любой боярский и тем более княжеский род — это несколько семей, каждая из которых занимается каким-то бизнесом. Все это обслуживается не только самими аристократами, но и простолюдинами, на них трудящимися. Слуги — это привилегированная каста, зачастую исполняющая не только функции секретарей, помощников и прочих перекладывателей бумажек, но и директоров, управляющих. Так что перейти из статуса царского человека в Слуги — это не столько престижно, сколько выгодно. Особенно учитывая, что любой клан готов вкладывать собственные средства в обучение Слуг, если те показывают соответствующие навыки.

У Кристины два царских диплома о высшем образовании и немалый опыт работы по специальности. Так что, когда срок службы истечет, она вполне может вернуться в статус царского человека и зарабатывать себе на бутерброд с черной икрой.

Столица никогда не вызывала у меня ни восхищения, ни трепета. Просто крупный город, один из многих. Может быть, потому что я вспомнил прошлую жизнь, может быть, потому что с детства привык к разъездам и так и не смог почувствовать себя дома. Однако одного у Москвы было не отнять — сюда стекались все ниточки, за которые нужно дергать, если хочешь добиться масштабных результатов. А внешняя красота и верноподданнические восторги — это удел царских людей.

Внедорожник съехал на скоростную трассу, и я откинулся на спинку сидения, прикрыв глаза. Чувствуя аромат парфюма Кристины и приятный запах ее кожи, я не сразу обнаружил, что подсознательно выпал в транс. Это было показательно — я волнуюсь куда больше, чем сам думал.

Скрипнула кожа руля, когда водитель повернул колесо по часовой стрелке. Я почувствовал запах оружейной смазки, идущий от него, несмотря на включенный кондиционер. Слышал, как гулко и размеренно бьется собственное сердце.

И только благодаря трансу я понял, что есть еще один звук, который заставил меня так напрячься.

— Паника! — приказал я, резко вываливаясь в реальный мир и раскидывая руки в стороны.

Но не успел. Выпущенная из машины спереди ракета ударила в асфальт перед нашим внедорожником, и тяжелая бронированная коробка тут же клюнула носом в дыру. Кокон моей защиты, растянутый до предела, спас жизнь водителю и Кристине, но мы оказались вдавленными собственным весом в асфальт.

Одно неверное движение, и наша машина рухнет с высоты в несколько десятков метров. А тяжесть автомобиля просто превратит нас в неаппетитный фарш — как бы ни был силен мой дар, но чудес он не совершает, я же не супермен, чтобы пальцем поднимать тонны.

— Не шевелитесь, — приказал я, глядя вперед. — Виталя, срочно свяжись с нашими. Кристина, оставайся на месте, ни в коем случае не дергайся.

Из машины, откуда по нам выстрелили, к яме и торчащему в ней внедорожнику уже спешили люди в камуфляже и балаклавах.

Будь я один, расправился бы с врагами легко и быстро. Но бросить Слуг, которые верой и правдой служили мне уже больше пяти лет? Я, может быть, и не самый добрый на свете человек, но уж точно не мразь.

Бойцы распределились полукругом, направив стволы автоматов в нашу сторону. Движение на трассе застопорилось, никто не спешил рисковать жизнью, так что там быстро возникла пробка.

Опознавательных знаков на врагах не было, но их оружие я с легкостью узнал. Это не сложно, когда твой друг любит похвастаться трофеями.

Китайские «Лазурные драконы». Запрещенные к экспорту крупнокалиберные автоматы. Идеальное оружие, когда имеешь дело с одаренным среднего ранга.

Ростом, однако, солдатня намного превосходила уроженцев Поднебесной. Наемники? Хотя, с учетом того, что дело происходит в столице Русского царства, скорее смертники. После столь дерзкой атаки шансов выжить у них фактически нет никаких — сейчас налетит ЦСБ, разметает их на клочки.

Один из врагов махнул рукой, и джип, из которого по нам стреляли, подкатил ближе. Тот же боец достал несколько тросов и деловито принялся цеплять их к нашему автомобилю.

— Не шевелиться, — повторил я, все еще удерживая кокон.

Рывок заставил нос нашего авто со скрипом выбраться на трассу, обломав еще один кусок полотна. Бронирование выдержало издевательства с честью, а вот краска облезла, превратив родовой герб в цветастую мазню.

— Княжич выходит, остальные нам не нужны, — громко крикнул все тот же боец с явным акцентом. — Не геройствуйте, и мы вас не тронем.

— Княжич, не вздумай, — попытался было остановить меня Виталя, но я уже открыл дверь.

Держать кокон на большом расстоянии я не могу. А потому передо мной стоит простой выбор — либо я прикрываю водителя и помощницу, либо защищаюсь сам. Оружие в руках бойцов намекает, что они не очень хорошо осведомлены о моих возможностях, значит, мое решение очевидно.

Встав на изломанный асфальт, я медленно прикрыл за собой бронированную дверь и повернулся к нападавшим.

— Итак, господа, с кем имею честь? — глядя в глаза говорившего врага, спросил я, спокойно поправляя манжеты форменной рубашки.

Глава 4

— Лезь в багажник! — чуть махнув автоматом, раздраженно приказал наемник. — Живо!

Не став спорить, я прошел к их машине и покорно залез в уже открытый багажник. Тросы нападавшие сняли только со своей машины, оставив внедорожник Романовых с длинными металлическими веревками. Впрочем, Виталя и так сидел в полной готовности начать бой, ему и яма под днищем не помеха. Но приказ есть приказ, и Слуга даже не шевелится, только смотрит на нас со злобой. Ей богу, был бы одаренным, уже б спалил всех к чертям.

Я улыбнулся ему успокаивающе и подмигнул Кристине, пребывающей в откровенном ужасе. А потом дверцу захлопнули, едва не угодив мне по носу, и машина наемников рванула с места.

Багажное отделение экранировали и сделали это качественно: магией изнутри не воспользуешься. Бронированное стекло, отделяющее меня от салона, тоже голой рукой не выдавишь. Подготовились ребята неплохо.

— Так все же, может быть, представитесь, господа? — предложил я максимально миролюбивым тоном.

— А ну, заткнись там! — прикрикнул другой наемник, сидящий рядом с водителем.

И вот его акцент я определил безошибочно. Все же когда большую часть жизни живешь рядом с тюрками, не узнать их говор нельзя.

— Да ладно? Что, османские ханы настолько обеднели, что теперь к нам экспортируют вместо товаров людей?! Понимаю, почему ты решил переехать в Русское царство, наши красавицы по всему свету известны, а ты знал только одну питак, да и та — соседской ослицы, — произнес я. — Признаться, я тебе даже немного сочувствую, ты только недавно из своих степей в цивилизацию прибыл. Но ты ошибся, ты не в том положении, чтобы угрожать княжичу Русского царства.

— Княжич, вы говорите крайне непристойные вещи, — качнул головой главный, сидящий ближе всех ко мне. — Вам должно быть стыдно.

— Сказал человек, который так и не представился, — отмахнулся я. — Впрочем, вас все равно ждет смерть, к чему мне знать имена мертвецов? ЦСБ знает о моем похищении, Романовы знают, за вашей машиной идет наблюдение — камеры ведь по всей Москве теперь. Так что, куда бы вы меня ни везли, даже слепой нас найдет.

Наемник хмыкнул.

— Вы думаете, мы об этом не знаем, Дмитрий Алексеевич? — спросил он и похлопал по стеклу между нами. — Беда современной молодежи — слишком полагаться на новые технологии, и не подумать, что к любому замку есть свой ключ. Но сейчас это не важно, просто дайте слово дворянина, что не дадите повода прострелить вам колени, и будете нас слушаться.

— С чего бы? — фыркнул я в ответ. — Вы можете экранировать мой дар, но вам совершенно точно нужно доставить меня заказчику целым и невредимым, иначе ваш османский друг уже попытался бы отрезать мне язык.

— Заткнись, — недовольство тюрка, сидящего на переднем сиденье, я почти кожей чувствовал.

В этот момент мы заехали на подземную парковку гипермаркета и, сделав круг по этажу, внедорожник вкатился в распахнутые ворота фуры с маркировкой сети продовольственных товаров. Таких здесь было с десяток, но только этот стоял посреди пути.

Наемники выскочили из внедорожника и, оставив меня в одиночестве, вылезли из грузовика. Закинув внутрь приставную лестницу, по которой мы вкатились в фуру, бойцы захлопнули двери снаружи. Наверняка сейчас переоденутся и разойдутся, а меня повезут дальше. Связи у меня нет, возможность выбраться из багажника отсутствует, так что схема проста и действенна.

Света внутри фуры не имелось, впрочем, в салоне оставили работать лампочку. Видимо, чтобы я не слишком тронулся умом от страха. Впрочем, никакого негатива от ситуации я не испытывал. Я бы даже сказал, что ощущал некое воодушевление от приключения. Все же не часто при моем положении в обществе удается законно проверить свои силы в реальной боевой обстановке.

Прикрыв глаза, я погрузился в транс и сосредоточился, проникая глубже в окружающий мир. Облако дара растеклось вокруг тела, занимая все пространство багажника. Каждой клеткой тела я чувствовал вибрацию машины, окунувшись еще глубже в транс, уловил шум улицы — мы уже выехали с парковки.

Ориентироваться, где едет фура, я не мог. Для этого нужно досконально знать местность, а я в Москве все же гость. Да и не это было главным для меня сейчас.

Наемник правильно сказал, к любому замку есть свой ключ. А помимо того, любой запор можно сломать. Просто нужно иметь ранг А и выше, чтобы манипулировать даром настолько тонко.

Предосторожность отца, запретившего мне не только демонстрировать, но и говорить о собственном даре, снова играла мне на руку. Похитители наверняка получили информацию из официальных источников, где мой уровень Б3. Иначе меня не стали бы пытаться похищать, а пристрелили на месте.

Сделав глубокий вдох, я сел в позу лотоса и приступил к медитации. Для задуманного потребуется время, а мы нырнули в подземку в центре города, так что вряд ли мы вскоре остановимся.

Сила откликнулась легко — сказывались годы практики. Мало кто знает, как именно работает родовая защита Романовых, впрочем, как и любой другой семьи. Известны в общих чертах свойства, но не точный механизм работы. Техническая сторона действия дара — тайна только для внутреннего пользования. В конце концов, я не на пустом месте выдвинул претензии Николаевой.

Миллиметр за миллиметром я ощупывал объем багажника, выискивая возможность для нанесения одного точного удара. Любая щель дает возможность выбраться наружу, просто делать это нужно крайне аккуратно, одна ошибка — и можно получить такой рикошет в лоб, что в голове появится новая дырка.

На удивление, слабым звеном экранирования оказалась не дверь, а стекло — в нижнем шве имелась незаметная глазу щель. Не будь я столь усердным практиком, ни за что бы ее не обнаружил, слишком мизерный получается коридор. Но я почувствовал.

Однако в этот момент фура остановилась, и я открыл глаза. По-прежнему горела лампочка в салоне, за пределами внедорожника все та же темнота. Но двигатель грузовика затих — мы приехали.

Действительно, хочешь спрятать иголку, брось ее в стог сена. Вот и наемники не стали вывозить меня из столицы, а просто подобрали подходящее место.

Дверь открылась, и я заслонил глаза рукой, чтобы защитить их от слишком яркого света. Мне в лицо бил здоровый промышленный фонарь, не позволяя увидеть тех, кто стоял снаружи машины.

— Выгружай!

Внедорожник подхватили тросами и, приставив обратно подпорки, вытянули машину лебедкой. Фонарь при этом повернули так, чтобы он бил в багажник, по-прежнему не давая даже осмотреться.

— Вы свою задачу выполнили, — сказал все тот же незнакомый голос. — Сумма уже переведена.

— Если что, вы знаете, где нас найти, — ответил главарь наемников, предусмотрительно не называя собеседника по имени. — Уходим.

Судя по топоту ног, похитители действительно ушли, оставив меня в компании неизвестных. Причем теперь говоривший заказчик никакого акцента не имел. Память на голоса у меня, к сожалению, паршивая, так что вряд ли я его запомню.

— Вам, наверное, неудобно, княжич, — обратился он ко мне с легкой насмешкой. — Уж простите, но мы не можем поступить иначе. Надеюсь, вы не будете долго мучиться.

Больше он не сказал ни слова. Люди, с которыми заказчик стоял, отошли в стороны и скрылись из поля зрения. Фура, на которой меня доставили, вновь зафырчала мотором и уехала. Судя по звуку, не особо далеко. На ее место подъехал хрипящий двигателем грузовик, и я услышал, как со скрипом запускается бетономешалка.

Повеяло каким-то сюром. Меня что, собираются вмуровать в бетон? Это слишком нелепо, быть одним из сильнейших одаренных страны и так глупо умереть. Однако смесь мощным шлепком плюхнулась на капот машины, убеждая в реальности происходящего.

— Спасибо этому дому, пойдем к другому, — пробормотал я, создавая в замеченной щели небольшой щуп дара.

Сила легко выскочила наружу, и я создал «руку», которая дернула за рычаг багажника. Дверца с хлопком открылась и я выглянул наружу. Раствора уже набралось до середины колес, так что спрыгивать в цемент я не собирался.

Подтянувшись, выбрался на крышу внедорожника и огляделся вновь. Я находился на одной из множества бесконечных столичных строек. Внедорожник стоял в яме, сейчас постепенно заполняющейся цементным раствором. Вокруг никого не было, бетономешалка крутилась без водителя, лишь фонарь продолжал бить в багажник. Неужели никто меня даже не остановит?

Оттолкнувшись от крыши машины, я легко допрыгнул до уровня выше. Похоже, я на какой-то будущей парковке, уж очень красноречивое разделение на места для машин. А дыра, в которой хоронили внедорожник наемников — элемент фундамента. Интересно, комиссия сразу поймет, что застройщику придется переделывать основание?

Отряхнув рукава от несуществующей пыли, я двинулся в сторону выхода. Понятно, что кому-то мы, Романовы, перешли дорогу, раз этот враг пошел на столь серьезное преступление. Непонятно, почему меня не сторожат?

Я уже видел выход впереди, но движение слева пропустил из-за тонкой гипсокартонной стены. Удар в скулу швырнул меня на пол.

Тряхнув головой, я поднял взгляд.

— О, любитель ослиц! — мои губы расплылись в улыбке. — Не стерпел, остался посмотреть, как я в бетоне купаюсь?

Он попытался пнуть меня ботинком, но я легко перехватил летящую в лицо ногу и, провернув по часовой, услышал не только сочный хруст, но и краткий вскрик. А пока сын степей отскочил назад и потянулся к кобуре с пистолетом, я уже встал на ноги.

— Больше меня ничего не сдерживает, — оскалился я, демонстративно снимая пиджак. — Ты ведь это понимаешь?

Тюрк не стал выдергивать оружие, он повернул кобуру. Грохот выстрела ударил по ушам, и я поморщился. Уклоняться от пуль я не умею, конечно, однако родовая защита останавливает их в воздухе задолго до того, как я получу хотя бы царапину.

— Я думал, ты умнее, — покачал головой я. — Теперь мой черед?

Выбросив руку вперед, я вытянул поле из полусферы в острый угол. Так, что самое острие вошло в переносицу врага. Османский наемник дернулся, но было поздно.

Отозвав дар, я подошел к лежащему на бетонном полу телу с продавленным черепом и спокойно снял с него сперва пистолет, затем кобуру. Обыскав карманы убитого, оказался владельцем нескольких пластиковых карт — все безымянные. Документов у него тоже не нашлось, но это, в принципе, правильно. Вдруг выронит на работе?

Выщелкнув патрон из ствола, я осмотрел оружие. Определенно кто-то у династии Цин приторговывает на сторону. Вопрос только в том, пригодится ли эта информация Романовым?

Повесив кобуру на бедро, я вставил в нее пистолет. Жаль, у наемника с собой не оказалось «Лазурного дракона», с автоматом я смотрелся бы эпичнее в новостных лентах.

Грохот выстрелов ударил по ушам, мне на голову посыпался мел, выбитый пулями из гипсокартона, и я поспешно отбежал в сторону, скрываясь за другой панелью. Стрельба не прекращалась, я услышал крики и, уже лежа на бетонном полу, прикинул план действий.

— Обходи!

Дожидаться, когда враг исполнит приказ командира, я не стал, вытащил трофейный пистолет и снял предохранитель. Пальба прекратилась, но расслышать шагов я не мог — грохот выстрелов, помноженный эхом, качественно проехался по ушам.

Погрузиться в транс в таком состоянии не выйдет, как и поддерживать сферу родовой защиты — силы нужно экономить. Так что я перевернулся на спину и направил ствол пистолета в сторону общего коридора.

Наемник не стал высовываться во весь рост, а выкатился кувырком, держа автомат направленным в мою сторону. Короткая очередь прервалась пистолетным выстрелом, и боец раскинул руки на полу.

— Валите его! — приказал командир, и перегородку разнесло от множества пуль.

Прикрыв глаза, я дождался, когда пыль осядет и громко застонал, изображая раненого. Не то чтобы это должно было убедить врагов, но почему бы и нет?..

Изрешеченный гипсокартон позволял осмотреться сквозь дыры. Ко мне медленно направлялись трое, держа автоматы наготове. Средний держался чуть позади соратников, он потянулся к поясу и сорвал гранату с болтающегося на ремне подсумка.

Бах!

Пуля вошла в переносицу, разворотив лицо наемника, и по мне мгновенно открыли ответный огонь. Защита держала пули, куски свинца падали на пол с задержкой, а погибший наемник разжал руку с гранатой. Взрыв хлопнул, осколки со звоном разлетелись по парковке, но враги успели укрыться за гипсокартонными стенами.

— Господа, у меня к вам предложение, — заговорил я громко, чтобы меня было четко слышно. — Сдавайтесь прямо сейчас, и род Романовых предоставит вам лучшего адвоката в стране. Всего-то и нужно будет сдать вашего нанимателя.

Подумав, проверил количество патронов в пистолете и добавил:

— Слово дворянина.

Осталось четыре патрона, пора перебираться за автоматом. Впрочем, можно поступить и иначе.

— Сдавайтесь, княжич, — предложил мне командир наемников, — вам некуда бежать, ваша защита долго не продержится.

— Русские не сдаются!

Сосредоточившись, я дернул сферой защиты лежащее в нескольких метрах тело убитого наемника. С шорохом и скрежетом труп проехал полметра по бетонному полу, и в него тут же угодила сперва очередь, а затем и граната.

Мне осколки не повредили, но в голове зашумело, и я подтянул «Лазурного Дракона» отдельно от тела хозяина. Щелкнув затвором, вынул патрон, быстро вернул его в магазин и, переведя оружие в режим одиночной стрельбы, я стал медленно подниматься на ноги.

Раздался стрекот автоматов, на меня вновь полетели облачка пыли, оседающие на полусфере защиты. Держать ее было уже трудно — взрывы на близком расстоянии никому здоровья не прибавляют. Но я все же смог утвердиться в вертикальном положении.

— Иду на вы! — стиснув зубы, прошипел я, шагая в сторону коридора.

Первый наемник получил пулю в плечо. Обидный промах, второе попадание в бронежилет, и только третий выстрел добил противника. В защиту ударила россыпь свинца, и я вынужденно сузил кокон дара.

Второй враг лупил, не переставая через перегородку. Я выстрелил в ответ, ориентируясь по пятну в дырах гипсокартона. И, кажется, попал — враг затих.

Очередная граната упала мне под ноги, и я толкнул ее обратно щитом. Снаряд откатился метров на пять, прежде чем сработал. Я успел отступить за перегородку и сесть, снижая расход сил на защиту.

Сплюнув пыль с губ, я поднялся на ноги и вновь вышел в проход, но пострелять больше не успел. Со стороны входа раздался громкий голос.

— ЦСБ! Немедленно прекратить огонь, бросить оружие и встать на колени с руками за головой!

На парковку, слаженно топая ботинками по бетону, ворвались два десятка бойцов в черной форме. На головах шлемы, спереди топают безопасники со щитами, из-за их спин торчат стволы автоматов, ружей. А над всем этим работает поле мобильных подавителей — отключать способности к магии.

Я сложил автомат и вытащил пистолет из кобуры. Встав на колени, заложил руки за голову. Естественно, защиту снимать не стал — наемники могут предпринять самоубийственную атаку.

Меня быстро взяли в кольцо, прикрыв щитами. Один из бойцов ловко проверил мои карманы и хлопнул по плечу.

— Встать.

Я подчинился, спорить с готовыми распотрошить тебя бойцами, когда защитный дар не пашет — попросту дурость. К тому же они здесь ради меня.

Отряд разделился на две части, пятеро остались со мной. Тот, что обыскивал меня, потянул за плечо к выходу. Остальные полтора десятка двинулись вглубь стройки, и через минуту началась просто сумасшедшая перестрелка.

Наемники подорвали несколько гранат, отчаянно сопротивлялись, но через пару минут все было кончено. Воины ЦСБ возвращались, волоча трупы противников за ноги. На бетонном полу оставались кровавые дорожки. С лиц боевиков не стали снимать маски, и в большинстве случаев это было даже кстати — мало приятного видеть изувеченные лица.

Меня как раз вывели наружу, где я первым делом заметил автобус с ярким царским гербом — на нем и прибыла кавалерия. За территорией стройки уже торчала толпа журналистов, зеваки снимали на телефоны, стоял гвалт, говорили все одновременно. Только заграждение, установленное и охраняемое полицейскими нарядами, не давало любопытным сунуть нос на поле боя.

Сотрудники подвели меня к своему автобусу, откуда быстро выскочила девушка в медицинском халате, наброшенном поверх бронежилета с аббревиатурой ЦСБ.

— Княжич, позвольте вас осмотреть, — равнодушным тоном произнесла она.

А ничего такая, несмотря на холодность во взгляде. Длинные светлые волосы убраны в пышный хвост, среднего роста чуть ниже меня, тоненькая, но с приятными округлостями. И униформа ей к лицу.

— Конечно, — отозвался я, проходя внутрь машины вслед за медсестрой.

Внутри под полевой госпиталь отведен небольшой закуток. Стоило мне в него войти, девушка задернула занавеску.

— Раздевайтесь, — приказала она не терпящим возражений тоном.

Мне едва хватило такта, чтобы воздержаться от рвущейся наружу шутки. Скинув испачканный пиджак, я расстегнул рубашку и потянулся к ремню.

— Давайте чуть быстрее, княжич, — поторопила девушка, развеивая очарование.

Оказавшись голым, я повертелся под ее внимательным взглядом и был усажен на кушетку. Только сейчас заметил длинную царапину на задней стороне бедра — но как ее получил, вспомнить так и не смог.

Сестра быстро промыла рану, прыснула из баллончика по всей длине и прилепив ленту пластыря, приказным тоном распорядилась:

— Одевайтесь и на выход. И не задерживайте, мне еще наших мальчиков смотреть.

— Благодарю за помощь, сударыня.

Она бросила на меня недовольный взгляд.

— Я — фельдшер ЦСБ, княжич. Извольте покинуть пост, вы мешаете мне исполнять свой долг.

Такой отповеди я не ожидал, молча оделся и быстро вышел из-за занавески. Бойцы ЦСБ уже заняли свои места в автобусе, а одному помогли соратники пройти на освобожденное мной место.

Я проводил их взглядом и, приняв решение, обратился к сидящему ближе остальных к выходу.

— Господа офицеры, от лица рода Романовых приношу вам свою благодарность за спасение. Если вам когда-нибудь потребуется помощь, вы всегда можете ко мне обратиться.

И, не дожидаясь ответа, покинул машину. За моей спиной тут же захлопнулась дверь. В лицо ударили вспышки камер, но мне загородили обзор люди в униформе с гербом Романовых на лацкане.

— Княжич, — вперед выдвинулся Виталий и протянул мне телефон с горящим вызовом на дисплее.

— Я здесь, отец, — мазнув пальцем по экрану, я приложил аппарат к уху.

— Немедленно домой, — недовольным тоном велел глава рода Романовых и оборвал разговор.

Глава 5

Семья Романовых не очень большая, нас всего пятеро — я, старшие брат с сестрой, да отец с матерью. Конечно, есть и побочные ветви, но именно мои близкие стали тем якорем, который позволил мне сохранить себя после перерождения.

Я помню свою прошлую жизнь, проведенную в одиночестве. Сирота, прорвавшийся на самый верх, ставший одним из тех семнадцати человек, что перешли на новую форму бытия. Мы превратились в сингуляров, фактически разумные силовые поля с возможностями богов.

Техническая революция создала эволюцию разума. И я занялся тем, что устранял угрозы существованию человеческого вида. И уничтожил четырнадцать других цивилизаций, пока они не уничтожили нас. Собственно, так я и оказался здесь — другим сингулярам пришлось объединить усилия, чтобы вышвырнуть меня из нашей реальности в наказание за совершенные преступления.

И я родился здесь среди Романовых. Семья стала тем, что помогло удержаться от отчаяния. Из бога стать смертным — серьезный удар не столько по самолюбию, сколько по самому разуму. Первое время было тяжело, но я справился.

Внедорожник с шорохом шин закатился в родовое поместье, и за нами закрылись автоматические ворота. Виталя повернул руль, подъезжая к крыльцу трехэтажного жилого дома, и машина замерла, глухо ворча мотором.

— Княжич… — начал Слуга, но я прервал его жестом.

— В том, что случилось, нет ничьей вины. Кроме нападавших, разумеется, — сказал ему, строго глядя в зеркало заднего вида. — Тебе не за что извиняться. Кто-то решил напасть на Романовых и обязательно за это поплатится. Ты сделал то, что должен был — следовал моему приказу.

Он кивнул, больше ничего не говоря, и я вышел из машины. Охрана поместья в полной боевой экипировке встретила меня, закрывая своими телами. Шлемы, бронежилеты, крупнокалиберные винтовки в руках — последствия нападения налицо.

Дверь поместья распахнулась, и я скинул с себя испачканный пиджак, вручая его Кристине. Помощница низко поклонилась мне, опасаясь смотреть в глаза, но я лишь провел рукой по ее волосам и двинулся дальше.

В Москве были только мы с отцом, мать и брат с сестрой остались в Казани. Так что в поместье были только наши личные Слуги, охрана да те, кто обслуживал территорию во время нашего отсутствия. Меня приветствовали всю дорогу до отцовского кабинета на втором этаже.

— Княжич, Алексей Александрович вас ожидает, — поднялся со своего места в приемной секретарь отца.

— Благодарю, Степан Витольдович, — кивнул я и прошел в кабинет, куда Слуга распахнул дверь.

Внутри святая святых рода стоял густой дым. На тяжелом столе отца разместилась пепельница, уже забитая окурками до предела. Рядом — початая бутылка коньяка и два стакана.

Романов Алексей Александрович был уже не так молод — пятый десяток разменял, хотя по нему и не скажешь. Строгая короткая прическа с проседью на висках, внимательный взгляд голубых глаз, незыблемое спокойствие на лице, опрятный костюм.

Отец кивнул мне на стул перед собой, и я занял указанное место. Обычно, если все хорошо или хотя бы приемлемо, глава рода ставил рядом со столом кресло. Стул — показатель, что к разговору придется относиться серьезно, не до расслаблений на мягкой мебели.

— Тебя не ранили? — спросил он, приподняв бровь и вытаскивая из пачки новую сигарету.

— Царапина, — пожал я плечами, дожидаясь, пока князь закурит. — Упал неудачно, об бетон зацепился.

Дурная привычка, конечно, но на все замечания отец лишь отмахивался. И только при матери с сестрой никогда не решался дымить. За здоровьем при этом он следил, а все возможные последствия убирали целители рода на очередном осмотре.

— Рассказывай, — чуть более ровным тоном потребовал он.

Я последовательно описал все, что произошло, озвучил свои наблюдения и только после этого дождался реакции старшего Романова.

— Значит, сборный отряд наемников с китайским вооружением, говоришь? — с сомнением хмыкнул отец. — И как специально все произошло после того, как ты пошел на конфликт с Николаевыми.

Выпустив струю дыма в потолок, отец стряхнул пепел. Несколько секунд длилось молчание, а затем он решительно взялся за лежащий на столе стационарный телефон.

— Готов к переговорам? — спросил он, уже набирая номер.

— Всегда, — кивнул я.

Проводная телефония не умерла с появлением мобильных сетей. Среди аристократов подобные аппараты стали некоторым фетишем, я знаю, что у царя стоит чуть ли не первый российский — здоровая бандура с отдельным динамиком, который надо держать в руке. Все благородные семьи очень боятся звонков с этого чудовища. Но это нисколько не мешает им ставить себе в кабинеты для официальной связи между родами аналогичные устройства.

— Николаев, — обратился отец к собеседнику на другом конце провода. — С тобой говорит Алексей Александрович Романов.

В разговоре возникла короткая пауза.

— А, ты уже в курсе инцидента и готов обсуждать условия? А знаешь, что после этого на моего сына было совершено покушение? Понимаешь, в какой ситуации мы с тобой оказались?

Говорил отец вежливо, не переходя черту. Аристократы вообще редко демонстрируют истинные эмоции в обычной жизни. Ведь, как известно, бегущий генерал в мирное время вызывает смех, а в военное — панику. Уверен, Николаев сейчас тоже придерживается такой же политики.

— Хорошо, что мы услышали друг друга. Обсудим виру чуть позже. Я предполагаю, что к попытке покушения ты не имеешь никакого отношения. Но ты ведь понимаешь, что тебя кто-то очень вовремя подставил?

Снова повисла небольшая пауза. Я мог бы подслушать, если бы захотел, но сегодня и так досталось, ни к чему лишний раз перенапрягать дар. Отец и без того скажет все, что я должен знать.

— Хорошо, значит, договорились. Сын приедет на царский прием, ожидаю и вас с дочерью, на месте все и обсудим.

Положив трубку, отец посмотрел на истлевший окурок в руке и воткнул его в переполненную пепельницу. Значит, окончательно успокоился.

— Хватило звонка, как видишь, даже твоего участия не потребовалось, — вздохнул он. — Наказание для Николаевых обсудим на светском приеме в Кремле.

Я кивнул в ответ. Обязанность посещать подобные мероприятия с Романовых никто не снимал, и единственный шанс отделаться — не присутствовать в столице по важным делам. Но мы оба в Москве, так что обязаны явиться.

— Тетку заодно навестим, — сказал я, давая отцу время подумать.

— Это — обязательно. Больше ничего интересного не произошло? — спросил отец.

— Познакомился с группой, пообщался с Ефремовым, — пожал плечами я. — Тренер по физподготовке пытался нас поставить помощниками, но мы отказались.

— ЦСБ все неймется подвести нас под монастырь? — хмыкнул отец, откидываясь на спинку кресла. — Кто в твоей группе примечательный?

Я перечислил студентов, и брови отца чуть дернулись, когда я упомянул Морозову. Некоторое время он молчал, обдумывая информацию, после чего чуть хлопнул пальцами по столешнице.

— Это хорошо, что ты взял ее под крыло, — кивнул он. — Если царь не казнил всю семью, значит, за остальными боярами ничего преступного нет. Иначе ее бы не допустили до учебы в ЦГУ. Так что здесь я одобряю твой выбор. Салтыкова же… С ней могут быть проблемы — помнишь, как нас сбрили на акциях «Уралполимера»?

Я кивнул. Тогда наша корпорация упустила шанс отхватить достаточно масштабный проект. На производство «Уралполимера» были планы и у меня, и у отца. Но компания, производящая огромный ассортимент химической продукции, отошла конкурентам.

— Салтыковы, хоть и принадлежат царской фракции, но входят в акционерное общество «Трансхим». Как ты помнишь, именно эта организация теперь владеет всем технопарком «Уралполимера». Так что будь с ней внимателен.

— Я учту, — кивнул я, принимая слова отца к сведению.

— Орловы уже движутся к закату, карьера адмирала пошатнулась, так что следи за его внуком.

— У них есть свои верфи, — напомнил я. — С голоду не умрут.

— Именно, а помимо верфей — танкеры. И вот они нам очень пригодятся, когда Османы перекроют Европе нефтепровод. Понимаешь, к чему клоню?

— А разве они не подписали только что договор о поставках? — удивился я.

— Конечно, подписали, как иначе? — хмыкнул отец. — Но ты же в курсе, что Греция начала бунтовать против Рима? Мальтийский орден уже отправлен наводить порядок. Так что сейчас начнется локальная война за оливки. И османы там — первые претенденты.

Я покачал головой, потрясенный новостями, о которых еще никто не слышал.

— А мы что, просто торговать будем под расширенный рынок? — уточнил я, глядя на отца.

— Романовы — да, а что уж решит Царство — это мы узнаем с тобой на приеме. Ладно, заболтал я тебя, иди к себе, мне еще тоже поработать надо, за ужином поговорим. Кстати, у нас будут гости, так что оденься соответственно.

Я кивнул и покинул отцовский кабинет. Плодотворный вышел разговор, хотя и оставил много не до конца понятных моментов. К примеру, что можно потребовать от Николаевых в качестве виры, при том, что они и сами выступают теперь жертвами? Обирать несчастного — недостойно, конечно, но и спускать покушения на секреты рода — непозволительно.

В кармане затрясся телефон, и я вытащил аппарат по пути в свои покои. Надо же, староста нарисовался.

— Романов слушает, — мазнув пальцем по экрану, произнес я.

— Дмитрий Алексеевич, я только что видел новости, — заговорил Петр. — Уточнять подробности не стану, спрошу лишь, ждать ли вас завтра на занятиях?

— Разумеется, не вижу повода отлынивать от учебы.

— Н-но вас пытались похитить…

— Вы правда думаете, что это в первый раз? — хмыкнул я в ответ. — Петр Васильевич, не родился еще такой враг, который сможет сломать русского княжича.

Он помолчал пару секунд, а потом продолжил разговор:

— Я направил вам на почту несколько документов, их нужно заполнить для отчетности в деканат.

— Хорошо, сделаю.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, и рад, что с вами все в порядке. До завтра.

— Да, до завтра, — ответил я и положил трубку, толкая дверь в свою гостиную.

Моя помощница уже была здесь за своим рабочим местом, так что стоило мне войти, тут же поднялась из-за стола, на котором светился включенный ноутбук. Судя по ее внешнему виду, сегодня тащить ее в постель не стоит.

— Ванная готова, — чуть наклонив голову, сказала она робким голоском.

— Хорошо, — ответил я, дернув воротник рубашки. — Если чувствуешь, что не можешь сегодня работать — возьми выходной, я подпишу бумаги. Можешь взять отпуск, если требуется.

— Благодарю, княжич, не стоит, я справлюсь, — уже тверже ответила она. — Какую одежду подготовить?

Вообще, стоило, пожалуй, отправить ее к родовому психологу принудительно. Но пока что просто сам за девушкой присмотрю. Станет хуже — прикажу, а до тех пор пусть попробует справиться сама. В конце концов, Слуга Романовых со слабыми нервами — это плохой Слуга, как бы цинично ни звучало.

Слишком многие желают нашей смерти — и некоторым даже хватает смелости попытаться исполнить столь заветную мечту собственными руками. Найду ту сволочь, которая командовала на парковке, лично придушу.

— Подготовь вечерний домашний костюм для ужина, — велел я, на ходу раздеваясь.

Побросав испорченную одежду, я закрыл дверь в ванную и сделал глубокий вдох. Набранная ванна больше походила на маленький бассейн, в помещении было влажно и жарко, но в воздухе витал аромат хвои — мой любимый.

Отлепив с ноги пластырь, я прошлепал в душевую кабинку и быстро ополоснулся. А закончив с этим, залез в ванну и прикрыл глаза. Приятное тепло вымывало напряжение, размягчало сознание и уносило неприятные воспоминания вместе с водой.

Всплеск заставил меня приподнять одно веко. Кристина не стала отсиживаться в покоях, и пришла сама.

— Княжич, — выдохнула она мне в губы, закидывая руки мне на шею. — Вы меня спасли сегодня.

Я не стал спорить с этим заявлением, поддавшись настроению девушки. Как ни крути, а тело у меня молодое и жаждет радоваться жизни. Так что не вижу смысла отказывать девушке, когда она сама просит.

КогдаКристина спряталась за непрозрачным стеклом душевой кабины, я выбрался из ванны и, натянув халат с гербом рода, вставил ноги в мягкие тапочки и вышел в гостиную. Оставалось еще немало времени, чтобы поработать перед ужином.

Новостная лента пестрила роликами о моем чудесном спасении. Сотрудники ЦСБ смонтировали несколько особо качественных видео, и после их просмотра даже у меня сложилось впечатление, что княжич обязан Царской Службе Безопасности своей жизнью. А ведь я прекрасно смог бы справиться и сам.

— Кристина, составь благодарственное письмо от моего лица и направь командиру группы, которая сегодня меня спасла, — припомнив свое обещание, отдал приказ я. — И заполни бумаги от Орлова, он должен был прислать на почту.

— Как пожелаете, княжич.

Провозившись еще немного с биржей, я свернул работу и поднял взгляд на Кристину. Девушка возилась с моим костюмом для ужина — значит, пора закругляться, отец очень не любит опозданий.

— Княжич, время ужина, — сообщила Слуга очевидное, и я кивнул, захлопывая ноутбук.

— Благодарю, можешь на сегодня быть свободна. И, Кристин, подумай насчет визита к нашему психологу, — все же взглянув на ситуацию еще раз, посоветовал я. — Не зазорно получить помощь, когда она требуется.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — поклонилась та, — я навещу его завтра, если вы не против, во время ваших занятий.

Кивнув, я принялся одеваться. Белая рубашка, черные брюки с кожаным ремнем, на бляхе которого — герб рода. Такие же запонки и перстень. Раз отец сказал, что у нас будут посторонние, нужно блюсти этикет. А значит, сверкать украшениями и белозубой улыбкой.

Кристина стряхнула с моих плеч невидимую пыль и, вздохнув, чмокнула в щеку. Я улыбнулся ей и вышел из покоев раньше, чем в дверь постучался слуга, отправленный позвать меня на ужин.

Спустившись на первый этаж, я чуть замедлил шаг, услышав голоса из столовой. Слуга открыл передо мной двери, и я вошел внутрь, гордо вскинув подбородок.

— А вот и мой сын, — произнес отец, поворачиваясь ко мне. — Дмитрий, познакомься — Варвара Евгеньевна Ростова.

Я вежливо кивнул сидящей за столом женщине, показавшейся мне знакомой.

— Рада нашей встрече, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовала она меня, чуть поведя плечами, отчего пшеничные волосы, собранные в высокую прическу, чуть покачнулись. — Надеюсь, вы сможете пролить свет на некоторые события сегодняшнего дня.

— Разумеется, Варвара Евгеньевна, — пройдя к столу, я занял положенное по правую руку от отца место. — Но разрешите узнать, каково ваше звание в ЦСБ?

Отец чуть слышно хмыкнул.

— Видимо, вы запомнили мою старшую дочь, княжич, — улыбнулась гостья, — тогда позвольте мне представиться как полагается.

Она щелкнула замочком клатча, вынимая удостоверение.

— Ростова Варвара Евгеньевна, майор ЦСБ, отдел по борьбе с терроризмом.

— Антитеррор? — удивленно приподнял бровь я. — Почему не госбезопасность, ведь речь должна вестись не о том, что устроили наемники в центре столицы, а об их нанимателе, изменнике.

— Вы можете предоставить доказательства, что такой действительно существовал? — напрямую спросила она.

Я промолчал, и майор заговорила, повернувшись к моему отцу:

— Мы не бросим это дело и продолжим искать настоящего виновника, Алексей Александрович, — сказала она, чуть склонив голову. — Однако официально дело о сегодняшних событиях проходит под меткой «терроризм». Наемники, как утверждаете, княжич, совершили нападение на царских людей, а ваше похищение — всего лишь способ взять заложника для торгов, в результате которых они планировали скрыться с места преступления. Это не мое решение, это царский приказ, — закончила она свою речь.

Ясно. Значит, тетушка с мужем решили не оглашать подозрений, пока не выявится настоящий преступник. В совокупности обвинений кара будет страшна. При измене, как видно на примере Морозовых, отвечать будет только сам виновник — в случае Виктории им был отец боярского рода. Но терроризм при этом — смертная казнь для всего рода.

Это, получается, Царь-Батюшка решил сократить количество благородных?

— Итак, давайте начнем с самого начала, — предложила Варвара Евгеньевна, бросив взгляд на пустые тарелки.

— Предлагаю начать с ужина, а поговорить в процессе, — высказался отец. — Вы же не против?

Майор покачала головой, и Романов старший звякнул колокольчиком, призывая слуг войти и накрыть ужин. Наши подчиненные раскрыли двери и вкатили столик, заставленный блюдами.

— В таком случае, приятного аппетита, — пожелал я первым, когда передо мной поставили истекающий соком стейк. — А дело было так…

Глава 6

Проснулся я за минуту до будильника, что было для меня обычным делом. Взяв с прикроватной тумбы телефон, отключил оповещение и, откинув одеяло, сел на постели.

На экране висело уведомление о новом чате в популярной сети. Открыв диалог, хмыкнул — молодец, Орлов, хорошо придумал.

В закрепленном сообщении значилось расписание с указанием корпусов и аудиторий, имена преподавателей. На каждого Петр подключил ссылку, можно почитать, если желание возникнет.

Одевшись сразу в униформу ЦГУ, я не стал дожидаться приглашения и, сбежав по лестнице, направился на завтрак в столовую.

Отец уже был здесь, пил кофе и листал новостную ленту на своем телефоне. Я молча занял место справа от него и прислуга быстро накрыла на стол.

— Как спалось? — спросил Алексей Александрович, не отрываясь от работы.

— Как обычно.

Отец поднял на меня взгляд.

— Ты убил несколько человек, Дмитрий, — сказал он. — И спокойно спал после этого?

Отец, я уничтожал разумных миллиардами, пара наемников — это даже не разминка. Но вслух я ответил иначе, разумеется.

— Меня этому учили, отец. Да и сам понимаешь, Ефремовы — наши друзья, всякое рассказывали. Ты же помнишь, каким был Семен, когда вернулся с первой своей вылазки? — уточнил я, разделывая ножом и вилкой глазунью. — Он много и в красках рассказывал. Да и, честно говоря, я искренне считаю, что переживать об отнятой жизни врага — все равно что проиграть ему. Моя совесть чиста, я поступил правильно.

Алексей Александрович покачал головой, а потом тяжело вздохнул.

— Порой я сомневаюсь, тот ли дар тебе достался, сын. Может быть, тебе нужно было родиться Рюриковичем? Вот уж кто умеет решать проблемы кардинально.

Наследники буйного викинга, всем своим кланом обладают исключительно наступательной магией. Мощность разнится в зависимости от числа подданных, но Царь-Батюшка движением бровей способен выжигать куб в сто метров до пепла.

— Матушка у нас тоже кого хочешь в бараний рог свернет, — пожал я плечами. — Но разве это мешает ей быть самой прекрасной женщиной в твоей жизни?

Отец отвел взгляд и вздохнул — на этот раз мечтательно.

— Твоя мать — Демидова, змеиная кровь этой семейки вошла даже в фольклор, — ответил Романов старший. — А кроме того, она ни разу не пользовалась своим даром, чтобы действительно кого-то убить.

Каждый член Демидовых производит уникальный яд, от которого нет противоядия. Один член семьи — одна отрава, так что по химическому следу их можно опознавать. Неудивительно, что владельцы половины Урала не прибегают к такой опасной возможности — вычислят мгновенно. А ведь им достаточно коснуться твоей кожи, чтобы убить.

— Для этого у Демидовых есть дружина, — кивнул я. — Кстати, матушка звонила? Наверняка ведь видела новости.

Алексей Александрович кивнул.

— Да, мы уже все обсудили. Демидовы будут на приеме, так что тоже будут задавать вопросы, готовься. Как бы там ни было, но ты и их потомок тоже.

— Один из, — пожал плечами я. — Сколько у них сейчас невест на выданье? Пятнадцать?

— Тринадцать, — поправил отец. — И только три — в Москве. Если получишь приглашение нанести визит, я разрешаю. Гадюшник твоей матушки, конечно, не самая приятная компания, но они сильны, богаты и родня. А родственников не выбирают.

И снова он тяжело вздохнул.

Даже не представляю, с каким боем ему пришлось выгрызать себе невесту, если тогда чуть до войны родов не дошло. Даже тот факт, что родная сестра отца — царица, нисколько не добавлял веса предложениям Романова. Демидовы очень тряслись над своей самостоятельностью, постоянно указывая на нее при любом удобном случае. А тут — брат царицы просит себе жену из их рода…

— Они просто боятся, что царская фракция их подомнет и национализирует, как было с «Руснефтью» во времена Романовых. Тогда ведь никто не знал, что мы прихватим с собой семейное дело в обмен на корону, — покачал головой я. — Если бы тетка не вышла за цесаревича, все прошло бы у вас гладко.

— Это я понимаю, — согласился отец, пожав плечами. — В общем, будь готов, и помни — ты в первую очередь Романов, и только потом уже на мизерную долю генов Демидов.

— Я помню, отец, — улыбнулся я в ответ.

Допив кофе, я поставил чашку на блюдце и поднялся на ноги.

— Разговор с Ростовой помнишь? — чуть нахмурив брови, спросил Алексей Александрович. — О расследовании — никому.

— Разумеется, отец, — кивнул я.

Покинув столовую, я направился прямиком к выходу, по пути проверяя телефон. Биржа успокоилась, хотя цены акций нашей «Руснефти», конечно, немного потрясло при новостях о попытке моего похищения. Вот уж суеверная отрасль! Ну как мое исчезновение могло бы повлиять на главный насос страны? Я даже не вхожу в кабинет директоров — там старший брат отдувается за всех.

Слуги распахнули передо мной двери, и я вышел на крыльцо. Солнце сегодня прикрылось облаками, видимо, не выспавшись. Прохладный воздух заставил слегка поежиться.

Внедорожник подкатил ко мне, стоило спуститься по ступенькам и пройти по дорожке, усыпанной мелким щебнем. Виталя остался сидеть за рулем, второй охранник с его стороны вышел и, обойдя машину по кругу, открыл мне пассажирскую дверь.

— Княжич, — обратился он ко мне, чуть склонив голову.

— Привет, Игорь, — поздоровался я, садясь на место.

Усиление охраны было хоть и предсказуемым, но уж точно излишним — сам о себе я позаботиться могу, но прикрывать других уже становится опасно. Однако официальный ранг не дает мне наплевательски относиться к собственной безопасности.

Как бы ни хотелось открыто заявить о своих возможностях, вчерашний день доказывает, что полезнее их скрывать. Подорвали бы машину, заложив управляемую мину, и мне бы уже никакой дар не помог.

Вертя телефон в руке, я смотрел в окно, ни о чем особо не думая. Даже удивительно, что в чате группы никто и вопроса не задал о том, что со мной случилось. Я ожидал, что та же Салтыкова не сдержится, начнет расспрашивать.

Мы доехали до ЦГУ без происшествий, и даже быстрее, чем я предполагал — Виталя поймал зеленую волну, и нам не пришлось ни разу притормаживать.

Первое занятие проходило в центральном корпусе, так что идти далеко не нужно было, но так как у меня имелось время в запасе, я остановился у лавочки, установленной вдоль дорожки, и присел, закинув ногу на ногу. Погода изменилась, стало теплее, так почему бы и не посидеть на свежем воздухе.

Телефон дернулся в руке, и я открыл уведомление.

Орлов П.: Изменения в расписании. Химия перенесена на завтра, сегодня первое занятие — по информационным технологиям, корпус 3, аудитория 2А. Прошу не опаздывать.

Третий корпус стоял напротив центрального, так что можно не суетиться.

Мимо прошла группа студентов, на меня никто из них не отреагировал, даже взгляда не бросили. Людей становилось все больше, мелькали работники ЦГУ, выделяясь среди учащихся цветом формы. Я с интересом наблюдал за происходящим, не особенно вслушиваясь в разговоры.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поздоровалась, подойдя ко мне, Морозова.

Сегодня ее длинные волосы были уложены в толстую косу, спускающуюся ниже поясницы. Униформа первого курса смотрелась на Виктории Львовне ничуть не хуже, чем вечернее платье, хотя украшениями боярышня пренебрегала. Не иначе из-за своего подвешенного статуса.

— Доброе утро, Виктория Львовна, — кивнул я, поднявшись со скамейки.

Она провела рукой по виску, заправляя выбившуюся прядку за ухо. Красивое движение, хотя не уверен, что Морозова планировала его таким. Простой жест.

— Вы не спешите на занятие? — спросила она.

— До начала еще семь минут, этого времени вполне хватит, чтобы дойти и занять место, — ответил я. — Составите мне компанию?

— С удовольствием, Дмитрий Алексеевич.

Она взяла предложенную мной руку, и я повел девушку по дорожке в сторону третьего корпуса. Снова я уловил тонкий успокаивающий аромат, идущий от боярышни. И просто наслаждался компанией, шагая по территории ВУЗа.

— Я, кажется, разрешил вам обращаться ко мне по имени, Виктория Львовна, — напомнил я наш первый диалог. — Вы не хотите воспользоваться этим правом?

Она ответила не сразу, будто решая головоломку. Мне же просто стало интересно, что такого творится в ее темноволосой голове. Я же не предлагаю ей руку и сердце, в самом деле.

— Только в стенах университета, — приняв решение, ответила Морозова.

— Что ж, уже прогресс, — улыбнулся я, и мы взошли по крыльцу корпуса. — Полагаю, сидеть рядом со мной вы тоже не откажетесь?

Она мягко улыбнулась.

— Не откажусь, Дмитрий.

Наши уже заняли свои места в лекционном зале. Нас снова совместили с другими группами, так что Орлова, нервно поглядывающего на входную дверь, я заметил не сразу. А староста с явным облегчением выдохнул при виде меня и приподнял руку.

— Княжич!

И как по команде вся аудитория повернулась к нам. Гул голосов тут же оборвался, будто кто-то отключил звук. Морозова едва слышно выдохнула, а я, наоборот, улыбнулся чуть шире и пошел к нашей группе.

— Всем доброе утро, — подойдя ближе, поздоровался я и усадил Викторию рядом с собой. — Часто тут такие смены расписания?

Ответил Орлов на правах старосты:

— Преподавателя срочно вызвали по делам рода. Так что, может быть, еще несколько раз переведут.

— Значит, будем ударными темпами потом догонять программу, — кивнул я, включая свое рабочее место. — Но думаю, что со Светланой Николаевной это не станет для нас проблемой?

Салтыкова едва не раздулась от гордости.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, я с радостью помогу своим одногруппникам, — важно кивнув, заявила она. — Химия — самая уважаемая наука в нашем роду.

Мне на секунду показалось, она снова напомнит о компаниях, выпускающих косметику, но в этот момент вошел преподаватель, и нам пришлось прервать разговоры.

Был он молод, носил очки и обладал крайне невыразительным голосом. Может быть, робел перед аудиторией, набитой аристократами, или же просто был очень плохим оратором, но факт оставался фактом — не прошло и четверти часа, а народ едва ли не засыпал под бубнеж информатика.

К счастью, его выступление закончилось как раз в тот момент, когда я понял, что сейчас сверну челюсть от очередного зевка.

— Какое впечатляющее выступление провел наш преподаватель, — с улыбкой сказала Виктория. — Посмотрите, Дмитрий, он же всех усыпил, несмотря на то, что у него совершенно нет дара!

Я улыбнулся в ответ и с облегчением закрыл личный кабинет.

— Дамы и господа, прошу не расходиться, — обратился к нам Орлов. — Следующее занятие в этом же корпусе, и тоже объединенное. Предлагаю организованной группой пройти и занять места.

Толпа студентов уже подрывалась с мест и спешила на выход. Орлов был прав — на их фоне мы могли бы смотреться выигрышней. Если бы это было соревнование.

— Почему нет? Ведите, Петр Васильевич, — поддержал его решение я.

И мы двинулись из аудитории, негромко обсуждая поразительную кадровую политику университета. Ясно, что абы кого в ЦГУ вести лекции не назначат, но можно же поставить не самого выдающегося по заслугам, а подобрать того, кто действительно способен увлечь студентов.

— Кириллов знаменит своей системой защиты, — вступился еще один представитель сильного пола в нашей группе.

— Да, я читал про устроенную им блокировку кибератак на Кремль, — кивнул Орлов. — Так что здесь вы правы, Никита Александрович, однако замечу, что кроме этой лекции он больше нам не встретится весь год. Поэтому решительно не понимаю, зачем его поставили вести занятие сегодня.

— Это же очевидно, Петр Васильевич, — вставила Салтыкова, пока мы шли по коридору в соседнюю аудиторию. — ЦГУ обязан показать своим студентам, какие кадры выходят из его стен. Кириллов — знаменитость, царский человек, награжденный орденом за вклад в защиту Русского царства. Притом что он работает в лаборатории ЦГУ, не показать его студентам — расточительство.

— Полагаете, Светлана Николаевна, — уточнил Никита Александрович, — для него это было такое же мучение, как и для нас?

— Даже не сомневаюсь, — улыбнулась Салтыкова в ответ.

Мы заняли места в центральной части лекционного зала. Как раз в этот момент у меня зазвонил телефон, и я, вытащив аппарат из кармана брюк, хмыкнул. Сидящая рядом со мной Виктория Львовна уловила мою реакцию, но смотреть, кто мне звонит, не стала. А я поднялся на ноги.

— Княжич, вам нужно выйти? — уточнил преподаватель, как раз вошедший в аудиторию.

— Прошу прощения, Тимур Яковлевич, у меня важный звонок, — я показал ему дисплей телефона, и тот, вскинув бровь, хмыкнул.

— Такого у меня еще не случалось. Конечно, выйдите.

Я поблагодарил и едва не выбежал из аудитории. Оказавшись в коридоре, прикрыл за собой дверь и сдвинул зеленую иконку.

— Романов Дмитрий Алексеевич слушает, государь.

— Здравствуй, княжич, — произнес Царь на том конце. — Прости, что отвлекаю от занятий. Но мне очень хотелось бы обсудить некоторые вопросы лично.

Я не испытывал перед Михаилом II никакого почтения. Сложно воспринимать человека как икону, когда знаешь, что он спит с сестрой твоего отца. Так что я просто был вежлив.

— В любое время, государь.

— Тогда не забудь прихватить с собой на прием выкладки по твоим личным проектам. Царица хвалила их, хочу посмотреть, так сказать, своими глазами. Все, иди учись, княжич. Не забудь о моей маленькой просьбе. И передавай привет отцу от царицы.

— Слушаюсь, государь, — ответил я, немного удивленный.

Он первым положил трубку, и я еще несколько секунд стоял, потерянный. О том, что я что-то там разрабатываю, знала вся семья, но я никому не показывал и ничего не говорил. Компьютер, на котором я все это проделывал, к сети подключен не был и никогда в ней не регистрировался. Кто-то залез в мои документы?

Вернувшись в аудиторию, я занял свое место, но остаток лекции прошел для меня незаметно. Преподаватель не сделал мне замечания, прекрасно видев мое состояние, а вот для группы такое изменение поведения показалось странным.

— Дмитрий Алексеевич, — коснувшись моего плеча, обеспокоенным тоном обратилась ко мне Морозова.

— А? — обернулся я к девушке, оказавшись лицом к лицу с боярышней.

Между нами едва ли пара сантиметров пространства осталась. Успокаивающий аромат, исходящий от Виктории Львовны, помог привести голову в чувство.

— Занятие закончилось, княжич, — сказал Орлов, и я заметил, что вся группа ждала меня. — Вы в порядке?

— Да, разумеется, простите, что заставил поволноваться, — улыбнулся я, поднимаясь со своего места. — Перекусим?

До самого конца занятий на меня поглядывали обеспокоенно, но никто тактично не лез с вопросами. А я, приняв вскрытие личного терминала как данность, выдохнул. В самом деле, сложно было ожидать, что ЦСБ не станет копать и под меня, получив возможность проверить Романовых на вшивость. Тем более в личном компьютере, который нигде не числился до сих пор.

Присутствие Виктории рядом, а точнее — запаха ее духов, держало меня в тонусе. Интересно, что это за аромат такой, что так на меня действует?

Сама Морозова держалась поблизости, но при этом не лезла в мое личное пространство. Кажется, тот факт, что мы едва случайно не поцеловались у всех на виду, ее сильно смутил. Периодически я ловил взглядом румянец на ее щеках.

Наконец, с учебой на сегодня было покончено, и я вместе с остальными направился к выходу с территории. Уже проходя мимо лавочки, на которой мы сегодня с Морозовой встретились, я понял, что на царском приеме мне не с кем появиться. Претенденток-то будет много, но нужны ли они мне?

— Виктория Львовна, — негромко обратился я к идущей рядом боярышне, — вы не могли бы мне немного помочь?

Остановилась вся группа, как по команде. И, нужно отдать должное Орлову, он быстро затараторил, подгоняя остальных:

— До завтра, Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна. Господа, дамы, пройдемте, как староста я должен убедиться, что все добрались до своих машин в целости и сохранности.

Нужно будет потом ему спасибо сказать.

— Вы хотите моей помощи, княжич? — вновь тем же жестом заправив прядь за ухо, переспросила Морозова, глядя себе под ноги.

— Да, — кивнул в ответ я. — Возможно, моя просьба покажется вам неприемлемой, но прошу не отказывать сразу.

Она подняла на меня взгляд.

— Вы умеете заинтриговать, княжич, — с улыбкой сказала она.

— В эти выходные состоится царский прием, — заговорил я. — Меня долго не было в Москве, и раньше я ходил вместе с сестрой или матерью. Но теперь я…

— Теперь вы совершеннолетний, — кивнула она, поняв мою проблему. — И хотите, чтобы к вам не липли возможные невесты, Дмитрий Алексеевич. А я с вами вместе учусь, и это не будет выглядеть, как заявление о намерениях.

— Вы проницательны, Виктория Львовна, — улыбнулся я. — Я обещаю, что вам не придется пожалеть об этом. Итак, Виктория Львовна, вы станете моей парой на царском приеме?

Глава 7

— Морозова? — хмыкнул отец и стряхнул пепел сигареты пальцем. — Это даже хорошо. Пока ты на приеме будешь эпатировать публику, я с царем поговорю спокойно.

— Это же ты дал ЦСБ доступ к моему терминалу? — спросил я, чуть отстраняясь, чтобы не дышать совсем уж густым облаком дыма.

— Я, — не стал отрицать Алексей Александрович. — Это идеальный момент, Дмитрий. Так у тебя есть возможность и показать Михаилу свои идеи, и заодно сделать это не публично. Твое имя останется в тайне, пока ты будешь претворять свои проекты в жизнь.

Я хмыкнул.

— Он уже позвонил, — я выложил на стол свой телефон. — И попросил не забыть их с собой. Зачем делать дубль, к тому же врать, что ему о них рассказала твоя сестра?

Отец улыбнулся, глядя на меня. Это выражение лица было мне прекрасно знакомо, оно значило, что я должен сам догадаться.

— Погоди, не может же быть… — начал я, глядя на отца. — Но тогда, получается, ЦСБ в руках Романовых.

Отец посмотрел на меня, как на сделавшего первый самостоятельный шаг младенца.

— Ты ничего не найдешь в официальных документах на этот счет, Дмитрий, — подтвердил он. — Но, к слову, проверка по нам идет по всем законам. Сергей уже пожаловался, что ЦСБ скопировало документы с наших серверов.

— А если они найдут что-нибудь?

— Значит, Царь избавит уже нашу СБ от работы по поиску предателей. Не переживай, все наши предприятия останутся в наших руках в любом случае. Царица на нашей стороне и прекрасно осознает, что без нашей поддержки ее мгновенно сожрут. И я очень рассчитываю, что ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать — одно дело, когда царица прикрывает нас, другое — когда она решает все твои проблемы. Грань чувствуешь?

— Конечно, отец, — кивнул я.

Надо же, никогда бы не подумал, что наша милая обаятельная тетушка, в голове которой только муж, планы на детей и прочие женские радости, на самом деле тайный советник Царя, курирующий работу ЦСБ. Это, с одной стороны, очень круто, с другой — крайне опасно.

— А из самого ЦСБ не утечет? — спросил я негромко, барабаня пальцами по подлокотнику.

— В этом нет смысла, Дмитрий. Опричники напрямую зависят от благополучия Михаила. Пытаться даже очернить его жену — это нарушение клятвы, — он взял паузу, чтобы затянуться. — Ты, конечно, знаком с ним с детства, можно сказать, однако еще ни разу не видел, каким бывает наш монарх в гневе, верно?

— Только слышал сплетни о силе дара. Но, я так понимаю, это и не тайна — государь регулярно тренируется на полигоне. Его даже как-то по телевизору показывали у нас в школе.

Отец кивнул.

— Поддержка правильного имиджа аристократов, — сказал он. — Но я тебе скажу так: ты не хочешь, чтобы Царь оказался тобой недоволен. Просто прими этот факт и живи с ним.

— Как скажешь, отец, — кивнул я. — Но, пожалуйста, впредь не давай никому мои документы без согласования со мной.

— Я читал их, там нет ничего крамольного. Большинство бы решило, что ты собираешься писать фантастические романы. И не забывай, Дмитрий, я — глава рода Романовых. Мне не нужно спрашивать разрешения у собственного сына, чтобы залезть к нему в компьютер. Я понимаю, что тебе может быть обидно, но наш род дал тебе очень много, так что отсутствие личного пространства — не такая уж и высокая плата. Как думаешь, сын?

Я улыбнулся. Периодически Алексей Александрович устраивает подобные разговоры, но я и не спорю. Не родись я Романовым, кто знает, где бы сейчас вообще был.

— Дело же не в том, что я против, отец. Но ведь документы нужно подготавливать, — вздохнул я, осознавая, какую кашу вытащили сотрудники ЦСБ, там же сам черт ногу сломит. — Без наведения порядка, либо без моих комментариев все равно ничего не поймут. И я уж не говорю о записанных тупиковых этапах.

Он остановил меня взмахом руки.

— Ты сам сказал, Михаил пригласил тебя с копией выкладок, — сказал он. — Так что теперь у тебя есть шанс привести все в порядок, и принести ему то, что нужно, и подать так, как нужно. Время у тебя еще есть.

Я кивнул, признавая его правоту.

— И, кстати, надеюсь, ты понимаешь, что твое решение пригласить Морозову накладывает на тебя определенные обязательства по ее подготовке? — сменил тему отец.

— Я уже распорядился, к назначенному времени в дом Морозовых подъедут наши портные и парикмахеры, — ответил я. — И оплачу я их услуги из собственных денег, отец. Это выступление — полностью мое, мне за него и отвечать.

Алексей Александрович кивнул.

— Хорошо, тут ты правильно поступил. Но это навело меня на мысль…

— Да, отец?

— Девочка тебе понравилась?

— Ее компания не вызывает у меня отторжения, — склонив голову набок, ответил я.

— Но ты тащишь ее под удар всего общества, Дмитрий. И простыми подарками здесь не отделаешься. Ты осознаешь, что Виктории после этого приема еще жить как-то будет нужно?

— Ты ведь уже одобрил мой выбор, — хмыкнул я. — Предлагаешь отказаться?

— Нет, я хочу, чтобы ты задумался о поиске невесты, твой брат в твоем возрасте уже был помолвлен.

— У нас и сестра до сих пор не замужем, — напомнил я.

— Не дави на больное, — попросил отец. — Она носит траур по жениху. Если бы Азамат не погиб, мы бы уже давно отпраздновали не только свадьбу, но и рождение первенца. Сам знаешь, у наших татарских друзей с этим не затягивают.

Погиб при налете Османской империи на границы. Свадебный кортеж жениха, который так ждала сестра, так никогда и не прибыл. Одним ударом тюрки уничтожили перспективный род, на который у Романовых были планы.

— Хорошо, я подумаю насчет невесты, отец.

После этого диалога время понеслось вскачь. Я ходил на занятия в ЦГУ, общался с одногруппниками, а по вечерам работал, как проклятый, чтобы упорядочить все, что было необходимо. Отец был прав — второго шанса произвести первое впечатление не выйдет.

Да, у меня была дорожная карта, но не все я держал на жестком диске, и во многих вопросах записывал лишь промежуточные пункты. Таким образом, сложить полноценную картину смог бы только такой же сингуляр, как и я.

— Дмитрий Алексеевич, — обратилась ко мне Виктория в пятницу, когда мы по уже сложившейся традиции чуть отстали от группы у лавочки. — Я вижу, что вы чем-то озабочены в последнее время. Если это связано со мной, прошу вас не беспокоиться, я прекрасно пойму, если ваш глава рода запретил брать меня с собой на прием…

Я взглянул на нее с улыбкой.

— Виктория Львовна, я не собираюсь отказываться от своего слова, — заверил я, чуть склонив голову. — Более того, ваша кандидатура была полностью поддержана моим отцом.

Она вздохнула, чуть приподняв уголки губ. Мое внимание было ей приятно, чего уж там. При этом Виктория постоянно помнила о дистанции между нами и не делала никаких попыток ее сократить.

— Просто у меня в последние дни чуть больше работы, чем обычно, — продолжил я, касаясь кончиков ее пальцев. — Однако занятия закончились, и завтра мы с вами едем на прием. Там, за исключением нескольких минут с государем, я буду полностью в вашем распоряжении.

— Вот, значит, каково это — быть принцессой в башне, — подняв на меня взгляд, с улыбкой произнесла она. — Я доверяю вам, княжич. Не знаю, почему, но мне кажется, что вы не станете оборачивать этот прием в глумление надо мной.

Я вскинул бровь.

— Это ведь не ваши слова, Виктория Львовна?

Она улыбнулась, чуть прикрыв глаза, чтобы скрыть за веками обиду.

— У меня есть слух, Дмитрий Алексеевич, и я прекрасно слышу, о чем шепчутся другие студентки. Но вас это не касается, ведь мы всего лишь учимся в одной группе, и, возможно, на моем месте оказалась бы любая другая девушка. Салтыкова, например, тоже из царской партии.

— В таком случае у вас есть шанс утереть им нос, — улыбнулся я. — Но нам пора на сегодня прощаться, чтобы успеть к началу приема. Я заеду за вами в пять, боярышня.

— Благодарю, княжич, — слегка поклонилась она. — До завтра, Дмитрий Алексеевич.

Я проводил ее взглядом и достал телефон из кармана.

— Княжич, давно не общались, — ответил на том конце провода Ефремов. — Созрел для визита на полигон?

— Да, нужно прочистить чакры. Куда подъезжать?

— Серьезно, Дмитрий Алексеевич, перестаньте шутить про китайцев, они наши союзники. Да и с юмором у вас, откровенно говоря, не очень выходит.

— Главное, чтобы со всем остальным получалось, как надо, — ответил я, двигаясь по направлению к уже ожидающей машине. — Так что там с адресом?

— В Ясенево есть база, я как раз туда еду. Давайте к нам, примем как родного.

— Это же разведка, — прикинув в уме, озвучил я.

— Ну, так и я не на пехотинца учусь, — хмыкнул Семен. — Все, княжич, жду на месте. Пропуск я вам пробью.

Я занял место на заднем сиденье и обернулся к сидящему рядом охраннику. Кристина так и не вернулась, психолог взялся за нее всерьез, так что приходилось пользоваться силами приставленных ко мне дуболомов.

— Ну что, ребята, базу военной разведки в Ясенево посетить хотите? — спросил я у них с усмешкой. — Виталя, поехали, Ефремов нас там уже ждет.

— Слушаюсь, княжич, — отозвался бессменный водитель.

Внедорожник мягко тронулся с места.

По пути я провернул несколько удачных сделок на бирже, успев как раз к закрытию торговой сессии. Прибыль получались не очень большой, зато это помогло немного разгрузить мозг. Человеческое тело серьезно ограничено, от перенапряжения голова болела постоянно, так что даже если бы я сейчас проиграл, не пожалел бы об этом ни на секунду.

Дорога оказалась недолгой, на КПП нас уже ждали, так что ворота раскрылись, стоило машине перед ними показаться. Сидящий в своей будке солдат проводил нас внимательным взглядом, но больше для проформы — и без того сканеры на подъезде уже потрудились, отмечая и сколько нас, и какое с собой оружие.

Ефремов как раз крутился на парковке, уже переодетый в лесной камуфляж. Амурскому тигру оставалось только шлем напялить, чтобы быть в полной готовности. Хотя с его габаритами он мог бы затеряться разве что среди таких же здоровых царских гвардейцев, сторожащих Кремль.

— Дмитрий Алексеевич! — махнул он нам рукой, когда Виталя занял место на пустой парковке.

— Рад встрече, Семен Константинович, — ответил кивком я, выйдя из автомобиля. — Надеюсь, я не помешал никаким планам?

Тот отмахнулся и надел шлем.

— Никаких проблем, все равно мне местные на один зубок. А с вами хоть какой-то вызов будет.

Я бы с этим, конечно, поспорил — наверняка княжича просто жалели, не давая всерьез отпора. Все же он хоть и имел за душой несколько боев на вражеской территории, а с настоящими профи вряд ли сравнится. Но отбивать высокородному желание послужить на благо родине никому не хочется, вот и тешат его самолюбие.

Я знаю, как тренирует Ефремов своих детей. Один раз поучаствовал и никакого напряжения не ощутил, хотя сравнивать нас, конечно, нельзя. Романовы управляют почти полутора миллионами человек, в то время, как в распоряжении Ефремовых чуть больше ста тысяч. Теоретически я могу держать свой щит в десять-пятнадцать раз дольше, чем Семен свои родовые когти.

На практике же еще влияет ранг — чем он выше, тем тоньше ты его используешь и меньше теряешь сил. К тому же нельзя забывать, что когтям Амурских тигров плевать, режешь ты ими что-то или просто стоишь, а вот моя защита при каждой атаке расходует дополнительные силы на восстановление.

Мы прошли между административными зданиями в полном молчании. Семен, как я знал, использует это время, чтобы настроиться на бой, а я не хотел отвлекать старого друга.

Наконец, нам открылся полигон — не слишком большая площадка метров на триста. Здесь нас уже ждал инструктор базы, рядом с ним разминались бойцы в безликой униформе. Парни были не слишком крепкими, но по движениям заметно, что достаточно быстрые и ловкие.

— Княжичи, рад приветствовать, — чуть склонил голову инструктор. — Сегодня я ваш тренер, так меня и называйте. Эти ребята за моей спиной — ваши помощники. Вам нужно время на разогрев?

Я покачал головой и, скинув пиджак в руки шагающего за мной Игоря, взял спецодежду из рук подошедшего бойца. Никаких опознавательных знаков на ней не имелось, только навязанная на погон голубая ленточка — у Семена была такая же красная.

— Давайте начнем с рукопашного боя, — предложил инструктор. — Пятый, Шестой, на ринг.

Двое бойцов вышли вперед на утоптанную землю. Семен сразу двинулся к правому, я закрепил шлем на голове и последовал в другую сторону. Инструктор дождался, пока мы займем позиции, и скомандовал:

— Начали!

Что там происходит у Ефремова, я не смотрел, сосредоточился на своем противнике. Боец скользнул вперед, очень быстро сокращая расстояние между нами. Я едва успевал подмечать его движения. Хороший солдат, грамотный спец и однозначно мастер своего дела.

Первый удар я пропустил мимо, отшагнув назад правой ногой. Но разведчик как знал, что я так и поступлю. Второй удар был направлен мне прямиком в солнечное сплетение. Пожалуй, будь на пути кулака неодаренный, разведчик смог бы выдернуть у него хребет.

— Ха! — выкрикнул Семен, и его противник рухнул спиной на землю.

Я же застыл на месте, сжимая кулак противника, и чувствовал, как меня постепенно сдвигает с места. Пятки скользили, а сила удара все никак не гасла. Что ж, это была хорошая демонстрация мощи русской армии! Теперь можно и себя показать.

Рукопашные техники я не очень люблю, они мне кажутся каким-то ребячеством, когда на поясе болтается пистолет. Но «не люблю» не значит «не умею».

Пнув соперника в так гостеприимно подставленное колено, я оттолкнулся от него и уже в прыжке зарядил ногой с разворота по шлему противника. Удар должен был смотреться красиво, разведчика швырнуло в сторону, закрутив как юлу, но он сумел приземлиться на ноги и даже равновесия не потерял.

Шаг к нему, перехват протянутой руки, захват, мельница. Разведчик остался лежать, и я на секунду решил, что переборщил с усилием. Но вот боец дернулся, с трудом поднимаясь на ноги. Вот теперь его шатало как следует.

— Ты чего так долго, княжич? — посмеялся Семен, разминая шею. — Я думал, ты не играть пришел, а серьезно развлечься.

— Я не против и серьезно развлечься, — пожал плечами я в ответ. — Инструктор, что скажете?

— Какой у вас ранг, княжич? — с сомнением глядя на меня, уточнил он.

— Б3, у нас обоих, — ответил я.

— Бойцы, слушай команду, — приняв решение, приказал тренер. — Валим княжичей, применение силы разрешаю до ранга Б1. Первая группа — Ефремов, вторая — Романов. Пошли!

Моя группа в пять противников рванула в атаку. Я вскинул родовой щит и, сузив его до полуметра, отшвырнул левого. Силы толчка хватило, чтобы солдата вынесло за пределы площадки. Минус один.

Шипящий огненный хлыст ударил справа, прожигая в защите дыру, и я создал под ногами энергетический трамплин. Еще один толчок, и вот я уже в воздухе, а по земле ползет бесполезный хлыст.

Восприятие ускорено, но и бойцы не лыком шиты. Один складывает руки так, будто держит на плече трубу с ракетой, второй вкладывает ему свой Воздушный кулак. Первый совершает пуск комбинированной техники, и выставленную мной полусферу разносит разноцветным фейерверком.

Краем глаза вижу, как крутится волчком Ефремов, а противники пляшут вокруг него, пытаясь уклониться от удара когтей. Но вот Семен замирает, и уже ему приходится уворачиваться от слаженной работы разведчиков.

Я смягчил приземление щитом и швырнул его из-под собственных ног навстречу ближайшему противнику. Боец на ходу создает иглу изо льда и прошивает ей мое поле.

Развернувшись, я ускользнул от нового удара хлыстом и, соткав на руке силовой покров, намотал вражескую технику на предплечье. Бойца швыряет ко мне, но я не даю ему приблизиться, выставив в метре поле размером с кирпич.

Бах!

От удара о препятствие забрало с треском вылетает из шлема.

— Выбыл! — вскидывает руки огневик, тут же уходя с полигона прыжком.

Остаются трое, но с ними уже никаких проблем. Я просто заключил ракетчика в сферу своей защиты, сжимая ее до размеров его тела, и лишенный кислорода боец валится на землю, пока я отталкиваю щитом двух других за пределы площадки.

Схватка заняла от силы полминуты, разведчики тяжело дышат, а мне хоть бы хны.

— Благодарю за бой, — наклонив голову, сказал я.

— Романов победил, — объявил инструктор. — Один-один в нашу пользу, бойцы!

Я повернулся к Семену. Ефремов попался на удушающий и теперь лежал на земле, глотая воздух широко распахнутым ртом.

— В порядке? — спросил его проведший захват разведчик, подавая руку.

— Пострадало только мое самолюбие, — ответил тот, хватаясь за предплечье бойца.

— Передышка нужна, господа? — осведомился тренер, когда Семен утвердился на ногах.

— Я, пожалуй, пропущу раунд, — кивнул Ефремов. — Дмитрий Алексеевич?

Я прислушался к себе. Покров цел, сил полно, в голове окончательно прояснилось. Иногда полезно сменить деятельность, чтобы разгрузить мозги. Но и выкладываться до дна нет нужды — все-таки завтра мне на светскую вечеринку у царя, не хотелось бы выглядеть бледно.

— Еще раз, если вы не против, инструктор, — приняв решение, озвучил я.

— Первая группа, готовимся. Одного княжича поваляли, не посрамите родную армию, поваляйте и второго, — чуть посмеиваясь, приказал тренер.

Но домой я уехал, так и не побежденный. С визиткой полковника Черепанова в кармане — на случай если вдруг решу связать свою жизнь с разведкой царской армии.

Глава 8

Строгий черный костюм с гербом рода Романовых на лацкане, белая рубашка, галстук, на манжетах запонки из белого золота. Из зеркала на меня смотрел самый обыкновенный молодой человек, ничем не выделяющийся среди ровесников. Лишь изготовленные татарскими ювелирами герб и запонки отражают статус.

Выйдя из своих покоев, я прошел по коридору и спустился по лестнице на первый этаж. Прислуга уже ждала наготове.

— Дмитрий Алексеевич, прекрасно выглядите, — одобрил мой облик секретарь отца, вручая мне плащ. — Алексей Александрович уже отбыл, велел вам передать.

Я принял протянутую шкатулку. Откинув крышку, хмыкнул. Отец постарался, надо признать.

Отлитая из белого золота роза, инкрустированная крупными черными бриллиантами, украшала женскую заколку. Неплохой дар, на пару миллионов потянет. Для кого-то может показаться роскошью, а для Романовых незначительная бирюлька, которую не жалко презентовать.

Мужчине являться на прием с минимумом украшений — нормально, но спутницу нужно одевать так, чтобы всем было ясно, кто в доме хозяин. Потому что женщина на приеме должна блистать, и потому, как ты ее подготовишь, будут смотреть на твой статус. Никому не хочется, чтобы его считали нищим. Но потягаться с хозяевами «Руснефти» смогут немногие.

— Хорошо, — кивнул я, захлопывая футляр. — Степан Витольдович, запишите этот ювелирный дом, я хочу подобрать что-то еще.

— В комплект? — уточнил секретарь.

— Пусть привезут лучшее, а я уж посмотрю.

Вообще давно пора было обзавестись связями с ювелирными домами. Покупать не уникальные драгоценности можно только для женщин из царских людей. Любая благородная будет оскорблена до глубины души, если презентовать серийное изделие. Ведь каждая дама — уникальна, и хочет это подчеркивать. Хотя, если стоит цель оскорбить, можно и ширпотребом обойтись.

Выйдя на улицу, я двинулся к стоящему у дорожки автомобилю. Это для рядовых поездок годятся внедорожники, на прием следует брать только машины представительского класса. Шесть метров хромированного металла, выбитый на дверях и капоте герб рода Романовых.

Охранник, впервые с дня нападения, одетый в костюм, раскрыл передо мной заднюю дверь. Опустившись на кожаное сидение, я поднял стекло, отделяющее пассажирскую часть от водителя. А когда машина тронулась, прикрыл глаза, откинув голову.

В кармане брюк ждала своего часа флешка с упорядоченными данными. И только это обстоятельство поднимало мне настроение. Перспектива крутиться среди благородных семейств царства не особо грела душу.

За моей машиной ехали две точных копии с охраной внутри. Стоило нам выкатиться из Бутово в Москву, нам попался схожий кортеж с гербом Юсуповых. Интересно, наследник рода тоже здесь? Нужно будет подойти пообщаться, узнать, как дела у Михаила — контакты с друзьями нужно поддерживать.

Юсуповы поехали дальше, а мы свернули с дороги на Кремль, и завихляли по старым узким улочкам Боярского квартала. Исторический участок раскупили боярские рода, и теперь здесь царила архитектура, от которой так и веяло древностью и величием. Хотя я бы жить в подобном музее не хотел, но не признать красоту не мог — настоящие памятники древности, некоторым из которых почти триста лет,внушали почтение.

Первая машина встала у нужного особняка чуть дальше, и мой шофер, вильнув рулем, вкатился на дорожку к двухэтажному дому. Кованая решетка, увитая грамотно выращенными лозами, дрогнула, раздвигаясь в стороны, и машина вползла во внутренний двор.

— Княжич, мы прибыли, — по внутренней связи сообщил охранник, чуть сдвигаясь в кресле рядом с водителем.

— Расслабьтесь, нам тут не угрожают, — велел я, разглядывая уютный тихий дворик.

Не знаю, как с остальным у Морозовых дела, но садовника такого не стыдно и царю иметь. Зелень превращала строгий особняк в игрушечный домик прямиком из сказки.

На крыльце уже застыл слуга боярского рода, почтительно ожидающий, когда машина остановится. Наконец, водитель погасил скорость, встав так, чтобы моя дверь была направлена прямиком к крыльцу, и дворецкий Морозовых сделал шаг к нам.

— Княжич, позвольте мне проводить вас в особняк семьи Морозовых, — произнес слуга, склоняя голову.

Я кивнул, и пошел по лестнице к двойным дверям, украшенным гербом хозяев. Они раскрылись раньше, чем я ступил на предпоследнюю ступеньку, и в глаза мне ударил яркий свет горящих ламп.

Если снаружи весь Боярский квартал казался пришедшим из прошлого, гостиная уже была декорирована по современному, хотя хватало и антиквариата — часть мебели, рамы картин на стенах.

— Позвольте ваш плащ, княжич.

Я отдал верхнюю одежду и прошел к дивану, установленному в помещении. Хозяйка особняка выпорхнула из дверей сбоку и, чуть натянуто улыбаясь, заговорила:

— Рада приветствовать вас в нашем доме, княжич, — склонила голову Инга Валентиновна Морозова.

Что ж, теперь ясно, в кого пошла внешностью Виктория Львовна. Мать была едва ли не красивей дочери, и выглядела лишь чуточку старше, а все благодаря дару.

— Для меня честь оказаться вашим гостем, Инга Валентиновна, — ответил я, предварительно встав. — И позвольте признаться, у вас замечательный дом. Но, разумеется, он нисколько не сравнится по красоте со своей хозяйкой.

Женщина улыбнулась чуть теплее, видимо, до сих пор не верила, что я прибыл с мирными намерениями.

— От княжича Романовых получить такой комплимент — дорогого стоит, Дмитрий Алексеевич.

Я улыбнулся и предложил боярыне присесть. Хоть я и отстал от светской жизни, но даже элегантное свободное платье не могло скрыть, что женщина беременна, и срок подходит к концу.

— Я надеюсь, что это не последний раз, когда я прихожу к вам гостем, Инга Валентиновна, — сказал я, подавая ей руку, чтобы помочь устроиться на кушетке.

Глаза боярыни блеснули, но она сдержала подступившие слезы. Не представляю, как ей удалось сохранить ребенка в таких обстоятельствах, но стержень у боярыни Морозовой на зависть многим. А что слезы — так с тем гормональным штормом, что творится внутри женщины, это нормально.

— Ах, я буду рада видеть вас в нашем доме в любой день, Дмитрий Алексеевич. Не выпьете ли со мной чая?

— С удовольствием, Инга Валентиновна.

Боярыня тряхнула колокольчиком, призывая слугу. Того же самого, что встретил меня на крыльце. Я подметил этот момент, но не стал заострять на нем внимания. В конце концов, род пострадал, и сокращение штата — одно из последствий.

— Григорий, подайте нам с княжичем чай, — распорядилась Инга Валентиновна мягким голосом, и дворецкий с поклоном ушел выполнять приказ.

Вернулся он меньше чем через минуту, демонстрируя таким образом, что моего появления ждали и готовились. Впрочем, иного быть и не могло — я фактически единственный шанс Морозовых на спасение.

— Я слышала, что вы очень любите свою татарскую резиденцию, княжич, — заговорила боярыня, когда слуга расставил перед нами чашки и удалился. — Погода в столице в последнее время плохо мне подходит, и я подумываю о том, чтобы переехать на юг.

— Я не думаю, что это подходящая идея в этом сезоне, — ответил я, поднимая чашку. — К сожалению, уровень медицины пока что серьезно отстает от московского. А долгие путешествия в вашем положении могут пойти во вред. Если вы намерены посетить Казань, вам следует выбрать летний период. Насколько я знаю, в следующем году как раз будет закончено строительство оздоровительного комплекса. Род Романовых выступает одним из учредителей, и мы гарантируем достойный уровень обслуживания.

— Благодарю, княжич, вы очень внимательны, — кивнула она с улыбкой. — Как вам Москва после долгого отсутствия?

— Прелесть столицы в том, что ты по ней никогда не скучаешь, где бы ты ни был, — улыбнулся я, демонстрируя, что это шутка. — А как только приезжаешь, даже самый захудалый поселок на Камчатке кажется курортом.

— Вы не любите столицу, княжич?

— Сложно любить город, в котором тебя никто не ждет, — легко ответил я.

Она не стала с этим спорить, и какое-то время мы просто пили чай. Нужно признать, сорт подобрали хороший — в меру крепкий, в меру ароматный. Идеальный способ угодить всем, но я любитель, как по мне лучший чай — это крепкий кофе.

Я видел, что женщине явно хочется спросить, с чего вдруг роду Морозовых такая милость, как внимание царского племянника, но такт не позволял ей задать этот вопрос. А я не спешил ничего утверждать — в конце концов, я здесь только ради пары на прием, не более того.

— Виктория Львовна, — объявил Григорий, появившись в дверях, и я поднялся на ноги.

Она плавно спускалась по лестнице со второго этажа, держась кончиками пальцев за перила. Идеально подогнанное по фигуре черное платье, наглухо закрытое под самое горло с рукавами-фонариками, на правой руке — браслет из белого золота, оттеняющий темноту наряда. Волосы собраны в пышный хвост, сразу же напомнивший мне о плюмаже на шлеме, в ушах блестят небольшие серьги с пылающими бриллиантами.

— Виктория Львовна, позвольте мне выразить свое восхищение, — приложив руку к груди, с улыбкой поклонился я. — И примите от семьи Романовых этот небольшой подарок, чтобы глядя на него вы думали о сегодняшнем дне только хорошее.

Я раскрыл футляр, и глаза Морозовой старшей немного округлились. Дочь тоже оказалась несколько поражена красотой изделия, а я подал украшение Инге Валентиновне, и та ловко вплела заколку в прическу Виктории.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — вспомнив о приличиях, сказала Виктория Львовна, покрывшись румянцем. — Надеюсь, и для вас этот день будет связан только с хорошими воспоминаниями.

— Вашего согласия быть моей парой на этом приеме — уже для этого достаточно.

Она чуть склонила голову, и я, подав ей руку, повел девушку из дома, не забыв попрощаться с Ингой Валентиновной. Доведя девушку до машины, я помог ей занять место на сиденье автомобиля, после чего обошел с другой стороны и, бросив взгляд на поместье Морозовых, увидел в окне силуэт матери рода.

Мы тронулись с места, и Виктория немного расслабила спину, но при этом оставалась напряжена. Я же поднял обратно стекло, закрывающее нас от ушей охраны.

— Боитесь, Виктория Львовна? — спросил я. — Не волнуйтесь, все будет хорошо, вы же с Романовым.

Девушка улыбнулась через силу.

— Боюсь, есть вещи, с которыми даже вам не справится, княжич.

Да, например, шестнадцать сингуляров, решивших вытолкнуть тебя из реальности.

— Что ж, я допускаю и такое, — ответил я, оборачиваясь к ней. — Но пока вы со мной, вам точно ничего не угрожает. Вы же знаете, дар Романовых — защита.

— Благодарю за поддержку, Дмитрий Алексеевич, — кивнула она с легкой улыбкой.

— Кстати, пока мы едем на прием, и нас не подслушивают, разрешите личный вопрос? — спросил я.

— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич.

— Ваши духи, боярышня. Что это за аромат?

— Вам понравилось? — приложив ладонь к шее, спросила она, чуть отводя взгляд.

— Да, и я думал подарить такие же сестре, — признался я. — Но так и не смог найти ничего похожего. Может быть, вы поделитесь секретом?

Виктория Львовна улыбнулась.

— Я сделала их сама, Дмитрий Алексеевич, — ответила боярышня. — Собиралась продать формулу Светлане Николаевне, она ими тоже заинтересовалась.

— И они будут иметь успех, — заверил я. — Но если вы не против, я бы хотел выкупить ее у вас вперед Салтыковых.

— Род Романовых занимается косметикой? — вскинула бровь Морозова.

— Никогда не поздно начать, — пожал плечами я.

— Раз я ответила на ваш вопрос, Дмитрий Алексеевич, разрешите и вы спросить вас о личном? — собравшись с духом, произнесла Виктория Львовна.

— Конечно, — кивнул я.

— Почему вы на самом деле решили мне помочь? Я заметила при первой встрече, вы не знали ни меня, ни того, что моего отца казнили по приказу царя. Но, несмотря на это, все равно приблизили к себе и оберегаете.

Я помолчал несколько секунд.

— Я прочел дело вашего отца, Виктория Львовна, — заговорил я. — Это прозвучит жестоко, но из-за решения сэкономить на материалах, мост рухнул, погибли сотни людей. Это правда, и с этим ничего не поделаешь. Род Морозовых отдал в качестве компенсации практически все средства. Вы вынужденно заняли позицию главной наследницы рода, от вас отвернулось общество. После сегодняшнего визита в ваш особняк, я полагаю, что и слуг у вас не осталось, кроме Григория. Вы разработали духи, чтобы продать их любому, кто готов купить формулу, чтобы поддерживать род наплаву. Но вы не несете ответственность за действия отца.

Она кивнула, ожидая продолжения.

— Я привык к тому, что меня окружают лицемеры. Открыто нам никто не скажет, что ненавидит Романовых, — произнес я, отворачиваясь к своему окну. — Но стоит мне взглянуть на такого ненавистника, и он падает ниц, чтобы обратить на себя внимание племянника царицы. Я прекрасно осведомлен, как ко мне относятся люди. Я уже не тот юный мальчик, который верит, что можно добиться уважения окружающих, следуя их ожиданиями. Так что теперь я делаю так, как нужно мне, не ожидая от общества одобрения.

— Вы привыкли устанавливать правила сами, — кивнула Виктория Львовна, припомнив наш разговор в первый учебный день.

— Именно, — кивнул я. — А кроме того, я умею ценить красоту и твердость духа. Мало кто на вашем месте нашел бы в себе силы каждый день ходить в университет, где его ненавидят.

Я повернулся к ней и улыбнулся.

— Я прекрасно понимаю: собака лает, караван идет. Как думаете, сколько родов отказалось от сотрудничества с Романовыми, когда сестра отца стала царицей?

— Полагаю, ни одного, — ответила Морозова.

— И вы совершенно правы. Поэтому мнение общества для меня ничего не стоит. И уж тем более я не оцениваю кого-либо по сплетням, которые о нем распространяют.

Машина выкатилась на площадь перед Кремлем, и Морозова вздохнула, глядя через стекло на сердце столицы Русского царства. Здесь уже было полно машин, аристократы помельче спешили прибыть в отведенный этикетом промежуток — перед действительно влиятельными господами и до того, как начнется прием.

Шофер остановил машину перед красной дорожкой, расстеленной перед входом в Кремль. Охранник открыл мне дверь, и я обошел автомобиль, чтобы выпустить Морозову. Когда ее рука коснулась моей ладони, со всех сторон засверкали вспышки камер — журналисты спешили запечатлеть момент.

Взяв спутницу под руку, я повел ее по ковру, привычно держа на лице дежурную улыбку. Виктория Львовна держалась за меня, и я чувствовал, с какой силой ее пальцы впились в мою руку — боярышня была напряжена.

— Романов! Романов! Романов! — доносились до меня голоса акул пера, старающихся перекричать друг друга.

— Кто это с ним? — вопрошали с другой стороны.

Я не обращал внимания, просто подмечал, как много прессы позвали на традиционный прием в этом году. Наклонившись к уху Виктории Львовны, я с усмешкой сказал ей:

— Вот она, ваша минута славы. Уже завтра вас будут считать моей невестой.

Морозова скосила взгляд на меня, но ничего не ответила, сохраняя ледяное спокойствие на лице. Я довел спутницу до распахнутых ворот в Кремль, и нас встретил слуга в ливрее. Склонившись в поклоне, он тут же распрямился и, приняв у меня плащ, практически под руку сопроводил в следующий зал.

Народа действительно собралось уже порядочно — навскидку несколько сотен людей крутились по залу, украшенному золотом и камнями. Картины, висящие на стенах — подлинники разных периодов Русского царства, завладеть которыми мечтал бы любой музей мира.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич и боярышня Морозова Виктория Львовна! — объявил слуга, и все глаза в зале обернулись к нам.

Улыбаясь, я повел свою спутницу вперед, уже высмотрев в толпе благородных Михаила Юсупова, стоящего рядом с Семеном Ефремовым и княжной Динарой Аганиной. Бывшие одноклассники, разумеется, видели меня, и теперь парни слушали единственную девушку в окружении, что-то с улыбкой им нашептывающую.

— Виктория Львовна, позвольте представить вам моих старых друзей, — с улыбкой заговорил я, останавливаясь возле этой троицы.

Глава 9

Если Юсупов выглядел настоящим арийцем с его светлыми волосами и почти прозрачными голубыми глазами, то княжна изо всех сил подчеркивала свое происхождение. Даже светский наряд — яркое вечернее платье — украшали татарские мотивы. Черные густые волосы перевиты в две косы, переброшенные на грудь, смуглая кожа, непроницаемая чернота глаз, густые ресницы и тонкая восточная улыбка на губах. Единственная из нашей небольшой компании она уже успела выскочить замуж, и теперь с удовольствием светила кольцом на пальце.

— Ах, княжич, я так счастлива видеть вас на этом приеме, — произнесла она. — Смотрю, слухи не врали, и вы, Дмитрий Алексеевич, действительно решили связать себя с боярышней.

Морозова никак не прореагировала на ее слова, а я ответил с улыбкой:

— Динара Тагировна, вы как всегда остры на язык. Видимо, ваш супруг, княжич Аганин, совершенно спокоен за свою жену и выставляет ее главным калибром княжества. Отпугиваете благородную публику своим красноречием от посягательств на ваши земли.

— Рада встрече, княжич, — с довольной улыбкой кивнула Динара в ответ.

— Взаимно, княжна, — ответил я, чуть склонив голову. — Семен Константинович, Михаил Эдуардович, позвольте представить вам боярышню Викторию Львовну Морозову.

Вот теперь моя спутница наклонила голову, приветствуя их.

— Рада знакомству, княжна, княжичи, — негромко произнесла она.

— Взаимно, боярышня, — ответил Юсупов, галантно прикладывая руку к груди, второй беря Морозову за кисть и целуя воздух рядом с ее кожей.

— Позер, — фыркнула Динара, и тут же обернулась к Семену: — Ефремов, а ты ведь помнишь, как Миша пытался добиться моего расположения? Времена меняются, а Юсупов неизменен.

— Полагаю, Динара Тагировна, — вздохнул Амурский тигр, — в тот день, когда наш Михаил перестанет вести себя как светский лев и отчаянный ловелас, наступит конец света. Ну, или он, наконец, женится.

— Ты прав, Семен, конец света вероятнее, — согласился я.

Друзья тут же засмеялись, даже Юсупов не сдержал довольной улыбки.

— После царского начнутся приемы у других благородных семей, как думаете, кто в этом году проявит себя на таком, безусловно, важном поприще? — поинтересовалась Динара, хлопая ресницами.

Право начать сезон всегда принадлежало царской семье, а уже после него до самого Нового года могли созывать гостей все остальные. Поспорить с праздником государя, конечно, никто не мог, но у аристократов разгоралась самая настоящая гонка — кто соберет больше гостей, кто устроит самый грандиозный бал. Неудивительно, что провинциальные рода относились к этому с насмешкой — у нас просто не было шанса участвовать наравне со столичными.

Морозова не стремилась включиться в разговор, а мы еще несколько минут просто продолжали трепать языками, не придерживаясь какой-то определенной темы. Наконец, двери в следующий зал открылись, и слуга позвал всех входить.

Мы вчетвером двинулись в числе первых. Я продолжал держать Морозову под руку, Семен с Михаилом предложили руки Динаре, но княжна покачала головой и чуть отстала. Явившийся из толпы аристократов мужчина слегка за тридцать подхватил руку супруги и повел ее на прием.

Здесь блеска и роскоши стало еще больше. Вдоль стен расставлены столы с легкими закусками, в центре зала свободное пространство, гости расходились в стороны, мгновенно формируя компании по интересам, я заметил отца в первых рядах, мы обменялись кивками, но Алексей Александрович быстро прошел вслед за слугой, подошедшим к князю Романову.

Напротив входа возвышался пышно украшенный трон, рядом находилось кресло поменьше, для царицы. Несколько ступенек, на которых установили места для венценосных особ, обложены красным ковром.

— Великий государь, царь и великий князь всея Руси! — зычным голосом провозгласил слуга, распахивая боковые двери.

Это был очень короткий, можно сказать, практически домашний титул — без перечисления земель, входящих в царство. Но тот обычно зачитывают перед Новым годом, либо на мероприятиях с иностранными делегациями.

Михаил II шагал ровно и уверенно, одним своим видом демонстрируя, кто здесь главный. Его присутствие ощутимо довлело над собравшимися, аура верховного правителя, казалось, в любой момент может тебя размазать, стоит только монарху решить, что ты тут лишний.

В мою руку впилась пальцами Морозова, и я бросил на нее короткий взгляд. Но нет, боярышня не падала в обморок, хотя и побледнела больше обычного. Чуть сжав ее ладонь, я кивнул Виктории Львовне, успокаивая.

А царь тем временем занял место на троне и, сложив руки на подлокотниках, заговорил:

— В этом году вы смогли порадовать меня, дорогие гости. Русское царство становится сильнее и крепче, а потому мне отрадно видеть, сколько достойных людей сегодня собралось на моем приеме. Пусть этот праздник запомнится вам надолго.

Михаил II хлопнул в ладоши, и где-то наверху грянули трубы, стряхивая с собравшихся заторможенность и подавленность. Аура власти, исходящая от монарха, исчезла, оставив лишь ощущение, что по сравнению с человеком, восседающем на троне, ты просто мошка. И раздавить тебя ему ничего не стоит.

Трубачи заткнулись резко, и заиграла легкая негромкая музыка. Царь остался сидеть на троне, не меняя позы, и под его взглядом аристократы зашевелились, оживая.

— Впечатляет, не правда ли? — чуть склонившись к боярышне, спросил я.

— Да, — сглотнув, ответила Виктория Львовна. — Очень.

— Вина?

— Пожалуй, — все еще пребывающая под впечатлением, чуть заторможено кивнула Морозова, и я повел девушку к столам.

Мы оказались далеко не первыми. Краем глаза я заметил Юсупова, уже подающего напиток чьей-то дочери — худой как спичка невзрачной девчонке.

Взяв бокал с разбавленным вином, я вручил его своей спутнице.

Пока мы прошли к угощению, в центре зала уже начался первый танец. Толпа аристократов раздвинулась, образуя круг, и Михаил II с супругой плавно кружились под музыку. Не прошло и пары минут, как к ним стали присоединяться другие Рюриковичи — патриархи родов со своими женами.

Очередь молодежи еще не подошла, но благородные парни и девушки разбивались на пары, весело общаясь друг с другом и обсуждая гостей.

— Виктория Львовна, — обратился я к девушке, когда она отпила из бокала.

Морозова уже выглядела намного лучше, практически окончательно отойдя от выступления Михаила II. Так что вино явно пришлось к месту.

— Да, Дмитрий Алексеевич?

— Не желаете потанцевать? — спросил я, предложив спутнице руку.

Мелодия вот-вот должна была смениться на более живую — как раз для молодых и резких. Это патриархам родов уже невместно плясать, как в молодости, они должны блюсти образ умудренных жизнью старцев. А подвижная музыка — это для юности.

— С удовольствием, — ответила она, отставляя бокал на поднос так вовремя появившегося официанта.

Я вывел девушку в центр, и в этот момент свет в зале приглушили. Отведенная под танцпол зона оказалась будто отрезана от окружающего мира, музыка заиграла громче и веселее, лучи света выхватили из полумрака пары девушек и парней.

Держа Викторию за талию, я двигался в такт мелодии, Виктория поспевала за мной играючи. Мы смотрели только друг на друга, как и требовали правила, и я видел, что Морозовой нравится происходящее — румянец на щеках, на губах раскрывается улыбка.

Последний аккорд сопровождало включение яркого освещения, и я увел тяжело дышащую Викторию в зону отдыха. Нам на смену вышли новые пары, и теперь было заметно, что пока мы танцевали, часть гостей расползлась по прилегающим комнатам. Кто-то уже осваивал столы в игровой. Другие беседовали, устроившись на мягкой мебели в уютных гостиных.

— Благодарю за танец, Виктория Львовна, — сказал я, поклонившись, как велел этикет.

— Для меня было в радость танцевать с вами, Дмитрий Алексеевич, — отозвалась она, завершая ритуал.

Я услышал краем уха нарочито громкий шепот какой-то девушки.

— Кто ее вообще сюда пустил?! — возмущалась незнакомая мне аристократка.

— Не желаете ли отойти, Виктория Львовна? — проигнорировав чужие слова, предложил я.

Морозова, кажется, ничего не заметила, спокойно взяла меня под руку, и мы пошли вокруг зала. Периодически я останавливался, приветствуя знакомые семьи — в основном провинциальных владетелей.

— А вот и вы! — преувеличенно бодро воскликнула Динара, ведя под руку своего мужа. — Княжич, а мы вас повсюду ищем. Дорогой, позволь представить тебе Романова Дмитрия Алексеевича, моего хорошего друга и надежного партнера нашей семьи. Княжич, познакомься — Мурза Артурович Аганин, мой любимый супруг.

Я улыбнулся, оборачиваясь к спутнику одноклассницы.

— Рад знакомству, княжич, — сказал я, вежливо кивнув. — Полагаю, раз вы смогли заполучить сердце такой красавицы, как Динара Тагировна, вы очень сильный человек.

— Взаимно, княжич, — низким голосом ответил мужчина. — Судя по тому, что я о вас слышал, вы тоже не прочь показать свою мощь. Не представите мне свою спутницу?

— Разумеется, Мурза Артурович, — я взял одногруппницу за руку и чуть вывел ее вперед. — Боярышня Морозова Виктория Львовна.

Он поклонился ей с достоинством, а девушка в ответ чуть присела.

— Виктория Львовна, как вы смотрите на то, чтобы обменяться партнерами на один танец? — спросила Динара. — Уверяю вас, что верну вам княжича Романова целым и невредимым.

Морозова взглянула на меня с вопросом в глазах, и я кивнул. Уж в своих друзьях я не сомневался.

— Тогда, княжна, прошу вас, — подав Динаре руку, с улыбкой поклонился я.

— Виктория Львовна, — зеркальным жестом обратился к Морозовой княжич Аганин.

Мы вчетвером вновь вышли на танцпол и разошлись в стороны. Динара держала положенную этикетом дистанцию, но когда я в очередном движении оказался близко, прошептала:

— Слышала, ты повздорил с Николаевыми.

Я отвел ее на расстояние вытянутой руки и хмыкнул. По моему лицу княжна все поняла, и на очередном сближении продолжила:

— Послушала сплетни.

— И что говорят?

— Что Романовых стало слишком много в столице, — ответила Динара. — Оглядывайся почаще, княжич. Не вздумай здесь помереть.

Ну, этим она меня не удивила. Ни квартала еще не минуло, чтобы нам не пытались воткнуть палку в колеса. Отцу регулярно докладывают о диверсиях, но поймать за руку еще никого не удалось.

— И кто же это сказал? — спросил я, закружив партнершу вновь.

— Стояли рядом с Николаевыми, я их не знаю, — ответила Динара и отошла на несколько шагов — танец кончился.

— Благодарю за танец, княжна, — коснувшись губами воздуха возле ее руки, произнес я.

Динара сверкнула глазами, как умеют только южные женщины, намекая, чтобы я не относился к ее предупреждению легкомысленно.

Что ж, я и не думал, что всеобщая нелюбовь к Романовым когда-нибудь закончится.

Мурза Артурович подвел к нам Морозову и мы, вежливо раскланявшись, продолжили обход. Танцы сменялись один за другим, но я больше не тянул Викторию Львовну на танцпол, а боярышня не рвалась туда, следуя за мной и просто наслаждаясь праздничной атмосферой.

Пройдя мимо небольшой группы девиц, я услышал сквозь шум в зале:

— Романов здесь, я должна привлечь его внимание.

— Да, нужно показать этой Морозовой ее место, — ответила ей подруга, также не переходя на полный голос.

— Как у нее смелости хватило явиться сюда!

Мне оставалось только свернуть в сторону столиков. Морозова этого не услышала или только сделала вид. Я старался вести ее по залу так, чтобы расстояние до возможных сплетников сохранялось достаточное, чтобы их слова остались незамеченными.

И тут я заметил Демидовых.

— Виктория Львовна, — сказал я, — прошу вас не удивляться тому, что услышите.

На прием явился не только Руслан Александрович, патриарх рода, но и его жена с тремя девушками. Все семейство одето в изумрудные цвета, старшее поколение держится с подчеркнутым достоинством, глядя на окружающих с презрением. А вот девушки явно не прочь сорваться с места, чтобы повеселиться.

— А, явился, — повернувшись к супругу, заявила Демидова старшая. — Смотри, Руслан, помнит еще внучок, откуда его кровь. Я уж думала, совсем позабыл о своих корнях. Как знала, нельзя нашу девочку за этого чумазого хвастуна отдавать.

Вот они, вот они наши змеиные корни.

— Мария Евгеньевна, — с легкой укоризной в голосе заговорил я. — Как бы я смог забыть о вас? Вы совершенно незабываемая женщина! Руслан Александрович, рад видеть вас в добром здравии.

— Взаимно, внучок, — кивнул тот. — Представишь нам свою спутницу?

— С превеликим удовольствием. Руслан Александрович, Мария Евгеньевна — моя одногруппница боярышня Морозова Виктория Львовна.

— Что ж, — окинув мою пару внимательным взглядом, цокнула Демидова. — А это наши внучатые племянницы — Ольга, Анастасия и Марина.

Названные девушки по очереди приседали, склонив головы и бросая по сторонам внимательные взгляды. Меня вежливо игнорировали — все-таки я занят. И на фоне Морозовой выводок Демидовых казался слишком… никаким.

— Рад нашей встрече, уважаемые родственники, — поклонился я.

— Постой, внучок, — чуть поведя рукой, распорядился Руслан Александрович. — Мы в Москве проездом, но ты уж постарайся заглянуть в гости на следующих выходных. Нужно будет кое-что обговорить наедине.

— С превеликим удовольствием, — ответил я.

Он одобрительно кивнул и махнул рукой, отпуская меня. Морозова наблюдала за этим с легкой улыбкой. Не всякий может вот так княжичу приказывать, но на правах родни Демидовы могли еще и не то сделать. Особенно у Марии Евгеньевны в этом плане фантазия работает.

— Они всегда… такие? — украдкой спросила боярышня, когда мы отошли на достаточное расстояние.

— Да, — просто кивнул я. — Демидовы — сила, и не забывают об этом. Конечно, со стороны может показаться, что это просто спесь, но на самом деле подобное мировоззрение возникло не на пустом месте.

Мы прошли еще немного, прежде чем едва не столкнулись с парой девушек, держащих бокалы в руках. Мгновение, и они окатили бы Викторию Львовну вином, но напиток остался в посуде, перекрытый моим даром.

Не оглядываясь, я повел свою спутницу дальше, пока мы не остановились возле столов с закусками из морепродуктов. Стоило мне подать Морозовой блюдо с устрицами, чтобы она могла выбрать, как рядом оказался Юсупов.

Михаил Эдуардович подошел в компании уже другой девушки, невысокой, но с выдающимися формами. Она весело улыбалась, едва не заглядывая кавалеру в рот, а тот, казалось, полностью ее игнорировал.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — кивнул он нам. — Как вам сегодняшний прием?

— Восхитительно, — ответил я.

— Мне все нравится, — поддержала меня Морозова.

— А я что-то начинаю уставать от всего этого, — проникновенным голосом сообщил Юсупов. — Вот думаю, не пора ли мне уже остепениться? Может быть, найти себе невесту и жить с ней счастливо в браке. А что, у меня богатая родословная, доходные предприятия и дружная семья.

Глаза его так и не представленной спутницы замасливались с каждым произнесенным словом.

— Да, вам определенно пора завести невесту, Михаил Эдуардович, — с улыбкой ответила Морозова. — Такой замечательный молодой человек, и совершенно один в нашем мире.

Боярышня извлекла откуда-то платочек и вытерла несуществующие слезы.

— Это так печально, — вздохнула моя одногруппница, и пришедшая с Юсуповым девушка окончательно поплыла.

— Вы правы, Виктория Львовна, — горячо кивнул Михаил, беря свою спутницу за руку. — Что ж, еще увидимся. Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна.

Мы раскланялись и оба смотрели вслед Юсупову с улыбкой.

— Надеюсь, я правильно поступила? — негромко спросила Морозова.

— Все хорошо, Виктория Львовна, даже не переживайте, — махнул рукой я и заметил ту самую пару девушек, которым не удалось облить платье моей спутницы. — Потанцуем?

— С удовольствием.

Мы вновь оказались в центре зала. Морозова искренне наслаждалась процессом, и мне было приятно видеть ее довольную улыбку, уже не вымученную, как в самом начале. Но, наконец, музыка стихла, и мы отошли в сторонку, чтобы не мешать новым парам.

Вел я свою спутницу не просто так, еще в танце заметил Ефремова, кружившегося с Салтыковой. Светлана Николаевна лучилась довольством и в нашу сторону даже не посмотрела, а вот с Семена глаз не отводила. Впрочем, это не помешало ей дать согласие на новый танец другому кавалеру.

Мой взгляд зацепился за одного из слуг, целеустремленно шагающего в нашу сторону. Заметив мое внимание, он чуть ускорил движение. Значит, это за мной.

— Кажется, Виктория Львовна, мне скоро нужно будет вас покинуть, — сказал я, двигаясь по залу.

— Тогда, может быть, я заменю княжича, пока он занят своими делами? — Ефремов возник рядом с нами, будто всегда здесь шел.

— Если боярышня согласна, — сказал я.

Ко мне, наконец, приблизился слуга, замеченный мной ранее.

— Княжич Романов, вас ждет царь, — сообщил он с ничего не выражающим лицом. — Прошу следовать за мной.

— Виктория Львовна, не беспокойтесь, я верну вас в целости и сохранности, — пошутил Семен Константинович, подавая ей руку. — Слово офицера.

— Я скоро вернусь, — пообещал я с ободряющей улыбкой и направился за слугой. — Спасибо, Семен.

Флешка с данными жгла карман, но я сохранял спокойствие. Даже если ничего не получится, есть и другие пути.

Мы достаточно быстро покинули отведенную под праздничный прием часть Кремля, и вышли в жилой корпус.

Слуга свернул несколько раз, сокращая путь, и остановился перед очередными дверьми. Постучав, он дождался разрешения и распахнул передо мной проход.

— Княжич Романов, государь, — сообщил мой сопровождающий и по знаку монарха исчез, будто его здесь и не было.

Я же вошел в домашний кабинет царя. Михаил II свободно сидел за мраморным столом, на котором горел дисплей включенного ноутбука.

— Ну, здравствуй, Дима, — с легкой улыбкой поприветствовал меня он и указал на кресло для посетителей. — Садись, поговорим о твоем будущем.

Глава 10

Вопреки сказанному, Михаил II молчал, продолжая внимательно смотреть на меня. Его аура власти оставалась под контролем, так что я даже никакого давления не чувствовал, спокойно дожидаясь, когда монарх, наконец, заговорит.

— Во-первых, я хочу знать, как тебе удается быть сразу двумя людьми, Дмитрий?

— Прости, государь, но я не понимаю, о чем ты.

Он хмыкнул, откинувшись на спинку кресла.

— Вот об этом и речь, — кивнул он. — Иногда ты пугаешь меня, царя одного из крупнейших государств, своим умом и проницательностью, а порой ведешь себя, как последний олух. Вот скажи, это вот похищение — ну неужели ты не догадался, что все было затеяно ради проверки твоего реального ранга?

Я вздохнул, чуть разведя ладони в сторону.

— Я подозревал, что это некто из нашего ближайшего окружения, государь. Дождались, пока я окажусь в зоне доступности и — попытались таким образом избавиться от княжича. Будь у меня на самом деле ранг Б3, я бы оказался похоронен в бетоне. И ЦСБ вытаскивала бы уже мой труп.

Он хмуро посмотрел на меня, вскинув бровь.

— Почему же? ЦСБ следило за вашими передвижениями с того момента, как наемники обнаружили себя.

— И все равно приехали значительно позже, чем следовало, если они и впрямь намеревались меня спасти, — чуть склонив голову набок, ответил я. — Но, разумеется, я не знаю, почему была такая долгая задержка, что я повоевать на этой стройке успел. А если бы сидел в багажнике, наемники бы просто дождались, когда явятся бравые парни и устроили затяжной безнадежный бой. Чтобы у ЦСБ не было шанса меня откопать раньше срока.

Царь молчал, наблюдая за мной. Дисплей ноутбука погас, и лицо монарха погрузилось в тень, став похожим на восковую маску безразличной статуи.

— Это очень опрометчивые слова, Дима, — сказал Михаил II.

Вот теперь его аура вспыхнула, сжимая мое тело со всех сторон. Будь я послабее, сейчас пытался бы вдохнуть сдавленной грудной клеткой улетучившийся воздух. Но я не слаб, и могу за себя постоять.

— И потому я больше нигде их не повторю, пока не будет вашего приказа, государь, — склонил голову я, преодолевая сопротивление царской воли. — У меня нет ни нужды, ни желания враждовать — ни с Рюриковичами, ни с ЦСБ. И уж тем более я, как и весь мой род, верен владыке Русского царства.

— Я запомню твои слова, — легко кивнул он, и давление тут же рассеялось. — А теперь расскажи мне, как я должен отнестись к этому?

Он провел ладонью по клавиатуре ноутбука, дисплей вновь загорелся, и царь повернул терминал ко мне. На экране высветился документ с моего жесткого диска.

— Это теоретическая база для создания искусственных нейронов, — сказал я. — Но я не совсем понимаю, в чем проблема, государь. Я проверил наше законодательство, там нет никаких запретов на подобное…

Михаил II слушал меня с легкой улыбкой на губах.

— А проблема, Дима, в том, что этот документ, эта твоя теория — это десятилетний труд моей лаборатории. Теперь давай поговорим откровенно, как дядя и племянник. Пусть мы и не кровные родственники, но я знаю тебя практически с младенчества. Итак, тебе кто-то рассказал о «Живой воде»?

Я хмыкнул.

— Прямо сказка какая-то, — сказал я. — Нет, я понятия не имел, что над этим направлением уже работают какие-то люди. Собственно, можно поднять все мои контакты, но я уверен, что если и пересекался с человеком, который мог бы быть причастен к вашим разработкам, но со мной он об этом не говорил.

— Какая странная формулировка для человека, который ни в чем не виновен, — подметил «дядя».

— Чистая правда, государь. Я ведь не имею ни малейшего представления, кто и где работает на Русское царство. Но, например, с парой докторов современной биоинженерии я вел активную переписку перед поступлением в ЦГУ. А Марков вообще вел мою подготовку к вступительным экзаменам.

— То есть, ты утверждаешь, что все эти документы — это твое собственное творчество? — после паузы уточнил Михаил II. — И никто тебе ничего не подсказывал?

— Если бы я нашел, у кого спрашивать, я бы так и поступил. Но мне пришлось опираться на уже известные факты, оглядываться на официально поступившее в лаборатории оборудование, и уже на них натягивать теорию.

Потому что от моего родного мира этот отстает лет так на полста как минимум. А в некоторых вопросах — и на все двести. Но в лицо монарху одного из сильнейших государств такого говорить не следует.

Михаил II не сводил с меня взгляда. Повернув ноутбук к себе, он протянул руку.

— А теперь давай посмотрим, что у тебя в кармане, Дима.

Наличие флешки обнаружить не сложно. Так что не удивительно, что всех гостей просканировали. Это все же Кремль, а не ночной клуб.

Вытащив накопитель, я подал его государю, и тот собственноручно вставил его в разъем. Свет, падающий на лицо государя, изменился — царь открыл папку с документами.

— Здесь больше сотни работ, Дима, — сказал он, листая список. — И ты все это написал сам?

— Не за один год, государь. Но да, все, что находится на этой флешке — результаты моего труда, — я сделал паузу и добавил: — Естественно, все опирается на уже изданные работы по всему научному миру. Доступа к секретным исследованиям у меня нет даже в «Руснефти», я же не наследный княжич.

— Осторожничаешь? — спросил, приподняв бровь царь.

— Есть два возможных сценария, государь. И я очень хочу выйти из Кремля на своих ногах, а не вперед ими с биркой на большом пальце.

— Полагаешь, я способен убить собственного племянника? — разыграл гнев монарх.

Но ауру не выпустил, что доказывало отсутствие настоящей злости.

— Считаю, — сказал я ровным голосом, — что верховный правитель не имеет права на личное, когда от его решений зависит почти сто пятьдесят миллионов человек. И я прекрасно представляю, насколько опасно одно только подозрение, что подобная флешка существует.

— Что ж, я скажу тебе кое-что, Дима. Это будет наша с тобой маленькая тайна, но сперва…

Он нажал на кнопку селектора, и левая стена кабинета отъехала в сторону. Неприметный человек в униформе слуги вошел и с поклоном положил на стол бумагу.

— Начнем с этого, — закончил мысль Михаил II.

Подписка о неразглашении была мной оформлена без каких-либо сомнений. Уже одно то, что мне ее дали, говорило, что я смогу отсюда выйти.

Стоило поставить подпись, слуга прихватил документ и вышел тем же путем, каким вошел. Стена встала на место, и царь продолжил речь.

— Когда царица принесла мне твои записи, я отправил их в свою лабораторию. Десять лет они бились над проблемой, обошлись мне в сотни миллионов, а сегодня утром прислали подтверждение — ты оказался прав. Проект «Живая вода», наконец, сдвинулся с мертвой точки. Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Что на флешке могут найтись и другие проекты Русского царства, не имевшие решения до сегодняшнего дня, — кивнул я. — И это сэкономит казне огромное количество денег и времени. Естественно, после того, как ваши сотрудники подтвердят мои теории своей практикой.

Царь кивнул.

— И в связи с этим у меня возникает закономерный вопрос: ты пришел сюда, уже зная, что у нас состоится такой разговор. Конечно, можешь это отрицать, но я уверен, что ты догадывался о существовании этих разработок, ты ведь умный парень, и должен понимать, что копаешь вопросы не один. Так что же ты хотел получить в награду за свои открытия?

Я сделал вид, что задумался. По-хорошему, можно было бы выпросить разрешение войти в один из исследовательских институтов, но это бы лишило меня маневра. А к тому же еще и огромного времени — ведь придется доказывать на каждом шагу, что я действительно знаю, что делаю. Потому как никто посторонний не поверит, что Романов — гений.

— Мне нужно не так много, государь, — произнес я, выдержав паузу. — Я хочу получить неограниченный доступ в лаборатории ЦГУ. Там я смогу продолжить свои изыскания, и перейти, наконец, от одной только теории, к практике. И, кто знает, может быть, я смогу оказаться полезным чем-то еще.

Царь сложил ладони на столешницу. Ноутбук вновь погас, но теперь Михаил II уже не казался статуей самому себе. Передо мной сидел умный, живой мужчина, прекрасно просчитывающий мои возможные ходы наперед.

— Ты имел неосторожность заявить, что сделаешь для меня суперсолдат, Дима, — сказал он, припомнив мой разговор с одногруппниками. — Скажи, ты действительно считаешь, что способен решить этот вопрос?

Я вздохнул, прикидывая в уме, сколько времени у меня на этой уйдет. Нельзя давать опрометчивых обещаний в духе «к концу недели, Царь-Батюшка, я тебе таких богатырей поставлю, вся Европа закачается». Но и к любому реальному сроку нужно добавлять процентов тридцать сверху — ведь никуда не делся человеческий фактор.

— В идеальных условиях, полагаю, не раньше чем через два года, — наконец, решил озвучить сроки я. — Но еще раз подчеркну — в идеальных условиях, а мы с вами, государь, увы, пока еще живем в реальном мире. Так что, полагаю, предоставить первые рабочие прототипы получится не раньше чем через два с половиной.

— Хорошо, я тебя услышал, — кивнул Михаил II. — В понедельник в деканате тебя будет ждать допуск. А теперь ступай, веселись.

Я поднялся с кресла и, поклонившись, покинул кабинет. За дверью меня уже ждал слуга Кремля, возможно, даже тот самый, что и привел меня сюда из бального зала.

— Прошу за мной, княжич, — сказал он и пошел вперед уверенным шагом.

Что ж, это было легко. Собираясь на прием, в голове я уже прокрутил сотни разных вариантов нашего с царем диалога, и даже продумывал на всякий случай пути отхода. В реальности, разумеется, далеко бы я не убежал — все-таки это Кремль, а не хлев, но, как известно — на Бога надейся, а к берегу греби.

За завтрашний день государь наведет шороху среди своих карманных лаборантов, и первые подтверждения моей правоты будут у него на столе уже к вечеру. Все же — одно дело тыкаться вслепую, и другое — иметь четкие параметры задачи перед носом. Так что несколько не слишком сложных экспериментов докажут, что я не просто так языком чесал.

А я же с понедельника начну, наконец, свое восхождение к прошлому могуществу. Медленно, но неизбежно наступит момент, когда я верну себе то, что принадлежало мне по праву.

Коридоры кончились, и слуга открыл передо мной дверь, выпуская в зал, наполненный гостями. Я поискал взглядом Морозову или Ефремова, но народа собралось слишком много, так что пришлось двигаться вдоль стены, постоянно выглядывая знакомые лица.

— Ах, здесь так душно! — вздохнула девушка передо мной, едва ли не заваливаясь на спину.

— Будьте осторожны, сударыня, — легко подтолкнув ее в обратную сторону, посоветовал я с милой улыбкой и продолжил путь. — Если вам не хватает воздуха, выйдите на улицу, уверен, ваши подруги вам помогут.

Компания девушек, которых я встретил за сегодня уже раз пятый, наверное, недовольно заворчала мне вслед, но негромко. И только благодаря усилению слуха, которое я использовал для поиска Семена, позволил мне это заметить.

— Николаевы будут с Романовыми обсуждать виру? — коснулся слуха чужой разговор. — И что же они такого сделали?

— Говорят, Ангелина Ивановна отказала младшему княжичу, и тот взбесился, обвинив ее в попытке навредить, — ответил другой голос.

Надо же, какие обо мне ходят интересные сплетни.

— Вот, что я вам скажу, господа, — важным тоном вставил третий собеседник, — государь излишнепоторопился, когда взял в жены Романову. А как хорошо было бы, если бы он обратил внимание на другую женщину.

Я остановился и огляделся, выискивая этих болтунов, но толпа закрывала обзор. И даже если я волью силу в глаза, сквозь предметы смотреть это не поможет. Но говорившие были достаточно близко, значит, диалог шел у столов.

— Дмитрий Алексеевич, кого-то потеряли? — спросила возникшая рядом Салтыкова.

— Светлана Николаевна, — кивнул я одногруппнице. — Да вот ищу Ефремова Семена Константиновича.

— Или все-таки Викторию Львовну? — улыбаясь, уточнила та. — Не переживайте, я не в обиде, что вы выбрали ее.

— Судя по вашему довольному лицу, вы знаете, где они, — поддержал я игру.

— Возможно, — кокетливо ответила Салтыкова. — Но зачем делиться пикантным секретом, если ничего за это не получишь?

— А что бы вы хотели получить, Светлана Николаевна? — спросил я, беря ее за руку.

— Хм, пожалуй, я возьму с вас обещание. Танец.

— Сейчас? — уточнил я.

— Нет, — улыбнулась та. — Но в этом сезоне. А я так и быть скажу вам, куда княжич Амурский утащил боярышню.

— С удовольствием станцую с вами, Светлана Николаевна, — кивнул я. — В этом сезоне.

— Что ж, — стрельнув глазами, довольно улыбнулась Салтыкова. — Я видела, как Ефремов уводил Морозову в сад.

— Благодарю, Светлана Николаевна, — искренне поблагодарил я.

— Не забудьте, княжич, — с негромким смехом, выдающим переполняющее девушку чувство победительницы, сказала она. — Танец.

Я последовал к игровой комнате, откуда через стеклянные двери можно было выйти в небольшой летний сад, разбитый внутри Кремля. Там хватало беседок для отдыха большого числа людей — обычно Царь изволил там прогуляться после обеда, и толпа придворных вынужденно следовала за ним.

В игровой шла серьезная борьба — трое великих князей крайне эмоционально рубились в карты, на столе высились горы фишек, а толпа аристократов сгрудилась вокруг Рюриковичей, болея за родичей государя. На меня никто даже глазом не повел, когда я вышел на свежий воздух.

Вымощенная дорожка вела через полноценный зеленый лабиринт. Над стенами живой изгороди возвышались купола беседок, над садом, которому больше подошло бы слово парк, слышался лишь щебет птиц и журчание воды из нескольких фонтанов.

Но стоило мне войти в первый проход, и я тут же услышал горячее обсуждение каких-то спортивных команд. Естественно, благородные молодые люди делали ставки, кто в этом сезоне займет какое место. Для меня это было не интересно, и я пошел дальше.

Здесь какая-то уже достаточно взрослая дама отчитывала дочь за непристойное поведение на приеме. Дальше тихонько звенели струны гитары, и я даже удивился — кто это настолько утонченный, что решил петь возлюбленной серенады?

Шаг за шагом я удалялся от игровой комнаты, напрягая слух до предела. Не уверен, могут ли так другие одаренные, но в том, что ЦСБ разместило жучки в беседках, не сомневался.

Наконец, я услышал голос Семена. Ефремов достаточно убежденно спорил с мужем Динары о достоинствах китайских винтовок, которые поступили на вооружение Поднебесной этой весной.

— Вы слишком верите в их техническое превосходство, Семен Константинович, — заговорил Мурза Артурович, когда мой друг выговорился. — Я понимаю, вы чаще всего именно с ними сталкиваетесь в Амурском княжестве. Но позвольте не согласиться — до сих пор единственной силой, которая способна сравняться с нами, остается Османская империя. И так будет еще очень долго.

Выйдя в нужный проход, я оказался перед беседкой, занятой Ефремовым и Аганиными. Морозова стояла чуть в стороне, с интересом разглядывая зеленую изгородь.

— Господа, дамы, — чуть кивнув, я обозначил свое появление, — надеюсь, вы не скучаете?

Виктория Львовна улыбнулась мне, мужчины, попивающие вино, лишь кивнули. А вот Динара едва сдержалась от зевка.

— Господи, Романов, умоляю, спас нас от этих двух солдафонов! С ними такие девушки, а они все о своих игрушках!

При этом она активно жестикулировала, проявляя такой артистизм, что мне на секунду действительно стало ее жалко.

— Прошу прощения, что заставил вас ждать, — с улыбкой сказал я.

Однако закончить фразу мне не дал слуга. Как обычно для местных работников, он появился из какого-то тайного прохода, который был незаметен, если о нем не знать.

— Княжич, мне велено сопроводить вас на переговоры, — негромко сообщил он. — Царица выступит арбитром в споре Николаевых против Романовых. Вы должны явиться, как обвиняемый.

— Какая странная формулировка, — заметил Аганин. — Позвольте осведомиться, о чем спор?

Слуга повернулся ко мне, спрашивая разрешение на озвучивание, и я кивнул.

— Род Николаевых выдвинул обвинение роду Романовых в распространении порочащих репутацию слухов в адрес дочери главы рода — Николаевой Ангелины Ивановны.

Глава 11

Небольшие споры традиционно решали в присутствии глав родов. Это позволяло одновременно и держать всех в тонусе, и при этом не прослыть тираном. Несмотря на превосходство царя, он был вынужден все же считаться с аристократами, а потому создавал видимость, что их мнение очень важно.

Сам монарх в мелких дрязгах не участвовал — не тот уровень, чтобы судить, кто кому на ногу наступил. Без его одобрения нельзя было получить разрешение на войну родов — и кроме самого прошения в этом процессе требовалось соблюсти целый ряд условий. Начинать же любые боевые действия без дозволения царя было опасно обвинением в измене, ведь ты подрывал обороноспособность страны, так что доводы нужно приводить очень весомые.

Но каждый прием у царя не обходился без двух-трех тяжб мелкого калибра, когда рода сталкивались лбами за сорванный контракт или нанесенное оскорбление. Вот и сейчас предстояло разбирать такой же незначительный вопрос — кто кому и сколько должен заплатить.

Меня провели в небольшой круглый зал, уже заполненный народом. Патриархи родов разбились на три группы. Ближайшая от меня партия была «Царской», нашими политическими союзниками.

Эти князья и бояре поддерживали любое начинание монарха, так как были кровно заинтересованы. Здесь собрались в основном рода, занятые как в армии, так и в добывающей промышленности. Среди них я заметил сидящего в кресле Демидова. Руслан Александрович поглядывал на окружающих с легкой толикой презрения. Кивнув нескольким знакомым лицам, я прошел дальше.

Дальше от входа и ближе к трону разместилась «Княжеская» партия. Консерваторы, главная цель которых — сохранение своего положения в царстве и защита прав. В основном при столкновении интересов именно их использовали в качестве поддержки, склоняя то на одну сторону, то на другую. При этом тот факт, что возглавлял их один из великих князей Рюриковичей, позволял в некоторой степени пропихивать и свои проекты.

Последним и самым неоднородным обществом являлась «Свободная» партия. Главные оппозиционеры государя и Царской партии. К ним принадлежали Николаевы, вызвавшие нас на разбор, да и в целом бояр здесь было большинство. Хотя мы и считались противниками, несколько дельных предложений было внесено именно с их подачи.

Я сел на указанное мне место на стуле за столом, покрытым бархатом. Передо мной стоял кувшин с водой и бокал. Рядом стояло небольшое кресло для главы рода, который будет вести основную речь.

Напротив моего стола имелся точно такой же, а по левую руку стояла конторка секретаря и малый трон для царицы. Пока что мебель пустовала, и я замер, дожидаясь начала.

Повернув голову в сторону собравшихся патриархов, я заметил, как ко мне проходит отец. Алексей Александрович сел рядом, поправляя свой пиджак с гербом рода на груди. Держа лицо абсолютно спокойным, он обернулся ко мне.

Нас окутало облако отцовского дара, и глава рода заговорил:

— Удалось договориться?

— Все хорошо, — подтвердил я.

— Отлично, ты здесь в первый раз, так что я тебе все кратко объясню. Долго эти разбирательства не длятся, — сказал отец. — Это только предварительное слушание. Выступает обвинитель, затем ответчик. По итогу царица решает, перейдет ли разбирательство в монарший суд или все закончится здесь. Обычно на одно дело уходит минут двадцать, так что если тебя спросят, говори кратко. У государыни не так много времени.

Ну, теорию я и так знал, теперь наступило времени практики. Обычно на моем месте присутствовал Сергей, ему как наследнику положено сопровождать главу и набираться опыта.

Патриархи не сидели молча, это была отличная возможность собраться всем в одном месте и обсудить какие-то детали. Дума заседает не так часто, и в основном туда приходят уже с готовыми решениями, так что для тех, кто не сидит в столице постоянно, этот прием — отличный способ связаться с единомышленниками.

Единомышленники… С тех пор, как Романова была объявлена невестой царя в свои четырнадцать, прошло без малого двадцать лет. Но цесаревича так и не появилось, а время идет. Если сестра отца не забеременеет в этом году, она достигнет возрастного порога, когда зачатие естественным образом уже под вопросом. Даже царская партия, сколь бы лояльны они к Михаилу ни были, его жену потребуют отправить в монастырь среди первых.

Потому что царь тоже не молодеет. Несмотря на поддержку лучших целителей, чудеса они не творят.

— Почему Николаевы нас обвиняют, а не мы их? — спросил я, пользуясь общим шумом в зале.

— Боярин первым подал прошение, — улыбнулся он краешком губ. — И будет давить на то, что мы его притесняем.

— Бессмысленно, у нас ведь нет доказательств, — произнес я.

— Но Николаев этого не знает, — ответил тот. — Его единственная возможность защититься — выставить все это дело как княжеский произвол. Ты оболгал его дочь, а я потребовал виру. В таком случае он тут жертва, а не мы. И допрашивать будут тебя, а свою дочь он таким образом защитит, уверен, ее даже не будет в зале, ведь ее интересы представляет глава рода. На предварительном слушании допросов не проводят, так что у Николаевых есть шанс выиграть. Решит царица, что доказательств нет или недостаточно, и дело уйдет в архив. Такое уже бывало, поверь моему опыту, до суда доходит хорошо если одно разбирательство из сотни. Обычно все решается на месте.

— Получается, он выкрутится, — подвел итог я. — Но ты позволил ему сделать первый ход. Какая нам от этого выгода?

— Выгода, Дмитрий, появится, когда мы доведем дело до суда, — одернув пиджак, отец поднялся, и я последовал его примеру.

Облако дара, скрывающего наш разговор от посторонних, исчезло. Времени поговорить больше не было — в зал вошел секретарь.

Невзрачный мужчина в униформе сотрудника Кремля прошел к своему столу. Следом за ним распахнула двери охрана, и один из них объявил:

— Государыня Русского царства!

Супруга Михаил II входила в зал плавно, давая на себя полюбоваться. Серебристое платье, сверкающие украшения на руках, шее, ушах. Темные волосы собраны в несколько хвостов, переплетенных в причудливую корзинку. Металлический ободок короны разительно отличался от остального наряда царицы, привлекая внимание и оттеняя праздничный наряд.

Остановившись перед троном, государыня не спеша опустилась в него и, расправив платье, замерла. Секретарь по ее едва заметному движению пальца заговорил, объявляя о назначенных тяжбах, затем перечислил всех присутствующих в качестве свидетелей, после чего поклонился царице.

— Иван Федорович, — обратилась она к боярину, сидящему напротив нас в одиночестве. — Я слушаю.

Николаев выглядел типичным боярином из сказки. Огромная борода, блестящая лысина, маленькие бегающие глазки и заметные даже под густым волосом на щеках брыли. Он бы легко сошел за своего, если его переместить куда-нибудь в Средние века. Но костюм, пусть и не сходился на обширном брюхе, все же был современный.

— Благодарю, государыня, — с поклоном произнес он. — Второго сентября этого года княжич Романов на занятии по развитию магического дара обвинил мою дочь, Ангелину Ивановну, ведущую занятие, в попытке применения анализирующей дар техники. На справедливое замечание, что княжич ошибся, он ответил, что доложит об этом отцу. В тот же день, как только моя дочь рассказала о случившемся, мне тут же позвонил сам князь Романов с требованием выплатить виру. Запись разговора я предоставил секретарю, государыня.

— Мы прослушаем ее позже, — кивнула та. — Дальше.

— Репутация моей дочери пострадала, государыня, — заявил Николаев. — Княжич обвинил ее голословно, нанес ущерб не только ей как преподавателю, но и всему роду Николаевых. По закону я в своем праве требовать справедливости, государыня. И я пришел именно за этим. Род Романовых, не иначе как надеясь на свое положение, оболгал нас, потребовал виры за то, чего не было. Это княжеский произвол. И я хочу, чтобы Романовы ответили за свои слова так, как это положено по закону.

В зале стояла тишина. Громкие слова про княжеский произвол не понравились боярам, это было видно по их лицам. Идея, что любой вышестоящий может в любой момент просто отобрать собственность на основании того, что ему этого хочется, нашла отклик в их душе.

— Хорошо, мы услышали требование обвинителя, — кивнула царица и повернулась к нам. — Слово князю Романову.

Отец спокойно поднялся, поправил пиджак и, глядя на государыню, поклонился. Сейчас, когда они были рядом, семейное сходство, конечно, бросалось в глаза, на портретах этого не заметно.

— Благодарю, государыня, — заговорил отец. — Все верно сказал боярин Николаев, второго сентября мой младший сын, княжич Романов Дмитрий Алексеевич, действительно обвинил Николаеву Ангелину Ивановну в том, что она применила к его дару анализирующую технику. И также верно, что я позвонил ему, когда сын вернулся домой.

Патриархи слушали молча, прекрасно понимая, что это лишь вступление.

— Однако есть обстоятельство, которое в корне меняет дело. Мой сын действительно подвергся воздействию анализирующей техники. Именно поэтому боярин Николаев подал прошение об этом слушании с такой скоростью, сейчас он выступает один, без дочери, и прекрасно осознает, что если ему удастся оговорить Романовых, никто не станет применять средства дознания к его дочери. Виновница же отсутствует в зале не потому что боярин выступает от ее лица, а потому что он укрывает преступника, нарушившего наши права, закрепленные в законе «О княжествах». Я прошу следовать букве закона и назначить дату суда с проведением полного расследования. Я в своем праве, государыня.

Царица помолчала несколько секунд.

— У тебя есть доказательство, Алексей Александрович?

— Нет. Его не может быть в принципе, — ответил тот. — Дар моего сына слишком силен, чтобы следы в покрове остались. Никаких свидетелей, кроме Дмитрия Алексеевича, быть не может, ведь вся группа в это время медитировала. Единственные, кто действительно может доказать, была техника или нет — это опричники государя. Я прошу провести проверку по закону. Иначе получается, что любой может оболгать князя и предъявлять ему требования. Если это допустить сейчас, то в будущем такие дела начнут заводить против великих князей, а там и до царя недалеко. Верно я говорю, Иван Федорович?

Николаев резко покраснел, сжимая кулаки, но промолчал. Царица чуть повела пальцами на подлокотнике трона, и отец сел на место.

— Хорошо, мы выслушали претензии сторон, — объявила она. — Послушаем запись телефонного разговора между князем и боярином от второго сентября.

Секретарь тут же нажал на кнопку, и из спрятанных динамиков раздался голос отца:

— Николаев. С тобой говорит Алексей Александрович Романов.

Теперь началась часть, которой я тогда не слышал.

— Здравствуй, князь, — голос Николаева звучал подавленно. — Ты по поводу моей дочери?

— А, ты уже в курсе инцидента и готов обсуждать условия? А знаешь, что после этого на моего сына было совершено покушение? Понимаешь, в какой ситуации мы с тобой оказались?

— Я сочувствую вашему роду, князь, — ответил Иван Федорович. — Но Николаевы не имеют никакого отношения к этой ситуации. Полагаю, нам следует обсудить вопрос, который нас действительно касается, на царском приеме.

— Хорошо, что мы услышали друг друга. Обсудим виру чуть позже. Я предполагаю, что к попытке покушения ты не имеешь никакого отношения. Но ты ведь понимаешь, что тебя кто-то очень вовремя подставил?

— И этот вопрос мы тоже можем обсудить на приеме, — сказал Николаев.

— Хорошо, значит, договорились. Сын приедет на царский прием, ожидаю и вас с дочерью, на месте все и обсудим.

Запись закончилась, и несколько секунд в зале стояла тишина, после чего царица обернулась к Николаеву.

— Это все, Иван Федорович?

— Да, государыня.

— Алексей Александрович?

— Мне нечего добавить, государыня.

Царица обвела взглядом собрание.

Ситуация опасная. Боярин свободной партии против царского князя — дело не может не быть резонансным. С одной стороны обвинение в княжеском произволе, с другой — позволить рвать князей нельзя. Несмотря на более высокое положение в обществе, у нас не намного больше прав, чем у бояр. Но ни тех ни других без санкции суда подвергать допросам нельзя.

— Итак, мы выслушали обе стороны. Ознакомились с предоставленной записью, — подвела черту царица. — Так как достоверно установить, является ли порочащим репутацию слухом обвинение княжича Романова в адрес боярышни Николаевой, на данном этапе не представляется возможным, я передаю это дело в царский суд. Соответствующие разрешения будут выданы опричникам Русского царства на проведение допроса. Как княжича Романова, так и боярышни Николаевой.

— Государыня, помилуй! — выпучив глаза, закричал боярин, падая на колени. — Ты же дочь мою безвинную на муки и безбрачие обрекаешь! Кто же возьмет боярышню замуж, если над ней чинили допрос?! Ты ведь знаешь, что никто не станет слушать, виновна она или нет, раз был допрос — значит, заклейменная, изменница, преступница! Да Ангелину из университета выгонят с позором, как только узнают!

Царица взглянула на него равнодушно.

— Невиновных в Русском царстве не карают, Иван Федорович. По закону очистит свое имя Ангелина Ивановна — я спрошу с тех, кто на нее наговаривает. Ну а если виновна, то по закону за свои прегрешения и ответит. Встань, Иван Федорович.

— Допросы опричников создавались для пыток изменников государю, и все это знают, — продолжил тот. — А мою дочь пытать будут за что? За то, что правда на ее стороне? Или за то, что так сказал Романов?

Я прикрыл глаза. Слово сказано. И собравшиеся его услышали.

— Да ты никак судить меня вздумал, Иван Федорович? — холодно роняя слова, спросила государыня, поднимаясь с трона.

Ее охрана тут же выстроилась полукольцом вокруг, окутываясь всполохами магии.

— В камеру его, — распорядилась царица, и один из бойцов схватил боярина за плечо. — За неуважение будет тебе собственное слушанье, Иван Федорович.

И охранник поволок Николаева из зала, держа под руку. Боярин волочил ноги и причитал, не скрываясь — в голос, чтобы все слышали. Собравшиеся проводили его тяжелыми взглядами, а я повернулся к отцу.

Князь Романов же смотрел только на царицу, уже одергивающую платье на троне. Предстояло еще два слушанья, но меня на них быть уже не должно — не по статусу младшему княжичу.

Выходя за дверь, я подумал, что все это выглядело бы глупо без последней фразы боярина. На что рассчитывали Николаевы, когда затевали все это дело? Анализ моего дара мог бы помочь им просто устроить отстрел Романовых, ведь они бы знали все его слабые места.

Не вышло, и боярин подал в суд на слухи, чтобы избавиться от преследования с нашей стороны. Доказательств у нас нет, но и брата своего царица не осудит. Оставалось делать только одно — обвинить и без того растерявшую популярность царицу в подсуживании в деле о правах бояр и князей. Она ведь тоже Романова.

И наследника царю не родила за эти годы. И семейку свою покрывает. Не пора ли намекнуть государю, что такую царицу пора бы сменить?

Глава 12

— Виктория Львовна, — улыбнулся я, найдя девушку в компании Михаила. — Не наскучил вам наследник Юсуповых?

Она обаятельно улыбнулась, держа в руке бокал с вином.

— Что вы, Дмитрий Алексеевич, — ответила Морозова, — Михаил Эдуардович умеет вести беседу.

Юсупов фыркнул, изображая из себя оскорбленного.

— Еще ни одна девушка не была мной обижена или расстроена, княжич, — передавая свой бокал идущему рядом официанту. — Я бы дал тебе пару уроков, если пожелаешь.

— Обязательно учту, княжич, — со смехом ответил я. — А пока позвольте забрать у вас мою пару. И спасибо, что развлекли ее.

Михаил отмахнулся от меня и, взяв Морозову за руку, произнес:

— Виктория Львовна, не стану скрывать, общение с вами — это были самые приятные минуты для меня, — заявил он.

— Княжич, вам следует поработать над прощальной речью, — улыбаясь, ответила боярышня. — Когда Семен Константинович подвел меня к вам, вы ровно то же самое говорили девушке, с которой прощались.

Юсупов негромко посмеялся.

— Да, но тогда я еще не общался с вами! — заявил он.

— Идемте, Виктория Львовна, — взяв выпущенную им руку девушки, сказал я. — Миша, спасибо.

— Погоди, Дима, — остановил меня жестом наследник Юсуповых. — Вы с Семеном на военной базе тренируетесь. Не против моей компании?

Я хмыкнул.

— Это его нужно спрашивать, я там гость. Но если хочешь, я не вижу проблем. Предупреди Ефремова, чтобы выписал тебе пропуск.

— Так и сделаю, — кивнул тот. — Что ж, а теперь мне пора, друзья, где-то здесь, возможно, бродит в одиночестве и несчастье моя будущая невеста!

И он отбыл, оставив нас вдвоем.

— Паяц, — хмыкнул я ему вслед.

— У вас замечательные друзья, Дмитрий Алексеевич, — произнесла боярышня. — Я не могла не заметить, что они очень вас ценят.

Я взял ее под руку.

— Вы правы, Виктория Львовна. Мне повезло, что мы попали в один класс, — ответил ей. — За пределами столицы не так много подходящих заведений, где отпрыски княжеских родов могут получить достойное образование.

— И они искренне за вас переживают, — добавила она.

Я улыбнулся, вспомнив, как мы сходились в тренировочных поединках с Юсуповым. Очень Михаила задевало, что я младше почти на полгода, и при равном ранге куда лучше обращаюсь с даром.

— Как и я за них, — ответил я. — Не устали, Виктория Львовна?

— Если честно, я отвыкла от подобных мероприятий, — призналась она.

— Вернемся в сад? — предложил ей.

— Я бы хотела вернуться домой, если вы не возражаете, Дмитрий Алексеевич, — чуть опустив глаза, ответила она. — Уже достаточно поздно, и я не хочу, чтобы мать волновалась обо мне.

Я кивнул, соглашаясь. Свою роль на приеме я исполнил, допуск в лабораторию получил, на разборе с Николаевыми побывал. Да и права Виктория, ее мать на последних месяцах беременности, волнение ей ни к чему.

— Тогда мы сейчас пройдем к моему отцу, и я сообщу, что мы уезжаем, — согласился я.

Использовать телефон на приеме — дурной тон, так что оставалось проводить все разговоры только в личном общении. Иначе половина гостей не отрывалась бы от своих устройств.

— Спасибо за понимание, — с облегчением вздохнула Морозова, — я понимаю, что вам, возможно, хочется задержаться…

— Я не особый любитель приемов, — усмехнулся я. — Так что все в порядке, Виктория Львовна.

— И чем же вы любите заниматься, княжич? — спросила боярышня негромко.

— Я предпочитаю работать, — ответил я, ведя спутницу по залу.

— Проектируете суперсолдат? — уточнила Виктория.

— И это в том числе, — улыбнулся я. — Но сейчас работаю над созданием нейрокомпьютерного интерфейса. Если быть точнее — подготавливаю техническую базу для таких исследований.

— Планируете наладить беспроводную связь человека с устройствами? — переспросила она. — Судя по тому, с какой уверенностью вы говорите, у вас нет причин сомневаться в успехе. И хотя для обхода ограничения дара вы можете создать такой только для царских людей, вряд ли они будут рады внедрению в свой мозг ваших изделий.

Да, противники технической эволюции были и у нас. Громили заводы, убивали ученых, требовали запретов со стороны законодателей. Я уже не говорю о лобби смертности, когда со всех сторон людям вдалбливали в головы, как это плохо — жить вечно.

— Все зависит от того, как это подать, — не стал спорить я. — Помимо прочего, всегда можно начать с добровольцев или, например, с осужденных без права на реабилитацию. Даже если в итоге получится сделать единую сеть, позволяющую отслеживать возможных преступников, это уже будет отличный результат.

— Вы очень амбициозны, Дмитрий Алексеевич, — с улыбкой прокомментировала Морозова.

— Грешен, боярышня.

Мы как раз оказались рядом с группой князей, среди которых стоял мой отец. Алексей Александрович рассказывал о новом проекте «Руснефти» по созданию инновационного научного города, который планировался нашим родом под Казанью.

— …особая экономическая зона, — закончил мысль старший Романов. — Сейчас мы на завершающем этапе переговоров с несколькими ведущими преподавателями, как только получим согласие, приступим к возведению самого поселения. «Руснефть» готова предоставить возможности и для остальных компаний, если те выразят желание присоединиться.

Он заметил меня и взял короткую паузу в речи.

— Алексей Александрович, князья, — склонил голову я. — Отец, я могу с тобой переговорить?

Он кивнул и, выйдя из толпы князей, отошел вместе со мной на три метра в сторону. За его спиной дружно заговорили, обсуждая идею.

— Что-то случилось? — спросил Алексей Александрович.

— Отец, позволь представить тебе боярышню Морозову Викторию Львовну, — сказал я.

Он внимательно посмотрел ей в лицо и кивнул.

— Рад видеть вас, боярышня.

— Для меня честь быть представленной вам, князь, — последовал ответ.

— Отец, я пришел предупредить, что мы уезжаем. Я доставлю боярышню домой и сам вернусь в особняк. Ты ведь не против?

— Разумеется, нет, — легко согласился тот. — На сегодня у меня есть дела, так что я задержусь, особняк в твоем распоряжении.

— Благодарю, отец, — кивнул я.

— Боярышня.

— Князь.

Я повел Викторию к выходу. Время на часах уже перевалило за одиннадцать, в полночь должны запускать фейерверки, и основная масса гостей разойдется только после них. Но ничего не мешает покинуть прием пораньше. Тем более что сам хозяин уже вышел из зала и не появится сегодня.

Слуга проводил нас до дверей, заодно передав охране, что мы уезжаем. Так что машины с гербами Романовых уже ждали, когда мы вышли на улицу.

Усадив Викторию, я занял свое место, и кортеж тронулся.

Я обратил внимание, что Морозова смотрит в окно с легкой улыбкой, и прерывать ее мысли не стал, пока она сама не заговорила.

— Княжич, — обратилась ко мне она.

— Да, Виктория Львовна?

— Я должна вам сказать, что княжна Аганина тоже заинтересовалась моими духами. И предложила выгодные условия, — сообщила она.

— Вы можете выбрать любое предложение, — легко согласился я. — Полагаю, Мурза Артурович даст хорошую цену за формулу. К тому же у них есть мощности, чтобы вывести ваши духи на очень широкий рынок в наиболее краткий срок. Помимо этого Аганины могут послужить мостом для выхода на Османский рынок, их семья сейчас ведет активный экспорт. В любом случае моя основная цель — получить флакон для сестры, — закончил я.

— Благодарю, княжич.

Мы еще немного помолчали, и наши машины въехали на территорию Боярского квартала. В домах уже было темно, местами лишь уличные фонари освещали дорогу. Тихая и умиротворенная атмосфера боярских резиденций на фоне шумного приема расслабляла.

Шофер свернул к воротам Морозовых, и створки раскрылись, пропуская нас во внутренний двор. Я дождался, пока автомобиль остановится, и вышел, чтобы выпустить спутницу.

Виктория Львовна приняла мою руку и, выбравшись наружу, улыбнулась. На крыльце ее уже ждал слуга, двери в дом были раскрыты. Настало время прощаться до понедельника.

— Дмитрий Алексеевич, — произнесла девушка, поправив прядь волос и глядя себе под ноги, — спасибо вам.

— Это я должен вас благодарить, Виктория Львовна, — заявил я в ответ. — Этот вечер не был бы таким прекрасным, если бы вы не украшали его своим присутствием.

Она чуть приподняла уголки губ, явно чувствуя себя неловко.

— Я не только про прием, — сказала Морозова. — Вы очень помогли мне. И я вам за это благодарна.

— Как я и говорил ранее, — улыбнулся я девушке, — вы произвели на меня хорошее впечатление, Виктория Львовна.

Ее улыбка стала чуть более чистой.

— Спокойной ночи, княжич, — поклонилась она.

— Доброй ночи, боярышня, — ответил я, целуя ей руку.

Слуга проводил хозяйку внутрь дома, а я сел на свое место и, откинув голову, прикрыл глаза. Ужасно затянувшийся вечер наконец-то закончился, теперь можно заняться действительно важными и полезными делами.

— Виталя, домой, — распорядился я.

* * *

Первая половина воскресенья должна была пройти на полигоне. Ефремов вообще бывал там каждый день, а на нашем до сих пор шел ремонт.

Но семейный завтрак с главой рода это не отменяло. Так что, приведя себя в порядок, я направился в столовую.

— Доброе утро, отец.

— Доброе, — отозвался тот, спокойно глядя на сад в окне.

Вид старшего Романова сегодня был немного растрепанный, сказывалась почти бессонная ночь. В отличие от меня, глава рода не сидел без дела и весь прием, а то и после, работал на благо семьи и принадлежащей нам корпорации.

Сев на свое место, я дождался, пока прислуга накроет на стол и, приступив к трапезе, думал о предстоящем первом дне в лаборатории. Отец молча ел и иногда прикладывался к чашке кофе.

— Телефон с собой? — спросил он, взяв свой аппарат в руки.

— Да, отец.

— Полюбуйся, — усмехнулся тот, пересылая мне статью из новостной ленты.

Я полистал описание приема, гостей, их нарядов. А потом увидел свое фото, где веду под руку Викторию.

«Только ли учеба их объединяет?», — гласила подпись к картинке.

Я хмыкнул, и действительно несколько секунд просто любовался получившимся кадром. Фотограф был очень хорош — и ракурс удачный, и свет чужих камер выглядит так, будто мы на подиуме.

— Хорошо смотритесь вместе, — заметил отец со смешком.

Поняв намек, я кивнул.

— Я обещал подумать о невесте и я думаю, — заверил его я.

— Смотри не затягивай, — погрозил мне пальцем князь, — младшие княжичи на дорогах не валяются, это ценный ресурс. Так что к концу первого курса ты либо найдешь себе супругу сам, либо я буду считать, что ты смиришься с моим выбором.

— А есть кандидатки? — уточнил я, добавив заинтересованности в голос.

— Есть, если хочешь, я могу показать тебе список. И признаться, я даже тебе завидую — за меня вот так не боролись.

— Это потому что тогда Романовы не были еще так богаты, — заметил я. — Да и ты в моем возрасте не был родственником царицы. А я — уже и приближенный к монарху, и богатый, и к тому же — не первый в очереди на главенство рода, что расширяет круг возможных претенденток.

— Весь в мать, — покачал головой князь. — Ты на тренировку с Ефремовым сейчас?

— Да, — кивнул я.

— Передай ему, что я приглашаю их с отцом на следующие выходные к нам в поместье.

— Прием? — скривился я.

— Нет, только ближний круг, — ответил тот. — Нам нужно решить несколько вопросов по общим предприятиям. Ты, кстати, с Демидовыми на приеме общался?

— Руслан Александрович пригласил меня как раз на следующие выходные, — кивнул я. — Лично.

Отец усмехнулся.

— Скорее всего, кто-то очень сильно потратился, раз Демидов решил сыграть в сваху, — заявил он.

Я улыбнулся. В том, что Демидовы вот так откровенно могут попытаться пропихнуть к нам свою ставленницу, я тоже не сомневался. Но вряд ли это будет совсем уж девушка со стороны, а вот из боярской уральской семьи небольшой — запросто. Они там все с демидовских рук едят.

— Ладно, раз тебя не будет, тогда пусть Ефремов один приезжает, — решил вопрос князь. — А вы все равно на полигоне встретитесь еще не раз.

— Хорошо.

Попрощавшись с отцом, я вышел из особняка и сел на свое место в машине. Стоило нам тронуться, как мне пришло сообщение от Кристины.

Помощница просила разрешения вернуться к своим обязанностям с понедельника, если я не нашел ей замену. Улыбнувшись, я ответил, что жду ее утром. Хорошо, что она возвращается, не хотелось бы искать нового секретаря, очень уж это муторное дело.

В приподнятом настроении я и добрался до базы военной разведки в Ясенево. Нас пропустили без проблем, но на парковке еще было пусто.

От административного здания ко мне направлялся Черепанов.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он, приближаясь.

— Здравствуйте, Матвей Игоревич, — ответил я, пожимая протянутую руку. — Смотрю, я первый сегодня.

— Княжич Ефремов попросил пропуск для Юсуповых на сегодня, сам не появится.

— Вот как? — не стал скрывать удивления я.

— А вы не слышали новости? — хмыкнул тот.

— Нет, что я пропустил?

— Напряжение на границе. Ночным рейсом убыли и князь, и княжич.

Дурные новости. И непонятные — Поднебесная ведь заключила помолвку с Амурским родом. К чему накалять обстановку?

— Все серьезно?

— Полетели спецбортом с усилением, так что не шутки, — кивнул полковник. — Вряд ли теперь скоро вернутся.

— Но мы же замирились с Китаем, — поделился сомнениями я. — Брак почти заключен.

— Вы слишком далеки от внешней политики, княжич, — махнул рукой Черепанов. — В Азии не только Китайская империя сидит. Японский сегунат тоже со счетов сбрасывать нельзя. А уж им наш союз с Поднебесной — как кость в горле. Станет княжеская дочка женой китайского принца, и мы же этих самураев в пепел раскатаем. По-свойски, по-родственному. А вот и княжич Юсупов, — повернув голову в сторону въезда на территорию, объявил Матвей Игоревич. — Что ж, я пока переоденусь и бойцов соберу.

Он ушел, оставив меня одного встречать Михаила. Тот прикатил на своем личном кабриолете. Пара машин охраны осталась за территорией — на них пропуска, видимо, не было.

— Дмитрий! Как тебе моя красотка? — выбираясь из машины, жизнерадостно спросил он.

— Зачем она тебе? — спросил я, бросив взгляд на автомобиль. — У нас дорог-то для нее нет почти.

Юсупов вздохнул с обреченным видом.

— Нет в тебе, княжич, тяги к прекрасному, — заявил он. — Ладно, пойдем переоденемся да повеселимся. Ты скажи лучше, готов со мной пару боев провести, как раньше?

— Просишь повалять тебя по земле? — с усмешкой ответил я. — Так и быть, поваляю.

— Ну, это мы еще посмотрим. Я, знаешь ли, тоже не штаны дома просиживал все лето.

Начали мы с совместной разминки. Нормативы для бойцов разведки были завышены, и по Юсупову это было заметно — под конец довольно неслабый княжич уже подустал. Заметивший это полковник хмыкнул, а мы перешли к отработке упражнений в полный контакт.

Традиционно считается, что дар Романовых — это защита. И в целом это верно. Но помимо банальных щитов, которыми мы когда-то прославились, у способности были и другие виды применения. Так я укреплял свое тело в случае необходимости и получал острое зрение, чуткий слух, крепость костей и силу удара.

А потому я старался контролировать свою мощь, сходясь с бойцами Черепанова. Отработка бросков, постановка ударов, правильные захваты. В отличие от той же пехоты, разведчиков учили бороться с одаренными высокого уровня — и это чувствовалось. Собственно, поэтому Семен, которого готовили в качестве бойца на передовой, проигрывал им с такой легкостью.

Дар Юсупова был достаточно заурядным, ему подчинялись воздушные техники. Однако как в точности это работает, я, понятное дело, не знал. Михаил создавал потоки ветра, мог вычленить в атмосфере немного безвоздушного пространства. Но как только его умение касалось почвы, вся сила из него пропадала.

Зато это позволяло ему двигаться намного быстрее окружающих, игнорируя сопротивление воздуха. Тело наследника просто не замечало его, наплевав на законы физики. Однажды я видел, как его отец парил над землей, но длилось это недолго и достигалось очень серьезным напряжением. Михаил пока что еще не достиг такого умения, но тоже был объективно хорош.

Отдышавшись после разминки, княжич довольно быстро восстановил силы и его противники стали летать, как кегли, разбиваясь об Михаила, подобно волнам, налетевшим на утес. Однако смекнув, что с двумя бойцами княжич еще справляется, разведчики ударили разом с трех сторон и легко спеленали его по рукам и ногам.

— Да, Михаил Эдуардович, взять вас непросто будет, — подвел итог Черепанов. — Если вы в одиночку двух опытных разведчиков валяете, как котят, на что же вы способны с прикрытием охраны?

— Меня хорошо учили, господин тренер, — заметил тот, поднимаясь с земли. — И мы как раз такую тактику отрабатывали недавно, так что еще не забыл, кого и как хватать.

Полковник кивнул и перешел к моим бойцам, которые вновь остались лежать на земле.

— Княжич, может быть, вы со мной в спарринг хотите? — оглядев своих подчиненных, спросил Матвей Игоревич.

Я уже немного отдохнул, так что кивнул.

— Давайте попробуем, только, боюсь, надолго меня не хватит — я еще Михаилу Эдуардовичу бой обещал.

— Хорошо, тогда уступлю княжичу первенство, — легко согласился тот. — Заодно и посмотрю, как вы друг против друга работаете. Не каждый день такое зрелище можно увидеть.

Я дал Мише отойти от предыдущей отработки, и мы вышли в центр полигона. Солдаты его, наоборот, покинули, освобождая место. А когда выбрался последний, полковник еще и поле включил — главный ингредиент в полигонах, защищающий зрителей. Мутная пленка скрыла от нас окружающий мир.

— Готов? — спросил Юсупов.

— Готов.

— Бой! — объявил полковник.

Миша сделал шаг не ко мне, а в сторону, поднимая ногами волну воздуха. Мне не нужно было уклоняться, я просто продавил линзой своего дара чужую атаку, а сам направился спокойной походкой к противнику. Юсупов легко подпрыгнул на месте, и когда его подошвы вновь коснулись земли, моего друга швырнуло вверх, как катапультой.

Целая очередь слепленных из воздуха серпов со свистом ударила во вскинутый мной щит, с каждым попаданием снимая с него немного прочности. Миша добавил к ним пару едва уловимых взглядом хлыстов, и я влил мощи в полусферу перед собой.

Кто-то закричал снаружи, но я не стал останавливаться, продолжая шагать к Юсупову. Тот, наоборот, разорвал дистанцию, вскидывая обе руки в моем направлении. Несколько вращений кистями, и ко мне несутся два маленьких смерча, завывая и разбрасывая мелкую пыль внутри защитного купола.

Но все вокруг резко замерло, и стало оглушительно тихо. Я с удивлением посмотрел на Юсупова, тот сел на землю и вскинул руки. Сдается?

— Остановите поединок! — услышал я и опустил защиту.

Купол сняли, и я увидел Черепанова, бегущего ко мне с телефоном в руках. Это было очень странно и не сулило ничего хорошего. Сунув аппарат мне, он сделал знак Юсупову, чтобы тот сошел с тренировочной площадки.

— Романов, — сказал я в трубку.

— Дима, садись в машину, — голос отца был глух и тяжел. — И домой.

— Что случилось, отец?

Его ответ заставил меня похолодеть. Опустив руку с телефоном, я невидящим взглядом обвел людей вокруг.

— Дима, что случилось? — спросил подошедший ко мне Юсупов, положив руку мне на плечо.

— Сестру похитили.

Глава 13

На записи было прекрасно видно, как из нашего торгового дома в Казани выходят двое охранников — первая группа сопровождения. У стоящей тут же машины с гербом Романовых открывается пассажирская дверь, чтобы княжна села как можно быстрее.

Нападение начинается, как только сестра показалась в стеклянных дверях. Ярко вспыхивает ракета, взрывается машина, на несколько секунд ослепив камеру. Первым проступает щит сестры, она держит его на максимальной площади, прикрывая не только себя, но и всех, кто оказался рядом. Только благодаря ей стекло дверей уцелело, как и посетители торгового дома.

Начало перестрелки не попало на запись, после взрыва наши охранники уже открыли огонь.

Массированная атака быстро сбивает родовой щит — он слишком далеко растянут, и преодолеть его не составляет труда. В конце концов к ногам сестры падает граната. Но не взрывается, это удушающий газ.

В объектив попадают люди в безликой военной форме. Добивая раненую охрану, бойцы пеленают княжну и бросают в подъехавший легковой автомобиль.

— Все нападение заняло не больше двух минут, — доложил секретарь отца. — ЦСБ прибыло через пять.

Он перемотал видео, и в кадре действительно появились бронированные автомобили опричников.

— Пострадавшие среди царских людей не обнаружены, княжна спасла десятки жизней.

И пока на экране опричники бродили по месту нападения, я смотрел на бледного отца, в руке которого дымился окурок. В пепельнице уже не было свободного места, и князь тушил сигареты об стол.

— Что стало известно? — спросил я, не оборачиваясь к Степану Витольдовичу.

— Машина, на которой увезли княжну, обнаружена за городом, — ответил тот. — Ее сожгли, чтобы уничтожить все следы.

— И что, это все? — не поверил своим ушам я. — Нашли сгоревшую машину, и это максимум, что может нам предложить хваленая Царская Служба Безопасности?

— Успокойся, Дмитрий, — поднял на меня взгляд князь. — Они не всесильны и не всеведущи.

Я склонил голову и поднялся на ноги.

— Тогда я пойду, отец. Возможно, мне что-то удастся найти.

— Особняк только не покидай, — вздохнул тот.

— Как пожелаешь, отец, — ответил я и вышел из его прокуренного кабинета.

Вздохнув несколько раз, чтобы в голове прочистилось, я выглянул в окно. Внутренний двор был заставлен техникой рода, по территории бродили отряды охраны. Но решиться напасть на нас здесь мог только конченный самоубийца.

— Кристина, ты мне нужна сейчас, — сказал я в телефон, как только помощница взяла трубку. — Где ты, я пришлю машину.

— Княжич, я уже еду, — отозвалась та. — Я видела новости…

— Жду, — оборвал я разговор, не давая секретарю выразить мне свои соболезнования.

Похищение княжны, устроенное с таким размахом, не могло не просочиться вновости. Уверен, уже к вечеру вся столица будет рассуждать о недопустимости подобного. А ЦСБ только и способно, что являться к моменту, когда все уже закончено.

Впрочем, отец прав, они не боги. Уже то, что они приехали через пять минут, доказывает, что ребята спешили как могли. Вот только точечная, заранее просчитанная атака свела их успехи к нулю.

Это разительно отличается от того, что делала свободная партия с Николаевым. Там был наскок, не очень хорошо продуманный, а главное — совершенно неподготовленный. А вот такая операция, когда нужно не только нанять отряд вооруженных наемников, но и провезти их на территорию, изучить маршруты, разработать детальный план…

Нет, здесь работает кто-то намного серьезнее, чем пара зарвавшихся бояр. Привлечение таких сил — это уже вопрос вмешательства чужого государства. Ведь чтобы на рынке появились свободные солдаты, они откуда-то должны пропасть. Значит, ищем выполненные недавно контракты или новые группировки, только сформированные отряды уже известных наемников. И, разумеется, смотрим тех, кто был поблизости и мог выполнить задачу, прикрывшись другим контрактом.

Толкнув дверь в свои покои, я прошел к рабочему ноутбуку и, запустив его, встал у окна. О том, что сестра курирует торговый дом, знал любой, кто интересуется новостями казанской аристократии. Это был рядовой рабочий визит, такие проходят раз в месяц, так что времени на подготовку нападения было с избытком.

— Дмитрий Алексеевич, — поприветствовала меня Кристина, войдя в гостиную.

Я обернулся и кивнул ей на рабочее место.

— Рад видеть, что ты пришла в себя, а теперь за дело.

Есть только одна зацепка на первый взгляд — сгоревший автомобиль. Но это не совсем так. ЦСБ, разумеется, отследит и откуда она взялась, и как попала к торговому дому, но сколько на это реально уйдет времени? В том, что эта служба работает как часы, я очень сомневаюсь.

— Смотри аэропорты, Кристина, — распорядился я. — Мы ищем людей с военным прошлым, визитами за границу. Они могли прилететь группой или по одному. Для начала — за последние два месяца.

— Поняла, княжич, — ответила та, запуская свой компьютер.

Наша семья имела доступ ко всем основным базам данных Казанского княжества. У ЦСБ имелся свой аккаунт, через который они и работали на нашей земле, когда это требовалось. Так что, дав доступ Кристине, я принялся за работу и сам.

Я же занялся проверкой гостиниц и частных больших квартир. На видео было четыре человека, добавим к ним водителя — вот вам группа из пяти взрослых мужиков, которая не могла жить на улице. Я очень сомневаюсь, что наемники снимали комнаты в разных концах города — нужно ведь координировать свои действия, встречаться, общаться. Да и не принесешь сумку с оружием в квартиру какой-нибудь старушки, она же тут же тревогу поднимет.

Загородные территории сдаются крайне редко, там большая часть площадей принадлежит родам. К тому же это было бы еще подозрительнее — такие места снимают семьями, а не мужскими суровыми компаниями. Но на всякий случай и их, разумеется, можно проверить.

У Кристины пискнуло сообщение.

— Допрашивают владельца машины, — сказала она, оторвавшись от своего дисплея.

— Дай мне его.

Помощница переслала мне ссылку на личное дело. Раскрыв файл, я секунду смотрел на лицо мужчины за сорок с явной примесью татарской крови. В собственности у него имелось три автомобиля, но только один был мне нужен.

Отследить передвижение по номеру не так уж сложно в городе, где повсюду висят камеры. Так что через несколько минут я примерно видел пройденный автомобилем маршрут, начатый ночью, когда машину предположительно угнали. Вот только автомобиль бросили на стоянке, где он и дожидался своего часа до утра.

Владелец машины не заметил пропажи до тех пор, пока не увидел ее в новостях. Только по этой причине ее не отследили раньше. Но на видео со стоянки можно было видеть только одного человека, а остальные появились значительно позже, когда водитель заехал в подземный гараж на складах.

— Итак, как они попали сюда? — прошептал я, пересылая данные Кристине.

ЦСБ, разумеется, уже проделало эту работу. Но я не собирался пускать вопрос на самотек. Хватит с меня и того, что позволил им перебить наемников на парковке, не оставив никого для допроса. Так что — хочешь сделать хорошо, делай сам.

Пока Кристина продолжала отслеживать маршрут, сопоставляя данные, я просмотрел записи со складов. Все четверо пассажиров прибыли самостоятельно, с разных сторон и в разное время. Но приходили они с пустыми руками.

Там, где разрешение могло бы позволить опознать наемников, они держались так, чтобы этого не допустить. А в машине уже ехали, прикрыв лица рабочими касками и респираторами. Только перед самим нападением они сменились балаклавами. При этом сделано это было за кадром.

— Что у нас по их входу? — спросил я Кристину. — Можно отследить, как добрались до склада?

— Нет, княжич, — вздохнула помощница.

— Ясно.

— Аэропорт — также пусто, — отчиталась Кристина. — Только наши люди.

— Ожидаемо, было бы слишком легко, — отозвался я.

Железная дорога тоже не порадовала. Огромный поток пассажиров, но никого с подходящим профилем.

— Давай посмотрим, кто был на рынке за последние два месяца, — предложил я.

Кровавый бизнес не был запрещен, некоторые князья подрабатывали, сколачивая собственные отряды, гремя по миру. Однако подобные частные армии обязаны иметь герб хозяина, к тому же могут вести только боевые операции, которые не подпадают под нарушение международных соглашений.

Таким образом, оружие массового поражения, заложники, нападения на правящую элиту другой страны — под запретом. Нарушителей просто размотают в клочья. А вот сталкиваться с регулярной армией, втаптывать таких же наемников, охранять грузы, сопровождать аристократов в поездках — это сколько угодно. Но, опять же, под гербом нанимателя.

— Есть «Мертвая голова», — отчиталась Кристина. — Но они до сих пор свободны. Был короткий контракт на Балканах. До этого — Африка и Индонезия.

— Давай дальше.

— «Крылатые гусары» доступны для заказа, — продолжила помощница. — Тоже вернулись из Африки. Ищут работу и специалистов по связи.

— Потеряли своих? Не важно, продолжай.

— Больше никого нет, княжич, — отчиталась та. — Все уже на контрактах.

— Выходит, не они, — кивнул я.

— Почему же? Они могли бы подрядить небольшую группу — всего пять человек.

— И любой, кто подал бы заявку, узнал бы, что у них недостача по составу? — хмыкнул я. — Это слишком легко обнаружить, Кристин. Нет, тут кто-то другой, хотя не менее профессиональный.

Потерев лоб, я переключился на камеры города, выстраивая маршрут отъезда уже после похищения. Со спящим в багажнике человеком выехать из Казани несложно, тем более место, где обнаружили сгоревший автомобиль не на царской трассе. Выехать туда может любой, кто собрался отдохнуть на природе, места глухие и безлюдные, а путь пролегает через бедный район, куда и полиция по ночам соваться не любит.

И, естественно, никаких шансов увидеть, как наемники меняют транспорт.

Зазвонил телефон, и я ответил на вызов.

— Да, отец.

— Зайди ко мне в кабинет.

— Кристина, перешли все собранные нами данные в ЦСБ, пусть сравнят со своими, — распорядился я. — Я к князю.

В кабинете отца дышать стало уже полегче — секретарь как раз закрывал окна, когда я вошел.

— Садись, — велел Алексей Александрович, указывая на стул напротив себя.

Сам он сидел в своем кресле, непрерывно глядя на телефон перед собой. Аппарат молчал, отец курил, Семен Витольдович стоял чуть в стороне, глядя в окно. Видимо, я пропустил важный момент, и отец ждет звонка с требованиями. Хотя на месте наемников было бы проще княжну убить при нападении.

Все было бы легче, если бы я мог просто вживить членам семьи отслеживающие устройства. Можно было бы прямо сейчас ворваться к врагам в логово и просто всех там размазать по стенке. Но для их изготовления у меня нет ни оборудования, ни материалов.

Чувство раздражения от того, насколько отсталый этот мир, накатило с новой силой — давно я его не ощущал.

Телефон зазвенел, и отец снял трубку с аппарата. Я направил дар, чтобы усилить слух.

— Князь Романов слушает, — произнес он.

— Здравствуй, князь, — ответил негромкий мужской голос. — Не будем тянуть. Твоя дочь у нас. Сделаешь, как скажем, отпустим ее живой. Нет — все кончится быстро. А я тебе видео пришлю, как она страдала перед смертью. Ты мне веришь, князь?

— Мне нужны доказательства, что она жива.

— Хочешь послушать, как она кричит? — спросил тот спокойным тоном. — Это можно устроить.

Память у меня на голоса плохая, но, сдается мне, этот я уже слышал. Не уверен, что это тот же человек, который общался со мной на парковке, но вряд ли это кто-то другой.

— Дай мне с ней поговорить, — добавив стали в голос, потребовал отец.

— Не в том ты положении, князь, чтобы диктовать условия. Я пришлю тебе счет, перечислишь на него два миллиона, и я дам вам две минуты.

Звонок оборвался, и лежащий на столе телефон отца завибрировал. Письмо по электронной почте.

— Ты его услышал, — произнес отец, обращаясь ко мне. — Это тот же, кто был тогда с тобой?

— Похож, но я не уверен до конца, — ответил я. — Да и я подозреваю, что это одни и те же люди.

— ЦСБ тоже так решило, — сказал князь, открывая письмо. — Я пересылаю деньги.

Я не стал спорить, лишь кивнул. Семен Витольдович молчал.

Отец положил свой телефон на стол, и он тут же зазвонил.

— Князь Романов.

— Князь, мы отслеживали звонок, ждите нового сеанса связи. Процесс поиска идет. Ваши деньги получены банком, ждем, куда они дальше пойдут. Выполняйте требования и будьте спокойны — ЦСБ работает.

Отец взглянул на меня.

— Хорошо, я вас понял.

Разговор прекратился, и князь тяжело вздохнул.

— Не думал, что доживу до дня, когда мою семью смогут похищать.

— Мы и так сделали все возможное, отец, — сказал я. — С ней была усиленная охрана. Но это — армия. Не частники. Даже мы не можем защититься от ракет. Единственный выход — спрятаться в бункере. Нужно найти их и вернуть сестру. И узнать, кто за этим стоит. Деньги — не мотив, у этих парней их полно.

— Ты что-то смог выяснить? — с плохо скрываемой надеждой спросил отец.

— Нет, но думаю, если использовать меня в качестве наживки…

— Каким образом? Они не действуют наобум, тщательно готовят операции. А тут ты выйдешь из машины в центре столицы, и тебя выкрадут? Не смеши, Дмитрий, это так не делается.

— Когда они начнут присылать нам пальцы, ты так же решишь?

— Не посмеют.

— А что им помешает? — возразил я. — Думаешь, этих людей сдержат международные договоры? Да они стреляли ракетами в городе, отец! Если ЦСБ их найдет, живыми этих наемников брать не станут.

Он нахмурил брови и был готов взорваться, но я поднял руку.

— При следующем звонке предложи им поменять меня на сестру. Просто предложи.

— И вас убьют обоих. Предлагаешь мне рискнуть сразу двумя детьми?!

— Ну, если ты веришь, что ЦСБ чего-то действительно добьется, тогда, разумеется, давай просто сидеть и молиться.

— Не время показывать характер, Дмитрий, — стиснув зубы, процедил князь.

— Конечно, они не отдадут нам Ксению, — пояснил свою мысль я, — но главное, чтобы они доставили меня туда же, где содержат ее. Ты ведь прекрасно знаешь, что это спланированная акция по уничтожению Романовых. Вполне может быть, что следующим требованием станет нацепить на себя бомбу и пойти обниматься с царицей. И что тогда мы получим?

— Ты с ума сошел?

— Все упирается в то, веришь ли ты мне, своему сыну, которого знаешь со дня его рождения, или ЦСБ, которые за неделю так ничего и не нашли по делу о попытке похищения твоего ребенка. Ты знаешь мой ранг, знаешь мою реальную силу и должен понимать — я единственный, кто действительно может спасти сестру.

Я замолчал, а князь напряженно думал. Семен Витольдович, кажется, вообще решил изображать из себя часть интерьера. Вопреки ситуации я уже был спокоен. Единственное, что я действительно могу сделать для пользы своего рода сейчас — благородно предложить себя вместо сестры.

И если я прав, и атака направлена против рода, отказываться этот похититель не станет. Ведь заполучив еще и меня, он окажется на шаг ближе к цели. Останутся только отец, мать и наследник.

— Ты сошел с ума, Дмитрий, — заявил отец, прервав затянувшееся молчание.

Зазвонил стационарный телефон, и отец снял трубку с рычагов.

— Романов.

— Папа! — воскликнула сестра.

По ее голосу было слышно, что она рыдала, но это были слезы страха, а не боли. Что ж, по крайней мере, до сих пор ей ничем не вредили. Значит, до отрубания пальцев еще не дошло.

— Доченька, солнце мое, — выдохнул князь с явным облегчением. — Не переживай, я тебя вытащу. Не бойся и делай, что они говорят. Тебе нужно остаться целой и невредимой. Ты меня поняла?

Сестра всхлипнула.

— Да, папа.

— Скоро все закончится, — заверил ее отец, и в разговор вмешался голос.

— Ну все, князь, хватит. Теперь слушай мои новые требования.

— Погоди, ты обещал две минуты.

— Князь, — вздохнул тот. — Ты забываешься. Здесь я командую. Понял?

Я махнул рукой отцу, чтобы тот перешел к главному.

— Я хочу обменять ее, — вздохнул он.

— Что, врожденное благородство заиграло? — усмехнулся переговорщик. — И зачем мне ты, когда у меня здесь такая красавица?

Это точно тот же человек. Но если там на парковке его голос звучал естественно, сейчас он явно переигрывал. Понятно, что отец этого не заметит, он слишком подвержен эмоциям, но я слышу прекрасно. Похититель удивлен и решает, как поступить.

— На моего младшего сына, Дмитрия, — решился отец.

На несколько секунд повисла пауза.

— Пусть придет один на набережную в парке Новодевичьего монастыря, князь. Там сейчас стоит павильон с мороженым. Я буду его ждать за ним. Через два часа.

Звонок был окончен. Отец поднял на меня тяжелый взгляд.

— Вот теперь мы действительно спасем сестру, — заверил его я. — А сейчас извини, но мне нужно кое-что подготовить.

Глава 14

Я не слышал, говорил ли отец с ЦСБ, но они все же не попытались меня остановить. Поэтому наш внедорожник высадил меня у монастыря, откуда я пошел через парк к единственному павильону с мороженым.

Вокруг было достаточно людно. Посещение не возбранялось, и проживающие в этом районе люди свободно перемещались по территории, наслаждаясь послеобеденной прогулкой. Несколько матерей с колясками негромко обсуждали какие-то свои новости, когда я прошел мимо. На меня не обратили внимания.

В этот раз я был одет неброско, в лицо же меня мало кто знает на самом деле. Статус княжича и дорогой костюм никак не вяжутся с джинсами, потертыми кроссовками и толстовкой с китайским рисунком. Я их приобрел в свое время, но практически не использовал. Так что неудивительно, что парень с совершенно обыденной внешностью никак не ассоциировался у простых людей с младшим сыном князя Романова. Я не уверен даже, что мои одногруппники опознали бы меня сейчас.

Нужное место найти было несложно — большая вывеска «Мороженое» была здесь только одна. За павильоном действительно имелось немного свободного пространства, чтобы можно было опереться на перила и любоваться рекой. Несмотря на романтичный вид, запах от воды шел мерзкий.

Поставив ногу на нижнюю перекладину металлического ограждения, я облокотился на перила и смотрел на другой берег. Времени до назначенной встречи оставалось еще минут десять, умиротворяющий вид наводил сонливость.

Я был совершенно спокоен. Все приготовления завершены, и теперь только от меня зависит, чем закончится эта история. Любопытно, что бы сказал об этом Михаил II, снова назвал бы олухом?

В какой момент рядом со мной встал мужчина в униформе сотрудника полиции, я не заметил. Он просто возник в поле зрения, не издав ни одного лишнего звука.

— Рад нашей новой встрече, княжич, — произнес он. — Хотя, честно говоря, я надеялся, что первая закончится иначе.

Я повернулся, рассматривая своего похитителя. Обычное, ничем не примечательное лицо. Лет сорок, среднего роста и такого же телосложения, он поправил фуражку на голове и улыбнулся. Подчеркнуто вежливо.

— Пройдемте со мной, молодой человек.

Он указал рукой мне за спину, и когда я обернулся, почувствовал резкий укол в шею. Транквилизатор «МЕ-12», специальная разработка против одаренных высокого ранга. Считается, что ее нельзя достать, и опричники строго контролируют каждую партию, не допуская утечки на сторону. Но отец его добыл, чтобы познакомить меня с эффектом. Давно это было.

Тело стало вялым, я начал заваливаться вперед, но «полицейский» подхватил меня и повел в сторону, громко отчитывая.

— Такой молодой, а уже меры не знаешь. И ладно бы напился, так в общественное место пришел! — услышал я, прежде чем окончательно отключиться.

Разбудил меня жесткий удар по лицу. Я тряхнул головой и приоткрыл один глаз. Передо мной стоял мужик поперек себя шире, раздетый по пояс. Из волос на его теле можно было не один свитер связать. Однако лицо у ударившего меня было вполне европейским.

Сам я оказался прикованным к стене. Вокруг кафель — старый и местами потрескавшийся. Комната квадратная три на три метра, единственный выход без двери, из коридора льется свет ламп. С потолка свисает на жиденьком проводе грязная лампочка. Разумеется, кандалами служили подавители.

— Где сестра? — спросил я, чувствуя, как сухой язык царапает слизистую рта.

— Он проснулся, — вытащив из-за спины рацию, сообщил мужик.

Польский. Обширная у отряда география рекрутирования. Сперва тюрки, теперь вот поляки. Кого следующим ждать, эскимосов?

Речь Посполитая не столько возродилась сама, сколько ее подняли из пепла добрые соседи в качестве щита от Русского царства. Теперь это родина отбросов, куда стекаются отморозки, которым нечего терять, и они готовы убивать за пару марок Германского рейха или Римских денариев.

Собрав немного слюны, я смочил рот.

— Эй, слодка девчина, где моя сестра, я тебя спрашиваю? — повторил я свой вопрос.

Боец, ожидаемо, никак не оскорбился на мою вялую попытку его задеть. Однако призвать меня к порядку это ему не помешало. Удар тяжелого ботинка, и меня подбросило над полом, но кандалы не дали улететь далеко.

— Заткнись!

— Ты сам выбрал, — подытожил я.

Кандалы не позволяли мне воздействовать за пределами тела. Но мне и не требуется.

Влив силу в руку, я рывком вырвал цепь из стены и, взглянув на своего сторожа, выругался. Штырь, удерживающий кандалы, не просто вылетел наружу, он еще и вошел четко в глазницу поляка, моментально прикончив его.

Здоровяк стал заваливаться на пол, и мою руку потянуло вслед за ним.

— На это я не рассчитывал, — хмыкнул я, дернув цепь обратно.

Вот почему хранить тайну дара — жизненно необходимо. Если бы враги знали, что я умею усиливать себя, они бы не ограничились простыми наручниками.

Освободить вторую руку было уже проще. Металл согнулся под пальцами, клепка со свистом вылетела, и я потер запястье. Висел я тут недолго, но следы уже проступили на коже. Разомкнув кандалы на ногах, я немного перевел дух и приступил к обыску. Труп порадовал не только рацией, но и коротким ножом за спиной.

— Мы идем, сторожи его, — донесся из динамика уже знакомый мне голос.

Оттащив тело в угол, чтобы от входа его не было видно сразу, я размял шею и попрыгал на месте, разгоняя кровь по мышцам. Несмотря ни на какие сверхъестественные дары, анатомии и физики еще никто не отменял.

Закончив с быстрой разминкой, я оглянулся на кандалы и, прихватив уже доказавший свою полезность штырь, намотал цепь на руку. Усилив слух, я уловил тяжелые шаги в коридоре. Отступив в угол напротив трупа, замер, контролируя дыхание, чтобы погрузиться в легкий транс. Звуки стали четче, я ощутил приближение нескольких людей.

Трое. Один чуть шаркает подошвами, ботинки второго звучат глухо, а впереди уверенно топает кто-то в туфлях — его каблуки звучат иначе. Кто здесь главный, понять не сложно.

— Стоять! — приказал вожак шепотом, но для меня это звучало так же громко, как если бы он прижимался ко мне вплотную.

Щелкнули предохранители автоматов, с шумом проскрежетали затворы. Соваться в импровизированную камеру никто не спешил — они и так видели, что одной цепи нет на месте, а вместо их товарища на полу осталось характерное пятно крови.

— Внимание всем, княжич освободился, — сказал в свою рацию уже знакомый мне «полицейский». — Не спускайте с девчонки глаз!..

Значит, сестру все же не отпустили. Ожидаемо и… прекрасно. Конечно, существует вероятность, что Ксению попытаются прикончить. Но раз мы оба не убиты до сих пор, мы зачем-то нужны живыми.

— Дмитрий Алексеевич, не дурите, — уже спокойным тоном сказал «полицейский». — Если вы не выйдете и не сдадитесь, мы же убьем княжну. Вы же понимаете, что это неизбежно, если вы продолжите сопротивляться?

— Приди и возьми! — ответил я, и швырнул нож в коридор, ориентируясь на звук шаркающих ботинок.

Вражеские пули со свистом вспороли воздух, замирая в считаных миллиметрах от моего тела, но бессильно опали на кафельный пол, а я вновь укрылся за углом.

— Нам нужен только один Романов, — заговорил главный. — Я сейчас прикажу убить вашу сестру, княжич. Считаю до трех. Раз…

Чуть ослабив цепь на руке, я вздохнул в последний раз поглубже, концентрируя силу, и вышел в проход. По глазам ударили вспышки выстрелов, от грохота заложило уши, но мой удар все равно пришелся в цель.

Боец слева выпустил автомат, глядя на торчащий изо рта штырь, и покачнулся. Я дернул оружие на себя, и пошел вперед, на ходу наматывая цепь обратно.

— Огонь! — заорал главный и, не желая рисковать собой, бросился по коридору.

Оставшийся боец разрядил весь боезапас. Но я продолжал неумолимо приближаться, а вокруг меня падал свинцовый дождь. Я уже был в паре метров, и стрелок выхватил пистолет, не тратя времени на смену магазина. Семь пуль зависли в воздухе перед моей грудью, пока я спокойно смотрел в глаза противника.

— Ты поднял руку на мою семью, — выдохнул я ему в лицо.

Штырь вошел в грудь, прошив броневую пластину бойца. Он схватился за мою руку и попытался ее убрать, но это было не под силу даже подготовленному воину. Я дернул несколько раз запястьем, расширяя рану и, толкнув противника в сторону, заставил его рухнуть на пол.

Подняв с пола автомат первого трупа, я проверил оставшиеся патроны.

— Хорошее у вас обеспечение, — обернулся я к умирающему. — Но для Романовых этого мало.

Выстрел положил конец его мучениям, а я собрал остальные магазины, прихватил пистолет и, перезарядив его, продолжил путь по коридору.

— Сменить канал! — прозвучал приказ из рации поляка.

Правильно, я же не знаю, как нужно настраивать связь, чтобы их подслушать. Разумная предосторожность.

Силы на то, чтобы защититься от пальбы в упор с двух стволов, ушло не так много. Я слишком хорошо знаю, сколько нужно потратить, чтобы не дать себя убить. Но соваться под слаженную атаку большего числа противников все равно не стоило, пока не восстановлюсь до конца. У них внушительный арсенал, и если бы враг ожидал серьезного отпора, мне бы подсунули мощную взрывчатку. Тогда выжить у меня было бы меньше шансов.

Но мы, похоже, в каком-то подвале — никаких окон, только искусственное освещение. Взорви здесь что-нибудь серьезное, и всех похоронит под завалом.

Несколько камер, в точности, как моя, я миновал беспрепятственно, но не забывал проверить каждую. Пусть я и могу поднять практически непробиваемый щит, но если держать его со всех сторон — выйдет накладно.

Звук выстрела, хотя тот и был ослаблен глушителем, я услышал четко, благодаря состоянию транса, а защита приняла на себя пулю. Я взглянул на застывший в воздухе кусок металла. Бойцы перешли на тяжелое оружие.

Подняв автомат, я перевел его в режим одиночной стрельбы и двинулся вперед, на ходу наращивая толщину щита. Вслед за первым выстрелом загрохотали новые. Я выстрелил в ответ трижды и пошел дальше.

Три тела лежали на полу развилки. Двое у стены моего коридора с автоматами, третий посередине, сжимая винтовку в мертвых руках.

«Игла» немецкого производства. Только пару месяцев как пошла в серию. Еще одно доказательство, что против моего рода не любители работают. Достать такую сейчас, когда в продаже их пока нет — нужно иметь очень хорошие связи, рейх еще собственную армию до конца ими не снабдил.

Коридор расходился в обе стороны, так что пришлось затаскивать трупы в проход, откуда я вышел, и только после этого обшаривать карманы. Немецкую винтовку брать я не стал, а вот с автоматчиков поснимал запасные магазины. Документов при себе они, естественно, не носили, внешность у всех европейская, непримечательная.

— Княжич, самое время сдаться, — раздался голос «полицейского» и я вскинул голову, определяя, откуда он звучит. — Ксения Алексеевна сейчас будет убита, если вы не прекратите.

Хорошая попытка, но я в нее не верю. Уже бы давно убили, если бы была такая цель.

— Выходите с поднятыми руками, княжич.

Топот ботинок звучал с обоих направлений коридора. Я выждал немного, чтобы они приблизились на расстояние гарантированного поражения — я все-таки не снайпер, чтобы класть пули на больших дистанциях.

— Встречное предложение! — крикнул я в коридор, заставляя обе группы замедлить шаг. — Назови своего настоящего хозяина! И я обещаю вам всем легкую смерть!

Оставлять кого-либо в живых после того, как солдаты видели, что я на самом деле могу, нельзя. Так что я не врал — они будут уничтожены.

— Убейте заложницу! — приказал главный.

И я выглянул в коридор. Пятеро слева, пятеро справа. Прижавшись спиной к левой стене, я расстрелял их едва ли не в упор, а потом рывком выскочил в зал и, не меняя щита, вдавил им оставшуюся пятерку в стену.

Кафель растрескался, принимая в себя сплющенные тела солдат, и я отпустил свой дар. Они падали на пол, роняя приведенное в негодность оружие. Я же поднял уцелевшую рацию с тела застреленного противника и зажал кнопку.

— Я еще раз предлагаю тебе назвать заказчика, и это лучшая сделка, которую ты получишь.

В ответ мне ничего, естественно, не прозвучало. Я сунул рацию в задний карман джинсов и пошел туда, откуда прибежали раздавленные бойцы. В принципе, разницы никакой не было, так что оставалось лишь надеяться, что это нужная дорога.

Еще пять минут я двигался по коридору, проверяя комнаты, пока не вышел к лестнице наверх. Через десяток ступеней стояли тяжелые металлические двери, само собой, запертые.

Сформировав конус десятисантиметрового диаметра, я ударил им в центр дверей. Покореженные створки разлетелись в стороны, громко хлопнув о наружные стены. Не такие уж они и крепкие оказались.

Я вышел на улицу и огляделся. Вокруг густой лес, неподалеку бревенчатый дом, заброшенный, с провалившейся крышей. Мой бункер уходил под землю, поверху порос густой травой, да еще и сделан так, что двери заметишь, только если смотришь на них.

— Значит, в другой коридор, — вздохнул я и, развернувшись, прихлопнул даром сунувшегося на лестницу бойца.

Граната, которую он все же успел швырнуть, была экранирована щитами и хлопнула, не причинив мне вреда. От самого противника осталось лишь влажное пятно на стене.

Создав перед собой несколько миллиметровых щитков, я развернул их, превращая в тонкие лезвия, и пошел обратно. Шагая по забрызганной лестнице, я напрягал слух, стараясь вычленить противников раньше, чем они себя решат показать.

И первый высунувшийся из боковой комнаты получил в лицо мое лезвие. Каска лопнула на две половинки вместе с головой, я перешагнул тело и пристрелил его напарника.

— Вы думаете, это меня заперли с вами? — крикнул я в коридор. — Это вы заперты со мной!..

Очередь я принял на щит, сам ответил двумя пулями — сперва пронзая плечо врага, а затем и голову. Где-то в глубине бункера хлопнул взрыв, и я прибавил шагу. Если они действительно решат причинить Ксении вред, я же буду отсекать от них по клочку мяса за раз…

Злость придала сил, хотя я и без того не сильно напрягался — перерывы между скоротечными схватками были достаточными, чтобы восстановиться. Манипулировать даром я уже давно могу достаточно длительное время.

— Ксения! — крикнул я, плутая по коридорам с пустыми комнатами.

Еще один закуток оказался внушительной казармой. Судя по количеству коек, это самая настоящая база — здесь одновременно могли спать пятьдесят человек. Обшаривать помещение я уже не стал, людей здесь не было, так что просто пошел дальше.

Коридор вильнул вправо, и я вошел в него, держа автомат у плеча. Баррикада, собранная наспех из ящиков, разметалась новой волной дара, кто-то закричал придавленный, одному солдату я засадил лезвие в позвоночник, другого подстрелил. Третий остался вопить, но слышно его было плохо. Приблизившись к нему, я легко подцепил тяжелый контейнер, которым придавило бойца.

— Где княжна? — спросил я.

Бледный, плохо соображающий мужчина стиснул зубы, но молчал. Тогда я вновь опустил контейнер, придавив и без того раздробленную ногу. Крик боли ударил по ушам, и я поморщился.

— Где?!

Новый удар ящиком.

— Моя?!

Еще удар.

— Сестра?!

Он вопил, уже не прекращая. Из глаз ручьем текли слезы, и было удивительно, что еще не потерял сознание.

— На нижнем уровне она, прекрати! — заорал он, видя, что я собираюсь продолжать.

Пуля поставила точку в допросе, и я пошел к лестнице, которую уже видел впереди. Враг с перебитым позвоночником хныкал и пытался уползти, так как ноги его не слушались. Трофейный контейнер я сбросил ему на голову и двинулся дальше, не оборачиваясь.

— Княжич, остановись, — прозвучал голос «полицейского», когда я спустился на этаж ниже.

Еще одни ворота, на этот раз куда более серьезные, преградили мне путь. О том, чтобы протаранить их даром, речи уже не шло. Тут не всякая взрывчатка справится.

— Поздно просить о помиловании. Я уже здесь, — ответил я, и пробил новый коридор в стене.

Облако пыли медленно оседало, покрывая дорогой ламинат на полу, какую-то деревянную мебель. Я прошел внутрь, не прицеливаясь бросил в корчащегося под обломками солдата оставшееся лезвие дара, и встретился взглядом с человеком, который меня сюда и доставил.

Ксения стояла перед ним, как живой щит, «полицейский» держал пистолет у ее виска. Сестра не выглядела испуганной, хотя на грязном от пыли лице проступали дорожки слез.

— Дима, — выдохнула она, и тут он спустил курок.

Мой щит, брошенный к голове сестры перед выстрелом, принял на себя пулю, замкнув ее на выходе из ствола. Я отшвырнул противника от сестры щитом, а Ксения упала на колени. Ее трясло от ужаса, она всхлипывала, но я уже был здесь, а значит, ей ничего не угрожает.

— Все закончилось, Ксень, — сев рядом, я обнял ее. — Все закончилось.

«Полицейский» лежал в стороне в неестественной позе. При моем толчке он неудачно наткнулся на стену и теперь уже умирал. Сняв с себя толстовку, я накинул ее сестре на плечи и прошел к врагу.

— Ну, вот игра и закончилась, князь, — улыбаясь окровавленным ртом, прокашлял он. — Тебе меня не достать…

— Скажи, на кого ты работал.

— Пошел ты, кня…

Он умер на середине фразы. И я, вздохнув для успокоения, отсек голову от тела. Просто для гарантии, что тварь не вернется снова. Двух похищений с меня хватит.

— Дима?

— Я здесь, сестренка, — взяв невесомую княжну на руки, с улыбкой заявил я. — Идем домой.

Глава 15

— Федор Михайлович! — позвал я командира, выпрыгнувшего из бронетранспортера с гербом Романовых.

Мы находились уже за территорией Москвы, и ни один закон не запрещал нам перемещать технику и солдат по территории царства за пределами населенных пунктов. А то, что они прибыли почти вовремя — так я не зря готовился перед похищением. Было бы плохо, если бы нас уволокли куда-то в глушь, но и там сигнал бы прошел.

— Дмитрий Алексеевич, — ответил капитан, принимая у меня сестру из рук.

Из второй машины медики уже тащили оборудование для скорой помощи. Ксения отстранила их и своими ногами дошла до распахнутого зева броневика. Торчащий из машины пулемет беспрестанно поворачивался, выискивая потенциальных врагов.

— Бункер оцепить, никого не подпускать, — распорядился я, убедившись, что с сестрой все в порядке. — Узнаю, что хоть клочок пропал, своими руками задушу.

— Так точно, княжич, — кивнул Федор Михайлович и махнул нескольким бойцам.

Пять боевых машин рассредоточились по травяному пятну, перекрывая подъезды. Часть солдат спустилась под землю, остальные обустраивали полноценный лагерь. Развернулась полевая вышка связи — сейчас начнется прямая трансляция в облако на княжеских серверах. А уже оттуда отец сможет правильно распорядиться данными.

— Мне нужно уединиться, капитан, — предупредил я, залезая в раскрытый зев командирского транспорта.

— Не извольте беспокоиться, княжич, муха не пролетит, — заверил он меня.

Что ж, все прошло достаточно хорошо. Не было никаких гарантий, что мне дадут увидеться с сестрой. Ее могли убить в любой момент, но мои действия на самом деле никак на это не влияли. Чтобы пустить ей пулю в голову, не нужно было ждать, когда я вырвусь из плена, она уже была у похитителей в руках.

Внедорожники ЦСБ выкатились из-за леса в тот момент, когда я уже закончил извлекать внедренный датчик слежения. Сплюнув густую слюну, я быстро сменил одежду на более подобающую княжичу и, сняв предохраняющий корпус, сунул трекер в карман брюк. В другой же сунул доставленный бойцами телефон.

— А, вот и кавалерия, — вытерев рот платком, хмыкнул я.

Кивнув капитану, я пошел к внешнему периметру охраны. Машины ЦСБ не пытались заехать внутрь, из головной неспешно выходила уже знакомая мне по прошлому похищению майор по борьбе с терроризмом.

— Варвара Евгеньевна, рад вас видеть, — с самой доброжелательной улыбкой, на какую только был способен, произнес я. — Но не понимаю, зачем здесь антитеррор?

— Княжич, — скривилась она, рассматривая меня. — Вы обязаны отозвать своих… бойцов и допустить ЦСБ к расследованию.

Я хмыкнул.

— Простите, но вынужден отказать, — держа руки в карманах, спокойно произнес я, глядя ей за спину, где еще не выгрузился ни один опричник.

Интересно, кого они собирались здесь хватать, если приехали максимум вдесятером?

— Княжич, вы хотите конфликта с нашей службой? Уберите людей и дайте мне выполнить свой долг.

— Варвара Евгеньевна, — повернувшись к ней, обратился я нейтральным тоном. — Предъявите мне распоряжение монаршего суда, что у вас есть право мне сейчас приказывать.

Она дернула щекой, но даже с места не тронулась.

— Кроме того, я уведомляю вас, Ростова Варвара Евгеньевна, что подам официальную жалобу в ЦСБ, — продолжил я. — Пусть отдел внутренних расследований определяет, почему вы так ничего и не нашли с прошлого похищения и ничего не смогли сделать при этом. Или вы хотите сейчас сказать, что в освобождении моей сестры есть хоть капля ваших заслуг, Варвара Евгеньевна?

Она открыла рот, но я прервал.

— Прежде чем дать ответ, я вас предупреждаю — весь наш диалог сейчас пишется и отправляется в облачное хранилище князей Романовых, — сделав паузу, я обернулся и помахал в объектив. — Улыбайтесь, Варвара Евгеньевна, вас снимают сразу три камеры.

Она молчала несколько секунд, чуть дергая ярко накрашенными губами.

— Кстати, Варвара Евгеньевна, — продолжил я, — камеры начали работать за три минуты до того, как появились ваши машины. Таким образом, любой царский суд подтвердит, что княжна и княжич Романовы были спасены не вами. Помимо этого — там также подтвердится, что вы общаетесь со мной, пытаетесь командовать, но не предъявили своего удостоверения. А как гласит закон «Об опричнине»: «любого, кто называет себя членом опричнины, но не доказывает своего статуса, нужно судить и карать». Мы действительно будем продолжать этот диалог?

— Во время нападения на княжну под удар попали царские люди, — предприняла она новую попытку.

— И моя сестра защитила их ценой собственной свободы. Ей впору давать государственную награду за их спасение, — пожал я плечами. — Не говоря уже о том, что в вашем личном удостоверении указано, что Казань — не ваша юрисдикция. Итак, госпожа Ростова, я считаю до десяти, после чего воспользуюсь правом, гарантированным мне законом «О княжествах», и начну убивать вас. Это дело рода Романовых, и как представитель рода я приказываю вам уезжать. Один…

— Ты не посмеешь, — зашипела она, но шаг назад сделала.

— Два, — склонил я голову набок, и одна из машин ЦСБ вздрогнула, ее передние колеса, поднятые моим даром, оторвались от земли. — Три…

— Остановись, немедленно! — закричала она, и я повел рукой.

Второй автомобиль поволокло к первому, взрывая почву. Нужно отдать должное сидящим внутри бойцам — они никак не выказали страха, никто даже не попытался выпрыгнуть наружу. Знали, что им ничего не грозит?

Сами машины защищены от воздействия, но это никак не мешает мне создать две платформы и двигать уже их. Одну — под колесами первой машины, вторую сбоку другой.

— Хватит! — взмахнула рукой майор. — Отпусти их, мы уезжаем!

— Четыре, — вместо ответа продолжил счет я.

За моей спиной повернулись турели на броневиках рода. Какая бы ни была защита на внедорожниках опричников, против нескольких крупнокалиберных пулеметов ей долго не продержаться.

— Пять.

Ростова едва не плюнула мне под ноги, но к машине не пошла, а побежала. Я опустил автомобиль ЦСБ на землю, и мне едва хватило сил, чтобы не упасть на колени, пока опричники не скрылись из виду. Поднимать и удерживать несколько тонн — это слишком даже для меня.

— Княжич! — Федор Михайлович подставил плечо вовремя, я уже начал шататься.

— Снято? — спросил я.

— Да, княжич, все зафиксировали, — ответил капитан. — Внизу у ребят камеры на шлемах, так что не волнуйтесь, все в облаке, все в руках Романовых.

— Хорошо, — кивнул я. — Это хорошо.

Та легкость, с которой ЦСБ отступилось и позволило мне сдаться в заложники, их запоздалая реакция, а главное — отсутствие готовых законных оснований для проведения расследования, все это жирный знак.

Ростова не могла не понимать, что без бумаг я имею право послать ее. И если бы она действительно работала над делом, они бы были у нее по первому запросу. А раз документов нет, значит, и запроса никакого нет. И она попыталась сделать единственное, что могла — надавить на меня, ведь я должен быть раздавлен пережитым пленом, трястись от страха за сестру, чудом спасенную. В моем личном деле нет никаких существенных пометок, я там просто младший княжич — никакой, довольствующийся своим положением и не желающий ничего более.

Кто может приказать сделать так, как поступала Варвара Евгеньевна? Только три человека. Михаил II, который только что заключил со мной договор и уже сэкономил себе гору денег. Царица, сестра моего отца и куратор службы. И генерал-лейтенант Юрий Владимирович Долгоруков, глава ЦСБ и великий князь Новгородский.

— Дмитрий Алексеевич, выпейте.

Федор Михайлович протянул мне термокружку с парящим горячим сладким чаем — первое дело, чтобы восстановить силы.

Поблагодарив капитана, я принял емкость и сделал первый глоток. Забавно, но обладая практически запредельным контролем дара, я могу перебить почти полсотни человек или сдвинуть на пару метров внедорожник. Как там говорится, воюют не числом, а умением?

Федор Михайлович отошел, общаясь с бойцами по налаженной связи, а я отправился в медицинский блок, где целитель как раз заканчивал осмотр Ксении. Сестра уже не выглядела, как восставшая с того света, но все еще оставалась неестественно бледной. Ей на плечи накинули согревающее одеяло, и она куталась в него с головой.

— Дима! — воскликнула она с облегчением.

— Что такое, сестренка? — улыбаясь, спросил я, отпивая из кружки.

— Я… опасалась, что ЦСБ не отступит, — произнесла она негромко. — Они же должны были быть здесь первыми. Это они должны были нас спасать!..

— Кому они были должны, сколько и в какой валюте — теперь рассудит государь, — отмахнулся я. — А ты не волнуйся, мы сейчас здесь закончим, а тебя пока доставят в особняк. Отец, наверное, уже окончательно поседел.

— Дмитрий Алексеевич, — обернулся ко мне дежурный целитель с осуждением во взгляде. — Прошу прощения, но вы все-таки говорите о князе!

— Прости, Игорь Васильевич, нервное, — покаянно склонил голову я, — у меня же выплеск адреналина, я людей убивал. Подумать только! Как в обморок не падаю?!

Он отвернулся, негромко что-то бормоча. Но вслух, разумеется, перечить не стал.

— Ох уж эти змеиные корни, — улыбнулась сестра. — Дим, как ты к ним попал? Неужели и тебя смогли выманить?

— Нет, я сам сдался, — ответил я, садясь рядом с сестрой на кушетку и приобнимая ее за плечи.

Медик тут же кивнул мне и выскочил из машины, и даже двери за собой плотно закрыл. Но я все равно активировал поле дара от подслушивания, тем более что для этого много сил не требовалось.

— Все началось с того, что меня попытались похитить и утопить в бетоне, — начал я свой рассказ.

— Я помню, видела в новостях, — кивнула Ксения. — Извини, что не позвонила сразу…

— Я все понимаю, сестренка, у тебя траур был, — ответил я. — Кроме того, мать ведь пообщалась с отцом и все выяснила.

На несколько секунд повисла пауза. Ксения сидела, уставившись в одну точку, а я потягивал чай из кружки. Хотелось чего-то более питательного, но пока можно и потерпеть, потом распотрошу чей-нибудь рацион. Не впервой обходиться подножным кормом.

— Еще тогда я понял, — продолжил я, когда сестра повернулась ко мне, вынырнув из своих мыслей, — что это все слишком тщательно спланированная операция, и при этом слишком дерзкая для столицы. Сама посуди, нужно быть самоубийцей, чтобы бить из тяжелого оружия в Москве, когда там полно царских людей.

— Террор, — кивнула Ксения, и я усмехнулся, вспоминая первую встречу с Варварой Евгеньевной.

Интересно, а если бы я потребовал подтверждение «приказа царя», смогла бы она мне его предоставить? Или нас уже в тот момент пытались водить за нос?

— Затем менявывезли на парковку, где загнали в грузовик торговой сети. Заметь, что рядом стояли машины той же фирмы, и похитители отлично знали, когда и где нужно загрузить меня.

Я прервался — телефон завибрировал. Хмыкнув, я показал сестре имя абонента, после чего ответил.

— Княжич Романов слушает, государыня.

— Дмитрий Алексеевич, потрудитесь объясниться, — сухо потребовала тетка и тут же перешла на яростный шепот: — Почему ты не обратился ко мне?

— Государыня, сожалею, — сказал я со всем почтением, не забывая, с кем говорю, — но я не могу знать, по какой причине ЦСБ не доложило тебе, что я вызвался сдаться отряду похитителей. Точно так же я не могу знать, почему ЦСБ не отследило мое местонахождение, да еще и при том, что забрали меня едва ли не от самого Кремля. Род Романовых будет выдвигать иск против майора ЦСБ Ростовой Варвары Евгеньевны по этому поводу.

Она вздохнула, выдавая истинное нервное напряжение.

— Полетят головы, я тебе обещаю, племянник.

И она бросила трубку. А я обернулся к сестре, глядящей на меня с удивлением.

— Дима, это что сейчас было?

Я улыбнулся.

— А это и есть причина, по которой начались наши проблемы, Ксень. Видишь ли, — со вздохом пояснил я, — единственное разумное объяснение всему происходящему — ЦСБ решило сыграть против царицы. А мы оказались удобными рычагами давления на тетушку. Именно поэтому все было так… нелепо и глупо.

— Но мы же не можем на нее повлиять! — возразила она, округлив глаза.

— Отец мог, — возразил я, покачав головой. — Кинулся бы в ноги, умоляя спасти нас, и царица бы начала активно вмешиваться в происходящее. И никому бы не понравилось, что царица опять пользуется своим положением в интересах Романовых, которые даже не великие князья. Уверен, на нее уже достаточно накопилось недовольства, чтобы бить челом государю и просить отправить нашу милую тетушку в монастырь. А то и просто заставить ее выпить яд. Тебе ли не знать, как у нас любят править династические линии физическим насилием?

Сестра сжала челюсти, и несколько секунд потратила, чтобы взять себя в руки. Да, Азамат ей понравился, иначе давно бы перестало болеть. Впрочем, тут уже ничего не исправишь.

— Но если сейчас все вскрылось, — негромко прошептала она, — это же открытый мятеж против царской власти!

— Это зависит от того, какие требования выставили бы наши враги, — пожал плечами я. — Как я сказал отцу, вполне вероятно, его бы заставили взять бомбу и пойти обниматься с царицей. И тогда — прощайте, Романовы, одним махом. Измена, террор — без разницы, главное — можно подкладывать под Михаила II новую невесту.

Она покачала головой.

— Это все притянуто за уши, — заявила Ксения. — Ты пойдешь на суд с этой как-ее-там и что предъявишь?

Я улыбнулся.

— На каждом броневике нашего рода с недавних пор есть камера. Снаружи уже развернута портативная вышка. Наш диалог с Варварой Евгеньевной уже лежит в нашем родовом облаке. А также…

Я порылся в телефоне и, найдя нужный файл, включил запись. Голос Ростовой зазвучал в медицинском блоке, и сестра вздрогнула, слушая файл.

— … это царский приказ, — закончила она речь, и я поставил запись на паузу.

— А теперь новость, которая перевернет всю твою реальность, сестренка. Зачем царю отдавать какой-то там приказ, когда у ЦСБ есть собственный куратор, и это — царица?

— Майору конец, — вздохнула княжна. — И кто бы ни был настоящим врагом, он спишет Ростову. Если не прямо сейчас, по дороге обратно в Москву, чтобы еще и от тела избавиться, то сразу, как только она доложится наверх.

Я пожал плечами, меня совершенно не трогала возможная ликвидация майора ЦСБ. Врагов жалеть нельзя, их нужно убивать.

— Сейчас это единственный шанс великого князя Новгородского спрятать концы в воду, — ответил я.

— Думаешь, это Долгоруков? — с сомнением уточнила сестра.

— Ну, сама посуди, — предложил я, — только у трех человек хватит влияния, чтобы действительно выйти сухими из воды при таком раскладе. Тетка под себя копать не станет, это глупо. Царю достаточно просто выбрать монастырь, и уже через час патриарх их развенчает.

— И только Рюриковичи выиграют, если убрать Романову с трона, — завершила мою мысль Ксения.

— Именно, — подтвердил я. — И заметь, больше никакой гражданской войны за права на престол не случится. Нам просто больше некого предложить царю в качестве новой невесты.

Ксения выпрямила спину, глядя на меня с вызовом.

— Ну да, ну да, — посмеялся я. — Вот только ты-то уже была обручена, а царь не может быть вторым, сама знаешь.

— Тогда почему мы здесь сидим, Дима?! — воскликнула сестра. — Господи, да это же переворот, а ты так спокойно об этом говоришь?!

Я усмехнулся в ответ.

— Ксень, я понимаю, что ты в Казани не на передовой технологических новшеств живешь. Но повторю еще раз: все пишется в облако Романовых. Ты смекаешь?

— У царицы тоже есть доступ, — сообразила она.

— Да, и прямо сейчас отец должен транслировать ей кадры из этого замечательного санатория.

Я поднялся на ноги и убрал защиту от подслушивания.

— Так что мы сделали все, что смогли. Осталось только собрать последние улики.

— Ты так уверен, что они будут?

— Конечно, ни один человек не согласится умирать бесплатно. Выгода, какая бы она ни была, но должна присутствовать, — пояснил я. — У главаря в том чудесном бункере должен быть компромат. Или я вообще не разбираюсь в человечестве.

Глава 16

Сестра не стала уезжать без нас, так что мы успели дважды поесть, пока бойцы Романовых заканчивали собирать все, что обнаружилось в бункере. Загруженные коробки с вещами, документами, оружие и боеприпасы — пришлось загрузить даже медблок, чтобы все вывезти. Мешки с телами тоже сложили в нем.

На въезде в Москву нас не встретило ЦСБ, так что мы с сестрой пересели в городскую машину. А бронемашины отправились на базу. Специалисты рода уже били копытом, грозясь выяснить все о людях в мешках.

В нашем особняке нас встречала вся семья. Мать с Сергеем прилетели несколько часов назад, так что были в курсе спасения.

— Молодец, что вытащил сестру, — обнимая Ксению, кивнул мне наследник рода.

— На моем месте ты тоже бы так поступил, — ответил я, пожимая протянутую руку.

— Да, — коротко ответил он.

Мать молча обняла меня и вздрогнула, сдерживая слезы. Отец оставался спокоен, хотя я и видел, как ему не терпится закурить, чтобы расслабить нервы.

Из гостиной мы переместились в столовую, где я повторил свой рассказ. Отец хмурил брови, но молчал, брат лишь покачал головой, когда услышал о том, что мне удалось остановить пулю практически в стволе. Ксения всхлипывала, заново переживая новую трагедию.

И лишь княгиня Романова злилась открыто.

— Я завтра же пойду к отцу, — заявила она решительно.

— Дорогая, — с намеком вскинул бровь отец.

— Если эта тварь не сдохнет, Демидовы закроют все поставки. И посмотрим тогда, кто кого шантажировать будет!

Она выдохнула сквозь стиснутые зубы. Глаза приобрели желтоватый оттенок.

— Успокойся, Ирина, — чуть жестче произнес князь, и мать бросила на него недовольный взгляд.

— Ты прав, Леша, — покладисто кивнула она. — Незачем ехать, я прямо сейчас ему позвоню.

И она действительно потянула руку к телефону, лежащему на столешнице.

Зная ее характер, я не сомневался, что мать в силах исполнить угрозу. Но это будет чересчур, а кроме того я уже сказал, и запись должна была видеть государыня — дело касается рода Романовых. Не Демидовых.

— Никто. Никому. Звонить. Не. Будет, — отчеканил глава рода. — Ирина, возьми себя в руки.

— Я спокойна, — ответила та. — Но ты знаешь, Леша, едва я оставила своего младшенького под твоей опекой, его дважды похитили, возможно, собирались пытать. В Ксению стреляли — и это посреди твоего города! А никто и пальцем о палец не ударил! Я покажу вам, москвичам, как надо решать вопросы.

— Мама, не нужно, — вклинился я, пока не стало поздно. — Я решил проблему.

— Ты не решил проблему, Дима, — ответила она. — Ты остановился на половине пути, убрал только исполнителей. А я поставлю в этом вопросе точку. Либо завтра великий князь ответит за свои преступления против моих детей, либо Демидовы закроют свои предприятия для всех Рюриковичей.

Ирина Руслановна была очень горячей женщиной, и несмотря на годы в семье Романовых, до мозга костей оставалась Демидовой. Вполне милая и очаровательная, пока кто-нибудь не решит стать ее врагом. Ядовитые змеи могут быть красивыми, чарующими. Но они всегда остаются смертельно опасными. Ужей среди Демидовых не водится.

— Мама! — попытался призвать княгиню к порядку и Сергей. — Не нужно делать резких движений. Мы сейчас не в том положении, чтобы вызывать на себя царский гнев.

— Я каждый день слышу, какие Романовы твари, сидят себе под защитой царицы и не боятся ничего, — прошипела в ответ княгиня. — А где эта защита, кто мне сейчас скажет? Я что сказала тебе, Леша, когда ты просил моей руки?

Отец вздохнул.

— Ирин, ты же не глупая, понимаешь, что все сложно.

— Я сказала тебе, Романов, что если мои дети будут страдать из-за твоего родства с государыней, я заберу их из твоего рода. Ты помнишь это? Посмотрим, как ты будешь возить нефть в целлофановых пакетах вместо наших Демидовских труб?

— Помню, — кивнул отец. — А еще я помню, как… — он махнул рукой. — Ты действительно хочешь ворошить прошлое сейчас? Не делай глупостей, Ирина, никаких звонков. У нас даже еще нет реальных доказательств, что это были люди ЦСБ. Дождись, когда специалисты закончат работу, и только после этого делай заявления. Более того — я тебя поддержу. Но только после того, как будет закончена проверка. Я глава рода, Ирина Руслановна.

Мать убрала руку от телефона и молча взяла бокал с вином.

— Договорились, Алексей Александрович.

Отец кивнул и устало вздохнул.

— Я рад, что мы договорились, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. — Может быть, раз все высказались, я могу идти к себе?

— Да, конечно, — кивнул князь.

— Разумеется, Дима, — одновременно с ним ответила мать.

Они на миг переглянулись, и я поспешил покинуть столовую. Конечно, лично этого не видел, меня тогда еще не было, но если верить рассказам брата, после одной из таких ссор Ирина Руслановна забеременела Ксенией. А потом и мной.

Тоже способ решать семейные конфликты.

Слуг по дороге в покои не попалось — все занимались своими делами. А войдя в гостиную своей части особняка, я вскинул бровь.

— Ты не уходила? — спросил я сидящую на диване Кристину.

Помощница мило улыбнулась, подскакивая с места.

— Дмитрий Алексеевич, я так за вас переживала! — заявила она, подходя ближе.

— Все закончилось, — хмыкнул я в ответ. — Останешься?

— Если княжич не погонит, — отведя взгляд в сторону, негромко произнесла Кристина.

Что ж, гормональный баланс нужно поддерживать правильно.

— Не погонит, — ответил я. — Но сперва мне нужна ванна.

Спать я лег в обнимку с красивой девушкой.

* * *

Понедельник начался для меня за минуту до будильника. Открыв глаза, я перевернулся на пустой кровати и уставился в окно, за которым медленно вставало солнце.

Кристина как всегда ушла раньше, чем я проснулся. Так что я потянулся за телефоном и быстро пролистал новости.

Вновь одногруппники ничего по моему поводу не обсуждали, и это меня порадовало. Даже Орлов не позвонил, хотя в прошлый раз завуалировано интересовался обстановкой. Не поверю, что внук адмирала звонил лишь для того, чтобы убедиться, что я приду на занятия.

Расписание на этой неделе обещало много интересных предметов, так что приводил себя в порядок я в приподнятом настроении. Закончив одеваться, бросил взгляд в зеркало, чтобы поправить одежду. Прошедший сумасшедший день не оставил на мне никаких следов, и это было хорошо — ни к чему всем вокруг видеть, что у Романовых какие-то проблемы.

Спустившись в столовую, я не встретил там ни одного родственника. Степан Витольдович вошел, когда я уже заканчивал завтракать. Секретарь отца положил передо мной наручные часы.

— Княжич, это для вас, — сообщил он. — Внутри отслеживающее устройство, как вы и просили. Также часы подключены к облаку, пишется звук.

— Благодарю, Степан Витольдович, — кивнул я. — Какие-нибудь новости?

— Никаких, Дмитрий Алексеевич, — качнул головой тот. — Князь приказал напомнить, что сегодня вы получили допуск в лаборатории.

Я усмехнулся.

— Спасибо, я помню.

Он с поклоном удалился, а я замкнул ремешок на руке и направился на улицу. Яркий солнечный день обещал духоту, но снаружи еще было достаточно свежо. Меня ждали три машины — причем в первой и третьей сидели не обычные охранники, а военные Романовых.

— Виталя, поехали, — распорядился я. — Нас ждут великие дела.

Первым занятием сегодня была теоретическая физика. Вел предмет весьма уважаемый мной профессор Никитин, автор нескольких очень интересных работ, на основе которых у меня в будущем запланирована техническая революция. Так что я предвкушал увлекательную беседу с умным человеком.

Вновь поймав «зеленую волну», Виталя примчал в ЦГУ и вместе с вооруженной охраной остался на парковке. Я не стал ни спорить, ни уточнять, махнул им рукой и побрел на полюбившуюся лавочку.

А устроившись на ней, вытащил телефон и проверил биржу. Информация о событиях с Ксенией в прессе мелькнула, а вот про меня никто не слышал — это было заметно по графику наших акций. Открыв основной портфель на своем аккаунте, я пробежался по последним результатам и закрыл несколько мелких сделок. На балансе появились двести пятьдесят тысяч и я вспомнил о своей просьбе насчет ювелиров.

— Кристина, доброе утро, — дозвонившись до помощницы, поздоровался я.

— Утро доброе, княжич, — бодрым голосом отозвалась та.

— Уточни у Степана Витольдовича, где отец заказывал ту розу. И попроси на вечер устроить мне встречу с представителем их ювелирного дома.

— Как скажете, Дмитрий Алексеевич, — отозвалась она, никак не отреагировав на необычный для меня запрос. — Еще что-нибудь?

— Да, посмотри, что мы могли бы купить в Новгороде.

— Для княжича или для княжества? — уточнила Кристина.

— Пока что давай начнем с меня лично.

— Хорошо, к вечеру предоставлю анализ, княжич.

— Благодарю.

Повесив трубку, я убрал телефон в карман и улыбнулся широко шагающему по дорожке Орлову.

— Петр Васильевич, доброе утро!

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот. — Вы идете на занятие?

— Разумеется, поэтому я и здесь, — кивнул я. — Предлагаю пройти вместе, тем более что нам найдется о чем поговорить перед занятием. Вы, Петр Васильевич, насколько я помню, говорили, у вашей семьи горнолыжный курорт есть.

— Хотите воспользоваться?

— Скорее просто узнать побольше, — с улыбкой ответил я, показывая телефон. — Я человек азартный, иногда делаю ставки на бирже. Вот хотелось бы как-то потратить немного легких денег. А что может быть лучше для сплачивания коллектива, чем совместный отдых?

Он качнул головой, явно не о тех ставках думая. Впрочем, ничего удивительного, благородные молодые люди часто подвержены дурным привычкам. Не зря тогда на приеме я слышал спор, кто за какую команду сколько поставит в этом сезоне.

— Хм, мне будет нужно уточнить несколько моментов, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот не слишком уверенно. — Но когда вы собираетесь это устроить?

— Полагаю, через две недели на выходных. Скажем, с вечера пятницы и до вечера воскресенья, чтобы все успели как следует выспаться и привести себя в порядок после возвращения в Москву. Меня интересует, можно ли выкупить эти дни для отдыха нашей группы.

— Я уточню, княжич.

— Буду премного благодарен.

Связи нужно налаживать. Возможно, кого-нибудь придется брать из группы к себе в лабораторию, почему бы и не привязать к себе человека поближе. Опять же, мне все еще нужно тут учиться, несмотря ни на какие допуски. Следовательно, если я не хочу серьезных конфликтов внутри коллектива, на которые мне неизбежно придется отвлекаться, куда проще заставить студентов дружить. Тем более рецепт тут всегда был одинаков и прост — выпивка, отсутствие контроля со стороны старших и разговоры.

Орлов прошел в кабинет первым, остальных еще не было, так что и я занял свое место. Рассадка с первого дня так и не изменилась, разве что от Морозовой больше не шарахались.

— Дмитрий Алексеевич, Петр Васильевич, — улыбаясь нам, поздоровалась Салтыкова, проходя в кабинет.

— Светлана Николаевна, — кивнул я и погрузился в свой терминал.

Староста о чем-то вежливо трепался с Салтыковой, а я читал текст своего допуска. Как и обещал царь, все уже было оформлено, мне осталось только получить ключ-карту и можно приступать.

После размышления я решил, что в первый день надолго задерживаться не стану. Ознакомлюсь с оборудованием, намечу план по работе и уеду. А вот завтра…

— Доброе утро, — поздоровалась со всеми Морозова, проходя к месту рядом со мной.

— Утро доброе, Виктория Львовна, — вновь первым отозвался я.

Она тряхнула волосами, опускаясь на сидение, и я вновь уловил запах ее духов.

— Вы уже решили, кому продадите формулу? — негромко осведомился я.

— Да, Дмитрий, — с улыбкой отозвалась та. — И покупатель пообещал, что пузырек вам подарит лично.

Судя по тому, как навострила уши Салтыкова, выиграла не она.

Группа собралась как раз перед звонком. Профессор Никитин, уже пожилой мужчина, вошел стремительными шагами и занял свое место.

Восемьдесят пять лет ему, а все еще живчик, и трудится до сих пор. Такая приверженность работе вызывала у меня неподдельное уважение.

— Итак, господа, — как только прозвенел звонок, заговорил он, поднимаясь, — сегодня мы с вами поговорим о последних веяниях в теоретической физике. Загружать никого работой я не стану, в науке не желающий трудиться сам быстро оказывается на задворках истории.

Рассказывал он интересно, умело удерживая внимание студентов. Не гнушался вставить забавный случай или дать историческую справку. Так что когда прозвенел звонок, мы не сразу поняли, что занятие пролетело так быстро.

И это было первое занятие в ЦГУ, от которого я получил настоящее удовольствие. В отличие от остальных одногруппников, я уже был знаком с его манерой подачи материала, и для меня она откровением не стала. А вот Рогожин оказался поражен до глубины души.

— Жаль, не все преподаватели такие, — вздохнул Никита Александрович, когда мы выходили из кабинета.

— В его возрасте оставаться на своей работе — это уже многим не под силу, — заявил Орлов. — Уже одно это указывает, насколько он любит то, что делает. Я слышал, в свое время он много чего попробовал, прежде чем пришел в науку.

— Да, он автор многих работ с мировым именем, — подтвердил я кивком. — На его трудах основана громадная часть современных технологий. В ваших телефонах, например, стоят датчики движения — без работы профессора вы бы про них не услышали еще лет двадцать.

— Полагаете, одному человеку можно настолько сильно повлиять на весь мир, княжич? — спросила Морозова, пока мы шли по коридору. — Я имею в виду — царскому человеку, неодаренному и неблагородному.

— Разумеется, можно, Виктория Львовна, — кивнул я, открывая перед ней дверь следующего кабинета. — Я уж не говорю про женщин. Вспомните Трою — из-за Елены столько людей поубивали. А ведь все, что у нее было, согласно греческим мифам — это внешность.

— Клеопатра, — вставила комментарий Салтыкова.

— Но и Елена, и Клеопатра — были приближенными к власти, — поправил нас Орлов. — Если мы допускаем, что они вообще существовали, а не были выдуманы при очередном исправлении истории.

— Фольклор — это не то, что можно поправить по приказу правящего рода, — не согласилась Салтыкова.

— Поддерживаю, — кивнула Виктория.

Я прошел на свое место и, включив дисплей, продолжил разговор.

— Хорошо, вот вам другой пример…

Но договорить мне не дали. К нам заглянула Шафоростова и, найдя взглядом меня, кивнула в сторону коридора.

— Княжич, вас вызывают в деканат по срочному вопросу.

— Иду, Марина Владимировна, — поднявшись, кивнул я и обернулся к остальным. — Что ж, видимо, придется рассказ отложить на потом.

Вместе с заместителем декана мы молча прошли до нужного кабинета, и Марина Владимировна толкнула дверь, но сама заходить не стала. Я кивнул ей, выражая благодарность, после чего прошел внутрь.

Обстановка в помещении для преподавателей была достаточно спартанской. Но это по меркам княжича, а так здесь было все, чтобы с комфортом перевести дух. К тому же деканат все же не развлекательная зона — та находится в отдельном корпусе.

Пройдя мимо секретаря, высокой худой женщины в строгих очках, я толкнул деревянную дверцу. Наш декан, подтянутый мужчина слегка за сорок в красивом дорогом костюме сидел на своем рабочем месте и, сложив пальцы рук в замок, смотрел в окно.

— Петр Сергеевич, здравствуйте, — заговорил я, и тот указал мне на кресло одной рукой.

На запястье декана сверкнули золотые часы с несколькими циферблатами под стеклом. Я видел такие лишь однажды — отец купил себе из ограниченной коллекции за полтора миллиона. Видимо, должность хлебная, раз Петр Сергеевич может их себе позволить.

— Мне позвонили, — он строго взглянул на меня. — Романов, вы часто будете пользоваться вашим положением, чтобы вмешиваться в работу Университета?

— Я вообще не пользовался положением, — пожал плечами я. — У вас какая-то иная информация, Петр Сергеевич?

Он пожевал губами и продолжил.

— Есть два типа студентов, княжич. Первые — это те, кого я в лицо даже не видел никогда. У меня для рядовых вопросов есть заместители, — произнес декан. — И я этот тип люблю, потому что от них не бывает никаких проблем с финансированием, внезапных проверок и прочих радостей работы. Мне нужно говорить, что за второй тип студентов?

Я кивнул. Разговор мне не понравился, да и декан как-то не вызывал желания заводить с ним дружбу. Понятно, что мой допуск можно трактовать как прямое вмешательство царицы в дела ЦГУ, но меру-то знать надо.

— Второй тип студентов — это те, Дмитрий Алексеевич, кого я знаю в лицо. Среди них есть отличники учебы, будущие преподаватели или даже будущие мировые светила наук. Но больше всего среди этого типа студентов — возмутителей спокойствия. Я очень не люблю, когда мне мешают, княжич. И я очень надеюсь, что вы действительно заслуживаете подобного доверия.

Он открыл ящик стола и вытащил черную пластиковую карту с гербом Русского царства и моей фамилией на лицевой стороне.

— Дайте мне слово, что не станете проблемой, Дмитрий Алексеевич, — прежде чем протянуть ключ-карту, попросил декан. — Я, разумеется, в любом случае отдам вам пропуск. Но если слова не будет, я хотя бы буду знать, что у меня вскоре появится возможность вас отчислить.

Я улыбнулся, разводя руками.

— Я даю вам слово дворянина, что не собираюсь никак вредить ни вам, ни ЦГУ, — произнес я, глядя ему в глаза.

— Я вас услышал, и искренне благодарю, княжич.

Ключ-карта оказалась у меня в руках, и я поднялся на ноги.

— Надеюсь, вы не станете на меня обижаться за то, что я вам, возможно, нахамил? — спросил декан, и я понял, что он боится.

Трусит, опасается. Ему позвонили от царя, потребовали пропуск. Но он все равно сказал то, что сказал. А учитывая должность, вряд ли его можно назвать идиотом.

— Нисколько, господин декан, — отозвался я. — Вы — гонец с добрыми вестями, ведь теперь у меня есть этот волшебный кусочек пластика. Спасибо, что уделили мне немного вашего времени.

И, открыто улыбаясь, я покинул его кабинет, чувствуя себя настоящим победителем. Это мой первый действительно важный успех на этой Земле. Теперь впереди меня ждет захватывающее приключение.

Восхождение.

Глава 17

Кабинет царя в Кремле.

— Итак, Юра, ты знаешь, на что я смотрю? — спросил Михаил II стоящего перед его столом великого князя Долгорукова.

— Имитация штаба противника, построенная для проведения тактической подготовки спецотряда ЦСБ, — ответил тот, после чего добавил: — Под Москвой.

Государь помолчал несколько секунд, глядя на своего дальнего родственника. Тот под этим взглядом едва сдержался от желания поежиться. Аура верховного правителя давила, напоминая о своем существовании, великий князь чувствовал ее каждой клеткой тела.

— Пока что отложим вопрос, почему твоя служба безопасности не нашла террористов на собственном полигоне, Юра, — кивнул царь. — Присаживайся, мы здесь на очень долгое время с тобой.

— Государь, я…

— Сел.

Аура власти едва не согнула Долгорукова, но он послушно выполнил приказ и замер в кресле. Давление тут же ушло. Великий князь успел перевести дух, прежде чем монарх продолжил разговор.

— Признавайся сейчас, майора ты убил? — спросил он, глядя собеседнику прямо в глаза.

— Нет, государь!

— Почему тогда ее нашли дома с дыркой в голове, да еще так топорно сыграли самоубийство? — приподняв брови, спросил Михаил II. — Письмецо тебе показать прощальное? Я чуть не прослезился, когда его прочел. Этого писаря нужно в наши кремлевские службы взять, у меня все подданные ходить начнут, как шелковые.

Великий князь Новгородский промолчал.

— А теперь смотри, что получается, Юра, — продолжил царь, побарабанив пальцами по столу. — У тебя на некое тайное задание, не проходящее по бумагам службы, отправляется в турне по Польше спецотряд. А через неделю случается инцидент с польскими нелегальными наемниками на парковке, куда был доставлен княжич Романов. Заметь, доставлен для казни.

Юрий Владимирович Долгоруков продолжил молчать.

— Этого, конечно же, мало, — выдержав паузу, произнес государь. — Первое похищение действительно почти сработало, и кто-то умный решил его повторить. И в это же время твой отряд возвращается. Но не как положено в Москву на реабилитацию, а почему-то в Казань. И какое совпадение, что их отъезд из Казани в столицу совпадает день в день с нападением на княжну Романову.

И снова ничего не сказал Долгоруков.

— Я все понимаю, Юра, — произнес царь проникновенным тоном. — Романовы многим поперек горла, каждый хочет мне свою дочку подсунуть, не впервой царю на Руси повторно жениться. Но ты перешел просто все границы. Так нагло себя вести ни одна тварь из Свободной партии себе позволить не может. Вон, Николаев до сих пор поет в камере, кто его поддержал, какую защиту обещал. Но ты просто… Юра, ну мы же с тобой родня! Как ты руку поднял на собственную кровь? Как ты сыну своему в глаза смотришь по вечерам, когда целуешь его на ночь, а?!

— Если мы с тобой родня, царь, — подняв голову, заговорил Долгоруков, — то почему ты ни к кому не прислушался?! Твоя супруга уже доказала, что не может родить, а ты ждешь чуда, что наследник тебе на голову свалится? Да если бы Романова родила, мы бы все встали как один, защищая ее!..

Царь жестко усмехнулся.

— Ну вот теперь ты не врешь, Юра. Теперь действительно веришь в то, что говоришь, — холодно произнес он. — Но ты поднял руку на мою жену, похищал детей князя, который обеспечивает царству четверть бюджета, ты приказал убить подчиненную, исполнявшую твой приказ. Скажи мне сейчас, Юра, что еще я должен узнать о тебе, прежде чем законно казню?

— Я великий князь! — с возмущением воскликнул Долгоруков.

— Ты предатель, — покачал головой царь. — И в полночь я обнародую все, что у меня на тебя есть, Юра. Никто тебя не поддержит, от тебя даже этот бесполезный совет рода отвернется. Ты перешел черту… — он взял паузу, глядя на родственника с сомнением. — Или думаешь, патриархи Рюриковичей скажут, что ты имел на то право? Да они первыми станут клеветать на тебя, лишь бы я не вскрыл их делишки. И еще повесят на тебя же свои прегрешения, чтобы отмыться.

— Ты… — выдохнул великий князь. — Будешь судить меня?

— Конечно, буду, — уверенно кивнул государь. — Каждый житель Русского царства должен на твоем примере увидеть — закон превыше всего. И не важно, кто его нарушает — все ответят перед законом. На том стояло, стоит и будет стоять царство Русское.

— Государь…

— Я дам тебе время до полуночи, — кивнул Михаил II. — Этого времени хватит, чтобы подать в отставку и попрощаться с семьей. Естественно, ты будешь не один, за тобой будет следить моя гвардия. А потом тебя отведут на мой суд. Свободен.

Долгоруков медленно поднялся из кресла. Его шатало, великий князь был бледен, но держался. Когда же он покинул кабинет в сопровождении пятерки кремлевских охранников, оставшийся один царь включил видео, уже смонтированное для монарха. На правой половине экрана появлялись личные дела членов спецотряда ЦСБ, а на левой — их трупы в мешках Романовых.

— Совсем уже страх потеряли, — хмыкнул государь, и на дисплее появился командир, лишенный головы. — А мальчик-то у нас зверь…

* * *

ЦГУ. Княжич Романов.

Александр Вадимович Сковородин вел третье сегодняшнее занятие. В аудитории собрались все наши группы, так что народа было полно.

— Каждый год на первом курсе я слышу один и тот же вопрос: зачем нам, «настоящим» ученым, такой бесполезный предмет, как философия?

Преподаватель обвел аудиторию взглядом и улыбнулся.

— А дело в том, дорогие первокурсники, что все ваши «настоящие» науки и выросли из философии. Если говорить совсем уж откровенно, то мой предмет — самый для вас важный. Именно от того, как глубоко вы проникнитесь философией, зависит, кем вам в итоге быть — вечным лаборантом, который не способен работать без четких инструкций старшего, или тем гением, который докажет, что невозможное — возможно.

Пока никто ему не возражал, и я заметил, что первый курс заинтересовался.

— Итак, возьмем простой пример для наглядности, — объявил Александр Вадимович. — Человек — создан по образу и подобию божьему, так учит нас Библия. Человек — это вершина естественной эволюции, утверждают некоторые ученые. Сама постановка этих двух умозаключений на первый взгляд кажется не связанной между собой, но если открыть священные тексты, а за ними — летописи, мы увидим, как вершина эволюции повторяет за Богом, создавая и дорабатывая уже имеющееся, то есть становится Творцом. Никто ведь еще не нашел дерева, на котором бы росли колеса, верно?

Кто-то хмыкнул в аудитории, и преподаватель продолжил.

— Да, верно, — сказал он, махнув в сторону нарушителя тишины рукой. — С одной стороны, это кажется смешным. Не растут на деревьях колеса. Но с другой из дерева колесо можно сделать. Так и где здесь противоречие? Забегая вперед, чтобы не возникло вопросов, я уточню свою точку зрения: человек — это вершина эволюции, которая тоже является частью задумки или плана. Как ребенок, который от рождения не умеет ходить, так и человек изначально не был готов к своей собственной эволюции. Но когда впервые появился вопрос «что такое человек», родилась философия. Разумеется, она не была такой, как сейчас. Но задавая вопросы, философия определяет задачи. И только с этими задачами, которые поставила философия, работают остальные науки. И чем больше человек познает, тем сложнее задает вопросы философия. Кому непонятно, что я сейчас сказал?

Но никто не признался, даже если ему и было неясно.

— Хорошо, тогда я продолжу, — энергично кивнул Сковородин. — В последнее время все практически забыли о теории сверхчеловека. Я неспроста говорю о таких вещах, как творчество и эволюция. Эти два фактора, объединяясь, создают прецедент, когда естественная эволюция уже окончена и переходит в раздел творчества. Мы уже не меняемся так кардинально, как это было с первыми рыбами, выбравшимися на берег, но уже пересаживаем органы. Кто-нибудь слышал об операции доктора Сайто Иоши?

Сидящая рядом со мной Виктория подняла руку.

— Представьтесь, — кивнул философ.

— Морозова Виктория Львовна, — назвалась та. — Речь идет об операции по пересадке головы одного человека другому.

— Все верно, благодарю вас, студентка Морозова, можете садиться.

Он дождался, когда она вернется на место, и продолжил.

— Итак, мы достигли того момента, когда вплотную подошли к возможности пересадить голову. И при этом так, чтобы пациент выжил. Для этого уже недостаточно удара каменным топором и нитки из растительного волокна. Философ ставит вопрос: как человек думает? И вот уже хирургия вскрывает черепа, изучает строение мозга, а вместе с тем меняет оборудование на все более и более точное. Нам ведь недостаточно просто вскрыть черепную коробку и сделать рисунок красной ягодой на стене, нам требуется наблюдать в реальном времени. То есть только для того, чтобы заглянуть внутрь человека, не убив его, мы развили плеяду смежных дисциплин, построили заводы, запускаем спутники в космос и создаем настолько тонкие пинцеты, что они позволяют оперировать клетку. Одну-единственную клетку, господа! И все это родилось из одного вопроса: «как человек думает?». Прониклись серьезностью философии?

Интересный подход. Хотя я и не слишком согласен с постулатом о божественном провидении, однако с волками жить — по-волчьи выть. Хотя Русское царство официально и считает, что житель нашей страны может исповедовать любую религию, но традиции так легко не сломить. Так что на главные церковные праздники мы все же ходим. Хорошо хоть посты никто соблюдать уже не заставляет, я бы озверел.

Опять же, в моем прошлом мире мы уже перешли в иную форму бытия, меня выкинули в параллельную вселенную, но ни там, ни здесь Бога я пока что не встречал. Если уж на то пошло, я сам был одним из тех, кто мог бы с ним сравниться.

До конца занятия преподаватель продолжал доказывать, почему к его предмету нужно относиться серьезно. И хотя он умело вел аудиторию за собой, я уже мысленно пребывал в лаборатории. Нового ничего мне услышать так и не довелось, ключ-карта жгла карман, а впереди оставалось еще одно занятие — по развитию магического дара.

В расписании, оформленном для нас Орловым, значилась уже не Николаева, а Кирилл Ярославович Паращук, заслуженный инструктор Русского царства. Это звание означало, что инструктор довел сотни одаренных до их максимума, и они доказали свою эффективность на деле. Заслуженный инструктор мог выйти из силовых структур, где получал солидное жалование, и переключиться на работу с родом — любая семья с радостью возьмет к себе такого профессионала. Потому что они действительно на вес золота.

— Проходите, занимайте места, — кивнул нам пожилой мужчина в строгом костюме с гербом Русского царства на груди.

Вместо циновок стояли обычные стулья, без индивидуальных компьютеров, что было достаточно необычно для ЦГУ. Группа рассредоточилась по помещению, и Кирилл Ярославович поднялся на ноги. Держа руки за спиной, он обошел нас всех по большому кругу, затем постоял несколько секунд возле каждого, но при этом ничего не делал, судя по всему.

— Итак, господа студенты, — Паращук говорил негромко, но было тихо, так что повышать голос не приходилось. — Я не знаю, чему конкретно вас учили наставники, а потому начнем с азов.

Он встал возле стола и, положив ладонь на него, продолжил:

— Считается, что ваш ранг — это показатель умения контролировать дар. Кто здесь может создать защитный купол своим атрибутом?

Студенты подняли руки.

— Отлично, студентка Салтыкова, выйдите в центр и продемонстрируйте нам технику купола.

Светлана выполнила указание, вокруг нее появилась полупрозрачная зеленоватая крышка. Сама боярышня стала похожа на фигурку под стеклом. Паращук кивнул, обойдя защиту со всех сторон.

— Судя по насыщению техники, она соответствует рангу В9. Верно?

Салтыкова кивнула.

— А теперь, — инструктор положил ладонь на защиту, и та расползлась под его рукой, — уберем его. Чтобы вы понимали, господа студенты, мой ранг Г4. Уровень контроля у меня гораздо ниже, чем у Салтыковой, и ошибок в технике она не допустила. Почему я смог снять ее купол? Романов, как считаешь?

— Помимо контроля расхода сил, также важно уметь правильно его использовать, — ответил я. — Не важно, насколько силен одаренный, если он не умеет пользоваться своей силой. Грамотно прилагая усилия, можно нивелировать любую технику.

— Все верно, — подтвердил Паращук. — Салтыкова, вернитесь на место.

Когда она села обратно на стул, инструктор вернулся к своему столу.

— Ваш дар — это молоток, — заговорил он. — Вы можете забивать им гвозди, можете крошить черепа, а можете подковать блоху. От вашего ранга зависит то, как много сил вы вложите в один удар. Ваш противник — это стекольный гвоздь, но если вы размахнетесь и ударите так, как вам позволяет ранг, вы разобьете окно, а не забьете гвоздь. Одного только высокого ранга мало. Молоток — полезен и опасен. Но им нужно уметь пользоваться правильно. Этим мы и будем с вами заниматься на моих занятиях. Я не выпущу ни одного из вас с первого курса, пока вы не научитесь забивать гвозди, оставив стекло целым. А теперь поговорим о самой системе рангов.

Он взял мел и быстро начертил на доске буквы. Причем сделал это в обратном порядке, начиная с Е.

— Итак, Е0 носит в себе дар, но еще не умеет им пользоваться, — проговорил Кирилл Ярославович. — Е1 сливает всю свою силу в одну-единственную технику. Почему так происходит, Рогожин?

Никита Александрович ответил сходу, не поднимаясь с места.

— Потери слишком большие.

— Верно, — инструктор нарисовал дугу перед буквами. — Общая сумма сил у одаренного меняется только с изменением числа людей, которые от него зависят. Ранг Е1 применяет весь свой запас в одной технике, но при этом остальная его мощь расходуется впустую. Чем выше поднимается ранг, тем меньше потери. Наши китайские друзья называют это «Ци».

Нарисовав на доске иероглиф, Паращук отряхнул руки от мела.

— Но даже Е1 уже может порвать глупца с рангом А+, — сказал он, обернувшись к нам. — И моя задача на этих занятиях — не перевести вас поскорее на ранг выше, с этой простейшей задачей вы справитесь и без моей помощи, а подтянуть ваш уровень контроля своей Ци так, чтобы вы могли свернуть в бараний рог любого противника. Это понятно?

Мы молча кивали, и заслуженный инструктор усмехнулся.

— Тогда вот ваше первое задание, — объявил он. — Я хочу, чтобы вы поставили перед собой стеклянный стакан и поместили внутрь то, с чем может работать ваш атрибут. Если это холод, как у Морозовой — налейте воды. Если огонь — бросьте бумажку. В любом случае вы должны научиться воздействовать на предмет внутри стакана так, чтобы не повредить стекло. На следующем занятии я проверю ваши успехи. Но это только промежуточный итог, для сдачи экзамена по итогам курса от вас потребуется фокус посложнее.

Прозвенел звонок, но никто с места так и не тронулся, а Паращук не обратил на него внимания, назначая каждому свою конечную цель. У огненного Орлова это была выжженная на клочке бумаги подпись, при этом разрешалось только оставить автограф, сама бумага не должна прогореть. Морозовой с ее холодом предстояло создать внутри стакана снежинку изо льда.

С распространенными атрибутами никаких проблем не было, а в группе уникальной способностью обладал только я. Но и для меня у Паращука нашлась своя задача.

— А ты, княжич, должен будешь показать мне, как ты жонглируешь одновременно чертовой дюжиной стаканов, — усмехнулся заслуженный инструктор и хлопнул в ладоши. — Все, господа студенты, спасибо за внимание. До встречи через неделю. И помните, путь в тысячу ли начинается с одного шага.

Он вышел из кабинета, и я хмыкнул. Интересный подход, даже странно, что он не пользуется популярностью в царстве. Или так сделано намеренно и подается исключительно студентам ЦГУ? Я до него дошел сам, и манипуляция со стаканами — плевое дело, если, конечно, Паращук не придумает, как усложнить задачу. Например, поставит меня на канат.

Группа не спешила расходиться, и я заметил, как всем приходят сообщения. Доставая телефоны, мы с удивлением переглядывались, я обратил внимание, как побледнел Орлов. Нужно будет у него спросить, с чего такая реакция.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

На трассе Москва-Великий Новгород произошло крупное ДТП. Машина, везущая великого князя Новгородского с его семьей, разбилась. Долгоруковы погибли на месте. ЦСБ ведет расследование происшествия.

Дело на контроле царя. Все причастные к происшествию будут установлены и наказаны. Великий Новгород временно переходит в царское управление до назначения нового владельца»

Дальше шло перечисление заслуг великого князя Долгорукова, его награды и тот вклад, который он внес в Новгородские земли.

Что ж, тетушка сдержала слово — головы действительно полетели. Вот только почему-то я чувствую себя так, будто государь разыграл всех, чтоб прибрать к рукам один из городов первой десятки. А мы были изначально всего лишь пешками в его игре.

Пока мои одногруппники обсуждали новость, в кабинет вошли трое мужчин. Два кремлевских гвардейца и человек в униформе ЦСБ.

— Княжич Романов, — объявил безопасник, — вас срочно вызывают в Кремль.

Я поднялся со своего места под взглядами остальных студентов.

— Сударь, могу я на правах старосты узнать, в чем дело? — поинтересовался Орлов.

Будто внук адмирала мог бы меня защитить. Но я это запомню и мысленно поставлю ему плюс.

— Княжич? — повернулся ко мне опричник.

Я кивнул, позволяя раскрыть информацию, и тот пояснил:

— Дмитрий Алексеевич должен пройти проверку опричников по обвинению в распространении слухов о Николаевой Ангелине Ивановне.

Не попаду я сегодня в лабораторию.

Глава 18

— Господа, я должен предупредить охрану рода, — заявил я, когда мы вышли на улицу.

— Повестку мы вам вручили, — кивнул безопасник. — Вы можете ехать на собственных машинах. Обвинения вам не предъявлено, никаких ущемлений ваших прав нет. Главное, не опаздывайте, княжич.

— Благодарю, — ответил я, ускоряя шаг.

Копия подписанного документа у меня лежала в кармане, оригинал находился у посланцев ЦСБ. Нужно теперь предупредить отца, вызвать нашего адвоката, и только после следовать на сам допрос.

Охрана выскочила из машин и, создав живой коридор, дождалась, пока я открою дверь и сяду на место. Ветерок потрепал меня за волосы и я, обернувшись на крыльцо ЦГУ, вздохнул. До лаборатории просто нужно дойти, но опять что-томешает. Какое-то невезение…

— Виталя, звони отцу, — объявил я, залезая на заднее сидение внедорожника.

Связаться с отцом по срочному делу гораздо быстрее через охранника, а не через секретаря. Степан Витольдович, конечно, передаст сообщение, но лучше уж пусть князь получит информацию лично.

— Суд? — уточнил Слуга.

— Да, меня ждут на допрос, — ответил я, набирая номер Кристины.

Помощница ответила через пару секунд.

— Слушаю, княжич, — отозвалась она.

— Свяжись с нашими юристами, мне нужен адвокат, — сказал я.

— Князь уже распорядился, Дмитрий Алексеевич, — ответила девушка и тут же добавила: — Эльдар Талгатович уже ждет вас на месте.

— Спасибо, Кристин, — искренне поблагодарил я девушку, прежде чем закончить разговор.

— Княжич, ваш отец уже все знает, — отчитался Виталя, кладя свой телефон. — Велел спокойно ехать, там уже ваш человек ждет. Все под контролем.

— Тогда дави на педаль, — с улыбкой ответил я.

Виталя передал по рации план следования, и первая машина выкатилась с парковки. Мы двинулись следом, замыкающий пристроился позади, взвизгнув шинами. Машина ЦСБ, в которую сели безопасник и гвардейцы, вынужденно притормозила, пропуская нас.

Дорога до Кремля от ЦГУ была достаточно короткой, но мы трижды встали на красном. Горожане гуляли, спеша успеть ухватить последние солнечные деньки, а я обдумывал варианты для работы — все же от наличия и доступности оборудования очень многое зависит. Несмотря на то, что ЦГУ — первый вуз Русского царства, но и в нем нужно предварительно записываться на редкое оборудование. И наличие пропуска у меня на руках в этом плане не дает привилегий, они у всех там одинаковые.

— Княжич, подъезжаем, — объявил Виталя, как только первая машина выкатилась на парковочное место.

— Спасибо, — кивнул я, спускаясь с небес на землю.

Московский Кремль — огромный комплекс зданий. Отделения ЦСБ есть в каждом городе, в одной только столице их больше шестидесяти. Но дело с участием князей нельзя рассматривать в глухомани, только в кремлевском отделении.

Здесь моей охране уже вылезать не стоило, обеспечением безопасности занимались гвардейцы Кремля. Одно дело приехать под своей охраной, совсем другое — заявлять царю, что его меры безопасности недостаточны. Так что бойцы Романовых должны оставаться в машинах.

Бравые парни с оружием в руках открыли мне дверь. Шлемы, бронежилеты, тяжелые винтовки в руках, наплечники, набедренная защита. Маленькие ходячие танки, на самом деле.

— Вас ожидают, княжич, — объявил местный служитель порядка.

— Благодарю, — ответил я, вылезая из машины.

Дорогу искать не пришлось — перед крыльцом, куда мы подкатились, стояли несколько мужчин в деловых костюмах. Они что-то оживленно обсуждали, один молча дымил чуть поодаль, поглядывая по сторонам и часто присматриваясь к часам.

К этой группе я и направился. Наш юрист был среди них, и прямо сейчас активно жестикулировал, рассказывая какую-то байку из своего опыта. Я вспомнил его собеседника — прокурор Юго-Западного района.

— Эдуард Талгатович, — поздоровался я за руку с щуплым мужчиной в костюме с нашим гербом.

Юрист ответил на рукопожатие уверенно, весь его облик излучал жизнерадостность.

— Дмитрий Алексеевич, пройдемте, — указывая на дверь, позвал он.

Мы взошли по ступенькам, адвокат запустил меня первым, и мы пошли по коридору, проигнорировав дежурного в окошке. Тот лишь мазнул взглядом по нам, но даже голоса не подал — уже знал, кто и куда.

Мы свернули в нужный кабинет с вывеской «допросная». Помещение разделялось надвое, и мы оказались в первой комнате. В стене имелось широкое стекло — отсюда можно наблюдать за тем, что происходит, собственно, на допросе. С обратной стороны оно должно быть зеркальным. Также здесь имелись две лавки и стол для переговоров.

Юрист поставил свой кейс на стол и, поправив галстук, заговорил:

— Княжич, я здесь только для консультации, — предупредил он. — Обвинения нам не предъявили, это всего лишь проверка. Что бы из вас ни вытянули, без распоряжения суда задерживать вас не имеют права. Повестку?

Я вручил ему копию, и юрист бегло пробежал текст взглядом, после чего убрал в дипломат. Когда замки защелкнулись, Эдуард Талгатович продолжил:

— Итак, княжич, помните: если у вас есть причины для отвода от допроса, вы обязаны предупредить следователя, который проводит процедуру. Обязательно, Дмитрий Алексеевич, иначе могут предъявить позже иск уже от ЦСБ, — повторил он, приподняв палец для подчеркивания важности.

— Я вас понял, Эдуард Талгатович, — кивнул я.

Скрывать факт причастности к царским секретам я не собирался. Во-первых, это совершенно законно — заявить представителю власти, что ты к таковым причастен. Во-вторых, я не намерен раскрывать содержание этих секретов. По-хорошему, у следователя должен быть допуск к необходимому уровню, иначе мне придется ждать, когда таковой сотрудник прибудет.

— Дальше, — сказал юрист. — Когда на руках у вас будет заявление о том, что вас обо всем предупредили, прочтите все написанное. Если в своей речи следователь отойдет хоть от одной буквы на листе, сразу зовите меня. Впаяем такую компенсацию, что до конца своих дней будут нам должны.

Его бравада была лишь отчасти неправдой. Эдуард Талгатович уже выиграл несколько дел рода Романовых с таким результатом. Просто тогда мы не с ЦСБ судились.

— Обязательно, Эдуард Талгатович, — заверил его я.

— Еще одно, княжич, пока вы не прошли в комнату к следователю, — заговорил он, будто только что вспомнив. — Ваш отец велел оставить часы мне. Там какие-то жучки?

— Звукозаписывающие, передают прямо в княжеское облако, — кивнул я, размыкая браслет.

— И вы с ними собрались на допрос? — хмыкнул он.

— Нет, конечно, — покачал головой в ответ, — я и сам собирался их вам отдать на хранение. Просто не успел попросить.

— Правильно, — поддержал он мое решение, — иначе у них будет повод привлечь вас за попытку шпионажа. В другой день я бы и поработал с таким иском, но не в день смерти великого князя. Царь-Батюшка вас первым велит запереть для выяснения.

— Я это понимаю, — кивнул я, вручая ему часы.

Он сунул их в карман и кивнул мне на вторую дверь.

Повернув ручку, я вошел в помещение, освещенное парой ламп дневного света. На одном из двух стульев уже сидел следователь. Рядом с ним покоился стационарный телефон, а под рукой рабочие папки, верхняя — с моим личным делом.

— Здравствуйте, — кивнул я, вставая возле второго стула.

— Княжич, присаживайтесь, — указав на сидение, распорядился сотрудник. — Я — дежурный следователь Прохоров Михаил Анатольевич. Я расскажу вам, как проходит процедура, затем вы подпишете бумаги, что я вас обо всем предупредил, и только после этого мы приступим к работе.

Я занял предложенное мне место, и сразу же перешел к делу.

— Я должен вас уведомить, Михаил Анатольевич, что являюсь носителем государственной тайны, и вам нужно получить разрешение на допуск к этим сведениям, — заявил я, глядя в лицо собеседника.

Следователь хмыкнул, явно сбившись с привычного протокола.

— Благодарю за предупреждение, княжич, — сказал он и тут же поднял трубку телефона. — Это Прохоров. У меня здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, и у нас тут «СС-2». Хорошо, жду.

Допрашивать меня они могут только с позволения царя, так как придется ковырять мою голову очень глубоко, и разговор с государем при этом обязательно всплывет. И не факт, что простого следователя решат допустить к конкретно этому секрету. На отмену распоряжения суда рассчитывать не приходится, но его могут заменить кем-то вышестоящим. Вешать на рядового дознавателя государственные секреты — не слишком полезно.

Мы просидели в тишине пару минут, прежде чем телефон на столе зазвонил. Следователь взял трубку после второй трели.

— Прохоров, — сказал он и стал слушать длинную тираду, отголоски которой долетели до меня даже без усиления слуха.

Взглянув на бумаги перед собой, он полистал их и озвучил:

— Дело передала нам майор Ростова, — как только он это произнес, ему пришлось отодвинуть трубку от уха — так там орали. — А я тут при чем? Мне передали документы, я исполняю приказ.

Теперь разговор пошел более спокойно, но прислушиваться я уже не стал. Если уж царица смогла убрать великого князя со всей семьей, майор либо уже покойница, либо теперь служит исключительно моей тетушке.

— Есть, — наконец, когда на том конце выдохлись, ответил следователь и положил трубку.

Несколько секунд он молчал, глядя на аппарат, после чего повернулся ко мне.

— Княжич, в вашем допросе больше нет смысла, суд снял с вас обвинение.

— Почему? — удивился я.

— Боярин Николаев во всем сознался, вас нет причин подвергать болезненной процедуре допроса, — пояснил тот. — Прошу прощения за доставленные неудобства. Вы свободны.

Я поднялся со стула и кивнул.

— Спасибо за ваше время, господин Прохоров. Но почему меня вообще сюда повезли, если распоряжение уже вышло?

Он скривился и махнул рукой.

— Мне передали только ваше дело и приказ провести допрос по всем правилам. А прислать приказ об отмене, видимо, никто не подумал. Теперь такой кавардак в ЦСБ, еще долго будем разгребать.

— Вот как?

— А вы не слышали новости? — хмыкнул тот. — Генерал-лейтенант погиб, нового главу службы еще не назначили, а исполняющий обязанности когда еще со всем разберется? У вас, княжич, простите, не такое уж и важное дело, чтобы его в первую очередь проверять. Вот и вышла накладка. Так что еще раз прошу прощения за это.

Он повел рукой, обводя кабинет, и я вновь кивнул, после чего направился к выходу.

Может быть, не так уж все плохо в ЦСБ, попадаются среди них нормальные люди. Ведь мог наплевать на мои слова, влезть в черепушку, а потом уже думать, что теперь делать. Восемнадцатилетний мальчишка и государственные тайны — ну кто бы в это поверил, если серьезно? Тем более в лежащем на столе Прохорова досье я выставлен прожигателем жизни и лоботрясом.

Юрист кивнул мне, когда я закрыл дверь, и вручил часы обратно.

— Вот видите, княжич, я же сказал, все пройдет без сучка и задоринки, — улыбнулся он.

— Вы знали, что дело уже закончено, и никакого допроса не будет?

— Конечно, думаете, почему здесь нет князя? — вопросом на вопрос ответил тот. — Сегодня целая пачка судебных распоряжений пошла в измельчитель — Николаев, считайте, треть Свободной партии похоронил. До мелких дрязг сейчас никому дела нет.

— А мне зачем тогда было являться?

— Вот сейчас мы с вами получим официальную бумагу, что распоряжение о вашем допросе аннулировано, вы распишитесь в документах, и тогда все свободны, — ответил тот. — Кроме того, ваш отец опасался, что допрос все равно станут проводить, и тогда я был бы вынужден его оповестить.

— Не понимаю, — признался я.

— Не всех врагов рода Романовых еще выловили, — улыбнулся Эдуард Талгатович. — Но здесь мы закончили, княжич. Идемте? Кстати, на выходе нас будет ждать пара журналистов, вот вам речь, заготовленная вашим отцом.

В мою руку перекочевала короткая карточка с двумя словами.

«Без комментариев».

Лаконично.

— Что еще нас сегодня ждет? — убрав шпаргалку в карман, спросил я.

Эдуард Талгатович шагал впереди, уверенно ведя меня к окошку дежурного.

— Сядете в машину, и совершенно свободны, — ответил юрист рода. — Я же пойду к князю, он скоро будет выступать перед судом против Николаевых. И там я буду нужен.

— Все так круто завертелось, — покачал я головой, — и глупо.

— Глупо, княжич? — жизнерадостно посмеялся тот. — Я передам вам позже документы, почитаете на досуге.

Я под роспись получил свою копию распоряжения об отмене допроса. Попрощавшись с дежурным, мы вышли на улицу, и я пустил дар в глаза, изменяя зрение. Иначе ослеп бы от вспышек камер.

Серьезно? Солнечный вечер, а какой-то идиот с подсветкой снимает?

— Дмитрий Алексеевич! — вразнобой кричали акулы пера. — Дмитрий Алексеевич!

Эдуард Талгатович с искренним наслаждением шагал впереди меня, я следовал за адвокатом молча, на ходу выравнивая зрение.

И только внутри машины высказался.

— Что за любитель там со вспышкой пристроился?

— Найдем, княжич, — отозвался Виталя, передавая приказ охране.

— Никакого рукоприкладства, просто проследите, чтобы он больше мне не попадался, — предупредил я.

С них бы сталось сейчас вывезти кретина за Москву и пересчитать ребра. Не то время, чтобы охрана мелочилась с писаками. Тут в каждом подозрительном готовы врага усмотреть.

— Это «Желтая Москва», — выслушав доклад вернувшихся солдат, доложился шофер.

— Тогда вообще пока ничего делать не нужно, я насчет него с Русланом Александровичем сам поговорю на ужине, — махнул рукой я. — Ну, поехали домой, Виталя.

— Как пожелаете, княжич, — пожал плечами Слуга, заводя мотор.

А ведь ему тоже пришлось бездействовать в моем первом похищении. Теперь, наверное, совесть грызет.

— Предупреди сегодняшний наряд охраны, что у нас с ними будет совместная тренировка, — сказал я. — После того, как чуть поспокойнее станет, а то знаю я вас.

— Спасибо, княжич, — уже веселее отозвался тот. — С вами любые учения проходят познавательно.

Еще бы. С того момента, как я дошел до ранга Е4, они ни разу у меня не выиграли.

Пока мы ехали домой, я успел подготовить свое эссе по политологии. Завтра оно должно быть уже на почте преподавателя. Заодно почитал, о чем говорят в чате группы. Обо мне вновь ни слова, словно княжич с ними и не учится. Тактично.

Прочитав рассуждения одногруппников на тему эссе, я пролистал полтна текста, не сразу поняв, что Рогожин просто-напросто выкинул все свое творчество в общий доступ. Не ладилось у Никиты Александровича с предметом, потребовались подсказки.

А когда я дошел до конца, мне отписался староста.

Орлов П. В.: Княжич, добрый вечер. Я рассказал о ваших планах на нашу горнолыжную базу. Даты забронированы, отец распорядиться насчет обслуживания и предоставит весь комплекс в наше распоряжение.

Я усмехнулся. Правильно делает Василий. Звезда адмирала уже закатывается, ему вот-вот на пенсию уходить, и главой рода станет уже отец нашего старосты. И связи с Романовыми ему будут очень полезны — с уходом адмирала теряется крупная часть заказов на верфях. А мы очень сочный клиент, который всегда платит вовремя и в полном объеме.

Романов Д. А.: Хорошо, Петр Васильевич, передайте реквизиты моему секретарю.

Сообщение отметилось прочитанным, и я убрал телефон. Тем более что мы уже подъезжали к нашему особняку. Усиленная охрана все еще не была снята, и на балконе второго этажа сидела пара бойцов — они были заметны с моего места.

— С возвращением, брат, — кивнул мне Сергей, сидящий в гостиной с чашкой чая в руке. — Тебя ждут в твоем кабинете ювелиры, которых ты звал. Решил остепениться и сделать предложение какой-нибудь московской красавице?

— Спасибо, — ответил я, проигнорировав вопрос.

— Дима женится?! — раздался возглас сестры из соседней комнаты. — Кто невеста?

Что ответил Сергей, я уже не слышал. Улыбаясь, прошел в свои покои и поздоровался с сидящими на диванах двумя солидными мужчинами. Кристина подала им чай с воздушными пирожными, так что гости не скучали. Чуть поодаль стояли два чемоданчика.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поднявшись с мест, разом выдали они.

— Добрый вечер, господа, прошу, присаживайтесь. Не буду отнимать у вас еще больше времени, так что, если вы не против, перейдем к делу?

Старший кивнул и, подняв первый чемоданчик, раскрыл его, поворачивая содержимым ко мне. Второй в это время распаковал из другого лампу, лупу и прочее оборудование, которое полагается иметь при себе уважающему себя ценителю украшений.

— Итак, господа, на что конкретно я смотрю? — спросил я. — Расскажите мне об этих изделиях.

Старший в красках описал все двенадцать пар сережек, шесть колец — мужских и женских, одно колье и два браслета. Ювелиры дома постарались на славу, каждый предмет — маленькое произведение искусства. Но я не собирался спешить, поэтому попросил Кристину поработать моделью.

Первый комплект мы сразу забраковали — слишком получался массивный, такой нужен для более крепко сбитых дам. Второй собирался из кольца, браслета, колье и сережек — в сумме получалось дорого, но на вид смотрелось не очень.

— Быть может, если бы мы знали, на ком вы желаете видеть наши изделия, княжич? — осторожно предположил старший.

Я обратил внимание, как Кристина с явным сожалением передает второму снятые с себя украшения. Недолго думая, я решил поднять ей настроение.

— Если что-то нравится, просто скажи, — сказал я помощнице.

— Это будет слишком, княжич, — отозвалась та.

— Да, ты права, на тебя мы сделаем индивидуальный заказ, — кивнул я. — Вы же примете его?

— Обязательно, Дмитрий Алексеевич, — отозвался старший. — Что именно вы хотите?

— Золото и черные бриллианты, — ответил я. — Кольцо с гербом нашего рода, ожерелье и серьги. Все одним комплектом, но так, чтобы можно было использовать в деловом стиле по отдельности друг от друга. — Будет сделано, Дмитрий Алексеевич. А что насчет вашего первого желания?

— Пока что мы сойдемся на комплекте для моей помощницы, позднее я свяжусь с вами, когда возникнет необходимость.

— Благодарим за доверие, княжич, — подвел итог старший, пока младший упаковывал изделия.

— Вам спасибо за визит, — кивнул я, и Кристина выпроводила наших посетителей.

Сев за свое место, я приготовился к работе.

— Дмитрий Алексеевич, — робко пролепетала девушка, подойдя ко мне.

— Там Орлов должен был прислать нам реквизиты, — с улыбкой ответил я. — Мы заказываем у него горнолыжную базу. И, кстати, что там по Новгороду?

Девушка кивнула, направляясь к своему компьютеру.

— Сейчас перешлю.

Среди подготовленного Кристиной перечня действительно имелись интересные предприятия. Но я остановил свой выбор на торговом центре. Большая коммерческая площадь, много арендаторов, хорошие показатели посещаемости. Дело прибыльное, если бы не гибель великого князя, никто бы не стал продавать такое выгодное имущество.

— Берем «Квадрат», — подвел итог я.

— Хорошо, мне направить запрос сейчас? — уточнила она.

— Да, направляй. И, кстати, найди мне активный телефон Ефремова. Нужно проверить, как там Семен Константинович на границе.

— Как пожелаешь, княжич.

Через пятнадцать минут в двери постучались, и Кристина пошла открывать. Степан Витольдович заглянул в гостиную и позвал меня на ужин. Поднявшись на ноги, я не стал переодеваться, скинул только пиджак.

В столовой собралась вся семья. Отец был спокоен, мать заметно хмурилась, Ксения была довольна, а вот брат ожидал с нескрываемым интересом. Заняв свое место, я сложил руки в замок и поднял глаза на главу рода.

Отец обвел нас внимательным взглядом и заговорил:

— Итак, раз все собрались, наступило время подвести итоги последних событий.

Глава 19

Прошла всего неделя, как я приехал в Москву. И своей личной цели — доступа к лаборатории — я достиг. Следующий шаг: разобраться с доступным оборудованием, определить начальные проекты — либо идти по дороге к регенерирующим тканям, либо в сторону протезирования. Эти две начальные ветки затрагивали множество одинаковых аспектов, но, как показала практика моего мира, расходятся в гораздо большем количестве вопросов. Нужно будет окончательно подтянуть теоретическую базу под свои текущие возможности, и уже оттуда строить дальнейшие практические планы.

Что же касается вопросов рода, то здесь уже было все не так однозначно. По сути, трижды на нас напали, и это не считая попытки скрыть сопричастность ЦСБ, что в другой семье вело бы к выражению недовольства всей партии царем — служба-то царская. Но мы с Михаилом II повязаны кровными узами через тетушку и можем разобраться в тишине, не привлекая постороннего внимания. Выносить сор из избы — всегда плохая тактика.

— Для начала — расследование Николаевых, — заговорил отец. — Я выступал сегодня перед царем, боярин не оправдался. Техника была, опричники это доказали. В качестве виры мы забираем себе все намеченные перед судом цели — технический комплекс «Заря» теперь целиком и полностью наш, мне даже не пришлось выкупать предприятия на нем.

Это хорошо, у меня на «Зарю» имелись планы. Комплекс представлял собой многофункциональный центр по сборке высокотехнологичной аппаратуры. Николаевы сдавали его мощности любому, кто желал использовать комплекс для своих изделий. Изначально я рассматривал его в качестве варианта для своего личного партнера в далеком будущем, но раз уж так вышло, получилось еще лучше.

— Остальное будет распродано на аукционе, и там я буду брать все, до чего хватит возможностей дотянуться, — продолжил отец. — Будем надеяться, что и их главную компанию — «НиКо» удастся выиграть, но в этот бой вступят практически все великие князья, так что драка будет серьезной. Все-таки градообразующее предприятие под Москвой — лакомый кусок.

Отец взял короткую паузу, отслеживая нашу с Сергеем реакцию.

Вопреки ожиданиям, как это бывает во многих семьях, мы никогда не враждовали за наследство. С самого рождения я знал, что быть главой рода слишком накладно. Это со стороны кажется, будто глава рода — это синекура. На самом деле тот, кто относится к этой должности халатно, очень скоро обнаруживает, что его семья пошла по миру и вынуждена распродавать активы, чтобы прокормиться.

А потому мое место — правая рука и пугало, готовый рвать врагов рода ручной убийца. И речь не столько о моих личных способностях, сколько о технических знаниях. Поставлять суперсолдат можно не только царю, но и собственному роду. Говоря откровенно, изначально именно этим я и собирался заниматься для блага рода, а царская армия оказалась хорошим способом привлечь к себе внимание Михаила II. Он мог мне не поверить или отказаться, и тогда бы я сделал Романовых сильнейшим родом в царстве, а уже после этого договаривался с государем на иных условиях.

Сергей Алексеевич же — чистокровный управленец, дипломат и политик. Он не уступал мне по силе, но при этом у него физически было меньше времени на тренировки. Так что один на один я его побеждал. Но личная сила, безусловно, важна, однако семейное единство важнее.

Здешняя история полна примеров, когда оказавшийся вне рода гениальный одаренный встречал смерть быструю и весьма болезненную. Свора собак валит медведя, каким бы крупным и сильным тот ни был.

— Это хорошо, — озвучил брат. — Диме нужна репутация, и он ее заработал. Полагаю, теперь к нам будут меньше пытаться так нагло влезать. В Москве его толком и не знали, теперь будут понимать, что лучше с княжичем не зарываться.

Отец кивнул и повернулся ко мне.

— Теперь, когда мы на деле доказали, что мы подчиняемся законам, как и все вокруг, царская партия охотнее пойдет с нами на сближение, — добавил я под взглядом князя.

Даже политические союзники нас немного сторонились, чего уж там. Многие считали, что нам все сойдет с рук, и в этом видели опасность для себя. Деловые партнеры, с которыми мы выстроили отношения, находясь в Казани, уже получали свою прибыль, но их было немного. А теперь суд доказал, что и семья царицы не выше закона, назначив мне допрос по всем правилам и без поблажек.

Так что в этом деле Романовы продемонстрировали, что способны отдать сына на болезненный и травмирующий допрос, если того требует закон. Не случись так, как случилось, я бы прошел дознание, и все было бы хорошо. У меня психика куда устойчивее, чем у Николаевых.

— Теперь к нам будут относиться спокойнее, — закончил мысль я. — И мы сможем активнее работать с царской партией, вовлекая их в наши проекты и сами участвуя в чужих.

— Хорошо, — кивнул отец. — Вижу, выводы вы сделали правильные. Теперь к великому князю Новгородскому.

Отец вновь взял паузу, переводя взгляд на супругу.

— Так как Юрий Долгоруков вместе с семьей погиб, нам больше нет причин открывать против него судебное разбирательство, — произнес князь. — Я говорил с царицей. Собранных нами улик оказалось достаточно, чтобы призвать великого князя к ответу по решению монаршего суда, но кто-то убрал его раньше, чем все закрутилось.

Матушка облизнула губы, улыбаясь.

— Как вовремя это случилось, Алеша, — заметила она. — Нам стоит опасаться мести?

— Нет, — покачал головой Романов. — Вся проблема в том, что Николаева после его тирады перед царицей должна была прикрыть супруга Долгорукова.

Я вскинул бровь, ожидая продолжения, и отец заговорил дальше.

— Анна Яновна Долгорукова — урожденная полячка, племянница нынешнего короля Речи Посполитой, — пояснил князь. — Через нее Свободная партия получала не только финансовую, но и силовую поддержку. Этого пока что официально не доказано, но великий князь использовал польских нелегалов для решения своих проблем именно с ее подачи. Однако смерть Долгоруковых все стерла, ничего пока что не подтверждено. Люди царя роют землю в поисках весомых улик. И это — одна из рабочих версий, так что за пределы комнаты она выйти не должна.

Мы дружно закивали, а мать лишь хмыкнула. Впрочем, отец видел, что она тоже согласна.

— Дальше, — продолжил он. — Вина великого князя была установлена, но суда не случилось. Наша доля во всем, что удастся вырвать из рук других Рюриковичей — мизер. Я решил взять деньгами, нам не нужен сейчас Новгород. По предварительным подсчетам сумма, которую мы получим на руки после вычета положенных налогов — тринадцать миллионов рублей.

— Как дешево, однако, стоят княжеские дети, — фыркнула мать, и отец взглянул на нее с укором.

— Дорогая, я еще не закончил, — вкрадчиво произнес он. — Итак, это за похищение Ксении. Теперь по Дмитрию — так как за ним велась охота с двух сторон, то и получаем мы за это больше. Завтра мне предоставят список, я перешлю его тебе, сын, и мы все вместе решим, какое имущество Долгоруковых ты обменяешь на деньги. Сами активы нам не отдадут, но выплатят их полную рыночную стоимость. Пока что там полный кавардак, и ждать быстрых результатов не стоит.

— Хорошо, отец.

На имущество великого князя я никогда не засматривался, да и, честно говоря, меня не привлекал город. Особых производств там нет, по большому счету склады и обслуживание компаний-перевозчиков. Как логистический центр Новгород — вариант прекрасный, но мне он совершенно без надобности. Я и торговый центр-то выбрал только потому, что это быстрая возможность поднять немного денег. Как появятся достойные покупатели, я от него сразу же избавлюсь.

— Это звучит уже лучше, — сказала матушка. — Но я все равно требую повысить безопасность.

Отец не стал с ней спорить.

— Мы привлекаем допустимый законом максимум людей, Ирина, — сказал он. — Сейчас не только наши предприятия находятся под усиленным режимом охраны, но и вся недвижимость. В том числе это поместье. Как только закончатся ремонтные работы на полигоне, перебросим еще один отряд быстрого реагирования и начнем полноценную ротацию. Прикрытие в столице будет обеспечено.

— Я рада, что ты меня услышал, князь, — ответила она.

Отец кивнул ей и повернулся к Ксении.

— Дорогая, я понимаю, что на тебя многое свалилось, но не пора ли рассмотреть возможность нового брака? — осторожно осведомился он.

— Я… — начала княжна задумчиво, после чего продолжила: — Думаю, мы можем начать поиск жениха, отец.

Я взял сестру за руку под столом. Если она выйдет замуж, это, с одной стороны, позволит обезопасить Ксению, с другой — укрепить отношения с новой семьей. Азамат запал ей в душу, но на нем жизнь не остановилась. И для семьи будет полезнее, если Ксения вылезет из скорлупы, и для нее самой. Хорошо, что она это осознает.

— В таком случае я разошлю приглашения нашим партнерам, — кивнул отец. — Побудешь хозяйкой приема?

— Разумеется, — ответила та, чуть улыбнувшись.

— Отлично. И раз уж мы заговорили о свадьбах. Дмитрий? — взглянул на меня князь.

— Да, отец? — отозвался я.

— Я знаю, насколько важна для тебя лаборатория, — произнес он, — но, прошу, не забудь в своих изысканиях о нашей договоренности.

— Разумеется, не забуду, — ответил я.

— Теперь к тому, что мы будем делать дальше, — сменил тему князь. — Романовы доказали, что могут за себя постоять. Это отличный момент, чтобы укрепить столичные связи. Поэтому я прошу вас всех постараться ради блага семьи и не провоцировать новых конфликтов. Одно дело — законно защищенная честь, но если мы сейчас начнем развязывать конфликты, на нас будут смотреть, как на дикарей. Позиция царицы все еще шаткая, не забывайте об этом.

И, собственно, на этом важный разговор и закончился. Княгиня взяла колокольчик, призывая слуг с едой. А пока те расставляли блюда, подобранные Ириной Руслановной для каждого из нас по отдельности, мы поддерживали вполне светскую беседу о прошедшем дне.

— Паращук? — вскинул бровь отец, когда я рассказал про нового преподавателя. — Я про него слышал, так что рекомендую отнестись к его занятиям серьезно. Этот инструктор выпустил князя Амурского, если ты не знал.

Я кивнул, принимая информацию к сведению.

А когда ужин закончился, и я оказался в своих покоях, то первым делом заперся в ванной. Горячая вода вымыла все мысли из головы, расслабила каждую клеточку тела. В спальню я прошел уже настроенный на завтрашний день.

Лаборатория меня ждет, и теперь я не позволю никому мне помешать.

* * *

Погода с утра испортилась. Зарядил мелкий дождик, холодный и липкий. Кутаясь в плащ, я дошел до машины и, закрыв за собой дверь, кивнул уже сидящей рядом Кристине.

— Какие есть для меня новости? — спросил я ее вместо приветствия.

— Пока никаких серьезных изменений, княжич, — ответила та. — Орловы подтвердили получение оплаты. Запросили даже меньше ожидаемого.

— Вот как? — удивился я. — Виталя, поехали.

Шофер кивнул, запуская двигатель, и машина покатилась с внутреннего двора на дорогу. Дворники счищали насыпающую на стекло воду, но сильно это ситуацию не улучшало.

— Да, вдвое дешевле, — ответила Кристина, разворачивая свой рабочий ноутбук ко мне. — Сказали, все остальное — за их счет, и они не хотят, чтобы Романовы посчитали их негостеприимными.

— Интересно, это адмирал распорядился, или Василий сам это придумал? — хмыкнул я, но уточнять, разумеется, не стал.

В конце концов, партнерство будет очень выгодно нам обоим. У Орловых с уходом адмирала закроется часть договоров, которые держались на его должности и авторитете. А сын — не военный, он управляющий верфью, и к нему пока что нет того доверия, какое было к его отцу.

— Что ж, торговаться не будем, хотят меньше денег, так им же и хуже. А что по Ефремову?

— Я запросила номер через их секретаря в Москве. Сегодня утром мне сообщили, что Семен Константинович вернулся из своей командировки и будет доступен для вас по своему личному телефону, — ответила Кристина.

— Отлично, нужно будет с ним поговорить, — кивнул я.

— Больше никаких распоряжений, княжич? — спросила помощница.

— Посмотри, что там с акциями «НиКо» творится, и заодно проверь финансовые отчеты «Зари», — немного подумав, ответил я. — Бояре Николаевы, возможно, решат передать нам их, так что нужно быть готовыми. На «Зарю» лучше съезди лично и обязательно возьми охрану. Лишним не будет показать, что мы готовы к любому бою. Виталя, слышал?

— Обеспечим в лучшем виде, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, не отрывая взгляда от дороги.

— Тогда на этом пока что все, — подвел итог я.

До ЦГУ мы в этот раз не доехали, а доползли. Пробки в Москве — просто ужас, но хотя мы и прибыли позже обычного, но на пары я успевал с запасом. Так что под зонтом добрался до нужного корпуса и, войдя внутрь, воспользовался общим гардеробом. Вещей здесь было уже порядочно — основная масса студентов к этому моменту явилась на учебу.

До самого кабинета политологии мне не попадались одногруппники, все уже сидели внутри и, кажется, почти все нервничали. Улыбаясь всем сразу, я помахал им от двери рукой и занял свое место рядом с Морозовой.

Добронравов вошел в кабинет за минуту до звонка и, поприветствовав нас кивком, спокойно разместился за столом. Развернув свое рабочее место, он пробежался по списку нашей группы взглядом и довольно крякнул.

— Ну что, господа студенты, приступим к нашей сегодняшней теме, — заявил он, заставив присутствующих удивиться. — Что, вы ожидали, что я буду ваши работы проверять и обсуждать? Не переживайте, мы до этого дойдем, а пока займемся действительно полезным делом.

Выдержав короткую паузу, он откашлялся и произнес:

— Итак, сегодняшней темой у нас будет уже не история, а наши с вами дни. Рассмотрим, как устроены партии в Думе, положение великих князей и как все это связано между собой в реальности, а не на бумаге.

Он начал с Царской партии — это было проще и яснее, ведь вкратце они просто поддерживали текущую власть. Перечислив поименно основных членов этого объединения, он указал на меня рукой и предложил:

— Княжич, может быть, расскажете, как у вас там обстоят дела? Вы из семьи представителей, мы с удовольствием послушаем ваше мнение по этому вопросу.

Я поднялся с места.

— Единство любой партии в Думе держится на самом влиятельном ее представителе. Назвать Царскую партию сплоченным коллективом нельзя, у каждого свои интересы, и иногда они вступают в конфликт между собой, например, когда речь заходит о выделении бюджета на армию, — сказал я. — Но зачастую все это решается между собой, и арбитром в таких случаях выступает кто-то из старших по положению. Острых противоречий внутри Царской партии нет, так как все они лояльны царю и в первую очередь блюдут общие с ним интересы.

Добронравов кивнул.

— Садитесь, княжич, — ответил он. — Но вы не рассказали самого главного — царская партия — фактически поддерживает диктат царя и всеми силами борется за укрепление его власти. В то же время Княжеская партия ратует за свои права и только свои доходы. Дмитрий Алексеевич правильно сказал, если царская придерживается одной центральной линии, в Княжеской всегда разброд, всяк тянет на себя. Вот, к примеру, когда составлялся закон «О княжествах»…

Он пустился в рассказ, постепенно выкладывая информацию, которая не попадала на страницы учебников. Она не была ни засекречена, ни опровергнута, просто давала более широкое понимание.

Но если свести все к одному выражению, то Княжескую партию можно назвать флюгером. Куда бы ни звала их личная прибыль, туда они и пойдут. Какой-то определенной политической линии у них нет.

— А теперь поговорим о Свободной партии, — объявил Иван Семенович. — Исторически так сложилось, что в нее вошли те представители аристократии, которые остались в нейтралитете при магической аномалии. Собственно, отсюда и их название — они не подчинялись никому, и только поэтому уцелели в свое время. Но что важнее — так это полная анархия внутри этой политической силы. Притом что у них есть определенная общая позиция — сопротивление укреплению монарха — они видят это каждый по-своему, из-за чего нередки конфликты. И это уже серьезное противостояние.

Звонок перебил его. Добронравов взглянул на часы.

— Что ж, продолжим на следующем занятии. А пока у вас есть еще немного времени, если считаете свое эссе слабым, или вообще его не приготовили. Свободны, господа студенты.

Мы покинули кабинет и направились в гардероб всей группой — предстояло занятие по химии, которую впервые перестали переносить, и оно проходило в другом корпусе. А когда мы зашли в кабинет, наполовину заставленный лабораторным оборудованием, внутри нас уже ждала замдекана.

Шафоростова оглядела нас, дождалась, пока мы займем места, после чего вышла из кабинета и вернулась через минуту с азиаткой под руку. Черные волосы собраны в затейливый хвост, в ушах свисают аккуратные сережки, на пальце левой руки — перстень, униформа подчеркивает стройную фигурку изящной статуэтки.

— Господа студенты, — объявила Марина Владимировна, — позвольте представить вам Мэйли Ван, она будет учиться среди вас как одна из студенток по программе обмена между Русским царством и Поднебесной Империей.

Девушка исполнила традиционный поклон и поднялась.

— Рада познакомиться, надеюсь, мы с вами поладим, — произнесла она на чистом русском.

Глава 20

Китаянка села рядом, так что я оказался между ней и Викторией. Но завести диалог нам не дала преподаватель химии. Женщина вошла в кабинет, разминувшись на выходе с замдекана и сразу же объявила:

— Здравствуйте, студенты. Мы пропустили несколько занятий, но теперь станем видеться регулярно, — хрипловатым голосом объявила она.

На вид преподавателю было едва ли двадцать пять. Рыжие волосы, убранные под косынку, лабораторный халат болтается на тощей фигуре. Зато высокие каблуки, делающие ее ноги непропорционально длинными, стучали при каждом шаге, пока она не дошла до своего места.

— Итак, меня зовут Березова Екатерина Викторовна, я младший научный сотрудник химического подразделения лаборатории ЦГУ. Если у вас появятся проблемы с практическим освоением материала, вы можете записаться на дополнительные занятия, которые проходят на нашей кафедре.

Говорила она быстро, практически не делая пауз между предложениями.

— Сегодня разберем первую тему. Откройте файл под именем «00».

Я развернул нужный документ, поправил масштаб, чтобы было лучше видно. Перед глазами оказалась громадная презентация на сто сорок восемь страниц.

— На первом курсе мы будем разбирать только общие вопросы. Со второго у вас начнется специализация, ее будет вести другой преподаватель. А пока что приступим.

Березова повела рассказ об органической химии, попутно спрашивая каждого присутствующего. Не обошла она вниманием и новенькую, но и та ответила без проблем. Удовлетворенная результатом преподаватель переключилась на лекцию, по-прежнему не делая пауз и не останавливаясь.

К моменту, когда прозвенел звонок, я чувствовал себя загипнотизированным этим речитативом, но никакого воздействия не было — просто Березова так разговаривала сама по себе.

— Что ж, до следующего занятия вам нужно прочесть оставшуюся часть презентации, — объявила она. — Если у вас возникнут вопросы по материалу, вы всегда можете обратиться на кафедру.

Ничего нового за отведенное на это занятие время я, похоже, не узнаю. Очень жаль, что Березова отнеслась к своему предмету формально, но и жаловаться мне не на что — подозреваю, ее просто выдернули из лаборатории, так как ранее назначенный химик до сих пор отсутствовал.

— Это было, — Рогожин покрутил головой, пытаясь подобрать подходящее слово.

— Стремительно, — вставил я с улыбкой и обернулся к сидящей справа китаянке. — Мэйли, рад приветствовать вас в рядах нашей группы. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

— Благодарю, — ответила та с легким наклоном головы и улыбкой на губах. — Я рада, что попала к вам.

— Орлов Петр Васильевич, — подошел ближе внук адмирала, представляясь. — Староста. И мне потребуется ваш контакт, чтобы всегда оставаться на связи. Если у вас возникнут любые вопросы, вы в любой момент можете обратиться ко мне.

— Как экзотика привлекает мужчин, — едва слышно фыркнула Комарова, сидящая за спиной Салтыковой.

— Прошу прощения, — осторожно произнесла все прекрасно услышавшая Мэйли, — но я не ищу здесь супруга. В ЦГУ меня направил император для обмена опытом.

— Надежда Григорьевна шутит, — бросив на подружку суровый взгляд, заявила Салтыкова. — Я — Светлана Николаевна Салтыкова, наша семья владеет одной из крупнейших компаний по производству косметики, и мне будет очень интересно с вами пообщаться.

Молодец, Салтыкова, сразу сообразила, что можно из такого знакомства получить на благо рода. Вообще у Светланы Николаевны голова прекрасно работает, так что неудивительно, что она попала в ЦГУ. В будущем, возможно, она добьется немалого успеха не только в делах семьи, но и на поприще науки.

— Господа, дамы, — поднялся со своего места я. — Предлагаю пройти в столовую и продолжить знакомство там. Виктория Львовна?

— Поддерживаю, — отозвалась та, подавая мне руку.

Мы направились из кабинета, и за спиной я услышал Орлова.

— Как давно вы в нашем царстве, Мэйли?

— Мы прилетели сегодня ночью, — ответила та, шагая рядом со старостой. — И я рада, что вопреки слухам Русское царство оказалось таким цивилизованным.

— Каким слухам? — вставил Архипов, следуя рядом с Рогожиным.

— В Поднебесной очень популярна идея, что мы здесь живем в постоянном снегу, катаемся на медведях, поголовно пьем водку и играем на балалайках, — пояснил я и перешел на язык нашей новой студентки. — Фамилия Ван достаточно популярна среди вашего народа, но в этом университете не учатся люди низкого происхождения. Почему же вам выдали такой псевдоним?

Все замерли на месте, глядя на меня с удивлением. Китайский, конечно, считается достаточно сложным языком, но от моей прошлой Земли он отличий не имел, так что никаких проблем с его освоением у меня не возникло.

— О, я рада, что кто-то из русских князей знает наш язык, — вздохнула та с явным облегчением. — Княжич верно заметил, это не моя настоящая фамилия, но так повелел император, и ваш царь одобрил его решение. Поэтому вы не найдете среди прилетевших студентов никого, кто будет использовать свое настоящее имя. А Ван — это просто и всем понятно, легко произносится и запоминается.

— Ведь все лао ваи для вас варвары, — усмехнулся я и перешел на русский: — Спасибо, Мэйли, это была очень познавательная беседа.

И когда та поклонилась, исполнив традиционный жест приветствия равного, я повел Морозову дальше по коридору. Наше положение равно — по титулу или по приближенности к правящему роду? Мэйли — одна из многочисленных принцесс Поднебесной?

У китайского императора двадцать семь детей. И это только от двух жен и гарема наложниц, которых он сменяет крайне быстро. Сколько их на самом деле, если посчитать всех осчастливленных правителем Поднебесной служанок, никто достоверно не знает.

На престол может претендовать только один сын, его братьям достанутся должности при новом императоре. А вотостальное потомство можно удачно пристроить за границу. Так что ничего удивительного, что дочь Ефремова обручена с третьим принцем, а в ЦГУ могли заслать настоящих принцесс. Им на родине не светит ничего хорошего, а обмен студентами — отличный способ устроить себе выгодный политический брак.

— Вы полны сюрпризов, Дмитрий, — заявила Морозова, когда я распахнул над ее головой свой зонт. — Благодарю.

Я хмыкнул и повел ее в соседний корпус. Дождь забарабанил по ткани, разбрызгивая противные капли. Времени до начала занятия по физической подготовке было в достатке, остальная группа быстро отстала, заваливая Мэйли вопросами.

— У моего рода есть общие дела с Амурскими князьями, а те в свою очередь работают с Поднебесной. Так что в какой-то момент мне стало интересно, — ответил я.

— И все же это удивляет, — заявила она. — Как вам удалось остаться вне светской жизни с такими талантами?

Я улыбнулся.

— Вопреки мнению москвичей, жизнь не ограничена МКАДом.

Боярышня посмеялась в ответ, и мы вошли внутрь здания. Стряхнув воду с зонта, я передал его и плащ сотруднику гардероба, и пошел вслед за Викторией Львовной в столовую.

И только здесь я понял, почему Ван все время говорила о прибывших во множественном числе. Китайцев действительно было много — каждый десятый вокруг нас с Морозовой принадлежал к жителям Поднебесной.

Наш стол оказался свободен и мы первыми заняли за ним свои места, расположившись тем же образом, как и в первый день. Вроде бы прошла-то всего неделя, а уже столько событий успело случиться. Вскоре к нам присоединились остальные. Разговор с китаянкой не закончился, и я стал свидетелем продолжения уже начавшегося обсуждения.

— …водоросли, — пояснила Мэйли, опускаясь за стол напротив Морозовой.

— Это очень интересно, — с пылом заявила Салтыкова. — Надеюсь, нам удастся получить немного для опытов. Было бы интересно посмотреть на результат.

Дальше я не слушал, полностью занявшись содержимым подноса. Наваристая уха пошла просто замечательно, вслед за ней мной был уничтожен отварной рис с грибами и говядиной, а после настал черед картофельного пюре со свиными котлетами, обжаренными в яйце с травами. В довершение, попивая крепкий кофе, я прихватил сладкую булочку с корицей, посыпанную сахарной пудрой.

Разговор плавно перешел в дружную работу челюстями, так что можно было слышать чужие разговоры за другими столами, но я, наоборот, отгородился от посторонних, выбросив присутствие китайцев из головы.

Орлов заговорил первым, пока я допивал кофе.

— Мэйли, я добавил вас в групповой чат. Теперь вы будете получать сообщения вместе с остальными. Вечером я перенаправлю вам задания по пройденному материалу, — произнес Петр Васильевич, стараясь выглядеть при этом важным.

Мне сразу вспомнилась его реакция на интимный шепот Николаевой, и я пометил себе, что Орлов падок на женское внимание. Не то чтобы это меня волновало, однако знание иной раз может спасти жизнь.

— Благодарю, Петр Васильевич, — отозвалась Ван.

— Кстати, Петр Васильевич, — произнес я, ставя пустую кружку на поднос. — Раз у ж мы всем составом едем на горнолыжный курорт, как вы смотрите на то, чтобы пригласить вместе с нами и Мэйли?

Тот торопливо кивнул, а остальная группа перевела удивленные взгляды с меня на Орлова и обратно. Первой не сдержалась Комарова. Надежду Григорьевну я для себя уже считал ненадежным партнером, но это не отменяло того факта, что нам вместе учиться, а конфликтов в коллективе я не люблю.

В конце концов, из-за одного такого я и оказался в этом мире.

— Княжич, вы предлагаете нам посетить горнолыжный курорт? — спросила она. — Но когда?

Я кивнул в сторону старосты. Странно, что он не сообщил, не успел?

— Род Романовых выкупил базу рода Орловых на следующие выходные. Признаться, я не слишком продумал этот момент, ведь, возможно, у вас были свои планы. И я пойму, если кто-то откажется принять участие.

— Петр Васильевич, — повернулся к Орлову Рогожин, — говорят, у вас тренировалась наша команда по слалому, это верно?

— Правда, я покажу вам автографы наших чемпионов, — ответил староста. — Кроме того, весь комплекс предназначен для полноценного отдыха, не только для спорта. Для гостей выстроено несколько банных комплексов, массажные салоны — как для царских людей, так и для одаренных, и прочие необходимые приличному человеку процедуры. Все наши мастера прошли подготовку и готовы помочь расслабиться любому гостю. И результаты наших чемпионов это подтверждают.

Он оглядел слегка приунывших при упоминании тренировок девушек, и я заметил, как они приободрились. Пока парни будут бегать на лыжах, стараясь побить рекорды спортсменов, остальная группа явно закроется в процедурных, откуда не вылезут даже под угрозой расстрела. В отличие от князей, не все бояре могут себе позволить настоящих мастеров, способных исправить погрешности покрова или вылечить повреждения дара.

— Я полагаю, все согласны, — подвел итог я. — Мэйли?

Китаянка улыбнулась.

— Сочту за честь быть приглашенной на это мероприятие.

— В таком случае, — поднимаясь из-за стола, проговорил я. — Не пора ли нам на занятие?

Из-за погоды на стадион нас никто не погнал, и других групп в этот раз не было. Тренер Иванов разбил нас на пары, и против меня ожидаемо оказалась Мэйли. Поднебесная не могла послать слабых одаренных отстаивать честь империи, так что остальная группа ей здесь не соперники. Меня же Иванов выбрал в качестве сильнейшего бойца под рукой на данный момент.

Во время разминки Мэйли наглядно продемонстрировала окружающим свое превосходство. Так что к спаррингу я отнесся со всей серьезностью.

Каждой паре отводилось немного пространства — десять метров на пять. Снаружи огороженной бортиком территории установлены щиты.

— Все готовы? — спросил Иванов и поднял защитные купола над площадками.

Мэйли сразу же пошла в атаку.

Первый ее выпад рукой я пропустил мимо, убрав голову с траектории удара. Резкий удар ногой встретил жестким блоком. Девушка сделала шаг влево и, развернувшись вокруг своей оси, врезала мне пяткой под колено.

— Романов, опять играешь?! — донесся до меня голос Иванова.

Я усмехнулся, и Мэйли начала действовать. Ее стопы оставляли в воздухе дымный след, а кулаки объяло едва заметное пламя.

Ранг Б6, техника огненного лотоса, китайская армейская подготовка.

Эта манера боя была мне знакома, и как ей противостоять я прекрасно знал.

Разрыв дистанции, резкий подскок под ноги противника, чтобы пропустить удар рукой над собой и толчок плечом в корпус.

Мэйли окуталась яркой вспышкой пламени, демонстрируя покров ци. Хоть ее и отнесло от меня, девушка устояла.

— Амурские князья? — спросила она на родном языке, сдув прядь волос с лица.

— Уже знакомы с моим другом детства? — вопросом на вопрос ответил я, делая рукой приглашающий жест.

Мэйли переменилась в лице, выдавая удивление, но тут же стала серьезной.

— Вы знаете наш язык, умеете защититься от армейского стиля огненного лотоса. Что еще вы умеете?

Она попыталась нанести серию ударов пылающими кулаками, но там, где я не поспевал телом, ее руки натыкались на вспыхивающие щиты моего дара. Я не делал их крепкими, так что после первого же попадания они рассыпались, но натиск сдерживали.

Мэйли разорвала дистанцию и, взяв короткий разбег, пролетела по воздуху разделяющее нас расстояние. За ее ногами остался жирный след тут же исчезающей копоти, и я просто воткнул между нами толстый щит. Разогнавшаяся девушка врезала по нему стопой, и мой дар прогнулся, истончаясь на глазах, однако выдержал.

А вот девушке потребовалось несколько секунд, чтобы онемение в отбитой ноге прошло. Я не нападал, давая ей время восстановиться. Техника жгучего бега уже принадлежала к рангу Б8.

Я дождался очередной атаки, перед лицом мелькнула худая девичья нога, и я ударил левой ладонью в открытый бок, кончиками пальцев выбивая воздух из груди противницы.

Покров ее не защитил, и Мэйли оказалась на полу, хватая ртом воздух.

— Думаю, на сегодня достаточно, — подняла она руку.

— Да, вы правы, принцесса, — ответил я, помогая ей подняться.

Единственная, кто обладал подобным набором техник, был достаточно знатен для учебы в ЦГУ и при этом был связан с биологией в семье императора Поднебесной — четырнадцатая принцесса Мэйлин. Вряд ли кто-то другой догадается, так как для этого требуется больше информации, чем может дать поверхностное изучение возможностей императорского дома в Китае.

— Благодарю за поединок, госпожа Ван. Для меня было истинным удовольствием сразиться с вами.

— Как и для меня, княжич, — ответила та поклоном, и мы разошлись по углам поля.

Тренер Иванов кивнул и отключил купол, выпуская нас наружу. По его лицу я видел, что преподаватель недоволен результатами, но меня это, мягко говоря, волновало мало. Повернувшись в сторону продолжающих сражаться одногруппников, я заметил, как Орлов использует огненные хлысты, но те разбиваются о зеленый купол Салтыковой.

— Надеюсь, вы не откажете мне еще в одном поединке, — оказавшись рядом, произнесла Мэйли. — Я редко встречаю достойных соперников.

— С удовольствием, — кивнул я в ответ.

Мой взгляд зацепился за пару Комаровой и Морозовой. Девушки обладали одинаковым атрибутом, и противостояние было как минимум красивым. Ледяные наросты по всему полю блестели в свете ламп зала, сами девушки в спортивной форме танцевали на обломках, взметая снежное крошево.

— Полагаю, вы ставите на Морозову, — заметив мой взгляд, прошептала Мэйли.

Надежда Григорьевна сделала ставку на стремительную атаку, но напоролась на жесткий блок, ее техника рассыпалась в бессилии, а Виктория Львовна отошла на шаг и топнула ногой по полу. Взметнувшиеся кверху снежинки превратились в острые лезвия и устремились к противнице.

— Здесь не на что ставить, — ответил я. — Мне нравится просто наблюдать за красотой, — признался я. — Видите эти снежинки?

— Вы правы, княжич, — ответила китаянка. — У нас эта техника зовется неудержимой стужей. Я редко вижу тех, кто умеет ей управлять, но выглядит эстетически приятно. Надеюсь, после зимы в Москве я не возненавижу белый цвет.

Я посмеялся и припомнил слова Семена.

— Госпожа Ван, вам не стоит шутить столь стереотипно, — сказал я. — В конце концов, настоящей зимы в Москве и не бывает. Вот если бы мы были в Заполярье…

Звонок прозвенел, и тренер приказал всем остановиться. Поединок, за которым я следил, не закончился ничем. Но, понаблюдав за устроенной девушками метелью, я немного отдохнул.

Как только я прошел в раздевалку, услышал, как жужжит мой телефон. Открыв шкафчик, взял аппарат и, мазнув по экрану пальцем, приложил его к уху.

— Здравствуй, Семен Константинович, — бодро поприветствовал я вернувшегося друга.

— Здравствуй, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Ну как, познакомился с моей невестой?

Глава 21

Пока Шафоростова вела биологию, я слушал ее не слишком внимательно. Несмотря на умелую подачу информации, ничего нового она мне рассказать бы не смогла.

Даже более того, я все больше укреплялся во мнении, что магия не только толкнула историю мира по иному пути, но и окончательно запудрила мозги здешним ученым. Если проводить временные параллели, в этот год на моей планете начали печать органов, а здесь это считали либо уделом целителей высшего класса, либо относили к фантастике.

Естественно, в царских лабораториях могло быть иначе, но знания оттуда в открытый доступ не попадают. Кроме того, нейроны, которые я презентовал Михаилу II — это всего лишь первая ступенька, а его ученые с этим самостоятельно не справлялись и могли ковыряться еще несколько десятилетий.

Этот факт, конечно, не стал для меня новостью. Но настроение все же подпортил. Когда все кругом уверяют, что лаборатория ЦГУ — самая передовая, ты воспринимаешь это именно в таком ключе. Но «передовая» этого мира и «передовая» моего — это все же две большие разницы.

Как только прозвенел звонок, и замдекана покинула кабинет, я поднялся с места и, попрощавшись со всеми сразу, направился в лабораторию. Ключ-карта у меня была с собой, пользоваться я ей могу в любое свободное время, так что я был полон решимости поставить точку в самом важном пункте своего плана.

Под исследовательский комплекс была отведена часть университета, скрытая за небольшой лесопарковой зоной. Проторенные дорожки к ней чередовались с металлическими лавочками, среди зелени мелькали фигуры сотрудников ЦГУ, присматривающих за насаждениями.

Дождь уже закончился, так что шагал я по улице без зонта, а выглянувшее солнце играло на мокрых листьях. Приятный аромат свежести проникал в легкие, будто специально настраивая на успех.

Нужный мне корпус лаборатории значился под номером «3» и располагался справа от забора, огораживающего территорию университета. Дежурный охранник в вынесенной наружу будке скучал, листая какой-то красочный журнал. При виде меня он поднял голову, отрываясь от разглядывания каталога машин, готовящихся к демонстрации на Всемирной Автомобильной Выставке в Риме.

— Пропуск, — потребовал мужчина, протягивая руку в стол за книгой учета.

Достав карту, я под внимательным взглядом охранника воткнул ее в считыватель, и диод на устройстве вспыхнул зеленым.

— Первый раз у нас, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он. — Надолго планируете?

— Да, я здесь впервые, — ответил я на первый вопрос, глядя, как сторож вносит данные в журнал, — А по времени пока не знаю, хочу ознакомиться с оборудованием.

— Хорошо, вам проведут экскурсию, — кивнул тот, нажимая на кнопку пульта охраны. — Здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — сказал он.

— Принято. Ждем, — ответили ему, и охранник указал мне рукой на тяжелую дверь.

Миновав горящий зеленым огнем турникет, я потянул на себя бронированную створку, и на меня тут же пахнуло охлажденным кондиционерами воздухом. От его стерильности хотелось чихнуть, но он же навевал на меня некое чувство ностальгии. Давненько я не бывал в таких местах.

Короткий коридор вывел меня в обширную раздевалку с множеством шкафчиков. Здесь же уже стоял лаборант. Высокий и худой, в очках и с козлиной бородкой на лице.

— Дмитрий Алексеевич, рад приветствовать, — кивнул он. — Меня зовут Майоров Вячеслав Вячеславович, я младший лаборант биоинженерии. Сегодня побуду вашим гидом. Извольте переодеться, ваш шкафчик уже вас ожидает.

Он указал на нужную секцию, и я заметил свой отсек. Шкаф открывался тем же ключом, так что я мазнул картой по считывателю, и дверца распахнулась.

Скинув свои вещи, я быстро облачился в местную униформу. Все подобрано под мой размер, так что никаких проблем с этим не возникло.

— С чего желаете начать, Дмитрий Алексеевич? — спросил Вячеслав, когда я вышел из-за секции.

— На ваше усмотрение.

Он кивнул, и первым делом мы прошли по коридору до санузла.

Рассказывая мне о правилах техники безопасности, Майоров попутно показывал кабинеты, где сидели руководители отделов. А после я поставил подпись на листе, подтверждая, что инструктаж мной пройден.

И мы, наконец, спустились на минус первый этаж.

Здесь коридор уже не был сплошным бетоном, в многочисленных широких окнах были видны непосредственно небольшие лаборатории. Сверкающее оборудование, чистота и полное отсутствие персонала на местах.

— Сегодня вы никого не встретите, — пояснил Майоров в ответ на мой вопрос. — У нас все выходные прошли на симпозиуме, так что к работе люди начнут возвращаться только завтра.

— У вас свободное посещение? — удивился я.

— Ну, можно и так сказать, Дмитрий Алексеевич, — усмехнулся лаборант. — Обычно мы приходим на рассвете и уходим после полуночи. В наше время сложно найти людей, которые увлекаются наукой на достаточно серьезном уровне, тем более, простите за прямоту, среди одаренных. А царские люди трудятся не покладая рук — семь дней в неделю.

Что ж, это вполне ожидаемо. Магия не требует десятилетий исследований, и сразу выдает результат. Большинство обладателей дара даже не задумывается, как именно он работает, они просто повторяют уже проверенные действия и получают то же, что и их предки.

— Благодарю за откровенность, Вячеслав Вячеславович, — кивнул я. — В таком случае, не расскажете мне, что конкретно проходит за этими дверьми?

Я указал на двустворчатые металлические перегородки. Такие обычно ставят на бомбоубежищах, но здесь они отделяли каждую секцию. С моей точки зрения, не самая разумная предосторожность, явно превышающая потребности, но со своим уставом в чужой монастырь не ходят.

— Каждая лаборатория занимается своим исследованием, — пояснил тот, легко сменив тему. — Но мы поделили весь корпус на основные секции. Так, этот этаж целиком сосредоточен на проблемах сельского хозяйства. Здесь вы можете встретить, например, как разработку новых семенных культур, устойчивых к засухе, так и выведение особой породы полевок, пожирающей не растения, а своих диких собратьев.

— Спасибо, а как насчет модификаций человека? — спросил я.

Майоров и глазом не моргнул, ему, похоже, и в голову не пришло, что подобные вмешательства резко снижают силу дара. Впрочем, для неодаренного, который находится в окружении таких же, это вполне нормально.

— Есть три этажа, — пояснил он. — На седьмом — медицинская, на восьмом — техническая. Первые изучают возможности вмешательства в естественные процессы за счет биологических открытий. А вторые ратуют за технические варианты. Есть еще смежная секция на девятом этаже, они занимаются совмещением этих направлений. Пройдемте туда?

— Да, благодарю, — отозвался я. — Давайте сразу на девятый.

Мы дошли до конца коридора, и Майоров махнул ключ-картой возле датчика лифта. Двери разъехались в стороны, и Вячеслав вошел первым. Я последовал за ним, и как только кабина закрылась, тут же почувствовал легкий толчок в ноги — скорость выходила ощутимая.

Движение окончилось плавно, и двери открылись, выпуская нас на нужном этаже.

Я шагнул вслед за Майоровым, и ощутил, как меня переполняет нетерпение. Впрочем, внешне этого я никак показывать не стал. А мы шли по сплошному коридору с закрытыми окнами.

— В последнее время у нас мало кто работает в этих секциях, Дмитрий Алексеевич, — признался мой провожатый. — Популярность направлений резко снизилась после публикации работ по снижению дара, так что…

Он развел руками, будто это была лично его вина.

— И это хорошо, — отозвался я, уже перешагивая через раскрывшиеся двери в секцию. — У меня не будет конкурентов.

Майоров явно хотел хмыкнуть, но сдержался, а я уже обходил помещение, рассматривая оборудование. За порядком следили и здесь, поэтому ни о какой пыли, разумеется, речи не шло. Однако все, что я видел, казалось мне, чужаку в этом мире, настолько устаревшим, будто я не в рабочей лаборатории, а в научном музее.

— С этим можно работать, — подвел я итог, оборачиваясь к Вячеславу.

— Идем дальше, Дмитрий Алексеевич? — спросил он.

— Для начала я бы хотел взглянуть, какие именно эксперименты здесь проходят сейчас. Популярностью направление, может быть, и не пользуется, но кто-то же здесь трудится?

— Кроме доктора Телегина и его помощников, никого, — ответил Майоров. — Что же касается непосредственно работы его команды, то, боюсь, этого я сказать не могу, вам нужно спрашивать у него самого.

— Не ваше направление, — кивнул я, понимая, к чему клонит сопровождающий.

— Увы. Я не настолько гениален, чтобы работать на этом этаже, мое дело — медицина.

— Что ж, буду знать, — кивнул я. — Полагаю, завтра я смогу приступить к работе. Как мне правильно зарегистрироваться?

— Для начала вам следует предоставить теоретическую базу, Дмитрий Алексеевич, — качнул головой Вячеслав. — Ее одобряют на первом этаже руководитель секции. Через него же вы получаете доступ к материалам и оборудованию.

— То есть мне нужен сам Телегин, — подвел я итог.

— Да. Но не думаю, что с этим возникнет проблема. Он в последнее время часто сетует на то, что по всему миру сворачиваются команды. Наша — одна из последних уцелевших, — с некоторой горечью признал он.

Финансирование официально сворачивают по всей планете, это верно. Но сколько таких вот ученых на самом деле уходят в секретные лаборатории, чтобы вести свою деятельность в тишине и спокойствии?

Даже если взять простой экзоскелет, выпущенный в прошлом году из недр берлинских фабрик и протестированный в горячих африканских точках, он ведь не сам собой появился. Его разработали, собрали, обкатали на чернокожих аборигенах и теперь готовят к серийному выпуску. А кому бы он был нужен, если бы все обстояло так, как утверждает общественность?

— Что ж, благодарю за хорошие новости, — ответил я. — Вот еще вопрос: как мне зарегистрировать свою команду?

— Вы хотите пустить специалистов рода? — уточнил Майоров, глядя на меня с сомнением.

— Нет, — качнул головой я. — В основном — такие же студенты ЦГУ, как и я. На себя я допуск получал не самым прямым путем, а потому хотел бы уточнить уже здесь, каков дальнейший порядок действий.

Майоров кивнул.

— Если речь идет об этой секции, вам нужно будет оформить запрос руководителю. Как только доктор Телегин даст добро, для ваших помощников выпустят карты.

— Благодарю, Вячеслав Вячеславович. Пожалуй, на сегодня я узнал все, что хотел.

— В таком случае давайте я проведу вас на выход, — отозвался тот.

Оборудование я посмотрел, примерный максимум, которого с ним можно достичь, знаю. Все теперь упрется в Телегина и его разрешения, но этот вопрос, я полагаю, можно будет решить достаточно просто. В конце концов, мы одно дело делаем.

— До свидания, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне охранник, когда я покинул лабораторию и вышел на солнечный свет.

— До завтра, — ответил я с улыбкой.

Несмотря на то, что все оказалось в реальности еще хуже, чем я изначально думал, кое-что я сделать все же смогу. С царем мы договорились на два с половиной года, и все необходимое я предоставить успею даже с такой куцей лабораторией. Уверен, не завозят новейшее оборудование не из-за его дороговизны, а потому что работать на нем фактически некому.

Телегин Иван Никитич — уже довольно старый профессор. Его слава осталась в далеком прошлом, и впечатляющих результатов от него не ждут. Уверен, работающая под его началом команда — последняя, кого ему удалось привлечь на свою сторону. У остальных целые этажи, а у Телегина — всего одна секция, считай, практически каморка уборщика.

Но так даже проще будет сделать себе имя и нормально проявить себя в лаборатории. Не хочется тратить время, оспаривая авторитет старого доктора наук, но если на деле докажу, что действительно знаю, о чем говорю, наладить отношения станет гораздо проще.

Сев в свой внедорожник, я кивнул Витале.

— Домой.

— Как скажешь, княжич, — отозвался тот, и машина тронулась со стоянки.

* * *

Ефремов встретил меня на полигоне в Ясенево с широкой улыбкой. Пожав руку друга, я кивнул ему в сторону машины.

— Юсупова не ждем? — спросил я Семена.

— У Миши очередное турне по злачным местам столицы. Так что наследник великого рода еще пару дней будет недоступен, — с усмешкой ответил тот. — Я бы Мэй позвал, но, сам понимаешь, военная база.

Я кивнул. Уточнять, почему подданной чужой страны нечего делать в таком месте, было не нужно.

— Расскажешь, что у вас случилось? — поинтересовался я, ступая с Ефремовым в сторону полигона. — Отец хотел вас на ужин пригласить.

Семен Константинович скривился и махнул рукой. Я не стал настаивать, прекрасно понимая, что в отличие от меня, ему действительно меньше двадцати. И любые боевые действия в таком возрасте, хоть и стали частью его жизни, все еще отражаются на психике и восприятии мира.

Впервые приняв участие в боевой операции в пятнадцать, Семен был практически поставлен перед фактом своего назначения отцом. И с тех пор убивал не раз и не два, но всегда старался держаться. Один-единственный раз, когда мой друг напился и излил мне душу, не в счет.

Окажись я на его месте, тоже бы, возможно, испытывал проблемы. Но у нас разная история, и если бы в этом мире мне пришлось начинать свой путь с того, чтобы крошить врагов десятками, я бы даже не вздрогнул. Семен же изначально был добряком, и ему никогда не приходилось действительно выгрызать себе путевку в жизнь. До того, как впервые на его руках оказалась чужая кровь.

— Княжичи, — поприветствовал нас Черепанов, взмахом руки останавливая своих бойцов. — Спрашивать даже не буду, сегодня у нас с вами общая тренировка. После — поработаете условным противником.

— Так точно, полковник! — хором ответили мы.

Весь вечер прошел довольно спокойно. Разведчики явно проделали работу над ошибками, теперь их стало тяжелее остановить, появились зачатки правильной тактики, которую можно было бы против меня использовать. Семена же валяли, не сдерживаясь, а Ефремов, кажется, только и рад был такому отношению.

— Спасибо, полковник, — за руку попрощался с Черепановым мой друг, когда время встречи подошло к концу.

Мы уже стояли на парковке, и Семен кивнул на мой автомобиль.

— Подбросишь?

— Разумеется, — ответил я с улыбкой.

Мы сели в мой внедорожник, и после того, как Виталя поздоровался с Ефремовым, я поднял стекло, отделяя нас от лишних ушей. Семен несколько минут молча ехал рядом, глядя перед собой. Я не торопил — будет готов, расскажет, не зря же он попросился ко мне в машину.

— Мы с Мэй познакомились еще до моего отлета в Москву, — заговорил Семен, не оборачиваясь ко мне. — Причем дело было в бою. Я ей слегка намял бока, и только потом узнал, что дрался с принцессой.

— И как она на это отреагировала? — с ухмылкой спросил я.

— Да нормально. У нас совместные учения проходили, может быть, помнишь, этим летом?

Пока все готовились к выпускным экзаменам, Ефремов отправился в войско, и до самой Москвы мы не виделись. Вот, значит, где он пропадал.

— Помню, — ответил я. — Получается, так третий принц и познакомился с твоей сестрой? — предположил, с улыбкой наблюдая за другом.

Семен кивнул.

— Отец договариваться поехал сначала только на мой счет, — сказал друг, — это потом уже сестру сосватал, когда узнал Канси поближе. Ну, вот и получился культурный обмен. На месте заключили предварительную помолвку и до поры до времени молчали. А в этой поездке я уже работал с Мэй рука об руку. Вместе поляков ловили…

— Опять Речь Посполитая? — вскинул бровь я.

— Так они самые дешевые на рынке, — прокомментировал княжич. — Считай, почти бесплатно готовы убивать, только дай им хорошее оружие, и эти отморозки в любую бойню лезть готовы. Это настолько уже распространенное явление, что я удивляюсь, почему их в Африку не перебрасывали?

— Там серьезные легальные отряды работали, — качнул головой я, припомнив информацию, которую мы с Кристиной нашли. — Нищим пшекам там только пушечным мясом работать. У них себестоимость ниже пули.

Друг посмеялся.

— В общем, — продолжил он рассказ, — закончили мы дело, добрались до базы. А там уже приказ императора ждет, чтобы Мэй в составе группы студентов собиралась и в ЦГУ. Ну а я тоже оставаться не стал — отец уже и без меня справится.

Он помолчал несколько секунд и резко обернулся ко мне.

— Ну и как она тебе?

Я хмыкнул.

— Ну, как боевая единица она, конечно, неплоха, — заговорил я. — Плюс, как ни крути, а императорская кровь, так что какое-то влияние обязательно получит, когда старший брат на престол взойдет. Да с вашей поддержкой получится очень удачной партией. Опять же, через Мэйлин и Ефремовы неплохо войдут на китайский рынок.

— И все? — искренне удивился Семен.

— Мы всего один день знакомы, — пожал плечами я. — Пока ничего страшного за ней я не заметил. Да и к тебе она, как мне кажется, относится с уважением.

— С чего решил?

— Потому что она налаживает мосты со мной, Семен Константинович, — ответил я. — Либо ты сам признался, что мы друзья, и поэтому она хочет заручиться моей поддержкой в качестве твоей невесты, либо на нее поработала китайская разведка, чтобы предоставить информацию.

— Да я сам сказал, — отмахнулся тот. — И у меня просьба будет, княжич.

— Все, что в моих силах, — легко согласился я.

Помогать друзьям — правильно, и я достаточно знаю Семена, чтобы понимать — он не попросит ни о чем, что могло бы мне навредить. Впрочем, это взаимно. Наши семьи плотно работают на Дальнем Востоке, нам жизненно необходимо поддерживать друг друга.

— Ты взял под крыло Морозову, — сказал Ефремов. — И, насколько я понял из рассказа Динары, девочка оказалась крайне разумной и прибыльной. Так что, полагаю, ты не откажешься присмотреть еще и за моей Мэй? Все-таки Русское царство — не Поднебесная. Мало ли что может случиться, а я не всегда смогу быть рядом.

Кажется, к концу года общество решит, что княжич Романов намерен собрать гарем.

Глава 22

— Княжич? — удивленно выдохнула Кристина, проснувшись в постели одна.

Такой я ее видел впервые — растрепанной, сонной и слегка помятой. В этом было нечто очаровательное. Раньше ей всегда удавалось сбежать задолго до того, как я проснусь. Но эту ночь я потратил не только на веселье ради гормонального баланса, но и на подготовку к работе с Телегиным.

— Доброе утро, — ответил я, разглядывая свою помощницу. — Как спалось? Впрочем, можешь не отвечать. На часах всего половина шестого, ложись и спи.

— Дмитрий Алексеевич, — с упреком в голосе ответила она, закрываясь одеялом, будто я чего-то там еще не видел. — Я же не…

— «Не» что, Кристин? — уточнил я. — Не моя любовница? Да брось, кто посмеет тебе сказать что-то против? Тебе не нужно никуда срываться. Если хочешь — я прикажу доставить твои вещи в особняк, уже через час у тебя будут собственные комнаты по соседству.

Девушка покраснела и попыталась скрыть смущение за одеялом, но я лишь улыбнулся на эти попытки играть в робость. Если бы не мое усиление тела, я бы каждое утро встречал с разодранной в клочья спиной.

— Квартира твоя останется за тобой, так что сможешь сбежать от своего начальника тирана в любой момент, — продолжил я, когда она вздохнула. — Я понимаю, что тебя беспокоит твой официальный статус, и ты не хочешь, чтобы тебя считали всего лишь моей любовницей. Ты — высококвалифицированный специалист, и я именно это очень ценю в тебе в первую очередь. Настаивать не буду, решай сама, мое предложение останется в силе.

Кристина молчала несколько минут, после чего с очередным вздохом села на постели.

— Княжич, — серьезным тоном начала она, — я очень надеюсь, что ты не рассчитываешь представить меня в качестве своей невесты своему отцу. Он этого не поймет и не поддержит, да еще и меня уволит.

Я фыркнул.

— Я с ним уже все касательно твоего переезда обсудил, Кристин, еще в Казани, — пояснил, глядя на помощницу. — И, честно говоря, считаю, что тебе лучше сдать свое жилье в Москве, а самой здесь жить. Опять же — не нужно будет вставать ни свет ни заря каждое утро. Будешь спать у себя, если захочешь. И на работу не нужно будет по пробкам ехать, ты уже проснешься на рабочем месте. Никаких ущемлений твоих прав я не стану делать — так что и страховка, и медицина — все к твоим услугам. А кроме того, ты перейдешь на полное обеспечение моего рода. Одежда, аксессуары, охрана…

Она замедленно кивнула.

— Княжич, ты боишься, что я пострадаю? Только скажи честно.

Я взглянул на нее и вздохнул.

— Кристин, ты не глупая девочка и прекрасно знаешь, насколько опасно с нашим родом связываться. Враги Романовых никуда не делись, великий князь всего лишь один из многих. И в любой момент может случиться так, что я вновь окажусь под атакой. А еще — через тебя могут попробовать навредить мне.

Она вздрогнула, но промолчала.

— Я не стану скрывать, ты мне очень дорога, Кристин, — произнес я, садясь рядом на кровать и обнимая девушку. — И обязательно убью любого, кто посмеет поднять на тебя руку. Но я не хочу, чтобы ты оставалась без охраны. В особняке тебе ничего не угрожает, но по дороге домой…

— Я могу уйти, — сказала она негромко.

— Можешь, и я не стану препятствовать, — кивнул я, прижимая помощницу к себе. — Если решишь, что с тебя хватит — я сделаю все, чтобы ты никогда не думала обо мне плохо. Получишь хорошую выплату, кое-какую собственность. Сможешь открыть свое дело, выйти замуж, детишек рожать. И знать, что род Романовых в моем лице всегда поможет, если возникнет необходимость.

Она тряхнула головой, прижимаясь ко мне сильнее.

— Дурак ты, княжич, — посмеялась она сквозь слезы. — Ну куда я уйду? У меня контракт еще на год.

Я поцеловал ее в макушку и погладил по светлым волосам.

— Так что, я велю перевезти твои вещи сюда?

— Потом, — подняв ко мне лицо, отмахнулась она и впилась губами в мои.

В общем, на занятия я поехал, довольно улыбаясь. «Зеленая волна» вновь помогла нам добраться до ЦГУ заранее, туч на горизонте не было, и я разместился на лавочке, наслаждаясь легкой прохладой.

Студенты уже спешили по своим делам, а я листал новости. Для полной идиллии не хватало только чашки кофе.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поздоровалась со мной Мэйли, останавливаясь на дорожке.

Я поднялся на ноги и ответил положенным поклоном, приветствуя китаянку по статусу.

— Здравствуйте, Мэйли, — произнес я. — До занятия еще есть немного времени. Если хотите, можете посидеть со мной.

Она улыбнулась.

— Вы говорили с Амурским княжичем обо мне.

— Так и есть, — подтвердил я. — И теперь хотел бы прояснить один момент.

Принцесса опустилась на край лавочки и сложила руки на коленях. Переодень ее сейчас в традиционный костюм, и можно было бы картину рисовать. Впрочем, ее вежливая улыбка — не более чем традиция общества, в котором девушка выросла.

— С радостью отвечу, если это в моих силах, — кивнула она, замерев в позе, демонстрирующей внимание.

Я помолчал, глядя ей в глаза, но это ее, разумеется, не смутило. Поднебесная собаку съела на дворцовых интригах, где дети императора в каждом поколении борются за место повыше. Так что, выдержав паузу, я заговорил.

— Семен Константинович — очень добрый человек, — сказал я, перейдя на китайский. — Я знаю его довольно давно и потому могу смело утверждать, за такого супруга стоит бороться любой женщине. Но вы — из другой страны, у вас иное мировоззрение. Сможете ли вы жить, зная, что ваш муж никогда не поступится честью ради вашего возвышения?

Мэйли ответила не сразу, и если бы я не ожидал подобной реакции, может быть, пропустил ее. Владела лицом она прекрасно, но невозможно скрыть все эмоции, если только ты не психопат, который ими не обладает. Мой вопрос задел ее. Само мое предположение, что принцесса намерена интриговать за спиной Ефремова, прозвучало для Мэйлин оскорбительным.

— Вы сомневаетесь во мне или в моем императоре, княжич? — после паузы уточнила она.

— Я сомневаюсь во всех, кто не является моим другом, — кивнул я в ответ. — Но для своих друзей я сделаю все возможное. В том числе, остановлю их, если пойму, что они готовы совершить ошибку.

Она промолчала, и я продолжил.

— Вы, может быть, не осведомлены о наших традициях, но сестра моего отца — царица, — сказал я. — По-вашему, императрица. И когда я говорю, что остановлю кого-либо, это не хвастовство, а констатация факта. Итак, принцесса Мэйлин, будете ли вы моим другом? Или другом своих братьев?

— Я недостаточно хорошо вас знаю, княжич, чтобы делать выводы. Но уже сейчас мне кажется, что вы крайне неприятный молодой человек, — заявила китаянка. — И если вы думаете, что оскорбляя моего императора, вы выигрываете в моих глазах, то ошибаетесь.

Я оставил это выпад без ответа, и она продолжила:

— Как вы сказали, Дмитрий Алексеевич, я не слишком разбираюсь в ваших традициях, — сказала она. — Но хорошо знаю традиции своей родины. Когда я стану женой княжича Амурского, я больше не буду считаться дочерью императора, выйду из одного рода и стану частью рода Ефремовых. Воля моего отца для меня закон, и она однозначна — я обязана стать хорошей женой княжичу Амурскому, как велят наши традиции. А это значит, что как только я перестану быть членом императорской семьи, на первое место выйдет Семен, и его воля. Нас так воспитывают, Дмитрий Алексеевич, и я посрамлю всю Поднебесную, если окажусь плохой женой своему мужу.

Я кивнул.

— И когда воля императора изменится, вас это никак не коснется, — сказал я.

— Замужество с членом княжеской семьи перечеркнет мне любой путь обратно. Как это у вас называется, мезальянс, — подтвердила она. — На родине я могла умереть, пытаясь стать первой императрицей. Здесь я буду жить, заведу семью и смогу сделать так, чтобы мой муж законно занял то место, которое ему полагается.

— Что ж, я услышал вас, Мэйлин, — ответил я. — И, раз уж для нас обоих благополучие Семена Константиновича важно, предлагаю вам обращаться ко мне по имени. В конце концов, вы невеста моего близкого друга. Благодарю за беседу, — улыбнулся я, переходя на русский.

Она несколько секунд смотрела на меня, после чего улыбнулась.

— Благодарю, Дмитрий, — кивнула она. — Вы кого-то ожидаете?

В этот момент на дорожке показалась Морозова. Виктория Львовна сперва улыбнулась мне, затем с интересом взглянула на сидящую рядом со мной китаянку. Но когда подошла к нам и поздоровалась с обоими, никаких вопросов задавать не стала. Я вообще обратил внимание, что боярышня не любит совать нос в чужие дела. Весьма положительное качество.

Занятия проходили без особого интереса. В перерыве на обеде мое настроение заметила Морозова.

— Дмитрий, что с вами? — шепотом поинтересовалась она, выбрав момент, когда за столом началась особенно оживленная дискуссия. — Вы выглядите очень мрачным.

Я вежливо улыбнулся ей в ответ.

— Просто продумываю защиту проекта для лаборатории, — честно признался одногруппнице.

— У вас уже есть допуск? — вскинула бровь та и тут же перешла к деловому тону. — И что конкретно вызывает у вас сомнения?

Я молча достал телефон и, пользуясь тем, что никто на нас внимания не обращает, переслал ей заготовленный текст защиты проекта. Морозова читала молча и быстро, практически не останавливаясь.

— Мне кажется, у вас все замечательно обосновано, — вынесла она вердикт. — Вам не о чем переживать, Дмитрий.

— Спасибо, — ответил я. — Но в себе я никогда не сомневаюсь, а вот в окружающих…

Секунду она смотрела на меня со вскинутой бровью, но после заговорила:

— Телегина хорошо знает моя мать, — сказала Морозова. — Он занимался одним проектом до ЦГУ и получил грант от фонда, которым мы владели, а мать руководила.

Вот как? Интересный факт. Но прибегать к использованию знакомства точно не для меня. Странно, что об этом не было упоминаний в биографии ученого. Засекретили?

— Можете что-то посоветовать? — спросил я.

— Будьте собой, — сказала одногруппница. — Судя по тому, что я слышала, человек он своеобразный, но дело свое ценит прежде всего. Полагаю, в этом вы с ним схожи.

Я кивнул, принимая ее слова.

— Благодарю, Виктория Львовна, — сказал я.

Когда занятия закончились, я направился в лабораторию. Изначально, готовясь защищать первый проект, я урезал собственные амбиции и ориентировался на возможности секции. Но потом решил зайти с другой стороны.

Что важнее для одержимого своей отраслью человека? Вот на это я и решил давить. Не зная, чем конкретно занята команда Телегина, я не мог прогнозировать, какое из моих знаний пригодится. Однако ничто не мешает мне спросить и, получив ответ, предложить решение.

На пропускном пункте сидел тот же охранник. Поздоровавшись, я открыл турникет картой и прошел внутрь помещения. Изначально я думал, что искать доктора придется внизу, но тот нашелся в собственном кабинете.

Иван Никитич был плотно сбитым мужчиной с широкой залысиной на голове и халат на нем смотрелся несколько странно. Впрочем, внешний вид мало стоил, когда речь заходила о знаниях.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — первым поздоровался ученый, указывая рукой на стул перед своим столом. — Присаживайтесь, я вас выслушаю.

— Доброго дня, Иван Никитич, — кивнул я, занимая место. — Полагаю, у вас не так много времени, чтобы тратить его на княжича, который каким-то волшебным образом получил доступ, так что буду краток.

Он улыбнулся и прервал меня взмахом ладони.

— Дмитрий Алексеевич, вам нет нужды передо мной метать бисер, — сказал он. — Я входил в группу экспертов, оценивающих ваши труды. Во всяком случае — часть, которая посвящена моему профилю.

— Вот как?

— Да, так, — кивнул тот. — А поэтому мы сократим бесполезный разговор и перейдем к главной моей проблеме. Вы описали устройство нейрокомпьютерного интерфейса так, будто сами им пользовались. И я бы хотел задать главный вопрос — кто меня опередил?

— Хм, я думал, вы читали мои работы, — изобразив непонимание, сказал я.

— Бросьте, княжич, я не ставлю под сомнение ваше авторство работ. Я интересуюсь у вас, кто вы на самом деле такой? Энтузиаст, гений, может быть, посланец из будущего?

Я улыбнулся, хотя хотелось посмеяться в голос.

— Скажем так, я очень увлеченный своим делом молодой человек, которому крайне необходимо реализовать множество проектов перед тем, как наступит смерть этого тела.

— Считаете все же, что мы сможем достичь виртуального бессмертия? — приподнял бровь он, крутя в пальцах ручку. — В обозримом будущем вашей жизни, разумеется.

— Для этого потребуются очень большие инвестиции, — ответил я. — Но что такое деньги, когда на кону стоит вечная жизнь? Всего лишь цветные бумажки.

— Хорошо, оставим эту тему, — кивнул Телегин. — С чего хотите начать в моей секции? Увы, свою команду я вам не уступлю. Как бы я ни верил, что вы действительно сможете добиться своей цели, у меня есть свои задачи, не выполнить которые я не имею права.

Если его допускают к экспертизе подобного уровня, то и исследования должны быть соответствующие. И тогда понятно, что секцию не закрыли не из-за отсутствия перспектив. Телегин одновременно и светило науки, к которому могут тянуться юные дарования вроде меня, ипри этом прекрасно справится с несколькими несекретными заданиями, сняв нагрузку с царских лабораторий.

— Для начала я думал начать с того, чтобы помочь в вашей работе. И на деле доказать, чего стоят мои сочинения, — ответил я после короткой паузы. — Если вы сочтете меня достойным допуска.

— Что ж, никакого секрета в нашей текущей работе нет, однако ваша помощь в ней просто не требуется. На самом деле сейчас мы уже заканчиваем, так что до тех пор, пока мне не пришлют новые задачи, просто перейдем по списку. Но я готов дать вам одну секцию в собственное пользование, а позже оценить и принять работу, когда она будет завершена.

— Хорошо, в таком случае я бы хотел начать с создания технической базы. Я видел ваше оборудование и могу его значительно улучшить. Это одновременно и вам поможет в ваших задачах, и мне позже будет чем пользоваться.

— Хм, — с явным сомнением ответил он, потирая подбородок. — Что ж, давайте попробуем. В конце концов, я должен убедиться в вашей компетентности. Какую именно разработку вы возьмете первой?

— Я начну с создания высокоточного лазерного скальпеля, к сожалению, ваш я назвать таковым не могу. А после него приступлю к реализации интерфейса. Программное обеспечение для него у меня уже написано, осталось только адаптировать его к реальному прототипу. После того, как нейрокомпьютерный интерфейс будет готов, займусь линзами. И только после них мы перейдем к полноценному внедрению в тело человека радикальных изменений.

— Вы уже подумали, на ком будут проходить ваши эксперименты? — спросил Телегин, внимательно за мной наблюдая.

— Заключенные с пожизненным сроком, — кивнул я. — А когда убедимся, что все работает как надо, перейдем к реализации более глобальных целей. В идеале — создадим сеть, охватывающую все царство. Но это дело не одного десятилетия — у нас и сеть не везде есть.

— Что ж, начнем с лазера, — кивнул тот. — А о заключенных и этике поговорим тогда, когда будет что обсуждать. Какой срок вы ставите?

— Думаю, мне хватит двух месяцев.

— Думаете?

— Я не провидец, Иван Никитич, и не могу предсказать, сколько у меня будет времени. А потому беру с запасом. Если же говорить о самой работе, включая все расчеты и изготовление нужных деталей, мне хватит недели. Но ведь я не могу не спать, не есть и не посещать занятия.

Он улыбнулся.

— Мне нравится ваш подход, Дмитрий Алексеевич. Тогда сейчас мы все оформим, как полагается по протоколу, и вы сможете приступить к работе.

Мне повезло, что Телегина оставили в лаборатории ЦГУ вылавливать вот таких самородков. Будь на его месте не слишком квалифицированный научный сотрудник, его бы не допустили до моих бумаг. И тогда все вышло бы куда сложнее.

На оформление документов ушел час. После чего я в компании Ивана Никитича спустился на девятый этаж.

— А теперь я покажу вам ваше рабочее место, — сказал доктор, открывая самый дальний отсек на этаже. — Если вам что-то потребуется дополнительно, сообщите мне.

Я кивнул, и Телегин оставил меня одного в лаборатории. Что ж, прежде всего стоит провести ревизию оборудования. Не хотелось бы обнаружить на последней стадии, что чего-то не хватает.

Еще через час я поставил последнюю галочку в своем списке, скопированном с листа в кабинете доктора.

— Ну что ж, приступим, — вздохнул я, садясь за стол.

Местный лазер меня не устраивал сразу по двум причинам — он отставал технически от нужного мне и к тому же требовал наличия еще одного оператора. Пока что у меня нет помощников, но что мешает их создать?

Вбив в стационарный компьютер свои данные, я открыл нужную программу и, воткнув собственную флешку, загрузил заранее подготовленные данные. Несколько секунд машина обдумывала задачу, после чего выдала согласие на начало работы с проектом.

Еще раз все проверив, я потянулся, разминая затекшие мышцы спины. И, сохранив проект, направил его копию в банк данных лаборатории. Мне все равно придется обнародовать результаты, так что я не видел смысла скрывать, что у меня все готово.

Запустив принтер, я провел короткую диагностику. Убедившись, что все в порядке, заправил пластик из нужного контейнера. А пока машина будет печатать требуемую основу, можно и кофе попить.

Сперва получится достаточно крупный и не очень удобный аппарат с нужной длиной волны. Представив его на суд руководителя, я продолжу работу, доводя прибор до нужной мне кондиции. Но там потребуется уже другой уровень доступа к материалам. Так что сейчас задача обеспечить нужную длину волны, все остальное уже потом.

Добравшись до комнаты отдыха на этаже, я взял пластиковый стакан и наполнил его кофе из машины, установленной тут же. Получилось не так уж плохо.

Сидя на мягком диване, я вытащил телефон и проверил время. С момента, как я вошел в лабораторию, успело пройти три часа — пока проверил расчеты, минуты не стояли на месте. Начинать работу с ошибки я не собирался, а потому и относился к делу серьезно.

— Дмитрий, вы тоже здесь? — спросила, заходя в комнату китайская принцесса.

Глава 23

— Пожалуй, это я здесь должен удивляться, — ответил я, ставя стаканчик с остатками кофе на столешницу. — Что вы здесь делаете, Мэйли?

Она улыбнулась и прошла за стаканом. Мне даже стало любопытно, она предпочтет чай, как велят стереотипы, или все же выпьет кофе? Впрочем, китаянка набрала простой воды.

— Полагаю, то же, что и вы, Дмитрий, — сказала она, опускаясь напротив. — Работаю над проектом, который мне доверили вести.

— И что же это за проект, что его можно переслать в Русское царство и выбить допуск в лабораторию ЦГУ? — продолжил расспросы я, наблюдая за принцессой.

— Я здесь — представитель Поднебесной империи, Дмитрий. И участвую в совместном проекте с Русским царством. Не ведущий специалист, но и не помощница. Мы проектировали новые сверхпрочные полимеры, а здесь, — она обвела рукой помещение, — воплощаем их в жизнь.

Я кивнул, принимая ответ. Лаборатория ЦГУ действительно не секретная, и попасть сюда может, в принципе, любой студент Университета, если покажет достаточный уровень знаний. Брать всех никто не станет, а вот отличники учебы могут рассчитывать на то, что им решат помочь освоиться в настоящей лаборатории, получить опыт взаимодействия если не со светилами наук, то хотя бы с хорошими специалистами.

Если бы не решение царя, мне пришлось бы идти именно этим путем.

— И как ваши успехи? — спросил я, когда пауза немного затянулась.

— Пока что сверяем документацию, — ответила та, не прекращая вежливо улыбаться. — За один день такую работу не выполнить, так что никто не спешит.

— Поднебесная умеет ждать, — кивнул я.

— Да, и всегда добиваться своего, — сказала Мэйли. — А вы над чем работаете?

— Конкретно сейчас — над высокоточным лазерным скальпелем.

Она чуть округлила глаза.

— Но разве здесь нет своих скальпелей?

— Я сказал, «высокоточным», — усмехнулся я в ответ.

Она кивнула, уловив смысл.

— В таком случае, уверена, мы сможем договориться с Русским царством, когда они выйдут на рынок.

— Вы уверены в моем успехе, Мэйли? — улыбнулся я, наблюдая за невестой Ефремова.

Китаянка легко кивнула.

— Раз вы здесь, Дмитрий, значит, имеете все основания для того, чтобы вас нельзя было назвать бездельником. Первый семестр первого курса, и вы уже имеете допуск. Либо у вашей семьи очень много влияния, либо вы действительно заслуживаете места в этой лаборатории. И после разговоров с Семеном я уверена — ваше положение в Русском царстве никак не связано с нахождением в стенах лаборатории.

Тут не поспоришь.

— Но, пожалуй, мне пора, — допив свой стакан, заявила она. — Работа не ждет. До свидания, княжич.

Что ж, мне тоже нужно было заняться делом. Отправив стакан в отсек для пластика, я вернулся в свою секцию.

Принтер еще трудился, создавая корпус для будущего лазера. До конца работы у меня еще было время, и я залез в открытую базу данных лаборатории. Документация остальных этажей, нужно заметить, мне оставалась недоступна. Мой пропуск, значит, уже приписали к девятому этажу.

И это правильно, лучший способ контроля в данном случае — просто не давать студентам лишнюю информацию.

Папка русско-китайского проекта пестрела документами на двух языках, и Мэйли значилась в них одним из ассистентов доктора Ли, создателя теории, воплощать которую будут в стенах ЦГУ.

Полистав оригиналы файлов, я сверил их с русскими. Перевод был хорош, но это не меняло дело. Я знал этот полимер, в моем мире его тоже производили. Но, как я замечал ранее, за несколько лет до текущего на этой Земле года. И, признав старого знакомца, я также понимал, что в условиях здешней лаборатории добиться успеха не выйдет — нет технической базы.

Посидев несколько секунд над файлами, я хмыкнул и создал новый документ на выделенном мне диске. Быстро вбив основные тезисы, начал расширять их. От работы меня отвлек сигнал принтера — заказанная основа была готова.

Нарушение цепочки открытий, которые должны были бы привести к реализации полимера, к которой я привык, наводило на мысль, что в Поднебесной появился такой же чужак, как и я. Но это было бы глупо: имея прямой доступ к мощностям Китая, перевозить документы в другую страну, чтобы отсрочить реализацию?

Нет, вероятнее всего, император либо имеет недостающую базу, либо специально выкинул то, что сделать нереально. Вроде и кость бросил, но в то же время и сам ничего не потерял. Или это проект Мэйлин, а профессор Ли — только прикрытие для научного мира. Тогда полимер, скажем так, часть приданого невесты.

Изготовленные на принтере детали я рассортировал в порядке сборки и, взглянув на часы, вздохнул. Оставаться на ночь в лаборатории в мои планы не входило, хотя и очень хотелось, честно признаться. Так что, быстро собрав корпус на столе, я открыл ключ-картой хранилище и вкатил стол с будущим лазером внутрь.

Пустующее помещение склада наверняка навевало на Телегина тоску. Но для меня это был добрый знак — я заполню это место своими успехами.

Заполнив журнал и подтвердив свои полномочия пропуском, я запер хранилище и направился на выход. По пути мне никто не встретился, но в окнах соседнего отдела я видел пару китайцев, рядом с которыми находился и Иван Никитич. На меня, само собой, никто внимания не обращал, так что я добрался до лифта, а после, закончив утвержденные сводом правил процедуры, вышел на свежий воздух.

Пора возвращаться домой.

* * *

Ночь я провел в объятиях Кристины. А наутро едва сдерживал себя, чтобы не сорваться в лабораторию, пока занятия еще не начались. Но семейный завтрак требовал моего присутствия.

— Доброе утро, — поздоровался я, входя в столовую.

Родные ответили мне вразнобой, и я занял свое место за столом. Мать дернула колокольчик, и прислуга быстро расставила блюда. А когда мы приступили к еде, отец повернулся ко мне.

— Мне прислали новгородские активы, — сообщил он, сделав глоток свежего апельсинового сока.

В присутствии матери даже глава рода не противился смене нашего рациона. И я его понимал — с характером Ирины Руслановны можно легко нарваться на скандал. К тому же даже так мы ели вкусно и полезно, получая все, что нужно для здорового питания.

— Взглянешь сам или доверишь выбор мне? — закончил князь свою мысль.

— Там есть хоть что-то, связанное с моей специальностью? — поинтересовался я, разделывая кусочки помидоров на тарелке.

— Даже близко нет, — ответил отец.

— Тогда бери что пожелаешь, деньги все равно пойдут в род, — легко отказался я.

Семья только тогда крепка, когда каждый ее член помнит о других. И соблюдает их интересы.

— Кстати, я видел твою покупку торгового центра, — сообщил он, переходя на следующую тему. — И думаю, тебе стоит его придержать. Хотя бы до тех пор, пока новый великий князь не займет свое место в Новгороде.

— Я примерно так и планировал, — кивнул я. — Нужно дождаться, когда появится сильный покупатель. Продавать такую коммерческую площадь за бесценок — просто расточительство. Да и деньги мне пригодятся.

— Спустил все содержание на красивых столичных дам? — с улыбкой вставил Сергей.

Отец посмотрел на наследника с неодобрением, но по глазам было заметно, что ему шутка понравилась. Мать же повернула ко мне голову.

— Я надеюсь, ты не станешь брать в фаворитки какую-нибудь актрису или, не приведи Господь, балерину? — спросила она. — В твоем возрасте, конечно, важно правильно следить за своим здоровьем, но, пожалуйста, Дима, помни о чистоплотности. От этой творческой интеллигенции одни только срамные болезни и никакого толка.

Я развел руками с улыбкой, глядя на чуть покрасневшую сестру.

— Никаких фавориток, матушка, у меня для здоровья уже есть помощница, между прочим, одобренная отцом, — заверил я. — Но деньги мне действительно понадобятся. Не сейчас, а чуть позже.

— Расскажешь? — спросил князь, держа в руке бокал с соком.

— Вчера в ЦГУ прибыли китайские ученые, — начал я. — И они делают совместный проект с нашей лабораторией. Но я видел документы и понимаю, что там не все так гладко.

Отец кивнул, предлагая мне продолжать.

— Вскоре мы получим «Зарю», и я хотел бы на ее базе наладить производство полимера, который планируют создать доктора Ли и Телегин, — пояснил я.

— Это не будет воровством? — уточнил Сергей.

— Ни в коем случае, — покачал головой я. — Все будет официально. Я хочу выкупить у них не эксклюзивную лицензию на выпуск продукции.

— Почему не полностью? — уточнила мать. — Раз это сулит нам прибыль, Демидовы тоже не останутся в стороне. Скажи, сколько нам нужно, чтобы сделка состоялась, и мы это обеспечим.

— Ирина! — возмутился князь. — Мы же уже говорили об этом!..

Мать улыбнулась ему.

— Разумеется, я не пойду против воли главы рода, Леша. Но если Романовы не могут позволить себе такую сделку, нет ничего страшного в том, чтобы обратиться за помощью к родне.

Я звякнул вилкой о свой бокал, прерывая спор. Видимо, мать так и не отошла от случившегося, раз тема до сих пор не улеглась. Впрочем, ничего удивительного — еще пару дней назад матушка могла лишиться сразу двоих детей, такое быстро не забывается.

— Не эксклюзивная лицензия по той причине, что двумя другими ее обладателями будут государь и император, — ответил я, когда родные повернулись ко мне. — И я не уверен, что с такими соперниками нам вообще что-то может достаться, однако возможность выйти с предложением хочу иметь.

— Дельно, — кивнул Сергей и тут же обратился к отцу. — Мы же хотели на «Заре» развернуть новый технический корпус. Почему бы не приспособить его под Димины проекты?

Князь нахмурил брови, мысленно прикидывая в уме варианты. Я продолжал есть, Ксения вела себя как обычно тихо, а вот Сергей явно нервничал. Брат редко выступал инициатором советов главе рода и каждый раз чувствовал себя перед отцом не слишком уверенно. Это, однако, нисколько ему не мешало при необходимости принимать жесткие и быстрые решения, когда требовалось.

— Предоставь мне точный план, Дима, — заговорил отец. — И тогда поговорим предметно, что и как будет на «Заре». Твоя помощница передала Степану Витольдовичу результаты ревизии комплекса. Ты читал?

— Просмотрел мельком, — ответил я. — Все кристально чисто и отлажено. Единственное, что нам нужно делать для получения стабильного заработка с «Зари» — ничего не менять. Собственно, идея изготавливать полимер Ли-Телегина потому и пришла мне в голову — место есть, ресурсы тоже. Осталось только привлечь людей. Ну и деньги, разумеется.

— Рад, что ты не забыл проверить, — кивнул князь. — Как будешь готов, сообщи мне, мы все обсудим, и я приму решение. Ирина.

— Да, Леша? — отозвалась мать с таким видом, будто происходящее ее никак не касается.

— Когда Дмитрий подаст мне свой проект, а я его проверю, возможно, нам потребуется помощь Демидовых. Выступишь нашим переговорщиком, если придется?

Княгиня расплылась в довольной улыбке. Такой результат ее полностью устраивал — глава рода учел ее предложение и вынес решение, которое доставило супруге удовольствие.

— Разумеется, я поговорю с ними, — согласилась она, и тут же добавила: — Если понадобится. Впрочем, я уверена, что род Романовых может себе позволить небольшую стройку. В конце концов, можно использовать средства моего фонда.

Мать, как и положено княгине, вела свое маленькое дело под крылом «Руснефти». Ее «маленькое» дело, правда, оперировало несколькими миллионами, но разве могла себе позволить жена одного из богатейших князей Русского царства мелкие суммы?

Вкладывая эти средства, Ирина Руслановна раз за разом доказывала, что кровь — не водица. Выходя с прибылью из, казалось бы, убыточных затей, она уже претендовала на звание «Русского фонда княгини Романовой». Этот титул выровнял бы ее с великокняжескими. А это уже совсем другой порядок цифр, масштабы и проекты.

— Хорошо, спасибо всем за трапезу, — подвел итог отец и вытер рот салфеткой. — Мне пора на совещание.

После князя отбыли и мать с сестрой. Сергей быстро доел и тоже ушел. А я еще несколько секунд трудился над кашей. И только опустошив чашку, встал из-за стола.

Погода сегодня вновь испортилась, но это не отразилось на моем настроении. Чувствуя, что с каждой минутой я становлюсь все ближе к лаборатории, я добрался до ЦГУ. Останавливаться на лавочке не стал и сразу же направился в корпус.

Студенты кучковались на крыльце, внутри тоже было людно. Но к нужному мне кабинету я добирался практически в одиночестве. Орлов уже был внутри и обсуждал с присутствующими предстоящий отдых на базе — принимал заявки на меню.

— Княжич, доброе утро, — поздоровался со мной Петр Васильевич. — Будут ли у вас пожелания к кухне?

— Оставляю этот вопрос на решение большинства, я довольно неприхотлив в еде, — улыбнулся я, занимая свое место.

На дисплее загорелась эмблема университета и я вбил свои данные в выскочившее меню. Пока система загружалась, успел взглянуть на телефон — до начала занятия еще семь минут.

Воспользовавшись временем для проверки биржи, я отдал распоряжения Кристине. Помощнице предстояло сегодня плотно поработать, размещая мои деньги сразу в несколько акций. И вовремя избавляться от тех, что вот-вот обвалятся. Как я и сказал отцу, мне действительно нужны деньги.

Вся группа уже собралась, за исключением Морозовой. Это было странно — до сих пор она не пропускала ни одного занятия. Сидящая справа от меня Мэйли с вопросом в глазах кивнула в сторону пустующего кресла.

— Петр Васильевич, а Виктория Львовна не предупреждала, что не появится на занятиях? — спросила китаянка, и староста обернулся к ней.

— Нет, должно быть, задерживается в пробке, — поделился своей версией он. — Погода сегодня не самая лучшая.

Однако ни на первом, ни на втором занятии Морозова так и не появилась. Решив, что сомневаться можно долго и проще задать вопрос самому, я дождался звонка и набрал номер одногруппницы.

Номер был доступен, трубку долго не брали, и я уже было подумал, что стоит сбросить вызов, когда услышал взволнованный голос Виктории.

— Дмитрий?! — воскликнула та. — Хорошо, что вы позвонили! Пожалуйста, помогите мне.

Эта просьба заставила меня напрячься. Я даже взглянул на Салтыкову, подозревая, не решила ли та отомстить боярскому роду за сорвавшуюся сделку. Сумма за формулу, которую дали Аганины, была не такая уж и большая, а вот проценты с продаж готовых духов обещали серьезную прибыль.

— Что случилось? — спросил я. — Где вы?

— Я в больнице Святителя Николая, — отозвалась она. — Пожалуйста, Дмитрий, пришлите целителей. Я обязательно вам отплачу! Прошу вас.

В больнице Святого Николая своих целителей не было со дня основания. Это практически клиника для малоимущих. К которым, увы, относились и Морозовы. Я сам подметил во время визита, что у них даже слуга остался всего один.

— Что случилось? — повторил я, слыша, как девушка впадает в истерику.

— Мама… Умирает.

Глава 24

Это проблема. Я младший княжич рода, который до сих пор находится на осадном положении. Без разрешения отца я не могу никого отправить на помощь — это ослабит Романовых, если вдруг что-то случится. Сам князь подобного не допустит.

Виктория Львовна не может сейчас мыслить трезво и никаких гарантий дать, соответственно, тоже. Она, конечно, моя одногруппница, но безвозмездная помощь в будущем поставит Морозовых в подчиненное положение.

Притом что конкретно этот боярский род территориально относится к владениям великого князя Московского, случится конфликт интересов. Сам он, конечно, помогать Инге Валентиновне не станет, иначе уже давно бы вывел боярыню из-под удара, но и нам вмешиваться не позволит. Это не визит на прием в качестве партнеров, это почти заявление о намерении поглощения.

Но я знаю, кто имеет полное право вмешаться.

— Дмитрий? — немного сонным голосом ответила мне Динара. — В такую рань звонишь замужней женщине…

Я пропустил укол мимо ушей.

— Нужны целители в больницу Святителя Николая, — сказал я и поспешил добавить, пока не начались расспросы: — Твоему деловому партнеру, не мне.

— Что случилось? — хмыкнула княжна Аганина.

— Подробностей не знаю, — ответил я. — Боярыня Морозова при смерти, целителей нет, Виктория Львовна там. Поможешь?

Она молчала несколько секунд, после чего бросила мне:

— Группа выехала.

И звонок прервался. Мне оставалось только вновь набрать Викторию Львовну. Снова долго никто не брал трубку, и я смотрел на дисплей телефона, уже ожидая, что, возможно, опоздал.

К кому еще могла бы обратиться за помощью Морозова? Их род угас, фактически уничтожен, разорен. Единственное, что было у Виктории Львовны — формула духов, но она ее продала и обменять на помощь уже не могла. Очевидно, что она слишком шокирована происходящим, чтобы сообразить обратиться ко мне.

Великий князь Московский, вероятно, оставил Морозовых бороться за существование самостоятельно. Не то чтобы это поощрялось, но и новым не было — не раз и не два неугодных просто душили, вынуждая объявлять банкротство, влезать в огромные долги, раздавать имущество и так далее. Выплывут Морозовы — и хорошо, нет — не жалко.

С Динарой же совсем другая история. Как деловые партнеры Морозовых, Аганины имеют все права вмешаться в ситуацию. Их отношения закреплены договором, а значит, ни о какой передаче рода другому княжеству речи нет.

Морозова трубку не взяла. И я отправил сообщение.

Романов Д. А.: Помощь в пути.

Опустив телефон, я обвел взглядом кабинет. Одногруппники даже не подумали скрывать, что слушали меня.

— Дмитрий Алексеевич, полагаю, вы сделали все, что в ваших силах, — сказал Орлов, отводя взгляд от принцессы. — Нам следует готовиться к следующему занятию.

Я кивнул. Все, что мог, я сделал. Нет никакого смысла бежать в больницу самому. Во-первых, она далеко, и мне никак не успеть вовремя. Во-вторых, я не целитель, и пока в боярыню не стреляют, мой дар там бесполезен. В то же время само мое появление отдельно от группы будет выглядеть как покушение Романовых на авторитет великого князя.

Группа двинулась к выходу, и только Мэйли осталась стоять в проходе, дожидаясь меня.

Я же проверил телефон на ходу. Сообщение было прочитано, но ответа не появилось.

— Иногда воля человека может сломить волю небес, — негромко сказала невеста моего друга. — Но иногда одной воли мало.

Я кивнул ей, и мы вместе пошли в столовую. Времени перерыва еще вполне хватало для обеда.

А еще через пять минут в моем кармане сработала вибрация. Вытащив аппарат, я прочел уведомление.

Морозова В. Л.: Я этого не забуду.

Звучало зловеще, и вместе с тем давало надежду, что люди Аганиных прибыли вовремя.

Да, я уничтожал цивилизации, но это не значит, что я не способен на сопереживание.

— Рано или поздно, это бы случилось, — услышал я обрывок разговора, подходя к нашему столу с уже набранной едой и большой кружкой кофе.

Идущая рядом со мной Мэйли на всякий случай отошла на шаг в сторону — так, чтобы мне можно было использовать поднос в качестве оружия. Но я, само собой, ничего такого делать не собирался.

— Надежда Григорьевна, вы что-то сказали? — спросил я, опуская ношу на свою часть стола.

Комарова вздрогнула и медленно повернулась ко мне лицом. Моего появления она, разумеется, не заметила, так как была слишком увлечена беседой. Но и отказываться от своего мнения, видимо, не посчитала нужным.

— Княжич, мы все понимаем, вы купились на красивую картинку, — сказала она. — Но давайте будем честны, род Морозовых был обречен с того самого момента, как их счета опустели. И то, что вы благородно решили защитить Викторию Львовну, конечно, делает вам честь, но ничего не даст. Даже если вы прикроете ее в стенах ЦГУ, снаружи она все та же дочь изменника. И общество уже вынесло ей свой приговор.

— В таком случае, вы полагаете, что общество выше закона? — хмыкнул я, взяв в руки кружку. — Может быть, возьмете выше, Надежда Григорьевна? Скажете, что общество выше царя? И кто здесь тогда получится изменник, если вы утверждаете, что воля государя, разрешившего Виктории Львовне учиться в Царском Государственном Университете, ничто?

Она с хлопком закрыла рот, гневно сверкая на меня глазами.

— Что же вы замолчали? — улыбнулся я. — Петр Васильевич, пожалуйста, уведомите студентку Комарову, что она исключена из списка приглашенных на вашу базу в следующие выходные.

Орлов хотел было возмутиться, это было видно по нему. Но бросил затравленный взгляд в сторону Мэйли, севшей на свободное место Морозовой, и как-то совсем сник. Он, видимо, рассчитывает на ее внимание во время совместного отдыха? Тогда Петра Васильевича ждет разочарование.

— Я все же отвечу на слова Надежды Григорьевны, — произнес я, разделывая мясо ножом. — Мы все — одна группа. От каждого из нас зависит, как будут смотреть на нас окружающие. От атмосферы в группе решится, сможем ли мы получить достойное образование и выйти из стен ЦГУ в светлое будущее или погрязнем в склоках, сплетнях и грязном белье друг друга. Я не приветствую конфликты.

Закончив с разделкой мяса на одной тарелке, я тут же передвинул к себе вторую и принялся повторять с ней.

— Кто-то, возможно, считает, — не глядя на одногруппников, продолжил я, — что я слишком приблизил Викторию Львовну к себе. Но если бы на ее месте оказался кто-то другой из студентов моей группы, я бы протянул руку помощи и ему. Нет ничего зазорного в том, чтобы помочь члену своего маленького общества. Зазорно — сеять в этом обществе хаос и разлад. Никто не любит сплетников.

Принцесса с любопытством следила за нами. При этом успевая работать палочками с такой скоростью, что могла бы пить ими суп. Со стороны выглядело самой настоящей магией, но я точно знал, что это — навык, отточенный годами.

— Княжич, я прошу у вас прощения за свою подругу, — склонила голову Салтыкова. — Надежда Григорьевна совершила ошибку.

— Да, несомненно, — кивнул я, улыбаясь в ответ. — Госпожа Ван, не знаю, в курсе ли вы, но за измену в Русском царстве положена смертная казнь. Расскажите, пожалуйста, как обходятся в Поднебесной в таком случае?

Мэйли отложила палочки в сторону и взглянула на Комарову.

— Тот, кто неверен императору, должен быть казнен. Семья мятежника будет либо разорена и заключена под стражу, либо казнена вместе с изменником, — совершенно спокойно сообщила она, потянувшись к стакану с водой.

— Вот видите, Светлана Николаевна, — продолжая улыбаться, сказал я. — Какие действенные правила. Так что Надежда Григорьевна легко отделается, просто пропустив нашу встречу.

Орлов кашлянул, привлекая внимание, и заговорил:

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас на правах старосты отменить ваше решение, — сказал он. — На самом деле это моя обязанность — следить за ситуацией в группе и поддерживать каждого студента.

Я обернулся к Комаровой.

— Обратите внимание, Надежда Григорьевна, как действуют достойные члены общества. Вас защищают несмотря на то, что вы совершили ошибку.

Она глядела на меня затравленным зверьком. Уверен, ей еще никогда не приходилось оказываться вне общества. И сейчас Комарова едва сама не очутилась на месте Морозовой.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, — выдавила она. — И обещаю тщательнее следить за собой.

— О, вы сейчас будете давать слово дворянина? — с любопытством спросила вдруг Мэйли, поглядывая то на меня, то на Комарову. — Я знаю, что это традиция Русского царства, доказывающая серьезность намерений.

— Слово дворянина, — кивнула та.

— Услышано, — подтвердил Рогожин.

Остальные высказались с небольшим отставанием. Но клятва была дана.

Я же взглянул на принцессу по-новому. Выкрутить руки девушке, всего лишь надавив в нужный момент. И это притом что она всего день среди нас, а попала в цель.

Полагаю, если Мэйлин действительно станет женой Семена, князей Ефремовых ждет серьезный рост. Мало кто на месте принцессы вообще вмешался бы. Видимо, жизнь с гаремом отца послужила очень хорошей школой выживания во дворце, раз Мэйлин так легко вертит посторонними людьми в чужой стране.

— Дмитрий Алексеевич? — вновь подал голос Орлов.

— Было бы оскорблением настаивать на исключении Надежды Григорьевны после того, как она дала слово, — сказал я. — Никаких исключений не будет.

— Благодарю, княжич, — хором произнесли Петр Васильевич и Комарова.

Я же вновь достал телефон и взглянул на ответ Морозовой. Хотелось верить, что Аганины успели.

* * *

Больница Святителя Николая. Морозова.

Виктория Львовна сидела на скамье, ожидая, когда врачи, увезшие боярыню Морозову, выйдут и вынесут вердикт. Шок от происходящего выбил почву из-под ног боярышни, и первые минуты она даже думать не могла.

Нужно было просить помощь, но у кого? Все друзья отвернулись от рода после обвинения отца. Деньги раздали пострадавшим и их семьям, в руках рода не осталось ничего, что можно было бы продать. Даже старый Григорий, потомственный Слуга рода, трудился без жалованья.

Жизнь была темна и ужасна. Единственное, что хоть как-то позволяло держаться — поступление в ЦГУ. Виктория Львовна знала достаточно, чтобы пройти экзамен, но уже в первый день, стоило переступить порог, осознала, что и здесь ее ждет лишь игнорирование и унижения.

А потом из Казани явился княжич Романов.

Виктория могла с уверенностью сказать, до этой встречи у расписания он и не подозревал о ее существовании. Но сразу же предложил поддержку. Потому что видел в ней красивую девушку? Или потому что понял, что они учатся в одной группе?

Отказавшись от общества Дмитрия, Морозова уже решила, что этот инцидент так и останется недоразумением, однако Романов с упорством продолжал находиться рядом. Виктория видела, что действительно ему нравится, но опасалась, что это какая-то изощренная игра, чтобы унизить ее.

Но княжич стоял рядом, не позволяя никому и рта раскрыть в ее сторону. Одним своим присутствием Дмитрий Алексеевич умудрялся давать ощущение надежной защиты. Надежной опоры. Той опоры, которая рухнула со смертью отца.

И был прием, на котором княжич не просто пригласил дочь изменника, но и познакомил со своими друзьями. Уже тогда в голове боярышни забилась мысль, что княжич не подпускает к себе кого попало. И внезапно оказалась допущена в его круг общения.

Сделка с Аганиными — кто бы мог подумать, что после грабительских требований Салтыковой подвернется такой шанс?! Но Динара Тагировна легко дала и справедливые условия, и хорошие проценты. Проценты с продаж! В то время, как Светлана Николаевна настаивала на продаже формулы только за триста тысяч рублей. До знакомства со школьной подругой Романова, Морозова была уверена, что лучшего предложения дочери изменника не стоит и ждать.

Княжич продолжал быть поблизости, оставаясь надежным одногруппником, и всегда подчеркивал, что она может на него положиться. Однако это не давало ей права просить еще помощи, он и так сделал для рода Морозовых больше, чем кто-либо другой.

Отчаянье завладело девушкой как раз в тот самый момент, когда лежащий в сумке телефон зазвонил. Сперва Виктория Львовна даже не поняла, что это за звук, и только несколько секунд спустя заметила, что телефон требует внимания.

Взяв его в руку, боярышня вдруг осознала, впервые по-настоящему поняла, что врача до сих пор нет, операцию боярыни еще не закончили. Все очень плохо. Она уже потеряла отца. И сейчас теряет мать с братом. Это факт, их жизни уже подходят к концу. Через несколько часов, когда врачи сдадутся, из всего рода Морозовых она останется одна.

И, возможно, на том конце телефона — единственный шанс спасти и мать, и будущего наследника Морозовых. И она готова на все, лишь бы этого избежать!..

— Дмитрий?! — воскликнула она, отвечая на вызов. — Хорошо, что вы позвонили! Пожалуйста, помогите мне.

Ей казалось, княжич молчит очень долго, хотя таймер на дисплее утверждал, что прошла пара секунд, прежде чем голос Романова раздался в динамике.

— Что случилось? Где вы?

— Я в больнице Святителя Николая, — заговорила она, едва не сбиваясь на истеричные слезы. — Пожалуйста, Дмитрий, пришлите целителей.

Собственные слова показались ей грубыми и слишком резкими, так что она, вспомнив их диалог в момент обсуждения приема, поспешила добавить:

— Я обязательно вам отплачу! Прошу вас.

Голос все же сорвался. Ужас происходящего вновь накрыл ее с головой. И она скорее вообразила, что Романов задал вопрос, чем на самом деле услышала его. Виктория Львовна даже себе сказать не могла, действительно ли он спросил:

— Что случилось?

Но это уже было и не важно, за дверьми операционной продолжали звучать тревожные голоса врачей. И они казались слишком отчаянными.

— Мама, — всхлипнула она в трубку, проклиная себя за то, что слишком долго тянула и не позвонила сама. — Умирает.

Выронив телефон, она уже не услышала ответа Романова. И фразу «Будьте на связи» динамик выдал в юбку боярышни, в голос рыдавшей посреди пустого коридора больницы Святителя Николая.

В себя она пришла далеко не сразу. Вытерев слезы, Виктория Львовна проверила телефон и, увидев сообщение от княжича, вновь всхлипнула. Ей еще хватило самообладания написать в ответ «Я этого не забуду», а потом события понеслись вскачь.

Какие-то люди мелькнули перед ней, бесцеремонно вламываясь в операционную. Кто-то сидел рядом с боярышней и, кажется, даже проверял ее состояние, спрашивая, не болит ли ничего.

Морозова не могла бы сказать, кто это был и как выглядел. Не сразу ей удалось осознать, что из окна операционной будто бы светит солнце. Не в силах подняться со скамьи, она судорожно сглатывала, ожидая, что будет дальше.

У другого конца коридора встали вооруженные люди. Герб рассмотреть со своего места Виктория Львовна уже не могла. Но ей хотелось верить, что это не царские опричники, пришедшие убедиться в гибели боярыни и наследника.

Но вот двери операционной распахнулись, и боярышня подскочила на ноги. Ее пошатывало от волнения, во рту было сухо от долгого плача.

В коридор вышел мужчина в черной униформе. Его руки были в крови, он не носил перчаток.

Готовясь услышать самые страшные вести, Виктория Львовна собрала остатки сил и постаралась максимально достойно встретить горькие новости.

— Виктория Львовна, здравствуйте, — проговорил мужчина, глядя на девушку спокойно и даже равнодушно. — Вам уже лучше?

— Умоляю, скажите, что с моими родными? — прошептала она сдавленным голосом.

Мужчина вдруг улыбнулся. Неожиданно тепло и приятно.

— Боярышня, — сказал он. — Ваши матушка и брат в полном здравии. Но им потребуется покой еще какое-то время. Не переживайте, княгиня Аганина обо всем распорядилась. Как только боярыню с наследником можно будет транспортировать, мы перевезем их в подобающий вашему положению госпиталь.

Ей потребовалась секунда, чтобы понять, как Динара Тагировна могла узнать о случившемся.

— Спасибо, — склонила она голову перед целителем, спасшим ее родных.

И одновременно — княжичем Романовым. Которому даже не понадобилось являться самому, чтобы показать свой дар.

Дар защищать.

Глава 25

ЦГУ. Княжич Романов.

После последнего занятия я устроился на лавочке на территории Университета и вытащил вибрирующий телефон, чтобы ответить на звонок.

— Ты теперь мне должен, Романов! — решительным тоном заявила Динара, стоило мне взять трубку.

— За то, что познакомил с потенциально крайне выгодным партнером, или за то, что не дал тебе упустить возможность помочь хорошему человеку? — уточнил я с улыбкой.

— Я из-за тебя совершенно не выспалась!.. — со смехом ответила княжна Аганина. — Но наши целители все сделали, можешь не переживать за свою боярышню. Морозовых только что доставили в хороший госпиталь. Адрес скинуть, чтобы ты цветы отправил?

— Да, перекинь его моей помощнице, — ответил я. — Передадим пожелания от группы.

— Господи, Романов, ну кто так за девушкой ухаживает?! — со стоном вздохнула Динара. — Ты от себя дарить подарки обязан. Или ты думаешь, что когда Морозовы заработают миллионы на духах Виктории Львовны, у нее не появится охотников за приданым?!

— Я не сомневаюсь, что так и будет, — ответил я, прикрыв глаза на секунду. — Ты лучше расскажи, что произошло-то? Может быть, чем-то помочь нужно?

— Ты меня оскорбить хочешь, Дмитрий? — фыркнула та, но тут же перестроилась на серьезный тон. — Ладно, посмеялись и хватит. Случились преждевременные роды. Мать в полном порядке, мальчик тоже скоро будет дышать самостоятельно. Так что я не думаю, что Морозова появится у вас на занятиях еще несколько дней. Но они под нашей охраной и с нашим целителем.

— Спасибо, что сообщила, — ответил я. — И за помощь — тоже спасибо.

— Брось, мы же с тобой друзья, — сказала Динара. — На этом, пожалуй, все. Меня Мурза ждет, все, прощаюсь, Дмитрий!

И она повесила трубку. Я же убрал телефон в карман и, несколько секунд посидев без движения, решительно поднялся на ноги. Проблема осталась позади, итог вышел хорошим, можно продолжать труд в лаборатории.

Сегодня дело шло гораздо медленнее. Модель лазера, рассчитанная мной, требовала отличной от здешней конструкции, так что многие параметры приходилось выставлять вручную, постоянно сверяясь с записями. Да и часть материалов пришлось заказывать — восьмой этаж все выгреб подчистую. Неприятное открытие, и Телегин о таком не предупреждал. Впрочем, буду теперь обязательно учитывать этот фактор.

Оформив заказ на дополнительные ресурсы, я направил его на подтверждение заведующему. Иван Никитич подтвердил их своей печатью, и на моем экране высветилась дата поступления — послезавтра.

Я взял себе достаточно времени, чтобы не спешить, так что эти дни в любом случае не будет потеряны. Написанные мной вчера тезисы по русско-китайскому полимеру вывесил перед глазами, а сам стал подбирать оборудование для будущего корпуса «Зари». За этим занятием весь вечер и пролетел.

Если бы не вызов с поста охраны, я бы, возможно, вообще остался здесь на ночь, просто упустив время.

— Дмитрий Алексеевич, — недовольно бурчал сторож. — Ваши люди просят вас поторопиться. Да и нам пора закрывать лабораторию.

— Благодарю, уже выхожу, — ответил я, с сожалением, сворачивая работу.

Виталя действительно встречал меня у выхода наружу. Шофер смотрел по сторонам и при моем появлении лишь кивнул. Я шагал рядом, обдумывая, что еще можно сделать на данном этапе, помимо лазера.

Возле машины нас ждал безликий мужчина в униформе ЦСБ. За его спиной стояла пара кремлевских гвардейцев в полном боевом облачении. Их монструозные винтовки смотрели в землю, но все равно это не позволяло шагающим танкам выглядеть мирно.

Виталя встал передо мной так, будто смог бы защитить от пули из такого оружия. На деле без моего щита нас разметает обоих.

— Княжич Романов? — обратился ко мне сотрудник безопасности.

— Он самый, — кивнул я, глядя на собеседника с подозрением. — С кем имею честь?

Тот не стал противиться, видимо, гвардия здесь присутствует не только для того, чтобы убедить меня в серьезности происходящего, но и проследить за соблюдением протокола. Безопасник вытащил из нагрудного кармана удостоверение.

— Лейтенант Петров Игнат Семенович, — представился он, и я кивнул, разглядывая метку отдела внутренних расследований. — Прошу вас принять повестку и расписаться в получении.

Он отошел в сторону, позволяя рассмотреть стоящий на земле чемодан. Ловко раскрыв его, Петров быстро нашел нужный документ среди нескольких десятков таких же и вручил мне.

— А почему не через отца? — спросил я.

— Распоряжение царя, — ответил тот. — Распишитесь в получении, — он протянул мне журнал учета и ручку.

Я поставил автограф напротив своей фамилии и все трое царских людей тут же отбыли, оставив нас с Виталей на парковке. Машина ЦСБ, неприметная черная легковушка, сверкнула фарами на выезде и покинула территорию Университета.

— Что там, княжич? — напрягшийся шофер выдохнул только тогда, когда от наших визитеров не осталось и следа.

— Меня все-таки хотят подвергнуть допросу, — ответил я. — Но теперь по совсем другому делу.

А если быть точнее — по обвинению великого князя Новгородского. Несмотря на то, что ответчик был мертв, царь, похоже, решил докопаться до истины, перебрав вообще всех, кто когда-либо пересекался с Долгоруковым.

— Князю это не понравится, — покачал головой мой Слуга и открыл дверь. — Прошу, княжич.

Сев на свое место, я набрал номер отца. Старший Романов не отвечал долго, потом я услышал сигнал переадресации вызова, и трубку поднял Степан Витольдович.

— Дмитрий Алексеевич, отец ждет вас в особняке, — сказал он. — Сейчас он не может с вами говорить. Алексей Александрович на аудиенции с государыней.

— Благодарю, Степан Витольдович, — сказал я, после чего положил трубку.

Выгораживать меня сейчас царице просто нельзя. Мой номер в учетном журнале получения повестки восемьдесят шестой, и как минимум те двадцать фамилий, что значились на той же странице, проходят по тому же делу. Будет крайне странно, если всех допросят, а меня пропустят.

Еще один камушек на весы политической борьбы, ведь государыня не должна выгораживать своего племянника в такойситуации. Одно дело, когда идут разборки с Николаевыми — для великих князей это вообще, по большому счету, ничего не значит. Но смерть Долгорукова и все всплывшие перед ней проблемы — это уже совсем иной масштаб.

И прятаться под юбку я не собираюсь. Главное, чтобы и отец, и его сестра это понимали.

Внедорожник катил по вечерней Москве, поймав «зеленую волну». Я же листал учебник. Суды, повестки, больницы и лаборатории — это чудесно, но от выполнения домашнего задания меня никак не освобождают. Не зря Добронравов грозился всем припомнить пропуски, даже если они будут по уважительной причине.

К моменту, когда мы въехали в особняк, я уже был полностью готов к завтрашнему дню. На пороге меня встретил секретарь отца. Я кивнул ему, и Степан Витольдович попросил меня пройти в столовую, когда я переоденусь.

Быстро сменив одежду в своих покоях, я привел себя в порядок. Кристины на рабочем месте уже не было, но результаты ее работы я проверил по дороге и был вполне доволен. Средств на счетах вышло чуточку больше, чем изначально рассчитывал, так что помощница справилась на отлично.

Спустившись на первый этаж, я прошел в столовую, и замер, глядя на сидящего на месте князя человека. Но, поклонившись, по взмаху руки вошел и сел в свое кресло.

— Я здесь с неофициальным визитом, — улыбнулся государь, держа в руке чашку горячего чая. — Так что можешь не вставать, Дмитрий.

Кроме нас никого в помещении не было, но на столе уже стояла кружка с моим кофе, рядом покоились нетронутые плюшки. Однако браться за них я не спешил. Внезапный визит главы государства немного удивлял. Не в тех мы отношениях, чтобы Михаил II запросто приезжал попить чая и поболтать.

— Благодарю, государь, — ответил я.

Он откинулся на спинку отцовского кресла и просто молча рассматривал меня, будто видит впервые. Хотя это было совсем не так. Я тоже не спешил заводить разговор. В конце концов, это он устроил мне сюрприз.

— Я посмотрел те ролики, которые сняли ваши люди, княжич, — произнес он, не сводя с меня взгляда. — И у меня появилось несколько вопросов, ответы на которые я хочу узнать.

— Разумеется, я с удовольствием отвечу, государь, — чуть наклонив голову, сказал я.

— Мои аналитики предложили два варианта, Дима, — произнес Михаил II, переходя к делу. — Либо ты — хорошо затаившийся психопат, спокойно режущий людей, либо же там работал кто-то другой, уже привыкший к крови и решивший, что нужно передать некое сообщение. Что-то вроде «если подойдете к Романовым, с вами случится так же, как и с этими людьми».

Я промолчал, никак не комментируя его слова.

— Не знаешь, что ответить? — хмыкнул он.

— Прошу прощения, государь, но я не услышал вопроса.

Он улыбнулся.

— Я уже говорил тебе, княжич, я не слишком понимаю, как в тебе уживаются одновременно два человека. А теперь появился и третий — маньяк, для которого ничего не стоит убить ближнего, причинив ему как можно больше боли. Ты же давил их об стены, ломал хребты. Почему?

— На тот момент я просто решал задачу, государь, — ответил я. — Мне нужно было узнать, где держат сестру, и я спрашивал некоторых из этих людей.

— И не испытываешь никаких эмоций по этому поводу, — кивнул он. — Что ж, возможно, так даже будет лучше. Я услышал, что хотел, можешь быть свободен.

Я поднялся со стула, так и не притронувшись ни к еде, ни к питью. Впрочем, в моем присутствии и царь не пил, а только держал чашку в руке.

— Прошу прощения, государь, но можно и мне задать вам вопрос?

Он взглянул на меня исподлобья.

— Что ж, спрашивай.

— Мне предстоит явиться на допрос по делу Долгорукова, но вы наверняка об этом знаете и все равно пришли сюда. Мой вопрос — будет ли опричник, допрашивающий меня, иметь допуск к сегодняшнему вечеру?

— Нет, наш разговор останется в тайне, — ответил он. — Иначе бы меня здесь не было, верно?

Я вновь поклонился, прежде чем царь махнул мне рукой, отсылая из столовой. Но спорить с монархом, доказывая, что это вообще-то мой дом и я не царский человек, желания не было.

На выходе меня встретила мать. Ирина Руслановна нервничала, сидя на диване и покусывая платок, сжатый в кулаке. Визит государя ее явно серьезно напугал, но при виде меня она вздохнула с облегчением и, крепко обняв, чмокнула в щеку.

— Димочка, как ты? — спросила матушка, и я улыбнулся в ответ.

— Со мной все в порядке, — заверил я в ответ с подбадривающей улыбкой. — А где Сергей и Ксения? И почему у нас гости?

Княгиня покачала головой и бросила взгляд в сторону дверей в столовую. Я обернулся и встретился глазами с отцом, который, очевидно, прошел помещение насквозь через другой ход.

Сквозь раскрытые двери было видно, что в столовой Михаила II уже не было. Только чашка напоминала, что государь являлся к нам с тайным визитом.

Князь махнул мне рукой, предлагая следовать за собой. Я оставил матушку разбираться с ужином и пошел за отцом.

До самого кабинета тот молчал, и только закрыв за мной дверь, сказал:

— Ты же понимаешь, что этого вообще не было, Дмитрий?

Я кивнул. Распространяться, что к нам на чай захаживает государь, не слишком дальновидно.

— Вот и хорошо, — он прошел к своему столу и, достав из ящика пачку, вынул сигарету. — Я поговорил с царицей насчет Долгорукова. Тебе придется пройти допрос по всем правилам и без поблажек.

— Это разумно, — прокомментировал я. — Иначе у великих князей возникнут подозрения.

— Рад, что ты понимаешь, — выпустив первое облако дыма, сказал князь, садясь в свое рабочее кресло. — Не стой.

Я сел напротив и положил руки на подлокотники.

— Сразу после допроса состоится совет клана Рюриковичей, — сообщил Алексей Александрович, — там решат, кто сядет на Новгородский престол. И нам начнут поступать деньги. Про твои проекты я помню, так что часть из этих средств будет сразу же отложена. Как продвигается твой план на «Зарю»?

— Думаю, в течение двух дней закончу, — ответил я. — Часть оборудования придется ждать, так как оно изготавливается на заказ. Но чтобы начать стройку, нам сама аппаратура и не нужна. В любом случае мы получим все не раньше, чем корпус будет готов.

— Хорошо, но я не уверен, что ты сможешь так быстро вернуться к работе после допроса, — сказал он. — Это не самое приятное воздействие.

Я вздохнул. Князь волнуется, но это нормально — все же мы семья, процедура действительно болезненна, и последствия не всегда легкие. Однако я прекрасно знаю, что пройду его без проблем. Психика выдержит, а телу допрос ничем не вредит.

— Я не буду спешить, обещаю, — ответил я. — Важные вопросы требуют вдумчивого подхода. Так что никаких проблем не возникнет.

Он ткнул окурок в пепельницу, зло выдыхая.

— Как же я ненавижу этот город, — заявил князь. — И месяца не прошло, как приехали, а уже столько проблем.

Я промолчал. Отец и сам понимает, что столица — единственное место, где нам нужно быть сейчас. Конечно, мать и сестру можно легко отправить в Казань, однако Ксении пора замуж, а матушке нет смысла сидеть там, когда вся семья в Москве. Даже управляет своим фондом она именно через столицу, и присутствие здесь — возможность навести новые мосты, наладить контакты, заключить договора.

— Мы всегда можем вернуться на свои земли, — сказал я, глядя на отца с сочувствием. — И, скажем, подождать более удобного момента именно для нас. Но тогда царица опять останется одна, а в текущей обстановке это может пагубно сказаться на ней. Сейчас она хоть с царской партией через тебя общается. Но если мы уедем, эта связь снова прервется.

Потому что часть наших договоров — это проекты государыни, переданные брату. Как бы там ни было, но она — тоже Романова. И интересы рода касаются в том числе и царицы. Мы повязаны кровью, но это не значит, что нам нельзя вести общие дела. Через подставных лиц, разумеется.

— На сегодня у меня все, — объявил князь. — Спокойной ночи, сын.

Я поднялся на ноги и кивнул.

— Спокойной ночи, отец.

В моих покоях меня уже ожидала Кристина. Время было позднее, так что я быстро принял ванну, и мы отправились в кровать. А наутро, позавтракав в компании Ксении, уже вплотную занятой подготовкой будущего приема, я отправился не в ЦГУ, а в Кремль.

Допрос назначен на шесть утра, и столица была еще пуста. Выехали мы в половину пятого, чтобы не опоздать. Отсутствие машин сказалось на скорости, а въехав на территорию к уже знакомому крыльцу, я не удивился, заметив Эдуарда Талгатовича. Юрист рода ожидал у двери и зябко ежился — стояла прохладная погода.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он.

— Утро доброе, Эдуард Талгатович, — отозвался я. — Вас уже ввели в курс дела?

— Я сегодня полностью ваш, княжич, — ответил тот. — Давайте зайдем внутрь, времени еще, конечно, полно, но не хочется простыть. Адвокат с красным носом — это не тот образ, который создает нужное мне впечатление в суде.

Я кивнул, и мы вновь оказались возле дежурного опричника. Тот внимательно осмотрел нас, переговорил коротко с юристом, и мы продолжили путь. На этот раз нам не предоставили рядового специалиста, а сразу направили в подвал.

Кремль соединен подземными переходами, так что ничего удивительного в том, что часть из них использовалась в качестве временной тюрьмы, не было. Одаренный, который в процессе допроса сходит с ума — картина не слишком радужная, а потому и место нужно подбирать подходящее. Камеры, предназначенные для преступников, обвиненных в измене — как раз такие.

Внутри нашей было прохладно. Эдуард Талгатович тут же прикрыл за нами дверь и, разложив на столе комнаты свой неизменный чемоданчик, протянул руку.

— Княжич, часы, телефон, другие личные вещи?

— Секунду, — отозвался я, отключая аппарат. — Будем надеяться, после процедуры я смогу ими воспользоваться.

— Их проверят обязательно, даже не сомневайтесь. Но портить не станут, просто внесут в протокол. Я распишусь за вас, потом со мной же и заберете их обратно.

Избавившись от шнурков в ботинках, ремня и даже запонок, я остался в камере ждать, пока Эдуард Талгатович бродил по тюремному корпусу. Волнения у меня никакого не было — в конце концов, рано или поздно мне пришлось бы проходить эту проверку, так что лучше раз и навсегда закрыть этот вопрос.

Доказав свою непричастность к каким-либо противозаконным действиям, впоследствии я смогу отсылать на результат этой проверки. И буду некоторое время совершенно чист и прозрачен для закона.

Дверь скрипнула, и я поднял голову. В помещение вошел мужчина в парадной униформе кремлевского гвардейца и балаклаве, оружия при нем не было. Но мелькнувшие в проеме коллеги были готовы к любому исходу. Наверное, это должно было бы меня напугать, но я лишь, наоборот, расслабился — редко когда тебя охраняют самые надежные в царстве бойцы, экипированные по последнему военному слову.

— Княжич, — произнес гвардеец. — Я должен объяснить вам процедуру и дать подписать бумагу, что вы все правильно поняли. Сразу скажу — все допуски, необходимые для работы с вами, у меня есть.

Он встал к стене, сложив руки за спину, а мелькнувший в закрывающейся двери Эдуард Талгатович кивнул мне, сообщая, что все в порядке.

— Ручку и бумагу вам дадут после того, как вы пройдете инструктаж, — сообщил гвардеец, не глядя на меня. — Это понятно?

Дверь закрылась, окончательно отрезая нас от остального мира. Допрос по правилам — это практически трансляция всего, что ты знаешь, слышал или видел. Изобретали его весьма кровавыми путями, и ничего хорошего этот процесс для жертвы не представлял. Фактически это ментальное воздействие, которое врубается в голову, жестко и резко. Результат ты озвучишь сам, просто отвечая на вопросы опричника. И соврать здесь шансов не будет. Во время допроса не ты контролируешь себя, а твой собеседник.

Подписав бумагу, я отдал лист. Гвардеец открыл в двери окошко и вручил ее Эдуарду Талгатовичу. А когда обернулся, я увидел, как чужая техника пытается взломать мой покров.

Улыбнувшись, я впустил это щупальце в свое сознание. Посмотрим, смогу ли я почерпнуть из этого что-то новое для себя.

Глава 26

Это было очень странное ощущение. Будто кто-то запустил руку под череп и водит пальцами прямо по мозгу, но мягко, словно поглаживая. Однако стоило немного абстрагироваться, как все неприятные чувства испарились. И я сразу заметил несколько минусов допроса.

То ли техника была сыроватой, то ли опричник работал с ней не слишком часто. Я буквально на клеточном уровне ощущал, как много силы просто рассеивается впустую. Те усилия, которые прилагал гвардеец, чтобы проникнуть в мой разум, никак не соответствовали эффективности. Будто кто-то выливает целое ведро, чтобы наполнить бутылочную крышку. Но мощи дара моему визави было не занимать.

Посторонние мысли выветрило, когда я не столько услышал вопрос, сколько почувствовал его в своей голове.

— Великий князь Юрий Владимирович Долгоруков, что вы знаете о его гибели?

В памяти тут же всплыла новость, прочитанная на телефоне, и я озвучил текст, представший перед глазами. Идеальный доступ к собственным воспоминаниям меня порадовал, нужно будет потом попробовать так самому — это очень удобно, в любой момент вспомнить то, о чем уже и думать забыл.

— Как вы об этом узнали? — снова спросил гвардеец.

— Сообщение пришло на телефон, — ответил я, замечая, что никакого ужасающего давления не ощущаю.

Не сразу удалось понять, в чем тут дело. Проанализировав воздействие на себя, я с удивлением обнаружил несколько свободных точек, позволяющих мне не просто врать, но и самому влезть в голову опричника. При этом я был уверен, что сам такой же ошибки не допущу и меня он без посторонней помощи не обнаружит.

Вот только помимо жертвы за камерой наблюдают и другие люди. От них подобное не скрыть. К тому же лезть в голову Слуги царя? Я не самоубийца, там могут быть такие тайны, которых ни одна подписка не покроет. Так зачем рисковать?

Ко всему прочему, влезть я смогу, но не факт, что вернусь. Между нами существует временный мост, это техника, но что с ней станет, если я взломаю активировавшего ее человека? Не окажется ли, что я переселюсь в него?

До того, как стать сингуляром, на промежуточном этапе я копировал свое сознание в компьютер. И для меня подобный процесс переноса не магия, а научное достижение. И сейчас происходило практически то же самое — одну часть моего разума сканировал опричник, пока вторая продолжала нормально функционировать. Даже как-то легче стало, стоило это осознать.

— Вы встречались с Юрием Владимировичем Долгоруковым? — задал новый вопрос опричник.

— Никогда, — ответил я чистую правду.

Личных встреч у нас не было, и до некролога я даже не знал, как он выглядит. Хотя, разумеется, была вероятность, что я его видел на приемах, но на тот момент я понятия не имел, кто это, так что считаться не должно.

Откровенно врать я не собирался. Ни к чему плодить нестыковки и вопросы. Пусть лучше думают, что у меня крепкая психика и потому я не пускаю слюни в процессе допроса, чем внезапно узнают, что техника, на которой строится практически вся доказательная база в высших судебных делах, оказалась не так уж и эффективна против одного конкретного княжича.

— Что вы знаете о смерти Ростовой Варвары Евгеньевны? — вновь спросил опричник.

В памяти послушно всплыл разговор с царицей, слова сестры о том, что майора обязательно убьют, затем воспоминания начали наслаиваться друг на друга, сливаясь в одну четкую картину — царица обещает, что полетят головы, и я получаю новость о гибели великого князя.

Вот, значит, как это работает на деле. Даже мои собственные выводы можно выдать, если не защищаться от техники допроса. Тогда неудивительно, что даже умудренные сединами мужи сдают всех причастных. Вот так сболтнешь о подозрениях, и кто-то уже хватает человека на улице.

— Я не знал, что она умерла.

Это была правда. Царица так и не рассказала мне о судьбе майора антитеррористического отдела ЦСБ. Собственно, помимо моих и Ксении домыслов, никакого подтверждения, что это произойдет, у меня не было.

— У вас был конфликт с майором Ростовой? — спросил опричник.

— Не было конфликтов.

Опричник, кажется, немного растерялся. Но быстро взял себя в руки.

— На записи, предоставленной родом Романовых, вы приказываете майору ЦСБ уехать, — добавил точности он. — Это не был конфликт?

— Нет, это было недоразумение, — ответил я. — Майору Ростовой нельзя вмешиваться в дела рода Романовых без подтверждающих документов. Я указал на это, предупредил, что имею законное право применить силу. Майор Ростова села в машину и уехала. Больше мы не встречались.

Гвардеец замолчал, а я стал ждать, что будет дальше. Кажется, до него стало доходить, что Романов Дмитрий Алексеевич из досье и настоящий княжич — совершенно разные люди. Будь я таким, каким меня видит государственная машина, я бы устраивал истерики и вопил о своих правах. И уж точно именовал попытку повлиять на меня как конфликт.

— Вы убивали людей, княжич? — спросил он.

— Убивал, — легко ответил ему я.

— Сколько человек вы убили?

Я немного напрягся и тут же ощутил пальцы на своем мозге. Перед глазами понеслись картины прошлой жизни, затем этой, все это вновь наслаивалось друг на друга, и когда свистопляска закончилась, я знал точную цифру.

Но назвал совершенно иную.

— Девяносто шесть человек, — сказал я, и опричник напротив меня едва слышно выдохнул нечто нецензурное.

— Среди них были невиновные? — сменив тон на более жесткий, спросил он.

— Нет.

Среди тех, кто умер от моих рук на этой Земле — ни одного уж точно.

— Среди них были подданные Русского царства? — явно постепенно заводясь, уточнил гвардеец.

— Я не знаю.

— Но вы кого-то подозреваете? — уже спокойнее задал вопрос он.

— Тех людей, которых я убил, спасая сестру, — пояснил я.

Он вновь взял короткую паузу, и у меня сложилось впечатление, будто он слушает подсказки через передатчик в ухе. Слишком он непрофессионально себя вел и порой выдавал эмоции, которых у опытного дознавателя быть не должно.

— Почему вы считаете, что это были подданные Русского царства? — спросил гвардеец.

— Они были слишком хорошо подготовлены, экипированы и свободно уходили от преследования и наблюдения ЦСБ, — пояснил я.

— Вы считаете, они были одним из спецотрядов? — уловил он мою мысль.

— Да.

— Вы мне лжете?

Это явно был чисто проверочный вопрос. Но я ответил машинально. Я ведь не лгал, когда упоминал о своих подозрениях.

— Нет.

Он замолчал, я тоже не спешил говорить. Мне и не положено — об этом предупреждал инструктаж. Сейчас у меня не должно быть собственной воли, только воля дознавателя.

— Вы считаете, что должны ответить перед законом за совершенные убийства?

— Нет.

— Вы подозреваете, что среди ваших жертв имеются сотрудники Царской Службы Безопасности, но не должны нести наказания за это преступление?

— Нет.

— Почему?

— Они не представились сотрудниками ЦСБ, не предъявили распоряжение суда. Они не могут считаться сотрудниками ЦСБ при исполнении. В таком случае закон на моей стороне, и я имел полное право их убить. Я защищал себя и свою сестру в рамках закона.

Вновь повисла пауза, во время которой гвардеец отвернулся в угол камеры — там наверняка находился объектив, через который идет трансляция коллегам дознавателя. А то и напрямую совету клана Рюриковичей.

— Что вы чувствовали, когда убили последнего человека в том бункере? — спросил он, вновь повернувшись ко мне.

— Что исполнил свой долг.

— В чем заключается ваш долг?

Защищать человечество. Но сказал я иначе.

— Защищать свой род.

Гвардеец замолчал на этот раз на достаточно долгое время. Я все еще ощущал его незримые пальцы в своей голове, но давление постепенно снижалось. Действие техники подходило к концу, но это не значило, что он не сможет ее повторить.

— Вы знаете, кто мог желать смерти великому князю Юрию Владимировичу Долгорукову?

— Его враги, — ответил я, даже не думая — какой вопрос, таков ответ.

Опричник нервно хрустнул шеей. Определенно он не настоящий дознаватель, иначе вел бы себя гораздо спокойнее. Но его очень напрягло, что я за свои восемнадцать лет убил почти сто человек. И практически половина из них — сотрудники ЦСБ.

— Вы замышляете против государя Михаила II?

— Нет.

Как можно ставить палки в колеса тому, кто тебя фактически обеспечивает всем необходимым для повторного восхождения? Я его уважаю как правителя, дальновидно решившего поверить моим записям.

— Вы замышляете против великих князей?

— Нет.

Мне на них плевать до тех пор, пока они не вмешиваются в дела рода. Нет точек пересечения, нет и замыслов.

— Вы знаете кого-то, кто мог бы быть причастен к смерти великого князя Долгорукова?

Царица. Но и тут я отвечать не стал.

— Нет.

Давление исчезло совсем, и гвардеец отступил от меня на несколько шагов. Наверное, не хотел стать еще одним убитым мной царским человеком. Впрочем, я прекрасно себя контролировал и никаких последствий от допроса не ощущал.

Но для вида изобразил, что постепенно прихожу в себя.

— Как ваше самочувствие, княжич? — спросил гвардеец, держа руки за спиной.

— Бывало и лучше, господин гвардеец, — ответил я, облизывая губы. — Мы закончили?

Он кивнул, и дверь за его спиной открылась. Эдуард Талгатович вошел и, быстро ощупав меня, повернулся к дознавателю.

— Дмитрий Алексеевич, посидите еще немного, вот, — он расстегнул свой чемоданчик и вручил мне бутылку воды. — Выпейте.

Послушавшись, я осушил эти пол-литра и вздохнул свободнее.

— Благодарю, Эдуард Талгатович, — кивнул я юристу.

Гвардеец покинул камеру, пока я утолял жажду, но я не обратил на это внимания. В конце концов, мой номер в списке — восемьдесят шестой, так что где-то здесь в подвалах сейчас работают еще почти девяносто дознавателей.

— А майор Ростова действительно мертва? — спросил я у адвоката, и тот кивнул.

— Застрелилась тем же вечером. Во всяком случае, такова официальная версия.

— Жаль, — искренне сказал я.

Было бы лучше, если бы она начала работать на царицу. Такие беспринципные люди нужны в любом роду.

— Готовы идти, Дмитрий Алексеевич? — спросил Эдуард Талгатович, заглядывая мне в глаза. — И вам следует показаться целителю рода. У вас капилляры полопались.

Я ничего такого не заметил. Видимо, последствия вмешательства в мой мозг. Но это — не проблема, темные очки все скроют, даже если целителям не удастся. В конце концов, такая грубая техника не могла не оставить следов.

— Предлагаете отсудить компенсацию за причиненный ущерб? — хмыкнул я.

Эдуард Талгатович улыбнулся шутке.

— У царской гвардии? Такого в моем послужном списке еще не было, — заметил он. — Но не думаю, что царь станет рассматривать такой иск. К тому же к вечеру все последствия пройдут. Можно, конечно, обратиться в больницу для царских людей, где зарегистрируют повреждения, но… Вы хотите продолжать этот диалог?

— Нет, конечно, — фыркнул я. — Еще я с царскими гвардейцами не судился. В конце концов, царица — сестра моего отца. Это почти то же самое, что выносить сор из избы.

Юрист поддержал меня под руку, но в этом не было необходимости. Так что мы вместе направились на выход. Стоило забрать свои вещи, получить документ, подтверждающий прохождение допроса, а потом отправляться на учебу.

Занятия в университете никто не отменял.

* * *

Гостевые покои великого князя Новгородского в Кремле.

Рюриковичи, приехавшие в Москву со всего Русского царства, долго здоровались друг с другом, потом рассаживались по местам. Кресла расставили полукругом, перед ними возвышался небольшой трон, обитый золотой нитью.

В помещении на стене показывали детали допросов, и великие князья всю ночь напролет провели за просмотром. Кто-то делал пометки для себя, другие следили краем глаза, предпочитая читать стенограмму. Опричники трудились до самого утра, оставив напоследок тех, кто имел реальную возможность обвинить Новгородского правителя. Одним из них стал совсем мальчишка.

В момент, когда гвардеец, исполняющий обязанности дознавателя, спросил об убийствах, в гостевых покоях раздался возбужденный шепот.

— А я говорил, Романовых нужно убирать совсем, — заявил развалившийся в своем кресле великий князь Киевский. — Посмотрите на него! Собран, спокоен, полностью себя контролирует. А вспомните, как визжал Юрин заместитель! Это психопат, а не русский княжич!..

— Успокойся, Витя, — отмахнулся великий князь Хабаровский. — Мальчик прошел через несколько покушений, рос с осознанием, что его род превыше всего. Ему не светит наследование. А вот роль цепного пса — как раз по нему. Вы только послушайте, кто у него в друзьях!

— Коля, все знают, что Ефремовы тебе поперек горла, так как первыми предложили брак императору, — вставил великий князь Тверской. — К делу Романов непричастен. Допрос не обмануть, так что ждем Михаила.

Царь как будто подслушивал. Стоило Тверскому договорить, государь вошел стремительным шагом в покои и сел на трон. Несколько секунд он смотрел прямо перед собой, собираясь с мыслями, после чего объявил:

— Я знаю, что Юра умер не случайно. И знаю, кто виновен, — объявил он. — Но сейчас мы не будем об этом говорить. Сперва назначим нового великого князя Новгородского.

Совет клана молчал, и царь продолжил.

— После того, как я собрал все доказательства по Долгорукову, у меня не осталось сомнений, что его власть давно пора было урезать. Сегодня в полдень я опубликую закон, гласящий, что великие князья более не являются абсолютной властью на своей земле. Теперь за вами будет следить ЦСБ.

Рюриковичи не стали терпеть такого притеснения, мгновенно поднялся раздраженный гомон. Киевский подскочил на ноги и даже ткнул в государя пальцем.

— Ты, Миша, совсем забыл в своей Москве, кто тебе власть дал?! — зло выкрикнул он.

Государь остался сидеть, глядя на членов совета спокойно и даже равнодушно. Но аура власти заставила Виктора Игоревича сесть обратно и замолчать. Давление ощутили все присутствующие, так что больше желающих спорить не нашлось.

— Власть мне дают царские люди, — сказал негромко государь. — Или вы думаете, что можете диктовать мне, царю, как вести дела на моей земле? А теперь я скажу про Новгород. Я оставляю его за собой. Пусть это служит вам напоминанием, какова расплата за попытку поучить своего государя, как править его царством.

Великий князь Киевский фыркнул.

— Ты сам убил Юру? — спросил он, когда аура перестала вдавливать его в кресло.

— Нет, — покачал головой государь, — я собирался его официально судить, за ним грехов накопилось уж слишком много. Но я не виню его убийцу. В конце концов, Долгоруков пытался свергнуть мою жену. Дело закрыто. Кто-то хочет поспорить? Значит, будет обвинен в убийстве Долгорукова и его семьи.

— Подумай, что ты станешь делать, когда Романова уйдет в монастырь, — вставил Тверской сквозь стиснутые зубы. — У тебя нет наследника. Уже сколько лет? Двадцать? Кто сядет в Москве после тебя, Михаил?

Царь рассмеялся. Великие князья же смотрели на него, как на безумца.

— Вы только что доказали, что совет клана давно устарел и больше мне не нужен. Вы что, не слышали о суррогатном материнстве? — объявил Михаил II. — Думаете, я не знаю, как вы подсылали людей, чтобы те подлили яд моей жене, чтобы она не забеременела? Или ты, Коля, хочешь сказать, что не настраивал свою дочь соблазнить меня ради бастарда?

Тот промолчал в ответ, лишь нахмурился.

— У меня есть наследник, — объявил царь. — Но его имя я вам не дам. В следующем году, когда придет срок, я официально признаю своего сына.

От автора

Привет, читатель!

На главе 26 закончился первый том истории о Дмитрии Алексеевиче Романове. Но это не значит, что закончилась сама история.

Второй том будет публиковаться в этом же файле, так что не спеши добавлять книгу в "Прочитано". Уже завтра я опубликую первую главу второго тома.

Спасибо за твою поддержку! Именно благодаря ей история пишется легко и быстро.

Прода, как обычно, в 00–15.

Том 2 Глава 1

Внедорожник катил по Москве без спешки. От Кремля до ЦГУ, грубо говоря, рукой подать, да и улицы все еще пустовали. Редкие машины попадались, но в основном спали на стоянках в ожидании хозяев.

— Княжич, очки, — напомнил мне Виталя, доставая из бардачка треугольный чехол. — С лета лежат, можно сказать, из Казани с любовью.

Я улыбнулся, принимая футляр, и открыл крышку. Черные солнечные очки, но при этом в строгом дизайне. Нацепив их на нос, я взглянул в зеркало.

— Опять решат, что я всю ночь пьянствовал вместе с Юсуповым, — оценив свой внешний вид, вздохнул я с ухмылкой.

Виталя кивнул, а едущий вместе со мной юрист хмыкнул.

— Если хотите, можно устроить нечто подобное, — заметил Эдуард Талгатович. — Снимем помещение, позовем красивых девушек. Сможете собрать друзей. А мы «случайно» проговоримся, что ваши отцы вновь планируют новую шахту.

— Нет, спасибо, — возразил я. — У нас на следующих выходных поездка на горнолыжную базу Орловых. У журналистов будет повод показать свои навыки проникать на закрытую территорию.

— Можно дать аккредитацию некоторым изданиям, — пожал плечами юрист. — Тем более что все равно кто-то да просочится.

Я взглянул на него сквозь темные стекла.

— Это, я так понимаю, отец передает?

— Вам нужно бывать на публике, — пожал плечами Эдуард Талгатович. — И чем ярче у вас будет публичный образ, тем меньше лишних подозрений, чем занимается младший Романов.

— Это верно, — кивнул я.

— Сергей Алексеевич сейчас всегда на виду с князем, Ксения Алексеевна уже рассылает приглашения на прием. А чем заняты вы в глазах общества? Учитесь?

Я качнул головой.

— Разве это плохо?

— Для второго самого известного княжича юга выглядит как минимум подозрительно, — пояснил адвокат. — Там вы приобрели определенную репутацию, а здесь будто совершенно другой человек.

Кивнув ему в ответ, я дождался, пока Виталя заедет на территорию ЦГУ. Внедорожник встал у прохода к главному корпусу, и я попрощался с юристом за руку. Витале еще предстоит довезти его до особняка и вернуться только к концу занятий. А две машины сопровождения останутся на парковке.

Выйдя на улицу, я поправил воротник плаща. Погода за время, проведенное в казематах Кремля, не улучшилась, но хотя бы дождя не было.

Останавливаться на своей лавочке сегодня я не стал, сразу взошел на крыльцо, сдал плащ в гардероб и направился в столовую. После промозглой улицы и посещения царских подвалов очень хотелось нормального кофе.

Все, теперь можно выдохнуть. Дело Николаевых-Долгоруковых нас коснуться не должно. А если и появятся вопросы, то допрос уже проведен, и без веских улик повторять его не станет даже царь. Один допрос в календарный год — это максимум, который может выдержать человек, прежде чем сойти с ума. Целители, конечно, умеют выращивать органы, но вернуть разум даже они не способны.

Сотрудники уже были на месте, раздавали завтраки всем желающим. Никого из присутствующих студентов я в лицо не знал. Столик нашей группы был свободен, и я разместился за ним с кружкой кофе и горкой бутербродов с ветчиной и маслом.

Очки снимать не стал, быстро привыкнув к их присутствию на носу. Да и глазам в любом случае нужен небольшой отдых. Вливать в них силу сейчас все равно бесполезно — уже разрушенное я склеить не могу. Запивая бутерброды кофе, посматривал по сторонам и с удивлением узнал Рогожина, вошедшего под руку с какой-то девушкой.

Меня они заметили, и Никита Александрович решительно повел свою знакомую ко мне. При ближайшем рассмотрении блондинка оказалась довольно миловидной, держалась она рядом с моим одногруппником так, чтобы не отвлекать на себя внимание. На ее фоне Рогожин казался колоссом, хотя был среднего роста и сложения.

— Дмитрий Алексеевич, — кивком поприветствовал меня он.

— Никита Александрович, — ответил я, жестом приглашая их присоединяться.

— Позвольте представить, боярышня Нарышкина Екатерина Ивановна, — назвал свою спутницу Рогожин.

Я улыбнулся, как можно благожелательнее. Несмотря на то, что формально все студенты между собой равны, искоренить уже привитый с детства этикет общения крайне сложно. Да и, откровенно говоря, я не видел в этом смысла — после выпуска все равно все вернутся в свой сословный мир.

— Романов Дмитрий Алексеевич, княжич Казанский, — склонил голову я, приветствуя девушку. — Прошу, присаживайтесь, время до начала занятий еще имеется.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — пискнула она.

Никита Александрович разместил их подносы на небольшом расстоянии от меня. Между нами могло бы усесться по человеку с каждой стороны — одновременно и рядом, и вроде как не вместе.

Вынув телефон из кармана, полистал новости, но ничего интересного пока что не произошло, видимо, совет Рюриковичей еще не закончился, раз Новгородского правителя не объявили.

Акции «НиКо», бывшего предприятия Николаевых, лихорадило. Шаг цен был огромен, график бешено скакал, но эта истерика долго не продлится. Как только определится новый хозяин, все встанет на свои места, а пока что люди спешили получить прибыль на пиках торгов.

Незаметно промелькнула весть о «Заре». Комплекс хоть и имел некоторые акции на бирже, но цена оставалась стабильной — мелкие колебания не в счет.

Свернув приложение, я допил последний глоток кофе и облизнул губы. Только сейчас заметил, что Рогожин с Нарышкиной уже отодвинулись дальше, чтобы не мешать мне заниматься делами. Впрочем, все равно я не планировал слушать щебет пары влюбленных.

И так ясно, что Никита Александрович использовал знакомство со мной как способ поднять собственную значимость в глазах Екатерины Ивановны. Мелочь, но не для столичного общества. Здесь каждое знакомство может поднять рейтинг в глазах окружающих.

Взглянув на время, я не прощаясь направился к выходу из столовой. До начала занятия оставалось семь минут, и опаздывать на него в мои планы никак не входило.

Большая часть группы уже собралась. Орлов обернулся ко мне, когда я вошел в кабинет.

— Дмитрий Алексеевич, все в порядке? — спросил он, удивленно глядя на мои очки. — Может быть, нужна какая-то помощь?

Надо же, как повлиял на него мой монолог. Раньше бы даже спрашивать не посмел, а теперь вспомнил, что забота об одногруппниках, это его обязанность. Растет Петр Васильевич.

— Благодарю, все в норме, — ответил я. — Кстати, моя помощница должна была переслать вам адрес.

Орлов поспешно кивнул.

— Я уже отдал распоряжения, — заверил он. — Букет прибудет сегодня в десять утра. С наилучшими пожеланиями от всей группы.

— Вот и хорошо, еще было бы неплохо переправить Виктории Львовне учебные материалы. Вряд ли преподаватели простят, если она не наверстает пропущенные занятия.

Петр Васильевич улыбнулся.

— Я еще вчера все сделал, — тут он, видимо, понял, что отчитывается передо мной и, кашлянув, добавил: — Вы, случайно, не видели Никиту Александровича? Он обычно приходит вовремя, а сегодня…

Но виновник появился в проеме сам, с трудом сдерживая улыбку, прорывающуюся на лицо.

— Доброе утро, господа и дамы, — все же не сдержавшись, поприветствовал он всех сразу.

Орлов с явным облегчением занял свое место. А через минуту в кабинет вошел преподаватель, и учеба продолжилась. На этот раз мы обсуждали экономику Киевского княжества. На его примере рассматривали влияние сопредельных государств на внутренние процессы рынка. И под конец занятия у меня сложилось впечатление, что Киев серьезно намерен потеснить даже Новгород по объемам торговли.

Техника, продовольствие, медикаменты, вооружение. Юго-западное княжество, как черная дыра, засасывало в себя буквально все, что только могли предложить соседи. А потом распродавало уже другим великим князьям. Уникальное географическое положение позволяло Рюриковичу устроить на своей территории нейтральную зону. Османы торговали через него с Речью Посполитой, Германским рейхом и Римской империей. Естественно, и с Русским царством в том числе.

Оборот получался огромным, но и на собственную силу великий князь Виталий Игоревич Можайский не скупился. Его армия хоть и была относительно небольшой, но оснащалась не хуже кремлевской гвардии, а по реальному боевому опыту, пожалуй, превосходила многих других Рюриковичей. Сказывалось соседство с вечно голодной до чужого добра Речью Посполитой.

— У вас новый образ, княжич? — спросила Мэйли, когда мы перешли в другой кабинет и заняли места. — Или тренировали технику?

Ну, можно было и так сказать. Но уверен, принцесса попыталась бы разузнать, какую именно. А то и помощь предложить. Поднебесная империя — одна из немногих стран, где настоящая магия упала на благодатную почву. Обилие различных философий, приправленных боевыми искусствами, вылилось в один из самых больших ассортиментов разнообразных техник. Не уверен, что даже в императорском дворце знают все. Но, что еще больше удивляет, все они работают.

Так что интерес принцессы понятен. Она не просто оказалась в другой стране и готовится к браку с княжичем Русского царства. Мы для нее — отдельный мир, который еще только предстоит познавать, несмотря ни на какое обучение во дворце. Все же реальная жизнь и теория — разные вещи.

— Ничего такого, — отозвался я негромко.

Разговор закончился явлением Шафоростовой. Замдекана заняла место за своим столом и приступила к разбору домашнего задания.

— Я просмотрела ваши работы, — заявила Марина Владимировна. — Нужно отметить, что не все из них мне понравились, но это постепенно исправим.

Останавливаясь на каждом, она указывала на допущенные ошибки, в случае Рогожина даже посоветовала конкретный материал, на который можно обратить внимание.

— Отдельно хотела бы отметить работу боярышни Салтыковой, — произнесла Шафоростова. — Светлана Николаевна, поздравляю, вы меня впечатлили. С этого момента вы будете у меня на хорошем счету, подобные специалисты очень ценятся в лаборатории ЦГУ, так что подумайте, может быть, вам нужно претендовать на допуск?

Салтыкова с важным видом кивнула, будто и не сомневалась в результате.

— Княжич, ваша работа лежит на моем столе в деканате, — обратилась ко мне Шафоростова. — Позднее мы еще обсудим наедине ваши идеи.

Принцесса повернула ко мне голову и взглянула с легкой усмешкой. Благо остальные хотя бы поворачиваться не стали.

— Благодарю, Марина Владимировна, — кивнул я в ответ.

— А теперь перейдем к новой теме, — объявила преподаватель, запуская на доску проекцию. — Итак, сегодня рассмотрим с вами тему генетической наследственности. И начнем с небольшой исторической справки. Впервые на эту тему публиковали свои работы монахи…

Ничего нового по итогу я так и не услышал. Впрочем, судя по скорбным лицам остальных одногруппников, их тема тоже не впечатлила. Мне бы было интереснее послушать, как отражается магический дар на всех законах биологической наследственности, чем рассуждать о горохе и перенимаемых его зернами цветах. Но это случится только в следующем году.

К примеру, в здешней истории были четкие примеры, когда изгнанный из рода терял свой дар. А когда в род принимали человека со стороны, например, признавали бастарда, тот обретал дар семьи, но ранг получал Е0, начиная весь путь развития с самых низов. Не помню случая, когда бы изгой одного рода стал членом другого, но по логике местной магии свойство дара должно смениться. Но это — исключительно мои мысли, а не доказанные наукой факты. Ведь никто не станет брать к себе изгоя, так как это спровоцирует конфликт.

Вот, к примеру, если взять Мэйлин, то у них с Ефремовым получится симбиоз. Когти Семена у нее тоже проявятся, но при этом — пламенными, от атрибута, полученного принцессой. Однако их дети будут уже типичными Ефремовыми, без огненных эффектов.

Если бы это было не так, браки между одаренными давно бы сделали высшие рода универсальными бойцами, практически сверхлюдьми.

Правила существования магии вообще указывали на присутствие некой просчитанной системы, не позволяющей родиться человеку даже с двумя дарами. И в случае Мэйлин ее атрибут обретет четкое воплощение, отрезав возможность использовать тот набор техник, что ей доступен сейчас.

Подводя итог, можно сделать вывод, что сила, которая позволила этой Земле обзавестись магией, предусматривает развод. Но его не практикуют сами аристократы. Конечно, у царских людей такая возможность есть, но и там требуется законное обоснование.

В столовую мы добрались всей группой, но от раздачи меня отвлек явившийся Ефремов.

— Семен Константинович, — кивнул я ему.

— Дмитрий Алексеевич, — ответил он, и тут же повернулся к китаянке. — Госпожа Ван.

— Здравствуйте, княжич, — с одобряющей улыбкой поприветствовала его принцесса Поднебесной. — Вижу, вы не забыли обо мне.

— Как я мог, госпожа Ван?! — ответил княжич, перехватывая ее поднос.

Было немного забавно наблюдать за другом, ухаживающим за девушкой. Заметно, что она ему нравится.

— Пожалуй, оставлю вас наедине, — хмыкнул я и тут же поспешил покинуть компании парочки.

Заполнив поднос до краев, я занял свое место за столом и стал свидетелем очередного разговора одногруппников. Орлов рассказывал о недавно спущенном на воду боевом корабле. Получившийся крейсер был назван «Северянин-65» и не без оснований претендовал на звание самого современного и опасного в мире.

— И сколько же их будет изготовлено всего? — уточнил Рогожин, ковыряясь в своей тарелке вилкой.

Петр Васильевич с видом знатока обвел взглядом студентов, прежде чем ответить.

— Только с наших верфей уже готовы к спуску пять кораблей, — заявил он.

Но про то, что это — лебединая песня адмирала, умолчал. Герой и защитник морских рубежей Русского царства оставляет после себя великолепное пополнение, но за всем этим упустил сына, а теперь, выходит, и внука. Ни один, ни второй к военному морскому делу не приспособлены.

— Неплохо, — прокомментировала Комарова, бросив на меня опасливый взгляд.

— Это не просто неплохо, — с гордостью поправил ее Орлов. — Это замечательная возможность подавить Норвегию и потеснитьБританию. Конечно, в том случае, если начнется конфликт. Эти ракетные крейсера способны в рекордные сроки нанести опережающий удар по любому имеющемуся у противника судну, сбить самую современную авиацию. Подавляющая огневая мощь, практически абсолютная противоракетная защита — за проектом «Северянин-65» будущее морской техники.

Это были громкие слова, но в целом я мог бы согласиться. Когда еще потенциальные противники спустят на воду нечто, что сможет конкурировать с таким флотом? Но «Северянин-65» — дорогое удовольствие, и много их не построишь, а морская граница у нас не большая — огромная.

— Это довольно ответственное дело, — заметила Салтыкова. — И очень серьезный успех. Я была бы счастлива, если бы мой дед был настолько прославленным героем, как адмирал Орлов, Петр Васильевич. Почему же вы выбрали биологию, а не ратную службу, как, например, княжич Ефремов? Он из семьи военных и пошел на военное же направление.

Староста выдержал паузу, прежде чем ответить.

— Увы, Светлана Николаевна, я совсем не подхожу для службы на флоте. Хотя, конечно, с моим ростом подводная лодка кажется не таким уж плохим вариантом.

И он первый рассмеялся своей шутке. Я же заметил, что смех этот скорее печальный. Раньше мне как-то не приходила в голову мысль, кто займет место адмирала, когда он уйдет на пенсию, а теперь стало интересно. Ведь Салтыкова права — запуск «Северянина» должен был дать роду преференции, а выглядит так, будто государь гонит неугодного.

Нужно будет позже узнать у Семена, что он думает по этому поводу. Я все же человек далекий от военного дела, а вот Ефремовы могут что-то знать. Балтийское море — не менее выгодный куш, чем Киев, но и там нужна сильная рука, которая будет раздавать викингам и англам оплеухи, если те перепутают нейтральные воды с территорией Русского царства.

— Княжич, а вы что думаете по этому поводу? — спросила Комарова, отвлекая меня от еды.

Я сделал глоток кофе и улыбнулся.

— Я полагаю, что будущее как раз за такими проектами. Технологические прорывы сопровождают нас каждый день. И «Северянин-65» — это только одна из первых ласточек. Главное — не упускать инициативу. Как известно, хочешь мира — готовься к войне.

Тем более что эта война обязательно случится в скором времени.

Том 2 Глава 2

— Романов, силы на сегодня есть? — спросил Паращук, поглядывая на меня с легкой усмешкой.

— Есть, — ответил я.

— В таком случае прошу побыть моим ассистентом, — махнув мне рукой, произнес Кирилл Ярославович.

Я кивнул, подходя к инструктору.

Вся группа с самого начала занятия встала на ноги и готовилась к практике. Впервые появившаяся с нами Мэйли уже получила свое задание для зачета, и пришло время демонстрации результатов за прошедшие дни.

— Так, кто у нас будет первым добровольцем? — обвел взглядом кабинет Паращук. — А, Комарова, давайте начнем с вас. Покажите, что умеете.

Он вытащил из-под своего стола граненый стакан, полный воды. Надежда Григорьевна встала рядом и вытянула руку вперед, поместив центр ладони над поверхностью воды.

— Тактильная техника, — объявил инструктор. — Не самый удачный выбор. Но приступайте!

Комарова прикрыла глаза, ей явно не хватало умения контролировать процесс. Но вот под ее ладонью возник легкий пар, он повалил во все стороны, но не от стакана, а от самой девушки.

— Щит! — велел Кирилл Ярославович, и я заключил одногруппницу в кокон.

Ледяная шрапнель разлетелась в стороны от Комаровой, но мой дар сдержал натиск студентки. Несколько секунд под полупрозрачным куполом была заметна покрытая инеем фигурка девушки, но в следующий миг все заполнил пар — воздействие прекратилось.

— Снимайте барьер, княжич Романов, — пробурчал инструктор.

Я выполнил указание, и в помещении тут же стало заметно холоднее. Корка льда практически моментально рассыпалась, на лету испарилась, освобождая совершенно нетронутую первокурсницу.

— Что вам помешало, Надежда Григорьевна? — спокойно спросил Кирилл Ярославович. — Волнуетесь?

Она неуверенно кивнула, поджимая губы. Инструктор указал ей рукой на место, и девушка просеменила туда, опустив голову, будто боялась, что над ней станут потешаться и тыкать пальцем. Но я видел, что смотрели не со смехом, а с пониманием.

— Как силы? — обернувшись ко мне, уточнил Паращук.

— Все в порядке, Кирилл Ярославович, — отозвался я.

— Хорошо. Стакан менять не будем — он единственный не пострадал, — произнес тот. — Уберем в сторону для других специалистов льда. Рогожин, вы следующий!

Но и Никита Александрович должного результата не добился, хотя в отличие от Комаровой не старался воздействовать с помощью рук.

— Все ясно, Рогожин, — глядя на безрезультатность его попыток, подвел итог инструктор. — Екатерина Юрьевна, — пригласил он следующую.

Самойлова была, пожалуй, самой тихой в группе и внешне походила на фарфоровую куколку. Таких обычно принято считать хрупкими и ранимыми. Но на практике она показывала такой уровень контроля дара, что практически была бы лучшей в группе. Если исключить меня и китайскую принцессу.

— Приступайте, — разрешил Кирилл Ярославович и отошел на шаг.

Самойлова едва заметно пошевелила пальцем, и на поверхности стакана образовалась тонкая корочка льда.

— Неплохо, — прокомментировал инструктор. — Но нужно избавиться от жеста совсем и уменьшить зону воздействия. Если не будете отлынивать, в скором времени сможете достичь успеха. Пока — недостаточно.

Самойлова кивнула, так и не произнеся ни звука, и молча вернулась на свое место.

— Петр Васильевич, ваш выход, — объявил Паращук.

Он продолжал вызывать студентов по одному, и каждый, так или иначе, допускал ошибки. К счастью, никаких последствий для нас это не имело. А Кирилл Ярославович, наоборот, кажется, даже приободрился от происходящего.

— Госпожа Ван, — последней вызвал Паращук китайскую принцессу.

Листок бумаги лежал в стакане, и ей предстояло проявить свой огненный дар настолько осторожно, насколько получится. Я в результате не сомневался, и Кирилл Ярославович, похоже, специально оставил ее напоследок, чтобы показать, к чему нужно стремиться.

Мэйли не потребовалось пользоваться руками. Ей хватило взгляда, чтобы выжечь на листочке затейливый иероглиф. Я его не знал, но себе пометил позже спросить, что именно он обозначает. До этого я считал себя прекрасно образованным, но, похоже, местная Поднебесная способна преподнести мне сюрпризы.

— Отлично, — кивнул Паращук, вытащив листок из стакана и внимательно его рассмотрев. — Но это далеко не ваш предел, госпожа Ван. Старайтесь не забывать уделять время тренировкам, у вас впереди однозначно большое будущее.

Та поклонилась по всем правилам родины. По губам было заметно, насколько похвала была приятна принцессе. Она ведь не только свое достоинство и умение здесь отстаивает, но и за Поднебесную старается.

— Ну, Романов, ваш выход, — указав рукой на стоящие перед нами стаканы, произнес Паращук. — Справитесь?

— Да, Кирилл Ярославович, — ответил я, создавая под расставленными стаканами по микроскопическому полю.

Одновременно подняв в воздух весь сегодняшний инвентарь, я заставил его вращаться по часовой стрелке. Со стороны должно было смотреться забавно, но никто, разумеется, не смеялся.

— Что это, Романов? — спросил Паращук, глядя на плавающую в воздухе посуду.

Я обернулся к нему, продолжая контролировать процесс, и Кирилл Ярославович указал в сторону студентов.

— Не мне, им объясните, — велел инструктор.

Я кивнул и, встав лицом к одногруппникам, заговорил.

— Под каждым сосудом создается отдельная техника. Затем соединяется вместе и еще одной техникой приводится в движение, — пояснил я. — Если освоить каждый из этих элементов в отдельности, то составить их вместе уже не трудно. Однако важно помнить, что у каждого атрибута свои особенности и физические свойства. От них вам и нужно отталкиваться.

— Хорошо сказано, — похлопал мне Кирилл Ярославович. — Здесь четыре стакана, Дмитрий Алексеевич. Двенадцать потянете?

Я покосился на ящик под его столом, где посуды вполне хватило бы, чтобы предоставить мне и полсотни предметов для жонглирования. Но я по-прежнему помнил, что сегодня подвергся допросу, и Паращук, судя по его поведению, об этом прекрасно осведомлен.

— Не сегодня, Кирилл Ярославович, — качнул я головой и мягко поставил все стаканы обратно, откуда взял. — На следующем занятии — обязательно.

— Что ж, хорошо, — усмехнулся Кирилл Ярославович. — На сегодня будем считать, что это прогресс. Княжич, прошу занять свое место и благодарю за помощь.

Дальше ничего примечательного не случилось до конца занятий. И только на выходе из корпуса ко мне неожиданно подошла Комарова.

— Надежда Григорьевна?

Я поправил ворот плаща, чтобы поднявшийся на улице ветер не задувал. Девушка же была довольно легко одета, и, похоже, не спешила покидать корпус. Во всяком случае ничего из гардероба она не забрала.

— Дмитрий Алексеевич, — негромко произнесла та, отводя взгляд, будто стесняясь.

Я выждал секунду, вторую, она все так же смотрела в сторону, и я уже начал думать, как бы вежливо ее поторопить. Но она сама решилась продолжить свою речь.

— Прошу вас, Дмитрий Алексеевич, не могли бы вы со мной немного позаниматься? — выпалила Комарова, не делая пауз между словами.

Я вздохнул.

Наверное, в том, что у девушки так упала самооценка, что она не может сосредоточиться на простой технике, и показала слабейший результат в группе, есть моя вина. Может быть, я слишком жестко отреагировал на ее слова в столовой. Но с другой стороны — это и к лучшему. По крайней мере, все закончилось легким внушением, а не плахой за реальную измену.

— По какому предмету? — спросил я, видя, что Надежда Григорьевна слишком начала нервничать.

— По контролю дара, — печально вздохнула та. — Я совсем не могу взять себя в руки после… — девушка вновь отвела взгляд. — И когда отец узнал, был в ярости, велел разбираться самой. Прошу вас, Дмитрий Алексеевич, помогите мне!..

— Полагаю, вам нужно не контроль тренировать, Надежда Григорьевна, — улыбнулся я в ответ. — Но я согласен провести с вами одну учебную тренировку, чтобы чуть-чуть направить. Сейчас у меня как раз есть немного свободного времени.

Все равно в лабораторию материалы прибудут только завтра, так что можно не спешить. А полигон не так далеко, да и силы у меня остались.

— Спасибо вам, Дмитрий Алексеевич! — поклонилась та.

* * *

— Я ставлю щит, вы его пробиваете, — объявил я, стоя рядом с Комаровой. — Толщина будет варьироваться — чем больше поверхность, тем тоньше слой. Ваша задача — нарастить лед на всем щите и сломать его. Поняли?

— Да, — кивнула Надежда Григорьевна, и я махнул дежурному сотруднику ЦГУ.

Защитный купол тут же окутал наш полигон, и я выставил руку вперед. Видимое в воздухе поле метр на метр зависло в пространстве.

— Начинайте.

Комарова вздохнула поглубже и, выставив ладонь, на мгновение прикрыла глаза. Тонкая корочка льда появилась на моем поле и, быстро разрастаясь, окружила его со всех сторон. Еще секунда давления, и мы оба услышали, как лопается, расширяясь, ледяной покров, внутри уже ничего не было.

— Хорошо. Следующий, — велел я, и на этот раз создал квадрат вдвое меньшего размера.

Теперь Комаровой пришлось уже приложить заметные усилия, чтобы его сломать. Но технику она использовала ту же — заключение в ледяной кокон и расширение льда во все стороны. В результате лед проломил мой щит, расколов его сразу во множестве мест. В принципе, неплохой выбор и отлично подошел бы для защиты, скажем, от осколков — крепость такого покрова очень высокая и даже не слишком сильный взрыв может сдержать.

— Отлично. Следующий.

В этот раз поле встало не плоскостью к нам, а боком. Комарова бросила на меня вопросительный взгляд, но я лишь жестом предложил ей приступать. Надежда Григорьевна нахмурила брови и, вновь вздохнув, на этот раз действовала иначе.

С двух сторон из воздуха соткались сосульки — по шесть на каждую. И, моментально набрав разгон, пронзили поле. Выглядело достаточно хорошо, но сами они при этом разлетелись на осколки, израсходовав весь вложенный запас. То есть будь щит хоть капельку крепче, и удары вышли бы бесполезными.

— Не справилась, — подытожила она.

— Цель повержена, — возразил я. — Следующий.

На этот раз сторона мишени получилась всего в десять сантиметров. Я не стал мешать девушке как следует прицелиться, и просто подвесил щит в воздухе на том же расстоянии. В принципе, запас прочности мог бы остановить пулю. Уже серьезная преграда.

Надежда Григорьевна подняла обе руки и, двигая пальцами, будто сплетает паутину, наложила на щит несколько десятков ледяных нитей. Они блестели на свету, но с нашего расстояния уже были сложно уловимы глазом. А затем Комарова потянула руки в стороны, и наброшенные на мишень нити разрезали мое поле на куски.

— Как себя чувствуете? — спросил я, обернувшись к ней с улыбкой.

Надежда Григорьевна попыталась сдуть с лица прядь волос, но из-за выступивших капелек пота ей этого не удалось. Напряжение, каким бы незначительным оно ни казалось со стороны, для Комаровой уже было серьезным. К тому же сказалось эмоциональное состояние.

— Устала, — честно ответила она.

— Это нормально, — кивнул я. — Эта техника была мне незнакома, расскажете о ней подробнее, если вас не затруднит?

— Вы не знаете техники пряжи? — удивилась Надежда Григорьевна.

— Нет, с атрибутом льда у меня нет близких знакомых, с кем бы было можно обсудить эту теорию, — не стал скрывать я. — Я примерно представляю, какого эффекта вы добиваетесь, но не совсем понимаю как.

Комарова улыбнулась, явно почувствовав свое превосходство надо мной. Но, в принципе, именно ради этого мы и пришли на полигон — вернуть ей веру в себя. Однако и подтянуть теорию мне было полезно.

За пять минут Надежда Григорьевна смогла рассказать мне в деталях и как создает нити различной толщины, и как задает для каждой из них свои параметры. Навык у одногруппницы был небольшой — отсюда и усталость. К тому же в реальном бою применять такую пряжу сложно — враг не будет стоять на месте и ждать, пока ты навешаешь на него нитки. Но если удалось, противника нарежет на куски, как головку сыра.

— Вас не затруднит создать небольшой полый купол, Надежда Григорьевна? — спросил я.

— Хотите попробовать? — с энтузиазмом уточнила Комарова.

— Во всяком случае — попытаюсь, — кивнул я в ответ.

За время разговора она уже достаточно отдохнула, так что на полигоне быстро выросла вылепленная изо льда полая статуэтка человека. Выглядело это практически как печать на принтере — сперва образовались ступни, затем голени и так пока корка льда не сформировала череп.

— Благодарю, — сказал я, и не прибегая к жестам, попытался сжать свое поле до толщины нити, при этом не разорвав ее в процессе.

Я умел создавать геометрические фигуры, мог придать дару практически любую правильную форму. Но здесь необходима не фиксированная жесткая конструкция, а гибкость. Так что потребовалось приложить усилия, чтобы на манекене возникла первая силовая линия.

— О! — выдохнула Надежда Григорьевна, но тут же замолчала, чтобы не сбить мне концентрацию.

Удерживать внимание на первой нити так, чтобы с ней ничего не случилось, было несложно. Со второй тоже не возникло проблем. И первый десяток лег так, как я хотел. Однако начиная с одиннадцатой начались трудности. Самая первая наброшенная мной нить просто растворилась — слишком много приходилось держать в голове одновременно.

— Понятно, — объявил я, развеивая свои поля. — Благодарю за урок, Надежда Григорьевна. Как видите, у вас все в порядке. Вы даже меня можете поучить. А мне вот теперь придется отрабатывать эту технику, пока не отточу.

Комарова густо покраснела, мне показалось, ей очень хочется сказать что-то в духе, мол, разумеется, я способная, но она сдержалась. И это было хорошо, значит, урок в столовой тогда пошел ей на пользу. И в моем окружении станет на одного возможного противника меньше.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — склонила голову Надежда Григорьевна.

— Взаимно, — ответил я. — Пожалуй, на сегодня закончим?

— Да, спасибо вам за помощь, княжич, — улыбнулся Комарова.

Стоило нам закончить и выйти с полигона, в моем кармане завибрировал телефон. Аналогичное жужжание звучало из сумочки одногруппницы. Мы переглянулись и вместе заглянули в уведомления.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

После трагических событий с семьей великого князя Долгорукова новым великим князем Новгородским становится государь Михаил II. С сегодняшнего дня все предприятия Великого Новгорода переходят в личное владение государя»

— Вот это да, — выдохнула Комарова, отрываясь от своего телефона и глядя на меня расширенными от удивления глазами. — Неужели нас действительно ждет война, княжич?

Я покачал головой.

В том, что Михаил II таким образом пытается привести Русское царство к абсолютной монархии, я подозревал. Но в готовности остальных Рюриковичей драться насмерть — сомневался. А вот финансовое противостояние может развернуться всерьез. У великих князей слишком широкие полномочия, а государь только что фактически отобрал у них один из самых легких способов наживы — престол Новгорода.

Самого прибыльного торгового княжества. Опережающего даже Киев с его международной торговлей. За такой кусок Рюриковичам будет крайне досадно. Но — не смертельно.

Не успел я об этом подумать, как телефон вновь зажужжал, и мы с Надеждой Григорьевной снова обратили внимание на аппараты в руках.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

С сегодняшнего дня государь Русского царства Михаил II вводит в действие новый закон „О великих княжествах“. Отныне власть великих князей будет полностью подотчетна царю и доступна для постоянного наблюдения Царской Службе Безопасности. Великие князья больше не имеют права передавать престол по наследству, государь вправе назначить нового великого князя, если будет доказано, что действия текущего были неэффективны.

Читайте подробности по ссылке»

На этот раз удивленно восклицать стоило бы мне. Но я только вздохнул, поднимая взгляд на одногруппницу. Комарова смотрела на меня расширившимися от страха глазами, ее лицо побледнело, губы задрожали.

— Это война? — спросила она.

Том 2 Глава 3

— Это еще никакая не война, Надежда Григорьевна, — заверил я, не спуская взгляда с одногруппницы. — Государь не отстранил великих князей от власти, только поставил под контроль. Это очень разные вещи.

И хотя говорил я вполне серьезно, но прекрасно понимал, что совет Рюриковичей и так обижен Новгородом. А с требованием полной прозрачности практически равная государю родня вдруг превратилась в челядь.

Комарова кивнула, выдавив из себя улыбку.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — сказала она. — Но, полагаю, нам обоим пора.

— Согласен, — кивнул я в ответ. — До встречи на занятиях, Надежда Григорьевна.

И я направился в сторону парковки. Стоило с глазу на глаз переговорить с отцом. В отличие от московских бояр, нам действительно стоит переживать о своей безопасности. Если начнется гражданская война, Османская империя очень быстро войдет на наши земли. И помощь может попросту не успеть.

Пока государство едино, тем более столь крупное, враги могут устраивать диверсии, вводить торговые запреты, слать нам вместо туалетной бумаги ноты протеста. Но стоит Русскому царству покачнуться, развязав внутреннюю войну, со всех сторон на нашу территорию явятся голодные до чужих богатств соседи. И остановить их можно будет уже исключительно большой кровью.

За Русским царством рухнет Поднебесная империя. В союзе мы стоим крепко, поддерживая друг друга, но если русских выбросить из уравнения, родина Мэйлин останется в одиночестве против тюрок, мечтающих о продвижении на восток, и сегуната, уже подмявшего под себя значительную часть Азии. И долго Китай под их совместным натиском не выстоит.

Кроме того, наше Казанское княжество — утерянная территория тюрок. И они не упустят случая восстановить историческую справедливость. Так что очень хорошо, что весь род собрался в столице — никого не достанут внезапной атакой.

— Княжич, — кивнул мне один из бойцов сопровождения, открывая дверь своей машины.

Виталя еще не вернулся — я должен был задержаться в лаборатории и не торопил, так что и ехать в особняк буду с воинами рода.

— Домой, ребята, — велел я, когда охранник сел рядом.

Я оказался зажат между двумя бойцами, держащими автоматы в полной готовности. Водитель передал приказ первому автомобилю, и мы выкатили с парковки сразу за ним.

Может быть, я перестраховываюсь, и никакой угрозы нет. Но весь мой жизненный опыт утверждал, что если что-то плохое может случиться, это обязательно произойдет. А потому нельзя пускать обстановку на самотек и надеяться на «авось».

Машина влилась в общий поток, и движение резко замедлилось. Выделенной полосы нам, к сожалению, не положено — такое позволено лишь великим князьям. И то, подозреваю, недолго им осталось пользоваться такой привилегией. Наконец, показался съезд, и мы стали разгоняться. До самого Бутово теперь пролетим, как на крыльях.

Народ вокруг не выказывал никакой паники или сомнений. Царским людям, по большому счету, и беспокоиться не о чем. Великие князья, даже если решат свергнуть государя, не станут убивать своих будущих подданных. Бороться за власть нужно только в том случае, если умеешь думать чуть дальше, чем пара шагов. Ведь сесть на трон можно легко, а вот усидеть на нем — крайне сложно.

Михаил II вел достаточно жесткую политику, не ценил компромиссов. Но он был щедр и в то время, как одной рукой бил по лицу, другой раздавал деньги. Его нельзя назвать справедливым или милосердным, однако он сумел удержать государство от распада. А такие попытки были. Не один род прекратил существование из-за стремления подняться повыше.

Так что просчитывать соперников Михаил умеет. Следовательно, и вероятность гражданской войны предусмотрел, прежде чем выдавать такие указы и подгребать под себя один из главных логистических центров страны. К тому же нельзя исключать варианта, что я, вероятно, не вижу фактора, который сдержит других Рюриковичей от попытки занять трон.

— Гена, включи-ка радио, — кивнул я водителю, и тот щелкнул тумблером на панели.

Голос диктора ворвался в салон, расхваливая какой-то будущий концерт популярной певички, о которой я никогда не слышал. Премии, награды, зарубежные выступления. Складывалось впечатление, что радио вещает о новой мировой звезде.

— Интересно, кто им тексты пишет? — спросил я вслух, достав телефон и войдя в сеть. — Даже я уже проникся величием этой Ани Межевой.

— Выяснить, княжич? — с готовностью спросил сидящий справа от меня боец.

— Нет, не нужно.

Машина въехала в ворота особняка, первый охранник вышел и встал так, чтобы в случае опасности прикрыть меня своим телом. Я выбрался следом и, поблагодарив людей рода, поднялся по крыльцу в дом.

— Дмитрий Алексеевич? — встретила меня на лестнице Кристина.

Я окинул помощницу взглядом. Однозначно ей давно стоило переселиться ко мне — вид девушки, одетой в униформу Слуги рода Романовых, а не в подобранный мной костюм, радовал глаз. А как подчеркивал формы! И сразу видно, что нищему боярину такую девушку танцевать кошелька не хватит.

— Отец дома? — спросил я помощницу, бросая плащ на вешалку у входа.

— Князь отбыл с утра и не вернулся, — ответил появившийся на лестнице Степан Витольдович. — Дмитрий Алексеевич, велите подать обед?

— Да, на двоих и в мои покои, — отозвался я, жестом приказывая Кристине следовать за мной.

Пока помощница готовила новостную сводку, я принял душ и переоделся. За это время прислуга уже накрыла нам на стол и я занял свое место за ним.

— Твои выводы? — спросил я, прежде чем приступить к еде.

Кристина отправила мне файл перед тем, как ответить.

— Никаких последствий не будет, княжич, — сказала она. — Я полагаю, был реальный повод снять Долгорукова, раз совет клана Рюриковичей пропустил поглощение Новгорода. А закон — всего лишь следствие, чтобы избежать повторения.

Я кивнул и первым делом накинулся на толстый хорошо прожаренный бифштекс. Щедро приправленное специями, сочное, буквально тающее на языке мясо отлично пошло вместе с томатным соком и картофельным пюре, политым соусом.

Можно, разумеется, есть, как матушка — перебирая блюда по степени изысканности и цене, но у меня рабочее время, и в топку летит та пища, которая нужна именно мне. Собственно, поэтому я приказал подать обед в покои — Ирина Руслановна уже привыкла, что в таких случаях ее советы излишни, и не вмешивалась.

Кристина ела аккуратно и быстро, ничуть не уступая мне. Помощница лишь поначалу следила за питанием и старалась изображать из себя молодую козочку, которой достаточно пары травинок. После первого месяца работы на меня девушка поняла, что не стоит жертвовать работоспособностью ради незаметных мужскому глазу сантиметров талии и питалась, как нормальный человек. Тем более с ее нагрузкой все сгорало, как в печке.

— Я тоже так считаю, — оторвавшись от пустой тарелки, сказал Кристине. — Но лучше иной раз перестраховаться. Как известно, на Бога надейся, а к берегу греби.

Вытерев руки салфеткой, я допил сок и взялся за телефон. Итак, последние новости выглядели вполне мирно, акции Новгородских предприятий вообще пошли вверх после объявления, что город отныне принадлежит царю. А вот что касается положения великих князей…

Самый большой рекорд поставил Киевский. Стоимость активов Виталия Игоревича Можайского рухнула на десять процентов — сказывалась высокая доля иностранного капитала. Остальным досталось меньше, но все равно проседание было заметно, и еще не факт, что все закончится на таких цифрах.

Зато царские бумаги росли все, и быстро. Сеть пестрела заголовками с прогнозами, как легко государь в течение года выйдет на сверхприбыли только благодаря Новгородской логистике. Но верить таким прогнозам столь же разумно, как и гаданию на кофейной гуще — не так давно эти же издания пророчили рост доходов Долгорукова, а после его смерти — полное разорение древнего города.

Несколько ответов со стороны юристов царя вносили ясность в свежий закон. И там действительно не было ничего крамольного. ЦСБ не получило возможности вмешиваться в дела великих князей, только следить. И в случае обнаружения проблем опричники обязаны оповестить великого князя, и только если тот игнорирует замечания — идти к царю.

— Ну, посмотрим, — уже чуть успокоенный, подвел итог я. — Хорошо, как вернется отец, я еще с ним поговорю по этому поводу. Как произошедшее коснулось нас?

Кристина перекинула мне еще один файл со сводкой уже по активам Романовых. Я прошелся по списку, отмечая практически полное отсутствие изменений. Но в некоторых строчках цифры плясали вниз и вверх. Итоговый результат этих колебаний все равно был примерно равен нулю — прибыль изменилась на мизерные значения.

— Хорошо, — кивнул я, протягивая руку к горячему кофейнику. — Кстати, что там слышно от нашей ювелирной фирмы?

Кристина чуть покраснела, сбилась с мысли и сама налила мне в кружку.

— Мне прислали эскизы и просят одобрения, — ответила она. — Но мы же перешли сразу к текущей ситуации…

Я улыбнулся.

— Выбирай тот, который нравится больше, — махнув рукой, распорядился я, поднимаясь из-за стола с кружкой кофе. — А пока что мне нужно посмотреть, что там с другими нашими проектами.

Трекер, который я глотал перед поездкой в бункер, доказал свою эффективность, но на нем одном свет клином не сошелся. Заказ изначально был оформлен через Ефремовых — у них был весьма широкий доступ к мощностям военно-промышленного комплекса. Патент все равно принадлежит роду Романовых, и мы получаем долю за его использование, а вот проценты от реализации упадут уже в карман Амурских князей. Естественно, для себя я заказывал не один экземпляр.

Изначально предполагалось, что я сделаю как минимум три варианта — для внутренних вооруженных сил, для царских людей и на экспорт. Однако проект так и замер на месте, когда Семен Константинович укатил в Китай, а я — сперва в Казань, а оттуда в Москву.

От меня никто не ждал, что я буду выдавать на-гора сотни новшеств. Здесь я один знал, как правильно и быстро достичь результатов, но для всего мира даже одна модель, дошедшая с уровня идеи до рабочих прототипов за один календарный год — это очень быстро. А потому Семен Константинович даже и не упоминал о продолжении работы. В его глазах я и так совершил невозможное.

Но помимо этих отслеживающих устройств есть и другие нужды. Не будешь же перед каждым выходом из дома глотать капсулы, требуется перманентное решение — подкожный датчик, подпитывающийся от температуры тела. Но такой миниатюризации пока еще не наступило, и мне сперва придется разработать оборудование, а уже после — то, что с его помощью можно создавать.

Помимо проекта по трекеру, по моим выкладкам трудился Казанский Институт Современных Технологий. Отец выделил им грант на реализацию программного обеспечения под систему будущего искусственного интеллекта. Сам он еще не был создан, опять же из-за отсутствия материальной базы, но я знаю, что хочу получить, а Институт был вполне способен это дать. Если кто и догадается, что княжич Романов собирает на коленке настоящий ИИ, спишет это на придурь богатенького мальчика. Ну, серьезно, какие могут быть искусственные интеллекты в реальном мире?

Плюс в том, что результат работы Института можно будет использовать еще и живому оператору. И пока нет ИИ, его роль может выполнять Слуга рода. Ну, или лично моя.

Промежуточный отчет, который Институт предоставлял раз в неделю, меня удовлетворил — объемы сделанного росли, обнаруженные ошибки исправлялись. И в целом трудились ребята в Казани на славу. Впрочем, и стоили огромных денег на самом деле. Так что, полагаю, они тоже были рады взяться за это дело.

В научных журналах пошли статьи на тему переданных мной царю работ. Государь не стал публиковать что-то действительно важное для Русского царства. Но кое-какие мелкие открытия отдавал — и это правильно. Мы не можем самостоятельно копать во всех направлениях, просто не хватит квалифицированных специалистов, а в какой-нибудь Испанской Америке вполне может найтись ученый, который продолжит работу. И в нужный момент Русское царство просто купит результат его трудов.

Переключившись на подготовленный Кристиной обзор последних событий, я быстро пробежался взглядом по строчкам.

В международных новостях появились кадры с Амурской границы. Нападавшие не были указаны, однако отмечалось, что и Русское царство, и Китай действовали совместно, и в результате окончательно договорились о нескольких пунктах соглашения, которое разрабатывали чуть ли не десятилетие. Приезд их ученых в наше ЦГУ среди списка значился, но был менее заметен, чем объявление о предстоящих помолвках трех родов с нашей стороны.

На фоне этого вести из Речи Посполитой, на чьей территории Римская империя решила обкатывать новые сверхсовременные комплексы противовоздушной обороны, прошли незаметно. Там многие тестировали свои разработки, и Варшава позволяла это делать за определенную цену.

Германский рейх готовил к старту новую систему запуска спутников, но в последний момент испытания были отменены. Причину не указывали, однако, подозреваю, дело как раз в Римских ПВО. Учитывая, что не предполагалось действительно выводить ракету в космос, ее запросто могли сбить бравые италийцы, испортив статистику.

Японский сегунат негромко и незаметно сообщил о новом успехе на поприще уменьшения транзисторов. И складывалось впечатление, будто никто не обратил на это внимания. До практического применения здесь еще не скоро дойдет, но вложиться можно уже сейчас — следующий шаг принесет компании баснословную прибыль. А мне нужны деньги.

В дверь постучались, и Кристина поднялась со своего кресла, чтобы открыть.

— Дмитрий Алексеевич, князь ждет вас в своем кабинете, — объявил Степан Витольдович, и я встал с рабочего места.

— Кристина, приготовь мне, пожалуйста, кружку кофе, — распорядился я, прежде чем покинуть покои.

Следуя за секретарем отца, я уже выбросил из головы разборки великих князей и даже обдумывал, что могут мне рассказать Демидовы в эти выходные. Руслан Александрович никогда не тратил время на вежливые разговоры, был человеком хоть и не самым приятным, зато деловым и решительным.

— Садись, сынок, — улыбнулся мне отец, потягивая эспрессо из маленькой фарфоровой чашки. — У меня для тебя будут хорошие новости.

Я занял предложенное место и приготовился слушать. Князь несколько секунд наслаждался напитком, после чего отставил пустую посуду в сторону.

— Как я и подозревал, «НиКо» нам не досталась, — объявил отец. — Но у нас будет небольшая доля в акциях.

— Условия? — уточнил я.

Отец хмыкнул.

— Никаких условий, но цена… — он покачал головой. — Я пока что в раздумьях, стоит ли соглашаться. Да и нет там такой прибыли, чтобы вложения окупились хотя бы за десять лет.

Кивнув, я стал ждать продолжения.

— Итак, деньги за Новгород начали поступать на наши счета. Я выбрал объекты по своему усмотрению, так как ты отказался, — напомнил он. — Общая сумма получилась довольно внушительная, но я обещал тебе отложить часть под будущие проекты. И я отложил двенадцать миллионов.

Я улыбнулся. Сумма не то чтобы большая, но и на самом деле не маленькая. Учитывая, что отец выбил роду Романовых компенсацию за похищение Ксении в тринадцать миллионов, это внушительное число.

— Ты доволен? — спросил князь.

— Весьма, — ответил я, склонив голову. — Спасибо, отец. Это даже больше, чем я рассчитывал.

Алексей Александрович улыбнулся шире.

— Рад, что так. А теперь поговорим серьезно — пришло приглашение Демидовых, — он вытащил из ящика стола письмо, запечатанное гербом владык Урала. — Мы уже говорили, что там будет какая-нибудь девушка, чья задача тебя охмурить, Дмитрий. Постарайся и не отказать ей во внимании, и при этом не давать надежд.

— Так и планировал сделать, все же Демидовы — родня, — ответил я. — Но разреши спросить, отец.

— Конечно, — кивнул тот, слишком довольный, чтобы это скрывать.

— Я так понял, великие князья не должны поднять бунт против царя за попрание свобод?

Князь замедленно кивнул, с его губ сползла улыбка. Да и весь он подобрался, как перед броском. Значит, он не только в курсе, как именно этого добился Михаил II, но и знает, что это представляет для рода какую-то неприятность.

— Ты можешь сказать мне, чем он их купил? — спросил я.

— Пока не могу, но со временем ты сам узнаешь, — покачав головой, заявил отец. — Все, что могу сказать — раскручивается интрига. И нам лучше держаться от нее на расстоянии.

— Хорошо, — кивнул я. — Лет десять мира бы нам, но ведь их не будет.

— Не будет, — подтвердил князь.

В этот момент зазвенел телефон отца, лежащий перед ним на столе. Спустя секунду завибрировал мой.

«СРОЧНЫЕ НОВОСТИ!

Над Тверью разбился самолет, везущий в столицу семью великого князя Тверского. По предварительным данным, транспорт был сбит польским отрядом диверсантов, посланных королем Речи Посполитой в качестве мести за смерть племянницы Анны Яновны Долгоруковой»

— А вот теперь это война, — сказал я, глядя на видеозапись с горящими обломками.

Том 2 Глава 4

— Я считаю, пора делить Польшу, — поднявшись со своего кресла, объявил великий князь Киевский. — Что тут еще можно обсуждать, Рюриковичи?! Семью великого князя Тверского убили на нашей земле, а мы будем рассматривать еще какие-то варианты?! Сравнять это, так называемое, государство с землей, и весь разговор. Чего еще мы должны ждать? Может, покушения на царя?!

Государь сидел во главе собрания и молча смотрел в сторону Тверского. Тот не обращал внимания на происходящее и Можайского не слушал.

— Поддерживаю, — как только сел Киевский, поднялся великий князь Хабаровский. — Мы терпим атаки шакалов со всех сторон, но убиваем только исполнителей. Едва неделя прошла, как пшеки по указке самураев козни строили на нашей границе. И что? Наши люди гибнут от этого бездействия!

Царь строго посмотрел на оратора, и тот молча опустился в кресло, недовольно глядя по сторонам. Несколько секунд совет клана Рюриковичей молчал, после чего заговорил государь.

— Я хочу услышать мнение великого князя Тверского, — объявил свою волю Михаил II. — Николай Константинович?

Овдовевший владетель Твери посмотрел на царя мрачно, его брови сошлись на переносице. Опущенные уголки губ, отсутствующий взгляд. Любому было ясно, что великому князю очень больно.

— Как ты решишь, государь, так и будет, — ответил он надтреснутым голосом. — Мою семью не вернет ни одно решение.

Михаил II кивнул и обратился к стоящим у стены журналистам:

— Прошу вас выключить видеокамеры на время демонстрации записи допроса захваченных наемников. Это зрелище не для слабонервных.

Для аристократов велась отдельная трансляция, без какой-либо цензуры, в отличие от царских людей.

Корреспонденты подчинились, и через минуту царь поднял руку с пультом. На стене вспыхнул широкий экран, отображая каменный мешок, в котором сидел мужчина лет тридцати, с ног до головы покрытый татуировками. Его лицо в синяках и ссадинах замедленно поднялось, чтобы смотреть в объектив.

— Имя, гражданство, — велел невидимый опричник.

— Сымон Мазур, подданный польского короля, — ответил тот.

— Кто приказал тебе сбить самолет?

— Магнат Гаршинский.

Кадр сменился, теперь пленник был уже другим. Ему задавали те же вопросы, и ответы не изменились. За вторым допрашиваемым последовал новый. Кадры сменялись, но все шесть захваченных в плен польских нелегалов повторяли одно и то же. Они все указывали на магната Гаршинского.

Царь погасил экран нажатием кнопки.

— Можете включать видео, — объявил он, и тут же повернулся к великим князьям. — Этот магнат Гаршинский на самом деле — никакой не магнат, а представитель обнищавшего древнего рода. Под его рукой ходят тысячи нелегалов, которых используют для своих грязных дел по всему миру.

Государь поднялся и, уперевшись кулаками в столешницу, объявил:

— Николай Константинович, я приведу этого человека в Русское царство, где он расскажет нам, кто настоящий заказчик. И тогда мы сделаем все возможное, чтобы твоя семья была отмщена. Я сказал свое слово, Рюриковичи.

Он отложил пульт и, не оборачиваясь, покинул помещение. Журналистов начали выдворять в тот же момент, как за государем закрылись двери. Великие князья медленно поднимались со своих мест и, по одному подходя к Тверскому, хлопали его по плечу, нашептывая слова сочувствия.

Трансляция закончилась красивой заставкой с видами на Кремль.

— Полагаю, магната уже нет в живых, — предположил я, когда на экране появилась ведущая новостного выпуска. — Кто бы ни был заказчик, сейчас не в его интересах оставлять поляка.

Князь усмехнулся, выключая звук на телевизоре.

— Дмитрий Алексеевич, не разочаровывай меня, — сказал он, качая головой. — Кто бы допустил это заседание в эфир, если бы Гаршинский не мог ответить перед государем?

— Полагаешь, его уже взяли?

— Иначе бы нам не показали заседание совета Рюриковичей, — ответил отец. — Вот видишь, как работает ЦСБ, если действует по приказу царя?

Да уж, всего несколько часов прошло с объявления о сбитом самолете, а все уже завертелось. Но что-то я сомневаюсь, что польский король так легко утрется, когда узнает, что его подданных могут вывезти из страны и казнить. Впрочем, этот без указки действительно мощных западных игроков и тявкнуть не посмеет.

— Что ж, тогда, полагаю, мне пора, — объявил я, поднимаясь из кресла.

— Да, спокойной ночи, сын.

— Спокойной, отец.

После всех этих новостей хотелось как следует вымыться и отдохнуть. Как и сказал отец, закручивается интрига, а я не обладаю о ней достаточной информации, чтобы строить планы. Но раз глава рода считает, что для нас угрозы нет, значит, так оно и есть.

* * *

До выходных время пролетело незаметно. И вот я вышел на крыльцо особняка, чтобы сесть в машину и доехать до резиденции Демидовых.

Это не было приемом, обычный родственный визит, так что и пара мне не требовалась. Однако это не отменяло обязанности явиться с подарками — с пустыми руками в гости не ходят.

В багажник уже загрузили презенты от князя Романова. Мне нужно лишь передать их Руслану Александровичу.

— Готовы, княжич? — уточнил Виталя, когда я занял свое место.

— Поехали.

Вечер только начинался, успеем как раз к ужину. Живут Демидовы не так далеко от нас, но все же время подумать у меня было.

Изготовление лазера с получением материалов немного продвинулось. Однако до финальной сборки еще было далеко. Но уже то, что сделано, можно считать прогрессом. Закончу с ним, уложившись в сроки. Больше задержек быть не должно, фактор ресурсов я учел и сделал для себя поправку по времени.

Телефон завибрировал, и я ответил на вызов.

— Здравствуйте, Петр Васильевич, — произнес я. — Что-то случилось?

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот. — Нет, все в порядке. Я решил, что вам следует знать — с понедельника Виктория Львовна возвращается на занятия.

— Благодарю за хорошие новости.

— И хотел бы вас поблагодарить, — чуть замявшись, сказал он. — В тот день это я должен был вступиться за свою студентку. Это моя обязанность, как старосты.

— Не стоит. Я поступил так, как посчитал нужным. Правила поведения в группе еще только формируются, и нам всем их только предстоит выработать. Так что если мои действия идут на пользу нашему обществу, я только рад помочь.

К тому же у Орлова не хватает смелости и решимости, чтобы действительно отстаивать интересы одногруппников. Это я могу себе позволить встать в одиночку против общества, но что дозволено Юпитеру, то не позволено быку.

— Да, я полностью согласен. В связи с этим прошу не строить планов на вечер понедельника, я хочу провести собраниегруппы после занятий. Если вас не затруднит, разумеется.

Что ж, пара часов у меня найдется. В лаборатории сейчас ничего срочного нет — следующий этап требует работы не с оборудованием, а с расчетами. И я могу их закончить дома, если не успею.

— Хорошо, я освобожу немного времени. Вы будете бронировать полигон?

— Полагаете, нужно?

— Почему нет? — ответил я. — Можно было бы провести небольшую работу по корректировке навыков. Инструктор выдал нам всем задания, и будет продуктивнее, если мы поработаем над ними сообща. Не только же нам за партами общаться, проведем время с пользой.

— Тогда я забронирую один, — все еще не слишком убежденным тоном произнес староста.

Как часто случается, он оказался не очень компетентен. Но других желающих взваливать на себя эту ответственность не нашлось. Так что придется работать с тем, что есть.

Этот разговор навеял воспоминания из здешнего детства.

— Нельзя просто взять и править, — сказал отец, когда мы с Сергеем расселись в слишком больших для нас креслах. — Управлению людьми нужно учиться. И чем больше в твоем подчинении людей, тем задача становится сложнее. Бездарный правитель приведет свой род к краху. Не важно, по какой причине ты не умеешь руководить, ни одно оправдание не спасет ни тебя, ни твоих близких. Но чтобы управлять, нужны соратники, те, кто будет стоять рядом с тобой, и будут обеспечивать поддержку и выполнение приказов.

Сергей слушал со всем вниманием. Мне тогда было семь, брату почти девять. Вряд ли он действительно понимал, зачем князь затеял тот разговор.

— Поэтому я хочу, чтобы вы всегда поддерживали друг друга, — сказал он. — Но прежде всего, вам нужно знать, кто из вас станет править, а кто — его помощником и поддержкой. Дмитрий, ты хочешь стать следующим князем Казанским?

Я покачал головой.

— Почему? — удивился Сергей.

— Потому что это скучно, — заявил я. — Отец всегда занят. А я так не хочу. Мне не интересно.

Алексей Александрович кивнул, принимая мой ответ. Тот ответ, который бы устроил всех. Два сына это всегда опасность внутренней борьбы. А у меня другие цели. И я не собирался взваливать на себя лишнюю ответственность.

У Орлова, судя по всему, такого выбора не было.

А что касается Сергея, то я действительно не раз и не два выступал заступником для старшего брата. Он знал, что может на меня положиться, но при этом никогда не прятался за моей спиной.

Стал бы он таким, как сейчас, если бы в детстве не состоялся тот разговор? Сложно сказать. В части управления родом он действительно разбирался лучше меня. И тот факт, что я мог победить его в поединке, нисколько не умалял его заслуг.

Машина свернула, съезжая с трассы в сторону особняков. До поместья Демидовых оставалось минут семь езды, и я потратил их, чтобы убедиться, что выгляжу достаточно опрятно.

Путешествуя по стране, я неоднократно посещал родовые земли Демидовых. И нужно заметить, что меня там всегда принимали как своего. Родственные узы на Урале ценились сильнее, чем в столице или на Востоке.

Изначально маленький бизнес Демидовых зарождался именно как семейное предприятие, и род пронес это отношение через века. Если в тебе течет кровь Демидовых, на Урале ты свой. Однако это не значило, что можно явиться на ужин растрепанным. Если, конечно, не хочешь весь вечер слушать о дурном влиянии Романовых на святое потомство Демидовых.

Мы въехали на территорию усадьбы, и машина подкатилась к широкой мощеной дорожке, ведущей к массивным дубовым дверям жилого здания, оббитым стальными пластинами. С виду, конечно, так себе защита, но внутри декоративного оформления под старину прячется толстая плита, способная посоревноваться по крепости с сейфом Царь-Банка.

Меня, разумеется, на дорожке уже ждал слуга. Открыв мне дверь, он поклонился и повел меня к крыльцу. Я сделал буквально пяток шагов, как тяжелые створки раздвинулись, и в глаза ударил блеск янтаря, который украшал гостиную московской усадьбы Уральских владык.

Руслан Александрович вышел наружу и встал на крыльце, дожидаясь, пока я подойду.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовал он меня, едва я достиг первой ступени.

— Вечер добрый, Руслан Александрович, — ответил я, и поклонился, демонстрируя уважение хозяину дома.

— Прошу, проходи, — посторонился патриарх рода, и я поднялся к нему, чтобы вместе войти в широкий проем.

Мария Евгеньевна вплыла в гостиную, как только я переступил порог дома. Одетая в свободное закрытое платье, с кольцом на пальце — сама скромность. А вот за ней шла, чуть склонив голову и старательно глядя в пол, яркая русоволосая девушка в цветастом платье до самых щиколоток, с брошью в виде герба на пышной груди, подчеркнутой правильным фасоном одежды.

— Рада, что ты смог выбраться из своих пыльных лабораторий, внучек, — улыбаясь, заявила Демидова. — Позволь представить тебе нашу красавицу.

Легкое движение кистью, девушка шагнула вперед и подняла голову. Ее волосы, уложенные в длинную косу толщиной с мою руку, мотнулись от этого движения, демонстрируя, что заканчиваются у самой талии. Яркие зеленые глаза при здешнем освещении казались ожившими изумрудами.

— Василиса Святославовна Волкова, — объявила хозяйка дома.

Я улыбнулся представленной красавице, ничуть не кривя душой. Не знаю, какое там у нее приданое, но по внешности Василиса могла запросто выигрывать конкурсы красоты.

— Очень рад нашему знакомству, — сказал я, приветствуя ее.

— Это взаимно, Дмитрий Алексеевич, — ответила она, уже не строя из себя скромницу, и прямо глядя мне в лицо.

Краем глаза я заметил довольную ухмылку на лице Марии Евгеньевны. А вот Руслан Александрович оставался спокоен. Впрочем, после положенной секунды молчания, я обернулся к хозяину дома.

— Я привез кое-какие подарки, — сказал ему я. — Разрешите воспользоваться вашей прислугой, чтобы все принести?

— Разумеется, — кивнул тот и жестом отправил встретившего меня человека доставать презенты. — А пока накрывают на стол, я хочу поговорить с тобой один на один. Женщины, мы отойдем.

И супруга, и девушка покорно приняли волю патриарха, а сам он повел меня к боковой двери. Это оказались гостевые покои, обставленные со вкусом, и тоже с претензией на старину. Даже запах стоял какой-то архаичный, будто мы вошли не в жилое помещение, а в музей.

— Садись, Дима, — указав мне рукой на диван, он тут же опустился в кресло напротив и сложил руки на подлокотники.

Я выполнил требование, прекрасно зная, что Руслан Александрович крайне не любит, когда его приказы выполняются не слишком расторопно. Видя это, он довольно улыбнулся и заговорил:

— Я так понял, ты сейчас совершенно свободен, Дима. Я не про девок говорю, разумеется, их всегда полно у хорошего дворянина. Мне нужен твой мозг.

Я кивнул.

— Пока что я занимаюсь в лаборатории ЦГУ, но, полагаю, смогу уделить время и вашим проектам. Если они не слишком большие и срочные.

Он помедлил с продолжением речи. Погладив пальцами складку вокруг рта, все же заговорил. И чем дальше я слушал, тем больше понимал, что мне действительно интересно.

— У меня есть несколько толковых ребят, которые разрабатывают новое оружие для нашего рода. Один из них натолкнулся на твои работы и попросил меня о консультации. Если тебе, конечно, интересна эта тема. Сейчас они трудятся над проектом по созданию единой сети между бойцами. Я не слишком хорошо разбираюсь в технических тонкостях, но, полагаю, тебе эти слова скажут больше, чем мне. Внешний нейрокомпьютерный интерфейс.

— Интересна, Руслан Александрович, — кивнул я. — Как далеко они продвинулись?

— Я приглашу их в Москву, и устрою переговоры здесь, если ты не против, — предложил он. — Уж прости, но я не слишком доверяю системе безопасности Романовых. И ваши похищения доказывают мою правоту.

Я склонил голову.

— Я согласен, и с нетерпением буду ждать нашей встречи.

Надо же, у Демидовых тоже есть толковые люди! И ведь совсем нет гарантий, что у каких-нибудь Голицыных нет подобных разработок. Любопытно будет взглянуть, чего местные достигли без моих подсказок.

— Хорошо, я распоряжусь, чтобы их привезли, — произнес Руслан Александрович и хлопнул ладонями по подлокотникам, сменяя тему. — Как тебе Василиса?

— Я первый раз ее увидел, — усмехнулся я.

— И что? Я твою бабушку вообще до свадьбы не встречал, — хмыкнул он. — От жены главное, чтобы она могла родить наследника. А не как… — он прервался и махнул рукой. — Ладно, пойдем, а то эти бабы там вокруг твоих гостинцев до утра плясать будут.

Я поднялся вслед за ним, и мы вернулись в гостиную. На журнальном столике, вырезанном из камня, уже разместились футляры с ювелирными изделиями. Разумеется, уж кого невозможно удивить украшениями, так это Демидовых. Но главное было не в камнях, а в оправе.

— Тонкая работа, — похвалил Руслан Александрович, бросив мимолетный взгляд на подарки. — Итак, пора бы и поужинать. Маша?

Хозяйка тут же кивнула и повела нас в столовую. Я помог Василисе занять отведенное ей место, сам сел на против. Во главе опустился Руслан Александрович, в то время как Мария Евгеньевна заняла кресло по левую руку от него. Остальная часть стола, рассчитанного минимум на двенадцать персон, оставалась пустой.

Пока слуги расставляли перед нами блюда, а на свободное пространство — букеты цветов, бабушка принялась расспрашивать меня, как идет учеба в ЦГУ.

— Хм, Салтыкова, говоришь, — поджав губы, недовольно произнесла она. — Помню я этих, с позволения сказать, благородных людей. Приходили к нам милостыню просить.

К речевым оборотам Марии Евгеньевны я давно привык, а вот для Василисы это, похоже, было новостью. Впрочем, она старалась держать выражение лица, как и подобает гостье.

— Не милостыню, — поправил бабушку супруг. — Благотворительный фонд они создавали. Но так и не создали, насколько я помню. Денег не хватило.

— Я этого не знал, — сказал я, — нужно будет изучить вопрос.

— Зачем тебе с ними связываться?! Вот посмотри, какая красавица у наших Волковых родилась!

Волковы были боярским родом, подчиненным Демидовым. И обеспечивали основную боевую силу клану Руслана Александровича. Собственно, как практически все благородные семьи Урала.

— Благодарю, Мария Евгеньевна, — отозвалась та с улыбкой.

Мы приступили к еде, и пока глава рода ел молча, остальные не спешили заводить беседы. Вот когда Демидов возьмет слово, тогда-то и наступит время для диалога.

— Вот, что я скажу тебе, Дима, — произнес он, опустив ложку в опустевшую тарелку. — Василиса — замечательная хозяйка, за ее спиной стоит сильный боевой род. Опять же, ты увлекаешься наукой? А перед тобой целитель высшего класса.

Я взглянул на девушку иначе. Как-то слабо представлялась она в этой роли. Может быть, это и предрассудки, но обычно «высший класс целителя» присваивался людям с громадным опытом за плечами.

— Вы смогли меня удивить, — произнес я, глядя на Волкову.

— Ничего удивительного в этом нет, — ответила она. — Я с детства путешествовала вместе с отрядом отца. И успела получить достаточно практики, чтобы защитить диплом. И получила его только весной, так что совсем недавно в этом статусе.

— Свой целитель в роду — это прекрасно, — вставила комментарий бабушка.

Тут не поспоришь. Но и бросаться с предложением брака я не стану.

Внезапно в столовую вошел слуга и, быстрым шагом подойдя к главе рода, склонился к его уху. Демидов замер на несколько мгновений, после чего велел тому включить новости.

Слуга достал откуда-то из стены пульт и нажал на кнопку. Панель разъехалась, открывая скрытую нишу, в которой находился утопленный телевизор. Быстро переключив канал, мужчина положил пульт перед Русланом Александровичем и отошел за спинку его кресла.

Мы молча смотрели на горящие дома, разрушенные постройки и разбитые машины. Люди бежали по улицам, спасаясь от врага, а навстречу им катила техника с гербом Киевского княжества на броне.

— Меньше часа назад Речь Посполитая вторглась на территорию Киевского княжества, — заявила диктор, зачитывая бегущую понизу строчку. — Государь Михаил II в ответ объявил войну польскому королю и пригрозил, что Русское царство не позволит никому вмешиваться в конфликт. Силы великого князя ведут бои на своей территории, успешно отражая…

Мой телефон задрожал и я, извинившись перед хозяином дома, встал из-за стола. Выйдя из столовой в гостиную, ответил на вызов.

— Слушаю, отец.

— Дмитрий, — сказал князь. — Я не буду ходить вокруг да около. Ты поедешь в Польшу. Царь прямо сейчас подписывает приказ призыва. Каждое княжество выставит одного сына, выступить вместе с царским войском. Я и Сергей должны остаться в Москве, но ты, мы оба это знаем, справишься. И добудешь роду Романовых добрую славу. Ты со мной согласен?

— Хорошо, отец, — ответил я. — Польша, так Польша. Всегда хотел побродить по Европе.

Том 2 Глава 5

— Нас там не ждут, — объявил стоящий у люка капитан с гербом Русского царства во всю грудь. — Пленных не берем. Романов, твой выход.

Люк открылся, и я отстегнулся.

— Романов! Где твой парашют?!

— Он мне не нужен.

И я шагнул наружу. Поток воздуха снес меня прочь от стремительно уходящего самолета, завертел. Усилие воли — и дар обхватил мои руки, плоскость вытянулась, соединяя их с телом, образуя энергетические крылья.

Подо мной внизу пылал город. Сложно было рассмотреть детали, но в том, что поляки дошли до центра, сомневаться не приходилось. По всему городу полыхало зарево — тут и там сияли взрывы.

Сложив крылья, я развернулся, чтобы набрать скорость. В наушнике раздавались команды оставшихся на борту солдат. Им предстояло лететь дальше, чтобы зайти в тыл врагу. Моя задача — помочь царской армии в городе и по возможности вывести гражданских.

Земля стремительно приближалась, я расправил крылья, постепенно меняя угол. Улицы завалены обломками, трупами, горящей техникой. Скорректировав полет, я направился к центру и в следующее мгновение увидел, как растекается жидким металлом танк, замерший на раскуроченном асфальте. Экипаж разбегался в стороны, ведя огонь в человека, стоящего в десятке метров от уничтоженной техники. Пули с искрами отлетали от поляка прочь, не достигая одаренного.

Выставив руки вперед, я слил крылья вместе, превращая их в длинное копье, и, укрепив тело, влетел прямо в противника. Удар об одаренного на мгновение оглушил, его смяло, как тряпичную куклу, и я поднялся над поверженным противником. За моей спиной полыхали яркие крылья, подкрашенные для ориентирования солдат. Поле растягивалось в стороны, пока не окутало весь экипаж.

Теперь пули полетели в меня, но бесполезно вязли в щите. Настроив купол так, чтобы под моей охраной остались русские бойцы, я отступил назад и вытащил бесполезный наушник. Поляк умудрился его сжечь своим полем. Как и мой пистолет.

— Живы? — спросил я у сидевшего за наполовину расплавленным танком солдата.

— Живы, — отозвался тот, не зная, как ко мне обращаться.

— Тогда пошли, — велел я, поднимая правую руку.

Не долетевшие до меня куски свинца, все еще висящие в силовом поле, задрожали.

— Эй, пшек! — крикнул я в сторону не прекращающих огонь поляков. — Тебе подарок!..

Толкнув поле ладонью, я послал пули в обратный путь. Их были сотни, и практически ни одна не попала в цель, зато заставила пригнуть головы. Этого времени хватило, чтобы экипаж пришел в движение и открыл ответный огонь более прицельно.

— Вперед! — скомандовал я, и первым пошел на врага.

Глазами выискивая других одаренных, я держал поле перед собой, не позволяя достать нас, и под моим прикрытием четверка солдат шла, как по тренировочному полигону. Напряжение было серьезным, поляки пытались отступать, но их клали мои бойцы, уже отстрелявшие по паре магазинов.

— Стой, — командир экипажа позвал меня, когда мы дошли до первой группы польских трупов.

Команда быстро собрала трофейное оружие.

— Нашивки, — напомнил я, но солдаты и так знали, что делать.

С трупов срывали опознавательные знаки. Позже их предоставят в качестве доказательств на трибунале.

— Готовы, можем идти, — положив руку мне на плечо, объявил командир.

На время краткого отдыха поле я ослабил и сжал, чтобы не тратить лишние силы. Теперь же модифицировал его в объемный куб, по полметра на каждого человека. Это позволит сэкономить ресурс.

— Держимся внутри, — предупредил я. — Пули я остановлю. Кто видит гранаты — кричите. Ракеты — бегите. Все ясно?

— Так точно.

И мы продолжили путь по улице. Группировка, напавшая на танк, была рассеяна, и ловить их для меня уже было бессмысленно. Был бы один, еще бы мог попытаться, но не с группой царских людей за спиной.

Мы прошли по улице до перекрестка, где с ходу вышли во фланг новому вражескому отряду. Поляки вели огонь по укрывшимся за автомобилями русским бойцам, а те огрызались не прицельно, опасаясь высовываться.

Мой экипаж не растерялся, сразу же начав стрелять. Получившие неожиданную поддержку солдаты русской армии, забаррикадировавшиеся покореженными автомобилями, высовывались, чтобы открыть огонь на поражение.

Не прошло и минуты, как последний в этом отряде поляк рухнул на землю. Мои воины не стали тратить время, сразу же прошли к уцелевшим. Не все их них дождались помощи — несколько тел остались на асфальте.

— Связь есть? — спросил я, спокойно шагая в центре светящегося поля.

— Есть, — ответил один из бойцов.

— Отлично, доложи наверх — княжич Романов в городе. И давайте все под щит, у нас не так много времени.

Теперь нас было уже пятнадцать. Я видел, что большинство бойцов — еще только молодые парни, возможно, даже учебу не закончили. Экипаж оказался куда старше и, видимо, опытнее, раз никого не потерял.

— Идем к центру, — велел я, когда радист передал мои слова. — И шевелите ногами, парни, долго я защиту не удержу.

Ночной город, несмотря на отсутствие света, полыхал так, что видимость была практически, как днем. Запах жженой резины забивал дыхание, густой смог поднимался откуда-то с окраин.

Свернув на очередном повороте, я нос к носу вывел солдат на группу поляков, конвоирующих женщин и детей.

— Ложись! — крикнул я, и мои бойцы прицельным огнем срезали врагов, тратя по паре патронов на каждого.

Пленных было человек пятьдесят навскидку. Никого в нормальной одежде — белье и рваные тряпки. Стиснув зубы, я вытянул щит, накрывая их всех, и кивнул стоящему рядом радисту.

— Доложи. Мы их выведем.

Гадать, зачем Речи Посполитой женщины и дети, нужды не было. Рабство никуда не делось. И если не себе в услужение, так уж на продажу их можно пустить. Увести чужих подданных — все равно что вырастить своих. Безжалостная система магии придаст их владельцу сил в награду.

— Командуй, — велел я командиру экипажа, и тот принялся раздавать указания.

Женщин поднимали, приводили в чувство, а я постепенно сужал щит. Силы уходили, но еще на некоторое время их должно хватить. Можем добраться до своих, где о пленниках позаботятся.

— Куда их можно вывести? — спросил я у радиста, и тот принялся уточнять у командования.

— Княжич, два квартала, — отчитался тот, указывая в нужную сторону. — Наша колонна прорвалась.

— Слушайте все, — объявил я. — Возьмите детей на руки. Я не могу держать большую площадь. Но если мы сократим необходимое пространство, моих сил хватит, чтобы вывести вас в безопасность. Идите, плотно прижавшись друг к другу. Видите голубое поле? Сквозь него враг до вас не сможет достать. Солдаты не дадут причинить вам вред. И давайте поспешим, мои силы не бесконечны.

Вести такую толпу по осажденному городу — задачка непростая. Но два квартала нам удалось пройти. И только один раз пришлось отстреливаться от врагов, засевших в уничтоженной кафешке на первом этаже.

Бронемашина выскочила на улицу и встала перед моим полем. Водитель развернул транспорт так, чтобы встать задом к нам. Пара бойцов открыла двери изнутри, и я шагнул вперед, чтобы прикрыть и машину, и набивающихся в них гражданских.

— Княжич, куда дальше? — позвал меня командир экипажа, но я покачал головой, указывая на машину.

— Садитесь все.

— Ты останешься?

— Я не закончил, а вы нужны будете в другом месте.

И как только машина уехала обратно на не захваченную противником территорию, я снял щит, оставив для себя лишь самую малость. Так силы будут быстрее восстанавливаться, а мне предстоит искать дальше.

Где-то здесь бродят другие одаренные. И мне нужно их уничтожить.

Солдаты из транспорта выдали мне рацию, и я быстро подключился к нужному каналу. Слушая разговоры других княжичей, я шагал по разбитому городу, натыкаясь на тела погибших людей. Шумы боя гремели вдалеке со всех сторон, но из-за легкого транса складывалось впечатление, будто буквально за соседним зданием гремят взрывы.

Свистнула ледяная сосулька с характерным морозным треском. Я отскочил назад, пропуская снаряд перед лицом. Короткая очередь бессильно зависла в шаге от моего тела.

Нырнув за первую попавшуюся машину, я пригнулся от целой россыпи морозных игл и отбросил в сторону пистолет с намерзшим на дуле льдом. Меня осыпало холодной крошкой. Противник сил не жалел — снаряды выбивали куски из бетонной стены.

Прозвучала команда, и поляки пошли обходить мое укрытие. Звякнула сорванная чека — сейчас мне швырнут гранату.

Усилив ноги, я оттолкнулся от земли, раскрошив асфальтовое покрытие. Меня подбросило в воздух. Мелкие поля, уже опробованные в бункере, отделились от моего щита, и первая пятерка неодаренных упала на землю. Из руки одного выкатилась граната.

Ледяной маг окутался куполом, наплевав на остальных солдат. Взрыв хлопнул, когда я вновь оказался за машиной. Осколки со скрежетом вошли в тонкий металл. Кто-то вскрикнул от боли.

Выскочив из укрытия, я добрался до первого трупа и вырвал автомат из его рук. Три короткие очереди, и мы остались один на один с одаренным.

Из купола отвалились куски, тут же подхваченные вражеским даром, понеслись в меня. Щит выдержал натиск, истончившись втрое, и я спустил курок.

Пуля влетела в щель между ледяной коркой, на заднюю стенку купола плеснуло красным. Техника быстро развеялась, и я отсек голову трупа для контроля.

— Минус два, — вынимая израсходованный магазин, прошептал я.

На одаренном не было опознавательных знаков. Зато я нашел много наших нашивок в его кармане. Больше двадцати человек успел прикончить поляк, прежде чем вышел на меня.

— Спите спокойно, братья, — произнес я, убирая их в карман куртки.

Закончив осмотр, я пошел дальше. Запахи притупились, звуки боя стали тише. Где-то неподалеку ревели моторы — наши движки с характерным рычанием. Из рации периодически звучали голоса других княжичей, устроивших резню в тылу врага.

Ориентируясь по их словам, я продолжал идти по улицам, и смотрел по сторонам, выискивая новых противников, пока не вышел к городской больнице. Окопавшись внутри, поляки прижали огнем русских солдат, не давая пойти на штурм.

Снайпер выпустил пулю, но она замерла передо мной, а потом упала на разбитый асфальт. Подняв щит, я развернул его в форму светящегося герба Русского царства.

— Все ко мне! — прокричал, тут же образуя полусферу, чтобы прикрыть солдат.

Бойцы побежали ко мне быстро, и я встретился глазами с сержантом.

— Держу щит, вы убиваете, — распорядился я. — За поле — ни шагу!

— Есть! — отозвался тот.

И я повел их на штурм. Бесполезные пули, зависающие в воздухе, быстро сменились гранатами, которые отлетали в сторону и хлопали там, никого не поранив. А после мы уже дошли до дверей, и первая пара бойцов плечами вышибла их, не замедляя шага.

По-хорошему, нужно было разделиться, но я не мог себе позволить так растягивать щит. А потому мы миновали регистратуру и двинулись к лестнице, выбрав правую сторону.

— Растяжка!

Я замедлил шаг и позволил солдатам ее обезвредить. Второй этаж встретил нас залпом огня, и сперва мои бойцы брызнули в стороны. Я поднял автомат и прикончил первого поляка, прежде чем мои солдаты опомнились.

— Вперед, — приказал я, вновь шагая первым.

Безо всяких проблем мы прошли этаж насквозь. На лестнице на третий уже сюрпризов не было, и мы катком прокатились по засевшим в кабинетах полякам. Солдаты приободрились, а когда последний враг пал, кто-то даже прокричал «Ура!».

Толпой спустившись обратно в фойе, бойцы рассредоточились, и я дернул за плечо замеченного среди них связиста.

— Доложи, что больница отбита.

— Есть.

Выйдя через проем с выломанными дверьми, я свернул в сторону пылающего над заревом города. Моя работа здесь еще не окончена.

Но стоило мне отойти буквально метров на пятьдесят от здания, как с неба, объятый ярким пламенем, рухнул живой метеор. Врезавшись в дорогу, он распрямился, оказавшись здоровым двухметровым лбом.

Найдя меня взглядом, враг вытянул руку в мою сторону, и с его пальцев сорвался поток яркого оранжевого пламени. Я сделал пару выстрелов, но пули просто испарились от жара, а поляк наступал. Присоединив к первой ладони вторую, он шагал уверенно напирая.

Быстро собрав вокруг себя кокон, я секунду принимал на себя его атаку, а после, когда до врага оставалась пара метров, резко перебросил щит на него. Поляк взъярился, пытаясь прожечь путь на свободу, но я сжимал кокон до тех пор, пока человеческое тело не начало скукоживаться с хрустом.

Стоило убрать кокон, изломанное тело рухнуло мне под ноги, и я уже привычно отрубил ему башку. Раз уж ему мозгов не хватило понять, что меня так просто не взять, она все равно ему не нужна.

— Романов! — позвал меня капитан по рации.

— Здесь.

— Где ты есть?

— Убил одаренного. Зачистил больницу.

— Сиди там, не высовывайся, мы сейчас тебя заберем.

Ну что ж, значит, будет время немного перевести дух. Засевшие в больнице бойцы смотрели на лежащее обезглавленное тело с уважением. Только сейчас я обратил внимание, что многие из них держат оружие. И, похоже, они вели по нему огонь, только горячий польский парень плевать хотел на простое оружие.

— Бойцы, есть у кого-нибудь вода? — войдя обратно в здание, спросил я с улыбкой. — Что-то в горле пересохло.

Мне тут же предоставили две фляги. Взяв одну, я смочил рот и вернул воду хозяину.

— Благодарю.

На дороге завизжали шины, и перед больницей, заложив крутой вираж, остановился внедорожник с выбитыми стеклами. Сидящий за рулем капитан махнул мне рукой, и я припустил к нему бегом.

Запрыгнув в дыру на месте вырванной дверцы, я накрыл транспорт щитом.

— Куда теперь? — спросил я.

— Здесь и без нас справятся, — ответил тот. — А Ефремова накрыли за городом. Ты там будешь как нельзя кстати. Что с оружием? Где наушник?

— Попался один урод, спалил все, — ответил я. — Жарил так, что смог танк растопить.

— Польские курвы, — прошипел капитан, разгоняя автомобиль.

Я же взялся за рацию и, зажав кнопку, произнес:

— Семен, я иду. Держись.

Никто мне, разумеется, не ответил. Но я старался не переживать о друге. Да, это война, и здесь он в опасности, как ни в каком другом месте. Но Ефремов умеет за себя постоять, в конце концов, он укладывал на лопатки императорскую дочку. А в этом мире это что-то да значит.

Капитан вел уверенно, объезжая уничтоженные дома и разбитые машины. Но время, казалось, все равно тянулось, как резина, мне чудилось, что вот-вот, еще секунда, и мы не успеем.

— Жми! — потребовал я, и вояка не стал спорить, прибавив ход.

Машина вылетела за городскую черту, и я увидел объятое огнем поле. Навскидку квадратный километр был выжжен дотла, в небо поднимался густой смог, и где-то там мелькали несколько фигур в бешеном темпе.

Амурский тигр, сверкая когтями, вел свой отчаянный бой. Против него было как минимум пятеро противников с разными атрибутами, вспыхивающими разными цветами на фоне угасающего пожара.

— Жми, — велел я. — Еще!

Капитан вдавил педаль в пол, рискуя перевернуться, а я расправил крылья и, оттолкнувшись от расхристанного внедорожника, взмыл в воздух. Расправив поле, выровнял полет и, раскрыв щит шире, вновь сформировал из него герб Русского царства.

Пусть знают, пусть видят. Пусть боятся. Пусть передадут всем и каждому, как это жутко, когда видишь русский герб в ночном небе, сияющий ярче солнца.

Русские идут.

Том 2 Глава 6

Княжич Ефремов.

Амурский княжич стоял на полусогнутых ногах и, разведя руки с полыхающими когтями, тяжело дышал. По лбу сочилась кровь, смешиваясь с копотью, легкие забивал густой травяной дым.

Трое поляков уже нашли свою смерть на этом поле, но еще пятерка оставалась. Семен Константинович скривился, сплевывая черную слюну. Силы были на исходе, а врагов слишком много. К тому же враги действовали слаженно, и лишь чудом удалось положить тройку нерасторопных.

Огневик раскрутил хлыст пламени, готовясь начать новую битву. Справа от него формировал купол воздушник. Слева наращивал ледяные копья другой. Еще пара одаренных поддержки готовила щиты для стоящих впереди ближников.

Амурский тигр выпрямился, опустил руки и протяжно выдохнул, входя в состояние транса. Пожалуй, в последний раз.

— Семен, я иду. Держись.

Голос Романова из рации прозвучал отдаленно, как будто из другого мира. Но он заставил Ефремова оскалиться — зло, резко. Крупный боец, он и так превосходил противников на голову, а теперь, зарычав, заставил огневика и воздушника попятиться. Не от испуга — от неожиданности.

Резко вскинув руки, Семен соединил свои когти в длинное копье, и в мгновение ока пронзил им морозного, оказавшегося впереди остальных. Наконечник, сплетенный из энергии, лишил того жизни, но развеялся и сам, израсходовав силы княжича. Ледяные снаряды растаяли в воздухе, так и не причинив ему вреда.

— Ну, кто следующий?! — расхохотался княжич, поднимая ногами пепел.

Хлыст пламени с гудением и чадом вспорол воздух, но Ефремов ушел перекатом. Воздушник обрушил несколько кулаков на то место, где Семен только что стоял, но так же бесполезно.

Амурский княжич рванул в сторону, разрывая дистанцию и вздымая ногами облака сажи. Несмотря на то, что противников все еще было четверо, избегать их атак уже было не так сложно. Правда, раны уже не давали двигаться с прежней ловкостью, но и сдаваться Семен не собирался.

В отличие от своих друзей, которым Ефремов выбил пропуск, сам он ежедневно посещал базу военной разведки. И на родине тоже тратил время с пользой, изнуряя себя тренировками, порой до потери сознания. Так что в полном одиночестве уворачиваться от атак воздушника и огневика мог порядочное время. Пара одаренных поддержки опасности не представляла — их техники слишком медлительны.

Очередной замах хлыста прошел вдоль горизонта, и Ефремов рухнул в неостывшую пыль, чтобы тут же рвануть в сторону от новых воздушных кулаков второго врага. Но на этот раз не от поляков, а, наоборот, к ним. Дар восстановился, и пятиминутные танцы подходили к концу.

Выпустив коготь длиной в полметра, Семен рассек хлыст у середины, обрубая технику огневика, и, рухнув на спину, пропустил над собой воздушный серп. Оттолкнувшись руками, княжич вернулся в вертикальное положение.

В этот миг выжженное поле осветило яркое сияние. Поляки прыснули в стороны, уходя от возможной атаки, а Ефремов поднял голову. Над пепелищем горел герб Русского царства.

— Успел, — выдохнул Амурский княжич и рванул вперед.

Первый одаренный поддержки выставил морозный щит, но острый коготь прошиб его насквозь вместе с хозяином. На Ефремова полетел огненный поток вместо хлыста, но бессильно разбился о голубое сияние щита, рухнувшего с неба прямо перед Амурским княжичем.

Дмитрий мягко положил ладонь на плечо друга, и тот отступил на шаг, уступая место Романову. Казанский княжич шел вперед, пока огненные техники бессильно разбивались о его дар. Остальная пара одаренных стремительно разрывала дистанцию.

Дмитрий поднял руку и сжал ее в кулак. Тело бегущего воздушника врезалось в стену, его тут же расплющило, смяло, как в жерновах, и на выжженную траву рухнул мешок с изломанными костями. Второй беглец внезапно споткнулся, но, оглянувшись, подорвался на ноги. Огневик поспешно бросился в новую атаку, сменяя технику за техникой. Но монолит вокруг Романова оставался нетронутым.

— И это все? — спросил Дмитрий, глядя на врага с презрением.

Княжич махнул указательным пальцем, в воздухе блеснула силовая струна, тут же отделившая голову огневика от тела. Последний беглец уже почти пересек выжженное поле. Романов раскинул руки, расширяя свой щит. И новый купол накрыл всю проплешину, разрубив бегущего поляка на две неравных половины.

Романов обернулся к Ефремову.

— Тебе нужен целитель, — объявил он.

Семен не стал спорить, просто кивнул, и оба княжича направились в сторону гремящего мотором внедорожника, все еще не доехавшего до места схватки. У самого автомобиля ноги Семена начали заплетаться, он покачнулся, и Дмитрий взвалил его на плечи, не слушая вялых требований поставить княжича на землю. Сдерживаемые до поры до времени покровом раны вновь открылись, и капли крови побежали по униформе Романова, с каждым мгновением грозя отобрать у Казанского княжича друга.

* * *

Княжич Романов.

— Все могло кончиться хуже, — сказал врач в перемазанном кровью халате, снимая перчатки.

Я доставил Семена до лазарета. Сев в машину, Амурский княжич моментально потерял сознание. Защита, которую дает дар, исчезла, адреналин прошел, и тело Ефремова решило, что настало время для обморока.

— Кровопотеря серьезная, — продолжал эскулап. — Даже с его даром неделю Семен Константинович теперь не боец. Так что вы спасли княжичу жизнь.

Бои в городе закончились победой царской армии. Теперь нас ждала переброска в Польшу с ответным визитом. И хорошо, что Ефремов туда не попадет. Чем меньше моих друзей подвергается опасности, тем лучше.

Я привык защищать человечество, уничтожал планеты. Здесь же это правило ограничилось семьей и ближним кругом. Я могу за себя постоять, могу прикрыть других, но и мои силы уже не те.

— Спасибо, доктор, — кивнул я.

— Это мой долг, — ответил врач и пошел к следующему пациенту.

Пострадавших было очень много. Прибывали все новые солдаты, врачи, сестры. Но поток жертв польского вторжения был чудовищным.

— Княжич, — рядом со мной возник наш капитан.

— Дмитрий Алексеевич, нам пора, — сказал он негромко, и я кивнул в ответ.

Покинув шатер полевого госпиталя, развернутого в центре города, я шагал вслед за своим временным командиром.

Бронемашина для нас стояла неподалеку, и княжичи уже размещались внутри. Нас стало почти на треть меньше, и хотя погибших среди княжеских сыновей не было, но очень многие вернутся домой для прохождения долгой реабилитации. Раны, травмы, осознание ужасов войны — все это стоило того, чтобы спасти тысячи жизней простых людей. Но вряд ли кто-то из остающихся считал так же, как я.

Сев на свободное место, я расстегнул ворот куртки и сунул руки в карманы. Нащупав нашивки русских солдат, добытых с морозного поляка, вытащил их и встал.

— Что там у тебя, Романов?

— Нашел у одного поляка, — ответил я и вернулся на место.

Капитан молча пересчитал нашивки и кивнул своему бойцу. На каждой — индивидуальный номер, так что как минимум два десятка солдат не останутся пропавшими без вести.

Машина тем временем тронулась с места. Нам нужно было добраться до самолета, который перебросит нас в новую точку. Полагаю, на этот раз уже точно в Варшаву.

— Слушайте меня, — привлек внимание капитан. — Вы сейчас подавлены, кто-то зол. Но так и должно быть. Вы своими глазами видели, что сделала Речь Посполитая на нашей земле.

Капитан выдержал короткую паузу. Он оглядел нас внимательным взглядом, а после продолжил:

— Нас не должно было здесь быть. Приказ царя атаковать Польшу отменили в последний момент. По просьбе великого князя Тверского вас сначала отправили защищать Киевское княжество. И тем самым вы спасли очень много жизней. И это — повод для гордости. Русские воины своих не бросают, и вы уже совершили подвиг.

Снова последовала пауза, должная дать каждому из молодых людей почувствовать себя героем. Не знаю, правда, насколько капитану это удалось, так как по-прежнему не смотрел на остальных. На мой взгляд, уцелели самые приспособленные к боевым действиям, чья психика не дала трещину от ужасов реальной войны. Или, по крайней мере, самые удачливые.

— Но это — только начало, — сказал капитан. — Сейчас по всей границе будет происходить то же, что случилось здесь. Враг не станет сидеть сложа руки и ждать, когда мы ответим ему. Он будет идти вперед и убивать наших людей, пленять женщин и детей. Все те жадные до чужого добра нелегальные наемники, которых убивают по всему миру, теперь будут рваться в Русское царство. А потому мы должны перенести войну туда, где врагу больнее. Сегодня ночью мы атакуем Варшаву!

Неровный гул голосов был ему ответом. Все-таки мы все здесь еще недавно — несовершеннолетние юнцы. И хотя у кого-то за плечами военная муштра, но в реальных боях княжичи были впервые. Так что к жесткой дисциплине обстановка не располагала.

— Мы не будем драться с мирным населением, — продолжил капитан, чуть повысив голос. — Наша задача — уничтожить сейм. Мы не будем брать их в плен. Мы будем убивать. Любой, кто поднимет на вас руку — это враг. А единственный враг, который не представляет угрозы для Русского царства — это враг мертвый. И ваша задача сделать так, чтобы Речь Посполитая больше никогда не представляла для нас угрозы. Приказ понятен?

Вновь отвечали ему вразнобой, но уже более воодушевленно. Одно дело — рубить женщин и детей, случайно попавших под удар, и другое — наносить точечные удары по тем, кто облечен властью и принимает решения.

— Пока царская армия будет идти вперед, выдавливая поляков с нашей земли, — продолжал капитан, — вы займетесь обеспечением хаоса у них дома. Лишим их армию командования, и Речь Посполитая сдастся сама. Ваша задача проста — каждому я сейчас раздам материалы, изучите их внимательно. Это — известные координаты местонахождения членов польского правительства.

Один из княжичей позади меня поднял руку — я увидел это в зеркале заднего вида.

— Что? — отвлекся на него наш командир.

— Что с путями отхода? — спросил тот. — Или нам придется прорываться домой своими силами?

— Я отвечу на этот вопрос чуть позже, — заверил капитан. — Отход будет организован. А теперь послушайте вот это.

Он дал команду своему подчиненному, и тот включил запись допроса. Уже знакомый мне опричник, который допрашивал польских наемников, начал задавать практически те же вопросы.

— Имя, гражданство?

— Арон Гаршинский, подданный польского короля.

— Кто приказал сбить самолет с семьей великого князя Тверского?

Последовал внушительный список имен, и, судя по лицам моих соратников, не все сразу осознали, о чем идет речь. Но под конец даже самые недогадливые сообразили, что происходит.

— Вас нанял сейм Речи Посполитой? — уточнил опричник на записи.

— Да.

Это не было удивительно, в принципе. Если есть специалист, который уже неоднократно доказывал свою полезность, поставляя пушечное мясо в любую точку мира, что ему стоит организовать убийство великого князя?

Нелегальные наемники не числятся в официальных списках и вполне могут проехать через границу под видом тех же туристов или разнорабочих. А уж обеспечить их нужным оборудованием на месте проще некуда. Не зря же у великого князя Долгорукова был целый спецотряд для грязных делишек, который был оснащен всем, что только было в распоряжении ЦСБ.

Но, понятное дело, на записи не было вопроса, откуда поляки взяли оружие, способное сбить самолет великого князя. Не для княжичей такая информация. Долгоруков трагически погиб вместе с семьей, и марать его имя не стал даже царь. Значит, и нам не следует знать о его грехах.

— Вы идете не на прогулку, — заговорил капитан, когда закончилось воспроизведение допроса. — Там у вас не будет союзников. Ваша задача — уничтожить тех, кто посмел поднять руку на Русское царство. Тех, кто распорядился выдвинуть войска на нашу землю. Это не люди, это враги. И они должны быть убиты.

Такая философия была мне знакома. Я и сам мыслил точно так же — от опасностей нужно избавляться. И чем выше опасность, тем решительнее должны быть меры. Как говаривал один мой знакомый по прошлой жизни: сдачу нужно давать заранее.

— Теперь более конкретно, — объявил капитан. — Никто вас не бросит на вражеской территории совсем без поддержки. Все планы уже просчитаны, на местах вас будут ждать наши законспирированные бойцы. Но их задача — отвлекать внимание, против сильных одаренных они слабы. А вы должны справиться с возложенной на вас обязанностью. Эти же группы обеспечат ваш отход в безопасное место, откуда вас заберем мы. Сейчас я перешлю вам всю информацию по назначенным для каждого из вас объектам.

Что ж, уже лучше. А то поначалу звучало так, будто княжеских сыновей суют в мясорубку с надеждой, что хоть кто-то свое дело доведет до конца. Сейм — это, конечно, не король, но и у них будет очень серьезная охрана. Не всем присутствующим удалось бы в одиночку ее преодолеть.

Получив свое задание, я развернул планы особняка и указания постов охраны, маршруты патрулей, где какое вооружение, время смены караула. Имелись личные дела на одаренных в особняке — от охраны до самого маршала сейма Сергиуша Грушнивицкого, сорока шестилетнего мужчины с атрибутом воды.

Похоже, государь и сам был не прочь почистить этот европейский отстойник, тут столько данных, что их за пару часов не соберешь. И это хорошо — значит, к миссии действительно подготовились, и мне не придется бегать в поисках целей по всей Варшаве.

— На этом все, княжичи, — сообщил капитан, раздав нам задания. — Вылет в двадцать три часа. Не забудьте как следует отдохнуть — в Польше времени на это уже не будет.

Я откинулся на спинку и прикрыл глаза, переваривая полученную информацию. Но мысли то и дело возвращались к боям в городе. Наше вмешательство, конечно, было авантюрой чистой воды — без подготовки, без распределения целей. Такие значительные потери — это не только следствие поспешного решения государя, но и общей неподготовленности княжичей к бою.

Я открыл глаза и взглянул взеркало. Сколько из едущих со мной парней не вернется домой?

* * *

Неподалеку от Варшавы.

Пересечь границу оказалось достаточно просто. Зарегистрированный в Римской империи самолет вылетел из Русского царства, вошел в воздушное пространство османов, откуда повернул в Польшу, где должен был сесть в аэропорту Варшавы. Меня сбросили по ходу в нескольких километрах от города. Как будут добираться остальные княжичи, я представления не имел, но был уверен, что и там все пройдет гладко.

Телефон с польской карточкой внутри я получил еще на русской земле, но активировал только сейчас. На аппарат были занесены несколько номеров, и меня заранее уведомили о том, кто под каким скрывается. Для стороннего наблюдателя же он казался сборищем красоток с соответствующими пометками. Разумеется, на местном сленге, как и положено восемнадцатилетнему оболтусу.

Группу мужчин и женщин я услышал раньше, чем вышел к назначенному месту встречи. На берегу небольшого рукотворного озера, оборудованного всем необходимым для культурного отдыха, разместились две пары, изображающие молодые семьи. Третья женщина предназначалась для меня. Музыка играла так громко, что моего приближения не должны были обнаружить, однако это все же случилось.

— А вот и мой любимый! — воскликнула оставленная для меня партнерша, раскинув руки в стороны, отчего ее топик натянулся, демонстрируя окружающим отсутствие бюстгальтера.

— Привет, Амелия, — ответил я, подходя ближе и расстегивая куртку.

Девушка подскочила на ноги, и пока остальные продолжали изображать отдыхающих, прильнула всем телом, неуловимо легкими движениями ощупывая меня со всех сторон. Убедившись, что лишней аппаратуры на мне нет, она отступила на шаг.

— Ну что, ко мне или к тебе? А то здесь становится скучно.

Я улыбнулся и кивнул.

— К тебе, красавица, к тебе.

Она помахала рукой двум остающимся на месте парам и, ведя меня за руку к двухместному истинно женскому автомобилю ярко-розового цвета, весело подпевала орущей из динамиков на берегу песне.

Лишь оказавшись в машине, агент прекратила спектакль и, пристегнувшись, завела мотор. Я последовал ее примеру, и мы вместе покатили в сторону польской столицы. По плану через два часа я должен начать действовать — одновременно со всеми остальными княжичами, заброшенными в Варшаву.

И я не планировал опаздывать.

Том 2 Глава 7

Трехэтажный особняк маршала сейма был окружен толстым и высоким забором, декорированным под каменную кладку. Само жилое здание тоже стилизовали под замок, по периметру территории не поскупились возвести башни с бойницами. Прапора Грушнивицкого развевались на слабом ветру, периодически хлопая полотном при сильных порывах.

Инструктаж был позади, два десятка солдат заняли свои позиции. Шла последняя проверка перед началом операции, бойцы подготовились и замерли в ожидании команды.

Всю территорию особняка моим даром было не охватить — щит выйдет тонким и его можно будет проломить пальцем.

Против нас были: четыре стрелка в башнях по периметру, один на крыше дома. Внутреннюю территорию патрулируют пятнадцать человек. В жилом корпусе также сидит смена в те же двадцать человек и дополнительно пятеро одаренных рода, постоянно проживающих в семейном гнезде маршала сейма. И, разумеется, сам Сергиуш Грушнивицкий — пятьдесят шестой противник.

Допустимый польскими законами максимум в столице. Расчетное время прибытия подкрепления с базы маршала в пригороде — пятнадцать минут. И ровно столько у нас будет, чтобы зачистить территорию.

Подобраться к дому близко было несложно: вокруг хватало мест, где можно укрыться, все же район для богатых панов, не бедняцкий квартал с перекрытыми мусором улицами и внезапными тупиками.

К тому же на моих солдатах униформа Германского рейха, так что на нас бы и внимания не обратили, к чужим силовикам здесь привыкли. Продажная страна. Жаль, что это не боевое облачение с их экзоскелетами, превращающими каждого бойца в неудержимую машину смерти. Однако хоть немного времени у нас будет, чтобы подойти на расстояние удара. Хотя и тяжелого оружия не получилось протащить — иначе к нам возникли бы вопросы у местных обитателей.

— Время, — сказал я и первым вышел на широкую улицу.

Солдаты высыпались из-за углов, сразу же вливаясь в положенный ситуацией порядок. Четыре пятерки за моей спиной чеканили шаг, держа на плечах автоматы.

До особняка маршала оставалось метров двадцать, настоящий командир должен был в этом месте повернуть солдат. И я поднял руку, изображая, что намерен исполнить именно это.

Невидимый конус — сейчас в подсветке не было необходимости — ударил в декоративные ворота, вышибая их вместе с частью стены. Как раз когда отряд патруля оказался напротив.

Обломки с грохотом пролетели до середины внутреннего двора, превращая поляков в кашу.

— Какого черта?! — выкрик с башни прозвучал одновременно с сиреной тревоги.

Мои солдаты открыли прицельный огонь по бойницам, не давая сидящим в укрытии врагам сунуться наружу.

А вот сидевший на крыше выстрелил, целясь в меня. Пуля влетела в щит и зависла в воздухе. Ответный выстрел заставил поляка упасть, уже без шансов подняться.

— Сложить оружие, приказ его величества! — закричал мой боец на чистом польском.

Никто, само собой, не послушался. Но на пару секунд мы заставили обороняющихся замедлиться.

Смешно, конечно, германский отряд исполняет приказ короля. Но продажная страна и не такое видала.

Со двора по нам открыли огонь, но мы были уже внутри. Полметра на человека — вполне достаточно, чтобы вести огонь во все стороны и не слишком толкаться. Я не стал тратить время и ударами маленьких щитов выбил двери в башни. Пара моих разведчиков швырнула гранаты внутрь ближайших, добивая сидящих там стрелков, но это уже было лишним.

Не останавливаясь, мы прошли через двор, расстреливая всех, кто попадался навстречу. Оставшиеся стрелки в башнях не подавали признаков жизни.

А наш глашатай продолжал орать, что у нас королевский приказ. Уже не столько для Грушнивицкого, сколько для всполошившихся соседей, уже поднимающих охрану.

Первый огненный протуберанец вылетел слева, и я укрепил истончившийся щит. Ответный огонь русских солдат изрешетил цветной витраж, откуда бил одаренный.

Уточнять план не требовалось, все оговорено ранее, и не раз. Военная разведка Русского царства знала свое дело, и солдаты шли, даже не предпринимая попыток отстраниться от пышущих жаром техник.

Скрипнула чека, и в выбитое окно полетело сразу три гранаты. Хлопнув одна за другой, они заставили огневика прикрыться куполом, заодно осветив крыло.

Я не стал пробовать на прочность укрепленные двери — сведения, собранные царской разведкой, утверждали, что там приличная толщина, а мне нужно экономить силы. Но это не помешало мне сделать новый проход в стене левее, продавив более хрупкий фасад щитом.

Мы оказались внутри в облаках пыли, и солдаты тут же открыли огонь, убивая всех, кого успели заметить. Мирных жителей в особняке просто не имелось — военное время, и даже прислугу должны были отпустить.

Я огляделся, старательно прислушиваясь, благодаря трансу. Слева скрипел пол — огневик приближался к занятому нами коридору, и я указал разведчиками в ту сторону. Еще трое топали прямо над нами, грохот на самом верху, который я не смог определить.

Пыль частично осела, и я сосчитал трупы — пятеро запасных бойцов лежали на полу. Оставалось еще порядочно врагов, и я не собирался давать им шанс скрыться. Сегодня отсюда не уйдет никто, кроме нас.

Дверь слева скрипнула, и сразу же в проем полетели очередная граната и россыпь свинца. Польский одаренный выставил простую стену огня, сбивая прицел моим людям, но это его не спасло от моего дара.

Дернув головой, пробитой насквозь силовым шилом, одаренный тут же получил кучу пулевых отверстий и вывалился в коридор безжизненной куклой. Его техника растворилась в воздухе, и я повел разведчиков к лестнице на второй этаж. Справа никого обнаружить не удалось.

Здесь нас встретил огонь трех разместившихся на пролет выше поляков. Обновив щит, я удерживал его, пока мои солдаты не пристрелили их. И мы пошли наверх под моим куполом.

Второй этаж предназначался для охраны и гостей. Зная точное расположение казарм, устроенных в левом крыле, я повел своих людей туда. Но, как оказалось, напрасно — кроме трех убитых никого здесь уже не нашлось.

Зато один солдат спустился по лестнице и, не высовываясь в коридор, перемахнул через перила, чтобы сбежать. К его несчастью, мы уже возвращались обратно, и три выстрела заставили его покатиться по ступеням. Спокойно дойдя до лестницы, ближайший разведчик добил его выстрелом в искаженное болью лицо.

Ровно половина убита. Мазнув взглядом по электронным часам на запястье, я повел солдат наверх. Плотный пулеметный огонь изрешетил стену и потолок, на ступеньки посыпались бесполезные пули. И мы прибавили шагу.

Четверо одаренных действовали под прикрытием пулемета и автоматов оставшейся охраны. Огненно-воздушная смесь даров создала направленный взрыв, но когда дым рассеялся, мои бойцы уже заканчивали с противником. Оставшись одни, без поддержки, одаренные поспешили в комнаты, имеющие дополнительную защиту, но напоролись на невидимое препятствие.

Я сжал их, помогая себе движением пальцев. Мышцы свело судорогой, но четыре члена рода Грушнивицких остались на полу коридора и уже никуда не сбегут. Оставался только хозяин особняка.

— Все на первый этаж, — распорядился я. — Держать оборону. Один спускается в серверную и забирает оттуда все, что можно.

Никто не стал ни спорить, ни задавать вопросы. Моя сила уже доказала свою эффективность, и если во время обсуждения плана мне не особо поверили, то после устроенного доверились окончательно.

Подняв с пола залитый кровью автомат польского охранника, я проверил оставшийся боезапас. Три патрона — хватит с лихвой.

Ступая между развалившимися телами, уже не подающими признаки жизни, я медленно восстанавливал силы. Пан маршал должен быть сильным противником — в его подчинении больше людей, чем у Романовых. Он был старше и наверняка опытным. Так что относиться к нему снисходительно я не собирался.

Кабинет главы был закрыт крепкой дверью, уже безо всяких декораций, настоящая сейфовая броня. Но мне было не нужно заходить через парадный вход. Войдя в спальню маршала, я быстро оглядел богатый интерьер и, создав прямоугольный контур, резко вбил его в стену. И пнул новую дверь ногой.

В лицо ударила струя холода, на моем щите мгновенно намерзло порядочно льда. Он со скрипом пошел трещинами и лопнул с громким треском, разлетаясь на куски. Это время Сергиуш потратил на то, чтобы создать очень много копий. Больше сотни снарядов, на мой взгляд, так что я не стал рисковать и прыгнул за стену.

Грохот сотряс особняк, брызги сосулек разлетались во все стороны. Мое укрытие было пробито, но я лежал на полу, и серьезного урона моему щиту нанести у Грушнивицкого не получилось.

Удары не прекращались, не самая тонкая стена содрогалась, на меня летела каменная крошка вперемешку с осколками льда. Еще немного такого обстрела, и меня просто засыплет.

Усилив тело, я рванул обратно в проем, на ходу вскидывая пистолет и выпуская весь магазин в сторону маршала. Без расчета попасть, разумеется, просто заставить отвлечься.

А оказавшись внутри, обернул помещение своим даром, заполняя его до конца. Прижатый к стене со вскинутыми руками Сергиуш Грушнивицкий с нескрываемой ненавистью глядел на меня. Он еще мог бороться, но уже и сам должен был понять, что это бесполезно.

— Стой! — рявкнул он, когда я поднял автомат к плечу. — Я могу дать показания!.. Я могу дать тебе власть. Ты же младший сын! Я сделаю тебя главой рода! У меня есть деньги, влияние!

Я даже не поверил такой наглости.

— Пан, ты хоть осознаешь, кому это говоришь? — уточнил я.

— Ты Романов! — роняя слюни на поле моего щита, ответил тот голосом, больше похожим на лай, чем на речь. — Отпусти меня, дай уйти, я сделаю все!..

— Кто велел тебе нападать на мою страну? — спросил я, убедившись, что маршал не сошел с ума.

— Это король! — заявил он. — Мы лишь исполняли его волю. Он обещал нам поддержку германцев!.. Они должны были войти с севера. Так он говорил!..

— Знаешь, мой друг, который пострадал, защищая русских людей от ваших ублюдков, говорит, что у меня плохое чувство юмора. Но ты, кажется, шутишь еще хуже меня. Сейм исполняет волю своего короля, а не перечит ему? Думаешь, я в эту чушь поверю?! Что на самом деле вам пообещал Ян?

— Земли! Киев должен был стать нашим!..

Я кивнул и пустил ему пулю в лоб. А потом еще две, чтобы убедиться, что маршал действительно мертв. А на случай чудесного воскрешения еще и отрубил голову. Взяв трофей за потные патлы, я открыл бронированное окно и выбросил башку поляка наружу. А потом приступил к быстрому обыску.

Мне приказали его убить, а не вербовать. А приказ царя не обсуждают.

Кабинет маршала, к сожалению, ничем порадовать не мог. Это скорее убежище на случай нападения, чем место хранения действительно важных сведений.

Расчетное время подходило к концу, так что я быстро вылез из окна и, поднявшись на крышу, сдернул прапор Грушнивицких. На его место установил флаг Русского царства, который прихватил с собой, и, подняв его над особняком, тут же спрыгнул на землю, смягчив падение даром.

Солдаты вышли из особняка, держа оружие наготове, но никто нам не препятствовал. Живых в доме не осталось, а у соседей не было желания вмешиваться. Это маршал мог позволить себе полсотни солдат, остальным статус не позволял. А мы только что эту охрану разметали и уходили, никого не потеряв.

Вдалеке уже звучали сирены, и через пару минут здесь появятся гусары короля. Выбравшись за территорию маршала, мы пробежали квартал. Навстречу нам не слишком быстро ехал автобус польского спецназа. Не замедляя хода, он свернул на соседнюю улицу, и мы запрыгнули внутрь, сразу же прикрыв двери.

— С возвращением! — крикнула с водительского сидения Амелия, направляя машину в новый поворот.

Сняв с лица маску, я выдохнул, погружаясь в новый транс и растягивая щит на автобус. Не знаю, как удалось разведчикам раздобыть все, что пригодилось в моей миссии, я допускаю, что поляки вполне могли все это продавать. Но, так или иначе, нам еще предстоит нарезать круги по району богачей, прежде чем мы свернем в город.

Меня никто не отвлекал, но солдаты вполголоса обсуждали прошедшую операцию и на всякий случай меняли магазины, запасались гранатами. Мне это нисколько не мешало, наоборот, чувствовал себя расслабленным. Никого не потерял, всех вывел, поставленную задачу выполнил.

Будем надеяться, остальные княжичи тоже справятся. У них родового щита нет.

Автобус катился по району, пару раз встретив на пути такие же машины, несколько патрульных автомобилей останавливаясь, пропуская нас. В городе поднялась суматоха — нападения шли по всей столице, и сил быть везде просто не хватало.

Ничего удивительного, что спецназ покидает территорию Грушнивицкого, убитого вместе со всеми его бойцами. Быть может, если тут спецназ не успел, так поможет в другом месте?

— Сворачиваемся, — передала нашему капитану Амелия, уже ведущая автобус по узким городским улицам.

Машина все дальше уходила от особняка маршала сейма, и я уже успел окончательно разочароваться в польских силах правопорядка. Не знаю, кто продумывал эту акцию в Русском царстве, но настолько гладкого хода операции я никак не ожидал. Собрать столько данных, обеспечить материальную базу, рассчитать все до мельчайших деталей — это просто невероятно.

— Что известно про остальных? — спросил я негромко, но сидящий рядом со мной боец меня услышал.

— Пока не знаем, княжич, — ответил он. — Нам с вами повезло, а как там…

Договаривать было не нужно, я и сам все прекрасно понимал.

Автобус тряхнуло на ухабах — мы подъезжали к точке назначения в весьма неблагополучном районе. Я не стал снимать щита, пока машина не встала окончательно. Бойцы раскрыли двери и попарно стали выскакивать наружу. Хотя, вообще-то, по уму нужно было выбираться мне, но я просто вытянул щит, прикрывая несколько метров пространства за автобусом.

Мы стояли в тупике, и бойцы спускались в раскрытый канализационный люк. По короткому техническому туннелю предстояло добраться до припрятанной одежды и, на этот раз притворяясь польскими солдатами, пересесть в броневик вооруженных сил Речи Посполитой у другого выхода. Новая машина поедет прямо на границу великого княжества Киевского.

Там нас уже встретит царская армия, и мы окажемся на родной земле. Для новой операции или для возвращения домой — пока непонятно, но отказываться от участия я все равно не планировал. Мой дар давал возможность сберечь жизни, и я собирался пользоваться им так часто, как только могу.

Нацепив униформу Речи Посполитой, я первым подошел к замершему броневику. Убедившись с помощью транса, что никого лишнего нет, я дал сигнал остальным, и мы загрузились внутрь. Амелия вновь заняла место водителя.

Здесь нас уже ждал походный ужин, и бойцы по очереди пользовались возможностью перекусить. Я тоже не стал отказываться — аппетит у меня после устроенной резни не пропал, да и силы нужно поддерживать, мне еще несколько часов ехать.

Но колеса наматывали километр за километром, а ничего примечательного больше так и не произошло. Наконец, проезжая мимо очередного поселка, мы почти догнали длинную колонну уходящей к границе техники.

Мелькнула мысль, что можно устроить бой, положив как можно больше врагов, но я не стал рисковать. Вот окажемся возле границы, тогда можно будет что-то придумать, а пока что мне нужно добраться до великого княжества Киевского.

— Княжич, — боец протянул мне жестяную миску с перловой кашей и тушенкой.

— Спасибо, — кивнул я, принимая нехитрое угощение.

И только погрузив ложку в пищу, я вспомнил, что пропускаю занятие Добронравова. Интересно, если я получу государственную награду, этого тоже будет недостаточно для пропуска его предмета?

Том 2 Глава 8

Колонна начала замедляться, некоторые машины съехали с дороги. Впереди что-то произошло, но следов боя видно не было. Амелия продолжала вести наш броневик вперед, объезжая замершую технику поляков.

Я на всякий случай повысил прочность щита. Солдаты собрались, перепроверили оружие, готовясь к возможному бою. Остановить нас при желании не так уж и сложно, и забывать о том, что мы практически в полном окружении, не стоило.

Амелия покрутила рацию, переключаясь между каналами, пока, наконец, мы не услышали мужской голос.

— …убит. Повторяю приказ временного правительства Речи Посполитой: прекратить огонь! Русские не тронут никого, если вы остановитесь. Сдавайтесь. Это приказ!..

Я переглядывался с бойцами. Разведчики не выглядели удивленными, но по глазам было заметно, что и для них такой поворот — новость.

— Большинство сейма уничтожено. Король Речи Посполитой убит. Повторяю приказ временного правительства…

Дальше запись крутилась на повторе без каких-либо изменений.

— Это же не серьезно? — все же спросил я, глядя на сидящих рядом бойцов.

— Серьезнее некуда, княжич, — ответил мне майор разведки, выполняющий роль командира при выделенном мне отряде. — Это же официальная передача из штаба в Варшаве.

— Вот и ударили по центрам принятия решений, — хмыкнул я.

Выходит, мы были только отвлекающим маневром, пока какие-то мастера работали по его величеству Яну. Даже если не все княжичи смогли справиться со своими целями, нам в любом случае удалось наделать шума, отвлекая их на самооборону.

— Большего не знаю, — ответил майор. — Но, думаю, вас теперь всех отправят по домам, Дмитрий Алексеевич. Дальше будет работа наших специалистов.

Я хмыкнул в ответ, и он пояснил.

— Я не сомневаюсь, что ваш дар на любой войне будет к месту, — сказал он. — Но вы такой один и большую группу не проведете. Да и в открытом поле, уж простите, даже вам не спасти всех против тяжелого оружия.

Да, а Царь-Батюшка не станет портить отношения с князьями, раз за разом посылая их сыновей в бой. Если все наши операции были подготовлены так, как моя, то успех практически гарантирован. Но в реальных боях, где личные качества одного бойца уже ничего не значат, все мы просто бездарно погибнем. Там княжичам делать нечего.

— Хорошо бы, — сказал я с преувеличенным вздохом. — Хочется выпить нормального кофе и поваляться в теплой постели.

— Желательно, чтобы еще и не одному? — с улыбкой подхватил майор. — Амелия?

— Можно, — отозвалась та, не отрываясь от дороги.

Командир разведки поднялся на ноги и, вытащив из-за пазухи такой же флаг, как тот, что я вешал над поместьем Грушнивицкого, быстро открыл люк.

Флаг Русского царства он установил быстро и тут же закрыл крышку. Приказ или нет, но горячих голов вокруг должно хватать — могли и попытаться достать нас.

Бронемашина тут же прибавила ходу, нас затрясло сильнее. Остановившийся перед нами транспорт как-то резко и испуганно рванулся в стороны, давая нам проехать.

— А вот и наши.

Впереди широкой цепью шли русские танки. Насколько хватало взгляда, армия царства катилась, нацелив орудия в сторону польских машин. Несколько сотен только в первом ряду, а сколько их вообще здесь, я даже посчитать не брался.

Из рядов польского транспорта вылетела одинокая ракета. Но раньше, чем она пересекла половину расстояния до русской техники, несколько ответных залпов превратило броневик в пылающие обломки. Больше желающих испытать судьбу не нашлось, и транспорт поспешил развернуться и удрать.

Подавляющее численное преимущество позволяло нашей армии держать по три-четыре ствола на каждой машине колонны. Так что справиться с одной было несложно, тем более что пущенную пшеками ракету сбили на подлете.

— Смотри, княжич, справа, — указал мне майор, и я повернул голову.

Еще две бронемашины с флагом Русского царства на полном ходу шла на танки. Те, не останавливая хода, расступались в стороны, пропуская кого-то из отряда княжичей. И я в очередной раз приятно удивился уровнем подготовки царской армии к этой ситуации.

Нас тоже пропустили после короткого обмена сообщениями между майором и кем-то по ту сторону танкового марша. Русская армия шла дальше, оставляя за собой изрытую гусеницами землю, а мы вновь вернулись на дорогу и, поддав ходу, помчались к границе.

За танками двигались бронемашины с торчащими из башен пулеметными стволами. В воздухе мелькали вертолеты, курсирующие вдоль строя. Тысячи людей двигались вглубь Речи Посполитой широкой полосой, только в обозримом мне куске территории.

Вот теперь я готов был поверить, что моя вылазка закончилась. К началу занятий, конечно, мне не попасть, но, похоже, на последнее я успею. Если будет борт до Москвы, и государь не пожелает задержать нас в великом княжестве Киевском — то ли для награды, то ли в качестве заложников.

После увиденного я уже окончательно утратил веру в то, что Михаил II случайно допустил смерть семьи Тверского. Вслух я этого никому не скажу, но сдается мне, государь изначально устроил все так, чтобы позволить Речи Посполитой сделать то, что они сделали. Чтобы получить законный повод ответить. А что погибли несколько тысяч людей — так, во-первых, они принадлежали Виталию Игоревичу Можайскому, во-вторых, государь сейчас выгребет из Речи Посполитой все русскоговорящее население. Или найдет другой способ пополнить казну родного царства.

* * *

От границы мы полетели на военном самолете до Киева, где нас заселили в гостиницу для благородных гостей. Все было за счет великого князя Киевского, но судя по лицам княжичей, никто не собирался устраивать праздничные гуляния. Бледные, осунувшиеся, растерянные, все еще не отошедшие от случившегося. Они выжили, но еще не могли этого до конца осознать.

И это, возможно, тоже было спланировано — показать князьям в лице их сыновей, какую силу представляет собой государь, чтобы раз и навсегда отбить охоту устраивать мятежи и плести против законного правителя интриги.

— С вами поговорит психолог ЦСБ, — объявил мне сотрудник гостиницы. — Если что-то понадобится, вы можете просто позвонить.

— Уже понадобилось, — кивнул я в ответ, пока он не ушел. — Обеспечьте мне горячий кофе и плотный обед.

— Предоставить меню? — нисколько не удивляясь приказу, уточнил тот.

Я в ответ покачал головой.

— Мясо с гарниром, — велел я, расстегивая куртку. — И побольше.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — поклонился сотрудник и покинул покои.

А пока мне несли еду, я избавился от одежды, выданной мне разведчиками, и принял душ. После горячей воды, смывшей пот и грязь с тела, даже дышать стало легче. Так что психолог застала меня в махровом халате за приемом пищи.

— Дмитрий Алексеевич, — едва наклонила голову темноволосая женщина слегка за тридцать. — Морская Инна Петровна, штатный психолог царской службы безопасности, — представилась она, вынимая из пиджака удостоверение. — У меня есть допуск к работе с вами.

Я указал ей на стул напротив себя и, отложив серебряные приборы с гербом Киевского великого княжества, сделал глоток кофе. Напиток здесь готовили другого сорта, и он мне нравился уже не настолько сильно, как в нашем особняке, но это все равно было лучше, чем какой-нибудь чай.

— Приступайте, — разрешил я, когда Инна Петровна разместилась напротив меня и вынула из сумочки планшет с воткнутыми в него чистыми листами и ручку. — Кофе? Чай? Прошу, не стесняйтесь.

Она вежливо улыбнулась.

— Благодарю за предложение, Дмитрий Алексеевич, но я уже обедала. Начнем, если вы не возражаете? — приложив ручку к листу, спросила она.

Я кивнул в ответ и сеанс начался. Если поначалу вопросы были поверхностными, направленными на создание общей картины, из которой будет ясно, нужна ли мне серьезная помощь после моральной травмы, то чем дальше заходила Морская, тем больше мне становился интересен наш диалог.

— Вы убили уже больше сотни человек, Дмитрий Алексеевич, — объявила она, заглядывая в мое личное дело, вероятно, дополненное после допроса в Кремле. — И ничего не чувствуете по этому поводу?

— Почему же? Я ведь не психопат, — ответил я. — Я чувствую… Пожалуй, это можно назвать раздражением. Ведь из-за людей, которых мне пришлось убивать, я был лишен возможности жить привычной мне жизнью. И я зол, потому что солдаты Речи Посполитой убивали невинных людей. Но стану ли я по этому поводу плохо спать? Нет.

— Никаких кошмаров, значит? — хмыкнула та, чуть наклонив голову.

— Абсолютно.

Инна Петровна поставила очередную галочку на листе и стала собирать бумаги.

— Что же, Дмитрий Алексеевич, я не могу сказать, что решат в Москве, но, по моему мнению, с вами однозначно все в полном порядке. Так что благодарю за уделенное время.

Я кивнул, поднимаясь из-за стола, чтобы проводить гостью.

А когда я закрыл за ней дверь, вернулся на место и, взяв пульт от телевизора, несколько секунд размышлял, стоит ли сейчас смотреть новости.

В итоге поднял трубку телефона отеля и, вдавив цифру «0», дождался ответа сотрудника.

— Это княжич Романов. Мне нужен мобильный телефон с местной карточкой и портной.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — ответил бодрый голос.

Новости — это, конечно, замечательно. Но лучше поговорю с семьей. Разумеется, они знают, что я силен, и обязательно выкарабкаюсь, но лучше заверить их в этом самому.

Через пятнадцать минут мне принесли новый телефон с затертой ценой на упаковке. К нему прилагался пластик с картой. Портного обещали через час, так что я дождался, когда прислуга уйдет, заодно забрав пустую посуду, и набрал номер отца.

— Телефон князя Романова, — негромко и подчеркнуто вежливо ответил Степан Витольдович на том конце провода.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — представился я. — Степан Витольдович, если не сложно, передайте отцу, что я сейчас в Киеве. Нас разместили хорошо, но я бы хотел вернуться домой. Если он захочет перезвонить — это мой текущий номер.

— Слава богу, Дмитрий Алексеевич, — вздохнул секретарь. — Князь вам перезвонит через несколько минут.

— Спасибо, Степан Витольдович, — с улыбкой сказал я и повесил трубку.

Что ж, раз семью предупредили, нужно сделать еще один звонок.

— Телефон княжича Ефремова, — объявил незнакомый мужской голос.

— Вас беспокоит Романов Дмитрий Алексеевич, — представился я. — С Семеном Константиновичем все в порядке?

Мужчина что-то зашептал, прикрыв телефон ладонью, но почти тут же я услышал голос Амурского князя.

— Дмитрий?

— Здравствуйте, князь, — ответил я.

— Я жду тебя в Москве. Нашим гостем, — сказал он грубым голосом.

Я практически наяву увидел, как старший Ефремов расхаживает по комнате, чеканя шаг — как обычно в моменты волнения.

— Обязательно, князь. Но я хотел узнать, как дела у Семена.

— Жив и готовится к помолвке, — уже спокойнее ответил он. — Спасибо тебе, Дмитрий. Я этого не забуду.

— Я рад, что он пошел на поправку.

Князь усмехнулся в ответ.

— Позвони обязательно отцу, Дмитрий. Он тоже ждет новостей. И будет рад тебя услышать.

— Благодарю, князь. И приглашением вашим обязательно воспользуюсь.

— Тогда не буду больше отвлекать, княжич. До встречи в Москве.

— До свидания.

Я повесил трубку, и телефон тут же запиликал какую-то визгливую мелодию. Скривившись от этих садистских звуков, я ответил на вызов.

— Княжич Романов слушает.

— Дима! — воскликнула матушка. — Живой, сынок.

— Конечно, живой, матушка, — ответил я, улыбаясь. — Я в Киеве, и, похоже, скоро вернусь домой. Как вы там, и почему я не слышу отца?

— Я его выгнала с его сигаретами, — пустив в голос немного скандальных ноток, заявила она. — Весь кабинет провонял. Так что он позвонит тебе позже.

Я негромко посмеялся. То, что отец волновался, и так понимал, но чтобы он курил при матери…

— У тебя точно все хорошо, сынок? — спросила Ирина Руслановна. — Может быть, прислать людей? У нас есть несколько своих человек в Киеве, они со всем помогут!

Она не стала уточнять, у Романовых или Демидовых, но я и так догадывался, кто торгует в великом княжестве Киевском.

— Нет, все хорошо, — заверил я. — И, кстати, раз речь зашла об этом, можешь поговорить с Русланом Александровичем? Наш ужин прошел скомкано, я хотел бы его повторить, если Демидовы не против.

Матушка тут же ухватила мысль.

— Волкова понравилась? — уточнила она.

— Просто думаю о репутации деда, — ответил я. — Он же наверняка за этот ужин что-то получил. Не хочу, чтобы о нем говорили, как о человеке, который плохо выполняет взятые на себя обязательства.

— Ну-ну, Димочка, так бы и сказал, что девушка понравилась. Но я поговорю с Русланом Александровичем, будь уверен, он не откажет.

— Спасибо, матушка. Рад, что у вас все хорошо. А теперь мне пора, портной пришел.

В дверь действительно стучали. Дойдя до нее, я попутно включил на телефоне беззвучный режим и выглянул в глазок. Только убедившись, что худой мужчина действительно выглядит, как портной, открыл ему.

— Дмитрий Алексеевич, — поклонился тот, отчего метр, намотанный на шею, задергался, раскачиваясь, как маятник. — Федор Ильич к вашим услугам.

Я посторонился, пропуская посетителя и, потуже затянув халат, закрыл за гостем дверь.

Мужчина прошел в середину комнаты и внимательно оглядел помещение. По его взгляду было заметно, что он в подобных местах не впервые, но при этом его глаза не нашли тут ни привычных красоток, ни моря алкоголя.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, что бы вы хотели от меня? — спросил он, обернувшись ко мне.

— Мне нужен костюм, Федор Ильич, — сказал я, проводя рукой по своему одеянию. — Классическая тройка с гербом рода Романовых. И, разумеется, обувь под стать костюму. Я пока что располагаю только тем, что надето на мне и военной униформой, а в таком виде передвигаться по улицам — не самое удачное решение.

Портной согласно закивал и жестом указал на стул, за которым не так давно сидела психолог.

— Раздевайтесь, княжич, я сниму мерки. Раз у нас будет обычный костюм, то уже через пару часов все будет готово в лучшем виде.

— Благодарю, — сказал я, сбрасывая халат на спинку стула.

Федор Ильич тут же вооружился метром и принялся споро измерять меня, периодически заставляя поднять руки или расставить ноги. Весь процесс занял минут десять, и то лишь потому, что портной несколько раз уточнял, какие именно манжеты мне нужны, какие борта, планируются ли запонки или другие украшения.

Наконец, он оставил меня в одиночестве. И я вернулся к телевизору, но вновь не стал его включать — мне дозвонился отец.

— Дмитрий! — голос князя слегка дрогнул, выдавая волнение, и я ощутил, как в груди становится теплее.

Это чертовски приятно, когда за тебя кто-то так волнуется. Всю свою прошлую жизнь я был один, но в этой у меня появилась семья — настоящая, родная, любящая. И я никогда не чувствовал себя чужаком ни в мире, ни в роду исключительно благодаря той поддержке, которую мне оказывали Романовы.

— Здравствуй, отец, — ответил я.

— Рад тебя слышать, — произнес Алексей Александрович. — Мать сказала, у тебя все в порядке. Это действительно так?

— Да, все отлично, — заверил я. — Но было бы неплохо вернуться домой. Пока что прошел психолога, сколько нас здесь еще держать будут в Киеве, пока понятия не имею. Но, думаю, максимум завтра вечером буду уже дома в Москве. А если нет — сообщу и попрошу передать с кем-то мои вещи. Это же можно будет организовать?

— Естественно, — ответил князь. — Мы, в принципе, и сейчас могли бы послать, но вряд ли придется ждать так долго, ты с ними в воздухе разминешься.

— Я тоже об этом подумал. У вас все в порядке?

— Мы переживали, сын, — усмехнулся тот. — Но беспокоиться не о чем, все под контролем. А как вернешься, все уже обсудим в деталях. Я же правильно понимаю, что телефон тебе дали?

— Все верно, — подтвердил я.

— Ну вот и не будем искушать. Ни к чему это, — подвел итог князь Казанский. — Я передам от тебя наилучшие пожелания сестре и брату.

— Спасибо, — ответил я, и в дверь тут же постучались. — Ко мне кто-то пришел, отец. Рад был услышать вас с матушкой.

— Это взаимно, сын.

Я прервал разговор, переходя на легкий транс. Но за дверью никаких подозрительных звуков не звучало, да и дыхание гостя было спокойным. Так что я поднялся на ноги и не спеша добрался до двери.

— Кто там?

— Амелия, княжич, — отозвалась разведчица, и я открыл ей.

Женщина на этот раз была одета в нормальную одежду, волосы собраны в небольшой хвост, черная длинная юбка в пол и непрозрачная белая блузка со стоячим воротником. На лице чуть косметики, но едва заметной, только чтобы подчеркнуть достоинства лица.

— Прошу, заходи, — с улыбкой толкнул я дверь, позволяя разведчице пройти. — Не ожидал тебя здесь увидеть.

Она с улыбкой вошла в покои, и я прикрыл за ней дверь. Агент осмотрелась, встала посреди комнаты и, продолжая смотреть на меня из-под приспущенных ресниц, спросила:

— Ты ведь не против компании, княжич? — уточнила она.

— Совсем нет, — улыбнулся я. — Чай? Кофе?

— Вина? — предложила разведчица.

— Вина так вина, — отозвался я.

Том 2 Глава 9

Вино было практически не тронуто, когда прислали чехол с костюмом и обувь. Амелия, сидящая за столом, закинув ногу на ногу, приподняла бровь.

— Не думала, что ты собираешься на прием, княжич, — сказала она с улыбкой.

— Это не для приема, — возразил я, расстегивая чехол и разглядывая вышитый на лацкане герб Романовых.

— О, значит, решил приодеться для меня? Я польщена, — посмеялась гостья.

Я улыбнулся в ответ и сбросил халат, метнув его на вешалку. Под внимательным взглядом разведчицы оделся до пояса, прежде чем Амелия поднялась со своего места и подошла ближе.

— У тебя ни одного шрама на теле, — заметила она.

— С моим даром это неудивительно, — пожал плечами я, накидывая рубашку. — К тому же я не верю, что они украшают мужчину.

Она положила руку мне на грудь и раздвинула пальцы, чуть скользя ноготками. Покров проявился в реальности, блестя голубыми искорками.

— Всегда держишь щиты поднятыми? — с негромким смешком спросила она.

— Это необходимо, если хочешь выжить, — ответил я, опустив руки вдоль тела.

Амелия покачала головой, не отрывая от меня внимательного взгляда. Я видел, что ей очень хочется остаться, но не думал, что это хорошая идея.

Убийца из рода Романовых, хладнокровно уничтожающий врагов семьи и царства. Послать к такому в партнерши разведчицу, несколько лет сидевшую под прикрытием — отличный способ наложить на меня руки и залезть в голову. Стоит ли влезать в такие отношения?

— Амелия, — произнес я, аккуратно перехватывая ее руку за запястье, когда она уже переместила мне ее на спину. — Не стоит.

Разведчица не стала расстраиваться. Лишь хмыкнула в ответ и отстранилась, продолжая разглядывать меня.

— Да я и не рассчитывала, княжич, — выделив последнее слово интонацией, намекающей на разницу в нашем социальном положении, сказала Амелия. — Но попробовать стоило.

Я улыбнулся в ответ и, взяв ее за руку, вернул гостью за стол. После чего плеснул еще вина в бокал, себе же обновил кофе в чашке.

— Я, наверное, лезу не в свое дело, но как тебя на самом деле зовут? — спросил я, сделав глоток. — Или Амелия — настоящее имя?

Та улыбнулась.

— Ты прав, Дмитрий Алексеевич, это не твое дело, — приподняв бровь, сказала она. — У тебя ведь нет такого допуска.

Я посмеялся над ее ответом, нисколько не обижаясь на отказ. В конце концов, она в полном праве.

— Что же, может быть, тогда расскажешь, зачем тебя действительно прислали? — предложил я, застегивая рубашку.

— Это звучит унизительно, княжич Романов, — посмеялась Амелия. — Как женщина, я считаю себя уязвленной.

— Прошу прощения, — склонил голову я. — Однако решения не изменю. Худший способ испортить хорошие рабочие отношения — спать вместе.

— Вот как? — хмыкнула она. — А как же…

Я вскинул бровь, глядя на нее, но Амелия не стала сравнивать себя с Кристиной, про которую, очевидно, знала. Все-таки они в совершенно разных положениях — личная Слуга, подчиненная мне, и агент разведки.

— Ладно, но знай, княжич, я обижена.

— Если ты дашь мне свой адрес, я обязательно исправлю это недоразумение в другой обстановке и в частном порядке.

Но и этого она сделать не может. Потому что служба никуда не денется.

— Цветы пришлешь? — предположила разведчица.

— Какая пошлость! — фыркнул я в ответ. — Обычно мои случайные любовницы получают драгоценности.

— Хорошо хоть не акции «Руснефти», — рассмеялась Амелия. — А начальство мое пока что ничего от тебя не хочет, княжич. Всего лишь, так сказать, наладить контакты для возможного совместного будущего.

Я кивнул. Это тоже укладывалось в мой взгляд на вещи. На меня посмотрели в деле, оценили и пришли к выводу, что я могу пригодиться. Не факт, что реальный случай представится обязательно, но иметь такой актив для разведки полезно.

— Только с разрешения князя Романова, — ответил я. — Но можешь передать, что лично я совсем не против. До тех пор, пока действия твоих руководителей не идут вразрез с интересами моей семьи и никак не угрожают царской власти.

Она кивнула, поджав губы. Но не расстроенно, просто принимая к сведению.

— Что ж, спасибо за вино, — Амелия постучала ногтями по столешнице и поднялась на ноги. — Но, знай, княжич — постель была бы не по приказу, а по моему собственному желанию. Жаль, что ты не воспользовался.

Я улыбнулся, разводя руки в стороны. А проводив разведчицу до двери, закрыл за ней и, закончив примерку костюма, посмотрел на себя в зеркало. Никаких видимых изменений произошедшее на моем облике не оставило — только глаза чуть уставшие, но это нормально после нескольких часов напряжения дара.

Поправив волосы, напомнил себе поставить в расписание встречу с парикмахером рода. Пора укоротить длину, а то скоро начнут лезть в глаза. Я все же не Юсупов, это он порой любит отрастить косичку до задницы, мне такие эксперименты ставить не нужно.

С другой стороны — чего тянуть, времени у меня полно, никуда не спешу. Когда еще поступят новые распоряжения по нам, непонятно. А так проведу время с пользой, все равно заняться особо нечем.

А после цирюльника мне принесли заказанный ужин. И на этот раз никаких больше гостей не было, так что я спокойно доел и лег спать в одиночестве на двухместной пышной кровати с балдахином.

А на рассвете нас уже грузили в самолет из Киева на Москву. Прекрасно выспавшийся, я был полон энергии и сил. В аэропорту меня уже встретят наши люди, и все вернется в свое русло.

* * *

— Дмитрий Алексеевич!

Кристина встречала меня у трапа. В руках помощницы, одетой в униформу Слуг рода Романовых, уже ждал моей руки телефон.

— Рад вернуться домой, — улыбнулся я, принимая аппарат. — Скучали?

По лицу Кристины было заметно, что я прав. Но помощница держала себя в руках, не показывая на людях своих истинных эмоций.

Добравшись до машины с гербами рода, я занял свое место, и мы сразу же влились в поток таких же машин других княжеств.

— Распоряжение вашего отца, — объявила Кристина, возвращая мне часы с диктофоном. — Отдать только в машине.

Кивнув, я застегнул браслет на руке, в очередной раз вспомнив недобрым словом местный прогресс. Насколько все будет проще, когда соберу для себя первый нейрокомпьютерный интерфейс. А то и с семьей толком не поговорить из-за прослушки, которая обязана была быть в выданном в отеле телефоне.

— Спасибо, как наши дела? — спросил я, уже проверяя сообщения в телефоне.

По итогам нашей вылазки в Польшу не погиб ни один княжеский сын. А вот на Киевской земле пострадал башкирский — я его не знал, хоть мы и соседствовали с Уфой. Быстро проверив сеть, убедился: князю повезло, он как раз признал бастарда — планировал поставить парня на предприятие представителем рода. Так что вполне естественно, что этого княжича собирали по кускам целители, остальные успели развить свой дар достаточно, чтобы не попасть в лазарет надолго. Да и сам князь теперь наверняка выбьет у царя какие-то преференции.

— Все в полномпорядке, — ответила Кристина. — Были небольшие волнения на фоне последних событий, но акции «Руснефти» по итогу выросли в цене. Что касается ваших вложений, то я следовала вашим указаниям.

— Спасибо, — кивнул я.

Виталя вел машину неспешно, мы еще полчаса тащились в общей колонне вернувшихся победителей, пока, наконец, не вкатились в Москву. Тут длинная очередь автомобилей достаточно быстро рассосалась — все же у каждого свои поместья в разных концах столицы.

Мы вырулили на скоростную дорогу, и внедорожник набрал ход. Я листал сообщения группы и, не заметив ничего особенного важного, набрал сообщение.

Романов Д. А.: Всем доброго утра. Сегодня к началу уже не успеваю, возможно, вообще не появлюсь. Пожалуйста, пришлите материалы за вчерашний день. Благодарю.

Несколько долгих секунд сообщение висело прочитанным, а потом посыпались радостные восклицания одногруппников. Во всяком случае, писали они так, что выглядело это именно радостью.

Телефон задрожал, оповещая о пришедшем личном сообщении, и я раскрыл новый чат.

Ван М.: Спасибо, княжич.

Уточнять, за что меня благодарит невеста Ефремова, было не нужно. Но и оставлять без ответа было бы грубостью.

Романов Д. А.: Русские своих не бросают.

Хороший ответ. Одновременно напоминает принцессе, что если станет для нас своей, ее тоже будут защищать и придут на помощь в случае необходимости. И в то же время показывает, что я действовал в интересах друга.

На это сообщение китаянка уже не отвечала, а в чате группы отписался староста, предварительно выдав напоминание, что забивать рабочее пространство не стоит.

Орлов П. В.: Княжич, я видел приказ, всех студентов ЦГУ, участвовавших в защите великого княжества Киевского, официально освободили от занятий до завтрашнего дня. Задания пришлю вашей помощнице. Добронравов уже грозил выдать вам какую-то сложную задачу за пропуск.

Он помедлил немного, прежде чем дописал.

Орлов П. В.: Нужна ли будет помощь?

Глянув на Кристину, я хмыкнул.

Романов Д. А.: Спасибо за предложение, я справлюсь.

Мы выкатились со скоростной дороги и уже подъезжали к особняку, когда телефон вновь завибрировал. Вытащив аппарат, я прочел уведомление о входящем личном сообщении.

Морозова В. Л.: Очень рада, что вы вернулись, Дмитрий. Надеюсь, у вас все в порядке.

Что ж, с того случая в больнице Святителя Николая нам так и не довелось нормально поговорить. Но это ничего, успеется, в конце концов, нам еще не один год вместе учиться.

На крыльце уже ждали мать и сестра. Если Ксения оделась довольно скромно, то вот Ирина Руслановна не преминула показать, что возвращение младшего сына для нее — настоящий праздник.

Я вышел из машины и тут же оказался стиснут в объятиях матушки. Княгиня Романова всхлипнула едва слышно и долго не отпускала, сжимая меня в своих руках. Обняв ее в ответ, я положил голову на плечо матери и, вздохнув, улыбнулся.

— Все в порядке, матушка, я вернулся, — поглаживая ее по спине, сказал я.

Подошедшая Ксения просто взяла меня за руку с улыбкой. По ее покрасневшим глазам было заметно, что сестра готова разрыдаться, но я не дал ей этого сделать. Подхватив обеих женщин под руки, я решительно повел их в дом.

— Я страшно проголодался, — заявил я на ходу. — Надеюсь, для меня найдется что-нибудь вкусное?

— Разумеется, как может быть иначе! — горячо заверила меня матушка, украдкой утирая слезинку платком. — Стол уже готов, только тебя и ждали, сынок.

И я с улыбкой повел обеих в столовую, по пути отвечая на приветственные поклоны прислуги. Людей в особняке стало значительно больше — сказывалась подготовка к приему, который организовывала Ксения. Да и сам дом заметно приукрасили, вытащив откуда-то антиквариат и семейные реликвии, которые обычно хранились подальше от людских глаз.

— С возвращением, сын, — поднявшись со своего кресла, произнес князь Романов, когда мы вошли в столовую. — Я рад, что ты вернулся.

Я ответил поклоном и занял свое место. Сергея сегодня не было, но я решил пока не спрашивать, куда запропастился наследник рода. В конце концов, время уже давно рабочее, а раз князь присутствует здесь, кому-то нужно вести дела за него.

Никто тактично не поднимал тему войны, и я был за это благодарен. Меньше всего хотелось тратить время на такие мелочи. Уехал, защитил интересы рода, вернулся. Обсуждать здесь и нечего больше.

— Дмитрий, — обратился ко мне отец. — Матушка сказала, ты заинтересовался Волковой, с которой познакомился у Демидовых?

— Я обещал тебе подумать над вопросом, отец, — ответил я. — И я выполняю обещание. Целитель высшего класса — полезная для рода супруга. Но как следует пообщаться мы не успели, а потому я и попросил матушку договориться о новом ужине.

Князь кивнул, принимая мой ответ с легкой улыбкой. Сестра же подобралась, почуяв интересную тему.

— Волкова? Василиса? — уточнила Ксения.

— Да, именно, — ответил я. — Знаешь о ней что-нибудь?

— Она есть среди приглашенных на прием. Мария Евгеньевна попросила добавить в список гостей, — пояснила княжна. — Надо же, как быстро все завертелось.

Мне оставалось только головой покачать.

— Это еще ничего не значит, — сказал я сестре, а когда та усмехнулась в ответ, демонстрируя, что не верит мне, продолжил: — Я понятия не имел, что она будет на приеме.

Ирина Руслановна тихонько посмеялась.

— А ты думал, что Демидовы так просто сдадутся, Дима? — спросила она. — Мария Евгеньевна не любит пускать подобные дела на самотек. Так что готовься к осаде по всем правилам. Помяни мое слово, Волковы имеют полную поддержку Руслана Александровича, следовательно, одним ужином тебе не отделаться.

— Ну да, родственников так просто не утихомирить, — согласился я.

— Знай, сын, если выберешь ее, я совсем не против, — заверил князь, сделав глоток кофе. — И целитель, и приданое. И укрепление связей с Демидовыми. Заметь, уже не мы за ними бегаем, а они за нами.

А нам такой союз тоже будет крайне полезен. Ведь, в конце концов, именно Демидовы являются основными поставщиками металлов для нашего нефтяного бизнеса. А по-семейному всегда можно будет договориться о скидках и новых проектах. Тем более ребята Руслана Александровича тоже работают в нужном мне направлении.

Мать не зря постоянно напоминает, кому отец обязан своим ростом. Демидовы дали князю Романову возможность быстро расшириться, поглощать мелкие компании, создавая из не слишком большой «Руснефти» настоящего корпоративного монстра, какой она является сейчас.

— Я серьезно обдумаю этот вариант, — заверил я, кивнув отцу. — Но пока что ничего не обещаю.

За тем семейный обед и закончился. Мать с сестрой ушли заниматься подготовкой к приему, отец укатил в головной офис, а я оказался предоставлен сам себе. И это было прекрасно — меньше всего на самом деле хотелось сейчас ехать на учебу и видеть обеспокоенные взгляды одногруппников. Лучше уж завтра пройду через этот утомительный ритуал.

Не то чтобы мне было неприятно участие студентов, но для меня случившееся — всего лишь маленький эпизод, который остался в прошлом. Я защитил всех, кого смог, и теперь нужно возвращаться к нормальной жизни. Добронравов не даст соврать.

Вспомнив о преподавателе, я поднялся в свои покои, где меня уже ждала Кристина. Помощница больше не лила слез, смотрела на меня с полной готовностью приступить к выполнению своих обязанностей. Но мне нужно было немного расслабиться.

Что ни говори, а у меня все еще тело молодого парня, которое пережило сильный стресс. Даже для такого умелого одаренного как я, возвращение в Русское царство под постоянно активным щитом — серьезное напряжение.

Уже позже, лежа в ванной вместе с обнаженной девушкой, я откинул голову на бортик и, прикрыв глаза, спросил:

— Кристин, а ювелиры закончили мой заказ для тебя?

Раздался плеск воды, я услышал шлепанье мокрых ступней по полу. А через минуту она вернулась и я приоткрыл один глаз. На обнаженной девушке не было ничего, кроме драгоценностей. И это выглядело очень волнующе.

— Они идеально тебе подходят, Кристина, — заверил я, поднимаясь на ноги. — Настолько, что мне не хочется, чтобы ты их когда-либо снимала.

— Боюсь, это невозможно, княжич, — ответила помощница, протягивая мне полотенце. — За ними ведь еще и ухаживать нужно.

— Как и за тобой, — сказал я, подхватывая девушку на руки, и, посмеявшись в ответ на ее легкий визг, устремился с этой ношей в спальню.

До самого ужина я так и не приступил к выполнению заданий. А в столовой, наконец, встретился и с братом, который пожал мне руку и крепко обнял.

— Рад, что ты дома, брат, — сказал он.

— И я рад вернуться, брат, — ответил Сергею я.

Возвращался в свои покои я, листая телефон.

Новости все-таки нужно смотреть, иначе рискуешь упустить все самое важное. Несколько статей с обличением сейма, их преступной деятельности на территории Русского царства были мной прочитаны без особого интереса.

А вот поглощение еще не отобранных ранее остатков Литовского княжества сулило некоторые преимущества. На этой территории размещался нефтеперерабатывающий завод. И Романовым он бы очень пригодился.

Закрыв дверь в спальню, где в моей постели сладко спала Кристина, я занял свое рабочее место и приступил к учебе.

Княжич Романов обязан быть идеальным студентом, и я таким буду.

Том 2 Глава 10

— Доброе утро, — поздоровался я, входя в столовую с улыбкой на лице.

Князь кивнул мне в ответ. Сергей приподнял кисть, приветствуя меня. Женщин снова не было.

— Мне вчера позвонили из военной разведки, — объявил отец, когда прислуга расставила блюда и покинула помещение.

Я немного удивился, не думал, что решатся пойти официальным путем. А вот Сергей Алексеевич смотрел на отца с явным интересом.

— В Польше Дмитрий произвел на них впечатление, — пояснил Алексей Александрович, повернувшись к наследнику.

— И чего же они хотят? — спросил Сергей.

— Сделать из нашего Дмитрия своего оперативника, — приподняв бровь, сообщил отец, наливая себе кофе. — Естественно, не официально.

Брат покачал головой, глядя на меня.

— Не слишком ли это… — начал он. — Сперва на него нападает ЦСБ, теперь вербует армия. А у нас под Дмитрия уже заложены мощности в «Заре». Успеешь?

Вопрос он задал уже мне. Я в ответ пожал плечами.

— Вряд ли работа на армию будет отнимать действительно много времени. К тому же я изначально сказал их гонцу, что только с согласия князя и не в ущерб интересам рода и царя.

Отец выслушал меня внимательно и в конце кивнул.

— Я ответил в том же ключе, — сообщил он. — С учетом всего происходящего, с нашей репутацией и положением сестры — это многое бы дало. Но они хотят провести тебя неофициально, все под грифом. Выгодно ли нам это будет? Не могу сказать.

Я молчал, понимая, что князь еще не договорил, молчал и Сергей, но было заметно, что брату не нравится идея остаться одному. Пока что я мог явиться в любой момент и защитить род. Но если меня перебросят на другой конец света, чтобы насаждать политику царя в банановой стране, я уже не помощник.

— Пока что мы условились встретиться с генералом на нашем приеме, — сообщил Алексей Александрович. — Но подарок от него уже прибыл.

— Подарок? — хором удивились мы с братом.

Отец встал из-за стола и поманил нас за собой. Переглянувшись с Сергеем, мы вышли на крыльцо. У особняка стоял новый, блестящий хромом внедорожник с гербами Романовых на капоте и дверях. Рядом с машиной, как кот возле сметаны, нарезал круги Виталя.

— Хм, — выдал брат, отец же молча вручил мне ключ.

Я подошел к автомобилю и открыл замок. Внедорожник мигнул фарами, и пока водительская дверь открывалась, я успел оценить толщину металла.

— Это серия «М», княжич, — сообщил мой бессменный водитель с плохо скрываемым благоговением. — На таких «монстрах» возят высшее руководство царской армии, — сказал он. — Броня выдерживает крупный калибр, защищенный канал связи, полная изоляция. Электромагнитный импульс вплотную применят, не заметишь. Внутреннее покрытие, вот здесь его видно, — он указал на стойку двери, — держит десяток ударов вплоть до «А» ранга. Двигатель мощнее наших на двенадцать процентов, но работает гораздо мягче.

Я кивнул Витале и сел за руль. Нажав на кнопку запуска двигателя, я почувствовал легкую вибрацию, но звука мотора даже не услышал. Посигналив, чтобы от машины отошли, заглянул на систему парковки — полная автоматизация. Машина сама встанет на место. Встроенная система позволяла подключить не только нужную связь через спутники с любой точкой планеты, но и подвесить на машину вооружение. Естественно, пушки к «Монстру» в комплекте не шли.

Тронувшись с места, оценил плавность хода и заложив кружок по внутренней территории, проверил парковку. Было приятно наблюдать, как рулевое колесо поворачивается само, заходя на свободное место у крыльца. Минута ожидания, и все закончилось.

Для гражданского автопрома пока что еще слишком дорогая штука, даже князья еще не могут себе такую позволить — ее просто нет в продаже.

Выбравшись из машины, я кивнул Витале, зачарованно оглаживающему автомобиль взглядом, как бедра какой-нибудь красотки, и прошел к отцу.

— Если мы ее примем, это будет означать согласие, — сказал я, протягивая князю ключ.

— Нет, машина твоя в любом случае, Дмитрий, — покачал головой тот, отодвигая мою руку. — Это подарок за то, что вся группа вернулась целой. Я не знаю, что у вас там произошло, но генерал был очень рад, что его сын вернулся домой целым и невредимым.

Сын? Что ж, хорошо, что речь не об Амелии. Было бы максимально неудобно, а машина мне действительно понравилась. И, честно говоря, не хотелось бы ее возвращать. Если она на самом деле настолько крепка, как сказал Виталя, это хорошее приобретение.

— Тогда оставим ее, — кивнул я, убирая ключ в карман. — И, отец, если ты не против, я бы хотел водить машину сам.

Князь усмехнулся.

— Сегодня можешь покрасоваться, сын, — он хлопнул рукой мне по плечу. — Но охрану все равно с собой берешь. И соблюдаешь правила движения!

Сергей глянул на князя с упреком. Это он в Казани однажды погонял — без жертв, но сам факт тогда отца очень расстроил.

— Благодарю, — поклонился я и взглянул на часы. — Но мне уже пора на занятия.

Алексей Александрович кивнул, отпуская меня и тут же подхватил Сергея под руку. Прежде чем за ними закрылась дверь особняка, я услышал обрывок разговора:

— Кстати, Сергей Алексеевич, чем закончилась история с заменой разбитого вами кабриолета?

Улыбнувшись, я снова сел за руль. Виталя тут же опустился в соседнее сидение.

— Княжич, я знаю, что вы неплохой водитель, но давайте сегодня без проверок мощности? — попросил он, застегивая ремень безопасности. — «М» на ровной дороге оставит княжеские машины, как стоячих. Но…

— Я все понимаю, Виталь, — ответил я, запуская мотор. — Передай, что мы выезжаем.

Вбив через панель управления параметры нашей сети, Виталя тут же передал мой приказ. Отключаться не стал, слушая ответы сопровождения.

— А почему не интегрировали сразу нашу аппаратуру? — спросил я.

— Вы могли отказаться от подарка, — пожал плечами тот. — А пока вы на занятиях будете, уже все наладим.

— Хорошо, — кивнул я и пополз по дорожке к выезду с территории особняка.

Впереди уже катился первый сопровождающий. Еще один следовал за мной, соблюдая дистанцию — машина новая, мне к ней нужно привыкать. Так что никто не станет притираться вплотную.

«Монстр» действительно шел намного лучше княжеских машин, практически за секунды набирая скорость. Управляя таким зверем, так и хотелось вдавить педаль, но я не стал этого делать.

К приезду в ЦГУ я уже полностью освоился за рулем внедорожника и на парковку встал сам, лишь раз посмотрев на камеры — не столько для проверки себя, сколько учитывая погрешности системы. Точность была отличной.

Встав, я отключил двигатель. Спрашивать, проверили ли внедорожник на закладки от разведчиков, даже не стал — никто бы мне не дал «Монстра» даже увидеть, если бы он не прошел проверку. Вмешательство в дела княжества все еще наказывается по закону.

— Держи, — вручив ключ Витале, торжественно произнес я.

Приняв с поклоном брелок, мой водитель тут же выбрался наружу, чтобы пересесть за руль. А я ступил на асфальт парковки и, поправив пиджак, зашагал в сторону своей лавочки. Времени до занятий еще было достаточно, погода позволяла, так почему бы не встретиться с группой именно там?

Приезжающие студенты ЦГУ узнавали мою машину, без труда определяя модель. Никто, разумеется, не спешил ее изучить поближе, но я все же заметил несколько завистливых взглядов от проходящих мимо парней. Некоторые, наоборот, стали здороваться, однако разговора не заводили и следовали дальше в корпуса.

Листая новости в телефоне, я отдал несколько распоряжений для Кристины — пока что просто наблюдать за польскими бумагами, позже решу, нужно ли лезть в эту свистопляску.

Морозова тоже заметила наличие наших машин на парковке, и, кажется, даже улыбнулась. А потом прибавила шагу, направляясь в корпус.

Поднявшись с лавочки, я приветствовал ее первым.

— Виктория Львовна, здравствуйте, — чуть склонив голову, произнес я. — Вы прекрасно выглядите.

— Благодарю, Дмитрий, — поправив прядь волос, отозвалась она, чуть краснея, — я очень рада, что с вами все в порядке. И позвольте еще раз поблагодарить за помощь.

Я улыбнулся в ответ.

— Я же обещал, что вы не пожалеете, если будете со мной общаться, Виктория Львовна, — ответил, глядя в ее сияющие глаза. — Как Инга Валентиновна, как ваш брат? Все ли хорошо?

Морозова чуть уловимо вздохнула.

— Все в полном порядке. Святослав постепенно набирает вес, матушка поправляется, — сказала она. — Динара Тагировна сделала все в лучшем виде. И, кстати, матушка просила передать вам нашу благодарность за ваше участие.

Я кивнул.

— Я рад, что все разрешилось к лучшему, — улыбнулся девушке. — Присядете, пока ждем остальных?

— Конечно, — отозвалась та, поправляя юбку и опускаясь на самый краешек лавочки. — А как вы, Дмитрий? Я слышала от госпожи Ван, что княжич Ефремов попал в… ситуацию.

Я присел рядом, но при этом сохраняя дистанцию.

— Да, такое действительно случилось, — сказал я. — Но, к счастью, я оказался поблизости и вовремя вмешался. Чтобы вы понимали, когда я появился, Семен Константинович уже уничтожил четверых, так что мне оставалось только чуть-чуть помочь другу.

— Вы же мне врете, княжич, — посмеялась боярышня, прикрыв ладошкой губы. — Госпожа Ван уже в красках описала со слов Семена Константиновича, как вы явились с неба в блеске русского герба и перебили врагов.

Я пожал плечами.

— Я на самом деле не очень люблю смаковать подробности, Виктория Львовна, — ответил ей.

— Виктория, — робко коснувшись моей кисти, негромко сказала Морозова.

— Что? — переспросил я, хотя прекрасно ее расслышал.

— Называйте меня только по имени, Дмитрий, — чуть замедлившись, произнесла она. — Я вам стольким обязана, так что, полагаю, вы как никто заслуживает права обращаться ко мне по имени.

Действительно, я ведь дал ей такое разрешение, но она не отвечала взаимностью все это время. Что ж, хорошо, что лед тронулся, и боярышня потихоньку вливается в мое общество. Она мне нравится, и я бы не хотел, чтобы между нами были лишние стены.

— Благодарю, Виктория, — кивнул я с улыбкой.

— Княжич, Виктория Львовна, — перед нами остановился Орлов, тут же поспешивший поклониться. — Доброе утро.

Морозова выпрямилась и покраснела, будто нас застали за чем-то интимным. Я же поднялся на ноги и протянул руку старосте.

— Петр Васильевич, рад вас видеть.

— Взаимно, Дмитрий Алексеевич, — заверил тот, отвечая достаточно крепким рукопожатием. — И, — он оборвался на секунду, бросая взгляда на Морозову, будто стеснялся того, что собирался произнести: — благодарю за ваш вклад в нашу победу.

Это была не слишком распространенная традиция, и я не был уверен, присутствовала ли она на моей Земле. Но здесь считалось совершенно нормальным выказать поддержку тому, кто вернулся с войны, где защищал интересы государства. Еще одна монетка на чашу весов для гордости армии — каждый может подойти и выразить свою благодарность за мирное небо над головой.

Но среди аристократов такое не особо принято, так как все благородные по умолчанию обязаны откликаться на призыв государя. А вот царские люди активно делали из этого обряда традицию.

Я кивнул, указывая ему на лавочку.

— Я исполнил долг русского княжича, — ответил ему. — Присаживайтесь, время еще есть.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — сказал Петр Васильевич, занимая место между мной и Морозовой. — Мой дед очень рад был услышать, что вы учитесь в моей группе, — заявил он.

— Вот как? — поддержал я тему.

— Да, — кивнул Орлов. — И просил меня лично убедиться, что выезд на базу состоится с вашим участием.

Я улыбнулся.

— Обязательно состоится, Петр Васильевич, — заверил я. — Но мне, возможно, на какое-то время придется отлучиться. Это же не станет проблемой?

— Нисколько, княжич, — кивнул староста.

К нам уже шли под ручку Никита Александрович Рогожин и его девушка Екатерина Ивановна Нарышкина. При этом одногруппник широко улыбался, едва не таща подругу за собой. Остановившись в нескольких шагах от лавочки, Никита Александрович кивнул.

— Дмитрий Алексеевич, рад видеть вас! — бодрым голосом возвестил Рогожин.

— Это взаимно, Никита Александрович, — ответил я, уже поднявшись на ноги и пожимая протянутую ладонь. — Екатерина Ивановна, вы сегодня — само очарование, Никите Александровичу очень повезло с вами.

— Благодарю, княжич, — отозвалась та тонким голоском. — Но, прошу меня простить, меня ждут занятия.

— Я вас провожу, — тут же спохватился Рогожин, и, лучась улыбкой, действительно повел девушку в корпус.

Я проводил его взглядом и повернулся к подходящей к нам китайской принцессе. Мэйлин шагала в униформе ЦГУ, но при этом ее волосы были уложены в традиционную прическу родины. Рядом с ней двигались и Салтыкова с Комаровой. При этом у обеих настолько гордый вид, будто они разгадали, с кем учатся и теперь служат у нее как минимум фрейлинами.

— Княжич, — первой поприветствовала меня Мэйлин. — Я в долгу перед вами.

— Госпожа Ван, — ответил ей в соответствии с традицией ее родины. — Вы ничего мне не должны, если будете рядом с Амурским тигром. И только с ним.

— Я рада, что с вами все в полном порядке, — ответила она, переходя на русский.

Стоило нам закончить, диалог подхватила Салтыкова. Светлана Николаевна просто поприветствовала меня, а вот Комарова сумела меня удивить.

— Дмитрий Алексеевич, я вам очень благодарна за тот урок, который вы мне преподали, — сказал Надежда Григорьевна, опуская голову в поклоне. — И попросила госпожу Ван заниматься со мной.

— Это отличный выбор учителя, — искренне похвалил я. — Госпожа Ван — мастер боевых искусств, она действительно может многому научить. Даже с учетом вашей разности атрибутов, вы многое почерпнете из ее знаний.

Остальные подходили уже всем коллективом, так что у меня сложилось впечатление, что часть группы встречается где-то за периметром ЦГУ и уже вместе проходит на территорию. Выслушивая слова приветствия и радости от возможности лицезреть меня в целости и сохранности, я кивал и благодарил в ответ.

Пока очередь не дошла до Самойловой.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Я рада, что вы вернулись. Теперь у меня снова будет пример перед глазами.

— Пример, Екатерина Юрьевна? — с улыбкой уточнил я.

— Да, — спокойно ответила Самойлова. — Если хочешь стать лучшим, нужно учиться у лучших, — пояснила она. — А я не привыкла бросать начатое на полпути. Как говорится, раз уж начал — побеждай!

— Это очень хороший девиз, — ответил я. — А теперь, когда все мы уже встретились, предлагаю пойти на занятие. У нас осталось немного времени.

Никто спорить не стал. Орлов пошел впереди, мы двинулись следом за ним. Морозова шла по левую руку от меня, за нами во главе клина двигалась китайская принцесса с Салтыковой и Комаровой, остальные шли за ними.

Войдя в общую аудиторию, мы заняли свои места в верхних рядах и приготовились слушать новую лекцию. Преподаватель уже сидел на своем месте, ожидая звонка, и я автоматически подметил, что в мою сторону периодически бросают заинтересованные взгляды девушки с потока. При этом наша группа села так, что я оказался отделен от «чужих», и встретиться взглядом с девушками из других групп для меня было проблематично. Но это не мешало студенткам обернуться, словно невзначай, чтобы оценить княжича Романова.

— У вас много поклонниц, Дмитрий, — с улыбкой на губах шепотом произнесла Виктория. — Настоящий гарем можно было бы собрать.

— Гаремы в Русском царстве запрещены законом. И я не уверен, что это поклонницы, — ответил я так же негромко. — Скорее охотницы. А я здесь — невинный пушистый зайчик, которого захотят загнать.

Морозова тихонько посмеялась в ответ, и в этот момент прозвенел звонок.

Занятия начались.

Том 2 Глава 11

— Я вижу, что многие думают, будто дар делает их бессмертными, — обводя взглядом студентов, произнес Иванов. — Романов!

— Здесь, господин тренер, — отозвался я.

— Надевай, — распорядился он, бросая мне пару браслетов.

Выполнив его приказ, я остался стоять на месте.

— Сегодня ты будешь моим демонстрационным материалом, — объявил тренер, указывая войти на поле полигона.

Я двинулся в указанную сторону, и Иванов продолжил речь:

— Дмитрий Алексеевич у нас не представитель какой-то определенной школы боя. Его учили только убивать. Пока вы ходили под стол пешком, Романов уже вырывал глотки врагам рода, не обладая при этом хоть сколько-нибудь серьезным даром. Правильно я говорю, Романов?

Я обернулся к нему и кивнул.

— Впервые это случилось в одиннадцать лет.

— Я не буду ставить против профессионального убийцы этих сопляков, — объявил, вновь обернувшись к строю, тренер. — Господа из Поднебесной, прошу вас надеть ограничители. Сегодня Романов — ваш главный противник, ваша задача — заставить его сдаться.

Китайцы как один обернулись к Мэйли, и та шагнула к стоящему рядом с Ивановым столику, где валялись наручники подавителей. Остальные подходили, соблюдая только одним им известную очередность, но явно придерживаясь внутренней иерархии.

— Итак, детишки, приготовьтесь увидеть, зачем вам нужны мои занятия, — продолжил Иванов. — Романов, не вздумай никого убить. Нам не нужны проблемы международного уровня.

Я сложил руки и поклонился, приветствуя своих противников по их традиции.

Пятнадцать человек. Пятнадцать мастеров разных школ боевых искусств. Они все еще не верили, что происходящее на самом деле — не шутка. Только Мэйлин ответила на мой поклон и приказала своим соотечественникам:

— Это битва за честь империи, — сказала она на своем родном языке. — Лучший, кто падет последним, получит от императора награду. Ваша семья возвысится.

Одна китаянка обратилась к принцессе с удивлением.

— Госпожа, вы так уверены, что мы не сможем его победить?

— Не родился еще тот противник, который сломает русского княжича, — вклинился я в их диалог.

Мэйлин рванула с места, взметнув ногами невесомые облачка пыли. Она не могла использовать атрибут, но мастер — это мастер. От первого удара голенью я отклонился назад, так что пятка принцессы едва не коснулась моего носа. И пока я возвращал себе вертикальное положение, ее вторая нога уже летела мне навстречу.

Легкое движение кистью, и вот уже Мэйлин теряет равновесие, а ее удар идет по другой траектории. Тычок пальцами под ребра, и девушка отскакивает, как мячик, не давая мне завершить ранее продемонстрированный прием.

И только в этот момент остальные китайцы восприняли меня всерьез. Больше не сомневаясь, они бросились вместе, давая друг другу место для маневра и при этом не снижая накала.

Я физически не мог защититься от всех атак, так что, поставив несколько блоков и оставшись без рукава футболки, перешел в контратаку. Чья-то нога в черных чешках оказалась захвачена моей рукой и, подняв легкого китайца за конечность, я раскрутил его, как снаряд. Тонкий взвизг, и противник вылетел из круга, на лету пытаясь восстановить равновесие.

Удар в челюсть я пропустил, а от кулака сурового парня закрылся ладонью. Сжав руку противника, поставил стопу на его колено. А в следующий миг раздался хруст, и второй китаец выбыл, отпрыгивая прочь.

Мэйлин вновь мелькнула передо мной, на этот раз ударяя пальцами по болевым точкам. Ее прикрыли две девушки с длинными косами, орудующие голыми руками, как топорами. Выдернув одну за мечущиеся по воздуху волосы, я подставил ее лицо под руку принцессы, и та едва успела замедлиться, чтобы не выбить глаз подопечной. Я же ударил по шее, и девчонка стекла к моим ногам.

Битва плавно переходила в избиение. Меня шатало, с губ слетала кровавая слюна, но я и не думал останавливаться. Оставалось всего семеро, когда Мэйлин все же удалось до меня добраться.

Жесткий удар из так любимого принцессой прыжка бросил меня на землю. Вцепившись по пути в чью-то ногу, я взял ее на излом и, не давая противнику опомниться, довел дело до конца. Отчаянный крик боли, и я выпустил свою жертву из круга, а сам стал медленно подниматься.

Какая-то девушка повисла на мне, обхватив шею ногами и сжимая горло. Я принял вертикальное положение прямо с ней на шее и, схватив за ребра, чтобы не смогла сбежать, рухнул на спину. Умереть она не умрет, а тазовые кости у нас срастят, как будто и не было ничего. Взяв поверженную за волосы — это оказалась вторая девочка с косами — я выдернул ее с поля боя и бросил в сторону границы полигона.

— Он же их калечит, — донесся до меня женский шепот со стороны зрителей.

— Правило было не убивать, — ответил незнакомке голос Морозовой. — И пока что никто не умер.

Я улыбнулся, вытирая тыльной стороной ладони кровь из рассеченной брови. Принцесса бросилась в очередную атаку, а вот остальные, наоборот, разорвали дистанцию, видимо, уже смирившись с поражением. Выбью сейчас принцессу — и они обречены.

Мэйлин рванула ко мне, на бегу сильно отталкиваясь ногами и поворачиваясь корпусом. Очередной удар с разворота, на этот раз — в голень, чтобы сломать ее. Я упал перед девушкой на колени за миг до того, как она нанесла удар и, перехватив ее ногу, прокатился по земле, держа принцессу на болевом.

— Ты не посмеешь! — прошипела та, пытаясь вырваться, но я просто выпустил ее из своей хватки и постучал пальцем — Мэйлин лежала за пределами поля.

Разобраться с оставшейся группой туристов труда уже не составило. Последнего, весьма довольного собой, я просто вбил в землю двумя ударами кулаков.

— Все, — объявил я, отряхивая руки. — Романов — 15, Поднебесная — 0.

Поток студентов взорвался ликующими криками, и я улыбнулся, поднимая руку со сжатым кулаком. Транс позволял не чувствовать боли, но именно благодаря ему я и знал, что у меня практически ни одной целой кости не осталось.

— Еще кто-то будет спрашивать, зачем вам занятия по физической подготовке? — громко спросил тренер, оглядывая довольных моей победой студентов.

Дежурные целители уже растащили выбывших китайцев и вправляли кости, сращивали сухожилия. Мэйли подошла ко мне лишь после того, как убедилась, что с ее людьми все в порядке.

— Ты пожалел меня, — заявила она.

— Да, — просто ответил я. — Не хочу расстраивать Семена.

Принцесса хмыкнула, но не расстроилась, уходя вслед за целителями, укатывающими студентов из Поднебесной.

— Тренер, — обратился я к распинающемуся о важности своего предмета Иванову.

— Да, Романов? — обернулся тот.

— Войдите в круг, — пальцем указывая на границу полигона, велел я. — И покажите, о чем говорили. Вы назвали меня убийцей перед всем потоком. В то время как я и другие княжичи защищали Русское царство, вы решили окунуть мое имя в грязь. Вы решили, что я позволю очернять род Романовых. Более того, в моем лице вы оскорбляете всех княжичей, отправившихся в Киев, чтобы спасать попавших под удар людей. Я — не убийца, я защитник. И я вызываю вас на поединок здесь и сейчас, чтобы смыть нанесенное вами оскорбление кровью. Можете использовать дар.

Мои браслеты оставались на мне, и я не собирался их снимать. Технически для меня не так много разницы, есть они или нет — мне в любом случае нельзя убивать тренера на глазах студентов всего первого курса.

— Когда вы сдадитесь, я жду публичных извинений от вас лично, — продолжил речь я. — И от вашей службы за проявленное неуважение к тому, кто спасал царских людей, пока ты, как помоечная крыса, глумился над слабыми первокурсниками. Выходи, Иванов, докажи, чего стоят твои слова!

Студенты притихли, ожидая дальнейшего развития событий, я стоял, скрестив руки на груди, ожидая его решения.

Налетевший ветер поднял пригоршню пыли, прокатившуюся через полигон. Напарница Иванова подошла к нему и что-то зашептала на ухо. Мужчина сжимал челюсти от гнева, но молча пошел ко мне, стискивая кулаки.

— Бой! — объявила преподавательница, поднимая купол.

И я нанес первый удар, проигнорировав адский жар, которым окутался Иванов. Челюсть безопасника громко хрустнула, он попытался усилить давление пламени, но я схватил его за левую руку и сжал пальцы на ней.

— А-а-а! — заорал, теряя контроль, преподаватель.

Облако огня окутало нас обоих, заставляя одежду тлеть, а волосы и брови трещать.

Удар лбом в переносицу, и тренер рухнул на землю. Огонь развеялся, я остался стоять над поверженным противником. Купол сняли, и напарница Иванова сделала шаг к нам.

— Стоять, — остановил ее властный голос, и я бросил взгляд в ту сторону.

Государь, окруженный свитой, среди которой я узнал нашего декана, кивнул мне.

— Княжич в своем праве.

ЦСБшница поклонилась царю и отступила в сторону, а я склонился над хрипящим Ивановым. Дав мужчине пощечину, я дождался, пока тот сосредоточит взгляд на мне.

— Продолжаем? — спросил я.

Тот замотал головой, и я отступил на шаг. Он рухнул на полигон, не делая попыток подняться.

— Ты сдался, Иванов. Я жду извинений.

По его гневно сморщившемуся лицу я видел, как ему хочется послать меня подальше. И он бы так и сделал, если бы не присутствие царя, о котором, очевидно, напарница и предупредила его перед боем.

— Я… — негромко сказал он.

— Я тебя не слышу, — ответил я.

— Я приношу свои извинения! — уже громче выкрикнул он.

Шок прошел, покров вернулся, и раны постепенно отходили на второй план. Опричник уже соображал прекрасно и понимал, что просто так все не закончится.

Опозориться на глазах царя, будучи его слугой… И за меньшее головы срубали.

— Я приношу свои извинения роду Романовых, княжич, и вам лично за свою несдержанность, — наконец выговорил он и поднялся на ноги.

Несколько секунд стояла тишина, после чего Михаил II взял слово.

— Так обстоят дела в моем Университете? — спросил он стоящего рядом мужчину в униформе ЦСБ. — Княжич Романов заслужил награду, и так его встретил родной дом?

— Государь, — с умоляющими глазами обратился к нему свитский. — Прошу, давайте обсудим этот инцидент внутри…

— Я разочарован, — сказал царь, явно не желая решать вопрос с глазу на глаз. — Как зовут этого человека?

— Петр Леонидович Иванов, государь, — потратив несколько секунд, чтобы заглянуть в свой планшет, ответил генерал ЦСБ.

— Завтра он покинет опричнину с позором, — вынес вердикт Михаил II. — А если нет — ты пойдешь следом. Понял, Вова?

Тот поспешно склонил голову, а государь двинулся на полигон, окидывая взглядом стоящих навытяжку студентов. От взгляда царя все присутствующие заметно бледнели, он явно давил своей аурой власти.

Встав напротив меня, Михаил II остановился и, осмотрев с головы до ног, произнес:

— Ну что же, княжич Романов, я поздравляю вас с победой в поединке. Не так много людей могут выстоять против опричника. Тем более с подавителями на руках. Вы идете со мной, остальные — рад был встрече! Продолжайте учиться!

Я шагнул вслед за царем, кончиком языка пробуя коснуться полопавшихся от жара губ.

Студенты провожали меня разными взглядами, были среди них и те, кто глядел чуть ли не с ненавистью, а кто-то с неприкрытым обожанием. Девушки с потока едва не облизывались — если раньше меня старались не замечать, то теперь внимание будет неизбежно.

Царь махнул одному из свиты, и тот простер надо мной руки. Легкое дуновение освежающего ветерка пронеслось по телу, и я замер на миг, позволяя телу срастить повреждения. Даже опаленные волосы отросли обратно, будто целитель не вылечил меня, а откатил во времени состояние тела.

— Благодарю, — кивнул я помогшему человеку, и тот улыбнулся в ответ.

В числе сопровождающих государя я узнал великого князя Московского. Емельян Сергеевич Невский был мужчиной уже пожилым, но все еще бодрым. Короткая стрижка седых волос, прямая спина, широкий разлет плеч. Остальные были незнакомы мне, не считая, разумеется, администрации ЦГУ.

Емельян Сергеевич бросил на меня взгляд и отдал распоряжение, казалось бы, в воздух, а Петр Сергеевич, декан моего факультета, уже примчался обратно с моими вещами. Процессия как раз остановилась, и меня оставили в коридоре одного, так что я быстро переоделся.

— Княжич Романов, — раскрыв дверь, объявила Шафоростова, выглянув наружу. — Войдите.

Приемная не была пуста, но облеченные властью мужчины сидели на стульях, о чем-то негромко переговариваясь, а я прошел в кабинет Петра Сергеевича. Государь занял место декана и, сцепив пальцы в замок, опирался на них подбородком. Мы были здесь одни, и Михаил II кивнул мне на стоящий перед ним стул.

— У меня есть просьба, — сказал государь, — и я хочу, чтобы ты ее тщательно обдумал, прежде чем дать ответ. В этот раз я не буду брать никаких подписок, потому что ты и сам должен понять, насколько недальновидно говорить о таких вещах. Выслушаешь?

Я склонил голову.

— Разумеется, государь.

Михаил II чуть дернул бровью, после чего вытащил из папки, лежащей на столе, несколько листов. Положив их передо мной, он жестом предложил ознакомиться с их содержимым.

Анализы ДНК, даты, медицинские анализы. Я просматривал файл за файлом, все больше понимая, что это просто чудовищное невезение. Ни за что бы ни хотел, чтобы эти документы существовали, но вот они, лежат передо мной и жгут пальцы.

— Могу я уточнить, государь?

— Спрашивай, — кивнул тот.

— Я надеюсь, это была не первая попытка суррогатного материнства? И надеюсь, не единственная успешная?

Царь усмехнулся, но брови нахмурил.

— Полагаешь, я настолько глуп, чтобы доверять дело моего наследника каким-то призрачным шансам, Дмитрий? У меня несколько сыновей и очень много дочерей. Ты — только один из них, но я уже оценил тебя, и если бы ты не подходил на роль цесаревича, мы бы здесь сейчас не сидели.

— Признаюсь, я не хочу этого, — заявил я, отодвигая документы. — Все понимаю, но… Я — Романов, государь, и всегда им останусь, ты должен понимать, что признание меня своим наследником — это политическое самоубийство. Рюриковичи поднимут восстание, только чтобы свергнуть нас всех.

Царь хмыкнул.

— И ты думаешь, я этого не знаю? — спросил он.

— Я думаю, что для роли наследника я не гожусь, — ответил я, осторожно подбирая слова. — Царицей стала Романова лишь потому, что и Рюриковичи, и Романовы перед твоим царствованием стали иметь одинаковые права на трон. Если бы сестра отца не вышла замуж за царя из Рюриковичей, началась бы гражданская война. Только объединив обе династии, можно было удержать страну. И вы это сделали. Но… Ваши общие дети не могут принадлежать к роду Романовых. Ни один великий князь не поверит, что эти документы реальны и не подтасованы царицей. А значит, будет война. И я знаю, что буду защищать свою семью. Прости, государь, но ты должен выбрать другого сына для объявления наследником престола.

— А тесты ДНК она тоже подделала? — усмехнулся Михаил II.

— Никто не станет разбираться, настоящий ли это тест ДНК, — возразил я, покачав головой. — Достаточно сказать всего лишь раз, что твой наследник — Романов, и начнется война, которую не остановить никакими тестами. Отдав мне власть, в глазах великих князей ты отдашь власть не своему сыну, а сыну Романовых. От этого никуда не деться, государь. Быть может, когда-нибудь и сможет Романов вновь сесть на трон Рюриковичей, как общий потомок обеих династий, но не сейчас, не в первом поколении, когда твою супругу ненавидит вся твоя родня.

— Меня радует, что ты все понимаешь, — сказал Михаил II. — А потому у меня будет к тебе вопрос: сможешь ли ты защитить моего наследника после его объявления? Сможешь переступить через искушение убить брата и самому занять полагающийся тебе трон?

— Смогу, — кивнул я. — Мне не нужна власть, государь. У меня есть все, что мне нужно. И, буду откровенен, я довольно плохой управленец, но смогу обеспечить твоего сына лучшей армией в мире.

Он помолчал, глядя мне в глаза. Я ощущал легкое прикосновение ауры правителя, но она не давила.

— Что ж, я доволен твоим ответом, но вижу, что и тебе есть о чем меня спросить, верно? — произнес государь, откидываясь на спинку деканского кресла.

Я кивнул.

— Ты заранее знал, что я откажусь, но все равно решил мне все показать. Почему?

Он помедлил с ответом, и мне уже начало казаться, что царь так его и не скажет, но губы Михаила II чуть дрогнули и он сказал:

— Мир вступает в очень сложную фазу, Дмитрий, — произнес он, тяжело роняя слова. — Русское царство ждут тяжелейшие испытания. И потому я рассказал тебе о твоем настоящем происхождении. Никто не знает, что нас ждет в будущем. Я буду делать все, что от меня зависит, но ты сам видишь на примере польского короля — бессмертных не существует. Поэтому я допускаю такой вариант, когда выбора ни у кого из нас уже не будет. И тогда тебе придется делать то, что у тебя получается лучшего всего — защищать. Но не только род Романовых как его княжич, а все Русское царство как его государь.

Том 2 Глава 12

К началу следующего занятия я не успел, опоздав на добрых пятнадцать минут. Постучавшись вдверь кабинета Паращука, дождался разрешения и прошел внутрь.

— Садитесь, Романов, сегодня вы только слушатель, — распорядился инструктор. — Я наслышан о вашем конфликте с Ивановым, не буду мешать перевести дух.

Группа смотрела на меня заинтересованно, и Паращук заговорил:

— Ладно, раз у нас особый случай произошел, давайте его обсудим, — предложил он, садясь за свой стол.

Студенты немного приободрились, тема была любопытная, однако Кирилл Ярославович не собирался, естественно, рассуждать о самом поединке.

— Итак, всем известно, что любая психика одновременно и гибкая, позволяющая человеку приспосабливаться к любым обстоятельствам, и в то же время — достаточно жёсткая, чтобы человек не сломался от того, что кто-то ему на ногу наступил, — заговорил инструктор, спокойно складывая ладони на столешнице. — Но порой это играет против самого человека. Заставляет его застрять в режиме повышенной готовности к опасности.

На самом деле это касалось огромного числа царских людей. В отличие от моего мира, здесь было больше факторов для возникновения посттравматического синдрома. Магия вносила коррективы.

— Неодаренные солдаты часто возвращаются из боев, где произошло какое-то жесткое, травмирующее событие, — продолжил Кирилл Ярославович. — И даже на мирной земле такой солдат слышит не праздничный фейерверк, а канонаду вражеской артиллерии. Это печально, и государева служба делает все, чтобы такие бойцы прошли реабилитацию и смогли вернуться с войны, на которой застряла их психика, к нормальному восприятию действительности.

Вот только пока что это дает слабые результаты. Центры реабилитации постоянно пополняют число пациентов, и люди годами ходят по психологам и психотерапевтам. Либо пока природа не возьмет свое, и солдат сам осознает себя нормальным человеком, либо все скатывается в глухую депрессию и срывы.

— У одаренных все немного иначе, — проговорил Паращук. — Мы легче переносим давление обстоятельств в целом, наши травмы заживают быстрее. Но длительная нагрузка, сильный стресс, постоянная опасность — для нас так же губительны, как и для обычных людей. Вот только в отличие от них наш дар подсознательно реагирует на кажущуюся нам угрозу. Этого вам не расскажут ни в одном официальном источнике, но я убедился на собственном опыте: примерно каждый третий одаренный, попав в зону боевых действий, в итоге не может нормально контролировать свой дар. Со временем, конечно, все возвращается на круги своя, но история полна случаев, когда уже вернувшийся домой одаренный убивал случайных людей — и делал это неосознанно. Разрушенные дома, отнятые жизни Слуг — все это случается.

Паращук замолчал, взяв короткую паузу. Одногруппники же смотрели на меня. Но в этих взглядах не было опасения, только сочувствие.

— Княжич Романов прошел проверку, иначе его бы здесь не было, — с усмешкой сказал Кирилл Ярославович. — Более того, тренер Иванов знал, что подвергать нагрузке только что прошедшего через бойню одаренного — опасно. Но Иванов устроил драку против китайских студентов. И не нужно обманываться, княжич действительно мог потерять связь с реальностью и начать убивать прямо на полигоне. Никакая проверка не гарантирует, что одаренный не сорвется обратно в режим войны, если не дать ему достаточно времени, чтобы прийти в чувства. Впрочем, Иванов сам поплатился за свои дела и решения.

Действия тренера на самом деле не были глупостью. Это намеренная провокация, и я больше чем уверен, он далеко не последний в ЦСБ, кто захочет сыграть против Романовых. Как сказал тогда Эдуард Талгатович, не все враги Романовых убиты мной в том бункере.

Долгоруков мертв, но его дело еще живет. Начни я сеять смерть среди подданных Поднебесной, и наш род ждали бы очень темные времена. И для этого нужно было лишь заставить меня вновь ощутить себя в реальном бою.

Мог я сорваться и убить кого-то? В теории — запросто. Мне не дали возможности пользоваться даром и выставили против пятнадцати мастеров. Да, они тоже не использовали магию, но досталось мне серьезно. Меня били в полную силу, и реальный восемнадцатилетний человек на моем месте не смог бы сдержаться. Возможно, убил бы даже принцессу. А это уже не опала, а казнь.

Иванов с первого дня пытался подставить меня. На этот раз попытка просто не сошла ему с рук. И единственное объяснение, чем он руководствовался — агрессия против Романовых никуда не исчезла. Чистка рядов ЦСБ со стороны царицы либо еще не началась, либо еще не всех проверили. И можно ожидать новых провокаций.

— А теперь немного о том, как можно укрепить себя для защиты от подобного, — сменил тему Паращук. — Повторюсь: это не панацея, господа студенты. Но замечу, что по статистике люди, часто практикующие транс, менее подвержены возможным срывам. И потому сегодня, раз уж мы отошли от намеченного мной пути, я покажу вам несколько практик, позволяющих быстро и совершенно незаметно для окружающих погружаться в легкий транс. Отмечу: насколько быстро и незаметно это будете проделывать конкретно вы, зависит исключительно от ваших усилий. Итак, начнем…

Строго говоря, эти практики относятся к армейским подразделениям в первую очередь. Инструктор, выпускающий профессиональных солдат, знал их в совершенстве. И даже я подметил для себя пару новых деталей. Про остальных первокурсников и говорить нечего.

На удивление Орлов тоже оказался умельцем поддерживать это состояние. Правда, не очень долго, однако минута — уже прорыв на самом деле.

Транс одаренных чем-то напоминает практики йоги. Тебе нужно контролировать сердцебиение, дыхание, положение тела, каждый орган в отдельности и весь организм сразу.

Но если йога подразумевала более созерцательное состояние, транс одаренного — это о движении. Никто не использует его, чтобы читать документы, а вот положить как можно больше врагов…

— На сегодня это все, — подвел итог Паращук и взял паузу, пока звенел сигнал окончания занятия. — На следующей встрече мы вновь проверим ваш прогресс. До свидания!

Мы поднялись, прощаясь с Кириллом Ярославовичем, и тот покинул кабинет, а за ним пошли на выход и мы.

Я видел по лицам одногруппников, что им не терпится узнать, зачем меня забирал царь, но останавливали приличия и понимание, что я могу и не ответить.

Попрощавшись со всеми, я направился в лабораторию. Новости государя ничего не меняли в моих планах прямо сейчас. А значит, лазер должен быть закончен. Когда он объявит наследника еще неизвестно, а обязательств моих никто, кроме меня, не исполнит.

Тем более если мне предстоит защищать брата, с которым я, скорее всего, никогда и не встречался.

Охранник поприветствовал меня с улыбкой, и, заполнив свой журнал, пожелал успехов.

Переодевшись, я прошел к лифту и вжал кнопку этажа. В последнюю секунду услышал голос Мэйлин.

— Подождите, княжич!

Принцесса шла неторопливо, пока я держал кнопку, не позволяя створкам закрыться. Китаянка вошла в лифт и кивнула:

— Благодарю.

Я отпустил кнопку, и мы поехали вниз. Я молчал, она тоже не спешила начинать разговор, так что когда мы достигли нужного уровня, я даже удивился ее словам.

— Княжич, не желаете кофе?

— Почему нет? — ответил я. — Прошу.

Мы прошли в комнату отдыха, где Мэйлин набрала себе воды, я же занялся приготовлением своего напитка. Девушка молчала, пока я не сел со стаканчиком напротив.

— Я хотела сказать спасибо, Дмитрий, — произнесла она. — Мне давно было нужно показать своим соотечественникам, что к русским нельзя относиться снисходительно, как это принято у нас в Поднебесной.

Это было правдой. Китайцы очень умилялись, когда лао ваи пытались говорить на их наречии или делали что-то, в чем империя считалась непревзойденными мастерами. Как в боевых искусствах, например.

— Полагаю, они и так понимали, что всегда найдется тот, кто сможет их одолеть, — ответил я, сделав глоток кофе. — В конце концов, в вашей культуре хватает притч на эту тему.

Она улыбнулась.

— Притчи — это одно, а реальная жизнь — другое. На самом деле не многие верили мне, когда я говорила, что княжич Ефремов сумел меня победить в честном поединке.

Судя по тени, мелькнувшей на лице принцессы, ее это задевало.

— Тогда — не за что, — произнес я. — Как ваши успехи по совместному проекту? Все ли удается?

— Пока что все продвигается не очень быстро, — ответила она. — Нам все еще нужно разработать некоторые вещи, но прогресс есть.

— Рад это слышать, — кивнул я.

— Правда? — хмыкнула та.

— Конечно, — подтвердил я. — Я приветствую прогресс, госпожа Ван. И планирую сделать выгодное предложение, когда вы доведете проект до финала. Ведь мало создать полимер, нужно собрать под него производство, обеспечить сбыт…

— Я скажу отцу, — чуть прищурив глаза, сказал Мэйлин. — Не хочу показаться грубой, но у Поднебесной есть свои мощности. Как и у Русского царства.

— Разумеется, — ответил я, выставив ладони. — И я нисколько не оспариваю вклада обеих сторон. Но у вашего проекта отличное коммерческое будущее, и я думаю, ваш отец и наш государь сумеют оценить его потенциал верно. И когда придет время выпускать ваш полимер на рынок, вспомните о Романовых. Нам принадлежит один из основных московских технологических комплексов с очень широкими возможностями.

— Я передам ваши слова, — повторила она, ставя точку в диалоге. — Спасибо, что уделили мне время, княжич.

— Всегда рад помочь, госпожа Ван.

Она ушла, оставив меня одного, и я быстро допил кофе. На сегодня я планировал закончить с созданием всех элементов лазера — нельзя тянуть, придется пожертвовать соблюдением последовательного улучшения старой системы и сразу выдать конечный результат. А завтра приступить непосредственно к сборке. Если все успею, уже послезавтра можно будет проводить презентацию Телегину. Разумеется, после этого будет проходить долгий процесс окончательной отладки, множественные тесты, но это уже, можно сказать, финальные штрихи.

Материалы были подготовлены в соответствии с моими заказами, так что я вооружился проведенными расчетами и приступил к делу. Работа шла бодро, никаких особых проблем не возникало, разве что приходилось делать долгие перерывы на калибровку под каждую деталь. Все же у меня здесь маленькая секция, а не полноценный заводской цех, все приходится вручную делать.

— Княжич, вы снова задерживаетесь? — спросил охранник по связи.

Только с его вызовом я понял, что уже достаточно поздно. За работой, которая нравится, время летит незаметно, жаль, что до оцифровки личности и клонирования еще слишком долго. Управляя одновременно несколькими телами с помощью одного разума, можно добиться больших результатов.

— Да, задерживаюсь, — ответил я, разглядывая лежащий перед собой лазер в разборе. — Но мне нужно не менее часа, прежде чем я закончу. Это возможно?

— Конечно, княжич, но предупредите своих людей, пожалуйста, — ответил тот. — Кажется, если вы сами с ними не свяжитесь, они потребуют пустить их на режимный объект.

— Вас понял, — отозвался я.

Успокоив Виталю, я приступил к сборке. Единичный экземпляр — грубый и чересчур огромный, занимающий почти три квадратных метра, уже стоял передо мной. Но главное ведь не обтекаемость форм и футуристический корпус. Установка одинаково выполняет свои функции, в какой цвет ни крась ее.

Чувствуя себя победителем, я нацелил лазер и запустил аппарат. На дисплее тут же вспыхнули показатели. Запрограммировать установку оставить на тестовой панели мою подпись было несложно, и как только миссия была завершена, лазер отключился. Я же загрузил данные в сеть лаборатории и переслал сообщение Телегину. Иван Никитич увидит, сам все проверит.

У меня больше нет времени, и нужно выжать из лаборатории все, что только можно, прежде чем государь объявит своего наследника. И хорошо, что мы оба понимаем — мне на трон садиться нельзя даже во сне. Для меня это будет кошмар.

Закончив наводить порядок, я убрал лазерную установку в хранилище и поспешил на выход. Выскочив на улицу, я кивнул охраннику и махнул рукой стоящему неподалеку Витале.

— У меня такое ощущение, что нечто похожее уже было, — сказал я, следуя по дорожке к парковке.

— И кончилось это повесткой на допрос опричников, — пробурчал Виталя.

— В этот раз все будет в полном порядке, — заверил я. — За рулем будешь ты, мне нужно поработать.

Эта новость немного приподняла настроение моему телохранителю, и на стоянке я тут же запрыгнул в машину, стоило Витале открыть с ключа мою дверь. Сопровождение уже ждало нас в заведенных автомобилях, так что мой водитель сел за руль, и первая машина тронулась с парковки.

По пути домой я просматривал международные новости. Конфликты мелкие я не считал — они бесконечны и происходят всегда. Даже у нас стычки с Османской империей случаются буквально каждый день, а что говорить о Риме, граничащим с Германским рейхом? Пока первые действовали интригами, вторые клепали оружие и успешно подбрасывали его в римские провинции на «обкатку» радикалам.

Самое крупное дело, естественно, до сих пор оставалось Русско-Польским конфликтом. Но здесь даже истинные хозяева Речи Посполитой сохраняли молчание. Русская армия шла по территории поляков, почти без сопротивления забирая города и технику. Стратегические объекты переходили в наши руки без единого выстрела — персонал государь велел не трогать, и у людей, по сути, сменялся только работодатель. Может быть, даже зарплату повысят.

А вот уцелевшие члены правительства, на которых в свое время не хватило княжичей, спешно рвали страну на куски. Не просто так, разумеется, шла активная борьба со своими же сородичами, чтобы успешно расширить свои личные владения, прежде чем присоединить их к другим странам. На саму Польшу полякам, похоже, было глубоко наплевать.

Японский сегунат схлестнулся с Османской империей, встретившись с тюрками на западной границе Поднебесной. Причем если японцы планировали какую-то очередную операцию, то отряд тюрок просто выполнял задачу по охране границы. Подробности пока неизвестны, но, судя по сводкам, бойня развернулась жаркая — почти несколько тысяч погибших суммарно.

На этом фоне новости об очередной попытке сепаратистов объединить Америку и сбросить ярмо Европы прошли как-то тихо и незаметно. Не желающие терять сырьевой придаток короны объединили усилия разведки, и террористов просто постреляли вместе с семьями в их же домах.

Прошли последние испытания обновленного экзоскелета, выпущенного Германскими учеными. Улучшенная версия пойдет на вооружение специальных войск рейха. В отличие от прошлой версии, эта позволяла еще и на некоторое время сравняться по скорости с одаренным высокого ранга. Чудовищная машина, и без того способная конкурировать со средним танком по суммарной мощности, выходила на новый уровень.

Римские ПВО внезапно оказались переброшены из Речи Посполитой прямо на территорию Греции. Тюрки резко забыли про свое желание нагнетать обстановку на родине демократии и вместо армии отправили парламентеров.

— Княжич, подъезжаем, — сообщил Виталя, и машина вкатилась в раскрытые ворота особняка.

— Спасибо, — ответил я, сворачивая новости.

Итак, через пару дней у меня будет готовый к применению лазер. Пора стряхнуть пыль с КИСТовского проекта и проверить, насколько готова система. Может быть, у меня и нет пока что искусственного интеллекта под рукой, зато найдется верный оператор.

— С возвращением, княжич, — поднялась со своего места Кристина, когда я вошел в собственные покои.

Здравствуй, Оракул.

— Спасибо, — улыбнулся я в ответ. — Поужинаешь со мной?

Том 2 Глава 13

Я взял телефон в руки и отключил будильник, чтобы не потревожить спящую рядом Кристину. Ночь выдалась длинная, пусть немного отдохнет.

Быстро привел себя в порядок, оделся и оценил свой вид в зеркало, прежде чем выходить из покоев. Сила того неизвестного мне свитского откатила длину волос обратно, какой она была до Киевского отеля. Все же придется звать парикмахера, чтобы укоротил стрижку.

В столовой как обычно сидел князь, остальных не было.

— Доброе утро, отец, — поздоровался я и после ответного кивка занял свое место.

Да, я уже знал, что он не мой биологический отец, но кто сказал, что главное, из чьего семени развивался твой организм? Как по мне, гораздо важнее, кто тебя вырастил, кто с тобой занимался, кто радовался твоим успехам и поддерживал при неудачах.

Я до сих пор помню, как князь прослезился, когда я делал первые самостоятельные шаги. Он, конечно, сделал вид, что ничего такого не было, но я-то заметил. Он учил меня всему, что мне нужно было знать, всегда относился как к родному сыну. Может быть, не всегда показывал это, но переживал за меня. И заботился, не отделяя от остальных детей.

Я помню, с какой любовью смотрела на меня Ирина Руслановна, как не хотела отпускать с рук. Как пела колыбельные — редко, но все же княгине удавалось уделять время детям. И в эти моменты я понимал, что она действительно видит во мне своего сына. Она меня родила, она меня растила.

Так что для меня все просто. Я — Романов.

— Как твои успехи, Дмитрий? — спросил князь, когда я справился с молочной кашей.

— Завтра представлю тебе свои планы, — ответил я, придвигая тарелку с тостами. — В деталях и со сметами. С этой поездкой в Польшу пришлось отложить их составление.

— Тебе не за что извиняться, — усмехнулся Алексей Александрович. — И, кстати, благодаря тебе мнение о нас немного изменилось.

— Вот как?

— Да, царская армия передала записи с личных камер, — сообщил князь. — Так что спасение тобой гражданских вскоре будет крутиться по царскому телевидению. Разумеется, в общей сводке, но…

Он сделал паузу, позволяя мне самому додумать. Впрочем, тут и так было ясно — рейтинг Романовых среди населения должен чуточку повыситься.

— А я-то думал, чего благородные девушки так мной интересоваться стали, — хмыкнул я.

— Да, родам уже показали хронику. До монтажа, — ответил отец. — У Ксении внезапно появилось много новых гостей, когда выяснилось, что ты пока еще холост и не обручен.

— Хорошо, больше гостей — престижнее прием. К тому же Ксения, возможно, встретит там своего жениха.

— Об этом даже не переживай, — отмахнулся отец. — Твоя сестра уже, можно сказать, замужем. Осталось только окончательно определиться с кандидатом, но пятерых мы предварительно с княгиней уже отобрали.

— Мне нужно о них знать? — уточнил я, прежде чем глотнуть апельсинового сока из бокала.

— Нет, мы разберемся, — усмехнулся Алексей Александрович. — От тебя требуется только быть здесь, когда состоится прием. И, кстати, не желаешь пригласить никого из своих девушек?

— Зачем? — вскинул бровь я. — Если я буду приглашать кого-то на прием сестры, значит, она автоматически будет воспринята как кандидатка. Мне, конечно, не впервой эпатировать публику, но все же девушек жалко — их же порвут. Москва не Казань, это там подобное может сойти с рук.

Отец улыбнулся.

— Рад, что ты это понимаешь, — сказал он и допил свой кофе. — Что ж, успехов тебе сегодня.

— Взаимно, отец.

Накинув плащ, я покинул особняк и сел в свою машину на заднее сидение. Один раз посидел за рулем и хватит. А то так недалеко дойти и до мысли, что охрана мне не столько помогает, сколько сковывает. При этом свита, какой бы ты сильный ни был, все равно необходима — статус.

Виталя вел внедорожник молча, хотя я видел по его лицу, насколько моего водителя распирает гордость. Все же не каждому Слуге рода достается такой автомобиль практически в безраздельное владение.

Добравшись до ЦГУ, я покинул машину и прошел прямиком к корпусу. Сегодня нужно показывать лазер Телегину, и я пребывал в предвкушении. Профессор должен будет оценить проект, дать рекомендации, и после уже другие люди займутся шлифовкой моего прототипа. Я же за это время займусь следующими проектами.

— Дмитрий, доброе утро, — поздоровалась со мной Морозова, опускаясь на свое место.

— Утро доброе, Виктория, — ответил я ей с вежливой улыбкой и легким наклоном головы.

— Я вижу, что вы в хорошем настроении, — заметила она, поправляя волосы. — Мне вас можно с чем-нибудь поздравить?

Я улыбнулся шире.

— Пока что нет, но я очень надеюсь, что уже завтра — можно будет и поздравлять, — сказал ей, любуясь красотой боярышни. — А как ваши успехи?

Лицо Виктории чуть омрачилось.

— У меня есть несколько новых формул, но пока что еще негде опробовать их на практике, — сообщила она.

— Снова духи?

Девушка приподняла брови и улыбнулась.

— Нет, что вы, княжич, — ответила она. — Я разрабатываю универсальную плазму. При удачном исходе дела ее можно будет использовать для переливания, как первую группу крови — универсальный донор для каждого. И, естественно, больше никому не придется ждать, когда появится подходящая кровь, если ее можно будет синтезировать по мере необходимости.

Я покрутил головой, искренне восхищаясь задумкой. В моем мире она тоже существовала, но там это больше было частью огромного списка возможного клонирования. Универсальные органы, не дающие отторжения, полноценные тела, в которые можно посадить любой оцифрованный разум.

— Тогда понятно, почему Аганины не предоставили свои лаборатории, — сказал я. — У них такого подразделения нет. Впрочем, кажется, я знаю, кто мог бы вам помочь…

Она хмыкнула.

— Дмитрий, я вам очень благодарна и вряд ли когда-либо смогу отплатить за вашу доброту. Вы меня смущаете, — прошептала она, очаровательно краснея. — Не поймите неправильно, но мне начинает казаться, будто вы относитесь ко мне не как к студентке, с которой учитесь в одной группе.

Я пожал плечами, не сводя с нее взгляда.

— Вы собираетесь сделать очень полезное дело, Виктория, — пояснил я. — И, честно говоря, с ним ваше имя вполне может войти в историю не только медицины, но и всего человечества. Это настоящий прорыв для всего гуманизма на Земле. Миллионы спасенных жизней. Ни один здравомыслящий человек не станет вам препятствовать, а, наоборот, пожелает помочь.

В дверном проеме показалась фигура Орлова, и мы тут же свернули тему. Захочет Морозова обратиться за помощью — свое предложение я уже высказал. Виктория не озвучила самое важное в ее положении — стоит Морозовым выпустить такую плазму, и боярский род никогда больше не будет нуждаться в деньгах. Речь ведь действительно о настоящем прорыве в медицине, который изменит очень многое в мире.

Но так просто этого не сделать. Потребуются годы исследований, затем — годы тестирований. И хорошо, если в следующем десятилетии плазма появится на полках. Все это время нужно будет чем-то платить за поддержку амбициозного проекта, и я знаю только одного, кто действительно может позволить себе подобные траты.

Но пока я сам не убедился, что Морозова сможет выполнить свою задачу, к царю я с ее идеей не пойду. Во-первых, нет у меня таких полномочий, во-вторых, не исключено, что в какой-нибудь секретной лаборатории не ведутся эти же разработки. Захочет Виктория Львовна, я взгляну на ее теоретические выкладки. До тех пор — лучше дать ей самой решать.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — поприветствовал нас староста, проходя к своему месту.

Мы ответили Орлову и больше к поднятой теме не возвращались. В кабинет постепенно заходили наши одногруппники, и пока занятие не началось, успели обсудить, какие наряды лучше брать на базу, какая там обычно погода, какие ожидаются условия.

Разговоры прервало появление преподавателя, и я приготовился к очередному занятию. Мысленно уже презентуя лазер профессору, я не прекращал слушать и делать для себя пометки. А получив задания на домашнюю работу, первым погасил рабочее место.

Вибрация телефона настигла меня по пути на следующий предмет. Вытащив аппарат, я ответил на вызов.

— Княжич Романов слушает, — произнес я, отставая от одногруппников.

Морозова бросила на меня вопросительный взгляд, но я жестом показал ей, что все в порядке, и Виктория Львовна прошла в кабинет.

— Дмитрий Алексеевич, это Телегин, — сообщил мне Иван Никитич. — Я оценил ваш лазер, княжич. Меня все устраивает, но это — не готовый продукт, потребуется время, чтобы все окончательно утрясти и подготовить. Вы, насколько я понимаю, хотите оставить прототип у себя?

— Да, если это возможно.

Лазер мне нужен для операций по вживлению, я не от щедрости души его собирал. Иначе и не было бы смысла заниматься этим вопросом.

— Хорошо, я отдам распоряжение, мои помощники сделают дубль. Ваши документы у меня есть, по ним и будут работать. Я поставлю все необходимые отметки в журнале, сегодня вам останется только расписаться под ними. И, княжич, вы планируете выпускать эти лазеры на широкий рынок?

Вопрос показался мне выбивающимся из образа профессора. Неужели Иван Никитич почуял запах прибыли и решил заранее определиться, сколько я хочу за авторство? Подобное переманивание чужих проектов — дело рядовое. Нередко ведущий специалист присваивает себе труды всей команды. Не бесплатно, разумеется, но в будущем это может принести огромные дивиденды, если вовремя и грамотно все сделать.

— Да, планирую, — ответил я. — Это серьезное достижение для Русского царства, и я бы хотел, чтобы нам за него заплатили.

— Нам? — уточнил Телегин удивленным тоном.

— Лаборатория ваша, секция ваша, вы — мой руководитель, не вижу причины вычеркивать вас из списка авторов. Без вашего одобрения меня бы там не было.

А еще очень важно подсадить его на крючок, чтобы в будущем он охотнее шел мне навстречу. Ситуация, когда моим работам не дают зеленый свет по умолчанию, не вдохновляет. Я не хочу брать ресурсы из общей кучи, это слишком хлопотно. Пусть мне сами все носят.

— Я, признаюсь честно, приятно удивлен, Дмитрий Алексеевич, — собравшись с мыслями, проговорил профессор. — Тогда так и поступим — гениальный инженер Романов под руководством гениального профессора Телегина вместе создали новый высокоточный лазер. Звучит, как заголовок для первой страницы, не находите, Дмитрий Алексеевич?

— Согласен, это однозначно новость квартала, — с легким смешком ответил я.

— Все, учитесь, княжич. И помните, в нашей лаборатории вам всегда рады.

Что ж, отбирает он потенциальных сотрудников для царских секретных проектов или нет — не так важно. Все любят деньги, а помимо этого на Телегина свалится и слава очередного прорыва. И само ЦГУ окажется в выигрыше.

Вот так маленькое техническое преимущество поднимает престиж всего университета. Это в свою очередь даст новые гранты, позволит расширить лаборатории и увеличит финансирование. Кто знает, может быть, даже привлечет интерес будущих студентов.

Войдя в кабинет, я занял свое место. До звонка оставалось совсем немного времени.

— Полагаю, теперь вас точно можно поздравить, — склонившись ко мне, с улыбкой сказала Виктория. — Вы светитесь от удовольствия, княжич.

Я кивнул ей с улыбкой.

— Это действительно так.

По идее я должен был присутствовать на приеме лазера, чтобы защищать проект перед непосредственным руководством. Но Телегин, похоже, не утерпел и все сделал сам. Возможно, сказался тот факт, что пропуск мне выдали по приказу царя, и Иван Никитич решил посмотреть, насколько я действительно соответствую заверениям государя.

Потому что то, что я писал для Михаила II, еще ничего не значило на самом деле. Мало ли какой я теоретик, вполне мог бы облажаться на практике. И гораздо более опытные люди ошибались. Так что задача с лазером была одновременно и проверкой моих реальных умений.

— Тогда примите мои искренние поздравления, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулась мне Морозова.

— Благодарю, — ответил я, и в этот момент раздался звонок.

На обеде я уже не утерпел и отправился в лабораторию. Следующее занятие было отменено — ЦСБ еще не прислало замену Иванову. И, полагаю, с учетом визита Михаила II, новый преподаватель еще не скоро появится.

Под самым носом у царя выкидывать такие коленца может себе позволить только тот, кто уверен в своей абсолютной защищенности. Тот, у кого есть покровители на самом верху. А значит, вся линейка опричников, связанная с ЦГУ, сейчас сидит под Кремлем и проходит допросы. Возможно, с пристрастием.

Если про самих опричников аристократические рода отзывались очень плохо, то для ЦСБ бичом, портящим всю жизнь, являлась служба внутренних расследований.

Полагаю, они никого не трогали, так как подчинялись Долгорукову, теперь же государь сам перетряхнет этот клоповник. И никто не уйдет от его гнева — в этом я не сомневался, за время своего правления Михаил II не мало людей казнил, если смотреть правде в глаза.

Если, конечно, ЦСБ не решит сменить правителя. Что вряд ли удастся, так как гвардия спит и видит, как ей представится шанс доказать, что они — лучшие воины на территории Русского царства.

Поздоровавшись с охранником, на этот раз — новым, я прошел внутрь лаборатории и, быстро переодевшись, в первую очередь направился в кабинет непосредственного руководителя. Времени у меня было достаточно, так что если его там не окажется, можно будет еще и кофе на девятом этаже выпить.

Но профессор оказался на месте. Стоило мне постучать в дверь, я услышал разрешение войти и заглянул в кабинет.

— А, Дмитрий Алексеевич, здравствуйте! — махнул мне рукой Иван Никитич. — Проходите, садитесь. Не обращайте внимания на этот бардак.

Телегин сидел в своем кресле и возился с отчетами. Весь его стол был завален документами, едва нашлось место для монитора, но и он был обложен листами со всех сторон. Я не стал заглядывать в бумаги руководителя, кивнул ему и занял свободное место.

— Я все подготовил, как мы с вами договорились, княжич, — объявил Иван Никитич. — Можете ознакомиться.

Я взял в руки предложенную кипу бумаг и принялся читать документы. Профессор все оформил правильно, как я и хотел. Отдельной стопкой листов шли мои теоретические выкладки, которые он подписывал ранее, и в них я уже расписывался. Полный пакет документов я подписал, где было положено, и вручил их Телегину.

— Что ж, — сказал он, — я рад, что мы с этим закончили, Дмитрий Алексеевич. И закончили за несколько дней, что, должен заметить, поражает на самом деле. К чему приступите теперь?

— Интерфейс, — пожал плечами я. — Большая и долгая разработка, но у меня уже заготовлено практически все, что понадобится с моей стороны. Дело за непосредственной реализацией.

Телегин хмыкнул, вынимая бланки под будущий проект лаборатории.

— Тогда прошу оформить документы, Дмитрий Алексеевич. Увы, от этого никуда не деться даже гениям.

На занятие я в итоге успел вовремя.

Александр Вадимович Сковородин приветствовал поток и сразу же перешел к лекции с многообещающим названием.

— Итак, господа студенты, сегодня мы с вами обсудим теорию сверхчеловека, — объявил он. — Как я ранее говорил, сейчас она не слишком популярна, так как дары определяют очень многое, и любой психически нестабильный или генетический урод могут получить личную силу, если войдут в нужную семью, получат признание и станут действующими членами семьи. Магия, какой мы ее знаем, не делит людей ни по каким иным признакам, кроме статуса.

Я слушал его с интересом. Впрочем, таких, как я, было немного. Теория давно была заброшена, так как практическая ее ценность свелась к нулю.

— Однако я предлагаю судить не по личной силе, — потряс пальцем Александр Вадимович. — А по силе духовной. И сегодня мы с вами выясним, почему на самом деле одинаковый дар у разных людей не дает им одинаковых возможностей.

Вот теперь ему удалось завладеть вниманием первокурсников.

— Итак, кто же такой на самом деле сверхчеловек? — задал вопрос Сковородин. — Может ли быть так, что он сейчас сидит в аудитории среди нас?

Том 2 Глава 14

— Любая религия, как вам всем известно, представляет собой некий моральный ориентир, — проговорил Сковородин, стоя за кафедрой. — Если упростить, задача этого ориентира — отделить так называемое духовное начало от животного, телесного. Не важно, ограничивается ли человек в поедании определенного мяса или же отказывается от насилия — все это моральные основы, которых религия призывает придерживаться. И это то, на что животное не способно. Инстинкты всегда заставляют животное действовать так, как велит природа. Мы сейчас не будем вдаваться в детали, но, подводя черту, можно сказать, что ограничения, которые человек накладывает на себя, делают его чище, ближе к духовному, божественному. А потакание инстинктам — к животному.

Он взял короткую паузу, давая студентам осмыслить его слова, и продолжил:

— Наши новые студенты из Поднебесной подтвердят — истинные мастера духовного развития, достигшие просветления, отказывались от мирской суеты, усмиряли свою плоть. То же самое делали христианские святые, как и любые духовные подвижники. Да, методы разные, но суть одна. Если страсти людские владеют вашим умом и сердцем, вам никогда не достичь вершин любого искусства. И когда мы берем это знание за основу, то приходим к пониманию сверхчеловека, как личности, которая не подвержена инстинктам, но обладает волей и разумом, чтобы понимать мир вокруг и действовать соответственно ему.

Ну, в чем-то он, конечно, был прав.

Еще до того, как стать сингулярами, мы сломали много копий, рассуждая, оставить эмоции или нет. Должно ли испытывать эмоции существо, олицетворяющее собой чистый разум, наделенное всемогуществом? Эмоции, чувства — все это наследие нашего человеческого организма. А вылепить из себя мы могли что угодно.

Я оставил себе эмоции. Точнее, сохранил возможность имитировать их, ведь у меня отсутствовали органы чувств. Тогда верил и сейчас, несмотря на свое изгнание в этот мир, верю — нельзя рассчитывать только на разум. Потому что он не делает тебя человеком, а вот сопереживание, эмпатия, возможность взглянуть на людей с полным пониманием их состояния — делает.

Остальные сингуляры отвернулись от человечества, так как, по их мнению, это было нерационально, возвращаться к прошлому. Я его защищал.

— Ты уничтожил четырнадцать цивилизаций!

— Они были угрозой для нашего вида. И при первой же возможности уничтожили бы людей. Я общался с этими цивилизациями, изучил их. Являлся в виде бога и наблюдал. Если мы не защитим людей, они будут убиты.

— Мы могли получить новых сингуляров. Отличных от нас, но тем и полезных.

— Мы можем их получить, если вернемся к людям.

Этот диалог, естественно, не звучал никогда и нигде. Мы общались иными средствами. Но сразу после него меня вышвырнули в эту версию вселенной.

— Сверхчеловек подобен богу настолько, насколько это возможно, — подвел итог Сковородин. — И я надеюсь, вы будете помнить об этом, когда в следующий раз задумаетесь, почему же вам не удается достичь вершины.

Прозвенел звонок, и преподаватель ушел. Я смотрел ему в спину, размышляя о том, как бы он удивился, если бы узнал мою историю.

Мы шли по коридору, когда об меня внезапно попыталась споткнуться девушка с первого курса. Она стояла ко мне спиной, держа в руках стопку каких-то бумаг. Я заметил ее заранее, так что в момент, когда незнакомке предстояло столкнуться со мной, осторожно придержал ее даром.

— Прошу прощения, — кивнул я, проходя мимо. — Я тороплюсь.

И, не слушая хохота подружек этой горе-охотницы, провел идущую рядом со мной Викторию дальше.

— Какая необычная попытка завязать знакомство, — прокомментировала Морозова, тоже считав намерение девушки.

— Что же в ней необычного? — спросила Мэйли, шагающая за нами со своими фрейлинами — Светланой Николаевной и Надеждой Григорьевной. — Типичная же ситуация.

Девушки переглянулись с удивлением.

— Дело в том, госпожа Ван, — пояснила Салтыкова, — что в ЦГУ нет никакой необходимости носить с собой бумагу. Ведь у всех студентов есть терминалы.

Я улыбнулся, глядя на вскинувшую бровь принцессу. В Поднебесной не так устроено обучение — каждый со своим устройством, а если нужно подготовить какой-то доклад — без листов не обойдешься, и понятно, что для Мэйлин ничего странного как раз в этом и не было.

Последнее занятие по экономике я слушал с интересом. Преподаватель рассказывал о влиянии викингов на общемировую экономику времен зарождения Руси. Точнее, они служили первым из числа озвученных примеров того, как военная мощь кроила мир по своему усмотрению, меняя цены на товары, которые ранее казались не такими уж и прибыльными.

— Если же мы посмотрим на времена, например, Древней Греции, когда шла война между разными людьми одной цивилизации, то все ценности переходили из рук в руки, не меняя своей фактической стоимости, — закончил он. — Поэтому, когда возникает вопрос, зачем нам лезть на африканский континент, нужно помнить — всегда есть экономическая выгода, которая и диктует волю политическим мотивам. А госпожа Ван припомнит, по каким ценам отдавали диким варварам с запада то, что в самом Китае не ценилось.

Преподаватель взял паузу, после чего продолжил.

— Времена идут, но история повторяется раз за разом — есть аборигены, есть пришлые цивилизации. И есть стеклянные бусы. Подставьте в нужную ситуацию новые действующие лица на эти три роли, и в вопросах международной торговли вам многое станет ясно. А теперь поговорим о серьезном…

Но дальше началось как раз самое скучное. Обсуждать деятельность экономистов прошлого было не так интересно. Тем более что и масштабами они похвастать не могли и жили в совсем ином мире — без даров магии.

Мы вышли всей группой на свежий воздух, и я поправил воротник плаща. Погода испортилась, дул промозглый ветерок. Прощаясь со своими одногруппниками, я бросил взгляд на принцессу — Мэйлин тоже уходила, видимо, для нее сегодня в лаборатории появляться нет смысла.

Сам я туда направился, прокручивая в голове свое прошлое. Все же, что ни говори, а Сковородину удалось разбередить мои воспоминания. И пускай он еще не слишком хорошо понимает, о чем говорил, но я прекрасно все помню, хотя и не пытаюсь держать в голове.

Конечно, первые месяцы после рождения меня переполняли сильные эмоции. Но позже я пришел к выводу, что все это не стоит того, чтобы испортить свой второй шанс. Да, меня изгнали, но это не значит, что я обязан сидеть сложа руки. Это лишь значит, что мне нужно начать с начала и не допустить подобного в этой реальности.

Людей нужно защищать. Человечество обязано выжить. И если в этой вселенной появилась магия, то не стоит рассчитывать, что это — временное явление, которое произошло само собой. Все указывает на четкую структуру, созданную кем-то с определенными целями — пока неясно, с какими конкретно, но эти ответы, скорее всего, я смогу получить, лишь вернув свое могущество.

— Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне охранник на входе. — Простите, но сегодня лаборатория закрыта.

— Как так? — удивился я, остановившись рядом с ним.

— Приказ царя, — ответил тот, пожав плечами. — Ждем проверяющую комиссию. Вас не уведомили?

Я взглянул на телефон, проверяя на всякий случай, не упустил ли чего. Но нет, никаких предупреждений не было.

— Такое обычно случается, когда кто-то завершает проект, — пояснил охранник. — Примет делегация успех, выпишет бумажки, и снова все работает как прежде. Вас, видимо, просто не включили в общую рассылку. Хотите, я свяжусь с кем-нибудь, чтобы уладить этот вопрос?

— Спасибо, буду признателен, — кивнул я, и охранник набрал номер на стационарном телефоне.

— Да, это первый пост. Здесь княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — он замолчал на несколько секунд, слушая ответ. — Номер? — обратился он ко мне.

Я кивнул, после чего продиктовал номер.

— Да, вас не было в списке, — подтвердил сторож через минуту, положив трубку. — Теперь вас впишут. Примите извинения за неудобства от лаборатории в моем лице.

— Благодарю, — кивнул я, смахивая предупреждение о добавлении в новый чат.

Комиссия, которая принимает завершенный проект — это, разумеется, насчет моего лазера. Не верю, что совпадение случайно. Да и Телегин явно торопился оформить результат. Но, разумеется, необходимость все отложить на еще один день немного раздражала.

Виталя встретил меня у машины с удивлением на лице.

— Что-то случилось, княжич? — спросил Слуга, распахивая передо мной дверь.

— Ничего, о чем бы стоило беспокоиться, — отмахнулся я, занимая свое место. — Просто техническая накладка.

— Тогда домой, Дмитрий Алексеевич?

— Нет, погоди, — ответил я, почувствовав вибрацию телефона. — Здравствуйте, Руслан Александрович.

— И тебе доброго дня, Дмитрий. Я хочу пригласить тебя на ужин к нам сегодня. Твоя матушка передала, что ты хотел пообщаться с Василисой Святославовной, и мы это устроим сегодня. Если ты, конечно, не против и не занят.

— Разумеется, я согласен, — ответил я, подметив, как вовремя отменилась лаборатория. — А, совершенно случайно, не будет ли там ваших ребят, о которых мы говорили в прошлый раз?

Демидов посмеялся в трубку.

— Нет уж, о делах мы с тобой в другой раз потолкуем. Пока что давай договоримся, что в семь мы ждем тебя у нас дома.

— Благодарю, Руслан Александрович, — согласился я. — Буду к семи.

— Тогда до свидания, княжич Романов.

И он повесил трубку.

— Виталя, я сейчас выясню адрес, — предупредил я водителя. — Не спеши никуда уезжать.

— Как скажешь, княжич, — отозвался тот.

Я же набрал сообщение Кристине, и та ответил через несколько секунд. Переслав его водителю, я откинулся на заднем сидении, и принялся ждать, когда мы доедем до ювелирного дома, уже выполнившего один мой заказ.

Волкова, конечно, не связана со мной никак, но с пустыми руками не хотелось с ней встречаться, тем более я сам просил об этой встрече. Так что нужно подобрать что-то такое, что на Василисе Святославовне смотрелось бы хорошо — не обязательно для каждой девушки делать украшения на заказ, можно купить и что-то готовое, главное — уникальное.

Столичные пробки мы объехали достаточно быстро, и вскоре я уже выходил из машины перед старым особняком, который занимал ювелирный дом. Не все подобные памятники архитектуры уцелели, и часть из них, лишившись хозяев, превратились в коммерческую недвижимость.

Шел я в сопровождении пары телохранителей рода Романовых, и слуга, увидев гербы, гостеприимно распахнул перед нами двери.А еще через минуту ожидания к нам уже спустился глава дома.

— Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся ювелир. — Рад вас приветствовать. Надеюсь, ваш прошлый заказ пришелся вам по душе?

— Все прекрасно, благодарю, — ответил я. — И, собственно, за этим и приехал. Мне нужен подарок для знакомой боярышни. Нечто утонченное, но при этом не слишком вычурное. Что-то, что сможет оценить уроженка Уральских гор.

Мужчина задумался на несколько секунд, после чего кивнул мне на кресла, расставленные по залу.

— Присядьте на минутку, я все организую, Дмитрий Алексеевич.

У каждого кресла имелся столик с несколькими лампами — чтобы клиенты могли в комфорте оценивать предлагаемые домом изделия. Хозяин занимался мной лично, но обычные сотрудники все равно оставались наготове выполнить любой каприз гостя.

С деньгами я расстался, ничуть не жалея. Да, на сотню тысяч можно многое себе позволить, однако я Романов, и должен соответствовать. Степень близости у нас с Волковой для более дорогих подарков не подходит, а так — и вежливость проявил, и состоянием похвастался. Все по заветам предков.

Домой я заезжать не стал, заскочил в головной офис «Руснефти», где воспользовался услугами корпоративного стилиста и взял один из своих костюмов. Для семьи в каждом нашем отделении имелись все условия, на случай крайней необходимости.

Уже стоя на пороге особняка Демидовых, я кивнул хозяину дома и был проведен под руку внутрь. Руслан Александрович был очень доволен, но я так и не понял — то ли тем, что я запросил вторую встречу с дочерью его бояр, то ли просто рад меня видеть.

— Дмитрий Алексеевич, — встретила меня с поклоном Волкова.

— Василиса Святославовна, — ответил я и выудил футляр с эмблемой ювелирного дома на крышке. — Прошу принять этот подарок в качестве извинения за прошлый сорвавшийся ужин. Надеюсь, он вам придется по душе.

Девушка бросила вопросительный взгляд на Руслана Александровича, и тот опустил веки, подбадривая боярышню.

Василиса открыла крышку и улыбнулась, подняв на меня глаза.

— Благодарю, княжич, это просто прелестный подарок, — сказала Волкова. — Вы поможете?

— Разумеется, Василиса Святославовна, — отозвался я, взяв из ее рук коробку.

Девушка повернулась ко мне спиной и убрала косу, а я застегнул колье на ее шее.

У нее были очень приятные духи. Воображение сразу же нарисовало нас посреди глухого леса, вдали от суеты цивилизации. Но это не стало поводом задерживать руку на теле целительницы.

— Вам очень идет это колье, Василиса Святославовна, — сказал я с легкой улыбкой. — Хотя ему и не сравниться с вашей красотой и очарованием.

— Благодарю, княжич, — ответила она, чуть отводя взгляд в сторону.

Руслан Александрович хмыкнул, напоминая о своем присутствии, и повел нас в столовую.

— Мария Евгеньевна уехала домой, — сообщил он. — Так что можете чувствовать себя свободно. Я не стану надоедать вам своим ворчанием о том, что раньше было лучше. Приятного аппетита.

Мы приступили к еде. Волкова держалась норм поведения, было заметно, что для нее это не в новинку. Что бы Василиса Святославовна ни говорила о походах, этикет она знала. Я, впрочем, тоже не показывал себя варваром и руками куски не хватал.

Беседа о погоде и последних новостях плавно перетекла к нормальному разговору.

— Вы полагаете, княжич, можно достичь такого уровня технологий, когда целители окажутся не нужны? — спросила она.

— Да, однажды это время наступит, — подтвердил я. — Но не в нашем поколении, как я понимаю. Слишком много проблем сейчас у человечества в целом, чтобы встать на путь созидания.

— Не любите войн? — уточнила она. — В прошлый раз мне показалось, вы даже с каким-то облегчением приняли новость о вторжении Речи Посполитой.

— Я не испытываю к этой стране ненависти, Василиса Святославовна, но к отдельным ее представителям у меня имелись счеты. И возможность закрыть вопросы действительно меня радовала.

— Расскажите, княжич, какое, по-вашему, будущее нас ожидает? — спросила Василиса Святославовна.

— Все очень просто, — ответил я, подливая ей в бокал ягодного морса, который пила Волкова. — Случится большая война, и те, кто ее переживет, объединят планету в единое государство. Конечно, не сразу, далеко не сразу, и прольется еще очень много крови. Но это будет последнее время, когда услуги целителей будут нужны.

Волкова улыбнулась.

— Вы рассуждаете совсем как мой брат, — заявила она, после чего бросила взгляд на Демидова.

Ясно, значит, Руслан Александрович не только решил нужную боярышню породнить с Романовым. Уверен, состоится ли моя встреча с его людьми, будет ясно по итогу этого ужина.

— В таком случае полагаю, ваш брат — хороший человек, с которым у нас найдется общий интерес.

— Искренне надеюсь, что не один, княжич, — ответила Волкова. — Помимо своих увлечений он очень меня любит.

Какой непрозрачный намек. Впрочем, Василиса Святославовна действительно может считаться завидной невестой сама по себе — ее статус целителя высшего класса уже достаточен, чтобы рассчитывать на брак со многими аристократическими родами. А что она не ходит вокруг да около — это только плюс.

— Я рад, что у вас такая замечательная семья, Василиса Святославовна. Надеюсь, когда мы с вами встретимся на приеме у моей сестры, мне доведется переговорить с вашим братом?

Она улыбнулась, чисто женским жестом погладив колье на шее.

— Буду рада вас познакомить, Дмитрий Алексеевич.

Что ж, Волкова пока что в списке кандидаток в невесты будет под номером один, подвел итог я. Все равно других претенденток пока еще нет.

Том 2 Глава 15

Пятничная учеба прошла в суматохе. И если занятия шли своим чередом, то в перерывах девушки не прекращали обсуждать предстоящую поездку на горнолыжную базу Орловых.

Парни вели себя проще, не ввязываясь в подготовку прекрасной половины. Впрочем, своя тема для разговоров все же нашлась.

Спорт, в котором я совершенно не разбирался. Так что на какое-то время меня предоставили самому себе.

Женский коллектив больше не отгораживался от Морозовой, на Комарову никто косо не смотрел, внутренних конфликтов не было, и это меня радовало.

— Княжич Романов, — привлек мое внимание студент с третьего курса.

— Это я, — кивнул в ответ незнакомцу. — С кем имею честь?

— Василий Васильевич Строганов, — представился тот, слегка наклоняя голову.

Сам третьекурсник был достаточно высок, под два метра ростом, с широким разлетом плеч. Пиджак униформы на нем смотрелся органично, такими аристократов любят изображать на полотнах — правильные черты лица, непоколебимый взгляд, мощь и власть в каждом жесте.

— Я наслышан о ваших успехах, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — и прошу у вас поединка. Если вы не против.

Я вскинул брови, моя группа повернула головы в нашу сторону.

— Вы хотите провести тренировочный спарринг, Василий Васильевич? — уточнил я.

Все-таки когда-то Строгановы претендовали на Урал, и мое демидовское происхождение могло послужить причиной для более серьезного боя. Внутренние распри родов с нападением Польши никуда не делись, их просто поставили на короткую паузу. Однако теперь, когда русская армия выдавливает власть сейма с территории Речи Посполитой, аристократам можно и вспомнить былые обиды.

— Да, — ответил тот.

— Хорошо, аренду полигона обеспечите? — спросил я. — Если вы не против, хотелось бы на ближайший час после конца занятий — я сегодня очень ограничен во времени.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — ответил Василий Васильевич и, кивнув мне, отошел в сторону, где его ждала целая компания товарищей.

Я вернулся к своему обеду и под настороженными взглядами одногруппников спокойно наколол на вилку кусочек стейка. Молчание за столом затягивалось, и первой нарушила тишину Морозова.

— Вы победите, Дмитрий Алексеевич, — уверенно заявила она, тоже возвращаясь к прерванному приему пищи.

— Спасибо за поддержку, Виктория, — кивнул я. — Мне приятно знать, что вы на моей стороне.

Орлов кашлянул и заговорил:

— Строганов — известный дуэлянт, — сообщил Петр Васильевич, глядя на меня. — За свои три года в ЦГУ он провел больше пятидесяти поединков с другими сильными одаренными. И ни разу не проиграл, а его противникам каждый раз требовались услуги целителя.

Я пожал плечами.

Сила Василия Васильевича — защитная оболочка. Тело Строганова становится очень крепким, но при этом не теряет подвижности. Ходили слухи, что глава их рода может выдержать любой урон, какой можно нанести человеческим оружием. Если бы я обладал атрибутами Рюриковичей, меня бы ждал однозначный проигрыш — защитная оболочка Строганова делает его практически неуязвимым для стандартных атрибутов. Единственная известная слабость — оболочку нельзя носить постоянно и нужно время на ее активацию.

— Какой у него дар? — спросила принцесса, обращаясь к Орлову.

— У Романовых и Строгановых схожая сила, — пустился в объяснения староста. — Но Дмитрий Алексеевич может использовать дар дистанционно, а Василий Васильевич способен защитить только себя. Однако при этом прошу заметить, что его защита намного крепче той, которую использует княжич Романов.

Я вновь не стал ничего комментировать. Впрочем, Мэйлин слова Петра Васильевича тоже не убедили. Уж кто-кто, а китайская принцесса прекрасно понимала, что я не так прост, каким выгляжу со стороны.

— Так зачем же он калечит других студентов? — спросила Мэйлин. — Разве избиение заранее более слабого противника позволяет ему расти над собой?

— О, это долгая история, — подал голос Рогожин, отпив из стакана.

— Мне хочется ее узнать, — кивнула принцесса, обратив все внимание на Никиту Александровича.

Но слово взяла Самойлова.

— Это не так интересно, как кажется, — заявила Екатерина Юрьевна. — Еще на первом курсе Василий Васильевич был помолвлен. Но в итоге помолвка была расторгнута, так как Строганов оказался слишком слаб, и его место занял более одаренный молодой человек. С тех пор Василий Васильевич старается доказать всем, а прежде всего себе, что он самый сильный одаренный в ЦГУ.

— Чтобы завоевать обратно сердце невесты? — уточнила китаянка с легким придыханием. — Это так романтично!..

— Нет, госпожа Ван, — жестко усмехнулась Самойлова. — Теперь вместо репутации слабака он приобрел репутацию безумца, который не может находиться в одном помещении с другими одаренными. Если так и дальше пойдет, будущее у Василия Васильевича не задастся.

— Ну, он может пойти в армию, — парировала Салтыкова. — И вот там его репутация скажется положительно. К тому же родовой дар, делающий тебя почти неуязвимым — это огромное подспорье в военном ремесле.

Я не вмешивался в разговор, занятый содержимым своей тарелки. В исходе боя сомневаться не приходилось — Строганов проиграет. Может быть, он и неплохо держит удар. Но на один только дар опираться нельзя.

Тренировочные поединки — достаточно распространенная практика. Можно вызвать, в принципе, любого студента, и если тот согласится, показать окружающим, насколько ты силен. Убить на полигоне все равно не получится — за боем следят, дежурные целители всегда рядом, а воспользоваться какой-то мощной техникой, гарантированно уничтожающей противника, не позволит уже купол полигона.

Оставшиеся занятия пролетели быстро. И я в сопровождении группы направился на поле будущего боя.

Народа собралось уже порядочно. Дежурные сотрудники ЦГУ окружили широкий полигон, обычно используемый для групповых схваток, сразу четверо целителей замерли на своих местах в ожидании.

Судя по ажиотажу, посмотреть на очередную кровавую победу Василия Васильевича пришла едва ли не половина студентов. Не удивлюсь, если кто-то даже организовал ставки.

— Никита Александрович, — шепотом обратился я к Рогожину, идущему рядом.

— Да, Дмитрий Алексеевич? — с готовностью отозвался тот.

— Не знаете вы случайно, нет ли возможности сделать ставку на наш поединок?

Строго говоря, это было нарушением правил Университета, но молодая горячая кровь все равно искала выхода, так что тотализатор — разумеется, неофициально, — все же существовал. Полагаю, с попустительства руководства ЦГУ. Должны же в ректорской понимать, что не все безобразие можно остановить, иное проще возглавить. А при необходимости особо азартных можно поймать на горячем и надавить, например, забрать документы из ЦГУ.

— Княжич! — сделал обиженное лицо Рогожин, но тут же прильнул ближе. — На что ставим?

Я с улыбкой ответил, обозначив условия и сумму, и Никита Александрович умчался в толпу. Коэффициент должен быть против меня — Строганов успел прославиться, практически чемпион. А я в глазах общественности, может быть, и справился в Киевском княжестве, но там мне противостояли обычные люди — борьба против одаренных на камеры русских солдат не попала, а моя собственная сгорела в самом начале. Уничтожение же мной маршала сейма никто, естественно, и показывать не собирался — те записи уже не для массового просмотра.

— Не извольте беспокоиться, Дмитрий Алексеевич, — доложил Рогожин, вернувшись к нашей группе с улыбкой на лице. — Я все сделал.

Кивнув ему, я обернулся к старосте, которого в этот момент отвлекала Мэйлин, выясняя подробности предстоящей схватки.

— Я надеюсь, это никак не повлияет на подготовку к нашему отъезду? — спросил я у Орлова.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, все уже готово, — кивнул тот с серьезным лицом. — Не волнуйтесь, все уже проверено, самолет готов к взлету, экипаж на своих местах. Ждут только нас.

— Спасибо, рад, что это так, — улыбнулся я в ответ.

Остальные располагались на местах для зрителей, и я прошел в раздевалку в полном одиночестве.

Натянув спортивную униформу, я двинулся к выходу. Гул толпы молодых людей, жаждущих зрелища, прекрасно слышался отсюда, напоминая шум морского прилива. И, против воли, я вспомнил свой прошлый мир.

Победившие болезни и старость люди тратили свое условное бессмертие, предаваясь всевозможным утехам. А когда это приелось, вновь загорелась звезда гладиаторских боев. Очень уж щекотала нервы зрителям возможность увидеть, как кого-то убивают на арене.

Мы остановили мгновение, как просил поэт. Не старея, не болея, не испытывая никаких финансовых трудностей, человечество застыло. Со всего земного шара набралось чуть больше трех десятков желающих двигаться дальше. Но в итоге сингулярами стало еще меньшее число людей.

Общество, получившее вечную молодость, очень опасалось, что мы сотворим нечто ужасное. Отберем каким-то образом это райское существование, которое сами же и подарили человечеству. И пыталось помешать, так что окончательный переход совершили меньше половины, остальные погибли.

Я шел к полигону, глядя строго перед собой и держа спину прямой. Воспоминания о давно минувших днях никак не отразились на моем настрое — теперь та история в прошлом, и мне нужно писать новую, с другими возможностями, другим миром.

Мой взгляд зацепился за напряженно сжатые губы Морозовой. Виктория, может быть, и держалась, но переживала за меня неподдельно. Сидящая рядом с ней Мэйлин едва заметно кивнула мне, подбадривая перед боем.

Я шагнул внутрь полигона, и купол скрыл от меня окружающий мир, сделав его серым и смазанным. Заняв отмеченное место, я встал ровно и, расслабленно оставив руки болтаться вдоль тела, поднял взгляд на своего противника.

Строганов был уже здесь и сейчас занимался тем, что красовался перед публикой. Короткая майка вместо футболки позволяла оценить и мышцы, и стройность Василия Васильевича. Он расточал улыбки и махал руками, уже празднуя победу. Это нам не видно, что происходит снаружи купола, а вот с другой стороны все прекрасно просматривается. Так что, кто знает, может быть, на трибунах сейчас сидит его будущая супруга, которой подобное поведение понравится?

— Участники готовы? — спросил нас сотрудник ЦГУ.

— Готов, — отозвался я с кивком.

— Готов, — ответил Строганов.

Его наигранное паясничанье тут же исчезло, и вместо голодного до чужого внимания гладиатора передо мной уже стоял опытный боец, привыкший обходится с врагами жестко и кроваво.

— Бой.

Василий Васильевич не стал рваться вперед сразу. Он напряг мышцы, выкатывая от усердия глаза, и по его коже потекла серая пленка. Оболочка расползалась от груди, постепенно покрывая все тело, а я не спешил идти навстречу противнику. Наконец, Строганов закончил активацию дара и двинулся вперед, с каждым шагом набирая все большую скорость.

За его ступнями взметались облака песка, Василий приближался все быстрее, и я сделал шаг ему навстречу, на ходу отводя руку как для удара кулаком. Защита Строганова выдержит любой мой удар, любую атаку. Но кто сказал, что я собираюсь его атаковать?

В последний момент я нырнул под руку противника и, развернувшись к нему, окутал Василия толстым щитом. Оказавшийся в ловушке Строганов резко остановился, врезавшись в незримую стену, а я отошел на несколько шагов, разрывая дистанцию и поднимая руку.

Защитная оболочка Строгановых прекрасно справляется с внешней угрозой. Но она не избавляет от необходимости дышать. Я поднял серокожего здоровяка в воздух, используя несколько платформ. Василий, конечно, не пушинка, но и не внедорожник — человека поднять не так сложно.

Строганов дернулся, пытаясь продавить мои поля, но я лишь сжал ловушку сильнее, заставив Василия принять позу оловянного солдатика. Он смотрел на меня пылающими от ярости глазами, но старался беречь дыхание. А я опустил руку, которой якобы удерживал технику, и замер, не отрывая взгляда от обездвиженного противника.

— Вы готовы признать поражение, Василий Васильевич? — спросил я совершенно спокойным голосом.

Но ответить он мне не мог — пространства свободного не хватало, чтобы раскрыть рот. Я чуть ослабил хватку, освобождая голову противника, и тот жадно вдохнул.

— Я так просто не сдамся! — заявил тот.

Я поднял левую руку и щелкнул пальцами. Тело Строганова перевернулось вверх ногами, и я поднял его выше, чтобы быть лицом к лицу с третьекурсником.

— Как я и сказал вам в столовой, Василий Васильевич, я сегодня очень ограничен в свободном времени, — заявил я, спокойно наблюдая за лицом противника. — Потому я расскажу, что будет дальше, а вы сами решайте, в какой момент сдаться будет для вас лучшим вариантом. Я начну сжимать объем, в котором находится ваше тело, и вас начнет выдавливать наружу через голову. Вы делаете так ежедневно, выжимая из тюбика зубную пасту. Кровь соберется в черепной коробке, нагнанная огромным давлением. Если вы не удержите свою оболочку, ваше тело просто лопнет от давления. Вы действительно рассчитываете взять измором?

— Я не сдаюсь! — упрямо повторил тот.

— Я уважаю вашу силу воли, Василий Васильевич. В таком случае предложу еще один вариант: я вновь закрою вас внутри своего щита, — кивнул я, а после короткой паузы договорил: — Без кислорода. И тогда удушье наступит буквально за несколько минут. Ваша оболочка не поможет выжить в безвоздушной среде. Вы хотите, чтобы я это доказал на практике? Силу гравитации вы сейчас испытываете на себе, поэтому она заставляет ваши вены вздуться — в них слишком много крови скопилось. Вашей коже абсолютно ничего не угрожает, но внутренние повреждения неизбежны.

Он промолчал, сжав челюсти.

— Итак, Василий Васильевич, какой вариант вам нравится больше?

Он боролся с собой еще несколько долгих секунд. Я видел, как медленно темнеет его лицо, даже сквозь серую оболочку защиты это было заметно. И чем дольше тянул Строганов, тем сильнее наливался кровью.

— Хорошо, княжич, — прошипел он.

Я покачал головой в ответ.

— Я вас не слышу, Василий Васильевич, — громко и четко произнес я.

— Я признаю свое поражение! — прорычал он, и я тут же ослабил хватку дара.

Строганов мешком рухнул на песок. Тяжело дыша, Василий Васильевич терял свою оболочку, становясь не опаснее обычного человека.

— Победил княжич Романов, — подвел итог сотрудник ЦГУ, снимая купол.

Я подошел к поверженному противнику и предложил ему руку.

— Вставайте, Василий Васильевич, — сказал я.

Тот пару секунд смотрел мимо меня, все еще не до конца отойдя от давления в голове. Но вот его взгляд сконцентрировался на мне, и Строганов обхватил мои пальцы своими.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — просипел он, поднимаясь на ноги с моей помощью.

— Это был интересный поединок, — ответил я. — Так что и я вас благодарю, Василий Васильевич.

Он хмуро взглянул на меня, но от резкого ответа сдержался, я ведь не шутил и не издевался. Мне действительно было интересно, как работает его дар.

— Я посоветую вас одному знакомому в армии, если желаете, — произнес я, шагая с побежденным к краю полигона. — Ваш дар будет для него благословением, да и вам помогут развить свои таланты.

— Что же это за знакомый? — все еще недовольным тоном осведомился Строганов.

— Полковник военной разведки царской армии.

Василий Васильевич немного подумал, а после кивнул.

— Буду благодарен, княжич.

Плодить врагов я не планировал, Романовых и без того не любит достаточно народа, чтобы начинать конфликт с расстроенным отпрыском Строгановых. А так это не поражение даже, а возможность найти свое призвание. И если Василий Васильевич не дурак, он это поймет.

— Вы сами-то почему не обратились к царской армии? — спросил я, когда до края оставалось меньше метра.

Строганов взглянул на меня уже спокойно, а после со вздохом произнес:

— Отец бы не стал меня слушать. Поэтому я и создавал себе репутацию непобедимого, — признался он едва слышно. — Чтобы обратить на себя внимание.

— Считайте, что у вас получилось, — кивнул я.

Меня встречала вся группа. Остальные зрители были явно разочарованы исходом, но сейчас это было не важно. Я помогу Строганову и заодно заставлю задуматься других любителей помахать кулаками, стоит ли бросать мне вызов.

А судя по довольному Рогожину, у которого едва лицо от улыбки не лопалось, я еще и неплохо заработал на этом. Впрочем, первой ко мне с поздравлениями все равно подошла Морозова.

— Я не сомневалась в вашем успехе, Дмитрий, — с улыбкой сказала она.

— Благодарю, Виктория, — ответил я, и прежде чем остальные начнут выражать свою радость, решил сменить тему. — На этом, полагаю, нам пора временно расстаться? Встретимся уже в аэропорту.

В этот момент позади меня захлопали в ладоши, и я медленно обернулся на звук.

Невысокая девушка в униформе второго курса смотрела на меня с улыбкой. За ее спиной выстроились несколько подруг, однако хватало одного взгляда, чтобы понять, аплодирующая — глава этого цветника.

Блондинка с парой косичек, спускающихся от висков, и сложной прической из нескольких перевитых меж собой кос на голове. Утонченное лицо, острый носик и зеленые глаза, казалось, светящиеся изнутри.

— Вы достойно выступили, княжич, — заговорила она, тоже оценивая меня взглядом. — Поздравляю с победой.

— Благодарю, — ответил я с легким поклоном головы.

Она дала знак девушке слева, и та шагнула вперед, чтобы представить мне незнакомку. Причем все это выглядело так, будто передо мной царица, не меньше.

— Перед вами Татьяна Игоревна Измайлова, великая княжна Красноярская, — объявила второкурсница, и дочь сибирского великого князя улыбнулась, небрежным жестом отсылая глашатая.

— Дмитрий, мне действительно понравился ваш бой, — произнесла Татьяна Игоревна чуть надменным тоном, при этом вздергивая носик. — Я слышала, ваша сестра устраивает прием? В таком случае я непременно на него прибуду. Всегда стоит получше изучить жениха, прежде чем объявлять о помолвке. Верно?

И, довольная произведенным эффектом, представительница клана Рюриковичей увела своих фрейлин за собой.

Том 2 Глава 16

Группа замерла, глядя на меня по-разному. Салтыкова приподняла бровь, Комарова едва сдерживалась от расспросов. Орлов и Рогожин проигнорировали явление Красноярской великой княжны. Принцесса Мэйлин смотрела на меня с ожиданием комментариев, а Морозова сохраняла спокойствие. Виктория Львовна, кажется, даже взглядом Татьяну Игоревну не удостоила.

— Что ж, полагаю, нам действительно пора расходиться, — объявил Петр Васильевич, взяв дело в свои руки. — Вылет в семь вечера. Мы ждем всех, — сообщил староста и первым покинул тренировочное поле.

Группа последовала за ним, и лишь Виктория осталась на месте.

— Какой интересный способ испортить впечатление о себе парой фраз, — прокомментировала она, не отрывая от меня взгляда.

— Не думал, что по моему лицу так легко читать мои мысли, — усмехнулся я в ответ, предлагая девушке руку. — Мне нужно переодеться, Виктория, так что я вынужден вас оставить.

— Я подожду, — ответила та с улыбкой. — Я бы хотела переговорить, Дмитрий. Я подумала над вашими словами…

Я пошел в сторону раздевалки, Морозова двигалась рядом на расстоянии нескольких шагов. Явление великой княжны я уже выбросил из головы, пометив себе, что нужно будет обязательно предупредить Ксению.

— Насчет ваших формул? — уточнил я, и та кивнула. — Что ж, я быстро вернусь, и мы обсудим ситуацию.

— Я буду ждать, княжич, — ответила она, останавливаясь у входа.

Я в самом деле не задержался надолго. Спортивная форма отправилась на вешалку, а мой костюм занял свое место на моем теле. Застегнув ремешок часов на запястье, я глянул на свое отражение в зеркале на внутренней стороне дверцы шкафчика и поправил манжеты рубашки.

А на выходе на тренировочную площадку мой телефон завибрировал. Проверив уведомление, я хмыкнул — Рогожин перевел мне на личный счет, привязанный к номеру телефона, сегодняшний выигрыш. Сто тысяч рублей. При моей ставке в двадцать, и с учетом доли Никиты Александровича — ставка шла один к шести.

Если Строганов не был глупцом, то он, помимо славы дуэлянта, мог собирать весьма неплохие деньги. И если Самойлова характеризовала Василия Васильевича как не очень умного, мне он таковым не показался.

— Дмитрий? — заметив мою улыбку, обратилась ко мне боярышня, поправляя волосы.

— Давайте заглянем в столовую за кофе, если вы не против?

Виктория улыбнулась, на щеках мелькнул мимолетный румянец.

— Не откажусь, Дмитрий.

Я подал ей локоть, и Морозова пошла вместе со мной по территории ЦГУ. Погода стояла не слишком холодная, так что мы не торопились. До меня то и дело долетали шепотки других студентов, но ничего интересного там не звучало — обсуждали мою победу над считавшимся абсолютным чемпионом.

Оказавшись в столовой, я оставил Викторию за столиком нашей группы и, уточнив у нее заказ, сам прошел к раздаче. Краем глаза заметил, как к боярышне подходит группа из четырех первокурсниц. Как на подбор: русая, блондинка, шатенка и рыжая.

Взяв два кофе и пирожных, я вернулся к столу. Незнакомок за это время и след простыл, а Морозова спокойно улыбалась мне, будто и не было никого рядом.

— Угощайтесь, Виктория, — подав ей чашку с кофе, я придвинул тарелку с горкой кремовых пирожных. — Надеюсь, у вас не было проблем, пока я отходил?

Та в ответ чуть хмыкнула.

— Никаких, Дмитрий. Вы становитесь популярны, — произнесла она со смешком. — Эти девушки интересовались, правда ли вы собираетесь жениться на великой княжне.

Я посмеялся, ничуть не скрывая эмоции.

— И что же вы им сказали? — поинтересовался я.

— Я сказала, что они могут спросить у вас сами, — легко ответила та. — Но, видимо, заходить настолько далеко их смелости пока не хватает.

Мы сделали по несколько глотков кофе, Виктория съела одно пирожное. Я наслаждался спокойствием, пока Морозова не заговорила:

— Я обдумала ваше предложение о помощи, Дмитрий, — сказала боярышня, промокая салфеткой краешек рта. — И хотела бы спросить вашего совета.

— Слушаю, — кивнул я ей в ответ, настроившись на рабочий лад.

Виктория выдержала короткую паузу, обнимая пальцами чашку кофе. Ее дар позволял не обжигаться, если девушка того захочет. Но сейчас этот жест был попыткой унять волнение — разговор был важен для девушки.

— Я понимаю, что ваш род не занимается подобными исследованиями, — сказала она. — Но я также знаю, что работа будет очень долгой и трудной. В связи с этим я бы хотела узнать ваше мнение, Дмитрий, стоит ли мне отдать все исследование в чужие руки или сохранить за собой что-то?

Я вскинул бровь.

— Вы планируете продать свои выкладки? — уточнил я.

— Да, — выдохнула, опуская взгляд, Морозова. — Одной мне никак не справиться. Да и исследования будут стоить огромных денег. А я не знаю, кто был бы готов вкладывать столько средств на протяжении долгих лет, и при этом довести дело до конца. Проще будет продать все мои материалы, чтобы поддерживать семью.

Святослав Львович еще младенец, и не может возглавить род. На позиции регента Инга Валентиновна временно тоже не будет — здоровье еще пока не позволит, да и сыном нужно заниматься. Обстоятельства сложились так, что все свалилось на Викторию. И в такой ситуации ей действительно не стоит надеяться на чудо.

— И кого вы видите покупателем в таком случае? — спросил я, внимательно наблюдая за девушкой.

Она поправила прядь, отводя ее за ухо, и вздохнула.

— Я бы хотела просить вас передать мое предложение государыне, — выговорила Виктория, боясь поднять на меня глаза. — И я прекрасно понимаю, что все вокруг думают, будто вы вхожи в Кремль, как родич царицы, а на самом деле это не так. Но…

Технически это уже ходьба по краю. Я ведь могу и оскорбиться за предложение поработать гонцом. Родственная связь, конечно, позволяет мне многое — но одно дело, когда это происходит внутри семьи, и совсем другое — когда я использую положение, чтобы пристроить проект одногруппницы.

— Прежде чем я отвечу вам, Виктория, мне нужно будет самому взглянуть на вашу документацию, — предупредил я. — Я надеюсь, что вас это не расстроит. Пока что я не могу подтвердить, что ваши выкладки верны, и поэтому же не могу их никому рекомендовать.

Виктория моргнула пару раз, прежде чем поднять на меня глаза.

— Вы разбираетесь в этом, Дмитрий? — спросила Морозова, не скрывая своего удивления.

— Мы с вами работаем в смежных областях, Виктория, — ответил я, пожав плечами. — По крайней мере, конкретно в данном случае. В духах бы я точно не разобрался — для меня это совершенная терра инкогнита. Но все, что связано с человеческим телом, мне интересно, так что я могу в некоторой степени оценить вашу работу. Естественно, это не будет мнением признанного эксперта, и даже если я поручусь за ваши труды, никак не могу гарантировать, что кто-то другой их оценит.

— Я-я понимаю, — чуть запнувшись, кивнула боярышня, и тут же выпалила. — И… спасибо вам, Дмитрий Алексеевич!..

— Я еще ничего не сделал, Виктория, — улыбнулся я в ответ. — Поблагодарите, когда из этого что-то получится. А пока что — обещаю лишь посмотреть вашу работу.

Если она составляла свои документы правильно, я смогу подсказать, как и что сделать лучше. В конце концов, универсальная плазма мне и самому пригодится через пару лет, когда я сдам Михаилу II первые прототипы для создания суперсолдат. Так что, если переложить химию на плечи Виктории, я могу, в теории, получить ускорение работы.

— Перешлите мне свои файлы, — кивнул я. — И я их посмотрю обязательно. Полагаю, за эти выходные мы успеем все обсудить. Вы же не станете отказываться от небольшого отпуска на базе Орловых?

В отличие от остальных студентов нашей группы, Виктории может требоваться присутствие рядом с семьей. Но она улыбнулась в ответ.

— Я буду, Дмитрий, об этом можете не беспокоиться.

— Тогда так и решим, — подвел итог я и тут же перевел тему. — Кстати, Виктория, а что вы думаете о теории про сверхчеловека?

Морозова пожала плечами.

— Как по мне, Дмитрий, все это пустая болтовня, — сказала она, и тут же дополнила: — Я не принижаю роль философии в истории становлении наук, однако есть вещи, которые никак не относятся к реальной жизни, и никакого толка от их обсуждения не может быть. Вот, например, сверхчеловек — существо, которое отринуло все человеческое, чтобы поравняться с богом. Но если он настолько могущественен, почему же бездействует?

Я знал ответ, но мне было интересно послушать, что скажет Морозова, поэтому я развел руками.

— Полагаю, все дело в том, что, перестав быть человеком, он утратил всякое желание оглядываться на наше существование, — продолжила та. — Будда не зря спрятался от мира и сидел под деревом. Он не стал богом, ему просто стало безразлично. Сила ли это? В таком случае у нас каждый второй аристократ по отношению к царским людям — бог, но ведь это не так?

Я улыбнулся.

— Не так, Виктория, вы совершенно правы.

Она допила кофе и поставила пустую чашку на поднос.

— Простите, Дмитрий, но мне уже пора, — сообщила Виктория, оглядываясь на часы. — Иначе опоздаю на самолет.

— Вас подвезти? — предложил я.

Морозова улыбнулась, но мотнула головой, отчего ее волосы заструились водопадом по плечам, распространяя запах так понравившихся мне духов.

— Благодарю, княжич, но я бы не хотела ставить вас в неловкое положение. Вы ведь уделяете мне столько внимания, а я ничего не могу дать вам взамен.

Я поднялся из-за стола и подал ей локоть.

— Я провожу вас, Виктория.

— Спасибо, Дмитрий, — ответила она, взявшись за мою руку.

На парковке мы расстались, и я дождался, пока боярышня сядет в машину. За рулем сидел Григорий, тот самый слуга, который встречал меня у Морозовых дома.

Черный автомобиль с гербом боярского рода выехал с территории ЦГУ, и я прошел к своей машине.

— Домой, княжич? — уточнил Виталя, садясь за руль.

— Да, — ответил я, вынимая телефон.

Полученные деньги я отложил на счет. Пусть пока полежат, позже решу, что с ними делать.

А вот обещание нужно было выполнять, так что я поднял стекло, отделяя свою часть салона, и набрал номер Черепанова.

— Слушаю, княжич, — отозвался тот после третьего гудка.

— Здравствуйте, Матвей Игоревич, — сказал я. — Ходить вокруг да около не буду. Вы слышали о боярском роде Строгановых?

— Как же не слышать, — со вздохом ответил тот. — Идеальный дар для нашей работы. А что?

— Я сегодня познакомился с их сыном, Василием Васильевичем. И он изъявил желание послужить у вас. Это можно как-то устроить?

Несколько секунд полковник обдумывал мои слова.

— Вы же знаете, Дмитрий Алексеевич, без одобрения главы рода мы не имеем права вмешиваться.

— Вам и не понадобится, — заверил я. — Просто пришлите к нему офицера для проверки. Пусть проведут спарринг, и боярин посмотрит своими глазами. Не думаю, что он станет спорить.

— Откуда такая уверенность?

— Василий Васильевич приобрел определенную репутацию в ЦГУ, его отец не может этого не знать, ваш визит станет для него отличным поводом перевоспитать сына.

— Что ж, спасибо, конечно, но я пока не слишком убежден. Впрочем, все равно попробовать стоит, — подвел итог Черепанов. — Вы сами-то, Дмитрий Алексеевич, не надумали послужить своей стране?

Значит, он в курсе переговоров. Это хорошо — чем больше у меня знакомых среди командного состава, тем лучше.

— Вы же знаете, полковник, решать будет только глава рода.

— Хах, уели, Дмитрий Алексеевич, — посмеялся тот. — Что ж, полагаю, на этом наш разговор можно закончить?

— Да, рад был вас услышать, Матвей Игоревич.

— Взаимно, Димитрий Алексеевич, до скорой встречи.

Насколько же он уверен, что князь Романов даст свое согласие, подумал я с улыбкой, убирая телефон в карман. Но стоило мне опустить стекло, как аппарат завибрировал. Взглянув на дисплей, я усмехнулся.

Виктория прислала свои документы. Что ж, будет мне небольшое развлечение во время перелета.

* * *

Напрягать Орловых, чтобы нам предоставили средство перелета, когда у есть меня возможность решить этот вопрос самому, было бы дурной идеей. Как минимум по той причине, что наш воздушный флот — дорогой и комфортный, а что смогли бы найти под аренду не имевшие собственного транспорта Орловы, вообще неясно.

Заняв свое место в самолете, я пристегнулся и, откинув спинку кресла, принял удобное положение. Студенты нашей группы постепенно заполняли салон, рассаживаясь там, где заблагорассудится.

Рядом со мной опустилась в кресло Виктория, и я смог оценить ее вид. Впервые видел Морозову не в униформе и не собирающуюся на светскую вечеринку.

Свои длинные волосы Виктория распустила, и они опускались ниже спины. Белая футболка с веселым рисунком подчеркивала талию, джинсы — стройность ног и плавность бедер.

Остальные пассажиры тоже предпочли более свободные наряды, в конце концов, молодежь собиралась отдыхать, и в некоторой степени этикет оставался за бортом.

— Я не помешаю? — осведомилась Мэйлин, садясь напротив меня.

Черное ципао с вышитым золотыми нитями драконом доходило до пола, открывая лишь туфли на шпильке. Уложенные в традиционную прическу волосы, массивный браслет на левой руке — родовое украшение.

— Ничуть, — заверил я.

Из четырех сидений, разделенных столиком, одно оставалось пустым. Но на него никто не претендовал. Салтыкова с Комаровой разместились за спиной китаянки. Остальные разбились по своим предпочтениям.

Показалась стюардесса, вышедшая из отсека экипажа, и с улыбкой начала рассказывать о подготовке к взлету. Попутно она предлагала напитки и легкие закуски, которые подадут чуть позже. Несмотря на то, что бедных среди нас не было, я видел по лицам, что для некоторых студентов такие путешествия в новинку, и уже одним только перелетом мы смогли их порадовать.

Когда самолет мягко тронулся с места, Морозова неожиданно вцепилась мне в запястье, и я поднял на нее взгляд. Сила, с которой она сжимала мою руку, свидетельствовала о сильном страхе.

— Все в порядке? — спросил я, наклонившись к девушке поближе.

— Да, — кивнула та. — Просто боюсь взлетать.

Я улыбнулся, накрыв ее пальцы свободной рукой, и слегка погладил ее по кисти.

— Не волнуйтесь, Виктория, я рядом с вами, а значит — вы в полной безопасности.

Она повернула ко мне чуть побледневшее лицо и выдавила слабую улыбку.

— Вы все время меня спасаете, Дмитрий, — выдохнула она, проведя кончиком языка по губам — от нервов, не кокетничая.

Но все равно смотрелось чертовски красиво! Эффектная она все же девушка.

— Не переживайте, — улыбнулся я в ответ.

Убирать ее руку я не стал, хотя Мэйлин и смотрела на меня с намекающей улыбкой, я принцессу проигнорировал. Это же помощь, а не заигрывание, все равно что придержать, не давая упасть. Всего лишь вежливость дворянина, который не может пройти мимо дамы в беде.

Самолет набрал высоту, и давление снизилось, за иллюминатором проплывала вечерняя Москва, раскрашенная миллиардами огней. Смотрелось празднично, особенно когда где-то на краю обзора стал взрываться фейерверк. Долго, правда, нам на него полюбоваться не вышло — пилот развернул машину, и мы понеслись на север.

Морозова вздохнула свободнее, и, будто опомнившись, резко убрала ладонь с моего запястья. Я лишь улыбнулся в ответ, демонстрируя отсутствие следов от ее ноготков. Щиты рода я по-прежнему не снимал.

— Простите, — прошептала она, покраснев от смущения.

— Все в порядке, Виктория, — кивнул я. — Заказать вам напиток? Что-нибудь расслабляющее?

— Хм, Дмитрий, — вклинилась Мэйлин, — а подают ли у вас здесь нашу выпивку?

— Рисовая водка есть в ассортименте всегда, — ответил я и, повернувшись к Морозовой, пояснил: — Как-то раз Михаил Эдуардович и Семен Константинович поспорили, чья водка лучше — наша или Поднебесной. С тех пор у нас на борту всегда есть некоторое количество.

— Вот как? — спросила Виктория. — И кто же победил?

Я пожал плечами в ответ.

— Сложно сказать, оба прилетели ко мне уже сильно уставшие, так что мне оставалось только разместить друзей по гостевым комнатам и не тревожить до утра. Но если вы спросите мое личное мнение, — я дождался кивка и продолжил: — судя по тому, как им было плохо на утро, они оба проиграли.

Мэйлин, слушавшая мою речь, хитро прищурилась. Наверняка спросит у Ефремова подробности этой истории. Морозова же просто улыбнулась, глядя на меня.

— Не одобряете алкоголь, Дмитрий?

— Я не одобряю любую чрезмерность, Виктория, — пожав плечами, ответил я.

По салону прокатила тележку стюардесса, разнося заказанные студентами угощения, и я остановил ее знаком возле нас. Девушка в униформе рода Романовых выслушала нас и, поставив передо мной кофе, а перед Морозовой мятную воду, продолжила путь.

— Дамы, до конца полета у нас есть пара часов, так что я воспользуюсь временем, чтобы немного поработать, — сказал я, вынимая планшет. — Вы же не будете против?

Китаянка качнула головой, а Виктория бросила на меня внимательный взгляд поверх своего бокала. Я кивнул ей, подтверждая, что намерен посмотреть присланные документы.

— Если мы не помешаем вам, Дмитрий, — ответила Морозова.

— Никогда еще красивая девушка рядом не мешала ни одному нормальному мужчине, — произнес я с улыбкой.

И заметив, как к лицу Виктории приливается кровь, окончательно смывая остатки страха, я погрузился в текст.

Присутствие красавиц в моем окружении — это прекрасно. Но если я смогу быстрее довести задумку Морозовой до ума, можно будет вычеркнуть один пункт из собственного плана.

А это значит, на шаг приблизиться к тому, чтобы вновь стать сингуляром.

Ну или сверхчеловеком, как нас здесь называют.

Том 2 Глава 17

Самолет пошел на снижение, и Виктория напряглась, на этот раз мы просто держались за руки. Мэйлин успела задремать в кресле, остальные рассматривали аэропорт, так что этот момент прошел совершенно незамеченным для группы.

Я сделал в документах закладку и отключил планшет. Убрав его в карман кресла, дождался, когда транспорт замрет, и повернулся к Морозовой.

Боярышня была напряжена, но старалась не подавать вида.

— Все в порядке, — чуть сильнее сжав ее ладонь, прошептал я с улыбкой, и девушка кивнула.

— Спасибо, — едва шевеля губами, ответила она, и в этот момент самолет коснулся шасси взлетно-посадочной полосы.

Глаза Виктории резко расширились, и я даже сквозь щиты почувствовал, как сильно она сжимает мою руку.Но, естественно, останавливать ее не стал. Еще один толчок, и самолет покатился ровно, медленно гася скорость.

Пассажиры загомонили разом, уже настроенные на веселые выходные, а Морозова сидела зажмурившись до тех пор, пока наш транспорт не замер окончательно. Только после полной остановки она подняла веки и, густо покраснев, пискнула:

— Простите.

— Вам не за что извиняться, — ответил я, чуть качнув кистью, все еще держащей ее руку. — Вы же не сделали ничего плохого. Я всегда готов подставить плечо, если это нужно. Ну, или как в данном случае — пальцы.

Виктория улыбнулась, но смущение еще не ушло, и я залюбовался ей на мгновение.

— Мы уже прилетели? — встряхнувшись, осведомилась Мэйлин.

Китаянка своим вмешательством развеяла очарование момента. Впрочем, мимолетный эффект и так бы быстро закончился — пора покидать самолет рода.

— Уважаемые пассажиры, — заговорила стюардесса, показавшись в салоне. — Наш полет завершен, просим пройти вас на выход. Вас уже готовы встретить сотрудники аэропорта.

Багаж выгрузят без нас, после чего борт встанет в ангар, и команда до вечера воскресенья будет предоставлена сама себе. Я не забывал, что в любой момент могу понадобиться дома, а потому отпускать их было нельзя.

— Спасибо, княжич, это был очень приятный полет, — заявил Орлов, когда мы все встали, чтобы пройти к трапу. — Полагаю, выскажусь за всех, с таким комфортом путешествовать — одно удовольствие.

Остальные его горячо поддержали, я лишь сдержанно кивал. По существу, нужно было благодарить экипаж, который обеспечивал такие условия, и владельца транспорта — князя. Но на правах главного представителя семьи я принимал похвалы, а экипажу пойдут премиальные, одни из лучших в гражданском флоте.

— В таком случае обрадую повторно, — произнес я, когда мы вышли на улицу. — Обратно летим этим же бортом. Со всем имеющимся в нем комфортом.

Нас ждал автобус, украшенный гербами Орловых, вшитых в эмблему горнолыжной базы «Апатитовая». Здесь неподалеку шла добыча, и все названия, само собой, так или иначе были связаны с горным ремеслом.

Заняв места в машине, мы дождались, когда прислуга Романовых передаст багаж людям Петра Васильевича, и автобус тронулся с места. До самой базы предстояло еще проехать около сорока минут, минуя одноименный поселок. Сам он был небольшим, но за счет туризма неплохо пополнял собственный бюджет — во всяком случае, никаких особых дотаций, насколько мне известно, местное население не получало.

Во время поездки раздавали напитки, Петр Васильевич выступал в качестве гида, рассказывая историю открытия залежей и как они разрабатывались. А когда мы проехали мимо огромного монастыря, указал на него.

— На этом месте размещали свои палатки первые поселенцы, — объявил он. — Как видите, теперь это один из красивейших монастырей в регионе. Архитектором выступил присланный царем Алексеем IV христианский монах Павел, уже прославивший свое имя реставрацией Софии в Константинополе.

Монастырь действительно внушал. Выполненный в романском стиле, он был так умело украшен минералом, что складывалось впечатление, будто все строение высечено из цельного куска. И чем дальше мы отъезжали, тем сильнее этот оптический обман срабатывал. Освещение, направленное снизу вверх, подчеркивало этот эффект.

— Поразительная красота, — поделилась со всеми Комарова. — Как такое вообще могло прийти в голову!

— Согласен, Надежда Григорьевна, настоящее чудо. Ежегодно сюда приезжают сотни тысяч паломников, — поделился Орлов с неприкрытой гордостью. — И это помимо нашей прославившейся на все царство базы, подготавливающей чемпионов международного класса на постоянной основе.

Тогда поток туристов в Апатитовом городе должен просто зашкаливать. Тем более удивительно, что мне удалось так легко выкупить всю базу на выходные. Впрочем, это лишь подчеркивает, насколько Орловы нуждаются в партнерстве с моим родом.

— А если посмотрите налево, увидите еще одну нашу достопримечательность, — объявил староста. — Это дань легенде, ходившей среди горняков в прошлом веке. Дух Горнячка, указывающий жилы и предупреждающий о приближающихся обвалах.

Автобус сильно не гнал, и у нас было время полюбоваться на произведение искусства.

Довольно крупная статуя изображала сгорбленного старичка с бородкой и хитрым прищуром, державшего в одной руке мешок с отколотыми минералами, в другой — кирку. При этом вся композиция была установлена на квадрат, опять же оформленный под апатит.

Машина свернула с дороги, огибающей город, и прибавила скорости. Наклон постепенно повышался, и при очередном повороте, петляющим вокруг намеренно оставленного нетронутым дремучего таежного леса, мы увидели вершину, окутанную светом прожекторов.

— А вот и наша горнолыжная база «Апатитовая», — произнес с гордостью Петр Васильевич. — Трижды удостоенная царской награды за достижения в подготовке наших спортсменов. Через эти склоны прошли все чемпионы мира за последние пятьдесят лет, выступающие за Русское царство. Дважды мы принимали у себя международные соревнования Зимних игр.

По лицам студентов было видно, что они об этом знали, но все равно разглядывали кузницу наших зимних победителей с интересом. В сети полно фотографий, кто-то, возможно, и сам здесь бывал, но впечатление она производила ничуть не меньшее, чем монастырь.

С первого взгляда было ясно, что руководство базы шагает в ногу со временем. Я бывал на разных курортах нашего царства, но мало где было столько современного оборудования.

Начиная от перевалочных баз, соединенных крытыми травалаторами, до подсветки трасс. Канатные дороги, по которым можно передвигаться в любом направлении. Корпуса, будто сошедшие со страниц журналов о фантастическом будущем. Дроны, патрулирующие территорию. Чувствовалось, что здесь тебя действительно обслужат по высшему классу, и это место с гордостью демонстрирует себя, как бы намекая, что не просто так лучшие тренируются именно здесь.

— Добро пожаловать, дамы и господа! — закончил речь Орлов, и автобус остановился перед входом в главный корпус базы.

Водитель раскрыл двери, и мы пошли на выход. Здесь холод уже чувствовался намного сильнее. Снега вокруг лежало много, но тропинки были расчищены. Оказавшиеся на улице после теплого салона студенты заметно вздрагивали. Да и ветерок налетел резкий и холодный.

Стоящая рядом со мной Виктория, наоборот, казалось, приободрилась. Впрочем, как и все с таким же атрибутом.

Нас встречали сотрудники базы. Высокий, плечистый мужчина в горнолыжной шапке шагнул к нам и поклонился.

— Петр Васильевич, «Апатитовая» полностью в вашем распоряжении, — объявил он. — Позвольте проводить ваших гостей.

Орлов важно кивнул, и я заметил, что он буквально преобразился с момента, как мы вышли из самолета. Появилась уверенность в себе, голос обрел силу, плечи расправились. Теперь он не выглядел комично мелким, каким казался в стенах ЦГУ. Вот теперь любой бы увидел, чей нас ведет внук.

Внутри корпуса нам выдали ключ-карты от номеров — здесь, естественно, был только люкс, вручили карту базы с обозначением трасс по сложности прохождения, рассказали о запланированных мероприятиях на выходные.

— В качестве инструкторов на эти дни были приглашены наши звезды. Просим любить и жаловать, гордость «Апатитовой» и всего Русского царства! — объявил Орлов. — Чемпионы прошлого года.

В помещение вошла группа из пятнадцати мужчин и женщин в такой же униформе, в которой они завоевали золотые медали на соревнованиях. Я заметил несколько смутно знакомых лиц: мелькали в новостной ленте.

А вот мои одногруппники явно были впечатлены сильнее. Не каждый день ты видишь чемпиона на расстоянии вытянутой руки. А ведь кто-то из этих спортсменов кумир Рогожина, мелькнула мысль у меня, прежде чем я услышал судорожный вздох Самойловой.

Екатерина Юрьевна смотрела на молодого накачанного парня, на шее которого висели сразу три медали. И если сама Самойлова пожирала его глазами, троекратный чемпион мира этого либо не заметил, либо тактично притворился.

Все спортсмены Русского царства не были одаренными. Это, собственно, распространялось и на другие команды, ведь должно быть интересно наблюдать за соревнованиями, а какой интерес, если ты заранее знаешь, что атрибут воздуха всегда будет быстрее остальных, тогда как земля позволит поднять наибольший вес.

— Рады приветствовать вас, господа и дамы, — склонился этот парень. — Для тех, кто меня не знает, я представлюсь. Никифоров Владимир Леонидович, троекратный чемпион мира, и на ближайшие два дня — ваш старший инструктор. Вы можете обращаться к любому из нас по любому вопросу, и мы с радостью поможем вам.

Петр Васильевич оглянулся на нас с гордым видом. Ему явно очень льстило, насколько неожиданным и приятным оказался сюрприз.

— Но все спуски у нас начнутся завтра, — сказал он. — Сегодня предлагаю всем разместиться в номерах и собраться в ресторане, где у нас будет возможность поделиться первыми впечатлениями и обсудить конкретные планы. А наши чемпионы составят нам компанию, и вы сможете уже совсем скоро с ними пообщаться.

— Согласен, — ответил я. — Господа, дамы, — кивнул я спортсменам, — рад знакомству. До встречи за ужином.

Наваждение, охватившее моих одногруппников, понемногу отпускало. Чемпионы с понимающими улыбками покидали фойе гостиничного корпуса, а мы разошлись по лифтам. Ужин начинался через час, и этого времени должно было хватить, чтобы привести себя в порядок после перелета и поездки.

Если снаружи гостиница была оформлена в стиле хай-тек, то, поднимаясь на стеклянном лифте, через который можно было наблюдать окружающий пейзаж, я видел, что второй и последующий этажи обставлены под старину. Дерево, коврики, картины, многочисленные кресла.

— Дмитрий Алексеевич, — вздохнула поднимающаяся со мной Самойлова.

— Да, Екатерина Юрьевна? — оторвавшись от разглядывания горных вершин, повернулся я к одногруппнице.

— Как вы думаете, если я попрошу автограф, это будет слишком? — спросила она.

Кроме нас никого в лифте не было, и я не удивился самому разговору на такую личную тему. Но вот его содержанию — очень.

— Екатерина Юрьевна, почему вы решили спросить об этом меня? — задал вопрос напрямую я.

Та не стала мяться и ответила прямо, глядя на меня исподлобья, будто я собирался над ней посмеяться. Впрочем, как раз такое поведение было для нее типичным. У меня вообще сложилось впечатление, что Самойлова постоянно ожидает ударов со всех сторон, хотя причин для этого я и не видел.

— У вас было много… интересов, насколько я слышала, — сказала она. — Я же уделяла больше времени собственному развитию, чем отношениями полов. И…

— Если вы хотите взять автограф у человека, который заслужил награду от самого государя, ничего предосудительного в этом я не вижу, — пожал плечами я. — И сколько, по-вашему, у меня было женщин, что вы задаете мне такие вопросы?

— Ну, ходили разные сплетни, — ответила та. — Есть даже страница в сети, где подсчитывают всех девушек в вашем окружении, с которыми у вас предположительно дошло до постели.

Я хлопнул глазами. Настолько это была выбивающая из колеи новость, что у меня из головы вылетели все слова.

— Боюсь спрашивать, — вздохнул я, собравшись с мыслями, — но откуда вам об этом известно? Просто я вот только от вас об этом узнал.

— Насколько я знаю, он появился после царского приема в этом году, и ссылку на него кто-то оставил в женской уборной главного корпуса, — с совершенно спокойным лицом ответила Самойлова. — Простите, княжич, если вас оскорбили мои слова.

Я в ответ лишь головой покачал. Подобное выходит за все допустимые рамки приличий. Автор страницы крайне рисковый, раз решил вот так полоскать не только мое имя, но и девушек, о которых идет речь. А ведь там много кто может оказаться.

— Я рекомендую вам забыть об этой странице, Екатерина Юрьевна, — смотря на одногруппницу, сказал я.

— Я только один раз и взглянула, — пожала плечами та. — Мне есть чем занять свое время, кроме досужих сплетен.

— Благодарю, — кивнул я. — А автограф все же возьмите. Если вам сложно самой, я могу составить вам компанию. Тогда это не будет так бросаться в глаза окружающим.

Лифт остановился на нашем этаже, и я предложил Самойловой выйти первой. Девушка кивнула и прошла в коридор, я двинулся за ней. Здесь было всего четыре номера, и два в левом крыле уже осваивались нашими одногруппниками.

— Благодарю за предложение, Дмитрий Алексеевич, я его обдумаю, — прежде чем войти в свои покои, сказала Самойлова.

Приставленная к ее номеру сотрудница гостиницы поклонилась мне и проследовала за гостьей, чтобы все показать. Меня же ждал молодой человек, чтобы провести краткую экскурсию.

Вещи наши успели уже поднять, так что я быстро принял душ, переоделся в свежую одежду и, выставив на полку для обслуживания номеров снятое, направился сразу в ресторан с телефоном и планшетом. Сообщение Кристине о странице, упомянутой Самойловой, я отправил, как только прислуга оставила меня одного.

Служба безопасности рода найдет хозяина, и у нас появятся к нему вопросы определенного характера. Конечно, официальные СМИ могут себе позволить некоторую вольность, однако даже в такой желтой прессе, как у Демидовых, есть границы.

В богато украшенном помещении, неуловимо напоминающем атмосферой девятнадцатый век с его характерным стилем интерьера, было всего три стола — два для нас, и один для чемпионов. При этом составлены они были буквой Т — чтобы мы сидели перпендикулярно царским людям.

Оказалось, что я не первый, кто пришел раньше срока. Здесь уже был Рогожин, занявший свободное кресло и общающийся о чем-то с Никифоровым. Владимир легко подмахнул свое фото, оставив длинный автограф, и Никита Александрович расплылся в довольной улыбке.

В другом углу Комарова с Салтыковой вели разговор с двумя спортсменками, и судя по лицам благородных дам, им было очень интересно. В дальнем углу, разместившись за журнальным столиком, восседал Орлов, рядом с ним сидела рыжая чемпионка и они что-то обсуждали.

На меня никто пока не обращал внимания, и я занял свободное кресло. Включив планшет, ненадолго выпал из реальности, читая записи Морозовой. Поэтому я пропустил момент, когда все начали собираться за столом. Мое внимание привлекла Мэйлин, вставшая так, чтобы попадать в мое поле зрения.

— Дмитрий, вы не хотите к нам присоединиться? — спросила принцесса, глядя на меня с понимающей улыбкой.

Свое ципао она сменила на точно такое же красное, а волосы убрала в пучок, из которого торчали стилизованные под рукояти кинжалов заколки. Смотрелось элегантно и в то же время чуточку соблазнительно. Семену определенно повезло с невестой.

— Да, разумеется, — отключив планшет, я оставил его на столике и поднялся, чтобы присоединиться к остальным.

Мое место оказалось в самом центре. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, я единственный представитель княжеской семьи среди присутствующих. На правах хозяина мог это место занять Орлов, но староста решил усесться по правую руку от меня. Слева разместилась Мэйлин, за ней сразу Морозова.

— Господа и дамы, — едва слышно кашлянув, поднялся со своего места Петр Васильевич. — Я безмерно рад тому, что вы решили провести эти выходные на нашем курорте. И предлагаю тост за то, чтобы все вы получили самые лучшие впечатления об этих днях!

Я поднял бокал и провозгласил:

— За Петра Васильевича, согласившегося нас всех приютить на эти два дня. За род Орловых, построивших такое чудесное место. И за присутствующих с нами чемпионов, которые заслуживают искреннего восхищения!

— Ура! — поддержали меня хором.

Что ж, выходные, после которых мы все должны сблизиться, начались.

Том 2 Глава 18

Вечер прошел мирно, но и чего-либо примечательного не произошло. Разве что я обратил внимание, что наш одногруппник Авдеев увел рыжую чемпионку к себе в номер. И то узнал я об этом лишь по той причине, что мы оказались на одном этаже.

Толкнув дверь в свои покои, я бросил планшет на диван и прошел в ванную, прихватив с собой телефон.

От Кристины уже пришло сообщение с результатами проверки. Ссылка прилагалась, и я открыл страницу.

Все выглядело вполне мирно. Здесь было мое фото, сделанное на первом занятии по физической подготовке, когда Семен на мне порвал футболку. При этом кадр был так удачно подобран, что я не выглядел сосредоточенным, а наоборот, казалось, красуюсь. Хватало и других снимков примерно того же толка. Особенно выделялось фото со мной на полигоне после избиения Иванова. Сожженная одежда, много открытой плоти. Но вновь — придраться не к чему.

А вот галерея девушек, которых видели в моей компании, действительно собралась приличная. Но ничего крамольного снова не было. Статья подводила статистику с кем и сколько раз меня видели, но никаких предположений о наших отношениях не было.

Единственное, что можно было бы с натяжкой назвать несколько неуместным, это вопрос в самом конце — кто же станет княжной Романовой из всех этих девушек?

И получается, что я могу, конечно, эскалировать ситуацию, однако это будет выглядеть как минимум странно — вся страница намного приличнее, чем любая статья в «Желтой Москве» Демидовых.

Отложив телефон, я закончил водные процедуры и, облачившись в махровый халат с вышитым гербом Орловых, прихватил планшет с собой в кровать.

Открыв документы, еще около часа читал работу Морозовой, не забывая делать пометки в тупиковых моментах.

Строго говоря, это не была единая готовая теория, лишь варианты с разным подходом к вопросу синтеза универсальной плазмы. И сама Морозова, естественно, не могла знать, куда ее заведут исследования в итоге, но я-то этой информацией обладал.

Однако вываливать готовый результат не стану.

Во-первых, это вызовет слишком много вопросов, во-вторых, в этой сфере я не настолько авторитетен, чтобы мне поверили без доказательств. И в-третьих, я могу тащить Викторию, и она никогда не раскроет своего потенциала, а могу дать подсказку, и тогда уже Морозова сама справится и чему-то научится.

Слишком она мне приглянулась, чтобы я позволил себе портить талант. И здесь я не кривлю душой, если на первом курсе боярышня выдает такие работы, к чему она придет на пятом курсе?

Нет, глупцов в ЦГУ не водится. Может быть, некоторым и не хватает жизненного опыта, но что касается наук — тут мы действительно без преувеличения лучшие студенты, и каждый по-своему гениален.

Так есть ли у меня право портить талант, надавив своим мнением? Виктория считает себя слишком обязанной мне, чтобы критически осмысливать мои слова. И поверит в то, что я скажу. И на этом как химик кончится, утратив уверенность в себе. Ведь то, над чем она упорно работала, я решил за несколько часов. Как после подобного не разочароваться в самом себе?

Закончив с чтением, я отключил планшет и погасил прикроватную лампу. В покоях установилась полная темнота, и я с удовольствием вытянулся на постели, занимая все пространство.

А утром меня разбудил вежливый стук в дверь. Взглянув на часы, я вздохнул и свесил ноги с кровати, сразу же нащупав мягкие тапочки.

— Княжич, вы просили вас разбудить, — напомнил голос парня, который знакомил меня с обстановкой покоев при заселении.

— Я встал, спасибо! — крикнул я.

Обувшись, накинул на себя халат, и направился в ванную. Сотрудник курорта, выполнивший свои обязательства, уже скрылся за дверью, так что никто не видел, как я зеваю и почесываюсь, шагая к санузлу.

Сегодня группа разобьется по интересам и разойдется по базе.

Парни во главе с Орловым отправятся на самую сложную трассу в сопровождении Никифорова. Студенты одаренные, и никому там опасность не грозит, пострадать может разве что их гордость, когда царский человек покажет результат в разы лучше, чем члены боярских родов.

Девушки на ужине распределили очередность посещения процедур здешних салонов. Что было логично, эту фракцию возглавляла Мэйлин — в вопросах ухода за телом и даром принцесса обходила остальных.

У меня же было достаточно времени, чтобы немного расслабиться в полном одиночестве и закончить с оценкой работ Морозовой. Что ни говори, а тяга к работе порой сильно мешает вливаться в общество. Можно ведь было пойти с остальными покорять вершины, но… Зачем?

Тем более мне должны были прислать отчеты из Казанского Института Современных Технологий. Некогда почивать на лаврах, нужно как можно скорее закончить подготовку программного обеспечения. Кристине, как первому Оракулу, еще потребуется не одна неделя, чтобы его полностью освоить и дать рекомендации, чтобы я лично все отладил.

Конечно, это не значит, что в КИСТе будет завершен проект. Это только альфа-версия, и грант еще не до конца отработан. Немного жаль, что отец не успел запустить наш Иннополис под Казанью, который только заканчивает этап планирования. Ресурсов можно было бы больше выделить. Но имеем то, что имеем.

— Доброе утро, княжич, — кивнул мне Авдеев, выходя из своего номера.

— Доброе, Иван Тимофеевич, — поприветствовал я. — Смотрю, отдых пришелся по душе?

Он расплылся в улыбке и провел рукой по коротким темным волосам.

— Все благодаря вам, Дмитрий Алексеевич, — сказал Авдеев и жестом предложил мне войти в лифт первым. — Я, если честно, не слишком разбираюсь в спорте, — признался он, когда стеклянные створки отделили нас от этажа. — Зато прекрасно разбираюсь в красоте.

— Я читал вашу работу по евгенике, — согласился я.

— Правда? — удивился тот.

— Да. И думаю, вам следует провести собственные исследования, но не на людях, разумеется. Генетические заболевания никуда не делись, а ваша работа может исполнить роль краеугольного камня для многих проблем.

— Есть целители, — не слишком уверенно вздохнул Иван Тимофеевич.

— Но практически все они работают исключительно с одаренными, к тому же не устраняют корневую проблему, а лишь лечат одного конкретного пациента. Ваш труд же может сделать так, чтобы навсегда искоренить заболевания, оборвав порочный круг передачи дурного наследия.

Он помолчал, пока мы проезжали этаж, и, наконец, спросил:

— Вы правда считаете, что у меня есть шансы?

— Вы попали в нашу группу, — ответил я, пожав плечами. — А это само по себе обозначает, что вы — достойны. На самом деле я думаю, что все в ваших руках. Вы можете послушать целителей и других одаренных, отмахнувшись от проблемы. А можете взяться за то, что не под силу больше никому. И войти в историю, как человек, раз и навсегда победивший генетические заболевания. Выбор за вами, Иван Тимофеевич.

Он не ответил, глядя перед собой. Но судя по сжатым кулакам и стиснутым челюстям, Авдеев решал для себя, кем ему хочется стать.

Мы вышли из лифта и направились в ресторан. Здесь уже в полном комплекте были наши девушки, из парней присутствовал только Орлов. Петр Васильевич поглядывал на наручные часы и при нашем появлении поднялся на ноги.

— Дмитрий Алексеевич, Иван Тимофеевич! — улыбнулся он, приветствуя нас. — Вам по пути не попадались Никита Александрович и Федор Иванович?

— Нет, — дружно ответили мы.

— Опаздывают, — вздохнул Орлов, но тут же указал нам на шведский стол. — Прошу, угощайтесь. Завтрак — самый важный прием пищи.

Набрав себе на тарелку немного еды, я заказал сотрудникам гостиницы большую кружку кофе и уже с ней сел на свое место.

В этот момент появился Рогожин, судя по его лицу, пробуждение у Никиты Александровича вышло достаточно мрачным. А вот Островский Федор Иванович, последний мужчина в нашей группе, вошел в ресторан с настолько бодрой улыбкой, что даже мне захотелось предложить ему лимона.

— Всем доброе утро! — поздоровался он, сразу же проходя к столам с расставленными блюдами.

Я бросил взгляд на Орлова. Петр Васильевич заметно расслабился с появлением нашего последнего студента. Но я был уверен, Федора Ивановича еще ждет лекция на тему опозданий. И хотя формально они равны по происхождению, Орлов — наш староста, читать нотации его долг.

Рядом со мной сидела Мэйлин. Принцесса больше мечтательно улыбалась, чем ела. Такое поведение за ней обычно не водилось, и я на всякий случай решил уточнить.

— Госпожа Ван, вы совсем не едите. У вас все хорошо? — спросил я негромко, чтобы не привлекать всеобщего внимания.

Та улыбнулась шире, обернувшись ко мне, а после и вовсе приблизила губы к моему уху.

— Я поговорила с Семеном Константиновичем, — поделилась она. — Он почти поправился после вашей командировки в Киев.

Я с Ефремовым тоже говорил уже и знал, что он проходит реабилитацию под строгим присмотром отца и родового целителя Георгия Максимовича. Старый ворчливый дед, служащий Ефремовым на этом посту, неоднократно доводил нас в прежние времена до зубовного скрежета своими нотациями. И с годами его характер только портился, так что Семену оставалось лишь посочувствовать.

— Это замечательные новости, — ответил я, искренне радуясь за друга. — Значит, помолвка состоит в срок.

— Да, — кивнула та, выпрямившись на стуле. — Как думаете, княжич, какое имя мне выбрать при крещении?

Я вскинул бровь.

— Почему вы спрашиваете об этом меня? — поинтересовался, прежде чем давать советы.

Я, признаться честно, вообще не думал, что принцесса Поднебесной решится сменить не только род, но и религию. И хотя это была традиция для заграничных невест, однако она носила необязательный характер.

Китаянка прищурила глаза, глядя на меня с намеком.

— Не хочу, чтобы мое новое имя ассоциировалось у Семена с его предыдущими фаворитками, — заявила она. — Я, может быть, и высокородная, но все же девушка. И мне хочется быть единственной для своего законного супруга.

— Резонно, — кивнул я. — Но, полагаю, лучше самого Семена вам на этот вопрос не ответит никто, — поделился мыслью, притягивая к себе чашку с кофе. — В конце концов, любой брак — это прежде всего компромиссы между двумя людьми. Почему не начать вашу новую жизнь именно с этого?

Она не сводила с меня испытующего взгляда еще несколько секунд, но все же кивнула.

— Мне нравится, что у моего супруга есть такой мудрый друг, — подвела она итог. — И я ценю вашу верность ему, Дмитрий.

— Для того и нужны друзья, — ответил я, прежде чем приняться за горячий бутерброд.

Пока остальные доедали, я закончил. Орлов уже начинал потихоньку готовить парней к путешествию, намекая, что пора отправляться. Девушки никуда не спешили, а я отсел в кресло с кружкой кофе и принялся листать телефон.

— Дмитрий Алексеевич, — подошла ко мне Самойлова.

— Да, Екатерина Юрьевна? — поднял я на нее взгляд.

— Я обдумала ваше предложение и вынуждена согласиться, — сообщила девушка с таким обреченным видом, будто ей не автограф хотелось получить, а на плаху предстояло взойти. — Помогите мне.

— Хорошо, — кивнул я, взглядом поискав трехкратного чемпиона.

Спортсмены сидели все это время за отдельным столиком и негромко разговаривали, не привлекая к себе внимания. Так что, поднявшись с кресла, я улыбнулся Самойловой и повел ее к Никифорову.

— Владимир Леонидович, — поздоровался я кивком. — Господа, дамы.

Они отвечали вразнобой, но особо интереса в их глазах не было. Обычное дело, рядовое событие — кто только не брал у них уже автографы за спортивную карьеру. Так что и мне ничего не стоило получить два экземпляра. Тем более что у Никифорова оказались наготове фотографии.

— Что написать вам, Дмитрий Алексеевич? — осведомился чемпион, держа ручку.

— Мне будет достаточно подписи, — с улыбкой ответил я. — А вот Екатерине Юрьевне…

Я обернулся к своей одногруппнице, и та, едва дыша, выдохнула:

— Раз уж начал — побеждай, — произнесла она.

— Хороший девиз, — одобрил Владимир Леонидович и быстро расписал обе фотографии. — Прошу.

— Премного благодарен, — кивком ответил я, забирая свой экземпляр.

Самойловой понадобилось на секунду дольше, чтобы сообразить, что пора отходить от столика чемпионов, если она не хочет привлекать чрезмерно внимание. Я уже было решил, мне придется вмешаться, но боярышня взглянула в глаза этому молодому парню и, неожиданно тепло и мило улыбнувшись ему, взяла снимок с такой осторожностью, будто он был из хрусталя.

— Спасибо, Владимир Леонидович, — поблагодарила она и, резко развернувшись, спокойно пошла к нашему столу.

Ее улыбка заставила улыбнуться и меня самого. Приятно делать доброе дело, которое не требует от тебя особых усилий. Пусть Екатерина Юрьевна и не посчитает мою помощь пустяковой, но для меня это ничего не стоило, а наши отношения станут чуточку теплее.

Наконец, и спортсмены, и парни засобирались и покинули ресторан. Девушки под чутким руководством Мэйлин и в сопровождении несколько сотрудниц отеля пошли по своим делам. Я же разместился в кресле и, потрогав кружку с остывшим кофе, поднял взгляд.

Перед тем, как выйти в коридор, Морозова оглянулась на меня и улыбнулась напоследок. За девушками закрылась дверь, отрезая нас друг от друга, и я со вздохом повернулся к оставшейся прислуге.

— Дамы, повторите мой кофе, — велел я, прежде чем погрузиться в работу.

Когда мне подали напиток, я не заметил, просто в очередной глотнул из кружки, а там уже горячий кофе.

Закончив с работами Морозовой, я переправил ей документы и открыл собственную почту.

Сегодня была суббота, но Институт работал, и данные мне переслали, отправив копию последней рабочей версии.

Прилагалась документация с пометками разработчиков. Судя по ним, оставалось не так уж много работы, прежде чем мы признаем, что исследование завершено.

Плюс этого обеспечения был в том, что его, по техническому заданию, можно было интернировать куда угодно. Свободная оболочка с практически неограниченной вариативностью применения — на самом деле золотые горы. Но, разумеется, в очень отдаленном будущем.

Пока я листал документы, наступил обед. Девушки вернулись с процедур цветущие и крайне довольные.

— Княжич, — обратился ко мне вчерашний сотрудник, встречавший нас на базе. — Прибыли аккредитованные вашим родом журналисты.

Я про них и забыл совсем. Но кивнул.

— Разместите их, пожалуйста, пусть отдохнут с дороги. Насколько я помню нашу договоренность с Петром Васильевичем, им должны быть зарезервированы номера в гостинице полулюкс?

— Все верно, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот. — Я распоряжусь. Что-то нужно им передать?

Я улыбнулся.

— Нет, все в порядке. Когда наши лыжники вернутся, запускайте журналистов. Естественно, только после того, как все приведут себя в порядок.

— Будете исполнено, княжич, — кивнул тот с улыбкой.

Я же поднялся на ноги, и оглядев разомлевших девушек, прошел к их столу.

— Дамы, к нам приехали акулы пера, будут освещать хронику нашего отдыха, — объявил я.

Студентки сразу немного напряглись, но слово взяла Мэйлин, занявшая место негласного лидера.

— Мы помним, Дмитрий, — кивнула она. — Петр Васильевич нам еще в ЦГУ об этом говорил. Не беспокойтесь, все будет пристойно, я прослежу.

— Благодарю, — ответил я. — Но сразу предупреждаю, если кому-то из вас покажется, что журналисты перегибают, сразу же сообщите мне.

— Обязательно, — ответила принцесса. — Кстати, а вы, княжич, не желаете составить нам компанию?

Я хмыкнул в ответ.

— Боюсь, мне еще нужно немного поработать. Но я не исключаю, что завтра смогу к вам присоединиться. Кто же откажется от возможности провести время в компании таких роскошных красавиц, как в нашей группе?

Сдобрив таким образом пилюлю, я заказал себе обед и занял место за столом.

Девушки обсуждали, какие наряды лучше подобрать, чтобы выигрышно смотреться на первой фотосессии. После долгой дискуссии остановились на повседневной одежде и украшениях. Технически у нас не светское мероприятие, а частные посиделки. И выбор одежды на наше усмотрение. Разумеется, у моих одногруппниц если и были фривольные наряды, с собой они их не брали. В отличие от мужчин, благородным женщинам Русского царства полагается блюсти свой невинный образ.

Определившись с нарядами, девушки покинули ресторан, чтобы переодеться, я тоже поднялся в номер. Сменив одежду на более классическую рубашку и пиджак, я поправил манжеты и вставил запонки с гербом рода. Немного подумав, добавил к ним фамильный перстень.

Это боярышням можно выглядеть просто достойно, мне предстоит соответствовать статусу, пусть и с некоторыми послаблениями. Закончив с приготовлениями, я оставил планшет в номере и спустился в гостиную.

Сотрудники уже все подготовили для вечера игр и танцев — лишнюю мебель убрали, зато установили сцену с динамиками, рабочие таскали аппаратуру. Я не вдавался в такие мелочи подготовки, как согласование музыки, этим занимался род Орловых, и я был уверен, Петр Васильевич не ударит в грязь лицом.

Расположившись в кресле с высокой спинкой, я закинул ногу на ногу и, периодически бросая взгляд в окно, где вот-вот должны были показаться наши парни в компании спортсменов, стал ждать начала вечеринки.

Но первыми я все заметил журналистов. Несколько человек с видеокамерами бродили по базе, снимая виды под будущий монтаж. По итогу обязательно будет несколько полноценных фильмов собрано из нарезки кадров нашего отдыха. Да и место все же особенное, не так часто здесь удается побывать — кто знает, где потом пригодится эта съемка.

Первой спустилась Комарова. Надежда Григорьевна кивнула мне, проходя к диванчику у стены и, присев, раскинула руки по спинке. На ней, как и на всех остальных в этот вечер будут юбки чуть ниже колена, сапожки, блузки и украшения. Сооружать прическу Комарова не стала, заплела небольшую косу.

Я поднялся со своего места и предложил ей бокал шампанского. Благодарно улыбнувшись мне, Надежда Григорьевна сделала глоток, чтобы смочить губы, и стала ждать остальных.

За ней появлялись одна за другой и другие дамы нашей группы. Я улыбался каждой, рассказывая, как меня восхищает их внешний вид. Впрочем, посмотреть действительно было на что. И подавал напиток по их выбору.

Последней спустилась принцесса. Мэйлин вновь предпочла традиционный наряд. Красное ханьфу смотрелось на ней великолепной, а простая с виду прическа придавала китаянке облик императрицы далекого прошлого.

Я поприветствовал ее у лифта и сопроводил к креслу, стоящему рядом с моим. Пусть она и присутствует в ЦГУ инкогнито, но это не отменяло вежливости. Мы приняли правила игры, обращаясь к принцессе по тому имени, которое ей выдал император, но уже вся группы была осведомлена, кто на самом деле учится с нами. Поэтому и безоговорочно принимали ее руководство.

Парни задерживались, видимо, совсем потеряв чувство времени. Хотя это было удивительно, учитывая стремление Орлова провести все по высшему разряду. Но и затягивать начало тоже не стоило — в конце концов, мы здесь на отдыхе, мои одногруппники имеют полное право никуда не спешить.

— Дамы, вы готовы? — спросил я, вручая Мэйлин бокал, который собственноручно и налил.

Впрочем, как и всем присутствующим. Это же моя вечеринка, и мне стоит проявлять вежливость.

— Запускайте, княжич, — величественно махнула рукой Мэйлин, и я дал знак сотруднику гостиницы.

Двери распахнулись, и уже столпившиеся за ними журналисты в числе пятнадцати человек вошли внутрь. Я улыбнулся им, отсалютовав бокалом, и обернулся к здешнему директору, стоящему за моим плечом.

— Парни задерживаются уже очень долго, — сказал я ему на ухо, — у них все в порядке?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — С ними наши чемпионы, что может пойти не так?

И в этот же миг раздался оглушительный грохот, стены гостиницы покачнулись, в воздухе завыла сирена. Человек Орловых, встречающий журналистов, заговорил в рацию, выясняя причины тревоги.

— Что происходит? — спросила Мэйлин, глядя только на директора.

Тот уже стоял рядом со своим подчиненным. Обернувшись к нам, он побледнел и прошептал одними губами.

— Обвал на шахте.

Том 2 Глава 19

В такие моменты особо чувствуешь, насколько несовершенно человеческое тело. Будь у меня хотя бы интерфейс, я бы просто подключился к дронам, патрулирующим базу, и смог осмотреться. Но придется действовать вслепую.

С учетом количества снега на вершине, последующие лавины неизбежны. А ведь с другой стороны располагается город, полный народа! Время вечернее, и многих катастрофа застанет не в домах, где можно было бы переждать до приезда спасателей, а на улице. Сколько жертв найдут только после уборки снега? И в шахтах работают царские люди, не рода Орловых — семье адмирала принадлежит лишь база.

— Директор, — обратился я к стоящему рядом начальнику базы, — мне нужны камеры на дронах и машины, чтобы отправить помощь. Организуйте скорее.

— Что вы собираетесь делать, княжич? — спросил директор, но своему подчиненному кивнул, чтобы тот все сделал.

— Раз до нас дошла волна обрушения, значит, обвал был слишком мощный, — сказал я, поворачиваясь к студенткам. — Обязательно последуют лавины. Надежда Григорьевна…

— Да? — спросила Комарова, глядя на меня распахнутыми в удивлении глазами.

— Возглавляете команду со своим атрибутом, — кивнул я одногруппнице. — Ваша задача — направить лавину в сторону, чтобы не дошла до города. Не пытайтесь ее заблокировать — вам не хватит сил даже всем вместе, только отклонить. Задача ясна?

— Да, — уже более собранно ответила та. — Мы справимся. Девочки, идемте.

Никто и не подумал усомниться в моем праве командовать — иногда сословное общество имеет свои плюсы. Технически я здесь самый старший, и ситуация, к счастью, не относится к царскому запрету подчинять членов других родов — как и при любом форс-мажоре, здесь полагается действовать, а не оправдываться приказом.

— Елизавета Петровна, — продолжил раздавать указы я, — вы берете под начало своих и следите, чтобы больше никакой тряски не было. Садитесь в машину, отправляйтесь в сторону шахты.

Горская кивнула, подтверждая, что все поняла. Атрибут земли не самый быстрый, но работа с большими площадями всем этим одаренным дается легче. Всего-то нужно прекратить тряску, сохраняя статичность породы.

— Евгения Семеновна, поставьте воздушный барьер над базой, под углом, чтобы перенаправить возможную лавину. Точность не нужна, держите только одну сторону.

— Хорошо, княжич, — отозвалась она, увлекая за собой еще одну девушку.

Я повернулся к директору, который уже раскрыл перед собой ноутбук с гербом Орловых.

— Вершину! — потребовал я.

— А как же я? — услышал я голос Мэйлин, но отвечать ей пока не стал, жестом показав, чтобы подождала немного.

Мужчина подчинился, ему стало заметно легче, как только я вмешался. И это было понятно — где-то там, на горе, сейчас остались не только мои одногруппники. Там чемпионы, за смерть которых Царь-Батюшка по голове не погладит. Но что еще важнее — там Петр Васильевич. И вот если с ним что-то случится, персоналу придется копать себе могилы. В этом же снегу.

— Не понимаю, — сказал тот, поворачивая ноутбук дисплеем ко мне.

— Поздравляю, кто-то взломал вашу систему безопасности, — кивнул я, с ходу раскусив уловку. — Причем сделал это несколько часов назад — оцените картинку.

Камеры показывали одни и те же виды. Запись была не длинной, однако на ней все еще было слишком светло. Сейчас, когда снаружи уже наступали сумерки, это бросалось в глаза, а при свете дня было совсем незаметно — ведь если все в порядке, никто присматриваться к каждой камере не станет.

Отсталый век! Ведь можно же написать нужную программу, которая отлавливает такие «петли»!.. Вернусь домой и сразу же займусь ей.

Девушки еще ждали машины, накидывая теплую одежду, которой поделились сотрудники.

— Внимание всем, — повысив голос, обратился я ко всем в фойе. — Это нападение! Никто никуда не едет, никуда не идет.

Где мои суперсолдаты, когда они так нужны?! Я не могу в одиночку прикрывать всех, даже гостиницу полностью не закрою. А это — выбор, кто умрет, а кто останется жить.

Выставив щит перед выходом на улицу, я обернулся к директору.

— Убежище, ну?! Ты же должен был проходить подготовку?! — прикрикнул я на него. — Оружие где?

Мужчина опомнился и принялся раздавать приказы. Вот что значит отсутствие правильного опыта. В гостинице люкс не бойцы, а клерки. И заминки неизбежны. Охрана сейчас снаружи, но надеяться на них тоже нельзя. Раз это нападение, то бойцов должны убрать как можно скорее.

— Значит, так, — обратился я к людям в фойе. — Все сейчас идут в убежище и сидят там до моего возвращения. Либо до приезда солдат.

— Я могу пойти с тобой, — заявила Мэйлин, выходя из-за спин других девушек.

Я повернулся к ней, чтобы отказать, и в это мгновение в противоположное входу окно влетела пуля. Брызги стекла в дальнем конце коридора еще разлетались в стороны, журналисты с криками бросились на пол, роняя аппаратуру, а я сделал единственное, что успевал — воткнул новый слой своего поля прямо перед лицом принцессы.

Девушки уже тоже легли на пол, отгородившись покровами и щитами. Кто-то успел накинуть на себя купол, судя по зеленому свечению, кажется, Салтыкова. Мэйлин замерла на месте, глядя на пулю, висящую в воздухе в считаных сантиметрах от ее глаз.

— Это не за мной пришли, — прошипел я, делая шаг вперед. — Это по твою душу.

Взяв недолетевший снаряд с помощью дара, я усилием воли отправил его обратно по той же траектории.

— В убежище! — прикрикнул я, надавив на плечи замершей от шока китаянки. — Быстрее! Я вас прикрою!..

Первыми сориентировались журналисты, громко призывая директора показать, где укрытие. Не поднимая голов, вся людская толпа двинулась за сотрудниками, пока я держал щиты, укрыв ими все фойе. Спуск в убежище располагался под лестницей, и эту зону я держал.

Шагая вслед за остальными, я дождался, когда все спустятся в подвал, и уже закрывая за ними дверь, услышал голос Виктории.

— Будьте осторожны, Дмитрий! — крикнула мне Морозова, прежде чем тяжелая металлическая створка бункера отгородила нас друг от друга.

Атрибуты помогут им укрепиться и пережить возможное вторжение. Уж по крайней мере новых землетрясений удастся избежать. А мне предстоит охота на неизведанной территории.

Когда я вновь вышел в фойе, враг выстрелилдлинной очередью по блокирующему вход щиту. Я спокойно осмотрелся, подмечая возможные места прорыва. Слишком большой корпус превратился в ловушку, но как раз план гостиницы я знаю. И если все это ради китайской принцессы, здесь и нужно держать оборону.

Охранники Орловых вручили мне автомат и пару магазинов, остальное я сниму с трупов моих врагов. Я обещал Семену, что пригляжу за его невестой, а русский княжич слов на ветер не бросает.

В разбитое окно коридора влетела с громким шипением граната. Хорошо видимый при работающем освещении газ пошел распространяться по коридору. Вслед за первым броском пошли еще четыре. Белесый дым достиг моего щита, воткнутого на моем конце коридора. И хотя видимость серьезно упала, легкий транс позволил услышать, как ноги врага опускаются на деревянный пол. Значит, он в противогазе, это хорошо, мне он тоже пригодится.

Присев на колено напротив коридора, я скорректировал ствол автомата вслед звучащим шагам убийцы, а потом выстрелил.

Громкий хлопок ударил по ушам, сразу же раздался грохот упавшего тела. А ведь я метил в живот.

Дым рассеивался в помещения первого этажа, и через несколько секунд я рассмотрел лежащего на полу человека. Похоже, он двигался на полусогнутых, и моя пуля вошла ему вместо живота в лицо, пробив маску.

Неудачно вышло.

Сзади хлопнул взрыв, истончивший щит, прикрывающий выходные двери. Я добавил ему прочности и двинулся к входу.

Еще одна очередь по полю, и я толкнул одну дверь рукой. В другой я держал автомат и пустил короткую очередь, как только обзор стал достаточным.

Ни в кого, разумеется, не попал, однако на этой части улицы погасли фонари, погружая пространство в темноту. Теперь свет бил мне в спину, позволяя врагам увидеть мой силуэт.

Пришлось усиливать глаза, чтобы заметить движение бойца в зимнем маскировочном халате. Противогаза на нем уже не было, так что я без сожалений пустил пулю под капюшон. Противник растянулся на снегу.

Минус два врага.

Больше никого заметно не было, но я помнил о снайпере. И он тоже обо мне не забыл — новая пуля замерла перед моим лицом, и тут же защелкал слева легкий пулемет.

Держа щит перед собой, я вышел на улицу и ответил на длинную очередь, израсходовав три патрона. Достать стрелка не удалось, зато засек, откуда бьет снайпер. Увы, до него мне не добраться — противник засел на крыше полулюкса, стоящего метрах в пятистах от нашей гостиницы.

Это уже был не тот, кто стрелял в Мэйлин, иначе он не успел бы подняться на крышу. Значит, еще как минимум один где-то с другой стороны здания. А еще, раз снайпер работает с крыши — охрану Орловых уже можно не ждать.

Вновь защелкал пулеметчик, отвлекая на себя внимание, и я ответил длинной очередью, ужав защиту до собственного силуэта. Несколько пуль зависли в воздухе передо мной, но, сузив площадь силового поля, я не слишком терял в резерве сил. И подхватив лежащее на снегу тело, я затащил его в гостиницу.

Снайперская пуля влетела в паркет рядом с трупом врага, и я снял с него оружие. Пистолет Германского рейха и три магазина к нему, одна граната нервно-паралитического газа и китайский автомат с половиной боезапаса — остальное самурай успел расстрелять.

Перезарядив оружие Орловых, я сунул пистолет за пояс, магазины к нему рассовал по карманам. Взяв китайский автомат, я пробежал с ним на лестницу, и пока поднимался на второй этаж, в гостинице мигнул и погас свет. Значит, враги добрались до электростанции.

Аварийное освещение заработало через пару секунд, я как раз успел расположиться у окна в общем коридоре и, напрягая глаза, выследить перемещающегося пулеметчика. Он тоже носил маскировку, к тому же двигался на обратной стороне взгорка. То есть у меня изначально не было шансов по нему попасть.

Но теперь все изменилось, и я тщательно прицелился. Все же до врага почти триста метров — предел для оружия в моих руках. Палец вдавил курок, и пулеметчик дернулся, а после стал сползать по снежному склону.

Окно за моей спиной лопнуло, рассыпая по коридору осколки стекла. И я бросился к лестнице. Оставлять надолго первый этаж было нельзя — диверсанты вполне способны просочиться, пока я здесь бегаю.

Последний пролет я преодолел прыжком и, вскинув трофейное оружие, двинулся в фойе. В ресторане скрипнули половицы, и я осторожно направился в ту сторону. Японец вышел мне навстречу в коридор и первым успел выстрелить. Мой автомат запоздал на несколько мгновений. Самурай завалился на спину, а я прошел к его трупу.

Быстро осмотрев тело и убедившись, что это вряд ли тот самый снайпер, начавший нападение, я заглянул в ресторан, но внутри никого не было. Зато снаружи гостиницы простучала длинная очередь. Кто-то лупил из крупного калибра, не жалея патронов.

Прильнув к окну, я осторожно выглянул наружу и увидел, как броневик рода Орловых вкатывается на территорию базы. За ним неспешно полз еще один. Из обоих вели огонь бойцы, но не похоже, чтобы куда-то попали.

А вот первая машина, выкатившаяся к повороту на мое здание, резко подпрыгнула передними колесами. В воздух взметнулось мощное пламя, часть броневика просто разлетелась на куски, обнажая нутро машины. Ведомый транспорт тут же остановился, а внутрь подбитого броневика влетел снаряд гранатомета. Полыхнуло ярко, и на этом судьба экипажа была предрешена.

Я навел ствол в сторону, откуда выстрелили японцы, но не сразу обнаружил врага. Он успел снова подняться с земли на колено, держа трубу с новой ракетой, но выстрелить повторно я ему уже не дал.

Гранатомет все же сделал свое дело — во все стороны брызнуло пламя, забирая с собой и пусковую установку, и тело погибшего самурая. Вторая машина набрала скорость и, наплевав на дорогу, влетела в фойе гостиницы, вышибая всей массой двери и перегородки.

Из броневика посыпались бойцы и сразу же взяли меня на мушку.

— Свой! — крикнул я, на всякий случай опуская оружие на пол.

— Романов? — осведомился старший из солдат Орловых, и я кивнул.

— Младший княжич, — сказал я. — Люди в убежище, защищайте их. С задней стороны дома сидит снайпер, еще один на крыше полулюкса. Не высовывайтесь.

— Полулюкс зачищен, — ответил тот небрежно, даже буднично. — Мы восстановим связь, вы пока что воспользуйтесь этим.

Он бросил мне рацию, и я кивнул в ответ.

— Мы закрепимся здесь, княжич, другой транспорт прибудет с минуты на минуту, — сказал командир. — Остаетесь или уходите?

— Остаюсь.

Кивнув мне, он стал отдавать команды бойцам. Мне выдали еще пару снаряженных магазинов к автомату охраны. Пока солдаты оборудовали оборону, рассредоточиваясь по гостинице, я успел спросить у командира:

— Среди убитых только японцы. Откуда они здесь вообще взялись? Не брасом же из сегуната приплыли.

— Не могу знать, княжич, могли приехать под видом паломников, — ответил он, и тут его прервал голос бойца из рации.

Отвлекшись, чтобы выслушать доклад, командир бросил в мою сторону короткий взгляд.

— Княжич Романов, могу я попросить вашей помощи? — спросил он, глядя на меня с нервным напряжением.

— Можете, — разрешил я.

— Мы не можем бросить гостиницу, — со вздохом признался тот, — а Петр Васильевич на вершине. И вы можете ему помочь вернуться целым и невредимым.

Я кивнул.

— Вы сможете обеспечить безопасность людей внизу? — уточнил я. — Против вас уже использовали тяжелое оружие. Ваш отряд потерял половину бойцов. Вы уверены, что справитесь?

Тот кивнул, уже немного успокоенный.

— Сможем, держать оборону здесь легко, много удобных точек и стены надежные. Гранатометом нас не выкурить. А что-то действительно мощное им никак не протащить было, уж танки и пушки мы бы заметили.

— Тогда я возьму вашу машину, — решил я.

— От нее на склонах никакого толка, — возразил тот, качая головой, — подорвут, княжич. Уж если смогли сделать это здесь…

— Не со мной внутри, — ответил я. — И кроме того, я не смогу на своем горбу тащить людей, а машины гостиницы без должной степени защиты.

И, конечно, была еще одна причина, зачем мне транспорт, помимо того, чтобы погрузить в них людей. Без броневика солдаты Орловых не смогут отсюда сбежать. Но в лицо я ему это не скажу.

— Водитель? — уточнил он.

— Сам справлюсь, — отмахнулся я, уже залезая внутрь.

Двигатель никто глушить не стал, так что я сразу тронулся с места, перекапывая обломки и снег вперемешку. Машина шла легко, чувствовалось, что ее готовили именно для таких условий.

Набирая скорость, я свернул в сторону подъема на гору.

Не прошло и пары минут, как надо мной показались дроны базы. А затем на бортовом компьютере загорелась трансляция с них.

Я нашел нужный маршрут и прибавил хода. На горе, со стороны города, шел бой. Мы бы ни за что не смогли его заметить с нашего склона.

Мои одногруппники, прикрывая около двадцати человек, держали оборону перед наседающими японцами. И если у самураев было огнестрельное оружие, то студенты действовали исключительно своим даром.

В кадре мелькнули рыжие волосы, и я узнал по ним чемпионку, ночевавшую сегодня у Авдеева. Сам он стоял на коленях, погрузив руки в снег, видимо, меняя магнитное поле. Тяжелая и, главное, требующая абсолютной концентрации техника атрибута земли.

Я вцепился в руль и бросил щит под левые колеса броневика, чтобы не сорваться с тропы — миллиметров не хватало, чтобы проехать. Тяжесть машины будто свалилась на плечи, но я удержал ее, и в последний раз развернулся.

Тормозной путь вышел очень длинным, но вот броневик замер, глядя в сторону боя, и я перебрался к установленному на машину пулемету. Вцепившись в рукоятки, сделал над собой усилие, разворачивая над машиной раскрашенный в голубой цвет герб Русского царства.

И открыл огонь по позициям самураев, не жалея боезапаса.

Том 2 Глава 20

Пули рассекли воздух, заставляя японцев плясать на снегу и падать без признаков жизни. Поводя стволом, я планомерно уничтожал их, но, приученные к смерти с детства, отступать самураи не собирались.

Посреди группы русских возвышался столбом Рогожин. Выставив руки в стороны, Никита Александрович сдерживал вражеский натиск крепкой, но тонкой ледяной линзой. Справа от него разжигал свои огненные снаряды Островский. Федор Иванович швырял их, как гранаты, перебрасывая через установленный Рогожиным щит. Парни держались хорошо, но, увы, их атаки не могли толком помешать самураям — студенты действовали вслепую.

Японцы укрывались в складках породы, и с места, на котором располагалась группа русских, их было просто не видно. Связь с дронами была только у меня.

Авдеев медленно поднялся на ноги, распрямил плечи и, с трудом поднимая ладони к небу, запрокинул голову. Я видел, как вздулись жилы у него на лбу и шее. Иван Тимофеевич не работал с магнитным полем, как я изначально решил. Он готовил средство массового уничтожения противника.

Горный массив с оглушительным грохотом пошел трещинами. Японцы бросились врассыпную, где я подсекал их пулеметным огнем. Одного умудрился достать Островский. А вот те, кому не повезло оказаться в эпицентре чудовищной техники Авдеева, так просто не отделались.

Кусок скалы поднялся, отрываясь от склона горы. Под ногами задрожала земля, и все попадали с ног. Кроме Авдеева, продолжавшего с громадным усилием сводить ладони над головой. Иван Тимофеевич закричал, не в силах больше сдерживаться.

А скала сложилась внутрь, захлопывая две оторванных от горы каменные плиты, превращая оказавшихся внутри японцев в кашу. Авдеев потер ладони друг о друга, и то же самое сделали поднятые им пласты породы, перетирая кашу в песок. Торчащий дугой скальный нарост замер — техника была завершена.

Дроны больше противников не фиксировали, и я бросился из машины. Мое вмешательство внесло свою лепту, но нужно быстро возвращаться. Поблизости могут оставаться еще враги, а на вершине и так слишком много людей.

— В машину! Быстро! — прикрикнул я на пребывающих в ступоре царских людей.

Авдеев покачнулся, и первой рядом возникла та рыжая девушка. Подставив парню плечо, она прижалась к нему и почти закричала в отчаянье.

— Ваня! Ванечка!

Я подхватил студента с другой стороны и кивнул спортсменке. Вдвоем мы донесли бесчувственного гуру генетики до машины и вместе уложили в броневик. Первым протянул руку, чтобы помочь нам загрузить Ивана Тимофеевича, Петр Васильевич.

У Орлова был перебит нос, ободрана бровь, но держался он совершенно спокойно, будто раны не причиняли ему никакой боли. Остальные мои одногруппники тоже оказались при ближайшем рассмотрении изрядно потрепанными. Но именно старосте досталось больше всего.

— Все живы? — спросил он, когда мы уложили Ивана Тимофеевича на пол машины.

— Все, — ответил я и сел за руль. — Но база все еще под атакой.

Орлов пробрался вслед за мной и сел на соседнее сидение. Вытащив из кармана кресла медицинский пакет, внук адмирала вскрыл его зубами и, достав дрожащими пальцами ампулу, вставил ее в пистолет.

— Что с руками? — спросил я, разворачивая машину.

— Напали, когда мы разошлись, — ответил тот, прикладывая инъектор к шее.

С шипением жидкость вдавило, и Орлов тут же залепил место прокола лейкопластырем. Судя по закатившимся глазам, Петр Васильевич вкатил себе дозу обезболивающего.

— Мы просто чудом все выжили, — сказал он через несколько секунд. — Напали внезапно, как только мы скрылись из видимости друг друга, так что подготовка была на уровне. Еле успели сойтись все вместе. Я еще ничего, легко отделался. Правда, кажется, мне весь покров разнесли, дара совсем не чувствую.

— Тогда вам повезло, Петр Васильевич, — ответил я, следя за дорогой и вновь бросая плоскость щита под колеса на повороте. — У вас уже есть работник, который занимается исправлением таких травм.

Тот усмехнулся и прикрыл глаза. И до самого спуска к гостинице не подавал признаков жизни. Впрочем, я не мог его осуждать — если его обработали настолько сильно, что он покрова лишился и не может его восстановить, уже просто чудо, что Орлов не харкает кровью в предсмертных судорогах. Подобные травмы дара зачастую приводят к смерти на месте — когда потоки магии начинают давать сбой и срабатывают против организма самого одаренного.

Покровом здесь называли силу, которая напитывает тело одаренного в постоянном режиме. Особой защиты он не дает, если только совсем уж от царапин, но делает тебя сильнее, выносливее и крепче. И его можно сломать, нарушив потоки с помощью техник, которые на это направлены.

Выбитый солдатами Орловых кусок стены уже забаррикадировали, из окон второго этажа во все стороны глядели пулеметные стволы. Со стороны въезда на территорию замер остов сгоревшей бронемашины. С него как раз и содрали броню и забили ей дыру первого этажа.

— Княжич? — позвал меня по рации командир отряда Орловых, и я зажал кнопку, чтобы ответить.

— Все со мной, все живы, принимайте гостей, — произнес я, так как сам Петр Васильевич еще пребывал в медикаментозной перегрузке.

Развернув машину задом, я остановился перед баррикадой. Орлов пришел в себя и, улыбнувшись мне, первым выскочил наружу, попутно постучав по машине кулаком. Командир его солдат выглянул из-за выдвинутого в сторону куска бронирования и, увидев нашего старосту, тут же бросил команду бойцам. Трое солдат вышли наружу, прикрывая своего господина, а Петр Васильевич вошел внутрь отеля через гостеприимно оставленную щель и уже там рухнул без сознания.

Остальные спасенные еще только вылезали из броневика, я же вновь занял место стрелка. Сопровождавшие меня дроны взлетели над базой, окидывая объективами камер доступное пространство. Но японцев видно не было.

Зато показался транспорт, о котором говорил командир, чьего имени я так и не спросил.

Колонна из двух автобусов, одного танка и еще двух броневиков выкатилась на открытое место.

— Грузите всех! — услышал я голос командира, и из транспорта горохом посыпались бойцы Орловых.

Продолжая отслеживать обстановку с помощью замерших в воздухе дронов, я оставался на месте до тех пор, пока не увидел, как последним солдаты затаскивают в автобус Петра Васильевича.

— Княжич, освободите машину, — донеслось из рации.

Отпустив рукоятки, я выбрался наружу и, кивнув военному, бегом добрался до автобуса, сразу же укрывая машины своим щитом. Конечно, прямой удар гранатомета на такой площади мне не удержать, но от пуль даже крупного калибра этого хватит.

Едва за мной закрылась дверь, автобус тронулся с места, быстро набирая скорость. Второй следовал за нами, стараясь далеко не отходить — свое поле я вновь сделал видимым, чтобы машины не выпали из-под защиты.

Проходя по салону вихляющего на сугробах автобуса, я замечал лица студентов, кому-то отвечал кивком, кого-то похлопал по плечу. Рыдающая чемпионка, поддерживающая все еще находящегося без сознания Авдеева, едва заметно коснулась моей руки, выражая благодарность.

А стоило мне пройти в конец салона, как меня обхватила Морозова. Виктория прижалась к моей груди и на глазах всех, кто находился в машине, заплакала. Я прижал девушку к себе одной рукой, второй вцепился в поручень, чтобы нас не размазало, когда разогнавшийся автобус начнет прыгать на ухабах.

— Все в порядке, Виктория, — сообщил я ей в макушку.

Никто на нас демонстративно не смотрел, все были заняты своими делами, которые у них внезапно возникли. Кто-то разговаривал по телефону, другие обсуждали произошедшее между собой.

— Да, — ответила та, в последний раз всхлипнув и отстраняясь от меня. — Простите, княжич, я не…

— Я бы сделала так же, но я уже практически замужем, — заявила Мэйлин, рывком обеих рук заставляя нас с Морозовой сесть рядом с принцессой. — Княжич, я этого не забуду.

Я кивнул в ответ и до самого города ехал, держа прижавшуюся ко мне боком Викторию за руку.

Первым делом нас привезли в больницу Апатитового. Врачи и целители разобрали пострадавших, а дотошные сотрудники ЦСБ принялись с вежливыми и понимающими улыбками слушать, что произошло, кто где находился и щедро раздавали обещания покарать виновных.

— Княжич Романов? — ко мне после осмотра целителем опричников подошел непримечательный мужчина в униформе ЦСБ.

— С кем имею честь?

— Капитан Ворошилов Андрей Викторович, — ответил тот, разворачивая перед моим лицом удостоверение с меткой внутренних расследований. — Уделите мне пару минут.

Нам выделили отдельный кабинет, явно принадлежавший кому-то из руководства больницы, и опричник жестом пригласил меня располагаться в кресле хозяина. Сам он подкатил стул к столу и стал отцеплять от своего планшета чистые листы. Под ними оказались фотографии мужчин и женщин.

— Поясните? — прежде чем браться за документы, предложил я.

— Выберите среди этих людей тех, кто покажется вам знакомым, — ответил тот.

Я кивнул и быстро проглядел картинки. Никого из них я в жизни не видел, во всяком случае, мне так показалось. Мозг у меня человеческий, и не все я могу упомнить.

— Кто это? — спросил я, когда явно разочарованный опричник убрал фотографии обратно. — И почему вы спрашиваете?

— Это внутреннее дело ЦСБ, княжич, — ответил тот. — Раз они вам не знакомы, то нам не о чем говорить.

— Группировка причастных к сегодняшнему нападению, — кивнул я, сознательно провоцируя опричника. — И вы копаете под них, у вас уже есть подозреваемые, но вы хотели получить мое свидетельство, чтобы прибавить уликам веса. Вы из внутренних расследований, значит, эти люди на снимках — сотрудники Царской Службы Безопасности. Поправьте, где я ошибся, Андрей Викторович.

Он посмотрел на меня внимательным взглядом, после чего улыбнулся.

— Хорошая попытка, Дмитрий Алексеевич, но это внутреннее дело ЦСБ, — ответил он. — Благодарю за помощь.

Я, конечно, могу ошибаться. Но слишком одно складывается с другим. Японский сегунат не просто пробрался на нашу землю, они все тщательно спланировали, подготовились, выбрали время и место. Даже разделили нас на две группы, оставив в гостинице только девушек.

Мое присутствие в гостинице вряд ли изначально планировалось, но если я прав, то японцы должны были ориентироваться на старые документы, где я все еще прохожу не как опытный боевик, а как балагур и повеса. А балагур и повеса не отказался бы от восхождения на вершину, где можно весело провести время. Иначе они бы не стали всерьез атаковать, ведь это просто самоубийство.

Я уже оперся ладонями на стол, чтобы подняться на ноги, но в этот миг заработал мой телефон, и я остался в кресле. Вытащив аппарат, я ответил на вызов.

— Здравствуй, отец.

Князь сразу же перешел к делу, и хотя говорил ровным, спокойным тоном, я слышал, как он выдыхает сигаретный дым на том конце провода.

— Сын, я рад, что с тобой все в порядке, — начал он с приятного, а потом перешел к причине звонка. — Наши бойцы уже в Апатитовом, тебя возьмут под усиленную охрану. Пожалуйста, не спорь, теперь это уже не вопрос твоего желания. Куда бы ты ни пошел, начинается бойня. Мы не можем рисковать твоей жизнью.

Выслушав его, я мысленно согласился с отцом. Какая-то полоса невезения началась для младшего княжича Романова. Что ни мероприятие, так какая-то проблема обязательно выплывает. И ладно бы я был конфликтный человек, так ведь, наоборот, стараюсь не плодить врагов и конфликты.

— Я понял, отец, — ответил Алексею Александровичу. — У меня есть просьба, пожалуйста, выслушай.

— Говори, — сказал он и, судя по треску в трубке, сделал глубокую затяжку.

— Мне нужны толковые люди в КИСТе. На базу напали, взломав систему безопасности, — проговорил я. — Подсунули банальную «петлю», я хочу написать программу для автоматического отслеживания подобных ситуаций.

— Считай, у тебя уже есть все необходимое.

— Спасибо, — с облегчением поблагодарил я.

— Это разумное вложение средств и сил, — усмехнулся князь на том конце. — Но продавать мы ее, конечно, не будем. Только для внутреннего пользования рода, сын. Договорились?

— Конечно, отец.

Он протяжно вздохнул, прежде чем сказать напоследок:

— Возвращайся домой, сынок.

— Обещаю, — отозвался я.

На этом наш разговор прервался — отец положил трубку. Я убрал телефон в карман и, поднявшись на ноги, покинул кабинет. В коридоре меня уже ждали двое бойцов с автоматами наперевес. На груди у каждого был вышит герб рода Романовых.

— Княжич, — поприветствовали они меня слаженным наклоном головы.

— Готовимся к отъезду, — приказал я. — Если самураев и перебили, отдохнуть на базе уже все равно не получится.

— Передам экипажу, — кивнул один из них и тут же заговорил по рации.

Второй дожидался команды, и я не стал томить.

— Обходим всех пострадавших, выражаем сочувствие. Одногруппники летят со мной, предупредите людей.

— Все уже готово, княжич, можем идти, — отозвался тот.

В сопровождении обоих солдат рода я спустился на первый этаж и прошел в комнату, где организовали выживших и наименее пострадавших. Я увидел Авдеева, который развалился в кресле, откинувшись на спинку, а его чемпионка сидела у него на коленях и, счастливо улыбаясь, прижималась всем телом к Ивану Тимофеевичу.

Девушки вели себя более сдержанно, а вот Петр Васильевич, вошедший в зал с другого входа, хмуро глядел на присутствующих. При этом староста опирался на трость, но внешне Орлов оставался тверд и собран, словно и не было никакого обморока в гостинице.

— Княжич, я обязан остаться, — предупредил он. — И, судя по всему, еще долго не смогу исполнять обязанности старосты группы. Пока все здесь, прошу, давайте проведем последнее собрание со мной во главе.

Я кивнул ему в ответ, подмечая, как меняются лица одногруппников. Технически он ничего такого и не сказал, но мне кажется, что каждый присутствующий подумал о том, что Орлов в стены ЦГУ не вернется.

— Кого вы видите своим преемником, Петр Васильевич? — спросил я, кивая бойцам, чтобы подождали.

Солдаты Романовых встали в обоих проходах, закрывая дорогу возможным противникам собственными телами. Впрочем, автоматы у них в руках сейчас, скорее всего, сняты с предохранителя.

Орлов несколько секунд смотрел мне в лицо, и я видел, как ему все еще больно. Но Петр Васильевич держался и даже намека на слабость не продемонстрировал.

— Я предлагаю на место старосты двух кандидатов, — озвучил он. — Но так как вы, княжич, обязательно возьмете самоотвод, я назову Горскую Елизавету Петровну.

Наша одногруппница поднялась на ноги и, окинув всех присутствующих взглядом, сказала:

— Я согласна, Петр Васильевич.

Я же кивнул Орлову.

— Возражающие есть? Единогласно, — подвел итог я.

Боец, стоявший за моей спиной, негромко кашлянул, поторапливая убираться из потенциально опасного города.

— Елизавета Петровна, поздравляю вас с новым назначением. А теперь, дамы и господа, прошу собираться. Пусть отдых немного не так прошел, как планировалось, обратно мы полетим так же, как и прибыли в Апатитовый. Прошу вас всех на выход.

И, договорив, я подошел к все еще стоящему в центре Орлову. Протянув ему руку, я пожал его ладонь.

— Благодарю, Петр Васильевич, за все, что вы сделали для нашей группы. И желаю вам поскорее решить все дела. Мы будем ждать вас обратно.

Группа меня поддержала громкими аплодисментами, и смущенный Орлов, на несколько секунд вернув себе образ того самого парня, которого все мы знали по ЦГУ, попрощался со всеми нами, сославшись на дела рода.

Но уже на выходе было заметно, как внук адмирала украдкой вытер левый глаз. Но этого, как и наших с Викторией объятий в автобусе, никто, разумеется, не заметил.

— Ну что ж, дамы и господа, нам пора лететь в Москву, — объявил я. — Охрана рода Романовых будет сопровождать нас в пути. Попрошу не задерживаться.

И, кивнув своим бойцам, я направился к выходу из больницы.

Том 2 Глава 21

Самолет приземлился вовремя, и студенты стали выходить по трапу. Снаружи их уже ждали машины родов, так что охранять одногруппников дальше не было необходимости. Но все равно я стоял на земле и прощался с каждым персонально — как ни крути, а мероприятие было изначально моим, и формально я их провожал.

А как только уехала последняя машина, с флажками Поднебесной, в которой отбывала Мэйлин, я сел в своего «Монстра», за рулем которого сидел Виталя. Еще две машины сопровождения в ожидании стояли рядом.

— С возвращением, княжич, — поздравил меня Слуга.

— Спасибо, — отозвался я.

— Ваши геройства попали на объективы, вы знали об этом? — спросил он, не отвлекаясь от дороги.

— Я предполагал, что кто-нибудь из журналистов обязательно «забудет» выключить камеру, но проверять было некогда.

— Князь велел передать, чтобы вы не волновались по этому поводу. Самого его не будет до понедельника.

— Вот как?

— Улетел в Казань, как только ваш самолет взлетел в Апатитовом, — пояснил водитель. — Так что до понедельника особняк в вашем полном распоряжении. Разумеется, если отвертитесь от приготовлений к приему Ксении Алексеевны.

— Ну, об этом можно и не говорить, — усмехнулся я.

В том, что отец улетел, а не дождался моего возвращения, ничего удивительного не было. В роду все в порядке и под полным контролем. Да, произошло нападение, но это не меняет того, что Романовы — сильный и крепкий род. А значит, князь не имеет права откладывать дела ради того, чтобы обнять вернувшегося сына.

Суровый мир аристократии, где настоящие эмоции можно показывать только в семейном кругу. Впрочем, раз он в Казани, то сможет переговорить с Институтом. В конце концов, заключать с ними договоры я лично не могу, я не глава рода. А присутствие отца подстегнет профессуру согласиться охотнее. Но, разумеется, на самом деле главная цель поездки — Иннополис.

Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза и до самого дома ехал, не поднимая веки. В голове вертелось слишком много всего, что нужно сделать, и я надеялся, что хотя бы до понедельника ничего не случится, а уж в лаборатории смогу как следует поработать. Происшествие еще больше убедило меня, насколько жизненно необходимо иметь под рукой интерфейс.

— Приехали, княжич, — доложил Виталя, въезжая во двор нашего особняка.

Я кивнул ему и покинул машину. На пороге застыла служанка, которая поприветствовала меня поклоном, приняла верхнюю одежду и передала просьбу матери встретиться в столовой через пятнадцать минут.

Поднявшись к себе, я улыбнулся Кристине. Девушка сидела за своим рабочим местом и, кусая губы, ковыряла подготовленное КИСТом программное обеспечение. При моем появлении она подскочила и поклонилась.

— С возвращением, княжич, — сказала она, пробегая по мне внимательным взглядом в поисках возможных ран.

— Спасибо, как тебе «Оракул»? — ответил я, на ходу раздеваясь, чтобы по-человечески помыться. — Записываешь свои пометки?

— Все очень сырое, княжич, — недовольным тоном доложила Слуга, шагая вслед за мной в ванную. — По-хорошему, все нужно переписывать. Слишком много оборванных хвостов и неработающих приложений, — помогая мне раздеться, продолжила она, на всякий случай ощупывая кости.

— Со мной все в порядке, Кристин, — с улыбкой заявил я, отходя от девушки и закрывая дверцу душевой кабины в уголке. — На сегодня твоя задача — закончить с изучением системы. А завтра мы уже вместе пройдемся по твоему списку.

— Слушаюсь, княжич, — отозвалась та, и я услышал, как за ней осторожно прикрылась дверь ванной.

Быстро закончив с водными процедурами, я обтерся полотенцем. Из запотевшего зеркала на меня смотрел все тот же ничем не примечательный парень, каким я отправился на базу. Очередное приключение — и никаких следов, прекрасно сработано. Преждевременно стареть мне, конечно, не грозило, но внешний вид многое значит. А главное — облик бывает обманчив, я ведь не Ефремов, любой одаренный дважды инстинктивно подумает, прежде чем задевать Амурского тигра.

Выйдя в гостиную, я увидел, что Кристина уже сидит за своим компьютером, а на вешалке меня ждет подобранный ей костюм. Раз отец уехал, руководит особняком до его возвращения матушка. А это значит, что мне придется блюсти этикет от и до, несмотря на то, что в доме только мы и наши люди.

Одевшись в итоге, как на прием, я проверил, как сидит на плечах пиджак, и пошел в столовую. Будем надеяться, в этот раз обойдется без слез.

— Добрый вечер, — поздоровался я, входя в помещение.

Сестра улыбнулась мне, а матушка встала со своего места и, подойдя ближе, порывисто обняла:

— С возвращением, сынок.

Меня поцеловали в щеку, и я занял свое место за столом. Прислуги не было, но тарелок было так много, что свободного пространства почти не осталось.

— Раз уж ты вернулся раньше времени, — пояснила Ксения, — то тоже примешь участие в отборе блюд для приема.

— И это хорошо, — прокомментировала матушка. — А то без мужского взгляда глупые женщины могут растеряться и есть все подряд, а ты знаешь, как важно для дамы блюсти фигуру.

Я улыбнулся шутке и начал дегустацию вместе с остальными.

Список из четырех десятков блюд в итоге сократился до двадцати шести. И, честно говоря, я слабо чувствовал, чем одно отличается от другого. Но под взглядами женщин кивал в нужных местах, когда матушка или сестра хвалили или, наоборот, осуждали содержимое очередной тарелки.

И я не считал, что потратил это время впустую. Наоборот, прекрасно знавшие меня члены семьи сделали все, чтобы я мог почувствовать себя вернувшимся домой, в комфортные и безопасные условия. Ведь что может помочь в этом лучше, чем семейный ужин с непринужденной беседой ни о чем?

— Так, Дима, настала пора серьезно поговорить, — сложив салфетку, которой только что промокнула кончики губ, произнесла Ирина Руслановна. — Я слышала, что великая княжна Красноярская заявила о каких-то там правах на моего сына?

Я кивнул.

— Она была весьма уверена в том, что сказала, — ответил матушке, протягивая руку за чашкой с чаем. — Но, честно говоря, я думал, что Измайловы не станут тянуться к потомку Демидовых.

Княгиня хмыкнула.

— Ты думаешь, ей просто так захотелось Романова в мужья? — спросила она и тут же ответила сама на свой вопрос: — Заполучив через тебя доступ к Демидовским активам, Измайловы получат возможность закрепиться на Урале. Они же наши соседи, не забывай, как эти Рюриковичи сели в Красноярске — интриги и связи. Притом что были и другие семьи, куда побогаче.

— Ее будет ждать сюрприз, — заверила меня Ксения с другой стороны, уминая последнее пирожное с тарелки. — Ты ведь не собираешься заставлять Волкову стоять в сторонке, пока великая княжна крутится вокруг тебя?

Я усмехнулся.

— Что, и тебе понравилась Василиса Святославовна? — спросил я у сестры.

Та улыбнулась, бросив выразительный взгляд на матушку.

— Все ясно, это заговор, — посмеялся я, посмотрев на них с шутливым укором. — Что ж, дамы, вы не оставляете мне выбора, кроме как жениться на Кристине!..

Матушка тихонько рассмеялась.

— Василиса войдет в род и останется целителем, — заявила Ксения. — Ее опыт и навыки никуда не пропадут, а работу с даром она восстановит быстро. Что касается Измайловой, то тут все куда хуже — она ведь просто огневик.

— К тому же без приданого, — заметила матушка, поправив волосы большим пальцем руки.

— Как так? — удивился я в ответ. — Они же…

— Великие князья? — подсказала княгиня. — Дима, род Измайловых давно и прочно сел в долги и получает от царя бесконечные дотации. Их дедушка очень сильно постарался, чтобы семья не забыла о нем после смерти. Считай, третье поколение живет в минус.

Я покачал головой. Нужно будет потратить время, чтобы изучить в деталях все эти вопросы. Сергей в них должен ориентироваться как рыба в воде, а мне вот роль наследника не готовили, и я порой не знаю чего-то действительно важного.

— Но что вы о самой Татьяне Игоревне скажете? — спросил я.

— Умна, уперта и умеет добиваться своего, — прокомментировала Ирина Руслановна. — Если бы не моего сына наметила в женихи, я бы только порадовалась за них. Но отдавать наследство Демидовых, чтобы поправить дела Рюриковичей, да еще и добровольно — я скорее ее отравлю, чем мы заключим такой брак.

И ни слова о том, что я к Демидовым отношения не имею вообще никакого. Хотя пока государь не признает меня официально, для всех в Русском царстве я останусь внуком Руслана Александровича. И буду иметь все соответствующие права — не первый в очереди наследования, конечно, но и по миру мне пойти не дадут.

Целителями не становятся только огневики, все остальные атрибуты прекрасно уживаются с навыками целителя. На переобучение придется потратить некоторое время, но оно того стоит.

Откровенно говоря, вся пляска вокруг целителей связана с их развитым до совершенства навыком микроскопических воздействий. Но если для атрибута земли при этом нужно прикладывать усилия, то вода позволяет легко и непринужденно исцелять любые травмы и поддерживать молодость.

Целитель высшего класса — это не просто какой-то мистический знахарь. Это специалист, умеющий работать с любыми травмами на клеточном уровне и глубже.

— Надеюсь, до необходимости убийства все же не дойдет, — подвел я итог нашему разговору. — Впрочем, матушка, я и сам весьма заинтересован в Волковой. Она кажется мне на данный момент наиболее выгодной роду. Но это не значит, что мы на ней остановимся.

Княгиня кивнула, легко соглашаясь.

— Разумеется, воля твоего отца — закон в этой семье, и никто не станет неволить тебя. До конца отведенного срока, Дима, — подчеркнула она, вскинув бровь. — Но я перешлю тебе список всех кандидаток, и ты сам легко убедишься, что это — наилучший вариант из всех возможных.

Я кивнул, принимая ее ответ, и поднялся из-за стола.

— Что ж, благодарю за ужин и беседу, матушка, Ксения, — поклонился я одновременно и сестре, и матушке, после чего тут же направился к выходу. — Спокойной ночи вам обеим.

— Спокойной, — хором отозвались женщины.

А когда я уже прикрывал дверь за собой, услышал и новую тему:

— Итак, Ксения, осталось определиться, как расставить все эти блюда, — объявила матушка, и я искренне порадовался, что мне не нужно в этом участвовать.

Поднявшись к себе, я обнаружил, что Кристина уже заснула на моей постели. Причем одета она была явно с намеком на продолжение вечера, но сил у помощницы уже для исполнения планов не хватило.

Полюбовавшись этой картиной, я почистил зубы, разделся и лег рядом, подгребая девушку к себе и засыпая, прижавшись к выгнутой спинке. Затянувшийся день, наконец, закончился.

* * *

Разбудил меня телефонный звонок. Кристины рядом уже не было, но по шуму воды в ванной я понял, что помощница уже приводит себя в порядок.

Не сразу осознав, как я умудрился проспать будильник, взял аппарат в руку и с удивлением понял, кто мне звонит в такую рань.

— Доброе утро, госпожа Ван, — поприветствовал я китаянку на том конце провода.

— Утро доброе, Дмитрий, — слишком бодрым голосом отозвалась та.

Она что, совсем не ложилась спать? На часах было только без двадцати шесть, мне полагалось поспать еще минут двадцать, прежде чем вставать в выходной день. Или она все еще живет в своем часовом поясе?

— Извиняюсь за столь ранний звонок, княжич, но мне нужен ваш совет, — произнесла она. — Или мне перезвонить позже?

— Все нормально, говорите, — ответил я, прекрасно понимая, что все равно теперь не засну. — У вас что-то случилось?

Нападение на дочку императора — это, разумеется, очень важная проблема, возможно, способная разорвать союз двух стран. И я уверен, Мэйлин вполне могла обсудить все возникшие с этим вопросы со своим отцом. А потому не мог придумать, зачем бы ей потребовался мой совет.

— Я хочу предложить роду Орловых в качестве своих извинений помощь в восстановлении покрова Петра Васильевича, — произнесла она скороговоркой и перешла на китайский, чтобы говорить было легче: — Отец велел мне разбираться самой, а я поняла, что совершенно не представляю, как в моем положении это сделать, чтобы это не выглядело недостойно. Ни подачкой, ни откупом.

Я быстро протер глаза, прежде чем ответить.

Принцесса другого государства она не в Русском царстве. Но на базе присутствовала, как госпожа Ван, то есть, не имела отношения к императорской семье. И тут возникает проблема: для принцессы Поднебесной подобное предложение помощи это слишком много — Орловы по сравнению с ее статусом люди второго сорта. А для госпожи Ван — уже ее статуса может не хватить, чтобы отблагодарить внука адмирала за предоставленную защиту.

— Во-первых, госпожа Ван, вам не следует забывать, что у вас есть жених. Ефремовы с радостью помогут своим коллегам — обе семьи крепко связаны с армией Русского царства, и принять помощь от рода Ефремовых — нормально. Во-вторых, вы можете предложить какого-то конкретного специалиста из таких же студентов. Вы ведь не одна разбираетесь в восстановлении покрова?

— Разумеется, не одна, — подтвердила та.

— Вот поэтому вам нужно определиться, кого вы действительно можете отправить, чтобы не привлечь к себе излишнего внимания, — пояснил я свою мысль. — Тогда для общества эта картина будет выглядеть следующим образом: Амурский князь воспользовался своими связями в Китае и прислал адмиралу Орлову специалиста, которого получил из Поднебесной. И ваше участие в этой ситуации в качестве принцессы никому и в глаза не бросится. Соответственно, и Орловы не оскорбятся, и роду Ефремовых вы сделаете приятно.

— Хм, спасибо, княжич, за вашу консультацию, и еще раз примите мои извинения за ранний звонок.

— Всегда рад помочь, — ответил я и положил трубку.

Отсутствие нормальных связей у принцессы, конечно, первое время будет проблемой. Для Поднебесной она больше не будет дочерью императора, а для Русского царства превратится в темную лошадку. И полного понимания, как все это работает, она еще не успела достичь. Но со временем и с помощью Семена это изменится.

Бросив взгляд на дверь в ванную, я вздохнул и, откинув одеяло, встал на ноги. Набрав номер Ефремова, я прошелся по спальне, размышляя, насколько рад будет друг моему звонку. Но долг платежом красен — это его невеста разбудила меня в такую рань.

— Да, княжич, — отозвался Семен Константинович через пять гудков. — Что-то случилось?

— Здравствуй, княжич, — ответил я. — Ты со своей невестой вообще общаться перестал? Она мне звонит, чтобы прояснить тонкости нашего менталитета, вместо того, чтобы говорить со своим женихом.

— Виноват, исправлюсь, — совершенно неискренним голосом ответил тот. — Как там на базе все прошло? Я слышал, ты немало самураев положил?

— Да мне-то что будет? — ответил я максимально нейтральным тоном. — Другие под удар попали. Ты не думал еще приставить к Мэйли Ван охрану Ефремовых? Как по мне, так уже давно пора. Я, как и ты, не располагаю достаточным запасом времени, чтобы всегда находиться рядом.

— Мы не можем, Дмитрий, — со вздохом произнес он, — я бы уже давно вызвал свою команду с Амура, но пока она официально не моя невеста… В общем, в Поднебесной противники императора спят и видят, чтобы я начал нарушать порядки и традиции. Сразу же все сорвут, император у них, знаешь ли, тоже не в самом выгодном положении.

— Короля делает свита, — ответил я.

— Вот-вот, — подтвердил Семен со вздохом, — там такой аппарат от предыдущего императора достался, что отца Мэйлин могут вымести вместе с мусором, если он начнет перегибать. Сам понимаешь, как это делается. Отравят собственные наложницы — и да здравствует новый император. А посадят на трон, естественно, не сына и не дочь, а какого-нибудь дядю, чтобы через него диктовать политику.

Я помолчал, и друг воспринял эту паузу по-своему.

— Ну чего ты там сопишь, Дмитрий? Я же не про Романовых говорю.

— Да нет, я о другом подумал, Семен. А что если и нападение это изнутри Поднебесной заказано было? — предположил я. — Есть у них там безумцы, которым выгодно Мэйлин убрать?

— Да полно! — фыркнул тот. — Но как только она станет моей женой, все они вынуждены будут отступить.

— И это хорошо, меньше за тебя переживать буду. Ты скоро вернешься в ЦГУ?

— Георгий Максимович обещает меня выгнать в понедельник на учебу, сам я себя прекрасно чувствую, но все решит отец. Ты, кстати, когда к нам заглянешь?

Я бросил взгляд на дверь, за которой до сих пор шумела вода, и улыбнулся.

— А если я сегодня заеду? Заодно одну мою новинкупротестируем в приближенных к боевым условиях, как в старые добрые времена?

— Отличная идея, — оживился Ефремов. — Скажу отцу, он точно обрадуется.

— Тогда до вечера, княжич?

— До вечера, княжич.

Все, осталось отладить «Оракула» по заметкам помощницы, затем предупредить Кристину об испытаниях на практике и проверить, насколько легко она сможет освоиться в своей новой роли.

Том 2 Глава 22

— Рад приветствовать вас, Константин Евгеньевич, — склонил я голову, останавливаясь на последней ступеньке крыльца перед хозяином дома.

— И я рад, что ты нашел время посетить нас, Дмитрий, — ответил князь Амурский. — Прошу, проходи.

Я вошел в гостиную особняка и сразу же попал в заботливые руки прислуги. Оставив плащ, прошел вслед за Константином Евгеньевичем в дальние комнаты, предназначенные для культурного досуга.

Здесь были игорные столы, имелся бар, на столиках подготовлены к игре шашки и шахматы, в дальнем углу, сейчас накрытый сукном, разместился бильярдный стол.

— Располагайся, — указав рукой на свободные кресла, предложил мне князь, и я воспользовался приглашением.

Разместившись с комфортом, я сложил руки на подлокотники, и князь заговорил:

— Мы многим обязаны твоему роду, Дмитрий, — произнес он, плеснув себе в бокал коньяка. — И я бы хотел чем-то отблагодарить тебя лично за спасение моего сына. Но, разумеется, я прекрасно понимаю, что от любых моих предложений ты откажешься. А потому — сойдемся на том, что ты можешь обратиться ко мне в случае необходимости, и я выполню любую твою просьбу.

Уточнять о том, что она не должна быть направлена против царя или как-то грозить благополучию рода Амурских князей, он не стал. Это само собой подразумевалось.

Я замедленно кивнул.

— Я принимаю ваше предложение, князь.

Он улыбнулся, залпом осушил бокал и, громко поставив его на стол для покера, кивнул в сторону дверей.

— Тогда жду вас обоих на ужине, Дмитрий.

И, больше не говоря ни слова, хозяин дома вышел из комнаты, а стоило ему прикрыть дверь, ко мне вошел Семен. Друг за прошедшее время заметно похудел, но при этом все равно выглядел настоящим гигантом.

— Смотрю, ты действительно поправился, — заметил я, протягивая княжичу руку.

Друг с улыбкой ответил на приветствие и кивнул мне на кресла, предлагая присесть за стол с шахматной доской.

— Да, полное восстановление, — сказал он, занимая место напротив меня.

Я сел со стороны черных, и Семен сделал первый ход белыми, обозначив начало партии.

Мы не были заядлыми игроками, к азартным играм оба относились со скепсисом, но периодически позволяли себе разыграть короткую партию за разговором. Мне было несложно, а для Семена — просто обязательно как часть программы будущего стратега на Амурской границе.

— Расскажешь, что я пропустил? — спросил он. — Внезапное нападение, и ты тут же решаешься обкатать что-то новое, причем втайне от посторонних глаз.

Я хмыкнул, и друг пояснил:

— Я слишком хорошо тебя знаю, Дмитрий, — заявил он. — Трекер, который мы заказывали, тоже был создан тобой после подобного происшествия.

Я кивнул, делая свой ход. Семен бросил взгляд на доску и с улыбкой передвинул пешку.

— Так что ты такое создал на этот раз?

— Пока что — программный инструментарий для спецопераций, — ответил я. — И это не готовый продукт, обязательно будут накладки. Поэтому, собственно, и предложил тебе его погонять в деле.

— Вот как?

Я молча вытащил из внутреннего кармана пиджака футляр. Внутри коробочки лежали очки и наушник. Пока еще не микро, а тот, что использует охрана — на всю раковину.

— Можно? — поинтересовался друг, и я кивнул.

Семен надел очки, внешне неотличимые от простых солнцезащитных, и я по его изменившемуся лицу понял, что он удивился. Сейчас он должен видеть интерфейс «Оракула», транслирующий на очки с его стороны данные о работе системы и подгруженной информации об окружении.

— Хм, — глубокомысленно изрек он. — А наушник?

— Связь с оператором, — пояснил я. — Пока что это все.

Он кивнул, повертев головой по сторонам.

— Забавно, я вижу план дома и силовые линии. А вот система безопасности недоступна.

— Было бы крайне невежливо ломиться в нее, — пояснил я. — План особняка зарегистрирован в архивах, куда есть открытый доступ. Так что…

— Мне нравится, — заявил Семен, поднявшись на ноги и поводя головой из стороны в сторону. — Как настоящая виртуальная реальность.

— Правильно говорить — дополненная, — поправил я княжича.

— Да, я понял, — отмахнулся тот, продолжая осматривать комнату. — О, а отцовский коньяк, оказывается, из лимитированной серии. А матушке говорил, что пьет серийный, — посмеялся он.

При наведении на объекты система могла опознавать предметы, если информация лежала в свободном доступе. Конечно, в боевой обстановке не слишком удобно, но у нас и нет пока что режима «война» в программе.

— А что еще она может? — уточнил Семен, снимая очки и вручая их мне.

Я убрал все в футляр и кивнул на выход из особняка.

— Проверим на заднем дворе? — предложил я. — Все равно ты мне шах в четыре хода поставишь.

Друг улыбнулся.

— Георгий Максимович бы сразу заметил, что ты поддался.

— Ну, его тут пока что нет, — ответил я.

Мы прошли на задний двор. Здесь был разбит небольшой сад, а вот если пройти по дорожкам дальше, можно было выйти к спортивной площадке. Это не была, разумеется, полноценная замена полигону, но поддерживать себя в форме здесь вполне реально.

— Что тестируем первым? — уточнил Семен, шагая рядом со мной.

— Для начала проверим опознавание техник, если ты не против, — предложил я. — Я собрал достаточно обширную базу, хотя мне бы и не помешала консультация твоя или Мэйли, но пока что, полагаю, она самая широкая.

— Мы там есть? — уточнил Ефремов.

— Внес сразу после Романовых, — пожал плечами я.

— Перешлешь потом, я отцу покажу, — серьезно посмотрев на меня, сказал Семен.

— Как только все проверим, я тебе все базы передам, а там, что хочешь с ними делай.

— Не собираешься прятать у себя? — усмехнулся он.

— Лично для меня тиражирование «Оракула» — это слишком крупная сумма, — покачал я головой. — И не забывай, оператор требуется высококлассный, чтобы все правильно понимал, отслеживал. В общем, в одиночку подобные проекты не потянуть.

Ефремов кивнул, останавливаясь на небольшой свободной площадке.

— А как же ты…

— Это — одна из первых ступеней, Семен, — уловив мысль друга, ответил я. — Суперсолдаты, которых я создам, оператора уже не потребуют.

— Не отказался от своей идеи?

— Разве я когда-либо сдавался? — ухмыльнулся я, вынимая из футляра очки.

Затем повесил наушник и, пока княжич Амурский раздевался до пояса, я негромко позвал:

— Оракул.

— Здесь, княжич, — отозвалась Кристина.

— Статус.

— Все в полном порядке. Я отключила все лишние и незаконченные приложения. У нас отсутствует память, но со сканированием и поиском информации никаких проблем.

— Тогда начнем. Семен?

— Готов, — ответил друг, отводя правую руку назад.

У меня перед глазами его фигуру обвел белый цвет, сигнализирующий о запуске техники, и только после того, как княжич окутался сплошным веером энергетических когтей, на очки вывелось название техники.

— Стоп! — объявил я, взмахом руки обращаясь к Семену, и тот остановил свой танец. — Это мы знаем, давай попробуем что-то посерьезнее. Меч соберешь?

— Заказывай форму, — с ухмылкой ответил тот, сплетая когти в длинный клинок.

Мгновение это было простое копье, вот оно изогнулось, превращаясь в алебарду, затем княжич модифицировал ее в вакидзаси, затем в гаунь дао, еще несколько секунд, и перед самым кончиком моего носа оказалось тонкое шило, слегка вибрирующее в пространстве.

— Все есть, — подтвердил я, когда очки отобразили последнее название. — Реакция, конечно, запаздывает, но тут нехватка мощностей, похоже.

Семен кивнул, разводя руки в стороны. Пальцы каждой сжимали по рукояти индийских катаров. Княжич сделал вдох, и оружие вновь стало когтями, после чего на выдохе развеялось.

— Должен заметить, ты неплохо поднаторел в смене оружия, — похвалил я Семена, который проделал это все без особого напряжения. — Георгий Максимович умеет мотивировать.

Ефремов фыркнул, как самый настоящий кот.

— Позовем кого-то из охраны, чтобы проверить его? — предложил он.

— Нет, сейчас мы просто проведем короткий спарринг, — отказался я. — Оракул?

— Готова, княжич.

— Готов поспорить, — с ехидной улыбкой заметил Семен, — что оператор у тебя какая-то красотка?

Я улыбнулся в ответ.

— Все-то ты из меня какого-то ловеласа делаешь.

— Да-да, — с готовностью закивал тот. — Это ведь не за тобой охотятся все красотки царства.

— Вот и далеко не все, а только две, — ответил я, переходя на легкий транс, чтобы поспевать за «Оракулом». — Готов?

— Всегда! — бодро отозвался тот, срываясь с места.

И вновь заученный рисунок боя. Очки немного мешали, искажая реальность пояснительными подсказками, но в целом ничего не изменилось. Я видел техники Семена за мгновение до того, как он закончит их формировать. А вот сам Ефремов заметно ускорился с прошлого нашего спарринга.

— Хорошо двигаешься, — заметил я, разрывая дистанцию прыжком назад.

— Мне, можно сказать, заново собрали связки практически по всему телу, — ответил он, склоняя голову набок, чтобы сбросить капли пота, выступившие на лбу. — Летние тренировки с Мэйли не прошли даром, знаешь ли. Да ты и сам в курсе, на что она способна.

— О да, твоя невеста — настоящий мастер боевых искусств, — подтвердил я. — Кстати, она договорилась с вами про Орловых?

— Конечно, — ответил тот, не спеша продолжать бой. — Сразу после твоего звонка все обсудили.

— Вот и хорошо.

— Сам-то кого выберешь? Великую княжну? Волкову? — он чуть прищурил глаза. — Или, может быть, Морозову?

— Твоя невеста очень внимательна, — заметил я с усмешкой. — Давай теперь без дара попробуем.

Семен отошел на пару шагов и, встав в стойку, начал с атаки ногами. Ничего необычного в ней не было, хотя интерфейс провел для меня поверхностный анализ и предложил несколько вариантов противодействия каждому.

— Стоп, Семен. Оракул, снизь количество отображаемых вариантов до трех, слишком много информации.

— Есть, княжич, — через секунду отозвалась Кристина. — Готово.

— Продолжаем, Семен.

Он перешел на борьбу, и каждый прием я сбивал, следуя подсказкам системы, а не опираясь на собственные умения. Задержка, разумеется, никуда не делась, однако ни одной успешной попытки за Ефремовым по итогу не было.

— Виктория Львовна тебе обязана, — продолжил он, отходя, чтобы немного перевести дух. — Давненько я себя настолько неопытным юнцом не чувствовал. Все по своим очкам делал?

Я кивнул, подтверждая его догадку.

— Три варианта под каждый прием — уход, блокировка, контратака, — пояснил другу. — Не зевай, выбирай любой, и дальше будет целая серия, которую можно довести до идеального боя. Если, конечно, противник не выкинет сюрприз.

Ефремов нахмурился, опуская голову.

— Что, я настолько предсказуем?

— Не ты, а статистика, — покачал я головой, постукивая пальцем по дужке очков. — Не забывай, что ты сейчас не против меня борешься, а против бездушной машины, которая заранее знает все твои возможные ходы. Я лично могу выбрать неправильно, и тогда ты просто размажешь такого очкарика, несмотря ни на какие технические приспособления.

— Успокоил, — улыбнулся он, становясь в стойку. — Давай-ка еще попробуем. А Морозова была бы хорошей партией.

— Была бы, — согласился я. — Но на ней главенство собственной семьи, отсутствие денег, влияния и смутные перспективы. Если бы не необходимость помнить о благе рода Романовых, я остановил бы свой выбор именно на ней. Но ты знаешь…

— Не семья для человека, а человек для семьи, — произнес он.

— Именно. Начали!

В этот раз было действительно сложнее. Семен на ходу ломал рисунок боя, сменяя вольную борьбу на прямые удары руками, затем переключался в муай-тай, сменяющийся капоэйрой, и все закончилось кунг-фу. Если бы у меня было чуть меньше времени, Амурский тигр легко бы извалял меня по площадке — я успевал буквально в последний момент.

— Уже не так плохо, — прокомментировал он, отходя, чтобы перевести дыхание после пяти коротких секунд взрывного боя. — Дважды достал тебя.

Я улыбнулся другу, протягивая руку.

— Вот это был отличный спарринг, — сказал я. — Но тебе нужно еще тренироваться, ты быстро растрачиваешь силы на рывках. Я только в эти моменты перехода и смог сориентироваться.

Семен кивнул.

— Знаю, и работаю над этим, но пока, сам видишь, — он махнул рукой, признавая свои успехи не слишком серьезными.

— Все у тебя отлично, — покивал я в ответ, — не забывай, что нам лет-то всего ничего, вчерашние дети. А ты уже на многое способен.

— Княжич, я вижу дрон в небе над особняком, — доложила Кристина.

— Принял, Оракул, — я повернулся к другу, — это ваш над нами летает?

Семен поднял голову кверху, выискивая объект, но по его лицу было видно, что сам Амурский княжич о нем совершенно не переживает. Зато, заметив, наконец, дрон, он удивился.

— А как ты его увидел? — спросил Ефремов. — Я только по мерцанию звезд заметил. Что у тебя там за камеры стоят в этих очках?

Я улыбнулся в ответ.

Оракул видит через городскую сеть уличных камер, так что заметить над особняком дрон — не такая уж и сложная задача, когда можешь сопоставлять картинку с нескольких ракурсов и получать автоматически подсвеченные подозрительные объекты.

— Как будет готов конечный образец, покажу, как она видит в деталях. А это случайное обнаружение, — пояснил я. — Так что, это за тобой Мэйлин следит, что ли? Чтобы облик принцессы моральный не испортил?

— Да ладно тебе, — отмахнулся тот. — Это наша служба безопасности мониторит территорию. У нас сейчас штук пять на постоянном дежурстве.

— Из-за Орловых?

— Да, — кивнул тот, — на Мэйлин покушались, я не могу относиться к этому легкомысленно. Сам понимаешь, как это делается — сперва ее попробовали на зуб, могут и на нас напасть.

— Даже в столице в наши дни небезопасно, — покачал я головой.

Он нахмурился, и мне не требовалось спрашивать, о чем именно подумал друг. Уж если семью великого князя Тверского смогли достать, и до Ефремовых добраться возможно.

— Ладно, вон уже прислуга идет, — произнес он, накидывая на плечи рубашку. — Пора поужинать.

Я кивнул ему и тоже быстро оделся. В отличие от Семена мне особенно напрягаться не приходилось, и менять одежду нужды не было.

Поручив меня слугам, Семен убежал наверх, чтобы привести себя в порядок, я же убрал очки с наушником в футляр и прошел в столовую.

Князя еще не было, так что я встал у стены, изучая полотна, развешанные по всему периметру помещения. Никакого насилия и войн, только гармоничные успокаивающие пейзажи.

Итак, испытания системы Оракула прошли, можно сказать, успешно. Но этого еще пока что слишком мало. Половина сегодняшнего успеха — Кристина, четко следующая инструкциям и на ходу меняющая встроенные приложения.

— Вам нравится живопись, Дмитрий? — спросил с улыбкой князь Ефремов, входя в столовую.

— Навевает безмятежность, — ответил я.

— Надеюсь, как и аппетит, — сказал он. — Прошу к столу, Семен сейчас спустится.

Ужин прошел за неспешной беседой ни о чем. Вновь никто не поднимал тему военных действий, и обсуждали мы, в основном, успехи в совместных проектах.

— Благодарю за визит, Дмитрий, — уже прощаясь со мной у дверей, сказал, протягивая руку, Амурский князь. — И помни, ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме.

— Спасибо, Константин Евгеньевич, — ответил я, пожимая ему руку. — Для меня честь быть другом вашего рода.

Сев в машину, я вытащил телефон из кармана и вошел в облако рода Романовых. Скопировав данные по собранным техникам, переслал их Семену — обещания нужно держать.

— Княжич! — привлек мое внимание Виталя, и я поднял взгляд на дорогу.

Впереди нас вырулил кортеж великого княжества Красноярского. Посигналив нам, чтобы мы остановились, их машины прижались к обочине.

— Тормозим, — велел я. — Послушаем, что нам скажут.

Моя охрана вышла первой и организовала коробочку, прежде чем я открыл дверь и выбрался наружу. Из красноярского автомобиля, разумеется, тоже под охраной, вышла Татьяна Игоревна Измайлова.

Окинув меня внимательным взглядом, она двинулась ко мне уверенным шагом, я же оставался на месте.

— Княжич Романов, — первой поздоровалась она.

— Великая княжна, — с поклоном ответил я, сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Я остановилась, чтобы снова похвалить вас, Дмитрий Алексеевич, — произнесла Татьяна Игоревна с таким видом, будто я должен после этого заявления рыдать от счастья. — Благодаря вашим действиям в Апатитовой, многие люди вернулись домой невредимыми.

— Спасибо, — коротко ответил я.

— Надеюсь, вы и дальше будете действовать в том же духе.

— Я исполнил свой долг дворянина, Татьяна Игоревна, — ответил я, глядя ей в глаза.

Она усмехнулась.

— Как вы смотрите на то, чтобы пообедать вместе на этой неделе в столовой Университета? — спросила она.

— Не думаю, что нам есть что обсуждать, Татьяна Игоревна.

— Вот как? — улыбнулась она, ничуть не расстроенная. — Если бы вы думали, что нам не о чем говорить, разве стали бы останавливаться? Или у вас уже есть невеста, и вы боитесь давать другим девушкам ложные надежды?

Я не стал лгать, хотя и хотелось избавиться от внимания Измайловой. Уж слишком напористо она действовала, вызывая инстинктивное сопротивление.

— Невесты у меня нет, — произнес я, — однако ваш род сейчас не в том положении, чтобы родниться с Романовыми. Столичное общество нас все еще не любит, и такой обед может испортить вам репутацию.

Она жестко усмехнулась, в глазах загорелся азарт.

— Волк может гнать добычу весь день, княжич, и от него не уйти, — сказала Татьяна Игоревна. — Завтра я жду вас в столовой на обеде. И мы поговорим, а если вы не захотите, я не стану продолжать наше общение. Но только после обеда.

Я припомнил Комарову и улыбнулся.

— Слово дворянина?

— Слово дворянина, — легко ответила та.

Я бросил взгляд на часы, в которых находился встроенный диктофон, и улыбнулся.

— Тогда до свидания на завтрашнем обеде, великая княжна, — с поклоном произнес я.

Том 2 Глава 23

До самого утра мы с Кристиной разбирали статистику работы «Оракула» и вносили наши правки. Кое-что я правил по живому, заменяя местами целые куски.

Система охватывала столичные уличные камеры, подгружала в режиме реального времени чертежи из архива городской управы, позволяла подключиться к любому незашифрованному источнику сигнала. При всем этом канал самого «Оракула» зиял такими дырами, что взломать систему было несложно, если хоть немного разбираешься в вопросе. Эти уязвимости заняли у нас больше всего времени.

Наконец, я отправил Кристину спать, а сам стал собираться на занятия. Мне еще предстояло сегодня очень плотно поработать в лаборатории ЦГУ, и упускать своего шанса провести время с пользой я был не намерен. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что без моих разработок нам не выжить — ни как роду, ни как суверенному государству.

На завтраке я оказался в одиночестве. Засидевшиеся вчера матушка с сестрой, похоже, решили отоспаться. Впрочем, я сейчас все равно налегал на кофе больше, чем на еду, и такому обстоятельству был даже рад.

Посовещавшись с родными вчера, я пришел к выводу, что встретиться с Измайловой стоит. Хотя бы выяснить, что конкретно род Красноярских великих князей готов нам предложить за союз. И только потом отказываться, так как и князь, подключившийся к нам по видеосвязи, наотрез отказался заключать такой брак.

Я прекрасно понимал своих родителей.

Они в курсе, что государь в ближайшие сроки признает своего цесаревича. Именно для этого, как я думаю, он и приходил тогда к нам в особняк — предупредить. А потому ни Ирина Руслановна, ни Алексей Александрович не желали видеть на троне Русского царства Измайловых. Ведь если я, состоя в браке с Татьяной Ивановной, стану наследником всей страны, она автоматически превратится в будущую царицу. А этот род успел прославиться своими долгами и разгульным образом жизни.

Сев в машину, я кивнул Витале, и Слуга тронулся с места. Я же прикрыл глаза, давая организму отдых после долгой, тяжелой работы. Как ни крути, а тело у меня человеческое, и все людские проблемы стали моими с тех пор, как я родился на этой Земле. Но ничего, вот добьюсь оцифровки сознания, и никакие преграды для меня уже значения иметь не будут. Случится, правда, это лет так через пятьдесят, не раньше.

— Прибыли, княжич, — донесся до меня голос водителя, и я кивнул, прежде чем покинуть машину.

— Сегодня буду в лаборатории, — предупредил я.

Погода благоволила, и я расположился на лавочке. Свежий прохладный ветерок сегодня казался очень легким. Я поправил очки, скрывающие мои покрасневшие после бессонной ночи глаза, и со вздохом стал ждать появления Морозовой.

Виктория прибыла в то же время, что и всегда. Я заметил ее, уже шагающей по дорожке, и поднялся на ноги. Боярышня, увидев меня, улыбнулась, поправляя прядь волос и чуточку краснея.

— Доброе утро, Дмитрий, — встретившись со мной взглядом, произнесла она негромко.

— Утро доброе, Виктория, — ответил я. — Не желаете кофе, пока учеба еще не началась?

Она улыбнулась чуть шире.

— Я просмотрела ваши замечания, полагаю, их вы и хотите обсудить? — уточнила она, принимая мою руку.

— Вы как всегда проницательны, — ответил я, ведя одногруппницу в сторону ближайшей столовой. — Надеюсь, вам не показалось, что я позволил себе лишнего, указывая на недочеты вашей работы?

— Нисколько, ведь я сама просила у вас совета и помощи, — отозвалась она. — И я, наоборот, благодарна, что вы уделили моей теории столько сил и времени. Мой долг перед вами растет, княжич, — чуть тише заметила Морозова.

— Никакого долга, Виктория, — ответил я с улыбкой, глядя на ее покрасневшее от смущения лицо.

Оставив одногруппницу за столиком, я направился к раздаче, где заказал два кофе и набрал тарелку кремовых пирожных. Вернувшись с ними, придвинул угощение девушке.

Виктория сделала глоток горячего напитка и очаровательно улыбнулась.

— Вы запомнили, какой кофе я предпочитаю, — заметила она.

— Это было несложно. Классический черный с большой порцией сливок и тремя порциями сахара, — ответил я, любуясь ее смущением.

— Вам нравится вгонять меня в краску, княжич, — хмыкнула Виктория.

— Я не специально, — ответил я. — Но, признаться честно, больше, чем смотреть на ваш милый румянец, мне понравилось читать вашу работу. У вас очень живой ум и развитое воображение.

Морозова вскинула бровь.

— Кажется, это второй раз, когда вы похвалили меня за мои личные достижения, а не внешность.

— Вот как? — улыбнулся я. — Я не считал.

— Тогда поверьте моему слову, — посмеялась она. — Итак, с чего бы вы хотели начать?

Я прервался, чтобы отпить кофе.

— Давайте для начала определимся с вашими конкретными намерениями, — предложил я собеседнице. — Сроки, доступность продукта, материальная база?

Она на миг задумалась, прежде чем ответить.

— Я полагала, что лучше будет достичь конкретного результата, и уже думать о его реализации, — призналась Виктория после короткой паузы. — Я не права?

Я улыбнулся ей и достал телефон. Сняв блокировку, открыл первый свой попавшийся проект и, скопировав исходные таблицы, вставил их в новый файл, после чего протянул аппарат девушке.

— Вот так выглядит бизнес-план по внедрению любого реального научного проекта, Виктория, — сказал я, когда она начала крутить незаполненные таблицы. — Чем лучше у вас подобраны такие не слишком, на первый взгляд, важные параметры, как конечная реализация и способ сбыта, тем проще определиться с тем, какую именно версию вам нужно развивать.

Она кивнула и достала свой телефон.

Следующие десять минут мы перебирали ее теорию в поисках нужного пункта. Так как у Морозовой в работе были несколько теорий достижения цели, мы сразу отметали те, что потребуют дополнительной разработки сложного оборудования. Конечно, оно все равно в итоге понадобится, но разница в несколько миллионов вложений играет колоссальную роль — либо тебе нужно усовершенствовать уже имеющуюся лабораторию, либо разрабатывать новую.

— По итогу остается только три варианта, — произнесла она, явно не слишком довольная конечным результатом.

— И это еще не самая плохая ситуация, — прокомментировал я. — Поверьте, Виктория, когда я впервые ознакомился с реальными возможностями технологической базы Русского царства, я был готов выть от ужаса. Такой отсталый мир!

Она усмехнулась в ответ на мои слова, но все же взглянула на меня уже без следов огорчения. И это хорошо, чем переживать о несбыточном, лучше думать, как максимально воспользоваться имеющимся. Кажется, чему-то подобному учит стоицизм.

— Но из этих трех годится только одно, ведь вы не можете разорваться сразу на трех маленьких Викторий, — напомнил я. — И вам нужно самой выбрать, на что вы будете тратить силы.

Морозова задумчиво кивнула. Оставшиеся варианты были самыми неоформленными в ее работе, но я знал, какой путь приведет в итоге к успеху, а какие заведут в тупик.

— Вы очень хорошо разбираетесь в вопросе, Дмитрий, — с подозрением взглянула на меня Виктория. — Признайтесь честно, у вас есть какое-то конкретное предложение, да?

Я не стал ей лгать.

— Когда-то давно я встречался с наработками по этой теме, Виктория, — ответил я. — И, разумеется, немного и сам теоретизировал. Но, буду честен, хотя мне и кажется, что я знаю, какая теория верна, без вашего решения это ничего не значит. Кроме того, вы вполне можете немного больше времени потратить, чтобы проверить все три. Кто знает, что вы найдете в процессе?

— Мне потребуется допуск в лабораторию ЦГУ, — кивнула она, принимая мой ответ. — Либо ждать, когда у рода появятся деньги на собственные исследования.

Мне откровенно хотелось бы, чтобы Виктория добилась успеха. А потому я был намерен и дальше поддерживать ее, не переступая при этом определенной черты.

— Я рекомендую вам не ждать, а действовать, — сказал я. — Для получения допуска вам нужно на отлично сдать все зачеты и получить рекомендации. Полагаю, раз Телегин был знаком с вашей матушкой, он легко согласится допустить вас. Остается только вопрос оценок.

— Кстати, нам пора на занятие, — тяжело вздохнула Виктория. — Жаль, что время пролетело так быстро и незаметно.

— Все благодаря интересной беседе с умной девушкой, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — Я провожу вас в аудиторию, Виктория.

Она кивнула, принимая мою руку. Так мы и дошли до нужного кабинета. Остальные уже присутствовали на своих местах, хотя стол Орлова пустовал.

— С ним все будет в порядке, княжич, — заверила Мэйли, заметив мой взгляд.

— Да, я знаю, — сказал я, повернувшись к китаянке. — Петр Васильевич очень ответственный человек и обязательно вернется к нам, как только позволят дела рода.

Прозвенел звонок, и в кабинет вошла Шафоростова. На этот раз она потратила половину отведенного нам времени, чтобы опросить студентов по прошлой теме. И, получив результаты, продолжила лекцию.

После того, как звонок прервал замдекана, Марина Владимировна попрощалась с нами и покинула кабинет. Мы вышли вслед за ней.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Авдеев, догнав меня в коридоре.

— Да, Иван Тимофеевич? — обернулся я к нему.

— Хотел сказать спасибо, что вытащили нас там, на базе, — произнес он. — Я, честно признаться, еще там хотел это сделать, но просто не смог.

Судя по его лицу, одногруппник собирался оправдываться за то, что отдал все силы на ту технику. Но заставлять его унижаться, тем более в коридоре, где полно других студентов, было неправильно.

— Вы сделали не меньше моего, Иван Тимофеевич, — заверил я, прежде чем он начал себя корить. — И я искренне рад, что вы смогли это сделать. Без вашего участия все могло кончиться гораздо хуже.

Авдеев растерянно улыбнулся и кивнул.

Второе занятие было посвящено политологии. Иван Семенович Добронравов хмуро взглянул на пустое место, после чего его взгляд зацепился за меня, и преподаватель широко улыбнулся.

— А, Романов, настало ваше время! — кажется, он с трудом удержался от желания потереть ладони в предвкушении. — Я обещал вашему старосте, что назначу вам индивидуальное задание после вашего пропуска.

Я кивнул, не думая спорить.

Добронравов, может быть, и ниже меня по положению, но устраивать разборки без весомой причины с преподавателями я не планировал. Мне нужны отличные оценки, чтобы не портить репутацию рода, и не вылететь из лаборатории. Допуск дали по решению государя, но ведь могут и написать пару сопроводительных писем, почему карту я обязан сдать.

Да и мне стало интересно, что же за тему даст Иван Семенович. У меня сложилось о нем весьма приятное впечатление — Добронравов был на своем месте и вел занятия с энтузиазмом, который многим более молодым его коллегам просто недоступен. Поэтому я был уверен, что скучно не будет.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Иван Семенович, — к следующему нашему занятию вы предоставите нам подробный доклад о развитии технологий, совмещенных с магией. Как происходили открытия, какие изобретения меняли мир, и к чему это приводило страны, где подобные разработки велись с точки зрения нашего предмета. Вам ясно ваше задание?

Я вновь кивнул.

— Прекрасно, Иван Семенович, — ответил я.

— Тогда садитесь на место, и мы перейдем к сегодняшней теме, — объявил тот, отпустив меня взмахом руки. — Итак, как все вы здесь знаете, династия Рюриковичей утратила права на престол во времена Смуты, и символы власти передали Романовым. После появления магии на нашей планете вновь вернулись Рюриковичи. Но уже не потомки царей, а их дальние родственники. Сегодня мы будем рассматривать, как и почему клан Рюриковичей разделил Русское царство и к чему это привело.

Конкретно эта тема меня интересовала слабо. Ее-то я знал прекрасно в силу своего происхождения, все-таки наша семья хранит немало документов о тех временах. При этом — подлинных, а не тех, что стали официально открыты любому, кто имеет доступ в сеть.

— Сохранив за собой название старой династии, первые, тогда еще будущие великие князья долго делили между собой Русское царство, и по итогу этих событий на престол взошел первый за многие столетия Рюрикович, — произнес Добронравов. — Приняв из рук патриарха Всея Руси корону, он взял себе имя Игорь, как знак, что является сыном Рюрика.

Иван Семенович сделал краткую паузу, оглядывая кабинет. А затем продолжил:

— Но до этого момента исторические хроники именуют его Егором Петровичем Толстым. Он не оставил за собой наследников, и совет клана Рюриковичей выбрал следующего государя из своего круга. В итоге за время второго правления Рюриковичей цари приходили из разных фамилий, но лишь одна линия устояла. Линия Милославских — именно они дали нам самую устойчивую династию государей после возвращения Рюриковичей. Но сейчас мы поговорим вкратце именно о смене имени первого после Романовых царя. Итак, зачем, по-вашему, это было сделано?

Никто инициативы не проявил, я тоже предпочел молчать.

— Символы, казалось бы, мало что значат в наше время, — произнес Добронравов после короткой паузы. — Но Игорь Рюрикович — это возвращение к агрессивной и жестокой Руси. Руси, что готова постоять за себя и не постесняется применять силу, защищая свои интересы. С тех пор в нашей политике мало что изменилось, хотя были и попытки сгладить откровенно агрессивные настроения среди благородных родов. Однако реальность внесла свои коррективы, когда наиболее миролюбивые страны и их правители превращались в прах, а их население порабощали и захватывали.

Иван Семенович вновь прервался, а потом пошел сравнивать прошлые настроения среди аристократии Русского царства с нынешними. И, в общих чертах, я был склонен согласиться с Добронравовым.

Постоянное ощущение угрозы, от которого нельзя спрятаться ни в одной из стран мира. Наращивание боевого потенциала, развитие собственных даров и создание новых видов вооружения. Мир, казалось бы, уравновешенный готовился к самой масштабной резне, в которой не останется непричастных, чтобы определить, кто станет править всей планетой.

Звонок прервал лекцию, и Добронравов покинул кабинет. Я поднялся со своего места и со вздохом направился в столовую. Мне предстояло провести встречу с великой княжной Измайловой.

Естественно, никто не окликнул меня, когда я первым вышел в коридор. Тактичность — одна из правильных черт дворянского сословия. Раз княжич идет один, у него есть на это причины. И никто не спешил их прояснять.

Татьяна Игоревна Измайлова уже сидела за столиком в самом центре зала и, помешивая ложечкой чай, смотрела в сторону входа, когда я переступил порог.

Кивнув ей, я первым делом набрал себе еды. В конце концов, как бы ни пошел разговор, а пропускать прием пищи будет глупо. Не станет же она со мной драться в самом деле?

Наконец, я опустился напротив великой княжны.

— Вы не против, если я поставлю защиту, чтобы нас никто не услышал, княжич? — негромко поинтересовалась она после взаимного приветствия.

— Не против, — согласился я, и Татьяна Игоревна вытащила из своей сумочки небольшой куб.

Активировав его, она выждала пару секунд, пока вокруг нас не образовалась зона полной тишины, отрезавшей посторонний шум.

— Любопытная игрушка, — заметил я, кивнув на прибор.

Великая княжна улыбнулась в ответ.

— Ваше положение не позволяет такими играть, — сказала она. — Но я не хочу надолго вас задерживать, княжич. Поэтому предлагаю сразу перейти к теме, о которой я хотела с вами поговорить.

— Я не возражаю, Татьяна Игоревна.

Она помолчала несколько секунд, прежде чем вновь заговорить.

— Как вы наверняка знаете, Дмитрий Алексеевич, наша семья снискала себе определенную славу. И мы до сих пор пожинаем плоды дедушкиных поступков.

— Прошу заметить, что вы сейчас общаетесь с Романовым, великая княжна, — наклонив голову, ответил я. — Мы с вами при свидетелях закрылись от подслушивания. При этом отношение в обществе к моей семье таково, что при любом содержании этого разговора, на вашу репутацию падет тень.

— Не стоит забывать, что я все еще великая княжна, Дмитрий Алексеевич, — жестко усмехнулась та. — И я осознаю все последствия. Я рада, что вас так беспокоит моя репутация, но давайте не отклоняться от темы.

— Как пожелаете, Татьяна Игоревна.

— Так сложилось, что я не наследую, — вздохнула она, обводя пальцем ободок чашки. — Но зато у меня есть брат, который с рождения был признан наследником рода. И говоря откровенно, если Игорь Игоревич займет место отца, семья Измайловых будет окончательно разорена.

Она взяла короткую паузу, чтобы сделать глоток чая.

— Откровенно говоря, только моими стараниями мы сейчас все еще держимся на плаву, — призналась Татьяна Игоревна. — И я не хочу, чтобы наследие моего рода было развеяно по ветру. Я не хочу покидать семью, Дмитрий Алексеевич, но великий князь, как я недавно узнала, начал переговоры о моей будущей свадьбе, — глядя мне в лицо, произнесла она. — Это противоречит моим планам. И для меня единственный выход остаться в роду — заключить помолвку, которая не позволит другим претендентам просить моей руки.

— Я не совсем понимаю, при чем здесь я, — признался я, когда она замолчала.

— Дмитрий Алексеевич, — набравшись смелости, обратилась ко мне Татьяна Игоревна, — я предлагаю вам фиктивную помолвку.

Том 2 Глава 24

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что мне не послышалось. Татьяна Игоревна же смотрела на меня с хорошо скрываемым напряжением на лице, однако положение бровей и век выдавало ее волнение.

— Для начала я бы хотел уточнить, — сказал я, сделав глоток кофе. — Почему вы выбрали именно меня для этого?

Измайлова вздохнула с облегчением, видимо, опасалась, что я ей напиток в лицо плесну. Ведь фактически мне предложили солгать всему обществу, включая царскую канцелярию, в которую обязательно заносится запись о помолвке, браке, рождении и смерти любого благородного человека. А уж для великих князей там отдельный распорядок, куда сложнее нашего княжеского.

— Выбор пал на вас, Дмитрий, — произнесла она негромко, но уже куда более уверенно, — так как вы достаточно благородны, чтобы не использовать мою просьбу против меня. Вы достаточно сильны, чтобы суметь защитить меня при необходимости от посягательств других женихов, которых мой отец мог бы убедить настаивать на своем. А кроме того, вы младший княжич, а значит, у меня найдется что вам предложить взамен.

Я помолчал, разглядывая собеседницу.

— И как вы себе это видите? — спросил я. — Глава моего рода не станет соглашаться на подобное, ведь, уж простите за откровенность, взять с Измайловых, кроме положения великих князей, нечего. И это не говоря уже о том, что вы просите меня обманывать всех вокруг. Притом что вы сами назвали меня благородным, однако намерены платить мне за бесчестье. Как-то одно плохо вяжется с другим, не находите?

— Нет, потому что я прошу вашей помощи, — качнула головой та. — И вы мне ее предоставите, иначе я могу ведь и расстроиться. Как вы сказали, мы с вами сидим при свидетелях, никто нас не слышит, и слухи могут пойти самые разные. Я великая княжна и многое могу.

— Шантажировать, например? — усмехнулся я. — Не хочу вас расстраивать, Татьяна Игоревна, но последний, кто осмелился грозить моей семье в лицо, потерял голову в прямом смысле слова. Я объективно самый умелый одаренный нашего поколения. Вы действительно хотите угрожать мне?

Она прищурилась, но взяла себя в руки. И сменила тактику, когда поняла, что я не лгу.

— Хорошо, Романов, мне правда нужна твоя помощь. Я прижата к стене, и мне не у кого просить помощи. Ты не хуже меня должен знать, каково это — быть вторым, но более достойным возглавить семью, чем текущий наследник.

Я улыбнулся шире.

— Господи, Татьяна Игоревна, неужели вы совсем не делали домашнюю работу, прежде чем вести эти переговоры? — уточнил я. — Семья Романовых крепка как никогда. И она останется такой, пока я существую. Об этом знают все, кто контактирует с князем или любым другим членом моего рода. Вы сделали два выпада, и ни один не попал в цель. Я начинаю сомневаться, что вам удастся удержать род от падения. Если это вообще не затейливая провокация, чтобы развязать между нашими родами войну. Вас прикроют Рюриковичи, а Романовы — отщепенцы, никто не встанет на нашу сторону. Так вам кажется?

Последнее слово я выделил интонацией, чтобы Измайлова поняла, что подобная мысль будет ошибочной.

Но Измайлова вздохнула, откинувшись на спинку стула. По ней было заметно, что проигрывать девушка не умеет. Не удивлюсь, если в своей семье она всегда получала все только на том основании, что великая княжна. Хотя, конечно, это слабо вязалось с поступлением в ЦГУ. Все же сюда за деньги и по просьбе не возьмут.

— Господи, как с вами сложно! — выдохнула она. — Я не хочу с вами войны, Дмитрий Алексеевич. Ни с вами самим, ни с вашим родом. Мне действительно нужна помощь. И… Что вы хотите за свое согласие?

Я потер запястье с часами.

Мне незнакомо устройство, которое она использовала, но, полагаю, доступ к облаку Романовых сохранился. Нельзя перекрыть все, иначе мы бы уже задыхались.

Если сигнал проходит, у меня на руках есть такой компромат, что весь род Татьяны Игоревны пойдет под нож. Она — за подлог документов о помолвке, ее брат — за растрату, а отец — за присвоение бюджета, выделенного на освоение недр.

Если Игорь Измайлов осведомлен, кто удерживает род от распада, но сознательно удаляет такого человека из семьи, это преступление против благополучия всего клана. Вредительство, тщательно замаскированное под недальновидность.

Матушка была права — я проверил ее слова — Измайловы жили сейчас за счет клана Рюриковичей, который формировал основу бюджета Русского царства. Фактически великие князья Красноярские сохраняли за собой положение, но при этом никаких доходов так и не нажили, сливая все полученные средства на обеспечение себя. Потому как сидеть в Красноярске без денег — нужно быть либо невероятным транжирой, либо невероятным идиотом. Либо великим махинатором.

— Каким образом вы обеспечиваете свою семью, Татьяна Игоревна? — спросил я, проигнорировав ее вопрос.

Она замялась на несколько секунд, прежде чем ответить.

— У меня свое производство одежды с полным циклом — от создания тканей до реализации, — и тут же поспешила добавить: — Естественно, все это под псевдонимом, а не моим реальным именем, иначе меня бы не поняли в обществе.

— Что же вы там такое шьете? — хмыкнул я, а потом сделал догадку: — Неужели, «Сибирский кролик» — ваше детище? Тогда я вас искренне поздравляю — не каждая благородная дама так хорошо разбирается в интимном белье.

Великая княжна густо покраснела, но от прямого ответа воздержалась, стараясь скрыть за чашкой чая свое смущение.

Порой я совершенно забываю, что мои ровесники — всего лишь повзрослевшие дети. Я научился жить заново, испытываю эмоции, но все равно есть вопросы, которые не делают нас равными. Если бы я знал, что великая княжна Измайлова сумела поднять такой масштабный бизнес, я бы отнесся к ней совершенно иначе. Но если бы я был ее настоящим ровесником, я бы сейчас над ней посмеялся.

— Не подумайте, будто я считаю такое дело унизительным, — заметил я. — Как раз именно оно доказывает, что вы умеете делать деньги. Если, конечно, это вы создали одну из крупнейших сетей для взрослых в Русском царстве.

Она не спешила с ответом, отводя взгляд в сторону, и я предположил снова:

— Или же вы вошли в это дело, пользуясь своим положением?

Татьяна Игоревна, наконец, ответила:

— Я — владелица основного пакета акций, — сообщила она, уже нахмуренная и готовая к новому бою. — Но разве это имеетзначение? У меня есть собственный актив, который приносит мне хорошие дивиденды.

Я покачал головой.

Разумеется, она не может самостоятельно заключать подобные сделки. Глава рода знает о доходах дочери, а следовательно, может хоть приказать ей выделять из этих сумм часть в казну рода, хоть забрать все целиком, не оставив даже на булавки.

— Хорошо, опустим этот вопрос, — согласился я. — Почему бы вам просто не доказать клану, что они содержат вашего отца напрасно? Он не может не знать, какой вклад вы вносите в бюджет семьи. Вы же его вносите, Татьяна Игоревна?

— А на чьи деньги, по-вашему, мы все живем?!

— На деньги Рюриковичей, которые ежегодно отправляются в Красноярск, — ответил я, пожав плечами.

— Я не имею возможности сейчас выступить против родных. Да и кто бы ко мне после такой истории посватался?

— А вы хотите, чтобы я разоблачил своего будущего тестя, после чего на этом фоне и разорвал с вами помолвку? — подытожил я наш диалог.

— Да, княжич, — ответила она уверенным тоном. — Вам, Романовым, не привыкать быть отвратительным пугалом для Рюриковичей. К тому же я готова торговаться. Красноярск богат залежами, которые я могла бы вам уступить.

Это правда, и основа для получения бюджетных средств — попытка открыть конкурирующий с нашим родом бизнес. Нефть, газ, минералы — земля Красноярска богата всем, что только можно пустить на переработку и экспорт. А Романовы многим Рюриковичам поперек горла — как бывшие цари, мы для нынешних, словно бельмо на глазу. Слишком большие деньги достались нам, когда мы отдали трон.

Нефть — слишком жирный и важный аспект жизни Русского царства. А доступ к этому вентилю находится не в руках правящего рода. Опасно ли такое положение? Еще как! Ведь любой конфликт с нами может привести к обрыву поставок по всей стране. При таком раскладе качать черное золото из Красноярска — правильное, разумное решение. Вот только реализация не соответствует масштабу задумки.

И самое жестокое в этом предложении — на такую сделку князь может и согласиться. Ведь брака не будет, помолвка окажется расторгнута под благовидным предлогом, наша репутация даже не пострадает, а благосостояние прирастет.

Я прикрыл глаза на секунду, продумывая грамотный ответ. Отпуская меня на эту встречу, князь отдал четкое распоряжение — мы должны услышать предложение, но брака не будет. Мать его поддержала, и, собственно, брака-то мне и не предлагают.

— Как вы наверняка понимаете, Татьяна Игоревна, я не могу ничего вам ответить, не посоветовавшись с главой рода. И после того, как он примет решение, мы вернемся к нашему диалогу. Или прервем переговоры и сделаем вид, будто ничего такого не было? — предложил я.

Но Измайлова отступать не собиралась.

— В таком случае я жду вашего положительного ответа, княжич, — объявила она. — Как я и сказала, я умею добиваться своего.

Поле тишины вокруг нас погасло сразу, как только великая княжна коснулась кнопки на кубике. Убрав инструмент в сумочку, Татьяна Игоревна с победной улыбкой на лице поднялась на ноги и, кивнув мне, покинула столовую.

Я же прихватил поднос с остывшей едой и поспешил к своей группе. Взгляды студентов, провожавших нас обоих, и я, и великая княжна проигнорировали. А стоило мне сесть рядом со своими, в столовой вновь загомонили голоса.

— Дмитрий, у вас все в порядке? — спросила Виктория негромко, и я кивнул ей, заметив, что все в нашей группе смотрят на меня с ожиданием.

— Разумеется, — ответил я. — Вам совершенно не о чем беспокоиться.

Морозова вздохнула, отворачиваясь к своей тарелке, но я видел, как сжата салфетка в ее руке — до побелевших пальцев. Переживает, это чертовски приятно ощущать.

— Княжич собирает все больше женщин вокруг себя, — заметила Мэйли, поглядывая на меня с улыбкой. — Даже удивительно, что за вас борются, Дмитрий, столько благородных девушек.

Я пожал плечами.

— Не так уж и многие, — ответил ей.

— Вы просто не замечаете их попыток, — вставила Салтыкова. — А на нас уже оказывается давление, чтобы мы вас свели с кем нужно при случае, — заявила она. — Но мы, как истинные дамы, не занимаемся такой низостью.

— Я надеюсь, вы хотя бы берете с них деньги? — спросил я со смешком. — Можно, наверное, немалое состояние сколотить. Вы, Светлана Николаевна, собираете всех желающих, я всем отказываю, а деньги пополам.

Салтыкова на миг запнулась, не успев возмутиться моим предложением. Затем надула губы и демонстративно отвернулась.

— Ну вас, княжич, с вашими глупыми мужскими шуточками! — объявила она.

За столом прозвучал негромкий дружный смех, но комедия подошла к концу, когда оказалось, что до занятия у Паращука осталось меньше десятка минут. Причем напомнила нам об этом Елизавета Петровна, вспомнившая о своих обязанностях старосты.

Так что мы дружной толпой двинулись в другой корпус.

— Сегодня у нас снова будет необычный повод для обсуждения, — объявил Кирилл Ярославович, как только прозвенел звонок. — Петр Васильевич нас покинул из-за полученных в бою травм, и я хочу поговорить о ваших покровах.

Он обвел нас внимательным взглядом, остановившись на Самойловой.

— Екатерина Юрьевна, расскажите нам, что такое покров, — кивнул он студентке, и та поднялась со своего места.

Поправив рукава блузки, Самойлова заговорила:

— Покровом называется часть родовой магии, насыщающая физическое тело одаренного. Хоть мы и говорим об этом, как о покрытии, на самом деле каждая клетка подвержена влиянию дара и получает определенные особенности. С помощью внутренней части покрова мы можем управлять своим даром, постепенно приучая свое тело действовать нужным образом и проецировать воздействие вовне. Внешняя же часть, выполняющая защитную функцию, действительно служит нефизической оболочкой, которую можно как материализовать, так и убирать.

Паращук поморщился и махнул ей рукой.

— Сколько умных слов, Екатерина Юрьевна, — сказал он ворчливо. — На самом деле покров — это и есть ваш дар. Его квинтэссенция, его проявление в реальном мире. Нет покрова — нет магии. Есть покров — вы можете использовать техники. Чем выше вы поднимаетесь по силе, тем мощнее становится покров. Не секрет, что высшие правители могут заполнить огромное пространство своим даром, и это явление получило название «аура власти». Внутри этого периметра одаренный может усилием мысли применить собственную силу к любому, кто оказался в радиусе покрова. Чем лучше вы владеете собственным даром, тем большую крепость он приобретает. Для начинающего одаренного любая защита покрова — это пшик, который можно сбить плевком, но чтобы пробить даже сидящего здесь Романова, вам уже придется подумать о танке.

Он бросил взгляд в мою сторону, но тут же продолжил речь.

— Дар невозможно потерять, если от тебя не отказался твой род, либо род не перестал существовать официально. История знает случаи, когда целые семьи прекращали быть, но выжившие их члены просто становились обычными людьми, без покрова и, соответственно, дара. Теперь поговорим о том, что сделали воины Японского сегуната с Петром Васильевичем.

Отойдя к стене с висящей доской, Кирилл Ярославович взял в руки мел и схематично обозначил на ней человека.

— Это — ваше реальное тело, — пояснил он. — А вот это — ваш покров.

Вокруг человеческой фигуры возникла нарисованная пунктирной линией копия, чуть больше самого тела.

— Как я говорил, покров — это и есть воплощенный дар. Но при этом, правильно повредив физическое тело, вы можете отрезать противнику возможность этот покров восстановить. Поражение участков для каждого атрибута требуется свое, но оно примерно все же расположено в одних и тех же точках. Наши друзья из других стран привыкли называть их «чакры», по расположению, в принципе, совпадает.

Он нарисовал семь кружков — от паха до горла.

— Когда вы впервые начинаете учиться управлять своим даром, вы используете первую точку. И чем выше подбираетесь в мастерстве, тем выше расположена открытая вами чакра. Но, если одаренного правильно бить, применяя собственный дар, естественно, можно разрушить уже созданные чакры.

Он оторвался от рисунка и обернулся к нам.

— Само собой, именно поэтому вы не восстанавливаете силы равномерно. Чем сильнее перенапряжение при применении дара, тем сильнее страдают чакры. Можно назвать это загрязнением, порчей, сломом. Но суть от этого не меняется — правильные техники, направленные на нейтрализацию покрова, вполне способны превратить вас, несмотря ни на какой статус, в простого царского человека.

— И как же от этого защититься? — спросил Авдеев, подняв руку.

— Единственная ваша защита от таких разрушающих покров техник, — с серьезным лицом ответил Паращук, — убивать одаренных с дистанции. Именно поэтому мы хоть и делаем разные техномагические примочки, но не отказались ни от пороха, ни от взрывчатки.

Взяв короткую паузу, Паращук продолжил:

— Я не буду вам лгать, — объявил он, — если Орловы не найдут способа вернуть Петру Васильевичу покров, он может до конца своих дней так и не обрести вновь семейного дара. И чем дольше будет период между увечьями и лечением, тем меньше шансов полностью восстановиться. История знает немало случаев, когда одаренному не удавалось до конца достичь уже однажды взятого уровня. Формально такие люди имеют ту же силу, но ее часть остается для них отрезанной и недоступной. Поэтому я очень надеюсь, что у уважаемого главы рода Орловых найдутся знающие люди, которые помогут Петру Васильевичу вернуть покров вовремя.

Я заметил, как согласно кивала в ответ на его слова Мэйлин. Остальные были слишком заняты, чтобы это заметить.

— Теперь же о том, как влияет конкретный дар на своего владельца и почему покровы разных атрибутов наделяют одаренных разными свойствами.

До самого конца занятий студенты оставались погруженными в мрачные мысли. Мои одногруппники искренне сочувствовали Петру Васильевичу, старосту успели принять в наше маленькое общество, уважали его. И это было правильное поведение.

— Госпожа Ван, — обратилась Комарова к китаянке, когда занятия закончились и мы все шли к парковке.

— Да, Надежда Григорьевна? — отозвалась та.

— Вы же знаете каких-нибудь мастеров по восстановлению покрова? — спросила та. — Может быть, мы можем как-то повлиять…

— Вам не стоит об этом переживать, Надежда Григорьевна, — заявила принцесса. — У рода Орловых есть свои профессионалы. А кроме того, я уверена, что вскоре Петр Васильевич полностью восстановится и вернется на учебу. Чем переживать о том, что исправить вы не в силах, лучше подумайте о том, как вы будете смотреть ему в глаза, когда он узнает, что вместо получения хороших отметок по политологии вы тратили учебное время на переживания о его благополучии.

Комарова в ответ не обиделась, а лишь фыркнула.

— Петр Васильевич заслуживает моего внимания! — заявила она. — И я буду рада, когда он вернется.

Я улыбнулся, слушая Надежду Григорьевну. Надо же, как получается, я и не заметил ее интереса к маленькому старосте.

— Достойный сын своей семьи, — поддержал я одногруппницу. — И любой девушке повезет связать себя с ним браком.

— Да, — ответила та, глядя в глаза мне с вызовом. — Я с вами полностью согласна, княжич. И поэтому сразу говорю при всех — мой отец уже отправил предложение Орловым. Так что Петр Васильевич обязательно вернется к нам. А после — станет моим мужем. Поэтому, девушки, знайте — наш Петр Васильевич больше не свободен.

Я вновь улыбнулся, и тут у меня завибрировал телефон. Вытащив аппарат, я дал знак одногруппникам, что мне нужно отойти и, ответив на звонок, поздоровался:

— Рад слышать тебя, отец.

— И я рад, Дмитрий, — ответил князь Романов. — Сегодня тебе придется отложить работу в лаборатории. Ты нужен мне дома, будем обсуждать предложение Измайловых.

Том 2 Глава 25

Я вошел в дом и, передав плащ прислуге, прошел сразу в столовую, откуда доносились голоса родителей. Говорила в основном Ирина Руслановна, князь ее успокаивал, но, судя по накалу, основная вспышка была уже позади.

— Всем доброго дня, — поздоровался я, переступая порог.

Семья была в сборе. Отец восседал во главе стола, поглаживая княгиню по руке. Рядом с ним сидел, недовольно поджав губы, Сергей. А Ксения разместилась за матерью.

На столе уже стояли чашки с чаем, печенье. У кресла было пусто.

— Дмитрий, садись, — кивнул мне Алексей Александрович. — Голоден?

— Нет, но кофе бы выпил, — ответил я, занимая свое место.

Княгиня тряхнула колокольчиком, призывая прислугу, и распорядилась подать мне кофе. И пока передо мной не появилась чашка, разговора за столом не было.

Но стоило дверям закрыться, князь взял слово.

— Итак, вы все уже послушали запись переговоров Дмитрия и Татьяны Игоревны, — произнес он. — Я предлагаю каждому высказаться на этот счет, а потом мы придем к решению, которое устроит всех.

Ирина Руслановна посмотрела на супруга с сомнением.

— Ты же не можешь всерьез рассматривать этот фарс?!

Отец взглянул на нее и вздохнул.

— Ирина, я — глава рода, и мое решение в этой семье закон. Я решу так, как будет выгоднее всем Романовым. И сейчас, и в будущем. Итак, Ксения, что ты думаешь?

Сестра нахмурила брови.

— Измайлова поступила неправильно, нельзя выносить сор из избы, распуская такие слухи о своей семье. Это ее совершенно не красит и рушит любое доверие — она предает своих самых близких людей ради благополучия, — сказала Ксения, глядя на чашку с чаем, которой грела пальцы. — Несмотря ни на какие проблемы внутри рода Измайловых, мы не должны вмешиваться. Нас просят вмешаться в дела другого рода, что уже само по себе будет против законов. И не просто рода каких-то бояр или князей, а Рюриковичей. Если мы вмешаемся, не важно, на чьей стороне, нам этого в любом случае не простят.

Князь кивнул и перевел взгляд на наследника. Сергей кашлянул, прежде чем заговорить.

— Дмитрий верно сделал, что ничего не пообещал, — сказал брат, обернувшись ко мне, чтобы кивком выразить согласие. — И хотя в целом я поддерживаю Ксению, что это не наша проблема, не наше дело. Но, к сожалению, отсидеться теперь в любом случае не получится — Измайлова действительно может воспользоваться связями рода, чтобы поднять новую волну слухов о том, что Романовы дают ей какие-то намеки. А там, кто знает, как далеко она рискнет зайти, чтобы опорочить наше имя еще больше? С нее станется подкинуть через Дмитрия компромат, а потом призвать ЦСБ в свидетели, что мы копаем под клан Рюриковичей.

Отец улыбнулся краешком рта.

— Ну, Ирина Руслановна, теперь ваш черед говорить, — обратился он к княгине, все еще держа свою руку поверх ее. — Только кратко, прошу.

При этом он так взглянул на супругу, что та окончательно сбилась с гнева на смущение. Даже удивительно, что после стольких лет совместной жизни родители не утратили этой взаимной нежности, несмотря ни на какие споры.

— Дети уже все верно сказали, Алексей. Но я добавлю — Измайловы, если мы ввяжемся в это дело, похоронят любые наши надежды на укрепление связей с Демидовыми. Это вызов моему отцу и роду. А ты знаешь, чем кончаются вызовы против Руслана Александровича.

Князь перевел на меня взгляд и, не отпуская руки матушки, заговорил:

— А теперь спросим непосредственного участника событий, — объявил он. — Что ты думаешь по этому поводу, Дмитрий?

Я вздохнул, отодвигая чашку с недопитым кофе. Бессонная ночь, возможно, сказалась на моей мозговой активности. Или дело в самом предложении Татьяны Игоревны, выбившем меня из колеи. Потому что сейчас я уже понимал то, до чего не додумался в столовой.

— Никто не даст Измайловой пустить нас в Красноярск, — сказал я, поднимая взгляд на князя. — Великое княжество — неприкосновенный запас, который был фактически зарезервирован под разрушение монополии Романовых. И впускать туда наш род — все равно что пригласить лису в курятник.

Отец медленно наклонил голову, лицо Ирины Александровны чуть просветлело. Сергей, быстро обдумав мои слова, коротко кивнул, а Ксения кротко улыбнулась. Этот аргумент еще ни разу не прозвучал за столом, но это обязательно должно было быть сказано.

— Нельзя питать иллюзий, — продолжил я, складывая руки на столешнице. — Татьяна Игоревна не дура, однако ей просто не дали вырасти в серьезного противника. Подозреваю, с самого начала великий князь Красноярский рассчитывал, что от дочери придется избавиться, передав ее в другой род, и потому не занимался ей так, как полагается с наследником.

Князь одобрительно кивнул, и жестом предложил мне продолжать.

— И если мы берем в расчет именно такую ситуацию, то выходит, что Измайлов заранее ожидал какого-то подобного выверта от дочери. Другой вопрос, что после стольких лет род великих князей продолжает осваивать царский бюджет и при этом не был пойман за руку. Слова княжны — это одно, но совет клана Рюриковичей без доказательств не примет ее правоты. А доказательств, насколько я понял, пока что даже не существует в природе.

Сергей хмыкнул, и я повернулся к нему с вопросом во взгляде.

— Прости, — поднял он ладонь, — просто я подумал, что доказательства, которые тебе бы передали, ты в любом случае лично проверить не смог бы. А вот подставиться с клеветой у тебя бы получилось — княжич Романовых, обнаглевших от вседозволенности, пытается выдавить великих князей Красноярских ради залежей, к которым его семье иначе доступа не получить. И фабрикует улики, которых не было на протяжении нескольких десятилетий у самих Рюриковичей. Это ведь не так-то просто — поколениями выжимать из царского бюджета дотации.

Я кивнул.

— Именно, — сказал я. — Я вижу два варианта: либо Татьяну Игоревну грамотно подвели к таким действиям и она просто, уж простите, наивная дурочка, привыкшая получать все на блюде.

Я сделал паузу, когда матушка одобрительно фыркнула.

— Либо сам Измайлов, возможно, в сговоре с другими Рюриковичами, пытается избавить Русское царство от Романовых. И тогда науськанная им дочь станет первой искрой, из-за которой разгорится война между родами. Вот только если против нас выступит весь клан Рюриковичей, даже государю придется дать разрешение на эту бойню.

За столом несколько секунд стояла полная тишина. Наконец, князь пошевелился, развеяв гнетущее молчание.

— Итак, подводим итоги наших обсуждений, — проговорил глава рода. — Предложение принято не будет. В Красноярск мы не суемся. Пока непонятно, какую цель на самом деле преследует род великих князей, для нас все останется, как прежде.

Матушка с облегчением выдохнула, будто у нее до сих пор оставались сомнения в решении отца.

— Но это не отменяет того факта, что предложение было озвучено, — произнес Алексей Александрович. — И мы обязаны реагировать. На данном этапе у нас есть запись диалога Дмитрия и Татьяны Игоревны.

Он обвел нас внимательным взглядом, особо задержавшись на Ксении.

— Ни при каких обстоятельствах не должно всплыть, что мы знаем, о чем шла речь, — продолжил князь. — Однако мы не можем исключить вариант, при котором великую княжну использует ее отец, уже списавший Татьяну Игоревну со счетов. В таком случае можно допустить, что он знает, о чем был разговор его дочери с Дмитрием.

Взяв короткую паузу, чтобы сделать глоток чая, отец несколько секунд помолчал, прежде чем заговорить дальше.

— Фактически Татьяна Игоревна подбивает княжича Романова к заговору против клана Рюриковичей. И если она не совсем уж глупая избалованная девчонка, то наверняка тоже записывала ваш диалог, сын, — Алексей Александрович взглянул на меня, и я кивнул в ответ, признавая его правоту.

Будь у меня при себе интерфейс, подключенный даже к текущей версии «Оракула», я бы смог точно определить, идет запись у великой княжны или можно не беспокоиться по этому поводу. Однако теперь придется исходить из того, что диктофон у нее был под рукой. Да и эта ее показная уверенность, что она обязательно добьется своего, намекала, что средства повлиять на нас у нее найдутся. Почему бы и не шантаж с помощью записи?

— И эта запись, — продолжил князь, — так или иначе, окажется в руках главы рода Измайловых. И тогда он не преминет ее использовать, чтобы доказать, что мы причастны к заговору. Поэтому я передам эту запись царице, и пусть уже государыня разбирается, кто прав, а кто нет в семье Измайловых. Романовы, как вы все знаете, заключили сделку, по которой обязаны соблюдать нейтралитет в конфликтах Рюриковичей. Единственный наш способ защититься от возможной агрессии — передать запись с предложением участия княжича Романова в заговоре против великого князя Красноярского.

Глава рода обвел нас взглядом и вздохнул.

— Приближается прием Ксении, и нам не стоит раздувать скандала, — произнес он. — А это значит, что отказывать ей мы не станем. Ксения, это тебя в первую очередь касается.

— Я понимаю, отец, — склонив голову, ответила сестра.

— Хорошо. Ирина, — обернулся отец к матушке. — С твоей стороны я рассчитываю на поддержку Волковой во время приема. Василиса Святославовна должна быть обласкана матерью своего будущего жениха и дочерью Руслана Александровича.

Княгиня приоткрыла рот, но князь поднял руку, обозначая, что не договорил.

— Не так сейчас важно, станет ли она в будущем княжной Романовой, — сказал он, прежде чем матушка не сдержалась от комментариев. — Пока Ксения будет оказывать великой княжне все положенное ей уважение, ты, Ирина, покажешь всем гостям, кому на самом деле рады в нашей семье. Это немного сбавит накал страстей вокруг слов Татьяны Игоревны, которые она так поспешно высказывала в Университете и о которых уже сплетничают в газетах.

— Я в любом случае так поступила бы, — заявила княгиня, улыбнувшись. — Но я тебя поняла, Алексей, и прослежу, чтобы все прошло так, как нужно нашему роду.

Князь кивнул и повернулся ко мне.

— Дмитрий, тебе будет поручена самая важная задача, — объявил он. — Не начиная раздора с Татьяной Игоревной, тебе придется оказывать знаки внимания демидовской девушке. Подумай, как это правильно сделать. Никаких конфликтов на приеме возникнуть не должно.

Я склонил голову.

— Сделаю, отец.

Глава рода перевел взгляд на моего брата. Но в отличие от остальных, у наследника и так было полно задач по обеспечению будущего Романовых. Так что князь был краток:

— Сергей, тебе придется взять на себя роль хозяина, пока я буду разбираться с делами.

— Я все сделаю, отец, — ответил тот.

Князь поднялся и, еще раз оглядев членов своей семьи, вздохнул.

— Не следует обольщаться, — сказал он. — Наши враги никуда не делись. Они залегли на дно, выжидают нужный момент и ситуацией с Измайловой непременно воспользуются. Держите ухо востро и не дайте втянуть нашу семью в войну. А теперь совет окончен.

Больше ничего не говоря, Алексей Александрович вышел из-за стола и покинул столовую. Сергей выдержал паузу в несколько секунд, прежде чем последовать за князем. Я спокойно допил кофе, заел его каким-то пирожным, после чего попрощался с матушкой и сестрой.

— Мои дорогие, мне необходимо вернуться в ЦГУ, — объявил я. — Лаборатория ждет, я и без того слишком долго откладывал.

— Успехов тебе, Дима, — улыбнулась Ксения, пока матушка задумчиво поглаживала ручку чашки.

— Спасибо, сестра, — ответил я и вышел из столовой.

Вызвав по телефону Виталю, я приказал ему отвезти меня обратно в Университет. И уже через несколько минут я вновь оказался внутри «Монстра».

Плавный ход машины усыплял, так что я распорядился захватить кофе по пути.

Сопровождающие нас машины с охраной получили приказ, и мы остановились перед первым по дороге приличным кафе крупной международной сети. Воин рода из головного автомобиля вышел из внедорожника и прошел внутрь заведения. Спустя всего пару минут он принес мне стакан напитка, и мы продолжили путь.

— Бурда какая, — признал я, отставляя кофе в подстаканник.

— Разобраться? — предложил Виталя.

— Нет, спасибо, пусть им будет стыдно, — ответил я. — Но в эту сеть с помоями больше ни ногой.

— Я помечу, — пообещал водитель, не отрываясь от дороги.

Путь сегодня занял больше времени, чем обычно. Сказывались традиционные для столицы пробки. Впрочем, повлиять на это я уже никак не мог, а потому смирился с неизбежным. Мы не великие князья, чтобы включить сирену и ехать по выделенной полосе.

В университете уже было пустовато — занятия давно кончились, но кое-кто из студентов все еще был на территории. Хватало отдыхающих парочек, кто-то, сидя на лавке, читал, готовясь к предстоящим занятиям. Мне бы такую возможность — просто учиться и ни во что не ввязываться. Интриги между родами отнимают слишком много времени.

— Сегодня я задержусь, — предупредил я Виталю, когда наш внедорожник замер на парковке. — Можете пока отъехать, раньше полуночи я точно не освобожусь. И меня без веской причины не отвлекайте, работы много, времени вообще нет.

— Как скажешь, княжич, — ответил Слуга и добавил: — Только мы с парковки не уедем. Усиленная охрана значит, что мы присутствуем рядом всегда. Мало ли что может случиться.

— Хорошо, — отозвался я, вылезая из машины.

Сперва мне показалось, что на улице похолодало, так что я даже слегка поежился. Разумеется, это были нервы — шли вторые сутки без сна и, нужно признать, для моего организма достаточно напряженные. Как ни крути, а пребывая в человеческом теле, ты будешь вынужден мириться со всеми человеческими слабостями.

Охранник пропустил меня в лабораторию без вопросов, и я, выполнив положенные правилами процедуры, спустился, наконец, на свой этаж. В отсеках китайцев кипела работа — сквозь стекло я видел, как профессор Ли жарко спорит с Телегиным, а Иван Никитич в ответ не менее резко жестикулировал. Мэйлин в их помещениях видно не было, зато я обратил внимание на прервавших работу помощников обоих светил науки. И я их понимал — когда еще представится возможность послушать горячий диспут образованных людей?

— Как давно я этого ждал, — со вздохом произнес я, входя в свою секцию.

Здесь все было точно так же, как я запомнил в прошлый раз. Прошло всего несколько дней на самом деле, а мне уже начало казаться, будто минули столетия с моего последнего визита.

Включив компьютер, я положил на стол флешку с подготовленными мной заранее данными. И пока система грузилась, пережевывая мой пароль, я сходил в комнату отдыха, где выпил чашку нормального кофе.

Конечно, такое количество кофеина в крови — не самый здоровый выбор, но я планировал сделать сегодня максимум, на какой способен, а отоспаться всегда успею, когда-нибудь потом.

Невольно вспомнив, как в прошлой жизни трудился сутками с такой же мыслью, я усмехнулся и приступил к работе. Пометив в журнале материалы, которые понадобятся уже сегодня, тут же проверил их наличие в хранилище, куда по моей просьбе сотрудники лаборатории должны были все доставить.

К счастью, все было в порядке, и я взял все, что мне было необходимо на сегодня. Промышленные масштабы производства нейрокомпьютерного интерфейса, когда нужно разрабатывать с нуля новое оборудование, налаживать системы и готовить полноценный серийный запуск, мне не требовались. В идеале, разумеется, хорошо бы быть единственным, у кого есть такие игрушки, но, увы, даже у Демидовых нашлись свои умники. И с сестрой одного из них я лично знаком.

Вернувшись в свою секцию, я еще раз проверил данные, помня о том, что после бессонной ночи могу что-то пропустить или где-то ошибиться. А убедившись, что все верно, приступил к работе.

Теперь мне ничего не помешает создать свой интерфейс.

Том 2 Глава 26

Само собой, за один день все сделать я не мог. Так что, когда время приблизилось к полуночи, и мне уже в третий раз позвонили с охраны, я отложил получившиеся заготовки в хранилище и покинул лабораторию.

В принципе, с самим процессом создания все шло по плану. Естественно, это будет не крохотное устройство, как в моем мире. Но приходится иметь дело с тем, что можно применять уже сейчас. Кроме того, вживление отсечет возможность управлять семейным даром, а менять свою практически полную неуязвимость на «Оракула», которым управляет оператор — это самоубийство.

Виталя с парой охранников ждали меня у выхода из лаборатории. Под их сопровождением я добрался до внедорожника и, заняв свое место, тут же уснул. Организм работал на пределе, и стоило мне немного расслабиться, как веки смежились сами собой.

— Княжич, мы приехали, — дозвался до меня водитель, и я приоткрыл глаза.

— Спасибо, Виталя, — отозвался я, и принялся выбираться из машины.

В принципе, я мог бы обходиться очками, но это слишком хлопотно, да и кто мне даст ходить в них постоянно? Это не говоря уже о том, что и Кристина не сможет следить за мной круглосуточно.

Посадить на ее место несколько смен из службы безопасности рода было бы можно, но тогда придется отвлекать часть сил охраны от главы рода и наследника. Контингент у нас ограничен, и все уже задействованы по максимуму. Рисковать князем и братом ради собственной безопасности, при том, что я точно из любой передряги выберусь, а они нет — глупо.

Кроме того, именно ради безопасности я так и спешу, что готов собирать свое оборудование практически на коленке. Будь у меня время, никуда бы не торопился.

Прототип будет большим по габаритам, и это неизбежно. Но выбора и нет — до миниатюризации и запуска полноценного искусственного интеллекта, который будет работать в тандеме с интерфейсом, вживлять себе я ничего не стану. Обменивать дар на техническое совершенствование можно только тогда, когда плюсы от интерфейса перевесят опасность отсутствия дара. Но Романовы могут и не дожить до этого момента, учитывая, сколько проблем навалилось на нас за эти три недели. Так что, скрепя сердце, приходится довольствоваться малым и собирать внешнее устройство.

Размышляя об этом, я поднялся в свои покои и, едва раздевшись, упал в кровать.

Утром, не открывая глаз, дотянулся до будильника, прежде чем тот зазвонит, и отключил его.

Организм отдохнул, и хотя я все еще не чувствовал себя полным сил, это не помешало привести себя в порядок и спуститься на завтрак в столовую вовремя.

— Доброе утро, — поздоровался я с семьей, вновь присутствующей в полном составе.

Не чувствуя вкуса, съел все, что мне подали, и только допив чашку кофе ощутил себя живым. Так и наркоманом недолго стать.

Виталя уже ждал, и я, прихватив термокружку, заполненную до краев нормальным кофе, с собой, отправился в Университет.

По пути, не выпуская напиток из рук, проверил биржу и отдал распоряжения для Кристины. Помощница приняла указания и пожелала мне приятного дня. Просмотрев чат группы, я убедился, что никаких изменений в расписании не предвидится, и проверил прикрепленное Горской досье нового преподавателя физической подготовки.

Костров Леонид Геннадьевич, сорока двух лет, с боевыми наградами за успешное выполнение операций на границе с Османской империи. И что еще интереснее — это армейский человек, а не сотрудник Царской Службы Безопасности. Да и специализация — тактический отряд, что совсем не вяжется с традицией назначать на должность опричников.

Полагаю, с ним уже никаких проблем не возникнет. Повальная страсть курируемой царицей службы к провокации нашего рода уже порядком надоела, и я банально устал ожидать от каждого представителя ЦСБ какой-то подставы. А армия — это куда приятнее и проще.

Это заставило меня вспомнить, что разведка прибудет на прием, чтобы вести переговоры. И отец изначально планировал на них быть. Правда, с учетом сказанного на совете рода я не уверен, что он не передаст эту задачу Сергею. В конце концов, наследник тоже должен набираться опыта.

Я поставил пустую кружку в подстаканник, и выбрался из машины. К излюбленной мной лавке я уже подходил в полной готовности учиться.

Первые два занятия прошли быстро и достаточно интересно, во всяком случае, заскучать преподаватели нам не давали. Впрочем, проверочные работы, которые мы сдавали по пройденному материалу, сильно сокращали время.

А после обеда мы переоделись и вышли на улицу. Напарница Иванова осталась на должности, и, поприветствовав девушек, сразу же отвела подопечных в сторону. А Костров, выстроив нас, обвел взглядом поток и заговорил:

— Пока Тамара Николаевна будет заниматься с женской половиной, мы с вами начнем осваивать курс молодого бойца, — объявил он. — Я знаю, что предыдущий преподаватель вел свою программу, но мне она не нравится. Что гораздо важнее, она не понравилась государю.

Леонид Геннадьевич выдержал паузу, подчеркивая значимость сказанного.

— Начиная с сегодняшнего дня, вы будете проходить ту же подготовку, которую осваивают новобранцы царской армии. Но так как вы — не царские люди, а благородные, осененные дарами магии, ваши нормативы будут повышены впятеро. И тот, кто не сдаст мне экзамен по начальной подготовке, может сразу же подавать на отчисление. В Царском Государственном Университете останутся учиться только лучшие, самые достойные, самые сильные. В том числе — и физически.

Кто-то в середине построения недовольно вздохнул, и Костров повернулся в ту сторону.

— А чтобы вы не хитрили с даром, на каждом занятии вы будете носить подавители, — заявил он. — Теперь разбирайте свои браслеты, господа, нас ждет веселье!

Я нацепил свои и, заняв место в строю, дождался, когда закончат остальные. Процесс не занял много времени, и я даже успел перекинуться с Ефремовым парой слов. Сам Семен, кажется, был искренне рад возможности размяться. Впрочем, он был не единственным, для кого озвученные Костровым нормы не были проблемой.

— Итак, все надели браслеты, — объявил Леонид Геннадьевич. — А теперь будем бежать вокруг стадиона на выносливость. Сегодня никаких оценок вам выставлено не будет. Но и отлынивать я вам не позволю. Вперед!

Мы тронулись с места, не спеша набирать скорость, но Костров, легко бегущий в центре нашей толпы, прикрикнул:

— Это, по-вашему, бег, господа? Темп! Еще быстрее, ну?! Вам перед девушками как, не стыдно, с такой скоростью ползти, господа?

И хотя сказано было в том же приказном тоне, но за его словами не чувствовалось никакого принижения. В отличие от Иванова, окунать нас головой в экскременты Костров не планировал.

— Еще быстрее, — прикрикнул он, убегая вперед. — Я — царский солдат, старый и дряхлый, и бегаю быстрее вас, молодых и одаренных. Серьезнее нужно, господа, относится к себе. Что ты ногами едва шевелишь? — подбежав к замыкающим, спросил он. — Решил сдаться так рано, да мы еще и десяти кругов не прошли. Темп, господа, темп держим!

Ефремов чуть приотстал от лидеров и, поравнявшись со мной, бросил на бегу.

— Как он тебе, княжич?

— Пока рано судить, княжич, — ответил я, не сбавляя скорости, но и не торопясь. — Что-то знаешь?

— Хороший солдат, — ответил Ефремов.

— Разговорчики! — приказал Костров, и мы замолчали под его строгим взором.

Удивительным образом простой человек легко держал взятый нами темп, не сбавляя шага и не задыхаясь. Леонид Геннадьевич умело подбадривал студентов, которые уже были готовы сдаться, хвалил тех, кто хорошо держится. Но для него самого — и это было заметно — вся пробежка не была даже разминкой.

— Итак, господа, выводы неутешительные, — вновь собрав нас, заявил Костров. — Большинству из вас стоит всерьез задуматься над своим поведением. Но воспитывать вас не моя задача. Моя задача — научить вас, если вы сами того желаете. Кто-то хочет покинуть мои занятия — я предоставлю возможность закрыть физическую подготовку экстерном. Но предупреждаю сразу — если вам сейчас тяжело, то на экзамене будет еще тяжелее. А тот, кто решит сдать раньше срока, пусть знает — никаких вторых шансов я таким торопливым не даю. Не сдали — забираете документы из Царского Государственного Университета. Ну, желающих нет?

И желающих действительно не нашлось. Мне даже показалось, Кострова немного расстроил этот факт.

— Итак, раз мы продолжаем, и есть время до конца занятия, прошу всех к полосе препятствий. Но сначала — на первый-второй рассчитайсь!

Разбив нас на пары, Леонид Геннадьевич заставил нас проходить по всей полосе, не давая перерывов и при этом не забывая помечать себе наши результаты.

Задача была не сложной, народа собралось на потоке много, так что с момента, как ты заканчивал полосу и возвращался к ее началу, можно было целую минуту восстанавливать силы.

Что примечательно, до усиления тела в обход блокираторов, похоже, либо никто не додумался, либо таким студентам это не требовалось. Нагрузка была для подготовленного человека плевая.

— Итак, господа, спасибо вам за старания, — собрав нас после звонка, произнес преподаватель. — И мне и вам теперь будет о чем подумать. До следующего занятия!

Вымотанные парни едва ли не ползком направились в сторону раздевалки. Даже сняв наручники, ограничивающие дар, многие все еще не могли прийти в себя. Это не стало для меня новостью, но в какой-то момент я совершенно не запланировано попал в группу выдержавших испытание ребят, и шел вместе с ними. Больше половины отличившихся сегодня парней принадлежали к княжеским семьям, и мы ехали с частью из них в одном автобусе перед заброской в Польшу. Так что темы для разговоров нашлись.

Девушки с потока, половину занятия потратившие на аэробику, а потому ничуть не уставшие, смотрели на нас с интересом. Кто-то — даже с азартом.

— Семен Константинович, — обратился я к другу, — как вам занятие?

Ефремов, провожающий взглядом свою невесту, идущую в раздевалку, отвлекся на меня, и принцесса скрылась внутри.

— Превосходно, — заявил княжич, — как раз то, что нужно, после долгого отдыха.

— Господа, — вклинился в наш диалог идущий рядом смутно знакомый студент, — как я слышал от отца, в следующий четверг состоится награждение участников операции в Речи Посполитой. Как вы смотрите на то, чтобы приехать всем вместе?

Я кивнул, а Ефремов немного поморщился. Ему, в отличие от нас, за сейм ничего не достанется. Впрочем, за Киевское княжество свою награду Семен все равно получит.

— Будем надевать форму? — уточнил другой княжич.

— Зачем? Мы же представляли свои княжества, а не все царство, — вставил третий участник зачистки сейма.

В этот момент среди нас уже остались только участники операции, так что в раздевалку мы вошли уже гораздо меньшим числом.

— Предлагаю взять форму и на ней отобразить герб, — произнес Ефремов, прерывая начавшийся разговор. — Единство покажем, заодно и свои семьи не обидим.

— Поддерживаю, — кивнул я. — Кроме того, не забывайте, что в глазах Русского царства мы должны выглядеть монолитом.

— И в глазах других стран тоже, — согласился начавший диалог княжич. — Пресс-служба уже утверждает списки допущенных зарубежных корреспондентов.

Я переоделся, больше не влезая в разговор. Вспомнил я, кто это такой — великий княжич Выборгский, его род в Кремле заведует связями с общественностью, а отец возглавляет министерство иностранных дел.

Уже на выходе из раздевалки я услышал его вопрос.

— Как думаете, от поляков журналисты будут?

Дружный смех послужил ему ответом. Речь Посполитая продолжала колоться на части, и по официальным прогнозам наших генералов к концу следующего месяца от страны уже ничего не останется.

На занятие к Паращуку я успел вовремя. Сегодня мы вернулись к программе, и уже без дополнительных лекций занимались не образованием, а развитием дара. Большинство моих одногруппников показали неплохие результаты, и только Авдеев все еще не мог сконцентрироваться на таком малом воздействии.

— Не переживайте, Иван Тимофеевич, — подбодрил его Кирилл Ярославович. — У вас все получится, с вашим атрибутом всегда сложнее всего. Но и польза, когда научитесь, будет огромная. Устроенная вами демонстрация силы на базе Орловых после обретения умения точечного воздействия больше не потребует такого напряжения.

— Спасибо, — кивнул Авдеев, прежде чем вернуться на место.

После окончания занятий, когда мы все вместе дошли до парковки и прощались, ко мне подошла Виктория.

— Дмитрий, вы сегодня очень задумчивы, — сказала она, поправляя волосы.

— Просто рабочие вопросы, — отмахнулся я. — К сожалению, не все так гладко, как я планировал. А я особенно не люблю такие сюрпризы.

Морозова вежливо улыбнулась.

— Если я могу вам чем-то помочь… — начала она, но продолжать не стала, запнувшись на середине фразы.

Я же обернулся за спину, куда смотрела Виктория. Великая княжна Красноярская в окружении своей группы фанаток как раз шла к парковке. Общаться с ней у меня желания не было, так что я улыбнулся одногруппнице.

— Мне пора в лабораторию. До завтрашнего дня, Виктория, — сказал я, чуть опуская голову в вежливом поклоне.

Та ответила, уже не оглядываясь на Измайлову. Впрочем, и я туда больше не смотрел.

— В таком случае не буду желать вам удачи — она нужна только тем, кто сам не способен добиться результата, — сказала она. — Так что пожелаю вам успеха, княжич.

Мы разошлись в разные стороны. Виктория — к машине, у которой ее уже ожидал Григорий, я в лабораторию. Измайлова же спокойно погрузилась в свой автомобиль, на этот раз — вычурный кабриолет, и укатила с территории ЦГУ.

Оказавшись у себя в секции, я принялся за работу. Приемы, награждения, невесты — все это сейчас было не так важно, как вовремя успеть завершить еще один шаг к по-настоящему важному делу.

Все, что я делал в прошлой жизни, и все, что делаю в этой, можно подвести к одной фразе. Я защитник. Никто не вешал на меня эти обязанности — ни на той Земле, ни на этой. Я сам сделал такой выбор, и не собираюсь от него отказываться.

А чтобы защитить свою семью, я должен быть оснащен как можно лучше.

* * *

Неделя пролетела очень быстро. Я почти не вылезал из лаборатории, создавая интерфейс, и появлялся дома только, чтобы переночевать. Группа, видя мою задумчивость, не спешила лезть с разговорами, и на какое-то время я оказался предоставлен самому себе.

Было приятно погрузиться в настоящую работу, но, увы, закончить я все равно не успел, впереди меня ждала еще одна неделя безостановочной работы. Впрочем, это не отменяло моей обязанности присутствовать на приеме Ксении. В конце концов, сегодня нас всех должны познакомить с ее будущим мужем.

Застегивая пуговицы белой рубашки, я смотрел на себя в зеркало. Все такой же молодой и здоровый парень в черном пиджаке, с галстуком и сияющим перстнем с гербом Романовых на пальце правой руки. Тяжелые будни в лаборатории никак не повлияли на мой внешний вид.

Поправив манжеты, я еще раз оглядел себя, проверяя, все ли соответствует статусу княжича, и вздохнул, глядя на Кристину, трудящуюся на своем рабочем месте. Помощнице предстояло вносить очередные правки в присланную из КИСТа систему, переработанную после наших замечаний.

Выйдя из покоев, я прошел по коридору второго этажа и, остановившись на лестнице, обвел взглядом гостиную. Матушка и сестра украсили весь московский особняк, превратив хоть и роскошное, но все же довольно строго оформленное жилье в подобие светского салона. Мне это не особенно нравилось, но такова уж современная мода.

Спустившись по лестнице, я кивнул брату. Сергей уже стоял возле дверей, готовый встречать гостей на правах главного члена семьи. Одет он был точно так же, как и я, с той лишь разницей, что вместо перстня на руке он носил герб Романовых на лацкане пиджака, выложенный драгоценными камнями.

По другую сторону в ожидании замерла Ксения, одетая в роскошное вечернее платье. Сестра сегодня воспользовалась очень дорогими, но при этом неброскими украшениями. Выглядеть так дорого, как княжна Романова, могли позволить себе очень не многие. И это было правильно, все же она у нас сегодня звезда приема.

Матушка пока что заканчивала прихорашиваться, и появиться позднее, когда гости уже соберутся.

— Ну что, все готовы? — спросил я у обоих разом.

— Открывай, — кивнул Сергей.

Я толкнул входные двери как раз в тот момент, когда в ворота особняка въехал первый автомобиль с гостями.

Прием начался.

Владимир Кощеев Романов-3

Глава 1

Если царский прием и был светским мероприятием, но все еще оставался собрание благородных людей пред очами монарха, то все последующие мероприятия проходили по гораздо более мягким правилам. И хотя аристократы все еще соблюдали этикет, но уже не придерживались его столь строго, как в Кремле.

Сергей здоровался с гостями на правах наследника, после чего перепоручил публику мне. Я же провожал их в бальную залу, уже подготовленную к празднику. Ксения в это время играла роль хозяйки приема, расточая улыбки и комплименты проходящим внутрь особняка людей. У нас был анонсирован камерный прием, пусть и с длинным списком гостей, иначе роль гида мы бы перепоручили слугам. А так — и встретили, и проводили, развлекая краткой экскурсией по дому через коридор, увешанный портретами предков, то есть выказали уважение Романовых к каждому гостю.

Уже через пятнадцать минут после начала я почувствовал, что дежурная улыбка на моем лице застыла маской, а лица гостей сливаются в одно пятно. К тому же подавляющее большинство было мне не знакомо, но я старался слушать, как к кому обращается Сергей.

Брат с сестрой были здесь в своей стихии. И пока наследник рода Романовых развлекал краткой беседой прибывших мужчин, Ксения брала под свое крыло женщин, умудряясь и найти за что похвалить, и даже предложить наиболее подходящее именно этой даме угощение.

Слуги подкармливали прибывающих аристократов легкими закусками и выпивкой. Естественно, напиваться никто на таком мероприятии не станет, общество не поймет, но ожидать начала без бокала в руке — моветон. А удержаться и не попробовать изысканно выглядящие угощения на шпажке — просто невозможно. Ну а если съел что-нибудь, грех не запить бокалом дорогого шампанского или коллекционным вином на выбор.

Так что атмосфера в бальной зале, куда я раз за разом возвращался с очередным гостем, быстро теплела, и если первые благородные еще сохраняли чопорные лица, то к исходу отведенного на приезд бояр времени уже слышались разговоры, шуршание женских платьев и негромкий смех представителей молодежи.

Вслед за боярами показались машины княжеств. И первым на территорию особняка вкатился кабриолет Юсупова. Наследник рода вышел из машины, поправил пиджак, из кармана которого выглядывал бутон белой розы, и решительно шагом направился к нам.

— Княжичи, княжна, — с улыбкой поприветствовал он нас.

Сергей тут же кивнул в ответ.

— Рад приветствовать, Михаил Эдуардович, — произнес брат. — Наша семья всегда вам рада, — сказал он, приложив руку к груди.

— Это взаимно, Сергей Алексеевич, — зеркальным жестом ответил Юсупов.

И еще не успев убрать руку, подцепил бутон и с ним сразу же повернулся к моей сестре.

— Ксения Алексеевна, вы сегодня как никогда прекрасны, — заявил мой бывший одноклассник. — Позвольте выразить вам свое восхищение, вручив эту розу.

Сестра с улыбкой приняла подарок и, держа короткий стебель в руке, попросила меня:

— Дмитрий, проводи Михаила Эдуардовича, пожалуйста.

— Разумеется, Ксения, — ответил я, увлекая за собой наследника Юсуповых.

Мы отошли всего на пару метров, когда Михаил обернулся ко мне и с усмешкой сказал:

— Ты ведь уже знаешь, что я — один из тех счастливчиков, кому повезло бороться за руку твоей сестры? — спросил он, глядя на меня со смехом в глазах.

— И если тебе суждено будет победить, — точно также улыбаясь, ответил я, — обещаю, что долго ты не проживешь, если обидишь Ксению.

Юсупов фыркнул, шагая по коридору.

— Разве я могу обидеть такую красотку?! — с наигранным возмущением спросил он. — Романов, ты меня с кем-то путаешь.

— Паяц, — покачал я головой, прежде чем толкнуть двери в бальный зал.

Михаил тут же увидел каких-то своих знакомых и, подхватив с подноса официанта бокал с шампанским, направился к ним.

Не самый худший выбор, если судить не по человеческим качествам будущего супруга сестры, а смотреть на выгоду для Романовых. Выдать дочь замуж за наследника деловых партнеров, с которыми у нас долгая история взаимного сотрудничества — разумный шаг. Но, конечно, Михаилу тут вряд ли что светило — его репутация неутомимого ловеласа перечеркивала любые достоинства.

Сергей уже встречал новых гостей. Быстро поприветствовав чету башкирских князей, я сопроводил их в бальную залу. И на этот раз заметил, что среди гостей уже ходит матушка, закончившая свои приготовления. Княгиня заметила нас и, вежливо попрощавшись с собеседниками, тут же подошла к нашим соседям.

Я же вернулся к дверям, и продолжил курсировать между входом и бальной залой, пока на крыльцо не ступили сразу трое гостей.

— Руслан Александрович, Мария Евгеньевна, — склонил голову Сергей. — Рады видеть вас на нашем приеме.

— Это взаимно, внучек, — отозвалась Демидова, и тут же повернулась к третьей гостье. — Позволь представить тебе нашу красавицу — Волкову Василису Святославовну.

— Рада встрече, — склонила та голову, приветствуя моих брата и сестру. — Княжич, княжна.

Сегодня на ней было простое вечернее платье, но на груди сияло подаренное мной колье, а в косу была вплетена зеленая лента в цвет глаз. При том, что одежда на боярышне вполне соответствовала нормам приличия, подобрана она была так, чтобы всем было видно, какая красота под ней скрывается.

— Ну, мы пойдем сами, а Дмитрий может пока что проводить Василису, — хитро подмигнув мне, заявил патриарх Демидовых. — У нас же с ним позже будет серьезный разговор. Кстати, Сергей, появится ли на приеме сам князь?

— Прошу, — предложил я руку гостье.

— Благодарю, княжич, — отозвалась она, позволяя себя увести.

— Да, князь прибудет немного позже начала, Руслан Александрович, — ответил брат, прежде чем мы с Волковой отошли.

Я отвел ее в коридор с портретами, и Волкова практически останавилась, разглядывая картины. Я сперва даже не поверил, что ей действительно интересно, но внимательный взгляд боярышни изменился, и она на самом деле изучала полотна.

— У вас длинная родословная, Дмитрий Алексеевич, — произнесла Волкова. — Вы собираетесь основать младшую ветвь или останетесь в семье?

Я бросил взгляд на своих предков.

— Я — Романов, Василиса Святославовна, — произнес я, глядя на галерею. — Им родился, им и умру.

— Хорошо сказано, княжич, — улыбнулась она. — Надеюсь, вы сможете уделить мне немного времени для танцев?

— Разумеется, Василиса Святославовна, — ответил я.

— Просто Василиса, княжич, — легко разрешила она. — В конце концов, мой род служит вашему деду.

— Как пожелаете, Василиса, — кивнул я. — В таком случае можете обращаться ко мне по имени.

— Естественно, только наедине, — заявила она, и мы подошли к дверям бального зала. — Надеюсь, мне удастся произвести должное впечатление не только на вас, но и на вашу матушку.

— Ваш род служит моему деду, — произнес я с улыбкой. — И матушка об этом помнит.

Проводив Волкову, я уже в коридоре столкнулся с Демидовыми.

— Не провожай нас, — велел Руслан Александрович, махнув рукой. — Уж не заблудимся.

Я кивнул им обоим и пошел к входу, чтобы тут же сопроводить новых гостей. Поток людей все не иссякал, и я уже начал всерьез раздумывать, не слишком ли много приглашений мы раздали, когда на территорию особняка вкатил кортеж великих князей Красноярских.

Этикет позволял Рюриковичам заявляться в гости с собственной охраной. И не столько по причине того, что желали унизить хозяев, сколько ради демонстрации своего особого положения.

Я слышал, как скрипнула зубами Ксения, увидев Татьяну Игоревну, выходящую из машины. Сергей оставался внешне совершенно спокойным, но я брата знал, потому заметил, что наследник напрягся.

Погрузившись в легкий транс, я успел просмотреть людей великой княжны, но они явно не думали развязать бой. Бойцы Измайловых исполняли свой долг по охране, и оружия на виду не держали. Впрочем, иного и быть не могло — иначе выглядело бы провокацией конфликта. И хотя для начала схватки им потребуется пара секунд, нападать на Романовых у них дома, когда рядом есть я — очень опасная глупость.

— Татьяна Игоревна, — с улыбкой произнес брат. — Рады видеть вас на нашем приеме.

— Это взаимно, Сергей Алексеевич, — ответила Измайлова. — Ксения Алексеевна, вы выглядите просто потрясающе. Мне следует взять у вас пару уроков.

Сестра улыбнулась в ответ, чуть склоняя голову.

— Благодарю, Татьяна Игоревна. Дмитрий, проводи, пожалуйста, великую княжну в бальный зал.

И, предложив Измайловой руку, я похвалил себя за то, что додумался воспользоваться трансом. Так у меня было и время отреагировать на любую ее провокацию, и при этом сохранять невозмутимость на лице.

Шагая по коридору, гостья лишь раз бросила взгляд на портреты Романовых и прошептала:

— Вам действительно не больно от того, что такое величие вашей семьи осталось в прошлом? — спросила она, глядя на меня из-под приспущенных век. — Неужели вы настолько не амбициозны, Дмитрий Алексеевич?

Наверное, если бы не транс, я бы не сдержал выражения лица. Но так мне удалось сохранить вежливую улыбку на губах, и ответить не менее вежливым тоном:

— Я считаю, что не всем дано руководить, Татьяна Игоревна, — сказал ей в ответ. — И совершенно точно знаю, что для меня это будет очень плохой выбор.

— Но вы получили допуск в лабораторию ЦГУ! — заметила та.

— Вы полагаете, что править и совершать научные открытия — одно и то же?

— Разумеется, нет, княжич, — усмехнулась Татьяна Игоревна. — Но я полагаю, что познавать тайны мироздания — куда сложнее. Благородных родов на Земле много, а действительно нужных нам открытий — исчезающе мало.

Я не стал спрашивать, какие именно открытия великая княжна Красноярская считает наиболее значимыми. И хотя я пребывал в легком трансе, чувство брезгливости, вызванное ее первым появлением в моей жизни, стало еще сильнее.

Нет, я понимал, что Измайлова не глупая девчонка, и наверняка в своей области достойный специалист. Но мудрости в ней ни на грош, а это приведет любое дело, которое великая княжна Красноярская получит в управление, к смерти.

— Прошу, — толкнув двери в бальный зал, пригласил я ее входить.

— Благодарю, княжич.

И она прошла с таким видом, будто ей принадлежит не только особняк, в котором проходит прием, но и все находящиеся в нем сейчас люди.

Отправившись в очередной раз к входу, я встретил по дороге брата с сестрой. За беготней с сопровождением я упустил, что на рукаве Ксении теперь красовались пять маленьких бутонов — по числу претендентов на ее руку и сердце. Каждый был своего цвета, и княжна будет возвращать их мужчинам, которым не повезет сегодня.

— Все в порядке? — спросил Сергей, мгновенно поняв по моему лицу, что я все еще в трансе.

— В полном, — заверил я. — Идем?

— Да, — ответила сестра, давая знак шагающей вслед за ними прислуге.

Двери в бальный зал в очередной раз открылись, и слуга объявил:

— Княжич Романов Сергей Алексеевич! Княжич Романов Дмитрий Алексеевич! Княжна Романова Ксения Алексеевна!

Гости замолчали, выдерживая положенную этикетом паузу. Мы за это время прошли к матушке, попутно улыбаясь собравшимся в зале людям, не выделяя никого — одинаково вежливые ко всем, кто явился на этот праздничный вечер.

Княгиня уже стояла посреди зала с бокалом в руке и подняла его повыше, привлекая к себе внимание.

— Уважаемые гости, род Романовых рад, что вы прибыли на наш прием в честь помолвки моей дочери, Ксении Алексеевны! — объявила Ирина Руслановна. — Наслаждайтесь этим вечером вместе с нами!..

Сестра слегка покраснела, взгляд опустился в пол. Княжна сейчас смотрелась очень трогательно и мило, так что по залу потек одобрительный шепоток. Кто-то из дам даже всплакнул. Я находился в трансе, и мог это заметить, но остальные не обратили бы внимания.

Вверх поднимались бокалы, аристократы не слишком дружно, зато охотно отозвались на призыв нашей матушке. Особый энтузиазм звучал от молодежи, собравшейся в дальнем углу.

Зазвучала музыка, в зале появился князь Романов, тут же подхвативший супругу в танце. К ним присоединились старшие князья и княгини, Сергей быстро сориентировался и, направившись к Измайловой, избавил меня от необходимости выбора. После отца, который просто не имел права на первом танце приглашать кого-то кроме супруги, наследник — самый важный член семьи, и именно ему положено приглашать великую княжну.

Василиса ждала меня чуть в сторонке, и стоило мне приблизиться, Волкова очаровательно улыбнулась, слегка приподняв бровь. Я склонился перед ней, предлагая руку, и она без слов вложила свою кисть в мои пальцы.

Первый танец был медленным и степенным, здесь не было места для фривольности и разнузданности современной музыки, популярной у царских людей. Конечно, это не значило, что аристократы ее совсем не слушали, наоборот — любой клуб в крупных городах нет-нет да видел среди своих посетителей несколько благородных дам и мужчин. Но на мероприятиях старались ставить что-то более традиционное.

Волкова легко двигалась, позволяя мне вести. Когда мне было положено приобнять партнершу за талию, я ощущал гибкие мышцы под платьем. Тренированное тело целительницы, успевшей покататься по горячим точкам вместе с семейным отрядом, приятно ощущалось ладонями.

Василиса улыбалась естественно, было видно, что происходящее доставляет ей удовольствие, и я на некоторое время позволил себе просто насладиться моментом, выбросив из головы мысли о работе, Измайловой и прочих проблемах. В конце концов, зачем еще испытывать эмоции, если не получать удовольствие, когда тебе действительно хорошо?

— Благодарю за танец, Василиса Святославовна, — склонился я перед девушкой, когда музыка прекратила играть, и мы вновь оказались в той части зала, где я приглашал Волкову.

— Для меня было в радость танцевать с вами, Дмитрий Алексеевич, — ответила она с довольной улыбкой. — Надеюсь, мы еще повторим сегодня?

— Непременно, — заверил я с улыбкой, чувствуя себя расслабленным и отдохнувшим.

При этом я точно знал, что никакого воздействия на меня Василиса Святославовна не оказывала. Просто проведенное в танце время действительно мне понравилось и позволило немного перезагрузиться.

Старшее поколение, покинув танцпол, тут же уступило его людям помоложе, а кто-то и вовсе перебрался в игровые комнаты. Я нашел взглядом отца, и тот, кивнув мне, повел матушку на обход гостей. В отличие от нас князю Романову еще только предстояло поприветствовать людей и, возможно, на ходу начать какие-то переговоры.

Я не оказался предоставлен сам себе, разумеется, и тоже кружил по залу, рассыпая комплименты женщинам и перебрасываясь со сверстниками и знакомыми дежурными фразами.

Долго, правда, бродить в одиночестве мне не дали. Стоило мне оказаться между двумя группами гостей, как рядом возникла великая княжна Красноярская. Татьяна Игоревна просто пошла рядом со мной, ничего не говоря, и ничего не требуя. Однако намек я понял и направился в сторону напитков.

— Желаете ли выпить чего-нибудь, великая княжна? — предложил я гостье, и та величественно кивнула в ответ.

— Я бы предпочла розовое вино, Дмитрий Алексеевич, — сделала выбор она.

— Желание дамы для меня закон, — ответил я, и тут же указал прислуге на нужный напиток.

Официант быстро наполнил бокал и передал его мне, а я уже протянул великой княжне.

— Прошу, Татьяна Игоревна.

— Благодарю, княжич, — улыбнулась она, принимая вино и тут же, не прекращая улыбаться, спросила: — Вы уже готовы дать мне свое согласие, Дмитрий?

Я взял в руки бокал с шампанским и с улыбкой спросил, игнорируя вопрос:

— Не желаете ли для начала потанцевать, Татьяна Игоревна?

Она немного подумала, чуть нахмурив брови, после чего отставила бокал, из которого так и не отпила.

— Вы правы, не подходящее место для разговора, — кивнув, великая княжна Красноярская протянула мне свою руку, и я повел Измайлову в центр зала. — Вернемся к этой теме позже. Вы уже знаете, кто станет супругом вашей сестры?

Я натянул на лицо улыбку и закружил девушку в танце. И, несмотря на то, что благодаря легкому трансу я знал, что опасности она не представляет, ощущение приближающейся беды все сильнее затягивало меня.

Что-то случится на приеме, и мне нужно быть готовым.

Глава 2

С Измайловой мы так и не поговорили во время танца, впрочем, она вела себя безукоризненно и мне не к чему было придраться. Так что я выпустил ее из рук и с поклоном поблагодарил за танец. Великая княжна Красноярская мгновенно оказалась окружена молодыми людьми — даже раньше, чем успела мне ответить, как того требовала традиция.

Юсупов, незаметно отделившийся от этой толпы желающих покружиться с Татьяной Игоревной, тут же подхватил меня под руку. И пользуясь тем, что великую княжну приглашают практически все неженатые кавалеры приема, вывел меня из бального зала в игровую комнату.

Здесь пока еще не было никого, кроме прислуги, готовой исполнить желание гостей развлечься за карточным столом или покатать шары с кием в руках. Еще нетронутый бар для господ был закрыт и полон, а бокалы рядом с ним стояли ровными рядами, как солдаты на смотре.

— Михаил, ты как раз вовремя, — заметил я, не скрывая вздоха облегчения, и друг усмехнулся в ответ.

— Будешь должен, — заявил он в ответ. — Партию?

Он широким жестом обвел стол для покера, за которым стояла в ожидании крупье в форме рода Романовых. Девушка была симпатичная, с выдающимися формами, и я совершенно не удивился, что именно ее и заметил наследник Юсуповых. Притом что ее место было третьим от нас.

— Ты же знаешь, я не слишком азартен, — покачал головой я.

— Это я в тебе и ценю, Дмитрий, — заявил Михаил, говоря совершенно серьезным тоном, но при этом так улыбаясь, что было ясно — княжич шутит. — Танец уже начался, можем возвращаться. Или? — он снова бросил взгляд в сторону стола, но смотрел при этом исключительно на девушку.

Я посмеялся и, подхватив друга под руку, повел его обратно. Задерживаться без веской причины мне не стоило.

— Ты неисправим, Юсупов, — заявил я другу, когда мы переступили порог бального зала.

Измайлова действительно кружилась на танцполе, и, судя по раскрасневшемуся лицу, ей происходящее очень нравилось. Именно это, похоже, ей и требовалось: чтобы ради возможности танцевать с ней выстраивались толпы благородных молодых людей, чтобы все видели, как она блистает.

— Не нравится она тебе, как я погляжу, — с легкой улыбкой заявил друг.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — ответил я, осматривая зал.

Василиса танцевала с Сергеем, и оба держались подчеркнуто вежливо друг с другом. Не похоже было, что Волкова собирается налаживать отношения с наследником. Но и отказывать не стала.

— Открою тебе секрет, Дмитрий, — почти шепотом произнес Юсупов, подводя меня к столику с фужерами.

— Я весь внимание, — поддержал я игру друга.

— Чем легче женщина увлекается светскими развлечениями, тем проще ей овладеть, — заявил Михаил. — Вопрос лишь в том, что делать после того, как она окажется в твоих объятиях, Дмитрий. И я скажу тебе, как на духу: если бы я захотел, она бы ела у меня с рук уже к концу приема.

А это интересная мысль. Заодно можно будет проверить, насколько великая княжна Красноярская искренне рассчитывает отделаться от отца и брата.

— А вот твоя сестра, например… — продолжил речь Юсупов и обернулся к прислуге. — Два игристого, любезный!

Официант тут же исполнил заказ, и Михаил всучил мне бокал.

— Ты подходишь к очень опасной черте, — подметил я, но Юсупов лишь отмахнулся.

— Наоборот, Дмитрий, совсем наоборот! — заявил он. — В том-то все и дело, что девушки, подобные Ксении — это не просто Гран-при, недосягаемый и закрытый. Такие женщины бывают в жизни настоящего мужчины только раз, и я был бы идиотом, если бы упустил этот шанс.

Он посмотрел на меня, и я заметил по его глазам, что говорит наш вечный балагур и весельчак предельно серьезно.

— Ты сказал мне, Дмитрий, что если что, то пощады мне не будет, — произнес он негромко. — Но если я добьюсь руки твоей сестры, я скорее пущу себе пулю в голову, чем взгляну на другую.

Я повернулся к залу, следуя за взглядом друга. И ожидаемо увидел Ксению. Сестра танцевала с мужчиной около тридцати лет в униформе лейтенанта. И на ее рукаве уже было только четыре бутона.

Один претендент выбыл.

— Ты как-то подозрительно серьезен, — заметил я, слыша, что музыка подходит к концу.

— Потому что, возможно, впервые в жизни ты видишь меня без маски? — грустно улыбнулся Михаил.

А после залпом выпил весь бокал и, поставив его на стол, хлопнул меня по плечу.

Я проводил его взглядом, подмечая, как медленно ломается его уверенная походка. Может быть, немногим было дано заметить разительную перемену, но я Михаила знал так же хорошо, как себя, и обратил внимание. Мой одноклассник волновался настолько, приближаясь к Ксении, что я практически наяву слышал, как шуршит во рту его пересохший от нервов язык. Видел подрагивающие кончики пальцев, которые княжич старательно пытался взять под контроль.

В голове будто щелкнуло, и я увидел события давно минувших лет. День, когда Юсупов приехал в наш Казанский дом и впервые увидел Ксению, как раз вернувшуюся из своего пансионата.

— А хорошо живется младшему княжичу! — заметил тогда Михаил.

Мы провели практически весь день без особой цели, выбирая занятия для себя по сиюминутному желанию. Я еще придерживался осторожности и не выставлял напоказ свои тренировки.

— Наследником быть сложнее, — поддержал его я.

Двери гостиной, в которой мы распивали чай, открылись, и к нам вошла Ксения.

Она готовилась к своей первой встрече с будущим женихом, была взволнована и то ли не знала, что у меня гость, то ли позабыла из-за нервов.

Сестра застыла на пороге, растрепанная после целого дня подготовки с примеркой одежды, сменой причесок. Совсем не тот вид, в котором нужно впервые представляться парню. Пусть нам и было тогда всего по шестнадцать.

Михаил открыл и закрыл рот. Ксения отступила на шаг, собираясь сбежать, но наследник Юсуповых оказался быстрее.

— Прошу прощения, вы, должно быть, Ксения Алексеевна? — спросил он, не сводя взгляда с ее лица и поднявшись на ноги.

— Сестра, позволь представить тебе — Юсупов Михаил Эдуардович, — встав так, чтобы перегородить вид на Ксению, произнес я.

— Дмитрий, я зайду позже, — пунцовая от смущения, сестра отступила за порог. — Рада знакомству, Михаил Эдуардович.

Двери за ней закрыл я, а Юсупов стоял до тех пор, пока я не потянул его за рукав.

— Кажется, я женюсь, Дмитрий, — сказал он.

— Это вряд ли.

— Почему? Наши отцы ведут дела, я договорюсь. Я наследник.

— Она выходит замуж, — сказал я, прерывая его.

Прошло больше двух лет с тех пор. И я никогда не задумывался о том, что Михаил пустился во все тяжкие именно после этого события, воспринимая это просто как попытку отвести душу прежде, чем на плечи ляжет тяжкая доля главы рода.

Михаил подошел к Ксении и, предложив руку, повел мою сестру на танец. Я отвернулся, чтобы проверить, где там Измайлова, но Татьяну Игоревну больше занимали другие кавалеры. И это было хорошо, так что я с легким сердцем направился в сторону Сергея, стоящего рядом с Волковой, и также внимательно следящего за нашей сестрой.

Но подойти к ним мне не дали. Слуга рода остановил меня на середине пути.

— Княжич, Алексей Александрович ждет вас в кабинете, — сказал он мне, и я, кивнув, последовал за ним.

Стоило покинуть бальный зал, как я позволил себе расслабиться. Уж в этой части особняка мне точно ничего не угрожает.

Пройдя к лестнице, я кивнул двум охранникам, дежурящим возле ступенек.

— Княжич, — поприветствовали они меня синхронными движениями голов.

По пути до кабинета отца я успел передохнуть после напряжения на приеме и, войдя к князю, был уже собран и готов к диалогу.

Стоило двери открыться, отец кивнул мне, указывая на свободное кресло. В другом разместился с комфортом седой мужчина лет пятидесяти. Подтянутый и серьезный. Чувствовалось, что это каменное лицо крайне редко улыбается.

— Дмитрий, — заговорил князь, когда я прошел к предназначенному мне креслу. — Это генерал военной разведки, Марков Василий Павлович.

Мужчина встал и протянул мне ладонь. Ответив на рукопожатие, я кивнул человеку, подарившему нашей семье внедорожник, с которого Виталя до сих пор едва пылинки не сдувал от счастья.

— Рад нашей встрече, Василий Павлович, — сказал я, прежде чем мы оба опустились в кресла.

— Итак, господа, — произнес Алексей Александрович, — времени у нас немного, так что сразу перейдем к делу. Военной разведке требуется неофициальный ликвидатор.

Генерал кивнул с таким видом, будто ему зачитывали принятый в ресторане заказ. Мне это понравилось, люблю, когда люди говорят прямо, что им нужно, а не юлят, стараясь избежать неприятных формулировок.

— Мы уже договорились, что твое дело ляжет на стол самого государя, — сообщил князь, переводя взгляд на меня. — И будет на его личном контроле. Никто, кроме нашего рода, царя и генерала не будет знать об этой договоренности, — продолжил он. — Это значит, никаких званий, наград, пенсии. И, разумеется, твое вмешательство, Дмитрий, будет осуществляться только после личного приказа государя Михаила II.

Я кивнул в ответ. Это был приятный ход. Тем более что и государь наверняка хочет убедиться, что я гожусь для защиты наследника, кем бы тот ни оказался. А это лучший способ из всех возможных, чтобы сделать это не просто с пользой для страны, но и не поднимая шума.

— Теперь дело за малым, — вновь глядя на меня, сказал отец. — Твое согласие и подпись, Дмитрий.

Он придвинул мне уже заполненную форму с подпиской о неразглашении и следом договор. Я не стал сразу подмахивать документы и прочел их внимательно.

Эта бумага присваивала мне один из высших статусов сотрудника силовых структур Русского царства. После всех подписаний единственный, кто мог с меня требовать отчета — сам Михаил II. Уровень секретности для любого сотрудника ЦСБ, кроме разве что государыни, становился недоступным. И это означает, что никто больше не вправе вызывать меня на допросы.

Абсолютная защита и личная ответственность перед царем. А генерал здесь всего лишь куратор, который будет наблюдать, обеспечивать поддержку и передавать информацию. У Маркова нет никаких прав мне приказывать, по сути, он всего лишь связной.

— Я согласен, — сказал я, поставив подпись на документе.

Василий Павлович кивнул мне с легким намеком на улыбку. Возможно, так он выражал искреннюю радость, но выглядело, будто скала вдруг решила улыбнуться.

— Будем сотрудничать, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он мне. — И пока есть время, какой позывной у вас будет, чтобы нам не пришлось пользоваться ни настоящим именем, ни, само собой, титулом.

— Полагаю, у вас уже есть вариант? — предположил я, уже предчувствуя, что Марков пришел подготовленным настолько, насколько это вообще возможно.

— Зверь, — ответил тот, глядя на меня с неким ожиданием в глазах.

— Пусть так и будет, — кивнул я, легко соглашаясь.

Для меня это ничего не значило, главное, чтобы ни с кем другим потом не перепутали. А в остальном — если мерить даже местными мерками, я действительно порой крайне жесток.

— Хорошо, — ответил он, протягивая мне руку. — До связи, княжич.

Я кивнул, отвечая на рукопожатие, и после знака отца покинул кабинет, чтобы вернуться на прием. Никаких особых чувств по поводу своего назначения я не испытывал, хотя, оглядываясь на взаимоотношения с государем, мог признать, что роль ликвидатора доказывает, что признан цесаревичем буду не я. Иначе бы Михаил II не стал так рисковать, посылая меня на смертельно опасные задания.

Ну что же, по крайней мере, еще одно дело можно считать закрытым. Теперь следовало разобраться с оставшимися проблемами, и жизнь младшего княжича Романова вновь засияет красками.

Слуги распахнули передо мной двери, и я прошел в бальный зал, сразу же погружаясь в полумрак. Прожектора светили в центр, где кружились в вальсе пары, и я машинально наткнулся взглядом на три.

Великая княжна Красноярская слева от меня в паре с молодым человеком, одетым ничуть не менее броско, чем сама Измайлова. Справа же, сохраняя прежний настрой, танцевали Сергей и Василиса. А в центре до сих пор двигались Михаил и Ксения. Я повел глазами по сторонам, прекрасно улавливая, что внимание всех присутствующих приковано именно к сестре с моим другом.

Я сделал шаг вперед, и Ксения, исполняя очередное движение, обернулась ко мне. Я заметил, что она о чем-то говорит с Юсуповым, но пара находилась слишком далеко, говорили негромко, да и музыка серьезно мешала. Однако по лицу Михаила было заметно, что он, несмотря на подходящую моменту улыбку, говорит совершенно серьезно.

В какой-то момент я даже решил, что их пара сейчас распадется, Ксения вручит Михаилу его белую розу, и друга придется ловить по всей Москве, чтобы он не наделал очередных глупостей, которые порой устраивал в Казани.

Но музыка звучала, и танец продолжался. Я отступил в сторону напитков, ступая между гостями, пока едва не столкнулся нос к носу с матушкой. Княгиня Романова смотрела в центр зала, и ее глаза слегка блестели.

— Дмитрий, — обратилась Ирина Руслановна, заметив меня и быстро промокнув края глаз платочком, — ты знал?

Я обернулся на пару Ксении и Михаила. Музыка еще играла, но они прекратили танец. Наследник Юсуповых стоял перед моей сестрой на колене, держа раскрытый футляр с кольцом.

Замерла великая княжна, заметившая происходящее и просто переставшая двигаться, отчего ее партнер сбился с ритма и по знаку Измайловой споро ретировался. Не иначе прогнала его, чтобы не мешал смотреть. Замер Сергей, все еще держа Волкову за руку. Казалось, замер весь зал.

Смотрелось красиво. Осветители направили все прожектора на Ксению с Михаилом. Ее платье и его костюм неожиданно идеально совпали при таком освещении, будто изначально планировались друг под друга.

На ее платье еще оставались две розы помимо белой, подаренной Юсуповым. Свободной рукой он снял их, и моя сестра с улыбкой протянула ему пальцы. Михаил вытащил из футляра кольцо, инкрустированное искусно и так, что сейчас украшение походило на еще одну белую розу.

— Дорогие гости, — раздался голос моего отца, и один прожектор тут же выхватил из темноты князя Романова. — Мы пригласили вас отпраздновать помолвку нашей дочери, Ксении Алексеевны Романовой.

Он сделал шаг к моему другу, стоящему рядом со своей невестой.

— И мы рады, что вы стали свидетелями того, как было сделано предложение, — с улыбкой закончил Алексей Александрович. — Михаил Эдуардович, Ксения, благословляю вас.

Музыка вальса давно затихла, и после слов князя зал заполнили аплодисменты гостей, поддержанные ангельским хоралом, звучащим из динамиков.

Отец протянул руку Юсупову, и тот пожал ее в ответ, после чего был обнят. Князь улыбнулся дочери и поцеловал ее в щеку.

Я слышал, как выдохнула матушка, стоящая рядом со мной, и протянул ей платок. Княгиня Романова благодарно кивнула и промокнула слезинки.

— Я не знал, матушка, — честно ответил ей на заданный ранее вопрос.

— Ах, Леша, — прошептала Ирина Руслановна, не обращая на меня внимания. — Заставил же ты меня поволноваться…

В этот момент вновь заиграла торжественная музыка, включилось освещение во всем зале, позволяя рассмотреть лица гостей. Подготовившиеся слуги тут же пустились по помещению, разнося напитки.

Я заметил брата, что-то шепчущего на ухо стоящему рядом с ним Руслану Александровичу. Патриарх Демидовых смотрел на Ксению с улыбкой и, держа бокал в руке, обнимал жену. Мария Евгеньевна нашла меня взглядом и хитро прищурилась. Услышать я ее не мог, княгиня только губами шевелила, но я отчетливо прочел по ним то, что бабушка хотела мне сказать.

«Ты следующий».

Но я лишь улыбнулся в ответ и отсалютовал своим бокалом. Отказываться от необходимости взять невесту, полезную роду Романовых, я не собирался. Будет ли это Волкова, или кто-то другой — время покажет. И несмотря на матримониальные планы моей бабушки, действовать по ее указке я не намерен.

Глава 3

Я бросил взгляд на Измайлову, но Татьяне Игоревне явно было не до меня. Количество кавалеров, окруживших великую княжну, фактически делало мою задачу по ее развлечению выполненной. Уж чего-чего, а внимания Измайловой доставалось с избытком.

Взяв пару бокалов вина, я быстро нашел среди гостей Волкову.

— Василиса Святославовна, не желаете немного передохнуть? — спросил я, передавая ей напиток.

— С удовольствием, Дмитрий Алексеевич, — ответила она с вежливой улыбкой. — Вы здесь хозяин, не проведете ли мне экскурсию по особняку?

Разумеется, речь шла о гостевой части дома. Лезть на семейную половину было крайне дурным тоном, если тебя не пригласили в частном порядке.

— Прошу, — предложил я локоть девушке, и когда она положила пальцы на него, повел спутницу из бального зала.

Слуги прикрыли за нами двери, и я увлек Волкову в сторону сада, организованного матушкой. Естественно, княгиня сама цветы не выращивала, для этого есть садовники. Но контролировала и распоряжалась, что и как разместить.

— Здесь красиво, — вздохнула она, едва мы вошли в крытую оранжерею.

Сквозь стеклянный потолок было видно звезды, приглушенное освещение внутри создавало приятную глазу атмосферу романтичного полумрака.

— Да, — односложно ответил я, окидывая взглядом растения.

Волкова отпустила мою руку и прошла по выложенной плиткой дорожке к кованой лавочке. Опустившись на нее, Василиса поправила платье.

— Скажите, княжич, вы ведь не особо хотите на мне жениться? — напрямик спросила она.

— Я выполняю волю главы рода, — ответил я, садясь на другом конце лавки. — А вы так горите желанием оставить семью?

Она негромко посмеялась в ответ, прикрыв ладошкой губы.

— Полагаю, мы оба с вами заложники долга, — произнесла Василиса. — И на самом деле я очень рада, что у нас еще есть время, чтобы все обдумать.

— Мария Евгеньевна разве не приказала вам брать меня прямо сейчас и тащить к алтарю? — хмыкнул я.

— О да, она могла бы, — заговорщицким шепотом согласилась Волкова. — Но я ведь тоже не последняя девушка в роду. Если мы с вами не сойдемся характерами, я скажу отцу, что хочу другого жениха. Да и, будем откровенны, кем я стану в вашей семье?

— Женой младшего княжича? — предположил я.

Василиса улыбнулась.

— Кукушонком. Шпионом. Агентом Демидовых. Сможете ли вы мне доверять, Дмитрий? — спросила она, глядя мне в глаза. — Мы видим друг друга в третий раз, и я до сих пор слабо представляю, что вы за человек. А выходить замуж за темную лошадку, которая может обернуться кошмаром… Я — боярышня Уральская, и не настолько нуждаюсь.

Последнее было произнесено с нескрываемой гордостью.

— Однако волю Демидовых все равно исполняете, — кивнул я.

— Они наши князья, — легко ответила Василиса, — и это мой долг — проводить с вами время и не саботировать помолвку. Но это не значит, что меня могут силком заставить выйти за вас замуж. Ваш статус в обществе, конечно, и сам по себе неплохая добыча, но жить-то мне с вами, а не с вашим статусом.

Я улыбнулся ей, не скрывая эмоций.

— Что ж, Василиса, откровенность за откровенность, — сказал я, заметив, как Волкова вскинула бровь, приготовившись слушать мое признание. — Я имею право не выбирать невесту до конца учебного года. И буду использовать это время, чтобы не ошибиться с выбором. Будете ли вы ждать так долго? Нужно ли это вам?

Она отвернулась в сторону клумбы напротив нас и пару минут молчала, разглядывая синие бутоны цветов. Я же просто смотрел на Василису, ожидая ответа и любуясь ее внешностью.

— Пока что мы с вами не помолвлены, Дмитрий, — наконец, произнесла она. — И у нас обоих полно времени, чтобы узнать друг друга лучше. Но я обещаю вам, если вдруг я решу, что мы не подходим друг другу, вы будете первым, кто об этом узнает. Вам Мария Евгеньевна возражать не станет, я же не могу выступить инициатором отказа.

— Обещаю, что отпущу вас, как только вы захотите уйти, Василиса, — сказал я с улыбкой. — Слово дворянина.

Прежде чем ответить, она прикрыла глаза.

— Благодарю, Дмитрий, — произнесла Волкова, поднимая веки и глядя на меня. — Вы готовы вернуться? Или мы останемся здесь до конца вечера?

Я усмехнулся и поднялся, чтобы подать ей руку.

— В таком случае, Василиса, мы договорились с вами ранее о еще одном танце. Как вы сморите на то, чтобы выполнить это взаимное обещание?

— С удовольствием, — ответила она, легко поднимаясь на ноги.

Мы прошли обратно и, войдя в бальный зал, сразу же пошли в центр, где как раз замирали пары, и музыка закончилась.

Василиса вновь наслаждалась танцем, я же чувствовал себя немного успокоенным. Очень приятно знать, что Василиса Святославовна оказалась не так глупа, как Измайлова. Да и самому навязываться было бы крайне неприятно. Она красива, умна и обладает жизненным опытом и кругозором. С ней будет безопасно, и весь наш брак будет, как этот танец — легким, плавным и совершенно спокойным. Я всегда буду знать, что выбрал достойную девушку, она будет чувствовать себя защищенной за моей спиной. А случись необходимость, возможно, спасет мою жизнь.

Мария Евгеньевна сделала правильную ставку, подобрав такую кандидатуру на роль моей невесты, чтобы мне было комфортно, и я не чувствовал, что мне навязали этот брак.

Однако это не значит, что нужно бросаться в омут с головой. Время есть, меня никто не торопит. А что же касается отсутствия других очевидных претенденток, так еще слишком рано судить. Все течет, все меняется.

— У вас красивая улыбка, Дмитрий Алексеевич, — заметила шепотом Волкова. — Вам нужно чаще улыбаться.

Я хмыкнул в ответ, кружа партнершу по паркету. Аромат хвои окутал меня, и я вдохнул его полной грудью.

— Мне редко говорят комплименты, Василиса Святославовна, — ответил я. — Чаще я слышу в свой адрес злость, зависть и ненависть.

— Я заметила это по тому, как у вас заблестели глаза, — сказала она, вновь повернувшись ко мне.

Я повел танец дальше, просто наслаждаясь компанией партнерши. Мы ничем друг другу не обязаны, не дали никаких клятв. Так почему бы не получить простое человеческое удовольствие?

Музыка закончилась, и я отвел девушку в сторону. К Волковой тут же подошли еще молодые люди, и мы, улыбнувшись друг другу, разошлись в разные стороны.

Сергей вышел из игровой комнаты и поманил меня едва заметным жестом. Направляясь к брату, я расточал улыбки гостям, а когда добрался до наследника рода, Сергей Алексеевич подхватил меня под руку и завел в игровую.

Здесь уже разместились представители старшего поколения. Князья и бояре делали ставки, пили коньяк и вино, негромко переговариваясь. Мы прошли насквозь помещение, и Сергей открыл дверь в комнату отдыха.

— О, княжич, — оживился, завидев меня, патриарх клана Демидовых, сидящий в удобном кресле перед горящим камином. — Развлечешь старика партией? — предложил Руслан Александрович, и я подсел к нему за стол.

На столике уже были готовы шахматы. Сергей закрыл за мной дверь и щелкнул язычком замка, сообщая, что мы остались наедине.

— Поговорим? — спросил Демидов, и после моего кивка предложил: — Поставь защиту, Дима, разговор не для посторонних.

Я сделал, как он просил, и нас окутала сфера тишины. Воздух за ее пределами едва заметно подрагивал. Со стороны камина стало видно тонкую пленку, ограждающую нас от остального мира.

— Твоя великая княжна очень вовремя появилась, — заявил Руслан Александрович. — Мне пришлось напрячь немало людей, чтобы узнать кое-что интересное.

— Прежде всего, у меня есть вопрос, — остановил я его жестом, и Демидов кивнул, разрешая его задать. — Почему обсуждать это нужно со мной, а не с отцом?

Патриарх пренебрежительно хмыкнул.

— Ты уж прости, Дмитрий, но Алексей Александрович не член моей семьи, — заявил он. — Ты помнишь, на каких условиях я отдал свою дочь Романову?

— Она может забрать детей и вернуться к вам, — кивнул я.

— Вот поэтому моя задача как главы рода Демидовых — защищать своих. Ты — мой внук, а Романовы мне — всего лишь деловые партнеры, — сказал он и сделал первый ход пешкой. — Надеюсь, тебя это не задело?

— Нисколько, — ответил я.

Заодно я точно узнал, что Руслан Александрович понятия не имеет, кто мои настоящие биологические родители. Проводить ДНК-тест княжичу никто не станет, если того не пожелает глава рода. Но разве были у Алексея Александровича поводы проверять, ведь онточно знал, чей я сын?

— Вот и хорошо, — кивнул Демидов. — Итак, Измайлова…

Я сделал зеркальный ход на доске, и Руслан Александрович ответил выдвижением слона, чей путь был свободен.

— Великие князья, как ты помнишь, больше не наследуют, — сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Только с позволения государя Измайлова сможет остаться на престоле Красноярска. Понимаешь, к чему я клоню?

— Что у нее есть нечто, благодаря чему Михаил II позволит ей остаться, — кивком подтвердил я, вновь повторяя ход за дедом. — И… Я так понимаю, ты это выяснил?

Он улыбнулся в ответ, сложив руки на подлокотники и сцепив пальцы в замок.

— Великое княжество Красноярское — это очень ценная добыча, — начав издалека, заговорил Демидов. — Естественно, обладать им хотят все Рюриковичи. Сам понимаешь, в такой ситуации Романовых никто туда и близко не подпустит.

— Мы все еще прямая угроза для их клана, — кивнул я в ответ.

— А вот и нет, Дима, — улыбнулся Руслан Александрович. — Я пока не знаю, что в точности произошло, но все Рюриковичи теперь ходят по струнке, как шелковые. Царь уже их прижал. На какое-то время, разумеется.

Я кивнул, принимая его слова. Значит, о цесаревиче пока ничего не известно. Во всяком случае, Демидову не удалось этого узнать, а это уже что-то — все же не последний он князь, влияния хватает.

— До следующего года Рюриковичи будут сидеть тише воды ниже травы, — проговорил Руслан Александрович. — Это уже подтверждено из разных доверенных источников. И тут, представь, когда началось затишье, вдруг объявляется эта… девушка.

— Полагаешь, Татьяна Игоревна обречена? — спросил я, хмыкнув в ответ на его слова.

— Государь начал срочную проверку всех активов Измайловых за пределами Красноярска, — пояснил Демидов. — И остальные Рюриковичи это проглотили. Как думаешь, почему?

Потому что, очевидно, он анонсировал признание цесаревича. И раз пауза до следующего года, то, вероятнее всего, будущий наследник сейчас заканчивает обучение. А как только получит документы на руки, Михаил II и обрадует его своим отцовством.

Искать же его сейчас — просто бессмысленная трата ресурсов. Гораздо проще будет повлиять уже после признания, Рюриковичам подобное проворачивать не впервой. Кроме того, слишком активные поиски будущего цесаревича неизбежно привлекут царское внимание.

— У царя есть что-то, что заткнуло им рты. На время, по крайней мере, — уточнил я, глядя на собеседника.

— А Измайловы, очевидно, скоро пойдут вслед за Долгоруковым и Тверским, — кивнул Демидов. — И поэтому Рюриковичи позволяют государю сожрать Красноярского великого князя, — сказав это, дед снес мою пешку.

— Так, допустим, — кивнул я. — Как это связано с самой великой княжной?

Демидов улыбнулся.

— А какой есть способ уцелеть, когда государь начнет казнить всех Красноярских? Не быть членом этого рода, — отрезал он. — И тут появился ты, весь красивый, молодой и богатый. Смекаешь, к чему я веду?

— Что ее прикрывает кто-то из Рюриковичей, желающий сбросить Измайлова с трона, — кивнул я. — И править Красноярском через марионетку.

— Именно, — кивнул Руслан Александрович. — У девочки сейчас нет своей воли, нет своего имущества, все принадлежит роду. Формально она, разумеется, обладает кое-чем, но ты сам понимаешь, что те копейки мимо рта Измайлова не пролетят. И вот она, такая жертва отвратительного отца, сбежавшая из рода к Романовым, падает государю в ноги и молит не губить семейное наследие.

— Но это значит, что я должен быть… — я запнулся, понимая, к чему клонит Демидов. — Если свадьба состоится, она не получит Красноярск. Но если мы просто помолвлены, у нее есть все шансы. Тем более если существует покровитель в совете клана Рюриковичей.

— Да, она не могла быть виновна в том, что делает отец, так как не принимает ровным счетом никаких решений самостоятельно. И никаких гонений не будет по этой причине. А теперь скажи мне, Дмитрий, что будет с тобой, когда Измайлова разорвет помолвку?

— Да ничего не будет, — ответил я. — В такой ситуации я ничего не теряю.

Дед взглянул на меня очень внимательно.

— Если только заранее не знал о том, что эта помолвка — ненастоящая. Но ты ведь не настолько дурак, чтобы не сложить одно к одному?

Я выдержал паузу, глядя на Руслана Александровича, прежде чем заговорить.

— То есть ты полагаешь, что некий Рюрикович хочет не только заполучить контроль над Красноярском, но и надавить на Романовых, — наклонив голову, сказал я. — Только, во-первых, как доказать, что помолвка изначально фиктивная? Во-вторых, в таком случае и сама Татьяна Игоревна попадает в ту же ситуацию. Следуя твоей логике — мы оба обманщики.

Демидов усмехнулся.

— Дмитрий, не разочаровывай меня, — покачал он головой. — У девочки не было выбора. Она ведь не могла открыто пойти против отца. И ей все простят, государь у нас милостивый, жалостливый, на красивых женщин смотреть любит, тем более что наследника-то и нет. А если и не простят Измайловой — это не страшно. Ее покровитель прекрасно добьется Красноярска и без участия дочери опального великого князя. Главное, что Измайловы будут убраны с доски.

— Руслан Александрович, нет нужды убеждать меня, что делать предложение великой княжне — дурная затея, — улыбнулся я. — Она совершенно не в моем вкусе.

— Тебе нужна помолвка, чтобы отказать Измайловой официально и не теряя лица, — с нажимом сказал он. — Единственный твой способ без потерь выйти из этого заговора — выбрать девушку, которая станет твоим щитом от других посягательниц.

— Волкову? — улыбнулся я.

— Разумеется, Василису, — ответил тот. — Ты ведь понимаешь, что она — твой лучший, а потому единственно верный вариант? Нет, ты, конечно, можешь и отказаться, выбрать другую. Но ты ведь осознаешь, что так семейные дела не делаются? Я пришел к тебе с этими ценными сведениями и предупредил. Ты мне родная кровь, Дмитрий, и я плохого тебе не посоветую.

Что ж, это было вполне ожидаемо. Руслан Александрович долго к этому моменту шел. Настолько прямолинейно воспринимать меня как члена своего рода — это нужно очень сильно поверить в нашу взаимную любовь. Убеждать Романова действовать не в интересах семьи Романовых, а в интересах Демидовых, и всерьез верить, что твои слова будут приняты к исполнению — вот она, истинная порода Уральского князя.

Впрочем, осуждать я его не могу. У себя на Урале он царь и бог, его власть абсолютна, и никто не может ее оспорить. Именно поэтому Василиса сказала, что инициатором отказа должен выступить я. Если Волковы сами откажутся — Руслан Александрович их сожрет.

— Я обещаю, что подумаю, — склонил голову я.

— Вот и хорошо, — с довольной улыбкой ответил Демидов, опуская пальцем моего короля на доске. — Думать — это очень полезно, Дмитрий. Только ты уж постарайся не затягивать. Такие самородки, как Василиса, на дороге не валяются. К тому же я за нее даю очень хорошее приданое.

— Вот как? А если не секрет, то какое? — спросил я, не реагируя на его символический жест моего поражения. — Признаться честно, я этот момент как-то упустил, перебирая невест.

Руслан Александрович хмыкнул.

— Эх, молодежь, — неодобрительно покачав головой, вздохнул он. — Возьмешь Василису в жены, Дмитрий, и я буду поставлять вашей «Руснефти» свои изделия по себестоимости до тех пор, пока ты остаешься в роду Романовых.

Потому что тогда он сможет влиять на наши решения, как пытается сделать это сейчас со мной. Оставаясь Романовым, я буду полезен Руслану Александровичу. А позднее, после смерти отца, когда унаследую часть активов и получу право голоса на совете семьи — могу петь осанну Демидовым.

Дамы и господа, добро пожаловать в аристократическое общество.

Глава 4

— Благодарим вас за визит, Татьяна Игоревна, — кивнул я, прощаясь с Измайловой. — И прошу прощения, что не смог уделить вам больше внимания.

— Ах, не стоит, Дмитрий Алексеевич, — махнула великая княжна Красноярская. — Я прекрасно провела время. До свидания!

Я улыбнулся в ответ и, когда она, наконец, села в машину, едва дождался, пока ее автомобиль, отъезжающий последним, выкатится с территории особняка. Стоящий рядом со мной Сергей хлопнул меня по плечу, и мы вместе с наследником закрыли двери.

— Вот и все, — сказал он. — Теперь самое время отдохнуть от этого отдыха.

Я улыбнулся брату и направился к лестнице.

За оставшуюся после разговора с Демидовым часть времени я ни разу так и не приблизился к Измайловой, перепоручив ее другим молодым людям. Зато танцевал с Волковой, хотя, разумеется, больше никаких серьезных разговоров у нас не было.

Войдя в свои покои, я улыбнулся сидящей на своем месте Кристине. Помощница оторвалась от светящего в лицо дисплея, поднялась на ноги и подошла ближе.

— Желаете отдохнуть, княжич? — игривым тоном спросила она, распуская волосы.

— Очень желаю, — ответил я ей, бросая пиджак на кресло.

Что ж, хотя бы конец дня вышел хорошим, подумал я, уже глядя на спящую рядом девушку. Теперь, когда все обязательные для меня мероприятия завершены, можно вздохнуть свободнее.

Но я был доволен результатом прошедших недель. Как младший княжич, я честно исполнял свои обязанности перед семьей, и теперь могу погрузиться в действительно важные для меня дела.

* * *

— Доброе утро, — поздоровался я, входя в столовую.

Вся семья уже была в сборе.

Ксения улыбалась, рассматривая кольцо на пальце. Понятно, что с Юсуповыми все было заранее договорено, но сестра выглядела действительно счастливой, и уже за это можно было поблагодарить Михаила. Со смерти прошлого жениха княжна Романова очень редко позволяла себе улыбку.

Сидящая рядом с сестрой матушка периодически бросала довольный взгляд на отца. Ее, похоже, тоже все устраивало, на щеках горел румянец, и можно было предположить, что остаток ночи у нее прошел замечательно.

Сергей сохранял спокойствие, но выглядел сосредоточенным, листая новости в телефоне. Наследник не смотрел по сторонам, и на мое появление не отреагировал, полностью погруженный в свои задачи.

Отец был не слишком бодрым, под глазами залегли круги, волосы растрепаны — главе рода явно пришлось ложиться позже всех. Обязанности князя никуда не делись, и Алексей Александрович вынужден был возместить пропущенное из-за приема время, работая почти всю ночь.

— Итак, — кивнув мне, как только я занял место за столом, заговорил князь. — Подведем итоги прошедшего приема, — объявил он. — И начнем, пожалуй, с главного. Ксения вскоре покинет наш дружный круг.

Сестра подняла взгляд на отца и сдержанно кивнула.

— Я хочу, чтобы ты никогда не забывала, дочь, где тебя всегда ждут, — произнес отец с улыбкой. — И знай, что что бы ни случилось, Романовы — все еще твой род. И мы всегда будем на твоей стороне. Юсуповых я уже предупредил, что ты вольна жаловаться нам на их семью, если будут какие-то затруднения. И поверь, мы сможем заставить их быть лояльнее.

Сестра улыбнулась в ответ.

— Спасибо, отец, — сказала она негромко. — Я никогда не забывала и никогда не забуду, кто мои родители. И хотя вряд ли мы станем часто видеться, это не значит, что я перестану быть княжной Романовой.

Матушка довольно кивнула, услышав этот ответ.

— И правильно, — произнесла Ирина Руслановна. — Нет ничего крепче, чем семейные узы.

Отец перевел взгляд на меня.

— Это ты хорошо сказала, Ирина, — произнес он. — Пора обсудить, Дмитрий, о чем вы говорили с Русланом Александровичем. Измайлова нам не партия ни в коем случае, но и тот факт, что Демидов пытается повлиять на решения рода Романовых, оставлять без внимания нельзя.

Я бросил взгляд на матушку, но та лишь улыбнулась в ответ. За всю свою жизнь в роду Романовых я ни разу не видел, чтобы Ирина Руслановна интриговала в пользу своей родни. Да, она могла спорить с отцом, порой даже скандалить, но все равно решение принимал отец. И в верности матушки своему супругу я не сомневался.

— Я полагаю, что и так ясно, — сказал я. — Дед старается влиять на нас с того момента, как отдал свою дочь тебе в жены, отец. И я не виню его в этом — каждый род старается расширить свое влияние, подавить других и возвыситься самому. Вопрос лишь в том, как он это делает.

— До сих пор все действия моего отца были нам на благо, — заявила Ирина Руслановна, глядя на князя. — Мы только выигрываем от сотрудничества. И Волкова, если Дмитрий выберет ее, ничего не добьется, если начнет вести за спиной нашего сына двойную игру.

Я качнул головой.

— Василиса Святославовна слишком умна, чтобы плясать под дудку Руслана Александровича, — сказал я. — Но Демидовы предлагают свои изделия по себестоимости, это серьезное предложение.

— Даже не переживай об этом, — поднял голову от телефона Сергей. — Мы, конечно, зависим от поставок с Урала, но это не такая уж и большая разница получается. Само собой, Демидов может перестать заключать с нами сделки, но старые документы в любом случае остаются в силе.

— Верно, — с довольной улыбкой кивнул князь. — Заверенные у царя бумаги не так-то просто разорвать. Я помню случаи, когда рода воевали между собой, но при этом продолжали сотрудничать в каких-то вопросах. А кроме того — я не торгую своими детьми. И от своего слова не отказываюсь — время у тебя есть, выбор тоже. Будет это Волкова — я не возражаю.

— Я помню, отец, — кивнул я. — Но пока что у меня не так много вариантов, чтобы мой брак принес пользу роду.

Князь покачал головой.

— Твои слова о том, что ты не забываешь о благе семьи, радуют мое сердце. Я горжусь, что вырастил таких замечательных детей, — сказал он чуть глуше. — Впрочем, мы отвлеклись от темы. Вернемся к Демидовым. Пока что ничего мы делать и менять не станем — ты сказал ему, что не готов делать окончательный выбор прямо сейчас?

— Разумеется, отец, — кивнул я.

— Этого пока что достаточно, — ответил он. — Будет выглядеть очень странно, если ты женишься раньше наследника рода. Поэтому спешка сейчас никому не нужна. Делать тройную свадьбу мы все равно не планируем.

— Кстати, Сергей, — подала голос матушка, пристально глядя на моего брата. — Вы уже назначили дату свадьбы?

Сергей был обручен уже немало времени. Его невеста, княжна Дарья Федоровна Андреева, выбранная наследником под надзором родителей, была достойной занять место будущей супруги Романова. Помимо приданого, включающего в себя несколько крупных предприятий в Якутии, обладала прекрасным умом, харизмой и умением ими пользоваться. Сам князь Андреев был нашим партнером уже довольно давно, и этот род можно было назвать одним из тех, кого мы считаем друзьями. При этом в Москве у них не было интересов, и в столице они бывали еще реже нас.

— Да, матушка, — ответил мой брат. — Сейчас обсуждаем конкретную дату. Как только сможем уложить графики, я сразу же сообщу. Дарья тоже предупредит отца, новостью это не станет. Полагаю, через пару недель окончательно все выясним и примем решение.

— Свадьба — дело долгое и хлопотное, — заявила Ирина Руслановна. — Не затягивай, Сережа, нам еще многое нужно будет подготовить.

Брат молча склонил голову, явно не желая нарваться на спор с княгиней. А матушка уже повернулась ко мне.

— Дима, как тебе сама Волкова? — спросила она и тут же добавила: — Тебе, в конце концов, с ней жить, а не с уральскими трубами и узлами.

Я улыбнулся, вспомнив схожую фразу Василисы. Впрочем, чего еще ожидать от свободолюбивых обитателей Урала? За пределами центральных земель Русского царства всем живется вольготнее и легче. И чем дальше от столицы, тем это чувствуется острее.

— Василиса Святославовна умна, хорошо образована, обладает широким кругозором. Пока что я не вижу в ней изъянов, но, полагаю, это всего лишь вопрос времени — идеальных людей не существует.

— Возможно, ты уже нашел этот изъян, — улыбнулась княгиня, повернувшись к отцу. — Мало какой мужчина выдержит рядом умную жену. Для этого и самому нужно не дураком быть.

Князь отпил кофе из чашки, после чего хмыкнул и заговорил.

— Итак, перейдем к следующему вопросу, — поставив посуду, произнес Алексей Александрович. — После некоторого торга мы все же заключили сделку с военной разведкой.

Я взглянул на отца с ожиданием, даже Сергей оторвался от телефона.

— И что нам это даст? — спросила княгиня, глядя на супруга.

— В первую очередь нужно понимать, что разведка здесь — всего лишь ширма, — произнес глава рода. — Дмитрий работает на царя напрямую. Михаил II будет отдавать приказы от своего имени. А генерал Марков — только передавать слова государя и обеспечивать все необходимое для выполнения. Помимо того, что сам Дмитрий оказывается вне юрисдикции ЦСБ, и это закроет всем опричникам доступ к нашему сыну, государь подписал указ, который вступит в силу с того момента, как Дмитрий отправится работать.

— И что это за указ? — спросил Сергей, приподняв бровь и неотрывно глядя на отца.

Князь выдержал паузу, складывая руки на столешнице.

— Впервые с того момента, как Романовы передали Рюриковичам трон, по этому указу будет снят запрет на подчинение других родов нашему, — объявил он, внимательно следя за нашей реакцией. — Полагаю, вам не нужно объяснять, насколько это важный момент для нашего рода. Больше не придется все тащить самим, мы сможем создать на своей земле боярские семьи. И перепоручать им часть ответственности. Станем полноценным княжеством, наша вынужденная изоляция будет окончена.

Станем кланом, как Рюриковичи. Как Демидовы, которым подчиняются все их бояре. Это очень жирный кусок, и я прекрасно понимаю, почему Алексей Александрович, услышав предложение, не стал отказываться. С момента, как Романовы уступили трон, этот указ служил своеобразным намеком, что наш род остается под прицелом, и при малейшей оплошности нас перережут, прервав династию и устранив единственных, кто мог бы разрушить монополию Рюриковичей.

Что там говорить, если бы я знал, что так в принципе можно сделать, предложил бы Михаилу II при первой возможности, мне ведь все еще есть что отдать государю. Вытащить свой род, который стал мне настоящей семьей, из вынужденной изоляции — это очень ценно. Я даже представить не могу, чем еще настолько важным для Романовых я смог бы отплатить.

Все повернулись ко мне, и я улыбнулся им в ответ. Эпохальное событие, и по лицам родных я видел, насколько они одновременно и благодарны, и опасаются. Ведь за то, чтобы это свершилось, я буду проливать кровь.

— Пока что указ еще не действует, — напомнил я. — Но я не сомневаюсь, что государь сдержит слово. Другой вопрос, что нам нужно к этому подготовиться.

— Верно, — кивнул отец. — Прежде всего, важно помнить, что мы должны будем не только набирать людей, но и нести за них полную ответственность. Поэтому я прошу вас всех тщательно обдумать, кого мы будем возводить в боярское сословие. И не забудьте, что мы пока понятия не имеем, когда указ вступит в силу.

Я кивнул в ответ и занялся завтраком. За столом было тихо, лишь изредка звенела посуда.

— Мне сегодня нужно вернуться в лабораторию, — объявил я, не поднимая головы от тарелки. — И, возможно, в особняке меня не будет до самого вечера. Или были какие-то другие планы? — спросил я у отца.

— Нет, сегодня никаких дел, — ответил тот, уже окончательно успокоившись. — Я предупрежу Степана Витольдовича, он направит тебе данные по «Заре». Посмотришь, выскажешь свое мнение.

— Хорошо, — кивнул я, откладывая приборы и поднимаясь из-за стола. — Тогда я поехал, встретимся за ужином. Или позже.

Князь кивнул, и я вышел из столовой. Вызвать Виталю было делом пары минут, а еще через пять мой бессменный водитель уже подкатил подаренного Марковым «Монстра» к крыльцу.

— Доброе утро, княжич, — с улыбкой поприветствовал меня Слуга.

— Утро доброе, Виталя, — ответил я, занимая свое место. — Сегодня весь день проведем с тобой в ЦГУ, передай ребятам, чтобы готовились к долгому выезду.

— Уже, — отчитался тот, и машина тронулась с места.

Я смотрел в окно, ни о чем особенно не размышляя. Впереди ждала тяжелая работа, и я надеялся успеть за сегодня как можно больше, не отвлекаясь на обязанности княжича или хотя бы не тратя времени на праздные разговоры с другими сотрудниками лаборатории.

Когда мы приехали к Университету, я вышел из машины и, улыбнувшись солнцу, не прикрытому сегодня облаками и тучами, направился в сторону нужного корпуса. По пути заметил, что людей не видно — воскресенье все же, остался только дежурный персонал.

Впрочем, это изменилось, когда я спустился на девятый этаж. В секции русско-китайского проекта кипела работа. Мне уже настолько примелькались лица трудящихся в ней людей, что начинало казаться, будто они вообще ни разу не выходили наружу с тех пор, как вошли.

Даже завидно немного — у людей есть возможность делать то, что им нравится, и никто им не мешает. Нельзя сказать, что я впустую тратил время, например, присутствуя на приеме, но и особенно продуктивными эти часы не назовешь. Пожалуй, Юсупов был прав, светская жизнь может нравиться только тем, у кого нет ни причин, ни желаний за ее пределами. Скучные люди.

Войдя в свою секцию, я посетил хранилище, откуда выгреб все необходимое на сегодняшний день, после чего приступил к работе. Прототип нейроинтерфейса позже ляжет в основу оборудования суперсолдат, и можно сказать, что этим шагом я убиваю двух зайцев одним выстрелом.

Не прерываясь на обед, я продолжал трудиться, пока в моих руках не оказалась завершенная на треть заготовка. Еще несколько дней, и можно будет проводить первые тесты, после которых уже браться за линзу.

Забавно, что магия отрезается, стоит впихнуть в тело какой-нибудь чужеродный предмет, но при этом нож в животе никак не мешает колдовать. Но главное — внешние усилители, какими бы они ни были, никак не влияют на дар. Если я не пересаживаю себе искусственные глаза, а надеваю линзы — дару все равно. Экзоскелеты Германского рейха это подтверждают — ими могут пользоваться одаренные, да только такой штукой управлять, нужно целенаправленно этому учиться, а у какого благородного будет столько свободного времени?

Под каждым моим шагом лежат годы исследований, построения теорий, развития промышленности другого мира. Я беру конечный результат, и в меру своих сил воплощаю его в жизнь. Потому у меня будет некоторое опережение остальных, но стоит попасть моим изобретениям в руки сведущих людей, и догадаться об устройстве того же интерфейса будет не так уж и сложно. Копировать уже готовое гораздо проще, тем более, когда рабочий пример перед глазами.

Провозившись до самого вечера, я прибрал секцию и, закрыв хранилище, направился на выход. За окном секции полимера я заметил мелькнувшую принцессу, но останавливаться не стал — Мэйлин была занята, да и мне не хотелось сейчас ни с кем говорить.

Поднявшись на лифте на первый этаж, я быстро закончил положенные процедуры и вышел на свежий воздух. На улице, оказывается, прошел дождь, и воздух пах влажной почвой. Двигаясь в сторону парковки, я бегло просматривал сообщения в чате группы, размышляя о том, стоит ли просить Телегина освободить меня от учебы на несколько дней, чтобы не вылезать из секции, пока не закончу, но после все же отмел эту мысль.

— Домой, Виталя, — велел я, сев на заднее сидение машины, и водитель тут же вдавил педаль.

Внедорожник катился по вечерней Москве, а я смотрел в окно и думал о том, что вообще забыл сегодня поесть. Нездоровая тенденция — пока что у меня все еще человеческое тело, и нужно за ним следить, иначе просто не доживу до того момента, как закончу оцифровку.

Впрочем, с работой на царя тоже есть такой шанс, подумал я. Хотя, разумеется, в себе я совершенно уверен.

Не родился еще такой враг, который сломал бы русского княжича.

Глава 5

— Таранов! — прикрикнул Костров, отбежав в конец строя бегущих. — Тебе самому не обидно?! Я, старый и больной солдат без какого-либо дара, а бегу быстрее тебя. Ты же будущий глава рода!.. Соберись! Давай!

Я держал темп, оставаясь в середине группы. Рядом легко бежал Ефремов, то и дело бросающий взгляды в сторону девушек, занятых гимнастикой. Естественно, смотрел он исключительно на свою невесту.

Программа занятия не отличалась от предыдущего, разве что показавшим приемлемые результаты Костров выдал помимо блокираторов еще и утяжелители. Видимо, чтобы мы не отлынивали, почивая на лаврах, а вкалывали вместе с остальными.

Ефремов сдвинулся в сторону, оббегая начавшего замедляться студента. Я держался с Амурским тигром наравне, так что вскоре нам пришлось маневрировать между постепенно теряющими силы парнями. Семен таким образом вышел в лидеры, а я чуть отстал от него, избегая столкновения с великим княжичем Выборгским. Тот махнул нам рукой, будто эстафету передавал, и мы с Ефремовым продолжили путь наедине.

— Первая пара — максимальное ускорение! — скомандовал Леонид Геннадьевич, и мы с другом стали набирать скорость.

Выкладываться полностью ни я, ни Семен не планировали, а потому остановились на вполне неплохом темпе — почти вдвое быстрее, чем прежде. Однако, похоже, Костров догадывался, что мы можем лучше.

— Всем сойти с дорожки! Ефремов, Романов — не халтурим! Я сказал — максимальное ускорение!

Семен бросил на меня взгляд и оскалился.

— Готов?

Я улыбнулся ему в ответ и кивнул.

С дорожки взметнулась пыль, поднятая нашей обувью, я успел заметить, как Семен резко уходит вперед, но догонять его не стал.

Кто-то из девчонок закричал, выкрикивая нечто подбадривающим голосом. Не сразу до меня дошло, что народ начал скандировать наши имена, будто тут какое-то соревнование проходило. Но, раз уж так совпало, нужно пользоваться моментом.

Ефремов мог обойти меня на спринте, этого у него не отнять. Кроме того, я прекрасно понимал, что звание лучшего на потоке придаст Семену ореол победителя. После фактически поражения превосходящим по числу полякам ему стоило дать чуть больше поверить в себя.

Так что между нами оставалось около полуметра, пока мы бежали на свободной дорожке. Я перестал считать отмотанные круги — в их количестве все равно уже не было никакого смысла. Переставляя ноги, я больше следил за тем, чтобы не обогнать друга, а тот, кажется, действительно решил выложиться на полную, хотя мы и так почти достигли физического предела для человека без дара.

— Все, княжичи, останавливайтесь! — велел Костров, и мы стали замедляться. — Подойдите оба. Остальные — на полосу препятствий. Правила и пары ваши вам известны!..

И пока мы завершали бег, медленно переходящий в быстрый шаг, Леонид Геннадьевич смотрел только за тем, как исполняется его приказ.

— Спасибо, — переводя дыхание, шепнул мне Ефремов, когда мы уже шли по дорожке в сторону преподавателя.

— Будь мы на марафоне, я бы победил, — с улыбкой отозвался я, глубоко дыша. — Ты всегда слишком рано начинаешь выкладываться.

Костров обернулся к нам, оторвавшись от наблюдения за несчастными парнями, проходящими полосу, и усмехнулся.

— Смотрю, вы все еще полны сил и бодрости, раз можете разговаривать, — заговорил Леонид Геннадьевич. — Это хорошо!

Он сложил руки за спиной, разглядывая нас, после чего продолжил уже тише:

— Но впредь прошу не сдерживаться, когда я даю команду выложиться на максимум своих возможностей, я не прошу вас изобразить, что вы так и сделали, — сказал он.

— Учту, Леонид Геннадьевич, — ответил Семен с кивком.

Я молча склонил голову.

— Я понимаю, что, возможно, вы не хотели унизить других студентов с потока первого курса, — произнес Костров. — Ваши аристократические заморочки остаются за пределами занятий. Моих, по крайней мере. От звонка до звонка вы не княжичи, не дворяне и вообще не самостоятельные единицы. Ефремов, тебе знакомо такое понятие, как субординация?

— Разумеется, Леонид Геннадьевич.

— Я не собираюсь вас унижать, господа, — проговорил Костров, бросив взгляд в сторону полосы препятствий. — Но передо мной стоит задача. Ее мне определил государь Михаил II. И если вы не какие-нибудь сепаратисты или, не приведи вас господь, заговорщики, вы обязаны приложить все усилия, чтобы эту задачу выполнить. Романов, что скажешь?

— При всем уважении, Леонид Геннадьевич… — начал я, и преподаватель тут же оборвал меня взмахом ладони.

— Когда так говорят, ни о каком уважении речи не идет. Говори свободно, княжич, со мной — можно, — улыбнулся он.

— Вы не сможете предоставить нам максимальную нагрузку, Леонид Геннадьевич, — сказал я, внимательно глядя в глаза Кострову. — Я не ручаюсь за всех княжичей, но и я, и Семен Константинович работаем на недоступных неодаренному возможностях. То, что мы посещаем ваш предмет — на самом деле всего лишь необходимость получить соответствующую пометку. Но вы и без того знаете, что княжич Ефремов — боевой офицер. Я же тоже неплохо себя проявил, вы ведь наверняка читали наши личные дела?

Он замедленно кивнул, после чего усмехнулся.

— Значит, ничему обучить вас я не смогу?

— Я готов отстоять свои слова, Леонид Геннадьевич, — пожал плечами я, а Семен отступил на шаг в сторону, создавая мне пространство для возможного маневра. — Как я и сказал, при всем уважении.

Костров улыбнулся.

— Тогда давайте посмотрим, чего стоят твои слова, княжич Романов, — предложил он, указывая рукой на свободный полигон.

Не став откладывать, я сразу направился в указанную сторону. Преподаватель же шагал, заложив руки за спину, и весело насвистывал что-то под нос. Я понимал его веру в свои силы, однако и себя оценивал достаточно высоко.

Вчера я размышлял, как сократить количество часов в университете. И пришел к выводу, что есть несколько предметов, от которых можно легко избавиться и ничего не потерять. Занятия Кострова и Сковородина были среди них, и оба я был намерен сдать экстерном сегодня же.

Встав в дальний угол, я убрал руки за спину и кивнул Леониду Геннадьевичу. Тот быстро переговорил с дежурными сотрудниками ЦГУ и вошел на поле. За его спиной почти мгновенно вырос купол.

— Я действительно читал ваше досье, княжич, — произнес Костров, разминая кисти. — И надеюсь, вы не станете жалеть старика, а покажете, на что вы действительно способны?

Я медленно поклонился ему.

— Как пожелаете, Леонид Геннадьевич, — сказал я.

Преподаватель пошел на меня все той же расслабленной походкой, а я погрузился в транс, и время растянулось, превращая легкую поступь Кострова в черепаший шаг.

Это позволило мне заметить, как он меняет положение стопы, прежде чем начать движение, переходящее в разворот для удара.

Я не дернулся, когда его рука плыла навстречу моему лицу, спокойно убрал голову и, выставив руки, аккуратно перевел Кострова в лежачее положение.

Обозначив пальцами удар в горло, я дождался, когда он ощутит опасность, и тут же увеличил дистанцию.

— Неплохо, глубокий транс, — определил он, поднимаясь на ноги. — Как долго вы в нем пробудете?

Я пожал плечами, не собираясь отвечать, и Костров это понял.

Спокойно обходя меня по дуге, преподаватель не спешил нападать, хотя в действительности мог бы многое даже с такой разницей в восприятии сделать. Однако, видимо, решил взять измором.

А потому я сделал шаг в его сторону, и, пока Леонид Геннадьевич только убирал ноги, я уже оказался на колене. Толчок плечом, и Костров снова лежит на спине.

— Неплохая скорость, — прокомментировал он, в этот раз не спеша подниматься. — Вот только так ли она безопасна?

Я слегка наклонил голову.

— Глубокий транс без укрепления собственного тела совершенно бесполезен, — произнес я. — Иначе я бы сейчас не смог встать, а порвал себе все мышцы и сухожилия.

Костров улыбнулся, и сразу же пошел в новую бесполезную атаку. На этот раз он только обозначал удар, не дотягиваясь до меня. Я же точно так же отклонялся в стороны, не позволяя себя достать, но и не отходя дальше необходимого.

— Вы со мной играете, — заметил он, прыжком разрывая дистанцию. — А это уже унизительно, княжич.

Я улыбнулся и встал в стойку.

— Разрешите нападать, Леонид Геннадьевич? — спросил я и, дождавшись кивка, рванул в его сторону.

Удар по правой руке предплечьем, преподаватель не успел еще отреагировать, а я уже схватил его за горло и оторвал от земли, другой рукой нанося тычки пальцами, чтобы обездвижить обе руки.

— Кха! — просипел он, задыхаясь в моей хватке. — А вас учили лучше, чем написали в досье!.. Все, отпускайте.

Я так же аккуратно поставил его на землю, и Леонид Геннадьевич склонился, откашливаясь. Я мог, конечно, и не церемониться, как он просил, но реальная разница между нами такова, что без самоконтроля я бы порвал его на клочки.

— Нечасто мне попадались такие умельцы, — заявил Костров, постепенно приходя в себя. — И впервые вижу настолько подготовленного бойца на нашей стороне. Дмитрий Алексеевич, почему вы не в армии?

Я взглянул на него и вздохнул.

— Я дал слово своему отцу и государю, Леонид Геннадьевич, — ответил я и, не желая терять время на то, чтобы руки Кострова пришли в норму, быстро провел несколько тычков, восстанавливая контроль над конечностями.

— И что же это за слово такое, что вам запрещается служить родине, княжич? — спросил он, ощупывая ожившими руками свое тело. — Китайские техники, тюркские навыки. Вы просто самородок, Романов. Почему же тратите свое время здесь, в ЦГУ? С вашими талантами… Понятно, что здесь забыл я — старый солдат, списанный по здоровью. Но вы…

Я улыбнулся в ответ.

— Я здесь для того, чтобы такие, как вы, Леонид Геннадьевич, могли класть таких, как я, на лопатки с той же легкостью, с которой я только что проделывал с вами все это.

— Это невозможно, — покачал тот головой, отводя взгляд в сторону.

— Для прогресса нет слова «невозможно», — ответил я с улыбкой, убирая руки за спину. — И потому мне нужно, чтобы вы освободили меня от своих занятий. Чем скорее я смогу выполнить свою работу, ради которой пришел в ЦГУ, тем меньше наших людей будет гибнуть, Леонид Геннадьевич. Я ведь доказал уже, что не пускаю слов на ветер?

— Считай, что зачет у тебя есть, княжич, — ответил тот. — Но только на этот год.

— Вас снимут с должности, — догадался я, к чему клонит Костров.

— Прибудет настоящий инструктор, а я же так, временная замена, — сказал он. — Да и я действительно стал стар, раз такие мальчишки столь легко со мной могут справиться.

— Поверьте, Леонид Геннадьевич, нашему потоку еще есть чему у вас поучиться.

Он помедлил, прежде чем дать знак дежурному снять купол.

— Вы действительно можете сделать то, о чем вы сказали, княжич?

— Могу, — ответил я.

— С нетерпением буду ждать этого дня, — кивнул Костров и поднял руку.

Купол над нами исчез, и я увидел, что весь поток наблюдал за нашим поединком. При виде студентов, бросивших прохождение полосы, Костров хитро прищурился.

— Ну и кто разрешал вам прекращать, господа?

Я улыбнулся за его спиной Ефремову, и Семен кивнул мне в ответ.

— Княжич Романов получает зачет и освобождается от моих занятий до конца учебного года, — объявил Леонид Геннадьевич, разглядывая наш поток. — А вам, похоже, нравится, что я заставляю вас бегать и прыгать. К полосе!

Я же вдохнул полной грудью и направился к раздевалке. Самое легкое на сегодня позади. Осталось переспорить философа, убежденного в превосходстве своего предмета, что я разбираюсь в вопросе не хуже него, и дело в шляпе.

Сменив одежду, я закрыл дверцу и пошел к выходу, по пути вынимая телефон из кармана. До конца занятия еще оставалось немного времени, и я решил провести его в столовой, все равно группа соберется именно там.

Открыв документы по «Заре», которые еще вчера переслал мне секретарь князя, я продолжил чтение, но никаких правок здесь не понадобилось, все шло по ранее утвержденному графику, и моего вмешательства не требовалось. Переслав документы в архив, я набрал еды и разместился за нашим столиком.

Несколько статей, посвященных прошедшему в нашем особняке приему, я смотрел одним глазом. Ничего крамольного там замечено не было, фотографии приложены хорошие и исключительно удачные. Что интересно, про меня не было ни слова, зато оды посвящались великой княжне Красноярской и ее успеху среди столичной молодежи.

Закончив знакомиться со светской жизнью Москвы, я вспомнил страницу, про которую мне рассказала Екатерина Юрьевна и, поддавшись порыву, открыл ее.

Галерея пополнилась не только новыми фотографиями, но и видеозаписью — той самой из отеля Орловых. Никакой секретной информации на ней, само собой, запечатлено не было, но и того, что попало в кадр, хватало, чтобы я выглядел в записи, как опытный и хладнокровный головорез.

Среди девушек появились те, с кем я общался на приеме, но, естественно, без меня. Журналистов мы не приглашали, а те фото, что были сделаны нашими же людьми, ушли запечатленным на них аристократам, и в газеты попасть не могли без их разрешения.

На фоне фотографий девушек в бальных и вечерних платьях рядовое одеяние Волковой выглядела ярче остальных. Не знаю, где был сделан снимок, но смотрелась Василиса Святославовна хорошо. Переброшенная на грудь коса переплетена зеленой лентой, такой же ободок, украшения в том же оттенке. А простая рубашка навыпуск и джинсы подчеркивали отличие Волковой от остальных кандидаток. Фотограф хорошо постарался, нужно отдать ему должное.

Закрыв страницу, я выбросил ее из головы и поднял взгляд на вход. Морозова вошла в столовую и сразу же направилась к раздаче. Остальные, похоже, не спешили.

— Поздравляю с зачетом, Дмитрий, — с улыбкой произнесла Виктория, опускаясь на свое место рядом со мной. — Решили сдавать непрофильные предметы заранее?

— У меня много работы в лаборатории, и это самый адекватный способ найти на нее время, — сказал я боярышне, придвигая к себе тарелку с супом. — А как ваши успехи с получением доступа?

Морозова легко кивнула и ответила с плохо скрываемой гордостью.

— Пока что закрыла шесть. И сегодня надеюсь расправиться с философией.

— Вот как? — усмехнулся я, откидываясь на спинку своего стула. — Какое замечательное совпадение.

— Вы тоже? — вскинув бровь, спросила она. — Тогда, пожалуй, я вам уступлю. Вряд ли Александр Вадимович будет принимать у нас обоих.

Я покачал головой в ответ, пока она окончательно не решилась на этот шаг.

— Ну, у меня доступ в лабораторию уже имеется. Вам же нужно как можно скорее приступать, — сказал я, глядя на собеседницу. — Я же могу получить зачет и на следующем занятии. Это не настолько срочно на самом деле, к тому же, честно признаться, если бы не необходимость разгрузить график, я бы с удовольствием ходил и дальше. Сковородин — хороший преподаватель, и искренне горит своей работой.

— Да, это заметно, — кивнула Виктория. — Кстати, я так и не спросила сегодня, как прошел ваш прием?

Я улыбнулся в ответ.

— Было интересно, кто же станет супругом сестры. Предложение было поставлено красиво и трогательно. Гостьи плакали, мужчины развлекались игрой в карты и бильярд.

Она тихонько хмыкнула.

— Я читала, что среди гостей было много представителей провинциальных родов.

— Да, мы со многими за городской чертой Москвы либо работаем, либо дружим, — ответил я с кивком. — К тому же у меня и брат на Якутской княжне женится скоро. Так что общество подобралось довольно приятное. А что касается московских родов — то, полагаю, со временем и их отношение начнет меняться к лучшему. В конце концов, до сих пор мы нечасто останавливались в столице.

Она улыбнулась.

— Как минимум один род, который всегда будет вам рад, уже есть, — произнесла девушка.

Я улыбнулся в ответ.

— И меня это очень радует, Виктория.

В этот момент мой телефон завибрировал.

— Прошу прощения, Виктория, мне очень нужно ответить, — сказал я, на всякий случай отгораживаясь щитом. Да, не слишком красиво, но в некоторых ситуациях вполне допустимо. А сейчас именно такая. Судя по изменившемуся лицу, Морозова начала искренне переживать о причинах, заставивших меня так поступить.

— Дмитрий Алексеевич, вас беспокоит Марков, — произнес Василий Павлович. — Вы сможете подъехать сегодня на базу в Ясенево?

— Не думал, что понадоблюсь так скоро, — отозвался я.

— Все будет быстро, — заверил он меня совершенно спокойным голосом. — Одна ночь, и к утру вы уже будете дома.

Я поднял взгляд на сидящую напротив девушку и улыбнулся ей, показывая, что волноваться не о чем. Пусть спокойно сдает зачет и не переживает, в конце концов, чем быстрее Виктория получит допуск, тем нам обоим будет лучше.

— Хорошо, — сказал я в трубку, — во сколько мне быть на базе?

Глава 6

Без четверти десять «Монстр» вкатился на парковку базы военной разведки в Ясенево. Когда я вышел из машины, нас уже встречал Черепанов. На лице Матвея Игоревича была обыкновенная для полковника улыбка.

— Здравствуйте, княжич, — поприветствовал он меня, пожимая руку. — У нас уже все готово к вашему приезду, прошу за мной.

И я без слов двинулся следом. Других людей снаружи было не видно, но из окон корпусов бил свет — база продолжала трудиться в любое время дня и ночи. Впрочем, праздно шатающихся здесь и в прошлые мои визиты не имелось.

Мы прошли в раздевалку, где полковник открыл своим ключом шкафчик.

— Переодевайтесь, потом я поведу вас дальше, — объявил он.

Оставив одежду, телефон и часы на полочке, я принялся облачаться в стандартную униформу отрядов быстрого реагирования — все выкрашено в черный цвет. Вот только на этой форме не было ни единого опознавательного знака. Да и вместо привычной каски спецотрядов в комплекте шел шлем, больше похожий на мотоциклетный.

Стоило надеть его на голову, Черепанов вошел в раздевалку и жестом поманил меня следовать за ним. Двигаясь чуть позади полковника, я прошел в подвал, где обнаружились безликие кабинетные двери, из-под которых пробивались лучи света. Мне на мгновение стало интересно, как глубоко могут уходить эти катакомбы, но мы быстро достигли точки назначения.

Матвей Игоревич стукнул в неприметную дверь. Ответа дожидаться полковник не стал, открыл мне и жестом предложил войти. Внутри разместился стол, несколько телефонных аппаратов, на стене висели карты, опознать которые я бы не смог при всем желании — какие-то улочки, улицы и перекрестки.

Марков Василий Павлович кивнул мне и указал на простой деревянный стул, стоящий напротив его стола. Сам генерал скинул свой китель на спинку такого же стула, который и занимал. Форменная рубашка была чуть помята, лицо генерала осунулось, но он не казалсяуставшим. Его глаза горели азартом, будто у гончей, которая так долго выслеживала добычу и теперь понимает, что жертва уже близка.

Стоило мне сесть, Василий Павлович нажал на кнопку в ящике стола, и стена за ним раздвинулась, открывая вид на широкую жидкокристаллическую панель. В руках у генерала оказался пульт, и он заговорил:

— Перейдем сразу к делу. По трассе в Тулу сегодня едет гражданский автомобиль без знаков принадлежности, — сказал Марков, демонстрируя мне фотографию машины. — Твоя цель, Зверь, это груз, который он перевозит.

— Чемодан, флешка?

— Документы, Зверь, — пояснил генерал. — Папка с бумагами, содержащими сведения государственной важности. Она находится в дипломате, пристегнутом наручниками к курьеру. Кода от дипломата у курьера не будет, но особой защиты на нем нет, так что рассчитывай силу, чтобы не уничтожить бумаги.

— Если вы так много знаете, зачем здесь я?

— Этот автомобиль движется под охраной, тоже, само собой, неофициальной. Мы выведем из строя охрану, а ты должен будешь уничтожить всех, кто есть в машине и доставить дипломат нам, — пояснил Марков. — Внутри будет водитель и курьер. Сразу предупреждаю: оружие в машине тоже имеется, и стрелять они начнут как только начнется бой.

— Что именно?

Не хотелось бы получить неожиданно выстрел из гранатомета в лицо. И если ребята, которых военная разведка планирует загнать, владеют документами государственной важности, ожидать от них можно чего угодно.

— Автоматы тюркского производства, — он щелкнул пультом, и кадр сменился, демонстрируя оружие. — Этими «Шахами» сейчас полмира оснащено, оружие ходовое, боеприпасов под него полно.

— Это не проблема, — кивнул я. — Как вы отвлечете охрану?

— Будет несколько ЭМИ, чтобы накрыть участок трассы, — пояснил генерал. — Машины встанут, мы откроем огонь, и тут появляешься ты.

— Мне нужно прикрыть ваших? — сразу же уточнил я.

Не хотелось бы допускать лишних жертв со стороны армии. Но я прекрасно понимал, что нельзя исключить ситуацию, когда потери будут неизбежны. Это пусть и не глобальная война, но если солдаты не собьются в кучку, защитить я их не смогу.

Марков хмыкнул в ответ.

— Без обид, Зверь, но мои бойцы и сами справятся. Главное — добудь кейс и сохрани его до момента передачи. В идеале — открыл дверь, отобрал кейс и отходишь. Это понятно?

Я кивнул в ответ.

— Понятно, — сказал я. — Других одаренных там не будет?

— Не должно быть, — сказал он недовольно. — Но если и появятся, ты к ним не лезешь.

— Хорошо, я это запомню. Последний вопрос, генерал.

— Слушаю.

— Это будут царские люди? — спросил я. — Те, на кого мы нападаем?

— Это османы, Зверь. Так что не переживай, своих убивать не придется.

Василий Павлович замолчал, отключая дисплей, а когда стена вновь закрылась, продолжил:

— Связь тебе подключат в общий канал действующей группы, — произнес он. — Позывной останется таким же — Зверь. Не забудь.

— Не забуду, — ответил я.

— Тогда сейчас выходишь из кабинета и направо до конца коридора. Там тебя уже ждет наш транспорт. На место доставим по воздуху, высадка в полукилометре от трассы. Там поступаешь в подчинение Головы, он руководит всей операцией. Вопросы есть, Зверь?

— Нет, — ответил я, медленно вставая.

— Тогда удачи, — пожелал мне Марков, не поднимаясь с места.

Я вышел и прикрыл за собой дверь. Напротив стоял боец в такой же униформе, как и на мне, только с белой полосой на правом плече.

— Ты — Зверь, — сказал он негромко. — Я — Голова. Со мной не споришь, делаешь только то, что приказано, и мы все сделаем как надо. Вопросы есть? Вопросов нет. Следуй за мной.

Мы молча направились по коридору, как и велел генерал. Спрашивать ни о чем своего командира я не стал, а он просто молчал. В какой-то момент Голова включил мой шлем в канал, и я услышал краткую перекличку нашей группы.

Ход шел достаточно далеко, чтобы мы уже покинули территорию базы, приблизительно на полкилометра. Кабинеты давно исчезли, когда впереди, наконец, показался просвет. Тоннель выводил на зеленую полянку, где замер грузовой вертолет царских воздушных войск. На борту уже разместились наши разведчики.

По знаку Головы я залез внутрь машины и прошел к свободному месту в середине. С хвоста мне тут же передали пистолет, который я воткнул в кобуру на бедре, вшитую в униформу. И автомат с двумя магазинами. Его по примеру остальных бойцов я поставил между ног, а боезапас распределил по карманам куртки.

— У нас на сегодня пополнение, — заговорил Голова через динамики моего шлема. — Зверь работает с нами. Его задача — выполнить основной приказ, мы только подыгрываем. Свидетели нам не нужны, так что врага не жалеть. Приказ ясен?

Отвечали ему вразнобой и достаточно вольно. Командир покивал и занял свое место впереди. Обернувшись к пилотам, Голова шлепнул ладонью по шлему ближайшего, и те завели двигатель.

Пару минут потребовалось, чтобы начать подниматься в воздух. Нас не раскачивало и не швыряло — пилоты свое дело знали. И когда вертолет понесся в нужном направлении, я это даже не сразу понял. Иллюминаторов в нашей части машины не было, и я не видел, над чем мы летим, но времени у нас до назначенного начала операции хватало, так что мысли о том, что мы упустим цель, не возникло.

Примерно минут через тридцать я почувствовал, что мы начинаем снижаться.

* * *

Внедорожник, за которым меня привезли на вертолете, показался с небольшим опережением. Спереди и сзади его сопровождали микроавтобусы — очевидно, охранение. Наши разведчики уже давно заняли позиции и теперь дожидались команды устроить взрыв, после которого завяжется бой.

— Начали! — приказал Голова.

Я стоял рядом с командиром, пребывая в легком трансе, потому сквозь рев моторов приближающихся автомобилей четко расслышал шорох снарядов. Каждая машина получила в бок электромагнитную мину, и в следующие несколько мгновений движение конвоя сбилось. Передний микроавтобус вильнул колесами, едва не вылетев с трассы на обочину, но все же водитель удержал машину.

И в этот момент разведчики открыли шквальный огонь, стреляя по колесам. С громким хлопком лопнуло первое, и ведущий конвоя все-таки покинул дорожное покрытие, тут же капотом влетев в дерево. Ствол покачнулся, но устоял, а вот сидевшего рядом с водителем человека просто вынесло через лобовое стекло.

— Зверь, вперед, — приказал Голова, и я, усилив свой щит, выскочил на дорогу.

Незримое в темноте поле встретило скользящий по трассе внедорожник. Лобовое стекло с хрустом пошло трещинами, морду машины смяло в гармошку, и я двинулся к автомобилю, не обращая внимания на свистящие повсюду пули.

Стоило мне открыть водительскую дверь, в лицо мне ударил поток ветра такой мощи, что меня сдуло, как тряпичную куклу. Перевернувшись на земле, я обновил крепость щита и бросился вперед, уходя от заметных глазу спиралей — маленькие ураганы проносились мимо, но при этом сдували внешнюю часть моей защиты.

Противник выскочил из машины, с его лица, пострадавшего при резком торможении, капало, но это ничуть не мешало осману действовать.

Крикнув курьеру, чтобы тот стрелял, одаренный выпустил в мою сторону новый поток воздуха, но теперь я этого ожидал и, создав пологую плоскость, отразил атаку.

Водитель бросился на меня с такой скоростью, что пыль и осколки стекла поднялись с дорожного покрытия и последовали за ним. Я еще сильнее разогнал собственное восприятие, чтобы только поспевать за врагом. Однако он все равно был быстрее, и физически было сложно реагировать вовремя.

В его руке блеснуло лезвие длинного ножа, окутанное стихийной техникой. Я не стал подставляться под удар, пропустил выпад справа, а потом ударил по руке с ножом коленом и локтем. Хруст костей слился воедино с воплем боли из глотки османа, и я добил его ударом поля по шее.

Все произошло очень быстро. Курьер успел только выставить ствол автомата в разбитое окно. Стрелком он оказался неважным — большая часть пуль просвистела мимо, другие падали на землю, сплющенные моей защитой.

Вырвав с помощью дара дверь, я заставил курьера выронить автомат и, создав силовую нить, прикончил его. Кейс лежал на заднем сидении, пристегнутый к руке трупа. Еще одно напряжение дара, и перебитая цепочка отвалилась на пол внедорожника.

Захватив кейс, я побежал обратно к кустам, где меня ждал Голова, но дорогу мне преградила резко выросшая на пути скала.

— Не будет одаренных, — прошипел я, отталкиваясь ногой от возникшего передо мной препятствия.

Взлетев в воздух, я нашел взглядом тюрка, помогающего себе руками для создания очередной техники и, вырвав пистолет из кобуры, разрядил по нему всю обойму. Это хоть и не убило врага, но заставило османа отвлечься на несколько мгновений.

Приземлившись, я рванул в сторону от резко выстреливающих из-под асфальта каменных шипов, пробегая между ними, а порой и отталкиваясь от них. Осман резко вскинул руки, соединяя ладони над головой, и вокруг меня вспухла дорога. То, что Авдеев делал на пределе сил, эта тварь совершила за секунду.

Вражеский кокон сжал меня со всех сторон. Я ощутил, как давит подконтрольная одаренному почва, и поспешно укрепил щит, после чего сформировал узкое лезвие и превратил собственное поле в пилу. Техника земляного развалилась, и я выскочил наружу, ускоренный до предела.

До врага оставалось всего метров двадцать, я уже четко видел его, покрытого с ног до головы в защитную оболочку стихии. Свистящие пули вышибали из нее осколки, но тюрк легко сращивал повреждения, и при этом применял против меня сложные техники.

Я выпустил несколько своих полей-лезвий, и они вскрыли каменную защиту врага. Осман выставил руку мне навстречу, поднимая очередную стену. Я ответил острым шипом, и в следующую секунду оказался напротив него.

Я ударил правой рукой, усиленной покровом и внешним полем, и продырявленное тело быстро потеряло защиту. Осман рухнул наземь, и в это же мгновение по мне ударил огненный вал. Яркий свет ослепил меня на секунду, и я рванул в сторону, больше интуитивно уходя с места, чем заметив опасность.

Тюрк приземлился там, где я только что стоял, окутанный пламенем, как факелом. Резко рванув ко мне, он в полете создал пару хлыстов, и тут же принялся бить ими с сумасшедшей скоростью.

Я отступал под его ударами, принимая их на постоянно обновляемый щит. Каждый взмах вражеского хлыста оставлял вокруг меня выжженные полосы. Воздух провонял битумом.

Почувствовав спиной, что я уперся во внедорожник, я оттолкнулся от земли и, перебросив себя через машину, приземлился по другую сторону автомобиля. На дороге лежал автомат курьера. Я подхватил его и отпрыгнул назад.

Хлыст с шипением ударил сверху вниз, расплавляя внедорожник на две неравных части. Второй обрушился справа, проделав еще одну дыру в машине, и я ответил очередью, заставляя огневика отвлечься на защиту.

Окутавшийся пламенем осман рванул ко мне, и я поспешно накрыл его куполом. Усилив давление, быстро сжал противника, пока тот не превратился в мешок. А чтобы точно убедиться, что с врагом покончено, перерубил ему шею с помощью поля.

Краем глаза заметил, что на другом конце трассы в это время разведчики уложили еще одного одаренного. Водник закрутился на месте, раздираемый пулями, и рухнул на асфальт.

— Зверь, назад! — приказал Голова, и я рванул в сторону от машины.

Огромный торнадо подхватило искореженный внедорожник и тут же растерло его в пыль. Меня протащило по асфальту, но техника развеялась, не успев засосать меня в свою воронку. А ее творец уже мчался ко мне.

Враг двигался быстро, а его кокон легко отводил свинцовые пули в стороны. Я отбросил бесполезное оружие и, швырнув дипломат в кусты, где все еще должен был оставаться Голова, создал новое поле вокруг противника.

Но тот успел чудом выскользнуть, когда купол закрывался. В мгновение ока сократив дистанцию между нами, осман разрядил в упор магазин автомата, после чего попытался достать кинжалом, вокруг которого с ревом вертелся маленький смерч.

Я перешел в глухую оборону, наращивая щит едва ли не медленнее, чем враг наносил свои удары. А потом перевесил свою защиту на османа и резко сжал пространство. Воздушник раскрутил внутри свой торнадо, но его сил хватило лишь на то, чтобы продлить собственные мучения.

Я усилил давление, и вот уже мужчина лет тридцати падает на асфальт трассы, пытаясь выбраться из безвоздушного пространства. Я нажал еще и дождался его смерти, после чего тоже обезглавил.

— Зверь, уходи, — приказал Голова, и я выполнил приказ.

С оставшимися людьми разведчики и без моего вмешательства справлялись. Группа, до этого притаивавшаяся на обратной стороне, уже вышла из укрытия, чтобы добить раненых противников, с моей стороны тоже показались первые бойцы.

Когда я приблизился, командир стоял на том же месте, держа дипломат в руке.

— Задача выполнена, Голова, — кивнул я ему, протягивая руку за кейсом.

— Больше не бросай где попало, Зверь, — ответил тот, вручая мне свой чемоданчик. — Вертушка будет на месте через десять минут, не опаздывай.

Я кивнул и перешел на бег, чтобы успеть добраться до точки нашей высадки в полукилометре отсюда. Одаренные могли бы доставить солдатам проблем, так что хорошо, что меня решили выдернуть так скоро. Я и жизни русских бойцов сберег, и право Романовых создавать боярские семьи отстоял. Теперь отец сможет заняться нашим расширением, а мне можно будет относительно спокойно чувствовать себя рядом с сотрудниками ЦСБ.

Вертолет прибыл вовремя, после чего завис в метре от земли. Я запрыгнул внутрь, и машина легко поднялась обратно в воздух. Теперь полчаса на возврат на базу разведки, пару минут на отчет Маркову, а потом — домой.

Как и обещал генерал, к утру я уже буду у себя.

Глава 7

— Сегодня ночью на трассе М-2 за пределами города Москвы была проведена спецоперация по уничтожению группы террористов, связанных с международной группировкой «Адананлар», — заявила ведущая с экрана телевизора в столовой. — В ходе столкновения потерь с нашей стороны нет. Уничтожено пятеро одаренных и семнадцать неодаренных террористов. На данный момент движение по трассе замедлено из-за работ по ремонту полотна. Великий князь Московский уже выступил с заявлением, что окончание ремонта завершится за два дня.

Отец хмыкнул, глядя на экран.

— Что ж, хорошо, что все закончилось так быстро и легко, — сказал князь.

Я промолчал в ответ.

На эту группировку, впервые заявившую о себе захватом заложников в Османской империи три года назад, кажется, только ленивый свои проблемы не спихивал. И если для арабов это послужило официальным поводом для принудительного назначения своих людей на постах в турецких провинциях, то все остальные страны не гнушались валить на «Адананлар» любые внутренние проблемы.

Полагаю, если бы Михаилу II не были нужны польские земли и подданные, смерть Долгорукова и семьи Тверского тоже списали бы на этих террористов.

— Теперь ждем опубликования указа? — спросил Сергей, отворачиваясь от экрана и глядя на отца.

— Мы ничего не ждем, — ответил Алексей Александрович, покачав головой. — Указ уже вступил в силу этой ночью. Объявят о нем сегодня в конце дня, на всех официальных порталах он уже опубликован. А пока что нам нужно заняться делом.

Наследник склонил голову.

— Я подготовил список родов, отец, как ты и приказывал, — произнес он. — Переслать?

— Да, я посмотрю, — ответил князь, подтягивая к себе кофейник, чтобы налить в опустевшую чашку. — Дмитрий, мне звонили с базы в Ясенево.

Я промолчал, ожидая продолжения.

— Поблагодарили за проведенную тобой консультацию генерала, — пояснил он.

Мне оставалось только пожать плечами.

— Полагаю, им все равно бы пришлось выдумывать объяснение, что я делал так поздно на базе. Да и Черепанов меня к Маркову сопровождал, — пояснил я отцу. — Так что Василий Павлович предупредил, что официально я занимался тестированием под его чутким руководством нового доспеха, подготовленного специально для одаренных разведчиков.

Князь недовольно нахмурил брови.

— Конспираторы, — прошептал он. — Что ты там мог тестировать? У них своих полно.

— Я был выбран по личной рекомендации Черепанова. Он уже приглашал меня неоднократно в ряды царской армии.

— Шито белыми нитками, — прокомментировал брат.

— Насколько я понимаю, этого вполне хватит на первое время, тем более перед уходом генерал заполнил все положенные бумаги, — пожал плечами я в ответ, поднимая чашку кофе. — Дальше меня будут подбирать на улице. Моя форма будет ездить со мной в машине. Прямо скажем, если «Монстра» недостаточно для ее сохранности, мне потребуется сейф.

Отца это не убедило, впрочем, я на иной исход и не рассчитывал. Можно сколько угодно говорить, что только государь обладает информацией, но Михаил II физически не может лично держать все на контроле. Однако если бы я в Кремль поехал посреди ночи, а не на базу в Ясенево, к нашей семье еще больше бы вопросов возникло.

— Ладно, я разберусь с этим, — пообещал князь. — Ты посмотрел документы по «Заре»?

— Посмотрел, отец, — кивнул я. — Все в порядке, ничего менять не нужно. По срокам стройки мы укладываемся, оборудование заказано. Так что мое вмешательство не требуется.

— Это хорошо, хоть где-то без сюрпризов, — произнес князь. — Что ж, тогда больше не буду задерживать, а то еще на учебу опоздаешь.

Я улыбнулся в ответ и поднялся из-за стола. Виталя уже ждал в машине снаружи, и я не стал задерживаться. Опустившись на заднее сидение, кивнул Слуге, и внедорожник тронулся с места. Автомобили сопровождения окружили нас, и я откинулся на спинку кресла.

Сегодня я успел урвать всего пару часов сна, но, будем надеяться, государю не придет в голову вторую ночь подряд выдергивать меня для своих игр.

Что было в бумагах, я понятия не имел, тем более мне до сих пор казалось, что выкрасть действительно важные и секретные документы просто нельзя. Самые ценные записи сторожит гвардия, и тот отряд, что защищал курьера, через нее бы не прорвался никоим образом. А значит, скорее всего — эти бумаги изначально царю не принадлежали, а были с моей помощью отобраны у законного владельца.

Нажав на кнопку, я открыл шкаф для одежды. Внутри покоился ящик с униформой. Технически можно было купить такой самому, княжеское происхождение позволяет. Но там бы в комплекте не шла система связи. У меня нет права щеголять обновками без приказа царя, но доработать броню я могу по своему усмотрению. Тем более что стандартная экипировка так и так модифицируется под конкретные нужды пользователя.

Закрыв отсек, я вновь сел ровно. Осталось решить всего два вопроса — как сделать дубль интерфейса, не вызывая подозрений и вопросов в лаборатории, и интегрировать этот дополнительный экземпляр в мою форму. С учетом того, что для этого требуется оборудование лаборатории, куда правилами запрещено как вносить, так и выносить что-либо.

Невидимостью я не обладаю, делать внутреннее пространство прозрачным — тоже не умею. Да и система безопасности, которая установлена на каждом этаже, сразу же разоблачит обман.

С другой стороны, почему я должен модифицировать именно этот комплект? Изъять систему связи и внедрить ее в новый костюм, а остальное собрать самому в теории можно. Но опять же — у меня нет доступа к оборудованию, с которым можно провести эту операцию без потерь. Встроенная система защиты, распознав несанкционированный доступ, не просто уничтожит модуль связи, а еще и подаст сигнал на базу, к которой приписан костюм.

— Приехали, княжич, — сообщил мне Виталя, вырулив на парковку Университета.

— Спасибо, — кивнул я, и покинул внедорожник.

Уже на ходу к нашей лавке я выудил телефон из кармана и набрал номер.

Долгие гудки были мне ответом. Что ж, значит, нужно будет позвонить повторно. Хотя, конечно, немного удивительно, что дед не берет трубку. Обычно за ним такого не водилось.

— Доброе утро, Дмитрий, — поздоровалась Морозова, подойдя ко мне со спины.

Я обернулся к ней с улыбкой на лице, убирая телефон в карман.

— Утра доброго, Виктория, — произнес я в ответ. — Удалось ли вам вчера получить зачет по философии?

— О, это было несложно, — отозвалась она. — Нужно было лишь отстоять свою точку зрения, не более того. К тому же мы не проходим углубленный курс, так что справиться не составило труда.

— В таком случае примите мои искренние поздравления, — ответил я с легким наклоном головы.

Она улыбалась, разглядывая меня несколько секунд.

— А вам удалось уладить свои дела, Дмитрий? — спросила Морозова, убирая волосы с лица. — Простите, если это не мое дело, но вчера вы были крайне встревоженным.

— Ничего страшного не случилось, просто дела рода, — отмахнулся я. — Я хоть и княжич, но все-таки всего лишь младший сын. Вам наверняка сложнее приходится сейчас. Кстати, как поживают ваша матушка и брат?

— Все хорошо, спасибо, — ответила она. — А насчет сложности, то это не совсем так. Матушка помогает мне советом.

— Рад это слышать, — сказал я, переводя взгляд ей за спину.

В этот момент к нам от парковки направилась великая княжна Красноярская. Без своей привычной свиты, но держалась Татьяна Игоревна так, будто она здесь как минимум хозяйка.

Морозова оглянулась украдкой и со вздохом спросила шепотом:

— Мне оставить вас наедине, Дмитрий?

— Ни в коем случае, — ответил я с улыбкой.

Измайлова приблизилась достаточно для разговора и первой поздоровалась.

— Княжич Романов, — небрежно кивнула Татьяна Игоревна. — А вы?..

Последнее было произнесено так, будто великая княжна снизошла до беседы с челядью. Что ж, видимо, пришла пора расставить точки над i.

— Татьяна Игоревна, позвольте представить вам боярышню Морозову Викторию Львовну, — сказал я.

Измайлова равнодушно скользнула взглядом по моей одногруппнице, как будто рядом со мной в лучшем случае стоял лакей.

— Мы учимся в одной группе, — продолжил я, глядя только на Морозову, — и сотрудничаем в научных вопросах. Виктория Львовна — талантливый ученый, чьи работы уже сейчас потрясают воображение. И приносят солидную прибыль.

Лицо Татьяны Игоревны едва уловимо скривилось.

— Возможно, вы слышали о новинке на рынке парфюмерии Русского царства? — сказал я, повернувшись к великой княжне Красноярской. — Если не следите за этим направлением, рекомендую попробовать духи линейки «Русская краса». Виктория Львовна создала их.

— Не слышала о подобном аромате, — ответила Измайлова, всем своим видом демонстрируя, что ее не интересуют такие мелочи.

— Да, действительно, они пока что доступны только для очень узкого круга лиц, — деланно спохватился я. — Однако именно их носила Ксения Алексеевна на нашем приеме.

Пару мгновений хватило, чтобы велика княжна вспомнила прием, сестру и духи. Мелькнула нечитаемая эмоция и снова Татьяна Игоревна удержала лицо.

— Да, это хорошие духи, — с притворным равнодушием согласилась она. — Поздравляю, Виктория Львовна, вы прекрасно подобрали аромат.

— Благодарю, великая княжна, — склонив голову, с улыбкой ответила Морозова. — Если пожелаете, я попрошу князей Аганиных организовать для вас демонстрацию, чтобы вы смогли подобрать духи по своему личному вкусу.

— Князей Аганиных? — вскинула бровь Татьяна Игоревна. — Я подумала, вы сами выпускаете свою парфюмерию.

— У Виктории Львовны эксклюзивный контракт с князьями Аганиными, — ответил я с улыбкой. — Так что через несколько недель эти духи будут продаваться по всему миру, не только в Русском царстве.

А вот теперь великую княжну заметно перекосило — какая-то выскочка, отщепенка смогла создать дело, которое очевидно уже сейчас будет прибыльным. Это вам не элитных путан одевать, на духах не стыдно указывать свое имя. А у Татьяны Игоревны с амбициями было все в порядке — они были нереализованные и от этого очень болезненны.

— Что ж, если эти духи действительны будут так успешны, как вы считаете, Дмитрий Алексеевич, мне их доставят в рамках традиционных рекламных акций торговых галерей, — с ядовитой улыбкой парировала Татьяна Игоревна.

Великая княжна Красноярская посмотрела куда-то мне за плечо и, приметив кого-то, или якобы приметив кого-то, кивнула:

— Прошу меня простить, меня ждут.

И, выслушав с видом высочайшего снисхождения наши слова прощания, Измайлова пошла прочь куда-то в толпу студентов.

Стоящая со мной боярышня прерывисто вздохнула.

— Я очень надеюсь, что вы знаете, что делаете, Дмитрий, — сказала она, повернувшись ко мне. — Иначе я только что нажила себе очень влиятельного врага.

Я улыбнулся в ответ.

— Вам совершенно не о чем переживать, Виктория, — произнес я, протягивая ей руку. — Конфликт с родом Морозовых не принесет великой княжне ни пользы, ни удовлетворения. Кроме того, мы с вами не сказали ничего, чтобы навлечь на вас гнев Татьяны Игоревны и ее семьи. Так что если у нее и будут претензии, то исключительно ко мне лично.

Виктория вскинула бровь, но уточнять ничего не стала. Она взялась за мою руку, и мы вместе направились в корпус. Сегодня не было предметов, которые я планировал сдать экстерном, однако ничего не мешало отловить Сковородина после занятий и договориться с ним о сдаче зачета.

— Я поговорила вчера с деканом нашего факультета, — сообщила она, вернувшись к прошлой теме разговора.

— И что же он сказал? — спросил я, поддерживая беседу.

— Что с моими талантами грех не воспользоваться шансом попасть в лаборатории ЦГУ. И он будет всячески способствовать мне в получении допуска, — ответила она с легким смешком. — Кто-то, очевидно, рассказал ему о нашей сделке с Аганиными.

— Ну, слухи ведь ходят, — пожал я плечами. — А зная ваш круг общения, несложно получить информацию. Насколько мне известно, Динара выпускала несколько пробных флаконов, чтобы дать оценить ваши духи. А наш декан не из тех, кто пропустит такое событие.

— Полагаете, ему понравилось? — спросила Виктория, обернувшись ко мне.

— На самом деле это не важно, — покачал я головой. — Важно, что это не понравилось царевой канцелярии.

— Поясните, пожалуйста, — попросила Морозова, когда мы уже подходили к крыльцу.

— Будь у вас доступ в лабораторию, вас обязали бы подписать соглашение о том, что все, что вы создадите в ее стенах, имеет право выкупить государство. Вы же осознаете прибыль парфюмерии?

— Разумеется, — ответила Виктория, наклонив голову.

— А теперь эта прибыль пойдет в казну князей Аганиных, — кивнул я. — А могла бы выйти под именем царских представителей. Вы же знаете, как у нас любят находить молодые таланты? — уточнил я.

Морозова хмыкнула, но спорить не стала.

Практика выкупа не только прав, но и всего налаженного маленького дела, сулящего хорошую прибыль, стала одной из причин, почему царские люди уходили в Слуги аристократическим родам. У нас и жалованье выше, и мы сохраняем за своими людьми все права, в то время как царские представители оставят тебя с носом, не желая делиться.

Впрочем, некоторые царские люди, у кого имелись связи, делали на этом свою прибыль. Но подобные махинации обнаруживались достаточно быстро — как только жадность коррупционеров пересиливает здравый смысл.

— Ваш талант уже себя проявил, — продолжил я, — но декан не успел вовремя отреагировать, и теперь ему в срочном порядке требуется дать вам допуск, иначе можно будет сказать, что он просмотрел у себя под носом золотую жилу. При этом, не имея на руках доказательств вашей профессиональной пригодности, он не может сделать этого в обход правил. Духов еще на рынке нет, взять их неоткуда. Также прошу заметить, если он будет упускать таланты, очень быстро лишится своего теплого местечка.

Петр Сергеевич произвел при встрече не самое приятное впечатление. И дело не в том, что он пытался мне нахамить. Меня больше смущала обстановка в его кабинете — вряд ли декан мог позволить себе всю ту роскошь на свое жалованье. Премий ему взять было неоткуда — я пока что единственный, кто пришел в лабораторию за несколько лет. Мэйлин не в счет, она проходит как участница международного сотрудничества.

И единственное объяснение, которое у меня есть — декан нашего факультета нечист на руку. А это всегда плохо, когда имеешь дело с человеком, который властен решать твою судьбу в той или иной мере. Не удивлюсь, если больше всего в моем появлении, а точнее в приказе царя выдать мне допуск, Петр Сергеевич опасался внезапной проверки сверху.

— Вы так уверенно это говорите, Дмитрий, — хмыкнула Виктория. — Мне до сих пор слабо верится, что у меня получилось извлечь из своих знаний пользу.

Я улыбнулся, ведя одногруппницу к гардеробу.

— Ничего страшного, со временем вы к этому привыкнете, — пообещал я. — А когда закончите создание универсальной плазмы, будете воспринимать ситуацию с духами как само собой разумеющееся. В этом деле главное — не останавливаться, а продолжать идти вперед.

— Вы умеете мотивировать, — негромко посмеялась Морозова.

— Я всего лишь говорю так, как думаю, Виктория, — улыбнулся я в ответ, снимая с нее плащ и передавая его сотруднику ЦГУ. — Не так важно, как часто вы падали, главное — чтобы вы всегда поднимались. В конце концов, когда вы добьетесь успеха, никому не будет дела, сколько раз вы терпели неудачу. Потому что ваше достижение будет говорить само за себя. Вы сделали то, что другим не под силу.

— Мне неловко, Дмитрий, — стоя ко мне спиной, обернулась она через плечо. — Вы настолько уверены во мне, что это одновременно и волнует, и в то же время пугает… И я пока что не могу понять, какое чувство побеждает.

Я улыбнулся, сдавая собственный плащ, и подал руку одногруппнице.

— Виктория, если вы будете рядом со мной, просто знайте — я никогда не проигрываю. И все, кто меня знает, это подтвердят, — сказал я в ответ, ведя Морозову по коридору к кабинету.

Ответила она не сразу. На это потребовалось не только время, но и решимость.

— Княжич, что вы подразумеваете под «быть рядом с вами»? — спросила Виктория, собравшись с духом.

Я улыбнулся в ответ, открывая перед ней дверь.

— У нас с вами схожие интересы, Виктория, — произнес я. — И, скажу вам по секрету, у меня на вас большие планы.

Глава 8

Виктория улыбнулась в ответ на мои слова. Хотя ее щеки тронул румянец, голос при этом звучал ровно и уверенно:

— В таком случае надеюсь, что смогу оправдать ваши ожидания, княжич Романов, — произнесла Морозова, проходя в кабинет.

Я вошел следом и поздоровался с группой, уже занявшей свои места.

Занятия пошли своим чередом. Мы сдавали работы, выслушивали критику, если она имелась, и слушали новые темы. До сих пор преподаватели не зверствовали — до конца сессии было далеко, и пока что мы не так много нового узнали. Но объем домашних заданий рос, как и нагрузка в целом.

А когда Шафоростова предупредила, что на следующем занятии намерена провести самостоятельную лабораторную работу, я заметил, что не все мои одногруппники этому рады.

Никита Александрович отставал, и откровенно сокрушался, что не успевает. Горская выслушала его жалобы и властью старосты назначила к Рогожину в помощь Самойлову. Екатерина Юрьевна этому не обрадовалась, но все же, покосившись на меня, кивнула.

— Никита Александрович, вам придется приехать сегодня в наш дом, где я займусь с вами домашними заданиями, — провозгласил она. — Отмените свои дела. Нам предстоит многое наверстать, судя по вашим отметкам.

— Да, — понуро согласился Рогожин. — И благодарю за помощь, Екатерина Юрьевна.

Самойлова гордо вздернула нос. Но это не позволило ей смотреть на него сверху вниз, как она наверняка планировала. Рядом со здоровым парнем, которому Самойлова едва доходила до плеча, это смотрелось комично.

— Как правильно заметил ранее княжич Романов, — объявила она, — нам нужно держаться вместе. Кроме того, вы вряд ли найдете подходящего репетитора так быстро, а в нашей группе я — однозначно лучший выбор.

И это было правдой. Самойлова объективно была лучшей в группе. После нас с Мэйлин, но это как раз и было главным фактором — принцесса изначально получила отличное образование — ей положено от рождения, а я вообще пришел из более продвинутого мира. Екатерина Юрьевна же все свои знания получила самостоятельно.

Боярышне ведь совсем не обязательно быть кем-то большим, чем актив, который можно продать через брак в другую семью. Чтобы нацелиться на работу, а тем более такую неблагодарную, как наука, внутри нужно иметь не только стальную волю, но и не менее крепкие нервы.

— Я буду прилежным учеником, — заверил Никита Александрович. — Вы не потратите время напрасно, Екатерина Юрьевна.

Она улыбнулась в ответ, и мы вернулись к обеду.

Вторая половина дня тоже прошла довольно спокойно. А вот после занятий мне пришлось побегать по всему Университету, отыскивая Сковородина. Философ будто сквозь стены ходить умел — я едва входил в очередной корпус, куда Александр Вадимович только зашел, как он уже оказывался в другом. Магия, не иначе.

Но, наконец, мне удалось настичь преподавателя на кафедре информационных технологий.

— Александр Вадимович, здравствуйте, — поприветствовал я философа, отвлекая его от разговора с секретаршей здешнего декана.

— Доброго дня, княжич Романов, — ответил тот легким кивком, но при этом его выражение лица говорило о том, как я не вовремя.

Бросив быстрый взгляд на сотрудницу Университета, я в чем-то даже понял своего преподавателя. Высокая, стройная, с кукольным личиком и выдающимися формами — такая у любого здорового мужчины вызовет интерес. И мое появление никак не способствовало взятию этой крепости штурмом.

— Я хотел бы обсудить с вами возможность получить зачет раньше, Александр Вадимович, — сообщил я ему, и философ тяжко вздохнул.

— Вот видите, Анна Леонидовна, — горестно произнес он, оборачиваясь к женщине за столом, — никому не хочется слушать мои лекции. Что такое философия для молодежи? Они ведь сейчас совсем не понимают, насколько важную науку она собой представляет.

— Вы такой несчастный, — ответила та чарующим голосом. — Мне вас так жаль, Александр Вадимович…

Я кашлянул, напоминая о своем присутствии, и Сковородин отлепился от стола секретаря.

— Простите, княжич, но зачем вам мой зачет? — спросил он.

— У меня много работы в лаборатории, — ответил я, не собираясь миндальничать. — И ваш предмет — один из тех, от которых я могу освободиться, чтобы получить больше времени для своей деятельности.

Философ кивнул мне на дверь.

— Завтра после занятий буду ждать вас в вашем деканате, — сообщил он, перестав изображать тонкую чувствительную душу. — Посмотрим, можете ли вы освободиться от моего предмета или вам предстоит его более глубокое изучение. Вас это устроит, княжич?

— Более чем, Александр Вадимович, — кивнул я, и тут же направился на выход.

Вел он себя, конечно, на грани, однако здесь, в Университете, весь преподавательский состав такой — в этом я уже убедился. И тот факт, что декан на моем факультете мздоимец, как раз вписывается в эту схему идеально. Люди свободолюбивые, защищенные государем — тут поневоле почувствуешь себя непобедимым.

Но карать Сковородина я не собирался. Сдам зачет, и мы больше пересекаться не будем. Зачем тратить время на конфликт?

В лабораторию я войти не успел, так как в кармане завибрировал телефон. Вытащив аппарат, я ответил на вызов.

— Княжич Романов, — представился я, увидев номер поместья Демидовых.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес смутно знакомый мне голос. — С вами беседует секретарь Демидова Руслана Александровича, Иван Тарасович. Князь велел передать, что договорился устроить вашу встречу с Волковыми в ресторане «Поддубный» сегодня в девятнадцать ноль-ноль. Для вас зарезервирован столик на имя Волкова Святослава Святославовича.

— Вот как? — хмыкнул я. — Спасибо, буду вовремя. А что с самим князем? Я не смог до него с утра дозвониться.

Иван Тарасович ответил после короткой паузы, будто раздумывал, говорить мне или нет.

— Руслан Александрович улетел в семейное поместье на Урале, — сказал он, — поэтому его рабочий московский номер временно не отвечает. Вы можете перезвонить ему по личному телефону, если он у вас есть.

Что ж, это уже хорошо. Было бы крайне неприятно узнать, что дед решил меня игнорировать до получения моего положительного ответа о выборе невесты.

— Благодарю, Иван Тарасович, — ответил я.

Изначально я рассчитывал, что Василиса Святославовна меня познакомит со своим выдающимся братом на приеме. Однако Демидов, не иначе как разгневанный внезапным присутствием великой княжны Красноярской, все переиграл. А теперь, получается, успокоился, когда я заверил Руслана Александровича, что не собираюсь рассматривать кандидатуру Измайловой. И сделал еще один шаг мне навстречу, показывая, какой он добродушный родственник.

Но это значило также, что мне нужно менять планы на день.

— Виталя, мы сегодня в семь вечера должны быть в ресторане «Поддубный» на встрече с Волковыми, — предупредил я, как только Слуга поднял трубку.

— Все пробки соберем, княжич, выезжать нужно за час, — вздохнул он через несколько секунд, проверив маршрут. — В самый час пик попадаем.

— Значит, в половину шестого мне нужно закончить работу в лаборатории, — прикинул я по времени, чтобы успеть прибраться после себя. — Позвонишь на охрану, они меня поторопят.

— Как пожелаешь, княжич. Но ты же не в униформе студента поедешь? — уточнил Виталя.

— Да, — согласился я, — сейчас позвоню в особняк, чтобы прислали подобающий костюм. И кому-то нужно съездить в наш ювелирный дом, выбрать неброское, но достаточно дорогое украшение. Что-то не дороже ста тысяч.

— Решим, Дмитрий Алексеевич, — ответил он.

— Тогда у меня все, до вечера.

Положив трубку, я вызвал свою помощницу, все еще стоя перед входом в лабораторию. Как ни была близко моя секция, а нужно решать вопросы с подготовкой именно сейчас.

Дед, конечно, молодец — без шуток. Но его манера вмешиваться в чужие дела внезапно, как снег на голову, откровенно раздражает. Не мог разве вчера предупредить, например?

— Да, княжич? — отозвалась Кристина.

— Пришли мне в ЦГУ костюм для ужина, — распорядился я.

— Какой повод? — уточнила помощница.

— Знакомство с коллегой. Мероприятие частное.

— Хорошо, мы подберем подходящий костюм, — ответила она.

— Спасибо.

Вот теперь можно и работой заняться, к моменту, как я на сегодня закончу, все уже будет готово.

Миновав проходную, я оставил вещи в шкафчике и уже собирался пройти к лифту, но меня перехватил Телегин. Иван Никитич выглянул из своего кабинета и позвал меня:

— Дмитрий Алексеевич, зайдите на минутку.

Умом я, разумеется, понимал, что все просто так сложилось. Однако практически бессонная ночь, которой предшествовал настоящий бой, да постоянно возникающие мелочи, не дающие мне заняться работой, вызывали раздражение.

— Конечно, Иван Никитич, — ответил я, со вздохом проходя в кабинет своего непосредственного начальства.

Профессор стоял у своего стола, тасуя папки с документами. Указав мне на свободное кресло — пожалуй, единственную свободную поверхность в помещении. Сам Телегин еще несколько минут ковырялся с бумагами, пока не навел относительный порядок на рабочем месте.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, наконец, сев на свое место. — Мы получили все необходимые документы по нашему с вами лазеру. Сейчас им занимается отдельная секция — моя секция. Государь по достоинству оценил результаты нашего труда и распорядился сдвинуть остальные проекты ради него.

Я кивнул, ожидая продолжения.

— Как только мы закончим предварительную миниатюризацию, вам предстоит появиться на предприятии, которое займется серийным выпуском нашего оборудования, — объявил профессор. — Понимаю, что это не совсем то, чем вам хотелось бы заняться, но такова уж доля ученого — периодически приходится исполнять свой социальный долг. Мы с вами вдвоем проведем презентацию, после чего вернемся к работе. О дате я сообщу позднее, но пока ориентировочные сроки — январь следующего года.

Быстро, однако. Обычно такие вопросы столь молниеносно не решаются. Это ведь нужно переоборудовать какое-то пространство, подготовить людей, выделить бюджет. В общем, поразительная скорость, на самом деле. А ведь это, по сути своей, всего лишь лазер — мелочь.

Михаил II таким образом играет в доброго дядюшку, который исполняет мои прихоти, пока я танцую под его дудку? Впрочем, это во мне говорит накопившееся раздражение. Царь действует, прежде всего, в интересах Русского царства, пусть для кого-то лично это может выглядеть иначе.

— Благодарю, что предупредили, Иван Никитич, — кивнул я и тут же попытался подняться на ноги. — Если это все, я могу идти?

Профессор поднял ладонь, останавливая меня на середине движения.

— Это не все, о чем я хотел с вами побеседовать, княжич. Я прочел вашу документацию по полимеру, который мы разрабатываем с нашими китайскими коллегами, — объявил он.

Я развел руками, и Телегин заговорил дальше.

— Похвально, что вы видите то, о чем мы пока что не думали. Я так понимаю, спрашивать вас, почему вы вообще заинтересовались вопросом, бесполезно?

Я хмыкнул.

— Мэйли Ван учится со мной в одной группе, — пояснил профессору я. — Мы столкнулись в комнате отдыха, и я заинтересовался этим проектом. А когда прочел документы, всего лишь оформил свои мысли на бумаге. Доступ у меня был, никаких правил я не нарушал. Можете считать, что это просто упражнения для ума.

— Настолько, что уже предложили поучаствовать в реализации продукта, о котором мы до сих пор спорим? — улыбнулся он. — Прошу вас, Дмитрий Алексеевич, ответьте честно: вы получили доступ в мою лабораторию благодаря протекции государя, в считаные дни улучшили лазер, проработали теорию по русско-китайскому проекту глубже, чем это удалось нам за более долгий срок. Я видел ваши записи по интерфейсу, смотрел на прогресс — вы закончите его в течение недели, если будете каждый день приходить сюда.

— К чему вы ведете? — спросил я со вздохом.

— Я веду к одному-единственному вопросу, княжич Романов, — серьезным тоном произнес он. — Вы здесь по заданию государя и должны изображать реализацию проектов, которые на самом деле созданы в секретных лабораториях?

Мне с трудом удалось удержать лицо.

— И откуда же у меня доступ к этимразработкам, Иван Никитич? — спросил я. — И зачем мне притворяться, если бы я мог спокойно работать в секретной лаборатории?

— Для легализации продукции, это же очевидно, — ответил Телегин, разведя руками. — Если вы создаете якобы с нуля то, что уже создано в секретной лаборатории, никому и в голову не придет, что эта секретная лаборатория существует, а следовательно, ее и искать не станут.

Я покачал головой в ответ.

— Вы читали мои работы, Иван Никитич, — сказал я, глядя в лицо профессора. — И это были мои работы. Ваш лазер я улучшил сам, по своим расчетам.

— Которые принесли с собой в уже готовом виде, — вставил он, щелчком мыши вызывая на мониторе логи моего рабочего места. — Вот посмотрите, княжич, все ваши разработки уже просчитаны где-то в другом месте, на другом оборудовании, и вам остается только подогнать его под имеющееся в секции, после чего якобы создать впервые.

Мне уже хотелось рассмеяться ему в лицо, но я себя сдерживал. Понятно, что Телегин не стремится покидать свою лабораторию, а кроме того очень ценит собственное влияние. А тут ему подсовывают царского родственника, который фактически под самым носом именитого профессора показывает, какие неумехи в лаборатории Ивана Никитича работают.

— Вы ищете в черной комнате черную кошку, которой нет, — заявил я. — При всем уважении. Я не работаю на секретные лаборатории и понятия не имею, что там разрабатывают. Доступ я получил по приказу государя — да, но только после того, как доказал, что знаю, о чем говорю. Если вы сомневаетесь в моем уме, проведите мне испытание.

Он хмыкнул в ответ.

— Вы правы, это отличное решение, — сказал Телегин, сцепляя пальцы в замок. — Сейчас его и проведем, если вы не против. Или вам нужно время, чтобы подготовиться?

Ага, получить консультацию у специалистов тайной лаборатории, где читают мысли.

Раздражение уже не подкатывало, я был крайне зол. Какие-то глупые домыслы профессора грозят обернуться для меня настоящей бедой. Он может пойти на конфликт, поступив по правилам лаборатории, это в его власти. Сам допуск Телегин, разумеется, не отберет — приказ царя есть приказ царя. Но та свобода, которая у меня была, может испариться, и буду я оборудование от пыли протирать, а не изобретениями заниматься. И формально профессор будет прав.

— У меня есть время до половины седьмого, — честно предупредил я Ивана Никитича. — Так что мы можем начинать, если вы не против.

Телегин кивнул и устроил мне настоящий допрос. Он открывал все написанные мной документы, задавал вопросы, уточнял источники, спрашивал формулы. Такого экзамена я ни в том, ни в этом мире еще не сдавал, однако сложно не разбираться в том, на что уже потратил одну жизнь.

Так что к исходу третьего часа, когда мы разобрали записи по полимеру и мне вот-вот нужно было выдвигаться в ресторан на встречу с Волковыми, Иван Никитич успокоился. И выглядел если не удивленным, то уж точно был под впечатлением.

— Я слышал, вы передали какие-то свои теории на кафедру Петру Сергеевичу? — спросил он, погасив дисплей.

— Было дело, Марина Владимировна обещала их позже обсудить, но дело, похоже, заглохло, — ответил я, припоминая такой разговор на одном из занятий. — Во всяком случае, приглашения я так и не дождался, а декана видел только в момент получения допуска.

Телегин кивнул.

— Я проверю лично, — пообещал он. — И, княжич, простите за недоверие.

— Я все понимаю, Иван Никитич, — ответил я, хотя злость никуда не делась, а только усилилась.

Время было потеряно, и теперь нужно либо ехать в ресторан. Либо отменять все к чертям. Но раскидываться такими знакомствами в этом мире просто нельзя — Волковы обладают собственной лабораторией, которой я уже хотел попросить воспользоваться. Именно ради этого и звонил Демидову.

— Больше вас не задерживаю, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне Телегин, и я поднялся из кресла.

— До свидания, профессор.

— До свидания, княжич.

Я вышел из лаборатории, едва сдерживая злость. День вышел каким-то совершенно дурацким, но будем надеяться, хотя бы ужин пройдет нормально и продуктивно.

— Что-то случилось, княжич? — спросил Виталя, заметив мое состояние.

— Бюрократические заморочки, — отмахнулся я. — Подарок? Костюм?

— Все готово, — заверил Слуга, подавая мне футляр с украшением.

На этот раз это были серьги, подобранные под уже подаренное Василисе Святославовне колье. Не иначе как ювелиры решили угодить мне, создав не просто уникальное украшение, а целую коллекцию.

— Поехали, — велел я, захлопнув крышку и приступив к переодеванию.

Стекла в машине все равно тонированные, и можно было не бояться, что кто-то снаружи увидит мое обнаженное тело. Обычно, конечно, такое не практиковалось — менять одежду прямо на ходу, но сейчас была не та ситуация, чтобы я оглядывался на правила приличия, требующие заехать в офис «Руснефти».

Машины катились по Москве, забитой пробками так, что даже во дворах торчали светящиеся сигналами остановки автомобили. Настроения моего это не улучшало, так что к моменту, когда мы все же добрались до «Поддубного», я уже был на грани.

Швейцар плавно открыл мою дверь, поклонился и отступил, позволяя выйти из внедорожника. Я кивнул ему и прошел в предусмотрительно распахнутые двери ресторана. Сотрудники не спрашивали, кто я — это видно по гербам на машинах — и сразу повели к нужному столу, за которым я уже видел Василису в компании молодого человека. Других посетителей не было.

Пройдя к ним, я натянул на лицо улыбку и, остановившись на положенном этикетом расстоянии, произнес:

— Василиса Святославовна, рад вас видеть, вы, как всегда — само совершенство.

Волкова улыбнулась в ответ и указала на сидящего рядом парня.

— Дмитрий Алексеевич, я очень рада, что вы смогли выделить время на эту встречу, — произнесла Волкова, — позвольте представить вам моего брата, Святослава Святославовича.

Он поднялся и протянул мне руку. Я пожал ее.

— Рад знакомству, ваша прекрасная сестра говорила мне о вас много хорошего, — произнес я от чистого сердца.

— Это всегда приятно слышать, княжич, — ответил тот. — Прошу, присаживайтесь. И простите, что не получилось попасть на ваш прием…

Я отмахнулся, как от незначительной мелочи.

— Вам не за что извиняться, — сказал я. — В конце концов, ваша работа — крайне важна, ее нельзя просто взять и бросить ради светских развлечений. Уже хорошо, что мы смогли встретиться сегодня.

Он улыбнулся, и сходство с сестрой стало еще более очевидным, чем прежде. Не близнецы, но общие семейные черты прослеживались.

— В таком случае, давайте закажем и поговорим? — предложил он.

— Для начала я хотел бы вручить вашей сестре небольшой комплимент в знак благодарности за то, что благодаря Василисе Святославовне эта встреча состоялась, — произнес я, вынимая футляр. — Вы позволите?

— Разумеется, прошу вас, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он в ответ.

Волкова улыбнулась, когда я открыл крышку. Но протянуть руку не успела.

На кухне хлопнул мощный взрыв, в зал вынесло столб пламени, моментально сжегший мебель, детали интерьера. От жара лопнули наружные стекла, усыпав улицу осколками, я слышал крик швейцара, принявшего на себя часть этого крошева.

Вокруг нашего стола пылал самый настоящий ад, но я держал щит, ощущая, как внутри меня закипает кровь.

— Это за вами? — спросил Волков, встав так, чтобы прикрыть сестру от возможного нападения со стороны кухни.

— Понятия не имею, — ответил я, едва не рыча от переполняющего меня гнева.

— Вы умрете, Волковы! — заорал кто-то с той стороны огненного шквала на корявом русском.

— Турки, — выдохнул Святослав, опуская руку, покрытую вздувшимися венами, к полу.

— Это они очень удачно зашли, — покачал я головой, медленно поднимая руку. — Мне сегодня как раз весь день хочется кого-нибудь убить.

Глава 9

Щит затрещал под гнетом огня, но держался. Святослав собрал свой дар в кулак и, вытянув руку, ударил столбом воды. В пламя влетела струя толщиной в руку самого Волкова, и за пределами моего купола тут же грозно зашипело: вода обращалась в пар.

— Василиса, Святослав, вам нужно двигаться вместе со мной, — предупредил я. — Сейчас я сделаю свой щит четко видимым. Не выходите за его пределы.

Не тратя времени, подкрасил силовое поле в уже привычный голубоватый оттенок.

— Как скажете, княжич, — ответила девушка, а ее брат лишь кивнул, продолжая поливать помещение ресторана из своего брандспойта.

— Я выведу вас на выход, сам закончу здесь, — сказал я.

— Нет, Дмитрий, мы идем вперед, — покачав головой, ответил Святослав. — Это пришли за нами, я должен убедиться, что нападающие мертвы.

Ничего больше не говоря, я щелкнул пальцами, накрывая весь зал ресторана очень тонким силовым полем и быстро сжал его до размеров моего щита. Кислорода между двумя соприкоснувшимися слоями не стало, и огонь тут же погас.

— Вперед.

У проема, лишившегося дверей, застыл человек в черной маске. Он повел руками, готовясь повторить свою технику, но я чиркнул пальцем на высоте его головы, и врагу срезало часть черепа. Он рухнул на пол, так и не успев закончить начатое.

— Внимание, пол горячий, я сейчас нас подниму, — предупредил я. — На счет три. Раз… Два…

Они взялись за руки, и я вставил новый слой нам под ноги. Защита от раскаленного пола пожирала силы, постоянно требуя подпитывать именно эту часть щита, но нам было не так уж далеко идти. За пределами зала, пышущего жаром и заполненного созданным Волковым паром, никаких последствий от огня турок не имелось.

— Святослав, смотрите направо, я беру на себя левую сторону, — приказал я. — Василиса, глядите сзади. Кто-то появится — сообщите. И не бойтесь, со мной вы в полной безопасности.

Она усмехнулась, хотя и была достаточно бледна. Но если испуг и присутствовал, то в руках она себя держала прекрасно. Все же не первый раз целительнице высшего класса оказываться на поле боя.

Внутри кухни Святослав тут же обрушил широкий веер тонких ледяных игл. Снаряды ударяли в стены, разбиваясь на осколки, и спрятавшийся за плитой мужчина тут же высунул ствол автомата, чтобы ответить.

Но еще одна струна разрезала человека вместе с его укрытием. И я тут же убрал нижний слой укрывающей нас сферы. Что ни говори, а бить с такой мощью — хлопотно. И лучше поберечь силы на потом, они у меня все же не бесконечные.

— Василиса, возьмите его оружие, — распорядился я, меняя конфигурацию защиты так, чтобы боярышня дошла до трупа без угрозы для жизни.

Она подчинилась безоговорочно, и не забыла снять маску с трупа, после чего еще и сфотографировала лицо на телефон. Я дождался, когда Василиса вернется, после чего повел брата с сестрой дальше по коридору. Боковая дверь вывела нас в продуктовое хранилище, и первая пуля врага замерла, завязнув в моем поле.

Святослав молниеносно ответил иглами, но противник выставил огненную полусферу, одновременно поджигая ящики и коробки. Техника Волкова просто растаяла не причинив турку вреда. Я уже собирался убить его сам, но точку поставил выстрел Василисы. Одна пуля — один труп.

— Хорошая меткость, — подметил я, первым входя в помещение.

Больше живых здесь не имелось, но на полу в дальнем углу лежал сотрудник ресторана. Его убили, аккуратно свернув шею.

— Все противники носят униформу ресторана, — подметил Святослав. — Должно быть, внедрились специально.

— За один день? — уточнил я, толкая следующую дверь.

Огненный хлыст полетел мне в лицо, и я оттолкнул обоих Волковых себе за спину. Жгуты пламени объяли мое поле, постепенно прожигая в нем дыры, но я поддерживал толщину щита на одном уровне. Я обрушил на врага стоящую за его спиной кастрюлю с полки: посуда перекрыла одаренному обзор, и тот, утратив концентрацию, развеял технику.

У меня над ухом грохнул выстрел, и я обернулся к девушке.

— Да вы снайпер, Василиса Святославовна, — сказал я.

— Звание целителя не значит, что я отсиживаюсь в тылу, пока не понадоблюсь, княжич, — ответила она, сдувая прядку с лица.

Я вновь повел их вперед, на ходу высматривая либо тела работников «Поддубного», либо новых врагов. Между стеллажей с посудой помимо подстреленного Василисой турка нашлось еще трое убитых.

— Кто знал, что вы сюда пойдете? — спросил я, меняя направление движения в обратную сторону.

Снаружи сейчас должны работать охранники наших родов, так что никого из ресторана не выпустят, пока обстановка не прояснится. Однако внутри следует провести быстрый обыск, и всех подозрительных либо зачистить, либо вывести.

Мы вернулись в продуктовое хранилище, когда я услышал скрежет металла. Не тратя времени на объяснения, вышиб двери на задний двор ресторана, и тут же укрепил щит перед нами.

Длинная очередь крупнокалиберного пулемета, удерживаемого огромным мужчиной в руках, пробивала стены, вязла в моем поле, вышибала пыль и обломки из дебаркадера.

Василиса вновь выстрела в ответ, но и ей не удалось достичь цели. Автоматная пуля отклонилась от курса и с визгом срикошетила от стены. А пулеметчик не переставал стрелять, рассыпая вокруг себя отработанные гильзы.

Одаренный стихии земли, притаившийся за спиной амбала, выставил руку в нашу сторону. Я молча создал лезвие за спиной врага и вогнал ему в затылок. В ту же секунду Святослав ответил пулемету длинным ледяным копьем. Он бросил свой снаряд с такой силой, что здоровяк, получивший технику в лицо, лишился головы.

Смолк пулемет, и установилась краткая тишина.

— Полагаю, мы закончили, — сказал я, направляясь к заблокированным воротам.

Земляной турок просто заставил их изогнуться так, чтобы открыть не представлялось возможным. Так что я просто вырезал даром новую дверь в металле.

— Не стрелять! — услышал я приказ, прежде чем вывести своих подопечных на улицу.

Здесь нас уже ждал один внедорожник Романовых, который облепили солдаты моего рода. В переулке сияла мигалками машина полиции. Дружины Волковых было не видно, но это лишь значило, что остальные силы окружают ресторан.

— Федор Михайлович! — поприветствовал я командира.

— Княжич, можно входить? — ответил тот.

— Живых не обнаружили, — сообщил я ему. — Обыщите все, переверните каждый шкаф. Я хочу знать, как эти ублюдки проникли в ресторан и почему никто этого не заметил.

— Пошли! — махнул рукой Федор Михайлович, и наши бойцы рванули в созданный мной проем.

Святослав снял свой пиджак и накинул его на плечи сестре. Василиса все еще держала в руках трофейное оружие, и брат протянул за ним руку. Она отдала автомат спокойно и обернулась ко мне.

— Княжич, кажется, это уже становится традицией, — заявила Василиса, глядя на меня. — Как мы не встречаемся, так обязательно льется кровь.

— Всего лишь неприятности, — пожал я плечами. — Но я бы хотел знать, почему за вами охотятся турецкие убийцы. Святослав?

Брат на правах старшего ответил сам.

— Отряд нашего отца очень часто работает на границе Османской империи. И не только. Так что врагов у нас много, Дмитрий Алексеевич, я не просто так занялся своими разработками. Это необходимость.

Я кивнул ему, после чего поднял трубку зазвонившего в кармане телефона.

— Слушаю.

— Жив? Цел? — отрывисто спросил князь Романов. — Кто посмел?

— Это были не за мной, — ответил я, моментально ощутил запах отцовского табака, как будто Алексей Александрович стоял рядом и дымил своими сигаретами, выдыхая мне в лицо. — Османы.

— Хорошо, я поговорю с Демидовым, — объявил князь и бросил трубку.

Я же поднял взгляд на машину с гербом Волковых, подкатившую к нам. Выскочившие из нее бойцы быстро организовали живой щит для Святослава и Василисы, отделяя меня от боярских детей.

— Святослав Святославович, Василиса Святославовна, — обратился я, глядя поверх голов охраны, — сожалею, что ужин так внезапно сорвался. Если вы не против, я бы пригласил вас к себе в особняк. Разумеется, в другой день.

Ответил брат, но при этом бросил внимательный взгляд на Василису.

— Мы не против, княжич, — произнес он. — И спасибо вам за помощь. Не знаю, что бы я делал, если бы вас там не оказалось.

— Не стоит благодарностей, на моем месте вы бы поступили точно так же, — ответил я, после чего отступил на шаг. — Напишите мне, когда сможете прийти на встречу, Романовы все организуют.

И, дав знак оставшимся у нашей машины бойцам, я сел во внедорожник, закрыв за собой дверь. Злость и гнев, накопившиеся за день, выветрились, оставив после себя лишь усталость.

Когда к нам подкатил Виталя на «Монстре», я пересел на свое место. Волковы уже уехали, оставив разбираться своих людей. К ресторану уже стянулось много народа — и полиция, и пожарные с медиками, и даже автобус ЦСБ со спецотрядом внутри.

— Живых никого не осталось, — сообщил Виталя, трогаясь с места по моему знаку. — Швейцару только повезло, ему всего лишь осколками голову порезало.

Я кивнул, выслушивая своего Слугу.

— Наружу никто так и не вышел, — продолжил он. — Оцепление устроили сразу же, как внутри все взорвалось.

— Быстро все сработано, — подметил я. — Вы — молодцы. Как Волковы себя показали?

— А как могут себя показать прирожденные головорезы, княжич? — хмыкнул Виталя. — Мне едва в лицо стволом не тыкали, чтобы я поторапливал наших. Сами-то они мгновенно рассредоточились вокруг и поделили здание на сектора. Но их и меньше было, так что…

Бояре не могут держать при себе столько же охраны, сколько князья. Так что не удивительно, что собственных сил, чтобы окружить здание, им не хватило. Другое дело, что я так и не получил ответа на вопрос — как это турки пробрались в ресторан, не поднимая тревоги, именно в тот день, когда Демидов организовал встречу?

Дед не мог не знать, что я справлюсь. Руслан Александрович в курсе моих истинных способностей. Специально ли он подставил Василису под удар, чтобы я показал себя благородным рыцарем, спасающем даму в беде? Нужно признать, Демидов мог так сделать, он тот еще затейник.

Если же отбросить эту теорию, выходит, что за Волковыми развернули охоту. И это Руслан Александрович оплошал, не прикрыв своих людей.

Москва — город большой, глубоко законспирированные агенты здесь у каждой страны имеются. Дали сигнал из Османской империи, и вот уже вчерашний булочник надевает маску и берет в руки автомат.

Это наши аристократы могут своевольничать, шейхи, у которых признанных бастардов, как грязи, могут себе позволить политику тотального подчинения — сказали идешь убивать, и ты идешь. Гаремы не просто так заводятся — много признанных детей, много и возможностей для главы рода. А в случае провала всегда можно сказать, что неверный сынок вступил в террористическую организацию, мол, простите, не доглядел.

Заложников в таких столкновениях не берут — слишком опасно. Так что концы в воду, и все дела. А если помер, но справился, уготованы твоей жене и детям все возможные блага.

Но это все интриги не моего уровня — теперь переговоры пойдут среди четырех сторон. Посольство турок против царя, Демидовых и Романовых. Слово младшего княжича тут ничего не значит.

Сотрудники ресторана — царские люди. Может быть, швейцар что-то и расскажет, но очень сомнительно: не его это работа с грузчиками общаться.

Персонал перерезали быстро, план здания знали, привезли несколько одаренных и даже тяжелое оружие протащили. Значит, приезжали не впервые, к тому же, возможно, кого-то подкупили.

Мое вмешательство испортило все планы. Чего уж там, когда Волков пытался потушить чужую технику, я уже понял, что его силенок бы не хватило самому прикрыться, не то что еще и сестру спасать.

Так что Демидовы и Волковы нам теперь должны. И не мало. Возможно, удастся продавить себестоимость изделий и без обязательного брака.

Сама же Василиса показала себя превосходно. Да, она была напряжена и волновалась, но я пока еще не встречал людей, которые могут в такой ситуации вести себя холодно и расчетливо.

— Княжич, все в порядке? — спросом Виталя, глядя в зеркало заднего вида.

— Да.

— Трубку возьми, Алексей Александрович звонит, — сказал Слуга, и я только сейчас заметил, что телефон в руке действительно вибрирует.

Это дурной знак. Я устал, и мне чертовски необходим полноценный отдых.

— Слушаю, — ответил я в трубку.

— Я поговорил с Демидовым, — раздраженным голосом сообщил князь. — Будет завтра у нас в особняке вечером. Ты обязательно должен присутствовать.

— Отец, мне нужно работать в лаборатории, — возразил я. — Зачем так нужно мое присутствие?

Князь несколько секунд молча курил в трубку. Наконец, отец заговорил:

— Дмитрий Алексеевич, я понимаю, что ты устал, а успехи вскружили тебе голову. Но я все еще князь, а ты все еще княжич. Так что лаборатория на завтра отложится. Мы будем давить твоего деда. Это не обсуждается.

— Хорошо, отец, — ответил я. — Во сколько он должен быть?

— В восемь вечера. Как раз ЦСБ закончит все свои дела по расследованию. Так что и от них человек будет присутствовать.

Ну да, куда же без этих-то. Им сейчас крайне важно реабилитироваться в глазах Михаила II, иначе государь может так разгневаться, что не только пенсий лишит, но и голов.

— Понял, князь, — ответил я, и отец положил трубку.

Он, конечно, прав и глава рода, но и я все же не железный.

— Виталя, поворачивай в ЦГУ, сегодня я ночую там.

— Княжич, — покачал головой Слуга. — Алексей Александрович не одобрит.

— С отцом я как-нибудь договорюсь, — отмахнулся я. — И предупреди всех, чтобы выслали свежую охрану. Пусть ребята отдохнут. Сам тоже поменяйся.

Виталя не стал больше спорить и передал мои слова остальным машинам.

Мы въехали на территорию Университета, и я тяжело вздохнул, покидая автомобиль. Пятеро охранников рода тут же взяли меня в коробочку, держа оружие со снятыми предохранителями наготове. Нападение было, и это не шутки, так что все было серьезно.

Сторож поднял на меня удивленный взгляд, когда я вошел на проходную.

— Княжич? — выдавил он из себя. — Что-то забыли?

— Нет, сегодня я останусь здесь на ночь, — ответил я, щелкая картой по считывателю. — Есть возражения?

— Обычно мы не пускаем, — ответил он, но под моим взглядом запнулся. — Только не забудьте утром у Телегина бумагу подписать задним числом, что вы с его разрешения. Иначе у меня будут проблемы.

— Так и сделаю, — ответил я, проходя в лабораторию. — Так и сделаю.

Спустившись в секцию, я потер глаза и, вздохнув, приступил к работе. Завтра высплюсь, перед встречей с Демидовым. А пока что — работать, княжич, никто кроме тебя этого не сделает.

На рассвете я вышел из лаборатории и, кивнув охраннику, отправился на парковку. Охрана уже должна была привезти мне сменную одежду, так что приведу себя в порядок, позавтракаю и пойду учиться.

Как бы там ни было, кто бы ни нападал, а княжич Романов всегда будет на высоте. И сегодняшний зачет я Сковородину сдам, как бы тот ни пытался этого избежать.

Глава 10

Занятия тянулись долго, но я все же выдержал до конца первой половины, держась исключительно на силе воли и огромных дозах кофеина, выпитого утром. Организм уже не воспринимал твердую пищу, меня подташнивало.

— Дмитрий, с вами все в порядке? — спросила Мэйлин на своем родном языке.

— Все в норме, — ответил я принцессе. — Просто не выспался.

В такие моменты очень жаль, что я не целитель. Мое укрепление тела никак не помогает взбодриться, и любое дополнительное воздействие сейчас будет пускать мои органы в работу на износ. В теории можно загнать себя до полумертвого состояния, но сейчас в этом не было необходимости.

— Я могу помочь, — кивнула Мэйлин и подняла левую руку, подав пальцами какой-то хитрый знак.

Не прошло и минуты, как возле нашего стола возник парень со второго курса.

— Помоги княжичу, — велела принцесса строгим тоном, и китаец поклонился ей, после чего встал у меня за спиной.

— Снимите щит, — попросил он, говоря с едва заметным акцентом.

Я выполнил просьбу, и мастер тут же прошелся по моей шее быстрой серией тычков. Я ощутил, как его техника прошивает мое тело молниями, но никакой боли не было. Зато в голове прояснилось, тошнота прошла, и я почувствовал себя примерно так же, как если бы успел немного передохнуть после тяжелой физической нагрузки.

— Это даст вам три часа, Дмитрий, — объявила Мэйлин, нетерпеливым жестом отсылая китайца. — Повторять нельзя, но вам же хватит?

— Благодарю, госпожа Ван, — склонил голову я с улыбкой. — Должно хватить.

Есть, однако, я все равно не стал. Да и не хотелось по-прежнему, так что до конца занятий я продержался, а когда эффект от техники китайского мастера начал спадать, отправился на кафедру.

— Дмитрий Алексеевич, вас ожидают, — сообщила секретарь, указывая мне на дверь.

— Спасибо, — кивнул я, сразу же направляясь в кабинет декана.

Внутри уже собралась целая комиссия. Петр Сергеевич, расположившийся за своим столом, лениво поднял на меня взгляд поверх кружки с чаем, после чего указал взглядом на свободный стул. Сковородин сидел чуть в стороне, ковыряясь пальцем в планшете. На меня Александр Вадимович не взглянул, пока я не занял предоставленное место.

А вот присутствие в противоположном углу кабинета Телегина меня удивило, хотя я и не подавал вида. Впрочем, даже если Иван Никитич попытается вставить мне палки в колеса снова, сегодня у меня уже нет ни сил, ни настроения играть в хорошего парня.

— Итак, господа, все собрались, так что не будем затягивать, — заговорил декан, громко опуская кружку на подстаканник, расположенный по левую руку от монитора. — Предупреждаю присутствующих, что все сказанное далее будет идти под запись, а после отправится в архив Царского Государственного Университета. Итак, первокурсник Романов Дмитрий Алексеевич с факультета биохимии воспользовался правом досрочно сдать зачет по предмету философия, преподавателем которого является Сковородин Александр Вадимович. В лице комиссии, помимо меня, декана факультета Толстых Петра Сергеевича, также присутствует профессор Телегин Иван Никитич. Александр Вадимович, приступайте.

Философ отложил свой планшет и начал задавать вопросы. Ничего сложного в них не было, и если бы Сковородин не пытался поймать меня на незнании, уточняя практически каждый ответ и спрашивая мое личное мнение, все закончилось бы буквально минут за сорок.

— Вы считаете теорию сверхчеловека ошибочной? — уточнил Александр Вадимович, когда мы коснулись его любимой темы. — И в чем же, по-вашему, кроется эта ошибка?

Я улыбнулся.

— То, что вы называете сверхчеловеком, во-первых, не является человеком, — заговорил я, глядя на своего собеседника. — В лучшем случае его можно отнести к постчеловеку — то есть это нечто, что когда-то было представителем нашего вида. Во-вторых, отбросив саму суть чувств и эмоций, вы создаете не чистый разум, не подверженный влиянию сиюминутных страстей, а бездушную машину, которая с легкостью обречет человеческий вид на вымирание.

— Хм, с постчеловеком, возможно, я даже соглашусь, мне нравится ваш термин, — потерев подбородок, кивнул Сковородин, после чего продолжил: — Но почему же вы так решительно настаиваете, что человек без эмоций — уже и не человек вовсе?

— У нас уже есть опыт взаимодействия с такими, — приподняв бровь, ответил я. — И мы не восхищаемся ими, а закрываем в лечебницах и стараемся делать это раньше, чем очередной натворит бед. Психопатия — это опасное заболевание даже для обладающего нашими человеческими возможностями. Но представьте, что вы такого сами ставите на пьедестал, откуда он начнет диктовать волю окружающим.

Сковородин усмехнулся в ответ.

— Вы уравниваете существо за пределами человеческой эволюции и больного?

Я улыбнулся и развел руками.

— Разве? Вся суть теории сверхчеловека, о которой мы рассуждаем, основана на том, что руководит этой сущностью — лишенный эмоций разум. Но это не объективность, это слепота, ущербность, деградация. Все равно что из полноценного современного компьютера сделать счеты и заявить, что теперь он — совершенство. Ведь и то и другое — вычислительная машина.

— И что же, может, у вас есть мысли, как эту теорию можно было бы исправить? — поинтересовался тот.

— Я считаю, нужно подходить с другой стороны изначально, — заявил я. — Какую проблему решает сверхчеловек? Это не шаг вперед по эволюционному пути, это создание бесстрастного судьи, заботливого пастуха, который поведет за собой все остальное стадо, не достигшее такого уровня развития.

— Пока все верно, — кивнул Сковородин.

— Но для того, чтобы заботиться, нужно сострадать, а чтобы сострадать, нужно чувствовать. У нас уже есть несколько монотеистических религий, где поклоняются подобной сущности, — сказал я. — И смотрите, что мы видим — даже дети задаются вопросом, почему, если бог существует, он допускает насилие, горе, смерть. Ответ кроется в излюбленной вами теории сверхчеловека. Ему все равно. Пока математически существует достаточное количество представителей человеческого вида, вмешиваться не имеет смысла.

— Ступаете на очень скользкий путь, Дмитрий Алексеевич, — с ухмылкой заявил Александр Вадимович.

— Вовсе нет, — покачал я головой. — Религия учит, что мы созданы по образу и подобию. Но ведь мы с вами понимаем, что речь не идет о нашем физическом теле. Нет, как Бог был Творцом, так и в нас заложил душу, искру. Крохотную частицу Творца. Именно она дает нам понимание прекрасного и отвратительного. Она отвечает за наше восприятие мира, заставляя видеть, где неправильно и где правильно. И делает это с помощью эмоций. Отказываться от этой искры — все равно что намеренно калечить себя. Портить то, что создано не нами, но дано нам в качестве фундамента, на котором мы должны построить дом. Мы должны созидать, Александр Вадимович, чтобы искра превратилась в огонь. И только тогда мы исполним свое предназначение, когда сами станем вровень с богом. Так что сверхчеловек — это не психопат, получивший неограниченную власть, это человек, вставший рядом со своим Творцом, чтобы подставить своему создателю плечо.

Однако Сковородин явно не собирался сдаваться, я видел, что он уже готов продолжить наш диалог. При этом Александр Вадимович действительно увлекся разговором, это было заметно. Впрочем, тут напомнил о своем присутствии Телегин. Иван Никитич кашлянул, после чего, взглянув на Александра Вадимовича с укором, произнес:

— На этом уже достаточно, — сказал он. — Я убежден, что первокурсник Романов не нуждается более в вашем предмете и может получить зачет. Петр Сергеевич?

Декан кивнул, после чего заговорил для записи:

— Подтверждаю. Комиссия постановила, что зачет сдан. Студент Романов Дмитрий Алексеевич получает соответствующую отметку в свое личное дело и освобождается от посещения занятий Сковородина Александра Вадимовича. Заседание окончено. Запись остановлена.

Он ткнул пальцем куда-то под стол, и я вздохнул с облегчением. Жаль, что с обязательными предметами так поступить нельзя. Да и, откровенно говоря, даже для меня, чтобы в сжатые сроки проглотить материалы, рассчитанные на пять лет обучения, физически требуется немало времени. Ведь нужно, помимо этого, еще не только есть и спать, но и делами заниматься.

— Что ж, поздравляю, Дмитрий Алексеевич, — произнес Сковородин, поднимаясь со своего места и делая шаг мне навстречу. — Даже жаль, что мы больше не встретимся на занятиях — у вас настоящий талант к пониманию моей науки.

Я пожал протянутую им ладонь и кивнул.

— Благодарю, Александр Вадимович, — ответил я философу. — Я бы с радостью дискутировал с вами и дальше для нашего взаимного удовольствия. Но, увы, жизнь вносит свои коррективы в мои желания.

Он снова кивнул и, подойдя к столу декана, поставил отметку в электронном журнале своей цифровой подписью.

— До свидания, господа, — попрощался Сковородин и покинул кабинет.

— Дмитрий Алексеевич, задержитесь, пожалуйста, — попросил декан, и я вздохнул.

Со своего места поднялся Телегин. Профессор пересел в освобожденное философом кресло, сложил руки на подлокотниках.

— Слушаю, Петр Сергеевич, — вернувшись в свое кресло, произнес я.

Декан бросил взгляд на профессора, но тот сохранял молчание.

— Сегодня утром я подписывал журнал посещений нашей лаборатории моими студентами, — заговорил декан. — И увидел, что студент Романов провел там ночь.

Я не сводил с него взгляда в ожидании продолжения, никак не реагируя.

Петр Сергеевич же перевел взгляд с меня на Телегина.

— Иван Никитич, вам известно, что допуск студента Романова дает ему право находиться во вверенной вам лаборатории только в рабочие часы. Я проверил журнал, и оказалось, что первокурсник не в первый раз задерживается в секции.

Мы с Телегиным молчали, и декан заговорил дальше.

— Мои студенты, Иван Никитич, на территории Университета находятся под моей ответственностью, — заявил Петр Сергеевич. — Лаборатория тоже расположена на этой территории.

— Студент Романов посещает лабораторию в любое время, — ответил Телегин невозмутимым тоном. — Также я как раз сегодня принес с собой копию документов на круглосуточное разрешение посещения с полным уровнем допуска.

Профессор вытащил из кармана флешку и улыбнулся.

— Видимо, оригинал где-то затерялся, Петр Сергеевич, — сказал Иван Никитич. — У меня не так много времени, чтобы ходить по Университету и носить документы лично. Но, видимо, в вашем секретариате оригинал «потеряли», так что теперь я вынужден приносить вам заполненные бланки лично.

Декан смотрел на профессора несколько долгих секунд, после чего заговорил.

— Что ж, в таком случае я лично прослежу, чтобы в этот раз все было оформлено верно, — кивнул он, принимая флешку. — Студент Романов…

— Да, Петр Сергеевич? — невозмутимо отозвался я.

— Я прошу вас тщательно следить за соблюдением правил техники безопасности при нахождении в лаборатории, — произнес декан. — Мне за ваше здоровье отвечать, и я не хотел бы писать объяснительные, почему первокурсник пострадал в ночное время, когда лаборатория не должна работать без крайней на то необходимости.

— Этого не случится, — заверил Телегин. — Дмитрий Алексеевич, как я уже успел лично убедиться, прекрасный специалист, и подобных ошибок он не допустит.

Петр Сергеевич кивнул в ответ, и Иван Никитич первым направился к выходу, легко увлекая меня за собой.

Мы вместе вышли в коридор, сохраняя молчание. Наконец, профессор открыл один из кабинетов своей картой и жестом пригласил меня войти.

Занятия кончились, студенты давно покинули территорию, и можно было поговорить без свидетелей в пустом помещении.

— Дмитрий Алексеевич, я попрошу вас выставить защиту от прослушивания, — обратился ко мне Иван Никитич.

Я накрыл нас обоих сферой, и вокруг установилась абсолютная тишина. Телегин выдержал паузу, после чего заговорил, глядя мне прямо в глаза.

— Дмитрий Алексеевич, я хочу попросить у вас прощения, — заявил профессор.

Это прозвучало настолько неожиданно, что я не сразу нашелся что ответить. Да и после бессонных ночей соображал я все медленнее.

— С начала нашего знакомства я решил, что вы протеже государя, — заговорил он. — Все эти документы, которые я проверял перед вашим приходом, допуск по царскому указу, без прохождения обязательных процедур.

Я молчал, давая ему выговориться. Несмотря на то, что я давно не спал, все же видел, что профессор сейчас говорит серьезно.

— Мое время начинает уходить, — сказал он с печальным вздохом. — Скоро на место, которое я занимаю, придет кто-то новый. И ваше появление, ваши работы — все это я принял за проверку.

— Вы решили, что племянник царицы должен по заданию государя выяснить, не пора ли вам на покой, — кивнул я.

— Да, — вздохнул Иван Никитич. — И та скорость, с которой вы справлялись… Мало кто мог быть на такое способен, Дмитрий Алексеевич, и до встречи с вами я был уверен, что знаю всех таких людей.

Я снова не стал ничего говорить в ответ, и Телегин продолжил:

— Но за прошлой нашей беседой я понял, что годы работы сделали меня настолько черствым, что я забыл, как сам пришел в науку, — произнес профессор. — Мне ведь было почти как вам, княжич, когда я впервые всерьез занялся делом, которое и определило всю мою жизнь.

Я все еще не знал, что ответить, а профессор продолжил:

— Я не буду пытаться препятствовать вам, Дмитрий Алексеевич, — заявил он. — Я вижу, что вы намного сильнее меня в области, которой я посвятил всю жизнь. Меня это пугает, и до сих пор не верится, но с этого момента у вас есть возможность делать все, что вы пожелаете в лаборатории, и я не стану вмешиваться. Я вижу, как вы горите этим. И лучше отойду в сторону, чем буду пытаться загасить этот огонь. Поэтому прошу прощения.

Он склонил голову. Я выдержал короткую паузу, прежде чем ответить.

— Вся человеческая история — сплошная череда ошибок, Иван Никитич, — сказал я. — Но если бы первые ученые оставили попытки познать мир после первого провала, мы бы до сих пор жили в пещерах. Я рад, что мы, наконец, поняли друг друга, Иван Никитич, и не держу на вас зла. Начнем заново?

Я протянул ему руку, и профессор крепко пожал ее.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич.

— Это я должен вас благодарить, Иван Никитич, — искренне улыбнулся я в ответ. — Вы мне не поверили, но все равно позволили работать так, как я считаю нужным. А это — очень многое для меня значит.

Профессор кашлянул, выигрывая себе время, чтобы справиться с неловкостью.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, больше не стану вас задерживать, — кивнул он, и я снял сферу дара.

Телегин первым покинул кабинет, я вышел через несколько секунд. Дверь защелкнулась за мной, и я взглянул на время.

Выйдя из корпуса, я не пошел в лабораторию. Оставаться сейчас было бессмысленно — только начну, как почти сразу же придется сворачивать работу. Лучше потратить свободное время на отдых, времени на который и так оставалось намного меньше, чем мне было нужно.

Виталя вышел из машины, стоило мне появиться на парковке.

— Домой, княжич? — спросил он, глядя на меня с беспокойством.

— Домой, — кивнул я и занял свое место.

Слуга закрыл за мной дверь, и пока он еще обходил «Монстра», я уже откинулся на сидении и опустил веки. Сон навалился мгновенно, и в себя я пришел от того, что Виталя потряс меня за плечо.

— Княжич, приехали, — шепнул он.

Сонно кивнув, я выбрался наружу и поднялся на крыльцо. На удивление, меня встречал сам князь. Алексей Александрович кивнул мне и молча вошел в дом вслед за мной.

— Дмитрий, надеюсь, ты успеешь отдохнуть, — произнес он. — Встреча предстоит важная.

— Понимаю, отец, иначе меня бы на ней не было, — ответил я, скидывая плащ и направляясь к лестнице.

В моих покоях меня ждала Кристина. Девушка поприветствовала меня, с одного взгляда поняв, что от нее сейчас потребуется.

Быстро приняв душ, я завалился в кровать и отключился.

— Княжич, пора, — поцеловав меня в щеку, сообщила помощница, и я нехотя открыл глаза.

Несмотря на оставшуюся усталость, сон пошел на пользу. Голова работала, раздражение ушло.

Собравшись с помощью Кристины, которая подбирала мне костюм и лично расправила невидимые складки, я вышел в коридор и сразу же услышал голос Демидова, доносящийся с первого этажа.

Что ж, нужно закончить и эту историю, раз подвернулась возможность. Собравшись, я спустился по лестнице и легким наклоном головы поприветствовал Руслана Александровича.

Отец разместился в кресле напротив и легко мне кивнул, а вот в углу сидел смутно знакомый мне человек. С учетом ранее объявленного состава встречи было ясно, что передо мной сотрудник ЦСБ.

— Здравствуйте, княжич, — произнес мужчина, поднявшийся мне навстречу. — Рад нашей новой встрече.

И только теперь я его узнал. Именно он подходил ко мне после нападения на базе Орловых. Капитан Ворошилов Андрей Викторович из отдела внутренних расследований ЦСБ.

— Добрый вечер, Андрей Викторович, — кивнул я, занимая единственное свободное место.

Отец оглядел собравшихся и, улыбнувшись, обратился к Ворошилову.

— Андрей Викторович, самое время начать ваш рассказ о нападении на моего сына, — объявил князь. — И нам всем будет очень интересно его послушать.

Ворошилов кивнул и, набрав побольше воздуха, заговорил.

Глава 11

— Мы опознали всех участников нападения, — сказал Ворошилов. — Вся группа из турецкой диаспоры в Речи Посполитой. Когда Османская империя впервые уничтожила ячейку группировки террористов «Адананлар» и поставила свою арабскую администрацию в турецкой провинции, часть населения выехала за пределы страны и организовала свою маленькую Турцию под протекторатом польского короля. А через него, само собой — под защитой Германского рейха и Римской империи. После нападения короля Яна на великое княжество Киевское диаспора распалась. Мирные, кто не был запятнан ничем противозаконным, запросили политического убежища у нас в Русском царстве. Они же указали нашим солдатам местонахождение нескольких тайников с оружием, включая взрывчатку и германские экзоскелеты без серийных номеров, и явочных квартир. Но часть наиболее опытных и опасных террористов смогла уйти.

Ворошилов прервался, чтобы глотнуть воды из стакана, после чего достал из стоящей у его кресла сумки планшет.

— Здесь вся информация по ячейке, остатки которой вы, княжич, уничтожили совместно с Волковыми, — продолжил Андрей Викторович. — Теперь дело можно считать закрытым — никого из этих преступников не осталось в живых. Получившие политическое убежище турки будут расселены по Русскому царству без права переписки и связей между собой.

На несколько секунд воцарилась тишина, и Ворошилов ждал, когда князья начнут задавать вопросы. Я не влезал, да и меня на самом деле не так уж волновала судьба исполнителей. Гораздо важнее были причины самого нападения.

— Почему они вообще напали на Волковых? — спросил князь Романов, сидя в своем кресле без движения.

Андрей Викторович кивнул в сторону молчавшего Демидова.

— Руслан Александрович, внесете ясность? — предложил капитан.

Дед чуть пошевелился в кресле, устраиваясь удобнее, после чего заговорил:

— Боярский род Волковых участвовал в зачистке нескольких тайных баз на границе с турками, — сообщил владыка Урала. — Князь должен помнить Горную Резню.

Масштабная акция Русского царства по зачистке горных укрытий, откуда совершались набеги и нападенияна наши границы. Что интересно — на армию Османской империи засевшие в ущельях тоже нападали. И пока русские воины чистили холмы со своей стороны, тюрки шли им навстречу с юга. Свыше десяти тысяч уничтоженных преступников суммарно насчитали русско-османские следователи.

Собственно, считается, что именно с Горной Резни и возникла группировка «Адананлар» — те, кто уцелел или кого не оказалось на месте в момент зачистки. Однако ни имен участников операции, ни даже из какого они рода официально никогда не называлось. Русская армия положила конец бесчинствам на границе, и точка.

Нас туда, естественно, никто не звал — своих бояр у Романовых до сих пор нет. А созывать княжеских сыновей по закону можно лишь в определенных случаях. Зачистка гор к ним не относилась. А вот боярским родам побряцать оружием, выходит, удалось.

Отец хмыкнул.

— Это их рук дело? — спросил он.

— Не только, — качнул головой Демидов. — Государь призвал несколько боярских родов. Я разрешил Волковым участвовать. Они получили свою выгоду, я — свою. Не думал только, что кто-то настолько оплошает, что враг будет знать, что за люди уничтожали эти базы, — дед перевел взгляд на Ворошилова, и тот выпрямился в кресле, будто его за горло схватили невидимой рукой.

Отец тоже повернулся в сторону Андрея Викторовича.

— Погоди, Руслан Александрович, — не глядя на Демидова, сказал князь Романов. — Теперь, похоже, услышим самое интересное?

Только в этот момент я сообразил, почему здесь представитель отдела внутренних расследований, а не антитеррора. Документы туркам отдали наши же опричники. Как бы не те же самые, что ранее трудились под покровительством великого князя Долгорукова.

— Благодарю, Алексей Александрович, — улыбнулся Ворошилов. — Итак, было несколько проникновений врага на нашу территорию. Сперва случился инцидент с польскими наемниками и княжичем Романовым, — он кивнул в мою сторону. — Затем убийство семьи великого князя Тверского. После этого — японские убийцы попытались добраться до подданной императора Поднебесной Мэйли Ван на базе Орловых. И вот теперь — турецкие террористы против Волковых. Все это звенья одной цепочки, и если бы не княжич Романов, сумевший неоднократно дать этим преступникам отпор, боюсь, я бы не сумел раскрыть это дело.

Один раз — случайность, два — уже закономерность. Почему ЦСБ так долго тянуло с тем, чтобы найти виновного? Опустим, что происшествие с Тверским было выгодно в первую очередь самому Михаилу II, но зачем оставлять в живых опричника, который открыто играет против своей страны? Он уже принес пользу государю и мог сболтнуть лишнего, выступив нежелательным свидетелем. Или же Михаил II планировал использовать продажного подданного при следующей необходимости?

— Сегодня утром прошли аресты по приказу государя Русского царства, — сообщил Андрей Викторович. — Мы раскрыли почти полсотни сотрудников ЦСБ, замешанных в этих делах. Я не назову вам фамилии, сохранение тайны — это приказ государя, но обещаю от лица Царской Службы Безопасности, что с этого момента подобных инцидентов не произойдет. Ячейка предателей, работавших на наших внешних врагов, раскрыта, арестована и подвергнута допросу, после чего — казнена. Пока мы с вами говорим, по всей территории нашей с вами отчизны идут аресты и допросы среди царской армии. Завтра к утру все будет кончено.

Над столом повисла тишина. Руслан Александрович спокойно смотрел в окно, выходящее во двор особняка. Отец сложил руки на подлокотники кресла.

— Как пострадавшим в результате последних событий, и князю Демидову, и князю Романову государем будет предоставлена компенсация за произошедшее, — объявил Ворошилов, когда пауза затянулась. — Княжичу Романову Дмитрию Алексеевичу будет вручена отдельная особая награда на официальном награждении в Кремле в этот четверг.

Отец хмыкнул.

— Что ж, я так полагаю, это все, что вы можете нам сообщить, подполковник?

О, так его повысили! Впрочем, за такое дело перескочить несколько званий — царская награда. И это само собой разумеется, ведь и дело царского масштаба. Если Ворошилов сумел действительно все это провернуть, полагаю, Михаил II не поскупился не только на новые погоны.

— Да, Алексей Александрович, на этом у меня все. Я оставлю этот планшет вам, на нем вся необходимая информация, — кивнул Ворошилов. — И если у вас нет никаких уточняющих вопросов, то я удаляюсь.

Отец взглянул на Демидова. Руслан Александрович повернулся к Ворошилову и сказал негромко:

— Мне не нужна компенсация, Андрей Викторович, — произнес дед. — Мне нужна голова человека, передавшего турецким террористам сведения о моих боярах.

— Руслан Александрович! — возмутился Ворошилов. — Это не в моей власти.

— Так передайте тому, в чьей, — холодно велел Демидов. — Стоило мне привезти участников Горной Резни в Москву, на них тут же совершили нападение. Мне головой клялись, что этого не случится, и твои коллеги, подполковник, тут же продали моих людей. Я жду голову сделавшего это человека. Я хочу, чтобы царские люди выполнили свое обещание.

Андрей Викторович ответил не сразу.

— Я передам, Руслан Александрович, — поклонился он. — Если на этом все, я вас покину.

Мне показалось, Ворошилов начал нервничать в присутствии Демидова. Впрочем, на его месте я бы тоже, наверное, вздрогнул. Дед не просто так пользуется определенной репутацией в обществе и имеет внушительный политический вес.

— Спасибо, что поделились с нами информацией, — ровным тоном проговорил отец, переводя взгляд на меня. — Дмитрий, у тебя есть какие-то вопросы к подполковнику?

— Нет, — ответил я, качнув головой. — Мне все ясно. Остается только выразить надежду, что это действительно конец истории.

Андрей Викторович кивнул в ответ, а после покинул особняк. Мы остались сидеть за столом втроем, и князья даже взглядом не удостоили планшет, оставленный Ворошиловым. Меня, впрочем, он тоже не интересовал — все необходимое подполковник уже сказал, а рассматривать фотографии уже мертвых людей просто ни к чему.

— Руслан Александрович, может быть, чаю? — предложил князь Романов, повернувшись к Демидову.

— Можно, — кивнул тот и заметно расслабился в кресле.

Отец звякнул колокольчиком, и в гостиную вошла прислуга. Нам быстро накрыли на стол и тут же удалились. Вновь оставшись втроем, мы продолжили молчать, потягивая горячий напиток.

— Говори уже, Алексей, чего ты конкретно от меня хочешь, — устало вздохнул Руслан Александрович. — Я же понимаю, что тебе вира от меня нужна за то, что мой же внук попал под атаку из-за моих людей в ресторане, который я забронировал. Не дело это, когда моя оплошность ставит под угрозу жизнь моего кровного наследника. Так что давай, Романов, говори прямо, я слишком стар, чтобы играть в эти игры. Да и поздно уже, а у меня еще дел…

Он обреченно махнул рукой. Со стороны выглядело так, что нельзя было этот жест трактовать иначе как «куда тебе, несчастный, понять, какие могут быть дела у князя». Дед в своем репертуаре.

Я улыбнулся, видя это, укрывшись за чашкой чая. Отец же проигнорировал жест и кивнул.

— Твоей вины, похоже, Руслан Александрович, в случившемся найти нельзя, — произнес Алексей Александрович. — На твоем месте я бы тоже послал своих бояр в горы. Никто не мог знать, что опричники решатся тебя продать. Заметь, нападали ведь только на твоих людей.

Демидов лишь плечами пожал в ответ. Да и что здесь можно было сказать, я тоже не знал. То, что Волковы попали под удар, не значит, что позднее турки не планировали разобраться с остальными участниками Резни. Просто семья Василисы попалась первой — может быть, как раз то, что они собрались в общественном месте, и сыграло решающую роль.

— Но ты сам сказал, Руслан Александрович, мы сейчас обсуждаем твоего внука и его судьбу, — произнес отец. — Мы с тобой породнились, когда я взял в жены твою дочь. Но наше время, будем честны, скоро кончится. И мне бы не хотелось, чтобы Демидовы, которые придут на твое место, задвинули моего сына и твоего внука.

— Тебе прекрасно известно, кто станет моим наследником, — заявил Руслан Александрович. — И дядька в племяннике души не чает, — он махнул рукой в мою сторону. — Или скажешь, Дмитрий, не так это?

— Кирилл Русланович действительно достойный наследник, и мы в хороших отношениях, — подтвердил я, сопровождая слова кивком.

— Я нисколько не опровергаю достоинств твоего сына, Руслан Александрович, — приподнял ладонь князь Романов. — Но я хочу, чтобы ты обеспечил внука чем-то более весомым, чем любовь. Как считаешь, какую долю своего наследства ты можешь уступить в пользу Дмитрия?

Демидов улыбнулся, как мог бы улыбаться голодный медведь, заметивший неосторожного туриста.

— Полагаю, нам сперва следует обсудить, что наследует мой внук от Романовых, — заявил он. — Иначе у общества возникнет закономерный вопрос: почему это дед любимого внука обеспечил не просто возможным наследством, а конкретными активами, в то время как родной отец ради своего сына и пальцем о палец не ударил?

Князь Романов улыбнулся, отодвигая чашку с чаем в сторону.

— Я уже выделяю средства и имущество под своего сына, Руслан Александрович, — заговорил отец. — Часть комплекса «Заря» сейчас как раз возводится для Дмитрия.

— Это его законный трофей, — отмахнулся Демидов. — Попробовал бы ты его отобрать у моего внука!

Князь Романов сверкнул глазами, но ответил все так же спокойно:

— Трофей рода, а не одного только Дмитрия.

Однако дед этого явно ждал. Он откинулся на спинку кресла и с видом полностью удовлетворенного жизнью заговорил:

— Вот что я вижу, Алексей Александрович, — сказал он мягким вкрадчивым тоном, — ты задвинул одного моего внука ради другого. За Сергея я не беспокоюсь, он твой наследник, и по миру пойти Демидовы ему не дадут. Мы поддержим Сергея, когда придет его время возглавить род Романовых.

Руслан Александрович выдержал паузу, внимательно глядя на собеседника.

— Что же касается Дмитрия, — продолжил он, — то ты не только подвергаешь его необоснованной опасности каждый раз, как представляется возможность, но и с его помощью выбил у царя право создавать боярские семьи. Притом законный по всем писаным и неписаным правилам трофей ты обрезал, не забыв о своих личных интересах. А теперь хочешь за мой счет целиком обеспечить будущее Дмитрия. Что наследует мой внук как Романов, кроме совещательного голоса на совете рода и звучной фамилии? Долю малую, княжича недостойную? Да я Волковым больше дал, чем ты — родному сыну! А они для меня всего лишь бояре, князь, — с осуждением глядя на отца, покачал головой Демидов.

Да, Руслан Александрович не дурак. Не только вовремя раскрутил дело о фиктивной помолвке с Измайловой. Но и о моем участии в снятии запрета догадался.

— И не изображай, будто не понимаешь, о чем я, — заявил дед, продолжая давить отца взглядом. — Дмитрий — единственный, кому это было под силу. Или ты думаешь, любящий дедушка не интересуется, как поживает его талантливый внук? — хмыкнул он. — Но раз уж ты спросил, Алексей Александрович, я отвечу: я отдам Дмитрию свои лаборатории, которые ему так нужны и которые род Романовых обеспечить своему второму сыну не в силах.

Я старался даже дышать тише во время этого диалога. Не потому что боялся неодобрения со стороны отца или деда, просто сейчас следовало молчать. Князья обсуждали мое наследство, но пока не спросят старшие, младшему следует сидеть тихо и не встревать.

— Что ж, тогда и я тебе отвечу, Руслан Александрович, — победно улыбнулся Алексей Александрович. — Я люблю обоих своих сыновей. И Сергей, как ты правильно заметил, унаследует Казань. Второго такого города у меня до сих пор не было, но я не стал сидеть сложа руки и заложил его сам. Дмитрий унаследует от меня не только весь комплекс «Заря» и четверть акций «Руснефти», но и новый город, который подойдет ему лучше всего.

Демидов прикрыл глаза, обдумывая слова отца.

— Объединив наше наследство, Дмитрий сделает то, что не под силу никому другому. Он создаст наше наследие, войдет в историю как гениальный ученый и изобретатель, — продолжил Алексей Александрович. — Ты говорил со мной прямо, Руслан Александрович, и я отвечу тем же. Нас с тобой никто не вспомнит уже через пару поколений, а дело моего сына и твоего внука будет жить. Я сделал все, чтобы Дмитрий получил достойное образование, вырастил его достойным человеком, за ним — будущее, которое он может создать собственными руками. Мы вместе дадим ему возможность это сделать. И этот получившийся концерн Романовых-Демидовых прославится как самая передовая компания, которая изменит мир. Я знаю своего сына, Руслан Александрович, с того самого момента, как он появился на свет, — сказал отец. — А потому считаю, что он достоин гораздо большего. И потому я заложил для него город будущего, где Дмитрий сможет реализовать весь свой потенциал. Этот город — вот главное, что получит от рода Романовых мой сын и твой внук. Уже сейчас у меня заключены контракты с лучшими умами Русского царства, которые будут работать там. Я уже сейчас заключил от своего имени договора с лучшими лабораториями, которые поставят свое оборудование.

Демидов взглянул на него остро, и я видел, что Руслан Александрович все понял и теперь обдумывал ход отца. А князь Романов повернулся ко мне с улыбкой:

— Я отдаю Дмитрию свое самое масштабное и, несомненно, свое самое лучшее творение, — произнес он и торжественно продолжил: — Город будущего — Иннополис.

Глава 12

Сон, как же это прекрасно!

Я открыл глаза и привычно потянулся, чтобы выключить будильник. С другой стороны мне в ухо сладко сопела Кристина.

Я улыбнулся, разглядывая спящую рядом блондинку, и принялся осторожно выбираться из постели, стараясь не потревожить помощницу, но она все равно распахнула глаза, как только я вылез из ее объятий.

— Ох! — воскликнула она, резко садясь на постели. — Проспала!

Одеяло при этом отлетело, демонстрируя приятный моим глазам вид на верхнюю часть обнаженной красотки. Улыбаясь, я коснулся щеки девушки.

— Спи, — сказал я, целуя ее в кончик носа. — Твой княжич способен один раз одеться самостоятельно.

Она смотрела на меня несколько секунд, после чего протяжно выдохнула и завернулась в одеяло, как в кокон.

— Слушаюсь, княжич, — отозвалась она уже из своего укрытия.

Я не удержался и провел пальцем по торчащей наружу ступне, и Кристина с возмущенным вздохом спрятала ногу под тканью.

Довольно улыбаясь, я прошел в ванную, где быстро привел себя в порядок, после чего стал одеваться, стоя перед зеркалом. Бесконечная череда тяжелых дней, когда организм работал на износ, осталась позади. Я выспался, полон сил и готов радоваться жизни. И мое отражение это подтверждало.

Воистину, нет большей радости, чем чувствовать себя живым. Как будто снял с себя жавшую обувь — и теперь все на своих местах, как и задумано природой. Восхитительное ощущение!

Не прекращая улыбаться, я покинул свои покои, прошел по коридору, приветствуя прислугу особняка кивками, спустился по лестнице, чувствуя, как мягко пружинят ноги на ступеньках, готовые сорваться в счастливый бег. По сравнению с тем, каким разбитым стариком я вчера поднимался — просто небо и земля!

Двери столовой передо мной открыл низко поклонившийся слуга, и я вошел внутрь.

— Всем доброе утро! — поздоровался я, не прекращая улыбаться, и сразу прошел к своему месту.

Матушка с сестрой улыбнулись мне в ответ, отец кивнул. Сергей, с мрачным видом читающий что-то в своем телефоне, вяло ответил:

— Доброе, доброе.

— Что-то случилось? — уточнил я у брата.

Однако ответил мне князь. Алексей Александрович усмехнулся, глядя при этом на наследника.

— Сергей Алексеевич столкнулся с необходимостью лично контролировать «Руснефть». Точнее, вести переговоры с советом акционеров, — заявил отец. — А для этого нужно организовать встречу, все согласовать, устроить, проследить, чтобы не слишком радостно настроенные друг другу люди не встречались раньше времени. Типичная головная боль наследника.

Сергей кивнул, не отрывая взгляда от телефона.

Ранее этим занимались люди отца. Но Сергею нужно собирать свою команду и обкатывать ее, пока отец может прикрыть и помочь. Специалисты князя — его ровесники, и потому следующее поколение нужно готовить уже сейчас. Впрочем, я был уверен, что брат справится — его для этого целенаправленно растили и обучали.

Однако я никак не мог избавиться от мелькнувшей мысли, какое же это счастье — когда подобная работа не моя головная боль. И князь, и наследник — замечательные управленцы, и пускай им можно многое делегировать многочисленным помощникам, контролировать все равно приходилось. Я же принадлежал сам себе — в той мере, в какой может себе принадлежать младший княжич.

— Все будет в порядке, — сказал я, желая подбодрить брата. — Сергей справится. Все мы родились без навыка ходьбы. Но постепенно научились.

— Спасибо, — оторвавшись от телефона, кивнул наследник, после чего вздохнул. — Порой я тебе завидую, Дмитрий.

— Только порой? — усмехнулся я в ответ, уже накалывая кусочек бекона на вилку. — Тогда отец тебя совершенно точно щадит, раз у тебя есть время завидовать своему младшему брату.

Князь посмеялся в ответ, глядя на нас с Сергеем. Тот погрозил мне пальцем, отложил телефон и приступил к еде. Матушка обвела нас всех довольным взглядом, после чего вздохнула.

— Мне вчера пришло письмо от одного уважаемого рода, — заговорила Ирина Руслановна. — Фамилию называть не буду, однако в нем интересовались, почему же Дмитрий у нас еще ни с кем не обручен.

Сестра взглянула на меня из-под ресниц, после чего ответила матушке.

— Возможно, ему нужна наша помощь с выбором своей избранницы?

— Волкову он уже знает, — отмахнулась княгиня. — А остальные моего сына недостойны.

— Зато среди них есть те, кто проводит с Дмитрием больше времени, чем Василиса Святославовна, которую наш дорогой брат видит только перед очередным боем, — не согласилась Ксения. — Я навела справки, в его группе полно действительно хороших девушек.

Я приподнял бровь, пережевывая кусок глазуньи. Даже интересно стало, кого сестра причислит к моим возможным невестам.

— Кто же? — полюбопытствовала матушка, разделывая вилкой и ножом салат перед собой. — Надеюсь, не какая-нибудь бесприданница?

— Там много хороших, красивых и умных, — Ксения сделала паузу, бросив на меня очередной взгляд. — Но, полагаю, что намного важнее для самого Дмитрия — уже доказавших делом, что способны принести своему мужу пользу.

Княгиня хмыкнула, глядя на дочь из-под приспущенных ресниц.

— Ну, давай посмотрим, кто мог бы затмить собой Волкову.

— Ирина, твоя заинтересованность в браке с уральской боярышней уже не актуальна, — смеясь глазами, заметил князь. — Вчера вечером, пока вы с Ксенией развлекались в обществе, мы с Дмитрием добились получения лабораторий, которые получил бы наш сын через брак с Волковой.

Матушка посмотрела на супруга, потом взглянула на меня.

— И это все, чего вы вдвоем сумели добиться? — с тихой усмешкой уточнила она. — Признаюсь, я хоть и немного разочарована, но все же не слишком удивлена. Вам, мужчинам, доверять такие переговоры…

На конце ее голос все же дрогнул, на губах появилась улыбка.

— Первый раунд за нами, — заявил отец, усмехаясь супруге в ответ. — Так что не переживай, мы вполне можем себе позволить выбрать другую невесту. А твоему отцу я лично скажу, как был всеми руками за Волкову. Но — любви не прикажешь, — и он так драматично вздохнул, что даже я поверил.

Я молча ел, слушая родителей. В действительности еще не факт, что через Василису Святославовну я бы вообще получил доступ к лабораториям. Впрочем, это не отменяло другого факта — Волкова пока что единственная адекватная кандидатура, которую мы обсуждаем официально.

— Так вот, — возвращая диалог за столом к предыдущей теме, заговорила Ксения, — пока что среди девушек, которые учатся с Дмитрием, есть всего трое помолвленных. Так что мы сразу отметаем китаянку — она выходит за Ефремова. Комарова Надежда Григорьевна собирается замуж за Орлова Петра Васильевича. Горская обручена с великим князем Выборгским.

Не знал такой детали.

— Дмитрий, у тебя есть предпочтения? — спросила Ксения, приподняв бровь.

Нужно сказать, после того, как Михаил сделал ей предложение, сестра почувствовала вкус к жизни и теперь уже не походила на ту скромницу, какой я помню ее с момента смерти Азамата. Интерес к сводничеству, похоже, пошел комплектом к жизнерадостности.

— Лучше, — заверил я с улыбкой, — у меня есть время. Так что, как бы я ни радовался вашему участию в моем выборе, однако вам на удастся меня уговорить на ту кандидатуру, которая нравится лично вам. Но и отказывать пока что в знакомствах не собираюсь. Так что, сестра, можешь прямо сказать, кто тебе кажется наиболее подходящим вариантом.

Ксения помедлила с ответом, разглядывая меня.

— Вообще, у меня нет предпочтений, — призналась она. — Просто хотела тебя подразнить, Дмитрий. Ты один из нас остался без пары.

Матушка кивнула с видом победительницы, но Ксения вновь заговорила:

— Однако я действительно считаю, что тебе стоит больше времени уделять своим одногруппницам.

— Спасибо за поддержку, — улыбнулся я. — Но, к сожалению, мне пора вас оставить. Занятия ждать не будут. Да и в лаборатории дела тоже никто за меня не сделает.

— Ты все еще хочешь туда ходить? — уточнил отец. — Я полагал, выбитые у Демидовых лаборатории станут отличной альтернативой. Тем более как глава ты сможешь раздавать указания, и самому присутствовать не понадобится круглосуточно, как здесь в ЦГУ.

— Я понимаю, отец, что ты в первую очередь хотел разгрузить мой плотный график, и лаборатории эти я обязательно займу делом, простаивать им не придется. Однако это дело не сегодняшнего дня.

— Что ж, в таком случае я потороплю Руслана Александровича, чтобы не запамятовал, кому теперь принадлежат его активы, — кивнул тот.

— Благодарю, отец, — с поклоном ответил я. — Матушка, Сергей, Ксения — до вечера.

Покинув особняк, я нырнул на заднее сидение внедорожника, и Виталя вдавил педаль в пол, трогаясь с места.

Сегодня удача нам благоволила, и мы, ни разу так и не встав на красный, заехали на парковку Университета с большим запасом времени.

Погода стояла хоть и прохладная, но меня это совершенно не беспокоило. Устроившись на лавочке, я стал ждать остальных одногруппников.

Первой появилась Елизавета Петровна. Горская, коротко поздоровавшись со мной, посеменила в корпус, отговорившись делами в деканате. Я же подумал, что ни разу не видел, чтобы туда по утрам бегал Орлов. Мысли о том, что Петр Васильевич мог халатно относиться к своим обязанностям, у меня не возникло. А вот о том, что наша староста торопится успеть на краткое свидание с женихом, чья машина стояла на парковке, мелькнула.

— Доброе утро, Дмитрий, — поздоровалась со мной Морозова, приблизившись к лавочке.

— Утро доброе, Виктория, — ответил я с довольной улыбкой. — Как ваши зачеты?

— Благодарю, княжич, — произнесла она, чуть наклонив голову. — Я почти все закрыла. Осталось совсем немного.

— А вы без дела не сидите, — заметил я. — Примите мое искреннее восхищение вашей целеустремленностью.

Она смущенно улыбнулась, немного покраснев, после чего убрала прядку за ухо.

— Я же не могу вас подвести, Дмитрий, — с улыбкой отозвалась Морозова. — Вы же строите на меня большие планы.

Я предложил ей руку, и мы вместе направились в корпус. Вдыхая полной грудью аромат так понравившихся мне духов, я наслаждался этой прогулкой.

— Я поговорила с матушкой, — сказала Виктория, когда мы преодолели половину пути до нужного здания. — Как только я сдам все зачеты, она пообещала поговорить с Иваном Никитичем, — призналась девушка шепотом, как будто собирается поступить не слишком хорошим образом. — А я что-то так волнуюсь, вроде как не заслужила…

Я положил ладонь на ее пальцы и слегка их погладил. Морозова подняла на меня глаза, и на миг я ей откровенно залюбовался.

— Вы этого заслуживаете, Виктория, — произнес я, глядя на нее. — И сданные зачеты, и ваши проекты это доказывают. Вам нет причин сомневаться в себе.

Она опустила глаза, будто избегая смотреть на меня.

— Вот снова вы заставляете меня смущаться, Дмитрий, — шепотом произнесла Виктория.

— Вы уже многого добились, — ответил я. — И я действительно считаю, что ваш успех — это дело времени. Если могу помочь, хотя бы просто высказав слова поддержки, значит, я так и сделаю.

Она взглянула на меня мягче и улыбнулась.

— Потому что вы младший княжич и можете себе позволить делать то, что вам хочется?

— И поэтому тоже, — ответил я, сопроводив слова кивком.

— Благодарю, Дмитрий, — сказала она. — Но, боюсь, нам пора на занятие, если не хотим опоздать.

И мы пошли учиться. А у меня возникла мысль, что, в принципе, можно самому поговорить с Телегиным. После нашего прошлого разговора вряд ли он станет серьезно спорить, в конце концов, обещал мне полную поддержку.

И на обеде, когда вся группа собралась за столом, я смотрел на Морозову и размышлял об этой возможности. Это, естественно, не прошло незамеченным, и по мере того, как я продолжал задумчиво разглядывать Викторию, она все сильнее покрывалась румянцем.

— Дмитрий Алексеевич, прекратите стеснять боярышню Морозову, — произнесла Салтыкова тоном чопорной гувернантки. — Виктория Львовна сейчас загорится под вашим взглядом.

— Учитывая дар — скорее растает, — посмеялся Рогожин, и группа поддержала его короткими смешками.

Я улыбнулся, а Виктория покраснела еще больше, отводя взгляд и нервно теребя волосы.

— Прошу прощения, Виктория, я не хотел вас смущать. Просто задумался, — и, повернувшись к своей тарелке, приступил к трапезе.

В отличие от Морозовой, мне еще предстояло сдать кучу предметов, прежде чем у меня будет достаточное количество свободного времени, чтобы успевать выполнить все запланированное.

— А я княжича понимаю, — вставил Авдеев, нарезая ножом стейк перед собой. — Виктория Львовна — очень красивая девушка. Я бы и сам на нее смотрел не отрываясь.

Сидящая справа от него Самойлова кашлянула, и Иван Тимофеевич тут же поправился.

— Как и все, собственно, в нашей группе, — чуть смущенно произнес он.

— А я полагала, вам понравилась та девушка с базы, — проронила Комарова, чуть задрав носик. — Кстати, я вчера говорила с Петром Васильевичем. Он передавал всем наилучшие пожелания и обещал, что вернется на учебу на следующей неделе.

— Слава богу, — вдруг выдохнула Горская, не скрывая своего облегчения.

Под нашими недоумевающими взглядами Елизавета Петровна решила пояснить.

— Простите, но у меня в последнее время столько всего, что приходится выбирать между срочными делами и очень срочными.

— Помолвка с великим княжичем — большое дело, — вставила Салтыкова с понимающим кивком. — Если хотите, давайте мы назначим другого старосту на оставшееся время.

— Нет-нет, — покачала головой Горская. — Я взяла на себя эти обязательства и выполню их как полагается. К тому же это было бы не слишком красиво — бросить все ради помолвки.

— Я думаю, все поймут вас правильно, Елизавета Петровна, — наклонила голову Самойлова. — Кстати, Надежда Григорьевна, — повернулась она к Комаровой, — вы подготовили для Петра Васильевича конспекты пройденного материала?

Я заметил, как группа будто бы приободрилась после сообщения о грядущем возвращении Орлова. Что ж, Петр Васильевич действительно успел неплохо сплотить группу и проявил себя достаточно хорошо, чтобы за него искренне переживали.

— Так, господа и дамы, — вставила слово Салтыкова, привлекая наше внимание. — У меня имеется предложение — как насчет устроить праздничный ужин в честь возвращения Петра Васильевича?

— Что вы конкретно предлагаете, Светлана Николаевна? — осведомилась Горская.

Салтыкова кивнула в мою сторону.

— Княжич отвез нас на базу отдыха, чтобы мы могли пообщаться в непринужденной обстановке, — произнесла она. — И я считаю, нам нужно продолжить эту традицию, несмотря на то, что случилось в «Апатитовой». Разумеется, нам не нужно опять ехать в горы, достаточно будет забронировать небольшой ресторан.

При слове ресторан все обернулись ко мне. Ну да, как же могло пройти незамеченным нападение на «Поддубный», когда их одногруппник там был. От камер не скроешься, да и стражи правопорядка иной раз любят потрепать языком, когда им не запрещают ЦСБ или княжеские рода.

— Нужно выбрать место, назначить дату, время, — сказал я, совершенно спокойно приступая к своему кофе. — Нужно назначить ответственного организатора. И Елизавета Петровна, я полагаю, не должна этим заниматься. Как насчет вас, Надежда Григорьевна?

Комарова кивнула с довольной улыбкой.

— Что ж, в таком случае я договорюсь с главой нашего рода, чтобы мы могли организовать праздничную встречу Петра Васильевича в «Гиперборее», — объявила она.

Собственно, было ясно, что они с Салтыковой, как две подруги, предварительно между собой договорились, и теперь просто подвели нас к этому решению. Ничего против я не имел, главное, чтобы все прошло хорошо.

— Очень надеюсь, что на этот раз нам дадут как следует отдохнуть, — вздохнул Рогожин.

Я улыбнулся, глядя на Никиту Александровича. Хотя, признаюсь, внутри тоже как-то неприятно сжалось при мысли, что еще и ресторан Комаровых могут уничтожить в попытке достать меня или кого-то из группы.

Я бросил взгляд на Морозову, сосредоточенно доедающую свою порцию супа.

Что ж, в таком случае мне останется делать то, что я умею лучше всего.

Защищать.

Глава 13

Телефон завибрировал в кармане, как только мы вышли с последнего занятия. Достав аппарат, я взглянул на пришедшее сообщение и скривился. Сегодня же четверг, а это значит, опять никакой работы в лаборатории — прием в Кремле и награждение за Польшу.

Обратив внимание на мое недовольное лицо, рядом остановилась Морозова, а за ней и остальные встали, глядя на меня с ожиданием. Осознав это, я улыбнулся сразу всем одногруппникам.

— Прошу простить, сегодня меня ждут срочные дела, — проговорил я и заметил, как вскинула бровь Мэйлин, пояснил: — Ничего страшного, просто мне нужно успеть вернуться домой пораньше. Так что до встречи завтра, господа и дамы.

— Мы будем вас завтра поздравлять, Дмитрий Алексеевич! — крикнул уже мне вслед Рогожин, вскинув сжатый кулак.

На лицах остальных одногруппников проступило понимание, я махнул рукой в ответ и ускорился. Со всеми свалившимися на меня событиями из головы совершенно вылетело, что нужно явиться в Кремль. В таких делах опаздывать нельзя, и раз я в Москве, обязан явиться вовремя.

На выходе я чуть не столкнулся с Измайловой. Татьяна Игоревна входила в корпус, из которого я как раз выходил. Великая княжна Красноярская прошлась по мне взглядом, но сзади шагала ее группа поддержки, так что мы молча раскланялись, после чего разошлись каждый в свою сторону.

Вот еще одна проблема, которую все же придется как-то решать, несмотря ни на какие мои попытки самоустраниться. Измайлова может постараться навредить мне в Университете. И хотя здесь работают царские люди, но вот среди студентов обязательно найдутся те, кто согласится разжечь со мной конфликт, дабы угодить великой княжне.

Виталя уже ждал меня у открытой двери внедорожника. Рядом с ним оказался великий княжич Выборгский. Заметив это, я невольно замедлил шаг, чтобы не выглядело так, будто я бегу к нему, и подошел уже полностью собранный.

— Дмитрий Алексеевич, — кивнул он мне, когда я оказался рядом.

— Иван Михайлович, — ответил я.

Он улыбнулся шире, выглядел искренним, но его семья уже несколько поколений занимает такую должность, когда улыбаться открыто — всего лишь профессиональный навык.

— Я решил подождать всех княжеских сыновей из ЦГУ на парковке, чтобы напомнить, о чем мы договаривались, — произнес великий княжич Выборгский. — Военная форма из Киева, нашивки родовых гербов.

Что ж, это было правильное решение. На самом деле отличный способ заработать очки в обществе. Великий княжич не слугу отправил, не по телефону позвонил, а лично пришел напомнить о договоренности. Уважение проявил Рюрикович — такое ценится.

— Спасибо, Иван Михайлович, у меня уже все готово, — заверил я, бросив взгляд на водителя.

Слуга кивнул, подтверждая, что отданный мной приказ давно выполнен и подобающий костюм действительно у меня есть. Я не уделял этому вопросу время, просто передал приказ.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, что не забыли о нашем договоре, — произнес великий княжич Выборгский, протягивая мне ладонь. — До встречи на награждении.

— До вечера, Иван Михайлович, — пожав ему руку, попрощался я, после чего сел в машину, и внедорожник сорвался с места.

Некоторое время я ехал в полной тишине, пока Виталя не взглянул на меня в зеркало заднего вида.

— Княжич, можно я выскажусь предельно честно? — спросил он.

— Конечно, — разрешил я, сопроводив слова кивком. — Что хочешь сказать?

— Прости, Дмитрий Алексеевич, но ты себя уже загнал и потерял счет времени, — произнес он, перестраиваясь в другой ряд вслед за ведущей машиной сопровождения.

Мы миновали пробку на повороте, и я заметил пару машин, столкнувшихся едва ли не лоб в лоб. Тяжелый внедорожник какого-то рода — гербов отсюда было не разглядеть — въехал в бок легковой машине, вдавив пассажирскую дверь со стороны водителя практически целиком внутрь. Вокруг уже суетилась патрульная служба, я приметил пару человек с камерами, снимающими происшествие — в новостях кого-то будут полоскать сегодня.

— Мы с Кристиной напоминали тебе о приеме у царя, разве нет? — продолжил Виталя. — Но ты вдруг как с цепи сорвался — лишь бы в лабораторию попасть. Ты себя так до смерти доведешь раньше, чем достигнешь цели. Понимаешь ведь, что жизнь — не спринт, это марафон, и до его финала нужно не просто добежать, но и дожить.

— Спасибо, Виталя, — улыбнулся я. — Мне приятна твоя забота.

— Не злишься на меня, княжич? — уточнил он, бросив взгляд в зеркало.

— Нисколько, — честно ответил я. — Сколько ты со мной уже, Виталя? Лет десять?

— Одиннадцатый год, — кивнул он. — В ноябре как раз будет годовщина.

— О чем и речь. Ты меня знаешь больше чем половину моей жизни. Как я могу на тебя злиться? — вновь улыбнулся я. — Но здесь просто так совпало — одно на другое навалилось. Но ты прав, мне нужно следить за собой лучше.

— Спасибо, княжич, — ответил Виталя, заходя на очередной поворот.

Да, кому другому за такие советы я бы мог что-то и сказать. Не дело, когда Слуги учат своих господ. Но разве можно относиться к человеку, который с тобой проводит каждый день и заботится в меру своих сил на протяжении такого срока, как к мебели? Я так не могу, и действительно считаю Виталю одним из тех людей, которых уверенно называю своими. А своими не разбрасываются.

Телефон вновь завибрировал, и я поднял трубку.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — назвался я.

— Добрый вечер, княжич, — проговорил Марков на том конце провода. — Много времени я у вас не отниму. Позвонил поздравить с будущими наградами, а заодно предупредить: возможно, вы потребуетесь в скором времени. Постарайтесь не увлекаться с празднованием.

— Спасибо, Василий Павлович, — усмехнулся я в трубку.

— В таком случае до скорой встречи, Дмитрий Алексеевич, — произнес генерал, после чего завершил звонок.

Виталя бросил на меня вопросительный взгляд, но я покачал головой, демонстрируя, что все в порядке и планы не меняются.

В этот раз генерал позвонил заранее, и я надеюсь, это означает, что на следующем задании сюрпризов не будет. Очень уж меня расстроило, что, несмотря на заверения, что одаренных быть не должно, они внезапно присутствовали в достаточно большом количестве.

Машина вырулила на скоростное шоссе и прибавила ходу. Я прикрыл глаза, погрузившись в себя. Хоть и чувствовал, что вполне отдохнул за время сна, но короткая медитация помогла утвердиться в этой уверенности окончательно. Пьянствовать с остальными княжичами после награждения я все равно не планировал, а возможный вызов на ликвидацию тем более перечеркивал возможное участие в светском веселье.

— Приехали, княжич, — сообщил Виталя, и я поднял веки.

«Монстр» как раз въехал в ворота особняка. На крыльце меня уже ждала Кристина в окружении нескольких слуг дома, и я улыбнулся, разглядывая свою помощницу в униформе рода Романовых.

— Спасибо, Виталя, — поблагодарил я водителя, покидая машину раньше, чем один из слуг потянет руку к двери. — Всем доброго дня, у нас не так много времени, так что приступим к работе.

Меня завели в покои, быстро напоили чаем с закусками. За это время я успел примерить униформу русской армии несколько раз — за не такое уж и долгое время с момента, когда она была на мне, я умудрился подрасти и раздаться в плечах. Незначительно, но без поправок был бы похож на пугало.

В итоге через сорок минут, уже одевшись в униформу с вышитым на ней гербом рода Романовых, я вновь сел в «Монстра». На этот раз водитель был другой — Витале тоже нужно отдыхать, а сменщиков хватает.

— Что ж, поехали, ребята, — велел я охраннику, и тот кивнул.

Внедорожник покатился в обратный путь к центру Москвы, а я поправил воротник и, закинув ногу на ногу, стал ждать. Особых ожиданий от этого награждения у меня не было, но хотел я того или нет, а явиться был обязан, тем более что подобное происходило не так часто. Но это не отменяло того факта, что государственная награда из рук Михаила II не только роду Романовых будет полезна, но и лично мне.

Любой военный значок — и медаль, и орден — открывают новые пути для их владельца. И если раньше ко мне можно было относиться, как к богатому выскочке из Татарии, то после вручения награды я обретаю статус ветерана боевых действий. И здесь уже так просто трепать языком не выйдет, я защищал Русское царство, и за оскорбление в мою сторону можно будет очень серьезно пострадать.

Государь крайне не любит, когда отмеченных его царской рукой кто-то пытается унизить. Потому как грань между «я считаю вас недостойным носить эту награду» и «царь ошибся, когда вам ее выдавал» разница слишком иллюзорна, чтобы Михаил II мог позволить кому-то трепать об этом языком во всеуслышание. Критиковать царя крайне опасно для жизни.

Впрочем, прецеденты случались. От дураков никакая защита не помогает.

На улице начинало темнеть, включилось уличное освещение, превращая довольно строгую деловую офисную Москву в некое подобие праздничной столицы. Конечно, современная застройка не позволяла городу выглядеть так красиво, как древняя Казань, но и так было неплохо. К тому же по мере приближения к самому сердцу Москвы становилось действительно красивее.

Наконец, мы вырулили к Кремлю, и машины повернули к нужному въезду. Никакой помпы здесь не ожидалось, прием сугубо деловой, так что в этот раз мы просто встали на парковке, и к нам направилась пара гвардейцев, как всегда готовых отражать возможное нападение.

Выбравшись на улицу, я кивнул царским воинам и последовал к высоким распахнутым дверям впереди. Часть принимавших участие в карательной операции княжичей прибыла раньше меня, так что внутри уже было тесновато.

Зато сразу выделялась группа студентов ЦГУ. Иван Михайлович не зря старался — в отличие от остальных, прибывших в гражданской одежде, мы сразу бросались в глаза.

— Дмитрий Алексеевич, — поздоровался Ефремов, повернувшись ко мне одним из первых в группе студентов.

— Семен Константинович, господа, — кивая, поговорил я. — Рад всех видеть.

До начала пока что оставалось немного времени, так что вокруг еще звучали разговоры. Среди нашей группы верховодил великий княжич Выборгский. Иван Михайлович сыпал шутками, поднимал новые темы, подчеркивал успехи присутствующих, и даже я вскоре ощутил себя настоящим героем, который не только поляков бил, но и у себя на родине без дела не сидит.

— Господа, мной был зарезервирован ресторан «Золотой Медведь», — завершая разговоры, провозгласил сын министра иностранных дел. — Поэтому, надеюсь, вы не откажетесь после официальной части мероприятия отправиться со мной, чтобы отпраздновать награждение, как подобает настоящим героям.

Я улыбнулся, наблюдая, как сияют глаза присутствующих студентов. Место великий княжич Выборгский подобрал идеально. Оно, во-первых, из высшей ценовой категории, и в таких заведениях не всякий присутствующий может себе позволить бывать часто. Во-вторых, одним только этим предложением он усилил свои позиции в обществе, ведь кто приглашает, тот и угощает.

Уверен, Ивана Михайловича ждет большое будущее — вон как легко он крутит своей аудиторией. А ведь это княжичи, которых с детства учат распознавать лесть и интриги. Но нет, сын пошел в отца, как великий князь Выборгский Соколов Михаил Викторович умеет очаровать собеседника речью, так и Иван Михайлович прекрасно владел своей аудиторией.

И пока студенты заверяли Ивана Михайловича, что будут непременно, я сохранял молчание. Великий княжич это заметил, я видел по его глазам, что он ждет моего ответа, и когда уже все смотрели на меня, ответил:

— Благодарю за приглашение, Иван Михайлович, — сказал я, глядя ему в глаза. — Но, увы, меня ждут дела, и я не принадлежу себе сегодня вечером.

Соколов улыбнулся шире, затем негромко посмеялся.

— Вот видите, княжичи, я же говорю, — обращаясь к другим студентам, провозгласил великий княжич Выборгский, — здесь собрались настоящие герои Русского царства! Дмитрию Алексеевичу мало только сегодняшних наград, которые ему вручит сам государь наш Михаил II, он уже работает над тем, чтобы получить новые!.. Это похвально и достойно уважения!..

Я с вежливой улыбкой поклонился ему в ответ, показывая, что принимаю комплимент. И в этот момент двери следующего зала распахнулись. По обе стороны встали гвардейцы, а в центр прохода остановился слуга Кремля, который объявил:

— Господа, прошу вас пройти и занять места. Церемония вручения наград скоро начнется.

Наша группа не спешила, великий княжич Выборгский, собравший вокруг себя всех студентов Царского Государственного Университета, демонстративно поправил форму, и остальные тоже стали сдувать несуществующие пылинки с плеч. А потом мы дружно вошли внутрь уже подготовленного для торжественной встречи зала.

Разместившисьна стульях так же единой группой, мы замолчали, ожидая начала. Впереди была установлена небольшая сцена с трибуной. По стенам развешаны флаги княжеств, причем размещали их четко по алфавиту, не обращая внимания, какое — великое, а какое нет.

Заметив этот факт, я улыбнулся краешком рта. Михаил II, похоже, активно работает над тем, чтобы уровнять Рюриковичей с остальными княжествами. И демонстрирует это собравшимся княжеским сыновьям. Впрочем, по лицу того же Соколова не было заметно, что это его как-то задевает.

Журналистов запустили раньше нас, так что камеры уже работали, и вести громких разговоров никто не собирался. Все вели себя подчеркнуто вежливо и спокойно. Я видел несколько делегаций из других стран — присутствовало много представителей африканской прессы, что было новшеством, а для старых участников не хватало только представителей Речи Посполитой.

Наконец, боковые двери у сцены распахнулись, и в зал вошли гвардейцы. Уже не просто готовые к бою, а одетые в парадную униформу. Гербы Русского царства на брутальной броне смотрелись даже более грозно, чем сами солдаты государя. Заняв положенные места по периметру помещения, гвардия замерла.

— Великий государь, царь и великий князь всея Руси! — провозгласил динамик, и в помещение вошел Михаил II.

На сегодняшнее награждение он предпочел надеть классический костюм, украшенный под стать хозяину. Михаил II даже в таком наряде выглядел грозным медведем, сторожащим свою берлогу. И аура власти двигалась по залу вместе с его шагами, надавливая на всех присутствующих. Впрочем, не слишком — журналисты не были одаренными и запросто упали бы в обморок, реши царь на них воздействовать хоть чуточку сильнее.

Встав за трибуной, государь обвел взглядом зал, после чего подал знак, и от стены отлепился неприметный слуга, появления которого никто и не заметил. Михаил II привлек к себе внимание всех присутствующих.

— Добрый вечер, господа, — произнес он, легко обходясь без поддержки микрофонов и динамиков. — Я рад видеть вас всех сегодня в этом зале. Рад тому, что наше Русское царство может гордиться столькими своими сыновьями. Каждый из вас прошел через многое, защищая людей — как в великом княжестве Киевском, так и нанося ответные удары в Речи Посполитой.

Он взял короткую паузу, после чего продолжил:

— У каждого из вас есть своя семья, своя земля. Но есть и то, что всех объединяет — готовность защищать Русское царство, не жалея сил. Защищать свой дом и реагировать на угрозы сплоченно, вставая плечом к плечу. И сегодня я с искренней гордостью вручаю вам эти награды.

Слуга распахнул первый футляр, и государь начал объявлять княжичей одного за другим — все в том же алфавитном порядке. Первыми в списке значились те, кто отразил нападение в великом княжестве Киевском, а второй волной — уже участники уничтожения сейма.

Я хлопал вместе со всеми, слушал речь государя и негромко поздравлял возвращающихся на свои места княжичей. Впрочем, все это было очень сдержанно, хотя я видел по лицам некоторых, мероприятие оставит неизгладимый след в их жизни и памяти.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич… — объявил Михаил II, и я поднялся со своего места, чтобы пройти к трибуне.

И пока я преодолевал расстояние до сцены, государь перечислял:

—…за проявленное мужество при спасении людей в великом княжестве Киевском вручается «Орден Мужества». За весомый вклад в защиту великого княжества Киевского вручается «Орден Святого князя Владимира» второй степени. За проявленный героизм в отражении нападений врагов Русского царства вручается орден «Святого апостола Андрея Первозванного»!

В зале установилась абсолютная тишина, будто кто-то выключил звук. И под это общее молчание я взошел на сцену, чтобы получить высшую государственную награду из рук государя Русского царства.

Глава 14

Попрощавшись с княжичами, я вернулся к своей машине. Стоило занять свое место, в кармане завибрировал телефон, и водитель не стал сразу трогаться. Кивнув ему, чтобы ждал, я достал аппарат.

— Слушаю, Василий Павлович, — ответил я на звонок.

— Сегодня вы нужны, — сообщил тот. — Мы подберем вас по адресу…

Выслушав генерала, я передал шоферу, куда ехать. До места назначения добрались быстро и без приключений.

— Уже и не скажешь, что здесь хотели княжича замуровать, — хмыкнул я, рассматривая в окно парковку.

С этого места начались мои приключения в Москве. Но сейчас ремонт уже закончили, следов боя я не заметил. Полноценного запуска объекта еще не случилось, охраны не было. Не считать же за таковую дремавшего в сторожке дедка, который даже внимания на нас не обратил.

— Да уж, и не напоминай, княжич, — отозвался охранник, заезжая за перегородку.

Я быстро сменил теперь уже парадную форму с приколотыми наградами на броню, выданную в Ясенево. Надев на голову шлем, практически тут же услышал звуковой сигнал — система связи заработала, обозначая мое подключение.

— Зверь, это Голова, — прозвучал голос в наушнике. — Ждем тебя на месте встречи. Камер на парковке нет, тебя не заметят.

Кивнув Витале, я вышел из машины и разбежался. Небольшое окошко, оставленное незастекленным и не закрытым решеткой, преодолел прыжком. Под ногами мягко пружинил песок, наваленный кучей под стеной парковки, и я прошел по нему, не забывая заравнивать следы даром.

А добравшись до границы участка, перемахнул через забор и приземлился уже рядом с черным тонированным микроавтобусом, судя по номерному знаку — из Рязани. Из открытой задней двери раздавалась негромкая музыка.

— Зверь, садись, — велел мне ближайший к выходу боец разведки, подавая руку.

На этот раз нас оказалось всего пятеро, включая водителя. Стоило мне сесть на прикрученное к стене кресло, дверь за мной закрыли, и машина плавно тронулась с места, не включая фар.

— Значит, так, господа, — заговорил Голова в моем наушнике. — Наша задача на этот раз — перебить всех, так что не кокетничаем — вошли, постреляли, подожгли и вышли. Зверь, тебе особое поручение.

— Слушаю, — отозвался я.

— Проследишь, чтобы никто не удрал, — велел командир и после короткой паузы уточнил: — Справишься?

— Дашь мне оружие, и легко, — ответил я, пожав плечами. — Чего ожидать?

— Как минимум трое одаренных ранга В5, атрибут вода, — ответил он. — Всего в здании по нашим данным — восемнадцать человек, царских людей среди них нет. Так что никого не жалеть. Оружие у них должно быть стандартное — те же «Шахи», возможно наличие гранат, так что бдительность не терять.

Бойцы отвечали командиру, а я подумал, что, в принципе, можно было бы просто обрушить здание вместе с врагами внутри. Впрочем, для этого нужно было бы раскрыть свой дар. На предыдущей миссии я никаких особых проявлений не использовал, и меня запросто могли определить, как воздушника. Это самое простое объяснение.

— Карты не будет? — уточнил я.

— Это большой ангар обанкротившейся строительной компании, — ответил Голова. — Старого владельца казнили, нового еще не назначили.

Уж не Льва ли Морозова склад мы будем штурмовать?

— Что еще знаешь? — спросил я, обернувшись к командиру.

— Знаю, что на все про все у нас с вами будет пятнадцать минут. Потом прибудет кавалерия, и нас к этому моменту быть уже не должно.

Что ж, разумно. Мало ли кто окажется в наряде полиции, которая обязана первой реагировать на такие случаи. Чем следить за каждым подчиненным, чтобы не разболтал никому о том, что увидел этой ночью, гораздо проще уйти раньше, чем служители правопорядка вообще появятся. Нет свидетелей — и проблем меньше.

Темный проулок закончился, водитель включил фары и вырулил на дорогу. Дальше микроавтобус катился по столице, соблюдая все правила движения, и мне даже показалось, мы едем медленнее, чем положено. Но это говорил адреналин в теле.

Однако несмотря на то, что организм настраивался на жесткую схватку, мыслить я мог совершенно спокойно. Как и в случае с допросом, бытие в виде сингуляра расширило мои возможности. Однако схватка могла стать жаркой — все же одаренные точно будут на месте, и хорошо бы на этот раз их количество было верно.

Там на трассе со мной не играли, дрались по-настоящему, и любая ошибка могла привести к смерти. Но Голова не дал туркам навязать мне бой сразу со всеми одаренными, как будет здесь, если они пойдут на прорыв?

К моменту, когда мы подъехали к нужной точке, бойцы отряда уже были в полной готовности.

— Пошли, — скомандовал Голова, первым выскакивая наружу.

До ангара оставалось пройти всего метров триста, и я быстро огляделся, оценивая возможное поле боя.

Складская зона, ни камер, ни освещения. Бетонные и металлические глухие заборы, колючая проволока по верхнему краю. Вокруг либо ни души, либо сторожа ведут себя настолько тихо, что даже разогнанное легким трансом восприятие их не замечает. Впрочем, участки внутри заборов огромны, и мне их не охватить без глубокого погружения.

Группа прошла до нужного ангара. Первый боец дал знак рукой, и мы прошли вдоль забора в полную темноту.

— Включаю режим ночного видения, — скомандовал Голова, и я моргнул.

Мир расцвел зеленоватым оттенком. Стало видно ненамного лучше, но снять шлем, чтобы усиленным зрением глядеть по сторонам, было нельзя. Позже, когда вырву из костюма систему связи, и пересажу ее в свою броню, уже можно будет игнорировать удаленное управление командира. А пока что придется быть как все.

Мы остановились у очередного куска бетона, и первый боец легко взобрался по гладкой преграде, будто прилипая к ней ладонями — дар земли, техника как минимум для ранга Б7.

Повиснув на самом краю плиты, разведчик быстро заработал свободной рукой, пальцами разрезая проволоку, как ножницами. Осторожно передав срезанный кусок нам, боец перемахнул через стену, и я услышал его тяжелое дыхание — техники дались ему нелегко.

— Двор чист, по одному.

— Зверь, ты первый, — распорядился Голова, и с той стороны к нам упал простой веревочный трос.

Перекинув автомат за спину, я в три приема оказался на другой стороне и тут же отступил в сторону, освобождая место для следующего разведчика.

Через минуту к нам перебрался Голова и тут же начал раздавать приказы.

— Зверь, караулишь во дворе.

— Принято, — ответил я, не двигаясь с места.

— Рус, ты заходишь сзади, — велел командир. — Смотри под ноги, там много мусора. Могли поставить мину.

— Есть, командир, — ответил с сильным кавказским акцентом боец, тут же начав движение вдоль забора к ангару.

— Ждем Руса и выдвигаемся, — приказал Голова. — Зверь, что чуешь?

Я уже успел просканировать ангар, насколько хватало силы.

— Трое наверху спят, — ответил я, докладывая, что смог разобрать на таком расстоянии. — Двое играют в карты рядом с нашими воротами. Больше никого не чую.

— Принято. Рус, докладывай.

— Минута, Голова, — отозвался тот. — Ловушек нет, растяжек нет, мин нет. Нас не ждут.

Несколько секунд стояла полная тишина. Я слышал дыхание находящихся рядом разведчиков, храп одного из спящих врагов, громкое шлепанье карт по деревянной столешнице и негромкий разговор, который уже разобрать не мог.

— На позиции, — сообщил Рус.

— Пошли, — велел Голова, вскидывая оружие.

Бойцы двинулись по бокам от него, перескакивая из одной тени в другую. Шорох ботинок казался мне очень громким, но я уже почти погрузился в глубокий транс, а противник вряд ли станет так делать…

Первый выстрел тяжелой винтовки с глушителем, казалось, прогремел на всю столицу. Группа Головы тут же скрылась внутри за открытой перед этим дверью, и звуки стрельбы загрохотали сильнее. Я, как наяву, увидел пустой ангар, в котором эхо разлетается по бетонным стенам, отражается от них и усиливается.

— Зверь, лови беглеца! — приказал Голова.

Из окна под самой крышей выскочила человеческая фигура. Крепкий с виду мужик, одетый в обычную городскую одежду, выпрыгнул наружу, не боясь падать с высоты. Преодолев метров семь по воздуху, тюрк расправил руки, и я увидел мигнувшую у самой земли линзу. Простейшая техника, вот только не для атрибута воды.

Я спустил курок, и уже почти достигший спасительного батута одаренный рухнул наземь, не подавая признаков жизни.

— Это был воздушник! — доложил я, и Голова что-то прорычал в ответ.

А в следующий миг стену ангара просто вырвало взрывом. Огромные куски бетона, снесенные мощным ударом, растерло в пыль, покрывшую треть территории. Я увидел измочаленное тело разведчика, оказавшегося на земле в пяти метрах от меня.

Внутри еще кипела перестрелка, а я подошел к поверженному и коснулся его даром. Я спасти его не мог — это не взрывчатка сработала, это солдата швырнули с такой силой, что он вынес собственным телом часть стены. Если не успеем вовремя доставить бойца, никакие целители уже не помогут.

— Я вхожу, Голова, — предупредил я.

Мне никто не ответил, и я пошел вперед, на ходу прощупывая пространство с помощью состояния транса. Водники действительно внутри имелись — я услышал характерный морозный треск, после которого один из автоматов группы захлебнулся.

Преодолев расстояние до выбитого в стене прохода за несколько секунд, я успел заметить наверху неширокую бетонную кишку, играющую роль второго этажа и административных помещений ангара.

А после перевел взгляд прямо и отстрелял три патрона по врагу, который уже замер с занесенными над головой руками. С потолка свисал сотворенный им сталактит. Мои пули заставили тюрка отвлечься, и лежащий перед ним солдат воспользовался моментом.

Насыщенный даром огня клинок десантного ножа с невероятной скоростью вошел в брюхо противника, шинкуя его в капусту. Тюрк охнул, опуская руки, и созданная им техника сорвалась с потолка. Моя пуля поставила точку в противостоянии, и каменный шип исчез, обратившись в невесомую пыль в считанных сантиметрах от лежащего на земле разведчика.

— На выход! — приказал я, махнув рукой, и тот закивал, с трудом поднимаясь на ноги.

Подхватив свое оружие, солдат поковылял в пробоину, а я повернулся в другую сторону, где наш боец зажимал одного водника.

Враг вертел правой рукой здоровенный кусок льда, не позволяющий разведчику добраться до него, а левой создавал острые иглы, не давая моему соратнику сосредоточиться на атаке. Поддерживать две техники тюрку было достаточно сложно, так что мое появление оказалось кстати.

Аккуратно подобрав лежащий на земле ломик, я осторожно приблизился к врагу со спины и, размахнувшись как следует, швырнул снаряд, как копье, не забыв укрепить его силовым полем. Враг успел отреагировать — метнувшаяся назад ледяная корка хрустнула, ломик завяз в ней, и разведчик тут же добил оказавшегося без прикрытия тюрка.

— На выход! — повторил я бойцу, но тот покачал головой.

— На второй этаж! — ответил он, и по голосу я узнал Руса.

Поняв, что спорить с ним бесполезно, я побежал к металлической лестнице, прикрепленной к стене. Наверху гремела стрельба. Голова, похоже, решил в одиночку расправиться с оставшимися врагами.

Хрустнуло стекло на втором этаже, и командир вылетел из него спиной вперед. Сорвав в полете с пояса пару гранат, Голова швырнул их внутрь. Я успел закрыть нас с Русом, прежде чем грохнули оба взрыва.

Командир приземлился мягко, как кошка, пружиня всеми конечностями. Значит, про усиление тела с помощью покрова он прекрасно знает и умеет им пользоваться.

Из окна в ответ высунулось жало гранатомета, и пока Голова поднимался, снаряд полыхнул в помещении. Выставленное мной поле не дало ему отлететь далеко, и взрыв сотряс второй этаж, пробив кусок бетона в полу. Вниз посыпалась каменная крошка, и мы с Русом рванули внутрь по лестнице.

Силовая нить срезала первому замеченному мной врагу голову, и в этот миг горец пристрелил скулящего на полу раненого тюрка. Не разбирая, кого оглушило взрывом, а кто уже мертв, мы прошли по второму этажу, убеждаясь, что никто больше не поднимется.

На дальнем конце с хрустом выросла стена льда, и я уловил чужие шаги за ней. Враг не спешил уходить, и я повалил Руса, опрокидывая разведчика на потрескавшийся пол. Под ногами заиграл бетон, над головой засвистели ледяные копья, с грохотом вышибающие куски стены за нами.

— Ты — вниз! — крикнул я, и даром проломил пол под Русом.

Разведчик вскрикнул, но успел создать под собой технику и тут же ушел в сторону перекатом. А я нарастил силовое поле по всему телу и бросился в сторону редеющей ледяной стены, как гордый лев — на четвереньках.

Копья продолжали бить, постепенно спускаясь ниже — враг создавал их из сотворенного укрытия. Я подобрался на расстояние в десять метров и резко прыгнул к потолку, выстреливая собственным телом, как из катапульты.

Короткий полет, и я уже за преградой, а передо мной искаженное гневом лицо типичного османа.

Не тратя времени, он встретил меня ударом ледяного серпа, зажатого в кулаке. Моя защита прогнулась, теряя прочность, и я ответил десятком лезвий. Покров тюрка выдержал натиск, но я заставил одаренного отвлечься.

Накрутив вокруг правой руки конус силового поля, я усилием воли приказал ему вращаться и ударил в живот врага. Водник дернулся назад, оставляя на своем месте ледяную глыбу. Но далеко ему уйти не удалось — пространства в тупике было метров пять.

На меня брызнули осколки ледяной техники, и я тут же уклонился вправо, избегая нового копья, на этот раз метившего мне прямо в лицо. Тюрк с проклятьем выставил ладони, создавая поток воды, окативший меня с ног до головы, и мгновенно застывающий пятнадцатисантиметровой коркой.

Мою защиту пронзали тысячи мелких шипов. Я на мгновение ощутил себя тем самым полем, которое на полигоне заставлял пробивать Комарову. Усиливая свой щит, я резко раздвинул его в стороны, сбрасывая вражеский кокон, и тут же получил очередным копьем в шлем.

Дар смягчил удар, но стекло оцарапать осману все же удалось. Злость и адреналин сплелись воедино, и я ощутил, насколько на самом деле взбешен. Очередная операция, и снова все пошло через задницу! Возможно, снаружи умирает кто-то из бойцов. А я здесь теряю время на эту тварь!

Я уклонился от нового удара копьем, и враг рванул ко мне, держа в левой руке острый ледяной шип. Я принял удар на свой щит и ответил новым силовым сверлом. Но на этот раз я вложил в него весь свой дар, сняв с себя даже защитное поле.

Визг разгоняемого моей техникой воздуха, хруст ледяного покрова, крик боли и ужаса, брызги крови и отвратительная вонь. Я развеял технику только тогда, когда она уперлась в стену, буравя в пыль препятствие. От тюрка, накрученного на силовое сверло, не осталось ни одного целого клочка.

Но и я, вложив в удар столько сил, мгновенно оказался опустошен. Пока не наступил откат от адреналина, быстро оглядел поле боя и побежал обратно к лестнице. Перед самой первой ступенькой под ногой хрустнул бетон.

— Твою… — выдохнул я.

И выкинул вперед руки, чтобы успеть зацепиться за металл лестницы. Кусок пола, как специально дожидавшийся, когда у меня уже не останется сил, рухнул на пол ангара и разлетелся на крупные осколки.

— Зверь, прыгай, — велел Голова, но я все же влез на ступеньки и стал спускаться.

Сил бежать просто не было. Понявший это командир кивнул Русу, и горец быстро закинул меня к себе на плечо, будто я ничего не весил.

Но долго изображать из себя мешок я не стал, и как только мы покинули ангар, тут же хлопнул соратника по спине.

— Все, могу идти, — сказал я, и разведчик легко поставил меня на землю.

— Уходим, уходим, — поторапливал Голова, помогая ранее вытащенному мной бойцу тащить выброшенного сквозь стену разведчика.

Силы быстро возвращались, и я решил помочь. Подхватив израненного солдата, я закинул его себе на спину и на максимальной скорости побежал к дыре в колючей проволоке. Не касаясь ограды, прыгнул, перелетая через препятствие, и тут же припустил к оставленному нами микроавтобусу.

Остальные прибыли, когда я уже уложил пострадавшего на пол машины. Рус мгновенно прыгнул за руль, и микроавтобус тронулся с места, резко набирая скорость. Голова занялся вторым раненым бойцом, а я сел на свое кресло и, не снимая шлема, смотрел прямо перед собой.

У меня появились вопросы к генералу Маркову, и как только мы уберемся отсюда подальше, я намерен получить на них ответы.

Глава 15

Меня высадили за забором парковки, и микроавтобус помчался дальше. Будем надеяться, боец, пробивший спиной стену ангара, доживет до помощи целителя.

Сам я, проводив машину взглядом, быстро нырнул в открытое окно парковки и подошел к припаркованному «Монстру», уже сняв шлем. От канала связи меня отключили еще в переулке, так что слушать разведку я все равно уже не мог.

Охранник рода почтительно открыл мне дверь, и я сел на место, сразу же приступив к переодеванию в униформу студента ЦГУ. Заодно осмотрел забрало шлема — трещина от копья получилась хорошая.

— Домой, княжич? — спросил водитель, уже сидя за рулем.

— Да, давай, только не спеши, — распорядился я и достал свой телефон.

Пропущенных звонков не было, но имелось сообщение от отца.

Романов А. А.: Сообщи, когда закончишь.

Не став откладывать в долгий ящик, я набрал князя. Трубку он поднял практически сразу.

— Дмитрий?

— Все в порядке, отец, еду домой.

— Хорошо, — не скрывая облегчения, выдохнул тот.

Я прервал вызов и набрал нового абонента. Генерал сейчас все равно должен ждать группу с отчетом. А у меня есть формальный повод для звонка — выданное оборудование пришло в негодность.

Но на самом деле, конечно, тот удар был чрезвычайно силен. Не всякому одаренному удается так лихо пробивать мое поле. А этот смог — опытный враг был. И хорошо, что он мертв, чем меньше таких специалистов у Османской империи, тем Русскому царству безопасней.

— Дмитрий Алексеевич? — удивленным голосом отозвался Василий Павлович, взяв трубку. — Что-то случилось?

Полагаю, позвонил я не в самый подходящий момент — на заднем фоне я слышал голоса посторонних, среди которых узнал Черепанова. Совещание идет, не иначе.

— Доброй ночи, генерал, — проговорил я. — Звоню, чтобы предупредить — оборудование, выданное мне для тестирования, не выдержало положенной нагрузки. Нужно его заменить.

Он шикнул на присутствующих рядом, призывая подчиненных замолчать.

— Да, разумеется, — сказал он мне. — Я выпишу вам личный пропуск на завтрашний вечер. Приезжайте с полным отчетом о проведенных тестах и образец, разумеется, привезите. Мы с вами все обсудим, документы заполним.

— Благодарю, Василий Павлович, завтра в девятнадцать ноль-ноль буду у вас, — ответил я, назначая время встречи.

— Полковник Черепанов вас встретит и проводит ко мне. Если это все…

— До завтра, — вполне вежливым тоном сказал я, и Марков положил трубку.

Что же, радует, что мне не пришлось намекать на возможное участие царя в нашем диалоге. Генерал явно не глупец и понимает, что отказываться от встречи со мной для него чревато.

Но это не отменяло того факта, что разведка облажалась уже дважды. Возможно, тюрков предупредили, в конце концов, не только мы с генералом над этим вопросом трудимся, но и, как минимум, куча аналитиков обязана быть подключена к разработке операций. Кроме того, нельзя списывать со счетов и саму Османскую империю. Шейхи тоже не дураки, и в вопросе интриг у них опыта намного больше, чем у нас.

Хорошо бы генерал и сам понимал, что дело идет неважно. Не хотелось бы считать его умнее, чем он есть. С таким-то званием и должностью Марков должен быть грамотным специалистом. Но завтра вечером при встрече все и обсудим.

До самого особняка я смотрел на треснувшее стекло шлема и лишь на территории дома захлопнул ящик с броней. Закрыв гардеробный отсек, кивнул водителю и покинул машину.

Снаружи было прохладно, но не холодно. Как раз то, что нужно, чтобы немного развеяться после боя. Слуга открыл мне двери, и я передал ему свой плащ, а сам направился в свои покои.

— Кристина, ты чего не спишь? — спросил я, разглядывая помощницу, сидящую перед монитором на рабочем месте.

Дисплей был единственным источником освещения в гостиной, и свет от него выгодно подчеркивал лицо моей Слуги. Кристина подняла на меня взгляд и ткнула пальцем по клавишам.

— Прислали доработанную после наших правок версию «Оракула», — сообщила она. — КИСТ сильно расстроился нашему отзыву, княжич.

Я усмехнулся, скидывая пиджак на свободное кресло.

— Ох уж эти творцы с их тонкой душевной организацией, — произнес я, после чего вновь обернулся к помощнице. — Они внесли изменения?

Кристина неопределенно тряхнула головой, ее светлые волосы растрепались по плечам. С учетом того, что и при строгой прическе униформа рода Романовых смотрелась очень хорошо, сейчас, с распущенными светлыми прядями на плечах, она казалась еще красивее, чем обычно.

— Внесли, только не все, — заявила она. — Что-то они действительно починили, что-то при этом сломали.

— Понятно, — отозвался я, расстегивая пуговицы рубашки. — Но это подождет до завтра. Сейчас я хочу поесть, помыться и поспать. Тебе, как моей Слуге, требуется убедиться, что княжич все это проделал. Так что контролировать, как я ем, моюсь и сплю, будешь вместе со мной.

«Оракул» все равно еще не скоро будет приведен в готовность, и жертвовать здоровьем помощницы я не намерен. Конечно, целители подлатают практически любое повреждение, однако насиловать Кристину, заставляя ее работать круглые сутки, ради сомнительного выигрыша в пару часов я не буду — это в высшей степени бессмысленно.

Заснули мы быстро, и это вновь было прекрасно.

* * *

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес Марков, жестом предлагая мне садиться на свободный стул.

Я поставил ящик с броней рядом и опустился на жесткое сидение. За спиной генерала на этот раз не висело никаких планов, а сам он выглядел более уставшим, чем раньше.

— Мы можем поговорить откровенно, Василий Павлович? — спросил я, и когда генерал кивнул, продолжил: — Я совершенно не удовлетворен работой, которую ваше ведомство ведет.

Он приподнял бровь, но чуть повел рукой, предлагая говорить дальше.

— Это была вторая операция, в которой я принимал участие, и снова, как и в первый раз, все едва не полетело к чертям, уж простите за резкость. Ни в первый, ни во второй раз количество одаренных на стороне противника не было известно, а силы, отправленные на задание — недостаточны.

Он помолчал, постукивая пальцами по столешнице, глядя на меня из-под приспущенных век.

— Мне хотелось бы верить, что военная разведка в царстве сильнее, чем мне показалось за время непосредственной работы с вами. Опять же, в Речи Посполитой ваши люди работали практически идеально — там и подготовка была гораздо сильнее, и информацию собрали верную. Мне слабо верится, что специалисты, разработавшие план уничтожения сейма, так сильно просчитались на родной земле. Поэтому у меня есть только одно логичное объяснение происходящему: кто-то в вашем ведомстве, генерал, работает на врага.

Марков хмыкнул в ответ.

— Вы закончили, Дмитрий Алексеевич? — спросил он.

— Да, Василий Павлович, — кивнул я.

Генерал сложил руки на столешнице и остро взглянул мне в глаза.

— Вы правда думаете, княжич, что я об этом не знаю? — спросил он. — Может быть, вы считаете, что получили награды из рук царя, и это целиком и полностью ваша личная заслуга? Может быть, военная разведка вообще никак не связана с вашим успехом в Речи Посполитой?

Я покачал головой.

— Тогда я не понимаю, почему вы бездействуете.

Щелкнув замком на ящике с броней, я вытащил шлем и поставил его на стол перед генералом.

— Как, по-вашему, Василий Павлович, что это значит? — я ткнул пальцем в трещину на стекле. — Даже для меня это был серьезный вызов.

Он остался невозмутим, просто отодвинул шлем в сторону.

— Я знал, что вы справитесь, Дмитрий Алексеевич, — сказал Марков, глядя на меня. — Вы стали тем неучтенным фактором, который смешал карты нашим противникам. И это заставило врага совершать ошибки, а его резидентуру, в том числе в наших рядах, бежать сломя голову.

— Если бы я медлил, ваши люди погибли бы без всякой пользы.

— Рисковать собой — это мой долг, и долг тех, кто дал присягу служить в нашей армии, — возразил Василий Павлович. — Вы не солдат, княжич, вам не понять этого. Просто поверьте мне на слово. Нам с вами предстоит долгое сотрудничество, и я надеюсь, что между нами будет определенное доверие.

Настала моя очередь хмыкать.

— Работа военной разведки не только в том, чтобы отлавливать чужих людей и подготавливать операции на чужой земле, — сказал Марков. — Вам кажется, что вы умнее нас, но это не так. Еще до того, как государь приказал мне взять вас под крыло, я знал, что мне предстоит чистить ряды от предателей. И ваше участие в обеих операциях с группой Головы — один из способов вывести предателя на чистую воду.

— Он уже пойман? — спросил я, глядя в невозмутимое лицо генерала.

— Сам — еще нет, — ответил генерал. — Поняв, что его раскрыли, предатель бросился в бега, оставив семью в Русском царстве. По нашим данным, он сейчас двигается к границе с Османской империей.

Я помолчал, обдумывая слова генерала.

Мне повезло, что этот разговор проходит прямо посреди операции по захвату и устранению предателя, или Марков разыгрывает меня, демонстрируя, что у него все в порядке? Но не идиот же он, в самом деле, так подставляться перед ставленником самого Михаила II. Государь в любой момент может потребовать меня на разговор, после которого обязательно начнется проверка. В общем, что предателя не нашли, неизбежно вскроется. Так что словам Василия Павловича стоит верить.

— Хорошо, значит, вы знаете, кто он и где. Может быть, вы назовете мне имя? — сказал я, и Марков кивнул.

Генерал вытащил из стола планшет, открыл страницу с личным делом и передал мне.

Сперва я не поверил собственным глазам. Уж слишком это не вязалось с моими ожиданиями. С экрана планшета на меня смотрело лицо человека, которого я уже неоднократно видел, в том числе на московских приемах. Великий княжич Хабаровский, Андрей Николаевич Толстой.

— Не знал, что на вас даже великие княжичи работают, — сказал я, кладя планшет обратно на стол.

— Теперь понимаете, зачем мне нужно было заставить его пуститься в бега? — спросил генерал, внимательно отслеживая мою реакцию.

— Рюриковичей нельзя убивать просто так, все должно быть по закону, — кивнул я. — Нужны железные доказательства, что он виновен.

— Все именно так, — подтвердил Василий Павлович. — В этом и будет состоять ваша новая задача. Толстой Андрей Николаевич должен быть захвачен и доставлен живым на допрос, после которого отправится на суд. Живым, Дмитрий Алексеевич. Вы сможете это сделать?

— Если ваши аналитики смогут его найти, и вы доставите меня на место — смогу, — ответил я.

— В таком случае вам пора возвращаться домой, — сказал генерал. — Самолет вылетает через три часа. Вас подберут в новом месте, будьте готовы.

Он поднялся и прошел к противоположной входу стене. Приложил карту к ней, и панель отодвинулась. Вытащив точно такой же комплект, как тот, что принес я, Марков вручил его мне.

— Это тебе пригодится, Зверь.

Я помедлил, прежде чем подняться.

— А если бы я не назначил эту встречу? — спросил я, решив прояснить для себя последний момент.

Василий Павлович улыбнулся.

— Я бы все равно вас туда послал, — ответил он. — Это не спонтанное решение.

Кивнув, я прихватил ящик и пошел к выходу. Как говорил Чингисхан, путешествие — это возможность посмотреть мир и познакомиться с новыми людьми. Вот и будем смотреть и знакомиться.

* * *

Меня подобрали в новом месте и быстро доставили вместе с остальными разведчиками на военный аэродром. Самолет резко взял курс на юг, направляясь в сторону Владикавказа — это была ближайшая точка с границей Османской империи. До самой границы мы должны были долететь быстро, а на месте сразу бросаться в бой.

Гул турбин давил на уши. Под ногами вибрировал пол самолета. Бойцы военной разведки в количестве десяти человек сидели, пристегнутые к стенам уже в полной готовности. Оставалось совсем немного времени, прежде чем начнется очередной бой, и на этот раз я был практически уверен, что кто-то из приданного мне отряда не вернется домой.

Я не смогу защитить их всех.

— Напоминаю еще раз, — проговорил Голова в наших шлемах. — Текущая задача взять цель живьем. Стрелять аккуратно. Зверь, мы прикроем тебя, но это чужая земля. Будь осторожен и предельно внимателен. Одаренных там будет полно, и они не станут размениваться на честные дуэли.

— Буду, — ответил я, внутренне соглашаясь с командиром.

Княжич Хабаровский. Сын человека, практически враждующего с Ефремовыми. Амурские князья несколько раз сумели обойти Рюриковича и даже свадьбы с Поднебесной устраивают две из трех. Не знаю, в каких он отношениях с государем, однако в моих глазах это далеко не самый благородный человек.

Я знал его поверхностно — встречались на мероприятиях на Дальнем Востоке, где я периодически появлялся в гостях у Ефремовых. И третьего сына великого князя тоже видел неоднократно, но близко никогда не общался.

Сбывалась мечта царского клана. Сегодня в лице Андрея Николаевича Рюриковичи будут драться с Романовыми. Эта мысль заставила меня усмехнуться. Вновь Михаил II делает так, чтобы я убирал его родню с доски. Сын-изменник — за такое можно и из совета клана вылететь. Не удивлюсь, если только ради этого и была затеяна царем игра в ликвидатора.

Но Голова был прав, и легкомысленно относиться к операции было нельзя.

Во-первых, тюрки будут встречать великого княжича вооруженные до зубов, обеспечив прикрытие одаренными. А как я уже успел убедиться, свое дело османские бойцы знают отлично.

Во-вторых, нельзя списывать со счетов самого Толстого. Он входит в род, а значит, и силы будут при нем. А это серьезная угроза даже для моих способностей. Рюриковичи не просто так держали власть в своих руках на протяжении столетий. Андрей Николаевич способен дать бой наверняка ничуть не хуже всего отряда, идущего ему навстречу.

Дар Толстых — огонь. И в степи, где укрываться практически негде, это будет очень сложный противник.

В салоне самолета загорелась лампочка, обозначая приближение к месту высадки. Бойцы стали отстегиваться и подходить к открытому Головой люку.

Под счет командира солдаты покидали салон один за другим. Моя очередь была в конце, позже выходил только сам Голова.

— Мы сделаем, что можем, Зверь, — сказал он, переключив нам обоих в приватный канал связи. — И если надо, все там ляжем. Но ты обязан справиться и выполнить задачу. Ты понял меня, Зверь?

— Понял, — ответил я, и командир махнул мне рукой.

Я шагнул в пустоту и тут же расправил крылья. Внизу простиралась ровная, как столешница, степь. Не сразу мне удалось найти взглядом нужную точку.

Отряд османской армии, похоже, уже встретил великого княжича — колонна машин и бронетехники уходила прочь от границы.

Ну что ж, на новые места я посмотрел, теперь настала пора знакомиться с новыми людьми.

С этой мыслью я прижал руки к телу и создал перед собой конус, чтобы набрать большую скорость падения. В ушах свистело, несмотря на шлем, я все четче видел машины, идущие полным ходом по асфальтированной дороге. На бронетранспортере даже разглядел лежащего там бойца, удерживающего винтовку направленной в сторону границы.

Особенно выделялся спортивный автомобиль яркого зеленого цвета, двигающийся в центре колонны. Полагаю, личная машина великого княжича. Значит, и мне нужна именно она.

Берегись, Рюрикович, Романов идет за тобой.

Глава 16

Две машины впереди — джип с прикрученным на раму пулеметом и броневик. За ним уже шел спортивный автомобиль Толстого. А после ряд из такого же броневика, за которым тоже имелся джип с пулеметом. Довершал картину третий транспортник, ощетинившийся в небо вращающейся антенной.

Силовое поле вошло в землю, пробив капот спортивной машины. Ударившись об препятствие, автомобиль великого княжича сморщился в гармошку, в стороны полетели крошево стекла и искры покореженного металла.

Под этот грохот я упал на идущий первым броневик. Набранной скорости хватило, чтобы конус, который я превратил в тонкую, но крепкую плиту, отшвырнул тяжелую машину с дороги. Лежавший до этого на технике боец остался на земле, придавленный массой металла.

Загрохотали выстрелы, но пули свистели мимо — по мне еще и попасть нужно, просто садить в сторону недостаточно. Усиленное даром тело трясло — приземление даже для меня было очень резким. Припав к темному дорожному покрытию, я бросился к своей цели, на ходу перескакивая из стороны в сторону.

Слева от меня полыхнул снаряд гранатомета — отряд разведчиков вступил в бой. Оставленный позади джип объяло пламя, шум схватки дополнили крики вспыхнувших как спички солдат.

Отрубленный нос спортивной машины я перескакивать не стал, оббежал его справа, чтобы не подставляться под вражеский огонь, и тут же прикрылся машиной великого княжича.

Встав на броневик, ехавший сразу за автомобилем Толстого, тюрк сформировал в руках огненный хлыст, больше напоминавший пламенный ураган. Первый удар пришелся на дорогу, меня обдало жаром вражеской техники, и я заглянул в разбитую машину.

Великого княжича внутри не было, а вот пара потерявших сознание османов нашлась. Взмах рукой, и силовая нить прорезала им глотки.

— В машине его нет, — выдохнул я в рацию, тут же отскакивая влево.

Новый удар хлыста расплавил остов спортивной машины, разделив его надвое. Не спеша приближаться к опасному врагу, я припадал к дороге и рывками менял положение, чтобы не позволить по себе попасть.

Водяной столп, обрушившийся с неба, слился с пламенем тюрка, и вокруг образовалось облако горячего пара диаметром метров в десять. В нем можно было запросто свариться, так что я ушел еще чуть в сторону, за что мгновенно поплатился.

Пуля угодила в мою защиту, меня немного повело, и вслед за первым попаданием тут же забили по моему полю несколько слаженных очередей. Щит таял на глазах — тюрки били крупным калибром.

— Вторая броня от тебя, Зверь, — ответил мне Голова. — Он в униформе Османской империи!

Значит, действовать придется еще осторожнее. Андрей Николаевич мне нужен живым.

Ну, или хотя бы дотянувшим до целителя.

Огневик на броне вновь взмахнул хлыстом. Сквозь облако пара его удар выглядел эффектно. Но этот же пар не дал как следует прицелиться — я сместился на полметра в сторону и тут же пригнулся от второго взмаха, идущего параллельно земле.

С жутким воем пламя пронеслось над моей головой, и я прыгнул на броневик.

Враг успел развеять техники и пустить мне вал огня навстречу. Я же ответил прямым ударом поля, собранного в копье. Силовой наконечник пробил османского воина насквозь, и его техника развеялась бесполезными искрами. Рывком пустив древко в сторону, чтобы окончательно добить врага, я разорвал его на части. И, открыв люк машины с помощью дара, швырнул туда пару осколочных гранат.

Все заняло несколько секунд, и я уже спрыгнул наземь, прикрывшись стоящей посреди дороги техникой. Внутри хлопнули взрывы, прервав тревожные крики бойцов, и я рванул вперед.

На дорогу вылетел новый снаряд — группа Головы целилась во второй джип, но там тоже сидели не дураки, и машина успела убраться в сторону. Ракета рванула, расшвыривая клочья асфальта и поднимая облако пыли. Оставленная взрывом воронка тут же была объята огнем, освещающим поле боя.

Джип ответил разведке пулеметной очередью, и я услышал чей-то сдержанный мат в наушнике. Выскочив из своего укрытия за остановившимся бронетранспортером, я вскинул автомат и разрядил весь магазин, поливая машину свинцом. Но пули рикошетили об воздух, высекая на местах столкновения с чужой техникой яркие искры.

Ко мне выскочил один из сидевших в оставшемся броневике солдат. Пока сидящие в джипе отвлекали на себя внимания разведчиков, он создал в воздухе несколько десятков ледяных копий и швырнул их в меня разом. Водник, видимо, тот самый, что помогал создать облако пара.

Упав на дорогу, я пропустил основную массу льда над собой, но два последних копья сменили траекторию в последний момент и ударили сверху. Щит, едва выступающий за границы моей брони, затрещал от напряжения — силы в технику одаренный тюрк вложил немало.

Из джипа его поддержали парой очередей, и я выставил руку, сбивая пули. Из броневика выскочил еще один одаренный. И едва я успел отскочить за транспорт, этот враг уже раскрутил воронку огня. Маленький смерч разрастался на глазах, пожирая дорожное покрытие.

Водник при этом резко отступил назад и дернул огненного за плечо, явно пытаясь увести вылезшего ко мне человека.

Смерч добрался до прикрывшей меня брони, легко объял машину своими огненными стенами, и я услышал, как кипит и пузырится крепкий металл. На землю потекли раскаленные до белого цвета ручьи.

— Зверь, это он! — прокричал в наушник Голова.

Но я и без того уже понял, что передо мной Рюрикович. С такой легкостью манипулировать такой силой — великий княжич Хабаровский действительно был крайне мощным противником.

В этот момент со дна джипа поднялся боец с трубой гранатомета на плечах. Деловито прицелившись на позиции разведки, остающейся слева от меня, осман обернулся назад, крикнул на пулеметчика, и тот рухнул вниз. Полыхнуло пламя, ракета вырвалась из пусковой установки.

Джип был недоступен для пуль — один солдат в машине был одаренным и не позволял свинцу достичь цели. Но я ведь тоже так могу.

Обхватив снаряд силовым полем, я едва его удержал — расстояние было слишком большим. Но мне все же удалось заставить ракету взорваться об выставленную тюрком защиту. Мощь взрыва оказалась достаточной, чтобы технику просто сдуло с машины. И объятые вспышкой османы тут же стали добычей пулемета разведки. Две секунды обстрела, и джип превратился в братскую могилу.

Я же продолжил уходить от пары одаренных. Водник уже не звал Толстого убираться, но и из броневика больше никто не стрелял, боясь зацепить своих.

— Хватит бегать! — закричал предатель, разгоняя свой огненный смерч.

Водник в это время бил вокруг ледяными иглами. Целые глыбы образовывались вокруг меня, прежде чем мне удавалось разорвать дистанцию. И делать это приходилось так, чтобы не попасть под возможный огонь из броневика.

Наконец, осман усталловить меня и, раскинув руки, создал огромное ледяное поле на дороге. Моя нога скользнула на зеркальной поверхности, и я рухнул на спину. В это же мгновение огненный смерч Толстого налетел на меня сверху.

Нарастив свой щит до максимальной крепости, я рванул в сторону, чувствуя, как быстро сгорает кислород вокруг меня. Еще пара секунд, и я начну задыхаться.

Из пламени я вынырнул прямо на водного тюрка. Не дремавший в броневике снайпер выстрелил раньше, чем мои объятые племенем руки успели дотянуться до врага. Пуля ударила мне в шлем, но не остановила.

Удар ладонью пробил ледяной покров, в который успел одеться осман, из его затылка вылезли острые силовые клинки.

— Ефремов! — заорал Толстой, успевший их заметить и неверно истолковать. — Сдохни!..

Так и не погашенный смерч рухнул мне на плечи, сжигая тело убитого тюрка в пепел. Мой щит начал рассыпаться, и я дернулся в сторону. Подошва правого ботинка, лишенная покрова, расплавилась. Ноге было невыносимо горячо, и я швырнул в Толстого несколько лезвий.

Ослепленный яростью Хабаровский зарычал, создавая вокруг себя огромный пламенный купол, сжегший мою технику. Рюрикович бросился ко мне, и его пламя следовало за ним, превращая в ничто попадающиеся на пути предметы.

Броневик, только что поддерживавший великого княжича, рванул назад, уходя от безумца подальше. Разведка давила на машину из пулеметов, но безуспешно. Транспорт уходил обратно к границе, смирившись с потерей предателя.

Я поднялся на ноги, морщась от боли в стопе и, быстро формируя пряжу, закрутил ее вокруг огненного купола. Нити рвались практически мгновенно, но Толстой стал замедляться.

Ко мне метнулся новый огненный вал — на этот раз огромный и широкий. Не успел я уйти, как уже оказался в кольце пламени. Вложив остатки сил, я оттолкнулся от кипящего асфальта и взмыл в воздух.

За мной оставался шлейф огня — лишенная защиты покровом броня горела и плавилась. Толстой задрал голову, глядя на меня с сумасшедшей улыбкой.

И тяжелая пуля разведчика разворотила великому княжичу колено. Рухнув на раненую ногу, Рюрикович бросил взгляд в сторону позиций группы Головы, и там вспыхнул яркий столб огня.

Я приземлился в голой степи, неудачно ударившись левой половиной тела. Хрустнули ребра, я сплюнул кровь в пыльную траву, и тут же попытался удрать, но великий княжич уже повернулся ко мне все с той же улыбкой. Простреленная нога его совершенно не беспокоила.

Вытянув руку, Толстой щелкнул пальцами.

— Гори!

Сухая трава мгновенно вспыхнула, я оказался посреди стремительно окружающего меня пламени. Чад и дым застилали обзор, не давая дышать. Я услышал гул огненного хлыста раньше, чем предатель обрушил его на меня сверху.

С проклятьем рванув в сторону врага, я оказался объят пламенем со всех сторон. Огонь мгновенно испепелил остатки одежды, я услышал треск волос и бровей. Адская боль выбросила меня в глубокий транс, и я на одной только воле домчался до дороги.

Толстой вскинул брови, увидев, как я выпрыгиваю из его пламени.

Удар кулака в лицо смял его нос, лопнули губы, Андрей мотнул головой, делая шаг назад. Еще удар — в живот. Рюрикович повис на моей обожженной руке. Еще удар — по шее ладонью, и Толстой валится мне под ноги.

Чувствуя, что сейчас упаду, я стоял над поверженным предателем до тех пор, пока рядом не оказались разведчики.

На него надели наручники, мне что-то вкололи в плечо. И сознание я потерял, все еще стоя на ногах.

* * *

В себя я пришел рывком, будто вынырнул со дна глубокого озера. Жадно хватая воздух распахнутым ртом, вцепился в поручни лежанки.

Медицинская палата, вокруг оборудование, но ни камер, ни сотрудников.

Осмотр показал, что надо мной потрудился целитель. И потрудился на славу — ни шрамов, ни боли. Все так, будто я просто спал, а не прошел через геенну огненную.

— Это было… Опасно, — выдохнул я, садясь на мягкой кровати.

Если раньше у меня были подозрения, теперь я был уверен — Марков намеренно сунул меня в эту мясорубку. Государь, похоже, решил устроить будущему защитнику цесаревича тест-драйв по полной программе.

Иного объяснения у меня не было. Толстой оказался гораздо сильнее, чем я рассчитывал. Или это так повлиял тот факт, что он принял меня за Ефремова, родового врага, и у Андрея Николаевича бешенство заменило разум. Он ведь даже защитой пренебрег, лишь бы до меня добраться.

Окон в помещении не было, так что я понятия не имел ни где я точно нахожусь, ни какое время суток сейчас. Я знал, что целитель высшего класса способен практически воскресить, но для моих ожогов нужно иметь просто божественный уровень подготовки.

Отдышавшись, я потрогал воткнутый в вену катетер, и один из мониторов тревожно запищал. Отлично, сейчас кто-нибудь зайдет, и я все узнаю.

Тот факт, что мое лицо больше не тайна, меня особо не тревожил. Я сделал, что мог, и сейчас глупо переживать, что о моем участии узнают. Гораздо важнее понять, где я, какой сейчас день, и когда я попаду домой.

Стена напротив моего лежака сдвинулась, открывая мне обзор на выложенный бледно-зеленым кафелем коридор. В проем вошел мужчина, лицо которого я смутно припоминал — именно он лечил меня после боя с Ивановым.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он, проходя в палату. — Мы с вами незнакомы, хотя и неоднократно встречались. Позвольте представиться — Ерофеев Константин Владимирович, личный целитель государя Михаила II.

Я вежливо наклонил голову.

— Судя по обстоятельствам нашего знакомства, мне очень повезло, что я попал именно в ваши руки, Константин Владимирович.

Тот кивнул и взглянул на показания мониторов.

— Чтобы между нами не было недопонимания, скажу сразу, княжич, — произнес Ерофеев. — Я проводил операцию по внедрению оплодотворенной яйцеклетки государыни. Можно сказать, я в некоторой степени причастен к вашему рождению.

Выдержав короткую паузу, я ответил ему:

— Ничего об этом не знаю, Константин Владимирович, я — Романов.

— Ну, разумеется, — улыбнулся целитель царя. — Но главное — вы совершенно здоровы и можете возвращаться домой. Ваш отец уже ждет вас в личных покоях государя. Каких-либо последствий можете не опасаться, мой дар — особенный, как вы наверняка уже успели заметить.

— Манипулируете временем, — кивнул я, припомнив свои мысли при нашей прошлой встрече.

— В очень ограниченном пространстве, — улыбнулся тот. — Впрочем, вы ведь тоже не так просты, как кажетесь. Что ж, не буду вас задерживать, — он указал рукой мне за голову. — Одежда ждет вас, дверь открыта. Можете выходить, как только будете готовы. Снаружи дежурит гвардия, она проводит вас куда нужно.

Я поблагодарил его кивком, стягивая простынь со своих ног. Ерофеев же дошел до выхода и обернулся, прежде чем покинуть палату.

— Как целитель я бы рекомендовал вам, Дмитрий Алексеевич, воздержаться от подобного напряжения. Но вы молоды, горячи, вам наверняка хочется приключений, и вы не последуете моему совету.

Я улыбнулся в ответ, и целитель оставил меня одного.

Быстро осмотрев одежду, я убедился, что она действительно моя. Даже часы с телефоном привезли. Облачившись в костюм, я машинально поправил воротник рубашки и направился на выход.

Пара воинов с винтовками наготове встретила меня кивками.

— За нами, княжич Романов.

— Ведите, господа, — ответил я и пошел вслед за личной дружиной государя Русского царства.

Мы миновали один короткий коридор, в котором я заметил несколько таких же палат, только пустующих и с погашенным светом. Затем свернули какими-то наверняка секретными тоннелями. Гвардеец впереди толкнул глухую стену, и мы вышли в царские покои.

Горел камин, в воздухе пахло табаком и крепким алкоголем. У огня стояло три кресла, и все были заняты. При моем появлении отец поднялся со своего — бледный, взъерошенный. Не глядя ткнув окурком в пепельницу и промахнувшись, князь Романов подошел ко мне и порывисто обнял.

На этом фоне отсутствие какой-либо реакции со стороны моих биологических родителей выглядело настолько контрастно, что я даже усомнился, а не обманули ли меня, подделав родство?

— Дмитрий, присядь, — велел Михаил II, указывая мне на освобожденное отцом кресло. — Алексей, выйди.

— Мы не об этом договаривались, — качнул головой тот.

— Леша, выйди, нам нужно поговорить наедине, — поддержала супруга царица, глядя на брата из-под чуть нахмуренных бровей.

Князь Романов вдохнул, его ноздри раздулись от гнева, и я видел, что он в шаге от того, чтобы взорваться, несмотря ни на какое самообладание. А если он сейчас взорвется, моя настоящая семья обязательно пострадает, и государыня не спасет, сама постарается приструнить брата.

В любовь царицы к своему прошлому роду я уже не верил ни на грош.

Взяв князя за локоть, я чуть сжал пальцы.

— Все в порядке, отец, — заверил я. — Я скоро вернусь.

Он взглянул на меня, выдохнул, и в ту же секунду вновь предстал таким, каким я привык его видеть. Собранным и невозмутимым.

— Я жду, Дмитрий, — кивнул он и в сопровождении гвардейцев покинул покои.

Я несколько секунд смотрел на закрывшуюся за ним дверь, после чего обернулся к царю и царице.

— Ну, здравствуйте, папа и мама, — с ухмылкой произнес я. — Давно не виделись. Полагаю, пора поговорить?

Глава 17

— Теперь, — подчеркнул интонацией Михаил II, кивая мне на кресло, — действительно пора.

Опустившись на мягкое сидение, я ткнул непотушенный окурок отцовской сигареты в пепельницу. От запаха сгоревшего табака свербело в носу.

— Во-первых, я благодарен тебе за твое участие, Дмитрий, — заговорил государь. — Благодаря твоим действиям у нас появился серьезный рычаг влияния.

Я промолчал, ожидая «во-вторых». Однако царица приподняла ладонь с подлокотника, прерывая мужа.

— Предлагаю для начала все окончательно прояснить, — сказала она негромко.

Царь величественно кивнул, дозволяя ей взять беседу в свои руки, и государыня мягко улыбнулась, повернувшись ко мне.

— Дмитрий, я очень рада, что ты вырос таким, — произнесла она. — Я прекрасно представляю, через что тебе пришлось пройти за эти годы. Второй сын, не наследный княжич…

Она сделала паузу, давая мне сказать что-нибудь в ответ.

Я едва удержался от того, чтобы приподнять бровь. Это какая-то провокация?

— Не знаю, о чем вы, государыня, — чуть склонив голову, произнес я. — У меня было все, о чем я только мог мечтать. Прекрасная семья, брат с сестрой, мы не голодали, у нас были возможности, каких не может себе позволить большинство жителей Русского царства. Так что я вырос в хорошей семье, так как меня хорошо воспитывали. А что касается Сергея, то я сам выбрал отказаться от намерения претендовать на главенство рода.

Ее каменное лицо дрогнуло.

— Вот как, значит, Измайлова была права, и ты совершенно не амбициозен? — уточнила она.

— Мои амбиции никак не связаны с получением головной боли, которую неизбежно навлечет главенство. Нет, управлять княжеством — это не для меня. Есть более достойные этого люди.

Государыня кивнула, принимая мой ответ.

— И ты не намерен заявлять о своих правах на престол по той же причине? — уточнила царица.

— Разумеется. Если княжество — это уже слишком много для меня, то о государстве и речи быть не может. Тем более разве может управление людьми быть интереснее познания тайн мироздания? — спросил я.

Михаил II смотрел на супругу с довольной улыбкой.

— Что я тебе говорил? — спросил царь. — Царства ему мало. Мы всего лишь винтики, которые Дмитрий вынужден крутить, чтобы приблизиться к своей цели.

Государыня бросила на меня короткий взгляд, который я не мог трактовать иначе как недоверие. Что ж, если окажется, что это ее инициатива — провести меня через ад — я не удивлюсь.

— И если мы уничтожим все доказательства нашего родства, ты не будешь возражать? — спросила моя биологическая мать.

— У меня будет только одна просьба, — ответил я.

Царь дернул губами, а его супруга нахмурилась.

— И что же это за просьба?

Я вздохнул, прежде чем ответить.

— Я бы хотел гарантий, что вы уничтожили все экземпляры.

Выражение ее лица было невозможно описать словами. Полагаю, если и была возможность хоть как-то на самом деле оскорбить первую женщину Русского царства, я только что это сделал.

С самого детства знать, что ты станешь вторым величайшим человеком в одном из сильнейших государств на планете, переехать во дворец, где тебя воспитают под стать будущему правителю — после такого сложно понять, что кто-то может не желать так высоко подняться.

Короля делает свита. Кремль сделал из Романовой еще одного Рюриковича. Такого же властолюбца, как и все в этом безумном клане.

— Ты же понимаешь, что останутся кости? — уточнила царица, глядя на меня с вновь равнодушным выражением, как и прежде. — И по ним можно будет определить родство?

Я покачал головой.

— Доступ к царским усыпальницам можно получить только с одобрения государя, — произнес я. — Так что для того, чтобы меня признали сыном, достаточно слова нашего царя.

Государыня откинулась на спинку кресла и отвернулась к камину, подперев подбородок рукой. Однако Михаил II не спешил вмешиваться, да я и сам видел, что разговор с биологической матерью еще не закончен.

— Это были мои решения, превратить тебя в пешку, — заявила она, не поворачивая головы. — Я посчитала разумным испытать тебя в реальном деле. Все доклады, которые я получила, были слишком противоречивы. И походили на сказку — мальчик, убивающий направо и налево, при этом умудряющийся заниматься наукой…

— Спасибо за честность, — ответил я с кивком. — Но не совсем понимаю, зачем мне об этом знать. Как я уже говорил государю, у верховного правителя не может быть личных чувств, когда от его решения зависит население огромной страны. И разницы между приказом царя и твоим приказом, государыня, в этой связи никакой нет. Род Романовых заключил сделку — моя работа ликвидатором в обмен на боярские семьи. Сделка была подписана царем, и царь, и Романовы исполнили свои обязательства.

А ведь в те редкие случаи, когда мы ее навещали с отцом, она казалась мне другой, более мягкой, более спокойной. Грезила о детях, глядя на нас с Сергеем, переживала, что не может дать царю наследника. Просто играла, значит.

— Что ж, раз мы все обсудили, вернемся к главной теме сегодняшней встречи, — вступил в разговор Михаил II, пошевелившись в своем кресле. — Итак, Дмитрий, сделка не предусматривала срока для тебя. Но и дальше играть в эти игры я не хочу. Ты правильно сказал, все выполнили условия, и больше в этом нет смысла.

Я промолчал. Это на самом деле был очень тонкий момент, государь ведь мог сказать, что я подписывался работать на разведку в течение всей жизни. Но не стал. Классическая игра в плохого и хорошего полицейского?

— Теперь перейдем к сути, — взглянув на супругу, объявил Михаил II. — Захваченный тобой великий княжич Хабаровский очень много интересного рассказал, Дмитрий. Но его дело пока что подождет под сукном. Ты ведь понимаешь, что говорить об этом не следует?

— Моя задача была его поймать, а уж что с ним дальше будет — не моя ответственность, — согласился я. — Ты — царь, тебе и править.

Государыня вновь бросила в мою сторону острый взгляд, но промолчала. Кажется, я начал выводить ее из себя одним своим присутствием.

— Мне нравится, как ты ловко напоминаешь мне о моем величии, Дмитрий, — посмеялся Михаил II. — Но я говорю серьезно: то, что мы получили от Толстого, только часть общей картины. И мне понадобится, чтобы ты в свое время помог нам собрать остальные детали мозаики. Предатели внутри клана Рюриковичей до сих пор все еще ускользают от закона, а без доказательств даже моей власти пока что не хватит, чтобы всех через одного там казнить.

— Пока что, — приподняв указательный палец от подлокотника, подчеркнула царица.

Михаил II никак не прокомментировал ее уточнение, смотрел только на меня.

— За то, что ты сделал одно дело, я уже выдал награду Романовым. Может быть, я могу дать тебе что-то еще? — спросил он, начиная торги.

И я прекрасно понимал, зачем ему мое добровольное согласие. Я доказал свои навыки, государь их оценил и готов платить, лишь бы я был на его стороне.

Потому что, скажем, глядя правде в глаза, цесаревич не успеет войти в силу, если его захотят просто убить. Тот же великий княжич Толстой запросто может выжигать таких только что принятых в род толпами, и даже не вспотеет. И если я как охранник цесаревича решу, что плата недостаточно хороша, я ведь и отвернуться могу как раз в тот момент, когда буду нужен больше всего. Да, меня за это, вероятнее всего, убьют, но ведь и цесаревича из горстки пепла не воскресишь.

А убитый цесаревич — наглядное доказательство слабости царя, не сумевшего защитить своего сына. О каком правлении страной может идти речь в таком случае?

— Я полагаю, у меня есть время подумать? — уточнил я, когда молчание затянулось.

Моя уникальность дает не просто право торговаться и раздумывать над ценой. Моя уникальность заставляет государя Русского царства покупать мою верность. Если я не справлюсь с защитой цесаревича, не справится никто.

— Есть, Дмитрий, — опустив веки, согласился царь. — И впредь, само собой, никто тебя в дела разведки заманивать не станут. А если кто-то все же попробует, у тебя есть номер Ворошилова.

Значит, подполковник работает напрямую с государем. Это просто замечательно на самом деле, иметь постоянный контакт — надежнее, чем отправлять сообщения на деревню дедушке.

— Благодарю, государь, — склонил голову я. — Если это — все, могу я идти? Меня ждет моя семья.

Царица вновь сверкнула глазами, но ничего не сказала. Впрочем, с этого разговора ее можно уже не считать ни членом семьи, ни членом рода Романовых. Немного жаль, но мы и так не были слишком близки, оставаясь в рамках формального общения между тетушкой и племянником, которые видятся раз в несколько лет.

— Последнее, Дмитрий, — взглядом заставив меня оставаться на месте, объявил Михаил II. — Я получил предложение от других стран устроить состязания между нашими лучшими студентами. Твое направление, естественно, не спорт и не борьба. Мне будет нужен научный проект, исполненный силами студентов ЦГУ на мощностях внутренней лаборатории. Ты войдешь в число участников и подберешь себе команду из других студентов ЦГУ.

Я кивнул.

— Об этом будет объявлено заранее?

— Естественно, — чуть наклонил голову он, — в понедельник вам сообщат ваши кураторы. Несколько команд от каждого учебного заведения. Лучший среди вас пройдет на международную арену. И ты будешь в этом списке, я ведь могу на тебя положиться?

— Могу я узнать, чем будут награждены победители? — задал я вопрос, не спеша соглашаться на очередную авантюру.

Избавиться от разведки — это хорошо, а теперь вешать себе на шею еще один камень, только другой расцветки — это даже не смешно.

— Для финалистов международного соревнования будут особые призы, — кивнул царь. — Но о них мы еще будем договариваться. Что же касается лучшей команды Университета — полагаю, солидная денежная премия и награда из рук самого государя — достаточная мотивация.

— Позволь уточнить, — произнес я и после его кивка продолжил: — Ты уже выяснил, что я достаточно умен, и рассчитываешь, что непременно приведу свою команду к победе. Но это усилит мои позиции в обществе и позиции Романовых. Какая твоя выгода?

Царь улыбнулся.

— А как ты думаешь, Дмитрий, к кому побегут лучшие умы, когда станет известно, что первокурсник моего Университета может заткнуть за пояс студентов всех остальных стран? — спросил он.

Выдержав короткую паузу, государь хмыкнул.

— Что ж, это лишь подтверждает твои собственные слова. Раз ты не видишь столь очевидного, тебе действительно лучше не браться за управление родом. А теперь, раз ты согласен, ступай, гвардия ждет за дверью и проводит тебя к отцу.

Я поклонился им обоим и покинул помещение.

* * *

Личные покои государя.

За княжичем закрылась дверь, и царь с царицей еще некоторое время молчали. Потрескивали угли в камине, тянуло гарью от пепельницы, заваленной окурками князя Романова.

Если бы здесь присутствовал Дмитрий, он бы обязательно заметил, как ожило лицо государыни, как печально вздохнул Михаил, жестом заставляя огонь в камине пылать ярче.

— Ну как, убедилась? — спросил он, повернувшись к супруге. — Дмитрий на самом деле не желает становиться правителем. Несмотря на все твои попытки вывести его из себя, мальчик держался так, как и наедине со мной — ему плевать на нашу власть и те привилегии, которая она дает. Ему нужна свобода. И наука.

Царица замедленно кивнула.

— Он был бы одним из лучших царей, — сказала она после недолгого размышления. — И кровь, и контроль сильного дара, и голова на плечах. Бывали ведь и гораздо хуже правители. И ничего, Русское царство выдержало и выжило. А сейчас у нас одна из сильнейших стран мира. С Дмитрием на троне мы бы могли добиться еще больших высот!

— Увы, нельзя навязывать власть, — вздохнул, покачивая головой, Михаил II.

— И авторитетов не признает, кроме князя Романова. А брат слишком любит приемного сына. Как родного, — добавила его супруга. — Ты видел, с каким равнодушием он глядел на меня в конце?

— А чего ты хотела? — удивился Михаил II.

— Чего угодно, — пожала плечами его супруга. — Эта ситуация должна была вызвать эмоции. Родная мать, которая отправляет сына на смерть — без нужды, а лишь ради сомнительных амбиций. Должно было взыграть хоть что-то. А он — кремень. Даже мускул не дрогнул.

— Не родная мать, — поправил Михаил II, — биологическая.

Тень пробежала по лицу государыни. Но женщина промолчала.

— У нас уже были прецеденты, когда корона попадает не в те руки, — покачал головой Михаил II. — Дмитрий верно рассуждает — управление — не его сильная сторона. Но мы обязаны были узнать, на что на самом деле он способен, мы это узнали. На полигоне он бы не раскрылся в полной мере, наверняка предпочтя скрыть свои умения. Вспомни записи, которые нам передавали с базы Орловых и из «Поддубного» — Дмитрий все время делает вид, будто очень напряжен, но настоящих вызовов для него до сих пор не было. А теперь мы точно знаем — Романов может в одиночку убивать Рюриковичей.

— Особенно, когда его страхуют твои бойцы, — хмыкнула государыня.

— То, что у команды был приказ — в случае смертельной опасности нейтрализовать Толстого самостоятельного, а парня вытащить любой ценой, ситуацию не меняет. Он не знал, что ему ничего не грозило бы, — возразил государь.

— И все же меня удивило, что он ничего не сказал, никак меня не упрекнул.

— Потому что для него ты теперь не Романова, и бороться он за тебя не будет, — ответил государь, протянув руку за кочергой. — Ты для него не мать, я для него не отец. И это хорошо. Так и должно было быть.

Пошевелив угли, царь несколько секунд смотрел, как они распадаются в пепел. Его супруга смотрела за этим процессом, ничего не говоря. За годы совместной жизни она уже досконально знала своего мужа, а потому никогда не лезла под руку во время его размышлений.

— Гораздо важнее, что благодаря его усилиям, пусть он того и не хотел, у нас появился еще один козырь против Рюриковичей, — произнес Михаил II негромко, будто все еще пребывал в собственных мыслях. — Твоя родня стала отличным способом избавиться от моего клана. При этом сами Романовы остаются пострадавшими и получают компенсации. Сначала Долгоруков, теперь вот Толстой.

Взяв короткую паузу, царь обернулся к супруге.

— Что, кстати, показала проверка активов Измайловых? — спросил он. — Прошла уже неделя, как я велел тебе заняться этим вопросом.

Государыня улыбнулась.

— Великая княжна Красноярская чиста, как слеза невинного младенца, — отчиталась она. — Ее финансы никак не связаны с другой деятельностью рода. Единственное, что их объединяет — вся выгода идет в карман будущего наследника. Девочке остаются жалкие копейки, которых даже на приличное платье с трудом хватает.

Царь откинулся на спинку кресла.

— Что ж, раз она так отчаянно нуждается, самое время протянуть ей руку помощи, не находишь? — спросил он, повернув голову.

— Твой сын уже сказал: ты — царь, тебе и править, — усмехнулась государыня.

Царь приподнял краешек губ, после чего взглянул на пустое кресло. Князь Романов воспитал достойного отпрыска. Знал, что это не его сын, но все равно сделал то, что был обязан сделать. Конечно, и награда получилась царская, но сути это не меняет.

Алексей был готов защищать сына, как родного. Между ними была та самая связь, какая достается далеко не всем. Михаил II с самого начала знал: если у него родится сын и воспитываться он будет в Кремле, уже к восемнадцати годам это будет избалованный Рюриковичами человек, не способный взять власть в свои руки и вернуть абсолютную монархию в страну.

У хорошего государя нет времени на семью. И наследниками занимаются другие люди. Именно поэтому пришла в голову идея суррогатного материнства — все дети будут изначально выращены, как равноправные члены достойных родов. И никто из них не будет знать без решения царя, кто их настоящие родители. А Рюриковичи не смогут до этих детей дотянуться.

Получилось избежать влияния клана на будущего цесаревича. Среди детей было немало достойных кандидатур. Но выбор все равно оказался не так уж и велик. Впрочем, теперь Михаил был гораздо спокойнее относительно судьбы будущего цесаревича. С таким защитником, как Романов, ему уже ничего не будет грозить.

Андрей Николаевич был великим княжичем, и должен был быть сильнее. Но Романов на деле оказался лучше — не просто убил врага, а пленил его. Сделать это — гораздо сложнее, чем просто уничтожить одаренного.

— Значит, так тому и быть. Толстые теперь у меня в руках, — Михаил II сжал пальцы правой руки в кулак. — Следующий шаг — великие князья Измайловы.

Глава 18

У московского особняка Романовых. Княжич Дмитрий Алексеевич.

Всю дорогу в машине сохранялось молчание. Отец хмурил брови, но не спешил начинать разговор, я тоже был погружен в свои мысли. Весь разговор с царской семьей раз за разом прокручивался в моей голове, я выискивал новые интонации, намеки и скрытые смыслы.

Водитель вел плавно, машина шла легко. Ночные дороги были свободны, лишь изредка нам попадались другие автомобили, да и те в большинстве своем принадлежали городским службам.

Мой «Монстр», на котором отец приехал в Кремль, остановился перед крыльцом дома, и сидящий рядом со мной князь впервые заговорил, обращаясь к водителю:

— Семен, выйди, — велел глава рода, и охранник тут же вышел из машины, не забыв закрыть за собой дверь.

Я повернулся к отцу, и тот создал вокруг нас свое поле. На этот раз сфера была еще толще, чем обычно. Алексей Александрович отрезал нас от внешнего мира целиком. За пределами внедорожника нас сейчас не только услышать или увидеть нельзя, но и воздух не циркулирует.

— Я не буду ходить вокруг да около, нас все равно отсюда не подслушают, — произнес отец. — Чего хотел от тебя Михаил II?

Я расслабленно откинулся на спинку сидения.

— Просил оказать помощь в войне с Рюриковичами, — не стал скрывать я. — Также хотел, чтобы я назначил награду себе за это сам. Разведка больше с нами никак не связана, так что новых задач не будет какое-то время.

Князь хмыкнул.

— Ты сделал для нашего рода уже гораздо больше, чем я мог рассчитывать. И ведь ты прекрасно знаешь, что царь с царицей… — он взял короткую паузу, после чего продолжил: — Я хочу, чтобы ты знал, Дмитрий, я сделаю все, что в моих силах, для твоего благополучия. И тогда на встрече с Демидовым я не врал — Иннополис я строю для тебя.

Я покачал головой в ответ.

— Отец, даже не переживай по этому поводу. Я — Романов, им родился, им и умру, — заявил я, глядя на него. — Кровное родство с государем для меня ничего не значит. Он мой правитель, я поддерживаю его, но мы никакая не родня. Собственно, как показывает практика, для него и родня-то кровная тоже не родня, а конкуренты и враги.

Глава рода нахмурился.

— Я надеюсь, за пределами… — он обвел пальцем сферу дара, заполнившую внедорожник.

— Разумеется, я никому об этом не скажу, — фыркнул я. — В конце концов, нам всем еще жить в Русском царстве, и я не хочу, чтобы страна погрузилась в очередную Смуту. Пусть Михаил II правит до конца своих дней, а потом передаст сильную, крепкую власть тому, кому посчитает необходимым. Мне нужна стабильность в царстве, а не разброд и шатания.

Князь замедленно кивнул.

— А что царица?

Я подумал несколько секунд, сверяясь со своими выводами и заново оценивая ситуацию.

— Она меня по-настоящему не знает, — ответил я. — Пыталась спровоцировать на конфликт, заявила, что именно по ее решению я отправился на эти операции с разведкой. Я помню тетушку доброй и милой, а передо мной предстала жесткая и беспринципная женщина. С учетом того, как проходил разговор, полагаю, она всего лишь играла отведенную ей роль. Ведь чтобы я продолжал работать на государя, он должен быть ко мне добр. А вся эта кровь — дело рук его супруги. Так что и повода к Михаилу II придираться у меня якобы и быть не должно.

Отец нахмурился.

— Плохо, — заявил он через несколько секунд. — Значит, нам пора от связей с ней избавляться. Если сестра решила, что сына родного можно скормить царю, нас тем более без вопросов на плаху отправит.

— Не думаю, что стоит об этом переживать, отец. Как по мне, все идет своим чередом, и не стоит паниковать раньше времени, — пожал я плечами. — Хочет государыня покрывать Романовых или нет, она вынуждена делать так, как прикажет Михаил II.

Князь дернул щекой.

— Ты же мог отказаться, если бы она перегнула палку, — заметил он.

— И показал бы себя неуравновешенным мальчишкой, каким меня изначально считали, — ответил я. — А работа с царем приносит свои дивиденды. Мы показали ему мои работы, и я получил доступ в лабораторию. Я помог ему поймать предателя, и вот Романовы могут создать боярские семьи в своем княжестве. Да, работа на государя накладывает ограничения, но за все приходится платить. Михаил II сам знает, что суперсолдат я ему создам не сразу, и потому не торопится отпускать меня в свободное плавание, стремясь выжать максимум возможностей.

— И тебя это не беспокоит, — полувопросительно уточнил князь.

— Почему же? Беспокоит, но не настолько, чтобы я строил из себя капризную барышню и закатывал истерики, — ответил я отцу. — Я совершеннолетний и вполне осознаю, что это значит. Жизнь так устроена, что кто-то или что-то всегда будет мешать, но это не повод кататься по полу и кричать о несправедливости. Настоящий мужчина, даже если он не благородного сословия, делает все, чтобы справиться с проблемами, а не бегает от них. Царству угрожает клан Рюриковичей, и я согласен сделать власть царя крепче. Это обеспечит мне стабильность, при которой я смогу реализовать все свои идеи. Да, придется ждать, когда станет спокойнее, но если в моих силах приблизить этот момент, будет недостойно княжича ждать у моря погоды.

Князь посмеялся, выслушав меня.

— Государь бы сильно удивился, узнав, что с тобой проще договориться, если говорить открыто и честно, — прокомментировал он.

Я улыбнулся в ответ.

— Пока меня считают ребенком, все гораздо проще, — отмахнулся я. — Видишь, награду предложили выбрать, чтобы мальчик не капризничал.

Я помолчал немного.

— А что касается разговора напрямую, то даже ты не всегда видишь во мне того, кто я есть, отец. А ты ведь знаешь меня с рождения, видел, как я рос, учился. Ты знаешь меня, как никто другой. И даже тебе порой тяжело отделить стереотипы возраста от реальности. А что говорить о царице с царем, которые толком со мной не общались?

— Прости, Дима, это действительно сбивает с толку, — кивнув, согласился князь. — Но, несмотря ни на что, я очень тобой горжусь, сын. И готов поддержать всем, чем смогу. Что бы ты ни выбрал, я всегда буду на твоей стороне. И надеюсь, ты об этом знаешь.

Я улыбнулся в ответ, видя, как непривычно отцу говорить эти слова. Алексей Александрович вообще не слишком хорошо справлялся там, где речь шла о чувствах. Как любого нормального мужчину, его такие разговоры вводили в смятение. Как глава рода он прекрасно знает свои обязанности и справляется с ними, но как отец просто не умеет высказывать свои эмоции.

Может быть, именно поэтому они с Ириной Руслановной стали такой крепкой парой — противоположности притягиваются.

— На то мы и семья, папа.

Он усмехнулся и потрепал меня по голове.

— Ну, пойдем, а то здесь дышать уже тяжело, — сдавленным голосом заявил он, после чего потянулся к ручке на двери.

— Идем, — согласился я в ответ и открыл свою дверь.

* * *

Утро субботы началось для меня с прекрасной компании. Кристина, ночевавшая в моей постели, сегодня проснулась вместе со мной, так что из покоев я вышел абсолютно удовлетворенный жизнью. Войдя в столовую, я поприветствовал семью и, быстро уничтожив то, что подавали на завтрак, уже собирался вставать из-за стола.

— На этой неделе должна была быть заключена помолвка Ефремовых, — напомнила матушка, и я замер на месте, опираясь руками на подлокотники.

— Она отложена, — вставил отец, вытирая рот салфеткой. — Я общался с Амурским князем, возникла заминка, — пояснил он, поворачиваясь к княгине. — Мы есть в списке гостей, и нам сразу же пришлют официальное приглашение.

— Что-то случилось? — уточнила матушка, бросая взгляд в мою сторону. — Дмитрий, ты знал?

Я покачал головой в ответ.

— Со мной никто не делился.

— Это дела императорского рода Поднебесной, — вставил князь. — Константин Евгеньевич особых подробностей, конечно, не рассказывал, но я так понимаю, дело в совместном научном проекте. Кто-то в Китае организовал протесты против свадьбы с русскими княжичами. Это, естественно, неофициально, но деньги на веселье были получены из рук нескольких местных компаний. Конкуренцию никто не любит, а здесь такой щелчок по носу.

— Все верно, — согласился я. — Не только царь с императором умеют прибыль считать. Наша доля, даже если нам удастся отхватить всего процент, будет такова, что за год принесет примерно квартальный доход «Руснефти».

— «Заря» строится, — заметил Сергей. — И будет в срок. Но будет ли готов проект, если вокруг него такой скандал, что даже помолвку решили отложить, опасаясь нагнетания обстановки?

Я улыбнулся.

— Не переживай, брат, у меня и без русско-китайского полимера найдется, чем нагрузить мощности всей «Зари», а не только отдельного корпуса.

Я поднялся из-за стола.

— Кстати, об этом — меня ждет моя лаборатория. Всем приятного дня, возможно, сегодня останусь в ЦГУ, если все будет хорошо.

— Княжич Романов спит на диване в коморке уборщика, — фыркнула матушка. — Алексей, может быть, ты бы поговорил с сестрицей, да они обеспечили нашему сыну подобающие условия?

Я усмехнулся.

— И как ты себе это представляешь? — спросил я. — Нет, матушка, я не хочу подобного. Не маленький уже, справлюсь как-нибудь. Да и потом, там удобные диваны.

Княгиня шутливо поморщилась.

— Иди уже, Дима, видно же, что тебе не терпится!

— Все, ушел, — посмеиваясь в ответ, я покинул столовую.

Сев в машину, я кивнул Витале, и пока Слуга вел внедорожник по утренней Москве, я листал телефон, оставляя заметки для Кристины. Обкатка «Оракула» шла своим ходом, помощница исправно вносила изменения, которые я указывал, а КИСТ исходил пеной от злости в переписке с ней.

Все-таки тяжело работать с гениями — работающие над системой в Казанском Институте, кажется, уже кошмары видели с Кристиной в роли мучителя. Во всяком случае за теми ответами, что они присылали, мне чудились злость и ненависть. Похоже, они всерьез считают, что мы не понимаем, насколько их продукт еще сырой.

В лаборатории мне встретился только охранник. Даже русско-китайская секция пустовала. Впрочем, на фоне беспорядков в Поднебесной — неудивительно. Пока император не прижмет митингующих к ногтю, накалять обстановку ему не с руки.

Я вновь забыл о еде, погрузившись в работу, но по итогу мог на самом деле гордиться собой. Такими темпами мне действительно оставалось около недели до полного завершения интерфейса.

Но оставаться на ночь я не стал, а как только сел в машину, и Виталя завел двигатель, телефон в кармане завибрировал.

— Княжич Романов слушает, — произнес я.

— Дмитрий Алексеевич, — услышал я в ответ знакомый голос. — Вас беспокоит Волков.

— Здравствуйте, Святослав Святославович, — вежливо сказал я, давая Витале знак не останавливаться. — Рад вас слышать, надеюсь, с вами все в порядке?

— Благодарю, княжич, — ответил тот. — Но вы сказали, что приглашаете нас в гости в особняк, и сказали позвонить, когда мы сможем определиться с датой.

— Конечно, когда мне ожидать ваш визит? — уточнил я.

— К сожалению, меня не будет до конца следующей недели — дела рода требуют присутствия в другом месте, — произнес он слегка извиняющимся тоном. — Как вы смотрите на то, чтобы это мы пригласили вас к себе?

Лететь на Урал, чтобы получить еще одну задержку, мне не хотелось. Да, дед обещал мне свои лаборатории и даже оформил все бумаги. Однако прямо сейчас мчаться туда я не планировал.

— Пока, к сожалению, это невозможно, Святослав Святославович, — ответил я, стараясь, чтобы не прозвучало грубо. — У меня тоже возникли дела, не терпящие отлагательств. Так что придется встречу отложить.

— Что ж, благодарю за ответ, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Тогда предлагаю созвониться через неделю.

— Договорились.

— До свидания, княжич, — ответил тот и повесил трубку.

Что ж, иногда случается и так. Уверен, после нападения Волковы еще дважды подумают, прежде чем покидать родной Урал, слишком опасно. Несмотря ни на какие заверения Ворошилова, я не верю, что информация об участниках Горной Резни была продана всего раз.

Поэтому пока что лаборатории Урала останутся без моего присутствия. Там и без княжича Романова прекрасно осознают, чем им заниматься и что разрабатывать. Жили же они как-то без моего мудрого руководства все это время, вот и сейчас проживут несколько месяцев.

Но слетать туда определенно придется — где-нибудь в районе Нового года, наверное, раньше вряд ли получится вырваться из столицы. Да и свои проекты вручать в чужие руки я все же не собираюсь. Шпионажа никто не отменял.

Мысли перескочили на другую тему.

Итак, государю нужен проект, который позволит моей группе выйти на международную арену. И, кажется, я знаю, что это будет за проект.

В самом деле, не раскрывать же врагам мои разработки? Интерфейс, искусственный интеллект — любая кроха информации, попавшая на выставку, обязательно будет украдена, обработана и приведет к копированию технологии и рывку вражеских возможностей.

Но у Виктории уже есть готовая теория, которую с помощью лаборатории ЦГУ можно относительно просто реализовать, главное — подойти к делу с умом. Я и так подталкивал ее к нужному выводу, стараясь делать это ненавязчиво и аккуратно. Да и сама одногруппница не сидела сложа руки, а упорно работала ради доступа в лабораторию — и, нужно признать, посвящала этому больше времени, чем я.

Раскрутить проект искусственной плазмы, которая будет подходить абсолютно каждому на Земле — чем не заявка на победу в международном конкурсе. Мне сложно сразу же придумать, какое еще техническое решение может настолько радикально изменить жизнь на планете.

Остается только решить, чем могут помочь остальные, а для этого стоит поскрести, кто чем занимается в свое свободное время.

И если евгенику Авдеева я еще кое-как могу приплюсовать к делу, то косметику Салтыковых уже сложно.

Впрочем, кто сказал, что нам не понадобятся лаборанты? Конкретно мое авторство проекта не важно, в принципе, я все равно выступаю в качестве руководителя группы. А остальные приложат руку к реализации проекта.

С этой мыслью я открыл личную переписку с боярышней Морозовой и, немного подумав, набил следующее сообщение:

Романов Д. А.: Здравствуйте, Виктория. Прошу прощения, что пишу так поздно, но у меня есть тема для очень важного разговора по интересующему нас обоих вопросу. Как вы смотрите на то, чтобы в это воскресенье, то есть завтра, встретиться и поговорить на нейтральной территории?

Ответа ждать долго не пришлось, видимо, боярышня еще не ложилась, так как сообщение тут же было отмечено прочитанным.

Морозова В. Л.: Звучит интересно. Где?

Я на секунду впал в ступор. Заведения столицы я знал плохо, а потому потратил немного времени, чтобы поискать подходящее место. Отметая рестораны, в которых боярышне может быть некомфортно, перешел на кафе, но ничего впечатляющего не обнаружил, к тому же долго там не просидишь. А ходить пешком просто так — не слишком удобно для ведения серьезной беседы.

Романов Д. А.: Что вы думаете насчет парка развлечений? Завтра как раз идет ярмарка в центре города. Полагаю, нам обоим будет полезно ненадолго отрешиться от проблем и провести время не только с пользой, но и в удовольствие.

Мне не отвечали минут пять. Я уже начал подозревать, что чем-то ее задел.

Морозова В. Л.: Звучит, как свидание, Дмитрий.

Улыбнувшись, я не сдержался и хмыкнул в голос. Виталя покосился на меня в зеркало заднего вида. Кивнув ему на дорогу, я вернулся к переписке.

Романов Д. А.: Я заеду за вами в 13 часов.

Морозова В. Л.: Буду ждать встречи.

Чувствуя воодушевление, я убрал телефон в карман и до самого особняка улыбался. Хороший был день.

Будем надеяться, завтрашний окажется не хуже.

Глава 19

С учетом того, что мне предстояло вести Викторию на ярмарку, то есть вращаться в среде царских людей, одевался я соответственно. Этикет, разумеется, требует наряжаться, как положено княжичу, но в этот день я иду инкогнито, так что и соблюдать правила жестко не требовалось.

Темные брюки, белая футболка и черная кожаная куртка — ни дать ни взять обыкновенный парень, каких полно на улицах города. Вместо туфель — кроссовки, и можно идти.

От часов я, разумеется, отказываться не стал. Закрепил ремешок и прикрыл их рукавом. На палец надел семейный перстень с гербом. Инкогнито или нет, я все еще княжич Романов.

Пригладив волосы, я покинул покои и бодро сбежал по лестнице. Настроение было приподнятым — несмотря на предстоящий серьезный разговор с Морозовой, я был намерен провести время,как полагается человеку моего возраста.

Прислуга открыла передо мной двери, и я вышел на улицу. Свежий ветер тут же растрепал волосы, залез под футболку, но покров хранил меня от переохлаждения, так что я ощутил только совсем легкий и даже приятный поток воздуха.

Виталя сегодня вел машину сопровождения, а мне предстояло самому рулить небольшим легковым автомобилем. Охрану никто не отменял, но сегодня они будут держаться в стороне и тоже станут изображать простых людей. Игра, конечно, и это переодевание ненастоящее, любой поймет по виду телохранителей, что они не простые прохожие, но таковы правила.

Уверен, сегодня не только люди Романовых будут на ярмарке. Это я веду жизнь аскета-затворника с приезда в Москву, остальные аристократы не стесняются посещать увеселительные мероприятия и развлекаться среди царских людей.

Сев за руль машины, я запустил двигатель и вздохнул. Несмотря на то, что машина была сугубо городская, оснастить ее защитой не забыли. Гербов на капоте и дверях на ней не было, зато на номерах — присутствовали.

— Маршрут все знают? — уточнил я, вдавив клавишу на панели.

— Знаем, княжич, держимся на расстоянии, — ответил мне Виталя, и я тронулся с места.

После того раза, когда я вел подаренный генералом Марковым внедорожник, конечно, пришлось немного приноравливаться к более низкой машине, но я быстро справился. Так что дорога полетела под колеса, и я расслабился, держа на руле одну руку.

Телефон, брошенный в подстаканник, молчал, и мне было просто хорошо. Впервые за долгие недели я действительно никому не нужен, и никто меня не потревожит. Главное, чтобы никакие террористы и враги Русского царства или конкретно моей семьи не решили устроить на ярмарке резню, а все остальное я прекрасно переживу.

Включив поворотник, я перестроился вслед за идущим впереди внедорожником Витали и прибавил газу. А вскоре мы свернули в боярский квартал, и я докатился до особняка Морозовых. Ворота перед моей машиной раскрылись автоматически, и я воспользовался приглашением.

Уже по одному только внутреннему двору было заметно, что дела рода пошли на поправку. Несколько садовников наводили порядок среди насаждений, по бокам от дома кипела работа — строители что-то подновляли, что-то меняли.

Остановившись перед дорожкой, ведущей к крыльцу, я открыл дверь, не дожидаясь, когда это сделает Григорий. Слуга Морозовых остановился в двух шагах от автомобиля и, поклонившись мне, повел меня к дверям.

— Прошу вас подождать, княжич, — указав мне на кресло гостиной, произнес мужчина в униформе боярского рода. — Виктория Львовна распорядилась подать вам кофе.

— Благодарю, — с улыбкой ответил я и занял предложенное место, в котором в прошлый раз дожидался одногруппницу.

Казалось, с моего последнего визита прошло совсем немного времени, однако сейчас, потягивая горячий крепкий напиток, я чувствовал, как много успело случиться. И мое собственное отношение к боярышне тоже не осталось прежним.

Я услышал шаги на лестнице и, отставив чашку на блюдце, поднялся на ноги. Виктория показалась на пролете, и я искренне улыбнулся, рассматривая девушку.

Удобные голубые джинсы, белая футболка, поверх накинут короткий пиджак. Смотрелось элегантно и при этом достаточно свободно. Прическа была точно такой же, как и в Университете — часть волос на затылке была забрана в хвост. Смена гардероба на менее официальный пошла облику Морозовой на пользу. Выглядела она по-новому, но сохранила свои привычные черты. Вновь я поймал себя на мысли, что Виктория ассоциируется у меня с гармонией — все на своих местах и ровно так, как должно быть.

— Здравствуйте, Дмитрий, — первой поздоровалась она, легко спускаясь по лестнице. — Прошу прощения, что заставила вас ждать.

— Чтобы увидеть такую красоту, Виктория, можно ждать вечность, — ответил я с поклоном, подавая ей руку на последней ступеньке.

Она улыбнулась мне и тут же обернулась ведущим на улицу дверям.

— Надеюсь, я правильно подобрала наряд? — спросила она, пока я вел ее к выходу.

Григорий уже стоял рядом, готовый услужить боярышне, но я его опередил.

— Идеально, — ответил я, подавая ей висящий на вешалке легкий белый плащ. — Вам всегда удается выглядеть потрясающе, Виктория.

— Вы снова стараетесь вогнать меня в краску, Дмитрий, — посмеялась Морозова, позволяя накинуть плащ на свои плечи.

Подведя девушку к машине, я открыл перед ней дверь и подал руку, помогая сесть в кресло. А потом, обогнув автомобиль, занял водительское сидение. Виктория вздохнула, стоило мне завести двигатель.

— Все в порядке? — спросил я, глядя на девушку.

— Да, Дмитрий, просто подумала, что мне обязательно стоило пристегнуться, — заявила она. — Это же «Комета», почти что гоночный автомобиль. Вы так хорошо водите?

Я пожал плечами.

— Ни одной аварии с начала вождения. Да и не собираемся же мы гонять по улицам столицы, — ответил я, трогаясь с места. — Кроме того, на этой машине столько брони навешано, что она при всем желании не выдаст положенных оригинальной модели скоростей.

Мы покинули территорию особняка Морозовых, и машины охраны тут же пристроились спереди и сзади.

— Что ж, рада, что вы не любитель быстрой езды, — ответила она и бросила быстрый взгляд в зеркало заднего вида. — У вас все в порядке, Дмитрий? Столько охраны…

— Это лишь для вашей защиты, Виктория, — ответил я. — Уверен, стоит нам только показаться на людях, как вас обязательно постараются у меня отбить.

— У вас, Дмитрий? — со значением подчеркнула она.

— Конечно, — с самым серьезным видом кивнул я, не отрывая взгляда от дороги. — Знаете, в некоторых деревнях Османской империи, граничащих с нашим Казанским княжеством, до сих пор не зазорно воровать таких красавиц, как вы, Виктория. А я, как вы знаете, немало времени прожил в тех местах.

Она улыбнулась, отводя от меня взгляд.

— Поверю вам на слово, Дмитрий, — ответила она.

До места мы добрались достаточно быстро. Вокруг площади, на которой разбили сезонную ярмарку, вся бесплатная парковка была занята, а в отведенной для благородной публики платной зоне хватало автомобилей.

— Похоже, мы далеко не первые, — заметила Виктория, когда я остановил машину.

— Тем лучше, — ответил я, выходя из автомобиля, и, открыв дверь для Виктории, продолжил мысль: — Пусть мне сегодня все завидуют.

Морозова вложила свою ладонь в мою руку, и я помог ей выбраться наружу.

Охрана припарковалась на соседних местах, и уже вышла, держась от нас на почтительном расстоянии.

— С чего желаете начать, Виктория? — спросил я, ведя девушку под руку.

Она оглядела площадь с шатрами и прилавками задумчивым взглядом, чуть прикусив нижнюю губу.

— Пожалуй, было бы неплохо попробовать праздничных угощений, — ответила она, когда мы уже покинули парковочную зону. — Интересно, здесь подают что-нибудь татарское?

— Давайте проверим, — поддержал я ее кивком и повел в ряды с едой.

Народа было уже достаточно, но не так чтобы очень много. Прилегающие к площади заведения выставили летние столики, и среди них хватало свободных мест. Но я вел спутницу к уже запримеченной вывеске «Восточные сладости». За прилавком сидел классический полный мужчина в традиционном костюме. При виде нас он широко улыбнулся.

Я кивнул продавцу и предложил Виктории выбрать. И нужно признать, организация была на уровне, даже я не все пробовал, что имелось в ассортименте, а уж чего я только не ел в Казани.

— Пожалуй, остановлю свой выбор на-а-а… — задумчиво протянула Морозова, но тут же обернулась ко мне. — Нет, доверяюсь вашему вкусу, Дмитрий. Хочется попробовать то, что нравится вам.

Я кивнул и по глазам торговца заметил, что тот меня узнал. Однако, нужно отдать ему должное, мужчина никак не изменил своего поведения.

— Я рекомендую вам попробовать талкыш калеве. Ручная работа, сделано с любовью, — стал нахваливать товар он. — Вашей девушке обязательно понравится!

Я улыбнулся ему в ответ и, расплатившись с телефона, стал обладателем небольшой коробочки с медовыми пирамидками.

— Прошу, Виктория, угощайтесь, — сказал я, с поклоном преподнеся сладость Морозовой.

— Благодарю, — ответила та, после чего, взяв одну пирамидку, прокомментировала: — Действительно необычный и приятный вкус!

Я видел, как продавец расплылся в улыбке, и мысленно поставил себе напоминание закупить домой партию побольше. Еда, подобранная матушкой, конечно, хорошая, но небольшое разнообразие нам не помешает.

Да и любил я татарскую кухню в целом. Казань стала мне домом, и еду, которую там готовят, я незаметно для себя стал предпочитать больше любой другой.

— Как насчет посетить колесо обозрения? — предложил я, держа коробку в одной руке и поддерживая спутницу другой.

— С удовольствием, — улыбнулась Морозова, и мы направились к аттракциону, возвышающемуся над площадью.

По пути нам встречались веселые посетители. Люди отдыхали от будней, с радостью погружаясь в праздничную атмосферу. Разноцветные шарики, висящие тут и там, обозначали конкретное княжество, которое представляет очередная лавка. Артисты самых разных видов выступали прямо на мостовой, собирая вокруг посетителей.

— Два билета, пожалуйста, — обратился я к кассиру.

Парнишка лет пятнадцати с улыбкой принял у меня оплату и вручил два билетика, которые мы тут же пробили, проходя к двухместной кабинке.

Поставив коробку на столик, я помог Виктории занять место, сам опустился напротив. Она потянулась к новой порции, и я тоже, наши руки соприкоснулись, и Виктория улыбнулась.

— Дмитрий, — произнесла чуть тише обычного, и я заметил, как медленно покрываются румянцем ее щеки. — Это все больше походит на первое свидание…

Впрочем, руку она убирать не спешила. Как и я.

— Полагаю, так и есть, — ответил я, глядя в светлые глаза девушки. — Вы против?

Морозова чуть слышно выдохнула. Я почти наяву услышал, как заколотилось ее сердце. Даже транса было не нужно, чтобы понять — мы друг другу нравимся, и наши пальцы, до сих не разошедшиеся, это подтверждали.

— Я… — начала она и, сглотнув, поспешно разорвала контакт. — Я хочу пить.

Отстранившись, я выпрямился на своем сидении.

— Конечно, сейчас, — сказал я, подавая знак вниз.

Колесо как раз начало спуск, и как только мы оказались на земле, перед нами возник работник ярмарки с подносом, заставленным едой и пиалами. Взяв у него ношу, я быстро поставил все на столик и, налив чашку чая, подал его сидящей напротив девушке.

Виктория смотрела на происходящее, с трудом удерживая выражение лица. Я видел, что ее удивила моя подготовка, но ничего говорить не спешил. Раз уж девушка попросила паузу, я был готов ее предоставить.

— Прошу вас, угощайтесь, Виктория, — предложил я, обводя столик рукой. — Здесь только татарские блюда, и все соответствуют моему вкусу. Во всяком случае, я надеюсь, что в Москве их готовят не хуже, чем в Казани.

Несколько секунд Морозова сохраняла молчание, после чего вздохнула.

— А вы подготовились, Дмитрий, — сказала она, взяв чай. — Может быть, и ярмарку тоже Романовы организовали?

Я улыбнулся, наполняя чашку и для себя.

— Нет, я всего лишь оформил предварительный заказ, надеясь, что вам захочется попробовать чего-то подобного, — признался я. — Но с татарской кухней нам с вами повезло — я ее люблю, так что меня радует, что нам не придется вкушать китайские блюда.

— Спасибо за честность, — кивнула она, все еще краснея. — Я не ожидала, что вы… Простите, не хочу показаться грубой, мне очень приятна ваша забота, Дмитрий, просто это все очень неожиданно.

Я наигранно вскинул бровь.

— А я думал, вы всерьез вчера писали, что это звучит как свидание, — ответил я, изображая задумчивость.

— Вы неподражаемы! — рассмеялась она, наблюдая за моей мимикой.

Колесо постепенно поднялось на самый верх, и пока Морозова пила чай, поглядывая на меня поверх края чашки, я поставил свой напиток на столешницу и откинулся на спинку сидения.

— Сейчас колесо остановится, и мы окажемся предоставлены сами себе? — с улыбкой предположила Виктория.

— Неужели я настолько предсказуем? — спросил я вместо ответа. — Нет, мешать другим людям отдыхать не в моих правилах. Но если вы желаете…

Та поспешно закачала головой.

— Нет, Дмитрий, прошу, не надо. Это будет слишком…

Я кивнул ей и вновь взял чай.

— А ведь вы хотели о чем-то серьезно поговорить? — напомнила она, окончательно придя в себя после начала нашего катания. — Или это был только ваш коварный план по похищению невинной боярышни, чтобы на вершине колеса обозрения сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться?

Облизнув губы, я хмыкнул.

— На самом деле, я бы хотел помочь вам с вашей научной работой, Виктория. И под «помочь» на этот раз я предлагаю вам довести проект с универсальной плазмой до реализации.

Морозова отставила чашку с чаем и, потянувшись за салфеткой, кашлянула в нее. Подняв на меня удивленный взгляд, она спросила:

— Почему вы вдруг на это решились?

Я пожал плечами.

— У нас с вами скоро появится возможность не только вернуть вашему роду былое величие, но и реализовать один из самых значимых проектов за последние лет сто.

— И почему вас это интересует? — спросила Виктория, сжимая салфетку в кулачке. — Вы хотите получать долю от продаж, как Динара Тагировна?

— Нет, мне неинтересны деньги в этом вопросе, — ответил я, вновь берясь за сладость из коробочки. — Ваш проект станет ключом в моей работе. Одним из ключей, если быть точным. И я хочу, чтобы мы с вами, Виктория Львовна, работали вместе. Потому что вы прекрасный химик, у вас широкий кругозор и целеустремленность, которой не ожидаешь от человека в вашей ситуации.

Она чуть опустила голову.

— Моей ситуации? — переспросила Морозова.

— Да, Виктория. Вы сейчас временно исполняете обязанности главы рода, но у вас все равно остаются силы, чтобы двигаться вперед как научный специалист, и я восхищаюсь вами. Я считаю, что пора вывести вас из тени и показать миру, кто вы на самом деле, — сказал я. — И если вы согласитесь, я обещаю вам, что сделаю для этого все, что потребуется.

Она подняла на меня взгляд.

— Почему вы так этого хотите на самом деле, Дмитрий?

Я улыбнулся ей в ответ.

— Потому что это на самом деле свидание, Виктория.

Глава 20

— Что ж, — улыбнулась Виктория в ответ. — Раз это свидание, у вас действительно есть какие-то большие планы на меня. И я даже обижаться на вас не могу — вы уже достаточно давно предупредили меня об этом. Прямым текстом, хотя я и думала, что речь шла о чем-то ином.

Я кивнул.

— Увы, я недостаточно романтичная натура, чтобы осыпать порог вашего дома розами или петь серенады под окнами, — сказал я, наблюдая за ее лицом, было заметно, что боярышня с трудом сдерживает смех. — Впрочем, вам ведь и самой это неинтересно?

— Нет, но, полагаю, это было бы забавно, — ответила она.

— Если вы заставите меня петь, обитатели вашего особняка меня убьют — я не очень хорош в том, что касается искусства, — предупредил я.

Девушка кивнула, приступая к еде.

Колесо обозрения продолжало вертеться, посетители сходили и заходили, а мы продолжали крутиться, поедая предоставленные работниками ярмарки блюда. И хотя готовили их чуть хуже, чем в Казани, все равно получилось весьма неплохо.

— Кажется, я сделала правильный выбор, — заметила Морозова, вытирая губы салфеткой. — Все очень вкусно, хотя я и не знаю названий, у меня определенно появились свои фавориты.

— Если хотите, я расскажу вам немного об этой кухне, — дипломатично предложил я, потягивая чай.

— С удовольствием послушаю, — согласилась она, легко кивнув.

И следующие минут пятнадцать я потратил на то, чтобы рассказать, как готовится то или иное блюдо. Рассказывал с энтузиазмом и замечал, что Виктория постепенно успокаивается. Это хорошо, мне было приятно наблюдать за ее улыбкой.

— Вы, должно быть, очень любите вкусно поесть, Дмитрий, — произнесла она, когда я закончил свой рассказ. — Настоящий гурман, не подумала бы о вас такого.

— Как мне кажется, все любят есть вкусно, — ответил я. — Просто у каждого эти вкусы свои.

Морозова отставила чашку чая и вздохнула.

— Нас отсюда не выгонят? — спросила боярышня, когда мы в очередной раз стали подниматься наверх. — Сколько мы уже здесь катаемся?

Я взглянул на часы на запястье.

— Всего лишь полчаса, — озвучил я. — Но если вы готовы немного прогуляться, мы можем сойти.

— Благодарю, — кивнула Виктория. — Значит, так и поступим. Признаться, мне бы хотелось пройтись по ярмарке и посмотреть ее внимательнее.

— Разумеется, — ответил я.

И когда наша кабинка поднялась на самый верх, Морозова взглянула на площадь с высоты, едва не упираясь в стеклянную перегородку кабинки. Ее лицо порозовело после еды, губы улыбались, а глаза блестели. В этот момент она была особенно красива.

— Дмитрий, вы так пристально за мной наблюдаете, — поправив прядь, убирая ее за ухо, произнесла Виктория. — Мне немного неловко от этого взгляда.

— Прошу прощения, — ответил я, склонив голову. — Просто мне нравится то, что я вижу.

Девушка обернулась ко мне, глядя из-под приспущенных ресниц.

— Вы все меньше похожи на рыцаря, спасающего принцессу из башни, — заметила она.

— Вот как? И кем же я вам представляюсь в таком случае? — усмехнулся я, откинувшись на спинку.

Виктория немного подумала, после чего ее губы дрогнули в очередной улыбке.

— Драконом, который похищает принцессу.

— Не переживайте, цели запереть вас в башне у меня нет, — ответил я. — Если, конечно, под башней не подразумевать науку и лабораторию. Потому как я вижу в вас огромный потенциал и не хотел бы, чтобы он был задавлен житейскими проблемами.

— Расскажите о своем детстве, — попросила она. — Раз уж у нас свидание, мне бы хотелось узнать вас получше, Дмитрий.

Я кивнул.

— Детство мое было самым обыкновенным по меркам княжеских семей. Мать и отец нечасто баловали нас своим вниманием, но уделяли все возможное время, — заговорил я, улыбаясь собственным воспоминаниям. — Помню, как однажды, когда отец вернулся из очередной командировки, он собрал нас всей семьей и вывез за пределы Казанского княжества. Сергей и Ксения уже бывали так далеко от дома, а я был совсем маленький, мне, наверное, лет шести еще не исполнилось.

Виктория слушала внимательно, сложив подбородок на сплетенные в замок пальцы.

— Вы, полагаю, слышали о Новосибирском зоопарке?

— Да, и даже бывала там, — ответила она.

— Мы посетили его всей семьей, — продолжил я рассказ. — В тот вечер мне казалось, я впервые почувствовал нас всех одной семьей. Отец рассказывал о находящихся в вольерах животных, матушка делилась историями из детства, которые ей самой рассказывал мой дед, князь Демидов. Было действительно весело и хорошо.

Морозова не прерывала меня, пока я не замолчал.

— Вы так цените свою семью, Дмитрий, — заметила она.

— Что же еще можно ценить в жизни, как не родных людей, с которыми эту жизнь проживаешь, Виктория? — ответил я с улыбкой. — По моему мнению, разумеется.

Она улыбнулась.

— И вы не боитесь приводить меня на свидание? — уточнила боярышня. — Ведь это могут расценить, как подготовку к подбору невесты. Достойна ли я, по-вашему, стать Романовой, Дмитрий Алексеевич?

Я пожал плечами.

— Буду с вами откровенен, Виктория Львовна, — сказал я. — У меня нет нужды спешить с помолвкой и свадьбой. Мне предоставили выбирать невесту самостоятельно. И я пригласил вас сегодня как раз для того, чтобы мы с вами провели время вместе.

— Мое мнение все же будет учтено? — вскинула бровь Виктория.

— Разумеется, иначе какой в этом смысл? — улыбнулся я. — Но что касается того, достойны ли вы войти в наш род, то я считаю, что это так. И намерен добиться своего.

Морозова помолчала, глядя в сторону.

— Дмитрий, нам пора выходить, — сообщила она, и я подал спутнице руку.

Покинув колесо обозрения, мы направились в сторону других аттракционов. Виктория сначала держала меня за локоть, а после провела ладонью по моей руке и вложила свои пальцы в мои.

— Значит, все это ради того, чтобы меня впечатлить, Дмитрий, — сказала она, подходя чуть ближе, чтобы не столкнуться с людьми, идущими достаточно плотной толпой.

Пока мы катались, посетителей стало заметно больше. Родители с детьми, студенты и школьники — вокруг звучал громкий смех и радостные визги детворы. К которым периодически примешивались не менее радостные вскрикивания девушек, чьи кавалеры выбивали для своих дам заказанные призы.

— Отчасти, — ответил я, окутывая нас обоих незримым защитным полем.

Мне не хотелось бы, чтобы прохожие задевали Викторию или кто-то по неосторожности наступил ей на ногу. Впрочем, боярышня этого не заметила.

— А если более развернуто? — хмыкнула она.

— Я хочу, чтобы вы могли позволить себе заниматься тем, чем вам хочется, — ответил я. — Я увидел ваш талант и полагаю, что вы достойны помощи в его огранке. Как я и говорил ранее, проект универсальной плазмы сохранит ваше имя в веках. И заполучить в свой род такую невесту захочет каждый, у кого есть неженатые сыновья.

— А вы, Дмитрий, не желаете конкуренции? — негромко посмеялась Виктория в ответ.

— Как показывает статистика, мои конкуренты проигрывают, — улыбнулся я, глядя на спутницу. — Или, быть может, мне стоит об этом беспокоиться уже сейчас?

Она отмахнулась свободной рукой.

— Что вы, Дмитрий, у нас в Москве не так много вольнодумцев, способных бросить вызов обществу. А общество не особенно нас любит.

Я накрыл ее ладонь второй рукой и обернулся к спутнице.

— Поверьте, Виктория, это время очень скоро закончится.

— Если я справлюсь? — уточнила она.

— Не если, а когда, — совершенно серьезно сказал я.

— Вы очень уверенный в себе молодой человек, княжич Романов, — хмыкнула боярышня. — И порой мне кажется, что вы верите в меня даже больше меня самой.

Сказав это, она чуть отвела взгляд и вновь поправила волосы. Я уже прекрасно знал этот жест и понимал, что он означает.

— Я никогда не бросаю слов на ветер, Виктория Львовна, — произнес я, чуть склонив голову набок, — и, полагаю, заслужил ваше доверие хотя бы как специалист в своем деле.

Она кивнула, все еще не глядя на меня.

— Но вы — княжич, Дмитрий, — избегая смотреть мне в глаза, ответила девушка. — И я не уверена, что буду достойной парой для вас.

— Я и сам порой не уверен, что из меня получится хороший жених или супруг, — признался ей, погладив большим пальцем ее кисть в своей руке. — Я очень увлечен развитием прогресса. Кроме того, у меня хватает обязанностей перед родом, и я не откажусь от них.

— И вы полагаете, что я буду вам достойной парой? — вновь спросила Виктория, поднимая на меня взгляд. — Все, что у меня есть, Дмитрий, принадлежит роду Морозовых. И приданого за мной не будет. Опустим сейчас наши личные чувства и качества. Согласится ли князь Романов, чтобы его младший сын взял к себе такую…

Я успокаивающе улыбнулся.

— Как я и сказал, Виктория, — произнес я, чуть приподнимая ее руку, чтобы девушка смотрела мне в глаза, — я сделаю так, чтобы вы стали самой завидной невестой среди всех боярышень поколения. И никто не посмеет больше говорить о вас плохо. А если и посмеет — что ж, думаю, я уже продемонстрировал не раз, что могу защитить людей, которых считаю своими.

Морозова чуть прищурила глаза, глядя на меня с серьезным видом.

— А если я вам откажу? Или мы не подойдем друг другу в итоге? Вы сможете меня отпустить, Дмитрий, после того, как столько сил приложили к моему возвращению в общество?

— Я хоть и кажусь вам драконом, который спит на своих сокровищах, но не собираюсь держать вас силой, — ответил я. — Если вы решите, что я для вас неподходящая партия, мы сможем просто работать вместе, меняя мир своими руками.

Она улыбнулась.

— Смотрю, вы действительно подготовились к этому дню, Дмитрий, — заявила она. — У вас на все готов ответ, и мне никак не отвертеться?

— А вы хотите отказаться? — спросил я, глядя на Викторию с серьезным лицом.

Она помедлила с ответом, вновь опустив глаза. Заметив, что все еще держится за меня, а вокруг нас достаточно свободного пространства, Морозова медленно разжала пальцы.

— Вы воспользовались даром, чтобы отгородиться от окружающих? — спросила она, глянув по сторонам.

— Мне бы не хотелось, чтобы вас задевали прохожие или на ваш плащ упало мороженое какого-нибудь бегущего мимо ребенка, — ответил я. — Но если вас это смущает…

Виктория кивнула.

— Вы действительно похожи на дракона из сказки, — заявила она. — И мне честно хочется верить, что ваши слова станут правдой. И я верю, что вы сделаете для этого все возможное, Дмитрий. Но… Пока что я не смогу принять ваше предложение.

— Почему же? — сразу же решил прояснить я.

— Кем я стану в вашей семье, если соглашусь сейчас? — спросила она. — Приживалкой и нахлебницей. Вы мне нравитесь, Дмитрий, мне с вами так спокойно и надежно, но я все еще чувствую себя так, будто нахожусь не на заслуженном месте. Вы понимаете меня?

Синдром самозванца. Так это называлось на моей Земле, а здесь так и не получило своего названия. В прошлой жизни я тоже периодически ловил себя на подобных мыслях, когда мне удавалось взобраться выше. Казалось, что я занимаю чужое место, и на самом деле недостоин того, что получаю.

Но то время давно прошло.

— Я понимаю, о чем вы беспокоитесь, Виктория, — ответил я, кивнув ждущей моей реакции Морозовой. — И потому предлагаю заключить личную договоренность. Вы же не отказываете мне прямо здесь и сейчас окончательно?

Она улыбнулась, вновь покрывшись румянцем.

— Нет, — сказала она негромко, и тут же дополнила свой ответ: — Не отказываю. Просто прошу повременить с какими-либо намерениями. У вас есть время для выбора невесты, и я полагаю, что до того, как я смогу действительно почувствовать себя достойной стать вашей невестой, вы уже будете обручены, Дмитрий.

Я покачал головой.

— Виктория, я ведь уже говорил вам сегодня, — заявил я. — Такую, как вы, стоит ждать.

— Вы мне льстите, Дмитрий, — произнесла она. — Я буду с вами честна, потому что считаю, что вы этого заслуживаете. Я не считаю, что сейчас у меня есть право стать вашей парой. Но если это изменится, я обещаю дать вам свой ответ.

Я кивнул ей с довольной улыбкой. После чего вновь взял за руку.

— Что ж, это ведь замечательно, Виктория! Как вы смотрите на то, чтобы продолжить наше свидание?

Она улыбнулась.

— Полагаю, вы попадете в мишень и сможете выиграть для меня вон того плюшевого медведя? — подчеркнуто капризным тоном сказала она.

— Для вас, Виктория, хоть весь плюшевый зоопарк! — заявил я, подыгрывая спутнице.

Было бы нечестно, если бы одаренный пользовался своим даром. И хотя официально мы здесь оба инкогнито, когда я подвел девушку к тиру, указал сотруднику на браслеты, лежащие на виду у прилавка.

Так сложилось исторически, что на подобных мероприятиях ЦСБ выдает их под подпись и строгую отчетность. Подробностей я не знал, меня тогда еще на этой Земле не было, однако суть самой истории слышал.

Один аристократ знатно подпортил репутацию своего рода, когда, притворяясь царским человеком, выигрывал призы для дам. Опозоренный род, к которому присоединились остальные благородные, сам пришел к тогдашнему государю с просьбой обеспечить хоть какую-то видимость соревнования.

Когда работник аттракциона защелкнул на моих запястьях браслеты, я увидел подошедшую ближе охрану рода Романовых. Сейчас я уязвим, а это значит, что моим людям стоит смотреть в оба.

— Готовы? — спросил парень, стоящий за прилавком тира.

— Готов, — ответил я, поднимая винтовку.

Десять пуль, десять попаданий. Не слишком серьезное испытание для того, кто извел достаточно патронов с настоящим оружием. К тому же, как показала практика, ружье немного косило. Впрочем, это как раз объяснимо: если бы здешнее оружие било точно в цель, никакого вызова бы не осталось совсем.

— Отличные выстрелы! — похвалил меня парень. — Ваш выигрыш!

Он протянул мне плюшевого медведя с улыбающейся мордой. Я с поклоном вручил добытый в бою трофей Виктории.

Морозова с радостью приняла подарок. Ее взгляд сиял, и в этот момент я ощутил, что доволен собой и сегодняшним днем.

— Спасибо, Дмитрий, — прошептала она, прижимая игрушку к себе. — Это было замечательно.

Я улыбнулся в ответ, протягивая руки работнику ярмарки, чтобы тот снял браслеты. Стоило мне избавиться от блокировки дара, мои охранники тут же незаметно растворились в толпе, хотя я прекрасно мог найти их взглядом, стоило задаться такой целью.

— Как видите, дракон не только сторожит башню, — заявил я, — но и может обеспечить в ней комфорт.

Виктория рассмеялась, протягивая мне руку, и мы пошли дальше. Остановившись у лотка с мороженым, моя спутница задумчиво посмотрела на него, но все же пошла дальше, пока мы не дошли до вареной кукурузы.

— Дмитрий, как вы смотрите на то, чтобы угоститься? — спросила она, глядя на меня сияющим взглядом.

— С радостью разделю с вами эту трапезу, — ответил я и купил нам по початку.

Прогуливаясь по ярмарке, мы успели посмотреть выступление маленького уличного театра, послушали музыкантов, переложивших современные песни на традиционные русские инструменты. Толпа, собравшаяся их послушать, весело подпевала и приплясывала.

Виктория рядом притоптывала в такт, слушая, как бренчат струнные. Я же просто наслаждался этим временем, не думая ни о чем серьезном. Все самое важное уже было сказано, теперь оставалось претворить намерения в жизнь.

— Дмитрий, это был прекрасный день, — сказала боярышня, когда я помог ей выбраться из машины у крыльца ее особняка.

— Согласен, Виктория, день был превосходным, — ответил я.

Она улыбнулась, прижимая к себе трофейного медведя, которого так и не выпустила до сих пор из рук. Уткнувшись в мягкую игрушку, боярышня покраснела, после чего подняла на меня взгляд.

— Спасибо вам, Дмитрий, за все, что вы для меня делаете, — произнесла она.

Я кивнул ей в ответ, аккуратно коснувшись кончиками пальцев ее руки.

— Знаете, от каких драконов не убегают принцессы? — спросил я.

— Нет, просветите меня, — качнула головой Морозова.

— От тех, кто заботится о них, — ответил я. — Приятного вам вечера, Виктория Львовна.

— И вам, Дмитрий Алексеевич.

Она кивнула мне на прощание и, пока я обходил автомобиль, не отрывала от меня своего взгляда. Сев за руль, я вывел машину со двора, наблюдая в зеркало заднего вида, как девушка, с которой я так хорошо отдохнул сегодня, прижалась к плюшевой игрушке, зажатой в объятиях, и смотрит мне вслед.

Стоило мне вырулить с территорией особняка Морозовых, как вокруг собрались машины охраны. Глядя на гербы, нарисованные и выгравированные на них, я вздохнул, настраиваясь на работу.

Это был прекрасный день, но теперь пора с новыми силами приступать к своим непосредственным обязанностям.

Глава 21

«Комету» я бросил на парковке головного офиса «Руснефти», там же переоделся в свою студенческую униформу и, прыгнув в «Монстра», отправился в лабораторию Университета. Где до одиннадцати часов вечера провозился с интерфейсом.

И до трех часов ночи мы с Кристиной разбирали присланную версию программного обеспечения для «Оракула». Казанские специалисты честно работали, и результат был заметен. А что нам приходилось дорабатывать за ними отдельные моменты, шлифуя версию под себя — это было не так уж и страшно.

С прошлого раза замечания оказались отработаны, и не для галочки, а всерьез. Масштабный проект, очевидно, пришелся КИСТу по вкусу — я бы при всем желании не смог сказать, что где-то нанятые князем Романовым сотрудники халтурили. Но, разумеется, продукт еще был очень далек от завершения, и всплывающие новые ошибки в нем неизбежны. Мы все-таки не мобильную игру из шаблонов собираем.

А наутро я спустился в столовую и оказался в полном одиночестве — остальные отбыли по делам. Матушка всерьез занималась подготовкой Ксении к предстоящей свадьбе с Юсуповым, отец прихватил Сергея на очередные важные мероприятия «Руснефти».

Спокойно поглощая поданный прислугой завтрак, я листал новости в телефоне и делал пометки для Кристины. Сегодня понедельник, и биржа могла дать небольшой доход в пару сотен тысяч рублей. Не в том я положении, чтобы отказываться от денег.

Разумеется, всегда можно попросить у отца нужную сумму. Но я — совершеннолетний княжич, а значит, и сам могу заработать столько, сколько требуется. А кроме того, никто не потребует с меня отчета, на что я потратил свои деньги. Насколько я знаю, в других родах за счетами каждого члена рода, так или иначе, следят. Та же Татьяна Игоревна вообще не может распоряжаться ничем из того, чем владеет.

В новостях мне попалось интервью управляющего «Зарей». Уже немолодой мужчина, совсем недавно работавший на род Николаевых, рассказывал в цифрах и деталях, на что будет способен комплекс после возведения нового корпуса, заказанного мной отцу. Немудрено, что биржевые деятели решили вложиться в этот проект.

Отметив для себя этот факт, я поднялся из-за стола и прошел на выход.

— Доброе утро, княжич, — поздоровался со мной Слуга, открывая мне дверь внедорожника.

— Утро доброе, Виталя, — ответил я, опускаясь на сидение.

Он обошел машину и, заняв место водителя, тут же сообщил:

— «Комету» привезли в гараж ночью, — сказал он. — Проведут техосмотр, и завтра она будет готова к выезду.

— На самом деле я бы хотел себе что-то менее приметное, — признался я. — Премиальный класс автомобиля — это прекрасно. Но где гоночные машины и где княжич Романов?

— Ты на такой в Казани ездил, — напомнил мне Слуга, не отрываясь от дороги.

— Баловство, — пожал я плечами. — Что у нас в гараже есть на случай важных переговоров? Что-нибудь, на чем мог бы ездить серьезный молодой человек, а не вчерашний мальчишка, мечтающий гонять по ночным улицам наперегонки с другими такими же недорослями?

Виталя сменил полосу и прибавил скорости. Я его с ответом не торопил, это не был срочный вопрос, но раз уж он поднял тему, почему бы действительно не сменить машину? Все же встречают по одежке.

Это Юсупов мог себе позволить гонять на кабриолете, но у него репутация под стать: богатенький Казанова, для которого не существует тормозов. Я не хочу, чтобы меня воспринимали так, а «Комета» хоть и выглядит гораздо более органично на городских улицах, все равно остается немного за гранью.

— Есть «Аврора», — наконец сказал Виталя, бросив взгляд на меня через зеркало заднего вида. — Но я ее не проверял с нашего приезда. Проверить, насколько готова?

— Слишком официально, — покачал я головой. — Мне же не в Кремль ездить.

На «Аврорах» обычно ездили сами князья на официальные мероприятия. Это машина для очень серьезных переговоров. Ну или визитов к царю.

— Тогда есть китайский «Танк», — вздохнул Слуга. — Куплен по случаю выставки в прошлом году. Стоит, пылится в гараже, его после проверки на «лишние» комплектующие и не трогали даже.

Прежде чем ответить, я порылся в сети. Машина насквозь городская, хотя и выглядит под стать «Монстру». Название было вполне заслуженным, почти шесть метров длиной, два с половиной в ширину и чуть меньше двух в высоту. Автомобили Поднебесной хорошо расходились на Дальнем Востоке, но до Москвы добирались редко — конкуренции хватало.

— Долго его оснащать придется? — уточнил я.

— Если срочно, могу поторопить, конечно, но неделю, по-хорошему, дать надо. Там же только рама останется.

— Пусть делают тогда, — кивнул я. — Не думаю, что мне самому понадобится водить на неделе, а так и нашего «Монстра» хватит.

Виталя кивнул и тут же вдавил кнопку на панели, чтобы передать мои указания.

Шагая по дорожке от парковки, я заметил Орлова на нашей лавочке. Он поднялся при виде меня и, вежливо улыбаясь, решительно протянул мне ладонь для рукопожатия.

— Петр Васильевич, здравствуйте, рад вас видеть! — совершенно искренне сказал я, отвечая на его жест.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он и тут же указал на сидение. — Подождете со мной остальных? Хочется поприветствовать группу перед началом занятий.

— Разумеется, — согласился я, опускаясь рядом с Орловым. — Как ваши успехи? Все ли в порядке? Может быть, нужна помощь?

Он решительно покачал головой.

— Все превосходно, — ответил Петр Васильевич. — Покров полностью восстановлен, база отремонтирована. Так что благодарю за предложение, но мы вполне справились.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Это действительно хорошие новости.

Орлов кивнул.

За прошедшее время он совсем растерял бывалую неуверенность в себе, теперь передо мной стоял пусть и по-прежнему худой и щуплый молодой человек, но язык уже не поворачивался его так назвать. Даже униформа первокурсника Царского Государственного Университета на нем смотрелась военным мундиром на боевом генерале.

— Отдых определенно пошел вам на пользу, — заметил я.

— У меня были возможности многое переосмыслить, Дмитрий Алексеевич, — ответил Орлов. — И не только мне. Я бы хотел передать вам лично благодарность от моего деда за ваше участие.

Видимо, адмирал все же взялся за внука. Это отрадно слышать — в будущем мне именно с Петром Васильевичем придется иметь дело. И хотелось бы, чтобы правил родом партнеров не тот волнующийся подросток, каким был Петр Васильевич раньше, а достойный глава рода.

— Для любого благородного — это долг, защищать тех, кто рядом с тобой, — ответил я, ничуть не кривя душой.

Орлов кивнул, и в этот момент на дорожке раздался радостный вздох. Я обернулся вслед за посмотревшим в ту сторону старостой и хмыкнул.

Комарова, проявившая такую несдержанность, теперь шла неспешно, как и подобает благородной девушке. При этом, судя по сложной прическе, было заметно, что Надежда Григорьевна всерьез подготовилась к этой встрече.

— Петр Васильевич, — произнесла она, чуть наклоняя голову, — с возвращением вас! Я очень рада, что вы снова с нами.

Ее голос в конце все же чуть дрогнул, и я отвернулся в сторону, чтобы не смотреть, как девушка медленно краснеет. А вот Орлов, наоборот, шагнул к ней навстречу и, взяв за руку, поцеловал воздух возле пальцев.

— И я очень рад быть с вами, Надежда Григорьевна, — ответил он, распрямив спину.

Следующей пришла Горская. Елизавета Петровна не стала демонстрировать эмоции при виде вернувшегося старосты, но было видно, что она очень рада тому, что теперь ей можно сбросить с себя это лишнее бремя.

Постепенно вокруг лавочки собиралась вся наша группа. Мы с Орловым уже давно стояли, уступив место девушкам. Одногруппники искренне поздравляли Петра Васильевича с возвращением.

Морозова пришла в числе последних. Заметив меня, Виктория поправила прядь волос и улыбнулась открыто. На этот раз никакого румянца не возникло, но я видел, как лучились ее глаза. Встав рядом со мной по правую руку, боярышня поприветствовала Орлова и остальных.

Последней появилась Мэйлин. Принцесса выглядела довольной жизнью, хотя я и заметил небольшие мешки под глазами. Это был очень дурной знак — чтобы настолько вымотать одаренного, нужно очень постараться. Видимо, внутренний конфликт в Китае выжал из дочери императора все силы.

— Петр Васильевич, с возвращением, — кивнула она Орлову. — Я очень рада, что мастера Поднебесной смогли справиться с вашим недугом, — походя заметила она. — Вы, надеюсь, не станете возражать, если позднее я попрошу своих друзей удостовериться, что присланный вам мастер все сделал правильно?

Петр Васильевич кивнул в ответ.

— Разумеется, госпожа Ван, — согласился он. — А теперь, дамы и господа, предлагаю пройти на занятие.

Никто спорить с ним не стал. А уже в обед Горская официально передала свои полномочия, вернув бразды правления Орлову. И Петр Васильевич развернул кипучую деятельность.

В столовой, где мы заняли свои традиционные места, восстановленный в статусе староста разослал каждому из нас график дополнительных занятий, отметил отстающих, которым подобрал нужные материалы и даже назначил время сдачи.

Занятия дальше прошли своим чередом, и нас вывели на стадион. Здесь собрались все студенты со всех курсов. Никто не озаботился разбить нас на группы, так что народ быстро смешивался, ожидая, что же нам решил рассказать ректор.

Я заметил, как от нас отделилась Мэйлин, и вскоре уже стояла рядом с Ефремовым, недвусмысленно держа моего друга за руку. Чуть в стороне от них мелькнула Горская с великим княжичем Выборгским. Соколов, будто почувствовав мое внимание, обернулся и наклонил голову.

Ответив ему кивком, я поднял взгляд на установленную у трибун сцену. Часть преподавателей уже собралась там, другие только рассаживались на стульях. На сам помост установили кафедру, подключили микрофон.

Я знал о планах государя лишь в общих чертах, сейчас же, по идее, должны были озвучить все в деталях. И тот факт, что Мэйлин так открыто стоит рядом с Ефремовым, наводил на мысль, что правители все же пришли к какому-то консенсусу. Будем надеяться, выигрыш в международном состязании действительно будет стоить потраченного на него времени.

Наконец, на сцену взошел ректор, и из динамиков, размещенных по периметру стадиона, заиграли фанфары, приветствуя пожилого мужчину с ворохом царских наград на униформе сотрудника Университета. Без шуток — достойный человек, Михаил II других не отмечает медалями и орденами. Тем более в таком количестве.

— Здравствуйте, студенты, — произнес он хорошо поставленным голосом. — Сегодня мы собрались, чтобы послушать особенный указ нашего государя Михаила II.

По знаку ректора один из сотрудников, дежуривших на сцене, вручил ему царскую грамоту — на особой бумаге, с четко видимой печатью государя.

Ректор зачитывал документ, и студенты слушали его крайне внимательно.

—…провести научную выставку работ по каждому направлению. К участию непременно допустить все группы всех курсов, чтобы найти лучших из лучших. Победители будут отмечены наградами за вклад в развитие науки Русского царства и также получат денежное вознаграждение в размере миллиона рублей каждый.

Тут народ не выдержал, среди студентов послышались негромкие голоса. И их можно было понять. Царские наградные не облагались налогам. А кроме того, никто не имел права ими распорядиться, кроме самого награжденного.

Несмотря на наличие среди студентов представителейдовольно богатых семейств, иметь личный миллион хотелось всем. На эти деньги можно было многое купить, и в пересчете на одного человека сумма была внушительной.

Ректор взял короткую паузу, обводя взглядом студентов, и голоса тут же стихли.

— Помимо этого, — продолжил он, — группа студентов, чей проект победит, выступит на международной выставке. Среди учредителей выставки: Русское царство, Поднебесная империя, Римская империя, Германский рейх, Османская империя, Египетское Африканское царство, Королевство Великобритания и Испанское королевство.

То есть практически весь цивилизованный мир. А Михаил II даром времени не терял. Ведущие передовые политические игроки собрались вместе. Одно только участие в подобном мероприятии может дать столько возможностей, сколько не каждому за жизнь выпадает. Если и не победишь, то связи завязать вполне можно, а это — возможности.

— Победители международного этапа выставки получат, помимо наград в виде особого ордена и пяти миллионов рублей каждый, — ректор вновь взял паузу, но на этот раз желающих поболтать не нашлось, — полное обеспечение проекта на международном уровне. Ведущие специалисты с мировым именем и оборудование. Реализация проекта в массовый продукт или серийное производство — полностью за счет фонда, созданного странами-участниками выставки. При этом все права на проект останутся за их авторами.

Достаточно ловко — и другим странам нос утереть, и свою казну пополнить. Даже с учетом того, что в Русском царстве все будет производиться на деньги фонда, куда царь тоже вносит некую сумму, продажи продукта за границу пойдут уже за реальные деньги. И это помимо того, что часть ученых перетечет на нашу территорию, что само по себе даст отличный шанс получить превосходство в отрасли для нашего научного сообщества и престижа страны.

Отложив лист на кафедру, ректор прижал его ладонью.

— А теперь, дорогие студенты, я хочу рассказать вам, как будет проходить наша внутренняя выставка, — сказал он. — Во-первых, для участия будут допущены все студенты, имеющие допуск в лабораторию ЦГУ. Мы хотим выбрать лучших, поэтому, если действительно хотите принять участие, вам придется выполнить минимальные условия. Во-вторых, от каждой группы будет рассматриваться только один проект. Для этого ваши старосты отберут предложения и обозначат один проект, который группа будет представлять на выставке, и участвовать в проекте чужой группы запрещено.

Что же, вполне ожидаемый ход. У ректора нет причин верить кому-то на слово, а без допуска никто тебя и слушать не станет. Условия-то для его получения плевые. Миллион уж точно стоит таких усилий. А вот то, что собирать участников из других групп нельзя, может усложнить дело.

— И, в-третьих, — продолжил ректор, приподнимая голову от кафедры. — У каждого проекта есть автор, есть руководитель, а есть исполнители. Мы будем учитывать вклад каждого участника. Однако решать, кто какую роль на себя возьмет, чью идею вы будете развивать, и чье имя в итоге прославите на весь мир — только вам.

А вот и конфетка для любителей интриг. Если бы я не имел возможности протолкнуть нужный мне проект, я бы мог, например, надавить влиянием семьи, чтобы присвоить себе результаты чужого труда. И я уверен, кто-то в толпе студентов уже сейчас просчитывает такие варианты.

Потому что порой проще заплатить несколько миллионов создателю прорывной идеи, а потом веками собирать прибыль с ее реализации, чем пытаться выдать гениальную идею самому. Таких примеров в этом мире тоже хватает с лихвой.

— На этом я с вами прощаюсь, — объявил ректор, завершая свою речь. — Все вопросы вы можете задать вашим старостам. Желаю удачи, дорогие студенты. Пусть победит лучший!

Да, обязательно победит лучший, подумал я с усмешкой. Вот только удача здесь будет совершенно ни при чем. Удача — удел слабаков, которым чемодан с деньгами на голову упал. Сильные создают свой успех сами.

Меня за рукав потянула Виктория, и я повернулся к ней.

— Вы знали, — утверждающим тоном произнесла она.

Я улыбнулся в ответ.

— Я всегда держу слово, — сказал я и тут же повернулся к стоящему чуть в стороне Орлову. — Петр Васильевич, нам нужно с вами поговорить.

Глава 22

Орлов собрал всю группу в свободном кабинете после речи ректора. Пока мы рассаживались, староста занял преподавательский стол и, введя свои данные в систему, запустил демонстрацию на белой стене.

— Итак, господа и дамы, я провел небольшую предварительную подготовку, — объявил Петр Васильевич. — На стене вы можете видеть возможных участников соревнования.

По списку Петра Васильевича выходило, что участвует практически весь пятый курс, половина четвертого и гораздо в меньшей степени представлены остальные. С учетом, что списки отображали весь Университет, картина складывалась плачевная.

Но это на мой взгляд, разумеется. В сумме выходило около двух тысяч участников, разбитых на группы. И для местного общества это был прорыв, едва ли не рекорд. Для меня же — столь низкая вовлеченность студентов в дела лаборатории ЦГУ выглядели демонстрацией причин, почему этот мир так отстает от моего.

Слишком мало людей действительно завязано на науку, а ведь в ЦГУ собираются лучшие студенты со всего Русского царства.

Хотя, конечно, если смотреть под другим углом, выходит, что у нас почти не будет конкуренции.

— Итак, — произнес Орлов, сцепив пальцы в замок и опустив на них подбородок. — Нам нужен проект, который будет представлять наша группа. Но прежде чем мы его сможем заявить, потребуется получить допуски.

Рогожин вздохнул.

— А нам точно это нужно? — спросил Никита Александрович. — Не поймите меня неправильно, но мы только первый курс, что мы сможем там сделать?

Я улыбнулся, слушая одногруппника. Рогожин задал правильный вопрос: участие сугубо добровольное. И никто нам ничего не скажет, если Орлов сообщит, что мы не участвуем. И если у аристократа нет причин ввязываться, для такого студента это будет лишней тратой времени.

Петр Васильевич уже открыл рот, чтобы ответить, но я решил, что хватит сидеть сложа руки. Так что настала пора раскрывать карты.

— У нас уже есть проект, — объявил я, не давая Орлову ответить.

Группа обернулась ко мне, и я поднялся со своего места, чувствуя на себе удивленные взгляды.

— Мне выдался случай посмотреть на выкладки боярышни Морозовой касательно ее новой работы, — заговорил я, указывая рукой в сторону сидящей рядом девушки. — И я считаю, что с этим проектом мы заткнем за пояс всех остальных.

Орлов выдержал короткую паузу, после чего произнес:

— Княжич Романов уже имеет допуск в лабораторию, и, насколько мне известно, приложил руку к улучшению оборудования, — объявил староста. — Кроме него допуск также есть у госпожи Ван, но подданная Поднебесной империи не может представлять Русское царство.

— Это так, — подтвердила принцесса. — Но я желаю вам всем удачи. А княжича Романова поддерживаю. Дмитрий Алексеевич умеет доводить дела до конца и слов на ветер не бросает.

Салтыкова хмыкнула, оборачиваясь к Морозовой.

— Виктория Львовна, что же это за проект такой? — поинтересовалась Светлана Николаевна. — Если он настолько хорош, как утверждает наш княжич, я бы хотела присоединиться к вашей команде.

— Я тоже не откажусь поучаствовать, — поддержала подругу Комарова.

Я улыбнулся и сел на место, слушая, как Виктория Львовна рассказывает о своей работе. Мое вмешательство дальше не требовалось, сама Морозова прекрасно знала, чего хочет достичь, и смущаться не стала. От таких шансов не отказываются.

Разговоры заняли не меньше получаса, пока, наконец, Орлов не объявил:

— Итак, если мы определились с участниками и проектом, предлагаю вернуться к пересланным мной материалам. Прошу вас всех за эту неделю сдать зачеты, чтобы я мог получить на вас пропуски в лабораторию, — произнес Петр Васильевич. — На этом у меня все, господа студенты.

Сдержанное прощание прошло достаточно быстро, и вот я уже шагал к будке охранника у лаборатории. Наши одногруппники дураками не были, а потому каждый выбирал по себе — стоит ли связываться с безумцами.

Поверить, что у Морозовой что-то получится, несмотря на мою поддержку, сложно. И проигравшие наверняка будут слушать сплетни и слухи о том, как у них не вышло. Входить в число неудачников никто не хотел.

Так что по итогу нас получилось всего пятеро — я, Авдеев, Комарова, Салтыкова и, разумеется, Морозова. Остальные предпочли воздержаться, впрочем, и этого было вполне достаточно, чтобы явиться на соревнование не с пустыми руками.

До входа оставалось метров пять, когда в кармане завибрировал телефон. Чертыхнувшись, я сунул руку за аппаратом. Не хотелось бы попасть в очередную переделку так скоро — только недавно с койки целителя поднялся.

— Дмитрий, здравствуй, — заговорил дед, когда я поднял трубку.

— Доброго дня, Руслан Александрович, — ответил я Демидову. — Очень рад вас слышать.

— Взаимно, — коротко сказал он. — Ты, наверное, помнишь, что на встрече с тем подполковником я требовал голову предателя?

— Помню, — подтвердил я. — Ворошилов тогда очень напрягся.

Он помолчал, будто не решался перейти к главной теме разговора. Это было необычно, я вообще не могу припомнить ни разу, когда бы Демидов пасовал или долго раздумывал. Во всяком случае, раз он все-таки позвонил, это означало, что Руслан Александрович уже принял решение.

— Так вот, эту голову мне действительно передали. А заодно шепнули, где можно найти еще одного предателя. Я подумал, тебе будет интересно узнать, что те люди, которые напали на тебя в «Поддубном», еще не все перебиты, — проговорил он.

— Это несколько обескураживает, — замедленно произнес я. — Нам же пообещали…

— Обещания царских щенков ничего не стоят, раз они в собственной службе навести порядок не могут, — грозным тоном ответил Демидов, после чего выдохнул: — В общем, мне нужна будет твоя помощь.

Я помолчал несколько секунд, глядя на окно, в котором торчала макушка охранника лаборатории. Спрашивать, почему дед звонит мне, а не проговаривает вопрос с князем Романовым, было излишним. Алексей Александрович даже слушать бы не стал подобных предложений.

— Мы обязательно должны обсуждать это по телефону? — уточнил я, не спеша давать ответ.

В том, что вся связь, так или иначе, прослушивается, я не сомневался. Но княжеские телефоны пишутся только в наши же хранилища. И без санкции царя заглядывать в них запрещено. Ну а если к тебе уже пришли с постановлением провести обыск, там в любом случае не отвертишься.

— Заедешь к нам? — предложил князь Демидов.

Я мог отказаться прямо сейчас, даже не выслушав. И хотя понимал, что в любом случае мне будет предложено кого-то убивать, но выслушать, выказав уважение, я все равно обязан. Мы родня, пусть я ему и не кровный внук, а только номинальный. Пусть он и не любит князя Романова, однако я все равно уважаю Руслана Александровича, как достойного лидера и, чего уж там, великолепного деда.

— Заеду, — согласился, разворачиваясь обратно к парковке, где практически только что простился с остальной группой. — Прямо сейчас и выезжаю.

— Отлично, жду, — ответил с явным облегчением Демидов и добавил, прежде чем положить трубку: — И предупреди отца, что едешь ко мне, Дмитрий. Не хочу, чтобы он тебя подозревал в работе на благо моего рода.

Я услышал его смешок, и разговор прервался. Я кивнул Витале, уже открывшему для меня дверь автомобиля, и тут же набрал номер отца.

— Дмитрий Алексеевич, Алексей Александрович сейчас на совещании, — сообщил мне Степан Витольдович, ответив на вызов. — Мне его отвлечь?

— Нет, просто передайте, что с «Поддубным» дело не закрыто, и я еду в особняк Демидовых, чтобы все прояснить.

Секретарь отца пробормотал «Ждите», после чего накрыл динамик ладонью. Виталя, услышав адрес, уже передал его охране, и мы тронулись с места.

Наконец, Степан Витольдович вновь заговорил, видимо, получив консультацию князя.

— Алексей Александрович велел передать, что всецело полагается на ваше решение и полностью его поддержит, — сообщил секретарь.

— Спасибо, Степан Витольдович, — ответил я и повесил трубку.

Что ж, значит, будем решать сами. Говоря откровенно, мне на этих террористов было бы плевать с высокой колокольни. Романовы под удар попали случайно, можно растереть и забыть.

Но проблема кроется в том, что Романовы под удар попали. И здесь Демидов абсолютно прав: такие дела нужно доводить до конца. Сегодня ты не добил одного поднявшего на тебя руку, завтра твой род будут считать слабым. А со слабыми дел не ведут, их уничтожают.

Кроме того Волковы еще должны появиться у нас дома, и я не хочу, чтобы моя семья стала сопутствующим ущербом в чужих разборках. А раз Волковы стоят под Демидовыми, которые санкционировали участие бояр в Горной Резне, то и до моей матушки могут попытаться дотянуться. А там и Ксения рядом с ней.

Нет уж, врагов нужно кончать раз и навсегда. Есть только один противник, который ничем тебе не грозит — это мертвый противник. И чем раньше ты его убьешь, тем безопаснее станет твоя жизнь.

Именно это заставило меня уничтожать другие разумные цивилизации в прошлой жизни, именно этим принципом я старался руководствоваться в этой. И отступать не намерен.

Несмотря на обстоятельства, я не чувствовал злости или раздражения. Накладки случаются и продолжат случаться, пока я не выведу «Оракула» в открытый мир.

Люди слишком ненадежны, слабы и, что греха таить, дешевы. Даже опричники, как показывает практика, покупаются целыми отделами. А беспристрастный искусственный интеллект будет следить по камерам за всем царством, выявлять разыскиваемых преступников в режиме реального времени. И останется только хватать их и казнить вовремя, чтобы не допустить жертв.

Вся ситуация с просачивающимися врагами царства существует только до тех пор, пока у меня не получится воссоздать «Оракула» на этой Земле. И для этого мне нужно закончить с системой КИСТа, которой будет оперировать искусственный интеллект.

Хочется еще часов двадцать в сутках, чтобы успевать везде, раз до клонирования пока еще не дошли. Но, как известно, за неимением горничных имеем дворника.

Машины неслись по вечерней столице, и я поймал себя на мысли, что так и не проникся духом Москвы, как подобает приличному приезжему. Город казался мне серым и скучным, несмотря на обилие исторических памятников и целых кварталов, оформленных под старину.

Наконец, мы добрались до особняка Демидовых, и ворота перед нашими автомобилями раскрылись. Покинув машину, я с поклоном поприветствовал хозяина дома.

— Добрый вечер, Руслан Александрович, — сказал я.

— Здравствуй, Дмитрий, — ответил мне князь, жестом приглашая входить.

На этот раз праздничный свет в гостиной не горел, да и сам особняк выглядел сегодня не таким веселым и богатым, как обычно. По лицу Демидова было заметно, что он действительно устал и вымотан.

Я прошел вслед за дедом в уютную гостевую комнату, в которой горел небольшой камин, и по знаку Руслана Александровича занял свободное кресло у огня. Сам он плеснул себе в бокал коньяка и только после этого опустился напротив.

Долгую минуту мы молчали, пока дед не заговорил, глядя в огонь.

— Сегодня я узнал, что сын великого князя Хабаровского пропал, — произнес Демидов. — Пришлось подергать за ниточки, чтобы понять — это очередное звено в плане государя укрепить свою власть.

Я промолчал в ответ, и Руслан Александрович продолжил:

— А также я узнал, что у него были подельники, которые помогали в подготовке нападения на Волковых и тебя, Дмитрий, — сообщил он, все еще держа бокал в руке и не притрагиваясь к его содержимому. — Но есть одна проблема…

— Он тоже аристократ? — поняв, к чему клонит князь, уточнил я.

— Не наш, — отмахнулся тот. — Так что никакого подрыва безопасности страны. Собственно, я знаю, где он прячется, как выглядит и даже какие сигары предпочитает. У меня готов отряд, который займется его ликвидацией. Громкой, яркой и кровавой.

Я его не торопил, хотя, разумеется, уже понял, к чему клонит Демидов. И если у царя я до сих пор думал, что можно потребовать за услуги, то с дедом все обстояло иначе.

— У него серьезная охрана, — продолжил Руслан Александрович. — И статус дипломата. Последнее не проблема — его снимут, как только я дам команду.

Значит, операция уже санкционирована сверху. Каким бы влиятельным Демидов ни был, решать такие вопросы единолично он не вправе. Если речь о человеке, обладающем дипломатической неприкосновенностью, это епархия великого князя Соколова, как министра иностранных дел, и государя.

— Ты не хочешь лишних жертв, — кивнул я.

Дед бросил на меня взгляд.

— Схватываешь налету, сразу видно, чьей крови в тебе больше, — усмехнулся он. — Так понимаю, с отцом ты уже переговорил? Что сказал князь Романов?

И вот наступил момент, ради которого Алексей Александрович произнес те слова, которые мне передал Степан Витольдович. Игра в родственника, который больше радеет за Дмитрия Алексеевича, похоже, перешла на новый уровень. Ведь теперь Романовы демонстрируют владыке Урала, насколько мне доверяют.

— Что полностью поддержит любое мое решение, — ответил я.

— Это хорошо, конечно, — покивал дед и тут же спросил: — Что ты сам думаешь обо всем этом?

— Думаю, раз у тебя уже есть разрешение провести акцию в столице, — произнес я, глядя на горящие поленья, — это значит, что даже великие князья на нашей стороне в этом вопросе. И, полагаю, раз Соколов дал добро, то и государь для себя все решил.

— Проницательный ты, Дима, — покачал головой Демидов. — А вот дядька твой не сразу догадался. Эх, был бы ты моим сыном, я бы тебе свой род передал!..

Он сжал кулак, на мгновение утратив облик спокойного уставшего старика. Я успел взглянуть на разъяренного медведя, прежде чем тот вернул себе контроль над эмоциями.

— Прости, слишком много всего навалилось в последнее время, уставать стал, да и возраст, — пробормотал Руслан Александрович.

И если бы я его не знал, я бы поверил. А так — очевидно, передо мной только что помахали возможностью принять бразды правления в роду Демидовых. И немудрено — у Кирилла Руслановича одни дочери.

— Быть князем — тяжкий труд, — ответил я, склонив голову. — Если я могу чем-то помочь…

Дед хмыкнул.

— Тогда давай сначала закончим с этим делом. Вся операция не продлится и двух часов — отнимаем статус дипломата, отряд входит в его резиденцию и выходит целым и невредимым, оставив только распотрошенные обезглавленные трупы. Ты все время находишься рядом, но под пули не лезешь.

— Почему? — удивился я такому решению.

— Ты мой внук, — заявил Демидов. — А Волковы — всего лишь бояре.

— Отряд — это они? — уточнил я.

— Да, Святослав сам поведет своих бойцов, — кивнул Руслан Александрович и тут же прищурился с улыбкой. — А что, переживаешь, не попадет ли шальная пуля в Василису Святославовну?

Я покачал головой, припоминая свои последние вылазки. Осведомленность тюрков, их готовность отражать атаки. Понятно, что не всегда можно собрать точную информацию, но если там все вылилось в жесткое противостояние, тут сам Аллах велел тюркам забрать с собой как можно больше неверных.

— Я не верю, что твой дипломат не знает, что под него уже готова могила, — сказал я. — И наверняка окопался по максимуму. А это значит — либо наш отряд поляжет на подступах, либо внутри.

Возможно, именно поэтому царь дал добро на штурм. Это не его бойцы облажаются, а личная гвардия князя Демидова. Заодно и дед подрастеряет немного веса в обществе, а то слишком Уральский владыка стал влиятелен. А подобное поражение станет ощутимым щелчком по носу.

— Не мне тебе рассказывать, как продается оружие в Русском царстве и уже тем более в Османской империи, — продолжил я. — Именно поэтому идти в первом ряду должен я, если ты действительно хочешь, чтобы никто из твоих бояр не пострадал.

Демидов хмыкнул.

— Ты тоже думаешь, что Рюриковичи меня специально подставляют? — осведомился он, повернувшись ко мне.

Я помолчал несколько секунд, прежде чем ответить.

— Я в этом почти уверен.

Глава 23

Резиденция османского агента располагалась за пределами столицы. Частный дом, окруженный декоративным забором, камеры по всему периметру. Подземная парковка на три машиноместа, два автомобиля под охрану. Само двухэтажное здание окружали каменные прямоугольные хозяйственные постройки, наверняка там сейчас спрятались тюрки.

Квадрокоптер Волковых завис над главным зданием и стал медленно поворачиваться в воздухе, позволяя нам осмотреть территорию.

— А неплохо он устроился, — заметил сидящий перед дисплеем боец.

Святослав Андреевич кивнул, глядя на изображение.

Несмотря на слова Руслана Александровича, никто в лоб атаковать не собирался. Оборудование у боярского отряда ничуть не уступало тому, что использовала при мне армейская разведка. А кое в чем даже превосходило на голову.

Мне выдали униформу рода Волковых. И в первые секунды мне было сложно удержаться от недовольного цоканья языком. Интерфейс, который я так и не закончил, у Святослава Андреевича уже был разработан и встроен в шлем костюма. Конечно, он был послабее моего варианта, но он был.

Понятно, что дед меня немного обманул. Из его слов я понял, что брат Василисы только приступил к работе, а Святослав Святославович, оказывается, одну модель уже внедрил и продолжает корпеть над ее усовершенствованием.

Я не могу влезать в дела другого рода и узнать о таких разработках просто не смог бы, пока мне сами о них не рассказали. А того времени, что мы виделись с младшим Волковым, просто не хватило для нормального разговора.

Однако теперь поездка на Урал уже не будет отложена. Мне нужно посетить лаборатории. Не удивлюсь, что ради этого дед и разыграл меня, чтобы придать дополнительной мотивации — недаром он при разговоре с отцом утверждал, что у него есть то, что мне нужно, и чего Романовы дать не в силах.

— Итак, все на местах, — подвел итог наблюдению боярин Волков. — Задача следующая: никто не должен уйти живым с этой территории. Внутрь входим под защитным куполом княжича Романова. От него не отходим дальше, чем он скажет, слушаем, что он говорит — сегодня он командует на месте. Если возникнет необходимость разделиться, спрашиваете.

Бойцы кивали, не споря со своим командиром. Я же смотрел на тактическую карту, развернутую в левом нижнем углу. Пометки союзников зелеными точками и красные блеклые кружки на месте предполагаемого противника. Помимо этого интерфейс обеспечивал связь между отрядом и на большее был неспособен. Но я все равно был недоволен дедом. Скрыл от любимого внука такую тайну!

Да если бы я знал, что его бояре уже обкатали рабочую версию, я бы не в ЦГУ поступал, а к деду уехал. И кто знает, может быть, даже и Демидовых возглавил в качестве ответного жеста.

Интриган старый!

Но сейчас нужно делать дело. С Русланом Александровичем потом еще потолкуем.

— Я ставлю стандартную защиту в форме квадрата, — начал я пояснения. — Расстояние — полтора метра на каждого человека внутри. Сам я держусь в центре, так сила будет равномерно распределена. Крепость моего щита держит очередь из крупнокалиберных пулеметов. Тяжелое вооружение — только если я заранее вижу подготовку к выстрелу. Все ясно?

— Ясно, княжич, — ответил мне женский голос, и я обернулся на звук.

Понятно, лучший целитель рода тоже здесь. Где же ей еще быть?!

— Василиса, вы держитесь строго за мной, — объявил я свое решение. — Если щит все же продавят, ваша помощь будет кстати.

Боярин хмыкнул, выслушав меня, после чего повернулся к дочери.

— Василиса, — сказал он. — Проконтролируй, чтобы все вернулись целыми.

— В мою смену не умирают, — ответила та ровным тоном, демонстрирующим констатацию факта, а не бахвальство.

— Все готовы? — обвел салон машины взглядом боярин. — Руслан Александрович, мы ждем.

Последнее было сказано уже для сидящего в своем особняке Демидова. Я не слышал его ответа, но тот факт, что дед нас слушает, еще сильнее меня завел.

Но, разумеется, я держал себя под контролем. Все эмоции сейчас будут только во вред, так что и нервничать нет смысла. А физические реакции — это просто реакции организма.

— Выдвигаемся, — приказал Волков, и первая пара бойцов распахнула двери грузовика.

Мы выпрыгивали на землю, и вокруг меня сразу же образовалось кольцо, а после каждый чуть разошелся в стороны. Я подсветил свой щит, придавая ему легкий голубоватый оттенок, и мы пошли по дороге. Отсюда до резиденции еще триста метров пешком.

Квадрокоптер продолжал трансляцию, оставаясь за пределами обзора камер особняка, по внутреннему двору никто не ходил, свет в помещениях не горел. Нас будто бы хотели убедить, что там пусто, и цель давно скрылась.

Густой лес расступился, открывая нам вид на кованый забор, изображающий строгую систему геометрических фигур, уложенных друг на друга так, чтобы получался симпатичный узор. Подметив его наличие, я не стал вести отряд дальше.

— Открываю дверь, — объявил я, создавая уже доказавший свою эффективность конус силы.

Заскрежетал металл, сегмент забора вырвало из земли вместе с кусками бетонного основания, и с силой грохнуло об стену ближайшей постройки. Ошметки раствора разлетелись в стороны, мои бойцы открыли огонь, заметив мелькнувших в окнах людей.

— Стоять! — приказал я, вскидывая руку, когда заметил, что стоящие впереди меня бойцы готовы шагнуть на территорию. — Никто не спешит, внимательно глядим под ноги, здесь могут быть мины.

Бойцы Волковых мне не ответили, и я почувствовал легкий толчок в плечо от Василисы. Через надетую броню ее ладонь я бы не ощутил, а так получилось уловить слабый отголосок.

— Веди, княжич, — произнесла она по связи, и я почувствовал, как по загривку пробежали мурашки.

— Пошли.

Первые бойцы Волковых перескочили образованную вырванным забором яму, и я тут же последовал за ними. Двигались по внутреннему двору мы не долго. Боярский отряд убивал всех, до кого мог дотянуться, в мое поле врезались вражеские пули, но падали наземь, так и не причинив никому вреда.

В первую постройку, пострадавшую от забора, солдаты набросали гранат. Серия слаженных хлопков, вылетающие через выбитые окна обрывки чего-то темного и неопрятного, и мы продолжили путь.

Из второго здания с громким шипением вылетел огненный снаряд. Техника османского бойца оказалась не слишком сильной — просто растеклась по щиту, лишь едва-едва уменьшив крепость. В ответ кто-то слева от меня пальнул из подствольного гранатомета — на том противостояние с этим одаренным и кончилось.

Вокруг меня уже привычно падали убиваемые моими людьми враги, а я спокойно осматривался и следил за обстановкой через объектив квадрокоптера. Солдаты Волкова действовали профессионально, и моего вмешательства, по сути, не требовалось. Я действительно работал щитом, из-под которого отряд просто не выкурить.

На крышу резиденции выскочил снайпер. Он залег у выступающей во все стороны тарелки связи, но мы прекрасно видели его, и когда тюрк поднялся для прицеливания, его голову разнесло опережающим выстрелом.

Шлем на моей голове приглушил грохот выстрела, но все равно я почувствовал, что барабанным перепонкам досталось знатно. Но оглядываться на бойца, который так оперативно убрал лишнего на крыше, не было времени.

Со стороны второй постройки к нам понеслась сейсмическая волна. Земля дрожала и вздыбливалась, будто от здания полз гигантский крот. В метре от моего щита почва взорвалась, выпуская из себя темный сгусток. В полете развернувшись, одаренный земляной расправил руки и налетел прямо на мою стену.

Пули от него отскакивали, а тюрк заработал измененными руками, как заправский экскаватор — вгрызался в щит множеством наращенных на предплечья каменных зубьев. Все его тело защищала толстая корка покрова.

— Стоять! — предупредил я и взмахнул рукой.

Силовая нить скользнула по горлу врага, снимая с защиты стружку, османский боец откатился в сторону, практически мгновенно зарываясь под землю.

— Гранат ему в тоннель, — велел я и пошел вперед, чтобы боярская дружина оказались как раз над оставленным ходом.

Такая техника должна отнимать много сил, а сидя под слоем почвы, одаренный может немного передохнуть и заодно восстановить утраченную броню. Впрочем, когда я силой пробил тоннель до самого тюрка, успевшего уйти на пару метров ниже, связка гранат закончила дело.

За это время сидевших во второй пристройке закончили добивать, и теперь нам предстояло только взять сам особняк.

Стоящий передо мной боец как раз потянулся за взрывчаткой, чтобы пробить нам вход, но я остановил его, хлопнув по плечу так, чтобы боец это ощутил.

— Сейчас я вежливо постучусь, — сказал я и создал новый конус.

Бить в укрепленные двери не было смысла. И выломал кусок стены чуть в стороне, по уже давно сложившейся традиции.

— Вперед! Соблюдаем дистанцию! — напомнил я. — За пределы поля ни шагу!

Но моих указаний и не требовалось, мое вмешательство по-прежнему было необязательным. Настолько, что этот штурм становился поразительно скучной прогулкой. С той лишь разницей, что мне приходилось постоянно подновлять массовый барьер.

На первом этаже нас встретил поток ветра и огня. Оба одаренных прикрылись за куполом третьего. Поставленную защиту наши пули не брали, просто отлетали на пол под постоянным потоком воздуха.

— Снимаю их броню на счет «один», — предупредил я. — Три…

Трое одаренных в одной связке, тем более не самых слабых, могут запросто поставить новый купол взамен разбитого, а потому синхронность была важна. В теории, просто сменяя друг друга, они могли бы перемолоть весь отряд без поддержки. Но сегодня с Волковыми пришел я.

— Два…

В этот момент по нам открыли огонь в спины, и стоящие за мной солдаты ответили своими выстрелами, в то время как остальные ждали сигнала. Установленное мной поле трещало под натиском сдвоенной техники, но у меня еще оставались силы, чтобы мы могли чувствовать себя в безопасности.

— Один!

Нить разрубила одновременно и потоки, и купол. Я увидел, как первая же пуля снесла защитнику часть лица. А дальше слаженный залп оборвал жизнь второго воздушника. А вот огневик поступил умнее.

Он окутался пламенем, превращаясь в живой факел, и побежал к нам, поджигая коридор своим жаром. На полу оставались горящие отпечатки следов. Первая линия моих бойцов чуть подалась, инстинктивно стараясь отстраниться от несущейся на них пламенной фигуры.

— Умрет уставшим, — прошептал я, создавая две силовых нити, крест-накрест пересекающие коридор.

Скорость, которую развил одаренный, и бритвенная острота моей пряжи сделали свое дело. Пламя опало, и к нам покатились куски разрубленного тела. Я обернулся назад, оценивая обстановку.

Пятерка тел на полу и тупик подтверждали, что нам только вперед — к лестнице на второй этаж.

— Идем, — велел я, двигаясь в ногу со всем отрядом.

Но дальше все, что от меня потребовалось — лишь держать щит. Бойцы Волковых спокойно зачищали комнату за комнатой, пока мы шли к лестнице. Там нам попытались дать бой, но я держал поле крепким, и сопротивление оказалось мгновенно подавлено.

Второй этаж не преподнес никаких сюрпризов. Два одаренных, с которыми разобрались мои солдаты, приученные воевать с такими врагами, да сам хозяин резиденции. Толстый мужик с двумя подбородками, мелкими злыми глазками.

— Вы отсюда не уйдете, — объявил он на чистом русском, поглаживая объемный живот.

Рукоять взрывателя на поясе была зажата пальцем. Отпустит — начнется детонация. Но больше всего меня удивило, что дипломат даже не был одаренным.

— Заканчиваем, — сказал я и создал узкую полоску поля, которая тут же отделила толстую кисть от руки.

Грохнули выстрелы с задних рядов, дипломата разворотило, а оброненный им взрыватель остался висеть в воздухе, поддерживаемый моим даром. Воссоздать давление — что может быть проще?

Притянув обрубок к себе, я вручил его стоящему рядом бойцу.

— Дарю, — прокомментировал я, когда тот сомкнул пальцы на кнопке, — на память о сегодняшнем дне.

На улицу мы выбрались вовремя — на часах, отображаемых интерфейсом, как раз подходили к концу отмеренные дедом два часа с начала операции. И хотя мне казалось, что прошло гораздо больше времени из-за того, что основную часть штурма я просто стоял и ничего не делал, сам факт, что мне удалось продержаться так долго, ни разу не снимая поля, вызвал чувство гордости.

Продолжаю расти над собой, несмотря ни на что. Раньше бы пришлось несколько раз обновлять поле защиты, а тут с одним справился.

Грузовик с гербами боярского рода Волковых уже ждал нас за воротами. Когда мы выбрались наружу, машина дала задний ход, сминая ажурную решетку своим весом. Замерев, транспорт распахнул задние двери, и наружу высочила пара бойцов, остававшаяся за периметром.

— Они соберут информацию, если найдут, — пояснила мне Василиса, когда я обернулся в сторону бежавших в особняк солдат.

Остальной отряд бодро загрузился внутрь, и мы остались последними. Но и нам задерживаться не стоило — полагаю, Демидов не просто так отводил только два часа на штурм, наверняка с минуты на минуту прибудут царские люди.

— Хорошо бы, чтобы на этом все кончилось, — кивнул я, не спеша снимать шлем.

Волкова вздохнула, будто бы говоря, что подобные дела никогда не заканчиваются.

Я подал ей руку, предлагая помочь целительнице подняться в грузовик. Она помедлила, не спеша опираться на мою ладонь, но после хмыкнула мне в ответ и все же воспользовалась предложением. Сам я заскочил легко, будто и не работал все два часа, а просто по улице гулял.

Двери за мной закрыли, и машина тут же покатилась с места. На место отъезжающего транспорта тут же вкатился другой, точно такой же. Из него, правда, никто уже не выскакивал наружу, но на территории к этому моменту врагов не осталось, так что и опасности для них быть не должно.

Расстегнув ремешок шлема, я снял его с головы и поставил у себя в ногах. Немного напрягая волю, окружил нашу машину силовым полем — скорее по привычке, чем по необходимости. Дар отзывался исправно, ничего не указывало на усталость, и я прикрыл глаза, сосредотачиваясь на себе.

Пара мгновений транса, и я вынырнул в реальность, уже зная, что просто достиг очередного ранга. На этот раз — последнего из доступных мне на протяжении жизни в качестве Романова. Дальше оставались только великие князья и государь.

Ее взгляд встретился с моим, и я по глазам понял, что боярышня улыбается.

— А вы неплохо справились, Дмитрий Алексеевич, — заявила она. — Мне кажется, еще через пару подобных прогулок я совсем почувствую себя с вами как за каменной стеной.

Я кивнул.

— Спасибо, Василиса Святославовна, у меня было время потренироваться. Полагаю, как и у вас.

Она прикрыла веки, видимо, вспоминая, через что пришлось пройти, чтобы стать целителем высшего класса.

— Вы правы, Дмитрий Алексеевич, — согласилась Волкова.

— Княжич, вас встречают, — объявил ее отец, и грузовик плавно сбросил скорость. — Не забудьте сдать униформу.

Я кивнул и быстро снял броню. Свою верхнюю одежду я оставлял здесь же, так что споро натянул пиджак с брюками и туфлями.

— Буду ждать вас в нашем родовом поместье, — объявил на прощание боярин, когда я уже покинул машину.

— Вы так уверены, что я скоро там окажусь, — ответил я.

На что Волков лишь усмехнулся, постучав по шлему, который я ему отдал. Намек был кристально ясен. Теперь визит на Урал просто неизбежен.

Я махнул рукой вслед отъезжающему грузовику и направился к машинам рода Романовых. Виталя уже вышел на улицу и ждал меня возле пассажирской двери.

А с дедом мы еще поговорим.

Глава 24

Я вошел в секцию с двойственными чувствами.

С одной стороны, нужно было работать над своим проектом. С другой — прямо сейчас прыгать в самолет и лететь на Урал.

Но эмоции мной не правят, а лишь подсказывают. Я сам решаю, что и как делать, не идя на поводу сиюминутных химических реакций организма. А потому засучил рукава и вернулся к работе.

Интерфейс Волкова работал с помощью камеры, отслеживающей положение глаза, и миниатюрного проектора, который транслировал картинку в соответствии с этим положением по заранее заданной схеме. Опасная штука, можно и зрения лишиться, если что не так пойдет. Впрочем, я уверен, бойцы боярского рода с радостью вызывались добровольцами для испытаний, ведь Василиса могла их исцелить если и не мгновенно, то уж точно с гарантией.

Я думал о подобной системе, но отказался как раз ввиду сложности исполнения. Гораздо проще снимать положение глаза и выдавать картинку на те же линзы или стекла очков. И это в разы быстрее разработать и внедрить — никаких лишних трудозатрат.

Был и другой, более сложный вариант — пара датчиков на висках, которые считывали бы намерение пользователя напрямую из мозга. Не чтение мыслей, а улавливание колебаний в мозгу. Долгая настройка, сложность технического исполнения. Но на моей Земле этот способ был предшественником постоянного интерфейса, вживленного в голову.

Полученное от Телегина разрешение на круглосуточный доступ позволило провести всю ночь в секции. И оторвался я только после того, как участники русско-китайского проекта замелькали в коридоре, собираясь начинать новый трудовой день.

Прибрав за собой, я двинулся на выход, по пути кивком здороваясь со встречающимися лаборантами этажа. А когда закончил необходимые процедуры и вышел на свежий воздух, развернул над собой силовое поле.

Ливень обрушивался на землю, превращая зеленые насаждения в болота. Под ногами растекались лужи, не успевающие просочиться в канализацию. Осадки выпадали мощно, обильно, но я не замочил ног, пока добирался до парковки.

— Доброе утро, княжич, — поприветствовал меня Виталя, стоящий под зонтом у «Монстра». — Как прошла твоя ночь?

— Здравствуй, Виталя. Вполне удовлетворительно, — ответил я, раскрывая встроенный гардероб.

Взгляд зацепился за пустой отсек, в котором каталась униформа от Маркова. Толстой ее сжег, и новую мне не выдали. Но теперь это не имело значения.

— Кофе, — вручил мне термокружку Слуга, когда я закончил приводить себя в порядок. — Не переживай, княжич, прямиком из особняка. Сам вез, когда с ночной сменой менялся.

Благодарно кивнув, я принял напиток и, заново собрав над собой силовой зонтик, вышел на улицу.

Потоки воды не стали слабее, границы моего поля были четко видны — уровень льющихся вокруг меня ручьев был выше на пару сантиметров. Потоки стекали через многочисленные решетки, но их, кажется, не особенно хватало для такого количества осадков.

Шагая по влажной дорожке с кружкой в руке, я делал мелкие глотки кофе и смотрел, как справляются другие студенты.

Воздушники использовали простейшие щиты, внешне похожие на мое поле. Одаренные льда шли по воде, не замочив ног, капли воды облетали их, не касаясь ни одежды, ни тела. Земляные пользовались банальными зонтами, а сложнее всего приходилось одаренным огня. Опасная сила не позволяла окружить себя стихией, ведь можно запросто начать пожар. Впрочем, я заметил двоих, кто создал над собой огненные шары, высушивающие влагу.

Достигнув крыльца, я задержал дыхание, чтобы не нюхать смрад табака от дымящих студентов, и, убрав силовое поле, чтобы не растолкать курильщиков, прошел внутрь.

Сдав плащ в гардероб, тут же направился к расписанию. Хоть надо мной и не висела необходимость сдавать зачеты ради допуска, однако освободить время все еще требовалось. И выловить преподавателей можно было на перерывах, так что я смотрел, куда мне придется бежать, чтобы получить освобождение от еще пары предметов.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — привлек мое внимание великий княжич Выборгский, становясь рядом.

Обернувшись к нему, я склонил голову в ответном приветствии.

— Доброе утро, великий…

Он прервал меня нетерпеливым жестом.

— Оставьте формальности, Дмитрий Алексеевич, — заявил Соколов. — Мы же вместе с поляками бились, и у вас наград даже больше, чем у меня. Так что просто Иван Михайлович.

Я усмехнулся, принимая правила игры.

— Что ж, как пожелаете. Чем могу быть полезен?

Интерес второкурсника мог быть вызван несколькими причинами, но гадать я не собирался. Скажет и сам, чего хочет Рюрикович от княжича Романова.

— Предлагаю встретиться на обеде для короткой беседы, — объявил тот, открыто улыбаясь мне. — Много времени это не займет, но я полагаю, нам обоим будет весьма полезно поговорить.

— Хм, что ж, я согласен, — ответил я. — Тогда до встречи на большом перерыве.

— Буду ждать с нетерпением, княжич, — кивнул мне Соколов, и тут же отбыл восвояси.

Проводив его взглядом, я тоже направился на занятие. Гадать, чего хочет сын главы министра иностранных дел Русского царства, даже не стал. Великий княжич пока что проявил себя, как харизматичный лидер, и мне не в чем было его упрекнуть. Учитывая, что семья Соколовых поколениями занимает должность ведущих дипломатов страны, резких движений он делать не станет.

Я пришел в лекционный зал далеко не первым и, поприветствовав группу, занял свое место. Сидящая рядом Виктория повернулась ко мне с улыбкой и кивнула. Я ответил на ее жест, но перекинуться словами нам уже не дали вошедший преподаватель и прозвеневший звонок.

Лекция по экономике пролетело быстро. Я слушал внимательно, подмечая некоторые моменты, которые следовало бы уточнить для себя. Нельзя сказать, что материал был для меня нов, но указанные преподавателем тонкие места следовало изучить. Тем более в вопросах наследования намечалась некоторая неразбериха.

Михаил II отобрал у великих князей право передавать по наследству земли, и теперь совет Рюриковичей будет заново распределять территории. Однако огромный пласт экономических поправок к нашему законодательству в результате полетел к чертям после опубликования царского указа — часть положений закреплена именно за конкретными родами, и особые условия территорий — в том числе. Таким образом могла возникнуть ситуация, когда семья, занимающаяся условной нефтью, переходит в земли, ее не имеющие, и все преференции рода Рюриковичей превращаются в пыль.

После звонка я сразу же направился на другой этаж, чтобы успеть договориться спреподавателем психологии о зачете. Предмет хоть и был для нашей кафедры скорее факультативным, но здесь не учили лечить мнимые детские травмы, а преподавали умение работать с разными типами личностей. Получив дату и время, я поспешил в следующий кабинет и едва успел войти раньше, чем прозвенел звонок.

Шафоростова взглянула на меня из-под приспущенных век с таким видом, будто я ей на ногу наступил, но ничего не сказала. Так что я успел и занять место, и включиться в работу.

Обещанная лабораторная прошла быстро и ожидаемо легко. Задания у каждого были свои, но все оказались достаточно простыми. В итоге я решил, что занятие было рассчитано на то, чтобы познакомить студентов с самими процессами и стандартами ЦГУ, а не получить реальные результаты.

— Виктория Львовна, как продвигаются ваши дела с зачетами? — уточнил я, когда мы вышли в коридор.

— Все хорошо, — сдержанно улыбнулась Морозова, оглядываясь на меня. — Мне осталась только физическая подготовка — и допуск у меня в руках. А как ваши дела, Дмитрий Алексеевич?

— Сносно, — кивнул я в ответ. — Надеюсь успеть до конца недели все закрыть.

— Желаю вам успеха, — тихонько произнесла Виктория.

В столовой я сразу отделился от группы. Соколов уже сидел в одиночестве за столиком и, стоило великому княжичу заметить меня, он поднялся со своего стула. Рядом с ним стояли два подноса — один, очевидно, для самого второкурсника, второй был заполнен точно так, как я обычно беру сам.

Попрощавшись с группой, я направился к великому княжичу.

— Иван Михайлович, смотрю, вы подготовились, — заметил я, подойдя к столику.

— Такова уж наша семейная черта, — хмыкнул тот в ответ, указывая мне на свободный стул. — Мы не идем на переговоры, если не собрали всю необходимую информацию.

Я улыбнулся в ответ, занимая место.

— Вы не против, если я попрошу вас установить защиту от прослушивания? — спросил Соколов негромко.

Впрочем, судя по тому, что за нами наблюдала едва ли не вся столовая, его слова однозначно услышали все, кто этого пожелал. И в просьбе не было ничего необычного, но у меня возникло чувство дежа вю. Не так давно я уже общался с представителем клана Рюриковичей под защитой.

— Конечно, — согласился я, возводя вокруг нас барьер, не пропускающий звуков наружу. — Можете говорить открыто, Иван Михайлович.

Тот кивнул, выражая благодарность.

— В таком случае попрошу вас выключить ваши часы, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся он, глазами указывая на мое запястье. — Я не скажу ничего такого, что следовало бы трактовать как угрозу для вас или вашего рода. Однако как Рюрикович, не хочу возможных последствий. Не поймите меня неправильно, но я предлагаю вам действительно приватный разговор и прошу отнестись к этому соответственно.

Интересно, давно он знает? Впрочем, это только подтверждает, что Рюриковичи наверняка были в курсе еще в тот день, когда Татьяна Игоревна вышла со мной на личную беседу. Знали, что я делаю записи, и все равно отправили Измайлову подставлять голову. Ненавижу великосветские интриги.

— Разумеется, — кивнул я, действительно выключая часы. — А теперь, прошу прощения, но мне нужно сделать звонок.

Но мой телефон уже сам завибрировал. Как и положено, при прекращении сигнала сработала система безопасности рода. И если я сейчас не подниму трубку, начнется маленький победоносный штурм.

— Все в порядке, — ответив на звонок, произнес я. — Через пять минут включу обратно.

Положив телефон на стол экраном вверх, чтобы Соколов видел отсутствие записи диалога, я взялся за вилку с ножом.

— Итак, Иван Михайлович, давайте поговорим. Зачем я вам стал нужен? — произнес я, приступая к еде.

Да, не слишком вежливо, и кто-нибудь мог бы в действительности оскорбиться, однако Соколов сам предложил отставить формальности. Впрочем, он и не подумал кривить лицо, а сразу же взял быка за рога.

— Во-первых, у меня есть к вам деловое предложение, Дмитрий Алексеевич. Лично к вам от меня, без участия наших семей.

Я хмыкнул, пластуя сочное мясо, политое красным соусом. Желудок напомнил, что я со вчерашнего дня как следует не ел, а несколько кружек кофе давно переработаны организмом и уже даже выведены в уборную.

— А вы умеете заинтриговать. Я вас слушаю, Иван Михайлович, — объявил я, закончив с разделкой стейка. — Говорите.

Он взял кружку с кофе и, сделав маленький глоток, отставил ее в сторону.

— Я предлагаю вам провести некоторое время в моей компании, — объявил Соколов.

Я вскинул бровь, и великий княжич принялся пояснять.

— Как вам известно, моя семья на протяжении нескольких поколений отвечает за министерство иностранных дел Русского царства, — произнес он. — И со временем я, возможно, займу место своего отца, возглавив и род и службу. Но чтобы прочно стоять на ногах, мне потребуются контакты в обществе, с которыми я могу работать.

— Не положиться, а работать? — уточнил я, прожевав кусок говядины.

— Я — сын ведущего дипломата страны, я всегда точен в формулировках, — кивнул Соколов. — Между Рюриковичами и Романовыми слишком большая пропасть, и ее не загладить в ближайшие пару поколений. Вы это должны понимать, как никто другой.

Я замедленно кивнул, принимая его пояснение.

— И вы хотите уже сейчас начать налаживать контакты для дальнейшей плодотворной работы, — развернул я мысль великого княжича. — Вот только у меня сразу же возникает вопрос — я не наследник, почему вы говорите со мной, а не с Сергеем Алексеевичем?

Иван Михайлович дипломатично улыбнулся.

— Боюсь, с вашим старшим братом у меня нет никаких точек соприкосновения, Дмитрий Алексеевич, — вздохнул он. — А вот вы уже показали себя, и нас объединяет много общего, чем лично я очень горжусь. Не каждому удается поработать во благо государства бок о бок с таким выдающимся одаренным. И я сейчас не только про Киев и Польшу говорю.

— Хорошо. Что вы имеете в виду под «провести время в вашей компании»? — перешел я к другому своему вопросу. — От того, что мы вместе ходим по коридорам ЦГУ, боюсь, некоторых ваших родственников может хватить инфаркт.

Соколов отмахнулся.

— Не имеет значения, что они скажут. Я же предлагаю вам посетить наш особняк через неделю в качестве моего личного гостя. И, — он выставил ладонь, видя, что я не особенно горю желанием согласиться, — чтобы вы не подумали ничего лишнего, я приглашаю на эти посиделки всех награжденных княжичей, которые были с нами в Киеве. Такой маленький закрытый клуб для героев небольшой победоносной войны.

Интересно, он сам до этого додумался, или ему подсказали такую идею? Если отбросить родовые претензии и выставить подобные собрание как действующий клуб по интересам, ни у кого не повернется язык сказать, что Соколов играет против Рюриковичей или готовит какую-то еще подлость.

Подобные общества, в принципе, новостью не были, их уже на протяжении столетий устраивали офицеры, прошедшие тот или иной конфликт. В какой-то период считалось крайне престижным попасть гостем на такой прием. А уж стать почетным членом — порой за такое могли и убить.

— Хорошо, допустим, я согласен, — кивнул я.

Для меня это будет возможностью сделать то, что и положено делать младшему княжичу — заводить связи. Как ни крути, а если приглашены все, то это потенциально очень широкие возможности для налаживания контактов. И пускай по царскому указу пошли в основном не наследники родов, а вторые и третьи сыновья, сути это не меняет.

Недаром Демидов пытался повлиять на Романовых через меня. Эта схема стара как мир и до сих пор работает.

— Отлично, — улыбнулся явно довольный собой Соколов. — Тогда второй вопрос тоже будет касаться вас лично, Дмитрий Алексеевич.

Я оторвался от тарелки, содержимое которой успешно поглощал последние полминуты. Не понравилась мне подобная преамбула.

— Я вас слушаю, Иван Михайлович, — все же кивнул я, внутренне готовясь к новым проблемам, которые, по моим ощущениям, прямо сейчас свалятся мне на голову.

Соколов не стал затягивать паузу.

— Я знаю, что великая княжна Красноярская подходила к вам с предложением помолвки, — объявил он. — Но, судя по тому, что на ее руке так и нет кольца, вы ей отказали.

— Хотите вызвать меня за это на дуэль? — улыбнулся я.

Иван Михайлович рассмеялся, запрокинув голову.

— Нет, что вы, Дмитрий Алексеевич! — отмахнул он, быстро взяв себя в руки. — На самом деле я очень рад, что человек с вашей репутацией непреклонного защитника интересов Русского царства не стал связываться с Измайловыми, которым этой репутации как раз и не хватает.

Я вскинул бровь, ожидая продолжения. О том, что обо мне вот так говорят в обществе, я сам лично не слышал, но вряд ли Соколов выдумал подобное сам. Во-первых, легко проверить за пару секунд в сети, во-вторых, вручение наград не прошло даром, и теперь я начинаю пожинать плоды работы.

— У Измайловых такой репутации нет, — произнес Иван Михайлович с легкой ноткой гордости в голосе. — А у Соколовых она есть. Дмитрий Алексеевич, я предлагаю вам познакомиться с моей сестрой, Анной Михайловной Соколовой, великой княжной Выборгской.

У меня звякнула выпавшая из пальцев вилка.

Глава 25

Что же, первое предложение было понятно и прозрачно. На награждении всех участников войны с Польшей я получил не только доставшиеся остальным два ордена — «Мужества» за великое княжество Киевское, который получили вообще все княжеские сыновья, и «Орден Святого князя Владимира», выданные только тем, кто уничтожал сейм Речи Посполитой, но и высшую награду Русского царства «Святого апостола Андрея Первозванного».

Вот именно эта награда в первую очередь и заставляет великого княжича Соколова приглашать меня в закрытый клуб отличившихся княжичей. Потому как без меня сам Иван Михайлович будет выглядеть бледно, ведь главного героя в его сообществе не окажется, а следовательно, и остальным там ловить нечего.

Но если я участвую, то мероприятие автоматически получает вполне официальный статус в глазах общества. Мы можем вообще никогда больше не встречаться, однако весь свет будет считать, что мы люди одного круга.

Романов — член общества. До недавнего времени это звучало бы шуткой. Нас ведь практически никуда не звали. Но мой орден переворачивает доску, и теперь уже я получаю возможность перебирать приглашениями.

Соколов — только первая ласточка. Сын министра иностранных дел умеет управлять людьми, умеет работать с информацией и пришел ко мне не с пустыми руками. Он подготовился очень тщательно, а заодно и показал, что с Измайловыми его семья не в лучших отношениях. Иначе не стал бы отзываться о них настолько пренебрежительно.

А вот насчет знакомства с сестрой… Я не буду строить иллюзий — взять в жены девушку из Рюриковичей, это очень престижно. Одно только ее происхождение будет стоить всего приданого, какое ей определит глава рода. Перед нами откроются новые двери.

Вот только выдать дочь за Романова для Рюриковича — это политическое самоубийство со стороны Соколовых. Мы все еще за пределами общества, против нас еще идет игра. И великие князья Выборгские готовы встать с нами по одну сторону этого противостояния?

— Итак, Иван Михайлович, насчет первого предложения — я только за. Подобные общества — очень хорошая идея. Люди должны видеть, что благородные сыновья Русского царства держатся друг друга, не враждуют и при этом готовы вновь встать плечом к плечу на защиту государства, — произнес я, подобрав вилку, которую выронил от удивления.

Соколов замедленно кивнул, выслушав меня.

— А против знакомства вы что скажете? — с улыбкой уточнил он. — Но я понимаю ваши сомнения, Дмитрий Алексеевич. Рюрикович предлагает Романову свою сестру в невесты — это крайне странно. Но вы забываете, что мой род является одной из непоколебимых опор трона. Михаил II может спать спокойно, пока Соколовы ведут переговоры от его имени. Надеюсь, вы не станете отрицать этого?

Я кивнул, действительно не имея никаких возражений. Насколько я помню, род великих князей Выборгских еще ни в чем предосудительном замешан не был. Ну, либо умел прятать концы куда лучше остального клана. Потому как единственное, что можно было бы нарыть против Соколовых — они болезненно верны государю.

— Я с удовольствием познакомлюсь с сестрой такого замечательного человека, как вы, Иван Михайлович, — с улыбкой ответил я.

Великий княжич Выборгский ответил мне довольным кивком.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, на большее было бы глупо рассчитывать в моем случае, — сказал он. — Полагаю, великая княжна Красноярская уже доказала на своем примере, что давить на вас не стоит.

Я оставил его слова без комментариев. Раз уж ему так хочется обсудить Измайлову, ему будет гораздо лучше поговорить с ней самой. Все же они из одного клана.

— В таком случае, был рад побеседовать, Иван Михайлович, — произнес я, указывая на циферблат часов. — Боюсь, наше время вышло. Не находите?

Соколов поднялся первым и кивнул.

— Благодарю за беседу, Дмитрий Алексеевич, — искренне улыбнулся он.

Я включил часы и, прихватив телефон, направился к своей группе. Пока шел по столовой, видел внимательные взгляды со всех сторон. Усиленный слух ловил обрывки чужих разговоров, и судя по их содержанию, Иван Михайлович заставил студентов ломать голову, для чего пригласил меня за стол.

Полагаю, в свете не таких уж давних переговоров с Татьяной Игоревной, вскоре можно будет всерьез узнать, что Романовы заключают с Рюриковичами союзы и сделки.

— Всем приятного аппетита, — сказал я, садясь на свое место, у которого стоял поднос, полный еды. — Кого мне поблагодарить за эту прекрасную пищу?

— Виктория Львовна решила, что вы не сможете поесть за одним столом с Иваном Михайловичем, — сдала одногруппницу Мэйлин. — Я ее поддержала.

Морозова отвела взгляд в сторону и поправила волосы.

— У вас был очень напряженный вид с самого утра, — произнесла девушка. — Я решила, что это связано с вашей беседой, и подумала, что вы останетесь голодным.

— Вы прекрасно меня изучили, Виктория, — улыбнулся я в ответ и склонил голову. — Благодарю за вашу заботу.

Тихонько вздохнула Салтыкова, но я не обратил на нее внимания. Лезть с вопросами ко мне никто не стал, и я уплетал еду все оставшееся время, периодически поглядывая на Морозову. Боярышня уже не краснела под моим взглядом, но при этом все равно посматривалав мою сторону в ответ.

— Дамы и господа, — поднялся со своего места Орлов. — Нам пора на занятие по физической подготовке, прошу всех на выход. Нам лучше не опаздывать, Костров крайне этого не любит.

Я попрощался с остальными и, бросив в сторону Морозовой взгляд, кивнул девушке, выражая свою поддержку. Если Виктория сегодня получит зачет, у нее появится допуск в лабораторию, и вот тогда начнется серьезная игра.

Сам я направился не в лабораторию, а к Паращуку. У него должно было проходить следующее занятия у нашей группы, но в расписании Кирилла Ярославовича имелось окно, и я надеялся получить собственный зачет. Все же заслуженному инструктору нечему было меня научить.

— Дмитрий Алексеевич, проходите, — разрешил мне преподаватель, когда я постучался в приоткрытую дверь его кабинета. — Полагаю, вы решили сдать мне зачет наедине?

Я улыбнулся, войдя внутрь и прикрыв за собой дверь. Паращук сидел за своим столом и листал какой-то автомобильный журнал. Я в них не разбирался, а потому просто отметил для себя этот факт и отложил его в памяти — мало ли что может пригодиться.

— Именно так, Кирилл Ярославович, — подтвердил я, становясь возле стола, за которым мы проводили все тренировки на этом предмете.

Инструктор поднялся на ноги и, отложив журнал, внимательно всмотрелся в меня.

— Хм, ваш покров достаточно стабилен, даже лучше прошлого раза. Взяли новый ранг?

Я промолчал, да и Кириллу Ярославовичу подтверждение не требовалось. Он обошел меня по кругу, и я ощутил легкое давление, обволакивающее мое поле со всех сторон.

— Неплохо, неплохо, Дмитрий Алексеевич, — приговаривал инструктор, постепенно наращивая давление то в одном месте, то в другом. — Признаться, я много типов защит видел на своем веку, и ваш — пожалуй, самый совершенный. Итак, готовы сдать мне зачет?

— Иначе бы меня здесь не было, Кирилл Ярославович, — ответил я.

Он указал мне в центр кабинета, и я встал на нужное расстояние от инструктора.

— Я не ваш родовой тренер, который, очевидно, провел прекрасную работу по вашему обучению, княжич Романов, — произнес Паращук, сложив руки за спиной. — Я и так прекрасно знал, что если не будете лениться, достигнете предела быстрее остальных. Однако ответьте мне на один вопрос.

— Если это в моих силах, господин инструктор, — кивнул я.

— Каково это, чувствовать себя фактически неуязвимым? — спросил тот, внимательно наблюдая за моим лицом.

— Не знаю, я таким себя не ощущаю, — пожал я плечами.

Он широко улыбнулся.

— Запомните эту мысль, княжич Романов. И повторяйте себе почаще. Неуязвимость — это миф, в который очень легко поверить, когда достигаешь вершины. Но, как показала недавно кончина короля Яна, верить в мифы — опасно для здоровья. Я поставлю вам зачет, мне не нужны больше никакие доказательства. На следующие занятия можете не приходить.

Я склонил голову.

— Благодарю, Кирилл Ярославович.

— Это заслуженный успех, их нужно уметь признавать ничуть не меньше, чем собственные ошибки, — отмахнулся тот, возвращаясь к столу. — А теперь, прошу, покиньте мой кабинет, у меня все-таки личное время, и я хотел бы провести его без вмешательства со стороны.

Я еще раз кивнул ему и покинул помещение, оставляя преподавателя наедине с его журналом. У меня внезапно оказалось полно времени, чтобы вернуться в лабораторию, но прежде чем это сделать, я отправил сообщение в групповой чат.

Романов Д. А.: Получил зачет по развитию дара. На занятии меня не будет.

Таким образом предупредив и старосту, и всех остальных, я направился к лаборатории. Шагая по пустым коридорам корпуса, я все больше ловил себя на мысли, что, возможно, стоило бы забрать документы и совсем распрощаться с Царским Государственным Университетом, запереться на Урале и не вылезать оттуда, покуда не достигну необходимого лично мне уровня.

Однако я бы не стал нарушать данное слово. И дело не в том, что я обещал государю предоставить прототипы для суперсолдат через два года, а в том, что я дал слово группе, что у нас есть проект, который мы доведем до ума и победим.

Телефон в кармане завибрировал, и я вытащил аппарат.

Морозова В. Л.: Поздравляю, Дмитрий Алексеевич! Я только что сдала физическую подготовку.

Остановившись у окна, за которым продолжал бушевать ливень, я присел на подоконник и набросал сообщение.

Романов Д. А.: Поздравляю, Виктория Львовна! Это отличные новости! Вы заслужили свой пропуск в лабораторию!

Интересно, Костров и девушкам жесткие условия ставил, или его напарница не стала звереть и потребовала обыкновенных нормативов, как это делалось ранее? Впрочем, главное, что Морозова добилась успеха.

Чувствуя воодушевление, я направился в сторону выхода из корпуса. Работа ждет.

* * *

Оторвал меня от работы звонок с поста охраны.

— Дмитрий Алексеевич, вас ждут ваши люди. Говорят, это срочно.

Я как раз закончил очередной этап. И теперь мне предстояла только финальная доводка. И с учетом одной ночи без сна, оставаться снова я не собирался. Наделаю ошибок, потом больше времени на их исправление потрачу. Отдыхать тоже нужно.

Прибравшись в секции, я уложил все в хранилище, заполнил журналы и поднялся наверх. У входа стояли трое охранников рода. На часах уже было восемь вечера, дождь давно кончился, но под ногами все еще хлюпали мелкие лужи.

— Княжич, — кивнули мне воины рода. — Князь ждет.

Я без споров вытащил телефон из кармана и отправил сообщение на номер отца, что уже еду.

Ответа сразу же не получил, разумеется, и в сопровождении солдат Романовых добрался до машины. Заняв место, принялся читать очередную переписку Кристины с Казанским Институтом.

Работа шла, дело продвигалось, и очередная версия должна была отправиться к нам в пятницу. Количество внесенных правок внушало уважение, а ведь ребята в отличие от меня идут практически вслепую.

Закончив чтение, я отписал помощнице, что полностью доволен ее работой, и убрал аппарат.

— Семен, раздобудьте мне армейскую броню, — велел я. — Хочу поковырять ее изнутри, посмотреть, что можно сделать для наших ребят.

— Сделаем, княжич, — ответил водитель. — А чем вас родовая не устраивает, мы же более современный вариант используем? А на рынке только стандартная экипировка. Может, лучше сразу нашу доработать? Или вы хотите, чтобы мы в армии на складах определенную модель нашли?

Подкупить завхоза, чтобы получить гору проблем? Конечно, очень соблазнительно.

— Нет, отставить, я сам разберусь, — велел я и набрал номер, по которому не собирался никогда звонить сам.

Естественно, предварительно подняв стекло, не дающее охране подслушать мой разговор.

Мне ответили, само собой, далеко не сразу. Я уже было усомнился, что вообще дождусь, но вот очередной гудок прервался, и мне в трубку выдохнули:

— Здравствуй, Дмитрий.

— Здравствуй, государь, — сказал я. — Не буду отнимать много твоего времени, знаю, что его у тебя и без меня слишком мало.

Михаил II хмыкнул на том конце.

— Говори уже, я прекрасно помню, как ты умеешь мне льстить.

— Мне нужно по одному комплекту брони каждого твоего армейского подразделения, — произнес я. — Я бы мог напрячь связи, купить их на черном рынке, но не хочу нарушать закон. А ты — такое же заинтересованное лицо, как и я сам.

Он молчал несколько долгих секунд. Это наверняка ломало привычную царю модель общения со мной. До сих пор я не позволял себе так дерзко разговаривать с государем, всегда помня, что для него ничего не стоит убрать любого, если этого потребует ситуация.

— По одному последней модели или по одному из тех, что сейчас на вооружении?

— Если оно работает, значит, оно мне нужно, — ответил я. — Незаконченные доспехи не нужны, но передовая модель сойдет.

— Начинаешь взрослеть, — заметил Михаил II. — Совсем недавно ты бы просто купил комплекты в официальном магазине. А теперь используешь связи, чтобы получить лучшее.

— У меня были хорошие учителя, — ответил я.

— Хорошо, я предоставлю тебе по одному законченному образцу.

— И даже не спросишь, зачем мне это?

Царь посмеялся.

— Дмитрий Алексеевич, я же прекрасно знаю, что происходит в лаборатории ЦГУ, — заявил он. — И понимаю, что ты подошел к границе, за которой последуют испытания.

— Хорошо, чего-то подобного я и ожидал.

— Рад, что ты понимаешь, что от меня лучше не скрываться, я все же твой государь. Вот еще что, Дмитрий, — сменил тему Михаил II. — Когда получишь броню, проверь ее возможности так, как можешь ты. У меня, конечно, есть свои эксперты, однако твой незамутненный взгляд пригодится.

— Сомневаюсь, что я смогу многое подсказать, мне ближе другие дисциплины, я больше по другому профилю специалист.

— Не переживай, все с чего-то начинали, — ответил тот со смешком. — Когда закончишь, жду тебя с подробным докладом у себя. Это ведь часть проекта суперсолдат?

— Да, разумеется.

— Вот и будем считать, что это промежуточный доклад, — подвел итог Михаил II. — На этом все?

— Еще один момент, — поспешил сказать я, прежде чем царь повесит трубку.

— Слушаю, — в его голосе прозвучала нотка нетерпения.

— Это не награда за нашу договоренность и не ее часть, — предупредил я государя.

— Разумеется, Дмитрий, — согласился Михаил II. — О наградах побеседуем, когда будет, о чем говорить.

— Благодарю, государь, — ответил я, и он закончил вызов.

Машина съехала со скоростной дороги, и перед нами оказалось Бутово. Район готовился ко сну, горели фонари, на улицах почти не было людей, лишь редкие машины мелькали на дорогах.

Я опустил перегородку, и «Монстр» свернул к нашему особняку. Ворота распахнулись, внедорожник вкатился во внутренний двор, и я, поблагодарив охрану, выбрался наружу.

Прислуга открыла дверь, приняла у меня плащ, и я прошел к лестнице. А подходя к кабинету отца, услышал его немного раздраженный голос. Судя по тому, что я успел уловить с помощью усиления тела, где-то на севере вышла из строя секция нефтепровода, и теперь отец отчитывал ответственных за эксплуатацию людей. Выждав, когда князь закончит очередную длинную тираду, я аккуратно постучался.

— Войдите, — уже взяв нейтральный тон, разрешил Алексей Александрович, и я толкнул дверь.

Он указал мне на кресло напротив своего стола, а сам продолжил разговор. Больше эмоций в его голосе не звучало, зато холодности хватало. Не удивлюсь, если собеседник отца сейчас мысленно отмеряет, сколько мыла понадобится и какой длины должна быть веревка. Любая подобная авария — это огромные убытки для «Руснефти». Причем сама потеря ресурса не так страшна, как возможные экологические последствия аварии, за которые в Русском царстве предусмотрены очень серьезные штрафы.

— Завтра я приеду лично, — подвел черту в диалоге князь Романов и положил трубку.

Я молчал, наблюдая, как отец медленно берет себя в руки. Он же потянулся за сигаретами и не спеша закурил. Быстро сделав несколько затяжек, Алексей Александрович потушил окурок и поднял на меня взгляд.

— Дмитрий, я хочу послушать твои мысли по поводу визита на Урал, — объявил он.

Я приподнял бровь, и князь пояснил.

— И бояре Волковы, и князь Демидов уже прислали по личному приглашению для тебя, — сказал он. — Я пока что не дал им никакого ответа, хочу послушать, что ты скажешь по этой теме.

Я кивнул.

— Волковы уже разработали и внедрили интерфейс, который хоть и уступает моему, но уже стал неотъемлемой частью их экипировки, — ответил я князю. — Я хочу посетить лаборатории, пообщаться со Святославом Святославовичем и посмотреть, что еще они там прячут.

Отец помолчал несколько секунд, после чего кивнул.

— Возьмешь свой самолет, еще два — для сопровождения на месте. Урал нам хоть и родня, но сам знаешь, Демидову палец в рот не клади. И невесту тебе свою навяжет, только позволь.

Я улыбнулся.

— Кстати, об этом. Великий княжич Соколов предложил мне вступить в клуб участников войны в Речи Посполитой.

— Это хорошо, — замедленно прокомментировал князь Романов.

— А еще я согласился познакомиться с его сестрой, Анной Михайловной, — продолжил я мысль.

Отец моргнул несколько раз, сохраняя молчание.

— А вот это уже интересно, — хмыкнул он. — Значит, твой дед был прав, и Рюриковичи готовятся развязать междоусобную войну.

Глава 26

— Хотелось бы узнать подробнее, — негромко произнес я. — Какая еще война?

Отец хмыкнул в ответ, откидываясь на спинку кресла.

— Рюриковичи — клан достаточно сильный, но отнюдь не однородный, — начал Алексей Александрович. — Как ты знаешь, они даже в разных партиях состоят.

Я кивнул, не став спорить с очевидным.

— Есть две основных силы в правящем клане. Это царь и соответственно его Милославские. Сам понимаешь, вся группировка в клане держится Кремля, и ни за что не даст оторвать себя от кормушки. Московский, Выборгский, сами Милославские и остальные, кто обитает в столице постоянно. Они составляют костяк царской фракции клана. Остальные уже мельче, но не значит, что им не хватает влияния.

Я молчал, слушая слова отца. Были у меня вопросы к тому же великому князю Московскому, но это — частные вопросы. Глобально он следует политике государя, и значит фактически защищен от серьезных нападок со стороны родни до тех пор, пока Милославские на троне.

— А есть великие князья, которых в Москве ничего не ждет, — проговорил отец. — Собственно, они и получили-то земли, можно сказать, на отшибе: Хабаровск, Красноярск, Новгород, Тверь и прочие, в основном не слишком крупные. Государь старается из держать в узде за счет простых князей вроде нас, но ты и сам понимаешь…

Он сделал паузу, позволяя мне обдумать его слова.

— Выходит, что столичная фракция Рюриковичей сидит в осаде, — произнес я.

— А у царя нет наследника уже очень давно, — приподнял бровь он. — И, если не дать такого признать, власть над всем Русским царством встанет на общее голосование. Так уже было, когда мы отдали трон, и Рюриковичи долго не могли усадить одну династию. Теперь история повторяется.

Вот только у Михаила II полно детей. И сам он, очевидно, уже анонсировал признание цесаревича в следующем году.

— Если Милославские потеряют трон, из голосования выпадет вся кремлевская фракция, — произнес Алексей Александрович, после чего усмехнулся. — Такова их традиция. Не удержали власть — уступаете место другим.

Я кивнул в ответ.

— Выходит, вся эта борьба с Тверским, Новгородским и прочими — ради удержания власти Московской фракции, — подвел итог я. — Но почему обязательно должна начаться война? Насколько помню, Руслан Александрович утверждал, что Рюриковичи будут сидеть тихо и мирно до признания цесаревича.

Отец улыбнулся.

— Дмитрий Алексеевич, не разочаровывай меня, — в шутку пожурил он пальцем. — Зачем ждать объявления наследника, если можно убрать династию, и никакой цесаревич уже не понадобится? Сейчас такая обстановка на международной арене, что другого подобного случая может уже никогда и не выпасть. Или ты думаешь, что Рюриковичи будут покорно ждать и смотреть, как Милославские уничтожают их права и привилегии?

— Исторически братоубийство было у них в крови, — подхватил я его мысль.

— Со времен Игоря, — подтвердил мои слова кивком князь Романов. — Теперь, что касается нас с тобой. Соколов — из московской фракции, и тот факт, что он тебя позвал вступить в свое ветеранское общество, сам по себе ничего не значил бы. Но приглашение познакомиться с его сестрой, это попытка включить нейтральных Романовых в борьбу против тех Рюриковичей, кто Милославского на троне не поддерживает. Понимаешь?

Я кивнул, соглашаясь. Терпеть не могу интриги, но суровую реальность на одном желании не изменить. Власть всегда будет сопровождать бесконечное закулисное противостояние.

— Признаться, мне слабо вериться, что начнется гражданская война, — медленно произнес я. — На стороне государя армия, ЦСБ, опять же — царские люди. И идти на открытый вооруженный конфликт с Михаилом II, когда мы только что раздавили Речь Посполитую — глупо. Тем более это станет отличным моментом, чтобы наши агрессивные соседи ввели свои войска.

Отец покачал головой.

— В том-то и дело, что единственные, кто смог бы вмешаться в происходящее у нас, уничтожены, — возразил он. — А остальные крупные игроки слишком заняты внутренними дрязгами. Та же Османская империя сейчас активно давит у себя оппозицию… Или ты думаешь, что без высшего дозволения самих тюрков, кто-то позволил бы Демидову загрызть дипломата Османской империи?

— Погоди, отец. Разве мы не ловили их солдат на своей земле? Разве не готовились к большой войне с Османской империей? — спросил я, глядя на Алексея Александровича.

Он улыбнулся.

— Дима, все это вело к обоюдной выгоде, — заявил он. — У тюрков благодаря их бесчисленным гаремам слишком много одаренных детей, и каждый род там пытается занять место повыше. И в методах они не слишком разборчивы, знаешь ли. Один такой род нам и скормили, заодно под законным предлогом устранив конкурента султана. Ни у Михаила, ни у Амира не будет никаких претензий друг к другу, это была совместная операция двух держав по устранению террористов. Заметь, далеко уже не первая даже в нашем поколении.

Мне оставалось только головой покачать. Я все это время ждал глобальной мировой войны, а на деле выходит, что напряженность хоть и растет, но человечество успешно стравливает агрессию внутри своих границ.

А те, кто рискнет развязать крупный конфликт, закончат, как Речь Посполитая. Ни Римская империя, ни Германский рейх, спонсировавшие польского короля Яна даже не пошевелились, чтобы защитить свою марионетку. Русское царство, говоря откровенно, завоевало крупную страну всего за считаные дни. При этом все прошло так стремительно, что ни о какой обороне речи-то и не шло.

— И что нам тогда делать? — спросил я, вернувшись к основной теме разговора. — С Рюриковичами?

Князь смотрел в окно молча, медленно постукивая пачкой сигарет по подлокотнику кресла. Я не торопил отца, прекрасно понимая, что он сейчас на ходу просчитывает варианты.

Мне же оставалось только ждать, какое решение примет глава рода. До этого я считал, что Михаил II просто мечтает об абсолютной монархии, и потому давит всех своих родичей по одному. Но если все так, как сказал отец, тогда выходит, что часть клана горячо поддерживает монарха, ведь им тоже достается какая-то прибыль от фактического принижения всех великих князей.

Если московская фракция не бунтует, а поддерживает Михаила II, поражение в правах их не касается. Не потому ли, что государь может по своему слову спокойно передавать им власть по наследству, изображая выборы?

— Я думаю, что нам выгоднее будет соблюдать нейтралитет, — наконец, произнес Алексей Александрович. — Не из страха, разумеется, а чтобы не вызвать ни у кого подозрений, что Романовы пытаются под шумок вернуть себе трон. Мы не можем сейчас выступать агрессорами.

Я кивнул, принимая его ответ.

— Но, — продолжил отец, щелчком пальца открывая пачку. — Если возникнет необходимость, мы встанем на сторону Михаила II. Надеюсь, ты с этим согласен?

Я улыбнулся.

— Как бы там ни было, а твоя сестра — царица, отец, — произнес я. — И если мы от нее открыто отвернемся, это очень дурно скажется на репутации рода.

— Хм.

— А еще — Кремль защищает нас от того же Красноярска, — добавил я. — Если Милославские лишатся трона, Рюриковичи решат распотрошить нас, прикончив естественных конкурентов в борьбе за престол Русского царства.

Князь кивнул.

— Рад, что ты все это понимаешь, — сказал он. — Подведем итоги: к клубу ветеранов Соколова ты присоединяешься. С великой княжной знакомишься, кто знает, может быть, в конце концов, ее и выберешь себе в невесты. Не самая плохая партия, между прочим.

Я не стал говорить, что предпочту видеть рядом с собой другую девушку. Меня ведь никто не торопит, а завести знакомство с дочерью министра иностранных дел может быть еще и полезно. Дружбу ведь еще никто не отменял.

— Итак, когда ты планируешь полететь на Урал? — сменил тему отец.

Вопрос был важный. Мне не хотелось бросать московские дела, по крайней мере, пока Виктория не начнет активно работать в лаборатории. К тому же мне все еще нужно посещать занятия самому.

Но если я упущу возможность сейчас, кто знает, какие еще новости могут всплыть из недр Уральских гор? Волков доработает свой интерфейс до моего уровня, пока я буду участвовать в подготовке к конкурсу? А то, может быть, уже и сингуляром станет?

Впрочем, это во мне говорит усталость. Важные вопросы решать с разбега нельзя.

— Отец, я бы хотел немного времени, — сказал я. — Ночь не спал, и если честно, полагаю, нам лучше продолжить разговор утром.

Он легко кивнул и улыбнулся.

— Это тебя зовут в гости, Дмитрий, тебе и решать, — ответил он. — Спокойной ночи, сын.

Я поднялся на ноги и кивнул ему.

— Спокойной ночи, отец.

Из княжеского кабинета до своих покоев я добирался без спешки. А внутри никого не застал. Помощница ушла к себе, и я не стал ее тревожить. Всем женщинам порой нужно уединиться, да и самому сейчас не хотелось снова погружаться в очередной проект.

Организм человека все же имеет свои пределы, и нельзя его перенапрягать постоянно, иначе можно кончить быстро и плохо.

Быстро закончив с водными процедурами, я добрался до кровати и рухнул на постель, уснув раньше, чем голова коснулась подушки.

* * *

За завтраком присутствовали матушка с отцом. Брата с сестрой сегодня за столом не было — наследник сегодня оставался в главном отделении «Руснефти», пока князь Романов полетит решать вопросы с утечкой на нефтепроводе. А потому Алексей Александрович был заранее хмур и немногословен. Ксения же, не иначе как устав от предсвадебной суеты, в которую ей пришлось погрузиться с матушкиной помощью, наверняка отсыпалась.

— Дмитрий, — начала Ирина Руслановна, оторвавшись от своего салата, — твой отец сказал, что тебя очень активно зазывают посетить Урал?

Я кивнул, откладывая приборы на опустевшую тарелку и придвигая к себе чашку кофе.

— Да, матушка, личные приглашения как от Демидовых, так и от Волковых, — подтвердил я, внутренне готовясь, что княгиня сейчас начнет давать наставления и советы, как правильно ухаживать за боярышней.

— Отлично, — хмыкнула она. — В таком случае я крайне рекомендую тебе посетить часовню отца Иллариона. Это замечательное место — настоящее архитектурное чудо. Очень романтичное, возвышенное и умиротворяющее.

— Если будет возможность, матушка, — не стал отказываться я.

— Твой отец сделал мне там предложение, — вздохнула княгиня, погружаясь в воспоминания. — Это было великолепно, несмотря на то, как твой дед воспринимал наш брак. Я была просто счастлива.

Я улыбнулся, слушая ее умиротворяющий голос.

— Когда намерен лететь? — воспользовавшись паузой в словах супруги, задал вопрос князь, отодвигая пустую чашку. — Я не тороплю, но мне нужно отдать распоряжение по сопровождению.

— Я бы хотел вылететь, как можно скорее, — ответил я. — Мне в пятницу нужно быть уже в Москве. И вернуться к работе, так что много времени визит все равно не займет.

— Передам приказ, чтобы готовились, — спокойно кивнул тот, — завтра на шесть утра самолеты будут тебя ждать. На Урале они же будут обеспечивать твое сопровождение, и обратно улетишь с ними. И помни, сын, с момента, как ты взлетишь в аэропорту, ты будешь представлять весь наш род.

— Я не забуду, отец, — склонил голову я.

Княгиня бросила на него недовольный взгляд, но ничего не сказала, хотя я уверен, ей очень хотелось вставить комментарий по поводу напоминания князем об ответственности. Впрочем, Ирина Руслановна была женщиной хоть и эмоциональной, но не глупой. Она не хуже меня видела, что отец крайне напряжен и споров сейчас с ним лучше не начинать.

Закончив с завтраком, я попрощался с семьей до вечера и отправился на учебу. По пути проверил новости, оставил распоряжения для Кристины, которая тут же подтвердила, что все будет исполнено.

Виталя молча вел машину, и я некоторое время смотрел в окно, обдумывая, что мне могут дать лаборатории Волковых. У нас ведь возникает небольшое двоевластие — несмотря на то, что оборудование и помещения принадлежат мне по воле Руслана Александровича, на разработки боярской семьи у меня никаких прав нет.

Святослав Святославович не показался мне глупым и заносчивым, однако я слишком мало с ним общался, чтобы предполагать, каким он окажется, когда разговор зайдет о его проектах. Но уверен, так или иначе, но мы обязательно договоримся.

В конце концов, двое умных людей всегда могут прийти к компромиссу.

Сегодня погода, несмотря на по-прежнему хмурое небо, позволяла дождаться одногруппников на излюбленной мной лавочке. Но первым я, к своему удивлению, не был.

— Петр Васильевич, доброе утро, — первым поздоровался я, приветствуя старосту.

— Утро доброе, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот.

Я не стал откладывать в долгий ящик, и сразу же перешел к делу.

— У меня возникли срочные дела, так что буду отсутствовать с завтрашнего дня и, предположительно до пятницы. Возможно, вернусь только в понедельник, — сказал я Орлову, и тот легко кивнул.

— В таком случае я желаю вам успехов в делах, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Насчет университетского проекта не переживайте — не все еще получили пропуски, и начинать без полного состава нашей команды было бы неправильно.

Я кивнул в ответ.

— Тоже так подумал, но я верю в наших одногруппников, они обязательно справятся. Кстати, почему вы сами не решились участвовать?

Тот широко улыбнулся.

— Дмитрий Алексеевич, я просто знаю свои пределы, — произнес Орлов. — И если внутри группы мне еще можно бороться за что-то, то на фоне других курсов — это слишком сложно. А я бы не хотел стать обузой для остальных участников.

Что же, это разумно. Знать, за какую черту лучше не переступать — важно. Я вот периодически срываюсь на бессонные ночи, и это плохо. Как наркоман лезу в лабораторию вместо того, чтобы отоспаться и полным сил взяться за дело. Но я такой уже очень много лет, а Петр Васильевич всего лишь молодой парнишка.

Молодой, но крайне разумный.

Понемногу подходили остальные наши одногруппники, мы вдвоем приветствовали всех, пока к нам не подошла Мэйлин. Китаянка выглядела торжественно, и, кажется, светилась изнутри. Впрочем, учитывая расовую специфику азиатского лица вряд ли это заметили все.

— Меня радует, что вы в таком прекрасном настроении, госпожа Ван, — произнес я на ее языке. — Неужели с датой официальной помолвки определились?

Принцесса важно кивнула.

— Сегодня князь Ефремов начнет рассылать приглашения, княжич Романов, — заговорила она. — Надеюсь, вы не откажетесь посетить столь знаменательное событие?

— Приложу все силы, чтобы быть вовремя, — ответил я.

Мы отправились на занятия все вместе, но во второй половине учебного дня я покинул группу и скрылся в недрах лаборатории. Сегодня я закончу доведение интерфейса до ума, и с чистой совестью улечу на Урал.

* * *

Как и сказал отец, в шесть утра все уже было готово к взлету, и через четверть часа мы оторвались от земли. Стюардесса рода принесла мне кружку кофе и пару бутербродов. Позавтракать я сегодня не успел, а для полноценного приема пищи еще не был готов мой все еще спящий желудок.

Мой гражданский транспорт сопровождали два боевых воздушных судна рода. Вместе со мной летел отряд охраны, и еще пара отрядов сейчас дремала в самолетах. Конечно, вряд ли стоило всерьез опасаться нападения, но отец был прав — помимо защиты непосредственно в воздухе, солдаты рода будут играть представительскую роль на земле, когда мы прилетим.

Достичь пункта назначения мы были должны всего за два с половиной часа, и все это время я наслаждался полетом. Пока внезапно не услышал голос капитана моего судна.

Войдя в кабину к пилотам, я надел наушники и взглянул на датчики, а после нашел мерцавшие там точки в реальности усиленными даром глазами. Звено истребителей шло намнаперерез, и иной трактовки их намерениям быть не могло — нас собирались атаковать.

— Княжич, нас пытаются взять на прицел, — пояснил мне тревожный писк в кабине второй пилот.

Я смотрел на летящее звено истребителей с гербами Измайловых всего секунду, принимая решение.

Щелчок тумблера включил вещание по всем доступным каналам.

— Роду Измайловых от княжича Романова, — произнес я, — вы находитесь в чужом воздушном пространстве. Звено ваших истребителей нарушает закон Русского царства. Я считаю до трех, прежде чем ваши действия будут признаны военной агрессией. Один…

— Княжич, они будут атаковать, — предупредил меня в наушнике голос командира, сопровождающего нас самолета.

— Два.

Предупреждению не вняли, и сзади нас пристроилось еще одно звено великого княжества Красноярского.

— Три, — досчитал я. — Огонь на поражение.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 4

Глава 1

Первое звено Измайловых выпустило свои ракеты раньше, чем сработали орудия Романовых. Вот сверкнуло пламя, медленно начал формироваться дымный след в воздухе. Удар был направлен в «Первого» сопровождающего и нам не грозил.

Я уже погрузился в транс, чтобы успевать контролировать обстановку. Влиять на таком расстоянии я практически не могу, а значит, остается только ловить снаряды на подлете.

И здесь удаленность сыграет нам на руку. Толстую защиту мне не выставить — сил не хватит. А вот создать узкий воздушный коридор, по которому ракета пройдет мимо — можно.

Наш правый сопровождающий отклонился по часовой стрелке, одновременно открывая огонь в сторону еще слишком далеких истребителей. «Второй» рухнул ниже нас, чтобы выйти на линию огня с противником — так мы не загораживали ему обзор.

Летящие позади истребители Измайловых были еще слишком далеко для прицельной атаки. И у нас было мизерное преимущество во времени.

— Поворачивай к ним, — приказал я, не выныривая из транса. — Мне нужно быть ближе.

— У нас нет ни защиты, ни оружия, это самоубийство! — выкрикнул, отчаянно стараясь не трусить, второй пилот.

— Есть ближе, — прервал его первый. — Сколько метров нужно, княжич?

— Полкилометра, — ответил я.

Весь разговор звучал очень медленно для меня. Субъективное время растягивалось, как резина, и моя собственная речь вылетала изо рта раз в десять медленнее, чем я успевал думать.

Красноярские истребители не были оснащены умными ракетами. Допустимый уровень вооружения — незначительная корректировка курса. Модель, выпустившая по нам первый залп, не предусматривала поражения целей на дальней дистанции.

Я вообще еще не слышал, чтобы здесь были по-настоящему самонаводящиеся ракеты. Не дошла технология до такой радости, и это было мне на руку.

Сверкающие в солнечном свете пули, выпущенные правым сопровождающим, достигли звена, но никакого значимого урона врагу не нанесли. Вероятно, вообще ни одна не попала в цель. Однако они все равно принесли пользу, заставив всю троицу красноярских истребителей прыснуть в стороны, разбивая строй.

А ведь будь у меня свой интерфейс, я бы командовал самолетами рода напрямую. А так приходилось рассчитывать на навыки летчиков. Мы, конечно, набирали их не с улицы, и боевой опыт за штурвалом был у каждого. Но достаточно ли этого, чтобы бороться с великокняжеской техникой?

Выгнав напуганного пилота в салон, я прыгнул в его кресло раньше, чем мужчина покинул кабину. Щелкнули ремни безопасности, и я принялся руководить боем так, как мог — по рации.

«Второй» в это время вылетел из-под нашего брюха, закрывая собственным корпусом от возможного удара врага. Мы еще только начинали разворот, все же гражданское судно, а не военное — нам физика не даст устраивать такие же пируэты. Заработали пулеметы под крыльями «Второго», заставляя ушедшего ниже вражеского летчика закладывать новый разворот — прямо под уже начатую атаку «Первого».

Крыло истребителя разорвало в клочья, машина завертелась быстрее, постепенно ныряя носом в направлении земли. Но это лишь один из шести, да и то больше благодаря удачному стечению обстоятельств.

Новый ракетный залп ударил по нам, на этот раз вместо сопровождающего взяв в прицел мой борт. «Второй» скользнул в сторону, уходя от намеченной мной траектории ракет — было бы глупо перенаправлять снаряды в своих же людей.

Я слышал, как скрипят от напряжения зубы сидящего в соседнем кресле пилота, чувствовал запах его пота. Но он все равно сохранял разум и выполнял приказы, а ведь он не военный летчик.

Ракеты уже были в нескольких сотнях метров, я видел их траекторию полета и, никуда не спеша, выстроил воздушные коридоры вокруг каждой. Шесть незримых для окружающих тоннелей были готовы принять в себя вражеские снаряды.

«Первый» задрал левое крыло, одновременно с этим меняя высоту и нацеливая оружие на один из оставшихся истребителей. «Второй» в этот момент завершал маневр, уходя дальше от проложенных мной тоннелей.

Секунда, снаряды вошли в устроенную мной ловушку и, пролетев у нас под брюхом, понеслись дальше, уже никому не угрожая. Сидящий рядом со мной пилот, кажется, читал молитву — но так тихо, что я скорее догадался, что он слова произносит, а не дышит.

«Первый» рухнул вниз, резко увеличивая скорость падения. После чего задрал нос и открыл огонь по днищу своей цели. Красноярский пилот закрутил машину по часовой стрелке, а его напарник в это время увлеченно уклонялся от «Второго». Пока я шел навстречу вражеским машинам, самолеты Романовых вышли на дистанцию ближнего боя.

— Вниз! — приказал я, и пилот тут же исполнил мою волю, едва не вводя наш самолет в штопор.

Я создал над нами плоскость настолько крепкую, насколько мог. Поле разлетелось на миниатюрные квадраты по десять сантиметров, и они бросились к летящему им навстречу истребителю. Скорость врага и нашей машины сработали, как и положено — измайловский летчик влетел в усеянную силовыми полями зону, буквально нанизываясь на мои мелкие щиты. Сила столкновения оказалась такой, что его кабину распотрошило в клочья.

Последний оставшийся истребитель решил не связываться с нами далее, вошел в петлю, выпустив ракеты в сторону моих сопровождающих, и тут же направился к догоняющему нас заднему звену.

У нас оставалось меньше минуты, прежде чем придется биться сразу с четырьмя вражескими истребителями. И хотя мы уже были практически в воздушном пространстве Урала, рассчитывать на помощь было не от кого. По крайней мере, пока не окажемся в зоне действия противовоздушной обороны Демидовых.

— Уходим! — велел я по рации, не отрывая взгляда от надвигающегося врага.

Я бы мог пожертвовать одной машиной, чтобы победить, но не хотел гибели своих людей. Мог бы выпрыгнуть наружу и, опираясь на дар, дать бой самолетам, но тогда лишился бы всех. Их бы просто расстреляли, у меня ведь не будет той же скорости, что и у истребителей.

Оба сопровождающих судна развернулись вовремя и теперь летели чуть позади нас. Дистанцию сократить для ведения прицельного огня сейчас бы все равно не получилось — нас достанут раньше, чем мы сможем отбиться. У них выше маневренность и больше мощи под крыльями.

На радаре появились новые отметки. Три самолета шли нам навстречу, и мне потребовалась пара объективных секунд, чтобы найти их усиленным взглядом.

Звено новых истребителей, падая с неба, выпустило залп ракет.

— За Царя-Батюшку! — услышал я растянутый во времени громкий лозунг в открытом канале.

Демидовы.

Звено Измайловых резко дернулось в стороны, уходя с траектории удара. А вот недобитый нами с прошлого раза поймал сразу две ракеты точно в кабину. Взрыв поглотил машину, из облака дыма вырвались объятые племенем обломки металла.

— Княжич Романов, — услышал я новый голос. — Следуйте прежним курсом. Род Демидовых не пропустит врага на свою территорию.

Я не стал выходить из транса, наблюдая, как летчики Урала одного за другим выкашивают авиацию Измайловых. И вот у них ракеты били гораздо точнее. Последний попытался уйти, заложив лихой вираж, но все равно был пойман огромным снарядом, который в полете отстрелил внешний корпус, распадаясь на десяток ракет помельче. Боеприпас настиг беглеца, и серия красочных взрывов не оставила пилоту Измайловых ни шанса на спасение.

Рядом со мной тяжело дышал пилот, я слышал, как плакала в салоне стюардесса, не так давно угощавшая меня кофе.

— С кем я говорю? — уточнил я, продолжая оставаться в трансе и ощущая, как от напряжения у меня самого уже начинают звенеть нервы в разогнанном до предела теле.

— Майор Прохоренко, княжич, — ответил мне тот же мужчина, что велел не менять курс.

— Благодарю за своевременную помощь, майор, — сказал я искренне.

— Приказ князя, Дмитрий Алексеевич, — подчеркнуто вежливо ответил тот.

Три моих самолета продолжили лететь, и я слушал отчеты от обоих о полученных повреждениях. Несмотря на то, что я старался учесть все возможные риски, «Первый» все же успел получить несколько дыр в брюхе. «Второму» повезло больше — летевшую внутри охрану заставила поволноваться тряска, но и только.

Я же откинулся на подголовник кресла и на несколько секунд прикрыл глаза. Влитый в организм адреналин еще действовал, и вскоре меня могло начать потряхивать — израсходовав на транс немало сил, я сейчас практически ничем не отличаюсь от обычного человека.

— Благодарю за службу, — произнес я, вновь переключившись в канал наших самолетов. — Род Романовых гордится вами.

И вот только теперь меня накрыло. Руки затряслись, накатила слабость. Ощущение близкой и очень быстрой смерти, от которой удалось убежать едва-едва. И легкая паника — в воздухе мой дар практически совершенно бесполезен.

Будь у истребителей чуть более опытный экипаж, и это наши обломки сейчас валялись бы внизу. Но мне просто повезло — сперва сами измайловские пилоты допустили ошибку, ударив по «Первому» вместо того, чтобы бить по гражданскому судну. А затем нам на помощь пришла авиация Уральского княжества.

— В порядке, княжич? — сквозь стук зубов, спросил первый пилот, не отпуская руля, который удерживал сведенными судорогой пальцами.

— В порядке, Прохор Витальевич, — ответил я кивком. — Теперь — в полном порядке.

Он не ответил, но я видел, как напряжение медленно отпускает неодаренного гражданского летчика. Для него подобное испытание — это крайне сложная задача. В том, что второй пилот надломился, осознавая положение, в которое нас загнали, не было ничего удивительного. Совершенно нормальная реакция.

— Сегодня вы все совершили подвиг, — произнес я для своих людей. — И от лица рода Романовых я обещаю: ваш подвиг не будет забыт.

Впереди, наконец, показался аэродром, и наш транспорт пошел на снижение, следуя указаниям из центра управления полетами. Из кабины пилота мне было прекрасно видно, что о мирном времени здесь уже забыли.

Одна полоса практически уничтожена, повсюду военная техника. Похоже, пока мы летели, началось то, что пророчил дед в разговорах с отцом. Рюриковичи решились на открытое противостояние с царской фракцией. И неудивительно, что Измайловские истребители оказались рядом с землями Демидова — он сильнейший сторонник Михаила II на много верст округ.

А мы всего лишь внезапно попались под руку, отсюда и отсутствие грамотного нападения. Нас просто здесь не ждали, наверняка оба звена должны были зайти с противоположной стороны и облетели зону действия противовоздушной обороны Демидова. Где и напоролись на наши самолеты — мы ведь тоже поддерживаем царскую фракцию по умолчанию. Ведь царица — Романова.

Нас встретила целая делегация в погонах царской армии и рода Демидовых. Мою охрану тут же погрузили в заранее заготовленные машины вместе с экипажами самолетов рода, а меня усадил к себе боярин Волков, возглавлявший приветствующую сторону.

— Расскажете, что уже произошло? — спросил я, когда покрытый пятнами внедорожник помчался по дороге от аэропорта.

Святослав Андреевич кивнул.

— В семь утра состоялся первый бой в воздухе на границе с Красноярском, — ответил он. — ПВО прикрыла, конечно, но сами видите, — махнул он в сторону аэропорта с разбитой полосой. — Царская армия пришла на помощь. Совместными усилиями отбросили великое княжество, но это временная победа.

— Почему? — уточнил я, глядя на отца Василисы.

Он скривился.

— Пока что против нас не бросили серьезной техники. Но это Рюриковичи, поднять в воздух могут такое, что нам и не снилось.

— Судя по моему бою, ничего настолько неординарного у них нет, — сказал я.

Волков усмехнулся.

— Так и мы отражаем атаки только благодаря превосходящей огневой мощи. Видели работу нашей «Стаи»?

— Это та ракета, которая выпускает серию снарядов? — уточнил я.

— Именно, — кивнул он. — Наша уральская разработка. Но их мало. А сколько в хранилище великого княжества может стоять таких сюрпризов?

Я покачал головой в ответ.

— Звучит так, будто вы не уверены в победе сторонников государя, — подметил я.

Боярин оскалил зубы в хищной улыбке.

— А вот нет, Дмитрий Алексеевич, — покачал он головой. — Мы обязательно победим, вот только легкой прогулкой эта война не будет.

И если сейчас наружу начнут вылезать секретные разработки, которые до сих пор стерегли как тайны родов, очень многое может измениться. Та же «Стая», если ее пустить в серийное производство, произведет такой фурор на оружейном рынке, что можно будет считать это событие революцией.

И Святослав Андреевич прав — если князь Демидов может позволить себе такие игрушки собирать, естественно, с дозволения государя Русского царства, то и великие князья способны выставить нечто похожее. А то и мощнее, все же у них значительно больше как влияния, так и ресурсов.

— Что ж, значит, нужно приложить все силы, чтобы победа стала ближе, — подвел я итог нашему разговору.

— Так мы и поступим, — заверил меня боярин.

Мы въехали в город и, вскоре оказались перед воротами резиденции князя Демидова. Внушительный особняк, больше похожий на средневековый замок, он был выстроен чуть ли не в те давние времена, когда на Урал только началась экспансия Русского царства. И обновленные в соответствии с современными реалиями охраны укрепления смотрелись вокруг него продолжением древнего памятника архитектуры, не выбиваясь из общего ансамбля.

— До скорой встречи, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне на прощание Волков.

Моих людей тоже уже доставили сюда. Транспорт быстро освобождали, он наверняка пригодится где-то еще. Охрана Романовых, вооруженная до зубов и нервная до предела, мгновенно взяла меня в коробочку.

— С прибытием, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовал меня Кирилл Русланович, появившись на крыльце особняка.

Выглядел мой дядя сейчас не самым лучшим образом, впрочем, обстоятельства накладывали свой отпечаток. Внешне он был практически точная копия деда, только чуть помоложе.

— Кирилл Русланович, — поприветствовал я его кивком, — рад видеть вас в добром здравии.

Нас уже разделяла пара шагов, которые княжич Уральский преодолел в мгновение ока и, раскинув руки, резко обнял меня. Привыкший к этому, я похлопал его по могучей спине в ответ.

— Идем внутрь, князь Демидов уже ждет тебя, — сказал он. — Людей ваших разместят, не переживай. Чуть позже сопроводим тебя в прежние комнаты. С последнего твоего визита ничего не трогали, будь уверен.

Я вновь кивнул и отдал распоряжения своим людям. Так уж получилось, что сегодня со мной не летело ни одного человека, с кем я уже посещал особняк Демидовых. Но если я кому и мог доверить в этом мире собственную безопасность, за исключением родной семьи Романовых, так это Демидовым.

Мы шли по светлым коридорам, минуя двери во множество залов и комнат, пока не оказались у лестницы, ведущей на второй этаж. Наследник Урала повел меня не наверх, как я ожидал, а приложил ладонь к стене, и в ней открылся проход. Я увидел ступени, уходящие в подвал.

— Не опасно мне это показывать? — уточнил я, безбоязненно спускаясь вслед за Кириллом Руслановичем. — Я все-таки Романов.

Тот на ходу громко фыркнул.

— Забудь, Дмитрий, — легкомысленно отмахнулся он. — Романов ты где угодно. А на Урале ты всегда будешь Демидовым. Кроме того, тебе все равно отец велел дать полный доступ.

Это известие меня немного напрягло. Сразу же вспомнился разговор с Русланом Александровичем перед штурмом резиденции дипломата Османской империи. И мысль, что меня всерьез готовятся выбрать наследником после Кирилла Руслановича, меня не очень радовала.

Мы спустились на этаж ниже, и дядя толкнул единственную дверь в подвале, обнажая спрятанный за ней лифт. Бункер оказался достаточно глубоким — мы спустились метров на двадцать, прежде чем створки разъехались в стороны, выпуская нас в просторное помещение, заставленное оборудованием.

По всему огромному залу сновали люди в униформе Демидовых. На нескольких больших экранах шло отображение оперативной обстановки по границам княжества. И судя по тому, что я успел увидеть, пока мы пересекали этот штаб, дела у Демидовых шли нормально.

— Заходи, — открыв очередную дверь передо нами, пригласил меня княжич.

Внутри за широким столом сидел дед. При виде нас он кивнул мне на кресло, а сына отпустил небрежным жестом.

— Поздравляю с прибытием, Дима, — с улыбкой произнес Демидов. — Раз ты здесь, не откажешь же любимому дедушке в помощи?

Я улыбнулся, устраиваясь в кресле.

— Для любимого дедушки — все, что в моих силах, — ответил я, принимая игру.

О чем он станет просить, мне и так было ясно. Князю Демидову нужна была победа. А я мог ее обеспечить.

И, как и сказал боярину Волкову, сделаю все, чтобы приблизить победу. От этого зависит будущее моей семьи.

Глава 2

Мои комнаты в особняке действительно не трогали, лишь поддерживали порядок. Исписанные моей рукой листы так и лежали на столешнице, использованные книги с закладками тоже находились там же, где я их оставил. Я словно вернулся в прошлое — последний мой визит был так давно, что казалось, будто минула вечность с тех пор, как я покинул эти покои.

— Если что-то потребуется, княжич, — произнесла томным голоском симпатичная служанка, указывая мне на селектор, установленный у входа в гостиную, — просто нажмите на нужную кнопку, и прислуга явится к вам.

Я кивнул в ответ, ходя по помещению. Из окна, украшенного витражом, изображающим предание о Хозяйке медной горы, открывался очаровательный вид на огромный дремучий лес. Его князь выкорчевывать не стал, такой клочок дикой природы за пределами столицы — нормальная практика. Это в Москве уже не осталось деревьев, которые бы не посадили люди.

— Спасибо, — произнес я, заметив, что служанка не торопится покидать мои покои.

Секунду она смотрела на меня с плохо скрываемой надеждой, но я не делал никаких намеков, и девушка все же поклонилась и оставила меня в одиночестве. Несмотря на то, что у Демидовых замарашки не служили, мне не требовалась компания.

Осознание близкой смерти как пришло, так и ушло. Организм переключился обратно на нормальную работу, и все, что мне требовалось — это принять душ, смывая пот, и перекусить.

Толкнув дверь в ванную, я быстро разделся и встал в душевую кабинку. Горячие струи воды ударили по голове и плечам. На полочке стояли флаконы с химией, которую я сам выбирал для себя. Естественно, новые, а не те, которыми я пользовался ранее.

Аромат хвои потек по ванной комнате, стоило мне открыть флакон с шампунем. Мыло с березовым запахом, плотно ассоциирующимся с жаркой баней. Это помогало расслабиться, и окончательно выкинуть все дурные мысли из головы. Горячий пар поднимался на стеклянных стенах кабинки, оседая каплями конденсата.

Выключив воду, я вышел наружу и, прихватив полотенце с вешалки, быстро обтерся, после чего обмотал его вокруг бедер и, обувшись в мягкие тапочки, вернулся в гостиную. Взяв в руки телефон, сел в кресло и, немного посидев с закрытыми глазами, набрал номер отца.

Гудки шли, но трубку никто не брал. Впрочем, тут ничего удивительного — судя по тому, что рассказал мне князь Демидов, сейчас по всему царству вспыхивают бои. И отцу может быть просто не до разговоров. В том, что с самим Алексеем Александровичем все в порядке, я не сомневался ни секунды.

В отличие от меня князь Романов имел полное право возить с собой хоть всю нашу охрану. Разумеется, часть бойцов оставалась на предприятиях «Руснефти», еще часть сторожила дома и квартиры рода. К тому же отдельные отряды работали в Москве на обеспечение безопасности княгини и других детей. Но оставалось полно контингента, из которого князь мог бы выбрать — целая маленькая армия, если смотреть трезво.

У нас в подчинении полтора миллиона человек, и сто пятьдесят тысяч из них — это разного рода военные специалисты. Регулярная царская армия насчитывает от полутора миллионов до двух. А если учесть пребывающих в запасе, который государь может мобилизовать в случае необходимости, эта цифра вырастет до семи миллионов человек.

Казалось бы, огромная цифра, но на поднятие всех частей потребуется время. Рюриковичи прекрасно это понимают, а потому в столице уже идут бои — Москва закипела, но не слишком. Разгромленный город никому не нужен. Собственно, с Москвы все и началось.

Попытка прорваться в Кремль была задавлена на корню. Гвардия царя, видимо, обрадованная возможностью показать себя в деле, раскатала нападающих по красной площади тонким слоем, практически не понеся при этом потерь. А Рюриковичи лишились группировки численностью около семисот человек.

Я смахнул новости с экрана и набрал номер матушки. Аппарат княгини не отвечал очень долго, наконец Ирина Руслановна подняла трубку.

— Дима! — воскликнула матушка. — Ты долетел? У тебя все хорошо?

В ее голосе было столько любви и тревоги, что я не удержался от улыбки. И пусть она этого не могла видеть, но по звучанию моего ответа наверняка догадалась.

— Все в порядке, — заверил я. — Измайловы попытались нас сбить, но Демидовы вовремя пришли на помощь. Так что никто даже не пострадал. Только потрясло немного, но люди быстро в себя пришли. Я сейчас у деда дома, сижу в своих комнатах. Вы как?

Княгиня Романова вздохнула с облегчением, дослушав меня до конца, после чего начала свой рассказ.

— У нас все очень спокойно, — сообщила она. — С самого утра по улицам ездят машины царской армии. В Южном был один взрыв, но там заговорщиков накрыли солдаты из разведки. Мы, конечно, в подвале сидим, но все скоро кончится.

— Так и будет, — заверил я матушку. — Кстати, Руслан Александрович попросил меня поучаствовать в защите Урала…

Княгиня выдержала паузу.

— Ты же не будешь подвергать себя опасности, Дима? — ровным тоном уточнила она. — Я понимаю, что ты не можешь усидеть на месте, когда твоих родственников пытаются убить. Но пообещай, что будешь осторожен.

— Разумеется, матушка, — ответил я. — Никакого лишнего геройства. Обещаю.

Она снова вздохнула в трубку.

— Отец звонил с полчаса назад, — сообщила она. — На месте аварии была диверсия, наши люди уже нашли и допрашивают виновных. Так что будь внимателен. Руслан Александрович, конечно, будет тебя защищать, но великие князья тоже имеют самые разные связи.

Диверсия? Интересно, зачем это кому-то могло понадобиться в преддверии мятежа. Как боевая единица князь Романов не особенно силен, а с учетом нашей только начавшей выправляться репутации в обществе и запланированного свержения царицы — и в качестве заложника бесполезен. Кроме того, его отсутствие в Москве, по большому счету, ничего не меняет. Взять же его на месте все равно не получится — отец столько охраны с собой возит, что хватило бы выиграть маленький локальный конфликт.

— Я обязательно учту, матушка, — сказал я в ответ после секундной паузы.

— Береги себя, Дима, я буду ждать от тебя новостей, — вздохнула она. — Позвони мне вечером обязательно. Все, не буду больше отвлекать.

Я не услышал ее всхлипывания, но прекрасно понимал, что прервавшая звонок княгиня сейчас плачет. От этой мысли накатывало дурное настроение — сложно оставаться безучастным, когда понимаешь, что твоя матушка страдает.

Но я не стану сидеть сложа руки. Я могу многое изменить одним своим вмешательством в противостояние. И тем самым устраню причину для материнских слез.

Мои вещи уже были рассортированы в гардеробе. Отдельно висела униформа Демидовых — точно такая же, только меньшего размера, была оставлена мной в покоях. При моем прибытии мне просто заменили размер на тот, который я носил сейчас.

Ее я и надел. После завтрака князь обещал обеспечить мне транспорт до первой точки, откуда я пойду наносить удары по землям великих князей Красноярских. Не один, само собой, а в составе отряда.

Сомневаться в том, что Руслан Александрович присоединит меня к уже знакомым мне бойцам Волковых, не приходилось. Если уж появилась возможность сосватать мне Василису, Демидов не преминет ей воспользоваться. А там — молодо-зелено, горячий бой, горячая кровь, одно одеяло на двоих. Классика жанра…

Выйдя из покоев, я тут же оказался встречен парой наших охранников, уже стороживших мои двери. Кивнув им, я направился в сторону столовой. Прятаться никто в особняке не собирался, и хозяин, когда не занят работой, должен показывать всем уверенность в завтрашнем дне. А значит, принимать гостей в помещениях, для этого специально предназначенных, а не скрываться в бункере.

За широким и длинным столом, практически всегда занятым полностью, сегодня было пустовато. Я привык за время прошлых визитов, что у деда каждый день очень много гостей — часть княжеские бояре или их представители, часть из самых приближенных людей. Наследник, его семья — жена и дочери, сам князь, его княгиня. Общим счетом порой доходило до сотни человек, ради которых выставляли второй стол.

Сегодня кроме самого князя и наследника за столом сидело несколько Уральских бояр — только главы семейств.

— Всем доброго утра, — поздоровался я, проходя на предназначенное мне место.

Рассадка у деда всегда соответствовала статусу. Первыми сидели княжеские семьи, за ними бояре. И для меня оставили кресло слева от Демидова. По этикету это место должен был занимать внук князя, то есть следующий наследник после Кирилла Руслановича. Или пространство нужно было оставить пустым.

Таким образом Руслан Александрович подчеркивал не только мою приближенность к своей семье, но и давал присутствующим недвусмысленные намеки.

Можно спорить до хрипоты, что я не собираюсь возглавлять род Демидовых, но это не отменит официального статуса внука.

На стол накрыли молниеносно. Как всегда, ассортимент был достаточно широк, в огромном количестве неизменно традиционные местные блюда на современный манер.

Демидов улыбнулся гостям, после чего произнес небольшую речь.

— Господа, сегодня особенный день для нашего княжества, — сказал он. — Наступил тот час, когда нам больше не нужно изображать любовь к нашим врагам. И только за это утро нами было уничтожено свыше тридцати самолетов, двухсот машин военной техники и огромное количество живой силы противника. Кроме того, мы испытали в реальном бою наши последние разработки. Я считаю, что сегодняшний день нужно рассматривать как профессиональный праздник наших воинских сил. День воинской славы. А сейчас помянем тех, кто погиб при исполнении долга.

Мы поднялись на ноги и замерли. Воцарилась тишина, но через минуту князь заговорил вновь:

— А чтобы наши погибшие спали спокойно, я, князь Демидов, торжественно клянусь перед всеми вами, — Руслан Александрович обвел присутствующих широким жестом, — что мы отомстим за наших павших.

Он перевел на меня взгляд, преисполненный гордости, после чего договорил:

— Мой внук прибыл к нам сегодня и уже уничтожил два истребителя Измайловых. А после этого завтрака отправится туда, где сможет приблизить нашу неизбежную победу!

Присутствующие выкрикнули здравницу князю Демидову, и Руслан Александрович, благосклонно кивая в ответ, первым начал трапезу. После него приступили к еде и все остальные.

Порядки со своими боярами каждый князь устанавливал сам. Естественно, в рамках закона Русского царства. Еще мой прадед в свое время начал традиции, которые нынешний глава рода неукоснительно соблюдал.

Романовым предстояло выработать свои самостоятельно, но я не думаю, что наши посиделки с боярами будут сильно отличаться от рабочих совещаний, которые проводит отец.

Гости ели неспешно, но при этом никто не затягивал завтрак. Сам Демидов был человеком дела, и людей приближал себе под стать. Так что через четверть часа, когда приборы были отложены в сторону, началось краткое совещание. Хотя князь больше отдавал приказы, чем выслушивал мнение своих бояр.

— Что касается тебя, Святослав Андреевич, — закончив с остальными назначениями, повернулся к Волкову Руслан Александрович. — К тебе присоединится мой внук со своими людьми. Оборудование им выдашь наше, оно все равно лучше.

Боярин кивнул, а я вот подумал, что после брони Волковых наши бойцы почувствуют себя бедными родственниками. И это моя вина.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне отец Василисы, — отберите десять бойцов, которых возьмете с собой. Больше нам не понадобится в этой вылазке. Я буду ждать вас.

Кивнув в ответ, я бросил взгляд на деда. Демидов смотрел на своего наследника.

Кирилл Русланович быстро листал сводку новостей на своем планшете. Лицо его и без того сегодня хмурое, сейчас выглядело крайне зло.

— Что там, сын? — негромко, но очень серьезным тоном спросил князь Уральский.

Наследник рода поднял голову и под напрягшимися взглядами собравшихся объявил:

— Армия великого князя Киевского идет на Москву, — сообщил он. — Новгородские части перешли на сторону предателей. На Дальнем Востоке высадился десант Японского сегуната — идут на соединение с великим князем Хабаровским.

Князь выслушал его с ничего не выражающим лицом, после чего кивнул и заговорил, обращаясь к ранее уже получившему приказ боярину.

— Архип Витальевич, — произнес Демидов, — передай князю Ефремову коды от нашего оружия. Пусть покажет косоглазым рисоедам, как опасно соваться на русскую землю.

Интересно было бы узнать, о какой конкретно разработке идет речь. Даже сам факт союза, при котором Руслан Александрович снабжает Амурского князя каким-то оружием, до сих пор оставался для меня тайной, о которой я не догадывался. Впрочем, меня бы никто и посвящать в нее не стал.

— Слушаюсь, князь, — отозвался боярин Медведев, поклонившись главе рода.

— Остальные делают то же, что и было приказано, — обведя собрание взглядом, велел Руслан Александрович. — И нам пора заняться делом.

Поднявшись на ноги, он дал знак нам с дядей, и мы все вместе вышли через другие двери. Пройдя небольшой коридор, свернули в одну из множества гостевых комнат, и дед махнул мне на кресло.

Заняв указанное место, я стал наблюдать, как Кирилл Русланович опускается на диван, а сам глава рода нажимает кнопки на селекторе. Краткий писк, прозвучавший под потолком, удовлетворил князя, и Демидов сел напротив меня. Вытянув руку в сторону наследника, Руслан Александрович взял у сына планшет и, введя пароль, подал его мне.

— Смотри, Дима, что мы будем делать на красноярской земле, — произнес он. — Это будет моей личной просьбой для тебя. Не для Волковых, а для тебя. Сможешь сделать?

Я листал карты с пиктограммами войск и баз. Всего выходило семь объектов, и по каждому имелось отдельное дело — какие документы, в каком кабинете хранятся и что в себе содержат.

Я привык считать этот мир серьезно отстающим от своего, и в принципе, местная Земля таковой и была. Однако в моей истории разработками оружия массового поражения заниматься начали, еще не осознавая масштабов бедствия, которое же и создают.

А вот Измайловы точно знали, что им нужно и как этого достичь. Не знаю, принадлежали ли эти лаборатории, расположенные под военным базами великого князя, к списку царских секретных, однако за такие разработки, какие числились в документах, следовало убивать всех, кто их читал или хотя бы трогал.

Биологическое оружие — и не простые болезни, которые можно подхватить от обыкновенной мухи в джунглях какой-нибудь Амазонки. Умам, которые вели разработку, следовало дать награду, прежде чем отсечь головы. Оружие против одаренных, которое никак не повредит царским людям. И наоборот — нацеленное исключительно на тех, кто не имеет покрова.

— Очень надеюсь, царь не прикладывал к этому руку, — произнес я, поднимая взгляд на сидящего напротив деда.

— Когда мы победим, сам у него и спросишь, — хмыкнул Руслан Александрович. — Но, Дима, эти лаборатории, — он постучал пальцем по экрану планшета, — должны быть уничтожены вместе с персоналом и всем, что там есть.

— Это может быть опасно — мало ли что вылезет наружу, если неправильно утилизировать, — покачал я головой.

— Об этом я не прошу тебя, — возразил старший Демидов. — Уборкой займутся профессионалы царской армии. Но им нужно будет обеспечить место для работы. Так что войдешь, перебьешь всех, дождешься десанта царской армии и уйдешь дальше.

Я усмехнулся, вспомнив, что практически теми же словами князь провожал меня на акцию к дипломату Османской империи.

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил я.

— В таком случае тебе пора собирать свой отряд, — кивнул Демидов, поднимаясь на ноги. — Береги себя, Дима. Ты мне важнее нескольких лабораторий. И… — он сделал паузу, но все же продолжил: — Я надеюсь, что со временем ты займешь положенное тебе по праву место.

Я моргнул, не скрывая удивления. Руслан Александрович сейчас имеет в виду главенство в роду Демидовых? Или мое истинное происхождение?

Глава 3

Бронемашины следовали по дороге в сторону Красноярска. Со мной в машине сидели не только переодетые бойцы Романовых, но и Василиса Святославовна. Второму транспорту достался сам боярин. И вроде приличия соблюдены — меня сопровождает член семьи, и в то же время способ прикрыть Волкову от возможной опасности. Уж со мной ей ничего не угрожает.

— Первый пост мы уже взяли, — сообщал по связи Святослав Андреевич. — Наша цель — военная база Измайловых в пятнадцати километрах от границы. Мотострелковая часть и установка противовоздушной обороны.

Я следил за настроением романовских солдат. Наличие интерфейса в шлемах, который настолько легко управляется взглядом, заставило бойцов напрячься. Что ни говори, они были профессионалами и сразу же оценили новшество. И мысль о том, что у нас такого нет, читалась на их лицах столь явно, что, казалось, была высказана хором. Сейчас, конечно, они отошли от этой новости и были готовы идти в бой.

— По нашим данным, — продолжил боярин, — сейчас там нет двух третей состава. Их сейчас перемалывают на границе. Но это не значит, что там нас встретят с распростертыми объятиями. Будьте готовы к серьезному сопротивлению.

По большому счету, это напутствие уже не требовалось. И карты, и маршрут, и даже личный состав нам был предоставлен еще до выезда. Но повторить все же было не лишним. Это вселяло чувство уверенности в бойцов, напоминая, что начальство знает все, что нужно, и на бесславную гибель никого не бросят.

— Слушайте меня, Романовы, — заговорил я, когда замолчал боярин. — Мы идем сейчас биться с врагом не только нашего рода, но и самого Русского царства. У противника было время подготовиться, все рассчитать и начать мятеж. Это будет тяжелый бой, долгая кровопролитная война. И многие не вернутся с нее домой.

Василиса подняла голову, глядя на меня, и даже через черное стекло ее шлема я понял, что боярышня удивлена моей речью.

— Но вы не будете среди них. Не важно, что нашито на вашей форме, вы — из рода Романовых. А мы не оставляем своих врагов в живых. И сегодня мы снова покажем великим князьям, почему их предки побоялись отнять у нашей семьи трон силой, и были вынуждены договариваться мирно! Я иду с вами, а это значит, что ни один предатель не сможет причинить вам вреда! Я — княжич Романов, и я даю вам слово. Враг будет разбит, враг будет повержен. И вы своими руками отстоите честь нашего рода!

Конечно, формально они не принадлежали к членам семьи. Но служили нам верой и правдой. Я знал их всех по именам, многие знали меня еще совсем мальчишкой. И сегодня не было среди них никого, чья семья не служила бы нам на протяжении поколений.

Да что там! Самый старший среди них — Никита Викторович Коршунов — вообще из семьи, служившей Романовым еще с тех времен, когда мы правили всем царством.

— Василиса Святославовна, — обратился я к Волковой. — Держитесь за мной, ни на шаг не выходите из моего поля. Внутри вам ничего не грозит.

— Я помню, княжич, — отозвалась целительница.

— Я не сомневаюсь, — кивнул я. — Если из первого отряда кому-то понадобится помощь, мы придем туда все вместе.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — склонила голову она. — Вы сегодня главный.

В машине повисло напряженное молчание. Транспорт покачивался на дороге, то и дело дергаясь в сторону, чтобы объехать оставленные артиллерией воронки в полотне. По бокам от нас тлели или горели остовы разбитой техники великих князей Красноярских. Авиация Урала свое дело знала — и перед нами прошлась широкой полосой, уничтожая все, что имело на себе герб рода Рюриковичей.

— Внимание, — обратился к нам боярин Волков. — По части сейчас работает наша авиация. Будьте готовы.

На моей карте мигнула и тут же пропала тройка точек — самолеты пронеслись над нашими головами, устремляясь к цели. Всей работы они не сделают, но брешь в обороне создадут. А еще это значило, что ПВО в части уже подавлено, иначе посылать технику Демидов бы не стал.

Сильные удары по земле, взметающиеся к небу тучи пепла и огня. От нас до части было еще далековато, и взрывной волне сюда не добраться, однако столб после бомбардировки вздымался очень высоко, растекаясь по небу угольным облаком.

— Готовность — две минуты, — вновь заговорил Святослав Андреевич, и я кивнул своим людям.

— Наш выход, — сказал я, создавая над транспортом защитный купол.

Конечно, тяжелый снаряд я все еще удержать не могу, однако вряд ли сейчас в части найдется кто-нибудь, способный давать нам серьезный отпор. Позже, конечно, солдаты Измайловых придут в себя, но мы обязаны воспользоваться этой заминкой, чтобы оказаться внутри и перебить всех, кто уцелел после воздушной атаки.

Броневик вломился в проем ворот, сами створки которых смятые, будто бумажные листы, валялись снаружи. Колеса машины запрыгали на обломках, в воздухе все еще висела пыль.

— Пошли! — приказал я, первым выскакивая наружу.

Бойцы быстро и слаженно заняли позиции вокруг меня, Василиса оказалась рядом со мной. Я стянул защиту с машины на отряд, и мы тут же направились вперед — штурмовать вражескую базу.

— Арсенал уцелел, — сообщил мне по рации боярин, ведущий второй отряд. — Мы берем его, княжич, твоя задача — казармы.

Но мы и так знали, как действовать. Мои люди быстро шагали по территории части, на ходу добивая обнаруженных раненых. Контрольным выстрелом в голову отмечали всех замеченных. Но мы не сбавляли хода, и впервые за очень долгое время я оказался среди тех, кто действительно понимает, как работать в компании Романова.

Не прошло и минуты, на уцелевшие и заблокированные двери казарм навесили взрывчатку. Я отвел людей в сторону, пока часть отряда зажимала огнем в окнах окопавшихся внутри врагов. Хлопнула бомба, вышибая часть бетона и превращая металлическую дверь в бесполезный элемент архитектуры.

Холодно наблюдая, как в образовавшуюся дыру входят мои бойцы, я и сам подходил ближе, чтобы они не выпадали из зоны моего покрытия. Гул от выстрелов, крики раненых и умирающих — вот и все, что грозило моим людям.

— Чисто, — сообщил мне по связи Коршунов.

Я тут же доложил об этом боярину, а сам повел отряд к гаражу. Пока мы обходили казармы, я увидел впечатляющую воронку. Демидовская бомба перелетела здание и разворотила часть двора. Впрочем, теперь это было уже не важно.

Василиса держалась за мной, и я был готов развернуться, если Волкову потребуется помощь, но пока что все шло гладко. Если там и были раненые, вмешательства целительницы им не требовалось.

По гаражу бомбы отработали тоже не слишком точно — лишь часть комплекса погребло под обломками. А две трети устояли, и сейчас оттуда с ревом двигателей к нам начала выползать первая машина.

Меня хлопнули по плечу, и я посторонился, давая бойцу с трубой гранатомета выпустить снаряд прямой наводкой. Первый же удар заставил бронетехнику замереть на месте. И этого времени нам хватило, чтобы бегом достичь цели.

В гараже еще оставались две таких же, но одна стояла на ремонте — почти разобранная до основания, второй в крышу рухнул обломок потолка, пронзив транспорт едва не насквозь. Смятый в гармошку металл подсказывал, что внутри либо никого оказаться не могло, либо они уже мертвы.

Пятерка солдат, укрывшихся за разобранной машиной, открыла по нам беглый огонь, целя исключительно в меня. Но мы их быстро подавили, оставив остывать на бетонном полу.

— Гараж взят, — отчитался я боярину Волкову.

— Княжич, берем подвал, — ответил тот, и я повел свой десяток туда.

Спуск в лабораторию был замаскирован надежно. Если бы мы не знали заранее точного местонахождения покрытого густой травой входа, я бы и не предположил, что он здесь есть.

Люк, поросший травой, не поддавался, и бойцы Волковых уже потратили пару зарядов, пытаясь пробиться внутрь.

— В стороны! — приказал я, и взмахом руки стал пробивать силовым полем новую дверь в толстом слое металла.

Брызнули яркие искры, воздух почернел от дыма. Я плавил металл, на огромной скорости заставляя крутиться узкое поле. Сфера погружалась в дверь неохотно, тяжело, и с каждым мгновением работы я чувствовал, как утекают силы. Все же я не всемогущий — подобные бункеры не всякая бомба возьмет.

По спине тек пот от напряжения, я продолжал держать уже всех под своим защитным полем. И бурил, бурил, бурил, не прекращая прорубаться сквозь броню лаборатории.

— Тук-тук, — выдохнул я, прежде чем создать над пропиленной в двери брешью силовой молот.

Звук удара отразился, кажется, через высаженную вокруг бункера почву. Моиноги уж точно вздрогнули. Но выпиленная мной часть двери все же провалилась внутрь, открывая нам вид на шахту, уходящую под землю.

— Стоять, — предупредил я, опускаясь на колено. — Входят только Романовы!

Боярин обернулся на меня, явно намереваясь возразить, но я качнул головой в ответ.

— Приказ князя Демидова, Святослав Андреевич, — пояснил я и тут же поднялся на ноги. — Можете обсудить с ним, пока мы идем вниз.

Боярин кивнул в ответ и махнул своим, чтобы приступить к занятию периметра. Пока еще царская армия до нас доберется, чтобы взять часть под контроль, нам нужно будет ее удержать.

Расход сил оказался серьезным. Таких усилий в один момент я еще не выдавал. Впрочем, силы возвращались достаточно быстро — покров ведь никуда не делся, а защитное поле, уже напитанное под завязку, поддерживалось усилием воли, а не дара.

— Василиса, остаетесь здесь, окажите первому отряду помощь, — приказал я, не оборачиваясь на девушку.

Среди Волковых действительно хватало наспех подлатанных раненых. И им, в отличие от нас, помощь целителя бы пригодилась. Тем более что вести с собой боярышню внутрь я все равно не собирался.

— Пошли, — приказал я и первым направился в пробитый коридор в бронированной двери лаборатории.

Нас встретила кромешная темнота. Но с броней Волковых это не было проблемой — режим ночного видения включился автоматически, стоило нам войти под землю.

Под ногами металлические плиты, в которых остались глубокие борозды от продавленной внутрь болванки. На потолке неработающее освещение. Все выглядело так, будто рачительные хозяева просто ушли, предварительно отключив все и вся.

Мы добрались до автоматизированного пропускного пункта, тоже обесточенного. Как и две пулеметные турели, свисающие с потолка.

Усилием дара смяв последние до полной потери боеспособности, я вырвал преграждающую путь толстую бронированную дверь и первым вошел в длинный извилистый коридор.

Показалось на миг, я вновь оказался в ЦГУ, местное устройство до боли напоминало знакомые мне проходы, отсеки и коридоры.

За моей спиной топали бойцы, они же проверяли пустые комнаты. Я не спешил, останавливаясь всякий раз, когда очередную перегородку, на этот раз просто деревянную, вышибали солдаты.

На первом этаже никого мы так и не встретили, более того, все действительно указывало на то, что лабораторию эвакуировали. Причем задолго до начала конфликта.

Достигнув лифта, я предоставил бойцам возможность разобрать контрольную панель и открыть двери. Кабина стояла на последнем этаже, и нам пришлось спускаться по удерживающим лифт тросам.

Раскрыв двери второго этажа, мы обследовали и его. Не стесняясь, мои люди выламывали двери с помощью взрывчатки. В секциях, указанных в бумагах Демидова, не было ни людей, ни оборудования. Но я все равно не бросал начатое, пока не убедился, что и здесь нас ничего не ждет.

— На третий этаж я захожу первым, и никто без приказа за мной не спускается, — велел я, когда мы вернулись к лифту.

Бойцы не спорили. Я спустился в кабину и, приняв переданную мне с максимальной осторожностью взрывчатку, установил заряды на дверях. Два хлопка вывернули створки наружу. И я едва успел пригнуться.

Огненный клинок со свистом вспорол воздух над моей головой, а я ответил массой микроскопических полей, брызнувших в противника.

Огневик, одетый в камуфляж, окутался пламенем, отскакивая от моей техники, и тут же по мне заработали пулеметы, свисающие с потолка. Я все еще держал защиту над своими бойцами, и был несколько ограничен в применении способностей. А потому выхватил автомат и в первую очередь отстрелялся по турелям, выводя их из строя.

Одаренный убрал свой пламенный меч и взмахнул хлыстом, ударяя самым концом по моей защите. Поле содрогнулось, но устояло. Я выпустил остатки магазина по врагу, и пошел вперед.

— Романов! — заорал тот, разрывая дистанцию.

Голос был мне незнаком, но судя по силе, вложенной в хлыст, передо мной как минимум равный мне враг.

— Романов, — подтвердил я, срывая с пояса гранату.

Щелкнуло кольцо, и я швырнул снаряд под ноги огневика.

Он усилил свою защиту, а я за это время успел сократить дистанцию и, усилив свое поле до предела, накрыл им противника.

Наши силы уравновешивали друг друга, и ни огонь, ни мой купол так и не сдвинулись с места. Огневик вновь вытянул клинок пламени, ткнул в мою сторону, заставляя меня отскакивать назад. Новый выпад, на этот раз — параллельно земле, и я вновь делаю шаг к лифту.

Собрав в кулак силу, я выставил перед собой щит, а затем заставил его засиять. Ослепленный на мгновение одаренный отшатнулся, развеивая технику меча, и я прыгнул к нему, обнимая руками.

Пламенный покров вгрызся в мою броню, я ощутил сильный жар. И пока враг старался расширить свой огонь, чтобы сжечь меня дотла, я вливал дар в руки — сжимая одаренного в медвежьих объятиях. Мышцы трещали от натуги, я слышал собственный хрип, а противостоящий мне мужчина терял яркость покрова, пустив все усилия на сдерживание давления.

Мы были равны, но он был старше, и потому миллиметр за миллиметром вырывался из моей хватки. Распаленные огнем мышцы врага жгли все сильнее, мне приходилось тратить дар на поддержание щита и додавить я его не мог.

— Ты здесь сдохнешь, — прошипел он, заново начиная воспламеняться.

Я не удостоил его ответом, а просто и без затей пнул коленом между ног, мгновенно переместив все усилие с собственных рук в колено. Хрустнула моя чашечка, пронзив болью все тело, но и враг с сипением обмяк. Не теряя времени, я схватил его за маску на лице и, кривясь от боли в поврежденной ноге, раздавил череп собственными пальцами.

Труп рухнул мне под ноги, и я, шипя сквозь зубы, обратился к своим бойцам.

— Спускаемся по одному, враг уничтожен. Мне нужна ампула обезболивающего.

Коршунов оказался рядом всего через несколько секунд и тут же вкатил мне химию в плечо. Пока остальные осматривали помещения, я приходил в себя, радуясь тому, что наверху нас ждет Василиса.

И периодически смотрел на обезображенное лицо погибшего княжича или князя. Он был равен мне по силам, при этом огневик. Немало таких в Русском царстве, но сказать теперь, кто это был конкретно, смогут только специалисты.

— Здесь все прибрано, княжич, — отчитался передо мной Коршунов, когда солдаты закончили проверку секций. — Кроме этого, — он пнул лежащий возле меня труп по ботинку безо всякого почтения, — никого и ничего.

— Поднимаемся наверх, — ответил я кивком.

Думать о том, что Измайловы могли продать свои разработки, я очень не хотел. Конкретно под этой базой великие князья работали над оружием против неодаренных. И если такое попадет не в те руки, последствия могут быть самыми ужасающими.

И дело даже не в том, что, лишившись подданных, любая страна лишится даров магии. Это оружие последнего шанса, когда терять загнанной в угол крысе уже нечего. И я очень не хочу, чтобы царская фракция довела предателей до применения этих чудовищных разработок.

Глава 4

— Еще секундочку потерпите, Дмитрий, — сдунув с лица русую прядь, сказала Василиса, простирая руки над моим коленом.

Чашечка, разлетевшаяся едва ли не в пыль от чудовищной перегрузки во время чудодейственного пинка, пришла в движение. Раздутая нога стрельнула такой адской болью, что у меня потемнело в глазах. Но все тут же кончилось, и я, тяжело выдохнув сквозь зубы, сдержался от непечатного высказывания.

— Вот теперь все на местах, — заявила Волкова, отстраняясь от меня.

В ее глазах плескался голубой свет стихии, и целительница тут же покинула выделенную нам машину, чтобы пойти к другим раненым. Я проводил взглядом боярышню, машинально подмечая фигуру, которую военная униформа подчеркивала.

Рядом со мной сидел только Коршунов, остальные солдаты Романовых помогали снаружи держать периметр. Никита Викторович не покидал меня с того момента, как мои люди спустились на третий этаж лаборатории. И сейчас седой мужчина смотрел туда же, куда и я. На губах солдата Романовых блуждала улыбка.

— Эх, был бы я помоложе, — заявил он, когда мы остались наедине.

Я усмехнулся в ответ, потирая исцеленную конечность. Безусловно, у царского целителя дар работал куда как приятнее, к тому же совершенно безболезненно. Однако это не мешало мне признавать, что Василиса Святославовна действительно заслуживает высшей оценки умений.

— Седина в бороду, бес в ребро? — спросил я, глядя на своего воина.

— Старый конь борозды не портит, — ответил Никита Викторович. — Ты как, княжич?

— Все в полном порядке, — заверил я, слезая со скамейки и поднимаясь на ноги.

— Будь это действительно так, ты бы не хмурился, как твой отец, когда слушает плохие новости, — возразил Коршунов.

Я улыбнулся, обернувшись к нему.

— Что, неужели так заметно? — спросил я. — Мне всегда казалось, что я неплохо владею лицом.

— Для кого-то со стороны — вполне вероятно. Но мы-то тебя давно знаем. Как и князя, — кивнул тот. — Говори уж, Дмитрий Алексеевич, к чему нам нужно готовиться?

Снаружи нашего бронетранспортера развили кипучую деятельность пришедшие отряды царской армии. Они явились в часть практически сразу, как только мы спустились в лабораторию, но внутрь не совались до самого последнего момента.

И хотя было ясно, что внутри пусто, укрепления занять все же оставалось необходимо. Подновят стены, развернут свою артиллерию и начнут отсюда давить предателей, забрасывая их ракетами.

— Внизу нас ждал весьма сильный и опытный одаренный, — сказал я. — Меня спасло только то, что я оказался хитрее и чуточку быстрее соображал. Не будь у меня за плечами столько тренировок, он бы и нас положил в лаборатории, и Волковых спалил дотла, не вспотев.

Брови Коршунова сомкнулись, сам Никита Викторович взглянул на меня остро.

— И ты один сунулся, княжич, — недовольно проворчал воин.

— Если бы там еще и вы оказались, я бы сто процентов погиб, — отмахнулся я в ответ. — Никита Викторович, я же не дурак, не просто так лезу вперед всех. У меня шансов выжить и победить куда больше, когда я работаю один.

— Как скажешь, княжич, но твоему отцу я все равно в рапорте укажу, что рискуешь ты сверх меры.

Ну, главное, чтобы не княгине. Вот уж кто не обрадуется таким отчетам, так это Ирина Руслановна. Впрочем, она и сама прекрасно осознает, что выбора-то и не было. Я ведь ни словом не солгал — один закупорившийся одаренный такого уровня вполне мог перебить всех.

— Нам пора уезжать, — сказал я вместо ответа. — Впереди еще шесть лабораторий.

Коршунов поднялся на ноги и вышел наружу из бронетранспортера.

— Думаешь, если они из этой все вытаскали, в остальных оставят? — спросил Никита Викторович. — Помяни мое слово, княжич, уже давно все подчистили. Никто не развязывает конфликт, когда враг может добраться до твоих секретов, просто проехав по дороге и постреляв несколько человек.

— Знаю, — кивнул я, становясь рядом с ним. — Но царские и без нас здесь справятся.

Звуковой сигнал привлек мое внимание, и я надел новый шлем, выданный взамен оплавленного в лаборатории.

— По машинам, — распорядился голос Волкова.

Бойцы наших родов тут же прекратили все свои дела и пошли грузиться в машины. Боярин залезал в свою последним, посмотрев в мою сторону, он кивнул.

Мимо меня прошла чуть уставшая Василиса. Это свой отряд я держал под щитом, боярским бойцам досталось серьезно. И целительница постаралась на славу, выкладываясь до конца.

Ни одного погибшего в нашем сумасшедшем забеге по военной части — это превосходный результат, можно сказать, уникальный.

Не участвуй в штурме Волкова, и сейчас во второй машине хорошо если бы один целый солдат остался. Недаром целители вообще считаются привилегированными.

— Едем, — распорядился Волков по связи, сбрасывая новый маршрут на карту всем. — Приказано возвращаться. Княжич?

— Согласен, — ответил я, глядя на Василису, откинувшуюся на спинку сидения с закрытыми глазами.

Наш транспорт бодро пошел вперед, следуя за ведущей машиной.

В том, что нам приказано вернуться, ничего особенного не было. Никита Викторович не один такой умный, оперативный штаб Демидова тоже наверняка уже понял, что гоняться по всему Красноярскому княжеству в поисках секретных разработок бесполезно.

Внезапного захвата не вышло, и теперь уже не получится. Если и найдут какие-то концы, то это будет не наша заслуга, а ищеек государя.

— Святослав Андреевич, опознали человека в лаборатории? — спросил я, переводя связь в приватный канал.

— Опознали, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Толстой Петр, двоюродный брат великого князя Хабаровского.

То есть в секретных разработках замешаны все Рюриковичи, решившие бросить вызов Михаилу II. С Дальнего Востока Толстой прилетел, чтобы устроить нам ловушку. Сжег бы лабораторию вместе с нами и подстроил все так, что никто бы и не узнал, что лаборатория давно эвакуирована. Полагаю, таков и был план. И потому для гарантии нужен был очень сильный одаренный, которому бы мало кто смог дать бой.

Обратный путь прошел в молчании. Мои люди не спешили делиться впечатлениями — не первый раз под защитой Романовых ходят. Василиса же дремала, восстанавливая силы. А я думал о сложившейся ситуации, перебирая варианты дальнейших шагов.

Когда мы добрались до особняка, я собрал всех участников рейда со стороны Романовых у себя в покоях. До ужина еще оставалось немного времени, и я решил провести его с пользой.

Поставив в гостиной, заполненной моими людьми, защиту от прослушивания с помощью своего дара, я сел в кресло и, кивнув солдатам, заговорил.

— Сегодня вам удалось испытать разработку Волковых, — произнес я. — Это не то, что собираюсь внедрять у Романовых я, но очень похоже. Поэтому попрошу каждого написать рапорт, в котором отобразить — удобство пользования и замечания. Что улучшить, что лишнее, чего не хватает. Это лично для меня, для отца вам предстоит писать обыкновенный рапорт. Никита Викторович соберет ваши бумаги и позднее предоставит их князю Романову.

Бойцы кивали, принимая мои распоряжения.

— Пока что предлагаю высказать свои мысли по поводу использования самой брони.

Выслушивая слова бойцов, я делал пометки в своем телефоне, отправляя их сразу в облако Романовых. И это помимо часов, которые также писали все наши разговоры. Доспехами рода я намеревался заняться сразу после возвращения, и царские мне в этом помогут.

— Всем спасибо, — подводя итоги собрания, сказал я. — Ваши замечания я обязательно учту. А теперь — всем приятного аппетита и, надеюсь, спокойной ночи.

Когда солдаты покинули мои покои, сам я привел себя в порядок и, надев уже свою обычную одежду, спустился в столовую. Князя здесь еще не было, зато собрались бояре и другие приближенные Руслана Александровича.

Ко мне никто из присутствующих не подходил и к своим разговорам не приглашал. Я же разместился в кресле в углу и, листая новости в телефоне, слушал краем уха доносящиеся до меня обрывки фраз. Обстановка на Урале плавно переходила от подчеркнутой готовности идти в бой с врагом в любой момент к уже привычной мирной жизни. В победе не просто никто не сомневался — бояре уже всерьез делили будущую добычу.

А тем временем я читал, как в Амурском княжестве внезапно оказались новые секретные разработки. Вооруженные неизвестным доселе оружием, Ефремовы дали бой Хабаровскому великому княжеству и примкнувшим к нему иностранным наемникам. Последние, естественно, были заблаговременно признаны террористами, самовольно отправившимися воевать на стороне мятежников.

Сегунат, похоже, отрабатывал какую-то договоренность. Хоть в победу великих князей и не верил, но людей послал. На смерть, так у самураев это нормально — главное, что и для государя, и для его врагов Япония сохранила лицо. Вряд ли Михаил II в это поверит, разумеется, но все же…

С помощью сверхмощного вооружения Амурские тигры не только уничтожили передовые отряды великого княжества Хабаровского, но и накрыли большинство воинских частей, за одни сутки убив практически половину военнослужащих Толстого. И это не считая потерь в технике и инфраструктуре — аэродромы, заправочные станции.

— Князь Демидов Руслан Александрович и княжич Демидов Кирилл Русланович! — объявил слуга, и мои родственники вошли в столовую.

Дед двигался впереди, держа спину прямой, а подбородок гордо поднятым. Он благосклонно кивал гостям, кому-то успел сказать пару слов. Не замедляя шага, Руслан Александрович добрался до своего места во главе стола и, выждав, когда все остальные встанут возле предназначенных им кресел, вновь взял слово.

— Сегодняшний день прошел для нас под знаком побед по всем фронтам, — объявил владыка Урала, оглядывая собравшихся. — По всему Русскому царству, не только для нашей земли. И это не может не радовать. Но не будем забывать, что враг силен, многочисленнее, и одним днем война не закончится. А потому уже завтра мы начнем решительное контрнаступление с захваченных сегодня плацдармов!

Народ приветствовал его слова одобрительными голосами. Кроме непосредственно участвующих на полях сражений сегодня хватало и тех, кто занимался исключительно хозяйством и коммерцией. И на фоне военных боярских родов, четко представляющих мощь противостоящих нам Рюриковичей, слова насквозь гражданских людей звучали гораздо громче. Будто это именно они вырывают победу из рук поверженного врага.

Конечно, без надежного тыла ни одна победа не куется. Но такой показной энтузиазм заставлял меня внутренне морщиться.

— Завтра я представлю списки, — объявил дед, когда ажиотаж поутих. — Каждый род предоставит полную поддержку нашей армии. Обеспечить выполнение поставленных задач необходимо в течение суток.

Вот теперь бояре не так радовались. Хотя у Демидова не забалуешь, Руслан Александрович крепко держит своих подчиненных в кулаке.

Договорив, князь обвел собравшихся взглядом, внимательно рассматривая каждого, но при этом быстро, ни на ком не задерживаясь дольше, чем на остальных. Кто-то едва заметно бледнел, другие выпрямляли спины.

После этого он опустился на свое сидение, и гости повторили за ним. Дед взялся за ложку, и остальные последовали его примеру.

Я ел молча, особо не глядя по сторонам, но обрывки разговоров за столом все же слушал. Больше никакой дележки неубитого медведя не звучало. Настроение среди бояр медленно и плавно катилось от радости к унынию. Раскошеливаться никому не хотелось.

Ужин шел своим чередом, и я уже окончательно расслабился.

— Дмитрий, — обратился ко мне Кирилл Русланович, — что ты скажешь о сегодняшнем дне?

Я улыбнулся ему в ответ.

— Люди боярина Волкова показали себя непревзойденными бойцами, — сказал я, кивая в сторону Святослава Андреевича. — Я со своими людьми как раз перед ужином обсуждал, что мы могли бы у них перенять для усиления своего рода.

Наследник Урала оскалился, как и дед, напоминая медведя, к которому на огонек заглянул случайный турист.

— А я полагаю, мы уже знаем, что ты у них возьмешь, — посмеялся дядя. — Завтра у тебя будет свободный день. И я уже договорился, чтобы тебя проводили в наши лаборатории.

Он сделал паузу, обводя взглядом гостей.

— Прошу прощения, это ведь теперь твои лаборатории, — объявил он громко, и кто-то на другом конце стола даже ложку едва не выронил.

— Если князь решит, — ответил я, — что я принесу больше пользы именно там, так тому и быть. Я все же приехал в надежде на посещение лабораторий, и с радостью проведу там хоть день, хоть несколько.

Кирилл Русланович довольно кивнул, после чего заговорил дальше.

— Волковы также обеспечат твое сопровождение, Дмитрий, — заявил он. — Для нашего княжества ты слишком важен, чтобы отпускать тебя без соответствующей охраны в настолько беспокойные времена. Да и со Святославом Андреевичем ты уже сработался.

Да, мягко дядя стелет. Так и слышу в его голосе хитрое змеиное шипение. Сейчас он только заманивает меня, заинтересовывает, ведет беседу так, чтобы у меня не было шанса возразить, не теряя лица.

«Для нашего княжества». Еще один намек на будущее место наследника Демидовых. И сидящие за столом это слышат, подмечают. Уверен, уже завтра ко мне подойдет кто-то достаточно заинтересованный, чтобы попытаться получить некие преференции в будущем. Большая политика в миниатюре. Можно вытащить аристократа из общества, но нельзя вытащить общество из аристократа.

— Это хороший выбор, — вставил слово Руслан Александрович, поднимая бокал с прозрачным соком. — К тому же Василиса Святославовна будет рядом и в случае необходимости сможет оказать помощь, как сегодня.

Я кивнул, не став спорить. Волкова действительно сработала профессионально. Без ее участия я бы не факт, что смог бы сейчас ходить — у Демидовых целителей не так чтобы много, и все они сейчас на войне. Мне пришлось бы ждать, когда до меня дойдет очередь, иначе выглядел бы как плаксивый мальчишка, неспособный перетерпеть пару дней боли.

— Ты — князь, Руслан Александрович, — склонил голову я в ответ. — И лаборатории мои на твоей земле.

Глава рода Демидовых улыбнулся, глядя на меня одобрительно. Присутствующие на ужине гости подмечали это и делали выводы. Но не только в отношении меня, разумеется, мимо их внимания также не прошло, что князь сближает меня с Волковой.

А это значит, что побороться за место моей невесты могут и другие дочери. Конечно, против князя в открытую играть не будут, но если Демидовым окажется без разницы, какую боярышню сватать за княжича Романова, то на Урале не только Волковы есть.

В общем, от интриг отдохнуть не удастся даже здесь.

— Значит, так тому и быть, — довольно объявил Руслан Александрович.

До самого конца ужина никаких больше серьезных тем не поднималось. А после завершения трапезы я поднялся в выделенные мне покои и, закрыв за собой двери, отправился спать.

День вышел тяжелым, и хотелось отдохнуть. Да и после ужина я чувствовал себя загнанным в ловушку зверем. Конечно, Демидов не станет давить, но подстраивать вероятности — вполне. Руслан Александрович еще в первую мою встречу с Василисой сказал, что ему все равно, кто станет моей невестой, просто Волковы больше остальных за эту возможность заплатили.

Но это не значит, что других желающих не найдется. К тому же и сама целительница не особо горит желанием заключать со мной помолвку, исполняя роль, которую назначил ей отец. Гости сегодня услышали позицию князя, сделают выводы, пообщаются с самой Василисой Святославовной, со мной. И начнут интригу по охмурению чумазого княжича Романова.

Оказавшись в кровати, я взял в руки телефон и, набрав номер матушки, стал слушать гудки. Княгиня Романова не ответила ни на первый звонок, ни на третий. Это заставляло меня напрягаться, мало ли что там произошло в Москве.

Решив проверить, я листал новости, отмечая, что войска великого князя Киевского вступили в бой с мятежниками на Юго-Западе столицы. Подробностей не было, но судя по нескольким фотографиям, схватка шла очень жесткая.

А я здесь, и ничем помочь не могу. Будьте вы прокляты, чертовы Рюриковичи! Я не успокоюсь, пока не сдохнет последний предатель.

Глава 5

Утром я вошел в кабинет князя Уральского. Руслан Александрович сидел за столом и, потягивая кофе, махнул мне на кресло напротив.

— Поговорим о лабораториях, — объявил Демидов, когда я занял указанное место.

— Слушаю, — кивнул я.

Дед не стал ходить вокруг да около, сразу же зайдя с козырной карты.

— Мои люди в свите Измайловых донесли, что все интересующие нас лаборатории сейчас готовят к перевозке в новое место, — заявил он, после чего сделал глоток кофе, выдерживая паузу. — Конечная точка нам пока что неизвестна, но как только я ее узнаю, ты навестишь это место.

Я ответил не сразу.

Наличие своих сторонников Демидова в рядах великого князя Красноярского очень многое меняло в моем представлении о текущих событиях. Покупается все, покупаются все — люди не меняются, в каком бы мире ни жили. И я уверен, не только князь Уральский нашел, кого подкупить в соседнем Красноярске. Готов поставить многое — в окружении самого Демидова хватает сторонников Рюриковичей, которые понемногу сливают информацию врагам за небольшую мзду в личный карман.

Коррупция всегда идет рука об руку с любой властью. Не зря на моей Земле ходила шутка о том, что один из величайших казнокрадов Меньшиков на требование императора Петра I покарать всех воров, ответил: «С кем править останешься?». Потому что деньги любят все, и соблазн присосаться к кормушке — слишком велик.

Дело Рюриковичей может выгореть, а может и нет. Но спрос будет с великих князей, а большая часть их войск, приближенных и просто подданных останется неподсудной — ведь они лишь выполняли волю своего великого князя. В любом случае уже полученные деньги останутся в руках предателей. А хозяина и сменить можно, главное — выжить во время драки.

— Я так полагаю, сейчас все это хранится в разных местах? — уточнил я.

Демидов медленно кивнул, подтверждая мои слова, а я продолжил:

— И потому преждевременно раскрывать своих шпионов ты не хочешь. Ведь если я найду вывезенную лабораторию, только одну из семи, Измайловы смогут легко вычислить, кто передал нам эти сведения.

— Все верно, — сказал Руслан Александрович, отставляя чашку в сторону. — А кроме того, нет никаких гарантий, что чрезмерное давление не приведет к применению этих разработок.

Здравое опасение, учитывая, какой кошмарный урон для местного общества должно вызывать такое оружие. Но я сомневаюсь, что Измайлов успел наварить достаточно своего алхимического зелья, чтобы устроить масштабный конец света. Впрочем, для террора крупных городов много и не потребуется.

— Тогда будем ждать и надеяться, что твоих людей не поймают раньше времени, — кивнул я.

Демидов усмехнулся в ответ.

— Сегодня я выйду на переговоры с царской фракцией, — заявил он, сменяя тему. — И подниму вопрос твоего участия в битве против Измайловых.

Я вскинул бровь, и Руслан Александрович пояснил:

— Твой отец вряд ли догадается так поступить. А я своего внука затереть не дам, — произнес он, внимательно глядя на меня. — Романовы тебе многим обязаны, Дмитрий, и я не дам князю присвоить твои личные заслуги своему роду. Чем выше станет твоя личная слава, чем лучше будет отношение к тебе в обществе, тем меньше сопротивления тебе придется продавливать в будущем. Одно дело идти за каким-то там чумазым княжичем, который известен тем, что за родство с царицей получил ордена…

Он прервался, внимательно глядя на меня. А я склонил голову набок.

— Интересный поворот, кто же такой смелый, чтобы вот так подставляться под гнев государя? — спросил я.

— А ты думал, все закончилось? — усмехнулся Демидов. — Царская фракция и царская партия все еще не видели наследника. И далеко не все понимают, за что Романовым оказывается такая милость. И единственное объяснение — царица.

— И записи из Польши их не убедили? — хмыкнул я.

— А что записи из Польши? — разводя руками, переспросил Руслан Александрович. — За нее ты получил, как все. А вот «Андрея Первозванного» за что тебе выдали? И кто поверит в то, что мальчишка сделал достаточно для царства, чтобы его удостоили такого ордена? Ведь никто не знает, что же такого ты дал Михаилу II. А значит, за что тебе дали награду? Правильно, за то, что ты Романов.

Я устало вздохнул. Дед был прав, и отец предрекал такую ситуацию в тот момент, когда разведка предложила поработать на них. Без официального признания моего участия со стороны это будет выглядеть очень дурно.

Если раньше я считал, что Демидов точно знает, что я по происхождению царский сын, то теперь эта картина менялась. Руслан Александрович прочит мне место главы рода Демидовых, и делает это настолько прозрачно, насколько вообще возможно. Дальше только официальное признание, после которого я окажусь перед дилеммой — либо остаться Романовым, либо сменить род.

Дед меня хорошо знает, и потому дает немало времени на то, чтобы я подготовился — я всего лишь внук, и мое время сесть на престол Урала наступит лет так через сорок, когда Кирилл Русланович преставится. Если же Демидовы сейчас поставят меня перед выбором, это будет выглядеть некрасиво и испортит наши отношения. И потому дед решил сыграть на долгую перспективу, не спеша и шаг за шагом связывая меня с Демидовыми и Уралом.

А для того, чтобы, став князем Демидовым, я имел положительный облик в глазах общества и не имел врагов, которые исторически ненавидят Романовых, меня нужно продвигать в отрыве от семьи. Показывать мои личные достижения и заслуги.

— Ты связывался с матушкой? — спросил я, меняя тему. — Я не смог дозвониться ни вчера вечером, ни сегодня утром.

Демидов усмехнулся.

— И не сможешь, — заверил он, — столица кипит, и связь там не работает. Великий князь Киевский, которого считали предателем решительно все, вместо того чтобы присоединиться к мятежникам, ударил им в спину.

— Отдал долг за польское вторжение, — кивнул я.

— Какой долг? — посмеялся Руслан Александрович. — Дима, да Киевский всегда был человеком государя! Он только играл противника Милославских, но ты посмотри на его дела — ни одного решения не принималось в Киеве без одобрения царя. И все инициативы Михаила II Можайский поддерживал, хотя и рассказывал всем вокруг, какой государь тиран.

Я хмыкнул в ответ на эти слова.

— А с Ириной все в порядке, — махнул рукой Демидов, возвращаясь к моему вопросу. — Как только бои в Москве закончатся, и связь восстановится, поговоришь с ней сам. Пока что я снял всех со своего особняка и вместе с боярскими отрядами прикрываю ваш особняк, в подвале которого твоя мать и отсиживается вместе с детьми. Да и бои там не пойдут — соваться на территорию князей, которые только и ждут малейшей возможности, чтобы порвать Рюриковичей, которых ненавидят вот уже сколько поколений? Да дай только повод, половину столицы спалят, лишь бы этот клан уничтожить.

Что ж, классовая ненависть действительно имела место быть. Ведь клан Рюриковичей буквально сидел на самых важных ресурсах царства. Не по достоинству, а по праву рождения. И как видно на примере того же Измайлова, могли поколениями получать поддержку из казны, на которую обычные князья рассчитывать не могли. И это не считая того, как они относились к окружающим благородным родам.

Это Соколов нормальный, по крайней мере, на первый взгляд, человек. Но большинство отпрысков ближе к Татьяне Игоревне, чем к Ивану Михайловичу. И недаром — они ведь воспитываются в соответствии со взглядами родителей. То есть ждать от Измайловых иного поведения, чем ведет себя, например, его сын — нельзя. Яблоко от яблони падает в этом случае очень близко.

И теперь, когда появился шанс поквитаться за эту несправедливость, у многих будут чесаться кулаки. Не говоря уже о самой законной возможности вырезать часть клана Рюриковичей, тем самым уменьшив их влияние и силы. Да, собственно, я тоже как раз этим и занимаюсь.

— Что ж, благодарю за новости, — кивнул я. — Рад, что с ними все в порядке.

Демидов откинулся на спинку своего кресла и остро взглянул на меня.

— Дмитрий, неужели ты думал, я способен бросить дочь и внуков? — спросил он.

— Нет, в тебе я не сомневаюсь.

В отличие от биологических отца и матери, Уральский владыка держался за свою семью. И ему действительно можно было доверять в этом вопросе. Это князя Романова Демидов мог оставить под вражеским огнем, но не матушку с братом и сестрой.

— Но было бы неплохо сообщить ей, что и с нами все в порядке, — продолжил я свою речь. — Не хочу, чтобы она волновалась.

— Я передал, что с тобой все в порядке, — успокоил меня Руслан Александрович, — через своих людей. Так что можешь спокойно ехать в лабораторию.

Я вновь склонил голову, после чего поднялся на ноги. Князь махнул рукой, отпуская меня, и я покинул его кабинет.

Известия о присоединении Демидовых к нашим силам в Бутово вселяли надежду, что до моей семьи не доберутся.

После краткого завтрака Волковы уже ждали нас снаружи, так что мои люди забрались в броневик, и мы тронулись в путь. Василиса Святославовна вновь ехала со мной, на этот раз без шлема на голове.

И вид у боярышни был бледнее обычного. Выложилась она вчера серьезно, сил при этом у Волковой было не так уж много, так что и восстановиться до конца она еще не успела. Собственно, потому-то ее ко мне и приставили — со мной она отдохнет в безопасности, выполняя при этом представительские функции.

— Волнуетесь, Дмитрий Алексеевич? — спросила она, заметив мое внимание.

— Нисколько, — с улыбкой ответил я. — Скорее — предвкушаю.

— Вы точно как мой брат, — покачала она головой, отчего коса заскользила по нагруднику брони. — Святослава из лаборатории очень сложно вытащить. Если бы не дела рода, он бы там поселился.

Я хмыкнул, постучав пальцем по шлему, лежащему на моих коленях.

— Он делает великое дело, — сказал я. — За этими разработками будущее. И Святослав Святославович буквально создает это будущее.

Она посмотрела мне в глаза.

— Вы действительно верите, что одна разработка может так кардинально изменить мир? — спросила она.

— Разумеется, — ответил я. — Когда-то люди боялись огня, что падает с небес с грохотом и блеском, считая его гневом высших сил. А когда первый человек нашел способ самому разводить костер, его племя стало расти и крепнуть, а ведь это было, прямо скажем, не слишком потрясающее открытие. Каждое открытие человечества, каждое изобретение — поднимает нас на ступеньку выше. И наша задача — сделать так, чтобы именно наше племя стало крепче, а не соседнее, иначе конкуренты поглотят нас.

— Этот путь не для всех, — заметила боярышня.

Я пожал плечами в ответ.

— У каждого есть свои задачи, — произнес я. — Но все они направлены на то, чтобы человечество жило все лучше и лучше. Нельзя строить будущее, если сегодня тебе нечего есть. И я рад, что у вашего рода есть такая возможность — творить то, что в будущем определит судьбу всей планеты.

Василиса Святославовна вновь покачала головой. Впрочем, этот разговор помог скоротать время, пока мы доехали до лаборатории.

Бронетранспортеры замерли перед опущенным шлагбаумом на несколько мгновений, и пока охрана сверяла данные, не спеша пропускать машины Волковых, я бегло осмотрел небольшой трехэтажный комплекс. Под землей находились еще четыре этажа, как я уже знал, и в отличие от того же ЦГУ, здесь все было подчинено одному конкретному направлению.

В углах огороженной бетонным забором территории поднимались к небу вышки с прожекторами. О том, что они не пустовали, говорили тени, мелькающие в солнечном свете.

Нас пропустили, и бронемашины вкатились на подземную парковку. Тащить весь отряд своих людей под землю я не собирался. Оставаясь на поверхности, они могли принести больше пользы в случае внезапного нападения. Да и бойцы боярина тоже оставались на первом этаже вместе со Святославом Андреевичем, который быстро нас покинул, намереваясь провести краткую инспекцию службы безопасности.

Так что в лифт мы вошли с Василисой вдвоем.

— Вы же не станете выгонять нас? — спросила она, как только двери кабины закрылись, и мы начали движение вниз.

Я взглянул на нее с удивлением.

— С чего бы мне вдруг отбирать у вас возможность работать? — спросил я в ответ. — От того, что теперь формально эти лаборатории — моя собственность, достижения вашего брата и рода в целом никак не пострадают.

Она кивнула, отворачиваясь, и мы закончили спуск. Приятный женский голос известил, что мы находимся на минус первом этаже, и створки разъехались в стороны. Василиса Святославовна пошла вперед уверенной походкой, и я последовал за ней, глядя по сторонам.

Если наверху комплекс смотрелся достаточно консервативно, ничем не отличаясь от рядовых офисных помещений, то под землей все выглядело иначе.

Наш коридор, по которому мы шли, располагался под потолком огромного зала. Сплошное стекло в стенах коридора позволяло окинуть взглядом, лежащее внизу внушительное пространство, заставленное промышленным оборудованием. Сотни экранов по стенам сияли отчетами того или иного отдела, сотни людей в халатах перемещались по гигантскому помещению.

Это был по-настоящему технологичный комплекс, и я откровенно любовался происходящим за стеклом. Такое я испытывал крайне редко, ведь даже моя секция в лаборатории ЦГУ была лишь маленьким гаражом, в котором энтузиасты собирают свой первый компьютер. А здесь — настоящий цех, позволяющий развернуться в промышленном масштабе.

Наконец, мы достигли административной части, расположенной под потолком зала. До земли отсюда оставалось метров пять. А ведь это только первый из трех подземных этажей.

Дверь открылась, как только Волкова коснулась считывателя своей карточкой. И я сразу же увидел ряды мониторов, отображающих расчеты, которые ничего бы не сказали стороннему наблюдателю. Но я таковым не был, а потому прекрасно понимал, что Волков работает над тем, чтобы повторить мой интерфейс. Точнее, создать его самому.

— Дмитрий Алексеевич, — поднял свой взгляд от дисплея брат Василисы, — рад вас видеть.

Он поднялся из кресла и протянул мне руку.

— Это взаимно, Святослав Святославович.

Я ответил на его жест, и после краткого рукопожатия прошел по круглому помещению, рассматривая данные на мониторах. Волков сохранял молчание, давая мне возможность оглядеться и оценить масштаб работы. Вряд ли он на самом деле волновался, что я выгоню их на улицу, получив контроль над лабораторией.

— Это впечатляет, — обернувшись к хозяину кабинета, признался я.

Тот интерфейс, что уже был интегрирован в оборудование боярских бойцов, не шел ни в какие сравнения с новой версией, которую Волков собирал пока что только в очень приблизительной теории. Я заметил несколько грубых ошибок в модели Святослава Святославовича, но это было совершенно нормально — в отличие от меня, Волков-то шел вслепую.

— Благодарю, княжич, — хмыкнул тот, бросая взгляд на сестру.

Василиса Святославовна расположилась в свободном кожаном кресле и, сложив руки на подлокотниках, наблюдала за нами из-под приспущенных век.

— Как вы вообще до всего этого додумались? — спросил я с улыбкой.

— Перед вами труд нескольких поколений, — ответил Святослав Святославович. — Если вам интересно, я могу пояснить, над чем работаю…

— В этом нет никакой необходимости, — покачал я головой. — Я все прекрасно понимаю. Но должен заметить, что вы не один работаете в этом направлении. И я хочу предложить вам сотрудничество.

Он промолчал, не спеша говорить, и я продолжил, вновь оборачиваясь к данным на экранах.

— Интерфейс, который вы проектируете, Святослав Святославович, уже лежит в хранилище лаборатории ЦГУ, — произнес я. — Собственно, именно это и подвигло меня примчаться сюда — у меня нет мощностей для создания массового продукта. А у вас, насколько я могу судить, пока что не готова теория.

Волков хмыкнул, выслушав меня.

— Вы предлагаете мне наладить производство ваших разработок? — уточнил он.

— Лаборатория теперь принадлежит мне, — кивнул я. — И первое время я не думал о том, чтобы вмешиваться в вашу работу. Но теперь вижу, что нет смысла утаивать от вас, что уже закрыл этот вопрос для себя. Наоборот, объединив усилия, мы сможем достичь гораздо большего. Разве не так, Святослав Святославович?

Глава 6

Василиса Святославовна очень быстро заскучала, слушая наш разговор. Впрочем, ее брат не обращал на целительницу внимания, увлеченно делая пометки по ходу диалога. Я же улыбнулся девушке, заметив, как она с трудом держится, чтобы не зевнуть, и та поднялась на ноги:

— Господа, я вынуждена вас временно покинуть, — сообщила Волкова, и выйдя из помещения, закрыла за собой дверь.

Я смотрел ей вслед до тех пор, пока створки не сомкнулись перед моим взором. Святослав, вносящий исправления в свою модель, кажется, даже не заметил, что Василиса вышла. Впрочем, я его прекрасно понимал.

— Дмитрий, — заговорил он, подняв взгляд от клавиатуры на меня, — как вы все это сделали?

Я вскинул бровь, и Волков пояснил:

— Я работаю над тем, что оставили поколения моих предков. Но я никогда не слышал, чтобы Романовы занимались подобными разработками, — сказал он. — И уж простите за прямоту, но если бы ваш род интересовался подобными вещами, вам не потребовалась бы эта лаборатория.

— Все верно, — не стал спорить я. — Но я достаточно умен, чтобы собрать воедино работы разных авторов, и по ним нащупать путь, который ведет к успеху. Если угодно — меня просто с рождения интересовали технологии этого мира и их развитие. Так что я усердно учился и в результате поступил в ЦГУ.

— А потом узнали, что могли бы получить все и так, если бы Руслан Александрович рассказал вам о нас, — усмехнулся Святослав.

Я улыбнулся в ответ, и мы продолжили работу над нашим интерфейсом. Слушая своего собеседника, я приятно удивлялся его идеям. Стоило его только подтолкнуть в нужную сторону, и он на-гора выдавал пять-шесть вариантов достижения цели. Мне это нравилось.

Впрочем, пока что это было лишь вступление. В лаборатории я работал, грубо говоря, вручную. А у Волкова под рукой целый цех, но изменить его программу — это не пальцами щелкнуть.

— Думаю, завтра у нас будет готовый прототип, — заявил Святослав, закончив с документацией. — Быстрее никак, к сожалению, я же не главный здесь, и другие задачи с лаборатории не снимались.

Я кивнул, никак не выказывая, насколько мне хочется высказаться. Я несколько недель трудился и так и не закончил, а тут — подождать сутки. И только по той причине, что часть ресурсов цеха занята.

Конечно, это было ожидаемо. Я изначально знал, отказавшись собирать собственную лабораторию, что темпы будут много ниже. Но и взять и вытащить из кармана полноценное производство, какое есть у Святослава, все равно бы не смог. И, по большому счету, фора Волковых не имела особого значения — на длинной дистанции в несколько лет погрешность в неделях ничего не значит.

Но это не значит, что я не испытывал эмоций по этому поводу.

— Нам пора прерваться, — сказал я, бросив взгляд на часы. — Время обеденное, и стоит им воспользоваться по назначению.

Он кивнул, и первым поднялся, чтобы проводитьменя. Когда за нами закрылись двери лифта, я решил спросить:

— Святослав Святославович, почему вы не в ЦГУ?

Тот усмехнулся в ответ.

— Разве там есть что-то такое, чего я не могу получить здесь?

Что же, вполне резонно. Волковы не князья, а военный род бояр. Совершенно разный уровень самостоятельности. Им связи в столице особенно не нужны — иной круг интересов. Большой свободы им Руслан Александрович не даст и тем более не позволил бы уводить свои разработки в чужие руки.

Я — исключение, тем более что Демидов рассчитывает поставить меня во главе рода, а значит, и лаборатории подарить не грех. Ведь не только они, но и все княжество отойдет в мои руки через несколько десятилетий.

Оказавшись на первом этаже, мы прошли по безликому коридору, и Волков остановился возле одной из неприметных дверей.

Коротко постучав, он выждал несколько секунд, и к нам вышла его сестра. Василиса Святославовна успела переодеться в повседневную городскую одежду, поправила макияж и отдохнула.

Белая свободная блузка, выпущенная наружу, темные джинсы, подчеркивающие бедра. Волосы, стянутые в заново переплетенную косу, на голове поддерживал ободок изумрудного цвета, а на ногах красовались темные легкие туфли. Смотрелось очаровательно и просто, отчего ее притягательная внешность заиграла новыми красками.

— Вы закончили? — с улыбкой уточнила она.

— Василиса Святославовна, — произнес я, подавая руку, — предлагаю вам присоединиться к нам на обеде.

Ее брат едва слышно хмыкнул, но промолчал.

— С удовольствием, Дмитрий Алексеевич, — ответила девушка, вкладывая свои пальцы с кольцами в мою ладонь.

Втроем мы дошли до широкого помещения столовой. И в отличие от того же ЦГУ, здесь развернулся настоящий ресторан. Сотрудники и охрана сидели за столами, отдавая должное угощениям, даже на вид не уступающим столичным заведениям высшего класса.

— Наше княжество не экономит на своих лучших людях, — заметив мое удивление, пояснила Василиса, чуть прижимаясь ко мне, чтобы говорить не слишком громко.

В этой позе я чувствовал ее дыхание ухом, и ощутил, как вновь пробегают мурашки. Умела Волкова говорить так, чтобы звучало очень интимно и соблазнительно. На секунду я даже забыл, что конкретно она говорит.

— Но, разумеется, лучшие блюда вы сможете попробовать у нас в поместье, — с улыбкой произнесла Василиса.

Пока мы медленно ступали по залу, Волков уже устремился к свободному столику. Несмотря на то, что места было полно, все равно зал был разбит на маленькие кабинки, чтобы посетители могли почувствовать себя в тесном кругу.

Обычно подобные столовые не украшают, но здесь все было оформлено под дерево. Грамотно подобранное освещение создавало ощущение уюта и легкого расслабляющего полумрака. И судя по лицам людей вокруг, это действительно помогало им переключиться из рабочего режима.

Святослав сел в дальний угол и уже получил от официанта три меню. Я посадил его сестру рядом, а сам сел напротив.

— Советую попробовать наших карасей, — объявил сотрудник этого ресторана, притворяющегося столовой. — Сегодня повара особенно хорошо постарались над…

Я прервал его жестом и, кивнув улыбающейся девушке, произнес:

— Выбирайте, Василиса. Святослав, вы же не возражаете?

— Нисколько, — ответил тот, отдавая официанту свое меню. — Мне как обычно.

Официант кивнул и обернулся к боярышне.

— Тогда нам с княжичем салат с бычьим сердцем и карасей в сметане, — произнесла Василиса, закончив быстро листать меню. — И, пожалуй, миндальный десерт. Дмитрий Алексеевич, вы предпочитаете чай или кофе?

— Кофе, — кивнул я.

— А мне чай с чабрецом, — подвела итог Волкова.

— Будет исполнено, — поклонился официант и тут же удалился.

На несколько секунд в нашей кабинке установилась тишина. Волков смотрел в никуда, очевидно, все еще пребывая в своих расчетах. Странно, что в первую нашу встречу он казался мне более приземленным. Или все дело в том, что я сейчас наблюдаю его в, так сказать, природной среде обитания, и Святослав просто не пытается играть благородного?

— Итак, княжич, — первой нарушила молчание Василиса. — Поделитесь с нами вашими планами на эти лаборатории?

Я поправил чуть ослабившийся ремешок часов и заговорил:

— На самом деле у меня весьма амбициозные планы, Василиса Святославовна, — объявил ей, не обращая внимания на оживившегося брата. — Но все упирается в отсутствие базы, от которой мы с вашими людьми станем отталкиваться. Конечно, у вас здесь определенные мощности и ресурсы, но задуманная мной программа рассчитана на десятилетия. И именно поэтому я не вижу причин выгонять кого-либо из своих лабораторий. Наоборот, с того момента, как Руслан Александрович передал мне их во владение, я рассматриваю кандидатуры тех, кто мог бы перебраться работать на Урал.

Она кивнула, принимая мой ответ. И в этот момент к нам подключился Святослав:

— Дмитрий Алексеевич, я полагаю, что смогу предоставить часть имен, — произнес он негромко. — Конечно, решать только вам, но у меня были кое-какие мысли на этот счет, и я готов предоставить вам список.

Я замедленно кивнул, не спеша ни отказываться, ни соглашаться. Волков, может быть, прекрасный технарь, но в подобных вопросах нужно нечто большее. В конце концов, у всех вероятных претендентов на работу со мной сейчас есть свои хозяева, и торговаться, отстаивая подобные передвижения между родами, придется именно мне.

Собственно, без торга не обойтись, и в большинстве случаев я буду обязан воспользоваться личным влиянием и личными же деньгами. Лаборатория — частная собственность, и ни дед, ни отец не должны за меня решать ее проблемы.

Пока что Демидов управляет здесь на правах старшего родственника, так как я еще официально не вступил во владение. Но стоит мне подписать бумажки у здешнего руководителя, и все вопросы, включая даже работу этого ресторана, лягут на мои плечи. Это была одна из причин, по которой я изначально сюда не торопился.

— Что ж, приятно знать, что вы не станете выгонять столько людей на улицу, — заявила Василиса, вновь подхватывая разговор. — Многие здесь трудятся десятилетиями, и князь Демидов очень высоко оценивает заслуги лаборатории перед княжеством. Я была искренне удивлена, когда узнала, что он так легко подарил их вам, Дмитрий.

— И это один из поводов не спешить с изменениями, — кивнул я, переводя взгляд на девушку. — Я очень уважаю Руслана Александровича именно как мастера управления громадным княжеством. А потому, несомненно, буду прислушиваться к его мнению. Да и прежде чем что-то ломать, неплохо разобраться, как оно на самом деле работает.

Она улыбнулась в ответ, показывая, что оценила шутку. И к нам направился официант с подносом, заставленным заказанными нами блюдами.

— Приятного аппетита, — пожелал я, и первым приступил к еде.

Волковы присоединились только после меня, соблюдая этикет. Я ведь выше них по социальной лестнице, и в некотором роде диктую правила игры.

Повара действительно постарались на славу. Я отдал должное и салату, и карасям. Приготовлено было чудесно, и за такую еду в Москве нужно было бы отдать весьма существенную сумму. А уж какой мне подали кофе!..

— Все ли вам понравилось? — спросила Василиса, поглядывая на меня так, будто сама все это готовила.

Я вежливо улыбнулся, потягивая кофе.

— Все превосходно, благодарю, — ответил я. — Кстати, Василиса, вы не будете против провести мне маленькую экскурсию по здешним местам? Насколько я понимаю, Святослав Святославович уже мысленно вернулся в свой кабинет…

Он не сразу отреагировал, действительно поглощенный раздумьями. Но когда Волков повернулся ко мне, я уже продолжил речь, глядя только на сидящую напротив меня девушку.

— И я нахожу это отличной чертой, но мне хотелось бы осмотреться. Все-таки, отчеты — это одно, а вживую все выглядит совсем иначе.

Она кивнула, отпивая ароматный чай из чашки.

— С удовольствием, Дмитрий, — согласилась Волкова.

Через минуту мы поднялись из-за стола и проследовали в другой корпус. Святослав откололся от нас, стоило нам оказаться в коридоре — ему явно не терпелось лично наблюдать подготовку к созданию прототипа моего интерфейса.

Оставшись наедине с Василисой, я ходил по коридорам, слушая пояснения и запоминая, где что находится. Я знакомился с людьми, выслушивал их доклады и смотрел, что и как они делают.

Единственное место, куда боярышня меня не повела для демонстрации — цех по сборке родовых доспехов, но туда я и сам не думал спускаться. Полностью автоматизированное производство, которое мало чем отличалось от того, что было организовано у Волкова на этаже. Только Святослав готовил конкретные модели, а здесь их штамповали.

— Сколько вы производите в год комплектов? — спросил я, обращаясь к дежурному сотруднику, который следил за цехом через систему наблюдения.

— Не менее сотни тысяч каждой модели, княжич, — пояснил тот. — И, разумеется, по необходимости выпускаем дополнительные. Вот закончит Святослав Святославович новую линейку, и мы начнем собирать ее в нашем цеху. Догоним до десяти тысяч экземпляров, а там — как пойдет заказ княжества.

— Благодарю, — кивнул я, и мы с Василисой покинули кабинет.

Учитывая, что на вооружении Волковых стояло четырнадцать комплектов разных модификаций родовой брони, выходило весьма интересное производство. Сто сорок тысяч на нужды самих Волковых, да еще какую-то часть они поставляют остальному княжеству. Выгодный бизнес, и сразу ясно становится, откуда у них деньги на такие рестораны для простых работников.

Пускай Волковым, возможно, и не платят именно деньгами, однако предоставляют какие-то услуги внутри Уральского княжества взаимозачетом. Романовым еще только предстояло выделить в Казани такую систему, а здесь она наглядно работала, принося пользу одновременно всем и каждому. И можно быть уверенным — покрутившись у Демидовых подольше, я смогу предложить отцу, как интегрировать боярские семьи в дела нашего княжества так, чтобы все прошло легко и безболезненно.

— Ну как вам ваше приобретение? — спросила Василиса, когда мы шагали по подземному переходу, соединяющему корпуса.

Цокот ее каблуков разлетался эхом по пустому тоннелю, отчего казалось, будто рядом со мной марширует целый полк. Находились мы не слишком глубоко, но так было в разы быстрее — ведь большинство сотрудников на поверхность вообще не поднимались до конца рабочего дня.

— Все замечательно, Василиса, — заверил я, и тут у меня зазвонил телефон.

Вытащив аппарат, я жестом показал боярышне подождать. Она кивнула, и хотя знала, что я мог поставить защиту от подслушивания, все равно отдалилась на несколько метров, позволяя говорить свободно.

— Княжич Романов слушает, государь.

Глава 7

Кремль. Зал совещаний совета клана Рюриковичей.

— Император Поднебесной уже выступил с официальным осуждением мятежников, — произнес великий князь Выборгский, докладывая остальным членам царской фракции. — И усилил амурскую группировку войск на своей границе — на случай необходимости вмешаться и помочь.

— Главное, чтобы не решил подмять нас сам, — не слишком довольным тоном прокомментировал Можайский из своего кресла.

— Не решит, — качнул головой Соколов. — Без нас император очень быстро лишится трона, его и так каждый год пробуют на прочность. Союз с нами — его единственная надежда удержаться, так как несет Поднебесной большие прибыли. Сегун также заявил, что пришедшие на помощь Толстым подданные действуют сами по себе. И в случае, если сегун узнает, чьи рода осмелились без его команды вмешаться, он эти фамилии вырежет.

— Как будто мы не знаем, что он сам своих якудза к нам направил, — фыркнул великий князь Московский.

— Они его подставили, — возразил Михаил II, возглавляющий собрание. — Мы и так зажали сегунат. На послезавтра у меня были назначены переговоры о создании военного союза с Османской и Поднебесной империями.

Присутствующие замерли, обдумывая новости, прошедшие мимо них. Только Выборгский сдержанно улыбнулся, в отличие от остальных он прекрасно знал о готовящейся коалиции, сам же и вел подготовку.

— Это правда? — повернувшись к государю, спросил великий князь Киевский.

— Правда, — кивнул царь. — Мы оказали принцу весьма серьезную услугу, когда зачищали агентов его политических противников. Тюрки сейчас дорезают «предателей», позиции наследника сильны как никогда. И он же и выступил с предложением присоединиться к нам и Китаю.

— Это, конечно, хорошие вести, — заговорил молчавший до этого момента великий князь Владимирский. — И тогда время восстания идеально подобрано, чтобы этот союз сорвать. Но нам все еще нужно избавиться от предателей. Мы не можем вступить в какой-либо союз, пока у нас идет гражданская война. Иначе это примут за слабость.

— Сергей прав, — кивнул государь. — Но помощь нам не понадобится. Против нас остались только два сильных Рюриковича. Измайловы, которые готовили оружие для продажи в Германский рейх, и Толстые, которые мечтают вернуться в столицу.

— Я бы не спешил с выводами, государь, — возразил Можайский. — Новгород все еще бунтует, — пояснил он свою мысль. — А мы до сих пор не знаем, кто приложил к этому руку.

— Это дело рук Тверского, — ответил царь. — Он решил отомстить мне за смерть семьи перед вторжением Речи Посполитой. Но я уже поставил задачу по его ликвидации. А после его смерти взять Новгород не составит труда, моя армия уже на подходе.

Совет клана воспринял эту новость спокойно. Все же они родней друг другу были настолько далекой, что это не имело большого значения. Главными всегда оставались власть и влияние.

— Не пострадал ли твой наследник? — задал очередной вопрос Можайский, глядя на государя. — Раз уж мы знаем, что великие князья разузнали о союзе и сумели вовремя сориентироваться, так, может быть, они и будущего цесаревича вычислили?

Царь улыбнулся.

— Об этом даже не переживайте, — произнес он. — Цесаревич будет объявлен в срок. И вы все сами убедитесь, что он достоин занять мое место.

* * *

Урал. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Я отрегулировал ремешок шлема и повел глазами по сторонам.

Изготовленный в недрах Уральских лабораторий интерфейс отслеживал положение моих глаз и выдавал картинку на стекло. Вшитые в доспех датчики отображались в углу, они отслеживали мое состояние в режиме реального времени и передавали сведения в центр связи Демидова. Желающих испытать новую версию брони Волковых, собранную пока что в единственном экземпляре, нашлось бы и без меня. Однако я воспользовался положением, продавив свою кандидатуру, и Руслан Александрович согласился.

Самолет мягко оторвался от земли, и меня слегка придавило к креслу.

Вес брони уже слабо подходил для царских людей — без усиления организма в ней действовать слишком тяжело. Нет, если бы мы собирали доспех на основе немецкого экзоскелета, никаких проблем бы с ношением на себе почти сотни килограммов не возникло. Но использовать чужие разработки в основе своей военной технологии в данном случае было признано плохой идеей.

Кроме того, я намеренно выбрал в качестве своего экземпляра самую тяжелую версию брони. Так-то она предназначена совсем не для боевых действий, а для разминирования, и защиты на ней навешано столько, что я мог бы посоревноваться с бронетранспортером по этому параметру.

Но, во-первых, это давало мне шанс выстоять под обстрелом те минуты, когда у меня кончатся собственные силы. А во-вторых, я шел в одиночестве, и прикрывать меня будет некому.

Рискованно ли это было? Однозначно. Но стоило ли того? Разумеется.

Моя способность убивать Рюриковичей была доказана во время пленения великого княжича Толстого. А здесь от меня брать врага живьем не требовалось.

И чем раньше я разберусь с Измайловым, тем меньше людей на самом деле пострадает. Конкретно для меня все минусы этой брони таковыми и не являлись. И, что очень важно, больше мне не придется оглядываться на людей, которых нужно защищать.

Мы набрали высоту, и датчики костюма отобразили расстояние до земли. Развернув карту взглядом, я еще раз осмотрел предполагаемое место боя.

Царские силы загнали Измайлова в угол. Великий князь Красноярский засел с частью своей армии в самом центре сибирской столицы.

Изначально предложенный царской армией план предполагал, что я опять пойду в составе большого отряда, чтобы с их поддержкой прорваться через вражеские ряды, и уже там сойдусь в бою с Рюриковичем. Но, к счастью, мне удалось переубедить и государя, и его генералов. В чем пригодилось мое знакомство с Марковым.

— Я поддерживаю княжича, — заявил Василий Павлович на том обсуждении. — И готов поручиться, что Романов справится. Я лично убедился, что Дмитрий Алексеевич будет намного эффективнее, если пойдет один, чем в составе группы. Чем меньше будет у него сопровождения, тем успешнее он сможет действовать.

А ведь я уже и не рассчитывал на дивиденды от своей работы ликвидатором. Но Марков меня приятно удивил, особенно в свете того, как часто повторял, что есть люди куда как более опытные, чем я. И эти люди за меня все продумали, а моя задача — лишь следовать их плану.

Впрочем, теперь, сидя в самолете, я был уверен — государь решил выводить меня в публичное поле, для чего и дал генералу армейской разведки высказаться именно так. Скрывать участие Романова в уничтожении Рюриковичей больше не было смысла — они все мятежники, и должны быть казнены.

А с учетом того, что с моей брони идет прямая трансляция в уральский штаб Демидова, на руках Михаила II будет полно подходящего материала, чтобы смонтировать отличное кино.

После такой демонстрации ни у кого уже не возникнет вопроса, за что мне выдали высший орден.

— Княжич, мы входим в воздушное пространство Красноярска, — предупредил меня пилот по связи.

Это же показывала моя карта на стекле шлема. Контакт с центром поддерживался через военные спутники, к которым меня подключили специалисты Демидова. Волков обещал, что связь будет стабильной и точной, ничуть не уступающей системе наведения артиллерии.

— Понял, — отозвался я.

До моего выхода оставалось полчаса.

Позже я смогу подключить «Оракула» — сперва с Кристиной в качестве оператора. Но сейчас этого сделать было нельзя — нужно было ввести костюм в систему, а для этого оказаться в особняке. Но сегодня это было не критично. Хватит и армейских мощностей.

Тем более что роль «Оракула» для меня сегодня играет целый штаб Демидова, и такой массе специалистов пропустить что-либо очень сложно.

Люди Романовых остались в особняке Руслана Александровича. И хотя Коршунов очень долго спорил и ругался со мной, но им пришлось подчиниться. Рисковать ими я не собирался, в грядущем бою потери неизбежны, а я не хотел гибели своих людей.

Ситуация осложнялась тем, что царская армия не хотела лишних жертв среди гражданского населения. А вот Измайловы могли не беспокоиться о сопутствующем ущербе. Иначе царь просто сравнял бы город с землей, уничтожив как великого князя, так и всех его сторонников. А это значило, что Красноярск будут штурмовать — с огромными потерями.

Единственный выход, как предотвратить бойню — обезглавить великое княжество. И брат Татьяны Игоревны, который сейчас по информации царской армии находился в пути в Хабаровск, будет сбит в течение этого часа. А самого главу рода уничтожу я.

— Княжич, мы подлетаем, — услышал я и поднялся на ноги, шагая в направлении пока что закрытого люка. — Минута до высадки.

— Готов, — встав у выхода, отозвался я.

Передо мной открыли проем, я взглянул в розовое небо, и шагнул наружу. Потоки воздуха обхватили меня со всех сторон, тело набирало скорость стремительно. Я же сложил руки вдоль тела, устремляясь к земле.

Подо мной, укрытая туманом, находилась столица великого княжества. Стекло моего шлема позволяло охватить весь город, не щурясь от встречного ветра, и я знал, что кто-то в штабе сейчас сверяется с данными, воспользовавшись случаем.

Несколько секунд, и я уже мог рассмотреть стоящую на улицах технику. Измайлов постарался на славу — я не видел ни одного свободного от армейских машин перекрестка. Кажется, он стянул вообще все оставшиеся силы для своей защиты. Впрочем, ему это не поможет.

Скорректировав падение так, чтобы рухнуть на территорию резиденции великого князя, я внимательно смотрел по сторонам, оценивая ситуацию. Несколько десятков броневиков, наверняка забитых солдатами, охраняли периметр. Пара ракетных установок сторожила саму резиденцию. Пулеметы на каждом углу, снайперы на крышах и в ближайших башнях высоток.

— Княжич, — заговорил в шлеме оператор из штаба Демидовых, — скорость!

— Понял, — отозвался я, меняя положение тела.

До земли оставалось метров двести, когда я выбросил несколько лезвий, обрывая жизнь сидящих на крыше резиденции снайперов. Они даже не поняли, что их убило, просто дернулись в последний раз, и на том все кончилось.

Внутренний двор рванул мне навстречу, и я сгруппировался, прикрываясь даром. Приземление вышло громким и эффектным — подо мной взорвался бетон, разлетаясь мелкими обломками во все стороны. Я услышал чей-то крик, тут же взвыла сирена тревоги.

Мои ступни погрузились по щиколотку, и потребовалось приложить усилие, чтобы вытащить ноги из созданных мной ям. Справа сразу же застрекотал пулемет, но я спокойно принял очередь на щит, в ответ вскидывая свою винтовку. Один выстрел — один труп, пулеметчик дернул головой и завалился на свое орудие, а я уже развернулся в сторону следующей точки.

По мне стреляли со всех сторон, но я держал щит на одном и том же уровне, не позволяя ему слишком вылезать за пределы брони. Миллиметровой пленки поверх доспеха вполне хватало для сдерживания вражеского огня.

Солдаты падали один за другим, не в силах что-либо мне противопоставить. А затем сзади подкрался первый одаренный. Но он не знал, что за нами наблюдают.

— Сзади.

Развернувшись, я выпустил несколько пуль по врагу. Первая пробила ледяное копье, которое так и не полетело в меня. Вторая рванула водника за плечо, разворотив его вместе с покровом. Третья оборвала его жизнь, ставя точку в противостоянии.

Вытащив магазин, я перезарядился, все еще принимая на щит вражеский огонь. Кто-то швырнул мне под ноги гранату. А за ней еще несколько, но я лишь присел на колено, чтобы уменьшить воздействие на свой щит. Стекло не позволило вспышкам повредить мне зрение, а я быстро отстрелял магазин, после чего пошел в сторону дверей резиденции.

Со стороны ворот ревели двигатели, кто-то намеревался ворваться снаружи, и я, развернувшись, вскинул винтовку. Толстые ворота раскрылись, впуская броневик на территорию, и я выстрелил несколько раз, отвлекая внимание противника. А после силовой нитью рассек машину горизонтально.

Техника далась нелегко, но я продолжил путь в особняк, на ходу подбирая автомат уже погибшего красноярского солдата и магазины к нему. Со стороны резиденции по мне вели редкий огонь, но я его игнорировал, ожидая одаренных.

И стоило выбить двери силовым конусом, как меня тут же встретил сильный поток пламени. Но я влил чуть больше сил в свой таран и, заставив его крутиться, разворотил этим сверлом противника, сосредоточившегося на атаке.

Справа и слева по коридору затаились еще двое. Один ударил льдом, очень быстро наращивая на моем щите ледяную корку, второй ударил воздушными серпами, которые срезали с моего поля слои.

Выпустив оружие из рук, я позволил ему повиснуть на ремне, а сам ударил в ответ, окутывая обоих противников своими полями. Сжав кулаки, я заставил пленников своего дара съеживаться до тех пор, пока не услышал громкий треск. Выпустив обезображенные трупы, я продолжил путь.

Для разнообразия мне следовало спуститься в бункер под резиденцией. Там же располагался штаб Измайлова, и должен был находиться он сам.

Не отвлекаясь на бойцов в самом особняке, которые спешили на помощь своему великому князю, я дошел до лестницы в подвал. В спину мне ударил поток пламени, и я отмахнулся от него новой нитью пряжи, вынуждая одаренного отступить.

Выбив хлипкие ажурные двери пинком ноги, я прошел на лестничную клетку. По мне забила турель, свисающая с потолка. Сила попаданий была достаточна, чтобы меня сдвинуло по полу на миллиметр. Орудие заткнулось, как только я сломал его наброшенным сверху полем.

В этот момент ко мне вновь устремилось пламя одаренного. И на этот раз я отошел в сторону, пропуская поток огня мимо себя. Жар был такой, что искореженная турель потекла, капая раскаленным металлом на ступеньки.

— Лови! — сказал я, швыряя обратно гранату со своего пояса.

Не став дожидаться хлопка, я бросился вниз по лестнице. Охрана из двух солдат и одного водника просто не успела выстрелить — широкое поле срезало им верхушки черепа. Я вцепился в створки лифта и, приложив небольшое усилие, распахнул их.

Кабина, естественно, была в самом низу, но для меня это проблемой не стало — раньше, чем меня нагнал огневик со своими жаркими техниками, я уже шагнул в шахту и проломил своим весом потолок лифта.

Сил еще оставалось немного, но я не стал дожидаться, пока они восстановятся, и открыл створки руками, после чего под градом пуль и техник уже ждавших меня врагов вошел в огромное помещение.

— Ну и кто из вас великий князь?! — спросил я, прежде чем вступить в бой.

Глава 8

Сквозь пламя и пар разглядеть что-либо не представлялось возможным. Вражеская стрельба не стихала ни на мгновение. Сузив до предела защитное поле, я пропустил часть пуль мимо, чтобы не тратить на их остановку силы, и шагнул вперед.

Ударив двумя силовыми волнами от себя, я отбросил неодаренных к стенам. Пальба резко прекратилась, окончившись дробным стуком солдатских костей. Подняться на ноги у них уже шансов не было.

Слаженная атака трех стихий продолжала давить мой щит, и я двинулся вперед, сокращая между нами дистанцию. Одновременно с этим создал перед собой новый конус, по которому вражеские техники разлетелись в стороны. Кто-то из неодаренных вскрикнул от стены, когда его зацепило дружественным огнем.

Воздушник тут же переключился, решив напасть сзади, сильная волна ветра окружила меня, пытаясь оторвать от пола вместе с охраняющим меня коконом. Но вес доспеха был слишком большим, и я спокойно продолжил путь, чувствуя лишь некоторую легкость при движении. Меня будто подталкивали в спину, но на этом — все.

Нас разделяло метров десять на этот момент, и я уже видел силуэты людей за буйством стихий. Огонь и вода смешались воедино, создавая вокруг меня облако жгучего пара. Оно расходилось от моего защитного поля, грозя вскоре заполнить все помещение штаба.

Громыхнул выстрел тяжелой винтовки, вражеская пуля скользнула по конусу, выбила из раскаленного потолка кусок бетона. Щит просел к этому моменту до жалких десяти процентов крепости.

Резко раскрутив конус, я швырнул его в водника. На лету силовое поле мгновенно обросло ледяной коркой. Она таяла едва ли не раньше, чем успевала образоваться. Но своего я добился — враг отпрянул, избегая моей атаки, прекратив давить на меня. А я развернул конус, и вместо того, чтобы рассыпаться, как полагается обыкновенной технике, суженное моей волей сверло влетело в огневика сзади.

Покров не задержал продвижение моего конуса. Преодолев небольшое сопротивление человека, сверло практически мгновенно намотало врага на себя, разбрызгивая в стороны моментально испаряющуюся от жара кровь. Ветер, по-прежнему пытавшийся оторвать меня от земли, подхватил останки и расшвырял их по всему помещению.

Воздушник слишком поздно понял, что его техника не наносит мне никакого вреда. Он бросился вперед, в мгновение ока сокращая разделяющую нас дистанцию. Перед моим стеклом он появился на миг, и тут же рухнул на пол штаба, пронзенный десятками микроскопических силовых полей.

Оставшийся водник окружил себя ледяным вихрем. Пошел трещинами пол под ногами одаренного, с потолка опустились длинные белые наросты. С каждым мгновением вокруг врага нарастала стена льда.

Перегородив мне путь таким образом, сам водник поспешил скрыться, отступая дальше по коридору. Я слышал топот его ботинок, уходящий прочь. А это значило, что у меня есть время немного восстановить силы.

Подойдя к ледяной стене вплотную, я вытащил небольшой заряд взрывчатки из кармана брони. По идее, им нужно было ломать двери, но и так сойдет.

Шлем защитил меня от звукового удара, во все стороны брызнуло ледяное крошево. Намороженное одаренным препятствие осталось стоять, но в нем образовалась щель, достаточная, чтобы я мог протиснуться внутрь.

Огневик никак не мог быть Измайловым, слишком слаб оказался. Какой-то красноярский боярин. И раз водник отступил, великий князь скрывается где-то дальше в бункере.

Пройдя внутри ледяной стены по созданному взрывчаткой тоннелю, я держал трофейный автомат в руках. Простых людей здесь еще может быть полно, и тратить на них силы не стоит, когда можно совершенно спокойно расстреливать врагов практически как в тире.

За ледяной стеной я обнаружил боковой коридор за заблокированными тяжелыми дверьми. Недолго думая, я создал две очень узких силовых полосы и, воткнув их в щель между створками, загнул их на той стороне. Эти крюки, подчиняясь моей воле, начали разжимать стальные створки. Раздался жуткий скрежет, откуда-то брызнули искры. А как только пространства между дверьми оказалось достаточно, чтобы протиснуться боком, я прошел внутрь.

Силы постепенно восстанавливались, и эта передышка была мне на руку. Если, конечно, Измайлов за это время не сможет скрыться по какому-нибудь подземному тоннелю.

И тот факт, что в зале штаба люди банально выигрывали время, заставлял меня задуматься именно об этом. Что уж там, ЦСБ, предоставившее информацию для этой операции, не раз и не два подводило. Но если мы не сможем перехватить великого князя Красноярского, не только у меня должны возникнуть вопросы к ним.

Коридор вывел меня в большой пустой ангар. Стеллажи с остатками деталей, колесами — подземный гараж. И оставленные открытыми створки ворот далеко впереди пропускали солнечный свет.

Ступая по металлическим плитам, уложенным на полу, я скрипнул зубами. Естественно, никакого великого князя здесь уже не было.

Чувствуя, как распаляется злость в груди, я шагал по коридору к выходу наружу. Метрах в тридцати от выхода восстановилась связь с армейскими спутниками, и я тут же услышал сигнал из штаба Демидовых.

— Дмитрий Алексеевич, оставайтесь на месте! — приказал мне знакомый оператор, и я послушно замер, не делая больше ни шага. — Резиденция под атакой!

Чудовищный грохот раздался снаружи, пол подо мной задрожал, с потолка посыпалась каменная крошка.

— Какого… — выдохнул я и тут же в просвете увидел вильнувший в небе истребитель царской армии, уходящий после удара.

— Дмитрий Алексеевич! Дмитрий Алексеевич!

— Жив, — ответил я. — Где Измайлов?!

Несколько секунд никакой реакции на мои слова не было. За это время сверху раздался очередной взрыв. Похоже, оборону Красноярска уничтожили, раз в дело пошла авиация. Михаил II ведь не хотел лишних жертв, а теперь ровняет резиденцию великого князя с землей.

— Где Измайлов?! — повторил я свой вопрос, теряя терпение.

На этот раз мне все же ответили.

— Уходит из города по восточной царской дороге, — произнес другой оператор. — Мы сами его возьмем, княжич. Оставайтесь на месте, вас сейчас подберут наши люди.

Сняв с плеча ремень автомата, я приставил оружие к стене и, уперевшись спиной в нее, медленно сполз в сидячее положение.

Над моей головой раздавалась редкая стрельба — добивали раненых солдат Красноярска. Я отслеживал по карте на стекле шлема происходящее, холодно отмечая, что воздушные удары просто уничтожили часть стены, а теперь в пустой двор набивались бойцы царской армии и союзных ему родов. В том числе и Демидовых.

К раскрытым воротам гаража подкатился броневик с гербом деда, и я поднялся на ноги. Прихватив трофейный автомат, пошел к выходу. Машина передо мной развернулась, открылись двери, пара бойцов выпрыгнула навстречу.

— Княжич, давай к нам! — махнул рукой мне солдат Демидовых.

Ничего не отвечая, я вышел наружу и тут же залез внутрь. Выказывать недовольство сидящим вокруг меня рядовым солдатам было бессмысленно. Судя по их лицам, они тоже не слишком-то были рады происходящему.

— Трогай! — приказал боец, запрыгнув вслед за мной и закрывая двери.

Бронетранспортер тут же тронулся с места, быстро набирая скорость. Я машинально накрыл его силовым полем — по выработавшейся привычке, а не ожидая вражеского нападения.

Не успели мы отъехать от бункера и пятидесяти метров, как сзади рванул мощный взрыв. Я увидел столб огня, вырывающийся из тоннеля, такой же столб поднимался над резиденцией.

Заднюю часть нашей машины подняло в воздух, я видел, как люди хватаются за поручни, а в следующий миг нас завертело. Взрывная волна пошла переворачивать тяжелую машину дальше, пока я наращивал крепость своего щита.

Тряска, крики бойцов, потолок и пол в очередной раз поменялись местами. Грохот снаружи продолжался, и новые взрывы следовали один за другим.

— Какого черта?! — выкрикнул я, но по связи мне ответили лишь помехи.

Еще один кульбит, и на нас сверху рухнул огромный кусок бетона, придавив бронетранспортер к земле.

Отпустив поручень, я заметил, что от моего сжатия он изогнулся под форму ладони. Рядом стонали бойцы Демидовых, кого-то стошнило, водитель сохранял молчание, и я пошел проверить его состояние.

К счастью, отделался наш шофер одной потерей сознания. Так что, сняв с него шлем, я ударил мужчину по щеке, заставляя приоткрыть глаза.

— Не спи, — шепнул я, возвращаясь обратно.

Связь полностью отключилась, ни голосов, ни карты. Последняя картинка так и осталась висеть на моем стекле, и, судя по ней, взорвавшаяся резиденция забрала с собой несколько сотен жизней — всех, кому не повезло приблизиться к периметру особняка.

Щит, наложенный на броневик, истончился, но все еще держался. Если бы я не успел отдохнуть в коридоре гаража, дожидаясь машину, нас бы сейчас здесь не было. Да и привычка вешать поле на транспорт тоже пригодилась.

— Внимание всем, — произнес я, сняв с головы бесполезный сейчас шлем. — Нас придавило бетонной плитой. Что творится снаружи, я понятия не имею. На ногах никто из вас не стоит, так что я выберусь и осмотрюсь. Связи нет, но вы пытайтесь докричаться до штаба. Вопросы есть? Вопросов нет.

Бойцы пока еще только приходили в себя, но приходили, и это было хорошо. Я же вернул шлем на голову и попытался открыть дверь, однако она тут же ударилась о кусок бетона, позволив мне выглянуть лишь в щель. То, что открылось моему взгляду, ничего, кроме ругани, сказать не позволяло.

Весь холм, на котором находилась резиденция, больше не существовал. Громадная воронка на его месте уходила на несколько десятков метров в глубину и ширину. Обрушился весь квартал, и теперь вместо самого престижного района Красноярска моему взору представала громадная выжженная свалка.

Мелькнула мысль, что под землей великий князь мог прятать цистерны со своей отравой, но, немного подумав, я решил, что в любом случае теперь нам ничего не изменить. Взрыв такой мощности должен был разнести заразу на весь город, а то и дальше. К тому же мой щит все же устоял, пусть и на самом пределе сил. А это значит, если документация Демидова не врала, что против одаренных оружия использовано не было.

Приложив усилие, я сдвинул бетонную плиту, опрокидывая ее в сторону, и, выбравшись наружу, тут же закрыл за собой дверь. Вокруг стоял густой смог, пылевые облака и чад пожара. Земля под ногами спеклась от температуры, но быстро остывала.

Оглядывая результат подрыва, я обошел броневик по кругу, после чего забрался на него и, напрягая руки, сбросил лишний вес. Бронированное покрытие крыши оказалось повреждено ударом, но не критично.

Стоя на машине, я еще раз осмотрелся. Искать выживших в такой ситуации глупо — если кто-то и выжил, то он явно за пределами эпицентра. Такая мощь должна была превратить все и всех в невесомую пыль. Измайлов точно знал, как заметать следы с гарантией.

— Княжич Романов, — пискнула восстановленная связь в шлеме. — Княжич Романов.

— Слушаю, — отозвался я, разглядывая руины сибирской столицы.

— Оставайтесь на месте, помощь уже в пути, — произнес оператор.

— Солдаты останутся здесь, они не в состоянии вести бой. Я иду за Измайловым, — ответил я, спрыгивая с броневика на землю.

— Княжич, вам…

— Говори, где мне его найти, — оборвал я собеседника, уже направляясь к двери машины.

— Дмитрий, — вклинился спокойный голос Руслана Александровича. — Двигайся на восток, там ждет машина на ходу. Мы заберем тебя за городской чертой и доставим на место.

— Спасибо, — ответил я, и на вновь заработавшей карте замигала точка.

Быстро передав бойцам приказ оставаться на месте до прибытия помощи, я побежал в указанном направлении. Пришлось пересечь воронку по диагонали, но, создав под собой плиту силового поля, я легко преодолел это препятствие. А когда добрался до уцелевших кварталов, сразу же заметил спортивный кабриолет, замерший у какого-то офисного здания.

— Что ж, прокатимся, — сказал я, садясь за руль.

Устроиться в броне на кожаном кресле вышло не сразу, но получилось. А потом, заведя мотор с помощью вскрытой панели, я вдавил педаль в пол. Улицы метнулись мне навстречу, на карте шлема мелькал проложенный маршрут, учитывающий разбитую вражескую технику и эвакуируемых людей.

Стрелка спидометра быстро уперлась до предела, и я уже через пару минут гонки, выскочил за городскую черту. В небе мелькнул самолет Демидовых, подошедший с запада. На карте замигала точка места встречи, и я свернул с царской трассы, направляясь к маленькому частному аэропорту.

* * *

Я падал с неба, стремительно приближаясь к колонне машин, везущих цистерны. Понятно, почему великому князю позволили покинуть Красноярск — никто не хотел случайно выпустить заразу в огромном городе.

Шесть грузовиков двигались по царской дороге не в одиночестве. Два броневика прикрывали их с обоих концов, и где-то там прятался сам великий князь Красноярский.

Я расправил силовые крылья, меняя траекторию полета, и по мне забил пулемет на крыше замыкающего колонну броневика. Вильнув в сторону, я отклонился от длинной очереди и воткнул тонкий силовой барьер прямо в крышу вражеской техники. Удар вышел смазанным, но его хватило, чтобы машина развалилась на части, и быстро удаляющиеся грузовики оставили конвоира позади.

Упав на последнюю цистерну, я увидел, как из кабины быстро выбрался наружу одаренный в защитном костюме.

Не став тратить на него время, я сбрил ему голову силовой нитью раньше, чем он утвердился на крыше. Из других машин тоже полезли наверх бойцы, но мы были слишком далеко друг от друга, чтобы вести бой.

— Княжич Романов, — произнес незнакомый мне голос в свободном канале. — Ты должен меня отпустить, — сказал он.

Не удостоив его ответом, я перескочил на следующий грузовик, отмахнулся от огненного хлыста, приняв его на предплечье, и разрядил пистолет врагу прямо в лицо. Не успевшая окутаться пламенем фигура рухнула с крыши, а я уже прыгнул вперед.

— Если не остановишься, я взорву цистерны! — повысив голос, сообщил мне великий князь Красноярский. — Пошел прочь, щенок!

Новый боярин пал от моей руки, буквально повиснув на силовом конусе, которым я прошил его насквозь. Стряхнув труп под колеса грузовика, я, не останавливаясь, молча шел вперед.

— Ты сдохнешь вместе со мной! Слышишь, щенок! — продолжил Измайлов.

Третий одаренный встретил свою смерть, лишившись головы, а оставшиеся впереди поспешно собирались на следующей машине, готовясь встретить меня втроем.

Не тратя времени на затяжной бой, я сжал всех троих наброшенным поверх куполом, и смахнул кровавую кашу с крыши грузовика.

С моего приземления прошла минута, а я уже добрался до головы колонны, и второй пулеметчик развернул ко мне свой ствол.

— Сдавайся, Измайлов, — произнес я, спокойно стоя под очередью, прежде чем срезать пулемет вместе с головой стрелка.

— Если ты меня убьешь, цистерны взорвутся сами, — посмеялся тот.

Люк броневика откинулся, выпуская наружу самого великого князя. Это голос его был мне незнаком, но лицо я уже неоднократно видел, да и сходство с Татьяной Игоревной было заметно невооруженным глазом.

— Хочешь умереть, — сказал он, выпрямляясь на крыше броневика.

— Не родился еще такой враг, который сломает русского княжича, — ответил я, спрыгивая с крыши грузовика к великому князю.

Лицо Измайлова скрылось за вспышкой пламени. Волны жара бросило на меня, сдувая защитное поле. Я шагнул назад, оказавшись у самого края.

— Ты думаешь, я шучу?! — спросил, сняв покров, великий князь.

Он стянул перчатку и закатал рукав, демонстрируя висящие на ней датчики.

— Уходи, Романов, ты проиграл, — довольно оскалившись, приказал Измайлов. — Я даже убивать тебя не стану, — продолжил он. — Твоя смерть уже ничего не даст, убирайся.

Я обернулся назад, окидывая взглядом продолжающие следовать за броневиком грузовики.

— Ты отказываешься сдаться? — спросил я, продолжая смотреть исключительно на грузовики.

— Убирайся.

Я поднял стекло шлема и улыбнулся стоящему напротив великому князю.

— По закону Русского царства ты виновен в измене, терроризме и участии в заговоре против государя Михаила II, — объявил я, глядя в глаза Измайлова. — И властью данной мне царем, я приговариваю тебя к казни!

Он вскинул руки, собираясь меня ударить какой-то техникой, но я уже создал вокруг великого князя достаточно полей, которые в одно мгновение разорвали его тело на клочки.

Резко отвернувшись, я обхватил цистерны силовыми полями и, прыгнув на первый грузовик, прицепился к его крыше с помощью троса. Вес брони не позволит мне свалиться раньше времени.

Цистерны вздулись, разорванные клочья металла закрутились на месте. Водители резко начали тормозить — погибать-то никто не хотел. И пока я, болтаясь на крыше первой машины, сдерживал рвущийся наружу газ биологической отравы, шоферы бросились врассыпную.

В уходящий все дальше броневик ударила«Стая» Демидовых, превращая транспорт в ошметки, а я поднялся на замершем грузовике, полностью сконцентрировавшись на том, чтобы не дать взорванным цистернам растечься по окрестностям.

— Надолго меня не хватит, — сообщил я, чувствуя, как струится пот от напряжения.

— Княжич, мы ничем не можем помочь, — отозвался оператор. — Тебе нужно уходить.

Я промолчал в ответ, и тут же стал стаскивать свои поля друг к другу. Это давалось нелегко, я уже чертовски вымотался за сегодня. Но и сдаваться, когда победа так близка, не стану. Не для того я защищал свою страну, чтобы позволить ее врагам выиграть так просто.

Собрав весь газ в одну громадную сферу, я медленно поднял ее над собой и, чувствуя, как готовы лопнуть нервы от напряжения, вложил весь имеющийся у меня дар в один-единственный толчок.

Сфера рванула строго вверх, стремительно уходя от земли, я продолжал выдавливать ее ввысь, полностью сосредоточившись лишь на том, чтобы удержать заразу в одной точке. Слой силового поля стремительно истончался, а я продолжал выжимать из себя силу капля за каплей.

Еще немного… Еще…

В глазах появились круги, во рту пересохло, вес брони вдавил меня в крышу грузовика.

Еще несколько метров…

Кажется, у меня что-то лопнуло в голове от напряжения, под черепом разлилась боль.

Еще несколько метров…

Еще…

Выше, туда, где никому этот газ уже не навредит.

Еще… Еще…

Сознание погасло одновременно с исчезнувшим полем, удерживавшим газ Измайлова.

Глава 9

Уральская резиденция Демидовых. Кабинет главы рода.

— И чем нам это грозит? — досмотрев запись с камеры княжича Романова, уточнил представитель царской службы безопасности.

— Ничем, — ответил с одного из установленных в кабинете экранов мужчина в халате и поправил очки. — Облако отравляющего газа поднялось слишком высоко, чтобы причинить хоть какой-то ущерб. При таких температурах это уже не яд, а разрозненные частицы, большая часть из которых уже не представляет опасности. Сам газ должен был храниться при очень жестко регламентированных условиях, выход в зону с настолько низкой температурой ведет к его постепенному разрушению. Оставшаяся часть отравляющего вещества не причинит никому вреда. Изначально газ предназначался для быстрого распыления на ограниченной территории, Красноярск можно было бы накрыть, но уже за городской чертой никаких последствий бы не возникло, в масштабах планеты — этой концентрации уже никто не почувствует. Даже без учета рассеивания за пределами допустимых температур…

— Можно сразу к выводу, Анатолий? — приподняв бровь, попросил великий князь Можайский, так же подключенный к разговору. — Беда миновала?

Доктор химических наук, находящийся на территории одной из секретных царских лабораторий, кивнул, поправляя очки. Было заметно, что в такой компании находиться ему некомфортно.

— Миновала, великий князь, — ответил он. — Княжич спас много жизней. Но я бы не стал забывать о том, что кто-то другой может повторить опыт и создать себе столько газа, сколько ему будет нужно. То, что однажды смог сделать один человек, когда-нибудь обязательно повторит другой.

— Дельное уточнение, — заметил Соколов, задумчиво потирая переносицу. — Спасибо, Анатолий Константинович. На этом у нас все. Государь?

Михаил II величественно кивнул, и ученого отключили от связи. Все самое важное он уже сообщил, консультация получена, а слушать дальнейшие разбирательства ему было ни к чему.

— Итак, я хочу знать, почему ты, Руслан Александрович, нарушил приказ, и позволил Романову сунуться к Измайлову? — тяжело роняя слова, проговорил царь, не глядя в камеру.

Демидов лишь усмехнулся в ответ.

— Позволь задать встречные вопросы, государь, — произнес князь. — С каких пор Русское царство идет на уступки предателями и террористам? Почему, когда моего внука посылали в резиденцию Измайлова, никто из твоих людей не знал, что она заминирована? У меня есть еще несколько вопросов, не к тебе, государь, а к твоим людям, но я озвучу пока что только эти два.

Михаил II поднял взгляд так, чтобы его глаза смотрели четко на владыку Урала, но тот и не подумал испугаться. Аура власти же через сеть не передавалась.

— Что ж, твое замечание по поводу подрыва абсолютно справедливо, Руслан Александрович, — после нескольких секунд молчания, заговорил царь. — Я обещаю тебе, что разберусь с этим вопросом, следствие уже идет. Не дело, когда один мальчишка защищает интересы царства больше и лучше, чем целые службы, которые для этого созданы.

Демидов склонил голову, но не слишком глубоко. Раболепствовать перед царем он не собирался, как и все его предки.

— Благодарю, государь, — сказал он. — Что касается игнорирования приказов отпустить Измайлова, то здесь все просто, государь: ни я, ни Дмитрий Алексеевич не видели иного выхода. Твой человек уже правильно сказал — этих цистерн хватило бы, чтобы весь Красноярск обезлюдел, а ведь Измайлов мог удрать с ними куда угодно. Мы уже один раз потеряли эти цистерны, второй раз их спрятать нашим врагам обязательно удалось бы. Я не стал бы поминать былое, но, помнится, в начале сентября целый отряд наемников точно также умудрился похищать детей князя Романова прямо в столице, и никто ничего найти не мог. Так что уничтожить и Измайлова, и его отраву — было единственным выходом.

— Не много ли ты на себя берешь, Руслан? — возмутился Можайский. — Ты всего лишь…

— Князь? — уточнил Демидов, повернувшись к дисплею с владетелем Киева. — Патриот своей страны, первым выступивший на защиту Русского царства? Умелый правитель, который заранее обеспокоился происходящим у соседей и узнал о биологическом оружии до того, как царевы слуги про него впервые услышали?

Можайский поджал губы, но промолчал.

— Оставьте споры, — приподнял ладонь государь. — История Измайловых не закончена. Мы сбили самолет наследника, останки еще собирают. Сам великий князь низложен. Однако это не значит, что мы еще не услышим об этой семье. К тому же, нам пора выдвигать силы в Хабаровск. Докладывайте о готовности…

Князья погрузились в рабочий процесс, обсуждая детали будущего наступления. Главным выступающим лицом был подключенный к совещанию князь Ефремов, докладывающий о делах на Дальнем Востоке.

А когда государь закончил обсуждение, он отключил всех остальных, оставшись с Демидовым наедине.

— Теперь поговорим более предметно, — объявил Михаил II. — Как состояние, Дмитрия?

— Я приставил к нему целителя высшего класса, государь, — ответил тот, заметно расслабившись.

Царь кивнул.

— Я мог бы прислать своего…

— В этом нет никакой необходимости, — тут же заметил Демидов. — Урал сделает все для моего внука. Лучше будет, если ты, государь, не забудешь, кому мы все обязаны тем, что катастрофы удалось избежать. Как известно, это поражение — сирота, а у победы всегда много отцов.

Михаил II усмехнулся.

— Ты будешь подавать на Дмитрия признание наследником после Кирилла? — спросил царь.

Демидов спокойно кивнул.

— Так я и поступлю. Когда закончится эта война, бумага будет у тебя на столе, государь.

— Вот и хорошо, — подвел итог Михаил II. — А целителя своего я пришлю. И, Руслан Александрович, пусть Дмитрий пока что посидит в безопасности. Пока что нам ни к чему его снова привлекать.

— Я тоже так думаю, — согласился Демидов.

* * *

Медицинский блок Демидовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

— Вот, Василиса Святославовна, обратите внимание на эти три снимка, что вы видите?

Голос был мне знаком, и первые мгновения я слушал его, погружаясь в легкий транс. Целитель царя теперь, похоже, всегда будет рядом. Немудрено, учитывая, что я запасной игрок.

— Никаких повреждений не осталось, — прокомментировала Волкова голосом прилежной ученицы.

— Смотрите внимательнее, Василиса Святославовна, — хмыкнул Ерофеев. — Ничего не замечаете на снимке с травмой?

— Последствия? — предположила та.

— Эти микроповреждения очень легко пропустить, Василиса Святославовна, — произнес Константин Владимирович. — Вы вряд ли часто сможете заметить этот феномен. Просто знайте на будущее, такие повреждения возможны. Но чтобы их заметить, нужен эталон, по которому мы можем отследить состояние пациента.

— Но это не критичное изменение, — заметила девушка. — Даже если бы я его пропустила, собственная регенерация княжича вернула бы его в полную норму.

— Да, но вы ведь не только одаренных лечите? — уточнил Ерофеев. — В случае Дмитрия Алексеевича это действительно не имеет особого значения, однако, как целителю вам обязательно нужно это учитывать и, по возможности, исправлять.

— Благодарю за урок, Константин Владимирович.

— Не за что, — ответил тот. — Вы весьма талантливая девушка, Василиса Святославовна, и я бы с удовольствием провел еще несколько бесед, но, полагаю, княжичу Романову надоело нас слушать.

Я почувствовал легкое движение воздуха у своих ног — Ерофеев повернулся ко мне, и я решил, что пора поднять веки. Лицо Константина Владимировича добродушно улыбалось, но он тут же нахмурил брови и заявил:

— Я ведь рекомендовал вам обходиться без подобного напряжения, Дмитрий Алексеевич, — напомнил он, пожурив меня пальцем. — Вам в очередной раз повезло пройти по самой черте, за которой вас ждало бы инвалидное кресло. И это в самом благоприятном случае.

Василиса смотрела на меня, слушая своего временного наставника с легкой улыбкой. Она тоже прекрасно понимала, что он лишь играет свою роль. И у меня, и у самой Волковой есть долг, который мы обязаны выполнить.

Вот только в отличие от этих двоих я прекрасно осознавал, на что шел. Да, пришлось тяжело, но своей цели я однозначно добился, иначе мое тело уже бы сжигали в печи — во избежание распространения заразы. Но раз я лежу на койке, и оба целителя нашли время поболтать о своей профессии, все закончилось так, как я и рассчитывал.

— Обязательно приму к сведению ваши слова, Константин Владимирович, — кивнул я в ответ. — Однако существуют ситуации, когда выбора на самом деле нет.

Ерофеев тяжело вздохнул, после чего обернулся к своей коллеге.

— Василиса Святославовна, я оставлю вас наедине, мое вмешательство больше не требуется. Мой контакт у вас есть, если возникнет желание — я буду рад поделиться мудростью или дать консультацию.

— Благодарю, Константин Владимирович, — уважительно поклонилась та.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, я вам больше не нужен, поручаю вас заботам Василисы Святославовны, — кивнул мне на прощание целитель, и быстро покинул палату.

Оставшись наедине, мы несколько секунд молчали, пока я не пошевелился, протягивая руку к пульту, чтобы поднять спинку кровати. Волкова хмыкнула, наблюдая за мной, и, дождавшись, когда я займу подходящее положение, заговорила:

— Дмитрий, вы поступили очень благородно, — сказала Василиса, глядя мне в лицо. — Могли отойти в сторону, и никто бы не осудил вас.

— Я сделал то, что сделал бы на моем месте любой другой, — ответил я, пожав плечами. — Просто у меня была возможность, я ей воспользовался. Кто-то другой бы мог не справиться, и случилась бы маленькая техногенная катастрофа.

Я прервал речь и, глядя на девушку, спросил:

— Много ваших людей при взрыве пострадало?

Боярышня кивнула.

— Тринадцать человек, служивших нашему роду, — ответила она чуть дрогнувшим голосом. — Остальных мне удалось спасти. А потом вас привезли.

— Вы спасли мне жизнь, — улыбнулся я, и огляделся в поисках одежды. — Не могли бы вы подойти?

Волкова вскинула бровь, все еще явно переживая о потерях, но мой вопрос заставил ее немного встряхнуться, и Василиса встала возле моей койки. Я взял ее за руку и, немного погладив большим пальцем ладонь, поднял взгляд на целительницу.

— Я не забуду вашей помощи, Василиса Святославовна, — произнес я негромко, глядя в ее зеленые глаза. — И обязательно найду способ вернуть этот долг. Слово дворянина.

Она усмехнулась, но руку сразу убирать не стала.

— Я обязательно запомню ваши слова, княжич Романов, — ответила она.

Но в том, что девушка не поступит глупо, я был уверен. Такие небольшие обязательства между родами хоть и негласно, но довольно часто влияли на взаимоотношения семей. Потому у Романовых хватает добрых соседей — после смены правящей династии мой род очень много сделал для прилегающих к Казани территорий.

— А теперь, если вы не возражаете, — улыбнулся я, выпуская ее пальцы, — мне бы хотелось одеться.

Василиса улыбнулась, хитро стрельнув по мне глазками, после чего отошла к двери палаты.

— Ваши вещи принесли из покоев, они в шкафу, Дмитрий Алексеевич, — сказала Волкова, и тут же покинула помещение, оставив меня одного.

Я потянулся, приятно хрустнув суставами и, скинув с себя одеяло, принялся одеваться и приводить себя в порядок.

Несмотря на случившееся с Измайловым, жизнь продолжается. Я хотел поговорить с родителями, которым определенно добавил седины за последний месяц, да и дед наверняка жаждал полного отчета о произошедшем.

Сегодня новый день, и мне нужно провести его с умом.

За пределами палаты меня ждал Коршунов — в обновленной Волковыми броне, с гербом Романовых на груди и с оружием наперевес Никита Викторович выглядел еще более грозным, чем обычно.

— Княжич, — склонил он голову, приветствуя меня.

Ответив ему кивком, я двинулся по коридору на выход из медицинского блока. Второй дежурный боец Романовых стоял именно там, и сразу же к нам присоединился. Пока мы шли мимо палат, я видел мелькавших внутри людей, и размышлял, что опасность никуда не делась — вряд ли великий князь подорвал документацию. А значит, можно ожидать продолжения этой эпопеи.

— Отец дал добро на новые доспехи? — спросил я, когда мы вышли из блока и оказались на улице.

Отвечал Коршунов, как старший по званию.

— Закупили крупную партию, и она скоро полетит по всей стране к нашим ребятам, — сказал Никита Викторович.

— Это хорошо, — улыбнулся я, думая в первую очередь о том, что теперь у Романовых будут свои костюмы с уже вшитыми интерфейсами.

В отличие от того, который ранее использовал Волков, мои уже можно будет использовать вместе с «Оракулом», а это серьезно меняет расклад сил. Получив лаборатории на Урале, я могу просто передавать Святославу свои наработки, а он начнет воплощать их в жизнь.

Таким образом я смогу освободить часть своего времени, чтобы заняться сборкой будущего искусственного интеллекта. Который, скорее всего, придется размещать в Иннополисе — там хватит мощностей, и ни у кого лишних подозрений не возникнет. Отдавать «Оракула» в руки Волковых или Демидовых я пока что не хотел. Не настолько мы близки.

Оказавшись в особняке деда, я тут же был встречен прислугой.

— Княжич, Руслан Александрович ждет вас в своем кабинете, — сообщила красавица в униформе рода Демидовых, стреляя глазами в стоящего за моей спиной бойца.

— Спасибо, — поблагодарил я, и тут же направился к лестнице.

Моя охрана осталась в приемной князя, внутри кабинета кроме деда никого не было, так что никто не видел, как Демидов крепко обнял меня, прижимая к себе. Не будь я одаренным, у меня бы сейчас треснули ребра. Но неподдельную радость Руслана Александровича я чувствовал, и это было приятно.

— Садись, Дима, — отпустив меня, князь указал на развернутые друг к другу кресла, между которыми был установлен журнальный столик. — Голоден?

— Перекусить бы не помешало, — кивнул я, занимая предложенное место. — И кофе.

— Сейчас все будет, — сказал Демидов, и быстро отдал распоряжение своему секретарю.

А пока нам несли еду и напитки, дед молчал, с удобством устроившись в своем кресле и с довольной улыбкой наблюдая за мной. Я не спешил начинать разговор, а вопросов Демидов не задавал.

А как только перед нами расставили угощение, и я налил себе кофе, Руслан Александрович заговорил:

— Помнишь, я обещал, что поговорю о твоем участии в этой войне? — быстро плеснув себе чая, спросил Демидов.

Кивнув, я сделал маленький глоток бодрящего кофе. Приятно, что мои предпочтения здесь знали и не забыли — получилось сварить именно так, как я люблю. На Урале изо всех сил постарались обеспечить мне максимальный комфорт, и я это ценил.

— Я поговорил, так что без наград ты, Дима, не останешься, — заверил Руслан Александрович. — И, кроме того, я хочу тебе предложить стать нашим наследником. Что скажешь?

Я кивнул, показывая, что услышал его слова.

— Это предложение читалось между строк, — с улыбкой ответил я. — Мне нравится Урал, твое княжество предоставило мне все, что только возможно для комфортной жизни. И это не считая того, что вы мне сразу же предложили выгодный контакт с молодой и красивой целительницей высшего класса.

Он коротко посмеялся.

— На место своей жены ты можешь выбирать любую девушку. Волкова все равно останется на Урале, даже выйдя замуж — упускать такие кадры, как ты понимаешь, я просто не имею права, — проговорил он, после чего строго на меня посмотрел. — Но я слышал, что Соколовы имеют на тебя какие-то весьма туманные планы, Дмитрий. И крайне не советую связываться с Рюриковичами — ты сам видел, какие они.

Я снова кивнул, неспешно потягивая напиток.

— Ты уже сказал государю, что хочешь подать бумаги о моем признании? — спросил я, отставив чашку на блюдце.

— Разумеется, — подтвердил Демидов. — Я не знаю, чем думает твой отец, упуская возможности показать тебя обществу таким, какой ты есть на самом деле. Но я подобной глупости совершать не намерен. Видео с устроенной тобой казнью Измайлова уже смонтировано, и скоро полетит по сети.

— Но ты оставляешь мне право отказаться, — заметил я.

— Я был бы дураком, если бы пытался надавить на тебя, Дмитрий, — развел руками дед. — Но если говорить открыто, то какой у тебя на самом-то деле выбор? Деньги Романовых тебе не нужны, как и их «Руснефть», а вот мои лаборатории — полезны. Урал производит столько всего, что ты сможешь запускать здесь любые свои проекты, привлекать компетентных людей к ним и добиваться результатов. А что дадут тебе Романовы?

Глава 10

С точки зрения местного человека, родившегося на этой Земле с ее сословным обществом и довольно любопытным социальным лифтом, забраться как можно выше — предел всяческих мечтаний. И положение главы рода — это вершина, к которой необходимо стремиться всеми силами.

Но я здесь не родился, и прекрасно вижу разницу между настоящим главой рода и случайно севшим в его кресло дураком, который не осознает, за какие рычаги дергать, и куда вести огромную махину, которой является любое княжество. Одного желания тут не достаточно, чтобы не пустить семейное достояние по ветру.

Князь Романов — хороший управленец, прекрасный администратор, и уже вырастил себе наследника под стать. Занимать место Сергея я никогда не желал, так как понимал, как много сил и времени будет уходить только на то, чтобы семья Романовых продолжала держаться на плаву. И это еще не упоминая о новых проектах, расширении бизнеса и прочих сопутствующих положению главы рода обязанностях.

— Дед, ты же понимаешь, что я не хочу становиться главой никакого рода, — произнес я, глядя в глаза Демидову. — Ты все правильно сказал, и тогда на встрече с отцом, и сейчас. Мне нужна наука и лаборатории. Но брать на себя бразды правления, чтобы погрязнуть в делах, которые мне не нужны… Романовы дают мне ровно то, что мне нужно — одно из лучших положений в стране, и к тому же практически полное отсутствие ответственности перед другими людьми. Это как раз именно то, что мне нужно, так как позволяет заниматься своими делами, пока простые житейские проблемы решает кто-то другой.

Он посмеялся коротко, глядя на меня, но тут же махнул рукой, призывая не принимать его смех близко к сердцу.

— Дмитрий, то, что я предлагаю тебе стать наследником после Кирилла, еще ведь не означает, что ты им обязательно станешь, — заявил Руслан Александрович. — Мой сын пока еще достаточно молод, чтобы продолжать пытаться зачать собственного сына. Да и сам понимаешь, сколько времени пройдет, прежде чем наступит твоя очередь.

— Это все равно накладывает на меня обязательства, — покачал я головой. — Я не хочу тебя расстраивать, но и давать обещания, которые сдерживать не стану, тоже не хочу. Я готов быть рядом с Демидовыми, помогать в меру сил своих, но менять род и занимать место главы — это не мое. Я просто разорю Демидовых, потому что не понимаю ничего в этом, и окажусь на вилах твоих подданных раньше, чем у меня подрастет наследник.

— Каждый должен заниматься своим делом, да? — произнес Руслан Александрович, глядя на меня очень внимательно.

— Именно, — кивнул я. — И мое место — в лаборатории, не на поле боя, и даже не троне какого-либо рода. Да, мне приходится участвовать во всех этих бедах Русского царства, но я не хочу провести так всю свою жизнь. Мне на самом деле искренне жаль, но я не могу сейчас, и не смогу никогда принять твое предложение.

Нет, я допускал мысль, что такое возможно. Но это сразу же поставит крест на всех моих начинаниях. Я просто не доживу до момента, когда будет готов переход. А другие, как бы я ни ратовал за Викторию и не ценил Святослава, просто не знают, куда идти. А это значит, что и не придут.

— Что же, Дмитрий, благодарю за честность, — проговорил дед. — Но раз ты все равно не отказываешься от помощи нашему роду, ты не откажешься и от моего предложения.

Я вскинул бровь. Похоже, мои слова тут ничего не изменят, и князь решил начать второй раунд?

— У Кирилла будут обязательно и другие претенденты, — заявил Демидов. — Если он так и не сможет дать роду сына, наша линия прервется, и на княжение придет человек со стороны. Потому что у Кирилла только дочери, а ты знаешь, что это значит.

Я кивнул, обдумывая его слова.

— Демидовы станут донорами для чужого рода, — договорил я за деда. — И станут не просто зависимыми от рода нового князя, но и в итоге окажутся разоренными.

— Именно, — подтвердил Руслан Александрович. — Этого я не хочу. И, полагаю, ты тоже такого будущего для Урала не хочешь. Я верю, что ты будешь достойным князем, в конце концов, ничего не мешает править с помощью обширного штата помощников. Но с тобой моя кровь устоит. А без тебя — нет.

Он взял небольшую паузу, собираясь с мыслями.

— Это все дела будущего, — сказал Демидов, махнув рукой. — Ты был со мной честен, не побоялся обидеть старика отказом, и я расскажу тебе все прямо и открыто. Ты мой родной внук, и заслуживаешь такого отношения. Сейчас мне нужно от тебя только числиться наследником — во всяком случае временно. Это отрежет возможность всяким охотникам за приданым добиваться руки моих внучек. Появится сын у Кирилла, нет ли — прямо сейчас не важно. Важно, что прямо сейчас эта лазейка не закрыта. Понимаешь?

— Я наследник второй очереди, — кивнул я. — И если твоя внучка родит сына, он имеет больше прав на Урал, чем я. Но только в том случае, если я уже не буду назначен наследником, заранее. Твое слово весит больше, чем кровь потомков.

— Все правильно, — подтвердил он. — До момента, когда мой правнук войдет в дееспособный возраст, регентом при нем будет его отец. А это значит, что возникнет внушительный отрезок времени, когда Демидовы не будут принадлежать сами себе, — произнес Руслан Александрович. — Ты не меньше меня представляешь, как просто разрушить род изнутри, обладая всеми рычагами. Законно разрушить.

Я кивнул.

— Но если ты уже назначен наследником после Кирилла, — продолжил князь Урала, — бороться за наследство уже бесполезно. И у моих внучек будет шанс выйти за достойных мужчин. А кроме того, всякая шваль просто побоится с тобой связываться и уж тем более бороться за княжеский трон.

Я хмыкнул. Что ж, теперь действия любимого дедушки представали в несколько ином ключе. И мне нравился его подход — ведь в любом случае он оставался в выигрыше с таким героическим внуком.

— Ты для этого так хочешь освещать мои боевые заслуги? — уточнил я.

Дед совершенно спокойно кивнул.

— Я не скрываю своих мотивов, Дмитрий, — сказал он. — Ты мне нужен. И твой образ воинственного княжича, что уже получил награды и получит вскоре новые — мне на руку, даже если потом ты напишешь отречение.

— Несмотря на то, что в будущем мое отречение может бросить тень на репутацию Урала, с твоими производственными мощностями об этом можно и не переживать, — согласился я. — Отказываться от ваших изделий просто побоятся.

— Как боятся остаться без «Руснефти», — подтвердил дед.

Что ж, по сути, это предложение мало чем отличается от того, которое мне сделала Измайлова. Фактически я такой же фиктивный наследник, как и жених в плане Татьяны Игоревны. Но есть несколько нюансов.

Во-первых, мы непосредственная родня, и дед имеет полное право назначить меня и без моего ведома. Это породит кучу сложностей, но вполне реально устроить. Во-вторых, Демидов уже позаботился о том, чтобы я относился к нему с теплом и воспринимал, как родственника. И я не о лабораториях сейчас, а обо всех годах своей жизни в этом мире. Урал стал мне вторым домом.

Демидов постарался, чтобы я чувствовал себя сейчас ему обязанным. Князь Урала умеет играть затяжные партии. И не готовит планов без запасных вариантов.

— Можем ли мы заключить договор? — спросил я. — Чтобы в случае, если родится сын у дяди, я сразу же переставал быть наследником.

— Ты станешь регентом, если сам Кирилл не сможет править, — кивнул Руслан Александрович.

Что ж, это куда больше похоже на то, что мне нужно. Обеспечить безопасность князя Урала в моих интересах, а теперь еще придется это делать ради того, чтобы самому избежать участи главы рода.

Целители высшего класса позволят Кириллу Руслановичу жить долго и безо всяких болезней. А мой «Оракул» проследит, чтобы никакой злоумышленник к нему не подобрался.

Я улыбнулся, чувствуя, что все же могу вывернуться из расставленной дедом ловушки.

— Хорошо, тогда давай так и сделаем, — кивнул я. — Уж надеюсь, в следующий раз Кириллу Руслановичу повезет, и родится сын.

Демидов хмыкнул, качая головой.

— Расскажи мне кто-нибудь, что однажды я встречу такого княжича, который не хочет стать князем, я бы не поверил. Но с тобой, Дмитрий, я не перестаю удивляться.

То ли еще будет, дедушка. То ли еще будет.

Договор был уже подготовлен, оставалось только поставить подписи, что еще раз подтверждало, что Демидов прорабатывал разные варианты. И, честно говоря, за это он мне нравился — ничего не пускающий на самотек князь умел распоряжаться своей властью, как мало кому удается.

— А теперь, когда с формальностями покончено, — произнес Руслан Александрович, — пора поговорить с твоей матушкой, не находишь?

Я кивнул, забирая свой экземпляр договора.

— Самое время.

Князь включил один из дисплеев, вмонтированных в стену, и соединение практически сразу установилось. Я увидел знакомые виды на особняк Романовых, матушка ответила на вызов, находясь в саду, что само по себе говорило об окончании любых боев в столице.

— Отец, Дима! — счастливо улыбаясь, воскликнула Ирина Руслановна. — Я все ждала, когда же вы соизволите позвонить!.. Между прочим, мы все волновались за вас.

Я улыбнулся, слыша знакомые нотки в голосе матушки. Гроза однозначно миновала — раз княгиня Романова позволяет себе такое эксцентричное поведение, у них точно все в полном порядке.

— Прости, матушка, были неотложные дела, — склонил голову я. — Но все закончилось хорошо, мы победили, и скоро я вернусь домой.

— Да, Ирина, все прошло замечательно, — поддержал меня князь, глядя на дочь с легким осуждением. — Лучше расскажи, как обстановка в столице. Или мне приказать нашим людям организовать тебе воздушный коридор до Урала? Ты знаешь, где твой дом, дочь, и знаешь, что тебя всегда здесь ждут.

Несмотря на теплоту в его голосе, я как-то автоматически подметил, что Руслан Александрович ведет уже привычную игру. Все эти упоминания про «твой дом», «где ждут» — тонкая игра, неоднократно повторенная, да еще правильно поставленным голосом. Неудивительно, что после разговоров с Демидовым матушка не забывает о своей родине.

И ведь князь ни словом не соврал. Как и дочь, так и внуков князя здесь всегда ждут и готовы оказать самый радушный прием. А то и уговорят стать наследником, да.

Княгиня нахмурила брови, прежде чем ответить.

— Еще вчера все закончилось, Москва почти не пострадала, — сказала она. — Несколько боев было поблизости с нами, но вглубь мятежников не пустили. Князья организовали оборону и присоединились к царской армии, так что быстро навели порядок. Нас выпустили из подвала только сегодня утром, Алексей уже умчался в «Руснефть» вместе с Сергеем.

— А как Ксения? — опередив меня, спросил Демидов. — Все с ней хорошо?

Матушка кивнула.

— Мы вместе все это время провели, так что все хорошо. Отец, во что ты впутал моего сына? — глаза Ирины Руслановны сверкнули. — Я видела доклад охраны Романовых! Какие взрывы? Какой газ? Казнь великого князя? Я не для того доверила тебе своего любимого сына, чтобы ты так безответственно посылал его на смерть!

Я с интересом бросил взгляд на Демидова. Он не выглядел удивленным, губы князя улыбались, а в глазах светилось довольство. Ему определенно нравился характер дочери, и он ей гордился.

— Все с моим внуком было хорошо. Я специально приставил к нему Василису Волкову, чтобы она за нашим мальчиком проследила, — ответил Руслан Александрович. — И ты можешь быть уверена, с Дмитрием все замечательно.

— И как тебе Волкова, Дима? — тут же переключилась на меня матушка. — Мне уже нужно называть ее невесткой?

Я покачал головой с улыбкой.

— Нет, матушка, во всяком случае пока что.

— Смотри, Дима, уведут ведь девушку, — пожурила меня пальцем княгиня.

Оставалось только руками на это развести.

— Василиса Святославовна будет ждать столько, сколько потребуется, — заявил дед, ставя точку в обсуждении. — Кроме нее ко мне уже из трех семей ломятся, лишь бы своих дочурок Дмитрию показать.

— Кто такие? — деловито осведомилась матушка.

— Медведевы, Нестеровы и Караваевы, — перечислил князь Урала. — Ты должна их помнить.

Матушка кивнула.

— На твое усмотрение, Дмитрий, — выдала она свой вердикт.

А я тяжело вздохнул. С одной стороны хорошо, что родные не пострадали, и жизнь вернулась в привычное русло. С другой эти попытки меня оженить начинают вызывать раздражение.

А еще я прекрасно понимал, что при отце матушка не станет обсуждать ничего серьезного. Потому что, как бы князь Демидов ни пытался влезть в нашу семью, Ирина Руслановна давно уже Романова. И его наши семейные дела не касаются.

— Дима, возвращайся скорее, — сказала она. — В гостях хорошо, тем более на Урале, но дом это дом.

— Скоро вернусь, — легко пообещал я, улыбаясь в ответ. — Рад был тебя видеть, матушка.

— И я, дочь, — кивнул Демидов.

Княгиня улыбнулась нам обоим, прежде чем попрощаться.

— Я вас обоих люблю, берегите себя.

Вызов прервался, и мы с делом синхронно вздохнули. Не знаю, о чем думал он, мне же вспомнилось, что впереди еще будет ждать отработка в ЦГУ.

С родными все в порядке, значит, жизнь идет дальше. На Дальний Восток меня уж точно не пошлют, а все необходимые дела здесь я завершил.

— Сегодня улетаешь? — спросил Руслан Александрович, садясь в свое кресло за рабочим столом.

— Да, — ответил я. — Для меня война кончилась. Я сделал, что мог. Кто может больше, пусть делает сам.

Демидов поднял брови.

— Хочешь что-то сказать?

Я покачал головой.

Ни к чему задавать вопросы, на которые все равно не получу ответа. Разведка царя облажалась в очередной раз. И если раньше это не приводило к такому масштабу жертв, теперь мне отчетливо казалось, насколько она не надежна. Князь Демидов сделал для нашей победы в Красноярске больше, чем ЦСБ и здешнее подразделение армии. Но он тоже не может знать, почему так произошло.

— Не накручивай себя, Дмитрий, — видя выражение моего лица, произнес Руслан Александрович. — Ты не можешь спасти всех. Потери неизбежны, и даже твой дар этого не изменит.

— Я понимаю, но должно ли это меня успокоить? — хмыкнул я.

Дед несколько секунд смотрел на меня молча, будто подбирая слова.

— Нет, не успокоить, — качнул головой князь. — Но есть то, что мы можем контролировать, и то, что не можем. Если оглядываться на потери, любая победа перестает быть таковой. Думай о том и тех, кто будет жить благодаря твоим действиям.

— Постараюсь так и сделать, — не стал спорить я.

Выйдя из княжеского кабинета, я махнул бойцам, ждавшим меня в приемной, и мы направились к моим покоям.

— Мы возвращаемся домой сегодня вечером, — объявил я на ходу. — Подготовьте все, чтобы не задерживаться. Полночь я хочу провести уже в своей постели в Бутово.

— Как скажешь, княжич, — ответил Коршунов, и тут же начал раздавать указания по рации.

Прав Руслан Александрович. Есть то, что мы не можем изменить. И есть то, что можем. Я могу многое, и этим и буду теперь заниматься, а все запланированные новшества перекину Волкову.

Бумага в моем кармане, где указано, что я теперь наследник Урала, позволяет мне в некоторой степени командовать. И в своей лаборатории теперь я действительно царь и бог, так что Святославу придется очень плотно поработать.

Тянуть дальше не имеет смысла, как и прятать разработки, которые так или иначе выйдут в свет. Мне нужно опережать своих врагов, и начинать нужно было намного раньше. Я был прав, что не раскрывал все карты до сих пор, но сейчас уже нет никакого смысла таиться.

Настало время провести настоящую техническую революцию. И как только вернусь в Москву, именно этим я и займусь.

Глава 11

Несмотря на то, что изначально я планировал управиться раньше, домой прибыл только утром субботы. Впрочем, Орлова я заранее предупреждал, что могу явиться в Университет только в понедельник, да и бои в столице вряд ли позволяли студентам учиться.

В аэропорту меня встречал усиленный конвой. Два броневика, наполовину забитые бойцами, три внедорожника с моей обычной охраной. Технически военные действия еще идут, а значит и законы мирного времени пока что не действительны. Довершал встречающую делегацию мой «Монстр» с Виталей за рулем и Кристиной на пассажирском сидении.

— Княжич, — поклонились мои Слуги, когда я приблизился к ним.

— Рад вас видеть обоих, — улыбнулся я, и дал знак садиться в машину. — Поехали скорее.

Охрана, прибывшая со мной, уже блистала в обновленной на Урале броне и даже невооруженным взглядом отличалась от московского отряда. Стоило мне занять свое место во внедорожнике, как все люди Романовых быстро погрузились в транспорт, и мы покинули аэропорт.

Уже по пути я получил от помощницы жаркие объятия и нежный поцелуй. И в другой ситуации я бы на этом не остановился, но дорога была короткой, и пришлось отложить восстановление гормонального баланса на более подходящий момент.

— Я тоже рад, что ты в порядке, — сказал я с улыбкой, глядя на Кристину.

Девушка тяжело дышала после затянувшегося поцелуя, и было заметно, что она до последнего за меня переживала.

— Княжич, — выдохнула она. — Я же тебя чуть не похоронила, когда то видео показывали с цистернами.

Я хмыкнул в ответ.

— Не переживай, Кристина, еще не родился…

— Да-да, — перебила меня блондинка, — вот только ты еще не имел дела с биологическим оружием! А оно не разбирает, русский перед ним княжич, или еще какой.

Я улыбнулся, проводя пальцем по ее щеке, смахивая одинокую слезинку.

— Я все рассчитал, — сообщил я девушке. — До начала Красноярской операции я уже видел документы по этому газу, знал, как он себя поведет, и как далеко нужно его поднять, чтобы нейтрализовать.

— А если бы…

Я приложил палец к ее губам, глядя в глаза помощницы.

— Если бы я видел, что ничем не смогу помочь, я бы не вызвался туда идти, — негромко сообщил я. — И, поверь, я не дурак, мечтающий героически сложить голову. Я разумный человек, который просчитывает вероятности, прежде чем соваться в неизвестность. Ты мне веришь, Кристина?

Она моргнула и тут же склонила голову.

— Верю, княжич, — произнесла моя помощница.

— Тогда это все, что важно, — улыбнулся я. — А теперь просвети меня, как продвигается сотрудничество с КИСТом?

Кристина вздохнула, переключаясь на работу, и заговорила.

Понятное дело, что с отключенной связью я не мог получать отчетов, а Кристина из подвала вряд ли была способна возиться с программным обеспечением, но было нужно и ее переключить с переживаний на конструктивный лад, и узнать, каков реальный прогресс по «Оракулу».

И, признаться честно, теперь степень готовности меня не устраивала совершенно. Если к обязанности охранять цесаревича я готовиться не торопился — это должно случиться только месяцев через пять, то вот жизнь Кирилла Руслановича мне нужна долгой прямо сейчас.

— Все ясно, — кивнул я, когда Кристина закончила свой отчет.

Мы как раз съехали со скоростной дороги. По пути я заметил, что каждый съезд охраняется военной техникой, несколько раз мы стали свидетелями досмотра гражданских машин. Столица все еще оставалась напряженной, и это заставляло задуматься, как долго еще Милославские будут гоняться за мятежной родней.

— Я благодарен тебе за твою работу, Кристина, — сказал я, глядя на помощницу. — И хотел бы наградить соответственно. Подумай о том, что желаешь получить в награду.

Она склонила голову, демонстрируя, что отнесется к моему предложению со всей положенной серьезностью. Виталя, ведущий машину, опустил разделяющее нас стекло и сообщил:

— Княжич, подъезжаем.

— Спасибо, — ответил я, вновь мыслями погружаясь в будущее.

Итак, за выходные можно доработать инструментарий, но этого мало Мне потребуются мощности под искусственный интеллект, который станет им пользоваться. Собрать такие по щелчку пальца не выйдет — пока свезут оборудование, пройдет неделя, никак не меньше. Да и куда свозить?

Передние машины охранения проскочили ворота особняка, и мы забрались внутрь первыми. Остальные выждали положенное время, прежде чем втянуться за нами. Весь особняк был переведен на осадное положение — по углам территории возвышались вышки, в воздухе дежурили дроны с камерами. На крыше я заметил фигуры снайперов.

На крыльце меня уже ждал князь. Алексей Александрович выглядел как обычно — идеальный костюм, чисто выбритое лицо, внимательный взгляд.

— С возвращением, сын, — произнес он ровным голосом, протягивая мне руку.

Я склонил голову.

— Спасибо, отец, я рад вернуться домой.

В его глазах только с очень близкого расстояния можно было разглядеть тревогу. Но перед своими людьми глава рода не имеет права на слабость. И потому он пожал мою руку, и мы вместе двинулись в особняк, сохраняя молчание.

— Я понимаю, что ты хотел бы отдохнуть после такой командировки… — сказал отец, когда мы уже дошли до лестницы.

— Я готов поговорить, отец, — поняв, к чему он клонит, ответил я.

Время в воздухе, конечно, было напряжённым, так как абсолютно все ждали нового нападения, но все прошло гладко. Так что откладывать важный разговор смысла не было. Я ведь целый день перед вылетом ничего толком сделать, чтобы устать, и не успел.

— Хорошо, идем.

И мы прошли в его кабинет, где князь тут же занял свое место, а я опустился в кресло напротив.

— Ты помнишь, что у тебя назначена встреча клуба ветеранов Киевского освобождения? — спросил отец.

— Конечно, отец.

Он открыл ящик стола и вытащил оттуда официальное приглашение. Затейливый вензель Соколовых, толстая бумага с гербом Русского царства.

— Это не все, — предупредил князь, вынимая вслед за ним еще одно приглашение.

На этот раз — от Ефремовых. Официальная помолвка, дату которой назначили перед самым моим отъездом.

— Ее не отложили? — удивился я, заметив дату оформления на приглашении.

— Амурский князь хочет показать таким образом, насколько опасен для него великий князь Хабаровский, — усмехнулся отец. — К тому же в преддверии помощи со стороны Поднебесной, уже сейчас готовой пересечь границу и организовать нашим силам поддержку, эта помолвка очень важна.

Я кивнул, принимая слова отца.

— Отдохни немного, и к трем часам езжай к Соколовым, — продолжил отец. — Познакомишься с Анной Михайловной, покажешь всем, что ты по-прежнему силен и здоров. Великий князь в курсе обстановки и твоего участия, так что присутствующие наверняка захотят от тебя подробностей. Не стесняйся, но и особо не приукрашивай. Все должны видеть, что ты жив, здоров и уверен в себе. Понятно?

Я вздохнул, и отец, протянув руку через стол, потрепал меня по плечу.

— Я понимаю, сын, — продолжил он, — как ты не любишь все это, но, увы, сейчас играть в затворника не выйдет. Чем сильнее ты стаешь уклоняться от общества, тем больше интереса вокруг твоей фигуры будет возникать. А гости на сегодняшнем собрании будут ждать от тебя подробностей, чтобы смаковать их с удовольствием.

— Я и не спорю, — развел я руками, — но у меня есть и свои, куда более важные дела. А я опять вынужден их откладывать ради посторонних для меня людей.

Князь усмехнулся.

— Ну, кто знает, быть может, ты с Соколовыми породнишься, и они уже не будут такими посторонними для нас? — в шутку сказал он. — В любом случае, в шесть вечера ты должен присутствовать на помолвке Ефремова с принцессой. А потом я лично выбью для тебя неделю полноценного отпуска. Устроит тебя такой обмен?

Звучит на самом деле соблазнительно. И упускать такую возможность нельзя.

— ЦГУ не работал эти дни, — сообщил отец, явно намереваясь меня уговаривать. — И твоя команда еще не успела получить допуск в лабораторию, так что тебе не обязательно с ними возиться. А со своей протеже ты можешь встретиться в любой день. Естественно, если она согласится, — улыбнулся он в конце.

В осведомленности князя о моих делах в Университете не было ничего удивительного. В конце концов, положение главы рода обязывает его знать, где и чем заняты его дети.

— Хорошо, это честный обмен, — улыбнулся я.

Покинув его кабинет, до часа дня я не выпускал Кристину из своих покоев. А потом наступила череда подготовки к советскому мероприятию.

В том, что клуб будет собран в такой напряжённой обстановке, ничегоудивительного не было. Как раз для этого подобные собрания и создавались. Мы должны быть готовы встретить новую опасность, и демонстрировать друг другу, что готовы воевать на стороне царя. Это скрепляет общество, показывает царским людям, кто на их стороне. А заодно помогает взрослым князьям и боярам держать руку на пульсе — через своих уже героических детей контролируя настроения в столице.

Так что к трем часам мой «Монстр» уже подъезжал к особняку великих князей Выборгских. Ряды машин на огромной парковке с многочисленными гербами, большое количество слуг рода Соколовых.

Остановившись у дорожки, ведущей в особняк, я глянул в зеркало и поправил воротник рубашки. Надевать форму сегодня не имело смысла, и можно было бы трактовать подобный шаг как позерство. Это уже лишнее.

Слуга Соколовых открыл мне дверь, и я выбрался наружу, демонстрируя улыбкой всем окружающим, что перед ними довольный жизнью молодой человек. Меня едва ли не под руки провели к стоящему на крыльцу Ивану Михайловичу.

В отличие от меня Соколов не пренебрег возможностью надеть форму и прицепить награды. Я же похвалил себя за то, что отказался от такой идеи. Иначе это обязательно повлекло за собой необходимость рассказывать всем и каждому, за что мне выдали «Андрея Первозванного», когда остальным достались куда более мелкие ордена.

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть! — с улыбкой шагнул вперед великий княжич, протягивая руку. — Честно признаться, не рассчитывал, что вы сможете найти время, чтобы приехать.

— Что вы, Иван Михайлович, как мог я упустить такую возможность?! — произнес я, отвечая на рукопожатие.

Он продолжал улыбаться, и я не мог понять, то ли он действительно рад мне, то ли настолько хороший актер. Впрочем, великий княжич тут же указал мне на распахнутые двери.

— Прошу вас, Дмитрий Алексеевич, чувствуйте себя, как дома. Внутри уже все готово для дорогих гостей, — произнес он, и я последовал указаниям.

Сам особняк был намного крупнее нашего, что было не удивительно. Великие князья могли себе позволить захватить больше территории, и использовать ее по своему усмотрению. Это у нас есть ограничения на количество бойцов, техники и прочим вольностям. Рюриковичей все это не касалось, во всяком случае, до недавних событий.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — объявил встретивший меня сразу за порогом слуга, привлекая внимание уже успевших расположиться в огромной гостиной гостей.

Я вежливо улыбнулся сразу всем, и двинулся обходить помещение, приветствуя тех, кого знал. Мне охотно протягивали руки, вставая со своих мест и прерывая шедшие ранее диалоги.

Поддерживая ничего не значащие короткие беседы, я обошел всех, и уже к концу круга чувствовал, как мне хочется отсюда сбежать. Не то чтобы мне было так уж неприятно общество княжичей, но те взгляды, которыми они на меня смотрели, буквально кричали, что мне предстоит выступать сегодня главным развлечением. Как же, я ведь прямо с войны вернулся.

Вооружившись бокалом с шампанским, я занял кресло подальше от дверей. Ко мне почти тут же подтянулся Юсупов. Михаил Эдуардович кивнул мне и, нагло перетащив соседнее кресло ближе, уселся в него. Поигрывая бокалом с вином, он взглянул на меня.

— Смотрю, Романов, ты решился выбраться из своей привычной скорлупы и посетить наше скромное общество, — улыбнулся он. — Как Ксения?

— Прекрасно, готовится к вашей свадьбе, — ответил я. — Надеюсь, ты помнишь, что я тебе сказал на вашей помолвке?

Михаил повел плечами и изобразил испуг на лице.

— Теперь, когда ты дважды стал героем, это звучит, конечно, куда серьезнее. Но я тебя уверяю, совершенно не нужно. Я, кстати, думал, Семен тоже здесь будет.

Я покачал головой.

— Ему тоже надо готовиться к помолвке. Предлагаю, поехать вдвоем после этого собрания, если не против.

Юсупов улыбнулся.

— С удовольствием, — ответил он. — Кстати, мне тут птичка нашептала, что сегодня вечером некая великая княжна будет присутствовать.

Я приподнял бровь.

— Не смотри на меня так, — посмеялся Михаил. — Я все еще кручусь в определенных кругах, и до меня доходят некоторые слухи. Вот и интересуюсь у друга детства, вдруг это по его душу?

Я замедленно кивнул, не сводя взгляда с заполненного княжичами зала. Мелькнула мысль, что вот сейчас здесь распылить газ Измайловых, и все — Русское царство получит такой урон, что государь точно окажется сброшен с трона. Страшное оружие, которое могли бы применить, если бы я не рванул вслед за великим князем.

— Могу кое-что рассказать о великой княжне, если хочешь, — шепнул мне Юсупов, возвращая из размышлений в реальный мир.

— Там есть что-то заслуживающее внимания? — приподнял бровь я.

— О, тебе понравится, — довольным тоном заверил Михаил.

Однако договорить ему не дал Соколов. Иван Михайлович вошел в гостиную в компании красивой девушки в вечернем платье. Взгляды всех гостей оказались моментально прикованы к сестре великого княжича Выборгского.

— Кажется, тебе уже нравится, — шепотом заметил Юсупов.

— Господа, я рад приветствовать вас всех в нашем доме, — взял слово Соколов, привлекая внимание гостей.

Я слушал его вполуха. Владел аудиторией Иван Михайлович превосходно, это для меня новостью не стало. Высказанные же слова о нашем единстве, чести и верности Русскому царству прошли мимо меня.

Я смотрел на Анну Михайловну и думал. Затем переводил взгляд на Соколова, и сравнивал их, стоящих рядом. Закрадывалось у меня нехорошее подозрение, но я бы не стал его никому высказывать.

До того мне казалось, что Иван Михайлович похож на великого князя, но стоило рядом с ним встать сестре, как это сходство оказалось затемнено. Анна Михайловна была точной копией отца, и при этом получила лучшие черты своей матери.

Средней длины темные волосы уложены в высокий хвост, средний рост, полностью закрытое платье в пол подчеркивает изящество фигуры. Минимум украшений, но зато каждое из них половине присутствующих не по карману. Умудрившись одеться достаточно скромно, не показывая практически ничего, кроме пальцев и лица, она все равно казалась воплощением женственности и красоты.

Ее светлые глаза обводили зал взглядом, улыбка на полных губах, казалось, предназначалась тому, на кого в данный момент Анна Михайловна смотрела. И я заметил, что княжичи воодушевлялись куда больше от внимания великой княжны, чем от продолжавшего свою вступительную речь Соколова.

А потом ее глаза нашли нас с Юсуповым, и я буквально кожей ощутил, как на мне замирает взгляд девушки. И хотя это не было воздействием с помощью родового дара, я все равно ощутил себя под прицелом.

Анна улыбнулась чуть шире, будто заметила, что ее чары подействовали на меня, после чего отвернулась в другую сторону. Рядом со мной тихо посмеивался Михаил Эдуардович, явно наслаждаясь моей реакцией на великую княжну Выборгскую.

— Итак, господа, начнем первую встречу нашего клуба! — провозгласил Соколов, поднимая бокал с шампанским.

Что ж, начнем.

Глава 12

Гости очень быстро разбились на группы по территориальному признаку, и всего через несколько минут я оказался в центре целой группировки. Башкирский княжич, чье участие в бою едва не окончилось гибелью, ловко собрал вокруг меня еще троих, и впятером мы быстро нашли общую тему.

— Я полагал, что ваши семьи породнятся, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он, глядя на нас с Михаилом, и остальные его горячо поддержали. — И поздравляю оба ваших рода. Отец очень надеется, что этот брак послужит мощным толчком для развития нашего региона.

— Это действительно так, — кивнул я в ответ. — Слышали ведь наверняка о закладке Иннополиса? В этом наукограде будет выделено особое место для наших земель. Как вы и сами понимаете, дело не быстрое, развиваться регион будет не одно поколение, и Романовы очень рассчитывают на поддержку на местах.

Договорив, я взял короткую паузу, чтобы глотнуть из бокала. Экономических вопросов я не ожидал, но это не значит, что был к ним не готов. В конце концов, я большую часть жизни жил в Казани, и возможности соседей были хорошо мне знакомы.

— Наша «Руснефть» пока что не реализует все свои мощности, но потенциал ее огромен, — продолжил я. — Я не преувеличу, если скажу, что объединившись, мы можем практически монополизировать рынок нефтепродуктов. Вот у вас, Батый Габдешшакурович, в Уфе стоит очень мощный нефтеперерабатывающий завод, при котором ютится маленький комплекс по производству ацетилсалициловой кислоты. И производите вы его из фенола, который получаете из нефти, добытой нашей компанией. Но ведь рынок лекарственных средств, которые вы можете производить из нашего сырья — намного шире, и потенциал у вашего завода огромен.

Оглядев остальных княжичей, я вздохнул, прежде чем продолжить речь.

— Я привожу для примера именно Уфу, но вы, господа, и сами понимаете, что нашим княжествам нужно держаться друг друга, — произнес я. — И у каждой из представленных здесь семей есть что-то, что было бы полезно всем. В частности, Иннополис будет работать над тем, чтобы сплотить нас крепче.

Краем глаза я видел, как Соколовы медленно обходят гостей, неспешно и вполне доброжелательно общаясь с каждым. Так что у нас еще было достаточно времени, чтобы вкратце обрисовать планируемое будущее. В конце концов, мы с отцом не раз и не два обдумывали тему интеграции с соседями.

Естественно, при таком раскладе они в некоторой степени станут зависеть от княжества Казанского и «Руснефти», но, глядя правде в глаза, даже телефоны в карманах княжичей сделаны из нефти, так что на этой игле сидят все. Мы же предлагаем поделиться возможными доходами.

— Надеюсь, у вас готово предложение, Дмитрий Алексеевич? — спросил княжич Чувашии. — Нам бы было очень интересно на него взглянуть.

— Я передам ваши слова отцу, Игнат Федорович, — кивнул я, и взял очередную паузу, чтобы смочить горло.

В этот момент к нам и приблизились Соколовы. При этом я видел, что в наш угол смотрят остальные гости, к которым хозяева встречи уже подходили. Поднявшись из своего кресла впереди остальных, я улыбнулся Ивану Михайловичу.

— Прошу простить, что мы здесь о делах, — на правах старшего в нашей группе, произнес я. — Нам редко удается собраться вот так всем в одном месте, удержаться было невозможно.

Поднявшийся вслед за мной Юсупов сдержанно улыбнулся, не удостоив великую княжу и взглядом.

— Дмитрий Алексеевич совершенно прав, — заявил Михаил. — Вам, Иван Михайлович, удалось сделать то, чего на моем памяти не было очень давно.

Соколов кивнул, принимая наши слова.

— Что же, господа, я очень рад, что моя идея организовывать такие встречи, пришлась вам всем по вкусу. И к разговорам о делах я отношусь благосклонно. Зачем бы нам встречаться, если мы не можем друг друга поддержать? — улыбаясь, произнес великий княжич. — А теперь, позвольте представить вам мою сестру, любезно согласившуюся стать хозяйкой нашего собрания.

Он сделал паузу, при этом смотрел на каждого по очереди, никого тактично не выделяя.

— Анну Михайловну Соколову, — чуть подтолкнув сестру вперед, объявил сын главного дипломата царства.

Княжичи по очереди представлялись, высказывая хозяйке какой-нибудь незамысловатый комплимент в части обустройства встречи. Когда же очередь дошла до меня, я склонил голову.

— Княжич Романов, — представился я. — Прошу прощения, Анна Михайловна, я не слишком искушен в светских делах, а потому говорить красиво и витиевато не буду. Спасибо вам за организацию этой встречи, я рад здесь оказаться.

Она улыбнулась, а стоящий рядом Юсупов едва слышно выдохнул, чтобы не рассмеяться в голос. Он-то в отличие от большинства присутствующих помнил, как мы развлекались в прошлом. И мои слова о собственном косноязычии воспринял, как хороший анекдот.

— Благодарю. Я наслышана о ваших подвигах, Дмитрий Алексеевич. Ваша слава вас опережает, — с улыбкой кивнула в ответ Анна Михайловна. — Надеюсь, вы останетесь довольны сегодняшней встречей. А сейчас прошу меня простить, как хозяйке мне нужно следить, чтобы и остальным гостям было оказано должное внимание. Но надеюсь, вы еще порадуете меня своим красноречием, Дмитрий Алексеевич.

И, чуть поклонившись нашей пятерке, она уплыла расточать улыбки и комплименты другим гостям. Соколов покинул нас вслед за ней, задержавшись лишь на несколько мгновений.

— Ну и как она тебе? — шепотом спросил Юсупов, глядя вслед великой княжне.

Я пожал плечами в ответ.

— Рано делать выводы. Что ты, кстати, хотел мне сказать? — обернувшись к другу, напомнил я.

Но за Михаила ответил Игнат Федорович.

— Будьте осторожны, Дмитрий Алексеевич, — серьезным тоном предостерег княжич Чувашский. — За Анну Михайловну уже трижды проводили дуэли. Незаконно, разумеется, но дела это не меняет.

— Вот как? — вскинул я бровь. — Благодарю за предупреждение.

— Как вы и сказали, нам стоит держаться всем вместе, — улыбнулся тот.

— Кстати, о дамах, — вклинился в наш диалог княжич Удмуртский. — Княжич Юсупов, вы собираетесь проводить свадебные мероприятия у себя, или ограничитесь только Москвой?

Все повернулись к Михаилу, и мой друг покачал головой.

— На самом деле я не думаю, что имеет смысл повторять гуляния. Да и время сейчас не очень подходящее для праздников, — высказался он. — Наши люди сегодня улетели срочным рейсом на Амур.

— Очень жаль, что не планируете, — вздохнул Батый Габдешшакурович. — Я бы хотел поприсутствовать и заодно сестер привезти.

— У вас так много сестер? — улыбнулся Юсупов. — Тогда вам стоит задуматься о том, что наш Дмитрий Алексеевич еще ни с кем не помолвлен.

Башкирский княжич посмеялся, бросив в сторону отошедшей великой княжны выразительный взгляд.

— Боюсь, здесь у них никаких шансов. Ведь не просто так Анна Михайловна так заинтересовалась княжичем Романовым. Богат, силен, овеян славой. И жена должна быть под стать. А моим сестрам стоило бы присмотреть кого-то рядом с домом, Дмитрий Алексеевич же надолго еще останется в столице — ему еще ЦГУ заканчивать.

Я кивнул в ответ.

— Безопасность и близость к родне — это важно, так что я вас поддерживаю, Батый Габдешшакурович. Вот, к примеру, у княжича Юсупова хватает неженатых бояричей. Может быть, вам стоит посмотреть на ситуацию под таким углом?

— А вот у нас с ними, к сожалению, беда, — вздохнул тот. — Как раз в том году последнего под венец проводили.

— Кстати, я слышал, Романовы получили возможность создавать своих бояр, — вставил Игнат Федорович. — И мой отец просил уточнить — будет ли возможность пообщаться о возможном родстве с нашими?

— Тут я ничего подсказать не могу, к сожалению, — покачал я головой. — Князь Романов решает такие вопросы. И вам следует обращаться к нему напрямую. Впрочем, я уверен, что это хорошая идея.

Такой вариант тоже нами рассматривался в разрезе интеграции окружающих княжеств. Однако, насколько я помню, отец с Сергеем ни к чему так и не пришли — не успели из-за восстания Рюриковичей. Впрочем, уже то, что сами соседи прощупывают почву — хороший знак.

Я поймал взглядом великую княжну. Анна Михайловна смотрела на меня, хотя делала вид, будто слушает распустившего хвост павлином гостя. А тот заливался, даже не замечая, что девушка его не слушает.

— Дмитрий Алексеевич, если вам нужно отойти, мы все прекрасно поймём, — заверил меня княжич Башкирский.

— Благодарю, господа, — кивнул я всем сразу и под насмешливым взглядом Юсупова двинулся в сторону хозяйки вечера.

Соколов, крутившийся в центре гостиной, заметил мое движение и, не прекращая диалога, чуть шире улыбнулся. Но я его проигнорировал, а сама великая княжна пошла ко мне навстречу.

— Вы чего-то хотели, Дмитрий Алексеевич? — спросила она, остановившись поблизости.

— Да, Анна Михайловна, хотел уточнить, есть ли здесь место, чтобы поговорить в менее публичном месте? — спросил я, глядя на нее с улыбкой.

— Конечно, прошу за мной, — легко согласилась она. — Я подозревала, что гостям понадобится место для более спокойного общения, и обустроила для этого подходящие помещения.

Следуя за ней, я прошел в соседний коридор, и мы практически тут же оказались в довольно уютной гостевой комнате.

— Кого мне позвать, чтобы вы могли пообщаться без лишних глаз, Дмитрий Алексеевич? — уточнила великая княжна, когда я встал на середине помещения.

Я улыбнулся ей.

— Я бы хотел поговорить с вами, как и просил ваш брат, Анна Михайловна.

Она вскинула брови.

— Вы всегда так прямолинейны, когда дело касается дам? — спросила она с лёгкой смешинкой в голосе.

— Статистика показывает, что это наиболее действенный вариант, — пожал плечами я. — Поэтому я бы попросил вас ответить честно всего на один вопрос.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — кивнула та.

— Вы действительно рассматриваете наш возможный союз или только выполняете роль, Анна Михайловна?

Она улыбнулась, сохраняя при этом искру веселья в глазах.

— Вы отличная партия, Дмитрий Алексеевич. Награды, положение, богатство. А кроме того, в отличие от большинства сверстников, вы умеете добиваться своих целей. Так что я готова за вас побороться.

— В таком случае вынужден вас предупредить, что у меня очень плотный график.

— Не переживайте, Дмитрий Алексеевич, я и сама часто занята, — посмеялась она. — Так что я предлагаю вам сперва лучше узнать друг друга. Скажем, вы уже выбрали себе пару на новогодний прием?

— Пока еще не думал об этом, честно признаться.

— Тогда считайте, что мы договорились. Если на этом все, я бы попросила вас вернуться в гостиную, мне все еще нужно быть хозяйкой, а вам — гостем.

— Благодарю за беседу, Анна Михайловна, — кивнул я, делая шаг к девушке. — Кстати, мне надеюсь, не придется никого убивать из-за этого?

Соколова запрокинула голову и звонко рассеялась.

— Это еще одна причина выбрать вас, Дмитрий Алексеевич, — заметила она, быстро беря себя в руки. — Против Романова мало кто отважится выступить. А если и найдутся подобные самоубийцы, вы легко одержите верх.

Я усмехнулся в ответ, и мы вместе покинули комнату. Вернувшись в гостиную, я вновь пристроился к нашей группе соседних княжичей. Как оказалось, как раз вовремя. Великий княжич вышел в центр помещения и, постучав по бокалу, привлек внимание гостей к своей персоне.

— Господа, — заговорил он, оглядывая гостиную. — Я бы хотел сказать несколько слов о том, что произошло в Красноярске. И выразить официальную позицию нашего рода по этому беззаконию, что творят бывшие великие князья.

Он дождался, пока остальные будут готовы слушать, и объявил:

— Как вам всем известно, в Красноярске княжич Романов казнил предателя и изменника. А также уничтожил биологическое оружие, которое тот произвел. Но на этом история не заканчивается. Увы, Измайлов действовал не сам по себе, и государь Михаил II уже направил ноту протеста в Германский рейх, с легкой руки которого в Красноярске и разрабатывали это оружие.

Выдержав небольшую паузу, пока присутствующие быстро переговаривались, Иван Михайлович продолжил:

— Великие князья, верные государю, и род Соколовых в их числе, просит вас и ваши семьи подготовиться. Я не имею права утверждать, что война с Германским рейхом случится. Но я прошу вас помнить об этом и готовиться. Если нам не выдадут участников этого чудовищного эксперимента, у Русского царства не останется выбора, кроме как доставить их на суд силой. И я надеюсь, что вы все приложите к этому руку, если того потребует ситуация.

Ну вот, опять война. Чувствую, совместному институту просто не дано увидеть свет, а международная выставка будет отменена. Впрочем, это не главное в текущей ситуации — если конкурс работ в самом Университете все же пройдет, наша группа обязательно победит.

А пока все вокруг выражали готовность прямо сейчас отправиться бить немчуру, как совсем недавно гоняли поляков, я думал о том, что не зря согласился пойти на это собрание. Германский рейх — это не нищая Речь Посполитая, с вечно протянутой рукой. Это огромная и очень мощная страна, идущая впереди всей планеты по внушительному количеству военных технологий.

А значит без «Оракула» воевать с ними будет просто нельзя. Не бегут с палками против танка. И Германский рейх, выпускающий экзоскелеты, превращающие каждого бойца в такой танк — это очень серьезный противник. Понимали ли это присутствующие на встрече княжичи? Не знаю, хотя и заметил несколько мрачных лиц, не подверженных эйфории.

В любом случае я должен быть готов к этому сражению. А значит — меня ждет много работы.

Глава 13

Часть гостей решили остаться в особняке Соколовых, но мы с Юсуповым задерживаться не стали. Попрощавшись с обоими детьми великого князя, Михаил первым прыгнул в салон своего внедорожника, и практически тут же его машины отбыли. Я задержался всего на минуту — как только проезд с территории Соколовых оказался свободен, машины Романовых выкатились на простор.

Сама дорога прошла для меня незамеченной — я активно раздавал указания Кристине, а после и вовсе переключился на поиск подходящего оборудования для «Оракула». А когда мы подъехали к дому Ефремовых, здесь уже было полно чужого транспорта. И особняком разместились тяжелые «Танки» китайской делегации, украшенные гербами императора Поднебесной.

Вход в сам особняк Ефремовых был закрыт, и гостей провожали сразу в разбитый на заднем дворе сад. Под стеклянным куполом расставили десятки столиков, официанты сновали из угла в угол, спеша успеть обслужить каждого гостя. А напротив входа в сад разместилась большая сцена.

Китайские традиции никто соблюдать, в принципе, не был обязан. Ведь Мэйлин переходит в русскую семью, да и к тому же намерена принять нашу веру. Однако Амурские тигры не стали отказываться от некоторых частей церемониала.

Найдя взглядом стоящих у столика Ксению и Михаила, я решил будущих супругов не тревожить, а потому направился прямиком к столу, занятому нашей группой. Наличие студентов на мероприятии стало для меня приятным сюрпризом. Впрочем, были не все, что объяснялось напряженной обстановкой в стране.

— Дмитрий Алексеевич, — первым встретил меня кивком Авдеев, склоняя голову, — рады видеть вас!

Я кивнул в ответ, подходя ближе.

— Это взаимно, Иван Тимофеевич, — ответил ему, давая знак официанту, чтобы тот подал мне бокал. — Мне приятно видеть, что моя группа собирается вместе по столь замечательному поводу.

— И пока празднование не началось, — вставила Виктория, выходя из-за спин девушек с бокалом шампанского в руке, — я бы хотела предложить тост. Дмитрий Алексеевич, за вашу победу в Красноярске!

Я улыбнулся смотрящей на меня Морозовой и, приняв у официанта бока, поднял его в воздух. Остальные приблизились ко мне, практически окружая нас с Викторией.

— За княжича Романова, грозу врагов Русского царства! — поддержал Рогожин, с улыбкой наблюдая за мной.

Остальные высказались короче, но не менее энергично. На нашу компанию обратили внимание от других столов, но никто и слова не сказал — в конце концов, мероприятие еще не началось, и мы были вправе немного пошуметь.

Сделав крохотный глоток, я с улыбкой протянул руку Морозовой.

— Виктория Львовна, надеюсь, вы не возражаете побыть моей парой этим вечером? — спросил я, и та, покраснев, подала мне пальцы.

— С удовольствием, княжич, — ответила она, позволяя себя притянуть ближе.

Но, разумеется, положенную этикетом границу мы не пересекали. Окружающим заметно, что мы вместе, но при этом никакой фривольности между нами нет.

— Вы нас уже покидаете? — уточнила Самойлова, отрываясь от соломинки своего разноцветного коктейля.

Слегка блуждающая улыбка на губах Екатерины Юрьевны намекала, что боярышня уже успела уговорить не первый напиток. Но это было совершенно нормально на мой взгляд — Москва подверглась серьезному испытанию, и нервы у многих должны быть на пределе.

Чего только клуб Соколова стоит, где народ с таким воодушевлением встречал новости о возможной войне. Это ведь исключительно эмоциональная реакция, еще не продуманная, продиктованная необходимостью стравить напряжение, скопившееся после восстания Рюриковичей.

— Разумеется, нет, — ответил я. — Празднество ведь еще даже не началось.

Самойлова кивнула, вновь прикладываясь к своей соломинке. С учетом ее уровня контроля дара хмель слетит с нее быстро — стоит только Екатерине Юрьевне пожелать этого. Сейчас она даже покровом не пользуется, чтобы алкоголь сделал свое дело.

— Кстати, — вставила Комарова, держась за руку с Петром Васильевичем, — что ваш род дарит по случаю помолвки?

— Род Ефремовых получает от нас небольшой кусок земли рядом с Амурским княжеством, — сообщил я с легкой улыбкой. — Там отличная природа, практически нетронутые сопки — место очень красивое и умиротворяющее. И весьма романтичное к слову.

— Хорошо быть княжичем, — вздохнул Рогожин.

— Да, это действительно так, — посмеялся я в ответ, повернувшись к Никите Александровичу. — Но на самом деле та земля уже давно Семену приглянулась, и я воспользовался тем, что знаю своего друга уже долгие годы. А вообще отец предлагал разные варианты, но Семен сам выбрал.

Дальше боярышни перехватили инициативу, хвастаясь, что от их семей пошло в подарок на сегодняшнем мероприятии. Отдельно я подметил как бы между делом брошенное Орловым замечание:

— Амур — река большая, так что мы решили подарить прогулочную яхту, — сказал Петр Васильевич. — И, надеюсь, княжич будет ей доволен, это «Буревестник» последней модели, такого еще нет ни у кого в мире.

Хороший выбор, особенно учитывая, что из Благовещенска на нем можно будет легко переплывать реку до Китайской территории. Красивый и практичный подарок, о котором Ефремовы не смогут просто так забыть.

Я же склонился к плечу стоящей рядом Виктории и предложил:

— Не желаете ли немного пройтись, Виктория? — спросил я, с удовольствием вдыхая умиротворяющий аромат ее духов.

Я видел, как покраснело ее ушко от моего голоса, и не смог не улыбнуться от этого зрелища.

— С удовольствием, — поправив прядь волос, ответила Морозова чуть хрипловатым голосом.

Но просто так скрыться, естественно, нам не дали. Заметившая наши перешептывания Екатерина Юрьевна обвела остальных взглядом, после чего предложила Авдееву.

— Иван Тимофеевич, будете моим кавалером? — спросила она чуть игривым тоном.

Тот склонил голову и протянул ей ладонь.

— С превеликим удовольствием.

Так как большинства девушек не присутствовало, нам удалось разбиться на пары. Орлов вел под руку Комарову, Самойлова получила Авдеева, Салтыковой достался Рогожин. Я вел Викторию за собой по саду, пока мы не оказались перед сценой.

— Я рада, что вы вернулись, Дмитрий, — шепнула Морозова, мимолетно прижавшись к моему плечу.

На сцену в этот момент взошла княжна Ефремова. Кристина Константиновна тут же привлекла внимание собравшихся на праздник людей, постучав по микрофону.

— Дорогие гости, — мягким, обволакивающим голосом обратилась она к нам. — Род Ефремовых очень рад приветствовать вас всех здесь в этот замечательный день. К сожалению, глава рода не сможет присутствовать сегодня с нами, как и многие родичи нашей дорогой невесты.

Она продолжала речь, постепенно окутывая гостей своим чарующим голосом. В пансионате, где Кристина Константиновна Ефремова училась, ей наверняка ставили только «отлично» на занятиях по ораторскому искусству.

— Я тоже очень рад, — шепотом ответил я в макушку Морозовой, обернувшейся к сцене.

— Мы собрались с вами, чтобы отпраздновать помолвку моего брата, — вещала Кристина Константиновна, — княжича Русского царства Ефремова Семена Константиновича…

Столб света обрушился в правый угол сцены, демонстрируя всем гостям застывшего в парадной форме рода Амурского княжича. Он смотрел на противоположный угол сцены, а за его спиной реял флаг Русского царства.

— …и принцессы Поднебесной империи Мэйлин.

Со сцены брызнули искры, тут же соткавшиеся в герб императорского рода. Дракон на нем, будто живой заструился в воздухе, опадая на плечи стоявшей в традиционном наряде китайской невесты.

Я улыбнулся, наблюдая за представлением. Чего у Поднебесной не отнять, так это умения устроить грамотное представление.

Семен первым пошел вперед на встречу с невестой. Мэйлин стояла на месте без движения. Принцесса ожидала, когда он пересечет сцену.

Несколько слуг, стоящих за ее спиной, подняли флаг Поднебесной, и вперед вышел посол Китая, заменяющий на церемонии родителей принцессы.

Стоило Семену подойти к мужчине, тот поклонился Ефремову и, взяв невесту за руку, заговорил на чистом русском:

— Сегодня мы празднуем великий день, — сильным голосом произнес он. — Мой император счастлив, что эти два любящих сердца нашли друг друга. И в том, что принцесса Поднебесной и княжич Русского царства станут единым целым, мой император видит знак судьбы. Нашим странам было суждено оказаться рядом, и идти в будущее рука об руку.

Послу подали ленту, и тот в одно движение накинул ее на предплечье Мэйлин.

— Эта помолвка символизирует, — произнес незаметно возникший на сцене великий князь Соколов, — что наш государь, Михаил II, заключает вечный мир с Поднебесной империей, как эти два сердца скреплены любовью, так и наши страны будут скреплены уважением, поддержкой и заботой об интересах друг друга.

Вторая лента легла на руку Ефремова, и Соколов вместе с послом переплели ленты Семена и Мэйлин, связывая их воедино.

— Как красиво, — услышал я едва уловимый шепот стоящей рядом со мной Виктории.

Я почувствовал, как ее пальцы чуть сжимают мою ладонь, и вновь улыбнулся. Это было очень приятное ощущение. Само собой в памяти всплыло наше свидание на ярмарке.

А тем временем на сцене действие не останавливалось. Выйдя в центр сцены, Семен и Мэйлин слушали церемониальную речь священника. Закончив говорить, он помазал лоб принцессы, заканчивая крещение под новым именем Маргариты.

Все происходило практически в полной тишине. Гости наблюдали с плохо скрываемым восторгом, я слышал торопливый шепот обсуждений, но повышать голос никто не спешил, и если бы не привычное усиление слуха, я бы ничего и не заметил.

Я повел глазами по сторонам, рассматривая собравшихся. Но вопреки ожиданиям никто не устраивал провокаций и даже не вызывал подозрений. Внутреннее напряжение, появившееся из ниоткуда, не спешило уходить, и я с каждым мгновением чувствовал себя так, будто мы не на мирной церемонии стоим, а посреди поля боя.

Подсознательно ожидая атаки со всех сторон, я чуть потянул Викторию на себя, заставляя Морозову встать вплотную ко мне. Прижавшись спиной, она бросила на меня недоуменный взгляд, но я лишь улыбнулся. И боярышня не стала отстраняться, кажется, даже расслабилась.

На сцене посол и великий князь проводили заключительную часть. Уже не столько посвященную Семену и Мэйлин, сколько подписанию официального договора. В ином ситуации было бы иначе, но сегодня политическая обстановка требовала более решительных действий.

Общество взорвалось овациями, в голосе гостей я слышал только искреннюю радость и удовольствие. Но никак не мог отделаться от ощущения опасности.

— Все в порядке? — спросила Виктория, обернувшись ко мне.

— Пока не знаю, — честно ответил я, продолжая наблюдать за обстановкой.

Наш диалог тонул в шуме, который создавали окружающие, так что я не переживал, что нас могут подслушать. Присутствие на помолвке великого князя намекало, что меры безопасности приняты серьезные, но я как-то слабо доверяю царским людям в таких вопросах.

Да и наличие противников императорской династии в Поднебесной не стоило списывать со счетов. Уж если они сумели отсрочить работу по совместному научному проекту то и сорвать помолвку вполне могли. Так что среди делегации Китая могут найтись активисты, готовые пожертвовать собой ради срыва союза между нашими государствами.

Я был готов в любой момент развернуть силовое поле, чтобы прикрыть как можно больше людей. Мой взгляд то и дело цеплялся за прислугу, слишком громких гостей и представителей Поднебесной, увлеченных моментом.

Но вот и посол и великий князь поставили подписи, пожали друг другу руки, и разошлись каждый со своим экземпляром. Только сейчас я смог расслабиться до конца. Теперь уже не имело бы смысла нападать.

— Вы так переживали, Дмитрий, — глядя на меня, произнесла Морозова.

— Вам не следует беспокоиться, Виктория, я же рядом с вами, — ответил я, взяв ее за руку и притянув пальцы боярышни к своим губам. — Потанцуем?

Музыка уже зазвучала в саду, и первая пара — Семен и Мэйлин, уже кружились в танце на специально подготовленной широкой площадке. Мельком я видел, что к ним уже потянулись Юсупов с моей сестрой, впрочем, другие гости не отставали.

— С удовольствием, — ответила Виктория, и я повел ее в танцевальную зону.

Первые мгновения девушка в моих руках была немного напряжена, но с каждым новым ударом сердца я видел, как она расслабляется, доверяя мне вести себя. Я тоже чувствовал себя все спокойнее. Каждый шаг, поворот, мимолетные мгновения притяжения — успокаивающий аромат духов Виктории буквально окутывал меня с ног до головы.

Это было очень тяжелое время, нервное время. Но сейчас, кружась в танце вместе с Викторией, я чувствовал, что позади остался всего лишь незначительный этап. А моя жизнь — продолжается. И эта жизнь хороша и приятна, в моих руках прекрасная девушка, мой друг только что заключил помолвку, семья жива и здорова.

Впереди будут новые испытания, но я справлюсь. И искренняя улыбка на губах Виктории напоминает, что на этом пути я буду не один. У меня есть те, кто будут меня поддерживать, и это чертовски приятное чувство.

Я добьюсь своего, подумал я, глядя в лицо своей партнерши. Губы Виктории приоткрылись, на щеках румянец, глаза блестят. Ей нравился этот танец и моя компания. И я был намерен провести остатки вечера так, чтобы он заполнился мне таким же приятным, как и то свидание на ярмарке.

Глава 14

Неделю спустя.

Утро следующего воскресенья я встретил сидя с чашкой горячего кофе на балконе особняка Романовых. Глядя в розовеющее небо, я наблюдал за утренней тренировкой отряда наших солдат. Коршунов гонял подчиненных, но и сам не отставал, выкладываясь не меньше.

Обновленные у Волковых доспехи требовали особого обращения, отличного от привычной нам старой модели брони. Все-таки совершенно иной подход к работе, чем привыкли наши люди. Раньше им приходилось обходиться только приказами, улавливаемыми на слух. Теперь перед глазами каждого бойца тактическая карта с обозначенными для каждого уникальными целями.

Вертящийся в небе дрон транслировал картинку в штаб, оттуда новые цели и метки перераспределялись между солдатами. Добиться частичной автоматизации всего процесса было относительно просто, хотя и стоило немало часов работы. Но я справился, наладив работу одного подразделения, за которым следило шесть операторов. Теперь всем нашим бойцам, включая штаб, предстояла переподготовка. Не только интерфейсом единым отличался новый доспех.

Оснащение костюма датчиками, следящими за состоянием солдата, было лишь первой ступенькой. Вслед за ним я подготовил программу экстренной помощи. Теперь интерфейс мог самостоятельно вводить нужные вещества раненому в нужной конкретно для него дозировке и в нужную часть тела. Расписаны несколько десятков сценариев на случай дезориентации, кровотечения, потери конечности, сознания, реанимация вставшего сердца, и так далее. Но главная моя гордость — включение защиты от магических ударов противника.

Да, пускай поле действовало пока что очень слабо, однако с учетом того, что теперь боец мог видеть вражеские техники еще на старте их подготовки даже возможность выстоять под ударами ранга В1 могла спасти жизнь. Совместно с Волковым мне удалось создать техномагический контур, который имитировал бы защиту Романовых. В основу легли блокираторы, которые нам пришлось заставить работать не внутрь контура, а наружу. Энергии эта защита потребляла немеряно, но я посчитал, что аккумулятор в доспехе — не слишком высокая цена.

Вся система, после долгих раздумий, была подвязана на простенькую версию «Оракула», которую мы доработали с Кристиной и подключившимся в полном составе КИСТом. Это не был искусственный интеллект, всего лишь маленькая программа, помогающая нескольким операторам реагировать вовремя. Однако для здешнего мира это был огромный шаг вперед.

На моем ноутбуке светилось несколько окон, дублирующих данные с компьютеров штаба. Я отслеживал работу «Оракула», но пока что все шло штатно, и необходимости срочно влезать не возникало.

— Любуешься? — спросил Сергей, выходя на балкон ко мне.

— Что-то вроде того, — ответил я, салютуя брату кружкой.

Наследник рода сел рядом со мной, заглянул в ноутбук, и несколько секунд сравнивал картинку с той, что видел собственными глазами. Я молчал, отслеживая показатели бойцов — вот-вот должно было начаться «нападение», о котором они не были предупреждены.

— Знаешь, брат, я знал, что у тебя что-то получится, — признался Сергей. — То есть, ты, конечно, гений. Но вот такого я не ожидал. Я тут прямо как в фантастическом романе — сказки о космическом десанте. И ведь я же видел, как ты все это делал!

Я улыбнулся в ответ.

— Ты думаешь, я сунул руку в карман, и достал оттуда готовое решение? — спросил я, не оглядываясь на брата.

В этот момент на полигоне произошли изменения. Нацепившие предоставленные царем доспехи бойцы второй смены набросились на Коршунова и его группу. Застрекотал пулемет, высекая из земли клочья почвы, травы и пыли.

На моем мониторе тут же зацвели разноцветными линиями направления для атаки каждого бойца. Часть солдат, следуя указаниям «Оракула», отступила за укрытия. Сам Коршунов, прыгнув за бетонную плиту, продолжил командовать, глядя на тактическую карту с висящего в небе дрона.

Наличие последнего сделало основную работу — сложно проиграть, когда на твоей стороне всевидящее око. К тому моменту, когда его «ослепили», Никита Викторович уже добивал первую треть условного противника. Причем сделал это без потерь. Небольшое ранение все же один солдат получил — повредил ногу, когда упал в выкопанную на полигоне траншею и зацепил за собой кусок бетона. Броня компенсировала ущерб, но ушиб был получен — все же плита весом под центнер выходит за пределы возможностей доспеха.

— Стоп, — скомандовал я, и схватка тут же была прекращена. — Что там с Кривошеевым?

— Княжич, моя вина, — отозвался боец. — Сунулся не глядя.

— Все должно было быть закреплено, — сказал я, пользуясь микрофоном ноутбука. — Почему плита упала вообще?

Судя по логам «Оракула», Кривошеев все сделал правильно. Грунт под плитой расступился из-за небрежности рабочих готовящих полигон к испытаниям. Вместо того, чтобы надежно зафиксировать кусок бетона, его просто прикопали неплотным слоем почвы.

— Я разберусь с рабочими и тем, кто работу у них принимал, — решительно произнес Сергей, поднимаясь с кресла. — А ты продолжай, Дим, у тебя все отлично получается.

Я кивнул ему вслед, и тут же вернулся к работе.

— Внимание всем, полигон временно неисправен. Красной группе — отдых и чистка снаряжения, синие — переходим на полосу препятствий.

Эта оплошность еще раз напоминала, почему я не погу остановиться на достигнутом. Человеческий фактор рушит все.

Казалось бы, ты работаешь на княжескую семью. И выполняешь возложенные на тебя обязательства спустя рукава. Это хорошо, что Кривошеев отделался легким испугом. А если бы там человек без доспеха оказался, мы бы сейчас его отскребали от бетонной плиты, послужившей надгробием.

Но результат боя уже получился неплохим. До инцидента с плитой все шло гладко, остался не отработанным сценарий без дрона, но его уже будут обкатывать без меня. Это вопросы тактики, созданная мной система отлажена и работает — это главное.

Закрыв ноутбук, я прихватил его с собой и покинул балкон.

Хорошо бы выспаться, последнюю ночь глаз не сомкнул, заканчивая «Оракула».

— Доброе утро, княжич, — поприветствовала меня Кристина, судя по растрепанным волосам только вставшая с моей постели. — Ты так и не ложился?

— Нет, как раз сейчас этим займусь, — ответил я, ставя ноутбук на свой стол. — Составишь компанию?

Почти неделю я безвылазно работал, отвлекаясь только на физические потребности организма. Князь Романов сдержал обещание, меня н кто не тревожил, все приказы выполнялись бегом.

И вот результат плотной работы.

Лежа в бассейне и чувствуя, как Кристина разминает мое тело, я наслаждался массажем и чувствовал себя победителем. Это был огромный шаг вперед.

— Кстати, напомни мне потом написать доклад для царя, — пробормотал я, пока помощница массировала мне шею.

— Обязательно, княжич, — ответила она, переходя от работы руками к поцелуям.

В постель я рухнул довольный и счастливый.

* * *

Проснувшись ближе к полудню, я потянулся за телефоном и, сняв блокировку, проверил сообщения. За неделю в чате группы особо ничего не произошло, допуски пока что оставались не полученными, только Виктория закончила оформление и обживала выделенный ей отсек лаборатории.

Времени до начала университетского этапа конкурса оставалось уже немного, и я всерьез подумывал протащить команду с помощью Телегина. Но решил дать студентам еще несколько дней, тем более что все запланированные участники понемногу сдавали зачеты.

Могут и успеть, в таком случае пользоваться связями будет не слишком осмотрительно — не такая уж и проблема, чтобы дергать уважаемого профессора. Иван Никитич, конечно, обещал помогать мне, но это не те услуги, ради которых стоит обращаться за помощью — слишком мелко, здесь я могу и сам справиться. Лучше оставить такую возможность на что-то действительно сложное, что мне самому будет трудно сделать.

Открыв переписку с Морозовой, я немного подумал, но отложил телефон в сторону. Несмотря на то, что отец предлагал на неделе устроить свидание с Викторией, у меня банально не было на это времени. А сейчас в первую очередь стоило закончить с докладом государю.

Михаил II не зря говорил, что проверять броню нужно мне. Полагаю,он знал, что я найду недоработки, которые было бы несложно устранить еще на стадии проектирования. И я их, разумеется, нашел.

Все было хорошо в царских доспехах, кроме узкого коридора дальнейшей модификации. Слишком упрощенные ради удешевления конечной стоимости, они не предполагали серьезных изменений в дальнейшем. То есть ведомство вместо того, чтобы пичкать в эти брони новые разработки, будет создавать новые доспехи под каждое техническое новшество. А ведь речь идет о миллионах экземпляров — это огромные суммы для бюджета страны.

И я честно не мог сказать, что это кто-то сплоховал. Нет, люди работали так, как им было положено. Просто перед ними стояли отличные от моих задачи, и в будущее они заглядывать не умели, а я там жил, и прекрасно представлял, как это все будет выглядеть лет через десять.

Так что заказав себе кофе и легкий завтрак, я сел за рабочее место и приступил к докладу. Кристины в моих покоях не было, и я не стал ее дергать — девушке тоже нужно было хорошенько отдохнуть, она практически всю неделю работала со мной на равных. И ребятам из Казанского Института следовало выписать жирную премию — так, как они в эти дни работали в связке с нами, наверное, не трудились никогда в жизни.

Прислуга доставила еду и кофе, я к этому моменту уже составил первый доклад. Начав от самой легкой пехотной модификации, я двигался по списку к тяжелым доспехам гвардии, чью модель Михаил II тоже распорядился мне выдать.

Прервавшись, чтобы набить желудок, я прикинул, сколько по времени у меня займет работа с докладами, и все же написал личное сообщение Морозовой.

Романов Д. А.: Добрый день, Виктория. Как вам сегодняшняя осенняя погода?

Отложив аппарат, я вернулся к еде. Ответа не было долго — я успел уничтожить все, что было на тарелках, и выпить первую порцию кофе, когда телефон завибрировал, уведомляя о новом сообщении.

Морозова В. Л.: День добрый, Дмитрий. Погода хорошая, жаль, что я не могу ей насладиться. Лаборатория полностью поглотила меня на эти выходные.

Что ж, этого следовало ожидать. Как и я, боярышня понимает, что от этого проекта в буквальном смысле зависит будущее ее рода. Так что упорство, с которым Виктория включилась в дело, заслуживало уважения.

Романов Д. А.: Рад, что работа в лаборатории вас настолько увлекла. Могу ли я чем-то быть полезен?

Не понять предложение о встрече в предыдущем сообщении она не могла, и раз ответила отказом, ехать в ЦГУ, чтобы отвлекать одногруппницу я не стану. Так что, предложил помощь, как и полагается хорошему княжичу.

Допив вторую чашку, я отложил телефон и занялся своим делом. Раз свидания все равно не получится, по крайней мере, к поездке в Кремль я успею подготовиться. Тем более что дело это было простое и достаточно быстрое.

Когда Виктория ответила, я уже закончил расписывать большую часть документов.

Морозова В. Л.: Благодарю, Дмитрий, но пока что вашего вмешательства не требуется.

Что ж, приятно знать, что она справляется сама. Улыбнувшись этой мысли, я вернулся к бумагам. Конечно, царю вряд ли понравится, что придется практически заново создавать весь проект доспехов, но он сам попросил моего экспертного мнения. Да и не с его ресурсами на самом деле переживать о размерах инвестиций.

А вот мне все еще необходимо решить вопрос с базированием «Оракула». Местная сеть не обладает достаточной скоростью, чтобы я мог спокойно поставить серверную в Иннополисе, и оттуда успевать получать положенный отклик в любой точке земного шара. Да даже в масштабах Русского царства возникнут проблемы.

Встраивать еще один бункер под столичным особняком? Ну, как раз к открытию Иннополиса закончим.

Вопрос мощностей на повестке дня уже не стоял — я достаточно пополнил собственный бюджет через биржу. Кристина выполняла мои указания, и на моем счету образовалась достаточно крупная сумма в тринадцать миллионов рублей. Не так много, как хотелось бы, но и не мало. С этим вполне можно обустроить маленькую серверную.

Маленькую в моем понимании, естественно. То, на что в моем мире отводилось места размером с чемодан, здесь займет целый этаж среднего офисного здания. Вот только где это здание брать?

Сама недвижимость после восстания Рюриковичей, разумеется, частично пойдет на продажу. Но там с моими тринадцатью миллионами и делать нечего. Разве что людей посмешить.

Поднявшись на ноги, я прошелся по рабочему кабинету, разминая ноги и шею. Сделав пару упражнений, чтобы разогнать кровь по телу, я вновь взял телефон.

— Слушаю, Дмитрий, — голос государя был сухим и недовольным, я явно отвлек Михаила II от важных дел.

— Я закончил работу с доспехами, — сказал я. — Могу передать документы с нужным человеком или приехать сам.

Он помолчал несколько секунд. За это время я обошел вокруг стола и опустился в свое кресло.

— Приезжай сам. Тебя встретят и проведут, куда надо.

Договорив, он повесил трубку. Я же вздохнул и, упаковав бумаги в папку, включил селектор, чтобы связаться с князем.

— Говори, Дмитрий, — отозвался тот с легкой усмешкой. — Решил-таки съездить на встречу с девушкой?

— Нет, отец, я еду в Кремль.

Он хмыкнул.

— Хорошо, охрану я с тобой отправлю усиленную. Москва, конечно, пока что в безопасности, но мало ли что.

— Спасибо, отец, — сказал я.

А через пятнадцать минут уже покинул особняк и, сидя в «Монстре», просматривал свои записи. Ошибок в них не имелось, но вряд ли государь даст мне много времени, так что стоило заранее выделить основные тезисы, на которые и будет опираться мое выступление.

Борьба с великим князем Хабаровским затянулась. Толстой не собирался сдавать и давил силы Русского царства с отчаяньем обреченного. Князь Амурский так и не вернулся в столицу, и Семен с Мэйлин улетели к нему на помощь. Армии стягивались на Дальнем Востоке.

Когда мы общались со Святославом Святославовичем, он обронил, что все его мощности сейчас работают на обеспечение бойцов на линии огня. И, похоже, очередь заказов у моих уральских лабораторий теперь весьма длинная.

Что было хорошо — часть средств, когда пошли заказы, оседала на моем личном счете. Впрочем, я все равно направлял их обратно, прекрасно понимая, что сейчас не время экономить, а оборудование требует ухода и замены деталей.

Уральских мощностей не хватит на обеспечение всей армии, круглосуточно штампуя доспехи, аппаратура будет выходить из строя. А пока появятся запчасти, уйдет время. Так что склады лаборатории постепенно пополнялись деталями под замену.

Неожиданно оказавшись владельцем промышленного комплекса, каковым по факту являлись уральские лаборатории, я не сразу понял, как дорого их содержать. Волковы обеспечивали свои довольные скромные потребности да изредка направляли доспехи местным боярам. Теперь же нагрузка выросла в разы, и не было похоже, что она скоро станет меньше.

А оборудование стоит недешево. Влезать в карман рода не хотелось, все-таки это теперь мое личное предприятие. Да и пока что все шло хорошо, я не тратил ни копейки своих средств. Но, похоже, придется — расширение не помешает, учитывая объемы заказов.

— Княжич, подъезжаем, — предупредил меня Виталя, и я поднял взгляд на стены Кремля.

Нас уже встречали. Гвардейцы впятером окружили мои машины, и когда я выбрался наружу, они держали транспорт на прицеле. В том, что предохранители сняты, я не сомневался.

— Княжич Романов, вас ждут, — сообщил мне главный среди них, и я последовал за ним.

Вновь знакомые коридоры, переходы и двери. Минут через десять долгой ходьбы по сердцу государства, я оказался в подвальном помещении, где был обустроен небольшой закуток.

Царь сидел за столом, перебирая бумаги, напротив него стоял какой-то незнакомый мне мужчина в униформе без знаков различия. Михаил II поднял на меня взгляд и указал рукой на кресло.

— Садись, Дима, сейчас начнем.

Я поклонился и опустился на сидение. Гость государя так и остался стоять, глядя строго перед собой.

— Хорошо, свободен, — вручая подчиненному бумаги, кивнул царь, после чего повернулся ко мне. — Итак, Дмитрий, рассказывай, что ты такого там создал у себя в особняке?

Я улыбнулся и, держа папку в руках, начал рассказ.

Глава 15

За пятнадцать минут, уделенных мне Михаилом II, я кратко изложил не только свои успехи, но и пересказал выжимку из докладов по доспехам государя. По лицу царя было сложно сказать, о чем он думает, но стоило мне замолчать, как государь свел брови на переносице.

— Значит, мощностей тебе не хватает, чтобы развернуться в полную ширь? — негромко уточнил он. — Я заинтересован твоими идеями, Дмитрий, — сказал Михаил II, и открыл ящик стола. — Посмотришь вот эти данные, и точно также предоставишь мне свое экспертное мнение. Только в этот раз — исключительно лично. Подпиши подписку, забирай флешку и езжай.

В помещении появился тот же мужчина, что и ранее. Я прочел документ, прежде чем его подписать.

— Я дам тебе мощности, Дмитрий, — сказал мне царь. — Но не раньше, чем ты закончишь с документами.

— Благодарю, государь, — склонил я голову и, подписавшись, взял флешку со стола.

— Игорь тебя проводит, — махнул рукой Михаил II, и тут же вернулся к своим делам, давая понять, что аудиенция окончена.

Выходил я из этого подвала с облегчением. Уголок, в котором обосновался царь, был освещен, но это от силы четверть помещения. И мне не нравилось, что из находящегося во тьме пространства тянуло кровью. Государь меня принял практически в процессе чьей-то казни.

Вряд ли это была попытка устрашения. Скорее всего, Михаил II уделил мне время в своем плотном графике — то, время, которое смог найти. Мятеж еще не подавлен, и кровь льется. Так что тут уже не до политесов — где смогли, там и поговорили.

А стоило оказаться в своих покоях и воткнуть флешку в ноутбук, тот самый, что никогда в сеть не выходил, я и вовсе выбросил смертника из головы.

Документация оказалась интересной. Хотя бы по той причине, что велась на немецком языке. В качестве адресата в шапке значились польские лаборатории. То есть это фактически военные трофеи Русского царства после уничтожения Речи Посполитой.

Изучая труды Германского рейха, я быстро пришел к выводу, что война с этой страной будет тяжелой, и я не зря занялся «Оракулом». И понятно, почему Михаил II решил предоставить мне мощности.

Сумрачный немецкий гений не на один только газ Измайлова делал ставку. В Польше должны были разработать специальную химию, превращающую солдат в истинных берсеркеров — полная нечувствительность к боли, жажда крови и убийств. Незамутненная ярость такого бойца, получившего укол коктейлем, делала его одержимым убийцей. При этом разработанный состав, насколько я понимаю, имел не такие уж и страшные побочные эффекты.

Казалось бы, откуда такому взяться? Однако в составе боевой химии имелся некий компонент «Энзим-14». И именно он отвечал за сохранение рассудка после применения польского коктейля. Я уже привык к тому, что в этом мире родовые дары бывают самые разные. И, похоже, Германский рейх нашел способ применять заряженную каким-то родом воду.

Судя по документам, Речь Посполитая не успела получить главную посылку. «Энзим-14» просто не доехал вовремя, и испытать средство не получилось. Однако он был, его свойства описаны — без особых подробностей, но я уверен, химики в лабораториях получили ровно то, что нужно, чтобы выполнить заказ.

Кристина поставила передо мной чашку чая и тарелку с бутербродами. Ужин я пропустил, пока катался в Кремль, за окном уже была ночь. Я поднял взгляд на помощницу.

— Спасибо, ложись спать, я еще поработаю.

— Моя помощь не нужна? — уточнила она, вскинув бровь.

Покачав головой, я проводил уходящую девушку взглядом, и вернулся к документам.

Но буквы очень быстро стали расползаться перед глазами — усталость брала свое. Вытащив флешку, я сунул ее в свой личный сейф, вмонтированный в стену, а ноутбук сунул в ящик стола и запер на ключ.

Что же получается? Рейх уже настолько серьезно подошел к работе с магическими технологиями, что может поставлять их одну за другой? Они и яд для Измайлова придумали, и коктейли делают, и кто знает, что еще у них в других концах света найдется. Это уже не наручники и напыление, блокирующее любой дар, которых у всех стран в избытке. Тут требовались годы исследований, тщательного изучения.

И, возможно, доступ к источнику самих даров. Уж слишком это отличается от достижений других стран. Не бывает настолько мощного превосходства. Русские ученые так не смогли, китайцы не смогли, а вот у немцев вышло? При том, что за исключением совсем небольшого количества уникальных даров, остальные благородные семьи обладают типовыми умениями. То есть исходные данные были для всех одинаковыми. И в наличие у Германского рейха целого списка гениев, которые могут совершать прорывы раз за разом, я не верю.

Хотя бы потому, что на территории Русского царства я такой один на сто пятьдесят миллионов человек, а у тех же османов вообще ни одного.

Открытия — настоящие, а не те, которые повторяю я — редкость. Тем более настолько прорывные, что Германский рейх одновременно запустил несколько проектов, а не развивал идеи постепенно. Это фантастика.

Или еще один гость из параллельного, но уже чисто магического мира? Я вот слабо разбираюсь в устройстве даров, максимум на уровне пользователя. А работы, подобные немецким — это уже ближе к уровню разработчика. Слишком сложно, чтобы появиться на пустом месте. Но пришедший из параллели, где именно магия превалирует, мог бы внедрять свои знания на этой Земле, как я внедряю технологии.

Но это я, конечно, от усталости. Сковородин бы с радостью поспорил, узнай он, как я здесь оказался. В глазах философов одно чудо порождает вероятность и других чудес. И если взять за основу, что моя жизнь в этом мире — такое чудо, то и из других миров могли прибыть чудеса. Но будь это так, если бы гости из других вселенных сыпались на планету в таком количестве, я бы об этом уже знал из учебников истории. Да и отличий между нашими реальностями накопилось бы намного больше.

Забравшись в постель после водных процедур, я закрыл глаза и, обняв уже давно спящую Кристину, погрузился в сон.

* * *

«Монстр» остановился на парковке Университета, и я открыл свою дверь. Солнечный свет ударил по глазам, так что я поморщился и, вытащив из бардачка очки, нацепил их на нос и пошел в сторону учебных корпусов.

«Оракул», установленный на аксессуар, подключился к сети, и я обозревал мир через призму дополненной реальности. Как и новые доспехи, мои очки передавали данные на мониторы штаба в особняке. Но очки все же — прошлое, мне нужны нормальные линзы.

Останавливаться у лавочки я не стал — времени до начала занятия оставалось не так много, и группа уже наверняка собралась в кабинете.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — с улыбкой поприветствовал меня Соколов, стоящий в толпе второкурсников на крыльце корпуса.

— Иван Михайлович, доброе утро, — ответил я, чуть наклонив голову. — Прошу простить, у меня занятие.

Великий княжич не стал пытаться мне препятствовать. Вместо этого дал знак одногруппникам и пошел рядом со мной. Понимая, что Соколову от меня что-то нужно, сам я разговор начинать не спешил. И в полном молчании мы прошли до середины холла, прежде чем Иван Михайлович обратился ко мне.

— Что вы скажете, если я предложу встретиться в столовой на большом перерыве? — спросил он, походя расточая улыбки девушкам и кивая встречающимся нам парням. — Не возражаете составить мне компанию?

— С превеликим удовольствием, — кивнул я, продолжая шагать вперед.

Соколов тут же отстал, ловко слившись с толпой других студентов, а я, наконец, добрался до нужного мне кабинета.

До начала занятия я успел поздороваться с группой и занять свое место. Вместе со звонком в кабинет вошла Шафоростова.

— Романов, вижу, что вы вернулись, — произнесла она, заняв место за своим столом. — Сегодня после занятий зайдите в деканат.

Я кивнул в ответ.

— Тогда проверим, как вы усвоили пройденный на той неделе материал. Дмитрий Алексеевич, вас это тоже касается.

— Разумеется, Марина Владимировна, — ответил я.

Собственно, как и прежде, ничего сложного я в этой проверке не встретил. Да и остальные, похоже, справлялись без проблем. Так что к моменту, когда время вышло, замдекана быстро проверила наши ответы, и перешла к новой теме.

— Сегодня поговорим о такой полузабытой ветви нашей науки, как евгеника, — объявила Марина Владимировна.

Я бросил взгляд в сторону Авдеева. Все-таки это его основной профили. Иван Тимофеевич слушал без единой эмоции на лице.

Шафоростова начала издалека, давая историческую справку о зарождении направления, отметила наиболее заметные работы умов прошлого. Все это я знал в общих чертах, но финал, видимо, добавленный самой замдекана меня заинтересовал.

— Так что в современном мире евгеника редко рассматривается, как отдельная наука. Зачастую о ней вспоминают не чаще, чем об алхимии. Но это не значит, что она не может дать нам новых открытий. К примеру, пятьдесят лет назад было научно доказано, что существует возможность возродить вымерший род.

Я напрягся, и заметил, как вздрогнул, уловив для себя новое направление Авдеев. Шафоростова тем временем продолжила:

— Два века назад маленькое благородное семейство было истреблено в ходе магической войны, которую некоторые историки называют не иначе как Магической Резней.

Марина Владимировна чуть наморщила нос, выказывая свое отношение к подобному именованию, после чего поправила очки и продолжила:

— Так вот, пятьдесят лет назад был найден потомок той семьи. И когда его признала официальная власть, вручив в управление бывшие земли предков, молодой человек получил тот же самый дар, который был у его семьи в прошлом. Конечно, это ничего бы не значило, если бы магия оказалась обыкновенной, однако та семья обладала уникальным даром. Любые другие попытки возродить его не давали результата, и только потомок вновь обрел возможность менять ход времени на ограниченном участке пространства.

Да это же Ерофеев, понял я. Выходит, целитель не просто редкость, он настоящий феномен. Точнее, его возрожденный род.

— Простите, Марина Владимировна, — поднял руку Авдеев. — Но это скорее вопрос генетики. Почему же вы говорите о евгенике?

Шафоростова поощрительно улыбнулась.

— Фамилий я вам называть не буду, — сказала она. — Однако замечу, что попытки возродить уничтоженные дары периодически проводились. Как вам известно, наша система магии обычно не позволяет подобных шагов. Среди проведенных опытов случались даже ситуации, когда определенный дар можно было намеренно культивировать в потомках. Таким образом у нас получался не просто одаренный, а носитель сразу нескольких линий с правом на разные дары магии.

На самом деле это сродни чуду. Даже если дать фамилию уничтоженного рода новым людям, восстановить его количество подданных, то дар все равно выдавался иной. Система магии считала такой ход за создание новой семьи, и на уникальную магию прошлых однофамильцев претендовать такие люди уже не могли. А здесь была обнаружена возможность с помощью потомка вернуть в строй именно необходимый дар.

— Это сложная, долгая работа, — продолжила Шафоростова, — которая, к тому же не несет огромной ценности для человечества и какой-либо страны. Но факт остается фактом, человек, чьи предки имели права на уникальные дары, может претендовать на них все. Естественно, не одновременно, а последовательно. Ведь чтобы получить новый дар, нужно отказаться от имеющегося. Впрочем, вы, Иван Тимофеевич, можете тоже заглянуть в деканат после занятий, я передам вам материалы по этому вопросу. Если вам интересно, конечно же.

Судя по лицу Авдеева, еще как. Но он держал себя в руках и лишь сдержанно кивнул.

— Благодарю, Марина Владимировна, — произнес он.

В этот момент прозвенел звонок, и замдекана с улыбкой поднялась со своего кресла. Оглядев нас, она кивнула сразу всем и направилась к выходу. Мы же провожали ее, стоя у своих столов.

— Вот так лекция получилась, вы только посмотрите на Дмитрия Алексеевича и Ивана Тимофеевича! — заметила Салтыкова со смехом.

Мы с Авдеевым переглянулись и синхронно пожали плечами. По роду своих исследований он тоже понимал, какие перспективы в теории может раскрыть его направление. Ведь уникальный дар на то и уникальный — он не повторяется. Никак, никогда.

— Боюсь, Светлана Николаевна, вы недооцениваете потенциал этой лекции, — вставила Самойлова, уже направляясь на выход из кабинета. — В истории полно таких даров, которые вот прямо сейчас бы человечеству очень пригодились.

— Друиды в Англии, к примеру, — присоединился к своему репетитору Рогожин, кивая с важным видом. — Их перерезали британцы, но я читал справку — там был большой род, который в теории смог бы засадить все пустыни растительностью. Гуманитарная польза, совершенно не годится для боя — но для планеты весьма полезно.

Светлана Николаевна недовольно поджала губы, но отвечать не стала. Салтыковой хватало понимания, что здесь не ее поле, и победы ей в этом споре не видать.

Студенты принялись вспоминать другие известные примеры прошлого, периодически доказывая друг другу, какие дары были всего лишь выдумкой, а какие существовали в реальности. Я в этом споре не участвовал, лишь слушал.

И приходил к выводу, что названные Никитой Александровичем «гуманитарные» дары просто были уничтожены боевиками. Люди торопились укрепить свою власть, и конкуренты им были не нужны. Вот падали под их ударами такие уникальные фамилии, которые действительно могли бы изменить не только облик планеты, но и само человечество.

Не стареющие греки, к примеру, тоже истребленные. Ведь в наше время у них наверняка можно было найти какой-то научный способ поделиться своей устойчивостью с другими. Тот же Германский рейх научился выделять свой «Энзим» и возить его цистернами в соседние страны. Не из одного же человека они выкачивали озера уникального вещества?

И эта мысль вновь вернула меня к размышлениям прошлой ночи. Но спрашивать своих одногруппников, знают ли они кого-то с подходящим даром психической стабильности, я не стал.

Мне и самому можно порыться в исторических справках, тем более что они все давно оцифрованы и есть в библиотеках. В крайнем случае посмотрю внутренние архивы Царского Университета. Здесь целая историческая кафедра имеется, уж там-то точно знать должны.

Отправив задачу Кристине — напомнить мне об этой идее, я вошел в следующий кабинет и занял свое место. Учеба продолжалась. Кажется, зря я хотел отказаться от посещения ЦГУ. Кто знает, что еще я могу здесь узнать для себя нового?

Глава 16

За обедом я отделился от группы и, улыбнувшись Виктории, направился к столику, за которым сидел великий княжич Соколов. Иван Михайлович в этот раз не стал набирать еды на меня. Очевидно, принял, что разделять с ним трапезу я не стану.

— Мне отключить запись? — спросил я, подсаживаясь к второкурснику.

— Нет, сегодня это совершенно не обязательно, — отмахнулся тот с доброжелательной улыбкой. — Просто светский разговор, не более того.

Я кивнул и, сцепив пальцы в замок, стал ждать, когда Соколов заговорит. А Иван Михайлович не торопился. Мне спешить было некуда, и у великого княжича наверняка тоже имелись окна между занятиями.

— Прежде всего, — начал он, сделав глоток кофе, — я бы хотел выразить вам искреннюю благодарность за то, что приехали на нашу встречу, — сказал Иван Михайлович. — Мне многие княжичи из нашего клуба выразили надежду, что вы будете у нас частым гостем. Как ни крути, а присутствие княжича Романова превратило нас в сплоченное общество.

А ведь все, что я по большому счету, на мероприятии делал — ходил между людьми и обсуждал погоду. И я бы не поверил, что такая малость способна вдохновить гостей Соколова, если бы не одно «но».

Этот мир очень ценит силу рода. И княжич, способный разорвать великого князя в мгновение ока — это огромная сила. И эта сила знает тебя, ведет разговоры и не чурается обсудить какие-то мелочи.

Подобный момент очень сильно способствует поднятию собственной значимости в глазах членов клуба — они сопричастны, имеют некую связь со мной. А Соколов, как организатор всего мероприятия, получает дополнительный престиж. Ведь то, что у княжичей появилась возможность прикоснуться ко мне — целиком его заслуга.

— Это было полезно, — кивнул я. — К тому же, как правильно сказали наши казанские соседи, нам редко удается собраться вместе, чтобы спокойно поговорить. Так что я провел время не только с удовольствием, но и пользой.

Иван Михайлович отставил чашку с кофе и серьезно взглянул на меня.

— Дмитрий Алексеевич, я хочу предложить вам посетить еще одно мероприятие, — заявил он. — На этот раз совершенно официальное.

Я усмехнулся.

— А вы времени даром не теряете, Иван Михайлович. Закрепив статус клуба с его участниками, вы хотите вывести нас из кулуаров и показать всем, что мы едины.

Великий княжич не стал возражать, вместо этого развел руками и улыбнулся в очередной раз.

— Железо куют, пока горячо, — заявил он. — К тому же, насколько я знаю ваши взгляды, Дмитрий Алексеевич, вы поддержите мое начинание.

— Я слушаю, — кивнул я.

— В ходе этой войны уже пострадало очень много людей, — заговорил Соколов после короткой паузы, глядя на чашку. — И я решил, что будет правильно, если мы своим сообществом организуем благотворительный фонд. И для этого мне нужно, чтобы самые заметные участники клуба приняли участие в одном вечере.

— Всего одном? — уточнил я, приподняв бровь.

— Нас очень много, — улыбнулся великий княжич. — Настолько, что если распределить частоту появления в обществе, можно смело утверждать, что наш клуб есть везде и всюду. Так что да, первый благотворительный вечер — самые заметные, самые известные члены клуба, а дальше я буду звать тех, у кого есть возможность присоединиться без отрыва от дел рода.

А Соколов действительно молодец, хорошо этот момент продумал. Ведь выходит, что каждый участник клуба рано или поздно окажется на публике. И никому не придется бросать дела, чтобы выполнить свои обязанности по клубу. Продуманный ход, в очередной раз показывающий, что Иван Михайлович не глуп, и умеет управлять людьми. Впрочем, учитывая, кто его отец — не удивительно.

— Хорошая идея, — кивнул я. — В чем суть вечера? Бал? Ставки? Какое-нибудь соревнование?

Соколов покачал головой.

— Вы смотрите прямо в будущее, Дмитрий Алексеевич, — заявил он. — У меня уже спланирован ряд мероприятий. И там будут как соревнования, так и игры с призовым фондом, доля из которого будет перечислена на благотворительность. Но первый — открывающий прием это аукцион.

Я вскинул бровь, выбор-то был неожиданным.

— И что вы планируете выставить на торги?

— Не торги, Дмитрий Алексеевич, — поправил меня, качая головой великий княжич. — Аукцион. Но я понимаю, что предложение может показаться спорным. В этом и заключается основная причина, по которой я с каждым участником встречаюсь лично, — добавил он. — Я долго думал, как привлечь интерес нашего благородного общества к проблемам простых людей. Для вас ведь не секрет, что большинство родов относится к царским людям и даже своим подданным достаточно прохладно, а то и халатно.

Я кивнул, не споря с очевидным.

Конечно, произвола не допускал закон, и запороть крепостного было уже давным-давно нельзя. А если дело касалось царского человека — то их трогать стало вовсе опасно. Но это не мешало использовать народ, как скот, и относится к нему соответствующе.

— Поэтому я решил, что наиболее простой и действенный способ — разыграть ужин с княжичем-героем, — произнес Соколов, внимательно следя за моей реакцией. — Естественно, участвуют только не заключившие брака и помолвки княжичи. Остальные выполняют исключительно представительские функции.

Я несколько секунд смотрел на Ивана Михайловича, но, похоже, тот не шутил. Для местного общества подобное развлечение — это нечто новое, хотя в той же Римской империи практикуется практически повсеместно. Правда, там как раз простые люди покупали себе компанию благородного — вроде бы так власть имущие принимали участие в жизни плебса.

— Я надеюсь, вы понимаете, что вам придется очень тщательно просеивать желающих принять участие? — спросил я. — Чтобы княжичу, за которого будут идти торги, не было нанесено оскорбление, когда его купят.

Соколов улыбнулся.

— Об этом даже не переживайте, Дмитрий Алексеевич, — заявил он. — Во-первых, у многих родов есть незамужние девицы, которые не заключили помолвки. Во-вторых, сам ужин будет проходить по всем правилам этикета и в людном месте. Возможно, даже со съемкой, чтобы мы могли транслировать его по всем каналам. Телевидение крайне положительно относится к подобным развлечениям. Людям нужны позитивные новости, и вы прекрасно понимаете, что такой ролик сможет отвлечь их от бед и проблем, хотя бы на некоторое время.

— Вас так беспокоят царские люди и их судьба, Иван Михайлович? — спросил я.

— Вы спрашиваете меня об этом, потому что я великий княжич? — вскинул он бровь. — Дмитрий Алексеевич, мне известно, что Романовы не слишком дружны с Рюриковичами. Но я готов дать слово дворянина — я не желаю зла верноподданным государя. Ведь у меня хватает ума понять, что от них всех и зависит наше с вами благополучие. Убери подданных у любого рода — и самый сильный одаренный станет никем. Поэтому да, я беспокоюсь о царских людях, Дмитрий Алексеевич. И подданных других родов — тоже.

Примерно минуту за столом стояла тишина. Наконец, Соколов вздохнул и заговорил снова.

— Как бы там ни было, никакого урона чести ни для одного из участников не будет. Наоборот, полагаю, некоторые княжичи смогут наладить новые связи, а то и познакомиться с будущей невестой, — произнес великий княжич. — А для неодаренных получится не только развлечение на вечер, но и реальная финансовая поддержка. Вы, разумеется, могли бы возразить, что это не наше дело — помогать царским людям, это обязанность государя. Но я знаю, какие суммы благородные семьи тратят на никому не нужные вещи, и у меня есть возможность часть этих денег направить в нужное русло, заставить нашу белую кость принести реальную пользу стране.

— Ваше начинание благородно, — кивнул я. — Однако я все равно сомневаюсь, что аукцион — хорошая идея. К тому же, подозреваю, он может привести к конфликтам. Обязательно кто-нибудь заявит, что имел место сговор, и перебить его ставку могли только благодаря связям, а не вложенным деньгам.

Соколов улыбнулся.

— Это только в том случае, если аукцион будет закрытым, — заявил он. — Мы же не станем скрывать, кто и сколько готов заплатить за ужин с героем.

Я вздохнул.

— И все равно я не могу дать вам положительного ответа, Иван Михайлович. Участие в мероприятиях такого рода может оставить пятно на репутации всего княжества. Оценят, допустим, кого-то слишком дешево, а кого-то наоборот. И как это воспримут люди, живущие в этом княжестве? Я понимаю, что в Москве — свое Русское царство, живущее немного по иным законам и понятиям. Но столичную аристократию и так не любят, а вы только подольете масла в огонь.

— Почему вы так считаете? — уточнил Иван Михайлович.

По его лицу было заметно, что такая мысль в его голову не приходила. И я решил немного прояснить один очень важный момент.

— Вы правильно сказали, Иван Михайлович, многие рода спускают целые состояния на вещи, которые не несут никакой пользы. Вам известно, каков годовой бюджет среднего княжества?

Он качнул головой, и я продолжил:

— Романовы считаются весьма богатыми, и нас мы в расчет брать не будем, — сказал я, проведя рукой черту по столешнице. — А вот, например, в Чувашии годовой бюджет всего семнадцать миллионов рублей. При этом заметьте, князь спускает все эти деньги на подданных. Вы не найдете там проблем с дорогами, ценами, которые князь вынужден компенсировать из собственных средств, дабы население могло себе позволить не думать о том, где взять денег на завтрашний день, так как жалованье не позволяет банально собрать ребенка в школу.

Соколов слушал меня внимательно, не перебивая, а я продолжил, высказывая то, о чем давно уже думал, живя в этом мире.

— Да, Чувашия — небольшое княжество, но жители любят своих правителей, потому что они заботятся о населении, — произнес я. — И тут вы показываете, как некий московский род, и без того жирующий, тратит годовой бюджет Чувашии, чтобы провести один вечер с героем. И этот герой по жизни — бездельник и мот. И все заслуги его — он не самостоятельно, а по приказу государя, сподобился выполнить свой долг, защищая Русское царство.

Великий княжич улыбнулся, но промолчал, хотя я видел, что у него в голове родился какой-то комментарий по этому поводу.

— Вы думаете, зрители в Чувашии поймут это? В их глазах героями наш клуб не считается. И более того, я вам заранее скажу, что истинно достойные княжичи не получат на этой ярмарке тщеславия достойной цены. Потому что пока мы с вами веселимся и тратим деньги на никому не нужные вещи, зарабатывая призрачный престиж в обществе, они работают над процветанием своей земли. Не по приказу царя, а потому что вот это — их долг.

Иван Михайлович смотрел на меня еще несколько секунд. Смотрел и улыбался, будто услышал что-то действительно смешное.

— Да, Дмитрий Алексеевич, — протянул он. — Не удивлен, что вас в обществе не особенно любили. Если вы так легко перечеркиваете заслуги перед Русским царством со стороны княжичей, которые уже поверили в свой героизм и исключительность, мне сложно представить, как бы вы уживались в Москве, если бы росли здесь.

Я пожал плечами.

— Суть общества — работать на благо страны, но большинство благородных семей, как вы сами заметили, относятся к своему долгу наплевательски. А при возможности даже Рюриковичи наперегонки несутся к врагу, чтобы он их купил поскорее — потому что предать ближнего у них в крови, они всегда так поступали. Вы говорите, что ваше мероприятие направлено на помощь пострадавшим, но хотите устроить пир во время чумы.

Соколов дернул щекой, но кивнул.

— Хорошо, допустим, вы правы, Дмитрий Алексеевич, хотя и говорите крайне неприятные вещи. Я ведь тоже — Рюрикович, — заметил он.

— Вы в любой момент можете вызвать меня на поединок чести, великий княжич, — пожал я плечами. — Но я считал, что вы гораздо разумнее, чем те, кто посмел поднять руку на царскую власть. И только поэтому мы с вами разговариваем.

— Вы бы проигнорировали мое предложение?

— В самом начале нашего общения вы сами упомянули — Измайлова тоже делала мне предложения. И где теперь Татьяна Игоревна? — поднял я бровь. — Так что, простите, Иван Михайлович, но я даже не стану спрашивать мнения князя Романова о моем участии в вашем аукционе.

Он помолчал, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. Я не торопил, перерыв еще был далек от завершения, да и оставлять разговор не оконченным, раз он пошел в таком ключе, было бы неправильно.

Для меня было удивительно, что сам Иван Михайлович не просчитал последствий своей идеи. Что, кстати, доказывало, что аукцион он придумал самостоятельно. Великий князь Выборгский такой ошибки бы не совершил — у министра иностранных дел за все время работы не было ни одного провала, и так лихо подставляться под удар общественного мнения он бы не стал.

Выходит, младшему Соколову дали набираться опыта самостоятельно. Набивать шишки собственным лбом, не прикрываясь отцом и связью с Кремлем. Полезный и, возможно, болезненный урок, но он явно Ивану Михайловичу был необходим.

А в том случае, если великий княжич со временем заменит отца на посту, подобная встреча с последствиями недальновидной идеи просто обязательна. В текущей обстановке, когда нужно крепить связи благородных семей с народом, показывать, насколько аристократия от реального населения на самом деле далека — очень большая ошибка.

— Что ж, — все еще пребывая в раздумьях, сказал Соколов. — я не со всем согласен, Дмитрий Алексеевич, но здравое зерно в ваших словах имеется.

Я спокойно кивнул в ответ, дожидаясь продолжения.

— Вы подозрительно разумны для человека с вашей репутацией, — улыбнулся великий княжич. — И я рад, что решил начать именно с вас. Вы позволили мне избежать, возможно, политического самоубийства.

Вот теперь по его лицу было заметно, как до него постепенно доходит смысл моих замечаний.

— На вашем месте я бы подумал о том, почему в Римской империи такие мероприятия проводятся регулярно, а у нас нет, — сказал я. — И прежде чем в следующий раз вы решите скопировать чье-то историческое наследие, оцените, насколько оно соотносится с нашим менталитетом.

Соколов вздохнул, беря себя в руки.

— Хорошо, с аукционом мы разобрались, я его проводить не стану. Может быть, вы тогда посоветуете, какое мероприятие устроить вместо него?

— Если вы хотите произвести впечатление на неодаренных и при этом заставить благородное сословие раскошелиться, начните с того, что нас объединяет.

— Например?

— Вы наверняка знаете, что многие благородные под видом царских людей посещают ярмарки, — сказал я.

Иван Михайлович кивнул.

— И там есть замечательная вещь: выставка мастеров, на которой можно приобрести изделия из разных мест нашей страны.

— Вряд ли наше общество можно заинтересовать резьбой по дереву, — возразил Соколов.

— А это и не нужно, — ответил я. — Я не предлагаю вам повторить саму ярмарку. Ее и без вашего клуба любой желающий может посетить. Я даю вам идею, а уж как ей распорядиться — целиком ваш выбор, и ваша же ответственность.

Великий княжич замедленно кивнул, после чего поднялся и протянул мне ладонь.

— Благодарю вас за беседу, Дмитрий Алексеевич, — произнес он с улыбкой. — Я не забуду вашей помощи.

Я встал и, ответив на рукопожатие, кивнул великому княжичу на прощание.

— Рад был помочь, Иван Михайлович.

И мы разошлись в разные стороны. Соколов направился к выходу из столовой, а я — к своей группе. Желудок напоминал, что пропускать приемы пищи не следует, но я уже видел, что на нашем столе меня ждет привычное мне меню.

Морозова не стала изменять своей традиции следить за тем, чтобы я как следует питался. Это была очень приятная и вместе с тем такая ненавязчивая забота, что я не мог сдержать улыбки, садясь на свое место.

— Благодарю, Виктория, — склонил голову я, прежде чем приступить к еде.

— Мне приятно о вас заботиться, Дмитрий, — ответила она, с явным трудом перебарывая смущение.

На нас смотрела вся группа, а Самойлова так даже протяжно вздохнула, изображая умиление. Я бросил на нее взгляд, но Екатерина Юрьевна сделала вид, что это не она. Остальные прятали улыбки, но я все равно видел, что одногруппники уже все для себя решили.

Что ж, особой тайны в своем интересе к Морозовой я не делал. И шила в мешке не утаишь. А потому…

— Виктория, как вы смотрите на то, чтобы сходить на еще одно свидание? — спросил я.

Салтыкова вскинула голову, но ее опередила Комарова:

— Еще одно?!

Морозова же, убрав прядь за ухо, улыбнулась, глядя только на меня.

— С удовольствием, Дмитрий.

Глава 17

После занятий я попрощался с одногруппниками, которые не оставались в стенах Университета, затем проводил Викторию до входа в лабораторный корпус, а сам направился в деканат. Несколько раз мне встречались бродящие по территории студенты, которые теперь приветствовали меня кивками, как будто мы были знакомы.

Мой престиж среди благородных неуклонно растет. Старшие родственники были совершенно правы — так или иначе, но меня вовлекут в столичное общество, и лучше заранее создать себе репутацию, чтобы набрать и сторонников, и сочувствующих. Несколько поколений шла подковерная борьба с нашей семьей, и сейчас у меня есть шанс вернуть Романовых в нормальное общество.

По дороге к деканату, я заметил мелькнувшего на этаже Авдеева — судя по всему, Иван Тимофеевич как раз выходил от Шафоростовой. Причем нес наш евгеник какой-то рукописный труд. Мы разминулись на лестнице — Авдеев шел выше, а я поднимался по ступенькам. Дверь в приемную декана была приоткрыта, так что я счел это за приглашение.

— Дмитрий Алексеевич, вас ждут.

Рука секретаря указала не на дверь Петра Сергеевича, а на менее приметную с табличкой «Переговорная». Поблагодарив кивком, я толкнул створку.

За длинным столом сидели профессора нашего факультета с одной стороны, а сотрудники лаборатории разместились напротив них. Возглавлял собрание не декан, которого вовсе не оказалось в переговорной, а мой руководитель. Всего получилось двадцать два человека, если считать меня.

Иван Никитич кивнул мне на единственное свободное кресло.

— Присаживайтесь, Дмитрий Алексеевич, мы здесь надолго. Присутствующих вы знаете, так что тратить наше время не будем, — произнес он, а когда я сел в кресло, Телегин продолжил: — По моей инициативе мы собрались, чтобы обсудить, какие из идей княжича Романова мы можем реализовать сами, а какие передадим государю для его реализации.

Ну, чего-то такого я и ожидал, когда писал задание в начале учебного года. Хотя, честно говоря, мне было уже не так интересно, однако я понимал, что чем больше моих проектов увидят свет, тем легче будет двигать местный прогресс.

— Итак, — объявил Телегин, обводя взглядом собравшихся. — Вы все просмотрели документы. Давайте перейдем к составлению списка, что мы сами сможем сделать. Напомню, что задавать уточняющие вопросы Дмитрию Алексеевичу вы можете, но стоит учесть, что все теоретические уточнения были сделаны. Желающие поспорить о возможности и невозможности того или иного проекта, могут выйти прямо сейчас.

Никто, естественно, покидать собрание не спешил. Подозреваю, если бы таковые специалисты имелись, их бы сюда никто и не позвал.

Первой слово взяла Шафоростова.

— Я считаю, нам нужно разделить не только то, что мы сами сможем сделать, но и по отраслям. К примеру, я бы взялась за синтетическую органику. А вот Кирилл Эдуардович, — она плавно повела рукой в сторону сидящего напротив мужчину из лабораторных, — наверняка захочет замахнуться на кибернетические протезы.

— Не все, — тут же прокомментировал он. — Но предлагаемые княжичем глаза я бысобрал. Во всяком случае, по имеющейся документации у меня вопросов нет, и зная немного Дмитрия Алексеевича, я уверен, что никаких накладок возникнуть не должно.

На меня никто не посмотрел даже, а вот на Ивана Никитича обернулись. Телегин благосклонно кивнул.

— Принимается, Марина Владимировна, — подвел итог он. — Кто-то еще хочет высказаться?

— Пожалуй, я скажу, — заговорил еще один лабораторный профессор, на этот раз — химик. — Насколько я вижу, у нас имеется потенциал только для частного испытания. Но есть ли у нас подопытные? Я вижу, что княжич проделал масштабную работу. Но те же кибернетические глаза у Кирилла Эдуардовича без имплантации живому человеку — всего лишь забавная игрушка.

Я перевел взгляд на Ивана Никитича. Самому мне тоже было интересно, как он решит этот вопрос. При нашем разговоре я упоминал осужденных, но какое решение примет Телегин, понятия не имел.

— Государь уже завизировал испытания на нескольких категориях граждан, — заявил он. — Первыми пойдут осужденные на казнь.

На стол профессор выложил первый документ, даже с моего места было прекрасно видно царскую печать и подпись. За ним Телегин вытащил второй и положил рядом.

— Последующая группа — добровольцы с соответствующими проблемами. Здесь же будут армейские инвалиды, получившие увечья. Когда закончим все испытания, государь рассмотрит и даст добро на внедрение технологий, если все будет хорошо. Если нет — нет.

Присутствующие немного оживились, пошло негромкое обсуждение между собой. Иван Никитич никого не одергивал, ожидая, когда коллеги наговорятся. Я же молча ждал, чем все закончится.

Понятно, что по факту мое присутствие было не нужно, здесь и без меня во всем уже разобрались, и теперь решаются организационные вопросы, не требующие моего участия. Административная работа вообще не по моей части. Однако Иван Никитич намеренно таким образом демонстрирует мне, что и ЦГУ, и лаборатория при нем — не забыли меня, а продвигают мои идеи.

Я, может быть, и не люблю интриги, но все же мне хватает ума понять — меня пытаются привязать к Университету. Технически мне нет нужды здесь оставаться, когда на Урале мне принадлежит уже отлаженный комплекс. И Святослав Святославович с радостью исполнит любой мой каприз.

Но упускать меня никто не хочет. Я стал слишком ценным приобретением для ЦГУ и Телегина в частности. И если я сейчас уйду, моя слава уйдет со мной. А потому мне и выказывают уважение, пригласив на этот, так сказать, симпозиум.

Тем временем обсуждение перешло на совсем уж иной уровень. От переговоров о разделении труда, которым началась встреча, собравшиеся перешли к спору о бюрократических аспектах работы. Я вертел головой по сторонам, выслушивая то сотрудников лаборатории, то профессоров Университета.

Понять их было можно — своими практическими изысканиями они лишь подтверждают теории и гипотезы мальчишки. И когда реализация моих проектов будет успешна завершена, слава изобретателей достанется не им, а мне. При этом здесь нет ни одного человека, кто бы ни сделал себе имя хотя бы в рамках Русского царства. То есть, фактически из светил науки работа над моими проектами превращает их в высокоуровневых исполнителей, рабочих, техников и лаборантов. И выгода от этого становится намного меньше, чем, если бы проекты принадлежали им.

Наконец, устав наблюдать за этим, я кашлянул, привлекая внимание.

— Господа и дамы, — заговорил я, когда обсуждение понемногу начало стихать. — Мне очень лестно, что вы собрались ради обсуждения моих проектов. И я искренне благодарен Ивану Никитичу за приглашение на ваше собрание.

Телегин мягко улыбнулся, будто подбадривая меня говорить. Остальные впервые повернули головы ко мне, и у пары человек я увидел во взгляде удивление. С их точки зрения, наверное, я вообще не должен был рта раскрывать.

— Но вы все очень умные люди, заслуженные ученые, и разберетесь в этом вопросе без моего участия, — договорил я после короткой паузы. — Мне же нужно идти, у меня в секции проект не закончен. Благодарю за то, что позволили присутствовать.

И поднявшись, я кивнул сразу всем присутствующим, после чего направился к двери. Меня никто не остановил, и даже не окликнул, так что, распрощавшись с секретарем декана наклоном головы, я покинул приемную и направился в лабораторию.

На сегодня у меня был не такой уж и грандиозный план — нужно было всего лишь изготовить основу под линзу. На большее я замахиваться не стал, так что уже через пару часов, покинул секцию, наведя в ней порядок.

И на парковке вновь встретился с Соколовым. На этот раз Иван Михайлович меня не ждал, великий княжич стоял у машин рода Горских. На меня ни Елизавета Петровна, ни Соколов внимания не обратили, так что я лишь мазнул по ним взглядом и, кивнув Витале, сел в «Монстра».

К свиданию с Викторией следовало подготовиться, чтобы как и в прошлый раз не ударить в грязь лицом. Возможности рода многое мне позволяют, но это не значит, что я могу устроить хорошее свидание по щелчку пальцев — ведь сперва требуется определиться с местом, подобрать программу, подсластить персонал.

После недолгих раздумий я остановил выбор на прогулке по Москва-реке на катере. А чтобы это было комфортное путешествие, первым делом нужно было озаботиться транспортом.

— Петр Васильевич, здравствуйте еще раз, — произнес я в трубку, когда Орлов ответил на звонок.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, — сказал староста. — Чем могу быть полезен?

— Я бы хотел арендовать у вашего рода прогулочный катер.

Он несколько секунд молчал, обдумывая мой запрос, после чего заговорил:

— Сейчас у нас не так много катеров в столице, Дмитрий Алексеевич, я могу предоставить вам список. Или сам предложить кое-что необычное.

— Давайте послушаем ваше предложение, — согласился я.

Орлов не растерялся.

— Помните, я говорил, что наш род подарил Ефремовым «Буревестника»? — спросил Петр Васильевич, и после моего подтверждения, продолжил: — Конечно, такой же модели сейчас нет, однако я бы предложил вам попробовать «Ласточку». Мы обновили дизайн, повысили безопасность. К тому же это именно прогулочный катер, созданный под небольшие мероприятия. Для свидания, если честно, это лучшее, что может предложить речной флот Русского царства.

— Пришлите мне данные, Петр Васильевич, — попросил я.

— Вы не пожалеете, — заверил староста. — Я и сам хотел брать ее для прогулок с Надеждой Григорьевной.

Что же, такой рекомендации можно верить. Вряд ли катать Комарову Петр Васильевич стал бы на дешевом корыте. Опять же, если катер только прошел модернизацию, значит, для княжича будет нормально взять его для прогулки. Это не ширпотреб вроде «Чаек» и «Волн», на которых проводят водные экскурсии для царских людей.

— Благодарю, Петр Васильевич, — произнес я.

Итак, с местом решили, осталось выбрать правильный маршрут.

* * *

Весь остаток вечера я провел за государевым заданием. На основе предоставленных документов было ясно, что «Энзим» имел магическое происхождение. При этом стоило искать его источник в малых и, возможно, восстановленных родах. Конечно, количество продукта подталкивало на мысль, что одаренный должен быть либо силен, либо таких доноров должно быть много.

В первом случае будет достаточно влиятельная семья, ведь потребуется много подданных для обеспечения силы. Во втором — хватит и пары тысяч человек подданных, на которых приходится человек пятьдесят-шестьдесят членов «семьи». Всех их легко запрятать в любом провинциальном городке, а у Германского рейха их полно, выбирай любой.

Покопаться в архивах самому, конечно, было бы можно. Но зачем тратить время, которое дорого, когда есть возможность напрячь государственный аппарат. В царской канцелярии наверняка найдется десяток-другой чиновников, которые отвечают за информацию о дарах потенциальных врагов Русского царства. Пусть подумают, что за фамилия способна давать ментальную стойкость.

Закончив, я отложил документы на место и, раскрыв свой рабочий ноутбук, взглянул на присланные Орловым сведения.

Катер действительно был небольшой и уютный. Благородные материалы в отделке, роскошные помещения. К судну прилагался вышколенный экипаж, внутри имелась кухня с опциональным присутствием шеф-повара. Стоило удовольствие, разумеется, недешево, но княжич я или нет? Тем более исторически сложилось, что Романовы кутить умеют.

В итоге я отправил Орлову свое согласие, и Петр Васильевич пообещал все организовать. В прошлый раз организацией досуга староста справился, а что на Мэйлин напали, это уже другой вопрос. Сейчас нападать вроде бы не кому и не на кого, да и атаковать посреди столицы в военное время решится только самоубийца. Так что все должно пройти гладко.

Маршрут выбрать было сложнее. Само судно создавало достаточно интимную, и в то же время роскошную атмосферу. На таком транспорте заявиться в дешевую закусочную просто непростительно. И если я, княжич Романов, могу себе такое позволить, заявившись лично или в компании мужчин, то привезти с собой боярышню — уже не самая лучшая идея.

Рестораны я отмел сразу — у нас свой шеф будет на борту, так что еда это лишнее. Выставки проходят в музее изобразительного искусства, в астрономическом и в тот же вечер есть цирковое представление. Все это можно уложить в один маршрут, но тогда нам придется побегать с одного мероприятия на другое, а так делать тоже не красиво. Вдруг дама решит задержаться у картины?

Если подумать, прошлое наше свидание проходило под личинами царских людей. И развлечения были не особенно возвышенными. В этот раз лучше будет провести время именно так, как полагается нашему статусу. Но картинная галерея меня не впечатляла — абстракции, какое-то современное искусство, которое без лекции искусствоведа не поймешь. Мазня и трата времени.

Так что я пересмотрел идею времяпровождения. Пусть прогулка на катере будет завершением свидания. Опять же — вечер, свечи, романтичная обстановка внутри «Ласточки».

А до этого будет посещение театра. В Большом Академическом как раз будет премьера. Боярским родам уже вряд ли выдастся купить себе билетик, а вот для князей места найдутся — есть несколько свободных лож.

Тесниться с другими гостями я не хотел, а потому выкупил сразу балкончик — поближе к сцене, но и не впритык. Обзор будет хороший, пользоваться биноклем не придется.

Определившись с культурной программой, я перешел к заказу драгоценностей. Раз уж это официальное свидание княжича Романова и боярышни Морозовой, с пустыми руками мне приезжать просто нельзя. Так что, сделав звонок в ювелирный дом, получил обещание, что все будет вовремя.

Теперь основная часть была закончена, и я набрал номер Виктории.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич.

По голосу было слышно, что Морозова улыбается.

— Вечер добрый, Виктория Львовна. Я звоню, чтобы предупредить вас, на пятницу нас ждет премьера в Большом Академическом театре.

— «Левша»? — удивилась моему выбору девушка. — Вы читаете мои мысли, княжич. Я очень хотела на него сходить, но не была уверена, что удастся выкроить время. Но с вами я с радостью посмотрю премьеру.

— Я надеялся, что вам понравится, — сказал я.

— Тогда мне нужно готовиться, Дмитрий Алексеевич, — ответила она. — Благодарю, что предупредили. А сейчас прошу меня простить, но меня ждет неотложное дело.

— Всего хорошего, Виктория, рад был вас услышать.

— Это взаимно, Дмитрий.

Положив телефон, я размял шею и еще раз глянул в сторону сейфа с царскими документами. Государь обещал мне мощности под «Оракула», и чем раньше я их получу, тем лучше.

Снова взяв аппарат в руки, я уже открыл список контактов, но телефон зазвонил сам. Однако звонок, естественно, не был от Михаила II.

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — поздоровался я с Соколовым.

Великий княжич не стал тянуть мое время, и сразу же перешел к делу.

— Дмитрий Алексеевич, я бы снова с вами поговорить, но на этот раз не в столовой Университета, — заявил он. — Как вы смотрите на то, чтобы посетить наш особняк завтра после занятий?

Я не стал отвечать сразу. Казалось бы, с чего Соколову так привязываться именно ко мне? У его сестры выкроилась пара свободных минут, и брат таким образом устраивает нам незапланированную встречу?

— Если не сложно, Иван Михайлович, не могли бы вы обозначить тему для разговора?

— Мне нужна ваша помощь в организации первого благотворительного мероприятия от нашего клуба. Сам я, увы, не справляюсь.

Что-то очень слабо в это верится.

— С нами так же будет присутствовать моя сестра, как будущая хозяйка мероприятия.

Ну, это все объясняет. Анна Михайловна, похоже, намерена добиваться моего внимания. Уважим великую княжну, тем более что, возможно, это решит вопрос раз и навсегда. Можем же мы друг другу не понравиться после личного общения.

— Хорошо, Иван Михайлович, я заеду к вам завтра после занятий.

Глава 18

Визит в Кремль состоялся утром вместо первых занятий. На этот раз государь принял меня в своем рабочем кабинете.

Выслушав отчет по «Энзиму», Михаил II кивнул мне.

— Составь список, что тебе требуется для твоей программы, Дима, — распорядился он. — Пришлешь его царице через отца. Она обеспечит вас всем необходимым. Кстати, я слышал, в ЦГУ что-то пошло не так?

Этот вопрос меня удивил. Не потому что я поразился осведомленности государя, это как раз прекрасно объясняется. Но проблем у меня вроде бы там до сих пор не было.

— Прошу простить, государь, не понимаю, о чем речь.

— Не понимает он! — Михаил II улыбнулся. — А кто вчера устроил демарш на совещании ученых Университета? Ты же понимаешь, что без твоей подписи они не имеют права приступить ни к одному твоему проекту.

Мне оставалось только вздохнуть.

— Я бы не сказал, что от меня там что-то зависело, — признался я царю. — Господа и дамы разбирались между собой, ко мне ни у кого никаких вопросов не нашлось. Даже когда я уходил, никто ничего не сказал.

Государь улыбнулся.

— Вчера истекал срок, который я им поставил, — заявил он. — И университетские наверняка собирались продавить твой отказ от авторства. Объяснять разницу тебе не надо, по глазам вижу.

— Все равно не понимаю связи, — развел руками я.

— Ты прямо как маленький, — посмеялся царь. — Это ты должен у них с рук есть, и соглашаться на все, лишь бы твои проекты увидели свет. Так что продержали бы тебя несколько часов, потом надавили авторитетом, чтобы перехватить твои работы. Схема уже давно отработана, не ты первый, не ты последний.

Я усмехнулся.

— И кто-то пожаловался? — уточнил я, не отрывая взгляда от государя.

— Конечно, — кивнул Михаил II, — у моего секретаря с утра телефон разрывается, умоляют не отбирать твои проекты. Но я так понимаю, тебе и самому это не интересно?

Конечно, если за дело возьмется государственная машина, все мои начинания не только получат зеленый свет, но и будут доведены до ума. Ничего сверхсекретного я в ЦГУ не выдал, так что переход документов к царским людям это фактически успех и наивысшая оценка моим работам.

— Для меня честь, государь, передать свои идеи во благо Русского царства, — заявил я с поклоном.

— Ну-ну, будет тебе, — посмеялся Михаил II. — Знаю, как ты можешь рассказать мне о моем величии. Тебе бы, Дмитрий, при дворе покрутиться. Что скажешь?

Я несколько секунд смотрел на него, пытаясь понять, шутит государь или всерьез предлагает мне должность.

— Я — Романов, государь. Не вызовет ли это политических проблем в твоей партии? — осторожно спросил я.

Царь помолчал, разглядывая меня в ответ ровно то же время, сколько я молчал после его предложения.

— А ты думаешь, что сейчас кто-нибудь посмеет возразить? — улыбнулся он. — Вот, что я вижу, Романов.

Фамилию он выделил интонацией, подчеркивая, что разговор сейчас идет с младшим княжичем, а не с тайным сыном государя.

— Есть талантливый молодой человек, которому очень не хватает мощностей, чтобы развернуться в полную мощь, — произнес Михаил II. — При этом он верен своему роду и своей стране. И его начинания принесут не только престиж всему царству, но и пользу миллионам царских людей. К тому же это молодой человек неоднократно награжден государственными орденами. И уже неоднократно доказал свою верность и полезность.

Он замолчал на несколько секунд.

— А теперь скажи мне, насколько великим государем я буду, если похороню этот талант?

— Это очень неожиданное предложение, — ответил я. — И я не очень понимаю, какую роль ты для меня планируешь.

Царь откинулся на спинку кресла.

— Все очень просто — я поставлю тебя над своей лабораторией. Как раз по твоему профилю. Будешь отвечать за ее дела, реализовывать свои проекты. Естественно, за твоими успехами будут наблюдать мои люди. Никаких тайн, никаких умалчиваний. Ты подпишешь соответствующие подписки, и за пределами моей лаборатории никому ни о чем рассказывать не станешь. В том числе своей семье.

Я нахмурил брови, но государь приподнял ладонь, показывая, что он не закончил.

— Я не требую от тебя бросать учебу. Хотя и уверен, тебе от нее не так уж много пользы. В лабораторию ЦГУ больше можешь не ходить, сразу переходишь в мою. Твои проекты и документацию из секции этажа опечатают и доставят на новое рабочее место. Под твоим началом окажется штат из нескольких сотен человек, передовое оборудование, лучшие специалисты.

— Но при дворе мне все равно нужно будет бывать? — уточнил я.

— Разумеется, — кивнул Михаил II. — Раз в неделю ты будешь подавать мне отчет о проделанной работе. Сдавать его будешь лично мне. И также на один день обязан будешь посещать рабочие совещания — о них тебя заранее оповестят. Как любому придворному, тебе будет положены особые привилегии. Не считая жалованья, положенного твоему чину.

Я позволил себе намек на улыбку. Царь понял ее по-своему.

— Кроме того, когда начнешь бывать во дворце, к роду Романовых появятся вопросы. Все решат, что царица опять взялась за продвижение своей родни в обход остальных. Но это не твоя проблема, недовольными займутся мои люди, — заявил он. — Тебе же нужно будет заводить знакомства при дворе, разбираться, кто против кого дружит.

Я промолчал вновь, понимая, что это еще не конец. И Михаил II после короткой паузы продолжил:

— Я знаю, что ты возлагаешь большие надежды на своего «Оракула», однако когда он еще появится? А твои навыки могут понадобиться гораздо раньше.

Вот теперь интерес государя кристально ясен. Дать мне освоиться в Кремле прежде чем придется защищать цесаревича. Для того все это и затеяно — и демонстративно пропущенные сроки ученых в ЦГУ, и обещание мощностей после отчета по «Энзиму». Подслащивал пилюлю Михаил II, чтобы я был доволен и не стал особо отказываться.

— Те, у кого хватает мозгов, уже давно поняли, что время опалы Романовых кончилось. Или мне соврали, и дочка нашего дипломата не пытается тебя охомутать? — посмеялся государь.

— Пока что мы договорились о новогоднем приеме, — ответил я.

— Это хорошая партия, и девушка надежная, — кивнул Михаил II. — Если хочешь действительно вывести род из тени, для тебя это лучшая кандидатура.

Великая княжна царской фракции. Против такого аргумента действительно сложно будет спорить. Никто же не поверит, что Соколовы не будут играть первую скрипку в этом союзе.

— Я не давлю и не принуждаю, — приподнял ладонь царь. — Но ты и сам должен понимать, что я заинтересован в правильной партии. И Соколов мне полезен, и Романовы.

Ну да, мать же согласилась выносить ребенка царской семьи. А великие князья Выборгские на протяжении поколений доказывали свою верность. В браке со мной у Анны Михайловны будут шансы сесть на трон и стать царицей. Неплохая награда за верность.

— Я могу подумать, прежде чем давать тебе ответ, государь? — уточнил я.

Михаил II величественно кивнул.

— Даю тебе время до понедельника. Впрочем, ты ведь не откажешься от карт-бланша на разработки и доступа к мощностям всего царства, верно?

Взмахом руки отпустив меня, государь демонстративно повернулся к монитору на столе, а я поклонился и покинул его кабинет. Гвардейцы, ждавшие меня в коридоре, тут же повели меня к выходу из Кремля.

Сев на свое сидение «Монстра», я кивнул Витале.

— В ЦГУ, — велел я, и Слуга завел двигатель.

А пока машины Романовых катились по столице, я листал новости, отмечая для Кристины новые задания. А стоило нам приехать на территорию Университета, я замер, так и не коснувшись двери. Нужно ли мне выходить сейчас? Нужно ли идти в лабораторию, чтобы ждать там завершения занятий — сегодня у меня было полноценное окно на весь день.

— Княжич? — немного напряженно спросил Виталя, и я повернулся к своему водителю. — Случилось что?

Я кивнул.

— Давай в «Руснефть» и пусть предупредят отца, мне очень нужно с ним поговорить.

— Как пожелаешь, княжич, — ответил тот и тут же включил связь с остальными машинами сопровождения.

Нельзя сказать, что предложение царя было сомнительным. Но оно очень сильно влияло на род Романовых, а потому принимать решение самостоятельно я просто не имел права. Хотя еще стоя перед Михаилом II собирался согласиться.

Ведь это было именно то, что нужно лично мне в первую очередь.

* * *

ЦГУ, столовая.

Орлов смотрел на пустые места за столом группы и думал, что бы это могло означать. Отсутствие принцессы, чей статус теперь был официально известен всем, вполне объяснимо — Мэйлин представляла войска Поднебесной и руководила ими на Амуре. А вот отсутствие княжича Романова было подозрительным, особенно в свете вчерашнего заказа «Ласточки».

Обычно Дмитрий Алексеевич не упускал случая встретиться с группой, а о своем отсутствии предупреждал. И хотя староста прекрасно знал, что сегодня не было занятия, на котором Романову надо было бы присутствовать, Петр Васильевич все равно ощущал легкую тревогу.

В этот момент завибрировал телефон боярышни Морозовой. Виктория Львовна негромко извинилась и, вытащив аппарат, прочла сообщение. Судя по улыбке, которой озарилось лицо девушки, писал ей как раз княжич.

— Что-то хорошее случилось, Виктория Львовна? — желая проверить свою догадку, спросил Орлов.

— Это княжич, — со знанием дела ответил Самойлова. — Боярышня у нас только от его слов краснеет.

— Да, Дмитрий Алексеевич просил передать его извинения, что сегодня не появился и не предупредил об этом, — легко согласилась Морозова, не спеша убирать телефон.

— Что-то важное? — спросил Авдеев, хмуро глядя в свою тарелку.

Иван Тимофеевич после вчерашнего занятия по биологии ходил задумчивый. А сегодня, когда понял, что Романов не появится, стал еще более мрачным. Спрашивать, что тревожит молодого человека, никто не спешил, а сам он не стремился делиться.

— У князей по определению не может быть не важных дел, — вздохнула, явно кого-то цитируя, Елизавета Петровна.

Сидящая рядом с Горской Салтыкова взглянула на бывшую старосту с искренним сочувствием.

— Не так-то просто быть невестой великого княжича? — спросила Светлана Николаевна у одногруппницы.

— Нет, что вы! — тут же запротестовала Горская. — Просто редко находится время, чтобы побыть рядом.

— Я уверена, что все у вас будет хорошо, — сказала Морозова. — Не переживайте, Елизавета Петровна, все наладится. Иван Михайлович — занятой человек, но он вас искренне любит, это хорошо видно.

Та слабо улыбнулась в ответ.

— Спасибо.

Несколько секунд за столом царило молчание, пока Рогожин его не нарушил.

— Вот интересно, — произнес он, ни к кому не обращаясь, — в каком кино на этот раз мы увидим Дмитрия Алексеевича?

Орлов бросил на одногруппника взгляд.

— Полагаете, княжич снова в конфликте участвует?

— Ну, — ответил Никита Александрович, чуть поводя плечами, — он редко пропускает целые дни. И обычно бы сидел в лаборатории, а сейчас его опять нет. Что еще можно подумать?

— А я слышала, что вчера состоялась комиссия в деканате по его проектам, — негромко сказала Комарова.

После той отповеди, что ей устроил княжич, Надежда Григорьевна старалась не делиться слухами с группой и вести себя прилично. Но сейчас просто не смогла удержаться.

— Да, я заходил в деканат, — подтвердил Авдеев. — Марина Владимировна как раз шла в переговорную, и там было не протолкнуться от профессоров.

Вновь повисло молчание.

— То есть, все понимают, что, возможно, княжич Романов больше не будет с нами учиться? — озвучила мысль Салтыкова. — Если от его идей отказались…

— Да бросьте, Светлана Николаевна, с чего бы ЦГУ от него отказываться? — со смешком спросил Рогожин. — Дмитрий Алексеевич — гений, такими не разбрасываются.

Салтыкова покачала головой в ответ.

— Княжич гений, но мы — нет, — произнесла она, ни на кого не глядя. — Не поэтому ли он так стремительно выбил себе зачеты и запирался в лаборатории?

Орлов почувствовал, что пора вмешаться в разговор, приобретающий какое-то неправильное направление.

— Светлана Николаевна, вы сомневаетесь в слове княжича? — спросил Петр Васильевич у девушки. — Дмитрий Алексеевич обещал нам участие в соревновании Университета.

— Но он не обещал, что будет вести нас за ручку, — возразила та, оглядывая группу. — Проект принадлежит Виктории Львовне, не княжичу. А многие ли из вас добились допусков? Хотя бы половину зачетов сдали, может быть, чтобы допуски свои получить?

Орлов нахмурился сильнее.

— К чему вы ведете, Светлана Николаевна? — спросил он, не сводя взгляда с одногруппницы.

Салтыкова вздохнула, всем видом демонстрируя, как ей не хочется объяснять прописные истины. Но все же соизволила ответить:

— Княжич Романов помогал нам всем, — начала она. — Поддерживал и направлял. Но как только перед группой возникло серьезное дело, многие ли согласились его поддержать? Вот Никита Александрович сразу же заявил, что конкурс научных работ не для него. А те, кто согласился принять участие, за целую неделю не смогли сдать все зачеты. Теперь Дмитрий Алексеевич пропускает не только занятия, но и посещение лаборатории ЦГУ. Знаете, почему? Я тут узнала недавно, что князь Демидов подарил своему внуку, княжичу Романову лаборатории на Урале. Так скажите мне, зачем Дмитрию Алексеевичу учиться здесь с нами?

— Вы ошибаетесь, — уверенно заявила Морозова.

— Вам-то легко, Виктория Львовна, — качнула головой Салтыкова. — Княжич явно испытывает к вам чувства, и одну точно не оставит. Но все остальные в группе ему совершенно не нужны.

— Светлана Николаевна, — строгим тоном обратился к девушке Орлов. — Вы сейчас переступаете черту. Давайте не будем строить сомнительных теорий? — предложил он. — Княжич Романов — достойный дворянин, и если он пропускает занятия и тем более лабораторию, в которую стремился с самого начала учебного года, значит, у него есть на то веская причина. И не нам его осуждать. Тем более делать какие-то выводы за Дмитрия Алексеевича так, будто это его истинные намерения или решения.

Салтыкова кивнула.

— Я не спорю, Петр Васильевич, — сказала она. — Всего лишь поделилась своими мыслями. Но если хотите знать мое мнение, то сразу после университетского конкурса княжич Романов заберет документы из ЦГУ.

Авдеев нахмурился еще больше, но все были слишком заняты обдумыванием слов Светланы Николаевны, а потому на него никто внимания не обратил. А через несколько секунд телефон Морозовой вновь завибрировал, и Виктория Львовна с торжествующей улыбкой повернулась к остальным.

— Вы ошибаетесь, Светлана Николаевна, — заявила Морозова. — Я только что спросила у Дмитрия Алексеевича, он намерен продолжать обучение. А сегодня у него возникли важные дела рода.

Горская снова печально вздохнула.

— Эх, Виктория Львовна, как я вам не завидую. Быть невестой княжича — так сложно, — заявила Елизавета Петровна.

От этих слов Морозова густо покраснела и, нервно теребя волосы, уставилась в свою тарелку.

Обстановку разрядила Самойлова.

— Ой, да ладно вам, боярышни, — махнула рукой Екатерина Юрьевна. — Будете друг другу жаловаться, как тяжело в шелках купаться и с золота есть. Вот уж правда: кому суп жидкий, а кому жемчуг мелкий.

Над столом прозвенел дружный смех.

Глава 19

Головной офис «Руснефти». Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

— Выходит, государь рассказал тебе, как у тебя хотели отобрать разработки, а потом сам же пошел этим путем, — посмеялся отец, выслушав мой рассказ.

— Не совсем. Он предложил мне возглавить его лабораторию и стать придворным, — пояснил я. — Учитывая, что все идет в комплекте, выбрать что-то одно не получится.

Князь задумался надолго. Я его не торопил.

В сущности ничего страшного царь не предлагал. Да, будут сопутствующие трудности, но за все в жизни приходится платить. И озвученные Михаилом II обязанности не были такой уж жертвой.

Я откинулся на спинку кресла и уставился в широкое окно за спиной князя Романова. Время обеда давно миновало, и я размышлял, поесть здесь или же поехать в особняк. Конечно, можно и в здешнем кафе перекусить, но мне не очень нравился местный кофе.

— Это было бы крайне полезно для рода, — наконец, заговорил Алексей Александрович. — Считай, мы из тени сразу поднимемся до самого верха. Впрочем, ты и сам понимаешь, насколько это серьезно. Такими предложениями не разбрасываются. Будь все иначе, я бы с радостью отправил тебя служить при дворе. Но что ты сам думаешь?

Я перевел взгляд на отца.

— Если бы мой ответ никак не влиял на семью, я бы уже знакомился с персоналом и разворачивал проекты.

Отец хмыкнул.

— Сейчас наиболее подходящее время для нашего возвышения, — произнес князь. — Твое участие в конфликтах, награды… Идеальный момент, чтобы вывести тебя в свет по-настоящему.

Я замедленно кивнул.

— И к царской чете сейчас с критикой никто не сунется, чревато оказаться записанным в мятежники, — продолжил мысль отец. — А раз ты и сам не против, то не вижу причин отговаривать тебя.

Я улыбнулся.

— Благодарю, отец.

— Но мне не нравится, что все твои труды пойдут государю, — произнес Алексей Александрович. — Ты только что серьезно повысил нашу боеспособность, и мы на короткое время стали опережать другие рода. Но если твоя работа будет уходить Милославским, никакого опережения уже не случится.

Я пожал плечами.

— Для того чтобы Романовы были впереди, у меня есть Урал, — сказал я. — А государственная машина слишком неповоротлива. Да ты и сам видел, Волковы продали нам доспехи, которые должны были идти на их склады. А представь, сколько времени уйдет, пока царская армия перевооружиться? Это нам нужна пара тысяч экземпляров, армии требуются миллионы.

Князь потер переносицу и со вздохом потянулся к ящику стола. На свет была извлечена пепельница и пачка сигарет с зажигалкой.

— Хочешь сказать, мы сможем опережать государя? — спросил он, закуривая. — Михаил II наверняка поставит условие, что ты не можешь больше выпускать свои работы вне его лаборатории. А сразу за ним в очереди окажется царская фракция, и только потом, может быть, будем мы. Дима, я не занимался с тобой так, как с Сергеем, но ты должен понимать, что государь не просто так тебя ставит под свой контроль.

Я улыбнулся.

— Это не будет проблемой, — заверил я. — Придворный я, или простой младший княжич, все мои проекты лежат только здесь, — я постучал себя по лбу. — И только мне, в конечном счете, решать, какие проекты пойдут на царский конвейер.

В конце концов, не все из них принесут моментальную выгоду. Есть проекты, которые я буду делать только в единственном экземпляре — даже не для семьи, а только для себя.

Отец может опасаться, что род Романовых задвинут, но как это сделать, если только я контролирую, что выдавать царю, а что сохранить в тайне? Полный контроль над разработками останется в моих руках.

Я знаю, как пустить людей по тупиковому следу.

Даже в вопросе тех же кибернетических протезов есть несколько неочевидных путей. И я уверен, здешние ученые выберут тот, который приведет людей к постоянной угрозе отторжения имплантатов. Это огромная сумма для фармацевтики, которая станет продавать свои лекарства, чтобы с этим отторжением бороться.

А я знаю, как добиться того, чтобы кибернетические имплантаты вживлялись без последствий для людей. И куда пойдет развитие направления, тоже решать мне. Чем это не власть?

Используя ресурсы Русского царства на параллельные разработки, я могу выбить себе право передавать прототипы Романовым, а уже потом всем остальным. И это не говоря о такой простой вещи, как банальные деньги — ведь всегда можно поступить как с Казанским Институтом, попросту выдав задание сторонним исполнителям. При этом обойтись без нарушения подписки о неразглашении.

Ведь отчитываться перед государем я буду только о тех проектах, которые веду в его лаборатории. Но у меня огромное количество знаний в голове, которых хватит, чтобы загрузить несколько тысяч сотрудников, а не пару сотен. Я отдам Михаилу II только то, что требует больших затрат ресурсов, а мелочи могу собрать на стороне — либо самостоятельно, либо у Демидовых.

Обманывать государя я не собираюсь, но и задвигать свою семью тоже не позволю. Михаил II видит во мне мальчишку, и это полезно, но это не значит, что я такой и есть. Естественно, ничего дурного для Русского царства продвигать я не стану, но к цели всегда можно прийти разными путями.

И государь дает мне право самому решать, какую дорогу выберет его страна. Просто царь об этом не догадывается. Впрочем, как и князь Романов.

— Ты серьезно считаешь, что сможешь продавить Михаила II? — наконец, спросил отец, стряхивая пепел.

— Мне нет нужды никого продавливать, — покачал я головой в ответ. — Свои условия он озвучил, я на них согласен. У меня останется достаточно свободы для маневра, если я того захочу. Да и думаю, семья не откажет, если мне потребуется помощь?

Князь хмыкнул и воткнул окурок в пепельницу.

— Сын, ты уже столько для нас сделал, что было бесчестьем отказывать тебе хоть в чем-то, — сказал отец. — Так что Романовы всегда будут на твоей стороне, что бы ни случилось.

— Это все, что мне нужно знать, — улыбнулся я. — Тогда на этом у меня все, благодарю, что выделил мне время, отец.

Он кивнул в ответ.

— У тебя встреча с Соколовыми? — спросил князь прежде, чем я оперся на подлокотники, чтобы подняться.

— Да, пригласили в особняк для обсуждения будущего мероприятия клуба.

— И Анна Михайловна там будет, — не спрашивал, а утверждал отец. — Подожди здесь минуту.

Поднявшись со своего места, князь Романов покинул кабинет, а я остался сидеть в кресле. Желудок в очередной раз напомнил, что пора бы что-то закинуть в него, завтрак уже давно был переработан, и телу требовалось новое топливо.

Уже окончательно решив, что воспользуюсь услугами местного кафе, я дождался возвращения отца. Алексей Александрович поставил передо мной шкатулку из темного дерева с затейливой вязью по всей поверхности. Откинув крышку, я взглянул на крупный алмаз, обрамленный тончайшей оправой из белого золота.

Подвеска тянула на очень высокую сумму. Я, конечно, не большой знаток драгоценностей, не мужское это дело, но даже на мой неискушенный взгляд украшение миллиона на два.

— Нельзя являться к даме без подарка, — произнес князь, садясь на свое место. — И когда речь заходит о великих князьях, подарки должны быть им под стать.

Я кивнул, захлопывая крышку.

— Благодарю, отец, сам я об этом не подумал. Повод-то не соответствует.

— Когда речь идет о невестах, повод всегда соответствует, — возразил князь, после чего взглянул на меня с наигранным подозрением. — Разве что ты хотел оскорбить великую княжну, ведь она наверняка знает, что тебя предупредили про ее присутствие, а ты явился с пустыми руками.

— Даже мыслей не было, — покачал я головой.

— Я так и подумал. Если ты всерьез настроен стать придворным, Соколовы — хорошие союзники.

А еще хорошая партия, да. Но вслух он этого не говорил, следуя своему слову не давить на меня до конца учебного года.

* * *

Особняк великих князей Выборгских сегодня никто для праздника не оформлял, однако это не мешало территории выглядеть на порядок лучше и, что не маловажно для местного общества, дороже, чем жилье простых князей.

Ажурные ворота раскрылись перед моим автомобилем, и «Монстр» вкатился внутрь. Машины сопровождения остались снаружи — я гость, и за мою безопасность отвечают Соколовы. Будет дурным тоном заезжать со своей охраной, демонстрацией недоверия к возможностям великих князей обеспечить защиту.

Вместо прислуги встречать меня вышла Анна Михайловна. Было ожидаемо — не просто же так Иван Михайлович приглашал меня лично приехать к ним домой. Выкроил братишка для сестры возможность поболтать с заинтересовавшим ее княжичем.

С улыбкой подойдя к Соколовой, я поклонился.

Сегодня она была одета в повседневную одежду. Белая блузка с рукавами в три четверти, расстегнутая на две верхних пуговицы — и удобно, и ничего лишнего не видно. На ногах — светлые брюки и удобные туфли. Светлые волосы забраны в высокий хвост, в ушах блестят небольшие гвоздики из белого золота с небольшими алмазами.

— Анна Михайловна, рад нашей новой встрече, — произнес я. — У меня нет слов, чтобы выразить, насколько я сражен вашей красотой и неземным обаянием.

Великая княжна посмеялась, прикрывая рот ладошкой. Но смешок был кратким — не дольше, чем дозволяет этикет.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — ответила она, — я помню, вы уже предупреждали, что не слишком сильны в ораторском искусстве.

Я виновато развел руками, и Соколова чуть повернулась боком, чтобы предложить мне следовать за ней. Разумеется, я так и поступил, заодно получив возможность оценить и вид сзади.

Великая княжна обладала прекрасной осанкой, плечи держала ровно. Несмотря на то, что девушка шагала достаточно широко, со стороны могло показаться, что она плывет по воздуху, не касаясь земли. В каждом ее движении чувствовалась порода и поколения аристократической крови.

Не многие благородные на самом деле могли такой выучкой похвастаться. Впрочем, чего еще ожидать от великих князей, приближенных к трону?

Мы прошли в уже знакомую мне гостиную. Слуга принял у меня плащ, и Анна Михайловна повела меня в левое крыло. Там я еще не бывал — встреча клуба проходила в правом, но там нас и пускали через другие двери.

Двустворчатые дубовые двери с вырезанным на них гербом Соколовых раскрылись перед великой княжной, и она указала мне на одно из кресел, установленных перед зажженным камином.

Само помещение представляло собой трофейную комнату. По стенам висели головы животных, каждое подписано — кто из рода его добыл, и в каком году это случилось. Также имелись ружья — от вполне современных моделей и до кремниевого мушкета, за право обладать которым некоторые музеи передрались бы. Помимо причудливого оформления по стволу тянулась дарственная надпись от царя Алексея II.

— Прошу, располагайтесь, Дмитрий Алексеевич, — произнесла великая княжна, когда я закончил осматривать помещение. — Брат скоро присоединится к нам. Велеть подать чай?

— Благодарю, Анна Михайловна, лучше кофе.

— Какой сорт предпочитаете? — уточнила она, когда я опустился в предложенное кресло.

— На ваш выбор, — вежливо кивнул я.

Она подняла серебряный колокольчик и едва слышно тряхнула им. К нам тут же вошла служанка. Получив приказ великой княжны, молодая женщина поклонилась и покинула нас.

— Расскажете, как проходит ваша учеба? — предложила Анна Михайловна.

— Все замечательно, — ответил я. — Занятия интересные, профессора — мастера своего дела. Учиться для меня легко и никакого напряжения я от этого не испытываю.

Она улыбнулась краешком рта.

— Да? А брат все время на первом курсе жаловался, как сложно соответствовать высоким стандартам Царского Университета, — она снова легко посмеялась.

В этот момент двери вновь открылись. В проеме показалась та же служанка с серебряным подносом в руках. Быстро сервировав нам с великой княжной столик, женщина поклонилась и ушла.

А я поднялся на ноги и, вытащив шкатулку, обернулся к Соколовой.

— Анна Михайловна, я думаю, искать подходящий момент не стоит. А потому хочу вручить вам этот скромный презент в знак доброго отношения, — произнес я, откидывая крышку перед сидящей в своем кресле девушкой.

Великая княжна чуть приподняла брови, но я видел по глазам, что подарок она оценила по достоинству. Все же не каждый день видишь драгоценный камень такого размера.

— Вы… очень хорошо ко мне относитесь, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, принимая шкатулку. — Поможете примерить?

Вообще для такого нужно было позвать слугу, все равно за нами наблюдают, чтобы я не дай бог не начал приставать к великой княжне. Но я не стал отказываться — в конце концов, Романовы всегда дарят дорогие подарки.

— Разумеется, Анна Михайловна.

Девушка поднялась на ноги и подала мне украшение. Обернувшись ко мне, Соколова приподняла хвост, позволяя мне накинуть тонкую цепочку ей на шею и застегнуть замок.

Великая княжна отошла к камину и, открыв один из ящичков, вытащила зеркало. Посмотревшись в него несколько секунд, она повернулась ко мне. Мое колье прекрасно подходило к ее серьгам, а длина цепочки позволяла украшению оставаться на виду с расстегнутыми пуговицами.

— Это замечательный подарок, — произнесла Анна Михайловна. — Благодарю, Дмитрий Алексеевич.

Я склонил голову, как того требовал момент. Двери в комнату тут же распахнулись, и я краем глаза заметил Ивана Михайловича. Соколов выбрал идеальное время появления.

— Дмитрий Алексеевич! — улыбаясь, великий княжич двинулся ко мне. — Рад приветствовать вас в нашем доме.

— Для меня честь быть вашим гостем, Иван Михайлович, — ответил я, сжимая протянутую для рукопожатия ладонь.

Он бросил взгляд на сестру.

— Я вижу, Анна вам пришлась по душе, — заметил Соколов, — и скрасила время ожидания. Что же, рад, что вы друг другу понравились.

Несмотря на его слова, сказано это было в шутку, так что я улыбнулся и, получив от великого княжича предложение занять кресла, вернулся на место. Соколовы заняли места рядом со мной так, чтобы Иван Михайлович оказался напротив, а его сестра сидела междунами.

Я дождался, когда великий княжич первым возьмет чашку чая, и только после этого потянулся за своим кофе. Судя по аромату, какой сорт я предпочитаю, здесь прекрасно помнят.

— Я знаю, что у вас не так много свободного времени, Дмитрий Алексеевич, — заявил Иван Михайлович. — А потому предлагаю сразу перейти к вопросу, ради которого я вас позвал.

Я кивнул, не выпуская чашку из рук. Напиток был сварен превосходно, и, честно признаться, он сейчас интересовал меня больше, чем хозяева особняка.

— Не возражаю, — ответил я.

— Погоди, брат, — остановила уже открывшего было рот великого княжича Анна Михайловна. — Давай ты лучше доверишь этот разговор мне? Я все же лучше разбираюсь в благотворительных вечерах.

Соколов закатил глаза и вздохнул, изображая усталость от действий сестры. Их столь вольное поведение, разумеется, несло в себе знак, что мне доверяют, пускают в ближний круг и готовы разговаривать открыто.

— Хорошо, — кивнул Иван Михайлович. — Если что, то я дополню.

Я молча ждал продолжения, не обращая внимания на устроенный Соколовыми спектакль. Может быть, будь мне на самом деле восемнадцать лет, я бы сейчас визжал от восторга — сами Рюриковичи позвали, и так открыто говорят со мной, впуская в свой круг. Но мне не восемнадцать лет.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — заговорила Анна Михайловна, — во-первых, я вам искренне благодарна за то, что вы отговорили моего брата от устроения аукциона. Это было бы отвратительно. Во-вторых, я бы хотела узнать, что вы думаете о вариантах, которые я подготовила для вашего клуба.

Улыбнувшись, глядя на девушку, я склонил голову.

— Весь внимание, Анна Михайловна.

— Для начала я бы организовала бал, — произнесла она. — Это устоявшаяся практика для любой организации, и таким образом ваш клуб покажет приверженность традициям. Естественно, для гостей будет возможность сделать пожертвование в фонд.

Я кивнул, показывая, что не имею ничего против.

— А уже после него я бы устроила аукцион. Но, разумеется, не за право поужинать с героем, а за материальные ценности. Обеспечить лоты берется наша семья, и никто из членов клуба таким образом не будет ущемлен. Единственное, что я бы попросила сделать — поставить символическую сумму первыми. Что скажете, Дмитрий Алексеевич?

— Это более разумно, — ответил я. — Как понимаю, средства от ставок пойдут на обеспечение гуманитарной помощи пострадавшим. И великие князья Выборгские произведут закупку всего необходимого для царских людей.

Соколов нахмурился, однако промолчал. А вот Анна Михайловна наоборот улыбнулась.

— Разумеется, мы все возьмем на себя, — заверила она. — Это достойное дело, и кому как не нам выступать организаторами. Помимо непосредственно суммы с аукциона наш род добавит столько же, сколько удастся собрать с лотов. Все пойдет в фонд вашего клуба, отчетность будет открыта всем желающим на странице фонда.

Очень хороший ход. Слава Соколовых будет расти. Хоть клуб формально и не принадлежит им, но таким жестом они покажут, кто здесь самый благородный.

— Это хорошая идея, — кивнул я. — В таком случае Романовы выделят равную вашему вкладу сумму.

Девушка улыбнулась чуть шире.

— Дмитрий Алексеевич, разумеется, мы не станем отказываться.

И Романовым будет полезно. Слава меценатов и нам пригодится.

— Похоже, я здесь уже не нужен, — наигранно вздохнул Иван Михайлович. — Может быть, выслушаете и мое предложение?

Я обернулся к великому княжичу.

— Разумеется.

— Я предлагаю провести блиц-турнир, — заявил он.

— Нет, — хором возразили мы с Анной Михайловной, и девушка тут же рассмеялась.

— Прости, братец, — не прекращая посмеиваться, сказала она, — но давай мы отложим пока что твои идеи. Они не плохие, но совершенно не подходят под планируемое мероприятие.

Иван Михайлович изобразил расстройство, но меня это не обмануло.

— К тому же следует учитывать время, — произнес я. — Благотворительный вечер должен быть не слишком длинным, а бал и так растянется на пару часов.

Соколова обернулась ко мне и вздохнула.

— Дмитрий Алексеевич, вы не представляете, как я рада найти в вашем лице такого понимающего сторонника. Брат порой излишне перегибает, а вы очень разумный молодой человек.

— Благодарю, Анна Михайловна, — кивнул я. — Я тоже рад встретить такую разумную девушку. Надеюсь, в дальнейшем наше общение доставит нам такое же удовольствие, как и эта беседа, — закончил мысль я.

— Это взаимно, — впервые улыбаясь по-настоящему искренне за сегодня, согласилась Анна Михайловна.

И эта улыбка ей очень шла.

Глава 20

Михаил II сдержал свое слово. Уже на утро к особняку в Бутово подъехали пять грузовых фур с оборудованием, которое я заказал через царицу. Стоя у ворот, я принимал документы у сотрудника ЦСБ.

Стоило машине пересечь ворота, мы вместе с капитаном ставили отметки в журнал. Слуги Романовых открывали двери и вытаскивали оборудование. Кристина сверяла данные с серийным номерами на коробках, а люди рода перетаскивали их в подвал, где матушка и сестра с братом просидели во время московских столкновений с мятежниками.

Процесс шел не слишком быстро, но никто меня не торопил. Капитан, похоже, тоже спешить и не думал. Фуры продолжали прибывать, и, на мой взгляд, мы уже разгрузили как минимум половину, когда к особняку Романовых подъехал внедорожник с гербом князя Уральского.

Припарковавшись на другой стороне улицы, водитель покинул автомобиль и, держа в руках бумажный пакет документов, быстро приблизился к нам. Капитан ЦСБ нахмурился, рядом с ним возникла пара коллег с автоматами. Однако дедовский посланник даже не повел в их сторону бровью.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте! — заговорил он, чуть склоняя голову. — У меня пакет для вас, велено передать лично в руки.

Я кивнул, принимая посылку. Печать князя Демидова, вытопленная в сургуче, выделялась на бумаге, как пятно крови. Человек Руслана Александровича снова поклонился и тут же направился обратно к машине, то есть ответа не предусматривалось.

— Прошу прощения, — улыбнулся я капитану, покачивая пакетом. — Мне нужно взглянуть.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот, потянувшись во внутренний карман. — Я пока, с вашего разрешения, отойду.

Технически он стоял за пределами нашей территории, и спрашивать разрешения был не обязан. Но все равно отошел метров на десять от ворот, прежде чем закурить.

А я отошел за забор и сломал печать. Сургуч посыпался на землю, и я вытянул наружу завязанный мешочек, в котором нашлась флешка с установленной на ней цифровой подписью. К носителю прилагалась записка.

«Удаленный доступ к лаборатории. Пользуйся»

Размашистая подпись на клочке бумаги принадлежала деду. Убрав флешку в карман, я вручил вскрытый конверт подошедшему слуге и вернулся к воротам. Капитан все еще курил в стороне, но при виде меня поспешно затушил окурок о подошву ботинка и поспешил ко мне.

— Продолжаем? — спросил он, выдыхая чуть в сторону, чтобы мне не пришлось дышать смолами.

— Да, разумеется, — кивнул я.

Через час все фуры уже были разгружены, и машина ЦСБ отъехала от нашего особняка. Я же в компании Кристины направился в подвал. Мощностей под «Оракула» должно вполне хватить, но, разумеется, только в пределах столицы — на большее замахиваться пока что не стоило.

Под будущую серверную князь отдал две трети свободных помещений подвала. И теперь нам предстояло обустроить здесь все в соответствии с требованиями техники — не кладовку уборщика собираем, оборудование требует собственной экосистемы. Сам я все контролировать не буду — и без меня специалисты справятся, а Кристина проследит, чтобы все прошло без сучка и задоринки.

Я прошелся по пока что пустым помещениям, смотря, как рабочие сооружают будущий дом для «Оракула». Это на мощностях службы безопасности рода я развернул лишь слабый огрызок, с помощью подаренного царем оборудования уже получится запустить искусственный интеллект — тоже серьезно обрезанный, но вполне действенный.

Так что ходил я по помещениям, уже чувствуя, как приближаюсь еще на шаг к своему восхождению. По сравнению с этим фактом даже то, что мне удалось выбить Романовым самую современную в мире броню с опережающим всю планету нейроинтерфейсом, смотрелся не так ярко.

Когда «Оракул» поселится на этих серверах, его возможности станут фантастическими для этой Земли. Круглосуточное наблюдение через оборудование столицы, подключенное к сети. Анализ огромных объемов данных, сбор информации.

В моей прошлой жизни «Оракул» выполнял не только полицейские функции, но и выступал в роли верховного арбитра. Здесь я намерен сделать то же самое — дело это очень медленное, но чем раньше я начну, тем будет лучше для всего мира.

Взглянув на часы, я кивнул помощнице и поспешил наружу. Первые два занятия сегодня я пропускал благодаря зачетам, но во второй половине дня требовалось быть в Университете.

Ключ я, естественно, оставил в личном сейфе в своих покоях, куда зашел, чтобы надеть униформу первокурсника ЦГУ.

Хотя любопытство и тянуло проверить, работает ли флешка, но пока что вмешиваться в работу Волкова не было смысла, а Святослав Святославович получит уведомление о том, что я его проверял. К чему лишний раз испытывать на прочность наши отношения? Проверки, безусловно, необходимы, и работал бы со мной человек не благородного сословия, я бы просто вошел в систему. Но Волковы — бояре, и подобный ход могут рассмотреть, как акт недоверия.

Так что на учебу я уехал, так и не войдя в систему.

По дороге у меня зазвонил телефон, и я не сразу поднял трубку.

Откровенно говоря, после разыгранного вчера спектакля у Соколовых, я не слишком горел желанием общаться с великим княжичем. Иван Михайлович изображал из себя глупца, который совершает слишком очевидные ошибки: сперва чтобы выманить меня на встречу с сестрой, затем для того, чтобы Анна Михайловна смотрелась на его фоне выигрышно.

И хотя я понимал, что это было совершенно нормально, и ничем не грозило, но неприятный осадок остался.

— Добрый день, Иван Михайлович.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — бодрым голосом ответил великий княжич Выборгский. — Я не отниму много времени. Обзваниваю членов клуба лично, чтобы напомнить — благотворительный вечер состоится в следующую субботу в шесть вечера.

— Спасибо за напоминание, — отозвался я. — Следующая суббота, шесть вечера.

— Благодарю за понимание, Дмитрий Алексеевич, приятного дня.

Соколов повесил трубку, а я еще несколько секунд смотрел на погасший телефон.

— Проблемы с невестами, княжич? — уточнил Виталя, не отвлекаясь от дороги.

— Не обращай внимания, — отмахнулся я.

Забавно, но если бы не эта игра брата и сестры, я бы счел Анну Михайловну неплохой претенденткой. Однако начинать общение с обмана, который на самом деле-то и не требовался?

Умом я понимал, что Соколовы действовали так, чтобы гарантированно выставить Анну Михайловну в лучшем свете. Но я только телом подросток, и любым играм предпочту прямой разговор.

Убрав телефон в карман, я дождался, пока Виталя закончит парковку, и вышел из машины.

Выбросив великих князей Выборгских из головы, я пошел к своей группе. Как раз заканчивался большой перерыв, и студенты уже разбрелись по лекционным залам.

Войдя в нужную аудиторию, я прошел на свое место, здороваясь за руку с парнями моей группы и раскланиваясь с девушками. Мэйлин до сих пор не вернулась, и я начинал беспокоиться — если до конца недели принцесса не вернется, позвоню Семену.

— Добрый день, Дмитрий, — улыбнулась мне Морозова.

— День добрый, Виктория, — ответил я девушке.

Прозвенел звонок, и на этом наше общение закончилось. К кафедре вышел профессор, которого я видел в переговорной у декана. Не теряя времени даром, Кирилл Эдуардович сразу же перешел в сегодняшней теме.

— Господа и дамы, на этой лекции поговорим с вами о киберпротезировании, — объявил он. — Меня попросили заменить вашего преподавателя, так что я расскажу вам о своей работе.

Слушали его не слишком внимательно. Отношение одаренных к теме было, мягко говоря, прохладным. Но я внимал с удовольствием. Прекрасно осознающий, что его предмет не особенно интересен первокурсникам, Кирилл Эдуардович не пытался этот интерес разжечь, и говорил только для тех, кто его слушал.

Особых откровений ждать не стоило, но и сказанного было достаточно. Основной упор в кибернетике по нашему направлению был сосредоточен на помощи царским людям, ведь одаренным он отрезал возможности обращаться к родовой силе. Я не зря упоминал при разговоре с Соколовым о том, что большая часть благородного сословия давно забыла, что ей необходимо заботиться о простых людях. И на сегодняшней лекции это было видно очень хорошо.

Когда преподаватель закончил свой рассказ, практически сразу же прозвенел звонок, и Кирилл Эдуардович покинул помещение с такой скоростью, будто его здесь собирались пытать до смерти. Впрочем, он был умным человеком, и прекрасно понимал, перед кем ему пришлось выступать.

Пометив себе, что нужно будет позже поговорить с ним наедине, я закрыл рабочее место.

Вместе с группой я покинул кабинет, и сразу же за дверью ко мне подошел парень в униформе пятого курса ЦГУ. Вид он имел крайне решительный, и я машинально оценил обстановку, готовясь к возможному конфликту. Тем более группа поддержки пятикурсника стоял чуть позади зачинщика.

Он был гладко выбрит, коротко стрижен, высок и плечист. Раздвигая первокурсников, как ледокол пробивает себе путь среди тонкого весенней изморози, парень остановился напротив меня.

— Княжич Романов? — гулким голосом, который мгновенно услышали все в коридоре, осведомился он.

— С кем имею честь? — спросил я, глядя стоящему перед собой человеку в глаза.

Для этого пришлось немного задирать голову, а ведь я и сам не маленький мальчик.

— Остапов Игорь Александрович, — представился тот с таким видом, будто я должен перед ним как минимум извиниться за то, что не признал.

— Рад знакомству, Игорь Александрович, — кивнул я, как положено отвечать стоящему ниже по титулу. — У вас ко мне какое-то дело?

Долго гадать, что могло понадобиться от меня боярскому роду, живущему под великими князьями Выборгскими, не требовалось. Как и говорила Анна Михайловна, найдется не так много желающих бросить мне вызов. И Игорь Александрович не подвел.

— Я вызываю вас на поединок, — ответил он. — Без дара, на полигоне. После занятий.

Вся моя группа не сдвинулась с места, только Горская подошла ближе. Уж как невеста Ивана Михайловича, она прекрасно знала, кто в будущем станет ее боярами.

— Игорь Александрович, извольте объясниться, — не терпящим возражений тоном полноправной хозяйки сказала Елизавета Петровна. — С чего вы решили драться с Дмитрием Алексеевичем?

Оскорблять невесту своего княжича Остапов, разумеется, не стал. Вместо этого он повернулся к моей одногруппнице и объявил во всеуслышание:

— Я признаю заслуги княжича Романова перед Русским царством, но не потерплю вмешательства в мое дело, Елизавета Петровна, — ответил он. — Я планировал помолвку с Анной Михайловной, но с тех пор, как она познакомилась с Дмитрием Алексеевичем, она перестала обращать на меня внимание. Я исправлю это недоразумение, и надеюсь, что княжич Романов поступит так же благородно, как поступал ранее — и в случае поражения отступится от притязаний на руку великой княжны Выборгской.

Сказать, что его речь произвела настоящий фурор, это не сказать ничего. Само собой, когда Остапов только обозначил свой интерес к моей персоне, никто из студентов не ушел, оставшись понаблюдать за развлечением. Так что сейчас с легкой руки Игоря Александровича весь ЦГУ будет считать, будто я в самом деле намерен жениться на Соколовой.

Горская обернулась ко мне в ожидании ответа, и я улыбнулся.

— Боюсь, Игорь Александрович, вам не удастся победить меня. Как вы сами сказали, я человек благородный, и выходить на поединок с более слабым противником не хочу. Вы студент пятого курса, сильный боец и однозначно верный своему княжеству боярич, — произнес я. — Но я убивал противников куда сильнее вас, и вы должны об этом знать, раз помните о моих наградах.

— Я настаиваю, — наклонил голову Остапов. — И дам слово дворянина, что не допущу никакого ущерба вашей репутации, если вам удастся меня победить. У вас сильный дар, вы хороший боец — другим бы Анна Михайловна и не заинтересовалась. Но если вы откажете сейчас, я буду вынужден обращаться к государю ради поединка чести.

Упертый парень.

Ему ведь определенно хватит сил добиться своего. Государь легко разрешит мне покалечить боярича, и я в итоге получу враждебный Романовым боярский род. Никто в его семье не простит мне, если я выйду на поединок чести и разделаюсь с бояричем по всем правилам.

И так как цель отвратить от меня великую княжну, он не успокоится, пока не добьется своего. Потому что не важно, соглашусь я сейчас или нет, на решение Соколовой мне все равно никак повлиять не получится.

— Я удовлетворю вашу просьбу, Игорь Александрович, — принял вызов я. — Если в случае поражения вы обещаете больше не подходить ко мне по этому поводу. Согласны?

Остапов широко улыбнулся и протянул мне ладонь, едва ли не вдвое шире моей.

— Слово дворянина, — сказал он, радуясь моему ответу.

— В таком случае жду вас на полигоне после занятий.

Остапов и его друзья ушли, народ вокруг негромко обсуждал ситуацию. Я видел сомнения на лице Горской. Уверен, она при первой же возможности пожалуется жениху на боярича, но даже волей великого княжича Соколов не будет иметь права заставить Остапова отступиться. Слово дворянина обязывает нас драться.

— Дмитрий, это правда? — едва слышно выдохнула Виктория, стоящая рядом со мной.

— Что именно? — уточнил я, оборачиваясь к боярышне.

— Что вы и великая княжна… — она не договорила, но по ее лицу было заметно, что девушку одолевают сомнения.

— Виктория, я уже говорил с вами на эту тему, — ответил я, беря ее за руку. — И ничего с тех пор не изменилось.

Она робко улыбнулась, и мы пошли по коридору на следующее занятие.

Остальная группа потянулась следом, негромко переговариваясь. Со всех сторон я чувствовал чужие взгляды, разглядывающие меня с повышенным вниманием. Ступающая сбоку от меня Виктория уже не держала меня за руку, но все равно шла с улыбкой на лице, пребывая в своих мыслях.

А ведь Остапов это только первая ласточка, подумал я. И парень выбрал подходящую ситуацию — да, он на пятом курсе, но у меня куча боевых наград, так что формально я даже выше его по положению. У меня было право отказаться от поединка, но при таком количестве свидетелей наверняка пошли бы слухи, что княжич Романов не так уж и силен, а к великой княжне Выборгской свататься собирается. Иначе почему отвертелся от безопасного поединка, в котором ничего бы не потерял?

Проиграть Остапову я не могу — если поддамся, это будет поводом для кровной вражды, так как приравнивается к оскорблению действием. К тому же если владелец «Андрея Первозванного» проиграет студенту, от позора уже не отмоешься никогда — ни я, ни мои внуки.

Но это Игорь Александрович подошел ко мне грамотно и расчетливо, несмотря на то, что внешне кажется увальнем, голова на плечах у него есть. Остальные претенденты на руку великой княжны Выборгской таким рассудительными могут и не быть.

Занятие прошло спокойно. Сдав преподавателю материал за пропущенные на прошлой неделе занятия, я получил отметку в журнал, и с интересом слушал новую тему. Так что историк в очередной раз преподнес мне дополнительный список материалов, которые я прочту дома.

— Дмитрий, я в вас верю, — улыбнулась мне Морозова, когда мы всей группой прошли на полигон.

— Спасибо, Виктория, — поклонился я девушке. — Не волнуйтесь, я надолго не задержусь.

Народа вновь собралось очень много — все желали посмотреть на очередную схватку. Уверен, стоит намекнуть Рогожину, и Никита Александрович тут же найдет, где сделать ставку. Вон он как смотрит, только отмашки и ждет.

Горская ушла в сторону трибун, на которых разместились второкурсники. Елизавета Петровна — хорошая девушка, и обязательно разберет эту ситуацию с женихом. Но, как я и говорил, Иван Михайлович ничего сделать не сможет.

Разве что после этого поединка объявит запрет для остальных жителей Выборгского великого княжества, чтобы не задирали меня. Но тоже вряд ли — со стороны будет выглядеть так, будто брат покрывает будущего жениха сестры. А это уже удар по репутации не только Романовых, которые без протекции Соколовых не способны отстоять своего княжича, но и со стороны самих великих князей — ведь они отдают дочь слабаку.

Остапов уже стоял внутри поля с браслетами на руках и, сложив руки на груди, ждал меня. Приняв от сотрудника Университета свою пару блокираторов, я защелкнул их и шагнул навстречу противнику.

— Бой!

Глава 21

Особняк великих князей Соколовых.

— Неплохо, неплохо, — проговорил великий князь Выборгский, наблюдая за поединком на экране.

Княжич Романов уходил от атак Остапова легко, Игорь Александрович постепенно терял самообладание. Усиленное даром тело пятикурсника не позволяло ему действовать на той же скорости, что и Дмитрию Алексеевичу.

— Смотрите, вот он, мой любимый момент, — усмехнулся глава рода Соколовых.

Романов нанес свой первый и единственный удар. Пальцы левой руки казались расслабленными, а в следующий миг уже вошли под ребра Остапова. Боярич замер, резко выпрямившись, его глаза остекленели.

Княжич не дал противнику свалиться, придержал пятикурсника за плечо и дал знак наблюдателям. Купола не было, так как поединок был в блокираторах, и целители рванули к побежденному. Романов же отступил на шаг назад, и предоставил специалистам запускать остановленное сердце Остапова.

— Техника последнего довода, — с улыбкой глядя на экран, прокомментировал великий князь. — Я слышал, чтобы ее освоить, нужно просто невероятное мастерство.

— Да, Михаил Викторович, — кивнул сидящий в кресле справа начальник службы безопасности Соколовых. — За свою жизнь я встречал только пятерых человек, которые могли ее применять. Теперь, выходит, шесть.

Великий князь остановил ролик и отложил пульт в сторону. Несколько секунд он молчал, глядя в окно. За это время сидящий рядом подчиненный старался даже дышать тише, чтобы не сбивать Михаила Викторовича с мысли.

— Остапов все исполнил, как было велено, — наконец, заговорил он негромко. — Передашь Игорю Александровичу пакет.

Соколов извлек из ящика стола пухлый бумажный сверток. На сургуче застыл герб великого княжества Выборгского. Подчиненный склонил голову и принял посылку из рук Михаила Викторовича

— Будет исполнено, — произнес он, аккуратно убирая пакет в сумку. — Но разрешите все же уточнить…

— Говори, — милостиво повел ладонью Соколов, явно пребывающий в хорошем настроении.

— Княжич Романов этим поединком показал, насколько он опасен даже без дара, — заговорил подчиненный. — Я следил за ним на протяжении боя, он ничего не испытывал, не чувствовал, даже дышал как обычно. Я подозреваю, что у него могут быть серьезные проблемы с психикой. Стоит ли отдавать за него Анну Михайловну?

— Думаешь, Дмитрий Алексеевич сможет поднять руку на собственную жену? — хмыкнул великий князь.

— Думаю, что ваша дочь может стать катализатором конфликта, — покачал головой безопасник. — Анна Михайловна умеет управлять людьми. Это доказывают те дуэли, которые были устроены с ее легкой руки. Также великая княжна знает все о своей семье, имеет доступ ко всем секретам. А еще Анна Михайловна крайне амбициозна. И если ей захочется самой возглавить род Соколовых, она сможет воспользоваться мужем. И тогда Романов без долгих раздумий станет нашим врагом.

Михаил Викторович вскинул бровь, а его подчиненный продолжил:

— У княжича репутация отморозка, великий князь. И она не на пустом месте возникла. Он уже убил одного великого князя, и даже не задумается повторить этот опыт, — со вздохом проговорил он. — Не будет ли беды от такого брака?

Соколов улыбнулся.

— Не будет, — сказал он. — Пока мы верны трону, Романов и пальцем не шевельнет, чтобы нам навредить. Ты прав, он отморозок, цепной пес Милославского, но мы не будем предавать государя. А великая княжна привяжет этого пса к Соколовым. Что, как ты понимаешь, будет крайне полезно. Особенно в свете тех сведений, что нам доставляют из ЦГУ.

* * *

ЦГУ. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Бой вышел ожидаемо скучным.

Остапов владел усилением тела, и владел хорошо. Но даже до разведчиков в Ясенево не дотягивал во всем остальном. Недостаток реального опыта сказался сразу же.

Минуту я уходил от его атак, а потом одним ударом остановил сердце Игоря Александровича.

Целители рванули к нам сразу, а я придержал противника и передал им с рук на руки. Однако подняться на ноги Остапов ожидаемо не смог. Его утащили на носилках с полигона, я же сошел с нашего ринга к своим одногруппникам.

— Чистая победа! — широко улыбаясь, отметил Рогожин. — Княжич, это было прекрасно!

По лицу Никиты Александровича было заметно, что он не столько радуется моей победе, сколько заработку, который наверняка все же успел сделать перед началом поединка. В том, что для этого Рогожину не нужно ногами идти куда-то, я не сомневался. В конце концов, неспроста он в прошлый раз так быстро сумел сориентироваться по поводу тотализатора.

Ко мне подходили остальные студенты моей группы, выражая радость от моей победы и высказывания заверения, что верили в мою победу с самого начала. Впрочем, я им верил — на что способен Остапов было не слишком понятно, а мои умения одногруппники уже давно оценили.

Зрители все еще шумели, обсуждая скоротечную схватку, когда ко мне приблизилась Горская. Вид у Елизаветы Петровны был явно недовольным.

— Дмитрий Алексеевич, можно вас на пару слов? — спросила она негромко.

— Разумеется, — кивнул я, и мы отошли в сторону, где я тут же накрыл нас обоих щитом. — Что сказал Соколов?

Она прикрыла глаза на миг, будто собираясь с духом.

— Остапов давно искал повод выйти из семьи, — явно цитируя слова жениха, сообщила одногруппница. — Теперь у его отца не будет выбора, ему придется изгнать сына. Игорь Александрович будет выведен из рода Остаповых и станет царским человеком.

— А карать царского человека у боярина уже не будет возможности, — кивнул я, глядя в глаза собеседницы. — Государь подобного обращения со своими подданными не одобряет.

Что ж, у Игоря Александровича наверняка все было продумано, если уж доучился до пятого курса ЦГУ. Просто так из благородного сословия не выходят. Потомки боярича, возможно, возненавидят его за такой выбор, но…

Я ни в коем случае не могу его винить.

Быть простолюдином — значит быть свободным. Да, он все еще будет подчиняться законам Русского царства, но ни отец, ни князь, ни даже сам Михаил II не призовут его на войну. Если не случится всеобщей мобилизации, конечно, но тогда уже ни у кого выбора не будет.

Боярский род хоть и дает массу привилегий, но и обязанностей накладывает не меньше. А в преддверии новой войны вероятность попасть под удар у члена царской фракции растет также быстро, как и напряженность международной обстановки. Кому, как не боярину министра иностранных дел об этом знать?

— Спасибо, передайте Ивану Михайловичу, что род Романовых надеется, что Игорь Александрович доживет до официального выхода из рода Остаповых.

Намек девушка поняла.

— В этом не сомневайтесь, великий князь Выборгский держит дело на личном контроле, — заверила она.

Кивнув, я снял поле и с улыбкой раскланялся с невестой великого княжича. Горская вновь ушла к Соколову, а рядом со мной встала Морозова.

— Дмитрий, все в порядке? — с тревогой в голосе спросила девушка.

Кроме того, что меня использовали для каких-то мутных делишек Соколовых?.. Впрочем, вслух я этого говорить не стал.

— Разумеется, Виктория, — улыбнулся я и предложил свой локоть. — Проводить вас к вашей лаборатории?

— Спасибо, — кивнула та. — Знаете, что самое забавное в этой ситуации, Дмитрий?

Я шагал уверенной походкой и смотрел на окружающих, как полагается победителю — с видом хозяина жизни. Пусть боярича выгоняют из семьи, и это только подогреет интерес публики к происходящему, я могу себе позволить насладиться прогулкой с девушкой.

— Что именно? — уточнил я, обернувшись к своей спутнице.

— Вы только что бились за то, чтобы отстоять право претендовать на руку великой княжны, а теперь идете со мной под руку, — негромко посмеялась она. — Будет много теорий у общества, почему вы так поступаете.

Я пожал плечами.

— Пусть ломают головы, меня это не касается, — сказал я равнодушно. — Как награжденный государем, я не имел права отказаться от этого поединка. Он, во-первых, всего лишь тренировочный, во-вторых, Игорь Александрович сам заметил, что уважает мой вклад на благо Русского царства. Если бы я отказался после такого, это сочли бы либо за излишнюю заносчивость, вроде как боярич для меня слишком мелкая фигура, либо за трусость.

— И вам придется отвечать на все вызовы, которые будут брошены поклонниками великой княжны Выборгской? — спросила Виктория. — При том, что вы ухаживаете за мной, Дмитрий, полагаю, Анна Михайловна может счесть это оскорблением. Ведь пока вы ходите на свидание со мной и отбиваетесь от ее воздыхателей, с самой великой княжной времени вы не проводите.

— Я полагаю, что ее это скорее повеселит, чем обидит, — ответил я, шагая по дорожке. — Мне показалось, великая княжна с удовольствием будет наблюдать за тем, как ее поклонники будут разбиваться об меня раз за разом. Но, касательно вашего вопроса, я не стану принимать вызовы, если они будут мне всерьез мешать, как княжич и тем более награжденный орденами, я всегда могу сослаться на излишнее превосходство перед противником. Остапов был первым, и на его примере следовало показать, что я не бросал слова на ветер, когда предупреждал, что у него нет ни шанса. А так — и сам немного размялся, и людям будет что обсудить.

— И репутацию непобедимого подтвердили, — заметила Виктория, встряхивая головой, отчего ее волосы перекинулись на грудь, распространяя вокруг девушки аромат духов. — И заодно остальным показали, что просто так вас не взять. Слабые будут остерегаться вас, а безрассудные будут сами виноваты в своих поражениях.

Я ждал очевидного вопроса, почему бы мне в открытую не заявить, что я не строю никаких планов на великую княжну. Но Морозова и не подумала его задавать, так что я решил сам поднять эту тему

— Полагаете, мне нужно было во всеуслышание сказать, что я и Анна Михайловна не пара друг другу? — спросил я, оглядываясь на Викторию.

— Полагаю, у вас есть некая договоренность с великим князем Выборгским, раз вы этого не сделали, — приподнялся бровь в ответ девушка с таким видом, будто это очевидный для любого факт. — Вы входите в клуб великого княжича, он уже несколько раз сидел с вами наедине в столовой, обсуждая нечто тайное. Не сложно догадаться, что вы в некоторой степени стали громоотводом от настоящего жениха великой княжны. Пока общество отвлекается на вас, и вы зарабатываете себе авторитет среди благородной молодежи, великая княжна и ее будущий супруг могут заниматься своими делами.

Я улыбнулся в ответ.

— И как думаете, Виктория, многие ли придут к тому же выводу, что и вы? — спросил я, глядя на Морозову.

— Полагаю, многие, — ответила та с легким наклоном головы. — Разумеется, вряд ли среди них будут те, кто имел какие-то реальные планы на великую княжну, они наверняка не смогут взглянуть на ситуацию не предвзято. Но не думаю, что таковых будет много. Вы — сильнейший среди молодежи, и вам не составит труда победить любого претендента. В процессе, скорее всего, род Романовых еще и получит какую-то компенсацию за претензии к вам. Романовы выходят обратно в общество. Прошло чуть больше месяца, как вы приехали в столицу, и уже столько всего получили от государя.

Я приподнял бровь, и боярышня усмехнулась:

— Естественно, получили заслуженно, я в этом не сомневалась ни на секунду, — пояснила она. — Но ваше княжество после долгой опалы выходит из тени и очень быстро набирает влияние. Не попытаться вас привязать к себе для царской партии — это упускать отличный шанс. Для Романовых же сейчас очень важно обрести как можно больше сильных союзников. Тем более что наследника государь еще не назначил, и не известно, как новый царь будет относиться к вашему роду. Но из какой семьи бы он ни вышел, это будет Рюрикович, а значит, Романовым нужно заручиться поддержкой всех возможных Рюриковичей.

Я кивнул, слушая ее доводы. Звучало все вполне логично и правильно.

— Но, разумеется, это только моя догадка, Дмитрий, — закончила Морозова, останавливаясь первой.

Мы как раз дошли до входа в лабораторию.

— Вы, кажется, хорошо разбираетесь в политике, Виктория, — заметил я, пропуская девушку вперед. — Может быть, мне даже стоит взять у вас пару уроков.

— Оставьте, Дмитрий, — отмахнулась Морозова. — Лучше помогите мне с нашим проектом. Я, конечно, уже приступила к работе, но пока что она очень далека от завершения.

— С удовольствием, — ответил я.

Мы оба прошли пост охраны, а затем Виктория повела меня на свой этаж. Под нужды нашей группы отвели отдельную секцию. Внутри я несколько минут рассматривал оборудование, после чего мы приступили к разбору теорий Морозовой.

Я бы мог просто указать, как и что делать. Но снова не стал так поступать. Когда мы, наконец, закончили, у Виктории на руках была практически готовая инструкция. Оставалось только подобрать правильные параметры экспериментов и воплотить универсальную плазму на практике.

— А ведь вы говорили, что не слишком углублялись в тему, — покачала головой Морозова, когда мы закончили. — Спасибо, Дмитрий, за вашу помощь.

Я улыбнулся в ответ, поднимаясь из-за рабочего стола.

— Всегда рад помочь, Виктория, — ответил я. — Вы бы и сами справились. Заметьте, ведь все идеи отходили именно от вас, а я лишь задавал уточняющие вопросы.

— Что доказывает, что вы знаете, куда нужно идти.

Я пожал плечами.

— Как я и говорил, у меня есть свое видение, но вы вправе выбирать свой путь, — улыбнулся я, и бросил взгляд на часы. — Но мы задержались, не пора ли домой?

Морозова сохранила документы, составленные во время наших изысканий. И тоже поднялась со стула.

— Вы правы, Дмитрий, — произнесла одногруппница с усталой улыбкой. — С вами время летит совершенно незаметно. Неудивительно, что вы привлекаете к себе столько женского внимания.

Я отмахнулся.

— Это все мой животный магнетизм, — со смешком сказал я. — Во мне чувствуют альфа-самца. Я же рыцарь-дракон, у бедных девушек просто нет ни шанса устоять перед такой гремучей смесью благородства и привлекательности. Ну и про горы золота тоже забывать не следует.

К концу моей речи Морозова уже смеялась в голос. Я слушал ее звонкий смех и улыбался в ответ. Сегодняшний вечер прошел приятно и в отличной компании, так что настроение у меня было самое хорошее.

— Виктория, — заговорил я, когда девушка успокоилась.

— Да, Дмитрий?

— Разрешите вас подвезти до дома? — спросил я, протягивая ей ладонь.

Она на несколько секунд задумалась, прежде чем ответить, а после решительно вложила свои пальцы в мою руку.

— Не стану отказываться, Дмитрий.

До парковки мы добрались в полном молчании. Осень уже была достаточно прохладной, но нам это нисколько не мешало. Пожелтевшие листья ковром устилали двор Университета, часть крутилась под ветром на дорожках.

И, несмотря на то, что холодно нам быть не могло, Виктория все равно прижималась ко мне плечом. Впрочем, она тут же одергивала себя, когда замечала этот факт, но все равно снова оказывалась рядом. Я ничего не говорил по этому поводу, лишь улыбался, а сама Морозова старалась делать вид, будто ничего в этом нет.

Ее слуга, ожидавший возле автомобиля, поклонился мне издалека. А когда я открыл перед девушкой дверцу своего «Монстра», Григорий прыгнул за руль машины Морозовых. Естественно, впереди нас он не поехал, намереваясь следовать за княжескими внедорожниками — как велит этикет.

— Виталя, едем в боярский квартал, — приказал я, и поднял стекло, отрезая нас с Викторией от Слуги. — Доставим боярышню Морозову домой. Время позднее, на улицах столицы много опасностей…

Водитель едва заметно подмигнул мне в зеркало заднего вида, а потом перегородка отделила нас от шофера, и я посмотрел на одногруппницу.

Морозова удобно расположилась на сидении и, взглянув в ответ, улыбнулась. Но разговор не начала, отвернулась к окну и всю дорогу избегала смотреть на меня.

А то, что моя правая рука все это время гладила ее запястье — не так уж и важно. В конце концов, мы же не делали ничего предосудительного, верно?

Глава 22

До конца недели я не показывался в Университете, полностью погрузившись в работу с серверами «Оракула». Программное обеспечение, которое мы шлифовали с Казанским Институтом было готово, оставалось только внедрить сам искусственный интеллект, чтобы все заработало. Но для этого мне потребуется еще неделя труда.

А сегодня я закончил примерку нового костюма и закрыл шкатулку с уникальным украшением — в пару уже подаренному перед царским приемом цветку. На этот раз уже не заколка, а искусно выполненный бутон на браслете из тех же черных бриллиантов и белого золота. Крупный, броский и чертовски дорогой.

Поправив воротник рубашки, я накинул пиджак на плечи и обернулся к стоявшей за моей спиной Кристине. Помощница окинула меня оценивающим взглядом, затем аккуратно поправила платок в кармане, выравнивая его на какие-то микроны, не заметные мужскому взгляду.

— У нее нет ни шанса отказать такому княжичу, — заявила она, отходя на шаг. — Но надеюсь, ты не станешь делать ничего предосудительного.

Я улыбнулся и взял шкатулку.

— Спасибо за поддержку и веру в меня, — сказал я.

— Всегда пожалуйста, полагаю, ты не забудешь об этом, когда станешь предлагать князю возвести меня в боярыни, — кокетливо стреляя глазами, заявила Кристина.

— Тогда тебе нужен муж, — кивнул я. — Есть такой на примете?

— У меня только один мужчина, княжич, и он отнимает все мое время, — покачала головой помощница. — Но стоит мне сказать, что меня сделают боярыней, и поверь, от желающих не будет отбоя.

Я хмыкнул.

— Только после проверки службы безопасности рода, — напомнил я. — Не думаешь же ты, что я отдам тебя какому-нибудь первому попавшемуся проходимцу?

— Конечно, не думаю. Но ты вот-вот сделаешь девушке предложение, и мне пора отходить в тень, — с грустной улыбкой ответила Кристина. — Да и я, знаешь ли, не молодею. Это мужчина может и в девяносто стать отцом, у женщин все значительно сложнее.

— Не забывай, что независимо от того, какой выбор ты сделаешь, я сделаю все, чтобы ты ни в чем не нуждалась, — ответил я, привлекая помощницу к себе и целуя ее в лоб. — А насчет боярства…

— Это была шутка! — тут же поспешила отстраниться она.

— Я посмотрю, что можно сделать, — подмигнул я и покинул покои.

Кристина была права. Нашим отношениям приходит закономерный конец. Как бы ни закончилась история с моей невестой, а изменять избраннице я уже не стану. И вместе с тем я не врал, что не забуду свою очаровательную помощницу.

В свете грядущего назначения на должность при дворе, от которого я не стану отказываться, мне, так или иначе, понадобятся свои люди. Кристина подойдет на эту роль как никто другой. Я ей доверяю, мы давно сработались, она прекрасно знает мои проекты — насколько их вообще может знать посторонний. К тому же девушка верна нашей семье, и ее не смогут подкупить.

Я не наивен, у всех есть своя цена, однако если мы возведем Кристину в боярское сословие, большего предложить ей никто не сможет. Истории о принцах, которые женятся на простолюдинке — это сказка. В реальности такого принца мгновенно лишат всех титулов и прав. А то и жизни.

Вопрос лишь в том, что по правилам ей полагается муж, который возглавит семью. Или ребенок, при котором Кристина станет регентом. Но, разумеется, второе сильно ограничит ее возможность работать со мной в Кремле.

Модифицированный под мои нужды китайский «Танк» уже стоял у крыльца. Виталя передал мне ключ, и сам направился в дом — его смена на сегодня закончилась, вместо моего Слуги будут только бойцы в обновленной броне с «Оракулом» в шлемах.

Да, я еду на свидание, но уж очень много желающих могут попытаться напасть на княжича, испортившего планы мятежных Рюриковичей. Ни я, ни отец не считали, что у Толстых не осталось агентов в столице. Великие князья люди не простые, и сторонников или хотя бы должников у них по определению должно быть в избытке. И нужно быть идиотом, если верить, что ЦСБ поймало всех. Знаю я, насколько качественно работает эта структура, на своей шкуре испытал.

А потому безопасность прежде всего. Заодно и тест «Оракула» проведем в реальных условиях.

Передовой внедорожник уже ждал за воротами, и пришел в движение, как только мой капот высунулся за пределы территории. Ехать предстояло недолго, так что я не собирался гнать, скорость держал среднюю, попутно привыкая к габаритам автомобиля. Все же «Танк» значительно массивнее «Монстра».

Но уже на въезде в боярский квартал приноровился, и чувствовал себя за рулем прекрасно.

Ворота особняка Морозовых распахнулись, и я подъехал к крыльцу. Григорий уже шел мне навстречу.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас следовать за мной, — проговорил он, кланяясь глубоко, но при этом без подобострастия.

— Доброго вечера, Григорий, — ответил я. — Ведите.

Он раскрыл передо мной двери, и принял плащ, после чего с поклоном удалился, оставив меня на диване в гостиной. Обстановка здесь неуловимо изменилась с моего прошлого визита. Я не мог сказать, что именно теперь по-другому, но само ощущение, что род Морозовых на грани банкротства исчезло. Меня окружал спокойный достаток, уверенность в собственном будущем. Посещая такой особняк, никогда бы не подумал, что дела у бояр могут идти плохо.

Дверь слева раскрылась, и я поспешилподняться с сидения.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — поклонилась мне хозяйка.

— Инга Валентиновна, рад снова оказаться у вас дома, — ответил я с поклоном. — И должен заметить, что вы стали еще прекраснее, чем при нашей прошлой встрече.

Боярыня Морозова улыбнулась в ответ.

После родов она действительно значительно похорошела. Но главное, что успехи дочери привнесли в облик Инги Валентиновны — исчезли морщины, ушла нервозность. Если оказавшись впервые в особняке Морозовых, я видел перед собой испуганную, но сохраняющую достоинство женщину, теперь передо мной стояла настоящий матриарх рода.

— В прошлый раз я предлагала вам чай, однако насколько я слышала от Виктории, вы больше предпочитаете кофе, — предложила боярыня, указывая мне на диван. — Не согласитесь выпить со мной чашечку?

— С удовольствием, — кивнул я, возвращаясь на место.

Она отдала распоряжение заглянувшей на звон колокольчика служанке, после чего вновь перевела взгляд на меня. Я же почтительно ждал, не спеша начинать разговор.

— В этом году октябрь выдался достаточно теплым, — произнесла она с улыбкой. — Но я все равно подумываю о переезде куда-нибудь в более тихое и спокойное место. Говорят, у вас теперь на Урале появилась собственность, Дмитрий Алексеевич. Будете ли вы и там возводить оздоровительные центры, как в Казани?

Я улыбнулся.

— Возможно, — кивнул в ответ, и замолчал, пока вошедшая служанка ставила на столик между мной и боярыне кофе и чай. — Но пока что мои планы относительно владений на Урале не касаются подобных мероприятий.

Инга Валентиновна кивнула, после чего сделала крохотный глоток чая. Я последовал ее примеру, а когда поставил чашку обратно на блюдце, услышал новый вопрос.

— Скажите, княжич, насколько серьезно вы настроены в отношении моей дочери?

Что ж, к чему-то подобному я был готов. Интерес богатого княжича к пребывающей практически в нищете боярышне, постоянная помощь, о которой Инга Валентиновна не может не знать. Тут ни одна мать не поверит, что я просто мимо проходил.

— Я полагал, Виктория Львовна уже все вам рассказала, — улыбнулся я. — Но могу вас заверить, Инга Валентиновна, я настроен крайне серьезно и очень решительно.

Она спокойно кивнула и вновь отпила из своей чашки. Казалось, мы не о ее дочери говорим, а все еще обсуждаем погоду. Впрочем, только казалось — я все же заметил чуть сильнее сжавшиеся пальцы.

— Вас не смущает, что Виктория не имеет большого приданого? — уточнила боярыня. — Не поймите меня неправильно, Дмитрий Алексеевич, я знаю, что Романовы очень богаты, и для вас любое приданое покажется незначительным. Но меня беспокоит, как будут смотреть и обращаться с моей дочерью в вашей семье после вашего возможного предложения.

— Я не наследный княжич, Инга Валентиновна, — покачал я головой. — Однако моего состояния и положения хватит, чтобы Виктория Львовна ни в чем не знала нужды. А что касается вашего вопроса о приданом, то не извольте беспокоиться, я верю, что ваша дочь в скором времени станет если не самой завидной невестой, то войдет в первую десятку уж точно.

Боярыня чуть прикрыла глаза на секунду.

— Вы выбрали ее именно поэтому? — спросила Морозова. — Не поймите меня неправильно, Дмитрий Алексеевич, но после всего, что нам довелось пережить, поневоле станешь подозрительной. У меня отняли все, оставив лишь этот особняк и моих детей. Я безмерно благодарна вам за помощь, которую вы оказали и мне, и моему сыну…

Я покачал головой.

— Инга Валентиновна, я понимаю ваши опасения, и осознаю, насколько вам не хочется отдавать Викторию за первого встречного, кто проявит к ней интерес. Я бы мог сказать, что ваша дочь очаровала меня с первого взгляда, однако одной лишь внешности недостаточно. У нас общие интересы, что гораздо важнее, у вашей дочери огромный потенциал, потрясающие знания.

Понятно, на что намекала боярыня. Потеряв мужа, отдав все состояние. Теперь она опасалась, что у нее отберут дочь. Что я просто успел раньше остальных, разглядел драгоценный камень и спешу прибрать его к рукам первым.

— С моими возможностями Виктория Львовна раскроется как настоящий гений, — продолжил я после короткой паузы. — Она этого заслуживает. Я не сомневаюсь в ее успехе. К тому же я не стану запрещать ей общаться с семьей. Потому что я сам считаю, что семья — это наше главное достояние. И, говоря откровенно, до сих пор я не имел права помогать Морозовым, так как вы подчиняетесь великому князю Московскому. Но когда Виктория Львовна станет моей невестой, ваши проблемы исчезнут. Я не покупаю вас ни в коем случае, однако говорю прямо: я сделаю все, чтобы ваша дочь была счастлива и никогда не усомнилась во мне.

Инга Валентиновна помолчала несколько секунд, и я продолжил:

— У меня есть определенная репутация. Кто-то в обществе считает меня маньяком, кто-то отморозком, кто-то уверен, что я избалованный золотой мальчик. Но никто и никогда не скажет, что я не сдержал своего слова.

Теперь боярыня улыбнулась.

— Это правда, Дмитрий Алексеевич, и я рада, что мы смогли поговорить открыто.

— Я тоже этому рад, Инга Валентиновна, — склонил голову я.

В этот момент в дверь постучались, и к нам вошел Григорий.

— Виктория Львовна, — объявил мужчина, и я встал с дивана.

На этот раз боярышня выбрала узкое темно-фиолетовое платье в пол, выгодно подчеркивающее фигуру, но при этом не показывающее ничего лишнего. Сложная прическа на голове поддерживалась уже презентованной мной заколкой. Легкий макияж, едва заметный, подчеркивал глаза девушки.

— Виктория Львовна, вы само воплощение красоты, — заверил я, разглядывая красавицу передо мной. — И позвольте вручить вам этот небольшой подарок от себя лично в знак моего восхищения.

Шкатулка щелкнула замком, открывая обеим Морозовым вид на лежащий внутри браслет. Боярыня бросила взгляд на дочь, а Виктория с улыбкой произнесла:

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — сказала она, поворачиваясь к матери.

Инга Валентиновна приняла украшение и застегнула его на свободном запястье боярышни. Виктория несколько раз повернула руку, разглядывая новую черную розу, на губах девушки все это время была улыбка, а на щеках — так нравящийся мне румянец.

— Вам очень идет, — заверил я. — Позволите сопроводить вас в театр?

— Ведите, княжич, — отозвалась та, бросив взгляд на мать.

Инга Валентиновна обвела нас обоих взглядом, после чего милостиво кивнула, отпуская.

На улице было уже темно, но небо оставалось безоблачным. Холодный резкий ветер чуть подергал боярышню за прическу, но был вынужден отступить. Я помог девушке занять место в машине, и сам сел за руль.

— Этот автомобиль уже не выглядит таким резвым, — заметила Виктория, машинально поглаживая браслет на руке. — Вы учли мои пожелания, спасибо, Дмитрий.

— Всегда к вашим услугам, — ответил я, заводя двигатель.

От особняка Морозовых до театра было рукой подать, и времени у нас в запасе еще было достаточно, так что я не спешил. Виктория несколько минут молчала, глядя в окно, но все же заговорила первой:

— Сегодня Салтыкова и Комарова получили допуск, — сказала она, явно пытаясь за рабочей темой скрыть собственное волнение. — Мы договорились начать с понедельника, времени уже осталось совсем немного.

— Я и не сомневался в том, что именно они станут первыми, — с улыбкой ответил я. — И рад, что теперь часть нагрузки с вас будет снята.

— Спасибо.

Мы доехали до театра, и я хмыкнул, наблюдая за журналистами, выстроившимися вдоль входа в здание. Сотрудник театра тут же подбежал к машине. Выбравшись наружу, я обошел «Танк» и сам открыл дверь Виктории. Девушка на миг прикрыла глаза от вспышек камер со всех сторон, но я быстро подхватил ее под руку и повел к открытым дверям.

— И снова я с вами на официальном светском мероприятии, — заметила Морозова, шагая рядом.

— Да, и кто-то обязательно разбогатеет на тотализаторе, когда узнает новости о нас, — заметил я. — Конечно же, когда вы дадите свое согласие.

— Вы обещали не торопить, — напомнила Виктория, чуть прищурив глаза.

Я повел плечом.

— Всего лишь констатирую факт, — улыбнулся я.

Внутри нас тут же встретили новые люди. Благородную публику запускали вперед остальной, да еще и по отдельному коридору, так что нас видело немало аристократов Русского царства. И если Виктория старалась не робеть, я ни на кого внимания не обращал, ведя девушку к нашей ложе.

На нашем балконе уже были убраны лишние сидения, а на столике разместилась корзинка с цветами, стояло в ведерке льда шампанское. Я помог Виктории опуститься в мягкое кресло, и сам сел рядом. За тяжелой шторой, отделяющей нас от коридора, выстроились бойцы Романовых. Так что нас никто не потревожит без моего ведома.

Публика продолжала пребывать в зал, Виктория осматривалась, явно чувствуя себя здесь в безопасности. Я же просто любовался ей, дожидаясь, когда же представление начнется. Мельком бросив взгляд в сторону балкона напротив, я улыбнулся и отсалютовал бокалом.

— Дмитрий, кого вы приветствуете? — спросила Виктория, обратив внимание на мой жест.

— Иван Михайлович и Елизавета Петровна, — ответил я.

Собственно, вся та половина балконов была занята великокняжескими родами. На нашей стороне оказались простые князья и бояре. Маленькое, казалось бы, разделение, но еще раз подчеркивающее, что Рюриковичи — отдельная каста.

В зале погас свет, занавес медленно раскрылся, открывая декорации.

— Надеюсь, вам понравится, — шепнул я Виктории на ухо, отчего заставил девушку покраснеть. — Я очень люблю оригинальную историю.

— Я тоже, — повернувшись ко мне, ответила Морозова.

Мы оказались очень близко друг к другу, практически касаясь друг друга. Я почувствовал на своем лице ее взволнованное дыхание. Но в этот момент действие на сцене началось, и мы повернулись туда.

Впрочем, это никак не мешало мне взять боярышню за руку. А Виктории — переплести свои пальцы с моими. Я чувствовал, как бьется ее пульс, и понимал, что сердце девушки колотится, как сумасшедшее.

Момент близости, продлившийся всего мгновение, серьезно на нее подействовал. Впрочем, я сам бы не отказался его повторить.

Уверен, мы прекрасно проведем этот вечер.

Глава 23

Спектакль оказался даже лучше, чем я ожидал. Актеры выкладывались на полную, и через каких-то полчаса я поймал себя на том, что искренне сопереживаю героям. Такое со мной бывало крайне редко, тем более, когда я знал оригинальную историю.

Судя по напряжению Виктории, не только меня увлекло представление. Так что я просто расслабился, наблюдая за игрой на сцене.

До самого антракта боярышня смотрела спектакль, ни на секунду не отвлекаясь. Даже пальцы, сжимающие мою руку, расслаблялись и сжимались, следуя за переживаниями девушки.

Но вот артисты ушли на перерыв, в зале загорелся свет. Морозова, будто опомнившись, взглянула на наши переплетённые пальцы.

— Прошу прощения, Дмитрий, — мило краснея, произнесла она. — Я так увлеклась…

Я улыбнулся, чуть сжимая ее кисть.

— Не волнуйтесь, я рад, что вам нравится, — заверил девушку, но руку ее все же освободил. — У нас есть немного времени, хотите прогуляться?

Антракт был достаточно большим, чтобы благородные зрители могли собраться в отдельном зале и обсудить не только спектакль, но и какие-нибудь дела. Ну или хотя бы просто покрасоваться друг перед другом.

— Пожалуй, можно, — кивнула боярышня.

— Тогда прошу немного подождать.

Поднявшись, я выглянул за штору. Четверо охранников в броне и с оружием тут же подобрались, готовые исполнить любой мой приказ.

— Петр, Сергей, — позвал я ближайшую пару бойцов. — На вас охрана Виктории Львовны.

— Как прикажешь, княжич, — едва ли не хором отозвались они.

Кивнув, я вернулся на балкон и подал Морозовой руку. С улыбкой позволив себя вести, Виктория вышла вслед за мной, и даже глазом не повела, когда за ее спиной встали два моих охранника.

В сопровождении солдат рода Романовых мы спустились в общий зал, где уже наслаждались фуршетом благородные господа и дамы. Мужчины обменивались негромкими репликами, периодически прикладываясь к бокалам, женщины сверкали украшениями и даже на мой неискушенный взгляд вели тихую борьбу за титул первой красавицы вечера.

Охраны здесь тоже хватало, но в основном формальной. Гербы на пиджаках мельтешили по всему залу, и от их количества рябило в глазах.

На этом фоне мои бойцы казались космическими десантниками, явившимися на корпоратив транскорпорации. Впрочем, часть великих князей также предпочли охрану в полном боевом облачении.

— Виктория, — склонился як девушке, — Петр и Сергей обеспечат вашу безопасность. Если вам что-то понадобится, они помогут. Помните, вы под моей защитой.

Морозова вздохнула с облегчением. Несмотря ни на что, выходить в свет для нее все еще было не привычно. А присутствие пары солдат и мои слова придавали ей уверенности в себе.

Я довел Викторию до столика с закусками и к нам тут же направился Соколов, ведущий под руку Горскую. За спиной великого княжича двигались, как тени, пара телохранителей в классических костюмах.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — поочередно поприветствовав нас обоих, заговорил Иван Михайлович, — так рад видеть вас на этом спектакле.

— Это взаимно, великий княжич, — отозвалась Морозова, после чего повернулась к нашей одногруппнице. — Елизавета Петровна, вы прекрасно выглядите.

— Благодарю, Виктория Львовна, вы тоже само очарование, — ответила та и, бросив взгляд на жениха, предложила: — Иван, ты не будешь против, если мы с Викторией оставим вас наедине?

Великий княжич милостиво кивнул, и девушки тут же отошли, давая нам возможность поговорить в окружении охраны. Вслед за Викторией, естественно, прошла пара моих бойцов.

Проводив их внимательным взглядом, Соколов заговорил первым:

— Странно видеть столько оружия в столь мирный вечер, — заявил он. — Не находите, Дмитрий Алексеевич?

Я склонил голову набок.

— О времена, о нравы, Иван Михайлович. Пока что даже в столице нельзя чувствовать себя в безопасности, а потому я предпочту держать своих людей с оружием поближе. Мало ли кто решит проверить мой щит на прочность? — я повернулся к Соколову и продолжил значительно тише: — Я надеюсь, что сегодняшний вечер пройдет спокойно. Не хочу тратить время на разгребание очередных авгиевых конюшен.

Великий княжич Выборгский улыбнулся с самым доброжелательным видом.

— Я никогда не чинил вам никаких препятствий, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Если вы подозреваете, что я как-то причастен к инциденту с Остаповым, то для меня самого это было неожиданностью.

Я кивнул.

— Я вас услышал. Как вам спектакль?

— О, постановка просто прекрасна, — подхватил новую тему он.

Мы еще пару минут переговорили ни о чем, и великий княжич Выборгский отошел. Горская, заметив, что мы закончили обмениваться любезностями, направилась к жениху, а Виктория подошла ко мне с едва заметной тревогой на лице.

— Что-то случилось? — спросил я, осторожно взяв девушку за руку.

Морозова кивнула и тут же улыбнулась.

— Ничего такого, — заверила она. — Елизавета Петровна предупредила меня, что великий княжич Московский приехал в столицу.

Я приподнял бровь.

— Это проблема?

Виктория ответила не сразу, но я ее не торопил. В конце концов, у каждого должно быть личное пространство, и она не обязана передо мной отчитываться.

— Я бы не хотела это обсуждать здесь, — произнесла Виктория, и я легко кивнул, предлагая ей руку.

— Как вы смотрите на то, чтобы отведать королевских креветок? — спросил я, меняя неприятную для спутницы тему.

Но сам, разумеется, успел подумать, что для великого князя Московского, который буквально бросил своих бояр на произвол судьбы, требовать что-то от Морозовых будет крайне некрасиво. Так почему Виктория должна опасаться из-за возвращения его сына?

— С удовольствием, Дмитрий, — улыбнулась боярышня, и я указал официанту за соседним столиком, чего мы желаем.

Пока же Виктория вкушала креветок на шпажках, я обвел взглядом зал. Много столичных аристократов присутствовало здесь, но ни одного главы рода. Будто сговорились отправлять лишь детей. Или же великие князья послали своих отпрысков культурно отдохнуть, а остальные просто под них подстроились.

Рюриковичи не стояли группой, они кружили по залу, то и дело останавливаясь возле пришедших на премьеру гостей. Так что и тот факт, что ко мне подходил Соколов, ни для кого удивительным не выглядел.

— Вы напряжены, — заметила Виктория. — Прошу прощения, что испортила вам настрой, Дмитрий.

Я улыбнулся в ответ.

— Просто не слишком жалую общество, — отмахнулся я. — Не волнуйтесь, как я и сказал, пока вы со мной, вам никто и ничего не угрожает.

Морозова слабо улыбнулась. Я почти физически ощутил, как ей хочется уйти из-под взглядов окружающих.

— В таком случае предлагаю вернуться, скоро начнется второй акт спектакля, — предложила она.

— Желание столь прекрасной дамы — закон! — изрек я, предлагая ей локоть. — Даже для дракона.

По пути к нашему балкону боярышня извинилась и отошла в компании двух охранников, а я остался ждать ее возвращения. Было бы грубо самому вернуться в ложу, пока девушка приводит себя в порядок. И, конечно, я понимал, что ей нужно немного побыть в одиночестве. Чем бы ни грозила Виктории встреча с великим княжичем Московским, этот парень мне уже однозначно не нравился.

Я все равно все узнаю. В понедельник мне нужно явиться в Кремль, и будучи придворным, я не только узнаю всю подоплеку, но и лично познакомлюсь с сыном хозяина столицы.

Нужно врастать в общество, обзаводиться связями. Виктория права, Романовым нужны союзники при дворе, и лично мне они тоже пригодятся. С учётом размаха, запланированного мной, проталкивать новшества гораздо легче, когда имеешь знакомства в верхах. Однако со всеми Рюриковичами мне дружить не обязательно.

Сыновей у великого князя Московского трое. Наследник, который из столицы ни шагу не делает, и всегда находится при отце. Второй великий княжич возглавляет несколько строительных компаний рода. А вот третий, очевидно, и есть тот, кто мне нужен.

Капитан второго гвардейского мотострелкового полка царской армии. Тот не слишком редкий случай, когда даже занимающие высокое положение родители вынуждены высылать детей подальше от родного дома.

Официально, конечно, Василий Емельянович Невский отправился не в ссылку, а строить карьеру на границе. Но когда дело касается Рюриковичей, кто же поверит официальным бумагам?

В коридоре показалась Виктория, и я временно выбросил эти мысли из головы. Как бы там ни было, а сегодняшний вечер я намерен провести в удовольствие, и следует все внимание уделить своей девушке, а не размышлениям о возможных противниках среди Рюриковичей.

— Прошу, — отодвинув штору, пригласил я Викторию, и девушка прошла к своему креслу.

Охрана встала на свои места, и я бросил вопросительный взгляд на Петра, сопровождавшего Морозову. Боец дал знак, что все в полном порядке. Что ж, хорошо, что ситуация не довела боярышню до слез, значит, не все так плохо.

Заняв свое место, я налил в новые бокала шампанского и, подав напиток Виктории, взял ее за свободную руку. Она с улыбкой ответила на мой жест переплетением пальцев, по щекам боярышни вновь пополз румянец, она торопливо сделала маленький глоток и облизнула губы.

В зале погас свет, и представление продолжилось.

Погрузиться в происходящее на сцене больше не получалось, и я сосредоточился на сидящей рядом девушке. Держа ее ладонь в своей, я осторожно поглаживал ее нежную кожу, размышляя о том, как долго еще Виктория будет доказывать самой себе, что достойна моего предложения.

Минут через пятнадцать Морозова повернулась ко мне и, отставив бокал, откинулась на спинку своего кресла. Я видел по ее лицу, как ей хочется заговорить, но она лишь облизнула губы и вновь обратила внимание на сцену. Хотя я слышал, как изменилось ее дыхание.

Это хорошо, значит, мне удалось отвлечь девушку от переживаний.

— Дмитрий, — шепотом обратилась она ко мне, стараясь не оборачиваться, хотя ей явно хотелось, — вы меня очень смущаете. Мне кажется, здесь стало жарковато.

Я намек понял, и выпустил руку боярышни.

— Спасибо, — поблагодарила она, отводя взгляд блестящих глаз.

Мне даже свет не нужен был, чтобы заметить, как девушка покрылась румянцем от смущения. Впрочем, дальше ничего предпринимать не следовало. Я все же не хотел Викторию компрометировать, а потому следовало держать себя в руках.

До конца спектакля мы молча смотрели представление, я больше не давил, позволяя боярышне перевести дыхание. И когда артисты вышли на сцену для общего поклона, мы с Викторией поднялись для аплодисментов.

Судя по лучащемуся удовольствием лицу девушки, ей однозначно премьера понравилась. Шторка к нам чуть сдвинулась, и я повернулся к охраннику, заглянувшему к нам.

— Виктория, желаете подарить букет? — предложил я, широко поводя рукой над несколькими корзинами, который принес боец.

— О, вы очень предусмотрительны, Дмитрий, — отозвалась та, переключая внимание на букеты. — Пожалуй, я выберу белые лилии для исполнителя главной роли.

Петр тут же кивнул, и отступил за шторку. А через несколько секунд выбранный боярышней букет уже оказался вручен артисту. Я подал Виктории руку и с улыбкой повел ее к выходу.

— Спасибо вам, Дмитрий, за это приглашение, — на мгновение прижавшись ко мне плечом, искренне произнесла она. — Я давно не получала такого удовольствия.

— Признаться, я сам не ожидал, что спектакль выйдет таким прекрасным, — ответил я, держа ее за руку. — Но он не был бы и вполовину так хорош, если бы я смотрел его без вас, Виктория. Так что это я должен вас благодарить.

Морозова вздохнула, ее рука привычно потянулась к виску, но локон, который она обычно заправляла за ухо в моменты сильного волнения, был надежно закреплен в прическе. Осознав это, девушка смутилась еще больше.

— Полагаю, самое время отправиться на речную прогулку, — предложил я. — Если вы не возражаете, разумеется.

Виктория кивнула, и позволила вести себя к выходу из театра. Пара охранников двигалась перед нами, другая прикрывала спины. Однако я все равно чувствовал себя так, будто мы идем только вдвоем, и наслаждался этим моментом. Судя по тому, как Виктория сжимала мою руку, ее тоже переполняли эмоции.

Сотрудники быстро вернули нам верхнюю одежду, я накинул плащ на плечи спутницы, позволив себе на мгновение задержать руки. Виктория коснулась моей руки, и медленно повернулась, глядя на меня снизу вверх.

Мой взгляд зацепился за чуть приоткрытые губы. И мне стоило серьезных усилий, чтобы не поцеловать их здесь и сейчас. Впрочем, судя по глазам девушки, ей этого хотелось не меньше моего.

— Княжич, — вежливо кашлянул за моей спиной Сергей, возвращая нас к реальности. — Машина подана.

— Да, спасибо, — кивнул я, убирая, наконец, руки с плеч Виктории.

Событие вновь было мимолетным, однако для нас обоих оно однозначно не прошло незамеченным. Наваждение прошло, я вновь вернул себе контроль над собственным разумом, и в очередной раз подумал, как же хорошо испытывать эмоции.

Мы вышли наружу, и я открыл дверь перед девушкой. Виктория до последнего держала меня за руку, и лишь когда потянулась за ремнем безопасности, я выпустил ее пальцы.

— Виктория Львовна! — услышал я громкий голос за спиной, и буквально кожей ощутил, как перемещается охрана, протягивая руки к оружию.

Медленно обернувшись, я встретился взглядом с высоким молодым мужчиной в военной униформе с капитанскими знаками отличия. На своего отца Василий Емельянович не слишком походил, но вот великокняжеская стать была заметна невооруженным глазом.

Рюрикович привык повелевать, привык, что ему подчиняются. Весь его облик кричал об этом, начиная от начищенных металлических частей униформы, и кончая строгими стрелками.

— Прошу прощения, — произнес он хорошо поставленным голосом, шагая ближе к моему «Танку», — но я должен поговорить с Викторией Львовной.

Я обернулся к Морозовой. Она поспешно выбралась наружу и посмотрела на великого княжича. В ее взгляде преобладала растерянность, и я четко понял, что Виктория его боится.

Мои люди по моему знаку пропустили Невского, и Василий Емельянович подошел к нам с боярышней, не обратив на них ни малейшего внимания.

— Извольте представиться, — сказал я, плавно отводя Викторию себе за спину, — капитан.

Он будто на стену натолкнулся, и бросил взгляд на герб Романовых на машине. Пара секунд ему потребовалась, чтобы перестроиться под изменившуюся ситуацию, и великий княжич сделал еще один шаг вперед.

— Великий княжич Невский Василий Емельянович, — представился он, глядя на меня сверху вниз, хотя мы и были примерно одного роста. — Капитан второго гвардейского мотострелкового полка царской армии.

— Рад с вами познакомиться, Василия Емельянович, — кивнул я. — Я княжич Романов Дмитрий Алексеевич. Виктория Львовна будет с вами говорить только в том случае, если сама того пожелает.

Я почувствовал, как сжала мою руку Морозова, а Невский сжал челюсти. Он явно не ожидал отпора. Он же Рюрикович! Им подчиняются, а не противятся.

— Дмитрий Алексеевич, я попрошу вас оставить нас наедине, — чуть наклонив голову, повторил свое требование он.

Я обернулся к девушке.

— Виктория, вы желаете пообщаться с Василием Емельяновичем? — уточнил я, не обращая внимания на напряженного капитана.

Она вздохнула, явно не решаясь ответить, и я повторил уже сказанное сегодня:

— Не бойтесь, вы под моей защитой.

Это вновь придало ей уверенности, и Морозова вышла из-за моей спины с гордо поднятой головой. Я видел, как тяжело ей это дается, но пока что вмешиваться причин не было.

— Я слушаю вас, Василий Емельянович, — произнесла она ледяным тоном.

Глава 24

Если изначально Невский смотрел на меня, как на пустое место, после слов Морозовой его взгляд метнулся ко мне, ничего хорошего не предвещая. Великому княжичу крайне не понравилось, что боярышня не приняла его предложения поговорить наедине, и он сразу же нашел виновного. Меня.

Впрочем, Василий Емельянович не стал терять время, и воспользовался предоставленной возможностью.

— Виктория Львовна, я вернулся, как только смог. Я бы примчался раньше, но это было бы дезертирство, — торопясь высказать все, что явно накопилось, заговорил он. — Мне очень жаль, что с вашим отцом случилось такое горе, однако я никогда не отказывался от своих слов, и готов заверить вас, что договоренность между мной и вашим отцом все еще в силе, — произнес он, глядя только на Морозову.

Виктория промолчала, и великий княжич Московский продолжил:

— Я бы хотел, чтобы мы смогли обсудить все без посторонних. И…

— Василий Емельянович, — негромко, но жестко пресекла его речь она. — Вам ни к чему унижаться передо мной. Ваш отец, великий князь Московский, уже сказал все, что мне нужно было услышать, когда выносил приговор моему отцу. Больше никаких дел у бояр Морозовых с великими князьями Невскими не будет. Это было сказано ясно и четко. Прощайте, Василий Емельянович.

Она обернулась ко мне с улыбкой.

— Дмитрий, прошу прощения, но не пора ли нам ехать?

— Разумеется, — кивнул я, помогая девушке сесть в машину.

Великий княжич остался стоять рядом с нами, охрана все еще стояла так, чтобы отреагировать, если Рюрикович сорвется. И я видел по его лицу, как хочется Невскому разметать моих людей, растерзать меня, и добиться от девушки благосклонности.

Так что, закрыв дверь за Морозовой, я обернулся к великому княжичу Московскому.

— До свидания, Василий Емельянович, — поклонившись ему, как того требовал этикет, произнес я, и пошел к водительской двери.

Невский дернулся, но тут на крыльце театра возник Соколов, ведущий Горскую под руку.

— Василий Емельянович! — позвал он капитана. — Какая встреча! И давно вы в столице? Не думал, что ваш батюшка так скоро позволит вам вернуться в Москву.

Взгляд Ивана Михайловича скользнул по моим людям, на его губах промелькнула улыбка.

— Дмитрий Алексеевич, надеюсь, капитан вам не досаждал? Езжайте, княжич, не заставляйте свою даму скучать. А с Василием Емельяновичем мы еще поговорим. Не так ли, Вася?

Кивнув на прощание, я сел в машину. Виктория сидела все еще с тем же холодным выражением лица, с каким говорила с Невским. Бросив взгляд в окно, я увидел, как Соколов едва ли не насильно уводит Московского Рюриковича прочь от нас.

«Танк» мягко завибрировал, стоило мне нажать на кнопку. Я обернулся к Виктории.

— Пожалуйста, пристегнитесь.

Девушка вздрогнула и, несколько раз моргнув, кивнула.

— Простите, Дмитрий, эта встреча выбила меня из колеи.

— Что ж, значит, мне придется постараться сделать так, чтобы она не испортила вам вечер, — отозвался я, выруливая на дорогу.

Несколько минут мы ехали в полном молчании, пока, наконец, Морозова не заговорила:

— Я должна перед вами объясниться, — произнесла она с тяжелым вздохом.

— Если считаете нужным, — пожал я плечами в ответ.

— Считаю, — кивнула Виктория. — Великий княжич Московский обсуждал с моим отцом нашу помолвку.

Ну, это и так было ясно.

— Но потом его самого отправили служить, а отец… — тут она сделала паузу, собираясь с духом. — На суде великий князь Московский практически отрекся от нашего рода. Мог заступиться, но не стал. Василий Емельянович не приехал, и даже никак не связывался с нами после своего отъезда. Помолвка так и не случилась, и я не понимаю, почему он вдруг решил, что нам есть, о чем говорить.

Интересно как получается.

Великий княжич проявляет не простой интерес к боярышне, подчиненной его отцу. Он намерен взять ее в жены. На границе мгновенно образуется вакансия для Василия Емельяновича, и пока его нет, боярин Морозов попадается на воровстве. А теперь вспомним, что Инга Валентиновна до случившегося была светской дамой, вела дела благотворительного фонда, работала с Телегиным. Да и сам отец Виктории вел свои проекты четко и в срок.

Я не верю, что Лев Морозов внезапно потерял разум от жадности. Нет, в том, что боярин не забывал про свой интерес — не сомневаюсь, но ведь раньше это ему никак не мешало, а здесь мост рухнул едва ли не после открытия. Учитывая, что дело должно было вести ЦСБ, которым на тот момент управлял великий князь Новгородский, Невские могли договориться с Долгоруковым…

Как сорвать свадьбу с гарантией? Да очернить род невесты. Боярин посмел мечтать о великом княжиче в зятьях? Подвести его под статью об измене и казнить. Общество само дальше справится, заклевав Морозовых.

— Мне жаль, что Василий Емельянович напомнил вам о прошлом, — кивнул я, поворачивая руль.

— Теперь это часть моей жизни, — возразила Виктория. — И если я буду каждый раз расстраиваться, ничего хорошего из этого не выйдет. Отец бы уж точно этого не желал. Простите, что испортила вам настроение, Дмитрий.

Я кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

— Об этом даже не переживайте. Я не вижу никаких проблем в случившемся. Просто великий княжич рассчитывал на иной эффект от своего появления, — тут я сделал паузу и хмыкнул: — Вот если бы он вас позвал, и вы пошли за ним, вот тогда у меня испортилось бы настроение. А так — всего лишь встретили вашего знакомого, не более.

Но предчувствие, возникшее во время антракта в театре, меня не обмануло. От Невского еще стоит ждать проблем. Если я прав, и Морозов был наказан за то, что решил сосватать дочь слишком высоко, настойчивость Василия Емельяновича может привести Викторию с матерью и малолетним братом к смерти.

Да, ЦСБ вроде бы подчистили, однако как это капитан смог внезапно оказаться в столице? Не в увольнительную же он уехал, о таком главе рода обязательно доложили бы, и великий князь Московский вряд ли согласился бы на новую встречу непутевого сына с памятной боярышней.

Или специально сынка отправил, чтобы тот встретил не только Викторию, но и меня рядом с ней. А теперь Емельян нашепчет сыну, какая его несостоявшаяся невеста на самом деле дурная партия.

В то, что капитан посмеет как-то мне навредить, верилось слабо. В конце концов, он по службе должен знать о моем положении и милостях Михаила II к роду казанских князей Романовых.

Ехать оставалось недолго, когда Виктория вздохнула, привлекая мое внимание.

— Дмитрий, остановитесь, пожалуйста.

Я кивнул, и подав сигнал машинам сопровождения, свернул к тротуару. Выключив двигатель, я обернулся к девушке.

— Я очень благодарна вам за сегодняшний вечер, — начала Морозова. — И с радостью бы продолжила наше свидание, но…

Я кивнул с понимающей улыбкой.

— Я отвезу вас домой, Виктория, а про свидание даже не переживайте, у нас их еще будет много, — произнес я, глядя на девушку. — Вы же не возражаете, чтобы я вас довез?

Она опустила взгляд и кивнула.

— Спасибо вам большое, Дмитрий.

— Что вы, Виктория, это я вас должен благодарить. Я замечательно провел время.

Передав указания охране, я тронулся с места, возвращаясь обратно в Боярский квартал. До самого особняка Морозовых мы сохраняли молчание.

А стоило мне открыть перед боярышней дверь и помочь ей выйти, Виктория вновь вздохнула.

— Еще раз прошу прощения, Дмитрий…

— Вам совершенно не в чем себя винить, — заверил я, взяв за руку. — Это был хороший вечер.

Поцеловав пальцы девушки, я проводил ее до двери, где передал с рук на руки невозмутимому Григорию, а сам сел за руль «Танка». Однако пока я завел машину, пока посидел, обдумывая ситуацию, пискнула связь.

— Княжич, — обратился ко мне Петр. — Покиньте автомобиль, за руль сяду я.

— Что-то случилось?

— Катер, который вы арендовали, только что взорвался.

* * *

Кабинет государя Русского царства.

Михаил II вошел в кабинет стремительным шагом. За ним следовала пара гвардейцев с оружием. Бойцы тут же встали за креслом государя, а сам он опустился на сидение и еще несколько секунд смотрел на пустую столешницу.

Присутствующие в кабинете великие князья ждали, когда царь угомонит свою ауру власти. От нее было тяжело дышать, и в срочном порядке вызванные на совещание Рюриковичи ощущали, как взбешен государь.

— Кто? — подняв голову, спросил Михаил II. — Кто посмел в моей столице?!

Первой заговорила царица, сидевшая по правую руку от супруга.

— Мои оперативники накрыли всю сеть, — сообщила она. — Но это всего лишь члены банд, с которыми работал Долгоруков. Заказчика никто из них не знает. ЦСБ ведет облавы по всему городу. Вскрываем все тайники, вытаскиваем на свет всех. Задержание, допрос, казнь.

Михаил II кивнул ей и повернулся к остальным присутствующим.

— Что скажете? — спросил он, обводя их тяжелым взглядом.

Но никто и слова не произнес. Тогда Михаил II заговорил сам.

— Катер бояр Орловых был арендован на вечер князем Романовым для сына. Дмитрий Алексеевич пригласил на свидание боярышню Морозову. Их видели вместе в театре, где внезапно оказалось, что твой сынок, Емельян, не иначе как чудом возник в столице, оставив службу. Он попытался отобрать у Романова Морозову. Не вышло, вмешался Иван Соколов, и Невский попал ко мне.

— Но это же не мог быть он, государь, — вступился за сына великий князь Московский. — Вася, конечно, не очень умный, но подстраивать теракт — это слишком для него. Вызвал бы Романова на дуэль, это да, я поверю, на такое у него мозгов хватит. Но теракт?

— Поддерживаю, — кивнул Соколов. — Сын мне позвонил сразу же, как увидел Невского, требующего разговора с Морозовой. И это я велел Ивану доставить Василия к царю. Чтобы глупостей не натворил, как в прошлый раз.

Завибрировал телефон на столе государыни. Царица взглянула на экран.

— Нашли инвентарный номер взрывчатки, — сообщила она, прочитав сообщение. — Это часть Василия Емельяновича.

— Какая-то тварь хочет подставить моего сына! — воскликнул Невский, ударив кулаком по подлокотнику. — Он бы не смог!..

— Твой сын дурак, — прервал его государь, жестом заставив угомониться. — Но это не отменяет того факта, что о его приезде не могли не знать другие. Отправим Василия на допрос, посмотрим, с кем он обсуждал свое возвращение.

— Нельзя, — возразила царица. — Василий проходил допрос в этом году после Речи Посполитой. Рискуем получить безумца, который ничего и сказать не успеет.

— Хорошо, тогда я жду ваших предложений, как мы станем решать этот вопрос, — спокойно кивнул Михаил II. — И я сразу проясню свою позицию: если Романовы потребуют крови Василия, я дам согласие на дуэль. Твой сын, Емеля, не только бросил службу, но и допустил пропажу взрывчатки. Будь у меня на столе сейчас хоть одна цифра в погибших царских людях, я бы уже лично сжег его дотла.

Ненадолго повисло молчание, пока не кашлянул Можайский.

— Государь, я так понимаю, вопрос, что это кто-то из мятежников мстит за участие княжича в Красноярске, вообще не рассматривается? — уточнил он. — Заодно стравить нас между собой — двух зайцев одним выстрелом.

— Есть конкретные мысли? — спросила царица.

Великий князь Киевский кивнул.

— Долгоруков наладил целую сеть несвязанных между собой ячеек, — сказал он. — Мы с вами смотрели их на карте, когда Юра разбился вместе с семьей. А потом мы узнали, что он работал не один. Так может быть, это Толстые решили отомстить? Ведь их сыночка тоже Романов поймал, причем за нашей границей. Пришел, перебил османских ублюдков, вырубил Андрюшу и передал его на допрос. С чего, собственно, мятеж и начался.

— Андрюша не так много знал, чтобы из-за него начинать бунт, — возразил Соколов. — Я читал запись, там против Хабаровска много, а про остальных лишь капля. Их бы даже наказывать не стали.

— Но Толстые сидели на троне первыми, — покачал головой Можайский. — И Николай с самого начала возглавлял мятеж.

Михаил II повернулся к супруге.

— Резидентуру отца Андрей сдал на своем допросе, — отчиталась царица. — И там практически не было никого из людей Долгорукова. Измайловы тоже не пользовались людьми Юрия. Все известные нам агенты допрошены и уничтожены.

— А Тверской? — уточнил Можайский. — Он же бунт поднял в Новгороде.

— Мертвых уже не спросишь, — возразила государыня. — И я очень сомневаюсь, что приказ бы выполнили, зная заранее, что он не будет оплачен.

— То есть у нас остается только один вариант, — подвел итог великий князь Московский. — Либо это сам Василий, либо кто-то, вхожий в его ближний круг.

Михаил II склонил голову.

— Погибли шестнадцать человек бояр Орловых, восемь охранников Романовых, — прочитал он с планшета. — Все камеры уничтожены, записей нет. Кто бы этого ни сделал, он без проблем пробрался на корабль, заложил взрывчатку и либо покинул судно, либо умер на нем же. С учетом, что и Орловы проверяли катер перед спуском, и Романовы перед приемом, заложили заряд уже во время подготовки к обслуживанию княжича.

— А это не могла быть месть за мост? — задал вопрос Можайский. — Я на суде не присутствовал, но дело было громкое. Может, кто-то из родственников пострадавших? Почему это должна быть атака на Романова? Почему не на боярышню? Или даже больше — почему не против Невского?

— Поясни, — потребовал тот.

— Все очень просто, — повернулся к нему великий князь Киевский. — Как это сейчас выглядит со стороны? Твой сын тайком пробирается в столицу, пытается вернуть свою любовь, очевидно, что он пойдет на все, лишь бы устранить конкурента. Но вмешался сын Соколова, и у Василия просто не было возможности отменить атаку. В итоге взрыв уносит жизни и княжича, и боярышни. Сын-бомбист, кто тебе после такого руку подаст?

— Я этого так не оставлю, — прошипел Невский.

— Господа, мы гадаем на кофейной гуще, — заговорила государыня, прерывая диалог. — Мои люди работают, и пока у нас не будет хоть каких-то результатов, предполагать можно бесконечно. Вариантов масса. Предлагаю не спешить, и не разбрасываться обвинениями. Очевидно, что инцидент был задуман, чтобы рассорить царскую партию.

— Согласен, — кивнул Соколов, привлекая внимание к себе. — Княжич Романов стал знаковой фигурой, обрел друзей и сторонников. Что уж говорить, без него мой сын даже свой клуб собрать бы не смог. А ведь в театре было очень много благородных людей, и каждый сможет подтвердить, что Дмитрий Алексеевич был с боярышней Морозовой. И для общества все будет выглядеть однозначно — великий княжич Московский решил убрать княжича Романова, а боярышня пострадала случайно. Так что, прости, Емельян, но у твоего сына вообще нет иного пути, кроме как быть последовательным и вызвать Романова на дуэль, где бесславно погибнуть.

— Это мой сын.

— Василия все знают, — продолжил великий князь Выборгский. — Если он сейчас отступится, у тебя не останется выбора — все наши благородные решат, что ты спрятал сына и не дал ему говорить открыто. А раз ты его скрываешь, значит, он виновен. И мы снова возвращаемся к варианту, озвученному Виталей, — он указал в сторону великого князя Киевского. — Сын-бомбист.

— Я согласен с Мишей, — произнес государь. — Василий будет отпущен. Но я предложу ему выбор — вызвать Романова на дуэль, чтобы сохранить свою честь, либо пойти на повторный допрос и, вероятно, сойти с ума.

— А то, что это мог быть сам Романов, вам в голову не приходит?! — не выдержал Невский. — Узнал, что на его девку претендует великий княжич и решил его подставить, чтобы убрать твоими руками, государь. Да, убили несколько охранников для достоверности. Но мы с вами все знаем, этот Романов — психопат, для него человеческая жизнь ничего не стоит. Мог запросто своих людей подставить под удар.

— Не говори глупостей, — покачал головой Михаил II. — Довожу до вашего сведения, что с понедельника Дмитрий Романов будет приставлен ко двору, также возглавит мою лабораторию. Бороться за Морозову так грязно ему нет нужды. Кто такой Василий Емельянович Невский? Капитан без единой награды, кое-как тянувший лямку, звание получивший исключительно за счет отца, а в конце и вовсе сбежавший со службы. Кроме того, он уже сватался к Морозовым и не довел дело до конца, а после казни боярина даже не нашел в себе смелости связаться с невестой. На его фоне Романову достаточно просто рядом постоять, чтобы любая дуреха поняла, какой жених ей нужен.

Вновь заговорил Соколов.

— Итак, что мне сказать обществу? — спросил он. — На какой версии остановимся? Об инциденте смолчать не получится. Нужна конкретная линия, которой мы будем придерживаться, чтобы люди чувствовали себя в безопасности и не паниковали.

Царь взглянул на супругу, после чего продолжил:

— Номер взрывчатки нам подсунули неспроста. Кто-то намеренно ведет игру против Невских, — сказал он. — Так и объявим — ценой жизней своих людей княжеский род Романовых и боярские рода Орловых и Морозовых выявили вражескую попытку очернить великого князя Невского. Нужно подобрать этим трем родам награду соответствующего уровня, чтобы было видно — великий князь не скупится платить за дело.

— Всем троим? — переспросил Соколов. — Но Морозова…

— А ты хочешь прослыть неблагодарным, Миша? — вскинул бровь государь. — Один раз Морозовы заплатили за грех боярина, а великий княжич отделался ссылкой на границу. Теперь их пора вознаградить, тем более что девочка заслуживает. И я, и мои специалисты уже посмотрели ее работы. Это очень ценный кадр, и я не стану сам и вам не позволю пошатнуть ее лояльность законному правителю Русского царства.

— Как пожелаешь, государь, — склонил голову великий князь Выборгский.

— Именно так, я царь — мне и царствовать, — улыбнулся Михаил II.

Глава 25

Рабочий кабинет князя. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

— Кто еще это видел? — спросил отец, когда видеозапись оборвалась.

— Доступ есть только у нашей семьи, — покачал я головой. — «Оракул» существует только у нас. Те поделки, что собирает Волков, не присоединены к нашему облаку и там возможности сильно ограничены.

Князь Романов постучал ногтем по столешнице. В другой руке тлела сигарета, но отец не замечал, что уголь почти добрался до кожи.

— Мы можем отследить этого человека? — спросил он через несколько секунд.

Я вздохнул, внутренне готовый к отказу.

— «Оракул» может взломать любую сеть, отец. Я найду виновных, если рядом с ними было хотя бы одно устройство с доступом к сети. Но это не законно.

Алексей Александрович поднял на меня взгляд.

— Законно?! — фыркнул он, едва сдерживая эмоции. — Мои люди погибли. И никто их не найдет. Ни у кого нет ни зацепки, я говорил с сестрой, она понятия не имеет, кто виноват.

Я промолчал, не спеша говорить, что я на самом деле думаю о своей биологической матери и ее службе.

Это не я должен был создать «Оракула». Это не я обязан предотвращать подобные атаки. Это я не я должен заботиться о безопасности страны.

Но я — единственный, кто может взять и сделать.

— Делай, Дима, — прикрыл глаза князь Романов. — Я разрешаю тебе все, что понадобится. Ответственность я возьму на себя. Но найди их и сделай так, чтобы все поняли — связываться с нашей семьей нельзя.

Я кивнул и вышел из кабинета.

Никто не знал, чем именно начинен интерфейс брони. В Университете я собрал прототип, который и в подметки не годился моему реальному интерфейсу, выпущенному на Урале. В Казанском Институте собирали программы под искусственный интеллект, но и они не видели конечного результата.

А потому никто не мог знать, что каждый человек Романовых превратился в ходячее средство слежения. Звук, локация, видеофиксация, прослушивание телефонных разговоров. Реакции пользователя и отслеживание окружения. На наших серверах накопилось столько данных, что загрузи я их в искусственный интеллект, он уже был бы готов к полноценной работе.

Но вместо него у меня только шесть дежурных операторов, и Кристина.

— Княжич? — помощница поднялась со своего места, глядя на меня с тревогой.

— Запускай «паука», — велел я, проходя к рабочему столу. — И закажи кофе, это будет длинная ночь.

Слуга не колебалась. Отбив команду, Кристина тут же вдавила кнопку селектора.

— Кофе для княжича, — произнесла она тем же голосом, каким делала это всегда.

Но я видел, как она нервничает. Не каждый день ты взламываешь царские системы, чтобы устроить вендетту. Это уже измена. За то, что она выполнила мой приказ, ее могут казнить.

Я запустил программу распознавания лиц и загрузил видео с интерфейса охранника. Мысленно пометив себе, что семье Кости нужно будет выдать повышенную пенсию за то, что перед смертью он успел заснять своего убийцу.

На экране застыл четкий кадр с лицом потомственного европейца. Светлые волосы, синие глаза, квадратный гладко выбритый подбородок. Под видом грузчика он пробрался на катер с коробкой вина. Притворился сотрудником ресторана, откуда мы заказывали продукты.

Несмотря на обстоятельства, я сохранял спокойствие. Все уже случилось, и даже Ерофеев не смог бы помочь нашим людям. От них не осталось ничего, что можно было бы восстановить.

Все, что я могу — найти и наказать виновных. И холодная голова в этом деле куда полезнее горячих эмоций, требующих немедленно куда-то бежать и кричать на бесполезное ЦСБ.

— Есть совпадение, — голосом Кристины известила меня программа.

— Уже работаю, — сообщила настоящая помощница, получив данные о подрывнике.

Я же вновь взглянул на его лицо, после чего переключился на карту Москвы. Здесь отмечался путь «грузчика» до судна, где он погиб при взрыве. Точки, где камеры фиксировали присутствие «грузчика» загорались одна за другой, отслеживая его путь к ресторану, а затем потянулись через улицы, отмечая несколько сменных автомобилей, три пересадки на метро и одну арендованную квартиру.

— Апартаменты предоставлены великим князем Московским посольству Германского рейха, — сообщила программа.

Я тронул кнопку первой группы быстрого реагирования.

— Пересылаю координаты, — произнес я. — По возможности взять живыми, при сопротивлении — огонь на поражение.

— Есть, — отозвался командир группы.

Тем временем на карте загорались новые точки. Постепенно линия движения добралась до северо-запада Москвы. На экране появилась картинка великого княжича Московского, ехавшего в гражданском автомобиле. За рулем сидел подрывник.

— Номер зарегистрирован на другую машину, — сообщил «Оракул».

— Он с ним говорил, — хмыкнул я, глядя на фотографию, где Василий Емельянович что-то рассказывает водителю. — И я, похоже, знаю, о чем.

Парень в униформе капитана ловит попутку, чтобы добраться до столицы. Очевидно, что здесь есть какая-то история. И если у Невского хватило ума явиться к Виктории после всего случившегося, я не поверю, что он догадался не рассказывать постороннему о своем намерении вернуть девушку. Полагаю, он чувствовал себя настоящим героем, который сбежал ради возлюбленной и она должна пасть в его объятия, рыдая от счастья.

— Дурак ты, Вася, — покачал я головой.

— Ищем за пределами столицы? — уточнила Кристина.

— Нет, там армейские сами разберутся, — ответил я, переключая задачу для «паука». — Мне нужны все, с кем этот ариец контактировал в Москве. Он получил пакет взрывчатки, необходимо найти, где ее вручили.

— Работаю, княжич, — отозвалась помощница.

А я тем временем проверил лицо подрывника через базы известных наемников. Увы, ни одного совпадения. Агент, похоже, из других структур, скорее всего — официальных государственных.

— У нас есть базы данных на сотрудников Германского посольства? — спросил я, оборачиваясь к Кристине.

— Только официальные, — покачала головой та, — его там нет.

— Нужен кто-то, кто встречался с нашими военными, — произнес я, — либо присутствовал на базе. Невского выбрали заранее, значит, или знали его историю, или уже виделись с ним. Он не сам вынес взрывчатку с территории части, его бы КПП не пропустило.

— Я посмотрю, что можно сделать, — кивнула Кристина.

Я же вернулся к поиску данных в посольстве. Ежегодно несколько десятков тысяч человек получает разрешения на въезд из Европы в Русское царство. Туристические поездки, рабочие путевки, обмен студентами, медицинские конференции. Без официальных документов можно пересечь границу, но это слишком рискованно.

— Вхожу на сервер ЦСБ, — объявил я. — Проверим людей Долгорукова.

Взломать защиту Царской Службы Безопасности было не сложнее, чем заказать пиццу. И это не халатность сотрудников, это банальное отсутствие технических возможностей. Меня даже отследить не смогут, пока я не начну править их документы. Но вносить изменения мне и не требуется, только просмотреть данные.

Найти нужные документы труда не составило. Всего три минуты с момента взлома сервера ЦСБ, и у меня на руках весь список подельников великого князя Новгородского. Фотографии, досье, важные пометки.

— Проверяю людей Долгорукова, — объявил я.

Совпадения по фото не нашлось, зато «паук» обнаружил упоминание в документах «Германца».

— Кажется, нашел, — вздохнул я, читая подборку данных, собранных программой в один файл. — Альберт Нойманн, подразделение внешней разведки Германского рейха. Получал от Долгорукова деньги за информацию и немецкое оружие.

Не удивительно, что на него в официальных документах ничего не нашлось. Такие люди вообще не должны нигде светиться.

— Я нашла взрывчатку, — сообщила Кристина. — На последней пересадке был без пакета, вышел из метро с ним.

— Мы можем отследить, кто его передал?

— Нет, — ответила помощница, — там нет камер, только на выходе.

Я побарабанил пальцами по столу.

— Проверь фотографии в сети, сделанные в метро в это время, — велел я. — Может быть, кто-то его запечатлел на память.

В дверь осторожно постучались, и Кристина разрешила входить. Нам доставили кофе и канапе — чтобы не отвлекаться от работы и съесть за один укус, не пачкая руки. Пока прислуга расставляла еду и напитки, я прогнал через «Оракула» служащих русской армии, которые работали в части Невского, но находились в Москве.

Результат появился на экране, как только дверь за служанкой закрылась.

— Что в сети? — спросил я, уже проверяя хронологию локации телефонов.

— Нет совпадений, либо еще никто ничего не выложил, — отчиталась Кристина.

Тем временем один из маршрутов военнослужащих совпал с движением Альберта. Они пересеклись в одной точке — как раз на нужной станции.

— Ищем Тимурова Сергея Леонидовича, — сообщил я, когда «Оракул» вывел результат на экран. — Найди кадры, где он садится в метро. У него в руке должен быть пакет со взрывчаткой.

Ждать пришлось недолго.

— Младший лейтенант, на лечении в первом госпитале Пирогова, — сообщила Кристина со своего места. — Прибыл с переломом руки, в метро спустился с гипсом, вышел на Измайловской со здоровой рукой. Взрывчатка должна была быть спрятана в гипсе.

— Он сбежал из больницы? — уточнил я. — Как он собирался скрыть тот факт, что рука у него в порядке?

— Нет, отправлен домой, он живет в Москве на Измайловском бульваре, — пояснила помощница. — Разведен, дети остались у супруги.

— Найди его врача, — приказал я, — и передай второй группе. Пусть выяснят, сколько нынче стоят фиктивные переломы рук для младших лейтенантов.

— Слушаюсь, княжич, — ответила Кристина, и тронула кнопку селектора. — Пересылаю координаты.

— Есть, — отозвался командир второго отряда.

Я же продолжил следить за передвижениями Тимурова. Телефон оставался в квартире, но младший лейтенант всегда мог его просто оставить дома, а сам отправиться с запасным. Ему ведь нужно заново прицепить гипс, иначе любая проверка выявит, что что-то здесь не так.

Но прежде чем идти накладывать гипс в другой клинике, ему придется сломать себе руку. Дальше Сергей Леонидович придет с реальным переломом как обычный гражданский, оформит фиксацию за наличные, и никто даже не подумает сообщить о его визите.

Наличные, хм…

— Вскрываю базу данных второго мотострелкового полка, — сообщил я, запуская «паука» в сервера русской армии. — Выясним, какие у младшего лейтенанта есть счета, проверим поступления.

— Тогда я ищу записи в Центральном Банке, они все равно все фиксируются, — пояснила Кристина. — Но дело не быстрое.

— Он выезжал за границу? — спросил я.

— В этом июне нанес рабочий визит в Германский рейх. Сопровождал нашего атташе, — ответила она. — Полагаешь, открыл счет у них?

— Тогда мы бы сейчас смотрели, как он покидает Русское царство, — возразил я. — Впрочем, ты права, нужно проверить билеты.

Пока программа проверяла данные, я успел выпить налитую прислугой чашку кофе и наполнить ее заново. Первая группа должна была вот-вот нагрянуть в апартаменты, выделенные Невским для нужд немецкого посольства. Но как бы мне ни хотелось самому туда заглянуть, профессионалы справятся лучше.

— Если он покидает страну, ему нужны новые документы, — сказала Кристина, пока «Оракул» работал с базами данных. — Никто не выпустит Тимурова просто так. Любая проверка мгновенно покажет, что он на больничном и права на выезд не имеет без разрешения начальства.

— Тоже верно, — не стал спорить я. — Проверим, дали ли ему гражданство в Германском рейхе.

Однако поиск по базе данных миграционной службы выдал неожиданный результат. На экране появилось фото младшего лейтенанта, вот только теперь его звали Леонне Виланни, гражданин Римской империи. И его рейс должен был вылететь через три часа, а регистрация начиналась за два до взлета, так что наши бойцы успеют вовремя — до аэропорта здесь всего сорок минут езды. То есть, когда Виланни покажется на территории, его уже будут ждать наши люди.

— Третья группа, — щелкнув селектором, заговорил я. — Передаю данные. Взять живым. Это наша главная цель.

— Есть, княжич.

Сжав и разжав несколько раз кулаки, я встал из-за стола и прошелся по кабинету, глядя под ноги. Германец погиб, когда его попытался остановить Костя. Взорвал себя вместе с катером и моими людьми. Его целью было опорочить младшего княжича Невского и вбить клин между Романовыми и великим князем Московским.

Рейх не мог знать, что запись будет транслироваться в облако напрямую. Здесь такого не делают, самих-то облаков еще почти ни у кого нет. Это я собрал Романовым собственное, но многие ли на это способны?

Нойманн подобрал Василия Емельяновича по пути из части и подвез до Москвы, специально выбрав маршрут, на котором камера их зафиксирует — для гарантии, чтобы Невский не смог сказать, что подрывник ему не знаком.

У нас есть документы Долгорукова, фальшивый больничный Тимурова, взрывчатка в руках Нойманна, переданная младшим лейтенантом и полученное им гражданство Римской империи. Невские здесь однозначно не виновны, разве что в том, что Василий — последний идиот.

— Княжич, успокойся, пожалуйста, — обратилась ко мне Кристина. — Мы сделали все, что могли. Теперь дело за оперативниками.

Я кивнул.

— Оставайся здесь, и следи за обстановкой, — велел я, после чего покинул покои.

Шагая по коридору, я добрался до кабинета отца и замер, увидев кремлевских гвардейцев у его дверей.

Двое бойцов держали оружие наготове, будто прямо в особняке ожидали нападения на венценосную особу.

— Княжич, вас там не ждут, — сообщил тот, что стоял слева.

— Передай, что я пришел, — ответил я, глядя в глухое черное забрало его шлема. — А там посмотрим.

Его напарник направил на меня ствол винтовки, а левый заговорил в микрофон. Не прошло и секунды, как оба гвардейца расступились в стороны, освобождая мне дорогу.

Я повернул ручку и толкнул створку. Сразу бросилось в глаза, что кресло отца пустует.

Войдя внутрь, я закрыл за собой и навесил на помещение вдобавок к отцовскому щиту свой. Только затем повернулся к князю.

— Отец, я нашел того, кто передал взрывчатку германскому разведчику, подорвавшему катер, — сообщил я.

Алексей Александрович кивнул и указал мне на диван, на котором сидел сам. Кресло, которое было занято гостем, стояло ко мне спинкой, и я не видел, кто в нем сидит.

Пройдя к дивану, я опустился на сидение.

— Как же тебе это удалось, Дмитрий? — повернув ко мне голову, спросила царица.

— И я рад тебя видеть, государыня, — ответил я с подчеркнуто вежливым поклоном. — Мои методы — внутреннее дело рода Романовых, и ЦСБ к нему отношения не имеет. Кажется, я уже говорил об этом однажды с твоей подчиненной.

— Дерзишь, — усмехнулась она. — Готов поспорить с царицей, к чему она имеет отношение, а к чему нет? Забыл, что я тоже Романова?

— Я не забыл, — покачал головой я. — А вот ты, кажется, от нас отреклась. Так что, прошу прощения, я не в столице воспитывался, придворных манер не имею. Если грублю, так только из-за неверного воспитания на периферии Русского царства.

Она поджала губы, и несколько секунд сверлила меня взглядом.

— Ты выдашь мне свои секреты, Дмитрий, хочешь ты того или нет.

— Мои секреты охраняются законами Русского царства, чьим гарантом является государь Михаил II. Но ты — не он. А значит, и допуска к моим секретам не имеешь, — ответил я. — Или у тебя есть подписанное личной печатью государя разрешение?

— Ты переходишь границы, — придвинувшись ко мне, прошипела она.

— Я всего лишь делаю то, что был обязан сделать, — пожал я плечами.

Отец смотрел то на меня, то на свою сестру, но я не видел в его взгляде осуждения. Князь был полностью на моей стороне и явно наслаждался происходящим.

— Я добьюсь от тебя правды, — пообещала государыня, резко поднимаясь на ноги. — Алексей, мы с тобой еще поговорим об этом разговоре. И Михаил узнает, как ты воспитал сына.

— Зачем напрягаться? — усмехнулся я. — Хочешь, мама, я сам ему позвоню?

И, не откладывая в долгий ящик, я вытащил телефон из кармана. Под взглядом разгневанной царицы набрал номер, включив громкую связь, и после нескольких гудков, произнес:

— Государь, я нашел виновника. Сейчас мои люди проводят захват и обыски всех причастных.

— Наконец-то хоть кто-то делает то, что должен! — раздался голос царя. — Как только их возьмут, сразу везите всех в Кремль, мои люди уже ждут, чтобы провести допросы. И, Дима, я этого не забуду.

— Благодарю, государь, — ответил я и сбросил вызов.

Не успел я убрать телефон, как аппарат завибрировал и я перешел на внутреннюю связь рода.

— Княжич, первая группа. Апартаменты взяты.

— Вторая группа. Враг захвачен.

— Третья группа. Аэропорт отработан. Враг захвачен.

Я улыбнулся, глядя на царицу.

— Молодцы, ребята, род Романовых не забудет вашего успеха.

Глава 26

Несколько секунд в кабинете отца сохранялось молчание. Я убрал телефон в карман и наблюдал за старшими родичами. Князь придвинул с помощью дара пепельницу к себе и, вытащив сигарету, произнес:

— Думаю, пришло время все обсудить, — сказал он, после чего щелкнул зажигалкой.

Государыня тяжело вздохнула, отходя в сторону, я остался сидеть на своем месте, наблюдая за ней. Сейчас она мало напоминала ту холодную женщину, что вела суд на царском приеме, или общалась со мной после захвата Андрея Николаевича Толстого.

Я погрузился в легкий транс, следя за ней, и подметил, что моя биологическая мать одновременно раздосадована тем, что не ей удалось захватить предателей, и вместе с тем не понимала, как себя со мной вести.

— Чего ты хочешь, Дмитрий? — спросила царица, обернувшись ко мне.

Я пожал плечами.

— Для начала было бы неплохо прояснить несколько моментов, — заговорил я. — Начнем с малого. Романова на престоле никому не нужна.

Если бы она могла меня испепелить, я бы сейчас оседал на пол горсткой пыли. Но сестре отца удалось взять себя в руки. Пусть не сразу, ей потребовалась секунда, чтобы кулаки разжались.

— Что ты имеешь в виду? — недовольно уточнила она, скрестив руки на груди.

— Все очень просто. Для всех в Русском царстве ты продвигаешь Романовых. И поэтому тебя не любят. Однако на самом деле ты ничего полезного для нашей семьи не делаешь, и это уже не нравится нам, — пояснил я. — Вот и выходит, что мы родня, но какая-то бестолковая. Я даже больше чем уверен, ты бы с радостью избавилась от родства с нами ради того, чтобы усидеть на троне.

К чести царицы возражать она не стала. С задумчивым видом пройдя от одного угла кабинета до другого, моя биологическая мать вернулась к нам.

— И что ты хочешь? — немного нервно спросила она. — Чтобы я действительно продвигала Романовых?

— При всем уважении, для нашего продвижения ты не сделала ничего, и теперь, когда я в понедельник начну карьеру придворного, ты скорее будешь для меня помехой, чем союзником, — сказал я.

Государыня промолчала, хотя было заметно, что ей очень хочется возразить. Ей было неприятно, что кто-то смеет ставить ее на место, однако фактов она оспаривать не стала.

— Я знаю, что ЦСБ в нынешнем виде — далеко не самая совершенная структура, — проговорил я. — И отчасти это твоя вина, как куратора. Долгорукова ты убрала с моей подачи, хотя у самой хватило бы и ума, и власти сделать это раньше. Сегодняшний взрыв — тоже твоя недоработка. Но здесь тебе повезло, твой сын, которого ты так ненавидишь, показал, как можно обращаться с властью, которая упала тебе в руки.

Она резко замерла, набрав ртом воздух.

— Ты думаешь, я тебя ненавижу?! — воскликнула она, и я видел, что это негодование неподдельное. — А кто, по-твоему, делал все, чтобы ты мог расти в безопасности?! Кто, как ты думаешь, следил, чтобы тебя не посмели задевать в твоем Университете?! Это я, в конце концов, защитила тебя от Николаевых!..

Воздух вокруг нее заметно задрожал — покров царицы немного вышел из-под контроля, но она поспешно взяла себя в руки. Мое обвинение в ненависти очень сильно ее задело.

— Вот только не нужно отстаивание законов Русского царства выставлять за заботу о своем сыне, — вставил отец, поводя сигаретой в воздухе. — Николаев сам себя подставил. И если бы ты не отреагировала, уже давно жила бы по монастырскому расписанию.

— Леша, не лезь, — пригрозила князю сестра, все еще злая после моих слов. — Я могла бы свои дела вести через любой другой род, но пошла к тебе. Думаешь, у меня иного выбора не было?!

Я вздохнул, пережидая эту вспышку.

— Полагаю в том, что я отправился ловить великого княжича самостоятельно, тоже нет твоей заслуги, — продолжил я, когда царица отдышалась.

— Тебя бы прикрыли, если бы что-то пошло не так, — сообщила она, отводя взгляд в сторону. — У Головы были транквилизаторы «МЕ-12» для этого. Хватило бы, чтобы Андрей вообще не проснулся.

Отец резко вскочил с места и, едва сдерживая себя от гнева, схватил сестру за горло, в мгновение ока приподнимая ее над полом. От него во все стороны ударила волна силы, заставляя предметы отъехать на десяток сантиметров.

— Ты чуть не убила моего сына ради вшивой проверки?! — зарычал он, удерживая ее в воздухе без какого-либо напряжения. — Ты в своем уме?! Дура!

Царица легко выбила его руку и плавно опустилась на пол.

— Он. Не. Твой. Сын! — цедя слова сквозь стиснутые зубы, прошипела государыня.

Я нарочито громко вздохнул, привлекая к себе внимание старшего поколения Романовых. И сестра, и брат обернулись ко мне со все еще злыми лицами, но быстро взяли себя в руки.

— У меня не так много свободного времени, — проговорил я, поднимаясь с дивана. — Давайте вести конструктивный диалог. В конце концов, мы все еще одна семья.

Отец отступил от сестры и, сделав глубокий вдох, вернулся на свое рабочее место. Пепельница взмыла в воздух и перелетела вслед за ним.

Государыня садиться не стала, лишь оправила юбку.

— Итак, как я уже сказал, ЦСБ не удовлетворяет никого в Русском царстве. Но я могу честно признаться, что мой успех частично связан с базами данных, которые твоя служба собрала, — проговорил я, закидывая ногу на ногу. — Так что технически ты можешь записать эту победу на свой счет. Это не я взломал твои сервера, это ты привлекла консультанта.

Она хмыкнула.

— Ты преступил закон, и хочешь, чтобы я тебя прикрыла.

— Это в твоих интересах, — пожал плечами я. — Я предлагаю вернуться к тому, как мы сосуществовали ранее. Добрая тетушка, и подающий большие надежды племянник. Естественно, не бесплатно.

— Чего же ты хочешь? — вскинула бровь царица.

— Мне не с руки тратить время на поиски врагов государства. И без того устал, что меня дергают по всякой ерунде. Мне надоело каждый раз подчищать за твоими людьми, — сказал я. — Поэтому я предлагаю не бегать в панике каждый раз, когда что-то случится, и очередной враг вмешается в наши дела, а превзойти его.

Она не стала отвечать сразу. Сев в кресло, положила ладони на подлокотники и несколько секунд смотрела в стену.

— Что конкретно ты можешь предложить?

— Я предлагаю искусственный интеллект, который будет самостоятельно отслеживать всех иностранных граждан, обнаруживать преступников и вести поиски любых угроз на подконтрольных царю землях, — ответил я. — ЦСБ останется только вовремя явиться для ареста — все улики будут собраны моим искусственным интеллектом.

— Сказка какая-то, — пренебрежительно фыркнула государыня.

— Эта сказка только что доказала свою эффективность, — пожал я плечами.

— И что ты пожелаешь взамен?

Я помедлил с ответом.

Если сейчас мы не договоримся с царицей, то же самое я предложу Михаилу II. Но тогда от биологической матери действительно придется избавляться, как это ни прискорбно. У нее слишком много власти, и слишком много амбиций, чтобы я мог действительно ее контролировать. А без контроля она способна очень сильно испортить жизнь всем Романовым. Естественно, я подразумеваю монастырь, а не убийство.

— Я получу полный доступ ко всем базам данных Русского царства, — кивнул я. — Естественно, обязуюсь не использовать их в корыстных целях. Да даже если бы и хотел, у тебя всегда будет возможность остановить меня.

— И как же? — с нескрываемым скепсисом уточнила она.

— Я дам тебе ключ, который уничтожит предоставленный искусственный интеллект вместе со всеми данными, которые он успеет к этому моменту собрать.

Царица не спешила с ответом, а я не торопил. За своим столом молча курил князь Романов, бросая взгляды на сестру. В отличие от нее он точно прекрасно осознавал, что мне на самом деле не требуется никакое разрешение.

Я уже получил доступ, и смогу повторить это столько раз, сколько пожелаю. Меня ведь даже отследить не смогут. По моим прикидкам, чтобы выстроить защиту, способную обнаружить «паука», потребуется лет десять плотной работы грамотных специалистов. А так как взять их просто неоткуда, государь будет вынужден снимать их с имеющихся задач. То есть в любом случае дело не быстрое.

— Ты и так уже получил полный контроль над ЦСБ, верно? — спросила государыня, прикусив губу. — Зачем же тебе тогда мое разрешение?

— Затем, что я могу не только считывать информацию из баз, но и пополнять их, — сказал я. — Это не говоря уже о защите от взломов и несанкционированного доступа. Разумеется, всех утечек это не устранит, так как все еще остается человеческий фактор, однако это меньше процента возможных угроз безопасности нашей страны. Мой искусственный интеллект превосходит все подобные разработки на планете, и будет улучшен. Так что к тому времени, когда наши соседи смогут создать его аналог, мы будем уже настолько их опережать, что догнать нас станет невозможно.

Я сделал паузу, после чего продолжил:

— Заключив со мной официальный договор, ты наконец докажешь всем на деле, что тебя стоит опасаться. Потому что, обладая твоим разрешением, я смогу вытащить на свет все секреты всех граждан Русского царства.

— Всех? — приподняла она бровь.

— Да, — кивнул я. — Рюриковичи, князья, бояре, царские люди, слуги. Все, кто держит в руках телефон, станут передавать мне информацию. И как ей распорядиться, будет зависеть только от государя. Как думаешь, понравится Михаилу II такой твой подарок?

Она прикрыла глаза на секунду, обдумывая мои слова. Я практически видел, как она постепенно расслабляется. После стольких провалов, которые она в действительности просто не могла предотвратить, я предлагал не просто прощение в глазах царя, а настоящую власть. Ту, которую моя биологическая мать так любит.

— В чем твоя выгода, Дмитрий, если ты все передаешь в мои руки? — спросила она, вновь посмотрев на меня.

— Как ты знаешь, я взял на себя обязательство охранять будущего цесаревича. И пока он не объявлен, у нас будет время обкатать все на практике. Тогда после официального признания мне уже не придется бегать вокруг него, лично стряхивая с будущего государя пылинки.

— Это не ответ, — покачала она головой.

— Только часть, — кивнул я. — Потребуется немало вложить средств, чтобы охватить все царство. К тому же оборудование, которое мне потребуется для работы искусственного интеллекта, будет изготавливаться на моих личных производствах. И ты убедишь государя за них платить.

— Что же помешает нам самим наладить производство? — тут же спросила она.

— Если бы вы могли, уже бы сделали, — усмехнулся я. — А я могу, и сделаю. Естественно, не дешево. Я, конечно, борюсь в меру своих сил с врагами Русского царства, но на благотворительность подписываться не собираюсь. Труд моих людей должен быть очень хорошо оплачен. За амортизацию станков также нужно платить. Кроме того есть налоги, которые я обязан буду отдавать, их нужно учитывать. А еще — строительство хорошего жилья, возведение бытовой инфраструктуры, в конце концов, прокладка дорог, наем учителей для школ, где будут учиться дети моих сотрудников, медицина по высшему разряду и прочие базовые, но совершенно необходимые цивилизованному человеку вещи.

— Где же ты все это хочешь разместить?

— В Иннополисе, — ответил отец, поднимаясь со своего кресла.

Он прошел по кабинету, держа в руках толстую папку. Вручив документы сестре, князь вернулся на свое место, откуда улыбнулся мне. Царица раскрыла бумаги и, бегло пробегая взглядом строчки, все больше хмурилась.

— Вы оба безумцы, если считаете, что Миша на это согласится, — заявила она, продолжая листать документы.

Впрочем, несмотря на ту скорость, с которой страницы сменяли друг друга, я видел, что она просматривает их внимательно. И какие-то наши решения даже вызывали ее одобрение — находясь в трансе, улавливать подобные изменения мимики было не сложно.

— Это зависит от того, как ты подашь ему нашу сделку, — заявил отец. — Ты ведь понимаешь, что Дмитрий говорит с тобой исключительно из уважения ко мне? Говоря откровенно, роду будет выгоднее, если после всего, что ты устроила, договариваться с самим царем.

Она бросила на него гневный взгляд, однако вновь завязывать спор не стала.

— Не нужно меня пугать, — заявила она. — Я тоже, знаешь ли, кое на что способна.

— Будет и еще одно условие, — продолжил я, когда государыня отложила папку.

— Для того, кто так упорно отказывался от власти, ты слишком много хочешь, — заметила она.

— Но и предлагаю немало, — пожал я плечами.

С этим она спорить не стала. Лишь вздохнула, обозначая, как устала от ситуации.

— Ладно, чего ты еще хочешь помимо доступа и многомиллиардных вложений в свой город? — спросила она, добавив в голос ехидства.

— Мне нужно знать, за что на самом деле пошел на смерть боярин Морозов, и какое отношение к этому имеет великий князь Московский. Не официальная история, а реальная.

* * *

Особняк великих князей Выборгских.

В столовой, несмотря на поздний час, горел свет, а на блюдцах разместились парящие чашки с горячим чаем. Трое членов рода собрались, чтобы обсудить последнее собрание Рюриковичей.

Михаил Викторович Соколов не упускал случая поговорить с детьми, чтобы поделиться с ними опытом. Великий князь Выборгский никогда не забывал, как быстро и внезапно может настигнуть смерть, а потому не упускал случая наставить будущее поколение семьи.

— Вот так обстоят дела, — договорил он, пересказав в точности прошедшую у государя беседу.

Иван Михайлович смотрел на свой чай и размышлял об услышанном. По его лицу было заметно, что происходящее ему не нравится. Его сестра наоборот улыбалась.

— Анна, вижу, тебя порадовали новости, — произнес глава рода.

Великая княжна довольно кивнула.

— Васю давно пора было убрать, — ответила она.

— А ты мстительна, сестренка, — усмехнулся Иван, глядя на нее.

Несколько секунд в столовой было тихо, пока вновь не заговорил глава рода.

— Она права, — веско произнес великий князь. — Василий Емельянович позволял себе слишком многое с самого детства. И я тоже не забыл, как он пытался дискредитировать Анну на том новогоднем приеме у государя. Теперь, как я и обещал, он получит свое наказание.

Девушка склонила голову, благодаря отца.

— Я верила, что он не уйдет от ответа, — заявила она.

— Для того и нужна семья, — ответил с улыбкой Михаил Викторович. — Но и брат твой постарался, как следует.

— Кто же знал, что этот дурак решит приехать в Москву, — покачал головой Иван, будто не веря в то, что Василий Емельянович действительно пошел на такое безрассудство.

Великий князь взглянул на сына и хмыкнул.

— Главное, что он подставился, — произнес глава рода. — Теперь мы, наконец, можем убрать его с доски. И заметь, никто не сможет сказать, что он ушел от возмездия.

— Но вызовет его Романов, — заметил тот.

— Исполнитель может быть любым, — отмахнулся Михаил Викторович. — Главное, чья рука его направляет. Метод не важен, главное — достичь результата с наименьшими затратами.

— И не менее важно, как это подать, — заметила Анна, и тут же озвучила свое предложение: — Романов убьет Невского, и я знаю пару девушек из высших кругов, которым можно по секрету рассказать, что княжич на самом деле мстил за меня.

— Он постоянно ходит с Морозовой, а не с тобой, — возразил Иван. — Сомнительно, что кто-то в это поверит. Ты, конечно, хорошая актриса, но против фактов никакая игра не поможет.

— Это лишь временно, — отмахнулась та. — Виктория Львовна, конечно, красива и умна, но у меня найдется, чем ее купить.

— Вот как? — хмыкнул великий князь. — Что же ты готова отдать, чтобы боярышня отказалась от княжича, который неоднократно ее выручал, и к тому же уже обозначил свои намерения перед всем обществом? Они, не скрываясь, ходят на свидания, он одаривает ее дорогими украшениями. И только правила приличия не позволяют Дмитрию действовать более решительно.

Анна улыбнулась.

— Я передам ей доказательства, что ее отца подставили, — произнесла она, аккуратно поднимая свою чашку с чаем.

Великий князь нахмурился, обдумывая слова Анны. Впрочем, через пару секунд Соколов кивнул.

— Хороший ход, — сказал он. — Невских давно было пора подвинуть, уж слишком много они себе позволять стали. Но не спеши, дочка, пока я не скажу, — взглянув на Анну, велел Михаил Викторович. — У меня есть несколько вопросов, которые нужно решить, прежде чем Емельяну придется с позором уйти из столицы. А вот когда все будет готово, мы вместе с тобой выдворим их из Москвы.

— И займем достойное нашей семьи положение, — улыбнулась девушка, договаривая за отца.

Иван Михайлович покачал головой, глядя на сестру.

— Вы слишком недооцениваете Дмитрия Романова, — озвучил он свои сомнения. — А ведь он уже не раз доказывал, что с ним шутки плохи. Я бы не хотел оказаться на месте Измайловых, и вам не советую с ним играть.

Великий князь коротко посмеялся, а Анна взглянула на брата с улыбкой.

— Ваня, не переживай, мой будущий муж не будет обижен, — заверила она. — Он нужен нашему роду, а значит, будет моим. Я не проигрываю в таких делах, и всегда добиваюсь своего.

— Я рад, что ты его защищаешь уже сейчас, — заговорил великий князь. — В конце концов, вам вскоре предстоит много работать вместе. На протяжении долгих лет, и будет лучше, если ваши отношения будут дружескими.

Иван нахмурил брови, но промолчал.

— Что может быть прекраснее, чем кровные узы, — улыбнулась Анна, глядя на великого княжича Выборгского. — Вы и должны оберегать друг друга. В конце концов, вы же братья.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 5

Глава 1

Гвардеец открыл мою дверь «Монстра», и я вышел наружу.

Дул сильный октябрьский ветер, моросило, под моими туфлями хлюпала вода. Сопровождающие меня гвардейцы привели меня к уже знакомому крыльцу Кремля, где передали коллегам.

Несколько минут блужданий по коридорам, бесконечные двери сменяющих друг друга залов, и я оказался в кабинете Михаила II. Место встречи радовало — возвращаться в пыточную совершенно не хотелось.

Сам государь отсутствовал, так что я не спешил садиться, встал у стены, разглядывая висящую на ней картину. Полотно, изображающее коронацию Михаила II, было написано прекрасно. Художник недаром удостоился чести украсить своей работой кабинет владыки Русского царства.

За моей спиной открылась дверь, и я поспешно обернулся. Михаил II махнул рукой на кресло, и я занял предложенное место. Сам государь сел за стол и несколько секунд молча меня разглядывал.

Дверь, через которую он явился, вновь раскрылась, и в кабинет вошла царица. Не обращая на меня внимания, она села в кресло по правую руку от супруга и разгладила складки юбки. Ни дать ни взять, прилежная ученица перед строгим директором.

— Итак, Романовы меня снова порадовали, — произнес Михаил II, нарушив устоявшуюся тишину. — Что скажешь?

Та склонила голову и начала рассказывать о том, что я сам поведал ей в отцовском кабинете. Причем речь была явно подготовлена, я даже сам заслушался, насколько великое чудо сотворил. Впрочем, Михаил II лишь медленно кивал в ответ на слова супруги, не спеша комментировать или задавать уточняющие вопросы. Рассказ занял минут десять, а после него еще несколько минут государь молчал.

— И что вы хотите взамен? — спросил он наконец.

Моя биологическая мать повернулась ко мне.

— Род Романовых готов развернуть такую сеть по всему Русскому царству, — произнесла она. — От нас, государь, потребуются только деньги и некоторая помощь в обеспечении людьми.

Михаил II кивнул.

— Это позволит мне серьезно сократить расходы на содержание службы безопасности, — заметил он, бросая взгляд на супругу. — И я уже видел твоего «Оракула» в деле, Дима. Но нужно прояснить, у кого будет контроль над этой системой.

— Ключ будет у меня, и я выступаю гарантом сделки от лица рода Романовых, — ответила царица. — Мы в любой момент сможем остановить сеть. Кроме того, штат сотрудников нам все равно понадобится. Возможно, его даже придется расширить.

— Из-за нужды в оперативниках, — кивнул Михаил II.

— Именно. Но наш бюджет, в принципе, не слишком пострадает, если я приведу реструктуризацию. К тому же, как мы выяснили на практике, с тех пор, как Долгоруков погиб, у нас слишком много людей имеют дублирующие полномочия. Юра делал это специально, ему так легче было проворачивать свои дела. Но мне это не требуется.

Царь повернулся ко мне.

— Ты настолько не хочешь власти, что отдаешь мне, возможно, сильнейшее оружие. Но неблагодарным я не буду. Чего ты хочешь за такой воистину царский подарок?

Я достал из внутреннего кармана флешку.

— Здесь все расписано по пунктам, государь.

Царь принял у меня носитель и тут же воткнул его в свой ноутбук. Открыв документ, государь быстро пробежал его взглядом.

— Знаешь, Юлия, я ведь не думал, что ты будешь настолько хороша, что найдешь способ реабилитироваться после череды провалов твоей службы, — сказал он. — И цена хоть и кажется большой, на самом деле не такая серьезная. Всего лишь деньги и несколько тысяч человек, которые перейдут к Романовым? Я буду глупцом, если откажусь.

Я улыбнулся.

— Есть еще одно, о чем я хочу попросить, — произнес я, бросая взгляд на свою биологическую мать.

Царица кивнула.

— Я обещала раскрыть все об истории Василия Емельяновича Невского и боярина Морозова, — сообщила она. — И считаю, Дмитрий имеет полное право не только знать правду, но и вызвать Невского на дуэль.

Государь хмыкнул.

— Забавно, как Вася одним своим появлением разворошил такое постыдное прошлое, — сказал он. — Но я уже обещал, что если ты, Дмитрий, потребуешь крови Невского, я дам свое разрешение. Так что не вижу в этом проблемы.

Я покачал головой в ответ.

— Не думаю, что его смерть хоть что-то решит, государь. Как по мне, если кто и виновен в прегрешениях великого княжича, так только глава его рода.

Михаил II усмехнулся, поворачиваясь к супруге.

— А я все ждал, когда же ты начнешь всерьез Романовым подыгрывать, — заявил он, качая головой. — А ты, оказывается, все это время ждала удобного момента, чтобы потребовать сразу и много. Не устраивает Дмитрия голова Василия, ему самого Емельяна на блюдечке нужно.

Моя биологическая мать улыбнулась.

— Царская кровь Романовых никуда не делась, — заявила она. — И мы привыкли брать то, что наше по праву.

Я молчал, слушая их разговор.

— Может быть, он не так уж и не подходит на роль цесаревича в таком случае? — обнажив зубы в ухмылке, спросил царь. — А ты бы при нем регентом стала, а?

— Только с позволения моего дорого супруга, — со смешком склонила голову она. — В конце концов, ты сам видишь, Дмитрий в нас не нуждается, и своего «Оракула» он мог бы оставить в тайне.

— Но отдает его мне, как верный сын своего отечества, — кивнул Михаил II. — Я ценю верность и преданность. Кто же сядет на Московское княжество, если я позволю тебе вызвать великого князя, Дмитрий?

Вопрос он задавал, уже глядя на меня.

— Я этого не знаю, государь. Право назначать великих князей принадлежит только тебе. Таков закон Русского царства.

— Но один ты уже нарушил, когда взломал мои службы, — уже без всякого намека на улыбку произнес государь, — что помешает тебе показать, что ты умнее меня, еще разок?

Я взглянул на царицу.

— Дмитрий действовал по моей просьбе, — заявила она. — Если бы не доступ в облако Романовых, который у меня также есть, я бы не знала, с чего начинать поиски виновных.

Царь откинулся на спинку кресла и сложил руки на столешнице.

— Хочешь сказать, что знала о том, что делает Дмитрий, но решила подстраховаться, следуя своими путями? — спросил он, глядя на супругу. — И что даже в Кремле не знали о том, что вы действуете за моей спиной?

Я поднял ладонь, и царь кивнул, дозволяя мне говорить.

— Государь, прошу не судить строго, но, если хочешь, я проведу тебе демонстрацию.

— Вот как? — вскинул бровь тот. — Взломаешь систему безопасности Кремля?

Я спокойно кивнул.

— В режиме реального времени.

Царь нахмурился, глядя на меня.

— Очень опасную вещь ты решил создать, Дмитрий. Если от тебя не спрятаться даже царю, где гарантия, что ты не позволишь себе лишнего? Почему я вообще должен отпустить тебя после такого заявления? Не кажется ли тебе, что подземелье Кремля должно стать твоим новым домом?

Я пожал плечами.

— Знаешь, государь, когда я встретился с Василием Емельяновичем, то выходил с премьеры постановки о левше, который сумел подковать блоху. Его умения сочли забавной игрушкой, дали рубль и выбросили на мороз.

— Я так понимаю, левша — это у нас ты? — хмыкнул Михаил II. — И я уничтожу талант, если решу избавиться от тебя.

— Именно так, государь. Ты не просто так выделял меня за мой разум. И вот что я скажу…

Я замолчал, так как ощутил, как вокруг царя начинает собираться аура власти.

— Сегодня я предлагаю тебе самое совершенное свое оружие, — произнес я негромко. — И пока что ему нет аналогов во всем мире. Но уже через пять лет где-то за пределами Русского царства начнется разработка того же самого «Оракула» — под другим названием, от иного научного специалиста. Мир так устроен, что то, что создал один человек, могут повторить и другие. Вот почему я всегда делаю ставку не на родовой дар, а на ум и науку. Ты ведь понимаешь, что и до меня были умные Романовы, но никто из них не умел обращаться со своим даром так виртуозно, как я. Все вокруг считают наш дар щитом, что в корне неверно. Магия Романовых не в защите, она лучше всего предназначена для убийства. И я неоднократно это доказывал.

Я прервался, чтобы облизнуть пересохшие губы. Жар ауры власти уже окружил мое кресло, кислорода стало заметно меньше. Времени, которое Михаил II отвел мне на ответ, тоже оставалось немного, и следовало поторопиться, если я не хочу задохнуться.

— Наука сегодня дает шанс Русскому царству опередить всех, — продолжил я. — Но уже завтра такого шанса может и не быть. И в таком случае уже будет не важно, почему у нас нет своего «Оракула», вышел ли я живым отсюда или сгорел вместе с креслом.

Царь усмехнулся, внимательно слушая мои слова. Царица сидела без движения, и, кажется, даже дышать старалась через раз, чтобы не потревожить супруга.

— Несмотря на силу нашей аристократии, она падет без единого шанса на победу, какой бы сильной магией ни владела, — сказал я, глядя в лицо государя. — Потому что даже я, виртуозный обладатель практически непревзойденной защиты, уязвим и смертен. Мой «Оракул» позволяет следить за всем, что происходит вокруг. Да, мне требуются серьезные мощности, чтобы охватить всю страну. И время, безусловно. Но когда мой искусственный интеллект развернется во всю мощь, ни один враг не сможет ступить на нашу землю, оставшись незамеченным или неузнанным. Ни один предатель не сможет предать, так как его схватят раньше, чем он успеет что-либо сделать. Я это могу сделать прямо сейчас, основа готова, и все, что мне требуется — расширение и полномочия. Я уже не раз и не два доказывал, что мне можно доверять. Но если ты считаешь, что я сделал недостаточно для такого доверия, что ж, дай мне рубль и выбрось меня на мороз.

Жар отступил резко, будто ничего и не было. Михаил II медленно поднялся из своего кресла и молча прошелся по кабинету, сложив руки за спиной. Я был занят тем, что переводил дыхание — аура власти такой интенсивности даже для моего укрепленного тела была серьезным испытанием. Государь не жалел сил, когда давил на меня, стимулируя говорить исключительно правду.

— Сможешь ли ты заглянуть в другие страны так же легко, как ко мне в Кремль? — спросил он, остановившись у двери кабинета.

— Если моя сеть будет достаточно развита, — ответил я. — И, касаясь прошлых твоих задач — мы будем знать, что они в действительности замышляют. Выясним, кто о чем говорит, кто и чем занят.

Царица сидела молча, до нее, кажется, только начинал доходить масштаб. Та скорость, с которой все произошло, разумеется, ее впечатлила, но она все же не была специалистом в таких технологиях, как практически и все люди. Но теперь, когда я озвучил дальнейшие планы, моя биологическая мать начала осознавать, какого джина предлагает выпустить из бутылки.

— По всему выходит, ты практически предлагаешь мне власть над миром? — Михаил II хмыкнул, возвращаясь к своему креслу. — И даже мать привлек, чтобы я отнесся ко всему серьезно. Хороший ход, я оценил. Как и то, что ты говоришь со мной откровенно.

Он помолчал несколько секунд.

— Но тебе все равно придется обойтись головой Василия Емельяновича. Хочешь ты того или нет, я не могу отдать тебе великого князя на съедение.

— Мне не нужна жизнь Невского, государь, — покачал головой я.

— Зато она нужна мне, — усмехнулся тот. — Впрочем, об этом мы поговорим с тобой в понедельник. А сейчас оставь нас. Езжай домой и отдохни как следует. Ты ведь не станешь отказываться от моего предложения?

Он бросил взгляд на царицу.

— Государыне очень пригодится сторонник в Кремле. В последнее время ее очень многие стали считать неподходящей мне в пару. И, кажется, сегодня ты доказал, насколько они неправы.

Я кивнул, поднимаясь с кресла.

— Благодарю, что уделил мне время, государь, — произнес я. — Но у рода Романовых остались вопросы по пойманным нами людям. И я хотел бы от лица князя попросить копии допросов.

Михаил II улыбнулся.

— Скажи князю, он их получит завтра утром, — ответил он.

— Спасибо, государь.

И, поклонившись, как требует того этикет, я оставил царскую семью наедине. Свое слово я сказал, теперь все зависит от того, что решит Михаил II. А что касается Невских — то мне действительно не нужны их головы, только правда.

Глава 2

— В ходе проведенной операции силами Царской Службы Безопасности было арестовано свыше тысячи двухсот членов различных преступных группировок. Поиск преступников продолжается прямо сейчас, и, по заявлению пресс-службы ЦСБ, будут продолжаться еще несколько дней.

Ведущая новостей говорила с воодушевлением, будто это и не значило, что все, кто был уличен в связи с организованной преступностью, либо уже казнены, либо в скором времени будут убиты. Впрочем, для тех, кто решился преступить закон, это было обычное дело — царь многое позволял своим людям, но и карал нещадно.

— Итак, врач ничего не знал, — известил отец, откладывая копию допроса. — Обычный взяточник. Но фальсификация документов у него была поставлена на поток, сейчас будут допрашивать всех пациентов, кто проходил через его руки. Ну и военные сейчас пойдут под нож.

— А Тимуров? — спросил Сергей, не обращая внимания на телевизор, где ведущая перешла к смакованию подробностей, что именно было изъято у бандитов и сколько нераскрытых дел теперь будут закрыты.

Полицейские на экране как раз штурмовали очередную квартиру, за их спинами двигались офицеры ЦСБ. Буквально в несколько кадров показали выбивание двери, вход вооруженных до зубов бойцов в бронежилетах, приглушенный выстрелы. В следующем кадре камера выхватила комнату, буквально до потолка забитую наличными. Даже гадать не возьмусь, сколько там миллионов припрятано.

А ведь это не только пребывающие на свободе члены организованных преступных группировок сейчас пойдут в расход. В тюрьмах наверняка в этот самый момент идет куда более кровавая, но не менее важная война. Слишком большие деньги и связи оказались замешаны в процессе зачистки столицы.

Государыня, может быть, и не справилась с поисками виновных во взрыве, но кровавую баню устроила с размахом. После такой наглядной демонстрации силы среди царских людей ее рейтинг взлетит до небес.

— Пешка, — махнул рукой Алексей Александрович, передавая наследнику листы. — Тупик. Сергей Леонидович даже и не знал, кто реальный заказчик. Торговал со склада части с тех пор, как Невский стал капитаном.

— Василий Емельянович был в доле? — спросила матушка, не отрываясь от своего завтрака.

В этот раз она одна потребляла свои полезные салатики и легкие закуски. Остальные обходились более традиционными для нашей семьи блюдами. Что, откровенно говоря, не могло не радовать.

— Нет, — покачал головой князь Романов. — Василий Емельянович всерьез считал, что подобные мелочи великого княжича не касаются. Невместно столь высокородному вникать в настолько незначительные дела. Вся его служба — синекура, ЦСБ сейчас разбирает по кирпичикам всю часть, и не похоже, что там хоть кто-то останется из руководства. Пойдут на плаху всем командирским составом. Они и так уже попали под следствие, великого княжича даже на допрос водили непосредственно по служебной должности. Теперь, если окажется, что проданное оружие хоть где-то всплывало, великий князь Московский останется без сына. Это измена.

— Это глупость, — поправил я отца. — Судя по тому, что мне удалось о нем узнать, великий княжич Василий Емельянович с детства купался в отцовских деньгах и ни в чем не знал отказа. Невские сидят в столице уже несколько поколений, ему и в голову не могло прийти, что царь лишит отца Московского престола. А раз так, то и пользовался своим положением, не оглядываясь ни на кого. Обычный столичный золотой мальчик.

Матушка взглянула на меня с улыбкой.

— Не любишь ты Москву, — покачала головой она. — Чувствуется кровь Демидовых. Твой дед тоже столицу не жалует, а уж что может сказать про здешние нравы!..

Я отсалютовал ей чашкой с кофе.

— Даже удивительно, что Дмитрий решил так сблизиться с московской боярышней, — вставил брат. — Или это потому, что ее семья для местного общества — изгои? Рыбак рыбака видит издалека?

— Я работаю над этим, — хмыкнул я в ответ. — Так что мы еще посмотрим, кто здесь будет изгоем, когда я закончу.

— Вот как? — вскинула бровь Ирина Руслановна. — Так, может быть, нам уже прекратить поиски невесты, раз ты все для себя решил?

Я взглянул на нее и улыбнулся.

— Вообще-то, я уже рассказал Виктории Львовне о своих намерениях, — объявил я. — Но она попросила время подумать. И я согласился его ей дать, так что пока рано объявлять о нашей помолвке и прекращать просмотр кандидаток.

Матушка хмыкнула.

— Можно подумать, к Морозовым очередь из княжичей выстраивается, чтобы просить брака с боярышней, — фыркнула она недовольным тоном.

— Ну, великий княжич в этой очереди уже есть, — посмеялся брат. — Не просто так ведь Дмитрий за ним гоняться вздумал.

— Я ни за кем не гоняюсь, — возразил я.

— Да, а то, что нападение с ним связано — совершенно случайное стечение обстоятельств, — с саркастической улыбкой кивнул Сергей. — То, что эти люди ничего не знали, — он тряхнул листами допроса, — ничего не доказывает. Разве что только то, что они заранее знали, что великий княжич Невский помчится к девушке, за которой ты ухаживаешь. И таким образом нападавшие смогут подставить Василия Емельяновича, якобы это он решил отомстить княжичу Романову за попытку отобрать у Невского боярышню Морозову.

— Сергей прав, — кивнула матушка. — Ты слишком сблизился с Викторией Львовной, и это использовали против нашего рода. В итоге пострадали наши люди, я всю ночь писала письма их семьям с соболезнованиями.

Ее голос дрогнул едва уловимо.

— И я не хочу, чтобы в следующий раз такое письмо пришлось читать мне самой, Дмитрий, — продолжила она после едва уловимой паузы. — Изволь, пожалуйста, ускорить свои поиски. Нравится Морозова? Бери ее в жены, и пусть входит в нашу семью, мы вас защитим. Если она не согласна — выбирай другую девушку. Я слишком тебя люблю, чтобы смотреть, как ты каждый раз рискуешь погибнуть из-за чужих амбиций.

Мне оставалось только склонить голову в ответ. Спорить с матушкой сейчас было бы глупо, она ведь на эмоциях это говорит под впечатлением от случившегося.

— Предлагаешь нам организовать похищение невесты? — спросил отец, глядя на супругу с улыбкой. — Помнится, когда нам предлагали такое родители Азамата, ты выступала категорически против.

— Мы князья! — с нескрываемой гордостью ответила матушка. — Похитить нашу дочь — все равно что нанести оскорбление.

— А Морозовы, стало быть, и не люди вовсе, если с их дочерью так поступить можно? — уточнил князь. — Ирина, не стоит давить на молодых людей. Они сами разберутся. Кроме того, я дал Дмитрию слово, что до конца первого курса он имеет полное право выбирать сам.

— Он уже выбрал! — не согласилась та. — А что невеста бегает от него, это уже другой вопрос. Собственно, почему бы мне, ради разнообразия, не нанести визит в особняк Морозовых? У меня трое детей, у Инги Валентиновны двое, найдем о чем поговорить.

— Нет, Ирина, ты не станешь этого делать, — строго приказал отец. — Я дал слово и его сдержу. В конце концов, зачем Дмитрию невеста, которая не хочет таковой быть? Разберутся между собой, все-таки уже не дети, совершеннолетние оба, и за свои поступки несут полную ответственность. Так что там будет видно. Кто знает, что дальше будет? Может быть, Морозовы и вовсе отдадут дочь кому-нибудь другому.

— А ты, матушка, сможешь, если место невесты Дмитрия освободится, предложить свою кандидатуру, — вставил Сергей. — Волкову, например. У Дмитрия-то выбора уже не останется. Князь сказал свое слово, что Дмитрий обручится в конце учебного года, и спорить брат не станет.

— Но нанести визит мне это никак не мешает, — отмахнулась Ирина Руслановна. — Заодно узнаю из первых уст, кто посмел отказывать моему любимому сыну в помолвке. И не смотри на меня так, Алексей, я не стану даже намекать на свадьбу. Но Морозова вела немало дел до того, как их род стал почти банкротами, и у нас действительно найдется много общих тем для разговора двух благородных дам.

— В целом, это хорошая идея, — поддержал матушку Сергей, повернувшись к отцу. — Так или иначе, Морозовы и Романовы теперь повязаны кровью. И никто даже не удивится, что княгиня поехала к боярыне после случившегося.

— Вообще-то, тогда и к Орловым будет не грех заглянуть, — негромко произнесла она. — Да и Дмитрию показаться в этом его клубе у Соколова будет полезно. Пусть все видят, что нам никакие взрывы не страшны.

— Хорошо, — согласился отец, делая вид, будто не он подвел разговор к такому итогу. — Но не ты к ним поедешь, а они к нам. Не дело княгине Казанской самой в гости напрашиваться к столичным боярам.

— Тогда так и сделаем, — кивнула матушка. — Дмитрий, от тебя потребуется передать приглашения на это воскресенье обеим семьям. Проведем закрытый прием для своих.

— Тогда и казанских соседей нужно позвать, — заметил я, ставя пустую чашку на блюдце и протягивая руку к кофейнику за новой порцией. — В клубе как раз все наши княжичи есть. Так что это будет маленькое расширение нашей коалиции за счет Морозовых и Орловых. Думаю, никто от такого не откажется.

— Особенно Орловы, — заметил Сергей, поддерживая меня кивком. — Нам на роду написано совместные проекты реализовывать.

— Хорошо бы Ефремовых добавить в таком случае, — медленно произнес князь задумчивым тоном. — Но они все на Амуре. И не похоже, что скоро смогут освободиться.

— Я сообщу Семену, — сказал я, пожав плечами. — Может быть, он сестру пришлет. Она-то в Москве должна быть, Кристину Константиновну же никто в бой не потянет.

— Так и сделаем, — легко согласился Алексей Александрович. — И попробуй договориться с Демидовым. От них кто-то тоже должен присутствовать.

— Я договорюсь, — кивнула княгиня. — Уж мне-то отец не откажет.

На этом разговор за завтраком и завершился. Я распрощался с семьей и отправился в свои покои. Над «Оракулом» еще предстояло потрудиться — это мы обходились шестью операторами и Кристиной, но над самим искусственным интеллектом еще нужно работать.

Я, конечно, этого не сказал никому, но отдавать полный контроль над проектом не собирался. В конце концов, это мое детище, и оно понадобится в первую очередь именно мне. Но в том, что я не стану вредить Русскому царству, ни слова лжи не было. А вот получение доступа ко всем сетям, сбор информации…

Кроме того, мне хотелось раз и навсегда разобраться с внутренними врагами рода. Иначе они так и продолжат проводить свои секретные разработки, втайне мечтая уничтожить мою семью или меня самого.

А у меня слишком амбициозные планы, чтобы позволить какому-нибудь излишне норовистому Рюриковичу все испортить. Так что тотальная слежка — первый шаг к становлению безопасного государства. Да, за мной Михаил II тоже сможет следить, и я не стану от него прятаться. Но тот, кто перед законом чист, ни в какой секретности и не нуждается. И я таиться не собираюсь.

— Все в порядке, княжич? — спросила меня Кристина, входя в мой кабинет по моему вызову.

— Да, разумеется, — кивнул я, не отрывая взгляда от дисплея. — Готова к еще одному ненормированному дню на благо нашего княжества?

— Всегда готова, — с улыбкой ответила она. — Но сперва я бы хотела с тобой серьезно поговорить, княжич.

— Я слушаю, — отвернувшись от монитора, сказал я. — У тебя что-то случилось?

Она присела не за свой рабочий стол, а в кресло. Я тоже оставил свое место и разместился напротив. Ситуация не выглядела обычной, так что я отнесся к просьбе со всей серьезностью.

Кристина долго не решалась заговорить, глядя на меня. Наконец, набрав воздуха в грудь, девушка произнесла:

— Ты ведь не шутил, когда предлагал мне стать боярыней? — спросила она.

Спокойно кивнув, я стал ждать продолжения.

— Я понимаю, что, возможно, это выглядит слишком самонадеянно и нагло, но после долгих размышлений я решила, что это будет лучшим выходом. Я вряд ли смогу вернуться к жизни царского человека, уже привыкла жить в этой роскоши, иметь все эти возможности. И у меня есть действительно важное дело, княжич. Твое дело.

— Но ты помнишь, что я говорил тебе про мужчину, который должен будет возглавить род?

Кристина вздохнула, глядя на меня с легкой опаской.

— Я помню и знаю выход, как сделать так, чтобы и верный Романовым человек был главой моего рода, и при этом я сама не потеряла ничего. Я воспользуюсь донором.

В этот момент мне захотелось рассмеяться. Какая ирония, что она обсуждает это именно со мной, человеком, зачатым в пробирке. Впрочем, свои эмоции я не показал, прекрасно понимая, насколько этот разговор важен для дорогого мне человека.

— И кто же выступит этим донором?

Кристина чуть покраснела.

— Конечно, я понимаю, что просить о подобном членов княжеской семьи невозможно, — начала она.

Это правда, никто бы не позволил Слуге так запросто забеременеть ребенком от представителя княжеской семьи. Несмотря на то, что магическая система не даст бастарду семейного дара автоматически, но кровь — сильная штука в здешних условиях, и дает слишком много политических возможностей.

— Так что я решила, что если ты дашь согласие, я пойду в царский банк доноров, — договорила Кристина после короткой паузы. — Часть биоматериалов у них остается, и если клиент подписывает разрешение, его семя может использоваться всеми желающими. Со здоровьем у меня проблем нет, деньгами, благодаря твоей щедрости, я тоже обеспечена, так что…

Я вздохнул.

— Все платежи оформляй на мой личный счет, — произнес я, глядя в глаза своей помощнице. — И даже не вздумай сама платить за что-нибудь. Считай это моим подарком.

Она улыбнулась, но немного натянуто. Было видно, что девушке разговор дается очень сложно. Я прекрасно знал Кристину и мог представить, что сейчас она ощущает себя так, будто предает меня. Ведь это будет все-таки не мой ребенок.

— Так ты не будешь возражать? — уточнила она, будто все еще боялась, что я стану отговаривать или даже запрещать.

— Я уже сказал тебе однажды, Кристин, — со вздохом напомнил я, — что сделаю все для твоего благополучия. И от сказанного отказываться не стану. Ты получишь все необходимое, но у меня есть обязательное условие.

— Какое? — заметно напрягшись, спросила она.

— Все будет проходить под присмотром наших целителей, — произнес я. — Царские клиники, конечно, хорошие и врачи там замечательные и опытные, однако рисковать твоим здоровьем я не желаю. Поэтому мы организуем все сами. Ты же не будешь против?

— Разумеется!

— Ну, вот и отлично, — кивнул я, поднимаясь на ноги. — Надеюсь, я тебя успокоил?

Она улыбнулась и тоже встала. А потом, уже не сдерживаясь, поцеловала меня в губы. Это был, наверное, наш самый страстный поцелуй за последние месяцы.

— Спасибо, Дмитрий, — выдохнула девушка, когда я обнял ее за талию. — За все.

Мне оставалось только крепче прижать помощницу к себе.

Мы через многое с Кристиной прошли. Она помогала мне столько, сколько вряд ли кто-то когда-либо поможет в этой жизни. И я действительно буду рад помочь изменению ее статуса. Она заслужила этого как никто другой.

— А теперь, — отстранившись от меня, прошептала Кристина, — раз уж ты скоро заведешь невесту, а я буду носить ребенка, может быть, отвлечемся в последний раз?

Нужно ли говорить, что к работе мы приступили только после того, как я оказался уже неспособен на постельные подвиги?

Глава 3

Утро воскресенья началось с шума по всему гостевому крылу особняка. Прислуга таскала мебель, реорганизовывала убранство, меняя обстановку залов и комнат с праздничной на более спокойную, больше подходящую деловому закрытому приему.

После того, как вчера я получил подтверждение от всех приглашенных родов, мое участие в подготовке окончилось. Зато Ирина Руслановна с Ксенией на пару развлекались от души. Я же после завтрака вернулся к работе над интеллектом для «Оракула». За вчерашний день я успел достаточно, чтобы не чувствовать себя напрасно теряющим время.

Когда служанка увезла от меня второй пустой кофейник, она же передала повеление князя явиться к нему в кабинет, как только освобожусь.

— Садись, Дмитрий, поговорить нужно, — указал он мне на кресло.

Сегодня князь воздержался от сигарет, что намекало на отсутствие проблем рода.

— Итак, я видел твою просьбу сделать твою Кристину боярыней, — заговорил отец, когда я устроился на сидении.

Я кивнул.

— Я считаю, что она заслужила.

— Я этого не оспариваю, — приподнял он ладонь. — Но нам нужно решить, какие земли мы готовы ей отдать. И что это будет за род.

— Кристине нужно будет сменить фамилию, — хмыкнул я.

— Да, в ином случае мы возведем всю ее семью, — подтвердил Алексей Александрович. — Но ты ведь хочешь, чтобы твоей помощнице достался собственный род, и ей не пришлось передавать власть отцу.

Несмотря на то, что подобная практика действительно существовала, к ней старались не прибегать. Получив боярский титул через достижения детей, родители нередко оказывались недостойны новых привилегий. В отношении отца Кристины я ничего плохого сказать не мог — я просто его не знал.

— Возьми часть моего наследства, — пожал я плечами. — Пусть будет земля рядом с моим личным особняком под Казанью. И не слишком далеко, что для помощницы удобно, и вместе с тем — достаточно престижно жить поблизости с княжичем.

— У тебя три имения в соседях. Что готов отдать? — спросил отец, разворачивая на экране карту наших земель.

— Пожалуй, северную часть. Там красивое озеро, — с улыбкой произнес я. — И территория сама по себе неплохая.

— И с твоим особняком связана подземным переходом, — кивнул князь. — Уже планируешь, как будешь бегать от будущей жены к проверенной любовнице? — посмеялся он. — О времена, о нравы! Раньше любовницам дарили бриллианты, теперь — особняки и боярские титулы.

Я развел руками.

— Что поделать, отец, инфляция.

Посмеявшись вместе, мы разошлись. Князя ждало головное отделение «Руснефти», меня — «Оракул». Присутствовать на встрече матушки я был не обязан, а потому как можно быстрее скользнул к себе в покои, пока княгиня не решилась привлечь меня к своему развлечению. Походов в Кремль и по гостям к Соколовым мне хватило с избытком, чтобы не желать проводить еще один день в обществе аристократов.

Обед мне доставили в покои, и пока я наслаждался едой, телефон завибрировал, уведомляя о новом сообщении. Отложив приборы, я снял блокировку и открыл переписку.

Резиденция великого князя Московского: Княжич Романов, вам назначена встреча с великим князем завтра в 8:00.

Захотелось засмеяться, но я просто проигнорировал сообщение. Я казанский княжич, и подчиняться Московскому владыке не обязан без приказа Михаила II. Так что обойдется Невский без встреч со мной. Тем более что тон для дружеской беседы выбран в корне неверный. Не говоря уж о том, что в это время я буду занят.

Отложив телефон, я вернулся к еде. Кристина сегодня отсутствовала, пользуясь своим законным правом на выходной. Я не стал ее отговаривать или приказывать, и так понятно, что она проведет весь день в поисках идеального донора для своего ребенка.

Так что, оставив пустую посуду для слуг, я вернулся за компьютер и полностью погрузился в работу. Пока государь будет взвешивать все «против» и «за» моего предложения, я уже успею закончить создание полноценного «Оракула». Все равно интеграция искусственного интеллекта в неповоротливую махину крупного государства займет не одну неделю, а то и месяцы. Слишком большая у нас страна, чтобы все делать моментально.

За окном успело стемнеть, прежде чем я покинул свои покои ради ужина. Встреча матушки с другими семействами уже закончилась, о чем я знал, выглянув в окно, где не осталось ни одной машины других родов. Так что можно было не бояться, что меня привлекут исполнять обязанности младшего княжича и демонстрировать всем свое уважение, провожая их до двери.

— Зря ты спрятался, Дмитрий, — заявила мне матушка, потягивая красное полусладкое из хрустального бокала. — О тебе было очень много вопросов.

Я пожал плечами, не отрываясь от разделывания мяса на тарелке.

— У меня тоже было занятие. Однако я уверен, что вы с сестрой хорошо провели время.

— Так и было, — заверила меня Ксения. — Кстати, боярыню Морозову приняли довольно тепло.

— Это только Дима еще не понял, что Виктория Львовна в скором времени станет княжной Романовой, до остальных все доходит гораздо быстрее, — посмеялась Ирина Руслановна. — Так что неудивительно, что Ингу Витальевну приняли как свою.

— Матушка, — протянул я в ответ, глядя на нее с укором. — Ты теперь будешь до конца года на эту тему шутить?

Она покровительственно улыбнулась.

— Только до вашей помолвки, Дима, только до помолвки. И чтобы ты знал, боярыня тоже ждет этого события.

— Да, как оказалось, Виктория Львовна совсем не обрадовалась появлению великого княжича Московского, — вставила сестра. — Он, между прочим, прислал ей сегодня цветы от своего имени. С извинениями.

— Что же сам не пришел в таком случае? — хмыкнул я.

— Он под арестом, — напомнила княгиня.

— Цветы слать ему это не мешает, — пожал плечами я.

— Не забывай, кто его отец. Василий Емельянович сидит под домашним арестом, и не имеет права покидать поместье. Но связи у него остались.

Эта мысль засела в моей голове надолго. Ведь если у Василия Емельяновича остались связи в Москве, что мешало ему общаться с Викторией после ссылки на границу?

Мутная история, но вскоре я со всем разберусь. Если, конечно, царь не передумает воспользоваться моим «Оракулом». В конце концов, раскрытие секрета входит в часть сделки. Или стоит позвонить царице и пообщаться плотнее? Наладить мосты с биологической матерью. Она мне очень серьезно задолжала.

Вернувшись к себе в покои после ужина, я потратил немного времени, чтобы подготовиться к завтрашним занятиям. Придворный или нет, а учеба в Университете никуда не делась.

Так что утром я ехал в ЦГУ отдохнувшим и довольным. После занятий меня ждал Кремль и общение с государем, но об этом я как раз не волновался.

Михаил II не станет отказываться от столь полезного приобретения. Эффективность я уже доказал, оставалось только, по сути, завершить, наконец, «Оракула» и передать его царским людям. А уж кого государь поставит с ним работать, не моя проблема.

По дороге до Университета мне отписался Волков. Святослав Святославович сообщал, что готова новая партия доспехов. Я же приказал отправить их Ефремовым в Амурское княжество, там они будут сейчас очень нужны.

Великий князь Хабаровский до сих пор держал оборону. И хотя у царской фракции были военные успехи, об окончательном поражении Толстого говорить пока что было рано.

— Княжич, — привлек мое внимание Виталя, ведущий «Монстра», — кажется, у нас проблемы.

Я отвлекся от телефона, поднимая голову.

Кортеж великого князя Московского ехал по выделенной полосе и сигналил нам припарковаться. Строго говоря, подобного права у него не было, но и на пустом месте развивать конфликт не стоило.

— Предупреди отца, — велел я, глядя на длинный черный лимузин, двигающийся в сопровождении двух внедорожников. — И давай послушаем, что нам хочет сказать великий князь.

Виталя кивнул и тут же продублировал мой приказ охранению. Не прошло и трех минут, как мы уже заехали на платную парковку в паре километров от Университета. Дождавшись полной остановки машин, я посмотрел, как выбирается наружу моя охрана, и только после этого сам покинул «Монстра».

Бойцы Невских уже стояли с оружием на изготовку, недвусмысленно поглядывая на моих людей, одетых в броню. Дверь лимузина приоткрылась, но наружу никто не вышел. Это было приглашение сесть в автомобиль для приватного разговора. И вместе с тем очередной намек, кто здесь Рюрикович, а кто простой княжич Казанский.

Поправив ремешок часов, я подошел к лимузину под пристальными взглядами чужой охраны и, открыв дверь шире, улыбнулся сидящему внутри мужчине.

— Емельян Сергеевич, здравствуйте, — проговорил я, прежде чем забраться на мягкое сидение с пурпурной обивкой.

Великий князь Московский дождался, пока я прикрою дверь, и только после этого заговорил. Вид при этом у него был совершенно спокойный, но я прекрасно знал, что для подобного человека умение держать лицо — жизненно необходимый навык. Он все же столицей управляет.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Вы проигнорировали мое приглашение для беседы ко мне в особняк, и я счел необходимым встретиться лично.

— Что ж, я здесь и слушаю, Емельян Сергеевич, — кивнул я.

Несколько секунд он молчал, пока сидящий рядом с водителем охранник не доложил:

— Все готово, великий князь.

Я бросил взгляд на улицу. Наша охрана все так же стояла друг напротив друга. Но звуки снаружи оказались отрезаны. Нажав кнопку на панели, Невский закрыл нас обоих от сидящих в салоне охранников и продолжил разговор.

— Я буду прям и откровенен, княжич Романов, твои действия вредят моему роду, — сказал он. — Но это не значит, что я стану вмешиваться в дела чужого княжества или как-то еще вредить тебе лично.

Для этого у него просто не хватит власти. Но, конечно, сам Невский хочет показать, что только по собственной воле не собирается нас трогать.

— У тебя сильные покровители, княжич, но это не значит, что ты неуязвим, — произнес он. — Ты приносишь пользу государю, и я это уважаю. Но вмешательства в свои дела не потерплю. Это понятно?

Я сделал самое невинное лицо, на какое только был способен.

— Прошу прощения, Емельян Сергеевич, но мне кажется, вы говорите о чем-то, что мне неизвестно. У меня не было никаких намерений влезать в дела вашего рода. И я не очень понимаю, зачем вам со мной говорить, наши интересы никак не пересекаются.

Он хмыкнул в ответ.

— Не строй из себя дурачка, княжич, тебе не идет. Ты отстанешь от моего сына и больше никогда с ним не заговоришь. Раньше подобные оскорбления, какое ты устроил перед театром, смывались кровью.

— Оскорбление? — удивился я. — Мне кажется, вас ввели в заблуждение. Я был предельно корректен и относился к вашему сыну со всем полагающимся уважением. Но если вы считаете, что Василий Емельянович может сказать о своем поведении то же самое, у меня действительно найдется повод нанести вашему роду оскорбление.

— Вот как? — откинувшись на спинку сидения, спросил он. — Ты понимаешь, с кем говоришь, княжич? Я — великий князь Московский, и я могу сделать так, что весь ваш род будет выгнан из столицы с позором. Захотелось обратно в свои чумазые степи? Я легко это устрою, по щелчку пальцев.

Я наклонил голову, обозначая, что услышал его слова.

— Как и я могу сделать так, что любые поставки нефтепродуктов в столицу будут прекращены. И не волнуйтесь, та нефть, которую клан Рюриковичей сможет выжать из Красноярских скважин, не дойдет до Москвы. Ведь основное обслуживание нефтепровода принадлежит моему деду. И Руслан Александрович Демидов с радостью подключится к этой войне, он страсть как не любит столицу.

Емельян Сергеевич запрокинул голову и засмеялся.

— А ты наглец, княжич Романов, — заявил он. — Но я забуду твою дерзость, если ты дашь слово дворянина, что не станешь больше лезть к моему сыну. И тебе не придется отвечать за сказанное.

— Я не привык разбрасываться своими словами, Емельян Сергеевич, — покачал я головой. — Что вы мне дадите за неприкосновенность Василия? Пустые слова? На них, знаете ли, украшений для женщины не купишь и на вино их тоже не обменяешь. Романовы любят роскошь, так сложилось исторически — мы все-таки были царями. Но откуда Невским знать об этом, вы же ни разу не сидели на троне.

Глаза великого князя сузились, но он не оскорбился, лишь ухмыльнулся.

— Назови свою цену, — сказал он.

Я сделал вид, что обдумываю его предложение. В конце концов, не каждый день есть возможность тряхнуть великого князя Московского за мошну. Так что, дав себе несколько секунд насладиться моментом, я вздохнул.

— Сегодня мне сообщили, что ваш сын отправил букет боярышне Морозовой, — проговорил я. — И меня не устраивает такое положение дел.

— И все? Девка? — рассмеялся Невский. — В таком случае можешь не переживать, Василий больше и мысли о ней не подумает. В этом я готов тебе поклясться, княжич.

Я кивнул.

— Это не все, Емельян Сергеевич, — сказал я. — Но, как вы и сами понимаете, подобные вопросы не должны решаться княжичем. Я передам отцу ваше предложение, и князь Романов объявит о своем решении. Такой ответ вас устроит?

Великий князь Московский кивнул.

— Более чем. Ты получаешь Морозову, а с твоим отцом мы договоримся. И род Романовых никаких претензий к роду Невских иметь не будет из-за взрыва.

— Именно так, — подтвердил я.

— Тогда приятного дня, княжич, — улыбаясь, проговорил великий князь, открывая мне дверь. — И я рад, что мы нашли общий язык.

— Это взаимно, Емельян Сергеевич.

Из лимузина я практически тут же пересел обратно в «Монстра». Кортеж великого князя отъехал первым, так положено по этикету, мы тронулись с места только через минуту после них.

Отец наверняка стрясет с великого князя Московского немало денег. А потом я убью Василия по приказу царя. Но приказ Михаила II обязан выполнить любой его подданный, я же не стану претензии предъявлять при этом Невскому.

Телефон завибрировал, и я ответил на вызов.

— Да, отец.

— Все правильно ты сказал, Дмитрий, — произнес он. — У меня уже готово предложение по вире для великого князя. Так что стрясу с него по максимуму. Раз не сумел нормального сына воспитать, пусть теперь платит за это.

— Благодарю, — ответил я. — Но я не думаю, что на этом история закончится. У нас-то претензий к Невским может и не быть. Но что решит государь, ни я, ни ты поручиться не сможем.

— А это уже будет не наша проблема, а самих Невских, — усмехнулся князь Романов. — Все, успехов на учебе сын.

— И тебе приятного дня, отец, — ответил я, после чего положил трубку.

Впереди меня ждали занятия и визит в Кремль.

Глава 4

— Всем доброго утра! — поздоровался я, входя в кабинет.

Сегодня группа была почти в полном сборе. Не хватало только принцессы Мэйлин. Орлов, обсуждавший что-то негромко с сидящей рядом с ним Комаровой, тут же встал и шагнул мне навстречу.

— Дмитрий Алексеевич, — проговорил он, покаянно склоняя голову, — позвольте принести извинения от себя лично за случившееся.

Было заметно, что его этот вопрос серьезно гнетет, и боярич переживает по-настоящему. И немудрено, в конце концов, нападение произошло на предоставленном его родом катере. Погибли не только люди Орловых, но и наши.

Я покачал головой в ответ и протянул ему руку.

— Вашей вины в этом нет, Петр Васильевич, — заверил я старосту. — У рода Романовых нет и не может быть к вам никаких претензий. Наши семьи попали под удар врага, но мы вместе с ним справимся. Я вам это обещаю.

Он ответил на мои слова рукопожатием.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он с искренним облегчением.

Я улыбнулся ему и направился к своему столу. С одной стороны оставалось пустое место, с другой сидела Морозова. Виктория при моем приближении робко улыбнулась, глядя на меня.

Но поговорить мы уже не успели.

Я едва успел занять свое место, как в кабинет вошел Добронравов. Иван Семенович выглядел как обычно — строго смотрел на нас из-под бровей, будто поджидая возможности растерзать студентов за малейшую ошибку. А вслед за преподавателем зазвучал и звонок.

— Здравствуйте, дамы и господа, — заговорил Добронравов, садясь за стол. — Мы живем с вами во время очень серьезных перемен. Полагаю, присутствуй здесь принцесса Поднебесной, она бы озвучила любимую поговорку своего народа в оригинале. Но раз Мэйлин отсутствует, я обойдусь русским языком. Древнее и самое страшное проклятие Поднебесной — чтоб ты жил в эпоху перемен. И сегодня мы будем разбирать, чем нам всем, возможно, грозят сегодняшние события.

Он несколько секунд разминал шею наклонами головы, после чего заговорил.

— Итак, Русское царство поглотило часть Речи Посполитой. Наиболее ценную для нашего государства, — произнес Иван Семенович. — Начался новый передел владений — самый кровавый вопрос в нашей истории. Если посмотреть в прошлое, все и всегда упиралось именно в установление новых хозяев над какой-то территорией. Благородные семьи очень редко довольны тем, что им выдал государь, ведь каждому кажется, что соседу кусок достался жирней. Так устроена человеческая цивилизация. Но сейчас мы поговорим более конкретно. Итак, Великое княжество Литовское восстановило свои границы. Мы вернули некогда потерянные земли. Но в это же время получили мятеж на своей территории.

Он несколько раз кликнул, открывая на стене карту Русского царства. Земли Рюриковичей, поднявших руку на государя, подкрасились алым огнем.

— Как вы видите, практически треть территории, сосредоточенная в руках мятежников, стала полигоном сражений, — объявил Добронравов, поднимаясь из-за стола с лазерной указкой в руках. — Но не стоит забывать, какие конкретно это территории. Ни для кого, полагаю, не секрет, что население великого княжества Московского, даже если исключить саму столицу, составляет около восьми миллионов человек. В то же время великое княжество Красноярское таким числом похвастать не способно по целому ряду причин, и едва переваливает через три миллиона.

Иван Семенович разместил над обоими княжествами названные цифры, после чего продолжил:

— Итак, государь Михаил II опубликовал совсем недавно законы, согласно которым только он может даровать великим князьям право получить тот или иной надел. Это значит, что сейчас, после того, как пало семейство Измайловых, именно в руки государя упадут эти три миллиона подданных.

Это не до конца верно. Как минимум должна была уцелеть великая княжна Татьяна Игоревна. По крайней мере, я лично ничего не слышал о ее дальнейшей судьбе.

— Но мы с вами уже знаем, что клан Рюриковичей, расколотый мятежом, находится в подчинении у царя, — продолжал тем временем Добронравов. — Помимо закона об отмене наследования великих княжеств, государь подчиняет все территории Рюриковичей себе через наблюдателей от Царской Службы Безопасности. Кто контролирует, тот властвует. И это тоже непреложный закон человеческой цивилизации. Таким образом мы с вами получаем следующую картину: в руках государя постепенно скапливаются не только земли, но и реальная власть. Подданные здесь всего лишь приятный бонус, важный исключительно в контексте личной магической силы. На самом деле мы с вами наблюдаем возрождение давно забытой абсолютной монархии, — объявил Иван Семенович. — И на сегодня наша с вами задача разобраться, как изменится обстановка на международной арене. Станет ли Русское царство гегемоном в Евразии, или нас ждут новые конфликты. Ведь, как вам всем должно быть известно, ни одна страна в наш конкретный период не может похвастаться абсолютной властью на своей земле.

Преподаватель оглядел студентов, после чего обратился ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, встаньте.

Я поднялся.

— Расскажите нам, как организованы княжества, и почему мы не берем ваш род и другие семьи в расчет?

Тут и думать нечего. Ответ лежит на поверхности.

— Княжества, не входящие в список великих, не обладают абсолютной властью на своей земле и обязаны подчиняться верховенству закона государства, — ответил я.

— В чем ваше отличие от великого княжества? — после кивка уточнил Иван Семенович.

— Великий князь на своей земле был волен сам устанавливать законы, — произнес я. — И соблюдение законодательства Русского царства носило рекомендательный характер.

— Это все? — приподняв бровь, уточнил преподаватель.

— А еще у великих князей была возможность влиять на законы всего Русского царства, — дополнил свой ответ я. — Государь, можно сказать, был первым среди равных. Удаление великих князей от трона в перспективе способно привести к отмене целого ряда законов и указов, которые до сих пор обеспечивали права и привилегии Рюриковичей. Таким образом только Михаил II будет полностью контролировать все три ветви власти — судебную, исполнительную и законодательную.

— Все верно, Романов, садитесь, — разрешил Добронравов. — Итак, Михаил II, как мы с вами выяснили, становится абсолютным монархом. В его руках сосредоточена вся мощь Русского царства. Как это повлияет на наши отношения с соседями? Давайте начнем с ближайших государств, например, поговорим об Османской империи. Виктория Львовна?

Морозова поднялась и, глядя на преподавателя, заговорила:

— Долгий экспансивный рост Османской империи привел к необходимости создавать на местах администрации изместного населения, переподчиняя их метрополии, — произнесла она. — Постоянные внутренние конфликты Османской империи привели к тому, что множество родов на сегодняшний день имеют право претендовать на главенство. И тот факт, что Русское царство смогло решить этот вопрос, заставит правящую семью начать собственное объединение.

— Считаете, султан не сможет уговорить свои рода договориться? — уточнил Добронравов с ухмылкой.

— Султан уже доказал, что способен на кровавые способы борьбы, когда при помощи Русского царства вырезал целый род претендентов, — ответила боярышня. — Кроме того, вступив в союз с Михаилом II, султан получит мощную поддержку не только с нашей стороны, но и сможет мобилизовать часть мусульман, традиционно связанных с Русским царством. Не секрет, что множество наших юго-восточных родов, живущих на границе нашей страны, связаны кровью с Османской империей. Такой союз позволит призвать их на помощь султану.

— Все верно, Виктория Львовна, садитесь, — разрешил Иван Семенович. — Итак, господа и дамы, мы с вами сейчас наблюдаем не просто за тем, как наш государь давит бунт в собственных границах. За Михаилом II сейчас смотрят все правители. Особенно пристальное внимание будет уделено со стороны Римской империи, где традиционно силен сенат, и давно не возникало своего деспота. И чтобы таковой появился, это требует внешнего врага, объявившего войну Риму, и то законы Рима позволяют лишь временную абсолютную власть в одних руках. Германский рейх, несмотря на формальное подчинение, также раздроблен на мелкие земли, где каждый аристократ — сам себе король.

Он взял небольшую паузу, чтобы мы прониклись важностью ситуации, после чего продолжил:

— Итак, мы установили, что Османская империя не просто последует примеру Михаила II, а воспользуется нашими же силами для укрепления собственной власти, — сказал Иван Семенович. — В то же время Рим и Берлин станут наблюдать за ситуацией и попутно догрызать брошенные Русским царством остатки Речи Посполитой. Почему они не ударят в спину султану, развязавшему кровавую бойню? Рогожин, поделитесь с нами мудростью.

Никита Александрович поднялся.

— Соседи не позволят вмешаться, — сказал он. — У Испании и Британии хватит ресурсов, чтобы заставить Германский рейх и Римскую империю воевать на два фронта. Британия к тому же давно ищет способ вернуть себе отнятые колонии. Так что конфликт на континенте может спровоцировать очередную попытку создать великую колониальную империю. Опыт у британцев уже есть, и они ждут шанса его повторить. Испания же не потерпит усиления соседей, так как тогда ее и без того хлипкая власть над западным полушарием начнет рушиться.

— Полагаете, Никита Александрович, у Америки есть реальная возможность отколоться, если Испания ввяжется в конфликт на нашем континенте? — уточнил Добронравов.

— Так многие полагают, — пожал плечами Рогожин.

— Что ж, примем как точку зрения, — кивнул Добронравов, взмахом руки разрешая студенту сесть. — Итак, если никто не посмеет вмешаться в происходящий исторический процесс, очень скоро мы столкнемся с противостоянием двух типов государств, двух форм правления.

Взглянув на часы, Иван Семенович хмыкнул.

— А чтобы у вас возникло больше понимания важности этого исторического события, о котором ваши потомки будут читать в учебниках, каждому будет свое задание.

Он замолчал на несколько секунд, глядя в свой монитор. После чего перешел к объявлению индивидуальных тем для изучения.

— На следующем занятии мы с вами обсудим на изученных вами примерах, что конкретно должна предпринять та или иная страна, если хочет выжить в этом противостоянии. А теперь занятие окончено.

Стоило Добронравову закончить речь, как зазвенел звонок. Мы поднялись со своих мест, провожая преподавателя.

— Опять гору литературы придется штудировать, — тяжко вздохнул Рогожин. — Да я в жизни столько не читал, сколько за эти два месяца!..

— Не переживайте, Никита Александрович, — улыбнулась ему Самойлова. — Я всегда буду рада подтянуть вас по нужному предмету на ваш выбор.

Рогожин взглянул на одногруппницу так, будто она предлагала подержать разъяренную кобру.

— Благодарю, Екатерина Юрьевна, но отец меня наследства лишит, если я еще раз обращусь за помощью не к членам рода, — поджал губы он.

Самойлова очаровательно улыбнулась, довольная его ответом. Видимо, быть репетитором Рогожина тоже далеко не работа ее мечты.

Я погасил свое рабочее место и обернулся к Морозовой.

— Виктория, составите компанию по дороге на следующее занятие?

Девушка улыбнулась, не скрывая своей радости.

— Конечно, Дмитрий, с удовольствием.

Мы вышли рука об руку, и я услышал за спиной вздох умиления, которым нас сопроводила Екатерина Юрьевна.

— Надеюсь, вы нас не забудете пригласить на помолвку, княжич, — заявила она.

Виктория оглянулась вполоборота.

— А когда мы узнаем вашего жениха, Екатерина Юрьевна? — спросила она.

Та усмехнулась в ответ.

— Я еще слишком молода, чтобы связывать себя браком. Вот добьюсь положения в обществе реальным делом, тогда и можно будет подумать. А просто так превращаться из свободного человека в мать семейства, теряя все перспективы? Это не для меня.

— В таком случае вам просто не попадался достойный претендент, — заметила Комарова, шагая под руку с Орловым. — Петр Васильевич, к примеру, сразу же решил, что мы оба будем трудиться на равных. Мы живем в современном мире, полном технологических решений. Ничто ведь не мешает вам вынашивать ребенка и работать удаленно. А воспитывать наследника все равно станут одобренные главой рода люди, так что и этим вопросом вам заниматься не нужно.

— А еще есть суррогатное материнство, — произнес Авдеев, догнавший нас на повороте коридора.

Девушки дружно взглянули на Ивана Тимофеевича с таким отвращением, будто тот им нечто непристойное предложил. Впрочем, в благородном обществе такой способ размножения действительно не приветствовался — как раз по той причине, что мать ребенка традиционно должна участвовать в его вынашивании и рождении. Это на кормилицу переложить уход за младенцем можно, но выносить дитя супруга обязана сама.

— Если мать наследника не может позволить себе не работать, — вставила Салтыкова, — значит, она вышла не за того мужчину.

— Очень верно подмечено, — кивнула Морозова.

— Так и все-таки, когда помолвка, княжич? — настояла на своем Самойлова. — Мне ведь нужно готовиться заранее — платье сшить, украшения подобрать. Да и подарок из воздуха не достанешь.

Я повернулся к идущей рядом боярышне. Морозова сделала вид, будто разговор ее не касается.

— До конца первого курса вы все получите приглашения, — подвел я черту под разговором.

Идущая рядом со мной Виктория бросила на меня короткий взгляд и едва слышно вздохнула. Ей явно хотелось что-то сказать по этому поводу, но мы уже вошли в кабинет.

Преподаватель сидел за столом и был полностью погружен в свой монитор, так что мы свернули разговор и заняли свои места.

А там и звонок прозвенел. Занятие тянулось со скоростью сонной мухи. Однако я все равно слушал преподавателя и в результате подметил для себя пару моментов, в которых стоило копнуть глубже для собственного развития. Но все равно звонку обрадовался ничуть не меньше, чем Рогожин, откровенно тяготящийся учебой в ЦГУ.

— Дмитрий, — наклонилась ко мне Виктория, когда преподаватель покинул кабинет. — Не откажете мне в личном разговоре?

Краем глаза я заметил, как улыбается Самойлова. Интересно, не играет ли Екатерина Юрьевна на каком-нибудь тотализаторе, о котором я не знаю? Уж очень активно она продвигает тему нашей помолвки.

— Разумеется, Виктория, — склонил голову я, отключая рабочее место. — Совместим с обедом?

— Я не возражаю, — улыбнулась девушка. — К тому же у нас обоих это было последнее занятие, и мне нужно будет в лабораторию. Нужно помочь освоиться нашим девушкам.

Я кивнул и, предложив боярышне руку, повел ее в столовую. Остальная группа, поняв, что мы отделяемся, не спешила нас догнать. Но до тех самых пор, пока мы не сели за свободный столик с подносами еды, мы оба сохраняли вежливое молчание.

— Я поставлю защитный барьер от прослушивания, — предупредил я, и вокруг нас задрожал воздух, обозначая границы небольшой сферы. — Теперь можете говорить свободно, Виктория, нас никто не подслушает.

Морозова улыбнулась, поправляя прядь волос, после чего подняла на меня взгляд.

— Я хотела бы извиниться за то, что случилось на нашем свидании, — произнесла она. — Появление Василия Емельяновича очень сильно на меня повлияло, и я поддалась чувствам.

— Вам не за что извиняться, Виктория, — заверил я, осторожно взяв ее за руку. — Если, конечно, я сейчас не узнаю, что у вас остались к великому княжичу какие-то чувства, и вы решили отказать мне по этой причине.

Она покачала головой, а я почувствовал, как падает температура ее ладони. Девушка едва сдержала собственный дар от вспышки гнева. Надо же, а я ведь уже почти счел ее холодной и рассудительной.

— Незадолго до того, как отец был обвинен в измене, Василий Емельянович действительно делал мне недвусмысленные намеки, — проговорила Виктория. — Но ни тогда, ни сейчас он не был тем, кого бы я хотела видеть даже просто стоящим рядом с собой, не то что делить с ним одну постель.

Я улыбнулся, поглаживая ее медленно теплеющую руку.

— В таком случае вам не о чем переживать. Мне дали слово, что великий княжич Невский больше даже думать не станет о вас, — сказал я негромко. — А если я узнаю, что он продолжает строить какие-то планы относительно вас, я просто убью его.

Морозова взглянула на меня с удивлением.

— Дмитрий, вы…

— Драконы очень не любят, когда покушаются на их принцесс, — сказал я, снова улыбнувшись. — Надеюсь, вы скоро закончите обдумывать мое предложение и дадите свой положительный ответ. А до тех пор помните, что я обещал вас оберегать, Виктория. И слово свое я держу.

Глава 5

«Монстр» замер на стоянке, и ко мне направилась пара дежурных гвардейцев Кремля. На этот раз мы приехали к другому крыльцу, здешние двери в рабочие помещения сердца страны были куда менее приметны. Зато и людей здесь было больше. Они ходили по коридорам, хлопали дверьми кабинетов и вообще создавали видимость кипучей деятельности. Не знаю, насколько эффективно, но смотрелось убедительно.

— Княжич, ждите здесь, — объявил сотрудник, встретивший меня в очередной комнате.

Охрана сюда уже не пошла, но под потолком я видел камеру, а гвардейцев в коридорах хватало — смогут войти быстро. Так что без присмотра меня не оставили. Наверняка наблюдение велось еще из нескольких точек, которые простым взглядом не обнаружишь. Камера была больше намеком — за вами наблюдают, ведите себя пристойно. Во всяком случае, иной причины выставлять ее напоказ я не видел.

Два дивана, окно во внутренний двор, пара дверей — в одну меня ввели, в другую следовало войти вслед за сотрудником Кремля, когда он вернется. Устроившись на мягком сидении, я вооружился телефоном и, проверив состояние биржи, переслал Кристине несколько бумаг, с которыми сегодня стоило поработать. Особой прибыли там не ожидалось, но копейка рубль бережет. По моим скромным оценкам порядка сотни тысяч за день на нескольких бумагах заработать можно.

Дверь, наконец, открылась, и я поднялся навстречу сотруднику. Он кивнул мне и, придержав створку, вежливо дождался, пока я не пройду в следующее помещение, после чего закрыл за мной. Сам работник Кремля остался в комнате ожидания.

Зал с выкрашенными в светло-зеленый цвет стенами был достаточно большим, по центру разместился длинный стол с пустыми сейчас креслами. Не узнать переговорный кабинет, откуда часто вели трансляции совета клана Рюриковичей, было невозможно. Обычно вдоль стен располагались журналисты в огромном количестве, но сейчас я был единственным, кто находился в зале, а потому пространство казалось огромным.

Немного постояв у закрывшихся дверей, я прошел вдоль стола. На каждом кресле имелись золотые пластинки с указанием, какой конкретно род здесь должен сидеть, причем не по землям, а именно по фамилиям. Но уже сейчас в глаза бросалось, что сидений больше, чем существующих членов клана. Встречались такие надписи на табличках, о которых я даже не слышал в современном мире, но помнил из учебников истории.

Двойные двери раскрылись с громким щелчком, и я обернулся к ним. Сотрудник Кремля, открывший путь государю, отошел в сторону, пропуская Михаила II и шедших за ним Рюриковичей. Этот факт меня не порадовал — мне однозначно не место на совете клана, не хватало еще, чтобы царь объявил меня цесаревичем, проблем же не оберешься.

Царь не обратил на меня внимания, а вот шагающий сразу за ним Невский нахмурился, впрочем, кроме этого Емельян Сергеевич никак не выказал своего отношения. Остальные члены царской фракции на меня вообще не смотрели, занимая свои места за общим столом.

Открывший двери слуга Кремля подошел ко мне незаметно, и, взяв за рукав, отвел к простому деревянному стулу в уголке. Садиться сразу я не стал, так как государь все еще был на ногах. Но стоило Михаилу II опуститься на сидение, я занял указанное место и приготовился присутствовать.

— Итак, начнем, — взяв в руки ручку, объявил государь, глядя на столешницу. — Первое дело на повестке дня: Толстой. Чего нам удалось добиться за прошедшие сутки?

Со своего места заговорил Соколов.

— Мой наследник сейчас в Японском сегунате, — заговорил Михаил Викторович. — Ведем переговоры по выявлению наемников, которые переметнулись на сторону Хабаровска.

— И как его успехи на этом поприще? — скептически хмыкнул царь. — Сегун уже признался, что отправил свои лучшие части для поддержки Толстого?

— Нет, государь, — покачал головой великий князь Выборгский. — Но мои агенты ведут расследование. Пока что все улики указывают на членов антиправительственной коалиции. Понятно, что сегун старается повесить на своих собственных мятежников все обвинения. Но официально мы пока что не можем предъявить обвинения ему.

— А неофициально? — спросил, откинувшись на спинку кресла, великий князь Киевский. — Может быть, пришла пора дать якудза денег, как я изначально и предлагал? Пусть посмотрят в секретных документах, кому самурай отдавал приказы.

Государь взглянул на него с укоризной. Впрочем, Михаил Викторович ответил сам:

— Только в том случае, если хотим спровоцировать конфликт, — произнес он. — Японская мафия курируется наследником. Как только мы решим выйти с ними на контакт, он тут же доложит отцу. Это не Речь Посполитая, сыграть на противоречиях не выйдет. А если нас уличат в подобном деле, будет международный скандал, и у самураев появится законный повод поддержать Толстого официально — в полную мощь армии.

Можайский фыркнул, но смолчал. Великий князь Киевский, похоже, был приверженцем жестких решительных действий. Впрочем, другой бы в Киеве, представляющем собой мощный международный хаб, и не удержался.

— Каковы шансы, что твой сын что-нибудь найдет? — напрямую спросил Михаил II. — Не подставных лиц, а реальных людей, естественно.

Соколов развел руками.

— Без поддержки местного населения мы ничего не найдем, а сегун не позволит наговаривать на себя, — ответил он. — Это повлечет слишком много вопросов, его люди за последние десять лет наследили по всему земному шару. Если мы привяжем сегуна ко всем делам, где фигурируют его так называемые политические противники, главе Японии придется устроить себе сэппуку.

Я слушал, мотая на ус.

Не то чтобы это была особо охраняемая информация, но само поведение великих князей мне говорило больше, чем их слова. Простое присутствие на подобных собраниях могло бы многое мне дать, чтобы разобраться во взаимоотношениях внутри клана Рюриковичей.

Пока что было видно, что Соколов явно находится по разные стороны с Можайским. И если первый на посту выступал в качестве министра иностранных дел, второй работал под прикрытием, следуя за Михаилом II, хотя и демонстрировал окружающим неповиновение. Казалось бы, что им делить? Но какая-то кошка между ними все же пробежала.

— Пустые разговоры, — покачал головой великий князь Киевский, подводя итог речи Соколова. — Пора заслать в Японию несколько моих бригад. Они быстро наведут там порядок. Опустошим пару городов в назидание, сразу вспомнят, кто виноват.

— Мы не потянем с ними войну, — возразил великий князь Литовский. — Слишком рано, еще поляков не переварили. Захлебнемся.

— Ты просто трусишь, что у тебя опять землицу оттяпают, — заявил Можайский. — Тебе такой подарок сделали, а ты чем отдарился? Где обещанные комплексы, которые ты должен был перебросить из Балтики в Тихий океан?! На северном полюсе во льдах застряли?!

— Я же сразу сказал, что северный флот в деле не участвует, — огрызнулся тот. — Или у тебя есть свободные верфи, чтобы новые корабли построить? Кто его знает, что ты там припрятал в Черном море? Может, турецкие суда? Давай их и отправим на восток! С арабами мы практически в союзе, зачем тебе корабли?

— Нет у меня никаких кораблей, — открестился великий князь Киевский. — Но я своих солдат отправил с самым современным оружием. И они геройски сражаются в Хабаровском княжестве. А ты только и делаешь, что плачешь, как тебе плохо, и денег нет даже границу обеспечить. Ты из Москвы больше денег получаешь, чем Измайлов! И где результаты, Петя? Почему посреди столицы разгуливают твои офицеры с государственной взрывчаткой? Так-то ты платишь своим солдатам, что они германских террористов поддерживают, чтобы концы с концами свести?

— Тихо! — ударив ладонью по столу, велел Михаил II, с помощью ауры власти прерывая спор. — Посольство из Японского сегуната — убрать. Их представителей выслать из страны до выяснения обстоятельств. Совместные проекты заморозить. Ни рубля больше сегуну не уйдет. И на том пока что закончим. Но сперва…

Возражать государю никто не посмел. А Михаил II обернулся ко мне.

— Романов.

— Здесь, государь, — отозвался я, поднявшись на ноги.

— Сможешь заглянуть к японцам так, чтобы они не заметили? — напрямую спросил царь. — Способна на это твоя система?

Великие князья дружно обернулись ко мне. Ни у кого не возникло удивления от самого вопроса, а значит, государь поставил их в известность об «Оракуле». И хорошо, так как они теперь поостерегутся преступать закон, и вместе с тем плохо, так как могут спешно замести следы, если что-то скрывали.

— Если будут мощности, смогу, государь, — склонил голову я. — Но не факт, что есть, что искать.

— Поясни для остальных, — поведя рукой в сторону Рюриковичей, потребовал Михаил II.

Я вздохнул, глядя на великих князей.

— Основная проблема не в том, что у нас нет прямого доступа в секретные архивы чужой страны, — произнес я. — А в том, что устные приказы, если они не были зафиксированы в цифровом виде, не отследить. Скажем, если сегун на приеме переговорил с подданным с помощью шифра, мы этого не обнаружим. А что обнаружим, не сможем распознать как отданный приказ.

— То есть если они назовут нас гайдзинами, и сегун велит отправить нам мастеров суши, мы ничего не узнаем, — хмыкнул великий князь Литовский.

Я промолчал в ответ. Но реакцию его я запомнил. Уж слишком доволен великий князь, что мне не удастся отследить японцев. Это повод направить взор «Оракула» на его вотчину. Неофициально, разумеется.

— Это не повод отказываться от возможности порыться в их дворце, — заявил Михаил II. — Мощности я тебе дам, княжич Романов. Сегодня же получишь их в свое пользование.

— Благодарю за доверие, государь, — склонился я.

— Итак, с этим решили, — объявил царь, вновь поворачиваясь к Рюриковичам. — Теперь непосредственно к военным успехам. Емельян Сергеевич, чем порадуешь?

Великий князь Московский сложил пальцы в замок, прежде чем заговорить.

— Наши силы выбили отряды Толстого из Пермска, — сообщил он. — Амурская граница сдерживает попытки Хабаровска прорваться из окружения, хотя и не без потерь. В ходе битвы за Пермск пострадал нефтепровод, но он был заранее перекрыт, так что никакой угрозы это нам не несет. Присутствующий здесь Романов может подтвердить, что возобновить поставки труда не составит. Поставка газа с Сахалина продолжается без перебоев. Другие важные потери — уничтожен авиазавод и разрушена до основания верфь. Сам город практически не пострадал, хотя силы Толстого пытались заложить несколько бомб под центром Пермска, но Ефремовы не дали им этого сделать.

— Это мне нравится, — кивнул царь. — Но это всего один город. Когда будет взят Хабаровск?

— Если мы сможем продвигаться теми же темпами, государь, — произнес Невский, — полагаю, через неделю город будет взят в кольцо. И объединенными силами мы дожмем Толстого. Сейчас главное — отрезать столицу великого княжества от поставок из сегуната. Флот практически ежедневно отбивает атаки неопознанных пиратских кораблей. Часть просачивается — не хватает судов, чтобы перекрыть всю водную границу. Почти половина тихоокеанского флота осталась верна Толстому, их пришлось топить.

Государь помолчал несколько секунд, вращая ручку между пальцев.

— Каковы наши потери на сегодняшний день по всему мятежу? — наконец, спросил он.

— Общее число со стороны царской армии — восемь тысяч солдат. Со стороны союзных княжеств еще пятнадцать.

— Откуда такая разница? — нахмурился Михаил II.

— Основной урон был нанесен в начале мятежа. Мы оказались не готовы, и основной удар приняли на себя княжества. Сейчас, конечно, никто ими дыры не затыкает, но статистику уже не изменишь.

— Вдвое больше потерь, — вздохнул Можайский. — Нам этого не простят, государь.

Царь замедленно кивнул.

— Ваши предложения? — обратился он к Рюриковичам. — Как будем откупаться от обвинений в намеренном нанесении урона княжествам? Это Рюриковичи убили пятнадцать тысяч их солдат, и среди князей поползут нехорошие настроения. Для них что Хабаровский, что Московский — одна семья. И все мы отвечаем за этот кошмар. Так что предлагаю подумать, чем мы купим верность людей. Еще и княжеского восстания нам не пережить. Один только Демидов чего стоит, с него станется начать разжигать конфликты.

— Много вольницы у князей получается, — недовольно покачал головой Можайский.

Соколов бросил в мою сторону внимательный взгляд.

— Я предлагаю упразднить великие княжества, — проговорил Михаил Викторович. — Лучше пусть сыновья князей забирают себе освобожденные земли, чем очередной Измайлов сядет на престол.

Я сделал вид, что не слышу столь явного намека. О том, что я наследник Демидовых, он не может не знать. А значит, сейчас пытается подкупить меня возможным ростом. В Казанском княжестве же мне ничего не светит. А через меня и его Анна получит прирост земель. Не тот человек Михаил Викторович, чтобы не рассчитывать всерьез меня захомутать. Анна Михайловна без его одобрения в мою сторону даже не взглянула бы.

— Предлагаю не пороть горячку, а все как следует обдумать, — произнес Емельян Сергеевич. — Сперва нужно добить Толстого и потом уже решать.

Государь хмыкнул, глядя вдоль стола.

— Посмотрите, сколько у нас теперь свободных кресел, — произнес Михаил II. — Когда-то крупнейший клан Русского царства, а теперь нас не хватает даже для того, чтобы занять треть мест. У нас просто не хватит верных людей, чтобы передать им великие княжества.

— У нас у всех есть вторые сыновья, — заметил на это Можайский. — И в их верности сомневаться не приходится. Я лично за своих детей готов поручиться головой. А ты что скажешь, Емельян Сергеевич? — усмехнулся великий князь Киевский. — Отдадим Василию Емельяновичу Тверь?

Невский холодно посмотрел на него в ответ, но промолчал.

— Не будем делить шкуру неубитого медведя, — подвел итог государь. — А что касается Василия Емельяновича, то это третий вопрос на повестке дня.

Великий князь Московский сжал челюсти.

— Он невиновен, и пострадавшие рода уже отказались от претензий, — заявил Емельян Сергеевич. — Я лично сегодня говорил с их главами. Между нами нет вражды.

Михаил II хмыкнул.

— Это хорошо, что ты решил одну проблему, — произнес царь. — Но это лечение симптомов, и ты сам это понимаешь. Василий доказал, что недостоин ни высокого звания великого княжича, ни жизни. Он допустил похищение взрывчатки из своей части, не навел порядок среди офицеров. А кроме того, позволил террористу провести акцию в столице. Это измена.

Слово упало тяжело, я со своего места видел, как побледнел Невский. Великий князь Московский едва не покачнулся в кресле.

— Миша, он мой сын! — повысив голос, воскликнул он.

— И тем страшнее его проступок, — кивнул царь. — С великого княжича и спрос великий. Потому слушай мое решение: через три дня на рассвете он будет казнен за измену.

— Нет! — закричал Невский.

— Я не караю невиновных, — холодно продолжил Михаил II, — а за Василием уже достаточно грехов, которых я бы и собственному сыну не простил.

— Нет у тебя сына! — поднявшись на ноги, заявил великий князь Московский. — А нас убиваешь, чтобы себе все царство забрать! Думаешь, не знаю, для чего ты тут распинался про клан?! Помяните мое слово, Рюриковичи, сегодня он забирает моего сына, завтра придет за вашими!..

Но никто его не поддержал, и Невский пошел прочь из кабинета. Его шаги были тяжелы, самого Емельяна Сергеевича заметно шатало.

— В тебе говорит гнев, — объявил государь. — Но я тебя прощу. Сегодня прощу. Но мое терпение не бесконечно, Емеля. Подумай об этом.

Невский обернулся к царю и, сплюнув на ковер, решительно дернул на себя створку, покидая зал.

Грохот дверей еще долго звучал в полной тишине помещения.

Глава 6

— И зачем ты сейчас эту тему поднял? — вздохнул великий князь Выборгский, глядя на государя. — Емельян тебя поддерживает…

Михаил II посмотрел на него, приподняв бровь.

— А ты считаешь, Рюриковичи могут сейчас позволить себе укрывать предателя? — спросил царь. — Дело получило огласку. О причастности Василия знают даже заграничные послы. Мы ведем войну с такими же предателями. И ты просишь меня простить одного из них?

Михаил Викторович склонил голову.

— Это разные вещи.

— Да? Может быть, ты забыл, сколько раз Емельян уже прикрывал сына? — произнес Михаил II. — Я пощадил Василия год назад, Емельян мне клялся, что сын оправдает. И что мы видим? Это так великий княжич оправдывает мое милосердие? Почему же тогда он должен жить, ведь боярина Морозова я не пощадил за куда меньший проступок, и заметь, в мирное время. А сейчас идет война. И врагов Русского царства мы должны карать, а не прятать их от закона. Думаешь, мне не жаль Емельяна? Думаешь, я ему не сочувствую? Но он в ответе за то, как воспитал своего сына. Почему твои дети себе подобного не позволяют? Почему понимают, что титул великого князя — это огромная ответственность, а не право творить все что вздумается?

Соколов покачал головой.

— Можно было бы обойтись изгнанием, — ответил он. — Вычеркнуть из рода, превратить в царского человека и забыть о нем.

— Закон требует лишить его жизни, — вставил великий князь Киевский. — И где мы окажемся, если сами свои законы начнем нарушать? Будет вторая Польша. Каждый творит что вздумается, и никто ни за что не отвечает.

Соколов кивнул.

— Ты государь, тебе решать, — глядя на Михаила II, произнес великий князь Выборгский.

Царь поднялся с кресла, опираясь на стол кулаками.

— На сегодня собрание окончено. Через неделю соберемся снова, все обсудим. А пока что — все свободны. Романов!

— Да, государь? — отозвался я, вновь поднявшись с кресла.

— Пойдешь со мной. Поговорим наедине.

— Как пожелаешь, государь.

Великие князья дружной группой встали и направились к выходу. Я же последовал за Михаилом II в комнату, где ждал до этого разрешения войти в переговорную.

Слуга Кремля закрыл за нами и вновь остался по другую сторону дверей. За время моего отсутствия здесь уже поставили небольшой стол, заставленный блюдами с закусками и пустыми чашками. Кофейник и чайник расположились по разным углам стола.

— Садись, Дмитрий, — махнув рукой на диван напротив себя, велел Михаил II.

Я опустился на сидение и сложил руки на коленях. Царь неспешно налил себе чая, настолько крепкого, что он по цвету мало отличался от кофе. Полагаю, если бы не Ерофеев, государя уже бы удар хватил от такого пойла.

— Не стесняйся, — предложил Михаил II. — Редко когда придворный может похвастаться, что в первый же день делил со мной трапезу.

Я склонил голову.

— Благодарю за честь, государь.

После чего взял чашку и налил себе кофе. Но пить первым не стал — как бы там ни было, а царь все равно остается царем.

— Сперва перекусим, потом поговорим, — сообщил он, накладывая на черный хлеб черную икру.

Я ее никогда не понимал, хотя и признавал полезность. Михаил II же явно деликатес любил, так как за первым куском последовали и второй, и третий. Не забывал государь и мясной нарезкой угощаться. Как и всем остальным, чему слуги нашли место на столе. Если после полдника останется хоть крошка, я буду крайне удивлен — отсутствием аппетита государь явно не страдал.

Когда первый чай был выпит, Михаил II заметно подобрел. Разгладились морщины на лице, взгляд стал менее острым, успокоилось дыхание. Даже постоянно исходящая от него аура власти пришла в спокойствие.

— Итак, — заговорил государь.

Я тут же поставил чашку кофе на блюдце, демонстрируя готовность к разговору, но царь махнул рукой.

— Ты ешь, говорить буду я, ты пока послушаешь, — велел он, и я не стал спорить, вернувшись к бутерброду с бужениной. — Как ты уже понял, я оценил твоего «Оракула» по достоинству. За эти выходные мы подготовили корпус под Кремлем, где ты развернешь свою систему. Конечно, пока что это не совсем то, о чем ты просил, но для начала сойдет.

Я кивнул, подтверждая, что услышал.

— Что касается того, что ты сегодня услышал… — Михаил II взял короткую паузу, чтобы зачерпнуть ложкой новую порцию черной икры. — Боярин Морозов до встречи с Василием Емельяновичем, конечно, приворовывал, но без фанатизма, и меру всегда знал. Ты вряд ли об этом знаешь, но у нас любой проект учитывает до десяти процентов на подобные «премии». Человек, конечно, может и не взять, оставаться чистым перед законом, таких я особенно ценю. А кому-то жадность не позволяет не брать чужие деньги. Эти люди попадают в особый список, за ними, в случае необходимости, придет ЦСБ.

Удобно, конечно, но пока не объясняет случившегося.

Государь откусил от бутерброда и долго и вдумчиво пережевывал, глядя в стену. Я, само собой, не торопил, потягивая кофе.

— Но была у боярина мечта — возвыситься, — произнес царь. — На его счастье, родилась дочка, которую можно было бы удачно выдать замуж. А с учетом того, что сам боярин был весьма состоятелен, он мог рассчитывать на очень выгодные предложения. Естественно, великий князь о таком грехе своего боярина прекрасно знал и даже во всем поддерживал — не бесплатно, разумеется, а за долю в «премиальных» деньгах, которые через руки Морозова проходили. Все было хорошо, гармонично, пока на пороге дома боярина не появился Василий Емельянович.

Михаил II кивнул мне на чайник, и я поспешил наполнить его чашку. Царь принял от меня напиток и, сделав первый глоток, продолжил.

— Младший великий княжич никогда особым умом не отличался, — сказал государь. — И ему хватило мозгов дать Морозову обещания, которых никто бы не стал исполнять. На тот момент Емельян Сергеевич в Москве отсутствовал, и понятия не имел, что творит его сын. А Василий, желая покрасоваться перед будущим тестем, выкрал секретные документы из кабинета отца и притащил их Морозову. Боярин, в отличие от великого княжича, дураком не был и сразу сообщил Невскому, что происходит. Очень уж важные сведения сынок принес.

Замолчав на несколько секунд, государь отпил из чашки, прежде чем заговорить снова:

— Сведения в итоге попали на стол ЦСБ, царица курировала это дело лично, — продолжал он. — Василия в срочном порядке выслали из столицы со строжайшим запретом на возвращение в Москву. Но история на этом не закончилась. Увы, как мы теперь знаем, великий князь Новгородский работал не только на Русское царство. Копии документов всплыли в Речи Посполитой, откуда попали в руки Германского рейха. Долгорукий представил дело так, будто это боярин Морозов в отместку за срыв помолвки решил отомстить, передав врагам копии документов. Признаваться, что у нас были похищены государственные тайны, естественно, никто не стал бы. А так как боярин уже проходил допрос, когда мы впервые узнали про бумаги, подвергать его повторной процедуре, выясняя о копиях, было уже нельзя. Он бы сошел с ума гарантированно, ничего нам не рассказав. Так что обвинение было однозначным. Измена и казнь.

Я молча водил пальцем по ручке на чашке, размышляя об этом.

— Вижу, ты хочешь поинтересоваться, как здесь оказался замешан мост? — спросил государь, глядя на меня.

— Нужна была официальная причина для казни, раз требовалось сохранить в тайне, что документы были отданы врагам, — покачал головой я. — Но зачем это было нужно самому Долгорукому?

Михаил II поджал губы.

— Потому что на совете клана Рюриковичей великий князь Новгородский планировал сместить Невского и самому занять Москву, — сказал он. — И когда выяснилось, что сын Невского оказался замешан, ему это почти удалось. Процедура не быстрая, и голосование длилось долго, но если бы Романовы в свое время не вмешались, Долгорукий бы в следующем году сел на Московский престол. Так что смерть великого князя Новгородского фактически спасла Невских от потери столицы.

Что ж, это многое объясняет в поведении великого князя Новгородского. Я не особо задумывался, к чему конкретно стремился Долгорукий, он был мертв, и меня это устраивало. А его дела оказались куда масштабнее, чем я думал.

— Выходит, боярин Морозов был казнен за то, чего не совершал, — вздохнул я. — Но почему теперь не оправдать его? В конце концов, он попытался предотвратить утечку информации. И не его вина, что Долгорукий воспользовался шансом, чтобы подставить Невского.

Государь посмотрел на меня с усмешкой.

— Нельзя тебе править, Дмитрий, — заявил он. — Царская Служба Безопасности не может ошибаться. Потому что она царская, то есть моя. Признать ее ошибку — признать, что государь может быть неправ. Знаешь, что после таких заявлений начнется в Русском царстве?

— Где одна ошибка, там и другие могут быть, — кивнул я.

— Да, — кивнул государь. — Это бунты, восстания, кровь. И все по той причине, что мне захотелось чуточку справедливости. Запомни, Дмитрий, государственная машина всегда движется в колее по ступицу в крови. Она громоздка, тяжела и слепа. Невинные жертвы неизбежны, но до тех пор, пока их кровь позволяет машине ехать дальше, они допустимы. Ты же не хочешь, чтобы план мятежников сработал? Не хочешь видеть, как великие княжества отделяются и объявляют о независимости? А к этому все и придет, если люди начнут видеть в государе обычного смертного, а не верховного правителя. Незыблемого, сильного и миропомазанного.

Ну, своя логика в этом была. Да я и сам не считал, что для выживания есть какие-то чрезмерные поступки. Поэтому без сомнений стирал цивилизации, которые могли угрожать человечеству. Сколько миллиардов разумных существ пало от моей руки? А вся их вина была лишь в том, что они не представляли угрозы для человечества, а только могли ей стать в будущем.

Так что в этом вопросе мы с Михаилом II одинаковы, просто у нас разные масштабы. Он тоже защищает свое человечество, и сопутствующие жертвы его не остановят.

— Спасибо за честность, — кивнул я.

— Ты заслужил право знать, — ответил государь. — А теперь вернемся к нашим делам. С сегодняшнего дня ты будешь присутствовать на всех собраниях моей фракции в качестве специалиста по «Оракулу». Как сегодня. Естественно, содержание бесед останется тайной, о которой ты никому не расскажешь.

Он бросил выразительный взгляд на мое запястье.

— Я отключил их еще на парковке, — кивнул я.

— Только поэтому они все еще у тебя на руке, — улыбнулся он. — Ты же не думаешь, что я допущу прослушку Кремля? Твой род я уважаю, и князь может не волноваться — будешь хорошо служить, я не забуду Романовых. Но мы с тобой знаем, ты к ним имеешь только номинальное отношение. И есть вещи, о которых им знать не следует. Заставлять подписывать тебя бесконечные подписки больше нет смысла. Просто знай, что как только ты меня предашь, Романовы перестанут существовать.

— Этого не произойдет. Мне нет никакой выгоды предавать своего государя. Хотя бы потому что мы повязаны, и Романовы до сих пор живы только благодаря твоей защите.

— Рад, что ты это понимаешь, — проговорил он. — А теперь тебе пора наведаться в подвал. Тебя уже ждут, — он кивнул на дверь, через которую меня сюда привели гвардейцы.

Я поднялся на ноги и, поклонившись, прошел на выход. Михаил II с места не сдвинулся, пока я не закрыл за собой дверь.

Помимо дежурной пары бойцов меня действительно ждал еще один. Увидев меня, он кивнул:

— Княжич, прошу за мной.

— Ведите, — ответил я, и мы пошли.

На удивление, долго идти не пришлось. Мы свернули пару раз и оказались перед лестницей, уводящей в подвалы Кремля. Сопровождающий меня гвардеец ступал впереди, а я запоминал дорогу — всегда полезно знать, где твое рабочее место и как его покинуть самостоятельно. Мало ли что может случиться.

Мы спустились на три этажа ниже и вышли в огромное ярко освещенное помещение. С потолка свисали лампы дневного света, и я мог рассмотреть находящиеся за стеклянными дверьми сервера. Сотни стоек по всей площади, все сверкает чистотой.

— Ваше рабочее место, княжич, — объявил гвардеец, прикладывая ладонь к панели на стене. — Доступ уже выдан. Прикасаетесь к датчику, проходите. Система отслеживает время входа и выхода, за вашими действиями здесь следит группа гвардии.

Я кивнул, рассматривая небольшое помещение с терминалами. В отличие от самой серверной, здесь было попроще с условиями. Это за стеклом определенная влажность и температура, но для моего личного кабинета в Кремле это было бы излишеством.

— Если что-то потребуется, вы можете обращаться только к гвардии, — предупредил меня сопровождающий, указывая на селектор. — Сотрудники Кремля могут вас сопроводить до спуска, но дальше им хода нет. Имейте это в виду. Обо всех подозрительных попытках получить доступ в эту комнату вы обязаны докладывать.

— Это важное замечание, благодарю, — кивнул я.

— Удобства этажом выше, — продолжил инструктаж гвардеец. — Там же есть комната отдыха, можете пользоваться свободно. Но перед уходом всегда запираете кабинет отпечатком ладони. По телефону, — он указал на проводной стационарный аппарат, — прямая связь с ближайшим постом гвардии. Вам вряд ли это понадобится, но не забывайте об этом.

— Хорошо.

— По этому же телефону вас могут вызвать, в таком случае снаружи вас будет ждать сопровождающий гвардеец, — продолжил тот. — Сначала звонит телефон, только после него приходит наш человек. Любая попытка проникнуть к вам без предупреждающего звонка — угроза, о которой вы обязаны доложить. Это понятно?

— Понятно, — подтвердил я.

— Если понадобится войти в серверную, вы запираете дверь в кабинет изнутри, — продолжил гвардеец, — и только после этого открываете шлюз. Там переодеваетесь и только после этого входите. Перед тем как войти в шлюз, звоните на пост, чтобы мы знали, что вы внутри. Это понятно, княжич?

— Да, — кивнул я.

— Тогда на этом инструктаж окончен, — подвел итог боец. — Сейчас мы с вами выходим наружу, я поднимаюсь наверх, а вы открываете двери собственной ладонью. Время вашего пребывания в кабинете не ограничено, но периодически вас могут проверять.

— Спасибо, — кивнул я.

Мы вышли наружу, и гвардеец дождался, пока я не открою дверь самостоятельно. Удивляться тому, что царские служащие получили доступ к моему отпечатку ладони, было глупо.

Покинув меня, боец скрылся на лестнице, а я вошел на свое рабочее место и, заперев за собой дверь, еще раз огляделся. Государь распорядился посмотреть, что творится у японцев, но прежде всего следовало ознакомиться с возможностями предоставленной системы.

Так что, сев за терминал, я включил аппаратуру и, когда камера сверила мое лицо с эталоном, компьютер загрузил систему. На мгновение я позволил себе улыбку. У меня появился законный доступ ко всем внутренним базам государства. Вот они, кликни на нужную иконку — и окажешься где пожелаешь.

И даже тот факт, что мои логи наверняка отслеживаются, нисколько не портит удовольствия от происходящего. Именно к этому моменту я стремился. Теперь осталось только подтвердить свою квалификацию, и можно будет считать, что я наконец достиг успеха.

Хрустнув суставами пальцев, я размял шею и приступил к изучению возможностей. Как бы там ни было, а прежде чем доверять царским специалистам, нужно удостовериться, что они сделали все как положено. Иначе вместо тайного проникновения в Японский сегунат может получиться попытка школьника взломать сервер военного ведомства. А мне не нужно, чтобы самураи вообще поняли, что к ним кто-то проникал.

Быстро проверив параметры собранной системы, я удостоверился, что все программное обеспечение «Оракула» работает исправно, и только после этого подошел к работе с «пауком». Это здесь у меня доступ есть к базам Русского царства, в сегунате его не будет. Значит, для теста мне придется одновременно ломать собственные сервера и отслеживать самого себя.

Процедура не заняла много времени — сказались гораздо более серьезные мощности. «Паук» легко подбирал ключи к системам, входил, не оставляя следов. Проверки ради, я открыл карту великого княжества Хабаровского и легко вошел в систему управления городским освещением. Дальше пробрался в местное отделение Азиатского банка, просмотрел случайные счета, получив их пароли, затем остановился и вышел из вражеских систем.

Немного посидев перед работающим терминалом, я взял трубку телефона и, когда мне ответили гвардеец с дежурного поста, спросил:

— У меня есть срочная информация для государя. Вы можете это устроить?

— Секунду, княжич, — ответил мне собеседник. — Ждите, вас соединят.

И действительно, не прошло и пары минут, как я услышал голос Михаила II.

— Слушаю. Что-то не так с моим заданием?

— Буду краток, — ответил я, — я могу отключить всю систему обороны Толстого.

Глава 7

Существует народная поговорка, что генералы не имеют права бегать. В мирное время это вызывает смех, а в военное — панику. Но именно это я сейчас наблюдал, сидя в одном из кабинетов Кремля с кружкой кофе в руке.

Кресло государя было все еще свободно, но входящие в помещение военные начальники как один были встревожены, взбудоражены и крайне возбуждены. Кто-то приходил с пустыми руками, другие приносили сводки на листах, третьи пользовались планшетами. Понятное дело, что не все сведения можно было доверить компьютерам, тогда и пригождались ручка с бумагой. И надо признать, что перестраховка отнюдь не лишняя — и мой «Оракул» это подтверждает.

Из двадцати восьми кресел, наконец, не осталось ни одного свободного. От обилия регалий собравшихся рябило в глазах. И хотя я почти никого из руководителей царской армии не знал в лицо, но по одним только наградам было видно, что люди собрались действительно профессиональные. И ни одного благородного среди них не имелось.

— Государь, — объявил слуга Кремля, заглянув в кабинет из боковой двери.

Он тут же отступил в сторону, пропуская Михаила II, а генералы как один вытянулись по струнке, приветствуя монарха. Я тоже не остался в кресле и чашку, естественно, вернул на свой стол.

Царь вошел стремительным шагом. На его лице не было ни намека на улыбку. Однако стоило слуге выйти, а государю занять свое кресло во главе стола, он взглянул на присутствующих и мягко махнул им ладонью, дозволяя рассаживаться.

— Итак, вы все уже знаете, почему я вас созвал в срочном порядке, — заговорил Михаил II. — И это не шутка. Мы действительно можем в любой момент полностью отключить большую часть обороны Хабаровска. Останутся только механические и неподключенные к сети объекты. И нам с вами нужно решить, как правильно распорядиться открывшимся преимуществом. Но для начала представлю вам княжича Романова Дмитрия Алексеевича, нашего специалиста по взлому, — поведя в мою сторону рукой, произнес царь. — Если у вас есть вопросы, вы можете их задавать, Дмитрий Алексеевич с радостью на них ответит.

Михаил II замолчал, давая своим подданным время подумать, а потом начался форменный допрос:

— Княжич, можем ли мы не отключать системы, а перехватить управление?

— Можем, — кивнул я. — Но нужно учитывать, что систему могут по-прежнему использовать с помощью смены ключей. Я могу их вытащить вместе с основными, но в любом случае, если нас заметят, потребуется время на новое подключение, а кроме того, враг узнает, что система скомпрометирована.

— Дмитрий Алексеевич, какова вероятность, что в Хабаровске есть подобная вашей программа, и они смогут через вас взломать уже наши системы? — спросил другой.

— Исключено, — ответил я и тут же пояснил: — Существует только два способных на это экземпляра, один принадлежит мне лично, второй у государя.

— Княжич, сколько времени у нас будет, прежде чем ваше вмешательство обнаружат? — задал вопрос контрразведчик.

— Если я буду только наблюдать — сколько угодно.

— Можете ли вы взломать систему управления авиацией? — это уже генерал военно-воздушного флота.

— Могу.

— Возможно ли перехватывать управление уже выпущенными ракетами? — прозвучал следующий вопрос.

— Только тех, которые используют блок связи, по которому идет наводка и корректировка, — уточнил я. — Если это обычный снаряд, посылаемый по голой траектории, например, устаревшие, но не снятые с использования «Молоты», я не смогу на них повлиять. Любая техника, которая полагается исключительно на оператора, не прибегая к контролю через сеть, мне недоступна.

Несколько секунд передышки, и новая партия вопросов, практически один за другим.

— Можно ли посылать искаженные сведения по каналам связи? — вновь подал голос генерал контрразведки.

— Можно, если заранее знать, что конкретно нужно передать, — кивнул я. — Кто отправитель и кто получатель.

— Можно ли отследить командование в самом Хабаровске для нанесения точечных ударов?

— Можно с точностью до десяти-пятнадцати метров на открытом пространстве, — ответил я, после чего внес уточнение: — И нужно заранее найти искомого человека, чтобы не перепутать его с помощником, который несет своему командиру средство связи.

Вопросы продолжались, из меня вытаскивали каждую мелочь, и когда я уже потерял счет времени, все неожиданно закончилось.

— Государь, — обратился к царю сидящий ближе остальных генерал контрразведки. — Полагаю, со мной все согласятся, что использование такой системы взлома нашей армии противопоказаны.

Я такому выводу не особо удивился.

Слишком мощное превосходство над противником, на стороне которого к тому же есть резидентура как минимум одной враждебной страны — мощный сигнал о том, что у нас есть некое ультимативное оружие против сетевых устройств. И противники откажутся от них, чтобы не допустить «Оракула», используя древние, но все еще лежащие на складах средства обеспечения своей армии.

— Поясни почему, — предложил Михаил II, слегка поведя рукой.

— Если мы покажем, что у нас есть подобное оружие, наши противники по всему миру решат превентивно развязать войну, — произнес тот. — Из того, что мы знаем, для наблюдателей со стороны отключение систем будет выглядеть так, будто большая часть технического обеспечения Хабаровска превратилась в мусор. Но человечество по всему земному шару использует одни и те же технологии, пусть и отличающиеся в частностях, но они основаны на одинаковых принципах. А значит, как мы можем отключить великое княжество Хабаровское, так же способны отключить и Японский сегунат, и Римскую империю.

Михаил II задумчиво погладил подбородок.

— Так, может быть, стоит как раз не скрывать подобный козырь, а показать его во всей красе? — задал он вопрос, ни к кому конкретному не обращаясь. — Чтобы продемонстрировать, насколько опасно и опрометчиво будет с нами связываться?

— Это исключено, государь, — покачал головой генерал. — Этот «Оракул» княжича Романова просто разрушает установившийся на планете баланс. Подобная система не должна существовать в качестве оружия. Как мы отказались от ядерного оружия, понимая, что первое же применение современных боеголовок положит конец всей человеческой цивилизации, так и «Оракул» не должен увидеть свет.

Государь откинулся на спинку кресла и приподнял бровь.

— И ты предлагаешь нам отказаться от такого преимущества, жертвуя своими людьми только на том основании, что кто-то испугается? — уточнил он.

— Нет, государь, — покачал головой тот. — Я предлагаю использовать «Оракула» исключительно для диверсионных акций. Из доклада княжича ясно, что мы можем имитировать массированный обстрел электромагнитными импульсами, приводящими технику врага в негодность. И мы вполне можем нанести такие удары там, где нам действительно не обойтись без помощи «Оракула». Кроме того, одновременно лишив великого князя обороны, мы не успеем реализовать полученное преимущество вовремя. Если, конечно, государь не допустит полного уничтожения великого княжества, без оглядки на жертвы среди мирного населения.

Михаил II кивнул, показывая, что услышал своего генерала. После чего несколько секунд молчал. Присутствующие военные не мешали монарху принимать решение.

Впрочем, для меня все было очевидно — единственный способ обезопасить Русское царство, это уничтожить все вражеское оборудование за пределами страны. Чтобы у врагов не осталось ни одного компьютера, телефона или иного средства доступа к сетям. Но это абсолютно нереально.

А значит, аппетиты придется урезать. Войну против всего мира Русскому царству не потянуть.

— Итак, я жду ваших предложений, господа, где конкретно нам понадобится вмешательство «Оракула», — объявил решение Михаил II, обводя присутствующих взглядом. — Пока что применять систему княжича Романова в полную мощь мы не станем. Однако при необходимости — учитывайте, что я ей воспользуюсь, если ситуация того потребует. Итак, что у нас есть на сегодняшний день?

Дальнейший диалог уже был мне неинтересен. Генералы обсуждали конкретные точки, где войска великого князя Толстого закрепились особенно плотно, и как можно было бы их обойти. Вопрос о взятии Хабаровска больше не поднимался.

По итогу всех обсуждений, у меня на руках оказались приказы с временем и локацией, где следовало имитировать эффект ЭМИ. Ракетные удары замаскируют «Оракула», а мне останется только в нужный момент отключить все, до чего дотянулась бы волна после реального импульса. Совсем несложно, если не считать, что первая такая операция назначена на сегодняшнюю ночь.

— Генерал, готовьте десант, — распорядился государь. — Как только мы ослепим вражеские позиции, ваши бойцы должны взять укрепления и захватить ГЭС. Она же послужит плацдармом для будущего прорыва на Хабаровск.

Подданный кивнул.

— Будет исполнено, государь.

Собрание разошлось, и я, получив разрешение Михаила II, предупредил отца и свою охрану о задержке в Кремле. Мне здесь, разумеется, ничего не угрожало, однако не стоило волновать родных без причин.

До назначенного времени оставалось всего четыре часа, так что я спустился обратно в подвал и, воспользовавшись комнатой отдыха, расположился на диване. Непонятно, как долго придется сопровождать десант, так что лучше выспаться.

Разбудили меня за час до назначенного времени. Дежурный гвардеец указал мне в сторону маленькой кухни.

— Поешьте, Дмитрий Алексеевич, ночь будет долгой, — предложил он.

— Благодарю, — ответил я и последовал совету.

На кухне в холодильнике стояли готовые рационы трех видов. Никаких разносолов, разумеется, но и борщ, и перловая каша с тушенкой пошли на ура. А кофе с плиткой шоколада окончательно привели меня в порядок и позволили настроиться на рабочий лад.

Так что когда я заперся в своем кабинете, был в полной готовности. Запустив терминал, еще раз проверил работу «Оракула». Все как прежде — никаких следов моего пребывания в Хабаровске.

Не теряя времени, с помощью «паука» пробрался на территорию ГЭС, несколько секунд просмотрел видео с развешанных на станции камер. Все было спокойно, солдаты Толстого не ожидали нападения.

Окопались они действительно знатно, взять с наскока объект бы не вышло, а кроме того, у великого князя имелась возможность подорвать всю станцию удаленно в случае прорыва.

Несколько минут я получал коды для полной остановки техники, не забыв и о взрывчатке. Как только пойдет сигнал на подрыв, он окажется перехвачен и не дойдет до зарядов.

Закончив с подготовкой, я поднял трубку.

— Княжич Романов полностью готов, — сообщил я на пост гвардии.

— Ждите, — ответили мне и после паузы секунд в тридцать передали приказ: — Три минуты, княжич.

Прекратив разговор, я запустил таймер, переключился на системы обнаружения ракет и приготовился ослепить их. Все ракеты должны попасть по своим целям, и допускать их перехват мне было ни к чему. Так что на ГЭС никто не заметит атаки, пока не станет слишком поздно.

Таймер отсчитывал время в углу экрана, но я и так видел, как ведется подготовка к нападению — на соседнем мониторе отображалась батарея, которой предстояло нанести удары. Не то чтобы я не доверял царской армии, но человеческий фактор еще никто не отменял.

Но сегодня никаких отклонений не случилось. В назначенное время вышедшие на позиции машины задрали к небу свои установки и выпустили несколько залпов. Система обороны, возведенная на территории ГЭС, ослепла по моей команде, и камеры станции успели зафиксировать первые попадания, после чего я переключил сигнал и с них. Теперь люди Толстого будут считать, что камеры пострадали от импульса, а на самом деле они транслируют картинку, как и раньше, лишь с тем отличием, что я стал единственным, кто через них смотрит. Потребовалось несколько секунд, чтобы перенаправить видеопоток царской армии. Вот и все, моя работа закончена.

Дальнейшее было лишь вопросом времени. Не прошло и минуты со взрыва первой ракеты, как я уже наблюдал работу десанта Русского царства.

Несколько сотен бойцов вошли на территорию с трех сторон и, пользуясь полной неразберихой в стане противника, выбили защитников сперва из укреплений, а после перешли к штурму самой станции. С учетом наличия камер, десантники расправились с вражескими солдатами очень быстро.

Какой-то час, из которого большую часть времени заняла зачистка ГЭС, и станция сменила владельца.

Сидя в кресле, я отслеживал ситуацию в штабе великого князя Хабаровского. Найти самого Толстого удалось не сразу, но как только я нашел его, то поспешил переключить трансляцию уже в наш штаб. Делать что-либо еще без приказа я не собирался. Пусть генералы сами принимают решения и несут за них ответственность.

Телефон зазвонил через минуту после того, как я закончил работать с Толстым.

— Дмитрий Алексеевич, — услышал я голос государя, явно пребывающего сейчас со своим командованием. — Продолжай следить за Толстым. Станция под нашим полным контролем, можешь на нее не отвлекаться. Приказ ясен?

— Так точно, государь, — отозвался я.

Гудки сообщили мне, что разговор окончен, так что я вернул трубку на рычаг.

Кабинет полностью изолирован, так что я без всякого сомнения прибавил громкости в динамиках.

— Откуда у них эти ЭМИ?! — орал великий князь на своих подданных. — Почему никто не заметил ракеты?! Что за чудеса?! Где была наша ПВО?!

Несмотря на настроение Толстого, его командиры сохраняли спокойствие, выполняя свои задачи.

— Есть видео, великий князь, — подал голос, оторвавшись от монитора, один из подчиненных. — Перевожу на главный экран.

На стене вспыхнул широкий дисплей, и я увидел то же, что совсем недавно наблюдал сам.

На экране стояло предрассветное утро. Туманное, но все же видимость оказалась достаточной, чтобы заметить падающие с неба ракеты. В кадр попала одна из них, и специалисты великого князя приблизили изображение.

Рядом со снарядом показалось еще одно окно, в котором компьютер подбирал параметры боеприпаса, подгружая его из баз армии Русского царства. Мелькнула мысль, что я могу прямо сейчас вывести на дисплей Толстого что пожелаю, но приказа не было, так что ничего делать по этому поводу я не стал.

Наконец, ракету определили.

— Это невозможно, — сообщил очевидное подчиненный, обнаруживший запись. — Настолько мощный импульс не мог быть создан этими ударами. Видимо, этими ракетами они прикрыли неизвестные нам снаряды, вызвавшие мощный электромагнитный импульс. А уже он отключил все остальное.

Великий князь шумно втянул воздух. Не иначе как готовился для очередного крика. Но в последний момент сдержался и спросил хриплым голосом:

— У кого были коды доступа?

— Сейчас проверю, — отозвался другой подчиненный.

А пока он сверялся со списком, Толстой продолжил речь:

— Первыми ракетами нас отвлекли от того факта, что наше ПВО уже сменило хозяина. А это значит только одно, человек, имевший доступ к кодам, предал нас. Выясните, кто это был, и казните всю его семью за измену.

Я усмехнулся, наблюдая за великим князем. Забавно звучит из уст мятежника. Впрочем, через несколько секунд ответ у Толстого был, и один из подчиненных уже звонил по телефону, чтобы передать приказ.

Участие «Оракула» так и осталось тайной. О его существовании никто и не подумал. Для этого мира он просто за пределами самого смелого воображения. А самое логичное предположение — предательство — как раз укладывается в мышление великого князя. Ведь он и сам предатель.

Размяв шею, я взял трубку зазвонившего телефона. На этот раз это был дежурный гвардеец.

— Княжич, вас вызывают на доклад к государю. За вами сейчас придет сопровождающий, — сообщил он. — Закройте терминал и заблокируйте кабинет отпечатком своей ладони. У вас две минуты.

— Принято, — ответил я, после чего приступил к выполнению распоряжения.

Гвардеец вошел на этаж как раз в тот момент, когда я закрыл за собой дверь рабочего места. Кивнув мне на ступеньки, он первым последовал обратно.

Я бросил взгляд на часы. Они хоть и были отключены от облака Романовых, но время все еще показывали. В Москве уже было четыре часа утра, так что, похоже, перед Университетом придется посетить отделение «Руснефти», чтобы привести себя в порядок.

Что ж, можно сказать, день начался с победы. Это чертовски приятное чувство.

Глава 8

На парковке Кремля меня ожидали мои люди. Судя по выспавшимся лицам, их на ночь сменяли, так что я поздоровался со всеми разом одним кивком и забрался в «Монстра». Виталя захлопнул за мной дверь и, пока обходил машину с другой стороны, я прикрыл глаза, заново прокручивая в голове доклад Михаилу II.

Собственно, моего присутствия там на самом деле и не требовалось. Все за меня сказал генерал контрразведки. Подробно рассмотрели намеченный план и по пунктам разобрали, как и где смогли добиться успеха. О том, что совещание великого князя прослушали, кого из его подданных видели на трансляции и так далее. Тот факт, что «Оракул» остался для врага тайной, никто даже не озвучивал.

Я молча слушал — вопросов больше никто не задавал, даже государь на меня ни разу не посмотрел. Впрочем, только до тех пор, пока все не разошлись, а я вновь оказался остановлен Михаилом II.

— Ну а теперь, Дмитрий, слушаю твое личное мнение, — произнес царь, откинувшись на спинку своего кресла.

— В целом я со всем сказанным согласен, — ответил я. — Единственное, раз уж «Оракула» держат в тайне, было бы неплохо установить тотальную слежку за генералами.

Царь кивнул и криво усмехнулся.

— Этим занимается еще одна копия «Оракула», — объявил он. — Так что можешь не переживать. Наблюдение ведется круглосуточно. И люди, которые с ним работают, верны мне и только мне лично. Они же наблюдают за тобой. Не забывай об этом.

Из сказанного было ясно, что Михаил II имеет в виду свой род Милославских. Они не занимали никаких серьезных владений в Русском царстве, было их немного. Но они все жили в Кремле и имели какое-никакое влияние при дворе, занимая разнообразные управляющие должности, по сути своей управляя жизнью всего Кремля.

Как глава рода Милославских, Михаил II обладал над ними полной властью. Однако при этом семья должна была держаться за него крепко. Ведь если линия Милославских прервется, так и не получив своего цесаревича, Рюриковичи вновь устроят выборы. Что тогда будет со всей родней государя, гадать не приходилось — выбросят на мороз, ведь все их благополучие напрямую завязано на царя.

— Благодарю за разъяснения, — склонил голову я. — А сегунат?

— У тебя будет время к ним заглянуть, — повел рукой Михаил II. — Это не первостепенная задача. Сперва восстановим порядок в царстве, потом посмотрим, кого нужно вздернуть. Займешься Японией завтра, все равно тебе еще принимать обещанную мной лабораторию. Сегодня отправляйся в Университет, а вечером отдохни как следует.

Вот я и выполнял приказ государя.

— На учебу, княжич? — спросил Виталя, сев за руль.

— Да, и поедем через «Руснефть», мне должны были подготовить форму, — кивнул я, не открывая глаз.

— Слушаюсь.

А пока машины катились до головного отделения нашего семейного предприятия, я просто дремал на сидении. Прав был Михаил II — какая мне сегодня уже работа, тут бы на занятиях не заснуть.

— Приехали, княжич, — сообщил мне Виталя, и я поднял веки.

«Монстр» уже стоял в подземном гараже «Руснефти», рядом припарковались автомобили охраны. Бойцы, так и не перестающие носить доспехи, покинули транспорт и ожидали, когда выйду я.

Дорога до лифта промелькнула, не отложившись в памяти. А стоило мне войти в отведенные для семьи покои на последнем этаже здания, ко мне подошла прислуга, готовая услужить, исполняя любой каприз княжича.

— Кофе, завтрак, переодеться, — распорядился я на ходу к душевой.

За завтраком я листал новости, делая очередные пометки для Кристины. И за этим занятием меня и застало входящее сообщение.

Соколова А. М.: Доброе утро, Дмитрий Алексеевич!

Что было странно, на этом текст и кончался. Звучало, как приглашение к беседе, но сразу же отвечать я не стал — сперва работа, и только потом уже девушки.

Так что про Анну Михайловну я вспомнил лишь в лифте. Мои люди тоже успели перекусить, и пока мы спускались, негромко переговаривались на тему случившегося ночью захвата ГЭС, то и дело переключаясь на местных сотрудниц и их достоинства. Я никогда голоса на людей рода не повышал, и при мне они порой не стеснялись говорить о своих делах, если это не мешало. Так что слушал с удовольствием, попутно делая для себя пометку, что отцу стоит подумать о том, чтобы укрепить связи бойцов, выдав за них местных обитательниц. Все они входили в число наших подданных, власть князя позволяла устраивать подобные браки. Почему бы и нет?

Собственно, только эти разговоры и напомнили мне, что я так и не ответил Анне Михайловне.

— Петр, спасибо, — кивнул я бойцу с улыбкой. — Чуть не забыл о важных переговорах.

Тот с важным видом оглядел соратников.

— Служба такая, княжич, — ответил он.

— Так отцу и передам, что тебе приглянулась пышная блондинка с шестого этажа за стойкой, — сказал я. — Он похлопочет за тебя, не переживай.

— Княжич, рано мне жениться! Я слишком молод для такой жертвы! — запротестовал тот. — Мне всего-то тридцать лет! Жить и жить еще на воле! Не губи, княжич.

Под дружный смех мы выбрались в гараж и разбрелись по машинам. Я занял свое место и, вооружившись телефоном, открыл переписку.

Нужно отдать Соколовой должное, она не стала навязываться, посылая одно за другим сообщения. Демонстрировала покладистость?

Романов Д. А.: Утро доброе, Анна Михайловна.

И пока что этого хватит. Посмотрим, что будет дальше. Если бы писала по делу, сразу бы обозначила, зачем я понадобился.

«Монстр» выкатился наружу, на стекло тут же хлынули струи мощного ливня. Пока мы сидели в «Руснефти», погода серьезно испортилась. Под шум дождя хотелось подремать, и я уже собирался так и сделать, но пришло новое сообщение.

Соколова А. М.: Надеюсь, что вы в добром здравии, Дмитрий Алексеевич. Как вам сегодняшняя погода?

Романов Д. А.: Погода соответствует городу. Мокро и темно, самое время, чтобы как следует выспаться, но, увы, долг требует от мужчин заглядывать за горизонт, а не сидеть в уюте дома.

Ответа ждать долго не пришлось.

Соколова А. М.: Да вы романтик, Дмитрий Алексеевич! Мне тоже не очень нравится этот сезон, но я подумала, что это хороший повод провести день дома, отказавшись от всех других дел. Как смотрите на то, чтобы посетить наш особняк этим вечером? Возможно, погода дает нам намек, что следует углубить наше знакомство. Буду рада видеть вас на ужине.

Как прямолинейно, однако. Великая княжна явно намерена добиваться своего, раз так легко кроит планы под мое свободное время. Наверняка ведь от отца узнала, что мне дали выходной.

Отвечать я не торопился. С одной стороны, хотелось просто отдохнуть. Все же пара часов сна за ночь, которые мне удалось урвать — очень мало, а я не железный. С другой стороны, вертеться в обществе мне все равно нужно, несмотря ни на какую нагрузку. Конечно, будь у меня какие-то обязанности в Кремле на вечер, Анна Михайловна даже не подумала бы отменять ради меня свои дела. А ведь великая княжна наверняка тоже имеет массу серьезных задач, которые ей нужно решать.

Не то семейство Соколовы, которое может манкировать своими обязанностями. Иначе их бы давно уже подсидели более активные родственники. Рюриковичи вообще очень любят взбираться по головам членов своего же клана. И только дай Михаил Викторович слабину, его бы выдворили не только с поста главы Министерства иностранных дел, но и в царскую фракцию не допускали. А он — один из ближайших сторонников Михаила II.

Пока я думал, мы уже доехали до Университета, и Виталя повернул руль, подкатывая как можно ближе к корпусам. Припарковаться он может и без меня.

— Приятного дня, княжич, — пожелал мне Слуга, когда я открыл дверь.

— Сегодня я задержусь в лаборатории, — предупредил его, создавая над собой полог силы.

Стекающая по краям силового поля вода делала мир вокруг едва различимым. Так что я дополнительно усилил глаза и пошел по мокрой дорожке сразу к корпусу. Собственно, в том, чтобы заканчивать линзу именно в стенах секции ЦГУ уже необходимости не было. Однако следовало довести работу до конца, чтобы не оставлять проект не завершенным.

Сдав плащ в гардероб, я направился на первое занятие, набивая сообщение в телефоне.

Романов Д. А.: К сожалению, никак не смогу, Анна Михайловна.

Войдя в лекционный зал и, быстро найдя взглядом свою группу, проследовал на свободное место рядом с Морозовой.

— Доброе утро, дамы и господа, — поздоровался я с ними, прежде чем сесть.

— Утро доброе, Дмитрий, — первой улыбнулась мне Виктория.

Остальные обошлись кивками. Звонок известил о начале занятия, но преподавателя еще несколько минут пришлось ждать. Наконец, когда он явился на свое рабочее место, лекция началась.

Выслушивая историческую справку по становлению современного законодательства, где основной упор шел на текущее геополитическое положение стран, я делал пометки для самостоятельного изучения. Несмотря на то, что от моего мира этот серьезно отличался, в его основе лежали те же человеческие качества. Однако исторические предпосылки событий могут оказаться полезны.

Занятие закончилось, как только опоздавший преподаватель намеревался перейти к прошлому веку.

— На следующих лекциях мы будем разбирать по отдельности каждый временной период, — пообещал он. — А сегодня вам повезло. Все свободны.

Я отключил свое рабочее место и не успел повернуться к Морозовой, как у меня завибрировал телефон в кармане. Извинившись, я вытащил аппарат и прочел новое сообщение великой княжны Выборгской.

Соколова А. М.: Я все понимаю, Дмитрий Алексеевич. Мы с самого начала обсуждали, что графики могут не совпадать. Но если у вас все же выдастся возможность, не забудьте о моем приглашении.

Я не сдержался от ухмылки. Великая княжна явно намеревается показать себя с лучшей стороны. И понимающая, и терпеливая, и сама трудится в поте лица на благо рода и Русского царства.

— Хорошие новости, Дмитрий? — спросила Виктория, оставшаяся рядом, чтобы дождаться меня.

Убрав телефон в карман, я предложил ей руку.

— Пока не знаю, — честно сказал я. — Но время покажет. Как ваши успехи с проектом?

Боярышня позволила себя вывести из лекционного зала, прежде чем ответить.

— Помогла нашим девушкам освоиться в секции. Сегодня приступим к первоначальной работе, — произнесла она негромко. — Так что если у вас есть время, заглянете к нам?

Я кивнул.

— Разумеется, я найду ради вас время, Виктория, — с улыбкой сказал я, глядя ей в глаза. — Мне как раз сегодня и самому нужно поработать в своей секции. Так что к вам обязательно загляну.

На этом наш разговор сам собой завершился — следующее занятие проходило в кабинете напротив. Я помог Виктории опуститься на стул, придвинув его девушке, и сам сел рядом.

Новая вибрация в кармане заставила меня напрячься. Казалось бы, мы все с Анной Михайловной обсудили, зачем она пишет опять? Тем более что это портило только что созданный образ ненавязчивой девушки.

Однако когда я снял блокировку, мне оставалось только вскинуть бровь.

Секретариат великого князя Московского: Княжич Романов, вам назначена встреча с великим князем сегодня в 12–15 на парковке Царского Государственного Университета.

Странно, мне казалось, мы с великим князем Московским уже все выяснили. Так зачем ему понадобилось опять со мной связываться?

В любом случае стоило предупредить отца. Так что я поднялся на ноги одновременно с открывшейся дверью.

— Прошу прощения, — сказал я. — Мне нужно выйти.

— Конечно, — ответила преподаватель и уступила мне дорогу.

Прикрыв за собой дверь, я набрал номер отца. Трубку подняли быстро.

— Телефон князя Романова, — ответил секретарь отца.

— Степан Витольдович, мне нужно срочно переговорить с князем, — объявил я.

— Минутку, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, и я прислонился плечом к стене коридора, ожидая ответа.

Мелькнула мысль, что я так и не спросил отца, что он потребовал от Невского в обмен на прощение Василия Емельяновича за участие во взрыве. Наверное, я слишком привык, что дела рода решат за меня. Все время казалось, это меня слабо касается, и о чем я должен знать, мне обязательно сообщат.

Пора ли браться за дела Романовых? Не как Сергею, естественно, но вникнуть в происходящее придется. Слишком моя семья глубоко влезла в масштабные события. И ведь теперь мы не только в Русском царстве играем немаловажную роль, но и за его пределами то и дело приходится действовать. Вот как с Японским сегунатом, в чей дворец мне придется заглянуть завтра.

Политика и интриги никогда не были моей сильной стороной. Ни в той, ни в этой жизни мне не приходилось вмешиваться в подобные вопросы. А теперь, похоже, выбора-то и не остается.

Была бы у меня возможность работать в свое удовольствие, я бы только этим и занимался, а теперь я придворный государя Русского царства, ведущий специалист по «Оракулу», владелец лаборатории на Урале, наследник Демидовых и к тому же будущий охранник цесаревича. И это еще не считая того, что я выбран руководителем научного проекта боярышни Морозовой.

Не так я представлял себе обязанности младшего княжича.

Потерев переносицу, я выдохнул в трубку как раз в тот момент, когда отец, наконец, добрался до телефона.

— Что-то случилось, Дмитрий? — напряженным голосом спросил князь Романов.

— Да, отец, — сказал я. — Великий князь Московский назначил мне встречу на парковке ЦГУ во время большого перерыва. Но я понятия не имею, чего он хочет.

Алексей Александрович раздумывал не больше трех секунд.

— Я предупрежу охрану, — сказал он. — Встречу проводи только на улице под полной защитой.

Звучит так, будто мы на грани открытого столкновения с Москвой. Однако следовало уточнить, прежде чем делать поспешные выводы.

— Ты что-то знаешь? — спросил я.

— Ничего, — ответил князь, и я услышал щелчок зажигалки. — Мы договорились с Невским, великий князь Московский уступил нам пару логистических комплексов, и мы расстались без претензий. Так что я понятия не имею, что еще Невскому могло потребоваться от нашей семьи. Будь начеку. Я, пожалуй, пришлю еще пару машин. Пусть видит, что нам зубы показывать не стоит.

Великий князь Московский вот-вот потеряет сына и действительно может сделать что-нибудь не слишком умное. Конечно, я невиновен в приговоре Василия, но когда разгневанных родителей беспокоили такие мелочи? Если Емельян Сергеевич решит мстить всем причастным, когда его остановят, я могу быть уже мертв.

— Спасибо, отец, думаю, лишним не будет, — сказал я.

Князь хмыкнул.

— Ты что-то знаешь, но не хочешь говорить, так ведь? — спросил он. — Я твой отец, Дмитрий, и знаю тебя.

Я вздохнул.

— Не могу сказать, отец, — ответил я, а после добавил: — Но на всякий случай усильте оборону. И собери всех в особняке. Я позвоню после встречи.

Отец нервно выдохнул в трубку. А затем, уже взяв себя в руки, заговорил:

— Помни, Дмитрий, род тебя поддержит, что бы ни случилось. Ты не один.

— Спасибо, отец, — отозвался я с улыбкой, которой он видеть, разумеется, не мог. — Мне пора.

И, повесив трубку, я вернулся в кабинет, все еще прикрытый силовым полем от подслушивания. Преподаватель вскинула бровь, и я, извинившись, погасил дар.

Терпеть не могу действовать вслепую. Но если мне предстоит драться, следует подготовиться. Великий князь Московский — это не Измайлов. Емельян Сергеевич, если начнет первым, способен свернуть меня в бараний рог раньше, чем я успею активировать защиту.

Занятие продолжалось, но я слушал не слишком внимательно. А как только раздался звонок, и преподаватель покинула кабинет, я ничего не сказал явно обеспокоенным одногруппникам и покинул помещение.

С каждым шагом к выходу из корпуса я накладывал на себя щит за щитом, пока не прекратился приток воздуха. Так у меня будет несколько секунд, если Невский решит устроить бойню. Дольше мне все равно не хватит сил продержаться — у великого князя шестнадцать миллионов подданных, а у Романовых только полтора. Один удар я точно выдержу, но после второго меня придется соскребать с асфальта.

На парковке уже выстроились машины Романовых. Бойцы пребывали в полной готовности начать бой.

От моих шагов текущая с неба вода разлеталась в стороны, как из шланга. На плитке дорожки оставались царапины. Я погрузился в транс так глубоко, как никогда в жизни, и это отрезало меня от чувств и эмоций. Переживания ушли, оставив лишь холодный разум.

На мгновение я вновь ощутил себя сингуляром, но и эту мысль смыло моим состоянием. Лишнее сейчас.

Ворота Университета раскрылись, впуская три черных автомобиля с гербами Невских на капотах и дверях. Увидев готовых к схватке людей Романовых, кортеж великого князя Московского замер на несколько секунд. Этого времени мне хватило, чтобы дойти до своих бойцов.

— Спокойно, — велел я, проходя между внедорожниками, стоящими друг к другу мордами. — Без приказа — не стрелять.

Ответа я уже не слушал, выходя на оставшееся свободным пространство.

Из машин Невского выплеснулись вооруженные люди. Каждый, судя по интенсивности покровов, из боярской семьи. Это стало еще одним подтверждением, что миром мы не разойдемся. Это группа для боя, а не для сопровождения.

Замерев посередине пути, я сложил руки на груди, готовясь к любому исходу.

Дверь лимузина открылась, и на этот раз Емельян Сергеевич не стал ждать, что я к нему сяду.

Великий князь Московский вышел, окутанный ярко пылающим покровом. Льющийся с неба ливень моментально превращался в раскаленный пар, образуя вокруг Невского широкое облако тумана.

Под его ботинками плавился асфальт, и каждый шаг сопровождало зловещее шипение.

Остановившись в двух метрах от меня, Емельян Сергеевич повел головой, рассматривая моих людей, укрывшихся за машинами.

А затем он сделал еще шаг ко мне, почти вплотную подойдя к границе моего поля. Я ощутил, как жар от его покрова обтекает мой щит, не причиняя вреда.

И наши взгляды встретились.

Глава 9

С момента прибытия великого князя не прошло и минуты, а я уже слышал сигнал мчащихся к Университету машин. Со стороны корпусов громко топали тяжелые ботинки солдат.

Емельян Сергеевич медленно приподнял голову, глядя мне за спину. Я видел сквозь пелену покрова, как великий князь усмехнулся.

— Именем государя! — услышал я смутно знакомый голос, и в ворота Университета влетел легковой автомобиль с мигающим сигналом на крыше.

Нас окружали бойцы спецназа ЦСБ, недвусмысленно держа на прицеле не только нас с великим князем, но и нашу охрану.

— К черту, — процедил сквозь зубы Емельян Сергеевич и тут же сбросил покров.

Я тоже снял щиты. Раз вмешалась Царская Служба Безопасности, то устраивать бой великий князь Московский точно не станет.

— Княжич Романов, — громко, чтобы его слышали все, обратился ко мне он. — От имени своего сына Василия Емельяновича Невского я приехал, чтобы передать тебе вызов на поединок чести.

Я все еще пребывал в трансе, а потому без труда удержал лицо.

— Место и условия ты вправе выбрать сам, но вызов должен быть подтвержден сегодня, — договорил Рюрикович, глядя мне в лицо.

За это время сотрудник ЦСБ все-таки дошел до нас. Теперь я смог его опознать.

— Твой ответ, княжич, — пророкотал Невский. — Мне нужен твой ответ!..

Подполковник Ворошилов остановился между нами, будто готовился разнимать голыми руками.

— Дмитрий Алексеевич, вы имеете полное право отказаться, — с намеком произнес он. — Василий Емельянович — не тот человек, который может требовать чего-либо от вас.

— Оставьте нас наедине, Андрей Викторович, — велел я, глядя только на Емельяна Сергеевича. — ЦСБ не обладает правом вмешиваться в дела родов, если только не имеет законного основания. У вас его, как я подозреваю, нет. Отойдите.

И он действительно отступил. Но ушел недалеко, чтобы успеть среагировать, если потребуется. Бойцы ЦСБ продолжали накапливаться на парковке, создавая мощный перевес. Мои люди не шевелились, по-прежнему держа на прицеле бояр Невского. Хотя это и было уже необязательно.

Та скорость, с которой ЦСБ явилось вслед за великим князем Московским, говорила, что Милославские не зря сидят за пультом «Оракула». Не успел бы полковник иначе, и тем более не прислал бы почти сотню бойцов спецназа.

Я приложил усилие, окутывая нас с Емельяном Сергеевичем куполом от прослушивания.

— Говорите открыто, великий князь, — предложил я, чувствуя, что из транса меня сейчас вышибет. — Почему я должен принять вызов вашего сына, осужденного за измену?

Емельян Сергеевич скривился, бросив взгляд в сторону подполковника. Скрывать свои чувства он и не пытался. Столь молниеносное появление Ворошилова сказало великому князю то же, что и мне — за Рюриковичем велась слежка. И великому князю это крайне не понравилось.

— Мой сын еще не осужден, — возразил он. — И имеет законное право вызвать на поединок чести другого благородного. И он вызывает тебя, княжич, чтобы защитить свое имя. Откажешься — и все общество узнает, что ты прикрывался опричниками, лишь бы избежать драки. И поверь, я сделаю все, чтобы это было так.

— Не нужно мне угрожать, Емельян Сергеевич, — усмехнулся я в ответ. — Я предлагаю вам быть честным со мной. Мы решили с вашим родом все разногласия, вы дали мне слово, что Василий Емельянович не станет даже думать о том, чтобы добиваться внимания боярышни Морозовой. Почему я должен идти вам навстречу и позволить вашему сыну умереть на дуэли, а не как приказал государь — с клеймом изменника?

Великий князь сглотнул. Я почти физически ощутил, насколько ему больно договариваться об убийстве собственного сына.

Но это был практически единственный способ смыть позор с семьи, которую Василий Емельянович так жестко подставил. Если я откажусь, великому княжичу придется застрелиться и стать самоубийцей, что тоже не слишком приветствуется, но хотя бы не так позорно, как обвинение в измене.

— Потому что я этого не забуду, княжич Романов, — все же произнес он. — И отплачу в любом случае — поможешь ты или нет.

Уже оказанная услуга ничего не стоит. Это правило было фактически законом моего прошлого мира. И каждый считал своим долгом оставить своего партнера в дураках, стараясь получить выгоду за его счет.

А на этой Земле подобная услуга превращала Емельяна Сергеевича в моего личного должника. Один раз я смогу обратиться к нему за любой помощью — и она будет оказана, что бы я ни попросил. Но, разумеется, разменивать подобное на мелочи вроде денег или имущество никто не станет.

С великого князя можно потребовать многое. А с Московского еще больше. Я знаю, что ответил бы отец. Но я все-таки не князь Романов, и решать только мне — ведь Емельян Сергеевич станет моим должником, а не обязанным всему моему роду. Так что и решение только мое.

А учитывая, что все дело государь провернул кулуарно, не выставляя напоказ, то и никакого закона я не нарушу, если соглашусь на поединок со смертельным исходом. В конце концов, великий князь Московский совершенно прав: никакого суда не было.

— Василий не имеет права покидать особняк рода, — сказал я. — Так что поединок чести пройдет на рассвете на вашем полигоне.

Емельян Сергеевич кивнул, принимая мой ответ.

— Условия?

— Револьверы, — пожал я плечами. — Пусть все пройдет так, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что Василий Емельянович пытался получить преимущество.

У них намного больше подданных, и рисковать, подставляясь под родовую магию Невских, я не собирался. Мало ли что взбредет в голову обреченному великому княжичу? Судя по тому, что я о нем узнал, с него станется попытаться забрать меня с собой в могилу. Ни к чему давать ему такой шанс. Шестнадцать миллионов подданных — это шестнадцать миллионов подданных.

— Секунданты? — спросил Емельян Сергеевич, уже заметно успокоившись.

— Сообщу позднее, если вы не возражаете.

— Не возражаю, — кивнул тот. — Значит, до завтра, княжич Романов.

— До завтра, великий князь.

Я снял с нас купол, и Невский тут же пошел к своим людям с видом победителя. А я остался смотреть в его прямую спину.

Нужно иметь немало мужества, чтобы поступить так, как он. У Емельяна Сергеевича был только один шанс все исправить, прикрыть сына в последний раз. И он им воспользовался, несмотря на то, что тем самым поставил себя в очень уязвимое положение.

Государь мог бы своей властью запретить нам провести поединок. Но Михаил II сам сказал, что голова Василия ему нужна. А официально объявлять великого княжича изменником в текущей ситуации — чревато серьезным падением престижа всех Рюриковичей. Милославских в том числе.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас отозвать своих людей, — подошел ко мне подполковник Ворошилов.

— Конечно, — ответил я и пошел к машинам своего рода.

Кортеж великого князя уже выезжал за ворота Университета. А на меня накатила усталость — расплата за слишком глубокий транс. Хоть и показалось мне, что я стал походить на сингуляра, но это лишь видимость. Мое тело к подобным перегрузкам не приспособлено.

Коршунов, присланный вместе с усилением, открыл мне дверь «Монстра» и тут же всучил горячий кофе из своего термоса. Благодарно кивнув ему, я махнул рукой Ворошилову.

— Андрей Викторович, садитесь, если желаете что-то сказать, — произнес я.

Закрыв за собой дверь, я посмотрел, как машины Романовых уезжают с территории Университета. За это время подполковник обошел мой внедорожник и, открыв себе дверь, сел в автомобиль. Виталя, сидящий на месте водителя, прикрыл курткой лежащий на соседнем сидении автомат.

— Княжич, вы согласились на поединок, — заговорил Ворошилов. — И я обязан доложить государю.

Ямолча кивнул, не став информировать подполковника, что Василия Емельяновича я уже давно был волен убить в любой момент. Государь разрешил мне провести эту дуэль, и даже более того — фактически приказал так и поступить. Если Андрей Викторович об этом не знает, я не тот человек, который должен ему об этом рассказывать.

— Мы следили за великим князем, — продолжил после паузы Ворошилов. — По приказу государя его сопровождал отряд ЦСБ. Просто для перестраховки, и судя по тому, что я увидел, когда мы прибыли, не зря.

Я вновь ничего не ответил, наслаждаясь кофе. К нам обернулся Виталя.

— Княжич, шоколад? — предложил Слуга, подавая мне плитку в фольге.

— Спасибо, — принял угощение я и быстро развернул упаковку.

На фольге стояла печать «80 %». В любой другой ситуации от подобной горечи у меня бы лицо кривилось. Но сейчас он подходил как нельзя лучше. Так что я захрустел им почти с удовольствием.

— Дмитрий Алексеевич, вы меня не слушаете? — вздохнул подполковник.

— Слушаю, но не понимаю, чего вы хотите, Андрей Викторович, — ответил я, запивая горечь крепким кофе. — То, что доказали, что моя система наблюдения работает — хорошо, но я об этом и так знал. Вы думаете, что остановили бойню посреди столицы? Ну, — я пожал плечами, — великий князь не совсем сошел с ума, чтобы громить собственный город.

Подполковник нахмурился.

— У вас какая-то патологическая неприязнь к сотрудникам Царской Службы Безопасности? — уточнил он. — Мне казалось, мы с вами сработались.

Я покачал головой, оборачиваясь к собеседнику.

— К вам лично у меня нет никаких претензий, Андрей Викторович. Но ваша служба допустила теракт в центре столицы. По-моему, это красноречивее любых слов.

Ворошилов скривился, но возражать не стал.

— Мы следим за вами, Дмитрий Алексеевич, — предупредил он, после чего потянулся к дверной ручке.

— До свидания, Андрей Викторович, — ответил я уже ему в спину.

Он закрыл за собой и пошел в сторону своей машины. К ней же уже подъехал автобус спецназа, куда загружались бойцы. Я посмотрел на них несколько секунд, после чего допил кофе.

Убрав кружку в подстаканник, я завернул остатки плитки в фольгу и взялся за телефон. Обещал ведь позвонить князю, когда все закончится. Идти в столовую не хотелось, так почему бы не воспользоваться моментом?

— Я все слышал, — объявил отец, взяв трубку практически сразу же. — Рад, что все обошлось, сын. Ты сейчас в особняк? Не думаю, что оставаться сегодня в Университете хорошая идея. Ваша встреча с Невским по всем новостным каналам крутится.

Ну, иного и ожидать было нельзя. Великий князь наверняка обеспокоился свидетелями встречи. С учетом того, что ему нужно максимально представить смерть сына, как достойную гибель, видеозапись будет не лишней. А устроить трансляцию в телевизионных компаниях, самые популярные из которых принадлежат его роду — вообще дело пяти секунд.

— Да, похоже, лаборатории мне сегодня не видать, — вздохнул я.

— Ты же знаешь, что она тебе вообще не нужна теперь? — уточнил князь Романов. — А любые свои наработки ты можешь вывезти, только скажи, я договорюсь с сестрой. Все привезут в целости и сохранности.

— Помимо этого у меня есть и другие обязательства, — возразил я.

— Дмитрий, решай сам, — усмехнулся отец. — Я дал слово не торопить, однако, может быть, твоя матушка не так уж и неправа? Нравится тебе девушка, сделай ей предложение. Получишь согласие — сыграем свадьбу. А если будет отказ, тем более все станет проще, не последняя невеста, в конце концов.

— Но ты ведь не отступился, когда Руслан Александрович тебе не хотел своего согласия давать? — усмехнулся я.

Этот разговор отец явно затеял, чтобы я мог немного перевести дух после сильнейшего напряжения. Я ведь за время встречи с великим князем Московским выложился до дна практически. Такой интенсивности у меня еще не было.

— Хорошо, я тебя понял, — посмеялся князь Романов. — Тогда жду вечером. И будь осторожен, сын.

— Буду, отец, — ответил я и положил трубку.

Убирать телефон в карман не стал и полез посмотреть новости. Прежде чем выходить в люди, нужно понимать, что успели показать каналы Невского.

Ролик найти было проще простого. На видео, снятом из окна машины сопровождения великого князя, было видно, как ко мне, стоящему совершенно спокойно, подходит Емельян Сергеевич, окруженный пылающим покровом. Выглядел великий князь внушительно и эффектно, он приковывал взгляд. Я на его фоне смотрелся блекло без каких-либо спецэффектов. До тех пор, пока в камеру не попал фрагмент, где Невский встал очень близко, и пар от падающего дождя бессильно обтекал небольшую площадь вокруг меня.

Появление ЦСБ и подполковника Ворошилова в кадр не попало. А текст, сопровождающий ролик, гласил, что Емельян Сергеевич встретился с княжичем Романовым для обсуждения условий проведения поединка чести. Причина не разглашалась, но уже другой заголовок гласил:

«Что за девушка стала причиной дуэли?». И чем дальше я листал новости, тем сильнее крепла уверенность, что Емельян Сергеевич неплохо подготовился. Теперь если царь даже объявит великого княжича изменником, это никого не убедит. И даже наоборот, уже я буду выглядеть крайне неприглядно, так как вместо благородной дуэли очерняю имя соперника с помощью венценосной родственницы.

Пока я листал новости, вышла новая статья. Скорее даже заметка. Но она была чертовски важна и заставила меня улыбнуться.

«Государь Михаил II разрешил проведение поединка чести между великим княжичем Московским и казанским княжичем».

Так что когда у меня зазвонил телефон, я ничуть не удивился.

— Слушаю, государь.

— А ты времени не теряешь, Дмитрий Алексеевич, — со смешком заявил Михаил II. — Я думал, ты потратишь время, чтобы отдохнуть, а ты вместо этого решил исполнить мое поручение.

Оспаривать его выводы я не стал, а царь продолжил:

— Все получилось даже лучше, чем я хотел, — сказал он. — Хотя ты, помнится, отказывался от убийства Василия. В любом случае Емельян сам подписал сыну приговор, и ты его исполнишь. Василий, конечно, подобного снисхождения не заслужил, но ты ведь не просто так на это согласился, верно?

— Верно, — ответил я, не спеша признаваться, что Невский теперь у меня в должниках.

— Вот и хорошо, — одобрил Михаил II. — Подобные связи пригодятся тебе в будущем. Так что я доволен, и в качестве награды за исполнение моей воли что-нибудь присмотрю.

— Благодарю, государь, — сказал я.

— А на ЦСБ не злись, — став серьезным, приказал он. — Это ты гений, способный выдавать открытия одно за другим. А у меня служат простые люди, не забывай об этом в следующий раз, когда решишь высказать свое ценное мнение о моей службе.

— Не забуду, государь.

На самом деле он, конечно, прав. До появления «Оракула» ЦСБ как-то справлялось. Не идеально, но они и не бывшие сингуляры.

— Вот и хорошо, — подвел черту Михаил II. — А отдохнуть все же не забудь.

— Не забуду, государь.

Он положил трубку, и я не успел убрать телефон в карман, как мне пришли сразу два сообщения. Открыв первое, я хмыкнул — как разительно отличался подход у девушек.

Морозова В. Л.: Дмитрий, надеюсь, у вас все в порядке. Вы вернетесь на занятия сегодня?

Соколова А. М.: Дмитрий Алексеевич, вам определенно идет форма ЦГУ. Теперь я не удивлена, что вы не будете присутствовать у нас на ужине. Романтик, да еще и дуэлянт! Вы определенно умеете заинтриговать даму.

Повертев аппарат в руке, я несколько секунд смотрел в окно, разглядывая парковку сквозь пелену непрекращающегося ливня. Вылезать на улицу не хотелось, хотя промокнуть мне и не грозило, но погода так и подбивала бросить все дела и ехать в особняк, чтобы хорошенько выспаться.

Вздохнув, я набрал сообщение и решительно открыл дверь.

Романов Д. А.: Спасибо за вашу заботу, Виктория. Со мной все в порядке. И я скоро присоединюсь к нашей группе в кабинете.

Глава 10

Забавно, но стоило мне показаться в прямой видимости от крыльца корпуса Университета, я почувствовал себя знаменитым.

Обычно курившие во время перерывов студенты разом замолчали, расступаясь в стороны. При этом я все еще видел несколько телефонов, снимающих меня.

Хмыкнув, я открыл дверь и вошел внутрь.

Здесь картина не слишком изменилась, разве что воздух был значительно чище. Но все равно я ловил на себе внимательные взгляды молодых аристократов. Только не мог понять, кем конкретно я им кажусь: смертником или храбрецом.

Впрочем, никто не подходил ко мне с расспросами, и это было хорошо. А что группы студентов на моем пути замолкали, стоило им меня заметить, меня не волновало.

До нужного кабинета я добрался вовремя. Мои одногруппники тоже читали новости, однако стоило мне перешагнуть порог, как телефоны были убраны.

По встревоженному лицу Виктории я понял, что девушка переживает всерьез.

— Никита Александрович, — обратился я к Рогожину, и тот с готовностью повернулся ко мне.

— Да, княжич? — поднялся одногруппник.

— Завтра на рассвете мне потребуется секундант, — произнес я. — Вы можете мне с этим помочь?

Прежде чем тот ответил, со своего места поднялся Орлов.

— Дмитрий Алексеевич, я готов им стать, — твердо заявил Петр Васильевич.

Надежда Григорьевна посмотрела на жениха с опасением. И правильно, помимо того, что я вызвался помочь смыть позор с семьи Невских, я все равно стану убийцей великого княжича. И Емельян Сергеевич вряд ли об этом забудет. Так что и секунданты могут оказаться под ударом, тревога Комаровой совершенно нормальна.

— Благодарю, Петр Васильевич, — наклонил голову я. — И не забуду вашей поддержки.

Он ответил кивком и сел за свой стол. Комарова смотрела на жениха, как на самоубийцу, но отговаривать его и не подумала.

После свадьбы ей входить в род Орловых. А Невский замешан в смерти людей Петра Васильевича. Как на нее будут смотреть в новой семье, если она хотя бы заикнется, а тем более прилюдно осудит желание Петра Васильевича поучаствовать в отмщении?

— Я могу быть вашим секундантом, княжич, — опомнившись, не слишком уверенно произнес Рогожин.

Дверь в кабинет вновь открылась, и я обернулся к проходу.

— Вторым секундантом буду я, — объявил великий княжич Выборгский, входя к нам. — Дмитрий Алексеевич, вы же не откажете мне в такой просьбе? Как представитель Рюриковичей я могу свидетельствовать, что все прошло по правилам. И одно мое присутствие позволит избежать любых обвинений.

Я улыбнулся.

— Благодарю, Иван Михайлович, — склонив голову согласно этикету, ответил я. — Если Никита Александрович откажется…

Соколов приподнял бровь, бросив взгляд в сторону Рогожина, и боярич тут же произнес:

— Я уступаю это почетное право великому княжичу, Дмитрий Алексеевич, — сказал он, не скрывая своего облегчения.

Что ж, это было ожидаемо. Несмотря на то, что Никита Александрович легко шел на авантюру, ввязываться в спор с великими князьями он не хотел. Разумный и безопасный поступок — всегда важно знать, когда пора остановиться и сохранить голову не только холодной, но и на плечах.

— Вот видите, Дмитрий Алексеевич, все решено, — улыбнулся великий княжич Выборгский. — Что ж, мне пора на занятия. Господа, дамы…

Он изобразил поклон и покинул кабинет.

Я же дошел, наконец, до своего места и стал готовиться к началу семинара. Сидящая рядом Виктория явно порывалась несколько раз что-то сказать, но так и не успела. В кабинет зашел преподаватель, и занятие началось.

Все время, пока шел семинар, я слушал со всем вниманием, словно никакой встречи с великим князем Московским не было. Хотя и позволял себе подумать, почему вдруг Соколовы решили выступить на моей стороне.

В то, что предложение Ивана Михайловича — личная инициатива, я не поверил ни на миг. Конечно, великому князю Выборгскому мог приказать государь, но тогда бы Михаил II меня предупредил по телефону.

Соколов может быть в одной партии с Невским, но, отпустив сына на поединок чести, Михаил Викторович может таким образом демонстрировать Емельяну Сергеевичу позицию остальной царской фракции.

А еще вполне вероятно, что все это ради того, чтобы сблизить меня с великими князьями Выборгскими. Анна Михайловна явно не будет ждать до новогоднего бала, она уже сейчас пытается найти способ ко мне подобраться. И участие брата в этом поединке — хороший повод. Мне даже импонирует ее последовательность — объявила, что намерена своего добиваться, и добивается. Хорошее качество.

Кроме того, нельзя исключать и такую возможность, что все это делается одновременно. Верные царю Рюриковичи осуждают Невского, заодно приближают к себе младшего княжича Романова, который по милости государя так высоко взлетел — двух зайцев одним выстрелом.

Занятие закончилось сдачей работ, после чего преподаватель выдал новые задания и успел закончить как раз до звонка.

— Дмитрий, — обернулась ко мне Виктория, — вы же сейчас в лабораторию?

— Полагаю, как и вы, — кивнул я, поднимаясь со своего стула и предлагая девушке руку.

Морозова бросила просящий взгляд на получивших допуски девушек. Те чуть склонили головы, показывая, что поняли просьбу и пойдут отдельно.

Мы вышли из кабинета под руку, и Виктория нахмурилась, заметив, как непривычно много вокруг студентов. Для меня же это новостью не стало, и я с улыбкой повел боярышню через коридор, заполненный людьми.

— Романов! Романов!

Люди перешептывались громко, и внимание приковывалось к нам. Лицо Морозова держала отстраненным, словно происходящее ее не касается. Хотя доля тихих фраз предназначалась ей, и боярышня однозначно их слышала.

— Вот ей повезло! Богат, красив, герой!

— Почему она, а не я?!

Толпа расступилась, когда с другой стороны коридора в окружении одногруппников вновь показался великий княжич Выборгский. Иван Михайлович двигался ко мне, и идущие с ним второкурсники раздвигали праздных студентов.

Мы встретились посредине этажа. Здесь коридор сворачивал, и места было достаточно, чтобы свободно поместились около пятидесяти человек, не задевая друг друга. Впрочем, сейчас здесь находилось ненамного меньше.

— Вот, господа, — нарочито громко произнес Соколов, обращаясь к своим одногруппникам. — Дмитрий Алексеевич, почетный член нашего клуба! Только что принял вызов великого княжича Московского и не прячется в страхе, а покоряет женские сердца. Таким и должен быть русский княжич!

Я улыбнулся в ответ на его реплику. Понятно, что он хочет переключить внимание с одной новости на другую.

Только что Романов был сам по себе, а теперь — представитель его клуба.

— Я, господа, как председатель, просто не мог не вызваться добровольцем, — продолжал он, — чтобы стать секундантом на предстоящем поединке чести.

— Вы будете присутствовать, Иван Михайлович? — подхватил второкурсник слева.

— Как иначе?! — пафосно изрек Соколов, удерживая внимание студентов на своей персоне. — Я ведь возглавляю наш клуб. Кстати, о нем. Скоро состоится благотворительный прием в нашем особняке. Приглашения, конечно, будут направлены многим знатным семьям, но у меня совершенно случайно с собой оказались несколько приглашений. Могу оформить вам.

Я усмехнулся и кивнул великому княжичу Выборгскому. Уверен, сейчас начнется своя маленькая война за право получить личное приглашение из рук председателя клуба. Для многих присутствующих студентов это, по сути, единственная возможность попасть на столь престижное мероприятие. Мелкие рода редко приглашают на подобные приемы.

И я оказался прав, на нас с Морозовой уже почти не обращали внимание. Так что я был благодарен Ивану Михайловичу за возможность пройти мимо. Да и Морозова заметно расслабилась по дороге к гардеробу.

Я помог девушке накинуть плащ на плечи, оделся сам и мы вышли на крыльцо. Ливень хоть и закончился, но все еще было холодно, так что изо рта девушки вырывался пар.

Подняв воротник повыше, боярышня очаровательно улыбнулась.

— Люблю прохладу, — призналась она, когда я помог ей спуститься по лестнице с крыльца.

— Да, есть в этом нечто романтичное, — отозвался я. — Хотя особо приятно в это время сидеть в тепле.

Она негромко посмеялась.

— Меня от холода бережет дар, — сказала она. — А когда я с вами, Дмитрий, мне начинает казаться, что холода и не существует.

Она сделала паузу, пока мы обходили спешащего по своим делам сотрудника Университета, после чего едва слышно выдохнула:

— С вами мне всегда тепло.

Я улыбнулся ей в ответ и переместил свою руку на пальцы Виктории. Девушка чуть сжала мою ладонь. И отпускать ее не спешила, вместо этого прижалась к моему плечу и на миг закрыла глаза.

— Тогда, надеюсь, вы будете рады видеть меня в своей секции сегодня, — ответил я, вдыхая все тот же успокаивающий аромат духов боярышни.

— Я всегда рада вас видеть, Дмитрий, — ответила Виктория, слегка краснея.

Так мы и дошли до лаборатории. Проводив девушку до раздевалки, я дождался, когда она закончит приготовления и только после этого вошел сам. Можно было бы, конечно, просто переодеться — у нас были шкафчики в разных секциях, но зачем тревожить девушку?

Облачившись в местную униформу, мы прошли к лифту. Виктория взяла меня за руку сама, пока мы ехали. С ее губ не сходила улыбка, хотя девушка старательно смотрела куда угодно, только не на меня.

— Мой этаж, — объявила она, когда створки лифта раскрылись. — Приходите, Дмитрий, я буду вас ждать.

— Обязательно, — ответил я, выпуская ее пальцы из своей руки.

Двери закрылись, и я поехал ниже уже собранный для работы. Хотя усталость и давала о себе знать, но для себя я решил, что закончу создание линзы, чтобы не оставалось никаких проблем у местных работников и в особенности Телегина. В конце концов, я начал проект именно здесь, и здесь должен его закончить.

В моей секции было все так, как я и оставил в последний раз. Включив рабочий компьютер, я направился в хранилище. Для того чтобы довести до ума линзу, оставалась всего пара часов работы.

Следуя составленному для себя ранее плану, я трудился без перерывов, пока в итоге не получил то, чего хотел. Составив отчет по проделанной работе, в отдельном файле расписал результаты тестирования. И, собственно, теперь прототип был готов.

Вздохнув, я убрал готовый продукт в хранилище, подписал все документы и навел порядок в секции. Больше я сюда не вернусь, хотя и провел здесь немало приятных часов, но отец прав — необходимость в лаборатории ЦГУ отпала сама собой. Я ее просто перерос.

Закончив все дела, я запер секцию и, проходя по коридору, бросил взгляд на закрытое окно русско-китайского проекта. Семен периодически выходил на связь, и я знал, что и с ним, и с Мэйлин все в полном порядке, но все равно было такое ощущение, что я мог бы закончить этот конфликт по щелчку пальца.

Если бы успел все завершить, а не отвлекался на обязанности младшего княжича пусть и богатого, но все же не великого рода. Впрочем, это во мне говорит усталость.

Хмыкнув, я вызвал лифт, уже выбросив из головы все посторонние мысли.

— Всем добрый вечер, — сказал я, открывая своим ключом секцию проекта Виктории.

Но Морозова оказалась внутри в полном одиночестве. На мой голос она обернулась и, улыбнувшись, жестом предложила мне присесть на свободное кресло у рабочего стола.

— А где же остальные? — спросил я, занимая место.

— Уже ушли, — ответила Виктория негромко, опускаясь напротив.

— Вы закончили работу? — вскинул я бровь. — Признаться, не ожидал, что справитесь настолько быстро.

Морозова посмеялась.

— Нет, конечно, — заявила она. — Но у них нет столько свободного времени, чтобы задерживаться. И потом, проект этот — мой, и мне нужно самой его вести. Девушки, конечно, помогают, но работать за меня они не станут.

— Что ж, в таком случае могу предложить свою помощь, — кивнул я. — если вы готовы доверить мне какое-то задание.

Она улыбнулась, после чего стала серьезной, и, печально вздохнув, спросила:

— Дмитрий, я надеюсь, ваш поединок чести не из-за меня?

Несколько секунд я смотрел на нее молча, после чего кивнул.

— Вы не имеете к нему никакого отношения, Виктория, — заверил я. — Этой дуэлью мы с великим княжичем Московским решаем наши личные проблемы.

— Я подумала, что после случившегося на нашем свидании вы вызовете его на поединок, — призналась девушка. — И я бы не хотела, чтобы вы из-за меня рисковали. Все-таки великий княжич Московский — очень опасный одаренный. И, простите, Дмитрий, но он же десятикратно сильнее вас.

Улыбка сама собой появилась на моем лице.

— Приятно знать, что вы за меня волнуетесь, — произнес я, глядя на одногруппницу. — Но я вас уверяю, нет ни одной причины, чтобы переживать. Я справлюсь, Виктория.

— Вы так говорите, княжич, будто я могу просто щелкнуть тумблером и перестать испытывать эмоции, — вздохнула она, пряча взгляд. — Но я же живой человек, я не могу не чувствовать. Тем более, когда речь заходит о вас.

Я протянул руки через стол и взял ее ладони в свои.

— Все будет хорошо, я обещаю. А я свое слово держу, верно?

— Да, — выдохнула она.

Несколько секунд длился этот момент, а потом я убрал руки и, кашлянув, спросил:

— Так чем я могу помочь в вашем проекте?

* * *

Машины Соколовых прибыли к нашему особняку в четыре часа утра. Я уже был готов, но отказываться от приглашения ехать вместе с великим княжичем Выборгским, которое он передал через своего охранника, не стал. Так что Виталя ехал в «Монстре» в полном одиночестве.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым поздоровался Соколов.

— Утро доброе, Иван Михайлович, — ответил я, садясь в его лимузине напротив.

Вид у великого княжича был относительно свежий, держался он бодро, хотя если присмотреться внимательнее, становилось ясно, что великий княжич ночью не спал.

— Откроете секрет, Иван Михайлович? — заговорил я, когда мы начали движение.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот. — Спрашивайте.

— Я не совсем понимаю, почему именно вы решили быть моим секундантом.

Он улыбнулся.

— Вы теперь придворный, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — И я вам советую как можно скорее влиться в Кремлевское общество. Государь распорядился, чтобы кто-нибудь из Рюриковичей присутствовал с вашей стороны. И я вызвался добровольцем.

Да, с Иваном Михайловичем мы хотя бы знакомы немного. И для него это своеобразная реклама как самого себя перед членами клуба, так и самого клуба для посторонних. Великий князь Московский вряд ли это планировал, но поединок чести стал прекрасным поводом рассказать Русскому царству о клубе великого княжича.

— Спасибо, — кивнул я.

— Вам не за что меня благодарить, Дмитрий Алексеевич, — заверил великий княжич Выборгский. — Вы пока мало что понимаете во внутренних делах Рюриковичей, но со временем разберетесь. И если вам когда-либо понадобится совет, вы всегда можете обратиться ко мне.

Я еще раз кивнул, а он продолжил.

— Дело в том, что Невские должны были покинуть Москву в новом году после совета, — негромко произнес Иван Михайлович. — И тот факт, что Рюриковичей из-за мятежа стало меньше, меняет лишь количество претендентов на их место, — договорил он.

Выходит, дело с раскрытием секретных документов все же не кончилось, и Емельяну Сергеевичу не позволят его замять.

— Вы не боитесь раскрывать мне эту информацию? — уточнил я.

Соколов вяло махнул рукой.

— Дмитрий Алексеевич, вы уже отвечаете за фантастическую систему слежения. Вы допущены к таким тайнам, какие не каждому Рюриковичу доступны. А кроме того, вы — верный сторонник Михаила II. Это делает Соколовых и Романовых естественными союзниками.

Я хмыкнул, а Иван Михайлович продолжил:

— Позиции вашей семьи растут во многом благодаря вашим решительным и успешным действиям. Уже сейчас, в вашем возрасте, вы входите в число доверенных лиц самого государя. Мой отец желает показать, что он на вашей стороне. И это не говоря о том, какое впечатление вы произвели на мою сестру, — он усмехнулся, после чего продолжил: — А уж поверьте, добиться даже легкого интереса Анны пыталось огромное количество благородных людей. Но она выбрала вас, хотя к ней сватались и великие князья.

— Вот как? — вскинул бровь я.

— Да, Можайский ведь вдовцом был, — подтвердил Иван Михайлович. — После отказа Анны женился, конечно, второй раз. Но самого факта это не отменяет.

Мы замолчали на некоторое время. Соколов смотрел в окно, и мне казалось, что Иван Михайлович хочет сказать что-то еще, но сдерживает себя. Настаивать не стал, мало ли о чем может переживать великий княжич.

На очередном повороте к нам присоединились машины Орловых.

— А вот и ваш второй секундант, — улыбнулся Иван Михайлович. — Как считаете, Дмитрий Алексеевич, он не откажется от приглашения ехать с нами?

— Думаю, не откажется, — кивнул я.

И был прав. Петр Васильевич был хмур и напряжен. По бояричу было видно, что он совершенно точно глаз не сомкнул этой ночью.

— Располагайтесь, Петр Васильевич, — с улыбкой произнес Соколов, когда мой староста оказался в салоне.

— Благодарю, Иван Михайлович, — кивнул тот, садясь рядом со мной.

Соколов вновь уставился в окно, я же прикрыл глаза, пользуясь возможностью подремать.

Но ехать оставалось недалеко, так что я открыл глаза, как только Иван Михайлович сообщил:

— Особняк великих князей Московских, господа.

Глава 11

Со мной никто не разговаривал, пока шла подготовка к поединку чести. Как и было положено, все вопросы решали секунданты, я же просто ждал на полигоне, когда все начнется.

Погода не радовала теплом, но хотя бы туч на небе было не заметно. Ветер то и дело пытался растрепать мне волосы. На полигоне великого князя Московского пахло хвоей, хотя до внутреннего парка было далеко, но аромат приносил с собой ветер.

— Дмитрий Алексеевич, — обратились ко мне из-за спины, и я медленно обернулся.

Первый человек, заговоривший со мной, оказался личный целитель Михаила II.

— И вы здесь, Константин Владимирович? — улыбнулся я, кивком приветствуя уже не единожды помогавшего мне человека.

— Государь хотел, чтобы все прошло по правилам, а значит, и мое присутствие тоже обязательно, — ответил Ерофеев, поправляя перчатки и ежась. — Погода, к сожалению, не балует. В моем возрасте уже начинаешь задумываться, что от подобных ранних прогулок по сырости и холоду следует отказываться. Но долг требует.

Я кивнул в ответ.

— Меня в такие дни греют приятные мысли, — произнес я, глядя на человека, способного манипулировать временем.

Нет ничего странного в том, что его дар не защищал от непогоды. Такое с уникальными способностями встречается часто. Маленькая плата за особенную магию.

Блокираторы еще не были надеты, так что я окутал царского целителя полем. Ерофеев тут же покачал головой.

— Не боитесь растрачивать силы перед поединком, Дмитрий Алексеевич? — спросил Константин Владимирович.

— Дар мне сегодня не понадобится, — пожал я плечами в ответ. — А ваше присутствие намекает, что великий князь просчитался, и государь не позволит Василию Емельяновичу избежать последствий так просто. Я его пристрелю, вы откатите рану во времени, полностью исцелив великого княжича, и ЦСБ придет, чтобы поместить его в застенок. Или я неправ?

— Неправы, княжич, — снисходительно улыбнулся тот, едва заметно качая головой. — Я здесь только для того, чтобы констатировать смерть одного из стрелков. И вам помочь, если понадобится, хотя уверен, что как раз вам-то мои услуги и не пригодятся. Я ведь тоже смотрю светские новости, Дмитрий Алексеевич, вы не ввязываетесь в авантюры, если не уверены в полном успехе. Это очень достойное, я бы даже сказал крайне похвальное качество для вашего возраста.

Я кивнул, отворачиваясь. Из особняка, наконец, вышел мой противник.

Великий князь сопровождал сына, держа его за плечо. Василий Емельянович решил выйти на полигон в форме капитана. Странное решение, учитывая его послужной список, как по мне, Невский потерял всякое право надевать униформу. Однако мне, по большому счету, без разницы, в какой одежде он умрет.

Наши секунданты, к этому моменту уже закончившие с формальностями, разошлись, и я в компании Ерофеева пошел к центру полигона.

— Господа, — заговорил Иван Михайлович на правах старшего по титулу, — пока еще не поздно, я обязан спросить, есть ли шанс решить дело миром?

Он обернулся ко мне, и я покачал головой. Василий Емельянович гордо задрал подбородок.

— Нет, великий княжич, — выдавил он и бросил взгляд на отца.

Емельян Сергеевич кивнул сыну и направился в сторону крыльца, откуда пришел. Ерофеев последовал за великим князем.

— Как принявший вызов, Дмитрий Алексеевич выбрал в качестве оружия револьверы, — объявил боярин, выступающий секундантом великого княжича. — Прошу, господа, осмотреть их. Так как оружие предоставлено Василием Емельяновичем, право выбора принадлежит Дмитрию Алексеевичу.

На свет была извлечена коробка с красивой резьбой и отделкой золотом. Внутри лежали двенадцать патронов винтовочного калибра и пара совершенно одинаковых револьверов. В принципе, одного попадания в грудь из такого хватит, чтобы гарантированно убить.

Петр Васильевич вытащил первое оружие и осмотрел его со всех сторон, заглянул в барабан, проверил ствол. Затем проделал то же со вторым револьвером.

— Все в порядке, — сообщил мне Орлов.

— Выбирайте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул второй секундант Невского.

Я взял ближайший и, зарядив все шесть патронов, опустил руку. Сегодня меня ждет работа в Кремле, и хотелось бы закончить поскорее. Мне еще выспаться нужно успеть.

Василий Емельянович спокойно протянул руку за оставшимся револьвером и, похоже, оттягивая момент дуэли, медленно вставил патроны в него. Великий княжич вздохнул, будто собираясь что-то сказать, но бросил взгляд на крыльцо, где стоял его отец, и промолчал.

— Поединок чести будет идти до тех пор, пока один из вас не погибнет, — напомнил Соколов. — Прошу пройти в центр полигона.

Места для нас уже были размечены. Расстояние составляло примерно метров тридцать, на мой взгляд. Но сперва нужно было сделать кое-что еще.

В центре полигона стояли еще две коробки.

— По условиям поединка чести, выбранным Дмитрием Алексеевичем, как принявшим вызов, — заговорил Петр Васильевич, — ваш дар будет заблокирован.

Соколов тем временем обменялся с боярином Невского коробками. Внутри лежало по паре блокираторов. Чтобы все было честно, каждая сторона надевала чужие. Случались сюрпризы, оттого и появилось это правило.

Иван Михайлович защелкнул браслеты на моих руках и пошел убедиться, что и Василий Емельянович тоже застегнут. Мои руки в это время осматривал секундант Невского.

— Все в порядке, — подтвердил Соколов.

Боярин оглянулся на своего великого князя.

Емельян Сергеевич был бледен, он опирался на поручни крыльца руками, и мне показалось, благородное дерево вот-вот лопнет в его ладонях. Ерофеев стоял рядом, поглядывая на великого князя Московского с явным опасением. Невский уже не молод, помощь целителя может ему действительно пригодиться. Как бы ни были сильны одаренные, но старость приходит и к ним.

— Господа, прошу на позиции, — произнес Орлов.

— Поединок чести начнется по сигналу великого князя Московского, — напомнил боярин.

Я уже собирался развернуться и идти, когда Василий Емельянович все же решился заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, прошу, передайте Виктории Львовне, что мне жаль, — едва слышно произнес он, после чего решительно направился к своему месту.

Ничего не сказав в ответ, я спокойно пошел на свою позицию.

Встав у флажка с гербом Романовых, обозначающим мое место, я повернулся к великому княжичу. Пальцы удерживали револьвер, оказавшийся неожиданно легким для такого калибра. Впрочем, это не станет проблемой.

Василий Емельянович доплелся до своего места и медленно повернулся ко мне. Но смотрел при этом только на отца, в мою сторону даже головы не повернул. Не похоже было, что он вообще собирается стрелять.

Емельян Сергеевич тяжело вздохнул, выпуская несчастные поручни, на которых остались отпечатки ладоней великого князя. Вытащив небольшой футляр, Невский извлек из него маленький серебряный колокольчик, и я перевел взгляд вслед за замеченным движением на другом конце поля.

Василий Емельянович собрался резко, его рука заметно напряглась. И когда раздался первый звук колокольчика, великий княжич молниеносно дернул рукой, поворачивая дуло револьвера, а не вскидывая его на уровень плеча.

Наши выстрелы прозвучали одновременно.

Я перевел взгляд на свой рукав. Пуля великого княжича прошла через ткань, совсем чуть-чуть не задев руку. Еще пара миллиметров, и я бы сейчас зажимал кровоточащую рану.

Сам Василий Емельянович медленно опустился на правое колено. На груди великого княжича растекалось темное пятно. Но пара мгновений у него еще была, и Василий Емельянович ими воспользовался. Рука с револьвером вновь пришла в движение, и я всадил пулю противнику в лоб.

Великого княжича швырнуло на спину, выстрелить второй раз он так и не успел. Я опустил руку и перевел взгляд на Ерофеева.

Целитель был занят. Великий князь лежал на крыльце, к нему бежали слуги и один из бояр секундантов.

К лежащему на земле Василию целитель направился только спустя минуту, когда Емельян Сергеевич уже смог самостоятельно сесть.

— Василий Емельянович мертв, — объявил Ерофеев.

Ко мне подошли мои секунданты. Соколов тут же расстегнул на мне браслеты, а Орлов забрал оружие. Дожидаться, когда к нам подойдут бояре, представлявшие великого княжича, никто не стал. Смерть объявлена, поединок окончен.

— Вы в порядке, Дмитрий Алексеевич? — спросил Петр Васильевич, разглядев порванную пулей одежду.

— Не отказался бы перекусить, — совершенно спокойно сообщил я. — Не успел позавтракать. Составите мне компанию, господа?

— С превеликим удовольствием, — ответил за обоих Иван Михайлович. — И пользуясь случаем, предлагаю посетить наш семейный ресторан в центре. Кормят там просто замечательно.

Я кивнул, переводя взгляд на крыльцо.

Емельян Сергеевич уже поднялся на ноги. И хотя больше не походил на умирающего, все равно был очень бледен. Возможно, Ерофеев не стал исцелять его до конца?

В любом случае оставаться на территории Невских дольше необходимого не следовало. Мало ли что может взбрести в голову великому князю Московскому. Физически он, может быть, и оправился, но морально я все равно рискую нарваться на гнев Рюриковича.

— Нам пора, — озвучил мысли Соколов, глядя мне за спину.

Я обернулся вслед за ним.

Сотрудники ЦСБ шли к полигону не спеша, но в то же время явно были готовы вмешаться, если что-то пойдет не так.

Я вновь увидел Ворошилова. Подполковник шагал впереди остальных, ему я кивнул, а подчиненных службы проигнорировал.

— Труп забрать, — отдал своим людям распоряжение Андрей Викторович, подходя ко мне. — Иван Михайлович, Дмитрий Алексеевич, Петр Васильевич, вам следует пройти с моими людьми для дачи показаний.

Орлов напрягся, но Соколов его успокоил легким хлопком по плечу.

— Стандартная процедура, после которой мы совершенно свободны, — объявил великий княжич Выборгский.

— Все верно. Господа, — Ворошилов махнул рукой в сторону ворот, и мы двинулись в том направлении.

Уже отдалившись на несколько метров, я услышал хриплый вой Невского. Нечеловеческий крик отчаяния.

— Не оборачивайтесь, — велел Иван Михайлович, кладя руки нам на плечи. — Не стоит видеть Рюриковича таким.

Спорить с ним никто не стал, так что через пару минут мы уже давали показания сотруднице ЦСБ в отлично подогнанной под фигуру форме.

Соколов, не скрываясь, раздевал ее глазами, а когда нас отпустили, произнес:

— Эх, не будь я помолвлен, Светлана, я бы…

Но девушка не приняла его слова как шутку. Нахмурилась, строго взглянула на великого княжича.

— Иван Михайлович, вам известно, что любые отношения между нами незаконны, — сказала она, после чего улыбнулась и добавила: — Впрочем, если вы готовы стать царским человеком, вы знаете, где меня найти.

Соколов жизнерадостно рассмеялся и повел нас к своему лимузину.

— После дуэли сам Бог велел хорошенько отдохнуть! — заявил он, первым прыгая в салон. — Семен, едем в «Царскую охоту»! Как благородные молодые люди, после победы мы обязаны кутить!..

Но никакого кутежа, разумеется, не случилось. Впрочем, «Царская охота» все же приняла нас, несмотря на раннее время.

Ресторан был обставлен и декорирован в духе старины. Даже с ароматом постарались, отчего возникало ощущение, что ты не в центре Москвы, а зашел с промозглого мороза в зимовье. Уютно, тепло, и сразу же хочется горячей еды.

Завтракали мы в полном молчании. Соколов перестал активно радоваться жизни, Орлов был задумчив, а я просто ел.

Готовили в заведении Соколовых на славу. В соответствии с названием обслуживали нас блюдами из дичи, приготовленной на открытом огне. Все ингредиенты — исключительно лесного происхождения. Особенно я оценил вепря под брусничным соусом.

— Итак, господа, — объявил Иван Михайлович, когда мы закончили утолять голод, — полагаю, нет нужды напоминать, что о случившемся на полигоне лучше не рассказывать?

— Конечно, Иван Михайлович, — кивнул Петр Васильевич.

— Само собой, про дуэль можно говорить, просто не упоминать о великом князе, — уточнил я, и Соколов кивнул. — Но я рад, что эта глава закрыта. Петр Васильевич, я сегодня пропущу занятия.

— Даже не объясняйте, Дмитрий Алексеевич, — отмахнулся тот. — Я сегодня тоже в Университете не появлюсь. Дед должен узнать, что за случившееся на нашем катере…

Он замолчал, погружаясь в свои мысли. Очевидно, что два идущих друг за другом нападения, когда там присутствовал я, серьезно пошатнули уверенность старосты в способностях своего рода себя защитить. И ведь даже отомстил за потери Орловых совершенно чужой им человек.

— Так если мы все пропускаем занятия, может быть, действительно устроим кутеж? — предложил великий княжич Выборгский. — Нет? Ну как хотите. Кстати, Дмитрий Алексеевич, буду рад видеть вас сегодня на ужине. Отец просил передать приглашение лично.

— Боюсь, вынужден отказаться, — покачал головой я, протягивая руку к чашке с кофе. — У меня работа в Кремле, и не хочу давать обещаний, которые не смогу сдержать.

Иван Михайлович кивнул.

— Разумная позиция, — заявил он с легкой улыбкой. — Что ж, тогда я вас оставлю, господа, рад был повидаться и принять участие в поединке чести. Такое событие в наше время — редкость, и я счастлив, что мне довелось побыть вашим секундантом, Дмитрий Алексеевич. Если захотите взять что-нибудь еще, угощайтесь, все за счет великого княжества Выборгского.

И, поднявшись на ноги, он поклонился нам обоим, после чего покинул помещение. Оставшись наедине со мной, Петр Васильевич несколько минут напряженно думал, пока тоже не встал из-за стола.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился он ко мне, — от рода Орловых я благодарю вас за участие в этой ситуации. Я честно сознаюсь, что не знаю, как бы смог добиться справедливости.

Я улыбнулся в ответ и тоже поднялся.

— Петр Васильевич, скажите, вы помните то, что я говорил в столовой, когда отчитывал Надежду Григорьевну? — спросил я. — Я готов помогать своим друзьям, Петр Васильевич. А род Романовых считает род Орловых своими друзьями. Так что вам не о чем переживать. Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержу.

— Еще раз благодарю, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне с куда большим достоинством староста. — Я рад, что это так. Но мне, к сожалению, пора возвращаться.

Я улыбнулся и кивнул на выход.

— Мне и самому пора. Впереди долгий и тяжелый день.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, именно так, — вздохнул Орлов.

Мы разошлись к своим машинам, и я еще несколько секунд сидел молча, пока машины бояр Орловых не скрылись за поворотом. Виталя бросил на меня вопросительный взгляд в зеркало заднего вида.

Петр Васильевич высказал интересную мысль. Будь я на его месте, тоже бы, наверное, не смог ничего сделать. Кто такие Орловы, чтобы предъявлять великому князю Московскому какие-либо претензии? Так, пыль под ногами.

Точно так же, как и Морозовы для Невского — всего лишь расходный материал. Сын подставил боярина? Ушлем мальчика из столицы, пусть продолжает творить что хочет. А боярина защищать не станем — он же никто.

Можно всячески оправдывать великого князя за то, что он упустил сына. Но в здешнем обществе дети могут испортить жизнь не только себе, но и всему роду. Неудивительно, что Невские теперь потеряют Москву. Куда больше удивляет, что смена династии занимает столько времени.

— Домой, Виталя, — велел я, после чего прикрыл глаза и постарался немного расслабиться.

— Как скажешь, княжич, — негромко ответил Слуга, и «Монстр» покатился по улицам только начавшей просыпаться столицы.

Глава 12

«Монстр» заехал на парковку Кремля, и Виталя выкрутил руль, заворачивая на мое личное место среди машин высшей аристократии страны. Как раз между Милославскими и Соколовыми. Яснее показать с порога, чей я человек, было сложно.

— Снова до утра, княжич? — уточнил Виталя, заглушив двигатель.

— Надеюсь, что нет, — ответил я, открывая дверь. — Я предупрежу, если буду задерживаться.

Гвардия уже шла к нам, так что я направился им навстречу, на ходу отключая часы от облака. Ни к чему лишний раз дразнить тигра.

— Добрый день, княжич, — поздоровался со мной гвардеец, шагающий впереди двух напарников. — Я провожу вас.

И хотя дорогу в свой подвал я запомнил, все равно кивнул.

— Благодарю.

До своего кабинета я добрался быстро. Шлепнул ладонью по замку, заперся изнутри и, включив терминал, уселся в кресло.

Взлом японских серверов был первым делом на сегодня. Потом нужно побывать в лаборатории. Можно и в другом порядке, но приказов что-то менять в планах не поступало, так что я счел, что начну с самого простого и легкого.

Для начала, как и в прошлый раз, взломал сам себя, убеждаясь, что все работает как надо. И только после этого полез в сегунат.

Наличие единой мировой сети, конечно, сокращает расстояние между точками земного шара. Но нельзя забывать о том, что у каждогогосударства свои протоколы безопасности. Это не прошлая моя Земля, здесь импортные технологии не допускаются к государственной машине. Только свои системы.

Немного понаблюдав, как работает служба дорожной полиции, в базы которой влез для тестирования «паук», я хмыкнул и, прекратив проверку, приступил к работе.

Меня никто не спрашивал, смогу ли я дать какие-то рекомендации по улучшению безопасности государственных структур, но кое-какие наметки у меня уже накопились. Позже, когда разверну искусственный интеллект, просто учту их при формировании защиты сетей Русского царства.

Это сегодня «Оракул» есть только у нас, а через полгода, максимум через год, подобные системы обязательно появятся где-то еще.

Соблазн устроить тотальное отключение энергии в чужом государстве был велик, но я не стал тратить время на баловство. В конце концов, диверсии нужны тогда, когда они нужны.

Время доступа к японским серверам даже с учетом имеющихся мощностей, было серьезным. Почти секунда — в моей прошлой жизни критически медленно. Однако пока что это не должно сказаться на моей эффективности.

В качестве первой жертвы я выбрал местную сеть электроэнергии. На то, чтобы пройти защиту, ушла пара минут. «Паук» с задачей справился, хотя задержка и раздражала.

Оказавшись внутри, я скопировал данные по энергопотреблению. Пусть у штаба потом голова болит в поисках объектов, которые потребляют больше, чем положено. Искать потайные бункеры и лаборатории мне не приказывали. На пересылку информации ушло добрых полчаса.

Следующим шагом стала столичная полиция. Сервер хранителей закона и порядка пал без сопротивления. А потом я еще около получаса копировал данные. Можно и самому их просеивать, но для чего тогда у царя целые службы аналитиков?

Военный флот пал следующим — первая преграда для нашей армии. Имена, пароли, документы, планы — все это пересылалось незаметно на сервера Кремля.

По итогу вечера не осталось ни одной службы, данные из которых я бы не вытащил. Трогать не стал только личную резиденцию сегуна.

Голод уже давал о себе знать, да и, просидев несколько часов за работой, нужно было размять кости. Так что я прервал работу и отправился на этаж выше.

Гвардейцы несли дежурство и на меня внимания не обращали. А я насел на рационы в холодильнике, сметая не глядя. Две кружки кофе сверху, и можно было приступать к главному.

Пока я ломал практически все сети целой страны, наверняка собралось немало информации о родах Японии. Самураи ведь тоже любят устроить кровавую распрю за власть. Даже интересно, найдут ли царские служащие что-нибудь компрометирующее окружающие сегуна рода. И как распорядится полученными знаниями?

Я уверен, каждый правитель с радостью воспользуется шансом устроить у соседа междоусобицу. Михаил II не побоялся уничтожить Речь Посполитую и справился с задачей безо всяких «Оракулов». А я ему, можно сказать, предоставил всю подноготную Японского сегуната. Не случится ли теперь войны с ними? Или государь передаст ценные сведения Поднебесной в обмен на некие блага для Русского царства? Понятно, что самыми лучшими кусками мой биологический отец делиться не станет, но подкинуть союзнику пару вкусных секретов можно.

Даже просто зная, в каких частях какой контингент расположен, можно очень многое придумать. А уж обладая полными данными…

Я прервал мысль, открывая дверь в свой кабинет.

Момент исторический. Государь фактически сейчас с моей помощью получает мощный рычаг давления. Ведь даже просто выбросив списки военнослужащих в открытый доступ, можно навести шороха в чужой стране. Сделай мы так, и сегун начнет рубить головы в поисках предателей, как поступил великий князь Хабаровский. Кто, будучи в своем уме, подумает о том, что его банально взломали, когда более вероятен факт предательства высокопоставленных чиновников? Следов-то от моих действий не остается.

Включив терминал заново, я не стал сразу же ломиться в резиденцию сегуна. Правила работы я не сам придумал, они были написаны кровью тысяч профессиональных взломщиков до меня. Именно поэтому каждый раз нужно удостовериться, что все по-прежнему работает как положено. Любой сбой чреват обнаружением. И хотя «паук» использует подставные сервера по всей сети, запутывая противника в паутине, однако сам факт взлома будет доказан. А это — уже проблема.

Так что в Японию я вернулся только после того, как убедился, что все в порядке. А затем потратил не меньше часа, чтобы у службы безопасности сегуна возникло ощущение, что их ломают люди главного конкурирующего рода, обитающего на Окинаве.

Уже через них я приступил к взлому сегуна.

И практически тут же оказался внутри резиденции. Подобрать ключи было делом пяти минут — и то, по большому счету, из-за задержки.

Первым делом я вскрыл службу безопасности сегуна, чтобы отслеживать, не поднимется ли из-за моих действий тревога.

Оттуда получил доступ к камерам внутри резиденции. Японцы вели свои будничные дела, ничего не привлекло моего внимания. Хотя, конечно, было забавно наблюдать за спинами личной гвардии сегуна, которые смотрят на мониторы.

Все тем же призраком я проник на сервера главы чужой страны. Выкачать за раз несколько терабайт данных с нынешней скоростью — дело не быстрое. А это только то, что лежит на поверхности. Сегун же не глуп, и самое ценное должен прятать намного глубже — как раз на случай, если врагу удастся вскрыть защиту.

Немного подумав, я решил проанализировать данные. По сути, мне нужно лишь узнать, отправляла ли Япония своих людей на помощь Толстому. А сделать это можно несколькими путями.

Сравнив данные, полученные от нашей разведки, которая зафиксировала прибытие самураев в Хабаровск, я с помощью баз данных паспортного контроля обнаружил и определил всех известных участников операции. А потом искал упоминания о них на серверах сегуна.

Это заняло у меня еще порядка получаса. Время уже было позднее, так что следовало предупредить Виталю, что я задержусь, либо закончить на сегодня. Я и так сделал больше, чем планировалось. Аналитикам царя теперь не одну неделю перебирать информацию.

Да и устал я, чего греха таить. Днем так выспаться нормально и не успел.

Но, решив не откладывать, когда финал так близко, я вошел на личные сервера сегуна.

И если «официальные» занимали несколько терабайт, что эквивалентно огромной библиотеке, то на секретном терминале лежала тоненькая папочка. Два гигабайта данных — это, можно сказать, ничего.

И в этих данных решительно не было ничего по моему делу. Договора с другими родами о надвигающейся битве за трон, какие-то бумаги по предварительным договоренностям с другими странами. Проекты, на которые уходят личные средства сегуна, и отчеты по ним.

Так что по итогам дня можно заявить, что доказательств причастности сегуна к визиту самураев в Хабаровск у нас нет.

Из тех документов, что мне удалось выудить по приехавшим японцам, следовало, что они не принадлежат к какому-либо роду. А это значит, что аналитикам царя придется попотеть, разгребая тонны информации в поисках скрытых связей с родами. Если таковые вообще имеются, ведь великий князь мог просто набрать добровольцев.

Получить дар ведь на самом деле не так уж и сложно. Боярин Толстого принимает тебя в род официально, ты развиваешь способности худо-бедно, и вот ты уже полноценный одаренный. Системе магии все равно, с какими целями тебя приняли, но раз ты официально член рода — ты получаешь его дар. А бояр в Хабаровске достаточно, чтобы собрать разнообразие способностей.

По завершении же военных действий или достижении поставленных целей человека можно отпустить. Он лишится дара, зато может получить деньги за работу, другую награду. А кто-то, может быть, даже останется в роду, если хорошо себя проявит.

Такую систему еще в Средние века опробовали, когда из простонародья появлялись рыцари, на деле доказавшие свою доблесть. Да и основать собственный род, если разрешит великий князь, японские гости вполне могли. Главное, найти подданных под появившуюся семью.

Пока я размышлял, «паук» уже выкачал данные с личного сервера правителя Японии. У сегуна, конечно, могли оставаться не подключенные к сети компьютеры, на которых хранится самое ценное. Я же до такого в свое время додумался, чем он хуже? Но влезть я на них не смогу, пока они не окажутся в сети, так что сейчас это уже и не важно.

Закончив работу, я еще раз проверил, что не оставил никаких следов, после чего окончательно покинул Японию и, убедившись, что все данные получены, отключил свой терминал.

Подняв трубку, я дождался, когда мне ответит дежурный гвардеец.

— Слушаю, княжич, — произнес он.

— Передайте государю, я выполнил его задание, — сказал я.

— Ждите, — велел тот, и я прикрыл глаза, ожидая, когда мое распоряжение будет выполнено.

На этот раз все тянулось дольше. Видимо, царь не мог сразу передать приказ. У Михаила II все-таки больше забот и дел, чем у любого другого жителя Русского царства. Так что я был терпелив, к тому же даже если бы хотел кого-то поторопить, меня бы никто не услышал — сигнал с моей трубки просто не проходил.

Наконец, по истечении почти десяти минут, я вновь услышал голос дежурного гвардейца.

— Княжич, мне велено передать, что вашей работой довольны. Но на сегодня распоряжений не будет. Вы можете идти.

— Спасибо, — поблагодарил я и повесил трубку.

На часах уже была скоро полночь. Засиделся я, конечно. Но хорошо, что еще один вопрос закрыт. Теперь можно со спокойной совестью проводить вечера в свое удовольствие, клепая искусственный интеллект для «Оракула». И без того затянулось все слишком надолго.

Выполнив все, как требовала того инструкция, я покинул Кремль. Поразительно бодрый Виталя вел «Монстра», а я потягивал подготовленный Слугой кофе и размышлял. Сегодня был один из тех дней, когда я не передавал никаких распоряжений Кристине — просто не успел из-за дуэли.

На моем личном счету, привязанном к бирже, скопилось уже чуть меньше миллиона рублей. Пора было выводить средства и во что-то их вкладывать. С учетом того факта, что лаборатории на Урале тоже приносят некоторые расходы, именно туда потратить деньги я и собирался.

Однако прежде чем платить за них, следовало проверить бухгалтерию. С момента моего отъезда Волков изготовил уже далеко не одну партию доспехов. Но я пока не получал ни одного поступления средств за них.

Понятно, что те комплекты, которые уходили на Романовых, не оплачивались — было бы странно платить самому себе, гоняя деньги с одного своего счета на другой. Еще одну партию я продал по себестоимости Ефремовым. Мог бы подарить, но Амурский князь отказывался наотрез брать бесплатно, пришлось назначить цену. За них со мной рассчитались напрямую, и так как фактически это тоже доспехи Романовых, в отчет лаборатории перевод не попадает.

Но где тогда остальные деньги? Этот вопрос следовало утрясти, прежде чем брать заказы на новую броню.

Волковы, разумеется, вряд ли стали бы у меня подворовывать, они во мне кровно заинтересованы. Святослав Андреевич хочет подложить под меня свою дочурку — наверняка заранее знал, что Демидов назначит меня наследником после Кирилла Руслановича. Отсюда же еще один вывод — даже без Василисы Волков не стал бы ссориться с будущим князем Уральским.

А вот к остальным боярским родам, которые также перевооружались из моих цехов, у меня появились закономерные вопросы. Изначальный договор, заключенный князем Демидовым от имени своих бояр со мной, предполагал, что Руслан Александрович выступает гарантом сделок. Кто-то решил, что платить необязательно, и тем самым подвел Демидова?

Руслан Александрович не тот человек, которого можно так оскорбить. Слишком больно может ударить хозяин медной горы за такой проступок. Так что не думаю, что кто-то сознательно решил его подставить.

А это значит — нужно копаться в документах и все проверять.

— Тяжелый день, княжич? — спросил Виталя, бросив на меня взгляд через зеркало заднего вида.

— Немного, — ответил я.

— Ничего, сейчас приедем в особняк, можно будет отдохнуть, — сказал Слуга. — И я правильно понял, Кристина скоро станет боярыней?

— Станет, как только появится глава рода, — кивнул я. — Тоже хочешь от меня сбежать в бояре? Достал тебя капризный княжич?

Виталя усмехнулся.

— Что вы, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — Просто подумал, что зря она это затеяла. Пока была Слугой, с нее ведь и спроса-то, по большому счету, никакого не было, так только, штрафные санкции. А с боярским родом все иначе. Ответственность, престиж. Опять же, управлять своими людьми нужно.

— Да, та еще морока, — согласился я.

— Это вам повезло, вы младший сын, — кивнул Виталя. — А посмотрите на князя да на Сергея Алексеевича — они же ни минуты толком отдохнуть не могут. Кристине, конечно, не так много людей достанется, но тоже ведь сложно будет. А тем более без мужа.

— Так сделай ей предложение, — пожал плечами я.

— Э, нет, княжич, я на ваше рот разевать не стану, — посмеялся он. — Мое дело маленькое — баранку крутить, да вас прикрывать, если потребуется. А боярство? Да я же ничего в этом не смыслю!

Я улыбнулся в ответ.

— Ну, смотри сам, Виталя, — сказал ему, убирая пустую кружку в подстаканник. — Я бы одобрил, да и князь поддержал бы. Вы с Кристиной давно знакомы, много времени вместе провели, знаете друг друга. А что до того, что она моя — так все это в прошлом теперь.

— Эх, княжич, плохо ты женщин знаешь, — покачал он головой. — Ни за кого Кристина, кроме тебя, не пойдет. Кто же с княжичем Романовым сможет сравниться?

Я вздохнул.

— Так ты это к чему? — спросил я.

— Да я просто болтаю, старый стал, — ответил он. — Думаю, что Кристина свое получила, к чему стремилась. А я все на том же месте.

Я вскинул бровь. Неожиданно было такое слышать. Тем более что не такой уж Виталя был и старый, а выше никогда не рвался и даже намеков не делал, что хотел бы чего-то большего.

— Сдается мне, княжич, — продолжил Виталя, когда мы уже въехали в Северное Бутово, — каждый должен быть на своем месте. Потому вы в Кремль пошли, а я все так же баранку кручу. Дело это не мое, да и советовать я не вправе, но все же — не спешите так взлетать. Чует мое сердце, не к добру государь вас так возвышает. Как бы не оказалось потом, что падать с этой высоты очень больно, а то и смертельно.

Я кивнул, показывая, что услышал его слова.

— Я не забываю об этом, Виталя, — ответил я, пока нам открывали ворота. — Спасибо за твою заботу.

Он кивнул, и мы въехали на территорию Романовых. Покинув машину, я поднялся на крыльцо и, стоило мне войти внутрь, услышал голос матушки.

— Дмитрий, — произнесла Ирина Руслановна, поднимаясь со своего кресла. — У меня очень плохие новости.

— Что случилось? — напрягся я, снимая плащ с плеч.

— Твой дядя, мой брат, — она вздохнула, задрав голову, чтобы не потекли слезы. — Кирилл Русланович умер.

То есть из временного наследника я стал постоянным. И единственным.

Твою мать.

Глава 13

На этот раз наш самолет взмыл в небо вместе со звеном уральских истребителей. Мария Евгеньевна не хотел рисковать, и выслала нам сопровождение. Почти пятьдесят бойцов Романовых летели в брюхе второго самолета. Естественно, им досталась броня с моей версией «Оракула», а не тот эрзац, что устанавливал на свои изделия Святослав Святославович.

Матушка с сестрой сидели отдельно от меня, готовя речь для похорон и периодически попивая успокоительное.

А я просто ждал приземления и думал. Став наследником, я был обязан явиться, так что теперь обдумывал, что делать с Уралом.

Все получилось очень глупо. Дядя прилетел проверить госпиталь, в котором лежали бойцы Демидовых. Разумеется, ему нужно было поднять свой престиж как будущему главе рода, а заодно и раздать заслуженные награды от имени Руслана Александровича. Но госпиталь был уничтожен, когда наследник Демидовых навещал раненых. Осколок пробил княжичу сердце, и к моменту, когда его нашли под завалами, Кирилл Русланович был уже несколько часов как мертв. Как и почти пять сотен людей, находившихся в здании — как солдаты, так и персонал. Выжила только группа медиков, уехавших буквально за десять минут до взрыва за новой партией пострадавших.

Дед сдал, и, судя по словам матушки, только постоянное присутствие рядом целителей не позволило ему отойти в мир иной вслед за сыном.

И теперь мне предстоит стать наследником не на бумаге, а в реальности. Конечно, учитывая мощь — как военную, так и промышленную — Уральского княжества, это могло бы быть подарком судьбы. Но вместе с тем погиб родной мне человек, а на меня свалилась ответственность, к которой я совершенно не готов.

И что теперь с этим делать, я пока что не представлял. Это только в сказках необразованный варвар садится на трон и правит справедливо, а его подданные счастливы. На деле возглавлять любое крупное общество — адский труд. В большинстве случаев неблагодарный.

Одно я знал точно. Взрыв госпиталя — ответ Толстого на успехи царской армии. И пусть государь со своим штабом делают свою работу, я сделаю свою.

Погладив крышку ноутбука, я выглянул в иллюминатор. Серое небо, грязная вата облаков, вдали, где чернеют тучи, мелькают вспышки молний.

Мне пока что неведомо, знал ли Толстой, что великий княжич Уральский приедет с визитом. Но я это выясню. Вычислю великого князя и отплачу ему.

Не захотел Рюрикович жить в Русском царстве. Значит, он в нем умрет.

— Княгиня, мы подлетаем, — объявила стюардесса, выйдя в салон.

Матушка кивнула ей и застегнула ремень. Ксения просто захлопнула ноутбук, на котором они писали речь, и вернулась на свое место рядом со мной.

— Как ты? — спросила сестра, глядя на меня с тревогой.

— Все в порядке, — заверил я ее.

Сергей с отцом остались в Москве, заниматься делами рода Романовых. Хотя брат и хотел полететь с нами, но наследного княжича отправлять Алексей Александрович счел неразумным. Я был с ним согласен — хватит и того, что помимо меня, как следующего князя Уральского, прибудут в качестве членов семьи матушка с сестрой.

Полагаю, дед согласится, что их обеих нужно запереть в особняке под охраной, пока я буду делать свою работу. Конечно, боевые действия теперь ведутся далеко, но нельзя придумать лучшего способа уничтожить род, чем похороны наследника. Ведь съедутся все главы боярских родов, все члены семьи Демидовых. Одним хорошо подготовленным взрывом можно покончить со всеми разом.

Поэтому я взял с собой столько бойцов — нужно быть уверенными в том, что безопасности Романовых ничего не угрожает. Придется немного нарушить протокол, чтобы осмотреть каждую пядь земли, но сейчас не тот случай, чтобы оглядываться на традиции.

Нас встречал десяток бронированных машин. Люди Демидовых быстро смешались с нашими бойцами, все действовали так слаженно, будто не люди, а шестеренки одного механизма.

Нас троих посадили в разный транспорт — может быть, и излишняя предосторожность, но я был совсем не против. Двигались тоже не друг за другом, а отдельными группами. С учетом того, что вдоль трассы размещалась бронетехника, картина выходила тревожная.

Дорогу до особняка князя Демидова я не запомнил, все еще погруженный в раздумья.

Дядя был хорошим человеком. Мы, может быть, и не были особо близки, но я мог с уверенностью сказать, что Кирилл Русланович — достойный княжич, на которого можно положиться в трудную минуту. Нередко я был свидетелем, когда он проявлял свои лучшие качества — честь, отвагу, справедливость. Его отношение к подданным всегда было уважительным. Невзирая на то, кто стоит перед ним, Кирилл Русланович относился к людям по-человечески. Очень редкое качество для этого мира.

На крыльце нас встречала Мария Евгеньевна Демидова. Уральская княгиня была сосредоточена и холодна. Раскланявшись, мы разошлись по комнатам, чтобы привести себя в порядок.

На этот раз в моей комнате слуги повесили одежду с гербами Демидовых. Отныне только так мне и предстоит появляться на этой земле — как наследному княжичу. И хотя я все еще не хотел принимать на себя эти обязанности, но я дал слово Руслану Александровичу, и нарушать его не намерен.

Приняв душ и переодевшись, я поднялся в спальню деда. Здесь дежурила охрана князя, сидел в кресле старый седой медик, рядом с ним дремал целитель. Но меня пропустили без каких-либо вопросов.

— Он будет рад вас видеть, Дмитрий Алексеевич, — шепнул мне охранник, прежде чем открыть дверь.

В спальне не горел свет, только раздвинутые шторы у окна позволяли рассмотреть громадную кровать, на которой лежал Руслан Александрович. На звук открывшейся двери он поднял веки и взглянул на меня.

Рядом с постелью стояло кресло, в которое я и сел. Демидов протянул мне руку, и я сжал его сухие пальцы в своих ладонях.

— Я еще не умер, — произнес печальным голосом князь. — Так что сделай одолжение, Дмитрий, не смотри на меня, как на покойника.

Я кивнул.

— До покойника тебе действительно далеко, — сказал я. — И я не сомневаюсь, что под присмотром Марии Евгеньевны ты проживешь еще не один десяток лет. Князь Демидов крепок, как Уральские горы.

Он прикрыл глаза.

— Я помню, что обещал тебе, Дмитрий, — заговорил Руслан Александрович негромко. — Но обстоятельства изменились, а ты единственный наш кровный сын. Кроме тебя мне не от кого ждать помощи.

— Я от своего слова не отступлюсь, — ответил я. — Так что даже не переживай об этом. Просто поправляйся, а потом мы со всем и со всеми разберемся. Я тебе обещаю.

Он сделал глубокий выдох.

— До похорон Кирилла еще есть время, я провожу сына, как подобает, — сказал он. — А теперь иди, Дмитрий Алексеевич. Дай отдохнуть старику.

— Слушаюсь, князь, — отозвался я, выпуская его ладонь и поднимаясь на ноги.

Да, время до похорон Кирилла Руслановича еще есть. И его хватит, чтобы развернуть полевой пункт «Оракула». Я же теперь наследник, и кое-что имею полное право делать на Уральской земле.

Под моим руководством и в сопровождении охраны Романовых практически сутки технический персонал таскал и соединял оборудование, возводя копию царского «Оракула». Под бункером, в котором разворачивался штаб Урала, я занял практически все свободные помещения, а часть устаревшего барахла и вовсе приказал уничтожить, предварительно скопировав данные. Зато и мощности получил соответствующие.

Соль ситуации в том, что даже «Оракул» не может отследить «паука». Поэтому, когда я войду в ту же систему, которую будут отслеживать Милославские, они ничего не увидят.

Но спешить я не стал. Дядя заслуживал достойных похорон, и наследник обязан на них присутствовать. Ведь нет ничего более угнетающего, чем осознание угасания династии. Демидовы правили Уралом так долго, что, возможно, ни один князь не сможет с ними сравниться по древности. И если я не приду, как наследник Демидовых, это пошатнет моральный дух подданных Руслана Александровича. Этого допускать нельзя.

Так что когда «Оракул» был запущен, я установил три смены из операторов Романовых, прибывших с нами. Их задача — контроль и защита княжества.

Завтра придется вставать очень рано, так что задерживаться в подвале дольше необходимого я не стал и отправился спать. И без того на запуск «Оракула» ушел весь день — пока оборудование доставили, пока подключили.

Слуги Демидовых не особенно понимали, что конкретно я делаю и зачем. Но ни один не посмел оспорить мое решение. Фактически до того момента, как дед встанет на ноги, я стал временным исполняющим обязанности князя Уральского, а это значит, что мое слово — закон.

Единственная, кто мог бы меня остановить, это Мария Евгеньевна. Но бабушка, лишь увидев, как ее люди таскают шкафы и блоки, кивнула мне, показывая, что не станет мешать.

В постель я рухнул настолько утомленным за последние дни, что даже не почувствовал, как голова коснулась подушки.

А утро для меня началось с легкого потряхивания за плечо. Раскрыв глаза, я узнал Анастасию Кирилловну — старшую дочь Кирилла Руслановича. Траурный наряд девушки, похожей на более молодую версию матушки, показался мне черной кляксой, разлитой вокруг белого лица с покрасневшими глазами.

— Дмитрий, вставай, — прошептала она, едва шевеля покусанными губами. — Пора.

Кивнув, я сел на постели, а моя двоюродная сестра покинула мои покои. Едва за княжной закрылась дверь, я сбросил одеяло и проследовал в душ. Сон пошел на пользу, я чувствовал себя полным сил и был готов к новому дню с его проблемами и вызовами.

Перед выходом посмотрелся в зеркало, после чего поправил манжеты рубашки, выступающие из-под рукавов пиджака с гербом Демидовых. Надев перстень с таким же гербом, решительным шагом покинул свои комнаты.

Впереди была долгая процедура прощания, после которой Кирилла Руслановича поместят в родовую усыпальницу Демидовых. И поминальный обед, который будет также развернут по всему княжеству. Естественно, никаких праздников и веселья, только траур и скорбь.

Спустившись по лестнице на первый этаж, я кивками поприветствовал собравшихся в гостиной бояр Урала. Мужчины, многие из которых годились мне не только в отцы, но и в деды, а то и прадеды, уважительно склоняли головы, приветствуя наследника княжества.

Говорить мне ничего было не нужно, так что я дожидался остальных Демидовых и Романовых у первой ступеньки лестницы. Усилив слух с помощью дара, я слушал едва уловимый шепот бояр, собравшихся проводить княжича Уральского в последний путь.

— Романов теперь сменит фамилию? — спрашивал, кажется, Медведев. — Насколько я знаю, он же еще не обручен?

— Придержи коней, за него Волковы уже Василису сватают, — ответил ему незнакомый голос. — И князь лично за нее хлопотал, так что советую не спешить. Помяни мое слово — Руслан Александрович тебя об колено сломает, если ты ему планы порушить вздумаешь.

— Увидим ли мы его сегодня? — вздохнул третий боярин. — Я, когда Мишка мой погиб, неделю оправиться не мог. Спасибо Марии Евгеньевне, отрядила мне целителей. И то еле выходили.

— Ну, так ты кто такой? А князь — Демидов, — с легким благоговением ответил Медведев. — Уральские князья так же крепки, как Уральские горы.

И стоило ему договорить, как на втором этаже показался сам князь Демидов. Руслан Александрович вел под руку супругу. За Марией Евгеньевной шагала матушка, и только после нее — уже Ксения и дочери Кирилла Руслановича.

Деду не пришлось говорить, бояре сами склонились перед ним и не распрямляли спину, пока Руслан Александрович не спустился с лестницы.

— Идем, Дмитрий Алексеевич, — велел князь Демидов, поведя рукой.

Бабушка тут же отступила на шаг, давая мне идти по правую руку от ее супруга. Еще одна демонстрация, какое место мне отведено на Урале. Сомневаюсь, что она кому-то была нужна, но это решать было только князю, а Руслан Александрович не упускал случая напомнить своим подданным о субординации.

Вместе с дедом мы вышли на улицу. Он дышал ровно, был как обычно серьезен и совсем не походил на умирающего, каким я встретил его вчера утром. Хороший знак.

— Волкова постаралась, — пояснил князь, заметив мой взгляд. — Хорошая девочка, жаль, что ты от нее отказался.

Я кивнул, не опровергая его мнение.

— А если я скажу, что за ней уже половина холостяков княжества гоняется, не передумаешь? — спросил он, хитро подглядывая на меня.

— Нет, князь, — покачал головой я в ответ. — Дар Демидовых не подходит для целителя. Я загублю ее талант. Если раньше еще был выбор, теперь же это лишь навредит.

Он наклонил голову, принимая мои слова.

— Сам боярину скажу, — произнес Руслан Александрович.

Не то чтобы мне было сложно сделать это самому, но это Демидов хлопотал за Василису Святославовну. Ему и вести переговоры с Волковым. В конце концов, я теперь его наследник, а не Романовых. Значит, и выбор невесты меняется. То, что позволено младшему княжичу, не позволено наследнику.

С другой стороны, я ведь обещал, что Василиса Святославовна может быть спокойна, и помолвки между нами не будет без обоюдного желания. А при всем нашем взаимном уважении, мы остались неплохими соратниками, но никак не влюбленной парой. Так что целительница порадуется этой новости. В отличие от самого боярина.

— Ты же не вернешь ему то, что он тебе отдал за протекцию? — спросил я, сопровождая деда в сторону семейной часовни.

Часовня это скромно сказано, разумеется. Высота в два этажа, гигантские витражи, огромные двери. Перед нами возвышался маленький храм, уж не знаю, как его правильно классифицировать, религия так и осталась для меня непознанной темой.

Внутри уже все было готово, двери были распахнуты, нас встречал патриарх Урала. Сам он, как и большинство здешних жителей, на кроткого и смиренного не походил — косая сажень в плечах, огромный рост. Только по одежде и символике можно было понять, что перед тобой действительно священник, а не бывалый наемник, способный переломить человека пополам.

— Боярин получил то, за что платил, — ответил мне Руслан Александрович, подходя к крыльцу. — Я обещал ему знакомство Василисы с тобой, но не гарантировал помолвку и уж тем более брак.

Я кивнул, одновременно давая понять, что услышал, и при этом приветствуя патриарха.

За нами все это время следовала толпа, но они держались на почтительном расстоянии, не смея приближаться больше положенного. Так что нашего разговора никто не слышал.

А дальше началась церемония, и все это время я молча стоял рядом с дедом, слушая патриарха.

Горели свечи, пели служители церкви. Люди стояли, крестясь и кланяясь в нужных местах.

Я видел искренние слезы на глазах бояр и допущенных слуг. Слышал тихие всхлипывания женщин за нашими спинами.

И мне пришла в голову мысль, что если Кирилл Русланович получит второй шанс, как получил его я, быть может, его жизнь сложится лучше.

Несколько часов мы провели в церкви, после чего я прошел к гробу вместе с несколькими боярами. Подняв его на плечи, мы пошли к выходу. Люди расступались перед нами, давая дорогу, в полном молчании.

Путь до семейной усыпальницы Демидовых был недолгим. Здесь тоже все было подготовлено — горели свечи в нишах на стенах, на постаменте прибили табличку с именем и датами рождения и смерти.

Закончив с погребением, мы вышли наружу, и я вдохнул прохладный осенний воздух. Погода стояла прекрасная, утопали в желтых листьях деревья, светило солнце. Жизнь продолжалась, природе было все равно, что делают люди.

Дед вновь привлек меня к себе, и мы направились обратно в особняк на поминальный обед. Снова сопровождающие держались на дистанции. Но теперь Руслан Александрович опирался на мою руку сильнее. Ему стало заметно хуже, так что пришлось усилить тело настолько, чтобы я мог удержать князя одной рукой. Никому не следует видеть, что князь Демидов не такой уж и прочный.

— Спасибо тебе, Дима, — шепнул он мне уже на пороге особняка.

— Это мой долг, — ответил я.

— Как наследника? — хмыкнул Руслан Александрович.

— Как внука, — улыбнулся я. — А о долге наследника мы поговорим позже, если позволишь.

— Договорились, — кивнул он мне и уже самостоятельно прошел в столовую.

До самого вечера затянулся поминальный обед. Но вот последние гости покинули дом князя, и Руслан Александрович кивнул мне в сторону лестницы. Женщины остались наедине, а я вновь подхватил деда под руку и помог ему преодолеть ступеньки.

— Я пошлю за Василисой, — предупредил я князя, когда мы, наконец, добрели до его спальни. — Мне не нравится, как быстро ты слабеешь.

— Я сына похоронил, Дима, — ответил тот, небрежно отмахнувшись от моего предложения. — Дай мне побыть отцом, а не князем.

Я помог ему раздеться и лечь в постель. Заботливо укрыв деда, сел рядом в кресло и вновь взял его за руку. Машинально посчитал пульс, и только убедившись, что Руслан Александрович не собирается падать в обморок или умирать, заговорил:

— Насчет долга наследника…

— Говори прямо, внучок, тут все равно никто не подслушает, — велел мне шепотом он.

Я кивнул.

— У меня есть способ заставить убийцу Кирилла Руслановича заплатить за все совершенные им грехи, — сказал я. — Но так как я теперь наследник Урала, я обязан спросить тебя.

Демидов сверкнул глазами, на миг вновь став таким же, каким я всегда его помнил. Крепким, уверенным и жестким человеком, не боящимся принимать суровых решений.

— Тогда сделай это, — велел он. — Делай все, что посчитаешь нужным, Дима. Но доставь мне его голову.

Я поклонился и выпустил руку деда.

— Так и будет, князь.

Глава 14

Строчки кода мелькали перед глазами, сливаясь в одно цветное пятно. Ночь затянулась, до наступления утра оставалось всего пара часов. Четвертый кофейник стоял пустым чуть в стороне, в кабинете моих покоев витал отчетливый запах выпитого, но это уже не бодрило.

Сохранив проект, я закрыл крышку ноутбука и перебрался в кровать. Слуги разбудят не позже семи утра — как раз чтобы успеть на семейный завтрак, так что следовало хоть немного поспать.

Растянувшись на постели, я еще несколько минут лежал, глядя в потолок. В голове крутились, сменяя друг друга, построенные несколько лет назад планы. Но реальность вносила свои изменения. От части проектов придется отказаться, перепоручив их другим людям. Что-то вообще реализовывать намного позже, а то и вовсе похоронить до лучших времен.

Хотя я уже не верю, что дальше будет легче. Обязанности наследника, от которых мне можно откреститься только в том случае, если мое место займет Сергей, будут только сужать коридор моей свободы. И без статуса придворного продохнуть будет некогда. Демидовы правят огромной территорией, разветвленная сеть производств, над которыми уже несколько поколений стоят свои бояре. Только на то, чтобы войти в курс дел, мне придется потратить не один месяц.

А вникать придется. Конечно, если только не найдется действительно достойный жених для дочерей Кирилла Руслановича. Но я что-то слабо представляю, кого мог бы одобрить дед. Практика консортов в Русском царстве как-то не прижилась, к сожалению. И девушки обязательно выйдут замуж — князь Демидов на приданом не поскупится, да и кровное родство с владыками Урала тоже многое значит. Не так много, как наследование, но все же голодными молодожены не останутся.

Вздохнув, я прикрыл глаза и, очистив голову от мыслей, уснул.

Разбудил меня очень тихий щелчок языка в дверном замке. Пришедшая будить княжича прислуга двигалась, похоже, на цыпочках, чтобы не шуметь. Но я уже проснулся и скинул с себя одеяло.

Снаружи спальни звякнула ложка, и я накинул халат на плечи, прежде чем открыть дверь в гостиную. Служанка, прибиравшая посуду после моего ночного бдения, вздрогнула, едва не выронив кофейник из рук. Я подхватил его даром, так как девушка явно не успевала его поймать.

— Простите, Дмитрий Алексеевич, я не хотела вас будить, — выпалила она на одном дыхании, поспешно отводя от меня взгляд, будто могла увидеть нечто непотребное.

— Я уже проснулся, — ответил ей я, проходя в направлении ванной комнаты. — Приберешь здесь, принеси мне новый кофейник. И пусть заварят покрепче, я не люблю слабый кофе.

— Как прикажете, Дмитрий Алексеевич, — присела в поклоне служанка.

Оказавшись в ванной, я взглянул в зеркало, висящее над раковиной. По лицу было заметно, что спал я не так много, как хотелось бы. Впрочем, горячий душ исправил это, заодно придав сил и бодрости.

Вернувшись за ноутбук, возле которого уже стоял новый кофейник, я вновь приступил к искусственному интеллекту, пока до завтрака еще оставалось время. И только когда служанка зашла, чтобы позвать меня в столовую, оторвался от работы.

По пути в столовую набросал распоряжения для Кристины. Пусть я теперь и наследник Демидовых, но все еще Романов. А это значит, что ничего не изменилось. Вот когда взойду на уральский престол, тогда и стану официально объявлен Демидовым. Придется осваивать дар заново, перестраивая тактику личных боев. Хотя, конечно, идеально было бы и вовсе больше на полях сражений самому не появляться, а действовать только чужими руками.

В столовой уже собралось все семейство. Рядом с дедом пустовало кресло для меня. Княгиня сидела по другую сторону от Руслана Александровича.

По правую руку от деда разместились мои двоюродные сестры, дочери Кирилла Руслановича, слева сидела матушка. Остальной родне достались места пожиже, но и родство там шло уже в третьем колене.

Заняв свое место, я дождался, когда слуги внесут еду, и взялся за вилку с ножом только после хозяина дома. На этот раз никаких речей дед говорить не стал, сосредоточенно пережевывал, периодически посматривая на родню. Соответственно, остальные тоже соблюдали молчание, так как право заговорить первым принадлежало князю.

Наконец, когда тарелки опустели, Руслан Александрович повернулся ко мне.

— Волковы приняли наш отказ, Дмитрий, — сообщил он, вытерев губы салфеткой. — Но я бы хотел, чтобы ты взял в жены девушку до того, как станешь князем.

Я кивнул.

— Я как раз веду переговоры, — не стал скрывать я. — И в скором времени вас познакомлю.

— Она будет достойной партией? — осведомилась Мария Евгеньевна.

Ирина Руслановна покосилась на мать с неодобрением во взгляде.

— Дмитрий сделал свой выбор, как полагается княжичу, — заговорила матушка. — И будущая невеста принесет роду огромную пользу.

— Вот как? — хмыкнул дед. — Какую конкретно, Дмитрий?

Что ж, опасения князя вполне закономерны. Это младший сын Романовых может жениться хоть на актрисе. Наследник Демидовых обязан руководствоваться интересами рода в куда большей степени.

— Выдающийся химик, — ответил я. — Как раз сейчас заканчивает проект, который прославит ее имя на весь мир. А с ресурсами Демидовых сможет развернуться в полную мощь. По моим самым скромным прогнозам это даст Уральскому княжеству около пятидесяти тысяч рабочих мест, тринадцать новых производств и миллиарды рублей ежегодной прибыли.

У кого-то на другом конце стола выпала вилка из пальцев.

Дед лишь кивнул в ответ на мои слова.

— Слава богу, я еще не настолько беден, чтобы заставлять будущую княжну работать. Мне потребуется вся информация о ее здоровье, — заявил он. — И мы зашлем сватов по всем правилам. Главное, чтобы девушка могла дать мне правнука. А лучше — трех.

Я хмыкнул.

— Генетика у нее отличная, я навел справки о пяти поколениях ее предков, — заверил я. — В этом ты сам убедишься. Древность рода тоже достойная, не вчерашние мещане, старые бояре.

Руслан Александрович кивнул, принимая мой ответ. А вот Мария Евгеньевна подобралась, словно почуявший добычу коршун.

— Таких родов не так много осталось, — сказала она. — И среди них мало свободных боярышень. Внучок, ты же не станешь скрывать от любимой бабушки, кто она такая? Я уже стара, но все еще могу поспрашивать верных друзей, чтобы узнать подробнее.

Я вежливо улыбнулся ей в ответ.

— Только при условии, что вы не станете предпринимать никаких шагов, — предупредил я. — Я дал слово дворянина и собираюсь его сдержать.

Судя по блеску глаз матушки, ее ситуация позабавила. Не так часто удается что-то скрыть от княгини Демидовой. Уверен, если я сейчас смолчу, Ирина Руслановна с радостью включится в игру.

— Что ж, если все настолько серьезно, я тоже могу тебе поклясться, — кивнула Мария Евгеньевна.

Дед громко опустил руку на стол.

— Хватит, — велел он, прерывая разговор. — Дмитрий, я верю твоему слову, что она достойная невеста. А свои выкладки по предкам передашь княгине. В конце концов, это ее дело.

— Как прикажешь, князь, — склонил голову я.

Несколько секунд за столом царило молчание, пока не подала голос Анастасия Кирилловна.

— А что теперь будет с нами, дедушка? — спросила она, глядя на Руслана Александровича. — Мы сможем выбрать себе мужей?

Мария Евгеньевна взглянула на нее строго, словно хотела что-то сказать, но князь опередил супругу.

— А что, уже есть претенденты? — спросил он, глядя исподлобья на девушек. — Я не буду вас ограничивать. В разумных пределах вы можете выбрать жениха по сердцу, само собой, достойного взять княжну Демидову в жены.

Анастасия склонила голову, принимая его ответ.

— Спасибо, дедушка.

— Мы с вами потом обсудим ваши планы, — недовольно объявила княгиня Демидова, вытерев и без того чистые губы. — Сдается мне, это Медведев воду мутит?

— Георгий Архипович — достойный молодой человек, — ответила ей моя двоюродная сестра. — И к тому же без ума от меня.

— От тебя или от твоего положения? — ехидно уточнила Мария Евгеньевна. — Думаешь, теперь, когда Дмитрий стал наследником, а вы все оказались не у дел, у твоего Георгия останутся к тебе чувства?

— Бабушка!

— Довольно, — вновь вмешался князь Демидов. — Я сказал свое слово. Будет жених достойным, я дам свое благословение. И, разумеется, приданым не обижу. Но слушать ваши споры я не хочу и не буду. Всем ясно?

— Ясно, дедушка, — со вздохом ответила Анастасия Кирилловна, опуская голову.

— Разумеется, — с достоинством кивнула бабушка.

До конца завтрака больше никаких разговоров не было. А стоило Руслану Александровичу отставить пустую чашку чая в сторону, все собравшиеся дружно поднялись. Князь махнул мне рукой.

— Пойдем, внучок, поговорим. Буду тебя вводить в курс дел княжества. И так столько времени потеряли.

Я не стал спорить, и направился за ним. На этот раз мы не стали подниматься в его кабинет, а наоборот прошли в подвал. Миновав этаж со штабом, где присутствовали лишь дежурные аналитики вооруженных сил княжества, князь первым спустился в обустроенную мной серверную «Оракула».

Глянув на стойки с оборудованием, Руслан Александрович кивнул в сторону сидящих за терминалами людей Романовых. Набросив на нас обоих поле от прослушивания, я тут же вновь почувствовал себя, как на допросе. Только теперь, в отличие от совещания военного штаба у государя, пришлось рассказывать в деталях о возможностях системы.

Дед слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы. И с каждой минутой нашего разговора мое уважение к нему неуклонно росло. Мне не приходилось ничего объяснять, и вскоре мы уже общались, свободно пользуясь технической терминологией.

Впрочем, чего еще ожидать от человека, который фактически владеет самой технологичной армией Русского царства. То, что не всегда мог позволить себе Михаил II, так как этобыло дорого и долго, князь Демидов собирал на заводах в штучных и крайне дорогих экземплярах. И во всем, что производят Уральские мастера, разбирался вплоть до мельчайших подробностей.

Уверен, дай ему инструменты и бумагу, дед легко набросает подборный чертеж любого своего изделия. И не ошибется. А ведь со стороны его всегда видят чуть ли не дремучим человеком, который только что из леса в цивилизацию вышел.

— Хорошая вещь, — подвел итог нашему разговору князь Демидов, сопровождая слова кивком. — Теперь я понимаю, как ты планировал уничтожить великого князя Хабаровского. Но, Дмитрий, ты сам должен понимать, что я не позволю тебе рисковать собой.

Я кивнул, даже не пытаясь спорить.

— Я и не пойду никуда. Все сделаем силами Уральского княжества. До конца работы над искусственным интеллектом мне осталось несколько дней. Потом я загружу его на эти сервера, — указал я на стойки за стеклянными дверьми. — Еще пара суток понадобится на обучение, а потом он весь в нашем распоряжении. Поставим одного-двух операторов для контроля, шесть человек на сутки, и все.

Руслан Александрович медленно обвел помещение взглядом.

— Что тебе скажет царь, когда узнает, что ты развернул своего «Оракула» у нас? — спросил он, глядя на меня с ухмылкой.

Я пожал плечами.

— Как только я запущу «Оракула» в полную мощь, государь не сможет мне навредить. Я стану самым ценным его подданным, — сказал я. — Это ведь только начало, а мне через два года и четыре месяца еще армию суперсолдат Михаилу II сдавать.

Князь Демидов усмехнулся.

— А сможешь? — спросил он.

— Смогу, — ответил я. — Но мне нужно время. А значит, тебе придется себя поберечь. Не хватало еще похоронить будущее Уральского княжества из-за того, что до тебя добралась болезнь или какой-нибудь недовольный боярич, которому ты запретил жениться на дочери Кирилла Руслановича.

Руслан Александрович вновь повернулся к серверной.

— Ты правильно сказал, Дмитрий, — произнес он. — Это — будущее нашего княжества. Мы веками производили самое современное оружие. Но я, честно признаться, никогда не думал, что увижу нечто подобное. Ты ведь понимаешь, что случится, когда ты допишешь свой искусственный интеллект?

Я кивнул. Не только представлял, я однажды уже видел это своими глазами. И меня не пугал потенциал «Оракула», меня пугало его отсутствие. Этот отсталый в техническом плане мир слишком опасен, бесконтролен и никем не регулируется. Какой-нибудь папуас может на коленке разработать смертельный вирус и внедрить его в систему подачи воды в любом крупном городе. Никто не узнает, почему миллионы людей вдруг начали погибать.

Я это видел. Я это проходил. Смотрел, как государства падают, подобно карточным домикам, стоило повытаскивать их грязные секреты на свет.

Человеческий фактор — главная причина всего зла на планете. «Оракул» же станет беспристрастным судьей. А кому карать провинившихся, всегда найдется — по большому счету, многие царские люди с радостью возьмутся за топор, если рубить голову нужно аристократу. Так что отбоя в желающих вступить в ряды сил правопорядка не будет.

— Плохо, что Милославские об этом знают, — вздохнул дед. — Ты же знаешь, что то, что ты придумал, перевернет мир. «Оракул» — это не просто система распознавания лиц, это абсолютное оружие. Не боишься, что Михаил II решит убить тебя, когда ты закончишь? Чтобы не придумал ничего, что грозило бы самому государю?

Мне оставалось только пожать плечами.

— Царь не станет рубить голову курице, несущей золотые яйца, — сказал я. — Он хочет добиться абсолютной монархии. Но без меня он всего лишь породит новых великих князей, которые также через пару поколений будут пожирать Русское царство изнутри. А это лишает смысла всю задумку.

Дед покачал головой.

— Ты слишком в него веришь, — сказал Руслан Александрович. — А ведь он никого не жалеет и тоже обладает секретами, которыми ни с кем делиться не захочет.

— Есть только два пути, князь, — улыбнулся я. — Первый и самый безопасный, это оставить все так, как есть. Тогда рано или поздно, но Русское царство перестанет существовать. В лучшем случае превратится в разрозненные территории, на которых будут править потомки наших врагов.

Руслан Александрович несколько секунд помолчал.

— А второй? — спросил он, наконец.

— Превзойти всех вероятных врагов и заранее лишить их возможности нанести удар, — пояснил я. — Без меня это недостижимо, и государь это понимает. Только потому и приблизил к себе — чтобы никто другой не успел предложить больше.

Князь Демидов замедленно кивнул.

— Да, за такое оружие не один правитель бы заплатил любую цену, — подтвердил Руслан Александрович. — И ведь это далеко не предел твоих возможностей?

Я вздохнул.

— Пока что — это предел наших технических возможностей, — поправил я, когда дед повернулся ко мне с вопросом в глазах. — Чтобы сделать следующие шаги, придется создавать с нуля очень многое. Но одной только теории вот здесь, — я постучал пальцем по своему виску, — хватит на ближайшие сто лет работы.

— Как ты лихо описываешь перспективы, — покачал головой князь Демидов, но в его глазах я не видел насмешки, дед воспринимал мои слова всерьез. — Видимо, не зря ты поступил в ЦГУ, внучок.

Я улыбнулся в ответ, а Руслан Александрович продолжил:

— Значит, тебе нужна неделя для запуска искусственного интеллекта? — уточнил он и тут же добавил: — Значит, реальных полторы, ведь тебе нужно восполнять пробелы в образовании. И не смотри на меня так, Алексей Александрович зря не воспитывал тебя, как наследника. И я ему это обязательно припомню. Так что будешь половину дня уделять делам моего княжества, вторую — работать над «Оракулом».

Я кивнул, не став спорить. В Университете мне все равно сейчас ничего делать не нужно. ЦГУ перестал соответствовать моим требованиям. А вот явиться на очередной совет к государю будет необходимо.

— Я все еще придворный, — напомнил деду, но тот лишь рукой махнул.

— Считай, что я приказал тебе, как наследнику. Государь не имеет права мне отказать в моем положении, — произнес он. — Побесится Милославский, но утрется. Даже царь не может быть выше закона, он его гарант.

Я вновь кивнул.

— В таком случае, думаю, за полторы недели я справлюсь.

— За две, — поправил меня дед. — Отдыхать тоже нужно. И кроме того, как моему наследнику, тебе придется посещать наших бояр, либо самому их встречать у нас дома.

Он замолчал, бросив еще один взгляд в сторону операторов. После чего вновь повернулся ко мне и с гордой улыбкой положил свою руку мне на плечо.

— Знал бы ты, как я тобой горжусь, внучок, — заявил он. — Вот она, настоящая кровь Демидовых, владык Урала. Хоть ты и не хотел становиться нашим наследником, но знай, я никогда не был так уверен в своем решении, как сейчас. Твое место здесь, как и твоя семья, Дмитрий.

— Спасибо, я это ценю, — ответил я.

Он еще раз хлопнул меня по плечу, после чего повел к лестнице наверх. Уже когда мы покинули этаж, князь Демидов негромко хмыкнул.

— Девушка, про которую ты говорил, — произнес Руслан Александрович, — это же Морозова, верно?

Глава 15

Весь день я провел рядом с князем Демидовым. Руслан Александрович не терял времени даром и работал несмотря на траур в семье.

Я наблюдал за дедом и поучаствовал в одном совещании в качестве зрителя.

Логистическая компания княжества, обслуживающая значительную часть производств Урала, отчитывалась об изменениях в связи с падением Красноярска. Хаос в великом княжестве, лишенном хозяина, породил кучу транспортных проблем. И пока царские люди разбирали доставшийся в наследство от Измайловых бардак, расходы на транспортировку неизбежно возросли. И когда это закончится, пока что никто не понимал.

А потому логисты старались ужаться так, чтобы не нарушить уже отлаженный процесс. Однако они были не всесильны, и требовалось вмешательство князя.

— Я знал, что рано или поздно это случится, — произнес Руслан Александрович, когда сотрудники закончили говорить. — И потому каждый год откладывал средства в фонд стабилизации. Разницу расходов мы покроем из него.

Финансовый директор компании выдохнул с облегчением. Впрочем, настроение и остальных участников совещания заметно повысилось.

— Что касается погрузочных терминалов, — продолжил он, — я приложу все усилия, чтобы ЦСБ поскорее отцепилось от нас, и мы смогли работать, как раньше. В остальном я доволен вашими результатами, — закончил он. — Средства из фонда будут направлены сразу же, как моя команда проверит все совершенные вами операции.

И хотя радости на лицах заметно поубавилось, что означало, что приворовывать господа не переставали несмотря на кризис, однако в целом люди остались довольны.

— Так что буду ждать ваши отчеты, — подвел итог князь Демидов.

Люди поклонились деду, и экран погас. Руслан Александрович хмыкнул, глядя на меня.

— Никогда не показывай, что у тебя что-то не под контролем, — произнес князь. — И всегда держи не менее двадцати процентов бюджета на покрытие непредвиденных расходов. Как видишь, однажды это может спасти от разорения целую индустрию. Нельзя забывать, что в отличие от нас, благородных, нашим подданным нужны только две вещи: контроль и стабильность. Малейший намек на то, что что-то может пойти не так, как ты запланировал, и начнется паника. Уж поверь старику, лучше продать фамильные драгоценности, чем дать своим подданным почувствовать, что ты не контролируешь ситуацию.

Я кивнул. Естественно, Руслану Александровичу ничего продавать было не нужно. Но совет на самом деле дельный. Достаточно посмотреть на великое княжество Красноярское, откуда уже начался массовый отток населения. Пустели предприятия, закрывались предприниматели. Вложенные в развитие Красноярска средства постепенно изымались. И все по той причине, что никто не знал, что ждет их завтра.

— В этой ситуации мы на самом деле выигрываем, — включив политическую карту Русского царства, сообщил князь Демидов. — Остальные соседи великого княжества слабее экономически, а потому основной приток финансовых ресурсов потечет к нам. На Урале всегда нужны люди, а тем более — люди обеспеченные и умеющие трудиться. Знаешь, почему они выберут именно нас?

— Царскому человеку нужно хорошо жить здесь и сейчас, а не через десятки лет, когда маленькое слабое княжество встанет на ноги, — ответил я. — Никому не хочется ухудшать условия жизни, тем более поднимать чужую землю и платить не желающим работать местным.

Дед кивал в ответ на мои слова, после чего продолжил:

— В восточной части княжества достаточно населения, а вот на севере — нехватка. Однако там высокие зарплаты и премии. Сделано это для того, чтобы именно туда мы и переправляли красноярских беженцев, — продолжил урок Руслан Александрович. — Рабочие руки нужны всегда, а те, кто могут себе позволить не гробить здоровье на морозе, пойдут в нашу столицу и с радостью присоединят свои состояния к самым крепким и надежным активам. Так мы получим поддержку наших оборонных предприятий. А это — первый по важности пункт в любом плане княжества.

Я кивнул в ответ.

— А теперь прервемся на сегодня, — заявил князь, указывая на окно, за которым уже давно стемнело. — Распорядок дня, когда к тебе можно обратиться по рабочим вопросам, должен соблюдаться неукоснительно. И только с действительно срочным делом к тебе могут прийти в любое время. Опять же, иногда необходимо взять паузу и хорошо обдумать следующий шаг.

Я склонил голову.

— И отдыхать, — добавил я. — Ты говорил.

Князь усмехнулся, поднимаясь из-за стола. Держался он сегодня значительно лучше, чем вчера. Это не могло не радовать — чем дольше сможет править Уралом Руслан Александрович, тем дольше мне не придется занимать его место. Он ведь мог вполне законно передать мне главенство в роду и удалиться на покой после такого удара.

— И отдыхать, — кивнул он. — Но, разумеется, в нашем случае отдых — это смена деятельности. Я сейчас пойду на встречу с боярами, а ты можешь быть свободен до завтрашнего обеда.

— Благодарю, князь, — поклонился я деду.

— Рано радуешься, — посмеялся тот, пригрозив мне пальцем. — Закончишь «Оракула», и я буду держать тебя целыми днями. А теперь идем, пора показаться на ужине.

Мы вместе покинули рабочий кабинет и спустились в столовую. Помимо родни здесь нас уже ждали главы боярских родов. Слугам пришлось установить второй стол, чтобы все уместились. Гости не бродили по залу, а стояли возле своих мест, готовые приветствовать своего князя.

Руслан Александрович вошел решительным шагом, мне даже пришлось идти чуть быстрее, чтобы поспевать за ним. Дед держался ровно так же, как и до смерти сына, и я понимал, почему он так поступает.

Контроль и стабильность. Ради них князь предложил мне стать наследником. И ради них же сейчас держит спину прямой, а походку — твердой. Никто не должен сомневаться в силе владыки Урала, что бы ни случилось. Настолько верного своему долгу человека редко встретишь в столице. И это тоже вызывало уважение.

И судя по лицам бояр, не только у меня. Они склоняли головы перед Русланом Александровичем, и я видел, что делают это не только из-за правил при дворе князя, но и оттого, что действительно считают его достойным править ими. В сравнении с советом клана Рюриковичей, где государь вынужден был плясать перед своими подчиненными, впечатляющая разница.

Ничего не говоря, Руслан Александрович опустился в свое кресло и, оглядев столовую, взялся за приборы.

Прием пищи проходил в тишине, пока князь не закончил с салатом и не заговорил первым:

— Хотелось бы послушать, что хорошего случилось за сегодняшний день, — объявил он, после чего повернулся к своей супруге. — Мария Евгеньевна?

Бабушка взглянула на него с достоинством, промокнула кончики губ салфеткой.

— Я согласна с Дмитрием, — заговорила она достаточно громко, чтобы ее слышали все гости. — Невеста, на которую нацелился наш наследник, действительно подходит по всем параметрам. А что ее род не слишком богат — не беда. Мало кто сравнится с Уралом.

Бояре одобрительно загудели, не повышая голосов.

Уверен, сразу после ужина начнется очередная игра. Будут спорить и искать будущую княгиню. Но новость действительно произвела приятное впечатление. Наследник не будет холост и уже наметил себе избранницу. А это означает, что старые опытные главы родов могут еще при своей жизни повлиять на будущее княжества, найдя правильные подходы ко мне и моей невесте.

Смерть Кирилла Руслановича многое поменяла во внутренних раскладах княжества, но его дочери помогут укрепить связи внутри княжества.

Бабушка была не совсем права, когда осаждала Анастасию Кирилловну. Пусть мужьям моих двоюродных сестер наследство светит только через мой труп, однако близость к правящей семье тоже очень многое значит.

Руслан Александрович кивнул с легкой улыбкой на губах.

— В таком случае не вижу препятствий для сватовства внучек, — объявил он, глядя при этом в сторону боярского стола. — Но отбор будет очень строгим и жестким. Девочки хоть и не наследует, но за бездельников я их не отдам.

Матушка улыбнулась при этих словах. Дед взглянул на нее и едва заметно наклонил голову, дозволяя говорить.

— Мы посовещались, — произнесла княгиня Романова, глядя на Марию Евгеньевну, — и решили, что право просить руки княжон будут достойны молодые люди до тридцати лет, с собственным постоянным доходом и обязательным личным жильем, — провозгласила она.

— Хорошая мысль, — согласился князь. — Думаю, у нас найдется немало претендентов, у внучек будет выбор.

Сестры дружно заулыбались, особенно довольна была Анастасия. Как старшей, ей и первой выходить замуж. А с учетом, что Медведевы — далеко не самая последняя семья, ее избранник наверняка подходит под все критерии.

Уральское княжество — это не столица, здесь действительно бездельников очень не любят, и почивать на лаврах отцы сыновьям не дают. Практически каждый член боярской семьи владеет не только собственностью, но и трудится на благо рода и княжества. При этом и заработок у них соответствующий — как и положено благородным людям богатого княжества, специализирующегося на металлах и всем, что из них можно произвести. В частности, на оружии.

— А что скажут главы боярских семей? — пригубив вишневого сока из хрустального бокала, спросил Руслан Александрович, меняя тему. — Чем порадуете своего князя?

Первым со своего места поднялся Волков.

— Нашим людям удалось добиться существенного перелома в Хабаровске, — заявил Святослав Андреевич. — Хорошо показали себя последние разработки наших лабораторий. Полный отчет я направлю завтра с утра вместе со сводками по текущей обстановке.

Дед благосклонно кивнул, и боярин опустился на сидение.

— Я уверен, что в скором времени нас ждет очередной технологический прорыв, — произнес он. — И мы успеем воспользоваться его плодами еще до того, как Толстой будет казнен.

Снова столовую наполнил негромкий одобрительный гул голосов.

— Архип Витальевич, — обратился к боярину Медведеву князь, и тот поднялся на ноги. — Расскажи, чем можешь похвастать сегодня ты?

Я наблюдал за этим неофициальным совещанием, внимательно слушая каждого докладчика. Князь, естественно, заранее знал, что могут сказать его бояре, а потому создавалось впечатление, что Урал на всех фронтах идет от победы к победе. На самом же деле те, кому было либо нечего сказать, либо там ничего хорошего не было, просто не были опрошены.

И это произвело свой эффект — даже самые хмурые лица разгладились. Люди слушали, какой прогресс в Уральском княжестве достигнут, и чувствовали свою сопричастность.

— Великое дело, — проговорил князь, поднимая свой бокал с соком, — начинается с маленьких. Я рад, что мы смогли услышать сегодня столько хорошего. И горжусь вами. Этот кризис коснулся всего Русского царства, но Урал крепок и силен, нас не сломить всего лишь восстанием жалких мятежников. Сегодня вы это в очередной раз доказали, — объявил он. — Продолжайте в том же духе во славу нашего княжества!..

Речь была не слишком хорошо выстроенной, но на бояр подействовала вдохновляюще. Князь вновь показал, что держит руку на пульсе, наблюдает за работой подданных и может вовремя реагировать на новые вызовы.

Я бы так, наверное, не смог.

Для меня большая часть информации, которую озвучивали бояре, не стоила и выеденного яйца. Однако в рамках княжества даже закупка удобрений по хорошей цене была крайне важна. Ведь от собственных объемов продуктов питания зависело не только сколько придется Уралу импортировать товаров из соседних княжеств, но и какая у них будет итоговая цена. В конце концов, и Демидовы, и их бояре опираются на простых людей, которые должны быть сыты и довольны, ведь тогда они лучше работают.

Прямая зависимость успеха высшей касты от удовлетворенности запросов низшей. Ведь что мешает, например, жителям Урала также сбежать в другое княжество? Да ничего. А терять даже одного ценного специалиста — крайне неприятно. Если же начнется массовый отток, это может не только затормозить развитие Урала, но и привести его в полный упадок.

Великое княжество Красноярское не даст соврать.

Ужин закончился, и гости покинули особняк, оставив нас с родней наедине. Руслан Александрович с супругой направились в свою спальню, сестры разбрелись по комнатам, обсуждая прошедший маленький прием. А я был перехвачен матушкой по пути в свои покои.

— Сынок, нам нужно поговорить, — объявила княгиня Романова.

— Хорошо, — кивнул я, открывая дверь в предоставленные мне комнаты.

Ирина Руслановна прошла внутрь первой и, расположившись на диване в гостиной, тяжело вздохнула. Я видел, что она волнуется, но не спешил начинать разговор первым. Уж лучше помолчать пару минут, чем вызвать ее недовольство. Вспыльчивый характер матушки никуда ведь не девался.

Опустившись в кресло напротив княгини, я сложил руки на подлокотники и дождался, когда она начнет разговор.

— Твой отец очень обеспокоен происходящим, — начала она, сцепив пальцы в замок. — Все случилось слишком резко.

Я кивнул, а Ирина Руслановна продолжала:

— Ты ведь станешь Демидовым, когда станешь князем, — сказала княгиня. — А значит, позиции Романовых могут ослабнуть.

Я приоткрыл рот, чтобы ответить, но матушка прервала меня, вскинув ладонь.

— Алексей, может быть, не обучал тебя, как наследника, но он уж точно сделал все, чтобы ты был достоин занять это место. Однако ты ведь понимаешь, что, став Демидовым, ты отделишься от Романовых, и соответственно, не сможешь больше получать те привилегии, которые мы получаем как семья брата царицы? И Романовы также потеряют часть дарованных лично за твои заслуги привилегий, — добавила Ирина Руслановна тем временем. — Конечно, князь тебе такого никогда не скажет, но он волнуется о судьбе всей нашей семьи. И не хочет, чтобы мы рассорились из-за традиционного пренебрежения Демидовых окружающими князьями. Так что ты всегда можешь обратиться к Романовым за любой помощью или с любым предложением, и мы обязательно тебе поможем. Что бы ни происходило между Романовыми и Демидовыми, сам ты всегда найдешь поддержку у своей семьи.

Я кивнул в ответ, показывая, что услышал. А потом улыбнулся и взял княгиню за руку.

— Не нужно переживать об этом, матушка, — заверил я. — Где бы я ни оказался, и кем бы меня ни называли, я все равно останусь твоим сыном. И, разумеется, Романовым по крови и духу. Да и вообще — до того момента, когда я стану князем, еще утечет много воды, все еще неоднократно поменяется. Но что бы ни случилось, я никогда не забуду, в какой семье я родился и кто меня воспитывал.

Она улыбнулась в ответ и, сделав быстрый вздох, решительно поднялась с дивана, украдкой смахивая слезинку в углу глаза.

— Такой ты стал у меня взрослый, Дима, — произнесла она, не скрывая гордость в голосе. — А пока ты будешь здесь, можешь не переживать — я прослежу, чтобы с твоей Викторией ничего не случилось. Мы уже с Ингой Валентиновной понемногу планируем вашу помолвку.

— Виктория Львовна еще не дала своего согласия, — покачал я головой с неодобрением. — И вы обещали не торопить.

Матушка отмахнулась от моих слов.

— Молодежь! — вздохнула княгиня Романова. — Даже ее мать понимает, что боярышня никуда от тебя не денется и обязательно согласится. Но ты можешь не переживать, мы еще долго будем обсуждать детали. Просто чтобы к моменту, когда ты сделаешь официальное предложение, у нас все уже было готово. Романов ты или Демидов, ни один из этих родов не может себе позволить дешевую помолвку. А хорошее планирование, знаешь ли, требует времени.

Она улыбнулась мне вновь и, словно спохватившись, выдала:

— Заболтала я тебя совсем, сынок. А ведь мне пора, — произнесла матушка. — Не буду отвлекать тебя. Работай, Дмитрий, и учись у деда. Князь Демидов, возможно, и не самый добрый человек, но он один из самых достойных людей, которых я знаю. А я повидала очень много князей, уж поверь мне.

И, кивнув мне, она быстро покинула покои, оставив меня одного. Несколько секунд я еще смотрел ей вслед, после чего вздохнул и вернулся в кабинет. Пора приниматься за работу, искусственный интеллект сам себя не напишет.

Глава 16

Я был сингуляром, всемогущим разумом, для которого не существовало невозможного. Я стирал формы жизни усилием мысли. Потребовалось больше десятка других сингуляров, чтобы вышвырнуть меня в параллельную вселенную. Можно сказать, что я был сравним с богом.

Но для того чтобы достичь этого величия, мне пришлось немало потрудиться. Ведь, как известно, чтобы шагать по лестнице в небо и не свалиться, для начала нужно твердо стоять на ногах.

Терпение и целеустремленность, пришедшие из моей прошлой жизни, возвысили меня над многими здешними одаренными.

С моего перерождения я четко знал, что стать любым наследником, означает похоронить большую часть своих личных возможностей. Ведь боярин ли, князь, государь — в конечном счете ты зависишь от окружающих людей.

Посей вокруг себя вражду, и у тебя не будет ни минуты на развитие. Приведи свое общество к процветанию, и получишь армию единомышленников.

А потому я относился к статусу наследника всерьез.

На Урале я получил не только широкие возможности, как владелец личных лабораторий, но и полную свободу действий. И все, что от меня требовалось для сохранения привилегий — поддерживать князя Демидова. Руслан Александрович должен прожить как можно дольше в здравом уме и светлой памяти.

Мой «Оракул» — это только первый подготовительный этап. Но он обязателен, если я хочу успеть раньше, чем займу место князя Уральского. Или сам не умру от старости, разгребая бесконечные дела.

Так что работа над интеллектом шла полным ходом. Половину дня я уделял деду и вникал в устройство княжества, а с обеда и до поздней ночи трудился над искусственным интеллектом.

Учеба в Царском Государственном Университете не шла ни в какое сравнение с той нагрузкой, что я взвалил себе на плечи. Сергей Алексеевич учился всему с детства, а у меня не было такой форы. Да и терять годы, чтобы познавать все неспешно, я не желал.

Но терпение и целеустремленность вновь сыграли свою роль. Если бы еще человеческий мозг позволял обрабатывать больше информации, я бы все знал о княжестве Уральском дня через три. Но приходилось тормозить, чтобы не перегружать слабое тело.

Так что к исходу первой недели я уже был знаком с самыми значимыми людьми княжества и разбирался в их работе. Мог поддержать разговор и анализировать происходящее на Урале. В последнем очень помогал князь Демидов, ежедневно устраивающий короткие лекции на соответствующие темы. И если раньше я только предполагал, что Руслан Александрович разбирается в жизни княжества досконально, теперь я это знал.

Прошла неделя с того, как князь Демидов увидел своими глазами сервера «Оракула» и подробно расспросил меня о его возможностях. Я вошел в кабинет деда без стука и как раз застал его за телефонным разговором. Руслан Александрович пользовался стационарным аппаратом, связывающим его с Кремлем.

Дед махнул мне рукой, указывая на установленный специально для меня стол. Держа трубку у уха, князь Демидов слушал речь государя.

Я опустился в кресло и, направив силу, уловил обрывок разговора.

— … снимем. Мои люди заканчивают проверки по вашим терминалам, — говорил Михаил II. — В обмен я жду новую партию поставок «Стаи» воздушному флоту.

Руслан Александрович хмыкнул в ответ.

— Все мои запасы уже израсходованы, а будущие ракеты уже зарезервированы Амурским княжеством, государь. Ближайшая свободная партия появится не раньше нового года.

Я видел довольную улыбку князя. Дед явно наслаждался происходящим.

— Ефремовым они нужны, это точно. Кто следующий в очереди?

— Сахалинское княжество. В свете последних событий князь решил вооружиться перед войной с сегунатом, — пояснил Демидов. — Так что он уже забронировал все вплоть до января.

— Обойдется Сахалин, не будет у нас никакого конфликта с Японией, — отрезал Михаил II. — Я с ним переговорю, жди звонка.

— С нетерпением, государь, — ответил Руслан Александрович, после чего положил трубку на рычаг.

Я молчал, не спеша начинать разговор. Дед же позволил себе минуту наслаждения ситуацией.

Михаил II по закону имел возможность выкупить товары княжеств вместо изначального заказчика. Вот только есть одно важное обстоятельство — исключительно с согласия уступающего очередь. Потому что это тоже считалось вмешательством в дела рода, и торить беззаконие царь не мог.

— Вот видишь, Дмитрий, — заговорил князь. — Если в твоих руках власть, ты можешь диктовать свои условия. Теперь, независимо от того, откажется Сахалинский князь от заказа или нет, оружие будет гарантированно продано.

Я улыбнулся в ответ.

— Но они договорятся, — заметил я.

— Это уже не моя проблема, — отмахнулся тот. — Вот смотри, мне нужны терминалы. Мы провели очень впечатляющую демонстрацию возможностей «Стаи». На Сахалине тоже следят за ситуацией, и как только самураи вылезли на свет в Хабаровске, князь решил обновить оружие перед возможным конфликтом с сегунатом. Все ведь знают, Михаил II подобного не простит, и обязательно потребует ответа. Если государи не договорятся, на Сахалине уже будут наши ракеты. А если договорятся, у меня будет еще один заказ. Ведь тот, кто не хочет содержать свою армию, вскоре начнет содержать чужую. Так что мы и доброе дело сделали — ведь государь не может заплатить за уступку маленькую сумму — и при этом договорились о сбыте снарядов, обеспечив предприятие работой. Это же загрузка полного цикла — начиная от добычи ресурсов и кончая заводской сборкой. Все, Дмитрий, каждый винтик производится у нас.

Я кивнул, показывая, что услышал. И в этот момент вновь затрезвонил телефон Кремля.

Князь Демидов поднял трубку.

— Я договорился, так что жду свои ракеты, Руслан Александрович, — проговорил государь недовольным тоном.

Видимо, князь Сахалинский не стал мелочиться и неплохо содрал с царя за уступку.

И хотя я не испытывал никакого негатива к Михаилу II, однако я прекрасно знал, что это мы выступили инициаторами в сделке с Сахалином. То есть Урал буквально обыграл Москву на ровном месте, попутно подбросив денег союзнику. И теперь я смотрел на Руслана Александровича с еще большим уважением.

Нужно быть очень гибким, чтобы получалось вот так выворачиваться из любой ситуации с прибылью. Ведь и государю не отказал, и с другим князем связь поддержал. Уверен, как только понадобится, князь Демидов не постесняется использовать оба факта для своей выгоды.

— Самое главное, внучок, — произнес Руслан Александрович, поднимаясь из-за стола, — что мы решили проблему. В следующий понедельник бесперебойная работа терминалов в Красноярске будет восстановлена. А значит, расходы логистической компании пойдут вниз, и я перестану поддерживать их из своего фонда.

— Если только государь не решит повысить цену за пользование уже его личными терминалами, — вставил я, склонив голову. — По закону царь может прибрать к рукам любое великое княжество, и Красноярск он вряд ли кому станет отдавать. Очень уж прибыльная земля, чтобы ей делиться с очередными Измайловыми.

Князь Демидов улыбнулся и прошел к окну. Отдернув занавеску, владыка Уральский несколько секунд смотрел на восходящее солнце, после чего обернулся ко мне.

— А скажи мне, Дмитрий, кто тогда будет использовать его терминалы? — спросил Руслан Александрович. — Они ведь специально возводились под нас. Продать их другим княжествам, разумеется, ничто государю не помешает, но покупателей-то нет. Соседям нет нужды вкладывать деньги в терминалы, которые невыгодны из-за логистики. Проще уже тогда купить те, что ближе.

Я вновь кивнул, принимая его ответ. Михаил II мог попытаться надавить, и на потери бы не посмотрел. Однако за то время, пока хирело великое княжество Красноярское, Урал уже извернулся и заключил договора на поставки из других земель. Получилось, на мой взгляд, даже лучше — несмотря на разницу в цене, зависимость от терминалов Красноярска окончилась, и у Демидовых появилась альтернатива.

— Он ничего обо мне не спрашивал? — уточнил я.

Руслан Александрович покачал головой.

— Ты же не думаешь, что на тебе мир клином сошелся? — вопросом на вопрос ответил дед. — «Оракул» ты ему продал, лаборатории даже принять не успел, а обязательства по суперсолдатам с тебя не сняли. Так что даже не рассчитывай, что царь не найдет себе другого придворного на твое место.

Вновь кивнув, я откинулся на спинку кресла и включил, наконец, стоящий на моем столе терминал. Нужно было закончить с проектом договора по новой итерации доспехов, производящихся на моих мощностях.

Дед вернулся в кресло и тоже принялся за работу. Периодически я чувствовал на себе его взгляд, но первым разговора не начинал. Захочет Руслан Александрович что-то мне сообщить, он сам об этом скажет.

Так как заказов было больше, чем успевал отработать Волков, нам пришлось расширяться. А это значило наем новых подданных, обустройство помещений, закупку оборудования, не говоря уже о транспортировке. А еще — создание работающей иерархии. Моя лаборатория приобретала статус головной компании, а арендованные у князя Демидова входили на правах дочерних предприятий. Ни о каком равноправии, разумеется, речи не шло, но при составлении документов мне нужно было разобраться со всеми аспектами, пока мы не перешли от слов к делу.

Сложность заключалась в том, что внутренние законы Уральского княжества довольно жестко регламентировали отношения подобного рода. И по сути эти документы были промежуточным экзаменом моих знаний, устроенным князем Демидовым для любимого внука.

В будущем, разумеется, за меня это будут делать специально нанятые люди. Но, как и Руслан Александрович, я обязан знать каждый аспект, каждую деталь. Не только для того, чтобы избежать нарушений законодательства, но и для того, чтобы не дать ни шанса потенциальным противникам расшатать компанию изнутри.

Урал стал технологическим центром Русского царства не за счет золотых гор, а с помощью производящегося здесь оружия. Военные подразделения Демидовых не раз и не два стучались прикладами к конкурентам, чтобы выдвинуть претензии и объяснить, в чем этот конкурент неправ. Шутка ли, практически все современные военные технологии для царской армии создаются под рукой владыки Урала. И чтобы так и оставалось, нужно уметь обезопасить себя. И не бояться вышибать зубы тем, кто пытается тебя обокрасть.

Поэтому все бумаги должны быть в идеальном порядке.

Я закончил с работой примерно через час после звонка государя и переслал документы Руслану Александровичу. Князь Демидов пробежался по тексту, быстро считывая содержание.

Просмотрев файл до конца, дед распечатал бумаги и, вооружившись ручкой, оставил на документах свои подписи. Вручив бумаги мне, он кивнул в сторону двери.

— В секретариат, внучок. И сам подписать не забудь.

Покинув кабинет Руслана Александровича, я прошел в отдел княжеского секретариата и еще минут десять заканчивал с формальностями. А когда закончил, решил порадовать Волкова.

За последние дни Святослав Святославович очень уж отчаялся. Заказы шли потоком, и Волков надеялся, что князь Демидов разрешит нам расшириться, хотя сам боярич был уверен, что ни помещений, ни работников мы найти не сможем. Но стоило мне стать наследником, как все вопросы оказались решаемы — и быстро.

— Здравствуйте, Святослав Святославович, — произнес я, когда тот поднял трубку. — У меня для вас отличные новости — наш проект получил княжеское одобрение. Так что можете смело набирать заказы и никому больше не отказывать.

В этот момент я как раз подходил к кабинету деда. А Руслан Александрович, наоборот, решил его покинуть. Так что окончание моей фразы князь Демидов услышал и кивнул.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — ответил мне Волков.

Дед подал мне знак, и я, предупредив Святослава Святославовича, отключил на время микрофон телефона. Руслан Александрович кивнул на аппарат.

— Пока что наведи порядок у себя, внучок, — произнес он. — В понедельник я приеду с комиссией, проверять, насколько прибыльно ваше предприятие и не стоит ли мне самому вложиться в вашу лабораторию. Мне потребуется четкая картина, но времени у меня будет мало. Сам видишь, сколько у меня дел. Так что считай, что это еще один экзамен.

Я склонил голову перед ним, как того требует этикет.

— Будет исполнено, князь, — произнес я.

— Тогда на сегодня ты свободен, — улыбнулся Руслан Александрович.

Он хлопнул меня по плечу и направился дальше по коридору. Я же вздохнул и, прихватив с собой оригиналы договоров, вновь включил микрофон на телефоне. Ждавший все это время на линии Святослав Святославович тут же сообщил:

— Я вас внимательно слушаю, Дмитрий Алексеевич, — сказал он.

— В понедельник князь с комиссией приедет проверять лабораторию. Возможно, вложит свои средства под расширение, — сообщил я. — Так что сегодня нам с вами придется серьезно поработать над документами, Святослав Святославович.

Он воспринял эту новость спокойно.

— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, тогда жду вас у нас.

И пока я складывал договор в сейфе предоставленных мне покоев, мне в голову пришла мысль, что до понедельника еще полно времени. А Волков наверняка увлечется моей очередной идеей, так что можно будет перепоручить Святославу Святославовичу что-нибудь из не слишком срочного, но однозначно полезного.

Повторить ту линзу, что я собрал в секции ЦГУ, например. Только со здешними условиями я могу сразу же начать делать именно то, что лично мне потребуется в дальнейшем. Сразу же конечную версию продукта, а не поделку, которую еще долго пришлось бы доводить до ума. А чтобы линза работала так, как было задумано в моем родном мире, мне нужен обновленный интерфейс.

Особняк я покидал с поднятым настроением. Вернуться к действительно важной работе было приятно. Если же дед не решится вкладывать деньги в расширенную мной компанию, я все равно могу оплатить все расходы. Денег с биржи мне вполне хватит.

Солнце светило в окно машины, и я улыбался.

Глава 17

Амурские бойцы, получив мою «Романовскую» партию доспехов, провели не простой тест-драйв, а полноценное испытание в реальном бою. И союзники заметили, что потери среди солдат Ефремовых практически сошли на нет, а их эффективность выросла на порядки. Так что полезность брони оценили на общем собрании союзников, где князь Амурский отчитался о своих успехах. А уже наутро Волков получил гору заказов.

Царская армия кусала локти, но государь, который и отвечал за обеспечение своих солдат на самом верхнем уровне, не стал обращаться в мои лаборатории, так что в очередь за новинкой вставали князья и бояре. А спецотряд Волковых, присланный в помощь Ефремовым, только подогревал ситуацию. Святослав Андреевич уже не в первый раз работал с такой броней, и его люди справлялись на порядок лучше, чем бойцы Ефремовых, раскрывая потенциал наших доспехов на полную.

Все это я слушал, пока Святослав Святославович вел меня по коридору к своему цеху.

— Нужно поднимать цену, — покачал головой я. — Мы же не получаем никакой прибыли.

— Я бы не спешил с выводами, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот, шагая рядом со мной. — Сейчас мы едва покрыли потребности Урала. Мы ведь от них сильно зависим, это из их ресурсов собираются наши изделия. И естественно, что нам приходится расплачиваться доспехами за пополнение запасов. Но не один к одному, разумеется. Так что, снабдив Урал, мы не только поддержали княжество, но и можем сейчас практически за бесценок обеспечить исполнение всех заказов вплоть до января.

Я хмыкнул в ответ.

— А когда мы выработаем ресурсы, наши же бояре уступят нам новые партии по особой скидке, — пояснил Волков. — Вы можете, конечно, повысить цену, но этим, скорее всего, просто отобьете желание их приобретать. Кроме того, все знают, что Ефремов получил партию из ваших личных запасов фактически бесплатно.

— Он мне заплатил, — ответил я с улыбкой.

— Но дешево, — подчеркнул Святослав Святославович. — А остальные будут вынуждены раскошелиться. Что они о вас подумают?

Он был прав. И я это знал еще в Москве, когда навел порядок в отчетах. И, честно говоря, Волков нагло пользовался моим расположением. По сути, я мог приказать, и он бы исполнил, но вместо этого боярич дает мне советы.

Можно пренебречь его словами, заодно напомнить, чьи это лаборатории. Но тогда я сам себе наврежу, породив недоброжелателей на ровном месте.

Несмотря ни на что, в действительности я могу вовсе пренебречь доходом лаборатории, лишь следить, чтобы вовремя вмешаться и не дать ему упасть ниже самоокупаемости. Однако нам нужно извлекать прибыль, ведь в скором времени компания вырастет, и на мои плечи ляжет забота о куда большем числе работников, чей уровень жизни я просто не имею права снижать. Законы Урала обеспечивают права работников очень жестко. Я могу выписывать премии на свое усмотрение, но не могу платить меньше, чем сотрудникам с равными обязанностями из головной компании. Вот такое социальное равенство.

Кроме того, как наследник княжества я должен показать боярам Урала уже сейчас, что я умею зарабатывать деньги. Ведь для них эта лаборатория — всего лишь демонстрация, как будет жить Урал, когда я сменю Руслана Александровича. И от того, насколько успешны будут мои действия, зависит и расположение моих подданных.

Дед держит всех в ежовых рукавицах, может сломать любого. Но при этом он щедр, заботлив, и ни у кого на Урале не повернется язык назвать его плохим князем. Потому что грамотный управленец зарабатывает не в одиночку.

Да, с великими княжествами Уралу не тягаться, но по качеству жизни он обходит даже богатую Казань. Если же сравнивать со средними показателями русских княжеств, то окажется, что богаче всего люди живут как раз под рукой Демидовых. Это касается и личных доходов, и мер социальной поддержки. Уровень образования, медицины — все бесплатно — ничуть не уступает Москве, а в каких-то частностях даже обходит столицу.

Да, здесь нет своего ЦГУ для избранных, зато есть массовое высшее образование для сотен тысяч людей. И специалисты, окончившие ВУЗ на Урале, в той же Москве могут рассчитывать на куда большие деньги и должности, чем выпускники по всему остальному Русскому царству. Другое дело, что уезжать стремится очень малое количество жителей. Ведь за пределами Уральского княжества подобных условий проживания не будет.

Это одна из тех причин, почему подданные великого княжества Красноярского перетекают именно под руку Руслана Александровича.

Мы дошли до лаборатории Волкова, и он открыл мне дверь с легким поклоном.

Внутри ничего не изменилось с моего прошлого посещения. Разве что теперь вместо интерфейса на дисплее светились чертежи блоков доспеха. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что Святослав Святославович работает над системой защиты от магии.

— Хм, — изрек я, подходя к чертежам.

Волков закрыл за нами дверь и, встав у своего кресла, сохранял молчание. Как-то так вышло, что он очень быстро принял мое старшинство, хотя и сам был настоящим профессионалом в своемделе, и был старше меня.

— Есть замечания, княжич? — уточнил он, когда я закончил рассматривать его творение.

— Я вижу, что таким образом можно повысить эффективность защиты, — ответил я, придвигая кресло для себя. — Вот только мы подходим к грани, за которой противник как минимум равен великому князю.

— Все верно, интенсивность влияния дара должна быть сведена к минимуму, ведь полностью нивелировать его мы не сможем, — кивнул Святослав Святославович.

— Если в противниках у наших доспехов будет великий княжич, такая защита лишь продлит агонию, — не согласился я. — Та сила, с которой будет нанесен удар, даже не заметит потуг брони прикрыть бойца. Поверьте, я знаю, о чем говорю, мне доводилось биться как с великими княжичами, так и с самим великими князьями. И я готов дать вам слово дворянина, что любой достаточно сильный одаренный такого уровня будет гарантированно убивать владельца доспеха.

— И вы предлагаете сознательно ограничить защиту? — вскинул бровь Волков.

— Люди должны знать, что против действительно сильных одаренных помогает не доспех, а снайперская винтовка, — пояснил я. — В некоторых случаях — артиллерийский снаряд. Но прямое столкновение с подобным магом — это смерть. Это должны понимать как сами бойцы, так и их командование. Нельзя деревянным молотком одолеть танк, верно? Так и простой человек не одолеет в прямом столкновении сильного аристократа. Это не их задача.

Волков хмыкнул, глядя на чертеж. В здешних реалиях техномагическая цивилизация так и не породила существенных отличий от моего родного мира. Да, добавились несколько новых типов технологий, в основе которых лежал тот или иной дар. Тот же германский «Энзим» или газ Измайлова против одаренных. Но в сущности это были незначительные изменения.

Так что, может быть, гениальным инженером в этой области я себя и не считал, однако понимал, где проходит реальная граница между пользой и бессмысленностью.

— Лучшее, Святослав Святославович, враг хорошего, — закончил я свою мысль. — Мы делаем доспехи против рядового и среднего звена одаренных. Против сильных аристократов нужны не брони, а спецоперации. Я предлагаю на этом остановиться и не тратить время и ресурсы.

Волков склонил голову, хотя я и видел, что ему это не слишком нравится. Но здесь и сейчас это моя лаборатория, я наследник его княжества, второй человек после Руслана Александровича. И мое слово весит больше, чем его стремления.

— Вместо этого я предлагаю заняться тем, что мы еще можем улучшить с пользой, — объявил я. — Я завершил линзу, о которой мы с вами говорили в прошлый раз. И теперь нам нужно интегрировать ее в нашу систему. Собственно, в этом и будет заключаться ваша личная задача.

Святослав Святославович кивнул.

— Если у меня будет документация, готов приступить прямо сейчас, Дмитрий Алексеевич, — отозвался он.

Я вытащил из кармана флешку с данными и вручил ее Волкову.

— Если появятся вопросы, смело обращайтесь, — кивнул я. — А пока вы будете изучать бумаги, мне нужно утрясти вопросы по предстоящей комиссии.

— Благодарю, — с улыбкой ответил он, уже втыкая носитель в разъем.

Быстро же он переключился со своего разочарования на новую работу. Значит, и сам в глубине души понимал, что работает впустую. Это хорошо, Святослав Святославович и так посвятил себя доспехам, пора вырастать из детских штанишек и переключаться на реальные проблемы.

Оставив его в одиночестве, я покинул кабинет и направился на верхние этажи. Ведь в первую очередь князь Демидов будет инспектировать именно документацию. Само производство дед знает и так, а в кабинетах пойдет разговор о куда более прозаичных вещах.

Найти нужного руководителя было несложно. Поднявшись на лифте, я тут же был встречен красивой девушкой. Секретарь поприветствовала меня как положено, после чего проводила в переговорную.

Работники бумаг и чернил заходили по одному, принося с собой документацию по всем аспектам комплекса, и на несколько часов мы погрузились в работу.

До конца еще требовалось потратить порядочно времени, так что после обеда в здешнем ресторане я поехал обратно в особняк Демидовых.

По пути включил телефон и почитал переписку группы ЦГУ. Одногруппники сетовали на количество материала, обо мне не говорили, хотя обсуждение дуэли я и прочел. Но Орлов быстро навел порядок, напомнив, что переписка сугубо рабочая.

Дважды за время моего отсутствия мелькала принцесса Мэйлин. Китаянка сперва поблагодарила одногруппников за поддержку, а после попросила прислать ей конспекты по пройденному материалу. Это заставило меня улыбнуться — очевидно, что невеста Семена намеревалась вернуться в ЦГУ.

А вот в личных переписках отметились сразу трое.

Волкова В. С.: Дмитрий Алексеевич, как целитель я обязана попросить вас заботиться о князе Демидове. Руслан Александрович не должен перенапрягаться еще какое-то время, пожалуйста, окажите ему всю возможную поддержку.

Звучало многообещающе. И полностью совпадало с моими собственными стремлениями. Ей я ответил, начав с благодарности за оказанную помощь.

Романов Д. А.: Спасибо вам, Василиса Святославовна. Я обязательно постараюсь снизить нагрузку Руслана Александровича. Здоровье князя Демидова — самое ценное для меня, так что любые ваши советы, как профессионала, будут учтены и по возможности исполнены.

Следующей мне написала Виктория.

Морозова В. Л.: Дмитрий Алексеевич, я надеюсь, что, несмотря на статус наследника рода, вы все же вернетесь в ЦГУ. Пока что прилагаю конспекты занятий, которые вы пропустили, а также хочу сообщить, что проект универсальной плазмы не остановлен, и работа продолжается. Берегите себя.

Романов Д. А.: Благодарю за вашу заботу, Виктория. Конспекты я обязательно прочту. А в том, что у вас все получится с проектом, не сомневаюсь. Я в вас верю.

И последней напомнила о своем существовании великая княжна Выборгская. Забавно, что она решилась написать только сейчас. С нашей последней переписки прошло немало времени. Ей отец запретил мне писать, или сама не интересовалась, куда же пропал княжич Романов?

Соколова А. М.: Уважаемый Дмитрий Алексеевич, прошу принять мои искренние соболезнования. Я понимаю, что, возможно, вам покажется, что я слишком затянула с ними. Однако я по собственному опыту знаю, каково это — терять близкого человека, члена семьи. Поздравлять вас с обретенным статусом наследника в такой ситуации я не стану. Надеюсь лишь, что вы хоть иногда сможете прилетать в Москву и не забудете о том, что в столичном обществе у вас всегда будут друзья.

Это было что-то новое. Раньше Анна Михайловна не проявляла подобного такта. Впрочем, она поступила верно — в нашем общении возникла пауза, и стоило, уж если не добилась своего ранее, поддерживать связь. Вернусь я в Москву или нет, буду княжичем Романовым или князем Демидовым, тут не важно — из любого положения великая княжна может быть как полезна мне, так и я ей. Особенно когда я стану править Уралом.

Немного подумав, я все же решил ответить сразу.

Романов Д. А.: Анна Михайловна, благодарю за вашу поддержку. Я не забываю о столице. И, полагаю, мы еще не раз встретимся в Москве. Я обещал быть вашим партнером на новогоднем балу в Кремле.

На этом следовало остановиться. В конце концов, это Соколова желала стать моей женой, я лично в этом особой выгоды не видел. А уж когда стану князем, то зачем мне тот Выборг?

Есть причины, почему Урал стоит наособицу в Русском царстве. И я не собираюсь нарушать местных традиций. Я и сам не слишком-то люблю Москву, а уж как ее терпеть не могут Демидовы — уже притча во языцех. Так что все один к одному.

Машина вырулила к воротам особняка, и я убрал телефон в карман. Отдохнули по дороге, теперь пора возвращаться к делам.

Глава 18

Я взял металлическую шкатулку и раскрыл ее. Вытащив кончиком пальца линзу, второй рукой оттянул веко и надел продукт лаборатории.

Небольшое жжение, которое прошло после того, как я моргнул пару раз.

— Включай, — велел я Святославу Святославовичу.

Волков щелкнул клавишами клавиатуры, и я рефлекторно прищурился.

— Вспышка, — пояснил я напрягшемуся коллеге. — «Оракул», нужно проработать этот момент.

— Зафиксировано, княжич, — отозвался искусственный интеллект голосом Кристины.

Волков привык к тому, что я стал разговаривать с «Оракулом» быстро. Кроме меня других пользователей не было, так что Святослав Святославович мог судить о работе искусственного интеллекта лишь как сторонний наблюдатель, но результаты он замечал, просто следя за мной.

Тем временем слева в поле моего зрения появилась трехмерная карта лаборатории. Глазное яблоко, поворачиваясь, управляло проекцией. Система была уже отработана и обучена — не зря мы так долго собирали данные из доспехов.

— Так, пока все в порядке, — произнес я, оборачиваясь к экранам Волкова.

Вытянув руку в их сторону, я жестом велел «Оракулу» подключиться, и Святослав Святославович увидел то же, что и я.

— Пока что все нормально, — прокомментировал он. — Хотя я думаю, нужно испытание на полигоне.

— Да, — кивнул я, отворачиваясь от экранов. — Сеть стабильна, связь отлажена. Ваши люди готовы?

Волков кивнул.

— Ждут вас, Дмитрий Алексеевич.

— А сейчас посмотрим, — объявил я, с помощью линзы выводя изображение с внешних камер комплекса. — Действительно, ждут.

Качество оставляло желать лучшего — и картинка маленькая, и сами камеры так себе. «Оракул» по моему сигналу сменил трансляцию на карту и подсветил на ней отряд бояр Волковых.

— Так, Святослав Святославович, следите за показателями линзы, — напомнил я. — Просто предупредите, если что пойдет не так. Моего покрова хватит, чтобы не повредить зрение. Ваша задача — только линза.

— Я помню, княжич, — отозвался тот нетерпеливым тоном.

Он явно горел желанием посмотреть, как его линза с интерфейсом покажет себя в боевой обстановке. А мне не помешает размяться, в конце концов, я в своих изделиях был уверен.

Двигался я исключительно по карте. «Оракул» отмечал людей через линзу, и стоило сконцентрироваться на точке, как я мог получить данные по цели — от состояния личного счета вплоть до размеров одежды. Достаточно один раз заказать по сети, и «Оракул» будет знать, во что ты одет. Про банковские счета и вовсе можно не говорить.

Я прошел техническими коридорами и оказался перед бойцами даже раньше, чем сам ожидал.

— Княжич, — поприветствовала меня боярышня Волкова, прибывшая сегодня на случай, если кому-то понадобится целитель. — У вас глаз покраснел.

— Спасибо, Василиса Святославовна, — кивнул я. — Линзу поставил, скоро пройдет.

Сегодня на ней была униформа, хотя в броню девушка не полезла. А вот ее десяток уже даже забрала шлемов опустил.

— Могу убрать, если нужно, — напомнила Василиса Святославовна.

Я отмахнулся. «Оракул» в этот момент вывел мне параметры ее тела и скопировал данные из медкарты.

В наушнике тут же прозвучал озадаченный голос ее брата, который видел всю информацию.

— Дмитрий Алексеевич, — проговорил он, слегка кашлянув.

Да, отработку жестов еще стоит откалибровать.

— Нет нужды, Василиса Святославовна, — улыбнулся я, чуть наклонив голову. — Если что-то пойдет не так со мной, мы обязаны знать, прежде чем линзы наденут наши люди.

Она кивнула, принимая мой ответ. После чего отступила на шаг и, сложив руки за спиной, приказала своим бойцам:

— Построиться!

Солдаты и так были массивнее ее, а в броне и вовсе казались гигантами на фоне стройной девушки. Металлические детали доспехов блестели под лампами, матовые непроницаемые забрала казались черными кляксами.

— Выходим на полигон, — сказал я. — Начинаем с одиночных поединков. Потом десяток берет холостые, и играем в охоту. Предупреждаю сразу: возможности доспехов мне известны, сдерживаться вам строго запрещено. Все серьезно, господа. Но не переживайте, Василиса Святославовна подлатает вас после любых травм.

Кто-то хмыкнул, и «Оракул» вывел мне данные бойца и тут же подсветил его в строю.

— Все верно, тезка, — кивнул я, не глядя в сторону солдата, — мне тоже сдерживаться не положено. Так что выходим. Тезка, ты первый на поединок.

Полигон находился во внутреннем дворе и был оборудован по последнему слову техники. Под крышей располагались сотни камер, каждый метр просматривался сенсорами, улавливающими звук, движение и магию. В прежние времена здесь проводились тесты доспехов, так что имелся и арсенал под них.

Я скинул пиджак и, бросив его на вешалку, прошел в центр поля. «Оракул» подсветил мне нужного противника, и даже не оборачиваясь, я видел его движение по карте. А если подключиться к развешенному оборудованию, смогу улавливать любое изменение, вплоть до сердцебиения тезки.

Его интерфейс позволял, в принципе, то же самое, вот только для этого Дмитрию пришлось бы отвлекаться, управляя всем самостоятельно. Я же мог обходиться гораздо быстрее за счет «Оракула», который понимал меня с одного жеста или движения глаза.

— Готов, княжич, — сообщил мне боец, вставая в стойку.

Никто на Урале уже не звал меня Романовым. Впрочем, и Демидовым тоже. Технически я завис и не там, и не здесь, и поправлять кого-либо я не стремился. Мне было без разницы, каким именно княжичем меня хотят назвать, главное — официальное признание. А по всем законам и правилам я до сих пор Романов.

Перед глазами загорелись цифры — обратный отсчет сейчас крутился и у моего соперника. «Оракул» отдал сигнал, и тезка рванул с места, пользуясь моторами доспеха для ускорения. Но его возможности все равно были ограничены — все же не одаренный передо мной, а обычный человек.

Гораздо важнее, что «Оракул» тут же считал движение, выдал три точки возможной остановки противника и рекомендовал встретить его натиск уклонением. С учетом, что интерфейс брони сейчас дает советы бойцу Волковых, шансы у Дмитрия были.

Он активировал защиту от магии за мгновение до того, как я поставил на его пути силовое поле. Преграда замедлила рывок тезки, и я, создав под собой плиту, взбежал противнику на плечи. Удар по верхней полусфере силовым шипом, перегрузивший защиту, и боец потерял свой главный козырь.

Тезка еще только разворачивался, а я уже сформировал пару клинков и перебил уязвимые точки доспеха, обесточив всю броню. Рывок нагрудной пластины, и я выдернул бойца из скорлупы.

Швырнув его через все поле, я остановился на достигнутом. Лежащий на земле Дмитрий поднял руку, признавая поражение.

— Василиса Святославовна, позаботьтесь о нем, — кивнул я целительнице. — Господа, уберите, пожалуйста, эту груду металла.

А пока полигон расчищали, я успел переговорить с Волковым.

— Все в полном порядке, Дмитрий Алексеевич, но когда вы вошли в защитное поле брони, были помехи в связи.

— Это нормально, — ответил я. — Колебания должны были быть. Интерфейс работает на законах физики, а поле их фактически нарушает. Я отклонений не заметил.

— Я тоже помимо помех не вижу отклонений, — подтвердил он. — Ваше ускорение линза держит без проблем. Попробуете выдать еще большую скорость?

Я подумал несколько секунд перед ответом.

— «Оракул», покажи известный нам рекорд по скорости, — велел я.

— Готово, княжич, — отозвался искусственный интеллект, и в углу моего зрения загорелись параметры.

— Святослав Святославович, я так быстро не смогу, — хмыкнул я. — Но попробую выжать максимум. Готовы?

— Последнее я спросил уже у нового противника.

— Готов, княжич, — кивнул тот.

— Три… — начал отсчет «Оракул», — Два… Один… Бой!

На этот раз я разогнался сам, вспарывая воздух перед собой силовым полем. До рекорда, конечно, было далеко, и боец Волковых успел уклониться.

— Стоп! — вскинул руку я, прерывая бой.

Занесенная для удара рука противника застыла в воздухе. Он, может быть, и хотел замедлиться, но после моего сигнала искусственный интеллект просто взломал его броню и заставил замереть на месте.

— «Оракул», показатели скорости, — потребовал я, отходя на пару шагов.

Новая таблица, уже с моими показателями, появилась перед глазами.

— Святослав Святославович, видите? — уточнил я у коллеги, наблюдающим из лаборатории.

— Вижу, Дмитрий Алексеевич, «Оракул» успевал обработать данные, но линза сработала с задержкой, — подтвердил он.

— Где-то ошибка, — покачал головой я. — Искажение большое для такой низкой скорости.

На самом деле я двигался почти вдвое медленнее по сравнению с рекордом. А он был в восемь раз выше пределов человеческого тела. Если бы я не пребывал в трансе, я бы заминки в работе линзы даже не заметил.

— Это за пределами, — ответил Волков. — Мы технически не сможем обойти это ограничение.

Да уж, это не мой мир. Здесь база куда ниже, чем на моей Земле. И чтобы исправить эту проблему, мне нужно поднимать целую отрасль.

— «Оракул», начинай расчеты, как обойти это ограничение, — велел я, возвращаясь на свое место.

— Слушаюсь, княжич.

И начался новый поединок. Погружение в транс позволяло мне действовать быстрее, чем обычному человеку. И, если не разгоняться до максимальных скоростей, линза показывала отличные результаты.

Следующих трех солдат Волковых я валял, как детей. И обошелся без нанесения серьезных травм. На свои навыки при этом не опирался, действовал исключительно по подсказкам «Оракула».

— Думаю, достаточно, господа, — объявил я, выпустив руку поверженного противника.

Он хрипло выдохнул:

— Сдаюсь, княжич. Вы куда сильнее, чем о вас говорят.

Я отмахнулся и, встав на ноги, протянул руку, помогая подняться бойцу в доспехе.

— Броня усиливает ваши возможности, но она не предназначена для борьбы один на один с одаренными высокого ранга, — сказал я. — Сейчас будет групповой бой, и сами убедитесь.

Но нас прервала боярышня.

— Может быть, княжич, вы хотите провести поединок с одаренным? — предложила Василиса Святославовна с легкой улыбкой на губах.

Я кивнул в ответ и с поклоном предложил ей выйти на полигон.

— Прошу, боярышня.

Волков хмыкнул мне в наушник, но ничего не сказал. Проверка с одаренным нам точно не помешает, да и знал Святослав Святославович, что я его сестру калечить не стану.

Мы вышли на позиции, и Василиса Святославовна быстро свернула свою косу в пучок.

— Готовы, княжич? — с улыбкой спросила она.

— Готов, — ответил я.

У нее интерфейса не было. Так что я озвучил счет сам.

Василиса мгновенно сместилась в сторону, уходя от возможного удара. А на ее месте осталась человеческая фигура, собранная из капель воды. Этот фантом сразу же принялся обстреливать меня сосульками, пока сама Волкова подбиралась ко мне с другой стороны.

Техника меня впечатлила. И что важнее, отсутствовала в моей базе. Так что я отгородился силовым полем, принимающим на себя весь урон от сосулек, пока не оброс сплошной стеной льда.

В этот момент фантом распался и возник уже рядом со мной, взорвав намороженную стену. Брызги ледяного крошева разлетелись в стороны, а мне пришлось отражать атаки фантома. Его конечности оказались острыми как бритвы.

Моя одежда моментально покрылась разрезами. Покров держал удары, но все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы добраться до фантома. В то время как сама Василиса заходила ко мне со спины. Я видел ее на карте.

Удар водяной плетью боярышни я принял на новое силовое поле, успев поставить его вовремя.

Силовая нить перерубила фантома надвое, но техника не распалась. Ледяной клон мгновенно восстановил целостность, а его хозяйка принялась выжимать воду из воздуха вокруг меня.

Во рту стало сухо, я ощутил, как становится все труднее дышать. А потому поставил купол над собой и фантомом. Вот теперь он превратился в ледяную скульптуру, и я разбил его ударом кулака, вокруг которого активировал сверло.

Меня окатило снежными хлопьями, и я обернулся к Волковой.

Василиса Святославовна выглядела уставшей, но улыбалась довольно.

— Сдаетесь, княжич? — со смешком спросила она.

— Признаю, это было впечатляюще, — ответил я. — Но я должен спросить, что за техника. Я видел ледяных клонов раньше, но с марионетками не сталкивался, тем более настолько живучими.

Она склонила голову набок.

— Сама придумала.

С учетом, что фантом и сам пользовался техниками, это было поразительно. Но будучи целителем высшего класса, Василиса Святославовна была обязана уметь проводить сверхтонкие манипуляции с даром.

— Примите мое искреннее восхищение, — ничуть не кривя душой, сказал я. — Предлагаю ничью.

— Сойдет, — кивнула Волкова.

Ее бойцы тут же поддержали боярышню радостным хором. Они были рады, что их целитель чуть не победил княжича, который только что валял их, как котят.

Я не возражал. В конце концов, все это ради тестов линзы с обновленным интерфейсом. И данных статистики мы собрали достаточно.

— Благодарю, Василиса Святославовна, господа, — кивнул я сразу всем. — Пожалуй, в групповом бою пока что необходимости нет. Линзу нужно доработать.

И обновить базы техник. То, что боярышня придумала свою, навело меня на мысль, что это не такая уж и редкость должна быть.

И я знаю, у кого можно проконсультироваться по этому вопросу. Помнится, пару месяцев назад я передал Семену собранную базу данных по техникам, известным мне на тот период. Уверен, Ефремовы не сидели без дела и серьезно ее дополнили во время конфликта с великим княжеством Хабаровским.

И я уверен, что они не станут жадничать и поделятся со старым другом рода.

* * *

Московская резиденция великих князей Выборгских .

Анна Михайловна сидела перед зеркалом и, глядя в свое отражение, медитативными движениями расчесывала волосы. Шорох щетки по прядям звучал размеренно, сидящая в кресле у дверей покоев служанка тихо дышала, наблюдая за госпожой.

Соколова отложила щетку и, повертев лицом перед зеркалом, принялась за макияж. Конечно, великой княжне она не особенно требовалась — и молодость, и поколения красавиц в роду давали свои преимущества. Но какая женщина откажется подчеркнуть свои достоинства?

Совсем чуть-чуть пудры, немного румянца подправить линию скул и неброская тушь, чтобы глаза смотрелись более выразительно. Нанесение макияжа заняло всего минуты три. Теперь лицо Анны Михайловны приобрело тот самый вид, к которому так привыкли окружающие. Мягкие черты лица, чуть наивный взгляд, при этом сохранялся деловой облик великой княжны.

Закончив с косметикой, Соколова поднялась на ноги и прошла к гардеробу, занимавшему приличную площадь. Она, конечно, могла воспользоваться служанкой, и порой себе позволяла так и поступать, но сегодня был особенный день, и выбрать подходящий наряд следовало самой. Ведь все должно было пройти идеально.

Сотня вечерних платьев, из которых часть никогда даже не надевалась, осталась проигнорирована хозяйкой. А вот свои повседневные наряды девушка просмотрела очень вдумчиво. Визит княгини Романовой на праздничный прием у Соколовых — это шанс показать себя перед будущей свекровью, сегодня очень важно произвести нужное впечатление.

Ирина Руслановна не только после свадьбы стала богатой, она и росла в роскоши Демидовых. Потому дорогими украшениями ее не удивить, для княгини Романовой это мелочи. А вот показать себя истинной хозяйкой, которая заботится об очаге, пока муж где-то там служит государству — другое дело.

Оставалось лишь подобрать нужное платье. Но все было не то.

Дмитрия Алексеевича, конечно, назначили наследником Урала, но это ничего не меняло в планах Анны Михайловны. Тем более что, став Демидовым, Дмитрий превратится в еще более привлекательную партию для великой княжны. Она и сама к тому времени сменит Выборг на Москву. Такой союз будет очень выгоден всем.

— Мне решительно нечего надеть, — подвела итог Соколова, рассматривая свой гардероб.

— Госпожа, — подала голос служанка, — может быть, вы посмотрите платья вашей матушки?

На секунду Анна Михайловна задумалась. Хотя фигурами и внешностью они были схожи, однако мода… Мода во времена молодости великой княгини Выборгской была совершенно другой.

— А что наденет сама княгиня? — пробормотала Соколова, окидывая платья новым взглядом.

— Судя по тому, что я слышал сегодня в Кремле, — произнес, войдя в покои дочери без стука, великий князь Выборгский, — она будет в зеленом платье, украшенном янтарными бусами.

Девушка обернулась к отцу. По ее лицу он прекрасно понял, что Анна Михайловна ждет объяснений.

— Слуги царицы не умеют держать рты на замке, — пояснил Михаил Викторович. — А государыня обсуждала наряды с княгиней Романовой. Так что за небольшую плату мне стало известно, во что они будут одеты обе. Остается только один вопрос, доченька, кого ты хочешь поддержать, одевшись в те же цвета?

Великая княжна улыбнулась отцу и склонила перед ним голову.

— Благодарю, отец. Значит, зеленое и янтарь.

Глава 19

Утренняя Москва встретила мой борт пушистыми хлопьями снега. В этом году в столице похолодало раньше, чем на земле Демидовых.

Но, несмотря на то, что сопровождали меня самолеты Демидовых, встречали меня люди Романовых. Двойственный статус никуда не делся, и дед ни за что бы не отказался защищать меня, а я и не настаивал. Руслан Александрович дал мне очень многое, и я был ему искренне благодарен.

Виталя встретил меня первым. Слуга поклонился по всем правилам и тут же был окутан моим даром. Пока мы шли к «Монстру», из внедорожника выбралась Кристина. Помощница и без пяти минут боярыня куталась в короткую шубку. Стоило мне подойти, она с улыбкой поприветствовала меня.

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, — произнесла девушка.

— Спасибо, рад тебя видеть, — ответил я и накрыл куполом и ее. — Едем в Бутово.

Виталя кивнул и, открыв мне дверь, отправился на свое место. Мы с Кристиной расселись на задних сидениях, и стоило «Монстру» тронуться, она повернулась ко мне.

— Алексей Александрович велел нам сопровождать тебя, княжич, — сказала она, внимательно меня разглядывая. — Точно не хочешь в особняк Демидовых?

Я покачал головой.

— Во-первых, я еще не Демидов, — ответил ей. — Во-вторых, хочу повидаться с семьей. Что нового случилось, пока меня не было?

Кристина вдохнула поглубже и начала отчет.

Комплекс «Зари», который мне принадлежал, уже был введен в эксплуатацию. Конфликт на Дальнем Востоке медленно тлел, и полимер так и не был до сих пор изготовлен. Мощности не простаивали без дела — отец перевел их в помощь основному комплексу. Деньги шли на мой личный счет.

По бирже все мои приказы помощница исполнила и средства вывела. Сумма получилась приличной даже по меркам князей. Почти двенадцать миллионов рублей свободных финансов.

Иннополис с подачи государя был практически достроен. Оставалось только закончить возведение пары школ и детских садов. От Казанского Института Современных Технологий уже отделили корпус, который в данный момент переезжал в Иннополис с семьями. Первые жители заселялись, работали магазины, поставки пошли. А ведь времени-то прошло всего чуть больше месяца с тех пор, как я потребовал от Михаила II поучаствовать в создании нового города. Вот что значит монаршая воля — приказал, и людей со всей страны согнали, чтобы в три смены отстроить все необходимое.

— Оборудование уже поступает, — закончила Кристина, как раз когда мой кортеж съехал со скоростной дороги в Северное Бутово.

Здесь уже я обратил внимание на район. Снежный налет украсил дома и улицы, гулящие жители выглядели довольными и счастливыми, предвкушая приближающийся праздник.

— Отлично, — кивнул я, выслушав помощницу. — Сама ты как поживаешь?

Она вздохнула, отводя взгляд.

— Пока еще рано говорить о результатах, но стараюсь, — ответила девушка. — Было только две попытки, но, надеюсь, эта будет удачной.

— Что говорят целители? — нахмурился я.

— Против природы даже они бессильны. Буду пытаться, пока не получится. Тем более ваш Николай Петрович моим случаем заинтересовался, не каждый день ему приходится создавать новую жизнь.

— Так в чем проблема? — все же спросил я.

— С зачатием в первый раз не вышло. Биоматериал отца не выдержал воздействия целительского дара. Но так даже лучше, иначе могли возникнуть отклонения.

Я кивнул, пометив себе обязательно поговорить с целителями на этот счет. Они, конечно, обязаны Кристине помочь, однако могли не все ей рассказать.

Мы въехали на территорию особняка, и ожидавший на крыльце отец сошел со ступенек, чтобы лично меня поприветствовать.

— С возвращением, сын!

Князь Романов обнял меня за плечи и тут же отстранил на вытянутых руках. Глаза Алексея Александровича внимательно осмотрели меня.

— Смотрю, ты возмужал на Урале, — заявил он с улыбкой. — Рад тебя видеть, Дмитрий.

— А я рад вернуться, отец, — ответил я, положив руку ему на плечо. — Но у меня много дел по княжеству Уральскому, — добавил тут же. — Руслан Александрович отправил меня не просто так.

Отец с пониманием кивнул.

— Матушка уже мне все рассказала, — пояснил он, увлекая меня за собой в дом. — Так что на собрание княжеств поедем вместе. Если ты, разумеется, не против.

— С радостью, отец, — ответил я. — О чем будет разговор, уже знаешь?

Официально причина не называлась, Михаил II обозначил ее как деловое собрание. Такие проходили периодически, но обычно не чаще раза в год. Это было вторым.

— Царица шепнула, что речь пойдет о Хабаровске, — ответил князь Романов, открывая передо мной двери. — Полагаю, будем делить великие княжества.

Я кивнул ему в сторону лестницы. Что никого, кроме отца сегодня дома не будет, я прекрасно знал.

Сергей с матушкой улетели в Казань. Ксения гостила у Юсуповых.

— Хорошо, поговорим в кабинете, — правильно истолковав мой жест, согласился отец. — А пока иди в покои, приводи себя в порядок, и встретимся у меня в кабинете за завтраком.

Приняв душ, я натянул свои джинсы и надел черную футболку. Сразу же ощутил себя по-настоящему вернувшимся домой. Хотя, конечно, гардероб стоило обновить — за время на Урале я, оказывается, раздался в плечах, хотя и так никогда тощим не был.

Шагая по коридору, я размышлял о том, насколько инерция мышления мешает здешним людям. Ведь я дал отцу «Оракула», а подслушивать за государем и государыней он не стал. Хотя, может быть, и правильно — все-таки князь Романов работал с системой через операторов, а не все секреты им можно доверить.

Я же полагался на искусственный интеллект, а потому ничего не мешало мне заранее узнать причину, по которой Михаил II решился собрать представителей княжеств. Хабаровск должен был пасть, но до сих пор держался. И государь хотел повторить успех операции с Речью Посполитой — собрать княжеские отряды, с помощью «Оракула» ослепить Толстого и положить конец противостоянию.

Тем более что сам великий князь Хабаровский уже собрался вести тайные переговоры с Японским сегунатом об отсоединении от Русского царства. Под протекторатом самураев, разумеется. В одиночку-то ему было никак не победить.

— С возвращением, княжич, — поприветствовал меня Степан Витольдович, сидящий в приемной отцовского кабинета. — Ваш кофе уже в кабинете. Завтрак скоро подадут, если хотите чего-то особенного, скажите.

Я кивнул ему с улыбкой.

— Благодарю, но мне все то же самое, что и отцу.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — с достоинством поклонился секретарь отца.

Толкнув дверь кабинета, я вошел к отцу. Князь Романов уже потягивал свой кофе, сидя на диване. Напротив Алексея Александровича стоял сервированный столик. Я сел по другую сторону и тут же налил себе кофе.

— Тебе что-то известно? — спросил отец, глядя на меня поверх своей чашки.

Я накинул на нас обоих купол тишины и отключил часы. В облако есть доступ у царицы, а ей не следует знать, что один из суррогатных сыновей ее прослушивает.

— Будет новый призыв княжеств, — произнес я, поднимая свой кофе. — Но на этот раз не княжичи, а полноценные отряды. Задача — перебить все подразделения молниеносными ударами. Царская армия будет только координировать и прикрывать. Государь заткнет нашими людьми дырки.

Князь Романов вскинул бровь.

— И какая нам выгода, ты тоже знаешь? — спросил он.

— После победы великое княжество Хабаровское будет разделено, — продолжил я. — Государь лично будет выбирать, кто станет новыми князьями на Дальнем Востоке. Из верных ему лично людей.

Алексей Александрович несколько секунд молчал, обдумывая мои слова.

— Ты сделал очень многое, Дмитрий, — заговорил он наконец. — С твоими технологиями мы понесем меньше потерь. Но я обязан спросить, чье княжество будешь представлять ты сам?

Я пожал плечами в ответ.

— Я Романов, отец, — сказал я, глядя ему в глаза. — От Урала пойдут боярские отряды под удаленным руководством самого Руслана Александровича. Поверь, у них хватит и сил, и мощи. Я бы сказал, что на сегодняшний день Демидовы — самый боевой род в Русском царстве.

— И такими они стали до тебя, — улыбнулся краешками губ князь. — Что ж, я уже сказал тебе однажды и повторю снова: говори, что тебе потребуется, и я все исполню.

Я покачал головой.

— Пока что мне ничего не нужно, — сказал я. — Но на собрании постарайся изобразить удивление, когда Михаил II объявит о своем решении. А то может не слишком красиво выйти — вроде как нам заранее сообщили.

Отец усмехнулся.

— В этом даже не сомневайся.

В этот момент в дверь кабинета постучались, и я снял с нас кокон. Прислуга принесла завтрак на двоих, и несколько минут после мы с князем занимались исключительно насыщением. Пока, наконец, отец не опустошил свой кофейник, перелив остатки содержимого в свою чашку.

— Твоя матушка была на приеме у Соколовых, — заговорил Алексей Александрович, кладя пару кусков рафинада в кофе.

— Подозреваю, великая княжна Выборгская желала пообщаться? — произнес я, потягивая свой напиток.

Отец хмыкнул.

— Официальный прием твоя мать посетила не одна. Государыня взяла ее в свою свиту, — ответил князь. — А помимо княгини Романовой под протекцией царицы оказалась и боярыня Морозова.

Он посмотрел на меня со значением. Я же развел руками.

— Предсказуемый ход. Михаил II знает, что у меня планы на ее дочь, неудивительно, что послал супругу показать всему обществу, что Морозовы вновь на коне.

Князь улыбнулся.

— Мы с твоей матерью тоже бы так подумали, — произнес он. — Но царица в последнее время очень плотно опекает Морозовых. Сдается мне, Михаил II сделал ставку на твою невесту. И хочет не только через нее влиять на тебя, но и привязать Викторию Львовну к себе.

Что ж, это было ожидаемо. Тем более что в течение недели состоится конкурс в ЦГУ. А государь наверняка уже все знает о проекте Виктории. И даже если она не выдаст более ничего нового, одна ее универсальная плазма окупит любые вложения Русского царства в боярский род.

И не приблизить к себе Морозовых Михаил II просто не мог. Общество его бы не поняло. Пренебрегать таким преимуществом — глупо и недальновидно. А учитывая состояние Морозовых, им любая поддержка сойдет за великую помощь.

— Так и что там с Соколовыми? — напомнил я отцу о начале разговора.

Князь Романов хмыкнул.

— Если твоя матушка не ошиблась, — сказал он, — великие князья Соколовы скоро перестанут быть Выборгскими и станут Московскими. Во всяком случае, они искренне в этом уверенны.

— Амбициозно, — прокомментировал я со вздохом.

— А теперь представь, что будет, когда Анна Михайловна получит от тебя предложение? — проговорил отец. — Я, конечно, понимаю, что ты этого не желаешь, но, с их точки зрения, Соколовы одним махом получают столицу с ее огромным населением и доходами, а с твоей помощью — и лучшее вооружение в стране. Ты ведь не оставишь родственников побираться на паперти и всем их обеспечишь.

Мне оставалось только головой покачать.

— Ну, посмотрим, как дело повернется, — сказал я, отставляя пустую чашку. — Пока что сегодня съезжу в ЦГУ, нужно навестить свою группу. Мой «Танк» еще на ходу?

Отец улыбнулся.

— Разумеется, — кивнул он. — Может быть, перекрасить гербы на твоих машинах? Отметим, что это твой личный парк, поставим рядом герб Урала.

— Не стоит, — отмахнулся я, поднимаясь на ноги. — Я хоть и наследник Демидовых, но все еще Романов.

— Рад это слышать, — ответил отец. — Тогда у меня последний вопрос: что ты будешь делать с «Оракулом»? Надеюсь, не планируешь передать искусственный интеллект государю?

Я пожал плечами.

— Пока не попросит сам — даже намекать не стану. Это слишком прорывная технология, чтобы отдавать ее фактически бесплатно в чужие руки. Да и потом, его еще дорабатывать нужно, — добавил я. — А торговать сырым продуктом — ниже моего достоинства.

Кивнув мне, князь Романов поднялся на ноги и лично проводил до выхода из кабинета. Степан Витольдович уже был готов входить с кипой документов на подпись главе рода.

Жизнь продолжалась, и пока я отсутствовал в Москве, что-то поменялось. Но загруженность князей никуда не делась. Если это, конечно, хорошие князья, которым не наплевать на будущее своей семьи.

Переодевшись в униформу Царского Государственного Университета, я сел за руль «Танка» и, запустив двигатель, проверил связь с машинами сопровождения. Затем подключил машину к «Оракулу». Искусственный интеллект тут же поприветствовал меня голосом Кристины.

— Доброе утро, княжич.

Я вдавил педаль газа, и «Танк» покатился к выезду с территории особняка.

* * *

Припарковав машину на стоянке Университета, я еще несколько секунд смотрел в сторону запорошенной снегом дорожки к корпусам. Казалось, вечность минула с тех пор, как я был здесь в последний раз.

Открыв бардачок, я вытащил беспроводные наушники, и вставил один в левое ухо.

— «Оракул», как меня слышно? — спросил я для проверки.

— Слышу, княжич.

Я открыл дверь и выбрался на улицу. Нога по щиколотку погрузилась в пушистый снег, приятно хрустнувший под подошвой.

Погода располагала к прогулке, и я не стал закрываться щитом. А дойдя до лавочки, где мы обычно встречались группой, заметил сидящих на ней великого княжича Выборгского и боярышню Горскую.

— Иван Михайлович, — первым поздоровался я, подходя ближе. — Елизавета Петровна, рад вас видеть.

Соколов тут же отстранился от невесты и протянул мне руку с улыбкой.

— Дмитрий Алексеевич! Какая встреча! — жизнерадостно заговорил он. — Не знал, что вы вернулись в столицу.

— Прилетел пару часов назад, — ответил я на рукопожатие. — Не буду отвлекать вас от невесты.

— Вы нас совершенно не отвлекаете, — заявила Горская, поднимаясь на ноги. — К тому же мне ведь тоже пора на занятия.

Соколов взял ее за руку и поцеловал воздух возле ее пальцев.

— До вечера, — попрощался он с ней, после чего обернулся ко мне. — Дмитрий Алексеевич, надеюсь, встретимся в Кремле?

— Непременно, — ответил я.

Великий княжич тут же отправился на парковку, а я предложил руку одногруппнице.

Вдвоем мы дошли до корпуса в полном молчании. И только на крыльце, неожиданно пустующем, она решилась со мной заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, я слышала, что вы стали наследником Демидовых, — сказала она негромко. — Примите мои искренние соболезнования.

— Благодарю, Елизавета Петровна.

— И я вам искренне сочувствую в связи с новым положением. Управлять родом — огромная ответственность и тяжкий труд.

— Согласен.

— Иван Михайлович, конечно, не наследник Соколовых. Однако великий князь не оставляет ему практически свободного времени, — со вздохом призналась она. — А ведь вам обоим еще и учиться нужно.

— Я не думаю, что Иван Михайлович возражает против того, чтобы работать на благо семьи. Быть княжичем, а тем более великим — это честь. Разве не должен каждый настоящий мужчина заботиться о благополучии своего рода?

— Это так, — вновь вздохнула Горская. — Но ведь помимо того, чтобы приумножать состояние семьи, неплохо было бы еще эту семью хоть иногда видеть.

Я вежливо улыбнулся и открыл перед девушкой дверь.

До кабинета мы добрались в полном молчании. На меня поглядывали встреченные нами студенты, но никто ничего не говорил и не спрашивал. Я вообще не думал, что о моем отсутствии кто-то будет размышлять, а сейчас ловил заинтересованные взгляды со всех сторон.

— Всем доброе утро, — поздоровался я, входя в кабинет, где уже собралась наша группа.

И пока остальные еще только собирались ко мне обернуться, Виктория уже поднялась со своего места и, судя по ее виду, только присутствие посторонних не позволило ей кинуться ко мне.

— Дмитрий, вы вернулись! — выдохнула она.

Я улыбнулся в ответ, делая шаг к боярышне.

— Я же обещал вам, Виктория, — произнес я, беря ее руку в свои. — И я не отказывался от своих слов. На этой неделе вы произведете фурор.

И я, наконец, добьюсь своего.

Глава 20

На большом перерыве я сел за руль «Танка» и завел двигатель. И дождался, пока другие княжичи, собирающиеся на собрание, освободят проезд. Снаружи уже стоял кортеж князя Романова — как и предлагал отец, в Кремль поедем вместе. А кроме отца там же ждали машины Демидовых.

— Дорога свободна, княжич, — сообщил мне Виталя, управляющий «Монстром».

Внедорожник первым тронулся с места, я последовал за ним. Снегопад не прекращался, и пока мы пробирались на дорогу, я с помощью «Оракула» подключил бойцов Романовых и Демидовых в одну общую сеть.

— Господа, — обратился я к ним. — Прошу не толкаться, разбиваемся через одного, я еду с отцом в центре.

— Будет сделано, княжич, — отозвался Виталя, тут же уходя вперед, чтобы освободить место для уральской машины.

— Как прикажешь, княжич, — произнес боец Демидовых.

Перестройка не заняла много времени, и по центральным улицам столицы мы ехали в строгом порядке.

Я следил за дорогой и ни о чем не думал. Все, что было нужно, мы с дедом уже обсудили перед моим полетом в Москву.

Это собрание — идеальный момент, чтобы сообщить всем о смене наследника Урала. Государь, конечно, уже давно знал, и кто-то тоже услышал. Но мой новый статус еще не был официально оформлен. Поэтому я и не стал рисовать гербы Демидовых.

Сегодня я впервые выхожу в свет в качестве официального наследника. И будупредставлять интересы Урала. Хотя это и не делает меня Демидовым, но покажет всем, включая Михаила II, что княжество по-прежнему крепко и династия исчезать не собирается.

К Кремлю мы подъехали почти что последними. Внутренние парковки были практически забиты, но наши места занять никто, разумеется, не позволил: у каждого рода свои, строго оговоренные позиции.

Когда-то давно по тому факту, где ты паркуешься, можно было судить о расположении царской семьи. Сейчас же места стали традиционными, закрепившись за родами в том же порядке, что существовал при восшествии на престол Милославских.

Погасив двигатель «Танка», я вернул наушник на место и проверил связь.

— Вижу попытки «Оракула 0.2» получить доступ, — сообщил искусственный интеллект.

Ради удобства я назвал системы по порядку появления. И, разумеется, версия 1.0 принадлежала Уралу, тогда как Кремлевская получила маркировку 0.2, а особняк Романовых стал 0.1. На деле особой разницы между первыми двумя не было никакой, разве что мощности второго были побольше. Но по сравнению с Уральским это все равно что деревянные счеты против мощного компьютера.

Помнится, я тратил часы, чтобы вскрыть Японский сегунат из подвала Кремля. На Урале на те же операции у меня ушло около пятидесяти минут. И это с учетом задержки.

— Пусть видят, что могут, — ответил я. — Но лишнего не показывай.

— Как пожелаешь, княжич.

Михаил II и так знает, что у меня есть «Оракул», было бы странно, если бы я им не пользовался.

Мы с отцом покинули автомобили одновременно. Сегодня гвардейцы сторожили вход и никого лично не сопровождали. Но бойцов Кремля собралось порядочно, никак не меньше взвода сейчас покрывались снежком, провожая гостей взглядами.

Князь Романов пошел рядом со мной, глядя строго перед собой. Я сохранял молчание, просто наслаждаясь погодой.

К вечеру снегопад усилится, и на дорогах обязательно возникнут пробки из-за водителей, для которых зима каждый год начинается неожиданно и они до сих пор ездят на летней резине.

Естественно, благородные семьи себе подобного не позволяли. Княжеские машины в обязательном порядке проходили обслуживание перед выездом, и смена шин входила в перечень.

Буксующий на льду князь — это позор, ведь тем самым ты расписываешься в неспособности управлять даже собственной машиной. Как такому доверять княжество?

Мы вошли в раскрытые двери. Сотрудники Кремля тут же приняли у нас верхнюю одежду, и вот теперь взгляды ожидавших приглашения аристократов сошлись на мне.

На моем пиджаке красовался герб Уральского княжества. Он же сверкал на перстне.

Стоящий рядом отец едва заметно улыбнулся.

— Хорошо придумано, — прошептал он.

— Это все дедушка, — ответил я. — Костюм доставили, пока у меня были занятия.

Вместе мы прошли в общую залу, где я уже видел наших казанских соседей. Группировка разрослась, теперь среди них мелькали гербы и других родов, переманенных на свою сторону отцом.

И, естественно, все они были учредителями Иннополиса.

— Господа, — первым заговорил Алексей Александрович, — позвольте представить вам моего сына, Дмитрия Алексеевича.

Господа ответили доброжелательно. Сыновей никто из них не прихватил, и наших соседей я прекрасно знал. А вот с примкнувшими был официально не представлен.

Впрочем, процесс знакомства не затянулся — мы едва пожали друг другу руки, как слуга пригласил всех проследовать в зал собраний.

Этот зал был мне хорошо знаком, его часто показывали в репортажах, которые вели профильные издания. Ничего здесь нового не было — все тот же длинный стол, вокруг которого поставлены стулья. На отдельном постаменте — деловой трон Михаила II. Места для царицы предусмотрено не было.

Широкое помещение уже было занято журналистами. Они разместились вдоль стен и уже вели съемку.

Отец кивнул мне и направился на свое место, мы сидели на разных концах стола. При этом я оказался ближе к монарху.

Никто не спешил садиться, все стояли у своих кресел в ожидании государя. И Михаил II не стал оттягивать момент своего появления.

Слуга объявлял на этот раз полный титул царя. И только после того, как закончилась эта почти минутная речь, государь вошел в зал под звук труб.

Не останавливаясь, Михаил II прошел к трону и опустился на сидение, сложив руки на подлокотники. Несколько секунд давления ауры власти, и на его лице появилась легкая улыбка.

— Садитесь, — велел он.

Собрание опустилось в кресла, разворачивая их в пол-оборота к царю.

— Я нечасто пользуюсь правом собрать вас всех, — заговорил Михаил II. — Но в этом году необходимость снова встретиться за общим столом заставила меня пренебречь правилами. Сегодня вы не будете совещательным органом, князья, — объявил он, строго глядя на гостей. — Сегодня вы будете слушать. Все вопросы, если такие появятся, мы обсудим отдельно.

Михаил II выдержал паузу, после чего повел рукой, и на стене за его спиной вспыхнуло изображение великого княжества Хабаровского.

— Как вам всем известно, мятеж некоторых великих князей не оказался для Русского царства большой неожиданностью. И мы с честью перебили предателей, которые возомнили, будто имеют право отделиться или свергнуть законного царя и самим сесть на престол. Мы успешно подавили восстание в Новгороде, захватили великое княжество Тверское, одержали победу в столице. Судьба великих князей Красноярских, посмевших заключить сделки на поставку чудовищного оружия для Германского рейха, также вам известна.

Он вновь замолчал, впрочем, ненадолго.

— Однако Измайловы оказались не одиноки в своем стремлении сотрудничать с врагами Русского царства. Великий князь Хабаровский решился на еще более подлый ход. С самого начала мятежа он воспользовался силами Японского сегуната. Их имена нам известны, рода, ответственные за участие в мятеже, сейчас находятся под стражей сегуна. В ходе наших переговоров за участие японских агентов Русское царство получает компенсацию. В частности, окончательно решен вопрос Курильских островов.

Народ одобрительно загудел, но — не слишком громко и не слишком долго. Притязания Японского сегуната на Курильские острова тянулись чуть ли не несколько веков. И окончательное решение вопроса — действительно хороший знак. Хотя, конечно, здесь мы не так и много выигрывали, они на самом деле и так принадлежали Русскому царству.

— Но это не отменяет того факта, — продолжил государь, — что великий князь Хабаровский решился на беспрецедентный шаг. Как нам стало достоверно известно, он готовится начать переговоры с Японским сегунатом о протекторате. Что это значит для нас? Род Толстых желает отделиться от Русского царства и организовать собственное государство на нашей земле.

Новый гул, на этот раз выражающий неодобрение, пронесся по залу.

— Великий князь Толстой перешел все границы, — сказал Михаил II, — и мы не станем терпеть подобного отношения. До сих пор мы старались обойтись малой кровью, и потому конфликт так затянулся. Но с сегодняшнего дня нашему терпению пришел конец. Сама идея о том, что кто-то смеет распоряжаться землями и людьми Русского царства в обход государя, означает лишь одно: это непростительное предательство, которое должно быть пресечено максимально быстро и показательно. Именно для этого я и собрал вас, князья. Сегодня я приказываю вам взять своих людей и либо направить их в Хабаровск под командование царской армии, либо самим возглавить, чтобы перебить мятежников.

В зале воцарилась тишина, собравшиеся обдумывали новую информацию. Михаил II улыбнулся и чуть пошевелился в кресле.

— Теперь о том, что конкретно будет происходить дальше, — произнес он уверенным голосом, как будто Хабаровск уже взят, а мятежный Рюрикович казнен. — Как только будет повержен род Толстых, великие княжества будут окончательно упразднены. Взамен я создаю должности губернаторов. Назначать их будет только царь, это ненаследуемая должность. А кроме того, губернаторы встанут над регионами Русского царства и будут отвечать как передо мной, так и перед княжествами, над которыми их поставили. Таким образом на месте всех великих княжеств будут организованы новые княжества. Территории будут разделены между достойными претендентами из благородных семей. Так что, вполне вероятно, чей-то второй сын получит право на собственное княжество.

И вновь собрание зашевелилось, кто-то успел перекинуться парой слов с соседом, молчание сохранили немногие. Впрочем, стоило Михаилу II открыть рот, чтобы продолжить, все присутствующие разом замолчали.

— Губернатор региона официально сменит титул великого князя и примет те же обязанности, — начал пояснение государь. — Что же касается привилегий, то эта должность дарует право распоряжаться военной силой и налогами княжеств напрямую. Губернатор будет собирать ваши налоги вместо меня и направлять их на благоустройство ваших же земель. Царское казначейство таким образом получит большую свободу действий и сможет помогать регионам, которые в этом нуждаются сильнее, точечно направляя дотации. Больше никаких выплат великим князьям, поборов и незаконных изъятий финансов, только официальные налоги и военная обязанность. Губернаторы будут каждый квартал отчитываться передо мной в полной мере, как мои подчиненные. И каждый князь получит право не только пожаловаться на действующего губернатора, но и выдвинуть себя или своего человека на эту должность.

Царь окинул собрание с улыбкой на губах.

В текущих реалиях, конечно, вряд ли кто-то лишний проскочит на такую должность. Да и в ненаследуемость вряд ли кто-то поверит. Рюриковичи все равно получат свой кусок Русского царства. И станут сильнее, ведь магическая система сочтет находящихся под ними людей за подданных. В то же время сам Михаил II получит мощное усиление — ведь число его подданных возрастет за счет поглощенных великих княжеств.

— Теперь же можете высказаться, — объявил государь, поведя рукой. — Но в первую очередь хочу услышать от вас, какие силы вы готовы направить в великое княжество Хабаровское.

Князья поднимались по очереди, начиная с тех, кто сидел ближе к Михаилу II. Моя очередь наступила после шестого гостя.

Поднявшись на ноги, я поклонился царю, как требовал этикет, дождался его разрешающего жеста, после чего заговорил:

— Княжество Уральское выставило пять тысяч отборных бойцов, государь, — сказал я. — Они уже находятся на передовой и успешно выполняют боевые задачи, возложенные на них князем Демидовым, которого я представляю как наследник.

На лице Михаила II не дрогнул ни один мускул. Ауру он тоже держал под контролем, однако по взгляду было заметно, что государь изволит гневаться.

— Помимо этого мой князь, Руслан Александрович, желает знать, каким образом будут делить будущие земли, — продолжил я, говоря достаточно четко и громко, чтобы ни у кого не возникло сомнений в моем праве задавать вопросы. — На сегодняшний день затраты Уральского княжества только по линии обеспечения превышают десять миллионов рублей. Без учета погибших и раненых. Выплаты боевых также вызывают вопросы. До сегодняшнего дня мой князь сам оплачивал затраты на содержание бойцов, участвующих в конфликте на чужой земле. Не говоря уже о том, что благодаря японским наемникам был взорван госпиталь, где проходили лечение раненые бойцы Уральского княжества. В результате был убит княжич Демидов. Сегодня мы узнали, что вся прибыль достанется неким новым княжествам и губернаторам. Учитывая новые вводные, мой князь, Демидов Руслан Александрович, желает знать, какие компенсации предусмотрены для уже задействованных в конфликте княжеств. Видит Бог, Урал вложил в победу уже больше всех остальных и пока что ничего не получил взамен. На правах наследника я объявляю по воле своего князя, что в случае, если Уральское княжество не получит достойной компенсации за уже достигнутое в этом конфликте, княжество отзовет свою армию.

Я эту речь не сам, естественно, придумал. Руслан Александрович всегда умел извлекать выгоду из ситуации и по закону имел полное право отозвать войска. Урал и так очень долго исполнял свой долг перед государством, и по прошествии времени мог на законных основаниях вернуть бойцов домой.

Государь медленно кивнул, дозволяя мне сесть на место. А когда я опустился в кресло, Михаил II объявил:

— Безусловно, князь Демидов совершенно верно заметил, что некоторые княжества уже ведут борьбу с великим князем Хабаровским, — произнес государь чуть медленнее обычного. — Среди прочих князь Амурский первым столкнулся с мятежником Толстым и до сих пор своими силами сдерживает часть вражеских войск. И как я уже сказал, ничьи заслуги не будут забыты.

Возникла небольшая пауза, во время которой часть собравшихся повернулась к князю Амурскому, лично явившемуся на этот прием.

— В частности, князь Ефремов, — повел рукой в его сторону Михаил II, — получит часть земель, сейчас подконтрольных территории Хабаровска, увеличив таким образом свою княжество. Что же касается княжества Уральского, то я хотел бы оставить это объявление до победы, но и оставить прямой вопрос своего верного союзника без ответа не могу.

Царь взял краткую паузу, после чего посмотрел мне прямо в глаза и произнес:

— После завершения конфликта Демидов Руслан Александрович, князь Уральский, станет губернатором Сибирским.

Несколько секунд над нашим столом стояло молчание. А потом всех будто прорвало. Князья, до того соблюдавшие нейтралитет, позволяя другим отдуваться в борьбе с мятежниками, разделились на тех, кто одобрял такую награду, и тех, кто откровенно завидовал.

Впрочем, я все равно довольно улыбался.

Мы с дедом знали, что государь планировал обойтись деньгами, и потому так важно было раскачать ситуацию именно сейчас, на этом собрании. Чтобы Михаил II не смог отдариться незначительным даром, а был вынужден проявить щедрость. Конечно, это могло быть чревато последствиями, но с героями войны всегда нужно быть осторожным, ведь теперь, стоит государю тронуть князя Демидова, у других его подданных возникнут вопросы к неблагодарному царю.

— Итак, — жестом заставив всех присутствующих замолчать, произнес Михаил II, — давайте продолжим собрание. Я слушаю следующего князя.

Глава 21

Когда государь объявил перерыв, и князья перекочевали в соседний зал со столами с закусками и напитками, ко мне тут же направился Иван Михайлович Соколов. Великий княжич Выборгский кивнул мне еще издали, а оказавшись рядом, широко улыбнулся.

— Замечательный ход, Дмитрий Алексеевич, — заметил он негромко. — Вы практически встали в один ряд с великими князьями.

Я ответил улыбкой, но предпочел промолчать. Впрочем, не было похоже, что моя реакция была необходима.

— Полагаю, ваш дед, князь Демидов, может вами гордиться, — еще тише произнес он. — Но не забывайте, что Урал и так вызывает у благородного общества зависть.

— Вы тоже завидуете князю Демидову? — усмехнулся я.

Иван Михайлович тут же демонстративно фыркнул.

— Ни в коем случае, Дмитрий Алексеевич! — заверил меня великий княжич. — Наоборот, мой отец намерен провести с Русланом Александровичем переговоры о закупке уральских изделий.

Я кивнул, принимая его ответ. А Соколов встал ближе, чтобы совсем понизить голос.

— Мой отец на вашей стороне, Дмитрий Алексеевич, — прошептал он, после чего отстранился и, повысив голос, продолжил: — До свидания, Дмитрий Алексеевич!

— До встречи, Иван Михайлович, — кивнул я и продолжил путь к столам, возле которых крутились наши соседи.

По пути я ловил на себе разные взгляды присутствующих. Кто-то смотрел заинтересованно, другие действительно с завистью. Но в большинстве своем привлекал внимание не я сам, а княжество, которое я представляю. Это чувствовалось кожей.

— Дмитрий, — князь Романов протянул мне бокал, когда я подошел к создателям Иннополиса. — Перерыв будет недолгим, так что советую подкрепиться.

— Благодарю, отец, — ответил я. — Я как раз не успел пообедать.

К нам обернулся башкирский князь.

— Дмитрий Алексеевич, я слышал, вы приложили руку к тем доспехам, которые князь Ефремов получил от вас в дар, — произнес он.

Полагаю, любой благородный на моем месте сейчас бы раздувался от гордости и пытался придать себе больше значимости в глазах общества.

— Это так, — кивнул я, вооружаясь канапе. — Но на самом деле мое влияние не так велико, как это звучит.

Стоящий рядом отец хмыкнул, услышав мой ответ.

— В таком случае я бы хотел узнать, как вы поступите в дальнейшем с городом, Дмитрий Алексеевич, — продолжил собеседник. — Пока вы еще Романов, но как долго вам пребывать в статусе наследника? При всем уважении, Руслан Александрович уже далеко не молод.

Я кивнул.

— Князь Демидов проживет еще не один десяток лет, — ответил я.

Ведь после универсальной плазмы я посажу Викторию работать над омолаживающей программой. А сам в это время с помощью «Оракула» выведу первые колонии наноботов. Объединив две технологии, можно получить дополнительные годы жизни. Не бесконечные, но достаточные, чтобы я успел все завершить, прежде чем Руслан Александрович решит покинуть этот мир.

— Он ненамного моложе моего отца, — хмыкнул башкирский князь. — Может ли быть так, что князь Демидов посодействует и нашему долгожительству?

И хотя говорил он вроде бы с улыбкой, но окружающие нас союзники изрядно напряглись. Они ведь тоже уже немолоды. Самый лучший целитель не поможет жить вечно. Максимальный возраст одаренного, официально подтвержденный превышает сто тридцать лет. Но важно понимать, что из них этот рекордсмен последние тридцать лет жил на аппаратах и никакой активной жизни уже не вел.

— Ничего не могу гарантировать, Габдешшакур Булатович, — ответил я. — Пока что могу сказать, что озвучу ваш вопрос князю Демидову, но решение будет принимать князь, и только он.

— Разумеется, — ответил тот. — И все же, что вы думаете о судьбе Иннополиса?

Я оглядел собравшихся вокруг сторонников и улыбнулся.

— Господа, Иннополис будет жить и развиваться. Уже даже государь приложил руку к его возникновению, — со значением произнес я. — И как верный подданный царя, я просто не имею никакого права не оправдать подобного доверия. Иннополис был запланирован, как передовой центр информационных технологий, им он и станет. Тем более что с каждым годом необходимость развиваться именно в этом направлении будет все сильнее. Ваши вложения непременно окупятся, а помимо того, — я оглянулся на отца, стоящего рядом, — как и прописано в договоре, вы будете в числе первых выгодоприобретателей всего, что будет произведено в Иннополисе. Естественно, если сами не будете отказываться.

— Благодарю за ответ, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне башкирский князь. — И князь Романов прав, угощайтесь, княжич, перерыв скоро закончится.

Больше со мной никто ни о чем заговорить не пытался. Общие темы поддерживались, но пустые разговоры я за конструктивное общение не считал.

Так что когда нас попросили вернуться в зал совещаний, я успел достаточно плотно перекусить.

Снова все повторилось, за тем исключением, что теперь журналистов уже в зале не было. Князья встали у кресел, ожидая возвращения государя. Михаил II явился достаточно скоро и вид при этом имел крайне довольный.

Впрочем, это как раз было понятно. За первую половину собрания княжества обязались выставить около двухсот тысяч человек. Естественно, сюда входили не только пехотинцы, но и тыловые службы, медперсонал, механики и прочие, кто неизбежно требовался для успешного наступления на вражеские территории. И это не считая подразделений царской армии.

С учетом того факта, что сам Толстой такой силой не обладал даже близко, у Михаила II был повод для радости.

Ничего особенного на этот раз не обсуждали, основную часть времени делили зоны ответственности. В этой части собрания у меня не было никаких заготовленных речей, а потому я озвучил те же координаты, где сейчас дислоцировались войска Урала. Князь Ефремов встретил мои слова наклоном головы — дед размещал свою армию рядом с Амурскими тиграми.

Но совещание затянулось. Между князьями то и дело начинались споры, и даже маленькие торги за право захватить тот или иной участок. Так как мы с дедом прекрасно знали о возможностях Толстого, мне было ясно, что половина присутствующих вообще очень смутно представляет, что находится в великом княжестве Хабаровском.

Впрочем, государь решил внести ясность, когда совещание окончательно засиделось. Царским приказом были размещены все спорщики, причем их рассортировали так, чтобы воины двух таких родов не пересекались ни при каких обстоятельствах.

И, разумеется, Михаил II не просто так дал князьям вволю поругаться между собой. Он специально позволил гостям вести себя открыто, но при этом сохранял полное спокойствие. Зато теперь, когда все выпустили пар, никто даже не подумал оспаривать решения государя, рассудившего по справедливости. И ничья честь не оказалась задета, и при этом царь показал себя с хорошей стороны.

Но наконец собрание было окончено, и мы покинули Кремль. На этот раз вести «Танк» я уже не собирался, так что Виталя подвез меня на «Монстре», а мой автомобиль уехал в особняк Демидовых — под перекраску. Теперь на нем можно будет нарисовать знак наследника. Заодно там всегда будет моя машина на всякий случай, пригодится.

— Ну, Дмитрий, как тебе твое первое княжеское собрание? — с улыбкой спросил отец, когда мы встретились в столовой за ужином.

— Много разговоров, много времени, мало толка, — ответил я, разделывая политый соусом бифштекс. — Все как и всегда в московском обществе.

Князь Романов усмехнулся.

— Отец, я бы хотел поговорить завтра с Николаем Петровичем по поводу Кристины, — сказал я, прожевав первый кусочек мяса. — Ты же не возражаешь?

Отец оторвался от еды и, промокнув рот салфеткой, кивнул.

— Думаешь, старый целитель начал забывать мастерство и не сумел справиться с задачей? — уточнил он.

Я покачал головой, прежде чем ответить.

— Нет, мне нужна его профессиональная консультация. По многим вопросам сразу. Так что, надеюсь, у тебя не было на него планов?

— Ежемесячный осмотр у меня уже был, — заметил князь Романов. — Тебе бы, кстати, тоже не помешало, чтобы целители тебя осмотрели и, если надо, что-нибудь поправили.

Я улыбнулся.

— Ты забыл, кого дед хотел видеть в качестве моей невесты? — проговорил я. — Василиса Святославовна — превосходный целитель. И то, как быстро она поставила на ноги Руслана Александровича, это еще раз подчеркивает. Так что можешь не переживать, у меня все под контролем.

— Хорошо, я предупрежу Николая Петровича, чтобы зашел к тебе в покои с утра.

— Благодарю, отец.

Он отсалютовал мне бокалом с вином, и на том разговор закончился.

* * *

Московский особняк великих князей Соколовых, кабинет князя .

— Старый полоз! Все зубы уже выпали, а все туда же! В губернаторы пролез, на мое место!

Алексей Михайлович, наследник рода, только что вернувшийся из срочной командировки в Японский сегунат, гневно сжимал кулаки, выслушав краткий пересказ своего отца о прошедшем княжеском собрании.

— Молчать, — холодно приказал великий князь, негромко положив ладонь на столешницу. — Ты, Алексей, свое получишь. Демидову не так долго жить осталось. Ему скоро на тот свет. И уступка пусть даже в пять-семь лет сегодня даст нам больше возможностей в будущем.

Великий княжич вздохнул, а его отец продолжил:

— Неизбежно первые губернаторы будут работать плохо, — заявил он спокойным голосом. — Новое слово в государственном строе, без накладок в таком деле не обойтись. И зачем тебе очернять ими свою репутацию? Пусть Демидов соберет все шишки, расчистит путь своими силами. Тебе останется только занять его место и ничего при этом не сломать. Ты же не думаешь, что кто-то, кроме Рюриковичей, будет получать должность губернатора по наследству?

— Не думаю, отец, — ответил тот, покачав головой.

— Пока мы верны государю, нас никто не тронет, — продолжил великий князь. — Участь мятежников разделять я не желаю, так что если не хочешь выйти из рода и бежать из страны, ты потерпишь эту задержку. А мы поддержим всеми силами и Демидова на посту губернатора, и его внука на Уральском престоле.

— Ты так о нем беспокоишься, будто он нам родственник, — заметил наследник. — За Ивана так не переживаешь, как за этого Романова. Уверен, что не него можно делать такую ставку?

Великий князь Выборгский усмехнулся.

— Ты, Алексей, пока еще не осознал, насколько высоко взлетит Дмитрий Алексеевич, — покачал он головой. — Просто прими это как факт: младший княжич Романов, наследник Демидовых, в скором времени будет стоять по правую руку от государя. И поверь мне, ты не хочешь быть врагом этого человека.

Алексей Михайлович нахмурился, но перечить не стал. В своих раскладах великий князь Соколов еще ни разу не ошибался в подобных прогнозах. Может быть, именно поэтому Михаил Викторович так долго занимал свой пост.

— Пока что ты будешь зарабатывать репутацию в министерстве, — вернулся к теме разговора великий князь. — Как только кончится мятеж, я стану губернатором Московским, а ты сменишь меня на должности и возглавишь министерство. Мне все одно давно пора на пенсию. Тебе я передам людей и всю необходимую информацию, так что можешь не бояться, одного тебя не бросим. Справишься, не оплошаешь на посту, и я тебе обещаю: быть тебе губернатором Сибирским. Ну а если подведешь, то уж не обессудь, сам будешь виноват. Что там было в Японии?

Алексей Михайлович вздохнул, прежде чем сменить тему.

— Сегун пришел в бешенство, когда мы ему доказательства предъявили, — произнес великий княжич Выборгский. — Им сейчас не до нас будет, самураи начинают внутреннюю борьбу. Я, как ты и велел, предложил ему возможную помощь, но тот отказался. Я послушал, что говорят во дворце: якудза наследника уже шерстят рода, кого-то прилюдно осудят и казнят, кого-то тайно перережут. Остальных запугают так, что они сделают что угодно, лишь бы сегун их от сыновьего гнева прикрыл. Забыли они уже, как сегун по молодости сам кровавые реки проливал, теперь-то он мягок и добр. Зато за него сын и наследник отдувается — те же методы, те же результаты.

Михаил Викторович довольно хмыкнул.

— Что про предложение Толстого во дворце думают? — спросил он наследника.

— Никакого протектората не будет, — уверенно заявил Алексей Михайлович. — Перед самым моим отъездом кто-то с Окинавы взломал данные японских военных. И выложил буквально всю подноготную в общий доступ на страницы государственных служб. Так что сегуну есть чем заняться и помимо провинившихся родов. Одна только переброска войск из рассекреченных позиций займет несколько месяцев, пока Поднебесная не воспользовалась случаем и не устроила бомбардировку опубликованных баз. Опять же, там ведь все личные данные, отец. И я имею в виду вообще все. Разведка, контрразведка, агенты влияния. Кто бы это ни сделал, он буквально уничтожил всех тайных оперативников и командиров, действующих в других странах. Кого не успеют вытащить самураи, те, считай, уже мертвы.

Старший Соколов замедленно кивнул.

— У нас их агенты тоже, разумеется, нашлись? — спросил великий князь.

— Все сейчас под охраной, у них же дипломатическая неприкосновенность, — пояснил наследник рода. — Ждем официального ответа сегуна. Вышлем из страны, запретим въезд, на том и закончится. Убивать их сейчас в открытую, когда весь мир за этими шпионами следит, слишком затратно.

Спрашивать сына о том, знает ли Алексей Михайлович, кто решил так сильно ударить по Японскому сегунату, великий князь не стал. И без того было ясно, что этот маневр с публикацией всех данных вооруженных сил — ответный ход Михаила II за помощь Толстому. Скорее всего, одного этого факта вполне хватило бы, чтобы поставить точку в вопросе о принадлежности Курильских островов.

В одночасье Страна восходящего солнца оказалась без зубов. Страшное дело, но раз это сделал Михаил II, тем более следует всегда помнить, насколько далеко простираются руки государя. И не предавать его даже в мыслях.

А Демидов и Романовы — это всего лишь невинные интриги. Ведь Соколовы верны династии Милославских и стараются на благо Русского царства, не только для себя лично.

— Хорошо, Алексей, — кивнул великий князь. — Я тобой доволен. А что касается губернаторства — помни, что терпение это одна из самых важных добродетелей. Тебе представился идеальный шанс построить головокружительную карьеру, и ты Уральскому полозу должен быть благодарен. Ты ведь его руками весь жар загребаешь, а сам при этом уже покажешь себя перед государем, как идеального подданного.

Сын молча склонил голову, не оспаривая слов отца. И хотя согласен наследник с великим князем не был, но предпочел своими глазами увидеть, как Михаил Викторович в очередной раз окажется прав. А если нет, то так даже будет лучше.

Если великий князь начнет допускать промахи, появится возможность занять его место. Маленькая, крохотная, но такая приятная, греющая душу возможность.

Ведь в отличие от всех остальных, Рюриковичи определенно будут получать должности губернаторов от отца к сыну, как это было заведено на протяжении поколений. И в таком случае Алексей Михайлович, губернатор Московский, звучит куда лучше, чем Сибирский.

Глава 22

Московский особняк князей Романовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Мое утро началось не с кофе.

Едва только забрезжил рассвет за окном, ко мне в покои вошел, опираясь на трость, главный целитель рода Романовых.

Николай Петрович был старше князя лет на двадцать, служить начал еще отцу Алексея Александровича, при нем же и возглавил корпус целителей. Так что, несмотря на то, что сохранился Николай Петрович прекрасно, годков ему было уже за восемьдесят. Впрочем, трость, с которой целитель не расставался, была лишь аксессуаром — по моде почти столетней давности, когда главный целитель Романовых еще был молод.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовал меня старик, раздвигая шторы в спальне. — Князь Романов велел навестить вас для консультаций.

Я откинул одеяло и, кивнув целителю, накинул на плечи халат. Вместе мы вышли в гостиную, где я предложил посетителю присесть, а сам направился приводить себя в порядок.

«Оракул» вчера передал мне разговор Соколова с наследником. Так что теперь я был уверен в трех вещах.

Я лично могу полагаться на Михаила Викторовича, так как у великого князя Выборгского на меня большие планы. Помимо этого, Соколовы поддержат Руслана Александровича, а это можно использовать. И третье: программа наноботов должна быть начата как можно скорее. Дед должен жить.

К моменту, когда я вернулся в гостиную, Николай Петрович уже разложил на столике мою медицинскую карту.

По понятным причинам княжеские семьи не хранили сведения о своем здоровье в цифровом виде. Ответственность за сохранность данных лежала целиком и полностью на главе корпуса целителей.

— Итак, молодой человек, — старчески покряхтев, Николай Петрович поднялся на ноги. — Давайте начнем с вашего осмотра. Не знаю, что там делали с вами коновалы Демидовых, но ваше здоровье — все еще моя обязанность.

Я усмехнулся, наблюдая за привычной картиной. Сколько себя помню в этой жизни, целитель строил из себя умирающего. Что, разумеется, совершенно не соответствовало правде.

Раздеваться не требовалось. Николай Петрович надел монокль, в котором точно так же не нуждался, как и в трости. Затем старик простер надо мной руки и, внимательно глядя одним глазом, запустил свою технику сканирования.

Я ощутил, как под ее действием по моему телу идет волна разогретого воздуха. Кровь потекла по венам быстрее, и я практически наяву видел, как магия Николая Петровича прощупывает каждый миллиметр моего организма, спускаясь от головы к кончикам пальцев ног.

Процедура не заняла много времени. Сложив монокль, целитель указал мне на диван, а сам по-хозяйски разместился в кресле и принялся быстро писать в моем личном деле, заполняя бланки.

— Насколько я вижу, вы сильно переутомляетесь, — заговорил он, не переставая водить ручкой по бумаге. — Нервную систему сильно потрепало. В вашем возрасте это чревато последствиями, — продолжил он. — Вмешательства с моей стороны не требуется, если вы будете хотя бы спать по восемь часов.

Я хмыкнул в ответ.

— Я бы с радостью, но дел слишком много.

Николай Петрович взглянул на меня остро и улыбнулся так, будто разговаривал с пятилетним мальчишкой, а не младшим сыном князя.

— Дмитрий Алексеевич, — произнес целитель, — вы хотите прожить долгую жизнь?

Вы даже не представляете насколько, подумал я, но вслух, разумеется, говорить этого не стал. Обошелся одним кивком.

— В вашем возрасте такое напряжение может привести к тяжелым последствиям. И ваш семейный дар здесь защитой вам не будет, — произнес Николай Петрович. — Ваш организм еще развивается, и потому нужно тщательно следить за своим здоровьем. Если вы не хотите получить какое-нибудь редкое заболевание одаренных. Ваш дар, конечно, развит очень сильно, и вы способный молодой человек. Однако магия не делает вас неуязвимым. Постоянное нервное напряжение в конце концов приведет вас к выгоранию. Мне нужно объяснять, что это значит?

— Нет, я вполне осведомлен, что это такое, — ответил я совершенно серьезно. — И кроме того, меня поддерживают целители Демидовых.

Старик усмехнулся.

— Да будет вам известно, Дмитрий Алексеевич, что чем чаще вы прибегаете к помощи одаренных, тем сильнее изнашивается ваш организм, — произнес он. — Каждый раз, когда целитель воздействует на вас своим даром, ваш собственный покров временно приходит в возмущение. Возмущение дара провоцирует реакции организма, нагружая метаболизм. Это не опасно, если обращаться за помощью раз в месяц, как это делают все, то вы успеете восстановиться между сеансами. Однако при вашем образе жизни вы рискуете выработать ресурсы своего организма и дара раньше срока.

— Никогда об этом не задумывался, — признался я.

— Вы никогда до этого так часто и не жили в таком режиме, — пояснил Николай Петрович. — Я настоятельно рекомендую вам отдыхать чаще и больше, Дмитрий Алексеевич. Пока что ваше тело выдерживает нагрузку, но если продолжите в том же духе, годам к сорока вы будете выглядеть, как я. А я ведь уже без малого век прожил. Понимаю, что в вашем возрасте может казаться, будто сорок лет — это очень долгий срок, но на самом деле вы и оглянуться не успеете, как этот возраст наступит.

Я потер подбородок, обдумывая его слова.

— А если дар целителя позволяет откатывать само время? — решил уточнить я, прекрасно помня способность Ерофеева.

Вообще, кстати, удивительно, что государев целитель позволяет Михаилу II стареть. Ведь технически тело государя должно целиком откатываться в прошлое. Это ведь практически вечная молодость. Или я чего-то не понимаю.

— Уникальные дары всегда сложнее устроены, — произнес старик. — И если я правильно понял, о ком идет речь, то дар Константина Владимировича ничего общего с исцелением не имеет. Излечение, к которому он приводит пациентов, это всего лишь побочный эффект. И чтобы я мог точно сказать, какой будет прогноз при частом применении этого дара к человеку, нужна статистика. Доступа к которой, разумеется, у меня нет.

Я кивнул, принимая его ответ.

— Хорошо, значит, все, что мне нужно, это меньше напрягать собственное тело, — подвел я черту под разговором. — Постараюсь следовать вашей рекомендации. Но у меня есть несколько и других вопросов.

— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич, отвечу, если знаю, — благосклонно кивнул целитель.

— Кристина обратилась к вам за помощью в искусственном оплодотворении. В первый раз не получилось, потому что биоматериал оказался слабым.

— Именно так, — кивнул мой собеседник. — Это как раз тот случай, который прекрасно иллюстрирует, к чему вы придете, если станете превышать разумные нормы целительского воздействия. Вся разница лишь в том, что у вас есть некая фора, а у того зародыша ее не было изначально. Если бы Кристина выносила это дитя, вероятность дожить до совершеннолетия у него была бы крайне низкой. Пороки развития, в том числе умственного, сердечная недостаточность, малокровие, прочие серьезные осложнения. Все это могло проявиться как по отдельности, так и всем набором. Обычно сама природа не дает таким детям рождаться, заставляя матерей скидывать оплодотворенную яйцеклетку. В нашем случае удалось не допустить беды.

Я кивнул, принимая его ответ.

— А вторая попытка?

— Здесь проблема иная, — ответил он, чуть помедлив. — Но тоже схожа с вашей ситуацией. Кристине следует меньше напрягаться. И я бы посоветовал вам временно отправить ее в отпуск. Кристине я то же самое сказал, но она не захотела меня слушать. Организм женщины, готовящейся стать матерью — как невероятно чувствительный прибор. И обращаться с ним нужно очень бережно. Отдых, правильный режим дня, питание. Многое может сделать дар целителя, но когда мы работаем, по сути, с минимальным набором клеток, каждая мелочь важна. Лишнее воздействие на неодаренный зародыш, и случится выкидыш. Это тонкая и сложная задача — не навредить, но и проконтролировать весь процесс.

И мне Кристина ведь даже не сказала ничего. Зато я сейчас почувствовал себя извергом, который заставляет девушку страдать. Так дело не пойдет, нужно вмешиваться, пока эта верность не обернулась ненавистью. Ведь это она мне служит, и я обязан обеспечить ее здоровье и безопасность. А вместо этого, выходит, загоняю до полусмерти.

— Вижу, что зародил в вас сомнения, Дмитрий Алексеевич, — проговорил Николай Петрович. — Но это не ваша вина, я поставил вашу помощницу в известность, но она самостоятельно принимает решение.

— Я поговорю с ней, — кивнул я.

Целитель мягко улыбнулся.

— Если бы Кристина изначально была одаренной, то, прими она титул боярыни, все сложилось бы иначе. Защищенный даром ребенок с момента зачатия лучше переносит чужое воздействие. А кроме того, имеет больше шансов на нормальное развитие. Считается, что ранг Е0 не дает обладателю никаких преимуществ, но это не совсем верно. Сознательно защищаться плод не может, но сама магия его оберегает. Поэтому у всех без исключения одаренных немного иначе проходит восстановление после травм или сильного напряжения.

Я кивнул, признавая его правоту.

— Так что все, что требуется для нормальной беременности вашей Слуги — смена образа жизни. И, разумеется, нужен перерыв в попытках зачать ребенка. Организм должен восстановиться после неудачной попытки.

— Благодарю, Николай Петрович, — кивнул я. — Но это не все вопросы, которые у меня к вам были.

Старик кивнул, закрывая мое личное дело.

— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич.

Я дождался, когда он перевяжет папку шнурком.

— Меня интересует продление жизни, — объявил я. — Поясню. Я знаю, как с помощью технологий повысить продолжительность жизни организма, но я не слишком хорошо представляю, как это будет сочетаться с даром самого человека и с воздействием целителя.

Он хмыкнул.

— Речь о какого-то рода имплантации, я верно понимаю? — уточнил Николай Петрович.

— Можно и так сказать, — кивнул я. — С точки зрения биологии бактерии и вирусы тоже являются своего рода имплантатами. В человеческом теле постоянно живет микрофлора самых разных видов. Но она никак не мешает дарам. При этом целитель может воздействовать на эти бактерии и вирусы напрямую и отличать полезные формы от вредных.

Николай Петрович кивнул.

— Для этого настоящий целитель получает образование, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Любой дурак с даром огня может разогреть пациенту кровь, чтобы вирус сварился и утратил жизнеспособность. Но если речь идет о настоящем целителе, он найдет причину болезни и воздействует на нее прицельно, не затрагивая того, что трогать не требуется.

— А как быть с технологией?

— Насколько я знаю, — улыбнулся целитель, — дар будет отрезан только в том случае, если имплантаты заменяют собой оригинальные клетки тела. Скажем, вы можете пользоваться линзами, но стоит вам заменить протезом глаз, и магия сразу же поведет себя иначе.

Он помолчал несколько секунд, обдумывая мой вопрос.

— Я не сомневаюсь в вашей гениальности, Дмитрий Алексеевич, — заговорил он негромко и медленно. — И если я не ошибаюсь, все, что вам потребуется для обхода этого правила, это добавление нового биологического вида микроорганизмов в тело пациента. Как это сделать, мне неведомо, да и, насколько мне известно, в современной медицине подобного еще никто не достиг.

Он снова замолчал, после чего вздохнул.

— Есть и иная проблема, Дмитрий Алексеевич, — сказал Николай Петрович. — Если ваша имплантация может быть обнаружена даром, на нее станет возможно повлиять точно так же, как и на другие объекты. Заставьте человека проглотить кусок металла, и любой огневик сможет его расплавить прямо в теле жертвы. Когда мы говорим о целителях, то не так уж сложно принудить конкретные клетки к мутации и разрастанию. Если не исправить такого воздействия вовремя, позже это будет нечто вроде раковой опухоли магического происхождения, но совершенно естественной формы. Достоверно известно о нескольких случаях, когда таким образом убивали высокопоставленных чиновников в Римской империи — выглядит, как смерть от вполне естественных причин. Рядовая болезнь, не более. А тот факт, что ее вызвал целитель очень грамотным и очень осторожным воздействием, никто и не узнает, пока виновника не подвергнут допросу. Собственно, так об этих случаях и стало известно. Но это было почти двести лет назад, теперь у каждого уважающего себя рода есть целители и постоянные осмотры. Так что вовремя определить заболевание и справиться с ним в сегодняшних реалиях очень просто.

Как много нового я узнал за наш короткий разговор! Впрочем, досконально магию я не изучал, так что наверняка найдется еще немало подводных камней. Впрочем, Николай Петрович уже сказал то, что меня интересовало.

— Благодарю, Николай Петрович, — склонил голову я. — На этом у меня закончились вопросы. Не останетесь на завтрак?

Но старик лишь головой покачал.

— Если вам интересна теория и история, молодой человек, —сказал он, поднимаясь на ноги, — я рекомендую вам поискать в библиотеке вашего Университета. Там будет много интересного, и, если ничего не поменялось за последние годы, в Царском Государственном Университете самая сильная исследовательская группа по вопросам даров.

— Еще раз спасибо, — улыбнулся я. — Этим советом я обязательно воспользуюсь.

Прихватив с собой папку, Николай Петрович покинул мои комнаты, а я дернул колокольчиком, призывая прислугу. Время было еще раннее, но я уже проголодался.

Отдав распоряжения о завтраке на двоих, я отправил Кристине приглашение заглянуть в мой кабинет, а сам отправился переодеваться. Разговор с главным целителем рода только подтвердил мои догадки.

Если правильно подготовиться, наноботы могут быть внедрены в тело пациента без отсечения магии. Вопрос лишь в том, как это правильно организовать, чтобы дар не видел в них вмешательства. Но на это у меня есть голова на плечах и знания технической стороны вопроса.

Кристина пришла как раз в тот момент, когда служанка доставила завтрак. Помощница выгнала девушку и сама принялась обслуживать своего княжича. Я не возражал, и первое время мы действительно потратили исключительно на то, чтобы поесть.

— Тебе придется выйти в оплачиваемый отпуск, — объявил я, отставляя пустую тарелку.

Кристина вскинула брови.

— Я в чем-то провинилась?

— Нет, — покачал я головой. — И у меня будет для тебя несколько задач, которые ты должна будешь обязана выполнить. Во-первых, сегодня вечером ты летишь в мой личный особняк под Казанью. Чуть позднее Степан Витольдович передаст тебе документы на соседнее поместье. Это — твое будущее жилье, и ты должна привести его в порядок до того, как окажешься в положении.

Помощница хмуро склонила голову.

— Во-вторых, я запрещаю тебе напрягаться, — продолжил я. — Так что не спеши, не нужно делать все дела за один день. За тобой будет присматривать целитель — на всякий случай. Когда он решит, что ты готова к новой попытке зачатия, тебя вернут в Москву. И Николай Петрович все сделает, как полагается.

Кристина подняла на меня взгляд. Ей было неловко, она прекрасно поняла, почему я все это говорю и почему именно приказываю.

— Прости, княжич, я не хотела, чтобы ты беспокоился обо мне, — призналась она.

— Все гораздо серьезнее, Кристина, — покачал я головой в ответ. — Я уже убедил отца сделать тебя боярыней. И это — твоя первостепенная задача. Так что сегодня я отправляю тебя в отпуск. За тобой останется как должность, так и жалованье. Но ты обязана зачать ребенка, Кристина. Иначе ты подставишь меня перед князем, ведь получится, что это я занял чье-то место, а сам им не пользуюсь. Кто-то другой мог за это время стать боярином, но я настоял, чтобы титул получила именно ты.

Она кивнула, отворачиваясь, чтобы смахнуть слезу.

— Я понимаю, Дмитрий Алексеевич, — сказала моя помощница.

Не то чтобы я или отец стали бы гневаться за задержку. Никакой спешки в этом вопросе не было. Но мне нужно было вмешаться, иначе ничего путного из ситуации бы не вышло.

— И пока ты будешь приводить свое будущее поместье в порядок, подумай, Кристина: ты ведь станешь главой боярского рода. А это значит, что о своих интересах тебе придется беспокоиться самой. Я, конечно, всегда помогу тебе, как моей верной стороннице. Но ты создаешь не простую семью, а вассальный род, который обязан быть готов служить княжеству. А для этого тебе будет необходимо твердо стоять на ногах самостоятельно.

— Я так и поступлю, княжич, — заверила она, уже взяв себя в руки.

Я вздохнул и взял ее за руку.

— У тебя все получится, Кристина, я в тебя верю. А теперь мне пора.

Выпустив ее пальцы, я поднялся из-за стола и, чмокнув девушку в макушку, направился к выходу из покоев. Пришло время собираться на учебу.

Пора проверить, как там идут дела у проекта Виктории, и навестить библиотеку.

Глава 23

Стоило «Монстру» выехать за ворота особняка, как зазвонил телефон. Создав вокруг себя поле, я поднял трубку. Конечно, Виталя вряд ли бы стал докладывать отцу содержание моего разговора с главой другого рода, однако и права обсуждать дела Урала с Романовыми у меня нет.

— Доброе утро, Руслан Александрович, — поздоровался я, приняв вызов.

Часовые пояса хоть и разные, но и на Урале пока что еще не обед. Князь Демидов давно бодрствует, он вообще рано вставать привык. Хорошо, что он дал выспаться мне и не позвонил часа в четыре утра по Москве. Пока я был на Урале, дед мог спокойно поднять меня в шесть.

— Утро доброе, Дмитрий. Ты слышал разговор Соколовых? — спросил Руслан Александрович.

— Про старого полоза? — уточнил я. — Слышал.

— И, подозреваю, поверил в искренность великого князя, — полувопросительно сказал князь Демидов.

— Он знает, что его прослушивают Милославские, — спокойным голосом ответил я. — И раз завел тот разговор, должен понимать, что царь с него спросит при необходимости. Вряд ли, конечно, за ним наблюдают двадцать четыре часа в сутки, так как «Оракул 0.2» опирается на операторов, и государю просто не хватит для столь плотного контроля людей. Однако запись наверняка ведут из особняков всех великих князей.

И, вероятнее всего, все Рюриковичи теперь имеют место, куда «Оракул» царя не дотянется, ведь можно насильно обрубить связь с сетью, а можно просто спуститься в отрезанный от внешнего мира подвал, оставив все сетевые устройства снаружи.

— Это, конечно, так, — ответил князь Демидов, едва слышно хмыкнув. — Вот только ты не учел того факта, что Соколовы открыто обсуждают свое назначение на Московский престол. Значит, этот вопрос — дело решенное и уже одобренное Михаилом II. А Алексей Михайлович неспроста заговорил про Урал, Дмитрий. Рюриковичи готовят новый ход, и ты станешь в их интриге ключом к победе.

Его уверенность мне не понравилась. Однако я достаточно хорошо знал Руслана Александровича, чтобы понимать — попусту он болтать не станет. Да, с цесаревичем он промахнулся немного, но ведь, насколько я знаю, круг информированных людей в этом деле очень узок.

— Не представляю, каким образом они могли бы меня включить в свои дела, — честно признался я.

— Зато представляю я, — ответил дед. — Ты теперь мой наследник, а великая княжна нацелена стать твоей супругой. Ты действительно думаешь, будто она не знает, что ты намерен сделать предложение Морозовой, оставив Анну Михайловну ни с чем?

Подобный поворот мне не нравился. И хотя Соколова проявляла свой интерес ко мне, я не хотел бы считать ее своим врагом. Великие князья Выборгские казались мне адекватными аристократами, и я бы предпочел спокойно вести с ними дела, а не воевать.

— Значит, пойдут через Викторию Львовну, — вздохнул я, потирая переносицу.

Ненавижу интриги!

— Да, — подтвердил Руслан Александрович, — в текущей ситуации можно многое сделать для бывших изгоев общества. И став губернатором столицы, Михаил Викторович легко изменит положение Морозовых, по щелчку пальца. В обмен на то, что боярышня откажет одному княжичу. Если же девочка начнет артачиться, ее ведь можно и убрать с доски. Того рода всего пара слуг, девчонка, едва перешагнувшая порог совершеннолетия, и мать с младенцем на руках. Особняк у них старый, может всякое случиться. Например, утечка газа ночью, когда все спят.

Я медленно вздохнул, прикрыв глаза.

— Хорошо, — сказал я князю Демидову через пару секунд. — Что ты предлагаешь сделать в таком случае?

Руслан Александрович негромко посмеялся в трубку.

— Все очень просто, внучок. Тебе нужно, пока Соколовы не стали править Москвой, перехватить бояр Морозовых и вывезти их на Урал. Здесь о твоей будущей невесте и ее семье позаботятся. Или ты думаешь, Алексей Александрович сможет обеспечить безопасность Морозовых? Романовы в столице — такие же гости, как и Демидовы, и реальной власти у нас там ни капли. Но Емельян Сергеевич Невский, насколько я помню, тебе задолжал за сохранение чести младшего сына. Пора взыскать с него долг, Дмитрий.

— Спасибо за совет, дедушка, — искренне поблагодарил я.

Об услуге со стороны великого князя Московского я не забывал. Несколько раз уже думал о том, что можно потребовать с Невских. И время ведь уходило — после окончания мятежа, когда Рюриковичи перестанут быть привилегированным сословием, а станут подчиненными государя, власть Емельяна Сергеевича превратится в пыль.

— Есть и другой вариант, Дмитрий, — вновь заговорил Руслан Александрович. — Демидовы могут себе позволить любую твою невесту. Анна Михайловна хорошо обучена, воспитана и уже ведет дела великокняжеской семьи. Сам понимаешь, это серьезный козырь в переговорах о женитьбе.

— Ты же не любишь Рюриковичей, — хмыкнул я.

— Ваши дети будут Демидовыми, Дмитрий. Уж об этом я позабочусь, можешь не волноваться. Но, само собой, настаивать не буду.

Я хмыкнул и улыбнулся.

— Я свой выбор уже сделал, — сообщил я ему.

— Тогда навести великого князя Московского, внучок. Потом может быть уже поздно. Сам подумай, если ты отбудешь на Дальний Восток, кто тогда будет иметь право оберегать твою невесту в Москве?

— С этим не поспоришь, — согласился я. — Благодарю за совет.

— Ты мой наследник и член моего рода. А для семьи я сделаю все, что потребуется, — ответил князь Демидов. — Пока что на этом все. Хорошего тебе дня, Дмитрий.

И прежде чем я успел ответить, дед уже положил трубку.

Убрав поле, я повертел телефон в руках, после чего написал Ирине Руслановне в Казань.

Романов Д. А.: Доброе утро, матушка. Хочу попросить тебя присмотреть за Кристиной. Она сегодня прилетает в мой особняк. Надеюсь, ты окажешь ей необходимую помощь и поддержку.

Ответа долго ждать не пришлось. В отличие от отца, княгиня Романова всегда принимала решения быстро.

Романова И. Р.: Конечно, сынок. Можешь не волноваться, она будет в надежных руках.

Убрав телефон в карман, я выглянул в окно. «Монстр» подъезжал к территории ЦГУ.

От первых двух занятий я был освобожден, так что сразу же направился в библиотеку.

Не самый большой трехэтажный корпус Университета был кладезем знаний и документов. При общей сети, протянутой в каждый кабинет, здесь хватало и бумажных носителей. Что-то морально устарело, что-то считалось достаточно важным, чтобы не доверять данные компьютерным сетям. А кое-что и вовсе не полагалось знать студентам, но профессура имела к данным доступ.

Мой допуск позволял мне рыться во всех бумагах, кроме тех, которые требовали личного подтверждения ректора. Но вопрос меня интересовал достаточно тривиальный, так что бежать за подписью я не видел смысла.

Сидящая за стойкой дородная женщина в цветастой косынке выслушала мой запрос и, указав направление в нужную секцию, потеряла ко мне всякий интерес.

В графе, где записывались посетители секции, я видел практически всех сотрудников лаборатории ЦГУ, включая Телегина. Так что мой визит для библиотекаря не был примечательным.

Над нужной мне секцией висела табличка «Теория даров». На четырех высоких стеллажах разместились горы книг, диссертаций, отчетов научных исследований. При этом было заметно, что секция действительно пользовалась спросом — потрепанная бумага явно прочувствовала на себе пальцы не одной сотни человек.

Только на то, чтобы прочесть все заголовки и названия документов, пришлось бы потратить несколько часов. Но я знал, что конкретно меня интересует, а потому выбрал шкаф «Маго-техника», и взял первый, самый толстый фолиант в руки.

Открыв титульный лист, я хмыкнул. Дата издания, пропечатанная на страницах, была уже затерта, сами буквы едва различались глазом. Древний труд неизвестного автора — его имя тоже кануло в Лету за давностью лет — оказался практически на сто процентов философским измышлением.

Но в том, что это было именно то, что мне нужно, я не сомневался, так как в оглавлении — сразу после пятидесяти страниц вступления, заполненных самовосхвалениями автора — значился вопрос, как же на самом деле работает дар.

Но и вступление я не поленился просмотреть.

Труд описывал тяжелый быт исследователя, какие несправедливости на него сыпались со всех сторон, и как неблагодарно оказалось научное сообщество, открыто высмеивающее автора данной работы. Мне даже стало его немного жаль — ведь, судя по тому, что окружает меня в этом мире, его работа действительно легла в основу всех технологий, совмещенных с магией. А вот про указанные во вступлении имена я даже не слышал, и понятия не имел, о каком веке шла речь в книге.

Усилив глаза, я пролистывал страницу за страницей, бегло просматривая содержание. Неизвестный испытатель приводил не только свою философию, но и каждый вывод подкреплял примерами.

Среди опрошенных им одаренных хватало покалеченных во время войны. И именно они стали отправной точкой исследования. О каком конфликте шла речь, тоже не было сказано, но это было, по сути, и не так важно. Деревянные ноги и крюки вместо потерянных кистей — все это выглядело примитивно, однако никак не мешало опрошенным магам оставить свои способности при себе.

С маленькой оговоркой — в момент, когда калеки попадали на стол хирурга, их дар был истрачен до дна. Те же, у кого оставался запас сил, неизбежно теряли либо свой максимум, либо полностью способности к дару. Какой отсюда можно сделать вывод?

Система магии каждый раз, когда одаренный обнуляет свою магию, подключает его заново. Звучит странно, но вся здешняя традиция волшебства основывается на не совсем привычных законах.

И еще один крайне важный момент. Сохранение способностей работало с потерянными ногами и руками, но во всей книге ни разу не был упомянут хотя бы стеклянный глаз или еще что-то в этом духе.

Вернув книгу на полку, я взял следующий том. На этот раз это был журнал военного хирурга. Судя по тому, что записывал добрый доктор, речь шла о том же временном периоде. Пролистав записи, я нашел только подтверждение уже прочитанного.

Линза на левом глазу вела запись, «Оракул» обрабатывал текст, создавая для меня цифровую копию. Так что если я сейчас что-то и пропущу, искусственный интеллект все равно все запомнит и обработает.

К наступлению большого перерыва я не прошел даже первую полку. Впрочем, кое-что интересное все же удалось узнать, так что я не считал время потерянным зря.

Покинув библиотеку, я сразу же направился в столовую, в которой традиционно должна была собраться моя группа.

По пути обдумывал прочитанное и не мог не поразиться наплевательскому отношению к этим исследованиям. Впрочем, из ветхих книг и восстановленных документов было ясно, что тогда и сам мир был совсем другим. Ну кто мог всерьез предположить, что человек сможет летать по небу, пока не изобрели первые летательные аппараты? Так и здесь — да, подмечали странности, когда одни остаются одаренными, а другие теряют способности. Но копать вопрос всерьез никто не пытался.

Кроме того, сейчас уже не разберешь, может быть, те, у кого дар после протезирования исчезал, вероятно, просто перегорали. И ампутация тут совершенно ни при чем. Ни датчиков, ни статистики — ничего еще не имелось.

А сегодня практически у каждого рода есть целители, которые либо вырастят новую конечность, либо приживят старую. И сама необходимость в исследованиях отпала за ненадобностью. А учитывая тот факт, что в сознании людей плотно укрепилось мнение, что внедрение любых чужеродных объектов либо снижает дар, либо вовсе его уничтожает, никто и не рассматривает подобные возможности всерьез.

Я прекрасно помню, как надо мной смеялась моя группа, когда я объявил, что создам суперсолдат. Это ведь не оттого, что я замахнулся на невозможное, а оттого, что все на этой Земле уже приучены к соответствующему мнению.

То есть собирать артефакты, технические изделия, работающие на магии, вполне можно и приветствуется всем сообществом, а вот ставить эксперименты на одаренных уже за гранью. Разумеется, есть здесь и тонкий моральный аспект.

Ведь каждый одаренный — это привилегированный член общества. Его нельзя просто взять на улице и подвернуть насильственной ампутации, а после смотреть, как он справляется с протезом. Физически это, разумеется, не так уж сложно, но последствия… Работу, основанную на таких исследованиях, опубликует только самоубийца. Потому что родня испытуемых обязательно захочет поквитаться. А добровольцев пойти на эксперимент, кроме меня, и нет вовсе в природе — по тем же причинам.

Войдя в столовую, я набрал поднос с едой и направился к нашему столу. Пока что мои одногруппники еще не пришли, но с минуты на минуту должны появиться.

Поставив свои тарелки на краю стола, где я обычно сидел, я повторил поход к раздаче и собрал поднос для Виктории.

Но первым в столовую заявился Никита Александрович. Рогожин выглядел довольным жизнью. Заметив меня, он тут же направился к столу.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся он, не спеша занять свое место. — Вижу, вы снова вернулись к нам?

— Добрый день, Никита Александрович, — отозвался я. — Решил не пропускать общую трапезу. Как ваши успехи с учебой?

Одногруппник повел рукой.

— Все прекрасно, княжич! Сдал все работы, так что до нового года можно немного расслабиться.

Я покачал головой, в который раз удивляясь, зачем он вообще поступал в ЦГУ с таким отношением к учебе.

— Искренне рад за вас, — ответил я.

В столовую вошли остальные мои одногруппники, что-то увлеченно обсуждая между собой. Орлов, шагающий впереди других, выглядел сосредоточенным, но, увидев меня, заметно расслабился.

Девушки тоже обратили на меня внимание и расступились, пропуская Морозову вперед.

Сегодня Виктория, казалось, сияет изнутри. Наверное, впервые я такой довольной видел ее на нашем первом свидании, когда мы гуляли по ярмарке и вели себя словно царские люди. Но тогда это было сугубо женское удовольствие, теперь же я видел перед собой не простую девушку, а боярышню, гордо несущую себя по помещению.

— Здравствуйте, Виктория, — заблаговременно поднявшись из-за стола, легким наклоном головы поприветствовал я девушку.

За спиной Морозовой одногруппницы негромко переговаривались, обсуждая нас, но ни я, ни сама Виктория на это внимания не обращали. Девушки умилялись и не произносили ничего дурного.

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич, — ответила боярышня, с улыбкой заправляя локон за ухо.

— Прошу вас присоединиться ко мне за трапезой, — предложил я, отодвигая ее стул. — Я выбрал ваши любимые блюда.

— Благодарю, княжич, — ответила Морозова, после чего позволила себя усадить.

Я слышал шепотки со всех сторон. Не только наша группа обсуждала происходящее. Но мне было все равно, что думают другие студентки. Я был младшим княжичем и позволял себе игнорировать общество. А уж став наследником одного из богатейших княжеств, и вовсе не нуждался в одобрении посторонних.

Пока мы неспешно насыщались, остальные одногруппники негромко переговаривались. Я же смотрел только на свою будущую невесту и ждал, когда она закончит прием пищи.

— Виктория, — проговорил я, когда мы закончили, — я бы хотел сегодня провести с вами немного времени. Если вы не возражаете, разумеется.

Она улыбнулась в ответ.

— Полагаю, за совместной работой разговор пойдет продуктивнее, — сказала она.

— Согласен. Позвольте проводить вас в секцию?

Она благосклонно кивнула, и я, предложив девушке руку, повел ее из столовой. Вновь нас сопровождали взгляды студентов, но мы их игнорировали. Ко мне больше никто не пытался лезть с претензиями на руку Анны Михайловны, я перестал быть центром особого интереса, и сегодня мы были только очередной парой в стенах Университета. Таких, как мы, здесь всегда хватало.

Когда мы оказались на улице, я окутал девушку своим полем, и мы прошли по заснеженной дорожке, не пачкая ног.

— Я надеюсь, что у вас все благополучно, Дмитрий, — первой заговорила Морозова.

— Разумеется, — кивнул я, обернувшись к ней с улыбкой. — Конечно, я уже не могу столько времени уделять Университету, но положение обязывает трудиться. К счастью, и на хороший отдых время у меня находится. Вот, сегодня изучал исторические труды в библиотеке, а до конца дня, если вы не возражаете, поучаствую в вашем проекте.

Она хмыкнула.

— Мне кажется, это наш совместный проект, — произнесла она негромко. — Если бы вы меня не поддержали, я бы ни за что не ввязалось в этот конкурс.

Мне оставалось только плечами пожать.

— Вы доводите идею до ума, превращаете сказку в реальность, — сказал я. — Я же был у вас в секции считанное количество раз. И вам моя помощь не так уж нужна.

— Намекаете, что пора уже объявить свое решение о нашей помолвке? — приподняла она бровь. — Моя матушка согласна, что вы — идеальный жених для меня, Дмитрий. Бояре Морозовы возвращаются в общество, а на прошлом приеме у Соколовых матушку взяла в свою свиту государыня. Да и княгиня Романова уже давно выделяет нас среди прочих благородных семейств Москвы. Все это, разумеется, случилось не само по себе. Это вы.

— Не стану отрицать, что связь здесь есть, — улыбнулся я. — Но помимо вашего возвращения в общество существует и иная проблема.

— Мои конкурентки могут начать за мной охоту, — кивнула Морозова.

— Именно, — согласился я. — И в связи с тем, что я скоро снова уеду на Урал, у меня может не получиться защитить вас. У нашего с вами союза есть много недоброжелателей, Виктория. И вряд ли нам позволят и дальше наслаждаться спокойной жизнью и размеренными отношениями.

Она молчала до тех пор, пока мы не дошли до входа в лабораторию.

— И какой вы видите выход, Дмитрий? — спросила Виктория, обернувшись ко мне и глядя снизу вверх.

Я обновил купол над нами, закрывая нас от подслушивания.

— Я хочу забрать вашу семью на Урал, Виктория.

— Вряд ли вам позволят просто так вырвать боярскую семью из столичного княжества, — покачала она головой. — Впрочем, раз вы об этом заговорили, полагаю, вы знаете, как это сделать законно.

Я кивнул.

— Знаю и могу сделать, — подтвердил я. — Я не хочу рисковать вашей жизнью, Виктория, когда этого можно было бы избежать. Ситуация меняется, и вокруг меня действительно начинают плестись серьезные интриги. Младший княжич Романов мог быть кем угодно и выбирать кого угодно в жены. И при этом все равно имелись свои сложности. А став наследником Урала, я не только получил в распоряжение передовые промышленные комплексы. Я стал куда привлекательнее как будущий глава рода. А значит, вы становитесь помехой для других конкуренток. Я бы не стал вас торопить, если бы в этом не было реальной необходимости.

Она опустила голову и несколько секунд разглядывала подтаявший снег на дорожке. Вновь взглянув на меня, Виктория вздохнула.

— Тогда вам придется просить моей руки у матушки, — произнесла она с улыбкой.

Я взял ее за подбородок и с улыбкой ответил, глядя в глаза девушки:

— С превеликим удовольствием.

Глава 24

Проект универсальной плазмы был практически завершен. Команда нашей группы проделала колоссальную работу. И мне оставалось только выказать уважение участникам за старания.

— Это еще только начало, — произнес Авдеев, когда я закончил хвалить участников.

— Что вы имеете в виду, Иван Тимофеевич? — спросила Салтыкова, глядя на одногруппника.

Комарова, начавшая наводить порядок в секции, оторвалась от своего занятия, а боярич усмехнулся в ответ.

— Сейчас на мощностях одной секции мы можем произвести всего триста миллилитров искусственной крови, которая подойдет любому пациенту, — произнес он. — Но вы обратили внимание, насколько близко мы подобрались к клонированию? Виктория Львовна, — повернулся он к Морозовой, — вы практически решили проблему нехватки донорских органов. На основе вашего проекта медики Русского царства смогут разобрать по косточкам искусственное выращивание жизненно важных органов. А с вашей универсальной кровью больше не будет проблем с совместимостью. В основе проекта лежит принцип, который сам по себе важнее даже вашей плазмы!

Я слушал его с улыбкой. На моей Земле это действительно были взаимосвязанные процессы. Сперва кровь, затем органы, а после и совершенные тела, в которые можно было пересаживать собственное сознание.

Но я помнил, что там между каждыми этапами лежали десятилетия трудов. И в отличие от здешней реальности наше научное сообщество работало в связке со всем миром. Здесь же каждый тянет одеяло на себя, и оттого ресурсы распыляются на одинаковые проекты, в том числе провальные. Никаких принципов товарищества и общечеловеческого братства в здешнем обществе возникнуть не может.

Я бы допустил, что другие страны могут даже всерьез начать охоту за документацией с успешными результатами. Однако нам это теперь не грозит — я вывезу Викторию на Урал, а там под присмотром «Оракула» она всегда будет в полной безопасности.

— Я думала об этом, Иван Тимофеевич, — кивнула Виктория, не скрывая своей радости. — Но я вряд ли смогу достичь такого результата. Слишком много работы, слишком много лет исследований. Мне никак не справиться.

— Это решаемо, — вставил я негромко, привлекая к себе внимание одногруппников. — Наш главный евгеник прав. Искусственная кровь — всего лишь первый шаг. И лаборатории Урала вместе с мощностями Иннополиса будут решать эту проблему. Полагаю, теперь, когда Виктория Львовна доказала на деле, что это возможно, государь тоже не откажется вложить средства в исследования.

— Пересадка искусственных органов зачастую может решить проблемы с плохой наследственностью, — сказал Авдеев. — Начиная от пороков развития сердца, ведь доступных сердец просто не может хватать всем больным, до полноценной замены кроветворной системы пациентов. А если делать это вовремя, больные смогут развиваться нормально с самого детства.

— Ежегодно рождается около десяти тысяч детей с пороками сердца, — кивнул я. — Если верить официальной статистике, один процент от этого числа нуждается в пересадке. Так что Иван Тимофеевич прав, Виктория, вы сделали маленький шаг вперед для решения этой проблемы. Вы все это сделали, своими умами и руками, — оглядев команду, повторил я. — И я искренне вами восхищаюсь.

И ничуть не соврал. Это у меня есть багаж знаний из прошлой более технологически развитой цивилизации. А добиться такого результата в этом отсталом мире на отсталом оборудовании — передо мной действительно лучшие студенты Русского царства.

— Вы нас смущаете, — заявила Надежда Григорьевна. — Так и возгордиться недолго!

Я переглянулся с Авдеевым. Иван Тимофеевич хмыкнул, но промолчал.

Если для девушек участие в проекте было чем-то сродни дополнительной строчке в резюме, для Авдеева это означало новую веху развития его любимой науки.

— Что ж, раз мы закончили на сегодня, — сказал я, — предлагаю прибраться в секции и разъехаться по домам. Завтра нам всем еще на учебу.

Никто спорить не стал. Так что минут через двадцать мы уже подходили к парковке. Авдеев попрощался со мной за руку, кивнул девушкам, а после прыгнул в машину и отбыл. Комарова с Салтыковой уехали на автомобиле Светланы Николаевны, обсуждая между собой подготовку к свадьбе Надежды Григорьевны и Петра Васильевича.

Члены команды деликатно не заметили, что мы с Викторией не спешим прощаться.

— Позволите вас подвезти? — предложил я с улыбкой, жестом приглашая девушку пройти к «Монстру».

Машина Морозовых ждала чуть в стороне, и Григорий стоял возле автомобиля, ожидая приказов боярышни.

Глядя на слугу Морозовых, я вновь вспомнил разговор с Русланом Александровичем. Князь Демидов был абсолютно прав: надавить на боярский, едва не погибший род, очень легко.

— С удовольствием, Дмитрий, — ответила мне Виктория, касаясь моей руки кончиками пальцев.

Я проводил девушку до задней двери своего внедорожника.

Виталя дождался, пока мы не устроимся, и, подняв по своей инициативе стекло, тронулся с места.

— Мне все еще не верится, — призналась Виктория, когда мы покинули территорию ЦГУ.

— Любая проблема решается, — ответил я с улыбкой. — Главное, правильно к ней подойти.

— И обзавестись драконом, который с ней поможет? — шутливым тоном произнесла девушка.

— Ну, это ведь тоже всего лишь средство, — повел я плечом. — Лично я в вас не сомневался, Виктория.

— Спасибо, Дмитрий, — кивнула она, опуская руку на сидение поблизости от моей.

До самого Боярского квартала мы ехали молча, я поглаживал ее пальцы своими, слушал размеренное дыхание девушки и наслаждался спокойным ароматом неизменных духов.

Забавно, но я никак не реагировал на этот же запах, когда его носили другие женщины. Только кожа Морозовой под парфюмом приобретала тот самый аромат, который мне так нравился. Во всех остальных случаях это были просто приятные духи.

Особняк раскрыл перед нами ворота, и мы въехали внутрь. Виктория аккуратно высвободила пальцы из моей руки и чуть выпрямила спину. Заметив эту перемену, я никак ее не прокомментировал.

Виталя остановил «Монстра» перед крыльцом, и я первым покинул машину. Открыв дверь Виктории, подал ей руку, и когда девушка встала на ноги, заметил въехавший во двор автомобиль Григория. Слуга остановился чуть в стороне, чтобы не мешать нашему внедорожнику покинуть территорию.

Григорий поспешил к крыльцу, чтобы открыть дверь, а мы с Викторией стояли на дорожке, освещенные светом ажурных фонарей. Боярышня вздохнула поглубже и, отведя взгляд в сторону, предложила:

— Дмитрий Алексеевич, не желаете зайти? — сказала она.

— С удовольствием, Виктория Львовна, — ответил я и повел ее к ступенькам крыльца.

Внутри нас уже встречала боярыня Морозова. Инга Валентиновна улыбнулась мне, как хорошему знакомому, и пока Виктория объясняла, что пригласила меня разделить ужин, хозяйка вежливо рассматривала меня внимательным взглядом. От нее явно не укрылось, что я немного повзрослел с нашей последней встречи.

— Что ж, я буду рада, если вы останетесь, — вынесла вердикт боярыня, после чего повернулась к дочери. — Пока приведи себя в порядок, дорогая. А я развлеку нашего гостя беседой. Что скажете, княжич?

Я склонил голову.

— Для меня честь быть вашим гостем, Инга Валентиновна.

Виктория же обернулась ко мне с улыбкой, после чего едва не бегом поднялась по лестнице, где и скрылась. А я подал руку боярыне и проводил женщину в гостиную. Григорий как раз расставил чайные блюдца, для меня водрузил на столик горячий кофейник. Поклонившись, слуга вышел за дверь, оставив нас с хозяйкой дома наедине.

Я помог Инге Валентиновне сесть в кресло и только после этого сам опустился на сидение дивана. Обстановка особняка не изменилась с прошлого моего визита, так что я не заострял на ней внимания.

— Полагаю, вы скоро вновь уедете из Москвы, Дмитрий Алексеевич? — начала разговор, сразу же перейдя к делу, боярыня.

— Обязанности наследника требуют моего присутствия на Урале, — ответил я с кивком. — Кроме того, мне придется на время отправиться на Дальний Восток, чтобы положить конец мятежу Рюриковичей.

Инга Валентиновна медленно наклонила голову, принимая мой ответ.

— И какими в таком случае вы видите ваши отношения с моей дочерью? — спросила она, так и не прикоснувшись к чаю. — Я понимаю, что вы для Виктории — идеальная партия. Об этом мне не преминули рассказать и ваша матушка, и сама государыня.

В этом месте она чуть смущенно улыбнулась, будто можно было осудить женщину за то, что она побывала на приеме у великих князей Соколовых. Впрочем, вряд ли сама Инга Валентиновна так уж легко приняла решение вернуться в свет после стольких потрясений.

— Но я хотела бы знать, что моей дочери не придется мотаться по всей стране вслед за вами, Дмитрий Алексеевич, — договорила она, глядя мне в глаза.

Я наклонил голову, демонстрируя, что понимаю ее озабоченность.

— Как моей невесте и супруге, Виктории не будет необходимости ездить со мной, — ответил я. — Хотя у нас будет достаточно недвижимости по всему царству, наш семейный особняк будет располагаться в центре столицы Уральского княжества.

— У вас уже есть там свой дом? — уточнила Инга Валентиновна.

— Есть, как наследник княжества Уральского, я обязан иметь в собственности землю на территории рода. Так что я приобрел имение. Что же касается вопроса обеспечения, то я все еще остаюсь Романовым по крови, и из Казанского княжества мне будет поступать доля наследства. Также мне принадлежит город Иннополис, в который уже сейчас не гнушается вкладывать силы и средства наш государь. Помимо этого мне принадлежат несколько комплексов. Это не говоря о моих личных доходах.

Боярыня выслушала меня с каменным лицом. После чего вздохнула:

— Да, вы обеспеченный молодой человек, Дмитрий Алексеевич. И раз мы об этом заговорили, я бы хотела уточнить вопрос приданого.

Я покачал головой в ответ.

— Инга Валентиновна, я бы хотел прервать вас и обсудить другой вопрос, если позволите.

Боярыня благосклонно кивнула.

— Как вы и сказали, я обеспеченный молодой человек, но в связи с этим есть несколько проблем.

— У моей дочери есть соперница, — кивнула та. — Если не ошибаюсь, великая княжна Выборгская.

Я улыбнулся в ответ.

— Проблема не в том, что я рассматриваю другие кандидатуры. Проблема в том, что Соколовы вскоре заменят Невских, Инга Валентиновна. Это факт, и боюсь, что для вашей семьи наступят очень сложные времена, когда Соколов пожелает помочь Анне Михайловне стать моей невестой.

Боярыня несколько секунд молчала.

— Что вы хотите сказать, Дмитрий Алексеевич? — наконец спросила она негромко.

— Я прошу вас дать согласие на мой разговор с Невским. Пока что Емельян Сергеевич все еще великий князь Московский и еще может отпустить бояр Морозовых, и он это сделает, если я попрошу…

— Та дуэль, — мгновенно уловила суть Инга Валентиновна.

— Да, — не стал скрывать я. — Если вы дадите свое согласие, я заберу вас из столицы на Урал. Под свое личное покровительство. В противном случае вы перейдете под руку губернатора Московского, чья дочь претендует на место Виктории. И я боюсь, что не смогу помочь, если Соколовы решат надавить на вас.

Боярыня надолго задумалась. Осторожный стук в дверь прервал наш разговор, и Инга Валентиновна разрешила войти.

Заглянувший Григорий пригласил нас в столовую, где уже был готов ужин.

— Я обдумаю ваши слова, Дмитрий Алексеевич, — произнесла боярыня, поднимаясь из кресла с моей помощью. — Полагаю, Виктории вы этого не говорили?

Я кивнул в ответ.

— Пока что нет.

— И правильно, пусть пока что так и останется, — с благодарностью выдохнула боярыня, похлопав меня по руке. — Вы удивительно рассудительны для вашего возраста, княжич Романов. Вам, наверное, очень сложно жить в обществе современной молодежи?

— Моя матушка — Демидова, отец — Романов, — ответил я с улыбкой. — Так что это передается по наследству.

Инга Валентиновна посмеялась в ответ.

Виктория уже ждала нас в столовой. На этот раз на ней был довольно скромный, но явно удобный домашний сарафан. Зато боярышня не пренебрегла украшениями, которые я ей дарил. И нужно признать, простота наряда выгодно подчеркивала ювелирные изделия.

Усадив боярыню во главе стола, сам я занял место по левую руку от нее. Справа же сидела Виктория, глядящая на мать с плохо скрываемым интересом. Девушка, разумеется, понимала, о чем мы вели речь в ее отсутствие.

Инга Валентиновна звякнула колокольчиком, и прислуга тут же начала подавать на стол. Как и все помещения особняка, в которых мне довелось побывать, столовая тоже создавала ощущение уюта, при этом сохраняя строгое достоинство. Уверен, это заслуга боярыни.

Поддерживая разговор на отвлеченные темы, мы поужинали, так и не сказав друг другу ничего действительно важного. Боярыня не выглядела озадаченной, Виктория вела себя подчеркнуто спокойно. Я же просто позволил себе расслабиться и ни о чем не беспокоиться.

Николай Петрович меня предупреждал не перенапрягаться, и я был намерен придерживаться его советов. Целитель такого класса просто так сгущать краски не станет.

Наконец, когда на десерт подали воздушные пирожные, политые белым сладким соусом, я уловил внимательный взгляд боярыни. Виктория его явно тоже заметила, но как почтительная дочь, не подавала вида.

— Я вынуждена вас покинуть на несколько минут, — произнесла боярышня, когда и с десертом было покончено. — Матушка?

— Ступай, Виктория, — наклонила голову, давая разрешение, Инга Валентиновна.

Я проводил свою будущую невесту взглядом, а после обернулся к хозяйке дома.

— Если хотите, я могу поставить купол, — предложил я.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, но мне нечего скрывать в этом доме с тех пор, как за мужем пришли опричники, — ответила боярыня и тут же без перехода произнесла: — Я понимаю, что вы верите, что вам удастся договориться с Емельяном Сергеевичем, Дмитрий Алексеевич, но позволят ли самому великому князю отпустить нас?

Я вскинул бровь, и боярыня пояснила:

— С недавних пор моя дочь стала очень ценным ресурсом для государя, — совершенно спокойным тоном, от которого веяло магическим холодом, произнесла Инга Валентиновна. — Подтверждением тому стало приглашение в свиту вашей тетушки, Дмитрий Алексеевич. Виктория сама добилась того, чтобы на нашу семью обратили внимание государь и царица. И вы правда верите, что теперь нас отпустят так легко к вам на Урал?

Я несколько секунд рассматривал ее лицо.

— Я не могу ручаться за государя, Инга Валентиновна, — произнес я. — И царицу. Однако считаю, что если не попытаться, то лучше от этого не станет. Вы ведь не Русское царство покидаете, а просто переезжаете из столицы на Урал, где Виктория, как вы правильно заметили, сможет реализовать весь свой потенциал. Просто потому что Урал и так обладает самыми передовыми технологиями. Место вашей дочери — именно там. Царю будет выгодно обеспечить таким образом все условия для Виктории, ведь при таком исходе он сам даже ни рубля не вкладывает. А результат все равно, так или иначе, окажется в его руках.

Она горько усмехнулась, поглаживая пальцами полупустую чашку чая.

— Я подумала о ваших словах, Дмитрий Алексеевич, — произнесла боярыня, не глядя на меня. — Но прежде чем давать ответ, я хочу, чтобы вы дали мне обещание…

— Если это в моих силах, — кивнул я.

Боярыня вновь улыбнулась.

— Вы совсем не похожи на тех молодых людей, что я видела, когда мы еще выходили в свет с супругом. Другой на вашем месте непременно бы пообещал все что угодно.

— Я всегда держу данное слово, — ответил я, глядя в лицо собеседницы. — А потому не даю обещаний, которые не в силах выполнить.

Она одобрительно кивнула, а после со вздохом произнесла:

— Если у вас не получится добиться того, чтобы великий князь Московский отпустил род Морозовых, вы не станете подвергать мою дочь опасности. И отступитесь от Виктории, если так того потребуют обстоятельства.

Я медленно наклонил голову, не сводя взгляда с боярыни Морозовой.

— Это справедливо, — проговорил я.

— Тогда я согласна.

Глава 25

— Дмитрий Алексеевич, великий князь готов вас принять, — сообщил слуга, войдя в гостиную. — Прошу следовать за мной.

Я поднялся с дивана, на котором пил кофе в ожидании ответа Емельяна Сергеевича, и, поправив пиджак, пошел за слугой.

Особняк был забит людьми рода Невских, они были буквально повсюду. Но, судя по тому, что никто не суетился, а сохранял спокойствие, это обычная обстановка в доме великого князя Московского.

«Оракул» подсвечивал мне карту особняка, и кабинет Емельяна Сергеевича на ней тоже имелся. Вот только слуга неожиданно свернул по коридору в другую сторону. А еще через минуту мужчина в униформе Невских потянул на себя потайную дверь, замаскированную под шкаф.

— Смотрите под ноги, Дмитрий Алексеевич, — предупредил слуга, и первым шагнул на лестницу в подвал.

Этого помещения не было на карте. А стоило двери встать на место, линза потеряла связь с «Оракулом».

Снизу поднимался запах гари, в нишах, прорубленных в стенах, чадили масляные лампы.

Продолжая спуск, я мысленно хмыкнул. Великий князь Московский учел, что за ним идет слежка, и подготовился по всем правилам. Никакой связи, никакого электричества. Если бы сюда тянулись провода, можно было бы легко предположить существование такого погреба.

Наконец, последняя ступенька вывела нас к приоткрытой металлической двери. Опознать блокирующий дары предмет труда не составило. Тоже правильный ход — если внутри не работает магия, у Емельяна Сергеевича будут все шансы пережить любую встречу. И если уж он приложил столько усилий для создания надежного места, запасные выходы точно предусмотрел.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном указал на проем слуга, смещаясь чуть в сторону.

Я вошел, и за моей спиной тут же захлопнулась створка. Ощущение легкого беспокойства лизнуло по нервам, но быстро прошло. Я и без своей магии кое на что способен.

В глаза бросались шкафы, забитые бумажными документами. Они опоясывали прямоугольное помещение, а посреди подземного кабинета в кресле-качалке замер Емельян Сергеевич.

Подняв на меня взгляд, великий князь Московский усмехнулся.

— Здравствуй, Дмитрий, — усталым голосом произнес он. — Пришел потребовать долг, пока я еще жив, и до сих пор великий князь?

Сесть здесь было больше некуда, да и мне не предложили, так что я сделал два шага вперед, и кивнул.

— Доброе утро, Емельян Сергеевич, — сказал я. — Вы правы, я хочу воспользоваться услугой.

Он прикрыл глаза и медленно кивнул.

— Что ж, я тебя слушаю, — проговорил Невский.

Я не стал ходить вокруг да около. У хозяина особняка и без меня хватает дел и забот. Да и мне задерживаться не стоило.

— Я хочу, чтобы вы отпустили бояр Морозовых, — озвучил я, глядя на собеседника.

Он чуть покривил губы.

— Все из-за этой девчонки, — сказал Емельян Сергеевич. — Видит бог, день, когда она родилась, станет для меня траурным.

Уточнять я не стал, и так было ясно. Если бы не родилась Виктория Львовна, Василий Емельянович не стал бы делать глупостей. И хотя я считал, что свинья везде грязь найдет, спорить с великим князем не стал.

— В ящике справа от тебя, — указав пальцем на ближайший ко мне шкаф, произнес Емельян Сергеевич. — Покончим с этим.

Я вытащил лист гербовой бумагии писчие принадлежности. Вручив их великому князю, отошел на шаг, чтобы не закрывать ему свет.

Емельян Сергеевич быстро оформил шапку на государево имя, затем расписал суть обращения, после чего поставил подпись и припечатал лист перстнем, предварительно капнув на него сургучом.

— Надеюсь, больше никогда о них не услышу, — прокомментировал он, протягивая мне лист.

Этой надежде не суждено было сбыться. Но я вновь решил не спорить с великим князем. Ни к чему нервировать старика, тем более что я получил то, за чем пришел.

— Благодарю, — кивнул я, принимая документ из его подрагивающих пальцев.

Емельян Сергеевич хмыкнул, глядя на меня снизу вверх.

— Ты ведь понимаешь, что не спасешь их, Дмитрий? — усмехнулся он.

Я на секунду замер, обдумывая ситуацию.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я, не сводя с собеседника взгляда.

Невский расправил плечи и откинулся на спинку кресла. Чуть качаясь, он несколько секунд смотрел на меня с усмешкой, явно чувствуя свое превосходство.

— Брось, мальчик, мы оба с тобой знаем, кто ты такой на самом деле, — заявил он, а потом добавил: — Чьих ты кровей.

— Я Романов.

— А еще — Милославский, — кивнул мне Емельян Сергеевич. — Думаешь, это такой уж секрет? Почему, по-твоему, вокруг тебя крутится столько Рюриковичей? То Измайлова, то теперь Соколова.

Неприятная новость. И в разы усложняет ситуацию. Одно дело, когда Анна Михайловна наметила в мужья княжича, другое — потенциального цесаревича. От этого меняется настоящий мотив, а кроме того, за такой куш действительно не грех пойти на любое преступление.

— Вряд ли теперь после ваших слов великой княжне удастся стать моей женой, — улыбнулся я.

Емельян Сергеевич ответил мне оскалом.

— Если бы я не мог напоследок испортить Соколовым жизнь, этого разговора бы и не случилось. Считай, это моя маленькая месть за то, что они решили подсидеть меня на Московском престоле.

Я кивнул, сохраняя молчание, а великий князь продолжил:

— Конечно, ты не единственный сынок Михаила и Юлии, — произнес он. — Но, будем честны, остальные ни на что не годятся.

— Не мне судить, — ответил я, пожав плечами. — Мне не сидеть на царском троне.

— Это ты так думаешь, Дмитрий Михайлович, — посмеялся великий князь Московский. — В конце концов, Милославские приведут страну к тому, что у тебя не останется выбора.

Я вновь промолчал. Чуть покачавшись, Емельян Сергеевич отвернулся в сторону шкафа по левую руку от него.

— Ты можешь думать, что Рюриковичи не понимают, что государь изводит собственный клан. Но это не так, все все прекрасно осознают. Однако мест у трона на всех не хватит, нас все еще слишком много. Те, кто в итоге присягнут цесаревичу, получат все, остальные останутся ни с чем.

— Полагаю, в этом и заключается основная проблема, — кивнул я. — Впрочем, мой опыт показывает, что так будет лучше.

— Может быть, — легко согласился Емельян Сергеевич. — Но сейчас тебя прикрывают родители и те из Рюриковичей, кто еще надеется занять теплое место рядом с тобой. А что произойдет, когда станет ясно, что на всех места не предусмотрено? Я тебе расскажу, с чего все начнется. Сперва тебя вынудят возглавить род Демидовых, устранив твоего зажившегося на этом свете деда. Слишком долго княжество Уральское обладало свободой, и поэтому став сперва князем Уральским, а после и царем, ты приведешь его под руку династии Милославских. В итоге оно окажется передано государю так же, как и Новгород после смерти Долгорукова. Мать твоя, конечно, постаралась замести следы, но кто умеет слушать, всегда найдет желающего заработать.

Я не стал комментировать и без того очевидный факт.

— Ты не успеешь дать общего потомства с Морозовой, — продолжил Емельян Сергеевич. — Ее убьют, даже не смотря на твою систему слежения. Как ты видишь по этому подвалу, не так уж и сложно обойти твоего «Оракула». И какая разница, кто это сделает? Наемники Германского рейха? Японские якудза? Османские янычары или китайская триада. Исполнителя ты найдешь и накажешь, но боярышня будет все равно мертва, ее не воскресишь даже ты со своими знаниями. А тебе все равно понадобится жена. Хочешь, не хочешь, ты обязан обзавестись наследником. Урал мог терпеть рожавшего одних дочерей Кирилла, но с бездетным князем не смирится никогда. И кто-то из Рюриковичей, так или иначе, но добьется своего. Почему бы и не Анна? Ты никогда не сможешь доверять ей, но и доказательств, что по ее приказу ты стал вдовцом, у тебя не будет. А долг дать княжеству наследника останется.

Он замолчал, глядя на меня с довольной ухмылкой. Емельяну Сергеевичу явно нравилось вести этот разговор. Впрочем, это могла быть его личная месть уже мне за то, что на моих руках кровь Василия. Что ни говори, а я убил сына великого князя. И хотя мы оба оказались, в общем-то, не виновны, вряд ли Невский так легко о моей роли позабыл.

— А дальше начнется череда случайных смертей, в которых один за другим погибнут все остальные дети Михаила, — произнес великий князь Московский. — И тогда люди придут к тебе, Дмитрий, упадут в ноги и будут умолять сесть на престол. Чтобы не допустить распада Русского царства под ударами внешних и внутренних врагов. И ты не сможешь отказаться. Таков уж у тебя характер, Дмитрий, ты ответственный и сочувствующий. Только поэтому Морозовы еще живы. Ты заступился за них, хотя они были для тебя совершенно посторонними. А что сделаешь, когда настанет черед заботиться о полутора сотнях миллионов подданных?

Я хмыкнул в ответ.

— Мне кажется, вы, Емельян Сергеевич, сгущаете краски, — проговорил я. — Рюриковичам наверняка известно, насколько сильно я не люблю ваш клан. Историческая наследственность, наверное. И сев на престол, я же всех либо казню, либо разжалую в царские люди. Вы, как никто другой, понимаете: всегда найдется, в чем обвинить человека, обладающего властью. И чем больше власть, тем страшнее будут его проступки.

Невский посмеялся, отталкиваясь ногой от пола. Кресло-качалка под ним с легким скрипом пришла в движение.

— Думай, как считаешь нужным, Дмитрий, — подвел он итог нашей беседе. — В конечном счете, меня это уже не коснется. Еще до рассвета вы улетаете на Амур, а значит, в следующий раз, когда ты окажешься в столице, я уже лишусь своего положения и власти. Из великих князей Московских в строители — вот уж точно из князи в грязи. Не находишь?

Я вежливо улыбнулся. А Емельян Сергеевич махнул мне рукой в сторону выхода. Склонив голову перед ним в последний раз, я направился к двери.

— Когда выйдешь наружу, полагаю, тебе не стоит упоминать об этом разговоре, Дмитрий, — произнес великий князь Московский. — Или, быть может, ты хочешь знать имена своих двенадцати братьев и семи сестер?

Я остановился в шаге от выхода и медленно обернулся к Емельяну Сергеевичу.

— Полагаю, вы преследуете и этим разговором какую-то цель, верно? — спросил я, глядя на Рюриковича.

Он улыбнулся, но от ответа уклонился.

— Я могу отдать их тебе просто так, — произнес он. — И мне все равно, что ты сделаешь со списком.

Я кивнул, возвращаясь к собеседнику. Невский замедленно поднялся со своего кресла и, подойдя к шкафу, на который смотрел во время диалога, открыл один из ящиков.

Вытащил он тонкую папку, которую тут же протянул мне с ухмылкой.

— Тебя ждет прозрение, Дмитрий, — сказал Емельян Сергеевич.

Взяв документы, я быстро пролистал их, запоминая имена и фамилии. С «Оракулом» или без, но на память я не жалуюсь.

— Благодарю, — кивнул я великому князю, и тот вновь махнул мне рукой на дверь.

На этот раз я спокойно покинул подвальное помещение. Как оказалось, на первом этаже меня ждал все тот же слуга. Поклонившись, он выпроводил меня из особняка Невских до самой машины.

В истории с предоставленными именами настоящих детей Михаила II была загвоздка. Реальна ли эта информация или великий князь Московский решил отомстить всем сразу, подсовывая в список людей, которых хотел бы видеть мертвыми? В любом случае мне ничего не мешало напрячь искусственный интеллект проверкой, а то и найти настоящих биологических братьев и сестер.

«Монстр» вырулил с территории великих князей Московских, и я сунул папку в карман сидения. А сам еще раз прочел листок, за которым и пришел на эту встречу. В принципе, оставалось сделать не так уж много, чтобы Морозовы перешли под руку князей Демидовых.

— Виталя, — позвал я водителя, и когда тот бросил на меня взгляд через зеркало заднего вида, продолжил: — Эту бумагу нужно доставить в особняк Демидовых.

— Будет исполнено, — кивнул Слуга. — Еще что-нибудь?

— Нет, — покачал я головой, — едем домой.

А на рассвете я уже взлетал с аэродрома. Масса самолетов с гербами родов уходили на Дальний Восток. Пришло время закончить мятеж, и у меня были кое-какие планы на этот счет.

* * *

На границе Амурского княжества .

Семен Константинович Ефремов встретил рассвет очередного дня за проверкой своих подчиненных. Бойцы рода Амурских князей уже не первый раз отразили ночью дерзкое нападение с другого берега.

Японские боевики каждую ночь третировали укреплённый лагерь Ефремовых. А днем приходилось отражать атаки сил Толстого. Ситуация могла бы быть гораздо хуже, если бы не техника Демидовых. Средства обнаружения, мощные доспехи для бойцов, хорошее оружие. К тому же князь Ефремов часто проводил ротацию бойцов, пользуясь возможностью дать большему числу солдат набраться опыта реальной войны.

Стояние на Амуре затягивалось, пока царь тянул с решительными ударом. Смять одно великое княжество уже удалось, и по мнению Семена, в Москве либо забыли о том, что на границе царства мятеж, либо прохлаждались, не спеша добить врага в его логове.

От этого настроение княжича Амурского с каждым днем становилось все мрачнее. И хотя успехи были на всех фронтах, назвать их действительно важными, язык не поворачивался.

Завыла тревога, и бойцы привычно приготовились отражать атаку противника. Семен Константинович не стал бежать в штаб — благодаря новому доспеху, он и так прекрасно все видел и слышал. Руководить же отец оставил полковника Казанцева, опытного и битого жизнью подданного Амурских тигров.

Ефремов занял позицию, и глянул на карту. На том берегу, на почтительном удалении собирались десятки машин. Сколько они могут выпустить ракет, даже считать не приходилось — позициям Амурского княжества хватит с лихвой.

— Дождались, — прошептал Семен, помечая цели для своих воинов.

А ведь где-то поблизости Мэйлин. Принцесса возглавляла армейские подразделения на своем участке границы по Амуру. И если сейчас выбьют позиции здесь, позже обязательно возьмутся за воинов Поднебесной.

Семен скрипнул зубами, осознавая собственную беспомощность. Но дело свое княжич все равно делал, несмотря на понимание, что здесь и сейчас он мало что сможет изменить.

Бой должен был начаться с минуты на минуту. Время тянулось, как резина, заставляя нервничать.

Семен в очередной раз скрипнул зубами, поминая генеральный штаб и всех столичных шаркунов разом.

А потом ситуация резко изменилась. Уже готовая к бою артиллерия вдруг резко опустила ракеты. И машины стали взрываться одна за другой.

— Какого? — выдохнул княжич Амурский, глядя как вражеские силы поспешно покидают позиции.

А потом на табло доспеха загорелся герб Русского царства, и Ефремов усмехнулся.

— Ну, здравствуй, Дмитрий.

Глава 26

Побережье Амура на границе с великим княжеством Хабаровским. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Мое прибытие началось с фейерверка.

Не так уж и сложно было подделать приказы армии Толстого. В итоге больше сотни артиллерийских установок подогнали к расположению Ефремовых. А уж уничтожить их было еще проще.

Люди Романовых с ходу присоединились к бойцам Ефремова, на севере развернулись отряды Демидовых. Урал оставался сдерживать рубежи, пока мы пойдем в наступление.

— Эффектное появление, — с улыбкой встретил меня Семен, раскинув руки для крепких объятий.

Похлопав друга по спине, я кивнул. Сейчас, когда мы оба носили доспехи, наша разница в габаритах практически исчезла.

— Хотел устроить праздничный салют, — ответил я Амурскому княжичу. — Надеюсь, твои люди готовы?

— Давно готовы, — кивнул тот. — Только вас и ждали.

Я отпустил забрало шлема.

— «Оракул», возьми под контроль ближайшие орудия Хабаровска и зачисть берег, — велел я.

— Слушаюсь, княжич, — отозвался искусственный интеллект голосом Кристины.

— Лихо, — прокомментировал Семен мой приказ. — Может, нам и вовсе идти никуда не придется?

Он смотрел на меня с ухмылкой. Зная друга, я прекрасно понимал, как ему не терпится поставить точку в конфликте. И если бы я сейчас предложил расходиться по домам, Семен бы очень разозлился.

— А вражеских солдат кто убивать будет? — ответил я. — Идем-ка в укрытие, сейчас начнется.

Небо на другом берегу уже окрасилось яркими оранжевыми точками — ракеты Хабаровска летели, чтобы уничтожать своих же солдат.

А через несколько секунд в воздух взмыли столбы дыма и огня. Взрывы звучали один за другим, а снаряды все падали и падали, взметая почву, поджигая деревья, разрывая солдат. Точки, обозначавшие скопления противников на моей тактической карте, гасли одна за другой. Солдаты Хабаровска еще не осознали, что их бьют, ориентируясь на любой источник сигнала.

Обстрел закончился минут через пятнадцать. И нашим взглядам предстала довольно неприятная картина.

Весь вражеский берег на несколько километров вглубь был перекопан. Дымный смог поднимался к облакам, местами догорали деревья, не превратившиеся в щепки от ударов с воздуха. Часть почвы у реки обрушилась в воду, и течение тут же подхватило грязь и копоть, смывая наведенные там укрепления.

— И как часто ты можешь так? — спросил Семен, оглядывая разрушения.

— Если никто не зарядит пушки заново, а я сомневаюсь, что кто-то рискнет так опрометчиво поступить, то больше нам такого счастья не видать, — не стал скрывать я, и под взглядом друга пояснил: — Боекомплект израсходован, но враги не идиоты, их собственное оружие только что уничтожило порядка тысячи солдат. Ты бы стал полагаться на так подведшее тебя орудие?

Ефремов покачал головой.

— Сейчас Демидовы наладят переправу, и мы выступаем, — произнес я, видя по карте, что к нам уже выдвинулась техника деда. — Я предлагаю пленных не брать, но тут уж ты сам решай.

Семен спокойно кивнул, показывая, что услышал мои слова.

— Жесткость подстегнет остальных драться до последнего, — принял решение он, — а я бы предпочел, чтобы они сдались.

— Хорошо, как скажешь, — пожал плечами я, легко соглашаясь с другом. — «Оракул», контроль берега.

— Слушаюсь, княжич.

Семен Константинович обернулся в сторону подъезжающих машин. Руслан Александрович не стал размениваться по мелочам, и обеспечил нас по полной программе. С уральской техникой мы здесь можем города возводить, не то что мостик перебросить.

Два часа понадобились операторам, чтобы установить переправу. И мы пошли вперед.

«Оракул» с помощью дронов контролировал окружение, и с его помощью солдаты двух родов споро двигались, легко находя выживших. Большинство переживших обстрел солдат Толстого либо уже погибли от ран, либо без помощи целителя уже не могли рассчитывать на спасение. Но почти сотне повезло, и их конвоировали в лагерь подразделения Демидовых. Без оружия, деморализованные и к тому же в большинстве своем контуженные, они не оказывали сопротивления. А когда подойдет царская армия, их разделят и доставят в места временного содержания пленных.

Разумеется, рядовому составу ничего особого не грозит. Командованию же живыми от закона не уйти.

До вечера мы продвинулись до конца перекопанной ракетами территории.

Никакого сопротивления здесь можно было не ждать — даже пожелай Толстой по нам чем-нибудь выстрелить, мы узнаем об этом заранее. Так что бойцы спокойно вставали на привал. Хотя Ефремов и не дал им совсем расслабиться, заставив нести дежурства и обеспечить хотя бы видимость лагеря.

Практически весь день я следил за ситуацией вокруг нас, и только около полуночи у меня появилось время, чтобы оценить успехи остальных родов.

Наступление в большинстве случаев было не столь впечатляющим, как у нас. Михаил II так и не решился использовать свой «Оракул» на максимум, так что были и серьезные потери, и даже тактические поражения. Даже ГЭС, которую я помогал захватить несколько недель назад, сегодня едва не потеряли.

На соединение с нами тем временем двигались подразделения соседних княжеств. Пока мы отдыхаем, они перебрасывают силы на этот берег и спешат к нам. Завтра мы должны ударить единым кулаком по Хабаровску.

Царская армия подтягивалась к линии фронта медленно и неохотно. Оно и понятно — государь не для того согнал силы княжеств, чтобы хоронить своих людей. Так что выгребал жар чужими руками. И я его даже не осуждал, все-таки для правителя не существует норм морали или совести.

От сна я отказываться не стал, так что занял свое место в палатке, установленной людьми рода Романовых. А на утро обводил взглядом значительно увеличившееся число солдат и техники. Над нами промчался истребитель, летящий на север. С земли его, разумеется, рассмотреть не удалось, но искусственный интеллект раскрыл мне как модель, так и информацию по пилоту. Вслед за первым прошли еще два звена.

Проводив их взглядом, я пошел в сторону шатра командования. Амурский боярин Казанцев остался контролировать лагерь Ефремовых на том берегу, так что под навесом защитного цвета собрались одни только представители княжеского сословия.

На совещании еще раз обговорили план и утвердили его. Теперь весь собранный нами кулак пойдет выбивать юго-западные укрепления. Авиация, затем артиллерия, и только после того, как будут израсходованы их боеприпасы, в дело вступят наши солдаты.

Все понимали, что единственный шанс удержать наше побережье — это нагло идти в атаку. Иначе Толстой перебросит войска к столице и выдавит нас обратно за Амур. Однако стянуть имеющиеся силы в направлении нашего нападения он обязан.

— Семен Константинович, — обратился я к другу, — подразделения Романовых переходят к вам в подчинение.

— Отец уже предупредил, — кивнул тот. — Ты уверен, что можешь так рисковать?

— Я уже так делал, — улыбнулся я в ответ. — Кроме того, я должен лично доставить голову великого князя Хабаровского Руслану Александровичу Демидову. Я дал слово.

Ефремов еще несколько секунд смотрел мне в лицо, после чего вздохнул.

— Ты идешь на очень большой риск, Дмитрий, — сказал он. — И я сейчас понимаю отца, почему он не хотел, чтобы я совался в атаки лично. Это крайне опасно.

Мне оставалось только улыбнуться.

— Я все продумал, — заверил я друга, кладя руку ему на плечо. — Обо мне не волнуйся, проследи, чтобы силы Толстого были заняты вами, а с остальным я справлюсь.

Объединенное войско должно отвлечь силы великого князя, пока я подбираюсь к нему в одиночку.

Рискованно? Конечно. Но в отличие от всех остальных, у меня есть все шансы добиться успеха и остаться в живых. Забывать о том, что великий князь решится использовать еще какое-нибудь оружие массового поражения по примеру Измайлова, я и не думал. А потому он не должен чувствовать себя загнанным в угол. Толстой должен видеть наш напор, оказывать сопротивление, но ни в коем случае не паниковать.

Простившись с Семеном, я сел в машину, и мы поехали обратно к реке. Расстояние было небольшое, но подниматься в воздух у лагеря было бы опрометчиво. Это системы обороны я могу вывести из строя усилием мысли, но любой солдат с гранатометом может сбить борт на взлете.

— Все готово, княжич, — сообщил мне пилот, сопровождая слова наклоном головы.

— Поехали, — ответил я, пристегнувшись.

Самолет развернул сопла, готовясь к горизонтальному взлету. Благодаря доспеху я не испытывал ни малейшего неудобства. Вскоре мы забрались на нужную высоту, и пилот развернул борт хвостом к Хабаровску.

Я следил за обстановкой, пока самолет уходил от города, чтобы сделать небольшой крюк. Наконец, мы развернулись, и устремились к столице великого княжества.

Я в последний раз окинул лежащий подо мной Хабаровск взглядом с высоты и шагнул в пустоту.

Самолет стал стремительно отдаляться, встречный ветер бессильно бился в забрало шлема.

Чуть подправив полет, чтобы не промахнуться с точкой приземления, я отдал сигнал «Оракулу», и во всем городе подо мной погас свет. Дальше — перехватить связь командования, подставляя заранее сгенерированные ответы на случай, если кто-то решит проверить обстановку снаружи штаба. Следующий шаг — полное отключение систем обороны, оставив Хабаровск абсолютно слепым.

Как раз в это время прилетели первые снаряды по укреплениям. Княжичи вступили в дело. Со своей позиции я видел точки уходящих самолетов, сбросивших на головы врагов свои бомбы.

Алые всполохи взрывов на подступах к столице совпали по времени с моим появлением в зоне видимости радаров Хабаровска. Вот только оборудование сейчас слушалось меня, и потому ничего не показывало обороняющимся.

На улицах уже можно было разглядеть технику, баррикады, скопления солдат. На секунду я даже испытал чувство дежа вю — в Красноярске было почти также. Разве что тогда я шел практически вслепую, рассчитывая исключительно на свой дар. Теперь у меня есть куда более полезные средства ведения войны.

Штаб уже был подо мной, я стал сбрасывать скорость, поднимая щиты. На этот раз никаких гербов и фейерверков. Ни к чему лишний раз сообщать Толстому, что его смерть уже близко.

Крыша двухэтажного здания даже не просела под моими ногами, и еще секунду я потратил, проверяя насколько удачно мне удалось приземлиться. По счастью, если кто и смотрел в небо, то явно глядел в сторону горящих укреплений. По крайней мере, никакой паники относительно упавшего с неба человека не было заметно. Лишь рабочая суета из-за перебоев с питанием.

«Оракул» следил за ситуацией, но так как мы обесточили город, местную сеть еще не восстановили. Я снял со спины сумку и освободил прихваченных с собой дронов. Во избежание возможных подозрений маркировка на них принадлежала Хабаровскому княжеству. Под контролем искусственного интеллекта они послужат моими глазами на затылке.

Собрав в два движения винтовку, я вставил магазин и, больше не скрываясь, пошел к лестнице, уводящей с крыши штаба. Великий князь Хабаровский сейчас сидит на первом этаже, у него как раз было совещание, когда начался обстрел позиций.

Из штаба есть два выхода, о которых мне известно. После встречи с великим князем Московским я подозревал, что может существовать и третий, не обнаруживаемый «Оракулом», но в итоге отбросил эти сомнения. Другого шанса подобраться к последнему мятежному Рюриковичу уже не появится. Либо я расправлюсь с ним сейчас, либо он сбежит в сегунат или еще черт знает куда.

Выход на крышу охранялся, однако солдаты смотрели в коридор, а не на дверь. Так что две силовых нити обезглавили дежурных бойцов раньше, чем они повернулись ко мне. Переступив через тела, я вышел в коридор, следя краем глаза за картой с точками — дроны облетали здание, поправляя данные.

Двери кабинетов были распахнуты, но на этаже никого видно не было. Проверять помещения мне не требовалось, так что я решительно шагал к лестнице на другой стороне здания.

И вот там уже были враги в броне. Судя по видео с дронов, ребята оделись в устаревший доспех Японского сегуната. Он не предусматривал защиты от магии, но выстрел в упор держал легко.

Силовая пряжа окружила фигуры бойцов, и сжалась, разрубая тела вместе с броней. На пол с лязгом посыпались останки и оружие.

Я перемахнул через перила и рухнул на колено, вскинув винтовку. Троица солдат в униформе открыла огонь из автоматов, но пули просвистели мимо. За моей спиной пошло трещинами окно. Я трижды нажал на спуск, и враги повалились на пол.

Бросившись по коридору, я сорвал с пояса первую гранату и, ударив ногой в дверь кабинета для совещаний, швырнул подарок внутрь, тут же поднимая щит.

Шквального огня не случилось. Генералы Толстого были вооружены не в пример хуже подчиненных. Пистолетные выстрелы оборвались, когда хлопнула граната. Осколками посекло часть обороняющихся. Еще четверо перевернули тяжелый стол, чтобы за ним укрыться и выиграть время. Самого великого князя в помещении уже не было.

Входить я не стал, бросил еще две гранаты и под огнем отступил обратно в коридор, по полу которого уже грохотали ботинки спешащих солдат.

Два хлопка, свист осколков, и я встретил врагов длинной очередью. Первые двое рухнули, как подкошенные, а вот остальные носили броню, и мои выстрелы не причинили им вреда.

Залп тяжелых винтовок ударил по щиту. Я ответил крошечными силовыми полями, шинкуя пространство и врагов с такой силой, что техника долетела до конца коридора, пройдя человек через двадцать и взрезав бетонную стену.

Бегом я добрался до спуска в подвал. Заблокировавшую вход стальную дверь я выбил с помощью дара, она пролетела по коридору, смяв незадачливого бойца, и я побежал вперед, держа перел собой щит.

Из ниш высовывались бойцы Толстого. Похоже, гвардия — тоже в японских доспехах. Их я рубил на бегу, чтобы не терять время.

Здесь дроны уже не помогали, но «Оракул» чертил путь по имеющейся в базе данных карте, так что на ложные повороты я не отвлекался.

Подземный гараж был достаточно большим и служил хорошей точкой обороны, так что сразу соваться в него я не стал, и сначала бросил внутрь камеру.

Тяжелый пулемет загрохотал в полупустом ангаре, выбивая куски бетона из стен коридора. Сидящий за ним солдат в броне не давал мне сунуться внутрь. Сразу три машины с гербами Толстых заревели двигателями, пошли вверх бронированные ворота.

Укрепив щит на максимум, я шагнул наружу, направив ствол по подсказке «Оракула». Грохнул выстрел, и пулемет заткнулся.

Стрелок спрыгнул со своей машины, и, создав вокруг себя поле огня, встал у меня на пути.

Я не стал обращать на него внимание и перебросил щит на открывшийся выезд наружу. Первая же машина, рванувшая с места, врезалась в поле, но осталась неповрежденной.

Огневик рванул ко мне, на ходу создавая огненный хлыст в правой руке и метая огненную сферу левой.

Я отступил обратно в коридор, и вражеская техника разбилась об стену, заставив бетон размякнуть и потрескаться. Меня обдало раскаленным крошевом.

Огневик встал напротив коридора и поднял руку с хлыстом, готовясь нанести прямой удар. Машины за его спиной уперлись в мой барьер, постепенно продавливая щит. Сопротивляться тройному тарану тяжелых внедорожников было чертовски сложно.

На карте штаба замигали красные точки — бойцы Толстого спешили на помощь великому князю, и скоро будут здесь.

Кончик хлыста достиг верхней точки, и я бросился вперед. Огневик тут же развеял технику и ударил по мне стеной пламени. Но защита от магии сработала, не давая мне поджариться, и влетел в бойца великого князя, сбивая его с ног.

Пламя погасло, по мне открыли огонь из машин, и я, не вставая с лежащего подо мной одаренного, расстрелял задние колеса внедорожников.

Огневик развел руки в стороны, пытаясь разжечь пламя вновь и спалить меня в своих объятиях. Я выпустил винтовку и сорвал с него шлем. Мне в забрало ударил кулак в тяжелой перчатке, а я схватил врага за лицо и со всей силы дернул в сторону. Огневик, оказавшийся японцем, умер мгновенно, а я рванул к машинам.

Силовое поле прогнулось еще сильнее, и я его убрал. Первый внедорожник рванул вперед, но его разорвало на две неравные части выставленным мной полем. Покореженный металл разлетелся в стороны, две других машины постигла та же участь.

Стрелки потеряли преимущество, и я прикончил каждого нитью дара.

Из центральной машины в меня устремился мощный поток пламени, буквально сдувший защиту доспеха. Я окружил себя щитом и под давлением великокняжеского огня добрался до врага.

Вокруг развернулся настоящий ад. Обломки машин растекались лужами, от жара искривились ворота, и на нас упали первые капли металла, тут же испарившиеся от температуры.

Огненное торнадо отбросило меня в сторону. Мое поле влетело в стену и от жара бетон потек, принимая форму моего тела. Давлением меня вдавливало глубже с каждым мгновением. Еще чуть-чуть, и великий князь похоронит меня в бетонной тюрьме, а сам скроется.

Успокоив разгоряченное схваткой дыхание, я погрузился в транс. Время будто бы замерло, я мог рассмотреть потоки огня, отталкивающие меня прочь от противника. Но тратить время на созерцание я не стал. Разогнавшееся сознание сформировало сверхтонкий конус передо мной, и вражеская техника начала соскальзывать по нему, бессильно разливаясь в стороны.

Мучительно медленно я вытянул руку и впечатал пальцы в растекающийся камень. Рывок вперед показался мне бесконечным, и я едва дождался, когда моя нога вновь ступила на пол гаража.

Щиты трещали, но все еще держались.

По направлению огненной техники я вычислил великого князя и, подготовившись, убрал силовое поле, одновременно формируя нить и бросая ее туда, где должна была находиться шея Рюриковича.

Пламя не погасло, но серьезно ослабло. Толстой умудрился выжить после моего удара, хотя и утратил концентрацию. Рванув к нему, я выбрался из потока оседающего огня и успел заметить, как великий князь держится рукой за горло. Рана неглубокая, но болезненная.

— Это еще не конец, цесаревич! — прохрипел великий князь, выплевывая слова вперемешку с кровью.

Меня окатило пламенем напоследок, но огонь тут же исчез, будто его и не было. А голова великого князя упала на искореженный пол, и я подхватил ее за волосы.

Вот и все. Я сдержал свое обещание.

Теперь пора разобраться, какого черта все вокруг знают, что я сын царя.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 6

Глава 1

Приближающиеся к гаражу бойцы почившего Рюриковича выбежали ко мне, держа оружие наготове. Я поднял голову Толстого так, чтобы они ее увидели.

— Сложите оружие, ваш предводитель мертв, — приказал я, прежде чем по мне открыли огонь. — Кто не подчинится, будет уничтожен. Считаю до трех. Два…

Приказ выполнили. Солдаты великого княжества Хабаровского сдались. И это было разумно — им просто некому было больше подчиняться. Глядя на то, как они складывают оружие в углу гаража, я повернул свой трофей так, чтобы его было видно в камеру брони.

— «Оракул», запусти трансляцию по всей сети. Я хочу, чтобы меня увидели на каждом дисплее Русского царства.

— Слушаюсь, княжич, — отозвался искусственный интеллект. — Трансляция начата.

Я поднял голову еще выше и заговорил.

— Жители Русского царства, с вами говорит княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — представился я. — Как вы видите, в моей руке голова члена клана Рюриковичей, великого князя Хабаровского. Его бунт окончен, все бойцы великого княжества обязаны сдаться немедленно, или будут уничтожены безо всякой жалости. Ваш мятеж окончен. Начиная с этого момента, любая агрессия будет пресекаться с максимальной жестокостью. Сложите оружие и сдавайтесь. Я даю вам пять минут на это, после чего любой житель великого княжества Хабаровского, замеченный с оружием в руках, будет казнен вместе со всей семьей. У меня на руках есть все личные дела, я знаю каждого из вас, найду и призову к ответу. Время пошло.

Выдержав паузу, я подбросил свой трофей и снова поймал за волосы.

— Великий князь Толстой ответственен за убийство моего дяди, Кирилла Руслановича Демидова. Вы все видите, к чему это его привело. Я предупреждаю всех жителей Русского царства, независимо от сословия. Если кто-то еще вздумает поднять руку на мою семью, друзей или близких, в ответ я вырежу весь род виновника, вас не спасет ни переезд за границу, ни дипломатическая неприкосновенность. У моей мести нет границ юрисдикции. Я найду вас, где бы вы ни были, и заберу ваши жизни.

Сдавшиеся солдаты, вставшие от меня по левую руку, глядели с откровенным недоумением.

— Радуйся, Русское царство, сегодня мы победили, — договорил я. — «Оракул», конец трансляции.

* * *

Особняк великих князей Московских.

В гостиной были занавешены окна, единственным источником света служил широкий экран телевизора, висящего на стене. В помещении были лишь отец и сыновья Невские.

Великий князь Московский надавил на кнопку пульта, останавливая воспроизведение видео, на котором были запечатлены бойцы Толстого и его голова. Емельян Сергеевич не мог перестать улыбаться, наблюдая за этой картиной. А слова, произнесенные Дмитрием Алексеевичем, грели душу Невского.

И наследник, и второй великий княжич смотрели на отца, не обращая внимания на экран.

Поражающая своей жестокостью трансляция, нарушая все правила и законы о защите несовершеннолетних, вклинившаяся на всех каналах, подействовала на великих княжичей подавляюще. А великий князь, совсем недавно похоронивший младшего сына, наоборот, казалось, почувствовал вкус жизни. Несмотря на то, что оба оставшихся великих княжича Московских третьего брата не особенно любили, они никак не ожидали, что Емельян Сергеевич будет так радоваться победе Романова.

— Итак, — положив пульт на стол, заговорил глава рода, глядя на сыновей. — Что вы мне скажете, дети?

Первым нарушил тишину Емельян Емельянович, наследник рода.

— Я не понимаю, что тебя так радует, отец. Мятеж окончен, значит, мы потеряем Москву, — произнес он. — День-два, и государь объявит Соколова губернатором Московским. А нас ждет сложное время. Хорошо бы, до изгнания не дошло.

Его брат сохранял молчание, не спеша вмешиваться в диалог.

Георгий Емельянович от изменения положения рода как раз выигрывал — ведь без великого княжества оставалась строительная компания, которую уже впору было назвать корпорацией. А раз род будет зависеть от компании, которую Георгий Емельянович возглавляет, то и влияние в роду перейдет в руки второго сына.

— Ты слушал, но главного не услышал, — посмеялся великий князь Московский, покачав головой. — Княжич Романов сказал, что отныне любой, кто замышляет против его друзей, будет жестко наказан.

— Но разве мы друзья?! Он убил Василия, — возмутился наследник.

— О да, мы с Дмитрием Алексеевичем не друзья, — подтвердил Емельян Сергеевич. — Но мы можем скормить княжичу Соколовых. И кто тогда, по-твоему, сядет на Москву? Можайский? Он едва сапоги Михаилу не лизал, чтобы в Киеве усидеть.

Георгий Емельянович хмыкнул.

— А стоит ли игра свеч? — спросил он, глядя на родственников. — Сейчас мы можем выйти без потерь, сохранить за собой имя, деньги. А что даст очередная интрига? Соколов на стороне царя, его сын дружит с княжичем Романовым. И насколько я знаю, Анна Михайловна претендует на роль супруги Романова. Кому поверит Дмитрий Алексеевич, когда ты предложишь ему убивать Соколовых?

Великий князь Московский улыбнулся еще шире.

— Не видать Соколовой ни Казани, ни Урала, — заявил он. — Романов уже выкупил себе невесту. Боярышня Морозова станет его женой.

— Как выкупил? — уточнил старший сын, приподняв бровь.

— Два дня назад я уступил бояр Морозовых, вычеркнув их из великого княжества Московского, — пояснил Емельян Сергеевич. — Теперь они подданные Урала. И, насколько я знаю, вокруг их особняка уже дежурят два подразделения бойцов Демидовых.

Наследник задумался, а его брат лишь вздохнул в ответ на речь отца.

— За нами и так постоянно наблюдают Милославские, — произнес второй сын, — а ты открыто предлагаешь их уничтожить. Отец, ты подводишь нас всех под монастырь. У нас есть моя компания…

— Это моя компания, — выделив интонацией, поправил сына великий князь. — Или ты забыл, кто тебя назначил ей управлять? Георгий, ты забыл, что я имею полное право тебя не просто уволить с должности, но и вычеркнуть из рода?

— Не забыл, отец, — ответил тот, наклонив голову. — Но я предпочту выйти из этой войны, сохранив имеющееся, а не ввязываться в новую схватку, где у нас никаких шансов. Василий уже подставил нас. Если бы ты не договорился с Романовым, его бы казнили за измену. Я такой судьбы ни для кого из нас не желаю и предлагаю смириться с поражением. Уступим сейчас, сохраним лицо. А когда придет время, нанесем удар. Мы не потянем войны сейчас. И тем более не сможем переманить Романова на свою сторону. Ты же не забыл, что это он подарил царю свою систему наблюдения? Почему ты так уверен, что княжич Романов не пользуется ей сам?

Великий князь Московский улыбнулся.

— А я и не возражаю против его наблюдения, — произнес он. — В чем-то я даже благодарен Дмитрию Алексеевичу. Нашему клану давно пора обзавестись собственным арбитром, который будет вовремя останавливать зарвавшихся Рюриковичей, и призывать их к ответу.

Сыновья переглянулись между собой, а Емельян Сергеевич продолжил, поднявшись на ноги.

— С того самого момента, как княжич Романов приехал в Москву, весь наш клан пришел в движение, — произнес он, открывая дверцу мини-бара. — Первым не выдержал Долгорукий. Слишком Юре хотелось подергать царицу за ниточки, решил подобраться к ней через детей брата. А дальше закрутилось — проверь всех погибших Рюриковичей за этот год, и так или иначе будут замешаны Романовы. Но значит ли это, что они виноваты в наших грехах?

Георгий Емельянович хмыкнул, наследник же промолчал, наблюдая, как отец наливает себе виски в квадратный бокал.

— Первым, кто сообразил, что происходит, оказался не Милославский, — повернувшись к сыновьям, сообщил Емельян Сергеевич. — Это Соколов побежал к царю, чтобы вовремя отвести от себя удар — ведь половина сторонников ЦСБ, которых развел для своих личных дел Долгорукий, работала также и на великого князя Выборгского. Вершили для него грязные неофициальные дела.

Глава рода поболтал бокалом в руке, а потом залпом его осушил.

— Государь тоже не дурак, — продолжил он. — Сообразив, что появился козел отпущения, на которого при случае можно будет спихнуть всю вину, Милославский быстро расчистил себе путь к абсолютной монархии. Половину опричников казнил, прочистил от неблагонадежных армию, поднял столько дерьма за кланом Рюриковичей, и никто и пикнуть не смел. Ведь все всплывало наружу не потому, что государь кого-то предал, а потому что Романов все это вытаскивал на свет. Нельзя было откреститься от этих грешков, а их накопилось немало. Раньше как было? Рюриковичи своих не выдавали и друг за друга стояли стеной. А теперь получилось, что половина великих князей — предатели. Но до появления Романова все это считалось нормальным, и с его появлением ничего ведь не изменилось — каждый великий князь просто делал свое дело, и никто не смел в эти дела лезть, если не наглеть.

— Ты опять подводишь нас под черту, отец, — заметил Георгий Емельянович.

— Но пришел Дмитрий Алексеевич, выволок наши грехи на всеобщее обозрение. И оказалось, что не все так прекрасно в нашем царстве. И государь был вынужден принимать меры. А заодно — загребать под себя все больше и больше власти. И вот мятеж подавлен, великие княжества будут упразднены со дня на день, и никто с этим спорить и не подумает, так как все жить хотят.

— Этот разговор до добра не доведет, отец, — продолжил настаивать второй сын.

— Отчего же? — повернулся к брату наследник рода. — У отца есть компромат на Соколовых, который княжичу Романову с его системой слежения не получить. Верно я тебя понял, отец?

Емельян Сергеевич улыбнулся и плеснул себе новую порцию виски.

— Верно, сынок, — сказал он. — И если Дмитрий Алексеевич пожелает его обсудить, я с радостью приглашу его в гости. Если уж Невские не останутся на Москве, то и Соколовым столицы не видать.

* * *

Уральское княжество.

— Наш внучок весь в тебя, — заявила Мария Евгеньевна, покачивая головой и глядя на супруга с ухмылкой.

Руслан Александрович сидел с закрытыми глазами и довольно улыбался. Видео, просмотренное несколько раз, согревало старику душу.

— И это прекрасно, — заявил он, поднимая веки. — С ним Урал будет защищен. Показная жесткость, бескомпромиссное насилие, торжество справедливости — вот, к чему должен стремиться каждый князь. И хорошо, что Алексей Александрович не испортил сына. Хотя, полагаю, тут заслуга нашей дочери. Не дала Ирина Дмитрию вырасти рохлей.

— Все Демидовская кровь, — заметила княгиня. — Как бы он не перешел черту. Сам понимаешь, государь не одобрит такого подхода. Дмитрий пригрозил всем от своего имени, наплевав на мнение царя. Это может быть чревато.

— Пусть только попробует навредить моему внуку, — продолжая улыбаться, произнес Руслан Александрович. — Я, может быть, и стар, но и Мишка не молод. И если уж выйдет конфликт, я ж его затравлю, и плевать, что самого убьют. Но Дмитрия я царю не отдам.

Мария Евгеньевна покачала головой.

— Рискуем мы сильно, — сказала она. — Дмитрий должен быть дома, хотя бы до тех пор, пока не появится наследник. Он и сам в Москву не рвется, и тебе надавить нужно. Боярышню его мы примем, я уже их особняк подготовила.

Руслан Александрович усмехнулся.

— Не то время сейчас, чтобы прятаться, — сказал он супруге. — Дмитрию нужно показывать зубы, заставить общество понять, что с ним играть нельзя. Сейчас мы его защитим и прикроем. Пока за внуком стоит мощь Урала, кто посмеет бросить ему вызов? А потом Дмитрий уже сам будет иметь репутацию, и ему не придется доказывать, что может за себя постоять.

— И все равно я настаиваю на свадьбе и правнуке. Мужику с этим просто — не ему дитя вынашивать. Головы отрывать он может и во время ожидания наследника. А мы с тобой уже не так молоды. Сколько еще сможем стоять за спиной внука?

— Я с ним поговорю, — кивнул князь Демидов. — Но если я правильно понимаю своего внука, он и сам затягивать не станет. В части исполнения долга перед родом Дмитрию конкурентов нет. Поклялся добыть голову Толстого, отомстить за Кирилла, сделал это.

Руслан Александрович кивнул в сторону панели, где застыл кадр с отрубленной головой великого князя Хабаровского.

— Дай Бог, — вздохнула Мария Евгеньевна. — Но Волкову им все равно пришлю. Пусть поможет молодым поскорее зачать.

* * *

Кремль, кабинет царя.

— Да, не ожидал я такой прыти от нашего Зверя, — прокомментировал государь, гася экран телевизора. — И ведь я теперь дажевозразить ему не смогу.

Царица хмыкнула, поправляя ноготь пилочкой.

— А я предупреждала тебя, — высказалась она, — не стоит его трогать. Знаешь же, что у него в руках силы много, а в голове еще больше. Он одним этим выступлением законы Русского царства нарушил. А кроме того, еще и крамолу высказал, что плевать хотел на твое мнение. Ты теперь попробуй запретить Романову мстить за кого-нибудь, сразу против себя все благородные семьи настроишь. Герой двух войн, убийца мятежников, благородный мститель. Дмитрий Алексеевич сейчас станет самым популярным одаренным. Тронь его, и он станет мучеником, а ты прослывешь кровожадным тираном, посмевшим покуситься на права благородного сословия. И поверь мне, Миша, желающие собрать фракцию Романовых раньше опасались говорить открыто, а сейчас сделают это с гордостью.

Михаил II кивнул, глядя на супругу.

— А я с ним полностью согласен, — объявил он.

Царица подняла глаза на мужа и вскинула брови. Государь улыбнулся, наблюдая за ее эмоциями.

— Дмитрий Алексеевич Романов — идеальный подданный, — пояснил царь. — Одаренный княжич, в совершенстве освоивший дар. Гениальный ученый. Светский лев. Верный своему слову и долгу Русского княжича. Мне нужны такие, как он.

— Он станет твоим конкурентом, — поджала губы царица, глядя на супруга с осуждением. — Уже сейчас ему плевать на твои приказы. Ты его ко двору приставил, а Романов тут же наследником Урала стал, чтобы сбежать подальше от Кремля. Ты ему лабораторию хотел отдать, а он ее даже не посетил ни разу. Зато в своем клубе ветеранов он — кумир. А ведь там, считай, все следующее поколение князей вращается.

Михаил II улыбнулся шире.

— Вот поэтому он мне так и нравится, — произнес государь. — Да, лишнего он не возьмет, от ненужной ответственности бежит, как от огня, но за что взялся — все исполняет в срок и точно. Все бы такими были, я бы счастлив стал. А что до конкуренции, так это ты зря. Я — гарант закона Русского царства, и полностью одобряю действия Дмитрия. Думаешь, ему интересна политика? Да я бы с удовольствием посмотрел, как он плюет в лицо тому, кто предложит Романову в эту клоаку сунуться! Нет, — покачал он головой. — Я осыплю его наградами, и за ним потянутся другие княжичи. Может быть, достойных среди них будет мало, но лучше пусть следуют за Романовым и будут верными мне людьми, чем вступают в очередной мятеж. А что до знамени, которым удобно прикрываться всяким нечистым на руку тварям, то мы с тобой сделаем так, чтобы никому такая идея в голову не пришла.

— Каким образом? — хмыкнула царица. — Ты же совершенно не контролируешь его.

— А его и не нужно контролировать, — усмехнулся государь. — Все, что нужно Дмитрию, это чтобы ему не мешали. Со всем остальным он справится сам. До сих пор он сам разгребал и свои, и наши проблемы, и заметь, делал это успешно. Вот и продолжим в том же духе. А сейчас оставь меня, мне нужно работать.

Государыня покинула кабинет супруга. Добравшись до своих покоев, она вытащила телефон из личного сейфа с украшениями и придирчиво их осмотрела. Раз царь не гневался на Дмитрия, отношения с сыном требовалось налаживать. И лучший способ это сделать — через его будущую невесту.

А что может быть более ясным знаком благоволения, чем подарить украшение из личной коллекции государыни Русского царства?

Глава 2

Амурское княжество, Благовещенск. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Столица Ефремовых ничуть не изменилась за то время, что меня здесь не было. Высотки в микрорайонах, пятиэтажные дома, отреставрированные и охраняемые князем как исторические памятники архитектуры. Даже «Китай-город», район, выделенный специально под жителей Поднебесной, ничуть не изменился за время мятежа Рюриковичей. Кажется, кварталы вокруг китайского посольства, стали еще более населенными, чем раньше.

Мой кортеж петлял по городу безо всякой цели. Мне хотелось немного привести мысли в порядок, а потому шофер нарезал круги по Благовещенску, привлекая внимание гербами Романовых с Уральскими. Подданные Амурских тигров то и дело останавливались, чтобы поприветствовать нас. И я даже не был уверен, было ли это уважение за победу в мятеже или же просто дань уважения старому союзнику.

Что ни говори, а у нас давняя дружба с Ефремовыми. И к нам здесь всегда относились хорошо, хотя, разумеется, и не так тепло, как на Урале.

Три дня союзные войска потратили на то, чтобы окончательно занять стратегические позиции, сменить участвовавших в мятеже бойцов царскими солдатами. И, естественно, не обошлось без споров, но в них я как раз участия не принимал.

Хотя наши соседи и пытались добиться от меня поддержки, спрашивая моего мнения, но делали это без особого энтузиазма, скорее отдавая дань уважения. В их глазах это я победил великого князя, и именно с моим мнением нужно считаться в первую очередь.

О том, что государь лично должен распределять будущие территории, никто не забыл, но мнение Михаила II, как это ни парадоксально, не учитывалось. Ведь всегда можно договориться между собой и обменять одни земли на другие через отречение в пользу другого рода.

Все эти политические перипетии меня не интересовали. С вопросами я отправлял к трем авторитетам — отцу, деду и царю. Это их епархия и их зона ответственности. Несмотря на обещания полной поддержки моих решений, есть границы, которые переступать мне не по чину. Княжич, пусть и наследник, не должен решать за главу рода. Не знаю, как Михаил II, а вот князья расценили мой шаг положительно.

Настолько, что я теперь не знал, чем заняться в буквальном смысле слова. Вечером состоится прием у Ефремовых, где Семен объявит дату свадьбы с Мэйлин. В поместье меня ждали и подготовленные подарки, и костюм. Но сидеть в четырех стенах не хотелось совершенно.

Заниматься делами просто было не с руки — телефон звонил каждые пятнадцать минут, и работать в таких условиях совершенно не тянуло.

Я чертовски устал бежать впереди паровоза. То создание искусственного интеллекта, то обучение на наследника Урала, даже мое столь скорое участие в войне — все это серьезно меня вымотало. Я все еще не сингуляр, у меня тело вчерашнего подростка. И оно требовало нормально отдохнуть.

А ездящая вместе со мной папка с именами моих братьев и сестер, подаренная или же подброшенная Невским, никак этому не способствовала. Но и оставлять документы без присмотра я не имел никакого права. Впрочем, как и уничтожать их. Во всяком случае, пока.

— Паша, давай в особняк, — велел я, глядя в окно на проплывающее там посольство с флагами Поднебесной.

— Слушаюсь, княжич, — отозвался шофер, после чего передал новое назначение охране.

С параллельной улицы в этот момент свернули «Танки» с гербами императора. Похоже, кто-то из родственников Мэйлин прибыл в Благовещенск на прием. Наши машины китайские внедорожники проигнорировали, а я тем более не желал вести светских бесед. На вечере еще успею.

С учетом, что как минимум половина участвовавших в подавлении мятежа княжеств выслала своих сыновей, они не отказались от посещения столицы Амурского княжества. Здесь, вдали от родительского надзора, можно было неплохо расслабиться. Тесное соседство с Поднебесной накладывало свой отпечаток — в Благовещенске всегда можно было найти представление по душе. Само собой, все присутствующие в городе княжичи были приглашены и на прием, так что гостей будет много. По крайней мере, аэропорт Благовещенска наводнили личные самолеты княжеств. Кто-то привозил подарки, кто-то встречал старших родственников, решивших явиться на мероприятие лично, к кому-то летели невесты и жены.

На улице постепенно темнело, загорались яркие красочные фонари, вывески ночных заведений — от клубов до игорных домов. На дорогах стало больше полицейских машин. Мероприятие такого масштаба требовало особых условий безопасности, а значит, сегодня криминал будет вести себя очень хорошо и незаметно.

Ефремов не святой, и часть теневого общества кормится с его руки. Так что подставить своего князя не рискнут сами, и коллег призовут соблюдать правила приличия. А в случае если кто не прислушается, сами сдадут силам правопорядка виновника. Во избежание собственной казни.

Мост через Амур, соединяющий Русское царство и Поднебесную империю, сегодня досматривается гораздо тщательнее с обеих сторон. В том числе и не совсем законными представителями стран. Это с нашей стороны участвуют князья, но Мэйлин — принцесса, ни дай бог, Триада допустит нежелательные элементы на нашу территорию… Император, может быть, и не слишком крепко сидит на троне, но головы снимать будет лихо и не оглядываясь на чины. В любой другой день можно допустить всякое, но не тогда, когда стоит вопрос чести императорской семьи. Опозорить императора — это как минимум приговорить все свою родню.

— Подъезжаем, Дмитрий Алексеевич, — объявил Павел, сворачивая к нашему особняку.

— Хорошо, — отозвался я, по-прежнему глядя в окно.

Прихватив с собой папку с документами, я покинул машину и прошел в раскрытые прислугой двери.

Двухэтажный особняк в Благовещенске почти в точности копировал казанский. Я передал плащ слуге и, отдав распоряжение об ужине, поднялся в свои комнаты.

А закрыв за собой двери, прошел к сейфу и убрал туда документы. Пока что я ни с кем о них не говорил и не показывал. Но не один раз прочел список.

И он не соответствовал словам Михаила II, что заставляло меня всерьез сомневаться в истинности написанного. Царь сказал, что его дети не должны были расти среди Рюриковичей. Но как тогда относиться к тому, что в бумагах Невского значится, например, Иван Михайлович Соколов?

Горячий душ немного развеял усталость, а плотный ужин даже поднял настроение. Так что на прием я собирался, уже не предаваясь унынию и апатии.

Проверив подарки, я захлопнул крышки шкатулок и запечатал их личным перстнем. Вручать их лично было не нужно, так что предосторожность была не лишней — мало ли, перепутают слуги? Всякое бывает, тем более когда камерное мероприятие внезапно раздувается до чуть ли не государственных масштабов. Столько благородных гостей за раз обычно только в Москве и собирается. Так что у прислуги Ефремовых и так языки на плечах будут, а потому личная печать с гербом снимет множество возможных проблем.

Мое сопровождение сменилось, людей Романовых со мной прилетело достаточно, так что держать при себе кого-то дольше стандартной восьмичасовой нормы смысла не было. Я кивнул новому шоферу и сел в салон.

Праздник приближался с каждым намотанным на колеса метром. И я мысленно приказал себе выбросить все проблемы из головы. Мой друг сегодня радуется, и я разделю с ним этот вечер. А все свои вопросы решать начну завтра.

В конце концов, меня многие знают как любителя хорошо повеселиться. Так что стоит провести время в удовольствие.

Как только мы вернулись на центральные улицы, как пришлось втискиваться в общий поток благородных господ, сползающихся к сердцу города — резиденции Амурского князя. Никакой суеты и опозданий, разумеется, не было — нам заблаговременно освободили дорогу, перекрыв движение для горожан, так что вскоре я уже выходил из машины на территории особняка Ефремовых.

Поправив пиджак с гербами, я двинулся в сторону раскрытых дверей резиденции.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич, наследник княжества Уральского! — провозгласил показавшийся знакомым голос, и я пригляделся к распорядителю.

Память на лица у меня достаточно неплохая, я никогда на нее не жаловался. И этого сотрудника Кремля узнал сразу. Сложно забыть того, чья роль при дворе — объявлять появление государя Русского царства.

Что ж, видимо, праздник действительно приобрел государственный масштаб.

* * *

Московский особняк бояр Морозовых.

Виктория Львовна все еще никак не могла привыкнуть к таким стремительным переменам. Только что она поговорила с Дмитрием, а уже на следующий день к дому прикатили машины Демидовых, забитые бойцами Урала в полной экипировке.

— Здравствуйте, Виктория Львовна. Позвольте представиться, Медведев Федор Архипович, — вежливо склонил голову перед ней мужчина с гладко выбритым лицом и стальными глазами. — Мне велено передать вашей матушке документы.

В руках носящего боевой доспех гостя действительно была папка с позолоченным гербом князей Демидовых. Впрочем, каждая черта мужчины буквально кричала о готовности превратиться из вежливого гонца в смертельное оружие. Виктория ни на миг не сомневалась, что стоящий перед ней командир способен в одиночку перебить десятки одаренных даже голыми руками.

И это ощущение не прошло за минувшие дни. Хотя сейчас боярич Медведев и не присутствовал в особняке, его дежурящие на территории Морозовых бойцы не способствовали чувству безопасности боярышни.

— Все еще опасаешься? — спросила Инга Валентиновна, возвращая дочь из задумчивости. — Даже несмотря на то, что их прислал твой жених?

С губ боярыни не сходила улыбка с тех пор, как боярич Медведев принес документы о смене подданства рода Морозовых. И дочь понимала, что матушка, наконец, по-настоящему поверила, что черная полоса для рода закончена.

И отчасти корила себя за то, что так долго тянула с ответом княжичу.

— Понимаю тебя, — вздохнула меж тем Инга Валентиновна, помешивая ложечкой чай в чашке. — Слишком долго мы ждали удара в спину. Привыкли к чувству опасности и всеобщего отчуждения. Но теперь тебе нужно будет учиться заново доверять окружающим.

Она усмехнулась, замолчав на несколько секунд, после чего посмотрела на дочь серьезным взглядом и продолжила:

— По крайней мере, нашим союзникам.

Виктория вздохнула.

— Меня пугает та легкость, с которой князь Демидов принял нас под свою руку. Да, я дала согласие Дмитрию, но ведь это еще только слова.

Боярыня покачала головой, разглядывая дочь.

— Руслан Александрович плевать хотел на мнение столичных дворян, — сказала Инга Валентиновна. — И даже больше скажу, полагаю, когда он узнал о тебе и твоих проектах от своего внука, он открыл самую дорогую бутылку вина, чтобы отпраздновать. Он увел настоящего гения из-под носа московских князей и бояр.

— Я виделась с ним на приеме, — кивнула боярышня. — И хотя Дмитрий Алексеевич просил не обращать внимания на поведение деда, князь Демидов не показался мне самодуром. Я бы сказала, что Руслан Александрович — прозорливый политик. Нельзя держать Урал и быть мягкосердечным.

— Думаешь, Дмитрий Алексеевич позволит деду задеть тебя?

— Нет, он такого не допустит, — улыбнулась Виктория. — Но боюсь, что подведу его.

— Ты слышала, что великий князь Выборгский собирался отдать за княжича Романова свою дочь? — приподняв бровь, спросила боярыня Морозова. — Но он выбрал тебя, и князья — что Романов, что Демидов — этот выбор одобрили. Или ты думаешь, что Руслан Александрович, которого иначе как старым полозом в Москве не называют, хоть пальцем пошевелил бы, если бы не захотел поддержать внука? Нет, Виктория, тебе нужно не сомневаться в себе, а готовиться к помолвке. Тем более что мы с княгиней Романовой уже практически все обсудили.

Дочь снова вздохнула, на этот раз с улыбкой.

— Мне все время кажется, что я сплю, — призналась она, — и сейчас в любой момент проснусь, и все начнется заново. Арест отца, суд, казнь. Слишком хорошо мне с Дмитрием, слишком… Свободно. Такое чувство, будто он слишком хорош для меня.

Матушка взглянула на дочь с понимающей улыбкой. Инга Валентиновна знала, что Виктория не отступится от своего княжича Романова. И была довольна тем, какой жених у дочери. Да и, что греха таить, боярыня была счастлива и сама покинуть столицу, чтобы начать все заново. Пусть на Урале и другой уклад жизни, однако боярыня не без оснований полагала, что сможет и себе дело найти, а уж боярышня тем более не пропадет.

В дверь аккуратно постучались, и боярыня велела войти. Григорий показался в проходе и, склонив голову, оповестил:

— Боярышня Волкова, — произнес он и тут же отошел в сторону.

Вошедшая девушка в нарочито повседневной одежде была очень красива. А толстая русая коса, заброшенная на плечо, могла послужить поводом для черной зависти многих столичных модниц.

— Позвольте представиться, Волкова Василиса Святославовна, — с легким наклоном головы произнесла гостья. — Прислана княгиней Демидовой для заботы о вашей семье.

— Заботы? — переспросила Виктория.

Девушка буквально кожей почувствовала, как от Волковой тянет той же вольной силой и достоинством, как и от дежурящих на территории бойцов Медведева. Не скрылся от Виктории и быстрый оценивающий взгляд, которым Василиса Святославовна окинула помещение. Однозначно, боярышне не раз приходилось действовать в наряженной обстановке. В бою.

— Я целитель высшего класса, Виктория Львовна, — с легкой улыбкой ответила гостья, и это не выглядело бахвальством, как могло бы показаться от девушки ее возраста, лишь констатацией факта. — Моей помощью не брезгует и князь Демидов.

Инга Валентиновна улыбнулась в ответ на эти слова.

— Полагаю, и наследника вы лечили, Василиса Святославовна? — спросила она. — Прошу, присаживайтесь, вы наверняка устали после перелета.

— Благодарю, боярыня, — кивнула та, направляясь к свободному креслу. — А касательно вашего вопроса, я могу сказать, что Дмитрий Алексеевич — мой дорогой друг, и для меня честь присматривать за его невестой и вами. Не так часто на Урале появляется новый боярский род.

Инга Валентиновна благосклонно кивнула, глядя на дочь с улыбкой.

— Вам выделят гостевые покои в нашем крыле, Василиса Святославовна, — сказала она и, тряхнув колокольчиком, отдала распоряжение Григорию.

Виктория же в это время мило улыбнулась Волковой.

— Мне кажется, Дмитрий Алексеевич упоминал вашего брата, — произнесла она.

Василиса ответила с вежливым кивком.

— Княжич Романов с моим братом работают в одной лаборатории. Она, конечно, принадлежит Дмитрию Алексеевичу, — пояснила она, заметив, как изменился взгляд Виктории, — но над некоторыми проектами трудятся вместе. Доспехи, которые вы видите на наших людях — это идея Святослава, а Дмитрий Алексеевич улучшил ее. Кстати, князь упоминал, что вы — тоже весьма одаренный ученый, но от подробностей воздержался. Может быть, расскажете, чем именно занимаетесь?

— В данный момент я в числе прочих студентов нашей группы закончила работу над проектом универсальной плазмы, — произнесла Морозова, глядя на сидящую рядом боярышню.

Глаза целительницы чуть расширились, но Василиса Святославовна тут же вернула лицу выражение вежливого внимания.

— Что ж, Виктория Львовна, должна признаться, слушая брата практически с детства, я немного начала и сама разбираться в его делах. Однако как целитель я больше других заинтересована именно в вашем исследовании, — произнесла она, не сводя взгляда с будущей княжны Урала. — И искренне желаю вам успеха, — добавила она, склонив перед Морозовой голову.

Сидящая молча боярыня наблюдала за сценой с довольной улыбкой. От княгини Романовой Инга Валентиновна прекрасно знала, что сидящая с ними за одним столом девушка была одной из претенденток на Дмитрия Алексеевича. И позже, она расскажет об этом дочери. Сейчас же Виктории будет самой полезно посмотреть на ту, что так и не получила княжича Романова.

Посмотреть, послушать. И понять, что именно она, Морозова Виктория Львовна, заслуживает такого мужа, как Дмитрий Алексеевич Романов.

Глава 3

Амурское княжество, резиденция Ефремовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

В ярко освещенном зале играла ненавязчивая музыка, по помещению бродили благородные люди, переходя от одних гостей к другим. Виновников торжества еще не появилось, но и прием еще официально не начался.

Я подхватил бокал с шампанским и двинулся по залу, раздавая встречным кивки, а с некоторыми перебрасываясь ничего не значащими фразами. Чем дальше я продвигался от выхода, тем гуще становилась толпа аристократов. Помимо княжеских семей, здесь хватало и бояр. Никто, разумеется, не отделял одних от других, хотя зачастую было заметно, как разнится отношение между этими группами.

Под праздник Ефремовы выделили треть особняка. Двери в прилегающие комнаты были сняты, мебель оттуда убрана, чтобы создавалась видимость общего помещения. Мужчины и дамы кружили по всему периметру, расточая улыбки и перебрасываясь репликами.

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть, — преувеличенно довольным голосом обратился ко мне, возникнув из-за спин других гостей, великий князь Соколов.

Михаил Викторович предстал передо мной с дружеской улыбкой. И хотя ничего особенно неприятного для меня глава Министерства иностранных дел не совершал, я все равно ощутил себя под вражеским прицелом. Было неприятно осознавать, что даже в гостях у друга я не смогу нормально расслабиться.

— Здравствуйте, великий князь, — склонил голову я, нацепив на лицо дежурную улыбку. — Не ожидал вас здесь увидеть, честно признаться.

Соколов кивнул в ответ.

— Мой сын и наследник уже приступил к своим обязанностям министра, а я — вышел на пенсию. И наконец могу себе позволить немного расслабиться.

А у Михаила Викторовича слова с делом не расходятся. Только пару дней назад я слушал разговор Соколова со старшим сыном, и вот он уже освободился от обязанностей. Не иначе для того, чтобы без проволочек приступить к должности губернатора Московского.

— В таком случае? я думаю, вас можно поздравить? — спросил я, приподнимая бокал.

Великий князь Выборгский рассмеялся, лучась довольством. Но глаза его при этом совсем не смеялись.

— Государь прав, Дмитрий Алексеевич, вы умеете напомнить собеседнику о его значимости и величии, — продолжая улыбаться, произнес Михаил Викторович. — В самом деле, Дмитрий Алексеевич, я заслужил отдых от забот и тревог. Но долг великого князя остался со мной. А потому я сопровождаю нашего царя. Он, кстати, как я слышал, очень вами доволен.

Я сдержанно кивнул в ответ.

— Защищать интересы Русского царства — долг каждого подданного нашей страны, — ответил я Соколову. — Надеюсь, ваш наследник и наш новый министр иностранных дел проявит себя достойным своего великого отца и дипломата.

Михаил Викторович хмыкнул.

— Несомненно, — сказал он. — Кстати о моих детях, Иван и Анна прилететь со мной не смогли, но очень интересовались, когда вы посетите наш особняк в Москве?

Я вздохнул, чуть разводя руками.

— Увы, Михаил Викторович, с некоторых пор я не принадлежу себе, — ответил я, не сводя с собеседника взгляда. — Воля глав двух родов решает такие вопросы и распоряжается моим временем. И найти в столь плотном графике время даже для учебы становится все сложнее.

Великий князь Выборгский с пониманием покивал на мои слова.

— Да, долг перед родом, своей семьей для всех нас на первом месте, — произнес Соколов. — Что же, желаю вам хорошо провести время, Дмитрий Алексеевич.

— И вам, Михаил Викторович, — произнес я, склонив голову.

Рюрикович скользнул в сторону, двигаясь плавно между гостями Ефремовых, а я продолжил путь по залу.

Понятно, что государь без свиты и шагу за пределы Кремля не делает. И то, что именно Соколов займет место столичного губернатора, делает его первым претендентом на сопровождение Михаила II.

Погуляв по залу еще несколько минут, я поставил свой бокал на столик и отступил к стене, чтобы никому не мешать. Голос сотрудника Кремля периодически пролетал над помещением, оповещая уже собравшихся в зале гостей о прибытии новых людей.

— Скучаете, Дмитрий Алексеевич?

Я повернулся на голос и улыбнулся.

— В такой компании скучать мне не придется, княжна, — ответил я, подхватывая руку Динары Тагировны Аганиной и целуя воздух около ее пальцев. — Но почему без супруга?

Подруга детства, как и всегда одетая в соответствии с традицией своих корней, отмахнулась. При этом сережки в ушах заблестели в свете горящих ламп, как два маленьких солнца.

— Его захватили дела княжества, так что я отправилась сама, — заявила княжна Аганина. — Не думал же ты, что станешь единственным другом, который прилетит на Амур, чтобы поздравить нашего Семена? Из вас троих он первым повзрослел и нашел себе спутницу жизни. Я обязана поддержать его на этом пути!

Я усмехнулся в ответ.

— Рад тебя видеть, Динара.

— Это взаимно, Дмитрий, — кивнула она. — Как, кстати, твои успехи на этом поприще?

Княжна встала рядом со мной, так что ей пришлось наклонить голову к моему плечу, чтобы задать вопрос.

— Матушка готовит прием по случаю моей помолвки, — ответил я. — Так что будьте уверены, Динара Тагировна, вы в числе первых получите приглашение, как только все формальности будут завершены и мы будем готовы объявить официально.

— И я не пропущу этого зрелища, — довольно произнесла подруга, чуть щуря свои черные глаза. — Не умри здесь со скуки, Романов. Где-то рядом бродит Юсупов, пойду его поищу.

Я проводил ее взглядом и, вооружившись новым бокалом, сам двинулся по залу. Стоять на одном месте считалось проявлением дурного тона, тем более когда сам государь должен появиться на приеме. И даже если я ни с кем на самом деле не заговорю, видимость общения с другими благородными семьями нужно поддерживать. Ведь все должны быть благостны и довольны перед ликом царя.

Мимо меня мелькнул Амурский боярин. Худой и низкорослый, Вениамин Витальевич Кривошеев, всегда отличался подвижностью, хотя при этом и разменял пятый десяток. Вот и сейчас он двигался быстро, но при этом не складывалось впечатления, будто боярин спешит.

Ступая дальше, я краем глаза заметил, как при виде меня несколько девушек в довольно пышных платьях, рассматривают меня внимательными взглядами. Но, естественно, заговорить со мной они не пытались, а я прошел мимо, будто их и не существовало вовсе.

— Он же здесь один, — услышал я перешептывание подружек. — Нужно, чтобы нас представили друг другу!..

— Тебе ничего не светит. Это же Романов, — ответила ей другая. — Он же со своим другом Юсуповым всех казанских девушек перетанцевал. И отдарился бриллиантами. Тебе замуж нужно или украшение на память о прекрасной ночи?

— Прям так и прекрасной? — с сомнением вклинился голос подружки постарше, с кольцом на пальце. — А с виду и не скажешь, — это она произнесла уже с прекрасно уловимым в голосе интересом.

Этот подслушанный разговор изрядно меня повеселил. Слухи всякие бродили, естественно, о нашем с Мишей Юсуповым кутеже. Но вот так, чтобы меня обсуждали в таком ключе на светском приеме — я услышал впервые.

Не прошло и пары минут, как я оказался в кругу наших соседей. Здесь же обретался и Юсупов.

Михаил как раз рассказывал о деловых успехах княжества, и как победа над Хабаровском теперь поможет Юсуповым поднять свое княжество на качественно новый уровень жизни.

— Господа, — произнес жених моей сестры, — я предлагал уже неоднократно объединить усилия, предлагаю снова. Государь все равно всех нас объединит, так почему бы не начать взаимную интеграцию сразу, не откладывая на потом?

— Вы так рассуждаете, потому что Романовы отдают за вас свою дочь, Михаил Эдуардович, — покачал головой башкирский князь. — Но никто не может знать, как будут разделены княжества. Я не думаю, что государь позволит нам сохранить тесную связь, он обязательно постарается разбавить наш регион за счет перевода под юрисдикцию разных губернаторов. На его месте я бы сам так поступил. Мы же все, — он обвел соседей рукой с бокалом, — представляем единый регион, крепко стоим на ногах и держимся друг друга. Тоже, можно сказать, маленький клан тюркских корней. И если над нами еще и губернатор будет один, мы ведь вполне можем дойти до создания анклава. А кто нам это позволит? Давайте не будем спешить.

Я кивнул в ответ на эти слова.

— Все верно, Габдешшакур Булатович, — произнес я. — С важными вопросами спешить нельзя. Но и общие дела прерывать не следует. Вы вложились в Иннополис, и уже через него можно многое делать для своих земель. Это нейтральный город, за которым приглядывают люди самого царя. А это не только контроль, но и защита в некотором роде.

Башкирский князь кивнул мне, довольный тем, что я его поддержал. Но я еще не закончил речь.

— Обстановка меняется слишком стремительно, — продолжил я. — И предложение Романовых такое: сохраняем имеющееся и ждем прояснения. Мы с вами о многом уже договорились, давайте будем спокойно ждать развития ситуации. Спешка будет только во вред, а мы же не хотим разрушить все, что так долго строили совместными усилиями?

Юсупов хмыкнул в ответ на мои слова, но возражать не стал.

— Отойдем на минутку, Дмитрий Алексеевич? — предложил друг детства.

Я кивнул, и мы отделились от остальной группы. Отойдя на приличное расстояние, Михаил обернулся ко мне.

— Ты как?

Я лишь плечами пожал в ответ.

— Я вот, честно говоря, вообще забыл, когда мне удавалось нормально выспаться в последнее время, — негромко признался Юсупов, стоя в паре шагов от меня. — И как тебе удается сохранять такой свежий вид после твоих-то приключений?

— Все приходит с опытом, — ответил я другу. — Так что со временем привыкнешь и сам замечать не будешь напряжения.

— Скорее бы, — чуть нервно усмехнулся наследник рода. — Ксения к нам в гости прилетела, так я едва пару часов на общение с собственной невестой успеваю выделить. Смотри, Дмитрий, не угоди в ту же ловушку, в которую засосало меня. Власть — дело хлопотное.

— Поэтому я от нее так старался избавляться, — улыбнулся я в ответ. — Семена не видел?

Друг покачал головой, после чего сделал большой глоток из бокала.

— Заметил великого князя среди гостей? — спросил он, глядя на меня.

— Уже даже пообщаться успел, — ответил я с улыбкой.

— И тебя не беспокоит, что это происходит на празднике у Семена? — бросив на меня взгляд поверх края бокала, уточнил Юсупов. — Камерное мероприятие превращается в какое-то эпохальное политическое событие. Как бы чего дурного не вышло.

Михаил в несколько глотков допил свое шампанское и подал находящемуся поблизости официанту знак. Пока прислуга Ефремовых подавала княжичу новый бокал, я успел обдумать слова друга.

— Вряд ли кто-то всерьез может рассчитывать навредить Семену сегодня, — ответил я, когда мы вновь оказались наедине. — Мы только что разметали великое княжество Хабаровское, к тому же сейчас сюда приедет делегация Поднебесной. Устраивать международный скандал? Таких дураков в Русском царстве, по-моему, уже всех извели.

Юсупов кивнул, давая понять, что услышал меня. Но все равно поглядывал по сторонам с тревогой.

— Ефремов не такой, как мы с тобой, Дмитрий. Он всегда был слабее в интригах. Так что просто присмотри за ним, хорошо? Я тоже постараюсь приглядывать.

Я склонил голову в ответ.

— Разумеется. Кстати, тебя Динара искала.

Михаил улыбнулся уже нормально, без беспокойства на лице.

— Значит, обязательно найдет.

Распрощавшись с другом детства, я отправился дальше кружить по залу. Головой, само собой, не крутил, но усиленный слух и так помогал слышать большинство разговоров, идущих поблизости от меня. «Оракул», с которым я не расставался, к тому же дополнительно отслеживал беседы. И пополнял наши жесткие диски записями новых диалогов.

Свет на входе приглушили, и я обернулся в конец зала. Слуги Ефремовых сдвинули панель на стене, открывая взорам собравшихся гостей царский трон.

Разумеется, это был только походный вариант. Но и без того украшен он был не в пример шикарнее, чем стоявшие на всеобщем обозрении места княжеской семьи.

Распорядитель, не так давно извещавший о новых прибывших, теперь стоял у боковой двери.

Музыка затихла, сменившись начальным фрагментом государственного гимна, и слуга объявил выход Михаила II.

Двери распахнулись, и государь вошел в помещение, не глядя на гостей. Спокойно достигнув своего трона, царь опустился на сидение и сложил руки на подлокотниках. Обведя зал взглядом, Михаил II величественно кивнул, позволяя подданным распрямиться.

— Я рад видеть так много верных людей на этом празднике жизни, — произнес он торжественным тоном. — Вы прекратили мятеж и не дали врагам Русского царства разорить нашу страну. Я горд тем, что стал свидетелем подобного единства и силы. Ваша верность, достоинство, честь и отвага войдут в историю.

Он замолчал, давая людям насладиться моментом.

— Но вы пришли сюда не ради меня, — продолжил Михаил II с улыбкой. — Сегодня я здесь, чтобы показать, как дороги мне мои верные князья и бояре, не побоявшиеся с оружием в руках отстаивать не только свои права и свободы, но и защищать подданных Русского царства. Княжич Ефремов Семен Константинович!

Из дверей напротив тех, откуда вышел государь, показался мой друг. Семен был облачен в униформу Амурского княжества, надел медаль за Речь Посполитую. И, казалось, вообще не на праздник явился, а на очередное награждение.

— За участие в подавлении мятежа великих княжеств и проявленное мужество, — заговорил царь, поднявшись на ноги, — я, государь Русского царства, дарую тебе титул князя Пермского! Владей им так же достойно, как воевал за его благополучие!

Семен медленно склонил голову перед царем. Великий князь Выборгский, успевший подойти с документами в руках и символикой справа от государя, передал монарху свою ношу.

Михаил II повесил моему другу на шею отлитый из золота герб Пермска. Затем приколол на грудь Семена такой же знак и вручил княжеский перстень.

— Слава князю Ефремову Семену Константиновичу! — взяв поданный Соколовым бокал, объявил царь.

Гости обрадованно повторили за ним. Такого давно не бывало в Русском царстве, и моментом действительно прониклись. Воодушевление на лицах было неподдельным — это прекрасно было заметно. И, кажется, даже воздух стал свежее от этой радостной вести.

— Прошу ввести невесту князя Пермского, — повернулся в сторону своих дверей Михаил II.

Слуги раскрыли двери, впуская в зал Мэйлин. Девушка вплыла в помещение, и из-за подола платья казалось, будто она парит над землёй. За ее спиной, удерживая символы Поднебесной, шагал принц Канси. Парень совсем не был похож на сестру, что, в принципе, учитывая количество детей императора, было неудивительно. Но оба они двигались с таким достоинством, что присутствующие мгновенно ощущали себя значительно меньше.

Сопровождающие взмахнули флагами с драконами и уперли их в пол с громким слитным стуком. Государь взглянул на мою одногруппницу и улыбнулся. Протянув руку, он дождался, когда принц Поднебесной вложит ему ладонь сестры.

— Как государь Русского царства я вправе провести обряд венчания, — произнес Михаил II, подводя девушку к застывшему Семену.

И новая волна восторга прокатилась по приглашенным.

Царь лично проводит церемонию! Да за такое многие были бы готовы убивать. Настолько явного благоволения не удостаивались простые князья, даже не все великие могли рассчитывать на подобную милость. Более статусного бракосочетания в Русском царстве и представить нельзя.

— Как принц Поднебесной, — произнес Канси, следуя за сестрой в шаге позади, — я вправе провести обряд венчания.

Это было уже более понятно и привычно. Как ближайший представитель династии принц наделен правом решать многие вопросы. Кроме того, он точно так же представлял бы сестру, если бы все прошло, как прежде было задумано.

— Семен Константинович, — повернувшись к Ефремову, проговорил государь. — Согласен ли ты взять в жены эту девушку, беречь и защищать ее, почитать как свою супругу?

— Согласен, государь, — негромко ответил новоиспеченный князь, глядя исключительно на Мэйлин.

Невеста же не сводила взгляда со своего жениха. И когда принц Канси заговорил, практически полностью повторяя слова Михаила II, кажется, даже не моргала.

— Принцесса Мэйлин, — произнес сын императора, — согласна ли ты стать женой этого мужчины, войти в его род, заботиться о нем и почитать, как собственный, хранить ему верность и беречь его?

— Согласна, принц, — ответила Мэйлин, все так же не глядя на брата.

Михаил II улыбнулся шире, соединяя две ладони — Семена и Мэйлин.

— Властью государя Русского царства я, Михаил II, объявляю вас мужем и женой!

— Властью, данной мне императором Поднебесной, я, принц Канси, объявляю вас мужем и женой!

Царь выпустил руки молодоженов, отступил на шаг, Канси сделал так же. Осветители перенаправили свет так, чтобы в круге белого сияния остались только князь и княгиня Пермские.

— Слава князю и княгине Ефремовым! — провозгласил государь, оставаясь в тени.

И зал, воодушевленный событиями, громогласно поддержал его слова.

Глава 4

Когда государь с принцем исчезли, никто не заметил. Слишком все были увлечены происходящим. А потом настал черед первого танца новообразованной пары, и зал наводнили мужчины и женщины, кружащиеся под музыку.

— Так и знал, что что-то случится, — проворчал Юсупов, стоящий рядом со мной. — Семена бросать нельзя. Он же не потянет княжество.

Я взглянул на друга с улыбкой.

— Он теперь женат на принцессе, — ответил я, — уж поверь, Пермск будет в хороших руках.

Но Михаил лишь головой покачал между очередными глотками шампанского.

Я его тревоги не разделял. Пускай Семен и не был воспитан, как наследник рода, однако имел управленческий опыт в армии. Да и Мэйлин точно не станет жить в разрушенном городе. С этого момента она не часть императорской семьи, у нее не осталось прав на престол Поднебесной.

Однако это не значит, что нет доступа на китайский рынок. Труд там дешевый, как и материалы. Но из-за громадного числа подданных конкуренция настолько высока, что стоит княгине Пермской только намекнуть, что у нее есть крупные заказы, от исполнителей отбоя не будет.

И это не говоря о том, что государь тоже не останется в стороне. Пермск — стратегически важный город для Русского царства, такими не разбрасываются.

— Как же им повезло, — промокнув уголок глаза платочком, вздохнула Динара, подойдя к нам. — Михаил Эдуардович, какой это по счету бокал?

Юсупов улыбнулся ей в ответ.

— Настоящие мужчины не считают бокалы, дорогая княжна, — преувеличенно гордо заявил он. — Потанцуем?

Динара бросила на меня вопросительный взгляд, и я ощутил, будто вернулся в прошлое, когда точно так же присматривал за наследником Юсуповых.

— Он в порядке, — подтвердил я. — По крайней мере, пока что.

Михаил не стал на нас обижаться, предложил княжне Аганиной руку и повел в центр зала.

Я оказался предоставлен самому себе и уже собирался отойти в сторону, когда ко мне подошел Кривошеев.

— Дмитрий Алексеевич, — склонил он голову согласно этикету, — вас ждет государь для частной беседы.

— Благодарю, Вениамин Витальевич, — ответил я и пошел с ним, по пути поставив нетронутый бокал на поднос официанта. — Как поживает ваша супруга?

Амурский боярин улыбнулся.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, с ней все хорошо. Ее благотворительный фонд взял на себя часть обязанностей по гуманитарному обеспечению пострадавших людей на нашей земле.

Я кивнул в ответ, продолжая следовать за боярином. Дорога была недолгой, вскоре мы вышли в зимний сад, где в одной из беседок сидели четверо мужчин.

Слева от входа разместились Михаил II и Соколов, а напротив них принц Канси и посол Поднебесной.

— Спасибо, Вениамин Витальевич, — с улыбкой кивнул боярину государь, и тот тут же поспешил нас покинуть. — Господа, позвольте представить, Дмитрий Алексеевич Романов, княжич Казанский, наследник Урала. Здесь он выступит в качестве эксперта.

Китайцы сдержанно кивнули. Посол, которого протокол обязывал назвать принца, уже открыл было рот, но Канси прервал его не терпящим возражений жестом.

— Мы знакомы с Дмитрием Алексеевичем, — как и прежде, говорил сын императора без намека на акцент. — Присаживайтесь, княжич, у Поднебесной есть вопросы к вашим товарам.

Заняв свободное сидение между ними, я замер на месте.

— Итак, господа, — взял слово Михаил Викторович, активируя защиту от прослушивания, — речь пойдет о модернизации доспехов, которыми обладает Русское царство и которые так хорошо показали себя в великом княжестве Хабаровском.

Соколов сделал паузу, и посол подхватил его речь:

— Императору интересно, как много комплектов вы можете поставлять в год, — сказал он. — Мы готовы обсуждать поставки для гвардии императора Поднебесной. И потому нам очень важно знать, какова вероятность, что комплекты могут быть быстро модернизированы под нужды Поднебесной.

Что ж, закономерный вопрос. Китайцы видели, как возросла успешность действий русских солдат, защищенных нашей броней. И при первой же возможности пожелали узнать, где такую же приобрести.

— Полагаю, вам уже известны ее текущие характеристики, — сказал я, чуть склонив голову. — Но прежде чем ответить на ваш вопрос, я должен знать, что конкретно вы хотели бы изменить.

Присутствие царя на разговоре тоже было понятно. Под его приглядом проводить переговоры с правящей династией чужой страны — это нормально. А не поставить государя в известность о них, уже противозаконно. Мы ведь не микроволновки продаем, а изделия военной промышленности, от которой зависит обороноспособность Русского царства.

Посол подал принцу бумагу, и Канси вручил ее мне.

— Здесь все расписано, — объявил китаец.

Я поглядел на список изменений, но отвечать не спешил. Во-первых, у нас сейчас и так заказов полно, во-вторых, одно дело снабжать аристократов своей страны, и совсем иное — продавать чужой.

— Я не вижу ничего, что не могло бы быть невыполнимым, — произнес я. — Однако мне потребуется консультация с инженерами, чтобы говорить предметно.

Принц едва заметно наклонил голову.

— В таком случае, княжич Романов, я буду ждать от вас новостей.

Поднявшись вместе с послом, принц раскланялся, как положено, после чего делегация Поднебесной скрылась в стенах особняка.

— Миша, покинь нас, — велел Михаил II, не глядя на великого князя Выборгского.

Когда мы остались вдвоем, государь сел свободнее и посмотрел на меня внимательным взглядом.

— Хорошо отдыхается, Дмитрий Алексеевич? — с усмешкой спросил Михаил II.

Я накрыл беседку куполом и, отсев от собеседника на другую сторону, вздохнул.

— Пока что хорошо, государь. У тебя ко мне какое-тоновое дело?

Он помолчал несколько секунд, внимательно рассматривая меня, после чего произнес:

— Я бы хотел, чтобы ты перестал играть с Рюриковичами за моей спиной, Дмитрий, — объявил царь, строго глядя мне в лицо. — Время Невских подошло к концу, и мне не нравится, как ты сближаешься с их родом. Не хотелось бы, чтобы один из моих самых выдающихся княжичей пошел ко дну вместе с великим князем Московским. Потому что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мы поняли друг друга?

Я медленно склонил голову.

— И запомни, Дмитрий, — увидев, что я не стал возражать, царь продолжил наставительную беседу. — Что бы тебе ни обещал Емельян Сергеевич, он уже не в силах это исполнить. А когда ты в следующий раз прилетишь в Москву, столицей уже будет руководить Михаил Викторович Соколов.

— Я запомню твои слова, государь, — вновь поклонился я.

— Тогда на этом все, — кивнул мне в сторону выхода Михаил II. — И над предложениями Поднебесной подумай, как следует. Я бы хотел развить сотрудничество между нашими странами. Но прежде чем делать им какие-либо предложения — сперва покажешь их мне. Это ясно?

— Да, государь.

— Тогда иди, веселись. Князь Пермский будет рад твоей поддержке.

В том, что Михаил II пожелает лично держать на контроле, какие именно доспехи Урал продает китайским союзникам, я изначально не сомневался. Любой здравомыслящий правитель бы обеспокоился этим вопросом. Тем более в свете прошедшего мятежа, вскрывшего сотрудничество Рюриковичей с заграничными врагами. Одни газы Измайлова чего стоят.

Сняв купол с беседки, я направился обратно в особняк.

Можно было бы, конечно, спросить царя про список, но не сегодня. Я все еще сам не решил, что мне делать с этими документами. И точно не Михаил II станет первым, кто узнает, что у меня есть эти бумаги. Отцом он мне не стал, как и близким человеком. Нас даже союзниками не назовешь. И доверия между нами — ни на грош.

Вернувшись в зал, я был тут же подхвачен под руку Юсуповым. Михаил Эдуардович перепоручил мне княжну Аганину, и мы вместе с Динарой закружились в новом танце.

— Когда собираешься в Москву? — после очередного разворота под музыку спросила она.

— Послезавтра нужно быть в Университете, — ответил я и предположил с улыбкой. — Манит в столицу?

Княжна едва слышно фыркнула.

— Еще чего?! Я из дома-то выбралась только ради Семена, и в белокаменной появляться не собираюсь до Нового года.

Я кивнул, принимая ее ответ. Мы еще несколько секунд молча танцевали, прежде чем княжна заговорила вновь:

— Ты ведь не прикажешь Морозовой разорвать наш контракт? — с максимально не заинтересованным лицом спросила она.

— Конечно, нет, — ответил я, продолжая танец. — Это ваша договоренность, и не мне ее разрывать. Тем более что я уверен, друг с другом вы нашли общий язык и неплохо на этом заработаете.

Динара чуть дернула уголками губ.

— Больше, чем мы сами думали, — призналась она. — Наш князь уже закладывает новый завод. Заказов в Османской империи больше, чем мы успеваем исполнить.

— В таком случае поздравляю, — совершенно искренне порадовался я за подругу. — Ты давно это заслужила.

Музыка стихла, и Динара чуть ближе подошла ко мне.

— Спасибо, Дмитрий, я тебе очень благодарна.

Я улыбнулся в ответ и отпустил ее руку. Княжна тут же растворилась в толпе, а я, наконец, направился к паре молодоженов, принимающих поздравления.

Чтобы добраться до новоиспеченного князя, пришлось побродить по залу, ожидая, когда другие отойдут. Стоять в очереди даже для ненаследного княжича неприемлемо, а уж для наследника — и вовсе не хорошо.

Но мой черед наступил, и я улыбнулся обоим молодым людям.

— Князь, княгиня, — поклонился я им. — Позвольте от лица родов Романовых и Демидовых поздравить вас с этим чудесным днем.

Мэйлин улыбнулась, глядя на меня из-под приспущенных ресниц. Семен же был менее сдержан и протянул мне руку.

— Спасибо, Дмитрий, — ответил он с чувством, пожимая мои пальцы.

— Спасибо, что разделили с нами этот праздник, княжич, — ответила одногруппница. — Надеюсь, вы не забудете своих друзей и будете частым гостем в наших владениях.

— Непременно, княгиня, — ответил я. — В свою очередь прошу обращаться за помощью, если она вам понадобится.

— Дмитрий, мы не забудем, — заверил Семен. — И правда, заглядывай почаще. Мы будем рады.

Раскланявшись с ними, я уступил место другим желающим поздравить чету Ефремовых.

Праздник продолжался, и в какой-то момент я смог по-настоящему расслабиться. В конце концов, окончание мятежа действительно отличный повод отдохнуть.

— Дмитрий Алексеевич, сыграете с нами? — предложил Константин Евгеньевич, увлекая меня из зала.

Отец Семена лучился довольством. И несмотря на то, что обычно я не участвую в азартных играх, на этот раз отказываться не стал.

— Разве что всего партию, Константин Евгеньевич, — произнес я.

И был практически тут же усажен за стол с картами.

— Господа, добрый вечер, — поздоровался я с тремя другими игроками.

Все они были князьями, так что за столом я оказался самым младшим.

— Княжич Романов играет, — хмыкнул владетель Уфы. — Константин Евгеньевич, я уж думал, после того, как царь лично женил вашего сына, меня сегодня больше удивить не получится!

Остальные дружно посмеялись над этой шуткой, и игра началась.

Ставки были маленькими, лишь чуть-чуть добавить интереса, разжигая азарт участников. Так что я мог не переживать о лишних незапланированных расходах, да и всерьез кого-то доводить до банкротства не было нужды.

Однако вместо алкоголя я заказал себе кофе, чем вызвал укоризненные взгляды князей, и наслаждался обществом, не влезая в разговоры, пока меня не спросят.

Девушка в форме Ефремовых выложила на стол карты рубашками вниз, и князья оживились. Я только глянул на свою руку, и сбрасывать не стал. В принципе, используя «Оракула», можно было бы выиграть партию, но мне не нужна была победа ради победы.

— Что такое «не везет», — покачал головой хозяин приема, откладывая свои карты на стол, — и как с этим бороться.

Габдешшакур Булатович усмехнулся в ответ на это заявление.

— Да, уж точно не везет — землицей приросло Амурское княжество, сына пристроил за принцессу, и Семен тоже стал князем. А вот карта не легла — это крах, — заявил он, глядя на Константина Евгеньевича с улыбкой. — Побойся Бога, князь, всем бы так не везло. Поднимаю.

Когда очередь дошла до меня, я тоже не стал пасовать, но и вперед не рвался.

— Поддерживаю, — сказал я, сдвигая фишки с гербом Амурского княжества в сторону общей кучи.

Девушка тут же подхватила их и ловко выстроила в одну стопку. Набралось общей суммой около пятидесяти тысяч — совсем не те деньги, ради которых стоит всерьез бороться князьям, однако я видел, как довольно поглядывают на фишки игроки.

— Кстати говоря, — взял слово князь Ефремов, поглаживая свои сброшенные карты, — слышали о том, что великого князя Московского теперь отсылают в родовое имение?

— Эпоха уходит, господа, — покачал головой в ответ князь Андреев, владетель Якутии. — Сколько себя помню, Невские со столицы кормились.

— Это верно, — поддержал его и князь Уфы. — Я тоже все чаще замечаю, что мир, в котором мы живем, и тот, в котором я родился — совершенно разные. Стареем, господа, стареем.

— А что нам по этому поводу скажет княжич Романов? — спросил меня отец невесты моего брата.

Я вздохнул, разводя руками.

— Пожалуй, скажу, что это не моего ума дело, господа. Конечно, время не стоит на месте, — я обратил внимание на руку девушки, переворачивающей новую карту на столе. — Но, как сказал один поэт — пока ты чувствуешь себя молодым, ты молод. Я же предпочитаю думать, что мы пришли в этот мир для того, чтобы оставить его лучше, чем он достался нам.

— Достойно, конечно, — кивнул Габдешшакур Булатович. — А я в последние годы радуюсь, господа, что не живу в Османской империи. Тут с одной-то женой не всегда совладаешь, а как подумаю, что у соседей с гаремами в таком возрасте еще возиться надо, так сразу сердце радостью наполняется, что мое княжество в Русском царстве.

Господа негромко посмеялись над этой шуткой.

Тем временем на столе открылась последняя карта, и князья прервали общение, разглядывая свои карты. Я молча сложил свои рубашками вверх и отодвинул их по сукну в сторону.

— Не повезло.

И это действительно было так — всего одна пара. Отбирать развлечение у князей я не собирался, так что пусть развлекаются, ломая головы и разжигая нервы над финальным этапом. Ради этого момента игра и была затеяна.

— Ну, вот и все, господа, благодарю за игру, — произнес князь Андреев, поглядывая на соперников поверх своих карт, — но теперь вам пришла пора сдаться.

— Русские князья не сдаются! — решительно заявил Габдешшакур Булатович. — Я подозреваю, господа, наш добрый друг опять блефует.

Он шутливо погрозил Федору Александровичу пальцем.

— Я тебе никогда не забуду прошлый раз в Москве, — произнес Уфимский князь. — Признаю, ты тогда здорово меня обдурил, но больше я на эту удочку не клюну.

Но через три минуты мы все узнали, что князь Андреев не блефовал. С довольным взглядом он получил из рук девушки выигранные фишки и тут же отделил от них одну стопку — как раз на десять тысяч рублей.

— Держи, красавица, — он вручил ей часть выигрыша, после чего обернулся к другим игрокам. — А теперь, господа, мне, к сожалению, пора вас покинуть. Княжич Романов, не составите мне компанию?

— Разумеется, Федор Александрович. Господа.

Мы прошли всего метров пять, как за столом появились другие желающие сыграть. Андреев отвел меня в сторону и, когда мы оказались на достаточном удалении от окружающих, князь заговорил:

— В последнее время я все чаще слышу о ваших подвигах, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — И признаюсь честно, это начинает меня беспокоить.

— Почему же? — спросил я.

— Моя дочь собирается замуж за Сергея Алексеевича, — проговорил князь Якутский. — Но слава Романовых — штука переменчивая. Я опасаюсь за здоровье Дарьи Федоровны. Если что-то случится с вашим родом, а судя по тому, как часто вы, княжич, мелькаете в новостях Русского царства, это практически неизбежно, я хотел бы знать, что моя дочь будет в безопасности после замужества.

Я кивнул, прежде чем ответить.

— Супруга наследника нашего рода будет под самой надежной защитой в мире, Федор Александрович, — заверил его я. — И если уж говорить откровенно, я не знаю более безопасного места, чем рядом с Сергеем. Он будет хорошим мужем и позволит вашей дочери раскрыть свой потенциал. Они будут прекрасной парой.

— Вы можете мне обещать, Дмитрий Алексеевич? — все еще хмуря брови, спросил он.

Я вновь наклонил голову.

— Обещаю, князь.

Глава 5

Внедорожник подпрыгнул, перелетая яму на дороге, и мягко вернулся на грунтовку. Раскинувшийся с обеих сторон лес затруднял мне обзор, но протоптанная машина колея все еще давала возможность придерживаться нужного направления. Идеальная имитация глухомани, здесь даже мобильная связь не ловит.

Я повел руль в сторону, разворачивая машину, едва не врезаясь крыльями в деревья. Установленный на крыше пулемет открыл огонь, поражая движущиеся в лесном массиве цели, и я вывернул руль обратно. Под колесами взметнулась влажная грязь, разлетаясь черными брызгами по ближайшим стволам и оседая на коре неопрятными комками.

Внедорожник повело, но не слишком сильно. Под задней парой колес образовалась яма. Чтобы выбраться, потребовалось секунд десять.

Пулемет развернулся в другую сторону, контролируя новые мишени. Данные с дронов, висящих над рукотворным лесом, позволяли корректировать огонь. Автоматика сама регулировала и прицел, и количество требующихся выстрелов для поражения.

Три новых коротких очереди, и на моем табло погасли намеченные с помощью дронов цели. Задача была выполнена, и можно было возвращаться к началу трассы.

Вырулив обратно на тропу, я вывел забрызганный грязью внедорожник с территории испытательного полигона на небольшую поляну, где была установлена походная палатка и дежурили несколько слуг. Пока я отстегивался и выбирался наружу, ко мне уже подходил Волков.

Святослав Святославович нес в руке планшет с результатами испытания, и по лицу боярича было ясно, что он крайне доволен.

— Что скажете, Дмитрий Алексеевич? — поинтересовался он, когда я захлопнул за собой дверь машины.

Я вдохнул влажный холодный воздух. Было уже прохладно, но здесь снега еще не легло, хотя судя по нынешней погоде, совсем скоро выпадут осадки, и сугробы станут по-настоящему высокими, как и полагается для настоящей зимы.

В целом, ничего нового мы в этот раз не сделали. Турели и до нас делали, и показывали результаты они ничуть не хуже нашей.

— Я, в принципе, всем доволен, — ответил я Волкову. — Трасса получилась хорошая, я даже подумал, застряну, но нет, выкарабкался в последний момент.

Святослав Святославович кивнул, притягивая мне планшет.

— Я передам нашим ландшафтным дизайнерам, что вы их работой довольны, — с улыбкой произнес он.

Кивнув ему, я пролистал отчет уже на пути к палатке, где нас ждали слуги Демидовых.

— Наводка точная, реагирует на тряску хорошо, — прокомментировал я, возвращая планшет Волкову и принимая из рук слуги металлическую кружку с кофе. — И мобильность мне нравится. Но сажать его нужно на другие машины. У нас слишком большие габариты для такого полигона.

— Мы потому и выбрали этот транспорт, — не согласился со мной Святослав Святославович. — Популярная модель, легко модифицировать, да и проходимость не выше среднего. Не все могут позволить себе на «Монстрах» кататься.

Я кивнул, не став спорить с бояричем. В сущности, мне было не принципиально, на что будет установлена наша система.

Дроны шли в комплекте к пулемету, и не являлись запретным вооружением. При желании, конечно, можно было бы использовать и как более продвинутые версии, так и совсем игрушечные. Но, памятуя о том, что при таком раскладе неизбежны накладки, я решил выпускать полный комплект с возможностью расширения числа дронов. В принципе, собранная в Казанском Институте Современных Технологий база позволяла поднять и контролировать в воздухе сотни дронов. Если, конечно, ими управляет не человек. Но я посчитал, что четырех для базовой комплектации хватит.

— Мне нравится результат, — подвел итог я, ставя на другом планшете подпись отпечатком пальца.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — кивнул Волков.

Вряд ли у Уральского оружейного концерна будет много заказов на «Рой», как я прозвал этот проект. Но хотя бы собственную безопасность мы повысим. Ведь никто не мешает движущейся в машине охране и самой палить по врагу. А «Рой» послужит посильной поддержкой, ее выходящей за рамки закона. Опять же, контролировать пространство с ним гораздо легче.

Тот факт, что Невские выкопали себе подвал, я не забывал. И с появлением «Роя» немного расширятся возможности наших бойцов в местах, где не предусмотрено камер или сети.

Потягивая кофе, я быстро пролистал список дел на сегодня, и с удовлетворением отметил предпоследний пункт. «Рой» испытан, пора возвращаться в особняк деда и лететь в Москву.

— Святослав Святославович, — обратился к бояричу я, — что там у нас по заказу Поднебесной?

Волков улыбнулся.

— Я пока что собрал проекты четырех специализированных комплектов, — ответил он. — Они хотят несовместимых вещей, приходится импровизировать.

Да, к сожалению, все в один доспех не впихнуть. Именно поэтому я так часто повторял бойцам, что у них свои задачи. Глупо требовать невозможного от своих подчиненных. А потому и обеспечивали мы их строго под нужды каждого отряда.

— Если закончите раньше моего возвращения, пришлите файлы мне лично, — велел я, ставя пустую чашку на раскладной стол, установленный в палатке.

— Полагаю, успею, — кивнул мне Святослав Святославович. — Хотя, мне кажется, не стоит продавать нашим союзникам точную копию нашего доспеха.

— Если мы не сделаем этого официально, через год они начнут выпускать их сами, — пожал плечами я. — И в куда больших количествах. Не стоит забывать, Святослав Святославович, насколько широкие возможности у Китая в этом плане. Так наши интересы хотя бы договор с императором будет защищать.

— Такими темпами мы их обгоним за год, Дмитрий Алексеевич, — не согласился со мной Волков. — Вы же не продаете «Оракула» в комплекте к доспехам. Только нашу систему, к которой требуются живые операторы. За этот год мы уже пять раз провели модернизацию брони. А сколько их будет за год?

Я хмыкнул, глядя на собеседника.

— А вы уже знаете, что еще мы могли бы улучшить? — спросил я напрямую.

Святослав Святославович серьезно кивнул.

— Пришлю свои выкладки вместе с отчетом по Поднебесной.

Сев в машину, я бросил взгляд на полигон, обдумывая слова своего подчиненного.

Разумеется, можно сделать еще лучше. Вплоть до полноценных ходячих танков, превращая каждого бойца в машину смерти, способную выдержать прямое ракетное попадание. Но, во-первых, это стоит неимоверных денег, а во-вторых, потребуется развивать отрасли промышленности, чтобы они позволяли подобное реализовать. И в итоге получится, что к тому моменту, как на вооружение встанут такие ходячие дредноуты, нужды в них уже не будет. Потому лучшее — враг хорошего.

* * *

Самолет плавно коснулся земли. Я смотрел в иллюминатор, как мы катимся по взлетно-посадочной полосе. Возвращение в Москву не вызывало никаких эмоций, просто еще одна точка, где нужно решать проблемы.

К счастью, сегодня Виктория выставит свой проект и заберет главный приз, после чего можно будет с чистой совестью вывезти ее на Урал вместе с семьей. ЦГУ, конечно, хорошее место, но не настолько. Все нужные материалы я предоставлю Морозовой и без необходимости посещать учебное заведение. При этом не ограничиваясь только Русским царством.

«Оракул» пока что не следил за всем миром, но это не значит, что мы не сможем перетрясти лаборатории того же Германского рейха. Главное иметь хотя бы малейшее представление о том, что искать.

Меня встречали машины Романовых. Мой личный «Монстр» урчал двигателем, на капоте таял мелкий падающий с неба снежок.

— С возвращением, княжич, — поздоровался со мной Виталя, склонив голову.

— Доброе утро, — ответил я, проходя к своему месту. — Все в порядке дома?

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, раскрывая передо мной дверцу.

Внедорожник покатился по московским дорогам. Я же листал новостную ленту. Несмотря на обещание царя, вернулся в столицу я все же раньше, чем великие княжества были упразднены. Так что номинально Невский все еще руководил Москвой. Хотя дед уже был готов перехватить бразды правления будущей губернии. Значило ли это, что у меня будет больше обязанностей? Как ни странно, но нет.

Руслан Александрович намеревался с помощью новых полномочий завязать всех соседей на Урал, превращая их в сателлиты, и постепенно отбирая самостоятельность ближайших княжеств. Полагаю, остальные губернаторы рассчитывают поступить в таком же ключе. Особенно это касается уцелевших Рюриковичей.

Великие князья все еще держат в своих руках достаточно мощностей и финансов, чтобы чувствовать себя уверенно. А значит, навязывать княжествам, над которыми их поставит государь, свои фамильные компании. Естественно, в соответствии с законами и регламентом.

Чем ближе мы подбирались к Северному Бутово, тем сильнее становился снегопад. Коммунальные службы выкатили технику, расчищая дорогу. Люди, сплошь одетые в зимнее, передвигались под сильным ветром торопливыми шагами. Лишь закутанные по самые глаза дети весело носились по площадкам, лепя снеговиков и перебрасывались снежками из-за спрессованных тут же баррикад.

Дети.

Мое тело в идеальном состоянии, и, судя по отчету Василисы Святославовны, у Виктории тоже никаких проблем с зачатием быть не должно. А значит, вскоре мне предстоит стать отцом.

Наверное, занимательный опыт. В прошлой жизни я как-то не сподобился оставить после себя потомство. Сперва было некогда, затем я увлекся собственным возвышением. Сингуляру подобное же и вовсе не требуется.

Но я был уверен, что и здесь справлюсь. В конце концов, человечество справляется с этим вопросом с каменного века, так что это не должно быть сложно. Уж наверняка не тяжелее, чем с нуля создать искусственный интеллект на примитивном оборудовании, которое едва-едва справляется с крохотной нагрузкой.

«Монстр» въехал на территорию особняка, и я вышел на улицу. На голову тут же посыпались белые хлопья. Дорожка к крыльцу была расчищена слугами, но ее уже заметно замело.

Поднявшись к дверям, я кивнул слуге и передал ему плащ.

Сегодня никого из родных дома уже не было, так что я просто прошел в свои покои, держа в руках папку от Невского.

Бросив документы в сейф, я быстро привел себя в порядок после перелета и, заказав завтрак, сел за рабочий стол.

Пискнуло уведомление, и я открыл личную почту.

Резиденция великого князя Соколова: Княжич Романов, вам направлено приглашение на ужин. Просьба подтвердить до 12 часов.

Ну, ничего нового, подумал я, глядя на текст. Официальное приглашение это уже не устное предложение посетить особняк. С другой стороны, у меня полно и своих забот, так что…

Переведя курсор в едва заметное бледное поле, я кликнул мышкой.

«Отказ отправлен».

Свернув окно с почтой, я отвлекся на стук в двери. Служанка вкатила столик с заказанным мной завтраком, и я выбросил великих князей из головы.

* * *

Особняк великих князей Соколовых.

— Кажется, от общения с тобой отказываются, — с нескрываемым ехидством в голосе заметил Иван Михайлович, глядя на хмурую сестру. — Не пора ли признать поражение и отступить?

Анна Михайловна взглянула на брата.

— Ничего еще не кончено, — заявила она уверенным тоном, но тут же сменила его на заискивающий: — У вас же сегодня конкурс в Университете, верно?

— Хочешь, чтобы я взял тебя с собой? — уловил ее мысль великий княжич Выборгский, и тут же демонстративно вздохнул, изображая, насколько ему жаль. — Увы, моя дорогая сестра, мои одногруппники меня не поймут, если я приведу на конкурс родную сестру, которая открыто поддерживает нашего конкурента.

— Да ты даже не участвуешь! — возмутилась великая княжна.

— Зато моя группа участвует, — ответил с улыбкой Иван Михайлович. — Пойми меня правильно, Анна. Романов тебе не по зубам, и ты не сможешь его переманить на свою сторону. Что ты способна ему дать?

Соколова хмыкнула.

— Я могу очень многое ему дать, — наконец, выдала она. — Я — великая княжна.

— Скоро мы станем семьей губернатора, — напомнил брат, приподняв указательный палец. — Кроме того, княжич Романов уже получил в наследство Урал. Он увлекается наукой и двигает прогресс. Дмитрию Алексеевичу покровительствует сам государь. А ты можешь предложить ему что-то еще лучше? Княжич Романов — племянник царицы. Какие твои связи в обществе могут это перебить?

Он сделал паузу, чувствуя, как на душе становится легче от того, что великой княжне так и не удалось подобраться к Романову.

— Пора признать поражение. Или у тебя есть что-то еще?

Анна Михайловна пожала плечами, ничего не ответив. Но брат слишком хорошо ее знал, и понял, что девушка будет идти до конца. Раньше эта ее черта восхищала Ивана Михайловича, но теперь несла опасность для всего рода.

В отличие от сестры, великий княжич прекрасно помнил, какое обещание дал Дмитрий Алексеевич, и не собирался становиться его врагом. Как и не желал смотреть на то, как Романов убивает его родных.

— Если ты планировала заставить Морозову отступиться, то уже поздно, — произнес он, внимательно следя за реакцией Анны Михайловны. — Княжич Романов уже добился отречения Москвы от бояр Морозовых и в тот же день перевел их в княжество Уральское. Чем ты намерена перебить такой поворот?

Великая княжна Выборгская улыбнулась в ответ.

— У меня все еще осталась тайна ее отца, — произнесла та.

Иван Михайлович запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Прости, Анна, — отсмеявшись, произнес он, — но ты действительно уверена, что это стоящий шаг? В жизни бояр Морозовых только наметилась белая полоса, а ты предлагаешь им вернуться к болезненному прошлому? Виктория Львовна добилась своего, играя в раненую тонкую душу. Дмитрий Алексеевич с нее пылинки сдувает, прислал охрану, приставил личного целителя князя. Осыпает благами, обеспечивает контракты со своими друзьями. И это я молчу о том, что участие боярышни в конкурсе — тоже его заслуга.

Чем дальше он говорил, тем строже становилось лицо сестры, и великий княжич почти физически ощущал, насколько ему приятно наблюдать за этой метаморфозой. Анне Михайловне давно пора было столкнуться с поражением, которое отрезвит ее и заставит смотреть на мир реально.

— И ты думаешь, что они откажутся от всего этого ради сомнительной правды о главе рода? — закончил он свою мысль. — Никто в своем уме на это не пойдет. А решать вопрос силовым методом тебе не дадут ни отец, ни царь.

Возникла короткая пауза, после которой его сестра вновь заговорила.

— Ты думаешь, и о ложном обвинении он уже знает, — кивнула Анна Михайловна, внимательно отслеживая реакцию брата.

Иван Михайлович равнодушно пожал плечами. Он действительно считал, что это изначально была дурная идея — рассказывать кому-либо о ложном обвинении. В конце концов, признание ошибки бросает тень на Михаила II. А как государь поступает с такими людьми, знали все. Тут и самому можно за измену головы лишиться, и род свой под плаху подвести. Пример мятежников это доказывает.

— Могу лишь подозревать, что он с самого начала об этом знал, — произнес великий княжич. — А потому в первый же день учебы обратил на нее внимание. Или ты думаешь, княжич Романов купился на красивую картинку? И раз один раз у Морозовой сработало, то и у тебя получится?

Соколова не ответила, но и отступать не собиралась.

— Так ты возьмешь меня с собой? — повторила она свою просьбу

Великий княжич Выборгский устало вздохнул.

— Ладно, собирайся, — ответил он, изо всех сил демонстрируя, насколько его утомил этот разговор. — И смотри, я выезжаю через четверть часа. Не опаздывай.

Анна Михайловна бросилась к нему и, ласково потрепав по волосам, чмокнула в щеку.

— Братец, ты лучший!

Она тут же выбежала из комнаты, а Иван Михайлович несколько секунд смотрел ей вслед, после чего достал телефон и быстро набрал сообщение.

Соколов И. М.: Нужно срочно поговорить. Это действительно важно.

Глава 6

Царский Государственный Университет. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

«Монстр» замер на парковке, и я открыл дверь машины, чтобы выбраться наружу. В этот же миг на территорию вкатились автомобили Соколовых. Гербы великих князей Выборгских сияли особенно празднично, хотя я и не мог сказать, что в них изменилось.

Когда наружу вышел Иван Михайлович, я кивнул второкурснику. Открылась и вторая дверь, я увидел тонкую ножку в сапоге на каблуке, дальше показалась рука в черной перчатке. Один из охранников рода подал ладонь, и великая княжна Выборгская показалась целиком.

В белой шубке с капюшоном, который она небрежным жестом поправила, невзначай сверкая украшениями на запястье, Анна Михайловна смотрелась очень эффектно. Впрочем, на меня она не обратила никакого внимания, тут же повернувшись к брату.

— Я подожду тебя внутри, — объявила Соколова, после чего прошла в сторону главного корпуса ЦГУ.

Иван Михайлович проводил сестру долгим взглядом, после чего направился ко мне. Мы встретились на середине разделявшего нас расстояния, и я поставил купол от прослушивания.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым заговорил великий княжич, протягивая мне руку.

Я кивнул, чуть тряхнув его ладонь.

— Здравствуйте, Иван Михайлович. О чем вы хотели со мной поговорить?

Соколов не стал мяться и играть. Сегодня он явно был настроен куда решительнее, чем прежде.

— Я хочу защитить свою семью, — сказал он. — Даже если остальные родственники со мной несогласны. Анна не собирается отступать от своих притязаний на вас, Дмитрий Алексеевич, и намерена повлиять на боярышню Морозову, чтобы та отказалась от вас.

Все это он выпалил на одном дыхании. Было заметно, что великому княжичу тяжело далось это предательство. Ведь, по сути, именно так и расценивается его поступок. Он пошел вопреки приказам отца — ведь глава рода отвечает за все решения своих детей. Именно по этой причине Невских собирались выбросить из Москвы — Василий слишком много проблем создал. И теперь Иван Михайлович мог оказаться вычеркнут из рода за то, что решился раскрыть мне карты.

— Мне это известно, — кивнул я, с улыбкой глядя на собеседника. — Но я рад, что вы, Иван Михайлович, решили встать на сторону разума, а не пошли на поводу у гордости. Помнится, в начале нашего общения вы упирали на то, насколько Соколовы отличаются от Измайловых. Но в конечном счете все опять свелось к великой княжне, которая не знала слова «нет».

Он посмотрел на меня с укоризной в глазах.

— Вы спасли свой род, Иван Михайлович, — сказал я. — На самом деле я давно наблюдаю за великими князьями и кое-что интересное в ваших разговорах уже услышал. К счастью, мне не к чему придраться в вашем отношении к Романовым или Демидовым. Что же касается Анны Михайловны, боюсь, ей придется познать разочарование.

Иван Михайлович склонил голову.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, я этого не забуду.

— Как и я, — кивнул я в ответ. — А теперь пройдемте в корпуса? До конкурса еще есть немного времени, вам наверняка нужно посетить занятия.

Он отошел на шаг назад, и я снял купол.

Великий княжич пошел первым, я же чуть задержался, глядя ему вслед.

Когда мне пришло сообщение от Ивана Михайловича, я воспользовался записями «Оракула», так что долго гадать о причинах разговора не требовалось. Тут любой идиот сложил бы два и два. Так что оставалось только посмотреть, как конкретно себя проявит великий княжич. И он поступил благоразумно.

При этом я точно знал, что Соколовы при любом раскладе не полезут в конфликт. Но Анна Михайловна — знатная интриганка, и могла бы многое разыграть. Вот только не тогда, когда вся ее деятельность фиксируется «Оракулом».

Куда больше, на самом деле, меня удивил князь Якутии. Андреев решил раскачать лодку, ставя под сомнение возможность Романовых обеспечить защиту его дочери. Кого другого можно было бы и на поединок чести вызвать, однако он нам почти родня, и скандал поднимать никто не захочет.

О разговоре я доложил отцу — он глава рода и обязан решать такие вопросы сам. Запись велась, но не будет же никто круглосуточно ее просматривать, так что обратил внимание Алексея Александровича на диалог и закрыл для себя эту тему.

Якутский князь мог пытаться выторговать преференции, изменить приданое — да мало ли каких изменений в договоре ему захотелось. В любом случае, это дело князя Романова.

Но для себя я пометку сделал, что с этим княжеством у нас доверия уже не будет. И, возможно, с женой Сергея придется держать ухо востро. Если после такого вообще свадьба состоится. Очень уж отец разозлился.

Подняв воротник плаща, я выдохнул ртом облако пара и пошел по расчищенной от снега дорожке. Осадков сегодня не было, но температура ощутимо упала, перевалив нулевую отметку.

Пройдя мимо лавочки, на которой мы с группой часто встречались перед занятиями, я даже внимания на нее не обратил. После конкурса я заберу документы из Университета и покину его стены навсегда.

Можно было бы закончить обучение экстерном, но корочка, пусть и дающая некие привилегии, мне и раньше не нужна была, а теперь — так подавно не потребуется. Я уже перерос все, что она могла мне дать.

На крыльце традиционно хватало курильщиков. Выдыхаемый ими смог висел в холодном безветрии, медленно оседая на землю. Кивая знакомым лицам, я вошел в здание, и тут же едва не столкнулся нос к носу с Авдеевым.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — кивнул он мне.

— Доброе утро, Иван Тимофеевич, — ответил я. — Что-то случилось?

Евгеник качнул головой в ответ.

— Встретил великого княжича Выборгского, он сказал, что вы на парковке остались. А сегодня важный день, боялся, что у вас снова дела появились.

А написать мне, конечно, не позволяли приличия. О своем отсутствии я должен, по идее, предупреждать только старосту. А Петр Васильевич не обязан отчитываться перед остальной группой о моем расписании. Впрочем, учитывая количество пропущенных учебных дней, тут впору предупреждать о моем посещении занятий, а не наоборот.

— Все в порядке, Иван Тимофеевич, — заверил я одногруппника. — Идем?

Вдвоем мы добрались до кабинета, где уже присутствовал преподаватель. При виде меня Добронравов удивленно вскинул бровь, после чего медленно встал и произнес:

— Княжич Романов, что вы здесь делаете? — с нескрываемым интересом спросил преподаватель. — Разве вас еще не отчислили за пропуски?

— Не переживайте, Иван Семенович, — ответил я со всем почтением, чуть склоняя голову, — после сегодняшнего дня мы в стенах ЦГУ не столкнемся.

— А жаль, — хмыкнул он в ответ. — У меня для вас уже отдельная папочка с личными заданиями собралась. Что ж, видимо, все гении должны быть в свое время изгнаны из общества учащихся.

Я не стал спорить и прошел на свое место.

Группа была уже в сборе, так что Виктория Львовна Морозова тут же повернулась ко мне с улыбкой. Выглядела боярышня сегодня еще краше прежнего.

— Спасибо, что пришли, Дмитрий, — сказала она, и в этот момент раздался звонок.

Иван Семенович поднялся со своего места и, кашлянув, объявил новую тему занятия. Я не отлынивал от учебы, все пропущенные материалы изучал, а потому мог бы вполне и ответить на вопросы Добронравова, но он потерял ко мне всякий интерес, и когда приходило время, спрашивал других студентов.

Я почувствовал себя здесь совершенно лишним. Забавно, но несмотря на то, что это не мой родной мир, я практически всегда ощущал себя на своем месте. И только сейчас, сидя на уроке среди своих биологических одногодок, осознавал, насколько велика разница между нами. Раньше, даже погружаясь в студенческую жизнь, я как-то пытался врастать в общество, не отрываться от коллектива и быть своим парнем.

Но как только появилась реальная возможность, я променял все студенческие радости на серьезную работу и развитие. С точки зрения благородного человека я больше пользы получил за те недели обучения под крылом Руслана Александровича, чем за месяцы учебы в Царском Государственном Университете.

Да, здесь оставалась библиотека по изучению магии, но я вполне найду все нужные документы в сети, как бы глубоко их ни прятали. «Оракул» снял с меня обязанность посещать любые занятия.

Как одаренный, я достиг своего предела, и преподаватели ничего нового мне не скажут. Более того, будучи человеком с большим опытом, чем положено моему местному телу, я еще и использую свои способности куда эффективнее, чем уже опытные воины.

А что касается теоретических знаний — так я всегда могу выдать задачу искусственному интеллекту, и он подберет мне все нужные данные, при этом сразу отсеяв лишние не оправдавшие себя гипотезы. Так что и исследования по работе магии мне куда эффективнее прорабатывать самому, чем полагаться на авторов, которые понятия не имели о банальной статистике.

Когда прозвенел звонок, Добронравов поднял взгляд на меня.

— Дмитрий Алексеевич, задержитесь на пару минут, я бы хотел с вами поговорить.

Виктория внимательно на меня посмотрела, остальные студенты уже стремились к выходу из кабинета. Наконец, Морозова покинула помещение, и я подошел к столу преподавателя.

— Вы очень одаренный молодой человек, Дмитрий Алексеевич, — произнес Иван Семенович. — Но, как и большинство гениев, недооцениваете методическую работу. То, что вам могли бы дать в стенах ЦГУ, разумеется, можно собрать по крупицам из других источников. Но я взял на себя смелость подготовить некоторые материалы для вашего самостоятельного изучения.

Неожиданный поворот. А мне казалось, что Добронравов не очень-то меня любит. Впрочем, судя по тому, что я видел за время учебы, Иван Семенович вообще никого не выделял. А тут такое предложение.

— Я не стану отказываться, — кивнул я собеседнику. — И благодарю вас за те знания, которыми вы меня обеспечили. Ваши занятия — одни из самых интересных, на мой взгляд. И я горжусь, что учился у вас, пусть и не прошел весь курс до конца.

Иван Семенович взглянул на меня остро, но я не кривил душой — он действительно виртуозно владел своим предметом, и мне нравилось у него учиться.

— Что ж, спасибо, княжич Романов, ваши слова греют мое старческое сердце, — со вздохом произнес Добронравов. — Тогда я перешлю вам собранные мной материалы на вашу почту. Если у вас возникнут вопросы, вы всегда сможете ко мне обратиться. Не обещаю, что отвечу сразу, но обязательно отзовусь.

Еще раз поклонившись, я покинул кабинет.

На втором занятии произошло то же самое. Меня подчеркнуто игнорировали, спрашивая других студентов. Единственное, что отличало ситуацию — я заметил, как все больше начинает волноваться Виктория. Остальные члены команды вели себя как обычно. И это было понятно, в конце концов, не их проект стоит на кону.

— Дмитрий Алексеевич, подойдите ко мне, остальные свободны, — объявил преподаватель, когда прозвенел звонок.

История повторилась, и мне на почту пообещали отправить материалы для самостоятельного изучения.

Один раз случайность, два закономерность. Очевидно, сверху пришел приказ, и потому мне дают возможность учиться, не посещая занятий очно. Тем более что и во второй раз я получил право обращаться с вопросами, если они возникнут.

Кто мог бы отдать такой приказ, и думать нечего. Государь явно не хочет, чтобы я превратился в необразованного дикаря. И, признаться честно, это было даже в некоторой степени приятно.

На телефон пришло оповещение от ректората ЦГУ, и я быстро ознакомился с изменениями.

Большой перерыв ознаменовал собой окончание занятий на сегодня для всех курсов. На прием пищи выделили стандартное время, после которого студентами нужно было явиться на конкурс.

В оповещении также отдельно указали, что все материалы по проектам уже доставлены. А комиссия, которая и будет оценивать труды студентов, пополнилась особым гостем.

Сам Михаил II снизошел к учащимся своего Университета. И уже учредил сразу несколько номинаций помимо ранее озвученных. Теперь, собственно, не должно остаться явных проигравших — и зная список проектов, можно было предположить, кому какой утешительный приз достанется.

В столовой было оживленно и нервно. Студенты поделились на зрителей и участников, и пока первые обсуждали приезд государя на конкурс, вторые переживали о том, чтобы не ударить перед царем лицом в грязь.

— Виктория, не волнуйтесь, мы победим, — с улыбкой заверил я, взяв девушку за руку.

Она нервно кивнула, не отрываясь от еды.

— Княжич дело говорит, — заметила Салтыкова. — Остальным ничего не светит. Так что лучше подумать о том, какую речь нужно будет сказать, когда государь объявит нашу победу.

— А я вот предлагаю обсудить другую тему, — озвучила Екатерина Юрьевна, ковыряясь вилкой в салате, после чего повернулась ко мне. — Дмитрий Алексеевич, вы же не собирались покидать Университет?

Я кивнул.

— Действительно, не собирался, — подтвердил, глядя на одногруппницу. — Но времена меняются. Так что, увы, я покину стены этого чудесного заведения сразу после оглашения результатов конкурса. Так уж сложилось, что дела рода, которому я принадлежу целиком и полностью, требуют моего присутствия в другом месте. Да и времени на занятия у меня уже давно нет.

Авдеев нахмурился. Иван Тимофеевич явно не одобрял моего выбора, но со своим мнением не лез. Впрочем, я не собирался совсем уж пропадать, все-таки не на другую планету улетаю, а Земля — круглая.

— Вот так всегда, — вздохнула Самойлова, — только на горизонте появляется достойный соперник, с которым можно интересно соревноваться, так сразу же у него возникают неотложные дела.

— Полагаю, Дмитрий Алексеевич и так сделал для нас больше, чем от него требовалось, — заявила Надежда Григорьевна, глядя на своего жениха. — Так что мы должны быть благодарны за то время, что провели все вместе.

Петр Васильевич медленно кивнул, не отрываясь от процесса пережевывания семги. Староста серьезно повзрослел внешне за это время и теперь уже не казался щуплым пареньком, набрался уверенности в себе.

— Жаль, конечно, что вы уходите, княжич, — заявил Никита Александрович. — Но хоть Викторию Львовну с нами оставите?

Морозова при этих словах бросила на одногруппника взгляд из-под приподнятой брови.

— Я теперь тоже несвободна, — заявила она с легкой улыбкой. — И, как и положено хорошей подданной, буду делать все, что прикажет мне мой князь. А его воля однозначна. Когда пройдет конкурс, мы покидаем Москву и переезжаем на Урал.

Девушки томно вздохнули, даже не пытаясь скрывать зависть. Впрочем, ничего дурного они не подразумевали. Я по лицам видел, что Виктория исполнила мечту практически любой женщины — нашла сильного и богатого молодого человека, за которого вот-вот выйдет замуж.

Парни меньше всего интересовались любовным вопросом. Так что Авдеев заговорил на деловую тему.

— Дмитрий Алексеевич, возможно, на Урале и для евгеники найдется место? — спросил Иван Тимофеевич, не отрывая от меня напряженного взгляда.

Понятно, что его тревожит. Единственная возможность Авдеева реально закрепиться, это найти покровителя. И в Москве с моим отъездом у него просто не останется выбора. А вот на Урале он мог бы устроиться.

Однако я не занимаюсь благотворительностью. А в данном случае Авдееву предстоит долгий путь от теории к практике. И вливать миллионы рублей в того, кто пока что еще не доказал своей квалификации — это бездарно потраченные ресурсы, время и деньги.

— Буду откровенен, — произнес я, откладывая приборы, — господа, дамы. На Урале у меня действительно имеются мощности, которые при желании я мог бы перепоручить вам. Однако как наследник я должен исходить из целесообразности. Поэтому если выдействительно захотите показать мне какой-то свой проект, мои двери для вас всегда открыты. Но обещать, что точно возьму вас к себе, разумеется, я не могу и не стану.

— Разумно, — заметила Самойлова. — Дмитрий Алексеевич, я была рада учиться с вами в одной группе.

Остальные поддержали Екатерину Юрьевну, а после мы все вместе отправились на конкурс. Пришла пора получить нашу награду.

Глава 7

Огромное помещение актового зала, где проходили административные мероприятия, разделили на секции, установили правильное освещение. Стенды проектов тянулись в два ряда по бокам зала.

Все необходимые материалы действительно уже были доставлены, и хотя нужды в большинстве аппаратуры просто не было, работники ЦГУ все равно ее выставили — в качестве макетов, разумеется.

Наша команда собиралась у дальнего правого стенда. То есть мы были, можно сказать, гвоздем программы.

До начала еще оставалось минут пятнадцать, пока команды разбирались с последними приготовлениями, а на территорию Университета приезжали высокопоставленные гости.

— Дмитрий Алексеевич, присмотрите за всем? — спросила Морозова, и когда я кивнул, девушка ушла.

Ей явно требовалось немного перевести дух. Так что я не возражал, да и у нас было все готово.

На стенде горел экран с хронологией проекта. Формулы, естественно, в открытую никто выдавать не собирался. Мы с Авдеевым занялись оборудованием, подчиняясь женской части команды — как стоят макеты, их не устроило, и нам с Иваном Тимофеевичем пришлось заняться перестановкой.

— Признаться, многое мне доводилось попробовать в своей жизни, Светлана Николаевна, — заметил я с улыбкой. — Но грузчиком работать не доводилось.

— Привыкайте, княжич, — посмеялась в ответ Салтыкова. — Вот женитесь, и перестановка мебели будет сопровождать вас на протяжении всей супружеской жизни.

Мы посмеялись над этой нехитрой шуткой и закончили приводить стенд в порядок. Я проверил подготовленные документы, Комарова разложила распечатанные для зрителей брошюры.

А потом двери в зал раскрылись, и вошли первые посетители. Преподаватели окружили ректора, отдельной группой держались руководители лаборатории.

Пока ректор шел к предназначенному для торжественной речи подиуму, подтянулись и болельщики — студентов было очень много, но они быстро расходились по залу, и всем хватало места.

Следом хлынули гости Университета. Родители студентов, участвующих в конкурсе, их представители. Не заметить Соколову было невозможно.

Великая княжна Выборгская шагала с таким видом, будто все здесь были ее подданными. Темно-фиолетовое платье, черные перчатки, несколько вкраплений неброских, но очень дорогих украшений. Иван Михайлович вел сестру под руку, и тут же направил Анну Михайловну к своим одногруппникам.

— Халаты, господа, — напомнила о последнем штрихе Салтыкова, выдавая нам лабораторную униформу.

Не то чтобы это было обязательным условием, просто еще один способ выделиться среди других участников.

Я посматривал на вход, ожидая возвращения Виктории, но боярышни пока что видно не было. Сбегать она бы не стала, не в ее характере, а подглядывать за девушкой в туалете я сам не хотел. Решил для себя, что через две минуты, если Морозова не появится, вмешаюсь, однако не пришлось.

С чуть покрасневшими щеками Виктория вошла в актовый зал и прошла к нашему стенду.

— Спасибо вам всем за участие, — улыбнулась она совершенно искренне, хотя голос едва заметно подрагивал от волнения. — Я вам всем очень благодарна, каким бы ни был результат.

— Что-то случилось? — спросил я, глядя на девушку, но она лишь тряхнула головой, после чего влезла в халат и встала рядом с нами.

До начала мероприятия оставалась минута, и собравшиеся ждали высочайшего из гостей. Я повел взглядом по залу, отмечая, как нервничают все участники конкурса, и мысленно усмехнулся.

В нашем проекте я был уверен, а среди конкурентов видел проекты, которые так никогда и не увидят развития. Впрочем, знал об этом лишь я, так что не стоило портить праздник всем остальным.

Мой взгляд зацепился за стенд группы Соколова, и я не увидел среди их группы поддержки великую княжну. Эта мысль мне не понравилась, но проверять, куда Анна Михайловна запропастилась, времени уже не было.

Двери раскрылись вновь, и в актовый зал вошел сотрудник Кремля.

— Великий государь, царь и великий князь всея Руси! — объявил он, тут же смещаясь в сторону.

Михаил II вошел с улыбкой на лице. Все присутствующие склонили головы, пока он шагал к сцене, у которой для государя было установлено отдельное кресло на небольшом возвышении. Там же ждал ректор и часть преподавателей.

Взойдя на сцену, Михаил II обвел собравшихся взглядом, после чего повел рукой, разрешая всем выпрямиться и расслабиться.

— Господа и дамы, — обратился к присутствующим царь. — В этот замечательный день я рад приветствовать столько потрясающих умов в одном месте. И, полагаю, могу по праву гордиться, что все вы собрались именно в стенах моего Университета. Я убежден, что в ваших руках — будущее нашей страны, и потому безмерно рад, что на мой призыв отозвалось сразу столько участников.

Он взял паузу, позволяя конкурсантам проникнуться моментом, после чего продолжил.

— И так как было бы несправедливо выделить кого-то одного, а остальных проигнорировать, я объявляю о своем решении изменить порядок наград. Лучшие проекты получат ровно то, что им было обещано. Но и не попавшие в этот список будут отмечены. Пришло время объявить, что в Русском царстве сейчас закладывается несколько совершенно новых городов, которые станут центрами развития наук в своих отраслях. И сегодня каждая команда-участник получит свой шанс попасть в соответствующие профильные институты, чтобы там двигать науку Русского царства вперед.

Он замолчал, и подданные ответили легкими аплодисментами. Я видел, как лица конкурсантов постепенно расслабляются. Одно дело просто проиграть, совсем другое — гарантированно пристроиться под государевой рукой и фактически получить возможность выиграть даже больше, чем достанется победителям этого конкурса.

Подняв ладонь, Михаил II с улыбкой оглядел быстро затихающий зал.

— Итак, я объявляю конкурс научных проектов Царского Государственного Университета открытым!

* * *

Немногим ранее, женская уборная административного корпуса ЦГУ.

Виктория включила воду и оперлась руками на раковину, глядя на себя в зеркало. Волнение немного улеглось, и девушка быстро приводила себя в порядок. Хотя руки еще едва заметно подрагивали, и дышалось все еще тяжело, но боярышня быстро приходила в себя.

Дверь открылась, и в облицованное темными плитами помещение вошла красивая девушка в темно-фиолетовом платье. Мазнув по ней взглядом, Виктория узнала посетительницу.

— Виктория Львовна, — ласковым, но снисходительным тоном произнесла Анна Михайловна, — рада нашей встрече.

Морозова вытерла руки салфеткой и поправила волосы. И только закончив, она повернулась к собеседнице. После долгих разговоров с матушкой она прекрасно понимала, что перед ней не враг, но противница. И, судя по всему, настроенная весьма серьезно.

Но времена, когда Виктория предпочла бы забиться в угол и дрожать там от страха, давно прошли. Теперь боярышня уже не напоминала ту забитую и всеми презираемую девушку, какой она пришла в стены Университета.

— Здравствуйте, великая княжна, — поклонившись, как того требовал этикет, сказала она. — Пришли поддержать команду вашего брата?

Анна Михайловна чуть приподняла уголки губ, обозначая вежливую улыбку. Глаза ее при этом не улыбались. Виктория видела, что великая княжна крайне недовольна самим фактом существования соперницы.

— Разумеется, ведь мы же семья, — подтвердила она. — Впрочем, я бы хотела с вами обсудить иной вопрос. И так как вы явно торопитесь, у вас крайне важный день, то хочу пригласить вас для беседы немного позднее к нам в особняк. Или, если у вас будет слишком много дел, могу посетить вас.

— Простите, Анна Михайловна, но у меня правда не так много времени, — с вежливой улыбкой Виктория убрала руки за спину. — И я не очень понимаю, в чем конкретно суть нашего общения. После конкурса я улетаю на Урал, как велит мой князь. И не думаю, что вам есть что мне предложить за то, чтобы я отступилась от Дмитрия Алексеевича Романова.

Великая княжна чуть громче вздохнула, глядя на боярышню, как смотрит хищник на свою уже почти загнанную добычу.

— Я считаю, что это не так, — объявила она. — И раз уж вы хотите от меня откровенности, я бы хотела поговорить с вами о будущем рода Морозовых. Вы ведь понимаете, что Соколовы — хорошие союзники?

— Боюсь, Анна Михайловна, у меня нет права обсуждать такие вопросы. Я не глава рода, и тем более не князь, которому моя семья присягнула на верность, — с еще более широкой улыбкой ответила Виктория. — Род Морозовых, возможно, пострадал, но не утратил своей чести. И договариваться с вами у меня нет никакого права. Полагаю, как и у вас нет прав обещать мне что-либо.

Великая княжна проглотила укол стоически, но отступать была не намерена.

— Подумайте, Виктория Львовна, я ведь могу многое предложить вам. Вы говорите о чести рода Морозовых, и я с этим согласна. У меня есть документы, которые могли бы пролить свет на случившееся с вашим отцом.

На лице боярышни не дрогнул ни один мускул.

— Вряд ли ваши документы, Анна Михайловна, расскажут мне что-то новое, — ответила она. — Видите ли, великая княжна, мне достоверно известно, что ваш отец займет должность губернатора Москвы. Вместе с тем мне также известно, что мой князь, Демидов Руслан Александрович, получит место губернатора Урала. Вы можете с этим не согласиться сейчас, но со временем вы поймете, что тот, кто держит в своих руках основное технологическое производство, обладает большим влиянием, чем губернатор столицы.

Соколова замерла без единого движения.

— Из указа, изданного государем, — продолжила Морозова, — нам с вами обеим известно, что царь будет обладать правом лишить назначенного губернатора должности за нарушение законов. И тем более подрывание авторитета действующей власти. Вы действительно хотите сказать мне, что Царская Служба Безопасности совершила ошибку? — нажав голосом, приподняла бровь Виктория.

— Нет, разумеется, наша семья поддерживает государя, — отозвалась Анна Михайловна.

— И это правильно, — кивнула боярышня. — Что же касается того, что ваш род мог бы дать моему, то поймите меня правильно, Анна Михайловна.

Она сделала паузу, внимательно рассматривая лицо соперницы.

— Дмитрий Алексеевич уже на сегодняшний день является самым желанным женихом во всем Русском царстве. Он молод, красив, богат, силен. Кроме того, очень добрый и заботливый. Наследуя княжество Уральское, Дмитрий Алексеевич вскоре станет правителем самой богатой территории в стране, которая к тому же может полностью себя защитить от любых угроз. И вы правда думаете, что у вас найдутся аргументы, которые заставят меня отказаться от всего этого? — она выждала секунду, а потом с улыбкой спросила, склонив голову набок. — Вы бы отказались?

И, больше не говоря ни слова, Виктория Львовна Морозова обошла великую княжну и вышла из туалета, чувствуя себя победительницей.

* * *

ЦГУ, актовый зал. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Я смотрел, как государь во главе комиссии обходит конкурсантов, внимательно слушает их, задает какие-то уточняющие вопросы.

Несмотря на то, как нас расставили сотрудники Университета, государь двигался по залу хаотично, выбирая очередность только по одному ему ведомым критериям.

Хотя, если подумать, то система в этом движении была. От самых слабых к сильнейшим.

Гости не отходили от своих претендентов, хотя было заметно, что многие сейчас с радостью бы курсировали вслед за Михаилом II, лишь бы попасть государю на глаза. То ведь не только возможность похвастаться успехами детей, но и напомнить царю о своем существовании, а там, глядишь, и сказать что-то важное.

Мои одногруппники заметно нервничали, хотя Виктория держалась гораздо увереннее, чем я от нее ожидал. Это еще больше уверило меня в том, что что-то случилось во время ее отсутствия в зале.

Меж тем государь продолжал обход. Ректор и преподаватели, следующие за Михаилом II, как привязанные, периодически вставляли свои комментарии об участниках команд, когда царь просил высказаться.

— Нас оставили напоследок, — заметил Авдеев, стоящий за моей спиной. — Это хороший знак.

— Разумеется, Иван Тимофеевич, — улыбнулась ему Салтыкова. — Мы же победители.

Виктория улыбнулась чуть шире, и я увидел, как ее глаза проводили вернувшуюся великую княжну Выборгскую.

Анна Михайловна ничуть не походила на проигравшую. Но и довольной ее назвать было нельзя. Иван Михайлович взял сестру за руку, увлекая в толпу гостей, и явно что-то выговаривал ей. Полагаю, отчитывал — позже в спокойной обстановке послушаю.

Наконец, настал и наш черед. Государь уверенно подошел к нашему стенду и, добродушно улыбнувшись, повернулся к Морозовой.

— Виктория Львовна, представьте мне свою команду, — мягким тоном велел он.

Пока боярышня рассказывала о каждом участнике, поясняя, какой именно вклад он сделал в проект, Михаил II кивал каждому персонально. Стоящие за спиной царя ученые мужи сохраняли молчание, не вмешиваясь.

— Я знаю, что вы добились успеха, Виктория Львовна, — когда боярышня закончила рассказ, произнес Михаил II. — Но хочу уточнить: вы произвели всего двести миллилитров универсальной плазмы. Почему не больше?

Виктория кивнула.

— Я решила, что этого количества достаточно для демонстрации.

О том, что у нас просто не было ресурсов на большее, уточнять ей не потребовалось.

— Господа, — обернувшись к комиссии, заговорил Михаил II. — У вас есть вопросы к боярышне и ее команде?

— Нет, государь, — ответил за всех ректор. — Мы уже ознакомились с проектом и все уточнили.

— Хорошо, — кивнул царь, вновь оборачиваясь к нам. — Двое из участников конкурса забирают документы из Университета. Объясните мне, господин ректор, в чем причина, и что вы сделали лично, чтобы отстоять эти гениальные умы?

Взгляд, которым наградил руководителя ЦГУ Михаил II, не предвещал администратору ничего хорошего. Оно и понятно, если бы мы остались, чтобы доучиться, любые наши победы и успехи стали бы достоянием Царского Государственного Университета. А теперь мы показали, на что способны, и уходим под руку к князю Демидову. А Руслан Александрович и без того обладает научной мощью.

Но ректор не сплоховал. Собственно, будь иначе, он бы на своем посту и не работал.

— Государь, мы провели беседы с обоими молодыми людьми, — произнес он уверенным голосом, — и предоставляем им все материалы нашего Университета с правом пользоваться консультациями преподавателей. Но спорить с волей князя, которому подчиняются княжич Романов и боярышня Морозова, нам не разрешает закон.

Царь мягко улыбнулся, вновь глядя на нас.

— Что ж, господа студенты, я не забуду ваших трудов и успехов. Можете не сомневаться, ваша команда сумела меня впечатлить.

И пока мы склонили головы, государь направился обратно к трибуне. Понятно, что само действо не требовалось, царь давно знал обо всех проектах, и сейчас конкурс больше служил показухой перед подданными. Решение давно было принято, отсюда и новые номинации.

Пока царь двигался к сцене, гости наводнили зал, подбираясь ближе, так что пустующее пространство в центре быстро заполнено.

— Итак, господа конкурсанты, — заговорил Михаил II с трибуны, — я принял решение. И настало время объявить победителей. Начнем с номинантов, которые получают право попасть в строящиеся Институты для продолжения работы над нашим будущим.

Он сделал паузу, после которой начал объявлять участников в том же порядке, в каком обходил стенды. Руководители проектов подходили к сцене, чтобы пожать руку царю и получить грамоту, в которую были заблаговременно вписаны все участники команды. При этом для каждого имелся свой именной экземпляр.

И эта часть оказалась самой растянутой по времени, но зато я видел счастливые и даже ошалелые улыбки студентов. Государь одним решением поднял свой престиж среди учащихся в ЦГУ, буквально обеспечив будущим выпускникам жизнь после окончания Университета. И не просто обеспечил, с этим здесь ни у кого проблем в принципе не могло возникнуть, он их брал под свою руку.

Наконец, очередь дошла и до нас.

— Итак, победителем конкурса становится группа боярышни Морозовой, — объявил Михаил II. — Виктория Львовна и ее команда совершили настоящее чудо, которое спасёт миллионы жизней. Виктория Львовна, — он повел рукой, приглашая боярышню подняться на сцену.

Морозова шагала уверенно, с улыбкой. Это была заслуженная победа, и я ей искренне гордился.

А царь продолжил:

— Однако отметить подобную работу нужно соответственно.

Он подал знак, и слуга, стоявший за его спиной, преподнес Михаилу II небольшую коробочку и документы.

— За заслуги перед Русским царством в области медицины и здравоохранения, — объявил государь торжественным тоном, — боярышня Морозова Виктория Львовна награждается орденом «Святого Пантелеимона» первой степени!

Зал восторженно ахнул, и я заметил, как едва уловимо изменилась походка Морозовой, поднявшейся на сцену. Выше награды в Русском царстве в области медицины не существовало.

Царь меж тем лично вручил орден, повесив его на грудь едва сдерживающей слезы девушки и, торжественно пожав ей руку, по-отечески улыбнулся.

Она спустилась со сцены под бурные овации. И первым, кто встретил ее, подавая руку, чтобы помочь сойти с последней ступеньки, был я.

Глава 8

Московский особняк рода Романовых.

Алексей Александрович смотрел на старшего сына и молча чертил на лежащем перед собой листе бессмысленные линии. Сергей Алексеевич был хмур, но больше ничем не показывал своего недовольства.

Перед наследником рода Романовых лежала бумага о расторжении помолвки с Андреевой Дарьей Федоровной. После долгих переговоров князь Якутии добился своего — глава рода Романовых своей волей разорвал уже почти завершенное соглашение о браке.

— И что теперь делать? — спросил, прерывая тишину, наследник, подняв взгляд на отца.

— Подберем тебе другую невесту, — спокойно ответил князь. — Дарья Федоровна, может быть, и была хорошей партией, однако мы не станем заключать брак с семьей, которая позволяет себе так пренебрежительно к нам относиться.

Сергей Алексеевич чуть заметно скривил губы.

— Тебя это не остановило, отец. Руслан Александрович ведь гнал тебя взашей каждый раз, когда ты просил руки матушки, — припомнил он. — Так почему я так не могу?

Алексей Александрович откинулся на спинку кресла и отложил ручку на исписанный листок.

— Потому что ты — еще не глава рода, сын, — сведя брови, жестко ответил он. — И до тех пор, пока я решаю, как будет поступать наша семья с недружественными родами Русского царства, ты будешь делать то, что я прикажу. Или ты хочешь оспорить мое право?

Наследник глубоко вздохнул, не спеша идти на конфликт.

Бывшую невесту он, разумеется, не любил. Но они с Дарьей Федоровной за время помолвки научились понимать друг друга и даже вели некоторые совместные дела, оттачивая будущее взаимодействие. Сергей Алексеевич уже привык к ней, и ему в голову не приходило, что помолвка может быть расторгнута.

— Она тоже этого не хочет, — произнес сын, спокойно глядя на главу рода. — Я говорил с Дарьей Федоровной, княжна удивлена и очень зла на своего отца. Мы можем это использовать.

Алексей Александрович покачал головой.

— Это не самая лучшая идея, — объявил он. — Сам подумай, во что это выльется. Романовы пресмыкаются перед оскорбившим их князем, лишь бы поженить наследника! Ты хочешь, чтобы общество воспринимало тебя настолько бесхребетным? Проглоти это оскорбление сейчас, и когда ты займешь место князя, об тебя будут вытирать ноги все кому не лень.

Сергей Алексеевич вновь вздохнул.

— Хорошо, что ты предлагаешь? — спросил он.

Князь Романов достал пачку сигарет и щелкнул зажигалкой. По кабинету потек запах табака. Алексей Александрович выпустил дым из носа и заговорил, стряхивая пепел.

— Есть два пути, как мы можем выйти из этой ситуации, — объявил Алексей Александрович, не глядя на сына. — Первый — ты от лица рода Романовых идешь к царю и просишь разрешения на поединок чести с Андреевым. Это будет сложно, но я уверен, что смогу продавить такое решение. Вы выходите на поединок, ты убиваешь князя Якутии и берешь Дарью Федоровну в жены по праву победителя.

— Это не вариант, — покачал головой Сергей Алексеевич. — Нельзя построить доверительные отношения с женщиной, отца которого ты хладнокровно убил.

— Этот план устроил бы вас обоих, — заметил князь Романов, повернувшись к наследнику с улыбкой. — Или княжна была не настолько зла, чтобы решиться на крайние меры ради вашей свадьбы?

Сын не ответил, а потому Алексей Александрович продолжил:

— Второй вариант следующий. Мы забираем положенную нам по договору неустойку. В таком случае я сам займусь судом, мы получим немного денег в качестве компенсации, а потом заключим новую помолвку — уже с новой невестой.

— И что же в таком случае будет с Андреевыми? — приподнял бровь княжич Романов.

В отличие от брата Дмитрия, Сергей не стеснялся выжимать из отца всю необходимую информацию. Ему предстояло занять место главы рода, а потому добывать ответы было жизненно необходимо для всей семьи.

— Ничего не будет, — ответил Алексей Александрович. — Мы продолжим вести уже начатые дела и останемся деловыми партнерами. Просто забудем о помолвке и своих намерениях.

Наследник покачал головой.

— Он оскорбил нас, у нас имеется доказательство, а ты хочешь спустить все на тормозах? — уточнил Сергей Алексеевич. — Тогда мне можно будет даже не ждать, а сразу готовиться к тому, что любой может облить род Романовых грязью, и это сойдет ему с рук. Ведь Андреев расскажет всем, как он плевал в лицо Романовым, и мы стерпели. Утерлись и продолжили вести дела с родом Андреевых.

Отец ткнул окурок в пепельницу и взглянул на сына особенно строго.

— Значит, поединок чести? — спросил он. — Ты уверен, что сможешь справиться с князем, Сергей? Ты не Дмитрий, ты не настолько хорош в управлении своим даром. А без способностей тем более не справишься. Федор Александрович старше тебя, опытнее и он прекрасно обращается с оружием.

Сергей Алексеевич кивнул.

— Может быть, ты и прав, отец, и у князя Якутии есть против меня шансы, — сказал он, медленно поднимаясь из кресла. — Но это не значит, что я буду сидеть сложа руки, когда об мою семью пытаются вытереть ноги. Независимо от того, согласится ли Дарья Федоровна после смерти отца стать моей женой или нет, я вызываю на поединок чести Андреева Федора Александровича. И если ты считаешь, что это неправильно, значит, я пойду к царю сам. Романовы не будут молча сносить оскорбления. Ни сейчас, никогда.

Алексей Александрович смотрел на сына несколько секунд в полном молчании. Увы, как бы ни хотелось князю уберечь своих детей от тревог и забот, но он обязан научить Сергея выбирать правильно. И иногда — проливать кровь за свои решения. В победе сына он не сомневался.

— Хорошо, я тебя услышал, — объявил глава рода, поднимая трубку, предназначенную для связи с Кремлем. — И все устрою. А пока сходи передохни, нам сегодня еще много работы предстоит.

Глядя, как за наследником закрылась дверь, князь Романов подумал, что воспитал достойного будущего главу рода. Сергей сделал правильный выбор.

* * *

Особняк великого князя Московского.

Емельян Сергеевич Невский вышел на полигон, где несколько недель назад был убит его младший сын, и втянул холодный воздух. Оперевшись на перила, до сих пор носившие следы от ладоней Рюриковича, Емельян Сергеевич смотрел на небо.

Там как раз пронеслись самолеты Соколовых. Новый глава Министерства иностранных дел улетел в рабочую поездку в Варшаве на трехсторонние переговоры с Римской империей и Германским рейхом.

Великий князь Московский смотрел на следы в небе и размышлял о том, что не зря остался в столице. Пара слов нужным людям в Кремле, и Анна Михайловна Соколова упросила отца отправить ее с братом. Девочке нужно было развеяться, и то, что ее выбор пал на Варшаву, никого не удивило — она же официально вошла в состав свиты министра.

Власти у Емельяна Сергеевича, может быть, и стало меньше за последний год. Но связи и деньги никуда не делись. Так что несколько старых, но очень полезных знакомств весьма пригодились.

Несколько слов здесь, пара ничем не примечательных писем там — естественно, с учетом всех предосторожностей, ведь Милославские до сих пор следят за Рюриковичами. Ждет Анну Михайловну горячий прием в Речи Посполитой. Не сразу, разумеется, но момент настанет.

И тогда Михаил Викторович поплатится за свои грехи. Сперва дочь, затем младший сын. Добраться до наследника, конечно, сложнее. Но разве это могло кого-то остановить?

Великий князь Московский улыбался, глядя на то место, где погиб Василий Емельянович. Может быть, Емельян Сергеевич и потерял сына, но Соколов, решивший занять место Невского в Москве, потеряет все.

* * *

Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

То, что брат решится вызвать князя Андреева на поединок, не стало для меня полной неожиданностью. Сергей, может быть, и уступал мне в силе и умении, однако все равно был достаточно тренирован, чтобы иметь все шансы на победу.

Ради того, чтобы поддержать брата, я прилетел с Урала, где провел последние две недели. Работа шла быстро, подключившаяся к нам с Волковым Виктория сумела организовать выделенную ей лабораторию. Первые поставки универсальной плазмы поступят в больницы и госпитали Урала к концу месяца. А там уже Руслан Александрович начнет переговоры с государем о поставках по всему Русскому царству.

Время пролетело незаметно — хватало забот и дел, так что, вновь оказавшись в Москве, я почувствовал себя так, будто никуда и не улетал. Все те же улицы, все те же люди. Все тот же Кремль, где под приглядом царской гвардии будет проходить этот поединок.

Князь Якутии поступил, может быть, и не слишком дальновидно, с моей точки зрения, но для местного общества вполне понятно и приемлемо. За руку Дарьи Федоровны ему предложили больше, и Федор Александрович пошел самым простым путем — намеренно спровоцировал разрыв отношений. Сумма новой помолвки окупала все затраты с лихвой.

Тот факт, что дело дошло до поединка, вряд ли его смутил. Это против меня Федор Андреевич не пошел бы, предпочтя откупиться. А Сергей Алексеевич Романов подобной славой не обладал, и с ним у князя были вполне реальные шансы расправиться. Даже до смерти не обязательно доводить, достаточно показать, что превосходишь противника, и предложить сдаться. Да, для Романовых это удар, но для Андреева — дополнительные дивиденды от новой помолвки.

Виталя въехал на парковку Кремля. Сегодня нас не ждали на официальном крыльце, так что идти предстояло через уже знакомый мне отдел Царской Службы Безопасности.

— Это долго не продлится, — предупредил я своего Слугу.

— Буду ждать с хорошими новостями, княжич, — кивнул мне шофер, заглушив двигатель.

Пара гвардейцев ожидала на крыльце, рядом уже стояли отец с братом. Князь Романов выглядел хмурым, но только выглядел. Алексей Александрович просто играл роль.

А вот наследник нашего рода сохранял полное спокойствие. Мы молча пожали друг другу руки, и отец повел нас внутрь.

Здесь нас поприветствовал сотрудник Кремля, попросивший следовать за собой, и мы двинулись очередным лабиринтом по сердцу Русского царства.

Моя линза транслировала карту, я нашел князя Якутии, и, убедившись, что рядом с ним нет никого подозрительного, окончательно расслабился.

Идущий за отцом Сергей медленно погружался в состояние транса. Недостаток времени на полноценные тренировки не позволял брату нырять в него по одному желанию, и приходилось приложить немного усилий. Но в рукаве Сергея Алексеевича имелись и другие козыри.

Наконец, мы вышли на улицу, пройдя во внутренний дворик перед крылом государя. Здесь уже собралось немало людей — как благородных, так и сотрудников Кремля. Место было расчищено — когда-то здесь проводились дуэли едва не каждый день, сейчас уже подобное стало редкостью. Однако когда государь желал лично присутствовать на поединке чести, проводить его в другом месте было невозможно.

Вот и сейчас Михаил II стоял в окружении аристократов, негромко с ними беседуя. Дуэль дуэлью, но дел государственной важности никто не отменял.

Стояло хорошее ноябрьское утро. Легкий морозец, яркое солнце. В этом дворике не было ни намека на снег — все же за стеной царь живет, а потому растительность красовалась голыми ветвями и ажурно разложенными на земле опавшими листьями. Так что смотрелась обстановка драматично.

Я перевел взгляд на князя Андреева. Федор Александрович, одетый в белую свободную рубаху и черные штаны с удобными ботинками, почти ласково мне улыбнулся.

Я не ответил, переведя взгляд дальше. В том, что сегодня Якутия обретет нового князя, я не сомневался, и потому не видел необходимости общаться с будущим мертвецом.

От свиты царя отделился Ерофеев. Константин Владимирович вежливо улыбался, хотя было заметно, что в отличие от остальных благородных, ему одному холодно.

— Господа, — заговорил целитель высшего класса, приветствуя всех наклоном головы. — Государь Михаил II разрешил поединок чести. Однако он предлагает вам решить дело миром и уладить разногласия в суде.

Последовало недолгое молчание, которое никто не посмел прервать.

— Поэтому я спрашиваю вас, есть ли возможность решить ваши разногласия миром? — спросил Ерофеев.

— Нет, Константин Владимирович, — ответил Сергей.

— Что же, раз княжич против, то и я не стану сдерживаться, — с легкой улыбкой ответил князь Андреев. — Поединок чести будет идти, пока один из нас не погибнет.

Что ж, значит, он допускал возможность разойтись без боя. Может быть, хотел предложить это изначально, но Сергей был наследником, и отступать ему сейчас было бы позорнее, чем проиграть.

Целитель склонил голову, и вперед выдвинулись сотрудники Кремля с коробками в руках. Так как дело происходило под взором царя, нужды в других секундантах не имелось. Михаил II гарантирует, что все будет по закону, и стоит кому усомниться в этом — вместо поединка чести будет казнь.

— Как принявший вызов, — огласил один из слуг царя, — Федор Андреевич выбрал оружие — сабли.

Сергею подали его инструмент, и я вновь взглянул на князя Якутии. Теперь его наряд обрел смысл, в таком виде ему будет куда удобнее двигаться. Тем более что физическое оружие отметает возможность применять родовые способности.

— Ваш дар будет заблокирован на время поединка, — продолжил другой слуга, и на обоих дуэлянтов надели браслеты.

Я видел, как от накатившего холода чуть поежился брат, лишившись защиты покрова. А вот Федор Александрович явно чувствовал себя превосходно, значит, не пропускал тренировок и своим даром владел лучше Сергея. Впрочем, по крепости его покров все равно серьезно уступает усилению Романовых.

— Поединок начнется по сигналу государя Русского царства, Михаила II, — объявил Ерофеев. — Господа, прошу вас на позиции.

Наследник Романовых встал возле флажка с нашим гербом, Андреев занял свое место. Между ними было метра четыре, а все пространство для дуэли — не больше двадцати метров в диаметре. Вполне достаточно, тем более как только прозвучит сигнал, активируется купол — на всякий случай.

Михаил II вышел из толпы своих людей и, посмотрев на обоих участников поединка, молча поднял руку. Стоящий рядом слуга вложил в нее револьвер, наверное, заставший еще Смутные времена — настолько древним он выглядел. Подняв оружие в воздух, государь спустил курок.

Грохнул выстрел, от револьвера хлынуло облако, воздух мгновенно пропитался запахом пороха.

Поле защиты окутало ристалище, и Андреев на огромной скорости рванул к Сергею, на ходу перебрасывая оружие в левую руку.

Наследник Романовых медленно повернул свой клинок, встречая атаку и отводя опасное лезвие от своего тела. Всего лишь крохотное приложение силы, и атака князя ушла в молоко.

Контратака не заставила себя ждать. Сергей довернул свою саблю, целя в открытые ребра Андреева, но тот уклонился, в последний момент разорвав дистанцию. Однако его белая рубаха получила серьезную прореху.

Сергей остался на месте и смотрел в сторону противника, не делая лишних движений и, кажется, полностью сосредоточившись на самом себе. Князь пошел по кругу, обходя противника с другой стороны — чтобы солнечный свет стал бить наследнику Романовых в глаза.

Заняв позицию, Федор Александрович вновь сменил руку. Новый выпад.

Заскрежетал металл, но Сергей, державший левую руку отведенной за спиной, остался невредим и никакого дискомфорта не испытывал. Я видел, как брат смотрит на своего врага. Равнодушно, холодно.

Но князь не позволял эмоциям взять над собой контроль, и атаковал вновь. На этот раз натиск был чрезвычайно силен и страшен. Его сабля рубила воздух, сталкивалась с оружием брата, и княжичу пришлось начать отступать, чтобы соблюдать дистанцию.

Шаг за шагом смещаясь строго назад, Сергей отражал удары противника, не позволяя себя ранить и в то же время не давая никакого отпора. Брат полностью ушел в защиту, по его лбу покатились первые капли пота.

Андреев явно видел, что противник устает, и удвоил натиск. Сабля засверкала на солнце, размазываясь в полукруг — так быстро наносил удары князь.

Я слышал, как сжал до хруста зубы стоящий рядом со мной отец. Князь Романов не отрываясь смотрел на поле и даже не думал скрывать своего волнения. Впрочем, он такой здесь был не один.

Казалось, Сергей уже стал уступать своему противнику, и нервы зрителей почти уловимо для слуха звенели в воздухе, натягиваясь сильнее с каждый новым звоном сталкивающихся сабель.

Но вот наследник Романовых достиг середины поля. Не став больше отходить назад, Сергей встретил клинок князя, заблокировав очередной яростный удар, а потом резко, едва уловимо для глаз, довернул рукоять.

Лезвие сабли скользнуло вперед, без всякого сопротивления проходя сквозь плоть князя Якутии. Наблюдатели дружно ахнули, увидев брызнувшую на землю кровь.

Сергей отступил на шаг, позволяя Федору Александровичу осесть на колени. Сабля князя упала, он зажимал горло руками, глядя на моего брата, и пытался что-то сказать. Наследник Романовых не стал продлевать его агонию.

Еще один взмах саблей, и голова князя Андреева слетала с плеч. Опустив оружие, Сергей Алексеевич поднял взгляд на государя. Собравшиеся на поединок замолчали, ожидая подведения итогов.

Михаил II посмотрел на победителя и, усмехнувшись, объявил:

— Княжич Романов Сергей Алексеевич, наследник Казанского княжества, победил.

Поле тут же убрали, а брат осторожно положил саблю на тело проигравшего, после чего подошел к нам с легкой улыбкой на губах. Князь Романов с трудом сдержался, чтобы не обнять сына, лишь кивнул ему.

— Поздравляю, брат, — сказал я Сергею, протягивая ладонь. — Красивая победа.

Алексей Александрович хмыкнул в ответ на мои слова.

— Спасибо, брат, твоя похвала для меня многое значит, — ответил наследник. — Но вряд ли на этом все закончится. Теперь мне придется как-то решать вопрос с Якутией.

— Мы вместе посмотрим, что можно сделать, — кивнул князь Романов.

В этот момент ко мне подошел сотрудник Кремля и пригласил следовать за ним. Учитывая, что государь стоял рядом, это было как минимум необычно. Но Михаил II уже не обращал на нас внимания, шагая в сторону рабочего крыла. Поединок он провел, теперь царя ждали будничные дела.

Меня провели окольными путями в личные покои царицы. Оставив нас наедине, слуга плотно закрыл дверь.

Государыня встретила меня в мягком кресле и, кивком велев сесть напротив, глотнула кофе из чашки. Заняв указанное место, я дождался, пока она заговорит.

— Дмитрий, — произнесла царица, — мне будет нужна от тебя одна очень важная услуга.

— Что ж, я слушаю, — ответил я с легким наклоном головы.

Государыня посмотрела на меня с укором, и я со вздохом накрыл нас обоих куполом. За ней ведь тоже следят Милославские, так что ничего удивительного в ее невысказанной просьбе не было.

— Итак, я слушаю, — произнес я, глядя в глаза царицы.

Она не стала ходить вокруг да около.

— В Варшаве была похищена Анна Михайловна Соколова. И я прошу тебя ее спасти.

Глава 9

Я несколько секунд молча смотрел на свою биологическую мать, размышляя о ее предложении. Царица не нарушала тишины, позволяя мне немного подумать перед ответом.

— Хочу кое-что прояснить, — медленно произнес я. — Почему просьба исходит от тебя?

Государыня кивнула, после чего откинулась на спинку своего кресла.

— Соколова входила в свиту главы Министерства иностранных дел, который убыл в Варшаву, — заговорила она. — Так как Анна Михайловна в этой поездке не частное лицо, Михаил Викторович обратился к царю. А государь перенаправил дело к ЦСБ, которую я возглавляю.

Я хмыкнул в ответ.

— Правильно ли я понял, что эта просьба — твоя личная инициатива, и Соколовы ничего мне не будут должны? — уточнил я, тоже удобнее располагаясь в кресле.

— Они даже не будут знать, что ты в этом участвовал, — повела рукой царица.

Значит, опять загребаем жар чужими руками. Удивительно, как любит моя биологическая мать такие ходы. Я ведь наверняка не единственный, кого вот так подряжают на ту или иную работу ради блага государыни.

— Я предоставил вам «Оракула», — напомнил я.

— Да, предоставил, — кивнула та. — Но его возможности ограничены. К тому же его легко обойти. Достаточно заглушить любую связь в конкретной точке, и мы ничего не увидим. Что, собственно, и произошло в Варшаве.

Я помолчал еще.

— Это все еще не ответ, — произнес я. — Во-первых, Анна Михайловна предпринимала попытки повлиять на меня, чтобы занять место моей невесты. Во-вторых, она пыталась подкупить Викторию Львовну, чтобы та отказалась от нашей помолвки. В-третьих, речь идет о Рюриковичах, а судьба боярина Морозова наглядно демонстрирует, что ждет того, кто посмеет вмешиваться в ваши дела. В-четвертых, соваться на территорию чужого государства без подготовки и поддержки, заранее зная, что все должно пройти в тайне, это ненужный риск. Подчеркну: ненужный мне лично, князю Демидову, чьим наследником я являюсь, и князю Романову, к семье которого принадлежу.

Царица покачала головой.

— Ты уже делал это, когда работал с армейской разведкой под псевдонимом, — напомнила государыня.

— И Михаил II признал, что моя служба больше не требуется, — кивнул я. — Так что призвать меня к сознательности, упирая на не имеющие силы документы, не выйдет.

Она поджала губы.

— Вопрос в цене, Дмитрий? Правильно я тебя понимаю?

— Неправильно, — покачал головой я. — Я предоставил тебе лично самую лучшую защиту в мире, а ты, прости за откровенность, не смогла ей воспользоваться. Снова совершила ошибку.

На лице государыни не дрогнул ни один мускул.

— Речь идет о престиже всего нашего царства, — чуть надавив голосом, сказала она. — Соколов вступает в должность губернатора Москвы, и такой урон репутации для его рода поставит под удар план царя. Нельзя, чтобы столицей управлял слабый аристократ. Тем более аристократ, на которого могут повлиять внешние враги, похитившие его дочь. Кроме того, похищение также повлияет на репутацию государя, ведь пропал член делегации Русского царства.

— И ни в первом, ни во втором случае я не имею к этой проблеме никакого отношения, — усмехнулся я, глядя на собеседницу. — Я не сотрудник Царской Службы Безопасности и не давал клятвы решать все проблемы Русского царства. Уж тем более не обещал вытирать носы Рюриковичам. У тебя есть «Оракул», есть бойцы — пользуйся, ищи похитителей или саму великую княжну и действуй.

Она помолчала несколько секунд, не сводя с меня недовольного взгляда.

— Что ты хочешь за свое участие? — с тяжелым вздохом, демонстрирующим, как ей сложно общаться со мной, спросила царица.

Я поднял взгляд к потолку, делая вид, будто действительно размышляю о цене.

Это ведь так просто — переложить всю ответственность на плечи мальчишки. К тому же я ведь уже неоднократно позволял себя использовать ради блага Русского царства. Так что неудивительно, что она хочет разыграть уже не раз испытанную карту.

И более того — я уверен, что Михаил II понятия не имеет об этом разговоре. Как и Соколов. А это значит, что инициатива целиком и полностью исходит от государыни, она сама сказала, это ее личная просьба. Несложно представить схему, по которой она действует.

Во-первых, Михаил Викторович попадает в зависимость от царицы, нашедшей выход из ситуации. Раз о похищении до сих пор не поступало официальной информации, значит, и великокняжеский род пока что не потерял своей репутации.

Во-вторых, сама государыня поднимает свой престиж в глазах царя — ведь она решила проблему. После стольких провалов ей просто необходимо реабилитироваться перед супругом.

В-третьих, все Рюриковичи получают наглядное доказательство, что от ЦСБ и царской воли не скрыться.

И за все это царица заплатит, пусть и высокую цену, но оно будет того стоить. Да и потом, что для государыни действительно можно считать высокой ценой? Наши масштабы настолько разнятся, что нас даже нельзя сравнивать. Что бы я сейчас ни пожелал — а оно так или иначе будет в разумных пределах — государыня мне это даст и все равно окажется в громадной выигрыше.

Социальный лифт меня не интересует, я и так забрался максимально высоко для своего происхождения. Кроме того, не может государыня решать такие вопросы сама, стало быть, для изменения моего положения ей потребуется вводить в курс дела Михаила II, что мгновенно вызовет вопросы, которых царице хочется избежать.

Взять деньгами? Я в них и раньше-то не нуждался, будучи младшим княжичем, а после того, как стал наследником Урала, и вовсе могу не думать об этом. Материальная база у меня теперь, пожалуй, лучшая во всемРусском царстве. Ведь даже сам государь не чурается закупаться у моего деда.

Вот и выходит, что ей абсолютно нечего мне предложить.

— Я ничего не хочу, — сказал я, глядя в глаза государыни. — Все, что мне нужно, у меня есть. И в дело это я не полезу.

— Вот, значит, как? — хмыкнула она. — Думаешь, у тебя есть право отказывать царице?

— Думаю, после всего, что я для тебя сделал, ты не имеешь никакого права мне приказывать, — равнодушно произнес я. — И государь, если вдруг он узнает об этом разговоре, будет со мной полностью согласен. В конце концов, я уверен, если сегодня я начну проверку, какова реальная эффективность куратора ЦСБ, уже через неделю ты будешь читать молитвы в монастыре под именем монахини Ефросиньи.

Договорив, я поднялся на ноги и уже собирался снять купол, но государыня повысила голос:

— Сядь, — приказала она. — Угрожать мне вздумал?!

Я улыбнулся — открыто, по-доброму.

— Прости, Юлия Александровна, но у тебя нет надо мной никакой власти, — произнес я, глядя в глаза своей биологической матери. — Но я поступлю, как подобает хорошо воспитанному молодому человеку, и дам тебе совет: в следующий раз, когда решишь, что можешь использовать меня в своих интригах, сначала спроси моего мнения. А то ведь я не только могу великую княжну Выборгскую найти, но и обернуть все дело так, что это ты в ее похищении виноватой будешь. Впрочем, если бы ты нормально изучила возможности «Оракула», ты бы об этом знала, верно?

Вот теперь маска доброй государыни с нее слетела окончательно. Моя биологическая мать была готова броситься и разорвать меня голыми руками, но лишь бессильно злилась, сдавливая пальцами подлокотники кресла.

Я же ощутил собирающийся со всех сторон жар. Но он был куда менее сильным, чем тот, с помощью которого пытался надавить на меня Михаил II.

— А теперь я пойду, меня ждет моя семья, — произнес я, не обращая внимания на вспышку гнева царицы. — Ты же не хочешь на самом деле применять силу к тому, кто профессионально убивает более мощных одаренных?

И, сняв купол, я спокойно направился к выходу из личных покоев государыни. А она так и не окликнула меня.

Было в этом что-то печальное. Мы могли бы наладить отношения, вести себя как родня. Но она оказалась неспособна к такому шагу. Говорить же о любви матери к собственному сыну бессмысленно.

Единственный человек, которого любит Юлия Александровна — это сама Юлия Александровна.

* * *

Московский особняк великих князей Выборгских.

Михаил Викторович нервно барабанил пальцами по столешнице. Ждать вестей от ЦСБ или, если люди царицы подведут, требований от похитителей, было сложно.

Наследник рыл носом землю в Варшаве, но никто не мог найти следов, указывающих, куда делась Анна Михайловна. Зато хватало других.

Пока что дело не получило огласки. Рядовое отключение света из-за аварии на подстанции позволило неизвестным войти в дом, зачистить охрану, при этом не только не потеряв никого из своих, но и не получив ран, после чего уйти в полной темноте вместе с великой княжной.

Остался пустой шприц от инъектора, и анализ показал, что Анну Михайловну накачали «МЕ-12». Все записи похитители изъяли, камеры уничтожили. Повреждена вся аппаратура, имеющая доступ к сети.

Работали профессионалы. Но на кого?

Римская империя выступала в качестве арбитра на переговорах Русского царства и Германского рейха. Риму было не с руки начинать конфликт с Михаилом II — у них вот-вот полыхнет Греция. Османская империя уже открыто перебрасывает войска для вторжения на родину демократии.

Рейху тоже не нужна война с Русским царством. Не после того, как получили обвинение в изготовлении газа, убивающего одаренных. Любое враждебное действие сейчас, даже неосторожная фраза, не то что похищение члена делегации, сразу же станет доводом разорвать Германию на клочки. И желающих это сделать найдется немало.

Следствие велось осторожно, но с представителями трех стран. И все отчеты, пока что предварительные, сходились в одном — великая княжна Выборгская просто испарилась в воздухе.

Михаил Викторович не сводил взгляда с царского телефона.

Мысль о том, что ситуация грозит обернуться потерей должности губернатора, ему и в голову не пришла. Дочь пропала, и найти ее не мог никто.

Думать о том, что Анна Михайловна мертва, отец не хотел. Помимо того, что нападающие не стали бы возиться с похищением ради убийства в другом месте, великая княжна Выборгская могла иметь доступ ко многим документам и тайнам Русского царства. Да и что греха таить, имела.

Соколов и не подумал скрывать от единственной дочери, что когда-то, путем очень сложных и противозаконных действий, заполучил оплодотворенную яйцеклетку царицы, подменив биоматериал. Так на свет появился Иван Михайлович Соколов. И Анна Михайловна была об этом прекрасно осведомлена.

Телефон молчал, великий князь Выборгский барабанил пальцами по столешнице.

* * *

Особняк князей Романовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

После возвращения из Кремля мы дружно переместились в столовую, где слуги уже подготовили по-настоящему праздничный завтрак, плавно переходящий в обед.

Алексей Александрович смотрел на нас с Сергеем с нескрываемой гордостью. Мы же с братом просто поглощали пищу. Я посматривал на наследника, чтобы понять, не нужно ли мое участие — все-таки раньше у брата подобного опасного и кровавого опыта не было.

Но Сергей Алексеевич хоть и был хмур, но от еды не отказывался, вел себя как обычно. Если бы я не знал своего брата с самого детства, решил бы, что наследнику просто соли не доложили.

— Пока мы все здесь собрались, я думаю, стоит обсудить наши дальнейшие планы, — заговорил отец, отодвигая в сторону пустую тарелку и принимаясь за кофе. — Помолвка наследника рода вновь на повестке дня. Мы с вашей матушкой уже начали смотреть список потенциальных невест, так что…

— Я должен поговорить с Дарьей Федоровной, — произнес Сергей, откладывая в сторону вилку и нож. — Я убил ее отца.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего князь Романов сдержанно кивнул.

— Что ж, твое право, — сказал он. — Но я обязан тебя предупредить: вряд ли этот разговор закончится чем-то хорошим.

Брат не ответил, спокойно вернувшись к еде. И Алексей Александрович повернулся ко мне.

— Дмитрий, что ты скажешь? — спросил он, поднимая чашку, но не поднося ко рту.

— По-моему, все и так идет хорошо, — ответил я. — Мы получили право создавать боярские семьи, наши предприятия приносят прибыль. Я был неоднократно награжден за заслуги перед Русским царством. А когда я стал наследником Уральского княжества и покинул Москву, Сергей получил возможность проявить себя. Князь Андреев, конечно, поступил немного опрометчиво, но больше никто такой ошибки не совершит.

Ведь все вокруг до сих пор верили, что Сергей Алексеевич и в подметки не годится своему брату. Да, я сильнейший из рода среди нашего поколения, но это не значит, что остальные ни на что не способны.

— Он не допускал и мысли, что государь одобрит поединок, — усмехнулся князь. — Государь никогда не позволял по одному только косвенному оскорблению выйти на дуэль. Но Дмитрий заслужил особенное отношение, и мы, как его семья, получили некоторые привилегии. Разумеется, весь свет нам перерезать никто не даст, но Михаил II таким образом подчеркнул, что Романовых он будет поддерживать. Другие наши недоброжелатели теперь дважды подумают, прежде чем пытаться нас задеть. Князь Андреев пытался поговорить со мной, чтобы отделаться откупом. Но я был слишком занят и не брал трубку.

Брат жестко усмехнулся и промолчал. Все понимали, что как только Михаил II разрешил поединок, идти на попятную было равносильно потере лица перед обществом. Князь подал прошение на поединок, и обязан придерживаться этого решения. Какие бы теплые чувства Сергей не испытывал к невесте, поступить иначе в этой ситуации он не мог. Как наследник и как будущий глава рода.

— Выходит, мы всей семьей стали показывать зубы, — хмыкнул я, и отец повернулся ко мне. — Радует, что Романовы достаточно крепко стоят на ногах, чтобы, наконец, начать бороться за место под солнцем.

— Расскажи, что случилось в Кремле, — велел он, не сводя с меня взгляда.

Я пересказал разговор, не забыв уточнить реакции царицы на мои слова. И не стал утаивать, что в конце она готова была вцепиться мне в глотку. Конечно, князь мог бы все увидеть на записи, которую я не отключал, однако личное впечатление есть личное впечатление.

— Подводя итог, скажу, что лично я больше не буду иметь дел с Юлией Александровной. И считаю, что для блага нашей семьи безопаснее будет сократить с ней контакты. Один шанс я ей дал, отец, — вновь повернувшись к Алексею Александровичу, произнес я, — она решила им не пользоваться.

Князь несколько секунд смотрел в полупустую чашку, обдумывая мои слова. Молчание затягивалось. Сергей продолжал насыщаться, очевидно, заедая пережитый стресс. Во всяком случае, на мясо брат налегал весьма активно.

Я же спокойно отодвинул пустую тарелку и перешел на кофе и пирожные. Как ни хорош Урал, а у наших поваров они все равно удаются чуточку лучше. Или, быть может, все дело в банальной привычке?

— Что ж, — поднял голову князь Романов, — вынужден с тобой согласиться. Жаль, что сестра выбрала сторону Милославских, но насильно мил не будешь. Хочет жить без поддержки Романовых, пусть живет. С этого момента новых дел мы вести через государыню не станем. Никаких новых совместных планов и проектов. Но от уже взятых обязательств бегать не будем. Никто не упрекнет Романовых в том, что мы не держим слово.

Сергей замедленно кивнул, показывая, что услышал. Я же молча продолжил пить кофе.

В двери столовой аккуратно постучались, и вошедший после разрешения отца Степан Витольдович объявил:

— Дмитрий Алексеевич, — сказал он, найдя меня взглядом, — к вам прибыл великий княжич Выборгский. Просит личной встречи, что ему передать?

Отец с братом взглянули на меня с вопросом в глазах. Тема, которую наверняка поднимет Соколов, была очевидна.

— Проводи его в покои младшего княжича. А ты, Дмитрий, послушай, что он предложит, прежде чем отказывать, — усмехнулся князь Романов. — Или, если у тебя есть иной вариант, не учитывающий личного риска, предложи его.

Я кивнул отцу и вышел из столовой.

Ивана Михайловича проводили в мою гостиную. Соколов не удосужился сесть, просто бездумно смотрел в окно и даже на звук открывшейся двери отреагировал не сразу.

— Доброе утро, Иван Михайлович, — поздоровался я, закрывая за собой дверь.

Повесив на помещение купол, я сделал его видимым, чтобы великий княжич понял, что можно говорить свободно.

Бледный второкурсник несколько секунд смотрел на меня, прежде чем решиться заговорить.

— Мне нужна твоя помощь, брат.

Глава 10

— Иван Михайлович, — медленно проговорил я, — прошу вас, сядьте.

Великий княжич Выборгский кивнул и медленно опустился в кресло. Я же прошел к бару и, вооружившись коньячным бокалом, налил в него водки до самого края.

Сам я не любитель выпить, но любой гость, который заявится в мои покои, должен видеть, что княжич Романов все тот же кутила, каким прославился в Казани. Так что ассортимент в моем баре был достаточно широк. Алкоголь со всего мира — и, само собой, все исключительно элитного качества, есть и коллекционные вина. Одна бутылка так и вовсе — единственная оставшаяся в мире. Подарок Юсупова.

Вручив Соколову бокал, я велел ему:

— Залпом.

И тот послушался. Иван Михайлович пил, как воду. Организм одаренного сильнее сопротивляется опьянению, но великого княжича все равно пробрало.

Сморщившись, Иван Михайлович отставил бокал, стараясь не дышать. Но бледность прошла, и он смог немного расслабиться.

— Прежде всего, Иван Михайлович, — заговорил я, отставив в сторону пустой бокал, — я, разумеется, рад, что вы настолько меня уважаете, что готовы назвать братом, однако впредь прошу этого не делать. Звучит так, будто вы намекаете на то, что мой отец изменил моей матушке с вашей. Не хочу быть неправильно понятым, но мы только что вернулись с поединка чести, где убили князя Андреева за куда меньшее оскорбление.

Несколько секунд он смотрел на меня, прежде чем склонить голову.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, я не хотел, чтобы мои слова были восприняты в таком ключе.

Что ж, уже хорошо, что он не стал настаивать. Идеально было бы вообще создать впечатление, что я понятия не имею о детях царя.

— Теперь давайте разбираться, Иван Михайлович, — произнес я, опускаясь в кресло напротив. — В чем конкретно вы просите меня вам помочь?

Великий княжич Выборгский еще несколько секунд переводил дыхание, после чего бросил взгляд на до сих пор сияющий барьер. Затем перевел взгляд на мои наручные часы.

— Дмитрий Алексеевич, я прошу вас воспользоваться вашей системой наблюдения, чтобы найти Анну Михайловну, — произнес он.

— Хорошо, я допускаю, что ваш отец поведал вам в деталях о моем участии в этом проекте. Но мы принадлежим к разным родам, и более того, я Романов. Мое вмешательство в дела Рюриковичей…

Я сделал паузу, позволяя Ивану Михайловичу домыслить самому.

— ЦСБ ее ищет, но без толку, — признал великий княжич. — Я пришел к вам, потому что знаю, что вы уже неоднократно проводили такие операции. С Василием Емельяновичем вы справились, распутав клубок до самого конца.

Я промолчал, позволяя ему говорить дальше.

— Понимаю, что вы с сестрой не очень хорошо поладили, — чуть поморщился Иван Михайлович, — Анна многое себе позволяла, хотя я и пытался ее отговорить. Но она моя сестра, Дмитрий Алексеевич, я обязан сделать все, чтобы вернуть ее.

— Понимаю ваши чувства, как никто другой, Иван Михайлович, — кивнул я. — Однако все равно не понимаю, чем могу помочь. Насколько я знаю, Анна Михайловна была в составе Царской делегации. И охранять ее должны были соответственно. У меня нет права вмешиваться в ваши дела, и уж тем более нет права мешать текущему расследованию Царской Службы Безопасности.

Он несколько секунд молча смотрел мне в лицо.

— Если вы боитесь последствий, я возьму на себя всю ответственность, Дмитрий Алексеевич, — объявил он. — В том числе готов подписать документ об отсутствии любых претензий вашему роду.

— При всем уважении, Иван Михайлович, вы не глава рода, и принимать такое решение не вправе, — покачал головой я. — Как и я не имею права помогать вам без ведома князя Романова.

Соколов нервно дернул щекой.

— Правильно ли я понимаю, что мне нужно говорить с вашим отцом, Дмитрий Алексеевич?

— В первую очередь вам нужно позвонить своему отцу, Иван Михайлович, — негромко произнес я. — Получить его одобрение, и только потом, на законных основаниях обращаться к князю Романову. Если наши отцы договорятся, все будет законно, и никаких расписок, подставляющих вас лично, не понадобится.

Было заметно, что Соколов желает мне возразить, но я поднял ладонь, показывая, что не закончил:

— Иван Михайлович, поймите меня правильно, вы сейчас хотите поступить ровно так же, как поступил Василий Емельянович, — продолжил я. — Вы хотите за спиной действующего главы рода говорить от имени Соколовых. Я уважаю вас, Иван Михайлович, и только поэтому говорю с вами открыто. Я не хочу, чтобы вас вычеркнули из рода за предательство. Или и того хуже, казнили за измену.

Великий княжич Выборгский медленно выпрямился в кресле. Я видел по его глазам, как он приходит к какому-то решению.

— Что же, благодарю, Дмитрий Алексеевич, — медленно поднялся на ноги Соколов. — И, пожалуй, на этом следует закончить. Вы правы, мне не следовало обращаться к вам без ведома отца.

— Я понимаю ваши чувства, Иван Михайлович, и пока что могу только выразить сочувствие, — сказал я, тоже вставая, чтобы проводить непрошеного гостя.

Когда мы покинули мои покои, Соколов уже натянул привычную маску улыбающегося великого княжича Выборгского, у которого все хорошо и прекрасно. Спустившись вместе по лестнице, мы оба сохраняли молчание.

Лишь когда слуга вручил Ивану Михайловичу пальто, великий княжич вновь взглянул на меня.

— Благодарю, что уделили мне время, Дмитрий Алексеевич, — произнес он подчеркнуто вежливо. — Я этого не забуду.

Дверь за Соколовым закрылась, и я сразу же направился обратно к себе. При всем моем уважении к великому княжичу Выборгскому, он не выдержал проверки серьезным испытанием. Не побоялся отправиться на войну в Речь Посполитую, но сломался, когда похитили его сестру.

И это было по-человечески понятно. Ведь на войне он отвечал только за себя, мог защищаться. А Анна Михайловна пропала, и теперь награжденный за участие в войне с Польшей молодой человек ничем не мог ей помочь. Подобное бессилие многих ломает. А тот факт, что Иван Михайлович пошел на такие меры, говорит о его любви к сестре.

И ведь он не подозревает, он знает наверняка, что его биологические родители совсем не Соколовы. Так что мы не так уж и не похожи друг с другом. Просто я уже прожил одну жизнь, и помню ее, вот и вся разница.

Вернувшись в свои покои, я взглянул на бокал, из которого Иван Михайлович пил водку с моей подачи. А значит, оставил на нем свою ДНК.

Мне нужно знать правду.

С этой мыслью я вызвал прислугу и приказал упаковать бокал. Проводить тест на территории царя было бы глупостью — более чем уверен, стоит ДНК Милославских внезапно всплыть в любой из московских лабораторий, ЦСБ нагрянет туда немедленно. Так что бокал подождет моего возвращения на Урал.

* * *

Москва.

Великий княжич Выборгский ехал под усиленной охраной рода Соколовых. Анна Михайловна похищена, и передвигаться без дополнительной поддержки было бы опрометчиво.

Иван Михайлович вновь и вновь проворачивал в голове разговор с княжичем Романовым. Его реакции, мимику, жесты.

И все удивительным образом указывало на то, что Дмитрий Алексеевич понятия не имел, что является братом Ивана Михайловича.

Но оказался достаточно благородным человеком, чтобы не дать великому княжичу совершить роковую ошибку. Да, возможно, Михаил Викторович и не изгнал бы возможного цесаревича из рода, однако доверие в семье было бы подорвано раз и навсегда.

Но важнее всего было то, что Романов не отказался от помощи в принципе. Дмитрий Алексеевич лишь потребовал действовать по закону, и это разумное решение.

К моменту, когда кортеж великого княжича Выборгского добрался до московского особняка семьи, Иван Михайлович уже решил для себя, что выбьет у отца помощь Романовых, чего бы это ни стоило. Сестру нужно найти и вернуть.

Пока еще есть время, пока еще не стало поздно.

* * *

Московский особняк князей Романовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

— Что ж, — вздохнул Алексей Александрович, выслушав мой рассказ, — Соколовы к нам вряд ли обратятся официально. Это будет означать конец губернаторской карьеры для великого князя. Скрыть такой договор не получится, слишком у многих родов есть связи в царской канцелярии.

Я хмыкнул в ответ.

— Может быть, и не только для него, — сказал я, вертя в руках чашку из-под кофе.

— Поясни, — требовательно кивнул князь Романов.

Я отставил посуду на блюдце.

— Похищение члена делегации — это международный скандал, разумеется, однако для нас это в первую очередь очередная ошибка Царской Службы Безопасности. Ведь они входили в число охранников делегации. Учитывая, какие возможности дает им «Оракул», проворонить похищение великой княжны? Это похоже на слишком феерический провал.

Отец несколько секунд молча смотрел на меня, но я прекрасно знал, что погруженный в мысли князь сейчас ничего перед собой не видит.

— Царица отвертится, — произнес он. — Не впервой ей избегать обвинений. А ты хочешь сказать, что похищение дочери будущего губернатора — не просто ее промашка, а намеренное вмешательство?

— Не обязательно, отец, — пожал я плечами. — Я вполне допускаю, что все дело в том, что ее подчиненные не бросили старых привычек, и кому-то в Кремле заплатили, чтобы организовать это похищение. Государь официально контролирует всех, кто осведомлен об «Оракуле», но противник подготовился — отрезал свет, уничтожил сеть, повредил все хранилища данных. Эта акция была организована с учетом «Оракула».

— Или же враги Соколовых просто хорошо подготовились, — покачал головой отец. — Не оставлять следов — это главное правило в таких делах. Нет никакого смысла похищать жертву, если тебя мгновенно найдут. Так что тут все как раз выглядит профессионально. Выключили свет, ворвались, перебили охрану, упаковали великую княжну, и отбыли.

Я пожал плечами.

— В любом случае это подводит нас к вопросу компетентности сотрудников ЦСБ. Либо они содействовали похищению, либо его допустили, не дав делегации должной защиты. В любом случае отвечает за это твоя сестра. И с учетом того, что она просила меня разыскать Анну Михайловну, я подозреваю, что здесь скорее второй вариант. Халатность и некомпетентность.

Отец вновь замолчал, обдумывая мои слова. Я его не торопил, мне, по большому счету, было не так уж и важно, что решит глава рода. Личной заинтересованности в этом деле у меня не было. Однако теории обсудить было можно.

Но Алексей Александрович не спешил говорить. Рука князя нырнула в ящик стола, наружу была извлечена пачка сигарет и зажигалка.

Закурив, отец еще несколько секунд молча пускал дым из ноздрей. Это выдавало его крайнюю степень волнения.

— Мне кажется, ты смотришь не с той стороны, — наконец, произнес Алексей Александрович, выдыхая дым в потолок кабинета.

— Поясни, — предложил я, усилием дара отгоняя от себя запах табака.

Отец сделал еще одну затяжку, прежде чем окутал кабинет собственным куполом, отрезая даже наши средства наблюдения.

— Дмитрий, — заговорил после паузы отец, — я знаю, что ты дружен с Иваном Михайловичем. И на дух не переносишь царицу. Но мы с тобой оба знаем, без приказа Михаила II она и пикнуть не посмеет.

Я пожал плечами в ответ.

— Это не отменяет того, что она совершила ошибку.

Отец взглянул на меня и, выпустив облако дыма, произнес очень серьезным тоном:

— Ошибку ли?

Отвечать сразу я не стал, и Алексей Александрович решил продолжить.

— Мы с тобой знаем, сколько усилий государь приложил, чтобы свергнуть часть Рюриковичей. Конечно, официально они подняли мятеж, и сами начали эту междоусобицу. Но взглянем на факт, сын. Клан Рюриковичей практически уничтожен, захваченные территории принадлежат царю. Однако остались лоялисты, которых тоже нужно контролировать.

Он помолчал, докуривая сигарету. А ткнув ее в пепельницу, продолжил:

— Великий князь Московский свержен. Что ни говори, он долгие десятилетия управлял столицей, и с ним Михаил II уже сработался. Ты де не думаешь, что они действовали без определенных неофициальных договоренностей?

— Не думаю, — кивнул я.

— А теперь на трон Москвы садится Соколов. Чистый, как слеза младенца. К нему не придерешься, и не подступишься. На него нет рычагов, которые с родом Невских уже давно отработаны и действовали. Равновесие нарушено, а царь не любит пускать такие дела на самотек. Михаилу II нужна власть над всей страной, не только над Кремлем.

Я молча кивнул, слушая отца.

— Я не думаю, что само нападение организовала царица, — произнес князь Романов. — Но я достаточно знаю сестру, и понимаю, что опростоволоситься с твоим «Оракулом» она не могла. Не после того, что ты под присмотром царя творил с помощью своей системы.

— То есть она не похищала Анну Михайловну, но позволила кому-то это сделать, — подвел я итог. — Но зачем тогда меня звать, чтобы я нашел пропавшую?

— Потому что ей нужен рычаг давления на Соколова. Кому бы он был обязан, если бы Юлия вернула ему дочку до того, как о похищении стало бы известно?

— Михаил Викторович не должен был знать, что я участвовал, — кивнул я. — Но и найти Анну Михайловну самой у царицы не получается.

Отец кивнул, одновременно протягивая руку за новой сигаретой. Но на этот раз поджигать ее он не спешил.

— Теперь, когда ты понимаешь, как все обстоит на самом деле, скажи, хочешь ли ты вмешиваться в это дело? — спросил князь Романов.

Я не ответил сразу.

— Думаю, что если царица знала, что на великую княжну Выборгскую нападут в то время, когда она будет под защитой царских бойцов, она знает и кто причастен, — произнес я. — И судя по тому, как государыня относится к собственному сыну, Юлия Александровна может как спасти девушку, чтобы Соколов был ей должен, так и выждать момент, пока ее не убьют, чтобы потом отомстить за нее и убрать всех свидетелей. Рука у нее не дрогнет.

— Я склоняюсь ко второму варианту, — произнес отец. — Если бы ты согласился спасти великую княжну, царице не пришлось бы ловить причастных к ее похищению.

— Думаешь, что заказчик похищения — на территории Русского царства? — уточнил я.

Отец усмехнулся, все же закуривая вновь.

— Конечно, Дмитрий, — сказал он, глядя на меня. — Действовали изнутри. Исполнители могут быть откуда угодно, любой отряд наемников бы сгодился. Но заметь, насколько все профессионально сделано. А такие специалисты стоят очень дорого. И нанять их мог только богатый человек, у которого есть связи с ЦСБ. После устроенных с твоей помощью чисток, разумеется, агентуры других стран в ЦСБ пока что нет. Так что я предполагаю, что в деле замешаны сами Рюриковичи.

Я потер переносицу, обдумывая слова отца.

— Мне не нравится, что нас могут втянуть в это дело, — признался я.

Отец покачал головой.

— Михаил II уже сделал из Романовых не просто врагов клана Рюриковичей. Государь превратил нас в убийц, которые зачищают родню Милославских, — произнес Алексей Александрович. — И если воевать с мятежниками или предателями Русского царства — это почетно и ни у кого язык не повернется назвать нас врагами, то в этом случае все обстоит иначе.

Мы замолчали. Отец докурил сигарету и, потушив ее об бортик пепельницы, убрал пачку в стол. Я же просто сидел, сложив руки на подлокотниках.

У будущего губернатора должно быть немало конкурентов. Москва слишком жирный кусок, чтобы не попытаться за него устроить великому князю Соколову не только похищение, но и убийства членов семьи. Однако в реальности перешагнуть черту, наняв людей для таких делишек, могли немногие.

И мне кажется, я догадываюсь, у кого бы хватило и влияния и денег, чтобы все это провернуть.

Телефон на столе отца зазвонил, и мы переглянулись. Это звонок не из Кремля.

Подняв трубку, Алексей Александрович дал разрешение соединить его с собеседником, и тут же произнес:

— Здравствуй, Михаил Викторович.

Глава 11

Усилив слух, я приготовился слушать диалог с отцом Ивана Михайловича.

— …Александрович, я надеюсь, что мы сможем договориться, — произнес великий князь Выборгский.

— Я слушаю, — ответил князь Романов, вертя в руке зажигалку.

— Сегодня к твоему сыну, Дмитрию Алексеевичу, приходил младший великий княжич, — продолжил Соколов уверенным голосом, будто у него и не похищали дочери. — И он рассказал о вещах, связанных с внутренними делами нашего рода. В связи с этим у меня будет предложение — Романовы забудут об этом визите, и обо всем, что мог наговорить Иван Михайлович.

Отец выдержал паузу в пару секунд, задумчиво глядя на меня.

Михаил Викторович сумел меня удивить. Я ожидал, что он поддержит Ивана, и запросит помощь. Но, видимо, у Соколова было свое мнение, как поступать в такой ситуации.

Впрочем, такой исход был гораздо лучше для нас. Чем дальше от столичных интриг — тем спокойнее для рода. Это великие князья могут бодаться за кресло губернатора Москвы, ни Романовым, ни Демидовым оно попросту не нужно.

— Мы никогда не стремились влезать в дела Рюриковичей, Михаил Викторович, — проговорил Алексей Александрович, после чего добавил: — Однако так вышло, что великий княжич втянул нас.

— Я понимаю твое негодование, князь, — проговорил Соколов. — Но как отец отца, прошу понять — Иван Михайлович сейчас переживает сложный период. И я готов компенсировать твоему роду потраченное на моего сына время.

— Нас это полностью устроит, — ответил отец. — Я пришлю твоему секретарю бумаги, великий князь.

— Буду ждать, князь.

И, не произнеся больше ни слова, Соколов повесил трубку. Говорить о том, чтобы Алексей Александрович не слишком наглел, подавая документы на утверждение, он не стал, это и так само собой подразумевалось.

Отец несколько раз щелкнул зажигалкой, продолжая крутить ее пальцами. Но вот князь Романов повернулся ко мне.

— Ну вот все и разрешилось, — улыбнулся Алексей Александрович.

Я кивнул и поднялся на ноги. Оставаться в Москве мне больше причин не было, и вечером мне предстоит очередной перелет.

— Что будешь просить у него? — уточнил я.

Отец пожал плечами.

— Сейчас посидим с Сергеем, подумаем, что взять с губернатора Москвы. От великого князя что-либо требовать особого смысла нет — с Выборгом наши интересы практически не пересекаются. А вот в столице получить что-то полезное для рода Романовых вполне можно. В любом случае я тебе обязательно сообщу.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Что ж, тогда я тебя покину. Мне пора готовиться к отлету.

— И к помолвке, — поддержал отец. — Я взял на себя смелость заказать украшения для твоей невесты. Тебе их занесут ближе к ужину. Выбирала матушка, так что убедись, что Виктория Львовна их наденет на праздник.

Я усмехнулся.

— Обязательно. Уверен, боярышне понравится.

Покинув кабинет отца, я вернулся в свои покои и сел за рабочее место. Разгребая отчеты Урала, я собирал статистику по княжеству. Дед обязательно будет спрашивать меня, держу ли я руку на пульсе. Так что к возвращению нужно быть подготовленным — Руслан Александрович должен быть уверен в наследнике, как в самом себе.

Поэтому когда зазвонил телефон, я не сразу взял трубку.

— Княжич Романов слушает, — произнес я, все еще глядя на документы.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне секретарь деда. — Князь Демидов велел вам завтра в восемь утра посетить московскую резиденцию великого князя Литовского. Инструкции по переговорам я сейчас направлю на вашу почту. Вас там уже будут ждать.

— Хм, хорошо, — ответил я, глядя на часы. — Еще какие-то распоряжения будут?

— Князь сказал, вам понравится то, что вы услышите, — с легкой усмешкой добавил секретарь. — На этом все, хорошего вам вечера, Дмитрий Алексеевич.

Он положил трубку, а я проверил почту и обнаружил там новое письмо.

Что ж, Руслан Александрович был совершенно прав. Мне действительно понравилось.

* * *

Речь Посполитая, протекторат Германского рейха.

Анна Михайловна открыла глаза.

Вокруг было уже привычно темно, но из узкого окошка под самой крышей пробивался тусклый свет лампы. Каменный мешок, в котором держали великую княжну Выборгскую, имел всего один выход — его преграждала тяжелая дверь, какую больше ожидаешь увидеть в бункере, чем в подвале.

Сама Соколова была прикована к стене, а для надежности похитители каждые несколько часов вливали новую порцию транквилизатора. Лиц врагов девушка не видела — к ней входил лишь один человек, всегда облаченный в мешковатый балахон и в черном шлеме с непрозрачным забралом. Даже если бы она могла передать кому-то приметы этого человека, великой княжне оказалось бы нечего говорить.

Из окна единственным видом, доступным Анне Михайловне, оставался клочок неба да по вечерам — свет уличного фонаря. Так что и о своем местонахождении девушка не догадывалась. Может быть, ее уже давно вывезли из Варшавы, может быть, спрятали в ближайшем подвале.

После долгих попыток призвать дар Анна Михайловна уже смирилась с потерей возможности хоть как-то оказать сопротивление. Ее не ломали, не допрашивали. В нужное время кормили — отвратительной смесью из каши и мяса, перекрученных в фарш. Раз в несколько часов все тот же черный человек приносил ведро. И как бы унизительно ни было, а пользоваться им приходилось под присмотром постороннего.

За все прошедшее с похищения время ей не сказали ни слова. Все ее попытки заговорить ни к чему не приводили. Девушку не заткнули кляпом, не ударили. И вскоре, после очередного пробуждения, она почувствовал настоящий ужас от происходящего кошмара.

Она не была нужна похитителям. Ее знания были не нужны. Ей не давали умереть, но на этом — все.

На задний план ушли все стремления и цели. Осталась только одна — не лишиться рассудка.

Фонарь на улице продолжал гореть, но мигнул, будто кто-то прошел в луче света. Такого великая княжна Выборгская еще не видела, а потому сейчас старалась задавить в себе быстро набирающий силу ужас.

До сих пор ее держали, сохраняли жизнь, но явно ждали, когда явится тот, для кого пленница была предназначена. И сейчас этот наниматель, возможно, уже идет в подвал, чтобы отобрать последнее, что у Анны Михайловны оставалось.

Казалось бы давно высохшие слезы потекли вновь. По одной скатилось по щекам, и великая княжна Выборгская решила, что враг не увидит ее сломленной.

Подняв подбородок, насколько позволял металлический ошейник, Анна Михайловна смотрела в сторону двери, чтобы встретить свою судьбу так, как положено великой княжне. Не сломившись.

Замок в двери привычно заскрипел, в темную комнату проник луч света.

Огромная фигура человека на его фоне выглядела громоздкой и несуразной. Пару мгновений он потратил на осмотр помещения, после чего произнес:

— Рейн.

И… Отошел в сторону, оставив великую княжну Выборгскую без внимания. Анна Михайловна почувствовала возмущение, всколыхнувшее душу, и уже хотела было закричать, когда разглядела того самого черного человека, что кормил и выносил за ней ведро. Пленитель сидел у стены, его шлем был расколот, наружу натекло крови.

Но обдумать этот факт девушка не успела. В проем вошел молодой человек в униформе Германского рейха. Вышитый на плече герб рода принадлежал к побочной ветви кайзера.

Светлые коротко остриженные волосы, высокий рост, широкие плечи. Сходство с верховным правителем Германского рейха было на лицо.

— Полагаю, Анна Михайловна? — спросил он, подходя ближе.

Много мыслей пронеслось в голове девушки, но самой яркой оказалось осознание, что она совершенно обнажена. И пахнет от нее ужасно.

— Да, — стараясь не растерять остатки гордости, ответила она.

Парень кивнул и, отвернув голову, произнес по-немецки:

— Герхард, объект найден. Доложите принцу Соколову. Логово зачищено.

А затем молодой человек вытянул руку и из его рукава выстрелило лезвие. После чего родственник кайзера перерубил оковы великой княжны и легко поймал ее, не давая упасть.

— Как говорят у вас в Русском царстве, — со смешком произнес он ей на ухо, — после такого я обязан жениться.

— Да.

Великая княжна Выборгская не восприняла его слов всерьез. Ее накрыла апатия, а следом, смывая все пережитое, накатило беспамятство.

В себя она пришла уже в медицинской палате. Мягкая кровать, белые простыни и никакой темноты, даже намека на тени в помещении не имелось.

— Очнулись, Анна Михайловна, — улыбнулся ей сидящий в кресле мужчина.

Не сразу, но великая княжна Выборгская узнала личного целителя государя.

— Константин Владимирович, — улыбнувшись ему, как родному, девушка попыталась сесть, но он остановил ее жестом.

— Успеете еще, Анна Михайловна, — заверил целитель. — Сейчас вам нужно отдыхать и восстанавливать силы. Здоровье ваше не пострадало, но организму потребуется время, чтобы привести себя в порядок. А потом уже и свадьбу сыграете.

— Как долго я здесь пролежала, Константин Владимирович? — тут же напряглась она. — У меня даже жениха нет!

Ерофеев добродушно посмеялся.

— Ваш батюшка уже обо всем договорился, — доверительно сообщил он. — Государь летит вас венчать, Анна Михайловна.

— На ком?!

— На третьем внуке кайзера Германского рейха, Анна Михайловна, — сообщил Константин Владимирович. — Герберт фон Бисмарк вас спас и попросил вашей руки. Вы согласились. Поздравляю, это весьма выгодный союз.

Анна Михайловна почувствовала, как ее снова уносит в блаженные объятия обморока.

* * *

Московский особняк великих князей Литовских. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Меня действительно ждали.

Петр Глебович, великий князь Литовский, встретил меня лично в гостиной.

— Дмитрий Алексеевич, добро пожаловать, — кивнул он мне, едва-едва опуская подбородок.

Еще с того памятного совета клана, когда я только обсуждал с Рюриковичами возможность покопаться в документах Японского сегуната, я решил последить за великим князем. Уж слишком он мне показался тогда подозрительным.

Но сейчас, по прошествии времени, приходилось признать, что ничего интересного из себя Петр Глебович Апраксин не представляет.

Средней руки администратор, умений и ума которого хватает только-только сводить концы с концами. Он даже полученные при разделе Речи Посполитой земли до сих пор нормально осваивать не начал. Собственных значимых проектов он не имел, дела вел осторожно, и если бы не происхождение, которым очевидно очень гордился, ничего бы примечательного я в нем не нашел вовсе.

Но его роду досталось великое княжество Литовское. И пускай Апраксин не приумножил его благосостояния, но ведь и не растерял. А в учебниках по истории к тому же напишут, что вернул исторические земли.

— Доброе утро, великий князь, — я склонил голову, как положено, приветствуя человека его положения.

Петр Глебович моими словами оказался доволен, на его лице мелькнул намек на улыбку. Значит, линию поведения я выбрал верную.

— Прошу в мой кабинет, Дмитрий Алексеевич, — позвал он и я последовал за хозяином дома.

Обстановка была роскошной, ее можно было бы взять за эталон того, как должен жить настоящий великий князь. Золото, камни, дорогие породы дерева, коллекционные картины, древние вазы. Конечно, большинство добра было нажито его предшественниками, однако тот факт, что Апраксин до сих пор все это не распродал, тоже говорил о нем многое. «Оракул» выводил мне примерную стоимость того, что попадалось мне на глаза. И я мог с уверенностью сказать, что если продать одно только содержимое этого особняка, можно было несколько городов отстроить.

Кабинет находился на втором этаже и тоже походил скорее на музей, чем на рабочее место. Впрочем, нашлось здесь место и для современного телевизора на стене, и для компьютера на столе.

— Присаживайтесь, Дмитрий Алексеевич, — поведя рукой в сторону кресла, предложил мне великий князь.

Я молча занял указанное место и выждал, пока Петр Глебович сядет за свой стол. Рюрикович сложил руки на столешнице, покрытой темным сукном винного оттенка, и с улыбкой кивнул, предлагая мне начинать разговор.

Раскрыв папку, которую я привез с собой с распечаткой составленных бумаг, я выложил документы на стол.

— Прошу вас, Петр Глебович, ознакомиться с проектом будущего договора, — произнес я. — Великое княжество Литовское и княжество Уральское запускают экспериментальное производство на территории великого княжества Литовского.

Великий князь одобрительно кивнул, придвигая к себе бумаги, и принялся вчитываться в текст. Я знал, что процесс этот будет не быстрым, так что просто набрался терпения. Человек передо мной может быть каким угодно, но он однозначно не глупец, и допускать ошибок не собирается.

— Я вижу, вы с князем Демидовым уже обсудили список городов, где развернется наше совместное предприятие, — произнес Петр Глебович.

— Так и есть, великий князь, — вновь с поклоном ответил я. — Мой князь считает, что наилучшим выбором станет Смоленск.

Он кивнул, не спеша ни подтверждать выбор, ни опровергать его. Продолжив чтение, Апраксин еще несколько минут сохранял молчание. Наконец, добравшись до конца бумаг, великий князь перелистнул последнюю страницу и улыбнулся мне.

— А вы, Дмитрий Алексеевич, сами что думаете по этому поводу? — спросил Петр Глебович, глядя на меня с интересом.

Я не стал мяться и играть в сомневающегося юношу. В конце концов, речь шла о моей сфере интересов.

— Считаю, что если мы с вами договоримся, Петр Глебович, то войдем в историю, — честно произнес я. — Не буду скрывать, часть разработок у меня есть в виде чертежей — пока что, разумеется, предварительных. Но к конечному продукту я еще не приблизился.

— С вашими талантами, Дмитрий Алексеевич, это лишь вопрос времени, — повел рукой великий князь Литовский. — Потому я и решился на этот рискованный шаг. Вкладывать такие средства, заранее не зная, отобьются ли они хотя бы при моей жизни — слишком опасно. От моих решений зависят жизни миллионов людей.

Двух, если быть точнее.

— А потому вы должны оценить, насколько я доверяю вашему гению в этом вопросе, — закончил мысль Рюрикович. — Но, полагаю, вы хотите увидеть то, что я обещал показать вашему князю, Руслану Александровичу?

Я вновь кивнул.

— Безусловно, Петр Глебович. Но прежде я должен получить ваше согласие, — указав глазами на бумаги, произнес я.

С момента, как великий князь подпишет документы, мы будем повязаны секретами, о которых рассказывать посторонним не будет иметь права ни он, ни я. Но если в себе я не сомневался, то Петр Глебович прекрасно знал, как и все остальные Рюриковичи, что за ним следят не только Милославские.

— Что ж, разумеется.

После секундной задержки он взял ручку и расписался на каждом листе. Затем великий князь протянул наши копии мне, и я убрал их в папку. Она улетит вместе со мной на Урал и пополнит тайный архив деда. В нем таких уже полно.

— А теперь прошу за мной, нам придется спуститься в подвал, — объявил великий князь, легко поднимаясь из-за стола.

Мы покинули кабинет и, воспользовавшись лестницей для слуг, миновали как минимум три этажа — один, видимо, подземная парковка. По дороге вниз Петр Глебович решил поведать мне историю своей находки.

— Мы обнаружили его, когда зачищали перешедшее под наше управление воеводство, — произнес он, спускаясь по узким ступенькам. — Он лежал на втором этаже под обломками, и был покрыт сажей и копотью. Было очевидно, что его пытались уничтожить, чтобы замести следы, но армия Русского царства накрыла город артиллерией, и закончить бывшие владельцы не успели.

Мы остановились перед двойными деревяннымидверьми, и великий князь приложил ладонь к стене. Считыватель сверкнул, сверяя отпечаток ладони Апраксина, и створки разъехались. Теперь было заметно, что деревом они только декорированы — толщина металла под ним оказалась сантиметров десять.

— Этого места нет на ваших картах, верно? — как бы невзначай спросил Петр Глебович, прежде чем перед нами загорелся свет.

Это был достаточно широкий ангар, в котором без проблем разместились бы пара самолетов и маленький поезд. Размах у великих князей действительно впечатляет. Но сейчас он был девственно чист, кроме единственной стойки в полтора человеческих роста, размещенной в самом центре.

— Я не составляю карт особняков великих князей, Петр Глебович, — ответил я, глядя на собеседника честными глазами.

Все верно, ведь я беру уже готовые из архивов.

— Что ж, прошу.

Мы вместе подошли к стойке, на которой висела уже совершенно непригодная к использованию оболочка. Но чем ближе я подходил, тем шире становилась моя улыбка.

Примитивный. Дешевый. Практически бесполезный. С почти стершимся гербом Германского рейха на груди.

Но передо мной висел уничтоженный кибернетический организм.

В просторечье — киборг.

Глава 12

— Что думаете, Дмитрий Алексеевич? — спросил Петр Глебович, внимательно следя за мной.

— Думаю, что это однозначно не разработка Германского рейха, — ответил я, бесцеремонно забираясь руками внутрь корпуса.

Немного усилий, чуть-чуть дара, и грудная пластина оказалась отсоединенной. Под заинтересованным взглядом великого князя Литовского я отложил ее в сторону.

— Полагаю, оператора будет несложно вычислить, — сказал я. — Посмотрите, Петр Глебович, от живого человека в этой машине была только голова, легкие и пучок нервов. Все остальное, — я обвел рукой пространство внутри, — заменила техника.

— То есть это оружие не для одаренных, — задумчиво произнес великий князь.

— Почему же? — усмехнулся я. — В теории мы, благородные, тоже можем лишиться конечностей, но сохранить дар. Вся эта машинерия — все равно что трость. И если правильно подойти к вопросу о соединении плоти и техники, можно с определенной долей вероятности прогнозировать сохранение дара.

Великого князя передернуло.

— Вы сказали, только голова и легкие, — повторил он. — Но это же… Я представить не могу, чтобы кто-то на подобное согласился.

Я вновь хмыкнул, продолжая осматривать внутренности киборга. Примитивный он, конечно, по меркам моего мира. Однако эта машина может послужить ключом к разгадке, как ввести в тело одаренного моих наноботов и не лишить его при этом дара.

— Я бы не решился, — покачав головой, признался великий князь.

— Порой выбора может не быть, — не согласился я. — К тому же, если от него этого требовал долг дворянина…

Договаривать не было нужды. Уж кому как не Рюриковичу понимать, что существуют моменты, когда собственная жизнь значит меньше, чем честь рода.

— Почему же это не немецкое изделие? — вернул меня на землю Петр Глебович.

— Буду откровенен, великий князь, — не оглядываясь на него, произнес я, продолжая разбирать киборга. — Все разработки Германского рейха мне известны. Конечно, не поручусь, что знаю абсолютно обо всем, но о проектах, которые дошли до такой степени, что их можно воплотить в жизнь, мне известно. Очевидно, что эта машина была внедрена на территорию Речи Посполитой, чтобы имитировать воина Германского рейха. Поэтому его внешняя оболочка стилизована под немецкий доспех. Может быть, задача была выкрасть информацию, командира. Но, полагаю, наши ракеты ей не позволили.

— И вы уверены, что это был одаренный, — кивнул, не став со мной спорить Петр Глебович.

— Это докажет детальный анализ, — ответил я, снимая заднюю пластину корпуса. — Видите эти трубки внутри рук?

Великий князь кивнул.

— Это направляющие, с помощью которых техника, создаваемая разумом в ныне отсутствующей голове, выходила из ладоней.

Подняв искусно сделанную пятерню, я продемонстрировал собеседнику отверстие, покрытое копотью.

— Огонь, — констатировал очевидное Петр Глебович.

Я кивнул, опуская кисть.

— Пока что я не могу сказать, кто это сделал, — произнес я, оглядывая стойку. — Но если вы позволите забрать его на Урал, то в Смоленске мы будем начинать не с нуля.

— Хотите копировать чужую работу? — вскинул бровь великий князь Литовский.

— Ни в коем случае, — покачал головой я в ответ. — Честно говоря, технологии, которые легли в основу этого киборга…

— Простите, Дмитрий Алексеевич?

— Кибернетический организм, Петр Глебович, — тут же пояснил я. — Их в фантастически книжках описывают вот уже пару веков.

— Я не читаю беллетристику! — с возмущением заявил тот. — Это литература для быдла!

— Я лишь поясняю, что означает термин, — без всякого намека на улыбку сказал я. — Так вот, несмотря на то, что само по себе создание такой машины опережает свое время, и работал над ним без преувеличения гений, использовались примитивные и слабые компоненты. Судите сами, киборг погиб под завалом. Хотя по идее должен выживать в условиях куда более неподходящих для жизни человеческого организма.

— Поясните, Дмитрий Алексеевич.

— Это очень хрупкая машина для тех технологий, что были задействованы для ее создания. Посудите сами, защитные пластины держат пулю, на груди имеются характерные царапины. В киборга стреляли, и он выдержал. Но выбраться из-под обломков не смог, хотя те же немцы первым делом применили бы свой знаменитый экзоскелет, с помощью которого в одиночку дом поднять можно, не то что пару бетонных перекрытий.

Петр Глебович задумался. И ему было о чем размышлять. В нашем договоре не было пункта о предоставлении обнаруженного экземпляра боевой техники. Лишь демонстрация с возможностью работать под присмотром людей великого князя.

— Хорошо, мы обсудим с князем Демидовым условия, — подвел итог Апраксин. — Но вам придется учесть это при распределении долей.

Я кивнул, такие полномочия у меня были. Наследник может многое, да и дед инструкции прислал, в каких границах допустим торг.

— Я предлагаю вам сорок процентов, великий князь, — озвучил я, и прежде чем тот начал спорить, пояснил: — Десять процентов однозначно получит Русское царство, так как это военная разработка. Еще сорок — княжество Уральское, так как Руслан Александрович выделяет специалистов, оборудование и технику для строительства экспериментального производства. Еще десять процентов мои, как ведущего специалиста кибернетики, награжденного высшим орденом Русского царства. Оставшиеся сорок процентов — ваши, Петр Глебович.

Ни я, ни великий князь Литовский просто не имели права уменьшать мою долю. Это было бы оскорблением награды. Учредительные документы попадут в царскую канцелярию, так что о распределении в тот же вечер будет знать все общество, если кто расскажет. А там и до царя дойдет. В общем, итог никому не понравится.

— Сорок процентов, — пробормотал великий князь Литовский. — Что ж, это вдвое лучше тех двадцати, что давал ваш князь Демидов изначально. Как организуем доставку?

Из особняка Петра Глебовича я уезжал уже после обеда вместе с грузовиком Демидовых, заказанным из московского поместья Урала. Домой к Романовым заезжать уже не стал, и мы сразу же отправились в аэропорт, где нас ждали самолеты Руслана Александровича. Мне было запрещено летать без сопровождения хотя бы трех истребителей княжества, дед берег своего наследника.

* * *

В московских салонах.

— Государь отбыл, чтобы заключить брак между великой княжной Выборгской Анной Михайловной Соколовой и принцем Германского рейха Гербертом фон Бисмарком. Ходят слухи, девушка давно им интересовалась.

— А я слышал, Анна Михайловна непраздна, потому и отказывала всем, кто просил ее руки, ждала признания ребенка настоящим отцом.

— Вы смеетесь?! Всем ведь известно, что Романов предпочел великой княжне дочь изменника. Вот девочка и бросилась в объятия немца. Он очень хорош собой, и наверняка охмурил великую княжну, пока они вместе общались на трехсторонних переговорах.

— Подозреваю, эта скоропостижная свадьба — попытка отвлечь общество от того факта, что немцы поделились с государем формулами того газа, который разрабатывал Измайлов. Помяните мое слово, вскоре мы узнаем, как неугодные Милославским люди просто умирают в своих домах.

— А вы определенно смелы, высказывать такие речи вслух. Как будто не знаете, что Милославские следят за каждым благородным человеком в Русском царстве. Смотрите, как бы вас не привлекли к ответственности за столь дерзкие мысли.

— А Морозовы теперь на коне. Не только воскресли из мертвых, но и на Урале укрылись. Помимо этого и боярышня теперь не просто невеста Романова, который сам стал наследником Демидовых, так еще и из рук царя награду получила.

— Я опасаюсь, как бы теперь Инга Валентиновна не пожелала отомстить всем, кто от них отвернулся. Дмитрий Алексеевич Романов — крайне опасный человек, я видела, как он расправляется с врагами. Это просто ужас!.. Такое ощущение, будто у него нет ничего человеческого, настолько спокойно отнимает жизни!..

— Строганову он помог не только репутацию восстановить, но и на службу поступить. Да и другие благородные семьи, с которыми Романовы не враждуют, отзываются о нем только положительно.

— Конечно, они же у Романова с рук едят!..

— Пожалуй, я покину вашу компанию, господа. Мне кажется, становится опасно даже стоять с таким горячим молодым человеком. Когда за вами явятся опричники, пожалуйста, скажите им, что я не поддерживал ваших настроений.

* * *

Урал. Личный особняк наследника. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда экранированный грузовик умчался в наши лаборатории, сам я вернулся в свое новое жилище. Штат прислуги был предоставлен дедом и первыми лицами княжества.

Я знал, какая борьба прошла за места в моем особняке. Никого не взяли с улицы, только по личной рекомендации благородных фамилий. Каждый род Урала считал своим долгом устроить ко мне на службу своего человека. И, учитывая размеры моей личной земли, я мог нанимать всех желающих. Естественно, с оглядкой на рекомендации Руслана Александровича.

Трехэтажный особняк, одной стороной упирающийся в территорию князя Демидова, подземный гараж на шестнадцать мест, подсобные постройки, общая площадь в несколько гектаров с полигоном, какого у Романовых никогда не было. Пожелай я, можно хоть на болидах кататься, хоть маленькую военную операцию в полном масштабе репетировать.

Так что штат прислуги, которая обязана за всем этим присматривать, был огромным. Я потратил несколько часов, чтобы узнать о каждом человеке, который пришел ко мне на службу. И уж тем более знал всех по именам.

— Дмитрий Алексеевич, с возвращением, — склонился высокий худой старик, приветствуя меня на крыльце.

— Здравствуйте, Василий Васильевич, — кивнул я, поднимаясь по ступенькам.

Он был прислан дедом служить мне в качестве управляющего и одновременно быть глазами и ушами Руслана Александровича. Тайн от деда у меня не было, однако приглядывать за наследником все равно было необходимо. И за моими гостями — тоже.

— Я взял на себя смелость разослать приглашения, которые вы подписали, — начал отчет мой управляющий, открывая двери. — Все бояре Урала уже подтвердили, что прибудут. Из других княжеств пока еще ожидаем ответа.

— Благодарю, Василий Васильевич, — ответил я, вручая подошедшей служанке плащ. — Что-нибудь срочное?

— Ничего, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой управляющий. — Бригадир строителей интересовался, какие изменения вы планируете внести на полигоне, но я велел им ждать вашего возвращения. Вы не оставили никаких распоряжений на этот счет.

Этот вопрос нужно будет проработать. Пока что сложно представить, чего я хочу на принадлежащем лично мне полигоне. Устраивать тест-драйв для новейших разработок мне не требовалось — в моем комплексе имелся собственный. К тому же у особняка нет никакой защиты от внешнего наблюдения.

Для себя устраивать полосу препятствий, чтобы не потерять форму? Так мне для этого такие площади и не нужны. Паращук не зря обходился для наших тренировок стаканами и кабинетом. Настоящий мастер работает незаметно и тихо. Не говоря уже о том, что мои способности не требуют огромных пространств.

— Я распорядился подать обед в голубую столовую, — продолжил Василий Васильевич, двигаясь в шаге от меня.

— Хорошо.

— Если будут какие-то распоряжения, только скажите, Дмитрий Алексеевич, — напомнил управляющий, обозначая, что доклад окончен.

Поднявшись в свои покои, я осмотрелся. Не привык еще, что у меня есть собственный дом, где свои комнаты я могу с чистой совестью назвать хозяйскими.

Обстановка, конечно, мало вяжется с княжескими порядками — ни единого предмета роскоши. Зато вся стена в мониторах, удобные эргономические кресла взамен мягких и чопорных кожаных.

Беспроводная сеть по всему дому, современная техника с голосовым управлением, никакой проводной телефонии. Все в строгих серых тонах. Умный дом, оснащенный прислугой. И «Оракул» отслеживающий каждое дуновение ветерка в помещениях.

Когда-нибудь, лет через пятнадцать, так будет выглядеть весь цивилизованный мир. А внедрение поголовной чипизации снимет опасность похищений и скрытных перемещений, как в случае с Соколовой.

Пройдя к своему сейфу, я приложил ладонь, и считыватель мигнул зеленым огнем. Убрав внутрь папку со списком царских детей, рядом я положил копию договора с великим князем Литовским. У Руслана Александровича, конечно, есть оригинал, но свой архив всегда нужно иметь под рукой.

Приняв душ, я переоделся в простую футболку и джинсы. По своему дому могу ходить, как мне удобно. И в таком виде спустился в голубую столовую.

Повар, доставшийся мне от бояр Медведевых, расстарался. Так что несколько минут я потратил, предаваясь греху чревоугодия. Во время еды из головы выветрились все посторонние мысли, так что я даже немного отдохнуть успел, прежде чем закончил.

Находка великого князя Литовского может открыть мне новые возможности. И над останками киборга придется работать в связке с Викторией Львовной и Святославом Святославовичем. Во-первых, я до сих пор не работал с техно-магическими разработками такого уровня, а для них это родная стихия. Во-вторых, в будущем мне пригодятся оба специалиста, так что это отличный шанс позволить им набить руку.

— Дмитрий Алексеевич, — постучался в столовую Василий Васильевич. — К вам боярыня Морозова с визитом. Изволите принять?

Инга Валентиновна не была у меня частым гостем. Собственно, после переезда моя будущая теща с головой ушла в налаживание быта, одновременно с этим посещая здешние мероприятия благородных дам и врастая в уральское общество.

— Конечно, пусть проходит, — разрешил я. — И вели подать нам чай с чабрецом и кофе. Ну и закуску к напиткам.

— Сейчас же распоряжусь, Дмитрий Алексеевич, — поклонился управляющий, тут же скрывшись за дверьми.

Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем в столовую вошла боярыня Морозова. Я поднялся на ноги, приветствуя гостью. Она, может быть, и ниже меня по положению, но это не мешает мне выказать ей уважение.

— Инга Валентиновна, добро пожаловать, — поприветствовал я боярыню. — Прошу, садитесь. Сейчас нам подадут ваш любимый чай, и мы сможем поговорить.

Морозова кивнула мне в ответ с доброй улыбкой. Мне кажется, после того, как Виктория выиграла конкурс, ее мать постоянно ходила с этим выражением лица. Во всяком случае подтверждений о том, что боярыня недовольна своим нынешним положением, я не видел.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — ответила она, вставая рядом со стулом, и я помог женщине сесть. — Вы очень добры.

— Вы здесь в первый раз, может быть, хотите посмотреть мой особняк? — предположил я, возвращаясь на свое место во главе стола. — Мы с Викторией будем здесь жить после свадьбы. Так что, если вы желаете, можете убедиться, что я не буду держать вашу дочь в неподобающих условиях.

Боярыня с усмешкой отмахнулась.

— Оставьте, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Я и без того понимаю, что Виктория будет с вами как за каменной стеной. Вы уже доказали это неоднократно.

Кивнув, я бросил взгляд на дверь, и к нам тут же постучалась служанка. Накрыв на стол, она с поклоном забрала грязную посуду и покинула столовую. Я видел через линзу, что Василий Васильевич стоит за створкой, готовый отозваться на любой мой приказ.

— Но я бы хотела обсудить один вопрос, если не возражаете, — сделав символический глоток, сказала боярыня Морозова.

— Слушаю, Инга Валентиновна, — кивнул я.

Она несколько секунд рассматривала столовую, правильно подбирая слова.

— Дело в том, Дмитрий Алексеевич, что я бы хотела просить вас посодействовать в одном крайне важном для меня вопросе. Видите ли, когда вы заставили великого князя Московского вычеркнуть нас, к нам прибыла делегация Уральского княжества.

— Вас чем-то обидели? — вскинул бровь я.

— Нет, наоборот, — чуть потупив взгляд, ответила Инга Валентиновна. — Уже когда мы переехали сюда, я пообщалась с местным обществом. И оказалось, что среди бояр Медведевых есть один неженатый.

— Но вы сейчас возглавляете род Морозовых, — поняв, к чему клонит гостья, уточнил я.

— И мой сын станет его главой, когда достигнет совершеннолетия, — кивнула та. — Я не собираюсь покидать своего ребенка. Просто хотела бы попросить вас узнать у князя Демидова, нет ли у него планов относительно Федора Архиповича.

Я вежливо улыбнулся.

— Я спрошу сегодня же. Но вы же понимаете, Инга Валентиновна, до момента, как ваш сын получит род в свои руки, Федор Архипович имеет полное право жениться на свое усмотрение.

— Мы все уже обсудили, Дмитрий Алексеевич, — произнесла боярыня. — В Уральском обществе для него нет подходящей невесты, но он согласен перейти в род Морозовых. Естественно, главой ему не стать, но моим мужем — вполне реально. Это решение поможет нам обоим.

А боярыня Морозова вопрос врастания в общество, похоже, решила кардинальным образом. Через такой брак, с одним из ведущих боярских родов, она действительно станет здесь своей.

И Медведевы молодцы, лихо все организовали. Один сын возьмет в жены дочь Кирилла Руслановича, сестру будущего князя и внучку нынешнего. Второй Медведев берет в жены мать будущей княгини Уральской. Таким образом вся наша будущая семья окажется связана именно с этим боярским родом.

Ненавижу интриги, но здесь я просто обязан вмешаться и все выяснить. Не нравится мне такая целеустремленность бояр.

— Я обговорю ваш вопрос с Русланом Александровичем, Инга Валентиновна. Обещаю.

Глава 13

В особняк Руслана Александровича я прибыл только через час после визита боярыни Морозовой. Инга Валентиновна, сама того не ведая, заставила меня серьезно напрячься. Я рассчитывал, что хотя бы на Урале меня не будут преследовать интриги благородного общества. Мне нужно было нормально работать, чтобы никто не мешал.

Ощущение же, что меня вновь втягивают в разборки, как это было в Москве, когда я все больше погружался в общественные проблемы и выполнял задания Михаила II, теперь вновь вернулось и не давало покоя. Это раздражало, но в первую очередь, разумеется, следовало закрыть вопрос, ради которого князь Демидов отложил мое возвращение на Урал.

Я могу не любить интриги, но свой долг при этом выполнять обязан.

Дед был занят своими делами, так что все равно раньше принять бы меня не смог. Я же отдал распоряжения по полигону.

Будет у меня свой городской комплекс, чтобы мои люди могли отрабатывать в нем предполагаемые операции. Да, за ними смогут подглядеть, например, со спутников, но я не собираюсь ничего особенного там испытывать. А держать охрану в тонусе, да обкатывать взаимодействие с «Оракулом» — никогда лишним не будет. Обнаружить же участие искусственного интеллекта в учениях не получится ни у кого.

Поднявшись в кабинет князя Демидова, я дождался, когда оттуда выйдет Мария Евгеньевна. Бабушка осмотрела меня внимательно и придирчиво.

— Уже слышала о Медведевых, — сказала она, стряхивая с моего плеча несуществующие на нем пылинки. — Так что дед уже в курсе.

Кивнув ей с улыбкой, я прошел в кабинет.

— Садись, Дмитрий, — кивнул мне на кресло Руслан Александрович, снимая наушник. — Мы как раз общались с великим князем Литовским. Так что, считай, обо всем договорились, поедешь закладывать производство в Смоленске, как только бумаги будут готовы и подписаны.

— Как скажешь, князь, — кивнул я.

— Да, — встав из-за стола и пройдясь по кабинету, сказал князь Демидов. — Я правильно понимаю, мы понятия не имеем, кто этого киборга собрал?

— Я ищу, но пока что все тщетно, — ответил я, глядя, как дед ходит по помещению, убрав руки за спину. — Сам понимаешь, пока не будет готов комплекс в Иннополисе, мы ограничены в возможностях.

— Ладно, сейчас это не так важно, — вздохнул Руслан Александрович, возвращаясь на свое место. — Раз этот киборг попал к нам в руки, разберем его по винтику и построим свой — надежнее и лучше. Ты ведь справишься с этой задачей?

— Разумеется, — ответил я, склонив голову. — У меня, собственно, только один момент вызывает вопросы. Как в эту оболочку упаковали одаренного. Все остальное мы способны повторить уже имеющимися силами. Думаю, месяца два-три, и первая рабочая единица будет готова.

Дед задумался, глядя в стену.

— Меня настораживает то, что этот киборг оказался в Польше, — признался князь Урала. — Ты Апраксину верно все сказал — слишком хлипкий он, чтобы пересекать большие пространства. Так что и произвели его где-нибудь на Карпатах, не дальше, там все горы источены в свое время были секретными лабораториями всех мастей. Почитай, каждая страна могла свободно любые разработки проводить, только плати вовремя.

— Не думаю, что это сейчас важно, — ответил я. — Кто за созданием киборга ни стоял, нас ему не превзойти. В противном случае мы бы уже услышали о победоносной армии машин. А один-два десятка таких солдат преимущества не дадут никому.

— Может ли их обнаружить «Оракул»? — уточнил Руслан Александрович. — Ты отслеживаешь все устройства, киборг может быть определен с помощью твоего искусственного интеллекта?

Я покачал головой.

— Нужно проверять на практике, пока что я не готов поручиться, — произнес в ответ. — Волков сейчас должен распаковывать наш подарок, так что ответить точнее смогу не раньше, чем мы разберем его по винтикам.

— Хорошо, значит, езжай прямо сейчас, — кивнул дед. — А, кстати, что там с Медведевыми и Морозовыми. Мне Архип Витальевич уже все ковры протер, выпрашивая моего разрешения на брак сына.

— Инга Валентиновна берет Федора Медведева к себе в род, но главенство в роду остается за ее сыном, — пояснил я, хотя был уверен, что Руслан Александрович прекрасно и сам осведомлен.

— Хорошо, пусть тогда Архип Витальевич еще подождет. А с боярыней поговорит княгиня. Ты в это дело пока не лезь, у тебя более важные дела найдутся.

— Как скажешь, князь.

Мысленно я выдохнул с облегчением. Пока я не князь, Руслан Александрович решает, как обращаться со своими боярами. И хотя технически ничего не мешает Федору Архиповичу сменить семью, идти против воли князя — недальновидное решение.

— Пока что от тебя больше ничего не требуется, Дмитрий, — закончил аудиенцию князь Демидов. — Как только с киборгом прояснится, сразу же доложишь мне. Вместе подумаем, что с этим делать.

— Слушаюсь, Руслан Александрович, — ответил я, поднимаясь на ноги.

Покинув резиденцию Демидовых, я отправился в свой комплекс. Было крайне любопытно взглянуть на изделие местных гениев поближе.

* * *

Боярич Волков развернул на экране трехмерную модель киборга. Каждую деталь можно было выделить и рассмотреть поближе. С такой точки зрения разработка неведомых специалистов казалась менее фантастической.

— Как видите, Дмитрий Алексеевич, — произнес Святослав Святославович, обводя чертеж рукой, — ни единой детали, которую можно было бы привязать к какому-либо известному нам производителю, здесь нет. Единственное, что еще можно как-то попытаться отследить — это корпус. Но и то, не в готовом виде, а только сам материал. Это устаревший вариант нашей брони, и найти его на рынке можно в огромном количестве.

— Что тоже нас никуда не приводит, — подтвердил я. — Настолько старые модели сейчас даже в африканскую полицию не поставляют.

— Да, — кивнул Волков с явным сожалением. — Хотя, мне кажется, искать нужно не по технической стороне, а по ДНК, оставшейся внутри киборга.

До получения результатов анализа оставалось еще минут сорок. И с учётом того, в каком состоянии был оператор, я рассчитывал, что одаренный обязательно засветиться в какой-нибудь базе данных.

— Значит, пока что отложим вопрос происхождения киборга, — подытожил я. — Что можете сказать по самой технологии объединения с даром?

Святослав Святославович покачал головой.

— Здесь еще одна загвоздка, Дмитрий Алексеевич, — произнес Волков. — Судя по тому, что нам досталось от великого князя Литовского, оператор не был одаренным. То есть блок, отвечающий за магическую составляющую, либо утерян, либо уничтожен.

Что ж, это было разумно. Вся остальная часть киборга особых новшеств не несла. Как я и сказал Петру Глебовичу, само тело — всего лишь продвинутый костыль. Однако это не значит, что мы совсем ничего не можем взять от останков киборга.

— Давайте, Святослав Святославович, взглянем, как и чем мы можем заменить эту модель. Ориентируемся на полное производство нашими силами.

Волков кивнул.

— Функциональность та же? — уточнил мой коллега.

— Для начала просто восстановим то, что есть, — согласился я, — а потом посмотрим, что мы можем улучшить уже сейчас.

Без головы и управляющих модулей, которые располагались в ней, нам не так уж и многое досталось. Однако это ведь только начало.

— Что ж, давайте смотреть, — отозвался боярич, и мы приступили к работе.

А когда пришли результаты анализа, на нашем столе уже была восстановлена примерно четверть конструкции киборга.

— Совпадение обнаружено в базе данных, княжич, — произнес «Оракул» из динамиков лаборатории. — Страна происхождения оригинальной ДНК — Испанская Америка. Лейтенант сухопутных войск Алберто Диес. Предполагаемая степень родства отец-сын.

Волков взглянул на меня с вопросом в глазах, но я уже направил запрос.

— Алберто Диес, лейтенант сухопутных войск Испанской Америки. Последнее место службы — первый латинский корпус. Уволен по состоянию здоровья с диагнозом Альцгеймер. Направлен в местный хоспис Мальтийского ордена. Скончался через месяц после поступления, — озвучил я выжимку. — Официально детей нет, как и других живых родственников.

— Как же он тогда применял техники, если он не одаренный? — спросил Святослав Святославович. — Или это такая же имитация, как и у нашей защиты в доспехах?

— Однозначно, нет, — покачал я головой, взмахом руки отправляя личное дело лейтенанта на главный экран. — Алберто Диес был признанным бастардом Гомеса де Мендоса, и дар у него имелся. Как раз-таки огненный. Но это тоже не многое нам дает — Гомес де Мендоса много кого признавал, чтобы получить возможность хоть как-то сохранить род. Но в итоге ни один из этих «бастардов» не смог обеспечить официального наследника. Так что семья считается вымершей.

Волков несколько секунд читал личное дело лейтенанта первого латинского корпуса, после чего обернулся ко мне.

— Настоящий детектив выходит, Дмитрий Алексеевич, — усмехнулся он. — Вымершая семья, несуществующий ребенок, унаследовавший ее дар, и тоже погибший в Речи Посполитой, когда все, что от него осталось — голова и легкие.

— Тест лишь доказывает, что внутри был человек, — покачал головой я. — Степень родства с Диесом для нас ничего не значит. Алберто мог вообще не знать, что у него есть ребенок, ведь тут достаточно одного полового акта, и мать могла не объявлять о реальном происхождении ребенка. А уже этот сын, вполне вероятно, просто признан в другой семье, где также есть огненные способности.

— То есть ко всем имеющимся странностям мы добавляем адюльтер, — хмыкнул Святослав Святославович. — Некая замужняя благородная дама имела связь с нашим лейтенантом, после чего родила, но не призналась супругу, что отец ребенка на самом деле другой мужчина. Горячие испанцы просто жить не могут без подобной драматургии. И, полагаю, если бы мы с вами услышали эту историю от кого-то другого, не поверили бы.

Я усмехнулся, не став спорить.

— Давайте поищем мать, — предложил я, направляя запрос «Оракулу».

— Совпадений не найдено, княжич, — отрапортовал искусственный интеллект голосом Кристины.

— Вот теперь это точно похоже на театральную постановку, — заявил Волков.

— Или же кто-то подменил в базах данных сведения, — кивнул я. — Но в любом случае отсюда мы ничего не найдем. Да и пока что это не так уж и важно. Давайте вернемся к этому вопросу, когда закончим начатое.

Увы, но просматривать прошлое «Оракул» неспособен. Так что я еще не скоро смогу узнать, реален ли результат анализа ДНК или его подделали. Убедиться в этом можно лишь эксгумировав останки лейтенанта, но кто мне, русскому княжичу, позволит это сделать в Испанской Америке?

Нет, можно, разумеется, поискать добровольца через сеть, чтобы занялся этим грязным делом и прислал мне копию ДНК настоящего бастарда де Мендос. Однако если кто-то пошел на такие сложные манипуляции, чтобы скрыть правду, моего агента либо сразу убьют, так как за могилой Алберто должны присматривать, либо выйдут на меня и предъявят обвинения, породив международный скандал, в результате которого ответа я не получу, а останки лейтенанта, скорее всего, просто уничтожат. Если до сих пор этого не сделали, конечно.

Так что ситуацию я временно выкинул из головы, занявшись реальным делом.

До самого вечера мы со Святославом Святославичем собирали конструктор, воспроизводя польского киборга на наших мощностях. В результате получилась вполне неплохая конструкция, ничем не уступающая бойцу в самом современном доспехе. За тем лишь исключением, что внутри шлема пока что была пустота.

Повертев перед собой получившегося солдата, я поднял ему забрало и задумался.

— Выбрасываем трубки для огненных техник, — принял решение я. — Вообще забудем о том, что внутри должен находиться человек. Святослав Святославович, давайте посмотрим, как мы установим внутрь «Оракула».

Боярич хмыкнул в ответ на мои слова.

— Я тоже подумал о полноценном роботе, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Только за счет чего он будет работать?

Хороший вопрос. И помимо банального питания появляется еще одна задача — как расположить сервер внутри объема не то что человеческого тела, а одной лишь головы? Здешние технологии пока что такой миниатюризации не достигли, чтобы уложить все в пару небольших чипов.

— Мы можем оставить управление на искусственном интеллекте, — кивнул я в ответ. — Получим, конечно, ограничение по возможностям применения при отсутствии связи с «Оракулом». Но это решается наличием мобильного центра.

— Хотите воспользоваться «Роем»? — уточнил Волков, разминая суставы пальцев.

«Рой» мы только закончили тестировать, и в массовое производство он до сих пор не пошел. Но сама идея, в принципе, годилась под любую похожую задачу. Придется его немного модифицировать под новые управляемые объекты, но это сделать как раз труда не составит.

— Почему бы и нет? — пожал плечами я. — С дронами он прекрасно справляется, а здесь, с точки зрения нагрузки на «Оракул», разницы никакой. Команды искусственный интеллект отдавать сможет и на управление полетом, и на передвижение робота. Главное — указать, как и в какой последовательности задействовать конечности.

Конечно, пришлось немного повозиться, но в итоге у нас получился черновой план. Автономная работа при таком варианте была исключена, конечно, и в случае разрыва связи робот просто замрет, превратившись в совершенно не представляющую опасности груду металла. Но это ведь только промежуточный вариант.

— Дмитрий Алексеевич, нам нужно на сегодня заканчивать, уже полночь миновала, — объявил Волков, откидываясь на спинку кресла и потирая переносицу. — Я уже, если честно, устал, и вряд ли сегодня буду хорошим помощником.

— Да, вы правы, Святослав Святославович, — согласился я, чувствуя, что и самому стоит перевести дух. — «Оракул», проведи анализ чертежа «ИБ.01». Предоставь модификации — за основу возьми отряд специального назначения боярского рода Волковых. Полевого целителя заменить механиком.

— Как пожелаешь, княжич, — отозвался искусственный интеллект.

Кивнув бояричу, я помог навести порядок в лаборатории и мы вместе прошли на выход.

Мозги в коробке неизвестный гений использовал, чтобы киборг мог работать автономно и принимать самостоятельные решения. Как показала практика, именно этот шаг и привел к тому, что киборг потерпел неудачу, попав под обстрел и не сумев выбраться.

«Оракул» такой ошибки не допустит. Мой искусственный интеллект обладает огромной базой знаний, которой, пожалуй, на этой Земле и аналогов нет. Скорость обработки данных хотя и ниже, чем в моем прошлом мире, однако даже так искусственные бойцы, собранные в проекте «ИБ», ни в чем не будут уступать живым солдатам. И, несомненно, превзойдут их по всем показателям.

А главное, для стороннего наблюдателя они будут выглядеть, как живые люди. И я смогу тестировать их работу даже на своем незащищенном полигоне, когда его возведение закончат. Пока робот не снимет шлем, его никто не отличит от реального человека. «Оракул» легко имитирует любой голос, и может придать каждой боевой единице индивидуальное звучание, снабдить словами-паразитами, подобрать акцент.

Таким образом в один момент я получу в свои руки не просто сеть наблюдения, от которой даже сейчас, с ограниченными возможностями, сложно укрыться. Но и маленькую армию готовых выполнить любой приказ исполнителей без страха и сомнений. Не говоря уже о выживаемости каждой единицы, превосходящей человеческое тело в разы.

Черт возьми, возможно, у меня появится готовый суперсолдат гораздо раньше, чем я обещал царю.

Глава 14

Утром я явился с отчетом на прием к Руслану Александровичу. Князь Демидов в этот момент в этот момент принимал у себя боярина Медведева. Меня секретарь пропустил в кабинет как раз, когда дед подводил итоги разговора.

— В общем, я жду твоего ответа, — произнес Руслан Александрович, глядя на сидящего напротив мужчину с легкой улыбкой, больше напоминающей оскал. — Моя внучка, Анастасия Кирилловна, очень хочет замуж за твоего сына, Георгия Архиповича. И я очень хочу ее порадовать. Но если твой другой сын, Федор, решит подкрасться к престолу Урала через брак с Морозовой, я сочту это пренебрежением. А ты знаешь, Архип Витальевич, как я не люблю, когда мной пренебрегают. Даю тебе три дня, чтобы решить этот вопрос. Медведевы могут заключить брак либо с Анастасией Кирилловной, либо с Ингой Валентиновной. Свободен.

Боярин Медведев медленно поднялся на ноги, тяжело опираясь на подлокотники. Возраст у него, конечно, уже не маленький, однако слабость эта была лишь предвестником.

За время, что я провел на Урале, мне удалось достаточно хорошо изучить местное общество. И я прекрасно представлял, что Федору Архиповичу сегодня достанется от отца.

Одно дело — укрепиться через брак с матушкой будущей княгини. Это хороший и прибыльный брак. Но платить за это всем своим положением — чересчур. А платить придется, Руслан Александрович слов на ветер не бросает, и жениха Анастасии Кирилловны, который откажется от брака, пустит на ленточки.

Боярин вышел из кабинета, и князь Демидов кивнул мне на освободившееся кресло.

— Считай, вопрос решен, — объявил он, как только я сел. — Медведевы на брак с Морозовой не решатся. О судьбе Инги Валентиновны не беспокойся, твоя бабушка уже подбирает ей достойного мужа. Но из другого рода.

Я кивнул, принимая его слова.

— Я пришел доложить по поводу киборга, — озвучил я тему разговора.

— Что мы можем из него получить? — тут же переключился дед.

— Не особенно много, на самом деле. Но на основе польского киборга я могу собрать роботов для «Роя» и «Оракула». Есть, разумеется, несколько пока что нерешенных вопросов, но решение у них есть, и мы его подберем.

Князь Демидов кивнул.

— Чем эти роботы нам помогут? — спросил он. — Урал производит первоклассное оружие. А твои роботы, как я понимаю, до Иннополиса, будут простыми болванчиками. «Оракул» нам полезен сейчас, но как мы будем его экспортировать?

— Есть два варианта, — кивнул я. — Первый это наемничество.

Видя, как Руслан Александрович приподнял бровь, я пояснил:

— До сих пор у Русского царства не было таких подразделений. Однако нужда в них все равно остается. Сейчас наши благородные вынуждены обращаться за услугами в чужие страны. А значит, и информация стекается в чужие руки. Наши роботы гарантируют качественную работу, и при этом все данные будут аккумулироваться на наших серверах.

Князь Демидов покачал головой.

— Тут нужно очень многое просчитать, — сказал он. — И такое грязное дело может выйти боком. Что за второй вариант?

— Царская армия, — произнес я. — За исключением необходимости проходить техосмотр, робот на совершенном искусственном интеллекте всегда превзойдет человека. Не спит, не пьет, по девкам не ходит, в карты не играет, и не предаст.

Руслан Александрович покачал головой.

— Это нас он не предаст. А согласится ли с этим Михаил II? — уточнил дед. — Ты предлагаешь ему отдать защиту государства и самого царя — и сделать это добровольно.

— Всегда можно сделать уникальный ключ, который отключит роботов, — возразил я.

— И Русское царство окажется без защиты, — не согласился Руслан Александрович.

— Я и не предлагаю уволить весь состав армии, — качнув головой, объяснил я. — Лишь заменить или даже дополнить часть солдат. Все видели, насколько наши бойцы превосходят царскую армию. Это пошатнуло авторитет государя.

— И сперва ты макнул его в грязь лицом, а теперь протягиваешь салфетку, чтобы царь утерся окончательно, — посмеялся дед. — А говоришь, интриги не любишь!

Шутка, конечно, сомнительная, но я все же улыбнулся. На самом деле, если посмотреть за моими действиями за последний год, так это макание в грязь длится уже несколько месяцев. И я бы не стал обещать, что на роботах оно закончится.

— Я рассматриваю эту ситуацию как способ показать государю, на что способно оружие Урала. Новые доспехи, полученные нашими друзьями во время мятежа на Дальнем Востоке, уже доказали свою эффективность. Теперь пришла пора показать таких пользователей наших оружейных систем, которые превзойдут лучших царских бойцов.

Князь Демидов покачал головой.

— Что ж, не будем спешить, — подвел итог он. — Ты упомянул, что есть какие-то проблемы?

— Пока что мы с Святославом Святославичем не решили вопрос о питании роботов, — кивнул я. — У самого киборга эта часть отсутствует, скорее всего, была уничтожена. Нам с Волковым придется прорабатывать этот момент с нуля. Но мы справимся, не первая батарейка, которую производят на Уральских заводах.

Руслан Александрович молчал около минуты. Я его не торопил, прекрасно понимая, что князь здесь он, и ему нести ответственность перед царем. Я могу посоветовать что-то, но решение принимать деду. И вести переговоры с Михаилом II — тоже.

— Пока что делайте, — наконец, принял решение он. — Но и про договор с великим князем Литовским не забывай. Экспериментальное производство мы поднимем, и вот там будет у нас возможность выпускать уникальные разработки. Конечно, Апраксин тоже не ожидает быстрой прибыли, но проектов для Смоленска лучше подкопить заранее. Позаботься об этом.

Я склонил голову.

— Слушаюсь, князь.

— Раз с этим решили, можешь идти, — отпустил меня Руслан Александрович. — И не опаздывай сегодня на ужин. Морозовы тоже будут присутствовать, как раз все и обговорим. И можешь не переживать, Инга Валентиновна будет уверена, что это ты похлопотал о ее судьбе.

— Я и не волновался, — хмыкнул я.

— И это правильно, — похвалил меня князь Демидов. — Гениям волноваться крайне опасно. Все, Дмитрий, иди, и про вечер не забудь!..

Откланявшись, я покинул кабинет и был тут же схвачен под руку двоюродной сестрой. Анастасия Кирилловна практически протащила меня по общему коридору и запихнула в свои покои, тут же захлопнув за нами двери.

— Ну, Дмитрий, рассказывай! — велела девушка, уперев руки в бока и сдувая непослушную прядь с лица.

— Прости, Анастасия, — улыбнулся я, — но о чем конкретно ты хочешь услышать?

— Мне же не придется искать нового жениха?! — с негодованием выпалила она.

Ох уж эти женщины. Тут судьба всего княжества на кону, а ей главное, чтобы жених с крючка не сорвался. Впрочем, на ее месте я бы тоже беспокоился именно об этом — ни на что другое старшей дочери погибшего Кирилла Руслановича отныне не повлиять.

— Если я правильно понимаю ситуацию, — произнес я, глядя на двоюродную сестру с улыбкой, — все с твоим замужеством будет в порядке.

— Точно? — с сомнением глядя на меня, спросила девушка.

— Насколько я понял, именно так и обстоят дела, — развел руками я. — В любом случае тебе лучше уточнить у Марии Евгеньевны. Она занимается этими делами, и вряд ли откажется прояснить тебе текущую обстановку.

Немного успокоив таким образом Анастасию Кирилловну, я покинул особняк Демидовых.

Стоило занять свое место в машине, «Оракул» переслал мне оповещение о завершении еще одного анализа ДНК.

С бокала, из которого пил Иван Михайлович Соколов.

— В лабораторию, — велел я, прежде чем поднять стекло, разделяющее салон.

Водитель кивнул, и внедорожник покатился по дороге.

А я раскрыл свой ноутбук и открыл на нем результаты анализа. Затем открыл собственную ДНК и запустил сравнение.

Ушло не меньше четверти часа, пока программа сравнивала данные. Все это время я потратил, чтобы прочесть отчет Кристины.

В отпуск помощница, конечно, ушла. Но периодически докладывала, как продвигаются ее дела пообустройству будущего особняка боярыни Татарской.

Новую фамилию девушка выбрала из списка предоставленных князем Романовым. И хотя этот вариант вызывал у меня улыбку, но Кристину он устроил.

Наконец, я взглянул на ноутбук с итогами сравнения двух ДНК.

— Ну и что теперь делать с этим знанием? — спросил я сам себя, закрывая приложение.

Теперь в списке имен, предоставленных великим князем Московским, у меня сомнений стало меньше. Однако зачем тогда Михаил II солгал мне при том разговоре?

Вздохнув, я выбросил эту мысль. Все равно без откровенного диалога правды мне не узнать.

Но все остальные имена, уже выученные наизусть, я загрузил в поиск «Оракула». Искусственный интеллект найдет их ДНК и сравнит, а о моем исследовании никто не узнает.

А уже с готовым реальным списком я попрошу у царя аудиенции. Емельяну Сергеевичу не потребовался «Оракул», чтобы выяснить правду. Значит, и другие так могут.

А я не хочу отбиваться от всех Рюриковичей разом.

* * *

Московский особняк великих князей Соколовых.

Иван Михайлович открыл глаза и уставился в потолок. Вставать не хотелось совершенно. Последние дни превратились для великого княжича в сплошное пятно апатии.

Было ли ошибкой открываться Романову? Михаил Викторович считал именно так. Но сам Иван Михайлович не сомневался в своем выборе. Если кто-то и мог решить проблему, так это Дмитрий Алексеевич. И что оставалось ему делать, когда сестру похитили, а никто и знать не знал, как ее искать?

Вмешательство Герберта фон Бисмарка казалось бы чудом. Принц явился в логово врагов и отбил похищенную принцессу. Но Иван Михайлович уже давно вышел из того возраста, когда можно верить в сказки. Так что будущему мужу великой княжны младший Соколов не верил.

Да и та скорость, с которой государь заключил этот брак… Совсем не так должно устраивать свадьбу с героем.

Ответа у Ивана Михайловича не было.

Откинув одеяло, великий княжич встал на ноги и побрел в сторону своей ванной комнаты, чтобы привести себя в порядок. На людях нужно сохранять лицо и улыбаться в ответ на поздравления благородных людей, которые и сами не верят в сладкую сказку, о которой трубят по всем официальным каналам.

Сбрив щетину, Иван Михайлович долго всматривался в свое отражение в зеркале, после чего со вздохом стал собираться в Университет. Как бы ни поворачивалась история с замужеством Анны, великий княжич Соколов обязан явиться на учебу.

Завтрака он даже не заметил, просто клал что-то в рот, жевал и проглатывал. В особняке он остался один. Брат все еще на переговорах, сестра сейчас должна ехать в свою новую страну, а отец наверняка опять остался ночевать в Кремле.

Одевшись с помощью слуг, великий княжич покинул особняк и, забравшись в машину, кивнул водителю. Автомобиль плавно тронулся с места и выехал на дорогу. Положенное сопровождение двигалось стандартно, привычно, уже даже не привлекая внимания.

Разум молодого человека метался в поисках выхода. Он всей душой чувствовал — что-то происходит, но никак не мог понять, что именно.

А потому в первое мгновение нападения даже не осознал, что происходит. Держащаяся впереди машина охраны полыхнула пламенем, в мгновение ока превращаясь в оплавленный остов.

Водитель уже кричал в рацию, задние автомобили ускорили ход, чтобы прикрыть машину великого княжича, но сам Иван Михайлович сохранял спокойствие. Напасть на кортеж Рюриковичей мог только самоубийца. Всех явных врагов род Соколовых лишился во время мятежа…

Нельзя сказать, чего больше было в душе великого княжича Выборгского — недоумения или же гнева. Гнева, который, наконец, можно было выплеснуть на заслуживающих это врагов.

— Возьмите меня в кольцо, — велел Иван Михайлович, уже взявшись за ручку дверцы. — И оставьте одного для допроса.

Дар уже бурлил в крови, готовый отозваться по первому зову своего хозяина. Соколов ощущал, как его переполняет злое торжество. Можно больше не переживать и не ломать голову — вот он, противник. Теперь все понятно и ясно, как было в Речи Посполитой — просто бей врага и не умри сам. Идеальная ситуация.

Снаружи уже ревела сирена. Не все знали, что ЦСБ следит за Рюриковичами, и, похоже, это сыграло с нападавшими злую шутку.

— Я здесь! — поднявшись на капот своего автомобиля, выкрикнул великий княжич Выборгский, разводя руки в стороны.

Дорога впереди была перекрыта грузовиком, из которого высыпались вражеские бойцы в доспехах. Они заняли позиции и поливали огнем кортеж Соколовых. Между грузовиком и машинами великого князя оказались зажаты автомобили царских людей. Охрана Соколова стреляла в ответ, но пока ни один противник не умер.

Иван Михайлович окутал себя покровом, и, вдохнув поглубже, воспользовался своей аурой власти.

Стихия отозвалась на его зов с оглушительным ревом. Вражеские пули достигали закрытой зоны и расплескивались бессильными каплями металла, который испарялся раньше, чем опадали на землю. В мгновение ока охрана и попавшие под перекрестный огонь машины оказались отрезаны от противника даром великого княжича.

Иван Михайлович шагнул вперед, двигаясь в сторону врагов. Краем глаза он заметил вылетевший из перекрестка автобус с бойцами ЦСБ. Они выпрыгивали наружу и сразу же прижимали врагов к земле плотным огнем.

С другой стороны развернутый грузовик подпер броневик с гербом Русского царства. Пулемет на его крыше нашел свою жертву и длинной очередью ударил по ближайшему противнику.

Однако тот не спешил падать, истекая кровью. Он обернулся в сторону броневика и вытянул руку в его сторону. Пламя брызнуло из ладони, мгновенно объяв машину. Иван Михайлович спустил готовую технику, накрывая чужого одаренного, и вот теперь его пробрало. Но даже умереть он не смог, как положено.

Вот враг стоял, поливая пламенем броневик, а в следующий миг уже раздулся, из щелей брони плеснуло пламя. Громкий взрыв, и во все стороны брызнули осколки быстро тающего в воздухе металла.

Новый удар великого княжича окутал сразу троих врагов, ринувшихся к бойцам спецназа, невзирая на встречный огонь. И снова вместо того, чтобы сгореть, они взорвались.

Что-то не так, подумал Иван Михайлович, прежде чем увидел, как опричник, до которого едва не дошли враги, валится на землю в страшных корчах и с не менее ужасающим криком.

Боец ЦСБ сорвал шлем, позволяя окружающим увидеть свою голову, будто политую кислотой. Опричник затих почти мгновенно, а Иван Михайлович замер, переводя взгляд на оставшегося противника.

С нечеловеческой быстротой он рванул прямо в ауру Соколова. Время будто замедлилось.

Иван Михайлович видел, как раскрылась грудная пластина врага, обнажая не человеческое тело, а черный баллон. И так как никто больше из бойцов ЦСБ не пострадал, великий княжич Выборгский успел понять, что находится внутри вражеского тела.

Газ, убивающий только одаренных.

Баллон лопнул под давлением ауры Соколова. Иван Михайлович видел, как в воздух брызнула мутная жидкость, быстро испаряющаяся. Несущая смерть.

Соколов бросил под ноги свои технику, и она отшвырнула великого княжича назад. Ивана Михайловича закрутило в воздухе, и он рухнул на крышу машины рода на другом конце поля своей ауры.

Жар переместился вслед за ним. Иван Михайлович тут же погасил покров, сосредоточившись лишь на том, чтобы выжечь все рядом с собой.

Впервые в жизни он ощутил, насколько близко оказался к гибели. Но не поддался панике, а поднялся на ноги, не прекращая вращать вокруг себя поле огня. До тех пор, пока не затрещали волосы и не вспыхнула униформа второкурсника.

Лишь ощутив, что выложился на полную, великий княжич Выборгский развеял технику и открыл глаза.

От машины охраны не осталось и следа. Полотно дороги растаяло и испарилось.

И люди царя осторожно приближались к тому месту, где покончил с собой самоубийца, несший в себе баллон с газом.

— Иван Михайлович! Иван Михайлович!

Не сразу, но Соколов понял, что обращаются к нему. Обернувшись на голос, великий княжич медленно кивнул слуге рода.

— Я цел, — опаленным горлом прохрипел он. — Я цел.

И только теперь, оценив ситуацию, Иван Михайлович смог рухнуть от бессилия.

Глава 15

Особняк наследника Уральского княжества. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Я досмотрел запись нападения до момента, когда на место боя прибыла машина с подполковником Ворошиловым. Великого княжича Выборгского к этому времени, как и его людей, давно и след простыл. Сотрудники ЦСБ были заняты сбором улик и опросами свидетелей.

Остановив воспроизведение, я несколько минут смотрел на замершую картинку. Ситуация вырисовывалась крайне неприятная.

Нет, судьба Ивана Михайловича в данный момент меня мало волновала. Соколов отбился от этой атаки, и вряд ли его отец допустит новое покушение. А вот к моим проектам теперь могут возникнуть вопросы.

Даже тот факт, что я прибрал к рукам обнаруженного Петром Глебовичем киборга, отныне играет против меня.

Я предоставил Милославским «Оракул», который должен был позволять обнаруживать любых врагов, как только они пересекают границу. Этого не произошло. Я пообещал государю сделать суперсолдат, заявив, что аналогов в мире их нет. И теперь появились эти киборги. Я уничтожал газ Измайлова, и новые баллоны с ним возникли, как только понадобилось устранить сильного одаренного.

Конечно, все это можно оспорить — записи-то свои я не удалял. Разумеется, хотя большинство материала не представляет собой интереса, если показать государю то, что не предназначено для посторонних глаз, Михаил II меня оправдает. Допрашивать же княжича Романова не имеет права ни один специалист, только сам царь. Вот только после того, как я продемонстрирую эти записи, я попаду в настоящую зависимость от настроения царя.

У меня нет секретов от своих людей. Но у этих людей, окружающих меня, есть свои тайны. И если государь потребует все показать, эти тайны всплывут моментально. Князья Романовы и Демидовы могут попасть под немилость, если Михаилу II что-то в их речах не понравится. А признание Ивана Михайловича в день, когда он пришел просить помощи?

Царь обязательно этим воспользуется. Либо сам, либо заставит меня вернуться в Москву, чтобы не сработал какой-нибудь компромат на людей из моего окружения.

Поднявшись из-за стола, я прошелся по своему кабинету, пока не остановился у окна, выходящего на полигон. За окном уже стоял полдень, солнце светило в глаза, заставляя щуриться.

Часть отряда охраны, приставленный ко мне князем Демидовым, разминалась на заднем дворе моего особняка. Последив немного за тем, как бойцы отрабатывают приемы, я прикрыл глаза на мгновение, переводя дыхание.

Единственный способ выкрутиться из сложившейся неприглядной ситуации — найти настоящего виновника. А для этого нужна холодная голова.

— Василий Васильевич, — нажав на кнопку селектора, произнес я.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — отозвался мой управляющий.

— Пусть мне подадут кофе, — распорядился я. — И отмените все мои дела на сегодня. Руслану Александровичу передайте дословно: я знаю, уже решаю проблему.

Василий Васильевич никак не отреагировал на столь необычный приказ. Уверен, князь Демидов не раз велел нечто подобное. Да и не дело слуги — переспрашивать и уточнять, он обязан исполнить в точности, что приказано.

— Ваш кофе будет готов через три минуты, Дмитрий Алексеевич, — доложил мне управляющий. — Но вынужден напомнить, что вам следует завести собственного секретаря.

Да, эта должность оставалась вакантной. Я, конечно, не думал о том, чтобы вернуть к себе Кристину, так как работать секретарем для боярыни — это слишком низко. Она может возглавлять мою компанию, руководить на любой должности. Но секретарь — слишком низкая профессия.

— Василий Васильевич, я доверяю вашему опыту, — произнес я после секундной задержки. — Если потребуется — поговорите с князем Демидовым.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — отозвался он, и я прервал разговор.

Итак, начнем с самой простой задачи. Отследим путешествие грузовика с киборгами по Москве. Не из воздуха же он появился, а значит, оставил следы.

По сравнению с тем, как и выслеживал похитителей Ксении Алексеевны, сейчас все отнимало считанные секунды. «Оракул» просеивал записи с камер наблюдения, прокладывал путь машины через столицу, отмечая его на карте красной извилистой линией. А попутно отслеживал данные самого автомобиля — ЦСБ записало серийный номер двигателя, и я тут же получил всю необходимую информацию по бывшим владельцам.

Бахтияр Ахмедов, царский человек сорока двух лет, числился одновременно и последним обладателем грузовика, и в то же время — пропавшим без вести три года назад. Судя по документам заведенного полицией дела, пропал Бахтияр, уехав на очередной рейс из Читы в Хабаровск, исчезнув вместе с машиной.

Пока я читал досье, «Оракул» закончил восстанавливать маршрут машины.

В этот момент в дверь осторожно постучались.

— Ваш кофе, Дмитрий Алексеевич, — доложила служанка.

— Входи, — разрешил я.

И пока девушка в униформе ставила напиток на стол, я проверял историю складов в Подольске, откуда и выехал автомобиль.

Когда дверь за служанкой закрылась, у меня на руках было видео прибытия отряда солдат. Точнее сказать, на записи оказались не приехавшие самостоятельно люди, а десять огромных холодильных камер. Но на один из объективов наружного наблюдения попали кадры, как в одну такую уже внутри комплекса заглянул местный работник. Учитывая то, что мужчина отшатнулся, он такого груза не ожидал.

Пробив его по базе данных, я хмыкнул. Господа киборги начали свой путь с убийства случайного свидетеля — через шесть часов после прибытия морозильных камер сотрудника нашли мертвым на другом конце города. Официально — ограбление.

Примечательно, что грузовик Ахмедова, судя по всему, все это время находился на складах — «Оракул» не нашел ни одной записи, как он приехал. Значит, это случилось достаточно давно, а охрана складов не обязана сохранять записи дольше, чем несколько дней.

Но это лишь исполнители и исполнение приказов. А мне нужен тот, кто их отдал. Или хотя бы причастен.

Машина, доставившая киборгов, беспрепятственно прибыла с территории Речи Посполитой. Исходя из сведений, найденных искусственным интеллектом, скорость вполне соответствовала статистике, то есть водитель никуда не сворачивал, не задерживался дольше обычного, и ехал прямо на склады. Все необходимые документы были подписаны, никаких дополнительных проверок не произвели.

Спрашивается, почему таможенник не заглянул внутрь?

И ответ нашелся: водитель показал какое-то удостоверение, и машину почти не досматривали, открыли двери, изображая проверку, и на том успокоились.

Сколько ведомств имеют право так поступить, запретив таможне досмотр, и при этом не ставить никаких особых отметок в журнал?

Разведка и контрразведка царской армии, и, естественно, опричники.

В том, что замешаны реальные служащие этих ведомств, я не верю. Слишком много чисток прошло в них, чтобы какой-то враг умудрился просочиться. Тем более, что все эти господа должны быть в курсе, что за ними постоянно следят. И все они также знают — наказание в таком деле всегда смертная казнь. Возможно, со всеми членами семьи.

На карте тем временем возникла желтая полоса — маршрут польской машины. И… Водитель выгрузился в Подольске, после чего без задержек отбыл обратно. Границу он пересек уже как полагается по всем правилам, но за день до нападения. А во время московского инцидента уже въехал на территорию под протекторатом Германского рейха.

Апраксин тоже нашел своего киборга в Польше. И Анну Михайловну Соколову Герберт фон Бисмарк обнаружил на своей земле. Совпадение? Или кто-то намеренно охотиться за великими князьями Выборгскими, при этом активно подставляя немцев?

Один причастный к нападению уже приходил мне на ум, более того, уже наглядно продемонстрировал, что знает, как избежать попадания в базы «Оракула». Но я не понимал, зачем тогда было похищать одного ребенка, и убивать второго.

Разве что с Анной Михайловной великий князь Московский намеревался поиграть, прежде чем прикончить. А вот цесаревича, о котором Емельян Сергеевич достоверно знал, сразу решил убрать с доски.

Чтобы лишить Михаила Викторовича всех надежд возвыситься еще больше.

Что ж, значит, будем искать дальше. Пора заглянуть за границу, и проверить, кто этот водитель на самом деле. И кто ему заплатил. Обвинять Рюриковича лишь на том основании, что мне кажется, будто он причастен, мне даже Михаил II не позволит.

Глотнув кофе, я прикрыл глаза, собираясь с мыслями. А после этого приступил к работе.

И уже вечером, когда мне позвонил Алексей Александрович, у меня были и доказательства, и имена участников этого заговора.

* * *

Кремль.

Возвращение государя Русского царства прошло без всякой помпы. И причина тому была весьма серьезная. Кортеж доставил царя в Кремль, где уже ждали уцелевшие члены совета Рюриковичей. Все, кроме попавшего в немилость Невского.

— Государь и великий князь Русского царства! — громко оповестил собравшихся слуга.

Рюриковичи заняли уже сидели на своих местах, и сейчас поднимались, чтобы поприветствовать монарха.

— Садитесь, — сухо велел Михаил II, первым занимая свое кресло.

Сегодня не было журналистов, что только подчеркивало серьезность момента.

— Итак, — заговорил царь, положив ладонь на столешницу, — я уже ознакомился с делом. Потому перейдем к обсуждению. Какие выводы сделаны из этого инцидента?

— Романовы нас всех обманули, — заявил Можайский со своего места. — Что обещал тебе княжич? Никаких больше внешних врагов на нашей земле? Оперативное реагирование на угрозы? А по итогу дочь одного из нас пришлось отдать замуж за немца, чтобы избежать позора. А второго сына и вовсе попытались убить в центре столицы.

Государь кивнул.

— Я тебя услышал. Михаил Викторович, ты как пострадавшая сторона, что скажешь?

Соколов был хмур и зол. Но держал себя в руках.

— Очевидно, что вина лежит не на княжиче, государь, — произнес он негромко.

Остальные негромко зароптали, выражая несогласие. Но великий князь Выборгский продолжил:

— Нельзя винить Дмитрия Алексеевича в том, как мы распорядились его подарком, — сказал он, глядя исключительно на государя. — Я знаю, как и все присутствующие, что «Оракул» работает ровно так, как обещал княжич Романов.

Михаил II хмыкнул.

— Чего же ты тогда хочешь? — спросил он.

— Я хочу, чтобы человек, виновный в допущенных ошибках покаялся. И каялся до конца своих дней, — ответил великий князь Выборгский, расправив плечи. — Я не прошу, государь, я требую, чтобы твоя супруга была лишена всех титулов и привилегий, после чего приняла постриг и больше никогда не вернулась к мирской жизни.

Вот теперь великие князья были с ним полностью согласны. Слово взял Апраксин.

— Я готов свидетельствовать, что княжич Романов не причастен к нападению, — объявил он. — Те, с позволения сказать, люди, которые напали на великого княжича Выборгского, это доработанные версии прототипа, который я передал несколько дней назад в руки Дмитрия Алексеевича. И я прекрасно видел, насколько шокирован был княжич, когда увидел найденного мной киборга.

— Так, может быть, он его и доработал, — хмыкнул Можайский.

— У меня есть копии его отчетов по анализу, — холодно взглянув на великого князя Киевского, отрезал Петр Глебович. — Княжич не делает такой халтуры, а ближайший срок для создания первой машины на основе нашего киборга — три месяца.

— Ты перепроверил его слова? — уточнил государь, нахмурив брови.

— Разумеется, — кивнул тот. — Мои специалисты подтвердили, что если все будет так, как утверждает Дмитрий Алексеевич, у него действительно уйдет не меньше квартала до первых результатов. Вместе с тем Дмитрий Алексеевич по первому требованию может вскрыть защиту любого государства. Лгать о своих проектах для него — недостойно. В этом мы уже все убедились.

Михаил II покивал в ответ на его слова.

— Итак, Романовы не связаны с происходящим. Тогда с чего вы взяли, что царица виновна? — уточнил он.

Ответил Соколов. Михаил Викторович поднялся из-за стола и заговорил:

— Я взял на себя смелость пригласить князя Романова Алексея Александровича, — объявил великий князь Выборгский. — У него на руках доказательства того, что нападения в Москве можно было бы избежать, если бы царица больше времени уделяла своим обязанностям.

Царь несколько секунд молча смотрел на него, после чего кивнул.

— Хорошо, пусть заходит.

Последнее явно было сказано неспроста, и сидящий за столом великий князь Киевский едва уловимо усмехнулся.

— Показывай, — разрешил государь, кивая на стоящий рядом с собой ноутбук.

Князь Романов кивнул и, вытащив флешку из внутреннего кармана пиджака, вставил ее в разъем.

— Прошу, государь.

Алексей Александрович отступил на несколько шагов и замер, не глядя на Рюриковичей.

Михаил II тем временем открыл запись и запустил трансляцию на большой экран.

Великие князья повернули головы к экрану. Весь путь, который проделал «Оракул» по приказу княжича Романова, повторился в полной тишине.

Вот обнаружился склад в Подольске, кадр остановился, позволяя всем присутствующим рассмотреть лицо работника, отшатнувшегося от морозильной камеры. И тут же появилось дело об ограблении, окончившееся смертью царского человека.

Государь хмуро смотрел на уголовное дело, после чего поднял трубку одного из установленных тут же телефонов.

— Подполковник, я сейчас перешлю вам номер дела. Добудьте мне все необходимое по протоколу.

Выслушав ответ, Михаил II положил трубку и, взявшись за мобильный, отбил сообщение.

И только после этого продолжил просмотр. Никто, разумеется, государя не торопил. Дело о нападении на великого княжича Выборгского только что обернулось делом о царских людях. А значит, и ответственность будет совсем иной.

Но Рюриковичи не боялись, никто из присутствующих на этом совете, связан с атакой не был.

История повторилась, когда государь остановил запись на таможне. Отдав очередное распоряжение, Михаил II выглядел гораздо строже, чем раньше.

А дальше началось самое интересное. «Оракул» переместился на территорию протектората Германского рейха. И в считанные секунды раскрыл ячейку Британской разведки.

— Лихо, — выдохнул едва слышно великий князь Киевский.

Государь бросил на него грозный взгляд из-под нахмуренных бровей.

Видео продолжалось. Появлялись накладные с грузом, затем изображение переместилось в Испанскую Америку. Дальше вновь вернулось в Евразию. Имена и фамилии участников высвечивались одно за другим. Практически к каждому имени шла запись — иногда лишь звук, иногда вместе с видео.

Из Греции «Оракул» вновь вернулся в Речь Посполитую, высветив типичное имя одного из участников русской делегации.

— Михаил Викторович, я жду твоего комментария, — не предвещающим ничего хорошего великому князю Выборгскому голосом произнес царь.

— Этот сотрудник был послан заранее, и занимался подготовкой к трехсторонним переговорам, — процедил сквозь зубы Соколов, сжимая кулаки.

— Похоже, он не только переговоры готовил, — вставил великий князь Литовский.

Государь обратил на Петра Глебовича свой взгляд, и тот замолк, убрав ухмылку с лица.

— Уверен, что ничего сказать не хочешь сейчас, Миша? — чуть усилив голос, спросил царь.

— Он мне ответит, — прорычал тот.

Государь кивнул и включил запись дальше. И личное дело посольского тут же высветилось сбоку от основной картинки. Предатель был убит во время похищения Анны Михайловны.

Но и на этом запись не кончалась. Великие князья увидели того же подчиненного Соколовых, но на этот раз — выходящим из особняка великого князя Московского. Несмотря на маскировку, не опознать предателя было невозможно. На этом запись оборвалась.

— Вот, значит, как, — произнес государь. — Что ж, Емеля выбрал свой путь.

Однако князь Романов негромко кашлянул, привлекая внимание впервые за те пятнадцать минут, что шло воспроизведение.

— Имеешь что добавить, Алексей Александрович? — глядя на него суровым взглядом, спросил царь.

— Да, государь, — склонив голову, ответил князь Романов. — Все данные, полученные моим сыном, могут быть проверены твоими людьми. Операторы твоего «Оракула» смогут без проблем подтвердить, что запись настоящая.

Михаил II несколько секунд смотрел на князя.

— Обязательно проверят, — сказал он. — А пока что ты можешь идти, Алексей Александрович.

Князь поклонился государю и покинул зал. Рюриковичи провожали его взглядами в полном молчании. И лишь, когда двери закрылись, слово вновь взял Соколов.

— За работу ЦСБ, которая, как видно из доказательств Романовых, не предотвратили атаки, отвечает государыня, — негромко напомнил Михаил Викторович. — Ты действительно позволишь и сейчас ей остаться безнаказанной? Если даже брат выступает против царицы, государь, лишь вопрос времени, когда твоя супруга станет врагом собственной страны, — произнес он. — Она допустила вторжение вражеских солдат в столицу и подвергла опасности оказавшихся на той дороге царских людей. И это не говоря о том, что стала соучастницей как минимум двух убийств — того складского и моего посольского.

Михаил II слушал его молча.

— И Романов правильно сказал, на «Оракул» перевесить вину не получится, — добавил великий князь Киевский. — Замять дело не удастся. Романов может выложить все эти сведения в общий доступ так же легко, как сделал это с Японским сегунатом.

— Мы все окажемся под ударом, — кивнул Петр Глебович, соглашаясь с прочими членами клана. — Но этого можно избежать.

Михаил Викторович кивнул, глядя на государя.

— Нельзя обвинить только одного человека, монаха или священника.

Царь поднялся на ноги.

— Я вас услышал, собрание окончено.

Рюриковичи были явно недовольны, но никто особо не спешил выражать свое негодование. Соколов уходил с поднятой головой. Теперь у него было, кого искать и наказывать за совершенное на Ивана Михайловича нападение. А значит, совет клана прошел не зря.

Государь же направился в кабинет государыни. Закрыв за собой дверь, Михаил II обернулся к сидящей за своим столом супруге. Медленно, едва сдерживая рвущийся наружу гнев, он спросил:

— Ты ничего не хочешь рассказать мне?

Глава 16

Особняк наследника Уральского княжества. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Время было уже позднее. Разница в часовых поясах с Москвой сказывалась. Однако это не мешало мне смотреть в режиме реального времени, что происходит на совете клана, а позднее проследовать за царем в кабинет государыни.

И теперь, потягивая кофе, я готовился слушать, о чем пойдет речь. Чувствовал я себя при этом достаточно бодро — свою репутацию я защитил, виновников нашел, так что теперь можно было смотреть, чем кончится эта история.

На одном из экранов бойцы ЦСБ на шести броневиках катили к особняку великого князя Московского. При этом я видел, что сам Емельян Сергеевич спокойно потягивает вино в своей библиотеке и гостей вряд ли ждет. Впрочем, Невский все еще великий князь, и может дать серьезный отпор, если пожелает. В своем доме его будет не так-то просто захватить.

Трудились, как пчелки, люди Соколовых в связке с министерскими чиновниками. Им предстояло собрать и оформить документы на каждого участника заговора. К моменту, когда государь объявит свою волю, у них все уже будет готово. Заправлял всем происходящим старший сын Михаила Викторовича. За этим процессом было следить хоть и познавательно, но не интересно.

Телефоны подполковника Ворошилова разрывались. Взяв под козырек, Андрей Викторович уже запустил подчиненных в работу. И расследования — как убийства, так и пропуска на таможне, уже начались. Отдавая очередной приказ, подполковник говорил строго, но без угрозы в голосе. За ним было приятно наблюдать, но и эти результаты меня не интересовали.

Великие князья разъехались по своим особнякам из Кремля. Можайский сразу же направился в аэропорт — возвращался в Киев. Остальные особого интереса пока не представляли, предпочитая молчать. Или обсуждать с близкими только дела, не касающиеся раскрытого заговора.

А вот в кабинете царицы было действительно интересно. Я догадывался, что пришло время раскрывать карты, и потому следил за происходящим со всем вниманием. Особого шарма предстоящему разговору добавляли вставшие у дверей гвардейцы.

— Ты ничего не хочешь рассказать мне?

Михаил II старался держать себя в руках, но было очевидно, что дается это царю нелегко. Сжатые челюсти, пальцы напряженно перебирают пояс, будто пытаясь там найти то ли пистолет, чтобы пристрелить супругу, то ли плетку, чтобы вразумить ее согласно домострою.

Юлия Александровна же была само спокойствие. Выключив свой компьютер, она медленно поднялась из-за стола и взглянула прямо на супруга.

— Хорошо, расскажу, — кивнула она, стоя с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком перед Михаилом II. — Ты не хуже меня знаешь, кто такой на самом деле Иван Михайлович Соколов. Это было бы полбеды, но это стало известно слишком большому числу людей. Его нужно было убрать, и поэтому я позволила совершить нападение.

Государь закрыл глаза и помолчал несколько секунд. Вокруг царя сгустился покров, в воздухе появились огненно-рыжие завихрения пламени. Однако его супруга не испугалась такой реакции.

— Чем ты вообще думала?! — прошипел сквозь стиснутые зубы царь.

— Мы не можем допустить, чтобы такие, как Соколов, навязывали нам свою игру, — спокойно ответила царица. — Ты знаешь, что среди Рюриковичей уже ходит список наших детей? И думаешь, великие князья позволят неугодному им цесаревичу дожить до официального признания?!

Михаил II молча смотрел на нее сквозь пелену пламени. Оно не становилось сильнее, но явно и убрать его царь не мог. Слишком силен был его гнев, чтобы действовать обдуманно и спокойно.

— Ты думаешь, что тебе удалось прижать их к ногтю, но это не так, — продолжила Юлия Александровна. — И вместо действительно достойного цесаревича мы бы получили марионетку Рюриковичей. А ты с самого начала именно этого и хотел избежать.

— Действительно достойного? — переспросил Михаил II. — Может, ты уже и цесаревича назовешь?

— Нет, государь мой, — склонила голову она. — Иначе твой гнев не позволит тебе увидеть правду. И ты будешь мстить ему, как моему фавориту.

Царь вновь надолго замолчал.

— Вот, какого ты обо мне мнения, — произнес он, резко убирая свой покров. — Что ж, будь по-твоему, Юлия Александровна. Ты совершила ошибку, из-за которой погибли люди. Ты не оправдала оказанного тебе доверия как куратор Царской Службы Безопасности. Я мог бы смолчать, прикрыть тебя. Но ты решила, что ты можешь играть против своего государя и супруга. И этого я тебе не прощу.

Он развернулся и двинулся к выходу. Уже у самых дверей Михаил II обернулся к царице.

— Завтра утром у меня встреча с Патриархом Московским и Всея Руси, — объявил государь. — До конца этой встречи я даю тебе выбрать себе новое имя, которое ты примешь после пострига.

— Я была верна тебе! — впервые за время разговора проявляя эмоции, заявила царица. — Двадцать лет я служила тебе, подчиняясь во всем! Я отказалась стать матерью ради твоих интриг! И так ты вознаградишь за верность?!

Государь долго смотрел на супругу.

— Я ценю верность, Юлия, и поэтому ты останешься жива. Ты решила, что можешь играть против меня, против моей воли. Любого другого я приказал бы запытать в застенках. А ты будешь жить. Цени мою щедрость.

И, больше не говоря ни слова, Михаил II вышел за дверь.

Тяжело дыша, государыня смотрела на закрытую дверь с ммнуту. А после решительно прошла к столу и, раскрыв ящик, вытащила из него телефон.

Ткнув в экран, государыня повернулась к камере.

А через секунду завибрировал мой телефон на столе.

Подняв трубку, я произнес:

— Княжич Романов слушает.

При этом я смотрел на экран, где моя биологическая мать не сводила взгляда с камеры.

— Думаешь, ты победил, сынок? — прошипела она. — Думаешь, я не положу жизнь, чтобы тебе отомстить?! Это все твоя вина!..

Я тяжело вздохнул.

— Боюсь, государыня, я не причастен к вашим бедам. Вы хотите в чем-то обвинить меня? Я верный подданный Русского царства, награжденный лично государем. Вы правда хотите идти на конфликт? Неужели думаете, что в монастырь «Оракул» не дотянется?

Телефон в ее руке вспыхнул и опал на пол куском расплавленного пластика. Несколько секунд она еще смотрела в камеру, а затем быстро вышла из кабинета.

Но здесь ее уже ждали гвардейцы.

— Государыня, у нас приказ сопровождать вас, — произнес один из них.

Плечи Юлии Александровны поникли, и она вяло кивнула в ответ.

— Проводите меня в покои.

Я дождался, пока она не дойдет до цели. В то, что сестра отца так просто сдалась, я не поверил. Впрочем, как оказалось, Михаил II и это предусмотрел.

Гвардейцы вошли внутрь вслед за царицей.

— Вы и в уборную со мной пойдете?! — недовольным тоном осведомилась она.

— Пойдем, — коротко ответил тот же боец. — Не гневайся, государыня, но такова воля царя.

Оставив «Оракула» следить на случай, если государыня решит сопротивляться, я переключился на окно с особняком великого князя Московского.

И посмотреть было на что.

Емельян Сергеевич вышел навстречу опричникам, и когда сотрудник ЦСБ обратился к Невскому, тот прервал зачитывающего царский приказ человека.

— Я пойду с вами добровольно, — объявил он. — Но могу я хотя бы одеться поприличнее?

Под шубой, в которой великий князь Московский встречал гостей, был лишь домашний халат.

— Мы войдем внутрь, Емельян Сергеевич, — предупредил опричник.

— Располагайтесь, — ответил тот. — И передайте своим людям, что все самое интересное лежит в подвале. За поколения, которые моя семья правила Москвой, там собралось немало документов, на которые государь пожелает взглянуть лично.

Пока они говорили, особняк оцепили бойцы. Часть из них вошла внутрь, один отправился сопровождать Емельяна Сергеевича, другие рассредоточились по помещениям. Пара людей направилась в памятный мне подвал.

Наблюдая за тем, как держится великий князь Московский, я заметил мелькнувшую на его губах улыбку.

И это заставило меня задуматься о том, что Невский сделал все, чтобы Соколовы пострадали. Не добился цели, но все равно совершенно спокоен. Он не мог не знать, что царь рано или поздно до него доберется. Невский, кажется, вообще лучше других понимает, на что способен «Оракул». А это значит, что слова про подвал — часть его плана мести.

Оставалось лишь склонить голову перед его мужеством. Емельян Сергеевич фактически подписал себе смертный приговор, но при этом, похоже, намерен потопить всех, кого сможет. У него отняли сына, он отнимет у Рюриковичей что-то еще.

А его род останется жить, ведь сыновья окажутся не причем. Более того, второй сын так даже выступал против решения отца. Хотя и не пошел против воли главы рода, но все же не поддерживал великого князя.

Сам собой вспомнился разговор Емельяна Сергеевича с детьми.

— Мы с Дмитрием Алексеевичем не друзья, — сказал тогда Емельян Сергеевич. — Но мы можем скормить княжичу Соколовых.

И теперь, когда его секретный архив попадет в руки государя, должны всплыть какие-то факты, говорящие о том, что великие князья Выборгские заслуживают смерти. Что-то такое, после чего я сам решу их уничтожить.

Наконец, великий князь Московский покинул особняк в сопровождении сотрудников ЦСБ. Оглянувшись в последний раз на свой дом, Емельян Сергеевич вздохнул, после чего забрался в машину, и транспорт покинул территорию Невских.

Посмотрев еще с минуту, как Царская Служба Безопасности вытаскивает бумаги из подвала, я закрыл окно, оставив «Оракула» следить за процессом изъятия. А сам, отставив пустую чашку на столе, направился в ванную.

Если все пройдет хорошо, мне не потребуется вмешиваться в происходящее. Михаил II, возможно, решит поставить Ворошилова во главе ЦСБ, а тот не похож на идиота. Андрей Викторович вряд ли продолжит совершать ошибки, как его предшественники. Да и бумаги Невского все равно пройдут через царские руки, и государь может сделать это так, чтобы я тех документов в глаза не увидел.

После прочтения сжечь. И никакого компромата у Невского не останется. Самого Емельяна Сергеевича казнят, и все концы в воду.

Приняв душ, я рухнул на кровать и, закрыв глаза, моментально погрузился в сон. Долгий день, наконец, закончился.

Утро воскресенья началось для меня с завтрака и чтения последних новостей Русского царства. Никаких упоминаний ареста великого князя Московского и уж тем более намеков на будущий постриг царицы там не было.

Зато журналисты в красках расписали, как крепнет международное сотрудничество Русского царства и Поднебесной империи.

Выделили и для княжества Пермского пару абзацев. Ефремов ударными темпами восстанавливал город, и контракты с Китаем, подписанные благодаря молодой жене Семена Константиновича, позволили Пермску восставать из пепла в рекордные сроки. Учитывая менталитет китайских союзников, требующий от каждого делать больше, стремиться выше и работать быстрее, не удивляло.

Светская хроника до сих пор мусолила замужество Соколовой и принца Германского рейха. Приложенные фотографии демонстрировали великую княжну Выборгскую с гордостью смотревшую на мужа. Сам Герберт фон Бисмарк впечатления на меня не производил. Впрочем, его дела говорили сами за себя.

Верный кайзеру внук успешно продвигал науку своей страны, клепая все новые и новые модификации экзоскелетов. Судя по его последним действиям, принц также заинтересовался возможностями кибернетики. И выделял серьезные гранты на разработки в этой области.

Видимо, не только великий князь Литовский нашел киборга. Иначе с чего Герберт фон Бисмарк вдруг сменил сферу интересов?

Я еще раз взглянул на довольное лицо Анны Михайловны, и закрыл новости.

Вспомнив про страницу, посвященную мне и моей будущей супруге, я вбил адрес в строку, но, увы, он больше не существовал.

Действительно, зачем строить догадки, когда все и так решено?

Закончив с завтраком, я поднялся к себе в покои, где быстро оделся как подобает наследнику Уральского княжества, и только после этого покинул особняк. У себя дома я могу как угодно ходить, но в люди выбираться обязан только в соответствии со своим положением. Иначе это будет неуважением как к князю Демидову, так и к самому княжеству, ведь одеваясь как попало, я пренебрегаю их правилами. А такое никому не понравится.

Машины скользили по улицам столицы княжества. Я смотрел на город, его жителей, и чувствовал, как настроение постепенно поднимается. Сегодня после обязательного визита в особняк князя Демидова я буду совершенно свободен. Однако прежде чем ехать к деду, нужно было кое-что сделать, чтобы подготовиться ко второй половине дня.

Конторка ювелирного дома, с которым я сотрудничал в Москве, приютилась на дальнем от моего особняка конце улицы. И это было понятно — основная часть бояр выстроила свои дома на удалении, таким образом княжеская семья была отделена от них городской застройкой. А боярыням и боярышням тоже нужны хорошие подарки, и этих девушек гораздо больше, чем у княжеской семьи.

Когда машина остановилась перед маленьким магазинчиком, я дождался, пока выйдет моя охрана, и только после этого выбрался сам. Солдаты Демидовых выстроились в две линии, организуя для меня живой коридор — тоже своего рода правило хорошего тона. Не может наследник Руслана Александровича скромно шагать в одиночестве. На время моего посещения, разумеется, ни один другой покупатель допущен внутрь не будет.

Дверь мне распахнул сотрудник магазина, уже натянувший на лицо дежурную улыбку.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поклонился он мне. — Для нас честь приветствовать вас в своем заведении.

— Доброе утро, — ответил я. — Мой заказ уже готов?

— Не извольте сомневаться, княжич, — заверил меня продавец. — Прошу, присядьте, я сейчас же все организую. Чай? Кофе?

— Нет, спасибо, — ответил я, садясь в мягкое кресло.

Вдоль стен расположились стеллажи с уже готовыми украшениями. Освещение внутри было устроено так, чтобы благородный покупатель мог сразу правильно оценить каждое изделие. И посмотреть было на что.

Но не в моем положении ходить по залу, с любопытством глядя за стекло. Боярин может себе позволить купить для своей женщины такое украшение, мой статус требует изготавливать каждый подарок на заказ. При этом стоимость заказа должна быть соответствующей — князья не могут дарить дешевые поделки.

Долго ждать меня не заставили. Работник вернулся через минуту, неся в руках, затянутых в белые перчатки, небольшую шкатулку. Поставив ношу на столик рядом со мной, он тут же организовал нам правильный свет, чтобы я мог оценить свой заказ.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, — открыв шкатулку, мужчина повернул ее на свет. — Все, как вы заказывали: в том же стиле, что и подобранные ранее, но другой комплект. Кольцо, ожерелье, браслеты, серьги.

Из черных бриллиантов на белом золоте на каждом элементе коллекции были выложены гербы Уральского княжества. Изящные изгибы металла соединялись со строгостью камней, превращая в общем-то рядовое по задумке украшение в произведение ювелирного искусства.

Даже на меня, совершенно равнодушного к подобного рода аксессуарам, мастерство творца произвело впечатление, а это о многом говорит.

— Хорошо, — подтвердил я, закрывая крышку шкатулки. — Доставите в мой особняк к четырнадцати часам?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — тут же поклонился работник. — Как прикажете оформить подарок? Может быть, в едином футляре с бархатными вставками? К этому комплекту прекрасно подойдет монохромный вариант. Изволите посмотреть?

Я кивнул, и уже через несколько секунд глядел на заготовку.

— Меня устроит, — подтвердил я. — Но на футляре должен быть мои гербы.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, наш мастер сейчас же начнет их наносить.

Поднявшись со своего места, я кивнул работнику на прощание и покинул ювелирную лавку. И в машину сел я уже сулыбкой.

Впереди меня ждал разговор с дедом, а потом — свидание с Викторией. И теперь я уверен, что все пройдет великолепно.

Глава 17

Дед принял меня в своем кабинете без отлагательств, хотя обычно в это время у него обязательно кто-нибудь присутствовал, получая распоряжения или подавая отчеты. Князь Демидов выслушал мою выжимку по случившемуся, после чего надолго прикрыл глаза, обдумывая новые расклады.

Руслан Александрович очень многое мог и без «Оракула», умудряясь проворачивать дела в столице, не покидая Урала. Следил за изменениями в Кремле, выгадывая новые и новые возможности для своего рода. Так что я не торопил его сейчас. Мой искусственный интеллект хоть и работал по ограниченной территории, однако серьезно расширял возможности деда.

— Хорошо, — наконец вздохнул князь Демидов. — Не верю, что царь даст тебе посмотреть, что такого Невские собрали против Соколовых. Это невыгодно Михаилу II, слишком Выборгские полезны престолу.

— Я тоже так считаю, — согласился я. — К тому же они и так пострадали от Емельяна Сергеевича.

— И нельзя забывать, что Михаил Викторович — губернатор Московский, — добавил Руслан Александрович.

— Но с объявлением что-то государь не спешит, — заметил я. — Хотя обещал давно это сделать.

— Ты, Дмитрий, не торопись делать выводы. Думаешь, легко поменять систему, даже сидя на самом верху? — усмехнулся дед. — Нельзя на такой огромной территории, как Русское царство, проворачивать настолько масштабные действия, пока низы не готовы. Это прибрать к рукам великое княжество Новгородское царь мог быстро и легко — формально изменилась принадлежность, сама система осталась прежней. Теперь нужно перестроить законодательную базу, разобраться с административным аппаратом. В конце концов, организовать линии вертикальной подчиненности. Хорошо, если до конца года Михаил II управится.

Справедливо. Но я считал, что можно было сделать быстрее. Человеческий фактор вмешивался и здесь, путая карты всем участникам процесса, несмотря на то, что несогласных перейти на новую систему не было и сопротивления возникнуть не могло.

Однако есть регламент, который теперь годится разве что для растопки печей. А новых инструкций еще не выработано.

Все это говорит об одном — выбор в пользу губернаторов если и был объективно необходим, то оказался не подготовленным до конца. Иначе Михаил II сделал бы все одним днем, как это было с захватом Новгорода.

— Пока что нам лезть в дела Кремля не с руки, — подытожил князь Демидов. — Пусть там кипит и бурлит, мы в этот котел соваться не станем. Слишком шаткая ситуация. И если царица действительно уходит в монастырь, еще не факт, что государь новую не выберет. А это, сам понимаешь, может поломать игру вообще всем благородным семьям.

— Как скажешь, князь, — склонил голову я. — Я бы с радостью Урал вообще не покидал, будь на то моя воля.

Дед хмыкнул, глядя на меня.

— Но поколесить по царству все же придется, — сказал он. — Апраксин подписал бумаги, все согласовано, так что завтра тебе лететь в Смоленск. Там вместе с Петром Глебовичем заложите предприятие, и я пошлю тебя на Дальний Восток.

Я приподнял бровь, и князь пояснил:

— Под Пермском мы закладываем новые очистительные сооружения, — сказал Руслан Александрович. — Побудешь на официальном подписании документов лицом Урала. Всю необходимую информацию тебе перешлют. Или не согласен?

— Сделаю, князь, — покачал головой я. — Заодно и с князем Пермским повидаюсь.

Руслан Александрович кивнул, довольный моим ответом.

— Там будет делегация из Поднебесной, Дмитрий. Их тоже интересует наш проект. Поговори, расскажи, но пока что ничего не обещай. Нам в этом деле спешить нельзя. Слишком напряженной будет политическая обстановка после вскрытого тобой заговора. Может так случиться, что все наши средства и люди будут нужны на оборонной промышленности. И станет уже не до экологии.

Я вновь кивнул, подтверждая, что приказ услышан.

— Тогда пока что можешь быть свободен, — улыбнулся Руслан Александрович. — И хорошо проведи время со своей невестой, Дмитрий, поездки у тебя отнимут не меньше недели, а то и больше.

— Обязательно воспользуюсь твоим советом, князь, — ответил я, поднимаясь на ноги.

На выходе меня вновь встретила Анастасия Кирилловна. В отличие от прошлого раза двоюродная сестра просто лучилась счастьем.

— Дмитрий, доброе утро, — поздоровалась она, глядя на меня с легкой улыбкой.

— Здравствуй, Анастасия, — ответил я, наклонив голову.

— А я как раз хотела с тобой переговорить…

Ее взгляд метнулся на дверь княжеского кабинета, проверяя, не появится вслед за мной Руслан Александрович. И только убедившись, что дед не собирается выходить, Демидова потянула меня за собой.

Я не стал отпираться. Во-первых, у меня еще был запас по времени, чтобы все успеть перед свиданием. Во-вторых, отношения с Демидовскими внучками следовало поддерживать хотя бы нейтральными. Я не царица, и отказываться от родни не собираюсь.

Как бы ни сложилась наша дальнейшая жизнь, дочери покойного Кирилла Александровича не только обладают правами на престол Урала, но и займут свое законное положение рядом со мной. Потому что, каких бы мужей им ни выбрала Мария Евгеньевна, все Кирилловны останутся Демидовыми.

Мы вновь оказались в свободной комнате, и Анастасия, закрыв за нами дверь, обернулась ко мне. Я же прошелся по небольшому кабинету и сел в кресло.

— Слушаю тебя, — с улыбкой наблюдая за волнующейся девушкой, кивнул я.

Было заметно, что она довольна, и вместе с тем ей явно нужна была какая-то услуга. Уж это я видел прекрасно — девчонка хоть и моя ровесница, но читать такие намерения в сверстниках я уже научился.

— В общем, — произнесла она, нервно поглаживая поясок платья, — я хотела попросить тебя поговорить с Георгием Архиповичем.

Я приподнял бровь, предлагая сестре продолжить, и она кивнула, садясь в кресло напротив меня. И хотя изначально я этого не планировал, теперь получилось так, что старшим стал я, а она заняла позицию младшей просительницы.

— После того, как сорвался брак с Морозовыми, Федор Архипович очень расстроился, и между братьями случилась небольшая… ссора, — сделав паузу, чтобы подобрать достаточно нейтральный термин, проговорила она. — И теперь Георгий Архипович переживает из-за раскола в семье.

— Анастасия, ты просишь меня вмешаться в дела чужого рода, — напомнил я.

— Ты — мой брат, он — мой жених, какой уж тут другой род? — возмущенно приподняв брови, высказалась она. — Кроме того, разве ты не должен, как наследник Уральского княжества, следить за настроениями наших бояр, и направлять их в нужное русло, если что-то идет не так?

Как у нее все просто и легко.

— Я наследник князя, но не князь, и, даст бог, еще очень долго им не стану, — проговорил я, глядя на родственницу с самым серьезным выражением лица. — Что же касается твоего вопроса, то если ты считаешь, что твой жених не может справиться с собственными родными, уладить внутренний конфликт, не стоит ли подумать о том, как вы будете жить в браке? Ты ведь выходишь замуж за младшего боярича и окажешься в подчинении сначала Архипа Витальевича. А после него — Федора Архиповича, когда придет его время возглавить боярскую семью. Как вы будете уживаться, если уже сейчас тебе нужно прибегать к моей помощи, чтобы прикрыть твоего жениха от братского гнева?

Анастасия нахмурила брови и в этот момент стала так похожа на мою матушку Ирину Руслановну, что я не смог сдержаться от улыбки.

— Дмитрий, я — княжна Демидова, — напомнила сестра. — И как только наш брак с Георгием Архиповичем будет заключен, никто не посмеет командовать мной и моим мужем.

— Но подчиняться при этом ты станешь сперва нашему деду, а после него — мне, — повторил я. — И хочешь сейчас, до заключения брака, показать Медведевым, что…

Я замолчал, обдумывая заново ситуацию.

— А ты хитрая лиса, — с ухмылкой произнес я, глядя на сестру. — Хочешь сразу показать, что за твоей спиной стоят Демидовы, и мы не позволим никому диктовать тебе свои правила. И твой муж может через брак с тобой получить главенство в роду в обход Федора.

Анастасия Кирилловна очаровательно улыбнулась.

— Как говорит бабушка, правильная женщина из любого мужчины может сделать главу рода, — произнесла она, глядя на меня с гордо вздернутым носом.

Я не сдержал смеха. Мария Евгеньевна могла многое себе позволить, и за словом в карман не лезла. А с учетом, что бабушка воспитывала внучек практически с пеленок, удивляться таким ходам со стороны княжны не приходилось.

— Однако не забывай, что Федор был готов покинуть Медведевых, чтобы войти в семью Морозовых даже не на правах главы рода, — напомнил я, прекратив улыбаться. — Власть — очень великое искушение, сестренка. И тебе придется постоянно доказывать, что Медведевы не смогут на твоем горбу въехать в рай. Ты же понимаешь, что ваши дети послужат отличным рычагом влияния?

— Архип Витальевич не посмеет отбирать правнуков у князя, — возразила Анастасия Кирилловна. — А когда станешь князем ты, получишь полное право приставить к своим племянникам нужных воспитателей. Никто не посмеет оспорить твоего решения, к тому же я готова поклясться, что стану тебе верной соратницей и подготовлю род Медведевых, чтобы твое влияние на эту семью не вызывало недовольства.

Несколько секунд я молча смотрел на нее.

— Тебе все равно понадобится одобрение Руслана Александровича, — подвел итог я. — Как только князь Демидов подтвердит твой план, я сразу же отправлюсь переговорить с Георгием Архиповичем. Такой ответ тебя устроит?

Сестра поднялась на ноги и поклонилась мне.

— Более чем, Дмитрий Алексеевич! — заявила Анастасия. — Спасибо, что не отказал мне в такой маленькой просьбе.

И, не говоря больше ни слова, девушка упорхнула из комнаты, оставив меня в одиночестве. Глянув на часы, я покинул кресло и направился к выходу из особняка. В том, что либо сам дед одобрит идею внучки, либо Мария Евгеньевна повлияет на супруга, чтобы тот его одобрил, я не сомневался. Бабушка всегда умела находить подход к Руслану Александровичу, когда ей действительно требовалось его содействие.

Забавно, что изначально Медведевы хотели получить влияние на Демидовых, а теперь выходит, сами Демидовы будут диктовать свои условия изнутри Медведевым.

Сев в машину, я приказал ехать домой и мысленно настраивался на свидание с Викторией. Несмотря на то, что жили мы теперь в не таком уж и большом городе, да к тому же и работали в одном комплексе, часто видеться у нас все равно не выходило.

Так что дед прав, нужно выжать из этого свидания максимум удовольствия и радости. Дела наследника Уральского княжества поглотят меня без остатка, и нормально пообщаться еще долго не получится. Можно сказать, мы не встретимся уже до самой помолвки.

Опыт убеждал меня, что командировки не просто затянутся на неделю, но и вполне могут растянуться до самой даты предложения руки и сердца.

* * *

Курьер от ювелирного дома явился вовремя. Так что за девушкой я ехал уже с подарком на руках.

До особняка, выделенного князем Демидовым для новых бояр, ехать недолго, так что через десять минут я был на месте.

Неизменный Григорий встретил меня на крыльце с поклоном. А вот плащ принял уже другой слуга.

Инга Валентиновна времени даром не теряла, достаточно быстро обставила новый дом и обзавелась персоналом из местного населения.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас пройти в гостиную, — позвал меня старый слуга, и я, кивнув, последовал за ним.

Обстановка внутри мало чем отличалась на первый взгляд от особняка в Москве. Хотя здесь она приобрела легкий уральский колорит. Да и здешняя интерьерная мода отличалась от столичной.

Разместившись в мягком кресле, я почти тут же был угощен кофе. Подали мой любимый сорт, что говорило о том, что меня здесь ждут.

Вопреки традиции, сегодня Инга Валентиновна не вышла со мной пообщаться. Но только по той причине, что ее взяла в оборот княгиня Демидова — женщины готовили свои проекты, которые будет курировать боярыня Морозова, уже руководившая собственным фондом. Сама боярыня достаточнодавно сидела без дела, на Урале не любили бездельников. Так что Мария Евгеньевна нашла в лице матери моей будущей невесты опытного специалиста, который жаждет действовать.

Долго ждать мне не пришлось, допив чашку кофе, я поднялся на ноги, услышав, как Григорий открывает двери гостиной. Старый слуга распахнул створки до конца и объявил:

— Виктория Львовна!

Она вошла плавным шагом. Темно-синее платье с голубыми вставками было полностью закрытым, строгий стоячий воротник, длинные прямые рукава.

При этом прическу боярышня решила сделать обычным высоким хвостом, и смотрелось это очень органично.

— Здравствуйте, Дмитрий, — произнесла с улыбкой Морозова.

— Здравствуйте, Виктория, — любуясь красотой девушки, ответил я, наклонив голову. — С каждым нашим новым свиданием вы выглядите все очаровательнее. Позвольте преподнести вам этот скромный дар в знак моего искреннего восхищения.

Я раскрыл футляр, чтобы боярышня могла оценить лежащие внутри украшения. И судя по чуть заметно проскользнувшей улыбке, мне удалось ее порадовать.

— Вы поможете мне их надеть, Дмитрий? — спросила Виктория чуточку смущенным голосом.

— Разумеется, — ответил я, уверенно кивнув.

Григорий тут же встал рядом, и я передал ему футляр. Пока слуга держал шкатулку, я вытащил ожерелье. А когда боярышня повернулась ко мне спиной и убрала волосы, я осторожно застегнул замок на ее шее.

Сам я удержался от искушения прикоснуться к коже боярышни, хотя я и видел, как бьется жилка на ее шее, а по затылку проходят мурашки. Мне не понадобился усиленный слух, чтобы уловить ее изменившееся дыхание — такой близости у нас еще не было.

И даже наличие слуги рядом не могло испортить впечатления.

Боярышня положила руку на грудь, поглаживая украшение, и медленно обернулась, позволяя мне оценить получившуюся композицию.

Без сомнения, ожерелье заиграло новыми красками. В футляре это был настоящий шедевр, но, оказавшись на шее Виктории, смотрящей на меня с румянцем смещения на щеках, оно обрело завершенность. И убранные в хвост волосы, и само ожерелье — все сложилось в единую и неделимую картину возвышенной женственности.

— У меня нет слов, чтобы выразить, насколько вы прекрасны, — сказал я, отступая на шаг.

— Благодарю, Дмитрий, — тихо ответила она.

Дальше настал черед браслетов. Виктория подавала мне руку, и я застегивал украшения на ее запястьях.

Строгие черные бриллианты гармонировали с темными элементами платья, тогда как белое золото прекрасно вписывалось в светлые краски.

Наконец, на Виктории оказался весь комплект, и девушка взглянула на себя в зеркало, к которому я ее подвел, держа за руку.

— Это очаровательный подарок, Дмитрий, — поглаживая пальцами ожерелье, произнесла боярышня.

— Пока вы его не надели, это были лишь металл и камни, — ответил я негромко, все еще держа ее пальцы в своей руке. — Но ваша несравненная красота делает их произведением искусства. Для меня настоящая драгоценность — это вы, Виктория.

Морозова еще несколько секунд смотрела в отражение. Но ее глаза были направлены на меня, а не на мои подарки. Я обратил внимание, как чуть дрогнули ее губы, едва заметно приоткрываясь.

— Нам пора? — с легким томлением в голосе спросила она.

— Пора, Виктория, — подтвердил я.

Напряжение повисло в воздухе и никуда не делось даже под разгулявшимся на улице ветром. Мое силовое поле обернулось вокруг, не позволяя резким порывам добраться до нас.

Усадив девушку в машину, я обошел автомобиль и занял соседнее сидение.

Кортеж выехал с территории особняка Морозовых, и я держал Викторию за руку, чувствуя, как стучит кровь по ее венам.

Нам обоим очень понравилось начало свидания.

Глава 18

— Прошу, — подал я девушке руку, помогая выбраться из машины.

Виктория чуть опустила ресницы, едва уловимо касаясь кончиками пальцев в замшевых перчатках моей ладони. Прикрыв за ней дверь, я повел спутницу в уже раскрытые для нас двери ресторана.

Погода все больше портилась, но нас это не смущало. Кокон дара все еще ограждал нас от ветра и холода. И хотя на небе все плотнее собирались тучи, грозя разразиться настоящей снежной бурей, ни я, ни Виктория не обращали на это внимания.

Администратор арендованного мной ресторана с поклоном поприветствовал нас, лично принял верхнюю одежду и сопроводил к уже накрытому столику — единственному оставшемуся в зале. Остальные были просто убраны, чтобы ничто не мешало благородным молодым людям как следует насладиться кухней.

Вместо обычного электрического света обслуга разожгла камин и расставила серебряные канделябры, сконцентрировав освещение так, чтобы создать ощущение интимного полумрака. Нужно было признать мастерство работников — смотрелось красиво и романтично, при этом совсем не казалось, что вокруг темно и ресторан просто экономит на энергопотреблении.

Я помог Виктории опуститься на стул, после чего подал знак официанту и сел сам. Работник ресторана подошел неслышно и приступил к наполнению наших бокалов. С шипением холодный напиток взбирался вверх, выстреливая в воздух лопающимися пузырьками.

— Если пожелаете чего-нибудь еще, я буду рядом, — произнес он и мгновенно исчез из поля зрения.

Выдержав небольшую паузу, я взялся за свой фужер и с улыбкой заговорил.

— Виктория, позвольте поднять этот бокал за вас, — сказал я. — За вашу красоту и потрясающий ум.

Морозова подняла свой бокал, глядя на меня сквозь пузырьки шампанского.

— Вы так убедительны, Дмитрий, что я больше не стану вам перечить и соглашусь, — чуть посмеиваясь, ответила девушка. — За меня!

Легкий звон столкнувшейся посуды пронесся по залу. Сделав по маленькому глотку, мы отставили фужеры и вместе опробовали выставленную закуску. Фаршированный креветками ананас пришелся мне по вкусу, в то время, как боярышне куда больше понравились маленькие тарталетки с начинкой из запеченной трески.

— Вы решили сменить тактику? — все же нарушил я молчание, когда боярышня доела закуску.

Виктория чуть шире улыбнулась, глядя на меня.

— Я и без того слишком долго тянула с ответом на ваше предложение, — произнесла она, взявшись за свой бокал. — Но, в конце концов, поняла, что лучший способ защититься от дракона — подчиниться ему.

— Мне нравится, как это звучит, — кивнул я, тоже подняв фужер с шампанским. — Хотя я бы предпочел, чтобы принцесса в моей башне не считала, что ей нужно от меня защищаться.

— И потому я принимаю ваше внимание, как и полагается любой разумной девушке, — улыбнулась Морозова, — с удовольствием и уверенностью, что я этого заслуживаю.

— В таком случае ваш дракон полностью одобряет вашу новую тактику, моя очаровательная принцесса, — проговорил я, с удовольствием любуясь сидящей напротив девушкой. — И надеюсь, под вашим чутким руководством моя пещера с золотом превратится в уютное гнездышко.

— Всенепременно, — чуть облизнув губы, ответила она.

— Тогда за наше общее драконье логово, — произнес я.

Снова сделав по глотку, мы отставили фужеры. К нам подошел официант, несущий горячее.

Пищевые предпочтения Виктории я знал по Университету, так что из меню выбрал заранее то, что девушке понравится. И судя по взгляду, которым она меня наградила, мне удалось угодить Виктории.

— Я смотрю, вы снова тщательно подготовились, Дмитрий, — с улыбкой проговорила боярышня. — Хотя, если честно, я ожидала, что вы снова предложите мне татарскую кухню.

— Увы, здесь не нашлось подходящих мастеров, чтобы их творчество смогло вас впечатлить, — признался я. — Да и разве некоторое разнообразие не пойдет нам на пользу?

Мы приступили к еде, и несколько минут было слышно лишь как приборы касаются посуды. Первой отложила вилку и нож Виктория.

— Здесь очень приятная атмосфера, — произнесла она, пробежавшись взглядом по помещению.

— Это ресторан бояр Волковых, — кивнул я. — Святослав Андреевич очень настаивал, чтобы мы отобедали именно здесь.

— Укрепляете связи с уральскими боярами. Наверное, Елизавета Петровна была права, когда говорила, что у наследников не так много свободы, как хотелось бы.

Я слегка наклонил голову.

— Отчасти, разумеется, это так, Виктория. Уже завтра мне предстоит покинуть Урал на неделю, а то и больше. С другой стороны, даже когда меня не будет рядом с вами, я всегда буду знать, что вы под надежной защитой, и никто не посмеет вам навредить.

Она улыбнулась, опуская ресницы. А потом протянула руку к фужеру.

— В таком случае, — произнесла боярышня, — я сделаю все, чтобы каждый раз, когда вы возвращаетесь, вы чувствовали себя дома уютно и тепло. И всегда стремились поскорее вернуться ко мне.

Договаривала она уже почти шепотом. И я видел, как от волнения слегка подрагивают ее пальцы на ножке бокала.

— Именно так и будет, Виктория, — заверил я, протянув руку и взяв ее свободную ладонь.

Девушка взглянула на меня, и я видел по ее губам, насколько ей понравился этот простой жест.

— И каков у нас на сегодня план? — чуть дрожащим голосом спросила она.

Виктория повернула ладонь, и ее пальцы заскользили по моей ладони, ласково поглаживая едва уловимыми движениями.

— Для начала обед, — проговорил я, стараясь не спугнуть пошедшую на столь интимное действие девушку. Признаться, такой она нравилась мне даже больше, чем раньше. Уже не стесняющаяся каждого слова и жеста девушка, а уверенная в себе и четко знающая, чего хочет, молодая женщина.

— А потом? — чуть хриплым голосом спросила она на грани слуха, проводя пальцами по моему запястью.

У меня словно разряд тока по руке прошел. Но это ощущение было чертовски приятным. Так что контакт разрывать я не спешил, за что был вознагражден продолжением поглаживаний.

— Для нас заказана особая экскурсия по историческому музею Уральского княжества, — проговорил я, глядя на Викторию. — Я ознакомился с программой, вам обязательно придется по вкусу.

Она улыбнулась.

— И снова мы совмещаем приятное с полезным, — произнесла Морозова, плавно убирая руку от моей ладони. — Как будущей княжне Уральской, мне будет очень полезно посетить такую экспозицию.

Я позволил себе чуть усмехнуться.

— Полагаю, она будет увлекательна для нас обоих, — сказал я, после чего шепотом признался: — Я и сам о некоторых вехах Уральского княжества узнал только из программы экскурсии.

Виктория негромко посмеялась.

— Кажется, это первый раз, когда вы чего-то не знаете, Дмитрий, — заметила она.

Мне оставалось лишь развести руками.

— Грешен, каюсь.

По моему знаку приблизился с десертом официант. Перед Викторией водрузили вазочку с шариками пломбира, политыми вишневым сиропом и латте. Мне подали тарелку восточных сладостей с черным кофе.

Дождавшись, когда работник ресторана унесет пустую посуду, Морозова взглянула на меня с легкой улыбкой.

— Дмитрий, не угостите ли меня своим десертом? — спросила она.

— Разумеется, Виктория, — ответил я, придвигая ей свое угощение. — Берите все, что вам понравится.

Девушка тут же подняла на меня взгляд. И едва шевеля губами, прошептала еле слышно:

— Мне нравитесь вы.

При этом ее щеки вновь залил тот очаровательный румянец, который мне так нравился. И я не упустил возможности. Взяв боярышню за руку, я поцеловал ее пальцы, не отрывая взгляда от глаз Виктории.

— Как и вы мне.

Морозова не спешила высвобождать свои пальцы, глядя на меня с застывшей на губах улыбкой. При этом взгляд девушки слегка пульсировал голубоватым огнем, а дыхание участилось, хотя и звучало очень тихо.

— Но вас мне вряд ли завернут с собой.

На этот раз ее язык мягко прошелся по губам, давая мне заметить этот жест и сконцентрировать внимание на нем. На мгновение мне показалось, что время застыло.

— Да, вряд ли у них найдется столько оберточной бумаги, — поддержал я слова боярышни. — Впрочем, если вы хотите, мы можем уйти прямо сейчас.

Виктория глубоко вздохнула, возвращая свои эмоции под контроль, и осторожно убрала свою руку.

— Пока что возьму с вас этой соблазнительной пахлавой.

Я придвинул тарелку еще чуть ближе к девушке, и Морозова, вооружившись вилкой, взяла угощение.

Мы вернулись к десерту, прервав момент близости, от которого мне показалось, что в зале становится душновато. Происходящее доставляло мне настоящее удовольствие, как и сидящей напротив девушке.

Но голову я не терял и прекрасно помнил, что всему свое время. Виктория станет будущей княгиней Урала, и не стоит давать поводов для пересудов. Репутация — очень хрупкая вещь, так что до свадьбы нужно следить за собой и своими действиями.

— Мне кажется, нам пора, — произнесла Морозова, закончив с мороженым.

Кивнув, я встал из-за стола и, обойдя его, помог девушке подняться.

Администратор, все это время ожидавший нас у стойки, тут же расплылся в улыбке.

— Надеюсь, вам все понравилось, Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — с почтением произнес он.

— Все было превосходно, — ответила за меня боярышня, держа меня за руку. — И мы непременно еще не раз посетим ваше заведение.

— Благодарю, Виктория Львовна, — вновь поклонился тот. — Прошу.

Он подал мне одежду боярышни, и я помог девушке одеться, после чего облачился сам.

— Благодарим вас за визит, будем рады в любое время, — сказал на прощание администратор.

Я кивнул ему и повел спутницу к ожидающей машине.

Уже сидя на заднем сидении, Виктория повернулась ко мне с улыбкой.

— Мне действительно все понравилось, Дмитрий, — сказала она. — Спасибо за этот обед.

— Рад, что это так, — ответил я, чуть сжимая ее ладонь в своей. — Надеюсь, и экскурсия придется вам по душе.

— С вами? — хмыкнула Виктория. — Не думаю, что найдется что-то, что мне не понравится делать с вами.

И явно довольная двойственностью фразы, девушка отвернулась к окну.

Пока мы ехали к музею, погода окончательно испортилась. Сильный ветер швырял в стекло пригоршни снега, дворники, не переставая, смахивали его, но дорогу стало практически не видно. Водитель, кажется, ориентировался больше по сигнальным огням идущего впереди автомобиля охраны.

— Как быстро все поменялось, — заметила девушка, чуть пошевелив плечами.

С этим не поспоришь. Всего пару месяцев назад я считал, что мне удастся проскользнуть мимо ответственности наследования, и рассчитывал заниматься исключительно своими делами. А по итогу ввязался в дворцовые интриги, перебил множество людей, обзавелся кровными врагами, полезными знакомствами. И практически сделал предложение девушке, с которой нашел общие интересы.

— Полагаю, время перемен — это всегда время новых возможностей, — сказал я, повернувшись к Виктории.

— Да, — кивнула она, глядя на меня в ответ.

Машины медленно катились сквозь пургу, снаружи буйствовала стихия, будто спеша отыграться за теплые дни и выполнить план по месячным осадкам за несколько часов.

А мы ехали, глядя друг на друга и молча держась за руки. Тихонько урчал двигатель, в салоне было тепло. И эта обстановка показалась мне гораздо приятнее, чем в только что посещенном ресторане.

— Виктория Львовна, я должен вам признаться, — заговорил я, вновь гладя ее руку пальцами.

— В чем, Дмитрий Алексеевич? — не сводя с меня взгляда, спросила девушка.

— Мне кажется, это лучшее свидание из всех, что у нас были, — ответил я.

Морозова на мгновение отвела взгляд, полуприкрыв глаза.

— Я с вами согласна, — произнесла она.

В этот момент автомобиль свернул, и мы въехали на территорию музея. Можно было бы отменить визит, сославшись на непогоду, и провести время вдвоем где-нибудь еще, но, увы, нам обоим стоило посетить музей и выслушать лекцию экскурсовода.

Я наследник княжества, Виктория моя будущая княгиня. Нам необходимы подобные мероприятия, чтобы жители Урала знали — будущим правителям не плевать на историю своей земли. Это практически традиция для всех членов княжеской семьи, и нарушать ее не следует.

Когда автомобиль замер, я вышел наружу, укутавшись силовым полем. Ветер бессильно разбивался о щит, снег оседал вокруг меня.

Добравшись до двери Виктории, я открыл девушке и подал руку.

— Прошу.

Мы двинулись к открытой двери, за которой нас уже ожидали встречающие — как директор музея, так и остальной персонал. Не каждый день им удается увидеть вживую наследника княжества.

— Дмитрий Алексеевич, для нас честь приветствовать княжича Уральского в стенах нашего музея, — поклонился руководитель, пока мы сдавали верхнюю одежду здешнему сотруднику гардероба. — Виктория Львовна, позвольте выразить мое восхищение вами и вашими трудами.

Моя спутница явно не ожидала такого поворота событий.

— Вы следите за моей работой? — поинтересовалась она, приподняв брови.

— Разумеется! — ответил директор. — И я искренне горжусь тем, что именно мне выпало приветствовать вас в стенах нашего музея! Когда потомки будут приходить сюда, чтобы прикоснуться к истории нашего княжества, они будут видеть ваш бюст среди самых выдающихся членов княжеской семьи Демидовых! Ваши работы увековечат ваше имя, Виктория Львовна!

Девушка чуть покраснела от этого заявления, но кивнула благосклонно.

— Иван Никитич, — представил тем временем директор невысокого мужчину в очках. — Ваш экскурсовод на сегодня. Вы можете задавать ему любые вопросы, более грамотного специалиста по истории рода Демидовых не найти.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — поклонился тот. — Очень рад нашему знакомству. Извольте следовать за мной.

Я подал Морозовой руку, и мы вместе двинулись на экскурсию.

Глава 19

Мы прошли через зал династии Демидовых за час. Не все члены рода удостоились чести быть здесь представленными, только патриархи семьи, диктовавшие свою волю. Иван Никитич был прекрасным оратором и хорошо разбирался в теме. Мы с Викторией слушали его с удовольствием.

Разросшаяся под покровительством русских царей некогда небольшая семья превратилась в фактического монополиста металлургии. Всегда верные власти, Демидовы не стеснялись загонять своих подданных, чтобы добиться цели. И давили любой намек на соперничество в зародыше.

Первый князь Демидов — Никита Александрович, названный в честь первого в роду заводчика, к фамильному ремеслу потомственных заводчиков относился прохладно. Но при дворе сумел закрепить положение семьи, вытравив конкуренцию на корню. В результате его интриг три благородных семейства прекратили свое существование, а одно оказалось лишено титулов и разжаловано в царские люди.

И именно благодаря умению отравлять жизнь окружающим князю выпал дар Демидовых — яд. Хотя, конечно, версия с полозами и Хозяйкой Медной Горы звучала куда романтичнее и волшебней.

— …стал князем Руслан Александрович, — заканчивал лекцию экскурсовод. — Полагаю, достижения нашего князя Демидова вы и так прекрасно знаете, Дмитрий Алексеевич?

— Да, матушка не раз проводила с нами вечера, рассказывая о величии Руслана Александровича, — кивнул я с улыбкой.

— В таком случае я прошу вас пройти за мной в оружейную палату, — предложил тот. — Там вы сможете посмотреть и оценить самые выдающиеся проекты Уральского княжества, созданные под покровительством князей Демидовых. Многие изделия остались лишь здесь, в нашем музее.

Виктория слушала куда внимательнее меня. И судя по ее лицу, лекция пришлась ей по душе. Хотя род Морозовых тоже мог похвастаться немалыми достижениями, такого широкого размаха, как у Демидовых, они не имели.

Уральские князья стали тем стержнем, вокруг которого двигался прогресс всего Русского царства. Именно отсюда шел металл практически на все новшества, которые в итоге позволили нашей стране устоять не только во времена до магии, но и успешно пережить магическую резню. Здесь разрабатывалось оружие, которым уничтожались враги Русского царства. Так было раньше, так будет и впредь.

Выставка получилась громадная. Помимо военных изделий, хватало и сугубо мирных. «Оракул», наблюдающий вместе со мной, выдавал на линзу краткую историческую справку, но, похоже, даже наши базы не могли сравниться со знаниями Ивана Никитича. Экскурсовод буквально к каждому экспонату добавлял комментарии, которых не было в Сети.

В результате закончили мы еще через час. Но ни я, ни Виктория не возражали — было действительно интересно.

— Благодарю, Иван Никитич, — произнес я, чуть наклонив голову. — Это было очень познавательно. Вы — настоящий знаток Уральской истории.

— Ваша похвала — честь для меня, Дмитрий Алексеевич, — поклонился тот.

— Да, княжич совершенно прав, — поддержала моя спутница. — Я еще никогда не была на таких интересных и вместе с тем информативных экскурсиях. У вашего музея есть повод гордиться такими кадрами.

— Спасибо, Виктория Львовна.

В сопровождении экскурсовода мы вернулись в фойе. Местные сотрудники помогли нам одеться. Еще раз поблагодарив Ивана Никитича за экскурсию, я окутал нас с Морозовой полем дара, и мы выбрались на улицу.

Непогода продолжала свирепствовать. Кажется, за те часы, что мы провели в стенах музея, снаружи выпала полугодовая норма осадков. Сугробы намело уже выше колена, дорога превратилась в направление.

— Прошу, — лично распахнув перед боярышней дверь, я помог Виктории забраться внутрь.

А когда сел в машину сам, мы очень медленно стали выбираться с территории музея. Движение на дороге практически прекратилось, лишь снегоуборочная техника, светя сигнальными огнями, коптила воздух, счищая горы снега с проезжей части.

— Это было очень познавательно, — с легкой улыбкой произнесла Морозова, когда мы все-таки выбрались на дорогу. — Никогда не задумывалась, что дар может достаться за черту характера его главы.

Я хмыкнул в ответ.

— Полагаю, это касается лишь уникальных даров, — сказал я. — Если рассматривать стандартные стихии, то они, конечно, тоже ближе к будничной деятельности родов, но там все гораздо проще. Взять, к примеру, землю. Самые первые ее одаренные были простыми землевладельцами, как-то выделившимися именно в сфере сельскохозяйственных работ. В то время, как потомственные воины обретали дар огня.

— Да, об этом я читала, — кивнула Виктория. — Даже жаль, что я не знаю, какое событие повлияло на дар моей семьи. А Демидовы прекрасно сохранили свою историю и даже не скрывают этого за красивой сказкой про Медную Гору.

— Ну, если говорить по правде, то и сказка эта — реальный миф, — ответил я. — Как и прочие, они на протяжении поколений передавались из уст в уста. А Демидовы, начав добычу, а позже и построив свои заводы, вписались в этот фольклор, как недостающий элемент мозаики. Среди бытующих на Урале легенд до нашего времени даже дошла теория о том, что первая жена тогда еще простолюдина Никиты Демидова — и есть та самая Хозяйка Медной Горы. Именно она якобы подсказала своему мужу, а после и передала потомкам информацию, где и что можно найти в горах. Но, разумеется, это лишь выдумки.

— Но звучит красиво, — улыбнулась Морозова.

— Красиво, — не стал спорить я.

До особняка боярышни мы добрались за полчаса. И я вышел проводить свою спутницу. На крыльце ее уже ждал, завернувшись в теплую дубленку, Григорий. В этой части города снег валил не так активно, пройдя практически по касательной, так что старый слуга не слишком мерз, хотя плечи ему быстро припорошило снегом.

— Это был прекрасный день, Дмитрий, — стоя перед крыльцом, произнесла девушка.

— С вами любой день становится прекрасным, Виктория, — ответил я, держа ее за руку.

Несколько секунд она смотрела мне в глаза, чуть краснея.

— Желаю вам благополучно завершить все свои дела и не задерживаться вдали от дома, — произнесла она. — Я буду ждать вашего возвращения с нетерпением.

— Постараюсь управиться как можно быстрее, — с легким сердцем пообещал я, после чего поцеловал воздух у ее руки. — Приятного вам вечера, Виктория.

— И вам, Дмитрий.

Я вновь остался стоять на улице, пока девушка не скрылась за дверьми особняка. И только после этого сел в машину. День прошел хорошо, и я действительно отдохнул за эти несколько часов.

— Домой, княжич? — уточнил водитель.

— Домой, — кивнул я.

* * *

В Смоленске мне задерживаться не пришлось. Великий князь Литовский меня ждал, уже все подготовив. Мы с Петром Глебовичем несколько минут позировали перед журналистами на месте будущего производственного комплекса, Апраксин рассказал о будущих рабочих местах и вложениях в инфраструктуру города, которые последуют за закладкой, и я снова оказался в самолете, теперь направляющемся на Дальний Восток.

Зарывшись в документы по очистным сооружениям Пермска, куда Демидовы поставляют модернизированное оборудование, я и не заметил, как полет закончился.

Аэропорт Пермска, пострадавший в ходе конфликта с великим князем Хабаровским, уже ничем не напоминал о случившемся. Сказывалась приложенная рука Мэйлин.

Собственности в этом городе ни у Романовых, ни у Демидовых не имелось. Но к документам по работе прилагалось также и приглашение остановиться в личном особняке князя.

Встречали меня машины Ефремова. Гербы Пермского княжества на китайских «Танках» временно сменились моими. Эти машины Семен Константинович также передавал мне, но управлять ими будут, естественно, мои люди.

И, естественно, князь прибыл встретить меня лично.

— Дмитрий! — с радостной улыбкой протянул мне руку он. — Рад тебя видеть.

— Здравствуйте, князь, — ответил я, пожимая его ладонь.

— Брось, — легко отмахнулся тот. — Не при своих.

— Рад тебя видеть, Семен, — тут же сказал я.

Погода здесь была еще на удивление теплой. Хотя и гулял ветер, но снега пока лежало немного.

— Сажай своих людей, и поехали со мной, — предложил друг. — Сегодня отдохнешь от перелета, за дела завтра возьмемся. Все равно нам еще китайцев ждать, они только вечером прилетают.

Мы уже шли к ожидающим нас машинам с гербами Ефремова. Я еще раз окинул взглядом небольшой аэропорт, подмечая необычно большое для Дальневосточного региона количество воздушных судов. «Оракул» выдавал данные на каждый борт, и исходя из этого можно было предположить, что дела у князя идут хорошо. Очень много коммерческих самолетов, стало быть, в княжество прибывают люди.

Но заговорили мы, только когда оказались в машине.

— Ну, как тебе живется в новом статусе? — спросил я.

Семен хмыкнул.

— Грех жаловаться, — ответил он. — Стройка почти закончена, город восстановлен, специалисты прилетают, можно сказать, каждый день. Я контракты заключил с перевозчиками, чтобы цены не задирали.

— Это я заметил, аэропорт битком забит.

— Так мы и условия хорошие предоставляем, — не без гордости произнес друг. — После войны все разбегались кто куда, населения практически не осталось. Вот и привлекаем всеми силами. Опять же, у отца я ничего не прошу, только бойцов своих забрал из армии. Они у меня теперь гвардия.

Да, было бы странно, если бы Семен Константинович так не поступил. В фактически захваченном городе жизненно необходимо опираться на своих людей, которым можешь безоговорочно доверять. И у Семена за годы службы таких набралось немало.

— Я, кстати, хотел у тебя спросить, — произнес он после паузы.

— Слушаю, — серьезно кивнул я.

— Рук рабочих у нас хватает, и силы правопорядка тоже имеются. Но я знаю про твои возможности. И хотел бы получить у тебя твою систему наблюдения.

Я вскинул бровь.

— Поясни.

Друг стал серьезнее, лицо утратило намек на улыбку.

— Здесь же центр контрабанды, Дмитрий. И он ни великому князю не подчинялся, ни моих людей ни во что не ставят. Я-то здесь человек новый, к тому же нагнал китайцев на стройку. И получается, что у нас двоевластие установилось. Днем я бандитов ловлю, ночью они могут и на людей напасть, свои дела прикрывая.

— Тебе потребуется очень много камер наружного наблюдения, — сказал я. — Желательно, чтобы на каждом перекрестке. Я, конечно, отказывать тебе в помощи не стану, кое-что и так наверняка смогу найти. Но предоставить «Оракула» со всеми его возможностями просто не получится. У тебя мощностей не хватит под него. Я на Урале практически все закрома опустошил, и то не в полную силу работаю. Ждем Иннополис, вот там уже никому не спрятаться будет от «Оракула».

Друг кивнул.

— Что я буду тебе должен? — спросил Семен.

Я лишь головой покачал.

— Ничего я с тебя не возьму. Сначала нужно понять, где они прячутся и кто за этим стоит. Сам понимаешь, без прикрытия серьезный криминал не существует. А если твои контрабандисты способны давать отпор княжеским бойцам, я полагаю, они достаточно серьезные.

— Все так, — подтвердил князь Пермский, сжимая правый кулак. — Я с приезда сюда людей больше потерял, чем во всем этом мятеже. Мэйлин уже предложила зачистки устраивать, но это крайний шаг.

— Облавы все равно будут, — заверил я. — Давай пока что этот разговор отложим. Я посмотрю до ночи, что вообще можно сделать в Пермске и окрестностях. А после завтрашней встречи с людьми императора уже в деталях все обсудим.

— Хорошо, — кивнул Семен. — И спасибо, Дмитрий.

Основная беда Дальнего Востока в его обширных необжитых землях. Стоит отдалиться от населенных пунктов километров на десять, и тебя даже медведи не найдут. Пространства огромные, цивилизации практически никакой. Конечно, вокруг административных центров, как тот же Пермск, хватает и поселков поменьше, но на громадной площади это капля в море.

Как не было у Русского царства ресурсов для освоения Дальнего Востока в момент, когда столбили эту территорию энтузиасты в экспедициях, так и с приходом одаренных князей дело практически не сдвинулось с мертвой точки. Несколько железных дорог, к которым примыкают городки и поселки, изначально построенные для обслуживания этих же дорог, пара царских трасс, вот, собственно, и все. Возможностей спрятаться хоть отбавляй. Это не столичный регион, где просматривается каждая пядь земли. Здесь и связь-то не везде работает.

Мы проехали через сам город, и я посмотрел на заново отстроенный Пермск. Раньше здесь преобладала пятиэтажная застройка, но сприходом мастеров Поднебесной, вместо обветшавших домов теперь тянулись к небу современные высотки. Уложенные до наступления холодов дороги соседствовали со старым потрескавшимся асфальтовым покрытием, доставшимся Семену Константиновичу в наследство от прошлого хозяина.

Великий князь Хабаровский не спешил инвестировать в инфраструктуру Пермска, для него этот город был лишь одним из многих. Ефремову пришлось вкладывать силы и средства в его развитие. И судя по тому, что я вижу, денег потребуется еще очень и очень много.

— Подкинул же государь тебе задачку, — покачал я головой, оглядывая старые дома, мимо которых мы проехали. — Здесь работы еще на десятилетия только чтобы в божеский вид привести.

Семен не стал спорить.

— Поэтому я буду все сносить и отстраивать заново, — ответил он. — Толстой здесь ни разу не появлялся с момента, как на престол сел. Люди держались только за счет Амура. Жалованье низкое, медицина практически отсутствует, образование неконкурентоспособное. Ни настоящего, ни будущего у Пермска не было. Последний раз модернизация канализации знаешь когда проводилась? Двенадцать лет назад!.. Тут под половиной города трубы гнилые насквозь лежат.

Я не прерывал его монолог, прекрасно понимая, что у друга уже наболело, и ему нужно было кому-то высказаться. Мэйлин не в счет, она тоже все это видит, тоже в этом живет и крутится.

— Выкорчевываем понемногу все старье, сносим все, без чего можно временно обойтись, и отстраиваем заново, — продолжал князь Пермский. — Ты бы видел, Дмитрий, тех людей, что заселяются в эти китайские высотки! Я когда первый раз приехал на выдачу ключей переселенцам, они мне в ноги падали и плакали от счастья. А дети? А, прости господи, родильные палаты с обваливающейся на головы штукатуркой и оборудованием с начала века?!

Он скрипнул зубами.

— Довел Толстой местных, — выдохнул он зло. — Если бы ты его тогда не убил, я бы сейчас сам ему голову отрубил.

Я вновь кивнул.

Практически ту же картину мы с дедом наблюдали в великом княжестве Красноярском. Формально у Измайловых был дефицит бюджета, но чем дальше от столицы, тем хуже условия жизни. И это не говоря уже про поселки, где электричества-то банального не было, освещали хибары свечками да лучинами.

— И хорошо, что эти твари все сдохли, — закончил Семен. — Представить страшно, что бы с Русским царством случилось, если бы такой Толстой на престол взошел. Я на многое насмотрелся на границе, Дмитрий, но что здесь все настолько плохо окажется, и подумать не мог.

— Смотри на это с другой стороны, Семен, — посоветовал я, — мы уже спасли этих людей, когда уничтожили мятежников. Теперь их жизнь будет становиться только лучше. Потому что ты не Толстой, и для своих подданных сделаешь все, чтобы они у тебя богатыми, здоровыми и счастливыми были.

— Да, — кивнул тот, выдыхая. — Прости, что вывалил на тебя. Не касаются тебя проблемы моего рода.

— Ты мой друг, Семен, так что меня все касается, что с тобой связано, — ответил я. — Не привык я друзей в беде бросать. И впредь так поступать не собираюсь. Так что если тебе легче от того, что я тебя выслушал — значит, уже не зря я прилетел.

Он улыбнулся и хлопнул меня по плечу.

— Конечно, не зря, Дмитрий, — с пафосом провозгласил он. — И сегодня мы это отпразднуем как положено. Кстати, вот и подъезжаем.

Впереди действительно показался особняк князя Пермского, как было видно по гербу на стальных воротах, установленных в высокой бетонной стене. По углам дополнительно поднимались вышки с прожекторами.

Само жилище князя представляло собой голую железобетонную коробку на три этажа. И хотя первый этаж фасада был прикрыт плиткой, до остальных рабочие добраться не успели.

— Добро пожаловать в сердце княжества Пермского, Дмитрий, — кивнул мне Семен.

Глава 20

Пермское княжество, село Хурба.

Грузный пожилой мужчина в деловом костюме дымил дорогой сигарой, сидя в кожаном кресле, и смотрел в окно своего кабинета. Отчитывающийся перед ним подчиненный рассказывал последние слухи из центра княжества.

— Что там слышно про княжича Романова? — взмахом руки прервав своего человека, спросил хозяин кабинет.

— Прилетел два дня назад, — привыкший к неожиданным вопросам, подчиненный легко сменил тему. — Первые сутки Дмитрия Алексеевича видели празднующим встречу с князем и княгиней Пермскими. Следующий день весь провел на очистных, сегодня готовится общаться с китайцами.

Мужчина с сигарой хмыкнул.

— А то, что после его прилета полиция перетряхнула три наших склада? — спросил он. — Это кто-нибудь может объяснить? Мы что, упустили, что Романов работает на Министерство? Как вообще так получилось, что княжеские бойцы нашли наши склады? Кто за языком не проследил?!

— У мертвых уже не спросишь, Игнат Борисович, — покачал головой его подчиненный. — А живыми от них никто не ушел. И Романов тут, скорее всего, никакого отношения к нам не имеет. Больше похоже, что князь Пермский давно подготовился, а тут решил перед другом покрасоваться.

Но хозяин помещения лишь недовольно скривился.

— Мне из столицы пришла весточка, Тема… — произнес он, стряхивая пепел с сигары в пепельницу. — Этот Романов — ставленник царский, с ЦСБ дружит, его неоднократно видели в дружеских беседах с подполковником ЦСБ. А ты много аристократов знаешь, которые бы с опричниками дружили?

— Ни одного я аристократа не знаю, Игнат Борисович, и знать не желаю.

— То-то и правильно, — кивнул его начальник. — В общем, нужно на дно залечь, пока этот княжич не уедет. Чует сердце, кто-то наверху решил очередной передел устроить, а нас списывают, чтобы ослабить нашего покровителя. Так что — береженого бог бережет. Передай всем…

Но что именно передать, Игнат Борисович сказать не успел. Тяжелая пуля пробила стену за его спиной, прошила затылок, и предводитель одной из пермских банд упал раскуроченным лицом на столешницу.

Артем рухнул на пол, трясясь от страха. Жалкий ответный огонь охраны был повти моментально подавлен несколькими пулеметами.

Конец, подумал подчиненный, только что лишившийся своего начальства. Нужно было уходить, и первый помощник Игната Борисовича, известного в узких кругах под именем Негоцианта, очень тихо пополз к тайному тоннелю своего шефа.

Снаружи заревела полицейская сирена, кто-то в доме попытался сдаться, но ответом ему послужила лишь одиночная пуля.

По спине Артема тек пот. Дверь в кабинет Негоцианта была крепкой, но само строение, как показала смерть Игната Борисовича, не было помехой для напавших.

Никого не арестовывают, только убивают. Значит, все, что можно было узнать у хурбинской ячейки контрабандистов, уже известно.

Панель открылась без единого звука, и Артем медленно стал спускаться по вмурованной в тоннель лестнице. Нельзя было шуметь, и мужчина едва перебрасывал себя, чтобы не замирать от ужаса каждый раз, когда до него доносились отзвуки перестрелки.

Но, наконец, его путь окончился в подвале дома. Отсюда можно было попасть в подземный гараж — как указанный на чертежах, так и в тот, где хранились особенно ценные товары.

В последний Артем и поспешил. Очередная потайная дверь, которую он тут же закрыл за собой, вывела его под землю еще глубже.

Можно было бы пересидеть здесь, надеясь, что проход не обнаружат. Раскрыть секрет никто все равно не сможет — о нем знали только двое, и один из них уже был мертв.

Но Артем решил, что лучше воспользоваться узким тоннелем, чтобы выйти в лесу, а там уже ждет небольшое зимовье с припрятанными деньгами, документами и не засвеченный дешевый автомобиль.

Этим путем мужчина и отправился, с каждым шагом удаляясь от дома Негоцианта, и чувствуя, как расправляются плечи, а страх отступает. Да, банду накрыли, никто не выживет. А Артем может отсидеться, чтобы позже связаться с начальством в Хабаровске. Или и вовсе бросить опасный заработок. С тремя миллионами рублей, лежащими в зимовье, можно хоть в Москву уехать. Никто там его и искать не станет.

Обо всем этом Артем думал, уже входя в домик посреди леса.

А когда помощник Негоцианта открыл тайник, чтобы взять то, что теперь принадлежало ему по праву, он уже всерьез рассматривал идею о новой жизни с чистого листа.

— Смотри, Кирилл, это мы удачно зашли, — раздался голос за спиной Артема.

Он даже не успел обернуться, как пуля пробила левое колено, а вторая разнесла голову.

— Ну ты, Костя, и бракодел! — в сердцах плюнул боец княжества Пермского, глядя на напарника. — Нам теперь его мозги с денег как счищать прикажешь?!

Тот лишь усмехнулся, убирая пистолет в кобуру.

— Зато не зря нас Семен Константинович сюда направил. Видишь, как дело обернулось, а ты переживал, что без дела останемся.

Напарник лишь тяжело вздохнул, прежде чем подключиться к сети и доложить:

— Банда Негоцианта уничтожена, Семен Константинович, — произнес он, пользуясь встроенным в доспехи микрофоном. — Есть, дождаться полицейских и ничего не трогать!

И пара княжеских бойцов покинула зимовье, оставив тело мечтавшего о новой жизни Артема и дальше пачкать кровью лежавшие в тайнике деньги.

* * *

Пермск. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Переговоры с представителями императора шли прекрасно. Делегация отправилась в предоставленную князем гостиницу, им требовалось передать сведения начальству, дождаться ответа и уже потом начинать новый раунд.

Мои машины двинулись в сторону резиденции Семена и Мэйлин. Пока мы катились по улицам, я заметил, как много транспорта силовиков оказалось на улицах. Это заставило меня улыбнуться.

Ефремов, как и любой хороший военный, любил порядок. Так что стоило мне выложить ему все сведения по расквартированным в княжестве бандитам, Семен Константинович взялся этот самый порядок наводить.

Мэйлин предлагала развесить преступников рядом с их базами, да на каждого повесить цифровой код, чтобы люди могли его сканировать и читать о пригрешениях казненных. Такая практика иногда использовалась в Поднебесной. Но Семен отказался, и я его понимал.

Долг князя защищать своих подданных. И такое демонстративное вывешивание трупов будет выглядеть бахвальством, что не достойно статуса князя. Во-вторых, не гигиенично, вокруг леса, полно дикого зверья. Куда эти трупы растащат медведи — никто не предскажет. В-третьих, местная церковь возмутиться, что такое поведение не по-христиански. Враг убит, но глумиться над его телом — перебор.

Зачистка шла полным ходом. А сведения, полученные с помощью моего «Оракула», уже упали на стол подполковника Ворошилова. Можно было бы в теории обратиться в местное отделение, но Андрей Викторович был мне знаком, и мог решить проблему на самом верхнем уровне.

А решать было что. Ниточки вели по всему Дальнему Востоку, все великое княжество Хабаровское охвачено. И у местных сотрудников просто не хватило бы полномочий, чтобы работать на других территориях. Проволочки внутри службы могли позволить бандитам и их покровителям скрыться. А Ворошилов обладает властью действовать быстро и резко. Тем более что у него тоже есть «Оракул».

Отсутствие возможности развернуть искусственный интеллект на полную, конечно, немного раздражало, но это было временно, и с этим приходилось мириться. Заработает Иннополис, и вот тогда можно будет всю планету охватить. Не так, как сейчас, перебрасывая мощности с одной страны на другую, а сразу целиком следить за всеми.

К особняку мы подъехали уже в сумерках. Ворота перед нами раскрыли заранее, так что во двор мы вкатились на полном ходу.

Охрана княжеского дома была значительно усилена. Семен мог быть каким угодно одаренным, но прекрасно понимал, что всего одна пуля может убить любого благородного. Ефремов начал борьбу с многомиллиардным бизнесом, и подослать к моему другу или его супруги одного снайпера — вполне выгодный шаг. Ведь не станет князя, и кто тогда будет воевать с контрабандистами?

— Дмитрий Алексеевич, с возвращением, — поприветствовал меня слуга, вышедший на крыльцо. — Позвольте ваш плащ.

Вручив верхнюю одежду здешнему дворецкому, я направился к себе в покои. Набить живот я успел за переговорами с китайцами — очень уж любят в Поднебесной поесть за разговором. Так что меньше всего мне сейчас хотелось наведаться в столовую.

Приняв душ и переодевшись, я лег на диван гостиной в выделенном для меня крыле, и открыл новости на линзе. Сухие строчки отчета замелькали, и я удовлетворенно выдохнул. Объединившись с княжеской армией полиция Пермска без потерь уничтожала преступников, карая всех причастных.

Всего пара дней, а пермские силовики уже заканчивали с поселками княжества. К утру из организованной преступности у Семена Константиновича уже ни одного подданного не останется. А значит, я уже не зря прилетел.

Завибрировал телефон и я взял аппарат.

— Княжич Романов слушает, — произнес я.

— Внучок, как твои успехи? — спросила Мария Евгеньевна хитрым голосом.

О том, что разговор будет связан с Медведевым и Анастасией, догадаться было не сложно. Двоюродная сестра наверняка добилась своего, и мне предстоит вмешиваться в дела бояр.

— Пока что трудно сказать, бабушка, — ответил я со вздохом. — Ты знаешь, как с Поднебесной сложно вести переговоры. Император прислал специалистов, но сами-то они ничего не решают. Так что теперь ждем, что им скажут начальники на родине.

— Поверь, Дима, моему опыту, — посмеялась княгиня Демидова. — Если они не улетели сразу, как тебя выслушали, первый этап ты преодолел. Завтра ничего им не обещай, ссылайся на волю Руслана Александровича. Пусть высылают официального представителя к нам на Урал.

— Хорошо, так и поступлю, бабушка, — ответил я с усмешкой. — Но ты же не только для этого мне позвонила?

Мария Евгеньевна, во-первых, ничего не делала просто так, во-вторых, мы не так уж и часто общались по телефону на самом деле. Отношения между нами оставались теплыми, но княгиня Демидова практически не вмешивалась в наши дела с Русланом Александровичем.

— От тебя ничего не скроешь, внучок, — с ехидством в голосе ответила она. — Тут ко мне Настенька приходила за помощью. Мы с твоим дедом посовещались, и решили, что по возвращении ты устроишь малый прием для благородной молодежи княжества. Там и поговоришь с Медведевыми, обоими.

— Слушаюсь, Мария Евгеньевна, — сказал я. — Но и у меня просьба будет…

— Заняться организацией приема? — хмыкнула та. — Не переживай, у нас достаточно женщин в роду, справимся как-нибудь без тебя. Так что даже не думай об этом, вернешься, выберем день, и сразу же все сделаем. Затягивать не стоит — бояре и обидеться могут. А то и того хуже — помирятся братья, и нам придется другим путем их подчинять.

С этим аргументом было сложно спорить. Ситуация для вмешательства Демидовых была практически идеальной. И вряд ли Архип Витальевич позволит сыновьям долго друг на друга злиться, и не предоставит Руслану Александровичу второго такого удобного момента.

— Хорошо, если переговоры не затянутся, проведу прием, — подвел я итог нашему разговору. — А если я надолго здесь застряну, сразу предупреждаю — на своей помолвке я буду слишком занят, чтобы вести досужие разговоры с будущим зятем.

Мария Евгеньевна намек в моем тоне уловила.

— Не затянутся переговоры, внучок, — легко пообещала она. — Я уж постараюсь. Мне Медведевы в кармане нужны больше, чем проект очистных в Поднебесной. Так что обговорю с твоим дедом еще этот момент.

— Спасибо, бабушка.

— То-то же! — довольным голосом отозвалась княгиня Демидова. — Цени, какая я у тебя добрая и заботливая, дочку первую в мою честь обязательно назовешь. За девочкой твоей тут приглядывают всем княжеством, так что о Виктории можешь не беспокоиться.

Ну, в этом я и не сомневался. Слишком важен ее статус как невесты наследника, чтобы охранять Морозову спустя рукава. И тем более после смерти Кирилла Руслановича допустить покушение на члена семьи, да имея на руках самую совершенную версию «Оракула» — это нужно быть царицей, чтобы кому-либо удалось совершить атаку.

— Благодарю, — ответил я.

— А теперь отдыхай, — велела Мария Евгеньевна, — я прекрасно помню, как умеют выматывать переговоры с Поднебесной. Наговорилась с ними уже за свою жизнь. Так что спокойной тебе ночи, внучок.

— И тебе, бабушка, — с улыбкой ответил я.

Звонок прервался, и я вернул телефон на место. Со стороны двора послышалась суета — возвращался домой князь Пермский, и охрана готовилась встречать хозяина. Подойдя к окну, я посмотрел, как Семен выбирается из машины сам, а затем помогает выбраться своей супруге.

Ефремов на ходу раздавал указания, остановился напротив моих окон и, подняв на меня взгляд, кивнул, демонстрируя, что все под контролем. И я с улыбкой отошел от окна.

По хорошему, государевы псы должны были давно зачистить всех преступников уже на следующий день, как ЦСБ получило «Оракула». Возможностей у опричников хватало. Но Михаилу II гораздо важнее оказалось следить за своей же родней. И в итоге до защиты интересов подданных так и не дошло.

Стоит ли намекнуть подполковнику, что пора заняться делом и перестать играть в царедворца? О Ворошилове у меня сложилось исключительно положительное впечатление. Да, он не гений, зато честный служака, следующий приказу и действительно ратующий за Русское царство. Честно говоря, после близкого знакомства с высшим светом нашей страны, мне уже начинает казаться, что это — крайне редкое качество.

Со вздохом я вновь взял телефон в руки и открыл официальный государственный новостной канал. Страница «Вестей» радостно пестрела заголовками о новых заводах, достижениях в машиностроении, грантах и великосветских мероприятиях, получивших огласку.

Ни про постриг царицы, ни про губернаторов ни слова сказано не было. Зато я смог увидеть свое фото рядом с Петром Глебовичем, сделанное в Смоленске.

«Великий князь Литовский Петр Глебович Апраксин совместно с наследником Уральского княжества Романовым Дмитрием Алексеевичем закладывают новый технологический комплекс.

Предприятие даст больше десяти тысяч рабочих мест для жителей Смоленска…»

Разворачивать статью дальше я не стал и убрал телефон в карман за секунду до того, как слуга Ефремова постучался ко мне в дверь.

— Войдите, — разрешил я, уже поднявшись с дивана и поправляя рубашку.

Молоденькая служанка заглянула в гостиную и, найдя меня взглядом, разыграла легкое смущение. Даже покраснеть старалась, но актриса из нее выходила так себе.

— Дмитрий Алексеевич, князь Пермский приглашает вас на ужин, — объявила она, сложив руки перед собой.

— Хорошо, я иду, — кивнул я, взглядом указывая девушке покинуть помещение.

Она была не первой, кто пытался забраться ко мне в койку. Кажется, стремление попасть к Романову в постель уже обросло тотализатором, и слуги Семена делают ставки, кому же достанется от княжича. И чего именно — плетей за дерзость или постельных утех.

Можно было бы обратиться к Ефремову, чтобы он навел порядок в своем доме, но мне это обстоятельство никак не мешало, да и я был готов поспорить, что Мэйлин в курсе происходящего, и ведет какую-то проверку своих людей.

Надев пиджак со знаками уральского наследника, я спустился в столовую, где меня уже ждали князь с княгиней. Улыбаясь им, я прошел к подготовленному для меня месту, глядя на друзей.

Если Семен Константинович выглядел практически обыкновенно, то вот по его супруге было заметно, что титул княгини дается ей не так просто. Мэйлин, кажется, обзавелась парой морщинок вокруг глаз. Для китаянки — практически знак старости, но моя бывшая одногруппница умело скрывала этот факт косметикой.

— Доброго вечера, князь, княгиня, — чуть склонив голову, поприветствовал я хозяев. — Судя по вашим лицам, жизнь в Пермском княжестве налаживается. И я рад, что эта земля получила таких целеустремленных хозяев.

— Вечер добрый, княжич, — ответила Мэйлин, жестом предлагая мне присесть. — Если вы не против, Дмитрий, я бы хотела перейти к еде.

— А я бы провозгласил тост, — вставил Семен, протягивая руку к бокалу с вином. — За очищение Пермского княжества!

Глава 21

За окном было еще темно, на улице горели фонари. Центральная часть города успела пройти модернизацию, и здесь уже не казалось, что ты сидишь в провинциальном городке на краю Русского царства. Конечно, до Москвы еще далеко, но лиха беда начало. Я верю в Семена Константиновича, и готов биться об заклад, через пару лет Пермск будет не узнать.

— Княжич, ваш кофе.

На стол передо мной поставили блюдце с чашкой, и терпкий аромат потек по помещению, заставляя все мысли разлететься, будто сдутые ветром.

После вчерашнего ужина я и выспаться толком не успел, засиделись мы со старым другом далеко за полночь. А сегодня мне предстоял еще один раунд переговоров с делегацией Поднебесной.

— Благодарю, — кивнул я, протягивая руку к горячей чашке.

Официант поклонился и отступил, не пытаясь выяснить, не желает ли благородный гость еще чего. Несмотря на то, что Семен Константинович только недавно стал князем Пермска, жители города прекрасно понимали, как обращаться с благородными господами и дамами. Хотя мы, конечно, все еще были диковинкой в здешних краях — великий князь Хабаровский со своими боярами город своим присутствием не баловали.

Я поднес кофе ко рту и, прикрыв глаза, втянул его запах. В мозгах прояснилось окончательно, и я сделал первый обжигающий гортань глоток. Как ни крути, а человеческий организм заставляет считаться со своими нуждами. И хоть ты трижды сингуляр в прошлой жизни, в этой спать положено вдосталь, если не хочешь клевать носом.

Дверь кафе раскрылась, впуская волну холодного воздуха, звякнул колокольчик, и новый посетитель вошел внутрь. В такую рань нас и было-то всего трое, не считая моей охраны, рассевшейся по кругу от моего столика. На нового клиента обратили внимание все присутствующие, но тут же потеряли всякий интерес.

Одетый в совершенно непримечательную гражданскую одежду — короткий пуховик и джинсы с ботинками — Андрей Викторович Ворошилов обвел взглядом помещение, после чего решительно двинулся ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, — поклонился подполковник, — позволите присоединиться?

Судя по осунувшемуся лицу с запавшими глазами, поспать временному главе ЦСБ не удалось. Впрочем, я вообще не представляю, как у него хватает сил мотаться по всей стране и работать при этом. При этом работать действительно хорошо, используя все имеющиеся возможности.

— Конечно, Андрей Викторович, садитесь, — кивнул я, и придвинул меню. — Угощайтесь.

Ворошилов бросил взгляд в сторону кухни. Официант, ожидавший только приказа, сразу смекнул, что мой собеседник не так прост, а потому тут же материализовался возле нас.

— Двойной эспрессо, будьте добры, — заказал подполковник, вручая меню официанту.

— И добавьте хорошей сытной еды, — добавил я, не глядя на сотрудника кафе. — Картошечки жареной с грибами на сале, кусок хорошего прожаренного мяса. Салат какой-нибудь, ну, не мне вас учить.

— Сейчас же все подадим, — ответил официант, даже не подумав возражать, что в кафе ничего такого не готовят.

Зато готовили в соседнем заведении, куда, прекрасно понимая, что речь пошла о жирных чаевых, устремится половина работников кафе. Аристократы могут себе позволить вот такие требования, но за них и платят щедро.

Ворошилов же слегка поморщился, глядя на меня.

— Пользуетесь своим положением, Дмитрий Алексеевич? — спросил он с легким осуждением в голосе. — Не думал, что в вас это есть.

Я повесил купол на наш столик, и ответил, не опуская чашку с кофе.

— Увы, порой нужно напоминать, что княжич Романов все тот же хулиган, каким его знали в Казани, — сказал я. — Да и вы, Андрей Викторович, явно серьезно устали. Плотный обед не повредит.

— Никогда не любил долгие перелеты, — подтвердил он, слегка кивнув.

Мы немного помолчали, пока вернувшийся официант расставлял купленные в соседнем заведении блюда перед подполковником. Наконец, оставшись наедине со мной, Ворошилов заговорил:

— Дмитрий Алексеевич, я попросил вас о личной встрече, — начал он, не глядя на пышущие жаром и соблазнительными ароматами тарелки, — так как решил поступить правильно, и полагаюсь на вашу порядочность.

Я приподнял бровь.

— Если вы о том секретном разговоре, случившемся вчера вечером в Кремле между государем и его племянником Милославским, курирующим работу «Оракула», в ходе которого мне пророчили место главы ЦСБ, — произнес я, и Андрей Викторович кивнул, подтверждая, что тему я понял правильно, — то я понятия не имею, о чем речь.

Подполковник усмехнулся, дослушав меня до конца.

— Вообще-то, — по моему кивку взявшись за вилку с ножом, произнес он, — я хотел попросить вас согласиться.

Видя мой скепсис, подполковник продолжил:

— Но не на кресло руководителя, Дмитрий Алексеевич, — пояснил он, — мне прекрасно известно, что вас не прельщает такая работа. Я хочу заручиться вашим согласием, чтобы выдвинуть на пост свою кандидатуру, при которой вы будете куратором нашей службы.

Несколько секунд над столом стояла тишина. Прежде чем отвечать, я решил задать пару уточняющих вопросов.

— Вы считаете, у меня есть право давать советы? — спросил я.

— Есть, Дмитрий Алексеевич, — кивнул подполковник, в один глоток приговорив свой кофе. — Государь прямо сейчас рассматривает кандидатуры, и ваша среди них имеется, вы это знаете. Вы же сделали для безопасности царства едва ли не больше, чем все современное ЦСБ. И ваш голос будет иметь значение.

— Допустим, что я действительно могу кого-то порекомендовать, — медленно произнес я, чтобы Андрей Викторович не понял, что решение уже принято. — Зачем мне становиться куратором? Мне-то какая с этого выгода?

Ворошилов отставил чашку в сторону, прежде чем поднять взгляд на меня.

— Я не знаю другого благородного человека, настолько же подходящего на эту должность, как вы, Дмитрий Алексеевич. Да вы и сами наверняка заметили, что в обществе крайне недостает действительно достойных для этого людей.

Я склонил голову набок, глядя на собеседника.

— Подполковник, я понимаю, что получите вы от этого назначения, но не вижу смысла самому становиться куратором. В Москву я не рвусь, в Кремле меня тоже не ждут. И это уже не говоря о том, что мой дед вот-вот станет губернатором, что делает меня заинтересованным лицом. Кроме того, я и сам наследник княжества Уральского. Совмещать заботу о своих подданных с Царской Службой Безопасности — слишком хлопотно.

— Как куратор ЦСБ, Дмитрий Алексеевич, вы даже вмешиваться в нашу работу не будете. Главное, чтобы «Оракул» продолжал работать, и вовремя расширял свои возможности. В обмен на это у вас появится возможность лично решать любые вопросы, связанные с безопасностью Русского царства, — пояснил он. — Никаких согласований, приказов сверху и запретов. Соблюдайте закон Русского царства, и к вам никаких претензий.

— Звучит так, будто мне не придется отвечать за ваши промахи и недоработки, Андрей Викторович, — покачал головой я. — А ведь даже со здешним группировкой должны были бороться вы, а не я.

— Я исполняю приказы, Дмитрий Алексеевич, — ответил Ворошилов. — И у меня нет ваших возможностей. Я всего лишь человек.

— А я, по-вашему, машина? — усмехнулся я. — «Оракул» работает на вас. Но что-то я не слышал в новостях, как бравые опричники карают или хотя бы ловят государственных преступников. Это я расследовал нападение на великого княжича Выборгского.

— Я не могу обсуждать с вами приказы, Дмитрий Алексеевич, — нахмурился подполковник. — Но зато могу утверждать, что став куратором, вы получите право их отдавать сами. И я сделаю все, чтобы ваши приказы были исполнены. Хотите хороших новостей?

Он сунул руку в карман рубашки и выудил оттуда телефон. Сняв блокировку, Андрей Викторович передал аппарат мне с раскрытой страницей новостной ленты «Вестей».

«В ходе крупномасштабной облавы на Дальнем Востоке Русского царства была полностью ликвидирована крупнейшая в стране преступная группировка контрабандистов. При поддержке Царской Службы Безопасности полицией Русского царства и княжеств были осуществлены: задержание и аресты более чем двух тысяч преступников, связанных с международной преступной организацией. Арестовано имущества на 73.8 миллиардов рублей. Уничтожено 19 тонн наркотических веществ. В ходе операции были освобождены 15 граждан Русского царства. Спасены и получают помощь 72 подданных других стран. В настоящее время идет проверка их личностей, после чего пострадавшие от рук работорговцев будут возвращены в свои страны при содействии ЦСБ. К делу привлечены посольства 17 стран»

Я дочитал будущую новость. Судя по метке, она должна была выйти сегодня ровно в полдень. Что ж, по крайней мере, поднять собственную репутацию в глазах царских людей это дело поможет.

— Поздравляю, подполковник, кажется, вы получите новое звание, — улыбнулся я, возвращая телефон. — Но, если говорить прямо, мне нет никакой выгоды становиться вашим куратором.

Он нахмурился, и я продолжил:

— Вам кажется, что на этой должности я смогу сделать многое для Русского царства. Но на самом деле я сделаю гораздо больше, если буду заниматься своими делами, и не отвлекаться на то, чтобы контролировать работу вашей службы.

Он вздохнул.

— Что же, я вас услышал, Дмитрий Алексеевич, — сказал Ворошилов. — Очень жаль, что вы так решили, но и заставить я вас не могу. Вы могли бы принести нашей стране огромную пользу уже сейчас. Под вашей рукой ЦСБ стала бы действительно той службой, которой задумывалась изначально.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Время все расставит на свои места, Андрей Викторович, — сказал я негромко, проворачивая чашку в пальцах. — А насчет будущего вашей службы — как решит государь, так и будет. Я уже обеспечил вам самые современные и действенные технические возможности. Вам осталось лишь пользоваться ими, и не допускать влияния извне, как это было с делом Соколовых. Опричнина должна была бороться с внутренними врагами, а не плясать под их дудку.

— Я не могу обсуждать с вами приказы, Дмитрий Алексеевич, — вновь покачал головой он.

Правильный подход. Подполковник давал присягу, нарушать ее, разглашая передо мной тайны государственной службы, он не имеет права. Но я и не собираюсь настаивать.

— Тут и обсуждать нечего, Андрей Викторович, ваш куратор преступила закон, — сказал я, кивнув ему. — И вместо того, чтобы остановить ее, вы подчинились. Я вас не осуждаю, вы не могли знать, к чему это все приведет, ведь куратор — лицо, облеченное полным доверием Михаила II. Никто бы на вашем месте не усомнился в полученных приказах. Но пытаясь призвать меня на кураторство, вы совершаете ту же ошибку. Я — княжич Романов, наследник Уральского княжества, я не буду, как Рюрик, которого точно также призвали на княжение, оглядываться на бояр и спрашивать их мнение. Став куратором я превращу ЦСБ в палачей, которых будут бояться до дрожи буквально все подданные Русского царства. Потому что я — тиран, и признаю только казнь в виде меры пресечения. Став куратором, я залью Русское царство кровью. Вы не хотите этого. Царь этого не хочет. Именно поэтому мне так и не сделали предложения возглавить ЦСБ, как вы хотите.

Он молча потер подушечки пальцев, размышляя над моими словами. Тишина затягивалась, но я его не торопил. Я ведь не врал, самый простой способ устранить всех врагов государства — вырезать семьи под корень. И если потребуется, я лично подделаю доказательства так, что никто не поймет, что они фиктивные.

— Почему вы в этом так уверены? — спросил он, подняв на меня взгляд.

Что ж, видимо, придется говорить более ясно, чтобы подполковник сам убедился, что мне место куратора доверять нельзя. В конце концов, репутация кровожадного маньяка у меня не на пустом месте образовалась. И сейчас она сыграет мне на руку.

— Потому что я защищаю свою страну, а не отдельных людей, Андрей Викторович, и тот, кто предает мою страну, не имеет права претендовать на снисхождение с моей стороны, — с улыбкой ответил я. — Я защищаю свою семью, но человек, который отказывается считать себя моей родней, больше не получит моей защиты. Этим принципом я руководствуюсь во всех своих действиях, и менять свои принципы я не намерен. Я — идеальный защитник, таков мой дар и мое призвание. Но это также значит, что для сохранения большего, я легко пожертвую меньшим.

— И считаете, что этого достаточно? — спросил он, откинувшись на спинку своего стула.

Судя по взгляду Ворошилова, мои слова его ничуть не тронули. Впрочем, было бы странно, окажись иначе. Не тот пост он занимает, чтобы реагировать на высокие речи.

— Как показывает практика, достаточно, — кивнул я. — Польша присылала наемников, чтобы те нападали на мою семью. Где теперь та Польша? На мой род подняли руку Рюриковичи, и как закончили эти великие князья? Чем больше крови я проливаю, тем спокойнее живется моей семье и моей стране. И, как мне кажется, вы не хотите, чтобы такой человек, как я, встал во главе вашей службы. Потому что для меня нет такого понятия, как милосердие. Я убийца, Андрей Викторович. И получив в свои руки Царскую Службу Безопасности, начну убивать гораздо больше, чем прежде. Так что не нужно рассчитывать, что мое кураторство станет благом для Русского царства. Вам нужен толковый администратор, а никак не бездушный палач, для которого лишить человека жизни — все равно, что воды выпить. Так что, подполковник, я не стану вашим куратором. Но вас обязательно на место главы ЦСБ порекомендую. Вы это заслужили.

Ворошилов кивнул мне.

— Что ж, очень жаль, Дмитрий Алексеевич, что вы этого не хотите, — вздохнул он. — Во все времена службы, подобные нашей, сохраняли государство и стерегли покой его жителей. Да, нас боялись, и боялись за дело. Во главе с жёстким лидером мы можем быть способны на очень многое ради царства. Жаль, что вы этого не понимаете. Однако вы правы, время расставит асе по местам.

Он поднялся из-за стола.

— Кто знает, может быть, лет через пять вы измените свое мнение? — задал он риторический вопрос.

Я улыбнулся.

— Надеюсь, что новый куратор Царской Службы Безопасности будет лучше исполнять свои обязанности, Андрей Викторович, и желаю вам всяческих успехов.

Подполковник кивнул мне и направился к выходу, не прощаясь.

Я выждал несколько минут, пока машина Ворошилова отъедет достаточно, и поднялся на ноги.

— Петр, расплатись, — велел я одному из своих сопровождающих.

Охранник раскрыл сумку и, не считая, выложил толстую пачку новеньких денежных знаков.

Я вышел на улицу, когда мне подали машину к крыльцу, и сел на заднее сидение. Разговор с Ворошиловым вышел достаточно интересным. Главное, что меня порадовало в этой истории — результат действий подполковника. В самом деле, если бы ЦСБ всегда реагировало так продуктивно, ни у кого бы язык не повернулся оскорблять их или относиться пренебрежительно.

Встреча с китайцами была назначена на девять утра, так что у меня был еще час, чтобы добраться до места.

Кортеж неспешно следовал по улицам Пермска, и я не торопил водителя.

К гостинице, в которой остановилась делегация Поднебесной, мы подъехали вовремя.

Я вылез из машины, чувствуя себя полностью готовым к завершению переговоров, когда в кармане завибрировал телефон.

Вытащив аппарат, я снял блокировку и открыл уведомление.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Государыня Русского царства Юлия Александровна приняла монашеский постриг. Под именем монахини Аглаи она переезжает в женский Иоанно-Предтеченский монастырь, который на протяжении всего времени своего царствования поддерживала из личных средств»

Глава 22

— Прикройте меня, — велел я, возвращаясь в машину.

Охрана быстро окружила мой автомобиль, развернувшись спинами к нему. Защелкало взводимое оружие. Я же наложил на внедорожник купол и, раскрыв ноутбук, подключился к «Оракулу».

Нападения прямо сейчас я не ожидал, разумеется — Пермск у меня под присмотром. Однако следовало действовать правильно, из плохого союзника сестра моего отца переквалифицировалась во врага, и месть от ее руки могла свершиться в любой момент.

Царица действительно жертвовала в пользу монастыря очень много. Помимо денег в список даров входила современная техника, установка систем наблюдения, ценные вещи, многочисленные реставрации. Фактически государыня обеспечивала себе самой безбедное существование, готовила запасной плацдарм.

Естественно, она не в одиночку занималась благотворительностью. Многие благородные женщины жертвовали Иоанно-Предтеченскому монастырю только ради статуса. И эти средства теперь также обеспечивали комфорт опальной царице.

И в данный момент, легко взломав защиту монастыря, я наблюдал за Юлией Александровной, а теперь монахиней Аглаей.

Вместо унылой пустой кельи для бывшей царицы отвели громадные покои, ничуть не уступающие ее кремлевским палатам. И все это помещение утопало в роскоши.

Само собой разумеется, никаких обязательств внутри монастыря у моей биологической матери не имелось. Вместо работы и молитв государыня возлежала на широкой мягкой кровати и, закинув руку за голову, щелкала кнопками пульта, глядя новости, рассказывающие о ее новом статусе.

Несколько секунд я наблюдал за ней, раздумывая о том, каким будет следующая шаг монахини Аглаи. В после отключился, оставив «Оракул» слушать все, что происходит в стенах Иоанно-Предтеченского монастыря.

Романовы начали свой путь к славе с церкви. И, похоже, Юлия Александровна вдохновилась родовой историей. Может быть, приказывать у нее оттуда и не получится, но влиять на обстановку в стране все равно сможет. Так или иначе, у нее есть как сторонники, так и должники. А потому за царицей необходимо неусыпно следить.

Знал бы я ее фаворита, было бы проще. Но «Оракул» появился гораздо позднее, чем вся эта история с суррогатным материнством завертелась. У меня есть список всех детей Михаила II, но ни один из них, откровенно говоря, не тянет на цесаревича.

Если, конечно, не станет куклой в руках царицы. Которая теперь сослана в монастырь, и официально никакого влияния на Русское царство оказать не может. Но только официально…

Взяв телефон в руки, я несколько секунд смотрел в список контактов.

Можно было бы предупредить Романовых, но отец и так прекрасно знал о происходящем. Князь, в отличие от меня, держал руку на пульсе — слишком это важный вопрос, чтобы спускать его на самотек. Дед сейчас наверняка открывает шампанское — моя биологическая мать ему никогда не нравилась. Но у Руслана Александровича тоже должны иметься свои планы на этот случай.

А ведь есть еще куча аристократических родов, которые ждали этого момента, он снился им в самых сладких снах. И теперь вокруг Михаила II закружится хоровод невест — хочет он того или нет, но каждый, у кого есть возможность, постарается подсунуть царю свою женщину, чтобы через такую связь подняться самому.

Аппарат в моей руке завибрировал, на дисплее отобразилось имя, и я взял трубку.

— Княжич Романов слушает, — произнес я.

— Доброе утро, Дмитрий, — медленно проговорил Семен, будто стараясь подобрать слова. — Просто хочу удостовериться, что все в порядке. И если тебе что-то понадобится…

— Спасибо, князь, — с улыбкой ответил я. — Твоя поддержка очень важна для меня. Но у меня все прекрасно, я уже собираюсь на переговоры.

Он вздохнул в трубку, испытывая облегчение. Переживал за меня Семен Константинович, и это было приятно осознавать. Всегда хорошо иметь по-настоящему верных друзей.

— Если что — только скажи, княжич, — произнес он.

— Благодарю, Семен, я этого не забуду.

— В таком случае успехов тебе на переговорах, — пожелал он, прежде чем отключиться.

Я прикрыл глаза на мгновение, после чего отбил сообщение отцу.

Романов Д. А.: Доброе утро. Видел новости. Что-то от меня требуется?

Этого будет достаточно пока что. «Оракул» же и без того следит за моей семьей, и снимать этого наблюдения я не стану.

Не дожидаясь ответа, я дал знак охране и вылез обратно на улицу. Натянув на лицо улыбку, кивнул своим людям и решительно направился к дверям гостиницы. Что бы там ни случилось, и как бы не повернулась эта история, а дело нужно довести до конца.

* * *

Урал, кабинет князя Демидова.

Руслан Александрович посмотрел новость о постриге царицы еще раз, после чего выключил видеозапись и вздохнул.

Очень вовремя Юлия Александровна решила отринуть мирскую жизнь и податься в монахини.

Переключившись на канал «Оракула», настроенный на наследника Уральского княжества, Демидов последил за внуком, послушал разговор с Ефремовым. И довольно хмыкнул.

Дмитрий Алексеевич показал себя прекрасно. Не растерялся, не стал дергаться, и продолжил заниматься делом.

Отключившись от присмотра за внуком в момент, когда княжич Романов сел за стол переговоров с делегацией Поднебесной, Руслан Александрович и сам занялся делами.

До обеда все шло, как обычно. А перед самым перерывом на рабочем столе зазвонил царский телефон.

Князь Демидов поднял трубку.

— Руслан Александрович слушает, — произнес он.

— Князь Демидов, здравствуйте, — обратился к нему мужской голос. — Вас беспокоят из царской канцелярии. Вам назначена аудиенция у государя на завтра в 13 часов по московскому времени. Не опаздывайте.

И собеседник закончил звонок. Руслан Александрович хмыкнул и положил трубку на рычаг.

Обычный рутинный вызов в Кремль, каких князь Демидов повидал за свою жизнь немало. Вот только в свете последних событий этот звонок был сигналом, что речь пойдет о серьезных делах.

Поднявшись на ноги, Руслан Александрович направился к выходу из кабинета. Вполне вероятно, завтра он лично услышит, когда придется заступать на должность губернатора.

Несмотря на чисто по-человечески радующие вести о постриге царицы, настроение князя Демидова оставалось ровным.

Деловая встреча у царя еще не значила, что уже завтра губернаторы разделят между собой Русское царство. Руслан Александрович прекрасно понимал, что этому событию будет предшествовать тяжелый и долгий путь гармонизации законодательства княжеств. Возможно, государь расскажет о новых условиях и требованиях, чтобы будущие губернаторыуспели подготовиться.

Впрочем, князь Демидов оставался верен себе, и не спешил с решениями. Завтра все выяснит сам, а пока что Урал — все еще должен оставаться под плотным контролем своего хозяина.

* * *

Каземат Кремля.

Великий князь Московский сидел на кровати, глядя на каменную стену перед собой. Допрос был давно проведен, и Емельян Сергеевич успел полностью восстановиться после него. Вернулась бодрость, соответствующая возрасту, вновь обрел ясность ум.

Мужчина был совершенно спокоен, и не переживал о случившемся.

Все прошло достойно, пускай и не получилось выпотрошить мозг Анне Михайловне, так как специалист просто не успел на место допроса, после которого девчонке перерезали бы глотку. И возможный цесаревич уцелел. Зато документы попали прямо к царю на стол, и Михаил Викторович Соколов теперь уже никогда не будет чувствовать себя и свой род в безопасности.

Всем приходится платить за грехи. И Емельян Сергеевич был не против утащить за собой в ад еще и Выборгского. Однако пока что оставалось лишь ждать, пока наступит положенное воздаяние.

За свою семью Невский не переживал. Дети не связаны ни с одним его грязным делом, которые он проворачивал, и после казни великого князя Московского они разделят весьма внушительное наследство. Обвинить их не получится — не зря Емельян Сергеевич все рассчитал и разыграл, используя наблюдение Милославских через «Оракула» Романова. Оба сына всегда были на виду, и даже в подвал особняка ни разу так и не спустились.

Великий князь Московский не знал, сколько дней уже сидит в подвалах Кремля, но подозревал, что продержат его здесь до самого финала, когда государь упразднит великие княжества.

С Емельяном Сергеевичем все это время хорошо обращались, у него был гардероб с простой, но вполне приличной одеждой, санузел, его хорошо кормили и даже Ерофеев, личный целитель царя, иногда приходил для осмотра.

Оставлена была великому князю и маленькая библиотека — ничего выдающегося, всего лишь сборники русской классики. И великий князь с удовольствием читал эти книги, совершенно не тяготясь своим положением. Даже порой ловил себя на чувстве, будто снова вернулся в детство, когда его дед гонял молодого Емельяна по особняку розгами за то, что будущий наследник опять пропустил уроки литературы.

В тяжелой двери с негромким лязгом отодвинули металлическую перегородку, в помещение через окошко заглянул дежурный гвардеец. Лицо его было знакомо — Рюрикович уже все смены знал.

— Емельян Сергеевич, я сейчас открою дверь, — предупредил он. — Встаньте к стене спиной к двери.

Поднявшись на ноги и отступив к стене, великий князь Московский спокойно дождался, пока его надсмотрщик войдет внутрь. Емельяна Сергеевича тот не боялся — блокираторы на запястьях Невского не позволяли обратиться к магии, превращая одного из сильнейших одаренных Русского царства в простого старика. Пусть и все еще крепкого, но все же не способного тягаться с вооруженным солдатом в совершенной тяжелой броне.

— Емельян Сергеевич, вам велено следовать за мной, — объявил гвардеец. — Проследуйте на выход.

Значит, это конец, усмехнулся тот и медленно повернулся. Помимо вошедшего в камеру бойца еще двое ждали снаружи, держа Рюриковича на прицеле. Совершенно стандартная ситуация, еду в камеру приносили точно также.

Но Невский и не думал делать резких движений. В какой-то мере его даже забавляла ситуация.

Учитывая, с каким уважением к нему относилась охрана, могло показаться, что ничего страшного и не поправимого и не случилось на самом деле. И даже блокираторы на руках не мешались — прибегать к дару великому князю Московскому давно уже не приходилось, и он не чувствовал особой разницы.

Когда забираешься на самый верх иерархии, наличие способностей уже ничего не значит. Имеют значение лишь реальная власть, влияние и деньги. Потому значительная часть патриархов клана Рюриковичей вообще не дралась в полную силу ни разу в жизни. Им этого не требовалось.

Шагая вслед за гвардейцем, великий князь Московский держал голову поднятой, а спину прямой. Что бы ни случилось дальше, он был готов встретить свою участь с достоинством.

Через несколько минут блужданий коридоры казематов остались позади, и вокруг начался уже тот самый Кремль, к которому привыкли в Русском царстве — роскошно обставленный дворец, светлый и яркий. И каждый шаг по нему после мрачных подвалов наполнял душу великого князя Московского воодушевлением. В этих самых коридорах он провел немало хороших лет.

Ведущий гвардеец остановился перед резными деревянными дверьми.

— Емельян Сергеевич, — обратился он к заключенному, — сейчас вы войдете внутрь, приведете себя в порядок. Блокираторы останутся на вас. Оденьтесь, как подобает вашему положению. У вас есть пятнадцать минут, после этого мы отведем вас на аудиенцию к государю.

— Я понял, — с достоинством кивнул Емельян Сергеевич, и когда гвардеец отпер дверь, вошел в свои кремлевские покои.

Многого ожидал от Михаила II великий князь Московский, но реальность заставила его удивиться. И в первые мгновения он даже немного растерялся.

— Отец! — воскликнул наследник рода Невских, поднимаясь из кресла, в котором ждал появления великого князя.

— Здравствуй, сынок, — улыбнулся тот, крепко обнимая сына. — Что ты здесь делаешь?

Понимание того факта, что это, скорее всего, их последняя встреча, заставило великого князя Московского ее разжимать рук. Сын тяжело вздохнул, прижимаясь к отцу, и тоже не спеша разрывать объятия. Отпустить родителя было просто выше его сил.

Емельян Емельянович, наконец, нерешительно улыбнулся.

— Царь приказал помочь тебе подготовиться, — сказал он.

— К чему он, естественно, не уточнил? — все же отступая на шаг, спросил Емельян Сергеевич.

— Нет, — покачал головой тот. — Но велел соответствовать моменту.

И сын продемонстрировал отцу его парадную форму. На кителе с гербом рода Невских также был вышит московский герб. Все положенные и заслуженные регалии тоже оказались на своих местах. Значит, Михаил II желал видеть именно великого князя Московского, а не главу рода Рюриковичей.

Емельян Сергеевич глубоко вздохнул, прежде чем кивнуть.

— Не будем терять времени.

Когда наступил момент прощаться, великий князь Московский обнял наследника вновь.

— Я тобой горжусь, сын, — прошептал он на ухо наследнику. — Знай об этом, и передай брату, что и им тоже.

— Обязательно, — судорожно кивнул сын, не сводя взгляда с отца.

А потом вновь были долгие переходы по Кремлю, которые совершенно не задержались в памяти Емельяна Сергеевича. Но это время помогло взять себя в руки — после неожиданной встречи со своим первенцем великий князь немного размяк, но с каждым пройденным метром его шаг становился увереннее.

А затем, наконец, гвардейцы привели заключенного в кабинет государя. За время с прошлого посещения здесь что-то изменилось в обстановке, но Емельян Сергеевич не смог уловить, что именно.

Михаил II окинул великого князя Московского внимательным взглядом, после чего кивнул сопровождению.

— Оставьте нас, — велел царь.

Гвардеец поклонился, и закрыл дверь за собой. Несколько секунд в кабинете стояла напряженная тишина, во время которой Михаил II рассматривал своего посетителя.

— Садись, Емеля, в ногах правды нет, — велел он. — Нам о многом нужно поговорить.

Невский прошел к креслу и опустился на мягкое сидение.

— Я слушаю, государь.

Однако вопреки собственным словам, говорить Михаил II начал не сразу.

Развернув свой ноутбук, царь показал великому князю Московскому видео результатов поиска «Оракулом» всех причастных к нападению на великого княжича Выборгского.

Емельян Сергеевич смотрел не без интереса. Чем дальше заходила паутина устроенного им заговора, тем сильнее пробуждалось чувство гордости. Не всякий правитель может похвастаться столь всеобъемлющим влиянием.

Наконец, запись окончилась, и великий князь Московский перевел взгляд на царя.

Михаил II вновь повернул ноутбук к себе и, откликнувшись на спинку кресла, произнес:

— Ты, Емеля, нарушил законы Русского царства. Убил моего человека. И по правде, должен уже гнить в земле, — говорил он совершенно спокойно, даже не прибегая к ауре власти. — Однако ты все еще жив. Знаешь, почему?

Тот покачал головой.

— Возможно, потому что доказал, что живой могу быть намного полезнее? — предположил великий князь Московский.

Михаил II скупо улыбнулся.

— И снова зришь в корень, Емеля. Ты и без «Оракула» умудрился на каждого Рюриковича собрать подробное досье со всеми его прегрешениями, — царь хмыкнул. — Я посмотрел твои документы, те, что ты так жаждал мне передать. И мои люди все это время искали опровержения или подтверждения твоим записям.

Емельян Сергеевич молча слушал государя, не спеша делать новых обнадеживающих предположений. Будучи сильным человеком, он уже смирился со своей участью. И не хотел бы сейчас так сладко обмануться, рассчитывая на снисхождение, и уж тем более помилование.

— Я годы на это потратил, государь, — произнес он, когда Михаил II замолчал.

Царь несколько секунд смотрел на своего собеседника.

— Я хочу сделать тебе предложение, Емельян Сергеевич, — произнес он. — Ты волен отказаться. Полагаю, ты понимаешь, что с того момента, как ниточка следствия привела ЦСБ к тебе в особняк, твоя жизнь целиком в моих руках?

— Понимаю, государь.

— У меня освободилось место куратора Царской Службы Безопасности, — объявил Михаил II. — И так как ты на деле доказал, что четко понимаешь, как нужно действовать, чтобы обвести мою службу вокруг пальца, обладаешь навыками работы с секретами, а кроме того, имеешь связи и опыт их применения, я предлагаю тебе эту должность.

Первые несколько секунд Емельян Сергеевич даже не дышал.

— Условия, государь?

Тот улыбнулся, но эта улыбка Невского не обманула. Перед ним пока что только пряник.

— Условие будет очень простым, Емеля. Если ты допустишь малейшую ошибку, я вырежу весь твой род с корнем. Это условие останется неизменным, так что хорошо подумай, готов ли ты жизнь себя и своего рода положить на весы. Если же будешь служить мне верой и правдой, твой наследник станет следующим губернатором Московским.

Невский облизнул пересохшие губы. О такой удаче он и мечтать не мог.

— А кто тогда станет первым? — все же решился спросить он.

Михаил II улыбнулся. На этот раз мягко.

— Если ты откажешься, я посажу в кресло Мишу Соколова. А если согласишься — ты и будешь первым губернатором Московским, Емеля.

Он прервался и хмыкнул, глядя на часы.

— У меня не так много времени, так что я жду твоего ответа, Емеля. Ты согласен?

Глава 23

Урал. Личный особняк наследника. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Мое прибытие выпало на раннее утро. Однако дома, естественно, никто не спал — прислуга готовилась к моему возвращению, так что пока на улице еще было темно, внутри уже горел свет.

Внедорожник подкатил к крыльцу, и я выбрался на по-зимнему морозный воздух. Снега навалило за время моего отсутствия достаточно, чтобы укрыть часть моей личной территории. Само собой, проходы и дорожки были расчищены, но осевшие на аккуратно подстриженных растениях, высаженных по периметру, белые шапки смотрелись очень уютно.

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, — поклонился управляющий, приветствуя меня на крыльце.

— Доброе утро, Василий Васильевич, — кивнул я, проходя в дом. — Как здесь обстоят дела?

Мужчина принял у меня плащ и принялся за рассказ. Строители все еще занимались обустройством полигона, внутри особняка вчера хозяйничали мои двоюродные сестры.

— Все готово к малому приему, Дмитрий Алексеевич, — отчитался Василий Васильевич. — Княжна Анастасия Кирилловна предпочла остаться в гостевых покоях на вашем этаже.

— Вот как? — хмыкнул я, шагая в сторону голубой столовой, где меня уже ждал плотный завтрак. — Это хорошо. Никаких жалоб от прислуги не поступало?

Управляющий толкнул двойные створки дверей, открывая передо мной проход в помещение, уже заполненное ароматами горячей сытной еды. Я втянул эти чарующие запахи и двинулся к своему креслу, жестом велев Василию Васильевичу сесть в соседнее кресло.

— Что вы, Дмитрий Алексеевич, — склонил голову он, не спеша садиться. — Никаких жалоб и быть не может. А сидеть с вами мне, простите, нельзя. Вы — наследник княжества…

— И до этой секунды я думал, что имею права делать в своем доме все, что захочу, — заметил я. — Садитесь, Василий Васильевич.

Он после некоторого колебания все же занял предложенное место. И сделал это как раз вовремя — и себя не показал лизоблюдом, что жаждет припасть к моим благам, и при этом меня особо ждать не заставил. Идеально знающий свое дело человек.

— Итак, прием, — произнес я, протягивая руку к чашке с кофе.

Спасть сегодня уже лягу только ночью. И нужно держать себя в тонусе, да и после окончательно наступившей за окном зимы хотелось пить что-нибудь горячее и вкусное. И кофе как раз подходил под оба критерия.

— Мария Евгеньевна Демидова взяла на себя организацию события, — продолжил Василий Васильевич. — Приглашения разосланы.

— Что по помолвке? — уточнил я, прекрасно помня, что от княжеств ответов до нашего свидания с Викторией пока не пришло.

— Пришли ответы практически от всех адресатов, Дмитрий Алексеевич, — чуть наклонил голову управляющий. — Пока что отказов не поступало. Княгиня Демидова распоряжается организацией жилья для господ.

— Прекрасно, — прокомментировал я в ответ, уже вооружившись ложечкой для стоящего передо мной вареного яйца. — Что сказали строители? Какие примерно сроки у них до завершения работ, с учетом погоды?

Управляющий заговорил с небольшой паузой, демонстрируя, что в этом моем приказе есть какие-то затруднения.

— Судя по прогнозу синоптиков, пурга будет длиться до конца недели. После нее рабочим понадобится три дня на расчистку полигона, только тогда они смогут продолжить.

— Меня полностью устраивает, — кивнул я. — В их контракте прописаны условия на случай подобного простоя. Если у них будет желание немного заработать сверх договора по полигону — передайте, что я хочу немного изменить задний двор. Хочу еще один выход из подземного гаража.

— Я передам им ваше предложение, Дмитрий Алексеевич, — ответил Василий Васильевич.

— Хорошо, если на этом все, можете идти, — кивнул я.

Управляющий тут же поднялся на ноги и, поклонившись, покинул столовую. Я же достал телефон и проверил главные новости Русского царства. Никаких новых громких тем пока что не объявляли. И это было даже хорошо — меньше поводов для тревоги, больше довольных людей в стране.

Закончив с очень ранним завтраком, я добрался до своих покоев и, приняв душ, стал собираться на утреннюю встречу с Русланом Александровичем. Князь Демидов не откажется обсудить результаты переговоров лично, и мне нужно быть к этому готовым.

В последнюю очередь я снял линзу и, отложив ее на салфетку, поморгал, давая глазному яблоку немного привыкнуть. В футляре, лежащем на столешнице, меня ожидал еще десяток готовых к применению линз. Но пока что надевать новую я не стал, и разместился на рабочем месте.

В первую очередь проверил, как идут дела у монахини Аглаи, но Юлия Александровна изволила почивать, развалившись на своей кровати в предоставленных ей покоях. Дальше я переключился на сводку по Романовым. Здесь ничего интересного не было, все было в полном порядке, семья продолжала заниматься делами. И я прошел к следующему отчету «Оракула».

Разговор Емельяна Сергеевича с государем заставил меня озадаченно хмыкнуть. Пока что я слабо представлял реакцию Соколова, который уже подготовился стать губернатором Московским. Но, уверен, распоряжение царя о сегодняшнем съезде будущих глав губерний Русского царства, прольет свет на этот вопрос.

Если убрать нападение на Ивана Михайловича, Невские окажутся не такими уж и плохими претендентами на столицу. В конце концов, их род не первое поколение за ней присматривает, и Емельян Сергеевич прекрасно понимает специфику Москвы.

А вот его назначение куратором… Сложно сказать, на самом деле. Да, Невский показал себя по-настоящему превосходным интриганом. Решительный, умный, влиятельный.

Однако я еще не забыл, что от моей руки умер Василий Емельянович. И великий князь Московский наверняка помнит об этом. Сработаемся ли мы с такой общей историей?

Но пока что выбора у нас обоих не будет. Емельян Сергеевич не станет подставлять всю свою семью. А мне и скрывать-то от царя нечего. Но, получив в руки ЦСБ, великий князь Московский может и задумать какую-нибудь каверзу.

И вместе с тем в текущей ситуации он действительно единственная подходящая фигура для этой роли.

Что ж, разберемся.

Захлопнув крышку ноутбука, я выглянул в окно. Снаружи дома вновь разгулялась метель. Снежные пригоршни швыряло в стеклопакеты, видимость дальше десяти метров практически нулевая.

И по такой погоде Руслан Александрович вызван в Москву. Как бы не пришлось деду пропускать собрание у царя. Условия для полетов совершенно не подходящие.

Надев новую линзу, я проверил ее работу, и направился к выходу. Улетит князь Демидов или нет, а личную встречу никто не отменял.

* * *

— Я доволен тобой, Дмитрий, — объявил Руслан Александрович, положив руку на столешницу, когда я закончил свой доклад. — Сейчас нам остается только ждать реакции Поднебесной, но свое дело ты сделал, так что больше пока что в этом вопросе твоего участия не требуется.

Я склонил голову, показывая, что услышал. И князь Демидов продолжил:

— Меня сегодня вызывают в Москву, как ты знаешь, — сказал он. — И тебе придется временно занять мое место здесь, на Урале. Заодно посмотрим, как ты будешь справляться с княжеством в мое отсутствие.

— Сделаю все возможное, чтобы пройти это испытание с честью, — вновь поклонился я.

Дед усмехнулся в ответ.

— В этом я не сомневаюсь, — кивнул он, поднимаясь из-за стола. — Все свои распоряжения я отдал, тебе остается только контролировать их исполнение. Если потребуется вмешиваться, делай это без долгих раздумий. Наша власть крепка, пока мы сами держим всех в кулаке. У тебя уже есть определенная репутация, и я полагаю, особо никто испытывать тебя на прочность не станет. Однако всякое возможно, помни об этом. И с Медведевыми переговори насчет их обид и конфликтов, Дмитрий, — закончил Руслан Александрович.

— Женщины уже все организовали, так что завтра будет малый прием. Вот как раз на нем и поговорю, князь, — ответил я, чуть разводя руки.

Дед довольно улыбнулся, чуть покачивая головой.

— Как же ты возмужал, внучок. Впрочем, не будем здесь предаваться воспоминаниям. Завтра свое утро начнешь здесь, и до моего возвращение поживешь в нашем доме. Людям полезно видеть, что хозяин на своем месте, и все в порядке и под контролем. Не забывай — предсказуемость и стабильность.

— Не забуду, — пообещал я.

И был отправлен восвояси взмахом руки. До отлета оставалось порядочно времени, и Руслану Александровичу предстояло поработать еще несколько часов. А мне можно было, наконец, наведаться к Святославу Святославовичу.

Хотя прошло на самом деле не так много времени, казалось, минула вечность с тех пор, как я наметил для себя создание наноботов. Все эти дни «Оракул» собирал и обрабатывал известную на этой Земле информацию. Теперь у меня на руках, пожалуй, самый всеобъемлющий труд поколений одаренных ученых.

К сожалению, конкретного ответа, как сохранить дар при аугментации, у меня так и не появилось. А это значило, что придется искать пути самому. Тем более, что сами по себе машины — все же не протез руки, и избавить организм от них будет не сложно.

Уже сидя в машине, я листал полученные «Оракулом» результаты. Искусственный интеллект составил впечатляющий набор фактов, который теперь мне предстояло досконально изучить. К сожалению, я пока что не могу просто закачать в мозг данные напрямую. Так что долгая дорога по заснеженным улицам оказалась, пожалуй, самой увлекательной за последнее время.

Но, разумеется, просто прочитав сводку по прошлым известным испытаниям, специалистом в вопросе я не стал. Хотя кое-какие сведения могли послужить основой для будущих исследований.

Мои машины преодолели путь лишь через час. Несмотря на усилия коммунальных служб, бороться со стихией в таких масштабах для них было тяжело. То и дело я проезжал мимо застрявших автомобилей, и периодически видел водителей, пытающихся откопать свой транспорт из-под быстро растущей снежной шапки.

Во что превратится город к моменту, когда непогода уйдет, даже сложно представить. Люди князя, разумеется, не позволят метели превратиться в катастрофу, однако какие-то накладки все равно неизбежны. Даже для того, чтобы сбросить снег с крыш жилых домов, требуются обученные люди, которым разрешено работать на высоте. Но хорошо уже то, что мороз не давит так уж сильно, иначе было бы значительно хуже.

А ведь в другом месте может быть и гораздо хуже. Тот же Пермск от такой метели пострадает в разы больше, это Урал может себе позволить мощную технику и большое число работников коммунальных служб. А кто будет работать у Семена Константиновича, да и на чем?

Впрочем, Пермск как-то дожил до наших дней, и с князем уж точно выживет. Но вопрос интересный — что я мог бы предложить жителям Русского царства, чтобы облегчить такую нагрузку?

Исключительно ради разминки мозгов, я прикинул, что можно было бы реализовать, и как это сделать. Самый простой путь — клепать «Рой», всаживать его в передвижной центр, от которого будет работать автономная снегоуборочная техника. Сложно? В теории не очень. Другое дело, что понадобится как обновленная машина под «Рой», так и сама подчиненная ему техника.

Скинув задачу «Оракулу», чтобы искусственный интеллект произвел предварительные расчеты, я открыл дверь и вышел в непогоду. У моих лабораторий метель практически не ощущалась, хотя если обернуться в сторону города, все скрывалось за сплошной белоснежной стеной.

Охрана комплекса уже встречала меня в раскрытых дверях. Пройдя мимо них с легким наклоном головы, я направился в комплекс Волкова по подземным переходам.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — кивнул мне боярич, уже занятый за своим столом. — Проходите, хочу кое-что вам показать.

Судя по его голосу, новости были хорошими.

— Доброе утро, Святослав Святославович, — поздоровался я, придвигаясь ближе. — Чем вы меня сегодня порадуете?

Волков перенес на мониторы наш старый чертеж робота, основанного на киборге великого князя Литовского.

— Как вы помните, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Святослав Святославович, оборачиваясь к изображению, — у нас возник вопрос, за счет чего двигался наш киборг. И, думаю, я решил эту загадку.

Надавив пальцами, он открыл новый проект, в котором лежали кадры нападения на великого княжича Выборгского. Общая запись разделилась на маленькие копии, которые сравнивались с нашим трофейным киборгом.

— А вот запись с камеры одной из машин, попавших тогда в перестрелку, — объявил Волков.

Поднятый корпус киборга позволил нам заглянуть внутрь, но из-за низкого качества записи разобрать в деталях, что же такого там было, не представлялось возможным.

— Я взял на себя смелость предположить, что объекты идентичны по своей структуре, и различаются только модификацией, — проговорил Святослав Святославович, начав обратный процесс.

Теперь с нашего киборга детали переносились на схему бойца, атаковавшего Ивана Михайловича.

— Как вы можете заметить, Дмитрий Алексеевич, вот эти черные полосы, которые видны по бокам от баллона с газом — это знакомые нам направляющие, — продолжил Волков. — И именно за счет поддержания техники внутри этих трубок приводит в движение все остальные части киборга.

— Хотите сказать, Святослав Святославович, перед нами — современная версия железного дровосека? — хмыкнул я. — Мощный и технологичный боец будущего на дровах?

Волков тоже усмехнулся, разворачивая изображение так, чтобы мы увидели троицу бегущих к машинам спецназа со спины.

— Смотрите, Дмитрий Алексеевич, — предложил он, указывая нужные места. — Корпус киборгов устроен так, чтобы камеры не видели ничего необычного в доспехе. Примитивная защита, которую разрабатывали для обмана систем слежения. На «Оракуле» она тоже сработала, пока я вручную не навел ваш искусственный интеллект.

— Он еще учится, так что промахи возможны, — кивнул я.

— Теперь для него такая защита — не проблема, — заверил Волков. — Я уже проверил, и мы нашли одного киборга в Южной Америке. Но от него практически ничего не осталось, по сути, только грудная пластина и нога. Если бы в объектив спутник не попала вершины горы, где киборг лежит, никто бы и не стал там искать. «Оракул» подтянул изображение со спутника, проанализировал и мы поняли, на что конкретно смотрим.

— Так что там с питанием? — напомнил я.

Но пометку про Южную Америку все же в памяти поставил. Район там достаточно беспокойный, можно легко спрятать не то что киборга, а пару полков затаится — не заметишь.

— Магическая техника, Дмитрий Алексеевич, которая поддерживает горение в пустых трубках, — ответил Волков. — Это не боевое умение, а прикладное. Суть в том, что каждый такой киборг — по существу, живое техно-магическое устройство. И мастер, их создавший, запускает свою технику горения. После чего такой боец может функционировать очень долго. Нужная для работы всех систем температура поддерживается самой техникой.

— Звучит так, будто кто-то создал вечный двигатель, — покачал я головой. — Так и до философского камня доберемся.

— Не спешите смеяться, Дмитрий Алексеевич, — усмехнулся в ответ Волков. — Дело в том, что эта техника — уникальна. Этот процесс горения работает за счет постоянного притока кислорода. И с помощью «Оракула» мне удалось найти один уничтоженный род, который мог ее применять.

Что ж, похоже, этот род только считался уничтоженным. Или его возродили уже в наши дни. Как поступили с Ерофеевым, личным целителем государя.

— Конкретно эта техника, — продолжил Волков, — принадлежала дому Эрикссонов, потомкам древнего Норвежского короля.

Глава 24

Москва, Кремль.

Слуга Милославских сопроводил Алексея Александровича до широкого зала, где уже собралось несколько высокородных гостей, явно также приглашенных для аудиенции с государем Русского царства.

Князь Романов спокойно присел на свободный диванчик у стены и, положив руку на подлокотник, взглянул на часы. До полудня оставалось еще десять минут. Оглядев зал, Алексей Александрович мысленно хмыкнул. Подходить для разговора сейчас было лишним — все присутствующие были заняты своими делами.

Вот нервно меряет шагами пространство у диванчика напротив великий князь Литовский. Петр Глебович не переставая говорил по телефону, и заметив князя Романова, кивнул ему, как хорошему знакомому. В другое время он бы Алексея Александровича и не заметил, но теперь на территории восстановившей историческую целостность, стоял нефтеперерабатывающий завод, куда текла нефть Казанского князя. И в то же время Петр Глебович заложил экспериментальное производство совместно с Дмитрием Алексеевичем, еще сильнее повязав себя с родом бывших царей.

В другом конце что-то печатал на планшете великий князь Выборгский. Михаил Викторович был хмур и сосредоточен. Впрочем, на Алексея Александровича он тоже взглянул благосклонно — и сам князь Романов, и его сын Дмитрий помогли Соколову найти всех причастных к покушениям на великокняжескую семью.

Двери вновь раскрылись, и в помещение вошел князь Демидов. Руслан Александрович сразу же направился к дивану, занятому зятем. Ступал при этом владыка Урала размеренно, каждый шаг наполнен уверенностью. На окружающих он и глазом не повел.

— Добрый день, Алексей Александрович, — кивнул князь Демидов, опускаясь рядом, не дожидаясь приглашения.

— День добрый, Руслан Александрович, — ответил князь Романов.

Несколько секунд между ними не было произнесено ни слова. Затем Уральский князь взглянул на супруга дочери и тот создал вокруг обоих князей силовое поле, перекрывая любую связь с окружающим миром.

— Как там мой сын? — первым спросил Казанский князь.

— Прекрасно, — ответил Руслан Александрович. — Осваивается в роли наследника, укрепляет связи в нашем обществе. Сегодня вот прием проводить будет с Уральскими боярами. О сестрах заботиться, о чести рода не забывает.

— Прием, значит, проводит? — хмыкнул Алексей Александрович. — Да, никогда бы не подумал, что он к этому вернется.

— Я бы тоже не подумал, — согласился князь Демидов. — Но Кирилл погиб, так что… — он повел рукой, сменяя тему. — Царь и вас, значит, позвал?

— Да, — односложно ответил князь Романов.

Не только Дмитрий работает на благо семьи. Алексей Александрович все это время сколачивал крепкую коалицию русских тюрков, так что не удивительно, что именно он стал первым претендентом на место губернатора.

Демидов хмыкнул.

— Нужно будет держаться вместе, — произнес Руслан Александрович. — Помимо общей крови, мы же теперь практически соседи будем.

— Само собой разумеется, — улыбнулся Романов. — Оба моих сына становятся князьями. Так что раздоры нам ни к чему. Я, кстати, по этому поводу хотел бы обсудить наши общие интересы, но не здесь.

Руслан Александрович кивнул.

— Приезжай в мой особняк, там все и обговорим.

Дверь в зал совещаний распахнулась, и Алексей Александрович снял свое поле. Вместе с Демидовым они поднялись на ноги.

— Господа, прошу всех присутствующих пройти в зал, — объявил слуга Кремля.

Зал для совещаний в этот раз использовался другой, куда меньше того, где проходил совет клана Рюриковичей. Но и здесь кресла каждого было подписано, а на столе имелся свой планшет.

Пока будущие губернаторы расходились по своим местам, стало очевидно, что рассаживали их по территориальному признаку — от Москвы и Центральной губернии к Дальневосточной. Всего губернаторов планировалось десять человек, но одного в зале не хватало.

Князь Романов подметил этот факт, и встал возле своего кресла. Напротив остановился Руслан Александрович.

— Государь и великий князь Русского царства! — объявил сотрудник Кремля, распахнув двери.

Все присутствующие подтянулись, и Михаил II вошел в зал уверенным шагом. Остановившись возле своего трона, он обвел взглядом собравшихся.

— Садитесь, господа, — велел царь, первым опускаясь на сидение.

Пока гости рассаживались, Михаил II успел ткнуть пальцем в свой планшет. На стене тут же загорелась карта Русского царства, расцвеченная на десять оттенков. Эта же карта появилась на лежащих перед будущими губернаторами устройствах.

— Итак, долго затягивать не будем, — произнес государь. — Каждый из вас смотрит сейчас на свои территории, чтобы понимать, где предстоит работать, с кем и как.

Великий князь Выборгский чуть заметно дернул бровью, и Михаил II не оставил это без внимания.

— Что-то не нравится, Миша? — с легкой улыбкой спросил государь, глядя на Соколова.

— Я вижу, что ты назначаешь меня губернатором Центральной губернии, государь, — ответил тот. — А я думал, мне достанется Москва.

Царь хмыкнул.

— А я думал, — повторил он слова великого князя с плохо скрываемой издевкой, — что род Соколовых не допустит таких промахов в своей же службе, Миша. Прямо скажу — ты меня очень сильно разочаровал. Так что можешь радоваться тому, что ты все еще здесь.

Великий князь Выборгский стиснул зубы, однако промолчал.

— Это касается вас всех, господа, — обведя взглядом зал, продолжил царь. — Я не буду требовать от вас невозможного, но Русское царство не потерпит на должности губернатора слабого человека. Ошибки и просчеты неизбежны, мы ломаем старую систему об колено, и создаем новую из обломков. Но есть промахи, которые прощать я не стану. Если кто-то боится этого, может прямо сейчас выйти из зала — уверяю, у меня есть по шесть запасных претендентов на каждого из вас.

Но никто, разумеется, покидать собрание не стал. Царь внимательно следил за каждым из присутствующих с легкой улыбкой. Выдержав небольшую паузу, Михаил II продолжил:

— Что ж, раз все настроены на работу, — произнес он, — пора представить десятого губернатора.

По его знаку слуги раскрыли двери, и в помещение вошел великий князь Московский. При его появлении Михаил Викторович задержал дыхание, явно еле сдерживаясь от ярости. Скрип зубов Соколова был отчетливо слышен всем присутствующим.

— Как это понимать, государь? — спросил великий князь Выборгский, глядя на Емельяна Сергеевича, который с вежливой улыбкой как раз садился напротив. — Разве не должна его голова сейчас в земле гнить за его грехи?!

— Как и твоя, — спокойно кивнул в ответ Михаил II. — Скажи мне, Миша, ты правда хочешь, чтобы я объявил о вашей вине перед государством и казнил обоих? Или мне напомнить, что ты и твоя супруга сделали?

Соколов сглотнул, затем взял себя в руки. Алексей Александрович, наблюдавший за происходящим без каких-либо эмоций на лице, мысленно посмеялся. Вот так козырь великого князя Выборгского — сын царя в роду, обернулся против него самого.

— Емельян Сергеевич Невский — губернатор Москвы, у него уже порядочно опыта, знаний и умений для этого, — продолжал царь. — А помимо прочего, он — новый куратор Царской Службы Безопасности. До первой ошибки, разумеется.

Михаил Викторович, только что переживший серьезное потрясение, вздрогнул еще больше.

— Государь, что ты делаешь?! — воскликнул он. — Этот предатель нас всех уничтожит!

Михаил II неодобрительно покачал головой.

— Ты, Миша, судить меня вздумал? — спросил он. — Вижу, личная вражда затмевает твой разум. Как мне доверить тебе целую губернию, если ты не способен на эту работу?

— Ты предлагаешь мне работать с тем, кто покушался на мою семью!..

— Я приказываю, — одновременно надавив и голосом, и аурой власти, заявил государь. — И ты либо подчиняешься, либо уходишь в отставку, даже не приступив к своим обязанностям. Последнее твое слово, Михаил Викторович?

Соколов прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Возобладавшие над разумом эмоции быстро улеглись.

— Я подчиняюсь твоей воле, государь.

— То-то же, — усмехнулся Михаил II. — А теперь приступим к тому, ради чего я всех вас и собрал. У нас имеются законы великих княжеств, которые перестают действовать одновременно с созданием губернаторских должностей. Так что сейчас мы будем обсуждать, как и что менять, чтобы интеграция новых земель в единое правовое поле Русского царства прошла без сучка без задоринки.

* * *

Урал. Личный особняк наследника. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Анастасия Кирилловна вместе с княгиней Демидовой распоряжались в моем доме, гоняя слуг и внося последние очень важные изменения в обстановку. До начала приема оставалось еще четыре часа, и обе женщины наслаждались подготовкой по полной программе.

Глядя, как моя двоюродная сестра приказывает служанкам менять шторы, так как те не подходят по цвету, я невольно сочувствовал бояричу Медведеву. Он еще просто не знает, какого маленького тирана берет в жены. С виду Анастасия Кирилловна Демидова производила впечатление утонченной мягкой девушки, но это мало соответствовало правде. Впрочем, учитывая, что ее воспитывала Мария Евгеньевна, удивительно здесь ничего не было.

От меня, к счастью, требовалось не так много — всего лишь не мешаться под ногами, пока женщины наводят порядок. Так что я с удовольствием заперся в своем кабинете, и занялся своими делами.

Вопрос цесаревичей так и остался открытым. Однако теперь стало очевидно, что никакого смысла скрывать список Невского не было. Емельян Сергеевич, выкрутившийся из обвинений в заговоре против Соколовых, заступал на должность куратора ЦСБ.

Хитрый, дерзкий старикан умудрился не только жизнь сохранить, но и выкупить себе место московского губернатора. Неслыханный успех, после которого никто и не поверит в то, что Емельян Сергеевич был причастен к бедам великих князей Выборгских. Ведь иначе его бы казнили, а не предоставили карьерный рост.

Однако это никак не решало проблему самих моих братьев и сестер. Я не представлял, кто среди них фаворит царицы, при этом не видел ни одного действительно достойного правителя. Понятно, что те дети, кого заполучили Рюриковичи — на престол не сядут.

Подозреваю, Михаил II прекрасно знал, кто выкрадывал яйцеклетки его супруги. И просто ждал подходящего случая, чтобы за это покарать осмелившиеся на этот дерзкий шаг рода.

Вот как с Соколовым. Один намек на то, что совершил великий князь Выборгский со своей женой — и Михаил Викторович просто вынужден проглотить столь жесткое унижение. Он же спал и видел, как сядет в Москве. Теперь всем этим планам не суждено сбыться. Емельян Сергеевич своего не упустит, и Соколову шанса подкопаться к себе не даст.

Все дети царя, которых он сам назначал, были здоровы, но на этом, собственно, их заслуги и кончались. Никаких выдающихся достижений за ними не числилось — ни в делах, ни в учебе. Даже пошедший по военной стезе младший лейтенант Иващенко — официально сын киевских бояр — не добился какой-то головокружительной карьеры. А ведь в Киеве таких возможностей было хоть отбавляй, один конфликт с Речью Посполитой чего стоил.

Так что Рюриковичей я отбросил сразу, а на остальных смотрел со скепсисом. Ни один из братьев объективно не заслуживал стать цесаревичем. Сестер же и вовсе рассматривать не стоило — девушки имели красивое досье благородных дам, но ни блеска в обществе, ни каких-то особенных стремлений у них не имелось. Посади такую на трон, она промотает Русское царство за первые полгода.

Эти мысли заставляли меня все чаще ощущать тревогу. С Михаила II станется всех остальных перебить, чтобы всучить мне престол, от которого я так старательно отбивался. История с Кириллом Руслановичем — отличный пример того, как легко и непринужденно можно передать право наследования.

Вернувшись с неба на землю, я допил кофе и открыл файлы «Оракула». С Волковым мы проследили цепочку родословной Эрикссонов до конца семнадцатого века, дальше они растворились в небытие. И вот теперь, спустя столько времени, кто-то нашел их потомка и выпестовал.

Пока что было не совсем понятно, где его искать. Слишком много стран оказывалось вовлечено в каждый инцидент с участием киборгов, работающий на технике Эрикссонов. Свет мог бы пролить Емельян Сергеевич, так как это с его легкой руки на Ивана Михайловича было совершено нападение киборгов. Но я полагал, что и сам Невский понятия не имеет, почему именно такими силами пытались разобраться с великим княжичем Выборгским.

Но я обязательно с ним переговорю, когда у него появится свободное время. «Оракул» следит за будущим губернатором Москвоским.

— Дмитрий Алексеевич, к вам Анастасия Кирилловна, — объявил Василий Васильевич.

— Пусть заходит, — свернув ноутбук, разрешил я.

Дверь в мой кабинет распахнулась, и Василий Васильевич пропустил княжну Уральскую внутрь. Девушка, уже прихорошившаяся к началу приема, строго оглядела мой вид, после чего нахмурила брови.

— Дмитрий, ты же не собираешься вот так встречать гостей? — осведомилась она, и в ее голосе мне послышались знакомые нотки матушки.

Улыбнувшись, я покачал головой.

— У меня все готово, Анастасия. Тебе что-то нужно?

Смягчившись, двоюродная сестра присела на диван у стены и, сложив руки на коленях, вздохнула.

— Просто проверяю.

— Волнуешься? — хмыкнул я, поняв, что поработать сегодня так нормально и не выйдет.

Княжна кивнула, хотя для признания ей и потребовалось несколько секунд. Все же она не Ксения, это с Романовыми у меня было полное доверие и взаимопонимание. Демидовым еще только предстояло принять меня в качестве действительного члена семьи.

— Не переживай, — встав из-за стола и пройдя к дивану, я сел рядом с Анастасией и приобнял ее за плечи. — Все пройдет так, как задумано. Через пару лет ты и не вспомнишь об этом волнении.

— Легко тебе говорить, — сдув прядь с лица, заявила та. — Ты свою Морозову уже завоевал, о вашей истории любви можно романы писать! А у меня холодный расчет, и то не мой.

Да уж, любопытный взгляд на мою ситуацию. Впрочем, если в обществе так воспринимают наши отношения с Викторией, то оно даже к лучшему. Людям полезно порой вспоминать о чем-то хорошем в жизни. А тут на глазах такая история свершилась.

— Разве Медведев тебе не нравился? — уточнил я, припоминая разговоры за столом у князя Демидова.

Анастасия в ответ пожала плечом.

— Георгий Архипович хороший, ухаживает красиво, заботливый. Не последний род на Урале, опять же, богат и молод. Но так, чтобы я дышать при взгляде на него не могла — такого со мной еще не было.

Я улыбнулся.

— Пусть все идет так, как идет, — ответил я. — На одних эмоциях далеко не уедешь. Дед тебе не рассказывал, что он Марию Евгеньевну не видел до помолвки ни разу? А посмотри на них сейчас. Такая пара получилась многим на зависть.

— Твой отец Ирины Руслановны тоже добивался, — тряхнула сестра головой. — А этот… Брата ему жаль!..

Я взял ее за руку и повернул к себе, заставляя княжну смотреть мне в глаза.

— Так ты уверена, что тебе нужен именно он? — спросил я. — Я же тогда еще спросил: так ли нужен тебе такой муж? Он же, прости за откровенность, слаб и внушаем. Ты будешь петь ему в одно ухо, а брат в другое. И так до тех пор, пока Федор Архипович не отойдет в мир иной. Нужно ли тебе такое караоке?

Сестра фыркнула от смеха.

— Руслан Александрович уже распорядился, да и я отказываться не собираюсь, — при последних словах Анастасия Кирилловна подняла голову. — Я княжна Уральская.

— Тогда и переживать незачем, — кивнул я, поднимаясь на ноги. — За тобой будет стоять род Демидовых. И одна ты не останешься ни в коем случае. Но если сегодня при разговоре с Георгием мне покажется, что он тебе не пара, никакого брака не будет.

Она улыбнулась.

— Спасибо за поддержку, Дмитрий. Приятно иметь старшего брата, за спиной которого можно спрятаться.

Я усмехнулся в ответ.

— Таков мой дар и призвание — защищать.

Глава25

Гости съезжались со всего княжества — отказаться от приглашения на подобное мероприятие, устраиваемое наследником, верный способ испортить отношения с будущим князем. Так что мой особняк очень быстро наполнился как благородной молодежью, так и более старшими гостями.

Анастасия, исполнявшая роль хозяйки, позаботилась обо всем. Мне оставалось лишь курсировать по залу с бокалом в руке, да вести неспешные беседы.

— Дмитрий Алексеевич, расскажите, каково было учиться в Москве?

— Честно признаться, для меня там не было никакого вызова, — пожимал я плечами. — Но здесь придется уточнить — самое сложное в посещении занятий Царского Государственного Университета было разобраться с делами рода, чтобы успеть явиться в кабинет до звонка.

Пожалуй, это был один из самых популярных вопросов в этот вечер. Здесь на Урале о том, что и как я делал в стенах ЦГУ, знали практически все. И если в той же Москве вполне могли считать, что документы я забрал исключительно из-за того, что не тянул сложность обучения, то на земле князей Демидовых всем было ясно — великий Университет оказался недостоин моего гения. Не зря же я сбежал именно сюда, чтобы успешно внедрять свои проекты.

— Вы все время так заняты, и совсем не проводите времени в обществе, — чуть капризно заявила мне боярышня Александрова. — Вам не кажется, что порой было бы не плохо и отдохнуть? Скажем, посетить мероприятие для благородных гостей у нас в салоне?

— Боюсь, у меня не так много свободного времени, — вежливо отказался я, повинно склонив голову. — Но, обещаю, если представится возможность, я непременно навещу ваши собрания. Вы, Татьяна Ивановна, организовали весьма увлекательный клуб по интересам. В наше время так сложно найти действительно настоящих ценителей изобразительного искусства. И я счастлив, что в нашем Уральском княжестве существует ваше общество.

И это обещание я был намерен сдержать, как и прочие, розданные в этот вечер. Ведь как бы ни было мало общество Урала, мне необходимо налаживать с ним отношения. К тому же это может оказаться приятным светским досугом после помолвки.

Передвигаясь по залу, я так и не пригубил из бокала, который держал в руках. На третьем круге пришлось его менять. Люди все прибывали, новых гостей встречала Анастасия Кирилловна, а я уже отрабатывал долг хозяина в главном зале особняка.

— Боярышня Морозова Виктория Львовна, — объявил Василий Васильевич, когда моя будущая невеста перешагнула порог.

Я тут же прихватил два бокала и двинулся в сторону. А гости практически синхронно повернули головы, разглядывая девушку, которой предстоит в будущем разделить со мной тяготы княжеской жизни.

Темно-синее платье, с голубыми зимними узорами было достаточно свободно, но пояс, накрученный вокруг талии Виктории, подчеркивал ее стройность. Белая блузка в декольте платья приковывала взгляды. Морозовой явно удалось соблюсти традицию и вместе с тем привнести в нее нечто современное.

— Виктория, я счастлив вас видеть, — поклонившись девушке, я вручил ей бокал и, подхватив под руку, повел к остальным гостям. — Признаться, я уже стал сомневаться, что вы приедете.

Боярышня улыбнулась в ответ.

— Разве я могла пропустить возможность провести с вами время, Дмитрий? — сказала она, не глядя на окружающих. — В нашем положении нужно пользоваться каждым таким шансом.

— Полностью согласен, — кивнул я, двигаясь в центр зала.

Девушка сделала символический глоток из бокала и тут же вручила его подскочившему официанту. А я поднял руку и повел своим фужером в воздухе. Умиротворенная музыка, игравшая все это время, резко оборвалась.

Все взгляды и без того были прикованы к нам, так что я мог говорить спокойно, и меня бы услышали. Но все равно мы дошли до выставленных в конце зала кресел, и я обернулся к гостям.

— Дамы и господа, я искренне рад видеть вас всех в этом чудесном особняке, — заговорил я, глядя, как люди двигаются к нам ближе. — Всем вам известно, что княжество Уральское опережает другие. Посмотрите на стоящих рядом с вами людей. Именно вы, кто сейчас находится в этом зале, станете будущим Уральского княжества. Вы строите его уже сегодня, независимо от вашего возраста и положения в роду. Каждый из вас пишет нашу общую историю.

Взяв короткую паузу, я улыбнулся шире, взяв стоящую рядом со мной девушку за руку.

— И наш князь, Руслан Александрович, и я сам, его наследник, горжусь тем, каким Уральское княжество встретило сегодняшнее утро. И мы оба верим, что завтра для нашей с вами земли станет еще лучше. И вера в светлое будущее нашего княжества держится на вас, дамы и господа. Но вечно трудиться нельзя, иногда нужно и отдохнуть как следует, — продолжил я. — И для этого я и собрал вас всех в своем доме. Отдыхайте, веселитесь, наслаждайтесь тем, чего уже достигло Уральское княжество!.. За всех вас!..

Я поднял бокал, глядя в полный людей зал, Виктория, не сводившая с меня взгляда, тут же поддержала мой тост. Гости не отставали — вверх поднимались бокалы с вином и шампанским, я практически физически ощущал, как нас зрительно ощупывают уральские бояре.

После высказанного мной тоста волна чуть схлынула, я подал знак прислуге, и вновь заиграла музыка. На этот раз — куда более живая, чем прежде.

— Не откажите мне в танце, Виктория, — подав девушке руку, произнес я.

— С удовольствием, — отозвалась она, вкладывая свою ладонь в мою.

Присутствующие чинно расступились, освобождая достаточно большой круг у наших кресел. И я закружил Морозову в танце.

К нам постепенно присоединялись другие пары, так что вскоре все пространство было заполнено боярскими дочерьми и женами в их пестрых нарядах. Мужчины на фоне дам казались просто черными пятнами.

— Дмитрий, — обратилась ко мне девушка, — я прочла ваши выкладки по наноботам, — доверительным шепотом сообщила она.

— И что же вы думаете по этому поводу? — с улыбкой уточнил я, не превращая движения.

— Думаю, проект многообещающий, — ответила та. — Но у нас нет подходящих технологий, чтобы реализовать его в ближайшее время.

С этим было сложно спорить. До создания настолько мелких объектов здесь пока что не дошли. Но и искусственный интеллект совсем недавно существовал лишь в фантастических романах.

— Это решаемая проблема, — уверенным тоном сказал я. — К тому времени, когда мы сможем всерьез рассматривать изготовление настолько миниатюрные машины, я надеюсь решить иную проблему.

Морозова кивнула, следуя за мной в танце. Девушка двигалась очень плавно, при этом не отвлекаясь от беседы.

— Нам потребуется проводить эксперименты, — произнесла Виктория. — Но я пока что не понимаю, где вам брать подопытных.

— Об этом можете не волноваться, — заверил я с улыбкой. — На этот счет как раз все уже решено. Главная задача, чтобы мы смогли создать сами машины. А подопытными нас обеспечат в любой момент.

Морозова хмыкнула, чуть опустив веки.

— Вы подготовились, — заметила она.

— Естественно, — кивнул я в ответ. — Еще задолго до того, как стал наследником Урала.

Виктория до конца танца не произнесла больше ни слова. Но по ее лицу я видел, что девушка ломает голову над проблемой. Ее взгляд слегка затуманился.

— Виктория, — шепотом обратился я, когда мы застыли вместе с последней нотой скрипки. — Проведите этот вечер со мной.

Моргнув, боярышня покрылась румянцем и отвела взгляд в сторону.

— Прошу прощения, Дмитрий, просто отвлеклась. Вы задаете интересные задачи, и это мне в вас очень нравится.

Приняв самый уверенный вид, какой только мог, я поиграл бровями.

— Я еще не начал, Виктория Львовна.

Ее негромкий смех послужил мне ответом.

Уходить с танцпола мы не стали, и почти тут же пришли в движение вместе с новыми парами, на этот раз исключительно из молодежи.

— Вас здесь любят, — заметила Морозова, поглядывая на окружающих. — Почему в Москве было не так?

— Здесь я — наследник Демидовых, — легко ответил я. — А Демидовы правят Уралом испокон веков. Хотя, разумеется, я уже на деле доказал, что достоин занимать свое место. В Москве все немного иначе. Там иные ценности, иные цели.

Девушка кивнула, принимая мой ответ.

— Я рада, что оказалась здесь, Дмитрий, — произнесла она. — Надеюсь, матушка не доставила вам проблем?

— Нисколько, — заверил я. — Инга Валентиновна поступила правильно, и Руслан Александрович это оценил. Да вы и сами должны были заметить, как княгиня относится к вашей матушке.

Боярышня кивнула и тут же улыбнулась.

— Ваши сестры так похожи на вашу матушку, — заметила она.

— О, поверьте, Виктория, вы даже не представляете, насколько, — хмыкнул я, припомнив, как Анастасия Кирилловна гоняла прислугу. — Кстати, об этом. Виктория, мне потребуется ваша помощь.

— Уже интересно, — прижавшись ко мне в танце, выдохнула Морозова.

Мы разошлись на расстояние вытянутой руки, и я нашел взглядом Медведевых. Оьа брата стояли чуть поодаль от гостей и, не глядя друг на друга, цедили вино.

— Сможете отвлечь ненадолго Федора Архиповича? — спросил я.

Виктория бросила на старшего боярича внимательный взгляд.

— Это будет не сложно.

— Большое спасибо.

Музыка как раз доиграла, и к нам приблизился боярин Волков.

— Дмитрий Алексеевич, позволите на один танец украсть вашу боярышню? — осведомился он с шутливой улыбкой.

Я взглянул на Викторию, и та приподняла бровь.

— Святослав Андреевич, мне нужно передохнуть, — призналась девушка. — Но следующий танец — ваш.

Волков улыбнулся, после чего с поклоном отбыл. А я подал боярышне руку, и мы оба двинулись в сторону Медведевых.

— Федор Архипович, Георгий Архипович, — первым обратил на себя внимание я. — Надеюсь, вам все нравится?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — натянув дежурную улыбку, ответил старший брат.

— Федор Архипович, не составите компанию Виктории Львовне? — тут же предложил я. — Ее безопасность для меня превыше всего, а вы уже доказали, что вам можно доверять в этом вопросе.

Боярич улыбнулся уже более искренне. Я подметил его заслугу, а это может быть хорошим началом наших отношений. Он же будущий глава рода, и охранял мою будущую супругу. Такого уровня доверия не сразу можно достичь, а он — сумел.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — с достоинством кивнул он. — Виктория Львовна, прошу.

Он подал девушке руку, и они отошли к столам с закусками, сразу же завязав непринужденную беседу.

Я проводил их пару взглядом, и посмотрел на младшего брата Медведева.

Нужно отметить, что выглядел он на фоне наследника… Неказисто. Родись Георгий Архипович в какие-нибудь средние века, ему пошло бы быть менестрелем. Тонкие черты лица, пухлые губы, светлые волосы, глаза с поволокой — таких парней печатают на обложках женских романов. Приторно слащавый дамский угодник.

Мне было ясно, что нашла в нем Анастасия Кирилловна, но мне он категорически не нравился.

— За мной, — велел я, и Георгий Архипович, замедленно кивнув, пошел следом.

Слуги открывали перед нами двери, и вскоре мы оказались в гостевой комнате. Указав бояричу на кресло, сам я прошел к окну и, сев на подоконник, с минуту смотрел на своего возможного зятя.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил он, чуть наклонив голову. — При всем уважении…

— Оставь свои услужливые нотки для Анастасии, Жора, — оборвал я его. — Ты и так ее обидел.

Он запнулся. Явно не привык к подобному обращению. Но я не видел смысла строить диалог иначе. Либо Георгий видит во мне будущего князя и подчиняется, либо о браке с княжной ему останется только мечтать.

— Я и не думал ее обижать.

— О вашей помолвке был договор с твоим отцом, Жора, — вновь перебил я боярича. — Твой отец и мой дед дали дпуг другу слово, что ты станешь женихом моей сестры.

— Все верно, — кивнул он после паузы в моих словах.

— Тогда почему я узнаю, что ты колеблешься, и даже обсуждаешь со своим братом возможность отказаться от этого договора? Не ценишь мою сестру? Не нравится Анастасия Кирилловна?

С каждым словом я слегка повышал голос. Георгий Архипович поднялся с места.

— Дмитрий Алексеевич! — возмущенно воскликнул он.

— Сел.

И он действительно сел.

Выждав несколько секунд, пока Медведев приходил в себя от такого унизительного обращения, я продолжил:

— Вину ты признать, значит, не хочешь? Выходит, оскорбив мою сестру своими предложениями о расторжении договора, ты еще и ответственности хочешь уйти.

— Я не… — попытался оправдаться Георгий Архипович.

— Солгать мне хочешь? — улыбнулся я, чуть наклонившись вперед, чтобы смотреть на Георгия сверху вниз. — Мне что, включить запись вашего разговора, где ты предлагаешь Федору взять в жены Ингу Валентиновну, а самому отступиться от Анастасии?!

Медведев побледнел, сглотнул нервно, но, видимо, воздуха ему все же не хватало. Дернув пальцем воротник, Георгий Архипович судорожно вздохнул.

— Дмитрий Алексеевич, вы что же, следили за мной?

Прозвучало это настолько жалко, что последнее сострадание, которое я мог бы к нему испытывать в сложившейся ситуации, окончательно испарилось.

— Я за всеми слежу, Георгий Архипович, — сказал я негромко. — На Урале нет ни одного уголка, скрытого от моих глаз и ушей. И то, что я услышал — это повод для поединка, Георгий Архипович. Ты же знаешь, кто я такой, знаешь, как я отношусь к тем, кто вредит моей семье?

— З-знаю, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот, кажется, даже боясь моргнуть лишний раз.

Не зря я то видео с головой великого князя Хабаровского снял. На всех бы наших противников оно так действовало, и жизнь стала бы прекрасна.

— Что ж ты тогда об этом не подумал, когда предлагал разорвать договор с моей сестрой?! — уточнил я с улыбкой. — Или может быть, ты не уважаешь нашего князя Руслана Александровича Демидова, раз считаешь, что слово, которое ему дал глава рода Медведевых можно не держать?

— Нет, я так не считаю, Дмитрий Алексеевич, — торопливо заверил меня он.

— Тогда скажи мне, Георгий, как ты собираешься брать мою сестру, Анастасию Кирилловну в жены, и смотреть ей в глаза, зная, что намеревался отказаться от нее? Тебе очень повезло, что Федор Архипович не стал соглашаться, у него ума хватило понять, куда ты пытаешься его завести. Ты подставил всех Медведевых, Георгий. Ты пошел против воли князя. Ты оскорбил мою сестру. Как бы ты поступил на моем месте?

Давить дальше не имело смысла. Да и он все равно оставался сыном уральского боярина. Следовало проявить хоть немного уважения к его отцу и брату. Им хотя бы хватило ума не лезть в уже составленную партию. Приняли отказ князя Демидова с достоинством.

— Я не знаю, Дмитрий Алексеевич, — понуро опустив голову, признал Георгий Архипович. — Я не хотел…

Несколько секунд я буравил его взглядом и думал, что вообще-то он старше меня на два года. И тут даже разница в социальном статусе не оправдание — попробуй я так на Федора надавить, он бы уже взорвался, вскипел. В конце концов, вышел бы из комнаты и передал отцу наш разговор. А этот…

— Сейчас ты приведешь себя в порядок, Георгий, — приняв решение, я встал на ноги. — Пробудешь в моем особняке до конца приема. А после того, как выйдешь за его порог, пойдешь к отцу и во всем ему признаешься. Как оскорбил свою будущую невесту, как наплевал на слово князя Уральского, как подвел своего главу рода. Я даю Медведевым сутки, чтобы решить, какое наказание ты заслужил. Это решение твой отец должен донести до Руслана Александровича лично. Иначе я сдержу свое обещание и заберу твою голову.

И, больше не говоря ни слова, я покинул комнату. Омерзительное ощущение, будто не с человеком поговорил, а в общественном унитазе поплавал. Но главное, что я был совершенно прав — такой муж не принесет Анастасии счастья, и для рода Демидовых будет бесполезен. Федор Архипович его просто задавит, и мы получим проблемы, а не способ влиять на Медведевых.

Свернув в туалет, я помыл руки и взглянул на себя в зеркало. Улыбнувшись пару раз своему отражению, чтобы окончательно избавиться от маски жесткого маньяка, запугивавшего возможного зятя, я переслал наш разговор Руслану Александровичу и покинул уборную.

Прием еще не закончен.

Глава 26

Морозова как раз закончила танец с боярином Волковым, когда я вернулся в зал. Кивнув Святославу Андреевичу, я взял боярышню под руку, и мы с ней отошли к столикам.

— Как вам прием, Виктория? — спросил я, подавая ей бокал.

— Мне все нравится, — заверила она, прежде чем сделать символический глоток шампанского.

— Рад это слышать, — улыбнулся я, поднимая свой фужер.

В этот момент к нам подошли Святослав Святославович с сестрой. Младшие Волковы тоже лучились довольством, хотя по брату и было заметно, что он все же отрабатывает на приеме, а не веселится. Впрочем, держать лицо соответствующим моменту это ему никак не мешало.

— Добрый вечер, Виктория Львовна, — чуть кивнув, поприветствовал мою спутницу боярич.

— Здравствуйте, — довольно улыбнулась та, и повернулась к Василисе.

Волкова сегодня вновь была в изумрудном платье, тоже стилизованном под классический русский наряд. Вдвоем они смотрелись как зима и лето, но композиция получалась интересная.

— Дмитрий Алексеевич, рада вас видеть в добром здравии, — произнесла Василиса. — Виктория Львовна, как поживает ваш брат?

Морозова заговорила легко, каждым жестом демонстрируя удовольствие от диалога. Я же обратил внимание, как окружающие посматривают на нас. Только что мы с Викторией общались с Медведевыми, теперь вот Волковы. По лицам боярских семей было видно, что они для себя решили: эти два рода уже крепко связаны с будущими князьями Урала.

— Благодаря вашей поддержке, Василиса Святославовна, у нас все замечательно, — сказала Виктория. — Я бы хотела как-то отблагодарить вас за участие…

Волкова легко махнула рукой, сверкая перстнем с изумрудом.

— Не стоит беспокоиться, Виктория Львовна, я исполняла свой долг. К тому же, ваш род — близкие друзья Дмитрия Алексеевича, нашего близкого друга. Так что нам сам бог велел держаться вместе, — с улыбкой ответила целительница.

— Это верно сказано, — кивнул я, чуть притягивая Викторию к себе за руку. — И как близким друзьям, нам стоит подумать о том, чтобы проводить больше времени вместе. Как считаете, Святослав Святославович?

Боярич не растерялся.

— Предлагаю закрепить наш разговор танцем, — легко подхватил он, салютуя мне бокалом с шампанским. — Что скажете, Дмитрий Алексеевич, уступите мне Викторию Львовну на один?

Я перевел взгляд на боярышню, предлагая ей решить самой.

— Уступит, — кивнула ему Морозова, протягивая руку. — Василиса Святославовна, вы ведь не дадите Дмитрию Алексеевичу заскучать?

— Разумеется, не даст, — усмехнулся я, отставляя наши бокалы. — Боярышня?

И мы вернулись на танцпол, тут же разойдясь парами в разные стороны Вокруг крутилось уже достаточно народа, музыка играла практически без остановки, и у молодежи была возможность вдоволь наплясаться. Не так уж часто проходили на Урале мероприятия такого масштаба.

Кружась с Василисой по залу, я периодически смотрел на своих гостей. Внешне все было прекрасно. Девушки и женщины помоложе веселились от души, их кавалеры тоже явно были довольны. Отдыхающие разбивались на группы и собирались вокруг столов с угощениями и напитками.

Старшее поколение оккупировало соседние помещения, где можно было спокойно поговорить, сыграть в карты или выкурить пару сигар с бокалом хорошего алкоголя. При этом никаких явных конфликтов заметно не было. А это уже знак, что прием удался.

Княгиня Уральская, собравшая вокруг себя жен боярских родов, что-то втолковывала этому собранию. А сидящие рядышком младшие дочери Кирилла Руслановича внимали Марии Евгеньевне.

Но особенно мне понравилось, что Анастасия Кирилловна уже танцует с Федором Архиповичем. Это хороший знак с обеих сторон — и Медведевы на нас зла не держат, и мы их в опалу не высылаем. Значит, все мелкие неурядицы будут решены, и забыты.

А вот младшего брата было не видно. Неужели ослушался меня и удрал? Интересно, он хоть с Анастасией сообразил попрощаться?

— Вы устроили хороший прием, Дмитрий Алексеевич, — произнесла Волкова едва слышно, когда мы оказались практически вплотную друг к другу. — Должна признать, мне давно хотелось немного отдохнуть. Вы меня порадовали.

— Это все заслуга моей сестры, Анастасии Кирилловны, — улыбнулся я. — Я, как настоящий мужчина, сделал ровно одно — не мешал ей.

Василиса Святославовна искренне посмеялась над моими словами. Неказистая шутка позволила боярышне немного расслабиться и почувствовать себя более непринужденно. После того, как я отказался от помолвки с целительницей, она все же немного меня сторонилась. Теперь, кажется, лед немного тронулся.

— Как вы поживаете? — задал вопрос я, чтобы поддержать разговор. — Мы так давно не общались, что я начал сомневаться, не избегаете ли вы меня?

— О, у меня все великолепно, и я от вас не убегаю, княжич, — заверила Волкова. — Просто, несмотря ни на что, а работы у целителя моего уровня всегда хватает с избытком. К сожалению, я почти не принадлежу себе, и мой дар постоянно требуется сразу во всех местах нашего княжества.

Да, есть вопросы, которые пока что я еще не решил. Ни болезни, ни травмы на сегодняшний день никуда не делись. И тот факт, что боярышня Волкова борется с ними ежедневно, пренебрегая собственными интересами, с одной стороны делает ей честь. А с другой доказывает, как мало я еще сделал для своих будущих подданных.

Но наноботы смогут закрыть этот вопрос хотя бы частично. Если я достигну хотя бы начального уровня своего родного мира, ни один человек в Уральском княжестве больше не получит серьезный диагноз, про простуды даже и говорить не стоит. Это последующие итерации наноботов будут направлены на увеличение срока жизни, но первые — исключительно на поддержание оптимального здоровья.

— Кстати, об этом, — хмыкнул я. — Вы ведь уже ознакомились с универсальной плазмой Виктории Львовны?

Волкова легко кивнула.

— С нетерпением жду, когда она начнет поступать в наши больницы и клиники, — сказала она. — Это настоящее чудо, Дмитрий Алексеевич! Кому, как не целителю, понимать такое. Даже не будь она вашей избранницей, я бы все равно считала ее одним из достойнейших людей Урала.

— Я рад, что вы солидарны со мной в этом вопросе, Василиса Святославовна, — произнес я с улыбкой. — И хочу пригласить вас для профессиональных консультаций в наш комплекс.

Взгляд боярышни стал чуть серьезнее.

— Не могу пока ничего обещать, Дмитрий Алексеевич, у меня есть долг перед родом.

— Я прекрасно понимаю, и потому решил предупредить вас заранее, — ответил я, не прекращая движения. — Через несколько дней ваш отец, боярин Волков, будет приглашен в особняк Демидовых для приватной беседы на эту тему. Если вы, конечно, не возражаете.

Василиса приподняла бровь.

— Вы предлагаете нечто столь же серьезное, как и универсальная плазма Морозовой.

Она не спрашивала, а утверждала. Приятно говорить с умным человеком. Волкова не стремилась в лабораторию, как ее брат, Святослав Святославович, и была больше практиком, чем теоретиком. Но именно с этой точки зрения я и хотел услышать ее мнение.

— В таком случае я буду рад вас видеть у нас в комплексе в отделе Виктории Львовны, — с улыбкой произнес я. — И сделаю так, чтобы ваш долг перед родом был исполнен в полной мере.

— Вы меня заинтриговали, Дмитрий Алексеевич, — тихонько посмеялась она. — Теперь я точно буду с нетерпением ждать вашего приглашения.

Музыка закончилась, и я отвел Василису обратно к ее брату. Святослав Святославович вручил мне Викторию, и мы разошлись в разные стороны.

Морозова чуть наклонилась ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, можно здесь где-нибудь передохнуть? — спросила боярышня. — Мне нужно немного отдышаться после всех этих танцев.

— Разумеется, прошу за мной.

Поручив девушку слуге, я обернулся в зал, где продолжались танцы. И, глядя на отдыхающих гостей, воспользовался «Оракулом», чтобы найти Георгия Архиповича. Боярич нашелся в машине, уже по пути в родовое поместье. Значит, не стал ждать конца приема, и сразу же доложился отцу.

В кармане завибрировал телефон, и я вытащил аппарат.

Дав знак прислуге, я быстро перешел в ближайшую гостевую комнату и ответил на вызов.

— Здравствуй, внучок, — довольным тоном поприветствовал меня князь Демидов. — Послушал тут твой диалог с младшим Медведевым.

Голос его звучал уверенно, и мне стало прекрасно понятно, что Руслан Александрович действительно говорит правду. А раз это так, значит, я все сделал, как подобает наследнику рода Демидовых. Да, собственно, не удивлюсь, если князь изначально так и задумывал, просто хотел посмотреть, как я решу вопрос.

— Он уже покинул прием, — сообщил я, когда дед взял паузу.

— Еще бы! — хмыкнул Руслан Александрович. — Глава рода Медведевых уже введен в курс дела. И завтра мы встретимся в нашем московском особняке. Твое решение я полностью одобрил, ты показал себя достойно. Горжусь тобой, внучок.

— Благодарю, — ответил я, глядя в окно, выходящее на задний двор особняка.

Но по голосу князя Демидова было ясно, что это вовсе не причина звонка, а только его вводная часть.

— Ты тоже завтра будешь нужен мне в столице, Дмитрий, — проговорил Руслан Александрович.

— Что-то случилось? — напрягшись, уточнил я.

Не хотелось бы узнать, что на горизонте снова возникли какие-то конфликты. Я достаточно поварился во внутренних и внешних проблемах Русского царства. Мне нужно двигать прогресс, в конце концов, а не бегать с автоматом на перевес, доказывая в очередной раз, что я сильнейший на этой планете.

— Случилось, но не сейчас, — ответил князь Демидов. — Нас ждет государь и куратор ЦСБ. Меня, тебя и князя Романова. Аудиенция будет закрытой, так что никому о ней не говори. Если спросят, скажешь, что я вызвал тебя по срочным делам рода.

— Как прикажешь, князь, — ответил я.

— Вот и отлично, — сказал он. — Тогда желаю тебе хорошо отдохнуть, внучок. Но долго не затягивай, у тебя ранний вылет. Все необходимые распоряжения я уже отдал, в восемь утра твой вылет. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответил я уже погасшему телефону.

Что ж, видимо, разговор с Емельяном Сергеевичем о киборгах состоится даже раньше, чем я думал. Впрочем, полагаю, не об этом пойдет речь на встрече с царем. В конце концов, великий князь Московский прекрасно знает, что связаться со мной можно в любой момент, и вызов к Михаилу II для этого вовсе не обязателен. Тем более в компании деда и отца.

Телефон вновь зазвонил, и я снял трубку.

— Княжич Романов слушает, — произнес я.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич.

— Здравствуйте, Емельян Сергеевич.

— В первую очередь я хотел бы тебя поблагодарить. Если бы не ты, я бы никогда не получил свое по праву, — с довольной усмешкой в голосе произнес Невский.

Здесь он был прав. Он добился не только сохранения за собой Москвы, но и вырос до куратора Царской Службы Безопасности, а ведь его должны были казнить, по идее. Кремень, а не человек. Надеюсь, мне не придется с ним враждовать, как это было с царицей.

Но, как я и сказал Андрею Викторовичу Ворошилову, время расставит все по местам.

— И, княжич, — продолжил после паузы Емельян Сергеевич, — не забудь завтра утром прихватить те документы, которые я тебе вручил.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 7

Глава 1

Московская погода отличалась от Уральской в лучшую сторону. Я ехал и смотрел на людей, готовящихся к приближающемуся празднику.

Еще только первое декабря, а самые хитрые магазины уже украсились гирляндами и лампочками. Атмосфера подготовки к празднику уже окутала столицу.

Машина замерла на парковке Кремля, и я покинул автомобиль, прихватив с собой дипломат с документами Невского. До встречи еще оставалось время, так что шел я не спеша в сопровождении обязательных гвардейцев. Довольно скоро меня привели в приемную, где уже общались между собой отец и дед. Оба при виде меня прекратили разговор.

Князь Романов тут же подошел ко мне и, обняв, похлопал по плечу.

— Рад тебя видеть, Дмитрий, — сказал он и добавил тише: — Все в порядке?

— Разумеется, отец, — кивнул я с улыбкой. — И я рад тебя видеть.

Руслан Александрович деликатно кашлянул, напоминая, что мы с князем здесь не одни. Алексей Александрович отступил на шаг.

— С прибытием, внучок, — кивнул мне князь Демидов. — Как прошел прием?

— Все было хорошо, — ответил я. — Гостям понравилось, Анастасия Кирилловна загорелась устроить еще несколько приемов — уже в вашем особняке. Мария Евгеньевна ее поддержала.

Дед хмыкнул.

— Это хорошая идея, — ответил он. — Заодно и на будущего жениха сможет получше посмотреть.

Отец вскинул бровь, но вопросов задавать не стал. Дело Демидовых, и князь Романов тактично не спешил в него влезать.

— А еще я пригласил матушку для подготовки нашей помолвки, — проинформировал я Руслана Александровича. — Так что, если отец не будет возражать, она погостит на Урале у меня в особняке.

Князья переглянулись, и Алексей Александрович кивнул, давая согласие.

— Ирине будет полезно немного развеяться, — заметил он. — Да и со старшей княжной поговорит. Взгляд со стороны Анастасии Кирилловне не помешает.

Руслан Александрович кивнул.

В этот момент двери распахнулись, и к нам присоединился Емельян Сергеевич Невский.

Куратор Царской Службы Безопасности явно чувствовал себя превосходно — я, наверное, впервые видел его живьем с улыбкой на лице.

— Князья, княжич, добрый день, — поздоровался он, чуть склоняя голову. — Руслан Александрович, Алексей Александрович, вас ждет государь.

Я приподнял бровь, и Емельян Сергеевич добавил:

— К вам, Дмитрий Алексеевич, будет иное дело, ваша аудиенция сразу после князей.

Я кивнул, показывая, что услышал. Невский лично открыл дверь царского кабинета и жестом предложил деду с отцом пройти внутрь. После чего еще раз мне улыбнулся и закрыл за собой дверь.

У меня, разумеется, была возможность узнать, что там происходит, но подслушивать я не стал — всегда смогу посмотреть позже. Да и вряд ли родственники станут держать разговор в секрете.

Так что, разместившись на мягком диване, я достал телефон и потратил время, чтобы полистать новости.

Мир выглядел спокойным, международные вести не внушали опасений — все те же на манеже. Очередное восстание Американского континента залито кровью, в Римской империи готовились к ежегодным играм, Германский рейх презентовал электромобиль, пока что на уровне выставочного прототипа. Территории Речи Посполитой постепенно интегрировались под новую власть. Японский сегунат до сих пор разбирался с глобальной утечкой военных баз. А Поднебесная с Османской империей вели переговоры на поставку нефти и газа.

Султан искал выход на внешние рынки, надеясь на вырученные средства укрепить свою власть. Многочисленные семьи готовились к новому переделу сфер влияния. Муфтий призывал к мирному решению проблемы престолонаследия, и под его давлением всем сторонам приходилось, скрипя зубами, складывать оружие и вести исключительно политическую борьбу за поддержку населения.

Наша же православная церковь занималась миссионерством на территории Польши, обращая в нашу веру желающих и обеспечивая гуманитарной помощью уже принявших православие.

Римская империя старалась через своих католиков сбросить излишки населения, и даже перевезла часть греческой диаспоры.

Последнее было верным знаком, что конфликт между турками и римлянами уже не за горами. Муфтий призывал мусульман решать внутренние вопросы миром, а про извечного исторического противника речи в его проповедях не шло. Впрочем, Рим не отставал — еще не гонения, но социальное давление на мусульман у себя уже организовывал.

Испания увеличивала поставки оружия и инструкторов в Америку. Великобритания ловила их суда и либо грабила руками африканских пиратов, либо подбрасывала уже свое оружие повстанцам.

Мир был практически там же, где и был до польских событий три месяца назад.

Свернув политику, я переключился на биржу. Здесь все тоже шло ожидаемо. Никаких сюрпризов не заметно, разве что подросли акции «Руснефти» за счет нового завода в великом княжестве Литовском. Поставки пошли в Германию практически напрямую, и кайзер спешно накапливал резервы.

Несколько немецких концернов анонсировали обновленную технику, и теперь спекулянты спешили навариться на паникующих торговцах. Графики скакали, как сумасшедшие.

Заинтересовавшись, я прочел пресс-релиз германских производств. Стало любопытно, почему кто-то мог решить, что это плохо. Первый концерн показал уже завершенную линейку сельскохозяйственной техники на полном удаленном контроле. Я хмыкнул, изучая предоставленную информацию.

Я ведь тоже хотел сделать нечто подобное еще пару дней назад. Но продукция немцев стоила неоправданно дорого в производстве, и, по сути, главным преимуществом перед классическими машинами оказалась замена двигателей на более мощные, к тому же прекрасно подходящими для установки на танки.

Сама же автоматизация обеспечивалась довольно громоздкой системой управления, которую требовалось устанавливать на самой ферме. И за пределами охвата этой установки техника просто не слышала оператора.

А вот у концерна, выпускающего экзоскелеты, после выхода из проекта принца Герберта, дела пошли вкривь и вкось. Дешевые модели не только стали легче по весу и потреблению энергии, но и утратили две трети выходной мощности. Зато отлично подходили для экспорта, да.

Несмотря на то, что это сулило какую-то прибыль, сам уход Герберта фон Бисмарка очень серьезно ударил по концерну. Принц не делал никаких заявлений, зато постарались журналисты, и мне не составило труда найти по теме много достаточно сомнительных статей.

Якобы молодая супруга принца Германского рейха принцесса Анна подбила супруга на сворачивание программы и переключение на более перспективные направления, которые по счастливой случайности разрабатываются только в Русском царстве.

Опасные тексты, и не столько для нас, сколько для их авторов. Кайзер не любит, когда кто-то делает подобные резкие заявления в отношении семьи правителя. И хотя в Европе для прессы позволено в целом многое, но за такие писульки там и на кол посадить могут. Не все традиции Средневековья себя изжили на Западе.

В итоге так и не притронувшись к бирже, я убрал телефон в карман и поднялся на ноги. Дверь царского кабинета как раз открывалась. Первым вышел отец, за ним тут же показался и Руслан Александрович, причем если первый выглядел довольным, второй скорее задумчивым.

— Все в порядке? — уточнил я, когда оба остановились передо мной.

— В полном, — кивнул мне князь Демидов. — У меня еще есть несколько встреч на сегодня, так что оставлю вас, господа.

Я поклонился ему, как младший старшему. Впрочем, Алексей Александрович тоже задерживаться не стал.

— Жду тебя сегодня вечером, сын? — спросил князь Романов.

— Постараюсь быть, — ответил я.

Он улыбнулся и, еще раз положив руку мне на плечо, слегка сжал пальцы.

— Успехов, Дмитрий.

Я остался один и прождал еще пару минут после ухода родных, прежде чем дверь в кабинет раскрылась, и Емельян Сергеевич уже без улыбки пригласил меня внутрь.

Я вошел и тут же поклонился государю.

Михаил II в своем деловом костюме вольготно сидел за столом, потягивая кофе. Еще одна чашка стояла на приставном столике рядом. Государь указал мне взглядом, и я налил себе горячего напитка.

— Садись, Дмитрий, — велел царь, оторвавшись от своего кофе. — Емельяна Сергеевича я ввел в курс дела, так что он тоже будет присутствовать при нашей беседе. К тому же вам теперь придется работать в связке.

Я не перебивал, держа в руке чашку.

— Наверное, читал уже новости? — продолжил Михаил II. — Принц Германского рейха, оказывается, такой внушаемый, что Анна Михайловна смогла его переубедить вкладывать средства в наши производства. Что скажешь, похоже на правду, Дмитрий?

В этот раз он действительно ждал от меня ответа, а потому я пожал плечами.

— С Гербертом я лично не общался, государь. Но Анна Михайловна и у нас, прости за откровенность, вертела всеми, до кого у нее дотягивались руки. Так что, полагаю, доля правды в той статейке имелась. Но вряд ли в одной лишь Соколовой дело.

Михаил II кивнул стоящему за моей спиной Емельяну Сергеевичу, и Невский тут же положил передо мной планшет с открытой перепиской Анны Михайловны с неким Мартином.

— Это автор статьи, так полагаю? — уточнил я.

— Именно, — кивнул Михаил II. — Перспективный был мальчик. Соколовы долго его финансировали, чтобы этот Мартин стал достаточно весомой фигурой в информационном поле наших дорогих соседей.

От меня не укрылось это «был».

— Убит?

— Разбился на машине, — пояснил Емельян Сергеевич, — гонял по автобану быстрее положенного, не справился с управлением. Несчастный случай. И произошел он за двое суток до того, как Анна Михайловна дала ему эксклюзивное интервью.

— Однако переписка есть, — кивнул я. — Но прости, государь, как это связано со мной?

— Дело в том, что Герберт действительно обратился к моим людям, — пояснил Михаил II. — Я так понял, от Соколовой он узнал про наши разработки. В том числе — твои, Дмитрий.

Я смотрел на него совершенно спокойно.

— Что конкретно его заинтересовало? — уточнил я после короткой паузы.

— Конечно, в первую очередь он узнал про универсальную плазму, а после собрал о тебе информацию. И теперь хочет предложить свои средства для участия в твоих экспериментах.

— Это исключено, — покачал головой я. — Мои разработки засекречены и полностью принадлежат Русскому царству. Допускать рейх к нашему мечу и щиту, чтобы они их повторили у себя? А то и сразу взялись подбирать контрмеры?

Михаил II глянул на Невского и с усмешкой указал на меня рукой.

— Вот видишь, Емеля, какими должными быть настоящие русские княжичи?! Не бережет себя, Дмитрий Алексеевич, все о Русском царстве думает.

Куратор ЦСБ молча кивнул.

— Кстати об этом, — вернув серьезный тон беседы, произнес государь. — Дело с этим журналистом уже в разработке Емельяна Сергеевича, и нас с тобой не касается. Что ты не намерен с принцем делиться своими секретами — тоже прекрасно. А теперь расскажи, как продвигаются дела с нашими суперсолдатами.

Я поклонился и заговорил:

— На основе киборгов, которые напали на Ивана Михайловича, я могу разработать роботов, которые дополнят наши вооруженные силы. Сами киборги хороши, но очень зависимы от создателя. С роботами так не будет. Мы соберем автономную мобильную базу, к которой наши роботы станут подключаться, контролировать их будет «Оракул». Высокая эффективность машины перед человеческим разумом, думаю, в разъяснениях не нуждается. В итоге мы получим специальные войска, не боящиеся смерти и с ювелирной точностью исполняющие любые приказы. Все, что для этого будет нужно — не годы обучения и поддержки, а всего лишь деньги, к тому же это будет разовый платеж, а не ежемесячное жалованье. Но это побочная ветвь, государь. Способ заткнуть дырку здесь и сейчас.

Михаил II выслушал меня внимательно и кивнул.

— Их будешь собирать у Апраксина?

— Их и полицейские модели, государь, — подтвердил я. — Столкновение с киборгами показало, что спецназ ЦСБ очень рискует, выходя на бой с подобными машинами.

Емельян Сергеевич хмыкнул.

— Ты так о моих людях печешься?

— При всем уважении, это люди государя, — ответил я, даже не поведя в его сторону глазом.

Царь едва слышно одобрительно хмыкнул.

— Что ж, пробуйте, Дмитрий. Я пока что делать ставку на этот проект не стану. Докажете эффективность, обсудим снова. Что еще у тебя есть?

Я вновь кивнул.

— Сейчас в разработке наноботы, позволяющие укрепить здоровье неодаренных, государь, — объявил я.

Емельян Сергеевич хмыкнул.

— О чем речь, Дмитрий Алексеевич? Что за наноботы?

Я взглянул на царя, и тот кивнул, позволяя мне отвечать.

— Если говорить просто, то это микроскопические машины. В нашем случае речь идет о медицинском применении наноботов. Они будут циркулировать в теле человека, исправляя обнаруженные недостатки. За счет своего маленького размера они не потребуют проведения операций, но по спектру полезных программ способны решать большинство проблем человеческого организма.

— Любопытно, — кивнул мне куратор ЦСБ.

— В дальнейшем я рассчитываю улучшить их таким образом, чтобы они не только защищали от болезней или помогали после травм, но и продлили срок человеческой жизни, отсрочив старение организма.

Михаил II приподнял бровь.

— Если это возможно, почему такого еще никто не сделал? — уточнил он.

— На нашей планете нет подобных технологий, государь, — ответил я. — Прямо сейчас на Урале разрабатывается оборудование, на котором мы сможем создавать машины, которые и будут создавать наноботов. Это очень дорогой и очень медленный процесс. Но я рассчитываю закончить работу и получить первую партию наномашин в следующем году. Разумеется, с учетом того, что все делается на мои деньги.

— Вопрос только в деньгах? — уточнил Михаил II.

— Деньги и время, — кивнул я. — Наноботы также лягут в основу суперсолдат, о которых мы говорили ранее.

Царь кивнул, а Емельян Сергеевич тут же подхватил.

— Ты сказал, что твои машины будут лечить только обычных людей?

Я снова кивнул.

— Пока что мне не хватает статистики, чтобы понять, как отреагирует магическая система, если в организм одаренного ввести наномашины, и для этого мне потребуются… Добровольцы.

Государь, внимательно меня слушавший, бросил взгляд в сторону Невского.

— Что скажешь, Емельян Сергеевич? Найдем мы для княжича благородных, готовых рискнуть жизнью ради блага Русского царства?

Куратор ЦСБ кивнул.

— Зависит, конечно, от количества, но думаю, проблем с материалом у Дмитрия Алексеевича не будет. Я же правильно понимаю, что в случае успеха одаренный получит годы жизни?

— Совершенно верно, Емельян Сергеевич, — подтвердил я.

— Любой престарелый патриарх рода согласится, — выдохнул Невский. — Я бы и сам попытался, но только после того, как будут первые успехи.

Михаил II одобрительнокивнул.

— Дмитрий Алексеевич, мне нравится твоя работа, и я тобой полностью доволен. Пока что перешли расчеты по финансовой проблеме, многого не обещаю, но что-нибудь в казне на благое дело обязательно наскребем.

Я поклонился.

— На этом все? — уточнил царь.

— Да, государь.

— Тогда можешь быть свободен.

Я уже начал подниматься из кресла, когда Михаил II поднял руку, заставляя меня замереть.

— Когда у тебя помолвка, княжич?

— Двадцатого декабря, государь.

— Я знаю, что твоя невеста лишилась отца, — проговорил царь. — Можешь передать, что я желаю лично присутствовать на вашем торжестве в качестве посаженного отца. Думаю, Виктория Львовна не откажется?

— Разумеется, она будет рада, государь, — поклонился я, прежде чем покинуть кабинет.

Новоиспеченный куратор ЦСБ вышел вместе со мной и тут же подхватил под руку, ведя по кремлевскому коридору.

— Нам пора поговорить, Дмитрий Алексеевич, — произнес негромко Невский.

Глава 2

С Невским мы прошли до уже знакомой мне лестницы. Но на этот раз спускаться пришлось не к моему кабинету. Пройдя насквозь первый же этаж, мы перебрались в другое подвальное крыло, где в полутемном коридоре нашлось место для кабинета куратора ЦСБ.

Открыв передо мной дверь, Емельян Сергеевич тут же закрыл за нами и прошел к креслу, установленному за простым столом на металлических ножках. На потолке горела лампа дневного света, на столешнице разместился ноутбук, подключенный к сети по проводу, идущему из стены. За спиной Невского имелся металлический шкаф с закрытыми на ключ ячейками.

— Садись, княжич, — кивнул мне Емельян Сергеевич, заняв свое место. — По поводу киборгов ваших поговорим.

Я кивнул, усаживаясь на довольно жесткий металлический стул. Уверен, на нем не одного человека пытали. Впрочем, меня-то это как раз не касалось, хотя выбор рабочего места Невским, конечно, удивлял. Полагаю, царица никогда бы не подумала вести дела из подобного места.

Однако, надо признать, атмосферная обстановка.

— Я думал, вы прольете свет на их происхождение, — ответил я, стараясь сесть удобно. — По вашему же заказу работали при нападении на Ивана Михайловича.

Невский покачал головой, взяв в руки ручку и проворачивая ее в пальцах.

— Нет, я лишь заказывал покушение, как его исполнять, решали другие люди, — произнес он, делая пометку на чистом листе перед собой. — Но кое-что мне удалось выяснить. Слышал о династии Эрикссонов?

Что ж, очевидно, Емельян Сергеевич не зря получил должность куратора. Врать сейчас ему крайне невыгодно, Михаил II по головке за препятствие следствию не погладит.

— Слышал, мы тоже установили, что использовалась их родовая техника, — ответил я. — Но реального наследника этого дома не нашли. Их генеалогическое древо затерялось в веках. Последние три поколения, которые нам удалось обнаружить — обладатели техники, но все умерли в семнадцатом веке, не оставив официального потомства.

Невский покивал в ответ на мои слова и черкнул ручкой по бумаге вновь. Интересно, что на самом листе кроме его рисунков ничего не имелось — Емельян Сергеевич явно больше полагался на собственную память и мозг, чем на современную технику. Неудивительно, что он так быстро и легко придумал защиту от «Оракула».

— Я бы тоже такого одаренного прятал, как мог, — заявил он после короткой паузы. — Ты же понимаешь, Дмитрий Алексеевич, речь фактически о вечном двигателе идет. Подавай кислород, и техника не остановится. И ей все равно, что ты ей подпитываешь — хоть трактор, хоть реактор.

— Это не совсем так, — покачал головой я. — Но в целом верно. Цикл работы техники, по нашим подсчетам, позволяет киборгам автономную работу в несколько недель, потом требуется повторная активация. Естественно, это лишь теория, как оно на практике обстоит, можно будет сказать, лишь получив на руки действующий образец. Пока что мы ориентируемся на описания историков, заставших Эрикссонов в момент обретения способностей.

Емельян Сергеевич махнул рукой.

— Мои люди сейчас ищут, — заявил он. — Киборги эти уже несколько раз появлялись, но пока что в основном работали исключительно в Африке. Там легко спрятать что и кого угодно. Доподлинно известно, что киборги участвовали в прошлогоднем конфликте в одном карликовом африканском государстве. Бились с обеих сторон, прикидывались наемниками. Естественно, ни одна группировка об этом и слышать не слышала. Я лично считаю, что там проходили первое тестирование и обкатка для будущих модификаций.

Я молча слушал его не перебивая.

— Так что то, что они в Москве появились, полагаю, своеобразная реклама для будущих покупателей, — закончил мысль Емельян Сергеевич. — А это значит, что продукт полностью готов для экспорта, и нам следует ждать, что киборги теперь станут появляться по всему свету.

— У них был газ Измайлова, — напомнил я, приподняв бровь.

— Тоже не секрет, княжич! — усмехнулся Невский. — Подпольных лабораторий только в Карпатах зарыто больше, чем камней в самих горах. И не надо думать, что реальный заказчик клал яйца в одну корзину. Сам подумай, какие силы пущены на разработку, соблюдение уровня секретности, в конце концов, не думаешь же ты, что Измайлов хотя бы пальцем о палец ударил за маленькую сумму? Купить великого князя, Дмитрий Алексеевич, это очень и очень дорого.

Хмыкнув, я решил уточнить:

— Кайзер не связан с заказом?

— Коррупция везде одинакова, Дмитрий Алексеевич, — усмехнулся Емельян Сергеевич. — Это у нас благодаря тебе есть «Оракул», но и он не всесилен. А остальные правители никогда не смогут искоренить предателей в своих рядах.

С этим спорить я не стал.

Учитывая, сколько чисток потребовалось Царской Службе Безопасности, ничего удивительного, что в других странах тоже не все гладко. Жадность многих людей губит, и далеко не всякий может удержаться от соблазна стать чуточку богаче всего лишь за то, чтобы разок прикрыть глаза или подписать некий документ.

— Виновника в Германии уже казнили, — продолжил куратор ЦСБ. — Поторопился кайзер, чтобы война не началась. Нам только голову на переговоры доставили. Сильно рейх перепугался, когда русская армия сперва обезглавила Речь Посполитую, а потом еще и танками ее с землей ровняла.

— Польша не такой уж серьезный враг, — пожал плечами я.

Мой собеседник рассмеялся, услышав мои слова. Но тут же взял себя в руки и, взглянув на меня серьезно, заговорил:

— Это в тебе юношеский максимализм говорит, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой Невский. — А меж тем знаешь, как вся эта операция готовилась? Сколько наших агентов было убито? Мы годами вербовали агентуру, чтобы добраться до секретов Речи Посполитой. Сколько денег заплатили, чтобы паны блокировали в сейме проекты, ведущие к усилению защиты от Русского царства? Да там годовые бюджеты великих княжеств уходили за месяц на одни только взятки! А ты говоришь, не серьезный враг.

Он взглянул на меня с неодобрением, после чего вздохнул.

— В общем, поиски Эрикссонов идут, и мы их обязательно найдем, — объявил куратор ЦСБ. — От тебя мне потребуется доскональное изучение киборгов, с полным описанием каждого винтика — если не по ДНК операторов мы вычислим фабрику, так хотя бы по производителям деталей. Закупки сложного оборудования всегда оставляют след, даже если только финансовый. Что-нибудь да всплывет.

Что же, разумно. Если искусственный интеллект не может пока что охватить всю планету, это не значит, что перестали работать старые проверенные методы — быстрые ноги и чуткий слух. Так что Емельян Сергеевич прав, рано или поздно, но производитель киборгов будет найден.

Или я запущу «Оракула 3.0» в Иннополисе и сам его вычислю.

— Мы уже провели детальный анализ доставшегося нам от Петра Глебовича киборга, — произнес я, раскрывая дипломат. — У меня с собой распечатка копии данных. Но нужно понимать, что как раз то, что нам досталось — это путь в никуда, самое ценное было уничтожено до того, как великий князь Литовский нашел киборга под завалами.

Емельян Сергеевич с улыбкой кивнул.

— Уже даже это может серьезно облегчить дело, — прокомментировал он, принимая от меня листы бумаги с чертежами. — Ты, княжич, просто пока не сталкивался с черным рынком и недооцениваешь возможности криминальных связей.

Я приподнял бровь, и Невский вновь усмехнулся.

— Вот только не надо громких слов, какой ты благородный и никогда не запачкаешь рук в подобных делах, — покачал головой куратор ЦСБ. — Чем выше ты будешь забираться, тем меньше для тебя будет значить закон и больше — эффективность. Думаешь, откуда Царская Служба Безопасности начиналась? С того, что опричники, которых никто не знал в этом качестве, уходили в подполье, внедрялись к врагам государства и уже изнутри ломали эту систему.

Я все еще молчал, никак не отвечая на его слова. Емельян Сергеевич расценивал меня как гениального парня, но немного, как это и положено таким людям, оторванным от реальной жизни. И разубеждать его ни к чему.

— Помнишь то покушение на лодке Орловых? — уточнил Невский с ухмылкой. — Думаешь, откуда царица смогла так быстро узнать, где и как хватать столичных бандитов?

— У нее уже был «Оракул», — ответил я.

— У нее были связи внутри банд, — покачал головой тот. — И именно с их помощью Юлия Александровна начала работать. К твоему «Оракулу» она прикоснулась в первый раз уже позднее, когда царь действительно пригрозил ее сместить. Всегда криминал использовался для неофициальных дел, так было и будет. И никакой твой «Оракул» этого не изменит. Сейчас ты с этим не согласишься, но просто запомни — когда-нибудь обязательно пригодится.

Я кивнул, демонстрируя, что услышал его, и Емельян Сергеевич сменил тему разговора.

— А теперь поговорим о списке, который я тебе вручил, — объявил он, откладывая ручку с исчерканным листом на клавиатуру выключенного ноутбука. — Он у тебя с собой?

— Всегда, — не стал скрывать я.

— Хорошо, я его по памяти помню, — с улыбкой сказал Невский. — И теперь у нас с тобой, княжич Романов, будет еще одна общая задача. Вслух тебе Михаил II этого, конечно, не скажет, но приказ я получил, и мы будем работать с тобой над этим делом рука об руку. Это и в твоих интересах.

— Я весь внимание, Емельян Сергеевич, — слегка наклонил голову я.

Он встал из-за стола и, убирая переданную мной копию чертежей в один из ящиков, продолжил:

— Как ты наверняка уже и сам понял, дети, попавшие к Рюриковичам, наследовать не будут ни в коем случае, — сообщил мне очевидное Невский, запирая ящик. — И дело не в том, что великие князья могли повлиять на этих мальчиков и девочек. Проблема кроется в их незаконности. Если потребуется, полагаю, государь отдаст приказ на уничтожение, чтобы не допустить борьбы за трон среди Рюриковичей — в отличие от остальных потенциальных цесаревичей у представителей нашего клана хватит и ресурсов, и денег, и влияния, чтобы организовать новое Смутное время.

Он сел ко мне лицом и вздохнул, сцепляя пальцы в замок на столешнице.

Ничего нового я пока что не услышал. Михаил II с самого первого нашего разговора на эту тему говорил то же самое. Фактически украденные яйцеклетки, попавшие к Рюриковичам — это бомбы замедленного действия. Даже просто позволить им жить уже опасно, ведь дальше они понесут кровное родство с царской семьей и фактически передадут права на престол своим потомкам.

— Понимала это и Юлия Александровна, — произнес Емельян Сергеевич, продолжая речь. — А это значит, что ее фаворит однозначно не попал в число Рюриковичей. И нам с тобой нужно его вычислить.

Я покачал головой.

— Я понимаю, зачем это делать вам, но при чем тут я? — спросил я куратора ЦСБ.

Невский усмехнулся.

— Мне на самом деле пригодятся в этом щекотливом вопросе лишние руки и глаза, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, тут же убирая улыбку с лица. — А еще таков приказ государя. И сразу говорю, княжич, чтобы не было между нами недопонимания — я не верю, что ты отказываешься от престола.

Мне оставалось лишь развести руками в ответ.

— Вера — дело сугубо личное, Емельян Сергеевич, — сказал я.

— Я многое повидал на своем веку, — хмыкнул он. — И полагаю, ты изначально пытаешься выиграть время, чтобы обрасти связями в обществе, влиянием. Подгрести под свою руку как можно больше власти сейчас, чтобы когда придет время надеть царский венец, ни у кого в Русском царстве уже не возникло сомнения, что ты заслуживаешь по праву. А потому я буду следить за тобой днем и ночью, княжич.

— Что ж, спасибо за честность, — склонил голову я. — Но трон мне действительно не нужен. Глупо брать на себя ответственность за целое государство, когда можно получить все то же самое, просто сотрудничая с властью. Что до того, как я стал наследником Урала, что после — у меня огромная свобода действий, поддержка влиятельных и богатых семей. А кроме того, я обладаю техническими возможностями, которые не снились никому в Русском царстве. Сев на престол, я просто потеряю свои преимущества.

Невский улыбнулся.

— Хорошая сказка, княжич, — прокомментировал он. — И я уверен, многие на нее купятся. Но мне по должности теперь положено никому не верить. Так что своего мнения я не изменю, пока на престол не взойдет другой цесаревич.

Я улыбнулся в ответ.

— Теперь вернемся к нашей проблеме, — предложил Емельян Сергеевич. — Если у тебя, конечно, нет желания оспаривать государев приказ.

— За бывшей царицей постоянно идет наблюдение, все ее контакты отслеживаются. Но это, конечно же, ничего не значит, — заговорил я, проигнорировав последний выпад собеседника. — Ведь самой монахине Аглае нет никакой нужды общаться с будущим цесаревичем. Ей вполне хватит и того, что она расчищает ему путь. Более того, я подозреваю, что сам фаворит если и знает, что государыня как-то участвовала в его судьбе, он никак этого не покажет. А это серьезно усложняет поиски.

Невский кивнул.

— Я придерживаюсь того же мнения, — произнес он. — Поэтому я предлагаю тебе пообщаться с каждым из списка. И пока ты будешь разговаривать с претендентами на трон, я буду разыскивать следы, оставленные царицей. Что бы они ни делала, теперь у меня есть доступ к любым документам и архивам. Если она, как ты говоришь, расчищала путь своему фавориту, мы обязательно что-нибудь разузнаем.

Я медленно наклонил голову.

— Полагаю, в таком случае я могу идти? — уточнил я, глядя на собеседника.

— Можешь, тебя проводят, — кивнул Емельян Сергеевич. — До свидания, Дмитрий Алексеевич.

Раскланявшись с Невским, я вышел за дверь. И тут же с улыбкой протянул ладонь для рукопожатия ожидавшему меня Ворошилову.

— Андрей Викторович, рад вас видеть, — поприветствовал я подполковника. — Надеюсь, у вас все благополучно?

Мужчина кивнул, вежливо пожимая мне руку.

— Все так, Дмитрий Алексеевич. Идемте со мной, я доставлю вас на поверхность.

Мы молча шли по коридорам. Я прекрасно ориентировался, благодаря карте, составленной «Оракулом», и мог с уверенностью сказать, что мы двигаемся другим путем, а не тем, по которому шли сюда с Емельяном Сергеевичем.

Ворошилов не спешил со мной заговаривать, мне тоже нечего было ему сказать. Наконец, мы оказались перед створками лифта, и Андрей Викторович открыл двери касанием ладони. Мгновение горел индикатор на считывателе, и мы вошли в кабину.

Двери открылись, выпуская нас в гараж кремлевской гвардии. Ворошилов тут же указал на меня кивком головы.

— Проводите княжича Романова до его машины, — распорядился Андрей Викторович.

— Будет сделано, подполковник, — отозвался дежурный боец и тут же продублировал по своей внутренней связи.

Ворошилов кивнул мне на прощание и тут же уехал обратно, а я последовал за своим сопровождающим.

Наконец, оказавшись в машине, я кивнул водителю.

— Поехали.

Машины медленно выкатились с парковки, а в моем кармане завибрировал телефон.

— Слушаю, Руслан Александрович, — приняв вызов, произнес я.

— Дмитрий, поезжай в особняк Романовых, — распорядился князь Демидов. — Я туда же приеду, когда свои дела в Кремле закончу.

— Хорошо, князь, — ответил я. — Все в порядке?

— Более чем, — хмыкнул в ответ дед. — Алексей Александрович тебе все расскажет сам. Все, до вечера.

Он положил трубку, и я обратился к водителю.

— Домой, в Северное Бутово.

— Как скажешь, княжич, — отозвался тот.

И пока мы ехали, я все же послушал, о чем шла речь у князей с государем перед тем, как Михаил II меня принял.

Что ж, разговор вышел познавательным. Отец наверняка очень обрадовался, впрочем, и князь Демидов тоже недовольным не выглядел после аудиенции, стало быть, и его новое назначение удовлетворило.

Наверняка устроят небольшой семейный праздник по этому поводу. Все ж таки не каждый день два родственных рода становятся членами царского Тайного совета.

Глава 3

— Дмитрий Алексеевич, — с поклоном встретил меня Степан Витольдович, принимая плащ, — с возвращением домой. Князь распорядился передать, чтобы вы были готовы к ужину. Подать вам кофе?

— Буду благодарен, — ответил я.

Кивнув секретарю отца, я направился в свои покои. Шагая по лестнице, провел пальцем по перилам.

Кажется, столько событий минуло с тех пор, как я приехал сюда, а всего-то три месяца прошло. Поступил в Царский Государственный Университет, получил доступ к лаборатории, собрал лазер, собрал нейроинтерфейс, сделал линзу для него, повоевал с Речью Посполитой, поубивал великих князей, работал на армейскую разведку, выиграл конкурс научных работ, обзавелся невестой. Даже успел побывать придворным специалистом.

Для кого-то может показаться, что три месяца — это очень маленький срок для стольких событий. Мне же по-прежнему казалось, что я топчусь на месте.

И вот я снова в Москве, и снова втянут в дворцовые интриги Русского царства. Кончится ли это когда-нибудь?

Добравшись до своих покоев, я закрыл за собой дверь и прошел к сейфу. Уже привычно убрав документы под замок, сел за рабочий стол и включил свой ноутбук.

В почте уже лежало письмо от Емельяна Сергеевича. Погрузившись в чтение, я хмыкнул. Отчет по участию киборгов в африканских конфликтах изобиловал пометками «по предварительным данным» и «предположительно». Однако картина складывалась интересная.

Первый случай явления этого чуда техники относился к позапрошлому году. На стороне повстанцев, пытавшихся избавиться от ига Римской империи, сражался боец в старых доспехах, которого очень долго не могли достать. Однако кончилось его победное шествие прямым попаданием артиллерийского снаряда в блиндаж, в котором киборг проводил оперативное совещание.

Тела не нашли, лишь фрагменты ДНК и искореженные куски брони. Официально этого повстанца вытащили союзники, а сам он получил серьезную травму головы — среди обломков блиндажа обнаружилась мозговая ткань.

Тест ДНК был проведен значительно позже. И владельцем старой брони оказался испанский террорист, до африканского турне прославившийся диверсиями в Северной Америке, причем на территории, подконтрольной родной стране. Там этот бодрый старикан занимался освобождение рабов и отстрелом членов местной администрации. И, нужно признать, занимался весьма успешно.

На момент смерти в блиндаже ему должно было быть семьдесят восемь лет.

Естественно, история обросла фантастическими слухами и домыслами, о которых в документе тоже было указано достаточно подробно. К примеру, так и не добитые повстанцы всерьез утверждали, что старик все еще жив, и преданно служит делу революции за пределами конфликта.

Заинтересовавшись, я направил «Оракула» посмотреть эти заявления внимательнее. Не прошло и получаса, которые я потратил на то, чтобы выпить кофе с бутербродами, как у меня на руках оказалась карта.

И, судя по тому, что нашел искусственный интеллект, испанский дедушка действительно руководил повстанцами из Британской империи. А конкретно — прямиком из офиса руководителя Британской разведки.

Англичане исправно финансировали освободительное движение в колониях политических соперников, переводя деньги через двести четырнадцать подставных лиц. Каждый из участников цепочки, во-первых, находился в международном розыске, во-вторых, они все поголовно были связаны с руководителями колониальных восстаний против метрополий на Африканском и Американском континенте.

— Какие наглые англы, — усмехнулся я, рассматривая продолжающие всплывать отчеты «Оракула».

Британия не прошла мимо ни одного внутреннего конфликта на планете. Каждая попытка свергнуть правителя обязательно имела в своей казне британские фунты. Разумеется, на самом острове такого не делалось, а вот в бывших колониях очень активно поддерживались политики, желающие вернуться под справедливую руку Английской короны.

Кипа созданных искусственным интеллектом документов росла с пугающей скоростью. И, похоже, не собиралась заканчиваться. «Оракул» сместился по временной шкале уже в конец девятнадцатого века, поднимая древние архивы, косвенно подтверждающие работы Британской разведки в каждом уголке мира.

Остановив поиск, я задумался.

Тот факт, что мы так легко это отследили, как раз не удивлял. Для «Оракула» не существовало международных законов, и он легко обходил защиту засекреченных ведомств, баз данных банков и прочие хранилища информации. Получить все это законным путем, соответствующим международным законам просто невозможно. Ни одна страна не позволит копаться в своих секретных архивах.

А вот как из этого вороха более чем столетних спецопераций найти реальные доказательства связи нынешних киборгов с домом Эрикссонов? Помимо старого испанца напрямую ни один инцидент не связан с Английской короной. А это значит, что я копаю не в ту сторону.

Да и стоит ли копать именно мне? В конце концов, у Емельяна Сергеевича есть свои специалисты. И, вероятно, они сейчас тоже просматривают вот эти самые доказательства. Или уже прочитали все, прежде чем подготовить для меня информационную справку.

На всякий случай я подключился к серверам Кремля, с которых не так давно взламывал Японский сегунат, после чего переслал Невскому всю обнаруженную информацию. Емельян Сергеевич, конечно, страховался от возможного взлома, но от «Оракула» даже куратору ЦСБ не скрыться.

В дверь деликатно постучались.

— Войдите, — разрешил я.

В открывшийся проем заглянул слуга. Легко поклонившись, он проговорил:

— Дмитрий Алексеевич, Алексей Александрович велел напомнить вам об ужине, который состоится через полчаса.

Время пролетело незаметно. Впрочем, как и всегда, когда занимаешься действительно важными вещами.

— Спасибо, передай князю, я буду вовремя, — кивнул я, и тот закрыл за собой дверь.

Отключив ноутбук, я привел себя в порядок и уже надел костюм, когда на телефон пришло уведомление. Взяв аппарат в руки, я прочел сообщение.

Невский Е. С.: Княжич, занимайся своим делом. ЦСБ прорабатывает стратегию по Британии. Работай с детьми. И прекрати влезать на запрещенные сервера, пока я не устроил тебе допрос с пристрастием. Это государственные тайны, не стоит с ними заигрывать. Иначе последствия могут быть очень тяжелыми. Надеюсь на твое благоразумие.

Хмыкнув, я еще раз пробежался глазами по тексту. Пожалуй, будь мне на самом деле столько же лет, сколько и здешнему телу, я бы должен был сейчас вспылить.

Но куратор Царской Службы Безопасности был прав. Это не моя забота, где скрывается наследник Эрикссонов, и откуда растут ноги у киборгов. Емельян Сергеевич явно знает, с какого конца браться за дело, раз сумел сам разобраться, как использовать «Оракула».

И это очень выгодно отличает его от царицы. Моя биологическая мать и в подметки не годилась Невскому. А раз он точно на своем месте, не стоит мешать человеку исполнять свой долг.

Взглянув на часы на дисплее телефона, я вышел из своих покоев и направился в столовую.

Здесь уже все собрались.

Со стороны Романовых присутствовала даже Ксения, успевшая вернуться в Москву. Матушка как раз о чем-то шепталась с дочерью, когда я вошел. Сергей сидел по правую руку от отца и, судя по тому, что оба рылись в княжеском планшете, обсуждали важные дела рода.

Демидовых представлял сам князь с княгиней. Мария Евгеньевна негромко рассказывала супругу последние новости и делилась личными впечатлениями о новом женихе Анастасии.

Единственное свободное кресло стояло так, чтобы разделить между собой две княжеские семьи. Мое кресло.

— Всем добрый вечер, — с достоинством поклонившись, я на секунду замер на пороге.

Разговоры присутствующих стихли, и первым взял слово князь Романов.

— Дмитрий, садись, — распорядился он, и я послушался.

Дед лишь едва заметно ухмыльнулся, когда я сел по правую руку от него. Слуги тут же споро расставили перед нами блюда с едой, наполнили бокалы — каждому по его предпочтениям. Мне достался кофейник.

А как только слуги покинули помещение, отец установил над столовой купол, отрезая ее от окружающего мира. Оглядев собравшихся, Алексей Александрович заговорил.

— Итак, господа и дамы, настала пора объявить официально, — произнес он, приподняв бокал с шампанским. — Сегодня государь Русского царства Михаил II лично пригласил меня и Руслана Александровича стать членами формируемого Тайного совета.

Обе княгини тут же довольно заулыбались, переглянувшись через стол. Сергей замедленно кивнул, как всегда, в первую очередь обдумывая ситуацию, а вот Ксения изобразила вежливые аплодисменты.

— Это не все, — продолжил князь Романов, кивнув всем присутствующим. — Тайный совет только начинает создаваться, и пока что только мы с Русланом Александровичем вошли в его состав. Однако уже сейчас Михаил II поделился своими планами на наше будущее.

Князь Демидов важно кивнул, подтверждая слова отца.

— Совет клана Рюриковичей утратил свою историческую роль, — произнес он, тоже поднимая бокал. — В скором времени власть и влияние в Русском царстве окончательно уйдет в руки одного царя. И Тайного совета, куда войдут главы родов, на деле доказавших, что без их решения и мнения нашей стране не выжить.

Прозвучало немного высокопарно, однако вполне соответствовало моменту. Судя по лицам остальных, каждое сказанное слово их воодушевило, дав почувствовать сопричастность к великому событию.

— Все вы прекрасно понимаете, что это значит, — продолжил речь Алексей Александрович, поднимая бокал выше. — Наша общая семья с сегодняшнего дня достигла новых высот. И мы можем смотреть в будущее с уверенностью.

Дед повторил его жест.

— За Романовых! — объявил он тост.

— За Демидовых! — ответил отец.

Остальные их поддержали, и праздничная атмосфера дополнилась звоном фужеров. Я смотрел на это с улыбкой. Приятно было наблюдать, как дед с отцом, наконец, нашли общий язык. Особенно после тех торгов, когда Руслан Александрович подарил мне лаборатории, а отец объявил об Иннополисе.

Минуло не так много времени, а теперь они уже стали естественными союзниками. Не удивлюсь, если оба главы рода уже спят и видят, как некий потомок объединит две семьи в одну. Интеграция промышленного потенциала Урала с высокими технологиями Романовых приведут нас к тотальному доминированию не только в Русском царстве, но и позволит тягаться с целыми странами.

— А теперь прошу, наслаждайтесь ужином, — с искренней улыбкой предложил отец.

И мы приступили к еде. За столом слышались лишь звон посуды да негромкие вежливые шепотки. Ни о каких делах больше не говорилось, но это и правильно — настанет время и место для серьезных переговоров.

Но я был доволен. Такое единство ставило точку в моем ощущении дискомфорта, когда я должен был возглавить Демидовых после Руслана Александровича, покинув родную семью. И самое интересное, что за это примирение двух князей я должен благодарить Михаила II.

Странное ощущение. Мой биологический отец объединяет два рода, к которым я привязан. Конечно, царь не собирался делать приятно лично мне, он решал проблемы Русского царства, однако было у меня подозрение, что таким образом Михаил II пытался немного загладить вину за совершенные царицей поступки в отношении лично меня.

В любом случае, наблюдая за тем, как князья совершенно спокойно общаются между собой, вскользь упоминая намечающиеся совместные планы, я был доволен. Значит, все, что я делал на этой Земле, уже не зря.

Вечер так и прошел в тесном семейном кругу. И спать я ложился в прекрасном настроении, чувствуя себя полностью отдохнувшим и готовым к новым свершениям.

Глава 4

Стоя перед зеркалом в ванной, я срезал едва заметную поросль щетины с помощью дара. Этот нехитрый прием помогал в свое время тренировать контроль дара, и я не отказывался от него, даже когда достиг доступного для моего социального статуса предела.

Собственно, это же упражнение я посоветовал Сергею, когда у брата начала пробиваться первая растительность на лице. И наследник Романовых с тех пор неплохо подтянул управление даром, хотя по-прежнему и отставал от меня. Но, разумеется, это не значило, что Сергей Алексеевич был слабым по сравнению с другими одаренными.

И пока я разглядывал уже гладкие щеки, думал о том, насколько человеческое тело обременительно. Колебание температуры в несколько десятков градусов может стать смертельным, изменение давления, да даже необходимость брить ненужные организму волосы — это ведь тоже отвлекающий фактор. И хотя я бы сам не согласился превратиться в местного киборга, так как это была крайне примитивная поделка, однако, в целом, понимал, почему люди на такое решение все же шли.

Вернувшись в спальню, принялся собираться. Сегодня состоится встреча клуба Ивана Михайловича Соколова, и мне следовало на ней присутствовать. Открытый вечер подразумевал наличие гостей, не включенных в состав клуба. И среди списка приглашенных имелся и младший лейтенант Иващенко, один из сыновей государя.

Поговорю с ним, а там посмотрим, что делать дальше. Не приглашать же мне всех по списку к нам в особняк. Это, во-первых, будет странно выглядеть, так как я практически ни с кем из биологических братьев ранее не пересекался. А во-вторых, дети Михаила II были разбросаны по всему Русскому царству, и в ответ на мое приглашение могли меня спокойно послать. Я же им не князь и даже не союзник их родов.

Когда в дверь постучалась прислуга, принесшая заказанные мной блюда, я уже сидел за рабочим столом, листая данные от Волкова. Святослав Святославович закончил расчеты по питанию будущих роботов, и мне предстояло их проверить, прежде чем давать добро переходить от теории к практике.

— Ваш обед, Дмитрий Алексеевич, — оповестила меня служанка, закончив переставлять посуду.

— Благодарю, — ответил я.

Как она покинула помещение, уже не заметил. Волков предложил достаточно компромиссный вариант. Электромотор, достаточный для управления роботом, должен был позволить не слишком увеличивать габариты робота, и при этом его заряда бы хватило на полчаса активного использования. Естественно, это требовало оборудовать на мобильном центре «Роя» специальную заряжающую систему.

С учетом технических возможностей этого мира, выбор был не так уж и плох, как могло показаться. Однако эта версия автоматизированных солдат вылилась бы в миллиарды рублей, которые государю придется вкладывать в переоборудование воинских частей и пунктов контроля, где предполагалось использовать наших роботов. Про возможность полностью заменить собой человеческую армию и речи уже не шло.

Отодвинув ноутбук, я приступил к еде, мысленно решая дилемму.

На моей Земле вопрос решался иначе. И проблем с доступом к сети и энергии у роботов не имелось. Но на этой планете электричество-то не везде проведено. И речь даже не о вечно голодающей Африке — достаточно от того же Урала на восток углубиться на сотню километров, и можно найти деревни, где до сих пор обитают люди, мобильного телефона в жизни не видевшие.

Утрирую, разумеется, однако сути это не меняет. Всеобщая технологическая отсталость накладывает серьезные ограничения на распространение передовых изобретений. Разве что удастся, как с блокираторами, повторить технику Эрикссонов, чтобы самому выпускать машины на магической тяге. Однако для этого нужно хотя бы иметь возможность взглянуть на оригинальное устройство, так как я понятия не имел, как технически продублировать эту технику вечного двигателя.

Так и не придя ни к какому выводу, я поблагодарил Святослава Святославовича и пообещал еще подумать над вопросом. В конце концов, можно посоветоваться с князем Демидовым. Может быть, я слишком сгущаю краски, и электромотор с получасовым зарядом — вполне достаточен на текущий момент.

Поднявшись из-за стола, я еще раз взглянул на себя в зеркало и, сунув телефон в карман, направился к выходу из особняка. До начала приема у Соколовых оставался еще час. Этого времени с избытком хватит, чтобы и добраться вовремя, и никуда не спешить.

Виталя поклонился мне, прежде чем открыть дверь уже ожидающего меня «Монстра». Кивнув ему, я забрался на заднее сидение и, откинувшись на спинку, уставился в окно.

Внедорожник въехал на территорию особняка Соколовых, и я окончательно выбросил роботов из головы. Предстояло вновь побыть членом высшего общества, и я натянул дежурную улыбку раньше, чем покинул автомобиль.

Встречающий членов клуба Иван Михайлович поприветствовал меня, как дорогого друга. Как будто я и не отказал ему в помощи по поиску и спасению сестры.

— Дмитрий Алексеевич! — бодрым голосом заговорил Соколов. — Как я рад, что вы, наконец, добрались до столицы! Мы столько собраний провели без вас, совсем соскучились.

Мне оставалось лишь пожать протянутую им ладонь и принять правила игры.

— Здравствуйте, Иван Михайлович. Я тоже рад здесь быть, надеюсь, придусь ко двору. Тем более я слышал, у вас сегодня открытая вечеринка.

Великий княжич улыбнулся чуть шире.

— Так и есть, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он. — Прошу, проходите. Скоро начнется.

Я миновал парадный вход, сдав верхнюю одежду слуге Соколовых, и тут же был пойман под руку Батыем Габдешшакуровичем. Башкирский княжич сразу же повел меня в толпу остальных членов нашего маленького клуба, на ходу рассказывая, как рад моему появлению.

— Я от нашей дружной компании остался в Москве совершенно один, — пожаловался он мне мимоходом. — Остальные разъехались по своим княжествам и в ус не дуют, а мне отец приказал ждать, когда вы появитесь, чтобы поддерживать во всем.

— Спасибо, — кивнул я. — Я рад, что оказался тут не один.

Мы кружили по залу, здороваясь с другими членами клуба, перебрасываясь ничего не значащими заверениями в искренней радости друг друга лицезреть. А в перерывах башкирский княжич давал мне краткую справку о случившемся на прошлых собраниях.

— Не знаю, слышали ли вы, Дмитрий Алексеевич, — с улыбкой сообщил он шепотом, подчеркивая перед окружающими тем самым нашу близкую дружбу, — но на первом открытом вечере мы собрали почти миллиард. И ведь хватило всего лишь ходить и сверкать улыбками, разглядывая престарелых матрон!

Нужно отдать ему должное, княжич не стал скрипеть зубами, хотя я и видел, что для бастарда, которого признали буквально перед самым конфликтом с Речью Посполитой, это были огромные деньги. Батый Габдешшакурович не рос в роскоши и цену деньгам знал. Пожалуй, оставшись единственным представителем будущей Приволжской губернии, он вдоволь хлебнул столичной жизни.

И, кажется, она вызывала в нем чувство отторжения.

— Это был ожидаемый результат, — кивнул я. — Не зря Иван Михайлович собирал наш клуб, раз смогли за вечер собрать такую сумму.

— Вы надолго в Москве? — с плохо затаенной надеждой спросил Батый Габдешшакурович.

— Максимум до девятнадцатого числа, — честно ответил я. — Дела рода.

Кивнув мне, он отошел, чтобы переговорить с кем-то еще, а я направился к стоящему в углу креслу. В прошлый раз в этом месте мы собрались всей нашей группировкой.

Расположившись с удобством, я стал ждать, когда появится председатель клуба. Ко мне никто подходить не спешил, из общества я все же вывалился, уехав перед самым первым открытым вечером клуба. Так что неудивительно, что княжичи нашли между собой общие темы и разбились на группы по интересам.

Не прошло и пяти минут, как в проходе показался Соколов. Обведя помещение торжественным взглядом, великий княжич Выборгский звонко постучал по бокалу.

— Господа, прошу минуточку внимания! — начал речь Иван Михайлович.

Пока к нему оборачивались, я медленно поднялся на ноги.

— Как все вы знаете, за нашим клубом закрепилась определенная репутация. Мы уже не единожды помогали Русскому царству на собранные на наших благотворительных вечерах пожертвования. Наш клуб получил наивысшее одобрение государя. И я прошу вас помнить об этом, когда будете общаться с нашими гостями. Сегодня мы проводим новый открытый вечер, — провозгласил Соколов. — Прошу вас следовать за мной в главный зал.

Интересно, кому это среди присутствующих требовалось напоминание держать себя в руках и вести себя пристойно? Иначе слова Ивана Михайловича и воспринимать было нельзя, слишком уж он упирал на благородную роль клуба.

Или это специально для меня сказано, чтобы не поломал отлаженную схему работы?

Двинувшись вслед за остальными, я перешел в главный зал особняка.

Для вечера помещение расчистили от фамильных портретов и предметов интерьера, заменив их лотами для аукциона. Любой гость мог подойти и сделать ставку за картину, статуэтку, китайскую вазу и прочий антиквариат. Помимо этого в конце зала были расставлены три длинных стола, заполненные моделями — яхт, машин, самолетов, имелись макеты нескольких особняков.

У каждого лота была обозначена стартовая цена, и благородные господа и дамы могли делать ставки с минимальным шагом в сто тысяч рублей.

Конечно, все это не было имуществом рода Соколовых. Получив наивысшее одобрение после первого благотворительного вечера, клуб княжичей ветеранов Речи Посполитой стал распродавать выморочное имущество павших мятежников. Естественно, только ту часть, что отошла в казну государства. Хотя и другие получатели трофеев не гнушались продать свою военную добычу. К примеру, от рода Можайских была выставлена личная яхта великого князя Хабаровского с первоначальной ценой в шестьдесят два миллиона рублей.

Понятно, почему для Батыя Габдешшакуровича все это выглядело по-настоящему дико и приводило в легкое бешенство. Ведь каждый лот по итогам вечера окажется выкуплен. На такие суммы можно очень серьезно поправить дела в любом княжестве. А кое-где и целые городе возвести со всей полагающейся инфраструктурой.

Имелась, разумеется, и возможность пожертвовать напрямую, не приобретая ничего для себя. Черный ящик замер в неприметном углу. Это для того, чтобы ни один гость не чувствовал себя уязвленным, ведь явиться на благотворительный вечер и покинуть его, не сделав пожертвования — все равно что расписаться в скупости и нищете. А такого столичное общество не переживет.

Пока мы расходились по залу, открылись входные двери, и распорядитель принялся объявлять гостей.

Первыми запускали бояр, среди которых как раз оказался нужный мне младший лейтенант. Иващенко явился в компании девушки в роскошном черном платье с золотой отделкой — своей невестой из рода киевских же бояр Ипатьевых.

Соваться к биологическому брату сразу я не стал. Время для нашего общения еще наступит, пока что наш разговор привлечет слишком много лишнего внимания. Мне это было ни к чему, да и сам боярич закроется, если это именно тот самый фаворит царицы.

Так что, вооружившись бокалом с шампанским, я просто скользил взглядом по прибывающим гостям вечера. Богатые наряды, дорогие украшения, вежливые улыбки. Чем дольше я смотрел на общество благородных людей, тем сильнее чувствовал желание поскорее отсюда убраться в аэропорт.

Но пришлось сделать глубокий вдох и приступить к своим обязанностям прославленного героя и члена клуба. Так что я бродил по залу, отпуская комплименты женщинами и коротко переговариваясь с их мужчинами. Остальные княжичи занимались ровно тем же самым.

Распорядитель перешел на княжеские семьи, и я успел перекинуться парой слов с нашими союзниками. А после наступила череда великих княгинь и княжон. Мужчины на благотворительный вечер дружно решили не приходить, давая женам и дочерям возможность повеселиться и перемыть подружкам косточки.

И когда я решил, что все, кто должен был прийти, уже прибыли, распорядитель объявил первый сюрприз.

— Его высочество Герберт фон Бисмарк с супругой Анной Михайловной Соколовой! — громогласно воскликнул слуга великих князей Выборгских, и все присутствующие в зале развернулись в сторону входа настолько синхронно, будто тренировались.

Он вошел первым. Ничуть не отличающийся от своих фотографий молодой человек слегка за двадцать. Высокий, светловолосый и голубоглазый — настоящий ариец, какими их отображают на всех плакатах и картинках.

Герберт фон Бисмарк широко улыбался. Его парадный черный мундир, украшенный государственными наградами Германского рейха, казалось, блестел от обилия медалей и орденов. Судя по пронесшимся по залу шепоткам, никто не усомнился, что каждый знак отличия — справедливо заслужен.

На фоне супруга, одетого в черное, как ночь, великая княжна Выборгская казалась сияющим солнцем. Длинное платье в пол яркого золотого оттенка со вшитыми золотыми же нитями. Прическа, украшения, фасон наряда — все по последней германской моде. Анна Михайловна оглядывала зал с видом победительницы, демонстрируя окружающим, насколько она выше всех присутствующих.

— Дмитрий Алексеевич, — шепнул мне на ухо княжич Башкирии, — все в порядке?

Я приподнял бровь, поворачиваясь к нему.

— Разумеется, Батый Габдешшакурович, — ответил я ему. — Просто удивлен, что здесь принц.

Об этом нигде не упоминалось, впрочем, я глубоко и не копал. Моей целью сегодня был младший лейтенант, а никак не внук кайзера. Зато сразу же вспомнился разговор в Кремле. Наверняка не просто так именно в такой момент со мной говорили на тему Германского принца.

Отойдя в сторонку, чтобы не мешать людям выражать почтение сестре председателя клуба и ее венценосного супруга, я задал «Оракулу» вопрос.

— Как давно Герберт фон Бисмарк пересек границу Русского царства?

— Время посадкичастного самолета из Германского рейха — двенадцать часов тридцать две минуты. Принц прибыл в составе делегации для завершения трехсторонних переговоров, — отчитался искусственный интеллект голосом Кристины.

Что же, хорошо, что это не ко мне. С другой стороны никто мне не мешает отказать принцу, если он чего-то попросит. Мы подданные разных государств, и какие бы теплые между нашими странами отношения ни были, а настаивать он не сможет. Иначе уже бы пробил себе через Михаила II все необходимые разрешения.

Пара как раз подбиралась все ближе ко мне. Я встретил их обоих легким наклоном головы.

— Ваше высочество, Анна Михайловна, — поздоровался я с улыбкой. — Надеюсь, вам понравится в Русском царстве.

Пока принц меня разглядывал, его супруга заговорила первой.

— Дмитрий Алексеевич, я так счастлива, что именно вы стали наследником Урала, — произнесла она елейным голосом. — Уверена, вы подарите ему множество побед и обеспечите великое будущее.

Я вновь улыбнулся.

— Рад, что ваша судьба сложилась столь удачно, Анна Михайловна. Надеюсь, впредь у вас все будет так же замечательно, как и сейчас.

Наконец, Герберт принял для себя решение, как себя со мной вести, и протянул руку.

— Я много слышал о вас, княжич Романов, — с чуть уловимым акцентом произнес принц Германского рейха. — И рад, что моя дорогая жена в теплых отношениях с вами. Я бы хотел воспользоваться случаем и посетить ваши Уральские производства. Мы могли обменяться опытом, ведь, как всему миру известно, Германия — кузница передовых промышленных технологий.

Я пожал его ладонь, машинально отмечая, что рука у принца твердая как камень. И такая же холодная. Ощущение, будто я касаюсь мраморного изваяния, а не человеческой конечности.

— Не в моих силах устроить вам экскурсию, ваше высочество, — ответил я, глядя в глаза Герберта. — Но вы можете передать своему посольству такую просьбу, чтобы все прошло по закону Русского царства. И тогда, возможно, князь Демидов даст добро на ваш визит.

Принц намек понял, его веки чуть дрогнули, и тут же кивнул с улыбкой.

— Я непременно так и сделаю, княжич Романов. Кто знает, возможно, это станет началом прекрасной дружбы и символом добрых отношений наших государств?

— Все возможно в этом мире, — ответил я, наклонив голову.

— Рад знакомству, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне Герберт и тут же обратился к своей жене: — Дорогая, я помню, что ты хотела приобрести здесь яхту. Мы можем пройти и сделать ставку прямо сейчас.

Анна Михайловна тут же расплылась в улыбке.

— Конечно, дорогой.

Пара отошла в сторону, направляясь к столам, вокруг которых уже собралось немало народа. А я сделал вид, что пью из бокала. На ушедшего принца я больше не смотрел.

— Его милость Генри Мартин Кэри, виконт Фолкленд! — объявил распорядитель, и я улыбнулся.

Постоянный член посольства Британской империи, Генри фигурировал в той сети, которую уже прорабатывал Невский. Интересно, Емельян Сергеевич прямо сейчас наблюдает за ним?

Понятно, что раз на вечер прибыл целый принц от Германского рейха, англичане не могли не прислать своего представителя. Не приведи Господь, мы с немцами заключим союз против Британии. Остров просто разорвет от злости на мелкие архипелаги. Если его не сотрут с лица земли, разумеется.

Впрочем, все эти мысли не мешали мне улыбаться и говорить положенные этикетом вещи. В конце концов, это благотворительный вечер.

Который с каждым новым гостем перестает быть томным.

— Его сиятельство Гай Кассий Ногарола, граф Кальдеро!

Вот и Римская империя пожаловала. Интересно, зачем они прислали целого главу имперской безопасности?

Глава 5

Иностранцы крутились по залу, привлекая к себе внимание. Все представители русского общества плавно курсировали между зарубежными гостями.

Если немец был воспринят, как родной — ведь он женат на нашей княжне — то римский граф больше вел диалоги со старшим поколением гостей и очень скоро оказался с трубкой в зубах и бокалом в руке, переместившись с частью мужчин в соседнюю курительную комнату.

На фоне этих двух британский посол собирал вокруг себя общество, шутил с мужчинами, делал комплименты дамам. Явно чувствуя себя гвоздем программы, Генри Мартин Кэри успел сделать несколько ставок, после чего переместился в игорный зал.

Что примечательно, за первый час с момента прибытия иностранцы ни разу даже не посмотрели друг на друга. Лучшего способа показать напряжение между своими странами, и при этом не дать повода для скандала, и придумать сложно.

Несмотря на праздничную атмосферу в особняке Соколовых, я каждой нервной клеткой ощущал нарастающее напряжение.

— Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне слуга Соколовых, — Иван Михайлович просит вас о личной беседе. Если вы не возражаете, прошу следовать за мной.

Отказываться я не стал. Так что уже через пару минут мы оказались в личных покоях великого княжича Выборгского. Однако сам Иван Михайлович пока что отсутствовал.

— Прошу, располагайтесь, Дмитрий Алексеевич, — указал мне на свободный диван слуга. — Иван Михайлович сейчас подойдет. Быть может, у вас будут какие-то пожелания?

— Кофе, — ответил я, оглядывая помещение.

— Немедленно подам.

С поклоном слуга покинул покои так быстро, будто испарился в воздухе.

Я не стал сразу садиться. Первым делом проверил с телефона данные по иностранцам. «Оракул» быстро нашел официальные документы по трехсторонним переговорам. Германский рейх отрядил внука кайзера представлять свою страну. А его жена, естественно, договорилась о посещении приема. Отказывать сестре Иван Михайлович не стал.

Римского графа пригласил лично Михаил Викторович. Искусственный интеллект подобрал целый список дат и мест. Ногарола, оказывается, уже на протяжении семи лет контактирует с главой рода Соколовых напрямую. Это было интересное решение, так как у Римской империи имелись свои дипломаты. Но на диалог с Русским царством определили графа Кальдеро, чья должность слабо связана с представительскими функциями.

А вот присутствие Кэри объяснялось приглашением от действующего министра иностранных дел Русского царства. Старший сын Михаила Викторовича направил соответствующие бумаги во все посольства, однако у большинства стран не было возможности быстро прислать достаточно благородного человека. И только у Англии нашелся подходящий для светского мероприятия представитель.

Интересно получается, что в итоге в организации этого приема поучаствовала вся семья Соколовых. Стало быть, великий князь Выборгский, хоть и отошел официально от дел, руку с пульса не убирал. И я случайно оказался посреди какой-то его интриги.

Что ж, уже радует, что со мной это никак не связано. Будучи супругом Анны Михайловны, Герберт фон Бисмарк запросто мог напроситься в любой другой день. Но здесь принц, похоже, просто вывел жену в свет. А остальных я и вовсе не интересую.

Стоило мне убрать телефон, как дверь покоев распахнулась, и в помещении появился слуга с передвижным столиком. Вкатив его, мужчина поклонился и оставил меня одного.

Пить кофе я не торопился. Вместо этого сел на диван и приготовился ждать великого княжича Выборгского.

В кармане завибрировал телефон, и я достал аппарат.

Невский Е. С.: Княжич, иностранцы под наблюдением. Что бы ни произошло, не вмешивайся. ЦСБ работает и все держит под контролем. Спасибо за понимание.

Я улыбнулся, убирая телефон. Мне даже импонировала манера общения Емельяна Сергеевича. Все четко и по делу. Если он справится со своими обязанностями, честь ему и хвала. Стране давно был нужен кто-то подобный на должности куратора опричников.

Я повел глазами по помещению, «Оракул» выводил через линзу средства наблюдения и прослушки. Покои великого княжича были напичканы техническими устройствами, и лишь малая часть из них принадлежала роду Соколовых. Заинтересовавшись, я отдал искусственному интеллекту приказ и плеснул себе кофе.

Обычно я сам пользовался уже имеющимся в особняках аристократов оборудованием, вскрывая их собственную службу безопасности. Однако кто-то следит за Иваном Михайловичем, и я уверен, что это не ЦСБ. Опричники обязаны получить разрешение великого князя на установку камер и микрофонов. И каким бы лояльным к царю ни был Михаил Викторович, очень маловероятно, что он позволил бы с собой так обращаться.

На всякий случай я отбил сообщение Невскому. Он, возможно, не обрадуется, что я отвлекаю от дел, однако факт в копилку лучше положить, чем упустить его.

Романов Д. А.: Сижу в покоях Ивана Михайловича. Здесь установлена слежка службы рода и неизвестных наблюдателей. Есть камеры и микрофоны, на уровне пола вмонтированы датчики движения. Это ваше?

Ответа ждать пришлось недолго.

Невский Е. С.: Вопрос в работе, княжич. Перешли серийные номера, мы проверим.

И пока я формировал файл с отчетом, куратор ЦСБ написал снова.

Невский Е. С.: Что ты делаешь в его покоях?

Романов Д. А.: Жду для частной беседы.

Невский Е. С.: А Соколов точно знает о ней?

Я развернул карту особняка. Иван Михайлович в этот самый момент общался с мужем сестры, и не было похоже, что он вообще собирается ко мне. Судя по изображению с камеры, диалог шел уже достаточно давно, и не было заметно, что он будет закончен вовремя.

Чертыхнувшись, я отставил кофе, к которому так и не притронулся, обратно на столик и проследовал к двери. Створка легко распахнулась, выпуская меня в пустой коридор господского крыла.

Вообще, конечно, не самая приятная ситуация. Учитывая камеры в комнатах Ивана Михайловича, я бы не удивился, если кто-то решит нарезать видео, где я рассматриваю покои великого княжича. Даже из такой безобидной ситуации можно легко сделать какой-нибудь компромат, который испортит наши отношения с великим княжичем или просто меня очернит в глазах общественности.

Все это, разумеется, могла быть и безобидная шутка, к примеру, Анны Михайловны. Однако, шагая к лестнице, я с помощью «Оракула» уже проверил — никаких распоряжений жена принца не отдавала и даже со слугами особняка не общалась.

Так что я больше склонялся к тому, что меня по какой-то причине решили удалить из зала. И с каждым шагом по ступенькам, не встречая ни единого человека на своем пути, я все больше уверялся, что именно это и было настоящей целью приглашения в покои Ивана Михайловича.

Быстро листая изображения с камер особняка, я просматривал, чем занимаются гости, однако людей набралось на прием много, и отследить всех было проблематично. Для меня, но я ведь не один.

Создав запрос для «Оракула», я быстро вычленил нескольких человек, которые покинули зал. И если первая пара уединилась в гостевой комнате, исключительно ради того, чтобы просто поцеловаться, а в других покоях обсуждали дела два боярина, то в третьем помещении — коридоре для слуг — шел горячий спор.

И среди участников был младший лейтенант Иващенко. Его дама в это время находилась в зале и, судя по тому, что я увидел на камерах, старалась скрыть нервное напряжение.

Для того чтобы восстановить картину происходящего, мне потребовалось несколько секунд. Пара бояричей, воспользовавшись тем, что царский сын пришел не один, активно насела на его невесту из рода Ипатьевых. Офицер терпеть не стал, позвал обоих отойти в сторонку.

И сейчас, возможно, все кончится тем, что у Михаила II станет на одного сына меньше. Я уже просмотрел данные на обоих его обидчиков. Бывшие подданные великого князя Новгородского.

Первый — Никита Вячеславович Смольный двадцати семи лет от роду, у себя на родине снискал славу знатного бретера. Вторым был его постоянный помощник Григорий Юрьевич Литвинов, двадцатилетний новгородский боярич.

На своей земле Долгорукий дуэлей официально не разрешал, но для поединка было достаточно не оставлять свидетелей. И бояричи новгородские этому правилу следовали четко, избавляясь от противников.

Пока был жив, великий князь смотрел на маленький бизнес двух наемников сквозь пальцы. А так как свидетелей не было, и предъявить им было нечего. И перед законом оба оставались чисты, даже опричникам было не подступиться. Но число дел, связанных с обоими дворянами, росло.

Разумеется, прямо в особняке Соколовых совершать убийство бояричи не решатся. Кроме того, Иващенко офицер, и вполне должен быть способен дать им отпор в узком пространстве служебного коридора. Но вызов Смольный с Литвиновым бросить могут, предложив решить все тихо, укромных мест-то, где никто не подсмотрит, хватает даже в столице. Одних только промзон в Москве несколько сотен, и какая-то часть наверняка пустует, а то и готовится под снос.

Выйдя в общий зал, где шел прием, я сразу направился в отнорок для слуг.

Мое появление для общества осталось незамеченным. Так что я легко проскользнул в дверь, ведущую в нужный коридор.

— …там и встретимся, — подвел итог Смольный, глядя на младшего лейтенанта с видом победителя.

— Удачи, — хмыкнул Литвинов, кривя губы.

Ростислав Владимирович Иващенко молчал. И первым же заметил мое появление за спинами оппонентов.

— Господа, не помешаю? — уточнил я, с силой хлопая ладонями двух бояричей по плечам.

Смольный скривился от боли, его напарник тихо шикнул сквозь зубы. Я не бил в полную мощь, но синяки обоим обеспечил.

— Княжич, — чуть кивнул мне Никита Вячеславович, — вы чуть мне кости не сломали!.. Осторожнее, прошу вас, не все же такие сильные, как вы!..

— Да, а что ты сделаешь? — вложив все свое презрение, оскалился я. — На поединок вызовешь?..

Литвинов попытался сместиться, чтобы освободиться из моей хватки, но я лишь нажал сильнее, и боярич застонал.

— Дмитрий Алексеевич, что вы делаете? — спросил младший лейтенант.

Я спокойно перевел на него взгляд.

— Договорились о поединке, Ростислав Владимирович?

Иващенко промолчал. Не первый его конфликт, он же в армии служит. И сдавать противников он не собирался, это недостойно.

— Не слышу ответа, — повернувшись к стонущему Литвинову, прошипел я.

— Никаких поединков, Дмитрий Алексеевич! — поспешил заверить меня Смольный, глядя, как его соратник медленно начинает приседать от боли.

— Что-то мне подсказывает, ты мне врешь. Гриша, он мне врет?

Под пальцами хрустнула кость, и Литвинов побледнел. Впрочем, признаваться он все равно не спешил.

— А теперь слушаем меня внимательно, господа, — произнес я, не выпуская своих жертв. — Сейчас все дружно покидаем прием и садимся в машину, которая нас всех уже ждет. Спорить никто не будет?

— Дмитрий Алексеевич, вы переступаете черту! — заявил мне Никита Вячеславович. — Это уже непростительно!..

Короткое нажатие пальцем, и Смольный не стерпел. Дернув плечом, он высвободил руку и ударил в мою сторону, метя в горло.

Стремительно, но недостаточно. Я смотрел, как его выпрямленные пальцы приближаются к моей шее и, усмехнувшись, поставил силовое поле на их пути.

Вместо акцентированного удара и моего последующего удушья раздался громкий хруст, и боярич вскрикнул. Я тут же развеял поле.

— Ты смотри, какой нежный, — прокомментировал я с наглой ухмылкой. — А теперь моя очередь.

Камеры в коридоре отключились. С обеих сторон к нам вошли люди в униформе слуг Соколовых.

— Прекратить, приказ ЦСБ! — произнес мужчина, демонстрируя всем присутствующим удостоверение капитана. — Княжич Романов, отпустите бояричей.

— Конечно, — ответил я, выпуская Литвинова из хватки.

Он тут же сполз по стене на пол, с тихим завыванием пытаясь баюкать раненое плечо. Смольный молча стискивал поломанные пальцы и едва слышно шипел сквозь зубы, стараясь не подавать виду и вообще не обращать на себя внимание окружающих.

— Семен Витальевич, помогите Григорию Юрьевичу, — продолжил командовать опричник, и его подчиненный тут же поднял Литвинова на ноги. — Следуйте за мной, господа.

— Капитан, меня ждет невеста. Разрешите предупредить ее? — задал вопрос Иващенко.

Тот кивнул своему человеку. «Слуга» тут же покинул помещение.

— Ее проводят, Ростислав Владимирович, можете не сомневаться, — ответил капитан.

Успокоенный младший лейтенант кивнул и с совершенно спокойным лицом направился в сторону выхода вслед за сотрудниками ЦСБ. За моей спиной остался только один опричник, но никаких действий он не предпринимал, просто шел замыкающим.

По пути капитан чуть повел головой, когда в его ухе заработал передатчик. Усиленный слух позволил мне уловить перекличку опричников, и судя по продолжительности процесса, их в особняке Соколовых собралось едва ли не больше, чем гостей.

Впрочем, раз Невский целенаправленно охотится за виконтом, ничего удивительного в этом не было. А вот то, что Михаил Викторович согласился на такой шаг, предоставив свой дом для операции ЦСБ, как раз наоборот.

Нас вывели к заднему входу особняка и быстро провели к броневику ЦСБ, уже ждавшему с заведенным двигателем. Бойцы в масках открыли нам двери, и на каждого участника стычки надели блокираторы, прежде чем приковать к лавкам внутри машины.

Капитан захлопнул за нами створки и ударил пятерней по ним. Машина тут же сдвинулась с места. Броневик ходко понесся по внутренней территории особняка, свернул к служебным воротам, а оттуда покатил по Москве. Все движение отображалось у меня на карте столицы — «Оракул» отслеживал мои перемещения, а у нас даже телефоны отбирать не стали.

Сидящий с нами боец ЦСБ достал из аптечки пару шприцев и, не церемонясь, вкатил по дозе обезболивающего пострадавшим от моих рук бояричам. И пока те приходили в себя, никто не проронил ни звука.

Младший лейтенант сохранял полное спокойствие и сидел, откинувшись на стену. На меня он не смотрел, а вот со своих оппонентов взгляда не сводил. Я же был занят тем, что прокручивал запись разговора в коридоре, случившегося до моего появления.

Конечно, когда человек прослушает диалог Иващенко и бояричей, он легко убедится, что именно офицер бросил вызов. Это обычная практика для таких делишек — вывести человека из себя, чтобы, получив вызов, выбрать свое любимое оружие.

Однако «Оракул» все это время продолжал раскручивать ниточки, выявляя контакты Смольного в Москве. Поднимались все телефонные звонки, электронные письма, счета в заведениях, записи с камер отеля, где боярич остановился — своего жилья в столице у его рода не имелось. То же самое происходило и с Литвиновым.

Так что, когда мы приедем на место, у меня, скорее всего, уже будет ответ, почему эти два светских бойца вдруг решили расправиться с Ростиславом Владимировичем. Понятно, что они отрабатывали уже давно обкатанную программу, и ничего личного в этом деле не было. Но мне хотелось бы знать, кто выступил заказчиком.

Слишком Ростислав Владимирович блеклый офицер — никаких особых успехов, засекреченных параграфов в личном деле, особых отметок. Служит под Киевом, собирается жениться на местной боярышне. В обществе ведет себя спокойно и ровно со всеми. У Иващенко даже конфликты были непримечательные, а последний и вовсе случился еще на первом курсе училища.

Наконец, машина остановилась. Едущий с нами боец ЦСБ дождался, когда двери откроются, после чего освободил меня и младшего лейтенанта.

— На выход, господа, — кивнул он нам.

— Благодарю, — ответил я, спокойно выбираясь наружу.

Что я говорил про заброшенные здания? Мы оказались как раз в одном из таких. Вот только здесь был развернут полевой пункт Царской Службы Безопасности. Вокруг стояло оборудование, ходили по коридорам бойцы.

— Прошу за мной, — велел нам капитан, остановивший драку в коридоре особняка Соколовых.

Мы миновали длинный коридор и спустились в подвал с обустроенными камерами. В них ввели обоих бояричей, после чего опричник кивнул мне.

— Дмитрий Алексеевич, мне только что поступил приказ куратора. У нас нет допуска для ведения этого дела, так что внутрь войдете только вы, — сообщил он, и я заметил, как приподнял брови Иващенко.

Ну да, только мне и Невскому поручено решать вопросы о царских детях. И допускать к своему секрету всю ЦСБ государь не собирался. Так что ничего удивительного, что Емельян Сергеевич ограничил доступ к паре попытавшихся навредить одному из сыновей Михаила II.

— Содержание ваших разговоров будет запечатано и передано лично в руки куратору, — закончил мысль капитан.

Я кивнул, разминая руки.

— Как далеко я могу зайти? — уточнил я.

Капитан замер на мгновение, прислушиваясь к своему наушнику.

— За многочисленные преступления против благородных людей Русского царства и нарушение приказа государя Михаила II о запрете поединков без его личного разрешения оба боярича приговорены к казни, — ответил он, после чего склонил голову. — Удачи, княжич. Ростислав Владимирович, прошу следовать за мной для дачи свидетельских показаний.

Я усмехнулся, глядя, как совершенно шокированный младший лейтенант уходит по коридору. Что же, полагаю, у нас теперь точно найдется, о чем поговорить с моим биологическим братом.

Вздохнув, я вошел в камеру и закрыл за собой дверь.

Глава 6

— Я буду говорить откровенно, Никита Вячеславович, — садясь на жесткий складной стул, вздохнул я.

Смольный сидел на голом бетонном полу, его руки по-прежнему оставались скованными, а к стене крепилась короткая цепь, не позволяющая даже встать. Не самые, конечно, подходящие условия для содержания благородного человека. Однако раз Емельян Сергеевич уже подписал приказ, фактически Никита Вячеславович больше не боярич, а смертник.

На меня он смотрел, стараясь сохранить спокойствие, однако я прекрасно видел, что от случившегося Смольный еще не оправился и, кажется, пребывал в уверенности, что все сейчас кончится строгим внушением, после которого боярич вернется домой, как ни в чем ни бывало.

Пришлось его разочаровать.

— Ваше дело уже побывало на столе государя нашего, Михаила II, — продолжил я, складывая руки на коленях. — И он уже вынес свое решение о вашей казни за множественные нарушения законов Русского царства, в частности, о недопустимости проведения смертельных поединков без одобрения царя.

Говорил я спокойным, ровным голосом. Мне и волноваться-то причин не было.

Так или иначе, я выйду из этой камеры, зная нужные мне ответы. И даже если Смольный героически промолчит, я не стану марать об него руки — среди сотрудников ЦСБ и своих мастеров заплечных дел хватает. Если он не расскажет добровольно, его будут пытать подчиненные Емельяна Сергеевича. Одаренный или нет, но он все равно выложит все, что знает.

— Вы понимаете, что это значит, Никита Вячеславович? — задал я первый вопрос, равнодушно глядя на мужчину перед собой.

Боярич дернул щекой.

— Это все какой-то розыгрыш? — собравшись с духом, спросил он в ответ. — Я ни в каких поединках не участвовал!.. И сегодня тоже ничего не было. Да, признаю, мы повздорили с этим лейтенантом, но все было в пределах допустимого! Это вы, княжич, начали применять к нам силу. А теперь, подговорив коррумпированных сотрудников ЦСБ, пытаетесь повесить на меня какие-то свои прегрешения. Я русский боярич, у меня есть права, меня защищает закон…

Я покивал, слушая его речь, после чего достал телефон из кармана и, выбрав нужный файл, включил запись диалога, который случился в коридоре особняка Соколовых.

Нужно было видеть, как бледнеет и вытягивается лицо Смольного. Такого он, разумеется, не ожидал. Возможности «Оракула» так и остались секретом вне определенного круга лиц. И за это можно было бы похвалить Михаила II и его род Милославских. По крайней мере, с этой задачей они справились.

— Одной только этой записи хватает для вашей казни, Никита Вячеславович, — произнес я, когда диалог окончился, и убрал телефон в карман. — Но на самом деле у вас есть выбор: уйти, как подобает настоящему дворянину, или сдохнуть, как жалкому преступнику. Кроме того, от того, насколько вы будете помогать следствию, также зависит, будут ли применены какие-либо санкции к вашей семье.

В его глазах блеснул испуг, боярич облизнул губы. Но все еще держал себя в руках.

— Помимо этого, Никита Вячеславович, не забывайте о существовании своего подельника, — напомнил я, оставаясь все таким же спокойным. — После того, как я переговорю с вами, я намерен посетить Григория Юрьевича. И мне достоверно известно, что Литвинов хранил компромат на вас, Никита Вячеславович. На случай, если вы вздумаете его сдать опричникам.

Смольный на это никак не отреагировал, и я кивнул.

— Что ж, я даю вам минуту, чтобы принять решение, Никита Вячеславович. Вы были членом боярского рода Русского царства, и право на то, чтобы обдумать мое предложение, у вас действительно все еще имеется.

Включив на телефоне таймер, я повернул дисплей так, чтобы Смольный мог его видеть. Секунда шла за секундой, и чем дольше тянулось время, тем больше на лице боярича проступало понимание, что это, возможно, последняя минута его жизни.

Никита Вячеславович прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Что конкретно вы мне предлагаете?

Я остановил таймер и, убрав телефон в карман, поднялся со своего места.

— Для начала мне нужно имя заказчика нападения на младшего лейтенанта русской армии Иващенко Ростислава Владимировича, — сообщил я, разглядывая собственные ногти. — В обмен на ваш ответ вам будет предоставлено право уйти, как полагается настоящему дворянину — не запятнав чести рода.

Бретер вздохнул вновь.

— Эмиль Курт, — ответил он спустя пару секунд.

Я запустил процесс поиска, и такой господин, заказывающий убийства дворян Русского царства, нашелся достаточно быстро.

— Второй секретарь посольства Британской империи заплатил вам за то, что вы убьете младшего лейтенанта русской армии Иващенко Ростислава Владимировича? — уточнил я для проформы.

— Да, — выдохнул бретер. — Иващенко и еще пятерых человек по всему Русскому царству.

Я приподнял бровь и вновь опустился на стул.

— Назовите мне их имена, Никита Вячеславович.

— Вы обещали, что мою семью никто не тронет, — напомнил он. — Мне нужны гарантии.

— Я даю вам слово дворянина, — легко согласился я. — Этого достаточно или вы хотите подписать договор?

— Хватит, — признал Смольный. — В отличие от меня, вы свое слово держите.

Я чуть прикрыл глаза и продолжил расспросы.

Через пятнадцать минут я постучал в дверь, и сотрудник ЦСБ, ожидавший за ней, открыл.

— Никиту Вячеславовичу вывести в свободное помещение и дать пистолет, — велел я, глядя на опричника. — Еще один для меня.

Слышавший мои слова Смольный судорожно вздохнул. Похоже, он не верил мне до конца.

— Я обещал вам, что дам уйти достойно, — напомнил я.

Как я и ожидал, у ЦСБ мгновенно нашлись два подходящих незарегистрированных пистолета. Наверняка на каждом из них висело не по одному десятку трупов. Использовать это оружие для убийства тех, кого официальным путем казнить нельзя, было разумно.

Нам выдали перчатки, чтобы мы не оставили отпечатков, и по магазину патронов, после чего закрыли в пустом ангаре.

— Если хотите что-нибудь сказать напоследок, Никита Вячеславович, я обещаю, что найду способ передать ваши последние слова вашему роду, — сказал я, со щелчком вгоняя магазин.

Боярич подумал несколько секунд. Он и сам не раз бывал на моем месте, и, кажется, даже немного поверил в возможность выйти победителем и из этой дуэли. Впрочем, надежда умирает последней, и уверенность, появившаяся на его лице, это подтверждала.

— Скажите, что я ушел с честью, — произнес он.

На нем все еще оставались блокираторы. Я благоразумно воспользовался даром. Может быть, я и хороший стрелок, но портить свой костюм позволять не собирался. Мне еще на прием к Соколовым возвращаться.

— Три… Два…

Выстрелы прогремели в пустом помещении оглушительно. Бретер не промазал — его пуля остановилась напротив моего сердца, не долетев метра. А сам Никита Вячеславович рухнул навзничь, его пистолет застучал по бетонному полу.

Спокойно опустив оружие, я, не оглядываясь, пошел к выходу из ангара. Пришла пора пообщаться с Григорием Юрьевичем. Что-то новое я вряд ли услышу, разумеется, однако это все равно нужно сделать.

Никита Вячеславович никому не говорил о своих делах и даже с Литвиновым обсуждал планы не дальше одного заказа. Однако тот действительно собирал на подельника компромат, и его стоило найти и изъять.

О том, что Британская империя знает о шестерых сыновьях Михаила II, лучше не знать никому постороннему. Невскому я сам скажу, а для остальных это совершенно лишняя информация.

* * *

— Ростислав Владимирович, — обратился я к младшему лейтенанту, сидящему на диванчике с чашкой кофе в руке. — Полагаю, нам нужно поговорить откровенно.

Для беседы по моей просьбе нам выделили комнату отдыха. Минимальные удобства, разумеется, но ни я, ни Иващенко не обратили на это внимания: в конце концов, это место не бальная зала, а оперативный штаб.

— Я вас слушаю, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне мой биологический брат.

— Для начала я хотел бы воспользоваться случаем и поблагодарить вас за содействие расследованию Царской Службы Безопасности, — уважительно кивнул я. — Как вы сами понимаете, распространяться о том, что здесь произошло, не следует.

— Я все понимаю, Дмитрий Алексеевич, — согласился тот. — Сам служу.

Я вновь кивнул.

— И это замечательно, Ростислав Владимирович, — произнес я. — Сразу же должен удостоверить вас: никаких последствий вашего вызова не будет. Можете и дальше спокойно служить родине и государю. В ваше личное дело будет внесена особая пометка, запрещающая проведение какого-либо допроса без личного присутствия царя Михаила II.

Бровь младшего лейтенанта дернулась. Иващенко, похоже, сразу смекнул, что влез по самые уши в дела ЦСБ. И хотя он может и не иметь понятия, во что именно, но масштаб оценил.

— Меня же не переведут ни на какой закрытый объект, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он.

— Нет, никаких изменений, — покачал головой я в ответ, не сводя с собеседника взгляда. — Продолжаете жить так же, как и раньше. Вам не дадут внеочередное звание, не переведут без приказа непосредственного армейского командования и, соответственно, не понизят без законных на то оснований.

Ростислав Владимирович выдохнул с облегчением.

— Благодарю за разъяснение, Дмитрий Алексеевич. Что от меня потребуется дальше?

Я улыбнулся.

Григорий Юрьевич не сказал ничего нового, более того, он понятия не имел, кто заказчик поединка. Такими вещами Смольный не делился, ставя подельника только перед фактом, кто станет следующей жертвой. Однако компромат свой сдал, и его прямо сейчас должно выковыривать из банковской ячейки новгородское подразделение Царской Службы Безопасности.

По словам Литвинова, там хранятся записи обо всех убийствах, совершенных парочкой бретеров. А значит, десятки родов, наконец, узнают настоящую правду о том, что же на самом деле случилось с их родными.

Мерзкое дело, мерзкие боярские отпрыски. После бесед с ними я чувствовал себя оплеванным. Редко такое случалось, когда я мог с уверенностью сказать, что вот эти люди не заслуживают жить. Однако в отношении Смольного и Литвинова это было правдой.

— Пока что ничего, — продолжил разговор я, вернувшись из своих мыслей. — Сейчас мы договорим, и вас, Ростислав Владимирович, отвезут домой. Официально вы были срочно вызваны по службе, и вашу невесту предупредили об этом же.

Младший лейтенант замедленно кивнул.

— Она видела, как эти два боярича уходили со мной, — неуверенно напомнил он.

Складывалось впечатление, что он либо настолько подавлен случившимся, что не слишком адекватно оценивает ситуацию, либо на самом деле не до конца понимает, как все устроено на самом деле. Одно предположение, что сотрудник ЦСБ, разговаривавший с боярышней Ипатьевой, забыл об этом, произнесенное от офицера русской армии, свидетельствовало именно об этом.

— И вы вправе сказать, что у вас состоялся мужской разговор без членовредительства, после чего опозоренные русским офицером бояричи отбыли с приема, — кивнул я с легкой улыбкой. — Больше вы их, разумеется, не видели.

— Я запомню, — согласился тот. — Это все?

Немного подумав, я добавил:

— На всякий случай у вас будет мой номер, по которому вы в любой момент можете ко мне обратиться за помощью. Это не официально, и не связано с деятельностью ЦСБ. О нашем контакте знать положено только вам и мне, — я сделал паузу, принимая решение, после чего продолжил: — Возможно, я сам с вами вскоре свяжусь, если мне от вас что-то потребуется. Но, обещаю, без веской причины тревожить вас не стану.

Не откладывая в долгий ящик, я вытащил из внутреннего кармана визитку со своими личными контактами и вручил ее младшему лейтенанту. Приняв ее с легким поклоном, Ростислав Владимирович вдруг сказал:

— Знаете, Дмитрий Алексеевич, — проговорил он негромко, будто стесняясь своих слов, — для меня большая честь общаться с вами. Вы стали воплощением всего, о чем я могу только мечтать. Вы многое сделали для Русского царства, поступили в лучший Университет страны, защищали нашу землю от Речи Посполитой, боролись с мятежом и остановили его. Вас удостоили высшей награды Русского царства, и, в конце концов, вы стали наследником Уральского княжества — передовой оружейной нашей страны. Я более чем уверен, что вы и в других делах столь же успешны. Вас знают, как благородного и достойного человека. А теперь, оказывается, вы еще и помогаете Царской Службе Безопасности в каких-то явно крайне важных для нашей страны делах. Я вами восхищаюсь, Дмитрий Алексеевич. Не сочтите это за лесть, я от чистого сердца.

Я улыбнулся в ответ.

— Мне приятно это слышать, Ростислав Владимирович, — произнес я и добавил со вздохом: — От себя же могу сказать, что с радостью обменял всю свою ответственность на вашу спокойную и размеренную жизнь офицера русской армии. Могу вас заверить, Ростислав Владимирович, что если вы действительно пожелаете добиться успеха на любом поприще, вам потребуется приложить максимум своих усилий. И кто знает, может быть, через какое-то время уже я скажу, что восхищаюсь вами?

Он слабо усмехнулся, естественно, мне не поверив. Пожав друг другу руки на прощание, мы покинули комнату отдыха, и нас развели по разным автомобилям.

Иващенко увез внедорожник с армейскими номерами. А я сел рядом с водителем в ту же машину, на которой нас привез капитан.

Все разговоры я, само собой разумеется, записывал. И все три диалога теперь ушли Емельяну Сергеевичу лично. Здешние сотрудники, естественно, пришлют ему и свои копии, к которым присовокупят положенные внутренним распорядком ЦСБ отчеты.

Однако самое важное уже на руках Невского, и пока я общался с Литвиновым, Эмиля Курта уже должны были потрошить на допросе.

Интересно будет взглянуть на реакцию виконта, когда ему об этом доложат.

Охота за царскими детьми доказывает, что как бы ни берегся царь, а секрет все равно покинул страну.

Пока, конечно, не было подтверждено, что британской короне известны все потенциальные цесаревичи, однако о шестерых островитяне совершенно точно знают. Возможно, кстати, англичане решили разбить цели между несколькими исполнителями, чтобы снизить риски.

И тогда остается следить за моими биологическими братьями в ожидании новых попыток устранения. «Оракул» с этой задачей справится, но не всех мы сможем спасти. Не приставит же Емельян Сергеевич к каждому охрану. Это будет выглядеть очень подозрительно.

Пока я думал об этом, телефон в руке завибрировал.

Невский Е. С.: Отличная работа, княжич. Курт уже у нас. Возвращаешься на прием и спокойно отдыхаешь. Завтра к 8 утра жду тебя в Кремле, будем общаться с англичанином.

Хмыкнув, я убрал аппарат в карман.

Что ж, скорость, с которой отреагировала ЦСБ, меня, откровенно говоря, очень радовала. Емельян Сергеевич заслужил еще один плюс в моих глазах. Если бы раньше эта служба трудилась так же активно, глядишь, уже бы всех врагов передавили, как внутри страны, так и за ее пределами.

Впрочем, загадывать наперед не стоило.

Иващенко точно не может быть цесаревичем. Слишком он аморфен для этой роли, из него даже марионетку не сделать. Но вычеркивать его пока рано.

Царица еще не сделала своего хода, однако я полагаю, что ее фаворит должен хотя бы создавать видимость достойного кандидата. Иначе его просто не примет общество. Управляемый царь это одно, но слабый духом — совсем иное дело.

Через несколько дней можно будет пообщаться с Ростиславом Владимировичем еще раз. Может быть, я и ошибся в нем, но на меня он произвел впечатление излишне мягкого человека. Звание младшего лейтенанта это, конечно, уже не рядовой, но и далеко не верх мечтаний.

Машина въехала на территорию Соколовых, и я выбрался наружу. Меня уже ждал «слуга», который и проводил меня в общий зал, где проходил прием. Внутри обстановка немного изменилась, это было заметно с первого взгляда.

Римский посланник открыто улыбался, общаясь с гостями, в то время, как хмурый виконт, на которого граф Кальдеро нет-нет да поглядывал, был немногословен. Кажется, ему уже доложили о пропаже посольского секретаря.

Улыбнувшись вполне искренне, я приготовился наблюдать за второй частью приема. Кажется, самое интересное еще только впереди.

Глава 7

Вооружившись бокалом с шампанским, который я так же, как и прежние, не собирался пить, я проследовал в игорную комнату. Батый Габдешшакурович как раз обретался там, горестно вздыхая о полосе неудач, которая его преследует. При этом, судя по тому, что фишек у него на столе было больше, чем у всех остальных игроков, не везло башкирскому княжичу в чем-то ином.

Сам я опустился в кресло у столика с шахматами и, достав телефон, поставил «Оракулу» задачу. Отследить того слугу, что сообщил мне о встрече с Иваном Михайловичем, и проверить, с кем он контактировал перед этим.

— Разрешите составить вам компанию, Дмитрий Алексеевич?

Стоило мне убрать аппарат в карман, над моим столом возник граф Кальдеро. Отказывать главе римской безопасности я не стал, рано или поздно, но и в его круг интересов я бы неизбежно попал. Очень уж необычной фигурой я являюсь, чтобы человек на должности равной куратору нашей ЦСБ, прошел мимо.

Ведь Иващенко правильно все сказал, когда заявлял о своем восхищении — со стороны я примерно так и выгляжу. Сильный одаренный, благородный аристократ, богатый наследник. Добавить сюда старую репутацию балагура, которую я зарабатывал на пару с Юсуповым, так и вовсе получится замечательная картина.

— Разумеется, ваше сиятельство, — ответил я, не спеша однако вставать и кланяться.

Улыбнувшись, Гай Кассий Ногарола отодвинул свободное кресло от столика и сел на него. Я спокойно наблюдал за его действиями, с помощью линзы отмечая записи, на которых «Оракул» отслеживает нужного мне слугу. Ничего интересного пока что не нашлось, но я был уверен, что искусственный интеллект что-нибудь обязательно обнаружит.

— Разыграем? — предложил тем временем римский граф.

— Я возьму черных, с вашего позволения, — озвучил я, уступая собеседнику право первого хода.

Он улыбнулся.

— Похоже, вы в победе уверены, Дмитрий Алексеевич, раз даете старику фору, — произнес он, разворачивая доску так, чтобы белые фигуры оказались с его стороны.

— Или же исход партии меня не так волнует, как сама игра, — с ответной улыбкой сказал я. — В конце концов, как бы ни сложилось, я уверен, что мы оба будем довольны исходом.

Гай Кассий склонил голову.

— Я придерживаюсь того же мнения.

И он сделал первый ход, сдвигая пешку вперед.

Я мог бы воспользоваться подсказками «Оракула», уж кому-кому, а искусственному интеллекту известны все возможные ходы, к тому же он может просчитать партию с первого до последнего хода, подбирая наиболее подходящие сценарии. Но я не стал отвлекаться от просмотра записей по слуге, да и действительно, меня совершенно не волновал итог этой партии.

Никакого напряжения между нами не было. Это было даже немного удивительно, так как я ожидал, что граф начнет вербовку или, как минимум, заведет ни к чему не обязывающий разговор, после которого мы расстанемся друзьями. Но он молчал, лишь изредка хмыкая в ответ на движение моих фигур.

Ни я, ни Гай Кассий подолгу не раздумывали. И судя по тактике, которой придерживался граф Кальдеро, для него это было естественно. Он действительно был хорошим шахматистом и играл со мной всерьез. Переходя от одной схемы к другой практически так же быстро, как и я, Ногарола плавно лишался всех своих фигур.

— Вы достойный соперник, Дмитрий Алексеевич, — удовлетворенно выдохнул граф, кладя палец на своего короля. — Давно я не испытывал такого наслаждения за партией в шахматы. Искренне вас благодарю.

Легкое движение, и фигура оказалась лежащей на доске. Гай Кассий Ногарола сдался.

Он дал ожидавшему у стены слуге знак, и к нашему столику принесли небольшую шкатулку. Я на всякий случай усилил собственный покров — мало ли что взбредет в голову его сиятельству.

— Позвольте преподнести вам этот дар на память о нашей игре, — произнес он с улыбкой, старательно делая вид, будто не заметил, как нас окутывает моя сила. — Если вам вдруг захочется сыграть снова, я с радостью приму вас у себя в гостях.

Граф Кальдеро поднял крышку, и внутри нее на бархате глубокого винного оттенка оказался весьма непростой ободок. Перстень из белого золота имел необычный герб — перекрещенные ключ и посох. Одна из современных трактовок символа двуликого Януса, древнеримского бога, покровителя всех начинаний.

— Благодарю, ваше сиятельство, — захлопнув крышку шкатулки, я склонил голову перед Гаем Кассием, и тот, вновь улыбнувшись, поднялся на ноги.

— Рад был познакомиться лично, Дмитрий Алексеевич.

Он отошел, больше на меня не оглядываясь, а я поднял шкатулку и направился к выходу.

То, что перстень является отличительным знаком некой ложи, не обязательно масонской, было ясно с первого взгляда. Вопрос только — в какой?

Я не большой специалист по мистическим кружкам, да и в нынешней внутренней политике Римской империи не разбираюсь. Но ничего не мешает мне поискать как следует.

Перстень был приглашением войти в некое общество. Соберу больше информации, буду знать, что с этим делать. В любом случае не думаю, что римский глава безопасности стал бы подходить ко мне, если бы у него не было проработанного плана. Даже Юлия Александровна, несмотря на то, как она вела дела,руководствовалась собственной стратегией.

Передав шкатулку слуге Соколовых, я велел отнести ее в мою машину. Естественно, уже пустую, отдавать украшение в чужие руки я счел неосмотрительным. Так что перстень расположился в кармане пиджака.

«Оракул» тем временем вывел мне стенограмму телефонного разговора разыгравшего меня слуги и все того же господина Эмиля Курта.

— Отведешь княжича Романова в покои великого княжича.

Круг замкнулся на том же человеке, который заказывал бретерам убийство царских сыновей. Переслав на всякий случай эту информацию Емельяну Сергеевичу, я вернулся в зал и, улыбаясь встречным благородным людям, прошел к столу с макетами, чтобы сделать ставку.

Не то чтобы меня особенно интересовала выставленная здесь недвижимость, однако я решил еще раз взглянуть на предложенные лоты. В конце концов, мне тоже надо было на что-нибудь пожертвовать.

Соревноваться с другими аристократами за то, что мне не нужно, необходимости я не видел. Но все равно выбор сделал — базу отдыха на территории великого княжества Хабаровского, как раз недалеко от земель князя Пермского. Если выиграю, можно будет приглашать туда друзей — и не далеко, и в то же время уже не их территория.

Заодно заметил, что ставка принца Германского рейха до сих пор не перебита. Герберт фон Бисмарк постарался для молодой жены, и поставил сто пятьдесят миллионов рублей за яхту Толстого.

Ко мне не слишком быстро, но достаточно уверенно приближался английский виконт. Британец, несмотря на уже проявленное недовольство, взял себя в руки и вновь улыбался окружающим.

Разгадать перемену настроения было несложно. Готов поспорить, Емельян Сергеевич не обнаружит никакой иной связи между Генри Мартином Кэри и его вторым секретарем, кроме непосредственных обязанностей в посольстве.

— Интересуетесь водными прогулками, княжич? — спросил он, остановившись рядом со мной.

— Нет, ваша милость, — доброжелательным тоном ответил я, поворачиваясь к собеседнику. — У меня нет времени на такой досуг.

— Вот как? — усмехнулся он. — Я слышал, вы приняли активное участие в проекте вашей невесты. Судя по тому, что мне рассказывали, ее успехи в медицине были оценены по достоинству вашим государем. Как и ваши научные достижения, княжич Романов.

Я улыбнулся, но отвечать ничего не стал. А виконт решил продолжить речь.

— Знаете, Дмитрий Алексеевич, я бы с удовольствием пригласил вас обоих посетить Лондон, — сообщил Генри Мартин. — Быть может, это стало бы отличным поводом укрепить дружбу между нашими странами? Русское царство ведь обменивается студентами с Поднебесной империей. Как вы считаете, быть может, стоит расширить практику, и Британии следует сделать такое же предложение?

Покачав головой, я продолжил вежливо улыбаться.

— Полагаю, этот вопрос должны решать другие люди, ваша милость, — сказал я. — Я всего лишь простой русский княжич, и не в моей компетенции принимать или не принимать ваших студентов в самом передовом высшем учебном заведении Русского царства, а, возможно, и всей планеты.

— Хо-хо, — по-доброму посмеялся тот. — Про простого русского княжича мне понравилось, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Не знал, что вы настолько скромны. Впрочем, я спросил не просто так.

Он стал серьезнее, прежде чем продолжить разговор.

— Ваши изыскания получили весьма одобрительную реакцию среди научного общества моей страны, — сообщил он. — И, как верноподданный Британской империи, я обязан воспользоваться возможностью и пригласить вас выступить на международной конференции, которая состоится в мае в Лондоне. Подумайте, Дмитрий Алексеевич, о моем предложении, не отказывайтесь сразу. Это замечательная возможность. Да и Лондон отлично подойдет в качестве свадебного путешествия, не так ли?

И, не дожидаясь моего ответа, виконт убыл кружить по залу дальше.

А я поставил бокал с шампанским на поднос дежурному слуге, и уже намеревался покинуть вечер, когда ко мне подошел уже виденный ранее сотрудник ЦСБ, исполняющий роль слуги Соколовых.

— Дмитрий Алексеевич, его высочество приглашает вас для разговора, — сообщил он. — Прошу за мной.

Отказываться я не стал. Уж в этот раз все должно было пройти нормально. Вряд ли Емельян Сергеевич позволит теперь кому-либо из предателей творить свои грязные дела на приеме клуба.

Мы прошли в одну из гостевых комнат. Кажется, ту самую, где не так давно целовалась молодая парочка. Это воспоминание заставило меня улыбнуться. Несмотря ни на какие интриги ЦСБ и представителей других стран, жизнь вокруг продолжалась своим чередом. Со своими победами и поражениями.

Герберт фон Бисмарк ожидал меня на диване, перед ним на журнальном столике был выставлен кофейник и пара чашек. Принц Германского рейха поднялся на ноги, чтобы поприветствовать меня, и я первым поклонился внуку кайзера.

— Еще раз здравствуйте, ваше высочество, — произнес я, когда за подчиненным Невского закрылась дверь. — Вы хотели со мной поговорить?

Герберт указал мне на кресло, и я опустился на кожаное сидение.

— Честно признаться, — начал принц, заняв то же место, на котором сидел, — я слышал от своей супруги много положительного о вас лично, Дмитрий Алексеевич. Вы превосходный боец, гениальный ученый. Я взял на себя смелость изучить ваши работы и пришел к выводу, что вы действительно стоите моего времени.

Я приподнял бровь, и Герберт фон Бисмарк приподнял ладонь, демонстрируя, что еще не закончил.

— Таково уж бремя моего положения, княжич Романов, что мне с рождения приходится тратить время на людей, которые добились каких-то незначительных успехов и теперь готовы на все, лишь бы я вложил в них деньги, — с легкой улыбкой пояснил он. — Я настолько привык к такому положению дел, что когда Анна Михайловна заговорила о ваших достижениях впервые, подумал, что снова увижу ту же картину.

Я кивнул, принимая его слова. Но и с Гербертом заговаривать я не спешил.

— Чем больше я погружался в вашу работу, тем очевиднее мне становилось, что вы четко знаете, к чему идете, — произнес внук кайзера. — И не просто двигаетесь вслепую. У вас есть четкий план, каждый ваш шаг — это ступенька перед очередным прорывом. Да, обыватели — а даже среди аристократии, полной всех ее достоинств, большинство все же обыватели — могли этого не заметить. Вы все же не моду изменяете, а развиваете технологический прогресс. За такими вещами обычно никто не следит, кроме специализированных структур. Но я — слежу.

Все это он говорил легко и непринужденно, будто не признался только что в своем наплевательском отношении к благородному сословию. Хотя, наверное, окажись я на его месте, высказывался бы еще жестче.

Принц технологической державы — это серьезный старт, огромные деньги, высокое положение. Учитывая, что кайзер своего внука явно любит, все проекты Герберта фон Бисмарка должны с истинно немецким упорством претворяться в жизнь. Ну и, разумеется, количество лизоблюдов на квадратный метр вокруг принца должно быть значительно выше, чем вокруг меня.

— Что же, я рад, что ваше высочество оценило мои заслуги перед моей страной, — ответил я, спокойно глядя на собеседника.

Герберт улыбнулся.

— Я не просто так пригласил вас, Дмитрий Алексеевич, — произнес принц. — Вы уже отказались делиться со мной своими наработками, и я это уважаю. Как достойный сын своей страны, в первую очередь вы думаете именно о ее интересах. В этом мы с вами похожи. И я бы хотел, чтобы мы оба получили выгоду из этого знакомства. Согласитесь, нас уже связывает неплохая история.

— Да, я слышал много различных версий, ваше высочество, — не стал отрицать я.

Какие только слухи не ходили в русском благородном обществе о настоящих причинах, побудивших великую княжну скоропостижно выскочить замуж за принца Германского рейха. И это, стоит заметить, как раз когда идут трехсторонние переговоры, в которых наша страна обвиняет немцев в создании запрещенного международными договорами оружия.

Но, несмотря на светский треп и пустые фантазии, Анне Михайловне по-черному завидовало большинство девушек. Она вышла за целого принца очень богатой и сильной страны. Да, Герберт фон Бисмарк далеко не первый в очереди на престол Германского рейха, однако он в этой очереди есть. А многие ли женихи Русского царства, за которых выйдут эти сплетницы, могут похвастаться чем-то подобным?

Не забывали и о том, что я якобы добивался руки великой княжны Выборгской. Всем, по большому счету, было все равно, так это или нет. Однако в свое время Соколова приложила руку, чтобы создать видимость выгодной ей ситуации. Забавно, что некоторые дамы даже меня жалели — я ведь так хотел свататься к Анне Михайловне, а она сбежала к принцу!..

— Однако все мои работы принадлежат либо роду Романовых, — продолжил я, глядя на собеседника, — либо Уральскому княжеству. А самые крупномасштабные проекты — государю Русского царства. И говоря откровенно, у вас нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.

— Я понимаю, что между нашими странами пытаются вбить клин наши неблагонадежные соседи, — кивнул Герберт фон Бисмарк. — Надеюсь, вы не считаете Германский рейх причастным к неприятностям Русского царства?

— Если бы я считал вашу страну врагом, ваше высочество, уж точно бы не вел этот разговор, — ответил я с улыбкой. — С врагами у меня нет и не будет никаких переговоров. Не знаю, видели ли вы, чем закончился мятеж великих князей в Русском царстве…

Принц хмыкнул.

— Видел, замечательный ролик, княжич Романов, — ответил он. — И мне очень жаль, что сам я, увы, не могу поступать так же. Хотя порой и очень хочется.

Я кивнул.

— Так чего же вы от меня хотите, ваше высочество? — спросил я после краткой паузы.

Герберт еще несколько секунд глядел мне в лицо, после чего улыбнулся.

— Я хочу, чтобы мы с вами, княжич Романов, вместе нашли тех, кто ответственен за то, что Германский рейх пытаются выставить злодеем перед лицом Русского царства, — чуть наклонив голову, сообщил он. — Нашли и призвали их к ответу. Ваш ум, мои средства и люди, Дмитрий Алексеевич. Я готов на многое пойти, чтобы наказать виновника.

Мне оставалось только головой покачать. Интересно, Анна Михайловна рассказала своему мужу об «Оракуле», или у нее еще сохранились остатки рассудка после похищения? Уж слишком принц уверен, что у меня получится сделать то, о чем он просит.

— Мой ответ будет прежним, ваше высочество, — сказал я, когда молчание затянулось. — Решайте этот вопрос с государем. И если Михаил II позволит, я возьмусь за это дело. Самому влезать в международные конфликты мне не кажется хорошей идеей.

Он немного подумал над моими словами, после чего кивнул с улыбкой.

— Главное, что я не получил ваш принципиальный отказ, Дмитрий Алексеевич, — ответил мне принц, поднимаясь на ноги и протягивая ладонь. — Рад, что мы смогли поговорить открыто.

Пожав ему руку, я поклонился и покинул комнату. Вот теперь точно пора возвращаться домой. Завтра еще предстоит допрос Эмиля Курта, плененного по приказу Емельяна Сергеевича.

Глава 8

На мое Северное Бутово обрушилась такая метель, что видимость упала до нескольких метров. За сплошной белой пеленой нельзя было разобрать вообще ничего. Мой кортеж двигался со скоростью улитки, но все же ехал. Погода не была уважительной причиной для отказа от выполнения приказа государя.

Да, я взял на себя обязательство защищать цесаревича, а не всех детей Михаила II, и можно было бы на этом и закончить диалог. Однако, как бы ни хотелось поиграть мышцами перед царем, изображая дурака, которому закон не писан, реальная жизнь сразу же предъявит счет.

Мои начинания, как и многие дела обеих семей, завязаны на работу с государственными структурами. И прижать что Романовых, что Демидовых царю достаточно легко. Разумеется, это не пройдет гладко и для страны, однако государь может себе позволить больше, чем его подданные.

Достаточно ввести запрет для Демидовых на разработку оружия и изделий двойного назначения, как производства Урала встанут. Начни государь раскапывать залежи Красноярска, при этом выпустив запрет Романовым владеть «Руснефтью», и лет через двадцать оба рода подойдут к черте банкротства.

И это я не говорю о таких вещах, как преднамеренное вмешательство государственных структур в дела княжеских родов. И дед, и отец станут губернаторами? Снять кандидатуры, наложить домашний арест, оформить введение кризисного управления на системообразующих предприятиях, чтобы перехватить контроль над ними. Старый как мир рейдерский захват никто не отменял.

Но это, разумеется, только одна сторона монеты. Помимо моего нежелания раздувать конфликт с Михаилом II, мне и самому крайне интересно это дело.

Если все сложится плохо с биологическими братьями, мне придется сесть на трон Русского царства. И уже одного этого понимания достаточно, чтобы я всеми силами отбивался от подобного исхода.

До Кремля мы доехали вовремя. Собственно, стоило подобраться к центру столицы, метель отступила, и мы поехали гораздо быстрее. Нас уже встречала царская гвардия, так что, как только я покинул машину, меня тут же повели к служебному входу в комплекс, вновь воспользовавшись парковкой для спуска в подвал.

А через несколько минут я уже пил горячий кофе в кабинете Емельяна Сергеевича.

Великий князь Невский выглядел, пожалуй, самым счастливым человеком из всех, кого я видел за последний месяц. И немудрено — не успел приступить к работе в качестве куратора ЦСБ, а тут уже возникло такое многообещающее дело международного масштаба! Я бы, наверное, на его месте тоже был бы рад.

Выглядел при этом Емельян Сергеевич, однако, немного осунувшимся. В его возрасте не спать сутками не очень полезно для здоровья. Даже я, молодой и здоровый, порой валюсь с ног.

— Перейдем к делу, княжич, — предложил Невский, закончив просматривать документы на своем ноутбуке. — Нами были взяты под стражу три человека из обслуги Соколовых, которые тайно работали на британское посольство. По дороге из самого посольства в принадлежавший ему дом на северо-востоке Москвы перехвачен заказчик убийств царевичей — Эмиль Курт. ЦСБ получила показания бояричей Литвинова и Смольного о заказе на убийство шестерых граждан Русского царства. Помимо того, предатели среди людей великих князей Выборгских также проболтались, что на протяжении долгих лет передавали в Англию информацию о делах в особняке.

Он помолчал, оторвавшись от экрана, и продолжил:

— Ни один из этих слуг не знал, что у него есть подельники, княжич, — сообщил Емельян Сергеевич. — Так что операция была разработана давно, как бы не в тот же день, когда государь только подумал о суррогатном материнстве.

Невский покачал головой, щелкая мышкой.

— Сейчас допьем кофе и пойдем общаться с этим англичанином, — сказал он. — Судя по тому, что я вижу, Британская империя крепко обосновалась у Соколовых и черт знает еще у кого. ЦСБ сейчас проверяет вообще всю прислугу Рюриковичей, наш «Оракул» нагружен по максимуму, но ты и сам понимаешь, есть способы его обойти.

Я кивнул, после чего сделал глоток. Разумеется, в прошлое даже искусственный интеллект заглядывать не умеет. И устный приказ, отданный почти двадцать лет назад, он не отследит. А такие вещи, как назначение шпиона или вербовка агента, не повторяют.

— Слуги не знали, что действуют независимо друг от друга, — сказал я. — Почему так вышло? Как можно скрывать нечто подобное на протяжении столь долгого срока? Это не тайный перекур на крыше и даже не подпитие из винного погреба. Слежка, сбор информации, обмен сведений на деньги — все это должны были заметить хотя бы в службе безопасности рода Соколовых.

Емельян Сергеевич улыбнулся мне, как родному.

— Ты правильно вопрос ставишь, княжич, — похвалил меня куратор. — Я лично считаю, что Миша где-то сильно насолил своей же безопасности. И до него не стали доводить, что слуги зарабатывают на стороне.

Я недоверчиво хмыкнул, и Невский продолжил:

— Если ты думаешь, что Соколов мог сам быть предателем, сразу забудь, — чуть махнул он рукой. — В Русском царстве нет человека, который ненавидел бы Выборгских больше, чем я. Но даже я знаю, что они не предатели.

Я прикрыл глаза на мгновение.

— Сложно в это поверить, учитывая, что Анна Михайловна доложила мужу о моих работах. Причем, хочу заметить, о тех работах, которые не должны были стать известны широким массам, — сказал я.

— Я слышал твой разговор с принцем, — кивнул Невский. — Только ты ошибаешься, если думаешь, что он получил сведения о действительно важных разработках. Собрать о тебе информацию достаточно легко — смотри, ты приехал в ЦГУ, сразу наследил там, получив доступ через голову — прямиком из рук царя. Дальше ты доверил своему руководителю официально зарегистрировать свои разработки. Уральские вещи тоже не особенная тайна — ваши доспехи видели все союзные и вражеские войска. И заметь, тот факт, что избранная тобой девушка получила высшую царскую награду, тоже не слишком сложно обнаружить. Соколова, конечно, себе на уме, — Емельян Сергеевич усмехнулся, — однако ничего секретного она сказать просто не могла.

— Как член клана Рюриковичей, она знает об «Оракуле», — возразил я.

— Никто не знает в точности, что такое «Оракул» и как он реально работает, — возразил Невский. — Даже мне пришлось вникать, чтобы разобраться. У Соколова нет и не будет такого доступа. Кроме того, что ты сам рассказывал в Кремле, никому ничего не известно. Ну и, разумеется, Милославские в курсе. Но им, как сам понимаешь, вообще нет никакой выгоды играть на сторону. Они целиком завязаны на династию.

Я замедленно кивнул. Все равно позднее перепроверю его слова. Мне не слишком верится, что царица действительно отслеживала, кто и что знает.

— Ладно, об этом мы поговорим еще после допроса, если возникнет необходимость, — подвел итог Емельян Сергеевич. — А сейчас давай навестим нашего английского друга. Он уже наверняка заждался.

Кивнув, я допил кофе и поднялся со стула. Невский шел первым, я ступал за ним.

По подвалу мы шли минут семь, через каждые несколько метров делая очередной поворот, за которым сидел гвардеец. Ни у меня, ни тем более у Емельяна Сергеевича никто ничего не спрашивал.

В итоге мы остановились перед металлической дверью с закрытым на засов окошком. Рядом, естественно, также имелся царский боец, кивнувший при нашем приближении.

Невский приложил ладонь к датчику, и запоры открылись с мягкими щелчками. Потянув на себя тяжелую створку, великий князь Московский тут же вошел внутрь.

Я последовал за ним, и гвардеец закрыл дверь на замок.

Эта камера ничем не отличалась от той, где я проходил допрос сам. Прикованный к кровати мужчина с осунувшимся лицом и расплывшимся под левым глазом синяком смотрел на нас холодно, стараясь держаться. Но я видел по его глазам, что англичанин боится.

На нем была только тюремная роба, и та, судя по всему, сменила далеко не одного хозяина.

— Кто вы и чего хотите? — спросил он по-английски.

Емельян Сергеевич показал на меня большим пальцем, после чего с ухмылкой прокомментировал:

— Это княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — сообщил куратор ЦСБ. — И здесь он задает вопросы. Я присутствую лишь для того, чтобы ты не умер в процессе дознания.

Эмиль Курт, которого я узнал, само собой, на эту шутку не купился.

— Я подданный британской короны, вы не имеете права.

Я перевел взгляд на Невского. Емельян Сергеевич хмыкнул и без затей дал пленнику легкую пощечину.

Голова англичанина мотнулась в сторону, но он тут же перевел злой взгляд на обидчика.

— Ты бредишь, Эмиль, — спокойно произнес Емельян Сергеевич, не реагируя. — Все твои права испарились в тот момент, когда ты нанял русских людей для убийства благородных лиц Русского царства. Теперь ты просто мясо для отработки техники допроса. Княжич, приступай.

Я приподнял бровь, глядя на куратора, но тот лишь хмыкнул. Что ж, один раз я видел, как это делается, могу и попробовать повторить.

— Он может действительно умереть, я же не целитель, так тонко работать не умею, — честно предупредил я.

— С твоим рангом это будет очень легко, — отмахнулся Невский, повернувшись ко мне.

И сделав вид, будто собирается объяснять мне тонкости техники допроса, сам резко и стремительно подавил волю пленника.

Рот Эмиля открылся, по губам потекла слюна.

— А теперь будем задавать вопросы, княжич, — кивнул куратор.

Удивляться тому, с какой легкостью великий князь Московский взломал защиту англичанина, причин не было. Курт не одаренный, и той самой защиты у него и нет почти. Однако новость о том, что покров Невского вообще способен на подобное, стала для меня сюрпризом.

Нужно поискать, какие еще общие техники подобного уровня имеются. В открытых источниках мне этой информации, разумеется, не найти, однако ищущий да обрящет.

Впрочем, в этом нет ничего удивительного. В любом деле всегда остается закрытая информация, которой никто не делится с посторонними.

По сравнению с великими князьями мой дар не так уж и силен. И существует целый пласт редких и опасных техник, о которых мне не узнать до тех пор, пока не стану свидетелем того, как их применяют.

Допрос — как раз такая техника. Выпусти ее в общее пользование — и проблем не оберешься.

— Ты заказывал убийство русских дворян? — спросил Емельян Сергеевич, обращаясь к Эмилю.

Курт медленно кивнул и едва слышно произнес:

— Заказывал.

— Кто тебе приказал заказать убийство русских дворян? — продолжил Невский.

— Никто, — последовал ответ.

Куратор переглянулся со мной, после чего вновь заговорил с пленником.

— Почему ты решил заказать убийства русских дворян?

— Я решил, что так смогу получить дворянство в Британской империи. За заслуги перед короной, — признался Эмиль.

Невский приподнял бровь и, вздохнув, принялся выжимать из англичанина подробности. Допрос обещал быть долгим, здесь требовалось узнать абсолютно все, забраться в каждый уголок сознания жертвы.

Это меня опрашивали по одному конкретному вопросу, Емельян Сергеевич так легко Курту отделаться позволять не собирался. Минута за минутой, Невский раскручивал британца.

Все записывающие устройства в камере были отключены — это я проверил, как только мы вошли в помещение, так что о том, что кто-то посторонний услышит излагаемую Эмилем информацию, можно было не переживать. А чем дальше погружался куратор ЦСБ, тем сильнее росли ставки.

Много ли может знать исполнитель низшего уровня государственной разведки? Казалось бы — нет. Однако Эмиль выдал нам резидентуру Британской империи и в Русском царстве, и в Речи Посполитой, и в Римской империи. Но больше всего имен и должностей прозвучало, когда речь зашла о Германском рейхе.

Через руки второго секретаря, путешествовавшего по всему свету в свите виконта Фолкленда, прошли тонны документов. Дураком Курт не был и достаточно быстро сообразил, чем на самом деле занимается его начальник. Неудивительно, что мужчине захотелось присоединиться к прибыльному и почетному делу — служить своей родине на ее благо и во вред всем остальным.

В один из дней, когда пришел час получать корреспонденцию, среди которой каждую неделю появлялись документы британской разведки, Эмиль Курт увидел отдельный листок с именами царских детей. Но всего шести.

Прибрав бумагу к рукам, Эмиль воспользовался старыми проверенными контактами посольства и вышел на бояричей Смольного и Литвинова. Заплатить пришлось из своих денег, так как официально о бумаге наверх Курт не докладывал. Отчаянный шаг, но в случае успеха у второго секретаря действительно имелись все шансы стать дворянином. Самого низкого положения, разумеется, но уже что-то.

— Что думаешь, княжич? — спросил меня Емельян Сергеевич, прекратив расспрашивать медленно раскачивающегося человека.

Судя по внешнему виду, англичанин готовился окончательно сойти с ума. Во всяком случае, не было похоже, что он сможет оправиться после такого длительного воздействия. Но мне было его совершенно не жаль.

— Я не верю, что листок попал в Британское посольство сам по себе, — ответил я. — Но раз начальство Курта об этом не знало, а на приеме виконт вел себя так, будто мы никак не свяжем с ним его секретаря, выходит, сами англичане тоже непричастны.

Невский одобрительно кивнул, явно довольный моими выводами.

— В посольство его подбросил кто-то из подданных Русского царства, — продолжил мою мысль Емельян Сергеевич. — И это лицо знало не только о существовании шестерых сыновей Михаила II, но и о том, что британцы обязательно воспользуются информацией.

— Вряд ли можно было просчитать, что этот простолюдин возомнит себя великим комбинатором и так легко попадется, — покачал головой я. — То, что нам попался Курт, еще не значит, что остальной список не достался другим иностранцам. Секрет царя получил огласку и больше тайной не является. Нужно вызывать всех сыновей и объявлять кого-то цесаревичем, пока их всех не перебили поодиночке.

Великий князь Московский хмыкнул, после чего одним легким воздействием усыпил Эмиля. Курт рухнул на постель и сладко засопел, на лице бывшего второго секретаря расползалась улыбка.

— Он нам больше ничего не скажет, — произнес Емельян Сергеевич. — Идем, Дмитрий Алексеевич, будем докладывать царю.

Надолго ходьба по коридорам не затянулась. Единственное место, где пришлось немного подождать — у двери царского кабинета. Государь изволил распекать кого-то по телефону.

Но спустя три минуты нам велели войти.

— Что у тебя, Емеля? — уже совершенно спокойно поинтересовался государь.

Пока Невский докладывал, сопровождая свои слова записью допроса, которую, разумеется, сделал на кассетный диктофон, я ждал у стены. Михаил II внимательно прослушал и запись, и Невского.

— Выяснить, кто подбросил бумагу, сможешь, Дмитрий? — повернувшись ко мне, спросил царь.

— Не обещаю, но сделаю все возможное, — ответил я.

Государь поднял трубку телефона и через секунду, когда оператор ответил, приказал:

— Свяжись с кайзером Германского рейха немедленно, — велел он.

Емельян Сергеевич негромко хмыкнул, очевидно, уже поняв, зачем нужно привлекать рейх. Впрочем, тут не требовалось быть провидцем, чтобы понять, сколько можно вытянуть из соседнего государства, если предложить ему часть вражеской резидентуры.

Ждать пришлось недолго, что не удивительно, ведь трехсторонние переговоры еще не завершены, и кайзер должен следить за прогрессом.

— Здравствуй, Вилли, — произнес на немецком Михаил II через минуту. — Ко мне на руки совершенно случайно попали документы со списком британских агентов в твоем государстве. Я могу, конечно, придать списки огласке, но решил, что ты захочешь узнать об этом напрямую, а не из газет.

Мы с Невским не шевелились, чтобы не отвлекать государя. А Михаил II тем временем продолжил:

— Да, передам твоему внуку, у меня как раз есть подходящий для этого верный человек, — он взглянул на меня, обозначая, о ком идет речь. — Сегодня все получишь, и мы с тобой еще свяжемся.

Он положил трубку и усмехнулся.

— Вот так и рушатся империи, — вздохнул государь, медленно поднимаясь на ноги. — Емеля, оформи информацию, которую тебе рассказал этот англичанин. Дмитрий, с этой распечаткой едешь в резиденцию Германского принца.

— Что мне сказать, государь? — уточнил я.

Михаил II оскалился.

— Передай ему, что мы будем свергать Британскую династию.

Глава 9

С документами в дипломате, опечатанном личным гербом государя, я вышел из Кремля. Подготовленный кортеж Царской Службы Безопасности, состоящий из пяти броневиков, ощетинившихся стволами тяжелого оружия, уже ждал меня у входа.

— Дмитрий Алексеевич, прошу, — кивнул боец, открывая мне дверь машины.

— Благодарю, — ответил я.

Забравшись внутрь, я окинул быстрым взглядом тройку бойцов спецназа ЦСБ — все с оружием наготове, забрала шлемов опущены, я вижу в них свое отражение. Никто, разумеется, меня не приветствовал — не положено, да и я им не начальство.

Заняв кресло в центре, я не преминул пристегнуться.

Доспехи сидящих вокруг меня людей уже прошли модернизацию на Уральских заводах — «Оракул» это сразу подметил. Да и внешне они немного отличались от прошлых стандартов, которые я браковал в своих отчетах Михаилу II.

Эта мысль заставила меня усмехнуться. Скорость, с которой государь получил первые партии брони, означала, что дед неплохо заработал. И это откровенно радовало — чем больше денег в казне Уральского княжества, тем больше у нас будет возможностей в будущем.

Траты нам предстоят большие — не так-то просто будет создать наномашины. Да и магические исследования тоже не бесплатно княжеству обойдутся. Уж насколько я изучил монарха Русского царства, за устную благодарность он и пальцем не пошевелит. А значит, мне придется отрабатывать помощь, которую я у него запрошу.

— Поехали, — приказал вошедший вслед за мной солдат, садясь впереди.

Машины плавно тронулись с места. Я еще никогда именно на этой модели не ездил, но впечатление броневик производил хорошее. Читая характеристики, выведенные искусственным интеллектом на мою линзу, я отметил уральский двигатель последней модели. Их изготавливали поштучно, чуть ли не вручную шлифуя каждую деталь.

Столичная дорога бросилась под колеса. Выделенная полоса, сверкающие на крышах броневиков маяки и периодически приказывающая освободить дорогу сирена — все это позволяло нам ехать, уверенно держа сто тридцать километров в час.

Мы пронеслись через центр города и выскочили в район Хамовники.

Миновав Новодевичьи пруды, машины свернули к резиденции принца Германского рейха. Строго говоря, усадьба не являлась собственностью Герберта, ее в свое время подарил царь Алексей Николаевич из династии Рюриковичей. Здание регулярно реставрировали — немцам запрещено ее перестраивать или изменять.

У государя Русского царства также имелся особняк в столице Германского рейха, примерно тех же времен, и переданный на тех же условиях.

Ворота усадьбы разъехались в стороны, и броневики ЦСБ на скорости влетели на территорию. Живописно припорошенная зелень мелькнула за окном, и моя машина плавно остановилась перед парадным крыльцом.

Одетый в цвета династии фон Бисмарк слуга подошел ближе, готовясь встречать гостя.

— Дмитрий Алексеевич, мы останемся, — предупредил меня все тот же боец, протягивая мне тревожную кнопку размером с пуговицу. — При необходимости вы можете нас позвать внутрь, просто нажмите на кнопку. Если возникнет опасность потери документов, уничтожьте их, а сами пробирайтесь к выходу. По вашему сигналу мы начнем двигаться вам навстречу.

Что ж, разумное предостережение. Мало ли что может пойти не так внутри особняка. В конце концов, немцы могут выступать в тайном союзе с Британией.

— Спасибо, обязательно учту, — ответил я, убирая презент в карман брюк.

Мне открыли дверь, и я окутал себя силовым полем. На улице зима все-таки, а я в осеннем плаще.

Слуга кайзера поклонился мне, как положено этикетом.

— Рады приветствовать вас в резиденции принца Германского рейха, Дмитрий Алексеевич, — произнес мужчина. — Вас ожидают, прошу следовать за мной.

Мы вошли внутрь, и я передал миловидной служанке свой плащ. Встретивший меня слуга тут же повел меня дальше.

Обстановка в усадьбе хоть и сохраняла традиции старины, однако было заметно, что живут здесь вполне современные люди.

«Оракул» подсветил мне маршрут, указал на обилие следящих устройств. Помимо камер в каждом углу, имелись датчики движения — все, разумеется, прямиком из Германского рейха, завезено официально, каждый провод задекларирован.

Пока мы шли через огромную гостиную с лестницей на второй этаж, мой искусственный интеллект уже вскрыл систему безопасности и выкачивал информацию с жестких дисков.

Принц ждал меня в библиотеке. Широкое помещение с высокими потолками, заставленное шкафами с книгами, в воздухе витал едва уловимый запах старых книг. С потолка свисали огромные антикварные люстры, а в центре зала нашлось место для глобуса в половину человеческого роста.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич, — объявил слуга.

Герберт фон Бисмарк, листавший какую-то старую книгу, тут же отложил фолиант на столик и поднялся.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — с улыбкой поприветствовал он меня, чуть склоняя голову.

Слуга по едва заметному движению принца быстро покинул помещение, оставив нас наедине.

— Утро доброе, ваше высочество, — ответил я, подходя ближе. — Мне велено передать вам документы.

— Меня предупредили, — указав рукой на свободный стол, произнес тот.

Установив дипломат на столешницу, я развернул его к принцу. Герберт несколько мгновений осматривал герб на печати, после чего легко ее сломал. Подняв крышку, его высочество вытащил пухлую папку.

Естественно, Михаил II не ограничился простым списком, как это сделал «доброжелатель», подбросивший имена Михайловичей британскому посольству. На каждого агента Британской разведки с помощью «Оракула» Милославских было собрано подробное досье с указанием операций, всех имеющихся счетов и прочих данных, столь необходимых для любого разведчика.

— Мне потребуется время, чтобы ознакомиться с этим, — сказал Герберт, повернувшись ко мне. — Может быть, вы хотите кофе, Дмитрий Алексеевич?

Я покачал головой.

— Благодарю, ваше высочество, но вынужден отказаться, — проговорил я. — Я дождусь вашего ответа, каким бы он ни был, и уеду.

Секунду Герберт обдумывал мои слова, после чего кивнул.

— Присаживайтесь, княжич Романов.

Заняв одно из кресел, я сложил руки на подлокотниках, наблюдая за принцем, а сам фон Бисмарк вскрыл папку и принялся быстро читать содержимое. «Оракул» подмечал реакции принца на каждый листок, и я видел, что некоторые события, в которых участвовали предатели на немецкой земле, вызывают у внука кайзера злость и даже ярость.

Естественно, у меня имелась собственная копия документов. И я примерно представлял, о чем сейчас наверняка думает принц. И если судить непредвзято, дела у Германского рейха обстояли еще хуже, чем в Русском царстве. Не считая того, как «Оракул» помог переловить и казнить массу предателей, даже Рюриковичи не творили тотального беспредела, прекрасно осознавая, что править пустыней невыгодно и глупо.

А вот среди подданных кайзера, включая канцлера, бытовало иное мнение. Продавалось все, до чего мог дотянуться конкретный функционер государственной машины. Военные планы, досье сотрудников, расположение систем безопасности, секретные разработки.

Конечно, эти сведения не принадлежали одному человеку, и зачастую англичане были вынуждены обращаться сразу к нескольким своим агентам, чтобы получить полную информацию. Но тенденция, что называется, налицо.

Все больше мрачнел Герберт фон Бисмарк по мере чтения, и я уже начал ощущать, как воздух вокруг нас становится тяжелее. Покров принца менял физические законы, придавая дополнительный вес частицам. Стол, на котором остался стоять дипломат, подрагивал, я слышал, как с едва уловимым скрипом постепенно разбалтываются крепления. Паркет под ногами его высочества тоже пришел в движение.

Наконец, он захлопнул папку и еще несколько секунд стоял с закрытыми глазами, беря себя в руки, а свой дар — под контроль. Я спокойно выжидал, держа свои силовые поля наготове. Конечно, если нам придется драться всерьез, меня, вероятно, размажет на плоскости, несмотря ни на какие щиты — слишком много подданных у рода фон Бисмарк. Но в случае если принц просто сорвется, я вполне смогу устоять.

Глубоко вздохнув, Герберт открыл глаза и взглянул на меня.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, — произнес он совершенно спокойным голосом. — Боюсь, мы не сможем игнорировать подобную информацию, и мне понадобится срочно покинуть вашу замечательную страну. Есть ли что-то, что еще хотел бы передать ваш государь?

Я поднялся на ноги.

— Михаил II передает кайзеру Германского рейха, что Русское царство намерено свергнуть династию монархов Британской империи, — произнес я, глядя в лицо его высочества. — Это все, что мне велено передать.

Принц замедленно кивнул, вкладывая папку обратно в принесенный мной дипломат.

— Я вас услышал, Дмитрий Алексеевич, — проговорил Герберт. — И пока что могу лишь выразить надежду, что Михаил II не откажется заключить союз между нашими державами. Пока что это лишь мои слова и личное мнение. Благодарю, что привезли эти документы.

Я поклонился принцу, как полагается, и направился на выход.

Слуга проводил меня до дверей, вручил плащ, и в тот момент, когда я уже был готов покинуть усадьбу, на лестнице второго этажа появилась супруга Герберта.

— Дмитрий Алексеевич! — преувеличенно радостно обратилась ко мне она. — Вы уже уходите?

Я обернулся и склонил голову.

— Здравствуйте, Анна Михайловна. Дела не ждут, мне пора покинуть ваш замечательный дом.

Она улыбнулась в ответ.

— Что же, в таком случае не стану вас задерживать, Дмитрий Алексеевич. Хотя мне бы хотелось с вами немного переговорить, — сказала жена принца. — Надеюсь, мы еще увидимся до нашего вылета из Русского царства.

— Все возможно, Анна Михайловна, — ответил я. — А теперь мне действительно нужно идти. До свидания.

— До встречи, княжич Романов, — ответила она с уверенностью.

Хозяйка усадьбы ушла обратно на второй этаж, а я кивнул слуге и вышел на улицу.

Машина, в которой меня везли, так и стояла перед крыльцом. Боец ЦСБ открыл передо мной дверь, и я забрался внутрь.

— Поехали, — велел я, устроившись на сидении.

Война с англичанами моментально не начнется, в таком деле без подготовки никак. Однако раз Михаил II решил, что с немцами можно открыто обсуждать наши намерения, срок подготовки не будет таким уж большим.

Хорошо бы успеть заключить помолвку до того, как меня дернут в Британию.

А в том, что государь найдет способ меня туда отправить, я не сомневался.

* * *

Кремль .

Емельян Сергеевич ступал по коридору уверенным шагом, держа спину прямой, а подбородок поднятым. За ним на расстоянии в два шага следовала пара сотрудников Царской Службы Безопасности.

Придворные, завидев великого князя Московского, поспешно давали Невскому дорогу. Кто-то тут же испарялся, явно опасаясь привлечь внимание нового куратора опричников. Они не знали, что на руках Емельяна Сергеевича и до обретения им нынешней должности имелся компромат практически на каждый род Русского царства.

Но Невский все равно был доволен.

Игра стоила свеч. Соколовы оттерты от трона, Михаил Викторович стал реже появляться в Кремле, а рядом с царем его теперь видят лишь в тот момент, когда государь изволит отдавать приказы лично. Дело, за которое взялся Емельян Сергеевич, обещало еще больше укрепить доверие Михаила II и убедить государя, что он не ошибся в своем выборе.

Рычаги власти, оказавшиеся в руках великого князя Московского, позволяли очень многое. Емельян Сергеевич до сих пор не мог взять в толк, как этого не поняла Романова. Вместо того чтобы закрепиться у трона, она поставила все на интригу, которую даже не сама затеяла. И ожидаемо проиграла.

А вот Емельян Сергеевич выиграл. И даже больше, чем сам планировал.

Нужно было сделать следующий шаг, и завербовать Анну Михайловну. Не дело это, когда великая княжна Русского царства не служит своей стране, практически сидя на троне соседнего государства.

И Невский уже начал крайне осторожно подбирать ключи к супруге принца Германского рейха. Не лично, разумеется, после случившегося она бы никогда не согласилась добровольно с Невским общаться. Но для таких дел у Емельяна Сергеевича был целый штат подходящих людей еще задолго до того, как он стал главой рода. Сейчас же возможности стали и вовсе безграничны.

А тот факт, что бывший министр иностранных дел проглядел у себя в доме английских шпионов, добавлял ситуации особую остроту. Тем более в свете того, что сам Невский одного такого использовал для похищения Соколовой.

Слуги почтительно кланялись Рюриковичу, сопровождающие великого князя подчиненные на ходу получили последние указания и, разойдясь в разные стороны, оставили Емельяна Сергеевича одного перед дверьми государева кабинета.

Дежурный гвардеец дал знак подождать и доложил Михаилу II о прибытии куратора Царской Службы Безопасности.

— Подождите, Емельян Сергеевич, государь скоро освободится, — кивнул он Невскому на кресло.

Заняв указанное место, великий князь Московский вооружился планшетом и быстро просмотрел последние отчеты своей службы.

Кое-что сделать перед тем, как вылететь из Кремля впереди своего визга, Романова все-таки успела. В несколько крупных облав выкорчевали большинство предателей. Но, само собой, верных государю великих князей никто проверять не стал. Теперь есть прецедент, а значит, Емельян Сергеевич вцепится в эту возможность и перетряхнет весь клан.

Будучи великим князем Московским, он с детства привык считать, что Рюриковичи не семья и даже не союзники. Нет, это стая шакалов, только и ждущая шанса наброситься на ближнего. И теперь у Емельяна Сергеевича будет возможность законно, с поддержкой государя, вырвать этим шакалам все зубы.

— Государь вас ждет, — сообщил тот же гвардеец через несколько минут, и Невский поднялся на ноги.

Несмотря на собственный возраст, получив второй шанс, он уже даже не чувствовал своих лет. Да и постоянные визиты Ерофеева сказались — после каждого посещения личного целителя государя великий князь Московский чувствовал себя все лучше и моложе.

— Садись, Емеля, — велел Михаил II, как только за Невским закрылась дверь. — Докладывай.

— ЦСБ полностью готова к захвату всех английских шпионов, государь. Осталось только отдать приказ, — отчитался тот, после чего напомнил о главном: — Рюриковичи могут возражать…

Царь хмыкнул в ответ.

— Потерпят, — сказал он, тут же ставя подпись на уже лежавшей на столе бумаге. — Командуй, Емеля.

Невский тут же нажал кнопку на планшете, объявляя начало крупномасштабной операции. Благодаря «Оракулу» он сумел определить не только британских шпионов, но и других предателей. Сегодня Рюриковичи лишатся почти пяти сотен человек под своим началом.

— Готово, государь, — сообщил Емельян Сергеевич.

Царь откинулся на спинку кресла и, внимательно глядя на своего подчиненного,заговорил:

— А теперь расскажи, что думаешь о Романове, — велел он.

Этого вопроса великий князь Московский ждал с того момента, как его арестовали. Так что ответ был заготовлен заранее.

— Достойный молодой человек, государь, — произнес Невский. — Молодой и горячий, конечно, но это с возрастом пройдет. Однако уже сейчас видно, что княжич Романов умеет ставить перед собой цели и добиваться их. Ответственный, но выше головы не лезет. Гордый, но знает, когда и где нужно быть мягче. Явных врагов у него не осталось, и к окружающим он относится так, как они того заслуживают. Если бы не его тяга решать все конфликты максимально кровавым способом, я бы сказал, что Дмитрий Алексеевич идеальный княжич. Однако, даже отрывая врагам головы, Романов сохраняет хладнокровие. Плохо идет на компромиссы, но если принял решение, ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. Ради долга готов поступаться личными интересами, но и от окружающих ожидает того же.

Михаил II несколько раз кивнул, слушая собеседника.

— И как ты лично считаешь, может из него получиться следующий куратор ЦСБ? — спросил государь.

Емельян Сергеевич с трудом подавил улыбку.

— А куратором ли он должен стать?

Глава 10

Москва, ресторан «Поддубный». Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Ресторан давно был отремонтирован после того памятного нападения, когда меня и Волковых пытались в нем зажарить террористы «Адананлар». Впрочем, я не заметил каких-то явных изменений интерьера. Здесь была все та же приятная атмосфера, красивое оформление и услужливый персонал.

Мой гость уже был на месте, так что я сдал плащ администратору и направился к зарезервированному мной столику.

Игорь Павлович Стремнев, боярин Нижегородского княжества, был высок ростом, широк в плечах. Темные брови и щетина, выбритая на лысо голова. В пиджаке со своими гербами он производил впечатление грозного молодого мужчины.

Глядя на его фотографию, я заметил некое сходство с моим биологическим отцом, но неуловимое, если не знать, на что конкретно смотреть. В отличие от меня Игорю Павловичу досталось больше от государя, чем от матери.

И в особенности — суровый взгляд.

— Добрый день, Игорь Павлович, — кивнул я бояричу, подходя к заказанному на двоих столику.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поднявшись мне навстречу, кивнул Стремнев.

Сев первым, я подал знак официанту, и тот мгновенно возник возле нашего стола.

— Принесите мне кофе, — распорядился я, после чего повернулся к своему биологическому брату. — Игорь Павлович?

— Мне то же самое, что и княжичу, — ответил боярич, легко поведя рукой.

Работник ресторана тут же поклонился и отбыл.

— Буду откровенен, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Игорь Павлович, стоило нам остаться наедине, — мне не совсем понятно, зачем вы пригласили меня на эту встречу.

— Есть вопросы, которые я должен вам задать, — ответил я с вежливой улыбкой. — И надеюсь, вы сможете дать мне ответы.

— Я не наследник рода, — качнул головой тот, говоря негромко и больше для себя, чем обращаясь ко мне, — и делами рода не занимаюсь. Так что вряд ли вопрос касается денег. Также вы вряд ли ожидаете от меня каких-то особенных научных знаний, я никогда ими не увлекался. Мой интерес лежит исключительно в плоскости магического развития. Но, насколько я слышал, вы уже достигли максимального для вас уровня. Так что и здесь ничего нового я вам не поведаю.

Это было правдой. В свободное от обязанностей управляющего родовой мясной компании время, Игорь Павлович Стремнев занимался магическими изысканиями. Не самое популярное хобби в мире, где понимание процессов работы дара никого не интересует, так как техники действуют у всех одинаково, если их правильно выполнять.

— Ваше устремление мне импонирует, Игорь Павлович, — кивнул я с улыбкой. — Сам занимаюсь чем-то подобным, но сугубо в прикладной плоскости.

Нам подали кофе, и мы оба на несколько секунд отвлеклись от диалога. Впрочем, напиток получился вкусным и в меру крепким. Насладившись первыми глотками, я отставил чашку на блюдце, и Стремнев повторил мое движение.

— Я бы не отказался обсудить ваши выкладки позднее, Игорь Павлович, — начал разговор я. — Но сегодня я здесь по поручению.

И, демонстративно поведя рукой, я окутал нас силовым полем. Боярич повел глазами по сторонам, внимательно рассматривая едва уловимую рябь. Строго говоря, на нее практически никто не обращает внимания, слишком иллюзорен визуальный эффект, да и нужно обладать достаточным уровнем самому, чтобы различать такие нюансы.

— Глухой купол ранга А3, — произнес Стремнев, заканчивая свою оценку. — Он не пропускает звуковые волны.

— Верно, Игорь Павлович, — подтвердил я, сопровождая слова кивком. — Также прошу перед продолжением диалога подписать документ.

Вытащив из дипломата уже заполненный бланк, я положил его перед бояричем. Игорь Павлович внимательно прочел его, прежде чем брать в руки.

— Не думал, что вы работаете на ЦСБ, княжич, — заметил он, возвращая мне уже подписанный документ. — Впрочем, это только подтверждает мои выводы.

Я хмыкнул.

— И к какому же выводу вы пришли? — уточнил я, не скрывая своей заинтересованности.

Признаться, этот биологический брат производил на меня куда более приятное впечатление, чем предыдущий. Спокоен, собран, не лезет со своим мнением, да еще и занимается реально полезным делом — разбирается в магической системе. По правде говоря, только за его главное увлечение я бы мог простить Игорю Павловичу многое.

— В скором времени начнется новая большая война, Дмитрий Алексеевич, — легко заговорил Стремнев. — На это указывает достаточно косвенных событий, большинство из которых слабо освещены в государственной прессе. Но кто умеет думать, прекрасно поймет, что новый враг вот-вот будет объявлен. Трехсторонние переговоры завершаются, но Германский рейх женил на своем принце русскую великую княжну, а это значит, что никакой вражды между нашими странами нет. Виновник событий в таком случае некто другой, желающий стравить Германский рейх и Русское царство. Единственный, кто может выиграть от этого конфликта — Британская империя.

Я приподнял бровь.

— Что же она выиграет? — уточнил я.

— Колонии, сейчас находящиеся под всеобщим протекторатом, станет некому прикрывать, — пояснил Игорь Павлович. — Римская империя не далее как в январе начнет войну в Греции против Османской империи, Испания погрязла в вечных восстаниях на обеих Америках. А значит, столкнув лбами двух последних сильнейших игроков в Европейской части Евразии, Британия сможет отвоевать колонии, которые потеряла во времена магической резни.

Да, военные действия Русского царства против Германского рейха — это не уничтожение Речи Посполитой, тут разговор пойдет о серьезной затяжной войне с миллионными потерями с обеих сторон. В подобной ситуации уже будет не до защиты чужих земель, здесь встанет вопрос, как свои бы удержать.

— Наш разговор будет касаться как раз Британской империи, — предупредил я, защелкнув дипломат. — В ходе расследования, проводимого Царской Службой Безопасности, было установлено, что ваше имя фигурировало в списке людей, которые должны быть убиты.

Я говорил об этом, спокойно глядя на собеседника. Мне было интересно, как он отреагирует на самом деле, а потому перед тем, как заговорить, я нырнул в транс, чтобы отслеживать каждое движение его мышц.

И Стремнев не подвел.

Игорь Павлович выслушал меня столь равнодушно, как будто я ему меню зачитывал, а не об угрозе жизни поведал. Боярич медленно откинулся на спинку стула и быстро простучал по столешнице кончиками пальцев.

— Естественно, узнать, что это за список и кто помимо меня в нем числится, права у меня нет, — утвердительно произнес он. — Но так как я не наследник рода, выходит, напрямую бояре Стремневы с этим не связаны. Также Британии гарантированно нет никакого дела до наших мясокомбинатов, это уж точно. Остаются два варианта: мои теории нашли отклик за рубежом, и меня решили убрать, пока не докопался до истины, афиширование которой навредит высокопоставленным лицам Британской империи. Или же все дело в том, что я на самом деле не сын Павла и Марии Стремневых.

Я приподнял бровь, а боярич усмехнулся.

— Бросьте, Дмитрий Алексеевич, — чуть оторвав пальцы от стола, сказал он. — Мы с вами оба знаем, я не похож ни на одного из предков боярского рода Стремневых. Одной внешности хватает для сомнений, но я к тому же проводил исследование ДНК, которое и показало, что я — не их сын. Само собой, делал это втайне и все следы своих исследований уничтожил.

Что ж, рано или поздно кто-то из царских детей должен был до этого дойти. Однако тот факт, что Игорь Павлович самостоятельно решил головоломку, при этом не привлек ничьего внимания, вызывает уважение.

И сомнение. Не фаворит ли монахини Аглаи передо мной?

— Так как меня должны были устранить, — тем временем продолжил Игорь Павлович свои размышления, — выходит, что как минимум один из моих родителей является высокопоставленным чиновником Русского царства. И в теории я имею законное право стать его наследником. Разумеется, если меня не убить раньше. Вопрос в другом, Дмитрий Алексеевич, это сами англичане делают или им подсказал мой соперник, чтобы прибрать к рукам наследство и избавиться от конкурентов чужими руками?

Как ловко он мыслит! Разговор мне уже нравится, не зря я решил провести эту встречу. По досье ЦСБ, подтвержденному «Оракулом», Стремнев не производил впечатления настолько умного человека. И теперь я начинаю сомневаться в той оценке, которую поставил всем своим биологическим братьям. А значит, нужно встречаться с каждым и самостоятельно делать выводы.

— Этот вопрос сейчас прорабатывается, как одна из версий, — сказал я, внимательно глядя на Игоря Павловича. — Однако, исходя из того, что вы строите предположения, полагаю, вы не знаете, о чьем наследстве конкретно идет речь?

Стремнев развел руками.

— Понятия не имею, Дмитрий Алексеевич, — признался боярич. — Никаких подозрительных людей в моем окружении нет, я проверял всех, насколько хватило моих скромных возможностей. Опять же, я не слышал, чтобы кто-то значимый для государства находился при смерти. Мне не поступало странных сообщений, и новых знакомств я не заводил. Так что, несмотря на то, что мне уже несколько лет известно, что по крови не являюсь Стремневым, я не имею ни малейшего представления, кто мои биологические родители и чем они могут мешать Британской империи, соответственно, не знаю.

Он вновь замолчал, взяв паузу. Я не спешил его торопить, прекрасно видя, что собеседник не закончил излагать свои мысли. Стремнев однозначно умеет пользоваться мозгами, и мне было просто по-человечески интересно, как далеко он способен зайти, основываясь исключительно на тех сведениях, что я предоставил.

— Однако тот факт, что список был обнаружен именно сейчас, в период трехсторонних переговоров, указывает на то, что англичане пошли ва-банк, намереваясь ослабить нашу страну перед самой войной, — подняв на меня взгляд, продолжил Игорь Павлович. — Возможно, они намеревались сделать это так, чтобы подставить другую страну? Очернить Германский рейх серией убийств?

Он взял паузу, чтобы глотнуть кофе, после чего выдал:

— Разумеется, если это изначально не операция другого наследника, — сказал Стремнев. — Тогда время для провокации конфликта подобрано просто идеально: Русское царство получает улики против Британской империи, объединяется с Германским рейхом, и мы вместе давим англичан. А настоящий виновник, вполне вероятно, обретает с этого дополнительные выгоды.

Что же, очень похоже на то, к чему пришли с Емельяном Сергеевичем. Осталось только найти торговца именами царских детей, прижать его к ногтю и получить ответы. И, возможно, действительно стоит искать в самом списке. Он ведь неполный, и это явно сделано намеренно.

— ЦСБ будет в этом разбираться, Игорь Павлович, — кивнул я. — И уверяю вас, правда будет установлена.

Стремнев кивнул.

— Я вам верю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — вы очень благородный человек и всегда добиваетесь поставленных перед собой целей. Я готовился перед встречей, навел о вас справки.

Я улыбнулся в ответ.

— Благодарю за столь лестную оценку, Игорь Павлович, — сказал я, наклонив голову. — В завершении нашего диалога хотелось бы договориться, что в случае если вы что-либо вспомните или заметите — сразу же свяжетесь со мной.

Вытащив визитку из внутреннего кармана своего пиджака, я протянул ее бояричу. Игорь Павлович медленно кивнул.

— Непременно, Дмитрий Алексеевич, — заверил он. — В конце концов, дело касается моей личной безопасности. Однако я вынужден буду отвечать перед главой своего рода, почему вдруг решил встретиться с княжичем Романовым.

Я улыбнулся.

— Скажите ему правду, Игорь Павлович. Меня интересуют ваши исследования магической системы, — предложил я, глядя на собеседника. — Поясню свой личный интерес: в настоящий момент я разрабатываю технологию, которая может помочь миллионам людей поправить здоровье, исправить увечья или даже, кто знает, избавить от наследственных заболеваний.

Стремнев несколько секунд смотрел на меня, прежде чем заговорить.

— Раз уж речь зашла о делах, то, полагаю, сперва мне потребуется консультация юристов рода, Дмитрий Алексеевич, — не меняя тона, сообщил он. — Не все мои данные можно публиковать, как вы понимаете.

— Разумеется, Игорь Павлович, — согласился я, не став давить на боярича. — Я предлагаю поддерживать связь. И как только вы решите вопрос со своими юристами, мы можем встретиться вновь, чтобы детально обговорить передачу ваших знаний.

Стремнев мягко улыбнулся.

— Так и поступим, Дмитрий Алексеевич. А теперь, если мы закончили, мне пора отправляться обратно в семейный комплекс, — он демонстративно бросил взгляд на циферблат часов на левом запястье. — У меня назначена встреча с советом директоров, и опаздывать на нее я бы не хотел.

— В таком случае, — поднялся я из-за стола, протягивая руку собеседнику, — очень рад был нашей встрече и знакомству, Игорь Павлович.

— Взаимно, Дмитрий Алексеевич, — с кивком тряхнув мою кисть, ответил Стремнев, прежде чем направиться к выходу из ресторана.

* * *

Женский Иоанно-Предтеченский монастырь .

Юлия Александровна, а с недавних пор монахиня Аглая, с равнодушным лицом слушала последние новости. Игуменья рассказывала негромко, но достаточно подробно. Обе располагались в темной келье, где не было ни следящих устройств, ни лишних свидетелей. Идеальное место для встреч и передачи тайных посланий дополнял тот факт, что ни на каких документах этой кельи не числилось.

Свою благодетельницу настоятельница монастыря никогда не забывала, и свой моральный долг перед государыней исполняла со всем возможным рвением. Некогда именно с подачи царицы Авдотья, в миру ранее известная как Светлана Николаевна Меньшикова, встала во главе монастыря. Отсюда и все те блага, что окружали Юлию Александровну, включая покои. Такие комнаты имелись лишь у монахини Аглаи и игуменьи Авдотьи.

— Значит, Соколовы вне игры, — едва уловимо усмехнулась бывшая государыня. — Неплохо сыграл Емеля. Я всегда говорила, этот своего добьется. Даже жаль, что я не видела лица Выборгского, когда он узнал, кто именно стал новым куратором.

В монастырь стекались вести с небольшим запозданием, однако это не смущало Юлию Александровну. Гораздо важнее было то, что именно в руки Авдотьи попадали самые важные дела и сплетни московского общества.

Благодаря постоянной поддержке Юлии Александровны Иоанно-Предтеченский монастырь считался элитным, и все благородные женщины столицы предпочитали именно его, как лучший вариант. Ведь сюда приезжала сама государыня, а это резко поднимает рейтинг любого заведения, будь то хоть ресторан, хоть монастырь. Раньше у женщин Русского царства была возможность если не прикоснуться к жене монарха, то как минимум попасть ей на глаза.

Теперь же монахиня Аглая одним своим присутствием поднимала престиж монастыря до небес. Отказаться от привычного места никто не пожелал, а всегда умевшие слушать обитатели, даже не подозревая об этом, собирали сведения для настоятельницы.

Система была давно отлажена, устройства размещены и декорированы. Что бы ни было сказано в стенах Иоанно-Предтеченского монастыря, все попадало по закрытой сети в хранилища игуменьи.

— Что ты будешь делать дальше, государыня? — прошептала настоятельница, когда молчание затянулось.

Несмотря на постриг, Авдотья всегда помнила, кто на самом деле перед ней. И если при свидетелях обращалась к Юлии Александровне исключительно как к монахине Аглае, наедине не забывала добавлять ее настоящий титул.

Несколько секунд бывшая царица молчала, после чего выдохнула:

— То, на что я потратила всю свою жизнь, — произнесла государыня с улыбкой. — Буду править Русским царством. И ты мне в этом поможешь…

Авдотья поклонилась ей.

— Приказывай, государыня.

Юлия Александровна Романова улыбнулась шире.

— Нужно передать несколько записок.

Глава 11

Московская область. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

«Монстр» шел по заснеженной дороге, чуть ощутимо подрагивая на горбылях. Непогода не желала покидать столицу, и даже в области ощущалось, что зима пришла окончательно и бесповоротно.

Виталя на соседнем сидении строго приглядывал, как я веду машину. Но замечаний делать не приходилось. Я не особенно гнал, всего девяносто километров в час, машина прекрасно слушалась, дорога была пуста.

Петляя по областным трассам, я банально расслаблялся, выполняя простую и незатейливую работу. Мне требовалось отгородиться от столичной жизни с ее вечными интригами на время, чтобы как следует подумать.

Потому что я банально устал. Несмотря на молодость тела, напряжение никуда не делось. А напрягать организм приходится постоянно, что даже для моего уровня владения даром чрезмерно.

Повернув руль, я заехал на заправку. Эмблема «Руснефти» сияла в вечернем полумраке, разгоняя темноту. Индикатор топлива мигал уже на грани. Мой кортеж заехал на территорию с опозданием в несколько секунд — нарушение безопасности, конечно, но сейчас мне было не до того.

— Сейчас все организуем, княжич, — сказал Виталя, уже покидая машину.

Я заглушил двигатель и уставился прямо перед собой. Поездка выдалась неплохая, мне удалось немного развеяться. И теперь пришла пора вновь заняться текущими проблемами, которые росли, как снежный ком.

Во-первых, дело о царских детях. Я познакомился со всеми, кто был указан в британском списке, но, само собой, фаворита царицы среди них не оказалось. Кто бы ни подкинул информацию англичанам, любимчика Юлии Александровны он не вписал.

Во-вторых, сама работа на ЦСБ. Я же не для того отдал Михаилу II рабочую версию «Оракула», чтобы бегать и исполнять задачи опричников. В конце концов, я казанский княжич, наследник Урала. Разгребать проблемы Москвы — не моя ответственность.

А ведь у меня и самого есть действительно важная работа. Мне нужно было запустить производство наноботов, чтобы продлить жизнь обеим своим семьям. Мое обучение на княжича Уральского не означает, что я пылаю желанием сменить Руслана Александровича на его троне.

Боец Романовых вставил пистолет в бак «Монстра», и топливо потекло в машину. Остальные распределились по территории, прикрывая меня со всех сторон от возможной опасности. Виталя еще о чем-то разговаривал с сотрудником заправки — я видел своего Слугу через огромную стеклянную витрину.

Плотный надзор за моей биологической матерью принес свои плоды. Но, увы, ничего толкового из этого пока не вышло. Да, Меньшикова устроила в монастыре хорошую систему наблюдения и прослушивания и могла бы, наверное, проворачивать какие-то значимые для страны дела. Однако она сама пишет все разговоры с монахиней Аглаей — на случай если потребуется сдать свою благодетельницу. А для «Оракула» вскрыть ее защищенную систему — раз плюнуть.

Это даже не пришлось делать мне самому. За меня постарались опричники, посетившие монастырь во время прибытия Юлии Александровны. Так что все секреты Авдотьи таковыми ни для ЦСБ, ни для меня не были. Однако, судя по всему, из монастыря царица не отдавала никаких распоряжений по своим сыновьям. Ровно так же и не приказывала ничего подобного с тех пор, как появился «Оракул».

Оставалось только два варианта — либо государыня непричастна к случившемуся вовсе, либо отдала нужные распоряжения задолго до того, как ее отправили в монастырь. На всякий случай решила придержать свой козырь до поры до времени, и верные ей люди выполнили свои обязательства, когда Юлию Александровну постригли в монахини.

А я не умею заглядывать в прошлое.

Охрана закончила заправку «Монстра», и я открыл дверь машины. Ехать обратно я уже не хотел, так что поведет Виталя. Обслуживший мой внедорожник боец кивнул, выражая готовность выполнить любой приказ, но я махнул рукой и пересел на заднее сидение.

Открыв ноутбук, я переключился на вкладку «Оракула». Информации по перстню, подаренному мне графом Кальдеро, накопилось немало, но искусственный интеллект уже подчеркнул для меня основные сведения.

Итак, общество ключников образовалось практически сразу после появления даров. В первоначальный состав вошли представители разных стран по всей планете. Как один, они обладали достаточной властью и влиянием, которое тратили на то, чтобы снижать градус напряженности в обществе. С их подачи состоялись знаковые переговоры, впоследствии приведшие к шаткому перемирию на Земле.

А если говорить пафосно — ключники приложили немало усилий, чтобы магическая резня была остановлена и постепенно обрастала все большей горой правил и обязательств. Они фактически заложили основу для равновесия, которое держится до сих пор, не позволяя развязать последнюю войну, после которой человечество исчезнет как вид.

Миротворцы магического мира. И мне выдали приглашение вступить в этот почетный клуб. За какие заслуги? Может быть, за то, что я казнил тех, кто нарушал международные договора, создав оружие массового поражения. Или просто сочли достойным кандидатом.

В любом случае придется общаться с Гаем Кассием. Но, разумеется, только после того, как обговорю этот вопрос с отцом. Я хоть и наследник Руслана Александровича, однако я был и остаюсь Романовым.

Виталя сел на водительское сидение и бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида. Кивнув ему, я велел:

— Домой.

— Как пожелаешь, княжич, — отозвался тот, тут же вдавливая кнопку.

«Монстр» рыкнул, заводя двигатель, и через минуту мы уже выехали с заправки в положенном порядке. Две машины впереди, две сзади. Я голову проветрил, а значит, и сумасбродствовать больше не стану.

Убрав ноутбук в сторону, я повертел подаренный Ногаролой перстень в пальцах, после чего примерил его. Украшение легло достаточно свободно, но утянуть кольцо не сложно, любой ювелир справится.

Завибрировал телефон и я открыл уведомление.

Морозова В. Л.: Добрый вечер, Дмитрий. Надеюсь, у вас все хорошо.

Улыбнувшись, я выбрал в меню нужный пункт, и уже через пару секунд боярышня взяла трубку.

— Здравствуйте, Виктория, — все еще улыбаясь, произнес я. — Решил позвонить, чтобы вы точно убедились, что у меня все в порядке. Как вы поживаете?

Морозова чуть хмыкнула, после чего ответила:

— У нас тоже все хорошо, спасибо, — сказала она. — Хотя подготовка к помолвке, должна вам признаться, оказалась достаточно утомительным занятием. Я не ожидала, что придется так много времени и сил отдавать такому событию.

— Замучили вас властелины иголок и ниток? — усмехнулся я.

Девушка негромко посмеялась, а я ощутил, что звук ее голоса оказывает на меня умиротворяющее воздействие. Пожалуй, знать, что хоть где-то в твоей жизни есть стабильный уголок — весьма приятно.

— Не то слово, Дмитрий, — притворно пожаловалась Виктория. — Но, полагаю, все мои усилия себя оправдают, когда вы увидите меня двадцатого числа, — тут она немного замялась. — Вы же успеете вернуться?

— Разумеется, я буду на Урале в этот знаменательный для нас обоих день, — уверенно ответил я. — Даже если солнце погаснет, я найду способ добраться до нашего будущего дома. Вы же знаете, Виктория, я держу свое слово.

— Я и не сомневалась, Дмитрий, — уже более радостно произнесла она. — Я не ожидала, что вы решитесь позвонить, но раз мы уже разговариваем, как вы смотрите на то, чтобы обсудить наш проект? Может быть, я вас отвлекла от важных дел?

— Нет, я совершенно не занят, Виктория, — заверил я. — Кроме того, мне тоже очень интересно послушать, как продвигаются ваши изыскания.

Виталя, внешне занятый исключительно управлением «Монстром», не удержался от улыбки. Я видел в зеркало, как Слуга пытается ее давить, но все же с этой задачей он не справился. Я нажал на клавишу, и между нами поднялось стекло.

— Пока что сложно, Дмитрий, — ответила со вздохом Виктория. — Святослав Святославович пока что не понимает, как решить поставленную вами задачу. Я же в этом не помощник, это не мое поле деятельности.

Ну, в то, что Волков решит заданную мной задачку, я изначально не верил. Однако для меня было важнее заставить его искать путь самостоятельно. Мне Святослав Святославович нужен в качестве полноценного помощника, а не бездумного слесаря. К тому же он уже доказал, что способен на прорывные идеи, ведь до интерфейса как-то додумался без моих подсказок и советов. Так что и здесь со временем может что-то придумать.

— Это нормально, не беспокойтесь, — сказал я, откидываясь на спинку сидения. — Слишком сложные задачи нельзя взять с наскока. Тем более что здесь на самом деле перед нами целый список этих задач, и все как одна на грани фантастики. Но, как бы они ни были сложны, мы решим их.

Морозова тихонько посмеялась.

— Я и не сомневалась, что вы так скажете, Дмитрий, — призналась Виктория. — И, честно говоря, мне это в вас очень нравится. Вы очень целеустремленный и уверенный в себе молодой человек, княжич Романов.

— А меня радует, что вам это нравится, — сказал я. — Потому как в скором времени мы станем одной семьей, и вам придется жить с этим.

— Я совсем не возражаю, — тише, явно засмущавшись, выдохнула боярышня. — Но вы сбиваете меня с мысли, Дмитрий! Я хотела рассказать, как продвигается ваша разработка с моей стороны.

— Слушаю, — тут же став серьезным, ответил я.

В течение следующих трех минут Морозова излагала свои мысли и успехи. Не стала скрывать и неудачные решения. Я ее прекрасно понимал — сам в прошлом пользовался таким методом.

В основном же проблема у Виктории заключалась в том, чтобы объединить в одном аппарате сразу все функции, которые могут понадобиться в наноботах. Дело не столько в габаритах, сколько в приоритетности. Понятно, что без процесса миниатюризации, над которым пока что безуспешно трудился Волков, воплотить идею и не получится. Но проблема решалась намного проще.

— Я понял вас, Виктория, — произнес я, когда Морозова договорила. — Тогда давайте определимся, что мы будем запускать несколько моделей наноботов, и у каждой будут свои задачи. Меня вполне устроит, если изначально мы начнем только с тех машин, которые будут отвечать за анализ состояния организма.

Боярышня выдохнула.

— Тогда у меня все готово, — сообщила она с победной и гордой интонацией. — Я сейчас перешлю вам файл.

Я взглянул на циферблат наручных часов. Время перевалило за десять вечера, по всем законам пора было прерывать разговор и желать боярышне спокойной ночи.

— Время уже позднее, Виктория, — сказал я. — У вас и вовсе уже за полночь. Может быть, продолжим завтра?

— Хорошо. Буду с нетерпением ждать вашего звонка, Дмитрий, — произнесла она. — Мне и правда нужно немного отдохнуть. На завтра у меня назначены еще три примерки.

— Какой кошмар! — поддержал я ее сочувственным тоном. — Это просто невыносимо. Как я вам сочувствую!..

Виктория рассмеялась в трубку.

— Вы тоже хорошо отдохните, Дмитрий, — посоветовала боярышня. — Я вас достаточно знаю, вы же наверняка почти не спите в Москве, а только работаете. А я хочу, чтобы мой жених был бодр и полон сил.

— Тоже этого хочу, так что обещаю сегодня лечь пораньше, — ответил я. — Доброй ночи, Виктория. Был рад вас услышать.

— Это взаимно. Спокойной ночи, Дмитрий.

Звонок прервался, а мне на почту пришло письмо. Глянув на дорогу, я прикинул, что ехать нам еще около получаса, и погрузился в присланную Морозовой документацию. И так и доехал до особняка Романовых, изучая файлы боярышни и делая в них поправки прямо на ходу.

Интенсивность событий вокруг меня вновь увеличивается, и лучше приложить больше усилий, чтобы сократить срок разработки своих проектов, чем надеяться на озарения местных жителей.

Мелькнула даже мысль отменить назначенную на завтра встречу со Стремневым, но я отказался от этой идеи. Сперва посмотрим, что боярич может предложить мне, а потом уже станем решать, полезен он или только кажется таковым.

В доме никого из Романовых не было. Отец улетел в Казань, мать с сестрой временно переехали на Урал, а Сергей предпочел остаться в «Руснефти». Так что особняк был полностью в моем распоряжении.

Поужинав в столовой в полном одиночестве, не отрываясь от документации Морозовой, я даже не замечал, что попадало мне в рот. Но зато по итогу был доволен прошедшим вечером. С начальной стадией диагностики мы, можно сказать, закончили. Теперь дело за миниатюризацией, но ее я буду обсуждать уже с Волковым.

Уже когда я вошел в свои покои, телефон завибрировал снова. Прикрыв за собой дверь, я вынул аппарат из кармана и ответил на вызов.

— Княжич Романов слушает.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил Емельян Сергеевич усталым голосом, — все посыльные из монастыря перехвачены. Жду вас завтра к восьми утра на том же месте. И постарайтесь выспаться, возможно, вам придется осваивать технику допроса.

И прежде чем я ответил, куратор Царской Службы Безопасности положил трубку. Хмыкнув, я бросил телефон на стол, а сам направился приводить себя в порядок перед сном.

Посмотрим завтра, что нам расскажут посыльные, и какие такие записки от царицы им было велено передать.

Глава 12

— Вот схема техники, — выложил передо мной толстую папку Емельян Сергеевич. — Ознакомься, княжич, и пойдем практиковаться. Будешь на ходу учиться правильно ее использовать.

Я приподнял бровь, выражая сомнение в эффективности такого обучения, но Невский лишь усмехнулся.

— Не смотри так на меня, Дмитрий Алексеевич, государь распорядился обучить тебя технике допроса, — произнес он. — Сам знаешь, где она может тебе пригодиться. И не всегда условия для обработки чужого сознания будут такими комфортными.

В Британии, например. Когда мне будет положено собирать информацию на вражеской территории и, возможно, под обстрелом. И, разумеется, это говорит о том, что на меня уже готовы и утверждены планы Михаила II. Иначе не было бы смысла в этом обучении.

Из этого же следовало, что государь найдет чем меня заинтересовать, не оставив мне иного выбора. Слишком хорошо я знал царя, и он также изучил меня достаточно, чтобы найти, что предложить в обмен на участие в этой войне. И хотя я пока не представляю, что это может быть, уверен, что Михаил II сделает свое предложение своевременно и выгодно.

Сам великий князь Московский принялся потягивать кофе и на меня внимание обращать перестал, показывая, что время для разговоров закончилось.

Мне нравился его сугубо деловой подход. Невский, может быть, и не самый честный и достойный благородный человек, однако на своей должности он идеален. И эффективность его работы это доказывает.

Я раскрыл папку и принялся за чтение.

Ничего особенно сложного на самом деле в документации не было. Требовался определенный уровень контроля собственного дара, разумеется, а в остальном все сводилось к созданию резонанса между мозговыми волнами допрашивающего и его жертвы.

На нескольких листах было вкратце дано устройство человеческого мозга, выписаны и зарисованы нужные для техники зоны. Руководство давало исчерпывающую информацию, так что, в принципе, научиться допросу было действительно несложно.

Вся загвоздка в том, кто окажется сильнее. Потому как резонанс можно использовать в обе стороны. Именно этот феномен я заметил, когда меня допрашивал гвардеец в деле бояр Николаевых. Об этом не стоит забывать, так как прямое воздействие на мозг крайне опасное развлечение — можно запросто его повредить. Слишком тонкий это инструмент.

— Мне все ясно, — захлопнув папку, произнес я, поднимая взгляд на куратора Царской Службы Безопасности. — Можем приступать, если не возражаете, Емельян Сергеевич, у меня сегодня еще много дел, не хотелось бы затягивать.

Невский усмехнулся, но кивнул и поднялся на ноги. Залпом допив кофе, великий князь поманил меня за собой. Снова потянулись унылые коридоры кремлевских казематов. Я обратил внимание, что на этот раз мы добирались до другого крыла.

Наш путь окончился у очередного поворота, за которым открывался вид на длинный коридор. В стенах по обе стороны через равные промежутки размещались двери с номерами.

Здесь охрана была серьезнее. Вместо привычного дежурного — сразу трое гвардейцев. И еще в обоих концах отдыхают по трое бойцов.

— Нам сюда, — позвал меня Емельян Сергеевич, сворачивая направо.

Он прошел несколько дверей, прежде чем остановиться у створки с номером 214. По знаку куратора гвардеец начал стандартную процедуру подготовки заключенного к открытию двери.

— Прошу, — толкнув дверь, кивнул дежурный, сразу же взявшись за винтовку.

Емельян Сергеевич вошел первым, я за ним.

В камере стоял к нам спиной невысокий темноволосый мужчина. В отличие от Курта, этот пленник даже не пытался изображать стойкость.

— Можешь повернуться, — разрешил куратор ЦСБ, и тот повиновался.

Типичное лицо, ни единого следа побоев. На вид жертве около тридцати лет. Однако выражение обреченности его старило.

— Петров Сергей Васильевич, слуга московского боярского рода Кирилловых, — озвучил Невский. — Взят с поличным на передаче сведений от лица, которое не имеет права на общение с миром. Все так, Сергей Васильевич?

Петров повесил голову.

— Все так, великий князь, — ответил он едва слышно.

— Перед тобой, Дмитрий Алексеевич, следующая задача, — не обращая больше внимания на заключенного, заговорил Невский. — Выяснишь все, что он знает, после чего мы будем решать судьбу этого человека. Но ты, Петров, не надейся на помилование, — предупредил Емельян Сергеевич, вновь оборачиваясь к пленнику. — Из числа слуг боярского рода Кирилловых ты уволен, а преступление твое попадет в личное дело. Так что на воле тебе больше делать нечего. Молись, чтобы государь решил не казнить тебя сразу.

Мужчина печально вздохнул.

— Приступай, Дмитрий Алексеевич, — махнул рукой Невский. — Я буду рядом и прослежу.

Кивнув, я прикрыл глаза на мгновение, а потом поднял веки и посмотрел на Петрова. Сергей Васильевич на секунду встретился со мной взглядом, а в следующий миг его лицо утратило осмысленное выражение.

— Готово, — отчитался я, держа сознание заключенного под полным контролем. — Можем задавать вопросы.

Емельян Сергеевич хмыкнул, после чего начал диктовать мне, что спрашивать.

Петров Сергей Васильевич, оказывается, работал на Меньшиковых, среди людей Светланы Николаевны. Еще до того, как она стала монахиней Иоанно-Предтеченского монастыря, слуга легко брался за любые сомнительные делишки — платила она слишком щедро, чтобы отказываться.

И когда Меньшикову отправили замаливать грехи, связь с верным слугой не разорвалась. Не прошло и года, как Светлана Николаевна прислала Сергею Васильевичу денег и новое задание. К тому моменту мужчина уже устроился к Кирилловым и успел заработать репутацию исполнительного человека.

За годы такой подработки на игуменью Авдотью, Петров передал больше двухсот посланий, в которые разумно не заглядывал. Все адреса и даты легли в журнал, который скрупулезно вел слушающий нас Емельян Сергеевич. Сам же Сергей Васильевич заработал своими действиями на неплохую квартиру в Новой Москве, где проживала его молодая и красивая жена.

Так как слуга не был благородным человеком, а лишь прислуживал аристократам, допуска к каким-либо секретам Кирилловых у него не имелось. Однако, общаясь с другими слугами, на которых обычно никто внимания не обращает, Сергей Васильевич легко завербовал себе в помощники еще несколько человек.

Собственно, они теперь дожидались своей очереди в соседних камерах.

— Заканчивай, княжич, — негромко велел Емельян Сергеевич. — А то еще с ума сойдет, нам такое не надо.

Но я прекрасно контролировал процесс и не делал больше силовых воздействий, чем было необходимо. Что там говорить, я мог бы продержать Петрова в таком положении несколько часов, а после еще и вывести его из этого состояния, не причиняя никакого вреда организму и сознанию жертвы.

Однако говорить об этом куратору ЦСБ я, разумеется, не стал. Невского это мое маленькое открытие совершенно не касалось. А вот для меня самого создавало пространство для маневра — ведь после моего допроса жертву можно бесконечно подвергать этой технике. Если, конечно, это буду делать я.

— Готово, — кивнул я, напоследок усилием воли заставив Петрова застонать и рухнуть на пол.

Да, он придет в себя через сутки, переждав в беспамятстве головную боль. Но ведь со стороны мой допрос тоже должен выглядеть самым обыкновенным.

Великий князь Московский критически осмотрел заключенного, после чего махнул мне рукой на выход. Гвардеец отпер нам, и Емельян Сергеевич приказал ему:

— Петрова под медицинское наблюдение, — распорядился он. — Проследить, чтобы он дожил до конца недели и не успел сдохнуть раньше, чем состоится суд.

Боец кивнул, отдавая приказ по рации, а мы прошли в ближайшую комнату отдыха гвардии. Емельян Сергеевич сохранял молчание, пока мы не устроились на свободном диванчике с чашками кофе в руках.

Положив свой планшет на колени, великий князь Московский обернулся ко мне.

— Как ощущения, Дмитрий Алексеевич? — спросил он. — Хватит сил, чтобы всех допросить, или перерыв возьмешь?

Сделав несколько глотков, я повернулся к нему.

— Если Петров прав, и никто из них не заглядывал в записки Авдотьи, смысла допрашивать их уже нет. Но если надо, я быстро восстанавливаюсь.

Емельян Сергеевич хмыкнул.

— Ты еще слишком молод, Дмитрий Алексеевич, чтобы трезво оценивать, когда можно бросать дело на середине пути. Мы доведем следствие до конца, и сделаем все как положено по закону. Все были задействованы Авдотьей? Значит, все будут допрошены. От тебя лично зависит только будешь ли ты сам это делать, оттачивая технику, или мне придется вмешаться.

Я не стал с ним спорить. Пусть и говорил Емельян Сергеевич покровительственным тоном, глядя на меня сверху вниз, как умудренный старец на младенца. Но так и должно быть. Ведь я в его глазах сопляк, и переубеждать мне куратора опричников не имеет смысла.

— Допьем кофе, и я готов, — ответил я.

— Отлично, значит, продолжаем, — кивнул Емельян Сергеевич, уже перечитывая результаты допроса.

А пока я потягивал напиток, мои мысли уже были на Урале.

Наконец, когда чашка показала дно, я поставил посуду на стол и кивнул Невскому.

— Идемте, Емельян Сергеевич, закончим побыстрее.

Он поднялся на ноги и улыбнулся.

— Вот такой настрой мне нравится больше. Идем, княжич, нам потом еще к государю на прием нужно показаться с отчетом.

* * *

Михаил II выслушал нас спокойно. Наконец, когда Невский закончил давать отчет, государь кивнул нам обоим.

— Молодцы, из вас получается отличная команда, — похвалил он с усмешкой. — Дмитрий, может быть, все же подумаешь, не стать ли правой рукой Емельяна Сергеевича? Карьера в Царской Службе Безопасности — дело престижное и прибыльное.

— Прости, государь, — покачал я головой. — Нет у меня тяги к такой работе. Да и если бы хотел стать опричником, не передавал бы никому «Оракула», а его результаты выставлял бы за собственные гениальные способности. В этом случае я бы показывал лучшую раскрываемость любых дел, которые попадают ко мне на стол, и легко обошел вышестоящее начальство, в конце концов заняв пост куратора ЦСБ. Но у меня другие интересы.

Царь хмыкнул, после чего заговорил, обращаясь к Невскому.

— Записки перехвачены, доказательства заговора получены, допросы проведены. Когда думаешь производить арест Меньшиковой?

Великий князь Московский кивнул.

— Мои люди еще с ночи дежурят в оцеплении. Мы держим территорию Иоанно-Предтеченского монастыря под полным контролем, государь. Но так как в деле замешана церковь, нужно договариваться с Патриархом. А это уже не моя епархия.

Михаил II медленно кивнул.

— С Патриархом я договорюсь. Он тоже кровно заинтересован в расчистке своих рядов. Слишком жирный кусок отхватила Меньшикова, пора призвать к ответу эту ряженую игуменью.

Я выждал, когда он закончит, и задал вопрос, ради которого, как мне казалось, меня и приплели к этому делу.

— А что будет с монахиней Аглаей, государь? — спросил я, глядя на своего биологического отца. — Очевидно, что она не остановится и будет и дальше пытаться влиять на политику Русского царства. Сегодня она сливает врагам имена твоих детей, завтра что сделает?

Государь взглянул на меня из-под нахмуренных бровей, а Невский на едва уловимо дернул губами, сдерживаясь от довольной ухмылки.

— У тебя есть реальные доказательства, что это была она, Дмитрий? — спросил напрямую Михаил II. — Или только голые домыслы? Потому что наш «Оракул» не смог установить связь между бывшей царицей и списком царевичей. Может быть, ты чего-то важного не сказал мне?

Я пожал плечами.

— Кроме нее это больше никому не выгодно, государь, — заговорил я. — Все Рюриковичи по умолчанию исключены из игры. Ты сам прижал этим фактом Соколова, когда тот пытался возмутиться назначению Емельяна Сергеевича губернатором Москвы и куратором ЦСБ. Понимает это и царица — она с самого начала была одна в Кремле, вела свою тихую войну с твоим кланом родственников. И прошу заметить, она выжила.

Царь все еще смотрел на меня хмуро, но кивнул:

— Продолжай.

—Ничего удивительного нет в том, что она избрала себе фаворита, с помощью которого в любом случае правила бы нашей страной. Найти этого избранного ей сына можно. Против техники допроса он вряд ли сможет что-либо противопоставить. Однако все эти наши действия ведут к одному результату — мы раскроем недостающих в списке детей, и за ними придут.

Молчание установилось на несколько секунд, после чего я продолжил:

— Если тебе нужны доказательства, государь, и ты хочешь, чтобы все прошло действительно тайно, — произнес я, глядя на Михаила II, — тебе нужно сделать так, чтобы мы допрашивали не каких-то простолюдинов, искавших способ быстро и не совсем законно разбогатеть на непыльной работе. Я должен допросить царицу лично. Без записей и слежки. Один на один.

— А кто мне подтвердит, что ты все сделал правильно? — с сомнением в голосе спросил государь. — Как я смогу без весомых доказательств узнать, что ты не назвал фаворитом царицы другого человека? Или даже так — почему ты уверен, что допрашивать будешь ты, а не монахиня Аглая. Она была куратором, и техникой допроса владеет гораздо лучше тебя.

Я развел руками.

— В любом случае, мы оба с тобой знаем, что иного выхода нет. Можно развязать войну с Британской империей, можно даже победить в ней. Но пока ты, государь, будешь демонстрировать милосердие, твоя бывшая супруга не станет миндальничать. Она уже наносит удары по твоей стране, стараясь причинить как можно больше вреда. Ты читал эти записки, ты знаешь, что она планировала сделать. Она уже отдает распоряжения об убийстве лишних твоих сыновей. И ты готов спустить это на тормозах?

Невский все это время сидел молча, стараясь не шевелиться, чтобы не привлекать внимание царя. А Михаил II, несмотря на строгий вид, всего лишь играл. На самом деле его не раздражали ни мой тон, ни мои слова.

— Ты опять выдаешь желаемое за действительное, — подвел итог государь. — Но я согласен с твоей идеей, Дмитрий. Ты поедешь в Иоанно-Предтеченский монастырь вместе с Емельяном Сергеевичем. Вместе встретитесь с игуменьей Авдотьей, и ты проведешь допрос. А куратор тебя подстрахует.

Я склонил голову.

— Как прикажешь, государь. Ты царь, тебе и править.

Он усмехнулся, глядя на мое смиренное лицо.

— А я в это время побеседую с монахиней Аглаей. А теперь покиньте мой кабинет, мне предстоит серьезный разговор с Патриархом Московским и Всея Руси.

Мы поклонились и оставили Михаила II в одиночестве. Но далеко уходить, разумеется, не стали. Емельян Сергеевич первым разместился на диване, а когда я сел рядом, куратор Царской Службы Безопасности попросил.

— Поставь свой купол, княжич.

Я повел рукой, создавая защиту от прослушивания. И великий князь Московский заговорил спокойным, равнодушным голосом.

— Ты опять горячишься, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Чтобы так дерзить государю, нужно иметь в рукаве не один козырь. А ты играешь с огнем и делаешь вид, будто не понимаешь, где нужно остановиться и молчать, пока взрослые не разрешат говорить…

Я кивнул, демонстрируя, что услышал его слова.

— Взрослые не могли наладить систему безопасности в собственной стране, обладая безграничными ресурсами и временем. Взрослые допустили появление тысяч предателей в самых критически важных структурах страны и даже не подозревали об этом, — произнес я, не глядя на собеседника. — Взрослые плели интриги среди своего же клана, при первой же возможности вырезая друг друга целыми семьями. Давайте смотреть правде в глаза, Емельян Сергеевич, царская фракция Рюриковичей и жива-то только благодаря мне и моему «Оракулу». Это я остановил Измайлова с его газом, это я обеспечил победу законной власти на Дальнем Востоке. И вы хотите сказать, что у меня нет права голоса?

Он широко улыбнулся.

— Да, Дмитрий Алексеевич, далеко ты пойдешь с таким настроем, — проговорил Невский. — Если не убьют за дерзость по дороге.

Мне оставалось только пожать плечами.

— Пока что все желающие навредить моей семье скоропостижно и болезненно покидают этот мир, Емельян Сергеевич. И я буду прикладывать все свои усилия, чтобы так оставалось и впредь.

В этот момент дверь царского кабинета открылась, и Михаил II вышел в собственную приемную. Уже одетый для официального выхода за территорию Кремля. За его спиной стояла пара гвардейцев.

— Идемте, опричники, — усмехнулся, глядя на нас, государь и махнул рукой. — В монастырь!

Глава 13

Снаружи нас уже ждал десяток автомобилей, большую часть из которых составляли броневики ЦСБ. Государь сел в свой лимузин, а нам с Емельяном Сергеевичем следовало погрузиться на одну из машин службы. С собой на этот выезд Михаил II не взял никого из придворных, зато охраны набилось почти с сотню человек, включая гвардию Кремля. В двух других лимузинах ехали царские двойники — в пути машины будут меняться между собой.

— Привыкай, княжич, — с легкой усмешкой произнес Емельян Сергеевич, когда мы выехали за ворота Кремля. — Скоро ездить на других машинах совсем перестанешь.

То есть он уверен, что мне уготован путь в ЦСБ. Слишком резко меня втянули в дела этой службы, и слишком много работы у меня появляется бок о бок с опричниками. И, несмотря на мое несогласие с этим фактом, ком проблем, в который я оказался вовлечен, будет только нарастать.

Кортеж царя двигался по Москве совершенно свободно. Полицейские автомобили совместно со спецназом принудительно освобождали несколько полос для нашего движения. Такое, конечно, случается нечасто — государь очень редко покидает Кремль с такой поспешностью.

Было заметно, что, несмотря на необычность выезда, все четко знали, как и что им делать. Не возникало заминок при перестроении, быстро и отлажено менялись лимузины. А когда к нам присоединился автомобиль Патриарха Московского и Всея Руси, ему мгновенно нашлось место за царскими машинами.

— Сам решил посмотреть, значит, как мы будем работать, — объяснил мне Емельян Сергеевич. — Вот увидишь, княжич, как только приедем в монастырь, тут же потребует присутствовать на допросе игуменьи.

Ну, это разумно, ведь за монастырь отвечать будет его Святейшество Мефодий. Это в его вотчине непорядок, и именно с ним будет разбираться Михаил II. Конечно, когда мы предоставим результаты допроса настоятельницы.

Судя по тому, с каким пренебрежением говорил о главе Русской Православной Церкви великий князь Московский, Патриарха он не слишком уважал.

Наконец, впереди показался Иоанно-Предтеченский монастырь. Въезд на территорию уже был открыт сотрудниками ЦСБ. Только пока мы подъезжали, я заметил не меньше пятидесяти бойцов, еще порядка сотни не показывались на глаза. Само собой, «Оракул» следил за положением дел вокруг.

— Выходим последними, — предупредил Емельян Сергеевич, когда наша машина остановилась перед распахнутыми воротами монастыря.

Кивнув ему, я дождался, пока Невский не вылезет наружу сам, и только после этого, окутав себя силовым щитом, выбрался под зимний ветер. Время близилось к полудню, и, несмотря на чистое небо, температура упала до пятнадцати градусов ниже нуля.

Емельян Сергеевич направился прямиком к государю, возле которого уже находился и патриарх Мефодий. Как и полагается для его должности, он уже был достаточно стар, почти полвека с интронизации прошло. Окладистую бороду Его Святейшества трепал ветер, но не похоже, что главе церкви было холодно.

— …при мне, — донесся до меня обрывок его слов.

Михаил II повернулся к куратору ЦСБ и кивнул ему.

— Возьмете с собой на допрос, — велел государь строгим голосом, после чего отвернулся от довольного Мефодия и дал знак гвардейцам.

Под защитой своих бойцов царь прошел внутрь монастырских помещений.

— Здравствуйте, Емельян Сергеевич, — обратился к великому князю Московскому глава церкви, после чего бросил взгляд на меня. — Воспитываете преемника?

Невский криво усмехнулся.

— Исполняем приказ государя Русского царства. Идете, Владыко?

Мефодий сдержанно кивнул, и мы направились вслед за гвардейцами, уже скрывшимися внутри монастыря.

Основное помещение, где проводились службы, ничем выдающимся не выделялось. Как и положено, расписаны стены, размещены на нужных местах иконы, в воздухе характерный церковный запах, все чисто и опрятно. Ничего не говорило о том, что именно здесь приходила на службы сама государыня Русского царства. А отсутствие священнослужителей и прихожан накладывало ощущение запустения.

Часть кремлевских гвардейцев замерла у дверей во внутренние помещения. Рядом с ними уже стояли подчиненные Емельяна Сергеевича. В полной тишине, лишь изредка прерываемой шарканьем ног бойцов, мы прошли к ожидающим нас людям.

Перед нами расступились и открыли двери. Нам с Невским и патриархом предстояло подняться на второй этаж, где располагалась игуменья, царь уже вошел в покои монахини Аглаи, расположенные прямо под комнатами настоятельницы. Оставшаяся часть гвардейцев заняла оборону вокруг резных дверей.

— Идите за мной, — произнес его святейшество, первым направляясь к лестнице.

Патриарх Мефодий шагал впереди, и с каждой ступенькой его лицо становилось мрачнее. Похоже, владыка настраивался на серьезный и строгий разговор со своей подчиненной. А вот Емельян Сергеевич, кажется, наслаждался ситуацией. На лице великого князя Московского то и дело появлялась улыбка.

Наконец, мы поднялись, и Невский дал знак паре бойцов ЦСБ. Те разошлись в стороны, пропуская нас, открыли очередные двери.

На мгновение мне показалось, я попал не в помещение монастыря, а во дворец какого-нибудь небольшого королевства. Свет с потолка так играл на убранстве приемной игуменьи, что резал глаза. Золото, драгоценные камни, а ведь это только предбанник.

Роскошь, какую не всякий князь себе может позволить, не произвела на патриарха впечатления. Емельян Сергеевич же осмотрелся как следует. Я же направился прямиком к следующим дверям.

— А неплохо у нас монахи живут, — заметил великий князь Московский, проводя пальцем по золотому подсвечнику. — И то верно, не пристало игуменье заботиться о мирских проблемах, ей о душах прихожан нужно печься. Но с такой-то коллекцией ей точно беспокоиться о мелочах не приходится.

Патриарх Мефодий чуть поморщился от его тона.

— Это подарки посетительниц, — сказал он. — На благо монастыря.

— Все проверим, — кивнул Емельян Сергеевич и встал рядом со мной. — Ваше святейшество, говорить будем мы с княжичем, вы — только присутствуете.

Патриарх кивнул, и Невский резко открыл перед нами двери.

Игуменья Авдотья сидела за своим рабочим столом, покрытым позолотой и инкрустированным черными камнями по краям. Сам кабинет представлял собой практически копию царских палат в Кремле, где принимала посетителей государыня. Собственно, примерно около трети предметов обстановки в Иоанно-Предтеченский монастырь оттуда и попала.

Была настоятельница уже не молода, однако и старой ее назвать язык бы не повернулся. Меньшикова Светлана Николаевна для своих лет сохранилась прекрасно. И в умении себя держать ей было не отказать. Прямая спина, строгий взгляд. Она смотрела на нас так, будто это не мы к ней пришли допрос устраивать, а она нас вызвала, чтобы отчитать за нерадивость.

— Владыко, — заметив патриарха за нашими спинами, игуменья Авдотья поднялась на ноги, но тот остановил ее взмахом руки.

Зато заговорил Емельян Сергеевич. Он сложил руки за спину и, пройдя через кабинет, встал напротив настоятельницы, внимательно глядя на нее.

— Матушка, — произнес Мефодий сдержанно, — перед тобой куратор Царской Службы Безопасности Емельян Сергеевич Невский и его помощник Дмитрий Алексеевич Романов.

Женщина медленно склонила голову, приветствуя нас. Патриарх же продолжил.

— Я здесь присутствую только для того, чтобы засвидетельствовать, что твои права не были нарушены в ходе допроса, — сообщил он. — И как глава Русской Православной Церкви, я буду нести ответственность за все, что произойдет в этом кабинете. Емельян Сергеевич, Дмитрий Алексеевич, приступайте.

Авдотья сохраняла спокойствие, хотя я и видел, что дается ей это не без труда. Не каждый день ей, практически единоличной властительнице самого престижного монастыря, грозила тяжкая процедура. Однако ни умолять, ни выигрывать время она не пыталась.

— Я исполню твою волю, Владыко, — произнесла она, склоняя перед Мефодием голову.

Емельян Сергеевич кивнул мне, и я без труда применил технику.

Естественная защита одаренного у игуменьи отсутствовала — она официально покинула род после пострига. И никакого сопротивления я не встретил, но и давить сверх меры не стал.

Я кивнул Невскому, и тот начал задавать вопросы, которые я дублировал. Патриарх Мефодий, поначалу оставшийся стоять, через несколько минут тяжело опустился в кресло. Уронив голову в подставленные руки, глава Русской Православной Церкви с тихими стонами слушал ответы игуменьи.

Дел Светлана Николаевна наворотила немало. Отметилась и в пособничестве с польскими наемниками, и умудрилась стать последней обладательницей тайной казны мятежных Рюриковичей. На деньги из ее рук было закуплено оружие, с помощью которого в Москве вели бои люди великих князей.

И это было лишь верхушкой айсберга. Женщина, сидящая передо мной, не гнушалась ничем. И когда дело дошло до помощи монахине Аглае, Мефодий тяжко вздохнул:

— Емельян Сергеевич, прошу, хватит, — произнес патриарх. — Я не могу больше это слышать.

— Вы можете выйти, — холодно ответил ему Невский, даже не обернувшись. — Княжич, следующий вопрос.

Мне было чисто по-человечески жаль старика. Но он тоже нес ответственность за дела своей подчиненной. Перед ним она была обязана отчитываться. Ему же передавала средства от прихожанок, отмывая таким образом кровавые деньги мятежников и иностранных агентов.

— А вот теперь вам нужно выйти, ваше святейшество, — обернувшись к патриарху, приказным тоном сказал Емельян Сергеевич. — После того, как мы закончим, вы получите запись этой части допроса, если государь даст на то свое разрешение.

Мефодий закивал и, тяжело опираясь на подлокотники, медленно поднялся на ноги. За те минуты, что мы допрашивали Светлану Николаевну, он, казалось, постарел еще больше. И уже не производил впечатления незыблемого столпа, хранящего веру Русского царства.

Когда за патриархом закрылась дверь, Невский презрительно хмыкнул. Мы остались втроем, Емельян Сергеевич повернулся ко мне.

— Дмитрий, пришло время спросить про список, — объявил он, и я кивнул.

— Что тебе известно о детях государя Русского царства Михаила II? — спросил я, глядя на игуменью.

Она медленно раскрыла рот, чтобы начать говорить. С каждой минутой женщине становилось все хуже, но я старался как мог, чтобы техника не разрушила ее разум. Все же возраст и отсутствие дара сыграли свою роль, и Светлана Николаевна переносила воздействие с трудом.

— Я знаю, что у государя Русского царства много сыновей, но не знаю сколько, — наконец ответила настоятельница.

— Откуда тебе известно о детях царя? — уточнил я.

— Мне рассказала монахиня Аглая, — призналась та.

Я взглянул на Емельяна Сергеевича. Невский несколько секунд смотрел на женщину, чуть прищурив глаза. После чего кивнул мне.

— Пусть назовет имена.

Но задать новый вопрос я не успел. «Оракул» привлек мое внимание, и я тут же прервал технику допроса. Невский заметил это и смотрел на меня с вопросом в глазах. Однако было не до разговоров.

Резкий скачок давления в газопроводе повлек за собой мощный взрыв. И если ничего не сделать, через несколько секунд нас всех завалит обломками монастыря. Даже моего дара не хватит, чтобы удерживать тонны камня. А под нами — царь, который об этом ничего не знает.

— Тревога! — выкрикнул я, чтобы за дверью нас услышали бойцы ЦСБ.

Выпустив дар на максимум, я разом обволок внутреннее пространство монастыря, насколько смог дотянуться. Емельян Сергеевич тоже окутался своим покровом, и в этот момент здание затрясло.

— К царю! — схватив меня за плечо, приказал Невский. — Вытаскивай царя!

Он дернул рукой, в одно движение обезглавливая так и не пришедшую в себя игуменью, и толкнул меня к дверям из кабинета. Мне навстречу уже открывали — боец ЦСБ хотел заглянуть внутрь, но его просто снесло моим полем.

С потолка уже сыпалась крошкам, в стенах появились глубокие трещины — я успел со щитом в последние мгновения. Тряска все еще продолжалась — под монастырем бушевала стихия, здание раскачивалось. Но мой дар, заполнив меньшую часть помещений, все еще держал стены.

Перемахнув через перила, я рухнул на первый этаж. Гвардейцы едва не открыли по мне огонь, но «Оракул» заклинила их броню, не позволяя двигаться. И сквозь яростный мат и обещание скорой и мучительной смерти я растолкал застывших людей.

Удар конуса раскрыл передо мной проход в покои царицы. И я замер, не решаясь сразу же бросаться внутрь. Прямо за дверью бушевал огненный торнадо, пробраться сквозь который было практически нереально.

Где-то наверху кричал Невский, отдавая приказы, а я еще мгновение посмотрел на огонь впереди, ощущая, как чужая магия слизывает слой за слоем мой покров.

Обернувшись к все еще скованным гвардейцам, я приказал:

— Никого не впускать и не выпускать. Я иду туда.

И, набрав в грудь побольше воздуха, убрал защиту с монастыря, чтобы перебросить все силы на укрепление собственного тела, и прыгнул в пламя.

* * *

Чуть раньше .

— Останетесь здесь, — велел государь, подходя к дверям покоев своей бывшей супруги. — Никого не впускать без моего приказа.

Гвардейцы распределились по коридору, перекрывая доступ посторонним, но и не отходя слишком далеко, чтобы явиться по первому зову.

Михаил II, закрыв за собой дверь, тут же прошел по богато убранному помещению. Знакомые предметы, которые окружали его супругу в Кремле, казались здесь кощунственными, но царь понимал, что Юлия привыкла жить в роскоши с рождения. И представить жизни без нее просто не могла. Богатство никогда не было ее самоцелью. Когда ты практически с детства живешь с осознанием того, что все Русское царство принадлежит тебе, деньги не имеют значения. Но власть — совсем другое дело. И всем, кто был допущен в комнаты бывшей государыни, следовало помнить, к кому они явились.

Михаил II прошел через приемную, толкнул дверь в гостиную.

Юлия Александровна стояла посреди помещения, скрестив руки на груди. Глядя на своего бывшего супруга с плохо скрываемой издевкой, монахиня Аглая приподняла бровь.

Естественно, ни о каком монашеском одеянии на ней речи не шло. Дорогое платье в цветах Милославских, золотая диадема с бриллиантами на голове, уложенные в сложную косу волосы.

— Я считал, ты одумаешься, — вместо приветствия произнес государь, проходя в гостиную.

Юлия Александровна гордо вскинула подбородок.

— А я считала, что мы будем до самой смерти править вместе, — ответила она. — Но ты не оценил моей жертвы ради тебя, не нашел в себе силы править так, как и положено настоящему абсолютному монарху. Рюриковичи заставили тебя сдаться, и ты отдал меня им на растерзание!..

Михаил II покачал головой.

— Я сохранил тебе жизнь, — сказал он. — И, похоже, сделал это зря. Ты не оценила ничего из того, что я тебе позволил. Решила править вместо меня, завела себе фаворита, чтобы усадить его на трон и царствовать за его спиной.

Царица промолчала, но ее губы искривились в ухмылке.

— Ты обрекла наших детей на смерть, — продолжил государь, и голос его стал тверже. — Как у тебя рука поднялась?!

— Они не наши дети! Благодаря тебе у меня нет ни одного ребенка, — цедя слова сквозь зубы, ответила Юлия Александровна. — Это чужие нам люди, унаследовавшие только нашу кровь. Мы не растили их, не воспитывали. Твой план изначально был глупостью. Но я согласилась пойти на это, чтобы сохранить наше положение. И что в итоге? Чего ты добился этим своим хитрым ходом? Ни один из них недостоин стать новым государем Русского царства. Без надлежащего контроля и направляющей руки следующий же царь станет для нашей страны последним.

Михаил II долго смотрел в глаза своей бывшей супруги, а потом вытащил на свет небольшой флакон. Под взглядом Юлии Александровны он поставил его на стол.

— Я даю тебе выбор, — сказал он. — Ты называешь мне имя сына, которого хотела возвести на трон после моей скоропостижной смерти, и выпиваешь яд.

Государыня скривила губы, глядя на него с отвращением.

— Или я вырву имя из тебя своими руками, — проговорил он, отходя на шаг. — Я устал покрывать тебя. Ты перешла все границы, но я снова готов проявить милость. Скажи мне имя, Юлия, и уйди спокойно.

Но та лишь усмехнулась.

— Думаешь, загнал меня в угол? — спросила она. — Если я не выйду отсюда живой, то и ты здесь останешься. На том свете узнаем, кого твои любимые Рюриковичи посадили на трон Русского царства.

Государь застыл, почувствовав бушующую рядом стихию. А в следующее мгновение выпустил покров, выжигая пространство и бросая силу своего дара навстречу пламени, рвущемуся из-под монастыря.

Сквозь рев огня Михаил II услышал, как прогремел взрыв там, где только что стояла Юлия Александровна. Шрапнель обломков сгорела, не долетев до государя, но и он оказался заперт.

Своей супруги он больше не видел и в огненном поле ее не ощущал. Но отпустить пламя не мог — стоит лишь ослабить давление, и его сожжет в вырывающемся из-под пола непрерывном потоке. Оставалось держаться на собственной силе, чтобы не сгореть самому, и ждать, когда придет помощь.

Обгорелая пятерня явилась из пламени и, схватив царя за плечо, с неожиданной силой потянула за собой. Силовой барьер окутал Михаила II, и он мысленно усмехнулся.

Дмитрий Алексеевич Романов, обгорелый, сосредоточенный.

— Уходим, — велел княжич, запирая силой пробоину в полу. — Я долго не удержу.

— Спасибо, сын, — ответил тот. — Я этого не забуду.

Романов кивнул в сторону дверей, и государь поспешил на выход. Навстречу ему уже бежали гвардейцы, но царь отмахнулся от их помощи. Обернувшись, он увидел, что Романов идет следом, тяжело переставляя ноги.

— Что случилось? — спросил Михаил II.

— Я не вижу ее тела, — ответил княжич и тут же добавил громче: — Все на выход! Быстрее!

Уже стоя снаружи и глядя на пылающие останки монастыря, государь хмыкнул. Никто бы не пережил такой мощный удар. Так что историю Юлии Александровны Романовой можно было считать оконченной.

Сгорела в пожаре. Так и запишут историки.

Глава 14

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

В результате крупной аварии на газопроводе в районе Китай-города был частично разрушен Иоанно-Предтеченский монастырь.

В момент взрыва на территории монастыря происходила встреча государя Русского царства Михаила II с монахиней Аглаей, в миру Юлией Александровной Романовой, государыней Русского царства. Также на месте присутствовал Патриарх Московский и Всея Руси Мефодий.

Благодаря своевременной реакции сотрудников Царской Службы Безопасности и Кремлевской гвардии большого числа погибших удалось избежать. Среди жертв обрушения монастыря официально подтверждены 2 человека. Это настоятельница игуменья Авдотья и монахиня Аглая. Поиски других пострадавших продолжаются.

Находившийся рядом с бывшей супругой царь был спасен благодаря героическим действиям княжича Романова Дмитрия Алексеевича.

Государыня Юлия Александровна Романова оставила след в истории нашей страны. Под ее покровительством организовывались приюты, строились школы, было создано шестнадцать благотворительных фондов, на средства которых оплачивались воспитание и учеба тысяч жителей Русского царства. Юлия Александровна неоднократно выступала в поддержку самых незащищенных слоев населения.

А перед самой трагедией ушла в один из более чем сотни монастырей, которые поддерживала на протяжении всего своего царствования. На средства Юлии Александровны были отреставрированы и восстановлены двенадцать храмов, открылись сотни новых приходов.

Государь Михаил II объявил траур, и вся страна скорбит вместе с нашим царем.

По сообщению пресс-службы Кремля, в настоящий момент Царская Служба Безопасности ведет следствие о причинах аварии на газопроводе в районе Китай-города»

Емельян Сергеевич обвел взглядом ровные ряды бойцов Царской Службы Безопасности.

— Государь сказал свое слово, господа, — объявил Невский, проходя вдоль первого ряда закованных в броню подчиненных. — Все, на кого указал государь Русского царства Михаил II, должны быть арестованы, допрошены и преданы суду. Ваши командиры подразделений уже получают списки и координаты преступников, поднявших руку на устои нашей страны.

Емельян Сергеевич остановился в центре и, заложив руки за спину, продолжил:

— Никакого снисхождения к преступникам, невзирая на их положение! С этого момента Царская Служба Безопасности действует строго в соответствии с директивой «Скуратов». Любая попытка оказать сопротивление должна жестко пресекаться, для вас перестают действовать законы «О княжествах» и «О дворянах». Все перечисленные в списках преступники должны быть обнаружены и захвачены. В случае если задержание невозможно или угрожает безопасности царских людей, вы должны незамедлительно уничтожить преступника на месте.

Сделав еще одну паузу, Невский заговорил вновь, разглядывая лица бойцов, стоявших перед ним с поднятыми забралами шлемов.

— С этого момента ни у одного рода в Русском царстве нет права отказывать в содействии Царской Службе Безопасности или защищать преступников. Все, кто решит укрывать виновных, должны быть устно уведомлены о последствиях таких действий. В случае если после оглашения приказа государя Русского царства Михаила II помощь преступнику все же будет оказываться, вы обязаны согласно протоколу доложить своему непосредственному командиру и следовать его дальнейшим указаниям.

Взяв новую паузу, чтобы люди прониклись важностью момента, Емельян Сергеевич закончил речь:

— Запомните, господа. У указанных преступников есть только два права: предстать перед царским судом или умереть на месте. Разойдись!..

* * *

Московский особняк князей Романовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Отец дымил очередной сигаретой, читая новости. Сергей спокойно ел свой завтрак, не обращая внимания на настроение Алексея Александровича. Мы с братом оба отгородились щитами от дыма.

Ерофеев в очередной раз спас мне шкуру, в прямом смысле слова. Константин Владимирович откатил во времени мое физическое тело, и ни следа ожогов не осталось.

Однако целитель подметил, что мне в пору в пожарные переходить — никакого инстинкта самосохранения, по мнению Константина Владимировича, у меня уже не осталось.

— Благодетельница наша, — поджал губы князь Романов, туша сигарету об пепельницу. — Хороший будет некролог.

Я промолчал, потягивая кофе. Наследник же хмыкнул.

— Теперь наши проекты повесят на подставных лиц? — уточнил брат, после чего напомнил: — Там задействованы почти четырнадцать миллионов рублей наших средств. Как бы их не заморозили.

Алексей Александрович взглянул на старшего сына. Было заметно по лицу, что гибель сестры, какой бы она ни была, все же ударила по нему.

Но для нас с братом она была чужим человеком. И никакого особого сочувствия ни я, ни Сергей не испытывали.

— Положение нашего рода укрепилось, — произнес я. — И я думаю, что заслужил право в случае возникновения вопросов попросить государя разобраться.

Князь Романов перевел взгляд на меня и хмыкнул.

— Вам совсем ее не жаль? — спросил глава рода. — На людях хотя бы изобразите скорбь, как положено. Мы, может быть, и разошлись во взглядах, но она все еще моя сестра. Все еще Романова.

Да, и все еще одна из предателей. И творила свои дела с целью узурпации власти. Но отцу я этого, естественно, говорить не стал.

— Сергей прав, отец, — продолжил мысль я. — Именно сейчас нам необходимо показать, что наш род силен и крепок, несмотря на произошедшее. Мы, разумеется, скорбим, но от нас зависят миллионы людей, и наш долг — заботиться о них в первую очередь.

— Дмитрий прав, отец, — поддержал меня наследник. — Я, например, отложу вопрос со свадьбой, да и Дмитрию хорошо бы перенести дату помолвки.

Я покачал головой.

— Государь сказал, что будет посаженным отцом Виктории Львовны. У меня нет права сдвигать дату. Только если царь сам прикажет.

Князь Романов покачал головой.

— Я с одной стороны, горжусь, каких деловых сыновей вырастил, с другой — ужасаюсь, — признался он. — Прагматики без эмоций и сантиментов.

— Дело рода должно жить независимо от того, кто в нашей семье считается погибшим, — ответил брат. — Я вообще не верю в эту историю с гибелью царицы. Слишком все шито белыми нитками. Взрыв как раз когда там присутствовал царь? Мы живем в реальности, а не в боевике.

Я улыбнулся, допивая кофе.

— Хорошо, я рад, что вы оба полны сил и готовы вершить великие дела, — подвел итог отец. — Но траур на неделю, так что никаких сдвигов быть не должно. В конце концов, Юлия уже была монахиней, и для мира официально умерла в момент пострига. Что у вас с Дарьей Федоровной, Сергей?

Брат медленно наклонил голову, после чего обернулся ко мне, как к самому малознакомому с ситуацией.

— После дуэли я поговорил со своей невестой. Мы пришли к выводу, что отменять наши совместные планы будет глупостью. То, что князь Андреев купился на обещание более выгодного брака, саму княжну не устроило. Так что теперь никаких препятствий не возникнет. Она готова отказаться от родства с Андреевыми, забрав с собой все положенное ей наследство, если Кирилл Федорович, ее брат и новый глава рода Андреевых, решит запретить наш брак.

Я покачал головой.

— А он хочет препятствовать?

Сергей усмехнулся в ответ.

— Брак с Романовым сейчас гораздо более выгоден, чем раньше, — произнес он, оборачиваясь к отцу. — Князь Андреев многим своим боярам планы поломал, когда решил переиграть условия нашего брака. Так что у Кирилла Федоровича и выбора особого нет, ему сейчас срочно нужно укреплять свое положение. На нашей стороне будет сразу три губернатора — Романов, Демидов и Невский, и как минимум двое лояльных — Апраксин и Соколов, поэтому ссориться с Романовыми у Андреевых сейчас нет ни сил, ни возможностей. Любая тяжба против нашего рода это гарантированно проигранное дело. Не говоря уже о том, что сам царь благоволит нашей семье. А главное — если я вызову самого Кирилла Федоровича, княжество отойдет Дарье Федоровне, моей законной супруге.

Алексей Александрович покачал головой, глядя на старшего сына.

— Ваша матушка бы сейчас заявила, что в тебе говорит кровь Демидовых, Сергей, — посмеялся он. — Но я рад, что ты смог сам разрешить эту ситуацию. Будем считать, что вопрос с твоим браком закрыт. Дмитрий?

Я повернулся к отцу и кивнул.

— Двадцатого числа у нас с Викторией Львовной помолвка, и в январе — свадьба, — ответил я, глядя на князя Романова. — Затягивать никто не хочет, так что выждем положенный в обществе минимальный срок, и она станет моей женой. За мной окончательно закрепится статус наследника Урала, а наши дети, вероятно, родившиеся в следующем году, уже сформируют новую линию наследования Уральского княжества. По линии Романовых.

Отец кивнул, принимая мой ответ, и не стал скрывать довольной улыбки.

— Как все интересно поворачивается, — заметил он. — Что ж, на этом предлагаю закончить семейный завтрак и всем заняться своими делами.

Покинув столовую первым, я поднялся к себе в покои. Включив рабочий ноутбук, проверил данные «Оракула». Ни на одной из камер пока что лица Юлии Александровны зафиксировано не было. Вряд ли она могла выжить в том огненном торнадо государя, но пока мне не слишком-то верилось в гибель своей биологической матери.

Слишком легко она ушла, и слишком это на нее не было похоже.

На почту пришло письмо из царской канцелярии, и я сразу же его открыл. Пропустив официальную шапку, прочел распоряжение явиться в Кремль на официальное награждение в следующий понедельник.

Естественно, я там не один буду получать награду, а в числе прочих отличившихся людей Русского царства. Спасатели, пожарники, полицейские — и среди них я один благородный. Конечно, в обществе могли бы посчитать, что это не самая подходящая компания, но у меня своя голова на плечах.

Те, у кого есть мозг в черепной коробке, и он используется по назначению, сразу поймут, что государь таким образом показывает всему Русскому царству — княжич Романов Дмитрий Алексеевич его верный человек. А заодно и новую награду вручит, подходящую случаю.

Не так уж часто царю спасают жизнь. И если так разобраться, то это действительно знаковое событие. Ведь я — Романов, а Михаил II — Рюрикович. Это ли не знак окончательного примирения между двумя линиями царских кровей?

Телефон завибрировал, и я поднял трубку.

— Здравствуйте, Виктория, — поздоровался я, откидываясь на спинку кресла.

— Дмитрий, — с облегчением выдохнула девушка на том конце. — Я так волновалась за вас, когда прочла новости. Вы в порядке? Вам нужна помощь? Мне направить к вам Василису?

Меня тронула такая забота. Настроение сразу же приподнялось.

— Вам совершенно не о чем беспокоиться, моя принцесса, — с тихим смешком сказал я. — На следующей неделе меня наградят за спасение государя, и я тут же сяду в самолет, чтобы прилететь к вам как можно скорее.

Виктория вновь вздохнула.

— Очень на это надеюсь, Дмитрий, — придав голосу капельку наигранной строгости, произнесла боярышня. — И я посмотрела поправленные вами документы. Не со всем я согласна, но мы можем попробовать.

— Отличные новости, Виктория, — бодро ответил я. — Именно этим мы и займемся, как только я приведу себя в порядок после приземления. Если вы, конечно, не возражаете.

— Я буду ждать этого с нетерпением, — ответила она. — Но мне пора вернуться к делам. Рада была вас услышать, Дмитрий. Берегите себя.

— Это взаимно, Виктория. Обещаю беречь себя как только могу, — сказал я.

Закончив разговор, я по-новому взглянул на отчет «Оракула». Может быть, и хорошо, что царица так и не появилась на камерах. Хватит с меня этих столичных интриг, пора возвращаться домой на Урал.

Но прежде нужно было сделать еще несколько дел. А потому я набрал новый номер и, дождавшись ответа, произнес:

— Здравствуйте, Игорь Павлович, прошу прощения за то, что вчера не смог явиться на встречу.

— Я читаю новости, княжич Романов, и прекрасно осведомлен о причине, — сказал Стремнев. — Полагаю, вы звоните, чтобы назначить новую встречу?

— Да. И я хотел бы, если вы сочтете это приемлемым, пригласить вас в наш особняк, например, сегодня вечером.

Боярич несколько секунд обдумывал мое предложение. Но, наконец, принял решение.

— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, я освобожусь после семи вечера и сразу направлюсь к вам. Если это все?..

— До вечера, Игорь Павлович, — подтвердил я, прежде чем положить трубку.

Итак, вечером я что-то обязательно выжму из Стремнева, и можно считать, что день удался. А пока нужно заняться работой. Героически я спас царя или нет, а мои проекты за меня никто не сделает.

Глава 15

— При всем уважении, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой Игорь Павлович Стремнев, — вы рассуждаете в корне неверно. По вашему мнению, существует некая разумная воля, которая определяет, как и когда работает дар.

— А разве это не так? — приподняв бровь, уточнил я.

— Чтобы в точности описать систему даров, нужно смотреть в период ее возникновения, — заговорил боярич, глядя на меня. — К примеру, князь Демидов получил свой яд, хотя, откровенно говоря, не слишком отличался от своих современников. Прошу прощения, если вас это заденет, но в тот временной период травили друг другу жизнь вообще все аристократы. Однако на всей планете только Демидовы стали отравителями. Не Медичи, не какая-либо иная европейская семья, прославившаяся именно таким способом проведения своей политики. А ведь в Европе это было не просто обыденностью, а настоящей модой. И мы не говорим еще о турках с их гаремами, змеями в кроватях и прочих радостях.

— Продолжайте, — предложил я.

Чувствовалось, что Игорь Павлович действительно увлечен этой темой. Чем дальше он говорил, тем сильнее у него горели глаза. Даже жаль, что такой человек прозябает на должности управляющего мясной компании. Ему бы выступать перед студентами того же Царского Государственного Университета, вот где пригодился бы подобный энтузиазм.

— Как таковая система, как философский конструкт, имеет место быть, — сказал он. — Но она не задает конкретные моменты, только общее направление. К примеру, условия получения дара не так важны, как тот факт, что у изначально сильных одаренных быстрее растут ранги, чем у слабых. Владение способностью управлять магической энергией — да, контролируется системой, но сильный огневик легче обучится водной стихии, чем слабый водник, не менявший дар. Это константа. А если мы рассматриваем возможность намеренно вмешаться в целостность организма и при этом сохранить дар, мы должны соблюдать несколько обязательных условий.

Я кивнул, внимательно слушая своего биологического брата.

— Во-первых, имплантат не может влиять на те части организма одаренного, которые связаны с его способностями, — пояснил Игорь Павлович. — Пресловутые магические каналы и чакры завязаны на физическое тело. И влиять на них вы не имеете права. Поэтому мы можем пить таблетки, но тяжело переносим операции на жизненно важных органах. Во-вторых, чем ближе к натуральному материалу ваш имплантат, тем меньше вероятность, что дар будет уменьшен. Операции со свиными клапанами сердца — прямое тому доказательство. Натуральный продукт, который практически полностью совпадает с оригинальным органом. Сюда же относятся и донорские органы от простолюдинов, которые пересаживают одаренным. Такому пациенту необходимо пройти реабилитацию, но после нее никаких препятствий для использования способностей не возникнет.

Он замолчал, потягивая кофе, а я хмыкнул.

— Не похоже, что это настолько тайная информация, — проговорил я, глядя на Стремнева. — Почему же до сих пор никто не преодолел этот барьер?

Боярич поставил чашку на блюдце.

— Дмитрий Алексеевич, а как вы представляете такие исследования? — напрямую спросил он. — Вы берете благородного человека, рубите ему руку, пришиваете новую и смотрите на результат? Простите, но найти добровольца на подобный эксперимент затруднительно. К тому же нельзя забывать, что исследования такого рода были официально запрещены после магической резни. И, конечно, всегда есть инвалиды после боевых действий, но давайте смотреть правде в глаза — самые крупные сражения, плодящие подходящих пациентов, остались позади, а технических возможностей, позволяющих подобные операции на достаточно высоком уровне, в те времена еще не существовало. Да в половине цивилизованных стран на тот момент лечили кровопусканием и клизмой! Утрирую, разумеется, но вы меня поняли.

С этим спорить я не стал. Для меня до сих пор здешний уровень медицины воспринимается как древнее варварство. Однако я могу это изменить, хотя бы заложить основы, от которых пойдут новые исследования, порождающие прорывные технологии и методики.

Игорь Павлович вновь взял чашку с кофе и продолжил:

— Для начала вам следует знать, что у каждого типа дара есть своя индивидуальная система работы, — сказал он. — Вы, Романовы, управляете своими силовыми полями с помощью мозга, как вас ни режь, как ни ампутируй конечности, но пока вы остаетесь в трезвом уме, ваши способности будут работать.

Я откинулся на спинку кресла, глядя на него с удивлением.

— Это очень опасные вещи, — покачал я головой. — Как вы их получили?

Изучение чужого дара — это вопрос крайне важный. Не так давно я судился с боярами Николаевыми за подобное. Судьба этого рода весьма показательна — всего лишь за попытку узнать, как работают мои способности, Николаевы заплатили весьма высокую цену.

Стремнев улыбнулся.

— Исторические источники, Дмитрий Алексеевич, помнят вашего предка, великого князя Дмитрия Ивановича. В войне с Японским сегунатом он потерял обе ноги и правую руку, — с готовностью поделился знаниями тот. — Полагаю, вы тоже слышали о нем. Герой войны, практически в одиночку остановивший наступление самураев на наши земли. Ваш тезка не только удержал границы, но и перешел в контрнаступление, фактически стерев с лица земли треть вражеской армии.

Да, был у нас такой родственник практически перед самым отречением от трона. В семейных летописях он запечатлен героем, доказавшим, что с Романовыми придется считаться всем. И в том числе благодаря его личному вкладу в победу Русского царства, а потом и присутствию на переговорах с Рюриковичами, нам и удалось получить Казанское княжество и фактически монополизировать нефтедобычу в стране.

Никаких упоминаний о том, что он сохранил свой дар, я не встречал. И в семейных хрониках этого не упоминалось. Дмитрий Иванович жил в уединении в своем имении, где и скончался в возрасте восьмидесяти семи лет.

— И про многие рода вы осведомлены, Игорь Павлович? — уточнил я, прежде чем продолжить разговор.

Стремнев развел руками.

— У меня есть только косвенные доказательства, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Но сведя эти истории воедино, я получаю достаточно оснований, чтобы считать свои выводы верными. И не просите, я не стану раскрывать вам, как работают дары других семей. Про Романовых я озвучил, чтобы показать на вашем примере, что ваша ключевая чакра, как говорят некоторые восточные учения, Сахасрара. Но это не делает вас единственным родом, который работает через нее. Местоположением считается родничок, однако важно понимать, что в реальности подразумевается не часть головы, а высшие мозговые функции.

— Я бы хотел подробнее ознакомиться с вашими изысканиями, — качнул головой я. — Я, конечно, слышал, что восточные практики расписали правдоподобную систему, которой пользуется часть наставников, однако в жизни с этим практически не сталкивался. Да и не ссылается никто на эти системы.

Игорь Павлович чуть улыбнулся.

— Просто не принято признавать, что наша теоретическая база основана на чужеземной разработке, — пояснил он. — Но если просмотреть документацию о подготовке тех же опричников —а они выставляются в открытый доступ во время набора в Академию ЦСБ — там используются эти же восточные термины. Хотя, конечно, они творчески переработаны для лучшего понимания русскоязычными людьми.

Он замолчал, потягивая кофе, и я не стал его торопить. Предложение я высказал, Игорь Павлович советовался со своими юристами, и теперь, похоже, решал, стоит ли вообще со мной связываться.

— Дмитрий Алексеевич, буду честен, — наконец, заговорил мой биологический брат, ставя пустую чашку на блюдце. — Меня мало волнуют деньги. Несмотря на то, что род Стремневых не так богат, как Романовы, мне вполне хватает средств для достойного существования. После консультации с нашими юристами я пришел к выводу, что единственное, что меня действительно может заинтересовать в наших торгах, это право стать частью команды ваших исследований. Разумеется, я также хочу, чтобы мое имя было указано во всех положенных документах, как одного из ведущих специалистов. Денежный вопрос, как я уже сказал, меня не волнует. Но слава человека, чья работа позволила шагнуть на новую ступень развития медицины — это мне интересно.

В целом, не такая уж и высокая плата. Учитывая, что сам я ответов не нашел даже с «Оракулом», я был готов на такой шаг. Однако сразу же давать добро на включение Игоря Павловича было неправильно. Во-первых, нужно было все взвесить, во-вторых, обсудить с другими участниками проекта. И у Виктории Львовны, и у Святослава Святославовича есть право знать о новом члене нашей команды.

Разумеется, это мой проект, и я принимаю окончательное решение, но порождать конфликт на пустом месте, когда можно все обсудить и добиться общего решения, выгодного мне, все же не стоит. Коллектив, в котором мнением его участников пренебрегают, долго не живет, а у меня на Морозову и Волкова далеко идущие планы.

— Предварительно я согласен, Игорь Павлович, — кивнул я, закончив обдумывать его слова. — Однако, как вы прекрасно понимаете, мне нужно будет и самому получить консультацию. Вопрос авторства куда серьезнее, чем перевод средств на счет.

Стремнев кивнул с легкой улыбкой на губах.

— Я понимаю, у вас есть и другие партнеры, — произнес он, — и с ними вам тоже нужно посоветоваться. Но, будем надеяться, мы договоримся. Не так часто мои увлечения получают возможность такой реализации, и я буду рад с вами сотрудничать.

Он поднялся на ноги, и я тоже встал. Пожав бояричу руку, я проводил его до дверей.

— Буду ждать вашего звонка, Дмитрий Алексеевич, — сказал на прощание Игорь Павлович. — Всего вам наилучшего.

— Я оповещу вас, как только у меня будет ответ, — кивнул я. — До новой встречи.

Стремнев сел в машину рода, и я дождался, пока автомобиль не покинет территорию особняка.

Что ж, можно сказать, поездка в Москву действительно принесла хоть какую-то пользу. Еще нужно будет посмотреть, что конкретно собрал Стремнев. Однако уже из того, что я услышал, становилось ясно, что он пока что самый осведомленный специалист из всех, кого я до сих пор встречал.

* * *

Казематы Кремля .

Емельян Сергеевич читал доклады от командиров подразделений. Облавы, начавшиеся после взрыва под монастырем, приносили свои плоды. Десятки благородных людей оказались под арестом, но работы еще предстояло немало. Пока что никто не пытался оказывать сопротивление, но это только вопрос времени.

Невский вздохнул, закрывая очередной отчет. Размяв плечи, великий князь Московский нажал на кнопку селектора.

— Подайте обед, — велел он. — И позовите Ворошилова.

— Будет исполнено, — отозвался его помощник.

Посетителей Емельян Сергеевич предпочитал принимать в одной из камер, преобразованных в кабинет. Однако сегодня он работал в более комфортных условиях, хотя тоже в подвале.

Еще только заступив на должность куратора Царской Службы Безопасности, Емельян Сергеевич осознал, насколько полезен оказался для Русского царства Дмитрий Алексеевич Романов. Его «Оракул», даже несмотря на то, что зависел от операторов, открывал перед ЦСБ невероятные возможности. А ведь наверняка княжич на нем не остановится.

Такая работа приносила одно удовольствие. Емельян Сергеевич с жадностью взялся за дело, вскрывая старые гнойники, от которых нужно было избавляться. И пока что у него все прекрасно получалось. А кроме того, появилось давно забытое чувство, что великий князь Московский приносит реальную пользу своей стране. Каждое утро теперь начиналось с мысли, что сегодня он еще на шаг ближе окажется к тому, чтобы увековечить свое имя в качестве одного из защитников Русского царства.

В дверь постучались, и секретарь быстро сервировал стол для куратора. Емельян Сергеевич отправил помощника прочь взмахом ладони и приступил к еде. Строго говоря, это был уже не обед, а поздний ужин — на часах давно перевалило за десять вечера, однако великий князь Московский заработался, и о еде раньше просто не вспоминал.

— Емельян Сергеевич, Андрей Викторович прибыл, — объявил секретарь.

— Пусть войдет, — разрешил хозяин кабинета.

Ворошилов не заставил себя ждать. По знаку своего начальника Андрей Викторович опустился в свободное кресло и замер, дожидаясь, когда великий князь заговорит.

— У меня есть для тебя работа, — произнес Емельян Сергеевич, глядя на подчиненного. — Задание повышенной сложности, так что будь крайне внимателен и осторожен. Ты мне нужен живым и здоровым.

— Приложу все силы, Емельян Сергеевич, — склонил голову подполковник.

Невский придвинул к нему листок с небольшим списком имен.

— Взять их вряд ли получится, — предупредил великий князь. — Но для нас главное — добыть их документацию. Возьмешь с собой три отряда, и действуйте максимально жестко. Я хочу, чтобы каждая крыса знала, за что и кто расправился с этими людьми.

— Понял, — кивнул, принимая бумагу, Ворошилов.

Андрей Викторович покинул кабинет, а Емельян Сергеевич закончил ужин и, отдав распоряжение секретарю, чтобы привел помещение в порядок, тяжело поднялся на ноги. Как бы ни нравилась великому князю Московскому его новая работа, а возраст давал о себе знать.

Где же обещанные тобой наномашины, княжич Романов?

Ухмыльнувшись этой мысли, Емельян Сергеевич проверил отчет «Оракула» по Дмитрию Алексеевичу. И когда он прочел стенограмму разговора со Стремневым, на его лицо появилась улыбка.

Пора было явиться на доклад к царю. Михаил II каждый день требовал от Невского развернутого отчета о проделанной работе. И такой подход был на руку самому Емельяну Сергеевичу. Ведь с каждым днем мнение государя о правильности своего решения укреплялось.

Шагая уверенной походкой, великий князь Московский и куратор Царской Службы Безопасности Емельян Сергеевич улыбался. Жизнь была прекрасна.

Глава 16

Московский особняк князей Романовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Расчеты по наномашинам у меня были давно готовы в виде приблизительного черновика. И теперь их приходилось адаптировать под местные реалии, что отнимало немало сил и времени. Даже тот факт, что придется делать несколько колоний, вместо одного универсального семейства машин, усложнял работу в разы. И это не говоря о том, что они были искусственного происхождения, что, по Стремневу, могло на корню перечеркнуть всю пользу для аристократов, лишив их дара.

Разумеется, я не планировал делать перманентную таблетку от всех болезней. Наномашины будут выходить естественным путем, и их потребуется заново принимать. Таким образом одаренный может поправить здоровье, а потом сделать перерыв перед следующей дозой. Но тогда весь смысл теряется. Ведь целитель может практически то же самое, только при этом не отберет магию.

Бонус в виде отрастающих заново конечностей — вопрос даже не десятой итерации наноботов. К выращиванию органов из клеток самого пациента местная медицина придет хорошо если лет через двадцать. И то только в том случае, если я сам буду продвигать этот вопрос.

Все утро я потратил на адаптацию документации. «Оракул» подобрал оборудование, и теперь его нужно было закупить. А для этого — лично общаться с производителем.

И как бы мне ни хотелось, а с принцем Германского рейха придется сотрудничать. Часть оборудования производится только в его стране, и очередь на него забита наперед на ближайшие два года для внутренних нужд. У меня нет столько времени. Сам я соберу аппаратуру за тот же срок — в Русском царстве отсутствует необходимая база, и ее нужно создавать с нуля.

То, что мы с Морозовой и Волковым разрабатываем, будет штучным производством. Нам же нужны промышленные масштабы и полная автоматизация процесса. А это совсем другое дело.

Повертев телефон в руке, я вздохнул, но прежде чем звонить Герберту фон Бисмарку, решил сперва посоветоваться с людьми знающими. По идее, я имею полное право закупать аппаратуру в других странах. Но время сейчас крайне неспокойное и нестабильное, так что лучше заранее проконсультироваться по этому поводу, чтобы внезапно не оказалось, что я нарушаю какие-то планы государственного аппарата, и поставки оборудования мне просто арестуют, оставив агрегаты пылиться на границе.

— Эдуард Талгатович, доброе утро, — поздоровался я.

— Дмитрий Алексеевич! — бодрым голосом отозвался юрист нашего рода. — Рад вас слышать. Прошу, подождите минуту, я зайду в кабинет.

Я взглянул на часы. Действительно, звонок вышел ранний — всего половина восьмого, в трубке звучали голоса других сотрудников «Руснефти». Видимо, Эдуард Талгатович только вошел в представительство.

Наконец, я услышал, как щелкнул замок кабинета, и юрист заговорил:

— Вот теперь слушаю, Дмитрий Алексеевич. Возникли проблемы по договору о покупке знаний боярича Стремнева? — тут же уточнил он.

— И это тоже, — не стал отказываться от помощи я. — Но сейчас у меня немного другой вопрос. Я хочу закупить у немцев оборудование примерно на два миллиарда рублей.

Было слышно, как Эдуард Талгатович едва уловимо выдохнул.

— Княжич, это крайне дорогая сделка, — через секунду заговорил он. — Что бы вы ни провозили на такую сумму, пограничники потребуют с вас разрешение из царской канцелярии. Без него ваша покупка окажется арестована до выяснения, после чего род Романовых ожидает всесторонняя финансовая проверка со стороны Царской Службы Безопасности из отдела Финансовых Преступлений. И если вы думаете, что силовики опричников — звери, вы пока что просто не видели их финансистов.

Я усмехнулся.

— Вот видите, Эдуард Талгатович, — произнес я, — как хорошо, что я решил вам позвонить. Подскажите, кто у нас может заняться этим вопросом?

— Дайте мне пятнадцать минут, Дмитрий Алексеевич, я вам перезвоню сам. «Руснефть» торгует большими объемами, и у нас есть соответствующие специалисты, но мне нужно проверить, кто из них свободен. Вас устроит такой вариант?

— Буду благодарен, Эдуард Талгатович, — ответил я.

— Тогда давайте вернемся к вопросу со Стремневым, — предложил юрист. — Чего конкретно хочет Игорь Павлович, что вам потребовалась моя дополнительная консультация?

— Он хочет свое имя в нашем проекте, — ответил я.

— Хм, а это реально, Дмитрий Алексеевич? — уточнил тот. — Насколько я помню, доли в вашем проекте уже распределены между тремя участниками. Ваш контрольный пакет в пятьдесят один процент, тридцать у боярышни Морозовой и девятнадцать у Волкова.

— Все верно, — подтвердил я. — Но Стремнева не интересуют деньги. Он хочет только получить славу создателя прорывной медицинской технологии.

Несколько секунд Эдуард Талгатович помолчал, обдумывая новые вводные. Наконец, он выдохнул.

— Вам потребуется подписанное согласие остальных партнеров. И хотя бы одну сотую процента вам, Дмитрий Алексеевич, выделить придется. Закон Русского царства обязывает. Иначе мы не вылезем из судов и комиссий, поверьте, были прецеденты, когда государство отбирало вообще все в свою пользу. Подумайте с партнерами, кто готов уступить свою долю, — сказал он. — А как только у вас будет подписанное согласие, заверенное независимым нотариусом… Это тоже важный момент, так как и Морозова, и Волков по факту ваши бояре, по закону мы обязаны привлечь стороннего нотариуса, идеально — царского. Так вот, когда у нас будет на руках согласие, с указанием доли и печатями, уже можно будет предлагать контракт Стремневу.

— А ему потребуется разрешение своего князя, — кивнул я.

— Разумеется, — подтвердил юрист. — И если князь завизирует договор, вот тогда и только тогда вы получите право пользоваться наработками Игоря Павловича. Это же Нижний Новгород? — уточнил он.

— Да, — подтвердил я тут же.

— Я посмотрю, что можно сделать, чтобы заручиться поддержкой на месте, — пообещал Эдуард Талгатович. — Князь, скорее всего, захочет что-то получить взамен на разрешение. Вы же понимаете, Дмитрий Алексеевич, что в этом случае никакой славы нижегородскому княжеству не достанется. Князя придется задобрить.

— А эта взятка не вызовет подозрений у отдела финансовых преступлений ЦСБ? — хмыкнул я. — Очень не хочется лишиться всего проекта из-за того, что мы подкупим чужого главу рода. Мы даже в разных губерниях находимся.

— Сумма основной сделки слишком мелкая, чтобы привлечь их внимание, — ответил тот. — Но мы можем, кстати говоря, попытаться заручиться поддержкой куратора ЦСБ, у вас с Емельяном Сергеевичем хорошие отношения. Попробовать можно, но главное — не давать конкретных обещаний. Если куратор даст добро, князя из цепочки можно исключить и работать со Стремневым напрямую. Но тогда вам придется договариваться с Невским.

— Так и так придется интриговать, — хмыкнул я.

— Такова жизнь, Дмитрий Алексеевич, — философски заметил Эдуард Талгатович. — Так, княжич, если мы прояснили этот момент, я могу приступать к поиску сотрудника для закупки вашего оборудования?

— Да, благодарю, — ответил я. — Буду ждать от вас хороших новостей.

Прервав разговор, я прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

Вот теперь это походило на план. Со своими боярами я, разумеется, договорюсь. А вариант с привлечением Невского не кажется мне таким уж обременительным. Он уже знает о моем проекте и уже заинтересовался. Так что нужно будет переговорить с ним сразу после того, как получу необходимые документы на руки.

Встав из-за стола, я прошелся по кабинету, на ходу разминая мышцы. Пора бы возобновить тренировки, а то я так всю форму растеряю.

Нажав на кнопку селектора, я дождался ответа от дежурного бойца охраны Романовых.

— Слушаю, княжич, — отозвался он.

— Виктор, доброе утро, — поздоровался я. — Мне нужен будет полигон для разминки через час.

— Организуем, Дмитрий Алексеевич, — заверил он. — Какие будут пожелания?

— Только стандартная полоса препятствий, большего не потребуется.

Устраивать полномасштабные учения нужды не было. А вот заставить организм поработать — стоило. В последнее время я все меньше уделяю внимания своему телу. А это дорога в один конец. Даже царь за собой следит, а уж княжичу Романову и вовсе не зазорно. Не хватало еще жиром заплыть и одышку получить.

— Будем ждать, княжич, — доложил Виктор.

— Благодарю, — ответил я, и прервал разговор.

Приближалось время завтрака, потом отец с Сергеем разъедутся по делам. А мне и с князем поговорить будет нелишним.

Так что быстро приведя себя в порядок, я спустился на первый этаж и вошел в столовую.

— Всем доброе утро, — поздоровался я, прежде чем пройти на свое место.

Алексей Александрович кивнул, не прекращая намазывать тост маслом, а брат оторвался от глазуньи.

— Утро доброе, Дмитрий. Слышал, ты размяться решил?

Отец поднял голову, отрываясь от просмотра какого-то отчета на планшете, и прислушался к разговору.

— Да, решил привести себя в форму. А то уже и не помню, когда последний раз как следует нагружал тело.

— Правильно, перед помолвкой тебе не помешает привести себя в порядок, — со смехом поддержал меня брат, после чего предложил: — Если хочешь, могу тебя погонять немного.

Князь Романов одобрительно кивнул.

— Мне нравится идея, — проговорил он серьезным тоном. — Давненько вы не устраивали показательных выступлений. Да и нашим людям будет полезно посмотреть на вас, чтобы пример было с кого брать. Вы же не подведете свой род?

Он поочередно посмотрел на нас.

— Разумеется, не подведем, — ответил за нас обоих Сергей.

Алексей Александрович одобрительно кивнул и повернулся ко мне.

— Дмитрий, мне позвонили из «Руснефти», — объявил он. — Я сам назначу тебе специалиста, если не возражаешь.

— Конечно, отец, — кивнул я.

— И постарайся впредь Эдуарда Талгатовича такими вопросами не занимать, — продолжил князь Романов. — Лучше сразу говори мне, чтобы не отвлекать подневольного человека от его непосредственных задач. В конце концов, если я недоступен, тебе поможет Сергей.

Брат кивнул, подтверждая, что всегда готов прийти на помощь младшему брату.

— У нас сейчас проходит серьезное дело, — продолжил отец. — И Эдуард Талгатович мне нужен в нем на все сто процентов. Так что я ни в коем случае тебе не выговариваю, просто советую.

— Я услышал, отец, — поклонился я. — А что за дело?

Князь кивнул наследнику, и Сергей принялся за рассказ.

— Красноярск перестал быть великим княжеством, — напомнил он, — и практически каждый боярин оттуда теперь жаждет стать магнатом. Естественно, нашлись желающие и на залежи нефти. Вот мы и подали жалобу в царскую канцелярию за нарушение договоренностей между Романовыми и Рюриковичами.

— А этот боярин Рюрикович? — приподнял я бровь.

— Седьмая вода на киселе, — покачал головой брат. — Еще в наше царствование его двоюродная бабка вышла замуж за Толстого, и на этом вся связь с кланом закончилась. Однако он сам об этом заявляет открыто, и мы воспользовались случаем, чтобы прижать его к ногтю, как нарушителя нашего договора.

Я усмехнулся. Нужно либо иметь очень мощную поддержку на суде, чтобы выиграть дело, либо быть полным идиотом, чтобы пытаться шатать монополию «Руснефти». Хотя, возможно, все кончится полюбовно, и боярин войдет со своей нефтяной вышкой в общую корпорацию на правах младшего партнера. Такие случаи Романовы уже проворачивали, когда только расширялись на все Русское царство.

Некий благородный организует поиск, установку вышки, а потом входит в число младших партнеров, продавая построенное «Руснефти». При этом сам он больше ни к чему не прикасается, все за него делают Романовы, но по факту, являясь владельцем, этот партнер получает хорошие дивиденды.

Однако в этом случае что-то пошло не по привычной схеме.

— Мне за ним посмотреть? — предложил я, отрываясь от завтрака. — «Оракул», в принципе, может найти что-нибудь интересное на этого «Рюриковича». Можем выиграть дело еще до суда.

— Тогда в этом не будет никакого смысла, — отмахнулся наследник, отворачиваясь к своей тарелке. — Ты пойми, Дмитрий, нам нужен показательный пример. Если мы сейчас не накажем этого боярина, уже завтра таких умников будет десять, а к концу недели — сотня. Ты просто не видишь этого, так как не принимаешь участия в «Руснефти», но на самом деле подобные дела происходят повсеместно и практически ежегодно. С частью мы, конечно, договариваемся, с частью тихо судимся. Но здесь нам потребуется его уничтожить.

Да, и то получится без особых проблем. Если красноярский боярин действительно относится к клану Рюриковичей, то своими действиями ставит под удар верность царского слова. И тот факт, что царь давно принадлежит другой династии, ничего не меняет. Власть по-прежнему у Рюриковичей, а если они начнут нарушать старые договора, на которых опирается современный закон Русского царства, начнется хаос.

— Если до него ЦСБ не доберется раньше, — хмыкнул я, и под взглядами отца с братом пояснил: — Емельян Сергеевич после монастыря поручил опричникам хватать всех, кто хоть как-то связан с незаконными делами. И этот ваш боярин фактически подрывает основы нашего общества. Таким образом автоматически может попасть в изменники, провокаторы и прочая. Расправа будет жесткой, Невский церемониться не станет.

Князь Романов переглянулся с наследником.

— Значит, нам нужно ускорить процесс, — заговорил отец. — Если Дмитрий прав, а он редко ошибается, мы действительно рискуем выиграть суд из-за смерти ответчика.

— Я позвоню Эдуарду… — начал было Сергей, но Алексей Александрович прервал его поднятием ладони.

— Я сам позвоню. У вас двоих сейчас будет тренировка, — озвучил свое решение он. — Так что ешьте и готовьтесь. Я хочу, чтобы наши люди как следует прочувствовали, что следующее поколение Романовых сильно и крепко.

— Так и сделаем, отец, — вновь за нас обоих ответил Сергей.

До конца завтрака больше ни о чем не говорили. А когда отец нас покинул, Сергей предложил:

— Спарринг проведем? — спросил он.

— Только без сабель, — усмехнулся я. — Мне еще пригодится голова на плечах.

Брат улыбнулся в ответ.

— Точно? Пара шрамов бы украсила тебя перед помолвкой.

Мы оба посмеялись и разошлись по комнатам. А к назначенному времени вышли на полигон.

Зрителей собралось порядочно. Князь Романов действительно решил устроить небольшое развлечение для людей рода.

Полоса препятствий не представляла из себя ничего необычного. Норматив для службы охраны Романовых был достаточно жестким — неодаренные труднее справляются с нагрузками. Но для нас с братом даже без укрепления тел это всего лишь разминка.

Блокираторы мы надевать не стали. И, выйдя на стартовую позицию, дождались команды Коршунова.

— Княжичи, Алексей Александрович распорядился предупредить, — заговорил Никита Викторович, — для вас норматив ускорен вдвое. Если не справитесь, князь обещал устроить вам неделю жестких тренировок под моим непосредственным руководством.

Сергей кивнул, а я улыбнулся.

Никита Викторович был достаточно суровым тренером, и в свое время очень неплохо нас с братом гонял, заставляя отрабатывать упражнения и выкладываться на полную. К тому же он не позволял нам пользоваться даром, зато нагрузку давал сразу взрослую, не делая скидки на наш возраст.

Так что обещание князя Романова действительно звучало грозно. Впрочем, не думаю, что Никите Викторовичу придется исполнять этот приказ. И Сергей, и я сам пока еще в достаточно хорошей форме, чтобы справиться с полосой препятствий.

Коршунов поднял руку.

— На старт. Внимание. Марш!

Глава 17

Пока мы проходили с братом полосу препятствий, часть бойцов рода уже перешла к финальной площадке. С нами им сегодня бороться не нужно, однако посмотреть на княжичей выдается редко. И хотя я сам считаю это развлечением, но отец был прав — такая демонстрация силы служит в первую очередь напоминанием, что мощь нашей семьи не растеряна, и сыновья князя Романова способны удержать род.

Сергей спрыгнул на землю первым, тут же отскакивая в сторону, чтобы уступить мне место. Я бежать наперегонки и не думал — брат наследник Романовых, и мне нет причин ронять его авторитет. Но и в поддавки играть я не собирался.

Брату бросили тренировочный меч, и я поднырнул под первый взмах, легко уходя от секущего удара. Поймав брошенную и мне деревянную палку, я отбил новую попытку Сергея добраться до моего тела.

Деревяшки пошли трещинами — запредельная для человеческого тела сила рвала волокна в клочья. Так что через несколько секунд у нас в руках были уже не деревянные палки, а измочаленные веники, от которых уже откололось достаточно щепок, чтобы усеять площадку.

Действуя без транса, я следил за братом, стараясь предугадать следующий его ход самостоятельно. Сергей был отличным фехтовальщиком, что доказал в поединке с князем Андреевым. Мне оставалось полагаться на собственную скорость и выносливость.

Брат отбросил свой меч, швырнув мне его под ноги. Рукоять вошла в плотно утоптанную землю, оставив снаружи лишь расползающиеся волокна. Попади Сергей мне в ногу, ушибом не отделался бы.

Свой меч я просто бросил в сторону, где его поймал Коршунов. А сам тут же сместился влево, уходя от братского захвата.

Мы схватили друг друга за руки, и волна воздуха от удара ладонь в ладонь подняла пыль с земли, бросая ее в зрителей.

Несколько секунд давления, и я рванул в сторону, раскачивая Сергея. Наследник сделал подшаг, обернулся ко мне спиной, одновременно перехватывая мое предплечье.

Мощным рывком меня подняло в воздух, но я успел перегруппироваться и приземлился на ноги. Пяткой отогнал брата, и Сергей, отскочив, замер на месте. Дышал он ровно, ничуть не сбив дыхания. Я спокойно встал напротив, подняв руки на уровень головы, и пошел вперед, нанося короткие тычки руками.

Каждый удар Сергей принимал, отводя мои кулаки в сторону, пытаясь заставить меня провалиться. От каждого моего рывка воздух гудел. Брат работал на пределе своих сил.

Если бы я сейчас поднажал, усилив натиск, Сергей бы проиграл. Но я не ради победы сюда пришел, а чтобы размяться. А потому сделал краткую паузу между атаками, и наследник тут же молниеносно ударил ногой с разворота.

Он оторвал ногу от земли с такой скоростью, что выворотил комок почвы. Подошва мелькнула перед моим носом, и в лицо попал песок.

Мгновение, пока я закрывал глаза, едва не стоило мне перелома. Сергей подпрыгнул в воздух и нанес еще один удар ногой, метя мне в ключицу. Шлепком по голени я сбил атаку и тут же добавил другой рукой, отталкивая брата ладонью.

Сергея отшвырнуло назад, но он выставил руки, делая колесо. Легко встав на ноги, наследник улыбнулся, и я опустил руки.

— Ничья, — объявил брат, после чего поклонился. — Согласен?

— Конечно, — ответил я, зеркально повторяя его жест.

Коршунов тут же заговорил, привлекая к себе внимание всех собравшихся.

— Вот, к чему нужно стремиться, бойцы! — объявил Никита Викторович, обводя своих подопечных взглядом. — Видели, на что способны наши княжичи? Сегодня будем отрабатывать использованные Сергеем Алексеевичем и Дмитрием Алексеевичем элементы. Княжичи, разрешите приступить к тренировке личного состава?

Сергей кивнул, а я просто махнул рукой. Вместе с братом мы двинулись в сторону особняка. Наследник при этом едва уловимо кривился, наступая на ногу. Естественно, это не бросалось в глаза, да и Сергей держался прекрасно, не показывая, что потянул связки.

— В порядке? — уточнил я, пока Коршунов за нашими спинами разбивал зрителей на группы.

— Загляну к целителям, все поправят, — отмахнулся брат. — Давно так не развлекался, отвык.

Я покачал головой, но наследник лишь усмехнулся.

— Не смотри на меня с таким осуждением, Дмитрий, я, между прочим, сижу в кабинете уже столько времени, что мне начинает казаться, будто я большую часть своей жизни провожу в четырех стенах, — произнес он, держа над нами купол от подслушивания. — И я не жалуюсь, просто констатирую факт: нужно больше уделять времени физической подготовке.

С этим было сложно спорить. Да я и сам уже давно не занимался на должном уровне. Случайные конфликты, в которых довелось поучаствовать, не требовали ничего, кроме магического дара. И, можно сказать, что последняя моя физическая нагрузка была еще в Царском Государственном Университете.

— Понимаю тебя, — кивнул я. — Но вряд ли мы найдем кого-то, кто сможет нам противостоять на подходящем уровне, чтобы не терять формы.

Сергей кивнул.

— И это хорошо, — сказал он, когда мы уже добрались до крыльца. — Пусть лучше мы будем сражаться в кабинетах, пересылая бумажки, чем выйдем на реальное поле боя. Хватит уже рисковать головами, Романовы и так за этот год получили многое. Нужно время, чтобы освоить все наши привилегии и трофеи.

— Только этого времени не будет, — заметил я.

— Не будет, — кивнул наследник рода.

* * *

— Дмитрий Алексеевич, к вам прибыл юрист, — доложил мне дежурный по селектору.

— Пусть проходит, — ответил я, оторвавшись от чертежей.

Поиски киборгов не закончились, и несмотря на то, что я доверил Емельяну Сергеевичу искать их производителей, сам я про них не забывал. Невский правильно сказал тогда — даже одна деталь может привести к источнику проблемы, если удастся за нее зацепиться. А потому «Оракул» собирал любые сведения по обнаруженным нами деталям, после чего просеивал продажи, выискивая конкретного покупателя.

На Земле много заводов и фабрик, но у каждой из них свои поставщики. И зная точный состав продукта, можно попытаться отследить место происхождения конкретной детали. С каждым болтом так, разумеется, не выйдет. Однако броня, хоть и была на сегодняшний день устаревшей, все же имела вполне конкретное происхождение.

И снова все указывало на испанскую колонию в Америке. Партия доспехов, которые впоследствии использовал киборг Апраксина, была изготовлена для обеспечения сил правопорядка. Государственный спецзаказ — следов нашлось немало, партия разошлась по континенту, но без серийных номеров придется шерстить всю колонию, уточняя судьбу каждого экземпляра.

Переслав полученные сведения в ЦСБ, я поднял взгляд на дверь, в которую уже стучался юрист от «Руснефти».

— Войдите.

Дверь открылась, и в мой кабинет вошла высокая статная рыжая женщина в строгом деловом костюме. Россыпь веснушек по лицу и шее, теплая улыбка. Мне она была незнакома, но сомневаться в ее квалификации я не стал — очевидно, что князь Романов направил ко мне действительно толкового специалиста, вопрос-то для меня важный.

Найдя меня взглядом, сотрудница подошла ближе, цокая каблуками и, поклонившись, представилась.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — произнесла юрист приятным голосом. — Мария Ивановна Людина, старший специалист «Руснефти» по международной торговле. Алексей Александрович направил меня к вам для консультаций.

Кивнув, я указал на свободное кресло.

— Рад знакомству, Мария Ивановна, — произнес я. — Надеюсь, мы с вами сработаемся. Полагаю, вам нужно ознакомиться с делом?

— Если вы не возражаете, Дмитрий Алексеевич, — ответила та, — я бы предпочла для начала работы получить конкретные наименования оборудования. Так мне проще будет ориентироваться в проблеме.

— Секунду, — сказал я.

Отыскав контакт сидящей напротив женщины среди списка юридического отдела «Руснефти», я отправил ей полный перечень нужных мне агрегатов. Телефон сотрудницы вздрогнул, извещая о входящем письме, и Мария Ивановна улыбнулась.

— Если не возражаете, я бы хотела ознакомиться, — сказала она.

— Располагайтесь, где вам удобно, — ответил я, обводя рукой свободное пространство кабинета. — Я не жду от вас мгновенного ответа, так что работайте спокойно. Дело важное, и лишняя спешка ни к чему.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич.

Людина отсела на диван, где раскрыла свой ноутбук и погрузилась в чтение документов. Я же открыл письмо, пришедшее, пока юрист представлялась. Писал мне граф Кальдеро.

В самых витиеватых выражениях приветствуя меня, Гай Кассий Ногарола приглашал меня на завтрашний вечер в посольство Римской империи, где пройдет закрытый прием. Завершалось письмо просьбой надеть перед прибытием перстень.

Что ж, ключники рано или поздно должны были явить себя, выползая из тени на свет. И в целом я пока что ничего против них не имел. Миротворческая миссия, которой они придерживались, мне даже импонировала — чем меньше людей будет умирать ежедневно на бесконечных войнах, тем больше будет потенциальных ресурсов. Но, разумеется, без единого человечества это лишь утопия.

Однако, как бы я ни относился к обществу ключников, сперва необходимо проинформировать нужных людей — я себе не принадлежу, и об этом всегда следует помнить.

Не спеша сразу отвечать на письмо, я все же поставил пометку «Прочитано», и отправителю ушло соответствующее оповещение. Поставив себе напоминание поговорить о приглашении с отцом и дедом, я закрыл почту.

Мария Ивановна, заметив, что я временно освободился, тут же выпрямила спину.

— Дмитрий Алексеевич, я готова.

Я вновь пригласил ее пересесть в кресло, но юрист улыбнулась.

— Нам предстоит долгий разговор, княжич, и я предлагаю разместиться с удобством, — она чуть отодвинулась на диване.

— Хорошо, доверюсь вашему опыту, — ответил я, поднимаясь из-за стола.

А уже через минуту я слушал настоящую лекцию о международной торговле в таких масштабах. Для начала все, что говорил мне Эдуард Талгатович, Мария Ивановна подтвердила. Но каждое ее замечание сопровождалось ссылкой, с которой я обязан был ознакомиться.

И да, Людина сейчас выступала исключительно в качестве консультанта. И ее работа на данный момент заключалась в том, чтобы объяснить мне, как и что работает. И уже основываясь на полученных знаниях, я буду принимать решение.

— По соглашению между Русским царством и Германским рейхом о промышленном импорте, — говорила Мария Ивановна, пересылая мне очередной документ, — заключенном после раздела Речи Посполитой, в силу вступили новые правки к нашему законодательству. Вы, Дмитрий Алексеевич, обязаны доказать царской канцелярии, что закупка оборудования в чужой стране необходима, так как аналога не существует. Это касается каждого конкретного аппарата, и будьте готовы, что у вас потребуют подтверждение о том, что в изготовлении оборудование на наших заводах вам отказали.

Это был разумный подход. Незачем вливать миллиарды в экономику чужой страны, когда можно получить тот же товар, заплатив Русскому царству. В ином случае я бы и не посмотрел в сторону Германского рейха, но приходится мириться с реальностью.

Ознакомившись с поправкой, я кивнул юристу, подтверждая, что все понял.

— Как долго, по-вашему, займет процесс подготовки этих документов? — спросил я, глядя на своего консультанта.

Мария Ивановна пожала плечами.

— Простите, Дмитрий Алексеевич, этого я сказать не могу. Уральские предприятия, разумеется, выдадут вам нужные бумаги в тот же день. Но если мы говорим о других княжествах, все будет зависеть от ваших взаимоотношений, — пояснила она. — Могу лишь посоветовать перепоручить дело профильному отделу «Руснефти». Получать бумаги они умеют.

Хмыкнув, я кивнул.

— Спасибо. А что касается самой закупки?

И мы опять зарылись в документы. Нужно признать, Людина действительно оказалась прекрасным специалистом. У нее был ответ на любой вопрос по юридической части моей проблемы. И чем дальше я слушал, тем мрачнее становился.

Бумажной волокиты предстояло немало. А скорость получения ответов от каждой инстанции грозила затянуть процесс выбивания разрешений минимум до февраля следующего года. И это при самом благоприятном раскладе.

— Так и правда придется к Невскому идти, — покачал я головой через час, когда мы с Марией Ивановной закончили разбираться в законодательстве.

Людина покачала головой.

— Боюсь вас разочаровать, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Куратор Царской Службы Безопасности вам здесь не помощник. Максимум, что вы можете у него получить — разрешение на ввоз оборудования после того, как вы докажете канцелярии, что его не получится собрать в Русском царстве, и уже после того, как ваш товар окажется на границе. И таким образом сэкономите от силы несколько дней. Обойти закон даже ЦСБ не имеет права.

— Хорошо, я вас понял, — кивнул я.

Ну, что же, хоть и кажется на первый взгляд сложным, но вполне выполнимо.

— Итак, порядок наших действий следующий, — произнес я, подводя итог разговора, — я оформляю все разрешения и могу закупить нужное оборудование, если уложусь в отведенный по закону срок. При этом оплачивать покупку я обязан через филиал Царского банка, в котором непременно должен завести ячейку и оплатить налог на ввоз имущества. Все верно?

Людина кивнула.

— Если говорить в общих чертах, то так и есть. Однако вы должны помнить, что разрешение имеет временный характер, и если Германский рейх не успеет вовремя, процедуру придется повторять, а ваше оборудование будет арестовано.

— Спасибо за консультацию, Мария Ивановна, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Я передам князю, что ваша работа меня устроила.

Юрист встала и поклонилась.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич. Разрешите идти?

— Да, Мария Ивановна, — кивнул я.

Она быстро собрала свои вещи и покинула кабинет. А я еще раз прокрутил в голове ситуацию, после чего взял телефон.

Повертев аппарат в руках, я все же не стал звонить отцу, а сперва проверил информацию по производителям в Русском царстве. Хотелось самому понимать, с кем конкретно придется иметь дело юристам «Руснефти», прежде чем начинать собирать доказательства для канцелярии.

Понятно, что эти поправки были следствием трехсторонних переговоров.

Немцам требовались новые рынки сбыта, и они легко согласятся занять временно пустующие ниши или задушить русских производителей, не отвечающих достаточным предложением на спрос. Пока мы занимаемся тяжелой промышленностью, делая упор на военно-промышленный комплекс, Германский рейх лидирует в гражданских отраслях. Не тотально, но вред для нашего производителя будет очевиден через первые пять лет, когда наши предприятия начнут работать в убыток из-за обилия импортируемой техники.

«Оракул» вывел список практически мгновенно, и я пробежал по нему взглядом. Откровенных недоброжелателей не значилось, но и друзей у нас в этой сфере, можно сказать, нет.

А это значит, что нужно либо напрягать мои личные связи, чтобы договориться, либо платить. И платить, скорее всего, недешево даже по меркам рода Романовых. Впрочем, для этого у нас есть целый штат юристов.

Вновь вооружившись телефоном, я уже собирался набрать отца, однако аппарат завибрировал в руке, и я принял вызов.

— Здравствуйте, Петр Васильевич, — произнес я, поднеся телефон к уху.

Орлов, кажется, не ожидал, что я так быстро отвечу, так что заговорил после короткой заминки.

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич, — произнес мой бывший староста. — Я звоню, чтобы пригласить вас посетить наш дом сегодня вечером. Мой дед очень хочет встретиться с вами лично за ужином. Если вы не возражаете, разумеется.

Я мысленно перебрал дела на сегодня, и не найдя повода для отказа, произнес:

— Я с радостью встречусь с адмиралом Русского флота, Петр Васильевич, — сказал я. — Во сколько мне нужно быть у вас?

Глава 18

«Монстр» въехал в ворота московского дома Орловых. Петр Васильевич уже встречал меня на крыльце. Машины остановились, и я открыл дверь раньше, чем ко мне подошел бывший староста. Выбравшись наружу, я протянул одногруппнику руку.

— Добрый вечер, Петр Васильевич, — с улыбкой поздоровался я.

— Вечер добрый, Дмитрий Алексеевич, — ответил Орлов, отвечая на рукопожатие. — Благодарю, что откликнулись так быстро. Понимаю, приглашение вышло срочным.

— Ничего, мне не помешает немного отвлечься от забот, — сказал я, и перевел взгляд на открытую дверь.

Мелькнувшее за створкой платье заставило меня хмыкнуть. Тут никакой «Оракул» не нужен, чтобы понять — в гостях помимо меня и невеста моего старосты.

— Пройдемте в дом, Дмитрий Алексеевич, — тем временем позвал Петр Васильевич.

В гостиной царило море. Голубая обивка на мебели, паркет, подобранный так, чтобы напоминать палубу судна. На стенах висели позолоченные экспонаты мореходства.

— Красиво у вас, — заметил я, вручая слуге свой плащ.

Петр Васильевич улыбнулся.

— Наш род много поколений был связан с морем, Дмитрий Алексеевич, — ответил староста. — Вы еще не видели нашего родового гнезда.

— Все еще впереди, — заметил я, и мы с бояричем прошли через гостиную.

В следующей комнате нас встретила Надежда Григорьевна. Комарова носила платье цвета морской волны, аккуратно подобранные оборки изображали пену. Заколка в волосах походила на секстант, повернутый поперек головы боярышни.

— Дмитрий Алексеевич, добрый вечер, — поклонилась бывшая одногруппница. — Рада нашей встрече.

— Это взаимно, Надежда Григорьевна, — ответил я, сопровождая слова ответным наклоном головы.

Петр Васильевич деликатно дал нам поговорить, после чего предложил мне следовать за собой. Комарова сообщила, что проверит готовность ужина и тут же нас позовет.

Вдвоем мы поднялись по лестнице на второй этаж, и боярич провел меня до конца коридора.

Дверь распахнулась едва не раньше, чем внук главы рода постучал.

— Войдите, — разрешил сухой чуть надтреснутый голос.

Так мы и поступили. Я окинул кабинет адмирала Орлова коротким взглядом.

Учитывая, что столичный особняк не был родовым поместьем, обставляли его со вкусом, но строго по необходимости. Ни наград, ни памятных открыток.

Хозяин медленно поднялся из-за массивного стола, и я заметил, что адмирал чуть прихрамывает на левую ногу.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил глава рода Орловых, — рад наконец познакомиться лично.

Он протянул мне сухую жилистую ладонь практически цвета дерева. Рукопожатие оказалось очень крепким.

— Это взаимно, Виталий Семенович, для меня честь с вами познакомиться, — ответил я, чуть наклоняя голову.

Седой адмирал взглянул на застывшего внука, и Петр Васильевич тут же скрылся за дверью. А глава рода Орловых указал мне на кресло и сам вернулся к своему месту.

— Если вы не возражаете, Дмитрий Алексеевич, — заговорил он, разместившись на сидении, — я бы хотел узнать, какие у вас планы относительно нашего рода.

Я хмыкнул.

— Прошу уточнить, Виталий Семенович, — произнес я, глядя на собеседника.

Адмирал махнул рукой.

— Бросьте, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Романовы закупают у нас на верфях суда для транспортировки нефти. Но я так полагаю, на этом ваши морские планы не заканчиваются. Став наследником Урала, вы получили огромный технический потенциал. И я бы хотел, чтобы не только Казань стала нашим союзником.

Я промолчал, обдумывая его слова. Адмирал меня не торопил, смотрел, чуть прищурив глаза — было заметно, что это привычное выражение лица.

— У вас есть какие-то конкретные предложения, Виталий Семенович? — уточнил я. — Я пока не готов обсуждать детально вопросы сотрудничества между нашими родами, однако ко всем вашим предложениям отнесусь со всей серьезностью. Признаться, мне и самому бы хотелось, чтобы славный род Орловых стал моим союзником.

Он мягко улыбнулся, после чего открыл ящик стола и вытащил наружу папку. В его кабинете вообще не было компьютеров, не считать же за таковой лежащий на столешнице отключенный телефон.

Толкнув документы комне, адмирал прокомментировал:

— Я уже очень стар, Дмитрий Алексеевич, и понимаю, что вскоре меня не станет. Но в момент моей смерти я хочу знать, что моя семья не разорится. Что у моего сына и внука будут друзья и союзники, которые помогут Орловым устоять в любом шторме, — сказал он. — Поэтому я составил несколько предложений, которые могут быть выгодны Уралу. Прошу вас ознакомиться с ними, когда вернетесь домой.

— Я отвечу как можно быстрее, Виталий Семенович, — серьезно пообещал я, наклонив голову и принимая бумаги.

Адмирал улыбнулся.

— О большем я и не прошу. А теперь пройдемте в столовую, княжич. Я уже слышу, как к нам спешит невеста моего внука, — он поднялся на ноги, опираясь на столешницу, чуть сильнее, чем требовалось обычному человеку. — Бойкая девушка, должен заметить.

— Петру Васильевичу очень повезло, — кивнул я, размышляя, не предложить ли Виталию Семеновичу стать одним из добровольцев в моем испытании.

Адмирал вытащил из-за стола трость и жестом предложил мне идти впереди. А стоило нам покинуть кабинет, на другом конце коридора показалась Надежда Григорьевна. Комарова радушно улыбалась, но я заметил, что на меня она смотрит с некоторым опасением.

Что же, это понятно. Может быть, Петр Васильевич и поразил ее наивное девичье сердечко, однако рациональный подход требовал разобраться, на что род станет жить после смерти адмирала. Даже если Надежда Григорьевна рассчитывает как-то помочь семейному бюджету своим приданым, долго на него не проживешь.

Я еще не знаком с отцом нашего старосты, но раз за воспитание внука взялся глава рода, полагаю, одно поколение Орловых упущено.

Но при всем моем уважении к адмиралу и его внуку, благотворительностью заниматься я не стану. Так что посмотрим, что там предлагает Виктор Семенович, и только потом будем давать обещания.

Надежда Григорьевна на правах единственной женщины за столом командовала прислугой и поддерживала светскую беседу. Причем было заметно, что в качестве хозяйки она чувствует себя комфортно.

Так что из-за стола я выходил действительно не только сытым, но и отдохнувшим.

— Что ж, — заговорил Виктор Семенович, покидая столовую, — прошу меня извинить, но для меня уже время позднее. Так что оставлю все веселье молодым. Дмитрий Алексеевич, еще раз — очень рад, что мы, наконец, познакомились. Я понимаю, что вы были не обязаны помогать Петру, но все же подставили нашему роду плечо.

— Я всегда помогаю и защищаю своих людей, господин адмирал, — улыбнулся я в ответ, прежде чем пожать ему руку.

— И это похвально, — ответил Виктор Семенович. — Боюсь, мне не удалось привить такого же чувства долга своему сыну. Так что Алексей Александрович может вами гордиться.

Я искренне улыбнулся ему.

— Я обязательно передам отцу ваши слова.

Виктор Семенович кивнул и направился наверх. А меня подхватила под руку Надежда Григорьевна.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас пройти в игровую, — произнесла она.

Петр Васильевич кивнул мне, показывая путь. И уже через минуту мы вошли в комнату, по которой было сразу заметно, чем занимался отец нашего старосты, пока адмирал бороздил моря и защищал водные границы Русского царства.

Десяток картежных столов, три готовых к розыгрышу бильярдных, две рулетки. Не хватало только однорукого бандита для полной коллекции. Кажется, я начинаю понимать, почему адмирал так переживал за будущее Орловых. А ведь я ничего подобного не слышал о Василии Викторовиче.

Видимо, что-то промелькнуло на моем лице, так как Комарова тут же прошептала мне на ухо:

— Я была в таком же шоке, княжич, — доверительно сообщила она.

Орлов же прошел в самый конец зала и остановился возле шахматной доски.

— Я знаю, что вы предпочитаете шахматы, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Не откажетесь разыграть партию?

Я кивнул и занял свободное кресло. Надежда Григорьевна присела со стороны жениха и, улыбаясь мне, спросила:

— Как продвигается ваша работа на Урале, княжич?

— Спасибо, все замечательно, — ответил я. — Готовим несколько проектов к выпуску. Так что, полагаю, в следующем году Уральские производства вновь произведут фурор в своей отрасли.

Комарова кивнула.

— Я слышала от своих знакомых, что на приеме у клуба ветеранов принц Германского рейха интересовался вашими делами, — призналась она. — И, насколько я поняла, вы отказались с ним говорить на эту тему.

Я пожал плечами.

— Ничего серьезного, Надежда Григорьевна, — улыбнулся я, глядя, как Петр Васильевич выставляет часы перед началом игры. — Принц хотел больше, чем я мог бы ему дать. Но я рад, что вы искренне переживаете за меня.

— За вас?! — посмеялась Комарова. — Я переживаю за Викторию Львовну!.. У вас помолвка на днях, куда мы, — она бросила на Орлова полный нежности взгляд, — уже приглашены. И мне бы не хотелось узнать о переносе в самый последний момент.

Я искренне посмеялся над ее словами.

— Уверяю, дата останется неизменной, — сообщил я. — Разыграем, Петр Васильевич?

До конца вечера мы больше не возвращались к серьезным разговорам. Было заметно, что отношения у моих бывших одногруппников уже сложились, и оба рады этому. А я просто наслаждался вечером в компании людей, которые и сами довольны, и от меня ничего не требуют и не ждут.

Да, у меня был пакет от адмирала, но Петр Васильевич о нем даже не заговорил. Да и Комарова больше интересовалась последней модой на Урале, чем моими экспериментами. Так что когда пришла пора прощаться и покинуть особняк Орловых, я был доволен проведенным временем.

— Благодарю, Петр Васильевич, Надежда Григорьевна, — прощаясь, поклонился я им поочередно. — Я отлично провел время, надеюсь, и вы тоже.

— Это было прекрасно, Дмитрий Алексеевич, — заверила меня Комарова. — Приезжайте к нам в любой момент.

Староста был более сдержан.

— Спасибо, что откликнулись на приглашение, Дмитрий Алексеевич, — сказал он, склоняя голову. — Для меня было честью принимать вас в гостях.

Сев в машину, я не стал открывать папку. Подождет до дома, никуда не денется. А вот информацию об отце Орлова стоило проверить. Адмирал прав, его время выходит, и скоро старость возьмет свое, как это ни прискорбно. И если мы будем вести дела с родом Орловых, в скором времени его главой станет Василий Викторович. А как можно вести дела с картежником?

* * *

Московская резиденция кайзера Германского рейха .

— Дорогой, я тебя предупреждала, — напомнила Анна Михайловна, лежа в ванной. — После того, как тебе прилюдно отказал княжич Романов, в нашем обществе тебе придется очень постараться, чтобы найти сторонников.

Рядом с великой княжной стоял столик с шампанским во льду и тарелка сыра с виноградом. После всех светских забот, которые закрутили Соколову после возвращения в Русское царство, девушке был необходим отдых.

Герберт фон Бисмарк подсел к супруге и провел кончиками пальцев по водной поверхности, разгоняя пузырьки пены.

— Романов правильно сделал, — заявил он. — Я бы на его месте тоже не согласился пустить чужака на свою территорию. Но ты же можешь немного сгладить острые углы между нами?

Он с нежностью взглянул на Анну Михайловну. Великая княжна улыбнулась в ответ и протянула руку принцу.

Герберт взял ее пальцы так нежно, будто они были хрустальными. Поцеловав самые кончики, принц прошептал негромко:

— Тот очаровательный домик, который тебе так понравится, достаточная награда за твои старания? — спросил он.

Соколова откинула голову на край ванны и прикрыла глаза. С тех самых пор, как принц взял ее в жены, Анна Михайловна ни в чем не знала отказа. И, разумеется, в их браке не было места любви, сплошная политика. Но великая княжна умела получать то, что хочет.

И принцу оставалось только мириться с ее аппетитами. Впрочем, Соколова еще ни разу не пересекала черту. Милые капризы, но ведь и Герберт фон Бисмарк не может себе позволить одаривать супругу всего лишь украшениями. Он принц великого Германского рейха, и подарки должны соответствовать статусу.

Так что в личном пользовании у Анны Михайловны уже имелось достаточно имущества, чтобы считать себя вполне обеспеченной дамой. Да и в немецком обществе на нее смотрели хоть и с черной завистью, ведь она заполучила принца, но и с пониманием. Соколова вела себя ровно так, как поступала бы на ее месте урожденная немка. Заботилась о своем будущем.

Протестанты слишком легко разводились, чтобы рисковать остаться ни с чем после того, как сама лишилась самого ценного для аристократки. И хотя супруг был более чем хорош во всех отношениях, но собственная безопасность стояла для Анны Михайловны превыше всего.

Безопасность собственная и рода Соколовых.

— Я посмотрю, что можно сделать, мой дорогой, — наконец, приняв решение, ответила великая княжна. — Налей мне еще немного шампанского.

— Конечно, — с улыбкой кивнул Герберт.

Принц прекрасно понимал, что его супруга оказалась заложницей положения. И если для Германского рейха этот брак сулил политические выгоды в виде союза с Русским царством, то для самого внука кайзера стал чем-то вроде способа отвлечься от бесконечных забот.

Анна Михайловна была единственной женщиной в его жизни, которой ему, принцу Германского рейха, приходилось постоянно добиваться. Игра была интересная и местами даже веселая, так что принц не возражал. В конце концов, от великой княжны требовалось дать законного наследника. И заплатить за это небольшими уступками было воистину недорого.

Соколова отпила из поданного супругом бокала и, улыбнувшись, подняла на него взгляд.

— Завтра вечером я получу нам обоим приглашения на одно очень важное официальное мероприятие, мой дорогой. Княжич Романов тоже там будет, так что у тебя будет возможность договориться с ним о какой-нибудь мелочи, — сообщила она. — И если ты действительно хочешь, чтобы от тебя не шарахались, как от чумного, сведи ваше общение хотя бы к рукопожатию. Запомни, княжич Романов — очень важная персона для нашего общества, и от того, как вы расстанетесь, зависит очень многое.

Герберт улыбнулся, опуская руку под воду. Его черная рубашка тут же промокла до локтя, однако пальцы нащупали то, что искали, и принц улыбнулся, наблюдая за тем, как медленно расслабляется его супруга.

— Я этого не забуду, дорогая, — сообщил он, после чего потянул девушку из воды.

Охнув, Анна Михайловна обхватила его руками и с блаженной улыбкой прижалась к широким плечам. Капли воды стекали с ее тела на пол, но ни она, ни он не обращали на это внимания.

Наступил вечер, а это значило, что даже в политическом браке пришла пора выполнять супружеский долг. Нужду в наследнике никто не отменял.

Глава 19

Посольство Римской империи в Москве. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Вечеринка ключников намечалась на семь вечера, так что я успел закончить со своими делами и приехать к назначенному времени.

Вытащив из шкатулки перстень, я не стал его надевать. Честно говоря, после разговора с отцом об этом обществе, хотелось вернуть подарок. Наваливать на себя еще какие-то обязанности — да к тому же не перед своей страной, а сразу всем миром! — было бы нереально глупо. Но и портить отношения с римской безопасностью, возвращая кольцо по почте, было верхом неприличия.

Покинув машину, я прошел к крыльцу. Почетный караул, сторожащий вход, даже не обратил внимания на меня, а вот за дверью встречал слуга.

Высокий и худой мужчина в униформе с гербами Римской империи и графства Кальдеро поклонился, приветствуя меня.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — заговорил он с легким акцентом. — О вашем прибытии предупреждали, прошу вас следовать за мной.

Не возражая, я прошел за слугой через общий коридор. Посольство уже завершило работу на сегодня, и нас встречали лишь закрытые двери кабинетов.

А когда мы достигли конца коридора, у лифтов нас встретила охрана. Пара солдат Римской империи даже не пошевелилась, когда мой сопровождающий нажал на кнопку.

Створки раскрылись, и я прошел внутрь. Слуга графа остался снаружи.

— Вас встретят, Дмитрий Алексеевич, — с вежливой улыбкой сообщил он, нажимая на кнопку третьего этажа.

Кабина поднялась на самый верх. Здесь, по идее, должен был располагаться глава посольства, и обустроенный под нужды высокородного этаж был едиными покоями со всеми возможными удобствами.

А потому я сразу вышел в гостиную без фамильных гербов, только с символикой Римской империи. Это все же не частные владения.

Очередной слуга Ногаролы склонил передо мной голову.

— Дмитрий Алексеевич, прошу ваш плащ.

Вручив человеку одежду, я дождался, когда он откроет передо мной двери из темного дерева, и оказался в довольно аскетично убранном помещении.

В мире благородных редко встретишь интерьеры в стиле хай-тек. Все больше старина и древняя история. Но здесь, похоже, в ходу иные ценности. Никакой пафосной роскоши, исключительно голая функциональность. Светодиодные лампы на потолке, современная техника в нишах. В стеклянный стол для совещаний вмурованы дисплеи с сенсорными экранами.

И, разумеется, никаких мягких кресел. Офисные кожаные кресла — удобные, но не слишком раздутые по габаритам. Это помещение явно предназначалась исключительно для работы, а не для веселья.

Двери напротив входа раскрылись, разъезжаясь в стороны, и ко мне вышел Гай Кассий Ногарола, граф Кальдеро. Впрочем, одетый в деловой классический костюм, он пренебрег какими-либо украшениями. Даже перстня своего общества не надел.

— Дмитрий Алексеевич, благодарю, что согласились посетить меня, — произнес он, указывая на свободные кресла. — Прошу вас, устраивайтесь, где вам будет удобно.

Не став отказываться, я выбрал ближайшее кресло и опустился на сидение. Тут же едва уловимо зашуршали моторы, и подлокотники поднялись под мои руки. Чуть дрогнула спинка, изменяя угол своего наклона. Ничего не скажешь, удобно.

Граф опустился напротив. Теперь нас разделял стеклянный стол метров трех в длину. Гай Кассий ткнул в экран перед собой, включая связь с охраной.

— Никого ко мне не пускать до особых распоряжений, — приказал он.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — ответили ему.

Глава римской безопасности взглянул на меня чуть внимательнее. Было ясно, что он заметил отсутствие перстня на моей руке, но пока что виду не подавал.

— Еще раз спасибо, что пришли, Дмитрий Алексеевич, — произнес Ногарола, сцепляя пальцы в замок. — Не стану скрывать, что ваши достижения сумели меня заинтересовать в профессиональном смысле. Однако мы оба с вами трезвомыслящие люди, и потому я не стану вербовать вас служить на благо Рима.

Я медленно кивнул, приготовившись слушать о реальной причине приглашения. Судя по тому, что я увидел, никакой закрытой встречи не будет. И, возможно, вся эта задумка с перстнем — лишь повод меня заинтриговать. Или же дать причину появиться в стенах посольства.

— Но я бы хотел заручиться вашей поддержкой в одном немаловажном для моей родины вопросе, — продолжил он речь. — Дело в том, что нам стало известно, что ваш великий князь Апраксин обнаружил некую технологию после войны в Польше.

Я не стал никак комментировать это заявление.

— И после этого вы, княжич Романов, заложили в Смоленске экспериментальное производство, — договорил Гай Кассий, выдержав небольшую паузу. — Не нужно быть гением, чтобы понять, в каком направлении будет идти ваше производство. Однако я намерен направить вашему государю официальный запрос от лица Римской империи на получение информации о находке Петра Глебовича.

— А почему вы рассказываете об этом мне? — задал я вопрос, когда граф вновь ненадолго замолчал.

— Потому что у меня имеются сведения, что эта технология, которая ляжет в основу ваших новых проектов в Смоленске, связана с несколькими терактами и диверсиями на территории Римской империи, — ответил он. — И я бы хотел получить информацию о ее реальном происхождении. Вы наверняка изучали находку и можете подсказать мне, где искать виновных.

— А мое добровольное согласие должно послужить доказательством нашей будущей дружбы, — кивнул я, понимая, к чему клонит глава Римской безопасности.

— А кроме того, я бы не хотел плодить промежуточные звенья в этой цепочке. Дмитрий Алексеевич, я на многое могу пойти, если вы согласитесь рассказать мне все как есть, один на один.

Чем больше официальных инстанций будет вовлечено в диалог двух стран, тем большему числу людей станет известно его содержание. Граф попросту боится, что враг узнает о поисках и затаится. А это значит, что никаких иных зацепок у Гая Кассия просто нет.

— Пожалуй, начнем с того, что я верну вам ваше имущество, — произнес я, выкладывая на стол перстень с символом Януса. — Честно говоря, почитать о сообществе ключников было любопытно.

Граф чуть прищурил глаза.

— Этот замечательный миф о сообществе миротворцев, Дмитрий Алексеевич, — проговорил Гай Кассий, — был придуман сразу после магической резни. Вы даже не представляете, сколько людей на самом деле было вовлечено в проект Янус. Однако забирать перстень я пока не стану и вам настоятельно рекомендую его сохранить. В любом уголке мира вы всегда сможете связаться со мной, продемонстрировав перстень солдатам Римской империи. Это знак моего к вам расположения, и от исхода нашего разговора в этом плане ничего не изменится.

— Боюсь, обладая такой вещью, я могу быть неверно понят, ваше сиятельство, — покачал головой я. — И если уж на то пошло, мне всегда проще будет связаться с вами через официальные каналы. Это не вызовет лишних подозрений ни со стороны Русского царства, ни со стороны Римской империи. Однако за предложение благодарю.

Катнув перстень через стол, я вновь посмотрел на своего собеседника, принимая решение.

Отец предложил мне самому решать, хочу ли я связываться с международным обществом единомышленников. Однако я и тогда был намерен вернуть знак, а теперь, после заявления Ногаролы, оставлять его и вовсе опасно.

Говоря откровенно, если Гай Кассий захочет меня подставить, ему достаточно заявить о том, что я уже сотрудничаю с ним, и первый же тщательный обыск Царской Службы Безопасности обнаружит у меня тайный символ. Конечно, у меня не та репутация, чтобы меня немедленно казнили за измену, однако осадок останется, и доверия между мной и Михаилом II станет заметно меньше. Зачем мне такие риски?

— Ничего иного я и не ожидал, — накрыв перстень ладонью, кивнул граф Кальдеро. — До сих пор каждое ваше решение шло на пользу вашей стране. И по всем раскладам вы бы не стали мне доверять. Не та у меня должность, чтобы мне верили на слово. Каков будет ваш ответ, княжич Романов?

— Как вы и сказали, ваше сиятельство, я не стану решать подобные вопросы без выгоды для своей страны, — ответил я. — А тайное расследование, заставившее прилететь в Русское царство главу имперской безопасности, это слишком серьезно, чтобы вчерашний мальчишка мог здраво оценить все риски и выгоды для своей страны. Так что я благодарен вам за приятный диалог, однако выдать вам сведения, которые вы хотите, не могу.

Ногарола сдержанно кивнул, и по его выражению лица не было понятно, расстроен он или доволен моим ответом. Но, независимо от его отношения, менять свое решение я не собирался.

— Что ж, в таком случае мое предложение будет открытым еще неделю, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он, поднимаясь на ноги, чем демонстрировал, что мне пора на выход. — Как вы понимаете, мое положение позволяет решать очень многие вопросы и проблемы. Кто знает, быть может, в чем-то глава Римской безопасности сможет оказаться вам полезен?

Я тоже поднялся на ноги и кивнул графу.

— Я запомню ваши слова, ваше сиятельство, — ответил я.

На выходе из переговорной меня уже ждал с плащом в руках тот же самый слуга. Одевшись, я спустился на первый этаж, под взглядами охраны миновал длинный коридор, а оказавшись на улице, вручил верхнюю одежду подошедшему охраннику Романовых.

— Я его испачкал, избавьтесь от него, — велел я, и боец кивнул.

Пока мне подавали куртку взамен «испорченного» плаща, я оглянулся на окна третьего этажа. Тень, мелькнувшая за окнами, не позволяла невооруженным глазом определить, слуги это ходят или сам глава Римской безопасности. Однако мой глаз как раз вооружен.

Так что я точно знал, что Гай Кассий пошел на крайне дерзкий ход, и теперь воочию увидел, что его ставка не сыграла. «Оракул» моментально определил, что в левый манжет плаща слуга его сиятельства поместил подслушивающее устройство.

Не раскрывая своих возможностей, устроить скандал я не мог, но как только сяду в машину, о случившемся станет известно как отцу с дедом, так и Емельяну Сергеевичу. Наглость, конечно, второе счастье, однако подбрасывать жучки аристократу другой страны — это уже за гранью дозволенного.

Натянув кожаную куртку с меховым воротником и вышитым на спине гербом, я кивнул своим людям.

— По машинам!

Охранник, все еще державший мой плащ, прикрыл за мной дверь, и я тут же достал телефон.

Этим иностранцам как медом намазано в моих проектах! И ладно, принц Герберт, он хотя бы честно и открыто попытался договориться влезть в долю в обмен на оборудование, которое я и так могу купить. Но граф Кальдеро пересек черту, стараясь добиться того же результата, причем получив конкретный отказ. Впрочем, Гай Кассий не стал бы главой безопасности целой империи, если бы вел дела предельно честно и кристально чисто.

Собрав конференцию из князей и куратора ЦСБ, я бросил только одно предложение:

— Гай Кассий Ногарола поместил в мой плащ подслушивающее устройство.

Отключив вызов, я откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Очень любопытный визит вышел. А главное, очень показательный.

Ни к кому из иностранных аристократов доверия у меня и раньше не было, а теперь его можно вообще убрать из уравнения. Никакой дружбы и взаимовыгодного сотрудничества у нас не получится. Союзные отношения на подобных выходках не строятся.

Улыбка сама появилась на моих губах, когда телефон в моей руке завибрировал. Раз не хотят работать со мной по-хорошему, я тоже в благородство играть не стану.

— Да, отец.

— Приказ я уже отдал, плащ завернули и передадут опричникам через три квартала, — сообщил князь Романов, явно выдыхая сигаретный дым на том конце. — Остановитесь, вручите плащ и сразу домой. Руслан Александрович уже едет к нам, вместе все обсудим.

— Как прикажешь, князь, — ответил я.

— И будь осторожен, сын, — произнес Алексей Александрович уже спокойнее. — Не хотелось бы, чтобы на тебя опять какой-нибудь самоубийца напасть попытался. У этих европейцев хватит мозгов попытаться устроить покушение прямо на улицах столицы.

— Все под контролем, отец, — заверил я. — Да и единственные, кто мог бы на меня напасть, это британцы. Но их сейчас прижимает ЦСБ, и до меня англичанам дела нет. Но я буду крайне осмотрителен.

— Хорошо, ждем твоего возвращения, — выдохнул князь Романов, после чего положил трубку.

* * *

— Это непростительно, — вздохнул князь Демидов, откладывая вилку. — И мы должны выдвинуть обвинения, независимо от того, что там решат в Кремле. Замалчивать подобную наглость — все равно что проглотить оскорбление.

Мы собрались за поздним ужином втроем. Сергей еще днем сорвался в Якутию к своей невесте, улаживать последние вопросы с намеченной свадьбой, так что кроме нас в особняке никого не было.

— Ход был бы хорош, не будь у нас «Оракула», — заметил Алексей Александрович, накалывая последний кусочек стейка. — Сам факт того, что глава Римской безопасности пошел на подобные меры, доказывает, что он понятия не имеет о нашем техническом превосходстве.

Я промолчал, не уточняя, что без крупного центра, откуда искусственный интеллект мог бы контролировать всю планету, это еще далеко не превосходство. Мы просто обгоняем конкурентов на несколько шагов. Да и то, откровенно говоря, нам не хватает ни рук, ни глаз.

— Это, конечно, приятно знать, но ситуация от этого не меняется. Граф Кальдеро нанес моему наследнику оскорбление, — ответил дед. — Сначала принц предлагает за копейки получить доступ к Уральским мощностям, теперь этот макаронник сует свой нос в наши дела.

И это не говоря о британцах, к которым ушла информация о царских детях, одним из которых я являюсь.

— Меня больше смутило, что он заявил, будто ключников не существует, — сказал я, привлекая внимание старших родственников. — Конечно, если бы я пригласил человека, подающего надежды, вступить в некое тайное сообщество, а тот отказался, я бы тоже рассказывал, что никакого сообщества не существует. Однако оно есть, и это не фикция.

Руслан Александрович взглянул на меня с вопросом в глазах.

— Это имеет какое-то отношение к тому, что он сделал? — спросил князь Демидов.

У меня было время обдумать всю ситуацию, а заодно просмотреть записи с видеокамер в посольстве. Пока мы сидели в кабинете, граф умудрился подать условный сигнал, и слуга не просто вшил в мой плащ жучок. Он подменил саму одежду.

— Вышить герб Романовых несложно, тем более если имеется время на подготовку, — проговорил я. — Все это не было экспромтом. У Гая Кассия были несколько вариантов наготове. Вступи я в его кружок по интересам, он бы позволил мне уйти. Но так как графу пришлось озвучить свою проблему, а я отказался ее решать и, кроме того, вернул ему знак доверия, Гай Кассий обязан был удостовериться, что я не стану разглашать его секреты.

— К чему ты ведешь, сын? — спросил отец.

Я сделал глоток кофе, прежде чем ответить. Затем медленно отставил чашку на блюдце и поочередно взглянул на обоих своих родственников. Князь Демидов держал себя в руках, хотя я уже достаточно близко его знал, чтобы понимать — Руслан Александрович жаждет крови.

А вот Алексею Александровичу было интересно, к какому выводу я пришел. Князь Романов был во мне уверен, и, похоже, заранее считал, что я не могу ошибаться в своих выводах. Приятно, когда тебе настолько доверяют.

— Настоящий заказчик расследования о киборгах, — произнес я, — это не Римская империя. Это общество ключников. Именно поэтому вообще состоялся этот разговор. А раз они настолько серьезно увлечены этой проблемой, что прислали к нам Ногаролу, получается, что у нас есть два конфликта.

Князья ждали продолжения моих слов, и я не стал затягивать.

— Во-первых, попытка подобраться ко мне со стороны Гая Кассия, это конфликт с Римской империей, — произнес я. — И во-вторых, вероятная попытка со стороны ключников напасть на наше производство в Смоленске, чтобы выкрасть данные оттуда. Это конфликт с неизвестным числом наделенных властью лиц по всему земному шару.

У меня в кармане завибрировал телефон.

— Прошу прощения, — сказал я, вынимая аппарат, после чего принял вызов. — Романов слушает, государь.

Глава 20

Посольство Римской империи в Москве .

— Ваше сиятельство, к вам прибыл великий князь Московский, — доложил слуга.

Гай Кассий, уже намеревавшийся готовиться ко сну, замер, так и не расстегнув пуговицы пиджака. Нажав на кнопку, Ногарола ответил:

— Впустить, — велел он, и тут же направился в переговорную, где всего несколько часов назад принимал у себя княжича Романова.

Великий князь — это титул европейского герцога. А потому и отказывать столь высокородному аристократу Русского царства было бы глупо. Помимо этого, можно сказать, конкретно этот великий князь занимал ту же должность, что и сам Гай Кассий. А значит, тема для разговора будет как минимум важной и срочной. Иначе бы его коллега не стал заявляться почти что в полночь. К тому же — без предварительного обсуждения, как полагается по протоколу.

Гай Кассий не стал садиться в свое кресло, все равно бы пришлось подниматься на ноги, приветствуя более знатного посетителя. Оставшись стоять у своего места во главе стола, Ногарола прикинул, о чем может пойти речь.

С княжичем Романовым это точно никак не будет связано. Мальчишка, судя по всему, прекрасно понял, что общество ключников на самом деле никакая не выдумка. Но ему еще явно рано решать серьезные вопросы, о чем он открыто и заявил. Весьма похвальная позиция, в империи многим юным аристократам было бы очень полезно о ней вспоминать почаще.

В этот момент двери раскрылись, и глава имперской безопасности увидел, что за спиной великого князя Московского, вошедшего в переговорную, застыла пара облаченных в боевую броню солдат. На груди обоих красовался герб Русского царства, в руках — тяжелые винтовки, демонстративно готовые к бою. Перепутать отборные войска самого монарха Русского царства было невозможно.

Кремлевская гвардия. Особая форма доспехов это подтверждала — так оформлять свою броню могли себе позволить только эти подразделения. Этот факт еще раз подчеркивал — встреча двух глав безопасности, а не личная аудиенция с герцогом Москвы.

Войдя в помещение, Емельян Сергеевич Невский не стал с графом даже здороваться. Демонстративно не глядя на собеседника, великий князь заговорил официальным, не выражающим никаких эмоций тоном:

— Граф, вы пренебрегли правилами гостеприимства, — произнес куратор Царской Службы Безопасности, после чего взглянул на своего коллегу без интереса. — Государь Русского царства Михаил II очень недоволен вашим возмутительным поведением. И отзывает ваше право находиться на территории Русского царства. У вас есть час на то, чтобы вместе со всем персоналом покинуть нашу страну.

Невский замолчал на пару секунд, после чего продолжил:

— Также я уполномочен заявить, что государь не станет вмешиваться в ваш конфликт с княжичем Романовым Дмитрием Алексеевичем.

Граф Кальдеро наклонил голову, показывая, что услышал.

Мести со стороны княжича граф Кальдеро не боялся. Во-первых, он, может, и был обязан покинуть Русское царство, однако ему дали время, чтобы это сделать. В обрез, но так и обстоятельства, откровенно говоря, особые. Во-вторых, у Романова коротки руки достать главу безопасности Римской империи.

— Однако за попытку совершить противозаконное вмешательство в дела благородного рода Русского царства вам придется заплатить, — добавил великий князь Московский. — Помимо этого, я обязан поставить вас в известность, что причина, по которой мы закрываем дипломатическое представительство Римской империи в Русском царстве — ваши личные действия, и Русское царство будет ждать другие кандидатуры для представительства вашей страны. Это все, господин Ногарола.

Кивнув так и не севшему в кресло графу, великий князь Московский отправился на выход.

Гай Кассий несколько секунд смотрел в закрытые двери, осознавая случившееся.

Судя по всему, Романову как-то удалось обнаружить подброшенный жучок. Как мальчишка мог узнать о подмене плаща? Кто вообще из аристократов отличит один идентичный плащ от другого?

Но на то, чтобы доискиваться до правды, времени не было. Особого разочарования Гай Кассий Ногарола не испытывал. Когда ставки действительно высоки, иной раз обязательно случается проигрывать. Граф сделал свой ход и промахнулся. Теперь нужно лишь учесть этот опыт и продолжать служить своей империи дальше.

Надавив пальцем на сенсорный экран, Гай Кассий произнес:

— Полная эвакуация посольства. Действуем по протоколу. Подготовить самолеты, нам дали час на то, чтобы покинуть территорию Русского царства.

Отпустив кнопку связи, граф Кальдеро поднялся на ноги и направился в свои покои. Перед отлетом придется сжечь некоторые бумаги, но это дело нескольких секунд. В своей резидентуре Гай Кассий был уверен, нужные разговоры уже совершены, а банковские переводы он и из Рима сделает.

В конце концов, если не через собственные связи, так всегда можно обратиться к другим ключникам. Секреты технологии создания живых машин стоят любых рисков, и если бы того требовала ситуация, граф бы лично пытал княжича Романова, чтобы добиться ответа — не впервой выжимать информацию из тех, кто этому противится.

Бросив в металлическое ведро засекреченные документы, граф полил их виски из своего мини-бара, после чего добавил к бумагам зажженную спичку. Теперь, пока все не прогорит, можно собрать остальные личные вещи.

Уходить его сиятельство собирался налегке. Одежда и аксессуары не имели значения, подлежащая вывозу документация будет упакована слугами первого этажа, так что, накинув свой плащ на плечи, Гай Кассий прошел ко второму лифту, ведущему прямиком в подземный гараж.

Охрана посольства уже подготовила машину для графа и два автомобиля сопровождения. Гай Кассий успел подумать, что все складывается даже удачно. Уезжать в спешке из Москвы днем было бы куда сложнее. И свидетелей бегства оказалось бы больше.

А сейчас ему дали время собрать самое важное, уничтожить тайное и с комфортом доехать до аэропорта. К моменту, когда машины прибудут к самолетам, они уже будут готовы к взлету.

* * *

Кремлевский кабинет государя. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Михаил II смотрел на меня молча. Было заметно, что царь серьезно вымотан. Под глазами залегли мешки, капилляры полопались. Посерела кожа, на виске билась жилка, демонстрируя напряжение. Заостренные черты лица придавали государю облик ожившего покойника.

Повертев в пальцах перьевую ручку, мой биологический отец вздохнул.

— Итак, Романов, слушай, как мы поступим, — произнес он негромко, и его голос с каждым словом набирал силу. — Я не могу просто так позволить тебе убить главу посольства другой страны. Поэтому я дал ему час на то, чтобы покинуть Русское царство.

Я кивнул в ответ.

— В этот час его никто и пальцем не тронет, — сказал я, так как видел, что царю нужно мое устное подтверждение. — Потому что слово моего государя — закон для его подданных.

Михаил II скупо усмехнулся.

— Вот умеешь ты льстить, — посмеялся он. — Но ты на весь мир заявил, что будешь убивать тех, кто покусился на твою безопасность. И запретить тебе разобраться с Кальдеро в частном порядке я не могу. Без потерь не могу, — добавил он.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, после чего царь продолжил:

— Прежде чем портить отношения с Римом, Дмитрий, подумай, как сделать так, чтобы самого Ногаролу дома ждали не с распростёртыми объятиями. Граф хотел тебя подставить, превратив в шпиона по незнанию. Чем можешь ответить на это ты, не прибегая к насилию?

Я пожал плечами. А потом навесил плотный купол, отсекая любую возможность нас подслушать.

— Как насчет публикации всех секретных документов Римской империи, к которым у Гая Кассия есть доступ? — предложил я. — Более того, чтобы заставить Рим желать смерти графу, я могу обставить дело так, будто он сделал это по приказу Британской империи.

Государь хмыкнул, глядя на меня крайне внимательно.

— Ты действительно способен это провернуть? — уточнил он. — Дима, мы говорим о слишком серьезном вмешательстве в дела двух очень мощных и влиятельных стран. То, что ты сейчас сказал, повлечет за собой огромные последствия. Ты предлагаешь развязать войну.

Я кивнул.

— Не вижу объективных причин отказываться от этой идеи, — ответил я. — Римская империя сцепится с англичанами? И пусть. Значит, турки прижмут макаронников в Греции. А Германский рейх, оказавшийся между двумя воюющими странами, станет сговорчивее. К тому же такой вариант не требует от Русского царства никаких жертв. Только что на бумагу придется потратиться, призывая две империи к переговорам и выражая их монархам соболезнования.

Михаил II откинулся на спинку своего кресла. Обдумывая озвученное мной предложение, он смотрел на меня так, будто видит в первый раз.

— М-да, — протянул государь, — вот уж действительно Зверь. И в кого ты только таким вырос?

Я улыбнулся.

— Меня воспитали в любви к родине и верности своему государю, — ответил я. — Я защищаю интересы своего рода и страны. Обо всем человечестве пусть пекутся ключники, у них, судя по всему, неплохо получается.

Царь покачал головой.

— Ты можешь мне гарантировать на сто процентов, что твои махинации останутся незамеченными? — спросил он. — Я верю, что ты считаешь, будто обнаружить твое вмешательство ни у Лондона, ни у Рима не получится. Но ты и про киборгов не знал, пока Апраксин тебе такого не подарил.

— Государь, «Оракул» пока что не всесилен, — кивнул я. — Но это значит, что он не может следить сразу за всей планетой. Однако в его эффективности сомневаться еще ни разу не было повода. Да, я действительно могу сделать так, чтобы приказ Британской короны был неотличим от настоящего. Потому что чисто юридически он таким и будет. Точно так же, как и приказы графа Кальдеро. Это не будет подделкой, так как я использую официальные каналы и средства связи. Когда иностранцы только прибыли в Русское царство и заявились на прием к Соколовым, я уже начал готовиться. И теперь могу в любой момент устроить так, чтобы Гая Кассия Ногаролу ждало в империи только дознание и казнь.

Михаил II вновь замолчал.

Однако я прекрасно понимал его сомнения. Сложно поверить в то, что подобные шаги вообще возможны. Это осознание рушит весь привычный мир, и чисто с психологической точки зрения быстро перестроиться к таким изменениям очень сложно.

— И ты можешь сделать то же самое со мной, — произнес он едва слышно, но при этом очень внимательно за мной наблюдая.

Я улыбнулся в ответ.

— Как я и сказал, государь, меня воспитывали в любви к родине и верности своему роду и царю, — повторил я, разводя руками. — К тому же, говоря откровенно, я самый обеспеченный и обласканный властью человек в Русском царстве. Чего еще мне хотеть, помимо того, что у меня уже есть? Все, что мне нужно, я заполучу законным путем. А рваться к власти ради власти — это не для меня.

Он вновь усмехнулся, после чего взглянул на часы.

— Действуй, Дмитрий, — велел Михаил II. — Но не сейчас, а через шестнадцать минут. У графа Кальдеро как раз останется полчаса, чтобы покинуть Русское царство. А у Рима — для осознания того, что случилось и по чьей вине.

— Как прикажешь, государь, — склонил голову я.

* * *

Домодедово, аэропорт имени Михаила Ломоносова .

Гай Кассий уже въехал на территорию аэропорта и мысленно составлял отчет о произошедшем, однако его мысли были прерваны самым беспардонным образом. Личный телефон графа Кальдеро зазвонил, оглашая салон автомобиля гимном Римской империи.

Дав знак водителю не останавливаться, глава безопасности поднял стекло салона, отделяя себя от шофера, и только после этого принял вызов.

— Слушаю, — коротко произнес Гай Кассий.

— Это я тебя слушаю, Гай, — очень холодным тоном ответил деспот Римской империи. — Как ты мог решиться меня предать?

Граф Кальдеро не сразу нашелся что ответить.

— Похоже, произошла какая-то ошибка, — заговорил он, но был прерван.

— Ты немедленно летишь в Рим, Гай, — велел ему собеседник. — Ты перешел черту, Гай. И я не стану терпеть подобного отношения, Гай. Не приведи Господь тебе изменить маршрут полета, я все силы приложу, чтобы сбить борт. Ты меня понял, Гай?!

В конце речи деспот Римской империи уже перешел на яростный крик, и графу Кальдеро показалось, что телефон в его руке раскалился.

— Я уже в аэропорту, — ответил он, но связь прервалась раньше.

Покинув автомобиль, Гай Кассий на ходу вынул свой планшет и снял с него блокировку отпечатком пальца. Уже у самого трапа граф застыл, глядя, как все его документы на глазах передаются в международные журналы.

Судорожно ткнув несколько раз в дисплей, Ногарола ничего не добился, и уже бегом рванув в самолет, отдал приказ:

— Немедленно взлетаем!

— Ваше сиятельство! — попытался что-то сказать стюард.

Молния прожарила мужчину насквозь, и взбешенный граф заорал громче:

— В Рим! Немедленно!

И пока самолет взлетал, Гай Кассий был занят лишь одним делом. Он судорожно пытался сменить пароли, спрятать хотя бы часть документации. Связался со своими людьми, но и те не могли ничего изменить. Вся информация, которая только хранилась у главы безопасности Римской империи, разлеталась на сетевые порталы, отправлялась в редакции журналов, публиковалась в социальных сетях — с официальных аккаунтов!..

И граф совершенно ничего не мог с этим поделать. Про русского княжича Романова он уже и не вспоминал. Крыса, получившая доступ ко всем секретам, должна была находиться в Риме. Только оттуда — по отпечатку пальца и глазной сетчатке — можно получить доступ в личный кабинет главы безопасности.

Гай Кассий отбросил бесполезный планшет и уставился в иллюминатор. Ночное небо мчалось навстречу стремительно улетающему из такой негостеприимной страны самолету, а в голове графа Кальдеро один за другим мелькали люди, которые могли бы желать его уничтожить.

Список был огромным — никто не любит цепных псов законной власти. Но среди всех своих врагов Ногарола не мог найти того, кому удалось бы пробраться в его кабинет. Обойти защиту и не просто скопировать для себя информацию, а вот так нагло вывалить ее в сеть. То есть фактически выбить все зубы Риму.

Мысль додумать он не смог. Только что покинувший воздушное пространство Русского царства самолет неожиданно врезался в воздух. Машину смяло, плеснувшее во все стороны топливо тут же воспламенилось, и яркая вспышка озарила черное небо.

* * *

Воздушное пространство Русского царства. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Истребитель заложил вираж, обходя пылающий под нами самолет Римской империи. Благодаря «Оракулу» я знал, что его сиятельство не пережил столкновения с моим силовым полем. А если говорить точнее — графа Кальдеро, Гая Кассия Ногаролу, смяло вместе с обшивкой самолета, и когда пламя добралось до останков, глава римской безопасности уже представлял из себя комок неаппетитного фарша.

А потому задерживаться нам не было нужды. Пилот закончил разворот, и мы полетели обратно. Деспот Римской империи уже получил неопровержимые доказательства того, что его главу безопасности перекупила Британия. И смерть предателя только усилит неприязнь между двумя странами.

Но судьба этих двух государств меня волновала мало. Они замышляли против Русского царства, они пытались навредить мне. И жалеть я их не собирался.

Раз весь остальной мир не боится использовать любое самое мелкое преимущество, нарушать все возможные международные правила, я тоже не стану стесняться использовать свои козыри.

Хватит играть в доброго самаритянина, пора показать этому миру, какдолжно наводить порядок.

Глава 21

Лондон .

Его императорское величество Карл IX был хмур и мрачен. И для того имелись очень веские причины.

Стоящий перед ним человек в униформе слуги зачитывал заголовки новостей. И с каждым новым предложением монарх мрачнел все больше. А главное, что было совершенно непонятно, что теперь со всем этим делать.

Этой ночью Римская империя уже начала приводить войска в полную боеготовность, официально объявила о вмешательстве английской разведки в свои внутренние дела и грозилась начать войну со дня на день. Победой это само по себе не назовешь, однако и причин для страха Карл IX пока что не испытывал — пока еще можно было можно решить все вопросы дипломатическим путем.

Его императорское величество размышлял. Если бы его люди действительно добились подобного успеха, каким, несомненно, можно считать вербовку главы безопасности Рима, Карл IX уже бы выдавал им высшие государственные награды. Тайком, разумеется, чтобы не привлекать внимания. Подобного не случалось, пожалуй, за всю историю Британской империи даже на пике ее могущества.

Но подчиненные смотрели на своего императора с выпученными глазами, боясь сознаться в главном. К Гаю Кассию никто из них даже не приближался — граф Кальдеро прославился своей жесткой политикой по отношению к шпионам и вербовщикам, а рисковать шкурами своей агентуры никто не хотел. Ногаролу боялись не меньше, чем самого деспота — а уж тот овечкой никогда не был.

Однако вот он приказ, отданный главой разведки, лежит на столе его императорского величества с личной электронной подписью, которую подделать невозможно. И главное, этот самый приказ оформлен в тот самый момент, когда Виндзор, его якобы отдавший, сидел в своем кабинете за рабочим столом.

Так удачное ли это стечение обстоятельств? Раскрытие всех секретов Рима, с одной стороны, это прекрасно. Мощному государству, претендующему на место международного лидера, вырвали зубы вместе с челюстью, сам Ногарола, похоже, покончил с собой, взорвав собственный самолет.

Но с другой стороны, если британская разведка никакого приказа не отдавала, выходит, что неведомые враги не только Ногаролу подставили, но и в Лондон проникли. И забрались в одно из самых охраняемых мест, сделав это так хитро, что не осталось никаких следов вмешательства. Под самым носом главы британской разведки.

— Как это вообще возможно? — прошептал его императорское величество, махнув слуге, чтобы тот замолчал.

В установившейся тишине Карл IX просидел еще несколько минут, поглаживая тщательно выбритый подбородок. Единственное, что приходило в голову — нужно как можно скорее переложить вину за произошедшее на Виндзора и избавиться от слишком много возомнившего о себе лорда.

К тому же сейчас кроме записи видеонаблюдения, на которой видно, что глава разведки никакого приказа не отдавал, и слов самого лорда нет никаких иных доказательств, что Британская империя непричастна к случившемуся. Воспользоваться моментом и устранить конкурента, набравшего слишком много влияния при дворе, было бы удобно.

Но Виндзор, к сожалению, крайне полезен. И замену ему подобрать будет сложно. Да и когда такое было, чтобы Благословенная Англия выдавала своих людей каким-то там макаронникам? Урон репутации его императорскому величеству будет нанесен такой, что трон не просто закачается, его выбьют из-под ног, предварительно накинув Карлу на шею петлю, собственные интриганы.

Слабый монарх — это мертвый монарх.

И что теперь с этим делать?

* * *

Москва. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Наступил понедельник, и я выехал на награждение в Кремль. Сразу после этого мероприятия меня ждал аэропорт и возвращение на Урал. Наконец-то очередная командировка в столицу с ее интригами для меня будет закончена, и можно будет заняться действительно важными для меня делами.

Традиционно государь вручал награды неблагородному сословию и устраивал по этому поводу малый прием, куда выдавались именные приглашения для немногих избранных. Сам факт, что такой-то господин был приглашен, становился поводом задрать нос и смотреть на окружающих свысока. Для награжденных же это была редкая возможность завязать знакомства с боярами и князьями, а то и стать Слугой какого-нибудь рода.

Впрочем, говоря по правде, случалось такое на самом деле редко — отпускать отличившихся людей государь не особо стремился, и платить за принятие в Слуги такого человека аристократам приходилось обычно немало. И зачастую оно того не стоило.

Мне, как княжичу, предстояло задержаться на приеме после награждения. Иначе могут неправильно понять — как это Романов не погнушался получить медаль вместе с царскими людьми, а с благородными встречаться побрезговал? Так что пара часов в высшем столичном обществе должны были стать завершающим этапом моего визита в столицу.

Виталя вел «Монстра», а я смотрел сводку официальных новостей.

Выплеснутые в общий доступ секреты Римской империи, а до того — обнародование военных баз данных Японского сегуната были признаны всеми политическими обозревателями одной цепочки. И теперь, когда деспот открыто обвинил в своих проблемах Британию, аналитики делали ставки, решится ли его императорское величество Карл IX честно признаться в своих грехах или попытается трусливо отмыться.

Говоря откровенно, наличие у Русского царства судов серии «Северянин» ставило под вопрос возможности Английского флота. Превосходство Британии на морских водах давно кануло в Лету, к тому же верховодил на флоте у Карла IX его политический конкурент, который при первой же возможности наверняка примкнет к врагу, лишь бы стряхнуть своего короля с трона и занять его место. Причем на вполне законных основаниях, так как является представителем той же династии.

Обращение сегуна, который уже выступил с официальным заявлением, не удивило никого. Правитель Японии заявил, что в случае перехода Римской империи к военным действиям против Британской империи сегунат присоединится к карательной экспедиции. А пока что сегун закрывает все поставки английской короне, а ее предприятия на своей территории национализирует, начиная с этой полуночи.

И этот экономический удар на его императорском величестве Карле IX уже сказался серьезнее, чем любые боевые действия. Своего высокотехнологичного производства на острове было чрезвычайно мало, чтобы насытить потребности Британской империи, а сегунат, можно сказать, за счет экспорта технологий и жил. Конечно, этот удар не сразу проявится, но азиаты умеют ждать, и запаса собственной прочности им хватит.

Поднебесная выразила обеспокоенность в связи с произошедшим инцидентом утечки секретной информации уже у двух государств и на всякий случай объявила о большой закупке современного вооружения у своего союзника — Русского царства. Отец Мэйлин наверняка под шумок еще и оппозиционеров этим самым оружием прижмет. Для Китая идеальный момент, чтобы провести чистки в своих рядах, император не глуп, и непременно воспользуется шансом укрепить свое положение. Впрочем, о поставках нашего вооружения было обговорено еще в момент заключения союза, и этот факт никого особого не удивил и особого внимания не привлек.

Откровенно радовались конфликту в Османской империи. Султан выступил с длинной речью о том, насколько ослаб исторический противник, раз даже нищие по меркам турок британцы могут позволить себе купить главу имперской безопасности. А это значит, что совсем скоро Греция сама падет в руки Османской империи и больше никогда не сменит своего хозяина. Имам вторил ему, призывая населяющих колыбель демократии правоверных молиться о скором воссоединении с остальными собратьями.

Мир постепенно начинало лихорадить. Но я чувствовал, что война, которая должна была вот-вот начаться, отложена на неопределенный срок. Потому что в условиях, когда враг может в любой момент вывернуть всю твою подноготную наизнанку, рисковать, начиная боевые действия, никому не захочется.

Так что уйдет еще несколько лет, пока государства будут усиливать собственную информационную защиту. И только в тот день правители вспомнят о былых обидах, когда хотя бы кто-то один не будет полностью уверен в своей системе.

А пока мир изучал всплывшие документы и вырабатывал дипломатическую стратегию на будущее. Слишком много тайн графа Кальдеро оказалось опубликовано, слишком много вопросов он курировал лично, и все это требовалось переварить.

Для меня же это было добрым знаком. Пока страны будут крепить защиту, я введу в эксплуатацию центр «Оракула» в Иннополисе. И успею расширить нашу спутниковую систему, доводя ее до максимально возможного совершенства. Конечно, это не будет идеальная система, но для здешней реальности — лучшая из возможных. И вся планета будет под моим контролем.

«Монстр» вкатился на территорию Кремля и прополз к парадному крыльцу. Виталя обернулся ко мне, отрывая меня от размышлений.

— Приехали, княжич, — сообщил Слуга.

— Да, — убрав телефон, я дождался, когда слуга Кремля откроет дверь, и выбрался наружу.

Привычно не обращая внимания на журналистов, снимающих всех приезжающих на награждение, я прошел в распахнутые двери. Новый слуга тут же с поклоном принял у меня верхнюю одежду, а третий предложил следовать за ним.

По богато украшенным анфиладам меня привели в небольшой зал, где уже собирались будущие герои дня. Мое появление заставило замолчать всех присутствующих, а я быстро осмотрелся.

Всего нас было чуть меньше пятидесяти человек, и я — единственный среди них благородного происхождения. На мне всего лишь классический костюм со скромным гербом, тогда как другие награждаемые — каждый в своей униформе. Однако все они — невысокого звания, и потому пропасть между нами больше. А учитывая, что явился с уже выданными наградами, царские люди смотрелись еще более блеклыми на моем фоне.

— Господа, добрый вечер, — первым заговорил я, склонив голову.

Вот так, теперь они могут со мной заговорить, не нарушая никаких правил. Впрочем, разумеется, никто не поспешил кинуться ко мне с объятиями. Ответили нестройным хором, и на этом наше общение сошло на нет.

Ждать, когда нас пригласят входить, долго не пришлось. Так что уже минут через пять мы разошлись по периметру богато украшенного помещения. Слуги быстро рассортировали людей по принадлежности к службам. Получились практически идеальные квадраты. Меня, разумеется, поставили чуть в стороне, но я и не возражал, хотя слышал тихие шепотки за спиной.

— Это княжича унижают, с нами выставляя? — спрашивал один голос.

— Это нам дают возможность на него посмотреть, — не согласился другой. — Ты же слышал, он царя спас. И до этого уже получал награды, сам же видел, он кавалер «Андрея Первозванного».

— Не знаю, не знаю, — возразил первый. — Не было никогда такого, чтобы благородного вот так выставляли.

— Ну, хочешь, у него сам спроси.

Это предложение заставило меня улыбнуться. Впрочем, никто ко мне подходить, разумеется, не собирался. Да и времени уже не было.

— Государь и великий князь Русского царства! — громко оповестил собравшихся слуга.

Люди тут же подтянулись, готовясь приветствовать своего монарха. Михаил II вошел уверенным шагом. Позади него шло трое слуг, которые несли будущие награды в аккуратных шкатулках. И пока государь занимал место у кафедры, глядя на присутствующих гостей, сотрудники Кремля за его спиной замерли статуями.

— Приветствую, господа! — произнес Михаил II. — Мне радостно видеть вас всех здесь. Радостно не только потому, что сегодня в этом зале собрались лучшие люди Русского царства, но и потому, что сегодня вас как никогда много. А это отлично иллюстрирует, что наша страна в надежных руках, растет, развивается, крепнет. Благодаря вашим достижениям, героизму, профессионализму. Вы — те, кто своими руками поддерживает Русское царство. Глядя на вас, я не могу не гордиться своим народом, его достижениям и победам. Я горжусь Русским царством и вами! А теперь перейдем к награждению…

Названные люди выходили из своего строя, поднимались на сцену к царю и, получив от него наградной знак, глубоко кланялись государю. Это немного отличалось от того, как чествовали благородных, но гораздо большее отличие было в самих людях.

Они действительно были рады, не строили из себя бессердечных роботов. Кто-то, возвращаясь в строй, смахивал слезу. Кто-то не мог сдержать улыбки. Для этих людей мероприятие было очень важно. И глядя на награжденных, я думал о том, что еще могу сделать из проектов для неодаренных.

— Княжич Романов Дмитрий Алексеевич! — объявил государь, и я прошел к сцене.

А государь меж тем заговорил, объясняя собравшимся, за что меня удостоили такой чести.

— Княжич неоднократно проявлял свой героизм в вопросах безопасности Русского царства и царских людей, — говорил царь. — Его самоотверженность не единожды позволяла спасти десятки жизней. Теперь в этом списке спасенных есть и моя, государя и великого князя Русского царства.

Я подошел к Михаилу II, и он объявил:

— За проявленный героизм и спасение своего государя, — провозгласил он, — княжич Романов Дмитрий Алексеевич награждается городом Ермаковым с прилегающими территориями.

Я подавил улыбку. Это практически юго-восточная граница с Уральским княжеством. Которое теперь прирастет территорией, откусанной от великого княжества Красноярского. А так как я наследник Уральского княжества, то мои дети унаследуют эту землю.

Вернувшись в общий строй, я выпрямился, глядя на царя.

— Благодарю за верную службу Русскому царству! — торжественно произнес Михаил II, глядя поверх голов собравшихся.

Мы поклонились в ответ и остались стоять так, пока Михаил II не покинул зал под пение труб. А стоило дверям закрыться за ним, возникшие в помещении как по волшебству слуги Кремля тут же поспешили переправить нас в общий зал, где должен был состояться малый прием с избранными.

Настроение у меня было даже приподнятым, подарок действительно царский. И полезный, и не обременительный. Но улыбку с моего лица тут же сдуло, как только слуги распахнули двери в общий зал.

Первым ко мне, не глядя на других награжденных, шагал с улыбкой на лице его высочество Герберт фон Бисмарк, принц Германского рейха.

Глава 22

Строго говоря, принц был самым знатным в зале, и опережать его никто бы не посмел. И тот факт, что он не являлся подданным Русского царства, ничего не менял. Так что неудивительно, что остальные гости приема не спешили бросаться ко мне с поздравлениями.

Я спокойно двигался навстречу принцу, и наши дорожки пересеклись прямо по центру помещения. В то же время царские люди, пришедшие со мной в зал, рассеялись среди других благородных господ и дам.

— Примите мои поздравления, Дмитрий Алексеевич, — произнес принц Германского рейха, чуть склоняя голову.

— Благодарю, ваше высочество, — ответил я.

Герберт улыбнулся, после чего протянул руку, указывая в сторону стола с закусками. Прием был достаточно камерным, так что выделять отдельные помещения под игры или танцы никто не стал.

— В прошлый раз нам не удалось поговорить, — продолжая удерживать улыбку на лице, сказал принц Германского рейха, — быть может, вы соизволите уделить мне немного времени, княжич Романов?

Кивнув, я проследовал за ним.

Пока мы шли, я кивал знакомым лично людям и расточал вежливые улыбки всем вокруг. Но, несмотря на то, что кто-то явно был намерен переброситься со мной парой слов, к нам с принцем подходить никто не спешил. Пространство около нас, как по волшебству, стремительно освобождалось от людей. Всем срочно понадобилось оказаться в другом месте, и это вызвало у меня ухмылку.

Для меня не было секретом, что в столичном обществе принц стал нерукопожатным, как только слухи о моем отказе разлетелись. Герберт фон Бисмарк оказался бы в полной изоляции, если бы не вмешательство его супруги. Конечно, открыто послать кайзеровского внука никто бы не смог, однако и разговоров могли не поддерживать. Этикет позволяет срезать любой диалог, не нанося оскорбления, но при этом показывая нежелание общения.

Сейчас от исхода нашего разговора может зависеть все отношение столичного общества к принцу. Хорошо разойдемся, и его высочество примут с распростертыми объятиями, как и было бы, не начни он с самого начала пытаться пролезть в дела моего рода. Если нет — нет.

— Вас не затруднит прибегнуть к дару, Дмитрий Алексеевич? — спросил Герберт, когда мы достигли стола с наполненными шампанским бокалами и выставленными на блюдцах закусками.

Не видя никаких препятствий для приватного разговора, я демонстративно повел рукой. Вокруг нас возник голубоватый купол, и принц тут же заговорил:

— Во-первых, я должен извиниться, Дмитрий Алексеевич, — сказал внук кайзера. — Возможно, моя поспешность была воспринята вами, как попытка влезть в дела рода. Но, полагаю, вы должны меня понять, я редко встречаю действительно достойных общения людей. И позволил себе больше, чем следовало.

Я промолчал, позволяя собеседнику договорить. Он сам вызвался на разговор, так пусть сразу выскажет все, что хочет. Да и просто невежливо перебивать принца, пусть и чужой страны.

— Во-вторых, я уверен, что нам все же удастся наладить не только взаимовыгодное сотрудничество, но и добиться больших успехов для наших стран. И в качестве жеста доброй воли я прошу вас рассмотреть возможность принять от меня подарок.

Я приподнял бровь, и принц объявил, чем хочет загладить вину:

— Я знаю, что Урал стал военной кузницей Русского царства. И даже я вынужден признать, что равных вам на этом поприще нет во всем мире, — сказал он, после чего с легкой улыбкой добавил: — Однако Германский рейх опережает другие страны в иных отраслях. И я уверен, что у меня найдется то, что поможет нам наладить отношения. Вы вправе выбрать любое оборудование, Дмитрий Алексеевич, какое сочтете нужным, и я предоставлю вам его бесплатно.

Я взял бокал со стола и, смочив язык, обернулся вслед за взглядом его высочества. Принц Герберт фон Бисмарк во время этого затянувшегося монолога поглядывал на свою супругу. Анна Михайловна следила за нами с напряжением, но умело его скрывала. Не пребывай я в легком трансе, ни за что бы не заметил.

— Действительно, ваше высочество, — вновь повернувшись к принцу, произнес я. — Наш первый диалог прошел не слишком гладко. Но я понимаю, почему так сложилось. Вы — практически следующий кайзер Германского рейха, как вы и сказали, во многом ведущего государства с сильной промышленностью и огромным экспортом. У вас мощная армия, передовые разработки во многих отраслях.

Герберт фон Бисмарк тут же повел рукой, отметая мои инсинуации.

— Я всего лишь один из наследников, — поправил он меня.

— Не будем кривить душой, — улыбнулся я, при этом глядя на него со всей серьезностью. — Других достойных претендентов в вашем поколении просто нет. Ваше положение приучило вас к мысли, что вы можете совершенно спокойно брать все, что вы пожелаете. И я уверен, Анна Михайловна пыталась вам объяснить, как следует вести диалог со мной.

Щека принца чуть дрогнула, но я продолжил, не давая ему заговорить. Он высказался, и я его не перебивал. Теперь очередь Герберта послушать своего собеседника.

— Реальная власть, ваше высочество, — сказал я, — опьянила вас. Но вы протрезвели, когда столкнулись с русским обществом. Я редко говорю это, но я горжусь нашими дворянами — не так уж много стран существует на планете, где целого принца могут подчеркнуто игнорировать, общаясь только с его супругой.

— К чему вы ведете, Дмитрий Алексеевич? — уже чуть более напряженно уточнил Герберт.

От его напускной доброжелательности не осталось и следа. В голосе появились стальные нотки, а лицо приобрело выражение холодной отчужденности. Впрочем, это была лишь маска благородного человека.

— Я все это говорю к тому, ваше высочество, — ничуть не купившись на его недовольство, ответил я. — Что я рад тому, что вы прислушались к голосу разума. И, разумеется, я предлагаю закопать топор этой совершенно глупой и никому не нужной войны, выпить мировую и направить друг другу предварительные договора о сотрудничестве наших родов. У вас действительно есть то, что меня интересует. И хотя я мог бы и так это приобрести, но раз уж вы предлагаете, то не стану отказываться.

Он медленно склонил голову.

— Дмитрий Алексеевич, вам обязательно следует посетить берлинское общество, — проговорил он с усмешкой. — Вы станете настоящей сенсацией в Германском рейхе. Половина наших дворян вызовет вас на поединок, а другая с радостью будет подавать вам вино в перерывах между дуэлями. Так меня еще в жизни не унижали, как это сделали вы.

Я пожал плечами.

— Мне нет причин покидать территорию Русского царства, ваше высочество, — ответил я.

— Опасаетесь не вернуться? — уточнил он все с той же сталью в голосе.

Я оскалил зубы в ухмылке.

— Боюсь, Европа вымрет раньше, чем за неделю, — ответил я, глядя ему в глаза.

— Звучит как угроза, — покачал он головой.

— Это констатация факта, — ответил я твердо. — Я не зверь и не сумасшедший убийца. Если Германский рейх не лелеет планов на войну с Русским царством, и вы придерживаетесь нашего курса, вы никак не можете стать моим врагом. Признаться честно, я изначально предполагал, что мы сможем быть друг другу полезны. Отвечать же за вашу прошлую попытку надавить на меня титулом должен кто-то другой. Вы не виноваты в том, что вас ввели в заблуждение.

— Теперь, похоже, давите вы, княжич Романов, — холодно взглянул на меня внук кайзера. — И прошу прощения за резкость, но диктовать мне, принцу Германского рейха, как обращаться со своими людьми, вы не вправе.

— Я ни в коем случае не лезу в дела вашего рода, ваше высочество. Считайте, что это предупреждение, — улыбнулся я. — Не повторяйте ошибку тех, кто считал, что на меня можно надавить и при этом выжить. Мне очень не хочется, чтобы великая княжна стала вдовой — она еще слишком молода для таких переживаний.

Я сделал паузу, снова намочив в шампанском язык, и протянул руку его высочеству.

— Теперь, когда мы все прояснили, как насчет того, чтобы вернуться к приему?

Он несколько мгновений смотрел на мою ладонь, решая, как поступить. Но разум возобладал над эмоциями, и принц Германского рейха, кажется, вспомнил о том, что вообще-то хотел со мной помириться.

— Что ж, будем считать, что мы договорились, — произнес Герберт фон Бисмарк. — Я не лезу в ваши дела, не пытаюсь вредить Русскому царству, а вы не трогаете ни меня, ни Германский рейх. Неплохое начало хорошей дружбы, не так ли, Дмитрий Алексеевич?

Я пожал его холодную и крепкую ладонь.

— Я пришлю вам перечень оборудования, которое хочу получить, — перешел я к подведению итогов нашего разговора. — А чтобы вам было легче, я его оплачу, как положено.

Герберт оскалился.

— Беспокоитесь о моем облике перед германскими подданными, — спросил он, бросив взгляд в сторону Анны Михайловны, — или защищаете интересы моей супруги?

— Романовы могут себе очень многое позволить, ваше высочество. В том числе заказывать в Германском рейхе оборудование для своих развлечений, — улыбнулся я. — А ваша супруга и сама способна о себе позаботиться. Вон, какого мужа себе нашла! Так что я уверен, Анна Михайловна уж точно не пропадет.

Он усмехнулся и кивнул мне на купол.

— Благодарю за разговор, Дмитрий Алексеевич.

Я снял силовое поле, после чего поклонился, как того требует этикет. И когда принц от меня отдалился на пару метров, я повернулся к великой княжне с бокалом в руке. Анна Михайловна уже радостно улыбалась, и я отсалютовал ей с улыбкой.

Хотела она того или нет, но Соколова, можно сказать, решила проблему за меня. Иногда все-таки полезно иметь вес в обществе, даже если сам им не пользуешься. Другие благородные рода просто побоялись поддерживать принца Германского рейха, с которым мы не договорились, опасаясь поссориться с Романовыми.

Я двинулся по залу, здороваясь с приглашенными на прием, иногда перебрасываясь ничего не значащими фразами. Гостей действительно было немного, однако какого-то общего признака между ними не имелось. Складывалось впечатление, будто царская канцелярия просто выбирала наугад.

Награжденные государем люди тоже кружили по залу, общаясь с благородным сословием. Аристократы, до того общавшиеся только с Анной Михайловной, теперь говорили с принцем, вовлекая его в свои обсуждения.

На втором круге по залу ко мне подошла Соколова. Анна Михайловна, одетая в платье цветов рода, но с гербом Германского рейха на браслете, улыбнулась мне открыто и доброжелательно.

— Дмитрий Алексеевич, позвольте поздравить вас с заслуженной наградой, — произнесла она. — Вы добились огромных успехов за последнее время.

Я не стал возражать.

— Да, это так. Впрочем, и вас, Анна Михайловна, можно поздравить, — с улыбкой ответил я. — У вас получилась замечательная партия. Выгодная, и, судя по всему, позволяющая проводить время так, как вам нравится.

Интригуя против собственного мужа. Ну да, у каждого свое хобби. Личное состояние великой княжны практически утроилось за счет подарков Герберта фон Бисмарка. А ведь еще оставалось имущество в Русском царстве, которого Соколовым и без губернаторской должности хватит с лихвой. Рюриковичи бедными не бывают, а уж верные царю — тем более.

— Да, это так, — вернула она мою же реплику. — Кстати, я слышала, что у вас совсем скоро помолвка.

— Слухи не врут, — подтвердил я.

— Как жаль, что я не смогу на ней оказаться, — печально вздохнула Анна Михайловна, впрочем, разочарование было наигранным, и она этого не скрывала. — Но, надеюсь, это не последняя наша встреча, и мы с вами, Дмитрий, сможем быть друг другу полезны.

Я приподнял бровь, но Соколова уже кивнула мне, будто прощаясь, и двинулась в сторону.

Все, понял я, глядя великой княжне вслед. Общественный долг исполнен, и можно улетать. Хватит с меня столицы.

Позволять себя втянуть в очередное развлечение Соколовой я не собирался. Если ей так нравится играть людьми, пусть играет подальше от меня и моей семьи. Рюриковичи, как показывает практика, плохая компания.

Уже двинувшись к выходу, я увидел идущим ко мне одного из награжденных бойцов русской армии. Младший лейтенант первого мотострелкового взвода Владимир Игнатьевич Сбитнев подошел ко мне с чисто армейской прямотой во взгляде, заставив меня невольно остановиться.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне воин, награжденный царем за спасение гражданских, — уделите мне минуту?

Я кивнул и тут же окутал нас обоих куполом. Отходить не требовалось, мы и так стояли чуть в стороне от остальных гостей, и никому бы не помешали. Игнорировать же человека, с которым меня только что награждали, было бы верхом неприличия.

— Я вас слушаю, Владимир Игнатьевич, — произнес я.

Офицер не стал затягивать разговор.

— Я хочу перейти служить в род Романовых, — объявил он. — Считаю, что вы — наиболее достойная семья. Не раз и не два вы, Дмитрий Алексеевич, демонстрировали, что честь и долг для вас не пустой звук. Думаю, ни для кого не секрет, что очень скоро начнется очередная война, и вы наверняка попадете на передовую. Хочу быть рядом, когда это случится.

Я промолчал, разглядывая его внимательнее. Чуть за тридцать, крепко сбитый, на лице тонкая сеточка шрамов от шрапнели. «Оракул» уже представлял мне дело Сбитнева, и я был бы не против взять такого бойца себе. Однако все возможные позиции у нас были заняты, и держать больше уже имеющихся солдат нам просто было запрещено законом. А если я возьму Сбитнева, мне придется кого-то выгнать.

— К сожалению, я не могу ничего обещать, Владимир Игнатьевич, — произнес я. — У нас уже полностью укомплектованный штат. Но, если вы действительно хотите послужить своей стране, я могу предложить вам обратиться к князю Пермскому. Насколько я знаю, он все еще не набрал максимально допустимое число бойцов. Если хотите, я расскажу ему о вас.

— Буду премного благодарен, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне младший лейтенант.

— Пока что совершенно не за что, Владимир Игнатьевич, — ответил я прежде, чем снять купол. — А теперь, прошу простить, но меня ждут дела.

— Да, — тут же отступил он. — Всего наилучшего, Дмитрий Алексеевич.

Кивнув ему, я направился на выход.

Этот эпизод заставил меня задуматься о том, что уже каждый боец в царской армии видит, что бойня не за горами. И, как бы ни было смешно, никакой глубокой аналитики для этого понимания не требовалось. Земля изначально катилась к мировой войне и сейчас закачалась с моим вмешательством, а вскоре — лет через пять, если ничего не изменится — по всей планете начнут вспыхивать мелкие локальные конфликты, быстро разрастающиеся до полномасштабной войны. Отсрочка, которую я, можно сказать, выбил с помощью графа Кальдеро, не будет вечной.

Возможно, разработать наномашины для одаренных я и не успею. Это не повторение известных на моей Земле технологий, а создание совершенно нового проекта с нуля. Зато могу обеспечить своими наномашинами царских людей, чтобы уменьшить потери Русского царства и спасти множество жизней. Проблемы магии никак не мешают мне подсаживать наноботов простым людям. Одновременно с помощью своим согражданам я получу возможность отточить технологию до совершенства.

И раз я могу, я должен так и поступить.

Уже оказавшись снаружи Кремля, я набрал номер отца. Но князь Романов был занят, так что я воспользовался его советом и вызвал брата.

— Слушаю!

Сергей ответил практически сразу, и голос его был чуть запыхавшимся.

— Все в порядке? — спросил я обеспокоенно.

Наследник ответил через несколько секунд, я расслышал, как он сказал «Дела рода, извини, Даша». Улыбка сама появилась на моем лице. Как-то я не учел разницу во времени с Якутском. А ведь у брата сейчас глубокая ночь на дворе, и он, судя по всему, был занят со своей невестой. Переговорами, да.

— Все отлично, — заверил меня брат после еще одной короткой паузы. — У тебя что случилось?

— Мне нужно форсировать покупку оборудования в Германском рейхе. Принц прогнулся и обещал мне помочь, — сообщил я. — Так что мне нужны юристы «Руснефти».

Сергей снова замолчал на несколько секунд, но я слышал, как барабанят его пальцы по кнопкам. Брат, похоже, находился в кабинете, раз у него под рукой клавиатура.

— Все, завтра с утра с тобой свяжется Людина, — сообщил он. — Я ее к тебе прикрепил, так что она временно твой персональный адвокат. По всем вопросам сразу к ней. Устроит тебя такое решение?

— Премного благодарен, — ответил я. — Извини, что побеспокоил.

— Ничего, я тебе это припомню, — посмеялся в ответ Сергей, прежде чем положить трубку. — Все, спокойной ночи, Дмитрий.

Я убрал телефон в карман и откинулся на спинку сидения. Виталя вел машину, поглядывая на меня в зеркало заднего вида, но ничего не говорил. Хотя по его лицу я и видел, что Слуга рад, что я улыбаюсь, а не сижу хмурым, как это бывало обычно.

— В аэропорт, княжич? — уточнил он.

— В аэропорт, Виталя, — подтвердил я.

Меня ждали Урал и Виктория.

Глава 23

Самолет мягко коснулся шасси взлетно-посадочной полосы и, еще раз подпрыгнув, побежал по ней ровно. Скорость постепенно снижалась, мимо пронеслись постройки аэропорта. Заснеженное пространство вокруг казалось гладким, как доска, сливаясь в сплошное белое пятно. И только вышка, в которой сидели диспетчера, темнела на фоне обесцвеченного мира.

Наконец, машина замерла, и к нам бросились сотрудники аэропорта. Сопровождавшие нас боевые самолеты пошли дальше, напоследок передав мне поздравление с возвращением. У них своя база, и садиться на гражданской территории никто их не заставлял — военное положение было отменено после окончания мятежа.

Поднявшись со своего места, я прихватил свой рабочий ноутбук. Остальные вещи заберут слуги рода Романовых, которые будут обслуживать меня все время моего пребывания на территории Демидовых. Так договорились между собой князья, а я не возражал.

Погода снаружи была по-зимнему суровой. Крепкий мороз давил, заставляя людей кутаться в теплую одежду по самые глаза. А ледяной ветер выдувал любое тепло с такой скоростью, будто мы на Крайнем Севере.

Но меня это, разумеется, не касалось. Покров защищал меня от холода, а при необходимости я мог воспользоваться силовым полем. Так что я легко спустился по трапу и кивнул приехавшему меня встречать Ивану Тарасовичу — секретарю деда. Вокруг готовых к выезду машин сгрудилась дежурная охрана Демидовых. Их сейчас сменит отряд Романовых, уже вышедших из моего самолета.

Слуга быстро раскрыл передо мной дверь моей машины и поклонился.

— Дмитрий Алексеевич, с возвращением, — произнес слуга.

— Спасибо, Иван Тарасович, — ответил я, бросая ноутбук на другую сторону сидения. — Для меня были какие-то распоряжения от князя?

— Приказано вас встретить и передать отчеты по делам, — ответил тот, подавая мне планшет. — Заблокирован на ваш личный отпечаток, — предупредил меня секретарь Руслана Александровича. — Иных инструкций у меня нет.

— Благодарю, Иван Тарасович, — приняв аппарат, сказал я, прежде чем закрыться внутри машины.

Охрана уже сменилась, и можно было ехать. Виталя, прилетевший со мной, уже занял место за водительским сидением. Мой Слуга подышал на свои мозолистые пальцы, разогреваясь после короткого перехода от самолета к автомобилю.

— Все в порядке? — уточнил я, глядя на то, как мой шофер растирает ладони.

— Конечно, княжич. Сейчас мигом вас домчим, — заверил он, заводя двигатель.

— Как приедем, сразу же покажись целителю, — велел я. — Не хватало еще, чтобы самый верный мой человек без пальцев остался.

— Спасибо, княжич, — ответил тот. — Но морозы тут что-то совсем запредельными стали. Вроде и смотришь прогноз погоды, а все до костей промерзаешь за пять минут на улице.

Строго говоря, это я не подумал, что своих людей нужно держать под силовым полем. Мне-то никакого ущерба холод не нанесет, а вот для них прыжок из относительно теплой столицы на промозглый Урал должен быть куда более заметен.

— Остальных это тоже касается, — продолжил я. — Всем провериться у целителей, провести инвентаризацию. Если где-то не хватает, сразу доложить. Нам в этих снегах теперь не один месяц бегать по сугробам. Мои люди должны быть готовы.

— Разумеется, княжич, — ответил Виталя, снимая машину с тормоза.

Мы, наконец, двинулись с места.

Этот эпизод напомнил мне, что пора завести нового помощника. Раньше всеми подобными делами занималась Кристина. Но больше она мне не Слуга, а боярине Татарской прислуживать князю, решая за него бытовые проблемы, уже как-то невместно. Да и не выберется она из Казани теперь очень долго. Там она под постоянным контролем целителей, чтобы выносить недавно зачатого ребенка.

— Вам нужен помощник, княжич, — заметив, как я смотрю на его все еще красные пальцы, сообщил Виталя. — Нельзя за всем уследить самому.

Да, но дело-то не в этом. Я отдалился от своих людей. А это чревато последствиями. И пусть сейчас это все вылилось в крохотный инцидент, о котором никто даже и не вспомнит иначе как «очень было холодно». Но перестав учитывать нужды своих людей, я очень быстро их лишусь.

— Посмотрим, кто у нас есть, когда приедем, — кивнул я, принимая решение.

Мне нужен человек, который будет полностью зависеть не только от рода Романовых, но и от меня. При этом достаточно образованный и опытный, чтобы решать возникающие проблемы. Подобных кадров всегда нехватка, и найти по объявлению здесь не получится. Придется устраивать поиски среди уже подчиненных Романовым людей.

Но, в отличие от бесконечных столичных интриг, это приятные хлопоты. А потому я дал «Оракулу» задачу обнаружить такого человека среди подданных нашей семьи. И пусть на этот раз это будет мужчина.

Взяв в руки переданный секретарем деда планшет, я разблокировал его и погрузился в дела княжества. Помолвка — это замечательно, но моих обязанностей наследника никто не отменял.

Погрузившись в чтение отчетов и докладов, я и не заметил, как мы въехали на территорию моего особняка. Оторвал взгляд от документов, только когда Виталя сообщил, что мы на месте.

— Спасибо, — сказал я и покинул машину, не забыв рабочий ноутбук.

На крыльце, завернувшись в меховой тулуп, меня встретил мой управляющий.

— Доброй ночи, Дмитрий Алексеевич, с возвращением вас!

Пар, вырывающийся из его рта, окутывал голову столь плотно, что я даже лицо разглядел с трудом.

— Здравствуйте Василий Васильевич, — улыбнулся я в ответ. — Проходите внутрь, не будем мерзнуть.

Мы вошли в особняк, и пока я закрывал за нами дверь с помощью дара, увидел, как машины укатили на подземную парковку. Вручив плащ ожидавшему меня слуге, я тут же кивнул управляющему.

— Василий Васильевич, надеюсь, горячий ужин меня ждет?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — заверил тот. — В голубой столовой уже накрывают. Выслушаете мой доклад по делам вашего особняка там?

— С удовольствием, — ответил я.

И пошел вслед за управляющим. В помещениях горело минимальное освещение — глубокая ночь все-таки, и большая часть обитателей особняка давно спит. Василий Васильевич был обязан оставить только тех, чья служба могла потребоваться прямо по моему прибытию. Так что ничего удивительного в том, что нам по пути никто так и не встретился.

— Садитесь, Василий Васильевич, — заняв место во главе стола, распорядился я. — Заодно согреетесь.

Управляющий не стал отказываться. Так что уже через минуту мы оба потягивали горячий чай. Передо мной выставили токмач, который был практически тут же мной вычерпан, и сменился элешем. Так же к моему чаю прилагались и кош теле. И пока Василий Васильевич докладывал о прошедших на участке изменениях, я наслаждался вкусной едой. Повар расстарался, угождая моим предпочтениям, и у него начало получаться гораздо лучше.

— А что с полигоном? — уточнил я, когда управляющий закончил рассказывать о ранее заказанных мной проходах.

— Работы ведутся, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот с легким наклоном головы. — Как мы и обсуждали, строители сперва занялись заказанными вами улучшениями. Так что закончить должны примерно двадцать четвертого.

— Это хорошо, — кивнул я. — Благодарю, Василий Васильевич, за вашу службу. Я рад, что Руслан Александрович отправил вас ко мне в помощь.

— Благодарю за высокую оценку моей работы, Дмитрий Алексеевич, — стараясь держать лицо невозмутимым, произнес он.

Хотя я прекрасно видел, что похвала ему крайне приятна.

— Завтра в первую половину дня я буду занят в особняке Демидовых, — предупредил я. — А после обеда, скорее всего, буду работать из своего кабинета. Если будут какие-то гости или просьбы — перенесите их на вторую половину дня.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — отозвался он, а потом с явным сомнением в голосе добавил: — Но прошу простить, княжич, может быть, вам стоит завести хотя бы секретаря?

И он прав. В его изначальные обязанности управляющего особняком вести мои дела не входило. Впрочем, когда найму помощника, я все затраты Василию Васильевичу компенсирую достойной премией.

— Так и поступлю, — кивнул я. — А теперь спокойной ночи, Василий Васильевич.

— Доброй ночи, Дмитрий Алексеевич, — поклонился тот и первым поднялся из-за стола.

Поднявшись к себе в покои, я еще несколько часов занимался бумагами княжества, и только убедившись, что все в полном порядке, и мне даже ни на кого хмуриться не придется, я все отключил и лег спать.

* * *

Московская резиденция кайзера Германского рейха .

Кайзер Германского рейха был человеком ни добрым, ни злым. С самого рождения его воспитывали как будущего правителя. И глядя на своего деда, принц Герберт мог сказать, что Вильгельм фон Бисмарк был достойным монархом, который правил железной рукой, но и одаривал щедро.

Сам Герберт больше увлекался научными исследованиями, чем обязанностями принца. Но и о своем долге никогда не забывал. Как и о том, насколько далеко простирается вольница множества родов, во главе которых стоял его величество фон Бисмарк. Слишком много свободы было у аристократии Германского рейха, и они с радостью вцепятся в глотку своему же правителю, если только дать им повод обвинить его в слабости.

А потому Герберт вполне смог оценить подарок, который ему сделал Романов. Не сразу, разумеется, а лишь после того, как эмоции улеглись.

Открыто угрожать Германскому рейху не мог себе позволить ни один аристократ. И резкие, совершенно не сдержанные слова русского княжича заставили его высочество разозлиться всерьез. Но он мог держать себя в руках и сохранять трезвость мышления.

Именно благодаря этой своей черте, приобретенной в ходе долгой работы с учеными разных отраслей, Герберт фон Бисмарк прекрасно понимал, что Дмитрий Алексеевич мог потребовать от принца Германского рейха за примирение подарить ему оборудование. Но вместо этого Романов просто стал очередным клиентом лабораторий и фабрик великой страны.

Пришлось бы платить самому, теряя лицо перед обществом. Как же! Бисмарк унижен и оскорблен, да еще и не кем-то равным по положению, а всего лишь графом из дикой Московии. Оскорблен и вынужден за это еще и заплатить!

После подобных сплетен пришлось бы действительно устраивать поединки и убивать одного за другим. И в итоге род кайзера не только получил бы пощечину, но и приобрел бы открытых врагов. Единство великой державы, ставшей передовым промышленным центром Евразии, оказалось бы уничтожено.

А теперь Герберт фон Бисмарк вернется с победой.

— Чем занимаешься, дорогая? — отложив планшет с докладом кайзеру, спросил его высочество, глядя на супругу.

Анна Михайловна сосредоточенно листала что-то на телефоне. Лицо супруги было хмурым и недовольным. Как Герберт уже убедился, это не предвещало ничего хорошего.

— Ищу подарок для будущей княжны Романовой, — нехотя отозвалась она.

Принц вскинул бровь, но спрашивать, чем именно недовольна при этом великая княжна, не стал. За не такое уж и долгое время в браке он прекрасно осознавал, что лучше избегать советов в истинно женских делах. Вместо этого его высочество обдумал вопрос со своей стороны.

— Вы подруги? — уточнил он.

Анна Михайловна холодно усмехнулась, поднимая взгляд на супруга.

— Однажды она меня победила. Нотеперь это в прошлом, и хоть между нами и нет дружбы, такая союзница в Русском царстве мне пригодится.

Герберт фон Бисмарк хмыкнул, после чего заговорил:

— Княжич Романов прислал мне список оборудования, которое используется в медицинских лабораториях. Его невеста создала универсальную плазму. Может ли быть, что он делает ей такой подарок?

Анна Михайловна кивнула.

— Запросто, это же Романов. Они несколько поколений правили Русским царством, и хотя теперь не имеют того положения, но живут так, будто до сих пор царствуют.

Принц вновь усмехнулся.

— В таком случае полагаю, у меня найдется подарок для тебя, дорогая.

Великая княжна тепло улыбнулась в ответ. Так могла бы улыбаться змея, прежде чем нанести смертельный укус.

— И что же ты хочешь посоветовать, дорогой?

— Дарить ей нечто столь же прикладное не имеет смысла, княжич Романов уже взял это на себя. Кроме того, Михаил II никогда не позволит столь ценному ученому покинуть пределы страны, так что и имущество в Германском рейхе дарить бесполезно. Но мы можем обеспечить ее проектам зеленый свет на рынке нашей страны.

— Зачем это тебе? — уточнила Анна Михайловна. — Со стороны звучит так, будто ты готов признать, что русская княжна обошла твоих любимых умников.

Принц покачал головой в ответ.

— О нет, дорогая, — сказал он. — Получив ее работу в свои руки, мы сможем разобрать ее, изучить. И улучшить, чтобы перехватить лидерство. Естественно, мы не будем просто копировать ее изобретения и результаты работы. Но любая научная разработка ведет за собой немало побочных исследований. Вот их-то мы и перехватим, и так как Германский рейх станет первым, кто ими занимается — а это, безусловно, будет именно так, ведь лучшие специалисты на моей стороне — вся выгода от этих побочных исследований, вся слава и весь престиж достанутся нам.

Соколова покачала головой. Вслух она этого говорить не стала, но подумать о том, что все, кто пытался нажиться на Романовых тем или иным способом, в последнее время очень плохо кончают, не преминула.

Свое будущее она уже обеспечила. И даже став вдовой, легко конвертирует полученное в дар имущество в прибыль. И вернется к отцу в Русское царство. С таким приданым, которое окажется в ее руках, выйти замуж выгодно для себя и для рода Соколовых будет совсем не сложно.

— А ты успеешь все оформить, дорогой? — уточнила она. — Помолвка уже послезавтра, и мы туда не приглашены.

Принц кивнул.

— Завтра все будет готово, а к празднованию бумаги уже будут в руках княжны Романовой.

Говорить о том, что Дмитрий Алексеевич наверняка раскусит шитый белыми нитками план его высочества, Анна Михайловна не стала. Если кролик сам скачет в силки, кто она такая, чтобы отговаривать его?

Немецкая уверенность в том, что они — лучшие люди на свете, слепила ее супругу глаза. И после того, как Герберт фон Бисмарк уладил свои отношения с княжичем Романовым, казалось, принц совершенно потерял способность критически мыслить.

— Спасибо, это отличный подарок, — подскочив к супругу, великая княжна обвила его руками за шею и запечатлела поцелуй на его губах. — Мы можем передать твои бумаги с моим братом. Иван Михайлович как раз приглашен и не откажет любимой сестрице в маленькой помощи.

А сама Анна Михайловна завтра же съездит к отцу и обо всем доложит. Быть супругой принца, имеющего все права на престол, это одно дело. Но быть женой самоубийцы, решившего играть с княжичем Романовым — совсем другое.

А после того подвала, из которого ее чудом вытащил его высочество Герберт фон Бисмарк, великая княжна Выборгская поняла, что слишком любит жизнь, чтобы рисковать ее потерять из-за глупца, с которым знакома всего несколько месяцев.

* * *

Кремль, кабинет куратора Царской Службы Безопасности .

Емельян Сергеевич дослушал диалог принца и великий княжны Выборгской, после чего долго тер подбородок.

Как только Иван Михайлович доставит подарок Герберта фон Бисмарка в руки княжича Романова, можно будет считать, что война с Германским рейхом начнется через несколько часов. Дмитрий Алексеевич мог сам пропустить этот разговор, но он не мог не понять, в чем истинная цель принца.

И обязательно сделает так, чтобы Герберт фон Бисмарк поехал домой в гробу. Если останется, что в него положить, конечно.

Допускать такой конфликт между странами было никак нельзя. Русское царство еще не готово воевать с Германским рейхом. Так что следовало немедленно доложить государю.

Княжич Романов ни в коем случае не должен получить этот проклятый подарок.

— Государь, беда, — произнес Емельян Сергеевич, как только Михаил II взял трубку.

— Слушаю, — ответил царь.

— Принц решил поиграть с Романовым.

Несколько секунд государь обдумывал слова главы ЦСБ, после чего прорычал:

— Ко мне немедленно с записью. И вызови Соколова. Вместе будете решать, как не допустить этого идиотизма!

Глава 24

Урал, кабинет князя. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Первую половину дня я провел на рабочем месте деда, принимая доклады и отчеты подчиненных Руслана Александровича. Налаженная система работала, все было в порядке, а незначительные мелочи не требовали вмешательства как князя, так и его наследника.

Потому я выслушивал людей, уточнял интересующие меня вопросы и отпускал их трудиться на благо Урала дальше. Когда вернется Руслан Александрович, его должен ждать порядок, так что следить за делами княжества я собирался со всей серьезностью.

Но, наконец, эта часть моего дня осталась позади, и Иван Тарасович доложил, что разрешения войти в приемной ожидает княжна Демидова.

— Пусть проходит, — кивнул я, стоя у окна, за которым открывался вид на заснеженный мир.

Осадков в этом году оказалось очень много. Работы по расчистке дорог и уборке снега велись по всему княжеству. Однако если это только начало зимы, непонятно, каким будет продолжение. Погода успела в очередной раз испортиться, пока я сидел в кресле.

Анастасия Кирилловна Демидова вошла ко мне в кабинет и замерла у входа. Я в это время уже планировал уйти, но, разумеется, предложил сестре сесть.

— Что-то случилось? — уточнил я, вновь опускаясь в кресло деда.

Анастасия улыбнулась в ответ, занимая указанное место.

— Я так и не поблагодарила тебя за помощь, — напомнила она негромко, а после чего добавила с легким возмущением: — Но совершенно не знаю, чем бы я смогла тебе помочь, Дмитрий! У тебя, кажется, все схвачено, и любые проблемы решаются по щелчку пальцев.

Я улыбнулся.

Со стороны любой успех выглядит именно так — тебе просто все легко дается. Никто не видит, сколько раз ты падал, ошибался, сколько труда вложил, чтобы прийти к цели. Даже мое владение магическим даром вызывает у окружающих зависть, будто мне просто повезло добиться максимального уровня. И никому, похоже, в голову не приходит, сколько лет я упорно тренировался, чтобы достичь своей вершины.

— Какие могут быть счеты между родственниками? — задал я риторический вопрос. — Мы же семья, и я был рад помочь. К тому же, сама понимаешь, такой жених для княжны Демидовой был… нежелателен.

Сестра кивнула, не прекращая улыбаться.

— И все же я хотела бы тебя поблагодарить чем-то большим, чем спасибо. Поэтому, если у тебя есть какая-то проблема, и я могу ее решить, говори.

Я серьезно взглянул на собеседницу.

— Обязательно обращусь, когда мне потребуется твоя помощь, — заверил я, после чего улыбнулся и протянул ей руку. — Как насчет пообедать вместе? Заодно расскажешь, как вы здесь поживали без меня. А я поделюсь последними новостями из Москвы, если тебе будет интересно.

— Тебя интересует мой новый жених, — хитро взглянув из-под приспущенных ресниц, утвердительно сказала она, после чего уточнила: — Но ты разве не обедаешь у нас?

Я покачал головой.

— Меня ждет мой собственный дом, — ответил я двоюродной сестре, уже поднимаясь из-за стола. — Сразу после обеда у меня собственные встречи по моим предприятиям.

— Что ж, тогда я согласна, — кивнула Анастасия. — Но мне потребуется несколько минут, чтобы собраться. Я все-таки княжна!

Я кивнул с улыбкой.

— Подожду тебя в гостиной.

Естественно, я ни на миг не сомневался, что Анастасию Кирилловну подослала Мария Евгеньевна. Бабушке самой некогда заниматься всем, и девушки стали ее руками и глазами. Там, где не успевает старшая Демидова, внучки всегда могут ее заменить. Если это, конечно, не требует личного присутствия княгини.

Долго ждать не пришлось. Анастасия Кирилловна легко сошла по ступенькам, после чего слуга тут же подал ей шубу. В отличие от Романовых, Демидовы были не защищены от холода, так что оделась моя двоюродная сестра очень тепло.

— Прошу, — открыв перед сестрой дверь, я помог ей забраться на сидение, после чего обошел «Монстра» и сел сам.

Машины пошли достаточно быстро. Дороги после очередного снегопада уже расчистили, а новый еще только грозил начаться. Так что мы успевали проехать из одного особняка к другому.

А стоило зайти в мой дом, как на улице началась настоящая буря. Вот только что лишь мелкие хлопья сыпались, а в следующий миг с завыванием рванул ветер, принося с собой пригоршни снега.

— Вот так погодка, — заметила Анастасия Кирилловна, позволяя прислуге снять с плеч шубу. — Давно такой зимы не было.

— Да, пожалуй, — ответил я, скидывая плащ. — Впрочем, пока княжество справляется, да и синоптики обещают, что не долго такая погода стоять будет.

— Они всегда только обещают, — поддержала тему княжна Демидова, шагая вслед за мной в направлении голубой столовой.

Как-то так сложилось, что я ел либо именно здесь, либо у себя в покоях. Так что и уточнять, где сегодня буду обедать, не пришлось. Уже предупрежденные мной слуги накрыли на двоих.

Я помог сестре опуститься на стул, затем прошел к своему месту во главе стола. Анастасия Кирилловна тем временем окинула помещение взглядом, и судя по ее лицу, ей здесь не слишком понравилось.

— Что-то не так? — уточнил я, наблюдая за двоюродной сестрой.

— Сразу видно, что ты, Дмитрий, пока еще холост, — с легкой извиняющейся улыбкой заметила та. — Твоему особняку очень не хватает женской руки. Все слишком… функциональное.

— Этот вопрос будет закрыт в январе окончательно и бесповоротно, — ответил я, после чего кивнул прислуге.

Ели мы в полном молчании. Анастасия не спешила заводить разговор до тех пор, пока не подали десерт. Приступая к чак-чаку, княжна осторожно заметила:

— Твою боярышню здесь очень любят, Дмитрий, — произнесла она.

Я приподнял бровь, ожидая продолжения. И когда понял, что сестра слишком увлечена сладостью, произнес:

— Но?

— Никаких «но», — возразила сестра. — У Виктории Львовны все будет отлично, с нашей полной поддержкой, уж поверь, никто не станет строить ей козни. Однако ей, как и тебе, будет некогда заниматься делами своего дома.

— У меня есть управляющий, — заметил я.

— Да, но Василий Васильевич стар, Дмитрий. И мы с сестрами посовещались, кого тебе можно было бы взять вместо него.

Я отодвинул чашку с кофе в сторону.

— Меня он полностью устраивает, к тому же на должность управляющего его назначил сам князь Урала.

— А мы и не предполагаем прогонять такого полезного человека, — чуть быстрее произнесла Анастасия Кирилловна, уловив мое настроение. — Но у нас есть кандидатура, которая устроит тебя, когда Василию Васильевичу потребуется уйти на покой.

— Бабушка об этом знает? — понизив голос, с улыбкой уточнил я.

— Пока нет. Мы решили, что сперва поговорим с тобой, а потом уже обсудим все с княгиней.

Я кивнул.

— Пришлете досье, я его изучу и вынесу решение. Надеюсь, вы ничего не обещали от моего имени?

— Разумеется, нет, — заявила княжна. — Но человек надежный и опытный. Кстати, ты обещал рассказать, как прошел твой визит в Москву.

Кивнув, я сменил тему. Сестру интересовало буквально все, начиная от того, кто мне встречался, во что был одет, о чем и как разговаривал. Так что к исходу обеденного часа я и сам удивился, как много информации в моей голове умещается.

— Ты зря с принцем не помирился, — выдала вердикт Анастасия, когда я закончил свой рассказ.

— Продолжай, — улыбнулся я.

Мне и вправду было интересно, как она видит ситуацию. Я, может быть, немного передавил, поясняя Герберту фон Бисмарку, при каких условиях мы можем вести дела, но все сказанное мной оставалось в рамках созданного в обществе образа.

Кровожадный убийца, которого лучше не злить, не может лебезить перед иностранным наследником, когда собственные сограждане от ужаса трясутся, стоит лишь вызвать мое неудовольствие. Нужно быть последовательным, и уж тем более не пресмыкаться перед принцем чужой страны.

— Смотри, Дмитрий, — словно говорит с неразумным ребенком, произнесла княжна Демидова, — у тебя и так сильная позиция в этой ситуации. Ты ведь не забыл, что визит его высочества связан с переговорами между Римом, Берлином и Москвой? А кроме того, сам Герберт подставился, когда сделал тебе то предложение. Очевидно, что он таким образом прощупывал почву, проверяя тебя на адекватность.

Я вскинул бровь, изображая непонимание, но дочь Кирилла Руслановича не купилась.

— Ты стал пугалом Русского царства, Дмитрий, — сказала она. — И не можешь не знать, что за глаза тебя считают палачом Михаила II. Где бы ни случилась беда, вскоре там появится княжич Романов и зальет кровью все вокруг, не оставив в живых никого.

С этим спорить я не стал. Я к этому, собственно, и стремился, когда выбрал путь вознесения нашей семьи в высшие круги Русского царства. Романовы до моего рождения держались на плаву только благодаря финансам, да и то — наше богатство, по большей части, личная заслуга Алексея Александровича. Он принял род если и не на грани банкротства, то едва сводящим концы с концами уж точно.

Выхода было два: либо верной службой выбить себе привилегии, либо продолжать жить практически изгоями в собственной стране. Понятно, что во втором случае ни о каких разработках и исследованиях речи уже не шло бы, и мне это было невыгодно.

— Так что ничего странного, что принцу требовалось раскачать тебя и посмотреть на реакцию, — продолжила Анастасия Кирилловна. — Не забывай, что у него целая страна за плечами, и он, как будущий кайзер, обязан устанавливать отношения с высшим светом соседних стран. Так что ты просто разыграл перед ним злого княжича, и теперь можешь быть уверен — кроме как бешеным псом его высочество считать тебя не будет.

— Не вижу в этом ничего плохого, — ответил я, пожимая плечами. — У Русского царства, Анастасия, нет ни друзей, ни союзников. Есть временные партнеры, которые при первой же возможности сменят нас на более выгодную партию. Политика — это не брак на всю жизнь, со сменой интересов любой из стран мы окажемся одни. И лучше пусть нас будут бояться, чем считать слабыми. Потому что сильных трогать опасаются, слабых — делят, как Речь Посполитую.

Она явно была несогласна, но спорить не стала.

— В любом случае, скорее всего, принц решит задобрить тебя и пришлет какой-нибудь подарок на вашу помолвку, — сказала она. — На его месте я бы адресовала его не тебе, а Виктории Львовне. Она ведь не имеет репутации жестокого убийцы и прославилась своими разработками.

— И у тебя есть какое-то предложение, как поступить, когда его подарок доставят? — уточнил я с улыбкой.

— Да, разумеется, — кивнула сестра. — Нужно, чтобы ты сам высказал благодарность за этот подарок. Вежливо, со всем почтением к его титулу и положению. Естественно, не роняя своего достоинства. Просто показать, что ты не сумасшедший маньяк.

— Ты сама это придумала? — спросил я.

— Да, — кивнула Анастасия. — Мария Евгеньевна не хотела, чтобы я поднимала эту тему с тобой. Ты наследник нашего рода, и не мне указывать тебе, как вести дела. Но я же понимаю, что ты очень умный человек, и к неглупому совету прислушаешься обязательно.

Я улыбнулся, после чего отпил кофе. Некоторое время за столом стояла тишина.

Было заметно, как княжна напряжена. Она ведь действительно не вправе диктовать мне, что и как делать. Технически я могу выставить ее из дома, и никто меня не упрекнет. Но портить отношения с членом семьи — не дело. Чем крепче будут связывающие нас узы, тем спокойнее будет жить и работать на Урале.

— Хорошо, я тебя услышал. И, Анастасия, — произнес я, глядя в глаза сестре, — я благодарен тебе за то, что ты решилась со мной поделиться своими мыслями. Более того, я бы хотел попросить тебя в будущем всегда высказывать то, что думаешь, если это связано с благополучием нашего княжества.

Она заметно приободрилась, в глазах появился довольный блеск.

— Я, разумеется, не обещаю, что всегда буду делать так, как ты подсказываешь, но выслушаю тебя обязательно, — закончил я мысль, расставляя точки над «i».

Пусть будет еще одна ниточка, которая свяжет Анастасию со мной, чтобы когда она все-таки выйдет замуж, сестра не чувствовала себя отрезанной от рода. Внутри ее новой семьи отношения могут сложиться как угодно, но среди Демидовых ее всегда будут ждать. И эта возможность высказаться станет еще одним огоньком тепла в ее жизни.

Улыбаясь, я проводил сестру к выходу. Буран уже успокоился, и наши машины быстро довезли княжну до особняка Демидовых. А я поднялся к себе в кабинет и открыл список подходящих на роль помощника людей.

Разослав личные приглашения каждому кандидату, я взял в руки вибрирующий телефон и ответил на звонок.

— Слушаю вас, Виктория.

— Дмитрий, с возращением вас! — радостно произнесла Морозова. — Я надеялась, что мы сможем встретиться сегодня.

— Да, я как раз закончил с делами и совершенно свободен, — согласился я. — А кроме того, я же обещал навестить вашу лабораторию, когда вернусь.

Она тихонько посмеялась в трубку.

— Дмитрий, у нас послезавтра помолвка, — напомнила Виктория. — Я не в лаборатории. Но если вы хотите, можете заехать к нам на чай, и мы на месте все обсудим.

— Договорились, — ответил я.

Что ж, раз главный вопрос с оборудованием решен, осталось только показать своей невесте, как будет выглядеть наша работа, и можно считать, что дело в шляпе. Если принц не станет затягивать с поставками, к концу зимы мы должны выйти на первую партию готовых наномашин.

А от них всего один маленький шаг до чипов с нейроинтерфейсом.

* * *

Московский особняк великих князей Выборгских .

Михаил Викторович принимал свою дочь со всей возможной радостью. Несмотря на довольно нервную ночь, когда главу рода Соколовых срочно вызвали в Кремль, чувствовал он себя превосходно.

Такое своеобразное возвращение к государственным делам было хорошим знаком. Хотя тот факт, что пришлось работать с Невским, немного омрачал удовольствие.

Анна Михайловна прибыла как раз к тому времени, когда семья обычно только собиралась идти в столовую. И не стала отказываться отобедать.

Изначально разговор, как и водится, шел исключительно о делах светских. Иван Михайлович, поддерживающий диалог с великой княжной, задавал темы. Отец просто наблюдал за ними, не спеша вмешиваться.

Для великого князя Выборгского было крайне важно, чтобы дочь сама перешла к главной теме дня. И Анна Михайловна его не подвела.

— Отец, нам нужно обсудить мой брак, — повернувшись к Михаилу Викторовичу, объявила она. — Мой супруг, кажется, не отдает себе отчет в том, что собирается сделать.

— Я уже знаю, — заверил великий князь, сопровождая слова кивком. — Но я рад, что ты и сама все прекрасно понимаешь. Конфронтации с Германским рейхом Русскому царству необходимо избегать. Я говорил с государем на эту тему.

Он сделал паузу, давая дочери осмыслить факт, что содержание ее бесед в спальне с принцем не является тайной для Михаила II. Но Соколова, пережившая похищения, была совсем не против оказаться под наблюдением, и это было заметно по ее лицу. Кажется, Анне Михайловне даже легче стало.

— Что сказал государь? — спросила она.

Иван Михайлович взглянул на сестру по-новому. Раньше она бы обязательно показала, что недовольна таким вмешательством в свою жизнь, а теперь, похоже, была готова сделать все, что потребуется, лишь бы не прогневать Михаила II.

— Подарок принца Германского рейха будет передан, — произнес Михаил Викторович. — Но не нашими людьми, и не великим княжичем Выборгским. Договор у тебя с собой?

Анна Михайловна кивнула.

— Сейчас я сделаю звонок, и ЦСБ пришлет своего курьера, — сообщил великий князь. — Дар Германского рейха будет вручен боярышне Морозовой. Однако вместе с тем ей будет объявлено, что пользоваться им не следует.

Анна Михайловна вскинула брови.

— А как же Романов?

— А что с ним? — вопросом на вопрос ответил глава рода. — Не думаешь же ты, Анна, что Дмитрий Алексеевич хоть пальцем пошевелит без одобрения государя? Нет, дорогая моя, Романов не станет рубить сук, на котором сидит. Тем более что с ним тоже состоится разъяснительная беседа. Творить беспредел, потенциально ведущий к войне с Германским рейхом, ему не позволят.

Иван Михайлович медленно кивнул, соглашаясь с мнением отца. В отличие от сестры, он прекрасно понимал, что княжич Романов хоть и обладает определенной репутацией в обществе, однако в реальной жизни Дмитрий Алексеевич очень умный молодой человек, который не совершает опрометчивых поступков.

— Выходит, я зря паникую? — выдохнула великая княжна, глядя на отца.

— Увы, не зря, — после короткой паузы произнес Михаил Викторович. — Тяга Герберта фон Бисмарка попытаться навредить Русскому царству не устраивает ни меня, ни государя. Ты можешь оказаться под ударом, если он перейдет от слов к действиям. Так что слушай, как ты поступишь дальше.

Он вновь сделал паузу, давая дочери осознать сказанное.

— Патриарх Московский и Всея Руси давно просил у нас оказать небольшую поддержку Русской Православной Церкви. И в этот раз я пообещал, что ты, как представительница рода Соколовых, возглавишь комиссию по восстановлению и реставрации Иоанно-Предтеченского монастыря. Естественно, деньги будут выделены из казны рода. Но до тех пор, пока монастырь не будет восстановлен, ты останешься в Русском царстве. А принца уже послезавтра отзовет кайзер. Ему государь тоже все объяснил, и дедушка будет ждать расшалившегося внука с ремнем. Если, конечно, у Вильгельма хватит мозгов воспользоваться дружеским советом нашего государя.

Анна Михайловна помолчала, обдумывая повеление главы рода.

— Но я все еще его жена, — заметила она.

— Не переживай об этом, — повел рукой великий князь. — Как только Герберт фон Бисмарк явится к кайзеру, наши люди займутся им настолько плотно, насколько только возможно. И когда придет время, ни один суд не встанет на его сторону при вашем разводе.

Великая княжна вскинула бровь, а Михаил Викторович улыбнулся.

— Он не только против Романова решил сыграть, он фактически пытался сделать тебя своей соучастницей в деле против Русского царства, Анна, — проговорил Соколов. — У нас с Емельяном Сергеевичем есть свои нерешенные вопросы, но приложив совместные усилия, мы уничтожим репутацию Герберта фон Бисмарка. И ты разведешься с ним без всяких проблем, сохранив при себе все, что он подарил за время вашего брака.

— Как вы собираетесь уничтожать принца чужой страны? — уточнила она.

Великий князь пожал плечами.

— Извращенцев нигде не любят, дорогая моя.

Глава 25

Уральское княжество, особняк Морозовых. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .

Григорий открыл мне дверь, и я выбрался из машины. Буран постепенно стих, но черное небо намекало, что это лишь временное затишье.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас, — обратился ко мне слуга Морозовых, и я кивнул ему.

— Добрый вечер, — ответил я. — Идемте.

Особняк встретил меня теплом и веселыми голосами. Слуги возились с внутренним убранством, подготавливая дом к завтрашнему мероприятию.

При моем появлении люди замолкали, кланялись и тут же возвращались к своим делам. Один из них принял у меня плащ.

— Виктория Львовна скоро придет, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне Григорий. — Прошу вас следовать за мной. Желаете кофе?

— Да, спасибо, — кивнул я, шагая за слугой.

Сам Григорий после восстановления рода Морозовых приобрел статус управляющего. И, как я знал, других гостей, за исключением членов княжеской семьи, разумеется, встречали его подчиненные.

Толкнув двойные двери в кабинет, он поклонился мне.

— Кофе сейчас подадут, прошу, располагайтесь, Дмитрий Алексеевич.

Я остался в одиночестве и прошелся вдоль шкафов с книгами. Прикладная литература по химии на разных языках. Отдельной стопкой — журналы прошлого века, с запаянными в пластик страницами.

Двери открылись, и в кабинет вкатился, опережая слугу с посудой, запах крепкого кофе. Аромат потек по помещению, почти что зримо обволакивая пространство. Я вдохнул глубже, чувствуя, как сами собой расправляются плечи, а на лице появляется улыбка.

— Княжич, прошу, — произнес слуга, закончив сервировку, и тут же скрылся за дверью.

Плеснув себе кофе, я с чашкой в руках продолжил рассматривать старые издания. Коллекция на самом деле любопытная, собрать такую наверняка непросто — часть публикаций вообще являются страшным раритетом, а здесь — авторские экземпляры.

Второй стеллаж занимали медицинские учебники, тоже частично пришедшие из седых времен. Но здесь большую часть составляли журналы с открытиями, чем музейные экспонаты. Китайская медицина соседствовала с немецкими передовыми исследованиями.

Язык в дверном замке щелкнул, открываясь, но еще раньше я услышал знакомую поступь. Так что, когда створки распахнулись, я уже повернулся в сторону входящей боярышни, повесив чашку на силовое поле, чтобы не расплескать.

Виктория Львовна Морозова замерла у входа, держась за ручки дверей, и внимательно смотрела на меня с улыбкой. Темные волосы свободно спадали на плечи густым потоком, практически целиком скрывая белую блузку. Широкий кожаный ремень с простой пряжкой с начищенным до блеска гербом Морозовых, узкие черные брюки и туфли на невысоком каблуке.

Несколько долгих мгновений мы просто молча смотрели друг на друга, после чего боярышня выдохнула с явным облегчением:

— Дмитрий!

За ней, окутываясь инеем, закрылись двери, оставляя нас наедине. А сама Виктория крепко обняла меня, прижавшись щекой к моей груди. Я ощутил жар, поднимающийся по телу, и успел подумать, что не зря решил подвесить чашку с кофе в воздухе, иначе сейчас бы не смог обнять ее в ответ.

Слыша, как бьется ее сердце, я вздохнул, улавливая тот самый успокаивающий аромат, который мне так понравился при первой нашей встрече. Напряжение, которое Виктория и не думала скрывать, медленно ее отпускало, но я не спешил разрывать объятия. Все-таки я не железный, и мне приятно было стоять вот так.

— Я тоже рад вернуться, — произнес я негромко, и она медленно подняла лицо ко мне.

— Простите, Дмитрий, — все еще не разжимая рук, со смущенной улыбкой произнесла Морозова. — Я не смогла сдержаться.

Вместо ответа я взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Виктория задержала дыхание, ее зрачки расширились, а губы приоткрылись.

В двери деликатно постучались, и я выпустил девушку. Виктория отступила на шаг и отвела взгляд в сторону. По ее щекам и шее растекся румянец, грудь часто вздымалась.

— Войдите! — вновь глядя на меня, приказала боярышня.

К нам вошел Григорий в сопровождении двух помощников, загруженных документами.

— Виктория Львовна, вы велели принести ваши бумаги, — сообщил Григорий, делая вид, будто не заметил, в каком состоянии находится его младшая госпожа. — Я распорядился принести все из вашей лаборатории.

— Хорошо, — кивнула Морозова. — Сложите на стол.

Слуги с удивлением поглядывали на парящую в воздухе чашку. Такого они наверняка еще не видели. Притянув ее к себе, я взял чашку и сделал маленький глоток.

— Виктория Львовна, я буду за дверью, — предупредил Григорий, когда его подчиненные выполнили приказ. — Если потребуется что-то еще, сразу зовите.

Я сдержал улыбку. Понятно, что он будет сторожить не для исполнения внезапных приказов, а чтобы я себя в руках держал. О том, что я могу в случае необходимости поставить силовое поле, звукоизолирующее весь кабинет, упоминать не приходилось. Стоит нам надолго замолчать, и верный слуга сам заглянет внутрь.

Нас снова оставили наедине, и Виктория вздохнула.

— Простите, Дмитрий, — прошептала она.

Я улыбнулся в ответ.

— Вам не за что извиняться, — сказал я, отступая на шаг. — Расскажете, как продвигается ваша работа?

Морозова кивнула, и, обойдя меня, заняла место за столом.

— Я проверила ваши пометки, — сообщила она, не спеша садиться в кресло. — Но это не решает проблемы сохранения дара. Наши машины способны будут вмешаться в организм человека, но магия у него наверняка пропадет, и я не вижу, как обойти этот момент.

Я кивнул.

— Я знаю, но, к счастью, мне встретился специалист, который может помочь нам с этой проблемой, — сообщил я. — Но давайте вернемся к этому вопросу, когда вы покажете, к чему в итоге пришли.

На целый час мы погрузились в работу с бумагами боярышни. Виктория подробно рассказывала о каждом своем шаге, я комментировал ее работу, поправляя в нужных местах, заодно мы выбирали наиболее удобное решение.

Конечно, это были только теоретические выкладки — предстояла еще консультация с Волковым. Святослав Святославович мог вносить свои правки со стороны технической, однако теория, в целом, была готова для того, чтобы приступить к разработке прототипа наномашин. Пока что — только анализирующей части проекта, об исправлении повреждений организма сейчас речь не шла.

По итогу часа на столе лежала новая, куда более тонкая стопка бумаг, исчерканных нашими руками. Но ее содержание было еще одним прорывом для этого мира. И я приложил все силы для того, чтобы Виктория пришла к этим выводам сама.

— С вами, Дмитрий, кажется, что то, что мы делаем — очень просто, — заметила Морозова.

— В последнее время мне часто об этом говорят, — хмыкнул я.

— А ведь это невероятно! — продолжила боярышня, не обратив внимания на мою реплику. — Вы же понимаете, Дмитрий, что вот эта стопка бумаг перевернет все понимание современной медицины! Если у нас получится, проблема диагностики заболеваний просто перестанет существовать!..

Виктория смотрела на меня немного ошалелым взглядом. И, кажется, эта наша работа увлекала и будоражила ее даже больше, чем недавняя близость. Это еще раз подтверждало, что я не ошибся в своем выборе.

— Небольшая поправка, Виктория, — улыбнулся я, глядя на девушку. — Не «если» у нас получится, а «когда». Я уже заказал оборудование, и, если все пройдет правильно и в срок, уже весной мы сможем выпустить первую партию наномашин.

Она потрясенно покачала головой. Я не торопил, прекрасно понимая, что для боярышни сейчас переворачивается весь мир. Даже несмотря на то, что она приложила огромное количество сил к этому, но с моей помощью ей действительно не составило проблем решить весьма серьезную задачу.

— Откуда вы знаете, что это сработает? — спросила она, не сводя с меня взгляда. — Сперва универсальная плазма, теперь это…

Я улыбнулся, сохраняя молчание.

— Простите, Дмитрий, но я уверена, что на наноботах ваши секретные знания не заканчиваются, — сказала она. — И я надеюсь, что вы расскажете мне, откуда у вас эти технологии. Я просто не могу поверить, что вы решаете такие задачи походя. Нельзя быть гением во всем сразу.

— Дорогая моя Виктория, — я протянул руку через стол и взял ее за запястье. — Поверьте, я не скрываю никаких страшных тайн. А все мои секреты — пока что — семейная тайна. Как только вы станете частью рода Романовых, мы вернемся к этому вопросу снова. Обещаю.

Морозова покраснела, но робко погладила пальцем мою руку.

— Простите, Дмитрий, я просто разволновалась, — прошептала Виктория.

— Я все прекрасно понимаю, — ответил я с улыбкой. — И сам с нетерпением жду момента, когда мы станем одной семьей. Пока что прошу лишь верить мне, а все остальное мы совершим вместе.

На губах боярышни расцвела улыбка. Убрав локон за ухо привычным для себя успокаивающим жестом, она на мгновение отвела взгляд, а потом вновь посмотрела на меня.

— Но вы сказали, у вас есть какой-то специалист по магическим дарам?

Сменив тему, она замерла, будто ожидая, что я сейчас на нее наброшусь. Откровенно говоря, хотелось смести бумаги со стола и закончить уже со всеми препятствиями на этом пути. Но я держал себя в руках, прекрасно понимая, что это будет бесчестно по отношению к моей невесте.

— Да, — кивнул я, выпуская руку Виктории. — Боярич Стремнев Игорь Павлович. Мы познакомились с ним в столице, и его работа произвела на меня впечатление. То, чем он поделился за разговором, заставило меня отнестись к его словам всерьез.

Виктория на секунду задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Он хочет стать одним из авторов работы? — сразу же уловила проблему Морозова. — Иначе вы бы не стали обсуждать этот вопрос со мной. У вас не только право действовать от нашего со Святославом Святославовичем имени, но и право принимать основные решения. А раз вам требуется наше разрешение, то, выходит, Стремнев хочет войти в наши ряды.

Умная девушка. Чем больше мы общаемся, тем больше она мне нравится. К сожалению, не многие ее сверстницы могут похвастаться такими способностями.

— Именно, — кивнул я с улыбкой. — Мне нравится, как ловко вы раскусили проблему. Но нам действительно стоит обсудить этот момент…

— Я согласна, Дмитрий, — ответила Виктория раньше, чем я договорил.

Я взглянул на нее, приподняв брови, и Морозова пояснила:

— Вы просили верить вам, — улыбнулась она. — И я верю. Раз вы считаете, что без боярича Стремнева нам не обойтись, я согласна поделиться славой. Тем более что я пока что не слышала, что кто-то действительно смог решить проблему сохранения дара.

— Я тоже не смог ее решить, Виктория, — заметил я. — Есть вопросы, ответы на которые для меня остаются неизвестными. К сожалению, взаимодействие магии и законов физики — один из них. Но раз вы согласны принять Игоря Павловича в наши ряды, я уверен, что и эту задачу мы решим. Если, конечно, согласится Волков.

Морозова хмыкнула.

— Он сделает так, как вы прикажете, Дмитрий. Вы — наследник княжества Уральского, он не посмеет вас ослушаться. А если и задумается, отец с сестрой его быстро уговорят.

Я с удовольствием смотрел на ее улыбку.

— Судя по вашим словам, вы поладили с Василисой Святославовной? — уточнил я.

Виктория кивнула.

— Волковы — замечательная семья, Дмитрий, — ответила она. — И мы действительно очень с ними сдружились. Так что я уверена, можно считать, что наше со Святославом Святославовичем согласие у вас есть.

— Я и не сомневался, — сказал я, и в эту секунду в двери кабинета постучались.

Григорий явно ждал подходящего момента, чтобы прервать наше общение. Впрочем, управляющий Морозовых поступал правильно. Завтра у нас обоих важный день, а время уже позднее.

— Виктория Львовна, — войдя после разрешения боярышни, обратился к ней слуга рода, — ваша матушка спрашивает, закончили ли вы на сегодня.

Морозова посмотрела на меня с извиняющейся улыбкой.

— Да, мы закончили, — ответил за нее я, поднимаясь из-за стола. — Виктория, позвольте вашу руку?

— С удовольствием.

Выведя боярышню из кабинета, я прошел в гостиную, где мне вручили плащ. Морозова держалась за меня крепко, будто я мог в любой момент взять и испариться. Впрочем, мне было приятно.

— Это был прекрасный вечер, Виктория, — произнес я. — И с завтрашнего дня, надеюсь, у нас будет еще больше подобных вечеров.

Она покраснела, но взгляд отводить не стала. Вместо этого позволила мне поцеловать воздух около ее пальцев, после чего произнесла:

— Я тоже на это надеюсь, Дмитрий. Доброй ночи.

— Доброй ночи, — ответил я, прежде чем выйти в снежную бурю.

Силовое поле окутало меня с ног до головы, и я прошел внутри бурана без каких-либо проблем. Охрана уже была готова к выезду, Виталя выходить и открывать мне не стал — увидел в окно, как я махнул ему рукой, позволяя остаться на месте.

Открыв дверь «Монстра», я обернулся на особняк Морозовых. Что ж, завтра закончится еще один период моей жизни в этом мире. И я был этому очень рад, моя пара — превосходна. И пусть кроме меня никто не смог разглядеть ее истинный потенциал, теперь этот алмаз будет моим.

Заняв место на сидении, я закрыл дверь и кивнул Слуге.

— Домой, Виталя. Завтра важный день, не мешало бы выспаться.

— Домчим со всей возможной скоростью, княжич, — отозвался шофер и дал сигнал сопровождению.

Усилием воли я окружил наши машины полями, превратив кортеж в маленький снегоуборочный поезд. Урал совершенно безопасен, здесь можно не опасаться нападения, а заснеженной дорогой, которую мы сейчас расчистим, смогут пользоваться мои же подданные.

В конце концов, я до сих пор мало уделял внимания простым людям. Но раз решил взять себе за правило помнить о них и их интересах, теперь так и буду поступать.

Вечер в компании Морозовой оставил после себя теплое чувство в груди. Я не потерял рассудка от любви, но был крайне доволен своей жизнью и тем, как складываются обстоятельства.

До моего особняка мы действительно доехали достаточно быстро. Вся территория моих личных владений уже была занята машинами — род Романовых собрался у меня в полном составе.

И когда Василий Васильевич распахнул передо мной двери, я тут же оказался в объятиях матушки.

— Нет, ну вы посмотрите на него, — наигранно поддела она меня, — у него завтра помолвка, столько всего нужно успеть сделать за сегодняшний день, а он до самой ночи где-то катается!

Ирина Руслановна после нескольких недель в Казани казалась еще более эмоциональной, чем раньше. На помолвке Сергея она такой яркой не была. Впрочем, я был рад ее видеть любой, ведь, как ни крути, она действительно была для меня родным человеком.

— У меня уже все готово, матушка, — заверил я, когда она отступила на шаг.

— Пока я не увидела тебя в костюме, ничего не готово, — заявила Ирина Руслановна, после чего отступила в сторону. — Так что сейчас займемся последними приготовлениями!

Спорить я не стал, это, во-первых, все равно было бесполезно. Княгиня не забывала своих Демидовских корней, и в делах такого рода всегда добивалась того, к чему стремилась. А во-вторых, нормально поработать сегодня все равно бы не вышло. Завтра вставать ни свет ни заря, так что в любом случае ничего важного я бы сделать не успел.

— Как прикажете, княгиня Романова, — со всем возможным изяществом поклонился я. — Но разрешите сперва отужинать?

Она посмеялась в ответ и милостиво кивнула.

— Ждем тебя в столовой, Дмитрий, не задерживайся, — и, отдав распоряжение, матушка покинула меня.

Я же получил от Василия Васильевича заверение, что на территории особняка все в полном порядке, и только после этого поднялся к себе в покои. Здесь уже ждал мой завтрашний костюм, на отдельном столике лежали украшения.

Взглянув на кольцо из белого золота, усеянное брильянтами, которое завтра окажется на пальце боярышни Морозовой, я улыбнулся. Завтрашний день должен пройти идеально.

Иначе у Романовых и не бывает.

Глава 26

День помолвки начался для меня в пять утра.

Проснувшись за минуту до будильника, я отключил его и прошел в ванную. А приведя себя в порядок после сна, натянул спортивный костюм и, заранее напитав тело даром, выскочил на улицу.

Особняк еще спал, в большинстве помещений даже свет не горел, превращая мое жилище в сонное царство. Лишь дежурный охранник кивком поприветствовал меня на выходе.

После ночной метели пушистый снежный слой в добрый десяток сантиметров накрыл всю мою землю. Через пару часов его, конечно, расчистят, а пока что смотрелось красиво, как будто я не в центре цивилизации, а где-то на отшибе. Даже воздух — трескучий, морозный, пах диким лесом — от деревьев доносился аромат смолы и иголок. С внешней стороны дом уже был украшен к празднованию, и чувствовалось приближение Нового года.

Легким усилием воли создав под подошвами небольшие поля, чтобы не провалиться, я побежал прямо по белому покрывалу. Покров защищал от холода и ветра, высокий темп я брать не стал, рассматривая свою территорию.

Полигон был практически закончен, но внутрь возведенных рабочими укреплений я забегать не собирался, сразу же перейдя к полосе препятствий. Быстро пройдя стандартный маршрут, я повис на последней перекладине, и, раскрутившись на ней, взмыл в небо, тут же приняв вертикальное положение.

Под ногами вспыхивали силовые поля, с каждым шагом отдаляя меня от земли. Взобравшись на высоту около пяти метров, я легко спланировал вниз, растопырив руки с крыльями дара.

Разогретое легкой разминкой тело чувствовалось прекрасно. Каждая мышца сладко подрагивала, требуя новой нагрузки. От меня валил пар, и я вновь побежал по периметру, на бегу формируя новые силовые поля под подошвами. С каждым разом, отталкиваясь от магической площадки, я увеличивал скорость бега, пока не вышел на свой предел.

Высоту получилось набрать уже приличную — метров двадцать над полигоном. Рядом со мной вертелся дрон охраны, я махнул наблюдателю рукой и, шагнув с последней ступеньки, рухнул с верхотуры, как камень. Конус силы возник подо мной, увеличивая и без того огромную скорость, и я вошел в снег по пояс.

Точка дрона метнулась ко мне, постепенно увеличиваясь. Машина не могла падать с такой же скоростью, все-таки техника очень чувствительная. Но в будущем я обязательно займусь и этой проблемой. Пока что дроны — слишком легкие цели для врагов и практически никакой защиты не имеют против обычной пули. А мне хотелось создать достаточно прочную модель, чтобы не остаться слепым, когда понадобится заглядывать к противнику.

Я сосредоточился на том, чтобы поднять самого себя из сугроба. Дар отзывался охотно, будто тоже соскучился по экспериментам. Силовые линии складывались в плоскости, утолщались, постепенно превращаясь в круглый постамент, на котором я стоял.

Со стороны, должно быть, смотрелось очень здорово. Я поднимался из снега, застыв в одной позе, как на лифте. На самом же деле подо мной была неуловимая невооруженным глазом платформа, которая довольно быстро выдавливала меня наверх. Не левитация, конечно же, но и так вполне неплохо.

Чувствуя,что достаточно размялся, я уже спокойно пошел в сторону особняка.

На линзу выводился отчет «Оракула» о произошедшем в Русском царстве за минувшие сутки. Упоминание нашей фамилии мелькало часто, что немудрено — все обсуждали мою помолвку. Можно было отсеивать лишнее — искусственный интеллект способен справиться с такой задачей, но у меня было свободное время, и я не спешил отказываться от возможности узнать, что обо мне говорят в обществе.

Гости прибывали на Урал с ночи. Народа собиралось немало, но мне не пришлось вмешиваться — все вопросы по размещению и обустройству взяла на себя княгиня Демидова, как хозяйка княжества. Радовало, что собрались все, кого я сам хотел увидеть на столь важном для каждого дворянина Русского царства событии.

Что же касается сплетен и слухов, меня откровенно порадовали действия Анны Михайловны. Соколовы не могли не знать, что я могу их слушать, но великая княжна, явно получившая серьезный жизненный урок, пересмотрела свои взгляды на меня и уже не пыталась играть против. Насчет ее супруга, конечно, такого сказать было, к сожалению, нельзя.

Государь правильно рассудил — принца лучше удалить. Вспыхнувшее у Герберта фон Бисмарка желание непременно навредить не столько мне, сколько Русскому царству, до добра бы не довело. Хотя само предложение, конечно, и звучало хорошо, но принц даже не задумался о таком простом вопросе, который сразу же задал себе Михаил II — а зачем Русскому царству продавать на сторону свои технологии?

Войдя в особняк, я снова кивнул охраннику.

— Размялись, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он с легкой улыбкой.

— Да, немного разогрелся, — ответил я. — Вы как здесь устроились? Все устраивает, нет ли жалоб?

После нашего прилета я дал себе слово больше уделять внимания своим людям и я не собирался отказываться от этой идеи. И это уже заметно отобразилось на настроении моих подчиненных.

Он покачал головой.

— Какие могут быть жалобы, княжич?! — улыбнулся охранник. — Мы занимаемся своим делом, к тому же одними из первых осваиваем самые новые технологии. Это честь для нас — служить вам на Урале, Дмитрий Алексеевич!

Я хлопнул его по плечу.

— Если будут какие-либо вопросы, обращайтесь, — велел своему человеку, после чего легко взбежал по лестнице на второй этаж.

У меня еще оставалось немного времени, чтобы поработать, прежде чем нужно будет спускаться на завтрак. Вчера весь вечер ушел на то, чтобы матушка убедилась, что я полностью готов к этому ответственному дню, и теперь все, что мне оставалось сделать — это не пропустить собственный праздник и надеть кольцо на нужный палец.

Раскрыв ноутбук, первым делом я открыл письмо, пришедшее от Людиной. Мария Ивановна уже запустила процесс, разослав необходимые запросы на производства в Русском царстве. Также подготовила проект документов для подачи в канцелярию — мне оставалось только поставить на нем личную подпись.

Не став откладывать этот вопрос в долгий ящик, я подписал нужные листы и отправил их обратно юристу. Теперь оставалось только ждать, когда «Руснефть» выбьет разрешения. От производителей все равно придет отказ по всем статьям, и ответить будут обязаны, как раз когда будет готов остальной пакет документов.

Стоило мне закончить с этим, как пришло время отправляться на первый этаж, чтобы позавтракать. В столовой уже собралась вся семья Романовых. Мы давно не собирались в полном составе и я был рад видеть своих родных.

— Всем доброе утро! — объявил я, входя в помещение.

Рассадка не отличалась. Несмотря на то, что дом принадлежит лично мне, главой рода Романовых все равно был Алексей Александрович, так что он и занял место во главе стола. Рядом с ним — Сергей и матушка. Мне и Ксении были уготованы места сразу за ними.

— Утро доброе, Дмитрий, — кивнул отец, салютуя мне чашкой с кофе. — Присаживайся.

Сергей с Ксенией просто кивнули, отвечая на мое приветствие, а матушка оглядела меня с ног до головы, проверяя, как я выгляжу, однако от комментариев воздержалась. Приличия я соблюдаю, так что придраться ко мне с этой стороны было нельзя.

Прислуга споро наполнила мне тарелку легким завтраком, кофе себе я налил уже сам. А закончив со своими обязанностями, мои подчиненные покинули столовую. Отец выждал, когда закроется дверь, и объявил:

— Итак, Дмитрий, у тебя сегодня важный день, — заговорил князь Романов. — Род Демидовых, разумеется, уже подготовил для тебя свой подарок, но и мы хотели бы подарить вам с Викторией нечто, что вам было бы по душе.

— Да, — подтвердила Ирина Руслановна, — понятно, что ни деньги, ни недвижимость вас интересовать не будет. Поэтому рекомендую обсудить этот вопрос со своей невестой. Мы исполним любой ваш запрос.

Наследник взглянул на нее, приподняв бровь. Ну да, ему такой привилегии не выпало. Впрочем, Сергей и так получал «Руснефть» в полное управление, так что ему грех жаловаться.

Брат повернулся ко мне.

— Полагаю, как раз сейчас деньги будут нелишними? — предположил он. — Твое оборудование стоит немало. Предлагаю закрыть этот вопрос из казны рода.

— Такая большая сумма, что потребуется наша помощь? — уточнила Ксения, оторвавшись от своего салата. — Дмитрий, ты решил купить себе остров?

Я усмехнулся.

— Всего лишь оборудование, которое не производят у нас в стране, — ответил я, разводя руками. — Мог бы и сам его собрать, но это слишком долго, а по цене выйдет как бы не дороже.

Отец негромко кашлянул, привлекая наше внимание.

— Я не против и так его оплатить, — заявил Алексей Александрович. — В конце концов, это вклад в будущее нашего рода. Дмитрий, как придет время, просто вышли мне счет, «Руснефть» его покроет.

Отказываться от участия рода в таком дорогой закупке я не собирался. Отец верно заметил, все мои начинания идут на благо всей семьи, а не только позволяют набить собственные карманы.

— Благодарю, отец, — склонил голову я. — А насчет подарка мы с Викторией подумаем и вместе примем решение.

Ирина Руслановна улыбнулась, смотря на супруга с любовью во взгляде.

— Как это напоминает начало нашей семейной жизни, — заметила она. — Ты тогда тоже принимал решения, советуясь со мной.

— Я и сейчас советуюсь, — ответил князь Романов с улыбкой.

Несколько секунд мы молча ели, не отвлекаясь на разговоры. И вновь первым заговорил князь Романов.

— Руслан Александрович просил нас с тобой, Сергей, зайти перед праздником, — произнес он. — Не забудь рабочие документы.

— Хорошо, отец, — отозвался наследник.

Ирина Руслановна посмотрела на них с выражением скуки на лице. Впрочем, она не стала вмешиваться в диалог.

— Ксения, нам нужно будет убедиться, что все готово к празднику.

— Да, матушка, — легко поддержала ее княжна. — Я уже распорядилась, чтобы подали машину.

Я взглянул на часы и, допив кофе, первым поднялся из-за стола.

— Мне пора собираться, — объявил, глядя на родственников. — Нужно сделать один важный звонок. Так что встретимся уже у Демидовых.

Покинув столовую, я поднялся к себе в кабинет и, вынув линзу, заменил ее новой. Скорее бы уже решить вопрос с даром и вживить себе нейроинтерфейс напрямую. Это и удобнее, и надежнее.

Впрочем, я и так продвинулся неплохо, если говорить откровенно.

Взяв в руки телефон, набрал номер и, сев в кресло, стал ждать ответа. Трубку долго не брали, и я уже начал сомневаться, что разговор состоится. Вчера уже практически ночью я получил одобрение от Волкова, и теперь предстояло окончательно закрыть вопрос с включением нового члена нашей маленькой команды.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — наконец принял вызов Стремнев.

— Доброе утро, Игорь Павлович, — поздоровался я. — Рад сообщить, что решение по нашему вопросу принято. Ожидайте договор через два дня. Его доставят курьерской службой «Руснефти» по вашему адресу.

Пару секунд Стремнев сосредоточенно сопел в трубку.

— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, — наконец произнес он. — Благодарю за такой быстрый ответ. И поздравляю с помолвкой.

— Спасибо, Игорь Павлович, — проговорил я. — До свидания.

— До встречи.

Положив аппарат в карман, я поднялся на ноги и принялся собираться. Гости начнут съезжаться уже совсем скоро, и мне предстоит встречать их лично, выказывая уважение. Так что времени оставалось в обрез.

Закончив со своим нарядом, я прихватил шкатулку с кольцом для Виктории и покинул покои. Семья уже разъехалась, так что я уезжал из особняка последним. «Монстр» ждал снаружи, и я запрыгнул на сидение.

— Доброе утро, княжич, — поздоровался Виталя. — Едем?

— Едем, — подтвердил я с улыбкой.

Никакого волнения по поводу предстоящего праздника я не испытывал. Не первое мое мероприятие, согласие невесты у меня есть. Так что оставалось только покончить с формальностями, и можно будет вычеркнуть еще один пункт из моих планов.

В особняке Демидовых уже кипела жизнь. Слуги заканчивали последние приготовления. Мои сестры во главе с Ксенией отдавали распоряжения, где-то из глубин многочисленных комнат я слышал голоса княгинь Романовой и Демидовой.

Меня, однако, тоже быстро включили в наведение всеобщего порядка. В последний раз обговорили план всего мероприятия, и я, наконец, встал в гостиной, готовясь встречать первых гостей.

Разумеется, это были представители Уральского боярства. Им и добираться ближе всего, и готовились раньше остальных. А кроме того, титулы не позволяли им задерживаться — не к равному на праздник приезжали, а к наследнику княжеской семьи.

Здороваясь с гостями, я говорил дежурные комплименты, принимал ответные и передавал людей в руки сестер. Под прием было выделено целое крыло немаленького особняка, так что места хватит всем.

На территорию вплыла череда китайских «Танков» с гербами княжества Пермского, и я улыбнулся по-настоящему. Чета Ефремовых покинула свою машину и тут же была встречена мной — для дорогих гостей не грех и на улицу выйти.

— Семен, Мэйлин! — я протянул руку, но князь Пермский вместо этого обхватил меня и сжал в объятиях.

Его супруга смотрела на нас с легкой улыбкой, стоя чуть за спиной мужа.

— Рады видеть вас в таком прекрасном расположении духа, — произнесла она.

— Это взаимно, — ответил я, когда Ефремов выпустил меня из своих медвежьих объятий. — Прошу, проходите и располагайтесь.

Сопроводив друзей до двери, я тут же вышел обратно на улицу. Новый род прибывал на праздник. Я дождался, когда кортеж остановится, и Михаил Эдуардович выберется наружу.

Наследник Юсуповых прошел ко мне стремительным шагом с широкой улыбкой на лице. Сразу же протянув мне руку, мой друг произнес негромко:

— Вот и твоя свобода кончилась, а, Дмитрий? — спросил он с усмешкой. — А я ведь думал, это я окажусь последним холостяком среди нас.

— Тебе ли жаловаться? — посмеялся я в ответ. — Проходи, твоя невеста уже внутри, видишь, подглядывает в окно, о чем это ты тут со мной шепчешься.

Михаил бросил взгляд в ту сторону и, подкрутив несуществующий ус, подмигнул мне.

— Да, ради такой невесты стоило отказаться от свободы. Впрочем, не буду заставлять ее ждать.

Следом во двор въехала Аганина. Поцеловав воздух у пальцев Динары Тагировны, я выпрямился под ее оценивающим взглядом. Подруга детства придирчиво осмотрела меня, прежде чем вынести свой вердикт:

— Вижу, что готов. Поздравляю, Дмитрий, ты будешь прекрасным мужем. Виктории повезло с тобой.

— Из твоих уст это звучит как комплимент в высшей степени, — ответил я, чуть наклоняя голову. — Прошу, проходи.

Передав княжну Аганину прислуге, я вновь выбрался на улицу. Мороз совсем не чувствовался даже без покрова. Погода улучшилась, как по заказу. Тучи расступились, пропуская ярко-оранжевое солнце, и оставленный на территории особняка снежок начал понемногу подтаивать.

В этом солнечном свете заиграли бликами хромированные детали машин рода Морозовых. Белые автомобили торжественно медленно въехали на территорию и так же неспешно добрались до особняка.

Я шагнул вперед и открыл дверь лично. Согнувшись в почтительном поклоне, подал руку боярыне.

— Инга Валентиновна, позвольте приветствовать вас на нашем приеме, — произнес я.

Она наклонила голову.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — ответила боярыня.

Автомобиль уступил место следующему, и я распахнул дверь с таким же поклоном.

— Виктория Львовна.

Ладонь в белой перчатке коснулась меня кончиками пальцев, и Морозова вышла из машины.

Струящееся платье облегало фигуру, морозные узоры, вышитые золотой нитью, заиграли в солнечных лучах. Как и улыбка на губах девушки. Собранные в сложную прическу волосы покачнулись за ее спиной маятником.

— Здравствуйте, Дмитрий, — ответила она, глядя на меня с легким волнением.

— Вы прекрасно выглядите, Виктория, — произнес я, не спеша разрывать контакт.

Девушка тоже не торопилась убрать руку.

— Благодарю, княжич, — чуть наклонив голову, сказала боярышня.

— Прошу вас, дамы, — я взял обеих Морозовых под руки и направился в сторону особняка.

Слуги встретили обеих гостий с поклонами. Часть присутствующих аристократов уже собралась в гостиной, чтобы лично поприветствовать Морозовых. Я еще раз встретился глазами с Викторией, после чего услышал негромкий шепот.

— Царь едет.

Обернувшись в сторону выхода, я вздохнул и вновь направился на улицу. На территорию особняка Демидовых въезжал целый караван с гербами Русского царства. Машины ЦСБ, великих князей Соколовых, Невских и Апраксиных.

Автомобиль государя остановился, и я замер, ожидая, когда слуга Милославских раскроет дверь перед Михаилом II. Царь вышел неспешно, чуть прищурил глаза от яркого солнца, после чего нашел меня взглядом.

— Дмитрий, — повелительно поведя рукой, он велел мне сопроводить его внутрь.

— Приветствую, государь, — поклонился я, подходя ближе.

— Надеюсь, я не опоздал? — пошутил монарх Русского царства.

— Государь никогда не опаздывает, — ответил я, под взглядом всех присутствующих лично сопровождая царя к особняку Демидовых.

Отец и дед уже стояли на крыльце, приветствуя высочайшего гостя. Поклонившись ему одновременно, князья выпрямились. И, распахнув двери перед Михаилом II, пропустили его внутрь.

А царь оглядел собравшихся и готовых внимать каждому его слову, после чего хмыкнул.

— Ну что же, господа и дамы, я рад всех видеть. Пожалуй, пора мне объявлять начало приема? Виктория Львовна, подойдите.

Морозова медленно вышла вперед, держа спину прямой, а взгляд скромно потупленным. Михаил II коснулся ее подбородка, заставляя смотреть себе в лицо. И с доброй улыбкой произнес:

— Сегодня у вас праздник, Виктория Львовна, и для меня честь быть вашим посаженым отцом в этот светлый день. Дмитрий Алексеевич?

Я сделал шаг вперед, вставая рядом с боярышней. Михаил II положил руки нам на плечи и велел:

— Ведите меня, дети. Пора начинать наш общий праздник.

Люди расступались, образуя живой коридор. Под их взглядами мы проводили царя в главный зал, где уже был установлен трон для государя. Михаил II опустился на сидение и, сложив руки на подлокотниках, объявил:

— Господа и дамы, сегодня действительно замечательный день. Все мы здесь собрались, чтобы отпраздновать помолвку княжича Романова Дмитрия Алексеевича с боярышней Морозовой Викторией Львовной, — сказал он, глядя в зал поверх голов гостей. — И я счастлив присутствовать здесь, быть свидетелем того, как на наших глазах двое замечательных верных Русскому царству людей заключают помолвку. Как государь Русского царства, я не могу не приветствовать союз двух сердец, которые бьются в унисон с миллионами своих соотечественников. И княжич Романов, и боярышня Морозова уже доказали на деле, насколько сильно они любят свою страну и друг друга. И я благословляю их! Отпразднуем вместе этот замечательный день!

Он поднял бокал с шампанским в воздух, после чего громко объявил:

— За Дмитрия и Викторию!

Глава 27

Тост Михаила II поддержали хором настолько громким, что мне на мгновение показалось, будто стены особняка покачнулись. Царь с улыбкой поставил опустошенный фужер на поднос незаметно подошедшего слуги Милославских и хлопнул в ладоши.

— Музыку!

Тут же заиграл живой оркестр, свет в зале вспыхнул ярче, выхватывая нас с Викторией. Я с поклоном предложил Морозовой руку, и она, коснувшись моей ладони кончиками пальцев, позволила себя вывести в уже свободный от людей центр зала.

Держась на положенном расстоянии, мы выполняли движения танца, не сводя друг с друга взглядов. Я видел, насколько волнительно для Виктории происходящее, хотя она и старалась не подавать вида. Впрочем, пока мы кружились по залу, оба прекрасно слышали раздающиеся со всех сторон комплименты.

— Восхитительная пара, — подметил боярин Медведев.

— Виктория Львовна так красива, — вздохнул кто-то из женщин.

— Наш князь — настоящий стратег. Сначала княжича Романова наследником сделал, теперь боярышню переманил. Наш Урал с ними расцветет еще больше!

— Хочу узнать, кто пошил боярышне платье. Мне нужен такой мастер!

— Столичное дурачье, не разглядели, какой бриллиант у них под носом был все это время. А наш уральский княжич сразу ее подметил! Настоящий Демидов! Пусть кусают локти теперь!

Музыка продолжалась, и я видел, как стала чаще вздыматься грудь Виктории. Конец танца был близок, и боярышня прекрасно знала, что за этим последует. Румянец, который так мне нравился, уже горел на щеках и сползал на шею.

Я улыбнулся ей, в очередной раз подходя на шаг, почти вплотную, и Морозова едва слышно судорожно вздохнула.

— Не волнуйтесь, Виктория, все будет в порядке, — заверил я, прежде чем отойти на шаг. — Вы всегда будете под моей защитой, — напомнил я.

Последние ноты повисли в воздухе, и мы замерли посреди забитого людьми зала. Виктория медленно поклонилась мне, приподняв пальцами подол платья, а я согнул спину в поклоне, держа ее руку.

И, не разрывая контакта, опустился на одно колено. Толпа за нашими спинами восторженно ахнула высокими женскими голосами. Я услышал, как бьется сердце девушки рядом со мной, и медленно вынул из кармана шкатулку.

Повисла абсолютная тишина.

— Морозова Виктория Львовна, — проговорил я, и мой голос разлетелся по помещению, отражаясь от стен и доходя до ушей каждого из присутствующих.

Свет погас, толстый столб прожекторов остался только вокруг нас, отрезая окружающих, создавая иллюзию, будто кроме нас двоих здесь никого нет. Виктория чуть дернула пальцами от волнения, не убирая руки.

— С первой нашей встречи я знал, что вы — самая необыкновенная девушка в мире, — произнес я, глядя на нее снизу вверх и замечая как глаза боярышни слегка увлажнились. — И с каждым днем, что мы проводили вместе в аудиториях Царского Государственного Университета, я все больше убеждался, что другой такой мне не найти никогда.

Ее пальцы дрогнули сильнее, я видел, что боярышня едва сдерживается, чтобы не проронить слез. Где-то за ее спиной всхлипнула Инга Валентиновна, но я не стал отвлекаться.

— И сегодня я стою перед вами, — продолжил я, не сводя взгляда с Виктории, — чтобы спросить, Морозова Виктория Львовна, согласны ли вы стать моей законной женой перед людьми и господом Богом?

Ее подбородок дрогнул, но от слез девушка все же удержалась.

— Я согласна! — сильным голосом ответила Виктория, протягивая мне руку, уже лишенную перчатки.

Я надел кольцо и коснулся губами ее руки. Аромат моих любимых духов проник в легкие. Я почувствовал, как дрожат ее пальцы, и чуть сжал их, стараясь передать немного уверенности.

Зал зааплодировал, громко выкрикивая поздравления. Я поднялся на ноги, глядя на свою невесту. Секунду мы смотрели друг другу в глаза, прежде чем раздался повелительный голос государя.

— Княжич Романов, если ты сейчас же не поцелуешь свою невесту, это сделаю я!

Гости поддержали шутку, и боярышня, улыбнувшись, закусила нижнюю губу. Я обнял ее за талию и, притянув к себе, мягко прикоснулся к ее губам своими. Виктория замерла в моих руках на мгновение, я ощутил сквозь ткань одежды, как на миг остановилось ее сердце, а потом пошло биться в бешеном ритме.

Робко, будто боясь спугнуть, она ответила на мой поцелуй. Ее теплые губы становились все мягче с каждым движением. Я ощутил жгучее желание не разжимать кольцо рук, а схватить девушку и спрятаться от мира где-нибудь, где нам никто не помешает.

Но пришлось отстраниться, поддерживая Викторию. У боярышни закружилась голова, я видел по ее осоловевшему взгляду, что для нее окружающий мир тоже перестал существовать. Но теперь никаких слез не было, улыбка не сходила с губ девушки.

Столб света выхватил из полумрака трон, возле которого стоял с довольным лицом государь. Михаил II поднял новый бокал в воздух.

— Поздравляю с заключением помолвки! — объявил он. — А теперь подойдите ко мне.

Я взял Викторию за руку и подвел свою невесту к трону. Морозова все еще тяжело дышала, приходя в себя от нашего поцелуя. Царь оглядел нас внимательно и, чуть прикрыв глаза, заговорил:

— По давней традиции на помолвку принято дарить подарки, — произнес он, после чего подал знак рукой.

К нам в сопровождении Емельяна Сергеевича Невского вышли трое слуг Милославских, каждый нес по шкатулке с гербом Русского царства на крышке.

— Я следил за вашими успехами, дети, — проговорил царь, — и горжусь ими. Но также мне известно, что вы только начинаете свой путь. Мало кто в вашем возрасте мог настолько сильно повлиять на будущее Русского царства. А чтобы вы могли и дальше трудиться на благо вашей родины, не переживая о мирских заботах, я дарю вам эти знаки своего расположения.

Великий князь Московский открыл первую шкатулку и вытащил на вытянутых руках шелковую подушечку с лежащей на ней папкой.

— Морозова Виктория Львовна, — продолжил Михаил II, — я дарую тебе город Енисейск со всеми прилегающими территориями и людьми на ней!

Гости негромко ахнули. Я подавил рвущуюся на лицо улыбку. Енисейск — соседний с моим Ермаковым. Таким образом наши земли после свадьбы сольются воедино.

— С правом передачи по наследству одному из сыновей, — добавил государь.

Емельян Сергеевич вручил документы боярышне. Виктория ответила:

— Благодарю, государь, это честь для меня.

Царь улыбнулся и кивнул.

— Романов Дмитрий Алексеевич, — повернулся ко мне Михаил II, — тебя наделяю городом Красноярском и княжеским титулом князя Красноярского!

Вот теперь народ действительно не сдержал удивления. Впрочем, государь глянул на присутствующих, заставляя их умолкнуть, и продолжил:

— Я знаю, что ты наследник Демидовых и княжества Уральского. А потому дарую тебе право передать оба княжества своим сыновьям.

Кажется, я услышал, как где-то судорожно вздохнул Алексей Александрович.

— Благодарю, государь, это честь для меня, — ответил я, кланяясь царю.

Емельян Сергеевич вручил мне документы и отошел обратно к третьей шкатулке. Михаил II оглядел зал и продолжил:

— Но и это еще не все. Такая славная семья, что зарождается на наших глазах, заслуживает большего. И я, как государь Русского царства, объявляю о праве Романова Дмитрия Алексеевича и Морозовой Виктории Львовны в день свадьбы заложить любые производства на подаренной территории, которая будет полностью обеспечена за счет государственной казны. Вы строите будущее нашей страны, и я поддержу любое ваше решение — не только деньгами, но и своей волей и людьми.

Емельян Сергеевич вытащил последний подарок — пару браслетов из белого золота с выложенным рубинами гербом Русского царства.

— И в знак моего расположения я вручаю вам эти браслеты, символизирующие ваше право обращаться ко мне лично! — объявил Михаил II торжественным тоном.

Мы с Викторией переглянулись и синхронно поклонились ему.

— Благодарим, государь!

Оркестр грянул гимн Русского царства, и царь лично надел нам на руки по украшению. Выглядели они одинаково, и при этом подходили как мне, так и Виктории.

Музыка стихла, и государь с улыбкой объявил:

— А теперь настала пора танцев! За Дмитрия, за Викторию, их союз, и слава Русскому царству!

Он вскинул бокал вверх, и несколько капель вырвались за пределы фужера. Гости хором поддержали тост царя, а Михаил II с улыбкой кивнул нам с невестой, дозволяя отойти.

Боярышню пришлось поддерживать, она едва ли осознавала, что сейчас произошло, настолько оказалась потрясена случившимся. Я же старался держать лицо спокойным, хотя меня и распирало от желания глупо улыбаться.

Великое княжество Красноярское распалось, отошло целиком в руки Михаила II, и только что он подарил мне едва ли не самые значимые территории в придачу к уже врученному городу. Теперь Урал фактически сливается с Красноярском под моей рукой.

Играла музыка, и люди, разбившись на пары, кружили по залу. Но к нам с Викторией подходили гости, чтобы поздравить с такими подарками, помолвкой и будущими перспективами.

Не сразу даже отцу удалось до нас добраться. Алексей Александрович выглядел совершенно незаинтересованным в происходящем. Но я видел по глазам князя Романова, насколько он рад за нас. Ведь все наши дети тоже будут Романовыми, а значит, род получил еще одно княжество под свой контроль и власть.

— Сын, Виктория, — кивнув нам, произнес он чуть дрогнувшим голосом, — поздравляю вас. Это значимое событие для нашего рода.

— Спасибо, отец, — ответил я, поддерживая невесту под руку.

Морозова отрешенно кивнула, еще не до конца переварив новость о том, что у нее во владении есть собственная земля, а наши дети унаследуют еще больше. К ней уже подходила Инга Валентиновна.

Боярыня взглянула на дочь и, порывисто обняв, шепнула дочери на ухо:

— Ты заслужила это, Вика. Я всегда в тебя верила!

Виктория слабо улыбнулась матушке, а я тем временем уже повернулся к приближающемуся Руслану Александровичу. Князь Демидов тоже старался держаться, но по деду было видно, как его распирает от гордости за своего внука.

— Поздравляю вас, молодые люди, — сказал он, после чего поочередно обнял нас обоих. — И не забывайте, Урал — ваш дом.

— Никогда, князь! — заверил я, наклонив голову.

На несколько минут нас оставили одних, и я подозвал слугу из числа Романовых. Вручив ему документы, я прижался к невесте.

— Отойдем подышать свежим воздухом?

— Да, и скорее, кажется, я сейчас в обморок упаду, — с улыбкой на губах и паникой в глазах, прошептала Виктория. — Я не ожидала…

— Положись на меня, Вика, — ответил я. — Полагаю, я уже могу тебя так называть?

Она тихонько посмеялась.

— Разумеется… Дима.

Я толкнул боковую дверь, утаскивая невесту коридором для слуг. Особняк я знал как свои пять пальцев, так что мне даже карта «Оракула» бы не понадобилась, чтобы попасть куда угодно в родовом гнезде Демидовых.

Оказавшись в комнате, которую раньше занимал сам, я провел Викторию к окну и распахнул створки, впуская в помещение свежий воздух. Морозова судорожно вдохнула, облокотившись на подоконник, и несколько секунд наслаждалась обжигающе ледяным ветром, врывающимся в помещение.

Отдышавшись, моя невеста обернулась ко мне, бегло осмотрев комнату. На ее лице промелькнуло смущение, но Виктория быстро его поборола и, сглотнув, заговорила:

— Что теперь будет? — спросила она.

Я взял ее за руку и отвел к дивану. Усадив боярышню, сам опустился рядом, поглаживая ее пальцы.

— Сейчас отдохнем, вернемся и продолжим праздник. А потом ты выйдешь замуж за Романова, князя Красноярского, наследника Уральского княжества, — ответил я с улыбкой.

Она несколько секунд смотрела на меня, после чего облизнула губы.

— Кажется, когда ты меня поцеловал, ты меня очаровал, и мне снится, что все складывается настолько замечательно. И я боюсь, что сейчас чары спадут, — призналась Виктория, вызвав у меня улыбку.

— Драконы — они такие, да, очаровывают принцесс, — со смешком ответил я, продолжая держать невесту за руку.

Морозова опустила глаза на мгновение, после чего подняла на меня взгляд.

— Тогда поцелуй меня еще раз, мой дракон.

— С радостью, моя принцесса.

На этот раз боярышня была гораздо смелее, отвечала на мои ласки с жаром и такой страстью, что я всерьез задумался, а не закрыться ли в этих покоях, подальше от всех. В конце концов, никто же не потребует простыню после нашей первой брачной ночи.

Опомнился я в тот момент, когда Виктория оказалась на мне верхом. Я покрывал поцелуями ее шею, а невеста в моих руках негромко стонала от удовольствия. Но вот ее пальцы накрыли мои ладони, и Морозова, тяжело дыша, уткнулась мне в плечо лбом.

— Нам нужно остановиться, — просящим тоном прошептала она. — Нас сейчас хватятся…

— Да, и у них есть способы, чтобы нас найти, — ответил я, впервые жалея, что подарил царю свою систему наблюдения.

Виктория соскользнула с моих колен и, быстро поправив платье, отбежала к зеркалу. Я же с помощью дара поправил приведенную в беспорядок руками боярышни прическу в норму и встал за спиной девушки.

— Готова? — уточнил я, медленно обнимая ее за талию.

Откинувшись спиной на мою грудь, Виктория несколько секунд любовалась на наше отражение с улыбкой. А после вздохнула:

— Готова.

Вернуться в зал было так же несложно, как и его покинуть. Не было нас не так уж и долго — музыканты только сменили четвертый танец. Но наше появление не осталось незамеченным.

Слуга в униформе Милославских возник сбоку от меня и торопливо прошептал:

— Дмитрий Алексеевич, вас желает видеть государь. Прошу за мной.

Я обернулся к Виктории, и она улыбнулась на мой невысказанный вопрос.

— Я никуда не денусь, — пообещала невеста.

— Вернусь, как только смогу, — сказал я и поцеловал ей руку, прежде чем вместе со слугой покинуть зал.

Уже перед тем, как выйти, заметил, как моя матушка и боярыня Морозова окружили Викторию и повлекли по помещению, беседуя о чем-то веселом. Причем, судя по пунцовому лицу моей невесты, вопрос касался весьма интимных сторон брака.

Слуга привел меня в кабинет князя Уральского. Деда, однако, на месте не оказалось, а рядом с государем разместился Емельян Сергеевич. Невский окинул меня внимательным взглядом и усмехнулся.

— А наш княжич даром времени не теряет, — заметил он.

Михаил II улыбнулся и кивнул мне на свободное кресло.

— Садись, Дима.

Я исполнил его волю, и царь заговорил, стоило мне замереть на сидении.

— Да будет тебе известно, что принц Герберт фон Бисмарк завтра же покинет Русское царство, и больше вы с ним не увидитесь, — объявил Михаил II. — Что касается твоего соглашения — оно остается в силе, кайзер уже лично подписал бумаги, так что оборудование тебе продадут вне очереди. Пояснять, что случилось, нужно?

— Я в курсе его намерений, государь, — ответил я, наклонив голову.

— А мы хотели убедиться, что ты не станешь догонять его, как поступил с графом Кальдеро, — заметил мой биологический отец. — И я рад, что у тебя хватает ума понять, когда нужно вовремя остановиться. Теперь к другой теме — Римская империя готовится к войне с Британской империей, и от нас потребуется некоторое содействие деспоту.

Я кивнул, показывая, что услышал. Невский сложил пальцы в замок, но ничего говорить не стал, а Михаил II продолжил:

— После того, как принц Герберт покинет территорию нашей страны, я выступлю с официальным обвинением Британской империи и лично Карла IX в попытке свергнуть правящую династию Русского царства.

Он посмотрел мне в глаза.

— Это будет настоящая война, Дмитрий, — сказал царь. — И я хочу, чтобы ты показал британцам все, на что способен. Мы поняли друг друга?

Я усмехнулся. Хорошо, что история с царскими детьми не оказалась спущена на тормозах. Да и все серьезные следы по киборгам уводили в Лондон. Пора навестить островитян и задать им неудобные вопросы.

— Поняли, государь, — кивнул я. — И сделаю все, чтобы Британия пала ниц перед мощью Русского царства.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 8

Глава 1

Вернувшись в зал, я тут же нашел взглядом свою невесту. Виктория в окружении моих сестер общалась с женской половиной гостей. Мужчины больше крутились вокруг отца и деда.

Взяв у подошедшего слуги бокал с шампанским, я двинулся в сторону князей. Под играющую музыку все еще танцевали пары, так что я обошел их по широкой дуге, где и был перехвачен Иваном Михайловичем Соколовым.

Великий княжич Выборгский подстроился под мой шаг, чтобы мне не пришлось останавливаться. Неплохой способ показать, что наше общение — сугубо мимолетное, и ничего серьезного мы не обсуждаем.

— Поздравляю, Дмитрий Алексеевич, — с улыбкой произнес он, двигаясь рядом.

— Благодарю, Иван Михайлович, — ответил я, чуть замедляя шаг. — И я рад, что вы нашли время, чтобы прибыть на наш праздник.

Соколов улыбнулся чуть шире.

— Надеюсь, вы разделяете в своих мыслях и планах род великих князей Выборгских и его высочество? — едва слышно уточнил он, и, несмотря на показную радушную улыбку, его глаза оставались предельно серьезными.

— Разумеется, Иван Михайлович, — ответил я, слегка наклонив голову. — У рода Романовых нет никаких проблем с родом Соколовых, наши семьи верны Русскому царству, и нам нет причин враждовать.

Я услышал, как великий княжич Выборгский выдохнул, но без транса это бы прошло незамеченным. Остановившись, я протянул руку собеседнику.

— Еще раз благодарю, что нашли время посетить наш праздник, Иван Михайлович! — достаточно громко сказал я.

Соколов чуть приосанился, играя на публику. О своей репутации он не забывал, и умел вести себя в обществе, как положено сыну пусть и бывшего, но министра иностранных дел.

— Я никак не мог пропустить такой радостный день самого заметного члена нашего клуба, — произнес великий княжич Выборгский, отвечая на мое рукопожатие. — Теперь буду ждать приглашения на вашу свадьбу, Дмитрий Алексеевич!

— И обязательно его получите, — пообещал я, чуть склоняя голову.

Соколов тут же нашел взглядом кого-то в толпе, и, простившись со мной кивком, ушел в другом направлении. А я продолжил путь к отцу с дедом.

Пока род Соколовых не враждует с нами, никакого конфликта не будет. Да, Анна Михайловна пыталась подступиться к Виктории, но получив отпор, оставила свои попытки пролезть на место моей супруги. А принца Герберта фон Бисмарка еще и уговаривала со мной помириться. Так что я счел это хорошим знаком, и выставлять претензии не собирался.

Князь Романов повернулся ко мне с торжествующей улыбкой на лице. Руслан Александрович в этот момент был занят разговором с боярином Волковым. Святослав Андреевич поклонился мне, и дед прервал свой диалог.

— Позже договорим, — велел князь Уральский, отсылая отца моего партнера. — Дима, поставь-ка полог.

Я кивнул, окружая нас троих зримым полем, в которое заключил всех троих. Отец тут же заговорил первым:

— Теперь ты стал равным нам по положению, сынок, — произнес он. — Но это не значит, что мы перестанем быть семьей. Если тебе потребуется совет или помощь…

— Мы всегда тебя поддержим, — продолжил за зятя князь Демидов. — Но сейчас лучше скажи, что сказал тебе царь. Война с британцами, наконец-то, начнется?

— Начнется, — подтвердил я легким кивком. — Но как и что будет происходить, государь еще сам дополнительно объявит. Пока что договорились показать все, на что мы способны.

Руслан Александрович кивнул, тут же задумавшись, что сможет продемонстрировать Урал, а что следует придержать в качестве запасного козыря. Предприятия Демидовых не все свои товары поставляли в царскую армию, и что-то оставалось на складах рода.

— Значит, пришло время тряхнуть мошной, — заметил князь Романов, оборачиваясь к тестю. — Князь, полагаю, у тебя уже есть план, во что я смогу вложить средства, чтобы как следует потрепать англичан?

— Разумеется, — подтвердил тот. — Обсудим на завтрашнем завтраке. Тебе, внучок, приглашения не даю — советую сегодня же ночью лететь в Красноярск, принимать дела и смотреть, что твоему княжеству потребуется.

Ну да, мы же с дедом старательно выкачивали из великого княжества людей и средства. Теперь нужно либо запускать обратный процесс, либо выжимать соседние территории. В принципе, моя личная казна позволит реализовать немало вариантов, так что вопрос решаемый в любом случае. Проблема только в том, сколько времени это переселение займет.

— Я так и планировал, — кивнул я. — Если я пока что не нужен, дорогие родственники, хотелось бы пообщаться с невестой.

Дед ухмыльнулся, отец обошелся понимающей улыбкой.

— Конечно, ступай, — сказал Алексей Александрович, и я убрал купол.

Спокойно добравшись до Виктории, окруженной моими сестрами, я с улыбкой вторгся в их слаженный коллектив.

— Дамы, позвольте на несколько минут забрать у вас Викторию Львовну, — сказал я, протягивая Морозовой руку.

Нужно сказать, сейчас боярышня гораздо лучше владела собой. Уже отойдя от свалившихся на нее новостей и благ, как уже полученных, так и будущих, Виктория с улыбкой вложила свою ладошку в мои пальцы, и я вывел ее на танцпол.

Наше появление вновь отметили осветители. Один дополнительный прожектор следовал только за нами, и на наших руках засияли подаренные государем браслеты. Рубины переливались огнем, сияла золотая вышивка на платье моей невесты.

— Вам не докучают излишним вниманием? — уточнил я, ведя в достаточно спокойном танце свою невесту.

— Нисколько, — ответила Виктория, чуть тряхнув головой, отчего ее волосы волнами закружились в воздухе за спиной. — Мне нравится этот прием. Кажется, я уже начинаю привыкать к подобным мероприятиям.

Я улыбнулся, выполняя очередное движение, после чего притянул девушку к себе и, не меняя выражения лица, произнес негромко:

— Сегодня ночью я полечу в Красноярск. Нужно принять новые владения и проверить, в каком они состоянии.

Там же гигантская воронка на месте великокняжеского особняка до сих пор. Не говоря о более мелких, но тоже крайне важных повреждений. Город брали штурмом, такое бесследно не сразу залатаешь. Тем более когда некому этим заниматься.

Виктория едва уловимо кивнула, послушно поворачиваясь в моих руках. Чуть откинув голову назад, практически касаясь затылком моего плеча, она уточнила, глядя мне в глаза:

— А я могу полететь с вами?

Я усмехнулся, помогая партнерше восстановить равновесие. Виктория выпрямилась и вновь оказалась ко мне лицом к лицу. От резкого движения подол платья закружился, напоминая снежную метель, не так давно бушевавшую над всем Уралом.

— Не вижу причин отказывать, — ответил я.

— Тогда попрошу прислать за мной машину, — серьезно произнесла моя невеста, отступая на шаг. — Не хочу опоздать на наш первый совместный полет в новом качестве.

— Разумеется, я так и поступлю, — заверил я ее.

Теперь, когда боярышня Морозова получила официальный статус моей невесты, я имею все законные основания, чтобы приставить к ней охрану рода Романовых. И это помимо других способов оказывать влияние, например, взяв на себя часть расходов ее семьи. Если бы Инга Валентиновна попала в больницу сейчас, когда ее дочь уже помолвлена со мной, я бы безо всяких проблем вмешался сам. И мне не пришлось бы юлить, призывая на помощь род Аганиных.

— Сегодня отсюда вы уедете под моей охраной, и с ней же будете передвигаться, — сообщил я. — В верности своих людей я не сомневаюсь, и вы можете им доверять, как своим.

— Благодарю. Матушка будет рада, — ответила Виктория.

Я улыбнулся и, подхватив невесту под руку, вернул ее сестрам. За время нашего танца Ксению увел Юсупов, зато к компании присоединились Мэйлин и Динара. Мы явились как раз в момент обсуждения дальневосточной моды.

— Я пришлю вам своего портного, — с улыбкой закончила принцесса Поднебесной империи. — Вам, Анастасия Кирилловна, очень подойдет наш стиль.

— Благодарю, княгиня, — с положенным этикетом поклоном произнесла Демидова.

— Я бы тоже не отказалась обменяться опытом, — вставила Аганина. — Полагаю, мы с вами можем соединить наши традиции для создания нового стиля.

Мэйлин улыбнулась в ответ.

— С радостью приму ваше предложение, княжна.

Младшие сестры смотрели на Анастасию с горящими глазами. Было очевидно, что китайский портной без работы на Урале не останется.

А к нам тем временем подошли Петр Васильевич с Надеждой Григорьевной под руку. Виктория первой обернулась к нашим бывшим одногруппникам.

— Примите наши поздравления, Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — произнес Орлов, кланяясь нам обоим.

— Это было очень красиво, — с придыханием поддержала жениха Комарова. — Князь, примите наши самые горячие поздравления с новым титулом!

— Благодарю, Надежда Григорьевна, — ответил я, глядя на обоих с теплом.

Все-таки из ЦГУ я вынес не только первые реализованные проекты, но и хорошие отношения с людьми. И несмотря на то, что Комарову мне пришлось разок отчитать за ее поведение, в последствии она показала себя крайне разумной девушкой. Про Петра Васильевича и говорить нечего — Орлов мне импонировал.

— Если позволите, я бы переговорил с Петром Васильевичем наедине, — глядя на его невесту, произнес я.

Комарова кивнула, тут же присоединяясь к женской группе, а я увлек своего бывшего старосту за собой. Орлов сохранял молчание, пока мы шли в свободную комнату отдыха.

Наконец, закрыв за нами дверь, я указал на диван, а сам расположился в кресле напротив. Петр Васильевич не стал садиться сразу, дождался, когда я займу свое место.

— Я буду краток, — начал я, глядя на него. — Как вы уже слышали, Петр Васильевич, я получил титул князя Красноярского, а вместе с тем и фактически весь западный берег Енисея. Понимаете, что это значит?

Орлов кивнул, быстро просчитав тему разговора.

— Вам понадобятся суда, чтобы перемещать грузы по реке, — озвучил он.

— Именно, — подтвердил я. — Пока что я еще не знаю точного количества и типы необходимых кораблей. Но, полагаю, не позднее, чем к исходу недели у меня будет точный список. И я хочу заключить договор на их производство с вами лично, Петр Васильевич.

Несколько секунд староста глядел на меня, даже не моргая, после чего замедленно кивнул.

— Я не имею права заключать сделки самостоятельно, Дмитрий Алексеевич, — напомнил он. — Мне все равно потребуется одобрение Виталия Семеновича.

Я улыбнулся.

— И я уверен, что ваш дед его вам даст. Сейчас я скажу вам то, что вам навернякаизвестно было и прежде, но вряд ли вам кто-то говорил до сих пор открыто. Ваш отец, Василий Витальевич, не получит главенства в роду. Наследовать вашему деду будете вы, Петр Васильевич.

Орлов нахмурился, и я видел, что он готов возразить, но после недолгого раздумья, все же кивнул.

— Я понимаю, о чем вы, князь, — сказал он. — И наверняка мое личное участие в заключение договора на строительство и поставку судов будет обязательным условием сделки.

— Совершенно верно, — подтвердил я, легко кивнув. — Ваше умение сразу разбираться в таких вопросах всегда мне в вас нравилось, Петр Васильевич. Кроме того, ваш дедушка, адмирал Орлов, задал мне правильный вопрос — какие у меня планы на взаимодействие с вашим родом. И теперь вы сможете передать ему мой ответ. Станьте моим личным союзником, Петр Васильевич, и семья Орловых никогда ни в чем не будет нуждаться. Вы знаете, что я не бросаю слов на ветер, а Романовы — одни из самых надежных партнеров на свете.

— Да, у вас отличная репутация, Дмитрий Алексеевич, — негромко произнес внук адмирала. — Я полагаю, наш официальный ответ вы получите через несколько дней после того, как пришлете точный список. Верфи Орловых не простаивают, и нам потребуется время, чтобы оценить как время, так и стоимость.

Я кивнул, тут же поднимаясь на ноги.

— Рад, что мы смогли договориться, Петр Васильевич, — сообщил я, протягивая старосте ладонь. — Уверен, Виталий Семенович будет вами гордиться.

Орлов тяжело вздохнул, прежде чем встать и пожать мою руку. Было очевидно, что свалившаяся на него внезапно ответственность тяготила боярича, однако он не роптал, а намеревался поступить правильно — сохранить род и возглавить его. Потому что тоже знал своего отца, как был теперь осведомлен и я о делах Василия Витальевича Орлова, заядлого игрока и практически не вылезающего из долгов боярича.

Адмирал потратил состояния, чтобы покрывать сына. И в итоге поплатился должностью и положением, когда ЦСБ подняла вопрос о будущем наследнике. Адмирал царского флота не может быть отцом картежника, это несет в себе очевидные риски безопасности государства. И все же Орлова можно было понять — какой бы ни был, а все равно сын. Тем более уже обеспечивший семью наследником. Невский тоже ведь до последнего защищал Василия Емельяновича, а тот вообще с головой не дружил, что признавали все, кто его хотя бы раз видел.

— Примите мою искреннюю благодарность, Дмитрий Алексеевич, — проговорил Петр Васильевич, склоняя передо мной голову. — Перед вашим уходом из Царского Государственного Университета вы обещали поддержать любого из нас, если мы придем к вам с подходящим проектом. А в итоге вы спасаете не только меня, но и мою семью.

Я улыбнулся.

— Вы заслужили мое уважение, Петр Васильевич. Как и ваш дед, прославленный адмирал. Каким бы человеком я был, если бы позволил вам утонуть, когда могу протянуть руку помощи? — спросил я, и прежде чем тот ответил, продолжил: — Но мое расположение не значит, что договор будет составлен с послаблениями, или что к работе нужно относиться спустя рукава.

— Я лично все буду проверять, Дмитрий Алексеевич! — заверил меня староста. — Я прекрасно осознаю, какой вы шанс мне даете.

— Ну, раз мы закончили, предлагаю вернуться в зал, наши невесты уже наверняка нас потеряли, — сказал я, поворачиваясь к дверям.

Орлов последовал за мной, больше не говоря ни слова. Лишь вернувшись в зал, боярич вновь поклонился мне, прежде чем прихватить Комарову за руку и увести ее танцевать.

Виктория тут же подошла ко мне и, взяв за руку, прошептала:

— Я надеюсь, все прошло хорошо? — спросила она, не сводя взгляда с моего лица.

Я улыбнулся в ответ, после чего прижал ее к себе за талию. Наклонившись к шее боярышни, почти касаясь губами ее кожи, я ответил:

— Все просто замечательно, Вика.

От моего голоса она слегка вздрогнула, я обратил внимание, как покрылась мурашками ее кожа. Боярышня отстранилась от меня, покрытая румянцем, с чуть подернутыми поволокой глазами.

— Прошу, Дима, не здесь, — прикусив губу, едва слышно простонала она.

Я кивнул с самым серьезным лицом, на которое только был способен.

— Конечно, моя принцесса.

Она тихонько засмеялась, и мы пошли по залу, чтобы переговорить с гостями. Принимая продолжающиеся поздравления, мы отвечали улыбками и поклонами, говорили ответные любезности и не размыкали рук.

Когда перед нами возник Апраксин, Виктория первой склонила голову перед великим князем. А Петр Глебович окинул меня оценивающим взглядом из-под чуть прищуренных глаз, после чего обратился к невесте.

— Виктория Львовна, я вас искренне поздравляю, — с вежливым поклоном произнес великий князь Литовский. — Позволите отобрать у вас жениха на несколько минут?

— Конечно, Петр Глебович, — ответила Морозова.

Мы отошли чуть в сторонку, и Апраксин тут же дал мне знак поставить купол. В очередной раз за сегодня в зале вспыхнула моя магия. Впрочем, гости хоть и обращали внимание, с кем я каждый раз говорю в секретности, но с расспросами ожидаемо не приставали. Не те у меня собеседники, чтобы открыто рисковать задавать мне какие-либо вопросы.

— Во-первых, Дмитрий Алексеевич, поздравляю с помолвкой. Ваш выбор даже я оценил, — подмигнул мне великий князь Литовский. — Во-вторых, ваш новый титул — это достижение! Я не помню, чтобы кто-нибудь один так высоко взлетал, к тому же за столь короткий срок.

Он замолчал, и я счел нужным ответить.

— Благодарю, Петр Глебович, — склонил голову я.

Апраксин улыбнулся, после чего перешел к делу.

— Не буду скрывать, с вашим новым титулом у меня появилось к вам еще одно дело, князь Красноярский, — сказал он. — В те времена, когда Измайлов еще не сошел с ума, принимая заказы у Германского рейха, на его земле стояло несколько весьма доходных предприятий. Вам они вряд ли потребуются, и я сразу говорю — я готов их выкупить.

— Полагаю, вы говорите о переработке пластика?

Великий князь вскинул бровь.

— Так вы уже знаете?

— По моим сведениям вы уже трижды пытались приобрести эти три завода, — кивнул я. — Но мне невдомек, почему при ваших возможностях просто не построить свои.

Апраксин дернул щекой, явно не слишком горя желанием говорить мне об истинной причине своего интереса. Но все же пересилил себя, и озвучил:

— Когда-то они должны были стать приданым моей первой супруги, Дмитрий Алексеевич. А после того, как… — он прервался на мгновение, но тут же взял себя в руки. — В общем, я хочу восстановить историческую справедливость. Измайлов отказал мне в моем праве, и я хочу купить их у вас.

Я легко кивнул в ответ.

— Я дам вам конкретный ответ, как только разберусь с первоочередными задачами моего княжества, Петр Глебович, — сказал я. — Но пока что никаких препятствий не вижу. К тому же они простаивают уже пять лет, Измайлов не хотел вкладывать деньги в их переоборудование, а вы не только вдохнете в них новую жизнь, но и создадите для моего княжества порядка пяти тысяч рабочих мест.

— А вы быстро освоились со своими новыми землями, — подметил великий князь Литовский.

Я улыбнулся в ответ.

— Я — наследник Уральского княжества, Петр Глебович, знать, что творится у соседей — моя прямая обязанность. Так что за крупными предприятиями на территории великого княжества Красноярского мы наблюдали.

— В таком случае я крайне рад, что этот подонок мертв, — выдал Апраксин. — Жаль только, не я его убил.

— Полагаю, у вас еще представится случай потрясти оружием, Петр Глебович.

Он серьезно кивнул.

— Будем надеяться, наши роботы будут готовы к тому моменту, Дмитрий Алексеевич.

Обязательно будут, ведь мы уже почти три недели собираем их на Урале.

Глава 2

Прием окончился в одиннадцатом часу вечера. Гости покинули особняк Демидовых, и мы остались нашей большой семьей. Последними отбывали Морозовы в сопровождении машин рода Романовых.

— Виктория, ты точно решила лететь в Красноярск? — уточнила боярыня, внимательно глядя на дочь. — Может быть, стоит отложить визит до лучших времен?

Боярышня кивнула.

— Да, матушка, — сказала она, — мы с Дмитрием обязаны посмотреть своими глазами на земли, которые достанутся нашим детям. И как невеста, я должна следовать за ним, чтобы помочь, если потребуется.

И хотя говорила моя невеста уверенным голосом, но упоминание о детях все же заставило ее на мгновение запнуться. Впрочем, ни я, ни Инга Валентиновна тактично внимания на этом моменте заострять не стали.

— Хорошо, — вздохнула боярыня, после чего повернулась ко мне. — Дмитрий Алексеевич, спасибо вам за этот вечер.

— Для меня было честью принимать вас в стенах этого дома, — ответил я.

Прощаться с Викторией я не стал, да и сама боярышня не собиралась надолго со мной расставаться. Самолет должен взлететь уже через полтора часа, так что у нее будет немного времени собраться и, возможно, передумать.

Я простоял на крыльце до тех пор, пока машины рода Морозовых не покинули территорию особняка. Температура вновь опустилась почти на тридцать градусов ниже нуля, но под силовым полем я этого не чувствовал, лишь вырывающийся изо рта пар свидетельствовал о холоде.

Вернувшись в особняк, я тут же прошел в столовую. Князь Демидов решил собрать нас всех вместе. Разумеется, о еде речь пойдет в последнюю очередь. Гораздо важнее, какие возможности оказываются теперь в наших руках.

Войдя, я кивнул всем присутствующим. Места вокруг длинного стола были заняты, и только во главе имелось свободное кресло — как раз между князьями Уральским и Казанским. Пройдя на свое место, я опустился на сидение и, сложив руки на столешницу, взглянул на своих родственников.

— Что ж, пожалуй, начнем, — проговорил дед, кладя руку на ладонь Марии Евгеньевны. — Внучок, расскажи всем присутствующим, что по итогу всех награждений оказалось у тебя под рукой?

Я кивнул, и сделал глоток кофе, прежде чем заговорить.

— Во-первых, город Ермаков со всеми прилегающими территориями, — объявил я. — Он находится на западном берегу Енисея, имеет достаточно вместительный порт, и является перевалочным пунктом на реке. Ермаков прилегает к юго-восточной границе Уральского княжества, и связан с ней царской скоростной трассой. Население Ермакова составляет около двадцати тысяч жителей.

Дождавшись, когда отец мне кивнет, показывая, что меня услышали, я продолжил:

— Также Ермаков граничит с городом Енисейском, который перешел во владение моей невесты, — сказал я. — Население Енисейска около пятидесяти тысяч человек, город — мощный логистический хаб. И, наконец, княжество Красноярское — миллион человек, является центром всех путей и сообщений территории бывшего великого княжества. Даже те земли, которые нам не достаются, будут вынуждены с нами сотрудничать. Таким образом под руку нашего объединенного рода отходит чуть меньше миллиона двухсот подданных, мы получаем мощную транспортную систему и завязываем на себя огромную территорию. А кроме того вопрос с наследованием больше стоять не будет, — договорил я.

Дед хмыкнул, а его супруга спросила за своих внучек, которые, очевидно, не поняли, к чему я это сказал.

— Поясни для всех, пожалуйста, Дима, — подчеркнуто вежливо попросила княгиня Демидова.

Вновь глотнув кофе, я кивнул.

— До сих пор вопрос стоял о том, какой род унаследует Урал — Романовы или Демидовы, — сказал я. — Теперь это не будет иметь значения, так как мы сможем сохранить род Демидовых, земли хватит на всех. Я раздам наследникам соответствующие территории, и при этом мы с Сергеем начнем интеграцию всех трех княжеств друг в друга. Говоря простым языком, мы захватили немалую территорию Русского царства, обеспечили себе самодостаточность, и привязали свои фамилии к государству. Учитывая, что князья, — я указал на отца с дедом, — становятся губернаторами Приволжья и Сибири соответственно, мы получаем возможность продавить на пост губернатора Восточной Сибири того, кого пожелаем. А это значит, что под нашей рукой окажется треть Русского царства — три из десяти губернаторов будут поддерживать Романовых и Демидовых.

Мой голос затих, и я смотрел на сестер Демидовых. Кажется, они только сейчас понимали, насколько серьезно возросли их возможности в выборе женихов.

Одно дело — брак пусть и с Уральской княжной, но все же княжной. И другое — с представительницей клана, который буквально держит руку на производстве оружия и нефти.

Для меня же было главное, что я могу продлить жизнь деда, а потом наследником сделать одного из сыновей. Таким образом самому мне становиться Демидовым не придется вовсе. И теперь главная проблема — успеть с наномашинами для одаренных.

— Почему государь это позволил? — задала правильный вопрос Ксения.

— Потому что мы становимся естественным противовесом для Рюриковичей, — ответил Сергей, повернувшись к ней. — Михаил II будет стоять над нами всеми, но Рюриковичам придется учитывать наши интересы, и больше насиловать страну у них не выйдет. Потому что мы с радостью поглотим их, чтобы отработать выданные царем подарки. Три голоса из десяти — это очень серьезно, и я уверен, в будущем Дмитрию будет предложен пост губернатора Восточной Сибири. Просто по той причине, что наш брат неминуемо подавит любую конкуренцию, опираясь на наши совместные возможности.

И снова повисло молчание. Я видел, как довольно поглядывает на собравшихся Руслан Александрович. Дед был, кажется, рад больше всех.

— Что ты планируешь делать со своим княжеством, внучок? — спросила Мария Евгеньевна, прерывая тишину за столом.

Я улыбнулся ей в ответ.

— Иннополис — это прекрасная возможность опробовать на деле возможность создания передового центра компьютерных технологий, — сказал я. — И в Красноярске я разовью эту идею, превратив в основную статью дохода. Таким образом Урал будет поставлять технику, Казань снабжать ее топливом, а Красноярск — обеспечивать мозгами. С поддержкой государя Русского царства такой триумвират обречен на доминирование не только в нашей стране, но и по всему миру.

Отец обвел присутствующих внимательным взглядом, после чего произнес:

— Главное, чтобы все присутствующие помнили — только Михаил II гарантирует нам жизнь, — объявил князь Романов. — Рюриковичи нам не друзья, не товарищи и не соратники. Захватить нас любым возможным путем — законным или нет — для них станет целью если не номер один, то точно второй в очереди. А потому нам нужно хранить верность царю и Русскому царству.

Руслан Александрович важно кивнул, подтверждая, что согласен со своим зятем.

— И помните, дети, что наша семья, наш род, наш клан — единственные, кто всегда придет на выручку и поддержит, — веско произнес он, оборачиваясь к внучкам. — Ни при каких обстоятельствах вы не должны, просто не имеете права, предавать нас. Пока что мы с Алексеем Александровичем будем решать любые вопросы, которые могут возникнуть из-за внутренних конфликтов между вами и вашими мужьями. Но помните — все возможные проблемы решаемы, и они временны. Как только Дмитрий поднимает Красноярск с колен после Измайлова, перед нами будут открыты все двери и доступны любые возможности.

— Так что верность — превыше всего, — договорила бабушка.

Судя по лицу Анастасии Кирилловны, она уже всерьез рассматривала свои возросшие возможности. Демидова по крови и духу, размениваться на мелочи сестра не собиралась.

Я улыбнулся этой мысли и поднялся на ноги.

— Господа и дамы, это был прекрасный вечер, — заговорил я, когда все повернулись в мою сторону. — Но князю Красноярскому нужно успеть забрать свою невесту вовремя, чтобы сегодня нам удалось поспать хотя бы несколько часов перед тем, как работать. Поэтому я вынужден откланяться. До свидания.

Мне ответили нестройным хором, и я покинул столовую, чувствуя, что действительно успел устать за сегодняшний долгий день.

О своих планах на Красноярск я не лгал. Одним Иннополисом сыт не будешь, «Оракулу» потребуется не один, и даже не два центра. По-хорошему, мне потребуется выкупить землю и на Дальнем Востоке, и на западе Русского царства, чтобы обеспечить бесперебойный контроль над всей страной. А там и о космических спутниковых системах можно будет говорить.

Ситуация с киборгами не должна повториться. Мне нужен круглосуточный мониторинг всех подключенных к Сети устройств. Анализ этих данных и способ в самые кратчайшие сроки наносить удары там, где потребуется заставить новые разработки оружия свернуться.

Мне нужны безопасность и стабильность на планете. И я их получу, хочется того нашим зарубежным соседям, или нет.

У «Монстра» меня ждал Виталя. Слуга склонился в глубоком поклоне, приветствуя меня, и негромко произнес:

— Дмитрий Алексеевич, поздравляю вас с новым титулом! — разогнув спину, он с улыбкой посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Спасибо, Виталя, — кивнул я, после чего подошел ближе и хлопнул его по плечу. — А теперь — по машинам, нам нужно будет еще забрать мою невесту.

Охрана быстро расселась по автомобилям, а я подошел к задней двери «Монстра» и несколько секунд смотрел на герб рода Романовых. Сейчас там красовалась Казань, но мне ведь придется рисовать Красноярскую символику. А это отличный повод заменить боевую броню своей охраны. Помимо того, что я имею полное право на собственные отряды.

В общем, забот будет много и помимо восстановления Красноярска. Но это — приятные хлопоты. В своем княжестве я сам себе буду хозяин, и у меня будет шанс построить такое общество, какое захочу.

А внедрив «Оракула» в целое княжество, я построю самое безопасное место в Русском царстве. И, конечно, сперва мне будут завидовать, а после и сами напросятся, чтобы я обеспечил им такой же уровень комфорта и порядка. А то ведь и государь может начать задавать неудобные вопросы — почему у Романова в Красноярске, который еще пару лет назад лежал в руинах, все прекрасно, а в твоем благополучном княжестве один разброд и шатания?

Улыбнувшись этой мысли, я откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Мои вещи упакуют и подготовят к транспортировке слуги, мне же можно ехать прямиком в особняк Морозовых, чтобы забрать Викторию с собой.

К боярскому дому мы подъехали уже почти в полночь. Машины с гербами Романовых, стоящие во дворе, бросались в глаза сразу же, как и бойцы, рассредоточившиеся по территории. В особняке горел свет, я видел мелькающие в окнах фигурки прислуги.

Я открыл дверь внедорожника, и выбрался под ночное небо. Не успел я сделать и шага в сторону крыльца, как двери особняка раскрылись, изнутри хлынул поток яркого света.

Виктория вышла ко мне, уже наряженная в короткую белую шубку до середины бедра. Капюшон, отороченный мехом, был наброшен на голову. Белые брюки с голубыми нитями на швах были заправлены в высокие сапоги.

Я в очередной раз полюбовался своей невестой. Но сказать ничего не успел.

Довольная произведенным впечатлением, она бодро сбежала с крыльца, и на мгновение прижалась ко мне. Я уловил тепло ее дыхания на своем лице. Впрочем, Морозова тут же сделала шаг назад.

— Я готова, — сообщила моя невеста. — Надеюсь, ты не против, что меня будет сопровождать Григорий?

Старый слуга уже спускался с крыльца, отдавая приказания подчиненным. Те безропотно грузили сумки и чемоданы в машины моего рода.

— Я не очень хорошо понимаю, как надолго мы улетаем, так что решила быть в готовности к любой ситуации, — пояснила Виктория.

— Все правильно, нам же не только Красноярск посещать, но и в Ермаков заедем, и в Енисейске побываем, — кивнул я, протягивая ей ладонь. — Едем?

— Едем… Дима.

Я помог ей сесть в машину, и пока обходил «Монстра», успел заметить в окне второго этажа боярыню. Инга Валентиновна, разумеется, не спала, и следила за тем, как я забираю ее дочь из дома.

Полагаю, для нее это было достаточно нервное событие — все-таки не каждый день боярыня отпускала дочь так далеко и так надолго от себя. Впрочем, я не думаю, что мы действительно проведем много времени в Красноярском княжестве. Но и спешить я, разумеется, не стану.

В машине Виктория сама взяла меня за руку, и я поцеловал ее ладонь. Виталя, бросив на нас взгляд в зеркало заднего вида, поднял перегородку, создавая иллюзию уединения, но ни я, ни Морозова не спешили предаваться утехам, просто молча ехали в сторону аэропорта, глядя в окна машины.

Столица Уральского княжества давно погрузилась в сон. Горело уличное освещение, машин практически не было на дорогах, мороз загнал всех любителей ночных прогулок по домам. До нашего самолета мы добрались практически в рекордное время, и пока слуги передавали багаж, мы с невестой поднялись по трапу в салон.

Стюардесса тут же помогла нам раздеться, затем проводила к местам в центре.

— Будут ли какие-то пожелания? — спросила она, наклонив голову.

Я обернулся к Морозовой, но та покачала головой. Было заметно, что бодрость ее понемногу испаряется, что неудивительно — день выдался очень длинный и волнительный. Это я сохранил память о своей прошлой жизни, и оцениваю произошедшее спокойно, у моей невесты нет такого опыта.

— Не откажусь от кофе, — сказал я.

— Сейчас же организую, Дмитрий Алексеевич, — вновь поклонилась сотрудница, прежде чем удалиться.

Мы остались вдвоем, и Виктория еще несколько секунд смотрела в иллюминатор. А потом, вздохнув, повернулась ко мне с улыбкой на губах.

— Дмитрий… Дима, — поправилась она, хотя было заметно, что ей еще не привычно обращаться ко мне в такой форме. — Я надеюсь, что буду полезна, но прошу многого от меня не ждать. Я еще никогда городами не управляла, не то что целыми княжествами!..

Я тихонько посмеялся, взяв ее за руку.

— Что ж, как раз будет время потренироваться, — ответил я. — Кроме того, я всегда буду рядом, так что не переживай. Стоит тебе только сказать, и я помогу. Помимо этого не стоит забывать, что у меня тоже не так много управленческого опыта. Но как-то справлялся с Уральским княжеством. Не думаю, что с Красноярском будет сложнее.

Она вздохнула, немного приободренная моими словами.

— Я как в сказке, — покачала она головой, не спеша убирать руку.

— Что ж, раз ты так считаешь, значит, мне остается только уточнить — уже пора для стадии «жили долго и счастливо», или мы все еще преодолеваем преграды на пути друг к другу? — спросил я.

Моя невеста посмеялась в ответ, после чего облизнула нижнюю губу и ответила.

— Мне кажется, перед «долго и счастливо» обязательно должна быть свадьба. Но, судя по тому, как напористо меня добивается молодой князь Красноярский, я готова предположить, что и свадьба пройдет так же волшебно и гладко, как помолвка.

— Мне нравится такая сказка, — кивнул я, после чего выдохнул, отпуская ее руку. — Лететь недолго, но если хочешь, можешь вздремнуть. Я не возражаю.

Виктория чуть покраснела, и замотала головой.

— Простите, князь, — тоном, изображающим светскую львицу, ответила она, — но мы не настолько близко знакомы, чтобы я могла спать в вашем присутствии.

И мы оба рассмеялись этой шутке.

Появилась стюардесса, вручила мне кофе и тут же с поклоном отбыла. Виктория спросила у меня разрешения немного поработать, и я протянул ей свой рабочий ноутбук. Настроив доступ к нашим разработкам для новой учетной записи, повернул аппарат своей невесте, а сам откинулся на спинку кресла, наблюдая за девушкой.

Морозова отрешилась от мира, внимательно читая документацию. При этом одной рукой теребила прядь волос, а губы периодически покусывала, прежде чем внести какие-то правки. «Оракул» через линзу транслировал мне, что конкретно она делает, и я не спешил вмешиваться. Пока что все было правильно.

Наконец, стюардесса объявила взлет, и самолет вскоре оторвался от земли. Мое княжество ждало нас.

Глава 3

Самолет опустился в Красноярском аэропорту уже в четвертом часу ночи. Однако это не помешало местной администрации организовать нам встречу. Впрочем, еще из иллюминатора я прекрасно рассмотрел бойцов Царской Службы Безопасности. Опричники разбудили бы кого угодно, так что и комитет по встрече нового князя собрался правильный.

Мы с Викторией вышли на уже приставленный трап, и я, поддерживая невесту под руку, повел девушку вниз. Люди Романовых к этому моменту уже выстроились плотной коробочкой, блокируя подходы к нам.

Сойдя на землю, я прошел между бойцами с улыбкой на лице. И внимательно следя за тем, как смотрят на меня красноярские власти. Первым поклонился, стоило нам приблизиться, градоначальник — невысокий, уже с сединой в редких волосах, но очень прилично одетый мужчина лет пятидесяти.

— Добро пожаловать, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, разгибая спину. — Позвольте представиться, управитель славного города Красноярска — боярин Островерхов Нестор Петрович.

Я не слишком быстро кивнул, бегло просматривая досье «Оракула» на него.

— Рад знакомству, Нестор Петрович. Это моя невеста, боярышня Морозова Виктория Львовна, владелица города Енисейска, — представил я стоящую рядом девушку. — Надеюсь, с нашим размещением проблем не возникнет? Мы прибыли не на один день.

Боярин вновь поклонился, однако никакого раболепства в этом жесте не было. Чувствовалось, что он знает себе цену и прекрасно представляет, как со мной общаться. И это будет ему плюсом — куда хуже было бы, если бы Нестор Петрович трясся от страха или относился ко мне с пренебрежением.

— Не сомневайтесь, Дмитрий Алексеевич, все уже готово, — заверил градоначальник. — Мы подготовили для вас два этажа нашей лучшей гостиницы… Как вы знаете, резиденция великого князя пострадала. Но мы обеспечим вам должный комфорт.

— Хорошо, — кивнул я. — Тогда прямо сейчас и поедем.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил второй встречающий — в униформе ЦСБ с майорскими знаками различия. — Позвольте представиться и мне, Зыков Александр Сергеевич, глава красноярского отделения Царской Службы Безопасности.

Я вновь кивнул, разглядывая человека передо мной.

Вроде бы Емельян Сергеевич должен был вычистить всех запятнавших себя беззаконием, но и безоглядно доверять Зыкову не стоит. Майор сидит в городе, пережившем бои на улицах, но пока что я не могу быть уверен в том, как он ведет дела в Красноярске. «Оракул» выдал его послужной список, и на первый взгляд ничего подозрительного в досье не имелось.

— Рад знакомству, Александр Сергеевич, — сказал я. — У вас есть что-то для меня прямо сейчас, или мы можем отправляться в предоставленные городом номера?

Майор кивнул и, раскрыв форменную куртку, вытащил из внутреннего кармана флешку.

— Велено вручить лично в руки, Дмитрий Алексеевич, — пояснил он, глядя, как мои люди кладут руки на винтовки.

Кивнув своей охране, я взял носитель и сунул его в карман.

— Благодарю. Нестор Петрович, вы с нами? — уточнил я у градоначальника.

— Полагаю, нам лучше будет встретиться за завтраком в гостиничном ресторане, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот, слегка качнув головой. — Я как раз буду готов отчитаться перед вами по своему направлению.

Ну да, мой прилет стал, откровенно говоря, неожиданностью. Еще утром ни о каком новом князе здесь и не знали. А я не только был одарен всем княжеством, но и решил тут же лететь с внеплановой проверкой посреди ночи, когда большинство сотрудников администрации смотрят уже третий сон.

— Буду рад видеть вас на завтраке, — кивнул я. — Виктория, едем?

Моя невеста кивнула с легкой улыбкой.

— Едем, Дмитрий.

Приветствующие нас люди расступились, уходя к своим машинам. Мы же прошли к уже готовым автомобилям с гербами Романовых. Технику доставил второй борт, на котором прилетели и бойцы. Так что проблем с оборудованием и людьми на первых порах у меня не будет, а после начну набирать собственную армию.

Прилетевший со мной Виталя почтительно открыл дверь перед Морозовой, пока я остановился переговорить со своими бойцами. Всего их было пятьдесят — часть пришлось забирать у Романовых на Урале. Но для меня сейчас каждый будет на счету.

— Марат Ростиславович, распределите дежурства так, чтобы как минимум четыре человека неотлучного сопровождали Викторию, — распорядился я. — Со мной — постоянно двое. Это хоть и наша земля, но мало ли какие закладки Измайлова выползут на свет. Пока что не расслабляйтесь.

— Будет сделано, Дмитрий Алексеевич, — отозвался командир сводного отряда, склонив голову в ответ на мои слова.

Запрыгнув во внедорожник, я кивнул Витале, и мы поехали вслед за машиной градоначальника.

Только пару дней назад я сказал младшему лейтенанту Сбитневу, что у нас укомплектована дружина, и вот теперь у меня появились вакансии на огромную армию — ведь у меня не было никогда собственных солдат, а пользоваться людьми красноярских бояр — показывать свою слабость, не поймут.

С учетом того, что численность подданных рода Романовых с моим назначением в Красноярск увеличилась почти что вдвое, количество разрешенных законом подразделений тоже должно вырасти. До почти что трехсот тысяч, если считать вместе с Казанью. Огромное войско, если собрать всех вместе, способное захватить какое-нибудь небольшое государство. И капля в море, когда ты сам организуешь охрану каждого значимого предприятия, транспорта и прочих важных для рода объектов.

Собственно, из ста пятидесяти тысяч бойцов Романовых непосредственно саму семью сторожит меньше двухсот на постоянной основе, и еще до тысячи может быть переброшено в короткие сроки с ближайших точек. У меня будет примерно такая же ситуация — территория большая, значимых объектов много, а ведь я еще строиться буду.

Виктория нажала на кнопку, поднимая стекло, и я повернулся к невесте.

— Кажется, тебе понравилось управлять княжествами, — заметила она с легкой улыбкой. — Я ведь помню по ЦГУ, как ты говорил о себе, что не рвешься ни к власти, ни к управлению.

Я пожал плечами.

— На самом деле, разумеется, это большая ответственность. И я по-прежнему не слишком рад такому повороту событий. Но смерть Кирилла Руслановича многое перевернула с ног на голову, и выбора у меня уже не осталось. Мы ведь не рассматриваем всерьез возможность выйти из рода, чтобы сохранить положение ни за что не отвечающего человека. В новом положении есть как свои минусы, так и свои плюсы. С одной стороны, я буду тратить время и силы на то, чтобы заботиться о своих подданных, а с другой, у меня будет больше рычагов для принятия нужных мне решений. Да, это не совсем то, чего я хотел, но жизнь идет дальше, и нужно двигаться вместе с ней. Романовы получили к своему Казанскому княжеству мое Красноярское, и это очень серьезный шаг вперед для всего рода. И должен заметить, крайне выгодный шаг. Причем выгодный и мне лично. Моя семья очень многое для меня значит, и я бы не посмел предать ее интересы ради собственных прихотей. Я не капризный мальчик, я княжич. Теперь уже князь.

— Не род для человека, а человек для рода, — кивнула в ответ на мои слова Виктория.

— На том и стоим, — подтвердил я, после чего взял ее за руку и погладил пальцы. — Да и потом, так или иначе, возвращать такой подарок государю? Я не самоубийца.

— Да, царь мог бы не понять, — с легкой улыбкой ответила Виктория. — А так он еще прочнее нас связал, вручив мне город, который входит в твое княжество.

Я улыбнулся, гладя ее пальцы.

— Своеобразное напоминание, кому быть главой семьи, — посмеялся я негромко. — Впрочем, все равно все княжество будет принадлежать нам двоим.

Дальше мы ехали уже молча. Моя невеста явно устала, я, впрочем, тоже израсходовал свой заряд бодрости. Так что когда машины рода Романовых заехали на территорию гостиничного комплекса, мы оба вздохнули с облегчением.

Машина градоначальника замерла чуть в стороне. Сам боярин Островерхов выбираться наружу не стал. Нас же встретили сотрудники гостиницы, и как только мы с Викторией вошли внутрь просторного и богато украшенного холла, градоначальник уехал досыпать.

Нас проводили к стойке регистрации, где улыбчивая девушка в униформе, стилизованной под восемнадцатый век, вручила ключи от нашего номера. Как и полагается для моего статуса, нам принадлежал самый верхний этаж. Виктория, разумеется, разместилась на предпоследнем — все же не жена пока что, в одних покоях жить не стоит, чтобы не порождать сплетни.

Я, конечно, на злые языки в отношении себя внимания не обращаю. Но за попрание чести моей невесты придется ведь убивать. А кто тогда в Русском царстве из благородного сословия останется?

На обоих наших этажах имелись помещения как для слуг, так и для охраны. Виктория в сопровождении верного Григория и части моих солдат вышла на своем, я поехал дальше, не забыв поцеловать ей руку на прощание.

Маленькую комнату рядом со мной занял Виталя. Слуге пока что предстояло не только крутить руль, но и исполнять обязанности по обеспечению моего комфорта. Бойцы заняли позиции для несения дежурства.

Как только получил подтверждения от бойцов, что все в полном порядке и под контролем, я не стал больше ничего сегодня делать, а принял душ и рухнул в постель, не забыв поставить будильник на шесть утра.

* * *

Московская резиденция кайзера Германского рейха.

Его высочество принц Герберт фон Бисмарк хмуро смотрел на письмо в своих руках. Дед был разгневан и немедленно требовал явиться в Берлин, чтобы отчитаться лично о последних событиях. И предупредил, что Романовы получат оборудование с личных производств Герберта — чтобы внук осознал вину и задумался над своим поведением, ему и придется расплачиваться.

Свою супругу принц сегодня не видел, но был прекрасно осведомлен, где та находится. После визита к великому князю Выборгскому Анна Михайловна тут же отправилась под охраной своего рода в патриаршую резиденцию. И вот уже несколько часов не показывалась на улице.

Принц вполне отдавал себе отчет в том, из какой семьи его супруга, а потому не видел в ее поведении ничего крамольного. Как бывший глава Министерства иностранных дел, Соколов вполне мог быть в курсе, что Герберта в срочном порядке отзывают на родину. А от Михаила Викторовича об этом узнала и Анна Михайловна. И что заехала исповедаться не к рядовому священнику, а к главе церкви — тоже ничего странного, все-таки Соколовы практически герцоги, тут клирик нужен особый.

Повертев еще раз письмо, Герберт вздохнул и поджег его. Глядя, как бумага сворачивается под действием пламени, его высочество аккуратно убрал ее в пепельницу.

Пришла пора отдавать приказы. Уже завтра нужно покинуть Москву, и поспешным отъезд выглядеть не должен. А значит, требуется поднять посольство на ноги и все подготовить. Официальную причину отбытия даже выдумывать особо не придется — война Римской империи с Британской империей потребует от Германского рейха решительных действий, в том случае, если кто-нибудь попробует втянуть страну в конфликт. И принц, присутствующий на родине, может в одиночку перевернуть ход любого боя.

Убедившись, что от документа остался только пепел, Герберт снял телефон с рычага и принялся раздавать указания. Настроение его высочества было далеким от хорошего.

А наутро, когда принцу сообщили, что государь Русского царства Михаил II подарил Дмитрию Алексеевичу Романову целое княжество, Герберт фон Бисмарк стал еще более недоволен.

— Дорогой, я должна остаться и помочь с реставрацией монастыря, — глядя на супруга, пребывающего в крайней степени недовольства, сообщила Анна Михайловна.

— Разве некому этим заниматься в целой стране? — спросил принц. — Твой долг — следовать за мужем, Анна. Я возвращаюсь, и ты поедешь со мной! Как получать подарки, так ты моя жена, а как исполнять супружеский долг, великая княжна другой страны?!

Соколова ничем не выдала, насколько открывшаяся сторона супруга была для нее неприятна. Он, конечно, хорош собой и богат, но сам виноват в своих проблемах, а пытается срывать злость на жене? Княжич Романов так никогда бы не поступил.

Эта простая мысль придала сил, и великая княжна чуть расправила плечи. И хотя хотелось ответить резко и хлестко, ставя принца на место, заговорила она со спокойным лицом:

— У меня есть обязанности, Герберт, — произнесла Анна Михайловна. — Я сказала, что я должна остаться, и я остаюсь. Хочешь и дальше враждовать с Русским царством — пожалуйста, но я в этом участвовать не собираюсь. Ты, может быть, и принц, но я — великая княжна из клана Рюриковичей, рода куда более древнего, чем твой. И вытирать об себя ноги не позволю никому. Ты думаешь, у тебя проблемы из-за того, что ты решил играть против Романова? Тронь меня, и ты узнаешь, что такое настоящие проблемы. Прощай, Герберт, встретимся, когда ты возьмешь себя в руки и поймешь, какую ошибку совершил.

И больше не говоря ни слова, она резко развернулась на каблуках. Цокот сапожек по плитам пола, казалось, вбивал гвозди в виски его высочества Германского рейха. Герберт рванул ворот рубахи, резко начавший стискивать горло. Пуговицы зазвенели по помещению.

Однако супруга была права, а он вновь ее не послушал. Вбитая с детства убежденность, что его высочество не может ошибаться, вновь испортила ему жизнь. Но и брать себя в руки Герберт уже научился.

— Ваше высочество? — ответили на том конце провода, когда принц поднял трубку.

— Моя супруга остается в Русском царстве. Обеспечьте ей доступ к моим счетам, она не должна испытывать нужды. Это ясно?

— Так точно, ваше высочество.

Бросив трубку на рычаг, принц вздохнул. Может быть, он и был вспыльчив, но в скупости обвинять принца Германского рейха никто не посмеет. Проведут немного времени порознь, затем снова встретятся. Обычное дело для такого скоропостижного брака.

* * *

Красноярск. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич.

Открыв глаза за минуту до будильника, я отменил сигнал и откинул одеяло в сторону с помощью дара. Мягкая перина так и манила остаться и, плотно закрыв глаза, вернуться в страну сладких снов. Но разум возобладал над сиюминутным искушением, и я рывком встал на ноги.

В гостиной моих покоев уже звучали знакомые шаги — Виталя проснулся даже раньше меня. Сквозь щель под дверью до меня донеслись ароматы крепкого кофе, и я, накинув на плечи халат, пошел на этот чудесный жизнеутверждающий запах.

— Доброе утро, князь, — поклонился мне Слуга, глядя на мое заспанное лицо с улыбкой. — Твой утренний кофе готов, костюм для завтрака составлен, герб Красноярска добавлен к родовому гербу Романовых. Сегодня закончат подготовку всей одежды, уже завтра весь гардероб будет готов. Я также навел справки, в течение недели нам могут нанести твой герб на все машины и доспехи.

Я принял у него из рук чашку кофе и сделал первый глоток. Живительная влага тут же пробежалась обжигающей волной по внутренностям, взбодрив и придав сил.

Виталя тем временем продемонстрировал мне одежду с обновленным гербом. Никаких нареканий, разумеется, у меня не возникло — Слуга прекрасно справлялся со своими задачами.

— Ты вообще спал? — спросил я, кивком указывая ему на кресло.

Но садиться тот не стал, хотя было заметно, насколько Виталя вымотался. Все-таки он не одаренный, к тому же уже не так молод, и бессонные ночи для него так легко не проходят.

— За рулем сегодня будет Петр, — ответил он негромко. — Я как раз через пятнадцать минут сменяюсь. Решил дождаться, пока ты проснешься, чтобы доложить о проделанной работе.

— Ни к чему высиживать, я вполне и сам могу одеться, — махнул рукой я. — Иди отдыхай. Ты мне нужен выспавшийся и внимательный. А как проснешься, узнай, где у них здесь можно достойно перекусить. Мне нужно будет сводить Викторию на свидание. И свяжись с моими ювелирами — мне пригодится их представитель здесь. А то моя невеста осталась без подарка в честь обретения Енисейска, а это непорядок.

— Как прикажешь, князь, — ответил Виталя, кивая в ответ. — Передать, чтобы Григорий будил Викторию Львовну?

Я покачал головой. Завтрак только через два часа, у моей невесты еще было время поспать. К тому же не князья должны спешить к подданным, а подданные к князьям. И пускай Морозова еще не моя жена, но уже сейчас нужно закладывать будущие взаимоотношения с местными благородными людьми.

— Не надо, в случае необходимости бояре подождут свою будущую княгиню, — озвучил я свои мысли.

Виталя кивнул и направился к выходу. Уже в дверях он столкнулся с Петром.

Строго говоря, Петр не был Слугой, но совмещать обязанности был обучен. В свое время в бойцы переквалифицировался из помощника управляющего казанским особняком. Карьера у Петра Степановича сложилась столь удачно неспроста — Степан Витольдович, секретарь князя Романова, приходился ему родным отцом.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном поприветствовал меня Петр. — Мне передали, что боярышня уже проснулась и будет готова присоединиться к вам на завтраке через полчаса.

Я улыбнулся. Выходит, и Виктория хотела пораньше приступить к своим непосредственным обязанностям. Впрочем, это правильно — работы у нас будет много, и лучше начать разбираться в делах раньше, чтобы успеть больше.

Как бы там ни было, нас на Урале ждали наномашины.

— Хорошо, передай пока Григорию, что я планирую спускаться в семь утра.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — вновь поклонился Петр.

А я прошел в ванную. Нужно привести себя в порядок перед встречей с собственной невестой.

И у Островерхова поинтересоваться, где здесь подходящий полигон. Получив Красноярское княжество, я увеличил силу своего дара. И его нужно обкатать, чтобы правильно распределять и рассчитывать собственную мощь.

Все-таки семья Романовых серьезно приросла подданными, а это значит, что все члены рода стали значительно сильнее. И это — моя заслуга, могу собой гордиться.

С этой мыслью я и вышел из своих покоев к лифтам, уже собранный и готовый к первому дню в статусе князя Красноярского. Посмотрим, что мне досталось в наследство от Измайлова.

Глава 4

В ресторан мы спустились с Викторией вместе. Нас встретил сотрудник гостиницы, тут же согнувшийся в поклоне.

Нас проводили к отдельному помещению, зарезервированном как раз на случай приезда высоких гостей. Богатая обстановка, много золота в интерьере — не место для приема пищи, а помпезный музей. Конечно, прежний владелец был великим князем и этот титул обязывал, но, на мой взгляд, с роскошью в зале получился перебор.

Впрочем, на моем лице эти мысли никак неотразились. Я лично придвинул стул Виктории, а сам разместился во главе стола справа от нее. Оставив нам меню, сотрудник замер за закрытой дверью, готовый отозваться по первой трели серебряного колокольчика, висящего в аккуратной золотой арке.

Официальный завтрак, когда все будет готово для постояльцев — восемь утра, об этом нас предупредили еще ночью на стойке регистрации. Но кто откажет князю? Так что у нас имелась возможность спокойно перекусить, прежде чем заняться делами.

— Хороший выбор, — оцепила список предлагаемых блюд моя невеста. — Полагаю, гости великого князя наложили отпечаток на здешнюю сферу услуг. И, признаться честно, я и половины названий не знаю — это французская кухня?

Я кивнул, дожидаясь, когда девушка определится с выбором.

— Она самая. У кого-то были и свои особняки в черте города, разумеется, а остальные устраивались здесь, — произнес я. — Но теперь, понятное дело, эти особняки свободны. У Измайлова было слишком много активных сторонников, которые теперь лежат в земле. Царские службы, само собой, вывезли все ценное, и вряд ли мы хотя бы кусок драпировки целый найдем. Но здания стоят, территория готова принимать новых хозяев.

Она приподняла бровь, глядя на меня поверх меню.

— Уже есть план, как распорядиться освободившейся недвижимостью? — уточнила моя невеста.

— Все будет зависеть от того, что нам расскажет градоначальник, — пожал плечами я, сложив пальцы в замок. — У города вполне могут иметься нужды, которые я упустил из виду. Красноярск сильно пострадал во время мятежа, и я думал о том, чтобы продать часть свободной недвижимости, а деньги пустить на восстановление города.

— Благородный порыв, но кто станет покупателем? — тут же спросила Морозова. — Пускать на свою территорию потенциальных конкурентов — опрометчивый шаг.

Я улыбнулся в ответ.

До приезда Островерхова было порядочно времени, можно и обсудить планы на княжество. Тем более, что раз уж Морозова проявляет такой интерес, для меня будет глупо отказываться от ее участия.

— Поэтому и особняки предполагалось продавать среди инвесторов, которые вложат деньги в восстановление моего княжества, — произнес я. — Мы можем заказать, если ты готова.

Виктория бросила взгляд на колокольчик, и в него ударил крохотная иголка льда. Зазвенел металл, звук еще только растекался по помещению, а слуга уже заглянул к нам.

А пока она заказывала нам еду и кофе, я отвлекся на «Оракула». Вчерашние отчет по значимым людям Красноярска был готов, и мне требовалось несколько минут, чтобы с ним ознакомиться.

В информации, собранной искусственным интеллектом, хватало белых пятен. Во-первых, не тот здесь уровень цифровизации, как в столице или на том же Урале, практически целиком и полностью усеянном производствами. Впрочем, этот момент я со временем исправлю. Во-вторых, конфликт с великим князем физически уничтожил множество бумаг и документов, которые не были внесены в компьютерные базы данных. Или изначально не планировалось их вносить.

Итак, Зыков Александр Сергеевич — майор Царской Службы Безопасности. Должность получил в связи со скоропостижной кончиной предыдущего владельца кабинета главы Красноярского отделения ЦСБ за пособничество другим странам и взятки. Честен, упорен, въедлив, но — всего лишь исполнитель, сам не проявляет особой инициативы.

С одной стороны такая характеристика для главы Красноярской опричнины дурной знак, с другой — я могу его использовать, как мне вздумается. Нужно будет обсудить этот вопрос с Невским, полагаю, Емельян Сергеевич легко переподчинит Зыкова мне.

А вот с Островерховым Нестором Петровичем все куда сложнее.

Боярский род уже на протяжении трех поколений занимал пост градоначальника. И хотя никто не смог доказать его причастность к делам Измайлова, но слишком у Нестора Петровича высокий пост, чтобы не знать, о чем думает великий князь.

Вместе с тем боярин Островерхов грамотно организовал реставрацию города, вовремя реагировал на проблемы. А до того вполне успешно справлялся со своими обязанностями. И хотя «Оракул» нашел запасную подушку безопасности рода Островерховых в Поднебесной империи, припрятанных там двух миллионов рублей лишать я его пока не стану. Однако помнить о том, что боярский род готов сорваться с места, если припереть их к стенке, естественно, буду.

Природа человеческая такова, что меняются очень немногие, тем более в таком возрасте, как у градоначальника. И если Нестор Петрович приворовывал у великого князя Красноярского, то и у меня обязательно попытается. Пусть не сразу, а только когда убедится, что при моем правлении можно работать по старым схемам.

Виктория дождалась, пока я уберу телефон.

— Что-то важное? — уточнила она, глядя на мое лицо. — Ты напрягся.

— Не думал, что это так заметно, — улыбнулся я.

Морозова хмыкнула.

— Я наблюдательна, знаешь ли, без этого в науке делать нечего, — заметила она.

— Читай, — сказал я, протягивая ей файл по Нестору Петровичу. — Когда закончишь, обсудим. Время еще есть.

Пока боярышня знакомилась с досье боярина, нам принесли еду. Виктория рассеянно листала документ, не глядя ела, что было на тарелке. А я спокойно насыщался, любуясь своей невестой. Все-таки права народная мудрость — смотреть, как другой работает, всегда приятно. Особенно если это молодая красивая девушка.

Отложив телефон, Морозова доела свою семгу, запила ее чашечкой кофе, и только после этого подняла на меня взгляд. Я к этому моменту свою порцию уже добил и потягивал свой напиток.

— Полагаю, раз ты читаешь это перед встречей, это достоверная информация, — начала она. — Снова твой «Оракул»?

Я замедленно кивнул, не торопясь ее перебивать. А Виктория убрала прядь за ухо и продолжила:

— Я не думаю, что Нестор Петрович будет опасен, — произнесла моя невеста. — Его бы уже убрали, как всех, кто оказался причастен к делам мятежников. Да, он работал на Измайлова, но ведь законов не нарушал.

— А счет в заграничном банке? — уточнил я, продолжая наблюдать за ней.

— Это вполне могут быть и семейные накопления, — пожала плечами моя невеста. — Сколько таких счетов есть у Романовых?

Я хмыкнул в ответ, а Виктория продолжила:

— К тому же, для человека, который хотел бы действительно спрятать свои грязные финансы, Нестор Петрович поступил бы очень глупо, отдав деньги нашему стратегическому союзнику, — заметила она. — Поднебесная империя с радостью выдаст и его миллионы, и самого боярина вместе со всей его семьей, как только тот будет объявлен вне закона государем Русского царства. Так как император прекрасно понимает, что русский импорт важнее пары миллионов рублей, которые к тому же еще и отмывать придется. Нет, прятать деньги нужно иначе, и градоначальник столицы великого княжества обязан это понимать.

— Вот как? — улыбнулся я.

— Я кажусь смешной? — уточнила Морозова, глядя на меня с приподнятой бровью.

— Нет, — покачал я головой. — Мне нравится слушать, как ты рассуждаешь. Пожалуйста, продолжай. Если бы я не хотел узнать твое мнение, я бы не дал тебе прочесть досье боярина. Это все-таки секретная информация.

Виктория покачала головой, глядя на меня из-под приспущенных ресниц.

— Конечно, я не утверждаю, что все так и есть, — закончила мысль моя невеста, — но предлагаю не рубить голову живому человеку на основе одних лишь подозрений.

Я кивнул в ответ.

— Что же, разумно, — прокомментировал я. — Но прошу не слишком доверять ему пока что. В конце концов, я всегда могу поступить по примеру нашего куратора Царской Службы Безопасности — хранить компромат до нужного момента.

Морозова вскинула бровь и улыбнулась.

— Полагаю, и эта сторона вашей жизни, князь Красноярский, вскоре станет мне известна? — спросила она, подчеркнуто наигранно вздыхая.

— И не только она, — заверил я. — Так вот, вернемся к вопросу о свободной недвижимости. Пока государь владел княжеством, она была его собственностью, но теперь перешла под мою руку, и я не вижу пока что только два способа ей распорядиться — либо распродать среди тех, кто пожелает вложить свои средства в мою землю, либо начать раздавать в виде благотворительности.

— Дом призрения князя Романова? — уточнила Виктория, взяв чашку с кофе обеими руками. — Это придаст тебе популярности среди населения.

— Да, — согласился я. — Но особняков почти полсотни, вряд ли в Восточной Сибири найдется столько беспризорников, чтобы заполнить их все. Так что подумай на эту тему. Я готов прислушиваться к твоим советам, Вика.

Моя невеста чуть покраснела, отводя взгляд. До сих пор не привыкла к такому вольному обращению. Впрочем, мне тоже было непривычно — когда почти двадцать лет впитываешь, как общаются окружающие люди, поневоле старые нормы начинают подменяться.

— «Оракул», соедини меня с Петром, — вздохнул я, дождавшись, когда боярышня закончит с кофе.

— Слушаю, князь, — отозвался в наушнике мой сегодняшний Слуга.

— Мы ждем в гости боярина Островерхова, — напомнил я. — Принеси нам Викторией оборудование для работы.

— Будет исполнено, князь, — ответил тот, и оборвал звонок.

Морозова посмотрела на меня с вопросом в глазах. Мой телефон так и остался лежать между нами заблокированный. Вместо слов я вытащил из ушной раковины маленький наушник. Боярышня усмехнулась.

— Ты всегда носишь с собой какое-нибудь устройство связи? — спросила она. — К линзе я привыкла, и уже даже не замечаю, когда она есть.

Я кивнул.

— Практика показывает, что чем раньше ты узнаешь о проблеме, тем легче ее разрешить, — ответил я негромко, вставляя наушник обратно. — И потом, есть вещи, о которых лучше посторонним не знать. А мой «Оракул» работает круглосуточно, и мое вмешательство может потребоваться в любой момент.

Виктория покачала головой и заговорила твердо и решительно.

— На правах твоей невесты мне стоит побеспокоиться о твоем отдыхе. Если так и дальше будет продолжаться, я рискую стать вдовой, так и не став княгиней. Ты же не станешь возражать? — уточнила она уже менее уверенным голосом.

Посмеявшись, я взял свою невесту за руку и несколько секунд просто гладил ее тонкие пальцы. В это момент двери в зал открылись, и уединение было нарушено приходом Петра.

— А вот и Островерхов, торопится, — заметил я, когда «Оракул» подсветил мне на карте города подъезжающий к гостиничному комплексу автомобиль градоначальника.

До назначенной встречи в восемь утра оставалось чуть меньше получаса. Но Нестор Петрович не мог себе позволить заставлять нас ждать, так что прибыл с запасом времени.

— Ему нужно хорошо себя проявить, естественно, он торопится, — прокомментировала Виктория, раскрывая свой ноутбук.

— «Оракул», подключи нас к сети, — потребовал я, и искусственный интеллект легко предоставил нам доступ.

Вставив флешку, которую мне передал вчера майор, я быстро пробежался по ее содержимому. Списки дел, заведенных на данный момент по жителям моего княжества, характеристики основных управляющих. Информация не самая важная, так как практически полностью дублировала уже собранное «Оракулом». Но хватало и того, о чем искусственный интеллект знать не мог. Весьма неплохой и ценный подарок.

Если Зыков при нашей встрече соврал, маскируя передачу своей флешки под приказ начальства, содержимое носителя — отличный шаг, чтобы наладить наши отношения. А если ему действительно передали приказ, тем более следует держать такого исполнительного майора под рукой.

Охрана Романовых встретила автомобиль градоначальника ровным строем, преграждающим Островерхову дорогу. Нестор Петрович не стал возмущаться, дождался, когда бойцы получат разрешение пропустить боярина внутрь.

В наш небольшой зал для благородных гостей он вошел, неся в руке толстый кожаный портфель с золотыми вензелями своего рода. Выглядело солидно, хотя по лицу самого мужчины легко угадывалось, что эту ночь он не спал вовсе. Однако перед нами он не робел, поклонился с достоинством.

— Доброе утро, Нестор Петрович, — кивнул я. — Садитесь на любое удобное вам место. Перекусите, прежде чем мы начнем?

Первым делом боярин поставил свой портфель к ногам, и только потом опустился на сидение.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, но я уже сыт, — ответил Островерхов. — Если не возражаете, я хотел бы приступить к отчету о делах Красноярска. Прошу простить за дерзость, князь, но у меня по-прежнему имеются обязанности, требующие неукоснительного внимания.

Виктория ободряюще улыбнулась Нестору Петровичу, а я просто указал ладонью на столешницу. Боярин вытащил портфель и, щелкнув ажурными замками, которые сами бы сошли за произведение искусства, извлек наружу стопку архивных папок.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, — придвинув бумаги ко мне, склонил голову градоначальник. — Если у вас появятся вопросы, я готов на них ответить.

Человек всю ночь готовился к этому моменту, и это не удивительно — в моей воле снять его с хлебной должности. Однако, как и обещал своей невесте, рубить голову Нестору Петровичу только за наличие денег на счету в другой стране, не собирался.

— Что ж, давайте начнем, — кивнул я, раскрывая первую же папку. — Виктория, поможешь нам?

Морозова с готовностью придвинула к себе папку с символом медицины. Названия я разглядеть не успел, но мнению своей невесты доверял, так что она правильно выбрала, с чего начать. Мне же достался налоговый журнал.

Все поступления, разумеется, в отчете для меня никто не детализировал, только конечную сумму раз в месяц. И, судя по тому, что я вижу, дела города незначительно улучшились за последний отчетный период.

— Помогло восстановление или что-то еще случилось? — уточнил я, глядя на Островерхова.

Нестор Петрович сразу смекнул, о чем речь, хотя смотрел исключительно на меня.

— Я взял на себя смелость вложить собственные средства, князь, — ответил он. — Конечно, это капля в море, и потребуется еще больше. Но хотя бы часть людей мне удалось удержать на месте. Предприниматели массово закрывались, когда великое княжество отошло государю. Многие переезжали на Урал.

Да, и я лично приложил к этому руку, когда работал с дедом.

— Почему я не увидел информации о ваших вложениях? — уточнил я, не сводя взгляда с градоначальника.

— Я делал их… неофициально, Дмитрий Алексеевич.

Виктория оторвалась от чтения своей папки и взглянула на боярина с интересом.

— Почему? — уточнила она.

— Потому что средства были нажиты нелегально. Я знаю о пяти транзакциях на общую сумму в пять миллионов рублей, — ответил я за Островерхова. — Но я не буду вас за это винить, Нестор Петрович, вы делали то, что могли для защиты своего дома. Ваши вложения, если захотите, будут вам возвращены в полном объеме. Оплатите налоги, как положено, и можете пользоваться без оглядки на закон.

Градоначальник кивнул, хотя было заметно, что нервничал. Сумма не такая большая, чтобы тянула на казнь, но я мог изъять деньги в свою пользу, оплатив с них налоги уже самостоятельно. А мог и проигнорировать этот вопиющий факт.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — ответил Островерхов, — но я бы предпочел, чтобы мои средства были использованы с пользой для Красноярска. Моя семья живет здесь уже несколько поколений, и я считаю себя обязанным помогать своему родному городу.

«Оракул» эти транзакции видел. И я о них знал, но было важно, во-первых, показать градоначальнику, что я обладаю информацией, во-вторых, заставить его признаться. Что он, собственно, и сделал.

— Хорошо, Нестор Петрович, вы восстановили работу хлебного комбината, выплатили долг перед сотрудниками и выдали им подъемные, — сказал я после короткой паузы. — Откуда вообще такой долг мог образоваться?

— Оплата проходит из бюджета на квартал, — произнес Островерхов, — однако великий князь отложил этот вопрос, а после было уже поздно.

Я кивнул. Предприятие было достаточно мощным, чтобы обеспечивать потребности не только города, но и трети княжества.

— Есть еще невыплаченные обязательства перед людьми? — уточнил я, закрывая налоговую книгу.

— Внешний долг перед «Руснефтью» за последний месяц, — ответил тот.

— Считайте, что его уже нет.

Мне даже сумму уточнять не нужно. Отец с братом легко закроют этот вопрос.

— Что-нибудь еще?

— Социальные выплаты были прекращены, — сказал Нестор Петрович. — Но мы готовы их возобновить. Кроме того нужны вложения в городскую инфраструктуру — мы до сих пор не все восстановили после мятежа. По предварительной оценке нам потребуется еще шесть миллионов, и я, честно признаться, не знаю, где их брать.

Ночью город не произвел на меня впечатления разрушенного. Однако уже утром я с помощью «Оракула» убедился, что работы предстоит немало. Так что морально был готов к такому повороту.

— Как говорит мой отец, князь Романов, если вопрос стоит лишь в деньгах, это не проблема, а траты, — с улыбкой ответил я. — Не переживайте, Нестор Петрович. Теперь княжество Красноярское принадлежит мне, и я сделаю все, чтобы превратить его в самое лучшее княжество Русского царства. И со временем вы в этом лично убедитесь. Пока что надеюсь, вы поверите мне на слово?

Боярин поклонился.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич.

— Тогда давайте определимся с тем, какие дыры нам нужно латать прямо сейчас и проедем с вами посмотрим лично, как обстоят дела. Да пообщаемся с людьми, послушаем, что они скажут. Вы же не возражаете, Нестор Петрович?

Островерхов не стал скрывать удивления.

— Вы будете общаться с царскими людьми, Дмитрий Алексеевич?

— А как иначе? — развел руками я. — Раз они живут в моем княжестве, я обязан о них заботиться. Почему вас это удивляет?

— Великий князь никогда не снисходил до общения с неблагородным сословием, — пояснил тот. — Собственно, всю работу за него делали мы, бояре.

Я улыбнулся, откинувшись на спинку кресла.

— Забудьте о тех временах, Нестор Петрович. Теперь я ваш князь. И я наведу здесь порядок. А теперь давайте уже приступим к работе. Итак, куда нам ехать в первую очередь?

Глава 5

«Монстр» остановился перед воротами клинического госпиталя. Первое учреждение для посещения выбрала моя невеста, так что ничего удивительного в том, что мы прибыли именно сюда, не было.

Боярин Островерхов вышел из своей машины первым. Ему навстречу уже шел худой и недовольный сотрудник клиники.

— Заведующий, — сообщил я Виктории. — Поговорим с ним.

Охрана открыла нам двери, и мы выбрались на свежий воздух. Погода была относительно хорошей — несмотря на тучи, ни осадков, ни ветра не было.

Подав Морозовой руку, я повел ее к входу.

Пока мы приближались, я заметил, что на нас смотрят из окон госпиталя. Небывалое дело, похоже, для Красноярска, когда аристократ снисходит до простых людей. А ведь в Казани мы часто так делали. Бывало, всей семьей присоединялись к нашим подданным во время праздников. К своему столу приглашали наиболее отличившихся простых людей. Что ж, и здесь заведем схожую традицию.

Главврач смотрел на нас из-под толстых стекол очков в дешевой пластиковой оправе, на руках с вздутыми венами ремешок поношенных часов. Дурной знак. Обычно такая должность предполагает доход. Впрочем, ознакомившись с финансовым положением госпиталя, я чего-то подобного и ожидал.

Мужчину потряхивало от холода, и я походя окружил его коконом, защищая от мороза.

— Нестор Петрович, представьте нас, — велел я.

Градоначальник кивнул.

— Князь Красноярский, Дмитрий Алексеевич Романов со своей невестой боярышней Викторией Львовной Морозовой, — произнес Островерхов, после чего указал рукой в сторону главврача. — Кирилл Тимурович Ростов, заведующий красноярским клиническим госпиталем.

— Благодарю, Нестор Петрович, — кивнул я, тут же обращая все внимание на Ростова. — Итак, Кирилл Тимурович, прошу, покажите мне, как живет ваше заведение.

Заведующий кивнул и заговорил таким же сухим, как он сам, голосом:

— Прошу за мной, князь, боярышня.

Мы вошли внутрь, и Виктория обвела взглядом обшарпанное фойе. Когда-то помещение ремонтировали, но это было очень давно. С потолка свисали обрывки штукатурки, стены с трещинами. Паркет на полу рассохся и противно скрипел под ногами.

— Это что?.. — выдохнула Морозова.

Я повернулся к Ростову, и тот ответил совершенно спокойным тоном:

— В таком состоянии находится весь госпиталь, Виктория Львовна, — сообщил он. — Великий князь Красноярский перестал поддерживать нас. Я обращался в инстанции, но помощь если и выделяли, я ни копейки из нее не видел. Вы же знаете, что великий князь самостоятельно распределяет дотации из государственной казны. Видимо, были другие важные заботы.

Я кивнул, пока что ничего не говоря. Работница гардероба, пожилая усталая женщина, вручила нам бахилы, и мы продолжили путь.

Лифт красовался выцветшей лентой с пометкой «Не работает». Лестница с погнутыми перилами уводила наверх. По стертым ступенькам было ясно — лифтом не пользуются уже очень давно.

— Где травмпункт? — тут же уточнила моя невеста.

Ростов указал влево.

— Дальше по коридору, — ответил он. — Но стоит ли вам…

Виктория решительно направилась в указанную сторону. Нестор Петрович поспешил за ней, чтобы предупредительно раскрыть двери.

Кажется, я поторопился с выводами. Единственное, что сдерживало жителей от бегства в более благополучные земли — страх перед великим князем. Иначе я не могу объяснить, почему они все еще живут в Красноярске.

Люди сидели на длинных деревянных лавках в ожидании очереди. При нашем появлении некоторые покрывались подняться, но Морозова охладила их пыл:

— Не вставайте.

И, пройдя мимо смущенных людей, толкнула дверь внутрь единственного кабинета. Накладывавший гипс мужчина в застиранном халате поднял голову, явно намереваясь крикнуть на нетерпеливого пациента, но, увидев украшения посетительницы, захлопнул рот.

Хотя бы порядок внутри был наведен. Отчетливо воняло хлоркой. Пациент — мальчишка лет десяти выпучил на мою невесту глаза. Засиженная мухами лампа дневного света жужжала на потолке, периодически моргая.

— Все понятно. Продолжай, — велела Морозова медику, и вышла наружу.

Разной я видел Викторию, но, кажется, в таком гневе моя невеста предстала передо мной впервые. И я ее прекрасно понимал, просто держал свои эмоции под контролем чуточку лучше.

Беда княжества не в том, что здесь шли боевые действия. Увы, проблема была гораздо старше, чем мятеж и его подавление. Измайлову просто было наплевать на собственных подданных. И сидящие под ним бояре собрались под стать своему великому князю.

— Нестор Петрович, — обратился я к градоначальнику, — кто курировал госпиталь при великом князе?

Островерхов ответил быстро, явно ожидал подобного вопроса.

— Боярин Красовский, Дмитрий Алексеевич.

— И где он сейчас? — уточнил я, не замечая взглядов присутствующих больных.

— Должен быть у себя дома, — сообщил Нестор Петрович, старательно давя улыбку на лице.

— Хорошо, — кивнул я, после чего коснулся уха, обращаясь к охране. — Отправьте машину к боярину Красовскому. Привезти его сюда немедленно.

— Слушаюсь, князь, — ответил старший.

Я кивнул нашим сопровождающим.

— Пройдемте ваш кабинет, Кирилл Тимурович, — велел я. — Нестор Петрович, подготовьте мне список всех бояр, которые выжили во время мятежа, и в чьем ведении находятся заведения княжества. Я хочу, чтобы каждый ответственный встречал меня на порученной территории лично.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — поклонился тот.

— Князь, боярышня, прошу за мной, — предложил нам Ростов.

Под взглядами притихших людей мы покинули крыло травмпункта, и поднялись на второй этаж. Везде, куда бы я ни смотрел, бросались в глаза следы упадка. Персонал еще как-то пытался поддерживать порядок, но многое ли могут простые люди, когда вышестоящим наплевать?

Открыв нам дверь своего кабинета, заведующий жестом пригласил нас внутрь. Я вошел первым, оглядывая стопки бумаг и допотопный монитор на старой школьной парте — рабочем столе Кирилла Тимуровича. Собственно, кроме бумаг и места-то свободного ни для чего не имелось.

— Садитесь, — велел я хозяину кабинета. — Нестор Петрович, организуйте нам стулья. Виктория?

Морозова молча кивнула. Ее губы были поджаты, веки чуть прикрыты. Девушка держала себя в руках, но я чувствовал исходящий от нее холодок. Не ожидала моя невеста такой картины. А ведь это столица княжества, что же мы найдем в других городах?

Коснувшись ее руки, я взглянул ей в глаза, и боярышня убрала свой покров.

— Задумалась, — ответила она, слабо улыбнувшись в ответ.

Боярин лично принес нам два стула из соседних кабинетов, и мы с боярышней расселись на них в ожидании, когда прибудет ответственный за обеспечение госпиталя. Оставшийся стоять Нестор Петрович заметно нервничал с каждой минутой задержки, поглядывал на часы. Виктория вела неспешную беседу с заведующим, выясняя, как обстоят дела с лекарствами и расходными материалами. Я же просто рассматривал собственные ногти.

Наконец, в кабинет постучались.

— Войдите, — разрешил после моего кивка Ростов.

Боярин Красовский оказался достаточно широким мужчиной. Возможно, в молодости он был крепок и силен, сейчас погрузнел и подъем на второй этаж заставил его обильно потеть. Вытирая лоб платком, он склонился передо мной в подобострастном поклоне.

Маячивший за его спиной боец моего рода встал за дверью, преградив путь к возможному бегству.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — льстивым голосом обратился ко мне боярин. — Счастлив видеть…

— А я тебя не очень, — оборвал я его речь взмахом руки. — Молчи и слушай, Петр Григорьевич.

Быстро и понятливо закивав, он весь подобрался, изображая готовность тут же бросаться выполнять любой мой приказ. Вот только меня таким было не обмануть — его дело мной уже было прочитано.

— Итак, Петр Григорьевич, — заговорил я после короткой паузы, — ты был назначен ответственным за финансирование и материальное обеспечение этого госпиталя. Я посмотрел, как ты справляешься с этой задачей, и крайне не доволен результатами.

— Дмитрий… — попытался оправдаться тот, но я вновь поднял ладонь.

— Я не давал тебе разрешения говорить, — добавив злости в голос, оборвал я. — Мне, Петя, крайне важно показать благородному сословию, что ваша чудесная синекура закончилась. Измайлов сдох от моей руки, я получил Красноярское княжество, и как раньше уже не будет. И если до вас, казнокрадов и лентяев, это не дошло через голову, я вобью вам это понимание через задницу. Ты как, Петя, на кол хочешь?

У всех присутствующих глаза округлились, а Красовского заметно залихорадило. Он теперь мой подданный, за ним есть существенные грехи, и я вправе карать за них в соответствии с законом. И Петр Григорьевич об этом прекрасно знает. Сумма, которая не дошла до госпиталя, достаточна для того, чтобы боярин лишился головы, а его род — практически всего имущества.

— Н-не хочу, князь, — бледный и трясущийся, он мямлил, испытывая неподдельный страх.

Повернувшись к своей невесте, я улыбнулся ей.

— Вот, что значит, репутация, — сказал я. — Виктория, как моей невесте, дарую тебе право вершить судьбу этого человека. Стоящий перед нами Петр Григорьевич на протяжении… — тут я повернулся к Ростову, — Кирилл Тимурович, когда прекратились поступления на счет?

Заведующий ответил мгновенно, прекрасно понимая, что вершится не только судьба боярина, но и всего его госпиталя.

— Три года, Дмитрий Алексеевич, — произнес он все тем же сухим голосом. — Живем на пожертвования пациентов да свои накопления тратили…

— Вот так, Виктория, — вновь глядя на Морозову, продолжил я. — Стоящий перед вами человек покупал себе на эти деньги дорогие машины, яхту, недвижимость, катался за границу, где ни в чем себе не отказывал. А в это время дети были вынуждены рождаться в больнице, в которой реанимационных наборов не хватает. Сколько в итоге новорожденных погибло, я озвучивать не стану.

Морозова растратила весь свой гнев. Тяжело это, вот так походя решать судьбу человека. Но и людей ей было жалко, так что никакого сочувствия к боярину она не испытывала.

— Он сможет вернуть средства? — не глядя на Красовского, уточнила у меня невеста.

Я покачал головой.

— Вряд ли. Или можешь, Петр Григорьевич? — последнее уже было обращено к боярину.

— Могу, князь! — тут же заверил он. — Все верну! Дай только срок!

Виктория кивнула мне, подтверждая, что ее такой расклад устроит. Я же медленно поднялся на ноги.

— Три года, Петр Григорьевич, это уже не мало, — произнес я негромко. — Ты присвоил эти деньги себе, а ведь они не из кармана великого князя шли, а из государственной казны Русского царства. Ты не у Красноярска деньги украл, а у царя. И думаешь, что сейчас я тебе все вот так возьму и прощу? Как мне потом в глаза смотреть нашему государю? Меня награждают не за то, что враги Русского царства уходят живыми из моих рук, Петр Григорьевич. Так что я дам тебе сутки. И либо госпиталь получит все до последней копейки, либо твой род перестанет существовать. Я доходчиво объяснил перспективы?

Боярин горячо закивал.

— Очень, князь. Все сделаю, князь. Сейчас же, князь.

— Вывести, — приказал я, и дежуривший за дверью охранник без всяких церемоний взял Красовского за плечо и с силой вытянул его из кабинета.

Я проводил взглядом бледного, и все еще пребывающего в легком шоке от случившегося разговора боярина.

— Нестор Петрович, что мы посещаем следующим? Ответственный уже на месте? — обратился я к градоначальнику. — У нас плотный график, я не стану терпеть подобного отношения к моим подданным. Предупредите всех благородных княжества — меня гневить опасно, Измайлов с Толстым это подтвердят. Я не хочу собирать коллекцию оторванных голов, но придется, если к моему приезду везде будет так, как в этом госпитале.

— Я обязательно передам, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот, вновь пытаясь задавить рвущуюся наружу улыбку. — А сейчас предлагаю доехать до комбината. Нас там с утра ждут.

Я кивнул и подал руку Виктории. Девушка поднялась на ноги и обернулась к заведующему.

— Кирилл Тимурович, — она вытащила карточку из кармана курточки, — это мой номер. Позвоните, когда деньги придут. Или не придут. Больше здесь так не будет.

Ростов поднялся и поклонился, принимая кусок картона с гербом рода Морозовых.

— Благодарю, Виктория Львовна, — впервые в его голосе прорезались какие-то эмоции.

И выходя из кабинета, я чувствовал все больше разрастающуюся злость. Я имею право, как князь, возводить в боярское сословие своих подданных, и видит Бог, если потребуется, я вырежу все старые рода, чтобы новые работали так, как положено.

Потому что в голосе заведующего звучала надежда. И я ее оправдаю.

Это моя земля, мои подданные. И я никому не позволю вредить им.

* * *

Хлебозавод мы посетили не зря. Островерхов не зря вкладывал в него собственные средства — Нестор Петрович был его непосредственным куратором. И здесь все было относительно хорошо.

Мы с Викторией слушали директора, поговорили с рабочими. Пообещав, что задержек с оплатой больше не будет, я немного успокоенный поехал с инспекцией дальше.

— Что следующее? — спросил я у градоначальника, когда мы уже садились в машины.

Островерхов, явно довольный моим молчаливым одобрением, сразу же нашелся с ответом.

— Городская транспортная служба, Дмитрий Алексеевич. Боярин Хоркин уже должен быть на месте, — добавил он.

Судя по его голосу я уже понял, что нас ждет очередное фантастическое впечатление от этого визита. И тот факт, что Островерхов откровенно радовался приближающимся разбирательством со своим коллегой, говорил о том, что градоначальник ратовал за Красноярск, хотя и о собственных интересах не забывал.

Ведь для того, чтобы отвести от себя мой гнев он настаивал на посещении хлебобулочного завода. Боярин прикрывал спину, чтобы сохранить жизнь и место. Нестор Петрович уже прочувствовал, что ветер поменялся, и я пронесусь по благородному сословию княжества, как ураган — срывая головы вместе с шапками.

— Хорошо, едем, — кивнул я.

Депо с общественным транспортом размещалось на краю города. И пока мы ехали на место, Виктория рассматривала дома в окне, а я читал собранную искусственным интеллектом информацию по боярину Хоркину.

Великий князь Красноярский вообще не вникал ни в одно дело на своей земле. Как же — неуместно Рюриковичу решать проблемы черни. А с учетом скотского отношения к собственным подданным, не удивительно, что каждый боярин старался урвать как можно больше, и за долю малую пользовался полным покровительством Измайлова.

Оставались, конечно, царские канцелярские крысы, но они тоже обычные люди, и за взятки могли многое спустить на тормозах. А в плане того, что принадлежало великому князю, как те же госпиталь и депо — вообще не могли оказать на Измайлова никакого давления.

Хоркин не стал исключением из общего числа прикормленных великим князем прихлебателей.

Городской транспорт пребывал в упадке, на ходу осталось меньше трети машин. При этом по бумагам Хоркин Леонид Борисович регулярно закупал новые автобусы и запчасти. И если Красовский обкрадывал один госпиталь, Хоркин повышал тарифы, наживаясь на всех горожанах, крал деньги за новые машины, и в сумме был должен мне, как новому князю, больше десяти миллионов рублей.

Учитывая, что казна великого князя Красноярского ушла Михаилу II, я не представлял, как боярин сможет откупиться. Впрочем, вряд ли он бы не оставил себе подушку безопасности на черный день, и в кубышке Леонида Борисовича наверняка лежит внушительная сумма. Просто ее не хватит, чтобы купить себе жизнь.

К сожалению, мое княжество — не исключение, и на многих землях, освобожденных от мятежных великих князей, ситуация либо такая же, либо еще хуже. Слишком много власти в руках Рюриковичей было сосредоточено, и при этом — никакой управы.

Когда мы прибыли на место, на улице уже было темно. Островерхов вновь выскочил из своего автомобиля первым и бодрым, пружинящим шагом направился к вышедшему наружу мужчине в шубе.

Охранники открыли нам с Викторией двери, и мы направились к боярам. Усилив слух, я расслышал обрывок их разговора.

— …я предупреждал, Леонид Борисович, — проронил Островерхов, но тут же замолчал.

Хоркин смотрел на меня, хмуря брови. Никакого почтения или подобострастия, как у Красовского, передо мной он выказывать явно не собирался. Видимо, прекрасно осознавал перспективы. Что и хорошо, как бы не закончилась наша встреча, я все равно останусь в выигрыше.

— Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярский, с Морозовой Викторией Львовной, невестой князя, — представил нас Нестор Петрович. — Хоркин Леонид Борисович, куратор городской транспортной службы.

Я слегка кивнул, глядя на боярина сверху вниз — он был ниже меня на голову, но из-за толстой шубы на плечах казался шире раза в два. Виктория встала за моим плечом, не спеша приближаться, а тем временем моя охрана свободно прошла внутрь помещений депо с оружием наперевес.

— Я слушаю, Леонид Борисович, — произнес я, когда молчание затянулось.

— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич, — развел руками тот. — На что смогу, отвечу.

Я обернулся к Островерхову.

— Нестор Петрович, вам сейчас придет сообщение на телефон, зачитайте вслух.

Градоначальник недоуменно хлопнул себя по карман, затем извлек аппарат и, сняв блокировку, зачитал.

— Я, Романов Дмитрий Алексеевич, волею государя Русского царства Михаила II князь Красноярский, проведя тщательное расследование хищений средств из казны княжества, обнаружил, что боярин Хоркин Леонид Борисович присвоил себе бюджетные деньги, поступающие из государственной казны на сумму свыше десяти миллионов рублей, — произнес Островерхов, после чего взял паузу и повернулся ко мне.

— Читайте, читайте, Нестор Петрович, — махнул я рукой.

Он повиновался.

— В соответствии с определениями закона Русского царства подобное хищение оценивается как особо крупное, и в качестве меры пресечения может быть применена смертная казнь на усмотрение владельца земли, на чьей территории совершено преступление.

Он опустил руку с телефоном, а я обернулся к куратору городского транспорта.

— Итак, Леонид Борисович, я слушаю вас.

Хоркин склонил голову.

— Я знаю вашу репутацию, Дмитрий Алексеевич. И денег у меня этих нет. Прошу только не трогать мой род.

— Куда делись средства? — спросил я, не сводя с него взгляда.

Из депо вышли мои бойцы. Двое несли на руках папки с документами, остальные окружили нас, встав так, чтобы не мешая друг другу открыть огонь по Хоркину. Он это заметил, слегка побледнел, однако паники я не заметил.

— Я отдал все великому князю, Дмитрий Алексеевич, — ответил боярин обреченно. — И действовал я по его указу. Сам бы я не стал у своих же воровать. Но кто я таков, чтобы спорить с Рюриковичем?

Я покачал головой.

— У меня другая информация, — сказал я, отводя взгляд. — Любовницы требуют дорогих подарков, Леонид Борисович, верно? Да и особняки на испанских берегах тоже бесплатно не раздают. Взять его под стражу.

Стволы винтовок поднялись в воздух рывком. Боярин сделал шаг назад, полы шубы взметнулись, поднимая вихрь снега. Готовая сорваться техника замерла на пальцах Хоркина… Но так и не сорвалась.

Отрубленные силовыми полями руки рухнули на снег, и боярин завопил от боли, широко разевая рот. Боец, стоявший за его спиной, тут же ударил покалеченного прикладом по затылку, и Хоркин потерял сознание.

— Я помогу, — предложила Виктория, взмахом руки намораживая слой льда вокруг ран.

— В машину его. Завтра с утра состоится казнь, — объявил я, после чего повернулся к Островерхову. — Нестор Петрович, на вас организация публичного суда. Я хочу, чтобы весь Красноярск видел, как закончит человек, решивший, что может не только воровать у меня, но еще и руку поднимать на своего князя. Раз уж мы пощадили Красовского, на кол сядет другой.

И, больше не говоря ни слова, я развернулся и, предложив бледной Виктории руку, повел невесту к машине.

Глава 6

Пока Виктория приводила себя в порядок после долгого дня, я в своем номере успел ознакомиться с выступлением государя Русского царства.

Кремлевская службы опубликовала доказательства подкупа бояричей ради убийства подданных Русского царства. Естественно, о том, что это сыновья Михаила II, упомянуто не было. Однако в общем списке дел, которые я в свое время поднял для Царской Службы Безопасности, эти доказательства приобрели существенный вес.

Теперь ни у кого бы не возникло сомнения, что именно Карл IX причастен ко всем последним бедам Японского сегуната и Римской империи. И единственное, что могло бы вызвать сомнение — дееспособен ли его императорское величество, раз решился враждовать сразу с тремя державами?

— Столь наглое вмешательство в дела Русского царства доказывает, что Британская империя окончательно потеряла связь с реальностью, — строгим тоном произнес государь на видеозаписи. — И Русское царство не простит подобного отношения к себе. Если Карл IX считает, что имеет право творить все, что ему придет в голову, я намерен совместно с деспотом Римской империи доказать, что это не так. Мы ждем трое суток, чтобы виновные были казнены вместе со всеми членами семей, и их головы были доставлены в Москву. Иначе наши корабли начнут творить все, что мне вздумается в водах Британской империи. Проект «Северянин-65» — самое совершенное современное оружие морского базирования, и я готов отдать приказ продемонстрировать его мощь. Время пошло, Карл.

Видео закончилось, и мне тут же пришло сообщение от куратора ЦСБ.

Невский Е. С.: Князь, пока что твое вмешательство не требуется. Жди прямого приказа государя. До тех пор — ни во что не лезь. Если будут вопросы по работе моей службы в Красноярске, и майор Зыков их не решит, обращайся к Ворошилову, он предупрежден и окажет любое содействие.

Не сказать, чтобы я удивился такому распоряжению, но было приятно, что хоть в чем-то могут обойтись без моего участия. Будем надеяться, что упомянутый Невским приказ поступит не скоро, а лучше — вообще никогда.

В действительности я больше не нужен ни царю, ни русскому флоту на старте военной кампании. «Оракул» Милославских вполне справится с тотальным отключением оборонных систем англичан, а наши корабли действительно легко должны перемолоть флот Британии. Уже позже, когда русская армия начнет высадку на острова, государь может призвать князей поучаствовать. Но сейчас пока справится и своими силами.

Убрав телефон в карман, я оставил кресло, в котором остывал после горячего душа, и быстро надел уже подготовленный Петром костюм. Бежевая рубашка, черный пиджак с моим гербом, брюки и легкие туфли.

Глядя в зеркало, я поправил рукой отросшие темные волосы — их снова пора подравнять, или подстричься сразу покороче? — после чего немного повернул перстень князя, чтобы лучше был заметен посторонним.

Сразу за дверьми номера за мной последовала пара дежурных бойцов рода Романовых. Мы вместе вошли в лифт, и также вместе отступили назад, когда створки раскрылись, открывая путь Виктории.

Для ужина моя невеста выбрала брючный костюм все в тех же светлых тонах с золотыми узорами.

— Надеюсь, у тебя все в порядке? — спросил я, когда Морозова ступила в кабину.

Охрана встала по углам, держа оружие опущенным.

— Все в порядке, — ответила боярышня, вставая лицом к дверям и взяв меня за руку. — Ты предупреждал, что легко не будет. Просто я не была готова… К такому.

Кивнув, я чуть сжал ее пальцы в своей руке.

— Мы наведем порядок. Вместе, — ответил я.

Ужин нам накрыли в том же зале. Сотрудник гостиницы со всем возможным почтением проводил нас в помещение, и растворился в воздухе, убравшись так незаметно, будто его и не существовало вовсе.

— Приятного аппетита, — пожелал я, прежде чем сам приступил к еде.

Но вкуса пищи совсем не чувствовал. Организм, вымотанный последними двумя днями, требовал отдыха. Однако нужно было закончить день, как положено.

— Я долго думала, — отставив в сторону уже пустую тарелку, произнесла моя невеста, — не совершила ли я ошибки, помиловав Красовского?

Я наколол кусочек тушеного мяса и, преждечем отправить его в рот, спросил:

— И к какому выводу пришла?

Мне действительно было интересно. Если так разобраться, то от рук Хоркина хотя бы никто не погиб. И я прекрасно понимал, что когда мы вернулись в гостиницу, Морозова подняла статистику госпиталя.

— Я поступила слишком мягко, — ответила она, глядя прямо перед собой, но явно не замечая, на что смотрит. — Ты казнишь человека, который виновен лишь в краже. А я спасла массового убийцу.

— Я понимаю, Вика, — кивнул я, когда невеста обернулась ко мне. — Тяжело принимать решения, от которых зависит жизнь и смерть совершенно постороннего тебе человека. Однако нам править этим княжеством, и от каждого нашего слова будут зависеть судьбы сотен тысяч людей. Ты приобрела ценный опыт в этой ситуации и сможешь грамотно использовать его в дальнейшем. А Красовский… Я разве обещал ему жизнь, Вика? — спросил я, внимательно глядя ей в глаза.

— Но ты же сказал, что помиловал его… — ответила она негромко, явно сбитая с толку.

— Нет, я сказал, что в случае, если он не успеет перевести деньги, я вырежу весь его род, — напомнил я. — И также сказал, что он не уйдет от моего возмездия просто так. Поверь, Красовский ответит за свои действия по закону Русского царства. Просто его семья при этом уцелеет. Я не Бог, и прощать не умею.

Виктория замедленно кивнула, обдумывая мои слова. Я взял ее за руку и погладил пальцы. Конечно, будь у Хоркина возможность закрыть долг, я предпочел бы сохранить ему жизнь, а Красовского казнить. Но сам дал право решать Виктории, а показательная казнь мне все равно необходима.

Бояре Красноярска просто не успели перестроиться. Я примчался всего через несколько часов после того, как государь даровал мне титул князя, а кто ожидал, что я сорвусь с помолвки и тут же полечу инспектировать свои земли?

Казнить всех, может быть, не слишком продуктивно, но козел отпущения обязан быть. Я должен, как властитель Красноярска, продемонстрировать, что не позволю боярам жить по-прежнему. Показать зубы, сразу же наглядно объяснив, кто здесь главный.

Островерхов смекнул первым, как нужно себя вести и как поступать. Хоркин просто не успел отыграть назад. Красовский же и вовсе не собирался ничего менять — ему хватило ума даже не приехать на вверенный объект, чтобы солгать мне в глаза, почему госпиталь в таком ужасном состоянии.

Больше до конца ужина мы ни о чем не говорили. Боярышня устала, да и мне требовался отдых. Но, стоило нам добить десерт, я позвал дежурящего за дверью бойца. Солдат Романовых вошел в зал и протянул Виктории планшет.

— Что это? — спросила моя невеста.

— Твой личный терминал с полным доступом к информации по Красноярскому княжеству, — ответил я. — Разблокируется по отпечатку твоего правого указательного пальца. После сегодняшнего я решил, что тебе будет лучше иметь такую вещь под рукой, чтобы ты могла более осознанно подходить к стоящим перед тобой проблемам. Кстати, про Енисейск там тоже указано.

Она несколько секунд смотрела на меня, после чего повернулась в сторону двери, за которой скрылся мой человек.

— Дима, откуда у тебя мои отпечатки пальцев? — негромко спросила она.

В ее голосе не было ни капли возмущения, только удивление. И весьма сильное. Впрочем, дело действительно серьезное, практически воровство личных данных другого рода. Меня извиняет лишь тот факт, что Морозовы — бояре моего деда, и Виктория согласилась стать моей женой.

Я улыбнулся.

— Как я и обещал, после свадьбы ты все узнаешь, — напомнил своей невесте, поднимаясь из-за стола. — А теперь, если не возражаешь, я провожу тебя в твой номер. День был тяжелым, нужно отдохнуть как следует.

— Согласна, — кивнула Виктория с легкой улыбкой.

Прихватив планшет, Морозова подала мне руку, и мы покинули обеденный зал.

* * *

Боярин Островерхов вновь прибыл в половину восьмого утра, чтобы лично сопроводить нас с Викторией на суд и последующую за ним казнь.

— Время у нас еще есть, Нестор Петрович, не желаете чашечку кофе? — добродушно улыбаясь, предложил я градоначальнику.

Морозова молча изучала данные на планшете. Кажется, вчерашнее событие очень сильно пошатнуло ее уверенность в себе, и моя невеста решила наверстать упущенное в самые кратчайшие сроки.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, для меня честь… — поклонившись, заговорил Островерхов, но я прервал его взмахом руки.

— Не стоит, просто садитесь. Заодно обсудим важный вопрос по поводу назначения нового куратора. У меня есть как средства, так и возможность действительно закупить транспорт для города, — объявил я, звякнув колокольчиком. — Но вы же понимаете, Нестор Петрович, сам я за всем уследить не смогу. Нужен исполнитель. Грамотный и честный, которому хватит мозгов не повторить судьбу своего предшественника.

Сотрудник гостиницы заглянул к нам и, получив приказ подать боярину кофе, тут же покинул помещение.

Островерхов не стал отвечать сразу, хотя наверняка уже думал над моим вопросом. Однако и показывать, что готов прямо сейчас назвать подходящую кандидатуру, он не горел желанием.

— Я могу предоставить список, Дмитрий Алексеевич, — наконец, проронил он крайне осторожно. — Однако я полагал, вы решите поставить верного именно вам человека.

Я кивнул.

— Список — это хорошо, — заявил я уверенно. — Как минимум он означает, что претендентов может быть больше одного. Это радует, Нестор Петрович, а то мне после вчерашнего уже начало казаться, в моем княжестве собрались все казнокрады Русского царства.

Я холодно усмехнулся, а градоначальник едва уловимо вздрогнул. Явился слуга с кофе для боярина, и на несколько минут в зале установилась тишина.

— А у кого мы закупим автобусы? — уточнила, оторвав взгляд от планшета, уточнила Виктория.

— У Никиты Александровича, — пожал я плечами. — Рогожины входят в совет директоров завода, выпускающего нужную нам модель. Так что, думаю, он не станет возражать, если я с ним свяжусь.

Морозова улыбнулась.

— Это будет полезно для всех, — заметила она, тактично не упоминая о том, что сам Никита Александрович — тот еще бездельник.

Впрочем, понять, зачем Рогожин вообще поступал в Царский Государственный Университет, я так и не смог. Однако это не мешало мне понять, что в серьезных делах на него можно положиться. Если Никита Александрович согласится помочь княжеству Красноярскому, он исполнит договор в точности.

— Да и сделка с Романовым будет ему лично на пользу, — улыбнулся я. — Ладно, поговорили и хватит. Нестор Петрович, мы готовы отправляться.

Градоначальник тут же залпом допил свой кофе, и первым поднялся на ноги. Поклонившись с достоинством, боярин произнес:

— Прошу следовать за мной.

Дорога до городской администрации много времени не заняла. Наш гостиничный комплекс был возведен практически в центре города. Виктория смотрела в окно, а я уже набирал сообщение для Рогожина.

Прошло не так уж и много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз, но вряд ли у Никиты Александровича что-то серьезно изменилось. Однако изменилось у меня, и несколько минут, я обдумывал, как начать послание, все-таки я теперь князь.

— Дмитрий Алексеевич, мы на месте, — сообщил Виталя, вновь занявший пост моего личного шофера.

— Благодарю, — кивнул я, и обернулся к невесте. — Ты готова?

Морозова как раз разглядывала собравшуюся на суд толпу горожан. Людей навскидку на площадь вместилось тысячи три, и это только те, кого я видел невооруженным глазом.

У самого крыльца городской администрации был выстроен помост, на котором установили два небольших трона — для меня, и для невесты. Также имелось несколько скамеек для благородной публики. Неодаренным предлагалось наблюдать оттуда, где найдется место.

Охранять порядок пришли полсотни красноярских полицейских, уже окруживших помост. За их спинами стояли сотрудники ЦСБ, похожие друг на друга, будто вышли из одного инкубатора.

— Готова, — наконец, выдохнула Виктория.

Мы покинули «Монстра» и я подал невесте руку. Под взглядами тысяч людей мы прошли к помосту. Я не собирался рисковать, а потому нас окружало мощное силовое поле. Его все равно никто не увидит здесь, а мне не придется отрывать головы излишне горячим зрителям, которые могут решиться напасть на князя или его невесту.

Однако моя оценка ситуация оказалась в корне неверной. Мы шли, и люди приветствовали нас, снимая головные уборы и сгибаясь в поклонах. За нашими спинами, стоило толпе вновь собраться, звучали приветственные выкрики.

— Ура Романову! — скандировали где-то на краю площади.

— Слава князю! — выкрикивали впереди.

— Тебя уже любят, — заметила боярышня с легкой улыбкой.

— И это хорошо, — ответил я, помогая невесте подняться на помост.

Вспышки фотокамер ударили по глазам, ослепив нас на мгновение, я разглядел несколько местных представителей прессы. И один фургон центрального царского телевидения. Что ж, похоже, и здесь мне не скрыться от попадания в новости Русского царства. И опять — во время кровопролития.

Я помог Виктории опуститься на предназначенное для нее место, а сам заговорил, встав рядом.

— Жители славного города Красноярска, — обратился я к толпе, усиливая голос с помощью дара. — Сегодня я ваш князь, Романов Дмитрий Алексеевич, вершу суд над одним из бояр Красноярского княжества. По моему приказу суд состоится прямо здесь, — я обвел рукой пространство, — чтобы каждый из вас увидел лично, и передал тем, кто сегодня не присутствует, что закон восстановлен. Больше не будет места в моем княжестве, на вашей родной земле преступникам — какого бы сословия они ни были! Я пришел в Красноярск, чтобы поднять эту благословенную землю с колен, и я это сделаю. И вы, жители славного города Красноярска, станете первыми свидетелями, что я держу свое слово!.. Ввести подсудимого!..

Сотрудник ЦСБ живо выволокли из дверей администрации боярина Хоркина. Леонид Борисович не шел, его тащили на руках двое крепких бойцов. Ноги бывшего куратора городской транспортной службы волочились по ступенькам. Но народ видел не это, а две окровавленные тряпки на месте обрубленных мной рук.

— Нестор Петрович, — повернулся я к замершему у края помоста градоначальнику. — Зачитайте обвинение!..

Островерхов не успел задать вопрос, как боец рода Романовых уже вручил ему планшет с набранным текстом. Перед сном у меня было время заполнить пустой бланк. Градоначальник усмехнулся, после чего заговорил сильным голосом:

— Боярин Красноярского княжества Хоркин Леонид Борисович обвиняется в хищении и растрате бюджетных средств на сумму в десять миллионов семьсот семнадцать тысяч девяносто три рубля, — объявил он. — Эти деньги, полученные из казны Русского царства в виде дотаций, боярин Хоркин потратил на покупку недвижимости в Испании. А также спустил на непотребные и недостойные благородного человека развлечения. Доказательства уже опубликованы на официальном портале Красноярского суда, и все желающие прямо сейчас могут с ними ознакомиться.

Так, конечно, не делалось, но я имел право немного изменить порядок. К тому же, иного способа показать такой толпе горожан, какие именно у меня доказательства, попросту нет. А так я видел, как народ поспешно достает телефоны, и переговаривается меж собой.

— Итак, Леонид Борисович, — обратился я к боярину, которого усадил на жесткий деревянный стул. — Вы признаете вину?

Хоркин поднял на меня тяжелый взгляд и кивнул.

— Признаю, князь.

— Нестор Петрович, читайте дальше, — велел я, убирая руки за спину и не сводя взгляда с Леонида Борисовича.

— По закону Русского царства хищение в размере свыше пяти миллионов рублей признаются особо крупными, — объявил Островерхов. — Что открывает в качестве меры пресечения право смертной казни по усмотрению владельца земли, на которой произошло преступление.

Я кивнул ему, после чего шагнул вперед, полностью игнорируя боярина.

— Жители славного Красноярска! — вновь обратился я к толпе. — Я, как хозяин земли, на которой произошло хищение из государственной казны, вправе казнить этого человека. Но, может быть, вы желаете, чтобы я его помиловал?

На площади установилось молчание. Народ, кажется, даже дышать перестал, лишь бы я не передумал устраивать торжество справедливости. На лицах присутствующих я видел только гнев и желание мучительной расправы над боярином.

Выдержав паузу, я улыбнулся и вернулся на свое место.

— Александр Сергеевич, — позвал я, и майор ЦСБ поднялся на помост, чтобы встать по другую сторону от обреченного боярина.

— Да, князь?

— Властью данной мне государем нашим, я приговариваю Хоркина Леонида Борисовича к смерти. Вы можете забирать его для исполнения наказания. Также уведомляю вас, что все имущество боярина Хоркина должно быть сегодня же описано по всем правилам и передано в казну города Красноярска.

Майор и бровью не повел.

— Все понял, князь.

Пара бойцов ЦСБ, которые и привели боярина, схватили его за плечи и поволокли прочь. Я же повернулся к Нестору Петровичу и заговорил вновь.

— Я, Романов Дмитрий Алексеевич, волею государя Русского царства Михаила II князь Красноярского с настоящего момента официально лишаю боярского звания род Хоркиных.

Не громыхнула молния, не налетели тучи. Ничего не случилось, но я прекрасно знал, что прямо в эту секунду семья Леонида Борисовича теряет свой дар.

— Всех членов рода Хоркиных выдворить за территорию княжества с запретом появляться когда-либо на моей земле, — договорил я. — Арестованное имущество рода выставить на аукцион, а все полученные на нем средства пустить на нужды города. И, Нестор Петрович, я прослежу, как и куда пойдут деньги.

Чуть в стороне от нас Хоркина поставили на колени и, не устраивая особой помпы, пристрелили. Толпа ревела от радости, а я смотрел на градоначальника, и Островерхов прекрасно понимал, что я хотел ему сказать.

На месте Хоркина может оказаться и он.

Глава 7

Несколько дней спустя. Московский особняк великих князей Выборгских.

Анна Михайловна вошла в кабинет отца и, поклонившись ему, заняла место в кресле. Глава рода, хоть и отошел от дел Министерства, за работой старшего сына пока еще следил. И сейчас как раз читал сводку последних дел наследника и текущего министра иностранных дел Русского царства.

Дочь разгладила и без того идеальный подол платья — скромного, как велел одеваться патриарх Мефодий. Великая княжна в последнее время очень часто выступала перед царскими людьми, светилась в светской хронике, и ей приходилось признать — новый светский образ ей самой нравился все больше. А уж сколько выгод обещал роду…

— Рассказывай, — велел Михаил Викторович, откладывая документ в сторону.

Анна Михайловна кивнула.

— Меня включили в свиту патриарха, — доложила великая княжна. — Завтра летим в Киев, оттуда будем перемещаться по стране. Патриарх уже отметил, что моя помощь в сборе средств для нужд церкви оказалась неоценима. Так что отношения у нас сложились хорошими.

Соколов покивал.

— Это хорошо, — изрек он после небольшой паузы. — Образ благочестивой дамы тебе необходим в преддверии суда по разводу с принцем. Наши люди готовят на Герберта компромат. И ты не имеешь права иметь хотя бы тень на своей репутации. Запомни, Анна, никаких скандалов. Ты должна выглядеть невинной жертвой. Кроткой, богобоязненной, верной.

Великая княжна улыбнулась.

— Я справлюсь, отец, — заверила она. — Патриарх тоже хочет раскрутить это дело, так что я уверена, что все получится.

— Мефодий не глуп, и прекрасно понимает, что для Русской Православной Церкви это будет знаковый процесс, — подтвердил глава рода. — Протестанты должны быть посрамлены, а православные — возрадоваться, это позволит нашей вере получить больше паствы. Борьба церквей, конечно, не так очевидна, как государств, но весьма полезна. Ты и сама знаешь, сколько у меня было агентов среди принявших православие за границей.

Анна Михайловна кивнула.

— Мое время уходит, — произнес Соколов, глядя на дочь со всей возможной серьезностью. — Еще лет двадцать, и вам, моим детям, предстоит самим стоять за нашу семью. И я хочу, чтобы вы были к этому полностью готовы. Поэтому сейчас так важно заполучить на свою сторону не столько самого патриарха, его век еще короче моего, сколько сердца верующих. Нельзя недооценивать влияние веры на простых людей. И ты должна приложить все силы, чтобы стать для них символом.

Великая княжна Выборгская склонила голову.

— Я добьюсь этого, отец, — пообещала она. — Ты сможешь мной гордиться.

Михаил Викторович вздохнул, глядя на дочь. Следующая тема разговора его явно тревожила, хотя глава рода и старался этого не показывать. Однако великая княжна прекрасно знала отца, и его переживания не прошли для нее незамеченными.

— В январе состоится свадьба князя Романова, — медленно проговорил он, внимательно глядя на Анну Михайловну. — Михаил II направит Патриарха Московского и Всея Руси Мефодия провести церемонию. С учетом того, что сам государь уже был посаженным отцом на помолвке, это означает наивысшее благоволение семье со стороны власти Русского царства. И ты должна быть там. Это последний шанс вашего примирения с Дмитрием Алексеевичем. От твоего успеха на этой свадьбе будет зависеть, на чью сторону встанут Романовы, если что-то пойдет не так снова. Ты сможешь забыть о своих личных амбициях и обидах, и поступить правильно для рода?

Великая княжна улыбнулась.

— Разумеется, отец, — заверила она. — У меня нет никаких конфликтов ни с князем, ни с его невестой…

— Царица тоже так думала, — тяжело вздохнул великий князь. — А посмотри, как она закончила. Я не хочу для тебя такой же судьбы.

Анна Михайловна сглотнула.

— Ты думаешь… — прошептала она. — Это он ее…

Соколов вздохнул.

— Нет, — решительно отрезал глава рода. — Но мне достоверно известно, что государыня собиралась наладить отношения с боярышней Морозовой. А потом не смогла переступить через собственную гордость. За что и поплатилась в итоге постригом, а после и собственной жизнью. Княжич Романов вытащил царя, но не стал помогать монахине Аглае, хотя мог бы вытащить обоих. А это о многом говорит. Не повтори ее ошибок, Анна. Ты и так прошла по самому краю из-за дурости своего мужа. Знаешь, с чего начал Романов, прилетев в Красноярск? С казни. И мало того, он еще и вычеркнул целый род, лишив их боярства!.. Подобного не случалось уже очень давно, а для Романова такое наказание — все равно что высморкаться.

Он помолчал немного, тяжело вздохнув. Анна Михайловна отвела взгляд, обдумывая слова отца. Наконец, великий князь заговорил вновь:

— Жестокий князь Красноярска и наверняка будущий губернатор Восточной Сибири, которого безоговорочно поддерживают еще как минимум три губернатора, и это не считая самого царя, — озвучил он негромко. — Нам не нужен такой враг. Но нам нужен такой друг. Не вздумай с ним играть. Если надо — говори откровенно, только правду. И никогда, заклинаю тебя, дочь, никогда даже не думай, что сможешь им управлять.

Анна Михайловна склонила голову.

— Я не подведу тебя, отец.

* * *

Красноярск, отделение Царской Службы Безопасности, кабинет майора Зыкова.

Нестор Петрович закрыл папку с документами по делу боярина Красовского и тяжело вздохнул. Сидящий напротив Александр Сергеевич кивнул градоначальнику, дожидаясь его реакции на прочитанное.

— Князь уже сказал, господин майор, — произнес Островерхов, — что если у Царской Службы Безопасности есть вопросы к боярину Красовскому, он не станет вам препятствовать. Но если вы хотите услышать мое личное мнение…

Зыков снова кивнул.

— Именно за этим я вас и позвал, Нестор Петрович, — проговорил он негромко. — У меня есть распоряжение полковника Ворошилова, заверенное куратором ЦСБ. Я обязан навести порядок в княжестве. И надеюсь, вы сможете мне помочь в этом.

Островерхов улыбнулся.

— Разумеется, я полностью на вашей стороне, господин майор.

— Тогда говорите, о чем вы хотели мне сказать.

— Боярин Красовский должен был быть казнен, а не Хоркин, — озвучил градоначальник. — Да, у Хоркина сумма кражи выше, однако действия Красовского повлекли за собой гибель людей. И если бы наш князь не даровал право вершить судьбу Петра Григорьевича своей слишком мягкосердечной невесте…

Майор скупо улыбнулся.

— Не переживайте, Нестор Петрович, — правильно расценив заминку Островерхова, произнес он. — Из этого кабинета информация не выходит.

— Так вот, князь Романов был вынужден показательно расправиться с Хоркиным вместо Красовского, — сообщил градоначальник. — В любом случае могу вас заверить — это сработало. Деньги в казну княжества возвращены до последней копейки. Бояре трясутся от ужаса днем и просыпаются ночью в холодном поту — им снится, что они не успели вернуть деньги в установленные Дмитрием Алексеевичем сроки. И наперегонки спешат исполнять его указания. Всем страшно, Александр Сергеевич. Наш новый князь не просто строгий управленец, он жестокий тиран. Возможно, самый жестокий человек в Русском царстве. Но под его рукой наше княжество ждет процветание.

Майор ЦСБ покачал головой.

— Все деньги вернули в казну княжества, да не все, Нестор Петрович, — проговорил он. — Вот у меня документ на имя князя Романова Дмитрия Алексеевича.

Протянув лист Островерхову, Зыков дождался, пока тот его прочитает.

— Выходит, не отвертелся Красовский, — покачал головой боярин. — Только он один?

Александр Сергеевич жестко усмехнулся.

— Все остальные штрафы за нарушение законов Русского царства оплатили, князь напомнил о них каждому провинившемуся боярину лично, — произнес он. — А вот Петр Григорьевич, кажется, такой чести не удостоился и забыл о том, что должен заплатить государю за пользование средствами Русского царства. Вы сами видите, сколько он должен казне. Скажите мне, Нестор Петрович, сумеет ли боярин Красовский выплатить эти штрафы?

Островерхов покачал головой.

— Не после того, как отдал княжеству украденное, — ответил градоначальник. — У боярина свободных средств не осталось. Если только вы дадите ему время, чтобы продать часть имущества…

Майор вновь усмехнулся. Боярину все больше начинало казаться, что Зыкову доставляет какое-то особенное удовольствие так глумиться над благородным сословием. Ему явно было по нраву, что Романов не стал выгораживать казнокрадов, а первым принялся чистить от них свою землю.

— Все сроки уже упущены, Нестор Петрович, — сообщил Александр Сергеевич. — От вас я хочу, чтобы вы передали князю Красноярского информацию, что боярин Красовский был задержан силами Царской Службы Безопасности, и на его имущество пока что наложен арест.

— Уже? — вскинул бровь Островерхов, чувствуя, как по спине прошел холодок.

Слишком резко опричники Красноярска вспомнили о своем долге. И теперь действовали быстро и жестко — как и сам Дмитрий Алексеевич. Будто ЦСБ решило отыграться за годы бездействия, когда воля великого князя Измайлова запрещала трогать благородное сословие без его прямого одобрения.

Майор взглянул на часы на левом запястье.

— Сейчас он уже едет в сторону столицы, где будет осужден согласно закону Русского царства. До тех пор князю придется найти ему замену на должности, которые занимал боярин Красовский. На этом, Нестор Петрович, у меня все.

Островерхов поднялся на ноги, все еще держа в руке листок с уведомлением для князя Красноярского, Романова Дмитрия Алексеевича. Держал он его и тогда, когда покинул отделение ЦСБ.

И не посмел выпустить, пока не оказался стоящим перед бойцами в боевой броне с двумя гербами. На сердце — Русского царства, на правом плече — князя Красноярского из дома Романовых.

Сквозь забрало шлема лица солдата было не разобрать, но человек князя кивнул боярину через секунду после того, как Островерхов остановился перед охраной Дмитрия Алексеевича.

— Князь готов вас принять, Нестор Петрович, — сообщил нейтральным голосом воин, отступая в сторону.

* * *

Гостиничный комплекс «Красноярск». Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Работы в моем княжестве было много, но после казни и изгнания Хоркиных никаких существенных препон на моем пути не осталось. Напуганные жестокой расправой над боярским родом Леонида Борисовича, красноярские бояре спешили доказать свою верность родной земле и с энтузиазмом принимались выполнять любое мое поручение.

Внезапно оказалось, что денег на моей земле полно, и хватает на все необходимое. Кроме, разумеется, моих личных стремлений. Однако уже тот факт, что мы раздали все долги, которых перед людьми у Измайлова накопилось почти на миллиард рублей, радовал.

Княжество, разумеется, в один день не превратилось в зажиточное. Но с мертвой точки дело сдвинулось, и каждый день читая сводку «Оракула» по финансам княжества, я видел медленный и пока еще мизерный, но прогресс. Мы с Викторией мотались по моей территории, затыкая мешком с деньгами самые важные для княжества места.

Не знаю, что бы я делал, если бы Руслан Александрович не гонял меня в хвост и гриву, обучая на будущего князя Урала. Судя по тому, как реагировала на происходящее Виктория, я вновь произвел на нее впечатление. А ведь если бы не наследство Демидовых, сейчас бы и я, как боярышня Морозова, не знал, за что хвататься в первую очередь.

Казалось бы, ну не работает хлебозавод, это не страшно. Но для простого человека отсутствие на полках ржаной булки — первейший сигнал, что пора бежать в более благополучные земли. Тем более я никаких запретов вводить не стал, а имевшиеся ограничения, установленные еще великим князем, отменил.

То же самое касается и цен на бензин — нет топлива, нет поставок, города голодают. Это сейчас «Руснефть» практически безостановочно везла топливо в мое княжество. Пока еще не отлажена нормальная работа, заправочные станции снабжают бензовозы, пришедшие по трассе из Урала. Позднее Романовы поставят собственный нефтеперерабатывающий завод в Красноярском княжестве, и цена топлива будет такой же низкой, как в Казани. А во времена Измайлова топливо приходилось перекупать через третьи руки, несмотря на собственные залежи.

Сегодня был первый день, когда мы с невестой смогли выдохнуть, и немного расслабиться. Так что, когда охрана доложила о прибытии градоначальника, я тут же велел пропустить его.

На этот раз вопреки устоявшейся традиции, принимал боярина я в своем номере, а не в обеденном зале. За столом сидеть я не стал, вышел навстречу своему градоначальнику.

Островерхов уже доказал свою полезность, и нужно показывать свое расположение даже в таких мелочах, как ты встречаешь своего человека — между делом или с демонстрацией уважения и внимания.

— Добрый день, Нестор Петрович, — первым поздоровался я, кивая боярину на кресло гостиной. — Располагайтесь. Кофе? Чай?

Я уже заметил, что за моими привычками наблюдают. Расплатившиеся со мной красноярские бояре старались следовать моим привычкам, и закупали мой любимый сорт. Забавно было видеть их лица, когда они пили настолько крепкий напиток.

— Князь, я от майора Зыкова, — покачав головой, доложил градоначальник, вручая мне лист бумаги. — Он сказал, передать это вам.

Я принял бумагу и, облокотившись на стол за своей спиной, бегло прошелся взглядом по тексту.

— Что-то долго Александр Сергеевич запрягает, — сказал я, откладывая документ. — Нужно было это делать еще в день казни. Как считаете, Нестор Петрович?

Островерхов не стал мне льстить. То ли ему это было совсем не свойственно, в отличие от остальных моих бояр, то ли изначально выбрал верную манеру поведения.

— Вы дали Петру Григорьевичу шанс, Дмитрий Алексеевич, и не виноваты, что он не успел погасить долги перед царем. Он ведь оказался такой один, остальные справились.

Я кивнул.

— Это меня и смущает, Нестор Петрович, — произнес я. — Скажите честно, вы меня тоже боитесь? Как там вы сказал? Дрожат от ужаса днем и просыпаются по ночам?

Островерхов вздрогнул, удивленно глядя на меня. А после немного потемнел лицом.

— Майор заверял, что сохранит наш разговор в тайне.

Я махнул рукой.

— Не думаете же вы, Нестор Петрович, что что-либо в моем княжестве может происходить без моего ведома? — спросил я. — У меня свои источники. Впрочем, пока вы на моей стороне, поддерживаете государя и Русское царство, вам нечего опасаться. Я берегу верных людей.

Градоначальник кивнул.

— Я на вашей стороне, князь.

Его-то репрессии вообще никак не коснулись. И он явно чувствовал свое превосходство над старыми соперниками.

Мне хватило времени, чтобы разобраться во внутренних конфликтах моего княжества. Должность градоначальника — жирный кусок, и многие хотели бы сменить Островерхова, вели за это подковерную борьбу еще при живом великом князе. Но Измайлов был слишком высокородным, чтобы вникать в проблемы простых бояр, а потому и менять Нестора Петровича на других не спешил, хотя поводы для низложения градоначальника хватало.

А теперь у них не было ни шанса. Во всяком случае, пока сам Нестор Петрович не ошибется, решив, что ему все дозволено.

— Завтра мы с невестой убываем в Енисейск, — сообщил я, меняя тему. — На ближайшие пару дней вы останетесь в городе за старшего. Очень надеюсь, что к моему возвращению не застану здесь разброд и шатания. Как говорят в народе, кот из лома, мыши в пляс?

— Я за всем прослежу, — заверил меня Нестор Петрович.

Кивнув ему, я продолжил:

— В поддержку оставляю вам десяток своих людей, пользуйтесь, если потребуется.

— Непременно, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне градоначальник.

Я улыбнулся боярину и проводил его к выходу. Нужно будет спуститься позже и сообщить Виктории, что оправданный ей убийца, о котором она так переживала, уже идет навстречу своей заслуженной каре.

Глава 8

Мокрый снег падал с неба в безумном количестве. И если в Красноярске еще можно было проехать без особых проблем, так как Островерхов выгнал, кажется, всех своих подчиненных убирать улицы от снега, то стоило нам выкатиться за городскую черту, и ход машин серьезно замедлился. Это было ожидаемо, но я все равно хотел проверить, в каком состоянии трасса. Передо мной могут пустить технику, но простые-то люди ездят без нее.

Дороги перед ведущим внедорожником просто не существовало — сплошное белое поле. Навигатор показывал, как держаться, чтобы не слетать с асфальта, но мы шли практически вслепую. Падающие с неба хлопья еще и ограничивали видимость, превращая мир вокруг нас в сплошную серую стену.

— Кажется, без меня не обойтись, — улыбнулся я своей невесте, и, прикрыв глаза, создал перед нашей колонной силовое поле.

Передовая машина сопровождения пошла быстрее, за ней подтянулись остальные. Поле под углом в сорок пять градусов сталкивало уже подтаявший, схватившийся снег, обнажая дорогу. Но и гнать было все равно нельзя — водителю требовалось время, чтобы отреагировать.

Вместо положенной скорости в восемьдесят километров в час, мы едва набирали сорок. И, как оказалось совсем скоро, не зря.

— Князь, впереди авария, — отчитался охранник из передовой машины.

— Останавливаемся, — велел я. — Это мои подданные, нужно помочь.

Виктория кивнула на мои слова, но промолчала. Я и так уже прекрасно понимал, что она в любом случае настояла бы на том, чтобы не бросать людей.

Не прошло и пяти минут, как мой «Монстр» поравнялся с крупным скоплением автомобилей. С обочины вылетел грузовик, сейчас лежащий на боку, за ним успели съехать две легковых машины, теперь закопавшиеся по стекла. За ними на дороге явно пытались затормозить еще трое, но последовательно вклинились друг в друга. К счастью, кажется, все обошлось без жертв.

— Николай, Василий, оцените ситуацию, — приказал я, не спеша самому выбираться наружу. — И посмотрите, что везли в грузовике. Если он пустой, я верну его на дорогу.

Еще будучи княжичем Романовым я мог поднять один внедорожник на небольшую высоту, полностью оторвав его от земли, что и проделал с машиной ЦСБ возле бункера, куда похитители привезли меня с Ксенией. Сейчас моя сила выросла вдвое, так что тонн пять я смогу ворочать. Недолго, конечно, но хоть что-то.

Пара охранников из первой машины выпрыгнула наружу, не убирая оружия. И это правильно — мало ли, может быть, эту аварию специально подстроили, чтобы выкурить нас на открытое пространство и перестрелять из полей. Связи здесь нет, даже телефон не ловит, остается только спутник — но кто предположит, что я могу их использовать? А спрятать снайпера с мощной винтовкой в метели — легче легкого.

— Я могу попытаться помочь, — негромко вставила моя невеста, разглядывая смутно различимые фигурки людей за окном. — Не быстро, но утрамбую снег до приемлемой плотности, чтобы можно было выехать.

— Посмотрим, что скажут мои люди, — кивнул я, не став отказываться от предложения помощи. — Вполне возможно, что и придется поработать нам с тобой.

Морозова перевела взгляд на другую сторону и несколько секунд всматривалась в серую пелену метели. Я же ждал вердикта бойцов, которых видел исключительно благодаря линзе — их силуэты были для меня подсвечены.

— Князь, здесь металлолом, — заговорил Николай. — Полная загрузка. Мы его так легко не вытащим.

— Стоит все же попытаться, — ответил я. — Я выйду, сам попробую.

В этот момент Виктория схватила меня за запястье, привлекая внимание.

— Там кто-то есть, — предупредила она негромко. — Чувствую.

Услышавший ее Виталя тут же вдавил тревожную кнопку, и охрана перешла на осадное положение. Я видел, как метнулись от перевёрнутого грузовика Николай с Василием.

Учитывая дар моей невесты, сомневаться в ее возможностях обнаружить среди снега и льда живого человека, никто не собирался. И в нашей ситуации все слишком походило на постановочную ловушку. Так что все отнеслись к предупреждению боярышни со всей возможной серьезностью.

— Кто? — уточнил я, тоже вглядываясь в метель.

— Кажется, бежит к нам, — ответила Морозова. — И быстро!

— Всем внимание, неизвестный по левому борту, — велел я, сам выходя наружу. — Вика, сиди внутри!

И, оттолкнувшись от расчищенного силой дорожного полотна, я взмыл в воздух. Площадка под моими ступнями взлетела на десяток метров, я смотрел в снежную круговерть, пытаясь заметить неизвестного.

Создавая под ногами одно за другим силовые поля, я постепенно смещался прочь от «Монстра». Наконец, линза подсветила… глубокие следы в снегу. Они просто появлялись из ниоткуда. Я еще ни разу не сталкивался с упоминаниями дара, позволяющего превращаться в невидимку, но, кажется, вот-вот встречусь с ним лицом к лицу.

— «Оракул», анализ. Там движется человек, я хочу понять, почему я его не вижу, — приказал я.

— Начинаю анализ, князь, — отозвался искусственный интеллект голосом Кристины.

Земное притяжение медленно опускало меня все ниже, а я не сводил взгляда с того места, где оборвались следы невидимки. Вот он залег в сугроб, продавливая белое покрывало. От машин его не видно, так что если он сейчас откроет огонь, элемент неожиданности будет на его стороне.

Я уже почти приземлился, но, ускорившись, пробежал по силовым полям, возникающим под подошвами, пока не оказался за спиной противника. Он, похоже, меня не замечал, во всяком случае, на снегу новых вмятин не появлялось.

Последняя платформа под моими ногами пошла вниз. Но я уже видел, несмотря на метель, тянущуюся по белому покрывалу цепочку кровавых следов. Невидимка был ранен, и, возможно, прямо сейчас отходил. Но это не значило, что я готов рисковать.

Опустившись за спиной предполагаемого невидимки, я увидел, как краснеет снег, обрисовывая человеческую фигуру. Неизвестный не шевелился, и, похоже, уже не дышал. Линза не улавливала никаких следов дыхания.

Пока я приглядывался, в полной тишине снегопада различил далекие хлопки лопастей. Невидимый пока что вертолет приближался, и я пошарил вокруг лежащего невидимки силовым полем — не руками же его трогать.

Тело действительно не двигалось. Передо мной, все еще прикрытый каким-то неведомым мне образом, лежал труп. Подняв его с помощью силового поля, я потащил мертвеца к дороге — вертолет все равно не станет садиться в снег.

На месте аварии ничего не изменилось. Мои бойцы сидели в обороне, пока угодившие в снежную ловушку люди нервно прятались по своим машинам. Если благородные в своих разборках навредят царским людям, ответят за это все причастные аристократы. Но к жизни погибших это не вернет, и я прекрасно понимал, что сейчас попавшие в аварию проклинают мое желание остановиться рядом с ними. Очень уж грозно смотрелись бойцы в боевой броне, готовые стрелять без предупреждения.

Выйдя на дорогу, я двумя ударами силового поля расчистил достаточно места и для второй полосы, и для посадки вертолета. Рядом с нами находилось единственное место, откуда можно было бы прилететь в такую погоду — военная база армейской разведки.

А чтобы вертолет не промахнулся, я еще и вывесил над собой герб Романовых. И стоило ему вспыхнуть посреди метели, шум лопастей усилился.

Моя охрана по моему знаку сложила оружие, и отправилась к слетевшим в кювет машинам. Со мной остались только Николай и Василий.

Я видел тревожное лицо невесты, и помахал ей рукой, показывая, что переживать не о чем.

Тем временем из метели высунулся, наконец, армейский вертолет. Сделав круг над нами, он плавно приземлился на дорогу, окончательно перекрывая движение.

Наружу высочила пара солдат русской армии с пулеметами наперевес. Затем выбрался человек в униформе разведчика. И уже когда он направился ко мне, я смог его опознать.

— Дмитрий Алексеевич! — крикнул он мне издали, спешно продвигаясь подальше от до сих пор воющих винтов. — Вы крайне вовремя!..

За прошедшее с нашей дуэли на полигоне Царского Государственного Университета боярич Строганов, кажется, стал еще крупнее, чем прежде. А улыбка на лице всем довольного человека демонстрировала, что он действительно рад меня видеть. Впрочем, и я никакого негатива не испытывал.

— Василий Васильевич! — поздоровался я, протягивая руку капитану военной разведки. — Вижу, вы времени зря не теряли, уже карьеру строите.

Он усмехнулся, погладив погон.

— Так и есть, — заверил боярич. — Большое спасибо вам за помощь. Но нам нужно поговорить.

— Беглеца ищете? — предположил я, и убрал поле под трупом.

Грохот металла об асфальт оповестил, что тело рухнуло плашмя. Строганов тут же метнулся в ту сторону, слепо ощупывая пространство.

Понимая, что искать беглеца капитан может долго, я подсветил мертвеца силовым полем. Василий Васильевич оглянулся на меня и быстро обыскал невидимку. Воздух под его пальцами дрогнул, и нашим глазам предстала картина лежащего на дороге мужчины в боевой броне русской армии.

— Гарри О’Коннор, подданный Британской империи, — доложил мне «Оракул», опознав лицо мертвеца. — Член сепаратисткой ячейки «Свободная Ирландия». Гарри О’Коннор объявлен в международный розыск два года назад после подтвержденного участия в теракте на территории Британской империи.

Я положил ладонь на плечо Строганова и очень тихо, чтобы никто нас не услышал, спросил:

— Василий Васильевич, какого черта британский террорист делает на территории моего княжества?

Капитан кивнул мне, продолжая копаться в броне.

— Поставьте ваш купол, князь.

Я выполнил его требование, подсветив поле все тем же голубым сиянием.

— Поделюсь только тем, что вы имеете право знать, Дмитрий Алексеевич, — произнес Строганов. — За большим — обращайтесь в штаб военной разведки. Этот человек был завербован нашей службой, и проходил специальную подготовку на территории базы в вашем княжестве. Но, видимо, решил, что уйти будет выгоднее. Как видите, далеко не убежал.

— Как он стал невидимкой? — продолжил задавать вопросы я.

Василий Васильевич раскрыл пластины доспеха на мертвеце и показал мне толстую коробку, из которой торчали грубо оборванные провода. Судя по всему, именно Строганов их и рванул, чтобы снять эффект.

— Это не наша разработка, Дмитрий Алексеевич, — правильно расценив мой взгляд, уточнил капитан. — Но будьте уверены, что русская армия такими тоже обзаведется.

Это вряд ли. Уже сейчас я видел, что здесь работали те же мастера, которые заложили дар Эрикссонов в качестве питания для киборгов. Еще один очень редкий дар, про которой я не слышал, и которому вряд ли найдутся задокументированные подтверждения его существования.

— Я поговорю с куратором ЦСБ на эту тему, — предупредил я Строганова, на что боярич спокойно кивнул.

— Ваше право, князь. Пока что мы забираем тело. Дадите показания?

Я обернулся в сторону своих людей, которые без моей уже помощи помогли вытащить застрявшие в снегу машины. Царские люди пока не могли уехать — вертолет все еще занимал дорогу, но на лицах людей было заметно облегчение. Все-таки они понимают, что я не стану воевать с царской армией, а значит, остается только подождать, когда путь будет свободен.

— Пусть ваши люди помогут поднять грузовик, — сказал я, прежде чем убрать силовое поле. — Я приглашаю вас к себе в машину, там и поговорим. А пока что — нужно людям помочь.

Строганов взглянул на меня с удивлением, но спорить не стал. И пока труп перекладывали на носилки двое солдат с эмблемой разведки, остальные, вооружившись тросами, помогала поднять машину.

Мы же с Василием Васильевичем разместились в моей машине сопровождения, пока охрана стояла снаружи. Вкратце обрисовав, как именно мы нашли невидимку, и что произошло после его обнаружения, я снова взглянул на бывшего дуэлянта лучшего ВУЗа страны.

— Я заеду к вам на базу, как только у меня появится время, — предупредил я. — И, скорее всего, у меня будет разговор с вашими командирами.

— Не моя компетенция, — пожал плечами Строганов. — Будут у вас бумаги с допуском, я буду только рад. Нашей стране не помешает еще одно гениальное изобретение Романовых. Кстати, поздравляю с княжеством, вы его заслужили.

Я кивнул, принимая его слова, и капитан тут же покинул машину. Дождавшись, когда вертолет взлетит вместе с умершим от кровопотери ирландцем, я выбрался наружу и вернулся к «Монстру». Машины царских людей в это время медленно и осторожно объехали машины Романовых.

— Что этобыло? — спросила меня Виктория, как только я захлопнул за собой дверь.

Я ответил не сразу, обдумывая слова Строганова. И лишь приняв окончательное решение, заговорил:

— Похоже, разведка решила поддержать сепаратистские настроения Ирландии, чтобы начать развал Британской империи изнутри. Погибший, которого ты почувствовала, бежал с местной базы разведчиков. Но умер по дороге…

Морозова покачала головой.

— И каким-то неведомым образом он сумел продемонстрировать тебе совершенно новую технологию, и так удачно умер, пока ты не сумел с ним поговорить. Как раз, когда мы остановились, чтобы помочь попавшим в беду царским людям. Не много ли везения для одного события?

— Вот и я так думаю, — ответил я, кивая в такт ее словам. — То, что рассказал Строганов, просто чушь. Подозреваю, что он сам не имеет ни малейшего понятия, что на самом деле произошло. Как на территорию базы попал невидимка, если он вообще туда попадал? Кажется, кто-то решил поиграть со мной на моем же поле. Виталя, едем в Енисейск.

Слуга кивнул и передал мой приказ остальным машинам. Мы поехали по дороге, вновь сталкивая снег с асфальта на обочину благодаря моему дару. Виктория смотрела в окно и хмурила брови.

А я раздумывал о том, кто имеет отношение к произошедшему. Мог О’Коннор просто сбежать, как утверждает Строганов? Запросто. А вот дать ему такую маскировку мог лишь тот, кто до сих пор ускользает от моего взора.

Я не могу держать под контролем всю планету. И для самих разведчиков, похоже, игрушка стала неожиданностью. Я даже не стану отвергать теорию о том, что ни о какой вербовке речи не шло, просто Гарри пробрался на охраняемую территорию, выкрал какие-то секреты, но не смог их вынести живым. Или смог, но это уже дело другое.

Главный вопрос — кто этот чертов гений, что творит такие вещи, которые я придумать просто не могу?!

До Енисейска мы добрались уже безо всяких приключений.

Глава 9

Енисейск встретил нас яркими гирляндами, разноцветьем неоновых вывесок и плакатами с поздравлениями горожан с приближающимся Новым Годом. Жители города пребывали в отличном настроении — на нашем пути через Енисейск мы видели, как нам улыбались и махали шапками. А в центре города, где возвышалась громадная елка метров в десять высотой, рассекали на коньках молодые родители с детьми и молодежь.

Виктория, после инцидента на дороге погрузившаяся в размышления, улыбалась, рассматривая свою вотчину. И хотя ее не встречали на пороге, как меня, однако само настроение на улицах было куда лучше. Чувствовалось, что здесь не все так плохо, как в Красноярске, и это радовало уже меня.

Присланные Ингой Валентиновной с Урала люди Морозовых, успели приехать заранее и все подготовить. Так что особняк прошлого градоначальника, почившего в мятеже, был готов встречать свою хозяйку. Верховодил прислугой выехавший еще ночью Григорий.

— Князь, Виктория Львовна, — поклонился он, когда охрана выпустила нас из машины. — Добро пожаловать в Енисейск.

Кивнув ему, я обернулся к своей невесте. Виктория же рассматривала свой дом. Украшенное к празднику жилое двухэтажное здание, утопало в обступившем его с трех сторон облагороженном лесу. Горящий во всех окнах свет усиливал предпраздничную атмосферу.

— Вика, я вынужден отлучиться, — с сожалением в голосе вздохнул я, взяв девушку за руку. — Обещаю вернуться к ужину.

Морозова скупо улыбнулась. Было заметно, что ей не очень мой отъезд нравится, но и спорить она не стала. Моя невеста прекрасно понимала, что я исполняю свой долг, и мои дела и обязанности никто за меня не выполнит.

— Я буду ждать, — ответила она негромко.

Поклонившись, я поцеловал ее пальцы, и, кивнув Григорию, сел обратно в свой внедорожник.

— ЦСБ, — велел я, и Виталя тут же тронулся с места.

Как только мы въехали на территорию Енисейска, я уже убедился, что военная разведка стерла запись боя с ирландцем из доступа. Наверняка единственная копия сейчас лежит в сейфе командира базы, дожидаясь приказа из столицы.

Впрочем, для «Оракула» это не было проблемой — мы писали все в режиме реального времени. Хотя чисто юридически я лез не в свое дело, однако и позволить подобным инцидентам проходить на своей земле не собирался. Раз кто-то решил со мной поиграть, он об этом пожалеет.

Город был относительно небольшим, так что уже через десять минут «Монстр» замер у крыльца местного отделения Царской Службы Безопасности, расположившейся на втором этаже полицейского управления.

— Со мной двое, — распорядился я, прежде чем самому выбраться наружу.

Из машин сопровождения вышли ратники Романовых, и я прошел вместе с ними внутрь. Тяжелая металлическая дверь распахнулась, едва мы достигли первой ступеньки. Дежурный полицейский с поклоном отступил, пропуская нас.

— Благодарю, — обронил я, шагая вперед.

— Рады видеть вас в Енисейске, князь! — ответил тот, снова склоняя голову.

Мы прошли к лестнице на второй этаж, минуя коридор, уводящий в само управление. Заглядывать туда сейчас не имело никакого смысла, но я себе пометил обязательно навестить местного главу полицейской службы — понять, что сотрудникам нужно, чего не хватает.

В Красноярск уже везли закупленное мной оборудование для охраны правопорядка. И предстояло немало работы, чтобы оцифровать бумажные архивы, которые велись чуть ли не со дня образования города. Но великому князю было все равно, а простые обыватели, естественно, не могли по личной инициативе закупать технику и уж тем более переносить архивы в современный формат. Я такой приказ отдал, и дело скоро сдвинется с мертвой точки.

Но здесь хотя бы ремонт здания, как в моей столице, не требовался. Уже что-то.

В коридоре было тихо, звукоизоляция не позволяла посторонним посетителям слышать, что происходит за тяжелыми металлическими дверьми. Исключением оставалась дверь в приемную капитана енисейского подразделения ЦСБ — красное дерево двери, позолота на ручке и вывеске.

Хозяин кабинета вышел нам навстречу лично. «Оракул» тут же показал мне его личное дело. И пока мы приближались к начальнику енисейского отдела Царской Службы Безопасности, я успел проникнуться к нему неподдельным уважением.

— Рад приветствовать вас, Дмитрий Алексеевич, — протянул мне руку капитан. — Позвольте представиться, Зверев Георгий Максимович.

— Очень приятно, — ответил я, отвечая на рукопожатие. — Радостно видеть, что опытные ветераны нашей славной армии находят призвание на службе родине и после выхода на пенсию.

Он улыбнулся краешком губ.

Строго говоря, участие Георгия Максимовича в нескольких боевых операциях на территории Османской империи было строго засекречено. И на пенсию Георгий Максимович был комиссован после потери ступни, с медалью «За Отвагу» и наилучшими рекомендациями командования без раскрытия информации, чем именно он ее заслужил. Но не так много царских людей могли похвастаться победой над одаренным в прямой схватке.

Связав турка боем, Зверев не дал ему обрушить скальный массив на колонну гражданских беженцев. И пока подразделение сдерживало османов от прорыва, сам лейтенант расправился с единственным одаренным врага, оставив на горном склоне часть своей ноги и противника со сломанной шеей.

— Да, — кивнул он после короткой паузы. — Проходите, князь. Если не возражаете, ваши люди подождут в приемной.

— Василий, Евгений, располагайтесь, — кивнул я бойцам Романовых.

Внутри кабинета обстановка оказалась воистину спартанская. Простой стол капитана, пара деревянных стульев для посетителей. Вдоль стен — закрытые на ключ ячейки с безликими номерами. Несложно догадаться, что там скрыты дела Царской Службы Безопасности.

— Присаживайтесь, Дмитрий Алексеевич, — предложил мне капитан, когда сам встал у своего стула.

При этом было заметно, что если травма его и беспокоила, то не слишком сильно. Георгий Максимович лишь едва уловимо прихрамывал при ходьбе, но двигался быстро и бодро.

— Во-первых, мне бы хотелось выяснить, что вам известно об инциденте на базе разведчиков. Во-вторых, хочу навести справки о самом Енисейске — все, чем вы сможете поделиться, и посчитаете важным.

Зверев несколько секунд молча смотрел на меня, после чего кивнул.

— Второе, пожалуй, будет значительно проще, — сообщил он, открывая ящик стола. — Я знал, что вы непременно заедете, так что подготовил для вас краткую выжимку. Меня уже предупреждали, что вы умеете добывать информацию самостоятельно, так что не вижу смысла делать одно дело дважды. Ваш допуск все равно выше моего.

Он вытащил флешку и протянул ее мне. Убрав носитель в карман, я кивнул.

— А что насчет первого? — уточнил я.

— Ничем не могу помочь, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой Зверев. — База находится за пределами моей юрисдикции. Знаю только, что по слухам, там ведут подготовку особых подразделений, но каких и для чего — это для меня самого секрет. И я бы предложил вам не лезть в это дело, но вы наверняка не отступитесь?

Я улыбнулся.

— Признаюсь честно, — заговорил я, глядя на капитана, — если бы разведчики сработали чисто, и мне не пришлось вмешиваться, я бы вряд ли стал этим заниматься. Но армия подвергла опасности моих подданных, едва не упустив врага с технологией, которой Русское царство не обладает. Меня мало беспокоит, что плохо сработала безопасность базы военной разведки, Георгий Максимович. А вот наличие врага, который обошел все коридоры безопасности и незамеченным отирался на секретном объекте, а после лишь чудом был смертельно ранен — это угроза. Как для Красноярска, так и для всей страны.

Зверев хмыкнул.

— Если что-то узнаю, я вам сообщу.

— Благодарю, — ответил я, поднимаясь на ноги.

Вся проблема сводится к отсутствию нормального числа камер. Во всем Красноярском княжестве не так много площади покрыто системами наблюдения, хватает и проплешин, куда не дотягивается сигнал. У меня есть целые деревни, в которых единственным свидетельством цивилизации является электричество!..

Все это придется облагораживать самому, это не урбанизированный Урал, и уж тем более не Москва, где на каждом углу по несколько объективов с датчиками движения и прочими прелестями прогресса. Но со всем справимся, главное — начать.

Оказавшись в машине, я велел Витале возвращаться в особняк Морозовых. А сам взял в руки телефон.

— Слушаю, князь, — недовольным тоном ответил Емельян Сергеевич.

— Невидимка в Красноярске, — сразу обозначил я тему разговора. — Мне нужны все данные, какие по нему есть у вас, и у разведчиков. То, что я нашел сам — недостаточно. Аппарат тоже доставьте мне.

Невский хмыкнул.

— Оборудование я могу приказать тебе доставить, только ты все равно без лаборатории его не запустишь.

— Мне и не нужно его запускать. Я хочу его использовать в качестве примера, — ответил я. — Автор технологии невидимости тот же, что и у ваших наемных киборгов. «Оракул» уже подтвердил использование одной и той же схемы.

Несколько секунд куратор Царской Службы Безопасности молчал, обдумывая мои слова.

— Приказ я подпишу, сегодня ночью тебе доставят весь доспех. А полное видео с базы распоряжусь передать прямо сейчас.

— Спасибо, Емельян Сергеевич, — поблагодарил я.

— Пока что не за что, князь. Найди этого сумеречного гения, который эти вещи создает. Нам такие фортели не нужны, тем более во время войны, — заметил он.

— Так еще ничего не началось, — ответил я. — Флот только вышел в море.

Вновь короткая пауза, и Невский хмыкнул.

— Вот сейчас и начнется, — сказал он. — Смотри новости, Дмитрий Алексеевич. Все, отключаюсь.

Он положил трубку, и мой телефон вскоре завибрировал.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Сегодня в 15–27 по Московскому времени силами Северного флота Русского царства была прорвана морская оборона Британской империи на юго-восточном направлении.

Английские корабли не сумели оказать сопротивления и отошли вглубь британских территориальных вод. Подтверждено уничтожение двенадцати судов, среди которых — флагман английского Восточной флотилии.

Суда Русского царства под командованием адмирала Орлова успешно поразили все намеченные цели и продолжают несение службы. Убедительная победа русского оружия»

Я усмехнулся. Дед Петра Васильевича даром времени не терял, ударил на опережение — дальность стрельбы у «Северянина-65» позволяет поражать английские самые опасные суда с безопасного расстояния.

Для некогда владычицы морей это серьезный урон для престижа Карла IX. Но еще больший — по его самолюбию. Потеря флагмана — жестокий удар, сразу же расставивший все по местам.

А ведь Орлов сейчас еще даже не подошел к берегам Британии. Вот, где под его императорским величеством трон закачается.

Стоило мне заблокировать телефон, как вновь пришло уведомление.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

В Греческой провинции Римской империи начались массовые протесты и волнения. В боеготовность приведена армия и флот. Протестующие захватили дворец наместника и жестоко расправились с ним.

Полиция и спецназ Римской империи отступают под натиском сепаратистов. В Афинах многочисленные пожары. Количество пострадавших не поддается подсчету.

ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Армия султана Османской империи нанесла массированные удары артиллерией по греческим военным базам Римской империи. По предварительным данным жертв среди гражданского населения не имеется»

Ну, этого стоило ожидать. Деспот не мог остаться безнаказанным за дела погибшего графа Кальдеро. И греки, давно подогреваемые мусульманами, полыхнули как раз вовремя — Рим отправил часть своей армии против Британской империи, и фактически сейчас имеет только две трети всего войска — и те распределены по всей территории.

Мы доехали до особняка моей невесты, и я вышел на улицу. Наши люди уже заняли свои посты, распределив дежурства, так что мне не было нужды вмешиваться в их работу.

По довольным лицам людей я видел, как они радуются маленькой, но такой важной победе Орлова. То и дело слышались шепотки, бойцы обсуждали, как скоро от британского флота останутся только рыбацкие плоскодонки, прислуга с ужасом обсуждала, как теперь вырастут цены на английские товары.

Виктория спустилась по лестнице, чтобы меня встретить. Я улыбнулся своей невесте, вручая плащ слуге Морозовых.

— Как и обещал, я успел к ужину, — заметил я, прежде чем девушка прижалась ко мне, обхватив руками за плечи.

— Как увидела новости, решила, что тебя прямо сейчас туда отправят, — призналась она шепотом. — И… испугалась.

Я поцеловал ее в макушку.

— Тебе нечего опасаться, ты же знаешь, меня не так-то просто победить, — с улыбкой напомнил я. — Как ты здесь обустроилась?

Моя невеста тут же кивнула мне в сторону гостиной.

— Хочешь, проведу экскурсию?

— С удовольствием, — ответил я, предлагая Виктории руку.

Мы бродили по особняку, и я машинально отмечал, что дом нуждается в ремонте. А еще лучше — перестройке. Не то чтобы он разваливался, но само здание явно больше походило для светских приемов, чем для сидения в осаде. А учитывая обстановку, когда враги могут прислать своих людей под невидимостью в охраняемую базу не просто пехоты, а разведки Русского царства, такая необходимость имеется.

— Я приказала выделить тебе этот кабинет, — сообщила Морозова, когда мы поднялись на второй этаж.

Просторное помещение, кажется, изначально было библиотекой. За высоким двустворчатым окном открывался вид на лес. Приятная атмосфера, в такой можно работать спокойно, а пейзаж будет успокаивать.

— Спасибо, но не думаю, что мне понадобится свой кабинет в твоем доме, — заметил я. — В конце концов, это твой личный особняк.

— В январе все мое станет твоим, — чуть покраснев, произнесла боярышня. — Так что…

В этот момент в моем наушнике голосом Кристины заговорил «Оракул»:

— Князь, нас пытаются взломать.

Глава 10

— Объект атаки? — уточнил я, отходя к столу, на котором уже поставили мой ноутбук.

Положив телефон на столешницу, я переключил «Оракула» на него. Голос Кристины раздался из динамика аппарата:

— Базы данных «Руснефти», базы данных Демидовых, защита московского особняка Романовых, — ответил искусственный интеллект, а через секунду уточнил: — под атакой все имеющие выход в Сеть объекты родов Романовых и Демидовых.

— Вычислить все адреса, переслать копии в ЦСБ, — распорядился я. — Отрядам быстрого реагирования — готовность к бою.

— Слушаюсь, князь, — отозвался «Оракул».

Морозова наблюдала за мной, не двигаясь с места. За дверью прозвучал топот ботинок — бойцы переходили на осадное положение. Не пройдет и пары минут, весь особняк ощетиниться винтовками, и охрана будет готова стрелять во все, что движется.

Телефон завибрировал на столе, и «Оракул» объявил:

— Куратор ЦСБ, князь. Отклонить?

— Громкая связь, — ответил я, уже глядя на дисплей ноутбука, где отражались попытки неких самоубийц прорваться на наши сервера. — Емельян Сергеевич, нас пытаются взломать.

«Оракул» подсвечивал адреса, с которых велись атаки, просеивая подставные. Точки по всей планете гасли одна за другой. Но против меня работала целая сеть — не те задействованы мощности, чтобы справлялись энтузиасты. Кажется, каждый сотовый телефон в Африке и Европе хоть раз да засветился в атаке. Конечно, «Оракул» работал схожим образом, но эффективность у нас была в разы выше, да и следов мой искусственный интеллект не оставлял.

Невский не стал тратить время зря.

— У них ничего не выйдет, — уверенно произнес великий князь Московский. — Мы ищем настоящие адреса взломщиков. По столице уже поднимаются отряды. Ты не только свои секреты охраняешь.

— Емельян Сергеевич, я подключу вас, как только получу конкретные имена, — отозвался я, сбрасывая звонок.

Куратор ЦСБ был, разумеется, прав. Урал — сердце нашей оборонной промышленности, и лихой старт «Северянина-65», который работал на разработках Демидовых, это доказывал. Собственно, это первое, что приходило в голову — стоило Северному флоту показать реальную мощь, как у наших добрых соседей нашлись любители выкрасть чужие технологии.

Однако ломали и Романовых, что наводило на мысль, что цель на самом деле — мои разработки. Ведь и на Урале есть мой комплекс, который не только доспехи для бойцов клепает.

— Чем мне помочь? — спросила Виктория, не отрывая взгляда от меня.

Я улыбнулся.

— Присядь, и не волнуйся, сейчас во всем разберемся, — пообещал я.

Волноваться у меня повода не было. Я точно знал, что меня никому на планете не взять. Не тот уровень у здешних взломщиков, чтобы бороться с моим «Оракулом». Однако за попытку проникнуть на мои сервера кто-то очень серьезно ответит. Я не собираюсь спускать на тормозах подобную наглость.

Не для того я зарабатывал репутацию кровавого отморозка, чтобы прощать своих врагов.

— Князья Романов и Демидов пытаются дозвониться, — предупредил «Оракул» из динамика телефона. — Отклонить?

— Громкая связь, — приказал я. — Господа князья, мы на конференц-связи. У вас все в порядке?

Первым — по старшинству — заговорил Руслан Александрович.

— Внучок, я уже поднял по тревоги все княжество, — сообщил дед. — Скажи мне, что у тебя там случилось, что тебя решили взломать? Твой «Оракул» хозяйничает в моем доме.

— Казань тоже готовится, — произнес отец. — В Москве пока все спокойно. Стоит ли ждать прямого нападения?

— Вряд ли, — честно признал я. — Если взломать нас не получится, смысла физически выкрадывать хранилища данных — никакого. Только представьте, сколько оборудования придется тайно вывозить нашим врагам. Да их на первом же светофоре найдут и перестреляют. Но участие диверсантов, чья задача проникнуть внутрь для атаки по членам рода, отбрасывать нельзя.

— Пусть только попробуют, — ответил князь Демидов, и я как наяву увидел его оскал.

— Я подключил ЦСБ, — сообщил я. — Невский ждет адреса, чтобы действовать. Вы оставайтесь на месте, сидите под охраной.

Заговорил князь Романов.

— Сергей сейчас в воздухе, — сообщил отец, — остальные под надежной охраной.

Я на секунду оторвал взгляд от дисплея ноутбука.

— Летит в Якутию? — уточнил я.

— Он там не один, — вставил князь Демидов. — Я выделил звено истребителей для сопровождения.

— Показать зубы новому князю Андрееву? — хмыкнул я, продолжая наблюдать за экраном. — Первая точка отработана, пересылаю данные.

«Оракул» мгновенно передал адрес. Кафе в Москве с гостевым доступом в Сеть.

— Смотрим на картинку, — предложил я, транслируя изображение с камеры видеонаблюдения заведения. — Наша цель — вот этот молодой человек в красном пуховике.

* * *

Москва. Кафе «Булошная».

Молодой мужчина в красном пуховике лениво разорвал пакетик с сахаром, высыпая содержимое в большую чашку кофе. На экране мелькали отчеты программы подбора ключей, но пока что все они говорили об одном — проникнуть во внутренние сети «Руснефти» никак не получалось.

Взломщик не спешил, хотя на его лице и замерло выражение недовольства. Однако он не впервые занимался своим делом, и прекрасно знал — рано или поздно, любая защита падет. Вычислить же взломщика было невозможно, и в своей безопасности он был уверен на все сто процентов. Иначе бы и не взялся за этот заказ.

Никуда не торопясь, мужчина помешал ложкой кофе в чашке и, подперев рукой подбородок, уставился в одну точку на экране.

На улице, не включая сирены, спокойно и неспешно припарковался автобус ЦСБ. Бойцы выплеснули быстро, мгновенно оцепляя заведение со всех сторон. Дверь кафе хлопнула, и в помещение ворвался стылый уличный мороз.

Обернувшись на резкий звук, взломщик неспешно потянулся к кнопке выключения ноутбука, но его руку резко пригвоздило к столешнице. Тонкая игла, выпущенная из винтовки опричника, пришпилила рукав.

А на экране ноутбука вдруг отчеты сменились короткой надписью. Взломщик еще успел его увидеть, но осознать смог только внутри машины опричников, куда его втолкнули, предварительно защелкнув на запястьях браслеты.

Сознайся, или я сам приду задавать вопросы.

И чем дольше арестованный обдумывал ситуацию, тем сильнее становилось его желание сдать своего заказчика. Слава о Романове ходила слишком жуткая, чтобы всерьез считать, будто у неодаренного есть хоть какие-то шансы выжить при встрече с ним.

Через пять минут уже ничего не напоминало о случившемся, кроме дырки в столешнице от иглы опричника.

* * *

Енисейск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Это первая ласточка, — заметил я, все еще находясь на связи с родственниками. — Ничего толкового он, скорее всего, не знает. И наняли его наверняка для отвода глаз.

Потому что, как только ЦСБ произвела арест, атаки прекратились. И это говорило о нападающих больше, чем сама атака.

— Остальных ведь тоже теперь арестуют? — уточнила Виктория негромко.

Я кивнул.

— Все шесть адресов подставных взломщиков я передал, — ответил невесте я. — Сейчас их схватят, и начнутся допросы. Но мое участие в них не обязательно.

— Невский потребует твоего присутствия, — заметил дед. — Задеты не только наши интересы. Государь будет задавать вопросы тебе, внучок.

— Обнаружен адрес, — сообщил вновь «Оракул». — Центральный офис «Хайтек Индастрис» в Лондоне, приказ об атаке отдал лично лорд Виндзор.

На экране загорелось изображение с камеры видеонаблюдения, и мы все сейчас смотрели, как глава британской разведки отчитывает подчиненных. Никакой хваленой холодности не было, Виндзор энергично размахивал руками и кричал на людей, сидящих за столами.

— Похоже на очередную подставу, — заметил отец.

А я обратил внимание на перстень на руке Виндзора. Богатые украшения, соответствующие положению лорда, сверкали под лампами, а на мизинце перстень оставался блеклым.

— «Оракул», увеличь изображение левого мизинца, — приказал я, уже предчувствуя, что сейчас увижу на дисплее.

Картинка тут же замерла, рука англичанина заняла все пространство на экране. Детализация, конечно, оставляла желать лучшего, но даже такого качества хватило, чтобы заметить уже знакомые очертания на перстне.

— И что это значит? — уточнил Руслан Александрович.

— Такое же колечко хотел подарить мне граф Кальдеро, — ответил я. — Лорд Виндзор, глава разведки Британской империи — член ордена ключников. Таким же был и глава римской имперской безопасности Гай Кассий Ногарола.

Морозова вскинула брови, но промолчала. А вот отец сдерживаться не стал:

— Это что же выходит, один ключник работал против другого? — уточнил он. — Как-то это странно для общества миротворцев.

— Пока Гай Кассий был жив, ни о какой войне речи не шло. А взаимный обмен хлесткими ударами на публику — это всего лишь игра на публику, — напомнил я. — Но теперь хотя бы понятно, кто наш враг, и почему они зашевелились.

— Тебя боятся, — с усмешкой заметил князь Демидов. — И решили повторить то, что ты с Ногаролой сделал. Хотели опубликовать твои секреты.

— Что мы можем с этим сделать? — спросил отец, не разделяя радости тестя.

Я усмехнулся в ответ и, сцепив пальцы в замок, хрустнул суставами.

— А теперь, господа и дама, — проговорил я, — князь Русского царства покажет, что там, где эти хваленые ключники учились, я преподавал. И начнем мы с лондонской биржи. Отец, напомни, кто у нас главный конкурент в Британии?

— «Бритиш Ойл», — тут же отозвался Алексей Александрович. — Что ты будешь делать?

— Уроню их акции до копейки, — пояснил я с улыбкой. — Кошелек — самое чувствительное место на теле человека. «Оракул», предоставь мне доступ и контроль над лондонской биржей.

— Слушаюсь, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Виктория откинулась на спинку кресла и чуть прикрыла глаза. Кажется, мою невесту только сейчас начало отпускать напряжение. Впрочем, эта было совершенно нормальная реакция. В отличие от меня Морозовой не приходилось каждую неделю ввязываться в конфликты подобного масштаба. Да и, собственно, никому из моих сверстников не приходилось, если говорить откровенно. Это только меня всякий раз тащило во все возможные неприятности с неумолимостью стихийного бедствия.

А я внезапно для самого себя ощутил привкус азарта. Давно хотелось совершить нечто, что заставит любых врагов задуматься, хотят ли они со мной воевать. И сейчас их ждет прекрасная демонстрация того, на что я способен.

Я знал, что эта показательная порка не остановит ключников. Как не остановит и их страны от попыток влезть в дела моей страны, семьи, друзей. Когда-то я защищал все человечество от внешней угрозы, но в этой жизни мои масштабы стали поменьше, но я не изменял своим принципам.

И если лемминги так неистово бросаются с обрыва, кто я такой, чтобы пытаться их вразумить?

— Готово, князь, — сообщил «Оракул» из динамика телефона.

— Ни у кого, надеюсь, акций этой компании нет? — уточнил я. — Самое время продавать.

Два почти синхронных хмыканья послужили мне ответом. И я выставил новую цену акций «Бритиш Ойл», заодно зафиксировав ее на уровне пенни. Прошла секунда, вторая, мы выжидали, и, наконец, на бирже началась паника.

— «Оракул», повтори операцию со всеми акциями, где Британская империя и ее подданные входят в состав руководителей и крупных акционеров, — отдал распоряжение я.

— Сделано, князь, — отрапортовал искусственный интеллект.

— Для начала, думаю, хватит, — улыбнулся я. — Теперь перейдем к приятному. «Оракул», обеспечь мне доступ ко всем счетам лорда Виндзора.

Ждать вновь пришлось недолго — в отличие от примитивных программ нанятых Виндзором взломщиков, моя система проникала куда нужно практически мгновенно. И теперь я мог творить с деньгами британского лорда все, что мне взбредет в голову.

— «Оракул», все средства перевести на личный счет имама Османской империи, — приказал я, рассматривая отчеты о состоянии главы британской разведки.

Файлы, естественно, будут скопированы, и позже я в них обязательно загляну, чтобы найти следы других членов ордена ключников. Пока что мне хватит и маленькой шалости на несколько миллионов фунтов, которые имеются у Виндзора.

— Что ты делаешь? — задал вопрос князь Демидов, выслушав мой приказ.

Я хмыкнул в ответ.

— Помогаю Алистеру Виндзору стать самым известным в мире благодетелем, — ответил я. — «Оракул», составь видеообращение от лица главы британской разведки. На видео должен быть озвучен следующий текст: я, Алистер Виндзор, в тайне ото всех принял ислам, и перевел все свои средства на благо развития правоверного общества в Британской империи. Верю, что имам правильно распорядиться полученными миллионами фунтов.

Повисло напряженное молчание. Князья обдумывали мой поступок, а Виктория смотрела на меня из-под приспущенных век. Ее, кажется, только сейчас посетила мысль о том, на что к действительности способен искусственный интеллект, который до сих пор помогал ей в лаборатории с расчетами.

— Готово, князь, — отчитался «Оракул», и я улыбнулся.

— Распространи видео по всей планете. Выложи во все социальные сети и добавь сообщением на каждом форуме, — продолжил командовать я.

— Как прикажешь, князь.

Наконец, заговорил отец.

— Он попытается вернуть деньги, Дима, и выпустит опровержение, — заметил Алексей Александрович.

— Ничего он не вернет, — хмыкнул князь Демидов в ответ. — После такого объявления на весь мир ему остается только покончить с собой, или действительно бежать в Османскую империю. Мусульмане по всему миру не простят, если английский лорд попытается отобрать средства общины. Это — конец.

Я кивнул, хотя деду этого, разумеется, видно не было.

— Полагаю, на этом закончим? Или у кого-то есть еще какие-то предложения?

Моя невеста встрепенулась, будто очнувшись ото сна. Судя по изменившемуся взгляду Морозовой, она переосмысливала многие события, случившиеся за последнее время, и догадалась о моем в них участии.

— Так, может быть, стоит и документы его службы опубликовать в общий доступ? — спросила она.

— Пока что весь мир уверен, что это делала Британия, а точнее сам Виндзор отдал приказ Гаю Кассию, — произнес я. — И если сейчас в общий доступ попадут все документы британской разведки, как это случилось с Римской империей, у Карла IX появится шанс выйти сухим из воды, выставив себя жертвой взлома своих систем. Римская империя откажется от войны с Англией. Греция не перейдет в руки султана Османской империи, и все начнут искать того, кто смог вскрыть одну за другой несколько служб безопасности в разных странах мира. И рано или поздно, но они найдут меня.

Морозова кивнула, принимая мой ответ. И в этот момент «Оракул» объявил:

— Все задания выполнены, князь.

Я улыбнулся сидящей напротив меня девушке.

— Господа, я отключаюсь, свяжемся, когда у ЦСБ будут на руках итоги допросов. Берегите себя.

— Спасибо, внучок, порадовал старика, — хмыкнул дед, прежде чем отключиться.

— Рад был поучаствовать, сын, — сказал Алексей Александрович. — И горжусь тобой, Дмитрий. Весь род Романовых тобой гордиться.

Телефон погас, обозначая, что конференц-связь закончена. Я спокойно убрал его в карман и поднялся на ноги. Несмотря на произошедшее снимать тревогу было рано — еще не ясно, были ли военные наемники у Виндзора. Да и про явление невидимки в такое удачное время забывать не стоило.

— Все закончилось? — спросила Морозова, когда я подал ей руку. — Так… просто?

Я усмехнулся в ответ.

— Боюсь, Вика, все только начинается. Граф Кальдеро мертв, Виндзор дискредитирован, но они были далеко не единственными членами общества ключников. И теперь мне придется искать остальных, чтобы поставить точку в этом нелепом противостоянии.

Моя невеста дернула щекой.

— Что же в нем нелепого, когда на кону такие ставки? — спросила она.

Я легонько коснулся ее щеки ладонью, и погладил, глядя на боярышню сверху вниз.

— Потому что они думают, что они сильнее, умнее, опытнее меня, — ответил я, пожав плечом. — Но правда такова, что на этой планете самый сильный — это я. И что бы там ни придумывали мои враги, я все равно их превзойду.

Я видел, как она переживает, и мне было приятно осознавать, что девушка, которую я выбрал себе в жены, беспокоится обо мне.

— Обещаешь? — спросила она, заглядывая мне в глаза.

— Обещаю, — заверил я, прежде чем поцеловать ее в губы.

И в этот чудесный момент, когда я наслаждался победным поцелуем, телефон в кармане завибрировал вновь. Вытащив аппарат, я взглянул на экран.

— Князь Романов слушает, государь.

Глава 11

— Дмитрий, — обратился ко мне Михаил II негромко, — во-первых, поздравляю с отражением атаки. Я доволен твоим «Оракулом», и твоими действиями. Можно сказать британцам спасибо за такую замечательную демонстрацию наших возможностей. Во-вторых, в будущем, если решишь еще поиграть с англичанами, не трогай их армию. Мы сами разберемся с этим вопросом, а твое вмешательство может нарушить планы моего командования. Ты меня услышал?

— Услышал, государь, — ответил я, глядя на Морозову, облизывающие губы.

— Молодец, Романов, хвалю, — усмехнулся царь негромко. — И не забудь, что на носу мой новогодний прием. Надеюсь услышать на нем о твоих успехах в восстановлении величия Красноярского княжества.

Я взглянул на Викторию, с улыбкой на лице прикрывающую рот ладошкой.

— Я работаю над этим, государь, — заверил я, не сводя взгляда с невесты. — Но, боюсь, чудеса творить не умею, так что больших успехов ждать не приходится — я только приехал.

— Да? — притворно удивился Михаил II. — А мне кажется, ты уже начал рубить головы направо и налево. Целый род лишил дара, кроме меня такого давненько никто не делал в Русском царстве.

— Так было нужно, — ответил я, ничуть не чувствуя за собой вины.

Стабильность моего княжества для меня важна, а потому я действительно не считал, что стоит относиться к боярам снисходительно. Они уже не простые люди, на них огромная ответственность, а не одни лишь привилегии. Положение обязывает, и ему необходимо соответствовать.

— Понимаю, — произнес царь. — Это твоя земля, делай там все, что хочешь. В рамках закона Русского царства, разумеется. А новых бояр выбери обязательно — не дело это, когда царские люди на высоких постах на чужой земле стоят. Сам понимаешь, пойдут шепотки, что государь Романову княжество подарил, а сам тайком этим же подарком управляет. Такие слухи подрывают престиж моих наград и твоих заслуг, за которые ты эти награды получаешь. Так что советую как можно скорее закрыть этот вопрос. И впредь, если ты собираешься убрать один боярский род — позаботься, чтобы новая семья уже была под рукой.

— Я планировал сделать это сразу по возвращению в Красноярск, — вздохнул я, понимая, что разговор коротким не выйдет.

Виктория чмокнула меня в щеку и прошептала на ухо:

— Я распоряжусь, чтобы тебе подали кофе, — сообщила моя невеста, прежде чем покинуть кабинет-библиотеку.

Кивнув ей, я вернулся в свое кресло за рабочим столом и продолжил слушать своего биологического отца.

— Кстати, о твоих боярах, — тем временем говорил царь. — Род Красовских уже попал под плотную опеку Емельяна Сергеевича. Так что советую прямо сейчас начинать готовиться возводить в боярское сословие еще одну новую семью. Я подобного отношения к своим подданным не потерплю, этот Петр Григорьевич переступил черту. Почему ты сразу его не казнил?

— Я предоставил право решать его судьбу своей невесте. Так что у Красовского была возможность прожить чуть подольше, — сказал я, глядя на дисплей ноутбука. — К тому моменту я уже знал, что остальные красноярские бояре даже не подумают ему помогать, так что приговор был вопросом времени.

Несколько секунд царь молчал, обдумывая мои слова.

— Хорошо, что ты понимаешь, за какие прегрешения я прощать не стану ни при каких условиях, — наконец, заговорил Михаил II. — Я просмотрел сводку ЦСБ по Красноярску, остальных бояр можно штрафовать, но серьезных преступлений за ними не имеется. Тем более они все уже, насколько понимаю, вернули тебе деньги?

— Вернули, разумеется, — усмехнулся я. — После казни Хоркина у них не осталось иллюзий. Да и положенные по закону выплаты были сделаны — я все проконтролировал через «Оракула». Только Красовский не догадался поступить правильно, так что Зыков взял его в свои нежные объятия.

— Хорошо. Теперь насчет инцидента на базе разведки, — сменил тему государь. — Я пришлю к тебе человека, ты с ним уже работал. Он наведет порядок и предоставит тебе, как князю, полный отчет. Сам в это дело не лезь, ты не царский человек, а князь. И нам с тобой нужно будет решить, что делать с твоими проектами — в последнее время все застопорилось, и меня это не устраивает. Полагаю, ты согласен?

— Совершенно согласен, государь, — подтвердил я.

— Вот на приеме и поговорим.

— Как скажешь, государь.

— И последнее, Дмитрий Алексеевич, — со вздохом, демонстрирующим усталость, произнес Михаил II. — В январе будет объявлено об упразднении великих княжеств. Над тобой встанет мой верный подданный, через него ты будешь решать основные свои проблемы. Губернатор Восточной Сибири — князь Еремин, столица ваша переедет из Красноярска в Иркутск. Сам понимаешь, твое княжество на центр сейчас совершенно не годится, ты еще его восстанавливать будешь не один год. А Иркутское княжество прямо сейчас — самое благополучное, и Еремин мне верен, как никто другой. Вы с ним сработаетесь, но я бы предпочел, чтобы ты уже сейчас начал налаживать с ним отношения. Все, на этом все, князь Красноярский.

И, не слушая моего прощания, царь повесил трубку.

Разговор вышел крайне полезным, стоит это признать. Особенно в части того, что решен вопрос о губернаторе надо мной и вмешательстве в войну против Британской империи.

Воткнув в ноутбук флешку, которую мне передал Зверев, я загрузил информацию в папку по Красноярску и велел «Оракулу» дополнить имеющиеся у нас сведения. Княжеству предстоит долгий путь эволюции, пока оно не начнет удовлетворять моим личным предпочтениям, и пока что приходится ходить самому, чтобы собирать информацию о своей земле и людях на ней.

А насчет моих проектов государь совершенно прав. Нужно ускоряться.

* * *

Енисейск оказался одним из лучших городов княжества. Все спокойно, на улицах никаких следов прошедшей войны, все коммуникации в рабочем состоянии, да и вообще было видно, что предыдущий градоначальник Енисейска не гадил там, где ел. За всем осуществлялся присмотр, все было под контролем, и Виктории оставалось только утвердить отданные предшественником указания.

В итоге через два дня мы уже выехали обратно в Красноярск.

До новогоднего приема оставалось четыре дня, и перед моим отлетом нужно было завершить несколько важных дел.

В частности, возвести семью в боярское сословие. Городская транспортная компания после смерти Хоркина хоть и пребывала в упадке, но новый боярин с этим справиться, в этом я не сомневался.

Вновь машины рода Романовых подкатили к гостиничному комплексу, и снова нас встречал Островерхов. Нестор Петрович поспешил мне навстречу, как только я помог Виктории выбраться из «Монстра».

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — поклонился градоначальник, приветствуя нас. — Надеюсь, поездка сумела вас порадовать.

— Не без этого, — усмехнулся я, держа Морозову под руку. — У вас что-то срочное, Нестор Петрович?

— Вы велели подобрать человека на замену рода Хоркиных, — напомнил он.

— И кто ваш кандидат? — уточнил я, ведя Викторию к уже распахнутым сотрудниками гостиницы дверям. — Надеюсь, это не Владимир Несторович, ваш признанный бастард?

Островерхов кисло улыбнулся.

— Он прекрасно зарекомендовал себя, как мой заместитель по финансовой части, Дмитрий Алексеевич, — заговорил градоначальник, верно почуяв, что я не слишком убежден в необходимости такого назначения. — И я могу полностью гарантировать его верность вам, как князю Красноярскому.

— Нет, Нестор Петрович, — покачал я головой. — Однако раз Владимир настолько хороший специалист, пришлите его завтра ко мне, я переговорю с ним лично. Если устроит меня результат собеседования, у меня будет для него подходящее место. Если нет — нет.

Боярин улыбнулся, довольный таким поворотом. Все же я не отказал совсем, а наоборот предложил возвысить подающего большие надежды сына. И стремление Нестора Петрович пристроить ребенка понятно — наследник займет со временем место главы рода, а Владимир мог бы расширить влияние Островерховых на Красноярское княжество.

Мы прошли внутрь, и когда я поцеловал пальцы невесты, Виктория оставила нас с градоначальником наедине. Указав Нестору Петровичу на двери ресторана, я подал знак спустившемуся по моему приказу Петру Степановичу.

— Распорядись ужином для нас, — велел я своему временному помощнику, — и сам приходи, как только будет готово. У меня будет к тебе важный разговор.

— Слушаюсь, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, и тут же пошел выполнять мое указание.

А мы тем временем с Нестором Петровичем прошли в обеденный зад для самых высоких гостей. Градоначальник держал в руках планшет, то ли всерьез понимая, что я заставлю его потрудиться, то ли изображая готовность исполнять мои приказы. Островерхов мне нравился, хотя и был себе на уме.

В отличие от большинства других красноярских бояр, градоначальник первым смекнул, что его личное благополучие зависит только от того, насколько эффективен Нестор Петрович окажется на своем посту. И покуда он хранит мне верность, я не стану смещать его.

— Итак, я слушаю вас, — садясь в кресло во главе стола, объявил я. — Какие мои поручения были выполнены, какие нет. Не забудьте озвучить причину и имя виновника срыва исполнения моей княжеской воли, и какие еще красноярские бояре решили не подчиниться моей власти?

Островерхов нервно дернул губами.

— Дмитрий Алексеевич! Шутить изволите? — чуть обиженно произнес он. — Да ни один род не рискнет сейчас с вами спорить!.. А по вашим приказам вот, пожалуйста, слушайте…

Он разблокировал планшет и принялся зачитывать прямо по списку ранее отданные мной приказы.

— Госпиталь, как вы и пожелали, сейчас полностью остановлен, — проговорил НесторПетрович, — на время ремонта царская княжеская больница немного потеснилась. Но их врачи уже ворчат, что мы слишком много места заняли.

— Ничего, потерпят. Как продвигается ремонт? — уточнил я.

— Все, как и было отражено в смете. Бригады работают, план исполняется. Оборудование, которое одобрила ваша невеста Виктория Львовна, заказано и оплачено. Ждем поставок, — продолжил градоначальник. — Как раз успеют к завершению ремонта здания. Персоналу выплачено жалованье за все время, а так же, как вы и приказывали, выданы премии в размере годового жалованья каждому работнику.

— Хорошо, — кивнул я, — дальше?

Островерхов облизнул губы, прежде чем продолжить.

— По коммунальным системам все работы проведены в срок, та авария, о которой я вам докладывал перед вашим отъездом, полностью ликвидированы, — сообщил Нестор Петрович. — Часть коммуникаций заменена, тепло поступает в жилые дома. За те сутки, когда случились перебои с отоплением, с горожан никакой платы не взималось. Потери городской казны за эти сутки — два миллиона семьсот семьдесят тысяч рублей с копейками.

— Хорошо, — одобрил я. — Разобрались в причинах аварии? Или лопнувшие трубы посреди сезона для Красноярска — норма?

— Никак нет, Дмитрий Алексеевич, — поспешно замотал головой градоначальник. — Имел место производственный брак, мы уже составили все необходимые бумаги по экспертизе. Требуется только ваше одобрение, чтобы направить претензию.

— А в чем проблема?

— Так трубы из Уральского княжества поставлялись, — негромко ответил Нестор Петрович. — И, уж простите, это при великом князе за такое дело бы взялись с радостью наши юристы, но вы, Дмитрий Алексеевич, наследник Урала…

— И вы решили, что я спущу дело на тормозах, — кивнул я. — Сами догадались до такого маразма, или помог кто?

— Просто соблюдаю осторожность, — не стал скрывать Островерхов. — Направлять претензию или нет — на ваше усмотрение, Дмитрий Алексеевич, я всего лишь боярин, а княжество в ваших руках, и вам решать, как нами распоряжаться.

Я хмыкнул в ответ. Примерно такие же слова я сам говорил Михаилу II. Теперь лесть приходится выслушивать самому, но такая уж работа у князя.

— Документы мне на подпись, и потом — регистрировать в царскую канцелярию, — приказал я. — Я, может быть, и наследник Уральского княжества, но ни я, ни мой дед не станет церемониться с тем, кто подрывает авторитет Демидовских заводов и фабрик, выпуская бракованные изделия. Так что никаких сомнений, Нестор Петрович, виновный будет установлен и наказан.

Я взял паузу, после чего вновь посмотрел на стоящего передо мной боярина.

— А скажите-ка мне, Нестор Петрович, много ли у нас коммуникаций упакованы в трубы этого производителя? — уточнил я, не сводя взгляда с Островерхова. — Не получится ли так, что мы сейчас будем по всему городу асфальт ломать, чтобы до протечек добраться?

Градоначальник несколько раз мазнул пальцем по дисплею планшета, прежде чем ответить.

— Эта партия была закуплена не так давно, уложили трубы по всему району, где и произошла авария. Поставщик один, закупка была оформлена по всем законам и правилам Русского царства, — сообщил он. — У нас даже проверяющий был из царской канцелярии.

— То есть это случайность? — задал я новый вопрос.

— Именно, Дмитрий Алексеевич, — заверил меня Островерхов.

— Хорошо, Нестор Петрович, будем считать, что это так, — кивнул я. — Но как только отопительный сезон закончится, я хочу, чтобы все системы в городе были вскрыты, досконально изучены и заменены там, где это необходимо. У нас и так госпиталь закрыт, ни к чему создавать ситуации, когда царским людям может потребовать госпитализация, а в Красноярске только одна больница работает. Это понятно?

— Как прикажете, Дмитрий Алексеевич, — поклонился Нестор Петрович, тут же принявшись набивать текст на планшете.

В этот момент в двери зала постучались, и я разрешил заходить. Петр Степанович вошел к нам и по моему знаку встал рядом с градоначальником. Островерхов, не отрываясь от своего планшета, покосился на моего помощника.

— Ты как раз вовремя, — улыбнулся я. — Нестор Петрович, расскажите, что сейчас у нас по городской транспортной компании?

Островерхов коротко поклонился, перелистывая вкладки на планшете.

— На данный момент на предприятии зарегистрированы сто двадцать два автобуса марки «Волховец», на ходу находятся только двенадцать, — зачитывая список, градоначальник невольно кривился, как от зубной боли. — В ожидании запчастей значатся еще пятьдесят машин, остальные стоят на списание как не подлежащие ремонту. Задолженности перед княжеством или работниками после вашего перевода с личного счета нет. Налоговые отчисления выплачены в полном объеме из ваших же денег. Штат сотрудников — шестнадцать человек, включая восемь водителей автобусов.

— Запчасти заказаны или поставив автобусы на ремонт, Леонид Борисович тем и ограничился? — уточнил я, когда Островерхов поднял на меня взгляд.

— Не заказаны, Дмитрий Алексеевич. Боярин Хоркин эти деньги… Потратил.

— Отлично, значит, еще одна статья моих расходов, — произнес я. — Петр Степанович, спрошу честно. Сможешь ты навести порядок на этом предприятии? Осилишь ли?

Мой временный помощник взглянул на градоначальника.

— Пожалуй, разобраться смогу, Дмитрий Алексеевич, но не сразу. Да и не понятно, откуда деньги брать на заказы. Вы же не станете, как этот казнокрад, завышать цены на перевозку.

Я благосклонно кивнул.

— Деньги ты получишь от меня лично, Петр Степанович, — заверил я. — А чтобы у тебя была мотивация разобраться с вверенной службой как можно скорее, ставлю тебя перед фактом: справишься, и я сделаю тебя боярином красноярским.

Он молча смотрел на меня пару секунд, прежде чем склониться в глубоком поклоне.

— Дмитрий Алексеевич, я вас не подведу, — заверил меня Петр.

— Я в тебе и не сомневаюсь. Твоя семья верно служит роду Романовых уже не первое поколение, — произнес я, поднявшись со своего кресла. — Задание сложное, но я верю, что ты справишься. Даю тебе срок в месяц. Ровно двадцать седьмого января я жду от тебя результата. Тогда же получишь и боярское звание.

По градоначальнику было видно, что он жаждет услышать, что будет с моим человеком, если поручение выполнено не будет. Однако озвучивать ничего подобного я не собирался — с Нестора Петровича станется палки в колеса вставлять моему человеку.

А кроме того я доверял нашим людям. И знал, что Петр Степанович справится с задачей, иначе бы и не предлагал.

— Можешь приступать завтра с утра, — объявил я, — пока что сдай дела Виталию. Временно ему придется побыть единственным моим помощником.

— Благодарю за доверие, Дмитрий Алексеевич, — снова поклонившись, ответил Петр Степанович.

Я же повернулся к градоначальнику.

— Нестор Петрович, теперь обсудим кандидатуру будущего куратора нашего многострадального госпиталя.

Глава 12

Британская империя, Тауэр.

Ничем не напоминала камера место заключения. Больше всего помещение походило на обычную гостиную английского дома — те же тона, те же материалы в оформлении. Из широких окон открывался вид на лежащий внизу город, и сейчас заключенный на целом крыле древней башни Алистер Виндзор смотрел на Лондон.

Бывший глава британской разведки был арестован по приказу Карла IX. Его императорское величество был так рад, что не отказал себе в удовольствии лично навестить Виндзора в его камере.

Эта встреча прошла в полнейшей тишине. Карл IX так ничего и не произнес, глядя на Алистера, пускающего слюни после мощнейшей дозы транквилизатора для одаренных. Монарх посмотрел на своего бывшего политического противника, и с улыбкой покинул башню. А сам Виндзор, до сих пор не восстановивший свой дар, отнесся к произошедшему с прохладой.

Воля его императорского величества ничего не значила. Карл был всего лишь марионеткой, которая считает, будто может принимать какие-то решения. Реальность же была иной, но Алистер не собирался просвещать британского правителя.

Двери в покои раскрылись с характерным щелчком замка, и бывший глава британской разведки медленно повернулся навстречу очередному гостю.

— Тебе еще не надоело здесь сидеть? — хмыкнул вошедший мужчина в дорогом костюме, свободно проходя в центр помещения. — Может быть, пора уходить?

Алистер усмехнулся, глядя на бледный перстень на пальце гостя.

— Ты сам пришел или тебя послали? — спросил Виндзор.

— Вот еще! Стал бы я тащиться на ваш гнилой островок, если бы не долг перед орденом, — ответил посетитель. — У тебя, англичанин, пока что все еще есть выбор — ты либо уходишь со мной на своих двоих, либо уже никуда не ходишь. Меня устроят оба варианта, я даю тебе минуту.

Договорив, мужчина спокойно подошел к другому окну и выглянул на улицу. В том, какую участь выберет для себя Алистер Виндзор, он не сомневался. Жить и, возможно, получить возможность отомстить своему обидчику, или банальная смерть, после которой не останется ничего.

— У меня не осталось здесь ничего ценного, — заявил бывший глава британской разведки. — Выведи меня отсюда, Людвиг.

Гость усмехнулся, и положил ладонь на плечо соратника.

— Держись крепче, — напомнил он, и его глаза засияли белым пламенем.

Вспышка света ударила в окна, но осталась незамеченной. А лорд Виндзор просто исчез, не оставив после себя следов.

В тот же вечер Карл IX объявил о скоропостижной гибели Алистера Виндзора и официально лишил его титула, превращая в простолюдина без магического дара. Посмертно.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Дни до возвращения в столицу промелькнули незаметно. Работы было много, и у меня не было физической возможности, чтобы провести время с невестой. Да и сама Виктория под охраной моих людей чаще бывала в Енисейске, чем в столице княжества.

Но, подводя итоги своей деятельности в Красноярске, я был доволен результатом. Метод кнута себя полностью оправдал, бояре превратились в настоящих трудоголиков. Никто не хотел оказаться на месте рода Хоркиных. А когда ЦСБ пришло за оставшимися в моем подчинении Красовскими, энтузиазм старых боярских родов увеличился еще на порядок.

Конечно, я понимал, что как только уеду, люди расслабятся. Но на время празднования Нового года работа все одно встанет. Люди уйдут на царские каникулы, а это целая неделя, и заставлять своих подданных трудиться в их законные выходные я не стану. А вот после праздников…

К тому же остается «Оракул», который будет следить за порядком. И часть моих бойцов — напоминать о том, кто здесь главный. За старшего придется оставить Островерхова, но уж Нестор Петрович не станет мне вредить — теперь, когда я показал силу, красноярское общество осознало, что градоначальник им не друг, а одобренный мной надзиратель. И сговариваться с ним не станут, ведь он не просто удержался на месте, я его сына себе в помощники взял.

Приведя себя в порядок после сна, я спустился в ресторан гостиницы. Люди в цветах Романовых наводнили комплекс. Отец прислал еще почти двести человек — не только воинов, но и Слуг. Так что в помощниках теперь отбоя у меня не было.

Конечно, это были младшие сыновья и дочери уже зарекомендовавших себя Слуг. На их места, освобожденные в «Руснефти» и Казани, отец наберет новых людей. А мне достались хоть и не такие опытные, как у Алексея Александровича, но зато гарантированно верные исполнители.

Пока мне подавали завтрак, я выслушивал отчет Витали.

— Реконструкция особняка великого князя займет около полугода, — произнес Слуга, глядя в планшет. — Предварительная оценка закончена, бригады готовятся к работе. Но ты же знаешь, князь, впереди праздники, так что особых успехов там ждать не приходится.

Я кивнул, глядя, как служанка наливает мне в чашку крепкий, как удар под дых, и густой, как смола, кофе. Бодрящий аромат растекся по помещению, и я с удовольствием втягивал его ноздрями, чувствуя, как от одного только запаха в мозгу прочищается, а в желудке уже тянет от предвкушения.

— Главное, чтобы они не забыли, за что я им плачу, — заметил я. — Меня и гостиница вполне устраивает пока что. А там — полгода, так полгода. В этом плане мне некуда торопиться.

Виталя взглянул на меня с осуждением. Но я и без уточнения понял, о чем он подумал. После новогоднего царского приема мне с Викторией возвращаться в свое княжество, и жить с невестой в гостинице — моветон. Но этот вопрос я уже для себя решил.

— Особняк Красовского теперь свободен, — пояснил я. — Как только мы улетим, наши люди должны его проверить сверху донизу, все подготовить. Мы с Викторией временно переселимся туда.

— Как скажешь, князь, — поклонился мне Слуга. — К перелету все готово, можем отправляться в любой момент. Погода сегодня отличная, так что задержек не будет.

Я кивнул, принимаясь за завтрак. Виталя по своему обыкновению разделить со мной трапезу отказался, оставил меня одного, а сам скрылся за дверью.

Виктория вернулась из Енисейска вчера вечером, и я не видел смысла будить ее раньше времени. Пусть лучше моя невеста выспится как следует, чем будет нервничать о своем внешнем виде на приеме.

Список дел, намеченных для себя, в Красноярске я полностью выполнил. Теперь оставалось только ждать, когда запущенные процессы по восстановлению города принесут плоды. Так что возвращение в Москву никак не повлияет на мое княжество.

Владимир Несторович Островерхов, признанный бастард градоначальника, еще вчера выполнил мое указание, и подготовил расширенную сводку по Красноярской земле. Теперь мне предстояло встретиться в столице с некоторыми благородными семьями, чтобы договариваться о поставках нужных мне товаров. Это Измайлов одним только статусом Рюриковича мог получать все, что захочет, просто отсыпая рубли в нужные карманы. Мне придется все заново обговаривать, выторговывать условия, заключать договора и делать встречные уступки.

А ведь помимо этого еще нас ждет на Урале проект наномашин. И с бояричем Стремневым мне тоже предстоит увидеться только на приеме. Игорь Павлович ведь тоже связан обязательствами, и не может по свистку чужого князя бежать исполнять его волю. Так что сроки совместной разработки растянулись почти на месяц безо всякого прогресса.

Но и оборудование мне Германский рейх еще не поставил, хотя мы уже все документы подали и деньги за товары внесли. Но телепортации в этом мире нет, или я о ней до сих пор не слышал ни разу, так что тоже придется ждать, когда же немцы довезут аппаратуру до нашей общей границе на месте бывшей Речи Посполитой, а потом — когда его доставят до Урала.

В общем, даже при самых благоприятных раскладах — начать производство наномашин удастся хорошо если в марте. Но к этому сроку у нас должна быть полностью готова теоретическая база и первые пробные колонии наноботов.

Погруженный в свои мысли, я не сразу обратил внимание на стук в дверь.

— Войдите, — разрешил я, возвращаясь в реальный мир.

— Князь, здесь подполковник армейской разведки, — показавшись в проеме, доложил мне Виталя. — Впускать?

— Пусть заходит.

Слуга отступил в сторону, шире открывая дверь, и ко мне вошел мужчина в униформе офицера русской армии. Шеврон разведчика не сразу бросился мне в глаза, а вот манера двигаться сразу же напомнила о моей работе под прикрытием.

— Дмитрий Алексеевич, доброе утро, — заговорил посетитель, и я улыбнулся, узнав голос. — Филиппов Ростислав Александрович, подполковник разведки царской армии Русского царства. Прибыл с докладом по приказу государя.

Забавно, но сейчас без униформы, Голова, под командованием которого я гонял турок и захватывал великого княжича Толстого, совершенно не производил впечатления бойца. Просто обыкновенный человек с открытым лицом, ясными глазами и прямым, чуть наивным взглядом.

— Прошу, подполковник, устраивайтесь, где вам удобно, — широким жестом обведя свой стол, предложил я. — Кофе? Чай? Может быть, разделите со мной трапезу?

Естественно, раскрывать, что я — тот самый Зверь, с которым подполковнику доводилось бегать с автоматом наперевес, я не собирался. Да и Голова сам не может быть настолько глуп, чтобы этого не знать. Но и я, и Ростислав Александрович связаны подписками о неразглашении, так что этого вопроса лучше не касаться вовсе.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, от чашечки кофе отказываться не стану, — кивнул он, проходя к креслу в центре стола.

Пока я передавал распоряжение, подполковник выложил на стол перед собой толстую кожаную папку на молнии. Вытравленный на ней герб Русского царства был покрыт серебром, а промеж слоев кожи наверняка вставлены стальные пластины. Неспроста Михаил II отправил Голову решать вопросы с базой разведки.

Наконец, перед подполковником выставили посуду и приборы. Ростислав Александрович жестом отослал прислугу, и сам наполнил себе чашку. Я не торопил, прекрасно понимая, что человеку нужно собраться с мыслями после приезда.

— Прежде чем я начну свой рассказ, Дмитрий Алексеевич, — наконец, сделав пару глотков кофе, Филиппов вытащил из папки уже заполненный бланк очередной подписки о неразглашении, — прошу ознакомиться и поставить вашу личную подпись. Процедура стандартная, новых формулировок там нет, однако вопрос касается безопасности нашей с вами страны, и мелочей в таких делах не бывает.

Я кивнул, взяв лист бумаги, и пробежался взглядом по тексту. Быстро поставив росчерк, вернул документ подполковнику. История, которую я знаю лишь по обрывочным сведениям с самой базы, да со слов Строганова, вот-вот должна была обрасти реальными деталями.

— Благодарю, — произнес Голова, убирая документ обратно. — Итак, как вам известно, некоторое время назад имело место проникновение на базу военной разведки сепаратиста Гарри О’Коннора. Но началась эта история задолго до вашего назначения в Красноярск. Так как на этой же самой базе перед тем, как устраивать свои террористические акты на земле Британской империи Гарри О’Коннор проходил подготовку здесь, под Красноярском. И звали его на тот момент — Григорий Корнеев.

Я вскинул брови, принимая новые сведения.

— Правильно ли я понимаю, что чистокровный ирландец, за которым охотилась вся британская разведка, на деле был русским подданным? — уточнил я.

— Польского происхождения, если быть точным, — ответил Голова. — Как бы там ни было, внедрением агента Гарри О’Коннора в ячейку «Свободной Ирландии» занимался еще великий князь Долгоруков. Григорий изначально был его человеком для особых поручений. А после был передан в руки армейской разведки, и прожил на базе почти два года. За это время его подготовили, как специалиста диверсионной деятельности на вражеской территории. А после обучения сменили имя, провели несколько пластических операций, и отправили в Ирландию.

Подполковник глотнул кофе, смачивая горло, после чего продолжил:

— Вы должны понимать, Дмитрий Алексеевич, что поставленная задача отнюдь не требовала от Гарри устраивать теракты на территории Британской империи. Он должен был найти и вычислить руководство этой организации, чтобы мы смогли избавиться от них здесь, в Русском царстве.

Я хмыкнул.

— А что «Свободная Ирландия» делала в нашей стране?

— Мы служили перевалочной базой для этих людей, Дмитрий Алексеевич. Но поймать их не удавалось, ко всему прочему, как вы наверняка понимаете теперь, великий князь Долгоруков долгое время сам занимался тем, что содержал отряды преступников по всему миру.

Я кивнул.

— Как бы там ни было, Гарри О’Коннор вернулся в Русское царство по своим старым документам — на имя Григория Корнеева. Но ни как Гарри, ни как Григорий, в Русское царство не прибыл. Теперь стало очевидно, каким образом он пересек границу.

Я сделал глоток кофе. Аппарат, создающий поле невидимости вокруг брони, лежал в сейфе моих покоев. И хотя запустить я его не смог, но чертежи мы с «Оракулом» разобрали до мельчайших деталей и уже отправили Святославу Святославовичу на Урал.

— Уже внутри страны ирландец пользовался только документами на имя Григория Корнеева, — продолжил рассказ Филиппов. — Пользовался только тем транспортом, который не требует цифрового подтверждения паспорта — междугородние автобусы, частный извоз. Полтора месяца он слонялся по Русскому царству, путая следы, пока не подобрался к Красноярску.

Даже удивительно, что все это Голова смог поднять за такой короткий срок, и при этом не опираясь на сведения «Оракула». Мой искусственный интеллект не получил никакой информации о том, что Гарри О’Коннор — подставная личность, а потому счел его реальным человеком.

— А уже оказавшись здесь, Григорий Корнеев вновь вооружился своим аппаратом невидимости, — продолжил Ростислав Александрович, — после чего попытался проникнуть на базу, где сам отучился два года. Однако он не учел, что за это время сменилось не только прямое руководство, но и оснащение. Его засекли по тепловому следу, и караульная служба применила оружие, ориентируясь на показания датчиков. Дальнейшее вам известно.

Я помолчал, обдумывая слова Головы.

— Известно, почему он вернулся? — спросил я. — «Свободная Ирландия» не подвергалась атакам, существует до сих пор. Все известные ее члены живы и находятся в розыске. Так зачем было возвращаться?

Подполковник вздохнул.

— К сожалению, ответ мне не известен. Но мне удалось посетить базу, как вы знаете, и оказалось, что личное дело Григория Корнеева хранится там в единственном экземпляре. Естественно, там были указаны его новое имя, задание и имена хирургов, которые над ним работали. И эти документы могли послужить доказательством причастности Русского царства к деятельности террористической организации на территории Британской империи. Я склоняюсь к выводу, Дмитрий Алексеевич, что Гарри О‘Коннор был перевербован в Англии. И получил задание дискредитировать Русское царство в глазах мирового сообщества.

Мне оставалось только головой покачать. Учитывая те дела, которые проворачивал Виндзор и его служба, ход был вполне в духе британской короны.

— Что ж, значит, и эти следы уводят на туманный Альбион, — подвёл итог я. — Благодарю, что рассказали, Ростислав Александрович. Мне будет, о чем подумать на досуге.

Филиппов поднялся на ноги и поклонился.

— Я всего лишь исполняю приказы, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — А еще я слышал о вашей любви к новым технологиям. И надеюсь, если у вас появятся какие-то мысли, как нам приспособить английскую разработку для нужд нашей службы, вы найдете способ это сделать. Подобные технологии нарушают шаткое равновесие, и как показал опыт с Григорием Корнеевым, вычислить такого противника крайне трудно. Не хотелось бы узнать, что подобные бойцы бродят по просторам нашей родины.

— Я работаю над этим вопросом, подполковник, — кивнул я. — И уверен, мы найдем, что противопоставить как этой технологии, так и любым другим.

Он еще раз поклонился мне и отбыл. А я еще несколько секунд смотрел в закрывающуюся за Головой дверь, обдумывая его слова.

Граф Кальдеро утверждал, что не знает, кто производит киборгов. Но его собрат по ордену ключников должен быть прекрасно осведомлен о технологии невидимости. Ведь если Филиппов прав, это служба Виндзора снабдила О‘Коннора аппаратурой. И тогда выходит, что Гай Кассий Ногарола не пытался найти производителя киборгов, а всего лишь проверял, что мне известно.

Равновесие. Ключники ради него и старались вести свои дела в прошлом, когда выступали, как единая открытая инициативная группа.

Что ж, значит, два моих потенциальных врага превращаются в одного. Так даже лучше. Осталось только найти всех и каждого члена этой масонской ложи и перебить их всех.

Нет и не может быть никакого равновесия там, где в дело вступает сингуляр.

Глава 13

Вспышки камер сопровождали меня с момента, как я выбрался из своей машины и прошел к автомобилю Морозовых. Открыв дверь своей невесте, я с улыбкой подал ей руку, и мы вместе под непрекращающиеся щелчки фотоаппаратов прошли внутрь Кремля.

Бело-голубое с золотыми вставками платье Виктории резко контрастировало с ее темными волосами, увитыми в толстую косу, украшенную нитью белого золота с вкраплениями небесных сапфиров. На окружающих боярышня смотрела с выражением вежливой доброжелательности, но все менялось, когда ее взгляд переходил на меня. Кажется, никто еще не смотрел на меня с таким обожанием и любовью в обоих мирах.

Мы вновь оказались в зале, где собирались гости перед началом приема. На этот раз здесь было намного больше людей, но и помещение отвели иное, так что места хватало всем. Можно было с комфортом бродить между уже собравшимися группами людей, и при этом общаться достаточно близко. Играла негромкая расслабляющая музыка.

Атмосфера наступающего праздника царила повсюду. И если сама Москва, пока мы ехали, была украшена довольно скромно, в Кремле о скромности даже не слышали. Кажется, даже пол усыпали золотом — настолько все было ярко, помпезно и роскошно.

Мы с Викторией шли через зал, расточая улыбки и наклоны. Перебрасываясь общими фразами с благородными людьми Русского царства, принимали поздравления.

— Дмитрий Алексеевич, позвольте лично поздравить вас с титулом князя Красноярского. Вы по праву заняли эту землю.

— Виктория Львовна, вы живой пример того, каким нужно быть дворянином, чтобы заслужить милость царя. Жаль, что Романов разглядел вас раньше меня.

— Князь, поздравляю вас с новыми землями. Заслуженная награда!

Наконец, основная толпа благородных гостей государя закончилась, и мы встретились с Демидовыми. Руслан Александрович и Мария Евгеньевна как раз обсуждали с великим князем Апраксиным какие-то вопросы, а стоящая чуть поодаль Анастасия Кирилловна стреляла глазами по сторонам, выискивая подходящего партнера, который мог бы увести княжну от стариков.

— Петр Глебович, с наступающим, — с улыбкой поклонился я великому князю Литовскому.

Апраксин обернулся ко мне и, растянув губы, ответил:

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть, — произнес он. — А мы как раз обсуждали с вашим дедом наш совместный проект. Скажите, Дмитрий Алексеевич, когда вы сможете навестить наше производство?

Я кивнул, продолжая удерживать невесту за руку.

— Как вам наверняка известно, Петр Глебович, в январе у нас свадьба. А кроме того моего присутствия требует мое Красноярское княжество. Что же касается нашего с вами совместного производства, то, полагаю, как только будет завезено оборудование, мы с вами встретимся в Смоленске.

Великий князь Литовский кивнул.

— Буду с нетерпением ждать, Дмитрий Алексеевич, — заверил он, после чего откланялся, оставив нас.

Я проводил Апраксина взглядом, после чего первым заговорил дед.

— Виктория Львовна, прекрасно выглядите, — окинув мою невесту взглядом, сделал комплимент князь Демидов. — Как вам Енисейск? Уже определились с будущим вашего города?

Морозова улыбнулась в ответ.

— Благодарю, Руслан Александрович, — чуть склонила голову она. — Пока что в Енисейске все хорошо, а с помощью моего князя Дмитрия Алексеевича станет еще лучше.

Дед улыбнулся, повернувшись к супруге. Княгиня Демидова же произнесла негромко, обращаясь к моей двоюродной сестре:

— Вот видишь, какого жениха нужно выбирать, Анастасия? — спросила она, явно продолжая какой-то из их споров. — Подумай, претендентов я тебе уже показывала.

— Я подумаю, бабушка, — кротко ответила та, после чего обернулась к Морозовой с печальным вздохом. — Вам так повезло, Виктория Львовна.

Моя невеста ответила на это легким наклоном головы.

— Я думал, вопрос с браком уже закрыт, — вставил я, глядя в первую очередь на княгиню Демидову.

Мария Евгеньевна чуть заметно дернула щекой, выказывая недовольство.

— Внучок, мой тебе совет, — произнес с усмешкой дед, поглядывая на супругу с улыбкой, — не лезь в эти женские дела. Они сами разберутся. Я просмотрел кандидатов, изучил список, а уж кого выбрать, они сами пусть выбирают. Урал устроит любой из одобренных мной вариантов.

Бабушка взглянула на него с усмешкой.

К нам подошел наследник Романовых, ведущий под руку свою невесту. Дарья Федоровна Андреева глядела на окружающих с победной улыбкой на лице. Темно-синее платье, с алмазными украшениями, обсыпанный бриллиантами кокошник поддерживал тяжелую косу, едва не достигающую колен княжны Якутии.

— Руслан Александрович, Мария Евгеньевна, — поклонился мой брат, приветствуя Демидовых, — с наступающим вас! Позвольте представить вам мою невесту, княжну Андрееву Дарью Федоровну.

Девушка слегка наклонила голову, здороваясь со старшим поколением Уральских князей. А брат тем временем продолжил говорить:

— Анастасия Кирилловна Демидова, наша двоюродная сестра, — представил он все еще едва заметно дувшуюся на Марию Евгеньевну девушку. — И, наконец, Дмитрий Алексеевич, мой брат и князь Красноярский со своей невестой боярышней Морозовой Викторией Львовной.

Андреева вновь поклонилась.

— Рада нашему знакомству, князья, княгиня, княжна, боярышня, — произнесла Дарья Федоровна. — Сергей очень редко говорит о семье, так что надеюсь, в скором времени нам удастся узнать друг друга получше.

Голос у нее был негромким, но в нем проскакивали жесткие нотки. Чувствовалось, что невеста наследника Казанского княжества привыкла повелевать и знает себе цену. Неудивительно, что она смогла заставить собственного брата не мешать ей выйти замуж за убийцу отца. Впрочем, из Сергея ей все равно веревки вить не выйдет — не та у нас семья, чтобы позволять такое.

— Полагаю, с вашим вступлением в брак, на Дальнем Востоке Русского царства серьезно изменятся многие расклады, — ответил князь Демидов, одобрительно кивая. — Но Демидовы свою кровь не забывают, и всегда поддерживают. Верно я говорю, Дмитрий?

Я кивнул.

— Именно так, — ответил я, не глядя больше на чужую невесту. — Виктория, может быть, перекусим?

Морозова благосклонно кивнула.

— С удовольствием, — произнесла она с улыбкой, и я повел девушку в сторону столов с закусками.

Остаться наедине, естественно, было невозможно. Но мой дар способствовал уединению, так что, окружив нас коконом силы, я подал боярышне тарелку с крохотными канапе.

— Все в порядке? — уточнил я, наблюдая за тем, как Виктория берет угощение. — Мне показалось, ты напряглась, когда брат представил свою будущую жену.

— Нет, ничего такого, — заверила Морозова. — Просто до сих пор, вращаясь в обществе, ожидаю, что кто-нибудь обязательно напомнит о прошлом моей семьи.

Я усмехнулся.

— Те времена позади, Вика, — произнес я. — Теперь никто не посмеет тебя обидеть или задеть. Как я и обещал, теперь ты в полной безопасности. Ну а если кому-то хватит ума задирать мою невесту… Сергей уже наглядно показал, что случается с теми, кто пытается говорить о Романовых, не прибегая к участию мозга.

Кремлевский слуга распахнул, наконец, двери в главный зал, приглашая гостей проходить. Но мы не стали торопиться — не толпиться же в проходе.

А едва мы оказались внутри, как предыдущий зал показался нищей конурой. Царский трон, выставленный на постаменте, казалось, целиком отлит из золота, инкрустированного дорогими камнями. С потолка свисали праздничные гирлянды, от их света убранство главного зала казалось еще более ярким.

Гости медленно подтягивались к трону, и как только все заняли свои места, слуга объявил выход государя Русского царства.

Створки распахнулись, и Михаил II вошел, держа голову гордо поднятой. На лице монарха сияла довольная улыбка, и на этот раз свою ауру власти он держал под полным контролем.

Пройдя к трону, Михаил II окинул взглядом зал, продолжая улыбаться. Наконец, выждав несколько секунд, разрешил нам перестать кланяться, но садиться не стал.

Слуга вложил в руку царя бокал шампанского, и государь заговорил:

— Друзья! В этот чудесный день наступающего праздника, — произнес он, и его голос пролетал по залу в полной тишине, — я рад объявить о том, что этот год стал воистину одним из самых сложных для Русского царства. Мы пережили войну с Речью Посполитой, и вернули себе исторические владения. Мы воевали с мятежными великими князьями, и вышли победителями из этой схватки. Наконец, мы заключили официальные союзы с нашими соседями: Османской и Поднебесной империями. Да, этот год был весьма сложен. Однако Русское царство, и вы сами доказали, что какие бы не стояли преграды перед нашей страной, мы все равно добьемся своего. Осилим врага внешнего, очистимся от предателей, и займем достойное нас место на мировой арене.

Он замолчал на несколько секунд, давая всем осмыслить озвученное.

— Прямо сейчас наш героический Северный флот несет боевое дежурство, защищая наши интересы на западе. Несмотря на то, что враг наш силен, коварен и хитер, наше Русское царство подавляет его попытки ввергнуть нашу страну в хаос. И именно сейчас, в этот радостный день, я считаю необходимым рассказать вам всем о том, что нас ждет в будущем.

Окружающие нас люди заметно напряглись. Перемены это не всегда хорошо, но точно всегда сложно. А царь о мелочах говорить бы и не стал.

— Как многие из вас знают, мной была проведена подготовка к окончательному упразднению великих княжеств. Законодательная база подготовлена, и уже в январе губернаторы получат свои должности и начнут работу на благо всего Русского царства. А помимо этого, нового для нашего государства шага, я, Михаил II, Милославский, назову своего сына цесаревичем.

Зал не выдержал, по людям пошли шепотки. Новость про губернаторов оказалась куда менее интересной.

— Все это время верные люди растили его и готовили стать новым царем Русского царства. И, как доказал этот сложный во всех отношениях год, я не зря опасался за его жизнь. Да будет вам известно, что Британская империя пыталась его найти и убить, чтобы посеять смуту на нашей земле!

Ропот в зале стал значительно громче.

— Однако благодаря всем вам, — продолжил государь, обводя зал рукой с бокалом, — вашей верности, героизму и постоянному труду, англичанам пришлось поплатиться за свои ошибки. Да, вы не ослушались! Прямо сейчас наш флот не только помогает Римской империи вести войну против Британской империи. Текущая операция на море — только вступительное слово. За попытку покушения на моего сына, на вашего цесаревича, и будущее Русского царства я, Михаил II Милославский объявил Карлу IX войну. И закончится она лишь тогда, когда над королевской резиденцией британских монархов взовьется русский флаг.

Выдержав новую паузу, царь улыбнулся.

— Но какие бы вызовы не стояли перед Русским царством, — произнес он, — следующий год будет не таким сложным, как уходящий. Мы решим проблемы, которые переходят из этого года в грядущий, и встретим то будущее, которого заслуживает наша великая держава. С наступающим, дамы и господа!

Михаил II вскинул руку с бокалом, и гости ответили на этот жест зеркально. И хотя речь царя многих серьезно взбудоражила, было заметно, что благородное сословие Русского царства верит своему монарху. И ничуть не сомневается в наших успехах.

Я сжал руку своей невесты и повернулся к ней. Виктория выглядела озадаченной, но пока сохраняла молчание. Не нужно быть гением, чтобы понять — ее слова Михаила II не столько воодушевили, сколько насторожили.

— Все будет хорошо, — шепнул я Морозовой на ухо. — Вот увидишь, Вика.

Боярышня улыбнулась в ответ и, обняв меня за шею руками, прижалась щекой к моей груди.

— Все уже хорошо, — прошептала она, прижимаясь ко мне плотнее.

Тем временем заиграла музыка, и государь, отложив бокал, проговорил:

— Впервые за долгие годы рядом со мной нет царицы, которая традиционно начинала прием танцем со мной, — сказал он с улыбкой. — И я решил, что сегодня моей спутницей будет Анна Михайловна Соколова.

Кажется, я услышал, как кипит пена на губах разозленных женщин. Царь смотрел с улыбкой, как великая княжна Выборгская выбирается из окружения своих родственников и, опустив глаза в пол, подходит к трону.

Выбор, в принципе, оправдан. Она уже замужем за принцем другой страны, сама из семьи верных государю Рюриковичей. И таким образом государь показывал, что все еще поддерживает Соколовых. Я видел, как довольно поглядывает на окружающих Михаил Викторович.

И пока государь начал танец с Анной Михайловной, я предложил Виктории руку. До того момента, как царь начнет вызывать к себе подданных, чтобы вести с ними разговоры о делах, у нас есть немного времени, чтобы просто насладиться обществом друг друга.

И я не собирался отказываться от такой возможности.

Глава 14

Первый танец закончился, и государь вернулся к своему трону, вокруг которого уже собрались Рюриковичи. Я не стал отпускать Морозову, и мы пошли двигаться под изменившуюся музыку. Танцевать с Викторией было приятно, и сама боярышня явно наслаждалась происходящим.

Честно говоря, у нас не так много возможностей было, чтобы просто расслабиться. Даже визит в Красноярское княжество обратился морем работы и головоломными задачами по налаживанию жизни в едва не добитой земле. Теперь же мы могли просто наслаждаться обществом друг друга.

Мимо нас, кружась, прошел Юсупов, поддерживающий за руку мою сестру. Кивнув Михаилу, я продолжил танец. Виктория, державшаяся за мое плечо, улыбнулась оказавшимся у нас за спиной Ефремову с Мэйлин, а чуть дальше я услышал легкий смех княжны Аганиной.

— Твои друзья всегда держатся рядом на светских мероприятиях, — заметила Виктория, не прерывая движений. — Подойдем к ним после танца?

— Если захочешь передохнуть — с радостью, — ответил я, поднимая руку, чтобы боярышня могла пройти под ней.

Она чуть тряхнула головой, отчего коса заплясала за спиной, и с улыбкой прижалась ко мне. Я ощутил дыхание невесты на своем лице и, едва не касаясь ее носом, отступил на шаг.

Музыка начала затихать, и я поклонился Виктории, после чего повел в сторону. На наше место уже заступали новые пары молодых людей и девушек. Благородное общество не могло не потанцевать хотя бы раз на официальном царском приеме — моветон.

Поддерживая невесту под руку, я провел ее к столам с закусками и напитками. Услужливый официант слегка поклонился, прежде чем подать девушке фужер с шампанским.

Не прошло и пары секунд, как рядом уже делал заказ Михаил Юсупов. Ксении с ним не было, я заприметил сестру в компании остальных Романовых.

— Князь Романов, — с веселой улыбкой на лице обратился ко мне Юсупов, — рад тебя видеть. Слышал, у тебя много работы по восстановлению Красноярска. Обо мне не забыл?

Я улыбнулся в ответ, поднимая свой бокал.

— Как только дойдем до строительства вышек, к тебе первому обращусь. И на общих основаниях…

Михаил скривился.

— Эх, а я думал, мы друзья!.. — наигранно возмутился тот.

— Дмитрий теперь князь, — вклинился в разговор, подходя к нам, Семен. — И должен беречь деньги. Всем ведь известно, что ты обязательно попробуешь заложить в смету свой интерес.

— Который к тому же прокутишь в ближайших злачных местах, — добавила Динара, вставая рядом с моей невестой. — Виктория, прекрасно выглядишь.

— Спасибо, Динара, — ответила Морозова, чуть наклоняя голову. — Ты тоже само очарование.

Княжна Аганина улыбнулась.

— Когда уже будет заключен брак, тебе непременно понадобится пара новых модистов. Уж поверь моему опыту замужней дамы, — доверительным тоном сообщила она. — Я пришлю к тебе парочку своих мастериц, Дмитрию понравится, ты ведь знаешь, как он любит наш татарский колорит. Кстати, в Османской империи очень ждут новых ароматов…

— Между прочим, я перестал посещать злачные заведения после помолвки, — заметил меж тем Юсупов. — И тебе, Дмитрий, советую не упускать момент. Я хочу расширить свою личную сеть закусочных. И Красноярск, как мне кажется, будет отличным местом для этого плана. Что скажешь?

Я покачал головой.

— Михаил, ничего не могу обещать, — ответил я, глядя на друга. — Пока что, откровенно говоря, мне не до развлекательных заведений. Но буду рад ознакомиться с планами Юсуповых. Но — на общих основаниях. Мне нужно собственным подданным давать возможность открывать предприятия.

— Я пришлю после праздников, — серьезно кивнул мне Юсупов. — А ты, Семен, не готов пустить меня в Пермское княжество? А то твои люди скоро забудут, как русская кухня выглядит. Я видел, сколько китайских заведений открыла твоя супруга.

Ефремов усмехнулся.

— А вот тут ты не прав, Михаил, — заверил Семен. — Мэйлин организовала целую школу, где обучаются мои подданные перед устройством на работу в общепит. И, поверь мне на слово, ни одного подданного Поднебесной империи в моих ресторанах не работает. Это бы было оскорбительно для их высокого статуса. Преподавать они могут, и то пришлось немало их уговаривать, в итоге лишь вмешательство Канси помогло…

Я слушал друзей, держа Викторию за руку и изредка вставляя реплики. С изменением моего статуса ничего не изменилось. Я как был равным, так и остался. Приятно было видеть, что мою невесту приняли в наше маленькое общество. И, нужно заметить, даже Мэйлин не спешила вливаться в нашу компанию.

Когда к нам подкрался слуга Милославских, я кивнул ему.

— Друзья, позаботитесь о моей невесте? — спросил я, не спеша выпускать руку Морозовой. — Мне пора на доклад к царю.

— Конечно, бросай такую красавицу одну, — приторно сладко вздохнула Динара. — Повезло тебе, Романов, что все наши мальчики уже заняты. А так бы — отлучился, а ее уже похитили по старой доброй традиции.

Я усмехнулся в ответ, поцеловал руку Виктории, и направился вслед за ожидающим меня человеком. Пока мы шли, я слышал обрывки разговоров благородных людей.

— …конец правления клана Рюриковичей. Не зря царь сегодня повторял, что он именно Милославский.

— Ну, их все равно не так уж и много осталось. К тому же, не думаете же вы всерьез, что Рюриковичи будут отлучены от Кремля? Они все здесь постоянно присутствуют, а на своих землях даже и не появляются. Я сомневаюсь, что младшие Соколовы хоть раз в Выборге были.

— Можайский в Киеве безвылазно, — заметил третий собеседник.

Доля правды в их словах была. Клан Рюриковичей действительно серьезно исхудал, и уже не внушал того трепета, как раньше. Так что и переход кабсолютной монархии был скорее естественным следствием вымирания клана, чем неожиданной новостью.

— Анна Михайловна хорошо пристроилась. И принца окрутила, и с царем танцует.

— Я бы с выводами не спешила, дорогая. Ты разве не слышала, что принц так и не смог как следует заняться наследником?

— Полагаешь, у Бисмарка проблемы со здоровьем?

— Кажется, великая княжна не в его вкусе.

— Ах, бедняжка.

— А вот здесь вы не правы, дамы. Анна Михайловна приобрела немало ценного в Германском рейхе. Наверняка его высочество пытался таким образом откупиться за то, что не способен зачать наследника с великой княжной.

— То-то она так к патриарху приблизилась и монастырь восстанавливает. Бедняжка, наверное, по молодости считает, это ее кара за грехи.

Я слушал эти пересуды с улыбкой на лице. Наконец, мы покинули зал через одну из множества неприметных глазу дверей, и по короткому коридору меня быстро привели в кабинет.

Однако вместо Михаила II здесь расположился один из клерков царской канцелярии. Молодой мужчина в цветах Милославских сидел за длинным столом, заваленном толстыми папками с гербами княжеств.

— Дмитрий Алексеевич, прошу присаживайтесь, — негромко предложил он, уже зарываясь в бумаги. — Так, Красноярское княжество… Вы в первый раз, Дмитрий Алексеевич, так что я вкратце расскажу, зачем вас вызвали.

Я сел в удобное кресло и положил руки на подлокотники. Проверки я не опасался, но процедуру еще проходить не приходилось, так что приготовился слушать со всем вниманием.

— Итак, — продолжил сотрудник канцелярии, — мы сейчас с вами будем сверять документы. Проверим, что ничего не забыто. Вы поставите свою подпись, заверив тем самым, что по вашему княжеству ошибок в царской канцелярии не имеется. И только после этого отчет попадет на стол к государю.

— Понятно, — кивнул я.

— В будущем в Красноярск будет приезжать специальный инспектор, — продолжил пояснения клерк. — Будущим законом «О губернаторах» предусмотрено, что ваш губернатор Восточной Сибири назначит на эту должность определенного человека, так что у вас будет возможность всегда самостоятельно вызвать нашего сотрудника, если возникнет такая необходимость. Итак, перейдем к делу. У меня здесь последние данные по вашему княжеству еще прошлого года, когда власть в Красноярске принадлежала великому князю Измайлову. И также вы направляли в царскую канцелярию отчет о принятии дел. Давайте сверять, все ли верно.

А дальше началась волокита. Клерк зачитывал статьи, я сверялся с указанными данными через «Оракула», и мы вносили поправки на ходу. Ничего неожиданного в этой части княжеской работы не было, но отсутствие полноценного цифрового решения сильно раздражало.

В итоге на то, чтобы составить новый чистовой отчет, ушел почти час. Конечно же, основная проблема крылась в годовом пробеле между мной и Измайловым. Но разбег цифр и показателей был слишком огромным, так что клерку приходилось неоднократно уточнять сведения.

Но, как бы там ни было, а с этой работой было покончено. Я поднялся из кресла, и кивнув сотруднику царской канцелярии, покинул его кабинет. За дверью меня уже ждал гвардеец.

— Князь, прошу следовать за мной, вас ждет государь, — сообщил он, прежде чем отправиться по внутренним коридорам Кремля, даже не проверяя, шагаю ли я следом.

Еще пять минут, и я, наконец, оказался в рабочем кабинете Михаила II.

Царь был здесь один, если не считать дежурной охраной за раздвижными стенами. Лампы были приглушены, на лицо монарха Русского царства падал свет от включенного ноутбука, в котором мой биологический отец что-то сосредоточенно читал.

— Садись, Дмитрий, поговорим, — не отрываясь от своих документов, велел царь, и я с поклоном занял место напротив. — Отчет я твой просмотрел, результатами не то чтобы доволен, но вижу, что движешься в правильном направлении. Так что хвалю, князь, не зря я тебе Красноярск отдал.

— Благодарю, государь, — ответил я.

Он клацнул мышкой, и экран ноутбука погас. Михаил II повернулся ко мне и заговорил:

— Во-первых, давай обсудим твой проект по наномашинам, — начал государь серьезным тоном. — Я помню, что ты жаловался на отсутствие подопытных. Мы даром времени не теряли, и после новогодних праздников у тебя на руках будет список людей, которые уже сейчас согласны пройти твое экспериментальное лечение.

Я кивнул, принимая его слова к сведению.

— Как выбирать, кого лечить, а кого — нет, я тебе рассказывать не стану, — продолжил Михаил II. — Но за каждого спрос будет очень жесткий, Дима. Это верные государству люди, которым в строжайшей тайне была предложена теоретическая возможность вылечиться. Все они люди служилые, что такое долг — знают прекрасно. И проблем с ними не возникнет. Однако ты должен понимать, что на тебе будет полная ответственность за эксперименты над моими людьми. Но и за каждого возвращенного в строй я буду благодарить отдельно и хорошо. Уж, надеюсь, в этом я сомневаться ни разу повода не давал.

— Не давал, государь, — подтвердил я, не сводя с него взгляда.

Царь вздохнул, после чего продолжил:

— С Вильгельмом мы вопрос по оборудованию закрыли, оно уже в пути, — сообщил он. — Но ты и сам прекрасно понимаешь, по щелчку пальцев такие грузы через половину континента не перемещаются. Я решил выделить свой транспорт, полное сопровождение и, разумеется, все это по документам будет проходить, как армейская собственность, пока не дойдет до точки назначения. Ты будешь отчитываться мне ежедневно по прогрессу. Твои наномашины нужны были даже не вчера, а двести лет назад, и я с нетерпением жду момента, когда мы наладим эту работу.

— Быстрого результата я не обещаю, государь, — решил напомнить на всякий случай я.

Царь взглянул мне в глаза.

— Я это понимаю, Дима, и слишком торопить не стану. Но поблажек не будет. Естественно, ни о какой свободной продаже твоих наномашин речи не идет. Все, что ты со своей командой произведете, будет незамедлительно выкуплено Русским царством. Цену мы с тобой еще согласуем, но без средств вы точно не останетесь.

Это было ожидаемо. Слишком жирный кусок, чтобы Михаил II оставил для кого-либо лазейку в получении подобного преимущества. Как показала сегодняшняя речь, царь вообще не слишком-то любит делиться властью. А торговля здоровьем, в которую выльется производство наноботов, это фактически она и есть — огромная власть.

— Благодарю, государь, — вновь кивнул я.

— Теперь по невидимкам, — сменил тему Михаил II. — Я видел твой доклад по прибору и его связи с киборгами, которые просочились в нашу страну, чтобы напасть на Ивана Соколова. Собственно, ты уже все написал, кроме одного вопроса — как ты видишь дальнейший поиск участников ордена ключников? Что планируешь делать, и как осуществлять свое воздействие на них?

Этот ответ у меня уже был готов.

— Граф Кальдеро не носил собственный перстень, — произнес я. — А Виндзор наоборот держал его при себе все время. Так что от идеи просто сканировать фотографии облеченных властью людей я счел разумным отказаться. Кроме того в Сети можно совершенно свободно купить реплику.

Царь кивнул, откинувшись на спинку кресла. А я продолжил речь:

— Однако из попавших мне в руки финансовых документов главы британской разведки мне стало известно, что он неоднократно обменивался деньгами с испанской компанией в Америке. С помощью «Оракула» нам удалось вскрыть этот обмен сообщениями.

Михаил II приподнял бровь.

— С этого места поподробнее, мои люди ничего не добились.

Естественно, у них же нет модификации с искусственным интеллектом. Впрочем, тут и я сам бился бы над вопросом не один месяц, слишком много вариантов нужно было перебрать, пока подберешь необходимый ключ.

— Через переводы денег Виндзор отдавал приказы своим агентам на местах. В зависимости от национальной валюты указывалось место действия, а сумма показывала координаты, где понадобятся киборги, — пояснил я. — Испанцы также получали такие зашифрованные сообщения еще из нескольких точек. И, не знаю, как ты отнесешься к этой новости, одним из получателей был Юрий Долгорукий.

Михаил II вскинул бровь.

— Я думал, он сам на себя работал, — покачал головой царь. — Какой-то слишком сложный клубок получается намотан на бывшего главу Царской Службы Безопасности, не находишь? Не пытаешься ли ты, Дима, повесить все возможные проблемы на погибшего, который не сможет защититься?

Я усмехнулся в ответ.

— Разве я когда-либо обманывал тебя, государь?

Он несколько секунд молча смотрел на меня, не сводя взгляда. Наконец, Михаил II кивнул.

— Хорошо, получается, что после гибели великого князя Новгородского у ключников не осталось своего человека в Русском царстве, и Ногарола попытался завербовать тебя на это вакантное место? — уточнил он.

— Именно так, государь, — подтвердил я. — А когда у них ничего не вышло, они и затеяли эту свою кибератаку на мои сервера. Сейчас Виндзор сбежал из Тауэра, но об этом пока что не донесли его императорскому величеству Карлу IX.

— И каким же образом ему удалось покинуть самую охраняемую тюрьму Британии?

— Ему помог некий Людвиг, — ответил я. — Что самое интересное, единственная информация, которая мне попалась с этим человеком — это картина неизвестного художника начала прошлого века. И выглядел тогда и сейчас этот Людвиг идентично.

Царь нахмурил брови.

— И почему мои люди это пропустили?

— Потому что они всего лишь люди, — покачал головой я. — Так вот, государь, этот Людвиг — одаренный, который неизвестным мне образом забрал Алистера Виндзора с собой из Тауэра. Судя по тому, что попало на камеры, он либо владеет невероятной скоростью, позволяющей ему перенести взрослого человека на огромное расстояние, либо владеет умением останавливать время для себя самого.

Михаил II чуть заметно поежился.

— Это становится крайне опасным, Дима, — проговорил царь. — Если он настолько силен, что может незамеченным ходить где угодно…

Я покачал головой.

— Он все еще человек, и оставляет следы. В том числе тепловые. А кроме того у нас есть его лицо. Как только у «Оракула» будет достаточно мощности, чтобы охватить всю планету, я смогу найти, где прячется этот долгоживущий ключник. И прийти к нему в гости. Кроме того, раз у него столь мощный дар, он обязан быть членом как минимум королевской семьи. Либо его силы не работают на большие расстояния. Ну и, ко всему прочему, с Алистером он был знаком лично. Сейчас «Оракул» ищет, где они могли встречаться ранее.

Царь надолго замолчал, обдумывая мои слова. Было заметно, что новости ему не слишком понравились, но в руках себя Михаил II держать умел. А потому, как вспыхнули его глаза в какой-то момент, я предположил, что государь раздумывает, не помогал ли этот самый Людвиг сбежать Юлии Александровне Романовой.

— Что ж, будем учитывать существование такого человека, — подвел итог царь. — А пока что я хочу задать последний вопрос: как ты относишься к возможности на праздниках посетить Лондон?

Глава 15

Предложение не стало неожиданностью. Во-первых, оборудование еще только в пути, как бы участие Михаила II не смягчало условия доставки, а все равно раньше конца месяца я его не увижу. Во-вторых, дата свадьбы — тоже в конце января. В-третьих, мой совместный с Апраксиным проект тоже стартует только через несколько месяцев. В Смоленске пока еще даже здания не дошли до стадии сдачи в эксплуатацию.

Но это если смотреть глазами царя. На самом деле у меня времени на сон не всегда хватает. И это я еще временно не показываюсь в лабораториях Урала. А ведь проектов впереди еще полно, и за каждый нужно браться сейчас, чтобы в ближайшие лет пять только приступить к исполнению.

— А нужно ли мне лично лететь в Британию? — уточнил я, глядя на государя.

— У тебя есть право отказаться, — кивнул Михаил II. — Я в любом случае не стану посылать тебя против твоей воли.

Я покачал головой в ответ.

— Ты читал отчеты по моему проекту «Рой», верно? — спросил я.

— Читал, и даже слышал о том, что под этим именем в Уральских лабораториях сейчас штампуют роботов, о которых ты рассказывал нам с Невским совсем недавно, — ответил царь. — Насколько я понимаю, проблема с питанием была решена?

Пришлось показательно вздохнуть, разводя руками.

— Мы нашли самое… легкое решение, государь, — произнес я. — Но это — лишь первый шажок. У меня есть несколько готовых к реальному бою подразделений, работающих на системе «Роя». И вот их я мог бы послать в гости к его императорскому величеству. Но стоит ли ими рисковать? Насколько я понимаю, защита острова все еще держится, и как доставить туда своих роботов, я не вижу возможности.

Михаил II усмехнулся.

— Об этом можешь не беспокоиться — свободный коридор для твоих солдат будет. Но что они реально смогут противопоставить англичанам? — спросил он. — Да, возможности «Оракула» мне известны, но это все равно будет горстка бойцов на вражеской территории. К тому же, насколько я понял, им потребуется везти с собой специальные станции подзарядки, а это — дополнительный риск как обнаружения, так и рассекречивания разработок, если твои роботы попадут в руки англичан. Ты уверен, Дмитрий, что готов рискнуть?

Я пожал плечами.

— Если с доставкой не будет проблем, то не вижу никаких рисков, — ответил я. — Каждая боевая единица «Роя» оснащена системой самоуничтожения, и это не та поделка, какую ключники вставили в своих киборгов, а настоящая качественная взрывчатка. С учетом контроля «Роя», ни один мой робот не выйдет за границы его зоны действия, а при попытке захвата будет активирована система подрыва.

Михаил II замедленно кивнул, а после побарабанил пальцами по столешнице.

— Я так полагаю, ты чего-то не договариваешь? — спросил он.

— Буду откровенен, государь, — произнес я, — цена каждого такого робота серьезно бьет по карману, и я бы предпочел, чтобы царская армия у меня их выкупила. Мне пригодятся свободные средства. К тому же производительность нашего цеха не так уж и высока. Однако если роботы, контролируемые «Роем», докажут свою эффективность, и Урал получит заказ от нашего государства, производство можно расширить, и поставить роботов и систему «Роя» на поток.

— Ну же, Дима, удиви меня. Сколько стоит один твой робот? — хмыкнул царь.

— Нам удалось снизить себестоимость проекта за счет уже полностью готовой внешней оболочки — мы используем боевую броню собственного производства, — предупредил я. — Но даже с таким существенным послаблением, одна единица для «Роя» обходится Уральскому комплексу почти что в полтора миллиона рублей.

Царь приподнял бровь.

— И сколько же денег ты уже вложил в это предприятие? — уточнил он, не сводя с меня взгляда.

— На текущий момент затраты на этот проект всего чуть больше шестидесяти миллионов, — ответил я.

Для этого пришлось немало потрудиться, но так или иначе я знал, что деньги вернуться с процентами. Мои военные разработки работают, и способны приносить прибыль. Так что на то, чтобы уговорить и Волковых, и Демидовых вложиться в «Рой», ушло не так уж и много времени. Святослав Андреевич и вовсе намеревался выкупить все, но Руслан Александрович дал своему боярину по рукам, и теперь держал вторую долю после меня.

— Как же так вышло, что Апраксин не в доле? — хмыкнул Михаил II.

— Петр Глебович заключил со мной соглашение на совершенно иной продукт, государь, — ответил я. — То, что вскоре начнет разрабатываться в Смоленске, уже не будет примитивными роботами на удаленном управлении. Смоленский проект — серьезный шаг в сторону суперсолдат, о которых мы с тобой договаривались, а Уральский концерн пока что будет поставлять в царскую армию своих роботов. Если, разумеется, ты будешь готов их покупать.

Михаил II не стал сразу давать ответ. Вместо этого государь на несколько секунд замолчал, разглядывая стену, за которой дежурили гвардейцы.

— Что ж, пока что я обдумаю твое предложение, — подвел итог беседе государь. — А пока что можешь идти, князь Романов.

Я поднялся и, поклонившись, покинул кабинет государя Русского царства. Дежурный боец сопроводил меня обратно в зал, где я вновь окунулся в праздничную атмосферу царского приема.

Пока шел по коридорам, обратил внимание на площадь перед Кремлем.

Царские люди собирались перед главной елкой страны. Шли последние приготовления перед бесплатным концертом ведущих русских артистов. Эта традиция для столицы, встречать новый год на Красной площади, ежегодно собирала больше десятка тысяч зрителей.

И вернувшись к благородным гостям Михаила II, я не мог не подумать о том, насколько это два разных мира. Здесь, в стенах Кремля, праздник был жестко регламентирован, каждый знал свое место и роль, заранее готовился к приему, размышляя о том, как и что сказать. А на площади люди просто радовались, ни в чем себе не отказывая.

У нас играла академическая музыка, снаружи плясали под куда более понятные звуки. Мы еда касались губами бокалов, а там пили, как в последний раз. Мы не показывали чувств, а царские люди их и не думали скрывать.

И самое главное отличие — в Кремле не нашлось места для детей. А вот на площади выстроили целый ледяной комплекс для самых маленьких подданных Русского царства. Нанятые для самой главной елки в стране снегурочки с армией дедов Морозов водили хороводы, устраивали конкурсы и награждали детвору сладкими подарками.

А мы в это время не столько праздновали, сколько работали.

Пока я шел по залу, направляясь к толпе наших бывших одногруппников, рядом со мной появился Емельян Сергеевич. Великий князь Московский выглядел довольным жизнью, однако во взгляде куратора Царской Службы Безопасности не было ни намека на улыбку.

— С наступающим, князь, — чуть кивнул он мне. — Как прошел ваш ежегодный отчет?

— И вас с наступающим, Емельян Сергеевич, — ответил я. — А визит был… познавательным.

Невский хмыкнул, после чего протянул руку за бокалом, и вовремя подошедший официант подал великому князю напиток.

— Со следующего года нас всех ждут большие изменения, — с понимающим кивком едва слышно произнес Емельян Сергеевич. — И я надеюсь, ты все же передашь нам свою версию «Оракула». Судя по тому, что я вижу, ты шагнул далеко вперед с тех пор, как передал Милославским и ЦСБ свое детище.

Я не стал отпираться.

— Буду предельно честен, Емельян Сергеевич, — глядя в глаза собеседнику, ответил я с улыбкой, — пока что мой «Оракул» не подходит для сторонних операторов. Но я работаю над его улучшением.

— И когда же нам ждать обновления? — спросил тот.

— Не могу сказать, великий князь, просто не знаю, — признался я. — Мне еще предстоит немало работы. Но, даю вам слово, как только буду готов — сразу же сообщу об этом.

Невский благосклонно кивнул, явно довольный моим ответом.

— Государь передаст тебе список пациентов, и кто-нибудь из нашей всемогущей знати обязательно узнает о твоих делах, — заметил он, сменяя тему. — Я, конечно, не вправе диктовать тебе, как поступить, но будет лучше, если в проекте не возникнет представителей благородного сословия, которых не одобрит ЦСБ или сам государь. Мы поняли друг друга, Дмитрий Алексеевич?

Я кивнул.

— Вот и хорошо, — чокнувшись со мной, с улыбкой произнес Емельян Сергеевич. — Всего наилучшего, князь.

— Взаимно, великий князь, — с поклоном ответил я.

Невский растворился в толпе, а я вновь направился в том же направлении, что и раньше.

Собственно, Емельян Сергеевич мог бы и не напоминать о том, что и так понятно. Хотя бы по той простой причине, что для лечения одаренных мои первые наноботы точно не будут приспособлены. И хотя какие-то рода могли бы подкинуть мне своих верных людей, впускать лис в свой курятник я не собирался.

Царь не зря упомянул, что возможность исцелиться была предложена тайно. Я пока что тоже не думал о том, чтобы заявлять во всеуслышание, что могу лечить безнадежно больных. Да и это, к тому же, стало бы ложью. До действительно эффективного исцеления еще немало труда придется приложить.

Но Невский прав — рано или поздно, но благородные люди Русского царства попытаются получить наномашины для себя и своих семей. И кто-то обязательно попробует сделать это в обход царского мнения.

Ведь не убудет с меня, если пропадет маленькая партия со склада? Или, например, я официально объявлю часть продукта браком, а сам продам его на сторону. Схем для подобных махинаций можно придумать штук десять всего за минуту, а уж прожженные политики, не менее опытные, чем тот же князь Демидов, обязательно найдут лазейку. И единственная проблема — это уговорить меня или моих людей.

За этими мыслями я и добрался до своей невесты, стоящей в окружении наших бывших одногруппников.

— Дмитрий Алексеевич, — первым поклонился мне Орлов, держащий за руку свою невесту, — с наступающим вас!

— Взаимно, Петр Васильевич, — ответил я, наклонив голову. — Господа, дамы, счастлив вас всех видеть на этом празднике жизни.

Виктория уже встала рядом со мной и взяла за локоть. Так что мы оказались вдвоем напротив почти полутора десятков людей. Морозова тепло улыбалась, я же вел неспешную беседу со студентами.

В ЦГУ вчера закончилась сессия, и все курсы были отпущены по домам на каникулы. Так что сегодня здесь хватало молодых людей и девушек, которые, наконец, вернулись в общество, и могут уже не переживать о завтрашних занятиях.

— Должна признаться, Дмитрий Алексеевич, — произнесла Салтыкова Светлана Николаевна с улыбкой, — после того, как вы с Викторией Львовной забрали документы из Университета, учиться стало немного скучновато.

— Да, — поддержала одногруппницу Екатерина Юрьевна Самойлова, — со дня вашего ухода и фееричной победы на выставке работ в стенах Университета не случилось ни одного поединка. А ведь и помимо вас были свои трения и внутренняя конкуренция за звание самого непобедимого бойца.

— Не слушайте их, Дмитрий Алексеевич, — встрял в разговор Никита Александрович Рогожин, после чего подмигнул мне. — Девушки просто не знают, что настоящий спорт не любит огласки. Кстати, об этом, если вы все еще желаете участвовать, у меня есть знакомый, который мог бы сделать ставку от вашего имени.

Я посмеялся в ответ, но отказываться пока что не стал. Кто знает, может быть, действительно пригодится?

— Пока что я не намерен включаться, Никита Александрович, — сказал я. — Боюсь, все мое внимание достается моему княжеству.

Девушки томно вздохнули, глядя на Морозову, а моя невеста с улыбкой ответила на их невысказанный вопрос.

— Увы, нам действительно даже на совместный ужин времени найти было сложно, — произнесла Виктория. — Только здесь и смогли впервые потанцевать со дня помолвки.

— А ведь это только начало, — с сочувствием вздохнула Елизавета Петровна Горская. — Как я вас, Виктория Львовна, понимаю. Быть невестой князя — тяжкий труд.

На общение с группой у нас ушло около четверти часа, после чего я увел свою невесту на новый танец.

— Я надеюсь, визит к государю прошел хорошо? — спросила Виктория, пока мы кружились по залу.

— Да, — легко кивнул я. — Ничего сложного и страшного не обсуждали, а по итогу, возможно, мы еще и заработаем с вами.

Морозова приподняла бровь, но от дальнейших вопросов воздержалась.

Музыка в очередной раз стихла, однако мы не спешили уходить, продолжая танцевать. Мне было приятно держать Викторию в своих руках, ей тоже нравилось проводить время так. И я даже подумал о том, чтобы устроить небольшой прием у нас.

— Передохнем, если не возражаешь? — негромко спросила моя невеста, когда очередная мелодия стала медленно затихать. — Мне хочется на свежий воздух.

— Разумеется, — ответил я.

Выбраться из зала на улицу было не сложно. Всего пара поворотов, и вот мы уже в крытой оранжерее, специально украшенной к празднику.

Здесь тоже хватало молодых парочек. И хотя пространство было организовано так, чтобы создавалась видимость уединения, однако все места были заняты.

Морозова едва сдерживалась от смеха, когда мы миновали увитую плющом беседку, в которой некий благородный молодой человек с трудом подбирал слова, чтобы переговорить со своей избранницей.

Наконец, последняя дверь, и мы оказались во внутреннем дворе Кремля. Отсюда открывался прекрасный вид на площадь. И хотя повсюду дежурили гвардейцы, все равно казалось, что кроме нас с Викторией рядом никого нет.

Моя невеста вложила свои пальцы в мою ладонь, и прижалась щекой к моему плечу.

— Как красиво, — вздохнула она, разглядывая светящееся от гирлянд и украшений праздничное дерево.

— Да, очень, — ответил я, глядя на Викторию.

Она подняла голову, заглядывая мне в глаза снизу вверх. Затем взгляд боярышни опустился на мои губы.

— Наш первый новый год вместе, — прошептала она.

— И впереди целая жизнь, — ответил я, не сводя с лица невесты взгляда.

Виктория облизнула губы, и я накрыл их своими.

Холод зимнего вечера никак нам не мешал. Звучащая с площади музыка долетела до нас шумом прибоя.

Обняв девушку за талию, я наслаждался этой близостью, слыша, как бьется сердце в груди Виктории. И ловил себя на том, что это, пожалуй, самый приятный мой визит в столицу Русского царства.

Виктория вздохнула и с легкой улыбкой на губах отстранилась, заглядывая мне в глаза. Я улыбнулся ей в ответ, мягко погладив по щеке.

— Вернемся в зал? — предложила Морозова, не спеша разрывать объятий. — Будет немного неловко, если нас не будет внутри, когда государь выступит с новогодней речью.

Я кивнул и, все еще держа девушку за талию, повел обратно. О том, что время выступления приближается, а народ собирается в зале, говорил и тот факт, что в оранжерее не осталось ни единого человека, кроме вездесущей гвардии царя.

Рука об руку мы вошли в зал, утопающий в блеске, и прошли в сторону Романовых, уже собравшихся в полном составе неподалеку от трона. Рядом с отцом стоял князь Демидов с супругой и внучкой, по другую сторону разместилась боярыня Морозова. Уральские бояре встали кольцом вокруг князей.

Благородные гости негромко переговаривались, музыка стихла. С минуты на минуту ожидалось возвращение Михаила II. Так что мы успели как раз вовремя, чтобы без суеты и спешки занять свое место среди родных и близких.

Отец кивнул мне, когда я встал рядом, удерживая Викторию за руку. Инга Валентиновна взглянула на дочь с легкой улыбкой и жестом показала дочери на губы, давая понять, что знает, чем мы занимались. Но теперь, когда мы жених и невеста, кое-какие вольности нам прощались.

Наконец, распахнулись двери, и в зал вошел царь. За спиной государя шагали оставшиеся Рюриковичи. Гордые лица, прямые спины, вскинутые подбородки. Но на фоне Михаила II, нужно признать, они смотрелись блекло, хотя на царе и не было столько украшений, как на родичах.

Остановившись возле трона, государь медленно опустился на сидение.

— Князь, — вдруг заговорил в моем наушнике «Оракул», и я внутренне уже сжался, как пружина, готовясь отражать новую опасность, — на Красной площади обнаружены невидимки.

Глава 16

Я перевел взгляд в сторону трона. Царь готовился начать речь, Рюриковичи вокруг Михаила II явно ничего подобного не ожидали, и скорее всего, пребывали в неведении.

Время для атаки невидимки подобрали хорошо. Царь закончит речь, и начнется праздничный салют. Скрыть за ним хоть стрельбу, хоть взрывы — не сложно. И даже если они и не собираются прорываться в защищенный Кремль, устроить кровавую расправу им никто не помешает. А уйти незамеченными, используя невидимость, когда вокруг будут паника и хаос — и вовсе проще простого.

— «Оракул», тревога.

Искусственный интеллект отвечать не стал. Погруженный в молчание зал взорвался визгом сирены. Я накрыл свою семью куполом, и такой же набросил на Михаила II.

Успел заметить, как вздрогнул Невский, сразу же найдя меня взглядом. Хлопнули боковые двери, впуская десятки гвардейцев.

Наконец, среагировал Емельян Сергеевич, которому дошла информация от «Оракула»:

— Враг на площади! — разнесся голос великого князя Московского, перебивая визг сирены.

Оставляя за собой голубой шлейф силы, я на полной скорости пролетел в боковой коридор. Оттолкнувшись ногой от силового поля, выстрелил собой в бронированное окно, выбивая его вместе с рамой.

Я вылетел на площадь, и едва коснулся подошвами земли, в мою сторону обернулись гвардейцы. Погруженный в глубокий транс, я прыгнул вверх раньше, чем на меня уставились стволы винтовок, и в три рывка поднялся на сотню метров.

А внизу, прямо в толпе людей, уже медленно расцветали первые взрывы. Невидимки не стали ждать фейерверка, начав атаку заранее.

Все, что я успел — окутать распухающие цветки взрывов куполами силы. Двадцать два силовых поля сдержали вражескую атаку на царских людей.

Но я не мог заметить невидимок невооруженным взглядом. А единственный способ — тепловой след, на запруженной тысячами людей площади, ничего не даст.

У меня оставалась только одна возможность — отвлечь внимание на себя.

И за моей спиной раскрыл крылья сияющий голубым светом герб Русского царства.

Транс позволял видеть, как люди на площади бросаются прочь от уже погашенных мной взрывов. Они еще не успели осознать, что угрозы пока что больше нет.

В глаза бросился мужчина, закрывший собой ребенка. В метре от моего полыхающего купола. Сияние защитного полы осветило лицо мальчишки лет трех, завороженно глядящего на силовое поле, внутри которого медленно вращались обрезки металла — поражающие элементы, запертые внутри пламени, плавились от температуры. Несложно представить, сколько жертв мог собрать один такой взрыв, а их на площади больше двух десятков.

Транс помог сохранить спокойствие. И принять решение.

Дар рода Романовых потек по площади, охватывая людей рядом с разорвавшимися бомбами. Может быть, я и не могу найти невидимок сам, но с помощью магии осветить их — вполне.

Круги сияния расползались по Красной площади, становясь все шире. Враги успели уйти достаточно далеко, чтобы самим не попасть под удар. Но вот в трехстах метрах «Оракул» через камеру увидел пустой человеческий силуэт, окруженный голубым свечением, и я рванул туда со всей доступной мне скоростью.

Мои подошвы ударили в плиты площади, проламывая камень, а кулак выстрелил вперед, целясь в горло врага. Пальцы встретили преграду, но прошли сквозь нее без промедления. Противник уже был мертв, но еще этого не осознавал.

Искать на нем устройство невидимости у меня не было времени, так что я снял с него всю одежду вместе с кожей и вновь взмыл в воздух. На все действо ушло не больше пяти секунд реального времени, и «Оракул» уже указал мне следующую цель.

Этот враг уже успел окутаться пленкой водяного покрова. Атрибут дара еще не оформился в ледяную корку, когда я схватил его за грудки, а второй рукой оторвал голову, наплевав на нарастающую защиту.

Алые капли брызнули в стороны, окатив мне ботинки. Я взмыл в воздух вновь, высматривая среди царских людей, бросившихся с Красной площади новых врагов. Навстречу спасающимся бегством людям уже бежали сотрудник Царской Службы Безопасности вместе с армейскими бойцами, приданными для усиления охраны на время праздника.

Новый взрыв вспух в стороне, и я набросил на него новый купол, прежде чем он кого-либо ранил. Дар волнами разошелся от нового эпицентра, подхватывая каждого найденного человека, но на этот раз невидимки там уже не было.

От Кремля пошла новая волна дара, окутывающая каждого попадающегося на своем пути человека.

Алексей Александрович Романов ступал вперед с сосредоточенным лицом, и от князя Казанского расходились волнами купола, обволакивающие царских людей на площади. За спиной отца шагал наследник, накрывая пришедших на праздник людей в другом направлении.

Сияние родового дара Романовых ползло по площади, захватывая все больше и больше людей. Мы успели накрыть почти три четверти территории, когда возле самой елки начал распухать огненный вихрь нового взрыва.

Мой купол накрыл его, но в этот раз внутри оказалась не бомба, а одаренный. Пламенный покров прорвался сквозь мое силовое поле, и в мою сторону полетели запущенные врагом огненные сгустки.

Техника неприятеля расплескалась искрами о выставленную передо мной князем Романовым защиту, а Сергей в этот же момент нанес удар по невидимке, разрубая его силовыми полями на части. Пламя огневика еще не успело развеяться, а в другом конце площади уже вырастал воздушный вихрь.

Мы едва успели закрыть царских людей от этой атаки. А вихрь разросся до торнадо. Удерживая сотни людей под защитой, я не мог остановить вражескую технику, но за невидимку взялся брат.

Сергей пулей пронесся через площадь, вздымая в воздух снег с земли, и охватывая своим покровом всех попавшихся на пути людей.

Воздушник встретил княжича резким порывом ветра. Но Сергей парировал технику собранной из дара саблей. С оглушающим свистом запущенный невидимкой поток устремился в небо, не причинив никому вреда.

В стороне от их поединка вспыхнуло еще одно яркое пламя — одаренный раскручивал огненную стихию, чтобы ударить по царским людям. В завихрении красно-оранжевых языков я четко рассмотрел человеческую фигуру.

— Бомбы мои! — услышал я голос князя Романова. — Бей его!

Новые взрывы вспыхивали на площади, отвлекая отца на их гашение. Я же устремился к центру, где взметнулось пламя одаренного. Поток встречного огня смахнул с меня покров, и я, сгруппировавшись, прокатился по земле, слыша, как рвется не выдержавший такого отношения пиджак.

Топнув по земле, невидимка создал струю огня, которая рванулась ко мне. Я прихлопнул чужую технику силовым полем, лишив ее доступа к кислороду, и выпрямился во весь рост. Враг уже рванул мне навстречу, так что я нарастил новый силовой покров.

Наплевав на уничтожение мирных жителей, огневик атаковал окутанными ярким пламенем кулаками, метя мне в лицо. Скорость его была не меньше моей, и опыта было явно не занимать — я впервые за долгое время встретил равного противника.

Мой покров обгорал слой за слоем, пока враг наседал, осыпая меня ударами. Я отбивал атаки, уклонялся, когда мог, выискивая возможность ударить в ответ. А невидимка, окутанный пламенем с ног до головы, продолжал наседать, ничуть не теряя набранной скорости.

Я перебросил всю защиту на руки и схватил врага за пылающие запястья. Рванув его на себя, я ударил навстречу лбом, метя в район носа. Услышав хруст, я быстро добавил носком ботинка в колено. Вражеский покров окутал мою ногу, и огневик в последний момент разорвал дистанцию.

Но в моей руке остался болтаться оборванный провод. А враг потерял свою невидимость. И хотя сквозь пылающий огонь покрова рассмотреть его было сложно, «Оракул» определил моего противника однозначно.

— Виндзор, — выдохнул я, глядя на стоящего напротив мужчину.

— Благодаря тебе, ублюдок, больше нет! — ответил тот, бросаясь в очередную атаку.

Серия ударов руками сменила рисунок. Но уходить от попаданий огненных кулаков стало чуточку легче. Раз Алистер был признан каким-то родом, он не мог владеть своим даром на том же уровне, что и прежде. А значит, скоро должен выдохнуться.

Болтать было некогда. Так что я перешел в контратаку, нарастив самый толстый свой щит. Силовое поле окутало меня со всех сторон, и я шагнул навстречу рукам британца.

Первый же его удар окончился сломанными пальцами. А я схватил врага за левую кисть и, сдавив ее, ударил локтем навстречу в грудь Алистера. Виндзор лишился воздуха, а я сломал ему и вторую руку.

Пламенный купол накрыл нас обоих, ослепляя меня на мгновение, и сильный толчок Виндзора отшвырнул меня прочь. А британец уже раскручивал новую огненную воронку, которая стремительно разрасталась по площади. Не обращая на меня внимания, бывший глава разведки подбросил технику вверх, и стихия взметнулась в небо, тут же устремляясь к земле огненным дождем.

— Мы прикроем! — услышал я голос брата.

Над площадью вспыхнула синяя сфера Романовых, принимая на себя массированные удары. Защита медленно истаивала, но свою роль исполнила — пламя не добралось до людей, все еще не успевших убраться с площади.

А я гнался за убегающим Виндзором. Хоть его руки и были переломаны, Алистеру это, похоже, нисколько не мешало. Наконец, он почти настиг толпы царских людей, но впереди бывшего главы разведки внезапно вырос из земли ледяной шип.

Британец дернулся в сторону, оставив на застывшем копье клочки кожи и капли крови. А по нему уже ударили все стихии разом — благородные господа и дамы Русского царства вступили в бой.

Я не успел крикнуть, что врага нужно брать живьем, как Виндзор, окутанный гаснущим покровом, выскочил из-под массированной атаки прямо на меня. Я выставил силовые поля, чтобы поймать его в клетку, но… Алистер просто исчез.

— «Оракул», куда он делся? — спросил я сквозь стиснутые зубы.

Искусственный интеллект ответил практически мгновенно.

— Вмешался Людвиг, — сообщил он мне голосом Кристины. — Веду поиск по городу.

У меня появилось время осмотреться.

С момента, как я вылетел из Кремля, прошло от силы минуты три. Царские люди еще покидали площадь, оставляя лежащие на каменных плитах тела погибших невидимок. Опричники и солдаты помогали упавшим, старались держать площадь под контролем…

Только ничего они сделать не могли. Невидимок уже не осталось в живых, и только Алистер Виндзор, признанный в каком-то другом роду и уже освоивший его дар, умудрился скрыться.

Ко мне медленно шли отец с братом. Алексей Александрович был очень бледен, смотрел на мир из-под приспущенных век, под которыми прятались красные от полопавшихся сосудов глаза. Сергей вел его под руку, сам чуть прихрамывал — на ту же ногу, которую не так давно повредил на нашей тренировке в особняке.

— Что за праздник без хорошей драки? — усмехнулся брат, когда я подхватил отца с другой стороны.

— Много погибших? — спросил князь Казанский, слепо шаря глазами по площади.

— Невидимок мы остановили, но самый главный среди них сбежал, — ответил я. — И я уверен, что его уже в Москве нет.

В отдалении завыли сирены машин скорой помощи. Мелькали маячки полицейских автомобилей. Городские службы спешили на место происшествия. Хотя все уже и закончилось, их участие может оказаться кстати.

Толпа опасна сама по себе, и хотя мы старались прикрыть всех, но от давки и паники спасти каждого не могли. Так что помощь царским людям наверняка понадобится.

Против объединенной мощи русских князей и бояр, которым брат с отцом фактически подсветили мишени, невидимки выстоять не смогли.

— Людвиг? — уточил князь Романов негромко.

— Да, — ответил я, продолжая осматривать площадь.

Царские люди медленно уходили с площади. И хотя было заметно, что они пережили несколько весьма пугающих минут, паники я больше не замечал.

Взгляд зацепился за мужчину, который шел, держа ребенка на плечах. Мальчишка, тот самый, кого отец закрывал от взрыва, помахал мне рукой. Глядя на этого ребенка, я улыбнулся и помахал в ответ.

Пускай Алистер и сбежал. Но я теперь смогу проанализировать его дар с помощью нашей базы данных, и обязательно выясню, какой род приютил Виндзора. И под каким именем.

Главное, что нам удалось предотвратить катастрофу. Иначе здесь была бы настоящая резня, из которой не вернулись бы домой огромное число людей.

К нам приближались гвардейцы царя. Толпа князей и бояр двигалась на почтительном расстоянии от государя, и даже Рюриковичей кремлевская охрана близко не подпускала.

— В стороны, — негромко приказал Михаил II.

Шагающий следом за государем Невский отдавал команды, диктуя приказы сотрудникам ЦСБ, и судя по его голосу, ничего хорошего опричников не ожидало. Впрочем, мне было сложно осуждать людей за то, что они сделали все, что было в их силах. Вопрос ведь не в том, почему они пропустили невидимок с взрывчаткой на площадь, а что нужно сделать для того, чтобы такое не повторилось.

Даже «Оракул» не определил бы в этих тварях подрывников, если бы они не стали включать невидимость. Нет ничего проще, чем пронести под куртками компоненты, и собрать бомбы на месте, когда тебя никто не может увидеть.

Куда уж тут обычным людям, которые не могут оперировать такими информационными потоками, чтобы мгновенно расшифровывать, кто мелькнул перед тобой в многотысячной толпе.

— Емеля, — негромко обратился к великому князю Московскому Михаил II. — Наведи порядок.

— Уже работаю, государь, — ответил тот.

К нам протиснулись матушка с сестрой. Ирина Руслановна требовательно подняла лицо Алексея Александровича за подбородок, заглядывая супругу в глаза, а после тихонько всхлипнула и прижалась к нему. Ксения обнимала Сергея, и наследник рода успокаивающе гладил ее по спине.

Михаил II обвел взглядом остальных благородных гостей, прежде чем громко заговорить:

— А вы мне не верили, когда я говорил, что британцы пытаются нас разрушить? Вот вам живое доказательство. Теракт на Красной площади, взрывы… — он покачал головой. — Если бы не Романовы, мы бы сейчас смотрели на трупы наших людей, усеявшие Красную площадь. И праздник был бы навеки связан с кровавой резней. И я вас спрашиваю, князья и бояре русские, должны мы стерпеть это?

Меня обхватили женские руки, и я обернулся, обнимая не скрывающую слез Викторию. Морозову потряхивало, но она старалась плакать негромко. Я прижал ее к себе, целуя в макушку.

Царю меж тем ответил хор голосов:

— Нет! — подали голос благородные люди Русского царства.

Михаил II выждал секунду, прежде чем продолжить:

— Я призываю всех князей принять участие в этой войне! — объявил государь, глядя на собравшихся вокруг него благородных людей. — Русская армия будет рада всем добровольцам. За сегодняшний вечер Британская империя обязана ответить кровью. И до тех пор, пока Карл IX не будет казнен за свои преступления против Русского царства, Англии не будет прощения!..

Гости поддержали своего монарха одобрительным гулом и выкриками. Наблюдавшие за нами царские люди смотрели на происходящее с нескрываемым интересом. Не каждый день становишься свидетелем настолько масштабных событий.

Хотя, конечно, большая часть все равно желала убраться подальше с Красной площади, где чуть не случилось непоправимого. Но это было совершенно нормально — когдагражданам страны угрожает опасность, защищать их должна власть. И сейчас Михаил II на глазах набирал очки уважения у своих подданных.

А князья и бояре, стоящие вокруг него, исполняли свой долг. Теперь уже не откажешься прислать бойцов, когда сам кричал, что Англию нужно уничтожить.

Михаил II посмотрел на меня и, усмехнувшись, продолжил:

— Романовы, — обратился он к нам. — Вы в очередной раз доказали свою верность Русскому царству, спасли людей и не дали врагу совершить теракт на территории моей страны. Я этого не забуду. Емельян Сергеевич, наведи порядок, и ко мне с докладом. Романовы, пойдете со мной всем семейством, — продолжил распоряжаться царь.

Отец, опуская веки на полопавшиеся от напряжения глаза, склонил голову. Сергей, поддерживающий отца под локоть и обнимающий сестру, ответил за нас всех:

— Как прикажешь, государь.

Глава 17

В кабинет царя прошли только мы с отцом и братом. Ирина Руслановна и Ксения остались дожидаться нашего возвращения в приемной. Ажиотаж среди благородного сословия после случившегося на Красной площади медленно стихал, и в это время Демидовы стали магнитом всеобщего внимания, как наиболее приближенный к нам род.

Руслан Александрович воспользуется случаем, чтобы намекнуть кому нужно о своих новейших разработках и своем влиянии на нашу семью. А значит, через руки князя Уральского потекут новые денежные потоки.

С ними же остались и Морозовы. Инга Валентиновна — как боярыня Уральская, вошла в свиту Марии Евгеньевны Демидовой. В то время, как Виктория Львовна и вовсе была моей невестой, что автоматически повышало отношение к ней окружающих аристократов.

В царском кабинете ничего не изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз. Разве что слуги подготовили еще пару кресел перед столом государя, чтобы мы могли разместиться перед Михаилом II все вместе.

Невский и его ЦСБ пока еще наводили порядок на площади перед Кремлем, собирали показания, снимали копии с камер видеонаблюдения. Емельян Сергеевич вряд ли закончит сбор информации раньше утра, так что времени поговорить без посторонних у нас с царем хватало.

— Сперва хочу послушать, что расскажет Дмитрий, — объявил Михаил II, и я приступил к рассказу.

Государь не перебивал, хотя я видел, как его пальцы то и дело пытались сжаться в кулаки. Однако по итогу моего повествования больше всего царя заинтересовал финал схватки.

— И ты можешь мне показать, что это за ключник? — спросил он меня.

На настенном телевизоре появилось изображение с камеры видеонаблюдения из Тауэра. По моему жесту «Оракул» приложил рядом чуть смазанный кадр, где Виндзора с переломанными руками буквально перехватывают на бегу. И третьей была картина. На всех трех изображениях безусловно был один и тот же человек.

— Это и есть наш Людвиг? — уточнил государь, разглядывая мужчину на экране.

— Во всяком случае, так к нему обращался сам Виндзор, — ответил я. — Насколько это имя реально, мне пока установить пока что не удалось. Возможности «Оракула» за границей серьезно ограничены.

Михаил II повернулся к моему отцу. Князь Романов, которого по пути в кабинет исцелил Ерофеев, еще немного щурил глаза, хотя белки уже были чистыми.

— Я его не знаю, государь, — пояснил Алексей Александрович. — Но судя по тому, что мы уже дважды видели, как работает его родовой дар, могу предположить, что этот Людвиг никак не связан с Воздухом. Его скорость не просто нарушает законы физики, этот ключник вообще не подвержен влиянию времени. И для того, чтобы и Виндзор смог уйти, Людвиг вынужден его касаться, как видно на кадрах из Тауэра и с Красной площади.

— Если художник ничего не переврал, — заметил, наклонив голову, Сергей Алексеевич, потирая восстановленную личным целителем государя ногу. — В те времена точность не особенно ценилась, когда речь шла о портретах аристократов. Вполне вероятно, что на картине — далекий предок Людвига.

Царь кивнул, не отводя взгляда от экрана. Наконец, он вздохнул:

— Или, может быть, этот одаренный сделал пару пластических операций, чтобы превратиться в человека на картине, — произнес Михаил II негромко.

— Это исключено, — покачал головой я. — Можно нарастить мясо, отрезать лишнее, но не править кости черепа. Брат, конечно, прав, сходство между картиной и реальным человеком может быть преувеличенным, но это единственное доказательство существования Людвига до его появления в Тауэре. А я сомневаюсь, что есть хоть одна влиятельная семья на планете, члены которой ни разу не попадали в объектив камеры или на видеозаписи.

Государь хмыкнул.

— Так и что вы мне предлагаете, Романовы? — спросил он чуть раздраженно. — Поверить, что среди общества ключников, которых никто никогда всерьез особенно не воспринимал, на самом деле существует бессмертный нестареющий одаренный?

Мы с отцом переглянулись и я кивнул.

— Я бы хотел попасть в закрытый архив, государь, — произнес я, глядя на Михаила II. — Если у нас и есть какие-то свидетельства существования подобной магии, они должны иметься в царской библиотеке.

Государь легко кивнул.

— Это можно устроить, — подтвердил он. — Однако если бы там что-то подобное имелось, я бы об этом уже знал. Каждый царь спускается в архив, чтобы узнать реальную, а не переписанную набело историю. И никакого упоминания о подобных манипуляциях со временем там нет, — пояснил он. — Впрочем, беды от этого все равно не будет — я сам проведу тебя, Дмитрий. Для меня сейчас важнее понять, как противостоять подобным силам, которые свободно ходят по всему миру, как у себя дома и могут позволить себе воровать людей из государственных тюрем, не боясь попасться в камеру. Карл IX может быть каким угодно правителем, но с безопасностью у него все на уровне.

Царь кивнул в сторону экрана.

— Он, может быть, и не подвержен времени, — произнес князь Романов, чуть наклонив голову. — Однако существование «Оракула» в модификации Дмитрия, это серьезное преимущество. Ни ЦСБ, ни Милославские не смогут того, на что способен искусственный интеллект «Оракула», который Дмитрий уже развернул на наших мощностях.

Михаил II хмыкнул, откинувшись на спинку своего кресла, а я высказал предложение, которое никому бы из благородных людей и в голову не пришло.

— Можно создать достаточно обширное анти-магическое поле, — произнес я, ни на кого не глядя. — Мы уже так поступаем, например, в моем «Монстре» можно полностью укрыться от вражеских атак магического происхождения. И эту рабочую систему можно перенести как на доспехи каждого из бойцов, так и внедрить в сами здания. Таким образом все, кто войдет внутрь, лишатся возможности применять дар. Вопрос только в том, сколько времени уйдет на это.

Государь громко хмыкнул.

— Это получится весьма спорный выигрыш, — заявил он. — Мой покров прикрывает весь Кремль, а что случится, если я его лишусь? Не говоря уже про то, что если ключники способны проводить своих невидимок в самое сердце нашей столицы, что им помешает переместить их в Кремль?

Я пожал плечами.

— Так и основанная на дарах аппаратура выйдет из строя, если ее поместить в зону, где сами дары не действуют, — пояснил я. — Да, придется переоборудовать часть комплекса, прокладывая новые системы. Но рано или поздно это все равно придется делать — не сегодня, так завтра наши враги изобретут что-то еще.

В разговор вмешался Алексей Александрович.

— Все началось с того, что Дмитрий не позволил Измайлову доставить созданный в великом княжестве Красноярском газ против одаренных на место применения, — напомнил князь Казанский. — И с тех пор эти вражеские разработки всплывают одна за другой. А тем временем единственный, кто может что-то противопоставить врагам Русского царства, вынужден едва ли не побираться, собирая оборудование для своих задач по всему земному шару.

Михаил II улыбнулся.

— Разве я давал повод усомниться в своей щедрости? — спросил он.

— Нет, царь, — покачал головой мой отец. — Но все это лишь детские игрушки. Дмитрий уже неоднократно доказывал на деле, что ему можно верить, и его идеи воплощаются в жизнь. Пора признать заслуги князя Романова и поставить его во главе твоих секретных лабораторий. И пусть они работают над тем, чтобы создать, наконец, настоящие преимущества Русского царства над всеми другими странами. Дмитрий на это способен, и ты тоже это знаешь, государь. Но нужно действовать. Сегодня ключники едва не устроили бойню на Красной площади, а что сделают завтра?

Михаил II несколько секунд смотрел на князя Романова молча, но Алексей Александрович не отвел взгляда, и сохранял полное спокойствие.

С минуту длилось молчание, пока, наконец, государь не обернулся ко мне.

— А ты что скажешь, Дмитрий Алексеевич? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Если я действительно буду главным, то я не против возглавить разработки Русского царства. Но это не значит, что я буду туда ходить лично и гонять подчиненных. У меня есть «Оракул», и я могу работать удаленно. А уж заставить своих ученых делать то, что я велел, должны твои люди, государь. Это с одной стороны не будет дополнительной нагрузкой на меня, а с другой позволит тебе быть осведомленным о каждом этапе моих разработок.

Он кивнул.

— Значит, сам не хочешь быть руководителем, — подвел итог государь.

— Не хочу. У меня есть княжество, которое требует моего внимания. И работы там много, ты и сам об этом прекрасно осведомлен. Отнимать свое время у моих подданных я не могу и не буду.

Михаил II улыбнулся.

— Что ж, я обдумаю ваше предложение, Романовы, — произнес он. — Алексей, Сергей, Дмитрий — вы можете идти. Я дам вам знать о своем решении.

Мы поднялись из кресел и направились на выход из кабинета. Пропустив отца и брата вперед, я последним шагнул к порогу, но Михаил II меня окликнул.

— Постой, Дмитрий, — обратился он ко мне, и я прикрыл дверь, оставшись в кабинете.

— Слушаю, государь.

— Как думаешь, Дмитрий, могла она сбежать с помощью Людвига? — спросил Михаил II, внимательно наблюдая за моим лицом.

Уточнять, о ком идет речь, было излишне.

Наклонив голову, я ответил:

— Не знаю, — честно признался я. — Но не верю в такую нелепую смерть. Самоубийство — не ее стиль решения проблем.

Царь кивнул мне на дверь, и я оставил его одного.

* * *

Западная Европа.

— Очередное поражение, — вздохнул седой мужчина, оглаживая снежно-белую бороду.

На его пальце сверкало золотое кольцо с символом бога Януса Двуликого.

— Кажется, нашему обществу давно не хватало подобного опыта, слишком легко все давалось, — продолжил он. — Отвыкли сражаться по-настоящему, вот и результат.

— Мне кажется, глупо было изначально заходить с позиции силы, — вставил более молодой член общества, проворачивая латунный перстень. — Долгорукий убеждал нас, что у него все под контролем, а в итоге сам глупо погиб, и Речь Посполитая развалилась. Кроме как полным провалом это никак не назвать.

— Каждый в обществе отвечает за свои территории, — вмешался третий участник беседы. — Герцог Новгородский не просил помощи, и думал только о себе, наплевав на наши интересы. Вот и поплатился.

— Ногарола тоже был таким? — уточнил, вскинув бровь седой старик.

— Гай Кассий пытался прикрыть свой промах, они же вместе с Виндзором работали над этим проектом, — отмахнулся третий. — Кто не прибрал за собой в Польше, и позволил русским получить нашу технологию? Почти двадцать лет работы — и результат в руках дикарей!..

— Эти дикари уничтожили уже троих членов нашего общества, — напомнил четвертый участник тайной встречи. — И то, что Виндзор до сих пор не мертв, следствие нашего вмешательства! Кто вообще дал ему доступ к нашей технологии стелса? Теперь у русских два десятка единиц, и как минимум среди них четыре рабочих экземпляра. Как Виндзор будет это исправлять?

— Господа, вы не видите главного, — заявил старик. — Все наши проблемы, так или иначе, связаны с Дмитрием Романовым. Это его родная тетка убила Долгорукова после того, как он решил похитить Дмитрия. Это Романов заложил производство в Смоленске. И он же убил Ногаролу, когда тот решил копать под графа Романова. А после — очернил Виндзора.

— Он всего лишь мальчишка! — возразил пятый участник встречи. — Умный — бесспорно. Но у него нет ни нашего опыта, ни наших знаний. Кто-то за ним должен стоять и подсказывать. Кто-то, кто затаил злобу на наше общество. Так что думайте, господа, кто из наших врагов мог спрятаться в Московии? У кого хватило бы влияния и средств, чтобы действовать тайно, но всегда опережать нас на шаг?!

— Только члены нашего общества посвящены в происходящее, — возразил старик. — Или вы намекаете, что предатель среди нас?

— Намекаю?! — воскликнул пятый. — Да я прямо говорю — Алистер Виндзор нас предал! Это его технологии нашли в Польше, это по его вине русским дикарям достались рабочие экземпляры стелса.

— Мой друг, не спешите с выводами, — ответил ему седой, приподнимая ладонь с перстнем на пальце. — Сперва хотя бы поговорим с самим Алистером. Он может оказаться всего лишь подставной фигурой. И мы тогда своими руками казним своего же собрата, который не один десяток лет служил нашему обществу верой и правдой.

— Мне не нужно слушать предателя, чтобы понять, к чему ведут все его действия, — продолжая злиться, заговорил пятый. — И заметьте, сам Алистер не явился на наше собрание, ни с кем не совещался, он просто решил, что имеет право поступать так, как захочет. А это — предательство всего нашего общества. Так что я считаю, и вы обязаны меня поддержать, господа, что Алистер Виндзор должен быть устранен раз и навсегда.

— В ваших словах есть доля истины, брат, — кивнул первый. — Мой голос с вами.

— И мой, — согласился третий.

— Поддерживаю, — вставил молчавший до селе шестой член общества.

— Господа, — вмешался в стихийное голосование старик, хлопнув ладонью по столу и глядя на собравшихся, словно строгий отец. — Пока что я еще хранитель нашего общества. У нас не демократия, так что решение буду принимать только я. И я уже все сказал — пока Алистер Виндзор сам не пояснит мотивы и причины своих поступков, никто не посмеет его тронуть. Или я объявлю предателем нарушителя моего приказа. Я достаточно ясно выразился?

Присутствующие члены общества ключников склонили головы. Хранитель посмотрел на каждого поочередно, чтобы убедиться, что они поняли его правильно, после чего вздохнул.

— Итак, в Русском царстве мы потерпели сокрушительное поражение, — подвел итог седой старик, вновь оглаживая бороду. — Сейчас не так важно, почему, сегодня достаточно только признать этот факт. По итогу этих операций мы не только потеряли герцога Новгородского, но и не смогли привлечь на свою сторону графа Романова, который мог бы его заменить в нашем обществе. Но оставим пока что эту страну, всем нам требуется время, чтобы как следует все обдумать и прийти к новому плану. А пока давайте обсудим следующий пункт сегодняшней повестки.

Участники встречи медленно поднимали головы. И лишь в глазах пятого члена общества горела злость. Впрочем, перечить хранителю он не мог. Во всяком случае — пока что.

— Как продвигается процесс освобождения Американского континента от гнета европейских империй? — задал вопрос хранитель. — Что на данный момент сделано, чтобы сбросить аристократов Старого Света и установить давно запланированный нами порядок на континенте? А также я бы хотел услышать, почему конкретно до сих пор цель не достигнута, и какие вы видите методы ее достижения.

Глава 18

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Крышка шкатулки щелкнула, и я вынул капсулу с линзой.

Усовершенствование не заканчивалось, и пока что их использовали только Романовы, так что в большом количестве мы их пока еще не производили. Да и доступ отцу и брату я оставил жестко усеченный. Не из-за недоверия, разумеется, а только ради того, чтобы они постепенно привыкали пользоваться «Оракулом», и не терялись при этом. Это у меня был опыт прошлой жизни, где нейроинтерфейс работал на мысленном усилии. Для местных жителей подобное управление — целая наука, которой следует научиться, и которую сразу не освоишь.

Я еще долго думал об идее подарить такие же линзы деду, но в итоге отказался. Руслан Александрович слишком деятельный, и непременно начнет пытаться влиять на окружающих, собирая компроматы и выбивая себе уступки. Что говорить, он в канун нового года умудрился заключить две сделки, пока мы у царя сидели.

Я, разумеется, тоже не брезгую собирать информацию, но ведь вопрос в том, как ей распоряжаться. Мой «Оракул» чаще всего пересылал данные в ЦСБ, и ничьих секретов я выдавать не видел смысла. Но Демидов не станет так скромничать. И в конечном итоге наживет слишком много врагов.

Я знаю, о чем говорю. На моей родной Земле были такие люди, и кончали они неизменно плохо.

Вставив линзу, я проморгался, давая глазу привыкнуть, и принялся за бритье. Силовые поля срезали волоски под самый корень, создавая иллюзию гладкой кожи. Но по обоим отцам было заметно — что Милославские, что Романовы мягкостью щетины не отличаются, и в скором времени меня ждет то же самое.

Нужно наращивать мышечную массу, если не хочу смотреться негармонично. Брутальная щетина и худое тело не слишком хорошо сочетаются.

Конечно, не будь я аристократом, плевать бы было, как я выгляжу, но я не просто княжич Романов, я теперь владыка Красноярского княжества. И нужно соответствовать нормам. Князь со смешными усиками не вызывает страха и уважения.

А благородный человек должен выглядеть идеально. И дело здесь не в том, что таким образом он напоминает окружающим, что у него нет другой работы, кроме гладкого бритья. Нет, весь вопрос в том, что если ты ведешь себя, как шут, или выглядишь, как шут, к тебе и относиться станут, как к шуту. В том числе твои собственные подданные. Не можешь с собой управиться — куда тебе руководить миллионом людей?

Закончив с утренними процедурами, я еще раз посмотрел на себя в зеркало. Постоянная напряженная работа, регулярные тренировки и катастрофический недосып сделали свое дело, окончательно высушив мое тело. Но вес при этом у меня не такой уж и большой для моего роста, в одежде я теперь похожу на пугало — самые плотные рубашки уже болтаются.

Покинув ванную, я кивнул уже расставившему на столике завтрак Витале. Слуга положил рядом с кофейником планшет, и удалился, оставив меня наедине с последними новостями.

Мне, конечно, не требовалось наличие посторонней аппаратуры в руках, чтобы читать новости за утренним кофе. Но зачем же об этом оповещать всех под ряд? Да и к тому же, с планшета читать гораздо удобнее, чем с линзы. «Оракул» управляет любой техникой в моем окружении, так что мне даже пальцем по экрану водить не нужно, чтобы листать страницы.

По всему Русскому царству шла мобилизация. Княжеские рода выставляли своих бойцов, присоединяя их к подразделениям царской армии. Ускоренным темпом шла подготовка к переброске солдат на британскую территорию.

От Романовых в бой никто не направлялся. Вместо этого глава рода пожертвовал на нужды армии треть годового запаса горючего, фактически закрыв вопрос с обеспечением войска в этом вопросе. От Демидовых же сейчас грузились в транспортные самолеты наши роботы вместе с машинами под управлением «Роя».

Римская империя тем временем подверглась атаке Османской империи, и прочно засела в обороне, не в силах войти в греческую провинцию. Турки, чувствуя себя там практически как дома, не резали мирных жителей, а выселяли их на земли Рима. И наводняли провинцию мусульманами. Аннексия таким образом фактически уже состоялась.

При этом отправленные в Британию войска деспота столкнулись с ожесточенным сопротивлением, и несли серьезные потери. Почти треть войска погибла, пытаясь захватить плацдарм для будущего вторжения. Масла в огонь подливала и нервничающая Испания, возле берегов которой постоянно разрывались снаряды и падала техника.

Адмирал Орлов продолжал методично выбивать флотилию Карла IX, но по земным объектам ударов пока что не наносил, дожидаясь царского приказа.

На этом фоне сообщение о новых восстаниях на Американском континенте казались незначительным. Весь мир уже, кажется, смирился, что империи Старого Света не могут навести порядок за океаном, и даже предводители очередного восстания не были указаны. Все равно через месяц их сменится пара, а то и тройка. Потом все опять затихнет, чтобы снова вспыхнуть, как представится случай.

Поднебесная сообщила о новых морских учениях, дабы показать Японскому сегунату, что самураев никто не боится. Впрочем, японцы до сих пор разгребали последствия сетевого поражения, когда всю информацию об их вооруженных силах вывалили в сеть.

На этом фоне, кстати говоря, деспот Римской империи смотрелся молодцом: навел порядок в провинциях жесткой рукой и, собственно, только благодаря приведенным в боеготовность войскам еще не потерял надежды отвоевать у турок Грецию — армия была готова к столкновениям.

Султан Османской империи в спешном порядке сбывал неугодных родственников на границу — проявить себя на поле брани. Заодно и трон для наследника закрепить, и от потенциальных мятежников избавиться. Рим это не Польша, борьба за Грецию куда жестче.

Отставив пустую чашку с кофе, я выключил планшет и оставил его на столе. Пора возвращаться к работе, за меня никто моим княжеством заниматься не будет.

Несмотря на объявленные государем выходные, бояре были предупреждены и трудились в поте лица. Навести порядок за прошедшие дни, конечно, до конца не удалось, но хотя бы первые подвижки начались — пригодились вложенные мной средства.

Виталя уже ждал за рулем «Монстра». Прыгнув на заднее сидение, я кивнул ему, и мы поехали по припорошенным городским улицам. Народа практически не было — после празднования Нового года мало кому нужно было ходить на работу, да и время сейчас раннее.

Островерхов должен был ждать меня у себя в управе, и как раз туда-то мы и ехали. Нужно было принять отчет боярина Трофимова, отвечающего за недра в моем княжестве.

— Приехали, князь, — сообщил Виталя, останавливая внедорожник у здания городской администрации.

— Хорошо, — ответил я, прежде чем выбраться наружу.

Под ногами хрустел снег, валялись осколки сбитых сосулек — угрозу для жизни жителей Красноярска устраняли вовремя. И как раз сейчас двое рабочих что-то делали на крыше здания, активно жестикулируя друг другу.

Дверь в администрацию передо мной открыл сотрудник. Я кивнул, проходя мимо, и сразу же направился в кабинет боярина Островерхова. В приемной мне поклонился его секретарь.

— Дмитрий Алексеевич, доброе утро, — произнес он, открывая дверь к градоначальнику. — Нестор Петрович ненадолго отошел, просил вас располагаться. Чего-нибудь желаете, Дмитрий Алексеевич?

— Кофе, — ответил я. — И подайте к нему эклеров.

— Сию же минуту все организую, — вновь поклонился секретарь.

Я не стал садиться во главе стола, занял место на мягком диванчике у стены. В другое время, если бы мне потребовалось надавить на градоначальника, я бы так и поступил, но сейчас у нас было общее дело, и выказывать недовольство Островерховым причин не имелось.

Кофе с пирожными действительно принесли в течение минуты. Исполнительный секретарь у градоначальника. Улыбнувшись этой мысли, я воспользовался свободным временем и написал Кристине.

Романов Д. А.: Здрав будь, боярыня. С наступившим тебя новым годом! Как растет наследник рода?

Ответа долго ждать не пришлось, хотя исходя из разницы часовых поясов моя бывшая помощница должна была сейчас крепко спать.

Татарская К. И.: Здравствуйте, князь Романов! У меня все замечательно. Ребенок развивается в точности как по учебнику. Что-то случилось?

Романов Д. А.: Просто решил проверить, все ли в порядке.

Татарская К. И.: Все хорошо. Надеюсь, и у тебя также?

Романов Д. А.: Ищу помощника тебе на замену, но пока что не густо. Вариантов много, а подходящих — нет.

Установилась небольшая пауза, во время которой я успел съесть первое пирожное и глотнуть кофе. Приятно порадовал вкус — сварено прямо так, как я люблю.

Татарская К. И.: Я могла бы порекомендовать своих знакомых по университету, если твоя невеста не возражает против моих советов, князь.

Романов Д. А.: Пришли их имена, я проверю, если подойдут — приглашу на собеседование.

Татарская К. И.: Как пожелаешь, князь.

Брать людей со стороны, разумеется, не хотелось. Однако пока вопрос до сих пор оставался не решенным, и я был уже готов рассматривать разные варианты. В конце концов, ничего не мешает ознакомиться с личными делами и просто никого не приглашать из рекомендованных боярыней людей.

Дверь кабинета открылась, и Нестор Петрович вошел, сразу же кланяясь мне.

— Дмитрий Алексеевич, доброе утро, — негромко произнес градоначальник. — Прошу прощения за задержку.

Я кивнул ему в ответ на кресло напротив.

— И вам утро доброе, Нестор Петрович, — произнес я, пока тот подходил ближе. — Располагайтесь, поговорим о делах нашей столицы, пока ждем боярина Трофимова

Островерхов опустился на сидение и, дождавшись моего кивка, налил себе кофе. По лицу градоначальника было заметно, что эту ночь он не спал.

— У вас все в порядке, Нестор Петрович? — уточнил я, глядя на своего боярина.

— Разумеется, князь, — ответил тот. — Красноярск встретил новый год с надеждой на лучшую жизнь. Что у меня может быть не так?

— А похоже, что у вас бессонница, — заметил я, потягивая кофе. — Уверены, что можете выполнять свои обязанности сегодня?

Островерхов чуть побледнел, кажется, восприняв мои слова за завуалированное предложение выйти в отставку.

— Нет, что вы, Дмитрий Алексеевич, со мной все хорошо, — слишком поспешно заверяя меня, выпалил боярин. — Просто домашние дела.

Кивнув собеседнику, я запустил поиск, и через пару секунд уже знал, что сегодня ночью молодая любовница Островерхова сообщила боярину о беременности. Что интересно, супруга градоначальника при этом разговоре тоже присутствовала и немало нелестных слов высказала Нестору Петровичу.

— Надеюсь, — произнес я, пробежавшись по стенограмме ночных диалогов в особняке градоначальника. — Не хотелось бы узнать, что мой самый доверенный боярин плодит незаконнорожденных детей, и бросает их на произвол судьбы.

Островерхов сглотнул.

— Дмитрий Алексеевич! — возмущенным тоном заявил он. — Да я…

Но я прервал его жестом.

— Дела вашего рода меня не касаются, пока не вредят моему княжеству, — спокойно произнес я. — Да и потом, вы уже признали одного бастарда, что говорит о вас, как о пусть и не слишком сдержанном человеке, но хотя бы порядочном.

— О ребенке я непременно позабочусь, Дмитрий Алексеевич, — закивал тот. — Мы всегда с супругой хотели много детей, да только здоровье у боярыни не позволяет…

— Я рад, что вы нашли решение своей проблемы, Нестор Петрович, — кивнул я, закрывая тему. — А теперь давайте посмотрим, что нам за счета выставили наши доблестные борцы со снегом. Кажется мне, или на нас решили нажиться в этом году?

Островерхов вздохнул с явным облегчением, и включился в работу.

Я, впрочем, сам был виноват: начал сорить деньгами, вот и появились желающие нагреться на щедром Романове. Но это они еще не поняли, кого пытаются обмануть. Кажется, мои методы противодействия казнокрадам из боярского сословия совсем не впечатлили простых жителей, раз коммунальщики решили необоснованно задрать свои тарифы до небес.

Видимо, решили, что их от моего произвола защищает государь, раз рискнули тянуть деньги из того, кто совсем недавно целый боярский род не пожалел.

— Кто там за главного, Нестор Петрович? — уточнил я, хотя прекрасно знал, кто был виновен. — Пусть ждет меня с визитом, скажем, в час пополудни. Поговорю с глазу на глаз с этим хитрецом.

В дверь осторожно постучались, и секретарь сообщил о прибытии боярина Трофимова.

— Что ж, Нестор Петрович, распорядитесь пока что насчет главы коммунальщиков, а мы с Сергеем Олеговичем пока что поговорим наедине, — распорядился я, и градоначальник покинул кабинет.

Работа князя Красноярского продолжалась. Впереди еще был визит в управление коммунальной службы, а вечером — свидание с невестой. Не все же время посвящать исключительно труду, порой и отдохнуть нужно.

Мысль о будущем вечере в компании Морозовой заставила меня улыбнуться. Так что первое, что увидел Сергей Олегович Трофимов, входя в кабинет градоначальника, настроило боярина на благожелательный лад.

И впервые за долгое время общения с красноярским боярством у меня не было повода злиться. Так что вскоре я отпустил Трофимова заниматься своими делами, а сам в сопровождении Островерхова и бойцов рода Романовых отправился с визитами.

Глава 19

Коммунальная служба Красноярского княжества располагалась в отдельно стоящем здании неподалеку от администрации города, хотя когда-то и входила в единый комплекс. О былом единении напоминал не только единый архитектурный стиль оформления, но даже цвета, которыми выкрашены стены.

Наш путь лежал на второй этаж, где располагался кабинет главы службы. Со мной, помимо Островерхова, поднялись восемь человек охраны род Романовых. Еще столько же встали на первом этаже, перекрывая возможным нападающим доступ к моему бесценному телу.

Что интересно, нас никто не встречал, пока градоначальник не распахнул толстую дубовую дверь с позолоченной табличкой.

— Бондарь Богдан Харитонович, — указывая в сторону сидящего за столом дородного мужчины, обратился ко мне Островерхов. — Действующий глава коммунальной службы Красноярского княжества.

Хозяин кабинета сделал попытку подняться, чтобы поприветствовать меня, как положено. Но я его опередил — пройдя к столу, махнул рукой паре своих бойцов. Мои люди тут же вскинули винтовки, направляя стволы в сторону начальника службы.

— Этого человека под стражу. Глаз с него не спускать, пока не передадите в руки царской полиции, — распорядился я, не глядя на Бондаря. — Нестор Петрович, найдите мне толкового заместителя на освобожденную Богданом Харитоновичем должность.

Кажется, моему поступку не удивились только охранники. Во всяком случае Островерхов открыл и закрыл рот, быстро переводя взгляд с меня на Бондаря.

— Дмитрий Алексеевич! — подал голос глава коммунальной службы, и вот теперь я на него взглянул. — Я царский человек!..

— И нарушили закон Русского царства, решив нажиться на действующем князе Красноярска, наплевав на нормы и уложения, заверенные государем, — кивнув, произнес я размеренным спокойным голосом. — Вы выставили счет, который не имеет под собой законных оснований, Богдан Харитонович. Я не имею права вас судить лично, вы царский человек. Но я приложу все обстоятельства и доказательства по вашему делу, и обязательно поинтересуюсь результатами проверок, которые устроит вашей конторе царская канцелярия. В соответствии с указом государя Михаила I, ни один преступник не имеет права занимать руководящие должности в значимых для поселений инфраструктурах. Вы преступили закон — вы уволены. До свидания.

Градоначальник смотрел на меня с интересом.

Не удивлюсь, если он сам понятия не имел, какие действуют для Красноярского княжества тарифы. А ведь там целый ряд послаблений — включая как территориальные, свойственные только Красноярску, так и климатические, введенные для всей Сибири.

А с учетом того, что Романовы имеют особый статус в государстве, вместе с моим приходом на княжение, со мной пришли и особые условия рода. Мы не просто монополисты нефтяной отрасли, мы продаем ее Русскому царству по цене сильно ниже рыночной. И эта суммарная разница компенсируется в том числе стоимостью коммунальных работ — ее выплачивают и из царской, а не только нашей из казны.

— Дмитрий Алексеевич, так же нельзя! — возопил Бондарь, когда его поволокли прочь из кабинета. — Я буду жаловаться!..

— У вас есть такое право, — спокойно кивнул я, после чего обернулся к Островерхову. — Нестор Петрович, если вас не затруднит, вызовите сюда кого-нибудь из налоговиков. Сейчас мои люди закроют бухгалтерию предприятия, но мало ли кто захочет внести изменения или вовсе уничтожить отчетность. Не хочу, чтобы мои люди за царскую службу отдувались.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — поклонился боярин, прежде чем выйти из кабинета.

Заняв освобожденное Богданом Харитоновичем место, я откинулся на спинку стула и раскрыл лежащую на столе папку с документами. Ничего необычного — рядовой журнал маршрутов снегоуборочной техники. Служба Бондаря отвечала за все княжество разом, и работы хватало — и деньги поступали немалые.

Это Романовы из своего кармана всю сумму не платят, только половину, вторую государь покрывает. В обычном случае я бы платил сто процентов. С меня, естественно, Бондарь решил содрать побольше, а компенсацию от государя получить, будто цена была без превышения. Отличный план, уже отработанная схема. Как говорится, вот две моих бухгалтерии — эта для меня, а эта для вас.

— Прав был государь, верных людей слишком мало, — произнес я, глядя на журнал, когда вернулся Островерхов. — Только казнями и можно добиться качественного выполнения работы. Нестор Петрович, как вы считаете, так везде в Русском царстве?

— Как, Дмитрий Алексеевич? — осторожно уточнил градоначальник.

— Пока не наорешь, ничего не работает, — пояснил я, хлопая ладонью по раскрытым бумагам. — Ведь Бондарь все просчитал, и готовил карман пошире распахивать. У царя он решил мудро не воровать, а вот с меня содрать по максимальной ставке.

Островерхов хмыкнул.

— Признаться, Дмитрий Алексеевич, с тех пор, как великий князь снял с должности управляющего этой службой, и не назначил нового, никто сюда и носа не совал. У вас в княжестве есть еще две службы в таком же положении — где руководят царские люди. Но там все по закону, я лично проверял, пока вы на прием к государю ездили.

Готовился, молодец. Не зря я хвалю Нестора Петровича. Ведь княжество — уже не его юрисдикция. Однако раз управление находится в столице, у градоначальника есть некоторые возможности для проверок.

— Это правильно, — кивнул я. — А что до бояр, так возведем. Были бы должности, а желающие их занять обязательно найдутся. Что с заместителем?

— Едет, — поспешно доложил Островерхов. — Должен прибыть через десять минут.

— Тогда пройдемте пока погуляем по кабинетам, — предложил я, поднимаясь из-за стола. — Заодно в глаза здешним работникам посмотрим. Не один же Бондарь эту схему придумал, у него должны быть подельники. Рука руку моет, как известно.

Мы прошлись по всему административному этажу, и встреченные нами люди поспешно бросали свои занятия, чтобы поклониться и дождаться разрешения либо возвращаться к своим делам, либо ответить на вопросы.

Особой нужды общаться с сотрудниками не имелось — «Оракул» предоставил мне всю необходимую информацию заранее. Так что уже встречаясь с Трофимовым, я прекрасно представлял, что меня здесь ждет.

Сергей Олегович отвечал только за саму дорогу, вел ремонт и прокладывал новые, а уже коммунальщики все это обслуживали. По сути, надстройка, которую выделили в отдельную службу с полвека назад. И, в принципе, можно было бы их слить в одну компанию обратно, но это уже за пределами моих полномочий.

Наконец, мы спустились на первый этаж, где располагалась приемная, и к нам подвели невысокого щуплого мужчину в приличном классическом костюме. Градоначальник при виде его сразу же представил мне заместителя Бондаря.

— Хмелев Тимур Геннадьевич, заместитель начальника коммунальной службы Красноярского княжества по хозяйственной части, — произнес Нестор Петрович, и я кивнул подошедшему к нам человеку.

— Поздравляю вас, Тимур Геннадьевич, — сказал я. — С этого момента вы — временно исполняющий обязанности главы коммунальной службы Красноярского княжества. Если, конечно, не хотите отказаться от возложенных на вас обязанностей.

Хмелев достал из внутреннего кармана футляр с очками и, нервно протерев стекла, надел их на нос. Глядя на меня чуть подслеповато, царский человек поклонился в пояс.

— Благодарю за доверие, князь, — произнес он неожиданно грубым низким голосом. — И обещаю не подвести. Прикажете приступать?

Я улыбнулся в ответ.

— Работайте, Тимур Геннадьевич, — жестом отпустил я его, и тот с явным облегчением отправился к лестнице на второй этаж.

С минуту мы еще дожидались, когда прибудут царские службы. Еще пару минут передавали дела и полученные сведения, а потом я, наконец, сел в «Монстра». Островерхов двигался на своем автомобиле, и хотя я уже пару раз предлагал подвезти градоначальника, Нестор Петрович неизменно отказывался.

Вот начальника департамента по социальной работе, который тоже остался без куратора, я бы был готов произвести в боярское сословие прямо сейчас. Но так он один такой — действительно достойный человек.

Где новых бояр брать для других дел? Оголять верные Казанскому княжеству семьи потомственных Слуг?

Так одной верности тоже мало. Не справится сын Степана Витольдовича, не видать ему боярства. Одной только верности недостаточно, нужны навыки, знания. Дергать же сотрудников из «Руснефти» тоже не вариант. Во-первых, нефтяная промышленность это отдельный вид деятельности, разбираясь в котором можно быть совершенно непригодным для других дел. Во-вторых, ресурсы отца — это ресурсы отца, не мои. Алексей Александрович, разумеется, не откажет, но лучше справиться своими силами. Иначе я получу недовольство красноярских жителей, приглашая править ими посторонних, и к тому же, покажу себя неспособным решать проблемы самостоятельно, а только отцом прикрываясь. Ни тот, ни другой исход нельзя назвать хорошим.

Кадровый голод осложняется еще и тем, что возводить в боярское сословие нужно Слуг рода. А закон не допускает даровать боярство роду, который отслужил меньше года. То есть и начальника департамента по социальной работе тоже просто так боярином не сделаешь, а идти в Слуги он имеет полное право отказаться. Не говоря о том, что государь может запретить, так как социальная служба — государственная, и терять толкового начальника Михаил II может не захотеть.

Да, царь мне благоволит, но до известного предела.

Погруженный в эти размышления, я доехал до департамента. Машина Островерхова уже припарковалась у входа, и градоначальник выбрался наружу.

— Приехали, князь, — напомнил мне Виталя, обратив внимание, что я сижу без движения.

— Да, — кивнул я, и дернул ручку двери.

А ведь Красноярск хоть и пострадал во время мятежа, но далеко не самое сложное княжество. В том же Хабаровске творится черт знает что — Семен Константинович соврать не даст.

Пройдя по аккуратно вычищенный дорожке, я вошел в открытую охраной Романовых дверь.

Внутри здание выглядело хорошо. Чувствовалось, что государь на свои службы денег не жалеет: в воздухе плавал аромат свежего ремонта. От деревянных панелей веяло свежим лаком.

— Рады приветствовать вас, князь Романов, — поклонилась мне молодая девушка в униформе социального работника. — Прошу за мной, Дмитрий Алексеевич.

Мы прошли по длинному коридору со стенами, выкрашенными в светло-розовый цвет. Множество дверей сейчас было закрыто, все-таки нерабочие дни. А в самом конце девушка провела нас в приемную начальника.

— Евгений Александрович, — постучав по двери в кабинет, доложила социальный работник, — к вам Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский, и Нестор Петрович Островерхов, градоначальник Красноярска.

Я услышал шорох бумаг, и скрип кожаного кресла, прежде чем створка распахнулась.

Войдя внутрь, я улыбнулся шагающему навстречу пожилому мужчине. Двигался он немного скованно, левую руку поджимал к груди — следствие ранения сухожилий.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес он с поклоном. — Рад приветствовать вас в своем кабинете. Нестор Петрович, — боярину достался куда менее глубокий кивок. — Прошу, господа, располагайтесь.

Кабинет был оставлен довольно аскетично, хотя техника была современной, чувствовалось, что для Евгения Александровича она скорее все еще не слишком понятная машинерия. Не все поспевают за прогрессом в его возрасте, но уже тот факт, что все необходимое для работы в социальном департаменте имелось, говорило о том, что Михаил II о своих людях помнит и заботится.

— Благодарю, Евгений Александрович, — на правах старшего по титулу, кивнул я, садясь в кресло напротив стола начальника. — Присаживайтесь, у нас будет долгий и важный разговор.

Выждав, когда и Нестор Петрович опустится в кресло, Астахов сел на свое место и сложил руки на столешнице. И снова я заметил, что левая рука у него практически не гнется.

— Чем могу быть полезен князю Красноярскому? — уточнил Евгений Александрович.

Я кивнул.

— У меня есть два важных вопроса, которые я хотел бы с вами обсудить, — заговорил я. — Во-первых, мне нужно знать, чем я могу вам и вашей службе помочь. Как мне стало известно, великий князь Измайлов не слишком рвался проявлять заботу о подданных. И я хочу исправить этот момент, поэтому готов выслушать, какой помощи и в каком объеме ваш департамент ждет от князя Красноярского.

Астахов выслушал меня внимательно, его глаза не отпускали моего лица. Какая-то мысль в них мелькнула, но делиться ей начальник департамента не стал. Вместо этого ответил мне:

— Дмитрий Алексеевич, я занимаю свой пост без малого уже полвека, — заговорил Евгений Александрович, после чего покачал больной рукой: — С тех пор, как государь комиссовал меня из армии по ранению. И пока что действительно не видел желания княжеской власти содействовать моей работе. Я стар, но не глуп. Чего вы хотите добиться, придя сюда?

Нестор Петрович вскинул бровь, глядя на меня. Учитывая, как я до сих пор обходился с теми, кто пытался говорить со мной в подобном тоне, Островерхов явно ожидал очередной вспышки гнева и последующего разбирательства с виновником. Но я не сопливый юнец, чтобы не распознать адскую усталость за этой нарочито грубой прямотой.

— Я изучил отчеты вашего департамента, Евгений Александрович, — проговорил я в ответ. — И вижу, что есть места, где моя власть могла бы пойти вам напользу. Например, это касается обеспечения доступа сел и деревень к благам цивилизации. Чтобы и ваши сотрудники могли вовремя добираться до своих подопечных, и мои подданные имели возможность вовремя обратиться к вам за помощью. Сегодня я отдал распоряжению Трофимову Сергею Олеговичу о закупке необходимых материалов для проведения и ремонта транспортных артерий в княжестве. Когда погода позволит, мы начнем восстанавливать разрушенные дороги и проложим новые.

Астахов вновь слушал очень внимательно. Нестор Петрович, как я видел, тоже заинтересовался. Он и сам ратовал за свою малую родину, так что в его глазах я явно набрал еще чуточку уважения. Островерхов-то уже знает, что слов на ветер я не бросаю.

— Также мне известно, что под вашей рукой держатся на плаву два приюта, — продолжил я. — Но финансирование, которое выделяет государство, обеспечивает самый минимум удобств и условий. А ведь эти дети — наше с вами будущее. И я хотел бы знать, какая конкретно помощь им нужна, чтобы наладить комфортную жизнь, и выйти в люди по достижении совершеннолетия. Возможно, нанять учителей, может быть, закупить что-то сверх положенного по государственной программе? Сейчас у них, по сути, две дороги — бандитизм и армия. Я бы хотел предоставить детям большую свободу выбора.

Евгений Александрович кивнул, но сразу отвечать не стал. Подумав немного, начальник департамента аккуратно переложил нерабочую руку под стол, прежде чем продолжить разговор.

— Что ж, вижу, вы действительно заинтересованы в том, чтобы сделать Красноярск снова пригодным для жизни, — вздохнул он. — И помощи от вас мы будем очень рады — любой, насколько вы решитесь нам помогать. Однако прямо сейчас я не готов предоставить вам список всего необходимого. Быть может, вы дадите мне несколько дней на подготовку, а я пришлю вам бумаги?

Островерхов снова глянул на меня. Не таким он привык меня видеть, но это даже и хорошо. Пусть станет свидетелем, что я действительно ценю хороших и достойных людей в княжестве. Завтра об этом уже будет знать все боярское общество Красноярска. Глядишь, и сами задумаются над своим поведением.

— Полагаю, времени до конца праздничных выходных вам хватит? — уточнил я.

— Более чем, Дмитрий Алексеевич, — ответил, наклонив голову, Астахов.

— Хорошо, в таком случае я перейду ко второму вопросу, который хотел бы вам озвучить, Евгений Александрович, — сказал я, не сводя взгляда с собеседника. — Как я уже сказал, я изучал вопрос вашей работы, и не мог не заметить, что вы — крайне компетентный человек. И потому я хочу предложить вам и вашей семье перейти в Слуги рода Романовых с дальнейшим выдвижением в боярское сословие.

Нестор Петрович шумно втянул воздух ноздрями. Но вмешиваться в диалог не стал, хотя ему наверняка имелось, что мне высказать по этому поводу.

Евгений Александрович же криво усмехнулся.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, но я уже давал однажды присягу государю Русского царства, — произнес он, гордо держа подбородок и глядя мне в лицо. — И изменять ей не стану ни при каких условиях.

Я улыбнулся в ответ.

— Вот именно поэтому я и сделал это предложение, Евгений Александрович. Прошу вас все же подумать над моими словами. Если хотите — посмотрите на дела мои и моего рода. Вряд ли вы найдете род более верный государю и Русскому царству. Но решение, разумеется, только ваше, и я приму любой ваш ответ.

Астахов кивнул мне с легкой улыбкой.

— Мой ответ не изменится, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Я знаю, что вы наводите в Красноярском княжестве порядок жесткой рукой, но мне также известно, что жар и пыл быстро проходят. Становится вашим Слугой не стану, я уже служу там, где мне лучше всего. Здесь мое место, на нем я прожил жизнь, и ничего менять в этом отношении не стану. Но помощь от княжества, разумеется, приму с радостью.

— Что ж, — поднявшись из кресла, сказал я. — В таком случае жду список необходимого. До свидания, Евгений Александрович.

— До свидания, Дмитрий Алексеевич, Нестор Петрович, — вновь поклонился нам начальник департамента, и мы покинули его кабинет.

Уже оказавшись на улице, Островерхов задал мне вопрос, который спросить ему явно не терпелось еще в кабинете.

— Дмитрий Алексеевич, зачем вам такой Слуга? — произнес он, когда мы шли к машинам. — Я Евгения Александровича знаю уже много лет, он старый сухарь, и верность его всегда будет в первую очередь принадлежать царю, а уже потом вашему роду.

Я улыбнулся, глядя на своего градоначальника.

— А разве не так должны поступать все благородные рода, Нестор Петрович? — спросил я его, и сел в машину, так и не дождавшись ответа.

Островерхов еще долго смотрел вслед моему внедорожнику. А я ощутил, что сегодняшний день не прошел зря. Теперь следовало как следует пообедать, связаться со Святославом Святославовичем и поработать. А потом уже и к Виктории ехать.

Надеюсь, этому свиданию погода никак не помешает.

Глава 20

Урал.

Волков смотрел, как роботы ровными рядами заходят в подготовленные для них машины. Синхронные движения закованных в боевой доспех воинов с оружием в руках навевали ощущение опасности, чуждости.

Святослав Святославович почувствовал себя дикарем, впервые столкнувшимся с использующей строй армией. Эта слаженность пугала где-то на подсознательном, глубинно животном уровне, и Волков улыбался: ведь если его, фактически создателя этих машин, пробирает, каково будет врагам Русского царства?

— Гордишься, сын? — спросил боярин, кладя руку на плечо Святослава Святославовича.

— Да, отец, — ответил тот. — Вот увидишь, результативность наших с Романовым бойцов поразит весь мир, — ответил он. — Первая полностью автоматизированная армия. И ее создали мы.

— На основе вражеской технологии, — спустил сына с небес на землю боярин Волков. — И я очень надеюсь, что англичане не выставят против нас своих киборгов.

Святослав Святославович покачал головой. Опасений отца он не разделял. Да, киборги могли привнести элемент неожиданности на поле боя, однако у Британской империи их все равно не было в таком количестве.

— Главное, чтобы нам дали высадиться, — произнес боярич. — А там никакой враг нас не остановит.

— Если только батарейки не сядут, — подметил глава рода.

Святослав Святославович не стал спорить. Единственную возможность быстро поставить роботизированную армию на поток они с Дмитрием Алексеевичем использовали. В лаборатории, конечно, шла разработка более емких батарей, однако о какой-либо готовности говорить было еще очень рано. Только теории и гипотезы. Про то, чтобы на их основе снабдить несколько подразделений, и речи не пойдет в ближайшие пару лет.

Глядя вслед машинам под управлением «Роя», боярич Волков впервые подумал о том, что эти роботы, возможно, так и останутся единственным приемлемым вариантом.

Потому что княжич, то есть уже князь Романов, придумает что-то совершенно новое. И роботы перестанут быть нужны.

— Поживем увидим, — ответил он, садясь в свою машину.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«Монстр» зарычал, вырываясь из ворот моего особняка. Машина прекрасно держала сцепление с расчищенной от снега дорогой. Сопровождение двигалось синхронно со мной, я не спешил.

Моя невеста задержалась в Енисейске, так что время у меня было. Морозова только что вернулась из своего города, так что можно было спокойно ехать по городу, дожидаясь, когда боярышня приведет себя в порядок.

Результаты сегодняшнего дня откровенно радовали. Во-первых, Волков получил, наконец, документацию Стремнева, и уже вплотную занялся ее изучением. Во-вторых, мы закончили утверждение плана по наноботам для неодаренных. Теперь оставалось только получить оборудование, и можно будет налаживать выпуск первых партий.

Михаил II пока что так и не ответил по поводу передачи мне своих лабораторий. Но это совершенно нормально: у государя сейчас о другом голова болит. Торопить его я не буду, откажется, я все равно своего добьюсь.

Красноярск, украшенный по случаю праздников, мне нравился. Приятно было смотреть на горожан, гуляющих в парках. Заново открытые после кризиса безвластия заведения плотно забиты. На улицах атмосфера радости и счастья.

Конечно, не все проблемы решены, и впереди еще немало работы, но уже то, что я видел, радовало.

— Князь, — обратился ко мне по связи двигающийся впереди охранник, — в полукилометре авария на перекрестке, нужно объезжать.

— Что случилось? — спросил я, не сбавляя хода.

— Такси врезалось в грузовик. Жертв нет, — отчитался тот.

Да, еще одна беда — пока что заказанные в Поднебесной камеры едут ко мне, и по всему городу сейчас хватает слепых пятен. Так бы сейчас можно было глянуть своими глазами. Однако это и не та проблема, что требует моего личного участия.

— Наряд уже выехал, — продолжил доклад мой охранник. — Будут на месте через три минуты. Предлагаю объехать по параллельной улице.

— Хорошо, так и поступим, — ответил я.

Машина сопровождения включила поворотник и перестроилась в правый ряд, чтобы свернуть. Я последовал за ними.

В Красноярске не было выделенных полос, которыми так активно пользовалось благородное сословие в той же Москве. Слишком маленький у нас город для этого. Да и аристократов во всем княжестве — горстка. Моя земля меньше, чем было великое княжество Измайлова, часть территорий ушла в другие княжества. И необходимости перекраивать дороги не имелось.

«Оракул» тем временем собрал данные об аварии и отложил в папку. Позже посмотрю, как часто у меня случаются такие аварии. Я, конечно, не обязан реагировать на каждый инцидент лично, однако если это не единичный случай, а систематически всплывающая проблема, вмешаться я обязан.

Мы проехали по тихой улочке, где даже в домах не всегда горел свет — хозяева гуляли на праздничных мероприятиях. Я вернул «Монстра» на основное шоссе вслед за машиной охраны, и вскоре мы уже останавливались возле особняка, где поселилась Виктория.

Я свой дом, конечно, выбирал из расчета для жизни вдвоем с Морозовой. Но въехать в него на постоянное место жительства она сможет только после свадьбы. Не стоит дразнить местное общество, подбрасывая им темы для пересудов. А кроме того — таково было решение Инги Валентиновны. Кажется, боярыня не слишком верила, что я удержу себя в руках, если ее дочь будет жить со мной под одной крышей.

Остановив машину перед крыльцом, я заглушил двигатель, и выбрался на улицу. Небо хоть и было по-зимнему темным, однако ощущения мрачности не было. А благодаря освещению по всему Красноярску наоборот получалась достаточно радостная картина.

Григорий уже ждал меня возле дверей особняка. Поздоровавшись со слугой Морозовых кивком, я вошел внутрь.

Горничная приняла у меня плащ, и меня провели в гостиную. Я заказал себе кофе и, заняв свободное кресло, принялся листать новости. С уходом Кристины мои амбиции на бирже нисколько не угасли — теперь команды исполнял «Оракул». На счету красовались приятные цифры, однако настала пора избавиться от нескольких акций, пока они не рухнули в связи с событиями в мире.

Убрав телефон в карман, я допил кофе и поднялся на ноги за секунду до того, как в гостиную вошла боярышня Морозова.

— Дмитрий, — с улыбкой поздоровалась она, — добрый вечер.

— Здравствуй, Виктория, — ответил я, любуясь своей невестой.

Черные кожаные брюки, белая рубашка с рукавом в три четверти и небольшим элегантным вырезом на груди, украшенном воздушным кружевом. Волосы заколоты в толстый высокий хвост, свободно болтающийся за спиной. Довершали наряд высокие сапоги на аккуратном каблуке. С учетом места, куда мы ехали, вполне подходящая одежда.

— Прекрасно выглядишь, — сказал я, взяв девушку за руку и целуя пальцы.

— Спасибо, — чуть тише ответила она. — Мы едем?

— Да, конечно.

Перед выходом на улицу Григорий подал мне длинный черный пиджак, который я помог надеть Виктории. Накинув собственный плащ на плечи, я подал девушке руку и проводил до своей внедорожника.

Через минуту мы уже выезжали за пределы особняка. Виктория откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Я не гнал, помня про ее отношение к быстрой езде, так что машины неспешно двигались через город.

— Как прошла поездка в Енисейск? — спросил я, первым начиная разговор.

Моя невеста хмыкнула в ответ.

— Люди Романовых серьезное подспорье, — произнесла она, бросив на меня взгляд. — Кажется, меня скоро боятся начнут собственные подданные. Не привыкли здесь к такому количеству вооруженных людей.

— Ты без пяти минут княгиня, — пожал плечами я. — Так что привыкнут. Я пока не готов доверять твою безопасность случаю. Вот охватим все княжество тотальным наблюдением…

— И тогда я буду под охраной, — не поддержала моих слов Морозова. — Ведь нужно будет оперативно реагировать на угрозы.

Я улыбнулся в ответ и, взяв ее за руку, погладил по пальцам.

— Вот видишь, ты все правильно понимаешь. А люди привыкнут. Ты ведь не устраиваешь казней и вообще очень добрая и мягкая.

Виктория усмехнулась.

— Порой мне кажется, ты специально не подпускаешь меня к проблемам, где нужно проявлять жесткость, — сказала она, тоже поглаживая мои пальцы.

Я кивнул, не отвлекаясь от дороги.

— Это действительно так. Хватит и того, что меня побаиваются, а к тебе должны проникнуться. Чтобы к тебе, как к сострадательной и мягкой, всегда могли прийти с просьбами и жалобами, — пояснил я. — Ты не согласна?

Моя невеста ответила не сразу. Мы проехали целый квартал, прежде чем Виктория, наконец, заговорила:

— Я все прекрасно понимаю, — сказала она, чуть наклонив голову. — И меня не беспокоит, что рядом со мной постоянно готовые к бою защитники. Однако это усложняет работу с подданными — мне часто приходится взаимодействовать с простыми людьми, а они откровенно говоря побаиваются твоих солдат.

— Это временно, — ответил я, сворачивая вслед за головным внедорожником на загородную трассу. — Пройдет не так много времени, и они будут рады присутствию бойцов Романовых на улицах и в учреждениях. Безопасность нельзя переоценивать.

— С этим не поспоришь, — хмыкнула Морозова. — Просто люди и так запуганы.

Я кивнул, чуть прибавляя скорости.

Загородная трасса была расчищена — несмотря на то, что коммунальщики пытались задрать цены, свои обязанности они исполняли прекрасно. Иначе им нечего бы было мне предъявлять, а так — работа выполнена, извольте, князь, оплатить.

— Князь, подъезжаем, — сообщил мне охранник из головной машины.

— Хорошо, — ответил я.

Виктория смотрела в окно на сплошную стену темного леса. Отсюда пока еще не было видно света прожекторов, но вскоре показалась огромная проплешина частично заснеженного поля.

На губах моей невесты появилась улыбка, когда она рассмотрела маленький ипподром, выстроенный рядом с конюшнями. Владелец с радостью согласился подготовить для нас все на достойном уровне — не так часто у него зимой были посетители.

— Ну что, боярышня Морозова, готовы прокатиться на более историчном транспорте? — спросил я, заезжая на расчищенную парковку.

— С радостью, князь Романов, — ответила она, не прекращая улыбаться.

И пока охрана разбредалась по территории, я вышел наружу и обошел «Монстра», чтобы открыть дверь своей невесте. Виктория легко выпорхнула на улицу, едва касаясь пальцами моей ладони.

К нам тем временем уже спешил хозяин. Маленького роста и при этом стремящийся к идеальной форме шара, он на ходу снял с головы меховую шапку и поклонился в пояс.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился он ко мне, — я рад вас приветствовать. Виктория Львовна, добро пожаловать.

Морозова одобрительно улыбнулась, я же кивнул.

— Добрый вечер, Николай Тимофеевич, — ответил я. — Надеюсь, все готово для нашей прогулки?

— Разумеется, князь, — с готовностью отозвался тот. — Лошадки уже ждут вас, пройдемте, покажу и все расскажу.

Смирнов был одним из немногих предпринимателей, которые не убежали из Красноярска с гибелью великого князя Измайлова. Ему просто стало жалко своих коней. И когда мы прошли к отапливаемым стойлам, я его прекрасно понимал.

Животные были прекрасно ухожены, по одному взгляду становилось ясно, что о них заботятся. На то, чтобы содержать почти сотню голов, уходит немало средств, однако Николай Тимофеевич зарабатывал немало в более теплый сезон.

На нас с Викторией кони смотрели с любопытством. Однако Смирнов сразу повел нас вперед, на ходу кратко рассказывая про каждую лошадь в своей конюшне.

— А в выставках участвуете? — спросила моя невеста, когда мы прошли почти половину стойл.

— Конечно, Виктория Львовна! — заметно приободрился Смирнов. — Я и вам подобрал призеров! Не извольте сомневаться, они спокойные, послушные. Для начинающих — идеальный вариант.

Сотрудники ипподрома вывели к нам пару оседланных коней. Для меня, само собой, воронового, для Морозовой — белого. Смирнов лично при нас все проверил, чтобы не возникло никакой ошибки, затем помог моей невесте взобраться в седло.

— Ну как ощущения? — спросил я у Виктории.

Моя невеста улыбнулась, поправляя поводья.

— Все прекрасно, — ответила она. — Как насчет небольшого заезда на скорость?

Я усмехнулся в ответ, ведя своего коня под уздцы.

— Николай Тимофеевич, подойдет для забега дорожка? — уточнил я, обернувшись к Смирнову.

Тот поспешно закивал.

— Разумеется, князь, — сообщил он. — Специально все расчистили, проверили. Погода сегодня отличная, так что можете совершенно спокойно разгоняться. Кони справятся, так что можете не переживать о них.

Мы с Викторией выехали на ипподром, и я взобрался в седло.

— Признаться, из меня не самый лучший наездник, — сообщил я, поглядывая на довольно улыбающуюся невесту.

— Зато я — отличный! — посмеялась она. — Пройдем шагом, чтобы ты привык к коню и седлу, а потом уже посмотрим на забег.

Кивнув, я позволил боярышне давать мне советы и поправлять движения. О том, что в детстве Виктория Львовна владела конем, я прекрасно знал. Собственно, потому мы сюда и приехали — чтобы Морозова могла расслабиться и насладиться отдыхом.

И мы катались практически до десяти вечера, не загоняя коней, больше шагом. Но оба получали удовольствие от процесса. Сотрудники дежурили рядом, чтобы в случае необходимости прийти на помощь, однако для одаренных любое падение с лошади — всего лишь повод посмеяться над собственной неуклюжестью.

— Спасибо, Николай Тимофеевич, — искренне поблагодарила Виктория хозяина, когда мы вернули коней в стойла. — Я прекрасно провела у вас время.

Смирнов глубоко поклонился, старательно пряча довольную улыбку. Он нам угодил, мы всем довольны — а это значит, что с его маленьким предприятием все будет в порядке.

— Что вы, Виктория Львовна, для меня честь — принимать вас у себя в гостях, — заверил он.

Посадив Морозову обратно в машину, я завел двигатель и, прежде чем мы тронулись, почувствовал на своих губах крепкий поцелуй. Моя невеста не сразу отстранилась, так что я успел даже приобнять ее за талию.

— Спасибо, Дима, мне действительно очень понравилось, — прошептала она, обнимая меня за шею руками. — Это было прекрасное свидание.

Я улыбнулся в ответ, не спеша убирать руки.

— Нас еще ждет ужин в ресторане, — напомнил я. — Если ты, конечно, еще не устала?

— Нисколько, — покачала головой она. — После такой замечательной прогулки у меня сейчас мозг столько эндорфина выделяет, что я полна сил. И как раз проголодалась на свежем воздухе.

Я кивнул, и мы расцепили руки.

— Тогда пристегнись, пожалуйста.

Обратный путь оказался еще короче, чем дорога к Смирнову. А когда мы уже подъезжали к Красноярску, я заметил, что моя невеста до сих пор смотрит через лобовое стекло с улыбкой.

До ресторана, арендованного мной до утра, мы домчались с ветерком — улицы были практически полностью свободны от машин, так что никаких проблем не возникло. А, оказавшись внутри заведения, я сразу же велел подавать нам заранее заказанные блюда.

И глядя на свою невесту, аккуратно разделывающую форель, я наслаждался вечером.

Время, проведенное в Красноярске, нравилось мне значительно больше, чем столичное. И, кажется, Виктория была со мной солидарна.

— Здесь неплохо готовят, — заметила Морозова, откладывая приборы на тарелку, и протягивая руку к бокалу.

Я кивнул с улыбкой.

— Да, согласен, — сказал я. — К счастью, работники не уехали, когда все началось, и нам с Островерховым удалось возродить заведение. До меня этот ресторан считался одним из лучших. А теперь, надеюсь, после нашего визита, посетителей станет побольше.

Морозова хмыкнула, после чего пригубила вишневого сока.

— Полагаю, нам следует появляться в таких местах почаще, — произнесла она негромко. — Может быть, не каждый вечер, но хотя бы раз в неделю.

— Рад, что ты тоже так думаешь, — улыбнулся я. — Я пока не загадываю так далеко, но после свадьбы — непременно устроим небольшую экскурсию по Красноярским ресторанам.

Она протянула руку и взяла меня за запястье. На губах моей невесты возникла улыбка, а на щеках проступил румянец.

— Всего две недели, — едва слышно сказала она.

— И целая жизнь впереди, — ответил я, отвечая на ее поглаживания. — Долгая и счастливая.

В своих словах я был уверен. И сделаю так, чтобы они стали правдой.

Глава 21

Утро началось с чашки крепкого кофе и просмотра отчетов «Оракула».

За минувшую ночь силы Русского царства стянулись на северо-запад страны для победного наступления на территории Британской империи. Приведены в режим повышенной готовности пограничные войска. Наши роботы уже дожидались своего часа, доставленные во временное расположение формирующейся кнжеской армии.

Закрыв общую по стране вкладку, я взялся за отчет искусственного интеллекта по поиску ключников. Пока что у меня на руках были доказательства участия только уже найденных членов ордена Януса. Остальное — лишь косвенные улики.

Однако из того, что удалось накопать, выходила примерно следующая картина — только один член ордена в стране, обязательно либо управляющий службами государственной безопасности, либо вхожий к правителю. И список, увы, пока что был слишком обширным.

Наблюдение шло за каждым возможным участником общества, но пока что все было глухо. Однозначно я мог сказать, что в Русском царстве у них больше нет своего человека, как, собственно, и в Британской империи. Карл IX воспользовался устранением Виндзора и теперь массово проводил перестановки, удаляя всех, с кем был нейтрален опальный лорд.

Да, шла война, и Лондону следовало отбивать атаки. Но его императорское величество пока что только приводил армию в боеготовность и казнил морских офицеров, отказавшихся выходить на боевое дежурство под ракеты русских «Северянинов-65». На освобожденные должности, само собой, всходили уже верные лично Карлу люди. Так что кризис британских монарх сумел реализовать для укрепления своих позиций.

Отложив планшет, я откинулся на спинку кресла и, глядя в окно, допил первую чашку кофе. Поставив посуду на силовое поле, с помощью дара налил новую порцию. И, вновь вооружившись планшетом, продолжил чтение.

Стремнев проделал огромную работу, чтобы выявить тонкости магической системы. Однако кое-какие пятна, разумеется, остались. В частности, боярич так и не понял, как именно определяется, что за атрибут получит новая благородная семья. Но это нормально, все-таки это было его хобби, к тому же большинство семей вели родословную от дня, когда магия появилась на здешней Земле. Новых семей с тех пор возникло не так много, чтобы набрать достаточную статистику. А о новых уникальных дарах с тех времен никто и не слышал, либо это не афишировалось, как в случае с Ерофеевым. Хотя его семья как раз из числа восстановленных, и вряд ли его способности можно считать за новый дар.

Как бы там ни было, основы, необходимые для разработки наномашин, пригодных к употреблению одаренными, у меня теперь появились.

Потребуются эксперименты, разумеется, я не настолько доверяю своему биологическому брату, чтобы не проверить его выкладки. Тем более, когда от успеха стоят не просто жизни верных государству людей, а и моих родственников. Ведь первыми, кого я обеспечу своими наноботами — Романовы и Демидовы.

В дверь кабинета постучались.

— Войдите, — разрешил я, не отрывая взгляда от оцифрованных документов Стремнева.

Проверять, кто хотел войти, мне не требовалось. Опасности я не ждал, весь дом наводнен охраной Романовых. К тому же мы установили датчики слежения, и «Оракул» не сводил взгляда с моего дома.

— Князь, пора на завтрак, — оповестил меня Виталя. — Гости уже собрались.

— Хорошо, сейчас спущусь, — кивнул я.

Пока я постигал науку управления у Руслана Александровича, решил перенять его привычку устраивать подобные встречи со своими боярами. Это отличный способ и выслушать всех, и заодно показать себя, напоминая о своей власти.

Так как дергать бояр каждое утро было попросту неразумно — им нужно не только передо мной кланяться, но и работу делать — назначил два дня в месяц, когда главы боярских родов обязаны завтракать со мной.

Разумеется, «Оракул» позволял общаться удаленно, однако до момента, когда подобная связь войдет в привычку, уйдут долгие годы. Менталитет об колено не сломаешь. А традиция совместного приема пищи дожила до сегодняшнего дня практически без изменений с древнейших времен.

И с ней нужно считаться. Потому что на моей стороне сила, однако я здесь слишком мало живу, чтобы стать своим. А это нужно исправлять — в том числе и таким способом.

Хотелось бы, конечно, встречать подданных и в джинсах с футболкой, но это бы настраивало их на неформальный лад. Однако поступать таким образом было бы неправильно: все же рабочая встреча. Поэтому, как учила Ирина Руслановна, настаивая на форме домашней одежды мужчин Романовых, выбор у меня был классический: белая рубашка, черные брюки с гербом Красноярска на пряжке кожаного ремня, перстень с моим личным гербом, строгие туфли. И, разумеется, часы.

Двое бойцов сопровождения присоединились ко мне за дверью кабинета. Мы вместе спустились по лестнице и направились к раскрытым дверям столовой.

Гости уже собрались — все двадцать два человека, включая мою невесту, чье место располагалось по левую руку от меня. Естественно, все бояре не садились, а ждали у своих кресел.

— Доброе утро, господа, — поздоровался я первым, проходя к своему трону на небольшом возвышении.

Мне ответили разрозненные голоса, но открытой неприязни я не уловил. Первым опустившись на сидение, я дал знак, и присутствующие заняли свои кресла.

— Итак, — заговорил я с улыбкой, обводя взглядом собравшихся, — я рад, что все вы сегодня отложили свои дела, чтобы разделить со мной трапезу. В будущем подобные завтраки станут доброй традицией. А пока что рад сообщить всем приятные новости.

Пока прислуга ставила передо мной блюдо с едой, я промолчал, подмечая, что мне удалось привлечь внимание публики.

— Начну с главного для нашего княжества, — продолжил я, не спеша хвататься за приборы. — Я закрыл вопрос с участием Красноярска в идущей войне с Британской империей. Привлекать дополнительные силы или людей нам не понадобится. Красноярск свой долг перед Русским царством полностью выплатил. Однако, если среди вас или ваших людей найдутся добровольцы, препятствовать я им, разумеется, не стану.

Само собой, никто не бросился тут же догонять армию. Война была далеко, и никого из присутствующих не касалась напрямую. Они даже своего великого князя не поддержали во время мятежа, что уж говорить про царя и его амбиции за рубежом.

— А теперь к менее приятным новостям, — выдержав паузу, чтобы бояре немного расслабились, заговорил я. — У нас имеются свободные предприятия, которые лишились кураторов. И эти дыры необходимо закрыть как можно скорее. Так как на место Хоркина у меня уже имеется претендент, я жду ваших предложений, господа. Само собой разумеется, глава рода не должен заниматься сразу несколькими службами. Но у вас есть дети. Быть может, кто-то из них готов к столь ответственной работе?

По задумчивым лицам было заметно, что такая перспектива им уже приходила в голову, но до сих пор они не рассматривали ее всерьез. Вероятно, ожидали, что я все дыры буду закрывать с помощью своей семьи.

— Я даю вам три дня, чтобы обдумать этот вопрос, — произнес я, подводя итог разговора. — Потом ознакомлюсь со всеми кандидатами. И приму решение. Напоминать об ответственности за недобросовестное исполнение обязанностей вам не буду. Вы все люди взрослые, и все понимаете.

Судя по тому, как сглотнул сидящий на другом конце стола по левую руку от меня боярин Варяжский, расправа над Хоркиным и судьба Красовского его впечатлили. Впрочем, с Варяжским как раз все было в полном порядке. Он отвечал за связь в Красноярском княжестве, и мы уже утвердили план работ по дальнейшему развитию моей земли.

— А теперь предлагаю насладиться завтраком, — произнес я с улыбкой. — Виктория, обязательно попробуй эти замечательные хрустящие булочки с местным брусничным вареньем. Если вам понравится, я подумаю о том, чтобы вложиться в это предприятие.

Морозова кивнула, принимая мое предложение.

Несколько минут над столом звучал только шум приборов, да изредка прислуга убирала посуду.

Наконец, я перешел к кофе, и поглядывал на своих бояр.

Сосредоточенные лица, совсем негромкие разговоры между собой. Довольным пока что выглядел один Островерхов, сидящий ко мне ближе остальных.

— Нестор Петрович, — обратился я к градоначальнику своей столицы, — вскоре ко мне начнут пребывать люди со всей страны, пока что соискатели. Неплохо было бы обеспечить их жильем.

— Не переживайте, Дмитрий Алексеевич, всех обеспечим, — кивнул тот, намазывая булку маслом.

Таким образом еще раз подчеркивая свою приближенность ко мне. Он один меня не боится.

— Кстати, об этом, — улыбнулся я, поворачиваясь налево. — Григорий Семенович, как обстоят дела с помеченным под снос жилым фондом?

Григорий Семенович Первачев курировал княжескую градостроительную службу. И в его ведомости находились все строения на моей земле.

— С нашей стороны все исполнено, Дмитрий Алексеевич, — отложив в сторону нож и вилку, ответил боярин. — Весной мы еще раз проведем полную проверку, и наши строители смогут приступить к работе. Новые здания внесены в план городов княжества, все необходимые бумаги собраны.

— Это хорошо, — улыбнулся я. — И раз уж мы заговорили о жилом фонде, предлагаю начать формировать отчет о коммерческой недвижимости. Сколько, кто арендатор, какие условия. Нам всем в скором времени предстоит еще побороться за привлекательность княжества для инвестиций других земель и родов. И нужно быть готовыми, когда нам начнут поступать предложения.

— Думаете, кто-то поедет к нам? — подал голос Сергей Олегович Трофимов.

— Конечно, у меня уже имеется несколько серьезных предложений, — подтвердил я. — Однако в первую очередь я хочу быть абсолютно уверен, что нашим подданным самим хватает всего, и лишь после этого можно запускать чужих. Так что наплыв в этом году будет ощутимым, и нам всем предстоит поработать, чтобы инвестиции в наши земли поступали в нужных нам объемах, но при этом не разрушили нашего княжество изнутри.

— Мы могли бы привлечь людей из других земель бывшего великого княжества Красноярского, — негромко заметил боярин Варяжский.

— Это возможно, — согласился я. — Однако в первую очередь считаю необходимым разобраться с уровнем собственной безработицы. Сейчас у нас имеется слишком много свободной рабочей силы, которая нигде не задействована. А ведь людям нужно на что-то жить, с чего-то платить налоги. Если вовремя не решить эту проблему, у нас появятся не только черные трудовые рынки, но и рост преступности. А я не хочу казнить тех, на ком мы могли бы заработать, если бы просто потрудились предоставить все условия.

Разговор плавно перетекал в рабочее русло. Бояре оживали, потихоньку внося замечания и предложения. Я слушал внимательно каждого, давал ответ, если он у меня был готов, либо назначал кого-то для решения вопроса.

Так что к концу завтрака, растянувшегося на добрые полтора часа, мои бояре покидали особняк не только загруженные новыми задачами, но и чувствующими себя причастными к внутренним делам Красноярского княжества. И это был крохотный шажок вперед.

— Ты был великолепен, — заметила Морозова, оставшись со мной наедине.

— Думаешь? — усмехнулся я, обнимая ее за талию.

Виктория склонила голову набок.

— Не сразу, но месяцев через шесть каждый из них ощутит разницу в своей жизни, и то, как ты прекрасно справляешься со своими обязанностями князя. А значит, и работать будут лучше, — проговорила она негромко. — Если, разумеется, ты не планируешь больше устраивать казней и исключений из боярского сословия.

— На страхе далеко не уедешь, — подтвердил я. — Кнут они увидели, теперь будут смотреть на пряник.

Моя невеста улыбнулась, после чего поцеловала меня в угол губ. Несколько секунд мы стояли, обнимая друг друга, пока Виктория не вздохнула.

— Мне пора возвращаться в Енисейск, — сказала она. — И вряд ли я доеду до Красноярска раньше конца недели.

— Большие планы? — уточнил я, не сводя взгляда с невесты.

— Нужно проехать по деревням и проверить, как там что, — немного помрачнев, ответила Виктория. — Я, конечно, оставляла распоряжения, но толковых заместителей сейчас не найдешь. Приходится пока что брать из местных, а их нужно проверять, хотя бы первое время.

Я улыбался, глядя на Морозову. Мне нравилось, как она едва заметно хмурит брови, от этого ее лицо становилось сосредоточенно-серьезным. И чертовски милым.

— Романов, ты втянул меня в такие сложные дела! — притворно стукнула она кулачком по груди. — Я же хотела заниматься наукой, а теперь управляю целым княжеским районом!..

— Я тоже не планировал становиться князем, — ответил я. — Но кто, если не мы? Главное, держи охрану при себе. Мало ли что может случиться.

— Разумеется, твои люди всегда будут рядом со мной, — серьезно кивнула моя невеста. — Там даже машины не везде могут нормально проехать. Так что сильные мужские руки к месту. И раз твои заняты княжеством, буду пользоваться твоими солдатами.

Я улыбнулся, целуя кончик ее носа.

— Ничего, я уже поговорил с Трофимовым, — сообщил я, — как погода позволит, начнем строить человеческие дороги до каждого поселка в княжестве. Заодно и сеть им проведем. А там и оглянуться не успеешь, станет Красноярское княжество одним из лучших в Русском царстве.

— Обещаешь? — прикусив губу и вскинув бровь, наигранно капризно уточнила Виктория.

— Разве я когда-нибудь тебя обманывал? — улыбнулся я в ответ, глядя, как ее лицо меняет свое выражение на смеющееся. — У моей принцессы должна быть самая лучшая пещера, иначе что я за дракон такой?..

Мы посмеялись, не разрывая объятий, но все же пришлось отпускать Викторию. Морозова еще раз поцеловала меня в губы и, накинув на плечи плащ, выпорхнула из моего дома.

Я проводил взглядом три автомобиля с моими гербами. С моей невестой постоянно находился десяток бойцов, и хотя я надеялся, что они не пригодятся Виктории, однако всегда помнил, что на бога надо надеяться, но к берегу грести.

Поднявшись в свой кабинет, я сел за стол и вооружился планшетом. Документы Стремнева я не успел дочитать до завтрака, так что теперь мог спокойно заняться делом.

Прошла пара часов, прежде чем меня вновь отвлекли. Телефон завибрировал, медленно продвигаясь вдоль столешницы. Подняв трубку, я ответил на вызов.

— Князь Романов слушает, Емельян Сергеевич.

Невский заговорил не сразу, я слышал, как хлопает у него дверь. Великий князь Московский, судя по всему, только выставил подчиненного из своего кабинета.

— Дмитрий, мы разобрали аппаратуру невидимок, — сообщил он негромко. — Наши специалисты только что предоставили мне отчет. Я отправляю его тебе прямо сейчас, прочти и выскажи свое мнение.

— Я же уже делал… — начал я, но Емельян Сергеевич меня прервал.

— Это моя личная просьба, князь, — произнес Невский. — У меня есть нехорошие подозрения.

Очевидно, озвучивать их он не мог. Емельяна Сергеевича ведь тоже прослушивают, так что не все секреты он мог рассказывать вслух. Но прятаться от своих же?

— Хорошо, сейчас посмотрю, — ответил я, открывая полученный от великого князя файл.

Нельзя сказать, что царские специалисты оказались плохи. В бумагах было четко расписано, как и почему работает оборудование. Но я понял, что смутило великого князя Московского больше всего.

Куратор Царской Службы Безопасности ответил сразу же, как только прошел первый гудок.

— Да, говори, Дмитрий, — ответил он, когда я перезвонил.

— Германский рейх? — спросил я, не скрывая сомнения.

— Я вылетаю к тебе через час, Дмитрий, — произнес тот. — Обсудим все наедине.

И, не дожидаясь ответа, он положил трубку. А я еще несколько раз просмотрел отчет царских специалистов.

И их вывод, что невидимок разработали в личных лабораториях принца Германского рейха Герберта фон Бисмарка.

Глава 22

Москва.

Машины Царской Службы Безопасности сорвались с места, вздымая колесами легкие облака гари от сожженной резины.

Пять бронированных внедорожников сопровождения, заполненные бойцами, и лимузин великого князя Московского между ними потянулись от Кремля в сторону аэропорта, где уже заканчивал предполетную подготовку самолет Невского.

Рейс на Красноярск согласован со службой контроля полетов, люди великого князя грузят вещи — набиралось немало, Рюриковичи налегке не путешествуют.

Пробки Невскому помехой не были — привилегии великих князей пока еще действуют. Так что не прошло и часа, как лимузин уже останавливался перед трапом самолета.

Пассажирская дверь распахнулась, и прямо из воздуха внутрь салона ударили несколько сотен пуль, выпущенных с трех точек на расстоянии в сотню метров. Выстрелы грохотали, летели выбитые искры, но самих стрелков словно не существовало.

Из машин сопровождения никто не полез наружу, и нападавшие, оставаясь под покровом невидимости, не отвлекались, продолжая расстреливать пулеметные ленты, пока патроны не кончились.

— «Рой», — произнес приказ Емельян Сергеевич, — захват цели.

Прожекторы аэропорта повернулись в сторону невидимок, изменили спектр света, и три фигуры, будто нарисованные фиолетовым карандашом, оказались подсвечены. Стало заметно, как они бросают израсходованные коробки с патронами и спешно подцепляют новые.

— Взять живьем, — вновь заговорил великий князь Московский.

Из салона самолеты выпорхнули незаметные глазу бойцы, и только попав под свет прожекторов, они осветились таким же фиолетовым сиянием. На запредельной для человека скорости бойцы настигли только начавших отступление невидимок.

Звон металла, скрежет вспарываемой брони, и вот на снег, брызжа кровью из тяжелых ран, извлечены бывшие невидимки.

— «Рой», обеспечить сохранность жизни пленников. Никого не подпускать без моего личного приказа.

Вся схватка от начала стрельбы до нейтрализации нападавших заняла меньше двух минут.

Емельян Сергеевич вышел из салона самолета и скинул с себя униформу собственного слуги. К задержанным уже мчался на всех парах Ерофеев.

— Что скажешь, государь? — спросил Невский, бодро спускаясь по трапу.

Михаил II, наблюдавший за всем из безопасного Кремля, хмыкнул.

— Скажу, что пора вызвать Дмитрия обратно в столицу, — проговорил государь. — Романову пора занять свой пост нашего научного руководителя. Емеля, — тут же сменил тему он, — вытряси из этих шакалов все. Я хочу знать знать, кто они, откуда, где учились, и даже сколько раз мочились в кроватку в детстве. Ты меня понял?

— Понял, государь, — ответил великий князь Московский, — сейчас Ерофеев их подлатает, и в моих подвалах они живо разговорятся.

Царь отключился, и куратор Царской Службы Безопасности хмыкнул, наблюдая, как все еще пребывающие в невидимости роботы Романова тащат нападавших по снегу. Теперь, без своей продвинутой брони, они уже не казались такими смертоносными и опасными. Особенно на фоне бездушных роботов рода Романовых, управляемых «Роем».

Вот теперь у Емельяна Сергеевича будет возможность как следует разобраться в этом деле с невидимками.

Раз и навсегда.

* * *

Германский рейх, личная столичная резиденция принца Герберта фон Бисмарка.

— Как мне это понимать, дорогой внук? — спросил кайзер, швыряя перед принцем на стол газету с кричащим заголовком.

«Истинная любовь наследника. Его высочество Герберт фон Бисмарк замечен в порочащих связях»

Имелись и фотографии обнаженного принца в крайне сомнительной ситуации, и ссылки на видео в сети, где каждый желающий мог ознакомиться с оригинальными материалами лично.

Герберт несколько секунд читал статью, после чего побледнел от гнева и едва сдержал себя в руках, чтобы не разгромить собственную столовую. Но аура члена правящей семьи все же заставила мерзкую газетенку превратиться в прах.

— Кто посмел?! — взревел он, стараясь сдерживаться.

Кайзер однако этой картиной не удовлетворился.

— Кто посмел, дорогой внук? — переспросил он. — Теперь это не имеет никакого значения! Эти кадры сейчас смотрят по всему миру. И ты думаешь, мне удастся замять подобный скандал?! Ты только что подписал себе смертный приговор!.. Рейх никогда не согласится, чтобы ты занял мое место. Ты меня подставил!

Наверное, впервые за долгие годы Вильгельм фон Бисмарк позволил себе явить свой гнев. И Герберт сперва услышал, как скрипят ножки стула под ногами, и только ударившись спиной о стену столовой понял, что его отшвырнуло силой кайзера. И принц понимал, что легко отделался.

— Это позор на всю нашу семью, — произнес, скрипя зубами, кайзер. — Я дал тебе такую жену, а ты вместо этого полетел в Русское царство и завелся там не союзниками, а врагами. Умудрился сбежать от супруги, и теперь все будут говорить только об одном — ты сбежал от жены, чтобы предаваться разврату здесь, на родине, где добрый дедушка покроет твои прегрешения!..

Вильгельм нервно дернул шеей, неглядя на опорочившего династию внука. Выходы, конечно, из ситуации имелись, но ни один не был хорошим вариантом. Подобный позор уже сгубил не один королевский род. И главное — что бы кайзер сейчас не предпринял, даже если найдутся неопровержимые доказательства невиновности Герберта, его политической карьере пришел конец.

— У тебя есть три дня, Герберт, — приняв решение, выдохнул Вильгельм фон Бисмарк, сжимая и разжимая кулаки. — После этого ты будешь официально изгнан из нашего рода.

— Я не виноват, — процедил сквозь зубы тот.

— Это уже не важно. Подготовься сам, передай все имущество мне в личное владение. Мои верные люди обеспечат тебе укрытие, пока я буду проводить расследование. И, поверь, внук, мы найдем виновных. И я приму тебя обратно. Но нам нужно время.

Герберт скривился, но спорить не стал. Кайзер великого Германского рейха все же всесилен не был, это не русский царь, способный развязывать войны и вершить судьбу по своему усмотрению.

Аристократы могли очень скверно повлиять на все дела в Германском рейхе, чтобы заставить неугодного кайзера сложить полномочия. И если порочного принца не изгнать, у немецкой знати будет повод взбунтоваться. А с подобным обвинением определенно еще и церковь подключиться — этим только дай возможность набить карманы за счет правящей семьи…

— Я сам уведомлю род твоей супруги, — продолжил кайзер. — Не вздумай ничего из своих подарков пытаться отобрать. Ты должен уйти максимально достойно, чтобы была возможность вернуться обратно. Ты меня понял?

Его высочество кивнул, все еще не в силах встать со стула после сильного удара об стену. Супруга… Она ведь как будто знала, что случится… И пока есть еще три дня перед отречением, нужно собрать информацию.

Герберт стиснул челюсти. Сдаваться без боя он не собирался.

* * *

Москва, Кремль, кабинет куратора Царской Службы Безопасности. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Их заметили еще три дня назад, — сказал Емельян Сергеевич, потягивая кофе. — И все это время мы готовились, чтобы взять их живьем. Когда «Оракул» указал, что к моему телефону подключились посторонние, требовалась ситуация, похожая на правду. Потому я и сказал, что нам нужно встретиться лично.

Я кивнул, слушая великого князя Московского. И, честно говоря, я был приятно удивлен результатами работы его службы, не часто им удается сверкнуть достойным исполнением своего долга.

— А теперь читай результаты допроса, князь, — с ухмылкой велел мне Невский, придвигая папку без опознавательных знаков. — Ни кайзер, ни его внук тут совершенно, разумеется, ее при чем.

Я раскрыл документы и погрузился в текст. «Оракул», разумеется, сделает это мгновенно, но, увы, знаний в мою голову он пока вкладывать не может, так что и своими глазами нужно прочесть.

Эти трое невидимок оказались запасным планом Алистера Виндзора. Последний заслон, который должен был остаться и зачистить тех, до кого сможет дотянуться. Естественно, что Емельян Сергеевич, как куратор ЦСБ, был важной и опасной фигурой. С него и решили начать.

Сама группа невидимок — отборная гвардия английских профессиональных наемников. Послужной список внушал уважение. Набранные в детских домах, обученные воевать, и прошедшие сильную школу в Африке, Америке и Азии.

Все обеспечение шло из рук специальных кураторов. В каждой стране наемников встречали новые люди, которые и передавали как броню, так и оружие. Настоящих своих хозяев невидимки не знали, но искренне верили, что служат интересам Британской империи. И считали, что работают на благо Англии.

И единственное, что действительно подтверждало причастность Британской империи к делам этих наемников — уже найденные мной доказательства. Эта же информация была и у ЦСБ, так что ни для меня, ни для Невского результат новым открытием не стал. Но тогда я просто читал о локальных конфликтах, а теперь вот, похоже, Емельян Сергеевич поймал их непосредственных участников.

— Сильные боевики, а попались, как дети, — произнес я, переворачивая последнюю страницу.

Невский с сомнением хмыкнул в ответ.

— Если бы не «Оракул», — произнес он, — им бы все удалось, ты же помнишь, как они работали на Красной площади. Невидимость — очень сильный козырь, и здесь бы их не нашли после атаки на меня.

— Будь дело в столице, обязательно были бы жертвы среди царских людей. Суматоха, паника, затеряться в толпе легче легкого, — кивнул я. — В аэропорту такой риск минимален. Вы прекрасно сработали, Емельян Сергеевич.

Куратор ЦСБ кивнул, принимая мою похвалу.

— А заодно протестировали моих роботов в деле, — добавил я, глядя на великого князя с ухмылкой.

— И они превзошли все наши ожидания, князь, — заверил меня Емельян Сергеевич. — Так, главное ты прочел, за киборгами и невидимками стоял Алистер Виндзор.

— Мы ищем его, — кивнул я, понимая, к чему клонит собеседник.

— Полагаю, если и найдем, то только бездыханное тело, — прокомментировал он, после чего пояснил, заметив мое выражение лица: — Не смотри так на меня, князь, я прекрасно понимаю, что после таких ошибок, которые совершил глава британской разведки, в живых не остаются. С его подачи Русское царство заполучило сразу две передовых технологии. И теперь ты сможешь их повторить. Собственно, роботов на базе киборгов уже собрал и активно используешь.

Я покачал головой в ответ.

— Пока ничего не обещаю. Даже роботы — дело сложное и дорогое, а про невидимость пока что вообще сложно что-то прогнозировать. Я все еще веду расчеты.

Но великий князь Московский лишь рукой махнул. Кажется, в его глазах у меня был безграничный лимит доверия. Невский, похоже, вообще не допускал мысли, что у меня может не получиться.

— Идем к государю, Дмитрий, — произнес он, отставляя пустую чашку в сторону. — У него тоже к тебе есть крайне важный разговор. Не будем заставлять царя ждать.

На этот раз Михаил II ожидал нас не в своем кабинете, а в личных покоях. Гвардейцев вокруг было в разы больше, чем обычно, но это и понятно — раз невидимки смогли добраться до телефона куратора ЦСБ, то и к государю могут попытаться ворваться.

— Садись, Дмитрий, — велел мне государь. — Емельян, подожди снаружи.

Невский поклонился царю и вышел за дверь. Мы остались наедине, и в этот раз даже за запасными выходами не скрывались бойцы. Впрочем, ворваться они все равно могли в любой момент.

Михаил II поднял на меня взгляд и заговорил:

— Итак, князь Романов, я обещал тебе полный доступ к своим лабораториям. И я готов сдержать свое обещание. Если, разумеется, ты не передумал.

— Не передумал, государь, — подтвердил я.

Мой биологический отец несколько секунд смотрел мне в лицо, поглаживая подлокотник правой рукой. Наконец, он продолжил:

— Что касается твоих роботов, — сказал Михаил II, — я выделяю твоему Уральскому производству шесть миллиардов рублей на расширение производства и ускорение поставок «Роя» в царскую армию. Естественно, я буду требовать отчета за использование моих денег. Но верю, что сильно зарываться ты не станешь, и заказы мои выполнишь в срок, как и прежде.

Это были отличные новости. Теперь Урал получит большое денежное вливание, я сам обзаведусь дополнительным весом в глазах Демидовых и их бояр. А так как мы соседи, это теперь даже более важный фактор, чем сам факт моего наследования.

— Благодарю, государь, — поклонился я.

— Это еще не все, — приподняв ладонь, заявил царь. — Я обещал тебе допуск в царский архив. Сам понимаешь, что я не могу позволить его содержимому находиться в чужих руках.

Да, мало ли какие секреты там на самом деле хранятся. Эта библиотека собиралась едва ли не со времен самого Рюрика и тщательно оберегалась всеми последующими поколениями. Когда-то и Романовы внесли свою лепту в расширение этих списков и фолиантов.

— Потому я ставлю условие, Дмитрий, — продолжил меж тем государь. — С «Оракулом» ты туда не войдешь.

Немного жаль, так как я уже думал о том, что смогу просто оцифровать все имеющиеся в архиве сведения и уже в спокойной обстановке разобраться, что там к чему. Но дареному коню в зубы не смотрят.

— Разумное условие, — кивнул я. — Я оставлю все компоненты «Оракула» снаружи, когда ты прикажешь, государь.

Михаил II нажал секретную кнопку на подлокотнике своего кресла, и сбоку от нас в стене открылась сейфовая дверца. Намек был предельно ясен, так что я поднялся на ноги и подошел к тайнику. Прежде чем снять линзу, обратил внимание, что внутри сейф хорошо защищен: в наличие не только огнеупорное покрытие, но и клетка Фарадея для защиты от электромагнитных полей.

— Я готов, государь, — уложив внутрь тайника шкатулку с линзами, повернулся я к царю.

Михаил II медленно поднялся и, пройдя ко мне, ткнул пальцем в створку, запирая сейф. Я отчетливо услышал, как встают в пазы язычки замка. Царь же прошел к двери в личную спальню и я последовал за ним.

Осматриваться в царской опочивальне я не стал — какие именно простыни предпочитает государь Русского царства мне было не интересно, а без «Оракула» мой взгляд все равно мало что даст.

Михаил II тем временем толкнул стену, и она без звука отошла в сторону, открывая проход в ярко освещенный коридор. С потолка свисали светодиодные лампы, каменная лестница не так давно была реставрирована, на стенах — кафель веселенькой синей расцветки с абстрактными узорами.

Спускаться пришлось не ниже четвертого этажа. Сперва я подумал, что на каждом уровне имеется своя потайная дверь, но когда мы вышли в огромную библиотеку, я понял, что все пройденное нами расстояние отдано под потолок.

Огромная библиотека, состоящая из одинаковых рядов стеллажей под огнеупорным стеклом, предстала моим глазам, и я хмыкнул, разглядывая таблички с датами написания этих исторических трудов. Здесь были тысячи томов, и как в таком огромном архиве можно было найти необходимую информацию, я лично представлял слабо.

Михаил II дал мне ощутить масштабы здешней библиотеки, после чего хмыкнул и пошел дальше. Я не стал отставать и глазеть по сторонам — в конце концов, государь прекрасно знал, что именно меня интересует, так что и вел в нужный отдел.

— Вот эти полки — то, что нам нужно, — кивнул мне на гигантских размеров стеллаж, произнес мой биологический отец. — Можешь начинать с любого места, Дмитрий, когда закончишь, верни все книги на свои места. Снаружи тебя будет ждать гвардеец, который проводит тебя наружу.

— Благодарю за доверие, государь, — поклонился я царю, после чего обернулся к указанным книгам.

Что ж, мне предстояло перерыть сотни томов, чтобы найти ответ. Но разве это вызов?

Глава 23

Отложив последний на сегодня том в сторону, я прикрыл уставшие глаза. Информации было слишком много, чтобы я за один присест сумел ее всю усвоить. Однако кое-что интересное для себя я все же нашел.

Первоначальные дары имели четкую схему появления. Менялись только пропорции, но общая суть была примерно одинакова. Есть атакующие дары, их большинство. Сюда даже наш дар Романовых относится, так как в первую очередь силовые поля подходят только для убийства. Основные стихийные силы, которые сейчас имеют максимальное распространение.

Есть созидающие способности — как те же друиды, чья сила заключалась в умение выращивать растения там, где им не предполагалось существовать по законам природы. И придавать этим растениям необходимые свойства — на выбор одаренного.

Каждому государству выдавался шанс объединить под собой все человечество и начать магическое развитие. Если бы аристократы не уничтожали друг друга под корень, сегодня я бы не наномашинами занимался, а рассчитывал техники для влияния на саму реальность. Преувеличиваю, разумеется, однако не так уж и далеко.

Даже просто тасуя информацию о дарах магии, я, как разум, пришедший из иного мира, четко вижу попытку создателя магической системы свернуть развитие человечества с пути технологий на магическую эволюцию.

Но человек в любой момент времени предпочтет в первую очередь захватить охотничьи угодья своего соседа, и уже только после этого станет думать, что с ними теперь делать.

В магической резне канули в Лету практически все условно мирные дары. Однако вся проблема в том, что как раз их-то и нужно было сохранять. Ради будущей эволюции человеческого вида, которая теперь попросту невозможна.

Сев на деревянный стул, я сложил руки на груди и откинулся на спинку.

Кто еще может видеть то, что понял я, было не важно. Если не восстановить через наследников уничтоженные дары, магия неизбежно придет к стагнации. Выжили самые пригодные здесь и сейчас способности. Но они жестко ограничены, и ничего нового не дадут. Можно незначительно менять мощность техник, их конечный эффект. Но это мизерное отклонение от изначально заложенного стандарта. И можно сказать, что здешние рода уже достигли своего пика развития.

Посидев еще минут пять, я поднялся на ноги. Первый год с появления магии я изучил. В последующих хрониках смысла ковыряться не было.

Михаил II не соврал: не имелось ни одной семьи, которая получила способность оставаться вне потока времени, как это делает Людвиг. И вечной молодости тоже не нашлось места.

Кто бы ни создавал магическую систему этой Земли, он, похоже, очень плохо знал человеческую природу. Или преднамеренно сделал так, чтобы у людей не осталось ни шанса пройти путь магической эволюции. Иначе объяснить, почему среди правителей не было ни одного без атакующей способности, я не могу. Ведь как раз у них-то и был самый высокий шанс на выживание.

Но чтение было полезно, так что я не зря провел время в архиве.

Снаружи, как и обещал Михаил II, меня встретил гвардеец. Он открыл мне тайник с моими вещами, после чего, велев следовать за собой, вскоре вывел меня на парковку. А там меня уже ждали машины рода Романовых.

— Доброй ночи, князь, — поздоровался со мной водитель.

— Здравствуй, Семен, — кивнул я. — Поехали домой.

— Слушаюсь, Дмитрий Алексеевич.

Уже было глубоко за полночь, улицы опустели, так что домчались мы с ветерком. Я же потратил это время, чтобы записать все, что запомнил из прочитанного в архиве. Конечно, у меня нет эйдетической памяти, однако мой тренированный постоянными нагрузками мозг работал не плохо.

И хотя носитель дара невидимости так и остался для меня тайной, это не имело большого значения. Однажды мы уже сделали защиту от воздействия магии, а инцидент в аэропорту доказал, что невидимок можно обнаружить не только по тепловому следу.

Опасности, конечно, это не умаляло. Однако у врага всегда будет находиться нечто, что будет нам угрожать. Вечный спор меча и щита нельзя остановить, пока играешь по всеобщим правилам. Мы нашли способ ловить невидимок, и завтра ключники выкинут что-то новое.

Ко всему прочему, после прочитанного в архиве я был уверен, что дело не в даре невидимости как таковой, а в иллюзиях. И такие семьи существовали, правда, очень недолго, и быстро были истреблены. И, очевидно, ключники нашли потомка такого дара и помогли ему вознестись вновь, чтобы оживить утерянный дар.

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовал меня слуга, открывая передо мной двери особняка Романовых.

— Спасибо, — кивнул я, сразу же направляясь в свои покои.

Всегда будут три-четыре гада, что мешают жить. Это я еще по прошлой жизни усвоил. Нужно искать не способ отбиваться от очередных нападок, а обеспечить резкий и эффективный скачок вперед, чтобы противостояние превратилось из соперничества равных противников в борьбу папуаса с копьем против танковой дивизии.

И будем надеяться, что лаборатории государя смогут мне это дать.

Приведя себя в порядок, я рухнул в постель и отключился, оставив «Оракула» анализировать то, что мне удалось запомнить из данных архива.

* * *

Особняк великого князя Московского.

Емельян Сергеевич долго смотрел на сидящего напротив Михаила Викторовича. Соколов явился посреди ночи, внезапно. И как бы ни хотелось куратору ЦСБ выгнать старого врага из своего дома, его пришлось принять.

— Итак, Михаил Викторович, чем обязан? — задал вопрос Невский.

Великий князь Выборгский хмыкнул.

— У меня есть доказательства, что Герберт фон Бисмарк выполнял поручения твоих ключников, — ответил он. — Во всяком случае, передавал им часть своей продукции, изготовленной по спецзаказу.

Достав телефон, Михаил Викторович снял блокировку и толкнул аппарат через стол. Емельян Сергеевич поднял его и, чуть прищурив глаза, прочел сфотографированный документ.

— Откуда это? — уточнил он, не глядя на Соколова.

— Его высочество неосмотрительно уволил одного не слишком продуктивного сотрудника, — пояснил Михаил Викторович. — На руках у этого очень глупого, но очень хитрого сотрудника оказалось немало интересных сведений. Кое-что я счел нужным выкупить. Не имею ни малейшего понятия, как он умудрился обойти службу безопасности Герберта фон Бисмарка, однако я уже проверил по своим каналам — некоторые экспериментальные образцы действительно были переданы на Балканы. В частности, в подставную компанию, через которую вела свои дела британская разведка в Америке.

Куратор Царской Службы Безопасности хмыкнул.

— И ты не стал ко мне приходить, потому что хотел сперва получить доказательства? — уточнил великий князь Московский.

— Мы все не дураки, Емеля, — с улыбкой произнес Михаил Викторович. — У меня тоже имеются люди, за которыми не уследить «Оракулу». Тем более теперь, когда в твой телефон умудрились подложить жучок, безоглядно доверять машине Романова я бы поостерегся.

На эту подначку, однако, Невский даже внимания не обратил. Информированность великого князя Выборгского тоже не вызывала удивления — если бы Соколов не умел вовремя получать жизненно важные сведения, так долго рядом с троном он бы не просидел.

— А ведь это повод спрятать тебя в моем подвале и поспрашивать, что еще ты скрываешь от государя и ЦСБ, — покачал головой Емельян Сергеевич.

Соколов хмыкнул.

— Мой доклад уже передан государю лично, — ответил тот, чуть приподняв бровь. — И завтра мы с тобой вместе будем слушать выводы Михаила II.

— Хорошо, — не стал спорить Невский, — допустим, Германский рейх поставлял детали, которые позднее шли на производство невидимок. Почему ты пришел ко мне лично?

Великий князь Выборгский улыбнулся.

— Мы с тобой оба знаем, что не позднее завтрашнего утра князь Романов будет в курсе, — сказал он, не сводя взгляда с собеседника. — И обязательно попытается выяснить, каким же образом принц Германского рейха с ключниками, такой уж он горячий молодой человек. Ты сам прекрасно знаешь, что полумер он не приемлет. Понятие компромисса Дмитрию Алексеевичу не знакомо.

— Так и шел бы к главе рода Романовых, Миша, — хмыкнул Емельян Сергеевич, разводя руками. — Я на Дмитрия влияния не имею.

Соколов кивнул.

— Так и Алексей Александрович ему во всем потакает, — заметил он. — Однако Русское царство не потянет войны сразу на два фронта. Я не против того, чтобы моя дочь стала не разведенной, а вдовой. Однако в первую очередь нам с тобой нужно заботиться о нашей стране. И я предлагаю отложить обиды, и выработать совместную стратегию завтрашнего разговора заранее. И вместе выдвинуть свое видение ситуации царю. Михаил II увидит, что мы оба действительно заодно, и отнесется к нашему предложению серьезно. А он единственный во всем Русском царстве, кто на самом деле может заставить Дмитрия Алексеевича сидеть на месте.

Емельян Сергеевич хмыкнул, откинувшись на спинку кресла. Потирая подбородок, куратор ЦСБ несколько секунд подумал над словами старого недруга.

— А что с тем сотрудником, который продал тебе эти сведения? — уточнил он посте короткой паузы.

Бывший министр иностранных дел улыбнулся.

— Емеля, не строй из себя невинность. Как думаешь, через кого я сливал ту информацию о постельных утехах принца? — спросил он с ухмылкой. — Этот бюргер уже отслужил свое, так что когда его найдут, все улики будут против его высочества. И ни у кого не возникнет сомнений, что Герберт фон Бисмарк решил убить собственного подчиненного за раскрытие позорной правды о своих омерзительных пристрастиях.

Невский хмыкнул в ответ.

— Что ж, я проверю по своим каналам, как ты все организовал. Это очень важный момент, нельзя допускать ни малейшего просчета, — заявил он. — А насчет младшего Романова можешь не беспокоиться — Дмитрий Алексеевич надолго будет отвлечен от внешних проблем. Царь поставил его во главе своих лабораторий. И завтра утром князь Романов заступает в должность.

Соколов покачал головой.

— Если ты думаешь, что его это остановит, или хотя бы замедлит, мне кажется, ты совершенно не понял этого молодого человека, Емеля, — заявил он. — Впрочем, я уже сам однажды совершил такую ошибку, за что и поплатился своим положением. И если ты хочешь наступить на мои грабли — я не стану тебя останавливать. И раз уж ты не хочешь договариваться, то мне уже пора уходить. Спокойной ночи, Емеля.

— Спокойной ночи, Миша, — кивнул ему куратор ЦСБ, даже и не подумав подняться со своего места, чтобы проводить гостя.

Когда за Соколовым закрылась дверь, Емельян Сергеевич еще раз взглянул на фотографию в телефоне, оставленном великим князем Выборгским.

Как все-таки забавно получилось. Ведь и суток не прошло, как Невский сообщил князю Романову дезинформацию о причастности Германского рейха. А теперь Михаил Викторович принес прямое доказательство, что в шутке оказалось слишком много правды.

Переслав копию фотографии в свой личный архив, великий князь Московский поднялся со своего кресла и направился в спальню. День был длинный и весьма нервный, а Емельян Сергеевич уже давно вышел из возраста, когда можно не спать сутками напролет.

* * *

Московский особняк князей Романовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Спустившись в столовую на завтрак, я хмыкнул, глядя на Сергея, сидящего за столом со своей невестой.

Дарья Федоровна Андреева беседовала с довольно улыбающейся матушкой. А тем временем Алексей Александрович хмурил брови, читая рабочие отчеты в телефоне.

— Всем доброго утра, — поздоровался я, толкнув двери.

— Утро доброе, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовала меня невеста брата.

Сам Сергей лишь кивнул в ответ. А матушка, не отрывая от этой парочки благосклонного взгляда указала мне на кресло.

— Как прошла встреча с царем? — подняв на меня взгляд, спросил отец.

— Все хорошо, — заверил я, сопровождая слова кивком. — Сегодня еду снова.

Алексей Александрович несколько мгновений смотрел мне в глаза, после чего морщины на лбу разгладились.

— Наконец-то, — выдохнул он.

— Согласен, — поддержал его я. — Будем надеяться, одного дня хватит, чтобы во всем разобраться. Не хотелось бы задерживаться в столице дольше необходимого.

Князь Романов хмыкнул, а ко мне обернулась Ирина Руслановна.

— Дмитрий, почему ты прилетел один? — уточнила матушка. — Для Виктории Львовны нашлось бы место.

Я развел руками.

— У нас хватает и других забот, так что моя невеста сейчас наводит порядок в своем Енисейске. А я, как только закончу дела в Москве, сразу же улечу обратно в Красноярск.

Княгиня неодобрительно покачала головой, впрочем, высказывать свое мнение не стала.

— Мы прокладываем нефтепровод к тебе в Красноярск, — напомнил отец. — Надеюсь, ты успеешь найти достаточно людей для его обслуживания. Я пока что снимаю сотрудников «Руснефти» с других направлений. Но вечно так продолжаться не может.

Я кивнул главе рода.

— Поэтому мы готовимся открыть представительство «Руснефти». Выпускники профильных ВУЗов появляются каждый год, и с введением Красноярска в нашу систему добычи и переработки дает им возможность устроиться, — произнес я, после чего уточнил: — Вы ведь не свернули программу поддержки молодых специалистов?

— Она все еще действует, — подтвердил Сергей, отвлекаясь от своей невесты. — Но ты уверен, что на разрушенный Красноярск у вчерашних студентов будет спрос? Все-таки, это не самое благополучное княжество. А мы гарантируем своим людям достойную оплату и отличные условия проживания. Сможет ли Красноярск соревноваться с Казанью в этом аспекте?

— Вода камень точит, — отмахнулся я. — Уже к осени княжество преобразится. Так что, отец, ты дашь добро на открытие нового представительства?

Князь не стал отвечать сразу. Все-таки речь идет о серьезном шаге для компании. Открывать убыточные представительства в захолустье — значит, выбрасывать деньги. А кому нужна такая дыра в бюджете?

Немного подумав, он все же кивнул.

— Я вышлю тебе все необходимые документы, — сказал Алексей Александрович. — Подготовишь все условия, и «Руснефть» поселится в Красноярске на постоянной основе. Пока что, извини за прямоту, Дмитрий, но моим людям придется жить практически на улице. Это не тот уровень, который может считаться приемлемым для нашей компании.

Я не стал спорить.

«Руснефть» — одна из богатейших и престижных компаний в Русском царстве. Ее сотрудники действительно не могут себе позволить жить в хлеву. Необходим определенный уровень жизни в княжестве, чтобы открыть там не маленькое управление, в котором будет сидеть пара бригадиров, а полноценное представительство с полноценным филиалом.

— Спасибо, отец.

— Пока что не за что, сын, — ответил тот с улыбкой.

Закончив завтрак, я распрощался с семьей и отправился в Кремль. Нужно отчитаться государю о том, что я узнал в архиве и получить в свои руки секретные лаборатории. Раз уж они станут работать на меня лично, то и большую часть рутины я могу сбросить на них.

О том, какие проекты переложить на плечи царских исполнителей, я уже подумал. Мелочи вроде лазера, который я усовершенствовал в стенах лаборатории Царского Государственного Университета теперь можно поручить другим людям. А самому заняться новой версией нейроинтерфейса.

На основе данных Стремнева я уже вчерне представляю, как сделать чип, который не отнимет у меня дар, и при этом позволит обходиться без линз и прочих костылей, а взаимодействовать с «Оракулом» напрямую.

Главное, чтобы Михаил II сумел правильно объяснить своим ученым, почему они из передовых специалистов будут переквалифицированы в помощников князя, которому еще и двадцати-то нет.

Искусственный интеллект выдал на линзу сообщение тревожного красного цвета. А в наушнике произнес его же голосом Кристины.

— Князь, не могу установить связь с боярышней Морозовой.

Глава 24

Немногим ранее. Трасса Красноярск-Енисейск.

Виктория Львовна откинулась на сидении и прикрыла глаза. Трудиться в новом качестве градоправителя было для боярышни не так уж и легко. Ответственность за жизни тысяч людей всегда давила на подсознание, напоминая о последствиях ошибочных решений.

Как в случае с Красовским. Петр Григорьевич заслуживал куда более строгого наказания, чем то, что выбрала для него Морозова. И урок, который преподал ей Дмитрий Алексеевич, пришелся весьма кстати. Больше таких скоропалительных решений будущая княгиня не допускала.

— Время в пути два часа, Виктория Львовна, — произнес охранник из числа приставленных Романовым бойцов. — Вы можете отдохнуть. В правом кармане уложен плед и мягкая подушка.

— Спасибо, Сергей, — ответила боярышня, не открывая глаз, но на ее губах появилась улыбка.

Было немного странно, что люди Дмитрия оберегали его невесту, словно Виктория была хрустальной. И за этой заботой совсем не чувствовалось желания угодить князю, да и по лицам было видно, что к ней относятся действительно именно так, как показывают.

И хотя Виктория поделилась с женихом страхами своих подданных, которые сильно опасались солдат Романовых, она прекрасно понимала, что эти люди готовы сражаться за нее до последней капли крови. Не так уж и давно это показалось бы невозможным, однако теперь с каждым днем Морозова все больше расслаблялась в окружении охраны. И хотя она пока что еще не стала Романовой, она уже прониклась к этим бойцам симпатией.

— Боярышня, пригнитесь.

Голос Сергея, ведущего машину, сразу же встревожил Викторию. Она распахнула глаза, взывая к силе…

Время будто замедлилось.

Морозова видела, как резко повернул головной автомобиль, вставая перпендикулярно дорожному полотну. Увидела вспышки выстрелов — охрана уже вступила в бой с неизвестным противником.

Сергей опустил забрало брони, и повернул руль, намереваясь развернуться.

Первые вражеские пули заколотили в головной внедорожник.

— Глушат всю связь, — предупредил Сергей, не оборачиваясь к Виктории. — Пригнитесь! Пригнитесь!

Выдохнув, Морозова легла на сидение и зажмурила глаза. Машины хорошо защищены, добраться до сидящих внутри не просто. А у нее единственной есть дар.

Сосредоточиться удалось не сразу, все-таки волнение давило. Но с четвертой попытки боярышня выдохнула облачко пара.

Стихия ответила.

Впереди, где отстреливался головной автомобиль, шесть человек с тяжелым оружием. Морозова ощущала врагов пустым местом, и не могла повлиять на них напрямую.

Защита от магии.

В другое время она бы растерялась, однако опыт общения с Дмитрием сделал свое дело. Раз нельзя повлиять на сам объект напрямую, нужно действовать опосредованно.

И Виктория применила первую технику.

Ледяной кол вырвался из кювета, потянулся, расширяясь в стену крепкого льда.

— Назад! — приказала она. — Иначе я не достану!

Но Сергей не стал ее слушать. Закончив разворот, он вдавил педаль в пол, набирая скорость.

Третья машина тоже развернулась, блокируя стрельбу другой группы врагов. От бронированного бока внедорожника летели искры.

Сергей ткнул в кнопку на панели, и Морозова услышала механический лязг под крышей машины. Она не видела, но отчетливо услышала, как застучали пулеметы, укрытые до поры до времени под металлическими кожухами.

«Рой».

Два других внедорожника тоже разворачивали свои установки. И головной автомобиль начал разворот, чтобы вернуться в Енисейск.

Виктория вскинула голову и обернулась к нему как раз в тот момент, когда через построенную ей ледяную стену перескочил боец в тяжелой боевой броне без опознавательных знаков.

Выпустив пулемет, позволяя ему повиснуть на ремнях, враг вытянул руку вперед, и с его предплечья выстрелил крюк.

Пребывая в состоянии легкого транса, Виктория почувствовала, как крюк зацепился за задний бампер машины. Выстрелы «Роя» враг игнорировал, хотя пластины его брони уже были посечены и погнуты.

Приземлившись на дорогу, враг уперся ногами в асфальт. Его ступни раздвинулись, от тела отделились дополнительные упоры. А потом он потянул трос из предплечья, заставляя заарканенную машину сперва остановиться, а затем начать пятиться.

Все заняло не больше секунды.

— Пригнитесь, — повторил Сергей. — Наши люди знают, что делают!

Виктории очень хотелось в это верить, но оторвать взгляда от картины того, как один человек наматывает руками трос и тащит несколько тонн металла на себя, будто та ничего не весила, было выше ее сил. И это приводило боярышню в ужас.

— Экзоскелет Германского рейха, — догадалась она.

— Пригнитесь, Виктория Львовна! — повысил голос Сергей. — Князь нам головы оторвет, если вы пострадаете!

Тем временем пойманный на крючок внедорожник сложил раскрытые пулеметы «Роя», и из люка машины поднялся боец Романовых с широкой трубой на плече.

— Это что, гранатомет? — спросила она.

А в следующий миг из раструба позади солдата Романовых ударил столб огня. Ракета ударила прямо в грудь немца, но не разлетелась на осколки, как подсознательно ожидала боярышня, а принялся прожигать доспех врага, пока не вышел снаружи.

Мертвый враг застыл на месте, однако машина оставалась прикованной. И к пойманным охранникам сквозь ледяную стену лезли новые враги в более легкой боевой броне.

— Мясо, — усмехнулся Сергей, после чего тут же поправился: — Не смотрите.

Но Виктория не могла оторвать взгляда от того, как вновь показавшиеся из кожухов пулеметы просто перерезали защищенных доспехами людей на части. Брызги, искры, стрекот очередей — все слилось в один протяжный стон.

Вся схватка заняла около минуты. За это время Сергей миновал попавшую под обстрел третью машину, и на полном ходу мчался по дороге обратно в Енисейск.

— Вам не о чем переживать, боярышня, у Романовых все под контролем, — бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида, сообщил водитель.

В днище внедорожника что-то ударило, машину подбросило в воздух и перевернуло набок. Скрежет металла об асфальт оглушил. При падении Виктория ударилась головой, потеряв концентрацию.

— Не волнуйтесь, боярышня, — произнес водитель, отстегивая ремни безопасности. — Сейчас со всем и всеми разберемся.

Морозова выглянула через заднее стекло в сторону продолжающегося боя. И головная и замыкающая машины вступили в бой с десятком бронированных противников, одетых в такие же тяжелые доспехи, что и первый с крюком.

Сконцентрировавшись, боярышня применила еще одну технику. Ледяной шип вырвался из снежного кювета, но бессильно ударил по доспеху ближайшего врага и рассыпался. Ее потуг не заметили — враг даже не оглянулся, чтобы проверить, что его ударило в спину.

— Не тратьте силы, — велел Сергей. — И не покидайте машину.

Его дверь смялась и оказалась вырвана. Бойца Романовых схватили за шлем металлическими когтями. Охранник успел дотянуть до автомата, и, прижав его к себе, оказался извлечен наружу. Через мгновение Виктория услышала короткую очередь, в ноздри потек запах жженного пороха.

Из дыры, оставшейся на месте водительской двери, тянуло приятным холодком. Был виден кусочек серого зимнего неба. И на долю мгновения Морозова позволила себе выдохнуть. Наружу вырвалось облако пара, после чего боярышня попыталась с помощью дара вернуть машину на колеса.

Ледяной горб нарастал под перевернутым внедорожником, и через несколько секунд автомобиль принял вертикальное положение. Боярышня сразу же увидела застывший чуть в стороне крупный остов, покрытый кровью. Она не знала, что конкретно сделала Сергей, но от вырвавшего дверь и утащившего водителя врага остались только конечности. Ни головы, ни туловища не имелось.

Оглянувшись, Морозова увидела, что бой охраны Романовых против нападавших в немецких экзоскелетах все еще идет. И бойцы Дмитрия Алексеевича помалу начинали теснить врагов. То один, то другой противник замирал на месте, заливая кровью дорогу под собой.

Но без жертв не обошлось. Виктория видела три тела в доспехах Романовых, замершие на асфальте. Они еще были живы, Морозова их ощущала с помощью дара — чувствовала сердцебиение и дыхание. Но дела были плохи.

Один из немцев повернулся к ней и, наплевав на охрану, рванул к машине. Виктория, помня, что прошлую стену такой же враг уже перескочил, призвала стихию другой техникой.

Воздух вокруг врага загустел, кристаллизуясь, и пока жертва еще бежала, пользуясь мощью экзоскелета, Морозова ударила, приложив всю доступную мощь.

Глыба прозрачного, как слеза, льда возникла в одно мгновение. Бежавший человек в тяжелом доспехе замер навсегда, промороженный насквозь. Первая же пуля, выпущенная кем-то из охраны Романовых, разнесла голову врага на тысячи красных от крови льдинок.

Но теперь, израсходовав весь свой резерв, Виктории требовалось отдохнуть и восстановиться. Впрочем, время у нее было — ее защитники связали врагов боем, не позволяя тем сдвинуться с места.

Но вот один из немцев схватил не успевшего отскочить охранника крюком. Трос намотался вокруг туловища бойца Романовых, а в следующий миг враг уже рванул плененного на себя, выставив руку навстречу. Сила удара оказалась такой, что охранника сложило пополам. Виктории показалось, что она слышит хруст ломающегося позвоночника.

Враг и сам застыл на месте — пулеметы «Роя» продырявили его броню, и распотрошили укрывшегося за ней человека.

Морозова смотрела, как обмотанный тросом охранник валится на землю, не в силах отвести взгляда. Она была уверена, что это Сергей, ее водитель.

Тот самый, что совсем недавно предлагал ей подушку и плед. И вот он лежит без движения на дороге. А она ничего не может сделать.

Охватившая боярышню апатия продлилась всего несколько секунд, прежде чем Виктория пришла в себя.

Ее покров, распущенный на максимальную дистанцию, ощутил нового врага совсем рядом.

Встрепенувшись, Морозова повернулась в ту сторону. И увидела еще одного противника в легкой боевой броне.

Пока шел бой на дорого, этот враг крался осторожно. А теперь уже шел, не скрываясь, на ходу раскручивая огненные хлысты обеими руками.

Одаренный.

Первый же взмах огненного хлыста рассек внедорожник Морозовой, срезав часть крыши и капота. Со скрежетом и лязгом часть автомобиля отпала в сторону. Второй удар прошел горизонтально, но Морозова успела упасть на пол салона.

Волна жара прошлась по боярышне, не причинив вреда. Но машина уже перестала быть безопасной.

Виктория рванула наружу, выскакивая с целой стороны машины. И вовремя — третий удар хлыстом пришелся как раз туда, где Морозова только что укрывалась.

— Ложись! — услышала приказ боярышня, и прыгнула в кювет, мгновенно погружаясь в сугроб по пояс.

А над головой засвистели пули. «Рой» бил прицельно по одаренному, но огненный покров, хоть и был не больше метра, просто растворял пули на лету.

Огневик раскрутил свой хлыст и, вытянув руку, трансформировал его в длинную пику. Первый же удар техники оплавил пулемет, заставив его замолкнуть.

Виктория втянула холодный воздух сквозь стиснутые зубы. Противник не был силен, но умело тратил дар, не расходуя больше, чем требовалось.

И хотя реального боевого опыта у боярышни не было, она знала, что если ничего не предпримет, то здесь полягут все ее защитники. И она сама.

Огневик тем временем подошел на расстояние в пять метров от раскуроченной машины. И снова вскинул руку с хлыстом, готовясь нанести удар.

Морозова выдохнула, закрывая глаза. С шипением пламя устремилось к ней, с каждым мгновением приближаясь все ближе и сияя все ярче.

Алый свет резко зашипел, столкнувшись с толстой коркой льда.

Медленно выпрямляясь, покрытая ледяным доспехом Виктория подняла руку. Вслед за ее жестом из снега в кювете сформировалась ледяные пики. Они градом забили по вражескому покрову, вынуждая огневика сперва замедлиться, а потом и вовсе начать отступать.

Морозова шагнула вперед. От ее ступни устремилась волна снежинок — со свистом вспарывающих воздух. Они мощной волной впились в пламя чужого покрова, одна за другой снижая его прочность. Остужая его. Вымораживая.

Виктория выдохнула, и из ее прикрытого ледяным шлемом рта устремился холодный ветер. За мгновение он обернулся снежной бурей, окружая одаренного. И подавляя покров врага окончательно.

Ослепленный бураном противник потерял драгоценные мгновения, стараясь восстановить покров.

И Морозова поставила в дуэли точку.

Ледяные струны обхватили конечности врага, и тут же сжались, отрубая их.

Виктория рухнула в снег, израсходовав весь свой не до конца восстановленный резерв. Она слышала, как кричали за ее спиной люди, но не могла понять, свои это были или враги. Апатия накатила снова, как бывало всегда после магического опустошения. Но боярышня все еще оставалась в сознании.

С неба посыпались серые хлопья. Не сразу Морозова осознала, что это не снег, а пепел. Поднять голову удалось лишь со второй попытки, а на то, чтобы обернуться ушли все остатки сил.

Горел один из внедорожников охраны. Но, судя по тому, как много людей с гербом Романовых на плече было на дороге, атаку все же удалось отбить.

К Виктории бежали двое охранников. Их доспехи были погнуты, один из бойцов подволакивал ногу, оставляя на дороге кровавые следы. А ведь они совсем не одаренные, простым людям гораздо сложнее выдерживать такие травмы.

Но даже если бы сейчас это были враги, она бы все равно ничего не смогла им противопоставить. Боярышня смотрела, как к ней приближаются люди жениха и медленно моргала. Приятный холод укутывал тело со всех сторон, пробирался под одежду, успокаивая взвинченную нервную систему, предлагая погрузиться в сладкий спасительный сон.

Уже почти поддавшись соблазну, Морозова успела подумать, что враги совершили смертельную ошибку.

Они напали на аристократа с атрибутом Воды. Зимой. Посреди заснеженных полей.

Эта мысль вызвала у нее улыбку, и боярышня уснула с ней на губах.

Как ее подняли на руки охранники, она уже не ощущала. А бойцы Романовых, погрузив Викторию Львовну в единственную уцелевшую машину, разбились на группы. Нужно было найти глушилку, с помощью которой нападавшие перекрыли доступ к связи. Лишив отряд не только возможности передать весть о нападении, но и вызвать подкрепление.

И нужно было срочно доложить князю. Дмитрий Алексеевич будет очень зол из-за нападения. И тем, кто стоит за этой атакой, наверняка не поздоровится. Никто из охранников и мысли не допускал, что их княжич, а теперь уже князь Красноярский, оставит нападение без ответа.

* * *

Красноярск.

Первое, о чем подумал боярин Островерхов, едва ему доложили о нападении на боярышню Морозову, было желанием пустить себе пулю в лоб прямо сейчас. Нестор Петрович видел Дмитрия Алексеевича всяким — и злым, и добрым, и хмурым, и смеющимся.

А еще градоначальник прекрасно понимал, что за свою невесту князь Красноярский будет лично снимать кожу живьем со всех, кто допустил нападение.

А потому были в срочном порядке организованы все необходимые мероприятия. Навстречу попавшим под атаку была выслана подмога, усиленная отрядами красноярской Царской Службы Безопасности, оповещены и приведены в готовность имеющиеся в княжестве военные части.

А когда бойцы Романовых привезли боярышню без сознания, Нестор Петрович окончательно потерял покой. И хотя его личной вины в случившемся не имелось, Островерхов всеми внутренностями чувствовал, что князь снисхождения в этот раз проявлять не станет.

Сам Дмитрий Алексеевич прилетел не один. Под охраной десятка солдат Волковых с ним прибыла целительница. Пока она работала с пострадавшими, князь Красноярский не отходил от палат, где разместили его людей и невесту.

Островерхов был рядом, готовый исполнить любой приказ,но Дмитрий Алексеевич не задавал вопросов, не уточнял детали. Однако от его покрова, периодически проявляющего себя голубыми росчерками силовых разрядов, хотелось держаться подальше.

И вот целительница вышла из последней палаты и, скинув халат на стул, села рядом с князем.

— Все, что могла, сделала, — устало выдохнула она. — Твоим людям повезло, князь. Если бы не Виктория Львовна, их бы там всех пережарили.

Дмитрий Алексеевич кивнул и положил руку поверх кисти целительницы.

— Спасибо за помощь, Василиса, — произнес он. — Я этого не забуду.

Он поднялся из кресла, в котором сидел, после чего направился к палатам, где лежали его люди. Обернувшись у самой двери, Дмитрий Алексеевич повторил:

— Спасибо.

* * *

Красноярский госпиталь. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Сидя возле кровати Виктории, я молча смотрел на ее лицо. Своих людей я уже посетил. И, к сожалению, двум уже не придется служить нам в строю. Даже Волкова не может творить чудеса, тут бы и Ерофеев наверняка не справился — слишком много времени прошло после получения травм.

Но Романовы своих людей не бросают. Все положенные выплаты останутся за героически проявившими себя бойцами. Их семьи получат поддержку, а сами бойцы — новые возможности. Они и так сделали больше, чем могут неодаренные.

Я смотрел на спящую невесту и ждал, когда она придет в себя. Мне самому следовало рассказать ей, кто и почему напал на нее. Выбрав такой удачный момент, когда меня точно не будет рядом.

Техника позволила превзойти хваленые германские экзоскелеты, хотя и не без потерь. Однако где еще в мире можно найти такой размен? Мои люди положили почти два десятка врагов в считавшейся передовой броне, и при этом никто даже не умер с нашей стороны. Да, двое получили инвалидность, но будут первыми в очереди, когда мы получим наноботов.

Плевать я хотел, кого там назначил Михаил II после того, что случилось сегодня.

Морозова медленно выдохнула и открыла глаза. Я улыбнулся ей, и взял за руку.

— Доброе утро, моя принцесса, — сказал я, наблюдая, как взгляд боярышни становится все более осмысленным.

Виктория несколько мгновений смотрела на меня, пока ее не нагнали воспоминания о случившемся. Вздрогнув, она попыталась встать, но я придержал ее за руку, заставляя остаться на кровати.

— Дима, что с ними? — спросила она негромко с искренней тревогой в голосе.

— Все закончилось хорошо, — заверил я свою невесту. — А наиболее пострадавших мы поставим на ноги с помощью наномашин. Так что можешь не переживать. Романовы не бросают своих людей. Никогда.

Она кивнула, на глазах выступили слезы, но боярышня удержалась от плача.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила Виктория. — У них были немецкие экзоскелеты…

Я улыбнулся в ответ. Ну да, заглянуть под забрало шлема разрезанного огневика никто в тот момент не догадался.

— Скажи мне, дорогая, — спросил я, — ты помнишь такую великую княжну Татьяну Игоревну?

Глава 25

У Виктории ушло несколько секунд, чтобы осознать информацию.

— Измайлова? — негромко переспросила она.

Я кивнул, поглаживая ее руку.

— Была ей до того, как один турецкий род принял ее в свою семью, — произнес я, не прекращая движений. — Татьяна Игоревна до недавнего времени содержалась в специальном учреждении Русской Православной Церкви. Без доступа к миру и способа с ним общаться. Однако ей все равно удалось инсценировать свою смерть, пока что не понятно, каким образом. После, пользуясь старыми связями отца, великая княжна оформила на себя поддельные документы и покинула страну под новым именем.

Не так уж и сложно это сделать на юге, где не так высоки возможности пограничной службы, но зато высока торговля в обход законов и правил. Великий князь Киевский, конечно, борется с этой коррумпированной системой, однако, подозреваю, ему перепадает не малая часть отчислений. Однако доказательств у меня нет.

— В Османской империи, — продолжил я, — пользуясь деньгами отца, спрятанными от юрисдикции Русского царства, она оплатила вступление в маленький нищий род. Оттуда же, под новой фамилией наняла команду наемников польского происхождения. И с ними, уже как совершенно новая личность — благородная дама Османской империи, въехала в Русское царство.

Я говорил, глядя на свою невесту, и видел, как Морозова все больше изумляется случившимся.

— Но почему ее не поймал твой «Оракул»? — уточнила Виктория.

Я помолчал несколько секунд.

— Она не была врагом и не требовала дополнительного контроля. За то, что Татьяна Игоревна сдала ЦСБ все доказательства причастности к мятежу своих отца и брата, государь гарантировал ей безопасность, — произнес я негромко. — Это случилось еще до того, как я настиг Измайлова. И когда все закончилось, Татьяна Игоревна уже не имела никаких прав на великое княжество. Она не могла сама наследовать, так как была незамужней девушкой. Даже магическая система это признала и лишила великую княжну ее фамильного дара.

Морозова задумчиво кивнула. Я прекрасно видел, что ей не вся картина ясна, но пока что излишне нагружать подробностями свою невесту и не хотел. Ей еще предстояло восстановиться и отдохнуть, прежде чем окунаться с головой в эту кровавую историю.

— А смерть? — спросила Виктория, вновь глядя на меня.

Я покачал головой.

— Я пока что не знаю, как ей это удалось, — ответил я. — Но, судя по всему, были некие доброжелатели за рубежом, которые и организовали бегство Измайловой. Я пока что их еще не нашел. Но полагаю, что это — тоже дело ключников, слишком серьезные масштабы, этот доброжелатель должен быть вхож в высшие круги власти, чтобы вот так легко проворачивать свои дела в чужой стране.

Боярышня тяжело вздохнула.

— Только поэтому я и смогла ее победить, да? — спросила моя невеста, отводя взгляд в сторону. — Новый дар Татьяны Игоревны оказался намного слабее прошлого.

Я положил вторую руку ей на кисть и мягко сжал.

— Ты сделала все, что могла, — сказал я. — Это моя вина, что на тебя напали в моем же княжестве.

Виктория улыбнулась и погладила меня по щеке. Я несколько секунд смотрел ей в глаза, прежде чем Морозова заговорила.

— Ты сделал все, что было возможно, — прошептала моя невеста. — Если бы не ты, я бы сейчас здесь не лежала. Я никогда не обвиню тебя в том, что ты недостаточно сделал для моей защиты.

— Я мог запретить тебе куда-либо ездить, — возразил я, покачав головой. — Приставить больше охраны.

— Твои люди и так совершили невозможное! — запротестовала Виктория. — И я им очень благодарна.

Я помолчал, продолжая поглаживать ее руку. После чего продолжил:

— Неподалеку от Енисейска у Измайловых имелся потайной семейный склад, скорее всего, один из многих, о которых мы ничего не знаем и вряд ли в скором времени их найдем. В нем хранились, в том числе и украденные в Германском рейхе экзоскелеты. Модель старая, это всего лишь первое поколение почти десятилетней давности. Но номера стерты, и я пока не могу ничего предъявить кайзеру в качестве доказательства, что это — часть пропавшей серии.

— Почему ты уверен, что их именно украли? — уточнила Морозова.

— Кайзер не так давно казнил многих коррупционеров у себя, — пожал плечами я. — Признаюсь, я приложил к этому руку. Так вот, несколько человек были причастны к инциденту, когда произошло нападение на конвой, доставлявший почти сотню экземпляров. Мы выяснили, что пропавшие экзоскелеты добрались до Речи Посполитой, однако дальше все следы затерялись. До этого времени.

Сделав паузу, я вздохнул, а Морозова наоборот заговорила:

— Если номера были спилены механически, можно попробовать их обработать серной кислотой, — предложила она. — Это, конечно, не гарантия, но что-то, возможно, удастся найти.

Я улыбнулся. Не сказать, что эта идея мне самому в голову не пришла. Просто я об этом вопросе еще не думал. Было, честно признаться, просто некогда.

— Попробуем, — заверил я невесту кивком. — В любом случае весь отряд наемников вместе с самой бывшей великой княжной Татьяной Игоревной теперь полностью уничтожен, а все экзоскелеты вместе с останками — у нас в руках. И остаются только те самые «доброжелатели», которые помогли Измайловой бежать из монастыря. Если они вообще были, и крымский настоятель не солгал в своих отчетах, прихватив деньги великой княжны.

Боярышня помолчала, глядя на меня с грустной улыбкой.

— Это ведь никогда не кончится, да? — негромко спросила она. — Если Татьяна Игоревна продала отца и брата, то зачем ей вообще понадобилось на нас нападать?

Я хмыкнул.

— Полагаю, пока она сидела в монастыре, успела много раз пожалеть, что пошла на сделку. Жизнь ей царь оставил. Но что это за жизнь для члена величайшего клана Рюриковичей? Ни связи с внешним миром, ни балов, ни нарядов. Татьяна Игоревна очень жаждала власти и свободы, а вместо этого получила рясу монахини и каменный мешок, в котором ее заперли, — произнес я. — Не удивительно, что в ее голове именно мы с тобой стали причиной всех бед. Это я отказался заключать с ней фиктивную помолвку. Это ты заняла ее место. Мстить Михаилу II у Измайловой руки коротки, так что и выбор, кого назначить виновным, был не слишком велик.

К тому же нельзя отвергать идею о том, что ей подсказали и время, и место люди ключников. Не так уж сложно отследить аристократа, если всерьез желаешь владеть всем миром, как сообщество ключников. Сама Татьяна Игоревна не произвела на меня впечатления особенно умной девушки, а здесь — целая спецоперация, провернуть которую, сидя практически в яме, у Измайловой не хватило бы ни ума, ни банальных связей.

— А что касается того, что это никогда не кончится, — продолжил я. — Я пока не могу сказать, в какой конкретно момент наступит это благословенное время. Но я обещаю тебе, Вика, я передавлю все это общество. Неспроста Татьяна Игоревна полезла именно за экзоскелетами, вместо банальной взрывчатки или снайперских винтовок. И именно сейчас. Это была попытка втянуть меня в конфликт с Гербертом из рода фон Бисмарк. А самой Измайловой это бы ничего не дало.

Виктория несколько раз кивнула в ответ на мои слова.

— Потому что все видели, как вы холодно друг к другу относитесь, и к тому же принц Германского рейха опозорен перед всем светом, — дополнила она мои слова.

Я кивнул.

— Если бы Измайловой все удалось, я бы нашел несколько брошенных экзоскелетов и призвал к ответу принца. Именно Герберт фон Бисмарк причастен к их разработке, — подтвердил я. — Да и, как показывает практика, ко многим другим вещам, с помощью которых наши враги нападали на Русское царство. Началась бы еще и война с немцами.

Морозова покачала головой, осознавая масштабы возможных проблем.

На самом деле, если бы не эти экзоскелеты, у Измайловой были бы все шансы расправиться и с Викторией, и со мной. Красноярск не опутан сетью камер, и всегда можно найти такое место, откуда снайпер получит прекрасный обзор и сможет уйти безопасным путем.

А Татьяна Игоревна жила в Красноярске, и обязана знать подходящие точки. Потому что великую княжну наверняка хотя бы ознакомляли с правилами поведения на улицах столицы. Измайловых здесь не любили, и их служба безопасности обязана была предусматривать все варианты.

Но великая княжна пошла на поводу у своих освободителей. Вскрыла тайник своего истребленного рода и бездарно погибла, пытаясь отомстить за собственную глупость.

— Что с Сергеем? — спросила моя невеста, прервав свои мысли. — Это ведь он больше не сможет работать в охране, да?

Я улыбнулся.

— Он легко отделался, — ответил я. — Василиса Святославовна уже поставила его на ноги. Срастить позвоночник с ее уровнем целителя высшего класса гораздо проще, чем выращивать новые кости по всем нижним конечностям. Николай и Леонид, ехавшие в замыкающей машине, они будут временно нетрудоспособны. А потом мы с тобой поставим их на ноги с помощью наномашин.

Морозова вздохнула, после чего всхлипнула и, прикрыв глаза рукой, прошептала:

— Прости, тебе не следует видеть меня такой… слабой.

Я обнял ее и, гладя по спине, принялся успокаивать.

— Что ты, моя принцесса, ты не слабая. Ведь ты дала великой княжне отпор. И спасла наших людей от гарантированной смерти, — прошептал я. — Благодаря тому, что ты сумела победить Татьяну Игоревну, не началась новая война Русского царства против Германского рейха.

Так что государю придется найти у себя в закромах еще какую-то награду. Потому что Викторию я могу успокаивать сколько угодно, но такой предательский удар в спину от верных царю людей — все равно что предательство самого Михаила II.

И я хочу посмотреть в глаза тому, кто допустил все это. Посмотреть в глаза и пожать ему горло.

* * *

Кремль, кабинет государя.

— Скажи-ка мне, Мефодий, как так получается, что уже двое людей, которых я доверил сторожить Русской Православной Церкви, внезапно исчезают? — откладывая бумагу с отчетом в сторону, спросил Михаил II, глядя на патриарха с приподнятой бровью. — Сперва Юлия Александровна растворилась, теперь вот, оказывается, Измайлова не только сбежала из-под твоего надзора, но и устроила кровавую акцию в Красноярске.

Патриарх не смотрел на царя.

Его плотно сжатые губы выдавали крайнюю степень гнева, однако должность верховного администратора всей Русской Православной Церкви обязывала держать себя в руках. И он очень старался.

— Скажу честно, государь, — подняв на монарха взгляд, заговорил он. — О том, что Татьяна Игоревна сбежала, я не знал. Был… инцидент в закрытом монастыре в Крыму, где она находилась под надзором. Мне только сегодня доложили, что великая княжна Измайлова упала с обрыва в море, и никто не смог найти ее останков, кроме обрывков платья.

Царь хмыкнул.

— А тем временем Татьяна Игоревна воспользовалась связями отца, получила поддельные документы и выехала по ним из Русского царства в Османскую империю. Там же, через контакты почившего великого князя заключила контракт с отрядом наемников. Привезла их в Красноярск, позволила вскрыть один из семейных тайников, вооружила своих солдатиков германскими экзоскелетами и… — Михаил II жестко усмехнулся. — И боярышня Морозова разрубила великую княжну Измайлову на куски. А охрана Романовых перебила весь отряд наемников до единого.

Патриарх Мефодий благочестиво перекрестился, бормоча положенные моменту молитвы.

— Вот и скажи мне, Мефодий, почему так получается, что из-за твоей безответственности я сейчас должен улаживать это дело? — спросил Михаил II. — У меня закрались подозрения, что твое назначение на патриарший престол было ошибкой. Ты как специально подводишь своего царя, в тех вопросах, где обязан выложиться на полную. Мне что, как встарь, упразднять твой пост и становиться главой церкви?

Патриарх Московский и Всея Руси тяжело вздохнул в ответ, но ничего не сказал в свою защиту.

— Молчишь? — хмыкнул Михаил II. — Правильно, сказать тебе нечего. Я не доволен твоей исполнительностью, Мефодий. И хорошо еще, что моя власть крепка и сильна, как никогда. И я не позволю Романову прыгать в самолет и громить Германский рейх, под солдат которого маскировались наемники. Иначе без международного скандала бы не обошлось. Но я, получается, дал княжичу слово, что прослежу за Измайловой, и теперь ты сделал так, что слово государя оказалось ничтожно. Я солгал, Мефодий, вот, что получается. А ты знаешь, что царь не имеет такого права — лгать. И как теперь с этим быть?

Патриарх сглотнул.

— Государь, позволь мне самому поговорить с князем Красноярским, — негромким, хорошо поставленным для большей убедительности голосом попросил он. — Я скажу ему всю правду, и вину на себя возьму. Дмитрий Алексеевич здравомыслящий молодой человек, он сможет меня понять.

Михаил II помолчал, обдумывая предложение собеседника.

— Что ты скажешь ему, Мефодий? — спросил царь. — Романов уже все знает. Именно он провел расследование. Именно благодаря его действиям я оказался в курсе настоящей истории Татьяны Игоревны. Чем же ты намерен оправдаться?

Патриарх Московский и Всея Руси склонил голову.

— Я должен сам с ним поговорить, государь. Я не стану бегать от верного сына церкви. И вины с себя не снимаю, — он посмотрел в глаза Михаила II смело и открыто.

— Надеешься, у Романова рука не поднимется на иерарха церкви? — с понимающим кивком произнес царь. — Смею тебя разочаровать, Мефодий, мальчик не просто так свою репутацию получил. Да ты и сам видел, как он обращается со своими врагами. Отец почившей Татьяны Игоревны не даст соврать, это его разрубил Романов перед лицом всего мира.

Государь улыбнулся.

— А как символично получается: князь Красноярский разрубил Измайлова, а его невеста — дочурку. Слаженная семья.

Патриарх проигнорировал эти слова монарха. А Михаил II продолжил:

— Лети в Красноярск, Мефодий, — произнес он. — Но перед этим возьми с собой настоятеля из крымского монастыря, откуда Измайлова так лихо сбежала. Романову будет полезно посмотреть вам в глаза обоим.

Патриарх кивнул, после чего тяжело поднялся со своего кресла.

— А что делать с Анной Михайловной? — спросил он. — Девочку взять с собой?

Государь улыбнулся.

— Ну, одну конкурентку Морозова только что лично порвала на части, — подчеркнуто доброжелательным тоном напомнил он. — Хочешь посмотреть, что она сделает со второй, да еще накануне свадьбы?

— Соколова не так глупа, как Измайлова, — покачал головой патриарх. — И тем более мы готовим документы для развода. Эта встреча — возможность примирения. Ты бы не стал просить за Анну, если бы считал, что Романов будет жаждать ее крови.

Царь медленно окаменел в кресле. Его взгляд не предвещал собеседнику ничего хорошего. Аура власти растеклась по кабинету, заставляя главу РПЦ дышать чаще от удушья.

— Что ты сказал?

Патриарх Мефодий нервно сглотнул, но неосторожно сказанные слова назад забрать не мог, а потому поспешил сгладить оговорку:

— Ты же наверняка готовишь его на место Невского, — быстро произнес глава церкви. — И не допустил бы, чтобы у будущего куратора Царской Службы Безопасности были враги внутри Русской Православной Церкви. Слишком опасно давать Соколовой набрать сторонников. Их борьба может расколоть царство.

Михаил II хмыкнул, убирая свой покров.

— То дела мирские, Мефодий, и тебя не касаются, — заявил он. — Еще одна такая неосторожная фраза, и ты мне на стол положишь отречение. Мы поняли друг друга?

— Поняли, государь, — поклонился патриарх.

— Тогда молись, Мефодий. Пусть Бог тебе поможет умилостивить князя Красноярского.

Глава 26

Москва.

Анна Михайловна поправила шубку и подняла взгляд на самолет, к которому сотрудники аэропорта подавали трап. Великая княжна Выборгская не вдавалась в детали, но ЦСБ почему-то резко загорелась желанием осмотреть воздушное судно. Так что вышла небольшая заминка с вылетом.

Однако Соколова не переживала об этом. Емельян Сергеевич уже не раз доказал, что, назначив его куратором Царской Службы Безопасности, Михаил II не прогадал. Так что мнению великого князя Московского она доверяла.

Отец приложил немало усилий, чтобы убедить царя ввести Анну Михайловну в свиту патриарха Мефодия. И теперь Соколова не только курировала реставрацию Иоанно-Предтеченского монастыря, но и моталась по всей стране вслед за его святейшеством. И нужно признать, это приносило пользу.

Если на момент бракосочетания с принцем Германского рейха ей откровенно завидовали и обсуждали выдуманные позорные подробности, то теперь Анна Михайловна воспринималась исключительно как жертва, невинно пострадавшая от рук его извращенного высочества Герберта фон Бисмарка. Ведь совсем недавно подтвердилось, что в их европах нормального мужа не сыскать, даже принцы замараны в скандальных пристрастиях. В благородном обществе Русского царства, наверное, не осталось никого, кто бы не видел доказательства порочности принца.

А демонстрируемая при каждом удобном случае кротость великой княжны Выборгской позволяла Соколову возвращать утерянное доверие благородного сословия. Ведь когда царь показательно выставил Михаила Викторовича с должности губернатора Москвы, все общество, как флюгер, отвернулось от бывшего министра иностранных дел Русского царства. И доверие, а зачастую и старые договоренности, пришлось возвращать.

Собой Анна Михайловна была вполне довольна — деятельность на благо рода Соколовых приносила свои плоды. Однако оставалось закрыть последний вопрос: наладить хотя бы нейтральные отношения с будущей княгиней Красноярской.

Дмитрий Алексеевич Романов быстро набрал вес в обществе, в одночасье из обыкновенного повесы, каким он слыл в своей чумазой Казани, княжич превратился в фигуру, с которой вынуждены были считаться все. При этом ни у кого бы язык больше не повернулся назвать такие перемены расположением царской семьи — Дмитрий Алексеевич на деле доказывал, что все его награды и почет заслужены.

И одного этого факта хватило бы, чтобы превратить Морозову в не менее влиятельную персону, ведь Виктория Львовна — его невеста. Награда же Михаила II, которой царь удостоил боярышню, возвысила девушку до небес. И теперь это семейство плавно перетягивало на себя одеяло общественного внимания.

Алексей Александрович Романов и Руслан Александрович Демидов не покладая рук трудились, чтобы превращать победы сына и внука не только в чеканную монету, но и в важный ресурс. Шутка ли, два влиятельных и сильных рода объединились, подминая под себя Русское царство. И при этом обе семьи верны государю, а значит, выступая против Урала или Казани, есть шанс вызвать неудовольствие самого Михаила II. Так что если и оставались у Романовых и Демидовых враги, теперь таким старались даже не кивать при встрече — от греха подальше.

И поэтому Анна Михайловна Соколова не удивилась, когда секретарь патриарха предупредил, что великая княжна Выборгская летит сегодня в Красноярск. Все возможные конфликты должны быть погашены в зародыше, чтобы род Соколовых мог стать союзником Романовым и Демидовым. Потому что чем дальше, тем заметнее становилось, что этот клан теперь играет роль первой скрипки во внутренней политике Русского царства.

И они были единственными, кому позволили откупиться от участия в войне с Британской империей. Впрочем, учитывая слухи о том, в какую сумму им это обошлось, было еще не ясно — выиграли Казань с Уралом от этого или оказались ограблены.

— Осмотр закончен, — доложил сотрудник ЦСБ, обращаясь к секретарю патриарха, ожидавшему возле трапа. — Можете загружаться.

— Благодарю, капитан, — ответил тот и тут же принялся командовать обслугой.

Анна Михайловна не спешила вернуться в машину — погода стояла прекрасная, да и сидеть в компании его святейшества ей крайне не хотелось. Соколова глупой не была, до свадьбы Романова еще несколько дней, и для полета в Красноярск у Мефодия имелась иная причина.

И эта причина сейчас находилась в лимузине вместе с патриархом. Великая княжна Выборгская даже сейчас, стоя в нескольких метрах от автомобиля, чувствовала тот отвратительный сальный взгляд, которым одарил ее настоятель какого-то захолустного Крымского монастыря.

И Анне Михайловне было совсем не жаль этого человека, пусть Дмитрий Алексеевич его там хоть на кол посадит, она не станет сочувствовать. Очевидно, что он был причастен к нападению на Морозову. Иных причин брать его с собой у патриарха просто не имелось — уж Соколова достаточно времени провела рядом с его святейшеством, и о делах его представление имела насколько это вообще возможно полное.

Наконец, разрешили подниматься на борт, и великая княжна Выборгская прошла по трапу в салон. К счастью, настоятеля отправили в другой конец самолета, где летит прислуга и многочисленные помощники патриарха, так что Анне Михайловне не придется чувствовать себя так, будто этот мерзкий настоятель облизывает ее с ног до головы.

Сам Патриарх Московский и Всея Руси сел в самой голове самолета, пристегнулся, закрыл глаза и откинулся на спинку сидения. Соколова летела с ним не первый раз, а потому не удивилась, когда с места патриарха потек негромкий звук молитвы.

Но, в отличие от предыдущих полетов, сегодня Мефодий просил у Бога не милости, а решимости. И великой княжне Выборгской очень не понравилась такая перемена.

Кажется, зря она не отказалась от этого рейса.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

На дисплее горело лицо Святослава Святославовича.

Волков вышел на связь из моей уральской лаборатории, и судя по его лицу, боярич уже включился в работу. А ведь еще и восьми часов нет. Впрочем, отвлечь его от чего-то по-настоящему серьезного я не боялся — сразу предупредил своего коллегу, что разговор не срочный.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым поприветствовал он меня. — Получил ваше сообщение. Чем могу помочь?

Я расположился в своем кабинете, все еще не похожем на покинутый особняк на Урале. Однако стараниями моих людей наш красноярский дом все больше становился таким, как мне нравится.

— Утро доброе, Святослав Святославович, — произнес я, салютуя ему чашкой с горячим крепким кофе. — После событий в Москве нам придется пересмотреть техническое оснащение «Роя», и я хочу выслать вам свои расчеты.

— Да, конечно, князь, — тут же кивнул мне Волков.

Я отправил файл, и Святослав Святославович погрузился в чтение. И пока он изучал мои документы, я успел выпить половину чашки.

— Установить ультрафиолетовые фильтры не сложно, — хмыкнул он, закончив ознакомление. — Однако уже отправленные в Британию экземпляры…

— Можешь о них не волноваться, — махнул я рукой в ответ. — Я не стану возражать, если враги решат, что наши роботы не могут обнаруживать их невидимок без дополнительной помощи. Козыри лучше держать в рукаве.

Святослав Святославович кивнул, принимая мой ответ.

— Нам поступили все обещанные вам средства от государя, Дмитрий Алексеевич, — сообщил Волков. — Пока что я их не трогал, но могу с уверенностью сказать, что нам потребуется больше земли под расширение комплекса. И будет лучше, если вы этот вопрос возьмете на себя.

— Я поговорю с князем Демидовым, — ответил я, слегка наклоняя голову.

Комплекс принадлежит мне, и, несмотря на никуда не девшийся статус наследника Уральского княжества, я обязан сам обсуждать такие вопросы с Русланом Александровичем. Ведь я только наследник, а он — действующий князь, на чьей земле находится мое предприятие.

— Главное, чтобы у нас хватило рабочих рук и техники, — продолжил я. — Все эти деньги, Святослав Святославович, нужно отработать. И не затягивать с этим, Михаил II недвусмысленно дал понять, что за нашим комплексом будут очень внимательно наблюдать.

Волков не стал обижаться на это напоминание, лишь головой качнул, подтверждая, что услышал.

— Займусь сразу же, как только внесем изменения в «Рой», — сообщил он. — Я вижу, вы уже подобрали подходящего производителя и заключили предварительный контракт. Мне нужно немного времени, чтобы рассчитать необходимый объем поставок.

— Конечно, — согласился я. — А пока что скажите, Святослав Святославович, сколько у нас готово единиц проекта «Страж».

Волков принялся водить руками над панелью управления, открывая соответствующий документ. На баланс пока что не поставлен ни один, так что и «Оракул» видит их, как набор запчастей.

«Стражами» мы обозначили усиленную версию роботов. Никакой легкой боевой брони, только тяжелое вооружение. Машины не люди, им не так принципиально, сколько веса ты на них нагрузишь, если учесть все характеристики материалов. И эти «Стражи» должны были прийти на смену «Рою», как более мощная и крепкая гвардия.

— Полностью собраны двенадцать экземпляров, князь, — отчитался боярич. — Пока что проводим тестирование систем. Хотите и их модернизировать?

— На это уйдет слишком много времени, — покачал головой я. — Как только закончится тестирование, сразу же отправляйте их мне. Я найду им применение здесь, в Красноярске.

Волков не стал уточнять, как именно я намерен использовать своих роботов.

— Как пожелаете, Дмитрий Алексеевич, — поклонился он в объектив. — Кстати, я хотел бы уточнить, когда прибудет оборудование из Германского рейха. Вся документация по наноботам готова, и я взял на себя смелость выпустить ограниченную партию.

Я приподнял бровь. Не сомневался, что мой коллега не удержится от эксперимента. У него, конечно, в теории могло бы даже получиться. Но меня интересовали практические результаты.

— И как ваши успехи? — уточнил я.

Святослав Святославович печально вздохнул.

— Задача сложная, Дмитрий Алексеевич, — признался он. — Я не уверен, что сейчас существует хоть одна лаборатория на планете, оснащенная на достаточно высоком уровне, чтобы справиться с этим. Хватит ли немецкого оборудования нам?

Я улыбнулся.

— Ему тоже предстоит небольшая модификация, Святослав Святославович. Я позднее пришлю необходимые документы, — сказал я, сопроводив слова кивком. — Но я рад, что вы пришли к этому выводу. Значит, есть надежда, что мы станем первыми, и повторить наш успех никому не удастся. Во всяком случае, у нас появится достаточная фора, чтобы обойти возможных конкурентов.

— Как скажете, Дмитрий Алексеевич.

— Не буду больше отвлекать, — проговорил я. — Успехов вам, Святослав Святославович.

— И вам, князь, — пожелал он, прежде чем отключиться.

Я поставил на стол пустую чашку и откинулся на спинку кресла. Сегодня предстоит сложный день — сам патриарх решил посетить Красноярское княжество. Наверняка будет взывать к моему милосердию, чтобы я пощадил настоятеля.

Но щадить своих врагов? Я еще не настолько размяк.

Однако и настраивать против себя главу Русской Православной Церкви не слишком дальновидно — в руках Мефодия, несмотря на то, что сам он марионетка Михаила II, сосредоточена огромная власть и влияние. Подавляющее население Русского царства — православные, и патриарх имеет возможность поднять их против меня. Конечно, в таком случае ему тут же снесут голову. Но разве это поможет? Только превратит Патриарха Московского и Всея Руси в мученика.

Поднявшись из-за стола, я подошел к окну и выглянул на улицу. Погода стояла на удивление замечательная. И если бы я верил в какие-нибудь знаки небес, обязательно счел бы это добрым предзнаменованием.

Виктория все еще отходила от пережитого, и временно не покидала своих комнат. Охрана, так прекрасно доказавшая наше техническое превосходство, отдыхала, восстанавливаясь после трудного боя. Их, конечно, сменили другие люди, да и наличие рядом Василисы Святославовны серьезно помогало поправлять здоровье, однако я все равно чувствовал себя неспокойно.

Камеры приедут только после нашей свадьбы. И даже этого не хватит, чтобы охватить все княжество так, как я хочу. Но уже, конечно, существенный шаг вперед. Выстроив систему видеонаблюдения по всему Красноярскому княжеству, я смогу немного успокоить нервы. И получить больше контроля над собственными землями и подданными.

Пора внедрять прогресс в эту многострадальную землю.

На столе завибрировал телефон, и я повернулся к аппарату. Однако застыл, так и не протянув к нему руку.

Напротив моего кресла стоял, скрестив руки на груди, Людвиг. Тот самый, кто уже дважды уводил Алистера Виндзора от смерти.

— Здравствуй, князь, — с улыбкой произнес он на превосходном русском. — Я к тебе заглянул ненадолго, и сразу же уйду, так что можешь не поднимать тревогу. Все равно твои люди успеют не раньше, чем от меня останется одно воспоминание.

А ведь мой особняк наводнен всеми возможными датчиками, и пропустить появления постороннего «Оракул» просто не мог.

— Ненавижу магию, — выдохнул я, глядя на своего противника.

Людвиг улыбнулся чуть шире.

— Перестань нас искать, князь, — произнес он. — Если, конечно, не хочешь, чтобы однажды ночью я не навестил твою будущую супругу и не перерезал ей горло.

Он поднял ладонь, демонстрируя мне кинжал.

А в следующий миг Людвиг уже исчез, будто его здесь и не было. Лишь на поверхности стола появилась нацарапанное послание.

Помни обо мне, князь.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 9

Глава 1

Первым делом я предупредил уже открывающую дверь охрану, что поднимать тревогу нет смысла. Да, они увидели, что в моем кабинете появился посторонний, но теперь уже поздно врываться, размахивая оружием — Людвиг давно сбежал.

— Дмитрий Алексеевич, вы уверены? — уточнил у меня дежурный боец.

— Уверен, Кирилл, — ответил я. — Все под контролем.

Дождавшись, когда они выйдут, я несколько секунд рассматривал надпись на столе, после чего вернулся к своему креслу. Опустившись на сидение, расслабленно положил руки на подлокотники и с помощью линзы открыл на ноутбуке вкладку управления «Оракулом».

В том, что с Викторией все в порядке, я уже убедился. «Оракул» транслировал мне картинку из ее покоев. Моя невеста мирно спала, закутавшись под одеяло, как гусеница в кокон — только кончик носа и торчал наружу.

Людвиг поступил крайне разумно. Показал, что подобраться ко мне и к Виктории ему не сложно, а заодно на деле продемонстрировал, что враждовать со мной ключники не хотят. По крайней мере, та часть этого общества, что сохранила разум.

Алистер Виндзор, очевидно, к таковым не относится. Я британцу все ноги оттоптал и репутацию его уничтожил, и дискредитировал его с профессиональной точки зрения. Я не знаю ни одного человека, который сохранил бы хладнокровие в такой ситуации.

Если бы Людвиг придерживался тех же взглядов, что и Виндзор, то не явился бы тихо-мирно, а перерезал бы всех, кто попался под руку. А он всего лишь испортил мне стол, доказывая свою точку зрения. А ведь мог для убедительности принести мне клочок волос Морозовой.

Развернув на дисплее показатели датчиков, установленных в особняке, я отфильтровал статические данные. Людвиг ранее не смог избежать попадания на камеры куда более слабые, чем мои. И тот факт, что тревога не включилась, ничего не меняет. Он есть на кадрах, просто система не восприняла его за угрозу — слишком ничтожны изменения показателей.

Картина появления ключника в моем особняке сложилась минуты через три работы. Отследить же его путь по Красноярску было уже физически нельзя — в квартале от моего дома просто отсутствовали средства обнаружения. Так что Людвиг растворился на улицах города, и, возможно, его еще не покинул.

Зато теперь я могу откалибровать работу своей аппаратуры, настроив ее на отслеживание подходящих частот. Людвиг маскирует свое пребывание под помехи, которые неизбежно будут фиксироваться и игнорироваться любой техникой. Хитрый ход, мало кто до такого додумался бы. Однако он упустил одну крайне важную деталь — собрав статистику после наших встреч и наблюдения за ключником в Тауэре, вычислить присутствие Людвига для нас с «Оракулом» теперь будет не так уж и сложно.

Диапазон колебаний, которые создает своим присутствием Людвиг, довольно узок. И вот его искусственный интеллект способен найти. Так что больше господину ключнику к нам незаметно не подобраться.

Внеся изменения в работу «Оракула», я перевел взгляд на телефон. Уведомление пришло из царской канцелярии — бумаги, подтверждающие перевод от Михаила II на счет моего Уральского комплекса.

Запустив поверхностный поиск по вычисленным частотам Людвига, я закрыл среду «Оракула» и захлопнул крышку ноутбука. Пока искусственный интеллект будет искать моего незваного гостя в фоновом режиме, у меня есть и другие задачи.

Во-первых, мне нужно обзавестись большим количеством блокирующей дар аппаратуры. То, что Михаил II отказался от этой идеи, не делает ее плохой. Государь просто не жил без родовых способностей и не представляет, как без них можно обходиться.

Мой собственный дар против управления временем практически бесполезен. Людвиг в любое мгновение пробьет мои щиты — ведь для него время стоит на месте, и что мой мозг под трансом, что «Оракул», оба за ключником не поспевают. Людвигу достаточно поставить мир «на паузу» и спокойно ломать мои техники еще в тот момент, когда я их только начинаю формировать. Я не увижу и не почувствую происходящего, пока время не будет пущено вновь.

Поэтому я направил все силы только на укрепление собственного покрова, превращая свое тело в непроницаемый для оружия объект. Конечно, это не делало меня бессмертным, однако в этом случае я мог заметить попытку напасть. И отреагировать — в том направлении, откуда исходит угроза. В отличие от других дистанционных техник такое перебрасывание купола на другой объект — дело моментальное.

Умение ходить вне потока времени — опасный дар. Но он тоже не делает Людвига неуязвимым. Иначе он бы не стал пытаться запугать меня. Я угрожаю ключникам, и они меня, может быть, еще не боятся, но опасаются.

Одной защиты от способностей, разумеется, мало. Мне нужен чип, который разгонит мой мозг до такого состояния, когда мы с Людвигом станем равны в скорости обработки информации. Естественные пути мне в этом не помогут. Я и так на пределе своих физических возможностей.

Во-вторых, нужно предупредить местное отделение ЦСБ, чтобы встречали церковную делегацию вместе со мной. Я не могу казнить крымского настоятеля собственноручно. Однако подвести его под казнь, заставив заплатить за предательство — вполне.

Патриарх Мефодий может лишить своего подчиненного сана, обратив в царского человека. И после этого с ним уже будет разбираться ЦСБ, так как предатель из человека церковного станет обычным гражданским лицом, против которого работают все правила и законы Русского царства.

Выйдя из своего кабинета, я кивнул охране. Бойцы смотрели на меня с плохо скрываемой виной. Как же, мимо них проскользнул враг, которого они не заметили и даже не успели отреагировать.

Но они всего лишь люди, и никакой вины в этом нет.

— Не киснуть, — подмигнул я своим людям. — В следующий раз мы будем готовы.

Не сказать чтобы мои слова их действительно обрадовали, но подбодрить большим я не мог.

— Конечно, князь, — не слишком дружно ответили они друг за другом.

Поражения никакого не случилось. А то, что Людвиг сюда проник, я рассматриваю скорее как победу. Потому что, сдается мне, этот член общества ключников — их последний довод. И его пришлось демонстрировать, чтобы я прекратил преследование поклонников Януса Двуликого.

Человеческая психика так устроена, что люди вываливают на стол козыри только в том случае, если все остальные средства либо израсходованы, либо бесполезны. А это значит, что я на верном пути. Потому как если Людвиг — их главное оружие, можно считать, что я уже победил.

Выбрав в телефоне номер главы Красноярского отделения Царской Службы Безопасности, я ткнул на вызов. Пошли гудки, и я спустился по лестнице на первый этаж, повторяя путь Людвига. Охрана последовала за мной — может быть, с ключником они и опростоволосились, однако обязанности сопровождения с них никто не снимал.

Линза подсвечивала мне следы ключника — незаметные невооруженным глазом частицы почвы на паркете. Пылинки сияли, подкрашенные «Оракулом». Но толку с этого не так много — если ключник прошел пешком от ворот особняка до внутренних помещений, эта почва будет совпадать с любой другой на подошвах обитателей.

Дойдя до двери на задний двор, предназначенной для слуг, я улыбнулся. В моем кабинете следы затерли ворвавшиеся бойцы охраны, а здесь еще никого, кроме Людвига, не было.

— Кирилл, собери отпечатки пальцев с этой ручки, — приказал я охраннику. — Очень осторожно.

Боец без вопросов кивнул и принялся выполнять, а я направился обратно. Ко мне тут же подошел еще один охранник, заменяя отсутствующего Кирилла.

Зыков до сих пор не брал трубку, что меня, впрочем, не слишком удивило — Александр Сергеевич наверняка и сам понимал, что ему и его опричникам необходимо встречать Патриарха Московского и Всея Руси. Так что сейчас, вероятно, глава красноярской ЦСБ инструктирует личный состав и готовится ехать в аэропорт.

Но я — князь, и ждать не собираюсь.

— «Оракул», звонок на ближайший телефон рядом с Зыковым, — велел я.

— Слушаюсь, князь, — отозвался искусственный интеллект.

И через пару секунд на мой вызов ответили.

— Лейтенант Курпатов, — представился опричник недоуменным тоном, подняв трубку.

— Здравствуйте, Николай Дмитриевич, — вежливо поздоровался я, шагая по своему особняку. — Пожалуйста, будьте так любезны, передайте телефон майору Зыкову. Можете сказать, что его беспокоит князь Красноярский.

Возникла секундная заминка, похоже, подчиненный Александра Сергеевича не был готов к такому повороту событий. Мы ведь с ним ни разу не встречались, но его номер у меня чудесным образом оказался.

Однако мое желание лейтенант все же исполнил.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — негромко произнес Александр Сергеевич.

— Майор, к нам летит патриарх Мефодий с сопровождающими, — сразу же произнес я, не желая затягивать разговор. — В частности среди свиты патриарха есть игумен Павел. На его имя у меня имеются неоспоримые доказательства нарушения царского приказа. Этого человека, Александр Сергеевич, нужно арестовать.

Сообразил майор достаточно быстро.

— Дмитрий Алексеевич, вы не вправе указывать Царской Службе Безопасности... — начал он, но практически тут же замолчал.

— Я вас предупредил, Александр Сергеевич, — произнес я немного жестче. — Или вам нужен звонок Ворошилова, чтобы отработать полученные сведения? Я рассчитываю на ваше содействие, Александр Сергеевич. Мы должны работать в одной связке, а не вставлять друг другу палки в колеса. Если мне каждый раз придется доказывать вам свою правоту, так, может быть, вы сами попросите перевод в другое княжество, пока я не обсудил этот вопрос с Емельяном Сергеевичем лично?

Пара секунд тишины, пока Зыков, очевидно, обдумывал мои слова. Наверное, майор был уже не слишком-то и рад, что Красноярском теперь правлю я — человек, который напрямую может говорить с высшим руководством страны и его, майора, начальством.

— Информацию принял, — с трудом ответил мне Зыков, проговаривая слова сквозь стиснутые от злости зубы. — Будем готовы, Дмитрий Алексеевич. Но игумен — человек Русской ПравославнойЦеркви. Нужно, чтобы патриарх лишил его сана.

— Благодарю за содействие, Александр Сергеевич, — вежливо произнес я, после чего повесил трубку.

В том, что отец Мефодий с радостью избавит РПЦ от столь неудобного подчиненного, я не сомневался. Еще по Иоанно-Предтеченскому монастырю я понял, что у нынешнего Патриарха Московского и Всея Руси не слишком хорошо получается управлять собственной организацией. Но потерять свое место он однозначно не пожелает, а значит, будет делать все, чтобы удержаться на своем престоле.

— «Оракул», рассчитай параметры для блокировки дара на всей территории особняка, — велел я, возвращаясь к себе в кабинет. — После подсчета направь документы Волкову Святославу Святославовичу с пометкой «Сверхсрочно».

— Приступаю, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Кирилл уже закончил снимать отпечатки с дверной ручки. Я увидел через линзу, что «Оракул» уже сканирует известные базы данных. Да, это не ДНК, однако я очень сильно сомневаюсь, что Людвиг — настоящее имя этого человека. Так что проверка не повредит.

Базы данных аристократов — тщательно охраняемая информация в любом роду, в любой стране. Но отпечаток пальца зачастую служит аналогом подписи на важных документах, когда используются современные технологии. Так что если ключник подписывал что-то хотя бы раз таким методом, я обязательно об этом узнаю.

Вернувшись в кабинет, я еще раз взглянул на царапины на столешнице.

— «Оракул», свяжи меня с медицинской службой, — велел я, обходя стол и занимая свое место в кресле.

— Дежурный медик на связи, князь, — раздался голос сотрудника службы Романовых. — Вам нужна помощь?

— Доброе утро, Наиль Тахирович, — сказал я. — Нужно проверить мой стол на следы чужой ДНК. Надеюсь, у нас все для этого имеется?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Сейчас будем, князь.

Через пять минут мне уже внесли новый стол — практически точную копию предыдущего. А поцарапанный Людвигом утащили для изучения.

Все проходило спокойно, без суеты и паники, так что ни у одного стороннего наблюдателя не закралось подозрений, что происходит нечто из ряда вон. И хотя охрана оставалась взвинченной, я не опасался новых нападений. Глупо сначала предупреждать, а потом исполнять свою угрозу, не дав обдумать собственное предупреждение.

Получается, что одна рука — пытается нас убить, вторая — старается запугать. Будь я действительно глупым мальчишкой, каким кажусь окружающим, я бы непременно решил, что это просто следствие. Мол, ключники поняли, что у них не получилось избавиться не только от меня, но и от моей невесты, а потому решили попугать немного, чтобы я их за провальную попытку не преследовал.

Но все куда прозаичнее. На самом деле в обществе ключников назрели некие разногласия.

Все эти нестыковки с обществом ключников имеют только одно возможное объяснение: члены общества Януса Двуликого действуют по отдельности, каждый на свое усмотрение.

Я допускаю, что киборги и невидимки — далеко не последний сюрприз в их закромах. Тот же газ Измайлов разрабатывал не с нуля, а по уже почти готовой документации. И будет наивно полагать, что это — все, на что способно общество влиятельных людей с многовековой историей.

Однако использовать действительно все свои наработки они не стали. Возможно, не договорившись между собой. Возможно, все еще видя во мне кого-то, кто может стать их братом по перстню.

Да, сейчас у нас конфликт. Но пройдет время, и мне можно будет сделать новое предложение, например, когда юный и горячий князь Романов осознает, каких великих целей он сможет добиться, объединившись с ключниками. Или, допустим, когда они неожиданно предложат мне спасение или помощь в ситуации, из которой я сам не найду выхода.

— Князь, обнаружено совпадение частот Людвига, — сообщил мне «Оракул», и я повернулся к дисплею ноутбука.

Рассмотрев здание красноярского аэропорта, я улыбнулся.

— Ну, кто бы сомневался, — прошептал я, и тут же нажал на кнопку, подключаясь к сети родовой службы безопасности. — Внимание всем бойцам. Активировать встроенную защиту от магии!

Ее действия не заметно, никаких уловимых взглядом полей она не создает. Однако если Людвиг окажется в зоне действия блокирующей дар защиты моих бойцов, его просто вышвырнет в настоящее время.

И вот тогда мы с ним поговорим иначе.

— «Оракул», покажи всем лицо Людвига, — приказал я, и искусственный интеллект тут же вывел всем моим людям его изображение. — Будьте осторожны, этот одаренный крайне опасен.

Слушая в наушнике подтверждения, что мои слова были услышаны, я поднялся из-за стола и направился к выходу.

— Виталя, заводи «Монстра», — приказал я, уже спускаясь по лестнице. — Мы едем в аэропорт.

— Как прикажешь, князь, — ответил Слуга.

Выйдя на улицу, я втянул холодный зимний воздух полной грудью и улыбнулся. Получится поймать Людвига или нет, мне все равно нужно встретиться с патриархом Мефодием и его игуменом.

Скорость же, с которой ключник добрался до аэропорта, говорила о том, что он не настолько быстр, как ему хотелось бы. И он не может ускоряться настолько, чтобы мгновенно перемещаться из точки в точку, а вынужден пользоваться транспортом — перемещаться по всей планете в мгновение ока даже для него невозможно. А значит, у его рода не может быть большого числа подданных.

Сев на сидение «Монстра», я кивнул Витале, и машины рода Романовых выкатились за ворота особняка. Я смотрел на сияющий в солнечных лучах город и думал о том, что есть еще один вариант, зачем Людвигу аэропорт.

Возможно, ключник намеревался встретить самолет Патриарха Московского и Всея Руси первым. Взойти по только что приставленному трапу и убить настоятеля крымского монастыря, чтобы тот не выдал своих сообщников, помогавших Татьяне Игоревне скрыться.

И само это убийство скажет об участии ключников в «смерти» великой княжны больше, чем все мои косвенные доказательства.

Глава 2

Красноярский аэропорт .

Анна Михайловна смотрела на приближающуюся землю в иллюминатор, подперев подбородок рукой. С высоты, на которой самолет сделал круг, чтобы зайти на посадку, было заметно, что город не такой уж и большой, а так и не засыпанная воронка на месте бывшей резиденции великого князя Измайлова, что не все так гладко на земле князя Романова.

Великая княжна Выборгская не была дружна с великой княжной Красноярской, все же их отцы придерживались разных политических взглядов, и дети Рюриковичей не общались между собой свыше положенного правилами приличия. Однако Соколова прекрасно помнила, каким оставалось положение жителей Красноярского княжества во время правления Измайловых. А потому представляла, сколько усилий придется приложить Дмитрию Алексеевичу, чтобы наладить быт на своей территории.

Для себя Анна Михайловна давно решила, что обзаводиться собственной территорией можно, только если речь идет об огромной власти. К примеру, если бы государь признал цесаревичем Дмитрия Романова, она бы с удовольствием поборолась за место его супруги. И, собственно, она даже попыталась — цесаревич или нет, однако Романовы — один из богатейших благородных родов Русского царства.

Но Красноярск? Слишком много труда, слишком много времени и средств нужно вложить в эти земли, чтобы хотя бы превратить его в среднее княжество. Не самое богатое, но и не самое бедное в Русском царстве.

Анна Михайловна, став супругой Герберта фон Бисмарка, получала от принца Германского рейха только недвижимость и никаких подданных. Как раз по той причине, что недвижимость — это всегда инвестиция, которую можно выгодно перепродать, в крайнем случае — подарить нужному человеку. А что делать с людьми, которые хотят сладко есть, растить детей, получать какое-то достойное образование? Их, в отличие от охотничьего домика восемнадцатого века, никому не подаришь.

Так и не сменив фамилию, она не стала для Германского рейха своей, а для Русского царства — немецкой принцессой. Обычная практика, когда дело заходит о международных браках. Однако личная собственность, полученная в дар от принца, есть личная собственность — и распоряжаться ей великая княжна Выборгская могла на свое усмотрение, естественно, в рамках законов обеих стран.

Бормотание Патриарха Московского и Всея Руси стихло. Он тяжело вздохнул, не скрывая, что готовится к крайне сложному делу. Анна Михайловна бросила взгляд в его сторону, но ничего не сказала. Отец Мефодий не стал бы его святейшеством, если бы не умел принимать трудных решений.

Шасси мягко коснулось взлетно-посадочной полосы, и самолет едва ощутимо подпрыгнул, прежде чем окончательно сцепиться с поверхностью. Великая княжна Выборгская ощутила легкое беспокойство от толчка, но оно тут же прошло.

— Вот и все, — услышала Соколова тихий голос патриарха, откинувшегося на подголовник кресла.

Нервозность главы Русской Православной Церкви не была заразна, однако Анна Михайловна все равно ощутила пробежавшие по шее мурашки. Возможно, действительно следовало отказаться лететь сюда и явиться позднее, когда патриарх Мефодий закончит выяснять отношения с Дмитрием Алексеевичем. Великой княжне Соколовой очень не хотелось оказаться причастной к чужим проблемам.

Самолет, наконец, замер на месте. От здания аэропорта покатили трап, но в глаза Анне Михайловне бросилось количество сотрудников Царской Службы Безопасности. И Романовых. Их было слишком много, как будто встречали не Патриарха Русской Православной Церкви, а как минимум террористов, решившихся угнать самолет.

Вновь накатило иррациональное чувство надвигающейся опасности, как будто великая княжна Выборгская сделала нечто плохое, и вот-вот ее в этом обвинят. Однако усилием воли Анна Михайловна загнала эти эмоции подальше. В конце концов, она ничего не делала, и ни в чем не виновна. А Дмитрий Алексеевич дружен с ее братом и отцом, он не станет предпринимать никаких угрожающих действий, прежде чем во всем не разберется.

Так что здесь происходит?

Трап подкатили к все еще закрытому люку самолета, однако ставить его на место никто не спешил. Патриарх Мефодий, только мельком глянув в окно, ссутулился и тяжело зашагал в сторону выхода. Во всем его облике было столько смирения, что Анне Михайловне даже стало жаль старика.

На трап, все еще не присоединенный к воздушному судну, взобрались люди Романовых. Боевая броня с гербами Русского царства и рода бывших царей сияла на солнце. Оружие солдаты князя Красноярского держали наизготовку, будто действительно готовились врываться внутрь самолета с боем.

Телефон зазвонил, и великая княжна Выборгская вздрогнула от неожиданности. Понимая, что происходит нечто из ряда вон, она быстро извлекла аппарат из сумочки и с некоторым удивлением прочла имя контакта.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — прошептала девушка, глядя в иллюминатор.

— Анна Михайловна, по моему сигналу — поставьте заслон в три метра шириной и два высотой вокруг самолета, — велел князь Романов. — Готовы?

Спрашивать, почему и что происходит в красноярском аэропорту, Соколова не стала. И так было ясно, что подобных просьб без причин не озвучивают.

— Там же наверняка есть царские люди? — уточнила она. — Они попадут под мой удар.

— Нет, — последовал негромкий ответ, — только ЦСБ и мои.

— Готова.

Сформировать поле было делом нескольких мгновений. Однако Дмитрий Алексеевич не стал сразу же командовать запускать технику, а еще выждал несколько напряженных секунд, которые показались Соколовой минимум получасом нервного ожидания.

— Сейчас! — раздался в трубке голос Романова, и Анна Михайловна выпустила дар на свободу.

В первые же мгновения ей показалось, что происходит что-то не то. Глядя в иллюминатор, великая княжна Выборгская заметила, как стена пламени, окутывающая пространство вокруг самолета широким овалом, просто обходит стороной людей в боевой броне. Небольшие купола, внутри которых не действовала магия, возникли вокруг каждого бойца Романовых. И под этой защитой хватило места и для опричников.

Анна Михайловна ощутила, что под ее удар все-таки кто-то угодил. Это чувство присутствия постороннего дара внутри действующей техники было мимолетным, однако не уловить его достаточно сильному одаренному было просто невозможно. И великая княжна уже хотела сказать об этом Романову, но тот сам заговорил.

— Спасибо, Анна Михайловна, можете снимать заслон, — с нескрываемой усмешкой произнес он, после чего добавил: — Можете выходить, великая княжна.

Она развеяла технику, и стихия мгновенно улеглась. А тем временем вокруг самолета уже поднялась суета. Бойцы Романовых, двигаясь синхронно, будто были не живыми людьми, а механизмом, окружили небольшой пятачок пространства — как раз там, где великая княжна Выборгская ощутила присутствие чужой магии.

Поле, защитившее солдат и опричников от воздействия Соколовой, снова проявило себя. И в самом центре свободного пространства, к которому уже приближались солдаты Романова, плотнее сжимая живое кольцо, проявилась человеческая фигура.

Несколько мгновений Анна Михайловна смотрела на спину этого человека. Оказавшись пойманным в зону действия блокирующих дар доспехов, он спокойно развернулся и теперь смотрел в сторону приближающегося внедорожника.

Не этот ли пойманный стоит за нападением на боярышню Морозову?

* * *

Красноярский аэропорт. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

«Монстр» остановился, и я покинул машину, уже направляясь к человеку, на которого надели наручники сотрудники ЦСБ, укрытые моими людьми. Заряд блокирующей дар системы в боевой броне был не слишком большим, хватало его ненадолго. Однако это был серьезный козырь еще во время мятежа.

Шагая по нагретой огнем Соколовой взлетно-посадочной полосе, я не сводил взгляда с лица арестованного. И старался не показывать так и рвущейся наружу ухмылки.

Человек, пытавшийся подобраться к самолету Русской Православной Церкви, не был Людвигом. Опаленный техникой Анны Михайловны, он немного покрылся копотью, однако понять, что передо мной не управляющий временем ключник было не сложно.

— Дмитрий Алексеевич, — ко мне направился Зыков, уже успевший коротко переговорить с задержанным, чтобы объяснить ему всю глубину его проблем, — как вы узнали, что это нападение случится?

В голосе Александра Сергеевича звучало неодобрение, но не моих действий, а ситуации. Кажется, майор не слишком был рад тому, что на вверенной его заботам территории с завидным постоянством начали твориться весьма странные вещи.

Я взглянул в глаза Зыкова и улыбнулся.

— Александр Сергеевич, вам нужно встречать патриарха с его свитой, — ответил я, тут же проходя мимо.

Несмотря на то, что майор в начале наших взаимоотношений постарался со мной сработаться, мне такой сотрудник ЦСБ не подходит. Тот же Ворошилов зубами готов был вцепиться в любого, лишь бы решить проблему. Вон, как лихо Андрей Викторович взялся за поиски виновника после нападения японских самураев на базу Орловых. А Зыков, к моему глубокому сожалению, не таков.

А это значит, что нам придется прощаться. Закончим здесь, и я поговорю с Ворошиловым. Не великого князя Московского же беспокоить ради такой мелочи.

Мои люди, все еще с включенной блокировкой магии, окружили задержанного. Передо мной расступились, и я вошел в их круг.

Двое напряженных опричников удерживали его за плечи. Мужчина стоял, склонив голову, и его длинные волосы закрывали лицо.

— Князь, это не он, — сообщил мне Кирилл разочарованным голосом.

— Я знаю, — кивнул я и, схватив задержанного за волосы, заставил его смотреть мне в глаза.

Загорелое лицо с крупными чертами, светло-серые глаза, мясистый нос с горбинкой. Перепутать его с Людвигом, который походил на идеал аристократической внешности, не смог бы даже слепой.

Пленник чуть скривился от боли, так как я не стеснялся применить силу. В глазах этого карателя ключников кипела ненависть.

— Поздравляю, — произнес я с улыбкой. — Тебя сдал твой же наниматель. А теперь живи с этим.

И видя, что мужчина собирается совсем не благородно плюнуть мне в лицо, я дал ему увесистую оплеуху.

Задержанный тут же потерял сознание и повис на руках опричников.

— Князь Романов! — с осуждением воскликнул один из них, и по голосу я узнал лейтенант Курпатова. — Нельзя же так!..

— Этот человек причастен к организации, которая стоит за покушением на мою невесту, Николай Дмитриевич, — ответил я.

— Понимаю ваш гнев, Дмитрий Алексеевич, но у нас есть правила, — проворчал лейтенант. — И инструкции.

Я кивнул своим людям, оборачиваясь в сторону трапа, по которому спускался патриарх Мефодий, поддерживаемый под руку великой княжной Выборгской. Анна Михайловна будто почувствовала мой взгляд и едва заметно кивнула. За ними на почтительном расстоянии следовал игумен Павел.

Всех их встречали остальные опричники.

— Последний момент, господа, — проговорил я, прежде чем расстегнуть куртку задержанного убийцы.

На его груди покоилась небольшая пластиковая коробка — еще один аппарат невидимости. У меня не Москва, и поставить ультрафиолет в прожекторы аэропорта с такой же скоростью, как в столице, возможности нет. Так что у этого пленника, имя которого еще предстояло определить, были все шансы пробраться на судно и разобраться с настоятелем.

— Николай Дмитриевич, — вновь обратился я к лейтенанту, — пусть ваши специалисты аккуратно снимут это устройство. Позднее вам, скорее всего, прикажут отправить его в Москву.

Лейтенант не стал указывать мне, что я не имею права им командовать. А я дал знак своим людям, и вокруг меня образовалась небольшая коробочка. В окружении охраны я двинулся навстречу Патриарху Московскому и Всея Руси.

Людвиг скрылся, но вывел меня на того, кто сможет дать ответы на интересующие меня вопросы. Возможно, навестивший меня ключник намеренно посетил аэропорт, чтобы я смог поймать убийцу, посланного другим членом общества Януса.

Это укрепляет мою веру в то, что среди ключников есть как минимум две команды. И одни из них желают замести следы, а вторые пытаются их подставить. Моими руками убрать собственных братьев. Но тогда выходит, что в своем послании Людвиг имел в виду не все общество, а только самого себя и своих сторонников. Является ли одним из них Алистер Виндзор, пока что непонятно.

— Ваше святейшество, — поклонился я, приветствуя патриарха. — Я рад видеть вас на своей земле. Надеюсь, визит в Красноярск запомнится вам надолго. Мои подданные с радостью придут на вашу службу. Вы ведь не откажете своим прихожанам в этом?

Отец Мефодий медленно кивнул мне в ответ.

— И я рад посетить ваше Красноярское княжество, — мягким, вкрадчивым голосом, который мог бы заставить любого собеседника поверить в благостность его святейшества, произнес он. — И я выступлю перед людьми, Дмитрий Алексеевич. Но сперва нам нужно поговорить о делах менее радостных, чем мой визит.

Я кивнул, после чего повернулся к великой княжне Выборгской, все так же поддерживающей патриарха.

— Анна Михайловна, — поклонился я, как того требовал этикет. — Добро пожаловать в Красноярск. Я уверен, что вы останетесь довольны нашим гостеприимством. И позвольте выразить благодарность за помощь в поимке преступника.

Соколова открыто улыбнулась, ничуть не хуже, чем в те времена, когда мы обсуждали наше возможное посещение новогоднего приема у государя.

— Я слишком хорошо вас знаю, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Так что и не могла не откликнуться на вашу просьбу. Тем более что и у меня будет, о чем вас попросить.

Я кивнул.

— Я передам своей невесте, что вы желаете с ней встретиться, — сказал я, не сводя взгляда с ее лица. — И приглашаю вас посетить наш особняк этим вечером.

— С радостью воспользуюсь приглашением, — ответила она.

И никакого долга между нами. Анна Михайловна откликнулась на мою просьбу, я в ответ организую встречу с Морозовой. Взаимовыгодный обмен.

Приветствовать игумена Павла я не стал — рангом не вышел настоятель. А пока мы вели беседу, ЦСБ уже подъехала ближе. Патриарх Мефодий первым направился к ожидающей его машине, остальная делегация последовала за ним.

Я же дождался, когда гости погрузятся в автомобиль, и только после этого забрался обратно на сидение «Монстра». Пока патриарх будет устраиваться, у меня есть важное дело.

Ведь подосланного ключниками убийцу нужно допросить. И что-то мне подсказывает, что майор Зыков с этим делом справится из рук вон плохо. А мне, как говаривал Емельян Сергеевич, непременно нужно практиковаться.

Вот и посмотрим, что он мне поведает.

«Оракул» оживился, выводя на линзу результаты сканирования ДНК с моего стола и сравнения отпечатков, снятых Кириллом с ручки двери в особняке.

В известных нам базах данных ни одного соответствия не нашлось. Кто-то очень сильно постарался, чтобы сложилось впечатление, как будто Людвига не существует вовсе. Единственное его изображение до текущих событий — картина давно мертвого художника. Ни отпечатков, ни совпадений ДНК, ни настоящего имени, ни других следов.

Но это не значит, что никаких записей о нем в действительности не существует. Это лишь говорит о том, что у меня пока нет к ним доступа. Но это — вопрос времени.

«Монстр» выехал с территории аэропорта, а я бросил взгляд на камеры внутренних помещений, где и появились частоты Людвига. Сейчас часть моей охраны собирает там каждую пылинку, к которой прикасался ключник. Вряд ли это действительно поможет его вычислить, но я не собираюсь упускать ни одной детали.

Телефон завибрировал, и я ответил.

— Князь Романов слушает, государь.

Михаил II не стал ходить вокруг да около.

— Дима, какого черта происходит в твоем Красноярске? — спросил он беззлобно, однако раздраженно. — Еще один невидимка?

— Да, государь, — ответил я. — Сейчас я еду проводить его допрос. Но, подозреваю, он собирался убить настоятеля Павла, чтобы тот не проболтался, кто помог Татьяне Игоревне инсценировать свою смерть.

Царь помолчал несколько секунд, я слышал лишь его напряженное дыхание.

— Выпотроши его, Дима, — велел Михаил II. — Отчет передашь Невскому.

— Слушаюсь, государь.

— И еще одно, Дима, — вздохнул он. — Тебя ждут лаборатории. Но я понимаю, что дергать тебя в столицу сейчас бессмысленно.

Я улыбнулся. Необходимость ехать в Москву была бы действительно не ко времени. Не тогда, когда у меня под боком орудуют ключники.

— Так что завтра с утра тебе организуют удаленный доступ к лабораториям, — продолжил Михаил II. — Пора начинать работу, князь.

Глава 3

Пленника разместили в карцере отделения Царской Службы Безопасности. Со мной до двери дошел лейтенант Курпатов — майор был занят срочным разговором с Москвой. Как я и планировал, после беседы с царем предложил Ворошилову сменить главу красноярского подразделения ЦСБ. Так что Андрей Викторович сейчас наверняка обсуждает возможные перемены на местах.

В сущности-то Александр Сергеевич не плохой сотрудник. Просто мне он не подходит совершенно. Слишком Зыков тяжел на подъем, и не та у майора хватка, чтобы быстро реагировать на вызовы. При Измайлове, возможно, это было правильной политикой, но теперь великих князей здесь нет, и темп событий изменился.

— Я должен присутствовать, князь, — негромко сказал мне Николай Дмитриевич, после чего добавил: — Инструкции.

Я взглянул на него с ухмылкой.

— Что ж, возражать не стану, — сказал я. — Но если после этого допроса вам придется переехать в столицу для дальнейшего разбирательства...

Лейтенант качнул головой.

— Я служу государю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он с чувством. — Прикажут ехать, значит, поеду.

— Хорошо, — легко согласился я.

В конце концов, это действительно не моя ответственность — разбираться во внутренних делах ЦСБ. Сочтут Ворошилов с Невским, что Курпатов переступил черту, сами со своим подчиненным разберутся.

Кивнув дежурному, чтобы открывал нам дверь, лейтенант положил руку на табельный пистолет, покоящийся в кобуре. Предосторожность не лишняя — задержанный опасен и мог бы вытворить что-нибудь напоследок.

Однако пленник был по-прежнему прикован к железной кровати, на жестком матрасе которой сидел. Блокираторы работали исправно, так что нам этот индивид ничем угрожать не мог. Разве что пытался испепелить полным ненависти взглядом.

— Лейтенант, — войдя в камеру, я обернулся к Курпатову. — Пожалуйста, включите видеозапись для протокола. Копии нужно будет отправить в Москву и в архив рода Романовых.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, сопроводив слова легким наклоном головы.

Я повернулся к пленнику и с улыбкой произнес:

— Итак, господин неизвестный, перед вами Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярска, и Курпатов Николай Дмитриевич, лейтенант Царской Службы Безопасности. Так как вы отказались сотрудничать со следствием, мы будем использовать на вас технику допроса. Я не слишком опытен в ее применении, поэтому не исключено, что в результате ваш мозг превратится в кашицу, — слова я произносил совершенно спокойным тоном, демонстрируя, насколько мне плевать, что станет с заключенным. — Так как давать показания самостоятельно вы не хотите, то и права, позволяющего отказаться от применения техники допроса, у вас нет. Поэтому мы приступим немедленно.

И, не давая ему времени для какого-либо ответа, я проломил естественную защиту одаренного. Вышло не сложно, хотя он и пытался оказать инстинктивное сопротивление. Взгляд жертвы потерял осмысленность, он застыл в одном положении, чуть сгорбившись. Рот приоткрыт, дыхание ровное, лишь веки слегка подрагивают.

В стороне от меня едва уловимо хмыкнул Курпатов. Похоже, лейтенант не ожидал, что у меня получится так быстро сработать. Впрочем, сейчас реакция Николая Дмитриевича была не так важна.

— Лейтенант, задавайте вопросы, — чуть поведя рукой, велел я.

Курпатов оживился и пошел по стандартной схеме — от одного пункта протокола к другому. Пленник отвечал, и картина произошедшего в Крымском монастыре сложилась в моей голове раньше, чем мы получили все необходимые ответы.

Павел Андреевич Сапожников. До недавних событий являлся гражданином Речи Посполитой под именем Поля Шевца. После раздела Польши получил гражданство Русского царства. Еще до этой войны служил добровольцем в элитном подразделении наемников Британской империи. Его соратники из того же подразделения, но работающие на постоянной основе, были пойманы Емельяном Сергеевичем в Москве.

Сам Павел Андреевич в этот раз получил не только жирный аванс в виде ста тысяч рублей на обезличенный счет, но и индивидуальный приказ, и должен был не дать заговорить своему тезке игумену Павлу. А потом, получив оставшуюся сумму за задание, распрощаться с нанимателями и жить припеваючи в Крыму, где на его русские документы уже был приобретен небольшой виноградник.

Способности наемник получил еще до начала операции в Москве — помог все тот же турецкий род, к которому примкнула и Татьяна Игоревна Измайлова. Они же должны были исключить Павла Андреевича после успешного завершения дела. Таким образом ЦСБ, которой бы поручили расследование, искала бы одаренного, которого уже не существует.

Ключевым в этой истории стал тот факт, что Сапожников понятия не имел, на кого в действительности работает. На него вышли бывшие сослуживцы, предложили последнее дело, и Павел Андреевич согласился. Очень уж ему нужны были деньги — после раздела Речи Посполитой на счетах бывшего наемника оставались только нули.

— Мы закончили, Дмитрий Алексеевич, — записав последние сведения, доложил мне лейтенант. — Вы можете прервать технику.

Я кивнул, и Сапожников растекся по жесткой койке, утратив вертикальное положение. По искаженному болью лицу было видно, что досталось ему неслабо. Впрочем, ни у меня, ни у Курпатова никакой жалости к поляку не имелось.

— Копии, Николай Дмитриевич, — напомнил я, обернувшись к лейтенанту. — Не забудьте копии.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне тот, не глядя на допрошенного. — А этого мы будем сторожить, не беспокойтесь, князь, не сбежит.

В этом я не сомневался — намеренно ударил его по мозгам напоследок, чтобы как минимум дня три отходил от допроса. Просто ради предосторожности, чтобы не попытался сбежать или как-то выбраться из карцера.

Мы вместе с Курпатовым вышли из камеры, которую тут же закрыл дежурный сотрудник ЦСБ, и вместе выбрались на улицу. По пути лейтенант не проронил ни слова, хотя, полагаю, обстоятельства дела вызывали у него немало вопросов.

Были они и у меня.

В частности — почему османский род, промышляющий продажей своего дара, до сих пор не вырезан под корень? Эту ошибку султана Османской империи я обязательно исправлю в ближайшее время. Раз наемникам там медом намазано, нужно разорить этот улей, чтобы другим неповадно было заниматься столь непотребным делом.

— Благодарю за содействие, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне лейтенант, когда мы оказались снаружи.

— Взаимно, Николай Дмитриевич, — ответил я, протягивая опричнику руку. — Надеюсь, дальнейшее наше сотрудничество будет таким же эффективным.

Он ответил на рукопожатие и, кивнув напоследок, вернулся в здание. Я же вытащил телефон из кармана и, набрав номер, направился к «Монстру», ожидавшему меня с уже заведенным двигателем.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — раздался голос в трубке. — Что-то случилось с Анной?

— Здравствуйте, Михаил Викторович, — произнес я вежливым тоном. — Нет, с великой княжной все в полном порядке. Кроме того, она мне очень помогла, приняв участие в поимке преступника.

Он выдохнул с облегчением. Видимо, опасался, что Соколова натворит дел.

Улыбнувшись этой мысли, я открыл дверь внедорожника и сел внутрь. Щелчок замка вывел великого князя Выборгского из задумчивости.

— Так что вы хотели, Дмитрий Алексеевич? — спросил Михаил Викторович.

— Мне бы пригодилась ваша консультация, — сказал я, кивнул Витале, чтобы трогался. — Если вас, разумеется, не затруднит.

— Я всегда готов помочь друзьям, — ответил тот, подчеркивая тем самым свое теплое отношение ко мне.

Ну да, учитывая, что он вырастил и воспитал моего биологического брата. Мы могли бы стать с Иваном Михайловичем конкурентами за место цесаревича, если бы Михаил II не вычеркнул великого княжича Выборгского из списка претендентов.

— Быть может, вы слышали о роде Демир в Османской империи? — спросил я.

Ответил Соколов не сразу, видимо, для таких мелочей бывшему министру иностранных дел пришлось напрягать память. Впрочем, к его чести, справился он быстро.

— Мне известно не многое, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Михаил Викторович. — Но, насколько помню, их почти истребили. С чего вдруг возник интерес к угасающей семье?

— Они продают свой дар врагам Русского царства, Михаил Викторович, — не стал скрывать я. — И я буду честен — я хочу их уничтожить за это.

Соколов задумчиво хмыкнул, после чего произнес:

— Но прежде чем самому ломиться на землю султана, вы звоните мне, Дмитрий Алексеевич, — сказал он, после чего заговорил дальше: — Значит, ищете законные способы наказать виновных. Это радует, князь. Однако вынужден вас предупредить — все обвинения с доказательствами вам необходимо передать по официальным каналам, чтобы наше Министерство иностранных дел вручило его послу Османской империи. Оттуда доказательства передадут в руки султана, и только он вправе решать судьбу рода, проживающего на его территории.

— Понятно, — ответил я, когда великий князь взял паузу.

— Во всех остальных случаях это станет поводом разорвать союз между нашими государствами, — продолжил Михаил Викторович, — и поверьте моему слову, Дмитрий Алексеевич, желающих сместить султана хватает, несмотря на все чистки, которые прошли за последнее время. Султан старается держаться с Русским царством в хороших отношениях, но не все в Османской империи считают, что это правильная политика. И если вы просто приедете к роду Демир, вырежете там всех — противники союза с Русским царством сразу же получат шанс стряхнуть султана с его золотого трона. Союз будет разорван, а у нас, скорее всего, начнется не простой локальный конфликт на границе, которых всегда и везде полно, а полномасштабная война.

Он снова замолчал.

— Что ж, спасибо, что проконсультировали меня, Михаил Викторович, — ответил я. — Тогда я пойду официальным путем.

— Это хороший выбор, Дмитрий Алексеевич, — поддержал меня Соколов. — Однако должен вас предупредить, что может пройти немало времени, прежде чем султан возьмется за это дело. Вам потребуется набраться терпения.

— Благодарю, Михаил Викторович, — сказал я. — Я не забуду вашей помощи.

— Всегда рад, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — В конце концов, для чего же еще нужны друзья, верно?

Великий князь положил трубку, и я убрал телефон в карман. Мы как раз уже подъезжали к моему красноярскому дому. Когда ворота открылись, я смог увидеть машины ЦСБ, предоставленные свите патриарха Мефодия. Сам его святейшество, естественно, ко мне не приехал, а вот Анна Михайловна воспользовалась случаем, чтобы встретиться с моей невестой.

Что ж, совместный обед, думаю, будет неплохим способом пообщаться.

* * *

Особняк князя Красноярского .

Анна Михайловна не стала откладывать визит. Как и обещал Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна сама предложила великой княжне заехать с визитом, как только великая княжна Выборгская освободится от обязанностей сопровождающей патриарха. Так что, едва только отдав распоряжения слугам по обустройству выделенных ей покоев, Соколова отправилась навестить Морозову.

Ведь чем быстрее они окончательно зароют топор войны, тем лучше. Анна Михайловна глупой не была и понимала, что с патриархом Мефодием князь Романов может и не договориться. Великая княжна подозревала, что в противостоянии его святейшества и царского сына глава Русской Православной Церкви обязательно проиграет. А потому следовало заранее обезопасить себя лично, пока конфликт еще не начался.

Стоило машине, предоставленной ЦСБ, въехать на территорию особняка, Соколова увидела боярышню Морозову. Виктория Львовна вышла встречать гостью на крыльцо с вежливой улыбкой на лице.

И хотя охрана дома была явно переведена в режим повышенной готовности — слишком много людей в доспехах бродило по территории — невеста князя Романова была настроена благожелательно.

— Добрый день, Анна Михайловна, — первой поздоровалась Морозова, склоняя голову перед старшей по титулу. — Добро пожаловать в Красноярск! Надеюсь, вам у нас понравится.

Это «у нас» и тот факт, что боярышня встречала великую княжну в доме жениха, а не там, где обитала сама, говорил о многом. Впрочем, теперь Соколова не собиралась с боярышней сражаться за место невесты, так что в своих следующих словах она была искренней.

— Здравствуйте, Виктория Львовна, — кивнула она в ответ. — Благодарю, что нашли время для личной встречи со мной. Насколько я понимаю, у вас много дел и помимо общения с представителями благородного сословия.

Морозова легко кивнула, после чего повела рукой в сторону раскрытых дверей особняка.

— Так и есть, Анна Михайловна, — проговорила она. — Прошу, проходите. Надеюсь, у вас найдется немного времени, чтобы пообедать с нами? Дмитрий Алексеевич скоро должен приехать, мы будем очень рады вашей компании.

— С радостью разделю с вами трапезу, — с улыбкой ответила Соколова.

Слуги помогли великой княжне снять верхнюю одежду, и боярышня повела гостью по особняку.

— Мы еще только обустраиваемся, так что дом пока что не до конца обставлен, — сообщила Морозова. — Прошу вас не обращать внимания на это.

— Разумеется, — кивнула Соколова. — Красноярское княжество серьезно пострадало во время мятежа, да и раньше этой земле приходилось несладко. Так что, как и следует благородным людям, вы в первую очередь заботитесь о своих подданных. Это похвально, Виктория Львовна.

Однако те помещения, через которые они прошли, у великой княжны язык бы не повернулся назвать бедными или хотя бы безвкусно оформленными. Нет, конечно, чувствовалось, что у особняка сменились хозяева, однако новые предметы интерьера выглядели органично в старой обстановке. Чувствовалось, что боярышня Морозова приложила к этому руку — мужчины в таких вещах не слишком хорошо разбираются.

Путь окончился в небольшой столовой, явно предназначенной для семейных обедов в узком кругу. Что само по себе показывало, что Анну Михайловну допускают в этот круг. И это не заискивание, которого великой княжне Выборгской за свою жизнь пришлось повидать немало.

— Прошу, располагайтесь, — с улыбкой провела рукой над столешницей Морозова. — Быть может, чай, кофе, вина?

— Нет, благодарю, — качнула Соколова, проходя к креслу по левую сторону стола.

Сама невеста князя опустилась на сидение напротив — по правую руку отсутствующего сейчас главы семьи.

— Итак, Анна Михайловна, — произнесла Виктория Львовна с улыбкой, но при этом не сводя с собеседницы взгляда, — вы хотели поговорить со мной лично. Дмитрий Алексеевич скоро вернется, так что я предлагаю перейти к делу.

Соколова чуть наклонила голову.

— Я бы хотела, чтобы мы с вами, Виктория Львовна, — произнесла она, — оставили в прошлом наши разногласия и начали выстраивать отношения с чистого листа.

Морозова улыбнулась.

— Мне кажется, у нас были не разногласия, Анна Михайловна, а вполне конкретное совпадение мнений, — заявила боярышня с негромким смешком, — о том, что Дмитрий Алексеевич — достойный жених, за которого стоит бороться.

Великая княжна Выборгская кивнула.

— Ваша формулировка нравится мне значительно больше, — согласилась Соколова.

Виктория Львовна оглянулась на окно.

— Дмитрий Алексеевич прибыл, — сказала она, вновь глядя на гостью. — Анна Михайловна, скажу вам правду: если вы думаете, что у меня или моего жениха есть к вам лично какие-то претензии, то это не так. Великие князья Соколовы — верный государю род, как и Романовы. Кроме того, Дмитрий Алексеевич и ваш брат, Иван Михайлович, в хороших отношениях. А друзья моего жениха — и мои друзья. Так разве может между нами быть какая-то вражда?

Соколова улыбнулась. Сейчас, глядя на невесту красноярского князя, она совсем не узнавала ту скромную девушку, какой Морозова была в стенах Царского Государственного Университета. Теперь перед великой княжной Выборгской была уверенная в себе девушка, которая полностью владеет ситуацией и не стесняется показывать этого.

«Мы не трогаем тебя из-за твоего брата». Не совсем тот итог, на который надеялась Соколова. Но это уже хорошее начало. Как известно, худой мир лучше доброй войны.

В столовую вошел слуга.

— Князь Романов! — объявил он.

Дмитрий Алексеевич вошел спокойным, размеренным шагом с улыбкой на лице.

— Добрый день, дамы, — сказал он, проходя к своему креслу во главе стола. — Надеюсь, вы не слишком долго ждали?

Морозова ответила первой. При этом смотрела она на своего жениха с искренней любовью во взгляде. Уж это Соколова могла понять прекрасно.

— Великая княжна только приехала, дорогой, — произнесла Виктория Львовна с улыбкой на губах. — Так что мы не долго ожидали.

— Отлично, — кивнул тот. — А то я боялся, что из-за этих врагов Русской Православной Церкви пропущу обед в такой замечательной компании.

И, не прекращая улыбаться, Морозова тряхнула колокольчиком, призывая прислугу.

— Подавайте обед.

Глава 4

Резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Первое время разговора не было, мы просто молча ели, отдавая должное профессиональному навыку нашего повара. И до тех пор, пока не перешли к десерту, никаких посторонних тем не поднималось.

Но вот перед девушками выставили тарелки с воздушными пирожными, а передо мной — крепкий кофе, и первой подала голос великая княжна Выборгская.

— Дмитрий Алексеевич, — обратилась она, повернувшись ко мне, — вы сказали, что поймали врага патриарха Мефодия?

Я улыбнулся краешком губ, приподнимая чашку с горячим бодрящим напитком. Вдохнув чарующий аромат кофейных зерен, перевел взгляд на нашу гостью.

— Я сказал, врага Русской Православной Церкви, Анна Михайловна, — уточнил я, не спеша делать первый глоток. — Видите ли, отец Мефодий — Патриарх Московский и Всея Руси, но он не вся наша церковь. И удар, который нанесли британские подданные, прикидывающиеся наемниками, направлен именно на целостность нашей Православной Церкви. Игумен Павел, с которым вы прибыли, великая княжна, фигурирует в деле о государственной измене в качестве подозреваемого. А помимо того он непосредственно причастен к нападению на мою невесту.

Анна Михайловна бросила короткий взгляд на Викторию. Боярышня отставила свое угощение, но от комментариев воздержалась.

— Вы говорите со мной так откровенно, Дмитрий Алексеевич, — заметила Соколова с полувопросительной интонацией.

— Ваш батюшка уже в курсе событий, — пояснила моя невеста. — В деле замешан род Османской империи. Михаил Викторович, как и ваш старший брат, исполняющий обязанности министра иностранных дел, уже предупреждены об этом. Сейчас мы готовим документы с доказательной базой, чтобы передать их по официальным каналам.

Великая княжна хмыкнула в ответ, переводя взгляд с Виктории на меня и обратно. Кажется, мы сумели ее удивить.

— Полагаю, князь, моя помощь вам больше не потребуется? — спросила Соколова, повернувшись ко мне.

Я пожал плечами.

Она могла бы на самом деле выступить в качестве дополнительного сторонника, подговаривая Мефодия согласиться. Но только по своему желанию. Это в аэропорту я воспользовался даром Анны Михайловны и тут же расплатился за это встречей с Викторией.

А что она может потребовать в обмен за такую поддержку? Я, конечно, не считаю Соколову своим личным недоброжелателем, однако Соколова уже не раз показывала, что с хваткой у нее все в порядке. Принц Герберт, осыпавший ее подарками с ног до головы, не даст соврать.

— Я не думаю, что потребуется ваше вмешательство, Анна Михайловна, — честно ответил я. — Улики собраны, допросы проведены. Если его святейшество решит не выдавать игумена Павла закону Русского царства, как на это отреагирует государь?

Великая княжнаВыборгская кивнула.

— Вы прижали к стенке самого патриарха, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулась она, чуть покачав головой. — Признаться, меня немного пугает та скорость, с которой вы так высоко взлетели.

— Поэтому мы придерживаемся простого правила, Анна Михайловна, — произнес я, сделав глоток кофе. — Не делай другим того, чего не желаешь себе. Говоря откровенно, существует много способов навредить любому из соседних государств. Но мы так не поступаем. До сих пор мне приходилось только зеркально реагировать на угрозы. Покушения на меня, членов моей семьи, страну — я, если угодно, защитник. Может быть, кто-то скажет, что я излишне жесток, однако я просто качественно выполняю свой долг, делая так, чтобы однажды ставший врагом больше никогда не смог никому навредить. То, что мои заслуги высоко оценены — добрый знак. Но агрессором я становиться не стремлюсь.

Соколова покачала головой.

— Общество на вашей стороне, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, после чего повернулась к Виктории. — Ваша пара стала самой влиятельной в Русском царстве среди благородной молодежи.

Моя невеста улыбнулась, бросив взгляд в мою сторону.

— Да, я видела уже несколько попыток повторить мое платье, — сообщила она. — А также реплики твоих часов, Дмитрий.

Великая княжна кивнула.

— И я лично слышала, — добавила она, — что многие главы родов всерьез прислушиваются к вашим словам и обсуждают возможность присоединиться к вашим проектам. Но не все видят в вас благородного человека, Дмитрий Алексеевич.

Я кивнул, спокойно наслаждаясь напитком.

— Врагов нет только у того, кто ничего не делает, — улыбнулся я, оставив чашку на блюдце. — И, раз речь зашла о делах, мне пора на встречу с его святейшеством. Анна Михайловна, рад был повидаться. Виктория, сегодня к ужину я вряд ли успею, так что начинай без меня.

— Конечно, Дмитрий, — улыбнулась моя невеста, когда я поцеловал ей руку на прощание.

Покинув столовую, я накинул на плечи плащ и вышел на улицу. Легкий снежок мгновенно лег на плечи, украсив меня белоснежными хлопьями. Полное безветрие позволяло им падать очень красиво и неторопливо, как будто время замедлилось, а мир замер, погруженный в сон.

Виталя подал «Монстра» к крыльцу, и я занял свое место. Слуга вдавил педаль, и мы покатились по городу, над которым сгущались мрачные тучи.

Вынув телефон из кармана, я ответил на вызов Курпатова.

— Князь Романов слушает, лейтенант.

Николай Дмитриевич кашлянул в трубку, прежде чем заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, игумен Павел преставился, — сообщил он.

— Как? — не скрывая интереса, уточнил я.

— Похоже, принял яд, Дмитрий Алексеевич. Я вызвал вашу целительницу, чтобы подтвердить.

Я подключился через «Оракула» к покоям, которые выделили игумену в той же гостинице, где недавно обитали мы с Викторией.

Отмотав запись с камер, я убедился, что лейтенант прав. Игумен Павел, которому были прописаны лекарства от сердечной недостаточности, принял ежедневную дозу и, схватившись за сердце, рухнул замертво. Грохот упавшего тела услышали дежурящие снаружи опричники. Но крымский настоятель умер практически мгновенно.

— Еду, Николай Дмитриевич, — бросил я в трубку. — Труп не трогать, к лекарствам не прикасаться.

Самоубийство — грех. И вряд ли Павел бы на него решился, если бы не знал, что обречен. Вопрос лишь в том, защищал ли он кого-то таким образом или же банально выбрал менее болезненный способ уйти из жизни?

Виталя прибавил газу, держась на самой границе разрешенной правилами скорости. И вскоре мы уже парковались перед крыльцом гостиницы.

— Кирилл, Олег, со мной, — велел я, выходя из машины.

* * *

— Это странно, — произнесла Василиса Святославовна, осматривая тело игумена Павла.

— Слушаю, — кивнул я, стоя рядом с боярышней.

Волкова встряхнула кистями и выпрямилась, прежде чем внести пояснения.

— Покойный принимал лекарства для укрепления сердечной мышцы, князь, — проговорила она, обернувшись ко мне. — А умер от полиорганной недостаточности. Практически все жизненно важные органы неотвратимо повреждены. Больше всего, конечно, досталось сердцу — мышца просто лопнула. Но я таких таблеток еще не видела. Обычно отравляющее вещество работает против одного органа или системы, а здесь все выглядит так, будто игумена пропустили через мясорубку. Все внутренности превратились в фарш. И это действие одной таблетки? — с сомнением уточнила она, обернувшись ко мне.

— Совершенно верно, — кивнул я. — Есть видео, как он ее принял. От приема лекарства до смерти — не больше трех секунд. Что в помещении никого не было, кроме жертвы, я готов поручиться.

Волкова покачала головой, демонстрируя сомнения, и произнесла тише:

— Я бы сказала, что уже видела нечто подобное, — произнесла Василиса Святославовна. — Но там эффект был немного иным. Это были не таблетки.

Я хмыкнул, догадываясь, к чему клонит целительница высшего класса.

— Газы Измайлова? — спросил я.

— Тот, что направлен против одаренных, действовал схожим образом, — кивнула боярышня. — Я бы предположила, что автор таблетки и реальный изобретатель газов Измайлова — один и тот же человек. Или, как минимум, эти работы основаны на одном и том же даре. Слишком похожее действие, используется один и тот же принцип. Пожалуй, могу сказать точно: без магии здесь не обошлось.

Я снова хмыкнул, принимая ее ответ. В целом, было неудивительно, что игумена обеспечили запасным планом. Павел был снабжен последним средством избежать допроса. Вряд ли он на самом деле собирался когда-либо им воспользоваться, но как только появилась необходимость, решился.

— Мог он не знать, что в этой таблетке? — уточнил я напоследок, прежде чем оставить Волкову дальше разбираться с телом.

Василиса Святославовна посмотрела на меня с сомнением, затем перевела взгляд на таблетницу, где игумен держал свои лекарства.

— Если он сам ее наполнял, то обязан был знать, что именно кладет внутрь. Посмотрите, князь, пропустил ли он какой-то прием?

Я взглянул на метки, нанесенные на пластиковом контейнере. Часть пустовала — утренняя доза лекарств. А дневная, которая его и убила, была лишь начата. Игумен выбрал нужное средство, а остальные трогать не стал.

— Вполне возможно, что ему подбросили таблетку, подменив ей реальное лекарство, — прокомментировала Волкова. — Насколько я вижу, нужной дозы для укрепления сердечной мышцы в обеденном приеме нет.

— Значит, будем искать, кто имел доступ, — подытожил я, после чего обернулся к стоящему в стороне лейтенанту Курпатову.

Николай Дмитриевич все это время не мешал нам с боярышней возиться с трупом, не задавал вопросов и никак не комментировал наши действия. Похвально, конечно, что нам не мешали, но настало время подключить Царскую Службу Безопасности к делу.

— Не переживайте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он. — Я веду прямую трансляцию, так что сейчас наши люди начнут обыски в монастыре. И если кто-то мог подменить лекарство, мы обязательно это выясним.

Вот только я бы на месте такого человека уже давно пересек Черное море и скрылся на территории Османской империи. Тем более что сделать это морским путем легче легкого, как показывает практика.

— Работайте, Николай Дмитриевич, — ответил я. — Если потребуется помощь, можете обращаться ко мне напрямую.

— Благодарю, князь, — поклонился тот, и я вышел из покоев игумена.

Снаружи кипела простая работа — следователи ЦСБ допрашивали персонал гостиницы, восстанавливая картину случившегося. И хотя наличие камер многое проясняло, опричники не имели права манкировать обязанностями — дело касалось церковного человека, а значит, и спрос будет крайне серьезным.

Дойдя до лифта, я ткнул в кнопку. Охрана следовала за мной, не отходя дальше, чем на пару шагов. И сейчас Кирилл первым двинулся в кабину лифта, лишь после этого вошел я.

— Навестим его святейшество, — сказал я, и Олег, войдя последним, нажал на кнопку верхнего этажа.

Створки захлопнулись, и пока мы поднимались, я еще раз проверил видеозапись со смертью игумена. Нет, судя по лицу, он прекрасно знал, что собирается глотать. Слишком решительно нахмуренные брови и сжатые челюсти. Этот человек совершил свой поступок вполне осознанно.

Покинув лифт, я кивнул паре опричников, замерших у дверей в апартаменты, в которых я сам прожил не один день. Сотрудники ЦСБ расступились, открывая передо мной створки.

— Кирилл, Олег, останьтесь здесь, — велел я, прежде чем перешагнуть порог.

Охрана замерла на месте, а я нашел взглядом сидящего за столом патриарха Мефодия и двинулся к нему. Его святейшество, кажется, постарел с последней нашей встречи — настолько осунулось лицо, нос заострился, щеки впали.

— Ваше святейшество, — поклонился я, остановившись в трех шагах от стола патриарха.

— Здравствуй, князь, — блеклым голосом ответил он, после чего указал ладонью на свободное кресло. — Прошу, садись, поговорим.

Заняв предложенное место, я сложил руки на подлокотниках и с помощью «Оракула» воспользовался висящим на стене телевизором. Искусственный интеллект зациклил видеозапись последних минут игумена Павла, и мы дважды посмотрели, как он пьет свой яд, а потом валится замертво.

— Пожалуйста, выключи, — негромко попросил патриарх, поморщившись с омерзением.

— Хорошо, — отозвался я, и «Оракул» погасил дисплей. — Я сочувствую вам, ваше святейшество. Но как бы то ни было, игумен Павел мертв, и тем самым он разрешил нашу дилемму.

Патриарх приподнял бровь, глядя на меня с вопросом в глазах, и я пояснил, чуть наклонив голову:

— Если бы вы лишили его сана и сдали для суда государя, как я бы обязательно потребовал, был бы создан весьма серьезный прецедент, — сказал я. — Церковные люди не подвергались преследованию мирской судебной системы с тех пор, как царь сложил с себя полномочия главы Русской Православной Церкви.

— Это действительно так, — согласился патриарх Мефодий. — До того церковные сановники, бывало, отвечали перед государственным судом. Однако такого уже давно не случалось. Но ты ошибаешься, князь, все же игумен Павел не стал бы первым, кого лишили сана, чтобы отдать Царской Службе Безопасности.

Я улыбнулся в ответ.

— Пусть так, ваше святейшество. В любом случае, теперь это не имеет значения. Мой специалист пришел к выводу, что игумен Павел совершил грех самоубийства с помощью яда, который был разработан теми же людьми, кто придумал отравляющие вещества Измайлова, — проговорил я. — Таким образом, не осталось никого, кто бы мог ответить, как Татьяне Игоревне удалось скрыться из монастыря, инсценировав свою смерть. Наемник, причастный к подкупу игумена, наверняка мертв. Тот, кого послали убрать самого Павла — захвачен, но об истинной роли настоятеля не знает. И в итоге все, что у меня осталось — следы, указывающие на Британскую империю.

Патриарх Мефодий тяжело вздохнул, глядя на столешницу. Было заметно, что он серьезно переживает, однако держит себя в руках и волю эмоциям старается не давать.

— Чего ты хочешь, князь? — снова вздохнув, спросил он, разводя ладони.

Я потер подбородок, прежде чем заговорить.

К самому патриарху у меня не было никаких претензий. Как любой управляющий огромной системы, он попросту не может контролировать каждого своего подчиненного. И «Оракула» у него для этого нет, да и не помог бы искусственный интеллект там, где единственный способ связаться с цивилизацией — послать натурального гонца пешком в ближайший город в десятках километров от монастыря.

Отвечать за то, что выпустил великую княжну Красноярскую, должен был только игумен Павел. А его оберегал авторитет Патриарха Московского и Всея Руси. Так что с тем же успехом я мог бы сидеть под дверью его святейшества, ожидая, когда он передохнет после перелета. И настоятель за это время точно так же принял бы яд, а то и раньше.

— Я хочу получить благословение, ваше святейшество, — произнес я, с улыбкой глядя на главу Русской Православной Церкви. — Хочу, чтобы мои начинания были освещены светом истинной веры и не вызывали у православных людей отвращения и подозрений. А в таком деле без вашей поддержки будет сложно.

Патриарх Мефодий ответил не сразу. Несколько секунд он смотрел на меня с нескрываемым подозрением. Конечно, он не мог просто так согласиться на столь сомнительную сделку. От его слова слишком многое зависело, чтобы подписываться под любыми не до конца проясненными заявлениями.

— Тебе так важно получить одобрение Русской Православной Церкви, князь? — медленно проговорил он, не сводя с меня взгляда. — Чем же ты таким намерен заняться, что тебе понадобилась моя поддержка?

Я облизнул губы и повел рукой в сторону экрана. На этот раз «Оракул» вывел туда мои проекты. Естественно, никакой конкретики и спецификаций, только общее представление о том, что и для чего служит.

— Вот чем я буду заниматься на благо Русского царства, ваше святейшество, — произнес я. — Фактически мы с вами смотрим на детали, из которых будет собран настоящий сверхчеловек. Я обещал государю Михаилу II, что справлюсь с этой задачей. Однако, как вы видите, процесс этот выглядит не слишком презентабельно, нас могут не понять.

А потом этот сверхчеловек станет сингуляром. Но об этом говорить с представителем церкви пока что преждевременно. Мало какому священнику понравится благословлять практическое создание бога.

Глава 5

Утром я получил доступ к управлению лабораториями, как и обещал Михаил II. Так как документация у меня была уже готова, я разбил задачи на части в соответствии со спецификой лабораторий и раздал полностью готовые к реализации проекты руководителям.

Если Морозову и Волкова я планировал вырастить в своих специалистов и только подсказывал им, как правильно поступать, то с полученными в управление лабораториями церемониться уже не стал. Сотрудникам нужно было строго следовать моим указаниям, чтобы получить нужный мне результат, и не напрягать собственные извилины в поисках решения.

Эти лаборатории должны были решить главную проблему сегодняшнего дня: построить сеть спутников для тотального покрытия земного шара. Ситуации, подобные побегу Измайловой, перестанут возникать, если всевидящее око будет наблюдать за всей планетой в режиме реального времени.

Естественно, даже с пошаговой инструкцией построить это «Око» в один день не получится. Но финансирование имеется, практическая выгода для Русского царства имеется, так что работа будет продолжаться, пока лаборатории не достигнут результата.

Отдельно от «Ока» я также переслал столь же подробные инструкции по созданию нужного мне медицинского оборудования. Здесь ему еще аналогов не имелось, работать оно станет на искусственном интеллекте и позволит не только повысить эффективность хирургических операций на жизненно важных органах, но и впоследствии внедрять мои технологии в человеческое тело.

Закончив с раздачей поручений царским ученым, я подключился к Уральскому комплексу. Расчеты блокирующего дары оборудования, способного охватить всю территорию моего особняка, были закончены. Теперь предстояло их поправить, прежде чем пускать в производство.

Телефон завибрировал на столе, и я перевел на него взгляд. С помощью линзы я принял вызов.

— Дмитрий Алексеевич, доброе утро, — поздоровался со мной Островерхов.

— Здравствуйте, Нестор Петрович, — ответил я, не отвлекаясь от своей работы. — У вас радостный голос, полагаю, случилось что-то действительно хорошее?

— Я подготовил апартаменты для гостей на вашей свадьбе, — довольным голосом сообщил градоначальник. — Пришлось немало потрудиться, но задача выполнена, и к празднованию все готово. Желаете проверить лично?

— Благодарю, Нестор Петрович, — сказал я. — Я передам Виктории Львовне, она все осмотрит сегодня же. Во второй половине дня, пожалуйста, приезжайте к моему особняку.

— Всенепременно, Дмитрий Алексеевич.

Островерхов положил трубку, а я переслал Святославу Святославовичу поправленные документы. Все необходимые компоненты у нас имелись в достаточном количестве, так что оставалось только дождаться, когда Волков закончит сборку и передаст готовый продукт в Красноярск.

Новый звонок застал меня по дороге к двери кабинета.

— Здравствуйте, Руслан Александрович, — ответил я.

— Здравствуй, внучок, — произнес князь Уральский. — Я все подготовил по твоей просьбе. Землю под твой комплекс выделил, так что можете расширяться. Мои люди уже готовы к работе, сидят и с нетерпением ждут только аванса, чтобы приступать.

— Я сейчас же отдам распоряжение о переводе, — ответил я. — Можешь обрадовать своих людей, они могут приступать.

И, не откладывая в долгий ящик, я с помощью линзы оплатил согласованные Волковым работы. Чем быстрее уральские строители начнут расширение, тем быстрее мы сможем отчитаться перед государем, что работа кипит, и выданные им деньги не лежат без дела.

— Что ж, в таком случае у меня все, Дмитрий, — произнес дед. — Ты справляешься со своим Красноярском?

— Вполне, — ответил я. — Тут, конечно, еще много чего нужно сделать, но нет ничего, с чем бы я не справился.

— Хорошо, я рад это слышать, — сказал Руслан Александрович. — Не забывай, что я всегда поддержу и помогу, если потребуется.

Улыбка сама собой появилась на моем лице.

— Благодарю за заботу.

— Хорошего дня, князь, — попрощался он и, не дожидаясь моего ответа, положил трубку.

Отправив сообщение Волкову о том, что договор на землю с князем Уральским заключен и работы оплачены, я убрал телефон в карман. До чего все-таки приятно знать, что у тебя есть семья.

Покинув кабинет, я спустился на первый этаж, где свернул в одну из гостевых комнат, где меня уже ждал первый кандидат на роль личного помощника.

Раньше здесь была небольшая игорная комната. Моя невеста уже взяла дело в свои руки, так что интерьер хоть и не напоминал о прошлом назначении помещения, но было с первого взгляда ясно, что ремонт совсем недавний.

Светло-желтые стены, мягкий ковер на полу, вдоль стен расставлены стеллажи, сверкающие свежим лаком. Обтянутая кожей мебель, словно только что собрана. На потолке вместо традиционно броских люстр — современные встроенные лампы, сам потолок перетянут.

Высокий и подтянутый молодой человек двадцати пяти лет плавно поднялся на ноги с кресла, в котором сидел. В два движения поправив свой классический костюм, стоивший немалых денег, он поклонился, прежде чем представиться.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Федор Кириллович Верзин.

Я кивнул ему на кресло, и сам сел напротив. Тряхнув колокольчиком, заказал прислуге подать гостю чай, а себе кофе, и тут же приступил к собеседованию.

— Итак, Федор Кириллович, вы пришли ко мне по рекомендации боярыни Татарской, — сказал я. — Я просмотрел ваше личное дело, вы специализировались на управлении небольшими предприятиями и успели составить себе довольно хорошее резюме.

Верзин склонил голову.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич.

— Однако я заметил, что ни на одном месте после выпуска вы надолго не задерживались, — продолжил я. — Объясните почему?

Федор легко кивнул, очевидно, готовый к такому вопросу.

— Моя специальность, Дмитрий Алексеевич, подразумевает оптимизацию расходов предприятий и устранение мешающих росту факторов, — сказал он. — Первое свое место работы я нашел еще в студенчестве, туда же и пошел работать после получения диплома. Компания за год моей деятельности выросла втрое и из городской вышла на государственный уровень. В моих услугах перестали нуждаться, так что выдали положенные по договору премиальные и рекомендации. С ними я перешел на завод лакокрасочных материалов, где также участвовал в решении имеющихся затруднений, а по выполнении контракта был нанят в царское управление дорожным строительством на северо-западе страны, и по сей день работаю там, — закончил он.

Я кивнул собеседнику. Нам принесли кофе, и я отпустил прислугу.

— Что ж, это сходится с тем, что узнала о вас моя служба безопасности, — проговорил я. — Вы очень хорошо потрудились на предприятиях, раз в вашем возрасте уже занимаете руководящую должность в царском управлении.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — вновь поклонился Федор.

— Почему решили откликнуться на мое предложение? — спросил я, не притрагиваясь к чашке. — Ваше жалование и накопленные средства вполне позволяют прекрасно жить и без необходимости становиться Слугой благородного рода.

Верзин улыбнулся.

— Не стану скрывать, Дмитрий Алексеевич, я тоже подготовился к этой встрече, — сказал он. — И мне прекрасно известно, что мои навыки и знания могут прийтись к месту в Красноярском княжестве. Я обучен разрешать кризисные ситуации, а именно такой специалист вам и нужен. Кроме того, статус Слуги хоть и сопряжен с риском, но вероятность того, что мне придется участвовать в боевых действиях, крайне мала. В солдаты я не стремлюсь, а вот сделать нечто столь же масштабное, как поднять на ноги целое княжество... Такая возможность выпадает крайне редко.

Я хмыкнул.

— Правильно ли я понимаю, что вы рассматриваете должность моего помощника только как временное трудоустройство, Федор Кириллович? — уточнил я, не сводя взгляда с собеседника.

Такой расклад меня, естественно, совершенно не устраивал, а потому вопрос я задал неспроста. Мне ни к чему люди, которые будут уходить, когда им захочется. Конечно, Кристина тоже могла уйти в любой момент, но с ней я притерся и был уверен в своей помощнице. Этого же Верзина вижу в первый раз.

— Я всегда допускаю такую возможность, Дмитрий Алексеевич, — кивнул Федор. — Пока что вы сотрудничали только с одним помощником, и у вас, разумеется, имеются свои предпочтения и методы работы. Я же уже зарекомендовал себя как специалист, и не исключено, что мы просто не подойдем друг другу. Поэтому я не загадываю на будущее, Дмитрий Алексеевич.

Я приподнял бровь, и Федор продолжил:

— Разумеется, если наша работа сложится прекрасно, о том, чтобы уйти, я и не подумаю, — добавил Верзин. — Но вы князь, а я всего лишь царский человек, Дмитрий Алексеевич, и мне нужно иметь запасной вариант, чтобы позаботиться о себе и своих родных.

Я неспешно кивнул. О его ситуации я был прекрасно осведомлен, но никакого обременения в этом плане не видел.

— Ваша сестра сейчас еще только заканчивает школу, — сказал я, плеснув себе кофе. — Вы наверняка захотите перевезти ее к себе поближе. Однако в Красноярске пока что нет действующего вуза. Как вы намерены решить этот задачу?

Верзин улыбнулся.

— Дмитрий Алексеевич, я уже уладил эту проблему. Моя сестра уже подала документы в Царский Московский Университет, — сообщил он. — Я также решил вопрос с ее проживанием и оплатой учебы на ближайшие пять лет. Единственное, что мне, возможно, потребуется иногда видеться с ней, но это, полагаю, вопрос решаемый, так как князей часто вызывают в столицу, а мое круглосуточное присутствие вам не требуется. По крайней мере, исходя из того, что мне поведала боярыня Татарская.

Я кивнул.

— Что ж, Федор Кириллович, пока что я не вижу никаких проблем, — подвел итог беседы я. — Однако прежде чем предлагать вам постоянный контракт, я хочу посмотреть на вас в деле. Проведете со мной день, и я посмотрю, на что вы способны. Ваше время, само собой, будет оплачено согласно жалованью Слуги, роль которого вы сегодня исполняете. Согласны?

Верзин кивнул, по его лицу я понял, что Федор к чему-то подобному был морально готов. Во всяком случае, никакого удивления мое предложение не вызвало.

— Согласен, Дмитрий Алексеевич.

Я поднялся на ноги и с улыбкой указал ему на дверь.

— В таком случае едем, Федор. У нас впереди много работы.

Он встал с кресла и тут же направился за мной. Уже перед выходом из особняка я сообщил ему:

— Федор, сегодня мы проедем по подчиненным княжеству предприятиям, у вас есть время ознакомиться с ними.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот с улыбкой, — но я уже взял на себя труд изучить открытые данные вашего княжества. Вы вряд ли позволите заглянуть мне слишком глубоко, так как я все же посторонний для вашего княжества человек.

Я хмыкнул, но спорить с ним не стал. Тем более что он был совершенно прав — особых тайн я раскрывать перед ним не собирался. А небольшая обзорная экскурсия, совмещенная с моими рабочими визитами, позволит мне посмотреть на Верзина в деле.

— Тогда едем, — кивнул я, выходя на улицу.

* * *

Восточное побережье Испанской Америки .

Броневик, ощетинившийся стволами автоматических винтовок, выкатился из зарослей и замер на желтом песке. Еще две машины выползли по бокам от него. В густых джунглях давно были проторены целые трассы, позволяющие технике свободно перемещаться в зарослях. Однако благодаря сплошным кронам деревьев видно этих дорог с высоты не было. Так что никакой спутник не нащупал бы следы происходящего под зелеными широкими листьями.

По воде вдоль берега шло небольшое судно с развевающимся на ветру флагом Британской империи. Из первого броневика выпрыгнул солдат в боевой броне. Опознавательных знаков на нем не имелось.

Пройдя по песчаному пляжу несколько метров, воин остановился, дожидаясь, когда корабль, замаскированный под английское рыболовецкое судно, подберется к берегу. Поднятое забрало шлема демонстрировало миру обветренное красное лицо с расплющенным носом и гладко выбритым волевым подбородком. Голубые глаза неотрывно смотрели на судно, раскачивающееся на волнах.

Вытащив из кармана на бедре смятую пачку, боец выбил сигарету и, прихватив ее зубами, усилием воли заставил кончик задымиться. Опустив руки на висящий на груди автомат, мужчина выпустил облако дыма, не переставая следить за рыбацкой посудиной.

На палубе, наконец, заметили наблюдателя, и поднялась рабочая суета. Махнув своим, одаренный боец зашагал вперед, продолжая держать руки расслабленными. А с корабля уже спустили шлюпку, в которую бросили увесистый тюк. Не прошло и пяти минут, как двое гребцов доставили свой груз до песчаного пляжа.

Солдат замер в трех метрах, лениво перекатывая тлеющую сигарету из одного угла рта в другой. Под его чуть насмешливым взглядом матросы выгрузили свой тюк. Один из них подошел ближе, пока второй распарывал ножом веревки.

— Как ты еще не сдох от своего курева? — проворчал моряк, с неодобрением косясь на бойца. — Тебя же по запаху наверняка за милю можно учуять!..

— Здесь есть куда более простые способы сдохнуть, — сплюнув окурок под ноги собеседника, ответил боец. — Что за кусок мяса вы притащили на этот раз? Да еще и в такой неподходящий сезон.

— Кристоф приказал, — ответил матрос, оборачиваясь к напарнику, который закончил раскрывать тюк. — А приказы Кристофа не обсуждаются.

В плотную ткань был завернут молодой человек. Крупный, светловолосый. Но совершенно голый. На левом предплечье багровел след недавно проведенной операции. Под кожей бугрился вживленный чип размером со спичечный коробок.

Автоматчик усмехнулся, не глядя на груз. А подойдя ближе к пребывающему без сознания молодому человеку, посмотрел на обоих матросов с удивлением.

— Вы в своем уме? — спросил он, глядя на лежащего перед ним парня. — Это уже не смешно, Мартин. Нас всех подвесят за яйца!..

— Похоже, что я смеюсь? — криво усмехнулся матрос. — Кристоф приказал доставить груз. Мы его доставили. Инструкции те же, что и всегда: запереть в камере, следить, чтобы ничего с собой не сделал. Чип в руке поможет его отследить, если он сумеет сбежать, так что опасаться нечего.

— Это, мать его, принц Германского рейха! — воскликнул солдат.

— Это бывший принц Германского рейха, — поправил его Мартин. — Его изгнали из рода. А теперь он твоя головная боль, Тайлер. Я приказы выполняю, и моего мнения никто не спрашивает. Твоего, кстати, тоже. Все, забирай этого раба, а мы возвращаемся. Погода — сущее наказание.

Солдат махнул рукой своим, и из брюха броневика выскочили еще трое бойцов с носилками в руках. Быстро переложив обнаженного Герберта, они погрузили его в машину. Сам Тайлер не спешил возвращаться, и еще долго глядел вслед Мартину, доставившему неприятности.

Еще раз сплюнув на песок, Тайлер пошел к броневику. Пора возвращаться в лагерь. Принц или нет, а умники общества и не таким мозги промывали, превращая нормальных адекватных людей в безумные машины смерти.

Вспомнив однажды мельком увиденный процесс создания живых роботов, Тайлер вздрогнул. Это видение преследовало его в кошмарах, и вспоминать о нем боец не любил.

Но Мартин был прав. Приказы Кристофа не обсуждаются. Иначе вместо принца Германского рейха можно самому лечь на стол безумных ученых. А такой участи Тайлер никому бы не пожелал, даже самому последнему ублюдку в мире.

Броневики медленно покатились обратно и вскоре скрылись в зарослях джунглей, а еще через час ветер заровнял следы на песке, стирая все доказательства того, что здесь недавно что-то происходило.

Глава 6

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я поправил воротник рубашки и открыл шкатулку с запонками. Сегодня Патриарх Московский и Всея Руси проводит воскресную службу, и пропускать такое событие — историческое для княжества, можно сказать — было бы верхом неприличия.

Из зеркала на меня смотрел уже не такой жизнерадостный молодой человек, как прежде. Отрастающая щетина темнела на подбородке, вокруг глаз появились первые морщины, да и взгляд стал куда жестче, чем прежде.

Можно сколько угодно пользоваться услугами целителей, однако если они не обладают способностями Ерофеева, все равно будешь стареть. Не сразу, но возрастные изменения накапливаются даже у одаренного.

У любого организма есть свой жизненный цикл, а мой образ жизни не дает телу нормального восстановиться. По всем правилам мне положено в этом возрасте не судьбы княжества решать, а общаться с ровесниками, бегать за дамами и пользоваться тотальной безответственностью. В нормальной картине мира власть не должна была бы свалиться наследнику лет до сорока, когда в голове уже есть какие-то мозги и понимание жизни.

Впрочем, я не жаловался на свой внешний вид. Конечно, раннее старение — не самое приятное, однако это небольшая расплата за те нагрузки, которым я себя подвергаю.

— Князь, твой перстень, — подал мне новую шкатулку Виталя, стоящий справа от меня.

— Спасибо, — вынимая кольцо, кивнул я. — «Монстр» готов?

— Готов, князь, — ответил Слуга. — «Рой» установлен, короб с роботом размещен в багажном отделении и протестирован. То же самое сделали с машинами Виктории Львовны.

— Отлично, — улыбнулся я, поправляя волосы в зеркале. — Тогда поехали, не дело заставлять его святейшество ждать.

Волков исполнил мой приказ и действительно прислал «Стражей». По одному мы разместили в машине. Робот находился в постоянной готовности и при необходимости мог самостоятельно выбраться наружу для ведения боя — если «Рой» автомобиля окажется отключен. Время автономной работы «Стража», несущего урезанную личную копию системы искусственного интеллекта, позволяло вести активные боевые действия на протяжении почти четырнадцати часов без подзарядки.

И это, разумеется, не последнее улучшение, которое мы внесли, эволюция роботов продлится и дальше. Пока что приходится использовать примитивные технологии, чтобы ситуация с нападением Татьяны Игоревны не повторилась.

На улице только начинался рассвет, но солнца видно не было. Все небо закрыли собой свинцовые тучи. Жесткие порывы ветра трепали прапора с гербом Романовых на угловых башенках ограды и флагштоке, установленном на кровле дома.

Сев на заднее сидение, я расслабился и прикрыл глаза.

Пока ехали до особняка, в котором жила моя невеста, я смотрел из-под приспущенных век на толпы людей, медленно бредущих в сторону главного храма Красноярского княжества.

Мои подданные тоже не желали упускать такого события, а потому в раннее воскресное утро шли через непогоду, чтобы послушать патриарха Мефодия. При этом было заметно, что люди действительно довольны происходящим: при великом князе Измайлове глава Русской Православной Церкви ни разу Красноярск не посещал.

Что, кстати, совершенно не удивляло: отца Мефодия на патриарший престол возвели Милославские, а Измайлов не был сторонником Михаила II.

Возможно, сложись история с мятежом иначе, и отец Мефодий закончил бы свою жизнь не патриархом, а узником кремлевских подвалов.

Теперь же многими предстоящая служба воспринималась как добрый знак. Ведь если Патриарх Московский и Всея Руси прибыл, чтобы лично выступить перед своей паствой, значит, с Русской Православной Церковью у Красноярского князя все в порядке.

«Монстр» остановился перед крыльцом, и я вышел наружу.

Григорий уже раскрыл двери, после чего с поклоном передал мне с рук на руки боярышню Морозову.

Виктория выбрала для посещения службы очень скромный наряд. Никаких броских красок и дорогих украшений. Только подчеркивающий статус перстень на пальце и светлое платье с блекло-голубыми вставками.

— Доброе утро, Дима, — поздоровалась она.

— Утро доброе, Вика, — ответил я, целуя кончики пальцев своей невесты.

Проводив девушку до машины, я сам занял свое место и, закрыв за собой дверь, обернулся к боярышне.

Внедорожник плавно тронулся, постепенно набирая ход. Ехать оставалось недолго, до начала службы еще было достаточно времени, да и гнать по городу в такой день не хотелось.

— Чудесно выглядишь, — сказал я с улыбкой.

— Спасибо, — ответила она, польщенно взмахнув ресницами и опустив взгляд на секунду. — Ты сегодня без своего помощника?

Я кивнул.

— Верзин пока что выполняет домашнее задание, которое я ему назначил, — пояснил невесте. — Посмотрим, что он предложит сделать, и тогда уже будем решать, нужен ли он мне вообще.

— Но как помощник он тебя не устроил? — уточнила она.

— Не устроил, — подтвердил я, взяв ее за руку. — У Федора немного иная специализация, и хотя в целом Красноярску будет полезно, если возьму Верзина в Слуги, но для помощника он не подходит.

Виктория качнула головой.

— Ничего, у тебя этих кандидатов целая гостиница теперь, — хмыкнула она. — Так что через месяц поработаешь со всеми и сможешь выбрать. Ты же не спешишь никуда.

— Да, пока что мои люди справляются, — ответил я с улыбкой.

— Ну вот и замечательно, — кивнула Морозова. — Мне нужно что-то знать о встрече с патриархом?

Я качнул головой в ответ.

— Отстоим службу и совершенно свободны. Все необходимые вопросы мы уже решили, так что вряд ли его святейшество пожелает еще со мной общаться. Разве что тебе напутственное слово сказать, — проговорил я. — Впрочем, тут тебе самой решать, как и о чем с ним говорить. Все-таки патриарх значимая фигура, и для наших подданных будет лучше видеть, что ты с его святейшеством в хороших отношениях.

— Мне нужно подумать, — хмыкнула моя невеста, отворачиваясь и освобождая руку.

Я не стал ей мешать и отвлекать разговорами. Может быть, мы и не слишком верующие люди и не на каждую службу ходим, однако его святейшество это действительно серьезная величина для православия, в котором мы оба крещены.

Наконец, дома раздвинулись, открывая взгляду Покровский собор. Уходящие в серое небо шпили золотых куполов смотрелись копьями, бросающими вызов стихии. Строгая архитектура комплекса, не изменявшаяся уже несколько столетий, отличалась от современных построек своей монументальностью. Даже с расстояния ощущалось, что храм возведен на века, и делали это с душой.

Создателям удалось воплотить в камне чувство сопричастности к вечности. Город вокруг менялся за минувшие века неоднократно, перестраивались улицы, сменялись поколения, но Покровский собор стоял неизменным. И хотя теперь он уже не довлел над остальной архитектурой Красноярска, все равно складывалось впечатление, что храм — самая важная часть города. Его сердце — по-сибирски мощное и крепкое.

Машины припарковались у входа на территорию. Дальше следовало идти пешком, возглавив толпу прихожан, уже накопившуюся перед воротами в изрядном количестве.

Моя охрана покинула внедорожники, выстраиваясь цепочкой. Царская Служба Безопасности, разумеется, уже присутствовала за оградой монастыря. И если свои автомобили они поставили так, чтобы те не бросались в глаза, то сами опричники скрываться и не пытались.

Я подал Виктории руку, помогая своей невесте покинуть внедорожник. Морозова улыбнулась в ответ, и мы пошли под руку в раскрытые ворота.

Люди Романовых сдвинулись с места, сбиваясь плотной стеной за нашими спинами. Между нами была положенная приличиями дистанция. На таком же расстоянии за моей охраной двинулись боярские семьи Красноярска. И только после них, отделяя благородное сословие от царских людей, пошли сотрудники ЦСБ.

Двери собора открыли настежь, когда мы с Викторией оказались у первой ступени крыльца. Нам в глаза сразу же ударило яркое радостное сияние. Внутреннее убранство Покровского собора совсем не походило на строгую внешнюю часть. Золото, свечи, запах воска и ладана. Блестели иконы, сияли витражи.

Контраст получался разительный. И тепло, струящееся на улицу из собора, дополняло картину. Создавалась иллюзия, что за дверьми собора людей ждал совсем другой мир, наполненный светом и чем-то возвышенным, неземным.

Морозова на миг прижалась ко мне, переступая порог собора. Но мы тут же разошлись на небольшое расстояние, чтобы не нарушать установленных порядков. Все-таки мы еще не супруги.

Заняв отведенные для княжеской семьи места, мы замерли, дожидаясь начала службы. Люди продолжали заходить еще минут десять, как минимум, и то я был уверен, что места всем внутри не хватит. Едва ли не все население Красноярска пришло посетить собор и послушать Патриарха Московского и Всея Руси.

Мы с Викторией все это время держались за руки, но как только появились служители собора, предваряющие выход его святейшества, мы разорвали контакт. Я бросил взгляд по сторонам, наблюдая за людской реакцией.

Недовольных заметно не было, и это откровенно радовало. Не хватало еще очередного покушения, когда вокруг столько царских людей.

Патриарх Московский и Всея Руси занял свое место и, чуть приподняв подбородок, обвел взглядом собравшихся. Красноярские священники окружили его святейшество, встав по бокам.

И служба началась.

* * *

Москва. Кремль .

Емельян Сергеевич Невский, великий князь Московский и куратор Царской Службы Безопасности, чувствовал, что сегодня наступил один из лучших дней в его жизни.

Ведя постоянное наблюдение за Гербертом фон Бисмарком, «Оракул» опричников наблюдал за похищением бывшего принца. А так как отследить работу «Оракула» было под силу разве что такому же «Оракулу», никто и заподозрить не мог, что тайная операция не стала секретом для русской Службы Безопасности.

Не прекращая отслеживания, ЦСБ практически моментально установила, куда супруга Анны Михайловны доставили, кто конкретно в этом принимал участие в Германском рейхе, какими маршрутами двигались, какими укрытиями пользовались.

Были установлены личности всех участников мероприятия — до последнего механика, ремонтировавшего машину, в которой и перевозили бывшего принца. Удалось опознать подпольного хирурга, который внедрил в тело бывшего одаренного трекер. И настроиться на этот чип, чтобы отслеживать передвижения принца Герберта вплоть до Испанской Америки. А зная место его пребывания, установить личности не только бойцов на территории подпольной лаборатории, но и выкрасть часть информации — из терминалов, имеющих доступ к сети.

И хотя таковое стечение обстоятельств оказалось совершенно случайным, великий князь Московский гордился своим достижением. Впрочем, в не меньшей степени произошедшему с Гербертом был рад и великий князь Выборгский.

Царь несколько минут читал подробнейший доклад Емельяна Сергеевича о проделанной совместно с великим князем Выборгским работе в Германском рейхе. Наконец, Михаил II закрыл папку и, подняв взгляд на сидящего напротив Рюриковича, спросил:

— Получается, мы их нашли? — уточнил он.

Емельян Сергеевич склонил голову.

— Нашли, государь, — ответил он. — Датчик, который ключники вшили под кожу Герберта фон Бисмарка, отныне посылает сигнал не только им, но и в ЦСБ. Так что мы в любой момент можем организовать спасение принца. Если, конечно, сойдемся в цене с кайзером. Соколов уже бьет копытом, государь, жаждет отправиться в Берлин для переговоров.

Михаил II скупо улыбнулся. По его глазам Емельян Сергеевич видел, что открытию государь рад и доволен результатом. Однако соглашаться он явно спешить не станет.

— Торопитесь, Емеля. Вильгельм еще не объявил о пропаже внука, а вы уже хотите его спасать, — прокомментировал царь, устало потирая переносицу. — Нет, кайзер не дурак, и мы сможем объяснить, что получили информацию через каналы разведки. Но это потребует от нас раскрыть свои возможности, показать не только Германскому рейху, но и всему миру, что у нас есть «Оракул», и на что он способен. А в свете заварившейся каши с Римской империей, Японским сегунатом и Карлом IX, эта новость станет бомбой.

— Мы можем доказать свою непричастность к похищению, государь, — возразил Невский. — Соколов не просто так за Гербертом следил. И мы уже подготовили версию: великий князь Выборгский узнал о репутации зятя и решил все проверить. В результате чего и стал свидетелем похищения. Все доказательства мы предоставим, и ничего не будет указывать на «Оракула».

Михаил II покачал головой.

— Вы упускаете важный момент, Емеля, — произнес царь, — похититель Герберта еще даже не вышел на связь, а значит, Вильгельм назначит на эту роль нас. И даже если мы докажем, что не виновны, осадок останется. И вместо вынужденного союза между нами возникнет враждебный нейтралитет. Дальше объяснять, или ты и сам понимаешь, что такой шаг чреват войной с Германским рейхом на стороне Британской империи?

Невский кивнул, он был готов к такому повороту. Ход мыслей государя был Емельяну Сергеевичу известен. Так что Рюриковичи не спешили проявлять инициативу, а только предлагали своему монарху возможности.

— Нам и нет нужды спешить, государь, — произнес великий князь Московский. — Датчик передает координаты круглосуточно, и мы готовы выступить в любой момент. Так что остается лишь подождатьудобного случая.

— Однако нужно ли нам его спасать? — негромко спросил Михаил II, сцепляя пальцы в замок. — Герберт фон Бисмарк был сильным претендентом на роль кайзера Германского рейха. И брак с русской великой княжной укрепил его позиции. Он умен, напорист, умеет добиваться своего. Раньше я думал, что он схож с Дмитрием Романовым, но по результатам деятельности обоих ты и сам понимаешь — наш князь сильнее.

Емельян Сергеевич кивнул. Спорить с этим было сложно. Хотя бы потому, что Романов создал «Оракула», в то время, как принц Германского рейха разрабатывал свои экзоскелеты и до недавнего времени даже не пытался сменить направление мысли.

— Если в окружении кайзера имеется свой ключник, — продолжил государь, — своим вмешательством Русское царство продемонстрирует, что нащупало нитку, потянув за которую мы можем достать все общество. А они немало натворили в последнее время на нашей земле, у нас есть, за что с них спрашивать. Это будет бойня, Емеля. А мы сегодня только вечером начнем высадку на берегах Британской империи. Англичане не дураки и не трусы. Смять их быстро не получится, это не поляки, которых предали все бывшие хозяева. Карл IX будет зубами вгрызаться в свой трон, он уже окружил себя прихлебателями, которые будут стоять за его императорское величество до последнего вздоха.

Великий князь Московский улыбнулся.

— Вот поэтому мы и направили в Ирландию и Шотландию своих агентов влияния, государь, — произнес он. — Пока русская армия будет штурмовать берега, ирландцы с шотландцами поднимут вооруженное восстание. Трофейное оружие, выкупленное в Америке у повстанцев, готово к свободной раздаче. Кроме того, мы уже выделили двенадцать миллионов фунтов для поддержки революционеров, государь. Нами запущена тихая компания по переманиванию ценных специалистов, и как только наши солдаты высадятся в Англии, все желающие покинуть зону боевых действий ценные кадры будут вывезены в великое княжество Литовское, а оттуда — разбросаны по всему Русскому царству.

Государь покачал головой.

— То, что ты говоришь, Емеля, всего лишь мимолетный выигрыш по времени. Война с Британской империей быстрой не будет, — возразил Михаил II. — Поэтому я приказываю временно забыть о планах на спасение принца Герберта.

Невский тяжело вздохнул, однако перечить царю не стал.

— Забыть, — повторил государь с ухмылкой. — Но далеко не убирать. Я пока подумаю, каким нам его высочество будет выгоднее — спасенным или отомщенным.

Глава 7

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я вертел в руках шкатулку с линзами, слушая запись диалога царя с великим князем Московским.

«Оракул» выводил на дисплей моего ноутбука данные проведенного ЦСБ расследования. Информации действительно получилось немало. Но кое-что важное опричники упустили.

Общество Януса Двуликого действовало не своими руками до момента отгрузки Герберта на берег испанской Америки. Задействовав криминальные группировки, подключая наемников, ключники не пользовались системой денежных переводов для шифра, как это делал Виндзор. Только наличные, передающиеся не из рук в руки, а в условленных местах. Люди, которые их развозили в нужные точки — члены банд, почти все — наркокурьеры с кучей приводов и судимостей. Вряд ли хоть кто-то из участников этой операции по похищению принца Германского рейха вообще задумывался о том, на кого на самом деле работает.

И стоило уловить принцип подбора исполнителей, выйти на человека, который отдавал приказы на немецкой земле, труда не составило. Так что к моменту, когда Михаил II объявил Емельяну Сергеевичу свое решение, у меня уже имелось на руках имя нужного человека.

— «Оракул», перешли информацию лично Невскому Емельяну Сергеевичу, — велел я, щелкая замком шкатулки.

— Как прикажешь, князь, — ответил искусственный интеллект.

Я в последний раз хлопнул крышкой коробки и, сунув ее в карман пиджака, направился к выходу из кабинета.

После службы в Покровском соборе Виктория отправилась в Енисейск под охраной моих людей и «Стражей». И хотя я понимал, что крайне сомнительно, что ключники попытаются повторить нападение на мою невесту, однако настроение все равно было ни к черту.

Разумеется, мне было ясно, что физически мое присутствие ничего не изменит, все равно было неспокойно. Я не могу бегать сам рядом с каждым членом своей семьи хотя бы по той причине, что я — всего лишь один человек. И в рамках этого мира я и так сделал куда больше, чем кто-либо мог.

«Рой» с роботами сейчас высаживается на территории Британской империи. «Стражи» охраняют меня самого и Викторию. Остальные Романовы не только вполне способны сами позаботиться о себе, но и окружены верными бойцами. «Оракул», пусть пока и не в совершенстве, но отслеживает угрозы.

Неспроста нападение организовали именно на Морозову, как самую уязвимую.

Красноярск еще долго будет не просто дырой в бюджете рода Романовых, но и местом, где отсутствует нормальный контроль. Большая пустая территория, которую не охватишь камерами и датчиками в ближайшее время. Просто потому, что нужно ждать, когда эти камеры и датчики изготовят на заводах и перешлют мне.

Спустившись на первый этаж, я выбрался на задний двор особняка. Ледяной ветер обрушился на меня, растрепав прическу и дергая за лацканы пиджака. Я выдохнул облачко пара, тут же сдутого в сторону, и создал под собой небольшую силовую платформу.

Меня подбросило, как из катапульты. Покров закрывал меня от непогоды, я разглядел точку дежурного дрона, наблюдающего за особняком. Встав на высоте около шести метров, я сел на платформу и, свесив ноги, повернулся лицом в сторону Енисейска.

Конечно, разглядеть отсюда трассу я не могу. Однако здесь, на высоте, где вокруг меня только дроны, можно было немного подумать. Так что на пять минут я погрузился в транс, отрешившись от мира и посторонних мыслей.

А после, успокоившись, подключился к подразделению роботов, штурмующему побережье Британской империи. Влезать в управление бойцами я не стану, для этого есть «Рой», но посмотреть будет полезно.

Сформировав в воздухе кресло для себя, я откинулся на спинку и вытащил шкатулку из кармана пиджака. Щелкнула крышка, я надел вторую линзу и перед моими глазами исчез окружающий мир.

Вместо него я увидел наступление русской армии.

* * *

Линия укреплений тянулась вдоль всего берега, изрезанного бетонными конструкциями. Теперь от нее остались лишь зубцы, торчащие к небу редкими обломками. Расстрелянные с кораблей русского флота порт и прилегающие строения перемешались с землей. Сверху, откуда десантировался «Рой», было заметно, как к уничтоженному берегу спешит техника, а немногочисленные выжившие пытаются убраться подальше.

Еще поднимались дымные столбы в местах попаданий снарядов, кое-где были заметны выглядывающие наружу провалы подвальных помещений, откуда слепо таращились приведенные в негодность артиллерийские установки Британской империи.

Я подключился к одному из роботов, и теперь наблюдал его глазами, как стремительно приближается поверхность планеты — «Рой» начал высадку. Словно в кинотеатре с эффектом присутствия, я слышал свист ветра в ушах и чуть щурил глаза от разбивающихся об опущенное забрало потоков воздуха.

Никакого парашюта «Рою» не требовалось. Пластины доспеха на спине раздвинулись, выпуская наружу крылья, и я начал плавный полет, гася набранную скорость. Намеченная точка приземления — у самого причала, практически в воде. И «Рой» не промазал, посадив робота точно там, где планировалось.

Я, не оглядываясь, видел точки других роботов рядом с собой. Карта полыхала маркерами своих и чужих. Несмотря на массированный обстрел берега, британцев выжило немало, и сейчас начнется жесточайший бой.

Винтовка скользнула в руки, и я пошел вперед, легко поднимаясь по практически отвесной стене. На ногах мгновенно налипла грязь, но она отваливалась, не замедляя шага. Преодолев подъем, мой робот тут же получил мощный толчок в грудь — английский снайпер выстрелил четко напротив сердца.

Винтовка рявкнула, изрыгая пламя из ствола, и одна точка на карте погасла. Робот пошел вперед, наплевав на вмятину в грудной пластине, которой хватило бы, чтобы убить сидящего внутри доспеха человека.

Слева и справа раздавались одиночные выстрелы, но из-за слаженной стрельбы и четкого распределения целей создавалось впечатление, что на берег высадилась не несколько десятков стрелков, а несколько сотен. Британские солдаты погибали один за другим, не в силах оказать достойного сопротивления.

Первый танковый выстрел. Снаряд с оглушительным ревом пронесся мимо, в считаных миллиметрах от моего робота. За спиной в воде раздался низкий гул разорвавшегося снаряда, а в танк, неосмотрительно раскрывший свое положение, тут же влетела ответная ракета.

«Северянин-65» навел орудия на новые цели, и впереди, куда «Рой» еще не добрался, взметнулись один за другим столбы пламени и дыма. Землю потряхивало, передаваемое роботом изображение дрожало, но роботы продвигались вперед, не останавливаясь.

Однако везение было не бесконечным. Из-под бетонной плиты, на которую только что наступил соседний с моим робот, вырвался белый хлыст скрученного в узкое торнадо воздуха. Этот белый ветер сверлом ввинтился в доспех, разделился на несколько потоков, за мгновения разрезая робота на куски. «Рой» лишился бойца, а наружу из-под лопнувшей плиты выбрался английский одаренный. Отброшенные стихией обломки робота вспыхнули фейерверком на высоте в двадцать метров.

Десяток пуль врезался в его покров раньше, чем британец успел утвердиться на ногах. Каждое попадание в защиту воздушника заставляло его пошатываться, сбивая концентрацию. Я видел, что на голове одаренного хватает потеков крови, и только это, наверное, не позволило ему сразу сориентироваться и пойти на прорыв к своим.

Покров держал тяжелые пули, сбивая их траекторию, но и сам воздушник не мог использовать мощные техники. Контузия при обстреле с кораблей да постоянные попытки роботов пристрелить врага мешали англичанину сосредоточиться.

Но отбиваться, задерживая «Рой», он вполне мог. Еще один воздушный хлыст ударил в сторону моего робота. Но техника столкнулась с включенной в последний момент блокировкой магии, и техника развеялась, не причинив вреда. Британец потерял мгновение, оценивая обстановку.

Ему, естественно, не было видно, что защита была тут же отключена, как только робот перестал в ней нуждаться. Однако Воздух — опасная стихия в умелых руках. Англичанин просто чувствовал, что барьер, принявший на себя удар хлыста, отсутствует. А потому сделал то, что мог в такой ситуации.

Целая очередь воздушных плетей обрушилась на моего робота. «Рой» включал и отключал блокировку каждый раз, сбивая технику и при этом не расходуя лишнего заряда. Зато пока воздушник напирал на одного робота, к нему подобрались новые. Слаженным залпом они не только пробили его покров, но и порвали англичанина на части.

Что ж, не самый лучший расклад — все-таки одного робота он с собой забрал. Однако эффективность моего «Роя» уже доказана. Будь на месте роботов реальные люди, и воздушник перебил бы половину, прежде чем его самого отправили на тот свет.

Снова загорелись вспышки взрывов впереди — артиллерия продолжала бить по технике Британской империи. «Рой» рассредоточил роботов по территории порта, назначив каждому отдельный сектор. То и дело раздавались одиночные выстрелы. Пару раз рванули брошенные выжившими гранаты, но существенного ущерба не нанесли.

Роботам не требовалось много времени на реакцию, а мелкие осколки всего лишь царапали доспех.

Со стороны острова загудели двигатели ракет. В дело вступила британская авиация. «Рой» забегал по разрушенным укреплениям, заставляя роботов залегать в обломках или нырять в обнаженные подвалы. Однако массированный удар все равно уничтожил троих.

В небе мелькнули три силуэта английских самолетов, идущих вдоль берега. За ними с небольшой задержкой устремились ракеты, посланные с кораблей. Один пилот резко развернул машину, принимая удар на себя, и в темном небе расцвел яркий взрыв, из которого плеснули потоки горящего топлива, а на землю посыпались обломки самолета. Однако этот маневр позволил двум другим уйти на безопасное расстояние.

Но я видел на карте, как все новые и новые корабли подступают к берегу. Приближались самолеты с войсками княжеств, а британская армия отступала вглубь острова.

Свое дело англичане сделали — выиграли время, чтобы отступить и перегруппироваться.

Мой робот остановился в шаге от бетонной границы портовой территории. «Рой» отдал команду, и остальные выжившие роботы заняли позиции для удержания периметра.

Плацдарм для наступления был захвачен.

* * *

Я открыл глаза и отключил правую линзу. Снова проступил мир вокруг, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы мозг обработал и принял новую информацию. Качество передачи было таковым, что я действительно почувствовал себя сражающимся на берегу Британской империи.

Силовые поля, сформировавшие кресла подо мной, все это время сохранялись. И теперь, не меняя положения, я стал спускаться к земле. С высоты окинув взглядом свой город, обратил внимание, что единственным неосвещенным пятном остается воронка на месте бывшей резиденции великого князя Измайлова.

Наступит весна, и на месте, где когда-то жил Рюрикович, я разобью обширный парк. Пусть горожане гуляют вечерами, любуясь на кусочек природы посреди города. Это намного лучше, чем отстраивать там собственный особняк. Ведь построив новое жилье на месте прежнего, я в глазах собственных подданных буду продолжателем традиций Измайлова. А этого мне не нужно.

Прошлое осталось в прошлом, и мне нужно подчеркивать не преемственность власти, а новый виток истории. Так что — засыпать землей и засадить деревьями. И пусть об Измайлове забудут как можно скорее.

Мои подошвы коснулись земли, и я выпрямился. Силовые поля позади меня растворились в воздухе, не оставив после себя и следа. А я отряхнул брюки, на которые успело осесть немного снега, и вошел в свой дом.

Велев прислуге накрывать ужин, я прошел в столовую и вынул лишнюю линзу. Убрав ее в специальную ячейку шкатулки, еще раз вспомнил собственные ощущения от наблюдения за боем «Роя».

Да, Михаил II совершенно прав. Быстрой победы не выйдет — англичане будут сражаться до последнего за свою землю. И делать это успешно, ведь несмотря ни на что, они все еще остаются империей, пусть и лишившейся колоний, но армия Карла IX крепка и обеспечена современным оружием.

— Князь, ужин готов, — сообщила мне служанка.

— Отлично, подавайте, — кивнул я, глядя в окно.

И пока мне накрывали на стол, я наблюдал за происходящим у своей невесты. После просмотренного боя на английском берегу чувство тревоги немного отступило. Однако проверить, что все в порядке, было не лишним.

Но Виктория уже находилась в своем особняке, и никаких больше планов на сегодня у нее явно не было. «Страж» находился в ее покоях и неустанно отслеживал обстановку в помещении. Морозова его присутствия не стеснялась и потому вела себя совершенно свободно.

Понаблюдав за своей невестой, я отключился в тот момент, когда увидел, что она раздевается перед вечерними водными процедурами. Не хватало еще за девушками подглядывать.

Улыбнувшись этой мысли, я принялся за еду. Повара постарались на славу, и я записал себе напоминание обязательно выдать им премию к месячному жалованью. А раз уже открыл свой личный кабинет, где отмечал все запланированные мероприятия по Красноярскому княжеству, стоило озаботиться и созданием новой должности.

Верзин предоставил мне вполне вменяемый план. И завтра я предложу ему перейти ко мне в Слуги. Но не помощником, разумеется, а на должность заместителя по внутренним делам княжества. Для карьериста вроде Федора Дмитриевича это огромный рост, для меня же — снятие некоторой административной нагрузки.

Разумеется, это не значит, что я полностью буду ему доверять. Все-таки человек новый, к нашему роду никогда отношения не имел. Так что контроль за заместителем будет очень плотный. Во всяком случае, пока я не буду уверен, что Верзин не подкинет мне какой-нибудь сюрприз или же не подумает о том, чтобы меня предать.

Открыв вкладку службы безопасности, я перешел в раздел текущих бойцов. С момента, как царь наградил меня Красноярским княжеством, прошло немало времени, а у Романовых до сих пор не все позиции закрыты. Несмотря на то, что отец с Сергеем активно вели набор, свободных людей не хватало.

Впрочем, если заменить всех бойцов на роботов «Роя», может быть, и не потребуется держать такую армию. Но это можно сделать в Красноярске, ни глава рода, ни его наследник не согласятся на такой резкий поворот.

А вот мне ничего не мешает собрать армию под управлением искусственного интеллекта. К тому же, в отличие от живых людей, просто не существует законов, регламентирующих их количество.

Другой вопрос, что государь дал денег на расширение не для того, чтобы я обеспечивал собственную безопасность, а чтобы насытить именно царские войска. Да и собирать легких роботов для себя, когда можно клепать «Стражей», не слишком разумно. Мне выгоднее вложить средства в гвардию, чем печатать роботов в легкой боевой броне.

Закрыв вкладку, я взглянул на завибрировавший телефон.

— Князь Романов слушает, государь, — произнес я, приложив аппарат к уху.

— Полагаю, ты уже знаешь, что случилось, — начал он издалека.

На мгновение мне показалось, он скажет что-нибудь о судьбе принца, однако Михаил II выбрал другую тему.

— Я решил тебе позвонить, чтобы поздравить, — произнес он. — Твой «Рой» показал себя достойно.

— Благодарю, государь, — ответил я. — В свою очередь хочу поздравить с удачным началом военной кампании. Это была красивая и практически чистая победа. Русская армия сильна как никогда и может собой гордиться.

— Мне кажется, ты не слишком-то рад своему успеху, Дима, — хмыкнул в ответ царь.

Я улыбнулся, прежде чем заговорить:

— Отнюдь, государь. Просто я был уверен в успехе своего продукта. Если бы это было не так, я бы никогда не предложил тебе испытывать мой «Рой» в столь важных мероприятиях.

— Мне нравится твоя убежденность в собственных силах, князь, — заявил Михаил II. — Что ж, до встречи на твоей свадьбе, Дима.

Глава 8

Сложно сказать, сколько на самом деле людей собралось посмотреть на наше венчание. Улицы, ведущие к Покровскому собору, были запружены народом, кажется, там вот-вот начнется давка, так как всем желающим просто не хватает места. Одних только благородных гостей хватило, чтобы забить площадь перед входом. Такое чувство, будто на наше бракосочетание прибыл весь цвет аристократии Русского царства.

Но, разумеется, две фигуры выделялись особенно — и это были не мы с Викторией. А государь Михаил II, исполняющий роль ее посаженого отца, и его святейшество Мефодий, Патриарх Московский и Всея Руси, проводящий обряд венчания.

Сияющий Красноярск встречал этот день яркими огнями включенных фонарей и украшений. Не было ни одного дома, который бы не был украшен в этот праздничный день. На всех административных зданиях вывешены полотна с гербами — Русского царства, княжества Красноярского и моим личным гербом Романова.

Сам Покровский собор, подсвеченный снизу специально установленными для такого случая прожекторами, светился посреди пасмурного утра, как маяк, указывающий в темном мире вход в Царствие Божие. Задумка строителей с такой иллюминацией производила впечатление куда большее, чем во все прошлые дни, когда я видел это место.

Патриарх Московский и Всея Руси встречал нас с Викторией на ступенях собора. Его свита священнослужителей выстроилась рядом. Но на фоне его святейшества, облаченного в одеяние, похожее на потоки чистого золота, настоятель собора и его клирики казались продолжением архитектурных украшений, что также было подчеркнуто грамотным освещением.

За моей спиной шагал Алексей Александрович Романов. Отцу сегодня предстояло провести рядом со мной все время венчание. А за идущей по левую руку от меня Викторией встал сам государь.

Люди вокруг перешептывались негромко, но из-за того, что собралось перед собором несколько тысяч человек, этот звук походил на шум прибоя. Чувствуя себя первой рыбой, вылезающей на берег из морской пены, чтобы отрастить руки и ноги, я поднимался на очередную ступеньку.

И вот воцарилось полное молчание. Патриарх Мефодий первым направился к собору.

Мы двинулись сразу за его святейшеством, я ввел напряженную, как струна, Викторию внутрь собора. Остановились мы, только достигнув притвора. За нами в собор вошли остальные члены рода Романовых с боярыней Морозовой, а после них последовали и другие благородные гости. Так что вскоре все пространство внутри оказалось занято людьми.

Патриарху подали первую зажженную свечу, длинную и достаточно толстую, чтобы продержаться всю церемонию. Я вынул заготовленный платок, чтобы защитить руки от капающего воска, и после того, как отец Мефодий перекрестил меня, принял переданную его святейшеством свечу. После чего то же самое повторила и Виктория.

Отвернувшись от нас, патриарх начал зачитывать мирную ектению на церковнославянском языке. Мы с невестой крестились и кланялись в нужных местах, пока молитва не затихла. Вместе с нами отмеряли поклоны и осеняли себя и гости.

Воцарилась краткая тишина, во время которой я слышал, как трещат фитили свечей, расставленных по собору. В полном молчании Патриарх Московский и Всея Руси принял поданное блюдце с парой обручальных колец на нем.

Ювелирный дом, с которым я не так давно начал сотрудничество, расстарался, заготавливая украшения, которые, возможно, прославят мастеров в веках. Если эти кольца сложить вместе и повернуть под правильным углом, узор, выгравированный на тонких ободках, сложится в герб Романовых.

Обернувшись к нам, его святейшество начал с меня:

— Обручается раб Божий Дмитрий с рабою Божией Викторией, во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь, — произнося слова, патриарх Мефодий осенял меня крестом, прикладывал кольцо к моему лбу, а после и точно так же ко лбу моей невесты. — Обручается раб Божий Дмитрий с рабою Божией Викторией, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Обручается раб Божий Дмитрий с рабою Божией Викторией, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Закончив в третий раз, он повесил кольцо мне на первую фалангу безымянного пальца, чтобы его можно было легко снять.

Вновь возникла секундная пауза, и установилась полная тишина, в которой его святейшество поднял с блюдца украшение невесты.

— Обручается раба Божия Виктория с рабом Божиим Дмитрием, — провозгласил он, повторяя процедуру с кольцом Морозовой, — во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Так же повторив формулу трижды и оставив кольцо на первой фаланге безымянного пальца Виктории, его святейшество ловко, выдавая немалый опыт, ухватил украшения на наших пальцах и трижды обменял их местами.

Мы с Морозовой переглянулись, я услышал, как довольно хмыкает отец за моей спиной. При последнем обмене патриарх Мефодий смог надеть наши обручальные кольца до конца.

Заговорил стоящий рядом с нами настоятель Покровского собора:

— Господу помолимся, — воззвал он.

И тут же грянул хор:

— Господи, помилуй.

Патриарх Московский и Всея Руси повернулся в сторону алтаря и затянул новую молитву, прося благословения для нас с Викторией, как пары обрученных перед взором Бога. Осеняя себя крестом в положенных местах, мы продолжали держать свечи, с которых медленно стекал потекший воск.

Звук сильного голоса его святейшества растекался по собору, словно гигантский кокон, окутывая всех присутствующих. Но никакой магии в этом не было, одна только правильная акустика помещения. Однако людей пробирало, это заметно по выражению лиц и тому, как меняются взгляды во время молитвы.

Когда голос патриарха затих, он вновь подошел к нам и взял за правые руки. Легонько потянув за собой, его святейшество ведет нас в центр храма, где уже расстелена широкая полоса белой ткани.

Рядом уже приготовлены два золотых венца с иконами по центру лба. Для меня приготовлен Спаситель, для Виктории — Божья Матерь. Пока мы шли к полотну, хор распевал псалом, и пришедшие с нами негромко, но вторили ему:

— Блажени вси боящиися Господа.

— Слава тебе, Боже наш! Слава тебе! — отвечали ему гости.

Раскачивающееся в такт шагам его святейшества кадило отбивало ритм, задавая размеренный, успокаивающий темп.

— Ходящии в путех Его.

— Слава тебе, Боже наш! Слава тебе!

Прежде чем мы отдалились от входа в собор, я услышал, как народ, оставшийся на улице, подхватил и вторит припеву. Вся площадь, охваченная единым порывом, пела Песнь Восхождения.

— Труды плодов твоих снеси.

— Слава Тебе, Боже наш. Слава Тебе, — отвечали тысячи голосов, слившись в единый хор.

Никогда еще Красноярск, наверное, не видел настолько масштабного священнодействия. Даже меня пробирало до костей от накатывающих эмоций, а каково было обычным людям?

Горели свечи в наших с Викторией руках. Слушая продолжающийся псалом, я заметил, что моя невеста пребывает в состоянии легкого транса. Морозова будто ждала, что вот-вот в любой момент случится нечто, что помешает нам стать одной семьей перед людьми и Господом Богом.

На ней сегодня белое закрытое платье, расширяющееся книзу, украшенное белым мехом и бриллиантами. На голове боярышни возвышается широкий и высокий белый кокошник, уложенный белым золотом и бриллиантами по ободу. Спускающийся от него пенный шлейф фаты укрыл волосы, собранные в простую прическу. Вплетенные между прядями белые жемчужины похожи на искры звезд на темном небе.

Я коснулся рукой своей невесты. Ресницы Виктории вздрогнули, она бросила на меня вопросительный взгляд, но я лишь улыбнулся в ответ.

Вокруг собора развернута блокирующая дары сеть, от сотрудников Царской Службы Безопасности просто не протолкнуться. «Оракул» в режиме паранойи осматривает каждого пришедшего. Вздумай сейчас кто-нибудь напасть, его порвут на части раньше, чем у злодея получится начать действовать.

Здесь присутствует царь, а значит, и нет чрезмерных мер по обеспечению безопасности. Впрочем, сам Михаил II выглядит не менее сосредоточенным, чем боярышня Морозова, хотя губы моего биологического отца едва заметно нет-нет да подрагивают.

Наконец, отзвучал последний припев псалма, и патриарх остановился на середине храма. Обернувшись ко мне, его святейшество спросил:

— Имеешь ли ты, Дмитрий, намерение доброе и непринужденное и крепкую мысль взять себе в жену Викторию, которую здесь пред собою видишь?

Ответил я ему так же на современном языке:

— Имею, честной отче.

— Не давал ли обещания иной невесте? — уточнил патриарх.

— Не давал, честной отче.

Его святейшество тут же повернулся к Морозовой:

— Имеешь ли ты, Виктория, намерение доброе и непринужденное и твердую мысль взять себе в мужья Дмитрия, которого здесь пред собою видишь? — спросил он.

Боярышня ответила едва ли не раньше, чем патриарх закончил говорить.

— Имею, честной отче.

— Не давала ли обещания иному мужу?

— Не давала, честной отче, — чуть приподняв подбородок, твердо произнесла моя невеста.

И вновь настоятель Покровского собора воззвал:

— Благослови, отче!

— Благословено Царство Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков, — раскатистым сильным голосом произнес патриарх Мефодий.

А хор поддержал его громче, ярче. Будто ставя точку в этой части обряда.

— Аминь.

И вновь стал молиться его святейшество, а хор поддерживал его, дополняя и окрашивая голос Патриарха Московского и Всея Руси своими распевами. Периодически подключались и дорогие гости — я четко слышал голос отца за своей спиной, вторящий хору.

Все пространство в соборе заполнилось ощущением глубокой сопричастности и единения. Да, не все присутствующие на нашем венчании благородные люди ладят между собой, но сейчас, в этот самый момент, когда звучит голос Патриарха Московского и Всея Руси, когда хор выдает в нужных местах усиленные множеством тембров слова, общество превращается в монолит.

Я бросил взгляд на Викторию. Она смотрела строго перед собой, но ее взгляд показывал, что сама девушка присутствует здесь лишь физически. Ее словно подняло на общей волне и понесло в этом мощном душевном потоке.

Мое сердце билось в такт звенящего кадила в руках патриарха Мефодия. Может быть, он и не самый хороший глава Русской Православной Церкви, но провести обряд он умеет. Даже мне тяжело не впасть в этот транс, навеянный пением молитв, но я чувствую себя на своем месте.

Это мое венчание. Это моя невеста. Это моя семья. Это мои люди вокруг. Это моя земля. Это мой народ.

Украдкой замечаю блеск в глазах государя, по-прежнему стоящего за плечами Виктории. Наверное, и Михаил II сейчас ощущает то же, что и я сам. Но в его случае масштабы куда больше.

— Аминь, — выдал хор, завершая молитву, и воцарилась тишина.

Патриарх Мефодий медленно повернулся, взяв в руки первый из золотых венцов. Бросив взгляд в сторону государя, словно спрашивая его разрешения, после чего его святейшество встал напротив меня и объявил:

— Венчается раб Божий, Дмитрий, рабе Божией, Виктории, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь, — произнося слова, он снова крестил меня, повторяя формулу трижды.

Отец поднял руку над моей головой, удерживая венец. А патриарх подошел к моей невесте.

— Венчается раба Божия, Виктория, рабу Божию, Дмитрию, во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, аминь.

Государь принял венец над ее головой с довольной улыбкой на губах, уже не скрывая своего отношения к происходящему. А патриарх продолжил благословлять нас:

— Господи Боже наш, славою и честию венчаю я.

Вновь зазвучали молитвы. Патриарх прерывался, когда наступала очередь настоятеля заговорить, и вновь звучал хор, а его святейшество просил благословения для всего православного народа, его воинов, несущих службу, государя и нас с Викторией.

Затем в руках патриарха Мефодия появилась золотая чаша с кагором.

— Господу помолимся, — протянул настоятель.

— Господи, помилуй, — подхватил хор.

Попросив благословения для нас, его святейшество дал нам трижды отпить из чаши. А затем, взяв за руки, повел вокруг аналоя. Государь и отец шли за нами, придерживая венцы над нашими головами.

Хор же вместе с патриархом запели тропари. Когда звон голосов затих, его святейшество приподнял венец над моей головой.

— Возвеличься, жених, как Авраам, и будь благословен, как Исаак, и умножься, как Иаков, шествуя в мире и исполняя в правде заповеди Божии, — произнес он, после чего повернулся к Виктории. — И ты, невеста, возвеличься, как Сарра, и возвеселись, как Ревекка, и умножься, как Рахиль, веселясь о своем муже, храня пределы закона: ибо так благоволил Бог, — приподнимая и ее венец, проговорил патриарх Мефодий.

Настоятель призвал к новой молитве, и вновь зазвучали голоса хора. А посреди молитвы патриарх снял с нас обоих венцы, знаменуя тем самым, что мы обвенчались перед людьми и Богом.

Но обряд продолжался. Патриарх Московский и Всея Руси продолжил молитвы, его поддерживал хор, пока не прозвучали последние слова:

— Отец, Сын и Святой Дух, всесвятая и единосущная и живоначальная Троица, единое Божество и Царство, да благословит вас, и да подаст вам долголетие, счастье в детях, успех в жизни и вере, и да исполнит вас всех благ на земле, и да удостоит вас вкусить и обещанных будущих благ, по ходатайствам святой Богородицы и всех святых, аминь.

— Многая лета, многая лета, — затянул хор.

Под это повторяющееся пение патриарх отвел меня к иконе Спасителя, которой я, перекрестившись, поклонился. Затем его святейшество подвел Викторию к иконе Божьей Матери. И вновь собрав нас рядом, отец Мефодий произнес свое напутствие:

— Помните о том, что перед Богом отныне вы — одно целое, — сказал он, переводя взгляд с меня на Викторию. — Впереди у вас долгий путь, и будут сложности, такова земная юдоль всех людей. Но вы пройдете через все препятствия, если будете помнить, что Господь уже принял вашу клятву, и в глазах Его вы — одно целое, неразлучное и неделимое.

На миг на его лице возникла улыбка.

— Поддерживайте и любите друг друга так же, как любите сегодня. Отныне вы — Дмитрий Алексеевич Романов и Виктория Львовна Романова. Одна семья князей Красноярских.

Договорив, он отступил, знаменуя окончание обряда. А мы с Викторией обернулись к гостям.

Для нас настала пора принимать поздравления, и, разумеется, первым к нам обратился государь Русского царства.

Встав перед нами, Михаил II улыбнулся настолько радостно, что я успел начать подозревать его в намерении объявить меня цесаревичем. Царь уже неоднократно одаривал меня в такие моменты, и сейчас мог бы произнести нечто подобное, вводя всех присутствующих в шок и трепет.

— Совет да любовь, дети, — произнес государь, прежде чем отступить в сторону.

А к нам уже прошли Романовы. Отец улыбался открыто и счастливо, матушка промокнула платочком уголки глаз. Обнимая нас и целуя в щеки, вскоре князья отступили, освобождая место для Инги Валентиновны.

— Деточка моя, поздравляю, — всхлипнула боярыня Морозова, крепко сжимая Викторию за плечи. — Главное — будь счастлива. Дмитрий, береги мою дочь.

— Непременно, Инга Валентиновна, — ответил я, после чего получил поцелуй в щеку.

Подошли Демидовы в полном составе. Дед окинул мою супругу внимательным взглядом, прежде чем произнести:

— Совет да любовь, новобрачные, — сказал он, обнимая нас обоих, после чего добавил тише: — Я жду от вас княжича Демидова в самое ближайшее время. Дмитрий, не подведи старика!..

И пока пунцовая от смущения Виктория переводила дыхание, я с улыбкой расцеловался с бабушкой и сестрами.

Гости потянулись одной бесконечной цепочкой, но рано или поздно все заканчивается. Кончились и поздравления, так что мы, рука об руку, пошли на выход из Покровского собора.

Виктория прижалась ко мне, положив голову мне на плечо и, счастливо улыбаясь, прикрыла глаза. Я же приобнял ее за талию и вел к раскрытым дверям, за которыми нас ждали наши подданные.

— Устала? — негромко спросил я.

— Нет, просто переволновалась, — ответила моя жена. — А впереди еще целый день.

И это было правдой. На сегодня по всему княжеству любой мог разделить с нами радость и счастье в день нашего бракосочетания, посетив ресторан или кафе. Все счета за эти сутки будут направлены в мою казну. У людей будет настоящий праздник.

А нам предстояло пережить еще торжественный прием в нашем особняке в компании благородных господ и дам.

Глава 9

Кортеж довез нас до особняка без опозданий, но, само собой, мы не были первыми. Гости пока что собирались в зале, готовясь к праздничному приему. Разумеется, государь и его ближайшее окружение отправились по своим делам и на наш праздник уже не покажутся. Достаточно и того, что Михаил II исполнил свою роль на венчании, показав всему Русскому царству, насколько он благоволит нашей семье.

В особняк мы вошли через задний двор, и я привел Викторию в свой кабинет.

— Моя дорогая супруга, — произнес я торжественным тоном, подводя ее к рабочему столу.

— Да, мой дорогой супруг? — хлопая ресницами и игриво улыбаясь, спросила она.

Обняв девушку за талию, я поцеловал ее в губы, после чего отстранился.

— Прежде чем нас завалят положенными по традиции подарками родственники и гости, у меня для тебя тоже кое-что есть.

Виктория улыбнулась, глядя, как я открываю ящик стола, в котором держал шкатулку с линзами. Вытащив футляр, я щелкнул крышкой и протянул своей жене.

— Прошу.

Она аккуратно приняла подарок и несколько секунд просто рассматривала. Но потом произнесла:

— Подожди меня здесь.

И, прихватив с собой футляр, ушла в ванную. Я же скинул пиджак и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Перед выходом к гостям нам обоим следует переодеться. Но другого момента подарить Виктории линзы у меня еще долго может не быть — банально требуется время, чтобы супруга освоилась с управлением.

Моя собственная линза доложила о подключении новой учетной записи, и «Оракул» по моей команде открыл Виктории полный доступ к управлению искусственным интеллектом.

— О! — донеслось до меня сквозь неплотно прикрытую дверь ванной комнаты.

У нее сейчас перед глазами мельтешит интерфейс, который нужно подстраивать под личные предпочтения. При желании я могу взять ее линзу под контроль и сам навести порядок, но вмешиваться не стану — пусть моя супруга сама разбирается.

Я улыбнулся, бросая снятую рубашку на спинку кресла. Оставшись обнаженным до пояса, я прошел к гардеробу, где уже были подобраны четыре варианта одежды для приема. Все они были классическими и подходили для мероприятия, но так как я не давал четких указаний, прислуга не остановилась на одном комплекте.

Дверь за моей спиной приоткрылась, и я обернулся к своей супруге. Взгляд Виктории замер на моем торсе, и тщательно его ощупал. Безо всякой магии я чувствовал, как девушка внимательно изучает открывшуюся ей картину.

— Кхм, — кашлянула она, найдя, наконец, мое лицо и мило краснея. — Я очень... благодарна за подарок, Дима.

— Рад, что мне удалось тебе угодить, — с улыбкой произнес я, медленно подходя к ней.

Виктория с трудом отвела взгляд от моего тела и, на мгновение зажмурив глаза, взяла себя в руки. Я наблюдал за ее реакцией, не прекращая улыбаться. Наконец, моя супруга открыла глаза и кивнула:

— Мне тоже нужно переодеться, — произнесла она чуть более низким тоном, чем обычно. — И, пожалуй, я займусь этим прямо сейчас.

Я кивнул, легко коснувшись ее ладони.

— Да, иначе мы опоздаем на собственный прием.

Тяжело вздохнув, с явным трудом разрывая телесный контакт, Виктория покинула мои покои. Мне не нужно было пользоваться «Оракулом», чтобы услышать, как девушка прижалась спиной к двери, восстанавливая дыхание.

Технически нас уже не сдерживали никакие правила приличия. И мы могли бы разделить постель уже сейчас. Но чем суматошно срывать друг с друга одежду, а потом спешить на прием растрепанными и взволнованными, лучше подойти к делу с толком, с чувством, с расстановкой. Мы никуда друг от друга не денемся.

Пройдя в ванную комнату, я быстро привел себя в порядок, после чего облачился в первый попавшийся под руку комплект одежды. Поправив с помощью дара волосы, я надел княжеский перстень и покинул свои покои.

Охранники, застывшие у двери, широко улыбались. Но комментировать выход моей супруги, разумеется, не стали. Молча двинувшись за мной, бойцы опустили забрала шлемов, становясь неотличимыми от роботов «Роя».

Пройдя по коридору, я остановился у дверей в покои Виктории. Ломиться внутрь не стал, хотя формально и мог. Для главы семьи ни одна дверь в его доме не может быть закрыта, однако нужно дать время супруге привести свои мысли и чувства в порядок.

Опустившись в кресло, стоящее в коридоре, я повертел обручальное кольцо на пальце. Ощущение нового аксессуара пока что было непривычно, но уже скоро я перестану его замечать, как в свое время было с перстнем князя Красноярского.

Наконец, дверь раскрылась, и первыми наружу выскочила пара служанок. Прислуга коротко поклонилась мне, и я поднялся на ноги, готовясь вести свою супругу в зал. Оттуда уже слышался гул голосов приглашенных на прием гостей.

Виктория вышла плавно, будто и не шла вовсе, а скользила по паркету. Белый наряд в том же стиле, что и на венчании. Длинная юбка в пол, перехваченная серпантином кружева с вкраплениями бриллиантов. Широкий пояс, обмотанный вокруг тонкой талии. Закрытый до горла снежно-белый верх с длинными рукавами. На голове вместо кокошника — диадема, усыпанная блестящими голубыми камнями. Темные волосы, убранные в косу, переброшены на грудь.

Встретившись со мной взглядом, моя супруга опустила глаза, чуточку краснея.

— Ты выглядишь просто восхитительно, — произнес я, касаясь ее руки с обручальным кольцом.

Она негромко вздохнула, сжимая мои пальцы в ответ.

— Спасибо, супруг мой, — сказала Виктория с лукавой улыбкой на лице. — Посмотрим, какое впечатление я произведу на наших дорогих гостей?

— Глядя на тебя, они будут кусать локти, — заверил я. — И завидовать мне даже больше, чем раньше.

— И пусть, — весело произнесла она, беря меня под руку. — Идем, дорогой?

— Идем, дорогая, — кивнул я.

У самой лестницы мы остановились, и над залом пронесся голос Витали.

— Князь и княгиня Красноярские! — объявил наш выход мой Слуга.

Заполнявший зал свет моментально погас, погрузив забитое людьми помещение в полумрак. Задвинулись шторы на окнах, сгущая сумрак. И вместе с тем включился прожектор, демонстрируя всем присутствующим новую семью Романовых на самом верху лестницы.

Моя супруга, окутанная блеском бриллиантов, походила на упавшую с неба искрящуюся снежинку. Я выглядел на ее фоне едва заметным, и почти физически ощущал, что взгляды обращены на княгиню Красноярскую.

Заиграла торжественная музыка, оглашая особняк гимном Романовых, и под эти триумфальные звуки мы медленно и величественно спустились по ступенькам. Стоило Виктории коснуться подошвой пола первого этажа, музыка сменилась, и я повел свою супругу на наш первый танец.

Гости мгновенно расступились, пропуская нас в центр. Столб света двигался вместе с нами, усиливая контраст с погруженным в темноту залом.

Первый танец супружеской пары продлился недолго. Мы как раз достигли двух установленных на возвышении тронов с вышитым гербом Красноярского княжества. За спинками мебели свисало полотно с гербом Русского царства, а ниже — рода Романовых.

На последнем звучании струн я подвел княгиню к ее трону и сам встал спиной к своему месту. Свет в зале постепенно усиливался, пока не занял все пространство. Раздвинулись шторы, впуская солнце с улицы. Музыка стихла окончательно.

Держа Викторию за руку, я с улыбкой обратился к гостям:

— Дорогие друзья! — начал я, не глядя ни на кого конкретного. — Мы счастливы приветствовать вас на нашем первом официальном приеме в качестве князя и княгини Красноярских. И мне радостно видеть, как много благородных людей собралось, чтобы поздравить нас с бракосочетанием. Мысчастливы видеть каждого из вас и надеемся, что этот праздничный день запомнится вам надолго.

Прислуга уже раздала гостям бокалы, и я взял с подноса замершего рядом слуги пару фужеров. Вручив бокал Виктории, я поднял свой над головой, и зал грянул радостным хором:

— За князя и княгиню Романовых!

Мы с супругой синхронно сделали по глотку, а гости продолжали выкрикивать здравницы, чествуя нас. Все еще держа супругу за руку, я отставил свой бокал и, забрав фужер Виктории, вновь повел ее в зал.

Новая мелодия заструилась по помещению, и в освобожденном центре зала тут же сформировали пару мои родители, к ним присоединились Демидовы, рядом встала боярыня Морозова под руку с боярином Волковым. Постепенно зал разделился на танцующие пары и негромко переговаривающихся гостей.

Под плавные звуки мелодии я кружил свою жену в танце, наслаждаясь моментом. С лица Виктории не сходила довольная улыбка. Моя супруга смотрела только на меня, но я видел, что она подмечает все, что творится вокруг. И происходящее ей нравится.

Когда мелодия отзвучала, мы вновь оказались у своих тронов, и я помог Виктории опуститься на свое сидение. Положенное время мы танцам уделили, теперь настала пора пообщаться с гостями.

И первыми, разумеется, к нам подошли мои отец и матушка. Алексей Александрович не скрывал своего довольства, гордо посматривал по сторонам, а вот Ирина Руслановна вновь расчувствовалась. Что, собственно, было совсем не удивительно, судя по отчету целительской службы рода, княгиня Казанская вновь носила под сердцем ребенка.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — обратился к нам официальным тоном мой отец с легким поклоном, — мы еще раз поздравляем вас с этим радостным событием. И от имени рода Романовых прошу принять этот скромный дар.

Слуга поднес ему шкатулку, украшенную выложенным из драгоценных камней гербом нашей семьи. Отец легко поддел крышку и продемонстрировал лежащие внутри ключи.

— Мы дарим вам московский особняк рода в личное пользование, — объявил Алексей Александрович. — Владейте и пользуйтесь.

Я склонил голову, показывая, что подарок принят. Стоимость недвижимости в столице вполне позволяет сказать, что подарок действительно щедрый. Тем более в таком престижном месте, как Северное Бутово. Дороже только дома с видом на Красную площадь, но их-то как раз простым князьям никто не продаст.

Матушка же дала прислуге знак, и ей подали точно такую же шкатулку.

— А также боярский квартал в Казани, — объявила матушка, показывая ключи во второй шкатулке. — Отныне у вас будет собственный дом в нашем княжестве, где вы всегда будете почетными гостями.

В толпе гостей пронесся шепоток. Да, квартал — это уже не один особняк, это огромная территория, которая теперь принадлежит мне и будет приносить доход с аренды в мой карман. И хотя я и так бы получил его в наследство, когда пришло бы время, однако с сегодняшнего дня это уже моя собственность.

— Благодарю, князь, — поклонился я отцу, — княгиня, — повернувшись к матушке, я повторил жест. — Мы рады получить столь щедрые дары.

Алексей Александрович и Ирина Руслановна синхронно склонили головы, как равные перед равными, и отступили в сторону. На их место тут же встали дед и бабушка. Раскланявшись с нами, Руслан Александрович взял слово.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, мы поздравляем вас с этим радостным событием, — громко произнес дед. — Желаем вам процветания и счастья. Наш подарок, увы, не поместился в особняке, а потому я просто озвучу его.

Я улыбнулся, прекрасная зная, что сейчас скажет князь Уральский.

— Полная комплектация положенной князьям Красноярским дружины боевой броней будет проведена безвозмездно от Уральского княжества в честь вашего бракосочетания, — объявил Руслан Александрович. — Мы уже привезли с собой первую партию, она как раз разгружается в вашем аэропорту.

Кажется, кто-то в толпе сдержанно выругался. С ценой обновленного моими стараниями доспеха полное укомплектование всей дружины — огромное состояние. И разом закрывает любые вопросы с обеспечением и очередями на изготовление доспехов.

— Благодарю, князь, княгиня, — наклонил голову я. — Мы рады получить столь щедрый дар.

Снова взаимные поклоны, и теперь потянулись все подряд. Столь щедро, конечно, нас уже не одаривали, однако наша только что обвенчавшаяся семья получила немало. Хватало и недвижимости по всему Русскому царству, и техники. Особенно отличился князь Пермский с женой, поставившие нам целый автопарк «Танков», доработанных до полного соответствия моему «Монстру».

Так что к исходу этой почти сорокаминутной части приема можно было сказать, что род князей Красноярских обеспечен всем необходимым, чтобы войти в благородное общество Русского царства сразу в число семей среднего достатка. Хотя, если учесть мои личные средства, мы с Викторией уже дышим в спину Казанским и Уральским княжествам. А это ведь еще ни универсальная плазма в масштабное производство не пошла, ни мои разработки толком не запущены.

Когда очередь дарителей иссякла, я поднялся со своего трона и, подав супруге руку, помог встать ей. Прислуга поднесла нам бокалы, и я объявил:

— Мы еще раз благодарим вас за ваши щедрые дары, — сказал я, поднимая фужер над головой. — Просим и вас наслаждаться этим днем!

Музыка заиграла вновь, свет приглушили, и настала очередь более молодого поколения кружиться в центре зала. Я же, держа Викторию за руку, вывел ее в самый центр, где мы и начали новый танец.

Не выпуская друг друга из объятий, мы провели на танцполе все отведенное для танцев время, после чего пошли по залу, чтобы пообщаться с гостями. Виктория не прекращала довольно улыбаться, я поддерживал ее под руку.

Гости постепенно растекались по особняку. Кто-то оседал в игорной комнате, другие разбредались по залам. Кто-то уже успел уединиться в гостевых помещениях, сбегая от надзора старших родственников.

Принимая поздравления и вскользь обсуждая последние новости на мировой арене, мы с Викторией, наконец, покинули зал только уже вечером.

В это же время, как и было запланировано, все внимание гостей переключили на себя Романовы и Демидовы. Оба князя возглавили мужскую часть благородного общества, в то время, как наши матушки под покровительством княгини Уральской развлекали женскую половину гостей.

Поднявшись по запасной лестнице на второй этаж, я провел свою супругу в свои покои. Охрана выстроилась за дверью, и стоило закрыться створке, мы оказались наедине. И спешить больше было не нужно.

Виктория прошла на середину гостиной, которую я совмещал с рабочим кабинетом и, оглядевшись так, будто оказалась здесь впервые, опасливо покосилась на меня. Я улыбнулся ей, вставая сзади и обнимая за талию.

Коснувшись кончиком носа ее открытой шеи, я медленно выдохнул:

— Вот и все, моя принцесса.

Она накрыла мои ладони своими и судорожно вздохнула. В зеркале отразилось ее лицо, стремительно заливающееся румянцем. Я услышал, как бешено застучало сердце девушки. Впрочем, и мое билось сильно и быстро.

— Да, мой дракон, — ответила она горячим шепотом, прижимаясь ко мне спиной.

Я вдохнул аромат ее духов, все тот же самый, так понравившийся мне несколько месяцев назад. А Виктория обернулась ко мне, не разрывая объятий, и закинула руки на шею.

Влюбленный взгляд княгини Красноярской говорил больше, чем могли бы поведать слова. Ее губы разомкнулись, чуть подернутые поволокой глаза смотрели на меня безотрывно.

— Я теперь твоя, — выдохнула она горячо прямо мне в губы.

— Моя, — ответил я, прижимая ее к себе перед поцелуем.

Не разрывая этого поцелуя, я подхватил свою жену на руки и понес в спальню. Переступив порог комнаты, ногой толкнул дверь, и замок щелкнул, отрезая нас от мира.

Глава 10

Рассвет еще не наступил, когда я открыл глаза и уставился в потолок спальни. Тихое сопение Виктории, закутавшейся в пуховое одеяло практически по самую макушку, тепло женского тела рядом, которое всего несколько часов назад я жадно мял своими ладонями. От этого вставать и куда-то идти казалось просто кощунственным.

Организм молодого человека требовал прямо сейчас, наплевав на все, воспользоваться близостью красивой девушки. Она ведь не станет отказываться после вчерашнего, когда княгине Красноярской все так понравилось. Во всяком случае, столь громкого и яркого одобрения моим стараниям я в этой жизни еще не получал.

Улыбнувшись этой мысли, я предельно аккуратно, чтобы не разбудить спящую супругу, покинул постель и, шлепая босыми ногами по полу, направился в ванную комнату. Нужно приводить себя в порядок и идти на тренировку.

Территория особняка закрыта от даров. Блокираторы приехали от Волкова практически в самый последний момент. Но уже работали, и теперь никакому управляющему временем Людвигу не удастся подкрасться к нам незамеченным. Оставили только небольшой пятачок на заднем дворе, где магия работает — наш личный с княгиней полигон.

Застегнув спортивную куртку, я покинул покои. Охранники тут же оживились, но я жестом заставил их остаться. Пусть лучше стерегут мою жену, а сопровождение я и на выходе взять могу.

Выйдя на улицу, я вдохнул морозный воздух и выпустил облачко пара. Двойка бойцов Романовых разошлась в стороны, чтобы в случае необходимости прикрыть меня. А я направился по расчищенной дорожке в сторону полигона.

С появлением новых подданных у моего рода я уже достаточно освоился с возросшей мощью дара. Но сегодня у меня иная тренировка — магия это, конечно, удобно, но и самому жалким хлюпиком быть нельзя.

Так что начал я со стандартной разминки, а после побежал по выложенной резиновой крошкой беговой дорожке. Намотав несколько кругов, без перехода запрыгнул на перекладину.

Физическая сила молодого не запущенного бездельем организма требовала действий. Я повис на правой руке и после пяти подтягиваний сменил хват на левый. А после еще несколько раз повторил упражнение. От меня пошел пар к моменту, когда я поднял подбородок выше перекладины в последний раз.

Легко спрыгнув на покрытие, я прошел к брусьям. Разогретые нагрузкой мышцы ощущались при каждом движении. Задерживаться на брусьях я не стал, после двух подходов перейдя на полосу препятствий, использующуюся нашей охраной. На втором подходе к ней «Оракул» сообщил, что Виктория наблюдает за мной через установленные на заднем дворе камеры.

Усмехнувшись, я еще раз пробежал полосу препятствий, после чего спокойным шагом направился обратно в дом.

Охранники вошли внутрь только после меня, закрыв за собой дверь. Я же не стал задерживаться и легко взбежал по лестнице.

Моя супруга так и не покинула покоев — не только Виктория может отслеживать мое местонахождение. Так что когда я вошел в гостиную, совсем не удивился, что из ванной комнаты раздавался плеск воды.

Поймав себя на желании присоединиться к своей княгине, я взял разгулявшиеся эмоции под контроль. Не дело это, лезть к девушке, когда от тебя несет потом за версту. Прихватив с собой костюм, я прошел в соседние покои и воспользовался душем там. А к супруге вышел уже одетым и приятно пахнущим.

Виктория встретила меня в гостиной, завернутая в махровый халат. Княгиня Красноярская забралась в кресло с ногами, которые старательно накрыла материей. На голове супруги огромной башней возвышалось полотенце. Потягивая утренний кофе, Виктория улыбнулась мне так тепло и искренне, что я сразу почувствовал, что сегодняшний день будет хорошим.

— Доброе утро, княгиня, — поздоровался я, подходя ближе.

Уперевшись в подлокотники кресла, в котором она сидела, я наклонился над своей женой.

— Доброе утро, князь, — ответила Виктория, и я накрыл ее губы своими.

Поцелуй вышел недолгим, но я заметил, как и сама девушка приободрилась от такого приветствия. Видимо, не только у меня поднялось настроение.

— Я заказала нам кофе, — сглотнув, сообщила она, когда я прервал поцелуй и отстранился.

Забавно, но только сейчас, когда наши губы соприкоснулись, моя супруга покраснела, очевидно, вспомнив прошедшую ночь. Заливаясь румянцем, Виктория отвела взгляд на несколько мгновений.

— Спасибо за заботу, дорогая, — с довольной улыбкой я погладил ее ладонью по щеке и сел напротив.

Столик рядом действительно был накрыт, но стоял за креслом моей жены, отчего я сразу его и не заметил. Я быстро наполнил себе чашку и с удовольствием вдохнул гутой терпкий аромат. Княгиня пила из другого кофейника, так как предпочитала иной рецепт.

Горка бутербродов с красной и черной икрой в качестве легкой закуски громоздилась на широком блюдце рядом. По соседству высилась пирамида пирожных, за ними притаилась тарелка с пирожками. А дополняла набор ваза с фруктами.

Сидя напротив своей супруги, я потягивал кофе, не сводя с Виктории взгляда. А она, наоборот, старалась на меня не смотреть, как будто если мы посмотрим друг другу в глаза, произошедшее ночью обязательно повторится.

— Мне кажется, я начинаю осваиваться с линзами, — взяв бутерброд, негромко произнесла Виктория. — Во всяком случае, найти тебя на заднем дворе получилось очень быстро.

Я благосклонно кивнул.

— Помимо того, что ты сама учишься пользоваться «Оракулом», он тоже учится тебя понимать, — сообщил я, после чего пояснил: — Наш искусственный интеллект постоянно обучается новому, это необходимо. И не только на нас с тобой — каждый пользователь интерфейса, который мы встраиваем в доспех из нашего Уральского комплекса, поставляет «Оракулу» новую информацию.

Она замерла, не донеся бутерброд до рта. Расширившиеся глаза смотрели на меня со смесью восхищения и ужаса.

— Ты что, следишь за каждым родом, который покупает у вас доспехи?! — негромко уточнила она, не меняя удивленного выражения лица. — Но ведь это...

Я улыбнулся, разводя руками.

— Неэтично? — подсказал я.

— Скорее незаконно, — откладывая так и не надкусанный бутерброд, ответила моя княгиня. — Вмешательства в дела другого рода...

— Ведут к тому, что никто больше не будет ложно обвинен, — кивнул я, продолжая ее мысль. — А также к тому, что любое преступление против Русского царства будет пресечено еще на стадии планирования.

Моя супруга сделала глоток кофе, чтобы промочить горло.

— Кажется, я не понимаю.

Я махнул рукой.

— Не переживай об этом, дорогая, — уверенно произнес я. — У меня есть все необходимые разрешения государя для такой деятельности. Однако, разумеется, распространяться об этом не стоит. Даже мои родители не до конца осведомлены обо всем, чем я занимаюсь.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Та легкая неловкость, установившаяся между нами после первой брачной ночи, выветрилась. И сидящая напротив меня девушка уже была собрана и мыслила трезво.

— Я подозревала, что с твоим «Оракулом» все не так просто, как ты показываешь окружающим, — вздохнула Виктория. — Но многим может не понравиться тот факт, что они покупают у тебя доспехи, которые за ними же и шпионят. Рода могут ополчиться против тебя, и у них будет для этого законный повод.

— «Оракула» нельзя вычислить, — покачал головой я. — Мой искусственный интеллект не оставляет следов, если ему этого не приказать. А кроме того, ему не требуется наш интерфейс, чтобы собирать информацию. Достаточно любого устройства, имеющего доступ к сети — и «Оракул» сможет к нему подключиться. Я сказал тебе про доспехи, так как там мы со Святославом Святославовичем используем тот же принцип, что и в линзах.

Она немного оживилась, выслушав меня.

— Так вот, почему ЦСБ в последнее время так успешна, — выдохнула она, поражаясь собственной догадке.

Я шутливо поклонился.

— Именно, дорогая. Твой дракон обещал позаботиться о твоей безопасности, а потом вручил Царской Службе Безопасности самое надежное средство для наведения порядка в Русском царстве, — с улыбкой ответил я. — Мы с тобой оба уже вряд ли сможем покинуть территорию страны — как носители слишком ценных сведений и создатели крайне выгодных государю новшеств. А внутри страны нам мало кто может угрожать.

— Я не знаю, как на это реагировать, — честно призналась Виктория, опуская глаза. — С одной стороны я принимаю твои доводы, но это я принимаю их умом. А с другой, сердце подсказывает, что это крайне опасная игра.

— Я тебя не тороплю и ни к чему не обязываю, — кивнул я, отставляя пустую чашку в сторону. — Как бы нам того ни хотелось, мы уже вовлечены в эту игру. И есть только два выхода — идти до конца с расчетом на победу или сойти с дистанции и гарантированно погибнуть.

Она хмыкнула, вновь поднимая на меня взгляд.

— Чего мне бояться, когда на моей стороне дракон? — фыркнула княгиня, убирая чашку на столик и быстро поднимаясь на ноги. — Но мне нужно обдумать сказанное тобой и привести себя в порядок. Не могу же я ходить по особняку в таком виде?

Я улыбнулся, вставая с кресла. Взяв супругу за руки, мягко поцеловал ее в губы.

— Ну, мы можем приказать принести все твои вещи сюда, — негромко напомнил я. — К тому же сегодня ночью ничего не мешало тебе вообще обходиться безо всяких вещей.

— Дима! — с негодованием Виктория уперлась кулачками мне в грудь. — Ты опять заставляешь меня стесняться.

Я лишь хмыкнул в ответ, приобнимая ее за талию и прижимая к себе крепче.

— Вот уж чего тебе точно не стоит делать, дорогая моя княгиня, так это стесняться, — заверил я шепотом на ушко супругу, отчего по ее коже прокатилась волна мурашек. — Все языческие богини красоты и женственности повесились бы на собственных косах, если бы им довелось увидеть тебя обнаженной.

— Боже, что ты со мной делаешь, — прошептала Виктория тягостно и отчаянно.

Но сопротивления она мне больше оказывать не стала. Через пару секунд полотенце с головы рухнуло на пол. Вслед за ним легла на спинку кресла моя рубашка. Халат пал уже в спальне, как и остатки моей одежды.

А завтрак... Подождет. В конце концов, никто ведь, пребывая в своем уме, даже мысли не допустит, что молодожены станут работать в первый день совместной жизни?

— Дима, — остановила меня в последний момент супруга, когда мы уже оказались на кровати.

— Да, дорогая?

— Дверь, — указав взглядом на оставленную открытой створку, прошептала Виктория.

Усмехнувшись, я оторвался от супруги и, хлопнув дверью, еще и ключ повернул, чтобы она не переживала. А после — набросился на свою законную жену, больше не сдерживаясь.

* * *

До столовой мы дошли только ближе к обеду. За большим столом как раз собралась вся наша родня, оставшаяся после приема. И теперь нам с Викторией предстояло провести этот обед в качестве гостеприимных хозяев.

Родственники встречали нас с понимающими улыбками на лицах. Особенно доволен был дед, ему, как никому другому, хотелось поскорее получить нового наследника Уральского княжества. Впрочем, отец тоже выглядел крайне радостным, держа княгиню Казанскую за руку.

— Всем доброго дня, господа и дамы, — с легким наклоном головы поздоровался я, придвигая Виктории ее стул.

Гости ответили нестройным хором.

Опустившись на свое место, я кивнул жене, и Виктория тренькнула колокольчиком, сигналя прислуге подавать первые блюда. И пока в столовой стоял лишь звон посуды, я с помощью линзы читал последние новости.

Разумеется, наше венчание занимало огромную часть свежих тем. Далеко не к каждому роду прибывают патриарх и государь. Так что обойти вниманием это событие новостные ленты просто не могли.

Но меня больше заинтересовало промелькнувшее в сети сообщение о том, что Герберт фон Бисмарк, изгнанный из рода кайзера, исчез со всех радаров, и никто пока что не может понять куда. Впрочем, пока это была лишь первая ласточка, я уверен, что кайзеру уже известно, что его внук похищен некими силами. Вопрос в том, как быстро он обратится за помощью к Русскому царству.

Забросив в рот последнюю ложку супа — даже не обратил внимания, какого именно — я подумал о другом варианте развития событий. Ведь что мы на самом деле знаем об обществе ключников?

Да, они стремятся поддерживать относительное равновесие в мире, когда ни одна из стран не превалирует над другими в такой степени, чтобы объединить в своих руках все человечество. И причина для такой политики поклонников Януса Двуликого довольно банальна и очевидна: в процессе завоевания планеты неминуемы огромные жертвы, по сравнению с которыми магическая резня покажется дракой трехлеток в песочнице.

А теперь они похитили принца Германского рейха. И превратят его в еще одну поделку, в очередного киборга? Слабо верится. Гораздо проще набирать мясо в куда более бедных странах. И от желающих отбоя не будет, и никаких потенциальных конфликтов. В той же Африке многие правители с радостью избавятся от части собственного населения, чтобы набить свои карманы деньгами, на которые можно закупить оружие у более продвинутых стран.

Знания из Герберта тоже не вытряхнуть — насколько я вижу, все свои идеи он, так или иначе, уже передал ключникам. Пусть и не по своей воле, а жадные подчиненные постарались. В любом случае с возможностями такого общества, какие имеются у соратников Виндзора, повторить любое изделие немецкого изготовления не проблема.

Единственный реальный смысл этого похищения — давление на кайзера. Герберт, конечно, не единственный наследник, но один из самых лучших претендентов. И ключники вполне могут требовать от кайзера каких-то действий в пользу общества Януса. Или же, наоборот, бездействия. И все в обмен на жизнь внука.

Да, Емельян Сергеевич и Михаил Викторович раздули скандал вокруг принца. Но со временем шумиха уляжется, и все вернется на круги своя. И это не говоря о том, что Анна Михайловна получит свой развод, и Соколов сразу же умоет руки. А одному Невскому возиться с принцем чужой страны просто нет причин.

— Дмитрий, — легонько тронула меня за руку Виктория, отрывая от размышлений, — все в порядке? — еда слышным шепотом уточнила она.

Я легко кивнул, улыбаясь в ответ.

— Все хорошо, — заверил я жену, после чего обернулся к родственникам. — Итак, господа и дамы, перейдем к обсуждению наших дел?

— Можно, — кивнул Алексей Александрович, убирая ладонь с руки матушки. — «Руснефть» готова вкладывать средства в развитие нефтепереработки здесь, в Красноярском княжестве. Как только позволит погода, мы запустим свою разведку.

Месторождения в последний раз проверялись чуть ли не полтора века назад, и информативность тех исследований вызывает сомнения. А с современным оборудованием все проверить будет, во-первых, не так уж долго, а во-вторых, даст куда более точные сведения.

— Спасибо, у меня уже идет подготовка для организации перевалочных баз, — кивнул я, втыкая вилку в отварную форель на тарелке.

— Я бы предложил на месте кратера установить новый исследовательский центр, — вставил дед, переключая внимание на себя. — Мои люди с радостью возьмутся его возвести, а оборудование можно начать закупать уже сейчас. Пока его доставят, пока ты все наладишь.

Естественно, речь шла о еще одном центре для «Оракула».

— Кроме того, у тебя теперь есть возможность добывать немало полезных ископаемых, — продолжил Руслан Александрович. — А мои заводы по переработке не задействованы на полную.

— Я пока не готов разворачивать такую добычу, — покачал я головой в ответ.

Князья переглянулись с понимающими усмешками.

— Дима, никто и не говорит, что ты должен вложиться в добычу полезных ископаемых один-одинешенек, — сказал мне отец. — Мы с Русланом Александровичем уже все просчитали. Мы вложим деньги, а ты будешь у нас выкупать долю, когда будет возможность. Естественно, на первом этапе мы допустим своих людей на покупку акций будущих предприятий. Это позволит снизить нагрузку на наши кошельки, но позднее эти доли все равно будут в наших руках.

Я хмыкнул, глядя на них.

— В таком случае я бы хотел взглянуть на ваши расчеты, прежде чем что-либо обсуждать.

Обед прошел в деловом ключе. И хотя женщины особого интереса к нашему разговору не проявляли, я видел, что Виктория заинтересована. Наша земля готова была подарить огромные доходы тому, кто осмелится их взять.

И княгиня Красноярская, в недалеком прошлом едва сводящая концы с концами, точно не станет меня отговаривать. А я не стану отказываться от предложения использовать свои земли.

Пока дед с отцом будут развивать реальный сектор, я смогу сосредоточиться на том, что для меня наиболее важно.

Глава 11

Несколько дней спустя .

Я повел рукой слева направо, выстраивая вокруг себя сплошную стену сияющих голубым светом гексагонов. Силовые поля получились настолько плотными, что льющиеся с неба солнечные лучи не проникали за созданную мной преграду.

— Начинай, — кивнул я, делая шаг назад.

Выстроенная стена плавно сместилась вслед за мной, оставаясь на той же дистанции в метр. Стоящая напротив меня супруга вдохнула полной грудью зимний воздух, закрыла глаза, погружаясь в легкий транс, а после привычно задействовала жест, чтобы применить технику.

Вот только изменившийся дар уже не требовал ни слов, ни жестов. Только напряжение воли. А потому эффект, вложенный в эту атаку, получился совсем не таким, как рассчитывала Виктория.

Длинные иглы ледяных копий выросли из земли под углом в сорок пять градусов в одно мгновение, но бессильно разлетелись, столкнувшись с моим щитом. Однако при этом в высоту достигли шести метров — предела, за которым начинают действовать блокираторы над особняком. Вершины ледяных игл уперлись в этот несуществующий потолок и оказались срезаны.

На меня явственно повеяло холодом от выросшего леса ледяных пик. Я сместился в сторону, чтобы Виктория могла меня видеть. А княгиня Красноярская задумчиво смотрела на результат своей техники.

— Не такого эффекта я ожидала, — призналась она, после чего вновь повела рукой, и источающие морозную свежесть глыбы осыпались, на лету растворяясь в воздухе.

Сразу же ощутимо изменилась влажность. Похоже, теперь дар моей жены настолько окреп, что выдаивает воду из воздуха в реально ощутимом количестве. Раньше я такого эффекта за ее магией не замечал.

— Поэтому мы и отрабатываем твои изменившиеся техники, — с улыбкой ответил я. — Атрибут твоего дара остался прежним, а вот его форма — другая. Теперь тебе придется избавляться от привычки помогать себе жестами. Как видишь, это только мешает.

Виктория усмехнулась и предприняла новую попытку. Воздух сгустился вокруг моего щита, на силовом поле моментально образовалась изморозь. От разницы температур в созданном льду и атмосфере повалил густой пар.

— Сколько градусов? — спросил я, кивая на получившийся ледяной забор.

Моя супруга моргнула, пользуясь линзой, чтобы получить ответ.

— Сто двенадцать, — произнесла она с некоторой гордостью в голосе.

Прежде ей не удавалось достичь такого понижения температуры. Но оно и понятно, став моей супругой, она получила резкий скачок в мощности. Осталось только научиться этим правильно распоряжаться.

— Хорошо, растопи, — велел я, отходя еще на шаг.

Силовое поле, послушное моей воле, развеялось, а вот стена льда осталась на месте, продолжая активно таять и без приказа одаренной. Виктория приложила легкое усилие, и посреди полигона образовалась лужа, которая тут же начала испаряться. Я проводил взглядом облако пара.

— И снова сто двенадцать градусов, — прежде чем я задал вопрос, сообщила княгиня. — Это странно. Я никогда раньше так быстро и резко не могла сменить температуру. И тогда разлет не был таким фиксированным, а теперь я как будто четко привязана к нулю по Цельсию.

Я улыбнулся ей, выказывая одобрение.

— Продолжим? — предложил я, и, получив кивок, создал несколько новых гексагонов.

Подсвечивая силовые поля, я отправил первое в свою супругу. Скорость была не большой, так чтобы она могла совершенно спокойно отреагировать. Тем более что сейчас «Оракул» вываливал на Викторию характеристики примененной мной техники. Виктория дернула руками, но все же удержалась от того, чтобы пользоваться жестом.

Лед возник на моем поле, заключив гексагон в плотный морозный кокон, и разросся во все стороны шипами. Слабый слой щита истончился, и осколки техники посыпались на землю. Следующий снаряд я послал уже с большой скоростью. Но его постигла та же участь.

Улыбнувшись, я усилием воли толкнул оставшиеся голубые гексагоны, и они понеслись каждый быстрее предыдущего. Виктория, по началу легко сбившая первые пять полей, дальше уже напряглась, стараясь справиться со слишком большим количеством техник.

— Щит, — сказал я.

Оставшиеся гексагоны, достигнув расстояния метра от моей супруги, сложились в стену. Княгиня обреченно вздохнула, признавая поражение. Впрочем, это и не соревнование, да и она довольно быстро справлялась и схватывала. Все-таки наличие определенной дисциплины ума — серьезное подспорье в таком деле.

— Это сложно, — признала Виктория с тяжелым вздохом, после чего встретилась со мной взглядом и добавила: — Но я справлюсь.

Я кивнул, и стена силовых полей бесследно исчезла.

Как и прежде, никаких особых спецэффектов мои техники не оставляли после себя. Фактически после княжения расширились только пределы моих прежних возможностей, а так все было без изменений.

— Многие ошибочно полагают, что щит — это и есть родовой дар Романовых, — произнес я, приближаясь к своей жене. — И хотя они не правы, тебе все же следует начинать именно с него.

Княгиня склонила голову, демонстрируя, что услышала, а я продолжил:

— Собственная защита, Вика, должна быть всегда первой, о чем ты думаешь, — сказал я. — И когда ты начинаешь подозревать, что не остановишь все снаряды, вспомни о том, что никто не может достать Романовых, а ты теперь тоже одна из нас. Единственный способ добраться до тебя — застать врасплох или, как сейчас, ввести в ступор. Я заставил тебя растеряться, и ты капитулировала. Но если бы ты просто поставила прочный щит, все эти силовые поля всего лишь разбились бы, не сумев до тебя добраться. А на то, чтобы установить щит, тебе не нужны никакие техники, никакие заминки. Одно мысленное усилие, и до тебя уже не добраться.

Моя супруга улыбнулась краешком губ.

— Странно, а я думала, что с учебой закончено, когда забирала документы из ЦГУ. А оказывается, нет, от лекций никуда не деться, — наигранным тоном заявила она, накручивая на палец прядку волос. — Господин преподаватель, а как у вас обстоят дела с наказаниями для провинившихся студенток?

Я усмехнулся, принимая игру.

— О, студентка Романова, вам понравится, — обняв ее за талию, объявил я, прежде чем поцеловать супругу в губы. — Но — только перед сном. Образовательный процесс нарушать нельзя!

Передышки тоже необходимо устраивать.

С нашей мощью, конечно, восстановление дара не занимает много времени. Однако перенапрягаться в этом деле бессмысленно — дар не мышца, его не накачаешь тупым напряжением извилин. Только осмысленное воздействие, когда ты четко контролируешь каждое усилие воли, приносит пользу.

Нас прервала вибрация телефона в моем кармане. Отстранившись от супруги, смотрящей на меня с хитринкой в глазах и легким румянцем на щеках, я вынул аппарат.

— Слушаю, Святослав Святославович, — держа княгиню за руку, произнес я.

Виктория чуть дернула ресницами — линза выводила ей стенограмму беседы, так что моя супруга тоже, можно сказать, принимала участие в разговоре. Пусть и только в виде слушателя.

— Дмитрий Алексеевич, — начал Волков усталым тоном, — я начал приемку оборудования от Германского рейха. Надеюсь, вы прилетите к нам, чтобы помочь с его модернизацией? Иначе я провожусь не одну неделю, на мне и так уже немало процессов замкнуто.

Что ж, справедливый вопрос.

Я и без того взвалил на плечи боярича очень многое, а он у меня один, и не может работать параллельно над несколькими проектами с полной отдачей. Как и у любого человека, мозг Святослава Святославовича не позволяет объять необъятное. И разгрузить его необходимо, ошибки по невнимательности — последнее, что нам нужно. Это помимо того факта, что лучше действительно присутствовать на месте для дополнительного контроля.

— Завтра утром мы посетим комплекс, — ответил я после краткого раздумья. — Заодно встретимся лицом к лицу и обговорим наши планы лично.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — не скрывая облегчения, произнес Волков. — Буду честен, работы очень много, и я бы не отказался от пары десятков лишних рук. Не знаю, сколько я еще протяну в таком режиме.

Я усмехнулся.

— Предлагаю и это обсудить завтра, — произнес я.

— Буду ждать вас, — ответил Святослав Святославович, прежде чем отключиться.

Я убрал телефон в карман, и Виктория тут же взяла меня под руку.

— Если мы летим на Урал, нужно успеть закончить наши дела здесь, — сообщила она, прижимаясь ко мне боком. — Так что предлагаю свернуть тренировку на сегодня.

Я кивнул и повел свою супругу к особняку.

— Отдам распоряжения, чтобы все подготовили к полету, — произнесла Виктория. — Я же правильно понимаю, что одним днем все не окончится?

— Я полагаю, мы задержимся в гостях у Демидовых дня на четыре, — ответил я. — Так что успеем навестить твою матушку и брата. Если хочешь, сможешь задержаться у Морозовых еще на пару дней, чтобы отдохнуть.

Княгиня покачала головой, отчего ее тяжелая коса заметалась из стороны в сторону.

— Матушка обрадуется нашему визиту, но задерживаться мы не будем, — объявила она. — Не хочу, чтобы ее тяготило мое присутствие. Твой дедушка нашел ей подходящего жениха, и матушке будет проще, если меня не будет рядом какое-то время. Она чувствует себя виноватой за эти отношения.

Я легко кивнул.

— Как пожелаешь, дорогая.

Чего-то подобного я и ожидал. Не так-то это просто, приводить нового мужчину в род, когда у тебя уже есть семья и целая история за ее плечами. Инга Валентиновна, конечно, справится с любой ситуацией, после всего пережитого у боярыни Морозовой хватит выдержки и решимости пройти через любые преграды ради сына.

Но тот факт, что она чувствует вину перед дочерью, разумеется, еще потреплет Инге Валентиновне немало нервов. Возможно, стоит поговорить с Марией Евгеньевной? Пусть бабушка повлияет на боярыню, чтобы привести ее в чувство.

В особняке мы разошлись в разные стороны — я направился в рабочий кабинет, который мы вынесли отдельно от наших покоев. А Виктория пошла отдавать распоряжения. Наличие «Оракула» и линз — это прекрасно, однако общаться с людьми моя княгиня предпочитала по старинке, с глазу на глаз, так повеления прислуге доходят точнее. И выполняются старательнее.

Царские лаборатории пока что ничего мне не выдали, однако я и не рассчитывал, что за пару недель мне предоставят уже готовую технику. Людям нужно понимать, что они делают, почему и как это работает. Так что дергать их раньше времени не стоит — не понимая процесса, можно навредить на любом этапе. И кому будет нужен произведенный лабораториями брак?

Наступит февраль, и вот тогда можно будет начать задавать неудобные вопросы. И то если подчиненные не справятся, а я не думаю, что государь набрал бы в свои секретные предприятия лоботрясов.

* * *

Волков не вышел встречать нас лично, и это было понятно. Весь цех, в который установили переданное царской армией оборудование, был заставлен моими покупками, и Святослав Святославович проводил первые тесты. Могли ведь и повредить что-нибудь по пути.

— Доброе утро, Святослав Святославович, — первой поздоровалась моя супруга, когда мы прошли в кабинет Волкова.

Боярич обернулся на нас и, смахнув показатели рукой, поднялся из своего кресла.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — открыто улыбаясь, поклонился он мне, после чего повернулся к Виктории. — Княгиня Романова, рад вас видеть.

Я пожал протянутую ладонь, отметив, что моя рука стала чуточку больше с нашей последней встречи. Все-таки мое тело еще растет, и хотя это не так заметно, однако какие-то мизерные объемы прибавились — совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы я обратил на это внимание.

— Итак, как идет тестирование? — сразу же проходя к мониторам, задал я вопрос. — Все работает?

— Пока что никаких отклонений я не заметил, Дмитрий Алексеевич, — ответил Волков. — Но я и не все проверил. Людей у нас свободных пока что нет, чтобы отвлекать их с производства, поэтому приходится самому.

Все верно, привлекать дополнительный персонал без моего разрешения у Святослава Святославовича нет права. А нанимать новых людей ради того, чтобы через пару дней их уволить — сомнительное дело. Требуются ведь не грузчики, которых всегда легко можно найти, а научные сотрудники, которые имеют представление, с чем им приходится работать. А такие работники на дороге не валяются, и попробуй уговорить их поработать на стороне.

— Мы можем расширить штат уже сейчас, — вставила Виктория. — Вы все равно строите новый комплекс, и проблема с персоналом никуда не денется. А в будущем нам, так или иначе, все равно не обойтись без новых работников. Пока что комплекс выпускает не так много продуктов, но мы же не станем на этом останавливаться?

— Это верно,— согласился я.

Волков заметно нахмурился, очевидно, ожидая, что и эту задачу я делегирую ему.

— Не переживайте, Святослав Святославович, у меня есть люди, которым положено заниматься такими вопросами, — с легкой улыбкой произнес я. — Опять же, у нас здесь не простое предприятие, и без тщательной проверки подпускать посторонних к нашей работе нельзя.

Но Волков и сам оплошал. Что ему стоило раньше сказать, что не справляется? Или думает, я бы его выгнал, если бы он мне пожаловался?

— На будущее, Святослав Святославович, пожалуйста, не пытайтесь тянуть все в одиночку, — добавил я. — Мы с вами хоть и похожи, но все же разные. Вы практик, а я сосредоточен на теории. У нас разные скорости восприятия мира. Я привык к другому темпу работы и могу не учесть вашей нагрузки.

Боярич кивнул, ничуть не обижаясь на мои слова. Мы действительно мыслим разными категориями, и там, где у Волкова предполагаются годы работы, я вижу несколько месяцев упорного труда.

— Я учту, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Перейдем к оборудованию?

И мы взялись за дело уже втроем. Виктория, как наш главный химик, погрузилась в документацию по своей специфике, мы же со Святославом Святославовичем занялись нашей областью.

Германский рейх производил качественное оборудование, никаких замечаний не нашлось. Хотя я и допускал мысль, что нам пришлют уже бывшие в работе агрегаты, однако кайзер поступил честно и отдал только-только выпущенные экземпляры.

— Все в порядке, насколько я могу судить, — подвел я итог. — Но, конечно, работы предстоит немало. Немцы молодцы, хорошо потрудились, но нам нужно больше, чем хорошо. И надеюсь, за февраль мы уже закончим.

Волков молча кивнул. Известие о том, что ему не придется все делать самому, сильно его порадовало. Так что теперь боярич горел прежним энтузиазмом, хотя медицинское применение наномашин его мало волновало. Но, разработав технологию для наноботов, мы позднее на ее основе создадим нейроинтерфейс, который можно будет вживлять напрямую в мозг. И вот это Святослава Святославовича интересовало куда больше.

Волков уже успел оценить производительность «Оракула». А наш чип позволит обходиться без посредника, работая напрямую самому. А это повысит наши возможности в десятки раз. Конечно, все равно никуда не денутся физические ограничения человеческого мозга.

Для меня это значит, в первую очередь, прямой доступ к информации со всего света. Уже не возникнет проблемы, что я чего-то не знаю. Никаких больше утренних отчетов от «Оракула», которые порой не слишком информативны, и отнимают немало времени, которое я мог бы посвятить чему-то более полезному, чем чтение справки.

И, разумеется, речь не только о получении информации напрямую в мою голову, но и о полном доступе к любому оборудованию, к которому сейчас может подключиться «Оракул».

— Виктория, как твои успехи? — спросил я, поворачиваясь к супруге, которая сосредоточенно читала документацию по своей аппаратуре.

— Мне нужно время, чтобы во всем разобраться, — ответила та, встряхнув толстое руководство, за чтением которого провела последнюю четверть часа. — В остальном я готова начинать.

Я кивнул, после чего обернулся к Волкову.

— Вы слышали княгиню, Святослав Святославович, — улыбаясь, произнес я. — Начинаем строить будущее.

Глава 12

Я проверил список добровольцев в последний раз. Первые десять человек, одобренных государем, прибыли на Урал и уже прошли полное медицинское обследование перед тем, как получить заветную «пилюлю».

Когда Волков впервые услышал, как между собой называют наших наноботов добровольцы — все как один из бывших военных — его чуть не перекосило. И я Святослава Святославович прекрасно понимал. Учитывая, какого труда нам стоило добиться результата, такое пренебрежение со стороны подопытных вызывало некоторое негодование.

Однако и калек этих понять можно. Их не спасли целители, не помогли никакие программы реабилитации. Потерянные люди, лишившиеся надежды на возвращение к полноценной жизни. И они просто боятся нам верить, их мечты уже столько раз терпели крах.

— Давайте начнем, — сказал я, откладывая в сторону планшет.

Каждый доброволец сейчас размещался в отдельном боксе, подключенный к оборудованию, отслеживающему состояние пациента. Стоило мне отдать команду, к подопытным вошли медсестры с капсулами.

Виктория, расположившаяся в кресле рядом со мной, сидела с закрытыми глазами. Смотреть ей необходимости не было — линзы выводили все требующиеся для обзора сведения. Да и она была абсолютно уверена, что все получится.

Как и каждый из нас.

Но нам было необходимо представить царю отчет, так что добровольцы получат свое и со временем поправятся. Выращивание новых конечностей — процесс крайне долгий, однако регенерация тканей уже доказана на охране Романовых. Пострадавшие при атаке Измайловой уже сдавали нормативы, чтобы вернуться на службу.

— Наноботы активны, — сообщил мне Волков, не отводя глаз от экранов. — Добровольцы в порядке.

Я кивнул, наблюдая за тем, как подопытные устраиваются на своих лежанках. Мы не держали их в полной изоляции, однако стерильный бокс обеспечить были обязаны. Поэтому некоторое время им придется провести в комнатах по двадцать квадратныхметров на каждого.

— Святослав Святославович, отметьте для протокола время приема для каждого участника испытаний, — распорядилась Виктория, и боярич кивнул, показывая, что приказ услышан. — Нужно взять во внимание, что пациенты сильно разнятся по множеству факторов. Возможно, потребуется дополнительная настройка наномашин.

— Как прикажете, княгиня, — отозвался наш коллега.

Я следил за процессами, но все шло штатно. Ни пол, ни возраст никак не влияли на начало запуска наноботов. Вот позднее, когда наши «пилюли» начнут строить новые части тел — вот тогда и появится вероятность, что старикам сложнее отращивать потерянные кисти рук и ноги. Но на это уйдут как минимум сутки.

— Итак, группа добровольцев А-1, внедрение первой партии наномашин, — произнес я для записи, которую мы предоставим Михаилу II для изучения, — в десять утра по Московскому времени седьмого февраля текущего года. Контроль за состоянием пациентов выполняется силами целительского корпуса рода Демидовых под руководством Волковой Василисы Святославовны.

Отключив запись, я поднялся на ноги и, пройдясь по кабинету, хрустнул суставами шеи. Последние дни выдались не самыми легкими, но результаты обнадеживали. Сейчас мы покажем на одобренных царских людях, что наномашины работают, и я смогу открыто выпускать новые модификации.

— Предлагаю на сегодня закончить, — произнесла Виктория, открывая усталые глаза. — Святослав Святославович, вам тоже рекомендую поспать. Если мы правы, все узнаем часов через восемь, не раньше.

Первая колония наноботов собирает информацию по организму, анализируя текущее состояние пациента. После получения результатов от нее в работу подключится вторая — ее задача укрепление организма и подготовка к третьему этапу. И только третья колония занимается регенерацией тканей. Хотя, конечно, так это называть нельзя, ведь мы не восстанавливаем на самом деле клетки, мы выращиваем новые.

Поэтому первые сутки, если не возникнет индивидуальных осложнений, все, что мы увидим, это подготовка к работе наноботов. И это время можно использовать, чтобы как следует отдохнуть.

— Идем, — подав руку своей супруге, сказал я.

— До свидания, Святослав Святославович, — попрощалась с Волковым Виктория.

— До свидания, князь, княгиня, — с поклоном ответил тот.

Оставив боярича одного, мы быстро добрались до ожидающих нас машин. Усадив свою жену на сидение, я обошел внедорожник и бросил взгляд на здание комплекса.

Трансляция происходящего в нашей лаборатории будет идти постоянно. Также будут переданы все показатели подопытных. Михаил II выделил несколько групп медиков и техников, которые обрабатывают наши данные. И, полагаю, свои выкладки они смогут предоставить царю не раньше, чем на несколько недель позднее нас.

Слишком граничит с фантастикой то, что мы сделали. И для того, чтобы убедиться, что происходящее реально, умам человеческим потребуется время.

— В особняк, Виталя, — велел я, заняв свое место в салоне.

— Как прикажешь, князь, — отозвался Слуга, и машина тронулась с места.

Виктория прижалась к моему плечу щекой и прикрыла глаза. Моя супруга очень вымоталась за эти дни. Обняв ее за плечи, я чмокнул ее в макушку и чуть погладил ладонью.

Это был один из самых плодотворных периодов за последний год. И я рад, что он подходит к концу. Впереди нас ждут еще куда более волшебные времена. Времена, когда технический прогресс заткнет любую магию за пояс.

* * *

Нижний Новгород .

Игорь Павлович Стремнев разбирал рабочую почту. Корреспонденции всегда было порядочное количество. Но сегодня бояричу казалось, что ему решило написать все Русское царство разом — слишком много писем, прошений, докладов, уведомлений от государственных органов. Имелись даже несколько бандеролей, доставленных в головное управление компании.

Однако, как бы ни напрягала Стремнева его работа, Игорь Павлович относился к ней со всей возможной ответственностью. Эта масса макулатуры ведь уже прошла через сортировку секретарями, и представляла собой куда меньшее число писем, поступивших в компанию.

Работая ножом для бумаг, боярич вскрывал одно послание за другим. Кратко пробегая глазами по содержанию, раскладывал бумаги по установленным на столе полкам. То, что не требовало немедленного ответа, распределялось по степени срочности — и занимало соответствующее место в ячейках.

Практически медиативное занятие, которому Стремнев уделял ежедневно около часа, давно вошло в привычку и стало нормой распорядка дня. Закончив в своем кабинете с этими бумагами, Игорь Павлович по своему обыкновению отправится на совещание с руководством одного из департаментов.

На сегодня такая встреча была запланирована с техническим отделом. Новые времена и технологии требовали шагать в ногу со временем. И бояре Стремневы, уверенно занимающие четвертое место по стране в своем сегменте рынка, не жалели средств и сил, чтобы соответствовать.

Дело, которое когда-то давно началось с одной маленькой свинофермы, теперь представляло собой огромную компанию с сотнями тысяч рабочих мест, сотнями ферм и больше двенадцати тысяч фирменных магазинов. Да, пока что было ясно, что в ближайшие годы компании Стремневых не выбиться в лидеры рынка, однако она уже была уверенным игроком.

Из корреспонденции осталась одна бандероль, и Игорь Павлович вскрыл упаковку. Вытащив на свет кабинетных ламп небольшую шкатулку без опознавательных знаков, боярич хмыкнул и открыл крышку.

О возможной ловушке он не переживал — все необходимые мероприятия были проведены службой безопасности. Так что ничего ему в этой бандероли угрожать не могло.

Осматривая небольшой латунный перстень, боярич хмыкнул. Символ, разумеется, как всякий, кто увлекается построением магической теории, Игорь Павлович узнал тут же. Но в чем смысл такого подарка? Если бы оставили сопроводительную записку, Стремнев бы еще понял, что таким образом его приглашают в общество ключников. И даже пофантазировал об этом перед сном, когда о важном уже не думается.

Но сам по себе перстень не значил ровным счетом ничего.

Захлопнув крышку шкатулки, боярич бросил ее в ящик стола и поднялся на ноги.

Об этой загадке он подумает позднее, сейчас пора выслушать начальника технического отдела.

* * *

Балканский полуостров, тайная лаборатория .

— Как вы видите, господа, — поправляя очки, произнес невысокий мужчина с залысинами, одетый в медицинский халат, — наши аугментации уже готовы к массовому применению.

На столе в подставке стояли длинные ряды искусственных глаз. Разных цветов и размеров, они поворачивались вслед за пришедшими на демонстрацию людьми. Никаких проводов от кибернетических протезов не тянулось.

— Однако, — протянул гость в дорогом костюме с латунным перстнем общества ключников на пальце, — вижу, вы далеко продвинулись, доктор Хайер.

— Признаться, без наработок, которые вы доставили нам из Германского рейха, прогресс был бы не так скор, — чуть приподняв брови, заявил тот в ответ на похвалу. — Но вы правы, сейчас наши протезы станут передовой технологией, и в ближайшие десятилетия им не найдется аналогов. Если выпустить их на свободный рынок, все возможные конкуренты останутся ни с чем.

Ключник улыбнулся.

— В первую очередь, доктор Хайер, нам нужно на деле доказать, что проект стоит вложенных средств, — напомнил он. — Надеюсь, вы подготовили нечто более впечатляющее, чем эти прекрасные глаза?

Он повел рукой в сторону стола, и вновь улыбнулся.

— Разумеется, господин Кристоф, у нас все готово, — ответил тот. — Сюда я вас привел только ради того, чтобы показать масштабы нашего производства. Смею вас заверить, те экземпляры, которые вы видите перед собой — всего лишь остатки первой партии. Большинство уже пересажено нашим добровольцам. Прошу за мной.

Ключник кивнул и последовал за ученым. Кабинеты сменяли друг друга, и в каждом на столах располагались части тел. Проходя мимо них, Кристоф не особенно приглядывался к тому, что там находилось. Простые протезы, которые заметны невооруженным взглядом, его интересовали слабо.

— А вот и наша искусственная кожа, господин Кристоф, — открывая очередную дверь, сообщил доктор Хайер. — Как вы можете сами убедиться, человек не способен найти отличия от настоящей.

Ключник действительно пощупал лежащие на столах куски плоти. Ощущение было крайне неприятным, словно проверяющий оказался в мясной лавке, где торгуют человечиной. Но это вызвало на лице Кристофа лишь улыбку. Уж если он обманулся, другие точно поверят.

— Поразительно, доктор Хайер, — с одобрением в голосе произнес он. — Я не буду спрашивать, как вы этого добились. Гораздо важнее — как эта искусственная кожа ведет себя на наших аугментациях? Не перекрывается ли сигнал от протезов? Или, может быть, сама кожа сползает и выглядит неестественно?

Доктор чуть поджал губы, изображая обиду. Но только изображая.

— Что вы, господин Кристоф! — воскликнул он. — Вы сейчас сами убедитесь, что моя лаборатория не делает брака. Идемте, следующий зал — наш тренировочный полигон. И мои подопечные уже готовы продемонстрировать вам свои новые возможности.

Очередные двери с тихим шелестом разъехались в стороны, и мужчины вышли в неширокий полукруглый зал со стеклянной стеной. Кристоф прошел вперед и остановился возле обзорного окна.

Отсюда открывался вид на расположенный ниже широкий, просторный холл, разделенный на восемь неравных частей. В каждой секции располагались люди, выстроенные шеренгами. Рядом с ними были установлены всевозможные препятствия, бетонные перегородки.

— Каждый тип наших аугментаций, — начал пояснения доктор Хайер, — представлен здесь, господин Кристоф. Если пожелаете, мы проведем и более детальную демонстрацию по каждому протезу.

Ключник кивнул, обозначая, что услышал. После чего повернулся к собеседнику:

— Начнем с их боевых навыков, — велел он своему подчиненному.

— Как пожелаете, — ответил тот, после чего вдавил кнопку связи на стене. — Первая группа.

Трое людей вышли вперед к установленным бетонным перекрытиям. Первый из них поднял руки и быстро, почти неуловимо для человеческого зрения, нанес несколько ударов голыми кулаками. Бетон разлетелся осколками, а боец поднял стиснутые кулаки так, чтобы их было возможно рассмотреть через камеру.

— Как видите, господин Кристоф, наша кожа не получила никаких повреждений, — заметил доктор Хайер.

Второй боец повторил действия первого, но работал исключительно голыми ступнями. Выполнив целую комбинацию ударов, он превратил установленный напротив кусок бетона в человекоподобный манекен.

— Красиво, — хмыкнул Кристоф, наблюдая, как третий боец, рванув с места, нанес удар головой в свою стену, проламывая ее насквозь.

Облако пыли медленно оседало, а боец совершенно спокойно обошел проломленное препятствие и вернулся в строй. Точно так же не поврежденный столкновением.

— Какие аугментации у него использованы? — спросил Кристоф.

— У всей первой группы заменен допустимый максимум естественных тканей, — ответил доктор Хайер. — Кости, мышцы, кожа — все произведено нами. Только мозг мы оставили прежним.

Ключник хмыкнул.

— Опыты с киборгами помогли? — уточнил он. — До этого вы не брались за сохранение одного только мозга, предпочитая собирать его в комплекте с другими органами.

— Помогли, господин Кристоф, — ответил ученый. — Так что теперь мы можем со стопроцентной гарантией менять человеческую оболочку на более совершенную. К тому же наш продукт гораздо долговечнее...

Ключник хмыкнул.

— Доктор Хайер, — обернувшись к собеседнику, произнес он, — то, что вы здесь производите, никогда не пойдет в чужие руки. Вы создаете для нашего общества передовую гвардию планеты. И отдавать такое совершенное и столь опасное оружие нашим врагам, врагам равновесия, просто преступно. Забудьте о своих планах на международные премии. Вы спасаете человечество от самоуничтожения.

Доктор с готовностью кивнул, подтверждая, что услышал. А потом продолжил демонстрацию во второй секции. Кристоф наблюдал за тем, что происходило в холле, и едва заметно улыбался.

С такой армией общество Януса Двуликого может уже ничего не бояться. Исчезнет необходимость пестовать марионеточных монархов, преодолевать сопротивление слишком свободолюбивых правителей.

Общество ключников, так долго сохранявшее мир на планете, наконец-то выйдет из тени и покажет миру, ради чего изначально и создавалось. Ради чего так усердно поддерживало инициативы по всему земному шару, оттягивающие наступление очередной магической резни.

Время пришло, и эти солдаты, стоящие навытяжку внизу, первые отряды тех бойцов, которые своими усиленными руками приведут планету к покорности.

— Я доволен, доктор Хайер, — подвел итог Кристоф. — Выдайте им амуницию британского образца и пошлите Карлу IX. Русским пора понять, что Англия им не по зубам.

— Будет исполнено, господин Кристоф, — поклонился в ответ доктор Хайер. — Завтра утром они улетят в Британию. Будут ли особые приказы для наших людей на месте?

Немного подумав, ключник кивнул.

— Когда они встретятся с войском князя Романова, оно должно быть уничтожено любой ценой.

Глава 13

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

В наушнике пискнуло предупреждение, и я открыл глаза. Темноту спальни прорезали подсвеченные линзой предметы. Занавешенные окна не пропускали света, и в комнате царил полный мрак.

«Оракул» вывел строчку предупреждения на лизну, и теперь это уведомление пульсировало перед глазами. Я осторожно выбрался из постели, оставив супругу сладко сопеть под одеялом. На цыпочках пройдя к выходу, я юркнул за дверь и плотно прикрыл ее за собой.

Искусственный интеллект уже включил панель на стене и сообщил мне в ухо голосом Кристины:

— Князь, обнаружены подозрительные противники, — сказал «Оракул», тут же выводя мне картинку.

Поредевшее за время боев в Британской империи подразделение «Роя» удерживало какое-то здание посреди города. Почему кроме моих роботов никого не было, меня не волновало — для этого у царя есть свои командиры, которым и переподчинены наши автоматизированные солдаты.

А вот враги, пытающиеся прорваться внутрь трехэтажного дома, вызывали неподдельный интерес.

— «Оракул», результаты сканирования, — велел я.

Искусственный интеллект вывел строчки на включенный экран, практически полностью перекрывая трансляцию от роботов. Я считал параметры врагов, просканированных установленными в нужных точках датчиками, и на моем лице появилась усмешка.

— Добро пожаловать в будущее, — прошептал я. — «Оракул», приказ «Рою» — захватить хотя бы один экземпляр киборга с минимальным повреждением.

— Как прикажешь, князь, — отозвался искусственный интеллект, и с экрана на стене пропал текст, оставив только изображение.

Противник, хотя и рядился в обмундирование британской армии, однако на сканерах проявился, как машина. Если и было там внутри что-то человеческое, его придется выковыривать. И несмотря на то, что мы смогли раскрыть этих киборгов, еще предстояло их перебить.

Прошлые, закованные в боевую броню, не представляли для «Роя» серьезной угрозы. В схватке двух технологий теперь многое будет зависеть от того, кто перевесит — живой разум обновленных киборгов и их хозяев или мои искусственные интеллекты.

— Сообщение о штурме направлено командованию, — отчитался «Оракул». — Приказы штаба русской армии игнорируются, управление передано. Жду приказаний.

— «Оракул», веди бой самостоятельно, — ответил я.

Не то чтобы я не доверял руководителям операции в русской армии, но им просто не хватит опыта, чтобы разобраться, как действовать в такой ситуации и как правильнее распорядиться моими роботами.

— Как прикажешь, князь, — отозвался «Оракул».

И солдаты «Роя» открыли прицельный огонь по «британским войскам», пробирающимся по улице, заваленной обломками зданий.

Я же сел в свое кресло и с помощью линзы передал приказ на кухню. Поспать дальше сегодня вряд ли получится, так что от кофе я не откажусь. И, глядя на экран, куда шла трансляция из камер «Роя», я стал наблюдать за схваткой.

* * *

Британская империя, город Мальтон .

Первый киборг присел за бетонным перекрытием, упавшим на дорогу и перекрывшим движение. Руки солдата еще поднимались, чтобы направить оружие в сторону третьего этажа, где засел враг. Но русский стрелок опередил его буквально на полсекунды.

Крупнокалиберная пуля угодила четко в правую глазницу киборга, кроша кибернетический протез. Еще мгновение «британец» сидел в той же позе — на одном колене, с плавно поднимающими винтовку руками. Но уже в следующий миг вторая пуля ударила в лоб киборга, срывая искусственную кожу и высекая искры из черепа.

«Британец», лишенный контролирующего оборудование мозга, перемешанного русской пулей, конвульсивно дернулся, после чего замер на месте без движения. А «Рой» Романовых уже выбивал его соратников.

Оставленные на выгодной позиции роботы разместили по всему периметру датчики слежения, и теперь пытающиеся действовать незаметно киборги оказались в проигрышном положении. В отличие от «Роя», бойцы доктора Хайера не имели тактического преимущества.

Выполняя приказ князя, «Оракул» строго отслеживал параметры врагов, чтобы вовремя направить стволы роботов. Сохранять трофейные экземпляры было необходимо, а потому искусственный интеллект использовал не больше двух патронов на одного противника — во избежание излишних повреждений.

Победоносный штурм захлебнулся, так и не успев начаться. Киборги отступили, покинув зону охвата датчиков. До здания, где засели роботы Романова, никто из них так добраться и не смог. А на подступах среди руин остались одиннадцать неподвижных тел с выбитыми глазницами.

Однако на этом противостояние не закончилось. Стоило киборгам скрыться из виду, вперед пошла английская техника. Броневик, посланный прямо на оккупированное русскими роботами здание, зарычал двигателем, и прежде чем попал в объективы камер, уже набрал немалую скорость.

Выметнувшись на заблокированную проезжую часть, машина форсировала преграду, с трудом, но все же пробираясь между разбросанных в кажущемся беспорядке обломков. На самом деле баррикады были выстроены с точным расчетом, а потому, когда броневик добрался до середины трассы, в дело вступило тяжелое оружие.

Один из роботов мелькнул в окне лишь на мгновение. А выпущенная им противотанковая ракета уже рванула в сторону вражеской машины. Броневик как раз взобрался на очередной бетонный трамплин и вот-вот должен был опустить нос, прикрывая днище.

Вспыхнуло пламя, прогремел взрыв, и броневик, пылающий изнутри, замер памятником на бетонных обломках. Его дверь открылась через три секунды после прямого попадания ракеты. Наружу выпрыгнула объятая огнем фигура.

Искусственная кожа, сгоревшая в пламени, обнажила металлический скелет, часть корпуса потекла от температуры. Подсвеченный огнем, киборг стал отличной мишенью. И пара выпущенных роботами пуль поставила точку в его существовании.

В ночном небе раздался оглушительный свист, а в следующий миг по кварталам, прилегающим к занятому «Роем» дому, ударили снаряды русской артиллерии. Четкое следование указаниям «Оракула», передававшего координаты для удара, позволило разнести оставшихся киборгов общества ключников вместе с помогавшими им солдатами и техникой Британской империи.

«Рой» послал роботов собирать отстрелянных бойцов. В течение часа пораженные киборги были захвачены и упакованы для транспортировки. Этого времени хватило авиации, чтобы прислать грузовой транспорт заодно с подкреплением.

Теперь уже живые солдаты русской армии занимали позиции, пока роботы Романовых грузили законные трофеи.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я досмотрел до того момента, когда царская армия прислала вертолет для погрузки трофеев, и тот, быстро получив посылку от «Роя», отбыл на ближайшую базу. Остановив трансляцию, я постучал пальцами по столешнице, делая несколько глотков кофе.

Не удивлюсь, если сейчас общество ключников суматошно отзывает другие отряды своих киборгов. Такая очевидная слабость их созданий требовала серьезной переработки продукции.

Как они допустили подобную ошибку? Дело тут, скорее всего, не в том, что кто-то из разработчиков по недомыслию упустил уязвимую точку в виде глазницы. Если я правильно понимаю, как устроены эти киборги изнутри, их создатели просто использовали самый прямой путь от глаз к мозгу. Принцип «чем проще — тем надежнее» никто не отменял. И если бы против этих киборгов бились обычные люди, русская армия бы проиграла бой.

Однако «Рой» и «Оракул» превосходят человеческие возможности. А на заранее подготовленных позициях победить куда проще. Не будь там расставленных датчиков, и киборги могли бы подобраться ближе. Во всяком случае, имели бы на это шанс.

Все это говорит о том, что атака была спонтанной. Киборгов бросили на убой, положившись на их возможности. И тот факт, что металлический скелет спокойно выдерживал крупнокалиберную пулю, а водитель броневика без каких-либо проблем пережил попадание противотанковой ракеты, говорил о том, что командир киборгов был очень уверен в победе. Просто поторопился, не подготовился и потому проиграл.

Взяв в руки телефон, я повертел его в пальцах. Аппарат завибрировал на третьем обороте.

— Князь Романов слушает, Емельян Сергеевич.

Звонок куратора ЦСБ не стал для меня неожиданностью. После такой головокружительной победы кто-нибудь был обязан позвонить. А с Невским у нас уже сложились рабочие отношения, и ему будет легче вести со мной диалог.

— Доброй ночи, Дмитрий Алексеевич, — чуть хриплым голосом поздоровался он. — У меня для тебя две новости. Как водится, хорошая и плохая. С какой мне начать?

— На ваше усмотрение, Емельян Сергеевич, — усмехнулся я.

— Государь желает видеть тебя в Москве, — произнес Невский. — И это плохая новость, ведь я знаю, как ты терпеть не можешь нашу славную столицу. Ты должен прибыть не позднее двадцать восьмого февраля, князь, потому что первого обязан явиться на официальный прием у государя. Хорошая же новость в том, что царь видел сражение, прочел предварительный доклад командования и крайне благожелательно настроен.

— Благодарю за информацию, — ответил я. — Надеюсь, государь не станет требовать от меня еще большего наращивания производства роботов? Мы до сих пор цеха не достроили, чтобы первую сумму освоить даже наполовину.

Куратор Царской Службы Безопасности усмехнулся.

— Нет, князь, — сказал он. — Явиться ты должен по другому поводу. Или уже забыл, что Михаил II обещал объявить своего сына?

Холодок нехорошего предчувствия скользнул по моему хребту. Радость от победы над обществом ключников на поле технологий улетучилась. Михаил II, конечно, обещал мне, что царского венца мне не видать. Но с того времени утекло немало воды, и в политическом смысле изменилось немало обстоятельств.

— Я по твоему изменившемуся дыханию слышу, как ты неравнодушен к этой новости, — негромко посмеялся Невский. — Но можешь не волноваться, это точно будешь не ты. Сам понимаешь, Романову не стать следующим царем.

— И слава богу, — ответил я.

Невский рассмеялся громче, после чего резко замолчал.

— Все, князь, мне пора, — произнес он отрывисто. — Еще раз поздравляю с красивой победой. Показал этим ключникам, что русское оружие — самое лучшее в мире!..

И, не слушая моего ответа, Емельян Сергеевич положил трубку.

Не я один сразу же догадался, кто стоит за новой версией киборгов. У куратора Царской Службы Безопасности и самого хватает сведений, указывающих на общество Януса Двуликого. И сложить два и два для не глупого человека ничего не стоит.

Отложив телефон на столешницу, я вздохнул, глядя на пустой кофейник, и поднялся на ноги. За окном забрезжил рассвет, а значит, пора на тренировку. А по пути можно поискать, кто конкретно управлял киборгами — член общества или какой-то местный командир? Потому как слишком бездарно ценную разработку превратили в металлолом.

Если бы атака удалась, это послужило бы отличной рекламой для продукции ключников. А теперь, выходит, они вложили средства и время в пустышку. Да, против обычных людей такие киборги были бы хороши. Вот только прогресс не стоит на месте, и там, где ключники намерены драться с людьми, я буду выставлять машины.

Осознание, что мои труды не были напрасны и на деле показали превосходство над здешними гениями, грело душу. Не зря я потратил время на то, чтобы реализовать «Рой». Что бы я ни говорил Емельяну Сергеевичу, однако после настолько показательной расправы над нашими конкурентами я могу рассчитывать на договор с Русским царством на поставку своих роботов во все охранные службы страны.

Ключники мне не конкуренты.

Успевшие смениться охранники приветствовали меня короткими кивками. Но с места не тронулись, выполняя мой приказ — охранять княгиню Красноярскую. А я сбежал по лестнице вниз, и ко мне присоединилась пара других бойцов.

Пока я выполнял привычный комплекс упражнений, «Оракул» усиленно искал командира, который так бездарно слил свой козырь и позволил мне победить.

Да, у ключников был шанс откопать какой-нибудь очередной дар, чтобы добраться до меня или членов моей семьи. Но на деле получилось, что все их разработки не стоят и выеденного яйца, когда магические дары сталкиваются с по-настоящему серьезными технологиями.

Может быть, общество Януса Двуликого и могло диктовать здешней Земле свои условия на протяжении столетий. Однако теперь им предстоит усвоить жестокий урок — князь Романов всегда найдет, что противопоставить их магическим фокусам.

И превзойдет все сборище ключников на их же поле.

Глава 14

Доставка трофейных киборгов заняла два дня, и еще сутки ушли у Волкова, чтобы завершить полное сканирование. Но, наконец, результаты появились у нас на руках.

Засев в своем кабинете, я подключился к Уральскому комплексу, и мы вместе с моим коллегой занялись обсуждением полученных сведений.

— Что скажете, Святослав Святославович? — спросил я, пробегая взглядом строчки отчета.

Боярич хмыкнул в ответ, прежде чем заговорить.

— Скажу, князь, что все это выглядит очень подозрительно, — произнес он. — Состав металлического скелета, кибернетические протезы — такое на коленке не соберешь и сплавы в печке не сваришь. Как вы видите в отчете, — он подсветил мне нужную строчку, — подобные сплавы до сих пор были узкоспециализироваными, и мест, где с ними работают, всего пять на весь мир.

— И все это космическая промышленность, — кивнул я, глядя на список компаний, которые производят такой сплав.

А если быть совершенно точным, из него изготавливают высокопрочные части двигателей для космических ракет. Высокие температуры, устойчивость к механическим повреждениям — все то, что нам продемонстрировали «британцы».

— «Оракул», отследи поставки, — велел я. — В первую очередь нужно узнать, кто приобретал оборудование для работы с ним. Вряд ли ключники стали бы варить своих киборгов на глазах сотрудников космических предприятий.

— Слушаюсь, князь, — отозвался искусственный интеллект.

А я продолжил слушать Волкова.

— Также прошу заметить, как выполнены сами скелеты, Дмитрий Алексеевич, — произнес Святослав Святославович. — На первый взгляд они кажутся идентичными, однако имеют индивидуальные особенности. Я бы сказал, что в расчет брался реальный каркас, который повторяли в металле.

— И это приводит нас к тому, что лаборатория, где их собирали, поглощает этот сплав в немалых количествах, — с улыбкой на губах я закончил его мысль. — Одних только захваченных скелетов хватит на пять тонн веса. А сколько еще киборгов уничтожила русская артиллерия?

— Если «Рой» не ошибся, речь идет еще как минимум о двадцати единицах, — ответил Волков. — Но я крайне сомневаюсь, что этот отряд был единственным.

— О том и речь, Святослав Святославович, — покивал я. — О том и речь. Теперь перейдем к протезам. Ваше мнение?

Тут боярич немного помолчал, и я не стал его торопить. Прежде чем оценивать чужой труд, да еще и имея его в неполноценном виде, нужно хорошо подумать. Так что моему коллеге требовалось время для ответа.

— Оценить кибернетические глаза затруднительно, у нас только два целых экземпляра, — медленно проговаривая слова, заговорил Волков. — А вот что касается остального... Мы изучили кожный покров, и тут понадобится подтверждение Виктории Львовны, как химика, но со своей стороны я не вижу никаких сложностей в том, чтобы производить его нам самим.

Я кивнул, принимая его слова.

— Виктория к нам подключится чуть позже, — сообщил я. — Давайте рассмотрим грудную клетку, Святослав Святославович. Как вы помните, прошлая модель киборгов подпитывалась за счет редкой техники рода Эрикссонов. А здесь у нас аккумуляция энергии из нескольких источников.

По сути, это был настоящий всеядный энергетический комплекс. Ядро, от которого шло питание по всему телу, пополняло запасы не только из портативных станций, как наш «Рой», но и генерировало недостающее питание отовсюду, куда мог бы дотянуться киборг. Солнечный свет, высоковольтные провода, ветер, ядерная энергия — такой боец мог обеспечить себя питанием где угодно и в каких угодно условиях.

— Такая разработка сейчас проходит тестирование в Индийском Техническом, — заметил Волков. — Но там речь идет лишь о создании первого прототипа. Индусы еще только проверяют свои теории, речи о штамповании не идет. А у нас — готовый продукт, который произведен не вручную.

— Ну, можно отправить им поздравительную открытку, — усмехнулся я. — Их технологию уже протестировали и реализовали за них. Мы можем повторить ее для нашего «Роя»?

Святослав Святославович открыл для нас чертежи робота. Рядом загорелся киборг ключников в полном сборе. Боярич выбросил все лишнее, пока не осталась только система питания. Изъяв и наш аккумулятор, Волков разместил внутри нашего солдата установку киборга.

«Оракул» давал подсказки, мы укладывали систему так, чтобы не пришлось слишком сильно перерабатывать робота. И в итоге выходило, что если заменить часть систем, приспособив их под новый аккумулятор, солдаты «Роя» даже не прибавят в объеме. Хотя и станут весить больше почти на тридцать килограммов.

— Стоимость одной такой системы выйдет около пятисот тысяч, Дмитрий Алексеевич, — с неудовольствием заметил Святослав Святославович. — Я понимаю, что вопрос, возможно, бестактный, но кто станет нам платить за такой дорогой продукт? Проще оставить нашу модель и выпускать ее в больших количествах. За эти полмиллиона рублей мы вполне можем склепать пару дополнительных роботов, если считать по себестоимости.

А с учетом того, что дед вкладывает деньги в красноярскую металлургию, эта самая себестоимость может для нас стать еще меньше. Да и Волков прав: порой лучшее враг хорошего.

— Ставим на «Стражей», — выдал решение я. — Они и так эксклюзивны, а с таким улучшением любая цена гвардии будет оправдана. «Стражи» получатся полностью автономными, с учетом уже имеющихся возможностей, можно назвать их венцом творения.

Святослав Святославович кивнул, и на экране легкий робот сменился гвардейцем.

Уложив внутрь него новую систему питания, мы с Волковым вынужденно прервались.

— Князь, обнаружена закупка оборудования, подходящего под запрос, — сообщил «Оракул», выводя данные на наши с Волковым мониторы. — Экспериментальная лаборатория корпорации «Армтек», расположенная на балканском полуострове. Официальный владелец корпорации — Август Хайер, доктор биокибернетических наук, подданный Германского рейха. По сведениям из баз данных Римской империи — один из частых гостей графа Кальдеро, Гая Кассия Ногаролы. Также имеется подтверждение тесных контактов с Алистером Виндзором.

— Вот ты и попался, — прошептал Святослав Святославович, после чего с опаской взглянул на меня. — Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич.

Я лишь усмехнулся, слушая, как искусственный интеллект продолжает говорить голосом Кристины:

— Вывести содержание переписки Августа Хайера с Алистером Виндзором?

— Показывай, — разрешил я.

Нашлось всего три письма, и ни на одно глава британской разведки не ответил. Содержание было набором букв и цифр, раскусить которые с одного взгляда я не смог. Зато прекрасно справился искусственный интеллект — для «Оракула» такие шифры не проблема.

Послания в письмах на наших с бояричем глазах переформатировались в удобоваримый текст. В качестве ключа служила книга, как это часто бывает, и, что совсем не удивляло, это оказался Ветхий Завет. Библия есть практически в каждом европейском доме, так что ее не придется носить с собой, и прочитать письмо можно буквально в любой точке земного шара.

«Оракулу» осталось только перевести с церковного диалекта на современный лад, чтобы нам не пришлось ломать голову над дополнительной адаптацией.

Первое письмо оказалось требованием дополнительного финансирования под заказы Виндзора. Второе содержало промежуточный отчет о разработке технологии невидимок. В третьем доктор Хайер сообщал о новой идее, которая показалась ему перспективной — отказ от магии для создания более совершенной модели киборга.

Не удивительно, что мы пропустили эту переписку, когда изучали самого Виндзора. Никаких следов у себя глава британской разведки предусмотрительно не оставил.

Однако было еще одно объяснение.

Все следы ведут в Англию. Новые киборги себя не оправдали. Мы отстаем от ключников примерно на трое суток. Заметать следы они умеют, иначе бы их давно вычислили и перебили.

Исходя из этого, я бы предположил, что некто среди ключников решил списать все грехи на Алистера Виндзора, и, нужно признать, справлялся с этой задачей весьма успешно. Не будь у нас «Оракула», что бы мы вообще смогли найти?

Все, что у нас есть — сведения о лаборатории, доктор Хайер, который, очевидно, скоро исчезнет, как сделал и сам глава британской разведки, да Англия, с которой Русское царство уже и так ведет войну.

Круг замкнулся?

— Учитывая дату последнего письма, — заговорил Волков, прочитавший сообщения чуть позже меня, — можно смело утверждать, что доктор Хайер прекрасно был осведомлен об индийской разработке. Я бы сказал, что он ознакомился с теорией, загорелся ей и предложил Виндзору вложить средства.

Я замедленно кивнул, не став озвучивать свои сомнения.

Святослав Святославович и так посвящен в проблему общества Януса Двуликого куда больше, чем мне бы хотелось. Но тут уж ничего не поделаешь — как технический специалист, он связан с делом ключников, от которых мы фактически получаем в последние пару месяцев передовые разработки.

— Итак, «Стражи» получают новую батарею, — подвел я итог разговора, и вновь переводя диалог в конструктивное русло. — Чем еще могут быть полезны эти трофеи, Святослав Святославович?

Волков потер переносицу, выдавая этим жестом усталость. В отличие от меня он не спал практически все то время, пока шло исследование киборгов, привезенных из Мальтона.

— Если честно, Дмитрий Алексеевич, — со вздохом произнес Волков, — я не вижу практической пользы от этих протезов. Да, они хороши, даже, пожалуй, лучшее, что мне встречалось на этом рынке. Однако наши наноботы обходят их по всем параметрам. Если у пациента имеется необходимость в протезировании, наша разработка вырастит новый орган или конечность. Так что, если честно, мне кажется, эти изделия корпорации «Армтек» нам в подметки не годятся.

— Польщен вашей верой в наше правое дело, — усмехнулся я. — Однако эти кибернетические протезы снабжены различными модификациями, которые недоступным обычным людям. Фактически их главная ценность — в дополнительном функционале. И я предлагаю подумать, где и как мы сможем этот функционал использовать.

Волков кивнул.

— Как прикажете, князь.

Я улыбнулся.

— Но только после того, как отдохнете, Святослав Святославович, — пожурив боярича пальцем, проговорил я. — Я вижу, что вы опять забываете про сон, а это чревато возможными проблемами.

Он слабо улыбнулся, и я отключил связь.

Посидев в тишине кабинета несколько секунд, чтобы мысли оформились в конкретные идеи, я еще раз запустил проверку писем доктора Хайера.

Все вроде бы лежит на поверхности, однако именно эта простота, с которой мы внезапно обнаружили сверхсекретную лабораторию крайне закрытого общества, мечтающего править планетой, вызывает подозрения. То есть получается, что кто-то среди ключников всерьез считает, что я куплюсь на подобную провокацию и не стану искать настоящих кукловодов, которые дергают за ниточки.

Какой-то доктор биокибернетических технологий требует у члена общества Януса Двуликого деньги? Это даже не смешно, доктор тут, очевидно, в роли исполнителя чужой воли. Он подчиненный, нет у него права ничего требовать.

К тому же никаких следов переписки с Гаем Кассием, а ведь «Оракул» нашел Хайера на личных приемах графа Кальдеро. И при этом Ногарола был членом общества, как минимум равным Виндзору. Так почему с римлянином доктор общался лично, а с британцем — по почте, да еще и официальной, принадлежащей корпорации? Да кто вообще ведет так тайную переписку с влиятельным подданным другого государства?!

Покрутив в руках пустую чашку из-под кофе, я раскрыл ноутбук и просмотрел результаты дополнительной проверки писем.

— Обнаружены следы взлома личного терминала доктора Хайера, — отчитался искусственный интеллект, после чего подсветил мне три адреса, соединенные линией.

Взломщик подстраховался, воспользовавшись этими ложными точками. Они выбивались из списка тех, которыми пользовался сам Август Хайер.

Причем временной интервал между входами указывал либо на то, что сам доктор умел перемещаться с Балкан в Индию за три секунды, либо на то, что у ключников имеется доступ к компьютерам Индийского Технического Института. Того самого, где разрабатывали аккумулятор, идею которого присвоил Хайер.

— Три дня назад, сразу после поражения в Мальтоне, был получен удаленный доступ к личному терминалу Августа Хайера, — продолжил объяснения «Оракул». — Письма появились в почтовой системе корпорации «Армтек» после этого входа в систему.

Что и требовалось доказать. Киборги потерпели сокрушительное поражение, и мне скармливают англичан, которые уже и так обречены, а к ним вприкуску и самого доктора. Отследить-то его не составит труда, как и определить местонахождение экспериментальной лаборатории.

— «Оракул», передай сведения лично Емельяну Сергеевичу Невскому, — велел я. — И продублируй Михаилу II, также лично.

— Будет исполнено, князь, — отчитался искусственный интеллект. — Готово.

Кивнув, я еще раз открыл результаты анализа обновленных киборгов. Август Хайер, которого, похоже, пытаются выдать за основного генератора идей, пришел к модели, в которой не требуются магические дары. Не так уж, выходит, и безнадежно здешнее человечество.

Закрыв отчет, я поднялся из-за стола, и телефон на столе завибрировал. С помощью линзы ответив на вызов, я поздоровался с куратором ЦСБ.

— Доброе утро, Емельян Сергеевич.

— Доброе, князь, — отозвался тот. — Я правильно понимаю, что кто-то пытается убедить нас, что этот Август Хайер, подданный Германского рейха, на самом деле — чуть ли не глава ключников?

— Полагаю, правильно, — усмехнулся я в ответ. — Есть ли у нас законная возможность найти его лабораторию на Балканах, Емельян Сергеевич?

— Князь, не разочаровывай меня, — тяжко вздохнул Невский. — Если наш враг настолько хитер и умен, как мы думаем, от той лаборатории сейчас уже ничего не осталось. Кстати, как и от самого доктора биокибернетических наук. Я бы не стал оставлять его в живых после такого провала. Вы же посчитали стоимость одного этого киборга?

— Да, примерно миллион восемьсот семьдесят тысяч рублей, — ответил я, округлив сумму.

— А теперь представь, что мы их перемололи там как минимум три десятка? — хмыкнул куратор ЦСБ. — Не сегодня, так завтра корпорация «Армтек» заявит о преждевременной кончине своего владельца. И сделает это наверняка под видом какой-нибудь аварии в той самой лаборатории на Балканах. Газ, например, взорвался.

Тут спорить было сложно. У Рюриковичей хватало за душой подобных историй, да и сам Емельян Сергеевич был арестован после того, как убил нанятого лично царского человека из свиты Соколовых. То есть в рамках местного общества подобная зачистка — своего рода норма.

— Но мы пошлем отряд для проверки, — отвечая на ранее заданный вопрос, подвел итог Емельян Сергеевич. — Естественно, неофициально. Иначе придется задерживаться дня на четыре, пока получим все необходимые бумаги и разрешения. И то не факт, что вообще их получим.

— Я понимаю, — ответил я.

— Если, конечно, ты сам не хочешь туда слетать, — с усмешкой предложил Невский. — Слышал я, как ты любишь из самолетов выпрыгивать. Можем тебя, князь, к ракете привязать и забросить в ту сторону. С посадкой проблем у тебя еще не было, так что, думаю, и тут справишься. А сам запуск ракеты объявим ошибкой, человеческий фактор никто ведь не отменял.

Ну да, стреляли в Англию, попали в Грецию. С кем не бывает.

— Нет, мне еще перед государем отчитываться первого марта, — отказался я от такого сомнительного предложения. — Идея, конечно, мне нравится. Однако боюсь опоздать на встречу с царем. Обратно-то мне никто ракету не предоставит.

Емельян Сергеевич посмеялся в ответ, после чего продолжил серьезно:

— Данные твои получены, отряд пройдется, посмотрит, соберет информацию, — сказал он. — Если что-то интересное обнаружат, я тебе передам, князь. А если нет — то и говорить будет не о чем. Пока что это дело на моем контроле, и других в него посвящать не следует.

— Разумеется, Емельян Сергеевич, — ответил я.

— Тогда на этом все, Дмитрий Алексеевич.

И он положил трубку. А я решил проверить, как там продвигаются дела у царских лабораторий. Все равно сегодня не усну.

Глава 15

День пролетел в княжеских заботах. Роботы, война с Британией — это, конечно, серьезные проблемы, однако обязанностейс меня никто не снимал. И ответственность за судьбу своей земли несу я.

Постепенно жизнь возвращалась в Красноярск, а известия об инвестициях в наше княжество и вовсе произвело эффект живой воды на моих бояр. На лицах появились улыбки — чуть ли не впервые с того момента, как я стал князем.

Опустившись в кресло, я бросил взгляд на часы. Восемь часов вечера наступили как-то совсем незаметно — список дел был практически исполнен. Оставался только один пункт — переговорить с сыном Степана Витольдовича.

В дверь постучались, и я разрешил войти.

Петр Степанович толкнул створку уверенно, но не слишком — как раз, чтобы продемонстрировать готовность нести ответственность за успехи и провалы в порученном деле. Я кивнул ему на кресло, и Слуга опустился на сидение.

Петр Степанович почти открыл рот, чтобы заговорить, но я прервал его движением ладони.

— Я вижу, что ты справился с задачей, — произнес я. — И готов произвести тебя в бояре. Сделать главой собственного рода со всеми привилегиями и обязанностями, согласно законам Русского царства. Но прежде всего у меня есть несколько серьезных вопросов, которые нам нужно обсудить.

Выслушав меня, он немного напрягся, на миг утратив тот облик уверенного в себе человека. Но тут же взял себя в руки.

— Спрашивайте, Дмитрий Алексеевич.

Выдержав небольшую паузу, я заговорил:

— Во-первых, твой отец, Петр, — объявил я. — Как ты понимаешь, не может отец боярина быть простым секретарем. Это нужно решить уже сейчас, так как Алексей Александрович вряд ли захочет отпускать от себя столь полезного и надежного человека. Опять же, посвященного во многие тайны рода Романовых.

Петр Степанович кивнул.

— Я возьму новую фамилию и отделюсь от семьи, — озвучил он. — Отец будет только рад. Наша семья уже не первое поколение служит Романовым, Дмитрий Алексеевич, и такой шанс — стать боярским родом — никто не упустит. Отец первым же меня высечет, как только узнает, что я посмел отказаться.

Я взглянул на него с сомнением. Но пока ничего говорить по этому поводу не стал. Конечно, выигрыш от такого поворота очевиден. Однако разрушать семью ради смены сословия кажется мне несколько... недостойным.

— Во-вторых, тебе нужно жениться, — продолжил я. — И сделать это как можно скорее — потому что, сам понимаешь, не может быть рода там, где есть лишь один человек. Случится что с тобой, и мне опять искать человека на освободившееся место?

Петр чуть улыбнулся, но тут же подавил это выражение, стараясь удержать лицо серьезным.

— Об этом можете не беспокоиться, Дмитрий Алексеевич, у меня есть на примете невеста, — сообщил он. — Правда, она сейчас в Москве, но это вопрос географии.

Я хмыкнул.

— Захочет ли твоя невеста менять столицу на Красноярск, который до сих пор непонятно, выживет ли или захиреет окончательно? — спросил я. — Впрочем, тут твоя воля — как решишь этот вопрос, меня, по большому счету, не касается. Но ты должен его решить.

— Будет сделано, Дмитрий Алексеевич, — заверил меня Слуга.

— И последнее, Петр Степанович, — произнес я, поглаживая пальцем столешницу. — Большого выбора свободного жилья у меня нет. Тебе достанется имущество почившего рода Хоркиных. А оно оставляет желать лучшего. Так что придется первое время потратиться на ремонт и обустройство пустого особняка.

Все, что осталось от Хоркиных — голые стены. Так что кроме бетонной коробки, откуда даже двери с окнами вынесли, ничего не осталось. Не считая того, что вся собственность бывшего боярского рода распродана и размазана по княжеству тонким слоем.

Фактически, кроме самого высокого звания боярина, я ничего не предлагаю Петру Степановичу.

— Конечно, я выделю некоторую сумму, чтобы ты первое время не чувствовал стеснения в средствах, — продолжил я после короткой паузы. — Но и сумма будет небольшая. Я не могу содержать боярский род, как ты понимаешь. И остальные не поймут, и возможностей у меня таких нет.

— Дмитрий Алексеевич, — выпрямился в кресле Петр. — Я вас чем-то не устраиваю?

— С чего ты это взял? — усмехнулся я. — Думаешь, я тебя отговариваю? Нет, я просто констатирую факты. Будет сложно, и тебе нужно к этому готовиться уже сейчас. Ты, Петр Степанович, возможно, отличный Слуга рода Романовых и хороший управленец, как показало твое назначение в городскую транспортную службу. Но боярином ты еще не был, и тебе придется налету схватывать, каково это — быть главой рода.

Он склонил голову.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич.

— У меня на тебя, Петр Степанович, — махнув рукой на его извинения, продолжил я, — огромные планы. Как человек, пришедший в Красноярск из Казани, ты должен быть лучше, выше, сильнее любого местного боярина. Понимаешь? На тебя ложится тяжкий груз ответственности. По тебе будут судить всех новых бояр, которых я со временем посажу в Красноярске. И если ты в чем-то ошибешься, где-то не вытянешь — это будет удар не столько по тебе и твоей семье, сколько по мне и моему авторитету. Поэтому я и затеял этот разговор, Петр Степанович. Ты должен всерьез понимать, что работа тебе предстоит адская.

Несколько секунд он молчал, обдумывая мою речь, после чего кивнул, подтверждая, что услышал.

— Я справлюсь, князь.

Я улыбнулся и поднялся на ноги. Протянув руку через стол, дождался, когда Петр Степанович пожмет ее и, кивнув ему на выход, опустился обратно. Уже когда Слуга коснулся двери, я окликнул его:

— Петр Степанович! Последнее — подумайте, какую фамилию хотите обрести, когда станете боярином.

Он улыбнулся, вновь поклонился мне со всем уважением и вышел.

* * *

Московский особняк великих князей Выборгских, приемная главы рода .

Анна Михайловна сидела в кресле, закинув ногу на ногу и покачивая туфелькой в воздухе. Соколова держала в руках документы о разводе с его высочеством Гербертом фон Бисмарком, но особой радости на ее лице не было.

Работа с патриархом накладывала немало ответственности и поглощала много времени. Так что в свете стали видеть Анну Михайловну реже, зато репутации ее не коснулась внезапная пропажа мужа. Теперь уже бывшего.

— О чем задумалась, сестренка? — спросил Иван Михайлович, входя в приемную отца.

Соколова взглянула на брата чуть затуманенным раздумьями взором, но через мгновение на ее лице уже сияла беззаботная улыбка.

— Размышляю, как распорядиться своим имуществом в Германском рейхе, — ответила она, откладывая документы в сторону.

Иван Михайлович кивнул, опускаясь в соседнее кресло.

— С тех пор, как государь объявил об упразднении великих княжеств, скоро месяц будет, — произнес он. — Отец все время пропадает в Кремле, брата нет. Мы с тобой вдвоем остались не у дел. Но ты же знаешь, что я всегда помогу тебе, если потребуется?

Анна Михайловна хмыкнула.

— На словах, да, нас упразднили, — произнесла она негромко. — Только я что-то не ощущаю, чтобы мы чего-либо лишились от этих нововведений. Или ты полагаешь, назначение отца губернатором отдалит нас от столицы? Нас во всех официальных бумагах до сих пор величают не иначе как великими князьями, и так будет еще очень долго.

— Государственная машина всегда работает с задержкой, — ответил Иван Михайлович, пожимая плечами. — Да и приказ об упразднении великих княжеств не касался наших семей, только территории. Подданных у нас никто не отобрал, разве что привилегии немного урезали, да то и не страшно — царь просто привел в порядок законы Русского царства да подчинил нас себе. В сущности, ничего не поменялось.

Соколова улыбнулась, глядя на брата.

— Сила на месте, власть на месте, только название другое, — сказала она. — Так что мне делать с имуществом в Германском рейхе?

— Продай его короне, — легко ответил Иван Михайлович. — Кайзер — первое заинтересованное лицо. Герберт фон Бисмарк, может быть, и был плохим мужем, однако он все еще внук Вильгельма, так что восстановить семейный баланс для кайзера будет не лишним. Ты же и сама понимаешь, что стоит ему приказать, и ни один немец не посмеет у тебя выкупить подарки мужа. А если ты выступишь инициатором сделки, Вильгельм и цену хорошую предложит, так как ты совершишь благородный поступок, и сам будет польщен, что ты к нему первому обратилась, а не стала искать покупателя на стороне. Все честно.

Анна Михайловна покачала головой.

— Выгодна ли нам дружба с кайзером теперь, Ваня? — спросила она, приподняв бровь. — Мы фактически низложили его внука. Вильгельм фон Бисмарк не глуп, он сумеет добраться до правды. И из потенциального союзника сразу же станет врагом. Нашего рода.

Соколов усмехнулся.

— После того, что русская армия устроила в Британской империи? — спросил он с усмешкой. — Ты что, не видела роликов с нашей победоносной армией в Англии?

— Эти ролики — заслуга Романовых и Демидовых, — заметила Анна Михайловна. — А мы с тобой Соколовы.

Иван Михайлович вздохнул.

— Тем более нужно поскорее избавиться от имущества в Германском рейхе, раз ты ожидаешь войны, — сказал он. — Лучше уж что-то поиметь с кайзера, прежде чем он оставит от твоей недвижимости руины.

— С паршивой овцы хоть шерсти клок? — усмехнулась великая княжна.

Иван Михайлович улыбнулся, глядя на сестру.

— Это ты сказала, не я.

Разговор оборвался стуком в дверь.

— Войдите, — велела Анна Михайловна, и в приемную вошел Слуга.

Подав пакет, запечатанный гербом царской канцелярии, он поклонился и вышел. Иван Михайлович, принявший посылку, вскрыл упаковку и вытряхнул на стол отсутствующего секретаря содержимое.

— Что там? — с любопытством спросила Соколова.

Ее брат повертел в руках лист гербовой бумаги с царским указом. Текст был составлен, разумеется, не самим Михаилом II, но печать на документе стояла личная.

— Приказ явиться в Кремль первого марта, — сообщил Иван Михайлович, протягивая сестре лист. — Не нравится мне это.

Анна Михайловна, в отличие от брата, такого настроения не разделяла. Государь объявил, что упразднит великие княжества, и так и поступил. Однако оставалось еще одно обещание, которое Михаил II давал на новогоднем приеме перед всем высшим светом Русского царства.

— Ну, это зависит от того, сменил ли он гнев на милость, — с легкой улыбкой произнесла великая княжна. — В конце концов, мы ведь знаем всех претендентов на звание цесаревича. Так что главное сейчас — ни с кем из них не поссориться.

Ее улыбка стала шире, великая княжна глубоко вздохнула, вновь чувствуя, как ее переполняет жизнь. Не так давно она с удовольствием окуналась в столичные интриги. И если отца отправят работать губернатором, лишив доступа к столице, Анна Михайловна с ним не поедет.

Теперь она снова свободна, и хотя на роль царицы не может претендовать, как однажды уже побывавшая в браке, кто знает, может быть, ей удастся побороться за место фаворитки?

— Ваня, — чуть прикрыв глаза, с нескрываемым наслаждением произнесла Соколова, — ты чувствуешь этот аромат? Понимаешь, чем пахнет?

Иван Михайлович, прекрасно знающий свою сестру, тяжко вздохнул. Он уже догадался, о чем она думает, и ему было немного не по себе от этих мыслей.

— Чем же? — все же спросил он, понимая, что пожалеет об этом вопросе.

Анна Михайловна помахала гербовой бумагой, как веером, и с легким смешком ответила:

— Перспективами!

* * *

Нижний Новгород .

Машины Царской Службы Безопасности выкатились на дорогу с соседней улицы. Сверкая маячками, подали сигнал, и автомобили с гербами боярского рода Стремневых прижались к обочине, ловко паркуясь на свободных местах. Двигатели приглушили, командир охраны вышел первым, строго глядя на опричников.

Глава Нижегородского подразделения ЦСБ вышел навстречу, держа в руках пакет документов так, чтобы была видна печать царской канцелярии. Кивнув охраннику, передал ему посылку и, так и не произнеся ни слова, сел в свой внедорожник.

Машины опричников тут же рванули с места, отправляясь дальше по своим делам. А через минуту и автомобили бояр Стремневых продолжили путь.

Сидящий на заднем сидении глава рода вскрыл пакет и извлек на свет лист гербовой бумаги. Рядом с ним сидел сын и наследник, Константин Павлович. Бросив взгляд через плечо отца, молодой человек быстро прочел содержание письма.

— И что это значит, отец? — спросил он, когда боярин убрал документ обратно в упаковку. — Игорь где-то согрешил против государя?

Внешнее различие между братьями наложило свой отпечаток. И хотя Игоря Павловича растили точно так же, как и остальных детей рода, не делая между ними отличий, однако наследник, которому не доверили управление компанией, не слишком-то любил своего брата.

— Это значит, Константин, — медленно проговорил глава рода, после чего тут же отвесил сыну подзатыльник, — что я тебя порол мало! — уже жестче закончил он. — Опять на брата наговаривать вздумал?! Узнаю, что ты языком мелешь, сгною сам, вот этими руками!..

Наследник не обижался. У отца был довольно вспыльчивый характер и тяжелая рука. Но боярин Стремнев никогда ничего не делал, не обдумав. И потому отнесся Константин Павлович к словам главы рода со всей серьезностью. А что по голове получил — так это не страшно. Сколько уж раз убеждался, что отец прав.

— Так, может быть, объяснишь, зачем его к царю на прием зовут? — потирая затылок, спросил наследник.

Павел Игнатович Стремнев улыбнулся, чуть прикрыв глаза. Этот взгляд отца был наследнику прекрасно знаком. И Константин Павлович мгновено понял — дело не только серьезное, но и обещает роду немалые выгоды.

На мгновение старшим сыном завладела черная зависть. Как всегда бывало, когда Игорь обходил его. Так повелось с детства — наследник мог хоть в лепешку разбиться, но такого же явного одобрения, как брату, ему не доставалось.

«Достойный наследник всегда выкладывается на максимум своих возможностей в любом деле, без исключения. Что для Игоря достижение, добытое чрезвычайным усилием, то для тебя должно быть обыденностью. Ты — первый, наследник, на твои плечи ляжет забота обо всем роде», — так говорил боярин Стремнев Константину.

И добавлял наследнику увесистый подзатыльник для закрепления.

— Это значит, сын, что наши вложения, наконец, окупятся, — несколько туманно ответил боярин, не глядя на Константина. — Этот прием поставит точку в одном очень важном, возможно, важнейшем деле для нашей семьи. И, не зависимо от результатов, род Стремневых получит царскую награду.

Спрашивать, какую именно, наследник не стал. Однако и так было ясно — глава рода не стал бы размениваться на мелочи. И уж если Павел Игнатович утверждает, что речь идет о каком-то важнейшем деле Стремневых, сомневаться в отце Константин не стал.

Но зависть и злость вновь вспыхнули в наследнике боярского рода, когда он подумал о том, что даже в каких-то тайных делах семьи Игорь его обскакал.

Ничего, подумал Константин, глядя на отца, сияющего, как уличный фонарь, придет время, и все прояснится. В конце концов, Павел Игнатович не вечен, и когда он, Константин, станет главой рода, уже ничего не помешает ему избавиться от Игоря.

Никого убивать, разумеется, наследник и не думал. Достаточно будет просто саботировать работу брата в компании, а потом изгнать Игоря за эту оплошность. Павел Игнатович хорошо учил своих детей, и как вести себя в мире больших денег, тоже показывал.

Только и разницы, что там планировалось давить конкурентов. Но разве отбирающий всю славу, поддержку родителей и их любовь брат — не конкурент?!

Глава 16

Урал, личный особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Виктория еще дремала в нашей спальне после перелета, а я уже выслушивал подробный доклад от Василия Васильевича, управляющего моим особняком. Пока меня не было, поменялось не так уж и мало.

Были закончены все назначенные мной работы, оборудование самого дома завершили так, как я и хотел. Этот мой дом превратился в настоящее царство хай-тека, все системы были отлажены, протестированы.

— Прислуга несколько переживает, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне управляющий.

— В чем причина, Василий Васильевич? — уточнил я, потягивая утренний кофе.

Мяться он не стал — приятная черта для подчиненного, когда он может говорить с тобой прямо, не юля и не подбирая слова, чтобы смягчить удар.

— Вы все реже посещаете особняк, — ответил он, чуть наклонив голову. — Обилие технических новинок серьезно сокращает нужду в обслуживающем персонале. Люди опасаются, как бы им не пришлось искать новую работу, когда их заменят ваши очередные роботы.

Я спокойно поставил чашку на блюдце и перевел взгляд на собеседника.

— Кто-то им подсказал такую идею? — спросил я, не сводя с Василия Васильевича взгляда. — Ценю вашу прямоту, но мне кажется, как-то рано бить тревогу и превращаться в алармистов, протестуя против технического прогресса. Робот-пылесос не заменяет горничную, а исполняет роль еще одного инструмента.

Управляющий кивнул.

— Я говорил с людьми, Дмитрий Алексеевич, напомнил им о том, что род Романовых, и тем более Демидовых, чьим наследником вы являетесь, никогда не бросал своих людей, — произнес он. — Но, если позволите высказать мнение, полагаю, проблема вовсе не в том, что технологии заменят прислугу.

— В чем же? — приподнял я бровь.

— У прислуги появилось свободное время, и хотя я прилагаю все усилия, чтобы занять их, однако на самом деле такого количества людей действительно не требуется, — ответил он. — Все это подсознательно чувствуют, ощущение собственной ненужности постепенно усиливается, и потому в свободное от обязанностей время позволяют себе фантазии.

Я хмыкнул.

Над подобной проблемой, только в куда большем масштабе, мы бились на прошлой Земле.

Подавляющему большинству населения моей прошлой Земли никогда не приходилось работать, всем было обеспечено безбедное существование, и они были этим довольны, не пытаясь заработать или достичь большего. Социальное пособие выдавалось каждому с рождения, и на него можно было прекрасно жить, ни разу не обеспокоившись поисками еды или медицины. Им были доступны абсолютно все услуги, любые технические новинки, развлечения. Работали единицы, те, кому просто существовать было мало, и по факту семь миллионов обеспечивали своим трудом миллиарды безработных. Автоматизация избавилась от лишних рук, и людей, которые никогда не знали голода или болезней, требовалось только развлекать.

Со временем это вылилось в множество течений и своеобразных сект — праздные умы, когда наступает пресыщение, любят находить себе сомнительные занятия. Вечная молодость, бесконечная жизнь... Главным врагом моего человечества стала скука.

И так было до тех пор, пока не начали переход мы, будущие сингуляры.

Люди, которым никогда не приходилось бороться за свое существование, озверели от мысли, что мы обязательно уничтожим их, как только перейдем в другую форму существования. Они свято верили, что это прекрасное мгновение, в котором живет все человечество, закончится.

Начались погромы, убийства, теракты. Крови пролилось немало, и в итоге успела перейти в сингуляры лишь жалкая горстка.

Такая вот благодарность от тех, чье благополучие и вечную жизнь мы обеспечивали.

И здесь я вижу эти же ростки назревающего бунта. В миниатюре, но разве это меняет суть?

— Вот что, Василий Васильевич, — проговорил я, когда перед глазами пронеслись воспоминания о прошлой жизни. — Соберите, пожалуйста, всех моих работников в гостиной. Я сам с ними поговорю.

Управляющий кивнул, как мне показалось, с облегчением. Все-таки его власти мало, чтобы вбить в головы подчиненным немного рассудительности.

— И благодарю, Василий Васильевич, — чуть помедлив, добавил я. — Это очень важная проблема, и я рад, что вы заметили ее и сообщили.

Он поклонился с достоинством. В отличие от остальной прислуги Василий Васильевич не боялся потерять работу. Помимо того, что его всегда примут обратно у Демидовых, мой управляющий старше всех в особняке, и достаточно опытен, чтобы разобраться в том, как поступит его хозяин.

Через пятнадцать минут я уже сидел в кресле посреди гостиной, потягивая очередную чашку кофе. В висках пульсировало от головной боли — накопилась усталость, да и нахлынувшие воспоминания откровенно заставляли нервничать. Мое молодое тело хоть и выносливо, однако и у него есть пределы.

Василий Васильевич согнал прислугу в гостиную, выстроил их по роду деятельности вокруг меня. Сам управляющий встал за спинкой моего кресла, а нанятые мной люди немного нервно переглядывались.

Я чувствовал злость и раздражение, как всегда бывало, когда мне приходится сталкиваться с откровенной дуростью. Но ничего не поделаешь — если мои собственные люди видят во мне же угрозу, нужно принимать меры.

— Итак, — отставив чашку на столик, произнес я усталым голосом, — до меня дошли сведения, будто кто-то из числа прислуги распускает слухи, что я выставлю на мороз тех, в чьих услугах перестану нуждаться из-за того, что заменю своими роботами.

Я не смотрел на них — «Оракул» уже указал мне на подстрекателя. А люди занервничали, но не все. Те, кто пришел напрямую от Демидовых и Романовых, как более осведомленные и опытные, сохраняли спокойствие.

— Как человек благородного сословия, я стараюсь быть сдержанным, добродетельным. И милостивым. Поднимите руки те, кто хоть раз был ущемлен или чьи права были нарушены с тех пор, как вы начали работать в этом особняке?

Я поднял взгляд, внимательно посмотрел на каждого.

— Вижу, нет таких, — кивнул я. — Возможно, для тех из вас, кто пришел ко мне в услужение не из благородных семей, окажется новостью, что, несмотря на запреты карать царских людей, любой член благородного общества имеет права подать в суд на того, кто порочит его честь и достоинство. Зачинщик, который решил распустить порочащие род Романовых слухи, будет не только уволен, но и понесет заслуженное наказание по законам Русского царства. Я не зверь, и убивать никого не стану. Но и держать рядом с собой того, кто позволяет себе высказывание подобного рода — не буду.

Откинувшись на спинку кресла, я тяжело вздохнул.

— Василий Васильевич, пожалуйста, рассчитайте Маргариту Олеговну Тоцкую, — приподняв руку от подлокотника, велел я. — И найдите нашей главной горничной подходящую замену.

Женщина, руководящая женской частью обслуги, вздрогнула. Я видел по ее поджатым губам, что она готова вот-вот начать лгать, чтобы оправдаться.

— А чтобы мои слова не показались голословными обвинениями, — я щелкнул пальцами, и «Оракул» включил висящий на стене телевизор. — Вот доказательства, которые юристы рода Романовых представят на суде.

На экране был запечатлен разговор Маргариты Олеговны с другими горничными. Сетуя на то, что приходится работать в пустом доме, который и на княжеский-то не похож, она крайне убедительно рассказывала подчиненным, что скоро они окажутся на улице. Ведь даже для согревания постели в них не будет нужды после свадьбы князя Красноярского с боярышней Морозовой.

Я заметил, как напрягся стоящий справа от меня дежурный охранник, кладя руку на ствол винтовки. Прислуга Романовых повернулась в сторону старшей горничной, глядя на нее с осуждением в глазах. Пришедшие от Демидовых отстранились подальше от Тоцкой, как от прокаженной.

— Василий Васильевич, будьте добры, выведите Маргариту Олеговну с территории. Охрана вам поможет, — добавил я. — Всем остальным оставаться на своих местах.

Дождавшись, пока охрана вместе с управляющим уведет уволенную женщину, и двери в гостиную закроются, я вздохнул и, закинув ногу на ногу, улыбнулся. Насколько мог миролюбиво.

— Итак, господа и дамы, — произнес я, попеременно глядя на лица, полные самых разных чувств, — теперь перейдем к сути проблемы. Тоцкая, конечно, вредительница, но больше всего сама себе навредила своим языком. Оскорбление аристократа ни в одной стране не сходит с рук простолюдину. Однако я понимаю, что кто-то из вас, возможно, испытывает те же чувства, что и она.

Выдержав небольшую паузу, я протянул руку к столику. Кофейник, подхваченный моим даром, поднялся в воздух, плеснул темную горячую струю, наполняя чашку до краев.

— Автоматизация неизбежна, — объявил я, поймав плывущую по воздуху посуду. — Она дитя прогресса технического, который рода Романовых и Демидовых активно продвигают и внедряют в быт. Да, у вас появилось оборудование, которое не во всяком княжеском доме встретишь. Однако это не значит, что в ваших услугах этот особняк больше не нуждается. Более того, теперь, как одним из тех избранных, кому удается прикоснуться к новинкам в числе первых пользователей, вы можете не только с меньшими усилиями выполнять свои обязанности. Но и собирать сведения о том или ином аппарате, чтобы мы могли их в будущем улучшить.

Облизнув губы, я сделал маленький глоток, давая им время обдумать мои слова. Конечно, техника не нашего производства, однако что нам мешает начать производить те же умные чайники, которыми можно управлять с телефона или просто голосом? Кажется, что такие мелочи не должны волновать благородное сообщество, однако чайников в Русском царстве продается ежегодно свыше десяти миллионов. Чем эти рубли хуже нефтяных или оружейных?

— Каждое замечание, которое будет вами указано, будет вознаграждаться дополнительно к жалованью, — объявил я. — Конечно, сумма получится чисто символическая, думаю, не больше пяти тысяч рублей. Однако оборудования у нас много, и вы вполне можете заработать только на том, чтобы выступить дополнительной тестовой группой.

Взяв еще одну паузу, я продолжил речь:

— Это правило касается всего оборудования, к которому у вас есть доступ. И также — того, которое вскоре здесь появится, — сказал я. — А теперь, если у вас есть вопросы к своему князю, я готов на них ответить.

* * *

Урал, личный особняк князя Красноярского .

— Боюсь вас разочаровать, княгиня, — вздохнула Василиса Святославовна, убирая руки от живота Виктории. — Но вы не беременны.

Романова не слишком удивилась результату осмотра. Собственные тесты показывали то же самое. И у княгини даже имелся ответ, почему, несмотря на практически еженощные попытки, зачатия так и не происходит. Однако не воспользоваться мнением специалиста она не могла.

— Проблем со здоровьем я не вижу, — продолжила Волкова, садясь в кресло рядом с кроватью княгини Красноярской. — Разве что могу посоветовать меньше напрягаться, больше спать и меньше волноваться. Женский организм — вещь хрупкая, никогда не знаешь, что может повлиять на зачатие.

Виктория слабо улыбнулась в ответ. Боярышня подтвердила все то, что знала и сама княгиня. Однако легко сказать, что нужно меньше нервничать, но как с такой жизнью и грузом ответственности не нервничать?

— Это не так-то просто, Василиса Святославовна, — сказала она. — От нас с моим мужем многое зависит. И многие.

Целительница кивнула.

— Само собой разумеется, Виктория Львовна, — произнесла она. — Но с вами все в порядке, так что просто продолжайте, и у вас обязательно все получится. Если хотите, я могу составить тоник на основе своего дара. Он поможет укрепить репродуктивную систему — это может пригодиться, если ваш образ жизни в ближайшее время не изменится.

— Буду благодарна, Василиса Святославовна, — кивнула княгиня.

— Тогда пришлю его через несколько часов, — поднялась со своего места целительница. — Рада была вас видеть.

— Спасибо, что не отказали в моей просьбе, — чуть смущенно ответила Виктория. — Дмитрий доверяет не такому большому кругу целителей. И я рада, что вы — в их числе.

Волкова улыбнулась, не скрывая своего довольства. Поклонившись напоследок, она оставила княгиню Красноярскую в ее постели, а сама направилась к выходу из особняка.

Уже оказавшись на улице и садясь в машину с гербом Волковых, Василиса подумала о том, что ей неслыханно повезло. Романов мог не пойти на соглашение и все же пытаться добиться ее руки. Святослав Андреевич бы не послушал возражений дочери, и сейчас бы не Виктория Львовна переживала о том, что никак не может зачать, а сама Василиса.

Нет уж, быть востребованным целителем высшего класса куда лучше, чем княгиней Романовой.

* * *

Британская империя, лагерь русской армии .

Фельдъегерь решительно отодвинул полотно, открывая проход в палатку. Изнутри пахло медикаментами, испражнениями и прочими сопутствующими запахами. Не обращая внимания на витающие в лазарете ароматы, мужчина прошел в полутемное помещение.

Дежурный хирург поднял взгляд на вошедшего и, выбив сигарету из пачки, закурил. Изможденное лицо, впавшие щеки, густая щетина вокруг рта. Залегшие под глазами мешки выдавали крайнюю степень усталости медика.

Вышедшие на прорыв англичане хоть и были отброшены, но потерь это не отменяло. Кого-то успевали спасти, кого-то вытащить было нельзя. За жизнь каждого попавшего в лазарет боролись до последнего, однако есть вещи, которые людям не под силу.

— Кого ищете? — спросил он негромко, стряхивая пепел после первой же затяжки.

В лазарете было полно солдат, которым полагался отдых, так что медик старался не шуметь. Фельдъегерь молча подошел ближе и, наклонившись, ответил:

— Младший лейтенант Иващенко Ростислав Владимирович, — произнес он, демонстрируя лежащий в сумке пакет с печатью царской канцелярии. — Должен был быть здесь, я спрашивал, сказали, к вам подойти.

Хирург сделал еще одну затяжку и, медленно поднявшись из-за стола, махнул фельдъегерю, чтобы следовал за ним. Вдвоем они прошли вдоль рядов занятых коек, пока не остановились в самом дальнем углу. Сюда даже свет практически не проникал.

— Иващенко Ростислав Владимирович, — объявил едва слышно медик, указывая на занятую койку. — Только насколько я знаю, он доброволец и в звании сержанта. У меня все записано.

Посыльный вздохнул, глядя на комок бинтов, торчащий из-под покрывала. Других таких быть не могло — служба еще ни разу не ошибалась. Однако было очевидно и то, что этот солдат вряд ли исполнит приказ, который фельдъегерю велели доставить в пакете от самого государя.

— Разбудить его нельзя? — спросил он, повернувшись к хирургу.

Тот покачал головой.

— Он и жив-то до сих пор только потому, что в медикаментозной коме находится, — пояснил он. — И будить я его никому не дам. Я не убийца, тем более мы все ему здесь жизнью обязаны.

Фельдъегерь еще раз взглянул на лежащего на койке человека.

— Жизнью, говоришь, обязаны?

Хирург кивнул, взяв посыльного за рукав, и вывел обратно в тамбур лазарета. Здесь было достаточно свободного места, чтобы можно было говорить. Затушив окурок, медик начал рассказ:

— Сержант в разведку пошел, позиции англичан проверять. У нас так каждую ночь отряды шли, чтобы врага контролировать, — пояснил хирург. — Иващенко же со своими людьми и заметили, что британцы решились на прорыв. Поднял тревогу, навязал бой. Наши не готовы оказались, уж не знаю почему. Отряд сержанта попал в окружение, и пока наши выходили на позиции, Иващенко со своими ребятами там держались. Ушли двадцать человек, вернулись трое. Да ты и сам видишь, в каком состоянии вернулись.

— У меня приказ, — вздохнул фельдъегерь, щупая пальцами пакет. — Лично в руки.

Хирург пожал плечами.

— Хочешь — оставь, никто твою посылку вскрывать не станет. Мы тут Иващенко все жизнью обязаны, не тронем имущества героя.

Когда фельдъегерь покинул лазарет, медик прошел к койке, на которой лежал сержант и оставил пакет у него на тумбочке. Может быть, справится организм, и придет в себя Ростислав Владимирович.

Хорошо бы там награда была, подумал хирург, возвращаясь за свой стол. Не верилось, конечно, что так быстро на самом верху о подвиге сержанта узнали. Но чем черт не шутит?

Ростислав Владимирович сотни жизней спас.

Глава 17

Уральский комплекс, подземный полигон. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я шагнул назад, заходя в раскрытый корпус доспеха. С едва уловимым слухом жужжанием мне на грудь опустилась внешняя часть каркаса. Следом сомкнулись, наползая на свои места, плиты брони. На голову опустился шлем, и забрало тут же стало прозрачным с моей стороны. Выпрямив правую руку, я рассмотрел, как соединяются вокруг нее плитки защиты. Не прошло и трех секунд, а я уже весь в боевой броне.

— Князь, доспех подключен к системе, — сообщил мне «Оракул» голосом Кристины. — Провожу диагностику.

Замерцали на забрале иконки дополненной реальности, отображая состояние брони. Появилась иконка патронов с цифрами имеющихся снарядов. Усилием мысли касаясь их, я заставлял доспех готовить разное оружие, пока не остановил выбор на встроенном дробовике.

Из-за плеча поднялась короткоствольная винтовка. Следуя за моим взглядом, она повертелась из стороны в сторону. Снова сменив выбранное оружие, я приподнял левую руку и сжал ее в кулак. Небольшое защитное поле образовалось вокруг пальцев, формируя щит. Для меня он был раскрашен в голубой цвет, для остальных наблюдателей оставался невидимым. На забрале тут же загорелся показатель накопленной энергии — когда он иссякнет, блокировка магических техник перестанет работать.

— Все системы в полном порядке. Время автономной работы брони двенадцать часов три секунды, — сообщил мне искусственный интеллект. — К тестовому запуску все готово.

— Начинаем, — велел я.

На полигоне уже был возведен макет городской застройки. Мне предстояло пройти всю территорию, пользуясь максимумом возможностей своего доспеха. Встроенные системы автоматического прицеливания, управляющие навешанным на броню оружием, обновленная батарея на основе найденной внутри британских киборгов, высокая степень защиты самого доспеха, не уступающая модели «Стража».

Взяв стоящую рядом винтовку, я опустил на нее взгляд, и «Оракул» тут же подсветил количество имеющихся внутри патронов. Первый шаг в броне вышел немного неуклюжим, но дальше система уже приноровилась, позволяя мне двигаться, не ощущая никакого стеснения и проблем.

Ткнув взглядом в иконку дронов, я выпустил шесть маленьких сфер, которые тут же со свистом разлетелись в стороны. Установленная на мой доспех копия «Роя» получила картинку и теперь передавала сведения мне.

Первый противостоящий мне робот «Роя» вынырнул из окна, чтобы выпустить короткую очередь. Пули забились в силовое поле, генерируемое доспехом — и отняли чуть меньше половины процента заряда. Сработала встроенная в броню автоматическая пушка. Сдвоенный хлопок выстрела, и кусок бетона, за которым укрылся робот, превратился в пыль, а сам противник погас.

В бой включились и другие роботы. Раз за разом запасы встроенных в броню щитов снижались. В ходе этой тестовой битвы у меня оторвали точным выстрелом автоматическую пушку. Рванувшая граната осколками угодила в сочленения броневых пластин — да так удачно, что мне пришлось выковыривать ее вручную.

Наконец, разрядив винтовку, я отложил ее на полку и поднял забрало шлема.

Рядом со мной уже сгрудилась немалая толпа техников во главе с Волковым. Святослав Святославович был хмур и не скрывал своего недовольства. Тестовый прогон должен был показать готовность нового доспеха. Однако сумма погрешностей переваливала все возможные пределы.

— Князь? — обратился ко мне он, когда доспех окончательно раскрылся, выпуская меня на свободу.

Стряхнув невидимую пыль с рубашки, я кивнул бояричу.

— «Рой» серьезный противник, Святослав Святославович, — сказал я. — И вряд ли в ближайшее время у него появится равный конкурент. Я доволен работой программной части доспеха, его щитами. Но в качестве боевой брони его использовать нельзя.

Волков кивнул, показывая, что меня услышал. Техники уже приступили к разбору отработавшего свое доспеха, а я увлек Святослава Святославовича за собой.

Пока мы двигались по коридору, я делился своими впечатлениями.

— Модель сырая, Святослав Святославович, — произнес я негромко. — Мало того, что возможно попадание осколков между пластинами, что тут же блокирует всю конечность, так и боевой обвес слишком слаб. Ремонт пушки своими руками не проведешь, а на нее завязано основное преимущество модели. Нужен отдельный техник, который будет обслуживать доспех, а в бой его с собой не возьмешь. Касательно питания все отлично, щиты держатся лучше, чем прежде. Но одна шальная пуля в сочленения, и ты уже застыл? Нам вернут эти доспехи сразу же после первой примерки.

Волков шагал рядом, кивая в ответ на мои слова. А когда я договорил, боярич хмыкнул.

— Может быть, усилить защиту? — предложил он задумчивым тоном.

— И мы потеряем все преимущество по весу и габаритам, — возразил я. — Нет, Святослав Святославович, это мертвый проект. Давайте тогда уж переходить к шагающим тяжелым роботам. Там и оператор не требуется, и маленький вес не нужен.

— Но они будут стоить, как самолет! — возмутился Волков.

— О чем и речь, Святослав Святославович, — кивнул я с улыбкой. — Наша с вами ниша — роботы для армии, и уже проверенные доспехи на продажу. Не стоит пытаться решить все проблемы сразу. У нас есть свой кусок рынка, его и нужно осваивать. Темпы роста продаж видели?

— Уже перевалили за сто пятьдесят тысяч единиц, — подтвердил тот. — И это только на этот год заказы.

— А мы пока что производим в лучшем случае три в месяц, — поддержал его я, не переставая идти по коридору. — Царь выделил деньги на расширение, и мы ведем работу в этом направлении. Не бегите впереди паровоза, Святослав Святославович. Лучше как следует постараться выполнить уже имеющиеся заказы и заработать на этом, чем хвататься за все более новые версии. Покупатели наши хотят надежности, и именно ее мы им и продаем. А этот тестовый доспех — никуда не годится. Да вы и сами видели.

Он сокрушенно вздохнул.

Этот экземпляр Волков делал самостоятельно, прибегая к помощи «Оракула» лишь для расчетов. И тот факт, что у боярича не вышло хорошего продукта, говорил исключительно о том, что Святослав Святославович немного потерялся среди обилия возможностей. Ему требовалась подсказка, как распорядиться своими идеями, а не оголтелая критика, разносящая продукт Волкова в клочья.

— Есть хорошее в этом тесте, — сообщил я, обернувшись к собеседнику.

Волков уже не выглядел таким довольным, как перед моим стартом на полигоне. Следовало его поддержать, так как сомневающийся в себе и своих способностях подчиненный навредит делу больше, чем спокойный и рассудительный.

— Что же? — блеклым тоном отозвался он.

— Мне понравились ваши новые дроны, — сообщил я. — Предлагаю перенести их на другие наши оружейные разработки. «Рою» они очень пригодятся. Пусть и чуть меньший радиус обзора получается, зато за счет своих крошечных габаритов они вполне уместятся на тяжелой технике. И пролезут в узких местах, обеспечивая нам картинку изнутри зданий, вентиляции. Да мало ли где?

Он вяло кивнул, все еще не отойдя от своего поражения. И мне было понятно, почему боярич так тяжело переносит свой промах. Как только мы начали сотрудничать, Волков еще ни разу не создавал ничего, что было бы настолько непригодно.

Но периодические ошибки, от которых никто не пострадает, полезны. Учитывая этот опыт, Святослав Святославович сможет критически относиться к своим идеям. Даже хорошо, что он обжегся на этом доспехе, а не на чем-то более крупном и важном.

— Дронов мы можем перенести, — подтвердил он. — Но дроны не единственное, что можно взять?

— Конечно, — кивнул я, сворачивая в комнату отдыха.

Здесь, помимо мягких диванов и настенного телевизора, имелась и кофемашина. С помощью «Оракула» через линзу, отдав технике приказ, я приготовил две порции крепкого напитка, прежде чем Волков сел на диван.

— Систему надевания доспеха мы тоже возьмем, — сообщил я, вручая своему коллеге чашку. — Ее нужно будет адаптировать к уже имеющимся доспехам. И обязательно учесть, что здесь она работает с небольшой задержкой, при этом не учитывая габариты пользователя. А операторы у нас будут самые разные. Будет не очень хорошо, если кому-то из дружины покупателей размозжит голову опустившимся шлемом.

Святослав Святославович кивнул, осторожно потягивая горячий кофе. Я же спокойно разместился на соседнем диване и, поставив чашку на силовое поле, откинулся на спинку. Притянув с помощью дара свой напиток, сперва вдохнул его аромат, прикрыв глаза, и только после этого сделал глоток.

Пробежка по полигону немного меня взбодрила. Опасности, разумеется, никакой для меня не было. Да и роботов я не ломал — слишком дорого они нам обходятся, чтобы расстреливать их ради сомнительного успеха новой брони. Пользуясь системой управления, мы выставили значения, позволяющие имитировать травмы живого человека в боевой броне. И там, где противник бы неминуемо погиб, робот отключался.

— Я подумаю над вашим предложением, князь, — держа чашку кончиками пальцев, сказал Святослав Святославович. — Хотя мне кажется, что подгонка доспеха под конкретный размер — куда проще и дешевле, как для нас, так и для покупателя.

Я покачал головой.

— Это не совсем так, — возразил ему, вновь ставя чашку на силовое поле. — Если в бою потребуется залезать в больший по размеру костюм — не проблема. А если в маленький? Представьте, что вас застала боевая тревога, уже некуда деваться, бой идет, вы несете страшные потери. И единственное, что есть у вас под рукой — доспех для самых маленьких. Как вы будете в него влезать, если внутренний объем меньше вашего тела? Даже если у вас получится, управлять такой броней вы не сможете. Так что в описанной ситуации это гарантированная смерть.

Телефон в кармане завибрировал, и я жестом попросил прощения. Создав вокруг себя непроницаемый купол, ответил на звонок:

— Князь Романов слушает.

— Дмитрий Алексеевич, вас беспокоит Василий Павлович Марков, — глуховатым голосом сообщил мне генерал. — У меня поручение передать вам сведения по работе группы на Балканах.

— Отличные новости, генерал, — отозвался я. — Полагаю, мне доставят физическую копию?

— Оригиналы, и только для чтения в присутствии нашего представителя, — хмыкнув, пояснил Марков. — Завтра в тринадцать часов в ваш особняк подъедет фельдъегерь.

— Благодарю, Василий Павлович, — ответил я.

Не сказав больше ни слова, он положил трубку.

Что ж, значит, Невский уже успел провести разведку на Балканах. Даже интересно, что они там все-таки нашли.

Когда я убрал купол, Волков спросил негромко:

— Хорошиеновости, князь?

— Пока не знаю, — ответил я честно. — Но, полагаю, не самые худшие уж точно.

* * *

— Я закончила изучать искусственную кожу британских киборгов, — сообщила мне супруга после ужина, когда мы поднялись в наши покои.

Я подошел к ней сзади и, обняв за талию, медленно поцеловал шею, затем спустился ниже. Виктория прерывисто задышала, а я уже развязал пояс ее платья. Княгиня Красноярская чуть дрогнула, я увидел, как по ее коже проходит волна мурашек.

— Ты снова... — прошептала она, поворачиваясь в моих объятиях.

Положив ладони на мое лицо, Виктория облизнула губы. А пока мои пальцы освобождали ее от одежды, моя супруга потянулась для поцелуя. Ее руки скользнули мне на ворот, чуть сжали его. На пол рухнула моя рубашка, и прохладные руки моей супруги прошлись по моему торсу, задержавшись на ремне.

— Ди-ма, — выдохнула она по слогам, когда я сбросил с нее юбку, и та рухнула на пол. — Дашь мне досказать?

— Я весь внимание, — отозвался я, прежде чем обхватить губами мочку ее уха.

Виктория очаровательно покраснела, она все еще отводила взгляд, будто стеснялась смотреть на меня, но при этом ее руки жили отдельной жизнью. Быстро и ловко освободив меня от одежды, княгиня отстранилась на мгновение и, покачивая бедрами, пошла в сторону спальни.

Я подхватил нашу одежду силовыми полями, и они вплыли за мной в спальню. Виктория уже наклонилась над ночником, и я мог вдоволь полюбоваться своей супругой. Волна темных волос укрывала ее спину, словно плащ. Однако все остальное мне было открыто, и я не спешил приближаться, получая удовольствие от того, что вижу.

— Эта кожа не подходит для пересадки человеку, — сообщила мне княгиня, не меняя позы. — Она воздухонепроницаема, и применение для живого организма этой ткани — дорога к тяжелым последствиям.

Она медленно обернулась ко мне через плечо и закусила нижнюю губу. Чуть тряхнув головой, чтобы волосы сползли со спины, Виктория улыбнулась, разглядывая меня в ответ.

— Что ж, значит, мы сделаем свою, — ответил я, шагая к своей супруге.

На столике, на который опиралась обеими руками Виктория, стояло маленькое зеркальце. В отражении я мог разглядеть кружева белья, подчеркивающего фигуру моей княгини.

— Мы можем нашить ее на своих роботов, — сообщила мне она, когда я приблизился достаточно. — Если ты все еще хочешь создавать искусственных людей.

Я положил ладони на ее бедра, и Виктория чуть подалась мне навстречу, прижимаясь плотнее. Выпрямившись, она прислонилась ко мне спиной, и мои руки сами скользнули вперед, спеша освободить молодую супругу от остатков одежды.

— Я подумаю об этом... — ответил я. — Завтра...

Наши губы встретились.

До кровати этой ночью мы добрались не сразу.

* * *

В назначенное время в мой кабинет вошел фельдъегерь. Пройдя через помещение, он вручил мне пакет, запечатанный гербом Русского царства. Никаких дополнительных меток, говорящих о секретности посланий, на нем не имелось.

— Благодарю, — кивнул я. — Подождете, пока я читаю?

— Да, князь.

Он занял свободное кресло, а я сломал печать и выудил из пакета доклад. На Балканы был послан отряд Головы, что меня уже ничуть не удивило. Если я правильно понимаю, это лучшее подразделение среди военных разведчиков.

Листая отчет, снабженный фотографиями с места, я успел подумать о том, что вообще-то ключники могли и не избавляться от своих лабораторий и непосредственно доктора Хайера. Ну, направили они своих киборгов в Британскую империю, ну и что с того? Мы и так с англичанами ведем войну, и Карл IX скупает не только оружие, но и отряды наемников по всей планете. Чем киборги были бы хуже, окажись они в этом списке?

Тем не менее разведчики облазили все вдоль и поперек. Лаборатория была на месте, она функционировала. Проникнуть внутрь у Головы с его людьми с ходу не получилось, а вот разговорить, предварительно сильно напоив одного из научных сотрудников, который вышел из лаборатории в свой законный выходной в ближайший городок, удалось.

Естественно, ничего толкового он не знал. Но уже из тех обрывков, что удалось добыть разведке, становилось ясно — эта лаборатория всего лишь прикрытие. То есть по бумагам все происходило именно здесь, а на деле оборудования под космический сплав тут в глаза не видели.

Проблема бы решилась разными уровнями допуска, если бы не одно но. Найденный в местном баре и накачанный спиртным по самые уши научный сотрудник возглавлял один из текущих проектов лаборатории. И потому был в достаточной степени информирован о происходящем вокруг. Да и некуда было прятать ни оборудование, ни киборгов.

Текущие исследования полностью были сосредоточены на создании искусственной кожи, которая смогла бы заменить человеческую при пересадках. И судя по словам этого «языка», об успехах говорить не приходилось. Так что единственная ниточка оборвалась.

Голова предпринял попытку проникнуть внутрь лаборатории, используя трофейный аппарат стелс, но и там ничего подозрительного не нашел. «Язык» не соврал — это действительно была другая лаборатория.

И вот теперь встает вопрос. Мы точно знаем, что письма доктора Хайера были подделкой. Означает ли это, что и покупка оборудования на его лабораторию — тоже фальшивка? Связан ли он реально с обществом ключников или его подставили изначально?

Понятно, что ключники знали заранее — лаборатория, которая купила оборудование, будет проверена. Но она окажется никак не связана с обществом. И поиски создателей киборгов зайдут в тупик.

— Спасибо, — убрав отчет обратно в пакет, я запечатал его и вручил фельдъегерю.

Он кивнул мне и, не прощаясь, покинул кабинет.

Наблюдение, которое я установил за доктором, ничего не дало. Возможно, пока что, а быть может, и вообще ни к чему не приведет. И, вполне вероятно, пока «Оракул» следит за доктором, общество ключников занимается своими делами по соседству.

На Балканском полуострове полно лабораторий, и оборудование могут использовать в любой из них. А вторжение Османской империи, которая уже залезла в Грецию и ведет бои против Рима, может уничтожить все следы. Случайное попадание ракеты, авария — списать под такой сценарий можно все что угодно.

Так, выходит, это я в подготовленный ключниками тупик зашел, или просто пока не всей информацией обладаю, и нужно копать еще?

Глава 18

Двадцать восьмое февраля наступило в свой срок. И этот день я встречал уже в воздухе.

Позади взлетающего самолета медленно розовело небо. Прекратившая свои безумные метели погода сжалилась над людьми, и впервые за последние дни я не наблюдал ни единого облачка. Практически всю зиму над Красноярском стояли нескончаемые тучи, а количество выпавшего снега наверняка могло бы тянуть на рекорд.

Завтра начнется календарная весна, и наступило время провести очередное подведение итогов. Рассчитанный на всю биологическую жизнь моего тела план постепенно претворялся в жизнь, кое-где даже с опережением сроков, но в основном — ровно так, как и планировалось.

Откинувшись на спинку кресла, я велел стюардессе подать кофе, после чего прикрыл глаза.

Предсказывать будущее я не умею, само собой. Однако точно так же, как можно утверждать, что упавшее с ветки яблоко достигнет земли, можно прогнозировать и постепенное нарастание скорости новых открытий. И в этом я до сих пор не слишком ошибся, хотя наличие того же интерфейса от Волкова, как и прочих технологий, о которых открыто не говорят, внесло некоторые поправки в мои планы.

Однако есть вещи, которые сейчас сделать невозможно. Либо пока что не существует технической возможности, либо человечество еще морально не готово к этим новшествам. Одно дело подарить миру наноботов, которые залечивают повреждения, и для создания которых все уже технически готово, оставалось лишь воспользоваться имеющимися возможностями. И совсем другое — запустить оцифровку сознания, которая перевернет мир. На здешней Земле я готов поставить собственную руку на отсечение — ни одна церковь не поддержит настолько резкое вмешательство в Божий замысел.

Я ведь предлагаю не просто закачать свою копию на жесткие диски, а постепенно совершить слияние с компьютерными хранилищами. Фактически обеспечив себе как минимум очень долгую жизнь даже после смерти биологического носителя. Это не делается по щелчку пальцев, однако со временем я к этому приду.

Вечная жизнь, никакого копирования, а непрерывное существование — это вызов любой церкви. А церковь может поднять на вилы любого, кто будет выступать против нее. И недооценивать влияние религии на здешнее человечество смертельно опасно в прямом смысле слова. Нет ничего страшнее, чем человек, решившийся на убийство из веры, что совершает доброе дело. Потому что ты никогда не догадаешься, что вот этот вот верный Слуга, которого ты знаешь с пеленок, назначил тебя Антихристом и пытается спасти твою душу, пока ты еще не раскрыл врата Ада.

Шагать нужно постепенно. Опыт прошлой жизни, когда мы действовали со всей возможной скоростью, не оглядываясь на реакцию социума, в этом мире я в своих планах учел. Тогда под наши открытия просто не успевали подстроиться, адаптироваться к меняющейся реальности, и вскоре люди перестали понимать, что и для чего мы делаем. Это недопонимание в конечном счете и стало причиной, почему все кончилось так, как кончилось.

Теперь я спешить не буду, чтобы не повторить той бойни, в которой погибло большинство наших единомышленников, готовившихся к переходу. Как это ни прискорбно, павшие послужили для нас живым щитом, и пока их ловили и убивали, мы успели стать сингулярами.

А здесь я такой один, и со всей моей магией не получится воевать против целого мира. Во всяком случае, не сейчас.

Отчасти именно поэтому я легендирую свои открытия, и подталкиваю того же Волкова думать самостоятельно. Чем естественнее выглядит процесс создания очередного изобретения, которое мы выпускаем, тем меньше подозрений оно вызовет, и тем ниже шанс, что меня решат умертвить за них.

Я погладил кожаную папку, перехваченную черной нитью. Документы, лежащие внутри, содержали не только полный отчет о делах моего княжества, но и исчерпывающую информацию по предприятиям, которые мы с Викторией будем запускать на своей земле. Царь обещал полную поддержку, а потому не было причин отказываться.

Можно было бы переслать в электронном виде, но сперва пусть побудет на бумаге — ее и уничтожить в случае чего не жалко, и у государя будет больше доверия ко мне. Когда он увидит, что я доверил сведения бумаге, а не пересылаю ее по электронной почте, которую могут взломать, проникнется больше серьезностью в отношении моих проектов.

У Михаила II наверняка еще будут вопросы о том, что конкретно и зачем мы планируем строить в Красноярском княжестве. И нельзя исключать варианта, что в чем-то он решит нам отказать несмотря на свое обещание. Казна Русского царства не бездонна, и государь имеет право выбрать, что будет построено за ее счет, а что нам придется возводить своими силами.

— Ваш кофе, князь, — наклонившись так, чтобы выгодно подчеркнуть свою фигуру, негромко сообщила стюардесса. — Желаете заказать завтрак сейчас?

Я взглянул в глаза девушки, и та заулыбалась чуть шире.

— Спасибо, Оксана, — сказал я, — пока что этого достаточно.

Самолет принадлежал роду Романовых, и экипаж тоже относился к нашим Слугам, либо специально нанятому персоналу.

Место моей любовницы освободилось после того, как я отпустил Кристину. А так как супруга со мной не летит, со стороны стюардессы выглядело вполне логично предложить развлечь младшего сына главы рода. Да и на подарки в нашей семье никто не скупится. Если бы ей повезло, она бы точно об этом не пожалела никогда в жизни.

— Мне бы не хотелось еще раз поднимать эту тему, — со вздохом произнес я, помешивая ложкой в чашке. — Поэтому учти сама и передай другим, Оксана. Я не потерплю никаких намеков, которые могут опорочить меня или мой брак. Это ясно?

Девушка тут же выпрямилась, словно кол проглотила. И согнувшись в поясе почти под девяносто градусов, произнесла:

— Простите, Дмитрий Алексеевич, этого не повторится, — с легким налетом страха в голосе, извинилась стюардесса.

Я жестом отпустил ее, а сам сосредоточился на напитке. Под Романовыми много людей, и не удивительно, что некоторые предпочитают проверить крепость моей верности брачным клятвам. В среде аристократов она достаточно часто трактуется весьма вольно. Отсюда и то великое количество бастардов, которых то и дело признают в семьях аристократов.

Но я не для того женился, чтобы заводить отношения на стороне.

До конца полета Оксана была идеальной стюардессой и ни жестом больше не показывала своей заинтересованности в интрижке. Вылететь из Слуг можно легко, но кто ее после такого возьмет в другую семью? Да ни одна супруга не позволит мужу нанять вертихвостку. Не та эта строчка в резюме, которой можно гордиться.

Встречали меня не только люди Романовых. Рядом с внедорожником, на котором мне предстояло ездить по столице, рычала двигателем машина с гербом Царской Службы Безопасности.

Стоило мне выйти из салона и начать спуск по трапу, из машины опричников выбрался Ворошилов.

За минувшее с нашей последней встречи время Андрей Викторович исхудал, под глазами залегли темные мешки. И это ведь он с «Оракулом» работает, а каков бы был без моей помощи?

— Дмитрий Алексеевич, доброе утро, — первым поприветствовал меня глава ЦСБ.

— Утро доброе, Андрей Викторович, — ответил я с легким кивком. — Чем обязан столь раннему визиту?

Ворошилов указал на свой автомобиль, и я, махнув своей охране рукой, проследовал за ним в салон. Передо мной открыли дверь, и я нырнул внутрь. Сам полковник остался стоять снаружи. В машине меня ждал Емельян Сергеевич.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — с улыбкой произнес куратор ЦСБ, глядя на меня. — Говорю сразу, надолго не задержу, но прежде чем отпустить тебя вершить свои безусловно великие дела, хочу уточнить несколько моментов насчет завтрашнего приема у государя.

Я кивнул, спокойно кладя ладони на колени.

— Слушаю, Емельян Сергеевич.

— Мы с тобой прекрасно знаем, что детей у царя полно, — начал издалека Невский. — И завтра вас впервые всех соберут вместе. Ну, почти всех, — тут же поправился он. — Ты наверняка помнишь боярича, которого защитил на приеме в клубе ветеранов?

— Иващенко, — ответил я. — Раз вы о нем упомянули, полагаю, его присутствия не ожидается. Вряд ли он получил особые условия. С ним что-то случилось?

Куратор Царской Службы Безопасности кивнул.

— Ростислав Владимирович вызвался добровольцем в Британскую империю. Там проявил себя героически, но серьезно пострадал, — произнес мой собеседник. — Конечно, целители не дадут ему умереть, но и полноценной жизни у боярича больше не будет.

Я спокойно смотрел в лицо Емельяна Сергеевича, а тот внимательно наблюдал за мной, словно ища подтверждение, что это я лично отправился в Англию, где задал своему биологическому брату неслабую трепку.

— Я хочу попросить тебя о личном одолжении, князь, — объявил он.

— Я слушаю, — кивнул я.

— Парень спас немало жизней наших солдат, — не сводя с меня взгляда, проговорил Емельян Сергеевич. — И будет отличным ходом для всей русской армии, если твои наноботы поставят его на ноги. Ты ведь можешь это сделать, верно?

Я хмыкнул.

— Если мне не изменяет память, Ростислав Владимирович — одаренный. А такая модификация наномашин еще только на стадии расчетов, Емельян Сергеевич. И я даже не берусь утверждать, когда она будет готова.

— Мне об этом известно, — усмехнулся тот. — Однако Иващенко — больше не член боярской семьи.

— Вот как? — не стал скрывать удивления я.

— Его семья, зная о том, кем на самом деле является их сын, отпустила парнишку воевать, — пояснил Невский, покачивая головой с неодобрением. — И это как раз перед тем, как все остальные пошедшие на эту сделку рода будут получать награды за воспитание царских детей!.. В общем, нет больше бояр Иващенко. Есть просто семья царских людей с такой фамилией. А вот парню, после того как ты поставишь его на ноги, государь дарует титул.

— За боевые заслуги, — кивнул я, уловив мысль.

— Да, — кивнул Емельян Сергеевич. — И боевой дух в армии поддержим, и хорошему человеку поможем. Что скажешь, Дмитрий Алексеевич?

— Я обещал государю, что в первую очередь будут проходить лечение одобренные им лично люди, — произнес я.

— Этот вопрос я улажу самостоятельно, — поднял ладонь Невский. — Да и потом, ты правда думаешь, у царя поднимется рука запретить лечение собственного сына? Он, конечно, царь, но и человек.

Я несколько секунд обдумывал ситуацию. Откровенно говоря, ничего такого, казалось бы, Емельян Сергеевич не предлагает. Мне по большому счету все равно, кого конкретно лечить наноботами. Я знаю, что технология работает, так что уверен в своем продукте на все сто процентов.

Но тот факт, что это именно личная услуга для куратора Царской Службы Безопасности, губернатора Московского и великого князя Невского... Смущает всерьез. Он ведь не может плести интриги за спиной государя?

Впрочем, влезать в придворные интриги мне не хотелось.

— Почему об этом просите вы? — спросил я напрямую.

Невский улыбнулся в ответ.

— Буду честен, — произнес он, — мне нужна положительная репутация в глазах государя. Армейские очень сильно просчитались, и мальчишка выжил исключительно чудом. А мне важно показать, что именно с моей подачи о Ростиславе Владимировиче позаботились. Соответственно его происхождению.

— Ясно, межведомственная конкуренция, — кивнул я. — Не думал, что в такой период найдется время для соперничества. Впрочем, не мне вас судить. Если у вас будет разрешение государя, привозите Иващенко, мы его вылечим.

Великий князь протянул мне руку, и я ответил на его жест.

— Благодарю, князь, — сказал на прощание Емельян Сергеевич, когда я открыл дверь.

Кивнув ему, я перебрался во внедорожник с гербами Романовых.

Дорога до нашего московского особняка пролетела в один миг. А когда он показался, я вспомнил, что теперь это личное мое имущество, и усмехнулся.

Отец выкупил соседний, ведь Романовы могут себе позволить, так что теперь можно было сказать, что мы владеем целым кварталом в столице. Правильное на самом деле решение — у нас два князя в роду, и не дело ютиться под одной крышей. У каждого хозяина должны быть свои порядки. Это поможет избежать лишних столкновений.

Старшим, разумеется, остался глава рода, Алексей Александрович. Но по титулу мы с ним равны, и для нас обоих было бы несколько странно жить в чужом доме. Все-таки мы Романовы, а это обязывает. Иначе кто-нибудь в обществе обязательно решит, что в стране кончилась нефть, и главе рода приходится жить у сына в гостях.

Ворота распахнулись загодя, и мы, не снижая скорости, въехали на территорию. Все, теперь нужно привести себя в порядок, нормально поесть и отправляться в Кремль. Что-то мне подсказывает, на встрече с Емельяном Сергеевичем сюрпризы на сегодня не закончились.

* * *

Московский особняк великих князей Невских .

Емельян Сергеевич вошел в свой дом и, сделав глубокий вдох, с улыбкой на губах выдохнул. Вручив верхнюю одежду слуге, губернатор Московский широким шагом направился прямиком в столовую.

Жизнь рода Невских, не так давно повисшая на волоске, теперь била ключом. Не пришлось даже пользоваться связями куратора Царской Службы Безопасности, чтобы компания рода обрастала новыми заказами. Став губернатором Московским, Емельян Сергеевич продолжил выполнять свои обязанности с тем же рвением, что и будучи великим князем.

Помимо обязанностей фактического руководителя ЦСБ, хватало и других забот. Но часть из них была перепоручена наследнику. Емельяна Емельяновича еще предстояло долго учить, в ближайшем будущем Романов выпустит свои наномашины, которые продлят жизнь одаренным.

Старая гвардия Рюриковичей вцепится в этот проект зубами. Шутка ли — выиграть еще немного времени для своей семьи? Успеть подготовиться к смерти, натаскать наследников, побеспокоиться о безбедном существовании внуков. И все это — лишь за верность Михаилу II Милославскому, от благополучия которого и так зависела вся царская фракция!..

— Леня, подавай завтрак, — велел великий князь своему управляющему.

Слуга поклонился и тут же, пока Емельян Сергеевич располагался за столом, в помещении вторглись не только люди, но и умопомрачительные ароматы блюд, которые они несли на широких подносах.

Первым делом великий князь отдал должное запеченной в собственном соку форели. Дальше переключился на кашу с копченым окороком. А когда перешел на десерт и перед Емельяном Сергеевичем поставили уже налитый в чашку кофе, глава рода Рюриковичей вздохнул с чувством очередной победы.

Иващенко уже летит в Москву и через несколько часов будет доставлен в особняк Невских. Уже подготовлен медицинский блок, ожидающий своего пациента. Ростислав Владимирович станет весомым камнем на чаше государева отношения. Михаил II не сможет проигнорировать тот факт, что Емельян Сергеевич практически спас его сына. Пусть тому и не светило стать цесаревичем, но это все же родная кровь Милославских.

А это означало, что можно будет, наконец, скинуть удушающий поводок, которым Михаил II привязал к себе великого князя Невского. Удачное стечение обстоятельств? Возможно, и так. Главное — как его подать и как воспользоваться его результатами.

— Леня, — обратился он к своему управляющему, стоящему у стены.

— Да, великий князь? — с готовностью отозвался тот.

— Распорядись послать генерал-майору Онищенко от моего имени ящик лучшего коньяка. С искренней благодарностью, — негромким довольным голосом приказал Невский, плавными движениями нарезая десертной ложечкой стоящее перед собой желе.

— Будет исполнено, великий князь, — поклонился Леонид, прежде чем выйти выполнять приказ своего хозяина.

Глядя ему вслед, Емельян Сергеевич подумал о том, что порой даже враги могут принести пользу. Своими ошибками.

Глава 19

Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— ...Таким образом, у нас будет производство полного цикла, — завершил я свою презентацию и откинулся на кресло, дожидаясь очередных вопросов Михаила II.

Царь устроил мне настоящий допрос, когда речь зашла о предприятиях в Красноярске. Но это было понятно — во-первых, он имел полное право знать, на что из его казны уходят деньги, во-вторых, желал разобраться, какие конкретно дальнейшие шаги я стану предпринимать. Но того факта, что у меня язык отсох объяснять, почему, где и что, это не отменяло.

Государь нахмурил брови, обдумывая мои слова, наконец, повел пальцем в сторону двери.

— Можешь быть свободен пока что, князь, — распорядился мой биологический отец. — Я со всем согласен и условий своих менять не стану. Официальную бумагу тебе пришлют в особняк. А пока что можешь отдыхать.

Я склонил голову, прежде чем подняться на ноги и покинуть кабинет.

Три часа своего времени мне уделил государь. Это очень много, учитывая, что изначально он наверняка не планировал вообще со мной общаться. А ведь ему страной руководить нужно.

Оказавшись в коридоре, я с благодарным кивком принял у слуги Милославских стакан с водой. Поставив на поднос опустевшую емкость, я последовал за гвардейцем, ожидавшим меня у стены, чтобы вывести на улицу.

Коридоры Кремля стали мне почти как родные. Я бы уже и без карты «Оракула» вполне смог здесь ориентироваться. Но понятно, что боец не столько дорогу показывает, сколько следит, чтобы я не лез, куда не положено.

Мы вышли в один из больших приемных залов. Здесь хватало народа, и я увидел несколько знакомых лиц.

Отдельно заметил Михаила Викторовича Соколова вместе с дочерью. Останавливаться я не стал — бывший министр иностранных дел вел диалог с кем-то из слуг Милославских.

Наконец, мы оказались на улице, и гвардеец остановился у дверей, а я прошел к ожидающим меня машинам.

— Домой, князь? — уточнил водитель, открывая передо мной дверцу автомобиля.

— Домой, Игорь, — ответил я, прежде чем нырнуть внутрь.

Откинувшись на подголовник, я прикрыл глаза.

Поставленные в царскую армию роботы практически все истреблены. Как ни крути, они не неуязвимы и от артиллерии страдают, как и живые бойцы. Так что оставшаяся троица под управлением «Роя» сейчас выполняет сугубо наблюдательные функции.

Нужно будет переслать еще партию, чтобы ни у кого в Русском царстве не возникло подозрений в том, что мы не участвуем на равных с другими аристократами. В отличие от нас остальные благородные семьи выставляют живых людей, потери среди них выше. И приходится соответствовать, раз уж от нас идут не солдаты, а роботы.

Да, первые посланные в Британскую империю подразделения «Роя» были отправлены бесплатно. Но за последующие нам уже заплатили, выделив баснословные миллионы, и эти средства нужно отрабатывать. Царь роботов уже купил, а уж как ими распоряжаться, по большому счету, не мое дело — главное, чтобы на сторону не попадали. В остальном мы решили руководствоваться правилом: любой каприз за ваши деньги.

Забирать их с Урала — тоже морока русской армии, наше дело только довезти товар до аэропорта.

— «Оракул», звонок Святославу Святославовичу Волкову, — распорядился я, и в наушнике почти моментально пошли гудки.

Игорь бросил на меня взгляд в зеркало заднего вида и ткнул в кнопку на панели. Поднялось стекло, отделяя водителя от салона.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — бодрым голосом отозвался боярич.

— Святослав Святославович, государь хочет забрать с нашего склада еще партию роботов. Без машин — они уцелели, — заметил я. — Завтра в семь утра их будут ждать в аэропорту грузовые самолеты царской армии. Доставка за счет покупателя.

Примерно секунду Волков обдумывал мои слова, после чего заговорил:

— Будет сделано, Дмитрий Алексеевич. Еще какие-то распоряжения будут?

— Пока никаких, — ответил я. — До скорого.

— До свидания, князь.

Отключив связь, я еще несколько минут посидел в тишине салона. Февраль в Москве мало чем отличался от февраля на Урале. Разве что здесь снег чистили куда усерднее и быстрее, но оно и понятно — столица страны, попробуй не поспешить, сразу либо работы лишишься, либо еще на что хуже нарвешься.

Люди еще бродили в зимней одежде, но нет-нет да попадались одетые уже по-весеннему, в легкие куртки, без шапок. Видимо, сибиряки, ведь нет у них покрова, который бы от холода защищал.

Открыв мини-бар салона, я вытащил бутылку с водой и, свинтив крышку, сделал несколько глотков. После долгого разговора у Михаила II до сих пор не прошла сухость во рту. Я в этой жизни, кажется, еще ни разу так долго не говорил. И ведь три часа почти без перерыва!..

— «Оракул», звонок княгине Красноярской.

— Здравствуй, муж мой, — не скрывая радости в голосе, поприветствовала меня Виктория, но тут же настроилась на серьезный тон. — Надеюсь, у тебя все в порядке?

— Я тоже очень рад тебя слышать, моя дорогая, — ответил я, даже не пытаясь подавить рвущуюся наружу улыбку. — Все замечательно. Звоню, чтобы предупредить — государь дал добро на все запланированные нами предприятия. Так что возможно тебе придется встречать канцелярских даже раньше, чем я вернусь.

Моя жена хмыкнула в ответ.

— Я и не сомневалась, что он все одобрит, — заявила она. — Это же твои проекты. Будь на твоем месте кто-нибудь другой, государь обязательно устроил бы тотальную проверку, выискивая, где его хотят обокрасть. Но Романовым он доверяет.

Я хмыкнул, опять вспоминая три часа безостановочного монолога. Если это не проверка, то я даже и не знаю.

— Как ты там без меня? — спросил я, меняя тему.

Виктория наигранно вздохнула, имитируя тяжелейшую усталость, которая на нее успела свалиться меньше чем за день.

— Так много тружусь, что и дух перевести некогда, — посмеиваясь, ответила она. — Встретилась с Островерховым, провела консультации с боярами княжества. Все под контролем, все работают. Не переживай, мой дорогой дракон, твоя пещера в целости и сохранности.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Если что-то случится, обязательно сообщи мне.

— Как будто ты и так не следишь за мной через «Оракула», — хмыкнула Виктория. — Не задерживайся в столице. Тебя ждут дома, мой князь.

Последние два слова она произнесла так томно, что я против воли увидел ее с разметавшими по подушке волосами на смятых простынях, без ничего. Воображение, подстегнутое гормонами молодого тела, пошло играть дальше, но я прервал его усилием воли.

— Я вернусь так быстро, как только смогу. Обещаю.

— Я буду ждать.

Отключив связь, я сидел с закрытыми глазами еще несколько минут, чувствуя, как внедорожник плавно покачивается на поворотах. Игорь вывел нас на скоростную дорогу, и вибрации машины теперь ощущались, как мои собственные.

— Княжна Анастасия Кирилловна пытается дозвониться, — сообщил мне искусственный интеллект, отвлекая от созерцательного состояния.

— «Оракул», связь.

Голос двоюродной сестры тут же прорезался в наушник.

— Дмитрий, здравствуй! Надеюсь, не отвлекаю тебя ни от чего важного? — скороговоркой выпалила старшая Демидова.

— Здравствуй, Анастасия. Говори, что случилось, — негромко ответил я спокойным тоном.

— Мне нужна твоя помощь, братец! — перейдя на шепот, сообщила она.

— Ты в опасности? — уточнил я, уже отслеживая ее местонахождение.

«Оракул» показал мне метку на карте, и я нахмурился. Анастасия Кирилловна оказалась в модном светском салоне. Судя по обнаруженной искусственным интеллектом брошюре приглашения, сегодня там устраивали спиритический сеанс ради развлечения публики.

— Со мной все в порядке, я же под охраной, — ответила сестра. — Но мне не хочется здесь оставаться. Не мог бы ты меня забрать?

— Буду через десять минут, — сверившись с картой столицы, ответил я. — Как тебя вообще угораздило туда попасть?

Переслав адрес своему сопровождению, я почувствовал, как внедорожник сворачивает, чтобы направиться обратно в центр.

— Девушке порой нужно развеяться, братец, — немного наставительным тоном заявила Анастасия в ответ, копируя речь княгини Демидовой. — И я не знала, что здесь будет мой бывший.

— Медведев? — уточнил я.

— Да. И он не один, а с новой подружкой!

Пару секунд я молчал, после чего тяжело вздохнул.

Это для меня подобная проблема вообще не проблема. Но у меня есть опыт прошлой жизни, а для княжны Уральской это действительно сложная ситуация.

В отличие от меня, всем благородным отпрыскам в нашем возрасте как раз и положено попадать в проблемы такого масштаба. Это я уникум, который уже и княжеством правит, и технологии продвигает. Нормальные молодые люди еще из детских штанишек не выросли, и проблемы у них тоже детские.

Но семья есть семья. Не бросать же теперь сестру?

— Еду, — сообщил я.

— Спасибо! — радостно отозвалась Анастасия, прежде чем кинуть трубку.

До особняка московского боярского рода Лебедевых мы добрались даже раньше, чем я обещал. Слуги раскрыли ворота — даже не автоматические! — заранее. Во дворе хватало припаркованных автомобилей с гербами — большинство, как и хозяева, бояре.

На крыльце меня встречали шестеро слуг — по двое на ступеньке. Стоило мне покинуть внедорожник, они синхронно склонились, образуя живой коридор. Мне распахнули дверь, и я сразу же ощутил сильный запах табака вперемешку с какими-то благовониями.

— Князь, прошу ваш плащ, — обратился ко мне одетый в наряд девятнадцатого века дворецкий.

— Далеко не уносите, — ответил я. — Мы скоро уезжаем.

Открылись новые двери, впуская меня в небольшой зал. Игорные столы были убраны под стены, а в центре разместился длинный овальный стол, за которым сидели, держась за руки, благородные молодые люди.

Машинально найдя взглядом Медведева, я криво усмехнулся. В мою сторону повернулись все, и Георгий Архипович судорожно сглотнул, рассмотрев меня в облаке дыма.

— Господа и дамы, — обратился я, чуть наклонив голову. — Прошу простить за вторжение, я прибыл, чтобы забрать сестру. Продолжайте заниматься тем, чем занимались.

Ко мне тут же из-за угла подошла женщина лет тридцати — боярыня Лебедева. На ней было такое же платье под старину, как и одежда на слугах. Прическа, соответствующая давно минувшей моде, и чуть осоловелый взгляд.

— Дмитрий Алексеевич! — восторженным тоном обратилась она ко мне, взглядом ощупывая меня с ног до головы. — Такой приятный сюрприз! Прошу, оставайтесь с нами, мы сможем вас развлечь.

Я вежливо улыбнулся, подметив, что хозяйка мероприятия либо пьяна, либо под какими-то психотропными веществами. Слишком неестественной выглядела ее улыбка. Да и расширенные зрачки выдавали боярыню.

— Боюсь, дела рода требуют моего присутствия в другом месте, — ответил я. — А теперь, извините, Мария Алексеевна, но мне нужно забрать сестру.

Плотоядно улыбаясь, хозяйка вечера сместилась в сторону, уступая мне проход. Но при этом далеко не отошла, а когда я шагнул мимо, шумно втянула воздух носом.

Чувствуя себя спустившимся в настоящий притон, я старался дышать пореже и направился прямиком в ближайшую уборную. «Оракул» подсвечивал телефон Анастасии Кирилловны именно там. А кроме того, еще и подтвердил мои догадки, пометив несколько курилен, в которых тлели дурманящие разум травы.

Постучав в дверь, я обратился к сестре:

— Княжна, прошу на выход. Нас ждут.

Щелкнул замок, и сестра выглянула сквозь узкую щель. Убедившись, что это действительно я, она улыбнулась и радостно бросилась мне на шею, едва удержавшись от визга. Пришлось отстранить ее от себя и, взяв за подбородок, запрокинуть лицо княжны.

— Мы уходим, — произнес я.

— Да, конечно, конечно, — закивала сестра, и я потащил ее за руку к выходу.

Зал гудел от голосов сидящих за столом молодых людей. Когда мы проходили мимо Медведева, Анастасия Кирилловна немного напряглась, и я обратил внимания на единственную сидящую рядом с Георгием Архиповичем девушку.

Да, на фоне сестры она смотрелась замарашкой, а запечатленный на лице азарт выдавал, что происходящее ей очень нравится. Значит, она еще и не слишком умна. Для такого перспективного жениха, как младший Медведев — идеальная пара.

Наконец, я вывел сестру на улицу и, когда она замерла, рассматривая небо, нахмурился.

— Смотри, Дмитрий, как красиво, — протянула она с глупой улыбкой на лице.

— Садись, пожалуйста, — открыв перед ней дверь внедорожника, произнес я.

Анастасия Кирилловна долго устраивалась на сидении, но вот она уже пристегнулась, и я захлопнул дверцу.

— «Оракул», передай все, что мы видели в ближайшее отделение Царской Службы Безопасности. Пометь — срочно от князя Красноярского.

— Исполнено, князь.

Включились фары у машин Демидовых. Охрана, естественно, увидела, к кому садится их княжна, и теперь готовилась следовать за нами. Несколько секунд я смотрел в их сторону, размышляя, не устроить ли им небольшой выговор, но остановил сам себя. В дом бы их не пустили, а если бы сестра только заикнулась об этом, сочли бы за попытку оскорбления.

Сев в машину, я кивнул Игорю, и мы выкатились со двора первыми. Бросив взгляд на княжну, я покачал головой. Анастасия Кирилловна откинулась на подголовник и сладко сопела, не прекращая улыбаться.

— «Оракул», предупреди медицинскую службу, чтобы встретили нас, — распорядился я.

— Исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Стоило нам выехать за пределы боярского квартала, как нам навстречу пронеслись машины опричников. Я усмехнулся, сейчас Лебедевы призовут своего духа — явятся большие серьезные дяди с оружием наперевес и не менее серьезными вопросами, с чего вдруг в особняке, куда приглашены несовершеннолетние, распыляются наркотические вещества.

— Все в порядке, Дмитрий Алексеевич? — обеспокоенно спросил Игорь, глядя на меня в зеркало заднего вида.

— Скоро будет, — ответил я.

До моего особняка в Северном Бутово мы докатились с ветерком. Время было уже позднее, дороги относительно свободны. А на въезде нас встречала бригада медиков с дежурным целителем.

Передав им сестру, которая так и не соизволила проснуться и продолжала дремать, я направился в свой кабинет. На ходу отдав приказание готовить ужин, с помощью «Оракула» вызвал бабушку.

— Слушаю, внучок, — негромко отозвалась она, взяв трубку. — Ты редко звонишь в такой час. Что случилось?

Вкратце изложив известную мне часть истории, я дождался ответа княгини Демидовой.

— Ну что ж, будет ей уроком, куда следует совать свой нос, а каких компаний избегать, — подвела итог Мария Евгеньевна ничего хорошего внучке не предвещавшим тоном. — Спасибо, что выручил девочку.

— Мы же одна семья, бабушка, — ответил я.

— Порой мне кажется, что все мозги в вашем поколении утекли на сторону Романовых, — вздохнула княгиня Уральская.

Впрочем, всерьез эти слова воспринимать было нельзя. Это сейчас со мной она может себе позволить подобные высказывания. Значит, еще не отошла от новости, и сестре придется действительно несладко.

— Я прилечу в Москву завтра, — выдала Мария Евгеньевна. — Сможешь запереть Анастасию у себя? Чтобы не сбежала никуда, пока я до нее не доберусь.

— Сначала дождусь результатов анализов, — ответил я. — Наркотика в воздухе хватило, чтобы свалить ее с ног. Но Демидовых не защищает покров, так что лучше продержать ее под присмотром пару дней. Так ей и скажут.

— Спасибо за понимание, внучок, — уже добрее произнесла бабушка. — Я буду часам к десяти.

Я прикинул по времени.

— Меня уже не будет, я уеду по делам в Кремль и вряд ли к этому времени успею вернуться, — предупредил я. — Так что особняк будет полностью в вашем распоряжении.

— Вот и хорошо, — почти мурлыча, ответила княгиня Демидова. — Вот и замечательно. Еще раз спасибо, Димочка. С меня причитается.

И несмотря на то, что сказано это было тет-а-тет, я прекрасно понимал, что Мария Евгеньевна не забудет этого случая. И найдет, чем мне отплатить за участие.

Эх, сестренка, зря ты не осталась дома.

Глава 20

Особняк московских бояр Лебедевых .

Андрей Викторович Ворошилов вышел из машины и окинул территории внимательным взглядом. От опричников было уже не продохнуть, и, естественно, никаких гостей уже не осталось. Только автомобили ЦСБ да припаркованный прямо у входа автобус со спецподразделением.

Ворошилов прошел по крыльцу, толкнул незапертую дверь. Слуг боярского рода уже увели в отдельное помещение, где они по одному давали показания. Но начальника встретил адъютант.

— Андрей Викторович, прошу за мной, — легким кивком указав в сторону игорной комнаты, произнес он.

— Веди, — разрешил тот.

Вместе они вошли в хорошо освещенное помещение. Во всем особняке не осталось погашенной лампы. И сейчас, под яркими лампами, было заметно, что в комнате курили настолько часто и много, что даже на стенах осел налет.

Ворошилов прошелся по всему залу, ничего не трогая — опричники уже все оценили, изучили и теперь готовили развернутый доклад, с которым Андрей Викторович ознакомится по возвращении в свой кабинет.

— Где боярыня? — спросил он, бросив презрительный взгляд в сторону погасшей курильни.

— Заперта в своей спальне, как велено, — ответил адъютант. — С ней пара наших. Сторожат, чтобы ничего с собой не сделала.

Последнее было сказано не зря. Во время этой военной кампании против Британской империи род Лебедевых лишился сразу и боярина, и наследника. Немудрено, что на этой почве Мария Алексеевна совершила столь низкий поступок. От горя помутился разум, вот и выдумала глупости.

Да какую там глупость, одернул себя Ворошилов, уже ступая в сторону лестницы на второй этаж. Боярыня явно специально собрала у себя молодежь подышать опиумом. Не вынесла вести о гибели мужа и сына, и решила уйти сама вслед за ними. А для того подставилась под статью. Самоубийство — грех, а так не своими руками свою жизнь прервет.

Молодежь, конечно, мало что поняла. Кто бы мог заподозрить, что в салоне уважаемой дамы вместо благовоний для мистификации будут наркотики жечь? Однако среди них были и несовершеннолетние, а это — совсем иной уровень ответственности.

Поднявшись на второй этаж, Андрей Викторович кивнул паре опричников, стороживших спальню боярыни. Дверь перед Ворошиловым открыли, и полковник вошел внутрь.

Здесь тоже была охрана — оба бойца расположились так, чтобы контролировать все немаленькое пространство, и при этом не отходить далеко от Лебедевой. Сама боярыня лежала на простынях в вечернем наряде. Судя по мокрым разводам на валяющейся на полу подушке, поплакать она уже успела.

— Мария Алексеевна, — заговорил Ворошилов, подходя ближе, — позвольте представиться, Андрей Викторович. Волею государя Русского царства Михаила II руководитель Царской Службы Безопасности.

Женщина ответила ему печальным всхлипом, но ни положения своего не изменила, ни ответить не попыталась. Сев на край постели, полковник осторожно коснулся ее плеча.

— Боюсь, Мария Алексеевна, вам придется поехать со мной.

* * *

Московский особняк великих князей Соколовых .

— Отец, ты слышал о том, что случилось у Лебедевых? — певучим голосом обратилась к главе рода Анна Михайловна.

Тот устало потер лицо, отрываясь от бумаг. Видеть дочь Михаил Викторович был рад в любое время. Но было уже глубоко за полночь, и явление великой княжны в халате поверх ночной сорочки — серьезный повод задуматься, что разговор затеян не просто так.

— Нет, а что там? — отложив ручку, уточнил он, жестом приглашая Анну Михайловну занять свободное кресло.

Великая княжна плавно опустилась на сидение, опираясь обеими руками на подлокотники. Улыбка не сходила с ее лица, и Соколов поймал себя на мысли, что дочь явно принесла добрые и очень радостные вести для рода. Иначе бы не стала беспокоить сплетнями о каких-то московских боярах.

— Мария Алексеевна стала вдовой не так давно, — продолжая улыбаться, начала свой рассказ дочь. — А сегодня устроила у себя маленький прием, как в старые добрые времена. И подсыпала в курильни опиум, чтобы благородные гости подышали всласть наркотиком.

Соколов хмыкнул.

— Кто тебе сообщил? — спросил он, переходя на серьезный тон.

— Там была наша Выборгская боярышня, Наташа Ременная, — ответила дочь. — Она видела,как явился Романов, чтобы двоюродную сестру из рода Демидовых забрать, и почти сразу за ним опричники примчались. Не иначе как князь Красноярский их и натравил. Так что светит теперь боярыне наказание от царя.

Михаил Викторович улыбнулся краешком губ.

— Не только ей, дорогая, — произнес он. — Но ты ведь поэтому ко мне и примчалась, верно?

Анна Михайловна кивнула.

— Емельян Сергеевич — губернатор столицы, — поделилась она ходом своей мысли, — все московские бояре под ним. И что-то подсказывает мне, попытается Невский это дело замять.

Соколов хмыкнул, поднимая трубку проводного телефона. Взглянув на победную улыбку дочери, подмигнул ей.

— Посмотрим, как он что заминать станет, когда мы царю весточку передадим, — и тут же продолжил в трубку: — Великий князь Соколов к царю. Скажите, очень срочно. Дело касается куратора Царской Службы Безопасности.

Анна Михайловна поднялась из кресла и покинула кабинет отца. Свое дело она сделала — дала главе род ценную возможность прижать Невского еще сильнее. Ведь это он несет ответственность за московских бояр.

И именно Емельян Сергеевич виновен в том, что Анне пришлось выйти замуж на чужбине, а потом добиваться развода. Теперь она лишена возможности стать следующей царевной, ведь уже была в браке. И в нападении на Ивана — тоже он виновен. И лучший способ расплатиться — взять за эти прегрешения кровью.

* * *

Московский особняк великого князя Невского .

Емельян Сергеевич лично проследил, как обустроили в его медицинском корпусе Иващенко Ростислава Владимировича. Вид опутанного проводами и трубками царского сына вызывал сочувствие — не повезло парню крупно. Но поступок он совершил воистину героический.

Великий князь дождался, когда целитель рода использует свои техники на подопечном, и только получив подтверждающий кивок, что все под контролем, направился в жилое крыло своего особняка.

Здесь-то его и застал звонок из Кремля. С личного номера государя.

— Емеля, — вкрадчиво и явно готовясь сменить милость на гнев, произнес Михаил II, — напомни мне, на каких условиях мы с тобой договорились, что ты станешь на меня работать?

Вопрос был непраздный, и великий князь осторожно прикрыл дверь в спальню, прежде чем ответить. О том, что случилось на его территории, за которую он отвечает, губернатору доложить просто не успели. Однако он не растерялся.

— До первой ошибки, государь, — твердым, спокойным голосом ответил Емельян Сергеевич. — Но разве я давал повод усомниться в себе?

— Ты, Емеля, видимо, совсем потерял связь с реальностью, — ответил царь, все еще сохраняя спокойствие. — Заигрался во всемогущего великого князя? Принцев заморских выставляешь извращенцами, а за собственными подданными проследить тебе невместно?!

В этот момент завибрировал второй телефон Невского, и тот глянул на уведомление о сообщении.

Ворошилов А. В.: Боярыня Лебедева арестована за организацию опиумного притона. Пригласила к себе для этого много людей. Доставил ее в контору, приступаю к допросу.

Емельян Сергеевич прислонился спиной к стене и несколько секунд старался унять тяжело бьющееся сердце. Идея покинуть медицинский корпус, где сейчас дежурил целитель, уже не казалась такой здравой.

— Государь, — поняв, что молчание в трубке затянулось, выдавил из себя Невский. — Только что получил отчет от Ворошилова. ЦСБ работает, боярыня на допросе.

— А как ты вообще умудрился такое допустить, Емеля? — задал новый вопрос Михаил II, после чего тут же продолжил: — Я предоставил тебе доступ к «Оракулу». Я наделил тебя полномочиями. И почему о таком происшествии я узнаю от Соколовых, а не от тебя?! Ты что, действительно решил, что можешь мне не докладывать о том, что творят твои бояре в моей столице?

Невский стиснул зубы, пережидая приступ острой сердечной боли, параллельно вызывая к себе целителя. Тот ответил мгновенно, и уже должен был бежать на помощь. Емельян Сергеевич, пошатываясь, добрел до ближайшего кресла и рухнул в него, не сдержав стона.

— Что там у тебя происходит? — все еще не перестав гневаться, спросил государь. — Емеля? Емеля?

Из руки великого князя выскользнул телефон и рухнул на пол. Целитель ворвался в спальню через минуту. За ним вбежали охранники рода Невских. В мгновение ока Емельяна Сергеевича перенесли на кровать.

В спальне стало не протолкнуться. Боровшийся за жизнь великого князя целитель бросил охране:

— Плохо дело. Зовите наследника.

Вскоре упавший телефон отца поднял Емельян Емельянович. Не глядя, сбросил вызов и вернулся к отцу, лежащему на постели.

Выложившийся целитель устало откинулся на спинку кресла. Все, что было в его силах, он сделал. И теперь старшему сыну великого князя оставалось только ждать, придет ли в себя глава рода или отныне Невский Емельян Емельянович и есть глава рода.

* * *

Московский особняк великих князей Соколовых .

Михаил Викторович выслушал доклад своего человека в особняке Невских и положил трубку. Лицо главы рода оставалось совершенно спокойно — праздновать победу пока что было еще рано. А потому следовало дождаться утра, и тогда уже думать, как проявить радость.

Емельян Сергеевич перенес серьезный удар, обездвижен, и может только моргать. Достойная ли это плата за страдания рода Соколовых? Скажем так, это неплохое начало. И Михаил Викторович собирался развить этот успех, чтобы превратить его в триумф.

Еще в прошлом году великий князь Выборгский решил, что не бывать на Москве больше Невским. И пускай теперь звали Емельяна Сергеевича губернатором, однако своего Соколов все же добился.

А дочь нужно будет обязательно как-то вознаградить за столь неоценимую помощь. Девочка как никто заслужила свою награду.

* * *

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Привычно открыв глаза за минуту до будильника, я протянул руку к телефону. Сегодня очень важный для всего царства день — государь объявит о признании своего наследника.

Обернувшись на вторую половину кровати, я вздохнул. Как быстро я привык к тому, что рядом спит Виктория, теперь мне этого даже не хватает. Удивительно, как сильно влияют на решения человека эмоции.

Улыбнувшись, я рывком поднялся с постели и, шлепая босыми ногами по полу, направился в ванную. Пока приводил себя в порядок, прислуга уже организовала мне прямо в покоях плотный завтрак.

Не одеваясь, в халате уселся за сервированный едой стол и, достав шкатулку с линзами, вставил предпоследнюю в левый глаз. Пока «Оракул» подключал ее к своей системе, я успел закрыть крышку и убрать шкатулку в стол, где лежали еще три запасных комплекта.

Расходуются они, конечно, быстро, так что с одной коробкой я никогда не путешествую. Мало ли где и как придется задержаться — вся моя жизнь последние несколько месяцев это постоянный цейтнот. Проблемы валятся снежным комом, куда бы я ни приехал, и каждую нужно решать прямо сейчас.

О вчерашнем вечере у бояр Лебедевых я не вспоминал — пусть опричники отрабатывают свой хлеб. Столица все же, «Оракул» у них есть, могли бы и плотнее контроль за своими же московскими боярами вести. А вот отсыпающаяся после дозы наркотика Анастасия Кирилловна все еще спала в гостевых покоях.

Уникальный дар Демидовых совсем не защищает от нападения. Но и он же дарит некоторую устойчивость к любой отраве, которая усиливается по мере взросления. Точно знаю, что дед способен яды есть в любом количестве, и максимум отделается легкой изжогой. Как пойдет у Анастасии, пока неизвестно, вряд ли кто-то в роду Уральских князей вел статистику наблюдений. Но что никакой зависимости не будет — это абсолютно точно.

Уминая завтрак, я читал сводку искусственного интеллекта по последним событиям в Русском царстве. Каждый день приходится тратить на это немало времени, и если раньше я относился к подобным чтениям, как к само собой разумеющемуся, теперь необходимость читать самостоятельно выжимку от «Оракула» вызывала раздражение.

До новости о случившемся в особняке великого князя Невского я добрался, только когда уже перешел к кофе. И эти вести меня ничуть не порадовали — в преддверии столь важного дня остаться без куратора Царской Службы Безопасности, это все равно что оказаться совершенно голым.

В Кремль съезжаются все царские сыновья. Провернуть мощную акцию по их истреблению и так не слишком-то сложно. А уж если у ЦСБ не будет отдающего реально необходимые приказы куратора, все может пойти кувырком настолько стремительно, что я действительно останусь единственным претендентом.

— «Оракул», покажи мне, что произошло в особняке Невского, — велел я, отставив чашку на блюдце.

Просмотрев запись несколько раз, я вынужден был признать, что сердце великого князя еще в момент моей дуэли с его сыном работало со сбоями. Я прекрасно помню, как Емельяна Сергеевича был вынужден лечить личный царский целитель.

Тогда Ерофеев не стал до конца выправлять сердце великого князя по весьма прозаичной причине — отмотать время настолько далеко, в тот период, когда мышца была здорова, для Константина Владимировича было невозможно. Он поставил временную заплатку, а теперь ее запас прочности кончился.

Поднявшись из-за стола, я стал собираться на прием у царя. Как бы там ни было, я должен явиться, что бы ни случилось с Емельяном Сергеевичем, однако государь повелел, и князь Романов его приказ выполнить обязан.

Уже накидывая на плечи пиджак со своим личным гербом, я услышал голос «Оракула».

— Князь, звонят из царского кабинета, — сообщил искусственный интеллект, прежде чем вызов был принят.

На царя я поставил только предупреждение, чтобы быть готовым общаться с монархом. Но не задерживать его на линии дольше необходимого. Михаил II не тот человек, которого следует заставлять ждать. А учитывая горячий нрав главного Рюриковича, еще и чревато.

— Князь Романов слушает, государь, — произнес я, как только «Оракул» принял вызов.

— Дмитрий, тебе придется начать выполнять свое обещание немного раньше, чем мы планировали, — сухо уведомил меня Михаил II. — ЦСБ временно без куратора, да ты и сам знаешь.

Он тяжело вздохнул, демонстрируя вину. Накричал на старика, и у него сердце отказало. А ведь Невский работал именно так, как государь того требовал. Да, с Лебедевой, может быть, все не так гладко прошло, но сколько полезного Невский уже сделал для страны?

Учитывая кабальную договоренность между Невским и Милославским, практически рабство, услышать, что из-за сошедшей с ума женщины тебя казнят, а твой род пустят по миру — не самое приятное известие. Не удивительно, что губернатор Московский слег. Хорошо еще, сразу не умер.

— Я готов сделать все, что в моих силах, государь, — ответил я после короткой паузы. — Но мне потребуются полномочия.

Выбора все равно нет. Я дал слово, и отказываться от него сейчас, когда я столько всего от государя получил — еще не самоубийство, но очень близко к нему. Царь в любой момент может настроить против меня и всех Романовых не только общество, но и государственную машину. А бороться с армией, полицией, опричниками и толпами других князей и бояр, которые пожелают урвать кусок от нашего благополучия — ни мне, ни другим Романовым не по силам.

Во всяком случае, пока что.

— К тебе уже едет полковник Ворошилов, — сообщил Михаил II. — Он передаст тебе все необходимые бумаги. Как только получишь их, станешь временно исполняющим обязанности куратора Царской Службы Безопасности.

— Я надеюсь, что Емельян Сергеевич встанет на ноги, и я перестану его замещать, — полувопросительно проговорил я.

Царь усмехнулся в ответ.

— Посмотрим, Дима, посмотрим.

Он положил трубку, а я стиснул кулаки. Вот не нравятся мне такие формулировки. Совсем не нравятся.

Глава 21

Государь не обманул. Стоило нашему разговору закончиться, а мне спуститься на первый этаж, как к особняку подъехал автомобиль с гербами Царской Службы Безопасности. Что интересно, никакого сопровождения с ним не было, видимо, Ворошилов не слишком верит, что хоть сколько-нибудь интересен возможным врагам своей конторы.

Дав приказ прислуге сопроводить полковника в малую гостиную, сам я занял место в господском кресле и велел подать нам кофе. Помещение это в основном использовалось для частных встреч, когда о делах не говорят, а лишь занимаются светским общением. Темные деревянные панели, почти черный пол, плотные занавески на окнах и множество зеленых ламп — практически классика английского стиля. Огромный бар, который язык не повернется назвать «мини», наличествовал.

Двери распахнулись, и ко мне без объявления вошел Андрей Викторович.

— Дмитрий Алексеевич, — наклонив голову, он с улыбкой прошел по помещению, — доброго вам утра.

Я поднялся навстречу и протянул руку.

Ворошилов мне нравился. Он был человеком дела, который к тому же оказался на своем месте. И, по сравнению с остальными знакомыми мне опричниками, совсем не пользовался служебным положением, чтобы задирать благородное сословие или пытаться строить из себя жестокого палача.

При слове «опричник» никто ведь не представит вежливого мужчину в хорошем костюме, который обходительно будет общаться с любым человеком, с которым сводит долг. А Андрей Викторович именно таков. Мягкий указующий перст жестокой службы.

— Утро доброе, господин полковник, — поздоровался я, когда он ответил на мое рукопожатие. — Не откажетесь от чашечки кофе?

Пока Ворошилов занимал соседнее кресло, прислуга уже принесла посуду. Говорить при посторонних мы, разумеется, не стали. Андрей Викторович дождался, когда мы останемся одни, и только после этого раскрыл кожаную папку, которую принес с собой.

— Дмитрий Алексеевич, я прекрасно помню, какие именно слова вы использовали в наш прошлый разговор, — сообщил он, вынимая бумаги. — Но, полагаю, на этот раз вы все же не станете отказываться от должности куратора Царской Службы Безопасности?

— Должность от слова «долг», Андрей Викторович, — хмыкнул я. — А мой долг, как и любого настоящего князя — защищать свою страну. Государь приказал, и я исполняю его волю.

Вручив мне документы, полковник приступил к кофе. А я быстро прошелся взглядом по листам. «Оракул», естественно, все запишет, проанализирует и выдаст мне полное содержание, когда я пожелаю. Но и самому читать и осваивать материал необходимо. У меня ведь есть не только искусственный, но и свой интеллект.

Официальное назначение меня временно исполняющим обязанности куратора ЦСБ. Смешно, но ради этой бумажки практически каждый придворный готов был бы многое отдать, не исключая первенца. В действительности же все, что было написано в указе, заверенном личной подписью государя Русского царства Михаила II, это исключительно обязанности. Никаких привилегий, прав и свобод.

Следующими шли новые бланки о секретности. Да, становясь куратором ЦСБ, я автоматически получаю доступ к таким тайнам, о которых никому лучше не знать. И пусть конкретно я могу все это и так получить с помощью «Оракула», однако понятно, что у царя нет иной кандидатуры на эту роль.

Я его сын. Мне не стать цесаревичем, зато в моей верности Михаил II уж точно может не сомневаться. Кто еще может похвастать подобным расположением государя? Мечтающих о таком, конечно, много, да только царь властью делиться не желает, а для меня должность куратора ЦСБ — потолок любой придворной карьеры. Выше просто не прыгнуть, да мне и не нужно.

Пока я проставлял свои подписи на документах и прикладывал личную печать, Андрей Викторович успел допить первую чашку кофе и налить повторно. Лежащие на тарелочке рядом печенье и пирожные исчезали во рту полковника с пулеметной скоростью.

— Готово, Андрей Викторович, — постучав бумагами об стол, чтобы их выровнять, сообщил я.

Ворошилов тут же поднялся на ноги и глубоко поклонился.

— В таком случае от лица всей нашей Службы, Дмитрий Алексеевич, — торжественно произнес он, — поздравляю с назначением. И жду ваших приказов.

Естественно, это не значило, что нужно прямо сейчас командовать опричниками. Однако у меня имелись некоторые мысли на этот счет.

— Вы, Андрей Викторович, у меня теперь в прямом подчинении, — объявил я. — А потому тоже должны кое-что подписать.

По моему сигналу прислуга внесла черную папку с моим личным гербом. Вытащив из нее уже заполненный бланк, я протянул его полковнику. Ворошилов с приподнятой бровью принялся читать текст, а я просто ждал, пока он закончит.

Я подготовился на всякий случай — после того, как полковник предложил мне место куратора, пришлось озаботиться. Конечно, мне не хотелось такого исхода, однако распечатать пару сотен бумажек — на всякий случай — было не слишком сложно. А варианты развития событий мы с «Оракулом» уже обкатали.

Ничего необычного в документе, естественно, не было. За исключением пары пунктов о том, что полковник не имеет права никому и ничего разглашать о делах Царской Службы Безопасности, которые ведутся лично мной. Единственные, с кем можно это обсуждать, — государь и я.

— Кажется, вы всерьез подошли к нашему прошлому разговору, — заметил Андрей Викторович, ставя свою подпись на документе.

— Предпочитаю выходить на бой, только подготовившись, — легко кивнул я. — «Оракул», перехвати управление серверами Царской Службы Безопасности.

Ворошилов дернулся, в его глазах я увидел плохо скрываемое сомнение. Однако ничего предпринимать он не стал. Меня назначил государь, я только что получил все полномочия, а сам Андрей Викторович к тому же только что согласился сохранять происходящее в строжайшей тайне.

— Готово, князь, — голос Кристины раздался в моем ухе, и я продолжил отдавать указания.

— Выдать полковнику Ворошилову Андрею Викторовичу полный доступ к внутренним делам Царской Службы Безопасности, — приказал я, протягивая руку к своей чашке кофе. — Установить абсолютный допуск к государственной тайне. Наложить полный запрет на проведение допросов в адрес полковника Царской Службы Безопасности Ворошилова Андрея Викторовича.

— Готово, князь, — вновь отчитался искусственный интеллект.

Полковник сидел ни жив ни мертв. Он, с одной стороны, понимал, что взлетел выше, чем мог царский человек. А с другой, я ведь допустил его вообще ко всем секретам в стране. И спрос с него будет соответствующий.

— «Оракул», пошли по подразделению спецназа ЦСБ для сопровождения сегодняшних гостей государя, — велел я, сделав маленький глоток кофе. — Поднять войска вокруг столицы. Полная боевая готовность для армии.

— Приказание отдано, князь.

— Переведи сервера ЦСБ в режим паранойи, — завершил я отдавать распоряжения. — Выдать все доступные материалы по текущим делам соответствующим следователям ЦСБ с указанием местонахождения фигурантов. Пошли спецгруппы для захвата и уничтожения.

— Исполнено, князь.

Спокойно потягивая бодрящий ароматный напиток, я перевел взгляд на полковника. Ворошилов молчал, глядя строго перед собой. Должно быть, со стороны это все звучало не слишком хорошо, однако раз уж я взялся за обязанности куратора ЦСБ, то и доводить дело до конца буду так, как посчитаю нужным.

— Все в порядке, Андрей Викторович? — уточнил я, приподняв бровь.

Полковник кивнул, переводя взгляд на меня.

— Скажите, Дмитрий Алексеевич, ваш «Оракул» действительно сильнее того, который вы предоставили нам? — зашел он издалека.

— Разумеется, — кивнул я.

— И вы не отдали его нам?

— А с чего я должен был выполнять вашу работу, полковник? — вопросом на вопрос ответил я. — Мой «Оракул» — моя собственность. Я подарил вам менее способную версию, это верно. Однако, давайте смотреть правде в глаза, вы свое звание заслужили не благодаря моему искусственному интеллекту, а своими действиями и упорством. Так в чем вы хотите меня упрекнуть?

Он было открыл рот, но тут же сомкнул губы. Видимо, вспомнил, что я теперь его прямое начальство. Надо мной стоит только государь, а другие мне не указ и диктовать ничего не могут.

— Прошу прощения, Дмитрий Алексеевич, — склонил голову Ворошилов. — Я позволил себе лишнего.

— Не стесняйтесь задавать вопросы, Андрей Викторович, — махнул рукой я. — Вашей вины нет в том, что вы чего-то не знаете. Вот если бы вы не хотели знать, тогда бы у меня возникли сомнения насчет вашей профессиональной пригодности. А теперь, полковник, допиваем кофе и едем в Кремль. Нас ждет встреча с государем.

Как куратор ЦСБ я имею право входить к Михаилу II без доклада, и, разумеется, без ожидания приемных часов.

* * *

Московский особняк великих князей Соколовых .

Иван Михайлович сегодня почти не спал. Умом младший сын бывшего министра иностранных дел понимал, что казнить и как-то притеснять государь его не станет. Однако и ни на что хорошее на этом приеме не рассчитывал.

Увы, сам он был зачат в пробирке, которую тайно подменили. И так Соколовы получили в свой род биологического сына царя. За это великий князь Выборгский лишился шанса стать губернатором Московским.

А сегодня ночью отец с сестрой вообще провернули дело, из-за которого у Невского случился приступ. И было совершенно неясно, сможет ли после него Емельян Сергеевич хотя бы самостоятельно есть.

А ведь он не просто губернатор Московский и великий князь. Он — куратор Царской Службы Безопасности. Да, под плотным колпаком самого государя, без права на малейшую ошибку. Однако — куратор ЦСБ. И атака на него — всего равно, что посягательство на безопасность самого государя.

Если в первый раз отец всего лишь лишился Москвы, чего государь лишит род Соколовых сейчас?

Пребывая в раздраженном от бушующих нервов состоянии, Иван Михайлович так и не смог заснуть. И теперь, собираясь на прием к царю, с неудовольствием глядел на свое осунувшееся лицо в зеркало.

Сестра — с той понятно, она мстила Невскому за похищение и вынужденный брак с принцем Германского рейха. Но отец, старый политик, не мог не знать, что Михаил II не оставит такую подставу накануне столь важного дня безнаказанной.

Ни с кем не общаясь, великий княжич Соколов вышел на улицу, где его ждал почетный эскорт. Иван Михайлович несколько секунд смотрел на родовые гербы, нарисованные на автомобилях, после чего со вздохом направился к своему транспорту.

Стоило ему остановиться у двери, которую с почтительным поклоном раскрыл слуга, ворота особняка неожиданно раскрылись, впуская на территорию машины ЦСБ. Нервно сглотнув, Иван Михайлович усмехнулся.

Решив, что опричники прибыли за отцом, Соколов не спешил садиться. Но из броневика выскочил боец в униформе капитана и бодрым шагом направился именно к великому княжичу.

— Капитан Иволгин, Царская Службы Безопасности, — представился он. — Приказано сопровождать вас по дороге в Кремль.

Оставаясь внешне спокойным, Иван Михайлович все же внутри сильно удивился. Меры безопасности или конвой для заключенного? Что там, государь мог бы его и в заложники взять, чтобы вынудить великого князя самому во всем сознаться и покаяться. Нечасто, но такое тоже случалось.

— Что ж, капитан, едем, — ответил великий княжич, после чего сел в машину.

Дорога до Кремля была недолгой, и все это время Соколов размышлял о том, как выпутаться из возможных проблем, которые создала ему его семья.

* * *

Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

В сопровождении Ворошилова я шел по коридорам, отвечая кивком на приветствия редких придворных. До приема еще оставалось время, царь обычно в такие дни еще только завтракает.

Но сегодня, естественно, поспать Михаилу II не удалось. Слишком важная фигура Емельян Сергеевич, чтобы отмахнуться от того факта, что куратора ЦСБ временно нет.

Гвардейцы не спускали с меня взгляда, однако никаких препятствий не чинили. Им уже доведено, что теперь я — временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности со всеми вытекающими. И несмотря на то, что раньше я, как и прочие посетители, передвигался только под строгим присмотром, теперь был волен ходить где пожелаю.

Андрей Викторович следовал за мной на расстоянии шага и по правую руку. Так положено — чтобы я мог легко обернуться и не искать подчиненного взглядом, а сразу отдавать приказы.

Мы дошли до царских покоев, и гвардейцы спокойно пропустили меня внутрь. А вот полковнику входить не полагалось. Не получив никаких указаний, он остался ждать снаружи.

В царских покоях было светло — раскрытые шторы пропускали достаточно света, горели лампы на потолке. Сам Михаил II спокойно читал газету за стеклянным журнальным столиком. Царь уже был одет в брюки и рубашку, пиджак висел чуть в стороне.

Повернув ко мне голову, Михаил II кивнул мне на соседнее кресло.

— Садись, Дима, — велел он. — Я уже наслышан о твоих решениях. Не слишком ли резко ты взялся? Армию даже поднял.

Я усмехнулся в ответ, устраиваясь напротив.

— Имело место нападение на куратора Царской Службы Безопасности, государь, — произнес я. — У меня есть доказательства, которые, разумеется, укажут, что Соколов прекрасно представлял, что делал, когда сообщал тебе о происшествии у Лебедевых, и какое участие в этом приняла его дочь.

Михаил II медленно свернул газету и отложил ее в сторону. Плотно поджатые губы, чуть нахмуренные брови — он явно был не слишком доволен тем, как повернулся разговор.

— Будешь настаивать, что Емеля невиновен? — спросил он.

— Виновен, — покачал головой я. — Они все виновны. Вражду нужно было давным-давно прекратить. Однако каждое новое поколение Рюриковичей только все больше бередило старые раны. И в итоге у нас на глазах разворачивается бескровная междоусобица.

Спокойно протянув руку к кружке с чаем, государь кивнул.

— Продолжай.

— Я подниму Емельяна Сергеевича на ноги, — произнес я, глядя в лицо своему биологическому отцу. — Тебе ведь известно, что он нашел и вытащил с фронта Иващенко?

— Известно, — кивнул Михаил II. — Парень заслужил титул своими действиями. Он ведь не просто прорыв англичан сдержал. Он фактически предотвратил контрнаступление Британской империи. И вскоре вновь станет боярином Иващенко. Без своих предавших меня родичей, само собой.

— Полагаю, когда придет в себя, — продолжил я, — Невский расскажет тебе, государь, что хотел с помощью Ростислава Владимировича снять со своей шеи лежащее на ней лезвии гильотины. Он спас твоего сына, совершил достойный поступок, и ты мог бы его отблагодарить за это.

Царь кивнул.

— За сына ему многое бы списалось, Дима.

— Сейчас у тебя много потенциальных цесаревичей, государь, — сказал я. — Если рассматривать все, как звенья одной цепи, можно было бы заявить, что Невского подставили. Но боярыня Лебедева — наркоманка, у которой уже не было шанса на спасение. Не сама же она придумала куратора свергнуть? Да и Соколов действовал по привычке — увидел возможность укусить, и укусил. Знал ли он о том, что совершает преступление против опричнины, которая олицетворяет твою власть?

— Разумеется, знал. Миша не дурак, и такие ситуации просчитывает далеко вперед.

— А значит, он хочет чем-то от тебя откупиться, — кивнул я.

Несколько секунд я следил за лицом Михаила II.

— Но ты не примешь его взятки, — продолжил я.

— Тебе действительно интересно разбираться в этом деле? — уточнил государь. — Меня не удивляет, что ты принял сторону Невского, у вас сложился достаточно эффективный тандем. Однако Соколовы — не менее полезный для страны род. И однажды крупную ошибку они уже совершили.

— А теперь они поплатятся губернаторским креслом, — предположил я.

Царь прикрыл глаза на мгновение, подтверждая мою догадку. Но вслух, разумеется, ничего не сказал.

— Если это все, Дима, то тебе пора меня покинуть, — велел Михаил II. — Сейчас начнется прием, и ты должен будешь явиться на него в положенное время. За то, что согласился на роль куратора, я тебя вознагражу. Но — потом.

Кивнув, я поднялся из кресла и направился к выходу. Когда за мной закрылась дверь, Ворошилов подошел с готовностью исполнить любое мое распоряжение.

— Андрей Викторович, у вас командировка, — произнес я, увлекая полковника за собой. — Сейчас садитесь на самолет и отправляетесь на Урал. Там вас встретят и передадут лекарство для Емельяна Сергеевича. Доставите его лично мне в руки, внутрь не заглядывать, везти со всеми предосторожностями.

— Может быть, назначить кого-то более подходящего на роль курьера, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он.

— К сожалению, я не могу выдать доступ к государственным тайнам для всех и каждого, Андрей Викторович. Так что вам придется немного попутешествовать. А теперь, полковник, не задерживаю.

Ворошилов, явно не слишком довольный задачей, удалился, оставив меня посреди коридора одного. Я же с помощью линзы позвонил Волкову.

— Слушаю, князь, — поприветствовал меня боярич.

— Святослав Святославович, к вам скоро прилетит полковник Царской Службы Безопасности. Вручите ему контейнер НБ-22, — распорядился я.

— Как прикажете, князь, — ответил тот.

Двадцать вторая партия наноботов. Пока что самая совершенная наша модель. С ней, конечно, великий князь Невский лишится своего дара. Однако это временно, пока наномашины его не подлатают, ведь для меня сейчас важнее не его магическая сила, а здоровье.

Потому что дольше необходимого на должности куратора я находиться не хочу. У меня и так слишком много куда более важных дел.

Глава 22

Несмотря на то, что прием был рабочим, а не праздничным, в зале собралась тьма людей. Хватало и простых просителей, и регулярных докладчиков, и ожидающих возможности что-то для себя ухватить придворных. На их фоне сыновья Михаила II вообще не вызывали никакого подозрения — нас было значительно меньше, чем всех остальных явившихся на прием, и мы все представляли достаточно известные рода. Так что сам по себе наш вызов на прием к царю вообще не должен был выглядеть подозрительно.

Солнечный свет проникал в помещение через огромные окна, занавешенные полупрозрачными шторами. Роскошное убранство сияло золотом, и создавалось впечатление, будто весь зал из него отлит. Несмотря на почти сотню присутствующих, свободного пространства оставалось порядочно, и можно было не только перемещаться из стороны в сторону, но и отойти для приватного разговора с нужным человеком.

Подходить и с кем-либо общаться я не стал, устроился чуть в стороне от основной массы людей, да и мои биологические братья тоже не спешили лезть в разговоры. В зале слышались обрывки диалогов — обсуждали текущую кампанию в Британской империи, последние светские сплетни. О том, что Емельян Сергеевич слег, кажется, пока что никто не слышал. Ну да так даже лучше.

Я уже просмотрел отчет целителей и медиков, которые обихаживали Невского. Великий князь пережил обширный инфаркт, приведший к множественному тромбозу. Будь на его месте обычный человек, никакой врач бы не вытащил. А целитель рода, несмотря на то, что буквально только что потратился на Иващенко, удержал великого князя от смерти.

Казалось бы, как можно износить собственное тело настолько, имея целый штат целителей и медиков под рукой? Князь Романов вот постоянно у родовых служителей проходит профилактику. Емельян Сергеевич к своему здоровью относился не столь бережно, да и образ жизни вел совсем не сопоставимый.

По нему не заметно, да и целители все же не зря свой хлеб едят, однако они не всесильны, и у каждого своя специальность имеется. А потому ничего удивительного, что повреждения сердечно-сосудистой системы мало-помалу накопились, пока не пришел час отказать всему организму разом.

Быстро Емельяна Сергеевича на ноги даже наномашины не поставят. Однако чем раньше начнем, тем раньше в себя великий князь придет. А там и на пост куратора Царской Службы Безопасности вернется. А я смогу вернуться к своим делам.

Когда появился распорядитель, я не обратил внимания. Все равно не мне первому заходить к государю. Да и начал царь не с нас, а с генералов. Это было понятно — Русское царство в состоянии войны, выслушать доклады командующих необходимо. Потом Михаил II по очереди вызовет каждого сына, обсудит с ним лично награду для рода, приютившего и воспитавшего ребенка государя, и только после этого объявит одного своего потомка цесаревичем.

Я же воспользовался этим временем, чтобы посмотреть, как ведут себя мои братья. Из всех, пожалуй, только Соколов выдавал свое волнение. И было отчего — его отец, как я уже знал, вот-вот лишится всего, не сумев загладить вину перед государем. Иван Михайлович не глуп, и наверняка подозревает, что великим князьям достанется.

Ко мне сзади подошли и вежливо кашлянули, привлекая внимание.

— Игорь Павлович! — с улыбкой произнес я, обернувшись и протягивая ему руку. — Рад вас видеть.

— Это взаимно, Дмитрий Алексеевич, — отозвался Стремнев, отвечая на мой жест. — Увидел вас среди ожидающих приема и решил перекинуться парой слов, если вы не возражаете.

Я кивнул ему в сторону, и мы отошли. О том, что нас провожало взглядами огромное число зрителей, и упоминать не стоит. По залу тут же потекли разговоры о том, что нас может связывать вместе.

— Князь Романов и младший сын Стремнева. Как эти двое вообще познакомиться умудрились?

— Говорят, боярич Стремнев вошел на правах соавтора в какое-то производство на Урале.

— Да? Не знал, что Стремневы занимаются производством оружия. Всегда считал, они мясокомбинатом руководят.

— И руководят прекрасно! Моя племянница меня уже извела, все просит познакомить ее с бояричем. Хочется ей, видите ли, в семью с прибыльным делом.

— Что вы говорите? Такой мезальянс?

— Вся в мать, а та из худородных, нечему удивляться совершенно. У нас с ними общего только фамилия. Я потому и пришел — просить государя разрешить отделиться в отдельную ветвь.

— Понимаю ваше беспокойство.

Когда мы отошли достаточно, чтобы можно было спокойно поговорить, я еще и купол поставил. Его все одно невооруженным взглядом не видно, если я того не пожелаю. Можно было бы и с места не двигаться, но это просто неприлично — закрываться, стоя в толпе.

— О чем вы хотели поговорить, Игорь Павлович? — сразу спросил я, пропустив обязательную часть светской болтовни.

Стремнев кивнул, переходя к делу.

— Я обратил внимание, что здесь присутствует немало молодых людей примерно одного возраста, — произнес он. — И, полагаю, нас всех ожидает диалог с царем наедине. Понимаю, что, возможно, лезу не в свое дело, но вы — ставленник государя, и, быть может, вам известно, что все мы — дети одной и той же биологической семьи?

Я сдержался от того, чтобы хмыкнуть.

Игорь Павлович и раньше проявлял себя достаточно умным молодым человеком, а здесь просчитал ситуацию за несколько минут, пока наблюдал за людьми в толпе. Несомненно, не зря я с ним познакомился, и неудивительно, что Стремнев смог разобраться в магической системе.

Можно было бы отделаться словами о том, что это не моя тайна, и не соврать при этом. Однако перед смертью не надышишься, не пройдет и часа, как Игорь Павлович либо сам все узнает, либо догадается после диалога с царем.

— Вам правда нужно мое подтверждение? — спросил я с вежливой улыбкой.

— Я так и думал, — с самым серьезным видом кивнул своим мыслям Стремнев, доставая телефон. — Решил, мне кажется, а потом посмотрел внимательнее.

Он переслал мне изображение с группой портретов. «Оракул» тут же уведомил, что боярич Стремнев собрал всех царских детей, кроме Иващенко. Но оно и понятно — Ростислав Владимирович сегодня не присутствовал.

Поставив портреты царских детей рядом, даже слепой бы заподозрил, что мы все родня. Не близнецы, конечно, но совершенно точно вышли из одной семьи.

— И вы, Дмитрий Алексеевич, тоже в этом числе, — проговорил Стремнев. — Мне уже величать вас своим братом?

Я улыбнулся в ответ.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Он кивнул, убирая аппарат в карман.

— Кстати, хочу вас предупредить, — сменил тему Игорь Павлович, — мне прислали кольцо члена общества ключников. Вы ведь знаете, что это?

Настала моя очередь кивать.

Учитывая хобби боярича, удивительно, что до него поклонники Януса Двуликого добрались только сейчас. И, разумеется, наверняка это связано с тем, что Игорь Павлович засветился в документах нашего проекта. Мы ведь внесли его в список авторов через царскую канцелярию.

— Однако, — после паузы продолжил Стремнев, внимательно следя за моим лицом, — никакой сопроводительной записки к кольцу не прилагалось. А я навел справки и пришел к выводу, что соглашаться на перстень было бы крайне недальновидно.

— Вот как? — хмыкнул я.

— Разумеется, вам известно, что они поддерживают врагов нашей страны. А вступать во вражескую коалицию, становясь предателем собственной родины — не в моих правилах, — закончил он пояснение.

— Мне остается лишь снять перед вами шляпу, Игорь Павлович, вы крайне разумный молодой человек, — с улыбкой сказал я. — В действительности все последние успехи наших зарубежных врагов достигнуты руками общества ключников. Так что вы правильно мыслите — стоит вам один раз надеть перстень, и можете рассчитывать на долгий разговор в кабинетах Царской Службы Безопасности.

Стремнев хмыкнул.

— В таком случае, полагаю, они наши с вами прямые конкуренты, Дмитрий Алексеевич, — заявил он. — Наша совместная разработка ставит под удар целый институт одаренных целителей, и в будущем приведет к полной бесполезности магического лечения. Я склоняюсь к выводу, что общество ключников будет искать способ остановить наши разработки. И попытка заманить меня в свои ряды, подставив тем самым под удар опричников — один из способов не допустить нашего успеха.

Я наклонил голову, не став с ним спорить. И в этот момент распорядитель объявил:

— Стремнев Игорь Павлович! — хорошо поставленным голосом вызвал слуга Милославских моего собеседника. — Государь примет вас.

Боярич кивнул мне и двинулся к кабинету, а я проводил его взглядом. Что ж, процесс начался.

Однако Игорь Павлович сумел меня удивить. Простой управляющий мясной компании, который с такой легкостью разбирается в происходящем. Ему ведь никакой «Оракул» не нужен, сам до всего дошел, сам все выяснил. Уже и не удивительно, что боярич разобрался в работе магической системы — с его умом следовало было идти в науку, а не управлять мелкой компанией.

Он единственный из царских детей, который сам дошел до того, что не является родным сыном Стремневых. Подмененные Рюриковичами дети не в счет — им родители сами рассказывали.

Я дождался, когда за Игорем Павловичем закроется дверь и гости вновь загомонят, обсуждая свои вопросы. И столкнулся взглядом с Иваном Михайловичем. Соколов кивнул мне, после чего решительно направился в мою сторону.

Что ж, поговорим с великим княжичем.

— Иван Михайлович, доброе утро, — наклонив голову, поприветствовал я великого княжича.

— Доброе, Дмитрий Алексеевич, — ответил Соколов. — Насколько я понимаю, вы здесь не по своей прихоти?

Я приподнял бровь, и он уточнил:

— В свете последних событий, по-моему, очевидно, кто должен возглавить известную нам службу.

— Мы с вами, Иван Михайлович, состоим в одном клубе, — заговорил я после короткой паузы, — а потому буду предельно честен. Меня откровенно не порадовала сложившаяся ситуация. Конечно, у меня нет права указывать вашему роду, что и как делать, вмешательство в дела чужого рода противозаконно. Однако я прошу вас передать Михаилу Викторовичу, что князь Красноярский весьма недоволен. Со всем моим почтением к вашему славному роду, Иван Михайлович.

Соколов медленно склонил голову, демонстрируя покаяние. Впрочем, он тут же взглянул мне в глаза.

— Поверьте, Дмитрий Алексеевич, я полностью разделяю ваш взгляд на эти события, — ответил он. — И я обязательно передам отцу ваши слова. От себя же заверю, что Соколовы ни в коем случае не были намерены как-то мешать или вредить ни роду Романовых, ни вам лично.

Я кивнул и тут же улыбнулся, сменяя тему.

— Кстати, о клубе, — объявил я. — Насколько я слышал, на последнем собрании было принято решение пригласить к нам не только участников конфликта с Речью Посполитой, но и всех ветеранов текущей войны.

Соколов легко поддержал разговор. На лице вновь появилась та уверенность и спокойствие, которые он всегда излучал в обществе.

— Да, князь, — подтвердил он, чуть наклонив голову. — К нам давно просились вступить новые благородные люди, и я выискивал возможность расширить наш клуб. Чем больше нас будет, тем больше причин появится к нам прислушиваться. И говоря об этом, вы не думали о том, чтобы посещать наши собрания?

— У меня не так много времени, Иван Михайлович, — ответил я. — Как вы и сами заметили, даже здесь я присутствую по зову долга.

— Что ж, не буду больше отвлекать вас. Спасибо за беседу, Дмитрий Алексеевич.

— В любое время, Иван Михайлович, в любое время, — ответил я с поклоном.

Соколов отошел в сторону, и его сразу облепили несколько человек, желая что-то обсудить. Я же проводил его взглядом и, оставшись ждать своей очереди, дал команду «Оракулу» показать, что происходит в кабинете царя.

* * *

Кремль, рабочий кабинет государя .

Михаил II потягивал кофе из чашки, когда слуга завел молодого человека. Боярич Стремнев глубоко поклонился государю. Без подобострастия, но в точности, как предписывает придворный этикет.

— Присаживайся, Игорь, — легко поведя рукой в сторону кресла, велел царь.

Стремнев не стал отказываться и занял указанное место. На Михаила II он смотрел спокойно, никаких эмоций не демонстрировал. Казалось, ему вообще нет дела до приглашения на прием к государю Русского царства. Вызвали, и он пришел, а что дальше будет — его не волнует совсем.

— Я наблюдал за тобой некоторое время, Игорь, — произнес государь, отставив чашку в сторону. — И должен признать, мне понравились твои успехи. Мало кому удается так хорошо управлять доверенным делом, как тебе.

— Благодарю, государь, — все так же без каких-либо эмоций склонил голову боярич.

Михаил II хмыкнул, а после продолжил речь:

— Мне понравилась твоя работа с князем Романовым, — сказал он. — В твоем возрасте достичь таких успехов — прямо скажем, это либо гениальность, либо обман. Но ты сам до всего дошел, и теперь у Русского царства будут очень хорошие перспективы. Ваши наномашины, позволяющие лечить одаренных, не лишая их магии — настоящий прорыв.Поздравляю.

— Спасибо, государь, — вновь поклонился Стремнев.

— Полагаю, твои родители заслужили награду за воспитание настолько умного и верного своей стране сына, как ты, — произнес царь. — И я обязательно их вознагражу, как они того заслуживают. Однако у меня есть к тебе личный вопрос.

Боярич склонил голову, показывая, что слушает.

— Как ты сам считаешь, почему я тебя вызвал именно сейчас? — спросил Михаил II.

Стремнев изобразил улыбку, приподняв кончики губ. Взгляда с государя он не отводил.

— Полагаю, потому что я — твой сын, — сказал боярич, выкладывая на стол телефон. — Как и все эти благородные люди.

На включенном дисплее светилась галерея царских детей, которых заприметил в зале Стремнев. Игорь Павлович подвинул свой аппарат к государю и стал спокойно ждать продолжения разговора.

Михаил II толкнул пальцем телефон обратно к его хозяину и взглянул на боярича из-под чуть нахмуренных бровей.

— Даже до этого догадался, — хмыкнул он. — Тем больше причин тебя похвалить, Игорь. Однако, как ты понимаешь, распространяться об этом твоем открытии не стоит.

— Я готов подписать соответствующие бумаги, государь, — ответил с поклоном Стремнев. — В конце концов, это не моя тайна. И я понимаю, к насколько важному секрету оказался причастен. Хотя и не хотел этого.

Царь приподнял брови.

— Тебя не радует мысль о возможности стать цесаревичем? — уточнил Михаил II.

Игорь Павлович не отвел взгляда.

— Буду откровенен, государь, мне по душе изучение магии. А то, что я управляю мясной компанией рода — всего лишь работа, — признался молодой человек. — Я обучен ее делать, я ее делаю. Это мой долг перед моей семьей, а я никогда не предавал своих родных.

— Верность — хорошее качество, — кивнул государь. — Но стать цесаревичем ты не хочешь? Даже если того требуют интересы твоей страны, Игорь? Отмахнешься, чтобы вернуться к своим изысканиям с магией, когда Русское царство нуждается в тебе?

Стремнев тяжело вздохнул, прежде чем заговорить.

Было заметно, что навязываемая царем роль ему не слишком нравится. Однако Игорь Павлович прекрасно понимал, что если Михаил II пожелает, боярский род сделает все, чтобы исполнить его волю. Сложно заниматься изучением магической системы, когда ты лишен дара. А вычеркнуть своего сына из рода — дело пары минут.

— Если у тебя не осталось других подходящих кандидатов, — боярич кивнул в сторону лежащего на столешнице телефона, — мне придется это сделать. Власть меня не интересует, и погружаться в придворные интриги мне также не хочется. Однако ты вправе устроить так, чтобы у меня не осталось иного выбора. А потому и отказывать никакого смысла нет, спор лишь породит между нами вражду и недоверие. А для Русского царства это будет вредно.

Государь выслушал сына с совершенно спокойным лицом.

— Пока что подпиши этот документ, — велел царь, вручая Игорю Павловичу бланк. — И жди в зале моего объявления.

Поставив росчерк, Стремнев поднялся из кресла и, глубоко поклонившись, оставил царя одного. Михаил II еще несколько долгих секунд смотрел в плотно закрытую дверь, размышляя о том, что затея с переданными в другие рода детьми по итогу вылилась в то, чего государь никак не мог ожидать.

Что Дмитрий, что Игорь — оба были достойны стать цесаревичами, подходили, как никто другой. И оба не хотели нести этот крест. Прокляты Милославские, что ли?

Глава 23

Кремль, рабочий кабинет государя .

Иван Михайлович вошел, и за ним сразу закрылась дверь. Щелчок замка показался великому княжичу звуком взведенного курка. Соколов смотрел на своего биологического отца и понимал, что сейчас решается не только его личная судьба, но и будущее всего рода.

— Присаживайся, Ваня, — не глядя на великого княжича, велел Михаил II.

— Как прикажешь, государь.

Чувствуя себя неуютно под пристальным взглядом царя, Соколов медленно опустился в кресло. Несмотря на то, что внешне он старался сохранять спокойное выражение лица, от внимательного взгляда государя не укрылось, что великий княжич нервничает.

— Итак, я надеюсь, твой отец передал тебе что-нибудь для меня? — сложив руки на столешнице в замок, спросил Михаил II.

— Да, государь, — кивнул Иван Михайлович. — Он велел сказать, что всего лишь исполнил свой долг твоего верного подданного. Ты велел Невскому жить до первой ошибки, и великий князь сообщил тебе о ней, как только Емельян Сергеевич ее совершил. Понимая, что своими действиями мог нанести сопутствующий ущерб, великий князь предлагает в качестве расплаты контрольный пакет акций нашего семейного завода микроэлектроники.

Царь усмехнулся.

— Что ж, Ваня, можешь передать своему отцу, что с завтрашнего дня он должен освободить место губернатора. А твой брат, увы, покинет пост министра иностранных дел, — объявил государь равнодушным тоном. — Отныне семья Соколовых не имеет права занимать государственные должности, также лишается всех привилегий великих князей и больше не имеет права титуловаться «великими». Сегодня в полночь род Соколовых становится князьями Соколовыми. Я оставляю вам на кормление Выборг, но все остальные земли отойдут моим верным людям, которые не наносят ущерба безопасности Русского царства, а укрепляют его. А также на следующие два года роду Соколовых запрещается вести дела в столице — как лично, так и через свои компании. В течение следующего месяца все представительства Соколовых должны быть свернуты или будут поглощены государством. Это понятно?

Иван Михайлович сглотнул.

Это был крах.

— Да, государь, я все передам, — поклонился великий княжич.

— Отлично, — кивнул Михаил II. — Теперь поговорим о тебе лично. Так как ты невиновен в том, что пробирку с тобой выкрали, наказывать тебя за это не имеет никакого смысла. Да и не по-христиански это, собственных детей убивать. Поэтому я предлагаю тебе, Ваня, перейти в род Милославских.

Иван Михайлович вздрогнул от удивления.

— Создашь свою маленькую семью в нашем роду, начнешь не с чистого листа — я тебе все условия обеспечу. Никаких требований к тебе не будет, кроме соблюдения законов Русского царства, — озвучил свое предложение до конца монарх, внимательно глядя на собеседника.

— А как же я брошу свою семью, государь? — спросил он потрясенным голосом. — Теперь, когда ты изгоняешь Соколовых из столицы, лишаешь их привилегий, титула, я должен сбежать?! Кем я тогда стану? Предателем?

Михаил II улыбнулся.

— А думала ли эта самая семья о том, что она творит, когда нападала на куратора Царской Службы Безопасности? — спросил он, усиливая давление голосом. — Думала ли эта семья о тебе, когда похищала пробирку? Думал ли великий князь Соколов о том, что все его действия неизбежно отразятся на тебе и твоей репутации? Знаешь, что если я объявлю о том, что Соколовы натворили, мне придется казнить и твою сестру, и твоего отца?

Последнюю фразу государь договаривал уже разъяренным тоном.

— Возомнили о себе много Соколовы, — резко сменив гнев на милость, произнес он. — А ты не Соколов, Ваня. Хотя и Михайлович. Я даю тебе время до конца приема, Иван Михайлович. Если ты решишь пойти на дно вместе с Соколовыми, никакого снисхождения не жди. Решишь, что они достаточно тебе навредили — я дам тебе собственную семью в роду Милославских. Невеста у тебя уже есть, с моей протекцией никто не посмеет и пикнуть, отдадут Горскую за тебя.

Иван Михайлович не стал горячиться, отвечая прямо сейчас. После всего сказанного великий княжич успокоился. Как это часто бывает, с наступлением ясности все нервное напряжение схлынуло, оставив после себя лишь легкое чувство опустошения.

— А теперь подпиши документ, — положив перед ним листок, велел государь. — И возвращайся в зал.

— Как прикажешь, государь, — ответил Соколов, прежде чем поставить свою подпись.

* * *

Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Время шло. Государь вызывал то своих детей, то кого-то из других посетителей. Мое время все никак не наступало, зато я с интересом следил, с каким видом выходили мои биологические братья из кабинета царя.

Если Стремнев оставался спокоен и, заняв свое место, слегка кивнул мне, то великий княжич Соколов выглядел настолько потрясенным, что мне даже стало его немного жалко. Не каждый день тебе предлагают обменять свою семью, в которой ты вырос, на свободу.

Наконец, когда время с начала приема перевалило за два часа и все дети государя уже побывали у него на аудиенции, настал и мой черед. Слуга Милославских выглянул в зал и громко объявил:

— Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярский! Государь вас примет.

Я пошел через зал, не глядя по сторонам. Присутствующие расступались передо мной, образуя живой коридор. Многие, побывав в кабинете Михаила II, уже ушли, получив свои указания, но и осталось больше половины.

Эти явно ждали, когда государь сделает какое-нибудь объявление, чтобы успеть предложить именно свои услуги, перехватить поручение, даже просто проявить себя, как верного человека.

Слуга прикрыл за мной дверь, и я прошел к креслу. Государь был занят чтением отчета, предоставленного предыдущим посетителем, и на меня внимания не обращал. Сложив руки на подлокотники, я чуть расслабил спину.

Воспользовавшись паузой перед разговором, я с помощью линзы убедился, что Ворошилов долетел до Урала. Машины рода Волковых уже ждали полковника, и я видел, как Андрею Викторовичу вручают тяжелый металлический чемодан с яркой маркировкой «НБ-22».

— Итак, Дима, — отложив документы в ящик стола, заговорил государь, и я свернул видеонаблюдение за полковником. — Хочу услышать твое мнение по поводу сегодняшнего дня.

Я взял несколько секунд, чтобы сформулировать свои мысли так, чтобы они не прозвучали слишком обидно. Ведь по сути государь создал не только прецедент с множеством претендентов на трон, но и не сумел организовать достойное воспитание для них.

— Думаю, что Стремнев — единственный разумный выбор, — ответил я. — Ты, конечно, можешь выбрать кого-то другого. Но мы с тобой, государь, оба знаем, что только у него есть подходящий опыт управления, он обладает минимально необходимой известностью в обществе. А кроме того, он уже стал соавтором моих работ.

Михаил II усмехнулся.

— Значит, считаешь, что остальные ни на что не способны? — уточнил он, глядя на меня.

— Почему же? — пожал я плечами. — Они, например, могут развязать гражданскую войну. Несмотря на то, что ты вручил каждому какую-то награду для рода, приютившего твоих сыновей, однако родители, воспитавшие их, в любой момент могут переметнуться. И тогда тебе придется убивать собственных детей. И никому уже будет не интересно, подходит ли твой сын на царствование, их используют в качестве знамени свержения династии. Естественно, позднее цесаревичи при таком раскладе сами будут убиты, чтобы освободить место для своих благодетелей.

Он смотрел на меня, нахмурив брови и сцепив пальцы в замок. Но не перебивал, позволяя высказываться. В конце концов, он сам предложил поделиться мыслями.

— Те же, кого вырастили Рюриковичи, не стоят внимания — на роль наследников и управленцев их не готовили, — продолжал я. — Так что выросло то, что выросло. Главы родов, похитивших пробирки с оплодотворенными яйцеклетками, намеревались править сами, а трофейных детишек держать в качестве ширмы. Таким образом, если ты сам не намерен играть в серого кардинала, а собираешься выбрать будущего государя, иного выбора, кроме Игоря Павловича, у тебя и нет.

Михаил II кивнул, показывая, что услышал мое мнение.

— Романовым тоже кое-что достанется после сегодняшнего дня, — сообщил он. — Но это договоренность лично с Алексеем Александровичем, и твоя маленькая семья к нему отношения не имела.

— Я понимаю, государь, — легко поклонился я.

— Однако, — приподняв палец, чтобы обозначить важность сказанного, — так как я назначил тебя временно исполняющим обязанности куратора Царской Службы Безопасности, предлагаю договориться, что ты хочешь взамен?

Ответ у меня уже был подготовлен, так что раздумывать было не о чем.

— Я хочу только одного, государь: чтобы мне дали заниматься тем, чем я хочу. И не втягивали ни в интриги родов, ни стран. Я согласен предоставить русской армии самое современное вооружение, создавать рабочие места для царских людей. Но я не хочу, — я обвел кабинет рукой, — всего этого.

— Через сколько, по-твоему, Емеля сможет вернуться к работе? — уточнил царь, сменив тему.

— Судя по тому, что указано в отчете осматривавших его целителей и медиков, понадобится минимум месяц для полного восстановления, — ответил я. — До тех пор, потребляя наши наномашины, он будет лишен дара. Увы, но для одаренных наноботы еще не готовы.

— Я дам тебе год, Дима, — кивнул государь, выслушав мой ответ. — Месяц ты заменяешь Невского на его посту, и в течение одного календарного года занимаешься своими делами. Понятное дело, что все наши прежние договоренности по лабораториям, твоим разработкам и моим закупкам остаются в силе, и ты их выполняешь со всей возможной отдачей. За год ты многого успеешь добиться наверняка. А кроме того, скорее всего, обзаведешься наследником. Я же не буду тебя дергать в Москву или другие города и страны. Если, разумеется, не возникнет иного форс-мажора. Как тебе такое предложение?

Я поднялся на ноги и поклонился.

— Премного благодарен, государь.

— В таком случае будь добр, начинай выполнять свое обещание, — с улыбкой царь кивнул мне на дверь. — Цесаревич должен быть защищен любой ценой, Дима. И, предупреждая твой вопрос, если встанет выбор, кого из нас двоих спасать — ты всегда будешь выбирать жизнь цесаревича. О себе я способен позаботиться и сам. Это ясно?

— Предельно, государь, — ответил я.

— Тогда вот прихвати эту папочку, — протянув мне толстую папку в кожаном переплете с выгравированным гербом Русского царства, велел Михаил II. — Изучишь ее на досуге. А теперь иди, у меня еще трое просителей после тебя.

Покинув кабинет, я с папкой под мышкой вернулся в зал. И с усмешкой подметил, как на виртуальной карте Кремля появляется все больше желтых точек. Благородное сословие, случившееся в Москве именно сегодня, спешило вовремя оказаться в приемном зале, чтобы самим услышать официальное признание цесаревича.

Меня не было всего пару минут, а людей стало в разы больше, чем прежде. Я сразу же направился к Игорю Павловичу. Стремнев оставался на своем месте и даже глаза не поднимал, что-то делая на своем телефоне.

Стоило мне встать рядом и накрыть нас обоих куполом, боярич серьезно взглянул на меня, прежде чем кивнуть и убрать аппарат в карман.

— Проблемы? — уточнил я вежливым тоном.

Хотя мог бы просто подсмотреть, но, во-первых, мы над одним проектом работаем, во-вторых, все равно спешить некуда, и время для светского разговора еще есть.

«Оракул» просматривает весь центр столицы, используя не только видеокамеры наружного наблюдения, но и частные компьютеры, телефоны, сети. Сейчас, когда все дети царя вместе с ним собрались в одном помещении, одним ударом можно уничтожить целую династию.

— Нет, просто переносил встречу, — ответил мне Игорь Павлович, после чего оглянулся по сторонам и спросил: — Дмитрий Алексеевич, полагаю, нам следует держаться вместе?

Я кивнул, прежде чем заговорить:

— Именно так, Игорь Павлович, — произнес я. — И в случае необходимости, пожалуйста, держитесь за моей спиной. Как вы знаете, я прекрасный защитник.

Он отнесся к моим словам со всей серьезностью. Чем заработал еще пару очков в копилку своих достоинств. Русскому царству повезет, если Михаил II не сделает ошибки при выборе наследника. Прямо скажем, то, что нас таких умных и все понимающих двое — настоящее чудо, все сыновья могли оказаться непригодными.

— Думаю, нам нужно как можно скорее заняться новым поколением наноботов, — сообщил мне Стремнев. — Каким бы уверенным в своих навыках управления большими компаниями я ни был, а взваливать на себя такую массу людей хочется как можно позднее.

Я улыбнулся.

— Поддерживаю, — сообщил я. — Чем быстрее мы их выпустим, тем больший запас по времени получим. Старшее поколение глав родов в подавляющем большинстве уже подошли к рубежу в семьдесят лет. За редким исключением на своей природной физиологии им осталось лет пять-семь активной жизни. И придет черед нашего поколения становиться на освободившиеся места.

— Мне кажется, вы мои мысли читаете, Дмитрий Алексеевич, — хмыкнул Игорь Павлович. — Будем надеяться, ничего нам не помешает.

Я кивнул, ничего не говоря в ответ. ЦСБ внимательно следит за происходящим, гвардия предупреждена и держит оружие наготове. «Оракул» напрямую отслеживает все перемещения в Кремле и в случае обнаружения противника объявит тревогу.

Конечно, царь не решился отключить дары в самом сердце страны, однако с технической стороны защита Кремля — фактически самая крепкая и надежная во всем Русском царстве. При необходимости здесь можно не один год полноценной блокады пересидеть. Главное — успеть включить эту защиту, но искусственный интеллект отреагирует быстрее, чем любой человек.

Народ продолжал прибывать, толпа становилась все гуще. Я взял Игоря Павловича под руку и вывел вперед, чтобы, когда появится царь, Стремневу не пришлось тащиться через заполненный людьми зал, отдавливая замешкавшимся пятки. Да и не уверен я в надежности высшего света — в толчее лишить Михаила II официально признанного сына гораздо легче.

Остальные сыновья не спешили выбраться поближе к государю. Большинство вообще было занято разговорами с появившейся родней. Где-то в начале зала появился и Алексей Александрович, но подойти к отцу я сейчас не мог, а о награде он и сам от царя уведомление получит.

Наконец, двери кабинета раскрылись, выпуская последнего посетителя, и слуга Милославских — уже другой, всем привычный распорядитель, громогласно объявил о выходе царя.

А пока он провозглашал полный титул Михаила II, я создал вокруг нас со Стремневым защитный купол. Тоже прозрачный — но на всякий случай влил в него максимум из возможного. Воздух вокруг нас стал чуть иным, но и только.

Государь вышел из своего кабинета в полном облачении. В зале стояла такая тишина, что, кажется, я слышал, как дышат в задних рядах. «Оракул» контролировал пространство и подметил мне, что и князь Романов тоже окутался щитом.

Встав так, чтобы его было видно со всех сторон, государь обвел взглядом собравшихся благородных людей и произнес:

— Настало время объявить о моем сыне и официально признать его цесаревичем, — сильным, уверенным голосом провозгласил он. — Сегодня, первого марта текущего года, я, государь Русского царства, официально признаю своим сыном и единственным наследником...

Я чуть подтолкнул своего подопечного вперед и в сторону, чтобы он встал рядом со мной. Кажется, весь мир замер, дожидаясь завершающих слов царя. Я не сводил взгляда с государя и погрузился в транс настолько глубоко, насколько это было возможно.

Разогнанное волнением сердце ударило в моей груди, разгоняя шуршащую кровь по венам. «Оракул» демонстрировал мне, что на территории Кремля все под контролем, но я продолжал оставаться в трансе.

Царь медленно начал раскрывать рот, чтобы произнести окончание ритуальной фразы, и я увидел, как запылал красным на линзе «Оракул».

Нападение!..

Глава 24

Установленные вокруг границы Русского царства системы ПВО ожили без команды людей, несущих пост. Поднялись пусковые установки, получив координаты для противоракетного удара. Информация о целях пошла по всем системам, заставляя технику, заранее подготовленную мной для отражения угрозы, работать под контролем искусственного интеллекта.

Первый залп совпал с началом рева тревоги в Кремле. Присутствующие тут же отхлынули от царя, направляясь к выходам. Гвардия же подняла винтовки, бросаясь вперед, чтобы закрыть собой государя Русского царства.

— «Оракул», огонь на поражение, — отдал приказ я, следя за обстановкой одним глазом.

Выпущенные по столице ракеты, прикрытые невидимостью, все же оставляли за собой след — инверсионный. Именно по нему и вычислил искусственный интеллект угрозу. И сейчас британские снаряды, сбиваемые русскими установками на границе страны, ярким фейерверком взрывались в воздухе, не успев долететь до цели.

Я набросил на царя еще один купол — как бы его собственная гвардия не затоптала. А сам взял Стремнева за руку, не давая сорваться с места вслед за остальными свидетелями официальной речи Михаила II.

— Внимание! Обнаружены киборги второго поколения, — объявил через динамики зала «Оракул».

Я тут же увидел картинку, как эти смертники горохом валятся с ракет, к которым были каким-то образом прицеплены. Естественно, ни кожи, ни брони на них не было — это скелет предназначен выдерживать запредельные нагрузки, а внешняя оболочка на подобное грубое обращение не рассчитана. А потому падали — где еще пока что целые, а где уже разорванные на ошметки — металлическими скелетами.

— Британия, — выдохнул, вцепившись в мой рукав, Игорь Павлович.

Его голос, усиленный магией, пронесся по залу, заглушая все остальные звуки. И произвел обратный прозвучавшей тревоге эффект. Люди оглядывались на Стремнева, словно пробудившись от сна. На лицах проступало сперва осознание, а за ним — жажда крови.

Царь остался на месте, все еще окруженный гвардией Кремля. Общество тоже не пыталось больше бежать.

Тем более что мой отец, князь Романов, перекрыл выходы силовыми полями с пылающим красным огнем гербом Русского царства. Остального поля было не заметно, но под защитой оказался весь зал. Наиболее безопасного места в Москве и не придумать.

Времени прошло совсем немного, но народ уже обернулся к своему монарху, ожидая то ли завершения признания, то ли приказов.

И Михаил II не стал бежать от собственных подданных. Жестом заставив своих защитников расступиться, он шагнул вперед.

— Еще один подлый удар Британской империи, — произнес царь уверенным тоном. — Карл IX не успокоился, он решил уничтожить нас раньше, чем я объявлю о признании наследника Русского царства! Хотел оставить нашу страну без законного правителя!..

Такое начало речи вызвало бурную реакцию. Князья, бояре, военные, придворные — казалось, каждый присутствующий готов лично бежать в Англию, чтобы своими руками разорвать зарвавшегося королька, а останки утопить на берегу его мелкого островка.

Жестом заставив общество замолчать, Михаил II повел взглядом по толпе. Было заметно, как он задерживается взглядом на своих сыновьях. А как только дошел до нас со Стремневым, царь поманил рукой.

И только теперь я подтолкнул Игоря Павловича в спину. Боярич сделал первый шаг вперед — еще не слишком уверенный. Лицо Стремнева преисполнилось достоинства, замерло холодной маской, и следующий шаг он сделал уже таким же безразличным, каким представал до этого.

Государь же произнес:

— Сегодня, первого марта текущего года, я, государь Русского царства, официально признаю своим сыном и единственным наследником Стремнева Игоря Павловича. Отныне его имя — Игорь Михайлович Милославский, цесаревич Русского царства!

Гул в зале резко возрос, давя на уши. Аура власти окутала бывшего боярича, отталкивая стоящих рядом. Но благородные люди не стали сопротивляться, отступили на шаг, другой. И склонились, приветствуя волю своего монарха и его наследника.

Воздушный бой подходил к концу. Несмотря на то, что все снаряды были обнаружены вовремя — как только оказались в радиусе действия русских систем, искусственный интеллект их заметил и поднял тревогу, но больше самих ракет несли угрозу их пассажиры.

Мои роботы бились с ними успешно, но сейчас все подразделения «Роя» в Британии. А те, что царь изволил закупить, и которые готовы к бою, еще хранятся на складах уральского комплекса. Не считая нескольких единиц «Стражей», конечно, которые на всякий случай спят в машинах Романовых. И сейчас, когда по территории Русского царства рассыпаны широкой рукой столь крепкие противники, не время для праздника.

— Государь, — обратился я, нарушая благоговейную тишину в зале. — Прошу дозволения уйти, чтобы разобраться с угрозой. Киборги угрожают безопасности царских людей, и без поддержки благородных семей смертей среди неодаренных не избежать.

Михаил II повернул ко мне голову и благосклонно кивнул.

— Дозволяю, князь.

Разумеется, сам я бегать по северо-западу страны не буду, для этого есть другие средства. Вынужденный десант киборгов произошел над территорией Соколовых. До конца сегодняшних суток Михаил Викторович все еще губернатор. И я ни за что не поверю, что царь упустит возможность спросить с Соколова, почему тот бездействовал. А значит, великий князь сейчас должен бросить все силы на уничтожение вторгшихся киборгов.

Поклонившись государю, я направился на выход, но не успел сделать и трех шагов, как ожил Иван Михайлович.

— Государь, британцы выпустили ракеты, и они сбиты, — заговорил великий княжич, как подсказал мне «Оракул», уже получивший сообщение от своего отца. — Но киборги десантируются в нашей губернии. Позволь и мне уйти?

— Дозволяю, — ответил тот, едва обозначив довольную улыбку на лице. — Соколов.

Понятно, что таким образом Михаил II подчеркнул, что мой биологический брат выбрал свой путь — на дно вместе с родом. И, разумеется, это понял и сам Иван Михайлович. А стало быть, ни о какой собственной семье под крылом Милославских больше речи не пойдет.

Вдвоем с Соколовым мы вышли из зала. Отец, стоявший на моем пути, коротко кивнул нам, продолжая удерживать силовые поля. Только для нас он их убрал и тут же снова замкнул, обеспечивая безопасность находящихся внутри.

— Каков план, Дмитрий Алексеевич? — уточнил Соколов, едва мы оказались в коридоре, уже забитом гвардейцами.

— Следим за врагом и уничтожаем его при первой же возможности, — ответил я, не сбавляя скорости шага. — Или у вас есть какие-то другие предложения, Иван Михайлович?

Великий княжич молчал до тех пор, пока мы не вышли на улицу. Лишь здесь он выдохнул:

— Я не буду просить о вашем личном присутствии, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он. — Но если вы решите помочь, я этого не забуду.

Я взглянул на него, не скрывая своего сомнения. Несколько секунд он смотрел на меня, не отводя глаз. Можно было его спросить: как он собирается расплачиваться за одолжение, в которое сейчас лезет, если Соколовы вылетят из столицы и будут низложены.

Но вместо этого я произнес совсем другие слова:

— Мой долг, как любого благородного человека — защищать мою страну.

Иван Михайлович кивнул в ответ и пошел к своей машине. А я направился в другую сторону к своим внедорожникам.

* * *

Уезжать никуда смысла не было, так что мы просто переставили машины на внутреннюю стоянку, и я перешел в кабинет Емельяна Сергеевича. По пути я уже вычислил и откуда был произведен пуск ракет, и кто отдавал приказ, и кто его исполнил.

Закрыв за собой дверь кабинета, я присел в кожаное кресло великого князя Невского и, быстро настроив его под себя, раскрыл свой рабочий ноутбук. Линзы, конечно, полезная штука, но для полноценного взаимодействия с «Оракулом» лучше пользоваться чем-то более удобным.

Свое обещание государю я держал. Та часть гвардии, что начала сторожить Стремнева, точнее уже Милославского, была на строгом контроле искусственного интеллекта. И в случае необходимости он просто заблокирует сидящих внутри людей и, перехватив управление, воспользуется их доспехом для защиты цесаревича.

А вот задействовать свои иные возможности мне никто не мешает. Не только британские киборги умеют летать на ракетах.

— Руслан Александрович, — обратился я к деду, как только тот поднял трубку. — Прошу разрешения вывести звено бомбардировщиков с моим грузом на борту.

— Уже взялся за дело, внучок? — хмыкнул тот. — Можешь пользоваться. Главное, не потеряй мои самолеты по пути.

— Вернутся домой, как будто никуда и не летали, — заверил я.

— Удачи, Дима.

Естественно, загружаться будут наши роботы. И не та легкая версия, которая уже показала свою эффективность против разработки Хайера в Британии, а усовершенствованная. Но для этого их еще нужно доставить на место.

— Слушаю, князь.

— Святослав Святославович, пришло время настоящих тестов, — обратился я к Волкову. — Я получил от князя Демидова звено бомбардировщиков, можем загружать наших солдат.

— Отправлю всех, кто готов и прошел тесты, — ответил боярич. — Может быть, заслать и несколько старых машин «Роя», Дмитрий Алексеевич?

— Нет, только новую модификацию. Посмотрим на них в деле, а старый «Рой» задействуем, если уже посланных сил не хватит. Там всего около сотни киборгов, Святослав Святославович. Не стоит бросать против них всю нашу терракотовую армию.

Волков хмыкнул в ответ на мою шутку.

— Сейчас же прикажу начать погрузку.

— Благодарю.

В кармане завибрировал телефон, а «Оракул» вывел сообщение мне на линзу и продублировал ее же на дисплее ноутбука.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Государь признал своим сыном боярича Стремнева Игоря Павловича. Присутствующие представители благородного сословия встретили наследника Русского царства с радостью. Цесаревич сейчас находится в Кремле и вскоре выступит с речью перед своими будущими подданными.

Однако это эпохальное событие едва не было сорвано вероломной атакой Британской империи. Пользуясь своими технологиями невидимости, англичане оборудовали ими ракеты средней дальности.

Но наша доблестная армия была готова к попыткам сорвать официальное признание. Все снаряды противника были перехвачены, как только оказались в зоне досягаемости русских систем противоракетной обороны.

Вооруженные силы Русского царства уже направили специалистов для сбора обломков. К ним присоединились подразделения губернатора Соколова, а также князей и бояр Северо-Западной губернии.

Столь быстрая реакция на угрозу была бы невозможна без прямого участия временно исполняющего обязанности куратора Царской Службы Безопасности Романова Дмитрия Алексеевича, князя Красноярского»

* * *

Псковское княжество .

Броневик с гербом Русского царства вылетел на проселочную дорогу. Сидящие внутри машины солдаты готовились вступить в уже начавшийся бой. Впереди поднимался столб дыма — там приземлился один из киборгов Британской империи.

Сидящие внутри бойцы готовились к бою, настраиваясь на серьезное сражение. Им уже передали, что противник крайне опасен, крепок и среди армейских подразделений Северо-Западной губернии уже есть погибшие бойцы, и потому солдаты отнеслись к словам командования серьезно.

Киборг, которого выслеживали солдаты на броневике, в одиночку уже расправился с таким же взводом.

— Вижу цель! — объявил солдат, следящий за окрестностями с помощью дрона.

Через секунду по броне уже застучали пули. Но вреда нанести не могли — трофейное оружие, которым разжился «британец», собрав его с трупов русских солдат, не обладало достаточной мощью.

Киборга уже было видно и без дрона. Он нагло вышел на середину проселочной дороги, обвешанный оружием и подсумками. Не скрываясь, вел прицельный огонь по машине.

Броневик взревел двигателем, разгоняясь до предела, и на полном ходу врезался в металлический скелет. Киборга отшвырнуло назад, из разгрузки посыпались медицинские пакеты. Но сам удар ничуть не навредил врагу, и он тут же начал подниматься на ноги.

— Огонь!

Установленный на крыше крупнокалиберный пулемет застучал, исторгая из дула вспышки пламени. По броне зазвенели вылетающие гильзы отстрелянных патронов.

Прикрыв глаза вскинутой пятерней, враг зажал трофейный автомат и лупил в сторону броневика, медленно приближаясь под обстрелом. Несколько раз его разворачивало, когда пуля попадала в ногу, но «британец» был неумолим, и, похоже, неуязвим для такого оружия.

Броневик рыкнул, начав медленно отползать обратно. К пулеметной турели присоединилось главное орудие. Громкий хлопок ударил по ушам бойцов, но никакого урона защищенным доспехами людям не нанес.

А вот «британца» от прямого попадания отшвырнуло метров на сто. Во время полета он обломал своим телом с десяток деревьев, и теперь на ветках висело добытое им в предыдущем бою оружие. На дороге остались две глубоких борозды — там, где киборг пытался удержаться на ногах.

Установилась напряженная тишина, во время которой сидящие внутри машины солдаты старались даже не дышать. Враг не подавал признаков жизни, и даже дрон, продолжавший кружить над броневиком, не мог обнаружить «британца».

С неба со свистом рухнул снаряд, поднявший волну грязевых брызг и земляных комлей в воздух. Броневик покрылся налетом, по машине стекала мутная вода. А на месте падения снаряда зашевелилась человеческая фигура.

Не сразу бойцам русской армии удалось разглядеть герб на спине прибывшего столь необычным способом. На плече сиял еще один опознавательный знак — герб Романовых.

— Это еще что за... — прошептал боец с планшетом.

А меж тем солдат Романовых вылез из образовавшейся в момент приземления ямы. Броня на бедре раздвинулась, обнажая установленный в ней пистолет. Взяв оружие, боец спокойно направился в ту сторону, куда унесло киборга.

Наблюдавшие с дрона солдаты смотрели, как «британец» резко вскакивает, набрасываясь на бойца Романовых. Но тот делает всего два выстрела — четко по глазницам врага, и киборг валится на землю, как подкошенный.

Взяв поверженного врага за ногу, княжеский солдат вытащил его на дорогу и, демонстративно убрав пистолет в раскрывшуюся полость на ноге, оставил теперь уже точно уничтоженного противника царским солдатам.

Будто девчонка из сказки, боец с гербом Романовых ударил несколько раз каблуками и, оттолкнувшись ногами, взмыл в воздух, пропадая из поля зрения. Дрон еще несколько секунд видел, как удаляется, стремительно уменьшаясь, едва заметная глазу темная точка.

— Глаза, — очнулся один из бойцов. — Передавай нашим, пусть только по глазам этим уродам лупят!

— Мужики, это же тоже был не человек, — заметил другой, все еще глядя в сторону, куда прыгнул боец Романовых. — Кажется, простому человеку скоро и места не останется в армии. Видели? Прилетел черт знает откуда, два выстрела сделал и улетел. Зачем мы тогда тут жизнью рискуем?

— Разговорчики! — не стесняясь, дал ему подзатыльник командир. — Грузим этого англичанина и возвращаемся. А о том, как армию содержать, государь сам подумает!.. Расслабились, я смотрю, за царя-батюшку решать вздумали?!

Спорить с ним никто не стал, а потому солдаты бодро высыпали наружу и погрузили убитого киборга. Броневик сорвался с места, направляясь в обратный путь.

Тем же вечером солдаты узнали, что практически везде засветились эти новые солдаты Романовых. Везде они падали с неба, и самые глазастые — а, может, более информированные, сообщили, что их сбрасывали с самолетов, чтобы быстрее пришли на помощь.

И так же, как и прибыли, солдаты Романовых уходили длинными и высокими прыжками. Сторонники теории о том, что княжеские бойцы летать умеют, были осмеяны простым аргументом — если бы эти бойцы умели летать, зачем бы тогда их пришлось доставлять самолетом?

Глава 25

Московский особняк великих князей Невских. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я вошел вслед за медиком в палату, где лежал глава рода.

— Доброе утро, Емельян Сергеевич, — поздоровался я, переступив порог.

Великий князь, дышащий через кислородную маску и опутанный проводами с головы до ног, вяло повел правой рукой. Левая его еще не слушалась — об этом меня предупредили медики. Впрочем, как и практически все остальное тело.

— Рад видеть, что вам уже лучше, — произнес я, подходя к креслу, установленному у кровати.

Аккуратно опустившись на краешек сидения, я взглянул на медика. Тот быстро проверил показания приборов, после чего тактично оставил нас наедине. Я вздохнул, внимательно осматривая бледное лицо великого князя с впалыми щеками. И, поставив купол от прослушивания, заговорил:

— Наноботы пока что вычистили тромбы, — сообщил я, не сводя взгляда с пациента. — Но впереди еще долгий процесс восстановления. Магия вам временно недоступна — но вернется, когда наши наномашины закончат работу. Поэтому можете не переживать, вы все еще одаренный.

Он медленно прикрыл глаза, подтверждая, что услышал. А я продолжил после короткой паузы:

— Государь поставил меня на вашу должность. Временно исполняющим обязанности, — сообщил я. — А за то, что с вами случилось, понесли вину Соколовы. Михаил II запретил им именоваться «великими князьями», снял со всех должностей и выгнал из столицы.

Он дернул мышцами лица, но улыбка так и не задержалась. Хотя я прекрасно понял, что Невский доволен.

— Вас запрещено посещать посторонним, — проговорил я. — А ваши дети не имеют допуска, чтобы обсуждать с ними наши рабочие моменты. Но я заменяю вас всего на месяц, как раз столько вам придется потратить времени на восстановление. Так что считаю, вы обязаны быть в курсе событий.

Он чуть повел правой рукой, сжав пальцы в кулак и тут же расслабив их. В глазах Емельяна Сергеевича мелькнуло одобрение и уважение.

— Я приставил к вам своего наблюдателя, — сообщил я. — Он будет внимательно следить за вашим состоянием, а также, в случае необходимости, может изъять наномашины. Это, Емельян Сергеевич, крайняя мера. Знайте, что без наноботов срок вашей жизни серьезно сократится, однако, возможно, возвращение дара поможет вам защититься от нападения.

Он дернул бровями, требуя пояснений.

— Во время официального признания цесаревича англичане попытались нанести ракетный удар по Кремлю, — проговорил я. — Мы их остановили, и государь решил, что это повод для личного вмешательства. А вы знаете, что будет, когда верховный аристократ выйдет на бой.

Невский медленно опустил веки.

— Я ожидаю, что наш настоящий противник, общество ключников, решит нанести удар. Михаил II своим вмешательством в войну ломает равновесие, о котором поклонники Януса Двуликого так пекутся. И наверняка потребуют международной поддержки других правителей.

Емельян Сергеевич слушал внимательно, чуть прикрыв глаза. Я видел, как его взгляд неосознанно ходит из стороны в сторону, выдавая напряженное размышление. Невский не дурак, и вполне сам понимает, к чему может привести решительность царя.

— Я держу в полной готовности все службы, — продолжил я негромко. — Однако, сами понимаете, Емельян Сергеевич, если начнутся реальные боевые действия, остановить абсолютно все угрозы я не смогу. Поэтому просто знайте, в случае угрозы у вас будет шанс продать свою жизнь подороже.

И вновь то же пожатие пальцами.

— Поправляйтесь, Емельян Сергеевич, — улыбнувшись, сказал я, поднимаясь на ноги. — Страна нуждается в вас.

Эксперимент можно считать удавшимся. Наноботы активно работают над здоровьем бойцов на Урале, где некоторые уже поправились и отбыли домой, подмахнув подписку о неразглашении способа лечения. Им на смену уже прибыли новые пациенты.

Теперь вот Емельян Сергеевич. С Невским вообще получилась интересная картина — покров не давал ему умереть, но и лечить имеющимися на здешней Земле средствами было невозможно. Начни даже самые лучшие медики хирургическое вмешательство, и великий князь умер бы на столе в самом начале процедур.

Магия ушла после первой же инъекции наномашин — глотать на тот момент великий князь не мог. Тромбы удалены, расщеплены и выведены естественным путем. Теперь черед за восстановлением поврежденных органов.

Можно сказать, что мы успели вовремя. Не свяжись я в свое время с Уралом, и сейчас куратор Царской Службы Безопасности просто перестал бы существовать, а мне пришлось бы занимать его должность на постоянной основе, ставя крест на всех остальных проектах.

Сев в машину, я раскрыл ноутбук. И пока мы выезжали с территории Невских, успел просмотреть документы по анализу киборгов. Разумеется, их всех перевезли в наши лаборатории на Урал и там разобрали по винтику. Волков переслал мне отчет, ничуть не отличающийся от предыдущих трофеев из английского города Мальтон.

Ничего нового не всплыло, а вот невидимые ракеты стали интересным решением. Технически такой удар по столице — мудрый шаг, ведь Карл IX, несмотря на то, что проигрывает на земле, имел все шансы выиграть войну одним махом. Началась бы неизбежная смута, когда аристократы режут друг друга ради трона, соседние страны решили бы отодрать как можно больше земель и подданных, пока в Русском царстве нет никого, кто мог бы сесть на престол. Так что участники междоусобицы подписали бы любое мирное соглашение не глядя, лишь бы сохранить хотя бы часть территории и подданных. Не повезло его императорскому величеству в том, что на нашей стороне техническое превосходство.

А прямое вмешательство государя, то есть применение личной магической силы, это фактически Армагеддон. Стихия огня, выпущенная на свободу, не станет разбирать, кого убить, а кого помиловать. Так что Лондон будет обречен, а Русское царство начнут осуждать даже союзники.

Резко оживившееся общество ключников с радостью начнет подзуживать других государей наказать зарвавшегося Михаила II Милославского. И вот вам первая Мировая война этого мира.

И хотя сама атака британцев — тоже не слишком одобряемое действие, и на некую симметрию мы имеем право, но нужно убедить царя не совершать опрометчивых поступков. Однако Михаил II хочет быстро и наглядно доказать, что он силен как никогда. Тем более теперь, когда у него появился цесаревич.

Наши машины докатились до Кремля и въехали на внутреннюю парковку для служебных автомобилей. Мое положение позволяет затребовать для себя транспорт Царской Службы Безопасности, однако мне не нужно, чтобы люди привыкали ассоциировать князя Красноярского с ЦСБ.

Быстро пройдя через коридоры для слуг, чтобы срезать путь, я вышел к царским покоям.

Когда Михаил II жил с царицей, здесь кипела жизнь. Многочисленные слуги, самые доверенные придворные. Опять же, Рюриковичи ходили, как к себе домой. С постригом Романовой государь всех разогнал, оставив самый минимум, необходимый для обслуживания помещений и самого царя.

Теперь же, почуяв перемены, народ постепенно тянулся обратно. Цесаревича ведь нужно правильно учить, вводить в курс дел. Несмотряна то, что Игорь Михайлович — уже успешный управляющий большой компании, вскоре ему предстоит руководить целой страной, а это совсем другое дело. Не государю же самому этим заниматься?

Мое появление заставило толпившихся в коридоре людей в цветах Милославских замолчать и разойтись якобы по своим делам. Пока что другие рода еще не опомнились и не имели такого высокого уровня допуска, но мохнатая рука вскоре приведет под двери царских палат и представителей остальных пронырливых благородных семей.

Гвардейцы расступились, открывая мне проход, и я толкнул створку.

Михаил II стоял у окна, держа руки за спиной. Государь выглядел задумчивым и серьезным. Нахмуренные брови, сжатые челюсти. Но аура власти пребывала в покое, что говорило о том, что никаких эмоциональных всплесков ждать не приходится.

— Закрой дверь, Дмитрий, — не глядя на меня, распорядился он.

Замок щелкнул, извещая нас обоих, что дверь заперта. Только после этого Михаил II обернулся ко мне. Внимательно оглядев с головы до ног, он едва заметно хмыкнул и кивнул на свободное кресло.

— Пришел уговаривать меня не бить Карла IX лично? — уточнил он, сразу же ухватив суть проблемы.

— Именно так, государь, — ответил я с легким наклоном головы.

Царь несколько секунд смотрел на меня, после чего опустился в кресло напротив. Сложив руки на подлокотниках, он на мгновение прикрыл глаза, будто собираясь с духом, а после произнес:

— Ты думаешь, Дима, я не знаю, что это подстегнет мировое сообщество реагировать на мой поступок? — уточнил он, но тут же махнул рукой, не давая мне заговорить. — Естественно, я не глупец, и вижу, к чему все идет. Ключники не просто так раззадоривают Карла, вручая ему свои технологии и подсказывая, куда именно и как их применить. Или ты думаешь, что с уходом Алистера Виндзора у них не осталось влияния на английский престол?

Я промолчал, понимая, что вопрос риторический. Да, Британская империя пока что ни разу не показала нового ключника. Но это ведь не значит, что его действительно нет. В Русском царстве они лишились Долгорукова и только через несколько месяцев пришли ко мне. И еще через несколько отправили перстень Стремневу. Не слишком быстрая реакция, но и влияния на нашей земле у них не осталось — слишком много чисток прошло в государственном аппарате, чтобы у ключников сохранилась действительно надежная агентура.

Англия — другое дело. Кроме раздавленного мной Виндзора при дворе Карла обязаны были сохраниться как связи с обществом ключников, так и претенденты на роль нового члена ложи. И даже правило «одна страна — один ключник» — это всего лишь мое наблюдение, но фактами оно не подтверждено.

— Тогда тем более не стоит идти на поводу у врага, государь, — произнес я негромко. — К чему нам эта спешка? В конце концов, на Урале сейчас идут работы по подготовке новых подразделений моих роботов. Все, что от русской армии требуется — удержать позиции до их появления на фронте. Ты же видел, что они могут, когда мы зачищали Северо-Западную губернию.

Царь усмехнулся.

— Дорого, Дима. Дорого обходятся бюджету твои роботы, и готовятся они не быстро. А в это время наша армия теряет бойцов, — ответил он. — Да и не развернулись вы в полную мощь. Я же вижу отчеты, только корпуса поставили, но то пустые короба, а когда я товар свой получу? Когда война уже закончится, и русские солдаты водрузят флаг на дворце Карла IX?

— А война со всем миром выйдет дешевле? — откинувшись на спинку кресла, спросил я. — Ты прекрасно знаешь, что я делаю все, что могу. Я не Людвиг, управление временем мне не подвластно. Так бы с радостью переместил своих роботов из будущего, чтобы они прямо сейчас воевали. Но это невозможно.

Михаил II хмыкнул.

— Все ли, Дима? — спросил он, внимательно наблюдая за моим лицом. — Ты помнишь, мы с Емельяном Сергеевичем говорили с тобой на эту тему?

— Помню, государь, — кивнул я. — Я обещал сделать все, что потребуется, чтобы Карл IX заплатил за свои прегрешения. И я это делаю.

Мелькнувшая догадка заставила меня замолчать. Царь сидел, приподняв бровь, но тоже ничего не говорил. Так продолжалось примерно с минуту, пока я обдумывал уже сказанное.

Не зря он припомнил мне тот разговор. Тогда они ратовали за то, чтобы я лично поехал в Британскую империю. А Алексей Александрович с Русланом Александровичем отделались от призыва государя, предоставив нефтепродукты и оружие. Но не этого хотелось государю Русского царства.

Он поднялся из кресла и, пройдя к столу, вытащил из ящика шкатулку. Достав из нее перстень, он бросил его, а я легко поймал силовым полем.

Касаться знака ключников я не собирался. К чему оставлять на нем свои отпечатки? Мало ли что еще задумает царь? Решит меня подставить, например, за отказ выполнить приказ.

— Ты знаешь, что они прислали его Игорю, — сказал царь. — Ключники попытались завладеть цесаревичем, Дима. И у меня появились сомнения. Сейчас он отказался, но что будет после моей смерти? Эта зараза уже поразила многие страны, и я не хочу, чтобы мой собственный сын подал им Русское царство на блюдечке.

Я хмыкнул, возвращая перстень усилием воли.

— Ты хочешь, чтобы я убил монарха, — произнес я негромко. — Чтобы Игорь знал: если он согласится, я расправлюсь и с ним. Потому как у меня личная вендетта. Я обещал на весь мир, что буду убивать всех, кто покусится на мою семью, а угрожавший мне Людвиг сделал все, чтобы я стал непримиримым врагом общества ключников. Так?

Государь кивнул.

— А кроме того, — проговорил он, — расправившись с Карлом, ты покажешь всему миру, что воевать с Русским царством нельзя. Потому как мне даже не требуется лично обрушивать на страну свой монарший гнев, достаточно послать одного князя Романова, который и решит все проблемы самым простым способом — казнив правителя.

— Мне кажется, мы уже это обсуждали, — сказал я. — Ты хочешь превратить меня в палача, карателя, убийцу. В то время, как я отдаю свои знания и умения ради прогресса, ты все еще считаешь, что выгоднее сделать меня пугалом для всего мира.

Царь взглянул на меня серьезно, прежде чем заговорить спокойным, тихим голосом:

— Нам нужно время, Дима. И ты сам видишь, из одного конфликта мы переходим в другой. Ты думаешь, Русскому царству дадут эти годы, которые требуются тебе для создания суперсолдат? — спросил он, глядя на меня с горечью во взгляде. — Война, настоящая, непримиримая, уже началась. И только от нас зависит, на каких позициях мы ее будем вести — вечно догоняющими или бьющими на упреждение.

— Зачем же тогда поставил куратором ЦСБ, если с самого начала планировал отправить меня на фронт? — спросил я, не сводя с царя взгляда.

— А кого еще я мог бы поставить, чтобы не усилить Рюриковичей, и при этом не разрушить работающую систему? — хмыкнул он. — Думаешь, найдется хоть один благородный человек, который в первую очередь спросит, как долго ему придется выполнять эту работу?

Он замолчал, поджав губы, а после подошел ближе и, положив руки мне на плечи, произнес, глядя прямо в глаза:

— Я редко это говорю, Дима, но ты — мой сын, — сказал Михаил II. — Возможно, лучший из сыновей. И кроме тебя мне не на кого положиться. Поэтому я хочу послать тебя в Британию. Потому что знаю, что ты справишься, и при этом твоя победа никак не навредит стране. Князь Демидов, князь Романов — они оба уже обласканы моей волей и щедростью, никому из вас от меня ничего не нужно. У вас и так есть все, о чем можно только мечтать. Других таких фигур просто нет, и вряд ли будет.

Я не стал сразу же отвечать. Мне было ясно, что так или иначе государь добьется своего. Не зря он упомянул про деда и отца. Ведь они действительно имеют очень многое. И могут этого лишиться так же легко, как и получили.

Да, мои разработки хороши, и государь это признает. Но, говоря откровенно, я и так многое передал в царские руки. И одних только уже начатых проектов хватит, чтобы вывести Русское царство вперед остальной планеты. Однако этого недостаточно для государя. Ему нужна победа, чтобы показать, насколько страна сильна уже сейчас.

И насчет войны он совершенно прав. Она идет и будет идти. А я все так же буду догонять со своими разработками, стараясь изготовить очередной щит раньше, чем враги обновят свой меч.

Решился бы я оградить свою территорию от магии, если бы не визит Людвига? Очень сомневаюсь, ведь этого не требовалось. Объективно я не видел смысла в такой защите — дар Романовых нас и так оберегает прекрасно.

— Ненавижу политику, — выдохнул я.

Государь посмеялся негромко, отходя от меня.

— Это жизнь, Дмитрий. Итак, каково будет твое положительное решение?

Глава 26

— «Оракул», загружаемся, — приказал я, шагая к раскрытому брюху самолета.

Присланные Волковым для зачистки губернии Соколовых роботы числом в полсотни пошли за мной, двигаясь настолько синхронно, что у наблюдающих за нами военных могла бы навернуться слезинка умиления. Отточенные жесты в исполнении боевых машин даже на меня производили впечатление своей красотой и демонстрацией технического превосходства.

Серьезно исправленная искусственным интеллектом система «Роя» на голову превосходила прошлую версию, уже доказавшую свою полезность в Британии. Теперь внутри каждого робота имелся собственный интеллект с полным набором функций самого «Оракула». Конечно, уступающий оригиналу по мощности ввиду отсутствия дополнительных серверов, но тоже вполне имеющий возможность серьезно навести шороха в рядах врага.

Помимо моей армии, сияющей блеском металлической брони, в самолет грузились и боеприпасы. Для них наступит свой черед применения — рейс боевой, и вклад в победу нужно вносить всеми возможными способами. Меня с «Роем» и так втиснули, можно сказать, в последний уходящий на фронт самолет.

Экипаж поприветствовал меня, и я сел на свое место. «Оракул» распределил бойцов по всему пространству так, чтобы они никому не мешали передвигаться, и при этом в случае опасности могли меня прикрыть собой. Погрузка закончилась минут через пять, и самолет сдвинулся с места.

Как и прежде, никакого волнения я не испытывал. За себя я совершенно не переживал, моя безопасность обеспечивается не только даром Романовых. Конечно, скорее всего, легкой прогулки не выйдет, но так и я не зря тренируюсь, чтобы держать себя в форме.

Прикрыв глаза, я задремал. Лететь долго, все дела, требующие моего вмешательства, сделаны. Оставалось только ждать.

«Оракул» разбудил меня, едва мы пересекли границу. Я открыл глаза, сразу же обращая внимание на то, как искусственный интеллект слепит все встречные системы наблюдения. Только царская армия видела на мониторах и радарах наш полет, для остальных нас просто не существовало.

— Готовность пятнадцать минут, князь, — раздался в наушнике голос Кристины.

Не отвечая, я обвел взглядом грузовой отсек. «Рой» находился в режиме ожидания, часть роботов перебралась к люку, уже перетащив боеприпасы поближе.

— Князь, открываем люк, — доложили из кабины.

— Жду, — ответил я.

Створка пришла в движение, и роботы, пристегнутые тросами для надежности, начали сброс груза. Посылка предназначалась не нашим солдатам, так что упакованные по всем правилам бомбы переходили из рук в руки, после чего просто выбрасывались в открытый зев самолета.

Я видел с помощью «Оракула», как снаряды уходят к земле — туда, где окопались англичане. Начинка бомб, конечно, не внесет серьезного вклада в победу русского оружия, однако суматоху наведет однозначно. Наш-то самолет прикрыт трофейными невидимками, и за свою безопасность мы можем не беспокоиться.

Истребители отстали еще на границе, так что и по ним нас не вычислить. А инверсионный след в облаках еще разглядеть надо и вручную попасть по цели — с такой задачей далеко не каждый справится. До земли около пяти километров, так что вероятность даже случайного попадания сводится к нулю.

— Подарки отправлены, — сообщил я, когда роботы закончили разгрузку. — Закрывай.

Люк закрылся, а я наблюдал через установленные на земле системы, как падают наши бомбы на позиции англичан. Первые взрывы полыхнули, когда мы уже удалились на приличное расстояние.

Укрепления выдерживали удар, а вот попавшие под жидкий огонь солдаты — нет. Зажигательная смесь проникала внутрь доспеха, затекала в сочленения, один снаряд залетел прямо в раскрытый люк английского танка. И хотя серьезных потерь враг не понес, наше вмешательство стало сигналом для русской армии.

Вслед за сброшенными «Роем» бомбами с неба на позиции британцев ударили артиллерийские снаряды. Как раз в то время, пока враг метался по своим укреплениям, взбудораженный коварной атакой.

Нужно ли говорить, что командовал русскими установками «Оракул»?

— Поражено до четырехсот солдат британской армии, — холодно отчитался мне искусственный интеллект, — уничтожено двенадцать единиц техники. Выведена из строя радиостанция. Передаю рекомендацию прорыва командованию Русского царства.

Отвечать я вновь не стал. «Оракул» прекрасно сам справляется, и мое вмешательство не требуется. Не для того заводится искусственный интеллект, чтобы человек нагружал собственный мозг. Нет, у машины серверов много, пусть она и думает, как и что делать в таких мелочных ситуациях.

А решение, наступать или нет, вообще не в моей компетенции. У Михаила II полно генералов, которые лучше знают, когда и как следует воевать.

— Князь, приближаемся к точке высадки, — доложили из кабины. — Три минуты.

— Хорошо. Благодарю, господа. Успешного вам возвращения, — ответил я спокойным голосом.

Отстегнувшись от кресла, я прошел к выходу. «Рой» уже выстраивал наших роботов в шахматном порядке для прыжка. Лететь предстоит, конечно, немало, но маневрировать мои солдаты умеют и планировать — тоже. Демаскирующие нас парашюты использовать я не собирался.

Люк стал медленно открываться, но я не почувствовал никаких изменений — покров уже работал на полную мощность. Выстроенные четкими линиями роботы пошли вперед, свободно шагая из брюха самолета. Дождавшись своей очереди, я отстегнул страховочный трос и вышел на свежий воздух.

Черные точки «Роя» уже стремительно удалялись, и следовало их догнать. Расправив крылья, сотканные из силового поля, я подправил траекторию полета и понесся к столице Британской империи.

— Активирую невидимость, — сообщил мне «Оракул», и я сразу же заметил, как пятерка силуэтов исчезает.

Мой аппарат тоже заработал. Искусственный интеллект отобразил на линзу оставшееся время работы устройства. Мы со Святославом Святославовичем его немного доработали, так что теперь шесть часов невидимости мне обеспечены. Как по мне — этого достаточно, чтобы посетить его императорское величество и убыть незамеченным.

— Системы наблюдения за воздушным пространством полностью под контролем, князь, — доложил «Оракул».

Роботы меж тем рассыпались шире. Держались группами по пять бойцов — у каждого отряды будет своя задача в Лондоне. Пока я в сопровождении невидимок буду идти к Карлу IX, остальным нужно посеять в городе панику.

Столица Британской империи уже понеслась под нами, и первая пятерка роботов уверенно нырнула в небольшой парк. Я же спланировал на крышу ближайшего здания, а за моей спиной плавно, помогая себе маневровыми двигателями, коснулись поверхности мои сопровождающие.

До дворца отсюда всего два квартала.

* * *

Лондон, рабочий кабинет его императорского величества .

Карл IX сидел в своем кресле, потягивая чашку горячего чая. В пепельнице застыла погасшая сигара, а в воздухе все еще витал запах тлеющего табака. Монарх прикрыл глаза, наслаждаясь небольшим перерывом, который так редко удавалось сделать в последнее время.

Атака, которую он лично разрешил провести по Москве, к сожалению, результата не принесла. Однако и особых потерь Британская империя не понесла — ракеты и своих киборгов любезно предоставило общество Януса Двуликого. Да, шаг был крайне рискованный, но совершенно безболезненный для английской короны.

Михаил II не дурак, и все равно не станет отвечать. Иначе против него тут же будет развернута порочащая русского царя кампания. Вся Европа разом поднимется против нарушителя равновесия. А война все спишет, подумаешь, ракеты. Его императорское величество был готов даже отречься от своих солдат, выполнивших приказ, если того потребуют политические интересы страны.

Виндзор, конечно, серьезно подпортил репутацию своего монарха. Но с тех пор, как он исчез, общество ключников уже представило своего человека. Причем из тех первых лиц государства, кто оказался приближен Карлом IX. Так что уровень доверия к новому члену общества был соответствующий.

Его императорское величество открыл глаза и потянулся за чашкой. Слуги прекрасно знали, что беспокоить своего монарха сейчас не стоило. Важных дел не предполагалось, а Карл IX никуда и не спешил.

Потому осторожный стук в дверь серьезно рассердил. С трудом удержав ауру власти под контролем, чтобы не выплеснуть ее на слугу, решившегося потревожить своего господина, правитель встал со своего трона.

Створка дернулась, будто в нее ударили, и Карл IX на секунду замер, глядя на щель между дверью и полом. Не распознать протекшую внутрь кабинета кровь было практически невозможно.

Но британский монарх не стал выяснять, что происходит и почему молчит служба безопасности. Оставив недопитую чашку на столе, он обошел трон и коснулся панели ладонью. Короткая вспышка света, и стена сдвинулась, открывая секретный проход.

Стоило Карлу IX пройти внутрь, тайная дверца закрылась, а его императорское величество направился по узкому коридору. В былое время здесь хватало ловушек, которые нужно было отключать. Но их так давно не обновляли, что ни один механизм теперь не работал, да и к чему все эти стрелы, вылетающие из стен, когда магия может решить вопрос кардинально. Достаточно пустить за спину силу, и любые преследователи будут умерщвлены гораздо надежнее и быстрее.

Ход несколько раз вильнул, и вел Карла IX к выходу в дворцовый сад. Сам выход располагался в неприметном хозяйственном строении — в таких обычно хранят инструменты садовники и уборщики, внимания на такие постройки не обращают.

Монарх огляделся, выискивая охрану, однако рядом не было ни одно гвардейца. А потому государь спешить не стал. Во-первых, отозвать свою личную службу безопасности мог только он сам. Во-вторых, обязательно должен нести службу почетный караул. Да, враг проник прямо во дворец, но тревога-то не сработала, а значит, все защитники императора должны быть на своих местах.

Взгляд Карла IX зацепился за ближайший куст. Постриженная в виде скачущего зайца зеленая растительность задрожала, будто кто-то потряс ее. Но ветра не было — уж это было заметно и так. А это значило только одно — невидимка ждет у выхода!..

Про секретную дверь знали только члены императорской семьи. Технология стелс принадлежала обществу ключников. Могли ли родственники подговорить лорда Гемпшира, нового члена ложи, чтобы он помог устроить переворот?

Тихо вздохнув, чтобы не выдать себя ненароком, монарх был вынужден признать, что сынок, как и его мать, вполне могли решить, что его императорское величество зажился на этом свете. И власти, и влияния для свержения у них бы вполне хватило — Карл IX сам их наделял полномочиями и благами.

— Как долго ты будешь там отсиживаться, словно загнанная в угол крыса? — донесся до императора молодой уверенный голос. — Выходи.

Невидимость слетела, являя стоящего возле куста молодого человека в боевой броне. С двумя гербами — на груди Русского царства, на плече — Романовых. Шлем молодой человек держал на сгибе левой руки.

* * *

Императорский дворец Британской империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Дворец был хорошо защищен, стоило это признать. И охраны в нем имелось немало. Однако большую часть мы просто прошли, не трогая, чтобы не поднимать тревогу раньше времени. Во внутренних помещениях вполне можно затеряться и безо всякой невидимости, а с ней — и подавно ничего не мешает передвигаться скрытно.

Лишь у кабинета его императорского величества пришлось вступить в бой. Гвардия английского монарха носила красивую униформу, под которой спряталась достаточно крепкая броня без намека на компьютерные системы. Так что перехватить над ними контроль бы не вышло.

Когда тело гвардейца ударило в дверь кабинета, «Оракул» обратил мое внимание, что император решил не связываться с неизвестным нападающим, а воспользоваться кишкой тайного хода. Мудро, но предсказуемо — искусственный интеллект уже показал мне, где Карл IX из него выйдет.

— «Оракул», убивай всех аристократов во дворце. Невидимость снять, — приказал я, разворачиваясь к ближайшему окну. — Слуги, поднявшие руку, тоже должны быть уничтожены.

Тревогу сейчас не поднимут — она под нашим контролем. Но нужно согнать всю возможную охрану на бой с роботами «Роя», чтобы нам с императором никто не помешал.

Раскрыв створки, я выглянул в сад и сверился с картой. Камер наблюдения в тайном ходу, само собой, никаких не имелось. Однако «Оракул» предположил скорость перемещения императора, и у меня в запасе еще было минут десять, прежде чем Карл IX окажется в деревянной пристройке для хранения садового инвентаря.

Неспешно выбравшись наружу, я прошел по отсыпанной гравием дорожке к нужному месту и встал так, чтобы меня никто не задел, если побежит рядом. А пока дожидался его императорского величества, осмотрел дворцовый сад.

Несмотря на то, что Карл IX все еще именуется императором, а его страна — империей, в действительности у него даже меньше подданных, чем у Михаила II. Герцоги, имеющие право указывать своему монарху, обладают обширными землями в государстве, и для магической системы их подданные Карлу IX не принадлежат.

В сущности, мой противник будет примерно равен по силе великому князю Хабаровскому, а с тем я хоть и повозился, но все же смог его убить.

Из оставленного открытым окна раздались короткие крики, прерванные едва слышными выстрелами. Роботы «Роя» приступили к зачистке дворца, а стало быть, и император сейчас появится.

Дежурящая по периметру сада охрана снялась со своих мест и со всех ног бросилась внутрь дворца. Все правильно, проклятые русские прорвались в самое сердце страны, нужно бросить все силы, чтобы остановить их.

Наконец, дверь, за которой начинался подземный ход, дрогнула, и я разглядел мелькнувший в щели глаз. Его императорское величество не глупил, выбегая наружу, а рассматривал сад. Не иначе как охрану свою ищет.

Выждав пару минут, я провел рукой по выстриженному из куста зайцу и шагнул на гравийную дорожку. Сняв шлем, я хрустнул позвонками шеи и заговорил:

— Как долго ты будешь там отсиживаться, словно загнанная в угол крыса? — спросил я. — Выходи.

Мазнув взглядом по виртуальной кнопке управления генератором поля невидимости, я отключил его, чтобы монарх мог меня как следует разглядеть. Впрочем, Карл IX не стал терять времени, и, резко распахнув дверь, решительно шагнул ко мне.

Аура власти, куда менее сильная, чем у русского царя, ударила по моему покрову, но никакого вреда не причинила. С моего столкновения с Толстым я стал значительно сильнее.

— Пес Михаила пришел лично, чтобы получить трепку? — подчеркнуто дерзко уточнил монарх. — Я сотру тебя в порошок, мальчишка.

Я поставил шлем на куст, изображающий зайца, так, чтобы в камеру было все видно.

— Имя, Карл, — произнес я, убедившись, что «Оракул» ведет прямую трансляцию. — Кто в твоем окружении работает на ключников, Карл?

Его императорское величество не стал размениваться на дальнейший диалог. Волна силы захлестнула сад. Жестокий ураган рванулся от моего врага, перемешивая растения, землю и камни в мелкое секущее крошево. Вой дикого ветра ревел в ушах, но бессильно обтекал небольшой пятачок пространства.

Там, где находилась моя броня, работало поле блокировки дара. Уцелел и заяц, на котором стоял мой шлем. Однако ровно до тех пор, пока я не водрузил защиту на голову.

— Ты сам выбрал свою судьбу, когда решил навредить моей стране, — произнес я, делая шаг вперед.

Ветер расступился передо мной, не в силах причинить вреда.

— Ты приютил моих врагов, потакал им и позволил делать все, что им вздумается.

Еще шаг.

— Ты посмел тронуть мою семью.

Шаг.

— И за это сейчас умрешь.

Прыгнув вперед, я оказался вплотную к императору. Аура власти тут же улеглась, отсеченная от монарха стихийная техника исчезла. Он успел лишь вытянуть руки, чтобы оттолкнуть меня.

Удар в горло сломал кадык, и уже мертвый монарх закатил глаза. Я подхватил его за волосы и, достав длинный нож, продемонстрировал его на камеру.

А после, уже держа голову императора перед объективом, произнес:

— Если вы думаете, что можете напасть на мой дом, а затем, прикрывшись мировым сообществом, отсидеться в безопасности, у меня для вас плохие новости. Князь Романов всегда держит слово.

Швырнув голову императора в сторону, я активировал невидимость и направился к выходу с дворцовой территории.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 10

Глава 1

Московский особняк великих князей Невских.

"СВЕРХВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Как вы знаете, его императорское величество Карл IX был убит в поединке с Романовым Дмитрием Алексеевичем, князем Красноярским. Убедительная победа русского князя, которую Дмитрий Алексеевич транслировал на весь мир, обязательно заставит всех врагов и недоброжелателей Русского царства дважды подумать о своих намерениях. От лица редакции мы хотим пожелать Дмитрию Алексеевичу здоровья и успехов — мы гордимся тем, что на нашей стороне есть такие благородные люди.

Супруга погибшего в поединке монарха и его наследник, как сообщил нам источник в Лондоне, были обнаружены на следующий день в своем доме — оба погибли от яда. С их смертью династия окончательно умерла и теперь останется только в учебниках истории.

Мы не можем утверждать наверняка, но, полагаем, что подписанное императорской семьей отречение в пользу дворянского собрания, исполняющего обязанности Временного Правительства Британского королевства, сыграло в этой трапезе решающую роль.

Чем нам запомнится эта династия? Потерей колоний, лишением статуса империи. Теперь уже официально — Британское королевство больше не имеет никакого отношения к Ирландии и Шотландии. Договор о выходе этих стран из-под власти империи был подписан в день отречения и вступил в силу сегодня утром.

Временное Правительство королевства Британии подписало мирное соглашение с Римской империей, приняв все условия деспота. Напомним нашим читателям, что за время конфликта все противостояние этих двух государств свелось к отправке части войск Рима к Британским берегам и стычкой на море. В которой, кстати, победителя не случилось.

Временное Правительство королевства Британии подписало мирное соглашение с Русским царством, приняв все условия государя Михаила II Милославского. Королевство Британия обязуется:

1. Выплатить установленные государем Русского царства Михаилом II Милославским репарации. Выплачиваться они будут в русских рублях, так как о доверии к валюте Британии после всем известных событий на лондонской бирже больше речи быть не может. Общая сумма ожидаемых поступлений из английской казны в пересчете на русские рубли составляет восемьдесят два миллиарда. Весомый вклад в экономику нашей страны.

2. Передать русским проверяющим все свои маго-технические разработки. Впредь королевству Британия запрещается вести или участвовать в таких разработках. Всем нам известно, как англичане распоряжались запрещенными методами ведения войны. Наш источник в приближенной к отрасли службе рассказал, что Британия не гнушалась подкупать чиновников в Германском рейхе, проводить испытания на людях в Африке. Теперь с этим будет покончено.

3. Королевству Британия запрещается иметь военный флот и авиацию. Наземные силы — только в количестве десяти тысяч человек, военная техника вместе с заводами по ее производству вывозится на территорию Русского царства. Десять тысяч солдат — это милость. После неоднократных покушений англичан на цесаревича Русского царства государь имел полное право приказать разогнать и их.

Эта победа стала не только демонстрацией военного превосходства Русского царства над Британской империей. Эта победа стала возможна лишь благодаря сплоченному труду всех граждан нашей великой страны, независимо от сословия.

С победой, Русское царство!"

Емельян Сергеевич свернул газету и, отложив ее в сторону, усмехнулся. Эти движения уже не вызвали ни боли, ни даже неприятных ощущений.

Темноволосая смуглая девушка в униформе медсестры взглянула на своего подопечного, но промолчала. Великий князь Невский строго соблюдал все рекомендации, и хотя уже мог проявлять интерес к женскому полу, оставался недостаточно силен, чтобы дойти дальше словесных обещаний отплатить за заботу.

Бывший куратор Царской Службы Безопасности проводил взглядом выдающуюся фигуру девушки, после чего взял в руки рабочий ноутбук. Дела рода требовали контроля — наследник хоть и стал временным главой, однако контроль был необходим. Пока отец жив, он всегда будет помогать своим детям.

Открыв свой ежедневник, Емельян Сергеевич мазнул взглядом по самому первому пункту, отмеченному жирным шрифтом.

Отплатить Романову за спасение.

Невских можно было считать какими угодно, но уж точно никто не мог назвать великих князей неблагодарными. Осталось только найти, как именно.

Тем более что отмеренный князем месяц подходил к концу, и вскоре Емельяну Сергеевичу предстояло вновь заступить на пост куратора Царской Службы Безопасности.

* * *

Красноярская резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я открыл глаза за минуту до будильника и протянул руку в сторону телефона. Аппарат тут же отключил установленный сигнал, а я повернулся к лежащей рядом супруге.

Виктория как обычно завернулась в кокон одеяла, оставив лишь часть лица, чтобы шел приток воздуха. Растрепанные по подушке волосы, чуть подрагивающие при дыхании ресницы. Смотрелась княгиня Красноярская очень мило.

Аккуратно выбравшись из-под одеяла, я на цыпочках покинул спальню. Повинуясь моему мысленному усилию, дверь плавно закрылась. Умный дом — модернизированный старый особняк, прекрасно улавливал мои желания, стоило их лишь сформулировать четко и ясно.

Единственный минус — приходится носить временные передатчики на голове. Но это, само собой, всего лишь промежуточное решение. «Оракулу» требовалось время для сбора статистики сигналов, излучаемых моим мозгом, чтобы научиться правильно все распознавать. Это уже не дополненная реальность линзы, здесь работа тоньше и сложнее.

Следующим шагом станет замена внешних передатчиков на постоянный имплантат. Но это будет еще не скоро. Так что за неимением лучшего приходится обходиться подобными костылями, благо под волосами устройства незаметны.

Включив воду в душевой кабине, я снял передатчики и сложил их на полочке рядом с закрытой черной шкатулкой, в которой хранились линзы. Отказываться от них я не планировал до тех пор, пока мы не получим подходящий чип. Да и тогда для рода Романовых нужно будет поставлять линзы, а когда придет время — еще и выводить их в свободную продажу. Разумеется, с порезанным функционалом.

Быстро приведя себя в порядок после сна, я вернул устройства на место. Вставил линзу в левый глаз и только после этого покинул ванную. В гостиной уже царили ароматы еды — слуги приготовили мне утренний кофе с закусками. А рядом с блюдами устроилась и газета — ежедневный вестник Русского царства.

Скоро будет месяц с того дня, как я во главе «Роя» уничтожил практически всю дворянскую коалицию Карла IX вместе с ним самим.

Пока я шел за императором, мои роботы убивали аристократов — без разбора. А во дворце, так уж получилось, на тот момент находились только сторонники его императорского величества. Так что можно сказать, я сыграл на руку их политическим соперникам. Конечно, уничтожил я далеко не всех членов императорской фракции, а только основную верхушку наиболее приближенных к Карлу IX, но и этого должно было хватить для смены курса страны.

И, судя по всему, хватило. Прочитав мнение редакции, я усмехнулся, потягивая кофе.

Это они еще не знают, что остальные сорок пять моих роботов практически полностью зачистили столичные представительства государственных структур. Министерства, правоохранителей, военных. Пришлось, правда, пожертвовать роботами в конце, но и так вышло крайне хорошо.

Насчет же того, что обязалось выполнить Временное Правительство королевства Британия, я не обольщался. Ничего толкового в их собственных разработках не найдется, Карл не свои технологии использовал, а получал их из рук общества ключников. Хотя от части денег, разумеется, я бы отказываться не стал.

Мое княжество получило заказанные камеры видеонаблюдения, и теперь я мог заглянуть на любой перекресток, посмотреть в любой магазин, проверить, что творится в подъездах жилых домов и на каждом этаже.

Встало это удовольствие в очень круглую сумму, так что личный бюджет князя Красноярского теперь зиял дырами. Зато безопасность возросла на порядок — сложно нарушать закон, когда точно знаешь, что за тобой наблюдают если не из камеры прямо над тобой, так из окна соседнего дома.

В первую очередь обрадовались новинке правоохранители. Полиция княжества в первую неделю расхватала тех, кто по каким-то причинам умудрялся уходить от преследования закона, а после перешла на вандализм и мелочные правонарушения.

Конечно, разбитое пьяным соседом окно кажется не такой уж и страшной угрозой, как профессиональный убийца по соседству. Однако для простых людей именно из подобных мелочей и состоит понятие безопасности. Когда не просто тебя охраняют и защищают, но и берегут твой комфорт — это многое говорит о месте, где ты живешь.

В конце концов, у любого человека на Земле вероятность стать целью для чистильщика бандитской группировки в разы меньше, чем попасть под машину, за рулем которой сидит выпивший водитель.

— Доброе утро, дорогой, — поздоровалась со мной Виктория, показавшись в проеме двери.

— Доброе утро, дорогая, — отозвался я, оборачиваясь к супруге.

Закутанная в теплый халат с нашим гербом, она быстро проскользнула в ванную. Я проводил жену взглядом и вновь подумал о том, что дед был совершенно прав. Людям нужны стабильность и контроль, всего остального они добьются сами.

Однако материнский фонд Романова, разово выдающий за каждого ребенка, не достигшего совершеннолетия, но рожденного в Красноярском княжестве, сто тысяч рублей, тоже сосет свою долю из моего личного бюджета. А ведь помимо него еще есть гранты на образование, трудоустройство, приобретение первого жилья, автомобиля. Беременным женщинам, зарегистрированным в моем княжестве, бесплатное ведение беременности — в госпитале. За мой счет, разумеется.

Стимуляция для прироста населения — как естественным путем, так и через внутреннюю миграцию граждан Русского царства. В Казани у нас похожие условия матушка заводила, чтобы привлекать не только людей, но и инвестиции. А так-то эту практику первым реализовал князь Демидов — отец моего деда.

Сегодня я вкладываю личные средства, а через несколько лет начну получать от этих людей дивиденды в виде налогов в бюджет княжества. Не говоря уже о том, что чем больше на моей земле подданных — тем сильнее магический дар аристократов. Не все ведь так горят желанием напичкать себя технологиями — кроме меня, собственно, об этом стремлении никто всерьез и не думает.

Многое было сделано по Красноярскому княжеству. Но предстоит еще больше. И вопрос, где взять на это средства, начинает возникать все чаще. Я не трогаю казну княжества — положенные налоги выплачиваю, остальное вкладываю обратно в свою же землю.

А для прозрачности системы на официальной странице княжества есть специальный раздел, доступный каждому жителю Русского царства. Там расписаны все поступления и расходы бюджета Красноярского княжества. Опять же о самых значимых суммах упоминаются в местных новостных каналах. Обычно так не делается, но мне проще, если подданные сами могут убедиться, что князь не жалеет денег и не позволяет своим боярам воровать.

Запланированные нами с Викторией производства пока что существуют только на бумагах. Аномально холодная и снежная погода еще не позволяет начать строительные работы, однако предприятия, оказавшиеся не у дел при Измайловых и после, сейчас активно готовятся вернуться к жизни. Прирост средств это даст тоже не в этом году, но кое-что заработать мы сможем.

Отложив ежедневный вестник, я допил кофе и поднялся на ноги. Пора на традиционный завтрак с боярами.

* * *

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович потягивал утренний кофе, вяло листая доставленную газету ежедневного вестника Русского царства. Сообщение о закончившейся войне глава рода просмотрел беглым взглядом — все обстоятельства ему и так были известны. Опала, конечно, вещь неприятная, но когда тебе все министерство хоть чем-то да обязано, руку на пульсе даже держать не приходится — сами доложат.

А вот рубрику внутренних новостей бывший великий князь прочитал внимательно и вдумчиво. В столовой в столь ранний час никого не было, и Михаил Викторович никуда не спешил. За минувшее с начала опалы время Соколовы еще сильнее привязались к Патриарху Московскому и Всея Руси.

Анна Михайловна, прекрасно понимая, что его святейшество — очень толстая нить, за которую стоит дергать в первую очередь, добилась расширения программы по реставрации храмов и монастырей. Так что Соколовы теперь стали едва ли не единственными, кто настолько крепко стоит рядом с Русской Православной Церковью. Делалось-то все на деньги князей Выборгских, благо что накопленных средств хватало в избытке.

Оставляя пометки от руки в свой ежедневник, вышедший в отставку министр иностранных дел чертил короткие схемы взаимоотношений между родами. Как известно, это поражение всегда сирота, а у победы множество отцов. И сейчас неизбежно начнется дележка пирога. А значит, появится возможность подергать за старые ниточки, чтобы получить что-то выгодное для рода Соколовых.

Сдаваться Михаил Викторович не привык, и ссылка в Выборг для него была не крушением всех надежд, а всего лишь небольшим шагом назад. Как член клана Рюриковичей, Соколов прекрасно знал, что бывают светлые и темные дни. И все, что нужно, чтобы отменить опалу — проявить себя.

Звонок оторвал князя от его занятия. Посмотрев на дисплей телефона, Михаил Викторович скривился на секунду, как от зубной боли, но все же на вызов ответил.

— Доброе утро, Миша, — поздоровался Емельян Сергеевич.

— Здравствуй, великий князь, — негромко ответил Соколов, откидываясь на спинку кресла. — Чем обязан?

— Да вот, звоню тебе, чтобы сообщить лично — иду на поправку. Медики говорят, к первому числу уже вернусь на службу, — нейтральным тоном поделился новостями Невский. — Впрочем, что я все о себе да о себе? Как тебе Выборг, Миша? Всего ли хватает? Может быть, от меня какая помощь требуется?

Соколов усмехнулся негромко.

— Что ж, рад за тебя, великий князь, — ответил он благожелательным голосом, преисполненным уважения к собеседнику. — А от помощи откажусь — нам не так давно его святейшество прислал людей, будем реставрировать выборгские храмы и монастыри. Ты же знаешь, как много времени и сил занимает подобный масштаб.

Емельян Сергеевич ответил сразу же, как только Михаил Викторович закончил речь. На тон собеседника он обратил внимания не больше, чем того требовалось. Бывший министр иностранных дел лицо держать был обучен отлично, так что в любом случае истинных эмоций бы не проявил.

— Это богоугодное дело, Миша, — сказал Невский. — Рад, что ты нашел себе занятие, подходящее твоему возрасту. Кто знает, когда Господь позовет, верно? Самое время грешки замаливать. Впрочем, отвлекать не стану, раз у тебя так много дел. Буду ждать с тобой встречи.

Соколов опустил аппарат на столешницу и спокойно вернулся к прерванному занятию. Опала — дело временное, а вот кровные враги — это навсегда. Так что не только ради себя и своего рода следил за обстановкой в обществе бывший великий князь.

Семья Невских должна прекратить свое существование. И только тогда Михаил Викторович успокоится. А пока — кропотливая работа и анализ всех имеющихся сведений.

Рано или поздно Емельян Сергеевич подставит не только себя, но и весь свой выводок. В конце концов, от Василия удалось избавиться в свое время. Почему бы не поступить так же с остальными детьми? Всего-то и нужно не упустить момента и нанести четко выверенный удар.

Такой, чтобы никакие разработки Романова уже не спасли. Кстати, об этом…

— Ваня, — набрав номер сына, произнес Михаил Викторович.

Иван Михайлович после признания цесаревичем другого сына не бросил Соколовых. И Михаил Викторович оценил его верность. Но при этом младший Соколов стал заметно отдаляться от своих родственников. Требовал не втягивать его в сомнительные дела и выполнял только те приказы отца, которые глава рода серьезно обосновывал.

Пора было дать княжичу подходящее дело.

— Слушаю, отец.

— Завтра ты летишь в Красноярск.

Глава 2

Красноярская резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда мне пришло личное сообщение от главы рода Соколовых, я сперва удивился — у нас нет пересекающихся интересов, чтобы вести переписку в официальном ключе. Однако, дочитав до конца, решил не отказывать. В конце концов, сам визит сугубо деловой, и я всегда могу отказаться от предложения.

Демонстративно запрещать князьям Выборгским въезд на свою территорию — это лихо, конечно. Как законный владелец земли, я имею право на такие действия, но рубить отношения с этой семьей — преждевременно.

Несмотря на то, что Соколовы с Невскими на ножах уже не один десяток лет, какой смысл влезать в эти разборки Романовым? Клан Рюриковичей, в который оба рода до сих пор входят, прекрасно разберется и сам со своими внутренними проблемами. А если я выступлю на стороне Емельяна Сергеевича, на ровном местеполучу врагов всей нашей семьи. Да и, откровенно говоря, какая мне выгода держаться Невских?

Одно дело — предоставить наномашины, заодно проведя тестирование на одаренном. Совсем иное — вставать на сторону в конфликте, отношения к которому не имеешь. Окажись на месте Емельяна Сергеевича Михаил Викторович, я бы поступил ровно так же.

А за то, что мне пришлось стать временно исполняющим обязанности куратора Царской Службы Безопасности, я с бывшего министра иностранных дел еще свое получу. Отказываться он не сможет — иначе потеряет установившееся между нами доверие, а Михаил Викторович не в том положении. Пока я привечаю Соколовых, они могут показывать всем, что верны государю, несмотря ни на что. И визит Ивана Михайловича — отличный повод поставить точку в этом вопросе. Вежливо и без агрессии.

Была еще одна причина не ссориться с Соколовыми. Они ведь рано или поздно вернутся в Москву, нужно быть последним идиотом, чтобы этого не понимать. Не тот человек Михаил Викторович, чтобы опустить руки и сдаться на волю обстоятельств. Готов поспорить, не позднее сентября Соколовы уже снова будут в столице.

Спустившись на завтрак в семейную столовую, я улыбнулся уже дожидавшейся меня супруге.

Виктория, одетая в удобное закрытое платье насыщенного голубого оттенка с белыми вставками, улыбнулась мне. Собранные в пышный хвост волосы спускались ровным клином по спинке стула. Из украшений в повседневной жизни она предпочитала носить только обручальное кольцо и — обязательный элемент — подаренный Михаилом II браслет. Я носил такой же.

Перед княгиней уже была расставлена еда, но притрагиваться к ней она не спешила.

— Приятного аппетита, дорогая, — поцеловав ее в макушку, я опустился на свое место во главе стола.

— Спасибо, — ответила она, лично наливая мне кофе в чашку.

Прислуга, выставив угощение, в столовой не присутствовала, ожидая за дверью. Достаточно позвать, и к нам тут же явятся получать дополнительные указания. А пока мы были наедине и могли насладиться этим временем.

Дел по княжеству не становилось меньше, и то меня, то Виктории не было в особняке, так что виделись мы в основном урывками. Переложив на плечи супруги большую часть социальных забот нашей земли, сам я занимался всеми остальными программами.

— Соколов прилетает к обеду, — первой заговорила Виктория, когда мы уже приступили к трапезе. — Я буду нужна для встречи?

Я покачал головой в ответ, легкими движениями ножа нанося паштет на тонкий тост ржаного хлеба.

— Не обязательно, если не хочешь сама, — ответил я, прежде чем сделать первый укус.

Виктория чуть нахмурила брови, обдумывая вопрос. При этом не отвлекалась от еды, как и я сам. Заботы, конечно, это прекрасно, однако нужно и успевать обслуживать желудок. Тем более в тот период, когда девушка намерена стать матерью.

В роли отца я себя пока не представлял. Но я и князем в прошлой жизни никогда не был. Однако вот же, справляюсь.

— Иван Михайлович — твой хороший знакомый, — наконец изрекла Виктория. — И тот факт, что его род выгнали из Москвы, не значит, что все прежние контакты должны быть оборваны. Соколовы наверняка вернутся в столицу со временем — все-таки не зря Михаил Викторович так долго был одним из наиболее приближенных к государю.

— Ты читаешь мои мысли, — кивнул я с улыбкой. — Эта вражда к нам не имеет никакого отношения. Кроме того, когда я сдам пост куратора ЦСБ обратно Емельяну Сергеевичу, государь на год оставит нас в покое. И я смогу, наконец, не оглядываться на столицу, а заниматься своими делами.

— Но с Соколовых за вынужденное назначение ты спросишь, — утвердительно произнесла моя супруга. — Я могу составить список, что от них можно потребовать.

Я приподнял бровь, глядя на нее с улыбкой.

— Виктория Львовна, вы точно знаете, как сделать мужчину счастливым, — заявил я, изображая шутливый поклон.

Она приложила руку к груди и, изобразив томный вздох, ответила:

— Ах, Дмитрий Алексеевич, вы говорите такие стыдные вещи… Прошу вас, говорите их и дальше!..

Мы оба посмеялись, не сводя друг с друга взглядов.

Повезло мне все же с супругой. Могла ведь и не встретиться мне в стенах Царского Государственного Университета подходящая девушка, пришлось бы немало времени провести в поисках достойной кандидатуры.

А в итоге, скорее всего, согласился бы на выбор отца. И, глядя правде в глаза, сейчас со мной за столом сидела бы великая княжна. Не факт, что Соколова, но они имели все шансы, учитывая их политическую приверженность царю.

— Емельян Сергеевич идет на поправку быстрее моего прогноза, — сообщила мне Виктория, приступая к десерту. — Нужно собрать больше статистики. Возможно, дело в том, что организм одаренного, даже временно лишенный магии, крепче, чем у обычных людей.

Царские люди, которых Михаил II прислал к нам, графика не нарушали, выздоравливая именно с той скоростью, которую мы ожидали. Но теорию Виктории можно было проверить, и у меня имелось несколько кандидатов для этого.

— На этих выходных я приглашу к нам адмирала Орлова, — сообщил я. — Если он согласится, получим подтверждение твоей гипотезе.

Виктория приподняла бровь.

— Петру Васильевичу это точно понравится, — заметила она. — Кстати, можно будет и его с невестой, и остальных наших одногруппников, участвовавших в проекте по универсальной плазме, позвать. А то визит адмирала Орлова к Красноярскому князю может вызвать вопросы в обществе. Ты и сам прекрасно знаешь, что за нами следят.

Я улыбнулся.

— В таком случае тебе придется их развлекать, пока мы с адмиралом занимаемся делом.

Виктория легко пожала плечами.

— Я совсем не возражаю. Тем более что со Светланой Николаевной у нас найдется общий интерес.

— Вот как? — хмыкнул я.

— Я думаю нагрузить ее лабораторию своими наработками, — пояснила она. — Прибыль поделим пополам с Салтыковыми. Духи Аганиных пока что приносят немного, но я работаю над расширением ассортимента.

Я лишь головой качнул.

Деловая хватка у моей супруги имелась. И, говоря откровенно, ее контракт с Аганиными приносил весомую прибыль по меркам среднего боярского рода. А если Виктория получит еще одну статью личных доходов, это поможет ей чувствовать себя увереннее. Уже только ради одного этого факта стоило поднять тему Орловых.

— Что хочешь передать Салтыковым? — уточнил я.

— Омолаживающую косметику для одаренных. Начнем с подтягивающих кремов, очищающих масок, — чуть покраснев, как она это умела делать, произнесла Виктория. — Василиса Святославовна навела меня на эту мысль своим тоником, и я решила попробовать что-то в этом же духе. Пока что только прикинула на бумаге, но Светлана Николаевна мне поможет, она лучше разбирается в этом вопросе.

Сделав паузу, супруга уточнила:

— Если ты, конечно, не возражаешь.

— Возражаю? — хмыкнул я в ответ. — Дорогая, я только рад буду, что у тебя появится новое развлечение, которое к тому же даст тебе прибыль.

Я и без того навалил на супругу огромную массу забот. И вижу, как тяжело ей дается управление целым княжеством. После того случая с госпиталем Виктория старается все делать крайне осторожно, не рубить сплеча, но и не медлить.

Для девушки, которая пережила казнь отца по обвинению в измене, подобный груз ответственности — серьезный вызов. И ей физически необходимо переключаться на более приземленные задачи.

— Тогда, если ты не возражаешь, я нашим студентам напишу, — предложила Виктория, чуть наклонив голову.

— Пиши, а я адмирала сам позову. Так будет даже лучше, — ответил я.

* * *

Уральский комплекс князя Романова.

Святослав Святославович захлопнул за собой дверь машины и, нахмурив брови, обвел взглядом стройку.

Рабочие уже возвели бетонные корпуса, выполнив задачу в срок. Однако скорость все же сказалась, и теперь бояричу предстояло решить возникшую проблему. Государственные службы требовали подробнейшего отчета за каждую копейку, а Дмитрий Алексеевич доверил Волкову принимать необходимые решения.

И если сперва Святослав Андреевич порадовался за сына, то теперь боярин Волков все чаще задумывался о том, справляется ли Святослав Святославович с возложенными на него обязанностями. Сын осунулся, похудел, практически не спал и заметно нервничал.

Шагая по выложенным на земле дощатым мосткам, боярич первым делом оглядел трещины на бетонных плитах. Глубокие, заметные даже снаружи. Только когда Святослав Святославович прошел к вагончикам, в которых ютились строители, его заметили — до того Волков сам не хотел особо привлекать внимания и охране велел не вмешиваться.

— Кто сегодня за главного? — спросил Волков негромко, когда из ближайшего вагончика вышли мужчины в рабочей одежде с одинаковыми белыми касками на головах.

— Главный инженер Лазовский Артур Олегович, — представился один из них, выступив вперед. — Здравствуйте, Святослав Святославович. Вы уже осмотрели объект?

Волков кивнул в сторону треснувшего корпуса, и они оба двинулись в том направлении.

— Рассказывайте, что случилось, — велел боярич.

— Я такое впервые вижу, Святослав Святославович, — заговорил инженер. — Все было в полном порядке — документы, упаковка. Сами понимаете, на царские объекты контрафакт не допускается, все должны были изучить еще перед доставкой к нам. Однако, — он указал на трещину, — сами видите, бетонная плита не той марки, и к здешним холодам совершенно непригодна.

Боярич не стал спрашивать, как так получилось, что проглядели ситуацию, пока морозы не ударили. Вместо этого задал иной вопрос:

— Как много времени потребуется для замены, Артур Олегович?

— Здесь не может идти речи о замене, Святослав Святославович, — поморщился инженер. — Нам теперь нужно разбирать все до самого фундамента. Вы, конечно, в своем праве требовать иного, но я — царский человек, и от царской же канцелярии пойду под суд, если допущу сейчас эксплуатацию такого здания.

Волков усмехнулся.

— Хорошо, я вас понял. Какие сроки вы можете мне назвать? — спросил он, все еще оглядывая трещину, сквозь которую можно было заглянуть внутрь строения.

— Не могу знать, Святослав Святославович, — честно признался Лазовский. — Комиссию я уже вызвал, будут проводить проверку, а уж сколько она займет, там только один Бог ведает. Царю-то уже отчитались, что мы закончили, так что теперь будут искать способы, как не сообщать наверх, и своими силами вопрос решить.

Боярич тяжело вздохнул, от него ощутимо повеяло холодом. Главный инженер даже отступил на пару шагов — во избежание. Царский человек-то он царский, да только если Волков тут контроль потеряет, самому Артуру Олеговичу уже все равно будет на том свете, как именно боярича наказали.

— Так, — выдохнул Волков. — Вызываете независимую экспертизу. Оформляете все по правилам. Мне все равно, кто там в вашей канцелярии прикрыться захочет, я нести ответственность за чужие ошибки не хочу и не буду. Делаем все по закону, Артур Олегович. Надеюсь, новый бетон хоть заказан?

— Заказан. Но когда будет готов, я тоже не скажу — заказов сейчас много, все заводы, можно сказать, на великое княжество Литовское работают до сих пор. Осваивают территорию бывшей Речи Посполитой. Нам и так по царскому личному указу материалы выделили…

— Литовское? — уцепился за сказанное Волков. — Хорошо. Держите меня в курсе, Артур Олегович. Назначаю вас главным по ситуации. Все отчеты предоставляете мне.

— А расходы, Святослав Святославович? — уточнил главный инженер. — Экспертиза тоже ведь денег стоит, и в смету она не входила…

— Расходы будут оплачены родом Волковых, — отмахнулся боярич. — Если на этом все — я отбываю.

— Пока что все, боярич, — с поклоном ответил Лазовский.

Только сев в машину, Святослав Святославович смог себе позволить выдохнуть:

— Великое княжество Литовское, значит. Ну, посмотрим, что на это скажет Дмитрий Алексеевич.

В том, что случившееся — месть великого князя за разработку роботов, Волков не сомневался ни на мгновение. Экспериментальное производство в Смоленске выступило бы конкурентом на рынке вооружений русской армии, так что ничего удивительного в том, что Апраксин решил сорвать Уральскому княжеству установленные государем сроки, не было.

Но это ведь теперь еще доказать надо.

* * *

Красноярская резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Разумеется, встречать Ивана Михайловича лично я не поехал. Спокойно занимался своими делами, пока управляющий не сообщил, что прибыл князь Соколов, и наступило время обеда.

Уже собираясь покинуть рабочий кабинет, я протянул руку за телефоном. Но аппарат позвонил, заставив меня приподнять бровь. Вызовов от Волкова я не ждал, и если Святослав Святославович решил меня потревожить, произошло что-то важное.

— Передайте Ивану Михайловичу, что я приму его через десять минут, — велел я управляющему, прежде чем ответить бояричу.

Как только дверь закрылась, я поднял трубку.

— Слушаю, Святослав Святославович, — произнес я. — Что случилось?

— Дмитрий Алексеевич, у нас серьезная проблема, — сразу же перешел к делу боярич. — Один из корпусов, которые мы ставим на деньги государя, пошел трещинами от мороза.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы оценить полученную информацию.

— Как так вышло, Святослав Святославович? — уточнил я совершенно спокойным голосом.

А сам подумал, что время для столь негативного события невероятно подходящее. Только я решил, что все успокоилось и можно начинать жить без конфликтов, как случилась очередная проблема, которая наверняка потребует проливать чью-то кровь. Или хуже того — судиться на протяжении пары месяцев.

— Судя по всему, кто-то подменил маркировку бетона, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне Волков. — Строители установили блоки, все было нормально. А на днях морозы сильные ударили, вот и вскрылось. По всем документам наши корпуса уже готовы, а теперь придется разбирать и строить заново — эксплуатации здание не подлежит.

Я хмыкнул в трубку, и Святослав Святославович продолжил свой рассказ:

— Я, конечно, распорядился нанять экспертизу и оплачу счета, — продолжил боярич. — Но вы, Дмитрий Алексеевич, и сами понимаете — так просто такую диверсию не провернуть. Судя по тому, что мне удалось узнать, в этом может быть замешан Апраксин.

— Петру Глебовичу это зачем? — спросил я.

— Мы уже продаем царю наших роботов, Дмитрий Алексеевич, — пояснил Волков. — А его экспериментальное производство еще даже не запущено. Мы же будем конкурентами за царский заказ для армии, вот и…

Я протяжно вздохнул, запуская руку в волосы и слегка их потрепав.

— Во-первых, Святослав Святославович, никакие счета вы оплачивать не будете. Шлите все мне, я буду сам разбираться с финансами. И перед государем за срыв сроков тоже буду отчитываться сам, — велел я. — Во-вторых, с великим князем Апраксиным мы никакие не конкуренты, у нас разные сферы. Вообще никаких пересечений быть не может. Не спешите делать выводы.

Судя по голосу боярича, он был не слишком рад моему ответу.

— Хорошо, Дмитрий Алексеевич, — сказал он.

— И не спешите расстраиваться, Святослав Святославович, — произнес я, желая успокоить явно нервничающего коллегу. — Мы со всем разберемся. Любое преступление оставляет следы. Делайте все, что можете со своей стороны, а уж кто виноват и как его наказать, я разберусь.

— Как скажете, князь.

Разумеется, я его не убедил. Но насильно в голову молодому человеку, окрыленному собственными успехами, мысли вкладывать я не умею. Святослав Святославович хоть и весьма талантливый техник, однако в политике понимает еще меньше меня. И соваться в конфликт с великим князем ему уж точно не стоит. Апраксин сожрет его, и даже не заметит какого-то там боярича.

И это хорошо еще, никаких серьезных заявлений Волков не делал. Иначе Петр Глебович имел бы законное право начать с нами судиться. И отобрать все производство, которое основано на его найденном киборге — в качестве компенсации.

Положив трубку, я хрустнул шеей, ощущая, как внутри медленно поднимается злость.

Разумеется, скорее всего имеет место банальная халатность. Но если прав Волков, и кто-то намеренно не дает нам вовремя начать выполнять заказ царя, я же этого деятеля собственными руками рвать буду.

Убрав телефон в карман, я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. И, натянув на лицо дежурную улыбку, толкнул дверь кабинета.

Теперь послушаем, что хотят предложить мне Соколовы.

Глава 3

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — с улыбкой произнес я, протягивая гостю руку. — Рад вас видеть! Надеюсь, вы успели проголодаться за время полета?

Соколов пожал мою руку в ответ — уверенно, но без попытки надавить сильнее положенного. Четкий, грамотно отмеренный жест, за которым скрывается исключительно уважение, и никакой агрессии.

С такой же дежурной улыбкой княжич Выборгский заговорил:

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, — я всегда рад побывать в вашем Красноярске. С удовольствием присоединюсь к трапезе с вами.

— Тогда прошу за мной, — махнул я рукой и первым направился в сторону семейной столовой.

Будь гость не один, я бы принял его за длинным столом. Но так как мы члены одного клуба, да к тому же я не испытываю к Ивану Михайловичу никаких враждебных чувств, стоит показать ему, что он допущен в ближний круг общения.

— Прошу, садитесь, княжич, — выдвинув стул, я прошел дальше к своему креслу, оформленному под княжеский трон. — Сегодня повара обещали мне великолепный обед из традиционных блюд русской кухни. Надеюсь, и вам понравится.

Появившийся из-за неприметной двери управляющий сразу же стал рассказывать о блюдах, которые сегодня ожидаются. Я слушал со всем вниманием, поглядывая на реакцию Ивана Михайловича. Соколов держался спокойно и тоже внимал, не думая демонстрировать нетерпение.

Наконец, перед нами появились холодные закуски. Несколько видов икры, смешанных со сметаной — к ним тонкие ломти ржаных сухарей. Рядом слуги выставили ассорти паштетов: куриный, с куриной печенью и с кроличьей. Отдельно водрузились селедочницы с солеными кусочками филе и вареным картофелем.

Пока мы занимались этой едой, Иван Михайлович не заговаривал первым о деле, и все обсуждение за столом сводилось к деятельности клуба. Слушать княжича Выборгского было интересно — он всегда умел правильно распорядиться своим ораторским талантом.

— Теперь, когда мне запрещено появляться в столице, я организовал под клубный дом старое охотничье поместье, — рассказывал он, тщательно намазывая паштет на ломоть серого хлеба. — Реставраторов мне посоветовал ваш друг Юсупов. И знаете, Дмитрий Алексеевич, я не прогадал. Теперь поместье выглядит гораздо лучше, чем когда-либо!..

— Михаил Эдуардович не один исторический памятник поддерживает, — кивнул я, делая глоток горячего сладкого чая. — Так что с его опытом неудивительно, что его люди справились с охотничьим домиком. Он у вас века с девятнадцатого?

— Да, — подтвердил Иван Михайлович, после чего не без гордости добавил: — Подарен лично государем моему прапрадеду за вклад в безопасность Русского царства на переговорах с Японским сегунатом.

Я кивнул, взяв в руки вилку.

— А под Казанью до сих пор в избытке памятников почти тысячелетней давности, — сообщил я, накалывая кусочек селедки. — И Юсуповы следят за ними без малого лет сто. Государь им за их вклад послабление в налогах подарил.

— Достойная награда для достойных людей, — подытожил Соколов. — Наш клуб, Дмитрий Алексеевич, теперь будет собираться в этом поместье. И я бы хотел пригласить вас к нам. Сами понимаете, ваша операция в Англии не оставила равнодушными никого. А даже ваши близкие друзья еще не слышали, как вам удалось все так лихо провернуть. Я бы хотел, чтобы вы поделились опытом.

Не став отвечать сразу отказом, я наклонил голову, демонстрируя, что обдумаю этот вопрос.

В этот момент вошли слуги. Густой аромат наваристых щей потек по столовой, разом вымывая все мысли о другой еде или разговорах. Мы с княжичем замолчали, и все следующие пять минут было слышно лишь звон посуды и приборов.

А когда первое блюдо пало в неравном бою с двумя мужчинами, ему на смену внесли московские расстегаи, начиненные лососем. Сочное тесто, пропитавшееся соком красной рыбы, пошло с горячим чаем просто на ура.

Наконец, слуги поставили передо мной кофейник, а перед гостем — кувшин с холодным квасом. Иван Михайлович, немного осоловевший от обильной еды, посматривал на меня, а я наслаждался перерывом перед очередными переговорами.

— Благодарю, что разделили со мной трапезу, Иван Михайлович, — наклонив голову, я поднялся на ноги.

— Ваши повара отлично готовят, Дмитрий Алексеевич, — отпустил дежурный комплимент Соколов, тоже вставая из-за стола. — Честно говоря, насколько я осведомлен, если вы оказываетесь в местах, где гостей кормят, эта еда всегда заслуживает высоких похвал. В чем ваш секрет?

Я улыбнулся, приглашая гостя за собой.

— Как человек, выросший в Казани, я люблю вкусно поесть, Иван Михайлович, — ответил я.

Мы перешли в серую гостиную. Здесь была организована рабочая зона, а для гостей — мягкие кресла и диваны. Темная драпировка, темно-зеленые шторы и современное освещение сливались в гармоничную картину единения веков.

— Прошу, присаживайтесь, Иван Михайлович, — указал я княжичу на кресло. — И перейдем к делу.

Обойдя стол, я опустился на сидение и сложил руки на покрытой зеленым сукном столешнице. Соколов же чуть придвинул свое кресло и сел напротив. Чуть кашлянув, княжич заговорил:

— Мы хотим выкупить у вашего Уральского комплекса права на изготовление части оборудования вашего проекта «Рой», — объявил он. — Как вам наверняка известно, у рода Соколовых имеется собственное производство микроэлектроники.

Я кивнул, не спеша говорить.

— Нашему «Электрону» пора расширяться, — продолжил Иван Михайлович. — И мы рассматриваем возможность инвестировать часть своих средств в открытие предприятия в княжестве Красноярском. Объединив наши усилия, мы не только сможем увеличить скорость изготовления вашей техники, Дмитрий Алексеевич, но и создать рабочие места для ваших подданных. Помимо этого «Электрон» уже выпускает широкий ассортимент продукции, которая используется повсеместно. У нас есть договоры с множеством русских производителей промышленного оборудования, техники бытовой и двойного назначения. А также мы участвуем в ряде производств для царской армии.

Я продолжал молчать, считывая сообщения «Оракула» по «Электрону» Соколовых.

У них на самом деле имелось больше полутысячи контрактов. И доля военных разработок составляла не менее половины. Действительно обширная сеть покупателей и выгодное производство — «Электрон» входил в тройку сильнейших в своей отрасли. Однако наращивать объемы не мог — требовалось ставить новые комплексы, так как мощности уже имеющихся предприятий были задействованы на максимуме.

— Предложение любопытное, — кивнул я, выдержав паузу. — Однако я сразу должен уточнить ряд вопросов.

Иван Михайлович чуть откинулся назад, демонстрируя готовность слушать меня.

— Во-первых, право допуска стороннего исполнителя. Мой Уральский комплекс выпускает продукцию по заказу царя. И самостоятельно передать вам право производить части для него я не могу, — медленно проговаривая слова, озвучил я. — Во-вторых, о какой именно части идет речь? «Рой» довольно сложная система, и мне важно понимать, с чем конкретно вы намерены работать. И в третьих, сколько готовы инвестировать в княжество?

Соколов улыбнулся.

— Наш род готов вложить в вашу землю тридцать два миллиона рублей, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он. — Это покроет расходы на постройку комплекса, закупку и отладку оборудования, обеспечение логистики, обучение персонала. Естественно, все денежные транзакции будут прозрачны и будут проводиться по законам Русского царства.

— Зачем вам «Рой»? — спросил я напрямую. — Я готов предоставить место и людей, Иван Михайлович, чтобы «Электрон» смог нарастить поставки по всем своим уже имеющимся договорам. Это принесет вашему роду выгоду и продемонстрирует государю, что, несмотря на случившееся с великим князем Невским, вы все еще верны Михаилу II. «Рой» — разработка сугубо военная, обложенная столькими подписками о неразглашении, что ваши рабочие проклянут тот день, когда подали заявление на трудоустройство к вам.

Соколов медленно наклонил голову.

— Я понимаю, что вас, Дмитрий Алексеевич, произошедшее тоже коснулось, — сказал он. — И хотя впутывать вас мы не планировали, глава моего рода готов обсудить с вами любые условия мирового соглашения. Вне зависимости от договоренностей, которые мы достигнем по «Электрону», само собой.

Обсудить еще не значит, что князь Выборгский их безоговорочно примет. Что ж, раз Соколовы в принципе не возражают расплачиваться за то, что подставили меня под удар, стоит выжать из них по максимальной ставке. Но и не превратить во врагов Романовых.

— Я передам главе рода ваши слова, Иван Михайлович, — кивнул я. — Алексей Александрович свяжется с Михаилом Викторовичем для обсуждения условий.

Разумеется, отец будет настаивать на том, о чем я скажу. Но принимать решения, не задействовав главу рода — верх неприличия. Да и Михаил Викторович расценит это как дурной знак. Сопляк диктует великому князю, пусть и бывшему, свои пожелания? Это оскорбительно.

А вот если вести переговоры от лица Романовых будет Алексей Александрович, то все правила хорошего тона будут соблюдены, и равный станет общаться с равным. Типичная ситуация для высшего света.

— Однако это не снимает моего вопроса, почему именно «Рой», — напомнил я.

— Нас интересуют конкретно ваши машины, Дмитрий Алексеевич, которые вы использовали для подзарядки ваших роботов в Британской империи… Простите, королевстве Британия, — пояснил Соколов. — В перспективе, если будет привлечено достаточно инвестиций, мы с вами будем наблюдать зарождение настоящего автомобилестроения — машины будут действительно двигаться сами, без наличия водителя. «Рой» в Британии доказал, насколько он совершеннее человека. Умение вовремя принять правильное решение и действовать с филигранной точностью — это превосходные показания.

Он взял небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, а потом заговорил. И я видел, как глаза Ивана Михайловича начинают гореть лихорадочным азартом. Возможно, впервые я видел, как Соколов говорит о чем-то, что для него действительно важно:

— Представьте, что вместо наших сегодняшних машин на дороги выйдут полностью автоматизированные автомобили, — произнес он с жаром. — С возможностями «Роя» мы можем получить полный контроль над движением. Камеры, датчики приближения, стопроцентное соблюдение правил дорожного движения, правил безопасности. Машины на таком управлении, особенно с поддержкой государственного аппарата, быстро вытеснят привычные для нас автомобили. Никаких аварий, никаких пробок — все движутся в одном потоке и не допускают происшествий. А ведь только в Русском царстве ежегодно происходит свыше пятидесяти тысяч аварий с участием пешеходов, и больше двух третей — с летальным исходом. И эта статистика включает только официально зарегистрированные аварии, а сколько их остается без внимания дорожной полиции?

Я кивнул, когда он замолчал.

Не думал, если честно, что кто-то дойдет до подобного решения ближайшие лет десять. Тем более — Рюрикович, который по праву рождения настолько далек от чаяний простого народа, что и представить эту пропасть сложно. Однако начинание благородное и достойное.

Не удивлюсь, если под это дело Соколовы планируют вернуть себе право жить в столице. Иван Михайлович, если он сам это придумал, фактически спасает жизни тысяч людей. Вопрос только в том, кто все это будет делать.

— Сменить целую отрасль — не так-то просто, — сказал я. — Вам придется разрабатывать не только сами автомобили под управлением «Роя», Иван Михайлович. Но и перекладывать дороги, обустраивать их приемниками и передатчиками. Наносить специальную разметку, переделывать пешеходные переходы, в конце концов. И я уже не говорю о том, что придется куда-то девать как таксистов, так и шоферов, которых вы оставите без работы.

Соколов вздохнул.

— Первое время присутствие человека будет обязательным, Дмитрий Алексеевич, — пояснил он. — Вы правы, говоря о том, что предстоит многое сделать, прежде чем нам удастся навести тотальный порядок на дорогах. Что там говорить, к подавляющему большинству поселений до сих пор не существует асфальтированных трасс, только грунтовые дороги, проложенные еще телегами с лошадьми! Но путь в тысячу ли начинается с первого шага, Дмитрий Алексеевич. И я верю, что с вами вместе мы добьемся успеха.

Я изобразил мыслительный процесс и даже по столешнице пальцами побарабанил, принимая решение. Иван Михайлович явно не играет, он окрылен идеей, и ведь, если говорить откровенно, начинание не только весьма полезное для общества, но и позволит еще одному царскому сыну войти в историю.

— Давайте договоримся так, Иван Михайлович, — подводя итог разговора, произнес я. — Вы передадите мне проект договора, и юристы рода Романовых с ним ознакомятся. Также мне потребуется консультация царской канцелярии — как я говорил, «Рой» изготавливается под государственный заказ, и у меня нет права привлекать сторонних подрядчиков.

Княжич важно кивнул. Он явно был доволен исходом, ведь я не отказался от идеи, а просто ищу законный способ сделать все правильно.

— Мне нравится ваше предложение, — продолжил я. — Но весь вопрос упирается в реализацию. Понадобится переход всего автомобилестроения под новые требования. Это время и деньги. Опять же — нам нужен будет как минимум один завод, который согласится выпустить хотя бы тысячу машин в качестве тестовой группы для сбора статистики. О серийном производстве говорить на данный момент рано, потому как я уже предвижу, что весь государственный аппарат первым делом потребует доказательств, что наши с вами автомобили под управлением «Роя» реально могут принести Русскому царству пользу.

— Я думал об этом, Дмитрий Алексеевич, — согласился княжич Выборгский. — И предварительная договоренность по заводу у нашего рода имеется. Я бы не стал об этом распространяться, но уже завтра вы все равно бы узнали из новостей, что род Соколовых выкупает в полную собственность завод концерна «Кречет». Они, конечно, выпускают грузовые автомобили, но с этого мы планируем начать.

Я мысленно хмыкнул, сохранив при этом полное внешнее спокойствие. Грузовики гораздо легче переводить на управление искусственным интеллектом. Несмотря на габариты, как раз с большими машинами проще — они редко появляются в городах, где есть риск аварий с участием пешеходов, а на карьерах, где и используется основная продукция «Кречета», такой опасности практически нет.

— Также нами уже составлен договор с инженерами на проектирование внедорожников на базе «Кречета», — продолжил Иван Михайлович. — Поэтому в части, касающейся замены автомобильной промышленности, мы уже подготовились.

Я покачал головой, глядя на своего биологического брата.

— И вы готовы к тому, что я получу отказ в царской канцелярии? — уточнил я. — Что же станете делать, если проект будет закрыт еще до его начала?

Иван Михайлович улыбнулся в ответ.

— Поверьте, Дмитрий Алексеевич, — произнес он таким тоном, что сразу стало ясно — к разрешению у него уже было все подготовлено заранее, — ваш запрос будет одобрен самим государем. Род Соколовых, возможно, попал в опалу, и нам запрещено занимать государственные должности, но никогда еще наш царь Михаил II не отказывался от проектов, которые повысят безопасность царских людей. А в нашем случае именно к этому мы и ведем.

Я не стал с ним спорить. Поднявшись из-за стола, я протянул руку.

— В таком случае буду ждать ваш проект договора, Иван Михайлович.

Когда княжич покинул мой особняк, я подумал о том, что деньги, которые Соколовы готовы вложить в Красноярский филиал «Электрона», придутся очень кстати. Однако это не повод сразу же соглашаться на их предложение.

Достав телефон из кармана, я мысленно отдал команду. Передатчики на голове расшифровали мою мысль, и на экране загорелось имя отца.

— Телефон князя Романова, — произнес Степан Витольдович, взяв трубку. — Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.

— Добрый день, — ответил я. — Передайте отцу, что он может связаться с князем Соколовым.

— Будет исполнено, князь.

Устроим мы революцию на дорогах или нет, а заплатят мне Соколовы в любом случае.

Глава 4

— Спокойной ночи, Дима, — поцеловав меня в щеку, супруга направилась в нашу спальню.

— Спокойной ночи, Вика.

Я остался заканчивать свои дела и тоже собирался отправляться спать, но голос искусственного интеллекта заставил меня задержаться.

— Завершен полный отчет о происшествии с бетонными плитами, князь.

Я открыл вкладку на ноутбуке и прочел составленный «Оракулом» отчет.

Захваченные территории Речи Посполитой до сих пор до конца не восстановлены, и практически все производители строительных материалов посылают свои товары именно туда. Разумеется, прошлые проекты никто не отменял, вот и получилось, что нам с уральским комплексом выделили то, что осталось.

Как это ни прискорбно, а сроки запуска корпусов в эксплуатацию нарушены. Не смертельно, но неприятно. А главное — великий князь Апраксин к этому не имеет никакого отношения. Не винить же его в том, что в его земли стекается подавляющее большинство строительных материалов? Он все честь по чести оплачивает, и казначейство к Петру Глебовичу претензий не имеет.

А нас подвел подрядчик. Маркировку нанесли из-за технической ошибки морально устаревшего оборудования, и обнаружил проблему производитель только вчера. Теперь материалы будут отозваны, деньги возвращены, контракты на поставку, скорее всего, заморожены. Зато цена производства рухнет ниже некуда.

Интересный момент сделать выгодное предложение владельцу завода. И, возможно, если бы меня интересовало производство бетонных конструкций, я бы даже подумал купить его. Но мне не требуется, тем более с таким обременением — долгов перед заказчиками втрое больше, чем сама стоимость завода.

Однако отцу я все же документы по этому делу переслал. Мало ли, может быть, князь Казанский решит, что Романовым как раз для полного счастья не хватает бетонного завода. Да и он сам просил обращаться к нему по юридическим вопросам, а не дергать Эдуарда Талгатовича.

Закончив с этим делом, я погасил ноутбук и направился в ванную. Виктория уже давно спала, так что и я решил не задерживаться. День сегодня выдался насыщенный событиями, нужно дать себе отдохнуть.

Забравшись в постель к завернувшейся в одеяло супруге, я обнял ее, прижимая к себе, и моментально отключился.

* * *

Кремль.

Игорь Михайлович лежал на своей кровати и бессмысленно глядел в потолок.

Жизнь боярича перевернулась стремительно. Настолько, что он даже не в первый день осознал, какая на самом деле ответственность на него рухнула. Пару недель цесаревич ловил себя на мысли, что вот-вот его выгонят из царского крыла Кремля. Но ощущение чуждости постепенно сходило на нет.

Да и Милославские честно старались принять его в свой род. Однако это была чужая семья, и наследник Русского царства постоянно думал о том, как теперь без него справятся Стремневы. Компанию-то вести нужно, а там…

Но с каждым днем эти сомнения отступали, пока однажды утром молодой мужчина не проснулся с полным ощущением, что все действительно обстоит так, как обстоит. Он теперь цесаревич, и от его действий, решимости, знаний и умений зависит целая страна.

И сам обладая довольно обширными познаниями о магии, с помощью приставленных наставников и инструкторов Игорь Михайлович овладел новым даром буквально за двое суток.

И лишь морщился, когда слышал похвалу в свой адрес. Ничего особенного в этом достижении не было — магия ведь в первую очередь работает от разума и контроля. А когда ты умеешь работать головой, никаких проблем с обретением нового дара и быть не может.

Однако он понимал, что для окружающих это был впечатляющий результат. И решил больше не выделяться — слишком уж не понравились придворные, окружающие цесаревича.

Михаил II — глава рода, но в этом роду помимо непосредственно царя числится еще шестнадцать семей. И каждая имеет право предъявить права на трон по кровному родству. Демонстрировать свои способности потенциальным конкурентам — не слишком дальновидно. Пусть лучше тебя считают слабым, чем готовятся сражаться против серьезного противника.

И первую попытку родственники уже предприняли. Девушка, оставшаяся греть цесаревичу постель, была очень талантлива. Но не подозревала, что у Игоря Михайловича есть серьезный союзник.

Дмитрию Алексеевичу Романову не было нужды находиться рядом. Князь Красноярский уже все подготовил для защиты своего подопечного.

А потому цесаревич без проблем нашел через «Оракула» не только свидетельство причастности своего троюродного дяди к тихому перевороту, но и предоставил государю распечатку плана по дискредитации наследника.

Михаил II сына похвалил, брата отправил на Крайний Север — официально инспектировать рубежи, а на деле считать оленей до конца своих дней. Девушку же срочно выдали замуж за старого полковника в отставке.

С тех пор Игорь Михайлович не расставался с линзами Романова. И уже догадался, что Дмитрий Алексеевич намеренно не предоставил Милославским полноценный продукт. Тоже, видимо, опасался неверного использования.

Обучение, которое преподавали цесаревичу, разумеется, на голову превосходило те знания, которые он получал ранее. Однако с людьми своего нового рода занимался, едва дотягивая до удовлетворительного результата. Настоящие знания Игорь Михайлович тянул все из того же «Оракула» по вечерам, когда его оставляли в покое.

Жизнь размеренная, простая, уже просчитанная на годы вперед, осталась позади. Придворное бытие оказалось даже худшей участью, чем изначально казалось бывшему бояричу. Но он не жаловался — с рождения не привык, да и не случилось никого рядом настолько доверенного, чтобы с ним откровенничать.

А потому, когда пришло сообщение, Игорь Михайлович приподнял бровь, читая имя отправителя.

Соколова А. М.: Здравствуйте, Игорь Михайлович. Прошу прощения за столь позднее обращение. Я пишу вам по просьбе его святейшества Патриарха Московского и Всея Руси Мефодия. На следующей неделе запланировано мероприятие по освящению восстановленного после взрыва Иоанно-Предтеченского монастыря. После освящения монастырь будет заново открыт. Государь в разговоре с его святейшеством сослался на занятость. Возможно, вы сможете присутствовать?

Цесаревич прикрыл глаза и медленно выдохнул.

С одной стороны, у него не было никаких официальных мероприятий. С другой же, связываться с Соколовыми, которых не только лишили титула «великих», но и изгнали из Москвы, было бы очень странно. Без консультаций с биологическим отцом здесь не обойтись.

А кроме того, было не совсем ясно — зачем патриарху делегировать переговоры Анне Михайловне, когда он сам вполне мог обратиться по официальным каналам.

Чувствуя противный запах очередной интриги, Игорь Михайлович не стал ничего отвечать. Сообщение так и осталось висеть непрочитанным в уведомлениях — читал-то его цесаревич через линзу, а не с телефона. И снова нужно было поблагодарить князя Романова за такой царский подарок.

Решив не откладывать в долгий ящик, Игорь Михайлович соскользнул с постели и быстро оделся. «Оракул» позволял увидеть, что государь тоже не спит, несмотря на поздний час. А значит, стоило обсудить с Михаилом II эту странную просьбу.

* * *

Резиденция князя Уральского.

Анастасия Кирилловна прошла по коридору к себе в комнату. Прикрыв за собой дверь, княжна стянула удерживающий волосы ободок и тряхнула головой. Локоны разметались по плечам девушки, и она прошла к двери в ванную комнату.

С того памятного посещения спиритического сеанса прошло немало времени, и у внучки князя Уральского уже не осталось никаких последствий. Но тех ужасных впечатлений, когда пришлось проходить детоксикацию, Анастасия Кирилловна не забывала.

Целители разводили руками. Вызванная княгиней Демидовой боярышня Волкова приготовила специальное лекарство. Однако каждое утро княжна просыпалась со страхом, что сегодня боли и кошмары вернутся.

Дар Демидовых, освоенный Анастасией Кирилловной, никак не помог девушке защититься от тлетворного влияния наркотика. Страшно было подумать, что случилось бы, если бы Дмитрий Алексеевич не был в Москве или если бы решил не приходить на помощь. Ведь сама виновата, что связалась с такой сомнительной компанией.

Приняв душ, княжна накинула махровый халат с гербом рода. В зеркале отражалась все та же красивая девушка, какой она всегда и была. Хотя, конечно, как и любая женщина, Анастасия Кирилловна могла найти не один недостаток. Однако после инцидента старалась так не поступать.

Закончив приводить себя в порядок перед сном, княжна прошла в спальню. Приготовленная прислугой постель приятно пахла травами. Анастасия Кирилловна забралась под одеяло, с наслаждением вдыхая аромат. Уже прикрыв глаза, княжна услышала, как на телефон пришло уведомление о входящем сообщении.

Несколько секунд девушке потребовалось, чтобы перебороть желание не смотреть и спокойно заснуть. Однако любопытство все же подвигло ее взять телефон в руки и открыть переписку.

Невский Е. С.: Здравствуйте, Анастасия Кирилловна. Прошу прощения за столь позднее сообщение, надеюсь, вы прочтете мое послание уже утром.

Во-первых, я искренне прошу прощения за то, что вы оказались вовлечены в крайне неприятную историю в доме московских бояр Лебедевых. Как губернатор Московский я несу за своих подданных полную ответственность. Потому я направил главе вашего рода письмо с официальными извинениями и открытым предложением. Руслан Александрович Демидов вправе выбрать, в каком именно виде род князей Уральских получит мои извинения.

Во-вторых, я прошу вас не считать всехмосковских бояр подобными боярыне Лебедевой. Как вы знаете, Морозовы до того, как перейти к Уралу, тоже были московскими. А теперь Виктория Львовна — одна из самых ярких княгинь Русского царства. Чтобы развеять ваши дурные впечатления о столице, я приглашаю вас лично посетить бал, который я устраиваю в следующие выходные. Официальное приглашение уже отправлено и скоро придет в резиденцию князей Демидовых.

Засим откланиваюсь. Если у вас появятся какие-либо вопросы, вы всегда можете ко мне обратиться.

Надеюсь, до скорой встречи на балу, Анастасия Кирилловна.

Потратив минуту на то, чтобы перечитать заново столь длинное сообщение, княжна прикрыла глаза.

О том, что Емельян Сергеевич Невский тесно сотрудничает в последнее время с Дмитрием Алексеевичем Романовым, она, естественно, прекрасно знала. Что дед ведет какие-то дела с московским губернатором, скорее догадывалась — Руслан Александрович не спешил посвящать внуков в свои заботы.

Однако со стороны Емельяна Сергеевича было крайне вежливо не отделаться официальной вирой через главу рода Демидовых, как это сделал бы любой другой на его месте, а написать лично ей.

И, само собой, девушка не удержалась в постели, а, быстро одевшись, покинула свои покои. Нужно было обсудить все со старшими родственниками, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Анастасия Кирилловна понимала, что сама не справится, а дед примет то решение, на котором будет настаивать Мария Евгеньевна. Княгиня Демидова в таких делах разбиралась куда лучше супруга.

И именно к ней и пошла княжна Уральская.

* * *

Смоленск, Литовская губерния.

Петр Глебович крутил бокал с вином в руке, глядя сквозь напиток на пылающий в камине огонь.

Великий князь Апраксин смену политического устройства Русского царства практически не заметил — обязанности не изменились, растерзанная войной с Речью Посполитой земля требовала вливать все свободные средства и вести восстановительные работы.

И сейчас настроение Петра Глебовича, как и практически всегда с момента окончания войны, было мрачным. Новое послание из государственной канцелярии совсем не радовало. Цесаревич приедет в конце квартала с проверкой, чтобы удостовериться, что Апраксин не прячет бюджетные средства в свой карман вместо того, чтобы восстанавливать города и производства.

Можно подумать, сын царя хоть что-то понимает в управлении такими обширными землями, населенными столь разными этносами! Да только на то, чтобы научить подданных общаться на одном языке, придется прививать один язык десятилетиями. Не меньше двух поколений должно смениться, прежде чем завоеванные начнут ассоциировать себя с Русским царством.

И это еще полбеды. Гораздо сложнее дело обстояло с восстановлением городов. Ведь чтобы все сделать так, как положено, приходится сначала сносить целые кварталы. И не потому, что их слишком сильно повредили во время войны, нет. Ветхие строения, уже полвека как пригодные только под снос, стояли по всей новой территории. И каждый раз великому князю приходилось решать вопрос — куда деть постояльцев и как ускорить процесс строительства современных зданий со всеми удобствами.

Стыдно сказать, скоро полгода минует, как великое княжество Литовское приросло землями, а прогресс такой, будто на них до сих пор война идет. Отстроен самый минимум, и ни средств не хватает, ни людей. А война с Британией вообще усложнила картину, так как Петру Глебовичу пришлось не только снаряжать отряды, часть из которых погибла и не вернется на работу, так еще и тащить на крайне маленьком бюджете практически остановившуюся экономику губернии.

Была у великого князя надежда на экспериментальное производство, заложенное совместно с Дмитрием Алексеевичем Романовым. Но перемены в царстве оказались столь стремительны и резки, что возведение комплекса пришлось заморозить. И если еще неделю продержать проект в таком состоянии, Апраксину придется идти на поклон к своему совладельцу, чтобы просить денег.

Великому князю! Рюриковичу! Представителю древнего рода! Просить милостыню! И у кого?! У Романова!..

Петр Глебович крутил бокал с вином в руке, глядя сквозь напиток на пылающий в камине огонь. Больше всего сейчас его волновали только два вопроса.

Кто виноват? И что делать?

Глава 5

Кремль, царские покои.

Цесаревич вошел в комнату без стука. Государь, уже почти завершивший дела на сегодня, взглянул на сына из-под нахмуренных век. Визиты в столь позднее время — дурной знак.

К Игорю Михайловичу царь уже присмотрелся достаточно, изучил. А потому прекрасно понимал — просто так наследник не стал бы посещать его в столь срочном порядке.

— Что случилось? — спросил Михаил II.

Вместо ответа Игорь Михайлович переслал сообщение государю. Пока тот читал послание Соколовой, сам цесаревич остался стоять, не спеша садиться в свободное кресло.

— Монастырь посетить — это крайне хорошая идея, — кивнул Михаил II, глядя на цесаревича. — Тебе следует чаще появляться на людях, пусть привыкают, присматриваются. И повод хороший: освящение монастыря, где окончила свой земной путь твоя мать.

Игорь Михайлович никак не отреагировал на такое именование царицы.

— Мнение царских людей важно, Игорь, — продолжил государь, постучав пальцами по подлокотнику кресла. — Мы опираемся на них, и о них в первую очередь должны думать. Объяснить, почему, или сам скажешь?

— Аристократия в первую очередь заботится о себе и своем положении, — слегка пожал плечами наследник Русского царства. — Благополучие страны их волнует только в разрезе собственного комфорта. В то время как царские люди зависят от решений царя. Они же создают экономику страны и служат в ее армии, защищая интересы государства.

— Именно, — хмыкнул Михаил II. — Посмотри на Невского с Соколовым. Оба рода были прикормлены, у них было все. Великие князья, которым доверяли самое ценное в стране — столицу и отношения с другими государствами! Да никто не был обласкан так, как эти два рода. Но они решили, что имеют право навязывать свое мнение мне!

Государь прервался, переживая очередной всплеск гнева. Перед цесаревичем Михаил II и не думал скрывать своего настоящего отношения к происходящему. Наследник должен знать, как мыслит государь, чтобы позднее понимать, как и почему творится история.

— Что Невский, решивший перерезать детей Соколовых, что сами Выборгские, пытающиеся навязать мне украденного и бесполезного Ивана, — продолжил он чуть тише. — Указывать царю вздумали, и теперь по одной семье уже палач плачет, другие из Москвы вылетели. Или думаешь, я Соколовых выгнал за то, что сообщили мне про притон тот московский?

Игорь Михайлович покачал головой. Решать подобные задачки его с детства учили, и решения государя не вызывали у него вопросов. Да и собственный ум позволял отслеживать реальную ситуацию, отделяя ее от демонстрируемой.

Однако Михаил II задал вопрос, и на него следовало отвечать:

— Подрыв внутренней безопасности во время военных действий всего лишь формальность, — произнес цесаревич негромко. — Если бы ты сказал, что они наказаны за то, что выкрали одного из твоих сыновей, пришлось бы говорить, что есть и другие претенденты на трон. А это повело бы за собой волнения, интриги, откровенные локальные конфликты, перерастающие в восстания, целью которых было бы посадить своего цесаревича в обход других.

— Верно мыслишь, — подтвердил царь, глядя на сына с довольной улыбкой. — Не важно, сколько придется нам пожертвовать князей и бояр, пока нам верны простые люди. А потому ты поедешь представлять династию Милославских на освящении монастыря.

— А то, что предложила это Соколова? — уточнил цесаревич, чуть приподняв бровь.

— Предложил патриарх Мефодий, — качнул головой Михаил II. — И с Русской Православной Церковью нам тоже нужно поддерживать теплые отношения. Потому как по статистике больше восьмидесяти процентов населения страны — православные. Соколова под присмотром, можешь об этом не беспокоиться. Все ее инициативы по становлению твоей ночной кукушкой — всего лишь иллюзия. Как только Анна Михайловна перейдет от осторожных попыток к решительным действиям, я всю ее семейку властолюбцев к князьям Невским добавлю, чтобы палачу два раза не вставать.

Он замолчал, внимательно наблюдая за сыном. Игорь Михайлович оставался совершенно невозмутимым. Казалось, его абсолютно не трогают откровения государя. Впрочем, решил царь, так даже лучше — никаких теплых чувств к великим князьям у наследника нет, а значит, когда придет время, Игорь Михайлович сможет принимать правильные для всей страны решения, а не только выгодные одному клану.

— Ты и сам видишь, — чуть поведя рукой, продолжил государь, — остальные Рюриковичи притихли и боятся вздохнуть лишний раз, лишь бы как Емеля с Мишей не кончить. Так и должно быть — мы правим, они подчиняются. Никаких свобод и вольнодумства, только жесткое подчинение.

Цесаревич вновь не стал ничего говорить, и Михаил II продолжил:

— Я стараюсь убрать все камни с дороги, по которой тебе идти после меня, — сказал он. — Если все получится, Русское царство тебе достанется послушной страной, следующей по намеченному пути к светлому будущему. Без предательства, без дешевых интриг. И уж точно безо всяких гражданских войн, когда претенденты на трон поднимают собственный народ на братоубийственную войну. Хватит крови, пролитой в первую смуту. Хорошо, что Романовым хватило здравомыслия отречься, второго такого шанса уже не будет.

Наследник кивнул, принимая ответ царя.

— Я сделаю, как ты велишь, государь.

Когда за Игорем Михайловичем закрылась дверь, монарх еще несколько секунд смотрел ему вслед. Повезло все же, что есть два надежных сына. План по сокрытию цесаревича можно считать удавшимся.

Ни Стремнев, ни Романов не подвержены влиянию двора, одинаково равнодушны к власти. И при этом достаточно умны, чтобы двигать государство в будущее. А значит, со своей задачей, как государь, Михаил II справился.

Оставалось только успеть доделать начатое, чтобы дети приняли страну из его рук не тем лоскутным одеялом разрозненных между собой Рюриковичей, каким было Русское царство до сих пор.

Но сильной страной, способной не играть с миром по чужим правилам, а самой их устанавливать. Ради такого стоило жить.

* * *

Выборг, резиденция князей Соколовых.

— Алексей Александрович, рад вас приветствовать в нашем родовом гнезде! Спасибо, что оказались столь любезны и вошли в мое непростое положение. Я бесконечно благодарен вам, что вы нашли возможность навестить меня в Выборге.

С улыбкой на лице и с квадратным бокалом в руках Михаил Викторович поднялся из кресла. Впрочем, напиток он тут же отставил, чтобы освободить пальцы.

Князь Романов вежливо улыбнулся, отвечая на его рукопожатие. Алексей Александрович внутренне усмехнулся: заключать договора на территории Москвы теперь бывшему великому князю было невозможно.

— Благодарю за приглашение, Михаил Викторович, — произнес он. — Должен заметить, у вас прекрасное поместье.

Соколов махнул рукой на бокал.

— Да. Родовое гнездо облагораживало не одно поколение моих предков, — не без гордости подметил хозяин. — Присоединитесь?

— Я бы предпочел сперва покончить с делами, — ответил Алексей Александрович, чуть наклонив голову. — А после и отдохнуть как следует. У вас здесь замечательная природа, а мне как раз целители советовали почаще бывать на свежем воздухе.

— Что же, разумно, — продолжая улыбаться, сказал Соколов. — В таком случае предлагаю сразу перейти к обсуждению виры.

Князь Казанский не стал его поправлять. В конце концов, как ни называй, а Михаил Викторович действительно был должен Романову. Конечно, мало кто мог бы назвать назначение куратором ЦСБ, пусть даже временное, неудобством. Но в случае Дмитрия Алексеевича так и было, и оба князя об этом знали.

Не каждый род посмеет подставить награжденного «Андреем Первозванным» своими интригами. Бывало, что за подобное не только на поединки чести вызывали, но и вырезали целыми семьями. Не великих князей, разумеется, однако прецеденты имелись. Да и Соколовы больше на титул великих права не имели.

— Я долго думал, чем можно будет отблагодарить ваш род, Алексей Александрович, — ведя гостя за собой, заговорил Михаил Викторович. — И кажется мне, что есть у Соколовых то, что вашей семье очень пригодится.

Они прошли через коридор и оказались в рабочем кабинете Рюриковича. Лично усадив гостя в кресло, хозяин расположился не за столом, а в таком же кресле напротив. Вполне ясная демонстрация равенства между двумя главами родов.

— Я заинтригован, — вежливо ответил Алексей Александрович.

Его ничуть не обманули действия бывшего министра иностранных дел. В конце концов, будучи дипломатом, Михаил Викторович мог легко сыграть любую роль, какая будет требоваться для достижения цели.

— Что ж, не буду вас томить. Мой сын, Иван Михайлович, побывал в Красноярске и передал наше предложение открыть филиал «Электрона» на земле Дмитрия Алексеевича, — проговорил Соколов. — Не буду говорить, как это полезно для княжества, вы и сами об этом прекрасно осведомлены. Тем более в разрезе того, что Красноярск крайне богат ресурсами, а значит, и расходы на производство будут гораздо ниже.

Алексей Александрович кивнул, не став спорить с очевидным. Одно дело — закупать ресурсы на стороне, и совсем другое — брать из своих собственных залежей. С учетом тех предприятий, которые Романовы на пару с Демидовыми оживят и отстроят в княжестве Дмитрия, выгода от работы филиала «Электрона» действительно будет выше, чем в любом другом месте.

— Я подарю вам этот завод, — озвучил свое предложение Соколов. — Не в составе нашей компании, разумеется. У Романовых появится собственное предприятие, которое будет выполнять ту же работу, что и наш «Электрон». Государственных заказов хватит на всех, так что за сбытом дело не встанет. Урал уже работает на армию Русского царства, а с открытием «Электрона» получит возможность серьезно расширить номенклатуру выпускаемых изделий. Опять же, насколько я помню, для вашего Иннополиса будут нужна подобная продукция. «Электрон» с этим справится, мы уже поставляли свои изделия, выпущенные на нем, в лаборатории Царского Государственного Университета и другие предприятия Русского царства.

— Весьма щедрое предложение, — заметил князь Казанский негромко. — Насколько я помню, речь шла об инвестициях в размере тридцати двух миллионов рублей.

— Это всего лишь деньги, Алексей Александрович, — небрежно отмахнулся Соколов. — Чего стоит презренное злато, когда речь заходит о дружбе между двумя семьями, верными своей стране? Наши сыновья уже прошли вместе через войну и теперь совместно подают пример для подрастающего поколения благородного общества. Сам Бог велел и нам с вами держаться друг друга!..

Князь Романов обозначил улыбку. Предложение выходило более чем щедрое, и даже перекрывало то, на чем настаивал Дмитрий Алексеевич. А потому глава рода принял решение не отказываться от предложенной цены.

Дело ведь действительно не в деньгах. Если бы потребовалось, «Руснефть» выделила бы средства из бюджета. Вопрос в том, что именно выгоднее приобрести для князя Красноярского. И пускай Дмитрий сам хотел лишь оборудование с «Электрона», получить к нему целый готовый комплекс — куда лучше. Все равно на этих мощностях младший Романов будет делать то, что нужно ему самому в первую очередь, и уже только после — думать о заказах.

— Что ж, полагаю, нам осталось только подписать бумаги, Михаил Викторович, — с улыбкой произнес князь Романов.

— У меня уже все подготовлено, Алексей Александрович! — заявил Соколов, после чего поднялся и прошел к столу.

Не глядя он схватил красную кожаную папку, перевитую золотой нитью. Вручив ее гостю, Михаил Викторович протянул и перьевую ручку.

Князь Романов раскрыл документы и, хмыкнув, вынул из папки лист с дарственной на терминал в Усть-Луге. Алексею Александровичу даже не пришлось ничего говорить, Михаил Викторович сам пояснил:

— Я слышал, что вам пригодится выход в Европу, князь. Конечно, терминал в Усть-Луге всего на тридцать миллионов тонн нефти в год перелива рассчитан, но зато это теперь это будет ваш терминал, рода Романовых. Инфраструктура полностью готова, порт стремительно развивается, — произнес он. — И я счел возможным отблагодарить вас за то, что не отказали навестить старика в его родовом имении. Признаться, сейчас у меня не так много возможностей, и в столицу я вернуться не могу. Однако я рад, что вы нашли время и прибыли лично. Рассматривайте этот маленький подарок всего лишь как компенсацию ваших неудобств.

Это была взятка, и значение она могла иметь только одно: Михаил Викторович все еще не оставляет мыслей о возвращении в Москву. Государь наложил запрет на два года, но это время быстро пройдет, и тогда Соколов вновь вернется в столицу. А потому не хочет, чтобы Романовы были настроены против него.

Спорить и отказываться от подарка Алексей Александрович не стал. Подписал дарственную и договор по строительству производственного комплекса микроэлектроники на территории княжества Красноярского.

— А теперь, раз мы покончили с делами, — обратился к Романову Михаил Викторович, — предлагаю перейти на веранду и отпраздновать это историческое событие за обеденным столом!..

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Нестор Петрович, я просмотрел ваш доклад, — сказал я, откладывая предоставленные градоначальником бумаги. — И должен сказать, что вы сумели меня порадовать. Надеюсь, так будет и впредь.

Боярин не слишком бурно отреагировал на похвалу. Привык уже ко мне и тому, что я никого не наказываю без веской на то причины. Теперь Островерхов просто выполнял свои обязанности, и проявлял себя хорошим специалистом.

— Мне бы тоже этого хотелось, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, глядя на меня. — Нам бы годик мира, мы бы успели многое в княжестве восстановить и переделать. Но, подозреваю, не видать нам спокойствия еще очень долго.

Я кивнул, не став с ним спорить.

Новый ставленник ключников в Британии погиб при работе «Роя». Но это не значило, что столь амбициозная организация проглотит поражение и отступится. Даже если царь не станет меня дергать в Москву по любому поводу, ключники все равно не оставят меня в покое.

Пока что счет в этом противостоянии в мою пользу. И если поклонники Януса Двуликого сейчас будут пытаться вернуть свои позиции в королевстве Британия, у меня появится небольшая фора, чтобы успеть подготовиться к новому раунду.

И будет совсем неплохо, если этот раунд станет завершающим.

— Будут ли еще какие-то распоряжения, Дмитрий Алексеевич? — обратился ко мне Островерхов.

— Да, — кивнул я, прочитав сообщение от отца. — Скоро в наше княжество будут направлены инвестиции. Мне бы хотелось, чтобы мы подготовились к строительству комплекса.

Вытащив из ящика стола заранее подготовленную папку, я вручил ее градоначальнику.

— Ознакомьтесь с планами, Нестор Петрович, и подберите подходящее место, чтобы заложить там наше новое производство, — распорядился я. — Полагаю, со строителями никаких проблем не возникнет, но на всякий случай проверьте, есть ли в Русском царстве свободные руки. Затягивать со строительством не будем и экономить тоже.

— Большое дело, Дмитрий Алексеевич, — заметил Островерхов. — В черте города точно таких площадей не найдем, а если выносить за пределы Красноярска, нам потребуется налаживать новые транспортные маршруты. Так что быстро и дешево в любом случае не выйдет.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Нестор Петрович, вы Романову говорите, что для него что-то дорого? — посмеялся я. — Не переживайте о деньгах, Нестор Петрович. Деньги мы всегда найдем. Гораздо важнее найти людей.

— Будет исполнено, князь, — поклонился боярин, прежде чем отбыть.

А я еще раз просмотрел запись разговора отца с Соколовым. Михаил Викторович, кажется, рассчитывает на наших плечах вернуться в столицу. Будем надеяться, ему хватит ума осознать, что я не стану его ни защищать, ни покрывать.

Иначе говорить с главой рода Соколовых придется уже мне, и совсем не вежливо.

Глава 6

Московский особняк великих князей Невских, спальня главы рода.

Емельян Сергеевич поднял правую руку и, глядя на кисть, с которой сошли старческие морщины, сжал пальцы в кулак. Кожа упруго натянулась, на предплечье проступили скрытые под ней мышцы.

Спящая на левой руке великого князя девушка перевернулась, выпуская главу рода Невских из своего плена.

Емельян Сергеевич медленно выбрался из постели и спокойно прошел к ростовому зеркалу, установленному в спальне. Придирчиво разглядывая собственное отражение, губернатор Московский не мог сдержать улыбки.

Ушла уже давно ставшая привычной дряблость, кожа едва не блестит, лишний вес схлынул, оставив после себя лишь минимальную прослойку жира. Несмотря на то, что сохранился взгляд многое повидавшего человека, выдающий реальный возраст, самому себе Емельян Сергеевич не дал бы больше тридцати лет. Да и то — в свои настоящие тридцать великий князь так отлично не выглядел.

Поиграв мышцами перед зеркалом, глава рода обернулся на кровать. Медсестра, которая ухаживала за ним все это время, дождалась своего часа. С улыбкой глядя на непокрытое одеялом бедро, Емельян Сергеевич ощутил, что готов повторить все, что не так давно проделывал с этой искусницей.

Наноботы Романов сотворили настоящее чудо. И пускай сила рода временно была недоступна, но кому нужна магия, когда твое тело пышет здоровьем, в твоем подчинении Царская Служба Безопасности, и все возможные противники либо уже прижаты к ногтю, либо могут исчезнуть по щелчку пальцев?

Взяв в руки телефон, губернатор Московский пролистал список контактов с задумчивым выражением на лице. Сейчас, понимая, насколько серьезный подарок ему сделал Дмитрий Алексеевич, Емельян Сергеевич всерьез раздумывал о том, скольким еще старикам может оказаться невероятно полезным Романов. И пускай цена подобного омоложения будет высока, ни один глава рода не откажется вернуться в полную сил молодость.

Это ведь не просто внешность, это реальные годы жизни. Которая стала длиннее на те же тридцать лет. Серьезный срок для людей, привыкших строить планы на десятилетия вперед. Можно не просто разыграть новые карты, запросто получится вырастить нового наследника. А то и правнуков воспитать правильно — чтобы обеспечить своему роду бессмертие не просто на пару десятилетий, а на целый век.

Закончив листать телефонные номера, Емельян Сергеевич повернулся к пошевелившейся в постели девушке. Несмотря на то, что тело призывало пользоваться вновь обретенной молодостью, срываться в блуд великий князь не собирался. Приятно, конечно, но не для того он вернулся едва не с того света, чтобы валять в кровати молодых красавиц.

Накинув на плечи халат и сунув телефон в карман, глава рода Невских обул домашние тапки и, не оглядываясь больше на гостью в своей постели, покинул спальню.

Развлечения на одну ночь — это прекрасно. Но теперь, когда впереди столько времени, почему бы не жениться снова? С его властью, состоянием и вернувшейся молодостью немногие отцы смогут найти аргументы, почему бы не породниться с великим князем.

Ступая по собственному дому уверенным, чуть пружинящим шагом, великий князь осматривал свое жилище, и понимал, что помимо того, что старел сам, старело и его родовое гнездо. С первого взгляда было ясно — тут обитает доживающий свои последние годы старик. Влиятельный, но все-таки дряхлый.

Это тоже нужно исправить. Князь Романов свой особняк на Урале превратил в царство высоких технологий. Удобно, красиво и прогрессивно. Почему бы и куратору Царской Службы Безопасности не воспользоваться примером?

Но в первую очередь нужно преподнести по-настоящему щедрые дары тем, кто позволил омоложению произойти. И подходящие подарки уже пришли в голову Емельяна Сергеевича.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Завтракал сегодня я в полном одиночестве.

Виктория еще вчера уехала в Енисейск — разбираться с накопившимися в ее городе делами. Вызывать моих бояр для отчета сегодня не требовалось, люди должны работать, а не только со мной за одним столом сидеть.

Так что я спокойно жевал приготовленные поварами блюда, не ощущая вкуса. Мысли крутились вокруг озвученных Соколовым планов.

Автоматизированный транспорт — это замечательно. Но в масштабах Русского царства практически не достижимо. Иван Михайлович просто не представляет, сколько денег и времени нужно вложить в это дело. Это ведь не столицу подготовить, а целую страну, одну из крупнейших в мире, между прочим.

Однако княжич был совершенно прав: направление нужно развивать. И сейчас я занимался тем, что пересаживал «Рой» в боевые машины, которые изготавливают на Урале.

Ведь в чем вся проблема? Техника, разработанная под управление человеком, и техника, созданная без участия человека, это совершенно разные машины. К примеру, кабина водителя сразу же лишняя. Место для экипажа — тоже не нужно. Зато потребуется механизм заряжания, которому не нужно присутствие людей.

И в итоге получается совсем другая машина, к которой и подходить с точки зрения конструкции, и сборки нужно иначе. Не слишком увлекательный процесс, но сделать его все равно придется. Пока что техническое превосходство на нашей стороне за счет «Оракула», но сколько еще это продлится?

Пока я потягивал кофе, пришли промежуточные отчеты от царских лабораторий. Проекты сдвинулись с мертвой точки, но до конкретных результатов еще уйдет немало времени. На коленке спутниковую систему не соберешь, и в гараже не обкатаешь — тут нужны мощности, испытательные полигоны. Даже с четким указанием, как и что делать до готовых аппаратов идти и идти.

Бегло просмотрев отчеты, я пометил отстающих от графика и задал им вопрос — в чем дело? Не хотелось бы влезать во внутренние дела лабораторий — мы не об этом с государем договаривались. Однако и не спросить я не могу, в конце концов, как доверять людям сложные задачи, когда они с простейшими справиться не могут. Это ведь, если разобраться, растрата государственных средств — деньги освоены, результата нет. За такое я, как временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности и жестче спросить могу.

Покинув столовую, я направился наверх.

Работу ЦСБ я вывел на намного иной уровень. Теперь Емельян Сергеевич примет уже другую службу. И будем надеяться, ему хватит ума закопать топор войны с Соколовыми. Эта история не только царя довела, но и мне уже порядком надоела.

Стоило зайти в кабинет, пришел вызов из личного кабинета князя Демидова.

— Доброе утро, Руслан Александрович, — поздоровался я, ответив на звонок.

— Утро доброе, князь, — сказал он. — Звоню тебе по делу. Невский предлагает искупить вину за инцидент с Анастасией. Я приму его извинения. Также Емельян Сергеевич прислал приглашение на бал, который скоро устраивает сразу после возвращения на должность.

— Хочешь, чтобы я поехал? — уточнил я, заранее напрягаясь.

— Ты и так будешь в столице, тебе ведь дела ему передавать, — хмыкнул дед. — Меня больше интересует эффективность наноботов, Дмитрий. Мне уже доложили, что великий князь Невский превратился из дряхлого старика на последнем издыхании в молодого козлика, не пропускающего ни одной юбки.

Что ж, интерес Руслана Александровича понятен. Ему ведь тоже не восемнадцать, а время свое берет. Чем раньше он начнет принимать капсулы с наномашинами, тем дольше проживет. А учитывая тот факт, что дар Демидовых совсем не защищает княжескую семью, потеря магии для князя Уральского это не цена.

— Пока что статистики немного, — предупредил я. — Однако я полностью уверен в своем продукте. Так что вечером тебе доставят чемодан с капсулами.

— Всегда знал, что на тебя можно положиться, внучок, — негромко посмеялся Руслан Александрович.

— Но обязательно, дедушка, — произнес я, и повторил для убедительности: — обязательно, чтобы рядом с тобой находились целители. Круглосуточное наблюдение. Без исключений. Я пока не знаю, как в точности подействует твой дар на наноботов. Так что целителей держи рядом с собой.

— Спасибо за предупреждение, и заботу, — серьезно ответил князь Демидов. — Но я бы попросил два чемоданчика. Твоя бабушка задушит меня подушкой посреди ночи, если я помолодею, а она останется старухой.

Я усмехнулся в ответ. Мария Евгеньевна, конечно, до такого не опустится, однако, как и любая женщина, обидеться действительно может.

— Хорошо, но условия будут те же, — сказал я. — И учти, что, возможно, наноботы помешают нормально исполнять обязанности князя. Как я и сказал, действие наномашин на организм одаренных может варьироваться в зависимости от каждого дара. У меня пока что слишком мало статистики, чтобы утверждать наверняка.

— Если что, ты меня заменишь, — легко ответил дед. — Ты ведь не забыл, что до рождения ребенка, сам являешься моим наследником?

— Не забыл, разумеется.

— Вот и хорошо. Все, не буду тебя больше отвлекать, Дмитрий. И спасибо тебе.

Он повесил трубку, а я принялся отдавать распоряжения Волкову. И только через пятнадцать минут сел за свой стол и раскрыл рабочий ноутбук.

Но стоило только раскрыть вкладку с искусственным интеллектом и намеченными за завтраком чертежами, как новый звонок оторвал меня от дел.

— Князь Романов слушает, — несколько недовольным тоном произнес я.

Анастасия Кирилловна, звонившая мне с личного номера, несколько замялась, явно сбитая с толку моим не слишком радостным голосом. Но через секунду уже взяла себя в руки.

— Дмитрий, здравствуй, — заговорила сестра, — понимаю, что ты крайне занят. Но, честно признаться, обсудить этот вопрос мне больше не с кем.

— Слушаю, — коротко ответил я, разминая шею.

— Емельян Сергеевич приглашает меня на бал в столицу, — выпалила она. — А я подслушала твой разговор с дедом. Ты тоже считаешь, что великий князь хочет сделать мне предложение руки и сердца?

Я хмыкнул.

— С чего ты вдруг взяла, что он желает видеть тебя своей женой? — спросил я, откидываясь на спинку кресла. — Приглашение на бал, где соберется молодежь со всей Москвы, это совсем не то же самое, что и сватовство. В конце концов, среди московских бояр хватает холостых наследников и вторых-третьих сыновей, Емельян Сергеевич может организовать тебе с ними знакомство. Но это, конечно, если речь вообще идет о каких-то матримониальных планах. Я же полагаю, что тебя просто позвали на этот бал, чтобы ты могла развеяться и провести время в компании сверстников.

— Думаешь? — с сомнением переспросила она.

— Анастасия, — тяжело вздохнул я в ответ. — Почему ты вообще обсуждаешь это со мной, а не с Марией Евгеньевной?

Сестра помялась, прежде чем заговорить, а я подумал, что если так весь день пройдет, я так ничего и не сделаю за сегодня. Семья, понятное дело, важное дело, и сестру я поддержу, однако и работать когда-то надо.

— Ты лучше знаком с Емельяном Сергеевичем, — последовал ответ княжны Уральской. — И я подумала, что ты бы точно знал, если бы губернатор Московский решил породниться с Демидовыми. Опять же, ты нам не чужой человек, а союз Демидовых и Романовых в последнее время занимает высокое положение в обществе.

— Хм, — выдал я. — Я о таком не думал. Да и Емельян Сергеевич не тот человек, который поступиться правилами хорошего тона, чтобы произвести впечатление на девушку. Прости, Анастасия, но если бы великий князь рассматривал тебя на роль невесты, он бы вел переговоры с Русланом Александровичем в первую очередь, а не приглашал тебя на бал без одобрения деда.

— Хорошо, — вздохнул сестра, и я не понял, чего в этом было больше — облегчения или разочарования. — Он же все-таки старше меня почти на полвека. Это был бы странный брак.

— Поговори с бабушкой, — предложил я. — Она сама тебе все объяснит. И даст полные расклады по потенциальным женихам среди московских семей. Я в этом вопросе, честно говоря, ничего не понимаю.

— Повезло же тебе с женой, Дмитрий! — выдала Анастасия Кирилловна. — А мне теперь приходится женихов искать. Но ты прав, прости, что отвлекла. Спасибо за помощь.

Она оборвала вызов, а я прикрыл глаза и несколько секунд очищал мысли от лишнего бреда. Нет, ну до чего интересная логика? Пригласил на бал в качестве извинений, значит, собирается жениться.

Ох уж эти женщины.

* * *

До самого вечера я не вылезал из-за стола. Слуги приносили еду и напитки, а я не прекращал совершенствовать нарисованную «Оракулом» модель танка, управляемого искусственным интеллектом. Попутно просматривал отчеты по Уральскому комплексу — Святослав Святославович справлялся с возложенными на него задачами. Нужно бы при случае его чем-то отблагодарить.

Но, как и со всеми увлеченными наукой людьми, лучшим подарком для боярича станет интересная задача, которую нужно решить. А таких у меня целый ворох, главное, выбрать подходящую.

В дверь кабинета осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я.

— Дмитрий Алексеевич, у вас просит аудиенции Петр Степанович, — сообщил мне управляющий.

Я поднял взгляд от дисплея ноутбука и кивнул.

— Пусть проходит.

Управляющий отступил, пропуская внутрь будущего боярина Красноярского. Петр Степанович держал спину прямой, взгляд гордым. Чувствовалось, что он уже морально подготовился к новому статусу.

— Я вижу на твоем пальце кольцо, — заметил я, кивнув на свободное кресло. — Значит, невеста из столицы не отказалась связать с тобой свою судьбу?

— Мало какая девушка устоит, если узнает, что ее супруг — без пяти минут благородного сословия, — с улыбкой ответил Петр Степанович. — Так что согласие было получено, свадьбу сыграли два дня назад.

Я кивнул, вынимая из стола давно заготовленные бумаги. Можно, конечно, собрать всех своих бояр, и прилюдно объявить им свою волю. Но это я сделаю завтра — как раз запланировано общее собрание по итогам первого квартала. Удивительно, как быстро летит время.

— В таком случае мне нужно знать, какую фамилию ты выбрал, Петр Степанович, — пояснил я, вооружившись перьевой ручкой. — К ней, кстати, позднее тебе потребуется герб. Так как твой род — из Красноярского княжества, обязательно учитывай этот момент.

— Как прикажете, Дмитрий Алексеевич, — поклонился Слуга. — Моя новая фамилия — Дмитриев.

Я замер, глядя на него.

— Какая неприкрытая лесть, Петр Степанович, но я понимаю, что ты не сам это решение принял, а со всей семьей совет держал, — покачав головой, я записал его на лист. — Итак, с этого момента ты, Петр Степанович Дмитриев, боярин Красноярский.

Как только я поставил печать на документ, сменивший статус молодой человек в кресле выпрямился, его взгляд застыл. Интересно, что при лишении дара никаких особых ощущений появляться не должно.

— Благодарю, князь, — с достоинством поклонился мне Петр Степанович, поднимаясь на ноги.

— Это еще не все, — остановил я его взмахом ладони, после чего достал новые документы. — Как я и обещал, передаю твоему роду особняк Хоркиных. Также — официально назначаю куратором транспортной службы Красноярска. Обязанности ты уже знаешь, но для порядка я сделал копию, и ты под ней распишешься.

Снова поклонившись, боярин Дмитриев подмахнул дарственную на особняк, а затем вдумчиво прочел договор о своих обязанностях. Я ничего менять не стал, работа службы меня полностью устраивала, да и горожане отмечали, что после изгнания Хоркиных все стало гораздо лучше. Просто большинство не знали, что за этим «лучше» скрывается Слуга Романовых.

— Поздравляю, Петр Степанович, — поднявшись из-за стола, произнес я. — С этого момента ты боярин, и я буду надеяться, что ты не забудешь о том, что мы проговаривали в прошлый раз.

— Быстрее, выше, сильнее, — с легким кивком ответил он. — Я оправдаю доверие, князь. Клянусь.

Я улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия.

— Благородные люди говорят — слово дворянина, — поправил я его. — Добро пожаловать в высшее общество Русского царства, Петр Степанович.

Глава 7

Визит адмирала Орлова пришлось перенести.

В отличие от меня, вольной птицы, не обремененной долгом перед Русским царством, Виталий Семенович нес службу на боевом посту. И был обязан не только выполнить поставленные задачи во время войны с Британской империей, деградировавшей до крохотного островного королевства, но и вернуть флот на место базирования после победы.

Стоило кораблям Балтийского флота прибыть к месту приписки, адмирала встретили со всей возможной помпой. В толпе, помимо высочайших представителей русской армии и Царской Службы Безопасности, хватало и простых людей, явившихся встречать героев и родных, вернувшихся домой с победой.

Корреспондент, мелькнувший в кадре, освободил обзор для камеры оператора, прежде чем заговорить. Рассказывая о прошедших испытание боем «Северянах-65», он описывал возможности кораблей так живо и красочно, что даже меня впечатлило. Вот что значит, профессионализм. А позднее журналист переключился и на личность адмирала Орлова.

— Благодаря грамотному руководству, применению новейших технологий и силе духа всего нашего флота, была одержана не только самая первая победа в этой войне с Британской империей, но и самая исторически значимая во всем конфликте, — вещал корреспондент из динамиков телевизора. — Победоносный Балтийский флот Русского царства разгромил и уничтожил британские морские силы. Больше Лондону не быть сильнейшей морской державой. Корабли проекта «Северянин-65» лишили Англию последних надежд на крепкий и сильный флот.

Картинка разделилась — справа показывали, как на палубе флагмана появляются члены экипажа, одетые в парадную форму. А слева крутилась запись падения британских верфей. Снаряды, выпущенные «Северянами-65», превращали постройки и почву в одно сплошное крошево. Сползали в воду оторванные от острова куски берега. А стоящие на приколе корабли англичан отправлялись на дно, весело пылая огнем.

— Служба Виталия Семеновича, еще совсем юного выпускника академии, — продолжил рассказывать корреспондент, — началась на Тихоокеанском флоте с должности наводчика артиллерийской установки. Там молодой выпускник академии был замечен командованием во время боя с Японским сегунатом. Благодаря самоотверженности и профессионализму Виталия Семеновича Орлова было сорвано окружение русских кораблей японской флотилии. За свой вклад в ту победу юный выпускник академии получил свою первую награду — звезду «Героя Русского царства».

На палубе выстроился экипаж, закончив последние приготовления. В окружении командования Балтийского флота вышел и Виталий Семенович. Все так же заметно прихрамывая и опираясь на трость. Адмирал гордо смотрел вперед, и казалось, нога совсем его не беспокоит.

— После окончания той войны Орлова перевели на Балтийский флот, — вновь заговорил журналист. — Здесь он и прослужил до сих пор, постепенно вырастая в званиях, пока, наконец, не сменил ушедшего на покой адмирала Григорьева. И вот буквально только что, как нам стало известно, адмирал Орлов после добытой победы уходит в почетную отставку. Настоящий герой Русского царства, не знавший поражений, сделавший русский флот самым передовым в мире. Спасибо за вашу службу, Виталий Семенович, Русское царство гордится вами!

Толпа взорвалась приветственными криками. Охрана порта выстроилась цепочкой, чтобы не дать самым горячим и жаждущим лично лицезреть героического адмирала свалиться в воду. Праздничное настроение, витающее в воздухе, даже я сумел уловить.

Пройдя через живой коридор из вытянувшихся в струну членов экипажа флагмана, Виталий Семенович отдал им свой последний приказ. Громкий хор моряков ответил адмиралу Орлову, но разобрать, что конкретно они говорят, было невозможно.

Я смотрел с улыбкой, как на борт поднимаются представители Царской Службы Безопасности вместе с представителями генералитета. Среди них уже есть назначенный государем преемник — Вислоухов Аркадий Иванович, почти ровесник Орлова. Компромиссная фигура, которая ненадолго сменит Виталия Семеновича, прежде чем освободить место для настоящей замены. Естественно, Вислоухов тоже выйдет в почетную отставку с адмиральской пенсией.

Но это дела штаба, и меня они мало тревожат. А вот походка Орлова мне точно не по душе. Кажется, с момента нашей встречи адмирал совсем перестал следить за собой, налицо прогрессия деградации тканей.

— Что ты там смотришь, дорогой? — войдя в нашу гостиную, спросила Виктория.

Я поставил воспроизведение эфира на паузу и обернулся к супруге.

Княгиня Красноярская, одетая в закрытое белое платье, отороченное мехом с голубоватым отливом, была готова к приему наших одногруппников. В отличие от адмирала, у них не нашлось подходящих занятий, чтобы отказаться от нашего приглашения.

— На деда нашего старосты смотрел, — ответил я, мысленным усилием гася экран. — Ты уже готова?

Романова прошла через гостиную плавно, будто и не шла вовсе, а передвигалась с помощью левитации, остановилась за спинкой моего кресла. Наклонившись вперед, она поцеловала меня в лоб и усмехнулась, заправляя прядь волос за ухо.

— Конечно, я уже готова, дорогой, — произнесла она негромко. — Но тебе совсем необязательно ехать со мной. Раз адмирал не прибыл, тебе никакой выгоды от этой встречи ждать не приходится.

— Хм, — ответил я, взяв супругу за руку. — Мне кажется, ты забываешь, что это и моя группа тоже.

— Нет, что ты, разумеется, я помню, кто прославил нашу команду в стенах Царского Государственного Университета. Но из нас двоих только я все еще поддерживаю с ними связь, — заметила она.

К сожалению или к счастью, но обещанная научная выставка так и не состоялась. Страны, подписавшие соглашение о проведении столь знакового мероприятия, передрались между собой и в ближайшие годы ни о каком совместном участии в международных проектах и речи идти не будет. Не отказались от участия только Русское царство и Османская империя. Но мы и так состоим в союзе, а в Москве имеется постоянное представительство султана, где все последние достижения, которые можнодемонстрировать чужакам, и так представлены. Аналогично и в Русском квартале Стамбула.

— Я уже готов встречать гостей, — произнес я, поднявшись на ноги и с помощью усилия воли разглаживая свой костюм силовыми полями. — Княгиня, позвольте сопроводить вас в аэропорт.

Виктория улыбнулась, после чего ее лицо приняло подчеркнуто холодное выражение, и моя супруга протянула мне руку.

— Позволяю, князь.

Взяв княгиню под руку, я вывел ее в коридор. Пара охранников тут же пристроились следом за нами в двух шагах. На улице уже ожидали автомобили.

— Прошу вас, княгиня, — открыв дверь перед супругой, с поклоном произнес я.

— Благодарю, князь, — с улыбкой ответила она, и, касаясь моей руки кончиками пальцев, забралась внутрь «Монстра».

Обойдя машину, я сел с другой стороны. И как только закрыл дверь, Виталя тронулся с места.

До прибытия наших одногруппников как раз хватало времени, чтобы не спеша проехать по Красноярску.

Зима закончилась, и снега почти не осталось. Опомнившееся солнце, словно спеша отыграться за пасмурную погоду, светило ярко и празднично. Хотя воздух оставался холодным.

Коммунальные службы не зря ели свой хлеб. Столица моего княжества блестела. От следов мятежа удалось избавиться, и теперь лишь засыпанная яма на месте прошлой резиденции Измайлова, которой еще только предстояло стать парком, напоминала о минувших событиях.

Люди приветствовали наш кортеж с улыбками и поклонами, но без фанатизма. Да и то не все — большинство не обращало внимания на машины с гербами, уже привыкнув к тому, что мы с Викторией довольно часто разъезжаем по столице и всему княжеству по делам.

— Хороший у нас все-таки город, — глядя на стайку молодых мам с колясками, наводнившими небольшой зеленый парк, заметила моя супруга.

Я сжал ее пальцы в ответ, прекрасно понимая, о чем думает княгиня. Наследники появятся в свое время, и я не переживал о детях. Виктория же ждала момента, когда наши усилия увенчаются успехом.

— А будет еще лучше, — пообещал я, глядя на свою супругу.

Она улыбнулась и, прижавшись к моему плечу, вздохнула.

— Обязательно будет, — подтвердила она.

Машины выкатились за городскую черту и резко набрали скорость. Здание аэропорта стремительно приближалось, и я уже видел на карте линзы подлетающий самолет Романовых. На его борту прибывали наши гости.

* * *

Резиденция князя Казанского.

— Боярыня Татарская, — легким наклоном головы поприветствовала вошедшую в кабинет молодую женщину Ирина Руслановна. — Рада вас видеть.

— Благодарю за приглашение, княгиня, — поклонилась Кристина Игоревна.

Ее одеяние не скрывало наметившегося живота, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять — одним ребенком здесь дело не ограничилось. Слишком выделялся для столь раннего срока округлившийся живот. А свободное платье лишь подчеркивало этот факт.

— Прошу, присаживайся, — сменив тон, Ирина Руслановна указала боярыне на мягкое кресло. — По себе знаю, как тяжело приходится матери в такой сложный период.

Заняв указанное место, Кристина Игоревна вздохнула чуть легче.

— Когда ты только стала помощницей моего сына, — заговорила княгиня Романова, — я сразу поняла, что ты ему понравишься, и он захочет большего.

Боярыня чуть напряглась, хотя и старалась не подавать вида.

— Не смущайся, все было честно и порядочно, — с улыбкой отмахнулась Ирина Руслановна. — Каждый из вас получил, что хотел. В твоем случае так даже больше.

Татарская кивнула.

— Да, княгиня.

— И я надеюсь, что в будущем, когда придет время и мне понадобится твоя помощь, ты вновь исполнишь свой долг, Кристина, — глядя на молодую женщину, произнесла Ирина Руслановна. — Как ты наверняка слышала, князь Красноярский не собирается в ближайшее время покидать свое княжество. Его молодая супруга крепко привязала моего сына к себе. И это замечательно. Ты тоже так считаешь?

— Разумеется, княгиня, — заверила боярыня. — Чем я могу помочь?

Романова несколько секунд смотрела на свою подданную. У Ирины Руслановны был заготовлен план на тот случай, если Дмитрий так и не решит, на ком хочет жениться. При таком исходе дела матерью его ребенка должна была бы стать Кристина. Бастард, конечно, не самый лучший вариант, но Романовы могли себе позволить такой ход. Все же Слуга, почти член семьи.

Однако Дмитрий нашел себе хорошую и весьма перспективную невесту, так что вмешиваться не пришлось. Но это не значило, что Кристина, став боярыней, и забеременев от донора, не представляла для Ирины Руслановны больше никакой пользы.

— Я знаю, что ты работала на Дмитрия и проводила его финансовые операции на бирже, — перешла к делу Ирина Руслановна. — И я бы хотела, естественно, если ты не возражаешь, чтобы ты воспользовалась своими знаниями и навыками.

Долго размышлять Кристина Игоревна не стала. Раз уж она потребовалась как специалист, уже доказавший и свою верность, и свою полезность, отказываться от возможности еще немного укрепить финансовое благополучие наследника боярского рода Татарских было бы глупо.

— Я с радостью помогу вам, княгиня, — ответила она.

Ирина Руслановна мягко улыбнулась.

— Вот и отлично, — кивнула княгиня Казанская. — Завтра тебе перешлют все необходимые материалы. В последнее время у меня появилось некоторое количество свободных средств, которые я бы хотела вложить. Как ты знаешь, у меня также есть несколько благотворительных фондов, однако вскоре я не смогу ими заниматься. Ты, Кристина, станешь моей помощницей в этом нелегком деле.

— Благодарю за доверие, Ирина Руслановна, — поклонилась боярыня.

— А сейчас мы с тобой прогуляемся в нашем саду, — предложила княгиня. — Хочу послушать, как продвигаются дела твоего рода.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Первыми по трапу сошли Орлов и Комарова. Протянув руку старосте, я с улыбкой произнес:

— Добро пожаловать, Петр Васильевич.

Тот ответил на рукопожатие уверенно и тоже улыбнулся — искренне.

— Благодарю за приглашение, Дмитрий Алексеевич.

Затем гости поменялись местами, и пока княгиня общалась с Орловым, я перевел взгляд на его невесту.

— Надежда Григорьевна, вы становитесь все прекраснее с каждой нашей встречей.

— О, вы так любезны, князь, — ответила она. — Рада быть лично приглашенной гостьей в вашем княжестве.

Дальше настала пора Салтыковой, шагающей под руку с нашим евгеником. И вновь первым я приветствовал парня, пока Виктория говорила со Светланой Николаевной.

— Иван Тимофеевич, здравствуйте, — поздоровался я с Авдеевым. — Наслышан о вашей новой публикации. Примите мои поздравления, на мой взгляд, получилось весьма впечатляюще.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном ответил тот. — Не думал, что вы следите за мной столь пристально, что станете читать индийский вестник евгеники.

Авдеев опубликовал весьма интересное исследование. Наследственность дара, которую мы когда-то давно обсуждали в стенах ЦГУ, была им доказана на исторических примерах. Кропотливая работа, которая, однако, не требовала никаких полевых испытаний.

— Я слежу за всеми новостями в мире науки, Иван Тимофеевич, — заверил я одногруппника.

Он уступил место своей спутнице, и я слегка наклонил голову, приветствуя Салтыкову.

— Светлана Николаевна, рад вас видеть в своем княжестве, — произнес я.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, я тоже рада нашей встрече, — заявила она, глядя на меня с довольной улыбкой. — Надеюсь, после этого визита я уеду не только с приятными впечатлениями, но и кое-какими контрактами для нашего рода.

Ничуть не изменилась. Помнится, в самом начале нашего знакомства она с точно такой же уверенностью заявляла, что род Салтыковых примет на службу тех ее одногруппников, кому потребуется работа после обучения.

— Рад, что вы остаетесь столь же позитивной, Светлана Николаевна, — произнес я.

— Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на слезы и переживания, князь, — последовал ответ.

— Господа и дамы, — чуть повысив голос, заговорила княгиня с улыбкой. — Прошу вас разойтись по машинам. Для вас уже подготовлены покои, где вы сможете отдохнуть после перелета, привести себя в порядок и подготовиться к запланированному мероприятию на сегодняшнем обеде.

У Виктории нашлось время подобрать впечатляющую программу. Хватит времени и отдохнуть, обозревая окрестности, и поговорить о делах в компании единомышленников. Понятно, что одногруппники и так видятся в стенах ЦГУ, однако нас-то с княгиней Красноярской там больше нет.

Стоило нам выехать с территории аэропорта, я откинулся на спинку сидения и взял Викторию за руку. Было заметно, что моя супруга немного расслабилась, встретив наших бывших коллег по конкурсу. Отдыхать ей необходимо, и я рад, что таким нехитрым образом можно позволить Виктории немного перевести дух.

В конце концов, нам действительно найдется о чем поговорить с бывшими одногруппниками. У меня полно проектов, которые можно будет им передать.

Тот же Петр Васильевич, например. Адмирал Орлов ушел в отставку, однако верфи у рода сохранились. И нововведения «Оракула» по автоматизации работы боевых кораблей могут принести им немалые дивиденды. Разумеется, как и мне.

И это я не говорю про Авдеева, чья увлеченность евгеникой поможет мне заранее убрать все возможные подводные камни с пути наномашин. Я ведь не соврал Руслану Александровичу — пока что я понятия не имею, как отреагирует тот или иной дар на внедрение наноботов в организм.

А Иван Тимофеевич если не сразу, то уж точно со временем позволит решить этот вопрос. Стремневу вот не хватило времени, чтобы разобраться до конца в магической системе, его цесаревичем выбрали, какая уж тут наука. А Авдееву все равно пока что будет нечем заняться, почему бы и не решить для меня пару головоломок?

Глава 8

С утра на новостных каналах показывали с разных ракурсов, как цесаревич Игорь Михайлович с его святейшеством Мефодием посещают восстановленный Иоанно-Предтеченский монастырь. Наследник Русского царства выглядел крайне довольным, и если бы я не знал Стремнева, решил бы, что он действительно рад присутствовать на процедуре освящения отстроенного заново монастыря.

Однако «Оракул» следил за цесаревичем, и потому я прекрасно понимал, что это лишь часть политической игры. Возможно, мне даже следовало поблагодарить моего биологического брата — полагаю, если бы он отказался тогда от трона, царю бы не осталось ничего другого, кроме как назначить на эту роль меня.

Выключив телевизор мысленной командой, я помешал ложкой сахар в чашке, глядя на свою супругу. Вчера Виктория весь день провела с нашими благородными гостями и сегодня пребывала в отличном настроении. Уже одного этого было достаточно для того, чтобы пригласить наших бывших одногруппников.

— Мне кажется, ты рад даже больше, чем цесаревич, — заметила княгиня Красноярская, глядя на меня с улыбкой. — Но я не могу понять почему.

— Хорошо, когда на трон восходит разумный человек, — пояснил я. — Да и потом, мы с Игорем Михайловичем уже наладили деловые отношения. Так что с будущим царем при необходимости найти общий язык сможем.

Виктория покачала головой.

— Ты сегодня будешь делать предложение Авдееву? — уточнила она. — Думаешь, Иван Тимофеевич сможет заменить Стремнева?

— Это немного разная работа, — взяв супругу за руку, я погладил ее пальцы. — Цесаревич работал над общими законами магической системы. Однако изучить частности у него не было возможности. А Авдеев уже погружен в этот вопрос, только подходит к проблеме с другой стороны. А потому я уверен, что если дать ему развернуться в полную мощь, Иван Тимофеевич найдет нужные мне ответы.

Романова чуть приподняла губы в улыбке, не сводя взгляда с моей руки.

— Тогда я сегодня развлеку девушек и заодно сама развлекусь. Ты же не против?

— Как я и сказал, дорогая, я буду только рад, — ответил я, прежде чем коснуться губами ее пальцев. — Как завещали предки, разделяй и властвуй.

Поднявшись из-за стола, я поцеловал супругу в макушку и направился к выходу. Пока доеду до гостиницы, где разместили прибывших благородных людей, время для визита уже будет подходящее. Поговорю с обоими, а потом уже вернемся к культурной программе.

Хотя, полагаю, обоим захочется как можно скорее вернуться домой. Слишком интересные я озвучу предложения. И если Орлов понимает, что его род в скором времени будет в тесной связке с Романовыми, то Авдееву еще только предстоит это осознать.

Кортеж пронесся по столице княжества и влетел на парковку гостиницы. Здесь заблаговременно предупрежденный персонал уже готовился к встрече.

— Дмитрий Алексеевич, как вы и распорядились, кабинет для совместного завтрака уже готов, — доложил управляющий, семеня вслед за мной.

— Отлично, тогда зовите наших гостей, — распорядился я.

Меня сопроводили в тот самый зал, где еще совсем недавно я за завтраком встречался с градоначальником. И снова, казалось бы, прошло всего ничего времени, а столько событий случилось. Кому-то хватило бы приключений на всю жизнь, а мне останавливаться нельзя.

Притихшие ключники никуда не девались, просто временно наши интересы не пересекаются. Однако рано или поздно наши дорожки сойдутся. Этот мир слишком тесен для меня и организации фанатиков, старающихся вставить моему делу палки в колеса.

Разместившись во главе стола, я кивнул прислуге, и мне налили кофе, после чего оставили в одиночестве. За дверьми встала охрана Романовых.

После легкого стука в дверь в зал для благородных заглянул управляющий.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился он ко мне, вытянувшись в струну, — Петр Васильевич прибыл для аудиенции.

— Пригласите, — разрешил я, и боярич вошел сразу, как только звук моего голоса затих.

Выглядел Орлов сосредоточенным и собранным. Не скажешь по бывшему старосте, что он не спал, волнуясь перед встречей.

— Доброе утро, Петр Васильевич, — с улыбкой поприветствовал я его, чуть наклонив голову.

Сейчас мы не пара одногруппников, а двое аристократов, один из которых старше по титулу. Так что и общение будет идти в соответствующем ключе.

— Утро доброе, Дмитрий Алексеевич, благодарю за приглашение.

— Прошу, садитесь, — указал я на кресло по правую руку от себя. — Я взял на себя смелость заказать завтрак на свое усмотрение. Надеюсь, вам понравится.

Орлов лишь поклонился, не заявляя, что одобрил бы любой мой выбор. Он из боярского рода другого князя, и лебезить передо мной не обязан. Проявлять положенное этикетом уважение — да, но никак не пресмыкаться.

Пока сотрудники гостиничного ресторана расставляли блюда и напитки, мы с Петром Васильевичем сохраняли молчание. Наконец, нас оставили наедине, и я заговорил первым.

— Полагаю, мне нужно немного рассказать вам, Петр Васильевич, о том, чем занимаются мои лаборатории, — начал я, взглянув на собеседника. — Просто для того, чтобы вы понимали, о чем пойдет речь.

Внук адмирала в отставке склонил голову.

— Я слушаю, Дмитрий Алексеевич.

— В одном из моих комплексов были созданы особые целительские средства, — сказал я, — они позволяют восстанавливать организм человека до его эталонных значений. Помимо общего омолаживающего эффекта, который, несомненно, может порадовать любого пациента, мой продукт также помогает полностью восстановиться после любых травм.

Я остро взглянул на боярича, и Орлов кивнул, демонстрируя, что внимательно слушает и пока для него все понятно. Впрочем, мы же на одной специальности учились, так что для него даже формулы не окажутся тарабарщиной. Однако и мне раскрывать подробности ни к чему.

— Продукт прошел предварительные испытания, — продолжил я. — И, признаюсь честно, изначально я был намерен пригласить в Красноярск только Виталия Семеновича. Но так как адмирал оказался в море, мы с княгиней решили, что будет полезно позвать и всю нашу команду. Для каждого из вас от княжества Красноярского и рода Романовых будет выдвинуто некое предложение. Персональное. Но я хочу сделать предложение не вам лично, а всему вашему роду, Петр Васильевич.

Орлов помолчал несколько секунд, обдумывая мои слова, после чего заговорил:

— Зная вас, Дмитрий Алексеевич, я нисколько не сомневаюсь, что ваш продукт, что бы это ни было, действительно работает так, как вы говорите, — начал ответную речь он. — Однако напомню вам, что я — не глава рода Орловых, а всего лишь наследник, и вероятно силы моего слова будет недостаточно, чтобы заключить какие-либо официальные договоры.

Я улыбнулся и кивнул.

— Вы крайне разумный молодой человек, Петр Васильевич. И потому я не потребую от вас никаких бумаг. Вы и сами понимаете, что между нашими родами уже существует определенное доверие, и мне будет достаточно вашего слова дворянина, чтобы передать мой продукт Виталию Семеновичу.

Мой собеседник чуть сглотнул.

— Что от меня потребуется взамен, Дмитрий Алексеевич? — спросил он, переходя к сути вопроса. — Я верю, что ваше средство поможет моему деду поправить здоровье, возможно, несколько укрепить организм. Но мне кажется, что вы предлагаете мне взять у вас в долг так много, что род Орловых никогда не сможет расплатиться.

Улыбнувшись, я сделал глоток кофе, и боярич повторил мой жест. К еде мы до сих пор так и не притронулись, хотя ароматы над столом витали крайне соблазнительные.

— Что ж, буду откровенен, Петр Васильевич, — после паузы ответил я. — Я все еще собираю статистику по взаимодействию моего продукта и магии. Как вы помните из курса Царского Государственного Университета, каждая семья обладает своими индивидуальностями в вопросе устройства даров. Два огневика из разных семей хоть и кажутся на первый взгляд одинаковыми, на самом деле могут работать на совершенно противоположных принципах.

Петр Васильевич чуть улыбнулся, сцепляя пальцы в замок.

— Вы предлагаете роду Орловых провести испытание вашего продукта на себе.

— Отчасти это так. Кроме того, на время использования моего продукта Виталий Семенович не сможет обращаться к родовой магии. Однако, покинув флот, полагаю, он оставил необходимость пользоваться даром на ближайшее обозримое время. Все же работа на верфях — это не боевая служба у морских границ Русского царства.

Боярич тяжело вздохнул.

— Это слишком сложный вопрос, Дмитрий Алексеевич, — наконец, принял решение он. — Я не могу обещать, что глава рода Орловых согласится. Но и отказаться от такой возможности продлить ему жизнь, тоже не имею права. Вы прекрасно выбрали время для своего предложения.

Я приподнял бровь, и Петр Васильевич пояснил:

— Здоровье Виталия Семеновича существенно ухудшилось в последнее время. Ему пришлось исключить из рода моего отца и своего сына, — глядя на меня серьезным взглядом, произнес Орлов. — И этот необходимый шаг стал сильным ударом для главы рода.

Тот факт, что боярич поделился со мной этой информацией — это практически крайняя степень доверия. Он не обязан передо мной отчитываться, да и я не лезу в дела чужого рода. Но если тебя информируют по собственному желанию, можно считать себя допущенным в ближний круг.

— В таком случае я тем более не вижу повода отказываться. Пусть этот мой подарок станет первым шагом к нашим общим победам, — сказал я, после чего вызвал Виталю с помощью передатчиков на голове.

Дверь в зал раскрылась, и мой Слуга внес черный чемодан без опознавательных знаков. С поклоном вручив его Петру Васильевичу, Виталя оставил нас наедине. Орлов несколько удивленно разглядывал передачу.

— Инструкция лежит внутри, Петр Васильевич, — объяснил я. — Кодовый замок запрограммирован на отпечаток пальца вашего деда, Виталия Семеновича. Я надеюсь, вы найдете нужные слова, чтобы передать адмиралу мою искреннюю заинтересованность в его согласии. В конце концов, союз Романовых и Орловых ждет немало великих дел в ближайшем будущем, и мне бы хотелось, чтобы Виталий Семенович застал это будущее вместе с вами.

Петр Васильевич поднялся на ноги и, держа чемодан в руках, поклонился.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — с достоинством произнес он. — С вашего позволения, я бы хотел попросить вас предоставить мне транспорт для возвращения.

Как я и предсказывал, оставаться, держа в руках возможное спасение жизни главы рода, Петр Васильевич не собирался. И я его понимал — это же невероятный подарок, продлить жизнь родного человека.

— Оставите невесту здесь одну? — уточнил я.

— Надежда Григорьевна не одна, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Светлана Николаевна уже договорилась с ней о посещении родового гнезда Салтыковых, так что мы бы в любом случае из Красноярска направились в разные места.

— Тогда желаю вам приятного полета, Петр Васильевич, самолет Романовых уже ждет вас и доставит в любой аэропорт, какой вы назовете, — поднявшись из-за стола, я протянул младшему Орлову руку. — И передавайте мои наилучшие пожелания Виталию Семеновичу.

Боярич крепко пожал мою ладонь и отбыл, оставив меня наедине со столом, заполненным тарелками с едой. Посидев несколько минут в такой компании, я распорядился, и прислуга убрала посуду. Мне заменили кофейник и приготовили другой набор блюд для беседы с Авдеевым.

Вновь раздался стук в дверь, и заглянул управляющий.

— Дмитрий Алексеевич, Иван Тимофеевич прибыл для аудиенции.

— Пригласите, — ответил я, самостоятельно наливая себе кофе в чашку.

В отличие от Орлова Авдеев прекрасно выспался этой ночью. Иван Тимофеевич, как и многие одаренные стихии Земли, мог усилием воли успокоить мысли и в любой ситуации оставаться с холодным разумом. Что, собственно, он прекрасно продемонстрировал на курорте во время нападения японцев.

Хладнокровие и усидчивость — подходящие качества для любого исследователя. Естественно, такой контроль требовал немалого времени тренировок, что само по себе способствовало укреплению душевного равновесия, однако одаренные стихией Земли добивались на этом поприще куда более впечатляющих результатов, чем другие маги.

— Доброе утро, Иван Тимофеевич, — поздоровался я. — Прошу, присаживайтесь.

— Утро доброе, князь, — ответил он, проходя к указанному креслу по левую руку от меня. — Благодарю за приглашение.

Дождавшись, когда боярич устроится, я предложил:

— Не откажетесь разделить со мной трапезу?

— Почту за честь, Дмитрий Алексеевич, — совершенно спокойно ответил он, чуть наклонив голову.

Пока прислуга вносила тарелки с едой и напитками, мы оба сохраняли молчание. А как только за служащими ресторана закрылась дверь, боярич кивнул мне, предлагая первому приступить к приему пищи.

В этот раз отказывать себе в удовольствие плотно перекусить я не стал. А стоило мне вооружиться вилкой с ножом, как ко мне присоединился и Авдеев. Иван Тимофеевич двигался легко и непринужденно, на меня почти не смотрел, целиком сосредоточившись на выставленных перед ним угощениях.

Так что к делу мы приступили только после того, как добрались до десерта.

— Итак, Иван Тимофеевич, — заговорил я, вытерев рот, — я хотел бы предложить вам провести для меня небольшое исследование.

Авдеев отложил приборы и, воспользовавшись салфеткой, взглянул на меня с интересом.

— Вам понадобилась моя помощь, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он с сомнением. — Прошу простить, но мне казалось, мы настолько разного полета птицы, что все мои начинания неизменно будут выглядеть для вас мелкими и незначительными.

Я улыбнулся в ответ, приподняв чашку с кофе.

— Отнюдь, — сказал я. — Ваша специализация еще в стенах Университета меня заинтересовала. Дело ведь не в том, что евгеника несправедливо недооценена нашим научным сообществом. Мне кажется, что вам требуется взглянуть на проблему под другим углом.

Авдеев приподнял бровь.

— Вы умеете заинтриговать, Дмитрий Алексеевич. В чем ваше предложение?

— В работе, опубликованной в индийском вестнике, вы составили целую карту наследования магических даров по родословной нескольких европейских семей, официально канувших в Лету, — продолжил мысль я. — И доказали с научной точки зрения, что Испанская корона действительно вправе требовать признания своих претензий на часть Римских земель.

Работа не сказать чтобы эпохальная, да и не требуется в современном мире никаких особых подтверждений. В мире, где кровь значит не так много, как официальная позиция власти, за линиями наследования следят по титулу, а не биологическому происхождению.

— Это было несложно, хотя и отняло немало времени, — кивнул Иван Тимофеевич. — К тому же мне был открыт доступ к архивам Царского Государственного Университета. Этой работой я закрыл первый курс.

— Поздравляю, — искренне произнес я. — Однако теперь, когда вы закончили свою работу и еще не приступили к следующей, я хочу предложить вам провести исследование в области изучения самой магической системы. Для вас не секрет, что каждый дар в семье уникален и работает по определенным принципам. Я хочу, чтобы вы структурировали эти принципы, и привели их к общему знаменателю.

Авдеев хмыкнул.

— Дмитрий Алексеевич, как же я, по-вашему, буду изучать этот вопрос? — спросил он. — Для подобных исследований неминуемо придется разбирать, как работает дар каждой отдельной благородной семьи. А ведь это повод для поединка чести и царского суда. Вы сами в начале учебы попали на разбирательство по этому поводу.

Я улыбнулся.

— В этом заключается вся прелесть, Иван Тимофеевич. Рода, дары которых вы будете изучать, либо уже официально мертвы, либо будут согласны предоставить вам материал для исследования. Как этого добиться — моя задача, а систематизация и проверка данных — целиком на вас.

— Чего вы хотите этим добиться? — нахмурившись, уточнил Авдеев.

— С помощью вашего исследования, Иван Тимофеевич, на которое будет выделено хорошее финансирование и предоставлены все необходимые условия, вы составите карту функционирования магических даров, по которой можно будет легко прогнозировать, как поведет себя та или иная родовая магия.

— Вы не оставляете попыток создать суперсолдат, — хмыкнул мне в ответ собеседник.

Я улыбнулся.

— И этим я тоже занимаюсь, Иван Тимофеевич. А пока что — подумайте над моим предложением.

Глава 9

В итоге и Авдеев улетел раньше девушек.

Я проводил Ивана Тимофеевича до самолета и уже перед трапом вручил проект договора, с которым боярич пойдет к главе своего рода за советом.

Глядя, как отрывается от взлетно-посадочной полосы самолет, я посчитал свою программу на этот визит выполненной. Авдеевы согласятся на мои условия — плачу я немало, работа интересная для самого Ивана Тимофеевича, а кроме того — она обещает серьезные дивиденды всему роду.

Сев обратно в «Монстра», я велел Витале:

— Домой.

— Как пожелаешь, князь, — отозвался Слуга, заводя мотор.

Пока внедорожник катился по дороге до городской черты, я успел проверить, как идут дела у Красноярского княжества. Отчеты и статистика собирались в реальном времени, так что можно было держать руку на пульсе. Но сейчас выходные, и большинство работ, разумеется, остановлены.

Сравнивая результаты по неделям и месяцам, можно было наблюдать интересную динамику развития моей земли. До показателей благополучных времен мы еще пока что не дошли, однако тенденция просматривалась положительная. И это, откровенно говоря, радовало — приятно, когда твои усилия приносят результат.

С Уральским комплексом дела шли со скрипом. Ошибка поставщика нам дорого встала, но это небольшая заминка. Волков уже приступил к разбору корпусов, и строители не теряли времени даром — даже сейчас там кипела работа. Задачи, оплачиваемые царскими деньгами, дело такое — медлить с их исполнением нельзя.

Параллельно род Романовых выступил истцом на суде. Целый ряд чиновников царской канцелярии, подмахнувших бумаги о соответствии бетона заказанным характеристикам, оказался на скамье подсудимых. Наше заявление о нанесенном ущербе быстро оказалось переквалифицировано в дело о вредительстве против Русского царства. Естественно, наши требования компенсировать затраты шли там далеко не в первую очередь. Но и они будут выполнены.

Когда я перевел «Оракул» в работу по Царской Службе Безопасности, всплыли кое-какие нарушения и делишки практически у каждого чиновника. Понятно, почему Емельян Сергеевич их не нашел — его операторы не шерстили всю государственную машину, а работали строго по уже заведенным делам. Искусственный интеллект таких ограничений не имел, и сейчас судебная система заскрипела шестеренками, прорабатывая внушительную кипу обнаруженных нарушений.

Чтобы великий князь Невский мог что-то обнаружить, ему требовалось знать, что искать. Издержки системы «Оракула», которую я предоставил Милославским и ЦСБ. Вины самого куратора ЦСБ в этом не было никакой, он пользовался всеми доступными средствами, чтобы следить за порядком в стране. Просто мои возможности намного шире.

— Подъезжаем, князь, — предупредил Виталя, отвлекая меня от просмотра отчетов.

— Спасибо, — ответил я, закрывая ноутбук.

Машины вкатились на территорию нашей резиденции. Я дождался, пока «Монстр» не встанет напротив крыльца, и спокойно покинул автомобиль. Поднимаясь по ступенькам к раскрытой прислугой двери особняка, я подумал, что налаженная мной система работает сама.

Княжество Красноярское может пока что обходиться без нашего вмешательства. Как установится хорошая погода, начнутся работы по возведению предприятий, которые обещал поставить нам с Викторией царь.

Активно оживают заброшенные и модернизирующиеся предприятия самого княжества. У меня уже почта забита предложениями от инвесторов и покупателей ресурсов, которые мы вскоре начнем добывать в огромном количестве. Если я сейчас просто возьму все предлагаемые деньги, стану вровень с князем Демидовым по количеству средств на счете. Однако поступать так я не намерен — только проверенные люди и рода должны быть допущены на мою землю, иначе крайне легко оказаться чужим в собственном доме.

Да, я содержу свои проекты на личные средства. И продолжу поступать так и в дальнейшем, реинвестируя всю возможную прибыль княжества в свою же землю и подданных. Но уже к концу года такими темпами мы должны выйти на такой уровень доходов, чтобы княжество Красноярское превращалось в лидера по благосостоянию.

Москву, конечно, нам не опередить, но с той же Казанью вполне сможем побороться. А как всем известно, богатые земли — богатые подданные. И чем мои подданные будут богаче, тем их будет становиться больше. А чем больше рабочих рук, тем шире возможности князя.

— Дмитрий Алексеевич, пожалуйста, ваш плащ, — обратился ко мне слуга, и я вручил ему верхнюю одежду. — Пока вас не было, доставили корреспонденцию. Она ожидает вас в кабинете.

Кивнув, я прошел к себе и, прежде чем прикрыть дверь, велел подать кофе.

Среди писем с приглашениями, которые приходили мне с изрядной регулярностью, нашлось и несколько особенных. Обычно такие письма рассылаются либо всем подряд, когда дело идет о большом приеме у какого-нибудь рода, либо сзываются все подходящие под определенные критерии. Например, неженатые молодые люди определенного достатка, если речь идет об устройстве смотрин для благородной девушки.

Оба этих типа приглашений я игнорировал — такое не возбраняется, скорее даже норма. Если же ответишь, может завязаться переписка, и теперь придется в итоге встречаться с человеком, которого видеть ты не слишком-то хотел. Естественно, если письмо было отправлено от имени главы рода, отказ прислать было необходимо.

Но как раз таких у меня сейчас было только три письма.

Вскрыв ножом для бумаг первый конверт, я выудил из него послание на гербовой бумаге.

«Уважаемый Дмитрий Алексеевич,

Клуб ветеранов войны с Речью Посполитой временно переехал на территорию княжества Выборга. В связи с чем приглашаю Вас посетить наше княжество на очередном собрании клуба.

Уверяю вас, что Вам понравится время, проведенное в наших родовых землях. Князь Алексей Александрович уже оценил по достоинству наше гостеприимство. Полагаю, и Вам у нас также понравится.

Кроме того, если Вы сочтете необходимым воздержаться от визита собрания клуба, заверяю Вас в своем расположении.

Наши семьи объединяет любовь к Русскому царству и готовность служить государю. Несмотря на возможные трения между нами, я надеюсь, что Вы считаете нас своими верными союзниками. Уверяю, что Вы, Дмитрий Алексеевич, можете обращаться ко мне и любому из Соколовых за любой возможной поддержкой. Мы всегда будем рады Вам.

Князь Выборгский,

Михаил Викторович Соколов»

Быстро прочитав текст, я усмехнулся и отложил письмо в сторону. Чуть позже составлю на него вежливый ответ.

Лететь в Выборг ради встречи с клубом Ивана Михайловича у меня пока нет ни свободного времени, ни, прямо скажем, желания. Да, Соколовы мне не враги. Но и до друзей мы так и не дошли, слишком сильно это семейство ввязалось в политику.

Второе послание я вскрыл не сразу. Прислуга внесла кофейник, и первые пару минут я наслаждался напитком, мысленно вернувшись к работе над автоматизированной боевой техникой.

А осушив чашку, открыл следующий конверт. Внутри, помимо официального обращения главы рода великих князей Невских, лежал еще один документ.

«Уважаемый Дмитрий Алексеевич!

Передать степень благодарности за помощь в моем излечении после недавних событий невозможно. Однако я надеюсь, что Вы сможете посетить бал, который я устраиваю в столице в родовом особняке Невских. И там у меня будет возможность выразить свою благодарность Вам не только лично, но и перед лицом всего столичного общества. Полагаю, для рода Романовых такое признание будет нелишним, и еще больше укрепит ваши позиции в Русском царстве.

Ваш дед Руслан Александрович уже подтвердил, что от рода Демидовых будет присутствовать княжна Анастасия Кирилловна. Надеюсь, и Вы сможете присоединиться ко мне в этот прекрасный день.

Также заверяю, что род великих князей Невских всегда будет рад Вам и Вашей семье. Наши рода, безусловно, должны и дальше поддерживать союзнические отношения, которые уже установились между нами.

В связи с этим прошу Вас принять небольшой подарок в качестве знака дружбы. Учитывая, как часто Вам приходится летать по нашей необъятной стране, и в свете приближающегося увеличения числа членов Вашего рода, мой дар будет Вам полезен.

Великий князь Невский Емельян Сергеевич»

Вторая бумага была дарственной на мое имя. Великий князь Невский не стал размениваться на мелочи, и передавал в полное владение князю Красноярскому пять пассажирских самолетов. Серьезный подарок, особенно если учесть, что я до сих пор пользуюсь не личным парком, а использую машины князя Казанского.

Что ж, как и говорил дед, я все равно буду в Москве, чтобы передать дела Емельяну Сергеевичу. Да и после той истории с посещением бояр Лебедевых будет правильно сопроводить Анастасию Кирилловну на бал. Опять же — если потребуется защитить сестру от московских ловеласов, одного моего присутствия будет достаточно, чтобы отпугнуть слишком глупых и самоуверенных.

Конечно, великий князь вряд ли позволит кому-то навредить своей гостье, перед которой Емельян Сергеевич извинялся. Однако особого доверия к столичной молодежи у меня нет.

Третье письмо выглядело куда более презентабельно, чем два предыдущих. И немудрено, ведь его отправитель — сам деспот Римской империи. Такая корреспонденция не могла попасть ко мне в руки, не пройдя сложную проверку. Все-таки это государь чужой страны.

«Дмитрий Алексеевич!

Во-первых, спешу поздравить Вас с убедительной победой в битве с Карлом IX. Признаюсь, Вы сумели порадовать меня этой замечательно трансляцией, и я безмерно рад, что Вы вышли победителем из этой схватки.

Во-вторых, приношу свои искренние извинения за действия своего графа Кальдеро. Мне донесли, что Вы были не слишком довольны поведением Гая Кассия Ногаролы. И я заверяю Вас, что действовал он по собственной инициативе, мной не одобренной.

В-третьих, я приглашаю Вас лично посетить Рим. Разработки, которые Вы ведете, поражают своей эффективностью. В столь юном возрасте Вы уже сумели прославиться не только как сильный и умелый боевик — таких в каждой стране хватает с избытком. Но и как созидатель высоких технологий, что неоценимо в наше лихое время.

Я надеюсь, что Вы всерьез отнесетесь к моему приглашению. Международная научная выставка не состоялась, однако я жду Вашего визита, чтобы устроить встречу с лучшими умами Римской империи для обмена опытом. Уверен, такое предложение Вам понравится гораздо больше, чем подарок в виде клочка земли в чужой для Вас стране.

С наилучшими пожеланиями,

Агриппа IV»

Подпись неполным титулом означала, что я могу в ответном письме обращаться к деспоту точно так же. Это не диалог с государем чужой страны, а общение двух аристократов.

Понятно, что один этот факт говорит об искреннем расположении деспота Римской империи. И его предложение о встрече с лучшими умами — пока что самое любопытное из того, что мне предлагали.

Отложив письмо, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Что ответить деспоту, я пока не знал. Тут потребуется совет кого-нибудь из Министерства иностранных дел. Сам я в политике не силен, да и дипломатия никогда не была моей сильной стороной.

Однако к Соколовым идти не хотелось. А раз мне все равно предстоит визит в Москву, там и посоветуюсь.

* * *

Западная Европа.

Хранитель с золотым перстнем смотрел на входящих членов общества без улыбки.

Падение Британской империи и ее разделение стало неприятным сюрпризом. Исчезнувший в неизвестном направлении Алистер Виндзор, затем скоропостижная смерть его преемника. У ключников просто не оказалось вовремя нужной информации, чтобы взять ситуацию в свои руки.

Наконец, люди расселись по своим местам. Пустующее кресло, так и не дождавшееся, когда на него сядет новый англичанин, никто занимать не стал. Хранитель вздохнул, оглядев собрание.

— Итак, господа, мы столкнулись с новой бедой, — произнес он. — Пока мы занимались освобождением колоний в Америке, наш враг сумел не только разрушить тщательно выверенное равновесие в Евразии, но и успешно устраняет одного нашего собрата за другим.

Голос подал испанец, аккуратно поглаживая остроконечную бородку.

— Полагаете, Виндзора искать уже бессмысленно? — спросил он.

Хранитель кивнул в ответ.

— Прошло уже достаточно времени, чтобы счесть Алистера погибшим. Его замена — также убита во время штурма Лондонского дворца. Скажете, это случайная жертва, так обстоятельства сложились, — приподняв бровь, произнес он. — Однако я вижу, что против нас целенаправленно работает сила, спрятавшаяся в Русском царстве. И имя этой силе — князь Романов.

Собрание молча слушало своего председателя. Хранитель же, вновь вздохнув, продолжил свою речь.

— Русское царство стремительно укрепляет свои позиции на мировой арене, не считаясь ни с какими международными соглашениями и интересами, — объявил он. — Наших агентов захватывают прямо на границе еще до того, как те смогут начать действовать. Глубоко законспирированный отряд наемников, который до последнего скрывался под видом иностранных специалистов, захвачен, вывезен в неизвестном направлении сотрудниками Царской Службы Безопасности и, вероятнее всего, подвергся допросу и последующей казни. Наши средства, направленные на создание внутри Русского царства оппозиционно настроенных обществ, заморожены, а контрагенты арестованы.

Он прервался, чтобы сделать глоток воды из хрустального бокала. Ключники по-прежнему хранили молчание.

— Мы больше трехсот лет работали над тем, чтобы Британская империя стала влиятельным проводником нашей воли, — продолжил хранитель. — И сначала русские атаковали самое ценное, что было у англичан — Лондонскую биржу. Теперь с помощью своего технического превосходства порвали империю на клочки. Ирландия и Шотландия, поставлявшие нашему обществу самых отмороженных наемников, согласных на любые требования за деньги, превратились в самостоятельные государства и теперь готовятся добить Лондон раз и навсегда. Не позднее чем в июне начнется война, которая окончательно поставит Британию на колени. Или же сотрет ее с лица земли, как самостоятельное геополитическое образование.

— Мы можем вмешаться, — вставил испанец, глядя на окружающих с улыбкой. — Что противопоставят нашим технологиям враги Британии? Дедовские мечи и кольчуги? Нищие страны, мечтавшие о свободе, сами по себе Ирландия с Шотландией всего лишь захолустье…

— Они уже закупают оружие у Русского царства, — сообщил третий участник встречи. — Германский рейх, планировавший продать на архипелаг свои устаревшие экзоскелеты, уже отчитался перед кайзером, что немцам ничего не светит. Русские, фактически подарившие свободу как Ирландии, так и Шотландии, договаривались о поставках прямо на поле боя. И поставки уже идут — пока лишь в виде стрелкового оружия, но я навел справки — через месяц ожидается первая поставка артиллерийских установок, а дальше пойдут танки и бронетехника. Рынок Британского архипелага для нас потерян окончательно и бесповоротно.

— Но доктор Хайер… — предположил испанец.

— А вы не видели, как с его бойцами разобрались русские роботы? — вставил слово четвертый участник встречи. — Причем, если слухи верны, то на своей родной земле русские использовали улучшенную модель тех роботов, которых отправили в Британию. Даже из того, что нам удалось выудить, выходит, что доктор Хайер со всеми инвестициями, которые мы в него вложили, и в подметки не годится русским роботам. А ведь, прошу заметить, до того как Алистер Виндзор не задействовал наши технологии на территории Русского царства, у Московии не было ничего подобного. А сегодня мы видим, как они не только освоили наши идеи, но и улучшили их настолько, что мы сами превратились в отстающих.

Начался негромкий спор, который хранитель не прерывал. Члены общества обсуждали между собой происходящее, но старик видел, что постепенно каждый из присутствующих начинает понимать, что если ничего непредпринять, в скором времени от тщательно выверенного равновесия в мире не останется и следа.

Что еще более опасно — сила, оказавшаяся в руках царя Русского царства, не опиралась на магию, а только на технику. А учитывая громаднейшие запасы ресурсов на территории своей страны, Михаил II мог любое просвещенное государство просто задавить танками.

— Хватит, господа, — чуть хлопнув ладонью по столешнице, произнес старик. — Как мы видим с вами, у нас нет иного выхода, кроме как попытаться заставить Русское царство лишиться своего идейного вдохновителя. За всеми этими новшествами стоит лишь одна фигура — Дмитрий Романов. И так как у нас нет возможности напасть на него в Русском царстве, я предлагаю дать царю Михаилу II повод выпустить Романова из страны. На нашу территорию, где мы и положим конец этому гениальному технику.

Общество одобрительно загудело, пока испанец не задал самый главный вопрос.

— Это замечательная идея, господа, — произнес он, поглаживая бородку. — Но все же как мы это сделаем?

Хранитель взглянул на него с одобрением и объявил:

— Полагаю, пора ввести в нашу игру его настоящую мать.

Глава 10

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Виктория осталась в нашем княжестве, а я улетел в столицу, чтобы передать дела великому князю Невскому. Заодно и посетить бал не помешает — не только потому, что Емельян Сергеевич принесет публичную благодарность, но и для того, чтобы присмотреть за сестрой и заодно навестить биологического брата.

Новый чемодан с капсулами наноботов я забрал на Урале, теперь можно будет вручить его Ростиславу Владимировичу. Моему биологическому брату очень крепко досталось, и даже этот чемодан с наномашинами станет не последним. Судя по тому, как идут на поправку царские «добровольцы», исцеление может растянуться еще не на один месяц.

Чудес ведь не бывает. Вырастить ногу или руку — это очень долгий и сложный процесс. К сожалению, нельзя окунуться в резервуар с регенерирующим гелем и выплыть через пару дней полностью целым. Да и не бывает настолько эффективной регенерации, даже у нас она осталась фантастикой. На моей Земле куда дешевле и быстрее вырастить недостающие органы или части тел. Здесь же подобные резервуары и вовсе не достижимая фантазия, до которой еще даже писатели не додумались.

Сбрив щетину, я посмотрел на себя в зеркало. Передатчики подсвечивались линзой, но для постороннего взгляда они незаметны, хотя и пришлось немного отрастить волосы. Зато насколько выросла эффективность использования искусственного интеллекта!

Выйдя из ванной комнаты, я втянул ноздрями бодрящий аромат кофе. Рядом с уже налитым в чашку напитком затаилось небольшое блюдце со стопкой бутербродов. Легкий перекус перед деловой поездкой в Кремль — необходим. Задерживаться там я не буду, а на обратном пути заеду в «Поддубный», где у меня назначена встреча с Иваном Тимофеевичем. Авдеев должен рассказать о своем решении, заодно и поем нормально.

Одевшись, я поправил рукава рубашки и вставил запонки со своим личным гербом. Такой же узор красовался на моем перстне. На запястье натянул ремешок часов — до сих пор с ними не расстаюсь, если выхожу в свет, полезный аксессуар, да и знают о нем в столице многие.

В последний раз бросив на себя взгляд в зеркало, я закрыл за собой дверь и направился к выходу. Охрана тут же пристроилась позади на расстоянии в пару шагов.

В Москве по сравнению с Красноярском погода была чуть хуже. Над столицей еще висели снежные тучи, но осадки практически не касались земли, на лету обращаясь в воду. Эта мерзкая погодка тянулась уже не первые сутки, и, если верить прогнозу, не прекратится еще три дня.

До территории Кремля я доехал без приключений и внезапных звонков. Редкость в последние месяцы, на самом деле.

У меня к этому времени сложилось впечатление, будто все вокруг уже знают о моей договоренности с царем и предстоящем годе без приездов в Москву. И потому большая часть деловых партнеров спешила добиться моего внимания, пока я не заперся у себя в княжестве. Можно подумать, что я оборву все связи с окружающим миром, и носа не покажу из Красноярска. Но на деле-то я всего лишь буду избавлен от выполнения новых приказов Михаила II Милославского.

Машины въехали на парковку Кремля, и под внимательными взглядами гвардейцев заняли свободные места. Технически я все еще временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности, дела-то еще не переданы, и мог бы воспользоваться служебной стоянкой. Но решил, что не стоит, иначе можно расценить, как желание задержаться на месте великого князя Невского. Оставил должность, значит, оставил.

— Князь, прошу следовать за мной, — обратился ко мне кремлевский боец, как только я покинул внедорожник.

— Ведите, — согласился я и последовал за гвардейцем.

Нужно заметить, что после того случая в монастыре, когда я перехватил управление доспехами гвардии, чтобы по мне не открыли огонь, ко мне они стали относиться куда настороженнее. Ведь тогда я действовал правильно, но в другой раз могу руководствоваться совсем не верноподданническими мотивами.

Шагая знакомыми коридорами Кремля, я не смотрел по сторонам. То и дело встречающиеся на нашем пути придворные уже не бегали от меня, как в первые дни назначения на новую должность, а, наоборот, старались попасться на глаза. Уже даже они поняли, что, во-первых, со мной лучше дружить, а во-вторых, что в будущем место куратора Царской Службы Безопасности — мое.

Да, в том, что государь устроил мне таким образом предварительный тест на профессиональную пригодность, я не сомневался. Впрочем, о том же самом мне прямо говорил и Емельян Сергеевич в приватном разговоре. Сам великий князь мечтал посадить наследника рода в кресло губернатора и на должность куратора ЦСБ для Емельяна Емельяновича не рассчитывал. Так что неудивительно, что Михаил II решал сразу несколько своих вопросов одним назначением.

Как бы я ни относился к своему биологическому отцу, он в первую очередь руководствовался интересами государства. А это работа на очень долгую перспективу, и к ней нужно подходить с точными расчетами и несколькими планами исполнения.

Наконец, мы дошли до государева кабинета, и гвардеец передал меня с рук на руки своим коллегам. Один из бойцов заглянул внутрь, и тут же кивнул мне на дверь, разрешая войти.

Внутри меня ждал не только Михаил II, но и цесаревич Игорь. Милославские разместились за столом, по другую сторону которого сидел великий князь Невский.

— Присаживайся, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне государь.

Поклонившись, как положено, я занял свободное кресло, приготовившись слушать, о чем пойдет речь. Технически мы бы и сами с губернатором Московским справились, и вмешивать государя, а тем более цесаревича, не было особой нужды. Но раз уж нас здесь собрали, значит, есть у царя для меня и великого князя Невского какая-то информация.

— Итак, — заговорил Михаил II, — пришло время подвести итоги работы нашего временно исполняющего обязанности куратора Царской Службы Безопасности. Емеля, ты читал отчеты, знакомился с докладами. Что скажешь?

Великий князь Невский глубоко поклонился, после чего посмотрел на меня внимательно, будто оценивая. И лишь после краткой паузы, призванной продемонстрировать раздумья, он начал речь.

— Государь, князь Романов отличный претендент на должность куратора, — заявил Емельян Сергеевич. — Однако сажать его в это кресло на постоянной основе, все равно что обрубить будущее Русского царства.

Михаил II улыбнулся и поощрительно кивнул.

— Дмитрий Алексеевич и так сделал для нашей Службы больше, чем мы могли мечтать, — продолжил губернатор Московский. — Своими технологиями он не только укрепил безопасность страны, но и вывел раскрываемость на новый уровень. Технически ЦСБ сейчас, несмотря на сильное сокращение аппарата, сильнее, чем была когда-либо.

Он замолчал на несколько секунд, и Михаил II задал новый вопрос:

— Так почему же ты не хочешь оставить князя при должности? — уточнил государь. — Как показала практика, ему даже в Москве обретаться не нужно, чтобы система работала сама, и работала, как ты заметил, идеально.

Царь смотрел на великого князя Невского внимательно, не отводя взгляда и не моргая. А тот словно этого не замечал и продолжил речь как ни в чем не бывало.

— Именно поэтому я и рекомендую снять Дмитрия Алексеевича с должности, государь, — ответил Емельян Сергеевич, чуть наклонив голову. — Он на ней не нужен, его присутствие излишне. Зато как ученый он принесет гораздо больше пользы государству. Нагружать его ответственностью за опричников — все равно что лишить художника одного глаза. Князь Красноярский неоднократно помогал Царской Службе Безопасности на добровольных началах, и я считаю, что после усовершенствования «Оракула» только в таком качестве Дмитрий Алексеевич может работать с ЦСБ. Остальное время князю следует посвятить своим изысканиям.

Михаил II кивнул, поворачиваясь к своему наследнику.

— А ты что скажешь, Игорь? — спросил царь с нескрываемым любопытством в голосе.

Цесаревич не стал медлить с ответом. Повернувшись к государю, Игорь Михайлович произнес:

— В долгосрочной перспективе Дмитрий Алексеевич на должности куратора не нужен. За него это сделает, и на самом деле, уже делает его искусственный интеллект, — объявил он, указав в мою сторону ладонью. — Собственно, я бы поднял вопрос, нужна ли нам теперь вообще эта должность? «Оракул» Романова делает все по закону, делает лучше любого человека. А Царская Службы Безопасности — весьма требовательная к государственным ресурсам структура, мы тратим немало средств из бюджета на ее содержание. И оптимизация расходов на опричников поможет высвободить несколько миллионов рублей ежегодно.

Я мысленно хмыкнул, а цесаревич продолжил речь:

— Ранее Дмитрий Алексеевич уже предоставил предыдущую версию «Оракула» Царской Службе Безопасности, — объявил мой биологический брат. — А потом загрузил ее обновление на наши системы, и все мы смогли оценить разницу между работой целого аналитического отдела, снабженного превосходным инструментарием, и одного искусственного интеллекта. Результат налицо: за месяц, что Романову были предоставлены полномочия, он уже превысил показатели ЦСБ за весь прошлый год. За один месяц, государь, машина князя Красноярского сделала больше, чем вся Царская Службы Безопасности за год! Нужен ли вообще здесь какой-то аналитический отдел, административная надстройка, когда машина настолько эффективна?

Я видел, как напрягся Емельян Сергеевич. И его реакция на слова цесаревича была мне совершенно понятна.

Вопрос, поднятый Игорем Михайловичем, вообще-то уже не раз возникал в головах русских людей, когда они сталкивались с «Оракулом» или моими разработками. Стоит вспомнить хотя бы маленький бунт горничных в моем собственном особняке.

Прогресс, конечно, не остановить, и рано или поздно технологии будут внедрены повсеместно. Но когда твой мир меняется настолько резко, это не проходит легко. Сложно принять, что твоя жизнь, учеба, карьера, весь твой опыт — теперь заменяется парой жестких дисков и небольшой программой. Которая к тому же и стоит дешевле, и приносит результат в разы эффективнее.

— Хм, — улыбнулся государь, выслушав цесаревича. — А ты поднял интересный вопрос, Игорь. Сокращать штат ЦСБ я, разумеется, не стану. Не так давно мы уже убедились, что жизнеспособность страны напрямую зависит от населяющих ее людей. Вспомнить хотя бы Речь Посполитую или ту же Британию — ее развалило собственное руководство. А как я могу позволить одному князю Романову целиком и полностью взять на себя ответственность за всю Царскую Службу Безопасности? «Оракул» — детище Дмитрия Алексеевича, его возможности весьма широки, однако нам всегда понадобится система контроля, которая дернет стоп-кран, если искусственный интеллект свернет куда-то не туда. В конце концов, это всего лишь программа, пусть и сложная, однако и ее можно взломать. Ведь верно я говорю, Дмитрий Алексеевич?

Царь обернулся ко мне и вперил в меня строгий взгляд.

— Признаюсь честно, государь, — заговорил я в ответ, — я совсем не заинтересован в том, чтобы занимать место куратора Царской Службы Безопасности. Как верный своей стране и ее государю подданный, я разработал систему, которая позволяет укрепить безопасность Русского царства. И предоставил ее в пользование опричникам. Это помогло, как вы все здесь сказали, эффективность ЦСБ превзошла все ожидания. А когда у меня появилась возможность использовать улучшенную версию «Оракула», я вообще вывел эту Службу на рекордные показатели, о которых никто в самых дерзких мечтах не грезил со дня ее основания. Но хочу ли я заниматься кураторством на постоянной основе? Нет, государь. А потому прошу освободить меня от должности. И тем более не спрашивать моего мнения о Службе, к которой я больше не имею никакого отношения.

Михаил II улыбнулся.

— Что ж, ты прав, Дмитрий, — произнес он. — Наш изначальный уговор имел конкретный срок, и этот срок окончен. Какая судьба будет ждать Царскую Службу Безопасности, тебя больше не касается. Однако я оставлю за собой право привлекать тебя именно как технического специалиста, например, если ты улучшишь «Оракула» еще раз, я хочу об этом знать.

— Всенепременно, государь, — поклонился я.

Царь повернулся к великому князю Невскому.

— Однако прежде чем вы выйдете из этого кабинета, мне необходимо сказать вам обоим следующее, — объявил он. — Емельян Сергеевич, наш уговор был до первой твоей ошибки, и, несмотря на то, что твои люди прозевали целый притон в твоей же столице, казнить я тебя не стану. Это не только твоя вина, но и моя ошибка — я слишком в тебя поверил. Но и просто так ты отсюда не выйдешь. Игорь, подай мне черную папку.

Цесаревич выдвинул ящик стола и протянул государю требуемое. Вручив папку Емельяну Сергеевичу, Михаил IIозвучил свою волю.

— Так как ты, очевидно, не справлялся с совмещением двух должностей, — заговорил он, глядя в глаза великого князя, — я отзываю свое решение назначить тебя губернатором Московским. Сегодня же ты передашь дела цесаревичу Игорю, мой наследник будет временно исполняющим обязанности губернатора Московского, пока я не назначу кого-то другого. Должность куратора Царской Службы Безопасности останется за тобой, и я надеюсь, что больше таких промашек не возникнет, Емеля. Как я вижу, ты отлично выглядишь, помолодел и полон сил. Надеюсь, теперь твое здоровье позволяет тебе работать лучше, чем прежде.

Великий князь Невский сидел перед государем, заметно напрягшись. Очевидно, у него было что сказать Михаилу II, но от комментариев Емельян Сергеевич предпочел воздержаться.

— Как прикажешь, государь, — выдавил он из себя, склонившись перед царем.

— А теперь вы оба свободны, — объявил Михаил II, кивком головы отправив нас вон.

* * *

Когда мы оказались в кабинете куратора ЦСБ, Емельян Сергеевич прошел к своему столу и рухнул в кресло. Тоже своего рода проявление особого расположения, ведь великий князь передо мной не скрывается.

— Присаживайся, Дмитрий, — предложил он, махнув рукой на кресло.

Несколько секунд мы молчали. Я давал время великому князю оправиться после потери губернаторского кресла, а куратор Царской Службы Безопасности обдумывал произошедшее.

— Да уж, никак я не ожидал, что цесаревич так лихо возьмется за внутреннюю политику, — заявил он, прерывая тишину.

Я приподнял бровь.

— Полагаете, инициатива Игоря Михайловича исходит от него самого? — уточнил я. — Цесаревич получит опыт губернатора Москвы, потренируется на столице, прежде чем перейти к управлению государством. Для Русского царства это несомненный плюс. Но я не думаю, что можно всерьез считать, будто высказанное перед нами мнение — его личная инициатива.

— Он мог отказаться, — заявил мне в ответ великий князь, включая рабочий ноутбук. — Но царь поступил правильно, как отец и глава рода я его прекрасно понимаю. На место губернатора столицы многие подходят, даже не Рюриковичи. Соколовых государь выгнал под благовидным предлогом, меня отстранил. Своих старых Милославских одновременно не допустил, и в то же время сына, тоже Милославского, обласкал. Вроде бы род не в обиде будет, не чужак возвысился, а наследник трона. Теперь Игорь Михайлович станет целью таких интриг, что сильно пожалеет о своем назначении. И кто станет его защищать при этом? Мы с тобой, Дмитрий Алексеевич.

Великий князь покачал головой, после чего вздохнул.

— Но это дела будущего. Сейчас давай займемся нашими вопросами. Что мне нужно знать о твоем «Оракуле»?

Я кратко описал возможности искусственного интеллекта, не вдаваясь в технические детали. Великому князю они будут лишними, в результативности системы он уже лично убедился, читая отчеты ранее. А знать подробности ни к чему — они не влияют на работоспособность искусственного интеллекта. И, разумеется, я предоставлял ЦСБ только гостевой доступ к «Оракулу». Управлять им не смогут, а вот получать результаты его работы — вполне.

— Значит, все, что от меня требуется, это следить, чтобы ничего не сломалось? — уточнил он по итогу моих объяснений.

— Именно так, Емельян Сергеевич, — подтвердил я. — А помимо того, еще и наращивать его мощности. Все необходимые спецификации у технического отдела имеются, заявки на закупку оформлены. Вам нужно лишь подключать новые сервера, когда они будут готовы и поступят. Здесь скромность ни к чему, чем больше — тем лучше. Искусственный интеллект, конечно, и сейчас неплох, но его возможности на данный момент серьезно ограничены Русским царством, а с расширением технической базы мы сможем заглядывать к соседям не эпизодически, а на регулярной основе.

Великий князь Невский покачал головой, глядя в ноутбук.

— Да, Дмитрий Алексеевич, хорошо, что ты на нашей стороне. Не хотел бы я становиться твоим врагом, — усмехнулся он, просматривая документы ЦСБ. — Что ж, у меня вопросов нет, задерживать тебя дольше необходимого не вижу смысла. Подпишем документы, что ты передал мне дела, и на этом закончим.

Я улыбнулся и, когда великий князь протянул мне бумаги, поставил свою подпись.

— До встречи на балу, Дмитрий Алексеевич, — попрощался со мной Емельян Сергеевич.

Вот так буднично и закончилось мое временное кураторство. Теперь предстояло заняться своими личными делами. И в первую очередь — получить согласие Авдеева.

Глава 11

Резиденция бояр Орловых.

Виталий Семенович раскрыл переданный внуком чемодан. Каждый день с тех пор, как Петр Васильевич вернулся из Красноярска, эта процедура проходила одинаково, в предрассветных сумерках. Адмирал в отставке стал воспринимать процесс как некий ритуал вроде чтения газет за завтраком.

Откуда у князя Романова могли взяться отпечатки пальцев Виталия Семеновича, Орлов даже не задумывался. В конце концов, приближенный государя, временно исполняющий обязанности куратора Царской Службы Безопасности, Дмитрий Алексеевич мог получить вообще любую информацию о гражданах страны. Что уж говорить о такой вещи, как отпечатки адмирала, пусть теперь и бывшего — военное ведомство всю биометрию хранит.

Внутри чемодана лежала подробнейшая инструкция, описывающая весь процесс настолько просто и доходчиво, что любой идиот бы разобрался. Нашлось место и объяснению, почему наномашины работают и каким именно образом. Само собой, и как их применять тоже было расписано. Сам текст — на белой бумаге, однако упакована инструкция в кожаную папку, на которой выдавлен герб Русского царства.

Отложив папку с изученным поперек и вдоль руководством в сторону, боярин пробежался взглядом по двум отсекам, в которых аккуратно уложены пластиковые пузырьки. Такие можно найти в любой аптеке, и даже на людях подобная упаковка не привлечет внимания, тем более когда ей пользуется человек в уже пожилом возрасте. На этикетке вновь герб, на этот раз рода Романовых, и порядковый номер с указанием точного числа капсул.

Сквозь пластик можно прекрасно рассмотреть, что препарат больше всего напоминает витамин Е в самой его распространенной форме: желатиновая оболочка с прозрачным содержимым. Если бы Виталий Семенович не читал инструкцию, подумал бы, что Дмитрий Алексеевич решил так подшутить над стариком.

Но капсулы действительно работали. Это ощущалось сразу же, как только наномашины попадали в рот. Потому что мгновенно отключался родовой дар.

В первый миг это немного встревожило адмирала, Орлов привык ощущать свою силу. Но он не стал бы адмиралом, если бы руководствовался чувством самосохранения. Впрочем, и проклятую травму бы не получил…

С легким хлопком пузырек с номером «1» открылся, и боярин вытряхнул на ладонь очередную капсулу. Пробивающийся в окно за спиной Орлова свет заиграл желтым огнем на препарате.

Немного посмотрев на лекарство, Виталий Семенович раскрыл рот и, забросив капсулу на язык, тут же раскусил ее. Никаких ощущений не возникало — жидкость, объемом в пару капель, которая тут же смылась слюной, ни вкуса, ничего. И вновь чувство легкой пустоты вместо привычной магии.

Прикрыв глаза, Виталий Семенович посидел несколько минут без движения. Работу технологии Романова он чувствовал, как легкий зуд в, казалось бы, давно не существующей мышце. Но это быстро прошло, и глава рода, оставив трость, медленно поднялся на ноги.

Внук передал, что, по словам Дмитрия Алексеевича, эффект не проявится быстро. Однако каждый день адмирал пытался если не ходить самостоятельно, то хотя бы опереться на ногу.

В дверь личных покоев постучались. Когда боярин не ответил, дверь резко распахнулась.

Петр Васильевич замер на пороге, глядя на своего деда.

А Виталий Семенович смотрел вверх, запрокинув голову. На мокрых щеках блестели две дорожки.

— Боли… — прошептал он, опуская лицо и глядя на внука. — Боли больше нет.

* * *

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я снял передатчики с головы и, положив их на полочку возле зеркала, вошел под горячие струи душа. В том, что Авдеев согласится, я не сомневался.

Иван Тимофеевич получил возможность не только реализовать свои амбиции, но и немного возвысить собственный род. Учитывая, что он всего лишь третий сын в роду Авдеевых и наследование ему не грозило, я стал для него великолепным способом проявить себя.

Так что сразу по окончании второго семестра боярич переберется на лето в Уральский комплекс. И там же станет трудиться над доработкой магической теории Стремнева. Разумеется, никаких конкретных имен испытуемых я ему передавать не стану. Мне не потому доверяют люди, что я о них всем подряд рассказываю. Однако что касается родовых даров — у Авдеева будет полный доступ.

Само собой, все сведения, которые он получит, будут защищены государственной тайной. И подписанный экземпляр у меня уже на руках.

Пришло время собираться на бал к великим князьям Невским. А так как я намеревался навестить Иващенко, то и прибыть мне следовало раньше. Так что себя в порядок я начал приводить за два часа до назначенного времени.

Емельян Сергеевич в это время как раз должен передавать Игорю Михайловичу губернаторское кресло. Однако великий князь осведомлен о моем желании навестить биологического брата, так что никаких препятствий не возникнет. В конце концов, он лично меня об этом просил еще до того, как сам оказался вынужден принимать наномашины.

Выйдя из душа, я обмотал полотенце вокруг талии и, прихватив передатчики, разместил их на голове. А усевшись в кресло посреди гостиной, вставил линзу в глаз и провел рукой по воздуху. Линза распознала сигнал, выдавая перед моими глазами меню управления интерфейсом.

Это обновление потребовало от нас замены комплектующих. Совершенствовать разработку я не переставал, и останавливаться не планирую. В конце концов, многие откажутся вживлять в себя какие-либо чипы, и дополненная реальность станет для них неплохой альтернативой. Кроме того, существует и вероятность несовместимости, когда вживленная под кожу техника просто не сможет связаться с мозгом.

Проблема эта решаема, но потребует дополнительного времени. А линзы у меня уже будут полностью готовы и функциональны к этому моменту.

Раскрыв через висящее перед глазами меню последние новости, я прослушал несколько последних известий в научном мире. Не каждый день, разумеется, случается нечто масштабное вроде изобретения атомного реактора. Однако и мелкие разработки, над которыми трудятся в других странах, тоже могут быть крайне полезны.

Случай с доктором Хайером это доказывает. Индийские умы еще только приступили к своей батарейке, а киборги уже на них существуют. А помимо вдохновения чужими идеями, или, говоря иначе, воровства незапатентованных технологий можно ведь и найти что-то, во что следует вложить свои деньги. Не все стоит развивать самостоятельно — зачастую достаточно просто выделить некоторые средства, чтобы получить тот же самый результат и за тот же временной отрезок, как если бы разрабатывал лично.

Свернув новости жестом, я поднялся с кресла и направился к гардеробу. Мой наряд был готов заблаговременно, осталось его только надеть.

Полностью собранный, я спустился на первый этаж, где слуга помог мне надеть плащ и раскрыл передо мной дверь.

«Монстр» уже тихо рычал двигателем перед крыльцом. Падающая с неба морось активно мочила лобовое стекло, и дворники работали без остановки. Чемодан с наномашинами уже ждал меня во внедорожнике.

Виталя с зонтом в руке стоял на крыльце — по аналогии с моим особняком в Красноярске, здесь тоже не работала магия, и защищаться от влаги я был обязан, как и простой человек, подручными средствами.

Слуга раскрыл передо мной дверь машины, и я опустился на заднее сидение. Пока водитель обходил машину, я проверил, что не забыл чемодан для Ростислава Владимировича.

— К Невским, Виталя, — распорядился я, когда он захлопнул за собой дверь.

— Как прикажешь, князь.

Автомобили с моими личными гербами выкатились с территории и, быстро набирая скорость, понеслись в сторону центра.

В столице полагалось жить только очень узкому кругу благородных лиц. Разумеется, в этот список входил государь со своим родом, остальные великие князья Рюриковичи и московские бояре. Всем остальным приходилось ютиться по краям столицы. Исключения вроде резиденций правителей других стран не в счет — дипломатические дела требуют быть под рукой государя, если понадобятся.

С упразднением великих княжеств за Рюриковичами остались титулы. Правда, Соколовы своего уже лишились. И мне на мгновение стало любопытно, выселят ли Рюриковичей из Москвы, как остальных князей?

Понятно, Милославские будут действовать медленно, наказывая за проступки, как с теми же Соколовыми, чтобы не вызвать очередного мятежа. Но постепенно власть из рук всего клана окажется в руках только одного рода. Переедут ли Рюриковичи?

Но спрашивать ни у кого я, разумеется, не стал. Откинувшись на спинку сидения, прикрыл глаза.

— Князь, идет вызов с частного номера, зарегистрированного в Римской империи, — объявил искусственный интеллект. — Отклонить?

Я ткнул в кнопку, поднимая стекло между собой и водителем, и только после этого приказал:

— «Оракул», принять.

Вряд ли это сам деспот, иначе мне бы так и сказал мой помощник. Мой личный номер так просто не достать, однако и найти его не слишком уж сложно, если знать, что конкретно ищешь.

Конечно, можно отклонить вызов и забыть о нем. Однако у меня были предположения, кто бы мог попытаться со мной связаться. И я не стал отказываться.

— Князь Романов слушает, — произнес я.

Несколько мгновений ответом мне служила тишина. На линзу искусственный интеллект вывел мне точный адрес, откуда исходит звонок. Что даже немного удивительно — никакой конспирации, собеседник сидит в кофейне в столице Римской империи.

— Здравствуй, сынок, — произнесла Юлия Александровна.

Одновременно с этим «Оракул» подключился к камере внутри кафе. И я увидел свою биологическую мать, бывшую царицу Русского царства, бывшую Романову, бывшую монахиню Аглаю.

Живой и, судя по всему, прекрасно себя чувствующей. Я ожидал увидеть Людвига. Управляющий временем ключник, очевидно, утратил возможность заходить ко мне, когда ему вздумается, после того как я установил повсеместную блокировку магии на своей личной территории. И он мог бы воспользоваться банальной мобильной связью, чтобы начать новый круг противостояния.

Но и так тоже диалог вряд ли получится скучным.

— Здравствуйте, — ответил я, — не знаю, как к вам теперь обращаться, Аглая? Юлия? Может быть, Патриция?

На последнее имя была зарегистрирован номер, с которого и звонила мне «погибшая». Впрочем, я до сих пор и не верил, что она действительно скончалась. Уж слишком это не вязалось с ее характером. Самоубийство для той, кто правил одной из самых крупных и мощных держав? Даже не смешно в такое верить.

— Достаточно будет просто «мама», — посмеялась она в трубку.

Взглядом найдя объектив камеры в кофейне, женщина с широкой улыбкой помахала мне.

— Ты ведь меня сейчас видишь, да? — задала она риторический вопрос. — Впрочем, не важно. Не буду тебя мучать, заставляя решать загадки, как я сбежала, где была и чем занималась. Сразу перейду к делу. Ты ведь наверняка очень занят.

— Я слушаю, — не слишком вежливо произнес я.

— Общество, в которое ты так не хотел войти, предложило мне маленькую сделку, сынок, — сообщила мне бывшая царица. — И я намерена на нее согласиться. В конце концов, они уже мне столь многим помогли. А чувство благодарности мне не чуждо.

— Вот как? — хмыкнул я, продолжая наблюдать за ней через камеру. — И чего же они хотят?

— Они хотят тебя, сынок, — произнесла она, чуть наклонив голову. — Либо ты присоединишься к обществу, либо умрешь, оказывая отчаянное, но все же бесполезное сопротивление. Но это они уж сами тебе передадут, поверь, возможностей у этого общества вполне хватает, чтобы доставить тебе сообщение.

— Тогда зачем же ты мне звонишь, если не для этого? — уточнил я.

Юлия Александровна вновь взглянула в камеру и улыбнулась.

— Как я и сказала, чувство благодарности мне не чуждо. И я бы хотела отблагодарить тебя за то, что ты для меня делал, — сказала она. — До тех пор, пока наши пути не разошлись, и взгляды на будущее Русского царства не стали камнем преткновения в наших с тобой отношениях.

— Поэтому ты решила меня предупредить? — вновь усмехнулся я.

— Не такого будущего я хотела для нас двоих, сынок, — с печальным вздохом сообщила бывшая царица. — Но я полагаю, что все еще можно исправить. Династия Милославских довольно долго правила Русским царством. А ты — кровь от крови государя. И ты — Романов, Дима.

Машины за время разговора не стояли на месте. И ехать до особняка великих князей Невских оставалось еще минут двадцать. Так что прерывать разговор раньше времени, ссылаясь на занятость, я не спешил.

— Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, — сказал я.

— Я бы хотела видеть тебя на троне, сынок, — вздохнула Юлия Александровна. — И теперь, с помощью общества, которое так к нам благоволит, я считаю, это можно устроить. Не сейчас, чуть позже. Однако, когда ты присоединишься к нам, мы с тобой вместе будем править, Дима.

— Ты официально признана погибшей в пожаре, — напомнил я. — У Русского царства может быть какая угодно царица, но только не труп.

— А мне и не нужна корона, — посмеялась моя биологическая мать в ответ. — Кроме того, у тебя уже есть законная супруга, которая любима народом и известна в благородном обществе. Отмечена государственными наградами и принесет еще немало пользы. Вы будете прекрасно смотреться в венцах.

— Ты прекрасно знаешь, что я никогда не пойду на это, — произнес я холодно. — Из всех человеческих грехов для меня есть только один по-настоящему смертный. И это предательство.

Юлия Александровна грустно улыбнулась, глядя в камеру кофейни.

— Ты еще изменишь свое мнение, сынок, — заявила она. — Впрочем, как ты уже однажды договорился с Михаилом, если другого выхода не будет, ты согласишься. Я ведь ничего не путаю?

И, не дожидаясь моего ответа, она сбросила вызов. Одновременно с этим вышли из строя системы наблюдения в радиусе четырех кварталов вокруг кофейни. «Оракул» тут же переключился на поиск телефона царицы, но он тоже исчез.

Юлия Александровна не дура, вряд ли этот номер еще хоть раз выйдет в сеть. А аппарат наверняка остался на столе или в ближайшее время окажется в мусорной урне, уже непригодный для использования.

Впрочем, сейчас это было не так уж важно. Все равно у нас нет в чужой стране готовых сил, чтобы отреагировали, и полномочий, чтобы оцепить территорию. Деспот, конечно, написал мне весьма приятное письмо, однако распоряжаться в своей столице он ни мне, ни Михаилу IIне позволит.

Прикрыв глаза, я погрузился в транс, чтобы успокоить нервы. Итак, общество ключников спасло царицу. И теперь, очевидно, решили переманить меня на свою сторону обещанием сделать монархом Русского царства. Что это не личная инициатива моей биологической матери, и так понятно.

Она вполне неплохо устроилась и сейчас просто играет очередную роль. Мне показали морковку, и теперь следует ожидать, что поклонники Януса Двуликого попытаются еще и пригрозить силой. Возможно, постараются добраться до кого-то из моего ближайшего окружения, и на этот раз одними угрозами не ограничатся. У них, правда, ничего не получится.

Кортеж въехал на территорию особняка великих князей Невских.

А ведь деспот приглашал посетить Рим. Так, может быть, пока у меня есть свободный год, все-таки посетить столицу католичества?

Глава 12

Иващенко лежал на койке, все еще пребывая в искусственной коме. Периодически издающие неприятный писк медицинские приборы показывали, что непризнанный сын государя в стабильно тяжелом состоянии.

Однако пробуждать его все еще не стоило. Вообще мало кому нужны воспоминания о том, что собственное тело выглядит так, будто его прокрутили через мясорубку, а потом сшили заново.

Наномашины, конечно, внесли свою лепту в исцеление молодого организма. И большинство тканей внутри уже прошли серьезный курс восстановления. Практически с нуля выращена печень, собрано левое легкое. Кости сложены на свои места и сращены. Кожные покровы, хоть и обработаны, но до них пока еще наноботы полноценно не дошли — слишком серьезные ресурсы организма требовались для внутренних травм. Красоту же нужно наводить в последний момент.

Поставив чемодан на кресло для дежурного медика, я повел взглядом по сторонам. «Оракул» считывал данные с приборов, на ходу создавая проекцию организма Ростислава Владимировича. Проблемных мест все еще хватало, но все поправимо. Мозг не поврежден, так что и с умственными способностями у моего биологического брата будет все в порядке.

Структуру самого ценного органа в человеческом теле восстановить тоже можно, а вот память, сознание, навыки, рассудок, в конце концов — все это может быть утеряно. Но Иващенко повезло — как раз голова пострадала лишь внешне. Но что уши, их отрастить можно.

— «Оракул», перешли показатели княгине Красноярской, — распорядился я.

— Будет исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Долго ждать ответа не пришлось. Виктория хоть и осталась на хозяйстве в нашем княжестве, однако результаты Иващенко просмотрела быстро.

«Оракул» без предупреждения принял вызов от моей супруги.

— Похоже, мы были правы, — сразу же произнесла она чуть возбужденным голосом. — Ростислав Владимирович не одаренный, и потому восстановление идет четко по графику.

Я кивнул, понимая, что с помощью линзы княгиня меня прекрасно видит.

— Похоже, магия не уходит на самом деле и не возвращается, — продолжила Виктория. — Она присутствует по-прежнему, но одаренный не может ее ни почувствовать, ни воспользоваться. Хотя сам покров в каком-то очень усеченном виде продолжает поддерживать организм. Если следовать теории Стремнева, получается, что без повреждений органов, которые отвечают за управление даром, любая имплантация возможна. И не приведет к необратимой потере магии.

— Осталось только разобраться, как сделать так, чтобы имплантаты не воспринимались как блокирующие элементы, — дополнил я ее мысль. — Но со временем мы выясним и это.

— Думаешь, Авдеев справится? — спросила супруга.

— Может быть, но дело это не быстрое, — ответил я, раскрывая чемодан с наноботами. — В любом случае, чем больше статистики у нас в руках будет сосредоточено, тем проще станет работать с одаренными. Возможно, мы совершим какие-то побочные открытия в процессе.

Но стоит ли ими делиться с миром — пока непонятно. Одно дело работать с физическими законами, например, темной материи — когда это условно естественное, природное явление во Вселенной. И совсем другое — запускать в мир идею о том, что магия рукотворна. Потому как в первом случае ты серьезный ученый, а во втором пропагандируешь веру в зеленых человечков. Ведь если магия привнесена на Землю искусственно, ее явно не люди создали. Тогда и технологий-то таких не знали.

— Жаль, нельзя сравнить скорость работы наноботов между периодом без дара и с даром, — со вздохом произнесла Виктория.

— Может быть, у нас и будет такая возможность, — ответил я.

Говорить о том, что государь возведет Ростислава Владимировича в боярское достоинство, я не стал. Во-первых, это все равно не случится раньше, чем Иващенко придет в себя, так как он сейчас недееспособен и не может принять титул. Во-вторых, еще не понятно, согласится ли мой биологический брат продолжать лечение. Ни мы с Викторией, ни Емельян Сергеевич его не спрашивали.

Несмотря на то, что прогресс налицо, работы наномашинам еще предстояло немало.

Закончив разговор, я выставил упаковки с капсулами в ящик. После моего ухода в назначенный час медицинские работники рода великих князей Невских введут новую дозу наномашин. Сам чемодан я передам слугам, чтобы доставили в мою машину. Замок все равно настроен на мой отпечаток пальца, и внутрь никто из посторонних не заглянет.

Стоило мне выйти из палаты, а двери за моей спиной закрыться, ко мне подошел человек в медицинском халате и, вежливо поклонившись, прошел внутрь. Я же направился к выходу в господское крыло, где и будет проходить сегодняшний бал.

Гостей еще не было, передвигался по особняку я совершенно свободно, а встретив первого человека в цветах Емельяна Сергеевича, вручил ему свой груз с приказом доставить в мой личный внедорожник.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот. — Великий князь велел передать, что ждет вас в своем кабинете. Сейчас вас проводят.

Через пару минут за моей спиной закрылась дверь кабинета главы рода, и я прошел к столу. Приглушенный свет погрузил помещение в приятный полумрак, а занавешенные плотными шторами окна зрительно уменьшали пространство.

Емельян Сергеевич сидел с закрытыми глазами в своем кресле, положив ладони на столешницу. От раскрытого ноутбука, стоящего перед ним, на помолодевшее лицо великого князя падал тусклый зеленоватый свет.

— Садись, князь, — подняв веки, кивнул мне хозяин кабинета на кресло.

Расположившись с комфортом, я выждал пару секунд, пока Емельян Сергеевич начнет разговор. Запись разговора с бывшей царицей он уже явно просмотрел и к своим выводам пришел.

— Рим посетить — хорошее дело, — заговорил великий князь. — Однако здесь нужно все продумать и подготовиться. Государь уже в курсе, что твоя ненаглядная тетушка жива и здорова. Признаться, мы готовились к такому сценарию, однако, разумеется, прямо сейчас ты никуда не полетишь. Да и царь слово дал — не привлекать тебя к своим делам. А это, уж если честно, не твоего полета проблема. Мал ты еще и слаб, чтобы такие вопросы решать. Естественно, я имею в виду не личную силу, а политический вес и навыки.

— Я не в обиде, — пожал плечами я, прекрасно понимая, что великий князь совершенно прав.

Римская империя формально нам не враг, и даже союзные договоренности после победы над королевством Британия имеются. Потому просто прилететь туда и устраивать кровавую баню — дурная затея.

— Министерство иностранных дел уже поднято на уши, — продолжил куратор Царской Службы Безопасности. — Завтра Михаил II позвонит деспоту, чтобы прояснить ситуацию, и пока государственная машина будет работать, твоя задача — не лезть в это дело. Сможешь?

Я улыбнулся.

— У меня полно и своих дел, которыми давно пора заняться, — ответил я. — И я с радостью переложу все формальности на людей, которые получают за это солидные деньги. В конце концов, если я буду лично решать все проблемы Русского царства, это вызовет даже больше вопросов у нашего общества, чем у соседних государств.

Емельян Сергеевич улыбнулся.

— Вот этим ты мне и нравишься, Дмитрий Алексеевич, — проговорил он, чуть наклонив голову. — Ты не глуп, умеешь вовремя делегировать полномочия. И думаешь, прежде чем делать.

— Благодарю за комплимент, Емельян Сергеевич, — ответил я, сопровождая слова легким кивком.

— Мои подразделения быстрого реагирования готовы выехать по первому сигналу, — продолжил великий князь. — Так что все Романовы в полной безопасности. Да и ты, насколько я понимаю, неплохо подготовился к внезапным нападениям.

— За свою семью я совершенно спокоен, — сообщил я ровным тоном. — Любого нападающего будут ждать очень неприятные сюрпризы. Однако если ключники все-таки каким-то образом смогут напасть, мне придется взять дело в свои руки. И кто знает, чью голову на этот раз мне придется отрезать?

Куратор ЦСБ негромко посмеялся, после чего погрозил мне пальцем.

На самом деле, конечно, Романовы могут отбиться от любого нападения за счет современных технологий. Подготовлены к жесткому столкновению как автомобили, так и спящие до поры до времени «Стражи».

— Князь, ты меня не пугай. Я на твоей стороне, — напомнил Емельян Сергеевич для проформы. — Не будем вспоминать о том, что Юлия Александровна может рассказать общественности, если решит доказать, что она — настоящая царица, а не самозванка. Да и никому хорошо не станет, если ты превратишься в убийцу собственной матери. Так что —до получения специального разрешения государя никаких телодвижений в сторону Римской империи пока не делай. Заведи осторожную переписку с деспотом. Он, конечно, вряд ли сам будет с тобой общаться, но верного себе человека на вашу корреспонденцию поставит. В общем, будь хорошим аристократом и веди себя вежливо.

Я вновь кивнул, не собираясь спорить с предложенным.

— Из Министерства иностранных дел к тебе прибудет специальный чиновник, — продолжил Емельян Сергеевич, — у него будет та же задача. Поддерживать взаимный интерес к возможной поездке, и всю подготовку он будет вести сам, тебе ничего делать не придется. У нас в Риме, разумеется, есть свое полноценное представительство, но ты не Милославский и не сотрудник МИДа. Заселяться туда тебе нельзя, либо пойдут сплетни, что ты — царский представитель, и каждый твой вздох демонстрирует волю Михаила II, либо Романовых, один из самых известных и богатых родов Русского царства, сочтут нищими, которым своих денег на положенное в твоем статусе жилье средств не хватает. Ну и понятно, что если самый богатый род — нищие, то остальные еще беднее. Начнутся вызовы, убийства, и ты из кровавой бани вылезти не успеешь, как деспот тебя из Рима вышвырнет и войну нам объявит.

Я усмехнулся, а великий князь продолжил:

— Поездка будет частная, без особой помпы, — сказал он. — Но хотя бы формально один из приемов, которые регулярно устраивает деспот, ты посетить будешь обязан. Это правило хорошего тона, заодно нашим дипломатам будет проще тебя представить ко двору деспота. Он же личную встречу предлагал, а это совсем иной статус приглашения.

Емельян Сергеевич замолчал, собираясь с мыслями.

— Полагаю, частности меня не особенно должны интересовать, — предположил я. — Раз этим делом уже занимается Министерство, я дождусь от них инструкций и рекомендаций. И буду действовать в соответствии с ними.

Хозяин кабинета кивнул. Ему явно нравилось, что я со всем соглашаюсь.

— Еще один момент, Дмитрий, и мы пойдем с тобой в зал, там уже гости собираются, — объявил он. — Постарайся не убивать много дворян в Риме, дуэли у деспота — обычное дело, слишком много прав у его аристократии. Могут найтись горячие головы, которые захотят тебя прощупать через бретеров. Известность у тебя имеется, как сильный дуэлянт ты себя зарекомендовал, так что могут попытаться вывести на бой, чтобы только посмотреть, на что ты способен.

Да, такое тоже вероятно. Принцип «хлеба и зрелищ» никто не отменял. А в обществе, где монополии на насилие у государства нет, поединки не столько часть военных действий, сколько культурный отдых для благородных господ.

— Этого обещать не могу, — покачал головой я. — Здесь все будет зависеть от принимающей стороны. Но сам обещаю римских подданных без веской причины не злить.

— Для нас с государем этого более чем достаточно, — заверил великий князь, поднимаясь из кресла. — Кстати, как там Ростислав Владимирович? Выводы своих людей я знаю, но и твое мнение было бы любопытно послушать.

Поделившись с великим князем своими соображениями по поводу лечения Иващенко, я последовал за ним по коридорам особняка.

Гости действительно уже собирались в зале дома. Пока народа было еще не так много, Емельян Сергеевич вывел меня к боковой двери так, что я теперь мог войти, как все, с положенным объявлением моего прибытия. Сам куратор ЦСБ остался во внутренних помещениях, ему выходить еще рано, а в зале уже распоряжается наследник рода.

— Князь Романов Дмитрий Алексеевич! — объявил слуга, и я вошел в широкий богато украшенный зал.

Здесь я еще лично не бывал, повода не было. Однако от остальных Рюриковичей великие князья Невские не отставали.

Много золота, камней, света. Не всякий зал Кремля по богатству обстановки сравнится. Наверное, если продать все украшения из одного только этого помещения, можно выручить годовой бюджет моего княжества.

Гости, в основном боярского сословия, уже разбились на группы по интересам. Несмотря на то, что большинство — московские, хватало и представителей других земель. Великий князь пригласил не только своих подданных, но и тех, с кем род Невских вел свои дела.

Впрочем, ко мне никто первым подойти не спешил. Хотя я и слышал краткие переговоры присутствующих, касающиеся моей персоны.

— А я говорил, что он уступит кресло куратора, — заявил один голос. — И заметьте, никакого конфликта между ними нет.

— Емельян Сергеевич не стал бы приглашать человека, который желал его подсидеть, — согласился другой. — Кажется, разыгрывается какая-то новая интрига, а мы просто не видим всей картины. Романов же Василия Емельяновича на дуэли убил!..

— Не смешите меня, Борис Глебович! — вставил третий. — Очевидно же, что великий князь пошел на ту дуэль, чтобы отмыть имя сына от статуса изменника. И уже тогда род Невских плотно работал с Романовым. Что, собственно, и подтвердило назначение князя Красноярского на место Емельяна Сергеевича.

— Господа, мне кажется, или Романов действительно нас слышит?

Я приподнял бокал с шампанским и отсалютовал им группе московских бояр, которые меня обсуждали. Их лица слегка побелели, но я не стал подходить, а продолжил идти через зал.

— Эх, как я завидую Виктории Львовне! — вздохнула девушка чуть в стороне. — Если бы знала, что Романов невесту ищет, сама бы в ЦГУ поступать пошла.

— Мария Федоровна, боюсь вас разочаровать, но с вашими талантами вас бы и на порог не пустили. Царский Университет только гениев отбирает к себе в студенты, — с неприкрытой насмешкой ответила ей дама постарше.

— Ну, знаете…

Я чуть улыбнулся этой пикировке и прошел дальше. Впереди народ расступился, открывая мне дорогу к сестре.

Анастасия Кирилловна Демидова присутствовала в компании сразу двух представителей уральского боярства. Первым был Святослав Андреевич Волков — подтянутый, в мундире, увешанном боевыми наградами, он казался олицетворением благородного воина.

Вторым оказался боярич Алексеев Максим Георгиевич, молодой мужчина двадцати пяти лет. На нем красовался дорогой костюм, что создавало контраст с Волковым. Алексеевы — небольшой род, управляют заводом на территории Уральского княжества. С учетом, что Максим Георгиевич холост, его присутствие на балу с княжной можно трактовать как совместный выход в свет.

— Дмитрий Алексеевич, добрый вечер, — первым поприветствовал меня Волков, наклонив голову и глядя с легкой улыбкой. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Это взаимно, Святослав Андреевич, — ответил я, кивнув боярину, который чуть не стал моим тестем.

Княжна в этот момент что-то втолковывала Алексееву. Боярич внимательно слушал, изредка кивал в ответ, но никаких эмоций не проявлял. А когда сестра закончила говорить, он первым обернулся ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, рад нашей встрече, — коротко произнес он.

— Взаимно, Максим Георгиевич.

Мы раскланялись, и я протянул руку княжне.

— Анастасия, я предлагаю пройтись немного.

— Разумеется, Дмитрий, — с улыбкой ответила та, принимая мою руку.

Собственно, было бы достаточно пройтись вместе, чтобы показать всем присутствующим, что Анастасия Кирилловна под моим покровительством. Одного этого хватит, чтобы у всех гостей великих князей Невских отпало желание хоть как-то задеть княжну.

— Спасибо, что приехал, — шепнула сестра, пока мы шли по залу, расточая улыбки и вежливые кивки. — А то мое сопровождение…

Я приподнял бровь.

— Боярин Волков — достойный человек, — пояснила она, чуть наклонив голову набок. — Но он же мне не пара.

— А Алексеев? — спросил я с ухмылкой.

— Да у него эмоций не больше, чем у паркета, на котором Максим Георгиевич стоит! — шепотом выпалила Анастасия. — Неужели ты полагаешь, я на Урале с ним не общалась?! Да скучнее человека и придумать сложно. К тому же он обручен.

Последнее было сказано с таким печальным вздохом, что мне на долю мгновения стало жаль сестру. Но потом я вспомнил о том, какова она на самом деле, и эта жалость улетучилась. Мало кому можно пожелать иметь в женах копию Марии Евгеньевны.

— Зато он надежен, — сказал я. — Спокоен, сдержан, воспитан, достаточно богат. И его семья верно служит Демидовым. Такой союз мог бы быть вам выгоден.

Анастасия едва слышно фыркнула.

— Ну уж нет, Дима. Я в столицу приехала не для того, чтобы выскочить замуж за уральского боярича, — сообщила она. — А вот сын Емельяна Сергеевича…

Мне оставалось лишь головой покачать.

— Тогда чего зря время терять, я вас сейчас познакомлю, — предложил я, разглядев сыновей Емельяна Сергеевича впереди, и уверенно потянул княжну за собой.

Глава 13

Сыновья Емельяна Сергеевича общались с небольшой компанией молодых людей из числа московских бояр. Однако при виде меня, уверенно шагающего к хозяевам бала, все остальные поспешили с поклонами удалиться.

Это не осталось незамеченным для сестры, и я услышал самодовольный смешок со стороны Анастасии Кирилловны. Ей явно импонировала такая реакция общества, ведь это она идет со мной, а значит, и часть моей славы падает и на нее. При этом все происходит на глазах общественности, да не какого-то захолустья, а в самой столице!..

Наследник рода Невских в строгом черном костюме с гербом на лацкане. Волосы коротко острижены, на лице холодная вежливость. Он смотрел на меня, не обращая внимания на девушку, которую я веду за руку. Судя по едва заметно поджатым губам, мне он был не слишком-то рад.

А вот его брат, второй сын Емельяна Сергеевича, Георгий Емельянович, наоборот, чуть приподнял уголки губ, демонстрируя доброжелательную улыбку. Его костюм с красноватым отливом, волосы чуть длиннее, чем у брата, зачесаны назад. Чуть ниже ростом, чем наследник, но такой же широкий в плечах.

— Емельян Емельянович, Георгий Емельянович, — слегка наклонив голову, обратился я к великим княжичам, — позвольте представить вам мою двоюродную сестру, Анастасию Кирилловну Демидову, княжну Уральскую.

Оба сына куратора Царской Службы Безопасности взглянули на девушку, и если наследник лишь исполнял положенный ритуал вежливости, то второй Рюрикович глядел куда внимательнее. Очевидно, что вид ему понравился.

— От лица великокняжеского рода Невских, — на правах старшего заговорил Емельян Емельянович, — позвольте принести вам извинения, Анастасия Кирилловна, за тот неприятный инцидент, невольной участницей которого вы стали.

Он приложил руку к груди и медленно поклонился. Моя сестра, уже высвободившая руку из моих пальцев, произнесла:

— Благодарю, Емельян Емельянович, — сказала она в ответ.

— Дмитрий Алексеевич, — проговорил тем временем второй сын, не сводя с Демидовой взгляда, — я, конечно, наслышан о том, что вокруг вас всегда полно прелестниц, однако эти слухи оказались неточны. Кажется, ваша двоюродная сестра — само воплощение женственности и красоты. Понимаю, почему Руслан Александрович держит своих внучек запертыми на Урале. Я бы тоже не пожелал расставаться с такой прекрасной девушкой, — на одном дыхании проговорил он, продолжая пожирать глазами княжну.

Я изобразил вежливую улыбку на лице и слегка наклонил голову, на правах старшего родственника принимая комплимент в адрес девушки. Анастасия, тоже взглянув на Георгия Емельяновича, чуть покраснела, кокетливо отводя взгляд.

— Демидовы вообще очень строго относятся к своим женщинам, — произнес я. — Чтобы получить одно только право добиваться руки моей матери, Алексей Александрович стал фактическим монополистом нефтяного промысла в Русском царстве.

Спрашивать, на какие жертвы пойдет второй сын куратора Царской Службы Безопасности, я не стал. Впрочем, судя по легкой усмешке на губах наследника, он мой намек уловил.

А вот Георгий Емельянович ответил, не обращая внимания на такие мелочи:

— Я видел вашу матушку, князь, — сказал он, продолжая с улыбкой разглядывать мою сестру, — и должен признать, я прекрасно понимаю вашего отца. Анастасия Кирилловна, надеюсь, у вас найдется время для одного танца со мной?

Княжна Уральская бросила на меня вопросительный взгляд, и я пожал плечами. В конце концов, ей самой решать, хочет она этого или нет. Я здесь для того, чтобы она в историю не влипла, но танец с сыном хозяина бала — это совершенно нормально. Более того, с учетом, что девушек вокруг хватает, уверен, не каждой достанется такая честь.

А что касается возможного жениха, так тут княгиня Демидова должна была все внучке расписать и объяснить. Если считает Мария Евгеньевна допустимым брак с великокняжеским родом Невских, кто я такой, чтобы диктовать княгине, с кем сводить внучку? Воля наследника не может быть сильнее воли правящей семьи.

— С удовольствием, Георгий Емельянович, — ответила Анастасия Кирилловна, выдержав положенную паузу.

Он приложил ладонь к сердцу и, взяв девушку за руку, поцеловал воздух у ее пальцев.

— Вы сделаете меня счастливейшим человеком на Земле, Анастасия Кирилловна, — заверил он.

Наследник снова усмехнулся, на этот раз уже более открыто.

В этот момент заиграли фанфары, и свет в зале резко потух, чтобы включились прожектора, освещающие висящий на дальней стене герб рода великих князей Невских. В зале воцарилось торжественное молчание.

Боковые двери распахнулись, впуская в зал золотой свет из богато украшенного коридора.

— Великий князь Невский Емельян Сергеевич! — объявил голос невидимого распорядителя.

Куратор Царской Службы Безопасности, одетый в парадный китель с наградными знаками на правой стороне груди, ступал уверенной походкой, спина прямая, подбородок поднят. Прожектор повернулся так, чтобы всем присутствующим было видно, насколько изменился внешне глава рода.

Глядя на гостей с широкой довольной улыбкой, Емельян Сергеевич совсем не походил на человека, который только что лишился губернаторского кресла. А вторая молодость придавала уже немало прожившему мужчине дополнительного обаяния. Весь его облик буквально кричал: никакие невзгоды не сломят великого князя Невского.

Остановившись напротив семейного герба, Емельян Сергеевич приподнял руку, и торжественная музыка тут же затихла. Люди, только что шепотом обсуждавшие помолодевшего хозяина, замолкли.

Свет вновь загорелся по всему залу, и великий князь обратился к гостям с речью:

— Дорогие друзья! — произнес он сильным, полным жизни голосом. — Я рад лично приветствовать вас всех в моем доме! Мы давно не собирались вот так, в родовом гнезде великих князей Невских, были разные поводы, чтобы отложить традиционный бал, который моя семья устраивает каждый месяц. Однако я уверен, что сейчас время самое подходящее — наша великая страна победила Британскую империю, которая строила козни против нашего законного царя. Мы отстояли свою жизнь и свободу, повергая мятежников, возомнивших, что могут посягать на наше благополучие. Мы защитили свои границы от дерзких поползновений Речи Посполитой. Где теперь та Британская империя? Что стало с Польшей?

Он усмехнулся, после чего повел руками по сторонам.

— Для меня честь, что сегодня в этих стенах собралось так много наших друзей и соратников, — объявил Емельян Сергеевич. — Это значит, что, как лидеры, род великих князей Невских все делал правильно. Мы сохранили своих союзников и приобрели новых верных сторонников. И мне отрадно видеть новые лица среди наших гостей.

Жестом указав в нашу с Анастасией сторону, хозяин вечера произнес:

— Все вы заметили, как хорошо я выгляжу? — спросил Емельян Сергеевич с улыбкой, и гости ответили ему негромкими, но дружными смешками. — Буду честен, если бы не присутствующий здесь князь Красноярский, я бы вряд ли стоял перед вами. Дмитрий Алексеевич, прошу вас, подойдите ко мне.

Я чуть сжал ладонь Анастасии и направился к великому князю. А тот продолжал:

— Благодаря профессионализму Дмитрия Алексеевича Романова мне не только удалось победить серьезный недуг, — говорил он, пока я шагал к нему, — но и не упустить дела. Как благородный человек, Дмитрий Алексеевич взял на себя тяжкий груз временно исполняющего обязанности куратора Царской Службы Безопасности. И, как вы все знаете из новостей, возвысил мою Службу больше, чем когда-либо!..

Я добрался до Емельяна Сергеевича, и тот протянул мне свою широкую ладонь.

— Дмитрий Алексеевич Романов, — торжественным тоном обратился он ко мне, — от лица всего рода великих князей Невских я выражаю вам свою благодарность! И пусть в прошлом у нас могли быть некие разногласия, отныне знайте, что более верного сторонника у вас не будет.

Я пожал протянутую ладонь, глядя в лицо великого князя. Он улыбался, и я видел, что его слова искренние. А ведь наше тесное знакомство действительно началось с конфликтов.

Однако жизнь за жизнь. Я убил его сына, я вернул Емельяна Сергеевича с того света.

— Благодарю, великий князь, — ответил я, не отводя взгляда. — Я поступал так, как должно поступать любому благородному человеку.

— И за это я вас безмерно уважаю, — произнес великий князь Невский, отпуская мои пальцы. — А теперь, господа и дамы, настало время начать бал!..

Я отступил на пару шагов, чтобы Емельян Сергеевич мог продолжить свое выступление.

— И на первый танец я хочу пригласить девушку из столь же верного государю и Русскому царству рода, — он нашел взглядом мою сестру и смело двинулся в его сторону.

Китель, увешанный наградами, смотрелся на нем превосходно. Судя по взгляду, которым его удостоила княжна Демидова, ей этот вид очень понравился. Девушки любят блестяшки.

С улыбкой глядя, как великий князь протягивает руку, я подумал о том, что для внучки Руслана Александровича сейчас настанет настоящий звездный час. При том что Демидовы крайне не любят столицу, само присутствие Анастасии Кирилловны на балу значило, как минимум, примирение Урала и Москвы. И наверняка гости Емельяна Сергеевича это понимают, а значит, и делают соответствующие выводы.

Бал балом, но политику никто не отменял.

— Анастасия Кирилловна, — обратился великий князь к девушке, — прошу вас оказать мне честь.

Сестра улыбнулась, касаясь его руки кончиками пальцев столь осторожно, словно могла обжечься.

— С удовольствием, великий князь.

Тут же заиграла музыка, гости раздвинулись, образуя свободное пространство, свет стал глуше.

Емельян Сергеевич повел Анастасию Кирилловну в танце, и яркий столб света сопровождал их при каждом движении.

На танцпол выходили новые пары, как молодые, так и уже взрослые благородные люди явно успели договориться, кто, с кем и когда будет кружиться под музыку.

Я же отошел в сторону, чтобы не мешать. Слуга, дежурящий за столиком с закусками, тут же подобрался, готовый исполнять мои пожелания.

Взяв бокал с шампанским, я прислушался к тому, о чем говорили в зале.

— Выходит, Демидовы теперь на нашей стороне? — спросил один московский боярин другого.

— Они и были, мой дорогой друг, — негромко ответил его собеседник, не сводя взгляда с великого князя и княжны. — Всегда были на нашей стороне. Или вы действительно думали, что два верных государю рода играют друг против друга?

— Не согласен с вами, — возразил первый. — Демидов всегда был себе на уме. И даже царю не раз отказывал. Так что мы присутствуем при важном событии.

С другого конца зала шло иное обсуждение.

— Емельян Сергеевич так помолодел, — заявила пожилая женщина в просторном платье оттенка морской волны. — Наверняка ведь решит теперь жениться повторно.

— Дорогая Марго, — ответила ее ровесница, глядя на подругу с плохо скрываемой жалостью, — неужели ты всерьез думаешь, что после стольких лет он вспомнит о тебе? Ваша интрижка осталась в далеком прошлом.

— Но он так помолодел.

— Он да, а ты-то нет.

Хмыкнув, я сделал маленький глоток, продолжая следить глазами за сестрой.

Волков уже кружил в танце какую-то женщину в темно-зеленом платье. Что примечательно, она смотрела на Святослава Андреевича влюбленным взглядом. «Оракул» подсказал, что это боярыня Кострова, и тут же вывел справку, что она — вдова, а ее муж некогда служил вместе с Волковым.

Дальше я нашел взглядом сыновей Емельяна Сергеевича. Наследник вел свою невесту в танце, вокруг них собиралось все больше молодое поколение москвичей. Его брат, Георгий Емельянович, развлекал беседой сразу несколько дам почтенного возраста, пока их родственницы оказались расхватаны молодыми и перспективными благородными людьми.

А вот Алексеев, не сводя взгляда с Анастасии Кирилловны, счастливо улыбающейся в танце с великим князем, выглядел не слишком довольным. Максим Георгиевич сжимал бокал с шампанским, и фужер, казалось, готов лопнуть от переполняющих боярича чувств.

Отставив свой бокал на столик, я направился в его сторону. Я, конечно, явился на бал, чтобы не возникло трений между сестрой и московским обществом, а тут, похоже, остужать придется представителя уральского боярства. Интересно, как это проглядела бабушка и почему позволила взять Алексеева в качестве сопровождающего?

Однако дойти я не успел. Музыка затихла, и мимо меня прошел Георгий Емельянович. Младший великий княжич Невский двигался целеустремленно в сторону отца и моей сестры. Наверняка жаждал заполучить обещанный танец как можно скорее.

В то же самое время сдвинулся с места и Алексеев. Вот только шел боярич не к Анастасии Кирилловне, а к выходу. Что ж, может быть, так даже лучше будет.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте!

Я обернулся на голос и увидел хорошо одетого мужчину, за спиной которого на положенном расстоянии стояла моя бывшая одногруппница. Глава рода Самойловых на фоне Екатерины Юрьевны смотрелся настоящим гигантом, даже непонятно, как у него родилась такая миниатюрная дочь.

— Юрий Витальевич, — легко кивнул я, — добрый вечер.

Затем повернулся к его дочери.

— Екатерина Юрьевна, рад нашей встрече.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — как всегда вежливо, но с демонстрацией собственного надменного превосходства, ответила она.

Впрочем, улыбка на лице девушки показывала, что она действительно рада встрече. Ее отец улыбнулся, явно довольный тем, что я его знаю. А затем повел разговор в деловое русло.

— Князь, я понимаю, что сейчас не время и не место для диалога, однако разрешите пригласить вас к нам в родовое имение, — произнес он.

Я приподнял бровь.

— Род Самойловых имеет какое-то деловое предложение к Красноярскому княжеству? — уточнил я.

Семья Екатерины Юрьевны, насколько мне известно, была достаточно богата, однако не занималась научными изысканиями. Мы, собственно, вообще не имели точек соприкосновения, кроме самой боярышни.

— Да, у нашего рода действительно есть к вам деловое предложение, — заверил меня боярин. — Оно будет касаться моей дочери, Екатерины Юрьевны.

Какая двоякая фраза. Впрочем, он тут же поправился, стоило моей бывшей одногруппнице чуть кашлянуть, обращая внимание отца на столь двусмысленные слова.

— Я наслышан от дочери, что вы готовы рассматривать предложения в научной сфере, — пояснил Юрий Витальевич, слегка улыбнувшись. — И у Екатерины оно будет. Потому я и приглашаю вас к нам, чтобы вы своими глазами посмотрели и оценили ее работу.

Я взглянул на девушку, и та приподняла бровь, будто спрашивая, приму ли я этот вызов. Все наше общение в Царском Государственном Университете сводилось фактически к молчаливому соперничеству. Во всяком случае, Екатерина Юрьевна явно стремилась опередить меня, как сильнейшего в группе, во всем, что касалось учебы. У нас даже табель успеваемости практически одинаков получился.

— Я не могу обещать, что отвечу на ваше приглашение, Юрий Витальевич, — честно признался я. — Однако если Екатерина Юрьевна настаивает, завтра у меня будет свободное время, и я смогу принять ее в своей резиденции в Северном Бутово. Скажем, часа в четыре после полудня. Вас устроит такой вариант?

— Устроит, князь, — с достоинством кивнул Самойлов. — Благодарю, что уделили нам время, Дмитрий Алексеевич.

— Спасибо, князь, — произнесла и его дочь.

Меня оставили одного, и я поспешил отойти к стене. За время этого диалога Анастасия Кирилловна уже танцевала с Георгием Емельяновичем, а Алексеев покинул особняк и теперь направлялся в столичную резиденцию Демидовых.

Вздохнув, я взял новый бокал и подумал о том, что стоит предупредить бабушку о столь бурной реакции молодого человека. Ладно, ему не понравилось, что княжна танцует с хозяином бала, однако его сюда прислали, чтобы сопровождать. А Максим Георгиевич фактически нарушил приказ своего князя.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне наследник великокняжеского рода, встав рядом, — не уделите мне пару минут для приватного разговора?

Я бросил взгляд в сторону сестры, после чего ответил:

— С удовольствием, Емельян Емельянович.

Что ж, посмотрим, что он мне скажет.

Глава 14

Я прошел вслед за наследником в одну из подготовленных для отдыха гостей комнат.

Не покои, а просто небольшое помещение с парой диванов, камином и креслами. Свет погашен, но от пылающих поленьев за стальной решеткой камина по всей комнате расходятся не только волны тепла и аромата горящей смолы, но и яркие блики. Они красиво переливаются в десятках бутылок с алкогольными напитками, собранными со всего мира, убранными на стеллаж напротив источники света.

Милая комната. А с учетом полной звукоизоляции, еще и достаточно уединенная, чтобы поговорить о делах в уютной обстановке.

Емельян Емельянович прошел к стеллажу с напитками и, распахнув ажурные дверцы, обернулся ко мне.

— Желаете чего-нибудь, Дмитрий Алексеевич? — предложил великий княжич.

— Нет, благодарю, но я редко потребляю алкоголь, — ответил я, наблюдая, как наследник рода берет бокал для виски.

Плеснув себе на два пальца, великий княжич оставил бутылку, не став ее убирать на место. Видимо, рассчитывал на долгий диалог, либо после меня намеревался вести разговоры с другими гостями, что, кстати, больше похоже на правду.

Указав мне на кресло кивком, сам наследник остался стоять. Впрочем, я не стал отказываться и присел. Емельян Емельянович поболтал бокалом в руке, несколько секунд наблюдая за тем, как плещется в плену стеклянных стенок янтарная жидкость.

— Буду с вами откровенен, князь, — заговорил он, не поднимая на меня взгляда, — я не забыл, что мой брат погиб от вашей руки. И каждый раз, когда я слышу о вас, Дмитрий Алексеевич, я вижу перед собой лицо Василия. Мертвое, безжизненное лицо.

Я промолчал, ожидая продолжения. И оно последовало, как только великий княжич залпом осушил бокал.

— Вы вошли в жизнь столицы, и наш род стал терять позиции, — сказал он. — Сперва вы отняли у нас сына и брата, теперь отца лишили губернии. Что будет дальше? Как Соколовы, окажемся изгнаны из столицы?

Он не смотрел на меня. То сжимал, то разжимал челюсти от переполняющего гнева. В глазах Рюриковича плескалась магия, но, к его чести, он держал силу под контролем.

Я же усмехнулся, поглаживая ладонью подлокотник.

— А знаете, Емельян Емельянович, — произнес я, глядя на собеседника с улыбкой, — это даже забавно. Род великих князей Невских что-то затеял, получил наказание по заслугам, а виноват в этом, конечно же, Романов. Я протянул руку помощи вашему отцу, чтобы ваш брат не умер изменником, согласился на дуэль. Вы меня в этом обвиняете? Может быть, считаете, что Василий не заслужил своей участи? Что ж, в таком случае я лично позабочусь о том, чтобы у вас появилась возможность высказать государю свои претензии.

Он выпрямился, глядя на меня со злостью. Но по-прежнему держал себя в руках.

— Хотите обвинить меня в том, что я спас вашего отца после сердечного приступа? — продолжил я. — Может быть, я и был не прав, что помог Емельяну Сергеевичу восстановиться, когда ни один целитель не справился?

Поднявшись на ноги, я взглянул на великого княжича с ухмылкой. Он не отводил взгляда.

— Ваша ненависть меня не трогает, Емельян Емельянович, — сообщил я, смахивая со своего плеча несуществующую на нем пылинку. — Полагаю, вам все должен был объяснить великий князь, это не моя работа — вразумлять чужих сыновей. Однако в свете того, что вы мне предъявили, я вынужден вас предупредить.

Я вновь взглянул на него с самой доброй улыбкой, на какую только был способен:

— Все, кто поднимает руку на меня и моих близких, кончают очень быстро. И не хорошо, — объявил я. — Вспомните об этом в следующий раз, когда услышите обо мне. И подумайте вот о чем. Что бы стало с родом великих князей Невских, если бы ваш отец не заручился моей поддержкой?

Хлопнув наследника по плечу, я направился в сторону двери. Он не посмел меня остановить, лишь молча буравил взглядом, пока я шел к выходу.

За то, что хватило духу высказаться, я даже немного уважаю старшего сына куратора ЦСБ. Он, конечно, слишком многое потерял — сперва брата, следом личное благоустроенное будущее. Теперь, когда Емельян Сергеевич лишился губернаторского кресла, его наследнику уже не светит стать губернатором после отца.

Но раз Емельян Емельянович осмелился лично высказать мне все, что обо мне думает, то какая-то порядочность у него имеется. Мог бы строить козни за моей спиной, изображая улыбку на лице, но нет, открыто признался, что меня ненавидит.

Это честно. Неправильно, но честно.

— Дмитрий Алексеевич, — окликнул меня наследник великокняжеского рода, когда я уже потянулся к дверной ручке. — Когда придет мое время стать главой рода, мы не будем с вами друзьями.

Я не стал оборачиваться, просто кивнул и вышел.

Наивный Емельян Емельянович. В моих силах сделать так, что ты никогда не станешь главой рода не только Невских, но и до собственной свадьбы не доживешь. Впрочем, может быть, он как раз и недоволен тем, что я его отца спас?

— «Оракул», копию разговора — Емельяну Сергеевичу, — приказал я.

— Исполнено, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Нет у меня права лезть во внутренние дела великих князей Невских. Однако если Емельян Сергеевич спустит событие на тормозах, он-то будет понимать, что тем самым рискует остаться без еще одного сына.

Вернувшись в зал, я уже с улыбкой на лице продолжил наблюдать за танцем Анастасии Кирилловны и Георгия Емельяновича. Нас не так долго не было, однако это уже второй подряд, а значит, средний сын куратора Царской Службы Безопасности всерьез настроен завоевывать мою сестру.

На фоне разговора с его старшим братом это выглядит не слишком приятной новостью. Однако как раз Георгий от потери отцом губернаторской должности ничуть не пострадал. Второй сын Емельяна Сергеевича руководит строительной корпорацией рода, и его дело — зарабатывать деньги, а не участвовать в политических играх. Собственно, вес Георгия внутри рода должен сильно вырасти. Его корпорация из нескольких строительных компаний фактически сейчас будет содержать весь род. А возможная женитьба на далеко не самой бедной Демидовой — поднимет еще выше.

И тогда, кто знает, может быть, Емельян Сергеевич изменит свой выбор, кого из сыновей назначать наследником?

* * *

Кремль.

Игорь Михайлович смотрел на темное небо за окном. В столице, да еще в Кремле, слишком много света, и звезд почти не видно. Совсем не таким был вид ночного неба в Нижнем Новгороде.

Впрочем, цесаревичу скучать по былому было некогда. Емельян Сергеевич не запустил дела, и теперь наследнику Русского царства нужно было продолжать начатое.

Родовое имение Стремневых было прекрасным воспоминанием, но отныне место Игоря Михайловича — в Москве. И следовало позаботиться, чтобы столица развивалась и росла.

Благо великий князь Невский уже составил четкий план развития города. Оставалось его только выполнить и уложиться в сроки. Разумеется, большая часть работы по намеченным стройкам уже была законтрактована корпорацией, возглавляемой Георгием Емельяновичем, и дивиденды от этой работы намечались весьма неплохие даже по царским меркам.

Однако менять здесь Игорь Михайлович ничего не собирался. Государь, конечно, дал цесаревичу право поступать, как пожелает. Но отказываться от уже зарекомендовавшего себя подрядчика только ради того, чтобы показать Невским их новое место в иерархии Русского царства? Это, во-первых, недостойно и, во-вторых, глупо. Ведь конкурентов на рынке, способных выполнить те же задачи в положенный срок, нет.

Вот уж чему Михаил II точно не обрадуется, так это срыву планов. Так что все договоры должны остаться в силе.

Оторвавшись от бумаг, цесаревич прибрался на своем рабочем столе и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок перед сном. На завтра день уже расписан, и несмотря на то, что это будет воскресенье, у Игоря Михайловича, естественно, не было ни одного выходного с тех пор, как он был официально признан Милославским.

Обернув полотенце вокруг бедер, цесаревич вошел в спальню и взял в руки свой старый телефон. Он никому не звонил с него, хотя редкие сообщения продолжали приходить. В основном, конечно же, от старых знакомых, которые пытались выгадать что-нибудь для себя по праву знакомства.

Но в отдельной папке, куда поступали сообщения от рода Стремневых, стояла полная тишина. Будто и не был цесаревич никогда членом семьи нижегородских бояр. Изо дня в день Игорь Михайлович проверял, напишет ли кто-то из Стремневых, однако даже глава рода не решился обращаться к столь высоко взлетевшему сыну.

Убедившись, что бояре и сегодня ничего не писали, цесаревич отключил аппарат и прошел к уже приготовленной ко сну постели. Мелькнула мысль призвать кого-нибудь, чтобы красивая девушка согревала ночью, но перед глазами Игоря Михайловича тут же встала оставленная в прошлом девушка.

Боярышня из достойного рода, с которой почти был заключен брачный союз. Она тоже пропала, не написав ни строчки. Однако воспоминание о ней заставило цесаревича задуматься — а кого государь выберет в жены для своего наследника?

Немного подумав, Игорь Михайлович решил взглянуть, чем занимается его бывшая почти невеста, и с помощью «Оракула» Романова попытался отыскать девушку. В конце концов, может быть, она сгодится на роль будущей царицы?

* * *

Испанская Америка.

Герберт фон Бисмарк сидел в своей камере без единого окна, зато с простой лампочкой под потолком. Бывший принц, от которого отказался собственный дед, сам не понимал, как еще не сошел с ума.

С ним никто не разговаривал, ничего не требовали. Трижды в день открывалась маленькая дверца в толстой металлической двери, и ему передавали поднос, полный еды. Питание было хорошо сбалансированным и сытным, морить голодом бывшего принца явно не намеревались.

Однако информационный голод все же сказывался. Неизвестность не пугала Герберта, скорее злила, как может злить комар, забравшийся куда-то в невидимую щель, и зудящий над ухом.

Сколько прошло времени с тех пор, как его высочество оказался в этой камере, он не знал. Первоначально его держали на препаратах, как в свое время обращались с Анной Михайловной, жениться на которой пришлось по политическим мотивам. А затем все слилось в один бесконечный поток времени.

Лишь по открывающейся дверце с новой порцией хорошо приготовленных блюд да по чувству голода между приемами пищи можно было сказать, что проходит около восьми часов каждый раз, когда от принца требуют вернуть старую посуду и выдают новую.

Но все кончается, рано или поздно. И ожидание тоже закончилось.

В этот раз, когда его высочество спал, его разбудил непривычный резкий звук. Распознать лязг чуть проржавевшего металла в двери было несложно, когда почти всю жизнь проводишь на заводах, учишься отличать оттенки скрипа и скрежета, как музыкант — ноты.

Подскакивать, однако, Герберт не стал. Вместо этого перевернулся на другой бок, чтобы лежать лицом к двери, и медленно поднялся. Что бы от него ни требовалось похитителям, они вряд ли станут куда-то торопиться. И несмотря на то, что его изгнали из рода, внутри его высочество все еще считал себя принцем, а это обязывало и вести себя соответственно.

Сперва дверь отодвинулась, пропуская через расширяющуюся щель поток желтого света. Затем в открывшемся проеме проступил каменный коридор, выскобленный в цельной породе. И в довершение всего…

— Что происходит? — перейдя на язык вошедшего, спросил Герберт фон Бисмарк.

Человек в боевой броне с гербом Русского царства на груди молча бросил пленнику темную одежду. Где-то вдали раздались несколько сильно приглушенных выстрелов.

Больше вопросов задавать принц не стал. Русские напали на тюрьму и выводят его из этого проклятого каменного мешка. Поговорить возможность еще будет, сейчас времени терять не стоило.

Боец встал спиной к его высочеству, чтобы контролировать коридор. Герберт быстро сменил свои единственные подштанники на нормальную одежду. А когда на ногах оказались военные ботинки, впервые за несколько месяцев ощутил себя цивилизованным человеком — раньше обуви ему не полагалось.

Шагнув к солдату, принц тронул его за плечо.

— За мной, — тут же распорядился боец и пошел по коридору, даже не проверяя, исполняет ли приказ его высочество.

По сторонам Герберт не смотрел, все его внимание было сосредоточено лишь на том, как скоро появится выход. До него доносились звуки отдаленного боя, чьи-то крики боли и злые приказы — на разных языках, но в основном английском.

Наконец, появилась лестница, и боец уверенно повел Герберта наверх. Принц насчитал три этажа подземелья, прежде чем показалась прожженная стальная дверь, больше подошедшая бы банковскому сейфу, чем тюрьме. А за ней — чистое ночное небо.

Южное, сразу же понял его высочество, взглянув на звезды, но тут его внимание приковал к себе вертолет, приближающийся к выходу из подземного каземата. Как раз перед уничтоженной дверью была достаточно ровная площадка, чтобы машина смогла нормально сесть.

Повсюду мелькали бойцы Русского царства, а вокруг то и дело взгляд зацеплялся за трупы в униформе без опознавательных знаков. Глаза принца также заметили застывший на углу труп в экзоскелете, произведенном Германским рейхом.

— Сейчас в машину, и не оглядывайся, — приказал сопровождающий, когда вертолет уже стало видно невооруженным глазом. — Бегом!

Он толкнул Герберта в спину, и принц, не раздумывая ни мгновения, рванул к спасительной машине. Уже позднее, примерно минут через пятнадцать, когда вертолет удалился достаточно далеко, его высочество задал свой первый вопрос:

— Господа, прошу вас сказать, кому я обязан своим спасением?

Ответ его нисколько не удивил, но и не спросить принц не мог. Было бы крайне невежливо не уточнить.

— Нас послал государь Русского царства Михаил IIМилославский, — сообщил пилот. — Вас доставят на борт самолета, и оттуда — прямиком в Берлин. Не переживайте, ваше высочество, все закончилось.

Герберт фон Бисмарк выглянул наружу, наблюдая сплошной лес джунглей.

Больше всего он был уверен, что еще ничего не закончилось. Все еще только начинается.

Глава 15

Московский особняк великих князей Невских.

— Щенок!

Оплеуха вышла такой сильной, что наследник рода рухнул на пол. А стоящий над ним отец, окутанный сферой бушующей стихии, тяжело дыша, едва сдерживался от того, чтобы добавить сыну носками туфель по ребрам.

Пока Емельян Емельянович смотрел на разъяренного отца, сам великий князь втянул воздух, беря под контроль эмоции. В глазах его все еще плескалась магия, но никаких внешних проявлений дара больше не осталось.

— Я тебя понимаю, — сказал Емельян Сергеевич, отступая на шаг. — Мечтал о том, как займешь мое место, а теперь остался без каких-либо надежд. Решил поссорить меня с Романовым. Думаешь, удастся подсидеть меня, когда я останусь без союзника при дворе. Покажешь царю, какой ты лояльный и надежный.

Великий князь сделал еще один шаг назад и отвернулся от по-прежнему сидящего на полу сына. Омоложение, которое ему даровал Дмитрий Алексеевич, уже не давало изношенному сердцу выйти из строя. И новых приступов Емельян Сергеевич не опасался. Так, немного потрясло от злости, но это было совершенно нормально.

— Ты решил, — продолжил речь великий князь, — что расстроишь наши отношения с Романовым. Сорвешь намечающуюся свадьбу своего брата с княжной Уральской, не дашь ему усилить свои позиции. А потом избавишься от нас обоих. Но ты не на того напал, я таких интриганов, как ты, жрал на завтрак еще двадцать лет назад.

Пройдя к стеллажу с напитками, Емельян Сергеевич вытащил бутылку с водой и, свинтив крышку, плеснул себе в стакан. Технология Романова дала великому князю вторую молодость, и прожигать ее, как первую, глава рода был не намерен.

— Убирайся с глаз моих, — велел он, не глядя на сына. — Я даю тебе четыре часа на то, чтобы покинуть столицу. И запрещаю возвращаться до тех пор, пока ты не поймешь, как глупо и бездарно лишился всего, что я тебе, своему первенцу, давал. Время пошло.

Емельян Емельянович тяжело поднялся на ноги и, бросив взгляд на спину отца, не потрудившегося даже обернуться, чтобы выгнать наследника рода, хмыкнул:

— Это ты нас всех предал, — заявил он. — И когда от рода великих князей Невских не останется никого, ты еще пожалеешь о том, что выгнал меня.

Глава рода повернулся к сыну.

— Я, Невский Емельян Сергеевич, глава рода великих князей Невских, с настоящего момента официально лишаю звания наследника Невского Емельяна Емельяновича.

Первенец лишь надменно вскинул голову, глядя на отца с вызовом. Сорвав с лацкана пиджака герб рода, он швырнул его в лицо великому князю.

— Подавись своим родом!..

Не говоря больше ни слова, Емельян Емельянович вышел из комнаты. Глава рода несколько секунд смотрел в закрывшуюся за сыном дверь, после чего тяжело вздохнул и, допив воду, сел в кресло.

Прикрыв глаза, он задержал дыхание, приводя эмоции в норму. Решение далось ему нелегко, но сын сам был виноват. И почему у родителей, которые так усердно трудятся ради блага детей, вырастают вот такие дураки? Почему Георгий, которым великий князь занимался по остаточному принципу, вырос достойным, умным и куда более сообразительным?

— Олег, — надавив на кнопку селектора, обратился он к главе своей службе безопасности, — следите за ним. Мальчик нагуляется, остынет и вернется просить прощения. Но с его головы ни один волос упасть не должен.

— Будет исполнено, великий князь, — отозвалсясобеседник.

Впрочем, подумал Емельян Сергеевич, пусть уж лучше старший сын перебесится сейчас, чем в куда более сложный для рода момент. А завтра с утра следует порадовать Георгия, что теперь он — следующий глава великокняжеского рода Невских.

Тем более что он заслужил.

* * *

Московский особняк князей Демидовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Всю дорогу от резиденции Емельяна Сергеевича я слушал от ехавшей со мной в машине сестры, каким замечательным оказался средний сын великого князя. От меня участие в этом разговоре особенно не требовалось. Я лишь кивал в нужных местах, да изредка хмыкал.

— А ведь Георгий лично управляет такой крупной компанией! — с придыханием произнесла Анастасия Кирилловна. — И он шепнул мне по секрету, что вскоре станет наследником рода.

Я лишь улыбнулся.

С учетом того, как резко против Романовых был настроен Емельян Емельянович, я не удивлюсь, если средний брат его просто обыграл. А что? Старший сын жил на всем готовом, Василий был избалованным дураком, а Георгий в это время набирался опыта в руководстве строительными компаниями рода. Кто, как не он, заслуживает стать новым главой рода?

Я прекрасно знал, что средний сын всегда выступал за то, чтобы Невские отказались от интриг против Соколовых. Еще до того, как я презентовал «Оракул» общественности, средний сын великого князя уже призывал отца зарыть топор войны и начать с чистого листа.

Георгий больше интересовался реальными делами, чем политикой. А теперь, когда у старшего брата не осталось возможности занять кресло губернатора, Емельяна Емельяновича можно было достаточно легко убрать из списка наследников. И средний брат прекрасно знал, как вынудить наследника действовать необдуманно, на эмоциях.

Так что я обязательно проверю эту теорию, и если она подтвердится, поаплодирую великому княжичу Невскому.

Емельян Сергеевич слишком ценит наш союз и против меня не пойдет. Запасной сын у него есть, который к тому же лично решил вопрос с женитьбой на княжне Демидовой. То есть пока Емельян младший устраивает истерики, Георгий приносит роду ощутимую пользу. И прибыль, естественно.

Не говоря уже о том, что я всегда поддержу сестру, а значит, и ставших нашими родичами Невских. Наш союз станет еще крепче после такого брака.

Так что, правильно взвинтив Емельяна Емельяновича, Георгий достаточно легко остался единственным претендентом на наследство. К тому же, обладая основным источником финансовых поступлений рода, превращается из вечного второго в уверенного лидера. А заручившись поддержкой Руслана Александровича Демидова, легко закрепится на завоеванном месте.

«Монстр» замер перед крыльцом особняка Демидовых. Слуги и охрана уже подошли ближе, а сестра все никак не заканчивала свой монолог.

— Анастасия, мы приехали, — прервал я с усмешкой.

Девушка обернулась в окно и немного растерянно повернулась ко мне.

— Прости, — произнесла она с извиняющейся улыбкой на лице. — И спасибо большое, что поддержал меня на балу.

— Для того и нужны старшие братья, — ответил я. — Не забудь доложить бабушке, как все прошло. Княгиня Демидова в таких случаях ждать не любит.

— Ты со мной не зайдешь? — уточнила сестра.

Немного подумав, я все же не стал отказываться. В конце концов, какая разница, где ужинать — у себя дома или у Демидовых. Приготовят одинаково хорошо, Руслан Александрович плохих поваров не держит. Да и сестре будет не так страшно общаться с Марией Евгеньевной в моем присутствии.

Покинув внедорожник первым, я лично открыл для Анастасии Кирилловны дверь, и, взяв девушку под руку, повел к входу. Слуги уже открыли для нас проход, споро приняли верхнюю одежду.

— Князь, княжна, — поклонившись, заговорил управляющий, — прошу вас пройти в малую столовую. Ужин сейчас подадут.

Уральские бояре, хоть и могли явиться вместе с нами, все же не стали заглядывать на огонек. У Волковых в столице и свой дом есть, а насчет Алексеева все было еще проще — Максим Георгиевич культурно отдыхал в баре на другом конце города. Очевидно, заливал горе горячительными напитками.

Анастасия перед ужином упорхнула в свои комнаты, чтобы привести себя в порядок после бала, я не стал ее дожидаться и прошел в столовую. Если смотреть трезво, то это в первую очередь мое жилище, ведь я наследник. А пока ждал девушку, проверил, чем занят старший сын куратора Царской Службы Безопасности.

Емельян Емельянович не был изгнан из рода, и привилегии свои за собой сохранил. Просто теперь он не станет следующим главой. Так что затребованный им самолет был подготовлен, и великий княжич уже погрузился в салон. Пункт назначения меня даже и не удивил особо. Столица Выборгского княжества уже дала добро на рейс — наверняка Емельян Емельянович решил помириться с Соколовыми.

В столовую впорхнула Анастасия Кирилловна. Сестра сменила свое бальное платье на более легкое, домашнее. Несмотря на то, что оно было полностью закрытым, все равно оставалось ощущение полета. А глубокий изумрудный цвет с княжеской вышивкой по поясу подчеркивал статус девушки. В таком наряде можно принимать своих бояр, и все приличия будут соблюдены.

— Прости, задержалась, — выдохнула она, занимая кресло рядом со мной.

— Ты как раз вовремя, — отмахнулся я, заодно сворачивая виртуальный дисплей с картинкой изнутри салона самолета Невских. — Поговорим с княгиней до еды или после?

— Будет лучше, если сразу, — торопливо ответила княжна, после чего взяла за руку и сжала мои пальцы. — Спасибо тебе еще раз, Дмитрий.

За что она меня благодарит, уточнять было не нужно. И без того ясно, что наедине бабушка могла не сдерживаться, говоря внучке все, что о ней думает. А со мной все же постарается держать себя в руках. Нет, разумеется, если бы был повод для разноса, и мне могло бы от княгини Демидовой достаться.

— Тогда сейчас и поговорим, — выложив на стол свой телефон, я с помощью «Оракула» вывел изображение на телевизор.

Вызов от нас приняли сразу, значит, княгиня Демидова не спала и ждала отчета. На экране возникло лицо Марии Евгеньевны, чуть хмурое, строгое, но, увидев нас вдвоем, бабушка тут же улыбнулась.

— Как приятно видеть, что и внук, и внучка вместе после бала, — заявила она, не дав нам даже рта раскрыть. — Дима, дорогой ты наш, спасибо тебе большое от всего рода Демидовых, что присмотрел за Анастасией.

Она сделала паузу, и я ответил то же самое, что ранее говорил сестре.

— Для этого и нужна родня, — слегка наклонив голову, произнес я.

— Верно. Родня, — подтвердила княгиня, после чего перевела взгляд на княжну. — Анастасия, расскажи, как прошло твое знакомство с великим княжичем, о чем говорили, как он смотрел. Ну да ты и сама знаешь, что докладывать.

Мне встревать в новый монолог княжны не приходилось. Зато, слушая сестру во второй раз, я отметил, что Анастасия Кирилловна, несмотря на явную увлеченность Георгием Емельяновичем, головы все же не теряла. Ее рассказ был настолько информативен, словно и она пользовалась «Оракулом» при встрече, и теперь выдавала отчет, читая с подсказки. Но полагалась княжна лишь на собственную память.

— Хорошо, внученька, я тобой довольна, — стоило сестре замолчать, кивнула княгиня Демидова. — Емеля нас не интересует — вспыльчив, горд, ничего толкового без своего отца собой не представляет. Георгий же совсем иной. Умный, расчетливый, умеющий управлять людьми. Дима, — обратилась ко мне Мария Евгеньевна, — ты же понял, что великий княжич наследника подставил?

Ну, раз это даже с Урала заметно, то я оказался прав в своих выводах.

— Скажем так, я предполагал, что это один из вариантов, — ответил я. — Слишком глупо повел себя наследник, опирался на эмоции, не на разум. Значит, действовал в порыве чувств, не подумал.

Княгиня усмехнулась.

— Дал бы ему кто-то задуматься! — заявила она. — Ваш дед уже получил предложение от Георгия Емельяновича о помолвке с тобой, Анастасия, — сообщила бабушка, глядя на внучку. — Но так как он сам сейчас лечение проходит, за которое тебе, Дима, отдельное спасибо от меня лично еще будет позднее, то этот вопрос я взяла на себя. Скажи мне честно, Анастасия Кирилловна, пойдешь замуж за великого княжича Невского?

Тон, которым был задан вопрос, не оставлял сомнений — от решения, которое сейчас выскажет моя сестра, зависит ее судьба. Сейчас ей еще дают возможность сделать выбор, но если она откажется, следующий жених может быть назначен против ее воли и только в интересах рода Демидовых.

— Пойду, — столь же серьезным тоном решила княжна. — Он станет нашим ключом к столице, а наши общие дети в будущем получат права на все имущество великих князей Невских.

— И род Демидовых поглотит эту семью без остатка, — договорила за нее Мария Евгеньевна. — Дмитрий, теперь, раз мы согласны на предложение великого княжича, а он сейчас станет наследником рода, тебя попрошу учесть это в своих делах с Емельяном Сергеевичем.

Как я и говорил, наш союз от такого хода станет еще крепче. И, с одной стороны, это хорошо и полезно — через Невских дед может проводить нужную ему политику в столице. С другой же — мы будем обязаны помогать с проблемами, с которыми обязательно столкнется великий княжич в будущем. Георгий Емельянович не скоро станет главой рода, если Емельян Сергеевич не будет глупить и подставляться, ему еще жить и жить, вполне хватит, чтобы вырастить новое поколение детей, а то и внуков.

Однако Рюриковичи — это серьезно. Не захудалый боярский род, у которого в кармане только дырка, а огромные средства — совокупная финансовая подушка великих князей Невских, если учесть вообще все, составляет на данный момент шестьсот три миллиарда рублей. Помимо этого ежеквартальный доход великого князя Невского за последние пятнадцать лет ни разу не был менее трехсот миллионов. Естественно, все это содержится не в живых деньгах, а в акциях, недвижимости, предприятиях и прочих активах рода Рюриковичей.

И общий ребенок Георгия Емельяновича и Анастасии Кирилловны принесет Демидовым эти средства на блюдечке. А значит, Уральское княжество начнет расширять свое влияние по всему Русскому царству. С поддержкой одного из самых значимых родов Рюриковичей, продавливать контракты и навязывать условия для Демидовых станет еще проще, чем раньше.

Конечно, для Емельяна Сергеевича тоже откроются новые возможности. Брак в любом случае работает в обе стороны. Но тут они с Русланом Александровичем точно между собой обо всем договорятся, раз оба главы поддержали предложение о брачном союзе.

— Я обязательно учту этот момент, — легко пообещал я, после чего повернулся к сестре. — Но и Демидовы должны не забывать о моих интересах. Я сотрудничаю только с Емельяном Сергеевичем, не с его родом. И менять этого в ближайшем будущем не намерен. Так что, может быть, Георгий и станет наследником, однако я крайне не хочу, чтобы он стал главой рода раньше отмеренного великому князю срока.

Княгиня усмехнулась.

— Об этом можешь не переживать, внучок. Мы пока тоже не хотим слишком спешить с продвижением Георгия Емельяновича. Пусть пока побудет женихом, и мы еще посмотрим, стоит ли заключать этот брак, или помолвку придется разрывать. Ведь такие случаи тоже бывают, — сообщила Мария Евгеньевна. — А потому можешь быть спокоен, князь Романов. Тебе мешать никто не станет.

Я вежливо поклонился в ответ.

Что ж, раз обещание не вредить Невскому самим и не давать Георгию это сделать получено, продолжать разговор мне уже незачем. Свое я получил. А внутри рода Емельян Сергеевич и сам порядок наведет.

В конце концов, я больше не куратор ЦСБ, и права вмешиваться в дела чужого рода у меня теперь нет.

Бабушка же диалог сворачивать не собиралась. Выдержав паузу, княгиня Уральская спросила:

— А теперь поговорим о том, как боярич Алексеев бросил порученную ему княжну Демидову и какие из этого наша семья сделает выводы, — сменила тему она. — Дмитрий, где сейчас Максим Георгиевич?

Я сверился с «Оракулом».

— Направляется сюда, — объявил я.

Мария Евгеньевна кивнула в ответ, после чего ненадолго задумалась. Но пауза эта была короткой.

— Дмитрий, если тебя не затруднит, — заговорила она. — Я прошу тебя, как наследника Уральского княжества, лично разъяснить бояричу Алексееву, насколько он был не прав. Его род принесет нам извинения за нарушение княжеского приказа. Но самому Максиму Георгиевичу на Урале будут не рады уже сейчас.

Я кивнул.

— Глава его рода согласен с таким решением? — уточнил я.

— У него выбора нет. Либо он изгонит своего сына из рода за измену своему княжеству, либо покинет Урал со всей семьей, — объявила княгиня холодно. — Демидовы крепки, как Уральские горы. Так было и так будет впредь. Пусть будет рад, что я его не казнила. Раз воля князя ему не указ, Максим Георгиевич может отправляться на все четыре стороны.

Я легко кивнул, не став спорить. Во внутренние дела Демидовых, когда этого не требуется, лучше не лезть. Руслан Александрович с супругой и сами разберутся. Я, конечно, наследник, но все же не глава рода Демидовых.

Задержаться ради приезда Алексеева пришлось на полчаса после ужина. Сестра не уходила спать, оставшись дожидаться меня в гостиной, а я вышел к воротам особняка, чтобы объявить княжескую волю бояричу.

Автомобиль, в котором прибыл Максим Георгиевич, не принадлежал его роду. Это было самое рядовое такси, разве что чуть выше среднего класса. До машин благородных господ недотягивала, но из тех, что могли позволить себе царские люди, это была самая представительная модель.

Выбравшись наружу и прикрыв за собой дверь, Алексеев несколько секунд смотрел на меня, прежде чем пойти ко мне. Таксист сразу же решил убраться куда подальше, видимо, в отличие от своего клиента понимал, что делать им здесь нечего.

— Князь, — наклонил голову он, не переставая двигаться на меня.

— Максим Георгиевич, вам больше не рады на территории Уральского княжества, — произнес я и подсветил щиты вокруг особняка. — Вам будет лучше уйти.

— Вот так, да? — спросил он совершенно трезвым голосом. — Легко отбросить того, кто не богат и не так знатен. Род Алексеевых верно служил Демидовым, и что мы получили за эту верность? Плевок и изгнание?

— Максим Георгиевич, вам действительно лучше уйти и успокоиться, — сказал я. — Вы нарушили приказ князя. И можете, разумеется, воспользоваться своим правом вызвать в суд тех, кого хотите обвинить. Но лучше делать это не на эмоциях.

Он несколько секунд смотрел на меня, будто всерьез рассматривая возможность напасть. Но, разумеется, ему со мной не справиться. И Максим Георгиевич это прекрасно понимал. Как наверняка уже знал о том, что его изгонят завтра — не зря же ему пришлось пользоваться такси, чтобы сюда добраться.

— Я этого так не оставлю, князь Романов, — предупредил он. — Правда на моей стороне.

— Как вам будет угодно, — максимально нейтральным тоном ответил я. — А теперь покиньте территорию Уральского княжества. Этот особняк является личным владением князя Уральского, и у вас нет права здесь находиться.

Он кивнул и отступил на шаг. А через несколько мгновений уже скрылся в темноте улиц. Я вошел обратно в дом еще через минуту и, глядя в полные тревоги глаза сестры, обратился к княжне:

— Анастасия Кирилловна, скажи мне честно, тебе что, действительно хватило ума давать Алексееву какие-то авансы и обещания?

Собственно, слов было не нужно. Ее лицо сказало все за нее.

— Настя, твою мать…

Глава 16

Разговоры.

— Демидова, говоришь, весь бал с великим княжичем танцевала? — уточнил отец семейства.

— Да, — подтвердила вернувшаяся с мероприятия дочь. — На других Георгий Емельянович почти и не смотрел. Так, только ради приличия. Меня вообще как будто бы не заметил. А я так старалась попасть ему на глаза, даже Гороховым отказала.

В голосе девушки звучали нотки обиды. Впрочем, родители на это не слишком обращали внимания.

— Дорогой, а что мы знаем про эту Анастасию Кирилловну? — уточнила матушка, глядя на супруга.

— Меня больше другое интересует, — отмахнулся отец. — Почему великий князь решил породниться с Уральским княжеством? Демидовы вечно с московскими благородными семьями враждовали. А тут — такая открытая демонстрация союза? Что-то мы упускаем, не иначе как Емельян Сергеевич решил, раз потерял Москву, закрепиться в других землях Русского царства.

— Романов, между прочим, ее брат! — заявила не слишком довольная дочь. — Я сама слышала, как они друг к другу так обращались.

— Ну, не родной, а через Ирину Руслановну они действительно родня, — пояснила мать семейства. — И, пожалуй, напишу-ка я княжне Романовой. Она, как я слышала, беременна. Поздравлю и попробую узнать, может быть, она что-то прояснит.

— Это что же, у Романовых уже четвертый ребенок в семье? — хмыкнул отец.

— Разве это что-то меняет?

— Возможно, дорогая, возможно. Ты напиши княжне Казанской, а я свои связи подниму при дворе. Не может быть, чтобы никто ничего не знал и не слышал. Такие политические развороты обязаны оставлять следы.

* * *

В другом доме шел примерно такой же разговор.

— Второй сын невесту, значит, себе застолбил, — понимающе покачивая головой, произнес старик, выслушав доклад внука. — А что наследник?

— Емельян Емельянович ходил весь вечер крайне хмурый, — доложил молодой человек. — А после того, как приватно поговорил с князем Романовым, даже не скрывал, насколько зол.

— Казанский или Красноярский? — уточнил дед.

— Романов? Дмитрий Алексеевич, — пояснил внук. — Только я так и не понял, что случилось. Ведь там буквально за несколько минут до этого великий князь Романова благодарил официально.

— Молод ты еще, чтобы на лету такие вещи схватывать, — пояснил престарелый глава рода. — То, что Дмитрий Алексеевич уступил великому князю кресло куратора ЦСБ, еще не значит, что все Невские готовы есть с его рук. Но про конфликт между Емельяном и Дмитрием нужно бы вызнать все подробнее. Мало ли как изменится обстановка. Нужно быть готовыми. Кстати, Емельян Сергеевич действительно выглядит настолько молодо?

— Если бы я не знал, сколько ему на самом деле, решил бы, что великому князю только-только сорок исполнилось, — ответил молодой человек. — Сдается мне, те сплетни, что он при смерти был — всего лишь неуклюжая ложь, иначе что это за болезнь такая, что люди начинают молодеть?

Старик покивал, не споря с будущим наследником рода.

— А вот это мы с тобой и должны узнать. Только, разумеется, действовать аккуратно и не вызывая лишнего интереса. Я бы тоже, знаешь ли, не отказался от второй молодости.

* * *

— Кто такая эта Демидова? Деревенщина! — ярилась молодая боярышня. — А туда же, великого князя соблазнять! Тварь!

— Тише, доченька, — стукнув ладонью по подлокотнику кресла, потребовала мать. — Во-первых, мы из клана Рюриковичей, и всегда — я подчеркиваю, всегда должны держать себя в руках. Наш род восходит к таким древним временам, когда о большинстве нынешних аристократов и не слышали. Во-вторых, расскажи лучше, как на это отреагировал Дмитрий Романов?

— Да никак не отреагировал, — все еще пылая гневом, ответила девушка. — Он с наследником общался больше да со своими одногруппницами. Я хотела к нему подойти, но он в мою сторону даже и не смотрел. Но за сестрой приглядывал.

— Понятно, доченька, — кивнула мать. — А что за молодой человек сбежал с бала, ты знаешь?

— То ли Александров, то ли Алексеев, — не слишком уверенно ответила дочь. — Он, насколько я поняла, тоже с Урала. А что, матушка? Ты думаешь, это важно?

Женщина в кресле несколько секунд обдумывала слова дочери.

— Важно ли? Пока не знаю. Но нужно уточнить у знающих людей, почему это один из приглашенных гостей великого князя вдруг сбежал с бала, даже не выждав положенного приличиями времени.

— Какое это имеет к нам отношение? Демидова все равно будет обручена с Невским.

— Наивная ты у меня еще, — с улыбкой ответила мать. — Есть у меня хорошее предчувствие, что помолвку великого княжича с княжной Уральской можно расторгнуть еще до ее официального объявления. И мальчик, ушедший с бала — ключ к этому. Ну а уж как утешить Георгия Емельяновича, ты и без меня уже знаешь.

— Матушка, так я скажу отцу, чтобы он искал этого Александрова?

— Сперва уточни, как его на самом деле зовут, — покачала головой та. — Впрочем, я сама все сделаю. Ты уже сделала все, что нужно. Жаль, конечно, что зависть тебе глаза застила, и ты шанса своего не разглядела, но все приходит с опытом. На будущее же запомни: все непонятное должно быть рассмотрено и изучено в первую очередь.

— А вы правда можете их рассорить? — с затаенной надеждой спросила девушка.

— Уж постараемся, — хмыкнула мать.

* * *

Московская резиденция князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Оставаться на ночь в доме Демидовых я не стал. Хватит сестре и того, что я ее после бала сопроводил, а дальше пусть сама разгребает свои проблемы. Вдаваться в подробности я не пытался, если потребуется — княжеская семья сама ко мне обратится. А нет — так нет.

Девчонке всего шестнадцать лет. Так что неудивительно, что как только на нее стали обращать внимание не только люди на Урале, но и в саму столицу дважды приглашали, чувство собственного величия у Анастасии Кирилловны раздулось до размеров земного шара.

Кем она была до моего назначения наследником? Красивой куклой, которую княгиня Демидова учила, как себя вести в обществе — соответственно статусу и будущему месту на Урале в качестве связующего звена между Демидовыми и их боярами. В ту пору никто даже не думал выпускать девушек за пределы княжества Уральского.

Как только умер Кирилл Русланович, значимость его дочерей изменилась. Ведь теперь был наследником я, и это открывало для Демидовых новые перспективы. Мария Евгеньевна увидела возможность пристроить старшую дочь Кирилла Руслановича за пределами Урала, и начала пестовать из внучки свою копию.

Да вот только в это же время я начал сотрудничать с великим князем Московским. Неудивительно, что к молодым Демидовым, как к моей родне, потянулась очередь приглашающих в гости лизоблюдов. Это до Сергея с Ксенией не достучаться, к тому же оба уже обручены и вот-вот составят партии. Ко мне же оказалось проще подобраться через сестер Демидовых. Да и впечатлить девчонок из медвежьего угла куда легче и дешевле, чем любого из Романовых. А полезные связи всем нужны.

Поэтому начался планомерный обстрел Демидовых приглашениями со всего Русского царства. Это добавило собственной значимости в глазах Анастасии Кирилловны. Как же! Столько молодых благородных людей, оказывается, в ней заинтересованы.

Так или иначе, старшая княжна Уральская попала в тот злосчастный особняк Лебедевых. И в итоге получила личное приглашение на бал от великого князя! Чем не прекрасный старт для девчонки, которая уже понимала, что дома ей тесно, но еще не поняла, что столица ей не по зубам?

Свистопляска с женихами, начавшаяся после того, как я вступился за сестру и фактически своей волей отогнал от нее Медведева, и вовсе продемонстрировала, что княжна может творить что вздумается. Ведь с таким защитником, как Дмитрий Романов, можно вообще никого не бояться.

Так что на самом деле, глядя правде в глаза, нужно признать, что момент, когда Анастасия зарвется, был лишь вопросом времени. Власть и не таких ломала об колено, а тут неопытная девица, которая фактически первый раз вышла в большой мир.

Справедливости ради, в ее возрасте это совершенно нормально, проверять на прочность границы дозволенного. Другое дело, что когда это делает подросток в демократическом мире, всем будет наплевать. Но в сословном обществе может очень серьезно ударить по роду, который эта пигалица представляет.

Разочарован ли я Демидовыми? Не слишком. Человеческий фактор всегда мешает продуманным и четким планам. Предусмотреть, что внучке сорвет тормоза от открывшихся возможностей, конечно, бабушка могла. Но не за ручку же с Анастасией ходить, в самом деле? Мозги у княжны и самой есть, должна была уже понимать, что игры кончились.

И теперь на ровном месте появился конфликт с боярским родом. Хорошо еще, я не глава рода Демидовых, и разрешать проблему придется деду. Даже не знаю, как бы я поступил на его месте.

Утро началось с череды сообщений от искусственного интеллекта. «Оракул» выкатил мне выжимку разговоров, произошедших в домах благородных людей после бала.

Московское общество еще не бурлило, однако закипало. Великий княжич Невский был сладкой и желанной добычей для слишком многих родов. Рюрикович, богатый, успешный, образованный, свободный. А его украла никем не учтенная девчонка с Урала.

Интерес к омоложению Емельяна Сергеевича, естественно, тоже имел место в этих диалогах, однако привлекал не так многих. Большинство видевших его новый облик благородных решило, что дело в неких новых и тщательно скрываемых прежде целителях. Хотя, конечно, нашлись и те, кто решил разузнать подробнее.

Такой поворот событий был ожидаем. А когда и Демидовы с Орловым покажутся после воздействия наномашин, шила в мешке уже не утаишь: все они связаны через меня.

За завтраком я выслушал доклад от Волкова. Перестройка потрескавшихся корпусов продолжалась. Алексей Александрович решил не спускать дело на тормозах, и юристы Романовых выкатили иск к поставщикам. Судебная машина завертела колесами, шла независимая экспертиза, выясняющая, кто виноват и почему на документах стоят подписи царских проверяющих. Дело это не быстрое, и когда состоится первое заседание, я пока даже гадать не возьмусь.

Заметил я и сообщение о регистрации нового товарного знака. Иван Михайлович, несмотря на все мои предостережения, все же решился начать разработку автомобилей с управлением, не требующим присутствия человека. Вот только, в отличие от меня, у Соколовых ни «Роя», ни «Оракула» не было, так что свою систему княжичу Выборгскому придется разрабатывать с нуля.

От раздумий на эту тему меня отвлекло уведомление.

Апраксин П. Г.: Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич. Надеюсь, у вас все благополучно. С сожалением вынужден сообщить, что открытие нашего совместного экспериментального производства придется отложить на неопределенный срок.

Как и указано в нашем договоре, я присылаю вам копию отчета по нашему проекту.

Что ж, и это ожидаемо. Хотя губернатор Литовский мог бы и сказать напрямую, что у него нет денег на поддержание нашей работы. Что ж, раз ему гордость не позволяет просить денег, так я сам предложу. Естественно, не под проценты, а с выкупом доли.

Романов Д. А.: Здравствуйте, великий князь. Я понимаю, что на вас сейчас огромная ответственность, а потому предлагаю выкупить у вас часть прав на наше совместное экспериментальное производство.

Прошло уже немало времени с тех пор, как мы ударили по рукам и заложили стройку. А великий князь очнулся только сейчас, и по-хорошему, от такого партнера неплохо было бы избавиться. Однако он настаивал, и это четко прописано в договоре — я не могу просто выдавить его из владельцев предприятия. Апраксин может только выйти по своей воле.

Ответа сразу я, естественно, не ждал. Великому князю нужно все обдумать, просчитать и только потом принимать решение. Все-таки дело у нас серьезное, и суммы тоже замешаны приличные, а уж о прибыли говорить и не приходится — такие числа многим покажутся сказочными. И она, эта самая прибыль, может сейчас заставить Петра Глебовича не отдавать никакие права, а просто подождать, когда у губернатора Литовского появятся свободные средства.

Время до назначенной встречи с Самойловыми прошло спокойно. Я планомерно работал, никуда не спеша и ни на что не отвлекаясь. Демидовы пока сохраняли молчание, а сам я не спешил разбираться, что же там решилось. В дела Невских я и сам не желал лезть. А входящие приглашения посетить очередной салон или клуб автоматический фильтр отправлял в папку «Неинтересное».

Когда управляющий особняком сообщил, что боярские автомобили Самойловых уже подъехали к моей резиденции, я закрыл ноутбук и спустился на первый этаж.

Екатерина Юрьевна в этот момент отдавала свою шубку прислуге. Завидев меня сходящим с лестницы, Самойлова вновь изобразила улыбку — с ноткой превосходства. Одета девушка была в деловом стиле, и никак не походила на первокурсницу, скорее на строгого преподавателя или серьезного делопроизводителя.

— Добро пожаловать, Екатерина Юрьевна, — произнес я, чуть наклоняя голову, как велит этикет. — Полагаю, вы не откажетесь от чашечки чая?

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич. Благодарю и отказываться не стану.

Я лично проводил гостью в столовую и, отдав распоряжения прислуге, занял место во главе стола.

Само собой подумалось, что в этой самой комнате случилось так много разговоров с семьей, что теперь, когда особняк пустует, дом кажется чужим без моих родных. Но менять я здесь ничего не стану, во всяком случае в видимой посторонним части особняка.

Прислуга внесла посуду и угощения. Расставив все перед нами, с поклонами удалилась. Боярышня сделала первый глоток чая и, чуть прикрыв глаза, посмотрела на меня, прежде чем заговорить.

— Дмитрий Алексеевич, я понимаю, что вы человек крайне занятой. А потому перейду сразу же к делу.

Я кивнул, приглашая ее продолжать речь, и боярышня заявила:

— Мне нужны ваши деньги, князь Романов. И чем больше, тем лучше.

Интригующее начало.

— Что ж, Екатерина Юрьевна, — произнес я, взяв в руки чашку, — иногда я действительно инвестирую средства в перспективные проекты. Однако перед тем, как это сделать, я тщательно изучаю, кому достанутся мои деньги.

Моя бывшая одногруппница хмыкнула.

— Вам понравится. Пожалуйста, распорядитесь принести мою сумку.

Передав пожелание прислуге, я дождался, когда в столовую внесут деловой чемодан. Открыв кодовый замок, боярышня протянула мне вынутую из него пухлую папку с бумагами.

— Зная о том, что вы наверняка не станете просто так раздавать свои деньги, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, вручая мне документы, — я подготовила подробный план: здесь расписано все, включая место возведения построек, до конечной продажи готовых изделий.

Я принял этот толстенный талмуд и, прежде чем открывать его, уточнил:

— Меня радует ваша подготовленность к диалогу, Екатерина Юрьевна, и я обязательно изучу все детали. Однако, если можно, дайте краткую выжимку?

Боярышня Самойлова победно улыбнулась, похоже, радуясь тому факту, что ей удалось меня впечатлить, после чего пояснила:

— Я планирую открыть полномасштабное производство кибернетических протезов, Дмитрий Алексеевич, — сообщила Екатерина Юрьевна. — Зная, что и вы занимаетесь подобными исследованиями, я решила, что нет смысла скрывать свой успех и проще либо продать его вам, чтобы получать дивиденды, либо открыть совместное производство. В принципе, меня устроит любой вариант.

С учетом специальности, на которой мы учились, это было не удивительно. Удивительным было то, как вовремя Самойлова появилась с предложением разрабатывать то, что мы собирались выпускать в Смоленске.

— Почему протезирование, Екатерина Юрьевна? — уточнил я. — В стенах Университета мне показалось, что вам эта тема не интересна.

Самойлова снова улыбнулась.

— Потому что вы, Дмитрий Алексеевич, в этом заинтересованы, и наверняка решите вложиться в мою работу. А моему роду не помешает ни такой масштабный проект, ни прибыль от него, — честно призналась она. — Поначалу было немного сложно, но я привыкла достигать поставленных целей.

— Раз уж начал — побеждай, — хмыкнул я.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, — подтвердила боярышня. — Итак, когда я смогу получить ваш положительный ответ?

Глава 17

Выборг, гостиница «Приют охотника».

Немногие могли бы себе позволить остановиться в такого рода заведении. Не всякий боярин способен платить за сутки в номере по сотне тысяч рублей. А цена оправдывалась тем, что в этих апартаментах не побрезговал остановиться сам государь.

Емельян Емельянович, привыкший к определенному уровню комфорта, еще перед вылетом забронировал для себя лучшие покои. Теперь же, переспав с мыслями о вчерашнем разговоре с отцом, бывший наследник великих князей Невских сидел в кожаном кресле и, закинув ногу на ногу, потягивал содовую из бокала.

Сейчас, когда эмоции схлынули, старший сын куратора Царской Службы Безопасности вдруг осознал, что не просто так его взбесил Романов на отцовском балу. Родной брат, Георгий, старательно изо дня в день нашептывающий наследнику о том, какого величия лишился род, специально выводил Емельяна из себя.

Немного остыв, великий княжич решил, что от намеченного изначально плана отказываться не стоит. Пускай отец и выслал его из столицы, но никаких других препятствий не чинил и даже содержание не урезал. А значит, возможности у бывшего наследника еще не кончились.

— Великий княжич, — обратилась к молодому человеку склонившаяся в поклоне горничная, — желаете что-нибудь еще?

Оказавшись вчера за закрытыми дверьми арендованных покоев, Емельян Емельянович банально заливал горе спиртными напитками до глубокой ночи. И только поэтому теперь отпаивался, и на девушку практически не смотрел, хотя в другое время с удовольствием провел бы с ней несколько часов. Но не до того было.

Однако и продолжать сидеть в номере, как плачущий от горя изгнанник, он не собирался. Во-первых, это бы показало его слабым в глазах отца, который, разумеется, следит за сыном с помощью «Оракула» Романова. Во-вторых, вызовет подозрение у Соколовых и их бояр, а оттуда история о том, как великий княжич Невский прятался от отцовского гнева, разлетится по всей планете.

И для начала реализации намеченного вчера плана ему требовались три вещи.

— Принеси мне бумагу, ручку и сургуч, — велел Емельян Емельянович все еще хриплым голосом.

Поклонившись глубже, девушка оставила его на пару минут. И за это время великий княжич успел накинуть на плечи халат — все же разгуливать в одних шелковых штанах было не слишком пристойно.

Георгий нанес брату серьезное поражение, но одна выигранная битва — еще не победа в войне. И, начав писать личное письмо, великий княжич Невский усмехался. Средний братец еще просто не понял, что воевать с тем, кого растили на место главы рода — самоубийство.

Отец погневается, конечно, что братья в ссоре, но великий князь умеет принимать жесткие решения. И как назначил Георгия наследником, так и снимет его. А Емельян вернется в Москву не только с восстановленным статусом, но и с сильными сторонниками. Уж об этом он точно позаботится.

— Сим, — придавив перстнем сургуч, с улыбкой произнес великий княжич, — победишь.

Письмо было доставлено в резиденцию князей Соколовых уже через два часа. А еще через три двери в покоях великого княжича Невского распахнулись.

Анна Михайловна вошла уверенной походкой. На ее лице сияла улыбка, а легкая шубка с белым соболиным мехом наружу, распахнутая, но не снятая с плеч, дополняла образ победительницы и хозяйки положения. Весь ее облик кричал о том, как ей приятно видеть Емельяна Емельяновича в таком шатком положении.

— Здравствуй, Емеля, — поздоровалась она, по-хозяйски сбрасывая верхнюю одежду в свободное кресло, после чего двумя движениями рук уложила волосы поверх плеч.

Естественно, постоялец гостиницы уже был прилично одет, хорошо выглядел и бодро смотрел на свою гостью. Явившуюся без доклада со стороны прислуги заведения, между прочим.

— Здравствуй, Аня, — ответил великий княжич с самым довольным видом, указывая рукой на кресло напротив. — Поговорим?

Между двумя креслами расположился журнальный столик, заставленный фруктовыми вазами. Тут же в ведерке таял лед, в который персонал гостиницы поместил бутылку дорогого шампанского. Так не встречают врагов рода.

Княжна Соколова опустилась на предложенное место и, положив руки на подлокотники, приподняла бровь, глядя на собеседника. Емельян Емельянович, однако, не спешил.

Несколько минут он молча разглядывал Анну Михайловну, будто впервые с ней встретился. Годы неприязни между двумя родами Рюриковичей не прошли даром, и княжне казалось, что Невский готов вот-вот презрительно скривить губы.

Впрочем, его положение не позволяло сейчас выказывать отвращения перед старыми недругами. Наоборот, Анна Михайловна-то пострадала, можно сказать, безвинно. А вот о том, что наследник перед ней — уже бывший, и наказан за дерзость, княжне уже доложили.

Соколовых выгнали из столицы, но верные люди не забывали, из чьего кармана кормятся, и докладывали своим покровителям все точно и в срок. Обширные связи и умение пользоваться полученными сведениями всегда были сильной стороной Анны Михайловны.

— Наши предки затеяли драку, — наконец заговорил Емельян Емельянович. — Но нам, а не им, вскоре жить и править своими родами. Будущее — в наших руках, княжна.

Анна Михайловна улыбнулась, выказывая вежливое внимание. В ее глазах мелькнула искорка интереса, которая, впрочем, тут же скрылась.

— Надеюсь, ты не предлагаешь какой-нибудь глупости вроде силового свержения глав рода? — с легкой смешинкой в голосе уточнила она, прежде чем протянуть руку к блюду.

Отщипнув от виноградной ветки ягоду, княжна Соколова отправила ее в рот и аккуратно раскусила. Емельян Емельянович продолжал сидеть в кресле без движения, лишь его глаза проводили исчезнувшее за губами фиолетовое угощение.

— Нет, конечно, — произнес он. — Я считаю, что нашим семьям пора прекратить вражду. Для этого я тебя и позвал, Анна.

Она чуть наклонила голову, протягивая руку за очередной ягодой.

— Это все еще не конкретное предложение, великий княжич, — сказала она, не сводя с собеседника взгляда. — Ты прилетел сюда не просто так, Емельян Емельянович. И наша семья предоставила тебе убежище, будем называть вещи своими именами. Тебе позволили остановиться в нашей столице, занять царские апартаменты. Я прибыла по твоей просьбе сразу же, хотя завтра меня ждет его святейшество в Нижнем Новгороде. Как видишь, моя семья ни в чем тебе не отказывает. Итак, зачем ты на самом деле прибыл?

Великий княжич улыбнулся. На подначки Соколовой бывший наследник не купился. Хватит уже полыхать от гнева и неконтролируемых эмоций. Одну такую ошибку он уже совершил, и повторять ее никогда не станет.

— Я хочу положить конец вражде и восстановить свое положение, — сказал он уверенным сильным голосом. — Я полагаю, что Соколовым тоже хочется вернуться в столицу и вновь занять положенное им место. Война, которую развязали даже не наши отцы, и не деды, должна окончиться. Только так мы можем получить возможность вернуть потерянное положение. И для этого я предлагаю тебе, Анна Михайловна Соколова, стать моей женой.

Очередная ягода вырвалась из пальцев княжны и, весело прыгая с колен девушки, покатилась по полу.

— Что?!

* * *

Урал, личные покои князя Демидова.

— Что?!

Руслан Александрович смотрел на супругу из-под нахмуренных бровей. И ни капли любви и понимания к княгине в его взгляде не было. Сидящая напротив Мария Евгеньевна спокойно выдержала и негромкий крик, и тяжелый взгляд. Не первый год в браке, чтобы реагировать на такие выпады. А что характер у мужа вспыльчивый и тяжелый, она и до брака знала — в отличие от будущего жениха, навела подробные справки.

— Я уже улаживаю проблему, — равнодушным тоном ответила княгиня. — Однако вины с Алексеева это не снимает. Ему поручили следить за княжной, а он сбежал. Бросил Анастасию одну. Только в этом я его и обвиняю, Руслан.

Князь Демидов прикрыл глаза, неслышно шепча ругательства.

Наномашины Дмитрия Алексеевича делали свое дело, и Руслан Александрович заметно помолодел. Однако процесс еще не был закончен, да и внук не зря предупреждал Демидова — работать с постоянным ощущением, как внутри что-то все время шевелится, будто под кожей поселились насекомые, было невозможно.

Наблюдавшая за князем Волкова уже доложила, что, судя по всему, это была индивидуальная реакция дара. Так как все остальные пациенты благородного сословия настолько сильного дискомфорта не испытывали. Хотя и вероятность того, что наноботы лечат нечто неуловимое для целителя высшего класса, исключать все еще было нельзя. Слишком рано вызвался Руслан Александрович испытать наномашины на себе.

Рак был известной проблемой, и лейкемией никого удивить нельзя. А судя по информации от Святослава Святославовича, систематизирующего поступающие сведения от благородных пациентов, ощущались именно проблемные места, над которыми микроскопические роботы Дмитрия и работали. Целители же не могли излечивать болезни, которые не видели и не ощущали с помощью дара, и рак крови распознать на ранней стадии, пока не пойдут метастазы, было для них крайне затруднительно.

— Улаживает она, — проворчал Руслан Александрович, открывая глаза. — Кто позволил княжне, не наследной, давать такие обещания? Не успел я на лечение отойти, как вы уже мой дом разворотили!.. На верности нашему слову держится столько, что я даже предсказать не берусь, чего мы лишимся, когда эта история всплывет!..

Мария Евгеньевна спокойно выдержала и этот гневный выпад.

— Это еще разобраться нужно, кто кому и какие обещания давал, — заявила она. — Алексеев тоже, знаешь ли, думать должен был, о чем и с кем говорить. Охмурил девицу, вытребовал от нее слово и довольный уже срывал листы в календаре, считая дни, когда же он князем станет.

— Доказательства найдутся, — взглянув на супругу, кивнул Руслан Александрович. — Или думаешь, только наш внук с собой часы с секретом носит? И как мне теперь в глаза Алексееву смотреть, ты подумала? Старый соратник, верный род, и здесь такое… У меня даже слов нет, чтобы описать, как я зол на эту дуреху.

— Мы решим этот вопрос, Руслан, — спокойно пообещала княгиня. — Максим Георгиевич будет изгнан за то, что оставил княжну без своей поддержки.

Видя, что супруг готов возразить, она подняла руку, показывая, что недоговорила.

— Это одно дело. Он не выполнил наш приказ. Любой суд встанет на нашу сторону в этом вопросе. А вот что касается Анастасии Кирилловны, то тут возможны варианты.

— Я уже получил от великого князя Невского заверения в большой и чистой любви, — полным яда голосом сообщил Руслан Александрович. — Его сын уже наследник и твердонамерен жениться на нашей внучке. Я-то ему откажу легко, но толку с того, если он первым предъявит нам обвинения, как только узнает, что эта дурочка хвостом вертела перед другими?!

Мария Евгеньевна взглянула на супруга с удивлением.

— Я не понимаю, чего ты так боишься, Руслан, — произнесла она. — Откажем великому князю и закроем этот вопрос. Да, я хотела бы, чтобы наш правнук был великим князем и получил доступ к возможностям Рюриковичей, но потеряв голову, по волосам не плачут…

— Молчи, — махнул рукой князь Демидов. — Я-то думал, положиться на вас могу, а в итоге только Дима и способен решать проблемы. Что ты мне рассказываешь сказки? Я вынужден теперь из-за вас терять лицо перед собственными боярами? Терять партнеров, потому что девка не уследила за собственной юбкой?! Вы довести решили меня?!

Княгиня вздохнула.

— Слушай мое решение, Маша, — произнес твердым голосом глава рода. — Максим Георгиевич изгнан не будет, я лично отменяю твой приказ. Алексеевы никакого притеснения не заслужили. Анастасия обещала Алексееву выйти за него замуж? Пусть и выходит, свое слово Демидовы держат.

— Ты в своем уме?! — изумилась княгиня.

— А ты оставила мне другой выбор? — спросил Руслан Александрович. — Если бы у тебя хватило ума проследить за внучкой, ничего бы не случилось. Но ты дала ей волю, и вот что мы получили. Ты хоть представляешь, какой удар нашей репутации нанесен?

— Он не имел права брать с нее слово, — повторила Мария Евгеньевна.

— Она не имела права вообще рта открывать! — рявкнул князь Демидов. — Кто ей позволил?! Сама решила, что может диктовать условия? Мне, главе своего рода? Я еще не настолько из ума выжил, чтобы какой-то дурехе подчиняться. Хорошо, Кирилл до этого позора не дожил, сына бы сейчас удар хватил.

— Да как ты смеешь так говорить?!

— Молчи уж, — махнул рукой Руслан Александрович. — И слушай, что будет дальше. А дальше ты возьмешь оставшихся внучек под тотальный контроль и будешь их воспитывать всерьез, как подобает воспитывать настоящих княгинь. Я же займусь лично устройством их дальнейшей жизни. Ни на кого положиться нельзя, черт подери. Правильно я сказал, все лучшее от Демидовых досталось Романовым — вот уж где наша кровь, своего не упустят, жесткие, решительные, понимают, за какую черту переходить нельзя. А эта… — он проглотил очередное ругательство, — почувствовала вкус свободы.

Он замолчал, задумавшись. Супруга его не торопила, понимала, что время споров подошло к концу, и теперь будет так, как Руслан Александрович решит.

— Теперь по поводу Георгия Емельяновича, — проговорил князь Демидов. — С его отцом, великим князем, я лично буду общаться, благо внучек нам Кирилл много настрогал, предложим Ольгу, ей пятнадцать, вполне подойдет для помолвки. Невским тоже этот брак крайне выгоден, не пойдут они на разрыв совсем. А годик-другой повременить — это не страшно. Заодно и Георгий в наследниках освоится, и мы с Ольги глаз не спустим. Алексеевым за то, что Максим ушел с бала — наказание положено, тут ты права. Но так как мы тоже себя проявили не слишком достойно, отказав бояричу в возможности объясниться, я сам с главой рода этот вопрос закрою, претензий у него не будет.

Княгиня смотрела на супруга с неодобрением. Однако отчасти была согласна с ним — Анастасия Кирилловна действительно поступила крайне опрометчиво. В крайнем случае, повинись она перед бабушкой, и все было бы полюбовно решено — сначала отказ предыдущему жениху и только потом прилюдная демонстрация намерений новому. А так вышло, что вышло.

Но время назад не отмотаешь, за сказанное теперь нужно будет расплачиваться.

— А Алексеева ты пощадишь зря, — все же сказала она. — Сегодня мы спустим нарушение приказа, завтра бояре тебе на шею сядут. Ты и без меня об этом знаешь прекрасно.

Князь Демидов качнул головой и, прикрыв глаза, откинул голову на подушку.

— Оставь меня, — велел он.

Кивнув, княгиня покинула покои супруга. Прикрыв за собой дверь, она обернулась к Анастасии, которая ждала решение главы рода в коридоре. Девушка была напряжена и явно нервничала — губы искусаны, на ладонях следы от впившихся ногтей.

— Я все слышала, — произнесла она негромко, сдерживая подступающие слезы. — Бабушка, я не подумала…

Мария Евгеньевна строго взглянула на внучку.

— А ведь я тебя предупреждала, Анастасия, — сказала княгиня Демидова. — Нечего было крутиться с боярскими детьми! Ты меня не послушала? Вот теперь выйдешь замуж за того, кого сама и выбрала. Такой урок тебе на всю жизнь запомнится. Готовься, Анастасия, к скорой свадьбе. Глава рода решение принял.

Глава 18

Красноярск, резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Доброе утро, дорогой, — шепнула мне Виктория, поцеловав в щеку.

Супруга ловко выскользнула из-под одеяла и, накинув халат на плечи, скрылась в стороне ванной комнаты. Я же остался лежать на постели, наслаждаясь ощущением покоя.

Как-то незаметно я действительно стал воспринимать этот особняк своим домом. Не знаю, что конкретно на это повлияло, может быть, тот факт, что у меня появилась собственная семья? В Казани я тоже провел немало времени, но и там это был лишь очередной дом, в котором мы можем проживать.

Сбросив одеяло, я свесил ноги на пол и потянулся.

Ощущение, что никуда спешить больше не требуется и у меня впереди целый год без московских интриг, было чертовски приятным. Что говорить, сегодняшняя ночь, пожалуй, единственная, которую я не просто с удовольствием провел со своей супругой, но и не стал просыпаться, как обычно, перед рассветом, а позволил себе давить подушку до полудня.

Никаких запланированных мероприятий у меня на сегодня не назначено, так что можно дать себе как следует отдохнуть. В конце концов, с сентября, честно говоря, я в безостановочном темпе работал больше, чем может выдержать физика тела вчерашнего подростка. Такое насилие, конечно, позволительно, но — дозированно, взрывная активность должна сопровождаться временем для восстановления, которого у меня почти что и не было.

Прихватив халат, я направился в ванную. Виктория как раз ее покинула и уже разместилась на диване гостиной. Рядом с моей супругой стояла раскрытая шкатулка с ее личными линзами. Каждому я делал свои, чтобы не путаться, сколько осталось.

— Я закажу завтрак сюда или спустимся в столовую? — поинтересовалась она, провожая меня взглядом.

— Спустимся, — принял решение я, прежде чем закрыть за собой дверь.

Повара сегодня постарались на славу. Нас и так кормили достаточно вкусно, но сегодня, видимо, выспавшийся организм улавливал сигналы рецепторов ярче и полнее. Так вкусно я еще в этом доме не ел.

Когда мы перешли к десерту, Виктория, помешивая ложкой в чашке, спросила:

— Великий князь Апраксин так и не ответил? — задала вопрос она, поглядывая на меня из-под ресниц.

— Нет, — покачал головой я. — Полагаю, его штат сейчас рассчитывает, сколько они могут мне уступить, не теряя прав и возможностей. В конце концов, если я выкупаю производство полностью, оставлять его в Смоленске могу и не захотеть. Тем более с нашими условиями, что государь лично оплачивает наши производства, это было бы экономнее. Поэтому сейчас Петр Глебович будет вырабатывать предложение настолько привлекательное, чтобы я и денег ему дал, и при этом завод не утащил к себе.

— Может быть, стоит так и сделать? — задумчиво уточнила Виктория.

Я махнул рукой, после чего воткнул нож в брусничный пирог.

— Перенос — это еще одна затянувшаяся работа. Уж проще добавить средств, чем начинать все заново. Опять же, у нас не так много подходящих людей, а у Апраксина уже зарезервирован весь штат предприятия. Перевозить их в Красноярск? Так кто же нам позволит, — переложив кусок выпечки к себе на блюдце, я покрыл его тонким слоем сливочного масла. — Да и, в конце концов, если мы все будем тянуть на своем горбу, какой смысл вообще во всем этом будет?

Виктория приподняла бровь, не отрываясь от чашки с чаем.

— Поясни?

— Все наши технологии, — сказал я, прежде чем глотнуть кофе, — должны поступать в массы. Применяться на местах, повсюду. Что толку от «Оракула», если он не может работать там, где нет соответствующей инфраструктуры? Так и во всем остальном. А я не имею возможностей для того, чтобы насыщать рынок самостоятельно. А если бы и занялся этим вопросом, то о выпуске новых разработок можно было бы забыть — слишком много мощностей пришлось бы отдать на штамповку уже созданного.

Несколько минут мы молча потягивали свои напитки, заедая их сладким угощением. Наконец, Виктория отодвинула в сторону пустое блюдце и вновь обернулась ко мне.

— Ты поэтому не стал вывозить комплекс с Урала? — уточнила супруга. — Чтобы Демидовы сами работали на тебя, собирая заказы и доставляя их покупателям?

— И не забудь к тому же, что комплекс зависит от ресурсов Уральского княжества. А в Красноярске промышленность все еще пребывает в глубокой коме. — Даже на уровень, достаточный для обеспечения внутреннего рынка, мы выйдем только в следующем году. И это — в лучшем случае.

Увы, это действительно было так. Измайлов со своей администрацией хорошо потрудился, чтобы практически разорить собственное великое княжество. И сейчас мои соседи испытывают те же проблемы, что и Красноярск. Вот только у меня больше денег и возможностей.

Наш разговор прервался осторожным стуком в дверь.

— Войдите, — разрешила княгиня.

К нам заглянул управляющий и с поклоном вручил мне запечатанное письмо с гербом нашего губернатора, князя Еремина. Пока управляющий не покинул столовую, я не прикасался к посланию.

Виктория же поглядывала на письмо с любопытством. Хотя государь и перенес столицу Восточной Сибири в Иркутск, и советовал мне познакомиться с губернатором поближе, у меня банально не было времени, чтобы этим заняться.

Взломав печать, я извлек несколько листов бумаги. Сразу же передал супруге плотное приглашение явиться на официальный прием в Иркутске, устраиваемый через две недели нашим губернатором.

А сам пробежался глазами по написанному от руки посланию.

«Дмитрий Алексеевич!

Как князь Красноярский, согласно указу государя Русского царства Михаила II Милославского „О губернаторах“ вы входите в состав Восточно-Сибирской губернии. На этом основании я жду вас на официальном приеме с документацией по вашим землям, со всеми полагающимися отчетами.

Закончился первый квартал, и властью данной мне нашим государем, я призываю вас исполнить свой долг и встретиться со мной и другими князьями Восточной Сибири для подведения итогов этого периода и выстраивания нашего внутреннего курса по развитию губернии на оставшийся год. Если у вас имеются какие-либо предложения, также не забудьте подкрепить их соответствующими документами.

Прием запланирован на 25 апреля сего года в Иркутске. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы все подготовить.

Губернатор Восточной Сибири,

Князь Еремин Олег Владимирович»

— Что пишет губернатор? — спросила Виктория, глядя не на письмо в моих руках, а на мое лицо.

— Требует отчета и предложений по улучшению Восточной Сибири, — пожав плечами, я передал послание супруге. — Так что готовься, дорогая, двадцать пятого числа мы будем в Иркутске.

Сам тон письма, конечно, мог бы показаться слишком наглым и строгим, однако я-то прекрасно понимаю, что князь Еремин, во-первых, писал всем одно и то же, во-вторых, руководствовался своим положением губернатора, стоящего над князьями, и в-третьих, никаких норм не преступил. Письмо нейтральное, написанное скорее под копирку официальных призывов к подчиненным.

— Хм, — прочитав письмо, Виктория свернула его и вложила обратно в конверт вместе с приглашением. — Не кажется ли тебе, дорогой, что губернатор наш надеется услышать от тебя, как обустроить Русь?

Я с усмешкой покачал головой.

— Скорее организует нечто вроде совета, в который войдут все князья и губернатор, — возразил я, подливая себе еще кофе в чашку. — Чтобы мы совместными усилиями решали проблемы всей губернии. И это, на самом деле, правильно. Еремин, может быть, и рекомендован государем, однако в таких масштабах никто из нас пока что не действовал. А ведь у каждого княжества свои проблемы и возможности, а губернатору придется выступать не только в роли председателя, но и в качестве человека, который эти проблемы будет решать, используя наши совместные возможности.

Закон «О губернаторах» давал нам достаточную автономию, чтобы губернии не заваливали царскую канцелярию множеством мелких проблем, а решали их на местах. Конечно же, после того, как губернатор зафиксирует результаты своей деятельности, он подаст отчет государю. И следом подключится не только исполнительный аппарат, но и суды, если потребуется, или законодательные органы — на случай, если придется вносить правки в имеющиеся акты и указы.

На словах все выглядит красиво, но жизнь-то реальная вносит свои коррективы, и я скорее склонен ожидать, что Красноярску придется выступать донором, чтобы вытащить из ямы безденежья и нищеты соседние земли. Восточная Сибирь — богатый регион Русского царства, но пострадал немало во время мятежа.

— Что ж, тогда мне нужно пошить себе пару платьев, — вздохнула Виктория, убирая конверт в сторону. — Как мне лучше будет выглядеть — скромной и не слишком богатой, чтобы не вызывать у жен наших соседей зависть, или, наоборот, показаться во всей красе, чтобы их мужья от меня глаза оторвать не могли?

Я посмеялся ее шутке.

— Романовы бедными не бывают, — заметил я. — Я передам тебе контакты нашего ювелирного дома, чтобы они подобрали тебе подходящие к платью украшения. Что же касается остального, то наши соседи и так прекрасно знают, сколько в Красноярск уже вложили наши друзья и сколько еще вложат.

Покинув столовую, мы разошлись по своим комнатам. Виктория хотела заняться наномашинами для одаренных, а я решил не откладывать в долгий ящик и начал готовить бумаги для отчета губернатору.

Предлагать какие-либо идеи сейчас, на, по сути своей, предварительном собрании, где будут больше организационные вопросы решаться, чем реальные проблемы, я счел неуместным. Да, можно открыть доступ к своим деньгам и выдавать уж если не гранты, то кредиты всем желающим. Однако люди так устроены, что берешь деньги чужие, а отдаешь свои. И в итоге вместо группы единомышленников я получу недоброжелателей.

Да и все мои предложения требуют определенной материальной базы, а где ее взять? Из воздуха она не появится, это Романовы могут себе позволить перебивать заказы и выкупать все, что требуется. Да и я пока что ничего сверхнового в этот мир не привнес, все мои технологии — всего лишь продолжение уже имеющегося.

И это все не говоря о том, что я самый младший по возрасту в Восточно-Сибирской губернии. И несмотря на награды, приближенность к государю и прочие заслуги, все равно буду выглядеть щенком на фоне старшего поколения. Так зачем лезть на амбразуру? Послушаю, что скажут люди, а потом и думать стану.

В конце концов, дед с отцом были правы. Если все пойдет совсем плохо, придется использовать наше влияние, чтобы сменить губернатора. Не на меня, естественно, мне это будет лишней головной болью, а на кого-нибудь более лояльного и послушного.

Как ни хотелось, а от политики никуда в этом мире не денешься. Чувствую, год без вызовов в Москву будет совсем не таким легким, как я надеялся.

* * *

Германский рейх, город Бисмарк, резиденция рода фон Бисмарк.

Некогда возведенное для защиты оборонительное укрепление, принадлежащее семье правителей, давно превратилось в роскошный дворец. Не лишенный основательности, строгий и готовый к порядку, но все же не замок.

Род кайзера часто гостил здесь, собираясь по особым случаям, когда требовалось решить вопросы не государственного, а родового уровня. Но в этот раз все было немного иначе.

Единственный постоялец дворца жил в своих апартаментах, и ни в чем не знал отказа. После долгого плена и чудесного спасения Герберт все еще плохо спал — казалось, стоит открыть глаза, и он снова очнется в том же каменном мешке в Испанской Америке. Шрам на руке от изъятого чипа слежения уже почти зарос. Целители рода старались как могли, но до конца разгладить кожу не получалось.

Бывший принц, а ныне простолюдин без роду и племени, Герберт все же имел полный доступ ко всем возможностям фон Бисмарков. И сейчас рылся в документах, пытаясь разобраться в причинах произошедшего с ним за это время.

В дверь после аккуратного стука вошел слуга и, низко поклонившись, произнес:

— Ваша милость, кайзер ждет вас в своем кабинете.

Подобное обращение звучало в адрес любого не правящего члена семьи. Несмотря на наличие у подавляющего большинства громких титулов, в родовом гнезде все они превращались в милостей. И только правитель оставался кайзером — так уж сложилось исторически.

Поднявшись из-за стола, Герберт кивком отослал слугу и, накинув на плечи пиджак, направился по коридорам дворца. То и дело бывший принц замечал бросаемые на него взгляды. Родни здесь сейчас не присутствовало, но штат прислуги никогда маленьким не был. И каждый раз Герберт кожей чувствовал сочувственные взгляды этих людей. И нет, он прекрасно знал, что эта жалость — не по поводу изгнания и лишения права наследовать. За него, как одного из самых молодых Бисмарков, просто волновались после плена.

Да и скрыть свои посттравматические реакции у Герберта не получалось при всем желании.

Наконец, он остановился в приемной главы рода, и секретарь кайзера доложил деду о прибытии внука. По знаку слуги войдя в кабинет Вильгельма, Герберт поклонился, как положено приветствовать монарха члену семьи. Хотя формально, конечно, бывший принц к ней уже не принадлежал.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — произнес кайзер.

Монарх Германского рейха в своем кабинете всегда сидел на деревянном стуле с очень высокой спинкой, на которой был вытравлен герб рода. Позади него располагалась обширная библиотека, собиравшаяся почти восемьсот лет. Каждый глава добавлял в нее что-то свое, особенное. И эти записи передавались от одного предводителя фон Бисмарков к другому.

— Благодарю, ваше величество, — ответил Герберт, все еще не представляя, как себя вести с дедом.

Это была их первая встреча с момента, как самолет Русского царства приземлился в Берлине. Тогда Герберт просто получил приказ отправляться в родовое поместье и не показываться на глаза людям.

— Оставь официоз, это личная встреча, — махнул рукой кайзер, после чего замолчал, дожидаясь, когда его внук займет указанный стул. — Нам нужно обсудить, что будет с тобой дальше, Герберт.

Бывший принц склонил голову. Была у него мысль, что похитили его по приказу самого деда — во избежание возможных скандалов, интриг и эксцессов. Чем не версия? Ведь, откровенно говоря, никаких издевательств над молодым человеком не чинили, кормили сытно, позволяли ухаживать за собой, а что не выпускали — так мало ли секретных тюрем у любого правителя?

— Мне тяжело далось решение о твоем изгнании, Герберт, — признался Вильгельм. — И еще тяжелее было услышать о твоем похищении. Я рыл землю в поисках следов, перетряс все притоны, контрабандистов и работорговцев, до которых смог дотянуться. Не думай, что я не искал тебя.

— Я никогда и не сомневался, — честно ответил внук, вновь склоняя голову. — Знал, что ты будешь меня искать. Но, полагаю, раз меня все же выкрали из столицы Германского рейха, кто-то из наших высокопоставленных людей оказался замешан?

Кайзер несколько секунд рассматривал его, прежде чем дать ответ.

— И да, и нет, — проговорил он. — Официально не существует никаких доказательств, что имело место предательство. Однако мы с тобой прекрасно знаем, что такие вещи не провернуть без поддержки изнутри. А уж тот факт, что тебя нашла разведка Русского царства — только доказывает, что у нас завелся далеко не один противник при дворе.

Участие Русского царства в своем спасении Герберт не забыл. Однако и поверить в их добровольное желание вернуть пленника не мог.

— Как они меня нашли?

Кайзер вздохнул.

— Когда началось дело о твоем разводе с Анной, царь Михаил послал своих людей, чтобы удостовериться, что все идет правильно. Естественно, изучая вопрос твоей жены, и тебя они тоже проверяли. А когда выяснили, что ты исчез, начали действовать шире и резче.

Герберт кивнул.

— Судебное дело может тянуться годами, и развод в итоге можно и не получить. А вот если супруг мертв, тут и судить некого и незачем. Если бы я пропал, ты мог бы обвинить Михаила II в том, что ради своей подданной он меня прикончил, — уловил он мысль своего деда. — Михаил же опасался, что кто-то меня убил и мою смерть постараются повесить на Русское царство, вбив между нашими странами клин?

Вильгельм покивал в ответ на слова принца.

— И оказался прав, Герберт, при нашем дворе в Берлине нашлись деятели, которые решили, что так все и обстоит. Была попытка вынудить меня сменить нашу политику вплоть до войны с Русским царством, — объявил он. — Имена называть не буду, потом сам в хронике прочтешь. Главное, что я действовал быстрее, и теперь они никому ничего не скажут.

Установилась тишина, во время которой кайзер нахмурил брови, очевидно, погружаясь в воспоминания. Своего деда в таком состоянии принц уже наблюдал и понимал, что торопить его не имеет смысла — глава рода продолжит разговор, когда сочтет нужным.

— Те люди, которые держали тебя в плену, — произнес кайзер, подняв взгляд на внука, — это всего лишь наемники. Хорошо обеспеченные, снабженные и обученные. Но все-таки шваль. Узнать, кто за ними стоял на самом деле, пока не удалось. Но верные нам люди уже задают правильные вопросы, отслеживая все контакты и знакомства твоих пленителей. Рано или поздно мы найдем настоящего заказчика твоего похищения.

Герберт кивнул, принимая слова кайзера.

— До тех пор, пока наши поиски не закончатся, ты будешь укрыт в этом доме, — объявил свою волю правитель Германского рейха. — Наши люди будут охранять тебя, обеспечивать всем необходимым. И учить, Герберт.

— Чему? — поднял глаза на деда тот.

— Править страной. Ничего не поменялось, Герберт. Как только мы выйдем на твоих похитителей и отомстим им, ты вновь получишь свой титул и станешь официальным наследником рода, — пояснил Вильгельм фон Бисмарк. — И тебе я передам корону Германского рейха.

Глава 19

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович внимательно выслушал дочь, вращая в руках пустой бокал. Нетронутая бутылка с коньяком стояла на столешнице, но глава рода на нее даже не смотрел.

— Значит, Невские решили нас продавить, — произнес князь Соколов, не глядя на Анну Михайловну. — Разыграл ссору, чтобы подослать к нам якобы все потерявшего старшего сына. А ведь тот, между прочим, еще официально обручен.

На губах князя заиграла усмешка. Было заметно, что происходящее доставляет Михаилу Викторовичу несомненное удовольствие. Он, как показалось княжне, даже помолодел немного от услышанного.

— Емельян Емельянович сказал, что разрыв помолвки — дело решенное, — вставила дочь бывшего министра иностранных дел. — Невеста его предупредила на балу об этом.

Михаил Викторович усмехнулся, все еще не глядя на Анну Михайловну.

— Интересно, во сколько это Невскому встало? — спросил он, после чего перевел взгляд на княжну. — Ты ведь не веришь, что эта задумка с вашим браком — на самом деле идея старшего Емели?

— Я полагаю, он искренне в это верит, — кивнула та.

И тут Анна Михайловна не лгала. Емельян Емельянович действительно производил впечатление человека, поверившего в свои идеи. Вот только княжна Соколова, изначально настроенная против наследника Невских, увидела в этом его предложении не возможность, а крайне подозрительную попытку манипуляции.

— Великий князь Невский — не наивный дурак и сам по себе, а уж с возможностями «Оракула» предугадать действия своего сына может не хуже, чем я, — заговорил князь Выборгский. — Сама посуди — внезапно старший сын теряет статус наследника, а перед этим его невеста отказывается от помолвки? С чего бы вдруг ей так поступать?

— Они рассчитывали, что великий княжич станет губернатором, — предположила Анна Михайловна. — Однако Емельян Сергеевич прямо перед балом передал все московские дела цесаревичу. Вряд ли об этом было известно заранее…

Михаил Викторович улыбнулся, глядя на дочь.

— Емельян Сергеевич — не тот человек, который пускает подобные вопросы на самотек, — сказал он. — Да, с Василием Невский жестко подставился, но остальных сыновей выпускать из ежовых рукавиц не станет.

Князь Соколов замолчал, после чего отставил пустой бокал и вновь обернулся к Анне Михайловне.

— Лишившись кресла губернатора, великий князь тут же сменил наследника, — сказал он. — Потому что Георгий Емельянович превратился в основного кормильца семьи. И терять его Емеля не захочет. Отсюда и такой показной союз с Демидовыми.

— Деньги? — вскинула бровь княжна.

— Будущее, — ответил ей отец. — Уже сейчас ставка государя не на Рюриковичей, а на простых князей и бояр принесла свои плоды. И ты и сама прекрасно знаешь, что для нас, Рюриковичей, подходящих кандидатур, с кем можно было бы заключить выгодный брак, не такой уж и большой выбор. Пока великие князья смотрели на них, как на людей второго сорта, царь князей и бояр обласкал, возвел на должности. А Рюриковичей половину перебил, другую рассорил. Выживет тот род, который зацепится за эту новую волну. И Емельян Сергеевич уже выбрал себе Демидовых — старая династия, не просто обласканная властью, но и имеющая возможность перечить самому государю. То, что такому роду, как Невские, и нужно.

Анна Михайловна кивнула, показывая, что услышала слова отца.

— Но как это соотносится с Емельяном Емельяновичем и его предложением? — спросила она после короткой паузы.

— Да напрямую, — махнул рукой Михаил Викторович. — Великий княжич берет в жены княжну Соколову, ты становишься Невской. Емельян Сергеевич не потерпит, чтобы ты вновь, как в браке с немецким принцем, осталась Соколовой. Ваши дети — тоже будут Невские, но уже с полными правами на Выборг и все остальное наследство. Вот тебе и финал нашей вражды — Невские просто сожрут нас, прибрав к рукам все, что у нас осталось.

— Полагаешь, великий князь снизойдет до одобрения нашего брака? — приподняла бровь дочь. — Старая вражда так просто не забывается. Я бы предположила, что он скорее изгонит старшего сына после попытки к нам посвататься.

Михаил Викторович покачал головой.

— Не такой Емеля дурак, чтобы сыновьями разбрасываться, — возразил он. — Все-таки старший великий княжич не таков, каким был Василий. Это от младшего Невского избавиться было легко и выгодно всем, включая самого великого князя.

Вновь повисла небольшая пауза, после которой Анна тяжело вздохнула:

— Так какой ответ мне ему дать?

Глава рода взглянул на дочь и улыбнулся.

— Скажи ему прямо: пока Емельян Емельянович помолвлен с княжной Луговой, диалога между нами не выйдет. А вот когда официально расстанется со своей невестой, пусть приходит снова, — князь Соколов улыбнулся. — А лучше — пусть пришлет сватов, как полагается, с одобрением великого князя.

Анна улыбнулась.

— Но выгонять его из Выборга не станем? — уточнила она.

Михаил Викторович махнул рукой.

— Хочет великий княжич пополнять наш бюджет, проживая в одной из самых дорогих гостиниц Русского царства, я мешать не стану, — усмехнулся он. — В конце концов, тот факт, что ему не отрезали содержание, доказывает, что Емельян Сергеевич за сыном следит и обо всех его телодвижениях знает. А раз не вмешивается, то его ненаглядный сынок действует по плану отца. Даже если сам об этом не догадывается.

* * *

Московский особняк князей Луговых.

Глава рода Сергей Александрович Луговой встречал гостя в игорной комнате. Князь совсем недавно перешагнул рубеж пятидесяти лет, но выглядел лет на десять младше. Сказывались и хорошие гены, и тот факт, что Сергей Александрович вел достаточно здоровый образ жизни.

Вошедший в помещение гость при виде князя растянул губы в дружеской улыбке.

— Сергей Александрович! — раскинув руки, он обнял хозяина особняка и похлопал его по плечам. — Сколько лет, сколько зим! Давненько я в столицу не заглядывал!

Князь Луговой указал гостю на кресло, возле которого был развернут небольшой бар с закусками. Сам Сергей Александрович спиртного не употреблял, но проявить уважение к старому другу это не мешало.

— Все дела, Иван Васильевич, дела, — произнес он, пока прибывший по его зову мужчина садился в кресло. — Как ты поживаешь? Как семья?

Пока задавал вопросы, князь лично плеснул гостю коньяка и придвинул тарелку с нарезанным угощением. Сам же взял себе бокал с виноградным соком.

— Да ты знаешь, грех жаловаться, — ответил ему нижегородский боярин. — После того, как Стремневы отдали сына государю, я начал им очень активно помогать с банкротством компании, которую Игорь вел. Через пару месяцев моей «помощи» Стремневы будут вынуждены компанию срочно продавать. Естественно, в мое владение.

— Ого! — приподнял брови в наигранном удивлении Сергей Александрович.

— Да, цена пока что высокая, но если так и дальше пойдет, я их скоро по миру пущу, и выбора у Стремнева не останется, — с хищной улыбкой продолжил свой рассказ Иван Васильевич. — А с семьей у меня все замечательно. Ты, как я слышал, тоже неплохо дочь пристроил? Великой княгиней станет?

При этих словах своего гостя хозяин особняка чуть усмехнулся.

— Вот тут тебе, Ваня, неверно доносят, — сказал он, после чего сделал короткий глоток сока, не без удовольствия наблюдая, с каким жадным вниманием на него смотрит боярин. — Великий князь теперь уже не губернатор, и для меня интереса не представляет. Так что мы разорвем помолвку с его старшим сыном. Ну и, разумеется, когда встал вопрос, куда пристроить мою девочку, я сразу же вспомнил, что у тебя есть три балбеса, которым хорошая невеста и родство с семьей князя Тамбовского будут кстати.

Иван Васильевич взглянул на своего собеседника серьезнее. Было видно, что предложение не вызывает у него бурного восторга, однако нижегородский боярин был заинтересован.

— Звучит очень соблазнительно, Сергей Александрович, — произнес он, чуть покачивая головой, — но я же знаю, что такой умный и прозорливый человек, как ты, князь, и шагу не сделает без выгоды для себя. В чем подвох?

— Никакого подвоха, — жестом отметая подозрения боярина, заявил князь Луговой. — Ты сам сказал, Стремневы вот-вот продадут тебе свою компанию. Ее я вижу в качестве подарка на свадьбу наших детей. Естественно, со своей стороны я тоже кое-что преподнесу.

Иван Васильевич несколько секунд смотрел в сторону, обдумывая слова своего старого друга. Боярин не первый раз вел дела с князем Тамбовским, и прекрасно понимал, что внакладе никто из них не останется. Вот только разрыв помолвки с великим княжичем сейчас смотрелся крайне подозрительно, как и скоропостижное обсуждение новой свадьбы.

— Что ж, пока я не вижу особых препятствий, — заявил боярин. — Нам давно было пора породниться и держаться друг друга. Наш-то князь, нижегородский, совсем мышей не ловит уже. И я подумываю, почему бы не получить столь интересный титул. Что скажешь, Сергей Александрович?

Князь намек на то, какого именно приданого ждет от него старый друг, понял и хмыкнул.

— Положим, это возможно, Иван Васильевич, — заметил он. — Но ты сам понимаешь, если нынешний ваш князь не удержит власть в своих руках, начнется серьезный передел. Кто будет выкрикивать твое имя на княжение из других бояр?

Ввязываться во внутреннюю распрю Нижнего Новгорода, являясь его соседом, Сергей Александрович не собирался. Денег дать, нужных людей прислать — это одно. Но официально выступать от своего имени? Это приведет лишь к тому, что протеже Сергея Александровича точно окажется не у дел — предателей никто не любит.

— Вот за это ты не беспокойся, князь, — приподнял ладони в успокаивающем жесте Иван Васильевич. — Мне не хватает только трех голосов, чтобы перевесить Стремневых. А кроме них конкурентов-то и нет. Да и сам понимаешь, Стремневы сейчас обанкротятся, и голоса им купить нечем будет.

— Их сын — цесаревич, — покачав головой, напомнил князь Тамбовский. — Вмешается своей волей, и что тогда делать будешь?

Однако гостя такой вариант совсем не испугал.

— А я тогда покажу на все Русское царство, кого защищает цесаревич, и пусть потом Игорь Михайлович меня посмеет тронуть, — заявил нижегородский боярин. — На его прошлого отца у меня уже достаточно преинтересного материала собрано. Я, конечно, отдам его, как только получу мясную компанию Стремневых, я все же человек чести. Но если цесаревич решит вмешаться, я его приемную семейку сожру с потрохами. Ты меня знаешь, князь, я свое никому не отдаю.

Князь Луговой улыбнулся в ответ на эти слова.

— Тогда давай-ка детальнее все обсудим, — предложил он. — И начать стоит с того, какого именно из сыновей ты за мою красавицу отдавать будешь.

* * *

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«Монстр» выкатился из ворот особняка, и, рыча двигателем, резко набрал скорость. Машины сопровождения первыми вклинились в общий поток автомобилей.

Я сидел на заднем сидении и читал последнюю сводку новостей из царских лабораторий. Работа шла ни шатко ни валко, люди старались, прогресс имелся, но — небольшой. Учитывая, сколько им предстояло еще переделать, ничего удивительного, хотя темпы и не радуют.

Иван Михайлович Соколов сообразил, что по аналогии с моим «Роем» можно в корне изменить дорожное движение. И, насколько я понял, уже начал какие-то разработки в этом направлении, однако у него нет ни «Роя», чтобы им воспользоваться сразу, ни «Оракула», чтобы его разработать.

Мои же проекты по роботизированной военной технике упирались в главную проблему — отсутствие нормальной связи на большей части поверхности планеты. Что толку от танка, который сам ездит, если он слеп как крот, и ничего не может с этим поделать? Спутники должны этот вопрос закрыть.

Казанский Институт Современных Технологий, чьи наработки я вновь использовал для будущих спутников, уже давно со своей частью работы справился. Род Романовых с КИСТом вновь расплатился, и я добавил премию от себя. Вот уж кто действительно умеет меня порадовать.

— Князь, подъезжаем, — предупредил меня Виталя, поворачивая руль вправо.

Машины закатились на территорию гостиницы, где нас уже готовы были принять в свои заботливые объятия сотрудники.

Вновь меня встретил управляющий, и я также был проведен в зал гостиничного ресторана, предназначенный для благородной публики. Здесь уже накрыли обильный стол и ждали только моей команды, чтобы позвать постояльца составить мне компанию.

— Зовите, — распорядился я, опустившись в кресло во главе стола.

Долго ждать не пришлось, и уже минуты через три в зал вошел твердой походкой боярин Орлов. Виталий Семенович быстро оглядел помещение и двинулся ко мне навстречу — как только адмирал вошел, я поднялся на ноги, чтобы поприветствовать героя царского флота.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — первым обратился он ко мне.

Я протянул руку и пожал крепкую кисть помолодевшего мужчины. Теперь Виталий Семенович уже не походил на старика, со дня на день ожидающего смерти. Единственное, что сохранилось у боярина — это его выправка.

Коротко остриженные волосы без намека на седину, никаких морщин на лице и руках. Глаза смотрели на меня внимательно, ничуть не щурясь от яркого света, да и в целом адмирал тянул лет на сорок пять, не больше. По сравнению с тем, каким он был на трансляции возвращения флота в порт, просто небо и земля.

Откровенно говоря, даже его сын, Василий Витальевич, выглядел гораздо хуже, чем глава рода Орловых.

— Рад вас видеть, Виталий Семенович, — ответил я, жестом приглашая адмирала устраиваться за столом. — Вижу, вы довольны принятым решением.

О том, что он мог отказаться, я мысль допускал. Понятно же, что Орловы за такой подарок станут очень сильно должны Романовым. Однако адмирал сделал правильный выбор, и теперь, явившись в Красноярск по моему личному приглашению, рассчитывает на то, что я выставлю цену.

— Да, Дмитрий Алексеевич, крайне доволен, — подтвердил Орлов, опускаясь в свободное кресло первым. — Вы сделали мне чудесный подарок. И, насколько я понимаю, не одному мне. Это весьма достойно с вашей стороны.

Я сел на свое место и кивнул, дожидаясь, когда боярин окончит речь.

— Однако я человек чести, и не привык оставаться должным, — произнес Виталий Семенович. — Так чем я могу вам быть полезен, Дмитрий Алексеевич?

Улыбнувшись, я не стал торопиться с ответом. У меня сегодня не было времени, чтобы как следует перекусить, так что на совместную трапезу я адмирала пригласил не просто так.

— Предлагаю сначала утолить голод, Виталий Семенович, — предложил я. — А о делах можно поговорить и после. Вы, я надеюсь, задержитесь у меня в Красноярске, чтобы посмотреть княжество?

Глава рода ответил, чуть наклонив голову.

— Петр Васильевич на данный момент прекрасно справляется с управлением нашими делами, — сказал он. — Так что на три дня я совершенно свободен, Дмитрий Алексеевич.

У меня были небольшие планы на верфи Орловых. В моем княжестве есть судоходные реки, и пустить по ним грузовые корабли для облегчения логистической нагрузки на мои земли было бы достаточно выгодно. К сожалению, от прошлого владельца, великого князя Измайлова, мне достался не флот, а ржавые ведра, эксплуатировать которые было просто опасно.

Пока мы наслаждались едой и обменивались ничего не значащими репликами, я наблюдал за тем, с каким удовольствием боярин насыщается. Кажется, помимо хромоты и общего старения, у Виталия Семеновича нашлись и проблемы с желудком. Иначе объяснить, почему боярин смаковал практически каждый кусочек, я не мог.

— Реки у вас, Дмитрий Алексеевич, — произнес адмирал, когда мы перешли к десерту, — действительно неплохи. И в свое время, если память мне не изменяет, в великом княжестве Красноярском все было прекрасно с флотом. Но это было давно, и я не слышал, чтобы корабли обновлялись.

— В этом моя основная проблема, Виталий Семенович, — кивнул я. — Мне приходится практически заново создавать всю инфраструктуру, а это требует времени и денег. С учетом того, что вы — прекрасный специалист, и у ваших верфей есть возможность взять на себя исполнение моего заказа, я полагаю, искать другого исполнителя мне не придется.

В глазах боярина мелькнула едва заметная искорка. Кажется, я сумел его удивить.

— Вы намерены купить у нас корабли? — уточнил он. — Честно признаться, я думал о том, чтобы предоставить вам их взамен на мое омоложение.

Я покачал головой.

— Что вы, Виталий Семенович? Разве я мог оставить вас без помощи, когда лекарство у меня под рукой? Я поступил так не ради выгоды, а только для того, чтобы род Орловых остался столь же верным союзником Романовых, как и прежде. Мы должны держаться вместе и помогать друг другу.

В этот момент в дверь осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я.

Охранник вошел с подносом на руках. На серебряном блюде лежало толстое письмо. От множества печатей на нем практически не осталось свободного места.

— Доставили только что из вашего московского особняка, — сообщил охранник, прежде чем оставить послание на столе и удалиться.

Естественно, раз мне принесли конверт, он прошел все полагающиеся проверки. Так что можно было безбоязненно вскрывать и изучать содержимое.

Орлов хмыкнул, прежде чем я взялся за корреспонденцию.

— Мне оставить вас, Дмитрий Алексеевич? — деликатно предложил он.

— Не стоит, Виталий Семенович.

Это письмо я ждал с того дня, как ожившая царица со мной поговорила, и оставил указания, если придет заграничная корреспонденция, сразу же доставить мне в руки.

Я извлек на свет несколько исписанных аккуратным почерком листов и, проглядев содержание послания, улыбнулся.

Ключники, отметившиеся каждый своим перстнем, предлагали мне к ним присоединиться.

Глава 20

"Ваше сиятельство Дмитрий Алексеевич!

Вынужден признать, что наше знакомство, к большому сожалению, не задалось с самого начала. Виной ли тому излишняя настойчивость со стороны членов общества Януса Двуликого, или иные причины, однако я предлагаю отложить на время все возможные претензии и попытаться начать с чистого листа.

Как вам уже наверняка известно, общество ключников, Хранителем которого я являюсь, старается поддерживать баланс сил на планете. За долгую историю существования нашего общества нам удалось добиться многого, в том числе — остановить магическую резню. Без лишней скромности отмечу, что и поныне усилиями членов общества Януса Двуликого достигается немало, чтобы не позволить ни одному правителю и ни одной стране развязать тотальную войну на уничтожение.

Вы молоды, Дмитрий Алексеевич, однако я уже успел убедиться, что крайне разумны. И вы понимаете, что если в борьбу вступят монархи, обладающие поистине нечеловеческими возможностями, наша планета окажется на грани уничтожения. Само существование человеческого вида окажется под вопросом. Именно для того, чтобы предотвратить подобный исход, и были созданы ключники.

Однако наше общество неоднородно, и порой разные его представители берут на себя больше, чем им положено в соответствии с Уставом нашей организации. Как Хранитель, я стараюсь пресекать подобную деятельность, но я не всегда могу вовремя реагировать.

Поэтому я приношу вам свои самые искренние извинения за непродуманные поступки Алистера Виндзора и Гая Кассия Ногаролы. Они поступили против воли общества Януса Двуликого, и были наказаны за свою дерзость. Никаких претензий со стороны общества к вам по этому поводу у нас не имеется.

В свою очередь спешу сообщить, что мной был отдан приказ, и наши люди вывезли вашу матушку, Юлию Александровну Романову, за пределы Русского царства. Тем самым, как вы наверняка понимаете, мы спасли ей жизнь. Сейчас она чувствует себя прекрасно и не испытывает нужды ни в чем.

Так как вы сумелиорганизовать защиту таким образом, что обычные эмиссары общества к вам добраться не имеют возможности, я взял на себя смелость написать это письмо открыто и послать его по официальным каналам.

Как я уже указывал выше, моя цель, как Хранителя — примирение. Зная, что деспот Римской империи отправил вам приглашение в Рим, я решил, что устроить вашу встречу с вашей матушкой в столице католической церкви будет разумно. Также, если вы пожелаете, там же в Риме мы сможем встретиться с вами лично.

Я уверен, что вы не откажетесь от возможности обговорить все возникшие за это время вопросы. И когда узнаете о нашем обществе больше, возможно, согласитесь стать одним из нас.

В любом случае я буду ждать вашего ответа, сообщить который вы сможете своей матушке при встрече в Риме. Она находится под моим личным патронажем и имеет прямой канал связи.

С уважением,

Хранитель общества Януса Двуликого,

Бернар«

Перечитывать это послание особой нужды не было, однако, вернувшись к себе в особняк, я заново пробежал его взглядом.

Понятно, что я показал зубы и перекрыл ключникам воздух в Русском царстве, а от Британской империи, которую представлял в обществе Виндзор, не оставил и камня на камне. Я для них опасен, и доказал на деле, что для меня не станет проблемой раздавить общество хоть поодиночке, хоть всем скопом.

Упование Хранителя на то, что я испытываю к бывшей царице какие-то сентиментальные чувства, кажется, стало для него последней надеждой. И последним щитом. Не просто так он упомянул, что Юлия Александровна в его заботливых руках. Не только обласкать может, но и прихлопнуть, и только от меня будет зависеть, каков будет итог жизни биологической матери.

Однако моя поездка в Рим и так прорабатывается. Министерство иностранных дел Русского царства до сих пор ведет переговоры с коллегами из Рима, чтобы все прошло гладко и без проблем. Как только закончат утрясать все формальности, у меня на руках будет подробная инструкция с указаниями, как себя и с кем вести, куда соваться нельзя, а где лучше, наоборот, показаться прилюдно.

Сейчас же спешить и что-либо решать никакого смысла не имелось.

— Меня с собой позовешь? — спросила Виктория, глядя на меня с улыбкой.

— А ты хочешь посетить Рим? — уточнил я у супруги, подняв на нее внимательный взгляд.

Княгиня Красноярская пожала плечами, и я видел, что это не напускное, ей действительно не слишком-то хотелось бросать наше княжество и свою работу, чтобы гулять по древнему городу.

— Полагаю, в этом особой нужды нет, — честно призналась она. — Мне и здесь есть чем заняться. А раз уж ты хочешь дать ключникам возможность к тебе присмотреться, мое отсутствие — способ для них подослать к тебе смазливую девушку, которая начнет нашептывать тебе, как хорошо стать одним из ключников.

Я усмехнулся.

— На месте Хранителя я бы не стал так рисковать, — ответил я, убирая письмо в конверт. — Все знают, что я верен своей супруге. А предложение грелки может выглядеть как попытка оскорбить. На такое этот Бернар не пойдет, ему кровь из носу нужно добиться моего если не дружелюбия, то хотя бы нейтралитета. Но раз ты не хочешь, то и неволить я не стану. Лучше действительно остаться в безопасности Красноярского княжества, чем рисковать в Риме.

— Согласна, — ответила супруга.

Виктория забралась с ногами в кресло и, развернув жестом меню дополненной реальности, закопалась в свои исследования. Проблема взаимодействия наномашин и дара так и оставалась нерешенной, и княгиня Красноярская постоянно искала выход из ситуации.

Решение должно было иметься, и рано или поздно мы его обнаружим.

— Ладно, отложим пока вопрос Рима в сторонку, — произнес я, убирая конверт в ящик стола. — Пока что есть и другие задачи.

* * *

Москва, администрации губернатора.

Игорь Михайлович проводил взглядом очередного чиновника, с которым только что провел встречу, и откинулся на спинку кресла.

Емельян Сергеевич передал дела в полном порядке. Управлявший столицей великий князь Невский давно все наладил так, чтобы не приходилось вмешиваться лично, и при этом работа выполнялась качественно и в срок.

Теперь, когда цесаревич сел в кресло губернатора, справляться с текущими задачами было несложно. А опыт, полученный во время управления мясной компанией Стремневых, позволял видеть если не все, то большинство подводных камней.

Так, к примеру, программа реставрации памятников архитектуры, санкционированная Милославскими, притянула в столицу немало желающих нагреть на таком денежном проекте руки. Конечно, имелась строительная корпорация Невских, однако она-то как раз подобным не занималась, так что у многих подрядчиков появился реальный шанс закрепиться в столице.

Однако цесаревич прекрасно видел и без помощи ЦСБ, какие компании нужно отсеять, на какие натравить налоговую службу, а где — разрешить участвовать в не слишком крупных заказах.

Размещенные в столице производства, с легкой руки Емельяна Сергеевича, постоянно генерировали не только приток налогов в казну столицы, но и создавали рабочие места для квалифицированных специалистов, приезжающих в Москву с периферии. Если раньше приходилось идти на беспрецедентные уступки, чтобы предприниматели не убегали за границу, привлекаемые низкими ценами, а базировались на родине, теперь от желающих разместить свое дело в столице не было отбоя.

Постоянный прирост городского населения, несмотря на миллиарды вложенных средств, все еще не удовлетворял трудовой спрос. Так что народ продолжал ехать в столицу на заработки, как это бывало еще лет пятьсот назад, когда крестьянин на зиму мог уехать в город, чтобы там подрабатывать.

И за всем этим нужен был строгий контроль и учет. Игорь Михайлович, обладающий доступом к «Оракулу», пользоваться помощью Романова не стеснялся. Искусственный интеллект годился не только для того, чтобы подслушивать, о чем сплетничают в частных беседах благородные люди, но и отслеживать состояние всей столицы.

Потому цесаревичу не приходилось особенно напрягаться, чтобы держать руку на пульсе Москвы.

Стационарный телефон, установленный на отдельный столик рядом с креслом губернатора, задребезжал настолько противно, что не взять трубку было бы мазохизмом.

— Слушаю, Андрей Викторович, — произнес Игорь Михайлович.

— Цесаревич, все участники заговора арестованы, — отчитался Ворошилов. — Желаете лично с ними поговорить?

— Нет, действуйте по инструкции, Андрей Викторович.

Положив трубку обратно на рычаг, цесаревич чуть повел шеей.

Может быть, Стремневы и перестали общаться со своим приемным сыном, как только он был официально признан государем. Но это не значило, что сам Игорь Михайлович забыл о вырастившей его семье. Да и жалко было, что компанию Стремневых, которой цесаревич так долго руководил, пытались обанкротить.

Ткнув пальцем в кнопку селектора, Игорь Михайлович приказал своему секретарю:

— Василий, закажи мне столик в «Поддубном», — велел губернатор Московский. — Также передай великому князю Невскому, что я жду его там.

Можно было бы и самому связаться с куратором Царской Службы Безопасности, однако к чему было тревожить рабочие каналы, когда встреча официальная? Великий князь теперь обладал достаточным количеством свободного времени и вполне мог навестить своего преемника.

А поговорить им двоим было о чем, даже без вопросов по столице.

* * *

Пермское княжество, порт.

Отряд княжеских бойцов прошелся вдоль причала, осматривая территорию. Освященное фонарями пространство было заполнено неспящими работниками — жужжали погрузчики, кричали друг на друга рабочие. Поток судов, прибывающих со стороны Поднебесной империи, возрастал с каждым месяцем. Помимо пассажирских перевозок китайцы как поставляли, так и вывозили огромную массу товаров.

А потому группы охраны Пермского княжества постоянно усиливались. Сегодня к ним присоединился еще один член подразделения. В новеньком доспехе, ни разу не подняв забрала, он не крутил головой по сторонам, но, казалось, улавливает все, что происходит вокруг.

Прожектора на пристани чуть повернулись, выхватывая из темноты подходящий к берегу катер с гербом Поднебесной империи. По соглашению между двумя монархами, армейские части Китая имели право заплыть сюда, чтобы восполнить запасы. И очередной такой пограничный отряд не вызвал со стороны охранников никакого интереса.

Привыкли уже.

Продолжая обход, солдаты князя Ефремова между собой старались не переговариваться. Благодаря новому доспеху не только в подразделении слышали, о чем ты говоришь, но и комендант порта внимательно слушал. И наказания за пустой треп в служебном канале потерей премиальных выплат не ограничивались.

Катер тем временем пришвартовался, и члены экипажа занялись своим делом. К ним, неспешно шагая по настилу, направился сотрудник порта. Разрешение у солдат Поднебесной имелось, однако учет вести было необходимо — иначе откуда знать Пермскому князю, сколько требовать с тестя денег за помощь китайской армии?

Охранники порта прошли еще метров двести, прежде чем новенький резко развернулся на каблуках, вскидывая уже взведенное оружие. Остальные и сообразить не успели, что происходит, а с катера прозвучал первый выстрел.

Работник порта рухнул, как подкошенный.

Пока охрана разворачивалась, их молчаливый новичок выстрелил сам. Пять отработанных гильз вылетели из его винтовки и еще кружились в воздухе, когда боец рванул вперед. И двигался так быстро, что каждый шаг бросал его на пять-шесть метров.

Взвыла сирена, наконец, ожившая после сигнала. Народ на пристани побросал все дела и поспешил убраться от воды подальше. К встретившему противника отряду охраны уже направилось подкрепление.

А новичок, приняв на свою грудь несколько прицельных выстрелов, оттолкнулся ногами от пристани и, взмыв в воздух, рухнул на катер. Винтовка уже была заброшена за спину, но это никак не помешало ему собрать кровавую дань с врагов.

Конечности русского бойца мелькали так быстро, что разглядеть отдельные движения было попросту невозможно. Набившиеся в трюм катера, как селедка в бочку, диверсанты не смогли реализовать преимущества. Неожиданная атака превратилась в избиение младенцев.

Отряд охранников только добежал до пришвартованного катера, когда новичок уже вытащил из трюма чье-то тело, волоча поверженного азиата за ногу. В процессе потерявший сознание враг бился головой обо все встреченные предметы, но бойца это нисколько не смущало.

— Блокираторы, — впервые обратился к своим сослуживцам новичок, и, не дожидаясь, когда старший среагирует, сам снял их с пояса своего командира.

Ловко повязав пленника, боец легко поднял китайца и сбросил с катера на пристань. К этому моменту на место боя выкатились машины с солдатами княжества. Место оцепили, убитых китайцев вытащили наружу и, снимая отпечатки и фотографируя лица, стали загружать в машину.

Появление самого князя осталось незамеченным до тех пор, пока он не подошел к новичку. Заляпанный чужой кровью доспех даже поцарапан не был, так что боец вытянулся по струнке и склонился перед правителем Пермского княжества.

— Благодарю за службу, — кивнул в ответ проявившему себя бойцу Семен Константинович. — Что скажешь насчет атаки?

Новичок выпрямился, и по-прежнему не поднимая забрала, ответил:

— Пленник — офицер разведывательного управления Японского сегуната. Остальные бойцы — рядовые члены сепаратистской организации «Маньчжурия». Вся группа противников объявлена в международный розыск.

Князь Пермский кивнул и обернулся к стоящим рядом охранникам, внимающим каждому слову. Семен Константинович обратился к старшему:

— Уже посмотрел, как вы сработали, — произнес Ефремов. — Нареканий не будет. Возвращайтесь к патрулированию.

Один из бойцов едва уловимо выдохнул. В задачи, по-хорошему, должно было быть включено сопровождение портового проверяющего, но — только при повышении уровня безопасности, которого не было.

— Князь, что это за человек такой? — спросил, кивнув в сторону новичка, командир.

Семен Константинович улыбнулся.

— «Рой», подними забрало.

Шлем раскрылся, демонстрируя окружающим установленный внутри металлический блок. Никакого сходства с человеческой головой не имелось — роботам оно не требуется. Но на бойцов Пермского княжества впечатление произвело сильное.

— Эффективность вы сами видели, — сказал князь, жестом велев роботу вернуть забрало на место. — Наши будущие штурмовики, разведчики и бойцы в самых тяжелых условиях.

Солдаты княжества переглядывались недолго, наконец, старший спросил:

— Но если они настолько хороши, князь, то зачем нужны мы?

Семен Константинович лишь головой покачал. За его спиной заканчивали свою работу сотрудники безопасности княжества. Катер уже подцепили и готовились буксировать в док, где он будет дожидаться представителей Поднебесной империи — естественно, после подписания всех полагающихся бумаг.

— Люди всегда будут нужны, Леонид, — сказал князь Ефремов. — Машины хороши, но им нужно учиться. И кто, как не настоящие солдаты, сможет научить робота поступать правильно? Так что можете не переживать, ваша служба не закончится с их появлением. Да и не так много таких «Роев». Все, возвращайтесь к патрулированию. Благодарю за службу.

Отвернувшись от своих бойцов, князь направился к машине, на которой приехал.

Провокация была бы отличная, надо признать. Китайское судно, китайская форма. Кто бы стал разбираться, если бы робот не остановил их вовремя? Первое, что улетело бы по связи в Москву — Поднебесная империя атаковала порт в Пермском княжестве.

А это — совсем другая история. Теперь же, когда офицер захвачен, а его люди перебиты и распознаны могучим искусственным интеллектом Дмитрия Романова, провокация не станет причиной разлада между двумя странами. Наоборот, натравит Русское царство и Поднебесную империю на автора этой постановки.

Сев в машину, князь в последний раз взглянул в сторону буксируемого катера.

— Мэйлин, — коснувшись уха, в котором лежал наушник, обратился к супруге Семен Константинович, — у меня есть новости для твоего отца.

Глава 21

Смоленск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Подаренный мне Емельяном Сергеевичем самолет мягко коснулся взлетно-посадочной полосы и слегка подпрыгнул, прежде чем плавно встать на покрытие и, сбрасывая скорость, покатиться по ней без рывков.

Я жестом свернул меню интерфейса, с которым работал все время полета, и выглянул в иллюминатор.

Погода стояла солнечная, снега совсем на улице не было заметно. Сам аэропорт кишел пассажирами, от количества автомобилей, крутившихся на подъезде, рябило в глазах. Сказывалась политика великого князя Апраксина, собирающего людей чуть не со всего света ради скорейшего приведения своих земель в порядок.

Губерния Литовская оказалась в гораздо худшем положении, чем мой Красноярск, но это и понятно. У меня шли все-таки небольшие локальные бои, а по землям Речи Посполитой катились танки и грохотали ракеты. До сих пор под рукой Петра Глебовича имелись целые города-призраки, разрушенные в ходе раздела Польши и так и не восстановившиеся. А часть поселений и вовсе проще сравнять с землей и отстраивать заново, чем ремонтировать.

Встречу мне великий князь организовал по всем правилам. Так что не успел я сойти с трапа, как оказался перед городским руководством и представителем губернатора. Обменявшись взаимными комплиментами с чиновниками, олицетворяющими местную власть, я сел в предоставленный автомобиль и поехал в центр Смоленска.

Для меня освободили целый особняк, хотя этого и не требовалось. Однако Петр Глебович таким образом показывал, насколько я для него дорогой и желанный гость. Все-таки великий князь мне свою резиденцию уступает, а не какого-нибудь боярина выгнал на мороз.

Прислуга приветствовала меня в гостиной дружным поклоном.

— Возвращайтесь к своим обязанностям, — распорядился я, сопровождая слова жестом. — Никита?

Стоящий за моей спиной боец из числа охраны рода Романовых тут же отозвался:

— Слушаю, князь.

— Возьмите здесь все под контроль, — велел я, уже шагая к лестнице на второй этаж. — Датчики, блокираторы — все как дома.

— Будет исполнено, князь!

В чужом особняке я не прикрыт, к тому же Смоленск — не Москва, и в случае нападения у ключников будет шанс на удачную вылазку. Здесь камер меньше, чем у меня в Красноярске, а район благородных еще и дополнительно отделен от городской застройки. Дома аристократов возведены на серьезном удалении друг от друга, что создает множество слепых пятен.

Но мои люди сейчас займутся установкой блокираторов и камер. Пускай великому князю неизвестно про Людвига и его возможности, это не значит, что я останусь без защиты. Я не поверил в искренность Хранителя Бернара и не стану позволять нанести мне неожиданную атаку в спину.

Пока же приходилось пользоваться старым проверенным методом. Мой покров, поглотивший территорию особняка, позволял мне чувствовать находящихся в его объеме людей и отделять одаренных от простых. Конечно, если явится Людвиг, это даст мне лишь считаные мгновения, но уж лучше так, чем совсем сидеть без защиты.

Расположившись в предоставленных мне покоях, я расстегнул ворот рубашки и собирался принять душ, как меня отвлекла вибрация телефона.

— Здравствуйте, Руслан Александрович, — произнес я, поднеся трубку к уху.

В гостиной, где меня застал звонок, висела камера — «Оракул» показал мне ее, когда я только приближался к особняку. Великий князь наверняка с ее помощью следил за тем, что происходит в его гостиной из своего кабинета. Не на меня ловушка поставлена, но на всякий случай я все равно решил не показывать своих технических возможностей.

— Здравствуй, внучок, — произнес князь Демидов. — Надеюсь, не слишком отвлекаю?

— Нет, — я опустился на диван и закинул ногу на ногу. — Что-то случилось?

— Я звоню по поводу Анастасии Кирилловны, — сообщил дед.

Я за исходом той ситуации не следил. Одно дело обеспечить безопасность родственников, совсем другое — следить за ними круглосуточно. Взрослые люди, и могут сами решить свои проблемы.

— Слушаю, — отозвался я.

— Дурочка воспользовалась ситуацией, когда я был занят на лечении, и не мог нормально заниматься делами, и в итоге наворотила дел. Теперь действительно выходит за Максима Георгиевича, — сообщил князь Уральский. — Сам Максим Георгиевич был обручен и успел разорвать помолвку в надежде, что Анастасия достанется ему. А когда та закрутила при всех со вторым сыном Емельяна Сергеевича, бросил ее одну. Мы с боярином пришли к выводу, раз они оба хороши, мы выделим их в младший род.

— Боярский? — уточнил я.

— Естественно, — хмыкнул Руслан Александрович. — Так что твоя сестра больше не будет княжной Уральской, а станет боярыней Алексеевой-Медной.

Я хмыкнул, услышав новую фамилию Анастасии Кирилловны.

Тот факт, что и княжну вытолкнули из гнезда, и ее жениха, говорил в первую очередь о том, что глава боярского рода Алексеевых был недоволен ситуацией с сыном. Младший род — не самостоятельная единица и полностью подчинен старшему. В этом случае — отцу Максима Георгиевича.

Что немаловажно, младший род не получает никаких даров от магии, так как ни своих земель, ни, соответственно, подданных не имеет. Тотальная зависимость от Алексеевых для обоих супругов будет проявляться не только в этом факте, но и в том, что самостоятельно они никаких решений принимать не смогут — только глава рода Алексеевых диктует, как младшему роду Алексеевых-Медных придется жить.

Фактически это лишь на ступень выше, чем статус Слуг.

— Должно быть, для сестры это стало неприятным сюрпризом, — предположил я.

— Меньше нужно было языком трепать, — недовольным тоном прокомментировал дед. — У меня будет к тебе просьба, внучок. Если Анастасия Кирилловна решится просить твоего заступничества, откажи ей.

— Я всего лишь наследник Демидовых, Руслан Александрович, и слово главы рода — для меня закон в том, что касается рода Демидовых и Уральского княжества, — произнес я. — Но хотя бы подарок на свадьбу я могу прислать?

— Она все еще твоя сестра, — хмыкнул дед. — Не вижу никаких препятствий. Ну а на этом, пожалуй, и закончим. Не хочу тебя отвлекать.

— Рад был тебя услышать, князь, — сказал я на прощание.

— Взаимно, князь, — ответил Руслан Александрович и положил трубку.

Не став убирать телефон в карман, я покрутил аппарат в пальцах. Слишком быстро изменилась жизнь Анастасии, и девочка совершила несколько ошибок. А все почему? Потому что с богатством Демидовых и таким героическим братом-наследником ей многое можно было бы простить.

Ведь, в сущности, ничего не мешало с помощью «Оракула» сделать так, чтобы любые доказательства превратились в пшик. Невский с Соколовым из принца Германского рейха сделали извращенца, сфабриковав доказательства. То же самое можно было сотворить, чтобы представить дело так, что никакого обещания со стороны внучки не было.

И Руслан Александрович ведь понимает это, но не стал поступать бесчестно. Слово князя и любого представителя его семьи — это один из важнейших факторов. Недаром у бояр есть возможность обратиться к царю и своего князя сковырнуть с насиженного места. Да, такая практика — практически единична, однако закон это предусматривает.

Но и Алексеев, который наверняка получил немало недовольства от рода первой невесты Максима Георгиевича, вынужден был выплатить семье невесты крупные отступные. Помолвка благородных — это всегда договоры и деньги, в первую очередь.

Даже в нашем с Викторией случае это именно так. И если бы я вдруг решил отказаться от боярышни Морозовой, мне бы пришлось выложить немалую сумму. Морозовы-то не просто вложились в наш будущий бюджет, но и сменили князя. А это всегда очень дорого стоит.

Поднявшись на ноги, я направил телефон на камеру в гостиной. Нажав пальцем на дисплей, я отключил передачу сигнала с нее на сервера Апраксина.

Искусственный интеллект держал на своем контроле весь особняк задолго до моего приезда, и даже разговор с князем Демидовым к Петру Глебовичу не попадет. Просто теперь его люди будут видеть одну и ту же картину пустой гостиной. Настоящее видео по-прежнему пойдет только ко мне.

Едва я вышел из душа и переоделся для обеда, как вновь поступил новый вызов. Памятуя о том, что в доме полно прислуги великого князя, я вставил в ухо беспроводной наушник, прежде чем покинуть покои. Пусть видят, что я не сам с собой разговариваю, а о моих настоящих технических возможностях не догадываются.

— Здравствуй, брат, — произнес я, отвечая на звонок.

— И тебе доброго дня, Дмитрий, — подал голос Сергей. — Ты сейчас территориально где находишься?

— В Смоленске, прибыл на заключение сделки с великим князем Апраксиным, — ответил я, шагая по коридору. — Случилось что?

— Надеюсь, ты не забыл, что должен явиться в Казань на мою свадьбу через два дня? — с усмешкой уточнил наследник рода.

Честно признаться, у меня совсем вылетело из головы, что он женится на этой неделе. Дел столько каждый день, что про свои обязанности члена рода я вспоминаю только за двенадцать часов до того, как их нужно исполнять — сам установил таймер для «Оракула».

— Естественно, буду, — ответил я, наблюдая, как управляющий открывает передо мной двери в столовую. — Что-нибудь особенное от меня потребуется?

Кивком выставив людей Петра Глебовича из помещения, я прошел к своему креслу во главе стола. Сейчас начнут подходить мои люди, прибывшие на переговоры вместе со мной.

Принимать я сегодня еще никого не буду. Но бригада собственных специалистов, которым и предстоит утрясать все бумаги перед заключением сделки, будет обедать со мной.

С одной стороны, это для них честь, с другой — рабочее совещание. У меня не так много времени, чтобы проводить его в праздности. А возможность немного поднять собственную значимость в глазах верных мне и роду Романовых Слуг упускать не стоит.

Раз уж князь Демидов не чурается завтракать со своими подчиненными, мне тоже будет незазорно.

— Главное, не опоздай, — посмеялся Сергей. — Ладно, рад, что у тебя жизнь бьет ключом. Все, развлекайся там.

И, не дожидаясь моего ответа, наследник Романовых прервал разговор.

— Развлекайся, — вздохнул я, опускаясь на сидение. — Тебе б такие развлечения.

В дверь аккуратно постучались.

— Входите, — велел я, и в столовую косяком пошли мои юристы. — Рассаживайтесь, как вам угодно. И давайте начнем. Я хочу сегодня закончить с договором, чтобы поскорее можно было вернуться. Так что прошу не расслабляться.

Естественно, никто возражать не стал, и мы приступили к еде и одновременно с этим обсуждали выдвинутые юристами великого князя положения. Задерживаться в Смоленске я действительно не хотел, так что завтрашняя встреча с Петром Глебовичем должна сделать меня беднее на несколько миллионов рублей, заодно позволив выкупить девяносто процентов будущего предприятия.

* * *

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть, — первым поздоровался со мной губернатор Литовский, протягивая ладонь.

— Взаимно, Петр Глебович, — ответил я, пожимая его руку. — И спасибо, что не стали затягивать с решением.

По существу, конечно, Рюрикович мог бы и быстрее решиться уступить мне большую часть своей доли. Однако у него тоже ведь проблем немало — у меня только одно княжество, да и то я постоянно разрываюсь между его делами и своими проектами. А под губернатором такое княжество не одно, и в каждом нужно решать критические проблемы уже сейчас.

Наша встреча проходила в конференц-зале городского управления. Помимо нас по две стороны стола заняли места и наши представители. Причем было заметно, что люди Апраксина не слишком довольны результатами встречи.

— Не будем затягивать, Дмитрий Алексеевич? — предложил губернатор, указывая жестом мне на стул рядом с собой.

Опустившись на сидение, я кивнул.

— Как будет угодно, великий князь.

Перед нами положили по экземпляру договора, и каждый из нас погрузился в чтение итогового документа. Ничего нового с момента последней редакции в него внесено не было, так что я поставил свою подпись почти одновременно с Апраксиным.

Губернатор передал мне свой экземпляр, и я поставил на нем автограф в присутствии свидетелей. Как только я получил договор со всеми нужными отметками, «Оракул» доложил о переводе средств на личный счет великого князя.

— Что ж, — произнес Петр Глебович, вручая свою копию сидящему рядом юристу, — раз с этим мы закончили, я надеюсь, что вы останетесь довольны пребыванием на моей земле. В другое время я бы обязательно составил вам компанию в увеселениях, Дмитрий Алексеевич, но, боюсь, мое присутствие требуется в другом месте. Однако я взял на себя смелость уговорить князя Смоленского позаботиться о вашем досуге. Если вы сочтете нужным, разумеется.

Он поднялся из-за стола, и его люди тоже встали, готовясь покинуть помещение вслед за своим великим князем.

— Благодарю за ваше гостеприимство и заботу, Петр Глебович, — поднявшись, ответил я. — Но вынужден отказаться. Меня тоже ждут на другом краю Русского царства.

Мы вновь пожали друг другу руки и вместе двинулись в сторону дверей. В полном молчании дошли до выхода из здания, и сели каждый в свой автомобиль.

— Домой, князь? — уточнил водитель, уже заведя двигатель.

Все наши вещи должны были начать паковать, как только я отправился на встречу. Разумеется, установленное оборудование — в том числе.

— В аэропорт, — подтвердил я, сопровождая слова кивком.

Сделка не вызвала у меня никаких особых эмоций. Однако, пока не отвлекся на другие задачи, я распорядился продолжить замороженную стройку. Назначенные родом Романовых люди и так, можно сказать, жили на чемоданах, а теперь им можно будет наконец-то заняться делом. Простои-то не оплачиваются так, как реальная работа.

Уже на пути к аэропорту я получил сигнал о том, что все приготовления завершены и транспорт ожидает лишь меня, чтобы отправиться обратно в Красноярск. Для брата с княжной подарки были закуплены, и они еще вчера вылетели из моего княжества в Казань.

К помощи искусственного интеллекта ради звонка супруге я прибегать не стал. Прижав телефон к уху, дождался, когда княгиня Красноярская возьмет трубку.

— Здравствуй, дорогой, — веселым голосом поприветствовала меня жена. — Я так понимаю, сделка прошла быстро, раз ты уже едешь в аэропорт?

Пользоваться «Оракулом» она не забывала, что было мне приятно. Получив доступ к искусственному интеллекту, Виктория старалась как можно чаще с ним взаимодействовать, чтобы освоиться в той же степени, что и я.

— Да, скоро уже вылетаем, — подтвердил я. — И, кстати, на всякий случай напоминаю, что завтра нам нужно лететь в Казань на празднование бракосочетание Сергея Алексеевича и Дарьи Федоровны.

Супруга хмыкнула.

— Конечно же, я об этом помню, Дима, — заверила меня княгиня Красноярская, после чего продолжила подчеркнуто наигранно: — Я еще на прошлой неделе получила наши наряды. Так что можешь не переживать, твоя драгоценная супруга обо всем позаботилась. На вас, мужчин, в таких вопросах совершенно нельзя положиться!

— Спасибо, моя принцесса, — со смешком ответил я. — За это я тебя и люблю.

— И я тоже тебя люблю, — чуть смущенно произнесла она, и я по ее голосу догадался, что моя супруга покраснела. — И жду своего дракона как можно скорее. Думаю, у нас будет достаточно времени, чтобы провести его наедине.

— Разумеется, — ответил я. — Только проведу совещание с боярами, и дальше — весь твой.

— Обещаешь? — спросила она.

— Обещаю.

— Буду ждать этого с нетерпением, — заверила меня княгиня. — Все, вижу, вы уже подъезжаете к аэропорту. Так что — до встречи, мой князь.

Глава 22

Кремль, зал предварительных судебных слушаний.

— Цесаревич Русского царства, Игорь Михайлович Милославский!

Двери зала раскрылись, и наследник вошел в сопровождении двух бойцов с опущенными забралами шлемов и винтовками в руках. За ними следовала троица чиновников в парадных мундирах. Они были единственными, кто оглядывал собравшихся в зале благородных гостей — с нескрываемой гордостью, надменно. Притом что сам Игорь Михайлович смотрел строго перед собой и сохранял полное равнодушие на лице, его подчиненные, казалось, готовы раздуться от переполняющего их чувства собственного величия.

— Прошу всех сесть, — негромко произнес цесаревич, свободно расположившись на своем троне. — Объявите первое рассматриваемое дело.

Явилось на царский суд не так много людей, в зале оставалось полно стульев. Однако и список судебных решений, которые следовало принять, был широк.

Не в первый раз благородное сословие сидело перед Игорем Михайловичем в роли Верховного судьи. Кое-кто уже смекнул, что цесаревич всегда руководствуется принципом меньшего зла и легко встает на сторону того, кто наиболее полно и развернуто докажет свою правоту.

Игорь Михайлович не был столь вспыльчив, как его отец, и не имел того презрительного отношения к окружающим, каким прославилась его мать. Единственное, что можно было бы поставить ему в вину, это отсутствие каких-либо эмоциональных реакций, да и то лишь по той причине, что и истцу, и ответчику было невозможно понять, на чью сторону склоняется наследник Русского царства.

— Истец боярин Стремнев Павел Игнатович, — раскрыв папку, объявил личный секретарь цесаревича. — Ответчиками выступают нижегородский боярин Харитонов Иван Васильевич и князь Тамбовский, Сергей Александрович Луговой.

Ни для кого не было секретом, какой именно род воспитывал Игоря Михайловича до того момента, как государь признал его своим сыном и наследником Русского царства. А потому, стоило секретарю огласить имена участников процесса, все взгляды прикипели к лицу Игоря Михайловича.

Однако и в этот раз тот ничем не показал, что происходящее его как-либо касается. Царская партия, к которой относился Стремнев, ожидаемо подобралась, почуяв возможность подергать своих политических конкурентов из партии Княжеской, к которой принадлежали и Луговой, и Харитонов.

И истец, и ответчики уже сидели друг напротив друга. Князь Луговой был немного бледен, держал рот плотно сомкнутым, отчего губы сжались в тонкую линию. Знающие люди легко бы распознали, что Сергей Александрович не так давно испытал на себе технику допроса.

А вот боярин Харитонов смотрелся на его фоне грозовой тучей. Потемневшее лицо, злобный взгляд из-под насупленных бровей. При этом на цесаревича он смотреть откровенно побаивался и сверлил глазами Павла Игнатовича.

— Боярин Стремнев обвиняет князя Лугового и боярина Харитонова в преступном сговоре и злонамеренных противозаконных действиях, приведших к убыткам компании боярина Стремнева и имеющих своей целью захват власти в Нижегородском княжестве, — произнес секретарь.

Цесаревич впервые проявил какие-то эмоции. Приподняв бровь, он взглянул на своего приемного отца и чуть повел указательным пальцем:

— Я вас слушаю, Павел Игнатович, — объявил он.

Боярин Стремнев был прекрасным оратором, и следующие пять минут он в подробностях излагал, как, где и с помощью каких инструментов боярин Харитонов создавал условия, при которых компания Стремневых несла чудовищные убытки.

Когда он замолчал, цесаревич задал первый уточняющий вопрос:

— Павел Игнатович, вы обвиняете присутствующего здесь князя и боярина в том, что они намеревались сместить князя Нижегородского, — заговорил Игорь Михайлович, — достаточно серьезное обвинение. Какие у вас есть доказательства?

Боярин Стремнев глубоко поклонился наследнику Русского царства, после чего объявил:

— Мои доказательства, Игорь Михайлович, были приложены к делу. Это запись разговора между князем Луговым и боярином Харитоновым, состоявшимся в московском особняке князей Луговых, — объявил он.

— Как вы ее получили? — уточнил цесаревич.

— Мне ее предоставил Слуга рода Луговых за небольшую цену, Игорь Михайлович, — сообщил тот. — Если будет на то твоя воля, я назову имя.

— Пока не нужно, — приподнял ладонь наследник Русского царства. — Итак, запись. Давайте послушаем.

Зал погрузился в тишину, пока из динамиков шел не слишком долгий, но очень яркий диалог двух заговорщиков. И по мере того, как голоса переходили к конкретным планам, числящиеся свидетелями собравшиеся благородные люди начали шептаться.

Цесаревич же оставался совершенно равнодушен к происходящему. Даже слова о том, что у боярина Харитонова имеется некий компромат на боярина Стремнева не вызвал у него никаких эмоций.

— Хорошо, я тебя выслушал, Павел Игнатович, — произнес цесаревич. — Теперь даю слово князю Луговому. Сергей Александрович, прошу вас.

— Я признаю свою вину, Игорь Михайлович, — встав и склонив голову, объявил ответчик. — Царская Служба Безопасности уже допросила меня, и я прошу лишь о том, чтобы моя семья не попала под удар за мои преступления.

Присутствующие отреагировали по-разному. Кто-то хмыкал, другие угрюмо молчали, стараясь вспомнить, не мог ли Сергей Александрович на допросе рассказать что-нибудь и о них.

— Садись, князь, — велел ему цесаревич. — Что ж, в таком случае, Иван Васильевич, вам слово.

Боярин тяжело поднялся на ноги. Только сейчас он перевел взгляд на цесаревича.

— Своей вины, цесаревич, отрицать я не стану, — гордо вскинув голову, объявил он. — Однако должен заметить, что слово я держу. И раз уж у опричников нашлось вдруг время и желание, а главное — возможность допросить князя Лугового без санкции суда, считаю, что судить меня ты не вправе, как заинтересованная сторона.

Игорь Михайлович спокойно встретил его взгляд, после чего обратился к секретарю:

— Зачитайте причину, по которой было выдано разрешение на проведение допроса князя Тамбовского.

Подчиненный достал нижнюю папку и, раскрыв ее, стал громко и четко перечислять прегрешения князя Лугового.

Сергей Александрович отметился не только участием в интриге против князя Нижегородского, но и стал инициатором коррупционной схемы по легализации преступно нажитых доходов в размере семидесяти двух миллионов рублей. Помимо этого активно спонсировал не только криминальные структуры на своей территории, но и поддерживал их у соседей. А вскрылось это на допросе арестованного криминального авторитета в Нижнем Новгороде в ходе операции по истреблению организованной преступности по всему Русскому царству.

И выходило, что дело, по которому князь проходил ответчиком в данный момент, даже рядом по своей серьезности не стояло в сравнении с другими его обвинениями.

— Итак, Иван Васильевич, — произнес цесаревич с тем же равнодушием, что и прежде, — я слушаю вас. Поскольку я вас прервал на том, что вы всегда держите слово, прошу с этого и начать. Насколько понимаю, у вас есть какие-то доказательства вины боярина Стремнева перед законом Русского царства?

Харитонов, бросив взгляд на сидящего рядом князя, зло прошептал:

— Ну ты и тварь, Сергей Александрович, подставил меня.

Но, все же, взяв себя в руки, Иван Васильевич заговорил:

— Мои доказательства были переданы в секретариат, как полагается, цесаревич. Если ты прикажешь, с ними могут ознакомиться все желающие.

Возможно, Иван Васильевич рассчитывал, что Игорь Михайлович откажется, сославшись на то, что в этом нет никакой необходимости в рамках рассматриваемого дела. Это бы позволило сказать, что цесаревич выгораживает свою приемную семью, но наследник Русского царства лишь кивнул своему человеку:

— Предъявите присутствующим копии доказательств, — распорядился он.

И пока сотрудники Кремля разносили распечатки переговоров, цифр и отчетов, цесаревич и пальцем не пошевелил. Зато боярин Стремнев глядел на приемного сына с удивлением. Казалось, Павел Игнатович сейчас что-то скажет в свое оправдание или же попытается напомнить Игорю Михайловичу, что растил его и воспитывал. Но все же боярин сдержался и промолчал.

Выдержав паузу, чтобы все свидетели могли ознакомиться с бумагами Харитонова, цесаревич заговорил:

— Так как предоставленные Иваном Васильевичем сведения требуют времени на проверку и проведение следственных действий, я выношу решение, — сказал он, не глядя ни на одного из спорщиков. — Вину князя Лугового Сергея Александровича признать полностью, обязав род князя Тамбовского выплатить положенную по закону в таком случае виру. В личное дело самого князя будет внесена соответствующая пометка. Охрана, прошу увести подсудимого для дальнейшего суда, который будет проводить лично государь.

Пара бойцов в боевой броне тут же оказалась за спиной Сергея Александровича. Замкнув на запястьях князя блокираторы, охрана вывела его из зала. Присутствующие в качестве свидетелей и других спорщиков благородные люди провожали его разными взглядами, но теплых там не имелось.

— Теперь что касается обвинения в адрес боярина Харитонова Ивана Васильевича, — продолжил речь цесаревич. — Считаю, ввиду того, что Иван Васильевич своей вины не отрицает, необходимо полностью удовлетворить законные требования рода Стремневых и обязать род Харитоновых выплатить соответствующую виру. Дело о предоставленных Иваном Васильевичем уликах — передать в ведение Царской Службы Безопасности для дальнейшего расследования. Заседание по этому процессу будет назначено в свой срок. До того момента бояре Харитонов и Стремнев помещаются под домашний арест без права покидать территорию родовых имений. Подать прошение о пересмотре дела стороны могут в положенные законом сроки. На этом у меня все.

Павел Игнатович с явным облегчением выдохнул. Цесаревич имел право не дома их запереть, а поместить в кремлевские казематы, где подвергнуть допросу. Однако слово заговорщика — не повод хватать всех подряд и мучить их болезненной процедурой.

— Следующее дело, — обратился Игорь Михайлович к своему секретарю.

На мужчину, которого не так давно называл отцом, он больше ни разу не посмотрел.

Уже ступая по коридору под конвоем двух бойцов цесаревича, Павел Игнатович задавался вопросом, было ли такое равнодушие со стороны приемного сына следствием того, что Стремневы прервали всякое общение с цесаревичем после его официального признания? Или же нужно радоваться тому, что Игорь Михайлович и так сделал все, чтобы как можно мягче обойтись с приемным отцом?

— Боярин Стремнев? — обратился к шагающему по коридору мужчина среднего возраста с какой-то странной улыбкой на лице.

Охрана за спиной Павла Игнатовича замерла, а значит, у стоящего перед ним человека было право вмешаться. Кого-то он смутно напоминал боярину, но понять, кого именно, сразу не удалось.

— Да, — кивнул Стремнев. — С кем имею честь?

— Смотри-ка, богатым буду, — улыбнулся тот. — Великий князь Емельян Сергеевич Невский. Держи, дома ознакомишься.

Вручив растерянному боярину толстую папку, куратор Царской Службы Безопасности направился по своим делам. Охрана тут же сдвинулась с места, намекая Павлу Игнатовичу, что нужно поторапливаться.

Как великий князь столь сильно помолодел, у боярина вопросов не возникало. Не нижегородскому боярину о подобном голову ломать. Гораздо важнее было узнать, что великий князь мог вручить и без того обласканному царской волей человеку.

Но нарушать приказ он и не подумал, и папку раскрыл, только сидя в своем кабинете нижегородского особняка. Едва лишь пробежав глазами по первой странице, Павел Игнатович усмехнулся.

Игорь Михайлович все же не забыл старика и облагодетельствовал, не только утвердив требования на суде. Помимо этого бывший директор мясной компании передал через великого князя список предателей внутри и указал, как они связывались с Харитоновым, на какие счета получали оплату, и прочее.

И последняя стопка документов — конкретные планы по расширению дела и выходу на международный рынок. Обо всем позаботился цесаревич, и теперь Стремневым оставалось только действовать, как указал наследник Русского царства.

— Сынок, — протянул глава рода с улыбкой, откладывая папку в сейф. — Я этого не забуду.

* * *

Выборг,гостиница «Приют охотника».

Емельян Емельянович лежал на кровати, глядя в потолок и тяжело дыша. На обнаженном теле великого княжича выступали капли пота, в неверном освещении догорающих свечей мерцающие на коже молодого человека. На губах Невского блуждала довольная улыбка.

Поднявшись с другой стороны постели, девушка не стала прикрываться, а прошла, шлепая босыми ступнями, в направлении ванной комнаты. Великий княжич проводил ее взглядом, задержавшись на плавно покачивающихся бедрах.

В том, что личная служанка Анны Михайловны, присланная, чтобы передать послание княжны, не откажет великому княжичу Невскому, Емельян Емельянович не сомневался изначально. Так что, применив немного природного обаяния, добился своего.

Неожиданно для себя самого Емельян Емельянович осознал, что сам факт обладания личной служанкой Анны Михайловны доставляет ему гораздо больше удовольствия, чем, собственно, весь остальной процесс.

Само письмо, написанное от руки, валялось на столике, прочитанное несколько раз. Княжна Соколова не отказывала великому княжичу, но просила — именно просила! — поступить правильно. И сперва официально разорвать помолвку с княжной Луговой, а уже после этого заключать новую.

Емельян Емельянович дураком себя не считал. Раз уж Анна Михайловна согласна на официальную помолвку, значит, Соколовы согласны породниться с великими князьями Невскими. А значит, и к отцу можно возвращаться с победой.

Ведь общие дети Емельяна Емельяновича и Анны Михайловны будут не Соколовыми, а Невскими. Но с правами на Выборг и все положенное наследство. Останется только правильно разобраться со старшим сыном Соколова, да договориться с Иваном Михайловичем.

О том, что последний к Соколовым не имеет никакого отношения, бывший наследник куратора ЦСБ знал прекрасно. Плохим бы он был наследником, если бы отец не делился с ним своими секретами.

Поднявшись с постели, великий княжич уверенной походкой прошел к столу и вновь взял послание в руки. Прихватив стоящий рядом бокал с вином, он сделал маленький глоток, заново перечитывая текст.

Да, это было слаще вина, слаще любой девушки. Вкус победы. Победы, которая положит конец вражде двух семей и приведет род Невских на пьедестал.

Шум воды из ванной комнаты заглушил негромкий звук открывающейся двери. Великий княжич, стоя к ней спиной, даже не заметил, как в помещение вошла Анна Михайловна. Впрочем, таиться она не стала.

— А я-то гадала, почему Татьяна так долго не возвращается, — с нескрываемой насмешкой произнесла княжна Соколова. — А оказывается, так-то великий княжич Невский делает предложение руки и сердца! Через постель с моей личной Слугой?!

Медленно обернувшись, Емельян Емельянович поставил бокал на стол и, облизнув губы, наклонил голову. Прикрываться он и не подумал — пусть сама себя винит за то, что вошла без стука.

— Не сказать, что я не рад видеть гостей, княжна, — с улыбкой произнес он, — однако не могла бы ты дать мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок?

Анна Михайловна, не сводя взгляда с его лица, ухмыльнулась. Никакой стыдливости и тем более удивления у нее при виде обнаженного молодого человека в отличной форме не возникло. И Емельяна Емельяновича это заметно задело.

— В отличие от тебя, великий княжич, — произнесла она насмешливым тоном, — я у себя дома. И я не спрашиваю, куда мне можно войти, а куда нельзя. А вот тебе, кажется, пора бы и покинуть Выборг. Я, знаешь ли, не люблю, когда мне врут в глаза.

— Прости, но, кажется, я тебя не понимаю, — хмыкнул тот, чуть покачивая письмом. — Ты же уже согласилась на помолвку…

Соколова скрестила руки на груди и приподняла бровь.

— И ты считаешь, что после того, как я застала тебя в постели с моей личной служанкой, я все еще собираюсь за тебя замуж? — уточнила она. — Емельян Емельянович, я прошу вас покинуть Выборг в течение сегодняшнего дня. Можешь не переживать, отец поддержит мое решение. И ни о какой помолвке речи быть не может. Ты так обрадовался моему гипотетическому согласию, что из штанов выпрыгнул? Мне такой супруг не нужен. Татьяна!..

Уже полностью одетая Слуга выскользнула из ванной комнаты и с виноватым видом поклонилась своей княжне. Анна Михайловна скривила губы, но лишь кивнула девушке на выход.

— До свидания, Емельян Емельянович, — произнесла она, прежде чем покинуть спальню.

Все еще держа в руке письмо, великий княжич Невский выдохнул сквозь стиснутые зубы. Так нагло его еще никто не смел унижать. Бумага в пальцах оказалась смята и брошена в угол.

Кто же знал, что княжна Соколова будет ревновать к прислуге? А теперь выходит, что он не только не нашел примирения с враждебным родом, но и усилил эту ненависть.

Весь план полетел ко всем чертям. И возвращаться домой к отцу теперь не с чем. Все стало только хуже.

* * *

Анна Михайловна дала знак девушке и та, кивнув, села к княжне в автомобиль. Охрана дождалась, когда за Соколовой закроется дверца, и разошлась по своим машинам.

Стоило Татьяне опуститься на сидение, княжна Выборгская взглянула на свою личную Слугу с доброй улыбкой. Ожидавший команды княжны целитель, сидевший на переднем сидении рядом с водителем, бросил взгляд на девушку. Глаза одаренного сверкнули голубым огнем дара, и целитель подтвердил:

— Зачатие прошло успешно, Анна Михайловна, — доложил он, прежде чем отвернуться.

Княжна Выборгская подняла перегородку и обратилась к своей Слуге.

— Таня, ты молодец, — подбодрила она девушку. — Сейчас тебя подготовят и переселят в пансионат, где ты будешь находиться до тех пор, пока не родишь. А потом, ты меня знаешь, нужды тебе испытывать не придется.

Татьяна робко улыбнулась, довольная похвалой. Однако все же решил уточнить:

— Анна Михайловна, но ведь Невским еще нужно будет признать моего ребенка.

— Об этом не беспокойся, — отмахнулась княжна. — Твоя задача — выносить будущего наследника великих князей Невских, а уж о том, чтобы Емельян Сергеевич признал внука, я позабочусь.

Машины катились по городу, и княжна Выборгская смотрела в будущее с оптимизмом.

Невские хотели подмять под себя враждебный род через брак, а теперь выращенный князьями Выборгскими и правильно воспитанный ребенок приведет к тому, что это Невские окажутся во власти Соколовых.

Глава 23

Кремль, личные покои государя.

— Ты заметил, Емеля, что ни в одной семье великих князей нет нормальных детей? — задумчиво спросил государь, покачивая в руке бокал с вином. — Взять вот хотя бы твоих. Прямо как в той сказке — средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак.

Емельян Сергеевич слушал царя, нахмурившись. Впрочем, возразить ему было нечего.

— Я об этом задумался, — продолжил Михаил II, — еще в те времена, когда только обручился с Юлией Романовой. Все наше с тобой поколение, Емеля, было слишком занято государственными делами и переделом власти, постоянным перетягиванием каната. Нам просто некогда было заниматься толковым воспитанием следующего поколения. И потому я принял единственно правильное решение — мои дети не должны были расти как Рюриковичи. И признай, Емеля, у меня получилось намного лучше.

Великий князь Невский покачал головой в ответ.

— Даже не знаю, государь. Как по мне, то тебе просто повезло в этом отношении. Сколько у тебя сыновей? А нормальных среди них только двое получилось, — заметил он. — И то — что один, что второй не горели желанием надевать венец. Не знаю, видишь ты или нет, но Романов до сих пор, кажется, не отошел от радости, что Игорь согласился стать цесаревичем. И это ведь те пробирки, из которых выросли дочери, мы вообще не считаем.

Михаил II хмыкнул, после чего отставил бокал в сторону.

— Твой старший сын, Емеля, — переведя взгляд на куратора ЦСБ, произнес царь, — предложил вполне реальный вариант закончить вашу вражду с Соколовыми. Брак — дело такое, сегодня молодые друг друга ненавидят, а завтра уже и жить не могут порознь.

Великий князь Невский нахмурился. Само собой, для него не было тайной, что бывший наследник умудрился переспать с личной Слугой Анны Михайловны, и теперь девушка носит под сердцем внука или внучку куратора Царской Службы Безопасности.

— Слишком рано давать прогнозы, — сказал Емельян Сергеевич. — В жизни всякое случается, выкидыши — в том числе. А примирение с Соколовыми через брак — не самый вероятный вариант. Если Анна так распорядилась предложением Емели, то и семьей они не станут.

Государь усмехнулся, откидываясь на спинку своего кресла.

— Так для того ты и отец Емеле, чтобы наставлять сынка добрым советом. Но и насчет Соколовых ты не переживай, — усмехнулся Михаил II. — Я понимаю, что Миша не смирился со своим положением, и не смирится никогда. Формально вас обоих даже наказывать не за что. У одного сын — дурак, свой стручок в штанах не удержал, у второго дочка все никак в интриганку не наиграется, видимо, ждет, когда у меня терпение лопнет, и я ее, как собственную жену, в монастырь сошлю. Но раз вы сами конфликт решить не можете, я согласен с Емелей в том, как закрыть этот вопрос раз и навсегда. Не хотелось бы, конечно, самому вмешиваться, но вас ведь иначе не остановишь, верно?

* * *

Казань, резиденция Романовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я стоял с чашкой кофе у панорамного окна и наблюдал за тем, как Сергей Алексеевич разминается, гоняя охранников по полигону. Княжич Казанский действовал неспешно, двигался плавно, словно танцевал. Ему не требовалось создавать силовые поля, наследник рода и без магии справлялся неплохо.

Конечно, если бы я сейчас вышел на поле, Сергею пришлось бы несладко. Но у меня сегодня была другая задача — встречать гостей, съезжающихся на свадьбу наследника. Каким бы князем я ни стал, а глава рода все равно Алексей Александрович.

Как только мы прилетели, матушка тут же взяла Викторию в оборот. Княгиня Красноярская на пару с княгиней Казанской переместились в сад, где руководили прислугой, завершая последние приготовления. Чуть позднее к ним и Ксения присоединилась, примчавшаяся без своего жениха — вместо моего друга сегодня будет сам князь Юсупов.

Погода, как по заказу, благоволила бракосочетанию. Яркое солнце, на небе ни облачка, земля прогрелась и едва заметно парила, отдавая впитанную влагу.

В Москве и Красноярске наступление весны так не ощущалось, как в Казани.

— Войдите, — разрешил я, когда в дверь деликатно постучались.

Степан Витольдович, уже одетый в парадный костюм, с улыбкой наклонил голову.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил он, разгибаясь, — ваше сопровождение ждет.

— Иду, — ответил я, ставя чашку на стол.

Сергей как раз закончил избивать напавших разом охранников. Для этого ему уже пришлось воспользоваться даром, и я заметил, что мастерство брата серьезно возросло. Не тратил времени зря наследник, усердно тренировался.

Накинув на плечи пиджак, я на ходу застегнул пуговицы и нырнул в салон. Виталя закрыл за мной дверь, и внедорожник с гербом Романовых покатился с территории.

За годы, что княжество принадлежало нашей семье, вокруг нашего особняка вырос целый городок для благородных. Так что гостям найдется, где переночевать — праздник продлится три дня, и не все захотят покинуть нас после официальной церемонии. К тому же примерно у половины приглашенных есть собственные дома в Казани, они же наши союзники и друзья.

Отец, ставший губернатором, свои обещания держал. И наши соседи, с которыми ранее Романовы просто сотрудничали, постепенно интегрировались в одну общую систему. Развитие Приволжской губернии шло полным ходом, и особняки практически никогда не пустовали. То один, то другой князь в Казани непременно находился, чтобы решать какие-то вопросы с губернатором Приволжским.

Мне же предстояло встретить Дарью Федоровну с ее свитой. Брат княжны Якутской посетить Казань отказался, сославшись на занятость на родной заснеженной земле. Впрочем, никто иного и не ожидал после расправы Сергея над отцом невесты.

Самолет Якутского княжеского флота промчался по взлетно-посадочной полосе, быстро теряя скорость. Я следил за его посадкой через бронированное стекло своего внедорожника. И лишь когда самолет остановился, дернул ручку, открывая дверь и выбираясь наружу.

Пока поправлял пиджак и неспешной походкой направлялся к замершему воздушному судну, сотрудники аэропорта подали трап.

Дарья Федоровна показалась не сразу, и мне пришлось несколько минут подождать невесту брата. Наконец, она спустилась по ступенькам и с улыбкой произнесла:

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич! Рада вас видеть, — чуть кивнув, проговорила она, не сводя с меня взгляда.

— Добро пожаловать в Казань, княжна, — ответил я.

В это время из самолета начали выходить сопровождающие невесту девушки. Все как одна — красивые и стройные, в легких шубках с гербом Якутского княжества.

Княжна представляла нас, и я видел, что девушки смотрят на меня с интересом, однако без кокетства. Понимали, что не стоит строить глазки женатому брату своего будущего князя.

— Прошу в машины, — обратился я к Дарье Федоровне. — Мы уже подготовили для вас особняк, в котором вы сможете отдохнуть после долгого перелета и подготовиться к торжеству.

— Благодарю, князь Романов, — улыбнулась невеста. — Признаться, отдых не помешает.

Я помог девушкам сесть в машины, и длинная процессия из двадцати автомобилей покатилась в город.

Девушек Дарья Федоровна взяла не просто красивых, внешностью мало кого удивишь в благородном сословии. Главное достоинство боярышень — они не обручены. И станут отличным мостом между двумя княжествами.

На свадьбе своей княжны присмотрят подходящую партию и вскоре сменят холодный Якутск на Казань.

Хороший ход, ведь нынешнему князю Андрееву придется освободить княжеское кресло, передав всю власть сестре. А брачные узы — неплохой способ перетянуть на свою сторону сомневающихся бояр. Не в нищее княжество их дочерей отдавать будут, а в богатые и сильные семьи. А выгодно пристроить девушек дорогого стоит.

Естественно, Дарья Федоровна ехала со мной в одном автомобиле. Однако мы практически не разговаривали. Княжна смотрела в окно, а я занимался делом, читая отчеты «Оракула».

— Дмитрий Алексеевич, мне нужен ваш совет, — обратилась она ко мне на середине пути. — Я знаю, что ваша матушка носит ребенка под сердцем. И хотела бы преподнести ей какой-нибудь подарок по этому поводу, но совершенно не представляю, что бы это могло быть.

Я хмыкнул. Да, тяжело делать подарки тем, у кого и так все есть. Впрочем, ответ у меня имелся, я-то матушку прекрасно знал и представлял, что могло бы послужить хорошим знаком дружбы.

И Дарья Федоровна молодец, пытается подобрать ключи к свекрови. Жить-то им с Сергеем в Казани, а значит, с княгиней супруге брата предстоит встречаться часто. А уж зная Ирину Руслановну с ее Демидовскими замашками, княжне Якутской лучше с моей матушкой дружить.

— Тут вам нужно решать самой, — сказал я, чуть наклонив голову к плечу. — Главное, чтобы это не было связано с родами, ребенком и теми запретами, которые несет в себе беременность. Я вижу, что ваши девушки приехали в соболиных мехах?

Княжна кивнула, показывая, что услышала меня.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, тогда я знаю, что ей подарить.

Улыбнувшись в ответ, я мысленным усилием свернул окна интерфейса. Головной автомобиль уже вкатился на территорию городка благородных. Оставалось каких-то десять минут до отведенного для якутских гостий особняка, где люди Романовых уже навели порядок и все подготовили.

— Я слышала, вы инвестируете деньги в перспективные проекты, — произнесла Дарья Федоровна, глядя на меня из-под чуть приспущенных ресниц.

Ее пальцы при этом поглаживали браслет на левой руке. Я не стал ломать голову, привычный ли это жест, списав на волнение княжны. Все-таки ей предстоит выйти замуж. Хотя, разумеется, я прекрасно знал, что с Сергеем у них все отлично, но свадьба — это всегда нервное время для женщин.

— Инвестирую, — кивнул я. — И если у вас есть какой-то проект, вы можете прислать мне документы по нему. Обещаю рассмотреть, как только появится возможность.

— На самом деле я бы сама хотела вас познакомить с некоторыми людьми Якутского княжества, — внесла ясность княжна. — Как вы наверняка знаете, у нас огромные залежи алмазов, помимо прочего, и, как следствие, у нас немало людей с большим достатком. А с вашей репутацией инвестора, умело превращающего любое начинание в выгодное дело, мы в Якутском княжестве найдем огромное число желающих присоединиться к вам.

А хитро придумано, надо признать. Княжна получит лояльных подданных, чьи карманы ломятся от свободных средств, ее люди — дополнительную прибыль. И, разумеется, Романовы свой кусочек получат за рекомендации.

— Я пока не готов однозначно дать ответ, — произнес я. — Однако никаких возражений в целом у меня по этому поводу нет. Предлагаю вернуться к этому разговору после вашей свадьбы, Дарья Федоровна.

Она улыбнулась, наклонив голову.

Да, не зря брат именно ее выбрал. Мы впервые остались наедине на хоть сколько-нибудь продолжительное время, а Дарья Федоровна уже воспользовалась ситуацией. Возможно, Сергею повезло, и супруга ему досталась достойная.

Наконец, мы заехали в ворота дома, выделенного якутским благородным дамам. Лично устроив небольшой тур по особняку для княжны и боярышень, я сел в машину и вернулся в резиденцию Романовых.

Стоит ли говорить, что охранялась невеста и ее сопровождающие по полной программе? Блокираторы на территории, камеры на каждом углу и суровые «Стражи» патрулируют территорию, имитируя человеческое поведение.

Резиденция тем временем походила на растревоженный улей. Бегала прислуга, со всех сторон раздавались командующие женские голоса. Две княгини и княжна умело наводили порядок, строгим тоном приводя людей в тихий ужас. Впрочем, результат был налицо — сад, назначенный в качестве главного места предстоящего мероприятия, изменился.

Поднявшись в свои покои, я закрыл за собой дверь и рухнул в кресло. «Оракул» отреагировал на мой жест, раскрывая виртуальные окна, и я продолжил просматривать отчеты — больше моего участия в подготовке не требовалось.

Пробежался и по личным состояниям якутской боярщины. Действительно, богатые люди, хотя, разумеется, и не как Романовы, однако очень многое могут себе позволить. При этом «Оракул» сразу же определил трех крупных биржевых игроков, ворочающих суммами свыше пятиста миллионов рублей.

А ведь и не скажешь, что Якутск настолько богат. Хотя, разумеется, здесь речь о накопленном не за одно поколение наследстве. Вкладывать в развитие своего княжества бояре вкладывали, но — без фанатизма. Наверняка ведь сумма комиссионных, которую получит Дарья Федоровна от своих подданных, позволит ей серьезно вложиться в собственную землю, тем самым заставив деньги бояр работать на Якутск.

И это тоже станет очередным козырем, когда начнется тяжба против текущего князя Андреева. Кого будут поддерживать якутские бояре, княжну, которая приносит им хорошие доходы, или князя, который пытается вести политику отца, тормозя развитие края?

Откровенно говоря, мне бы тоже пригодились якутские миллионы. Так что предложение Дарьи Фёдоровны я приму. И, пожалуй, даже выдвину идею о том, чтобы ее бояре вложились в Красноярск. Вопрос в том, согласятся ли они ждать, когда пойдет прибыль от моих задумок?

— «Оракул», собери презентации по нашим текущим проектам, — распорядился я, поднимаясь из кресла.

— Будет сделано, князь.

Выглянув в окно на полигон, я поднял взгляд к голубому небу без единого облачка.

Скоро там будут летать мои спутники. Осталось только их дождаться.

Уведомление выскочило перед глазами, тут же разворачиваясь в полный текст.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Личный самолет великого княжича Невского потерпел крушение во время перелета из Выборга в Москву. В зону падению обломков направлены спасатели»

Как неудачно, черт возьми. Емельян Емельянович случайно заделал бастарда, и тут же разбился? Что-то слабо я верю в такие совпадения.

Если это авиакатастрофа дело рук Соколовых, дни бывших великих князей сочтены. А с другой стороны, Анна Михайловна ведь сказала своей Слуге, что признание ребенка — вопрос практически решенный.

— «Оракул», покажи записи из самолета, — велел я.

Глава 24

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович привык бриться сам. Это медитативное занятие позволяло собраться с мыслями перед рабочим днем, принять решения в сложных вопросах. И просто насладиться минутами покоя, прежде чем окунаться в суету нового дня.

Бритва скользнула по щеке, с легким шелестом срезая отросшие волоски щетины, и бывший министр иностранных дел взглянул в глаза своему отражению. Из зеркала на него смотрел хорошо выглядящий мужчина около пятидесяти лет. Чуть обвисшая кожа, намечающиеся морщины на шее, начавшие проступать складки вокруг рта. Но при этом выглядел глава рода все еще полным сил и решительности.

Отложив станок, князь смыл остатки пены и тщательно вытер лицо. Он прекрасно знал, что за дверью его уже ждут дети. Но не спешил — все, что могло случиться, уже случилось. А сохраняя давно установленный обряд, Михаил Викторович демонстрировал не только детям, но и самому себе, что сегодня просто такой же день, как и все остальные.

Повесив полотенце на крючок, глава рода решительно толкнул дверь, и перед сидящими в его гостиной двумя княжичами и княжной предстал таким же непоколебимым, каким был всегда.

— Что вы все с такими траурными лицами? — спросил он, жестом указывая детям на кресла. — Можно подумать, это у нас кто-то умер. Анна, распорядись, чтобы подавали завтрак.

Княжна сдержанно кивнула и, вооружившись колокольчиком, вызвала прислугу. Сыновья же заняли сидения кресел, пока глава рода спокойно прошествовал к столу. Опустившись на место, Михаил Викторович сложил руки перед собой и сцепил пальцы в замок.

Через три минуты, когда завтрак для княжеской семьи был подан и Соколовы остались наедине, глава род задал вопрос:

— Итак, Анна, я надеюсь, что тебе хватило ума ничего самой не делать, и этот взрыв никак не связан с нашим княжеством. Ведь так? — он строго посмотрел на дочь.

— Конечно, я ничего не делала, отец, — заверила княжна Выборгская. — Да и если бы захотела, у меня бы не хватило времени на подготовку. У нас уже был ребенок Емельяна, убивать его сейчас — все равно что расписаться в том, что это наших рук дело. Если бы я действительно хотела от него избавиться, подкупила бы кого-нибудь в Москве, чтобы Невскому плеснули яда в бокал.

Князь доброжелательно кивнул.

— В таком случае после завтрака я могу позвонить великому князю Невскому и высказать наши соболезнования, — произнес Михаил Викторович. — Иван?

— Да, отец? — поднял голову младший княжич.

— Я помню, что ты не желаешь влезать в интриги, однако я попрошу тебя отправиться к Дмитрию Романову, — заговорил глава рода. — У князя Красноярского есть собственная, более совершенная версия «Оракула». Он поможет нам доказать свою невиновность.

— Судя по всему, Дмитрий Алексеевич не так уж и доброжелательно относится к нам, как ты думаешь, отец, — заметил Иван Михайлович, чуть наклонив голову. — От моего предложения он уже отказался. А до того не стал спасать Анну…

Глава рода покачал головой.

— Что не полез спасать чужую княжну, так это он правильно сделал, — заявил Соколов, чуть нахмурившись. — Не дело впутывать чужой род для решения своих проблем. Ты тогда поступил опрометчиво, вообще решившись рассказать Романову о наших проблемах. Но сейчас ситуация иная — мы имеем право доказывать свою невиновность. И в таком вопросе Романову можно доверять, а кроме того, на него можно положиться. С чувством справедливости и соблюдением законов Русского царства у него все в полном порядке.

Иван Михайлович склонил голову, показывая, что спорить не станет и выполнит поручение князя. А Михаил Викторович повернулся к дочери.

— Анна, ты отправляешься к его святейшеству, — сообщил глава рода. — Патриарх Мефодий, конечно, не самая сильная фигура, но твой образ доброй и милостивой женщины будет нам на руку. Заручись его поддержкой, можешь пообещать что-нибудь значимое для его святейшества, но не слишком обременительное для нас. Поддержит нас Мефодий, получит награду.

— Сделаю, отец, это будет нетрудно, — заверила княжна Выборгская. — Он не так давно как раз пытался пристроить своего правнука в хорошее учебное заведение. С нашей протекцией мальчик пройдет без вопросов.

Князь кивнул, после чего перевел взгляд на наследника рода.

— А нам с тобой, сынок, досталось самое сложное, — он чуть улыбнулся. — Будем работать, как и прежде. Да, кстати! — повернувшись к дочери вновь, объявил Михаил Викторович. — Девочку, которая от Емельяна забеременела, охранять, как зеницу ока. Пока не знаю, что и как, но внук великого князя, пусть пока и не признанный, это хорошая карта при любом раскладе. Время есть, применение ему найдется.

— Разумеется, отец, — кивнула Анна Михайловна.

— Ну, раз все обсудили, давайте уже поедим и займемся делами, — подвел итог князь Выборгский.

* * *

Москва, особняк великих князей Невских.

Георгий Емельянович положил ладонь на плечо великого князя и чуть надавил.

— Отец, хватит, — сказал он негромко.

На экране раз за разом крутилась запись из салона личного самолета великого княжича Невского. Последние секунды жизни старшего сына. Прошел уже час, как великий князь прокручивал видео из салона, добытое с помощью «Оракула».

— Да, ты прав, — вздохнул Емельян Сергеевич, нажимая кнопку на пульте.

Экран погас, и куратор Царской Службы Безопасности прикрыл глаза. Сердце, подводившее его на протяжении последних десятилетий, сейчас стучало мощно и бодро. Лечение Романова не позволило великому князю слечь снова. И Емельян Сергеевич прекрасно понимал, что без этого курса наномашин сейчас лежал бы мертвым.

— Поисковые отряды уже на месте, — продолжил говорить Георгий Емельянович. — Еще не факт, что брат погиб. Сам знаешь, с даром проблем у него не было, уж планировать с высоты в четыре километра он бы сумел. А коли так, то наноботы Романова поставят Емелю на ноги за пару месяцев, какие бы повреждения он ни получил при жесткой посадке. Главное, чтобы его нашли.

Однако в то, что Емельян выжил, великий князь не верил.

На записи из салона было прекрасно видно, что великий княжич совершенно не был готов к быстрому реагированию. Нет, если бы мог, Емельян Емельянович выдержал бы взрыв, отгородившись родовой силой, а потом действительно смог бы перейти к планирующему полету, медленно срезая скорость за счет дара.

Но бывший наследник готов не был, все его внимание занимали душевные метания. Слишком серьезные для самолюбия были нанесены удары — сперва отец прогнал, затем Соколова обыграла. И эта-то задумчивость и не дала бы Емельяну Емельяновичу вовремя среагировать.

Георгий внимательно посмотрел на отца и, вздохнув, оставил его одного. А стоило наследнику рода выйти из кабинета, как телефон, связанный с Кремлем, задребезжал, нарушая гнетущую тишину.

— Емельян Сергеевич слушает, — произнес великий князь, приложив трубку к уху.

— Прими мои соболезнования, Емеля, — произнес Михаил II негромко. — Но пока ты ничего не предпринял, хочу, чтобы ты меня услышал: я не разрешу тебе войну против Соколовых.

Великий князь усмехнулся.

— Не придется, государь. Я уже знаю, что они не имеют к этому никакого отношения, — не стал врать Емельян Сергеевич. — Они и сами в шоке и ужасе. Боятся, как бы я не посчитал их виновными.

Государь выдержал короткую паузу, после чего продолжил:

— Я даю тебе три дня, Емеля. Езжай на место падения обломков. Может быть, тебе повезет найти сына раньше остальных. И если потребуется, задействуй ЦСБ. Самолеты сами очень редко взрываются, ты и сам это понимаешь.

— Я разберусь, кто виноват, государь.

— Вот и хорошо, Емеля. Вот и хорошо.

* * *

Казань. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«Оракул» смоделировал повреждения, которые могли привести именно к такому взрыву самолета. Конечно, что-то еще может добавить черный ящик — камеры на самолете Емельяна Емельяновича звук не писали. Однако и уже собранных сведений вполне достаточно.

Замыкание привело к детонации топлива, взрывом воздушное судно разметало на куски. И великому княжичу Невскому могло бы повезти, если бы он сидел подальше. Но рвануло практически под ногами Емельяна Емельяновича. Ни одна модель, составленная искусственным интеллектом, не давала сыну куратора ЦСБ ни шанса на спасение.

Возникал, разумеется, вопрос: почему проблемную проводку не заметили перед вылетом из Выборга? Однако проводили осмотр члены экипажа, люди великого князя Невского, и теперь их уже не спросишь. Судя по документации, которую они предоставили в аэропорту Выборга, с воздушным судном было все в порядке — но это и не удивительно, иначе бы им не разрешили взлет.

Закончив возиться с катастрофой, я развернул карту Русского царства. В районе падения обломков у нас не было своих людей — безлюдное пространство, на километры вокруг ничего и никого. Однако кое-чем я помочь поискам все же мог.

Здешняя спутниковая система, конечно, сильно отстает от того, что хочу получить я, но и с ее помощью можно взглянуть на авиакатастрофу. Искусственный интеллект пометил крупные обломки, рассчитал траекторию падения, определил скорость и разметил на карте, где следует их искать. Разброс вышел не маленький, но у спасателей будет возможность увидеть, куда соваться, а где уже ничего не найдется.

Файл с картой был отправлен главному спасателю, который отправился на место происшествия. Я даже не удосужился посмотреть, кто это — все равно мне самому там делать нечего, а посильную помощь я оказал.

Телефон завибрировал в моем кармане, и я принял вызов.

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — первым поздоровался я.

Мой биологический брат, о звонке которого я уже прекрасно знал от «Оракула», вздохнул.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич. Полагаю, вы уже услышали, что с Емельяном Емельяновичем случилось.

— Знаю, — подтвердил я. — А вы хотите, чтобы я оправдал род Соколовых.

К чему ходить вокруг да около, Михаил Викторович прекрасно осведомлен, что «Оракул» следит за его семьей. Как и за другими благородными родами Русского царства.

— Хм, да. Именно за этим я и звоню, — не стал лгать собеседник. — Если вы не возражаете, я бы хотел воспользоваться вашей системой наблюдения. От этого очень многое зависит.

— Можете не переживать, Иван Михайлович, я сейчас перешлю доказательства вам на почту. А уж что и как с ними делать, решать вам самому.

— Премного благодарен, князь.

Я сбросил вызов и тут же отправил собранные данные в Выборг. Необходимости принимать княжича в Казани не было, у нас здесь свой семейный праздник, и чужие на нем не нужны.

А если бы Иван Михайлович прилетел, правила хорошего тона потребовали бы его пригласить. Это сочли бы как знак, что Романовы на одной стороне с Соколовыми. Нам оно нужно?

Чем меньше Романовы связаны с конфликтом этих двух родов Рюриковичей, тем для моей семьи лучше. Они наверняка в итоге придут к какому-то компромиссу, и в драке двоих, как всегда, виновным окажется третий.

А потому такую же копию сведений я отправил великому князю Невскому. Емельян Сергеевич, разумеется, и сам мог собрать все необходимые данные, но тут уж лучше не полагаться на сообразительность отца, только что лишившегося второго сына. Насколько я знаю великого князя, Невский запросто мог наломать дров, не разобравшись.

Стоило мне свернуть виртуальные окна дополненной реальности, как великий князь позвонил.

— Увидел твои документы, князь, — не здороваясь, произнес он, стоило мне ответить на вызов. — Спасибо тебе.

— Примите мои соболезнования, Емельян Сергеевич, — ответил я. — И если потребуется какая-то помощь от рода Романовых, вы можете обращаться.

Несколько секунд он молчал, прежде чем спросить:

— Несчастные случаи бывают, от них никто не застрахован, Дмитрий, — произнес великий князь. — И я так понимаю, раз ты приносишь мне свои соболезнования, то считаешь, что вероятность найти Емелю живым…

— Я считаю, что он умер быстро и ничего не успел почувствовать, — сказал я. — Великий княжич оказался практически в самом центре взрыва. Я не уверен, что сам бы смог выжить при таких условиях.

Говорить о том, что я постоянно контролирую окружающее пространство, я не стал. Зачем лишний раз бередить рану великого князя? Емельян Емельянович должен был быть обучен управлению даром настолько хорошо, насколько возможно. Но, как и многие Рюриковичи, не слишком-то надеялся на магию. И даже если бы успел вовремя применить техники, не факт, что его умения бы хватило, чтобы уцелеть.

— Спасибо, князь. Я этого не забуду, — ответил Емельян Сергеевич, прежде чем положить трубку.

Вот теперь я действительно сделал все, что мог. Не бросаться же самому в леса, где рухнули обломки самолета? Помимо того, сколько времени уйдет на дорогу к месту крушения, так там и других специалистов хватает. А у них — обучение, опыт, оборудование, в конце концов.

Поднявшись из кресла, в котором сидел, я направился на выход из комнаты. Как бы трагично ни было случившееся событие, однако официального траура государь устанавливать не станет. А значит, и свадьба состоится вовремя.

Новый звонок застал меня уже возле лестницы. При этом «Оракул» определил местонахождение вызывающего в Германском рейхе. Номер был мне неизвестен, искусственный интеллект нашел его в базе предоплаченных. Из тех, что можно купить в любом ларьке, после чего такой аппарат можно смело выбрасывать.

— Здравствуй, сынок, — произнесла Юлия Александровна, и я тут же развернулся, чтобы вернуться в комнату. — Слышала печальные новости о старшем сыне Невского. Это так… трагично.

Я закрыл за собой дверь и хмыкнул.

— Знаешь, я настолько тебе не доверяю, что готов допустить, что это твоих рук дело, — признался я. — Однако в таком случае я бы уже знал о причастности ключников. Но ты ведь не за этим на самом деле звонишь?

Она вздохнула, выражая этим, насколько ей неприятны мои обвинения. Но я не купился.

— Конечно, общество непричастно. Емельян Емельянович имел все шансы стать очередным резидентом в Русском царстве, — сказала она. — Но оставим эту тему. Я знаю, что тебе все же пришло приглашение присоединиться к обществу Януса Двуликого. И Бернар предложил устроить нам встречу в Риме. Что ты ответишь ему?

— То же, что ответил Гаю Кассию, — не стал врать я. — У меня нет времени на весь мир, мне нужно защищать свою семью и страну. До остального мира мне дела нет, пока этот мир не пытается навредить моим людям или Русскому царству.

Она негромко посмеялась.

— Дима, Дима, — произнесла моя биологическая мать. — Когда ты войдешь в общество, то вскоре после этого станешь царем Русского царства, и только тебе нужно будет решать, как и что делать с этой страной. А общество получит безопасную зону, откуда им не придется ждать проблем. Так что подумай, и на этот раз серьезно — сколько хорошего ты бы мог сделать, став правителем Русского царства.

И она бросила трубку.

Глава 25

Отец был мрачен и хмур. Рванув ворот рубахи с такой силой, что пуговицы полетели по комнате, со звоном отталкиваясь от стен и бегая по помещению, князь Романов опустился в свое кресло и, открыв ящик стола, вытащил пачку сигарет. Вытащив первую, он долго сверлил ее взглядом, разминая пальцами бумагу.

Я не торопил его, прекрасно понимал, что Алексею Александровичу нужно время, чтобы не только успокоиться, но и подумать. И эта заминка с мятьем сигареты — попытка это нужное время потянуть.

— А ведь мы одной крови, — произнес князь Романов, наконец, убирая пачку в стол. — И вот скажи мне, Дмитрий, как так вышло, что из одной семьи вышли два таких разных человека?

Я промолчал, это был риторический вопрос. Отец и сам прекрасно знал, что как только Юлию забрали в Кремль под крыло Милославских, все влияния родной семьи Романовых на нее кончилось. А воспитание — выветрилось.

Я бы мог предположить, что всему виной те обстоятельства, в которых она, по сути, росла в Кремле. Может быть, стала свидетельницей того, как люди, не имеющей достаточной власти, страдают по воле тех, у кого она есть. Или же ей просто стратегически промывали мозги на эту тему. Однако как бы ни случилось там на самом деле, результат ведь не изменится.

— Итак, — взяв себя в руки, произнес Алексей Александрович, закрывая ящик стола. — Ты сейчас свои разговоры перешли государю лично. Юлия подбивает тебя на захват власти, а ты знаешь — в крамоле всегда виновны двое: один говорит, второй слушает. Так что перед Михаилом II тебе следует обелить свое имя заранее. Пусть он знает, что его бывшая супруга поддерживает с тобой контакт и жаждет избавиться от своего мужа и сына.

— Хорошо, — кивнул я. — Над этим вопросом работал и великий князь, но Емельян Сергеевич и так сейчас крайне занят, я не думаю, что следует посвящать его в это дело. Но, если ты, отец, скажешь, я сообщу и ему.

— Нет, — покачал князь Романов. — Куратор Царской Службы Безопасности не должен решать судьбу членов царской семьи. Это может привести его к новым опасным соблазнам.

Я усмехнулся. Ну да, сегодня Невский убивает царицу, а завтра и на государя руку поднимет. Да и дело такое, крайне интимное, впускать чужой род в него — чревато. А сами Милославские способны закрыть вопрос не только самостоятельно, но и, что не менее важно, не поднимая шумихи.

— Если Михаил II захочет, он сам великому князю скажет, — продолжил мысль отец, откидываясь на спинку кресла. — До сих пор поверить не могу, что Юлия согласна уничтожать собственных детей ради власти.

Я усмехнулся вновь.

— Какие дети, отец? — спросил я, глядя Алексею Александровичу в глаза. — Не только я, каждый из нас считает своих настоящих родителей именно теми, кто нас воспитал. Посмотри на Соколова, он же отказался создать собственную семью и отправился в изгнание с Михаилом Викторовичем.

— И правильно сделал, — кивнул мне князь. — Если бы он отказался, думаешь, царь позволил бы ему жить в комфортных условиях? Нет, Дмитрий, предателей никто и нигде не любит. Используют, да. Но не уважают и не любят.

Договаривать ему не пришлось. Царица предала свой народ, своего мужа, свою семью. Ради власти, и своих непомерных амбиций. Если эта история станет достоянием общественности, Юлии Александровне будут плевать в спину со всех сторон и презирать даже последние нищие Русского царства.

Конечно, ни о какой реальной власти для моей биологической матери речи не пойдет, если так случится. И ее слушать не станут, так как предателям верят лишь последние кретины и наивные дети.

И, возможно, я сам ей не верю именно потому, что оказался в этом мире из-за предательства. Есть вещи, через которые я не никогда не смогу переступить. И простить — тоже.

Какие бы добрые и ласковые слова не звучали от ключников, но уже один тот факт, что они пытаются на меня влиять через ту, кто предал свою семью, своих детей, свою страну, говорит мне, что они и сами такие же. Ведь как только Юлия Александровна перестанет быть им нужна, от нее избавятся. А значит, нам с ключниками не по пути.

— Хорошо, тогда сейчас переправлю царю запись с координатами, — подвел я итог беседы.

Отец кивнул мне, и я усилием мысли открыл окно «Оракула». Передатчики начинали себя оправдывать, в большинстве команд мне уже не требовались жесты. Конечно, непосредственное управление средой искусственного интеллекта все еще опиралось на мои телодвижения, но и здесь был намечен прогресс.

Сформировав пакет данных, я переслал его Михаилу II и покинул кабинет отца. Уверенности в том, что государь захочет тут же обсудить это событие, у меня не было, а свадьба наследника рода никуда не делась.

Войдя в свои покои, я застал там Викторию. Княгиня Красноярская была не одна, и выбор компаньонки заставил меня усмехнуться. Боярыня Татарская, с уже наметившимся животом помогала моей супруге нанести макияж.

Кристина и увидела меня первой, тут же прервала занятие и глубоко поклонилась:

— Здравствуйте, князь, — произнесла моя бывшая помощница.

Виктория обернулась с теплой улыбкой на губах. В глаза сразу же бросился контраст между двумя половинами ее лица — слева нанесена косметика, которая сделал черты моей супруги чуть более выразительными, а вот справа она оставалась пока что не накрашенной.

— Дорогой, все в порядке? — спросила Виктория.

Благодаря линзам она всегда могла меня найти. Однако старалась не подслушивать, ожидая, что я либо сам расскажу, что ей нужно знать, либо не стану впутывать свою супругу в свои дела.

Умная мне все-таки попалась девушка в первый день моей учебы в стенах Царского Государственного Университета. Здесь мне, откровенно говоря, чертовски повезло, и я был крайне доволен итогом нашего знакомства.

— Все хорошо, дорогая, — ответил я своей супруге, подходя ближе, чтобы поцеловать Викторию в не накрашенную часть лица, и кивнул Кристине. — Здравствуй, боярыня.

Она улыбнулась в ответ, поспешно закрывая целый арсенал косметических средств, развернутый на туалетном столике.

— Не буду вас стеснять, Дмитрий Алексеевич, — с вежливой улыбкой произнесла моя бывшая помощница.

Виктория взяла ее за запястье и мягко, но настойчиво попросила:

— Останься, Кристин, мы же еще не закончили, — княгиня Красноярская улыбнулась, не отпуская руки боярыни. — А Дмитрий сейчас все равно запрется в кабинете, и носа оттуда не покажет, пока не придет время сопровождать жениха к алтарю.

— Это правда, работы у меня меньше не стало с тех пор, как ты уволилась, — кивком подтвердил я. — Так что можешь не сбегать. Я уже ухожу в свой кабинет, теперь приходится все делать самому, нового помощника я так и не завел.

— Разве никто из приглашенных мной так и не подошел на должность? — удивилась Кристина.

Виктория махнула рукой.

— У них было много достоинств, — ответила моя супруга за меня. — Но был один общий недостаток.

Боярыня перевела взгляд с княгини на меня.

— Они не ты, — закончила мысль Виктория. — Я просмотрела, как много и с какойсамоотдачей ты работала над делами Дмитрия, и поражена. Ты потрясающий специалист, даже жаль, что мы не можем забрать тебя обратно.

Я улыбнулся.

— Это действительно так, Кристина, — поддержал я супругу. — Что ж, оставлю вас наедине заниматься вашими женскими делами.

Оставив девушек вдвоем, я вошел в свой кабинет и успел занять стол, прежде чем «Оракул» доложил мне о том, что государь ознакомился с пересланными данными. Подглядывать, чем сейчас занимается Михаил II, я не стал — захочет что-то обсудить, сам свяжется.

До момента, когда мне предстояло идти с Сергеем по саду к семейной часовне, я действительно не показывался из кабинета. Но, разумеется, вовремя подготовился и, взяв под руку закончившую прихорашиваться княгиню, с улыбкой покинул наши покои.

— Волнуешься? — спросила меня Виктория, чуть наклонившись к моему плечу.

— Мне-то чего волноваться? — хмыкнул я в ответ. — У меня уже есть замечательная супруга, я счастлив. Да и Сергей не трепетная девушка, наверняка сейчас по «Руснефти» бумаги смотрит до последнего.

Мы прошли пару метров по коридору, прежде чем Виктория продолжила диалог.

— Я, кстати, ничуть не кривила душой, когда говорила, что Кристина — прекрасный специалист, — все также негромко произнесла она.

— Именно поэтому я и взял ее к себе, — кивнул я.

— Нет, я не об этом, — усмехнулась княгиня Красноярская. — Мы ведь можем переложить на нее часть твоих задач. Пусть не как отдельные князья, а как члены рода Романовых.

— Мне нужно будет подумать об этом, — произнес я.

В принципе, конечно, какие-то вопросы действительно можно было бы делегировать боярыне Татарской. Вот только подобных задач, которые я мог бы спокойно передать в чужие руки, передо мной стояло все меньше. Да и к тому же Кристина — трудоголик, если я возьму ее к себе вновь, это со стопроцентной гарантией повредит ее беременности.

Девушке после работы на меня пришлось еще целый месяц восстанавливать здоровье, чтобы зачатие сработало. А это о многом говорит на самом деле.

Требовать же класть на алтарь служения мне своего не рожденного ребенка я не стану. Быть может, меня и можно назвать не самым хорошим и достойным человеком, но отнимать дитя у Кристины, которая служила мне верой и правдой, это ведь тоже предательство.

Дверь в покои наследника рода открылись. Сергей Алексеевич вышел в коридор уверенной поступью, на ходу поправляя манжеты рубашки. Небрежно кивнув мне, Виктории мой брат поклонился со всем возможным почтением.

— Виктория Львовна, позвольте забрать у вас моего брата, — с улыбкой произнес Сергей. — Обязуюсь вернуть его в целости и сохранности после церемонии.

Княгиня Красноярская тихонько посмеялась в ответ, позабавленная его игрой.

— Позволяю, Сергей Алексеевич, — кивнув, разрешила она не менее официально по содержанию, но в такой же наигранной манере.

Когда мы спустились на первый этаж особняка, отец с матушкой и сестрой уже ожидали нас. Из окон было заметно, что гости уже начинают подъезжать, и Алексей Александрович объявил:

— Ну что ж, все свои роли знают, давайте устроим хороший праздник.

И мы пошли по своим местам. До самой церемонии бракосочетания оставался еще час, и мне с Ксенией предстояло развлекать гостей на входе, а отцу с матушкой — в саду.

Виктория ускользнула проверять, как были исполнены последние приказания, и все ли готово. Времени, для того, чтобы внести правки, если что-то пойдет не так, было немного, но оно имелось.

Первым, разумеется, прибыл митрополит Казанский Алексий со своей свитой. Видеть этого священника мне приходилось не так часто. Но, разумеется, княжеская семья проводила свои обряды только с иерархом Русской Православной Церкви высшего уровня. Так что мы были знакомы, хотя я и не был ревностным христианином, и далеко не на все службы и обряды появлялся.

Встреча прошла сугубо в деловой обстановке. Митрополит осенил нас крестным знамением, и поспешил в часовню. Его сопровождающие потянулись за ним.

А дальше приглашенные потянулись сплошной вереницей. Здороваясь с каждым и не забывая расточать комплименты, мы с Ксенией перепоручали гостей отцу с матушкой, и тут же занимались следующими.

Наконец, эта часть праздника осталась позади, и я присоединился к брату. Сергей Александрович был собран, не выказывал никакого волнения. Это меня радовало, все-таки на фоне последних событий, когда то один наследник княжества, то другой начинают демонстрировать повадки пубертатных подростков, у которых мозг только спинной, становится откровенно боязно за будущее их родов. Впрочем, Романовым в этом плане повезло.

Сознательно отказавшись от роли наследника рода, я не позволил возникнуть между нами с Сергеем внутренней борьбе за место под солнце. И мы выросли вместе, как настоящие братья.

Да, я был сильнее в бою, искуснее, у меня было больше времени на развитие себя, как самостоятельной единицы. Но говоря откровенно, проблемы, с которыми я сталкиваюсь в Красноярске, Сергей бы решал и лучше и эффективнее. Даже экспресс-курс, который мне устроил князь Демидов, был однозначно недостаточен, чтобы сравниться с наследником Романовых, который почти двадцать лет постигал эту науку.

И сегодня, глядя на то, как митрополит соединяет руки Сергея Алексеевича и Дарьи, я чувствовал, что все сделал правильно. И Романовых ждет светлое будущее с таким главой рода.

Княжна Якутская прибыла последней со всей своей свитой. Как раз ради боярышень, сопровождающих невесту, и привезли своих сыновей наши гости. Кто знает, может быть, сегодня они присмотрятся к девушкам, а там и до помолвки дойдет? Чем не повод обзавестись полезными связями.

А учитывая, что у Дарьи Федоровны в свите нет ни одной бедной девушки, ради одного только приданого стоит завладеть вниманием якутских боярышень.

Так что стоило официальной части закончиться, как гости быстро смешались, разбиваясь на группы по интересам. Молодожены уже скрылись, а веселье еще продолжалось.

— Наша церемония была красивее, — с улыбкой сообщила мне Виктория во время танца.

— Разумеется, ведь это были мы, — ответил я, глядя на свою супругу. — Впрочем, уверен, что Сергей с Дарьей с нами не согласятся.

Она посмеялась негромко, и придвинулась чуть плотнее. Мы двигались под музыку живого оркестра, вокруг нас двигались другие пары. Атмосфера праздника и всеобщего веселья смывала накопленную за последнее время усталость и нервное напряжение.

И только оказавшись в своих покоях я понял, насколько я на самом деле вымотался, исполняя обязанности члена рода. Однако в спальне меня уже ждала молодая супруга, и я не собирался отлынивать от своей главной на сегодня обязанности.

Однако уже на входе в спальню зазвонил телефон — линзы я уже снял, чтобы дать глазам отдохнуть. Я услышал, как недовольно вздохнула Виктория, не выбираясь из-под одеяла. Я виновато улыбнулся и ответил на вызов.

— Слушаю, государь.

Михаил II не стал затягивать разговор, и сразу же перешел к делу. Видимо, представлял, в какой момент меня застал. По крайней мере, голос его звучал совершенно спокойно и уверенно. Хотя уже привычная мне усталость в его речи все же звучала.

— Добрый вечер, Дмитрий, — произнес государь. — Я изучил документы, которые ты прислал сегодня. У меня найдется, что с тобой обсудить. Так что я жду тебя в Москве для получения последних инструкций по этому делу.

Я взглянул на Викторию, ожидавшую меня в постели, и напрягся.

— Государь, но ведь год еще только начался, — напомнил я негромко.

— Так и я не по этому поводу, князь Романов, — громко хмыкнул в ответ Михаил II. — Твоя поездка в Рим полностью согласована и готова. Но перед путешествием ты явишься ко мне, и мы все обсудим при личной встрече. Согласись, что это не входило в нашу договоренность, и никак ее не нарушает?

Это действительно было правдой. Да я и сам считал, что визит в Рим, так или иначе, состоится в течение отведенного мне года вне столичных задач и интриг. Не ожидал я, что царь так распорядится сведениями о своей воскресшей из мертвых супруге, что ускорит процесс настолько, чтобы Министерство Иностранных Дел успело решить все вопросы меньше чем за сутки.

— Не нарушает, — признал я. — Когда мне нужно будет появиться в Москве?

При этих моих словах Виктория приоткрыла один глаз, и внимательно на меня посмотрела. Уточнять что-либо нужды не было — супруга у меня умная, и прекрасно по моим репликам понимает, что означает этот звонок.

— Рассчитываю, что ты появишься у меня через неделю, — сообщил мне Михаил II. — Отсюда же полетишь в Рим прямым рейсом. Естественно, не один, а в составе целой группы наших людей. Надеюсь, хватит тебе времени, чтобы завершить все срочные дела в своем Красноярске?

— Хватит, государь, — ответил я.

— Тогда до встречи в Москве, князь Романов.

Он положил трубку, не дожидаясь ответа, а я отбросил телефон в сторону и с улыбкой взобрался на ложе к дожидавшейся меня супруге.

— Неделя, значит? — уточнила она, прежде чем я успел ее поцеловать. — Значит, за эти дни кому-то придется постараться успеть с наследником.

— Моя принцесса, — с ухмылкой прошептал я, прикусывая мочку уха. — Ты мое сокровище.

— Твое, мой дракон, — ответила она, покрывшись румянцем.

Глава 26

Московский особняк великих князей Невских, медицинский блок.

Ростислав Владимирович медленно поднял тяжелые веки.

Свет в палате был приглушен, но все равно резал глаза. Пациент попытался вскинуть руку, чтобы закрыть лицо. По щекам покатились слезы, свет продолжал терзать глаза, а рука оказалась неожиданно тяжёлой, как будто мышцы атрофировались.

Раздражающий писк приборов казался оглушительно громким и заставлял Ростислава Владимировича нервно дергаться, стараясь отдалиться от источника раздражающего шума.

Но все резко пришло в норму, будто в мозгу щелкнули рубильником. Свет стал таким, каким и должен восприниматься, слух перестала терзать аппаратура.

На этот раз поднять ладонь к лицу удалось без каких-либо проблем. И несколько долгих секунд сержант царской армии рассматривал ровную розовую кожу. Никаких шрамов не осталось, впрочем, волос на предплечье тоже не наблюдалось.

Немного растерянный, Ростислав Владимирович попытался сесть, и ему это удалось без особых усилий. Хотя он помнил, насколько серьезные травмы получил, и прежде чем потерять сознание, прекрасно понимал, что жизнь его покидает.

Однако вот он, в совершенно обыденной накидке, какую надевают всем пациентам. Белая ткань едва не хрустит новизной. Вокруг дорогое оборудование, какого точно не увидишь в государственных клиниках.

Стянув простынь с тела, сержант царской армии ощупал свои ноги. Их кожа тоже не знала солнца, не носила на себе шрамов после страшных осколочных ран, лишивших Ростислава Владимировича возможности ходить. И тоже без малейшего намека на волосяной покров.

Пошевелив пальцами ног совершенно рефлекторно, он медленно, опасаясь внезапной боли или еще каких-то подлых последствий страшных ран, спустил ноги на плиты пола. Ступни ощутили приятное тепло, и Ростислав Владимирович заметил оставленные заботливым персоналом тапочки.

Все еще не совсем понимая, на каком свете он находится, сержант обулся и, чувствуя, что совершенно здоров и в отличной форме, легко встал. Он не знал, сколько времени прошло с момента, как его спасли, однако тело слушалось даже лучше, чем когда-либо в жизни.

Ростислав Владимирович еще несколько секунд постоял, прислушиваясь к ощущениям, и тут его взгляд зацепился за зеркало, лежащее на столике рядом. Небольшое, с ладонь размером, его явно забыла медсестра — в комплекте к зеркалу шла начатая пудра.

Взяв зеркало, молодой человек посмотрел на свое отражение и усмехнулся. Сложно было ожидать, что уцелеет лицо после всех травм. Однако помимо отсутствия бровей и лысой головы с начавшими пробиваться волосками, никаких последствий он не увидел.

— Кажется, я все-таки умер, — произнес он вслух, чтобы услышать собственный голос.

Говорить получилось с некоторым напряжением, будто он забыл, как это делается. Звук вышел хрипловатым, но, казалось, и в этом плане неизвестные спасители позаботились о своем пациенте на славу.

О том, что некоторые целители высшего класса способны вернуть своих подопечных к жизни после смертельных ран, Ростислав Владимирович знал. Однако и вживую никогда таких целителей не встречал и не верил, что к сержанту царской армии подобного мага бы допустили. В армии их уж точно не было.

Побродив по палате и ощупывая то ткань, то пластик аппаратуры, сержант все больше убеждался, что это не предсмертный бред, и он на самом деле выжил. Мысль о том, что его пленили, вылечили и собираются использовать в качестве своего агента британские власти, молодой человек отверг сразу же.

Во-первых, у него не то звание, чтобы действительно вербовать пленника, от сержанта толку никакого. Во-вторых, все вокруг имело русские надписи, серийные номера, какие приняты в Русском царстве. Да и на шве своего халата Ростислав Владимирович обнаружил штамп города Иваново.

Не та сержант птица, чтобы ради него такой спектакль разыгрывать.

Часть стены отъехала в сторону, открывая не только находящийся за ней светлый коридор, но и пару бойцов в боевой броне с гербами великокняжеского рода Невских. За их спинами стоял молодой человек в строгом деловом костюме. И он, глядя на Иващенко, улыбался.

— Доброе утро, Ростислав Владимирович, — произнес незнакомец, перешагивая порог палаты. — Судя по всему, вы окончательно пришли в себя. От лица рода великих князей Невских искренне поздравляю вас с этим замечательным событием!

— Благодарю, — склонил голову тот, не зная, как обращаться к визитеру.

— Я — Георгий Емельянович Невский, великий княжич и наследник нашего рода, — представился вошедший, правильно поняв заминку пациента. — Сейчас вас осмотрят наши медики и целитель. Пока что я вас оставлю, но позднее мы обстоятельно поговорим о том, что случилось за те месяцы, которые вы провели в коме.

Месяцы.

Ростислав Владимирович по-новому взглянул на палату, великого княжича и охрану, пришедшую с ним. Наверняка же его не просто так обихаживали и лечили. Иващенко имел некоторый опыт посещения дорогих клиник, и знал, что обслуживаться в них могли себе позволить далеко не все царские люди. А здесь явно разговор пойдет совсем о других суммах.

— Простите, Георгий Емельянович, — обратился он к великому княжичу, пока тот действительно не ушел.

Невский вскинул бровь, разрешая сержанту говорить, и сержант спросил:

— Скажите только, Георгий Емельянович, мы победили? — уточнил Иващенко.

Великий княжич улыбнулся. Широко, искренне.

— Ростислав Владимирович, Русское царство не просто победило Британскую империю. Наш государь Михаил II разорвал эту проклятую страну на клочки, и теперь никакой империи там нет. Только королевство Британия, — сообщил он. — И это было бы невозможно, если бы не ваш подвиг, Ростислав Владимирович. Награда ждала вашего возвращения к жизни, — он снова улыбнулся и протянул руку. — И я горд тем, что именно великие князья Невские помогли такому герою, как вы, вернуться в строй.

Ростислав Владимирович пожал ладонь наследника несколько оторопело. Сложно поверить в то, что говорил Георгий Емельянович, но врать-то ему уж точно незачем. Да и все равно бы Иващенко узнал правду. А раз это так, выходит, не зря все было?

— Благодарю, Георгий Емельянович, — ответил он, с каждым произнесенным звуком чувствуя, что речевой аппарат приходит в норму и слова уже выходят такими, как и прежде.

Наследник похлопал пациента по плечу и, еще раз улыбнувшись, развернулся в сторону оставшейся распахнутой двери.

— А теперь я вас оставлю, Ростислав Владимирович, — сообщил Георгий Емельянович. — Когда осмотр закончится, и медики разрешат вам покинуть палату, я буду ждать вас на обеде. А сейчас, прошу простить, у меня есть дела, требующие моего непосредственного участия.

И только когда за великим княжичем закрылась дверь, до Ростислава Владимировича дошло осознание, что Георгий Емельянович общался с ним не как с сержантом царской армии, а как с благородным человеком. Будто никакого лишения боярского достоинства и не случилось.

Это добавляло нового непонимания, но Иващенко мысленно махнул рукой. Придет время, он во всем разберется.

А в палату действительно вошла целая делегация медиков в белых халатах. Среди них выделялся один, пожилой и хмурый. Он ничего не спрашивал, не прикасался к пациенту, а только смотрел, и Ростислав Владимирович решил, что именно этот мужчина и есть целитель.

Несколько часов, пока проходил осмотр и опрос о самочувствии сержанта, наконец, закончились. Ростислав Владимирович получил приличную одежду — ничего, разумеется, сверхъестественного, но добротный костюм, какой боярину подошел бы по статусу, сидел точно по фигуре. Никаких украшений не полагалось, однако на груди пиджака имелся герб Русского царства.

Затем его проводили в обеденную залу, где его действительно ждал наследник великокняжеского рода Невских. Еще по пути Иващенко имел возможность убедиться, что он действительно в Москве — из окон особняка были видны далекие, но узнаваемые очертания Кремля.

— Присаживайтесь, Ростислав Владимирович, — встав со своего места, с достоинством кивнул Георгий Емельянович. — У вас, полагаю, немало вопросов накопилось, и я уполномочен ввести вас в курс дел. Но сначала предлагаю утолить первый голод, а потом уже переходить к обстоятельному разговору.

— Благодарю, великий княжич, — с поклоном ответил Иващенко.

И снова подметил, что сажать за один стол с собой царского человека обладатель такого высокого титула не стал бы. Однако спрашивать сразу было бы грубо. Может быть, Ростислав Владимирович больше и не член боярской семьи, но воспитание никуда не денешь.

Прислуга носила блюда, и оба молодых человека отдавали ей должное. Ростислав Владимирович видел, что великий княжич голоден, и сам уже давно чувствовал, что пора поесть. Так что желание поговорить отошло на второй план, пока перед сидящими за столом людьми не поставили кофе и десерт к нему.

— Итак, Ростислав Владимирович, — размешав сахар в кофе, произнес великий княжич. — Наверное, будет проще, если я просто вкратце расскажу, что случилось за время, прошедшее со дня вашего героического боя?

Иващенко сдержанно кивнул, приготовившись слушать. А Георгий Емельянович, казалось, растягивает молчание специально. Наследник Невских задумчиво свел брови и с минуту молчал, решая, с чего начать.

— Что ж, давайте начнем с кампании, — проговорил, наконец, Георгий Емельянович. — Примерно в то же время, как вы сорвали контрнаступление британских сил, государь организовал всеобщий сбор. Князья выделяли либо своих людей, либо отправлялись сами в бой. Проявили себя очень многие люди русского царства, однако все отметили один непреложный факт.

Он взял паузу, чтобы сделать глоток кофе, после чего отставил чашку в сторону и поднял взгляд на собеседника.

— Роботы Романова Дмитрия Алексеевича, изготовленные в цехах Уральских гор, превзошли все мыслимые ожидания, — сказал наследник Невских. — Однако одной только демонстрации этой мощи для победы нам не хватило, и Дмитрий Алексеевич взял на себя смелость самому вступить в бой.

Ростислав Владимирович вспомнил встречу с княжичем Романовым. Тогда только вмешательство Дмитрия Алексеевича уберегло Иващенко от гарантированной смерти. И к княжичу Романову Ростислав Владимирович относился с уважением.

— Дмитрий Алексеевич лично убил императора Карла, — сообщил Георгий Емельянович. — А также уничтожил большую часть его сторонников, обезглавил огромную часть государственного аппарата. С помощью своих технологий Романов, можно сказать, принес победу Русскому царству на блюде. По результату этой войны Британская империя превратилась в королевство Британия. От нее ушли Шотландия, Ирландия и даже Уэльс отделился.

Вскинув брови, Ростислав Владимирович хмыкнул. Звучало фантастически, тем более для дела рук одного человека. Сильного, умелого, но только одного. Впрочем, раз Романов использовал роботов, то, выходит, у него уже под рукой собственная армия.

— Англия теперь не имеет ни военного флота, ни военных технологий. Все это было вырвано с корнем и доставлено в Русское царство, — продолжил речь Георгий Емельянович. — Помимо этого государь вытребовал у Британского королевства и другие не менее значимые условия мира.

Иващенко наклонил голову, показывая, что услышал.

— Русское царство перед этим, наконец, получило своего цесаревича, — сменил тему великий княжич. — Михаил II Милославский официально признал своего сына, до поры до времени скрытого ото всех ради безопасности наследника. Может быть, вы даже слышали его имя? Стремнев Игорь Павлович.

— Кажется, не доводилось, — покачал головой Ростислав Владимирович.

— Еще обязательно услышите, — усмехнулся Георгий Емельянович. — Так вот, до того, как государь признал сына, Игорь Павлович вместе с Дмитрием Алексеевичем объединили свои усилия, чтобы создать совершенно новое и крайне эффективное лекарство. Именно им вас и поставили на ноги, Ростислав Владимирович.

Иващенко покивал.

— Но почему, если лекарство изготовили Романов и Стремнев, я нахожусь у великокняжеского рода Невских? — спросил он.

Наследник улыбнулся.

— Мой отец нашел вас, благодаря своим связям, как только узнал о вашем подвиге. Вы, Ростислав Владимирович, должны были присутствовать на официальном признании цесаревича.

— Это была большая честь, — чуть вздохнул Иващенко.

— Однако ваш героизм принес вам не только славу и награду, но и раны, — продолжил Георгий Емельянович. — Поэтому наш род сделал все, чтобы вы выжили. Вас доставили в Москву, подключили к аппаратуре, и мой отец, великий князь Емельян Сергеевич Невский, договорился с Дмитрием Алексеевичем о вашем лечении.

Ростислав Владимирович ничего не сказал в ответ. И так было ясно, что Невские потратили немало средств и сил, чтобы его выходить. Однако он до сих пор не понимал, чего от него потребуют в ответ за такую помощь.

Да и постоянные упоминания Романова в рассказе наводили на мысли, что и Дмитрий Алексеевич может чего-то потребовать.

— Как вы понимаете, Ростислав Владимирович, на этом все не закончилось, — произнес Георгий Емельянович, вновь отпив кофе. — Возможно, вы слышали, что принц Германского рейха был оклеветан и оказался вынужден развестись с Анной Михайловной Соколовой? После этого его похитили и долго держали в плену, однако благодаря совместной работе русской и немецких разведок и благодаря технологиям Дмитрия Алексеевича Романова наследник Германского рейха был возвращен домой, оправдан и восстановлен в своих правах на престол.

Иващенко кивнул, не совсем понимая, зачем ему знать об этом факте. Где сержант царской армии, а где — монархи Европейского государства?

— Тщательное расследование помогло выяснить, что стоящие за действиями Британской империи кукловоды и похитители Герберта фон Бисмарка — одни и те же лица, — продолжил наследник Невских. — Общество ключников стоит за всеми этими событиями. Именно с их подачи Римская империя оказалась втянута в конфликт с Лондоном. И теперь государь отправляет делегацию в Рим, чтобы обсудить дальнейшие шаги по устранению этого общества.

Ростислав Владимирович хмыкнул. Он никогда не был сторонником теории заговоров, однако, как и многие, о ключниках слышал. Сложно не знать о тех, кто выступил инициатором международных договоров, положивших конец магической резне.

— Простите, Георгий Емельянович, — произнес он негромко. — Но почему вы рассказываете это мне?

Великий княжич широко улыбнулся, ставя чашку на блюдце.

— Потому что, Ростислав Владимирович, государь учел ваши заслуги и направляет вас в качестве сопровождающего князя Романова, который вскоре отправляется в Рим. Естественно, помимо вас там будут и другие люди, — пояснил тот. — Вы пока что не возведены в благородное сословие и выступите в качестве личного помощника Дмитрия Алексеевича. Ваша характеристика идеально подходит для этого.

Иващенко посмотрел на наследника Невских внимательным взглядом. Слова о том, что он не возведен в благородное сословие «пока что», Ростислав Владимирович услышал, но решил не задавать вопросов. И так было ясно — справится, получит титул. А если нет — и говорить станет не о чем.

— И я так понимаю, будет и какая-то задача от вас, Георгий Емельянович? — практически перейдя на шепот, уточнил он.

Тот улыбнулся, глядя на сержанта.

— Об этом вы узнаете в Риме, Ростислав Владимирович. Однако уверяю вас, получив инструкции, вы не пожелаете отказываться от нашего предложения. А пока что я вас покину, вам выделены покои в гостевом крыле, Ростислав Владимирович, — поднявшись из-за стола, объявил великий княжич. — Отдохните, почитайте новости за последние месяцы. Ваш вылет назначен на завтра.

И он ушел, оставив сержанта одного. Впрочем, Иващенко долго сидеть на месте не стал и тоже поднялся.

Для себя Ростислав Владимирович уже четко решил. Чего бы там ни просили великие князья Невские, но он обязательно предупредит об этом князя Романова. Титул, конечно, приятная вещь, однако достоинство не требует ни бумажек, ни привилегий.

А себя Ростислав Владимирович считал человеком достойным.

— Что ж, значит, Рим, — вздохнул он.

* * *

Кремль, личные покои цесаревича.

Игорь Михайлович смотрел на государя, а тот сидел в кресле и, прикрыв глаза, кажется, дремал.

— Ты уверен, что нам следует посылать Иващенко? — уточнил цесаревич, вращая в руке пустую чашку с кофейной гущей на дне. — Он ведь тоже твой сын, стоит ли рисковать после того, как ты только что наказал его приемную семью за то, что подвергли его опасности.

Царь приоткрыл один глаз и усмехнулся.

— А как ты думаешь, какое будущее нас ждет, Игорь? — спросил Михаил II. — Мое поколение умрет, и твои ровесники займут все государственные посты. Так скажи мне, почему мы не должны сделать так, чтобы все мои дети оказались на местах, для которых подходят? У меня есть впереди лет десять, чтобы связать вас не только общим генофондом, но и превратить в единую команду, где каждый будет тебе обязан.

Цесаревич покачал головой, вновь повернувшись к экрану, на котором закончилась трансляция разговора Невского и Иващенко.

— И на какую должность ты хочешь поставить Ростислава? — уточнил Игорь Михайлович, вновь оборачиваясь к своему биологическому отцу.

— Нам нужно поставить своего человека в армии, — пожал плечами царь. — А уж на какую именно должность — тут вы сами промеж себя решите, когда время придет. Я так думаю, что в этой поездке Иващенко себя покажет.

— И ты сделаешь его боярином, — кивнул цесаревич, чтобы прояснить ситуацию для себя.

— Сделаю. Как только вернется в Москву.

Игорь Михайлович видел, что государь совершенно не беспокоится за безопасность своего сына. Оно и понятно — ведь он отправлялся в Рим с Дмитрием Алексеевичем Романовым.

* * *

Воздушное пространство Римской империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Полет подходил к концу, предместья столицы уже можно было разглядеть в иллюминаторе. Находящиеся в салоне члены официальной делегации Русского царства сохраняли молчание — обо всем было уже сказано за время перелета, и теперь все занимались только одним делом — ожиданием приземления.

Я смотрел на постепенно розовеющее небо. Сидящий напротив меня Иващенко Ростислав Владимирович хмурил брови, но молчал. О содержании его разговора с Георгием Емельяновичем я был в курсе.

Но раз никто не стал объяснять одному из царских сыновей, зачем его на самом деле послали, то и я не буду играть в просветителя. Тем более в салоне, полном посторонних. Нет, можно, разумеется, поставить купол, но я не видел смысла — Ростислав Владимирович и так все узнает, когда мы приземлимся.

Звонок от Виктории разбавил томительное ожидание.

— Здравствуй, княгиня, — с улыбкой произнес я, приняв вызов. — Надеюсь, у тебя все хорошо?

Она ответила слегка вздрагивающим голосом, не в силах скрывать эмоционального напряжения.

— Дима, — произнесла она, переходя на неразличимый шепот, — я…

— Что? — переспросил я.

«Оракул» тут же развернул передо мной картину нашего особняка и рыдающую в ванной комнате княгиню. Значит, это не нападение и с супругой все в порядке…

— Я беременна, — чуть тверже ответила Виктория.

Она подняла повыше тест с положительным результатом, чтобы камеры могли зафиксировать получше. Разумеется, княгиня знала, что я за ней наблюдаю.

— Это же замечательно! — ответил я.

— Ты рад? — совсем неблагородно шмыгнув носом, уточнила Виктория.

— Разумеется, как иначе?! — чуть повысив голос, ответил я. — Я бы сейчас развернул самолет, но…

— Успеешь еще, — заверила меня княгиня Красноярская, глядя в камеру. — Возвращайся скорее. Я тебя люблю, мой дракон.

Ответить я не успел. Под днищем самолета внезапно раздался щелчок, и я сразу же вспомнил судьбу Емельяна Емельяновича.

А в следующий миг самолет раскололо взрывом.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 11

Глава 1

Рим, международный аэропорт.

Корреспондент центрального римского канала дождался, когда гример наложит последние штрихи. Оператор уже стоял наготове, чтобы отснять тестовую картинку. Группе журналистов предстояло осветить прибытие делегации из Русского царства, и сейчас все готовились к тому, чтобы начать репортаж.

— Я готов, Винченцо, — кивнул корреспондент, взяв микрофон в руку. — Проверь картинку.

Оператор кивнул и направил объектив в сторону, откуда должен был прибыть русский самолет. Пока он возился с настройками камеры, воздушное судно появилось на горизонте.

— Вижу, летят, — предупредил он свою команду, заканчивая последние приготовления.

Самолет уже было видно невооруженным глазом, он становился все крупнее, стали видны нарисованные на борту флаги.

— Будем в эфире через три, две…

Техник показал корреспонденту палец, и тот кивнул. Камера включилась, и трансляция началась, однако не успел ведущий раскрыть рот, как самолет, четко видимый, вдруг окутался ярким пламенем. А в следующую секунду будто раздулся огненным облаком.

Во все стороны брызнули горящие осколки машины. Журналисты несколько секунд сохраняли молчание, оператор забормотал молитву.

— Господа, мы только что стали свидетелями крайне тревожного происшествия, — чуть ли не шепотом произнес ведущий. — Судя по тому, что мы видим, самолет Русского царства только что взорвался в воздухе.

* * *

В четырех километрах над землей, предместья Рима. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда государь избавил Министерство иностранных дел от Соколовых, он поставил на эти посты своих людей. Благородные люди тоже имелись, но на этот полет их Михаил II не посылал. Так что в самолете одаренным оказался только я.

Как только я с помощью транса уловил щелчок, мой покров, занявший весь объем воздушного судна, подхватил людей. Пытаться вытянуть многотонную машину я бы не стал даже пробовать — силенок бы не хватило.

Так что обломки самолета, объятые пламенем, полетели во все стороны, но навредить никому взрыв не смог. Невидимое силовое поле удерживало нас на высоте, но набранная в полете скорость никуда не делась, и нас стремительно несло вперед.

Висящие в воздухе, не видящие границ моего покрова люди паниковали. И это было совершенно нормально — ситуация не штатная, и мало, кто из гражданских лиц сохранил бы хладнокровие.

— Что происходит? — выпалил уполномоченный посол, и остальные голоса ему вторили, вопя от ужаса.

А вот сидевший напротив меня Ростислав Владимирович не растерялся. Мой биологический брат сообразил первым, что раз мы не погибли сразу, то есть все шансы выжить. Набрав в грудь побольше воздуха, Иващенко хорошо поставленным голосом приказал:

— Отставить панику! — рявкнул он, и все глаза обратились к нему. — Князь Романов нас защитил! Быстро все подошли к нам, чтобы князь не тратил лишнюю силу на то, чтобы растягивать свое поле!

Несмотря на не слишком высокий статус Ростислава Владимировича, спорить никто не стал. И хотя формально члены официальной делегации Русского царства могли приказывать ему, но на деле просто подчинились. Им нужен был тот, кто скажет, как поступить, поведет за собой. Кто примет решение.

Нас продолжало нести по небу. Покров повторял очертания самолета, и мое поле скользило в воздухе, постепенно теряя скорость — двигателей-то больше не было. Если ничего не сделать, нас вынесет куда-нибудь в море, и там разобьет.

Всего на самолете вместе с экипажем получилось сорок семь человек. И удерживать их я могу достаточно долго. Однако показывать этого не стоило.

Во-первых, второй самолет взорвался по одной и той же схеме. Это доказывает, что Емельян Емельянович Невский погиб не случайно. Во-вторых, я могу установить слежку за спасенными, чтобы они не сболтнули лишнего после нашего приземления. Но гораздо проще ничего им вовсе не рассказывать. Сложно растрепать то, о чем понятия не имеешь.

— Быстрее все сюда! — командирским тоном продолжил Иващенко после моего кивка.

Мой биологический брат действовал правильно. Возможно, я действительно не зря взял его с собой, хотя и сомневался изначально.

— Сейчас вы все увидите границы, за которые наступать нельзя, — предупредил я. — Подходите ближе, мы сейчас начнем снижаться.

Гравитацией управлять я не умею, так что сила притяжения стремительно тянула нас к земле. Но бороться с ней я уже давно научился. Сейчас оставалось только переформатировать силовое поле под нужную конструкцию, и вместо мешка с людьми создать планер.

— Шевелитесь! — крикнул Ростислав, как только я покрасил стены силового поля в голубой цвет.

Люди с опаской переставляли ноги. Сложно вот так сразу согласиться шагнуть на эфемерную поверхность, реальность которой крайне сомнительна. Однако у меня имелась репутация, да и видели же министерские, что стоять получается, а значит и ходить можно.

— Князь, нас уносит в сторону, — посчитал своим долгом доложить капитан судна. — Если дальше так будем двигаться, нас вынесет в Тирренское море.

Я кивнул, показывая, что услышал. И тут же свел руки вместе.

Концерт по заявкам, прямо получился. Силовые поля стен стаи сдвигаться, голубое сияние постепенно усиливалось. Скомкав форму огромного самолета, я тут же раскинул руки в стороны, отращивая крылья у нашего магического планера. Вырастив хвостовую часть, я закончил перестройку.

Разумеется, жесты мне не требовались. Но к чему об этом знать всем подряд?

— Направляйте меня, господа, я же не пилот, — изображая крайнюю степень усталости, объявил я. — Куда рулить?

Дальнейшее не представляло никаких проблем. Сквозь стены силового поля было видно, где мы находимся — не настолько плотную подсветку я создал. Так что экипажу оставалось лишь давать указания, чтобы я мог править направление полета.

И все же мы сели не в Риме, и даже не в его предместьях, а в тридцати километрах от ближайшего жилья. Небольшое поле приняло на себя брюхо моего планера, трава с шелестом прогнулась под весом почти полусотни людей, и я отпустил силу.

Приземление все же вышло не слишком мягким. На ногах остались только я да Ростислав Владимирович. Остальные повалились, но обошлось без травм.

— Спасибо, что воспользовались нашими авиалиниями, — выдохнул я, переступая в траве, вымахавшей почти по колено.

Пока мои пассажиры приходили в себя, я заметил, что в сети уже гуляет видео со взрывом нашего самолета. На место падения обломков выслали группы спасения, один обломок крыла угодил в жилой дом на окраине предместий. Но, похоже, там никто не пострадал.

Затратить своего дара пришлось совсем немного — больше ушло на подсветку, которую я делал односторонней, и поддержание формы планера. Вес сорока семи взрослых людей для меня, после того, как стал князем, уже не проблема.

Ростислав Владимирович пошел проводить обход, проверяя каждого приземлившегося человека. А я тем временем просканировал округу.

Если бы нападавший увидел, что его удар по самолету не принес результата, он бы атаковал чем-то серьезнее. Так что радостно вопить, что мы уцелели, пока что было преждевременно, враг мог быть поблизости.

Самолет не был защищен от работы магии, и кто-нибудь, обладающий подходящим даром, мог устроить нам замыкание на подлете к городу. С воздушным судном все было в порядке, после инцидента со старшим сыном Невского аэрофлот Русского царства перетрясли с головы до ног. Да я и сам устроил подаренным Емельяном Сергеевичем машинам дотошную проверку.

И так как на борту не было никого, кто мог бы организовать подобную аварию, остается магия. Способности к манипуляциям с электричеством — не такие часто встречающиеся, как обыкновенные стихии, однако и не сказать, чтобы были редкостью.

Точечное воздействие — настолько умелое, что я его даже не обнаружил, и вот вам авария. Тем более схема отработана в Выборге.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Ростислав Владимирович, встав передо мной, — травм никто не получил, мы можем выдвигаться в цивилизацию прямо сейчас.

Я кивнул, показывая, что услышал, а к нам подошел глава делегации.

— Князь, прошу вас принять мою благодарность за спасение, — пробормотал он, все еще потрясенный от пережитого. — Вся моя семья будет молиться за вас. Но нам не обязательно куда-то идти. Нас ведь наверняка видели…

— Не видели, Олег Константинович, — покачал головой я. — Создавая поле, дублирующее наш самолет, я задал силовым полям такие параметры, что мы казались пустым местом для всех наблюдателей. Так что никто не знает, что мы здесь.

— Но… — протянул он, явно не понимая моих мотивов.

А вот Иващенко сразу смекнул, о чем речь.

— Это не был несчастный случай, — сказал сержант, после чего взглянула на меня, и продолжил: — Неизвестный враг пытался сорвать нашу встречу с деспотом, а потому и ударил именно здесь, возле столицы. Так что Дмитрий Алексеевич правильно рассудил — если врагу ничего не стоило уничтожить наш самолет, и он бы увидел, что мы выжили, он бы нанес новый удар, и на этот раз не факт, что нам бы удалось уцелеть.

Посол взглянул на меня с вопросом в глазах, ожидая подтверждения.

— Я сейчас свяжусь с Русским царством, — предупредил я. — И до тех пор, пока мы не получим указаний из Москвы, лучше найти укрытие. Из людей, способных сражаться, у нас только я и Ростислав Владимирович, а враг неизвестен, и количество его солдат. Так что предлагаю уйти с поля.

Конечно, сорок семь человек в стогу не спрячешь. Это огромная толпа, так что и особо углубляться в красивый лесок рядом не было никакого смысла. Да и он искусственного происхождения, скорее, сад, чем чаща.

Пакет с информацией ушел сразу же, как мы приземлились, так что я велел никому не расходиться, пока ждем ответа государя, а сам подозвал к себе биологического брата.

Ростислав Владимирович после лечения наноботами, нужно признать, стал выглядеть гораздо солиднее. Да и война с пережитой на ней героической гибелью тоже наложили свой отпечаток.

В поджаром теле сержанта царской армии чувствовалась не только сила и готовность при нужде свернуть врага в бараний рог голыми руками. Прибавилась уверенность и хладнокровие во взгляде. Сейчас его бы никакой бретер не посмел бы задевать, а если бы рискнул, ему пришлось бы собирать выбитые зубы сломанными руками.

Даже я, следящий за собой, по сравнению с Иващенко, смотрелся хлюпиком. А его брутальная короткая прическа и вовсе превращала моего биологического брата в головореза, завидев которого добрые люди должны переходить на другую сторону улицы.

И эта разница во внешности делала нас совершенно непохожими друг на друга. Пожалуй, даже Игорь Михайлович вряд ли бы назвал нас братьями.

— Ростислав Владимирович, — начал было я, но Иващенко меня прервал.

— Простите, Дмитрий Алексеевич, что я вас перебиваю, — произнес он. — Но прошу вас, называйте меня по имени. Вы только что снова мне жизнь спасли.

Он глядел на меня совершенно серьезно, так что я не видел повода отказывать. В конце концов, он был прав: если бы не я, Иващенко давно бы сгнил где-нибудь на дне Москва-реки.

— Хорошо, Ростислав, — кивнул я. — Перейдем к делу. Из всех здесь присутствующих только у вас достаточно опыта, чтобы руководить людьми в боевой обстановке. Так что я полагаюсь на вас.

Он хмыкнул, по его лицу было заметно, что он мог бы со мной поспорить. Но не стал.

— Сделаю все, что в моих силах, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — Мы надолго здесь? Нужно знать, окапываемся мы или будем уходить.

— Минуту, — я чуть скосил взгляд. — Отряд наших бойцов направляется по нашим координатам. Будут здесь через пару часов — далеко я нас закинул.

Сержант кивнул и по-деловому осмотрелся.

— Как назло и оружия никакого.

Я взглянул на небо и хмыкнул.

— Ну, положим, оружие у нас сейчас будет. Прошу вас, Ростислав, успокойте наших подопечных. Сейчас начнется…

Уточнять, что именно, сержант не стал, а сразу же направился выполнять указание. А я проводил взглядом приближающиеся инверсионные следы на высоте в пару тысяч метров, и сделал шаг назад.

«Стражи» падали с неба, доставленные самолетом Романовых. Я не наивный дурак, и с голыми руками в чужую страну лететь не планировал. Но не везти же боевые доспехи в багаже царского посольства? Меня бы просто не поняли.

Сам транспорт использовал трофейную систему невидимости, а потому я видел его исключительно в дополненной линзами реальности. Пересечь границу для самолета было делом плевым — ни одна современная система слежения его не видела. За исключением «Оракула», разумеется.

С ревом двигателей на поле стали падать мои гвардейцы. Приземлялись они одинаково — на колено, упирая руку в землю. Комья земли и обрывки травы разлетались в стороны от каждого из двадцати бойцов под управлением «Роя». Эффектное появление, в чем я смог убедиться, разглядывая лица посольских и экипажа погибшего воздушного судна.

— Господа, — обратился я к жертвам крушения, — к сожалению, доспехов на всех нехватит. Однако не стоит опасаться, к нам уже выслана подмога, и через пару часов, пока мы обживаемся в этом парке…

С неба упала последняя посылка — капсула с гербом Романовых в центре, и я махнул рукой Ростиславу, чтобы следовал за мной.

— …все будет в полном порядке, — закончил я свою мысль. — Сержант, я знаю, что в Британии вы работали немного другим оружием, но, уверен, легко разберетесь.

Я коснулся панели, и считыватель мигнул зеленым огнем. Крышка капсулы отъехала в сторону, открывая мне и моему брату вид на лежащую внутри амуницию. Ничего сверхъестественного там, разумеется, не имелось, но и простым ширпотребом не назовешь.

В отдельном отсеке упакованы продукты питания. Естественно, не разносолы, а сухой паек для войск специального назначения Русского царства. Такой рацион не слишком радует рецепторы, зато отлично утоляет голод и позволяет сохранить силы.

— Это же оружие для Кремлевской гвардии, — сразу же распознал винтовки Ростислав, с благоговением глядя на блестящее оружие.

— Если быть точным, осадные комплексы «Бастион», — кивнул я, первым вынимая наружу вооружение. — Произведено по специальному заказу в лучших оружейных мастерских Русского царства.

Я повернул винтовку, входящую в комплекс, демонстрируя Ростиславу клеймо Уральского завода.

— Вооружайтесь, сержант, — протянув систему брату, велел я. — А еду и воду распределите между нашими подопечными. Пусть делом будут заняты, заедят стресс.

Ростислав накинул на плечи сбрую и отрегулировал ремни. Когда подголовник занял место в основании черепа, заработала автоматика. Небольшой экзоскелет, позволяющий оператору таскать до семисот килограммов веса, заработал, распределяя нагрузку.

Через минуту передо мной стояла почти точная копия Кремлевского гвардейца. Не хватало только пластин брони. Ее я с собой не брал по простой причине — себя я всегда смогу защитить, а вручать комплекс посторонним не входило в мои планы.

Взяв в руки винтовку, Ростислав кивнул мне и легким бегом — явно, чтобы проверить возможность комплекса — направился в лесок, где за нами наблюдали жертвы крушения.

Я же в это время просматривал последние новости. И, само собой, наша трагедия не сходила с первых полос. Никто в Русском царстве не спешил ни с подтверждениями гибели, ни с обвинениями. Царь знал, что мы выжили, и у него прибавилось своих забот.

«Оракул», конечно, за границей действует в урезанном режиме, однако и таких его возможностей достаточно, чтобы контролировать округу. Да и «Стражи» могут разметать без проблем небольшую армию.

Только сейчас, оставшись наедине, я смог немного расслабиться и позволить себе один звонок.

— Вика, — обратился я к супруге, как только та взяла трубку.

— Боже, Дима, как ты?! — нервно спросила она, хотя наверняка следила за мной.

— Более чем, — заверил я. — В первую очередь постарайся не беспокоиться. Тебе нельзя волноваться. И, прошу тебя, не покидай особняк. Я не знаю пока, кто на нас напал, но я разберусь и вырву ему сердце. А до тех пор я перевожу охрану в режим паранойи. К тебе подъедет Волкова, не отходи от нее ни на шаг.

— Хорошо, — вздохнула княгиня Романова, и перешла на плач. — Я так испугалась, когда твой самолет взорвался!..

Я обернулся в сторону группы выживших и усмехнулся, наблюдая, с какой уверенностью они смотрят на бродящего рядом Ростислава в экзоскелете. Стоило царским людям увидеть наше подкрепление, и последние заботы их оставили. Сейчас перекусят, выпьют — наверняка у кого-нибудь с собой есть фляжка алкоголя — и будут вспоминать этот случай до конца своих счастливых дней.

— Все будет в порядке, любимая, — произнес я.

— Обещаешь?

— Обещаю, — заверил я, ничуть не кривя душой. — А теперь мне пора, дорогая. Я тебя люблю, береги себя и не нервничай.

— Я постараюсь, — не слишком уверенно ответила она, прежде чем отключить связь.

Я же отправил сообщение Василисе Святославовне с просьбой присмотреть за моей женой. Волкова все равно закончила дела с княжеской семьей Демидовых, и была свободна.

А потом с помощью «оракула» обратился к Иващенко.

— Ростислав, готовьтесь к бою, — предупредил я брата. — У нас гости.

На карте уже пару секунд пылала красная россыпь точек приближающихся внедорожников без опознавательных знаков.

Глава 2

Машины сбросили скорость, и из первых трех в воздух взлетели дроны. Искусственный интеллект перехватил их сигнал, и теперь я мог наблюдать вражескими глазами за тем, как быстро нас найдут.

Нас наверняка искала не только эта группа боевиков. На это указывало и то, как слепо прочесывали местность дроны, не зная, где нас искать, и тот факт, что внедорожники с бойцами в легком доспехе и при оружии остановились слишком далеко.

— «Оракул», тактическую карту Ростиславу, — приказал я, и мой биологический брат тут же хмыкнул, увидев картинку.

— Спасибо, князь. Так намного лучше, — прокомментировал Иващенко. — Я сейчас организую отход людей.

— Да, вы — последняя линия обороны, сержант, — кивнул я. — А «Стражи» займутся нашими гостями. Или, учитывая, что мы на чужой земле, правильнее называть их хозяевами?

Последнее я спрашивал с улыбкой. Против моей роботизированной гвардии эти пять машин — просто пыль под ногами. А учитывая фору по времени, я вполне могу организовать засаду, заставив вражеские дроны не увидеть лежащих в высокой траве «Стражей».

— Зная вашу репутацию, князь, — негромко произнес Ростислав, — думаю, уместнее называть их трупами.

Я оставил его слова без ответа. Иващенко же отправился уводить наших подопечных поглубже в лес. О возможностях ослепить дроны «Оракулом» он не знал, так что собирался прикрыться густыми кронами деревьев.

«Стражи» не просто разлеглись в траве, а предусмотрительно срезали дерн с травой и выкапывали для себя ямы. Так они не только скрылись от воздушных наблюдателей, но и не позволяли живым бойцам обнаружить себя раньше времени.

Вмешиваться в процесс после того, как я уже отдал приказ, не было смысла. А потому я просто наблюдал, чем занята поисковая команда, да сверялся, где там наши спасатели. Силы после полета уже восстановились полностью, и я был готов к сражению.

Сняв пиджак, я бросил его на землю, чтобы было удобнее сидеть, и занял место для ожидания. «Оракул» перебирал варианты возможной атаки на наш самолет, и пока что ни одного электроманта, способного на такое тонкое и точное воздействие, в нашей библиотеке не было.

Тут ведь не только скорость полета важна, но и высота. Четыре километра пробить вверх — это для меня будет предел возможностей. Я обязан буду вложить вообще все, лишившись даже покрова. А родов, которые насчитывают два миллиона подданных, не сказать чтобы много. К тому же способностей к манипуляции электричеством среди них всего трое.

И все они сейчас в Южной Америке — поднимают местную цивилизацию, возводя там свои электростанции. Экологически чистое производство энергии, основанное на технологиях не меньше, чем на магии. Все три семьи — члены единой корпорации «Стайнберг».

Возможно, нашелся еще какой-то древний или новый род со способностями к управлению техникой. Но в подобную эволюцию магии я не верю, ведь это доказывало бы, что система даров пластична и способна к анализу событий. Однако до сих пор я видел лишь подтверждение того, что, однажды созданная, она использует одни и те же алгоритмы и выдает одни и те же дары.

— Князь, дроны приближаются, — воспользовавшись связью, заметил Иващенко.

— Что-то они долго возятся, — ответил я. — Впрочем, я бы тоже не спешил сталкиваться с кем-то вроде меня, если бы был неодаренным.

Первый дрон пролетел над полем и, описав круг над ним, тут же развернулся обратно. А вот машины вновь продолжили путь. До ближайшей трассы, по которой двигались вражеские бойцы около километра, так что им следовало еще и пешком пройтись, либо ехать по бездорожью, чтобы добраться до нас.

Они выбрали второй путь, и пятерка машин съехала с ухоженной дороги, углубляясь в траву. Продвижение сразу замедлилось, зато первые бойцы уже повытаскивали стволы тяжелых винтовок в окна своих автомобилей. На впередиидущем внедорожнике открылся люк, и наружу высунулся боец с крупнокалиберным пулеметом.

— Готовьтесь, Ростислав, — велел я, медленно поднимаясь на ноги.

— Готов, князь.

Подняв пиджак с земли, я отряхнул его ладонью и, повернувшись к уже показавшимся впереди машинам, перекинул его через плечо. Покров уже был насыщен на максимум, а сознание пребывало в состоянии легкого транса. Наложив на собранных в одном месте выживших купол достаточной крепости, я начал свой бой.

Первый выстрел — как раз из пулемета — еще только вспорол воздух, а я чуть сместился в сторону. Пуля вошла в ствол дерева за моей спиной, прошивая его насквозь и выбивая щепки.

Стрелок оказался достаточно метким — если бы я не сместился, он попал бы мне промеж глаз. Вот только там, где в дело вступает магия, физика отходит в сторону.

Поэтому вторую пулю я пропустил справа, и тут же пошел навстречу врагам, качая маятник. «Оракул» успевал считывать полет пули в тот миг, когда пулеметчик вжимал скобу, а ускоренное сознание позволяло принять решение и избежать попадания.

Наверное, со стороны я смотрелся очень быстрым. Длинная очередь из тридцати пуль так меня и не задела. И тут к первому стрелку присоединились его подельники. Траектории стали немного сложнее, но мне всего лишь пришлось делать более длинные шаги.

— Головы — сохранить! — приказал я, когда до ближайшего автомобиля осталось чуть больше двухсот метров. — «Стражи», бой!..

Два десятка тяжелых роботов скинули маскировку, поднимаясь в полный рост и открывая огонь по машинам. Бронированные внедорожники стали бы хорошим укрытием, но враги не видели необходимости держать окна закрытыми.

Искусственный интеллект подсвечивал число противников, и после первого же залпа «Стражей» оно сократилось на двадцать человек. Машины не знали промахов и считали гораздо лучше любого стрелка.

Я прыгнул вперед, оттолкнувшись от земли пяткой. Меня бросило к пулеметчику, так и продолжающему стрельбу. Пинок носком ботинка под челюсть, и голова врага взмыла вверх, как футбольный мяч.

Я выдернул его тело из машины и сам нырнул на освободившееся пространство. Сидящие внутри противники не успели среагировать, и я силовыми полями отрезал им головы.

Машину тут же повело на первой кочке, но я с помощью дара удержал руль и, погасив скорость, отключил двигатель. Снаружи раздавались звуки стрельбы — «Стражи» добивали попавших в засаду противников. Как я и предвидел, одаренных среди них не имелось.

Мимо промчался внедорожник, уже набитый трупами. Он неловко подпрыгнул на неровности и красиво завалился набок. Машину протащило так еще метров десять, прежде чем она окончательно застыла.

Я же спокойно вытолкнул обезглавленные тела наружу и, выбравшись сам, осмотрелся. Бой был окончен всего за пару минут, и теперь предстояло потратить куда больше времени, чтобы сфотографировать лица убитых и снять их отпечатки. Доказательства оставлять без фиксации законными путями нельзя. Мы все же в чужой стране.

— «Рой», собрать тела и головы, — велел я, и «Стражи» побежали выполнять мой приказ. — Ростислав, передайте нашим друзьям, что бой окончен и они могут расслабиться. Но сами держите ухо востро, возможно, у этой группы есть соратники поблизости.

— Принял, князь, — ответил Иващенко.

По его восхищенному голосу я понял, что мой брат крайне удивлен той скоростью, с которой произошел бой.

Мое вмешательство в прошедший бой на самом деле не требовалось — роботы бы справились и самостоятельно. Но раз уж я показался врагам, оставаться в стороне было глупо, тем более что это помогло приблизить по времени победу, а мои затраты дара уже восстановились.

Пока «Оракул» загружал данные погибших, я осмотрел трофейные автомобили. Никаких номеров, документов, в салоне все были в перчатках. Притом что сами машины бронированы, их наверняка намеревались бросить после дела.

— Князь, к нам приближаются наши, — сообщил, привлекая мое внимание, Ростислав.

Разумеется, он не мог знать, что я контролирую окружение и сам это вижу.

Кивнув своему брату, я оставил последний внедорожник и, повернувшись в сторону дороги, по которой к нам прибудет подкрепление от царя, хмыкнул. Нападающие проложили широкую просеку, по которой нас крайне несложно обнаружить.

— «Оракул», свяжи меня с командиром группы, — велел я.

— Готово, князь, — отчитался искусственный интеллект.

— Говорит Дмитрий Алексеевич Романов, — представился я. — На нас было совершено нападение, противник хорошо вооружен, обеспечен технически. Но мертв.

Реакции долго ждать не пришлось.

— Здравствуйте, князь, с вами говорит подполковник Лесной, военная разведка, — ответил мне серьезный мужской голос. — Пострадавшие среди вас имеются? Мы уже в трех минутах от места вашего приземления.

— Пострадавших нет. Ждем вас, подполковник.

Они действительно появились через указанное время. Два броневика с пехотой в тяжелых доспехах и бронированный автобус для пассажиров погибшего рейса. И пока посольские вместе с экипажем торопливо занимали места, ко мне с Ростиславом подошел подполковник.

— Дмитрий Алексеевич, рад знакомству, — кивнул он мне коротко. — Красиво вы их порубили. Мы сейчас заберем тела и машины. Но я не представляю, куда девать ваших бойцов. В броневиках едут мои ребята, места на такую толпу не хватит.

— Можете об этом не переживать, — отмахнулся я. — Кстати, позвольте представить, Иващенко Ростислав Владимирович, мой компаньон на время этого путешествия.

Я указал в сторону сержанта, до сих пор облаченного в осадный комплекс кремлевских гвардейцев. Подполковник взглянул на моего биологического брата с интересом, однако от вопросов воздержался.

— Рад знакомству, Ростислав Владимирович, — сказал Лесной.

— Взаимно, Леонид Петрович, — кивнул тот.

— Мы с Ростиславом будем в Риме по своим делам, и, я так понимаю, вас не просто так сюда направили? — уточнил я, приподнимая бровь.

«Стражи» тем временем подошли к автобусу и, открыв грузовой отсек, принялись складываться. Наблюдающие за этим бойцы Лесного, удивления не скрывали. Это подполковник знал, похоже, что перед ним роботы, а до его подчиненных такую информацию никто не доводил. А потому вид солдата, который внезапно начинает странно дергаться и уменьшаться в размерах, пока не превратится в чемодан с колесами и выдвижной ручкой, вводил русских бойцов в шок.

— Да, — с задумчивым хмыканьем глядя, как мои гвардейцы упаковались в автобус, подтвердил подполковник. — Я со своими людьми буду следовать за вами и поддерживать при необходимости — как силой, так и бравым видом. И судя по тому, что я здесь увидел, не похоже, что нам придется за вас воевать.

— Хорошо, в таком случае предлагаю покинуть это место, — сказал я. — Я, если честно, успел соскучиться по нормальной еде и хочу нормального кофе. И принять горячий душ. Ростислав?

Иващенко хмыкнул.

— Поддерживаю, князь.

— Тогда прошу, господа, по машинам, — широким жестом указывая на автобус, предложил подполковник.

* * *

— Ваши апартаменты, ваше сиятельство, — с поклоном стюард открыл передо мной двустворчатые двери.

И хотя они снаружи казались тонкими, резными, однако внутри имели не меньше четырех сантиметров высокопрочной стали. Мне предстала картина шикарно обставленной гостиной.

— Если вам что-нибудь потребуется, сразу же звоните на ресепшен, — с чуть заметным акцентом продолжил сотрудник гостиницы. — Все наши службы работают круглосуточно.

Я кивнул и принялся осматривать номер.

— Организуйте мне обед на троих взрослых и очень голодных мужчин, — распорядился я. — Никакого алкоголя, из напитков — соки, кофе и чай.

— Будет исполнено, ваше сиятельство, — вновь поклонился стюард.

— На этом все, — жестом отправил я его восвояси.

Апартаменты действительно впечатляли, царь не поскупился снять мне номер, в котором останавливаются принцы и короли Европы. Много золота, драгоценностей. Что можно было покрыть резьбой — украшено, и сверху покрыто металлами. С потолка свисают хрустальные люстры, превращающие гостиную в бальную залу.

Вести дела в такой обстановке казалось просто кощунственным. В подобных помещениях устраивают кутеж с преферансом и актрисами. Но уж точно не работают.

Остальные помещения были под стать гостиной. В спальне — громадная кровать из темного дерева с балдахином из шелка, причем установлена в центре комнаты. На толстых бронированных окнах — резные створки. А ванная, казалось, вырезана из цельного куска белого мрамора.

Ни намека на то, что отель находится в Риме, номер не имел. Хотя из окон открывался вид на исторические государственные здания, сохранившиеся еще с незапамятных времен, внутри дыхания эпох не ощущалось. В культуре Рима я был не силен, а потому выдаваемые «Оракулом» справки мне мало о чем говорили.

Вещей по понятным причинам у меня не осталось. А доставленные в номер сотрудниками отеля чемоданы были «Стражами», так что стоило дождаться, когда мне пришлют новую одежду. Пока же можно было воспользоваться той, что хранилась в шкафах.

Дорогие костюмы без гербов, но по самой современной моде. Обувь на мой размер ноги — из того же ценового разряда. Имелись даже безликие запонки в комоде гардероба — тоже без опознавательных знаков, разумеется. Отдельно имелся и новенький телефон с местной карточкой, и чековая книжка, и набор самых разных банковских карт премиального класса.

Окажись здесь любой благородный гость, для него было подготовлено все, чтобы он мог продолжать вести привычный образ жизни, и ни в чем себе не отказывать.

Сбросив одежду, я прошел в душ. Горячие струи воды взбодрили и повысили настроение. Даже чувство голода временно отступило.

Можно было бы пригласить дежурных слуг, которые прекрасно вышколены и ничем не уступят королевским. Но я предпочел не подпускать к себе чужих людей. Блокировку дара здесь не наладишь, да и нет у меня с собой подходящего оборудования.

Переодевшись в брюки и рубашку с туфлями, я прошел в гостиную, ведомый обонянием. Длинный стол уже был подготовлен к деловому обеду. Однако три позолоченных канделябра, установленные на равных промежутках, развеивали рабочую атмосферу.

Убрав их с помощью дара, я сел во главе стола и сложил руки на столешнице, дожидаясь своих гостей. Долго они тянуть не стали, и вскоре раздался стук в дверь.

— Князь, — обратился ко мне все тот же стюард, — к вам посетители. Иващенко Ростислав Владимирович и Лесной Леонид Петрович, — объявил он, отступая в сторону.

И сержант, и подполковник уже были одеты в гражданскую одежду. При этом если по моему биологическому брату было заметно, что он из военных, то вот Лесной смотрелся добродушным дядюшкой на отдыхе.

— Господа, прошу садиться, — указав вошедшим на стол, с вежливой улыбкой предложил я.

А когда стюард вновь прикрыл створки бронированных дверей, я накинул на гостиную купол, отрезая римским сотрудникам безопасности возможность нас как-либо подслушать.

— Леонид Петрович, если вы не против, рассказывайте пока что, а мы с Ростиславом перекусим чем Бог послал, — предложил я.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот. — Вот что удалось узнать на текущий момент.

Он выудил из внутреннего кармана своего пиджака планшет и стал зачитывать с него текст. Иващенко не брался за приборы, дожидаясь, когда есть начну я. Но я махнул ему рукой, чтобы начинал, а сам налил себе кофе.

— Итак, личности нападавших установлены, — произнес подполковник. — Все они члены разных отделений одного и того же отряда наемников «Мертвая голова». К внутренним делам этой организации у нас, к сожалению, доступа не имеется. Однако мои коллеги составили краткое описание на былые заслуги каждого убитого вами наемника.

— Раз это наемники, значит, мы ничего не узнаем? — уточнил Ростислав Владимирович, глядя при этом только на меня.

Подполковник сочувственно вздохнул и отвечать не стал. Зато решил просветить своего биологического брата я:

— Такие организации бы перестали существовать, если бы рассказывали всем и каждому, кто их нанял, — произнес я. — Все-таки нападение на делегацию сильного государства — это фактически объявление войны. Но у них, насколько я знаю, имеется представительство в Риме?

— Имеется вербовочный пункт, князь, — поддержал меня Леонид Петрович.

Я кивнул в ответ.

— Значит, туда мы и съездим сегодня же вечером.

— Мне взять с собой комплекс? — уточнил Иващенко.

Я улыбнулся.

— Мне нравится ход ваших мыслей, Ростислав. Да, пожалуй, возьмите.

Глава 3

После совместного обеда с сержантом и подполковником меня оставили одного совсем ненадолго. Не успел я запустить имеющийся в кабинете апартаментов ноутбук, как ко мне пожаловали новые посетители.

На этот раз явился наш посол в компании римского представителя власти. Спасенный мной чиновник выглядел просто опрятно, уже успев привести себя в порядок, как будто и не было ни взрыва, ни последующего блуждания в лесу. А вот его здешний коллега из Министерства иностранных дел Римской империи держал такое выражение лица, будто ему пришлось посещать хлев, а не одни из самых дорогих апартаментов в столице.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне русский посол с четко выверенным поклоном, — позвольте представить вам моего римского коллегу Марка Асиниуса, сенатора Римской империи.

После его слов означенный римлянин кивнул мне, как равному. Сенатор — это высокая должность, несмотря на то что деспот по определению владеет всей полнотой власти, Римский сенат управлял государственными службами и министерствами. И фактически мы действительно были с Марком равны по титулу, так как в сенат могли войти только благородные люди от графа и выше.

— Что ж, рад с вами познакомиться, сенатор, — ответил я на итальянском, тоже не слишком низко наклоняя голову.

Он прикрыл глаза на мгновение, после чего заговорил в ответ, глядя на меня с тем же холодным выражением на лице.

— Дмитрий Алексеевич, от лица всей Римской империи я приношу вам наши извинения за то, что случилось во время полета, — на русском произнес Марк Асиниус, лишь чуточку искажая слова. — Мы непременно проведем полное расследование этого возмутительного происшествия, выявим виновных и приложим все силы, чтобы в будущем подобное не случилось ни с кем из наших гостей.

— Благодарю, сенатор, — сказал я, когда он замолчал. — Но, насколько я понимаю, деспот прислал целого сенатора, такого важного и занятого человека не только ради того, чтобы отделаться парой протокольных фраз?

Мой итальянский, разумеется, был далеко не идеален. Особой практики у меня никогда не было, только во время обучения репетитор занимался с детьми Романовых, но после как-то так сложилось, что навык мне не особенно пригодился. Впрочем, теперь будет возможность наверстать упущенное.

— Это действительно так, — подтвердил Марк Асиниус, величественно поводя рукой в сторону кресел. — Быть может, вы предложите нам присесть, прежде чем мы продолжим разговор?

— Разумеется, прошу, господа, — кивнул я, пропуская гостей вперед. — Быть может, заказать вам обед? Напитки?

— Нет нужды, — вновь плавным жестом отказался сенатор. — Я не задержу вас надолго, Дмитрий Алексеевич.

Наш посол сохранял молчание. Его роль сводилась к совещательной — он мог бы что-то мне подсказать, если потребуется, или, наоборот, подкинуть тему.

Мы расположились в креслах, установленных вокруг небольшого круглого стола, покрытого дорогим сукном. От столешницы спускалась деревянная вязь, плавно переходящая в столб в центре, на котором мебель и держалась.

— Деспот просит вас, Дмитрий Алексеевич, принять от него скромные дары в виде извинений, — произнес сенатор, вынимая аккуратно свернутый документ. — Прошу вас ознакомиться и сообщить, достаточно ли этого будет, чтобы уладить этот, бесспорно, неприятный, но полезный для всех присутствующих инцидент.

Сидящий слева от меня посол едва уловимо хмыкнул. Для него-то как раз все сложилось прекрасно. Теперь, как переживший схватку с врагом Русского царства, на родине он обретет положительный образ героя и сможет закрепиться на своей должности. Все-таки увольнять героя — это совсем не то же самое, что избавиться от рядового чиновника.

И хотя Михаила II это все равно не остановит — ведь государь так или иначе уберет того, кого пожелает — однако отношение к послу изменится. Пускай он и не сам врагов убивал, а всего лишь рядом постоял, но это как раз таки обычное дело.

— Что ж, давайте ознакомимся, — произнес я, принимая бумагу.

Собственно, документом листы не были. Только проект будущего договора, с уже внесенными со стороны Римской империи предложениями. «Оракул» обработал текст быстрее меня, и уже выдал резюме, но я все равно предпочел прочесть все, чтобы точно быть в курсе.

— Это огромные суммы, сенатор, — произнес я, поднимая взгляд на Марка Асиниуса.

Тот покровительственно улыбнулся и чуть развел руками.

— Было совершено нападение на делегацию вашей страны, и на одного из самых знаменитых и влиятельных князей Русского царства, — с достоинством произнес сенатор. — Римская империя посчитала бы унизительным, предложи мы меньше. Вы наверняка и сами знаете, что наши потребности в сырой нефти, к сожалению, не перекрываются нашими возможностями.

Я кивнул, и сенатор продолжил.

— «Руснефть» уже предлагала однажды Римской империи свои поставки, — проговорил Марк Асиниус, — однако тогда мы не могли настраивать против себя Османскую империю, навязавшую нам кабальный договор. Но теперь, когда они пытаются оторвать у нас нашу историческую землю, Грецию, нас больше ничего не сдерживает.

Я хмыкнул, бросив взгляд на сидящего рядом посла.

— Олег Константинович, что скажете? — спросил я его, протягивая ему бумаги. — Стоит ли нам рассматривать это предложение или нужно вынести его на уровень выше? Все-таки я не могу в полной мере говорить от лица всей семьи, я не глава рода. Да и международные отношения — не моя сильная сторона.

Спасенный мной глава делегации не спешил с ответом, сначала все внимательно прочитал, затем несколько раз возвращался со страницы на страницу. Наконец, когда сенатор уже пошевелился, выказывая нетерпение, Олег Константинович заговорил:

— Тут я согласен с Дмитрием Алексеевичем, — произнес негромко русский посол, откладывая проект договора на столешницу. — То, что вы предлагаете, сенатор, безусловно, радует наш слух. И государь будет рад услышать об этом от вашего посла в Москве. Однако положение князя Романова недостаточно, чтобы решать такие вопросы. А потому предлагаю отложить обсуждение на несколько дней, чтобы Русское царство могло выработать достойный этого щедрого предложения ответ и перейти к дальнейшим переговорам. Я уверен, что мы обязательно договоримся, сенатор.

Марк Асиниус чуть прикрыл глаза, наблюдая за мной. Кажется, он рассчитывал на иной исход разговора. Впрочем, я уверен, что и его интерес в этом деле имеется, иначе бы прислали кого-то менее важного, чем целый сенатор.

— Что ж, я рад, что мы сумели обсудить и предварительно согласились с тем, что такой подарок Русскому царству снимет все возможные вопросы, — проговорил он, опуская унизанные золотыми перстнями пальцы на стол. — В таком случае я предлагаю встретиться повторно уже во дворце нашего великого деспота и все обсудить предметно.

— Возражений не имею, — улыбнулся я, глядя на собеседника.

— Русское посольство будет готово, — кивнул Олег Константинович.

Марк Асиниус улыбнулся одними краешками губ, после чего вновь взглянул на меня.

— Будет у меня к вам, Дмитрий Алексеевич, и маленькая просьба, — произнес сенатор. — Наши специалисты уже установили, что погибшие при нападении на вас люди являются членами организации наемников «Мертвая голова».

Он сделал небольшую паузу, ожидая нашей реакции. Но ни я, ни посол никаких эмоций не проявили, и Марк Асиниус продолжил:

— Просьба будет заключаться в следующем, Дмитрий Алексеевич. Так как вы здесь официально присутствуете по личному приглашению нашего великого деспота, мы просим вас позволить нам самим заняться этим делом. Римской империи нанесено оскорбление, — он поджал губы, выказывая презрение к наемникам, — и мы хотим сами призвать виновных к ответу.

Я переглянулся с послом. Олег Константинович чуть заметно шевельнул обеими руками, явно предлагая мне согласиться.

Технически-то за нашу безопасность отвечала Римская империя. Передо мной приносили извинения в виде громадных денежных потоков и, что важнее любых ассигнаций, получить монополию на нефть в Римской империи, диктуя свою волю чужой стране. А вот расправиться с теми, кто так жестко унизил всю верхушку власти в Риме, должны сами римляне.

Я от такого положения дел ничего не терял. Мне ничего не мешало установить слежку за вербовочным пунктом «Мертвой головы», и прямо сейчас «Оракул» вел наблюдение за всеми членами организации в столице империи. Кто конкретно будет громить наемников — мне, по сути, без разницы, я все равно услышу и увижу все, что пожелаю.

Но был один момент. Я не желал делиться мощью искусственного интеллекта с деспотом. А потому мне понадобится законный повод покопаться в результатах допросов. Римская служба безопасности с этой техникой прекрасно знакома, как и любая другая подобная служба.

— Если вы, Марк Асиниус, лично предоставите мне копии всех документов, связанных с этим нападением, я согласен не вмешиваться в дела вашей службы безопасности против наемников, — озвучил я свое условие.

Сенатор, кажется, с трудом подавил улыбку.

— Разумеется, как пострадавшая сторона, вы получите полный доступ ко всему, что связано с этим делом, — легко пообещал он. — Более того, насколько мне известно, деспот намеревался пригласить вас лично наблюдать за проведением допросов. Чтобы ни у одной из сторон не возникло подозрений, что Рим кого-то покрывает, и никаких претензий в будущем не последовало.

— Ваш деспот очень прозорлив, — улыбнулся я.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, — кивнул сенатор, поднимаясь на ноги. — Полагаю, мы закончили. Если у вас нет никаких дополнительных просьб или пожеланий, я откланяюсь.

— Я бы хотел, чтобы мне предоставили неприметный, но защищенный транспорт, — тут же озвучил я. — Я давно мечтал побывать в Риме, а толпы зевак могут испортить впечатление от посещения достопримечательностей вашей прекрасной империи.

Марк Асиниус кивнул.

— Машина будет ждать вас через два часа у выхода. Водитель вам потребуется?

Я повернулся к Олегу Константиновичу.

— Ростислав Владимирович ведь умеет водить гражданские автомобили?

— Разумеется, князь, — чуть улыбнулся мне посол. — И я выделю одного шофера ему на смену.

— В таком случае, как я и сказал, машина будет вас ждать на парковке отеля, — подвел итог сенатор.

— Позвольте я вас провожу.

Посол уходить не торопился. И когда за Марком Асиниусом закрылись двери, Олег Константинович с улыбкой обратился ко мне:

— Князь, я надеюсь, что ваш автомобиль не будет связан с каким-нибудь кровавым делом. Прошу вас не забывать, что вы здесь — гость, — произнес он. — Вы пообещали сенатору, что не станете трогать наемников лично, но вы ведь не только «Мертвой головой» будете заниматься?

Я улыбнулся и развел руками.

— Что поделать, Олег Константинович, вы меня раскусили.

Посол несколько секунд обдумывал мои слова, после чего сказал:

— Храни вас Бог, Дмитрий Алексеевич. Если вам нужно будет любое содействие, помните, что на территории посольства Русского царства вы всегда будете защищены от любого преследования и вне юрисдикции Римской империи.

Мы попрощались, и посол покинул помещение, оставив меня наедине с самим собой.

Я не просто так отказался лично бить лица наемникам. Они — всего лишь исполнители заказа, и хотя мне интересно, как они все это провернули с технической стороны, но ответы нужно искать у других людей.

Вот ими-то я и займусь, как только пойму, кто конкретно настолько уверовал в собственное бессмертие, что осмелился бросить вызов мне. Уж после всех моих демонстративных расправ над сильными одаренными, на стороне которых были армии целых государств, надеяться на то, что ему удастся отсидеться, может только самоубийца.

Подняв трубку стационарного телефона, я дождался, когда мне ответят сотрудники отеля.

— Чего желаете, ваше сиятельство? — спросил приятный женский голос такой интонацией, которая сразу же должна сказать собеседнику, что его хозяйка готова на все, лишь бы исполнить все его прихоти.

— Организуйте мне кофе, — велел я, и после короткой паузы добавил: — И передайте Ростиславу Владимировичу Иващенко, что я жду его на ужин.

— Сейчас же все будет исполнено, ваше сиятельство, — отозвалась она.

* * *

— Князь, все готово, — доложил подполковник Лесной.

— Отлично, выдвигаемся, — ответил я и взглянул в зеркало заднего вида. — Ростислав, трогай.

Иващенко толкнул рычаг и вдавил педаль. Черный тонированный легковой автомобиль, предоставленный из личного автопарка сенатора Асиниуса, плавно тронулся, быстро набирая скорость.

Улицы ночного Рима впечатления на меня не производили. Если бы не вкрапления исторических памятников да брусчатка на некоторых улицах, на которой машина дрожала от неровностей, я бы и не отличил от любого другого крупного города.

— А вот и наша карета, — заметил Ростислав, сворачивая в темный переулок.

Здесь уже ожидал микроавтобус с парой бойцов царской разведки, переодетых в гражданскую одежду. За тонированным стеклом никому не разобрать, сколько пассажиров в автомобиле и кто конкретно сидит в машине. Но на всякий случай пара бойцов мелькнет перед камерами — так, чтобы не было видно лиц, однако было ясно, что в машине сенатора все так же два человека.

Поменялись мы быстро. Военные продолжили путь на нашем автомобиле, а мы с Ростиславом нырнули в микроавтобус и направились в обратную сторону. Водителем оказался младший лейтенант разведки. Маршрут он уже знал и вел машину уверенно.

— Надевайте, Ростислав, — велел я, вручая своему биологическому брату комплекс. — На этот раз полный комплект, подполковник постарался и добыл для вас личный доспех.

Сержант кивнул и с некоторым благоговением, но все же без промедления стал натягивать броню кремлевских гвардейцев. На самом деле без опознавательных знаков да в ночной темноте мало кто опознает, что это именно русское оружие. Конструкторские особенности у всех тяжелых доспехов похожи, а давать врагам время, чтобы разобраться, я не собирался.

Сам я надел легкий доспех с установленным внутри блоком невидимки, и тоже без гербов на броне. Не то чтобы я боялся обнаружения, однако возможность незаметно подкрасться к сенатору Квинту Овидию, собирающемуся покинуть столицу Римской империи, я счел полезной.

— Готов, князь, — уже по связи сообщил Ростислав.

— Выход через три минуты, — доложил младший лейтенант, заведя машину в порт.

Не знаю, взялись бы наемники за такой провокационный заказ, если бы сенатор Квинт Овидий не поклялся вывести их из-под удара. Однако факт оставался фактом — именно он передал «Мертвой голове» заказ на поиск и уничтожение выживших после катастрофы.

И пока служба безопасности Агриппы IV закончит ловить исполнителей, я задам Овидию несколько щекотливых вопросов. А пока мы будем общаться, машина сенатора Асиниуса продолжит колесить по столице, нигде особо не задерживаясь и создавая видимость, будто князь со своим шофером все еще катаются по Римским улицам.

«Оракул» ослепил в месте пересадки камеру, подделав изображение так, будто мой автомобиль проехал переулок без остановок, и подозрений никаких у римлян не возникнет. Они же не знают, чего нужно было опасаться.

— Минута, — отчитался разведчик.

Микроавтобус уже катился в направлении судна, готовящегося к отплытию. На что рассчитывал Квинт Овидий, было не слишком понятно. Наемники под допросом все равно укажут на него. Не ту он им задачу поставил, после которой можно было бы закрыть глаза на мелкие грешки солдат удачи. Да и они наверняка согласились не без гарантий.

Машина забралась между двух рядов грузовых контейнеров, и мы с Ростиславом выпрыгнули наружу на ходу. «Оракул» уже контролировал все системы наблюдения в этой части порта, так что дальше нам с братом предстояла легкая прогулка.

— Все, кто держит оружие в руках — законные цели. Главное, Ростислав, помните, — произнес я, — с сенатором нам обязательно нужно потолковать до того, как он умрет.

— Я помню, князь, — ответил Иващенко, шагая первым.

Благодаря искусственному интеллекту, мы оба прекрасно видели выставленную сенатором охрану, могли ее слушать и глушить сигналы. Так что в отличие от них имели существенное преимущество.

Остановившись у края контейнерных рядов, я повернулся к Иващенко.

— Готов?

— Готов, князь.

— Твои — справа, мои слева, — напомнил я. — Бой!

Глава 4

Рим. Порт.

Охрана сенатора держала периметр, позволяя Квинту Овидию погрузиться на личную яхту. Рутинная задача, отличающаяся от предыдущей работы разве что своей поспешностью, никого не насторожила. Мало ли, куда вдруг захотелось отплыть сенатору Римской империи?

А потому никто, даже начальник личной безопасности, не насторожился, когда «Оракул» перехватил контроль над связью. Взяв копии докладов во время переклички, искусственный интеллект внес в них небольшие изменения, чтобы слушателям казалось, будто ответы всегда немного отличаются, и говорят настоящие люди, а не простая запись.

Кроме уже готового к отплытию сенаторского судна «Прозерпина», в этой части порта никого не было. Где-то в отдалении занимались своими делами сотрудники стивидорских компаний, но в зоне, отведенной для благородных, оставался только Квинт Овидий, его экипаж да охрана.

Все было тихо, лишь плеск воды да завывание ветра между контейнерами неподалеку.

А потом явились они.

* * *

Там же. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Первый же охранник, попавший мне на глаза, не успел даже шума поднять. Наплевав на служебный долг, мужчина снял шлем своего доспеха и, держа в зубах сигарету, смотрел в другую сторону. Пуля пробила ему висок, не дав дожить до момента, когда разовьется рак легких.

Почти одновременно со мной выстрелил и Ростислав. Его более мощная винтовка попросту снесла сенаторского охранника с ног, оставив дыру в груди размером в кулак.

А дальше все превратилось в тир. Бесшумные выстрелы, большое расстояние между бойцами сенатора, отсутствие тревоги — римляне падали один за другим, не успевая оказать сопротивления.

Зачистив подходы к ярко освещенной площадке, с которой проходила погрузка вещей Квинта Овидия, и где была сосредоточена основная сила противника, мы остановились.

В отличие от уже уничтоженных соратников, эти манкировать обязанностями не могли по банальной причине присутствия сенатора неподалеку. Вряд ли охрана опасалась внезапного нападения, а вот гнева своего хозяина — запросто.

Ростислав щелкнул переключателем на винтовке, переходя на очередь в три патрона. Я же хлопнул его по плечу и активировал невидимость.

— Подожди здесь, дальше я сам, — велел я. — И сними глушитель.

— Есть, князь, — ответил Иващенко.

Мой биологический брат занял позицию за бетонным ограничителем и присел на одно колено, оставаясь в тени и при этом держа охрану яхты под прицелом.

А я двинулся вперед, убирая оружие за спину.

Вообще доспехи любого государства, даже если они изготавливаются своими силами, все равно приходят к одним и тем же формам и решениям. И сейчас, глядя вживую на броню римлян, я в этом еще раз убедился. Нарисуй им другие гербы и мало кто с первого взгляда отличит модель римского «Гоплита» от немецкого «Тевтона» или кремлевского «Бастиона». Даже мои «Стражи» не слишком-то отличаются внешне.

На определенном этапе развития все решает начинка. И вот она-то у римлян хромала на обе ноги, так как производилась по патенту Германского рейха, и представляла собой одно из первых поколений.

Однако в этом был и плюс. Я не мог с помощью «Оракула» перехватить контроль над римской броней — просто нечего было перехватывать.

Иначе я бы и вовсе заставил доспехи заклинить, заперев противников внутри, а сам прошел открыто, никого не трогая.

Подобравшись на расстояние в десяток метров до ближайшего противника, я создал вокруг римлян П-образное поле, отрезая пути к бегству и яхте. А после отошел в сторону и, взяв разбег, с помощью дара перепрыгнул охрану и, пролетев над водой, мягко приземлился на второй палубе яхты.

И, пока было время, окружил «Прозерпину» силовым полем. Теперь оставшиеся на борту охранники не смогут поддержать бойцов на причале.

— Ростислав, огонь, — выдохнул я, выпрямляясь.

Тут же за моей спиной раздался грохот выстрелов и крики. Охрана не была готова к нападению, а мое поле не дало им разбежаться. Ростислав стрелял метко, в чем я уже успел убедиться, пока мы зачищали подступы.

На яхте тут же поднялась тревога, застучали тяжелые ботинки римских солдат, лязгало оружие. Перепуганный до ужаса голос сенатора я услышал, даже не прибегая к помощи «Оракула».

— Уходим! — дрожащим голосом приказывал Квинт Овидий. — Уходим немедленно!

— Ростислав, отступай, — велел я, входя в открытую дверь. — Заляжешь в тени, и жди дальнейших команд.

— Есть, князь, — ответил мой биологический брат.

«Прозерпина» была не простой прогулочной яхтой. В принципе, пожелай Овидий, он мог бы на ней преспокойно кругосветные путешествия совершать. Запасов топлива за раз вполне хватит для того, чтобы доплыть до Америки, не швартуясь в портах. Четыре десятка слуг, два ресторана, три бассейна, тридцать человек охраны.

И, как доложил мне искусственный интеллект, под дорогой обшивкой к тому же скрывается не слишком мощное, но все же оружие. При желании Квинт мог развязать морской бой с некоторыми военными судами и даже выйти победителем. Не «Северянин-65», разумеется, однако пиратов уберегов Африки, например, потопить хватит. Они там плавают на любом ведре, которое не тонет, и их много.

— Всем собраться на палубе, прикрываем отход! — приказал по внутренней связи начальник безопасности сенатора. — Стреляйте во всех, кого увидите!

Я видел по карте, что сам он даже не стал облачаться в броню, схватил пистолет и выбежал из своей каюты. Двигался мужчина уверенно, явно не ожидая, что враг уже бродит на судне.

Наши пути пересеклись. Двигаясь по широкому коридору, отделанному дорогими материалами, я не стал пропускать бегущего мимо начальника службы безопасности сенатора. Не снимая невидимости, я выдернул нож из чехла за спиной и, без особого замаха, воткнул его в подмышку врага.

— Доспех надо было все-таки надеть, — произнес я, вынимая нож из раны и толкая истекающего кровью мужчину в ближайшую дверь.

Что он там станет делать, меня уже не волновало. Охрана сейчас скапливалась на первой палубе, они еще не поняли, что яхта окружена моим барьером. И сейчас наблюдали за своими соратниками, лежащими в лужах крови на причале.

С помощью «Оракула» я убедился, что слуги спрятались в трюме и не собираются оттуда высовываться. Экипаж был занят тем, что уводил судно прочь от берега. А сам Квинт Овидий, выпроводив начальника своего безопасности, заперся в своей каюте, ничуть не уступающей по комфорту моему номеру в отеле.

Сенатор нервничал, но с каждым новым метром, который отделял «Прозерпину» от Римского порта, чуть успокаивался.

— Ростислав, как обстановка? — спросил я, выходя обратно на воздух.

— Все тихо, князь, — отрапортовал Иващенко. — Что дальше?

— Жди, никуда не лезь, ничего не делай, — ответил я.

— Есть, князь.

Я перегнулся через перила, разглядывая собравшихся на первой палубе охранников. Они рассредоточились, держа постепенно отдаляющийся берег под прицелом.

Я убрал нож обратно за спину и, окружив каждого противника силовым барьером, просто сжал купола. Резко и громко захрустело оружие, заскрежетал сминаемый металл, люди вскрикивали, не в силах сопротивляться моему дару.

Развеяв технику, я еще посмотрел, как валяться на палубу комки, только что бывшие живыми людьми, и направился к слугам. Лишние жертвы мне были не нужны, зато свидетели, которые пустят возможное следствие по ложному следу — очень пригодятся.

Зачем всем вокруг знать, что это князь Романов пришел к сенатору и убил высокопоставленного чиновника Римской империи? Куда правильнее будет сделать вид, что это «Мертвая голова» так отомстила своему нанимателю. Квинт Овидий обещал отвести карающую длань римского правосудия от исполнивших заказ наемников, а теперь все отделение, вероятнее всего, окажется на плахе.

Добравшись до отсека, где собрались ожидающие приказаний слуги, я снял невидимость и вошел внутрь, держа винтовку нацеленной на ближайшего человека.

Они сидели за общим столом и нервно переглядывались, стараясь не издать ни звука. Так что мое появление произвело эффект. Глядя на человека в боевом доспехе без гербов сенатора, с оружием в руках, у этих простых людей картина сложилась моментально.

— Господин, прошу, не убивайте! — завопил тот, на кого смотрело дуло моей винтовки. — У меня трое сыновей, больная мать и жена!

Остальные голосили, говоря примерно то же самое. Кроме того, чтобы поднять руки, никаких других действий они не производили. Так что мне пришлось прикрикнуть, чтобы они замолчали:

— Тихо! — рявкнул я, показательное щелкая затвором, чтобы добавить веса собственному голосу.

Естественно, сразу же установилась абсолютная тишина.

— Будете сидеть тихо, и никто вас не тронет. Вы не виноваты в том, что ваш хозяин нарушил слово и не предоставил нашим людям защиту, как обещал, — произнес я, и с каждым произнесенным мной словом видел одновременно и облегчение на лицах слуг, и в то же время абсолютное согласие. — Будете сидеть здесь тихо и молча до тех пор, пока вам не откроют снаружи. Если кто-то попытается выйти сам — всех перестреляю. Ясно?

— Ясно, господин, ясно…

Закрыв за собой дверь, я услышал, как слуги заперлись на хлипкий замок. Страх удержит слуг от дурных решений, а сказанные мной слова, пусть и не во всех подробностях, но хотя бы общий смысл, будет передан следователям римской безопасности. Естественно, когда те доберутся до «Прозерпины».

Шагая по коридорам яхты, я находил членов экипажа, оглушал их и запирал по каютам. Выйти они оттуда смогут самостоятельно, когда придут в себя и поймут, что им ничего не угрожает. Наемники бы не стали убивать всех, излишняя жестокость вредит репутации, никто не любит работать с отморозками. А вот спросить с сенатора, который решился «Мертвые головы» бросить на произвол судьбы, не сдержав своего слова — это как раз на пользу.

Закончив с зачисткой яхты, я остановил двигатели судна. И только теперь направился в каюту сенатора.

Он никуда не делся, уже понял, что остался один, даже разок выглянул на палубу, где лежали убитые охранники.

И готовился встретить меня магией.

Наверное, будь Квинт Овидий моложе, он бы пошел лично разобраться с врагами. Но годы взяли свое, шестидесятилетний старик берег здоровье и не спешил на встречу со смертью.

Оказавшись перед бронированной дверью, я с помощью дара вскрыл замки и заставил створку открыться.

Седой заплывший мужчина в белой рубашке и черных брюках тут же обрушил на меня мощь своего дара. Водные струи ударили, но бессильно опали, встретив мой покров. Прорубленные техникой противника дыры в щите я залатал мгновенно. Прошли те времена, когда мне было сложно справиться с таким напором.

— Здравствуй, Квинт, — произнес я, спокойно входя в каюту.

Сенатор дернул рукой, активируя свой последний шанс. На потолке раздвинулись перекрытия, наружу свесились две турели. Но вместо того, чтобы открыть огонь по мне, повернулись в сторону своего хозяина.

— Как? — обреченно опустив руки, спросил Овидий.

— Не обращай внимания, — ответил я, делая шаг вперед. — У тебя не было шанса с того момента, как ты связался с наемниками. Сам придумал, или приказали?

Квинт отступил на шаг. Сила бурлила в его глазах, я видел, что старик готов снова попытаться меня ударить.

И позволил ему это сделать.

Водяной вихрь соткался за моей спиной, и тут же бессильно распался лужей, столкнувшись с моим щитом.

— Еще будут попытки? — уточнил я. — Я никуда не тороплюсь, знаешь ли. Мы можем здесь играть, пока не надоест.

Сенатор отступил еще, на этот раз без попыток выиграть время или отвлечь меня. Он все понял.

— Меня вынудили, — сказал он.

— Назови мне имя, Квинт, — велел я. — И, кто знает, может быть, ты умрешь легкой смертью? Как ты понимаешь, живым ты все равно это каюту не покинешь.

Старик осел в широкое кожаное кресло и побледнел, ловя воздух распахнутым ртом.

— У меня не было выбора, — повторил Квинт Овидий.

— У сенатора Римской империи? — усмехнулся я. — Конечно, выбор у тебя был. Ты мог бы связаться со мной, рассказать обо всем. И я бы с радостью помог тебе, Квинт. Видишь ли, своим поступком ты действительно не оставил себе выбора.

Он поднял на меня взгляд, смотря на забрало моего шлема с лютой ненавистью. Однако его губы оставались сомкнутыми.

— Будь ты проклят, князь Романов! — прошипел он сквозь зубы, и предпринял новую попытку атаковать меня.

«Прозерпина» резко накренилась — сенатор закручивал стихию под судном. «Оракул» тут же доложил об изменениях условий, предлагая варианты выхода из ситуации.

Нас медленно повело в сторону. Судно оказалось в самом центре зарождающегося водоворота. Однако само судно было слишком хорошо подготовлено к невзгодам морского пути, чтобы так легко пойти на дно. Впрочем, скорость водоворота увеличивалась с каждым мгновением.

— Если ты думаешь, что я не умею плавать, ты сильно заблуждаешься, Овидий, — сообщил я, сжав пальцы в кулак и от души врезав по лицу сенатора.

Выставленный Квинтом водяной щит оказался пропорот моим конусом силы, и удар прервал концентрацию сенатора. Губы и нос лопнули от удара, щедро орошая кровью мою перчатку. Техника развеялась, но запущенный ей процесс продолжался уже сам собой, так что судно еще продолжало раскручивать волнами.

— Ты сдохнешь здесь со мной! — сплюнув кровь и глядя на меня с отчаянной ненавистью, заявил сенатор. — Ничего я тебе не скажу!

Я ударил снова, на этот раз уже всерьез, и Квинт Овидий уронил голову на грудь, потеряв сознание. Мучить старика я не стал, и пока он пребывал в таком состоянии, я воспользовался техникой допроса.

Государь, разрешив Емельяну Сергеевичу обучить меня ей, вряд ли подозревал, что мне доведется применять ее на таком высокопоставленном человеке чужой страны. Но раз Квинт не желал говорить сам, мириться с его упрямством я не собирался.

— Кто приказал тебе убить князя Романова?

— Никто, — последовал ответ.

Учитывая, что врать под допросом считалось невозможным, и вряд ли сидящий передо мной сенатор тоже в прошлом был сингуляром, я изменил вопрос:

— Кого должны были убить наемники после крушения самолета? — спросил я.

— Всех, кого найдут, — ответил Квинт Овидий.

Немного помолчав, я хмыкнул. Да тут целая провокация международного конфликта. Разрыв союза из-за гибели послов. Ставки куда выше, чем просто желание ключников насолить одному конкретному князю.

— Кто приказал тебе избавиться от делегации Русского царства? — спросил я.

— Я не знаю.

Ну, тоже правильно. Я бы на месте таинственного заказчика тоже не стал рассказывать о себе и представляться. И уж в мире, где существует техника допроса налаживать личный контакт — смертельно опасно. Не справился сенатор, и легко бы выдал своего настоящего хозяина.

— Как тебе отдали приказ избавиться от делегации Русского царства?

— Прислали анонимное письмо с меткой, — ответил он.

Я продолжал задавать вопросы один за другим, пока не выяснил всю картину до конца. Все это время «Прозерпина» продолжала кружиться на месте, но волны, поднятые техникой Овидия, постепенно успокаивались.

Выстрел прервал жизнь сенатора Римской империи, и я ткнул пальцем в кровь. Выведя на стене каюты послание от «Мертвой головы», разумеется, на немецком языке — родном для этой организации наемников, я вышел на воздух.

— Ростислав, как обстановка? — спросил я, глядя на берег.

За все время, что я провел на яхте, судно успело удалиться всего на полкилометра. Но возвращаться вплавь мне не требовалось, к счастью, мой дар позволял даже ног не замочить.

— Все спокойно, князь, — доложил мой биологический брат.

— Готовься к отходу, — велел я.

Иващенко не стал уточнять, чем закончилось на яхте, и я мысленно поставил ему плюс.

Включив невидимость обратно, я пробежал по волнам и, легко перемахнув бортик причала, едва не наступил в лужу крови, набежавшую из пристреленных Ростиславом охранников сенатора.

А оказавшись рядом с братом, легонько тронул его за плечо.

— Не спишь? — спросил я Ростислава. — Пойдем, пора возвращаться.

Мы добрались до оставленного нами микроавтобуса, где избавились от доспехов и снова оказались в своей одежде. А дальше — новая встреча с автомобилем Марка Асиния, и возвращение в отель.

— Князь, будут ли какие-то еще распоряжения? — спросил Ростислав, припарковав машину.

— Нет, до завтра отдыхай, — покачал головой я. — Деспот начнет допросы наемников, я возьму тебя с собой, вместе послушаем их признание.

Распрощавшись с Иващенко, я поднялся к себе в апартаменты. По дороге велел дежурящему у моих покоев стюарду накрыть плотный ужин, а сам все это время обдумывал сложившуюся ситуацию.

Это ключники не хотят союза Римской империи и Русского царства, или только один из членов общества? Ведь Бернар, как их глава, наверняка знал, что я буду в том самолете. И должен был догадаться, что ничего из этой затеи не выйдет. Так какой смысл в таком вялом и неубедительном покушении?

От мыслей меня отвлек звонок на стационарный телефон. «Оракул» сразу же определил, что со мной желают поговорить из дома сенатора Марка Асиния. Взглянув на трубку, я поднял ее и приставил к уху.

— Князь Романов слушает, — проговорил я.

— Здравствуй, сынок, — с легким смешком произнесла Юлия Александровна. — Нам пора встретиться и все обсудить.

Глава 5

— Мы находимся на сенаторской пристани, — вещал корреспондент взволнованным голосом, — где сегодня ночью случилось немыслимое нападение на сенатора Квинта Овидия.

На экране показалась «Прозерпина», пустая и безжизненная. Не знаю, специально так было задумано, или случайно вышло, но при желании на палубе можно было рассмотреть кровавые пятна, оставшиеся от сдавленных телохранителей сенатора.

— К сожалению, нападавшим удалось задуманное. Сенатор Квинт Овидий был найден убитым в своей каюте, — продолжал журналист. — На данный момент известно, что действовал как минимум один одаренный со стихией Земли. С помощью своей магии он расправился с телохранителями сенатора, воспользовавшись сложной техникой, повторить которую может только ранг не ниже А2. Пока у нас нет официального подтверждения, связана ли эта атака с облавами по всему Риму, но мы будем держать вас в курсе событий.

Олег Константинович нажал кнопку на пульте, отключая звука на телевизоре, и с каменным лицом перевел взгляд на меня.

— Дмитрий Алексеевич, позвольте вас поздравить, — сказал он. — Сегодня ночью мне позвонили из Кремля. Государь велел передать вам, что весьма впечатлен вашими действиями, и хвалит ваше милосердие.

Я улыбнулся в ответ, удерживая чашку кофе на весу.

— Спасибо, Олег Константинович, — ответил я, — всегда приятно знать, что Русское царство поддерживает мои действия.

Посол выдержал короткую паузу, после чего продолжил:

— Это еще не все, князь, — он поставил свой чемодан на столик и, щелкнув запорами, вытащил несколько листов. — Государь также велел передать вам эти бумаги лично в руки.

Вновь кивнув, я раскрыл папку и принялся изучать ее содержимое.

Это был отчет по расследованию катастрофы личного самолета великого княжича Невского. Емельян Сергеевич не прекращал поисков, перетряхнул всех, кто когда-либо вообще прикасался к воздушному судну. И никаких следов стороннего вмешательства найти куратор Царской Службы Безопасности не удалось даже с помощью «Оракула».

Вторая половина бумаг была связана уже с нашим самолетом, и почти в точности копировала первую. Начиная с модели воздушного судна, и заканчивая результатами последнего технического обслуживания.

— Получается, единственное, что у нас есть — это общая серия, — подвел я итог, закрывая папку. — Однако это не случайность.

— Возможно, наемники что-то прояснят, Дмитрий Алексеевич, — ответил посол, убирая документы обратно в чемодан. — Емельян Сергеевич Невский очень жаждет прочесть результаты допросов «Мертвой головы». Великий князь уверен, что вы выясните, каким образом они не только наш самолет подорвали, но и как добрались до его старшего сына.

— Что ж, надеюсь, нас действительно допустят на допрос, как и обещал Марк Асиний, — сказал я, после чего допил свой утренний кофе.

После вчерашнего разговора с бывшей государыней, состоящего из двух предложений, «Оракул» проверил особняк сенатора. И не нашел там Юлии Александровны, зато обнаружил, что к номеру Марка Асиния имелось временное подключение с нового предоплаченного телефона.

— Для этого мы и едем к деспоту на прием, — кивнул мне Олег Константинович. — Вас официально представят, как члена делегации Русского царства. Вам не обязательно ни с кем разговаривать, и тем более с Агриппой IV лучше не стоит заводить разговоров перед его придворными.

Я вскинул бровь, и посол пояснил:

— По протоколу я передаю свои верительные грамоты, но остальные представители Русского царства сохраняют молчание. Ваш разговор возможен только после официальной части, когда деспот изволит прогуливаться в своем саду, — произнес он. — И вот там уже никакие правила сдерживать вас не будут. Но и простых людей вроде меня туда не пустят.

— Только для благородной публики? — уточнил я.

— Вы можете взять с собой Ростислава, слуга допускается, — продолжил рассказ Олег Константинович. — Но я очень прошу вас не делать резких движений и никому дорогу не переходить, Дмитрий Алексеевич. Деспот наверняка захочет посмотреть на вас в бою, и какой-нибудь молодой да дерзкий аристократ из бедных, но прикормленных вызовет вас на дуэль. Таких при каждом дворе в Европе держат — их, если что, не жалко. А когда нужно пролить кровь или испытать кого — идеальнее исполнителя не найти.

Хмыкнув, я улыбнулся.

— Так в чем проблема, хотите, чтобы я отказался от вызова?

— Ни в коем случае! — чуточку возмущенно ответил посол, откинувшись на спинку кресла, будто я его оскорбил. — Я прошу, Дмитрий Алексеевич, только о том, чтобы вы сами не выступали инициатором вызова.

— Это можно, — кивнул я.

— В таком случае, — поднявшись, произнес Олег Константинович, — предлагаю выезжать.

Возражать я не стал. И к тому, что, возможно, придется убить какого-то римского дворянчика, относился равнодушно. В конце концов, я за первые сутки в их столице уже не один десяток положил.

А деспот, если выступит с такой инициативой, заодно проверит, мог ли я устранить его сенатора. В то, что официально с охраной расправился одаренный Земли, еще не значит, что сам Агриппа IV в это верит.

Но посмотрим, как все сложится. В конце концов, это Рим, родина выражения «хлеба и зрелищ». Здесь с древних времен любили смотреть, как люди режут друг друга. И, несмотря на минувшие века, человеческая сущность неизменна.

* * *

Сам дворец деспота не произвел на меня впечатления. Античная архитектура, под которую был стилизован комплекс, ничего не задевала в моей душе. Так что мазнув пару раз взглядом по стенам, я просто двигался в составе делегации, ни с кем не заговаривая.

Когда же начался прием, и нас пригласили внутрь тронного зала, я смог оценить масштабы последствий своих ночных приключений. Охрана составляла едва ли не треть находящихся в зале людей.

Сам Агриппа IV, прекрасно выглядящий поджарый мужчина с короткой стрижкой вьющихся темных волос, тяжелым взглядом и орлиным носом смотрел поверх наших голов, равнодушно заслушивая своего распорядителя. Деспот сидел в позе мыслителя, подпирая волевой подборок широким кулаком, и не проявлял интереса ни к чему и никому в зале.

Аура власти монарха Римской империи не давила, хотя и заполняла собой все помещение. Впрочем, по количеству подданных деспот серьезно уступал русскому государю, и если уж Михаил II не мог согнуть меня с наскока, Агриппе IV можно было и не пытаться.

Распорядитель продолжал перечислять членов делегации, и когда произнес мое имя, деспот впервые проявил живой интерес. Хотя, конечно, удивление было излишним — владыка Римской империи и так прекрасно знал, что я сегодня приду к нему.

— Князь Романов? — жестом остановив своего человека, переспросил Агриппа IV, плавно поднимаясь на ноги.

Охрана, отделяющая правителя от гостей в зале, расступилась, пропуская деспота. Он был высок, лавровый венок блестел на голове, белые одежды струились, будто в помещении гулял легкий ветерок.

Олег Константинович такого не ожидал, но коснулся моей руки, понуждая сделать шаг навстречу. Я не стал отказываться, тем более что официально как раз и прибыл ради этой встречи.

Деспот не дошел до меня метров пять, и я остановился, не приближаясь. Его придворные негромко перешептывались, но никакой враждебности я от них не ощущал. В зале царило любопытство и неприкрытый интерес. Агриппа IV мало, на кого так явно обращал внимание.

Поклонившись — с достоинством, но без подобострастия, я выпрямил спину и спокойно смотрел в глаза деспота. А тот улыбнулся вдруг и обратился ко мне:

— А ты моложе выглядишь, чем я думал, — заявил он. — Что ж, это только подтверждает, что русский государь правильно держит в кулаке своих подданных. Посмотри на моих сенаторов — одни толстяки! И уже забыли, когда в последний раз им приходилось драться.

Толпа ответила своему повелителю негромким смехом.

— В здоровом теле — здоровый дух, государь, — ответил я с улыбкой. — Как и многие молодые благородные люди Русского царства я поддерживаю себя в форме. И как показывает практика, это приносит свои плоды.

— Еще как приносит! — воскликнул деспот, продолжая смотреть на меня с улыбкой. — Карл IX не даст соврать, насколько полезно заниматься собой, и не забывать о тренировках. Твоими руками завершилась война Римской империи. Но нас, как и в прежние времена, старается укусить слишком много собак. Что скажешь, если я предложу тебе выступить моим союзником в борьбе против Османской империи? Пойдешь под мои знамена?

Говорил он с улыбкой, показывая всем, что это шутка. Но, разумеется, никакой шуткой здесь и не пахло. Наверняка если я соглашусь, мне предоставят и титул, и подданных. Сам деспот обзаведется не столько военачальником, сколько гением, которого хотел заполучить, затеяв переписку со мной.

Однако рассматривать это предложение, как провокацию, нельзя. Понятно, что никто чужака руководить своими армиями не поставит, а по титулу я равен местному графу, значит, вполне могу водить войска. Римские войска. Сейчас подразумевается только один ответ — однозначный отказ. И только потом, в личных беседах, при которых не будет свидетелей, деспот может предложить мне нечто вполне реальное.

— Я слишком правильно воспитан, чтобы менять свою родину на сладкий запах славы и денег на чужбине, государь, — ответил я с поклоном.

Агриппа IV рассмеялся, вновь оборачиваясь к своим подданным, стоящим от нас по обе стороны.

— Вот видите, честные люди Рима, каким должен быть ответ настоящего героя?! — продолжая смеяться, произнес он. — И вы говорите мне, деспоту Римской империи, что сенатор Овидий поступал правильно, когда решился покинуть родную страну и лизать сапоги испанскому королю?

Его веселость резко сменилась на гнев. Аура власти завихрилась, приводя воздушные массы в движение. Но деспот не пытался давить на всех, нет, он действовал исключительно точно — в толпе несколько человек захрипели, лишенные воздуха.

— Князь Романов, составишь мне компанию во время прогулки, — сказал Агриппа IV, после чего резко взмахнул рукой, и на пол повалились несколько его придворных. — Экзекутор, возьми этих предателей и спроси их, с чего это они вздумали выгораживать предателя Римской империи во время войны.

Деспот вернулся на свой трон и вновь занял ту же позу. В это время охрана кого-то волокла прочь, не церемонясь. Впрочем, настроение этот эпизод присутствующим однозначно поднял, я слышал, с каким одобрением придворные обсуждают расправу над предателями.

— Продолжим, — махнув рукой, приказал Агриппа IV.

После нашей делегации настало время послов Германского рейха. И все шло по протоколу, пока не пришло время деспоту направиться в сад для предобеденной прогулки.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне русский посол шепотом, — пожалуйста, не забывайте, о чем я вас просил.

Кивнув ему, я встретился взглядом с придворным, который как раз направлялся ко мне. Как и большинство представителей благородного сословия Римской империи, он был толстоват, однако под одеждой угадывалась фигура былого бойца.

— Князь Романов, прошу следовать за мной, — с поклоном обратился он ко мне. — Деспот желает вас видеть на прогулке.

— Ведите, — равнодушно отозвался я.

Мужчина не представился, и хотя благодаря искусственному интеллекту я прекрасно знал, кто передо мной, однако раз начальник охраны дворца считает, что нам знакомиться не нужно, настаивать я не собирался.

Сам Агриппа IV уже был в саду, но из зала люди уходить не спешили. Для них наступило время обсудить прием и каждое сказанное монархом слово. На прогулку же шли только избранные лично деспотом, и при этом если сегодня тебя позвали, это совершенно не значит, что когда-либо в жизни тебя вновь удостоят такой чести.

Вот и я в понимании местных должен выпрыгивать из штанов от того, что меня позвали.

Честно признаться, я чувствовал нарастающее раздражение. Дворец, который должен был подавлять меня своим величием, воспринимался мной облагороженными развалинами. Не могу я всерьез восторгаться древними руинами, когда куда чудеснее и восхитительнее — высокоскоростная связь. Не могу наслаждаться артефактами прошлого и верить в мудрость древних, ведь объективно они все знали меньше, чем современный школьник.

И это нарочитое подчеркивание, что Римская империя — преемник той самой, великой Древнеримской, меня несколько раздражала. Да, в большинстве случаев это было лишь внешнее, наносное копирование, когда императора величают деспотом, а придворные носят стилизованные под тоги одежды. Но такое нелепое в современном мире стремление к прошлому наводило уныние.

Я бы на самом деле совершенно не удивился, если бы Агриппа IV отстроил Колизей и травил там львами преступников. Однако наличие практически под боком престола Папы Римского, вероятно, не позволяло возвращаться настолько в прошлое. Или это только пока?

В таком настроении я вышел на яркое солнце. Деспот шагал в отдалении, не спеша и наслаждаясь прогулкой. За ним следовало человек пятнадцать из свиты правителя, и именно к ним меня повел начальник дворцовой охраны.

Весь сад был также выстроен с тщательностью и любовью к древнеримской культуре. Учитывая бродящих по периметру бойцов в современных доспехах, это смотрелось сюрреалистически. Однако я не собирался навязывать свое мнение местным, в конце концов, это их страна, и как в ней жить, римляне разберутся сами.

— Дмитрий, — подозвал меня Агриппа IV, нетерпеливым жестом отгоняя остальных сопровождающих. — Говорят, ты всю ночь проездил по дорогам моей столицы, и даже не останавливался нигде, чтобы посмотреть достопримечательности. Как тебе Рим?

— Ваше сохранение старины достойно уважение, государь, — ответил я. — Однако, боюсь, я вас расстрою, когда скажу, что я смотрю в будущее, а не оглядываюсь на прошлое.

Деспот кивнул с легкой улыбкой на губах. Мы шли по аккуратным дорожкам, сложенным из нешироких мраморных плит. Вокруг садовники вырастили настоящий лабиринт, в котором возвышались над зелеными насаждениями купола белых беседок. Часть из них была занята, вход в сад деспота был ограничен только для простолюдинов. Ну и, разумеется, лишних охрана к Агриппе IV не подпустит.

— А что скажешь о судьбе Квинта Овидия? — задал новый вопрос он.

— У человека, который стал сенатором Римской империи, всегда полно врагов, и шанс на насильственную смерть — выше, чем у любого другого жителя твоей страны, — ответил я, чуть прищурив глаза от солнца. — Как по мне, гораздо важнее, для чего он жил, чем то, за что он умер.

Деспот усмехнулся.

— Вот как? — уточнил он. — Думаешь, я должен согласиться с выводами своих следователей и подписаться под убийством сенатора, совершенным одаренным Земли?

— Не мое дело что-либо думать о том, как править Римской империей, — ответил я, легко пожимая плечами. — Но я бы хотел напомнить о судьбе наемников. Сенатор Асиний обещал, что я буду присутствовать на допросах.

— Не твое дело, говоришь, думать? — посмеялся Агриппа IV. — И это мне говорит, пожалуй, самый гениальный человек Русского царства?! Что ж, твое желание мне понятно, и слово сенатора будет исполнено. Я не хочу становиться твоим врагом, Дмитрий. Уж слишком лихо твои противники отдают свои жизни. А мне еще, как ты сам правильно подметил, нужно Римской империей править. Как видишь, я даже не стал допускать к тебе своих молодых глупцов, чтобы попробовали твои силы. Лукреций!

Деспот махнул рукой, и начальник безопасности дворца вновь приблизился к нам.

— Отведи князя Романова к наемникам, — распорядился деспот. — И сенатора Асиния не забудь захватить туда же.

Придворный поклонился, и я последовал за ним. Шагов через пятьдесят к нам присоединился и сенатор. Марк Асиний выглядел крайне довольным, но я не стал уточнять, что конкретно его так радует — предстоящие допросы или смерть Квинта Овидия и, очевидно, допрос его дружков, арестованных в тронном зале.

Казематы дворца деспота мало чем отличались от казематов Кремля. Нас с сенатором посадили перед широкой стеной, завешанной мониторами. И в течение нескольких часов мы слушали и смотрели, как идет процедура допроса.

Но уже в самом начале было ясно, что мы ничего толкового не узнаем. Служба римской безопасности сработала на отлично, от них не ушел никто из наемников «Мертвой головы». Вот только их Римский руководитель пустил себе пулю в лоб в тот самый момент, когда в представительство пришли люди Асиния.

— Мне очень жаль, что они не прояснили того, что вам требуется, ваше сиятельство, — произнес Марк Асиний, когда мы закончили.

— Ничего страшного, сенатор, — улыбнулся я. — Главное они все-таки сказали. «Мертвая голова» не имеет отношения к взрывам самолетов. Однако тот факт, что они знали, что катастрофа случится, уже многое говорит о настоящем организаторе этого покушения.

Сенатор кивнул и повел меня на выход, придерживая за локоть.

Итак, теперь можно встретиться с моей биологической матерью, и поговорить откровенно. Потому что теперь я точно знаю, что наемники не устраивали взрыв, но были предупреждены, что он случится.

И не сенатором Овидием, уж в этом я убедился лично еще ночью. Остаются только ключники.

Глава 6

Встречу Юлия Александровна назначила в дорогом ресторане, но не слишком близко к центру имперской столицы. Предосторожность была не лишней — возле дворца постоянно крутятся огромное количество людей, и узнать бывшую государыню могли бы многие, несмотря ни на какие попытки скрыть свою личность.

С собой я взял Ростислава, которому предстояло ждать в машине. На всякий случай — в «Бастионе», благо габариты внедорожника позволяют ему разместиться за рулем. В багажнике с нами отправился и один чемодан со «Стражем». Мы на враждебной территории, и расслабляться я не собирался.

Квартал, в котором располагался ресторан, оказался запружен автомобилями. То ли здесь всегда так, то ли сегодня какой-то бешеный ажиотаж. Но даже с дипломатическими номерами и гербами Русского царства нам приходилось протискиваться по узким улочкам.

«Оракул» автоматически отмечал, что вокруг полно иностранцев, но в этом-то как раз ничего удивительного и не было. Рим — место паломничества туристов, здесь круглый год сотни тысяч чужих граждан слоняются, чтобы прикоснуться к старине. А чем дальше от дворца, тем демократичнее цены, вот и стягиваются в такие места люди попроще.

— Ждите здесь, — велел я, когда Ростислав остановил машину напротив входа в ресторан.

Таскать с собой живую охрану я не хотел, и от лишних сопровождающих избавился. Впрочем, с подполковником Лесным об этом договориться оказалось неожиданно легко. Заранее проинструктированный из Москвы, разведчик был прекрасно осведомлен о моих возможностях. Знал, что один я гораздо спокойнее уйду от любого преследования.

Симпатичная девушка в облегающем черном платье приветствовала меня на крыльце.

— Здравствуйте, меня зовут Алессандра, — представилась она с поклоном, полным почтения.

Естественно, говорила она на итальянском. Не то это место, чтобы здесь владели большим набором языков. Хотя наверняка еще какие-то европейские Алессандра знает на уровне нескольких предложений.

— У нас сегодня многолюдно, но мы сейчас же найдем для вас подходящий столик, — еще только заканчивая поклон, продолжила Алессандра.

— В этом нет необходимости, — прервал я ее жестом, тоже переходя на язык Римской империи. — Меня уже ждут. Патриция.

На лице сотрудницы ресторана мелькнуло краткое удивление, но она тут же справилась с эмоциями. Так что меня проводили практически в самый центр заполненного людьми зала. За небольшим круглым столиком действительно сидела моя биологическая мать.

Волосы бывшая государыня заплела в толстую косу, которую перекинула на грудь. Белое свободное платье с открытыми плечами, макияж, зрительно меняющий черты лица. При этом несколько дорогих украшений Юлия Александровна все же надела.

— Здравствуй, сынок, — с улыбкой произнесла она, держа руки на столешнице. — А я боялась, что ты не придешь.

Я не ответил, садясь на свободный стул. Алессандра тут же вручила мне меню, но я отмахнулся:

— Принесите мне только крепкий черный кофе, — распорядился я.

Девушка поклонилась, привлекая внимание сидящих в зале людей к нашему столику, после чего скрылась на кухне. Искусственный интеллект и здесь пометил множество иностранцев, только в отличие от тех, что гуляли по улицам, эти засветились в военных базах Германского рейха. Гражданских среди посетителей просто не было.

Интересное у бывшей царицы прикрытие. Бойцы спецназа, не уволенные в запас, а всего лишь отправленные в отпуска. Да еще набранные со всей немецкой земли и случайно оказавшиеся все в одном месте. И именно в тот день, когда мы с бывшей Юлией Александровной решили поговорить с глазу на глаз? Надо же, какое маловероятное совпадение!

Поставив на наш столик купол от подслушивания, я обратился к своей биологической матери:

— Можешь говорить.

— Это нападение — не ключников дело, — тут же поспешила сообщить она, кладя пальцы на мое запястье. — Бернар не дурак, он не стал бы тебя провоцировать. Дима, сынок, тебя хотят рассорить с обществом.

«Оракул» перехватил управление камерами ресторана, и наблюдал сверху за нашим окружением. Но я и без искусственного интеллекта понимал, что у той девушки справа в сумочке наверняка спрятан пистолет. Однако количество спрятанного от моих глаз оружия оказалось куда больше.

— Для того чтобы поссорить меня с ключниками, даже стараться не нужно, — заметил я, бегло обводя зал взглядом. — Твои друзья сами сделали все, чтобы стать моими врагами. А врагов я прощать как-то не привык. Как думаешь, может быть, это мне от тебя передалось по генам?

Царица нахмурилась.

— Конечно, ключники не идеальны, и среди них хватает разных людей, у каждого из которых свое мнение, — произнесла она, подтверждая мою версию о том, что в обществе все не так гладко. — Но, поверь, сынок, Бернар, их Хранитель, желает видеть тебя своим другом. И готов встретиться лично, чтобы загладить любую вину общества перед тобой и твоей супругой.

Я хмыкнул в ответ и наш разговор прервался. Алессандра принесла мой кофе, после чего с поклоном удалилась обратно на кухню.

— Ты пришла на эту встречу не одна, здесь весь зал заполнен вооруженными людьми, и хочешь сказать, что желаешь мира? — уточнил я.

Юлия Александровна вскинула брови, глядя на меня с неподдельным удивлением.

— Дима, — четко выговаривая звуки, произнесла моя биологическая мать. — Я пришла сюда одна.

Сказав это, она сильнее сжала мою руку и, не сводя с меня взгляда, попросила. Ее голос чуть дрогнул при этом, и я впервые увидел бывшую государыню действительно напуганной:

— Ты ведь защитишь меня?

На мой телефон пришло сообщение с неизвестного номера, и тут же высветилось перед глазами:

«ЛЮДВИГ. БЕГИ»

Сидящий слева от нас мужчина без замаха швырнул нож в голову царице. Блеснул металл в свете ресторанных ламп, но бессильно отлетел, столкнувшись с моим покровом. Мгновенно оказавшись на ногах, я запустил в сторону врага десяток миллиметровых полей, превращая голову противника в решето.

Девушка справа в вечернем платье сунула руку в сумочку. Подхватив магией вилку с тарелки, я швырнул ее в глаз убийцы с такой силой, что зубья вышли из затылка. Пистолет, за который ухватилась несостоявшаяся противница, полетел на пол.

— Ростислав!

С улицы уже доносился звук рявкающей винтовки, отстреливающейся в ответ на короткие автоматные очереди — мой биологический брат тоже уже вступил в сражение.

Схватив царицу за руку, я выдернул ее из-за стола. Посетители обнажали оружие, стреляли. Но пули оседали на пол, остановленные моими щитами. Попавший под их огонь официант завалился, опрокидывая поднос с посудой.

— Уходим! — приказал я.

Однако с балкона второго этажа наперерез мне спрыгнул здоровенный мордоворот с автоматами в каждой руке. Но огонь открыть он не успел — в его голове возникла сквозная дыра, сквозь которую я увидел «Стража», стремительно вошедшего в ресторан.

Волна силовых полей разлетелась от моего покрова в сторону зала, заполненного убийцами, и вражеская стрельба оборвалась. Нападающие валились на пол, на столы, роняли оружие — не все из них погибли сразу, но продолжать бой уже никто не мог. В панике кричали на кухне повара и официанты.

— Дима! — воскликнула бывшая государыня, которую я все так же тащил за собой.

Окружив царицу отдельным щитом, я толкнул ее в спину.

— Защита! — отдал я приказ, обращаясь к роботу.

«Страж» раскрылся, поймал Юлию Александровну своим нутром и тут же вновь закрылся. В мгновение ока развернувшись, робот открыл огонь, убивая спешащих к ресторану врагов. Их было слишком много, чтобы оставаться и принимать бой — не тогда, когда у меня в руках бывшая государыня.

Я тоже направился к выходу, краем глаза наблюдая, как покинувший машину Ростислав выпрямляется в полный рост. «Бастион» принял на себя пару случайных пуль, и Иващенко обрушил на врагов огонь из пулемета, закрепленного на предплечье.

Свистящие крупнокалиберные пули, предназначенные для пробития боевой брони, рвали тела нападающих на куски, омывая брусчатку пригоршнями крови. Кричащие в панике туристы частью бежали прочь от злополучного ресторана, либо уже лежали на брусчатке, не подавая признаков жизни.

Подчиняясь моей воле, «Оракул» показал мне карту квартала, пометив спешащих к нам врагов. Их были сотни, и если первые носили гражданскую одежду, за ними шли уже одетые в доспех бойцы. И они продолжали скапливаться в квартале, подходя по улицам и высовываясь из ближайших домов.

— Уходим, — велел я, и «Страж» с ценной ношей тут же оторвался от земли.

Он успел подлететь метра на два, прежде чем в него устремилась противотанковая ракета. Перехватив вражеский снаряд силовым захватом, я вернул его стрелку, и взрыв разметал наскоро организованный нападающими заслон из легковых машин. Умника с ракетной установкой расплескало и сожгло, оставив лишь обгорелую обувь.

— Ростислав! — крикнул я.

Но мой биологический брат и сам оценил ситуацию. Легко запрыгнув на крышу внедорожника, он продолжал отстреливаться, пока на улицу не выплеснули первые противники в доспехах. Вокруг их брони вспыхивали силовые щиты, сбивающие тяжелые пули, и Иващенко выпустил рукоять пулемета.

С громкими щелчками оружие сменилось, прошелестела, вставая на свое место, маленькая ракета с ярко-синей краской. Ростислав вдавил скобу, и электромагнитный снаряд улетел прямо в грудь ближайшего врага. Хлопок ударил по ушам, а лишившиеся защиты доспехи тут же оказались продырявлены из пулемета.

Нырнув на место водителя, я захлопнул за собой дверь. Хрустнул, переключаясь, рычаг, и я вдавил педаль в пол. Машина зарычала и рванула с места, едва не опрокинув стоящего на крыше Ростислава. От ног его «Бастиона» выстрелили упоры, впиваясь в края крыши, и Иващенко продолжил свой бой.

Я создал перед носом своего внедорожника конус из силовых полей, и стоящие впереди горящие автомобили моя машина прошла, легко раскидав их в стороны. Где-то в отдалении ревели сирены — к нам спешили полиция и спецназ римской безопасности. Вот только их перехватывали в начале квартала, осыпая гранатами и кумулятивными снарядами. Часть местных силовиков уже была уничтожена, вторая отступала, дожидаясь подкреплений.

Совсем у Агриппы IV дела с безопасностью плохи, раз такое масштабное нападение возможно в его столице. Или же все гораздо проще, и под деспота копают его же приближенные, как это было в Русском царстве с мятежниками?

«Оракул» проложил кратчайший путь к свободе, и я выкручивал руль, лавируя по узким римским улочкам, щедро орошенным кровью и заваленным трупами. Картинка с картой и метками врагов транслировалась и Ростиславу, так что он постоянно вертелся, работая пулеметом то по окнам, то по подвалам, пресекая попытки врагов открыть по нам огонь. За нами оставался четкий след из горячих гильз.

Естественно, наш внедорожник был окружен моим щитом, и Иващенко ничего не угрожало. Однако я держал силовое поле невидимым, чтобы экономить силы. Судя по количеству нападающих, они мне еще могут пригодиться.

Я видел, как мерцает зеленая точка на карте — «Страж» с царицей в брюхе поспешно уходил по крышам, выжимая максимум из своих возможностей, но при этом так, чтобы не повредить укрытую внутри женщину. Каждый прыжок позволял роботу перемахивать через дом, и такими темпами до посольства он доберется минут за десять.

Я же крутил руль, пока Иващенко поливал огнем улицы. «Бастион» подавал ему новые патроны, переключая коробки с ними в автоматическом режиме. Но, разумеется, боеприпасы у него не бесконечны и скоро кончатся.

Ростислав еще трижды палил из ракетницы, обесточивая вражеские доспехи. Эффект от каждого снаряда отключал десяток противников, заставляя их застыть на месте. А тяжелые пули прошивали лишенную силовых полей броню, как бумагу.

Петляя по улицам, я периодически сам вступал в бой, разбрасывая силовые поля по тем направлениям, где «Оракул» показывал мне врагов. А противники продолжали подходить к нам.

Наконец, мы вылетели на прямую улицу. Впереди я увидел горящие машины римского спецназа. Рядом валялись обгоревшие тела, не подающие признаков жизни. Я вдавил педаль, набирая скорость и двигаясь прямо на пылающие остовы.

— Ростислав, прыжок. Три.

Упоры «Бастиона» втянулись обратно в доспех, и мой биологический брат резко присел, едва не ложась на крышу. В нашу сторону полетела очередная граната, но я отправил ее обратно.

— Два, — продолжая разгон, я с магией вышиб бронированное стекло внедорожника, одновременно зажимая педаль газа силовым полем и выбираясь из-за руля. — Один!..

Ростислав прыгнул, и я вместе с ним оттолкнулся от мчащейся машины. Подхватив силой дара тяжелый «Бастион», я взмыл в воздух, резко набирая высоту. Внедорожник влетел в пылающий автобус, и взрыв отбитой гранаты совпал соскрежетом сминаемого металла.

Тащить Иващенко в комплексе было не слишком легко, однако окутав нас обоих коконом силы, я выпустил крылья. Снизу по нам пытались стрелять, но мы уже оказались почти в полукилометре от земли. К тому же солнце светило врагам в глаза, и даже прицелиться противнику было сложно.

Направив наш полет в сторону посольства, я поймал взглядом точку «Стража» на карте, он почти достиг пункта назначения. За нашими спинами поднимались в воздух полицейские вертолеты. Пылал квартал, в котором на меня была устроена засада, и что-то вдохновенно кричал Ростислав.

Моего брата распирало от плещущего в венах адреналина. Я слышал, насколько он в восторге от случившегося сражения. К тому же Ростислав, когда мы только начинали подъем, успел отстрелять весь свой ракетный запас и выпустить пару очередей. Разумеется, управляемый моим «Роем», его «Бастион» корректировал огонь, так что каждый снаряд попал в свою цель.

— Снижаемся, — предупредил я, меняя направление полета. — Готовься к бою.

— Е-есть, к-князь, — ответил Иващенко, стуча зубами от перевозбуждения.

«Оракул» оценил состояние моего биологического брата и распорядился «Бастиону» вкатить Ростиславу немного успокоительного, сбивая азарт боя.

Над посольством Русского царства уже выли сирены. Из земли выдвигались упрятанные стены, на которые забегали царские солдаты в тяжелых боевых доспехах. «Оракул» показал мне карту Рима и отметил слепые зоны — связь там гасили принудительно.

Мои «Стражи» занимали позиции, готовясь прикрывать нас. Но первым они, разумеется, сторожили своего собрата с ценной ношей. Больше отпускать бывшую царицу было нельзя.

Судя по камере внутри робота, Юлии Александровне пришлось пережить не самые лучшие моменты жизни. От резких прыжков и скачков бывшую царицу так размотало, что она едва соображала, что происходит. Но держала себя в руках, стискивая зубы и жмуря глаза.

Ростислав пришел в себя после инъекции и уже не стучал зубами. А я направил нас прямиком на посольство, расправляя крылья в сияющий ярче солнца герб Русского царства. Не для бравады, а просто чтобы никто из охранников посольства не решил с перепуга подбить пару летящих людей.

Так мы и попали на территорию. Кремлевский гвардеец с опустевшим боезапасом, готовый открыть огонь в любой момент, и я в слегка потрепанном костюме.

Ко мне тут же подбежал заместитель нашего посла.

— Князь! — издалека закричал он, быстро перебирая ногами. — Слава Богу!

Я кивнул ему, отряхивая запылившиеся рукава пиджака.

— Здравствуйте, Евгений Сергеевич, — сказал я. — Мне нужна камера с единственным выходом. У меня ценный пленник.

Он не успел ответить, как «Оракул» вывел картинку кортежа Олега Константиновича. Двигавшийся от дворца деспота посол попал в окружение, и сейчас его машины обстреливали со всех сторон с ничуть не меньшим упорством, чем меня несколько минут назад.

— Мне пора, — объявил я, выдохнув. — Ростислав, позаботься о нашем грузе. Никому не покидать территорию посольства!

И пока Иващенко еще не успел ответить, я уже взбежал по воздуху, создавая под ногами силовые поля.

Кажется, это уже война.

Глава 7

Место для засады было подобрано идеально. Дорога проходила между длинными высотками, и имела всего две полосы. Засевшие в домах солдаты Германского рейха атаковали из окон, находясь в полной безопасности — стрелять по ним снизу было бы максимально неудобно.

Кортеж посла Русского царства сопровождался двумя машинами полиции. Сейчас они замерли на месте, уже объятые пламенем, преграждая своими остовами путь. Праздношатающихся зевак не было видно, кроме тех, кто остался лежать в лужах крови на земле.

Избавившись от сопровождения, немцы поспешили к оставшимся машинам, чтобы закончить начатое. Отряд солдат в легких доспехах стремительно приближался к автомобилю посла, расстреливая русские машины. Бронированные автомобили держались, и выковыривать посольских немцам пришлось бы долго.

Я был уже неподалеку, когда «Оракул» показал мне приближение еще одного противника.

В тяжелом доспехе, но без перчаток, он шагал по улице уверенно и на ходу раскручивал огненные хлысты. Искусственный интеллект сканировал местность вокруг засады, но других магов не находил, что означало только одно — этот немец здесь главный.

До остова полицейской машины одаренному предстояло пройти еще около пятидесяти метров. Однако маг раскрутил свой хлыст и выбросил его вперед. Длинная огненная полоса прочертила в воздухе линию.

Обгорелый кузов развалился на две неравных части, и немецкий аристократ дернул хлыст в сторону, отбрасывая обломки с дороги. На землю плеснул расплавленный металл.

— Ранг А4, — сообщил мне искусственный интеллект, оценив вложенную в технику силу.

Сложив крылья, я устремился вниз и вперед, все больше набирая скорость.

А немец тем временем поднял руки с хлыстами, намереваясь ударить уже по ближайшей русской машине. «Оракул» вошел в систему управления автомобиля и врубил защиту от магии как раз в тот момент, когда техника почти коснулась машины.

Горячий пар брызнул в стороны, не причинив транспорту урона. Немец резко обернулся, продемонстрировав, что его покров достаточно силен, чтобы ощутить мое приближение, и ударил вторым хлыстом в мою сторону.

Увернуться уже бы не вышло, и я принял удар на свой щит. Яркая вспышка чужой магии скользнула по прикрывающему меня куполу, оставив черный след копоти на силовом поле и широкую прореху в защите.

И я столкнулся с врагом, ударив его ногами в грудь. Обычного человека бы от такого расплескало в клочья, но немец лишь отклонился назад. Даже шага не сделал, чтобы удержать равновесие, только накренился, раскинув руки в стороны, и тут же начал выпрямляться.

— Экзоскелет неизвестной модели, — констатировал искусственный интеллект, прежде чем я отскочил от врага. — Провожу анализ…

Немец выставил ладони в мою сторону и выпустил волну белого пламени. Воздух между нами вскипел, асфальт под ногами потек и начал парить от жара. Враг сам погрузился по щиколотку, но пошел на меня, оставляя за собой глубокие следы в расплавленном покрытии.

Я же держал его атаку щитом и методично забивал неодаренных немцев, посылая в каждого по несколько мелких силовых полей. «Оракул» выдавал точные расчеты, чтобы мне не приходилось отвлекаться. И враги падали наземь один за другим.

До аристократа оставалось шагов десять, температура стала уже невыносимой, и я отпрыгнул назад еще, разрывая дистанцию. Чужое пламя проедало мои щиты, но получалось у него это не слишком быстро. Я успевал укреплять защиту заново прежде, чем техника доберется до меня.

Немец тратил силы быстрее меня. И если ничего не менять, аристократ выдохнется раньше. Однако он, похоже, тоже это понял, и потому сменил тактику.

Огненный поток рванулся в стороны, огибая мой щит со всех сторон и накрывая горящим куполом. Давление на силовое поле становилось мощнее, еще пара минут, и мне дышать будет нечем.

Но ждать я не собирался. Резко сжав поле до размеров собственного тела, чтобы снизить потери силы, я сформировал тонкую иглу в миллиметр. И послал ее бить по врагу со скоростью швейной машинки. Каждый укол приходился в новую точку, с непредсказуемой траекторией, так что немец был вынужден снизить напор.

Покров позволял чувствовать, что мои удары достигают цели, и через три секунды пламя окончательно опало, открывая мне вид отходящего в сторону врага. Забрало его шлема было разбито вдребезги, одной рукой он зажимал левый глаз, вторую держал направленной в мою сторону.

— Назови свое имя, — предложил я на немецком, стряхивая с плеча упавшие на него пылинки. — Так теперь Германский рейх ведет свою внешнюю политику? Нападая на своих же союзников? Или кайзер понятия не имел, что вы здесь устроили?

В ответ он лишь оскалился и швырнул в меня новый поток пламени. И пока я смещался, чтобы просто отойти в сторону от вражеской техники, немец ударил свободной рукой по броне, активируя спрятанное внутри устройство.

Оба наших дара будто ветром сдуло. Моя скорость передвижения резко упала, а враг отступал, с каждым шагом увеличивая между нами дистанцию. «Оракул» тут же пометил для меня зону, внутри которой не будет работать магия. А немец коротко выплюнул:

— Огонь!

Болезненный удар в грудь швырнул меня на асфальт и, как тряпичную куклу, закрутил в бесконечных переворотах. Где-то по пути я оставил правый рукав пиджака, распорол штанину брюк.

Жаль, хороший был костюм.

— Огонь! — приказал немец, увидев, что я упираюсь руками в землю и медленно поднимаюсь.

Это на окружающий мир я воздействовать даром под блокираторами не могу. А вот собственное тело укреплять, пока в сознании остаюсь — запросто. Не просто так, Игорь Михайлович в свое время сказал, что дар Романовых работает от мозга.

Дыхание давалось с трудом, каждый вдох отдавал болью — мощная винтовка у немецкого снайпера. Из-за этого я совсем не по-аристократически подавился слюной и закашлялся.

Второй выстрел я услышал по свисту пули. И оттолкнувшись левой рукой от земли, перевернулся лицом к небу.

Справа от меня взорвался асфальт, посыпая меня крошкой.

— Да убейте его, черт возьми! — продолжил приказывать аристократ.

Выпрямившись, я вытащил платок из внутреннего кармана пиджака и вытер губы, неотрывно глядя на противника.

— Вот теперь поиграем, — произнес я, после чего добавил: — Фриц.

Единственный целый глаз немца дернулся. «Оракул» установил его личность.

А я шагнул в сторону, пропуская новую снайперскую пулю мимо. Она прошла полу пиджака насквозь. Вторая вонзилась в асфальт под моей ногой. Стрелки однозначно были крайне хороши, но все же недостаточно, чтобы попадать по мне каждый раз.

Враг тем временем добрался до ближайшего трупа, чтобы подхватить оброненный мертвецом автомат. Фриц не гасил блокиратор магии, и все еще надеялся меня остановить простым оружием.

Я же смещался из стороны в сторону, не давая двум снайперам попасть. Искусственный интеллект вычислил их местонахождение, и теперь оставалось только немного подождать, чтобы избавиться от них.

Если бы погрузился еще глубже в транс, я бы мог эти пули ловить. Вот только без нормальной работы покрова обжигать пальцы не хотелось.

Наконец, немец вскинул автомат и зажал спусковой крючок.

— Сдохни! — зло выдохнул он.

И в этот момент прямо передо мной рухнул первый «Страж». Длинная автоматная очередь бессильно забила в его грудь. Робот раскрыл спину, и я вошел в него, как в обычный доспех.

Как только за мной закрылись пластины брони, я выдохнул с облегчением:

— Давно пора.

И рванул к врагу, не размениваясь на ответную стрельбу. Немец отступил на шаг и, выпустив оружие, вскинул руки. Его кисти тут же закрылись перчатками, и наши пальцы сошлись в захвате.

На секунду мы оба застыли, стараясь передавить противника. Экзоскелет Германского рейха зажужжал, нагнетая мощь. И на какие-то мгновения могло показаться, что ему хватит сил меня продавить.

А потом я подшагнул вперед и перебросил немца через плечо. В мой шлем тут же ударила снайперская пуля.

— Убейте их уже, — слыша легкий звон металла, приказал я.

— Исполнено, князь, — отозвался «Оракул», демонстрируя мне исчезновение двух точек в километре отсюда.

Пара «Стражей», сразу же направившаяся не ко мне, а к снайперам, выполнила свою задачу. Пусть и потребовалось чуть больше времени.

Я же направился к встающему немцу. Отсутствие забрала позволяло мне рассмотреть гримасу боли и ненависти на его поврежденном лице. Кровь из левого глаза заливала щеку, капала с подбородка внутрь доспеха. Однако Фриц все еще не собирался сдаваться.

Говорить с ним я больше не собирался. Вся броня аристократа была подсвечена искусственным интеллектом. Я видел слабые точки в чужом доспехе.

Немец вновь ударил по броне рукой, прерывая действие блокиратора магии. Сила вернулась в одно мгновение к нам обоим. И если Фриц успел выстроить вокруг себя пылающий купол, я же выдернул инъектор и, рванув сквозь вражескую технику, вогнал шприц врагу в шею.

Огненная техника мгновенно испарилась, сам Фриц отступил на шаг, глядя на меня единственным целым глазом с удивлением. Шприц так и остался торчать из его шеи, и немцу потребовалось несколько попыток.

— Что ты сделал, ублюдок?!

Но отвечать я не стал.

— Путь к посольству свободен, Олег Константинович, — обратился я к послу по внутренней связи. — Уезжайте немедленно.

Вокруг нас появлялось все больше «Стражей», вдали слышался вой сирен. Два робота, взобравшись на крыши посольских машин, замерли, ощетинившись оружием, и автомобили покатились прочь.

Немец бросился на меня, взбешенный тем, что я смею его игнорировать, но я легко вошел в его сознание с помощью техники допроса. Тело врага застыло на месте, стало заваливаться, и мне пришлось схватить его за шею, чтобы не дать упасть.

Фриц Зальм пытался бороться, отчаянно сопротивлялся, держался на одной лишь воле. Однако сыворотка, разработанная для нейтрализации одаренных, все больше и больше размывала его сознание.

Так что закончив допрос, я без затей свернул третьему сыну князя Зальм-Кирбургского шею.

Оставшиеся на месте боя «Стражи» проводили опознание трупов, делая фотографии, снимая отпечатки пальцев. Ни оружия, ни броню я не забирал — не княжеское дело. Сейчас подъедут римские силовики, им эта честь и достанется.

Спешить больше было некуда, так что я прошелся по улице, заваленной телами, обдумывая ситуацию. Допрос вышел с одной стороны познавательным, с другой — не слишком информативным.

Фамилия Зальм точно упоминалась в списке коррупционеров, связанных с мятежниками. И этот список, насколько я знаю, государь Русского царства, передал Вильгельму фон Бисмарку лично. Но в клан Зальм-Кирбургских входит больше тридцати семей. А кайзер, очевидно, не стал казнить тех, кто оказался документально непричастен к измене Германскому рейху.

Даже несколько жаль, что к этой операции ключники, похоже, действительно не имеют отношения. А немецкий след ведет даже не к кайзеру с его внуком, а всего лишь к одному из его князей. Да к тому же — состоящему в оппозиции к действующему монарху.

Ко всему прочему мне не слишком нравилось, что Людвиг, по сути, предупредил меня о нападении в ресторане, послав то сообщение. Это могло послужить доказательством, что ключники действительно надеются договориться.

Наконец, прибыл спецназ римской безопасности. А еще минут через десять, убедившись, что все действительно кончилось, подъехал и сенатор Асиний с многочисленной охраной.

Марк выглядел бледно. И, собственно, для его волнения хватало причин.

Не успели мы приземлиться, как Агриппа IV допустил, чтобы на его гостей было совершено покушение. Взорванный самолет, нападение наемников. А теперь еще и бойня в столице Римской империи.

А кто отвечает за международные связи Римской империи, и кто должен был обеспечить нашу безопасность? Все правильно, сенатор Марк Асиний.

— Дмитрий Алексеевич, у меня нет слов, — произнес римлянин, выдавливая из себя речь.

Он смотрел на побоище с ужасом, пока сотрудники силовых структур стаскивали тела в одну кучу после того, как фиксировали случившееся на камеры.

— Зато у меня их больше, чем нужно, — ответил я, не скрывая своего раздражения. — Скажите, сенатор, мне уже сейчас готовиться к третьему нападению?

Я смотрел в лицо Марка Асиния и видел, что он и сам понимает, к чему это все может привести. Из-за подобных ситуаций не только союз разрушить можно, но и войны объявлялись. А второй фронт Агриппа IV не потянет ни при каких условиях — Британия это доказала.

— Римская империя наглядно продемонстрировала свои возможности, — продолжил речь я. — Сегодня же я улетаю, сенатор. И если государь решит, мы вывезем всех русских людей из вашей страны. Остальное обсудит с вами наш посол, но вряд ли вам придется общаться лично.

Махнув бледному сенатору, я дал команду «Стражам», и роботы тут же взмыли в воздух. Я отставать от них не собирался. Однако там, где гвардейцы прыгали, я летел напрямик.

Квартал, в котором на нас с царицей напали, уже активно тушили. Выживших немцев там не наблюдалось, римские служащие растаскивали трупы и смывали кровь с улиц.

Хоть с чем-то люди деспота справились.

А ведь до «Оракула» точно такие же нападения происходили и в Русском царстве. Весь этот чертов мир — одна большая пороховая бочка.

И только что князь Зальм-Кирбургский попытался разорвать союз Римской империи и Русского царства. Никакой личной вражды, один по-немецки прагматический расчет политической интриги.

Германский рейх конкурирует на рынке вооружений с Русским царством. После демонстрации наших возможностей в Британской империи контракты на поставки из Германского рейха начали сворачиваться. И если мы выходим из союза с Римской империей, ни о какой торговле с Агриппой IV уже не будет. Зато кайзеру на стол ляжет договор, которого добился князь Зальм-Кирбургский.

Договор, который принесет Германскому рейху миллионы.

Оставалось прояснить только один момент, так как пока что никто не мог рассказать мне, каким именно образом уничтожали наши самолеты.

Но это вопрос, который я задам князю Зальм-Кирбургскому уже лично.

Глава 8

Рим, посольство Русского царства.

Особняк посольства Русского царства являлся историческим памятником. И подвал в нем имелся соответствующий — с камерами, железными решетками и комнатой тюремщика. Эта тюрьма, однако, посольством использовалась в качестве склада.

Несмотря на то, что пленница не имела возможности ни подать голос изнутри, ни даже самостоятельно пошевелиться, к задаче сержант Иващенко подошел со всей серьезностью. Так что и караулить поставил двух солдат, и сам на пост заступил.

«Страж» встал в камере, и Ростислав Владимирович лично запер решетку. Конечно, это бы не помогло, если бы запертый в камере человек смог выбраться из гвардейского робота. Кого именно заковал в броню князь Романов, Иващенко даже не думал. Привык за время службы, что командиры лучше знают, как и с кем обращаться. Но то, что пленник крайне ценный, Ростислав Владимирович понимал прекрасно.

«Оракул» транслировал Иващенко картину боя князя Романова с немецкими солдатами. И в тот момент, когда Дмитрия Алексеевича швырнуло, мотая по земле, Ростислав Владимирович почувствовал, как сами собой сжимаются кулаки.

Из-за ракурса камеры было видно, что князь Красноярский кашляет, но кровью ли — понять оказалось невозможно. Сержант успел обдумать многое, что нужно будет делать, если Дмитрий Алексеевич сейчас погибнет, но князь Романов сперва перекатился быстро, уходя от новой пули, а после и вовсе поднялся на ноги.

Дальше Иващенко, выдохнувший с облегчением, смотреть не стал. Прибывшие на помощь князю Красноярскому «Стражи» поставят точку в любой схватке. Заметно успокоившись, сержант продолжил нести караул — дело привычное, спокойное и располагающее к философии.

Видела сражение и Юлия Александровна, запертая внутри «Стража».

В отличие от сторожащего ее сына, царица смотрела внимательно. Не было у нее такого голубого понимания семейного дара, и выживший после прямого попадания мощной пули в грудь князь стал для нее открытием.

И открытием, нужно сказать, крайне неприятным. Юлия Александровна прекрасно поняла, что магия Дмитрия продолжает работать даже под блокиратором. А ведь раньше он не был таким стойким. Она прекрасно помнила, как великий княжич Толстой едва не прикончил Романова в поединке один на один.

И как теперь прикажете влиять на сына? Он же фактически бессмертен. И жену наверняка обучил таким же техникам. Дмитрий был фанатичен в развитии собственного дара, так что и княгиню несомненно тренировал до тех пор, пока Морозова не стала с ним вровень.

Да, ее дар не был полной копией магии Романовых. Но Дмитрий уже не раз доказывал, что умеет добиваться своего, и находить новое. Так что Юлия Александровна могла побиться об заклад, Виктория Львовна теперь также чудовищно опасна, как и сам князь Красноярский.

А общество ключников не станет терпеть рядом с собой такую силу, которую не может контролировать. И как убедить Дмитрия с ключниками сотрудничать, чтобы он не настроил их против себя окончательно?

* * *

Красноярск, резиденция князя.

Боярин Островерхов, градоначальник Красноярска, стоял за спинкой трона княгини Романовой и медленно покрывался испариной. Практически всю схватку своего князя с неизвестными врагами Нестор Петрович видел как сквозь пелену.

Если Дмитрий Алексеевич погибнет в этой проклятой Римской империи, другие бояре Островерхову тут же устроят сущий кошмар. Потому что Нестор Петрович, в отличие от остальных, сразу же угодил Романову, как тот князем стал, и остальных бояр приносил князю Красноярскому со всеми их грешками и маленькими тайнами на блюде.

Не осмелься тогда Нестор Петрович лично рассказать Дмитрию Алексеевичу о своем воровстве, это его семья оказалась бы на улице, а не Хоркиных. Теперь в доме Хоркиных проживает новый боярин Дмитриев, а кто поселится в особняке Островерховых, если князя Романова не станет?

Нестор Петрович бросил взгляд на руку княгини. Виктория Львовна сжимала пальцами подлокотник своего деревянного трона, и по материалу бежала сеточка изморози в виде мелких, но четких квадратов. Волновалась, переживала, а ведь ей нельзя, она же носит наследника или наследницу.

На экране тем временем князя Романова резко отшвырнуло и протащило по земле. Островерхов ощутил, как его сердце замерло от ужаса…

И пошло качать кровь уверенным размеренным темпом. Князь Романов поднимался на ноги и уже играючи уходил от новых выстрелов, а после и сам перешел в наступление.

— Слава тебе Господи, — выдохнул боярин, вознеся глаза к потолку.

И голос княгини, тоже немного напряженный, но все же держащей себя в руках прозвучал в рабочем кабинете:

— Успокойтесь, Нестор Петрович, — сказала Виктория Львовна, не оборачиваясь к боярину. — Если мой супруг вступил в бой, значит, он обязательно победит. Как он сам любит повторять: не родился еще такой враг, который сломит русского князя.

Однако сама она все равно волновалась за супруга. Но присутствие градоначальника Красноярска заставляло держать себя в руках. И в некоторой степени даже успокаивало.

Виктория Львовна Романова, княгиня Красноярская, прекрасно знала, насколько Островерхов зависит от княжеской семьи. А потому при любом удобном случае одаривала его своим вниманием. Боярин был не только полезен, и много знал о княжестве, но и служил своеобразным знаменем.

Нестор Петрович принял руку Дмитрия Алексеевича, и не только сохранил свое место, но и обрастал деньгами и властью. Как и все те, кто честно трудился на благо княжества Красноярского. Такие примеры нужно демонстрировать открыто, и потому боярин Островерхов стал приходить в резиденцию каждое утро. А его супруга заняла место подле княгини, и с обеда до самого вечера помогала в делах.

Обладая полным доступом к «Оракулу» Виктория была уверена в их верности, и благодаря искусственному интеллекту знала их страхи. А с этой информацией управлять боярской семьей оказалось не сложно.

— Тяжело мне, княгиня, — ответил тем временем Нестор Петрович. — Я человек старый, можно сказать, из поколения ваших с князем дедов. Трудно мне освоится в современном мире.

Улыбка мелькнула на губах Виктории Львовны, и она обернулась к градоначальнику.

— Это не страшно, Нестор Петрович, — произнесла она. — Ваши дети станут жить вообще в другом мире, который даже моему с Дмитрием Алексеевичем поколению будет казаться непонятным. Наше же дело — верить в нашего князя, и следовать указанным им путем.

— Я всегда за князя, Дмитрия Алексеевича, — с чувством произнес Островерхов.

— И мы это ценим, Нестор Петрович, — ответила княгиня Красноярская, оборачиваясь к собеседнику. — Похоже, в Римской империи наш князь уже закончил. Расскажете пока что, Нестор Петрович, что у нас на сегодня?

Показное спокойствие давалось ей не просто. Но Виктория Львовна очень старалась держать лицо перед подданными. И, нужно было признать, у нее получалось.

* * *

Москва, Кремль.

Двери в зал открылись, защелкали фотоаппараты корреспондентов. Широко шагая, государь Русского царства прошел к покрытому золотом трону. За ним следовали четверо благородных людей.

Куратор Царской Службы Безопасности великий князь Емельян Сергеевич Невский. Несмотря на то, что бывший управитель Москвы помолодел, сейчас его нахмуренные брови не сулили ничего хорошего тем, на ком задерживался взгляд главы опричников.

Череда жестоких расправ, прокатившаяся по воле князя Красноярского, расчистила множество постов в государстве. Тысячи преступников были схвачены, и десятки — убиты на месте без суда и следствия. И хотя в кулуарах старались об этом не вспоминать, а Емельян Сергеевич, вернувшись на должность после омоложения, поддерживал кровавую политику Дмитрия Алексеевича Романова.

А потому сейчас все, присутствующие в зале, старались на великого князя не смотреть вовсе. Во избежание неприятностей — все знали, что Емельян Сергеевич добрым нравом не отличается, а уж после смерти старшего сына и вовсе утратил последний намек на человечность и милосердие.

Емельян Сергеевич встал по правую руку за спинкой трона и смотрел в зал поверх голов. Казалось, его совсем не интересует, что происходит, настолько отрешенный был у великого князя облик.

Вторым был министр обороны Русского царства. Марков Василий Павлович, занявший пост сразу же после завершения Британской кампании, казался человеком добродушным, на его лице все время была легкая полуулыбка. Однако никого она не обманывала, это был тот самый человек, по чьему плану корабли «Северянина-65» разносили берега Британской империи и топили все встречные лодки, не давая никому укрыться от силы русского оружия. А разведка устраивала восстания в Ирландии и Шотландии, приведшие в итоге к отделению этих стран от Британии.

Он встал по левую руку государя, опустив руки вдоль туловища и подняв подбородок, смотрел строго вперед.

Присутствие третьего человека стало полной неожиданностью для всех, кто хоть сколько-нибудь разбирается в хитросплетениях придворных отношений. Потому как видеть князя Уральского, Руслана Александровича Демидова рядом с царем доводилось только на официальных приемах. Да и там главный оружейник Русского царства держался наособицу, постоянно напоминая о свободах Урала и том, где он видел мнение столицы.

Еще удивительнее стало то, что князь Демидов встал рядом с великим князем Невским. Тем самым великим князем, который чаще всего и становился объектом недовольства Уральского владыки.

Присутствие четвертого, князя Казанского, уже не казалось настолько удивительным. Алексей Александрович Романов встал рядом с Марковым и, сложив руки за спиной, медленно вел взглядом по залу.

О том, что князь Казанский и губернатор Приволжский во всем поддерживает государя, никакой тайны не было. Как и тот факт, кто именно вырастил и воспитал одного из сильнейших княжичей поколения — Дмитрия Алексеевича. Так что и мысли гости не допускали о том, что Алексей Александрович не имеет права стоять рядом с троном, ни у кого не возникло. А еще он был просто безбожно богат, и многие рода были повязаны с «Руснефтью» так или иначе.

Представить себе более влиятельную четверку людей в Русском царстве, не входящих в род Милославских, было попросту невозможно.

Помимо столичных завсегдатаев, которые не упускали случая появиться в Кремле, были и придворные, в чьи обязанности входила необходимость здесь находиться каждый день. Царские люди, служащие на высших должностях Русского царства, занимали большую часть мест. Вдоль стен разместились репортеры — операторы, фотографы, техники.

Государь повел взглядом по сторонам и жестом велел всем садиться. Но, естественно, никто не пошевелился, пока Михаил II сам не опустился на сидение трона. Лишь после этого в зале раздался негромкий шум от движения множества людей.

— Всем известно о том, — заговорил царь, держа ладони на подлокотниках трона, — что посольство Русского царства было встречено в Римской империи терактом. Только присутствие князя Красноярского не позволило погибнуть нашим людям. А как только Дмитрий Алексеевич Романов спас посольство вместе с экипажем, на них было совершено вероломное нападение наемниками Германского рейха «Мертвая голова». По приказу сенатора Римской империи Квинта Овидия.

Михаил II сделал паузу, давая присутствующим несколько секунд, чтобы выразить охватившее их негодование. Наконец, государь поднял ладонь, и ропот стих.

— Но на этом все не кончилось, — продолжили царь сильным голосом. — Сегодня состоялось еще два нападения. Все вы видели репортажи из Рима. Первая группа немецких солдат должна была блокировать князя Романова в удаленной части города, пока вторая во главе с третьим сыном князя Зальм-Кирбургского Фрицем, атаковала кортеж посольства Русского царства. В атаку против нас были брошены кадровые военные, применялись передовые технологии, еще даже не поступившие на вооружение в армию Германского рейха.

Государь прервался громкой усмешкой.

— Теперь эти технологии нам известны до последнего болта, и уже приняты для анализа и последующей разработки в наших лабораториях, — объявил Михаил II. — Князь Романов совместно с сопровождающим его сержантом царской армии Иващенко Ростиславом Владимировичем прорвали блокаду. И пришли на помощь попавшим в засаду членам посольства.

Настроение собравшихся сменилось на более благосклонное. Всем нравится слушать о победах, и сейчас они гордились тем, что враг сломал зубы о щиты князя Романова.

Как бы ни относились к клану бывших царей, но Дмитрий Алексеевич уже не раз показывал себя героем. Он защищал интересы страны, и вместе с тем защищал интересы благородного общества Русского царства.

— В связи с этими событиями, я решил, что союз с Римской империей при таком подходе к обеспечению безопасности жителей Русского царства и официальной делегации, более невозможен. Также я приказываю министерствам реализовать полную эвакуацию граждан Русского царства с территории Римской империи. Даю двое суток, чтобы этот приказ был исполнен. Подпишу я его сразу после завершения этого выступления.

Новая пауза, чтобы пришедшие осмыслили политические изменения. Деспот показал себя не просто слабым правителем, который не может остановить продвижение чужих подразделений в свою столицу, но и через Квинта Овидия оказался замешан в нападении на русских людей. И теперь в головах созванных гостей рождался вопрос: а не встанет ли теперь Михаил II на сторону Османской империи?

— Да будет всем известно, что силами военной разведки Русского царства и Царской Службы Безопасности несколько месяцев назад была проведена кропотливая работа по выявлению всех причастных к мятежу в Русском царстве. Я лично передал кайзеру Германского рейха списки и доказательства, однозначно указывающие на тех, кто предал интересы Германского рейха. Однако теперь мы все видим, что подстрекатели бунта на самом деле работали по прямой указке Вильгельма фон Бисмарка, кайзера Германского рейха. И как только выдалась возможность, он ударил по нашим послам, нарушив тем самым главный принцип международной дипломатии. Послы любого государства неприкосновенны, — Михаил II выдержал секундную паузу. — Русское царство выдвигает Германскому рейху ультиматум. Либо кайзер выдаст нам всех участников нападения, начиная с рядовых исполнителей, и заканчивая высшими государственными лицами.

Царь замолчал, и в зале установилась такая тишина, что было слышно редкое и напряженное дыхание людей. Все ждали, что еще скажет царь, и боялись упустить хоть слово, хоть звук из его речи.

— Либо Русское царство само наведет порядок на земле Германского рейха, — закончил Михаил II. — Я даю срок в три дня на то, чтобы кайзер Вильгельм фон Бисмарк принял решение. Если никакого ответа не последует, судьба Британской империи покажется Германскому рейху милостью.

Государь резко поднялся, и присутствующие поспешили встать вслед за ним. На этот раз никакой паузы царь не держал, и сразу же заговорил:

— Так сложилось исторически, — решительным голосом произнес Михаил II, — что нашу Русь пытались рвать все, кому хватало дерзости сунуться к нам с оружием, и не хватало ума для мирного сосуществования. К нам приходили тевтоны, турки, скандинавы, поляки, японцы, англичане. Они желали нашей земли русской, и ее хватило на всех — по два с половиной метра на каждого. Мы уничтожили Речь Посполитую, разрушили Британскую империю. И если теперь наступает время стереть с лица земли Германский рейх, значит, так тому и быть. Видит Бог, не мы начали эту войну, но мы ее закончим!

Глава 9

Германский рейх, город Кирбург.

Князь Зальм-Кирбургский сидел в своем кресле, глядя на пылающий в камине огонь. От бумаг, которые уже немолодой мужчина туда бросил, остался лишь пепел. Щелкали багровые угли дров, выстреливая искры вверх, от камина тянуло теплом, но князь все равно чувствовал, как мерзнет.

Огненная стихия, всегда защищавшая от холода, внезапно оказалась совершенно бессильна. Вольфганг Зальм-Кирбургский чувствовал, как его тело пробирает, словно в крови образуются хрусталики льда. Кожа на кончиках пальцев побледнела, будто обмороженная.

Князь понимал, что это, скорее всего, просто нервы, все-таки ему уже не двадцать лет, и тело с возрастом все хуже переносит тревоги. А причины для того, чтобы волноваться, у Вольфганга имелись. И веские.

Когда в дверь постучались, князь сперва не услышал, продолжая смотреть в огонь. И лишь на третий стук объявил, не оборачиваясь:

— Войдите.

Протиснувшись в кабинет через едва открытую щель, слуга поклонился, хотя князь его и не видел, после чего сообщил:

— Только что сообщили из Берлина, вас вызывает кайзер, — сказал он, после чего добавил: — Приказывают явиться немедленно.

Князь лишь усмехнулся, медленно потирая ладони, чтобы хоть немного согреть стынущую в жилах кровь. Фамильный дар Огня не позволял этого сделать, и оставалось лишь стоически принять, что все пошло по наихудшему сценарию.

— Ну и чего ты ждешь? — спросил он у слуги, все также не глядя на своего человека. — Организуй мою поездку.

— Будет исполнено, князь, — отозвался тот, и поспешил оставить своего хозяина в покое.

А Вольфганг Зальм-Кирбургский продолжил смотреть на огонь, не вставая с места.

Выступление Михаила II транслировалось на всю планету, и вряд ли хоть где-то в цивилизованном мире еще не знали о выдвинутой русскими ультиматуме. Князь не мог понять, почему все обернулось столь плачевно, откуда у Романова такие возможности. И подозревал, что князю Русского царства помог кто-то из политических противников самого Вольфганга.

Вроде бы Герберт фон Бисмарк был лично знаком с Дмитрием Романовым. Так, может быть, принц Германского рейха узнал о готовящейся операции, и сообщил своему дружку? Или же все гораздо проще, и сам кайзер решил таким образом избавиться от политического оппонента?

Мрачные мысли, бравшие верх с каждой новой минутой, успокоились лишь в тот момент, когда вернувшийся слуга доложил, что все готово к отправке в Берлин.

Выдохнув, князь погасил своим даром камин, вобрав в себя языки огня. И уже совершенно спокойный и собранный, готовый к любым возможным вызовам, Вольфганг Зальм-Кирбургский направился к выходу из своей резиденции.

Охрана кивала, приветствуя своего господина, и зорко следила за периметром. Боевые доспехи, мощные винтовки, выучка и опыт. Если бы кто-нибудь оказался настолько безрассуден, чтобы сунуться к князю, его бойцы расправились бы с таким смельчаком в считанные мгновения.

А потому никто так и не смог понять, почему же по дороге в аэропорт Вольфганг Зальм-Кирбургский сперва потерял сознание в машине, а затем отошел в мир иной за считанные минуты.

Состоявшееся через два часа вскрытие показало, что князь почил из-за нарушений в работе мозга. Возраст, дурной образ жизни, нервы — все это дурно сказалось на здоровье Зальм-Кирбургского. И хотя такой результат был сам по себе крайне удивительным, но доктора и целители подтвердили причину смерти.

О том, что князь скончался слишком уж вовремя, как раз когда его вызывал к себе кайзер, думали многие. Но осмелиться произнести это вслух никто не решился.

* * *

Германский рейх, город Бисмарк, резиденция рода фон Бисмарк.

Сегодня его высочество Герберт был одет в теплый халат на голое тело и держал в руках телефон. За окном разливался алый закат, и принц Германского рейха любовался этим зрелищем.

После долгого заточения смотреть в открытое небо стало для Герберта фон Бисмарка одним из обязательных обрядов. Принц понимал, что у него развивалась клаустрофобия, но у кого, в сущности, нет психических проблем? Разве что у черни и мертвецов. Одним некогда страдать от расстройств, а вторым на них уже плевать.

Любуясь закатом, его высочество обратил внимание на экран телефона. Уведомление с одним единственным словом он смахнул, а само сообщение удалил. Ни к чему оставлять лишние следы.

Дед был совершенно прав. Герберту предстояло возглавить страну, и избавляться от внутренних угроз стоило уже сейчас, пока Вильгельм еще правит Германским рейхом. Это позволит новому кайзеру, Герберту фон Бисмарку, взять в руки не только более чистую от оппозиции власть. Но и остаться при этом чистым самому, ведь никаких репрессий и преследования он творить не станет. Путь будет расчищен заранее.

Судьба Вольфганга Зальм-Кирбургского, так скоропостижно скончавшегося от нарушений работы мозга, это только начало. У русских можно было многому поучиться, и главное — это кровавый путь к абсолютной власти. Михаил II избавился от всех, кто мог претендовать на его трон. Теперь его примеру последует и Вильгельм фон Бисмарк.

Его высочество любовался закатом в окне и вращал в руке телефон.

Вечер был прекрасен.

* * *

Римская империя, личные покои деспота.

Агриппа IV смотрел в окно, поджав губы. За его спиной, стараясь не шуметь, наводили порядок слуги — правитель был в таком гневе, что крушил все, что под руку по подалось.

Владыка Римской империи только-только заключил союз с одним из сильнейших государств Евразии, тем самым обезопасив свою страну от участия Русского царства в конфликте с Османской империей. А теперь, из-за проклятых предателей в сенате, не просто этот союз потерял, но и оказался в сложнейшей ситуации.

Либо он, деспот, сейчас начнет унижаться, лишь бы русские аристократы не пошли на помощь султану, либо стиснуть зубы, ждать восстания собственных благородных семей, которые решат отдать нищую Грецию, лишь бы прекратить войну.

Агриппа IV смотрел в окно и думал о том, как повезло Михаилу II, когда его родня подняла мятеж. Государь Русского царства вычистил свою страну от предателей одним махом, и теперь стал абсолютным монархом. Деспоту, несмотря на многообещающее наименование, приходилось играть на интересах сенаторов, чтобы усидеть на троне.

И ни на кого уже не спихнешь вину за случившееся. Лояльные Агриппе IV сенаторы делали все, что было в их силах. Просто этого оказалось недостаточно, чтобы не только предотвратить чудовищные нападения, но хотя бы достойно выступить на стороне русских.

С презрением смотрел деспот в тексты докладов о том, как князь и сержант — всего лишь сержант! — вдвоем разметали несколько сотен немецких солдат в боевой броне. В то время, как римский спецназ получил такой жестокий отпор, что его офицеры теперь всерьез подумывают о прекращении карьеры. Ведь они не хотели оказаться на реальной войне, когда шли служить.

В кармане пискнул телефон, и деспот вытащил аппарат. Все еще хмуря брови, Агриппа IV приказал громко и грозно:

— Пошли вон все!

Не прошло и минуты, как он остался один посреди своих личных покоев. Впрочем, ненадолго.

— Кажется, сегодня не твой день, — произнес мужчина, появившись прямо посреди помещения, казалось, из воздуха. — Переживаешь за Грецию?

Деспот обернулся к своему гостю и стиснул кулаки.

— Чего тебе нужно, Людвиг?

Тот улыбнулся, умудрившись одним положением губы выдать свое превосходство над правителем Римской империи. Впрочем, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и ровно.

— Мне нужен мир во всем мире, как и всему нашему обществу, а вы намереваетесь развязать мировую войну, — ответил он. — Но для тебя у меня есть предложение куда как проще: я скажу тебе, где должны быть твои войска, кого искать, и что изъять. Взамен я берусь наладить твои отношения с Русским царством через известного тебе князя Романова.

Агриппа IV нахмурил брови.

— Допустим, я тебе поверю. Опять. Как в тот раз, когда ты подговорил меня объявить войну Британской империи, — произнес деспот. — Но пока что твоя помощь выходит для меня поражениями.

— Разве? — вскинул бровь Людвиг. — Ты объявил войну Лондону, и победил в ней. Установил союз с Москвой, заключил выгодные контракты с Русским царством. А что все пошло прахом, так кто из нас двоих деспот? Я принес тебе благополучие Римской империи на блюде, но ты сам не смог его удержать. Однако общество не хочет сменять династию в твоей стране, и я предлагаю тебе снова попробовать. Надеюсь, в этот раз ты нас не подведешь.

Агриппа IV глядел на собеседника с плохо скрываемым гневом. Очень немногие люди могли себе позволить общаться с правителем Римской империи таким тоном. Но и терять позиции, с таким трудом полученные, деспоту не хотелось.

— Что конкретно ты хочешь от меня? — спросил он.

Людвиг улыбнулся.

— Я пришлю тебе координаты вечером. Твои войска должны захватить лаборатории корпорации «Армтек», — объявил он. — Изъять все документы, а что невозможно быстро вытащить — уничтожить.

— Почему вы сами так не поступите? — спросил деспот.

— Это информация только для избранных членов общества, Агриппа, — покачал головой Людвиг. — Помни, мы поддерживаем тебя не потому что ты наш собрат, а потому что ты для нас выгодная фигура.

Ключник исчез, будто его и не было.Деспот же еще несколько секунд стоял, глядя на то место, где только что стоял Людвиг.

Агриппа IV поднял голову через минуту. И снова вспомнил Михаила II. Нет, ну как же ему повезло с этим мятежом. Никто теперь не смеет указывать русскому царю, как вести дела.

Повернувшись к окну, деспот окинул Рим взглядом. И подумал, что раз мятежа нет, так, может быть, стоит его создать самому?

* * *

Москва. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Самолет прибыл вовремя, никаких проблем и атак, спокойно сели, перелетели, и вот мы уже в столице Русского царства сходим по трапу.

Приветствовали нас без помпы, но двадцать машин, забитых опричниками, выделили. И это кроме автомобилей сразу двух родов, прибывших лично ко мне.

Гербы Демидовых и Романовых сияли на солнце. Дед и отец вышли встретить меня, когда я показался из салона самолета.

— С возвращением, Дмитрий! — обнял меня князь Казанский, и тут же отступил, давая возможность и деду меня поприветствовать.

— Я знал, что с тобой все будет в порядке, — проговорил помолодевший Руслан Александрович. — Демидовская кровь!

Я улыбнулся им обоим.

— Князья, рад видеть вас в добром здравии, — сказал я. — Надеюсь, государь даст мне время привести себя в порядок, прежде чем призвать пред свои очи?

В это время мимо нас опричники провели «Стража», в котором до сих пор была заперта Юлия Александровна.

Перед тем, как отправиться в аэропорт, я позволил ей привести себя в порядок. Естественно, без свидетелей. Так что хотя бы физически чувствовала себя бывшая царица вполне сносно.

Отец с дедом проводили ее взглядами. Но если отец глядел невозмутимо, то Демидов — с гордостью.

— Твоих гвардейцев видел весь мир, — сообщил мне дед. — Уверен, теперь многие захотят их купить…

Алексей Александрович покосился на него с неодобрением, однако промолчал.

— «Стражи» не продаются, Руслан Александрович, — усмехнулся я. — Мы их даже в царскую армию не поставляем, так что на сторону торговать ими я точно не стану. Может быть, когда у нас появятся доспехи на пять поколений совершеннее, об этом и можно будет подумать. Сейчас я категорически против.

Я не стал говорить о том, что продавать своих передовых роботов было бы опрометчиво в нынешней обстановке. В то, что кайзер Германского рейха, тоже претендующего за место самой технологичной страны мира, выполнит условия ультиматума, я не верил.

Вильгельм фон Бисмарк умел принимать жесткие и непопулярные решения. И тот факт, что в нападении замешана оппозиция кайзера, вроде бы должно позволить немецкому монарху согласиться. Однако это приведет к потере репутации — ведь правитель фактически отдаст своих подданных на расправу другому монарху. И, как показывает практика, человеческий фактор всегда слишком сильно влияет даже на таких высокопоставленных людей, как верховные правители.

— Едем в Кремль, — вернул нас к моему вопросу князь Романов. — Приведешь себя в порядок, и сразу пройдем к государю. Он уже ждет вас всех.

Я кивнул, не став спорить.

Как бы то ни было, мне все равно придется лететь в Германский рейх, чтобы искать ответы лично. На месте сторонников кайзера, я бы сейчас активно зачищал виноватых, чтобы никаких лишних следов не осталось. Принцип «нет человека — нет проблемы» действует в любые времена и в любом обществе.

Устранив всех, кто был причастен к провокационным нападениям в Риме, немцы смогут сказать, что наказали виновных, и формально тем самым исполнят условия ультиматума.

Так что в Москве я, так или иначе, не надолго.

— Поехали со мной, — предложил Алексей Александрович. — Руслан Александрович, ты с нами?

— Конечно, — кивнул князь Демидов.

Заняв места в машине, мы некоторое время помолчали. А потом первым заговорил дед.

— Дима, мы просмотрели твой отчет по тому доспеху, который использовал Фриц Зальм, — сообщил он. — Если эта броня внезапно обнаружится на немецких армейских складах в достаточном количестве, нашей армии придется туго.

Я кивнул, не став спорить с очевидным. К сожалению, в царской армии пока не хватало хороших современных доспехов, чтобы закрыть потребности подразделений. Урал наладил поставки, но для замены устаревшей боевой брони требуется время. И вот его-то как раз у страны и нет.

— Мы и так работаем не покладая рук, — сказал я. — Наши заводы дают максимум, и тут ничего не исправить. Во всяком случае, еще месяцев пять до полноценного запуска новых корпусов.

Князь Демидов покивал. Он тоже прекрасно об этом знал, ведь корпуса строились на его земле. Да и мой комплекс тоже там находился, а Святослав Святославович Волков и вовсе подданный Руслана Александровича.

— Поэтому я предлагаю продать русской армии не доспехи, а электромагнитные снаряды, — сказал дед. — Твой сержант с ними неплохо справлялся с немецкими солдатами.

— У меня нет возражений, — развел я руками. — Производство оружия — не моя компетенция. Но я знаю, что арсеналы Урала уже забиты под завязку, и если царь решит закупить Уральские боеприпасы, я только порадуюсь за тебя.

В наш диалог вступил и отец.

— Руслан Александрович хочет предложить тебе, сын, поддержать его идею, когда государь спросит, — пояснил Алексей Александрович. — А Михаил II обязательно спросит, ты и сам это прекрасно знаешь.

— Снаряды действительно показали свою эффективность, — кивнул я. — Так что я не покривлю душой, когда буду их рекомендовать. Даже тот доспех, что носил княжич Зальм, уязвим для наших ракет.

Оба князя улыбнулись.

— А что с тем пленником, которого ты доставил государю? — спросил Руслан Александрович. — Нам следует ждать каких-то шокирующих новостей?

Я взглянул на отца, спрашивая его разрешения, и Алексей Александрович чуть приспустил веки.

— Честно говоря, проводить нормальный допрос у меня времени не было, — сказал я. — Но и надежды на доступ к засекреченной информации у меня нет. Пешка, не самая рядовая, но все же пешка.

Называть имен или титулов никто не стал, но о чем идет разговор, все прекрасно понимали. А после этого короткого разговора в машине установилась тишина до самого Кремля.

В самом сердце столицы мне были отведены покои, где имелись все удобства и подобающая одежда. Воспользовавшись царским гостеприимством, я привел себя в порядок и, когда слуга Милославских зашел за мной, направился на прием к государю.

Что ж, посмотрим, к каким выводам придет Михаил II, когда я расскажу ему о своих подозрениях.

Глава 10

Кремль, рабочий кабинет государя.

Игорь Михайлович сидел в своем кресла, откинувшись на спинку. Михала II еще не было на месте, так что у цесаревича имелось еще немного времени, прежде чем государственные дела вновь поглотят его с головой.

«Оракул», помимо прикладного применения в качестве системы наблюдения, оказался занятным инструментом. Искусственный интеллект легко оперировал огромными массивами данных, и некоторое время назад цесаревич занимался тем, что скармливал через линзу царские архивы.

Это помогало нести крест будущего правителя. Ведь каждую свободную минуту Игорь Михайлович мог обратиться к «Оракулу» и продолжить заниматься любимым делом — расшифровкой системы магии.

Вот и сейчас, пока не начался рабочий прием государя, Игорь Михайлович читал собранную им с «Оракулом» статистику. Выводы, к которым тогда еще боярич приходил исключительно умозрительно, и в своей работе на бумагу не выносил, теперь получали свое подтверждение.

Пользуясь помощью искусственного интеллекта, цесаревич выводил параллели и вычислял, какая чакра отвечает за тот или иной дар у благородных аристократов. Естественно, далеко не все аристократы были удостоены чести оказаться вписанными в царские архивы, однако и упомянутых хватало.

И теперь, собрав достаточно статистики, цесаревич занялся тем, что выводил общие законы для магии, как таковой. И чем дальше он погружался в этот конкретный вопрос, тем яснее видел, что применяемые в обществе термины и традиции ошибочны. Дело было не чакрах, разумеется, их на самом деле никогда не существовало.

Но у каждой чакры имелось свое определение, за что она отвечает. И вот именно к этим определениям, а не к телесному расположению чакр, и была привязана на самом деле система даров.

— Значит, так, — выдохнул цесаревич, прикрыв глаза, чтобы обдумать вывод.

Чакры были чистой выдумкой, но в них верила часть населения планеты. А с приходом магии их популярность как теории возросла неимоверно. И это наводило на мысль, что создатель даров о чакрах знал.

Как и все трезвомыслящие люди, Игорь Михайлович не верил в мудрость древних так же, как и в приметы. И хотя идею Высшего Разума не отрицал, однако понимал, что свобода воли отрицает как гороскопы, так и прочие развлечения праздных людей, обожающих мистику. Древние поклонялись пням и ветру, не в силах понять устройства законов природы.

Однако наука с тех пор серьезно продвинулась вперед. Если не все, то многие законы вселенной нашли свое объяснение, человечество высчитало формулы для, казалось бы, немыслимых явлений. Разделило атом, в конце концов.

И так Игорь Михайлович, цесаревич Русского царства, пришел к идее о том, что некая сущность подарила людям магию, установив правила ее получения и применения, а затем привязало на уже существующую механику чакр. В итоге получившаяся смесь и стала той системой, которую использует человечество, ничего не изменив в ней, и так толком и не разобравшись, как она работает.

А магия, нарушающая законы вселенной, всего лишь рукотворная надстройка. Пусть и собирали ее явно не руками, а, возможно, божественной волей.

Игорь Михайлович закрыл окна искусственного интеллекта. Государь уже шел в свой кабинет.

Нельзя сказать, что открытие потрясло цесаревича, но и равнодушным не оставило. А ведь почти пять веков уже прошло, так почему никто до сих пор не разобрался? Наметив себе обязательно поговорить с Дмитрием Алексеевичем Романовым, наследник Русского царства поднялся, чтобы приветствовать своего отца.

— Не вставай, — махнул рукой Михаил II.

Царь был хмур и сосредоточен. Цесаревич знал, что государь посещал бывшую царицу, доставленную князем Красноярским. И теперь Михаил II очевидно обдумывал полученную информацию.

— Все в порядке? — уточнил Игорь Михайлович.

— Разберемся, — ответил царь, проходя к своему креслу.

Заняв место за столом, государь еще несколько секунд молчал, прежде чем нажать кнопку селектора.

— Введите Иващенко, — распорядился Михаил II.

После того, как сержант очнулся в особняке Невских, это была уже вторая встреча двух братьев. При этом Игорь Михайлович прекрасно понимал, что Ростислав Владимирович не видит между ними сходства, и даже не подозревает, что они на самом деле родственники. Как и не понял, что Дмитрий Романов — тоже их брат.

Иващенко вошел в кабинет и низко поклонился сперва государю, затем его наследнику.

— Для меня честь быть удостоенным аудиенции с вами, — сильным голосом произнес сержант, не спеша выпрямляться.

Формально он сейчас был царским человеком, представителем низшего сословия. И потому не смел и жеста сделать без дозволения монарха.

— Ростислав, садись, — все еще недовольным тоном распорядился царь. — И рассказывай, что ты думаешь об этой поездке.

Иващенко занял указанное место и постарался тихо прочистить горло, но все равно вышло громко в пустом кабинете. Посторонних здесь не имелось, и тишина стояла звенящая.

— Боюсь, государь, я не имею права судить, и к тому, что вы видели, мне добавить нечего, — проговорил Ростислав Владимирович негромко. — Мне была поставлена задача сопровождать князя Красноярского. И я занимался этим все время, что мы были в Риме. Кроме боя против Фрица Зальма и его солдат — Дмитрий Алексеевич приказал мне охранять пленника в посольстве, и за время моего дежурства никаких происшествий не случилось. Ослушаться приказа князя Романова я не мог, и потому подчинился.

Царь хмыкнул, с удовольствием глядя на молодого человека. Игорь Михайлович же отметил, что в отличие от всех остальных братьев Ростислав Владимирович, похоже, вышел самым физически развитым. Он почти вдвое был больше цесаревича или того же Романова.

— Что ж, раз добавить тебе нечего, перейдем к вопросу, который я собирался поднять до того, как возникла необходимость этой поездки, — спокойно произнес царь. — Ты лишился титула, чтобы пойти добровольцем на войну с Британской империей. Согласился на понижение в звании, лишь бы только получить возможность служить своей стране. Скажи мне, почему ты пошел на такие жертвы?

Иващенко чуть повел плечами, и Игорь Михайлович внезапно понял, что этот молодой здоровяк в униформе царской армии банально стесняется признаваться в своих мотивах. И на краткое мгновение в глазах цесаревича мелькнула искра интереса. Не так уж часто можно встретить благородного, который по собственной воле отважится покинуть род ради того, чтобы исполнить свой долг дворянина на передовой.

— Государь, — произнес Ростислав Владимирович, — я обладал достаточным опытом, и знал, что в первую очередь высаживать будут не самых подготовленных бойцов. Я знаю, что у штаба и генералов были свои резоны так поступать, но я мог помочь нашим солдатам на чужой земле. И понял, что не могу стоять в стороне. А дальше я просто исполнял свой долг.

Цесаревич взглянул на Михаила II. А тот чуть дернул губами, сдерживая улыбку.

— Ты отчаянный человек, боярин Иващенко, — сказал государь, глядя на сидящего напротив сына. — И за твою верность нашему Русскому царству, я обязан тебя наградить. Встань, Ростислав.

Дважды повторять царю не пришлось, Иващенко подскочил на ноги и вытянулся по струнке.

— Во-первых, глупость твоего прошлого рода я исправляю, — заявил Михаил II. — Земли и подданные рода Иващенко возвращаются к тебе. Ты вновь получаешь то, что заслуживал изначально, но в этот раз не в качестве боярича, а главы рода. Я жду, что до конца года ты женишься и порадуешь меня известиями о том, что боярский род Иващенко обзавелся наследником, которого ты воспитаешь таким же верным сыном Русского царства, каким вырос сам.

— Благодарю, государь, — едва слышно произнес Иващенко.

Но царь его прервал нетерпеливым жестом.

— Во-вторых, за героическое спасение всей кампании в британской империи, за проявленную доблесть в Риме, за профессионализм и самоотверженность, — продолжил государь, — я приставляю тебя к награде. Все это — и боярский титул, и награду ты получишь на официальном приеме, который состоится через пять дней. Готовься стать кавалером ордена «Святого апостола Андрея Первозванного», Ростислав.

Глаза сержанта расширились от удивления, но спорить он, разумеется, не стал. А Михаил II улыбнулся и добавил:

— Служи Русскому царству, как и прежде, Ростислав, — произнес государь. — И орден станет не последней наградой. А чтобы служить было сподручнее, своей волей я повышаю тебя в звании до майора. И перевожу в специальное подразделение Царской Службы Безопасности. Поступаешь в прямое подчинение Емельяна Сергеевича Невского. Он будет ждать тебя на выходе из кабинета, и сразу же поставит тебе задачу. Ну, Ростислав, доволен ли ты моей милостью?

Последнее было явно сказано лишь шутки ради. Вид Ростислава Владимировича говорил и без слов. Иващенко был потрясен до глубины души. Игорь Михайлович подумал, что теперь вернее человека у Михаила II не найти.

— Благодарю, государь, я отслужу, — поклонился бывший сержант.

— Обязательно отслужишь, — добродушно улыбнулся царь. — А теперь ступай, куратор ЦСБ ждет.

Когда за Иващенко закрылась дверь, Михаил II все еще улыбался.

* * *

Кремль, приемная государя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Перед кабинетом Михаила II помимо обязательных гвардейцев, охраняющих дверь, сидел и Емельян Сергеевич Невский.

Великий князь поднялся мне навстречу и протянул руку.

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, — кивнул он. — Рад, что все закончилось так быстро.

Я улыбнулся в ответ, пожимая его руку.

— Это взаимно, великий князь, — сказал я. — Но, подозреваю, я не задержусь в столице Русского царства. Остались нерешенные вопросы, и их нужно прояснять не здесь.

Куратор Царской Службы Безопасности кивнул. В его глазах мелькнула затаенная боль.

Все-таки Емельян Сергеевич двух сыновей за год похоронил. И несмотря на эффект от моих наномашин, такие потери бесследно не проходят.

— Царь озвучил ультиматум, — покачал он головой, — значит, раньше, чем иссякнет срок, никаких действий мы не предпримем.

— Разумеется, — поддержал его я. — Но, к счастью, я лицо не официальное, и к руководству страны не имею отношения.

Великий князь посмотрел мне прямо в глаза.

— Моя благодарность не будет знать границ, — произнес Емельян Сергеевич.

— Все зависит от государя, — напомнил я, не став отказываться.

Конечно, благодарность великого князя за то, что он отомстит моими руками за убийство Емельяна Емельяновича — это хорошо. Однако у меня имелись и свои резоны.

Оставлять нападение без ответа дурной тон. Сейчас у врагов получилось напасть, и если не ударить в ответ, очень скоро таких атакующих станет слишком много. А кроме того, узнав, каким именно образом сбивали наши самолеты, мы сможем обезопасить воздушные суда.

Дверь кабинета раскрылась, и нам предстал Иващенко. Ростислав Владимирович был сильно ошарашен, и мы оба это заметили.

Великий князь Невский тут же обратился к моему биологическому брату:

— Приветствую, майор, — нарочито бодрым тоном обратился Емельян Сергеевич к Иващенко. — Поздравляю с новым званием.

— Благодарю, великий князь, — поклонился тот.

— Благодарить будешь грамотной и блестящей службой, — по-отечески улыбнулся куратор ЦСБ. — А сейчас идем со мной, буду вводить тебя в курс дела. Дмитрий Алексеевич, до свидания.

— До встречи, Емельян Сергеевич, — кивнул я в ответ. — Поздравляю, Ростислав Владимирович.

Новоиспеченный майор раскрыл рот, но его опередил гвардеец.

— Дмитрий Алексеевич, вас ждут.

Я прошел внутрь и остановился, глядя на государя и цесаревича. Михаил II все еще улыбался, явно довольный собой, а вот наследник Русского царства выглядел задумчивым.

— Садись, Дима, — велел Михаил II, и я последовал его приказу. — Доклад спрашивать не буду, итак все видел. А твой допрос, который ты учинил над Фрицем Зальмом, вообще вся планета смакует. Моя пресс-служба разрывается от поступающих звонков, всем хочется подробностей и мнений.

Сказано было добродушным тоном, однако я достаточно общался с государем, чтобы уловить скрытое недовольство. Понятно, что допрашивать аристократа Германского рейха было бы удачнее без свидетелей, но…

Я устал от того, что меня недооценивают. Да и осведомленность о происходящих событиях нужно чем-то объяснять. Умение применять технику допроса — отличный повод отвести подозрения. Теперь все будут знать, что от меня не скрыть никаких секретов, и мне стоит лишь подобраться к врагу, чтобы вытрясти из него всю необходимую информацию.

Конечно, вряд ли кто-то всерьез рассматривает вероятность существование системы наблюдения. Однако курочка по зернышку клюет, и кто-нибудь уже неоднократно наверняка задумывался, откуда у князя Красноярского столько секретной информации в руках оказывается.

— Несмотря на то, что сработал ты грязно, — подтверждая мои догадки, произнес Михаил II, — однако эффективность на высоте. В пору тебя снова награждать.

Он замолчал, а Игорь Михайлович взглянул на нашего биологического отца с вопросом в глазах.

С учетом того, что и Иващенко теперь представлен к высшей государственной награде, сам цесаревич остается единственным сыном, приближенным к власти, которому ничего не досталось. Но, разумеется, Игорь Михайлович не об этом переживал.

— Дважды кавалер «Андрея Первозванного»? — уточнил наследник Русского царства.

— Висюлек Дмитрию Алексеевичу уже хватит, — отмахнулся государь, после чего повернулся ко мне. — У тебя, может быть, самого есть мысли по этому поводу, князь?

Просить мне на самом деле было нечего. И так мой выпрошенный год превратился в очередное приключение ради блага всей страны. И это приключение не закончено, и придется продолжать.

— Благодарю, государь, — кивнул я с достоинством, — у меня все необходимое имеется. Кроме свободного времени.

Михаил II улыбнулся.

— Наша договоренность остается в силе, Дмитрий, — произнес царь. — Время, которое ты тратишь на эти международные поездки, будет тебе компенсировано. В тройном размере, чтобы ты не переживал. И, разумеется, я не забыл о твоей супруге, которая, как мне уже доложили, беременна. Поздравляю, князь!

Я приподнял уголки губ.

Обещать мне время, в течение которого меня не затребуют в столицу, постоянно увеличивая срок, очень удобно. А то, что все откладывается все дальше и дальше — так это издержки производства. Однако и бросить свою страну на произвол судьбы я не могу — слишком вокруг Русского царства сосредоточено врагов, желающих порвать нас тем или иным образом.

— Спасибо, государь. Но я бы хотел поприсутствовать на допросе пленницы, которую мы с Ростиславом Владимировичем вывезли из Римской империи, — произнес я. — Ты ведь еще не устраивал его?

Подвергать человека чаще раза в год считается неприемлемым, и даже смертельно опасным. Так что если бы государь не удержался, и решился сам заняться допросом бывшей супруги, я бы остался у разбитого корыта. А так у нас всех еще сохранялась возможность получить свои ответы.

Михаил II покачал головой.

— Мы втроем ее как раз и послушаем, — ответил он. — Я затем тебя и вызвал на самом деле. Ты, надеюсь, готов задавать Аглае свои вопросы, не растеряешься?

— Я всегда готов, государь, — кивнул я. — Когда начнем?

Царь поднялся из-за стола и дал знак Игорю Михайловичу.

— Да вот сейчас и пойдем, — сообщил он. — Больше тянуть нет смысла, да и я уже все обдумал. Так что допрос проведешь ты, Игорь будет слушать, а я подсказывать вопросы.

— Как пожелаешь, государь, — ответил я.

Глава 11

Бывшей царице выделили совсем не такие апартаменты в казематах, которые доставались обычным пленникам государя. Здесь имелась не только отдельная спальня и приличная ванная, но и подобающий благородной пленнице гардероб.

Так что встречала нас Юлия Александровна во всей красе. Успела и волосы уложить, и одеться согласно своему прошлому статусу. Действительно, не в монашескую рясу же ей рядиться?

Михаил II взглянул на бывшую супругу равнодушно. При виде меня наша биологическая мать улыбнулась, а переведя взгляд на Игоря Михайловича, заговорила:

— Поздравляю, сынок, ты высоко поднялся, — сказала она, глядя на цесаревича. — Всегда приятно видеть, как твои дети добиваются успеха. Такие вы у меня замечательные.

Царь хмыкнул, а Игорь Михайлович ответил:

— Я, конечно, благодарен за похвалу, однако должен заметить, что мои успехи — моя заслуга, — без каких-либо эмоций в голосе произнес он. — Впредь прошу вас не делать двусмысленных намеков, как будто вы имеет право именоваться моей матушкой. Такое право есть лишь у Евгении Семеновной Стремневой.

Но Юлия Александровна не была бы собой, если бы не продолжила играть с огнем.

— Поэтому я и выбрала ее в качестве твоей суррогатной матери, Игорь, — с улыбкой объявила она.

— Хватит, — отрезал Михаил II, прерывая диалог. — Ты больше не царица, и ей не станешь. А цесаревич прав — ты официально погибла при пожаре Иоанно-Предтеченского монастыря. Так что не думай, что тебе удастся вернуться к жизни, будто ничего и не было. Ты пыталась меня убить там и ответишь за свои дела.

Но Юлия Александровна не растерялась. Лишь головой тряхнула, глядя на супруга с победной улыбкой.

— Ты был слабаком, который не решался сделать то, что было должно, — сообщила бывшая государыня. — Боялся показать своего настоящего сына, признать детей и раздать им должности, чтобы закрепить за своим родом Милославских всю власть в Русском царстве. А смотри-ка, стоило мне умереть, как ты тут же бросился делать ровно то, чего хотела я.

Царь вместо ответа кивнул мне.

— Начинай, Дмитрий.

И не успела Юлия Александровна повернуть голову в мою сторону, а я уже воспользовался своим даром. Сопротивления моя биологическая мать никакого не оказывала даже символически, вместо этого мне показалось, что она наоборот приглашает меня к действию.

Но я полностью контролировал ситуацию, так что никакого подвоха не заметил. Просто отметил автоматически, что этот допрос может вскрыть какие-то секреты, о существовании которых ни я, ни Игорь лучше бы не знали вовсе.

— Готово, — сообщил я, не глядя на царя с наследником. — Задавай вопросы, государь.

И допрос потек томительно. Я повторял вопросы Михаила II, но касались они в основном тех дел, что велись задолго до моего появления. Царь, пользуясь только своей памятью, уточнял даты и имена незнакомых мне людей, но чья судьба, очевидно, была для него важна.

Игорь Михайлович отошел в сторонку и присел на диван. Большего от него никто не требовал, а мы государем продолжали слушать Юлию Александровну, пока государь, наконец, не закончил свою часть.

— Кого она считала своим фаворитом на место цесаревича? — спросил Михаил II.

Я переадресовал вопрос пленнице, и та ответила негромко, но мы все прекрасно ее услышали:

— Мой фаворит — Дмитрий Романов.

Я усмехнулся, ожидая такого ответа. А государь усмехнулся, глядя на бывшую супругу, но нового вопроса не последовало. Сидящий же в сторонке цесаревич и вовсе оставил слова биологической матери без реакции.

— Как ты хотела посадить на трон Романова? — уточнил я.

— После смерти Михаила II Милославского объявила бы лично перед собранием князей, верных Русскому царству, — проговорила бывшая государыня. — Сказала бы, что это последняя воля моего почившего супруга.

— Как должен был умереть Михаил II Милославский? — уточнил я.

— В пожаре Иоанно-Предтеченского монастыря, — ответила Юлия Александровна.

Бросив взгляд в сторону напрягшегося при этом царя, я продолжил уточнять:

— Ключники помешали тебе убить царя в монастыре? Или они помогали тебе совершить убийство?

— Ключники ничего не делали с пожаром, — ответила она. — Меня выкрал Людвиг.

— Людвиг не имеет отношения к ключникам? — уточнил я.

— Он за ними следит.

Это было интересно, а потому я продолжил расспросы.

Людвиг оказался убийцей, который приходил за членами общества, когда те нарушали Кодекс. Содержание самого Кодекса Юлии Александровне было неизвестно, но Людвиг не вмешивался в происходящее, пока ключники не пересекали некую черту.

От этого веяло бредом с одной стороны, а с другой, если бы я основывал общество, практически управляющее миром, тоже не отказался от идеи добавить к нему надзирателя.

Впрочем, это была любопытная, но пока что бесполезная информация. О том, как ее использовать, я еще обязательно подумаю. Но один вопрос она порождала прямо сейчас. Людвиг приходит только за поклонниками Януса Двуликого. А значит…

— Когда ты начала работать на ключников? — спросил я.

— Сразу после убийства великого князя Новгородского, — ответила Юлия Александровна.

Что ж, вот и ответ. Действительно, зачем размениваться на мелочь, когда можно получить целую царицу? И в этом свете предложение членства, сделанное Игорю Михайловичу, когда он еще был Игорем Павловичем, обретает иной смысл.

— Назови имена всех известных тебе членов общества ключников, — потребовал я.

И царица перечисляла. Стоящий рядом государь лишь хмыкал, а вот цесаревич сразу же заметил:

— Члены правящих родов Европы, — прокомментировал он.

Я кивнул, соглашаясь со своим биологическим братом. А царица продолжала говорить, называя имена и фамилии вторых-третьих сыновей. Ни одного наследника и непосредственного правителя.

И только в Русском царстве они попытались захватить власть, посадив на трон своего человека. Впрочем, что мне известно о внутренней политике наших соседей? Может быть, со временем члены общества и взойдут на свои престолы, избавившись от прочих конкурентов.

— К какому роду принадлежит Людвиг? — уточнил я, когда список имен закончился.

— Я не знаю этого, — ответила бывшая государыня.

И на месте самого Людвига, я бы тоже придерживался такой идеи. Раз ему нужно следить за всеми ключниками, которые охватили всю Европу, тоже не стал бы никому представляться настоящим именем. Так что вполне вероятно, что и Людвиг — псевдоним, призванный запутать следы.

А царица совсем поникла. Если мы будем продолжать, это попросту убьет ее мозг. Впрочем, государь и сам все видел, так что, не скрывая недовольства, махнул рукой.

— Отпускай ее, больше все равно ничего не узнаем, — велел Михаил II, глядя на бывшую супругу без всякой жалости.

Я развеял технику, и подхватил биологическую мать, чтобы та не рухнула на пол. А сидящий на диване Игорь Михайлович добавил:

— А мне кажется, мы узнали самое главное, государь, — произнес цесаревич. — Против нас весь западный мир. И от своих планов по захвату Русского царства они не откажутся. Никакой Людвиг, каким бы цепным псом Кодекса он ни был, не остановит будущих королей.

Михаил II кивнул в ответ на слова наследника и молча смотрел, как я сажаю Юлию Александровну в кресло.

— Полагаю, вам не нужно напоминать, что обо всем здесь услышанном, нужно молчать, — произнес царь. — Мне нужно подумать, что теперь со всем этим делать. Ультиматум Германскому рейху может привести к войне, и я уже не уверен, что начни мы войну против кайзера, против нас не восстанет вся Европа.

Я промолчал, никак не комментируя его выводы. Молчал и Игорь Михайлович. Решать подобные вопросы не в моей компетенции, однако мне хватало ума понять, что мировая война в мире магии — это самый настоящий апокалипсис.

Но меня новые сведения не пугали. Я и раньше-то не считал, что удастся прожить без войн. Теперь мы просто узнали имена противников, и от этого можно было сыграть.

В конце концов, ни в Поднебесной, ни в Османской империи ключников не было. А обе эти державы — уже наши союзники. Ко всему прочему, русский князь даже взял в жены дочь китайского императора.

Пожалуй, стоит навестить Пермск. Я как раз хотел прикупить там земли, чтобы разместить там сервера «Оракула».

* * *

Русско-германская граница, губерния Литовская.

— С какой целью прибыли в Русское царство?

Именно этот вопрос должен будет задать дежурный таможенник, когда Ганс Петер Вульф встанет перед ним и протянет документы. И услышать эту простую фразу мужчина мечтал с каждым мгновением все сильнее.

Граница пока что была обустроена чисто символически: асфальтированная дорога вела через два таможенных пункта, установленных на небольшом расстоянии друг от друга. Пока еще не было разделения на дорогу для благородных и простолюдинов, все двигались вместе.

Несмотря на лицо лет тридцати, мужчина, только что покинувший территорию Германского рейха, был совершенно седым. По-военному короткая стрижка, волевой подбородок, резкие черты, выступавший вперед подбородок. Он сошел бы за благородного, но гербов не имелось.

А потому и вел себя соответственно своему положению. Ганс Петер уступил дорогу кабриолету, в котором сидела какая-то благородная девушка, одетая в по-весеннему коротком сарафане. Густые черные волосы ее были распущены, на лице — солнцезащитные очки, хотя погода стояла пасмурная.

Вместе с ней в машине ехало трое охранников, в которых опытный взгляд Ганса Петера сразу же определил сотрудников Царской Службы Безопасности. Все-таки опричники вели себя совсем иначе, чем кадровые офицеры.

Герб на машине был не родовым, а государственным. И опознать, что за девушка возвращается из неметчины в Русское царство, Ганс Петер не смог. Зато лицо у благородной было знакомым, но видел седой ее мельком, а потому так и не определился, кто эта девушка.

Седой немец улыбнулся, провожая автомобиль, и продолжил путь.

Ганс Петер Вульф, а семь лет назад Геннадий Петрович Волчий ступал по тротуару, и с каждым шагом с него слетала привычная за годы работы на чужбине строгость и напряжение.

Семь долгих лет он не был на родине. Семь лет работал управляющим в родовом особняке Бисмарков. А теперь все закончится, и больше никогда Геннадий Петрович не переступит через границу своей страны.

В портфеле, который не вызвал никаких подозрений у таможенников Германского рейха, лежали украденные из дома кайзера документы. Они не были целью работы, но, получив ультиматум, Вильгельм фон Бисмарк распорядился рассчитать всю стороннюю прислугу, чтобы заменить уроженцами города Бисмарк.

Геннадий Петрович не мог не воспользоваться случаем. Он добился в Германском рейхе определенной репутации, построил карьеру, которая не каждому немцу снилась. И когда получил известие о грядущем увольнении, поступил так, как ожидалось бы от человека его биографии.

Сперва разобрался с прислугой, часть из которой пришлось уволить, затем передал дела новому управляющему. Никто бы и не заподозрил, что Ганс Петер, блестящий управляющий, ставший уже почти своим в родовых землях кайзера, на самом деле разведчик другой страны. И никто тем более не мог ожидать, что управляющий сможет изъять документы из сейфа монарха Германского рейха.

Расстояния до русского терминала оставалось всего метров пятьдесят. Пройти их можно за минуту, никуда не спеша. И хотя Геннадий Петрович всей душой хотел их пробежать, но держал себя в руках, продолжая играть роль солидного немца.

Ему казалось, он спиной чувствует, как за ним пристально следят с германского терминала. Вдоль хребта прокатилась капелька пота, но внешне мужчина все еще оставался спокойным.

— Стоять! Задержите его! — услышал он крики за спиной на немецком языке.

И, уже не скрываясь, Геннадий Петрович рванул со всех ног к русскому терминалу. Там как раз из машины вышла благородная девушка, решившая размять ноги, пока ее люди оформляют документы.

Она же первая и увидела, как седой мужчина, прижимая к себе чемодан, бежит что было сил к русской границе. Увидела она и выбежавших из своих кабинок солдат Германского рейха.

С каждым ударом сердца все сильнее чувствуя, что от первой пули его отделяют считаные мгновения, Геннадий Петрович не оборачивался. Его взгляд впился в лицо черноволосой девушки и ее охраны. Он видел, как напряглись и потянулись за оружием опричники в машине.

— Капитан Волчий, разведка! — закричал Геннадий Петрович. — Прошу…

Выстрел грянул, оборвав его речь, но не прервав действия. Уже занесший руку для броска мужчина споткнулся и, теряя равновесие, взглянул за черту, за которой начиналась родная земля, стиснув зубы. Он закончил движение, отправляя в полет свой чемодан.

Вторая пуля пронзила его ногу, едва отстав от первой. Все произошло почти одновременно.

Чемодан еще крутился в воздухе, а немецкий солдат в боевой броне зажал спуск, и в сторону разведчика устремилась автоматная очередь.

Вот и все, успел подумать Геннадий Петрович, начиная падать в сторону так и не достигнутой границы. Он падал наземь лицом вперед, и потому прекрасно видел, как вспыхнули глаза девушки странным голубым огнем.

Сзади грохотали выстрелы, но почему-то не достигали цели. А Геннадий Петрович, лежа на земле, пополз вперед, оставляя за собой кровавый след. Из перебитой артерии хлестало, как из дырявого сита, нога не слушалась и не ощущалась.

Сцепив зубы, Волчий продолжал ползти, казалось, целую вечность. Он смотрел только туда, где начиналась земля Русского царства, и не мог себе позволить отвлекаться. Чувствовал, что стоит отвести взгляд, закрыть глаза — и умрет, так и не дойдя до конца.

Как его подняли чьи-то сильные руки, он уже не видел, потеряв сознание всего в метре от вожделенной родины. Единственное, что запомнил Геннадий Петрович, прежде чем окончательно отключиться, был приятный женский голос:

— С возвращением домой, капитан.

Не видел он трупов солдат, лежащих у немецкого терминала. Не видел и дыма, который поднимался от возведенного пограничного пункта Германского рейха. И не слышал, как один из охранников обратился к девушке:

— Ксения Алексеевна, этот чемодан нужно немедленно доставить в Москву.

— Как раз навещу отца с братом, — отозвалась княжна Казанская, делая лежащему без сознания капитану укол из шприца с наномашинами.

Брат, конечно, выделил свое лекарство для сестры. Но ей в поездке не пригодилось, а капитану позволить умереть после того, как сама же за него вступилась, Ксения не могла.

— Организуйте все, и проследите, чтобы капитана не забыли при раздаче наград, — произнесла она, убирая использованный шприц в сумку.

Сотрудник ЦСБ улыбнулся.

— Не забудем, Ксения Алексеевна, можете не сомневаться.

— Я обязательно уточню у Емельяна Сергеевича лично, — напустив на себя строгости, княжна Романова кивнула на дорогу. — Мы поедем уже, или нет?

Глава 12

Москва, особняк князя Казанского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Было немного страшно, если честно, — призналась Ксения Алексеевна, потягивая горячий чай.

На столике перед сестрой стояла вазочка с пирожными, из которой княжна Казанская периодически брала угощение. Мы с отцом сидели рядом, внимательно слушая ее рассказ.

— «Оракул» мне подсказал, что это наш капитан бежит, и еще до того, как он закричал, — продолжала сестра, ставя чашку на столешницу. — Пришлось вмешиваться. А уж дальше все сделали царские солдаты. Под моим прикрытием всех немцев перестреляли так быстро, что я даже немного растерялась.

— Ты поступила правильно, — с улыбкой сказал князь Романов, кладя руку на запястье дочери. — Я тобой очень горжусь.

Сестра чуть наклонила голову, после чего резко сменила тему.

— А самое главное, отец, как ты и просил, я встретилась с наследницей «ДойчОл», — сообщила Ксения, глядя на нас. — Но, если честно, не похоже, что она согласится. Кайзер держит их в кулаке. Да и мы ультиматум Германскому рейху выдвинули.

Однако Алексей Александрович лишь рукой махнул.

— Дорфы всегда были прагматиками, — сказал он. — Анна Белла некоторое время подумает как следует, просчитает все варианты и уже сама пришлет нам согласие. Если уж я с ее дедом и отцом смог договориться, то с ней-то точно договор заключить не проблема. Так что можешь не переживать, Ксения, твоя поездка в Германский рейх инкогнито завершилась успехом.

Я чуть кашлянул, привлекая внимание отца.

— Думаешь, кайзер проглотит и ультиматум, и тот факт, что мы не просто его пограничный пункт разнесли вместе с солдатами в нем, но и личные документы выкрали? — спросил я, глядя на князя Романова.

Алексей Александрович улыбнулся.

— Я понимаю, дети, вы в этом не особенно разбираетесь, но просто поверьте: любая война — это продолжение экономики. А вот с ней-то у Германского рейха полная беда в последнее время, — сообщил отец. — Семьдесят процентов рынка вообще всех нефтепродуктов в стране у немцев принадлежали Британской империи. Но сперва Дима их разорил своей игрой на бирже, затем развалил саму империю. И теперь английского триумвирата, который диктовал Германскому рейху цены на нефтепродукты, больше не существует. Их сейчас выдавливают из других стран, и к концу года хорошо, если кто-то уцелеет.

Он сделал паузу, чтобы глотнуть чая, после чего продолжил с явным удовольствием:

— «ДойчОл» была заложена давно, это была крупнейшая нефтяная компания в Германии, — сказал он. — И до того, как кайзеры начали занимать у Лондона огромные деньги, у Дорфов, которые и создали «ДойчОл», имелся огромный потенциал. Но когда британский энергетический триумвират пришел на рынок, он задавил немецкие компании низкими ценами. Но теперь англичане сами умирают, и «Руснефть» предлагает «ДойчОл» сотрудничать. У самих Дорфов нет столько продукта, чтобы покрыть весь европейский рынок, а перепродавая нашу нефть, они легко задавят любую конкуренцию. Мы же получим лояльного представителя в Европе, который будет продвигать наши продукты за незначительную долю, и огромный европейский рынок, ранее нам недоступный.

Я кивнул, принимая объяснение отца, а Ксения Алексеевна и раньше об этом знала. Не зря же отец отправил ее инкогнито в соседнюю страну. А происшествие с капитаном внешней разведки загладят в Министерстве иностранных дел, им не впервой такие вопросы закрывать. Соколов в своем время на этом собаку съел, так что и его преемники не подведут.

В любом случае ни один достойный русский аристократ не имел морального права позволить чужим солдатам расстрелять русского же офицера. Такое попустительство не только свои бы не поняли, но и в других странах коситься могли начать.

— Так что для нас все сложилось прекрасно, — продолжил князь Романов, откидываясь на спинку своего кресла. — Завтра состоится заседание тайного совета, — объявил он без перехода. — И я, и ваш дед задержимся в Москве, возможно, на несколько дней. А у вас какие планы?

Первой заговорила Ксения. Я был занят своим крепким кофе.

— Я в Казань вернусь, нужно готовиться к свадьбе, — сообщила сестра. — Матушка уже ждет. Кажется, с беременностью в ней открылся новый талант организатора свадеб. Очень уж она воодушевлена.

Отец усмехнулся, глядя на дочь, но выглядел крайне довольным.

— Хорошо, выделю тебе нормальное сопровождение наконец-то, а то эти опричники… — он махнул рукой, не слишком высоко характеризуя профессионализм сотрудников ЦСБ. — А ты, Дмитрий?

— Я в Красноярск, — пожал плечами я, отставив пустую чашку. — Хватит и того, что о своей беременности моя Виктория узнала в одиночестве.

Князь Романов расплылся в улыбке. Как будто не я отцом стал, а он сам ждет появления наследника. Впрочем, это действительно первый внук или внучка.

— Передавай ей наши поздравления от всего рода, сын, — велел Алексей Александрович. — И скажи, что если что-то понадобится, Романовы готовы все сделать.

— Спасибо, отец, я не сомневался, — склонил голову я. — Но не думаю, что нам что-то понадобится в ближайшее время. Ты и сам видел новости — кайзер поспешно зачищает своих же аристократов, чтобы избежать войны с Русским царством.

Князь Романов кивнул. Новости из Германского рейха,рассказывающие о волне несчастных случаев в среде высшего сословия, никого в мире не удивили. Уж точно не после публичного ультиматума Михаила II. Все понимали, что происходит, но никто не мешал Вильгельму фон Бисмарку пытаться сохранить лицо.

— Завтра истекает срок ультиматума, — нахмурив брови, произнес отец. — Так что посмотрим, к чему это приведет. В любом случае на тайном совете государь уже обещал огласить свою волю. Но загадывать не станем — сейчас гадать нет смысла.

Я кивнул, соглашаясь с князем Казанским. В свете того, что Михаил II узнал от бывшей супруги, действовать он наверняка будет с осторожностью, тщательно взвесив все «за» и «против». Князь же Зальм-Кирбургский, с которого я хотел вытрясти ответы, преставился первым, а с того света на вопросы не отвечают.

— Иннополис запускаем через две недели, — напомнил Алексей Александрович. — Ты должен будешь присутствовать, сын.

Я снова кивнул. Долгий проект подошел к завершению. Конечно, у наукограда впереди еще не один десяток лет, прежде чем он станет реальным центром современных технологий, но тут главное начать.

— Буду обязательно, как раз вернусь из Пермского княжества, — ответил я. — Хочу там землю купить и заложить еще один центр для «Оракула».

Князь Романов поднял ладонь, призывая меня взять паузу, и задумался. Ксения в это время продолжала вкушать пирожные с таким аппетитом, будто не ела сладкого как минимум год. Впрочем, на ее фигуре это никак не скажется. Дар хранит от излишней тучности, если им хоть чуть-чуть заниматься, а не пускать все на самотек, как поступают многие высокопоставленные аристократы, которые считают, что магия им не пригодится.

Ксения Алексеевна Романова — не самая сильная и опытная одаренная в нашей семье, однако о тренировках не забывает. Как и любой девушке, ей хочется хорошо выглядеть, а потому она ежедневно выделяет по пятнадцать минут на упражнения с применением магии.

— У Семена Константиновича много свободной земли? — спросил, наконец, князь Казанский.

— Если честно, отец, не уточнял, — признался я. — Но поместье там для меня подходящее имелось еще когда имущество мятежников на торги выставляли. Там-то идея меня и посетила, просто средств на это не было. С тех пор у меня все возможности не было слетать на Дальний Восток да присмотреть себе участок. А что?

Алексей Александрович покачал головой.

— «Руснефти» тоже понадобится там своя земля, Дмитрий, — едва слышно постучал он кончиками пальцев по столешнице. — Соколов подарил нам терминал в Усть-Луге. И через него наша нефть пойдет в Европу, где ее начнут реализовывать «ДойчОл». А вот в Азию у нас пока хода толкового нет. И если Пермское княжество готово уступить немного земли…

Договаривать ему нужды не было. И так ясно, что те поставки, которые сейчас идут в Азиатский регион, невелики. А при наличии инфраструктуры, которую неизбежно протянет «Руснефть» в Пермское княжество, эти поставки вырастут. А с ними и доходы рода, и его политическое влияние, как в Русском царстве, так и за его пределами.

Для князя Ефремова тоже все получится замечательно. Когда «Руснефть» придет в Пермское княжество, она потянет за собой развитие инфраструктуры Пермска. На пустом месте возникнут не только перевалочные пункты, но и жилье для тех, кто их обслуживает. Рабочие руки будут обязательно набраны из местного населения. А им не только где-то нужно бросить кости после рабочей смены, но и отдохнуть. То есть дальше последуют культурные мероприятия и массовые рынки.

И никто в накладе при таком исходе не останется. «Руснефть» получит новый канал сбыта, князь Пермский — прирост средств и благополучия населения. Это не сделка с «ДойчОл», там вся торговля и логистика ложится на плечи самих немцев. Здесь же получится мощный толчок развития княжества.

И если сам Семен Константинович не сообразит, как его реализовать, Мэйли ему поможет.

— Я все передам, — легко пообещал я. — А если проект готов…

Отец кивнул.

— Перед вашим приездом поставил последнюю печать, — сообщил он. — Сейчас Степан Витольдович принесет.

Так что уезжал я из дома отца с заверенным княжескими печатями договором в руках. И теперь к Семену Константиновичу Ефремову явится не просто друг с намерением купить немного земли, а представитель клана Романовых с деловым предложением.

Уже на подъезде к аэропорту я подумал о еще одном плюсе для Пермска и моего будущего серверного центра. Охраняться инфраструктура «Руснефти» будет бойцами Романовых, а значит, я всегда смогу привлечь их к необходимой работе, если потребуется огневая мощь. И Ефремов тоже обретет возможность получить помощь — быструю, надежную и самую современную.

* * *

Кремль, кабинет государя.

Михаил II смотрел на сидящего напротив Емельяна Сергеевича и, хмуря брови, перелистывал документы из сейфа Вильгельма фон Бисмарка. Государь Русского царства с каждой минутой мрачнел все больше, а бумаг еще впереди хватало с избытком.

Великий князь Невский не торопил. Со своей стороны он уже сделал все, что было необходимо. Впрочем, капитан Волчий сейчас находился в гвардейском медицинском блоке — под присмотром, но пока еще без сознания.

— Что ж, это действительно стоило того, — произнес Михаил II, откладывая очередной лист в сторону. — Капитан в сознание пока не пришел? Не хотелось бы награждать такого героя посмертно.

— Княжна Романова вколола ему наноботов, — сообщил Емельян Сергеевич. — Рассчитываем, что Геннадий Петрович очнется часов через шесть, и с ним можно будет поговорить.

Государь покивал, приговаривая:

— Это хорошо, это хорошо. А вот скажи мне, Емеля, — вдруг поднял взгляд на великого князя Михаил II. — Ты сам-то это читал? По глазам вижу, читал. И что думаешь, тайный союз Германского рейха с Японским сегунатом ни о чем тебе не говорит?

— Учитывая несколько провокаций со стороны самураев, государь, которые они маскировали под бандитов Поднебесной, — задумчиво произнес Емельян Сергеевич, — полагаю, что нападение на русскую делегацию было частью плана самого кайзера. Доказательств мы не найдем, но приказ наверняка отдавал он.

— И все потому что вы с Мишей его внука извращенцем выставили и на весь свет осмеяли? — уточнил царь, строго взглянув на куратора Царской Службы Безопасности.

— А дату соглашения сегун подмахнул еще за полгода до тех событий, — заметил он. — Знал, видимо, что мы так с принцем поступим?

Государь кивнул, не одергивая великого князя за его сарказм. Впрочем, пробежав глазами очередной лист, Михаил II принял решение.

— Значит, так, Емеля, слушай сюда, как мы поступим с тобой, — начал царь. — Во-первых, первым же самолетом отправляешь на Дальний Восток по отделению опричников. Выбери тех, кто посильнее да посмышленее. Их задача — переловить шпионов иностранных государств, сам знаешь, их в Хабаровске полно. Брать тихо, допрашивать со всем тщанием, трупы после этого спрятать надежно, чтобы, не приведи Бог, не всплыли нигде.

Великий князь Невский и бровью не повел. Перебивать сейчас было рискованно — Михаил II был взбешен, однако держал себя под контролем. Но малейшая вспышка, и взорвется. Многое на него свалилось в последнее время.

— Дальше идете к князю Пермскому, — продолжил государь. — Семен Константинович пусть начинает учения на границе. А пока он будет бряцать оружием у наших берегов, я хочу, чтобы спецгруппа проникла во дворец сегуна и сменила династию в Японии.

— Опасно, государь, — все же не сдержал возражения Емельян Сергеевич. — Объявят японцы нам войну, и кайзер сразу о договоре вспомнит, второй фронт нам устроит.

Царь улыбнулся тепло и дружелюбно.

— Для того чтобы объявить войну другой стране, в Японском сегунате должен иметься собственный правитель, — тяжело роняя слова, произнес Михаил II. — Не хочет Япония жить мирно? Значит, мы принесем ей войну на ее же землю. Сейчас в сегунате существует достаточно претендентов на трон, которые не смогут между собой договориться.

— И что же им помешает?

— После внезапного харакири сегуна каждая группировка получит от Русского царства поддержку оружием, но, само собой, негласную, — продолжил излагать свою идею Михаил II. — Устроишь утечку с наших старых арсеналов, что-нибудь почти списанное, но еще рабочее. Такого добра полно, девать его некуда, даже не продашь толком — на транспортировке больше потеряем, чем денег выручим. И пусть японцы там режут друг друга, как в старые добрые времена.

Емельян Сергеевич слушал государя с нескрываемым сомнением на лице.

— Это почти невозможно будет устроить, — поделился он своими мыслями.

— Князю Романову удается, и твоим опричникам должно удаться, — отрезал царь. — Иначе зачем я вообще содержание твоей Службе выделяю? «Оракул» и так за вас восемьдесят процентов работы выполняет, вы из сыщиков и дознавателей превратились в держиморд. А с этим и полиция справиться может. Так что, сможет ЦСБ поработать, как нужно?

Великий князь Невский нахмурился. Такая постановка вопроса ему совершенно не нравилась.

И хотя умом он понимал, что государь прав, опричники постепенно превращаются в силовую структуру, не сильно отличающуюся от полиции. Однако проводить операции, да еще секретные, без поддержки — это было чересчур сложно для специальных подразделений ЦСБ.

— Поднебесная поможет, — продолжил государь, видя, что Емельян Сергеевич не возражает. — Императору тоже интересно земелькой прирасти, и нас он не забудет, кое-что и для Русского царства перепадет. Вы же устроите переполох, Емеля, и отступите в Китай. А дальше китайцы своими силами самураев с континента выдавят, уже без нашей помощи. Султан тоже заинтересован будет, и кое-что подбросит нам в поддержку. Османы сейчас намерены жрать Рим, им нужен безопасный тыл, а Японский сегунат в спину туркам дышит, стычки организовывает на пограничных территориях. Раздавим самураев, и Германский рейх, который уже фактически выполнил мой ультиматум, останется один. Больше огрызаться на нас Вильгельм не посмеет.

Великий князь помолчал несколько секунд, обдумывая сказанное государем. Об услышанном от царицы Емельян Сергеевич уже знал — царь переслал нужные сведения своему куратору ЦСБ. И по всему выходило, что решил царь не один против Европы стоять, а объединиться с Поднебесной и Османской империями. А для этого нужно было навести порядок в Азии.

— Когда прикажешь начинать, государь? — спросил Емельян Сергеевич.

Царь взглянул на экран открытого ноутбука и запустил на нем календарь.

— По-хорошему бы, конечно, еще вчера начать, — проговорил он. — Но лучше отправь-ка ты первую группу так, чтобы в Пермске вы оказались вместе с князем Романовым. Ни к чему лишнее внимание привлекать, а так вроде и не сами по себе, а в качестве поддержки Дмитрия Алексеевича прибудете. Он в Пермске будет через пять дней — рейс уже внесли в летное расписание.

Михаил II посмотрел на куратора Царской Службы Безопасности серьезно и произнес:

— Справишься, Емельян Сергеевич, и я забуду, что ты виновен передо мной был. Будешь опять хорошим добропорядочным великим князем Невским на хорошем счету у царя. Как тебе такая награда, стоит того, чтобы постараться?

Глава 13

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Домой я прибыл еще засветло. Однако в особняке прислуга уже не спала, и меня ждали.

— С возвращением, князь, — склонился передо мной управляющий, и я ответил легким кивком. — У нас все готово для завтрака, если изволите, накроем в любой столовой по вашему выбору. Княгиня еще спит, и зайти к ней я не осмеливаюсь — Василиса Святославовна как целитель запретила будить Викторию Львовну. Еще градоначальник просил сообщить, как только приедете. Он не спит, ждет вашего приглашения, и готов к любым задачам.

— Благодарю, — сказал я, избавившись от верхней одежды. — Завтрак подавайте в семейную столовую, никого звать и предупреждать не нужно. А к княгине я сам зайду.

В наших покоях было темно, но для меня, естественно, особой разницы не было. Искусственный интеллект подсвечивал объекты четко, так что даже без магического усиления глаз все было прекрасно видно.

Стараясь не шуметь, я прокрался в ванную комнату и стал приводить себя в порядок. И только когда вышел в гостиную, завернутый в полотенце, глубоко вздохнул. Я действительно почувствовал себя вернувшимся домой, и это было очень приятное ощущение.

Островерхов, конечно, молодец, что ждет моих приказов, но мне пока нечего было ему сказать. Красноярск развивался если и не стремительно, то достаточно быстро. Вмешиваться в каждое дело мне нужды не было — для этого существовал целый отряд бюрократов во главе с красноярским боярством. Ко мне попадали только совсем уж сложные дела и вопросы. Иначе зачем мне тогда вообще были бы нужны бояре, если бы они не могли выполнять свои обязанности?

Все знали, что от князя Романова ничего не скроешь, и о каждом «подарке» я узнаю в тот самый момент, когда его делают, а потому работали на совесть. Конечно, совсем уж коррупцию это не останавливало, но за мелкие проступки я не карал. Когда возникнет потребность прижать какого-нибудь боярина, эти проступки выльются в большое уголовное дело.

Да и люди ведь сами несут подарки своим благодетелям, сами инициативу проявляют, а как тут отказаться? Не в идеальном мире живем, вокруг обычные люди со своими грешками и прегрешениями. Всех сажать и казнить будешь — один останешься.

Если в начале своего правления Красноярским княжеством я еще пытался бороться с этим, то после махнул рукой. Делал ли человек подарок или нет, это никак не влияло на исполнение обязанностей ответственными лицами. И те подданные, кто это уже понял, резко оборвали ручеек подношений, просто пользуясь положенными благами и услугами.

А от каждой взятки, которая теперь оформлялась отдельным документом, десятина шла в обязательном порядке в бюджет княжества, еще десять процентов — на благотворительность и в фонд помощи оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Остальное можно было смело класть в карман.

«Оракул» зорко следил за этим процессом, так что те, кто пытался скрыть подарки, получали визит полицейских или опричников, если дело касалось благородного человека.

Опять же, наиболее активные дарители попадали на карандаш. Ведь тоже виноваты по закону. Но их я не трогал — точно также до поры до времени. Но налоговики пристально смотрели, откуда взялись средства на подарок, и не скрывает ли человек незаконных доходов.

На удивление, система регулировала себя сама. Постепенно люди переставали задабривать чиновников, но до полной остановки подарков пройдет не один год.

Скользнув в спальню, я прокрался к постели, в которой мирно сопела моя супруга.

Виктория не изменяла своей привычке. Спала, завернувшись в одеяло, как в кокон, только кончик носа торчал наружу.

Мягко коснувшись его губами, я также тихо покинул спальню. Будить Викторию действительно не стоило, ей нужен крепкий и долгий сон. В этом я с Василисой был согласен и безо всякого целительства.

Как и любой хорошей княгине, моей супруге и так приходится много работать. А это само по себе вредно, а уж во время беременности просто противопоказано. Так что отдых обязателен. Тем более что я никуда пока не собираюсь уезжать, и времени друг для друга у нас вполне хватит.

Прислуга закончила сервировать завтрак как раз к тому моменту, когда я открыл дверь столовой. При моем появлении управляющий выгнал своих подчиненных, и лично стал прислуживать за столом.

Обычно я, конечно, справлялся сам, но сейчас решил не рушить установленные супругой в моем доме правила. Виктория старалась для меня, и это было приятно. К тому же, пока я ем, управляющий может вполне законно и, что важнее, не отнимая дополнительное время, докладывать обо всем, что произошло в резиденции, пока я отсутствовал.

Слушая доклад и медленно поедая шакшуку, я убедился, что дома все отлажено и моего вмешательства не требует. Супруга смогла выстроить вполне комфортные условия для нас обоих. И что-либо менять я не собирался, в конце концов, это для моего удобства делалось.

— Ко мне приходили люди из ЦСБ, — внезапно сменил тему управляющий, и я взглянул на него, отрываясь от бутерброда со сливочным маслом и красной икрой.

Уловив, что тема мне интересна, он продолжил:

— Какое-то дело хотели вам предложить, Дмитрий Алексеевич, — пояснил мой подчиненный. — Со мной, естественно, никто откровенничать не стал, а тревожить княгиню побоялись. Но просили передать, что вас будут ждать в любой момент в нашем отделении Царской Службы Безопасности.

— Спасибо, — кивнул я. — Еще что-нибудь примечательное?

— Ничего, князь.

«Оракул», конечно, следит за всем, что происходит в Русском царстве, но в большинстве случаев оно проходит мимо меня. Не буду же я тратить сутки на то, чтобы узнать, что произошло в стране с население в полторы сотни миллионов жителей? Хватает и того, что информация собирается и обрабатывается, а важное «Оракул» выдает мне каждое утро.

В Москве Емельяну Сергеевичу ничего не стоит лично ко мне обратиться. Смысла посылать еще и человека в мой дом у куратора ЦСБ не было.

По моей мысленной команде искусственный интеллект высветил для меня содержание разговора опричника и управляющего. Ничего примечательного сказано не было, князя приглашали для приватной беседы в представительство ЦСБ. Не удивительно, что это прошло мимо «Оракула», таких приглашений мне шлют сотни каждую неделю. Это отличается лишь тем, что у курьера была возможность подойти к моему дому.

Когда я перешел к кофе, управляющий поставил передо мной тарелку с талкыш калеве. И, наслаждаясь практически родным угощением, я просматривал личное дело посыльного от ЦСБ.

Стандартная карьера начиналась переходом из военных в опричники. Послужной список ничем не примечателен, Леонид Васильевич шел от дела к делу, получая новые звания по выслуге лет. И сейчас занимал пост главного следователя Царской Службы Безопасности по Красноярскому княжеству, в звании капитана.

Что ж, раз меня там ждут в любое время, а Виктория еще спит, почему бы и не поинтересоваться, что такого мне хотят сообщить опричники. «Оракул» нашел только приказ полковника Городового, возглавившего Красноярское отделение ЦСБ, и его капитан уже выполнил, передав приглашение. А заглядывать в мысли людей искусственный интеллект еще не научился.

— Распорядись, чтобы мне приготовили машину, — велел я, уничтожив последний кусочек восточной сладости. — Если княгиня проснется раньше, чем я вернусь, скажешь ей, что я ненадолго.

— Как пожелаете, Дмитрий Алексеевич, — поклонившись, ответил тот.

* * *

Полковник Городовой Илья Евгеньевич только пришел на службу, о чем мне посчитал нужным сообщить его секретарь. Спешить мне было некуда, так что я дождался, пока о моем прибытии доложат, и лишь после приглашения вошел в кабинет.

Илья Евгеньевич был человеком немолодым, но за собой следил. Возраст выдавали лишь морщины на шее да абсолютная седина. Для своих семидесяти пяти лет выглядел он просто превосходно, не многие благородные, которых молодит магический дар, сохраняются так хорошо.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — очень бодро поднялся из-за стола полковник. — Благодарю, что так быстро откликнулись на мое скромное приглашение.

Служить ему оставалось несколько месяцев, после чего уйдет на пенсию уже принудительно. В отличие от капитана, который был послан меня пригласить, Илья Евгеньевич заслужил далеко не одну награду из рук государя.

Ворошилов отправил Городового в Красноярск досидеть до конца перед уходом со службы. Боевой офицер ЦСБ, Илья Евгеньевич держался за свою работу до последнего, хотя многие на его месте давно бы махнули рукой и отправились встречать старость.

— Здравствуйте, Илья Евгеньевич, — кивнул я, пожимая протянутую сухую ладонь.

Однако за старческой сухостью скрывалась немалая сила даже по меркам молодых людей. Городовой оказался настоящим богатырем, пусть и постаревшим, но мощь еще не растерявшим.

— Прошу, присаживайтесь, — указав мне на кресло, предложил хозяин кабинета.

Пока я садился, Илья Евгеньевич предупредил по селектору, что временно для всех недоступен, и сам вернулся на свое место. Сложив руки на столешнице, полковник заговорил:

— Я понимаю, что вы можете посчитать мой вопрос маленьким и незначительным, — произнес он, глядя мне в глаза. — Но я просто не могу не спросить. Полагаю, вам уже докладывали, что всем заинтересованным лицам уже стало известно, что вы связаны с омоложением боярина Орлова, князя Демидова, великого князя Невского и излечили нескольких сильно искалеченных царских людей.

О том, что шила в мешке не утаишь, я думал уже давно. Но пока проблемы в этом не видел. Наноботы производятся в достаточном количестве, и я вполне могу брать дополнительных пациентов. Другое дело, что еще никто не осмеливался просить меня об этом.

— Хотите тоже получить омоложение, Илья Евгеньевич? — спросил я напрямую, приподняв бровь.

На месте полковника я бы тоже обязательно попробовал договориться. Семьдесят пять лет, из которых больше полувека на службе — это очень серьезно. Не представляю, как он будет каждое утро просыпаться на пенсии с осознанием, что родная ЦСБ в нем больше не нуждается, и дело, которому посвятил всю свою жизнь, теперь живет без него.

А вот если скинуть лет двадцать-тридцать, тоскливое существование можно провести и продуктивнее, и приятнее. У каждого опричника жалованье вполне достойное, и многие, оставив службу, начинают собственное дело. Сколько на счету накоплено у полковника, я мог бы посмотреть, конечно, но мне было не настолько интересно.

Усмехнувшись, Илья Евгеньевич ответил:

— Я солгу, если скажу, что не думал об этом, Дмитрий Алексеевич, — сказал Городовой. — Но даже не смею надеяться на такую милость. Да и прожил я хорошую жизнь, князь. Вы ведь уже видели мое личное дело?

Я кивнул, и полковник продолжил:

— Я служил своей стране всю свою жизнь, Дмитрий Алексеевич. Впервые Царская Служба Безопасности пришла ко мне, когда я победил на спортивных соревнованиях по боксу среди юниоров, — глаза Ильи Евгеньевича подернулись дымкой, а на губах появилась ностальгическая улыбка. — Затем был армия, и уже там меня стали готовить к переходу сюда. Я ловил аристократов, Дмитрий Алексеевич, пресекал преступления, боролся с несколькими волнами мятежей и подавлял одно восстание.

Он замолчал, а я не торопил. Собеседник заслуживал, чтобы к нему отнеслись со всей серьезностью, и я не собирался отказывать ему в этом праве. На таких людях, как Городовой держится не только Русское царство, но и весь мир.

И ведь они зачастую совершенно незаметны. Медики, спасатели, полицейские, пожарные — в каждой службе можно найти тех, кто кладет свою жизнь ради блага других. И не просит для себя ни особого отношения, ни наград. Цепляется за свою работу, видя в этом для себя истинный смысл жизни.

— Я знаю одну семью, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Илья Евгеньевич, — здесь у вас в Красноярске. Я служил вместе с одним человеком несколько лет, пока он не погиб при исполнении. У его сына, хорошего честного человека, дочь прикована к инвалидному креслу с рождения. И я хотел бы попросить вас…

Я хмыкнул, поднимаясь на ноги, и полковник замолчал, глядя на меня с удивлением.

— Знаете, Илья Евгеньевич, — произнес я, глядя на Городового, — я уважаю вашу твердость духа. И девочку эту я включу в список, но ничего обещать не могу. Если это врожденное, мое лекарство может не справиться. Такого опыта мы еще не проводили, а у меня нет царского разрешения ставить опыты на людях. Это противозаконно.

— Но вы не отказываетесь? — с надеждой уточнил полковник.

— Конечно, не отказываюсь, — пожал я плечами, сунув руку во внутренний карман пиджака. — Однако девочка как-то жила до сих пор, подождет и до завтра. А это для вас, не думаю, что кто-либо усомнится, что вы, Илья Евгеньевич, заслужили.

Шприц с наноботами лег на столешницу. Полковник даже не шелохнулся, глядя на меня с вопросом в глазах.

— Здесь автоматическая дозировка, Илья Евгеньевич, уже рассчитана на ваш возраст и ваше здоровье. В шприце десять инъекций, — пояснял я. — На время приема моего лекарства вам необходимо оставить взять короткий отпуск, так как эффект будет мешать вам нормально сосредоточиться.

Полковник Городовой слушал внимательно, а я продолжил:

— Одного укола в сутки будет достаточно, — сказал я. — Я надеюсь на ваше благоразумие, Илья Евгеньевич. Завтра я собираю небольшую пресс-конференцию, где сообщу, что собираю людей с проблемами по здоровью. Ваша девочка будет включена в список заранее. Данные пришлете мне на почту. Так что этот шприц, — я указал на инъектор на столешнице, — лично для вас. Кому-то другому давать его просто опасно. Мы поняли друг друга?

— Поняли, Дмитрий Алексеевич, — серьезно кивнул он. — И спасибо, что согласились.

— Речь идет о судьбах моих подданных, Илья Евгеньевич, — ответил я. — Плохим бы я был князем, если бы не старался улучшить их жизнь. Так что не спешите записывать меня в святые, я преследую совершенно низменные цели. Чем больше благ получат мои подданные, тем больше родят детей, и тем больше из других земель мигрирует в Красноярское княжество. А чем больше подданных — тем сильнее мой род, и тем богаче я.

Полковник усмехнулся, демонстрируя, что нисколько в мои слова не поверил. Впрочем, я душой не кривил. Такой шаг действительно может серьезно изменить положение Красноярского княжества в Русском царстве.

— И все же, я вам благодарен, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне Илья Евгеньевич. — Спасибо, что посетили меня.

Я кивнул и, не прощаясь, покинул кабинет. Секретарь проводил меня взглядом, но ничего не сказал.

Уже садясь на заднее сидение «Монстра», я бросил взгляд на виртуальное окошко искусственного интеллекта. Среди моих подданных действительно имелось огромное число тех, кому была необходима помощь для банального самообслуживания. Как и везде, хватало травмированных при исполнении, на работе или еще как.

Наноботы могли исправить это. И мы уже достаточно накопили на складах, чтобы выпускать наномашины в массы. Однако прежде чем начать раздавать лекарство от всего каждому нуждающемуся, мне требуется придать этому положенную законом форму.

А значит, моей супруге придется открыть специальный фонд, который и будет заниматься сбором сведений, распределением наноботов. Виктория Львовна Морозова прославилась своей универсальной плазмой, теперь же ее, уже в качестве княгини Романовой, вовсе начнут считать святой.

Ведь из ее рук люди станут получать исцеление, о котором и мечтать не могли. И повод для создания фонда официально хороший есть — княгиня ждет ребенка, и решила в честь такого события помочь своим подданным.

Осталось известить государя о том, что я выпускаю наноботы в открытый мир, но это я как раз сделаю легко. Ведь он сам вчера спрашивал, какую награду я хочу.

Глава 14

Когда я приехал в свою резиденцию от полковника Городового, Виктория еще спала. Так что я приказал подать кофе и засел в рабочем кабинете.

Боярин Островерхов явился по моему вызову примерно через четверть часа. Войдя ко мне, градоначальник низко и уважительно поклонился:

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич, — проговорил он. — С вашего позволения я расскажу о случившемся за время вашего отсутствия в княжестве?

— Доброе утро, Нестор Петрович, присаживайтесь, — разрешил я. — Кофе?

— Не откажусь, Дмитрий Алексеевич, — кивнул тот.

Пока нам несли напитки и легкую закуску к нему, я внимательно слушал своего боярина.

Конечно, справку «Оракула» я читал, и был в курсе основных дел. Однако я уже заметил, что градоначальник столицы моего княжества умеет собирать информацию ничуть не хуже искусственного интеллекта. А главное в его наблюдениях — умение улавливать перемены в настроениях как благородных, так и царских людей на вверенной территории.

Весть о беременности княгини разлетелась по княжеству. И если бояре начали спешно готовиться к рождению наследника или наследницы, собирая подарки, неодаренные жители Красноярского княжества искренне переживали за здоровье княгини.

Все видели, как много Виктория делает для княжества. Это меня вечно мотает по стране и заграницам, а княгиня Романова незаметно стала и заботливой матушкой для наших подданных, и строгой руководительницей для подчиненных.

Такая популярность супруги была моей целью изначально. И я был рад услышать от Нестора Петровича, что задуманное удалось в полной мере. Уровень доверия к Виктории Львовне Романовой в Красноярском княжестве стал запредельным.

Разумеется, в рассказе Островерхова было немало внимания уделено уже начатым нашим проектам, и службам города, и последним новостям. Однако именно эту часть я прекрасно знал.

— На этом у меня все, Дмитрий Алексеевич, — закончил доклад градоначальник, ставя пустую чашку из-под кофе на блюдце. — Будут ли какие-то распоряжения?

Немного подумав, я приказал:

— После обеда я сообщу, а до тех пор вы свободны, Нестор Петрович, — произнес я. — Одно поручения я дам прямо сейчас: завтра нужно собрать пресс-конференцию. Нужно как можно больше представителей средств массовой информации. Справитесь с организацией?

Боярин с достоинством кивнул.

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, и тут же уточнил: — Разрешите поинтересоваться, на какую именно тему будет пресс-конференция?

— Будет крайне важное для всего Русского царства объявление, Нестор Петрович, — произнес я. — Однако пока что детали раскрыть не могу. Можете обещать сенсацию, и на этом все.

Градоначальник несколько секунд подумал, прежде чем кивнуть.

— Все будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — заверил он, поднимаясь на ноги. — С вашего позволения, откланяюсь.

— Идите, Нестор Петрович, — улыбнулся я в ответ. — И знайте, я вами доволен.

Польщенный боярин уважительно поклонился, прежде чем оставить меня в кабинете одного. Впрочем, задерживаться я не стал — главное на сегодня было сделано, теперь пора навестить супругу.

Тем боле что, судя по камерам, она начинает просыпаться.

Когда я вошел в спальню, Виктория только открыла глаза. Ее чуть рассеянный со сна взгляд быстро сфокусировался на мне, и на губах княгини появилась светлая и радостная улыбка.

— Дима! — едва не вырвавшись из постели, с нескрываемым облегчением выдохнула моя супруга.

— Я вернулся, моя принцесса, — садясь на край кровати, я взял ее руку в свою и поцеловал пальцы княгини. — Как ты себя чествуешь?

Все еще продолжая улыбаться, Виктория села на постели, и прижалась ко мне всем телом. Моя рука сама собой оказалась на животе супруги. И, разумеется, еще нельзя было почувствовать ни шевелений, ни чего-либо подобного, однако дар позволял ощутить, что под пальцами появилась новая жизнь.

Это было странное чувство. И вместе с тем — крайне умиротворяющее. В прошлой жизни у меня если и были дети, я о них не знал. А сейчас, когда я заново обрел способность по-настоящему чувствовать, а не эмитировать эмоции, каждое подобное событие наполняло меня силами.

Словно я получил реальное подтверждение того, что двигаюсь в правильном направлении.

— Еще пока что рано, — заметила Виктория, не отрывая взгляда от моего лица. — Через несколько месяцев, когда ребенок разовьется достаточно…

— Я уже его чувствую, — прервал я супругу. — Точнее, я ощущаю, что в тебе есть некто другой. Дар, конечно, не многое позволяет почувствовать, но наличие ребенка определить могу.

Она всхлипнула и, обняв меня за шею, уткнулась мне в плечо, тихонько плача. Мне оставалось только гладить ее по спине и шептать утешающие слова. Все ведь на самом деле было хорошо, и переживать моей принцессе было не о чем, у нее есть дракон, который обо всем позаботиться.

— Все же будет хорошо, Дима? — едва слышно спросила княгиня, поднимая на меня взгляд.

— Конечно, все будет хорошо, — ответил я, целуя супругу в кончик носа.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Стоит ли говорить, что из спальни мы вышли только еще через час? Никакой страсти и порывов, только взаимная нежность и тепло, которое мы дарили друг друга в объятиях.

Уже позднее, когда Виктория отправилась в душ приводить себя в порядок, я сел в кресло гостиной и, откинувшись на спинку, с помощью «Оракула» позвонил на личный номер государя Русского царства.

— Слушаю, Дмитрий Алексеевич, — несколько отстраненно произнес Михаил II, ответив на вызов. — Что-то срочное?

— Да, государь, — ответил я. — Ты спрашивал меня, чего я хочу в награду, и я готов рассказать тебе о своем решении.

— Я перезвоню тебе, — ответил царь и сбросил вызов.

Учитывая, что у него сейчас наверняка проходит очередное собрание, ничего удивительного в такой реакции не было. В конце концов, даже у меня, всего лишь князя, на самом деле не так уж и много свободного времени, чтобы вести разговоры. А уж государю, на плечах которого держится все Русское царство, и вовсе сложно уделить несколько минут на сторонние дела.

Если бы не искусственный интеллект, снимающий львиную долю нагрузки с наших плеч, мы бы с Викторией по ночам не о беременности думали, а падали в кровать замертво от усталости. Слишком много проблем нам приходилось решать в первое время, и мы бы до сих пор их разгребали, не успевая как следует передохнуть и посмотреть друг на друга, не то что о зачатиях наследников думать.

Наконец, государь перезвонил.

— Итак, Дима, я тебя внимательно слушаю, — уже более благосклонным тоном произнес Михаил II. — Что такое ты хочешь мне поведать?

— Хорошо, — ответил я, — вот, чего я хочу…

* * *

Нестор Петрович действительно постарался на славу. Зал собраний в городской администрации, как раз и предназначенный в основном для подобных мероприятий, был забит до отказа.

Охрана с гербами Романовых выстроилась перед сценой, готовая остановить любого, кто посмеет к нам сунуться. А мы с княгиней сидели за небольшим столом, держась за руки.

Градоначальник объявил о начале пресс-конференции, и в зале установилась тишина. Виктория убрала пальцы с моего запястья, и повернулась к корреспондентам. Кивнув боярину, я чуть придвинул к себе микрофон, и заговорил:

— Многие наверняка заметили, что среди благородного сословия некоторые высокопоставленные лица Русского царства стали заметно моложе, — произнес я, глядя прямо перед собой с улыбкой на губах. — Помимо того, что они стали выглядеть лучше, их здоровье тоже стало значительно лучше. И этому есть объяснение.

Взяв короткую паузу, я взглянул на супругу. Виктория вложила свои пальцы в мою руку с мягкой улыбкой на губах, а я вздохнул и продолжил речь.

— Совместными силами представителей четырех благородных родов Русского царства было разработано особое средство, которое позволяет исправить очень многие проблемы человеческого организма, — произнес я. — Наномашины. Они попадают в тело человека и начинают работать над его приведением в тот порядок, который был заложен природой в качестве оптимального. Я не буду юлить и раскрывать подробным образом механику работы наших наномашин, скажу лишь, что мы научились выращивать давно потерянные конечности, восстанавливать органы и лечить все болезни, с которыми на данный момент столкнулось человечество. Эффект омоложения — всего лишь побочный результат воздействия наномашин.

Корреспонденты заговорили разом, но я приподнял ладонь, призывая их подождать. Мало того, что не хотелось повторяться, так и тратить лишнее время на эту конференцию было не лучшей идеей — моей супруге нужен был покой и расслабление, а не бесконечные вспышки фотоаппаратов и галдящая толпа журналистов, перекрикивающая друг друга.

— Прежде чем говорить дальше, я хочу назвать имена тех, кто разрабатывал эти наномашины. Это боярич Волков Святослав Святославович, гениальный техник, благодаря которому тысячи наших солдат носят самую современную броню в мире, — выдержав короткую паузу, я продолжил: — Княгиня Романова Виктория Львовна. Еще в стенах Царского Государственного Университета боярышня Морозова создала универсальную плазму, которая теперь поставляется по всему царству и ежедневно спасает жизни подданных Русского царства. Я, Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярский, собрал эту команду, и собрал основную технологическую базу под проект. И цесаревич Игорь Михайлович Милославский, описавший самую полную и реалистичную на сегодняшний день модель магической системы.

Журналисты притихли. Такого они ожидать не могли. Теперь слава наследника заметно вырастет, и даже те, кто недоумевал, почему его назначили цесаревичем, проникнутся уважением к будущему монарху. А еще немаловажно, что строить козни Романовым и Демидовым — это одно, а бодаться с цесаревичем — совсем иное. И если за первое можно в суде получить штраф, то вот за второе без разговоров снимут голову с плеч.

Хотя, конечно, в последнее время у наших недоброжелателей отсохли языки. Но боевая слава одного князя — слишком маленькая гарантия безопасности. В конце концов, физически находиться повсюду я не умею.

— Мы провели все возможные и необходимые тестирования нашей технологии, не имеющей аналогов во всем мире, — продолжил я. — По нашей инициативе сегодня регистрируется новый социальный фонд «Сибирское здоровье». Из его средств будет оплачено возведение пяти заводов по производству наномашин. Что это значит для жителей Русского царства? Что через полгода на территории Красноярского княжества развернется самое современное промышленное производство, которое обеспечит только в этом году миллион двести тысяч шприцов, каждого из которых хватит, чтобы человек мог пройти полный курс оздоровления организма. Для тяжелых заболеваний, травм — количество таких курсов может варьироваться в каждом индивидуальном случае.

Я сделал паузу, с удовольствием отмечая, что в зале царит полная тишина.

— Государь уже поддержал нас, выделив на нужды нашего фонда тринадцать миллиардов рублей, и эта сумма не включает в себя строительство самих заводов — его казна также взяла на себя, — я прервался для глотка воды. — Наш милостивый государь также назначил руководить фондом боярыню Морозову Ингу Валентиновну. Сразу после завершения регистрации фонда «Сибирское здоровье» по примеру других служб Красноярского княжества для всех граждан Русского царства будет доступна специальная страница фонда, где будут в реальном времени отображаться траты из фонда и поступления на счет.

Вновь взяв короткое время для передышки, я повернулся к Виктории. Княгиня смотрела на меня с гордостью и наслаждалась моментом триумфа. Да и я, честно говоря, собой был доволен, все-таки великое дело мы сделали.

Сегодня по-настоящему исторический день для Русского царства. Первый шаг к вечной молодости и бесконечной жизни делается здесь и сейчас. И пусть весь остальной мир давится слюнями от зависти, торговать наноботами на сторону я и сам не стану, и другим не позволю.

— Так как первые несколько лет производства наномашин будет не хватать для всех желающих, в первую очередь лечение будут получать те из граждан Русского царства, кто нуждается больше, — заговорил я, вновь поворачиваясь к корреспондентам в зале. — На той же странице фонда «Сибирское здоровье» будет открыта регистрация, где пациенты будут в автоматическом режиме получать номер в очереди. И первыми, кто пройдет курс лечения, станут несовершеннолетние подданные Русского царства.

Я улыбнулся и поднял ладонь, призывая корреспондентов помолчать еще немного, хотя видел, что у них уже накопилось немало вопросов.

— Помимо средств, которые выделил в фонд государь Михаил II, княжеский род Демидовых взял на себя все расходы по производству и доставке оборудования. Таким образом полностью закрыв необходимость закупать его за границей, и тем самым наделив наше производство независимостью от воли других стран. Никто не посмеет диктовать Русскому царству, как лечить своих жителей. От рода князей Романовых также выделены средства на разработку недр Красноярского княжества, что позволит нам добывать все необходимые ресурсы прямо здесь, в Красноярске. А это значит, что никакой заграничной организации не будет допущено к производству наномашин, и влиять на нас у них не получится. Продаваться наномашины не будут, это социальная программа, и каждый ее пациент получит свой курс совершенно бесплатно. А пока мы с вами разговариваем, царская канцелярия заканчивает оформление последних документов перед тем, как будет оглашен указ Михаила II о введении уголовной ответственности вплоть до высшей меры пресечения для тех, кто решит обойти очередь или продать наномашины фонда «Сибирское здоровье», а также — очернить фонд или производимые им наномашины. Любая попытка подделать, продать, купить или дискредитировать наномашины или фонд «Сибирское здоровье», как и его деятельность, будет приравнена к этому преступлению.

Вздохнув, я доброжелательно улыбнулся журналистам.

— А теперь, господа, задавайте свои вопросы.

Глава 15

Пермское княжество, аэропорт. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Пожалуй, это было самое эффектное путешествие по стране. На трех самолетах, забитых роботами «Роя» с десятком бронемашин. И это не считая сопровождения в виде двадцати «Стражей» и пятнадцати солдат рода в тяжелой броне. Еще одно грузовое воздушное судно было забито автомобилями моего княжества. Два истребителя, вышедших из кузниц Уральского княжества и подаренных мне князем Демидовым для защиты от возможных угроз в воздушном пространстве, даже не упоминаю.

Не то чтобы я планировал воевать в Пермске, однако визит в Римскую империю доказал, что лучше иметь под рукой пару лишних роботов и тяжелую технику. Да и план государя по усмирению Японского сегуната не внушал мне особой уверенности в успехе дела. Несмотря на все усилия, которые были предприняты в отношения Царской Службы Безопасности, я не верил, что у опричников получится свернуть сегуна на его же территории.

Но и вмешиваться в это дело я посчитал неправильным. Емельян Сергеевич бы и сам не понял, если бы я без его спроса пошел на помощь. И это не говоря о том, что если меня все жепопросят поучаствовать, это будет означать, что ЦСБ расписалась в собственной беспомощности. И будет упразднена.

А кого государь Михаил II с радостью поставит обеспечивать безопасность страны взамен распущенной опричнины? Правильно, князя Красноярского, который и так стал затычкой в каждой бочке и палочкой-выручалочкой, решающей любые проблемы Русского царства.

Но если бы я хотел такой головной боли, уже давно бы возглавил ЦСБ и реформировал ее под свои вкусы и нужды. Кто бы что сказал, когда с моей эффективностью все нововведения демонстрировали бы невероятные результаты?

Встречал меня лично князь Ефремов. Семен Константинович, прибывший на десяти китайских «Танках» с многочисленной охраной, пошел от своего автомобиля к трапу, как только я вышел из салона и, прищурившись от яркого солнца, стал спускаться по ступенькам.

На смену аномально холодной зиме, прокатившейся снегопадами по всему Русскому царству, теперь наступала не менее аномальная жара. Среднесуточная температура била исторические рекорды, но, разумеется, не настолько, чтобы ходить в летней одежде.

— Дмитрий Алексеевич! — громко и бодро воскликнул мой друг детства, раскидывая руки для объятий.

В этот момент мне показалось, что Ефремов стал еще крупнее, чем был раньше. Он и так всегда был больше меня по габаритам, а сейчас я сам почувствовал себя рядом с Ефремовым школьником.

Лицо моего друга стало жестче, взгляд острее. В углу глаз залегли морщины, вокруг рта наметились складки.

Нелегко ему далось княжество Пермское.

— Семен Константинович, рад тебя видеть, — ответил я, отвечая на объятия и хлопая князя по плечу.

Мы вновь были равны по статусу, а теплые отношения между нашими родами позволяли в некоторой степени плевать на этикет. Но — только в некоторой.

За моей спиной началась высадка охраны и роботизированного войска. Семен Константинович глянул на происходящее и усмехнулся:

— Смотрю, ты не с пустыми руками, — он все еще улыбался, но взгляд стал предельно серьезен. — Я чего-то не знаю?

— Небольшая предосторожность, — отмахнулся я. — Полет в Рим показал мне, что лучше иметь в кармане пару отрядов, чем ходить в одиночку.

Князь Пермский кивнул.

— Но забрать тебя я могу? — уточнил он. — Или тебе нужна армия под рукой?

— Охрана разве что, остальное сейчас поедет в наш особняк, — ответил я. — А у вас уже запланирована культурная программа?

Семен Константинович улыбнулся.

— Запланирована, князь, прошу ехать со мной, погостишь в нашем особняке, пока твои обживаются в вашем доме, — предложил он.

— С великим удовольствием принимаю ваше приглашение, Семен Константинович.

Естественно, я не отказался сесть в машину князя Пермского, а моя охрана присоединилась к кортежу Ефремова. А как только мы тронулись с места, Семен Константинович окончательно утратил последнюю веселость.

— С тобой почти одновременно высадились опричники, — сообщил мой друг. — И отец недавно сказал, что ЦСБ активно роет землю по всему Дальнему Востоку.

Я лишь кивнул в ответ, а мой друг продолжил:

— В Поднебесной империи идет активная переброска войск, — сообщил князь Пермский. — Мэйлин говорит, что-то затевается. Братья ее в приказном тоне запретили ей покидать наше княжество. Теперь ты привез с собой свою маленькую армию. Я видел, как себя показали твои роботы, Дмитрий. Полагаю, не сегодня, так завтра придет приказ перекрыть границы, и тебя указом поставят на охрану границы в соединении с моими бойцами. Война?

Я покачал головой.

— Будем надеяться, что все обойдется, — ответил я. — Но исключать ничего нельзя. Сегунат вызвал жесткое неодобрение государя своими вылазками на твои берега.

— А я уж думал, все замнут, — с облегчением выдохнул мой друг. — Еще после первой провокации я направил все документы в столицу, но все, что мне ответили — ждите, князь. Китайцам тоже не понравилось, что их людей режут и мятежников вербуют биться против законной власти.

Чувствовалось, что у Семена наболело. Ефремов постепенно расслаблялся, будто не о боевых действиях шла речь, а о прогулке в парке. Впрочем, именно в роли воина Семен Константинович чувствовал себя как рыба в воде. А вот управление давалось ему тяжелее.

— И я тебе еще спасибо не сказал за тех роботов, которых ты мне присылал, — добавил он. — Очень они пригодились.

Я улыбнулся.

— Хорошим был бы я другом, если бы не поделился своими наработками, — сказал я. — Ефремовы всегда могут рассчитывать на поддержку Романовых. Ты же знаешь.

Князь Пермский кивнул, и взглянул в лобовое стекло. Я тоже посмотрел на город.

Пермск, доставшийся Семену Константиновичу, преобразился за те месяцы, что меня здесь не было. Помимо реставрации уже имеющихся построек, добавилось сразу два микрорайона, новостройки которых устремлялись в небо, возвышаясь над остальным городом.

Лавки, магазины, кофейни — люди бродили по улицам, и несмотря на будний день, не казались сводящими концы с концами. Хватало и вывесок на китайском языке, да и среди гуляющих имелись целые группы подданных Поднебесной империи.

Однако основное, что привлекало внимание — громадный порт, вытянувшийся вдоль берега насколько хватало взгляда. Судов сейчас там стояло не много, но количество грузовых контейнеров намекало, что Пермск стал крупным морским логистическим центром.

— А я смотрю, вы даром времени не теряли, — улыбнулся я, комментируя увиденное. — Повезло тебе с супругой, Семен.

— Ты думаешь, это китайцы мне тут все проспонсировали? — не скрывая усмешки, уточнил мой друг. — Ты, Дмитрий, видимо, просто не представляешь объемы инвестиций русского предпринимательства в международную торговлю. Мы каждый месяц отгружаем больше наших товаров, чем приходит из Поднебесной. А кое за чем они специально к нам приплывают — недавно из Саньи приплывала делегация. Для переговоров на моей территории, но — сам факт.

— Честно признаться, я не слишком силен в текущих международных отношениях, — признал я, приподнимая ладонь.

Семен Константинович улыбнулся.

— Думаешь, я в этом разбираюсь? — не сдержал смеха он. — Супруга набрала штат активных людей, и с ними ведет все подобные дела. Я же больше все-таки по безопасности княжества и так, глобальным вопросам. А мелочами у меня Мэйлин занимается.

Принцесса Поднебесной империи перед свадьбой думала о том, чтобы при крещении выбрать православное имя. Однако посчитав выгоду от сохранения старого более весомой, не стала этого делать. К тому же в Китае имелась своя православная община, и там тоже никто церковными именами не пользовался. Как и в Африке, кстати говоря.

— Но это все только начало, — доверительно сообщил Семен Константинович. — Я сейчас прощупываю почву, чтобы получить высочайшее дозволение открыть Пермский Морской Техникум, чтобы обучать своих подданных и не зависеть от остальных княжеств. А то пока толковых работников приходится переманивать, и конкурировать за выпускников чужих заведений. А после техникума открою Морской Университет. Вот тогда развернемся в полную мощь.

Я улыбнулся.

— Отличный план, — заметил я. — Если потребуется помощь с этим…

Князь Ефремов взглянул на меня серьезно.

— Вполне возможно, что и придется, — вздохнул он. — Отец, конечно, высоко теперь сидит, однако его влияния не хватит, чтобы Москву продавить.

В этот момент мы въехали на территорию особняка, и разговор пришлось закончить.

Княгиня Пермская вышла на крыльцо, чтобы лично встретить нас. Сама Мэйлин была одета в традиционное для своей родины ханьфу, однако портные постарались придать одежде облик традиционного русского костюма. И сочетание получилось весьма симпатичное. А с учетом ее экзотической красоты, умения держать себя, воспитанного в императорском дворце, смотрелась княгиня Ефремова по-настоящему красиво.

За спиной княгини выстроилась прислуга в обычной для Русского царства одеждах, что создавало дополнительный контраст с Мэйлин. Люди согнулись в глубоком поклоне, едва мы с Семеном вышли из машины.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорила хозяйка особняка с легкой улыбкой на губах, — рада приветствовать вас на нашей земле. Надеюсь, вы останетесь довольны нашим гостеприимством.

Поклонившись, как того требовал этикет, я взглянул на бывшую одногруппницу.

— Премного благодарен, княгиня. Я всегда рад посетить своих друзей, — ответил я. — И буду счастлив, если наша встреча принесет нашим княжествам пользу.

Взгляд Мэйлин чуть изменился. Намек на некое деловое предложение, с которым я прибыл в Пермское княжество, она уловила. Чуть опустив подбородок, обозначив кивок, княгиня отступила в сторону, после чего хлопнул в ладоши.

Прислуга потянулась к моим машинам, в которые мои люди уложили мои вещи. Князь не может позволить себе путешествовать с одним чемоданом, и гардероб, и личную технику — все нужно везти с собой.

И это уже не говоря о том, что и подарки я для визита с собой прихватил, и в особняке рода Романовых намерен был обновить блокирующую магию систему. Конечно, оборудование для последней задачи везли бойцы, которые сейчас уехали обживать отцовский особняк. Однако оно тоже входило в обязательную часть моего груза.

— Прошу, князь, покои для вас уже готовы, — сообщила Мэйлин, когда я вместе с Семеном поднялся на крыльцо. — А когда отдохнете с дороги, Дмитрий Алексеевич, мы будем ждать вас на ужин.

— Благодарю, княгиня, — ответил я с улыбкой.

И обратил внимание, что среди прислуги Ефремовых совсем нет женщин. Видимо, когда китайская принцесса спрашивала меня о прошлых любовницах Семена Константиновича, я зря упустил этот звоночек. Кажется, княгиня Пермская достаточно ревнивая особа.

Впрочем, не похоже, что это создает моему другу проблемы. Я прекрасно видел, с какой гордостью он смотрит на свою супругу.

Мне выделен человек, который и повел меня на этаж для господ, где меня ждала гостевая комната.

* * *

Пермское княжество, кабинет князя.

Семен Константинович Ефремов смотрел на сидящих напротив людей Царской Службы Безопасности. Первым был полковник, возглавляющий Пермское отделение, с ним князь уже был прекрасно знаком. А вот второй посетитель прибыл почти одновременно с Дмитрием Алексеевичем, и был одет в гражданский костюм. Однако особую манеру себя держать и двигаться, свойственную опричникам, имел, а Семен Константинович достаточно покрутился в силовых структурах, чтобы ее видеть.

— Итак, я вас слушаю, господа, — произнес князь Ефремов, глядя только на полковника. — С чем прибыли?

Особой любви между княжеской властью и опричниками, которые ее ограничивали, не было исторически. И хотя тот же Романов прекрасно себя чувствовал рядом с сотрудниками ЦСБ, это было скорее исключение из правил. Вот и у Семена Константиновича с его полковником не сложилось хоть сколько-нибудь теплых отношений. Рабочие вопросы закрывали, но на этом их общение и кончалось.

— У меня приказ, Семен Константинович, — произнес полковник, вынимая из портфеля папку, запечатанную сургучом. — Лично вам в руки, князь.

Ефремов сломал печать и быстро проглядел несколько листов внутри. Государь приказывал начать военные учения на границе. И не простые, как было намечено в годовом плане, когда задействуется всего пара частей за раз, а полномасштабные, с полной выкладкой всех имеющихся сил. Разумеется, за исключением тех, кому не положено показываться на глаза вероятному противнику.

Однако и так выходила немалая сила. Перевести учения в настоящие боевые действия, когда практически весь контингент готов к любому сценарию — плевое дело. Тем более что среди солдат хватало как ветеранов стычек на границах, так и тех, кто прошел через мятеж великих князей. Эти войска знали, с какой стороны за винтовку браться.

— Алексей Всеславович, — обратился князь Пермский к полковнику Царской Службы Безопасности, закрыв папку и отложив ее в сторону, — могу ли я еще чем-то помочь?

Опричник покачал головой.

— Только то, что указано в папке, Семен Константинович, — сказал он. — Большего мы просить не станем. Не то это дело, чтобы вплетать князей Русского царства. Специальная операция должна проводиться лишь нашими силами. А ваша задача — обеспечить нам тыл, чтобы было куда возвращаться.

Князь Ефремов усмехнулся, и спокойно кивнул.

— В таком случае желаю вам успеха, Алексей Всеславович, — произнес он, поднимаясь из-за стола. — Я немедленно передам планы учений ответственным лицам, и в положенный срок все будет исполнено.

— Благодарю, Семен Константинович, — ответил полковник, а его спутник просто поклонился.

Когда оба посетителя покинули кабинет, князь Ефремов еще раз взглянул на папку. На ужин, похоже, придется опоздать — нужно отдать распоряжения своим людям, передать приказы в военные части. И, разумеется, направить уведомление Поднебесной империи — чтобы все было, как положено, и никакой китайский пограничник не вздумал открыть огонь по приближающимся русским войскам.

Не то сейчас время, чтобы устраивать локальные пограничные стычки.

Глава 16

Пермская резиденция князя Ефремова. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда приставленный ко мне человек из обслуги привел меня на третий этаж особняка, мы остановились перед стеклянными дверями. На полотне мастера вырезали орнамент в китайском стиле. Само стекло было мутным, чтобы проникал свет, но нельзя было разобрать, что происходит по другую сторону дверей.

Взявшись за ручки, слуга плавно раскрыл створки, открывая моему взгляду небольшой эркер.

Отсюда открывался прекрасный вид на сад, выращенный на заднем дворе особняка. Чистое голубое небо, чуточку окрашенное закатным огнем, ажурные кусты внизу. Небольшое озеро, у которого брошен тренировочный настил светлого дерева. Отличное место для отдыха после трудового дня.

В самом эркере хватило места для того, чтобы разместилось человек пятнадцать, однако сегодня стол поставили поменьше, как раз на троих. Стены из желтоватого дерева, на которые падал естественный свет, создавали гармоничную иллюзию расширенного пространства.

С одного из массивных резных кресел, чьи ножки были оформлены в виде китайских драконов, поднялась хозяйка особняка. На этот раз Мэйлин одела домашнее платье, подчеркивая тем самым, что и меня она включает в близкий круг. Максимально нейтральное ханьфу, отсутствие украшений, подчеркнуто несложная прическа. Хотя, разумеется, княжеский герб на кольце оставался.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, — поведя рукой над столом, уже заставленным пока еще пустой посудой, произнесла она. — Семен Константинович вынужден был срочно отъехать по делам, и велел начинать без него.

Я кивнул, прежде чем занять сидение напротив княгини. А Мэйлин легко вернулась на свое место и приподняла крошечный колокольчик со стола. Тихий, едва уловимый звон прозвучал в эркере, а к нам тут же пошли вереницей слуги Ефремовых.

Пустая посуда была мгновенно убрана, на ее месте появлялись легкие закуски — вперемешку как русская кухня, так и китайская. Будоражащие ароматы щекотали ноздри и заставляли желудок готовиться к приему пищи. Все выглядело крайне аппетитно, и Мэйлин с довольной улыбкой следила за моим лицом.

— Вижу, мне удалось вам угодить, Дмитрий, — произнесла она, когда мы остались наедине. — Это не может не радовать.

Не забыла моя бывшая одногруппница о моей любви к кофе. С него-то я и начал, сделав глоток и оценив вкус. Приготовлено ровно так, как я предпочитаю.

— Благодарю за заботу, — ответил я, чуть наклонив голову. — Предлагаю сначала отдать должное вашей кухне, а уже после перейти к деловому разговору. Мне кажется, ваши повара заслуживают того, чтобы их работу оценили должным образом и не давали остыть.

Принцесса Поднебесной мягко улыбнулась.

— Да, — легко согласилась она, — о делах поговорим чуть позже.

На столе хватало экзотических блюд, однако экспериментировать сегодня я не стал, и брал только то, что уже однажды пробовал, и в чем был уверен. Так что отдал должное свиным ушам с зеленью, насладился жареной лапшой с говядиной и свининой в сухарях.

Все было прекрасно приготовлено, и исчезало с моих тарелок очень быстро, оставляя на языке приятное послевкусие. Мэйлин не отставала от меня, и, кажется, тоже весьма проголодалась за сегодняшний день.

Впрочем, ничего удивительного, это у меня было время расслабиться и ничего не делать. Китайская принцесса крутилась как белка в колесе, решая сразу по несколько вопросов.

Ее штат помощников из пяти человек едва поспевал за княгиней Пермской, а она требовала от них ничуть не меньше, чем с китайских подданных. Вздохнуть у мужчин свободного времени не было до самого конца рабочего дня, и выходили они из кабинета княгини такими уставшими, что я засомневался, хватит ли у них сил по домам разъехаться.

Но Мэйлин не только с подчиненных требовала высокой работоспособности, к которой привыкла на родине, но и сама пахала не меньше. Глядя на нее через виртуальные окна искусственного интеллекта, я подумал о том, что Виктории повезло, что у нее есть «Оракул». Иначе ее рабочий день походил бы на тот образ жизни, который выбрала для себя княгиня Ефремова.

Однако сама организация труда у Мэйлин пока что выглядела самой эффективной из тех, что мне довелось наблюдать. За исключением, конечно, обладателей «Оракула».

Когда мы уже перешли к десерту, в эркер вошел и Семен Константинович.

— Успел, — добродушно улыбнулся он, проходя к столу и занимая последнее кресло. — Думал, дольше придется задержаться.

Устроившись в кресле, Семен замер, а Мэйлин лично принялась ухаживать за супругом, подкладывая ему самые лучшие блюда. Делала она это с явным удовольствием, бросая на своего князя взгляды, которые лучше всяких слов показывали, что принцессу мой друг действительно покорил.

Было приятно осознать, что моя бывшая одногруппница на самом деле полюбила Семена. Я искренне желал ему счастья.

— А мы как раз собирались перейти к обсуждению дел, — негромко поведала княгиня, с удовольствием глядя, как посуда молниеносно пустеет перед ее супругом.

Князь Пермский ел быстро, но аккуратно. Чувствовалось, что и он живет в бешеном темпе, заданном Мэйлин.

— Если вы не против, что я все еще ем, — кивнул Семен, бросив на меня чуточку извиняющийся взгляд. — Я совсем не против послушать.

Откладывать разговор я не стал.

— Есть два важных дела к вашему княжеству, — объявил я, сделав глоток кофе. — Во-первых, я хочу приобрести землю под свои нужды. Желательно с поместьем, где-нибудь на живописном берегу Амура.

Семен кивнул, показывая, что услышал, а Мэйлин уточнила:

— У нас имеется несколько поместий, я выделю человека, который покажет их завтра, — озвучила она. — Если они подойдут, то не вижу никаких проблем. В крайнем случае за месяц мы возведем новое, если готовые не устроят.

Что ж, ожидаемо. Пермское княжество хоть и бурно развивается, однако от лишних вливаний в бюджет отказываться ему еще рано. Не настолько крепко Ефремовы стоят на ногах, чтобы перебирать предложениями.

— Благодарю, — ответил я. — А также я уполномочен передать предложение от «Руснефти». Если говорить вкратце, Романовы хотят превратить Пермское княжество в свое равноправного партнера, и провести нефтепровод через ваши земли. Естественно, все будет оформлено, как положено. Управляющие от «Руснефти», вся стройка и обслуживание на плечах ваших подданных.

Семен усмехнулся, он-то в первую очередь уловил посыл о том, что защищать нефтепровод будут силовики Романовых. А Мэйлин промолчала, задумчиво глядя на меня из-под приспущенных ресниц.

— Будет еще одна ветка в Поднебесную империю? — уточнил мой друг, отодвигая пустую тарелку и протягивая руку за чаем.

— Да, если вы согласитесь, — не стал скрывать я. — Государь подписал несколько договоров по торговле с широким списком товаров, и нефтепродукты «Руснефти» входят в этот список. А так как императору крайне нужны наши ресурсы, Романовы предлагают вложиться в Пермское княжество и обеспечить бесперебойные поставки в Поднебесную через вас.

Мэйлин улыбнулась, и я нисколько не сомневался, что княгиня Ефремова сейчас просчитывает дивиденды от такого договора. Семен же потягивал чай, обдумывая мои слова. И я решил немного раскрыть карты, тем более что дозволение Алексея Александровича на этот шаг у меня было.

— Помимо этого, как только мы с вами закончим с возведением нашего нефтепровода, — поговорил я, взяв в руки чашку кофе, — «Все Сибирская» газовая ветка также пожелает идти через Пермское княжество, переговоры об этом уже перешли в активную фазу. А значит, и плата за транспортировку газа пойдет в ваши земли. Немного позднее Романовыми уже запланировано возвести несколько нефтеперерабатывающих заводов на протяжении нашего провода, что тоже даст и вам рабочие места, и вливания в бюджет, и нам серьезное подспорье в торговле с Поднебесной империей.

— Вам потребуется терминал в порту для перелива, — заметила Мэйлин. — Его тоже будем строить на тех же условиях?

— Да. Наша управление, наши стандарты, ваше исполнение и работники, — подтвердил я.

Супруги переглянулись и мой друг улыбнулся своей княгине, после чего повернулся ко мне и объявил:

— Не вижу препятствий, Дмитрий, — сказал он. — Но предлагаю обсудить этот вопрос завтра уже с конкретным договором. Ты не против?

— Нисколько, — покачал головой я.

— Тогда так и поступим, — кивнул Семен Константинович, после чего вздохнул. — А теперь, прошу простить, но мне еще нужно закрыть несколько вопросов. Дмитрий, если хочешь, Мэйлин организует тебе досуг на вечер.

— Спасибо, но я воздержусь, — приподняв ладони, ответил я. — У меня не так часто выдаются свободные часы, чтобы выспаться. Вот подпишем договор, тогда и можно будет праздновать.

На том мы и разошлись. Приставленный княгиней человек сопроводил меня в выделенные покои, и я действительно занялся тем, о чем говорил. Вот только если для кого-то отдых — это блаженная нега безделья, я по-настоящему отдыхал, только за работой.

* * *

Якутск, княжеская резиденция.

Сергей Алексеевич вышел из душа, замотанный в полотенце и бросил взгляд на свою супругу. Дарья Федоровна все еще лежала на скомканных простынях, наслаждаясь минутами удовольствия.

Наследник Романовых направился к столику, на котором ожидала своего часа бутылка воды. Отвинтив пробку, Сергей Алексеевич плеснул себе в коньячный бокал и уже собирался сделать глоток, но замер, разглядывая жидкость.

— Что-то случилось? — все еще расслабленным чуть хрипловатым голосом уточнила княгиня Романова.

Сергей Алексеевич холодно усмехнулся и поставил бокал обратно. Под недоумевающим взглядом супруги наследник достал из своего стола черную коробку. Дарья Федоровна уже привыкла к тому, что Романовы практически постоянно носят линзы, хотя проблем со зрением у них не было.

Но почему и зачем это делается, ей пока что никто не объяснял. До этого самого момента.

— Видишь ли, любимая, — негромко произнес Сергей, вставив линзу и поморгав несколько раз, — у рода Романовых всегда хватало врагов. Как внутри страны, так и за ее пределами. К счастью, мой брат, князь Красноярский — настоящий технический гений.

Со шкатулкой в руках наследник рода прошел к постели. Дарья Федоровна уже села на кровати, не делая попыток прикрыть наготу, и глядя на супруга. Протянув ей открытую коробку, он кивнул, позволяя княгине вытащить одну линзу.

— Я всегда ношу наушник, дорогая, чтобы не расставаться со своей службой безопасности. Только что, стоило мне налить себе воды, меня проинформировали, что бутылка, которую оставили для нас с тобой, отравлена. Сейчас мы с тобой вместе посмотрим, кто же хотел избавиться нас, — объявил Сергей Алексеевич. — «Оракул», предоставь доступ Дарье Федоровне Романовой, — приказал он в пространство.

Его супруга чуть дернулась, и старший сын Романовых поощрительно улыбнулся. В первый раз подключение линзы к мощностям искусственного интеллекта всегда неожиданно. Хотя Дмитрий и обещал отладить этот процесс, но для неподготовленного человека все равно срабатывает элемент неожиданности.

— Я правильно понимаю, что мы можем просмотреть все, что видели камеры, даже если они не вели запись? — очень тихо поинтересовалась супруга, смотря расфокусированным взглядом прямо перед собой.

— Да, — ответил Сергей Алексеевич, присаживаясь рядом со своей княгиней и приобнимая ее за талию. — «Оракул», кто прикасался к бутылке с водой до меня?

И перед глазами молодых супругов завертелась сделанная искусственным интеллектом запись. Камеры в спальне княгини действительно имелись, и запись на них не шла. Объективы были направлены так, чтобы не увидеть ничего лишнего, и при этом контролировать окна и двери. А заодно и столик с угощениями попал в кадр.

— Ах ты тварь… — разъяренной кошкой зашипела княгиня Романова, глядя как ее личная служанка что-то делает с бутылкой воды. — Я же тебя из такой дыры вытащила!..

Дарья Федоровна прекрасно понимала, что уже все в резиденции знают, что ее супруг, так же как и она сама, предпочитает воду алкогольным напиткам. И сложить два и два у нее получилось без проблем. Проколоть крышку, чтобы впрыснуть яд — дело не сложное.

Сергей Алексеевич сохранял молчание, пока Дарья Федоровна не взяла себя в руки. А выждав достаточно, продолжить отдавать приказы искусственному интеллекту:

— «Оракул», найди, кто отдал приказ вколоть яд, — распорядился он.

Изображение вновь сменилось, и оба супруга увидели кабинет главы рода Андреевых. На этот раз было заметно, что брат Дарьи Федоровны передает что-то служанке, но та своей спиной перегораживала обзор. Сам князь Якутский выглядел спокойным и явно был уверен в своих действиях.

— Как поступим? — спросил Сергей Алексеевич, когда воспроизведение закончилось.

Дарья Федоровна несколько секунд смотрела в пространство. Она уже взяла себя в руки, успокоилась, и теперь просчитывала варианты. Наследник Романовых очень ценил это качество в своей супруге, и сейчас даже немного любовался ее сосредоточенным лицом.

— Мы должны приложить все доказательства, — заговорила княгиня. — Не стоит моему супругу становится убийцей всех мужчин рода Андреевых. Якутские бояре такого подхода не примут, это будет захват власти, насильственный и противозаконный.

Она вздохнула и повернулась к Сергею Алексеевичу.

— На видео не видно того, что Анна отравляет бутылку, и не видно, что мой брат дает ей в руки, — пояснила она. — Я наших бояр знаю, они любое сомнение начнут толковать в свою пользу. А им выгодно будет меня убрать, я теперь даже не Андреева, а Романова. А из моего братцы будут тянуть все соки, заставляя расплачиваться за мифические потери доходов и репутации.

Сергей Алексеевич пожал плечами.

— Предлагаешь простить отравителя? — спросил он. — Согласен, трогать князя сразу не станем. Однако что мешает нам допросить твою служанку?

— Она может отказаться говорить, — покачала головой Дарья Федоровна, но супруг лишь усмехнулся.

Прижав к себе княгиню, наследник Романовых приблизил свои губы к ее ушку и прошептал:

— От техники допроса еще никто не сумел отказаться, моя княгиня, — заявил он с усмешкой. — Так что давай-ка одеваться. Нас ждут интересные минуты доверительной беседы с твоей подданной, а после — ты взойдешь на престол Якутского княжества.

Он первым встал на ноги и направился к гардеробу, на ходу отдавая приказы своей охране через «Оракула».

Сергей Алексеевич еще перед тем, как начать подготовку к поединку с отцом своей невесты понимал, что рано или поздно, но ему придется столкнуться и с наследником Андреевых. А сейчас выдался отличный повод поставить точку.

В конце концов, у отца была Казань, у Дмитрия Красноярск. Почему бы наследнику не стать князем Якутским? Романовым такой бриллиант в семейном владении очень пригодится.

Облачившись в белую рубашку, брюки и туфли, Сергей подбадривающе улыбнулся Дарье Федоровне, и вышел из спальни. Впереди предстояла долгая и кропотливая работа.

Но не зря же Дмитрий расписал все детали по технике допроса. Теперь эти знания окажутся весьма к месту.

Закрыв за собой дверь, наследник Романовых кивнул бойцам в доспехах с оружием наперевес.

— Девушка схвачена при попытке покинуть особняк, — доложил один из них. — Мы поймали ее за забором, Сергей Алексеевич. Сейчас она уже сидит в подвале. Ждем вашего решения.

Нужно будет потом как-нибудь отблагодарить Дмитрия, подумал Сергей, уже спускаясь в подвал особняка. Если бы не младший брат, сейчас лежал бы наследник рода в луже кровавой слюны и не эстетично дергал ножкой.

А так, кто знает, может быть, к утру он уже сядет на престол своего княжества.

Глава 17

Кремль, личные покои государя.

— Что там у тебя, Игорь? — недовольно спросил Михаил II.

Он уже собирался отходить ко сну, когда к нему пришел наследник престола с папкой в руках. Так что принимал своего признанного сына государь уже в халате, хотя и не по правилам, но на такие мелочи ни один, ни другой внимания не обращали.

К тому же, что это за самодержец такой, что в своих личных покоях в неурочное время не может собственного сына в халате принять?

— Покушение на члена семьи тайного советника, государь, — совершенно спокойно ответил цесаревич, протягивая папку Михаилу II. — Князь Андреев предпринял попытку отравить наследника рода Романовых, пока тот гостил в Якутском княжестве. Естественно, безуспешно. Однако злодеяние хоть и не удалось, но все же случилось.

Михаил II нахмурил брови.

— Мстит за отца? — уточнил он.

О том, что разрешил Сергею Романову прирезать князя Якутского, государь, естественно, не забыл. И ожидал продолжения конфликта, но не думал, что все выйдет, во-первых, так быстро, а во-вторых, так глупо.

— Плевать ему на отца, — прокомментировал Игорь Михайлович. — Ему наследство покоя не давало. Князь подкупил личную служанку сестры, супруги Сергея Алексеевича Романова. Также дал взятку якутскому начальнику судебной медицины, чтобы тот нанес отпечатки княгини Романовой на бутылку и шприц с ядом. Якобы она сперва заставила служанку добыть яд, а потом сама и отравила супруга из мести за отца.

Государь усмехнулся.

— А служанку тогда зачем приплели? — уточнил он.

— Девчонка из простых, государь, — пояснил цесаревич. — Сама она должна была покинуть особняк тайком и умереть. А следствие бы сочло, что Дарья Федоровна поручила ей добыть яд, а после замела следы. О том, что служанку на самом деле подкупил князь Андреев, никто бы и допытываться не стал. Служанка княгини, отпечатки на шприце с ядом и отравленной бутылке — тоже княгини. Приговор однозначен.

Михаил II покачал головой с сомнением.

Это сейчас дело кажется шито белыми нитками, когда на руках есть все доказательства. Но если бы отравление удалось, сам царь бы не стал перепроверять, а просто утвердил приговор для Дарьи Федоровны Романовой. Воистину, «Оракул» — настоящее чудо.

— И действовал князь по своей воле, никто ему не подсказывал? — уточнил он, раздумывая над окончательным решением.

А решать требовалось быстро. Пока Алексей Александрович Романов не был членом тайного совета, тронуть его мог, в принципе, любой другой род. Однако теперь это фактически покушение на устои государства, а промедление в подобных вопросах всегда ведет к репутационным потерям.

— Никто, государь, — ответил цесаревич. — Сам придумал, сам все и сделал.

— Вот так, Игорь, — вздохнул Михаил II, — ждешь подставы от зарубежных эмиссаров, а тут собственные подданные готовы убивать друг друга. Большое наследство хоть было у Дарьи Федоровны?

— Само по себе не очень, — покачал головой Игорь Михайлович. — Но с него в Якутске практически половина всего княжеского бюджета формируется. Дарья Федоровна отличная управительница, деньги делать умеет, так что и получила от отца то, с чем могла справиться.

Царь кивнул.

— Это заставляет задуматься, Игорь, а не пора ли рассказать людям про «Оракула»? — вслух произнес он. — Но рано. Не потерпят над собой тотального контроля ни царские люди, ни князья с боярами. Никто же не поверит, что это для их же собственной безопасности делается. Им все больше свободы подавай да права, нет бы мозгов просить.

Он снова вздохнул, после чего махнул рукой.

— Дмитрий Алексеевич только что анонсировал наномашины, — вставил Игорь Михайлович. — Полагаю, нужно выждать минимум год с того момента, как они станут массовым явлением, чтобы народ свыкся с таким новшеством, и только после этого вносить очередную бомбу. Техническая революция штука опасная, мы с Дмитрием Алексеевичем уже обсуждали этот момент. Погромы фабрик и убийства магнатов на заре промышленной революции хорошо показали, как в правильных руках можно организовать бунты недалекой толпы. «Оракул» — это посерьезнее вещь, нам сил не хватит, чтобы все сопротивление задавить. Раскол получится в обществе, а враги и так не дремлют, ждут своего часа, чтобы войну с нами развязать.

— Всех не пересажаешь, — подтвердил государь. — Что ж, с этим ясно. Князя Андреева уже арестовали?

— Все фигуранты дела под стражей, — подтвердил цесаревич.

— Князя — в Москву на мой суд. Остальных приговорить на месте, — велел Михаил II. — Кстати, сколько тот начальник судебной медицины взял за подделку доказательств?

— Полмиллиона рублей, государь.

— М-да, не дорого у нас княжескую семью оценивают, — хмыкнул царь. — Что ж, и поделом. Этого взяточника казнить публично, с обязательным оглашением, за что. Деньги изъять, семью лишить всех привилегий и переселить. Пусть к Петру Глебовичу едут, он мне уже поперек горла встал со своими просьбами прислать новых людей. Можно подумать, я своих подданных клонирую.

Цесаревич поклонился.

— Будет исполнено, государь, — произнес он. — А с княжеством Якутским что делать?

Михаил II задумался ненадолго, прежде чем вынести решение.

— Не хорошо, конечно, что Романовы уже третье княжество к рукам прибирают. Тут и Княжеская партия может начать возмущаться, опасаясь усиления Романовых, и сторонников найдут среди Царской партии, — кивнул Михаил II. — Но здесь все законно и прозрачно. Дарья Федоровна — наследница, ей и княжество отходит. Вот умерла бы, тогда я бы владельцев сменил, а так пока вроде и не за что.

— На этом у меня все, государь, — произнес цесаревич.

— Тогда спокойной ночи, — кивнул ему государь.

Игорь Михайлович вновь поклонился, и покинул царские покои.

* * *

Пермское княжество. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Ночевал я уже в особняке Романовых, который успели к моему приезду привести в полный порядок, и даже систему блокировки магии обновили. Так что проснувшись у себя утром, не стал никуда спешить. Провожатого для оценки имеющихся на продажу домов мне пришлют, а переговоры по «Руснефти» только вечером.

Заказав себе кофе, я сел за работу. «Оракул» выдал сводку по случившемуся за ночь, и я не без интереса посмотрел, что произошло в Якутске.

Сергей Алексеевич меня, откровенно говоря, порадовал. Отец стал членом тайного совета, и право для наследника проводить допросы самостоятельно Алексей Александрович получил легко. Но с условием, разумеется, использовать технику только под запись, которая пойдет в ЦСБ для изучения. Во избежание превышения полномочий.

Я Сергею показал саму технику, а брат довел ее за это время пусть и не до совершенства, но работал чисто и аккуратно. В принципе, когда Сергей Алексеевич набьет руку, тоже сможет проводить допросы бережно и без последствий.

Бывшую царицу я жалеть не стал, да и мы с государем выжали из Юлии Александровны все, что могли, за один сеанс. А Сергей Алексеевич к пойманной служанке относился куда как бережнее.

Трогать князя Якутского брат сразу не стал, они с супругой даже вида не подали, что узнали о попытке отравления.

Пока «Оракул» просеивал крупицы информации, собирая доказательную базу, выяснилось, что умереть должен был только Романов. Дарью Федоровну бы выставили отравительницей, якобы она мстила за отца. Князь Андреев уже даже приготовил отпечатки сестры, чтобы нанести их на шприц с ядом и бутылку, из которой должен был выпить Сергей Алексеевич.

Начальник Якутского отделения судебной медицины уже получил щедрую награду за подделку доказательств. И выполнил бы поручение князя. Полмиллиона рублей за пару движений — неплохая мотивация.

Хороший план, надежный, как швейцарские часы. Не учел Андреев только одного: искусственный интеллект не сводит с наследника Романовых глаз, и следит за его окружением.

Еще до рассвета все нужные доказательства были переданы в Царскую Службу Безопасности. Дело уже не являлось рядовыми разборками русских благородных родов. Покушения на члена семьи тайного советника государя — это совсем другая статья.

К моменту, когда я закончил изучать отчет «Оракула», князь Андреев уже носил на руках блокираторы, а опричники вскрывали тайники и отпечатывали особняк. И приказ за подписью государя о дальнейшей судьбе всех причастных я уже прочел.

Поздравлять Сергея Алексеевича, впрочем, было рано. Пока пройдет суд, пока казнь. И только потом, когда Дарья Федоровна получит подтверждение своих прав на Якутск, уже можно будет сказать, что у Романовых теперь не два княжества, а три.

Соответственно, и число наших подданных не прирастет, пока Сергея не признают официально. Однако дело о покушении на основы государственности, бюрократию разводить в царской канцелярии не станут, так что за неделю должны со всем управиться.

— А ведь ты примерно об этом догадывался, когда предлагал повторно к своей княжне идти за помолвкой, — произнес я вслух, разглядывая лицо брата на видеозаписи.

Вряд ли, конечно, наследник рода Романовых понимал, что его отравить попытаются, однако наверняка осознавал, что Андреев этого так просто не оставит. А учитывая величину приданого и наследства Дарьи Федоровны, смерть князя Якутского по любой причине передаст все княжество в руки ее мужа.

Закрыв отчеты, я размял шею и взглянул в окно. Погода стояла хорошая, хотя ветер был сильным — стволы деревьев чуть наклонялись вслед за ветками. Чуть дальше сада при особняке Романовых угадывались очертания Амура, блестящего на солнце золотым огнем.

Красивая природа все-таки на Дальнем Востоке. Может быть, в купленном поместье стоит проводить отпуск с Викторией и нашими детьми? Места живописные, экология отличная, к тому же окрестности вообще не похожи ни на южные степи, ни на московские болота, ни даже на горы Урала.

— Князь, — обратился ко мне «Оракул», предупредительно сообщая о входящем звонке, — вызов с неизвестного номера. Регистрация предоплаченного телефона — Германский рейх, Франкфурт-на-Майне.

И пока шло определение конкретного местонахождения абонента, я уже ответил:

— Принять.

— Здравствуй, князь, — произнес Людвиг, как только установилось соединение. — Полагаю, теперь, когда ты узнал от своей матери чуть больше об обществе Януса Двуликого, и обо мне, ты готов к конструктивному диалогу?

— Здравствуй, Людвиг, — ответил я, краем глаза отслеживая последовательное обнаружение контролера ключников. — Ты вроде бы просил не искать вас. Поменял свое мнение?

«Оракул» перебирал адреса один за другим. Нужно было признать, к звонку мой собеседник подготовился. Если изначальной точкой и был Франкфурт-на-Майне, теперь искусственный интеллект прошел по ложным адресам всю Европу и переключился на Африку.

— Ты доказал свою эффективность, князь, — чуть посмеиваясь, проговорил он. — А вот это поколение ключников, к сожалению, меня крайне разочаровало. Я ведь тоже живой человек, у меня есть свои цели и дела. А приходится тратить время на то, чтобы подчищать за не слишком аккуратными членами общества.

— Так что конкретно ты хочешь мне предложить? — уточнил я.

Он вздохнул, будто решаясь на откровенность.

— В каждом поколении общество ключников полностью обновляет свой состав, — проговорил он. — Это обязательное условие кодекса — раз в четверть века бывшие члены общества передают свои кольца преемникам, а сами уходят на покой. Новое поколение служит идеям общества, следует Кодексу, и строго следит за соблюдением равновесия на Земле.

Интересно, хоть один ключник сложил свои полномочия добровольно? Судя по тому, что делает текущий состав, от власти они отказаться просто неспособны, иначе уже давно сменили бы модель поведения. Общество, которое раз за разом действует одними и теми же методами, вряд ли добьется успеха. Но у них есть влияние, есть власть и поддержка других ключников. А с таким подспорьем можно многого добиться.

— Любопытно, конечно, только как это связано со мной? — спросил я, откинувшись на спинку кресла.

— Новое поколение вводить еще рано, — продолжил Людвиг. — Однако Кодекс дозволяет роспуск общества, если возникнет необходимость. Ты несколько дней назад объявил о создании лекарства для всех. Эти твои наномашины — прекрасный шаг, князь, я горжусь тем, что удостоился чести знать столь гениального человека лично.

— Вряд ли тебя на самом деле устраивает, что я не собираюсь делиться технологией с другими странами, — прокомментировал я.

— Это не обязательно, князь, — посмеялся тот. — Ты начал работу на базе оборудования из Германского рейха, а у принца Герберта теперь появилось очень много свободного времени. Так что рано или поздно, но он повторит твой успех.

Спорить я не стал. Если разобраться, я вообще ничего нового с этими наноботами не придумал, а просто воспользовался тем, что лежало на поверхности. Однако я знал, как и что сделать, а местные гении даже не смотрели в эту сторону. Так что я могу только пожелать его высочеству удачи в этом нелегком деле.

— Я предлагаю тебе войти в новый состав общества, Дмитрий Романов, — после паузы произнес Людвиг. — Тебе не придется работать с людьми, которые желали вреда тебе или твоей семье. Мы их сами уберем, это отработанный материал, который к тому же оказался весьма паршивого качества.

— И кто же войдет в новый состав ключников, кроме меня? — с усмешкой спросил я. — Не тот ли самый Герберт фон Бисмарк?

— Я не исключаю и его кандидатуры, — не стал отказываться собеседник. — Но ястараюсь больше не набирать членов правящих семей. Как показала практика, это была большая ошибка.

— Карл IX с тобой будет полностью согласен, — подтвердил я.

— Да, красиво ты уничтожил одного из влиятельнейших монархов мира, — усмехнулся Людвиг. — Я уже тогда понял, что мир начинает меняться, и если общество Януса Двуликого хочет сохранить равновесие, и не дать планете превратиться в безжизненный пустынный шарик, нужно менять само общество.

Глубокая мысль, но правильная. Прогресс не остановить, пока человечество существует. То, что один ученый создал, остальные смогут повторить. И рано или поздно это обязательно сделают. В этом вся истинная ценность науки — она вбирает в себя все знания человеческого рода, развивается, меняет мир.

Среди первых одаренных существовали те, кто мог превращать пустыни в цветущие сады. Но их вырезали, и эта способность канула в Лету, так и не реализовав своего потенциала на Земле. А ирригационные системы, которые сейчас активно продвигаются в Африке и еще больше в Османской империи — остаются, независимо от того, жив ли рабочий, которых их строил.

— Я уже не первый раз слышу предложение присоединиться к обществу Януса Двуликого, — проговорил я. — Но никто из приглашающих так и не смог ответить на мой единственный вопрос, Людвиг. Угадаешь какой?

Контролер ключников усмехнулся в трубку, после чего выдохнул:

— Ты хочешь спросить, какая тебе в этом выгода, князь.

— Именно, — подтвердил я. — Видишь ли, мои интересы расходятся с интересами ключников. Потому что я прекрасно знаю, что люди всегда будут враждовать, мешать друг другу и бороться за лучший кусок пирога. Так устроено человечество, и против этой природы никакое общество не справится. У меня есть мое дело, моя семья, моя страна. Что даст мне обязательство смотреть за остальным человечеством, кроме бесполезной потери времени и сил?

— Соратники, князь, — ответил Людвиг серьезным тоном, — ты получишь соратников и возможности всей планеты для реализации твоих идей и проектов. Разве это плохой обмен?

Я рассмеялся от души.

— Людвиг, Людвиг, — проговорил я, отсмеявшись. — Ты совсем не разбираешься в людях, судя по всему. Скажи, зачем мне какие-то соратники с их мнением и стремлениями? Не знаю, кто отвечает у тебя за сбор информации, но этот человек явно недоработал. Мне никогда не были нужны соратники, Людвиг, мне нужен мир в моей стране и спокойная работа. А этого я уже добился безо всяких ключников. Даже наоборот, вы сделали все, чтобы я искренне считал ваше общество своим личным врагом и уничтожал при первой же возможности. После всего случившегося я не могу тебе доверять.

Он помолчал несколько секунд, а я увидел на экране последнюю точку. Описав круг по земному шару, искусственный интеллект вернулся на Евразию, и сейчас мигала только одна сотовая вышка. В Мадриде.

— Хорошо, чем я могу заслужить твое доверие? — спросил он.

— Вернемся к этому разговору, когда ты уничтожишь текущее поколение ключников, Людвиг.

И я положил трубку.

Глава 18

Выборг, резиденция князей Соколовых.

Михаил Викторович хмыкнул, дочитав статью в газете. Аккуратно сложив ее вчетверо, глава рода Соколовых не без удовольствия отпил из бокала на столе красного вина.

Германский рейх не только самостоятельно зачистил виновных в нападении на делегацию Русского царства, в числе которых был и Дмитрий Алексеевич Романов. Но помимо убийства собственных аристократов по указке царя Михаила II Милославского униженно проглотил полное уничтожение пограничного поста, когда русский офицер разведки, выкрав секретные документы из особняка самого кайзера, сбежал с ними на родину, где был встречен княжной Романовой.

Министерство иностранных дел Русского царства сработал в обоих случаях превосходно. И тому имелась не самая очевидная для сторонних наблюдателей причина.

Это он, князь Соколов, подбирал команду. Это Михаил Викторович устроил внутри Министерства свою методику, внедряя обучение и проводя переквалификацию всех сотрудников. И даже сейчас, находясь в опале, князь Соколов не только мог по щелчку пальцев получить любую информацию, но и фактически руководить Министерством иностранных дел.

Да, он специально не стал вмешиваться и предлагать свою помощь. Если бы Министерство не смогло решить стоящие перед ним проблемы, Михаил Викторович и сам бы в этой структуре разочаровался. Хотя, конечно, это бы доказало, что государь ошибся, убрав Соколовых со службы.

Но все кончилось полной победой русских дипломатов. Цели переговоров достигнуты, требования Русского царства выполнены в полном объеме. А значит, это он, князь Соколов, отладил работу Министерства иностранных дел так, чтобы оно действовало идеально.

Тот факт, что в обоих случаях были замешаны Романовы, никого не потревожит. Эти новости не так значительны, как падение Андреевых, князей Якутских, и последующее за этим возвышение Сергея Алексеевича Романова.

Некогда царский род, еще совсем недавно не имевший даже права заводить своих бояр, всего за несколько месяцев встал вплотную к трону. Глава Романовых занял пост губернатора Приволжского, вошел в тайный совет государя. Его младший сын завоевал себе Красноярское княжество, а теперь наследник Романовых надел венец князя Якутского.

А ведь Дмитрий Алексеевич еще и официальный наследник Демидовых. Что фактически означает, что Романовы могут заставить Урал, главную кузницу страны, выполнять волю бывших царей. Любая просьба, любое желание — и Демидовы поддержат Романовых. При этом, кстати, и сам Руслан Александрович Демидов губернатор и тайный советник.

Высоко взлетели Романовы. Обрели много веса и власти. На них смотрят, им жаждут угодить. Количество выгодных контрактов, которое полетело в Казань, не снилось Рюриковичам в самые светлые дни правящего клана.

А ведь Михаил II затеял свою внутреннюю политику, чтобы избавиться от собственного клана. Однако теперь, получается, создал ему замену. И уже не каких-то дальних родичей, а настоящих законных царей. Нынешние Романовы — прямые потомки тех, кто сидел на троне Русского царства.

И к чему приведет такое сближение династии Милославских с бывшими царями?

Князь Соколов допил вино и поднялся из-за стола. Поставив пустой фужер на столик бара, Михаил Викторович выглянул в окно.

Наступила середина весны. Опала скоро закончится, и Соколовы вернутся в Москву. Даже если не получилось выбить себе прощение, еще есть время, чтобы поучаствовать в жизни Русского царства.

Кому-то стороннему показалось бы, что вокруг страны одни только враги, и они вот-вот объединятся, чтобы перегрызть глотку государю и разодрать великое Русское царство на клочки. Но Михаил Викторович сторонним наблюдателем не был, и руку на пульсе держал.

Наработанные за годы службы в Министерстве иностранных дел связи приносили свои плоды. Сведения стекались со всего мира в руки опального министра.

Это не Русское царство в опасности — вся планета обратилась в пороховую бочку, и фитиль уже почти догорел.

Турки жаждут не Греции, она лишь начало, первая ступенька к мировому господству ислама. Султан жаждет вернуться в Европу, как это было много веков назад. И он пойдет на любые шаги, чтобы добиться своей цели. У него нет выбора — иначе собственные подданные насадят его голову на кол, и появится новый султан.

Давно минувшая слава великих воинов не дает покоя Японскому сегунату. Но после того удара, который нанесли сегуну, выложив в свободный доступ всю подноготную его вооруженных сил, дела в Японии все хуже с каждым днем. Мало того, спецподразделения опричников скоро устроят еще больший хаос. В итоге за свои непомерные амбиции Японский сегунат будет лишен всех континентальных территорий, которые с таким трудом завоевывал, и ляжет под руку того, кто окажется сильнее в Азии.

А там, стоит только Поднебесной начать воевать с самураями, императору ударит в брюшину махараджа. Индия — большая страна, у нее огромное голодное население, и ей нужны земли, чтобы кормить своих подданных.

А потому Китай окажется меж двух огней. Еще не успев толком выдавить японцев с материка, император будет вынужден отравлять уже потрепанную армию навстречу свежим и голодным до боя индусам. У них и так постоянно происходят стычки на границах, ненависть к Поднебесной поднята на запредельный уровень. И махараджа с радостью выплеснет ее на старого конкурента.

Британская империя пала и стала первой европейской страной, которую сотрут с лица земли. Процесс уже запущен, и его не остановить никаким дипломатам. Старый Свет прогнил, его правители погрязли во внутренних интригах. Доказательство того — деспот Агриппа IV, от бессилия проглотивший вторжение немецких войск в свою столицу. Более яркого признания в собственной беспомощности и придумать нельзя.

Германский кайзер, убив собственных аристократов по указу Михаила II, сам погибнет во внутренней смуте, которую теперь обязательно получит. В борьбе за освобожденный трон сильнейшие аристократы перебьют друг друга, обескровив государство. Объединенная Германия распадется на мелкие и слабые княжества, которые не смогут устоять перед натиском соседей.

Испания потеряет флот в войне за усмирение почуявших кровь метрополии колоний, а на суше одряхлевший Мадрид не представляет опасности. Без колоний прекратится приток ресурсов, без которого корона уже не выживет самостоятельно. А накопленные богатства захочет отобрать сильно ослабленный Рим, облизывается на них и Франция.

Людовик, сидевший без дела все это время, воспользуется моментом и добьет сперва разрозненных немцев, тем самым получив промышленные мощности вчерашнего технического гегемона, а затем начнет давить Испанию — у него есть права на ее престол. Впрочем, у каждого европейского монарха есть права на соседнюю страну. Но не участвовавшая в европейских конфликтах Франция, оснащенная последними новинками вооружений, пройдет по соседям.

Получив свободу от метрополии, Америка захлебнется в гражданской войне и уже не успеет подняться. Ее, ослабленную и жалкую, вновь поделят между собой выжившие страны Евразии.

Угрожает ли это все Русскому царству? После такой разгромной победы над Лондоном и раздела Речи Посполитой даже не смешно подобное предполагать! Техническое превосходство, высочайший боевой дух армии, поднятая Романовым волна патриотизма среди знати.

У конкурентов Михаила II, так вовремя зарезавшего клан Рюриковичей, просто нет шансов.

И вот тогда-то и начнется последняя война, когда монархи выйдут на поле боя — добивать ослабевших и захватывать подданных.

Будут ли победители в этой войне? Конечно же, нет.

Но все случится не сейчас, время еще есть. И когда пройдет опала, князь Соколов вернется в Москву.

Вернется и станет тем, кто спасет страну. Потому что только Михаил Викторович Соколов знает, как остановить новую магическую резню.

* * *

Московская база подготовки ЦСБ.

— Да быть такого не может! — воскликнул капитан Царской Службы Безопасности. — Как ты это делаешь?!

Ростислав Владимирович хмыкнул, делая шаг вперед. Штанга на его плечах покачивалась, прогибаясь под весом.

С громким лязгом поставив снаряд на стойку, боярин Иващенко выдохнул и положил запястья на гриф. Суммарный вес, с которым он только что приседал, достигал ста семидесяти пяти килограммов.

В тренировочном зале, где занимались опричники, все присутствующие наблюдали за новичком с интересом с того момента, как Ростислав Владимирович вошел в помещение. Человек, которого государь наградил высочайшим орденом, возвел в бояре, и который ходит под самим великим князем Невским, не мог не вызвать любопытства.

А когда Иващенко начал навешивать блины на штанги, поначалу вокруг раздавались смешки. Но боярин легко присел сначала с сотней, как будто совсем не чувствовал веса, затем взял сто пятьдесят. И так дошел до нынешних ста семидесяти пяти килограммов.

Можно было бы подумать, что боярин помогает себе магией, но на запястьях красовались блокираторы. Обычная практика для одаренных, чтобы в момент напряжения не обращаться к магии и работать исключительно физическим телом.

— Да человек ли он вообще? — негромко усомнился кто-то в дальнем углу.

— Человек, — ответил Ростислав Владимирович, расстегивая перчатки.

Сам он держал лицо совершенно спокойным. Но внутри даже немного испугался. Конечно, он и раньше поддерживал себя в форме, еще до отправки добровольцем в Британскую империю. Однако и в то время не мог даже надеяться взять подобную планку, сотня была для него личным рекордом.

Нет, разумеется, Ростислав Владимирович видел в зеркале сильного мужчину, без капли жира, с одними только мышцами, хоть сейчас на соревнования. Но на такой результат и не рассчитывал. Усиливать свое тело магией Иващенко никогда не умел, так что и дар тут был совершенно ни при чем.

В Римской империи ему довелось воспользоваться «бастионом», но те успехи — заслуга машины, сервоприводов и экзоскелета. Работать собственными мышцами не требовалось, хотя физическая подготовка и считалась хорошим подспорьем.

Посмотрев на свои ладони и несколько раз сжав кулаки, боярин обернулся к своим сослуживцам. Нужно было испытать свое тело, чтобы знать, на что Ростислав Владимирович теперь способен.

— Господа, мне потребуется ваша помощь, — произнес Иващенко. — Хочу посмотреть, что могу.

Опричники, впечатленные его работой, согласились с энтузиазмом. На протяжении следующих трех часов весь зал был занят тем, что помогал боярину выполнять упражнения, обсуждая и записывая результаты тренировок. Вес добавляли до тех пор, пока Ростислав Владимирович не работал с ним на максимальном напряжении.

И по итогу изучения своих возможностей выходило, что боярин Иващенко может на равных бороться с мировыми тяжелоатлетами. Охваченные энтузиазмом опричники высчитали сумму по системе троеборья, и вышла тонна. Один только этот параметр выводил новоиспеченного опричника на четвертое место в мире. Хотя, конечно, благородные в соревнованиях не участвовали — неуместно.

— Это невероятно, — выдохнул капитан, глядя на разминающего шею Ростислава Владимировича. — Сколько вы весите?

Иващенко улыбнулся.

— Девяносто два килограмма, — ответил он, закидывая полотенце себе на плечо, а после обратился к остальным своим соратникам. — Благодарю за помощь, господа!

Уходя из спортзала, Ростислав Владимирович думал о случившемся и во время остановки на красный свет бросал взгляд на свои руки. Личным водителем и людьми он еще не обзавелся, а потому легковой автомобиль, выделенный ему в служебном гараже, вел сам.

Физическая сила, выносливость, скорость реакции… Наномашины настолько серьезно развили Ростислава Владимировича, что он уже и сам начинал подумывать о том, остался ли человеком.

Когда светофор сменил цвет на зеленый, боярин лишь бросил взгляд по сторонам, мгновенно охватывая картину происходящего. Он охватил все пространство и контролировал его по малейшему движению, улавливаемому боковым зрением. Раньше такое было для Иващенко невозможно.

Тронувшись с места, Ростислав Владимирович свернул с главной дороги и, ткнув в сенсорную панель, открыл меню. Не отрывая взгляда от дороги, нашел в списке контактов князя Романова.

— Добрый вечер, Ростислав Владимирович, — практически мгновенно поднял трубку Дмитрий Алексеевич.

— Здравствуйте, князь, — проговорил Иващенко. — Я провел испытание своих возможностей, Дмитрий Алексеевич. Я не знаю, было ли так задумано, но теперь я могу без всякой магии войти на четвертое место в мире по троеборью в тяжелой атлетике.

Князь Красноярский на этот раз ответил не сразу. Обострившийся слух Ростислава Владимировича уловил, что собеседник негромко закрыл дверь, прежде чем продолжить разговор.

— Я вас услышал, Ростислав, — сосредоточенно ответил князь Романов. — Вас это беспокоит?

Иващенко дернул рулем, обходя едва заметную яму на дороге, и вдавил педаль, увеличивая скорость. Поток машин был не слишком плотным, и боярин одной рукой отправлял свой автомобиль между ними, не задумываясь и не снижая скорости.

В другое время сам так рисковать никогда бы не стал. А сейчас это получалось легко и просто, как будто остальные водители стоят на месте, а он всего лишь объезжает шашки на тренировочном полигоне.

— Да, — выдохнул он. — Меня это беспокоит. Я видел, каким стал Емельян Сергеевич, успел посмотреть на адмирала Орлова. Они такой физической силы не получили. Да и прочие ваши пациенты…

Дмитрий Алексеевич вздохнул.

— Ростислав Владимирович, наномашины всего лишь привели ваш организм в максимально приближенную к оптимуму форму. Таким, как сейчас, вы бы стали в идеальных условиях, — пояснил он, и Иващенко уловил, что князь подбирает слова, чтобы объяснять понятно для офицера. — У каждого человека есть определенная предрасположенность, которая возникает еще на стадии зачатия. Таким вам суждено было бы стать, если бы позволяли условия. Конечно, в реальной жизни подобных результатов не достичь, у вас ведь и другие обязанности имелись, кроме как штангу тягать. Но если бы вы развивали эту свою сторону, то взяли бы эту планку и без помощи наномашин. Понимаете?

Ростислав Владимирович в очередной раз включил поворотник и съехал на кольцевую дорогу. В Москве ему выделили и служебную квартиру — опять же, пока не приобретет свою. Пятиэтажный дом был полностью отдан под нужды Царской Службы Безопасности, и жили в тех квартирах приезжающие со всего Русского царства сотрудники.

— То есть я зря переживаю? — уточнил он. — А как же восприятие, скорость реакции?

— Ваш мозг тоже подвергся воздействию, — продолжил пояснения Дмитрий Алексеевич. — Убрано все, что мешало быстро соображать и принимать решения. Вы сейчас в своей идеальной форме, Ростислав Владимирович. Но, разумеется, если запустите себя, потребуется новая порция наномашин, чтобы вернуться к этому состоянию. Алкоголь, наркотики, никотин — любой нездоровый образ жизни будет постепенно ухудшать ваше состояние. И рано или поздно, если не будете за собой следить, вы вернетесь к своим прежним параметрам.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — произнес Иващенко, влетая на придомовую территорию. — Вы меня успокоили.

— Не за что, майор, обращайтесь, — явно с улыбкой ответил тот.

Князь повесил трубку, а Ростислав Владимирович въехал на свое парковочное место и, открыв дверь, выбрался на свежий воздух. Что ж, раз для поддержания формы нужно не прекращать за собой следить, именно этим он и займется.

Уже закончив ужин, боярин включил ноутбук и принялся штудировать документацию Царской Службы Безопасности. Великий князь Невский со своего протеже требовал знаний и умения работать с информацией.

Раньше учеба никогда не давалась Ростиславу Владимировичу легко. Но теперь уложения, правила, примеры из реальной работы ЦСБ — все это усваивалось моментально. А когда дело дошло до схем работы блокираторов, майор внезапно для себя обнаружил, что сможет собрать такие самостоятельно.

И не просто собрать точную копию, но и понял, как можно усилить эффект, подавляя покров одаренного. Так, чтобы даже внутри тела магия переставала подчиняться своему хозяину.

Однако прежде чем делиться своей идеей с кем-нибудь, майор ЦСБ решил с этой мыслью переспать. Слишком важное открытие, чтобы сразу же бежать рассказывать о нем кому-либо.

Да и был уверен Ростислав Владимирович, что кроме Дмитрия Алексеевича вряд ли кто-то сможет по достоинству и быстро оценить такую модернизацию блокираторов. Но если сообщить что-нибудь Романову, «Оракул» покажет это великому князю Невскому, а как обойти искусственный интеллект, боярин Иващенко не представлял.

Но теперь, ложась спать, уже думал о том, что и с этим разберется. Дайте только время.

Глава 19

Пригород Пермска. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Вот, Дмитрий Алексеевич, это последнее поместье, — обратился ко мне Иван Николаевич Фролов, боярин Пермского княжества.

Мужчина слегка за сорок в прошлом был интендантом в личном отряде Семена Константиновича. А когда Ефремов получил княжество, возвел его в бояре и поручил управлять недвижимостью в департаменте развития.

Вопрос Иван Николаевич знал прекрасно, разбирался во всем, что требовалось. Грамотный специалист, оказавшийся на своем месте, он не просто провел мне экскурсию по всему княжеству, где мы смотрели особняки, но и указывал на разные особенности каждого.

— Спасибо, Иван Николаевич, — кивнул я, оглядывая двухэтажный дом за ажурным забором.

Поместьем, конечно, его назвать можно было с натяжкой. Может быть, пару веков назад рядом и было какое-то прилегающее жилье, обеспечивающее особняк всем необходимым. Сейчас остался только сам дом с забором.

Место, однако, было красивым. Сразу за территорией особняка начинался обрыв, уходящий в Амур. До реки отсюда около трехсот метров, и вид открывался прекрасный. Все господские окна выходили на воду, с фронта рос высокий дремучий лес — не вплотную, но достаточно близко, чтобы гулять там по желанию.

До самого Пермска отсюда было рукой подать. За минувшее с момента постройки поместья время столица разрослась, и за двадцать минут по ровной асфальтированной дороге можно было домчаться до окраин Пермска.

— Дом реставрировали последний раз двадцать лет назад, — сообщил Фролов, открывая передо мной калитку в заборе. — За ним приглядывают, конечно, но, сами понимаете, дерево. На балансе поместье числится, когда-то здесь устраивали увеселения для знати. Балов не проводили, но охоту устраивали. Сейчас одни расходы у нас от него.

— Исторический памятник? — уточнил я, входя на территорию.

— Нет, — покачал головой мужчина.

От самого жилого строения веяло ветхостью, хотя внешне оно и смотрелось идеально на такой местности. Большой особняк, в котором не зазорно князю остановиться на время охоты и собрать друзей для праздника.

Но стоило присмотреться, становилось ясно, что внутрь лучше не заходить. То здесь, то там доски рассохлись, проемы окон покосились. Крыльцо не вызывало доверия — одна доска лопнула, и в трещину можно свободно ногу просунуть. Петли на двери просели, от чего край полотна уперся в пол.

Не похоже, что великий князь Хабаровский следил за этим домом. И особняк пришел в негодность. От пристроек, в которых уже было не угадать прошлого назначения, веяло заброшенностью и обреченностью. Того и гляди, на голову с треском рухнет кровля. Идеальное место получилось, чтобы ужасы снимать.

— Внутри какие-то коммуникации остались? — уточнил я, обходя особняк по кругу.

Ступающий вслед за мной боярин чуть дернул щекой.

— Нет, Дмитрий Алексеевич, здесь же до цивилизации далеко было, — ответил он. — А сейчас есть другие перспективные направления, туда и тянем и отопление, и свет. А здесь внутри сохранили все, как было при строительстве. Люстры со свечами, камины… Древность, уж простите, князь. Место не популярное, здесь по дороге иногда целыми днями ни одного автомобиля не ездит.

Я кивнул, остановившись у боковой двери.

— Иван Николаевич, я зайду внутрь, а вы здесь побудьте. Себя я прикрыть смогу, если что.

Боярин не стал спорить, и я потянул на себя створку, в которой рассохшиеся доски прорезали щели размером с мизинец. Изнутри на меня пахнуло пылью и затхлостью. Шагнув в полную темноту, я оказался в предбаннике, за которым угадывались очертания кухни.

Фролов был совершенно прав. Такое ощущение, будто я во времени переместился лет на двести. Испортившаяся от времени утварь, классическая дровяная плита, огромные медные котлы.

Далеко заходить не стал, остановился в гостиной и посмотрел наверх. Над моей головой висела покрытая паутиной люстра с давным-давно погасшими свечами. Потеки воска остались на ободе.

Паркет под ногами хрустел и скрипел при каждом шаге. Находиться здесь было несколько тревожно. Я почти физически ощущал, как примериваются перекрытия второго этажа, чтобы обрушиться неосторожному гостю на голову и похоронить его под обломками. Уставший особняк просился под снос, и ремонтировать его уже смысла никакого не имелось.

Вернувшись наружу, я прикрыл глаза ладонью от солнца. Боярин ждал рядом с некоторым волнением на лице. Оно и понятно, вроде как именно Фролов будет виновен, если мне на голову крыша рухнет.

— Беру, Иван Николаевич, — объявил я, закрыв за собой дверь.

Створка, и без того дышавшая на ладан, отвалилась совсем вместе с петлями. Я приставил дверь к стене дома и вновь обернулся к боярину. Тот дождался, когда я отряхну руки, и повел меня обратно к машине.

— Сам особняк, конечно, под снос, — сообщил я, заняв свое место в автомобиле. — Но место хорошее, идеально мне подходит. Так что оформляйте продажу, Иван Николаевич, чтобы я мог прислать людей, которые все здесь обустроят по моему вкусу.

— Лес брать будете? — уточнил тот, уже держа в руках планшет. — К поместью он прилагался, но если вам нужен только особняк…

— Возьму все, — махнул я рукой с таким видом, будто каждый день дома покупаю.

Нет, конечно, мог бы, денег хватает. Но если я лес не куплю, его могут выкорчевать и застроить. А зачем мне чужие люди на своей территории? Так что останется природное заграждение от излишне любопытных глаз.

Территорию оцепим, установим наблюдательные посты, въезд только по приглашению или по пропускам. Опять же, замаскированные укрепления нужно будет возводить. Скалу под особняком я прокопаю, и устрою под будущим домом серверную. Люди Романовых получат на моей территории кров и стол, а если потребуется — то и защиту.

Удаленность от цивилизации мне тоже на руку. Возводить в городской черте секретные базы — дурная затея. Здесь я могу разместить хоть танковую дивизию в подземном гараже, никто и не узнает, а скрыть технику в столице княжества — невозможно.

Фролов продемонстрировал мне карту на планшете. Территория поместья занимала немало пространства, большая часть которого была занята лесом, пока не упиралась в трассу. Клочок расчищенной земли, где остался сам особняк, и в полукилометре место, где некогда находилась деревня.

— Все верно, Дмитрий Алексеевич? — уточнил боярин.

— Верно, Иван Николаевич, — подтвердил я. — Оформляйте, счет выставите мне лично.

— Разумеется, — кивнул тот.

Технически ничего не мешало мне воспользоваться деньгами Красноярского княжества. Но я прекрасно понимал, что свой карман с общественным путать никогда нельзя. Княжество могут отобрать, и тогда право на это поместье отойдет новому владельцу, как недвижимость Красноярска. А с личного счета это моя собственность, и никто кроме меня на нее прав иметь не будет.

За исключением законных наследников, разумеется.

— К вечеру будет готово, Дмитрий Алексеевич, — заверил меня боярин.

Автомобиль выдвинулся на дорогу и набрал скорость, возвращаясь в Пермск. С учетом, что сделку с «Руснефтью» я уже провел, и подписанные документы ушли в головное отделение, оставаться дольше в гостях уже не было смысла.

Да и Иннополис вот-вот откроется. А мне, как владельцу наукограда, присутствовать при этом необходимо.

* * *

Когда мне позвонил Ростислав Владимирович Иващенко, и мы обсудили его возросшие физические возможности, я задумался. Мы все биологические братья, но совершенно не похожи между собой. Нет, по внешности-то сходство есть, и серьезное. Поставь нас в ряд, и это для всех станет очевидным.

Однако предрасположенности все же разные. Взять хотя бы Игоря Михайловича. Как Стремнев, он проявил талант управленца, а сам увлекся изучением магической системы, в то время как Иващенко стремился к военной карьере и усиленно развивал не мозги, а мускулы. При этом Иван Михайлович Соколов хорошо владеет собственным даром, развил ораторское искусство, но при этом теряется, когда дело касается его самого и семьи.

Идеальных условий никто не получил, но все проявили себя в чем-то своем. Разумеется, в рамках доступных возможностей. Старт у каждого получился особенным. И там, где мне обеспечивали лучших учителей и наставников, для того же Соколова основной упор делался на воспитание харизматичного лидера, которым семья может управлять.

Иван Михайлович проявлял инициативу редко, и собственные начинания редко доводил до результата. Но, конечно, об этом я узнал, уже пообщавшись с ним, а в первое знакомство великий княжич Выборгский производил впечатление уверенного в себе лидера. Увы, это оказалось лишь видимостью.

Самолет оторвался от земли, и я выглянул в иллюминатор, наблюдая, как отдаляется Пермское княжество. Несмотря на то, что Семену Константиновичу пришлось почти все свое время уделять учениям, мы все уже успели провести пару вечеров в хорошей компании.

Один чемодан со шприцами наноботов остался моему другу. Учения, конечно, может быть и отпугнут врагов, но в жизни всякое бывает, и мне не хотелось бы, чтобы князь Ефремов пострадал, когда у меня есть средство, которое поможет этого избежать.

Следует ли разослать по чемодану каждому главе рода? Естественно, начать с наших союзников. Заодно устроить наглядную рекламу, чтобы люди меньше боялись наступающего будущего — аристократы всегда на виду, и изменения хотя бы на уровне внешности заметят все.

Отцу Семена Алексей Александрович сам передаст наноботов. У них намечена деловая встреча, и князь Казанский повезет помимо обычных подарков еще и шприцы. Князь Амурский наш старый соратник, и входит в круг ближников моего отца.

Демидовы уже омолодились, и теперь получили небольшой запас времени, пока старость отступила. Кто знает, может быть, дед вспомнит молодость и попытается родить еще одного наследника взамен Кирилла Руслановича?

Сообщение от Иващенко с просьбой о личной встрече пришло на мой личный номер. Философские вопросы я сразу же отложил в сторону.

— «Оракул», устрой нам разговор на секретной линии, — велел я.

— Исполнено, князь.

О том, что майор ЦСБ сейчас в выделенной квартире, я предварительно убедился. Каждое жилье в том доме обеспечено прослушкой и глушилками сигнала. Вот ими-то мы и воспользовались, чтобы никто не подслушал Иващенко из соседей.

— Добрый день, Ростислав Владимирович, — поздоровался я, как только мой биологический брат взял трубку.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — Так понимаю, раз вы звоните, никто нас не подслушает.

— Верно понимаете, — подтвердил я. — Для всех остальных вы сейчас прилегли подремать. У вас что-то случилось?

Он помедлил с ответом, очевидно, переваривая открывшуюся возможность «Оракула».

— Я надеялся, что у вас найдется способ поговорить приватно, — признался он. — Перейду к сути. Я изучил устройство блокираторов, которые мы используем, и нашел способ сделать так, чтобы покров отключался полностью. Не совсем уверен, что с этим делать, но вы, Дмитрий Алексеевич, единственный, кто действительно может подсказать что-нибудь в этом направлении.

— Дайте мне минуту, — попросил я.

Итак, наномашины прочистили моему брату мозги настолько, что он разработал усиленную версию техномагического оборудования.

А ведь я только что об этом размышлял. Теперь вопрос, насколько гениален может оказаться Ростислав Владимирович после правки наноботами заиграл новыми красками.

— Так, полное отключение покрова, — заговорил я. — Я сейчас затребую вас у великого князя Невского. Он отправит вас в командировку ко мне на Урал. О своем открытии пока никому не говорите, сначала испытываем его в деле.

— Признаться, я несколько сомневаюсь, что Емельян Сергеевич меня выпустит.

— По моей просьбе — выпустит, — заверил я. — И, Ростислав Владимирович, не стоит беспокоиться. Ваше открытие, если оно подтвердится, принесет пользу всей вашей службе. Естественно, вы будете обладать соответствующими правами на изобретение и связанные с этим выплаты.

Ответил мне Иващенко с некоторым ошеломлением в голосе.

— Выплаты, Дмитрий Алексеевич?

Нет, все-таки наномашины гения из моего биологического брата не сделали. Просчитывать так далеко он не способен, но все приходит с опытом. Перед майором ЦСБ ранее никогда не стояло таких задач, а потому ничего удивительного, что он растерялся.

— Конечно, Ростислав Владимирович, — произнес я. — У каждой разработки есть автор, который получает дивиденды за ее использование. К примеру, взять современные двигатели наших истребителей. Они хоть и производятся на Урале, однако главный конструктор, который этот проект и создал, живет в Мурманске, и с каждого произведенной единицы получает определенную выплату.

Несколько секунд Иващенко молчал, обдумывая ситуацию.

— Деньги мне не помешают, — заметил он.

— Они никому не помешают, — усмехнулся я. — Все, давайте на этом закончим. Я сейчас выбью вам командировку, и мы с вами все детально обсудим уже на Урале. Я предупрежу, вас встретят и проводят в мой особняк. Сам я прибыть смогу не раньше понедельника, а с вами будет говорить Волков Святослав Святославович. Это мой человек, которому вы все обстоятельно расскажете, и который рассмотрит ваше предложение с практической точки зрения. Потому что нередко бывает так, что идея кажется гениальной, но в исполнении слишком дорогой, чтобы ее вводить в массовое производство. Боярич Волков как раз этот вопрос и будет прорабатывать. А когда я прилечу на Урал, мы уже все обсудим предметно — как, сколько и по какой цене мы будем отпускать вашу разработку. Это вас устраивает?

— Устраивает, Дмитрий Алексеевич, — все еще немного растерянно ответил Иващенко.

— Значит, договорились. До свидания, майор.

Прервав разговор, я тут же набрал куратора Царской Службы Безопасности. Емельян Сергеевич как раз закончил обедать — «Оракул» показал картинку из столовой родового особняка Невских.

— Добрый день, князь, — подняв телефон к уху, поздоровался он.

— День добрый, великий князь, — ответил я. — Звоню по делу. Мне понадобится помощь вашего протеже. Ростислав Владимирович должен прибыть на Урал. Если вы, конечно, не возражаете.

Емельян Сергеевич слегка напрягся, но виду старался не подавать.

— Случилось что-то, о чем я не знаю? — уточнил он.

— Будем проводить тестирование одной технической разработки, — сказал я. — Как только у меня на руках будут результаты, я сразу же навещу вас в вашем особняке.

На лице великого князя появилась улыбка.

— Судя по всему, дело пойдет о больших деньгах, раз вы готовы лететь в Москву ради такого, — проговорил Емельян Сергеевич. — Что ж, командировку я сейчас оформлю. Но с условием, Дмитрий Алексеевич.

— Я слушаю.

— Ростислав Владимирович на Урале будет заниматься, — сказал великий князь. — Уральское отделение ЦСБ будет принимать у него промежуточный экзамен. Я предупрежу их, чтобы все приготовили. Но майор обязан сдать.

— Это непременно, — заверил я.

Назначение Ростислава Владимировича сразу на столь высокую должность без нужного обучения — это аванс. Звание как дать, так и отобрать могут, если Иващенко не будет соответствовать. А зачем портить репутацию человека, с которым у меня сложились если не дружеские, так приятельские отношения точно?

— В таком случае не вижу причин отказываться, — кивнул Емельян Сергеевич. — Но у меня есть и другой вопрос, Дмитрий Алексеевич.

— Слушаю, великий князь.

— Я планировал отправить сына на Урал, — произнес он. — Невеста из рода Демидовых — это прекрасно. Но я хочу, чтобы они поближе познакомились друг с другом. Все-таки у меня остался только один наследник, и я хочу, чтобы у него была прекрасная семейная жизнь. Вы можете в этом посодействовать?

— Разумеется, все будет устроено в лучшем виде, — заверил я. — Можете не сомневаться, великому княжичу Невскому окажут все полагающиеся его положению почести, и дадут пообщаться с будущей женой. Под присмотром княжеской семьи Демидовых, само собой.

— На том и решим, Дмитрий Алексеевич.

Я прервал разговор и выглянул в иллюминатор.

Ежегодно Русское царство производит несколько миллионов блокираторов. И обходятся они государству недешево. А теперь доход с их продажи сам потечет к нам в руки. Неплохое подспорье — прибыль с госзаказа, и эти огромные средства можно будет пустить на другие проекты.

Кому будут лишними пара-тройка миллиардов рублей ежегодно?

Глава 20

Португалия, Лиссабон. Королевский дворец.

Его величество Филипп VII шагал по коридору, выслушивая доклад неприметного человека со знаками отличия генерала на погонах.

— Испанская корона направила свой флот, чтобы подавить новое восстание, ваше величество, — говорил подданный, двигаясь на шаг позади своего короля. — Наши уже доставили последние ящики с оружием для повстанцев. Командиры организовали испанцам теплый прием. Планируемые потери — всего семнадцать процентов, да и те — ополченцы из колоний. Кадровый состав готов отступить, как только возникнет необходимость.

— А что с кораблями? — уточнил, нахмурив брови, Филипп VII, не прекращая двигаться. — Мы можем их потопить?

Генерал усмехнулся так, что на миг мелькнули зубы.

— Мы сняли нашу артиллерию с португальской Америки. Настолько плотного огня испанский флот еще не видел. Как только их корабли окажутся в зоне досягаемости, считайте, что они уже ушли на дно, ваше величество, — не без ноты самодовольства заявил он. — Мы разгромили английские склады и арсеналы, захватили британские самолеты и бомбардировщики. Нанятые в Японском сегунате пилоты готовы отдать жизнь за то, чтобы потопить Испанию у берегов Америки.

— Звучит неплохо, Жуан, — кивнул его величество, после чего замер перед дверьми в тронный зал. — И даст Бог, победа будет за нами. Мы не сможем себе позволить второго такого удара.

— Не извольте беспокоиться, ваше величество, — склонился в глубоком поклоне генерал. — Наша армия победит безо всякого сомнения. А как только Испания лишится своего флота, Франция ударит по ним в Европе. Войска Людовика уже скапливаются у границ, со дня на день будут отправлены послы с сообщением о том, что Франция забирает себе то, что принадлежит ей по праву, и любой, кто осмелится помешать, падет под ударами французской армии.

Филипп VII покачал головой, выказывая сомнения.

Людовик, конечно, имел права на престол Испании, но довольно эфемерные. Такие, в принципе, были у каждого европейского монарха, а если как следует поискать, то и за пределами Европы кто-то да найдется.

Но уж больно время удачное, чтобы выгнать с Американского континента последних конкурентов. Обескровленная и беззубая Англия разрушена Русским царством, Испания вот-вот получит войну с Францией. Не воспользоваться случаем и не захватить ее колонии в Америке? Филиппа VII ни один португалец не поймет.

— Дай Бог, — выдохнул его величество, и дал знак слугам.

Они распахнули двери перед своим монархом, и в коридор хлынул золотой свет из богато украшенного тронного зала. Блестели украшения мужчин, роскошные платья дам.

Натянув улыбку на лицо, Филипп VII шагнул вперед, уже готовый вести прием так, будто и не собирался принять верительные грамоты испанского посла. Смотреть ему в глаза и заверять, что Португалия поддержит Испанию в любом богоугодном деле, и, конечно, не станет мешать в колониях.

Ложь? Предательство? Бесчестье?

Политика, господа.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи.

Инга Валентиновна вошла в особняк, и учтиво поклонившийся ей управляющий тут же принял у боярыни ее подбитый мехом плащ.

— Виктория Львовна распорядилась проводить вас в приготовленные вам покои, Инга Валентиновна, — сообщил он, еще раз поклонившись. — Ваши вещи разберут наши люди. Ваших слуг и охрану разместят и накормят.

Боярыня Морозова улыбнулась.

— Благодарю, любезный.

— С вашего позволения, Кирилл Васильевич, — представился управляющий. — По всем вопросам вы можете обращаться ко мне.

Инга Валентиновна кивнула.

— Тогда ведите меня, Кирилл Васильевич, — распорядилась она.

Вслед за управляющим боярыня прошла на второй этаж, где ей приготовили шикарные апартаменты. Одного взгляда на гостевые покои хватило, чтобы понять — в этом доме не бедствуют, но и богатством не кичатся.

Дорогая отделка, мебель — все оформлено в классическом стиле, и при этом оснащено достижениями современной науки. Осматривать помещения боярыня не стала, сразу же решив освежиться после перелета и привести себя в порядок.

Все покои управлялись голосовыми командами. Приятный женский голос предложил помимо регулирования температуры воды в ванной включить последние новости, или прослушать расслабляющую музыку.

Опробовав несколько режимов освещения, Инга Валентиновна приступила к водным процедурам. Такая услужливость со стороны техники, окружающей боярыню, ей понравилась.

Инга Валентиновна прекрасно умела ценить комфорт. Несмотря на тяжелое время, которое выдалось пережить после казни мужа, теперь боярыня Морозова вновь чувствовала себя членом благородного общества. И сейчас, контролируя голосом влажность и температуру в помещении, она поймала себя на мысли, что Дмитрий Алексеевич Романов, по чьему приказу все это и было установлено, оказывается, тот еще сибарит.

Там, где обычному аристократу требовались слуги, чтобы ублажить своего господина, князь Красноярский избавился от лишних людей, доверив обеспечение комфорта технике. Даже мыльные принадлежности можно было приказать себе подать — умные машины доставляли их прямо под руку.

При этом боярыня успела оценить количество прислуге в доме. Их было много, и никто не сидел без дела, каждому нашлось занятие. Как управлявшая крупными фондами, Инга Валентиновна прекрасно понимала, что Дмитрий Алексеевич не заменил людей машинами, а изменил их обязанности.

Приведя себя в порядок после дороги, боярыня как раз надевала украшения к ужину, когда дверь в ее покои раскрылась.

— Мама!

Княгиня Красноярская, кавалер ордена Святой Софии, создательница универсальной плазмы и наномашин, имя которой знал уже по всему земному шару, бросилась к Инге Валентиновне со слезами на глазах.

Обняв дочь, боярыня Морозова погладила Викторию по волосам и тихонько всхлипнула. Она почувствовала чуть подросший живот дочери, и теперь старалась сдержаться,чтобы не расплакаться вместе с ней.

Впрочем, это были слезы счастья.

— Наконец-то ты прилетела, — выдохнула Виктория, отступая на шаг и быстро вытирая слезы платком.

Инга Валентиновна улыбнулась ей и, перехватив платок, сама принялась вытирать лицо княгини.

— Конечно, я прилетела, Вика, — шепотом сказала она. — Разве могла я отказаться? Как только передала дела, сразу же села на самолет. Князь Демидов был весьма настойчив, так что летели мы под охраной. Велел сразу же обращаться, если что-нибудь понадобится его правнуку или правнучке.

Виктория Львовна стояла, опустив руки по швам, совсем как в детстве, когда мать, точь-в-точь как сейчас, вытирала ей слезы. И слушала родной голос, который, казалось, не слышала целую вечность.

Хотя они и виделись не так давно, и часто созванивались. Но все равно присутствие рядом матери радовало и окрыляло. Это перед другими супруга Дмитрия Алексеевича Романова была княгиней Красноярска. Но рядом с матушкой сама себя почувствовала маленькой девочкой.

— Спасибо, — еще раз прижавшись к боярыне, выдохнула Виктория. — Ты не будешь возражать, если я прикажу подать ужин здесь?

— Конечно, — согласилась Инга Валентиновна, после чего улыбнулась: — Это твой дом, Вика, и тебе решать, как и где кормить свою матушку.

Весь вечер Виктория провела в покоях боярыни, наслаждаясь встречей и не отложив все дела на завтра. Прислуга не мешала, прекрасно понимая, что княгине нужно провести время со своей матушкой.

Викторию Львовну здесь искренне любили, и готовы были исполнить любой ее приказ. Не знали в Красноярске такой доброй и милостивой хозяйки. Она судила споры по справедливости, поддерживала слабых, относилась с уважением к каждому, не взирая на социальное положение. К ней всегда можно было прийти с проблемой и найти решение или помощь.

А потому все прибывающие по делам в особняк князей Романовых аккуратно и вежливо заворачивались обратно. Управляющий записывал каждого, сортируя их по степени важности, чтобы завтра, когда Виктория Львовна вновь вернется к своим обязанностям, у нее не возникло никаких проблем.

Этот вечер же принадлежал только матушки и дочери, которой совсем скоро и самой предстояло стать матерью.

* * *

Иннополис. Князь Дмитрий Алексеевич Романов.

Выстроенный отцом город действительно казался пришедшим из будущего.

Посреди огромных зеленых зон, высаженных специалистами, поднимались к небу высотки не меньше пятнадцати этажей каждая. Широкие трассы, рассчитанные под многомиллионный ежедневный поток автомобилей, пересекали пространство между строениями.

Корпуса институтов и университетов, которым еще только предстояло прославиться на весь мир, возвышались над городской застройкой. Обилие дорогих автомобилей на улице, опрятные и чистые люди на тротуарах. Для благородной публики были возведены специальные гостиничные зоны за чертой города.

Яркие неоновые вывески предприятий и магазинов, множество торговых центров. Было заметно, что живут здесь люди состоятельные, и способные себе позволить дорогие покупки.

Городской транспорт передвигался под управлением «Роя», хотя в каждом такси или автобусе все еще сидел шофер. Но ему уже не приходилось самому рулить и давить на педаль, если не возникала экстренная ситуация на дороге. Обученный на управлении боевыми машинами в грязи и бездорожье, искусственный интеллект легко справлялся с потоком автомобилей.

Но и стоило это все огромных денег. Возвести такой наукоград за считанные месяцы… Даже не знаю, сколько лет ушло бы у рода Романовых, если бы не инвестиции партнеров. Не было в Русском царстве такой стройки, что поглотила бы без остатка двести миллиардов рублей. А ведь это только начало, официальное открытие города еще только завтра.

Скоростная трасса привела меня к двадцатиэтажному зданию Научно-Исследовательского Института Современных Технологий Иннополиса. Подземная парковка на десять этажей — и тысячу машиномест — частично уже была заполнена. В этом НИИ трудились и учились больше полутора тысяч человек — самые первые, кто отважился переехать на новое место.

Поднявшись на скоростном лифте на самый верх, где располагались отдельные апартаменты, я прошел к дверям, и створки разъехались в стороны. Огромное помещение просвечивалось солнцем — кровлю и стены настроили так, чтобы можно было полюбоваться видом на окрестности.

Алексей Александрович сидел за своим столом, что-то изучая на ноутбуке. Справа от него разместился Сергей Алексеевич. Мой стол пока что пустовал.

Да, верхний этаж НИИ Современных Технологий Иннополиса являлся резиденцией клана Романовых. Но, в конце концов, это мой город, и я здесь делаю, что хочу. Вот и пожелал устроить себе комфортную зону на вершине самого высокого здания в городе.

— Доброе утро, князь Романов, — с улыбкой поприветствовал меня отец.

— Утро доброе, князь Романов, — ответил я, кивая в ответ, после чего повернулся к брату: — Здравствуй, князь Романов.

Шутка получилась сама собой. Все присутствующие имели титул князя, и хотя мы с Сергеем подчинялись Казани, наш клан в очень краткие сроки оброс властью, подданными и деньгами.

Совсем не такой была моя семья, когда я только-только осознал себя в этом мире. И тот факт, что я приложил руку к возвышению Романовых, заставлял меня испытывать чувство гордости. Можно сказать, что я выплатил все моральные долги перед семьей, которая приняла меня, воспитывала и обеспечивала.

— Завтра состоится церемония, — напомнил Алексей Александрович. — У тебя все готово?

Я кивнул, занимая свое кресло.

Система безопасности Иннополиса изначально не предполагала большого числа людей. Камеры слежения, датчики движения, звука. Без особого труда можно было отследить любое телодвижение и разговор на территории моего города.

Конечно, наряды полиции тоже имелись, как и отделение Царской Службы Безопасности — без них никто город возвести бы не позволил. И по оснащению эти службы превосходили на голову всех своих коллег. Разве что только Москва могла посоревноваться.

— Гости еще прибывают, — сказал я, отдавая мысленный приказ кофемашине в углу.

Та заскрежетала лезвиями, размалывая зерна, тут же пошло нагнетание пара, и через минуту в чашку уже полилась черная, как асфальт, жидкость. А по помещению хлынул будоражащий аромат.

Еще не сделав ни глотка, я уже ощутил, как мозг прочищается, а мысли бегут резвее.

— Все запланированные издания уже прислали своих корреспондентов, — продолжил я. — Осталось только дождаться церемонии, перерезать ленточку и устроить банкет.

Брат хмыкнул.

— Да, то-то народ удивится, что ты ни балов, ни приемов устраивать не станешь, — заметил он. — Могут счесть себя обманутыми, а то и оскорбленными.

— Этого не будет, — заявил глава рода. — Мы с Дмитрием позвали только тех, кто понимает, во что вкладывал деньги. А посторонним в Иннополисе делать нечего.

Я кивнул, наблюдая за тем, как манипулятор подает мне кружку через помещение.

Обилие бытовых роботов поначалу даже отца удивляло. Но ничего, привык и ему даже понравилось. Так, глядишь, и у себя в Казани устроит нечто подобное.

Я принял кружку и сделал первый глоток.

В Русском царстве на самом деле хватало разработчиков, которые производили бытовых роботов. И закупить их не представляло особого труда. Но благородное общество предпочитало командовать людьми, а не бездушными машинами, подчеркивая тем самым свой привилегированный статус.

В моем прошлом мире люди в подчинении тоже были своеобразным фетишем. Ведь содержать штат живых слуг могли себе позволить очень немногие. Как, собственно, и устроиться на работу. Наше общество просто не нуждалось в таком количестве рабочих мест, и каждый дворник при богатом хозяине в итоге жил роскошнее, чем обыватель на пособии.

Но в Иннополисе работали только те машины, которые были либо произведены в городе, либо и вовсе создавались в его стенах. НИИ, где мы находились, имел целый корпус робототехники, а «Оракул» принимал непосредственное участие в разработках и производстве.

До момента, когда наши роботы поступят в свободную продажу, пока что оставалось порядочно времени. Но со временем мы затмим конкурентов за счет скорости разработки и обновлений. А также — низкой, относительно рынка цены. Ведь одно дело импортировать товар из той же Поднебесной, и совсем другое — закупать свое.

Рынок бытовых роботов, конечно, в первую очередь ориентирован на нужды царских людей. Одаренные пока что еще слишком держатся за свои традиции и магию. Но я считал, что лучше сто пятьдесят миллионов раз по рублю, чем сотню по десять. А потому в первую очередь внедрял именно те машины, которые пригодятся простому обывателю.

Даже автоматизированный городской транспорт — это шаг навстречу народу. Хотя, конечно, он и далек от того, о чем грезил Иван Михайлович Соколов. Мы не скоро дойдем до момента, когда можно будет отдать на откуп искусственному интеллекту абсолютно все движение на дорогах.

Впрочем, и этот вопрос будет решен лет через пятьдесят.

— При дворе ходят активные слухи, что Франция готовит войну, — сообщил отец, переходя к новой теме. — И судя по тому, что я вижу в новостях, эти слухи имеют под собой весомые основания.

Я кивнул, принимая к сведению, а вот брат заинтересовался:

— Чем нам это грозит?

Под «нам» он, разумеется, имел в виду род, а не Русское царство. После впечатляющих побед над Речью Посполитой и Британской империей задирать нашу страну будут опасаться еще долго. Слишком резкие и жестокие удары мы нанесли по Европе, чтобы там нашелся герой, возглавивший атаку на Михаила II.

— Мы продаем «ДойчОл» нашу нефть, — озвучил Алексей Александрович. — И сейчас цена на топливо пойдет вверх. Полагаю, следует нарастить поставки. Дмитрий договорился с Ефремовыми, и еще одна труба пойдет в Азию. Поднебесная, конечно, нагреет руки, но у императора сейчас начнется война с Японским сегунатом. Так что и здесь «Руснефть» окажется к месту.

— То есть мы просто сидим и получаем повышенную прибыль? — вскинул бровь князь Якутский.

Отец усмехнулся.

— Прибыль, сынок? — переспросил он. — Эти деньги нам необходимы на разработки Красноярска. И, конечно, Иннополис. Пока что война нас касается только изменением цен на импорт и экспорт. Но очень скоро мир окажется в очередной раз поделен, и вот тогда соседи вспомнят о том, что в Русском царстве есть все, что нужно для комфортной жизни. Потому нам нужно как можно скорее развивать технологии. Большую войну не выигрывают одиночки. А когда против тебя сражается весь мир — единственное, чем ты можешь гарантировать свою победу, это тотальное превосходство на поле боя. Верно я говорю, Дмитрий?

Я кивнул, не споря с главой рода. И сам был того же мнения.

— Предлагаю посмотреть, что и как мы будем запускать в первую очередь, — произнес я.

Глава 21

Уральский комплекс князя Романова.

Святослав Святославович Волков задумчиво помешивал ложкой сахар в своем чае. Взгляд боярича не отрывался от исписанных не слишком ровным почерком листов. Но на вручившего их Ростислава Владимировича Иващенко при этом не смотрел — уже и так все прояснил.

— Дмитрий Алексеевич упомянул, что за блокираторы будут какие-то поступления, — вставил майор ЦСБ, оторвавшись от своей кружки кофе.

Волков кивнул, подняв взгляд на собеседника.

Они сидели в ресторане корпуса, где как раз обедали сотрудники. Одними только горячими напитками не обошлось. Святослав Святославович во время работы часто вообще забывал о еде, а сейчас выпал шанс нормально поесть. Ростислав Владимирович же помнил сказанное князем Романовым, и за питанием по мере сил следил.

Грязную посуду у них уже забрали, и во время приема пищи ни один, ни другой разговоров не вели. Хотя Волков видел, что Иващенко что-то волнует.

— Почему вас это так удивляет, Ростислав Владимирович? — вскинул бровь Святослав Святославович. — Блокираторы являются неотъемлемой частью снаряжения не только опричников. Давайте просто прикинем, — предложил он, отодвинув чай в сторону. — По уставу каждый боец диверсионно-разведывательной группы царской армии обязан иметь при себе три пары блокираторов. Предположим, в группе десять человек, это уже тридцать единиц.

— Кажется, я понимаю, к чему вы ведете, — вздохнул майор.

— Таких групп, каждой из которых требуется по тридцать единиц блокираторов на смену — десятки тысяч. Это триста тысяч единиц на каждые десять тысяч бойцов. Но это мы с вами посчитали только тех, кто находится на дежурстве, а ведь у них есть смены напарников, у каждого из которых должны быть свои блокираторы. При этом армия и тем более ЦСБ обязаны иметь на своих внутренних складах несколько сотен тысяч запасных единиц. Кроме того, их используют при тренировках, так что смело вычеркивайте сорок пять процентов как сломанные на полигонах. Дальше — срок работы у блокираторов ограничен. Как и любой техномагический инструмент, они не живут вечно. Через два года это, считайте, простые наручники, которые никто к тому же не купит. Вот и выходит, что всем нужно регулярно восполнять запасы, и это происходит в огромных количествах.

Боярич замолчал, чтобы сделать глоток чая. Свободной рукой при этом Святослав Святославович отдал команду «Оракулу», и когда на линзе отобразились цифры, он заговорил вновь.

— Вот у меня данные по прошлому году, Ростислав Владимирович, — сказал Волков негромко. — Называть адресатов я не стану по понятным причинам, озвучу только итоговые цифры. Итак, в прошлом году нами — подчеркиваю, только Уральским княжеством! — он наставительно поднял палец, — было продано Русскому царству двенадцать миллионов шестьсот пятьдесят тысяч экземпляров. А ведь тогда у нас ни мятежей, ни войн не велось, только локальные стычки на границах.

— Спасибо, мне все понятно, — кивнул Ростислав Владимирович. — А почему их нужно обновлять каждые два года?

— Технология производства, — улыбнулся Святослав Святославович. — Понимаю, Ростислав Владимирович, что вы не специалист в этом вопросе. Потому, с вашего позволения, обрисую простыми словами, как работают все техномагические устройства.

По началу боярич заподозрил, что Дмитрий Алексеевич прислал еще одного гения, каким оказался раскусивший магическую систему Игорь Павлович Стремнев, в последствии ставший цесаревичем Русского царства. Но нет, Ростислав Владимирович просто получил озарение.

Дело не слишком редкое в научной среде, однако зачастую никуда не приводящее. И хотя на листах, что лежали перед Волковым, все было изложено четко и ясно, и обязательно сработает, но в простейших вопросах майор Царской Службы Безопасности не разбирается совершенно.

И Святослав Святославович чувствовал от этого некоторое чувство облегчения. Это было не слишком честно по отношению к Иващенко, но после знакомства с Дмитрием Алексеевичем Волков начал терять верю в собственные способности. Сперва сам Романов оказался непревзойденным гением, затем привел свою будущую невесту, которая на коленке разработала универсальную плазму. Следом в команду пришел Стремнев.

На их фоне Святослав Святославович казался самому себе глупее, чем был на самом деле. И ничего не мог с собой поделать — как бы ни старался, а все равно чувствовал себя на десятых ролях в коллективе благородных гениев.

Так что сейчас, убедившись, что Иващенко не составляет ему конкуренции, расслабился. Но это не означало, что Волков отнесся к гостю пренебрежительно. Наоборот, почувствовав собственное превосходство, решил, что может помочь Ростиславу Владимировичу разобраться.

— Есть два способа создать техномагическое устройство, — произнес он, взяв салфетку и начертив на ней полосу. — Самое простое — иметь под рукой одаренного, который будет применять технику и специальным образом запаковывать ее в материал. В таком случае она будет действовать мощное, но очень короткое время — в зависимости от собственной силы мага.

Майор кивнул, демонстрируя, что следит за разговором, и вопросов у него нет.

— Проблема такого производства, — продолжил лекцию Волков, — в том, что резерв дара у мага ограничен. И клепать за один день много устройств ему не удастся. При вложении техники в устройство, дай Бог, если сохраняется четверть от вложенной мощности. Это в лучшем случае, Ростислав Владимирович, начинающие одаренные, которые не занимались производством на регулярной основе, добьются еще меньших результатов.

— Я слышал об этой проблеме, — подтвердил Иващенко. — Но не думал, что все настолько тяжело.

Святослав Святославович кивнул, и продолжил:

— И так мы приходим ко второму способу, — объявил он. — Его использует вся планета. Создается устройство с заранее подготовленными и специальным образом обработанными материалами. Для простоты представим, что мы наносим некие магические символы — руны. Сам процесс сейчас не так важен для нашего разговора, имеет массу нюансов. Но главное, что такая подготовка облегчают задачу.

Прервавшись, Волков набросал на салфетке несколько произвольных рисунков и показал их Ростиславу Владимировичу.

— Итак, на руках у вас есть, допустим, блокиратор, в который никто не вкладывал своего дара, — боярич потряс салфеткой. — Затем маг — заметьте, абсолютно любой одаренный, вкладывает частичку своей силы, чтобы запустить встроенную на сам носитель технику. За счет подготовки материалов такое устройство действует без привязки к конкретному одаренному, но сам материал под непрерывным магическим воздействием начинает разрушаться. Если говорить совсем просто, как только магия сотрет нанесенные руны, техника развеется. Но на самом деле, конечно, это куда более сложный процесс, и объяснить его человеку со стороны крайне сложно.

Майор от последних слов собеседника не расстроился. Иващенко прекрасно понимал, что в этой области вообще ничего не понимает. А потому слушал со всем вниманием. И Волков заметил, что Ростислав Владимирович смотрит на него с уважением.

Это польстило изобретателю, но не более того.

— Благодарю за пояснение, Святослав Святославович, — с уважением поклонился Иващенко. — Вы очень просто объясняете, нам инструктора не смогли донести, как это делается, а у вас все так легко и просто. Вам бы лектором работать.

Волков улыбнулся.

Он прекрасно знал, что в царской армии все объяснения сводятся к короткому слову «магия». Это был не слишком верный подход, с точки зрения боярича, однако говорить об этом майору Царской Службы Безопасности было бы опрометчиво.

— Но, полагаю, для того, что я вам принес, менять материалы не придется? — спросил Ростислав Владимирович.

Волков бросил взгляд на листы боярина и покачал головой.

— Нет, материальную базу переделать все же придется, — сказал он. — Мы их штампуем, так что кое-какие изменения внести все же необходимо. Предлагаю закончить с обедом и посетить производство, там вы, Ростислав Владимирович, своими глазами посмотрите на процесс.

— Согласен, Святослав Святославович, — кивнул майор ЦСБ и залпом допил свой кофе.

Волков не стал отставать, осушил уже порядком остывшую кружку и, прихватив с собой листы Иващенко, первым поднялся из-за стола.

— Прошу за мной.

* * *

Уральский аэропорт. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Сегодня в 4 утра по Московскому времени в посольство Русского царства в Токио поступило официальное подтверждение.

В результате возгорания электропроводки во дворце сегуна династия Токигавы прекратила свое существование. Временное правительство, собранное из высших аристократов страны, приняло на себя бремя похорон и выбора нового монарха.

Государь Михаил II Милославский направил свои официальные соболезнования народу Японии.

И приказал эвакуировать посольство. Также всем гражданам Русского царства, пребывающим на территории Японии, организовано возвращение на родину»

Я свернул новость и выбросил ее из головы. ЦСБ справились, молодцы. Но, честно говоря, было бы сложно провалить задание, имея на своей стороне «Оракула». Так что опричники всего лишь выполнили приказ, и не совершили ничего сверхординарного.

Впрочем, поздравление Емельяну Сергеевичу я все же отправил. В конце концов, решалась его судьба. И теперь великий князь Невский сможет вздохнуть немного свободнее.

Несмотря на обещание царя, легче служить куратору Царской Службы Безопасности не станет. Во-первых, государь уже один раз задавил его в своем кулаке, во-вторых, и сам Емельян Сергеевич не пожелает останавливаться на достигнутом.

После лечения наномашинами великий князь не только внешне омолодился, в норму пришли и все внутренние системы организма. Так что гормоны, в его возрасте убеждающие организм остепенятся и заканчивать жизненный путь, теперь вновь спят. Зато проснулись те, что движут человеком амбициозным и решительным, заставляя его стремиться к новым свершениям и успехам. А Емельян Сергеевич даже в старости таким был.

В том, что Русское царство вывозит всех своих людей, тоже ничего удивительного. Во-первых, договор между нашими странами утратил силу со смертью одного из его участников. Во-вторых, даже слепому ясно, что Японский сегунат сейчас захлестнет кровавая гражданская война, и подставлять своих подданных под пули самураев никто не захочет.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

Кайзер Германского рейха отправил временному правительству Японского сегуната официальные соболезнования. А также приказал эвакуировать посольство Германского рейха и вывести всех граждан своей страны»

Вот, только следовало об этом подумать, как Вильгельм уже принял решение. А за ним и остальные потянутся. Император Поднебесной не сегодня, так завтра начнет атаку по материковым владениям Японского сегуната. В этой мясорубке оказаться никто посторонний не пожелает.

Еще три уведомления пришло мне на телефон, но я лишь убедился, что содержание не отличается от предыдущих, и смахнул их с экрана.

Самолет сделал последний круг и зашел на посадку. Наследника Уральского княжества уже были готовы встретить, как полагается. Возле аэропорта земля была черна от автомобилей и мелькающих среди них человеческих фигурок.

Я дождался, когда судно остановится и, проследовав к выходу, подумал о том, что немцы, которых у себя перебил Вильгельм фон Бисмарк, оборвали ниточку в деле о разрушении наших самолетов.

«Оракул», конечно, крутил ситуацию — что мою, что Емельяна Емельяновича, но без новых данных, и результатов новых не получится. С нашими техническими возможностями даже доказать, что вмешательство имелось, было невозможно. Не хватало информации, но где ее теперь возьмешь?

Пока мы не построим европейский серверный центр, чтобы начать мониторить Европу, как это происходит в Русском царстве, я даже не найду, кому задавать вопросы. Разве что хватать вообще всех подряд и, воспользовавшись техникой допроса, ломать им мозги. Но это уже за гранью моих возможностей.

— С прибытием, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне боярин Волков, приветствуя меня.

— Добрый день, Святослав Андреевич, — улыбнулся я в ответ. — Рад видеть вас в добром здравии. Надеюсь, у вас все также благополучно, как было в мой прошлый визит?

— Разумеется, Дмитрий Алексеевич, — наклонив голову, произнес тот. — Приглашаю вас проехать в моей машине до вашего особняка.

— С радостью воспользуюсь вашим приглашением, — кивнул я.

Руслан Александрович не просто так прислал встречать меня именно Волкова. Этот род со мной тесно связан через Святослава Святославовича. К тому же их боярышня помогает моей супруге. Для самих Демидовых Волковы тоже делают не мало, а потому и честь встречать наследника княжества первыми дарована им.

Святослав Андреевич, разумеется, понимает, что меня мог встретить кто-то из Демидовых, и тогда Волковым я не уделил столько внимания. Но пока они в фаворе у Руслана Александровича, у главы рода Волковых есть шанс что-то выгадать для себя.

Мы сели в машину боярина, и тот сразу же поднял стекло, чтобы мы могли поговорить наедине. Не попросил прибегнуть к моему дару, а сам обеспечил конфиденциальность. Проявляет таким образом заботу о наследнике княжества, чтобы я не перетрудился.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил он спустя несколько секунд, — я знаю, что вы не будете влиять на очередь больных в фонде «Сибирское здоровье».

Я кивнул, подтверждая, что заниматься этой работой для меня слишком хлопотно. Впрочем, Волков еще не договорил, и мне стоило его как минимум выслушать.

Этот боярский род нам действительно серьезно помогал, зачастую руками Василисы Святославовны. А я ценю хорошее отношение.

— У нас ведь тоже есть те, кому никакие целители помочь не в силах, — закончил мысль боярин. — И я хотел бы уточнить, могут ли подданные Уральского княжества, не пожалевшие своего здоровья ради его блага, получить помощь вашего фонда?

Я сдержался от улыбки. До сих пор Святослав Андреевич ничего не требовал от меня взамен той помощи, которую оказывал. Теперь же, если я соглашусь, именно Волков и станет тем, кто выбил уральским солдатам преференции по оздоровлению. Авторитет Волковых на Урале поднимется, и серьезно.

— Святослав Андреевич, — произнес я негромко, — ваш сын — один из авторов наномашин. А кроме того, ему принадлежит внушительная доля в этом деле. Я не вижу препятствий, почему бы Святославу Святославовичу не взять часть своей прибыли нашими шприцами.

Лицо боярина чуть расслабилось. Похоже, он допускал мысль, что я могу перехватить его идею, и сделать все сам, тогда ни о какой репутационной пользе для Волковых речи бы не шло.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — уважительно поклонился мне глава боярского рода.

— Это я должен вас благодарить, Святослав Андреевич, — ответа я с улыбкой. — Ваша семья очень многое сделала и еще сделает как для Урала, для моего рода и всего Русского царства.

Намек на дальнейшее сотрудничество он уловил, и на этот раз улыбнулся уже открыто.

— Мы всегда рады вам помочь, Дмитрий Алексеевич.

На том разговор прекратился. Да и мы уже подъехали к моему особняку.

Попрощавшись с боярином, я поднялся на крыльцо дома, уже размышляя о том, как нужно будет перестроить мой уральский комплекс, чтобы начать на нем новые производства.

На совещании с князьями Романовыми мы утвердили план по внедрению новых разработок, и теперь пришла пора приступить к его реализации. Род будет поддерживать меня на каждом шаге, вкладывая не только деньги, но и ресурсы, и людей.

Пускай для уроженцев этого мира я действую очень быстро, вводя новые технологии с потрясающей скоростью, но я-то знаю, что двигаюсь крайне медленно. Будущее наступает, и мне нужно быть на его острие, если хочу действительно дожить до того момента, как вновь появится возможность стать сингуляром.

И именно этим я и собираюсь сейчас заниматься.

Глава 22

Когда я вошел в кабинет Волкова, Святослав Святославович и Ростислав Владимирович стояли у стола, склонившись над ворохом бумаг с чертежами. Лица обоих были сосредоточены и напряжены, выдавая работу мысли. На мониторах, занимающих стену кабинета, крутилась трехмерная проекция будущего блокиратора. С первого взгляда я заметил внесенные в проект изменения.

— Добрый день, господа, — поздоровался я, и дверь за моей спиной закрылась.

Иващенко первым вытянулся, глядя на меня, словно явилось начальство. Волков лишь разогнул спину и кивнул. Мы не военные, нам стойки не нужны.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — произнес уральский боярич.

— День добрый, князь, — одновременно с ним проговорил Иващенко.

Я махнул рукой, дозволяя обоим расслабиться.

— Вижу, черновик у вас готов, давайте смотреть вместе?

И пока Волков наводил порядок на столе, убирая лишние бумаги, Ростислав Владимирович переспросил:

— Черновик?

— Конечно, — ответил я, расстегивая пуговицы пиджака и бросая его на спинку стула. — До того момента, как продукт впервые будет изготовлен, мы перерабатываем несколько сотен версий, постепенно улучшая чертежи. Затем, когда готов первый прототип, он изучается, и вносятся новые изменения. Таких итераций может быть очень много, пока не будет получена наиболее подходящая версия.

Майор ЦСБ склонил голову, показывая, что услышал. А Святослав Святославович, закончив с бумагами, оставил единственный чертеж на столе, и отобразил его на дисплеях мониторов.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Как вы видите, я внес новшества Ростислава Владимировича, и пока все выглядит хорошо. Единственное, что меня крайне смущает — модель получается почти в полтора раза тяжелее.

— Это не слишком приятно, — подтвердил я, бросая взгляд на бумагу.

— Господа, поясните, пожалуйста, — обратился к нам Иващенко.

Святослав Святославович заговорил первым, чтобы не отвлекать меня от изучения документа. В принципе, правильно, в нашей маленькой иерархической власти боярич Волков — мой подчиненный. С широкими полномочиями, но все же полностью мне подконтрольный.

Так что пока я работаю, он может взять на себя отвлекающий фактор в лице майора ЦСБ.

— Комплект амуниции, который можно повесить на человека, строго ограничен, — сказал Волков. — Как разработчики продукта, мы обязаны учитывать, как им будут пользоваться, и вес — вопрос критичный. Согласитесь, одно дело нести три пары наручников весом грамм в сто, и другое таскать на себе дополнительные полкилограмма металла. Опять же, во что их складывать? Материал должен легко выдерживать вес дополнительного оборудования бойца. Никому не понравится, если у опричника или диверсанта начнут рваться карманы от тяжести.

— Да, не подумал, — кивнул Ростислав Владимирович.

Я хмыкнул, и жестом заставил искусственный интеллект повернуть блокираторы на экранах. Затем все также молча разъединил будущие наручники на детали, предлагая благородным господам взглянуть на внутреннее устройство поближе.

— Давайте исходить из того, что отключение покрова лишает человека сверхъестественной силы и выносливости, — предложил я. — Таким образом, если блокиратор работает, арестованный не будет физически отличаться от обычного обывателя. Так что вот эти усиленные элементы, — с помощью «Оракула» я подкрасил необходимые детали, — нам не потребуются.

Компьютер послушно убрал лишнее, после чего вновь собрал наручники в единое целое. На мониторе загорелся новый показатель веса.

— Разорвать стальные браслеты, — продолжил я объяснение, — не всякому силачу под силу. Но давайте и их учтем — мало ли, вдруг нам встретится кто-то такой же сильный, как Ростислав Владимирович.

Майор ЦСБ кивнул, не став спорить. Хотя, конечно, среди аристократов тяжело найти настолько физически развитых, но почему бы и не учесть их? Иначе нелепо получится — самых опасных наши чудо блокираторы нейтрализовать не смогут.

— Вы рвете сталь? — приподняв брови, обратился к Иващенко Святослав Святославович.

— Не без труда, конечно, но нашу модель браслетов — могу, — подтвердил тот без тени хвастовства. — Уже проверяли.

Волкову оставалось только головой покачать.

— Итак, господа, вот, что у меня получается, если учесть все нововведения, — прервал я их диалог. — Прошу, изучайте, критикуйте.

Предложенная мной модель утратила изящество наручников, и больше напоминала кандалы. Я убрал блок, отвечающий за блокирование внешних проявлений дара, полностью заменив его отключением покрова. Это было рациональное объяснение: все техники одаренных работают через покров. А если его не станет — и волшебства не произойдет.

— Хватит ли этого? — уточнил майор Иващенко, оглядываясь на меня.

Я кивнул.

— До ранга А — все одаренные будут гарантированно лишены способностей, — подтвердил я. — Тех же, кто имеет ранг А и выше, заковывать в браслеты и так нельзя. Либо убивать сразу, либо колоть транквилизаторами.

— Но тогда выходит, что эта версия хуже предыдущей? — задал в свою очередь вопрос Волков.

— Почему вы так решили? — спросил я вместо ответа.

— Те блокираторы, которые мы выпускаем сейчас, работают одинаково на всех одаренных. А эти новые будут иметь жесткое ограничение, — пояснил Святослав Святославович.

Я обернулся к майору и протянул руку.

— Ростислав Владимирович, наденьте на меня свою пару наручников.

Иващенко не стал уточнять, зачем мне это надо. Так что через пару секунд на моих запястьях красовались блокираторы.

Может быть, если бы не случилось нападения княжича Зальма, я бы и не показал этот фокус. Но теперь о том, что меня даже крупнокалиберные пули не берут, знает весь мир. И от своих таиться нет уже никакого смысла.

— Прошу обратить внимание, господа, блокираторы работают, — я повертел руками, позволяя Святославу Святославовичу в этом убедиться. — Сейчас я не могу действовать на внешний мир с помощью дара, у меня есть только покров. Однако…

Прижав металл браслета к запястью, я приложил небольшое усилие, и иголка дара ударила из моей кожи прямо в металл. Замок щелкнул, открываясь, и я сперва продемонстрировал свободную руку, а затем точно также снял и второй браслет.

— Как вы это делаете, Дмитрий Алексеевич?! — изумился Волков.

— Святослав Святославович, — заговорил я, передавая наручники обратно майору, — на ранге А любой одаренный уже настолько тонко работает с даром, что сбросить с себя браслеты не составит труда. Здесь, — я чуть повел кистями, — настолько тонкое и неуловимое воздействие, что механизм блокираторов его просто не чувствует.

— Тогда, выходит, мы выпускаем пустышку? — произнес Волков обреченным тоном.

Я улыбнулся и хлопнул его по плечу.

— Не стоит расстраиваться, Святослав Святославович, — сказал я. — Ранг А требует большое число подданных, во-первых. Во-вторых, для настолько тонких манипуляций дар нужно развивать. А много вы знаете высших аристократов, которые утруждают себя ежедневной рутиной тренировок? Нет, среди азиатов это, конечно, целая культура, однако среди них мало действительно сильных одаренных. Европейцы же подобными пристрастиями не страдают, у них есть власть, есть возможность послать вместо себя армию, не рискуя собственной головой. К примеру, княжич Зальм, который напал на меня в Риме, был силен за счет подданных, однако в реальности его умение работать с магией оставляло желать лучшего.

— А он боевой офицер, — вставил комментарий Ростислав Владимирович.

— Этого не достаточно, чтобы снять с себя браслеты, — кивнул я. — Впрочем, если бы майору не приходилось отчитываться за расход браслетов, я бы усилил тело покровом, и разорвал металл. Так что идеального средства не существует. А то, что мы предложим государю, закроет возможность для тех хитрецов, кто мог бы стряхнуть старые браслеты. Поэтому я предлагаю остановиться на этой версии.

Волков еще несколько секунд смотрел на чертеж, прежде чем кивнуть.

— У меня нет возражений, Дмитрий Алексеевич, — немного подавленным голосом произнес он.

— Хорошо, Ростислав Владимирович, — обратился я к своему биологическому брату, — вы не могли дать нам с бояричем немного времени переговорить наедине?

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — легко кивнул Иващенко, и направился на выход. — Я буду ожидать вас в ресторане.

— Я подойду, — пообещал я.

Как только дверь за майором закрылась, я повернулся к Волкову. Святослав Святославович же взял в руки только что отпечатанные листы чертежа и, положив их на стол, сел в кресло.

Ему предстояла, пожалуй, самая нудная и тяжелая часть работы — настроить оборудование, наладить выпуск продукта. Мне легче, я всего лишь изготавливаю чертежи, что с помощью искусственного интеллекта и управления усилием воли довольно не трудно.

— Святослав, — обратился я к бояричу, садясь напротив, — я заметил, что вы в последнее время часто удручены чем-то. Не поделитесь своими переживаниями?

Волков поднял на меня взгляд, и несколько секунд обдумывал мои слова. Успел уже мысленно погрузиться в работу, у Святослава Святославовича это происходило очень быстро. Он в этом комплексе практически жил, домой-то не каждый день возвращался, больше предпочитая отсыпаться в комнате отдыха, чтобы сразу же по пробуждению вернуться к своей работе.

Боярич был человеком поистине увлеченным своим делом. Впрочем, иначе аристократов по всему миру в лаборатории и цеха и не затащишь. Очень редко какому-либо благородному приходится зарабатывать себе на кусок хлеба черным трудом. А инженерия, пусть и современная, все же не самое благородное занятие.

А потому я не мог позволить, чтобы восходящая звезда Волкова погасла из-за каких-то проблем. Тем более что был уверен — я все их могу решить, совершенно не напрягаясь.

— Дмитрий Алексеевич, все в порядке, — заверил меня не слишком уверенным тоном собеседник.

— И все же, Святослав Святославович? — настоял я, глядя на боярича со всем возможным вниманием. — Я вижу, что вас что-то гложет. И если я могу чем-то помочь…

Он печально усмехнулся.

— В том и дело, князь, — вздохнул Волков. — До недавнего времени я считал себя не самым последним изобретателем в Русском царстве, — поделился он. — А потом познакомился с вами, Викторией Львовной, цесаревичем.

Я кивнул, не перебивая, а боярич продолжал:

— А на самом деле даже вчерашний солдат, — Святослав Святославович махнул рукой в сторону двери, — при всем моем уважении к герою, каким несомненно является Ростислав Владимирович. Но он только взглянул на схемы блокираторов и выдумал решение, о котором я и не думал. Вы прилетели, три минуты потратили на работу, и вот перед нами готовое решение.

Я пожал плечами.

— Предстоят тесты, Святослав Святославович, в техномагических устройствах я не слишком хороший специалист, — напомнил я.

Но Волков покачал головой, не соглашаясь со мной.

— В том-то и дело, Дмитрий Алексеевич, — произнес он тяжело, — из ведущего специалиста я в считанные месяцы превратился в рядового исполнителя. На моем месте вы можете с тем же успехом держать любого другого инженера, который закроет все ваши потребности. Я… — он задумался, подбирая слова, — Я перестал чувствовать себя на своем месте, Дмитрий Алексеевич. Это больше не моя лаборатория, и я не знаю, что делать с этим чувством.

Мы немного помолчали, прежде чем я заговорил.

— Я вас прекрасно понимаю, Святослав Святославович, — сообщил я с улыбкой. — Но вы ошибаетесь. Вы — необходимое звено в нашей цепи, основа, на которой все держится. Будете смеяться, но нейроинтерфейс, который вы разработали для доспехов Волковых, были куда совершеннее, чем то, что я хотел создать сам. То, что мы сейчас печатаем линзы, позволяющие работать с «Оракулом» — ваша заслуга.

Волков хмыкнул, не слишком соглашаясь с моими словами. А я не думал останавливаться.

— Весь проект «Роя», включая саму его идею, целиком и полностью ваша заслуга, Святослав Святославович, — напомнил я с улыбкой. — Я уже молчу про то, что боевые доспехи, которые мы выпускаем — это развитие вашей личной работы. Да, мы многое изменили к этому моменту, но если бы в свое время вы не собрали первый свой доспех, ничего бы этого не было.

Он промолчал, внимательно меня слушая. Доброе слово, оно и кошке приятно. А боярич действительно заслуживал признания. И ничьей вины в том, что он не чувствовал себя героем, которым на самом деле был, не было.

Святослав Святославович заперся в лаборатории, отдавая все свое время исключительно работе. Но если бы он покинул ее пределы и выбрался в обществе, то обязательно заметил бы, как изменился мир. Его идеями, руками, умом.

— Не так давно «Стражи» приняли самое активное участие в защите русского посла в Римской империи. Спасли мне жизнь, и круглосуточно охраняют род Романовых, — продолжил я. — В Иннополисе, под управлением модернизированного «Роя» ездит городской транспорт, и его я вскоре планирую реализовать во всем Красноярском княжестве.

Волков чуть улыбнулся, и я продолжил:

— Я уже молчу о том, что вся техническая часть наномашин легла на ваши плечи, Святослав Святославович, — добавил я. — Благодаря вам великий князь Невский до сих пор жив, как и прославленный адмирал Орлов. Я уже молчу про князя и княгиню Демидовых. Да и майор Иващенко, озарение которого вас так смутило — тоже жив только благодаря вам.

— Но я всего лишь реализовал вашу идею.

— Нет, — поднял я ладонь, не давая ему развить эту мысль. — Мы с Викторией можем сочинять гениальные открытия, которые никогда не появятся в реальном мире. Вы же, Святослав Святославович, превращаете наши выдумки в самую настоящую реальность. Фонд «Сибирское здоровье», который спасет сотни тысяч жизней в Русском царстве, целиком и полностью — ваша личная заслуга. Все пациенты, которые через него пройдут, станут тем добрым делом, которое докажет, что вы — на своем месте, Святослав Святославович. И я, и Виктория, мы гордимся тем, что нам выпало работать с таким благородным и умнейшим человеком, как вы, Святослав Святославович.

Он молчал, но я видел по глазам, что мои слова боярича тронули.

Да, он не смотрел на продукцию нашего комплекса, как на свое детище. Обыкновенное заблуждение, будто придумать что-то важнее, чем воплотить в жизнь. Но на самом деле фантазировать могут многие — для того целая фантастика существует. А вот для того, чтобы реализовать эти ничем не подкрепленные мечты, требуются настоящие герои — ученые, инженеры, техники.

— Я не хотел вам говорить раньше срока, — продолжил я негромко. — Думал, что лучше вы узнаете обо всем сами, когда придет время. Но раз уж у нас зашел этот разговор, Святослав Святославович…

Он шумно вдохнул, чтобы задержать дыхание. Явно готовился к чему-то нехорошему, по глазам было видно, как улетучивается то облегчение, которое появилось там по мере моего монолога.

— Указом государя Михаила II Милославского, — произнес я, — вы будет введены в кавалеры ордена «Андрея Первозванного». По совокупности заслуг и тому влиянию, которое оказали ваши работы на Русское царство ни я, ни Виктория, никто другой, даже рядом с вами не стоим. И царь это признал, указ лежит у него на столе, уже подписанный, и должен завтра поступить в канцелярию. Вам пришлют приглашение на личную аудиенцию, где Михаил II выскажет вам свое одобрение. А послена официальном награждении вы получите и орден.

Волков прикрыл глаза на несколько секунд, а когда поднял на меня взгляд, произнес:

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Я этого не забуду.

Глава 23

Машина с гербом великокняжеского рода Невских ехала к резиденции князя Демидова. Георгий Емельянович был напряжен, хотя старался этого не показывать. Очевидно, что брак с Ольгой Кирилловной для него очень важен.

Я же сидел напротив в расслабленной позе и, большей частью, смотрел в окно. В предстоящем свидании мне отводилась роль наблюдателя, чтобы все прошло гладко и ни у кого не возникло сомнений ни в добродетельности невесты, ни в добропорядочности великого княжича.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Георгий Емельянович, — благодарю вас за то, что не отказали в нашей просьбе.

Я хотел было отмахнуться, однако наследник продолжил:

— Я человек деловой, и прекрасно представляю, что вам совсем не просто оторваться от собственной работы, чтобы играть роль няньки для двух благородных людей, — сказал он, сунув руку во внутренний карман пиджака. — А потому прошу принять эту маленькую благодарность.

Прежде чем ответить, я развернул документ и пробежался по тексту.

— Признаться, вы умеете удивлять, Георгий Емельянович, — произнес я, убирая бумагу уже в свой карман. — С мощностями вашей корпорации Красноярское княжество развернется во всю мощь в разы быстрее. Я благодарю вас за этот широкий жест.

Это было уже подписанное обоими Невскими обязательство. Корпорация великих князей брала на себя обеспечение двадцати процентов моих строительных работ. А значит, у меня появится небольшая фора во времени — чем быстрее будут введены в эксплуатацию предприятия и заводы, тем раньше я смогу вывести свои земли на новый технический уровень.

Было бы еще быстрее, только если бы я привлек мастеров Поднебесной. Но пускать китайских строителей в княжество, которое вот-вот станет сердцем нового уклада для всего мира, я не собирался. Император не глуп, и так просто выдавить его подданных после завершения стройки не выйдет. А выдворять их придется. Промышленный шпионаж был придуман еще в древние времена.

А вот великокняжеский род Невских в качестве партнеров принесет пользу. Поставки материалов, московская строительная техника, опытные инженеры — все это теперь пойдет ко мне широким потоком. Платит за все по-прежнему государская казна, однако из денег дома не возводятся, тут и бетон нужен, и арматура, и стекло.

— Рад, что мы нашли общий язык, Дмитрий Алексеевич, — Георгий Емельянович протянул мне ладонь, и я ответил на рукопожатие. — Полагаю, нам пора к моей невесте?

Кивнув, я первым покинул автомобиль великого княжича. На крыльце резиденции Демидовых нас уже ждали слуги. Стоило наследнику Невских приблизиться, как двери дома открылись, и к нам вышел Руслан Александрович.

Дед выглядел довольным жизнью. Впрочем, Уральское княжество от союза с Москвой выигрывает даже больше, чем Невские. А что пришлось заменить внучку ради этого, так то на самом деле мелочи. Анастасия Кирилловна сама сделала свой выбор, решив поиграть в интриганку.

— Приветствую вас, Руслан Александрович, — первым поклонился великий княжич. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Здравствуй, Георгий Емельянович, — сдержанно кивнул Руслан Александрович, после чего перевел взгляд на меня. — Дмитрий Алексеевич, благодарю, что смог выделить время.

— Когда меня попросили обе стороны, я не мог отказаться, — ответил я, склоняя голову перед дедом.

Я видел, что мои слова Руслану Александровичу пришлись по душе.

— Прошу вас в сад, господа, — указав рукой в сторону, произнес князь Демидов. — Ольга Кирилловна скоро к нам присоединится. Георгий Емельянович, расскажете мне, как чувствует себя ваш батюшка? Мы с ним прошли через одну и ту же процедуру, и мне интересно сравнить результаты.

Наследник великокняжеского рода поклонился и принялся за весьма обстоятельный рассказ. Говорить он умел, даже мне, прекрасно знавшему все, о чем он нам поведал, было интересно послушать.

А пока Георгий Емельянович рассказывал, мы дошли до крытой беседки, внутри которой слуги уже организовали для нас стол с напитками и закусками.

— Прошу, присаживайтесь, господа, — обратился к нам Руслан Александрович, первым опускаясь в обитое кожей деревянное кресло.

Прислуга быстро наполнила нам тарелки угощениями, разлила напитки в чашки. По взмаху князя Демидова его люди нас покинули, и мы втроем провели время, отдавая должное пище.

Погода стояла теплая, строение беседки не допускало порывов ветра внутрь. Так что сидеть на улице было комфортно, а из окон беседки открывался умиротворяющий вид на сад резиденции.

Дед поставил пустую чашку на блюдце и поднялся. Из дома как раз появилась Ольга Кирилловна. Встал и Георгий Емельянович, его взгляд тут же устремился к идущей к нам девушке. Я же переглянулся с князем Демидовым, и тот мне подмигнул.

— Что ж, господа, на этом я вас покину, — объявил Руслан Александрович. — Дела княжества. Георгий Емельянович, был рад встрече. Дмитрий Алексеевич, до скорого.

Великий княжич Невский поклонился с достоинством, я же просто кивнул. Дед покинул беседку и, встретившись на дорожке с внучкой, что-то ей негромко сказал. Судя по чуть порозовевшему лицу моей сестры, его слова ей понравились.

Георгий Емельянович не сводил с невесты взгляда. Так и стоял, не делая попытки пошевелиться, пока Ольга Кирилловна не подошла к крыльцу беседки. Сестра встала, а великий княжич продолжал смотреть на нее с тем же выражением лица.

Замедленность наследника великокняжеского рода стала для меня сюрпризом. Он же в Москве жил, в столичном обществе крутился, там всяких красавиц в избытке — на любой вкус, кошелек и родословную.

Разумеется, я видел, что все дочери Кирилла Руслановича удались на славу. Однако я оценивал их с точки зрения родственника. А вот Невскому, кажется, Ольга понравилась по-настоящему. На Анастасию, во всяком случае, он так не смотрел.

Во время приема, который устраивал Емельян Сергеевич, его второй сын блистал, был уверен и держал себя в руках. Сейчас же было похоже, что глава корпорации немного растерялся.

Несмотря на свои пятнадцать лет, Ольга Кирилловна уже сейчас не походила на подростка. А умелая работа визажистов и вовсе превратила княжну Демидову в олицетворение женственности и красоты.

Яркие зеленые глаза подчеркнуты едва заметными росчерками туши, отчего взгляд кажется глубже и пронзительнее. Серьги с изумрудами и такое же ожерелье, на голове — выложенный каменьями кокошник придали глазам Ольги Кирилловны еще больший блеск. Черные волосы собраны в косу, уложенную по голове и при этом все еще длиной доходящей до середины груди — переброшены на плечо.

Едва украшенные помадой губы раздвинулись в улыбке, когда сестра задержала взгляд на великом княжиче. Было ясно, что княжна поняла, насколько понравилась своему будущему жениху.

— Здравствуйте, Георгий Емельянович, — едва-едва наклонив голову, поздоровалась она первой. — Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.

Я ответил первым.

— Ольга Кирилловна, прошу, присаживайтесь.

Георгий Емельянович моргнул, будто сбрасывая наваждение, и тут же пришел в себя.

— Здравствуйте, Ольга Кирилловна, — заговорил он и опередил меня, отодвигая стул, чтобы помочь невесте сесть. — Прошу вас.

Похоже, Емельян Сергеевич не зря беспокоился, когда просил меня присутствовать на этом свидании. Тоже, видимо, успел по достоинству оценить невесту сына и заранее подготовился. А вот для самого наследника встреча стала ошеломительным сюрпризом.

— Благодарю, великий княжич, — приятным бархатным голосом сказала Ольга Кирилловна, когда он придвинул ей стул.

— Для вас просто Георгий, княжна, — с улыбкой ответил тот, отстраняясь на шаг. — Чай, кофе?

Не знаю, заметил ли сам Невский, однако Ольга лучилась довольством. Кажется, она прекрасно поняла, что наследник рода Рюриковичей у нее в кармане. Сама при этом оставалась собранной и головы не теряла.

— Что вы, Георгий Емельянович, я не могу, — сказала она. — Я всего лишь княжна. Давайте соблюдать приличия, все-таки ни вы, ни я друг друга еще не знаем достаточно хорошо, чтобы обращаться только по имени.

Мне оставалось лишь мысленно поаплодировать работе Марии Евгеньевны. Знала бабушка, какое поведение заставит великого княжича из шкуры вон лезть, чтобы угодить такой красавице.

Георгий Емельянович вдоволь нахлебался разных дам в столичном обществе. Видел всякое, и как ему в рот заглядывают, стараясь угодить, и как самого пытаются взять нахрапом. Что говорить, Анастасия Кирилловна, и та сама неслась сломя голову в объятия Георгия Емельяновича. Однако сейчас, и это было видно по великому княжичу, он впервые смог оценить разницу.

Возможно, впервые перед ним была девушка, которая не только не рвалась сократить дистанцию, но и наоборот выстраивала между ними стену. Каждым жестом демонстрировала при этом, что не он, великий княжич, снизошел до общества Уральской княжны, а она позволяет за собой ухаживать.

Воистину, настоящая магия.

Вот она, конфета, протяни руку и возьми. Если, конечно, не боишься, что она откусит тебе пальцы. А конфету Георгий Емельянович очень хотел. Может быть, отправляясь на эту встречу, и сам не догадывался, что так будет, но теперь образ Ольги Кирилловны Демидовой будет преследовать его всюду.

В каждом жесте сестры было столько плавной женственности, что не любоваться ей было невозможно. И сразу было видно, насколько Ольга лучше подходит для своей роли.

Анастасия на такое просто была неспособна. И дело здесь не столько в правильном обучении, сколько в естественной предрасположенности. Слишком активна и решительна в своих действиях была Анастасия. Ольга, кажется, вобрала в себя все лучшее, что было у женщин рода Демидовых.

И глядя на нее, я понимал своего отца, который был без ума от Ирины Руслановны. Чья маленькая копия сейчас сидела с нами за столом и взмахивала длинными ресницами, глядя на великого княжича чуть томным взглядом.

Беседа шла строго на нейтральные темы. Никто не касался личных вопросов, и у меня создавалось впечатление, что так и будет до самого конца, когда Ольга Кирилловна повернулась ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас, проводите меня, — произнесла она негромко.

У Георгия Емельяновича чуть ложка из пальцев не выпала.

— Вы уже уходите? — спросил он, приподняв бровь.

Княжна мило улыбнулась ему в ответ с таким видом, будто говорит с маленьким ребенком.

— Я думаю, что для первой встречи достаточно. Вы занятые люди, господа, а я всего лишь несовершеннолетняя княжна, — произнесла она. — Я была бы дурной внучкой князя Демидова, если бы не понимала к своим годам, что мужчина не должен тратить слишком много времени на разговоры с женщинами. Ведь для мужчины главное — его дело.

Я поднялся, скрывая улыбку, и протянул сестре руку. Георгий Емельянович чуть торопливо встал и, поклонившись, повторил мой жест.

— Позвольте, я вас хотя бы провожу, Ольга Кирилловна?

Она с сомнением взглянула на его ладонь и вздохнула:

— В другой раз, Георгий Емельянович, — сказал княжна, всем видом демонстрируя, как бы ей хотелось взяться за его руку, но приличия не позволяют. — Мы ведь встретимся еще?

Что на это мог ответить наследник рода великих князей Невских, глава строительной корпорации, чей годовой оборот был вполне сравним с состояниями некоторых богатейших родов страны?

— Непременно, Ольга Кирилловна, — поклонился он. — А чтобы вы не забыли меня во время разлуки, я прошу вас принять этот маленький подарок.

На свет как по волшебству была извлечена шкатулка, обтянутая черным шелком. На крышке красовался герб рода великих князей Невских. Щелкнув замком, Георгий Емельянович продемонстрировал девушке тонкий браслет из белого золота, инкрустированный черными бриллиантами.

Тонкая сеть металла опоясывала крупные камни, создавая иллюзию, что бриллианты держатся сами по себе. Ювелиры, которые изготовили этот браслет, настоящие мастера своего дела.

Однако и здесь Ольга Кирилловна сумела удивить своего жениха. Накрыв крышку ладошкой, она закрыла ее, при этом сделав это так, чтобы кончики ее пальцев коснулись кожи великого княжича.

— Я не могу принять такой дорогой подарок, Георгий Емельянович, — произнесла она с легким придыханием, опуская ресницы. — Но я не оставлю вас без воспоминаний об этой встрече.

Из кармашка ее платья появился надушенный платок с монограммой. Ольга Кирилловна ловко свернула его и вложила в свободную руку великого княжича. При этом сестра задержала пальцы на его запястье и проникновенно взглянула в глаза.

— Храните его на память обо мне, великий княжич.

И сказано было так тихо, что я заметил, как по руке Георгия Емельяновича скользнула волна мурашек. Можно быть уверенным, он с этим платком теперь не расстанется.

Опознал я и духи. Сложно не признать аромат, который изготовила твоя супруга, а чета Аганиных продает лишь женам самых высокопоставленных чиновников и правящих семей.

— Я сохраню его, Ольга Кирилловна, — ответил, наконец, Георгий Емельянович.

Улыбнувшись напоследок, сестра отступила от него и вновь повернулась ко мне.

— Дмитрий Алексеевич, мне пора возвращаться. Бабушка будет беспокоиться.

Я кивнул великому княжичу, смотрящему вслед будущей невесте и, догнав ее в три шага, взял под руку. Так мы и шли к резиденции, пока Георгий Емельянович смотрел на нас.

— Ну что же, сестренка, — сказал я, когда за нами закрылась дверь особняка, — похоже, это безоговорочная победа.

Ольга мягко улыбнулась и немного печально вздохнула:

— Хотелось бы, он мне понравился, — призналась она. — Очаровался, конечно, с первого взгляда, но это же всего лишь мимолетное наваждение. В Москве его много красоток ждет.

Я улыбнулся, прижав ее к себе.

— Поверь, Оль, таких, как ты, он никогда больше не найдет и не встретит. И уж точно тебя не забудет.

* * *

Апартаменты великого княжича Невского.

— Отец, я женюсь, — объявил Георгий Емельянович, расстегивая тугой воротник рубашки.

Емельян Сергеевич на том конце провода громко хмыкнул.

— Что, сынок, понравилась невеста? — чуть посмеиваясь, уточнил он. — Ладно, знаю сам, что понравилась. Нехорошо, конечно, но я за вами посматривал через «Оракула». Достойная девушка из достойной семьи. Я твой выбор полностью поддерживаю. Такая великая княгиня Невская нам подходит. Она мне чем-то напомнила вашу матушку, мир ее праху. А ты знаешь, какой крепкий у нас был брак.

Георгий Емельянович вздохнул, а глава рода продолжил:

— Но ей еще только пятнадцать, — напомнил он. — Уверен, что дождешься, когда ей исполнится восемнадцать? За это время много воды утечет, либо ты, либо она кого-то встретите.

— Дождусь, — решительно сказал сын. — Нам нужен брак с Демидовыми. Но ты прав, в этом княжестве полно подходящих ей по возрасту женихов. Нужно придумать, как сделать так, чтобы они не мешали.

Емельян Сергеевич посмеялся в трубку.

— Я смотрю, ты совсем голову потерял, — произнес он. — Помолвка, Георгий, и никуда твоя Ольга не денется. Сегодня я заканчиваю с текущими делами в Москве и лечу к Руслану Александровичу. Заключим официальную помолвку, как положено — в храме, с батюшкой. Попробую Мефодия потрясти, он нам кое-чем обязан, проведет церемонию. А дальше уже все от тебя зависеть будет.

Он сделал паузу, дожидаясь, когда Георгий Емельянович усвоит информацию, а после продолжил:

— И пока помолвка еще не заключена, не забудь всем своим дамам сказать, что ты теперь для них недоступен. Уж поверь мне, Георгий, такая, как Ольга Кирилловна, никаких намеков на измену не простит и твои похождения к подругам не оценит.

— Отец, я уже об этом позаботился, — ответил наследник, вынимая надушенный платок с монограммой. — Никаких проблем не возникнет.

— Смотри мне, не дай Бог, всплывет очередная служанка Соколовых, которую ты по примеру Емели, царствие ему небесное, осчастливил потомством, — с легким налетом боли произнес великий князь Невский. — Пока оставайся в гостинице, вместе к князю пойдем заключать помолвку.

— У меня много работы, — ответил Георгий Емельянович. — Так что будет чем заняться.

— Вот и хорошо. Права твоя Оленька, без дела мужчина — не мужчина. Так что не будем разочаровывать твою невесту. Поработаем во благо рода и Русского царства.

Глава 24

Москва, центр подготовки сотрудников Царской Службы Безопасности.

Ростислав Владимирович повертел в руках новый табельный пистолет, только поступивший на вооружение в специальные отряды опричников. В широкой ладони боярина Иващенко он смотрелся игрушечным, хотя и весил немало, и габариты имел внушительные.

— Готовы, майор? — уточнил инструктор, поправляя болтающиеся на шеи наушники.

— Готов, — ответил тот, и оба надели наушники.

Горящая чуть в стороне лампа сменила красный свет на зеленый, и Ростислав Владимирович открыл огонь. Первый же выстрел дернул запястье майора, но тот сумел удержать оружие, не позволяя прицелу сбиться.

Крупнокалиберные пули били в мишень на расстоянии в сотню метров одна за другой. Как только магазин пистолета опустел, майор положил оружие на стойку. Инструктор вновь включил красный сигнал над стрельбищем и нажал кнопку. Мишень поехала по ленте, приближаясь все быстрее.

— А неплохо, майор, весьма неплохо, — заметил мужчина, рассматривая дырки в стальном листе.

Ростислав Владимирович кивнул, тоже глядя на результат своей стрельбы. Семь выстрелов — шесть попаданий в десятку.

— Вот этот, — ткнув в отметку с девяткой, заговорил инструктор, — первый пристрелочный. Результат ваш, майор, впечатляет, у меня немногие смогли похвастаться такой мгновенной адаптацией под этот пистолет. Что можете сказать об оружии?

Иващенко пожал плечами.

— Петр Степанович, сами видите, мне его держать даже одной рукой проблемы не составляет, — произнес он, показывая свою кисть. — Однако много ли у нас таких людей, кто со мной по силе сравнится? Обычный наш боец будет терять прицел после каждого выстрела — слишком сильная отдача. А с двух рук теряется вся динамика, — продолжил он. — К тому же я, наверное, смогу магазина четыре отстрелять, прежде чем рука устанет. А сколько выдержит кисть обычного человека?

— Отдача великовата, тут не поспоришь, — покивал, все еще не отрывая взгляда от расстрелянной мишени, инструктор. — Но я кое-что слышал от великого князя и думаю, что вскоре государь высочайшим дозволением разрешит нашим спецгруппам пройти ваш метод усиления.

Майор ЦСБ промолчал. Говорить о том, что эффект наномашин напрямую зависит от генетической предрасположенности, он не стал. Емельян Сергеевич и сам не глуп, наверняка уже заметил, что у каждого человека результат курса лечения разнится.

Дмитрий Алексеевич вернул в строй не один десяток человек. А получил подобную мощь только Ростислав Владимирович. Остальные пациенты приобрели молодость, здоровье — но в рамках разумного, не слишком превосходя средние показатели.

— Пойдемте, майор, — убрав расстрелянную мишень в специальный ящик для использованных пластин, произнес инструктор. — Выдам вам ваш пистолет и запас патронов. Кобуру какую возьмете?

Расписавшись в табеле, Ростислав Владимирович снарядил магазин. Повесив пистолет в кобуру, майор направился к выходу со стрельбища. На парковке его ждал служебный автомобиль, все так же без водителя. Боярин все никак не мог найти хотя бы пары часов, чтобы заняться положенными по титулу делами — служба и обучение съедали все свободное время.

Однако сейчас у машины стояла пятерка кремлевских гвардейцев, а внутри автомобиля на заднем сидении разместился цесаревич. Охрана наследника престола окинула майора цепкими взглядами, один из бойцов шагнул вперед и требовательно протянул руку.

— Сдайте оружие, Ростислав Владимирович, — сказал он ничего не выражающим голосом.

Майор спорить не стал, вынул пистолет и вручил его охраннику. Тот кивнул, отступая в сторону, и боярин открыл дверь своего автомобиля.

— Доброе утро, Ростислав Владимирович, — первым заговорил Игорь Михайлович, стоило Иващенко опуститься на сидение рядом.

— Здравствуйте, цесаревич, — склонил голову тот.

— У нас будет приватный разговор, — предупредил Игорь Михайлович, вынимая из кармана пиджака небольшой пульт. — Я включу глушилку.

Стоило пальцу цесаревича коснуться кнопки, как в салоне установилась мертвая тишина. Ростислав Владимирович предположил, что устройство было разработано на Урале — там хватало разных модификаций подобного оборудования. Часть выпускалась единичными экземплярами для нужд царской семьи, и, вероятно, это было одно из них.

— Я слушаю, Игорь Михайлович, — кивнул Ростислав Владимирович.

— Не буду ходить вокруг да около, майор, — произнес цесаревич, глядя на своего биологического брата. — У вас есть заслуги перед Русским царством, вы титулованный боярин, и титул получили из рук государя, а не по кровному родству.

Иващенко хмыкнул, но возражать не стал.

— Мне необходимы люди вроде вас, Ростислав Владимирович. Высшее общество Русского царства существенно опустело после мятежа. Новые аристократы, получившие земли и титулы, еще не скоро получат необходимый вес в обществе. А мне уже сейчас нужны верные Русскому царству люди, которые будут направлять этих новых аристократов туда, куда нужно, а не куда их поманят старые думские фракции. Вы понимаете, о чем я?

Сидящий рядом с ним майор наклонил голову.

— Я не могу быть одновременно и опричником, и входить в высшие круги общества. Несмотря на то, что я вновь стал боярином, на приемах видеть меня будут не рады.

Цесаревич улыбнулся.

— Этот вопрос мы решим, — пообещал он. — Можете не беспокоиться, ваше достоинство и репутацию это решение не затронет. Вам ведь все еще необходимо найти подобающую вашему званию героя супругу.

Ростислав Владимирович хмыкнул. Прошлая его невеста испарилась из его жизни в тот же момент, как он лишился боярского титула.

— Полагаю, раз вы об этом заговорили, у вас уже есть подходящая кандидатура, — сказал Иващенко.

— Именно так, — легко кивнул цесаревич. — Скоро указом государя вы будете официально отправлены в почетную отставку из Царской Службы Безопасности. В связи с выходом на досрочную пенсию. Ваши заслуги перед страной дают вам право на досрочное повышение звания.

— Но разве государь не сделал этого, когда дал мне майора? — уточнил немного сбитый с толку боярин.

Игорь Михайлович махнул рукой.

— Нет. Увольнение — отдельный момент, — пояснил он, после чего вернулся к разговору. — Итак, вы получите подполковника, сохраните все привилегии и войдете в общество Русского царства как весьма соблазнительный для многих кандидат в мужья. Вы не новый боярин, а из старого рода. Сколько поколений Иващенко уже бояре?

— Семь, цесаревич, — без промедления ответил Ростислав Владимирович.

— Потомственный аристократ, — с удовольствием произнес наследник престола. — Высокое звание, награды, уважение, высокий доход, к тому же вскоре вы станете получать дивиденды от нового типа блокираторов — а это огромное состояние. К вам начнут присматриваться матери благородных девиц. Такой глава рода может без проблем рассчитывать взять себе в жены княжну.

Майор кивнул. Картина, которую описывал цесаревич, действительно выглядела соблазнительно. А уж насколько все удачно обернется, покажет только время.

Ростислав Владимирович прекрасно понимал, что это не то предложение, от которого можно отказаться. Игорь Михайлович — будущий царь. И войти в круг его ближников смогут немногие. С точки зрения карьерного роста это очень соблазнительное предложение.

— У вас будет еще время, чтобы закончить обучение в ЦСБ, Ростислав Владимирович, — продолжил цесаревич. — О нашем разговоре пока что никому не говорите. Когда момент наступит, и вы войдете в высшее общество Русского царства, я лично сообщу вам, кого именно вижу вашей супругой. До тех пор вам придется некоторое время сыграть боярина в активном поиске. Покрутитесь среди благородных людей, познакомитесь с их дочерями и сестрами.

— Мне нужно будет искать что-то конкретное? — уточнил Иващенко.

— Никакой специфики, — покачал головой Игорь Михайлович. — «Оракул» закрыл множество вопросов, и обо всех внутренних врагах мы узнаем своевременно. Однако если вам удастся получить сведения о каких-либо заграничных делах, к которым у нас нет доступа, вы доложите лично мне.

Майор вздохнул.

— Будет сложно скрыть, что я вам докладываю, цесаревич, — заметил он. — Если люди поймут, что боярин ходит к наследнику престола, они быстро разберутся, кто на них доносит.

Игорь Михайлович улыбнулся.

— Это еще один важный момент, Ростислав Владимирович, — сказал он. — Я лично введу вас в высшее общество Русского царства. Вас с самого начала будут считать моим близким другом. И я надеюсь, что так будет и на самом деле. Мне нужны люди, на которых я смогу опереться после воцарения. А вам наверняка понравится должность министра обороны Русского царства. Или я не прав?

Вот к предложению и награда добавилась.

— Я вернусь в армию? — уточнил Иващенко.

— Вернетесь, Ростислав Владимирович, — подтвердил цесаревич. — Не сразу, конечно, а после того, как обзаведетесь наследником. И, разумеется, вам необходимо будет получить соответствующее образование. Простите за прямоту, но пока что вы на большее, чем оперативник, рассчитывать не можете. А Русскому царству потребуется сведущий человек на должности. Вы начали военную карьеру, можно сказать, не самым стандартным путем, однако побывали и офицером, и солдатом. Этот опыт вам пригодится. Итак, Ростислав Владимирович, как считаете, достойное дело я предлагаю?

Боярин улыбнулся.

— Достойное, Игорь Михайлович.

— В таком случае учитесь. Опыт опричника вам тоже зачтется. И пригодится, когда начнете работать в Министерстве. А теперь я вас покину. Если кто-то будет интересоваться, о чем мы говорили, можете отвечать честно: цесаревич предложил вам свою дружбу.

Иващенко кивнул, глядя, как Игорь Михайлович отключает глушилку.

Несмотря на то, что цесаревич отбыл сразу, боярин еще добрых полчаса оставался на парковке и обдумывал разговор.

Игорь Михайлович знал, что предложить. Иващенко сроднился со службой в армии, и получить звание ему было приятнее, чем даже стать боярином.

Не лежала душа у Ростислава Владимировича Иващенко к гражданской жизни. И в обществе благородных людей он не чувствовал себя на своем месте.

Если бы цесаревич не сказал про дальнейшую карьеру, его пожелание Иващенко все равно исполнил бы. Но его преследовало бы чувство, что от него избавились.

А так можно и супругу подобрать, и связями в обществе обрасти. Ведь впереди ждала родная армия.

Иващенко завел двигатель, и машина рванула с места, быстро набирая скорость.

* * *

Красноярское княжество, город Енисейск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Доброе утро, Петр Васильевич, — первым поздоровался я, протягивая своему бывшему старосте ладонь.

— Утро доброе, Дмитрий Алексеевич, — сказал тот, отвечая на рукопожатие.

Енисейский порт, один из главных в Красноярском княжестве, был забит судами, собранными на верфях Орловых, и пришло время их принимать. Возвышающиеся чуть в стороне от городской застройки склады перекрывали горизонт, там мельтешили сотрудники порта, шумела техника, рассекая по территории с грузами.

— Как мы и договаривались, Дмитрий Алексеевич, — заговорил Орлов, указывая рукой на стоящие чуть в стороне от зоны выгрузки суда. — Двенадцать сухогрузов серии «Волжанин» в специальной модификации по вашему запросу.

Мы пошли в направлении кораблей, а Петр Васильевич продолжил рассказывать об их характеристиках. Справились с заказом верфи настолько быстро по той причине, что «Волжанин» уже использовался на других судоходных реках Русского царства и даже экспортировался. Их можно было встретить как в Балтийском, так и в Средиземном море под флагами других стран.

— Меня все устраивает, Петр Васильевич, — произнес я, жестом остановив своего бывшего одногруппника. — Десять тысяч тонн на двенадцать судов — для начала нам хватит, а после, думаю, мы с вами разработаем новые корабли, еще лучше этих.

Эти корабли закрывали текущие внутренние нужды княжества. В будущем, разумеется, потребуется существенно расширять речной флот Красноярска. Но пока хватит и этого.

— Как себя чувствует адмирал? — поинтересовался я, ставя подпись в протянутом мне планшете.

— Благодаря вам, Дмитрий Алексеевич, у него все хорошо, — заверил Петр Васильевич. — Он хотел посетить вас лично, но пришлось отложить поездку. Дела.

Я кивнул.

Ничего удивительного в том, что дед не приплыл, не было. Во-первых, я настаивал, чтобы договор был заключен лично с внуком. Во-вторых, у помолодевших стариков, которые уже имели большой жизненный опыт, после лечения наномашинами появились новые силы. А значит, глава рода не имеет права сидеть на месте без дела.

Уверен, Русское царство еще услышит о свершениях адмирала Орлова. Во всяком случае Руслан Александрович Демидов демонстрирует кипучую деятельность и не собирается отпускать вожжи до самого конца. Кстати, как и Емельян Сергеевич, хотя он-то как раз самый мой молодой одаренный пациент.

— Составите мне компанию за обедом, Петр Васильевич? — предложил я.

Мы оба наблюдали, как к уже моим кораблям направляются катера. Сотрудники Енисейского порта сейчас все осмотрят своими глазами, запишут суда в журналы и оформят последние документы. Процесс этот затянется хорошо если до вечера, а к первой погрузке новых «Волжан» приступят при самом благоприятном исходе только завтра к обеду.

— Вынужден отказаться, Дмитрий Алексеевич, — с сожалением вздохнул Орлов. — Меня тоже ждут дела. Нужно вернуться на верфи и проверить, как продвигается заказ князей Пермского и Амурского.

Я улыбнулся. Ефремовы времени даром не теряли. В отличие от меня, у них и заказ крупнее, и корабли им нужны вместительнее. Оптовый товарооборот по Амуру после заключения союзного договора с Поднебесной империей вырос в разы. Это огромные деньги и немалые тонны товаров. И это не говоря о том, что и русские товары тоже нужно возить, а ведь и их немало.

— Что ж, тогда я тоже вынужден откланяться. Рад был повидаться, Петр Васильевич, — кивнул я своему бывшему старосте. — Передавайте мои наилучшие пожелания вашему дедушке и Надежде Григорьевне.

— Непременно, Дмитрий Алексеевич, — поклонился Орлов.

Из Енисейска я уехал сразу же, не став задерживаться в городе моей супруги. Меня ждал Ермаков, где нужно было решить накопившиеся дела. Первый подаренный мне государем город, граничащий с Уральским княжеством, буквально зашивался.

Объем поставок от Демидовых превышал возможности Ермакова их поглотить и переварить. Пришлось спешно возводить временные склады. В итоге из-за спешки был нарушен градостроительный план. А ко мне прибыли переселенцы, чьи дома должны были стоять на месте складов.

Пока «Монстр» гнал по царской скоростной трассе, я просматривал отчеты, разбираясь, кто принял противоречащее моему указу решение. Бюрократия, конечно, зло, но когда под рукой имеются все необходимые бумажки, управлять своей землей в разы проще.

Впрочем, серьезно наказывать я никого не собирался. Люди решали проблемы так, как могли. Я же не оставил никаких указаний на этот счет, а поток грузов с Урала пошел быстрее, чем можно было ожидать.

На завтра у меня в планере стоял боярский завтрак, когда со мной за одним столом окажутся все главы родов Красноярского княжества. И у меня уже готов список вопросов, которые мы должны будем проработать все вместе. Ведь знал же, например, боярин Шилов, что Урал заваливает Ермаков грузами, но промолчал и меня к решению привлекать не стал.

Казалось бы, какая разница, как застраивать город? Однако благополучие подданных — моя первостепенная задача как благородного человека. Те, кто этого не понимают, очень быстро начинают беднеть и разоряться. Потому что царские люди имеют законное право сняться и переехать.

А потому и жилье им строится в хорошем районе. С готовой инфраструктурой, на хорошей почве, которая не расползется под весом многоэтажного дома. А сейчас это все занято складами. И их тоже враз не переместишь.

Тяжелая доля князя, подумал я. Но это приятные хлопоты.

Глава 25

Выборг, резиденция князей Соколовых.

— Ну что, Иван, как твои успехи? — спросил Михаил Викторович, нарезая бифштекс на своей тарелке. — Не выходит каменный цветок?

Иван Михайлович хмыкнул в ответ, отвлекаясь от тушки запеченной форели, щедро политой соком лайма.

— Пока идут расчеты, отец, — сказал он. — Не так-то просто создать с нуля систему удаленного управления автомобилями. Но я справлюсь, вода камень точит.

Глава рода покачал головой и продолжил:

— Я побывал в Иннополисе, Иван, — сообщил он, откладывая нож. — Похоже, Романовы решили проблему даже раньше, чем ты приступил к самой идее. Иннополис наводнил городской транспорт, который управляется искусственным интеллектом. Я не отказал себе в удовольствии прокатиться.

Слушающая их Анна Михайловна приподняла бровь, глядя на отца. Не княжеское это дело, пользоваться общественным транспортом. Впрочем, Михаил Викторович на дочь даже не посмотрел.

— Конечно, пока что в них еще сидит шофер, но его участие уже сейчас не требуется. Машины справляются сами, даже с аварийными ситуациями, — сказал он, накалывая вилкой кусочек сочного мяса. — И замечу, что им не требуется твоя особая разметка на дороге, машины ориентируются с помощью камер и датчиков движения, вмонтированных в корпуса автомобилей.

Иван Михайлович не стал отвечать, спокойно прожевывая рыбу. Отложив приборы, пригубил свежевыжатого сока и только после этого взглянул на главу рода.

— Полагаешь, мне нужно сдаться и отступить? — напрямую спросил он.

Михаил Викторович хмыкнул и улыбнулся.

— Я полагаю, что ты сам разберешься, как тебе тратить твои собственные средства, — произнес он. — Однако рекомендую посетить Иннополис и все там изучить самому. Конечно, вы с Романовым применяете разные системы, но я уверен, что ты сможешь что-то адаптировать для себя.

— Зачем ты туда ездил, отец? — спросила Анна Михайловна. — Я и не знала, что тебя приглашали.

Михаил Викторович взглянул на дочь с мягкой отеческой улыбкой.

— Я подарил князю Казанскому огромный терминал, дорогая. Он не мог меня не принять. К тому же у нас с Алексеем Александровичем общие интересы в Германском рейхе, — добавил он. — Ему нужна была «ДойчОл», а мне пригодились бы связи с немецкой княжной-наследницей. Дни кайзера, можно сказать, сочтены, и у рода Соколовых есть возможность обрести сторонников среди немецкой знати. Пригодится в будущем, когда династия фон Бисмарков угаснет.

Уточнять, уверен ли князь в своих выводах, никто не стал. Соколовы давно привыкли, что Михаил Викторович попусту говорить о подобных вещах не станет.

— Я велю подготовить для тебя самолет, — вернулся к главной теме глава рода. — Посетишь Иннополис, сам во всем убедишься. Заодно передашь проект договора на поставку такого же транспорта в наше княжество.

Иван Михайлович потратил пару секунд, чтобы смириться с тем, что отец поставил крест на его проекте. А после спокойно кивнул.

— Что-то еще от меня потребуется? — уточнил он отстраненным тоном.

— Нет, — покачал головой князь Соколов. — На этом все.

На этом действительно все, подумал и Иван Михайлович. Он отказался от безбедного будущего ради того, чтобы поддержать Соколовых, попавших в опалу. И в качестве ответной благодарности полетит заключать соглашение на поставку чужих разработок. По сути, Михаил Викторович требовал от Ивана признать полную бесперспективность его собственной работы.

Анна Михайловна бросила на брата полный сомнений взгляд. Она прекрасно уловила по интонации, о чем думает Иван Михайлович. Однако оспаривать решение главы рода не стала. Мужчины сами разберутся между собой.

* * *

Смоленск, Литовская губерния. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Петр Глебович, я хочу прикупить себе немного земли в вашей губернии, — объявил я, ставя чашку кофе на блюдце. — Насколько мне стало известно, вы планируете устроить закрытый аукцион для привлечения инвестиций. Так что решил сразу обозначить свой интерес, чтобы мы могли свободно договориться, пока к вам не набежали другие покупатели.

Великий князь Апраксин кивнул, вращая в руках бокал с красным вином. Терпкий аромат напитка парил над столом. Отвечать сразу Петр Глебович не стал, все-таки решение было серьезным.

— Признаться, князь, я действительно уже думал о том, чтобы начать продавать землю. Государственные вливания в Литовскую губернию все еще недостаточны, чтобы покрыть наши расходы. Какой именно участок вас интересует, Дмитрий Алексеевич? — уточнил он. — И что вы планируете там устроить?

Я улыбнулся собеседнику.

— Это будет мой личный технический центр, Петр Глебович. Такой же я уже создал в Москве, Иннополисе, собираю в Пермском княжестве и теперь хочу построить еще один у вас под Смоленском, — объяснил я. — Естественно, никакого вредного для экологии производства и прочих неприятных вещей, которые могли бы расстроить ваших подданных.

— И чем же ваш центр будет заниматься? — спросил великий князь Апраксин, все еще сомневаясь в собственной решимости продавать мне землю.

— Вы уже видели, что в Иннополисе транспорт управляется с помощью моего искусственного интеллекта, — сказал я. — В будущем подобное будет распространено по всей территории Русского царства. Однако для обеспечения минимально необходимого уровня связи между транспортом и центром принятия решений мне требуются мощные серверные. Такой центр в Смоленске позволит мне накрыть, как зонтиком, весь северо-запад страны.

— И вы так открыто говорите мне о том, что станете черпать деньги из воздуха, купив у меня участок? — хмыкнул Петр Глебович. — Не боитесь, что я позавидую вашему доходу и взвинчу стоимость земли до небес?

Я пожал плечами.

— Помимо продажи самой земли вы неминуемо получите улучшение инфраструктуры вашей губернии. Я не могу себе позволить ездить по разбитым дорогам, да и средства связи тоже придется обновлять, — начал пояснения я. — Сами вы не скоро добрались бы до решения этой проблемы. Однако, если мы договоримся, вам и не придется. Замену оборудования, все инженерные работы и прочие связанные с этим вопросом расходы возьмет на себя клан Романовых. Разумеется, там, где это будет возможно, для работы мы привлечем ваших подданных, тем самым немного снизив нагрузку на ваш административный аппарат в вопросе безработицы.

— Это огромные деньги, Дмитрий Алексеевич, — заметил Петр Глебович с сомнением. — Неужели «Руснефть» настолько прибыльна, что может себе позволить снабжать целые губернии? Для меня ведь не секрет, что Красноярское княжество сейчас существует и развивается на деньги клана Романовых.

Я улыбнулся.

— Точными цифрами я, конечно, делиться не вправе, — заметил я, глядя на собеседника. — Однако смею заверить, что денег у нас хватает. И не так давно на родовом собрании мы приняли решение инвестировать эту сверхприбыль в развитие Русского царства. Я очень сильно связан с Сетью — и потому пришел к вам с предложением.

— Да, иначе отправились бы в Выборг, — усмехнулся великий князь. — Я слышал, Соколовы подарили «Руснефти» свой нефтяной терминал. Но вы пришли ко мне, Дмитрий Алексеевич, хотя для вашего, как вы выразились, зонтика Выборг подходит ничуть не хуже, чем Смоленск.

Я улыбнулся в ответ.

Все верно расценил Петр Глебович. Ставить центр «Оракула» на территории бывшего великого князя Соколова я не хотел. Не тот человек Михаил Викторович, которому можно доверять. И фактически отдавать в его руки свое детище я не собирался. Хотя отец и предложил такой вариант на собрании.

— Что ж, я готов обсуждать продажу земли на таких условиях, — подвел итог великий князь Апраксин. — Да и приятно будет в кои-то веки утереть Соколову нос. Я так понимаю, вы уже и место выбрали?

Мне оставалось лишь кивнуть.

По территории великого княжества Литовского, а после уже губернии в свое время планировалось пустить ветку нефтепровода. «Руснефть» изучила маршрут, отметив перспективные участки для возведения подходящих станций обслуживания нефтепровода. На одно такое я и нацелился — и от цивилизации недалеко, и в то же время не в городской черте.

— Позвольте, я покажу на карте, — предложил я, и великий князь кивнул.

Из ресторана, где и проходила встреча с Петром Глебовичем, я выходил уже с подписанным соглашением о намерениях. Наши юристы утрясут все нюансы, и губерния Литовская получит деньги, а я — права на землю.

Настроение у меня было хорошим. Светило теплое весеннее солнце, дела шли гладко. Сдвинулось с мертвой точки разветвление сети «Оракула», а значит, совсем скоро я смогу приступить к следующему шагу.

* * *

Самолет доставил меня в Казань, откуда я уже на машине промчался по свежей скоростной трассе в Иннополис. Кортеж прибыл в мой город за час до рассвета, и я успел подняться в апартаменты Романовых и принять душ, когда мне доложили о прибытии Ивана Михайловича Соколова.

Причину его визита я прекрасно знал и особой радости от встречи не испытывал. Мой биологический брат будет вынужден свернуть свою программу, которую начал вопреки моим предупреждениям. А значит, и по-доброму мы можем не разойтись.

Двери апартаментов разъехались, впуская княжича Выборгского. Иван Михайлович вошел в помещение, глядя на стеклянную крышу и стены. Заливающие пространство рассветные лучи играли бликами на хромированных поверхностях многочисленных манипуляторов. Натертый до блеска журнальный столик, за которым я сидел, горел алым огнем.

— Доброе утро, Иван Михайлович, — произнес я, поднимаясь на ноги. — Прошу, присаживайтесь.

Соколов еще несколько мгновений оценивал вид, после чего поклонился подчеркнуто вежливо.

— Здравствуйте, ДмитрийАлексеевич, — сказал он. — Благодарю за приглашение.

Пока он опускался на сидение, я отдал распоряжение кофемашине. Иван Михайлович не увидел движений с моей стороны, однако когда аппаратура загремела, перемалывая зерна, скосил на нее взгляд.

— Надеюсь, вы не откажетесь от глотка кофе? — предложил я. — Признаться, я сам только что прибыл, и позавтракать мне не довелось.

Соколов кивнул, не став отказываться. По его лицу было видно, что обстановка его несколько удивила. Однако Иван Михайлович был подавлен и до того, как поднялся на скоростном лифте в апартаменты Романовых.

— Вы умеете удивлять, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, обводя ладонью помещение. — Я такого еще не видел.

— Что я могу сказать, Иван Михайлович? — развел я руками. — Грешен, люблю перекладывать мелкие дела на плечи тех, кто для этого лучше подходит. Машины прекрасно заменяют слуг, не ошибаются и работают круглосуточно. В некоторых делах, разумеется, человека не заменить, однако кофемашина сварит напитки не хуже.

В чашки полилась темная бодрящая жидкость. Манипулятор подхватил поднос, составил на него заполненную посуду и, не пролив ни капли, перенес свою ношу к нам на столик. Два точных движения, и перед каждым из нас оказалось по напитку.

Конечно, со стороны могло показаться, будто я бахвалюсь. Однако не заводить же мне отдельного слугу ради встречи, инициатором которой выступаю даже не я?

— Что ж, разумно, — кивнул Соколов, осторожно касаясь кончиками пальцев своей чашки. — Вы ведь уже знаете, зачем я прибыл?

— Михаил Викторович хочет купить у Иннополиса городской транспорт, — подтвердил я. — Предварительно сделка уже была согласована нашими отцами. Хотя, пожалуй, вам это не по душе.

Иван Михайлович кивнул.

— Вы же понимаете, Дмитрий Алексеевич, что это ставит крест на моих собственных исследованиях? — произнес он.

— Понимаю, — не стал отрицать я.

— А я и не виню в этом вас, князь, — продолжил Соколов. — Вы, как могли, отговаривали меня от этой затеи. Я же прекрасно понимаю, вы никак не могли мне сказать, что уже работаете над таким же проектом. Это бы пошло вразрез с интересами вашего рода. Никто меня за руку не тянул, когда я сам внес в нее свои личные средства. Князь Выборгский не стал меня поддерживать. Кажется, тоже изначально считал идею провальной. У него совсем иные заботы.

Я приподнял уголки губ, выражая вежливое сочувствие.

— Вы что-то хотите мне сказать, Иван Михайлович? — уточнил я, сцепляя пальцы в замок.

Соколов тяжело вздохнул и вынул документы из принесенной с собой папки. Протянув бумаги мне, Иван Михайлович покачал головой.

— Я даже уже не стану вас приглашать посетить мероприятия нашего клуба, Дмитрий Алексеевич, — проговорил он обреченно. — Просто мне казалось, что вы меня поймете.

Я не стал его разочаровывать.

— Я вас прекрасно понимаю, Иван Михайлович, — заверил я, отодвигая пальцем документы. — Иннополис и все его технологии принадлежат не роду Романовых. Это моя личная собственность. Транспорт, о котором мечтает князь Соколов, разработан мной. Изготовлен на моих мощностях. И у меня есть право распоряжаться им так, как я того пожелаю.

Он усмехнулся, а я продолжил:

— Михаил Викторович очень много думает о благе своего рода, Иван Михайлович, — сказал я. — Однако вас лично почему-то постоянно забывает. А ведь именно благодаря вашим действиям Соколовы еще существуют. Вы стали сдерживающим фактором, который не позволил великому князю совсем уж заиграться в великого интригана. Его дочь, ради спасения которой вы не побоялись прийти ко мне в поисках помощи, заглядывает в рот главе рода, и к вашему мнению они не прислушиваются. Что же касается наследника, так он точная копия своего отца.

Строго говоря, я сейчас перешагнул через все приличия и нормы поведения. Нет у меня права высказываться таким образом о чужой семье. Однако сейчас это было правильно.

— Понимаю, что это может показаться вам несколько грубоватым, Иван Михайлович, — произнес я, прекрасно видя, что мой биологический брат не спешит меня прерывать или хотя бы обижаться. — Однако я не понимаю, почему вы до сих пор позволяете собой пренебрегать?

— Род Соколовых — мой род, — твердо ответил княжич.

Я приподнял бровь, и Иван Михайлович отвел взгляд.

— Я могу отказать роду Соколовых в продаже своего транспорта, — озвучил я свое предложение, указывая на бумаги. — Или оформить договор на вас лично. Если вы пожелаете, конечно.

Мой биологический брат усмехнулся, глядя мне в глаза.

— Вы тоже пытаетесь интриговать, Дмитрий Алексеевич? — спросил он, не сводя с меня взгляда. — Но я не стану подписывать что бы то ни было во вред своей семье.

Я пожал плечами.

— А никто и не говорит, что во вред. Получив контракт в свои руки, Иван Михайлович, вы сможете оставить его себе при любом исходе, — пояснил я. — Даже если род Соколовых исчезнет, у вас останется источник дохода. Поставки могут ведь и не ограничиваться одним только Выборгом, а вы сможете перепродать мою технику.

Он нахмурился.

— Почему же, по-вашему, род Соколовых должен исчезнуть?

Я улыбнулся, откидываясь на спинку кресла.

— Вы, Иван Михайлович, очевидно, не слишком хорошо следите за происходящими в мире событиями, — сказал я, не отводя взгляда от собеседника. — Михаил Викторович систематически ходит по краю, раз за разом призывая на себя гнев государя. И если Михаил II еще относится к Рюриковичам хоть сколько-нибудь тепло, цесаревич Игорь такого снисхождения может и не проявить. Вы ведь наверняка слышали, что Емельян Сергеевич Невский был вынужден уступить ему кресло губернатора Московского?

— Если Соколовы исчезнут, значит, и я с ними.

— Ваша верность похвальна, Иван Михайлович. Но я прошу вас подумать о том, куда ведет эта дорога. Что хорошего сделали для вас Соколовы, чтобы заслужить такую верность от человека, которого выкрали даже не в младенчестве, а в пробирке? Перед вами хотя бы извинились за то, что вы не смогли претендовать на место у престола?

Он промолчал в ответ.

— Я так и думал, — кивнул я. — Михаил Викторович прекрасный дипломат. Но забыл, что вы ему ничем не обязаны. Я предлагаю вам выход, Иван Михайлович, самостоятельность и возможность принимать собственные решения. В Иннополисе для вас зарезервированы апартаменты, оставайтесь в них столько, сколько нужно.

— А бумаги? — он бросил взгляд на договор.

— Я подпишу их, как только вы дадите мне свой личный, взвешенный ответ.

Когда за ним закрылась дверь, я подумал, что сделал все, что мог. Если и после такого откровенного разговора Иван Михайлович не опомнится, то помогать я ему уже не стану. Спасать нужно только того, кто этого хочет.

Глава 26

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я надел рубашку и поправил манжеты, глядя на свое отражение в зеркале. Время, отпущенное мне царем на улаживание собственных дел, стремительно улетало. Не успел я оглянуться, как уже подходит к концу май.

Запуск Иннополиса спровоцировал взрывную волну стартов давно запланированных проектов. Потихоньку работа шла в нужных мне направлениях, и даже царские лаборатории, наконец, начали приносить пользу. До запуска новой спутниковой системы было еще далеко, но прогресс был, и это не могло не радовать.

Заработали два новых серверных центра для «Оракула» — в Пермском княжестве и под Смоленском. Логистическое подразделение «Руснефти» продолжало свозить туда оборудование, постепенно наращивая мощности искусственного интеллекта. Такими темпами я надеялся к сентябрю выйти уже на достаточный уровень, чтобы держать под контролем всю Евразию.

Из Иннополиса постоянно шли эшелоны с городским транспортом, управляющимся искусственным интеллектом. Конечно, шоферов я все еще требовал сажать за руль для контроля в экстренных ситуациях, однако необходимости в этом уже не было никакой. «Рой», прошедший не один конфликт, набравший массу информации, уже не нуждался в поддержке человеком. Что, конечно, никак не сказывалось на необходимости технического обслуживания.

Легкие солдаты «Роя» продолжали поступать в царскую армию, где переходили под управление непосредственного командования. В июне государь уже назначил смотр в виде военных игр, где имеющие боевой опыт подразделения будут противостоять «Рою». Ради чистоты эксперимента и живым людям, и роботам будет установлен режим полной сетевой слепоты. Однако я не сомневался в результатах.

«Руснефть», заполучив терминал в Усть-Луге, продолжала наращивать поставки в сопредельный Германский рейх. «ДойчОл» исправно выкачивала деньги из европейских покупателей, чтобы передать Русскому царству положенную долю. В Сети уже мелькали сомнительные вопросы о том, кто сегодня самый богатый немец, и фон Бисмарки не входили даже в десятку.

Император Поднебесной настаивал на постоянном расширении поставок из Русского царства. Откровенно вялая борьба с Японским сегунатом потребляла слишком много топлива. Вместо славы освободителей Китай получил множество группировок местных жителей, перед которыми замаячила сомнительная перспектива свободы. Это вело к расширению присутствия техники, что требовало еще больше топлива.

Мое же княжество все еще восстанавливало производства и добычу ресурсов. Но к настоящему моменту в бюджет текли уже не те мелкие ручейки, что раньше, а полноводные речушки. У меня появилось немного свободных средств, которые мы с Викторией инвестировали в наше княжество, финансируя медицину и образование.

Фонд «Сибирское здоровье» активно развивался. Под управлением Инги Валентиновны Морозовой находился корпус княжеского госпиталя. И пациентов там всегда было в избытке, ведь мало получить инъекции наномашин, большинству детей требовалась реабилитация. И не столько физическая, так как наноботы исправляли все телесные повреждения, сколько психологическая.

Патриарх Мефодий, лично приехавший благословить всех причастных на столь богоугодное дело, открыл параллельный сбор средств в фонд через церкви и приходы. О том, что подобное вмешательство в судьбу, ниспосланную свыше, греховно, он и не думал. После инцидента с бывшей царицей и великой княжной Измайловой Мефодий окончательно утратил самостоятельность и теперь выполнял указы государя.

— Ты хорошо выглядишь, Дима, — заметила Виктория, обнимая меня сзади и глядя через мое плечо в зеркало. — Мне кажется, с каждым новым днем ты становишься для меня все более привлекательным.

Я усмехнулся, кладя руки на ее ладони и чуть сжимая пальцы супруги.

— Для мужчины красота — не главное, — заметил я, после чего повернулся к ней и поцеловал в губы. — А вот ты точно с каждым днем хорошеешь. Беременность тебе к лицу.

Княгиня Романова мило покраснела, прямо как в те первые дни нашего знакомства в стенах Царского Государственного Университета. Затем отвела прядь волос за ухо и, опустив глаза, произнесла:

— Ты все так же любишь загнать меня в краску, — заметила она. — Я, кстати, говорила с Ириной Руслановной.

Я кивнул, готовясь выслушать, о чем был разговор. И отвел супругу к мягкому креслу, в которое усадил ее, а сам сел рядом, чтобы держать ее за руку.

— Она предложила мне тоже обзавестись каким-нибудь благотворительным фондом, — продолжила Виктория. — Сказала, что это будет полезно для личной репутации. И я подумала, что идея хорошая.

Я пожал плечами, поглаживая ее ладошку.

— Деньги у нас есть, так что не вижу препятствий. Только тебе наверняка потребуется толковый управляющий, — заметил я. — Опять же, придется отрывать время от своих обязанностей. А я бы не хотел, чтобы ты во время беременности взваливала на свои плечи дополнительную нагрузку. И без всяких фондов крутишься, как белка в колесе, а в твоем положении это может навредить вам обоим.

И в довершении речи я положил руку на округлившийся живот супруги. Как обычно, дар позволил мне прочувствовать сердцебиение малыша. И я непроизвольно улыбнулся, а Виктория погладила меня по щеке, глядя на меня с такой нежностью и любовью.

— С нами все будет хорошо, — заверила она. — И я не собираюсь заниматься всем сама. Пока посмотрю, что предложит твоя матушка, у нее какая-то невообразимая гора идей. И хотя Ксения говорит, чтобы я не слишком увлекалась этими замыслами Ирины Руслановны, княгиня Казанская ведь права.

Я кивнул.

— Ты можешь себе позволить любой фонд, какой пожелаешь, моя принцесса, — сказал я. — А если матушка не подберет тебе подходящий, ты вполне можешь организовать его сама. Инга Валентиновна наверняка не откажет в помощи, у нее хотя и мало времени сейчас, однако совет дать она всегда сможет.

Виктория мягко улыбнулась, делая глубокий вдох.

— На самом деле я бы хотела организовать грант имени бояр Морозовых, — призналась она. — На образование в медицине. Не обязательно же всем изучать науку, чтобы становиться учеными, можно быть и простыми докторами.

— Это вполне возможно, — подтвердил я. — Например, у нас в Иннополисе есть НИИ хирургии, можно при нем организовать и обучение. Кто-то из выпускников получит возможность уйти в науку, а кто-то станет востребованным специалистом, знакомым с последними мировыми новинками профессии. Консервативных докторов, которые не приемлют наших новаторских методов, и так хватает.

Княгиня кивнула.

— Пожалуй, так и поступлю, — приняла решение она, после чего улыбнулась: — А теперь беги, я же вижу, как тебе хочется заняться делами. А со мной еще успеешь посплетничать.

И я ушел на традиционный завтрак с главами боярских родов Красноярского княжества. Гости уже собрались у стола и ждали лишь моего появления.

— Доброе утро, господа, прошу всех за стол.

И пока мы все рассаживались, в столовой установилась тишина. Подходил к концу очередной квартал, необходимо было свериться с намеченными ранее планами, убедиться, что все идет как нужно и нигде никаких непредвиденных проблем не возникнет.

Первым докладчиком выступил Островерхов.

Нестор Петрович отчитывался по своей части обстоятельно, с цифрами и деталями. При этом не читал, а по памяти, доказывая, что держит руку на пульсе. Для градоначальника это была отличная демонстрация, что он по-прежнему на своем месте.

— Благодарю, господа, — заговорил я, когда все закончили свои речи. — Как было здесь сказано, мелкие недочеты есть. Но мы их исправим, я не вижу никаких критичных проблем. Княжество Красноярское растет и богатеет, наши подданные крепко стоят на ногах и смотрят в будущее с уверенностью. Совсем не таким принял я эту землю из рук государя всего несколько месяцев назад. И я говорю вам спасибо, господа, ведь это вашими решительными действиями и смелыми решениями удалось так скоро не просто удержать княжество на грани банкротства и запустения, но и нагнать показатели самых тучных лет.

Я взял паузу, чтобы подняться на ноги, держа в руке бокал с вишневым соком, заменяющим мне вино. Старый трюк, которому меня в свое время научил Михаил Эдуардович Юсупов, пригождался и здесь. Впереди долгий трудовой день, и я не собирался начинать его с алкоголя, как было принято во многих других родах.

— Поэтому предлагаю тост за вас, господа! — объявил я, когда гости поднялись со своих мест и замерли, глядя на меня с улыбками на лицах.

Им было отчего радоваться. После моего княжения состояния оставшихся у власти боярских семей скакнули вверх. Пошла быстро растущая прибыль, да такая, что на бояр из многих других княжеств мои могли поглядывать с легким презрением, как на голь и нищету.

— За вас и за то славное будущее, которое ждет Красноярское княжество! — завершил я свой тост, поднимая бокал выше.

Островерхов Нестор Петрович поднял свой бокал и ответил первым:

— За князя и княгиню Романовых!

Дружный хор подхватил его слова. Я так же как и все присутствующие осушил свой фужер до дна.

У меня ушло не так много времени, чтобы собственные бояре перестали глядеть на меня затравленными зверьми и превратились в исполнительных и инициативных сотрудников. А наномашины, которыми мы с Викторией снабдили как самих глав родов, так и их семьи, и вовсе подняли наш авторитет на небывалый уровень.

И пускай любовью это было не назвать, но оттого, что нас уважали, я чувствовал удовлетворение. Была проделана огромная работа, привлечены казавшиеся невероятными ранее инвестиции, люди уже начинали бежать из других княжеств в Красноярск в поисках лучшей жизни. Это ли не повод гордиться своими заслугами?

Но, разумеется, это было только начало. Нужно двигаться дальше.

— Благодарю, господа, — сказал я, когда был поставлен на стол последний фужер. — Оставайтесь для продолжения завтрака, а я вынужден вас покинуть. Благополучие нашего княжества — дело вечное.

Бояре одобрительно кивали и провожали меня уважительными взглядами. Я же спустился в подвал особняка и только там ответил на мигающий в виртуальном окне вызов.

— Слушаю тебя, Людвиг.

* * *

Германский рейх, город Бисмарк, особняк правящего рода.

Его высочество Герберт фон Бисмарк сидел в библиотеке, свободно развалившись в кресле. Перед ним на журнальном столике была установлена шахматная доска, на которой почти не осталось белых фигур. Напротив разместился мужчина в дорогом костюме, на его пальце тускло блестело латунное кольцо члена общества Януса Двуликого.

Гость уверенно передвинул очередную черную фигуру, ставя принцу уже далеко не первый шах. Щелкнули часы, отмечая побежавшее на циферблате время.

— Ваш ход, ваше высочество, — с улыбкой произнес мужчина, прокручивая перстень на пальце.

Вместо ответа Герберт фон Бисмарк протянул руку к доске и положил белого короля на бок, признавая поражение. Гость улыбнулся шире, а принц Германского рейха тяжело вздохнул.

— Не стоит столь сильно расстраиваться, ваше высочество, — сказал ключник. — В конце концов, мы провели вам достаточно эффективную демонстрацию своих возможностей. Самолет куратора Царской Службы Безопасности — сбит. Царской делегации — сбит. А вы смогли представить дело так, что во всем виновны внутренние враги рейха. Устранили их и укрепили тем самым власть своего рода над благословенной Германией.

Герберт фон Бисмарк взглянул на гостя неприязненно. Ему не нравилось, что представитель общества, преследующего свои цели, так открыто говорит о провокациях Русского царства со стороны рода кайзера.

Войны удалось избежать, да. Но какие репутационные потери понес кайзер? Со стороны теперь Германский рейх выглядел слабым. И хотя Вильгельм фон Бисмарк официально утверждал, что вся вина лежит на предателях, чьей целью было сместить власть в стране, однако после ультиматума Михаила II Милославского это даже для ближайшего окружения звучало слабым оправданием.

Пройдет время, об этом случае забудется, само собой, и уже Герберт займет трон. Но до тех пор нужно было наращивать мощь государства. И делать это быстро — Русское царство с каждым днем становится сильнее, модернизирует армию, переваривает новые территории, подобравшиеся вплотную к историческим территориям Германского рейха.

Но пока что все, что мог им противопоставить Герберт фон Бисмарк — это изобретения отсталого века. Пока Романовы клепают своих роботов, в Германском рейхе все еще пытаются улучшать экзоскелеты, наглядно доказавшие свою бесполезность против русских машин в прямом противостоянии.

— Чего вы хотите, Кристоф? — спросил принц, глядя на своего собеседника.

Возможно, если бы Герберт фон Бисмарк знал, что человек напротив и есть тот, кто отдал приказ о его похищении и изоляции в каменном мешке, он не был бы столь спокоен. До сих пор не отпускали ночные кошмары, да и в маленьких помещениях принц чувствовал себя не слишком хорошо.

Однако он этого не знал, а Кристоф не спешил признаваться.

— Как вы знаете, ваше высочество, — заговорил ключник, — на территории Балканского полуострова, под внезапной атакой оказались наши лаборатории. Греция сейчас пылает, что турки, что римляне никак не могут поделить несчастную страну. В результате мощных столкновений двух армий корпорация «Армтек» утратила огромные ресурсы. Документы о разработках, готовая продукция, сами лаборатории — все пошло прахом. Однако кое-что у нас все же осталось. И я хочу, чтобы вы позволили нам развернуть свои производства на технической базе Германского рейха.

Принц хмыкнул.

— Что конкретно вы собираетесь производить, господин Кристоф? — уточнил он.

Ключник улыбнулся вновь, он вообще очень часто это делал, вызывая неприязнь у Герберта фон Бисмарка. Впрочем, пока что все им сказанное оказывалось правдой, и только это обстоятельство не позволяло наследнику престола выгнать гостя взашей из родового особняка.

— Корпорация «Армтек» даст Германскому рейху то, чего вы сами хотите, ваше высочество, — объявил Кристоф. — Мы создадим для вас армию суперсолдат.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 12

Глава 1

Красноярское княжество, подвал княжеской резиденции . Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Слушаю тебя, Людвиг, — произнес я, приняв вызов.

Давненько он не показывался. Я уж было решил, что разговор, где я отказался присоединиться к этому надзирателю общества Януса Двуликого, будет последним. Однако вот он, этот таинственный обладатель дара управления временем.

— Здравствуй, князь, — ответил он. — Не уверен, что ты слышал, но корпорация «Армтек», которая производила систему стелс, как и киборгов, теперь будет работать на своей исторической родине, — он сделал маленькую паузу, а после выделил интонационно: — В Германском рейхе.

Не сказать, что меня это удивляло. Рано или поздно такая технологическая компания нашла бы себе какого-нибудь покровителя. И тот факт, что принц Герберт фон Бисмарк сам увлекается подобными вещами, был хорошим подспорьем для сотрудничества.

— А ты говорил, что ключники не будут набирать себе новых членов среди правящих семей, — напомнил я. — Не станешь ведь отрицать, что «Армтек» это детище ключников?

Выдержав небольшую паузу, пока опускался в пустующее кресло оператора серверной, я продолжил, разглядывая ногти на правой руке:

— Странно это, Людвиг, — вздохнул я. — Твоим собственным словам, получается, совершенно нельзя доверять. Если ты только это хотел мне сообщить, то прошу больше не утруждать себя попытками связаться. Мне не интересно.

— Даже если я укажу, где найти то самое оружие, которым Германский рейх сбивал ваши самолеты? — уточнил ключник и хмыкнул. — Не думаешь же ты, что лаборатории, которые вашим людям так и не удалось найти на Балканском полуострове, совершенно случайно попали под перекрестный огонь артиллерии Османской и Римской империи? Они ведь даже боевых действий в том районе не собирались вести.

Намек был кристально ясен. Людвиг действительно занимается уничтожением текущего поколения собственного общества. Вот только его методы пока что вызывают вопросы. Вместо того, чтобы просто перебить нынешних ключников, он выбрал целью их дочернее предприятие. Для меня это выглядело столь же эффективно, как и наказание вместо преступника его собаки.

А еще было понятно, что этому неуловимому надзирателю Януса Двуликого требовалась моя помощь. Ну и лояльность моя, конечно же. Ведь в таком разрезе весь этот разговор — способ предложить мне месть.

— Мы уже обсуждали этот вопрос, Людвиг. Я не собираюсь делать за тебя твою работу, — напомнил я, разглядывая стойки за стеклянной стеной. — Не хочешь замарать руки? Тогда могу посоветовать «Мертвую голову». Эти наемники согласны влезть в любую грязь ради денег. Не сомневаюсь, у тебя хватит средств, чтобы нанять их всем составом. А теперь извини, но мне пора заняться действительно важными делами.

И я вновь прервал разговор. Честно признаться, мне даже начинает нравиться сбрасывать его звонки.

В моем мире тоже хватало подобных «вершителей судеб». Но по итогу они все проиграли.

Потому что там, куда приходят совершенные технологии, не остается места для интриг и тайн. В обществе, где за тобой постоянно следят, нереально проворачивать секретные операции и проводить теневые сделки.

Но этот разговор мне напомнил о предложении Екатерины Юрьевны Самойловой. Тогда я ограничился тем, что выделил немного денег, велев на практике показать, что у нее получится. Может быть, пора достать бывшую одногруппницу из загашника?

Если Германский рейх сейчас развернет свое производство киберпротезов на основе киборгов, огромный рынок им не освоить. Очень уж немногие согласятся отдавать свои естественные, родные органы, чтобы поставить себе имплантат, расширяющий возможности. Особенно в условиях, когда это отрежет от дара. Для простолюдинов это будет заменой обычных протезов, но цена для потребителя окажется настолько высокой, что инвалиду проще сменить гражданство и встать в очередь «Сибирского здоровья».

Человечество крайне консервативно. Нет, разумеется, радикалы найдутся всегда, но подобных будет исчезающе мало. Еще армия может закупить для своих ветеранов, но живых здоровых солдат резать не позволит — слишком велики риски.

И это я еще не вспоминаю о том, что «Оракул» теперь может перехватывать контроль над такими протезами, если они будут иметь сетевое подключение.

Собственно, по всем этим причинам я и не стал серьезно вкладываться в проект Самойловой. Уже видел конечный результат аугментации и могу оценивать реальный спрос на такой продукт.

В моем-то мире мода на подобные имплантации умерла всего за десять лет, оставив после себя сотни тысяч инвалидов, которым предстояла долгая реабилитация и множество пересадок выращенных органов. Там хватало сумасшедших, которые спешили применить к себе все новинки, носились за самыми передовыми гаджетами и сходили с ума, наглаживая хромированные детали имплантатов. Тем более что стандартного пособия хватало на любые самые дикие модификации собственного организма.

А здесь люди еще крепче держатся за устои, так что фанатиков окажется еще меньше. Да и денег у населения свободных на подобное баловство не так уж много. И в итоге напрашивается вопрос: а кто станет эти аугментации покупать?

Одно дело собрать отряд отчаянных головорезов, напичкав их имплантатами до потери человеческого облика. И совсем другое — культивировать такую страсть у здравомыслящих людей, которые мирно ходят на работу, выполняют должностные обязанности, а по вечерам за бокалом алкоголя любят погладить бархатное бедро красавицы? Не та целевая аудитория, чтобы предлагать им столь радикальный продукт.

Решив не откладывать в долгий ящик, я размял шею и набрал Самойлову. Личный номер одногруппницы у меня имелся еще со времен Царского Государственного Университета, а при передаче денег в руки Екатерины Юрьевны я убедился, что он остался неизменен.

Прошло три гудка, прежде чем она ответила. И в голосе девушки сквозила крайняя степень удивления. Очевидно, она уже и не надеялась, что я пойду на контакт — времени-то немало прошло.

— Дмитрий Алексеевич? — выдохнула Самойлова. — Доброе утро.

— Здравствуйте, Екатерина Юрьевна, — ответил я. — Надеюсь, я вас не разбудил?

— Нет, я уже встала, — после короткого выдоха, будто сдувала прядь с лица, произнесла она. — Как раз закончила утреннюю разминку.

— Похвально, что вы не оставляете тренировок, Екатерина Юрьевна, — сделал комплимент я. — Но я звоню по важному для нас обоих вопросу. Вы уже освоили деньги, которые я выделил на ваш проект киберпротезов?

Задержавшись с ответом всего на пару секунд, девушка заговорила:

— Хотите посмотреть, не потратила ли я ваши средства на бальные платья и дорогие украшения, Дмитрий Алексеевич? — с нескрываемым вызовом сказала Самойлова. — Я крайне занята до конца недели и не могу вас посетить сама. У нас экзамены за первый курс. Но на выходных, если изволите, могу прилететь в Красноярское княжество с образцами и отчетами.

Я открыл в соседнем виртуальном окне свой график.

В нем были расписаны каждые сорок пять минут с пятнадцатиминутными перерывами между делами — сейчас я как раз таким и пользовался. Однако на выходных я предпочитал проводить время с супругой и ради тупиковой ветви развития терять такую возможность не пожелал.

— Если сегодня вечером у вас найдется час свободного времени, я могу сам посетить вас, — сообщил я, параллельно отправляя повеление готовиться дежурному экипажу.

Ответила Самойлова не сразу. По частому дыханию я замечал, что девушка еще не отошла от физической нагрузки. Впрочем, Екатерина Юрьевна старалась дышать ровнее. Получалось это, правда, не всегда.

— В восемь часов в нашем особняке вас устроит, Дмитрий Алексеевич? — уточнила она.

— Устроит, Екатерина Юрьевна, — ответил я. — Тогда до встречи.

— Да, князь, до встречи.

Она положила трубку, а я поднялся с места и направился наверх. Свободные пятнадцать минут подходили к концу. И мне пора было возвращаться к делам княжества. Мы, конечно, достигли определенных результатов, но под лежачий камень вода не течет.

* * *

Город Щецин, Германский рейх .

В небольшом частном доме собралось порядка трех десятков человек. Никто из них не носил военной формы или каких-либо других знаков отличия, однако с первого взгляда было ясно, что эта группа — военные.

В тускло освещенном слабыми лампами помещении расставили столы, за которыми и разместилось собрание. На стене развесили карту Речи Посполитой и прилегающих территорий Русского царства и Германского рейха.

Немолодой мужчина поднялся со своего места и прошел к этой карте, вооруженный лазерной указкой. Последние шепотки собравшихся сразу сникли, стоило приготовившемуся выступать обернуться к соратникам.

— Господа, момент настал, — объявил он на польском. — Наша благословенная страна понесла тяжелейшие потери, залита кровью и обезлюдела. Невозможно передать ту боль, которую мы все с вами испытали в войне, развязанной против интересов нашей родины. Мы проиграли, лишились суверенитета, чести и достоинства. Мы похоронили близких и расстались с дорогими нам людьми.

Он прервался, чтобы обвести людей взглядом, после чего продолжил:

— Но время прошло, и вот мы, выжившие, проигравшие, но не сломленные, сидим в одной комнате и обсуждаем то, что должно совершить нам, последним командирам славной польской армии. Никогда еще наши враги не оставались безнаказанными, никогда еще наша кровь не оставалась неотмщенной.

Собрание едва слышно поддержало оратора. Повышать голоса никто не собирался — место хоть и тихое, но и у стен могут быть уши. Так что внимания привлекать не следовало, в некогда польском городе хватало военных патрулей Германского рейха.

— Деспот Римской империи Агриппа IV доказал свою неспособность защищать собственную столицу, — вновь заговорил мужчина. — В Риме немецкий князь и часть оппозиционеров, желавшая рассорить Агриппу IV с Михаилом II, устроила нападение на русскую делегацию. В город без каких-либо проблем пробралось свыше тысячи немецких солдат — с оружием, в доспехах. И деспот ничего не смог на это ответить, он слаб, его власть эфемерна. Это идеальный момент, чтобы отомстить ему за подстрекательство короля и сейма Речи Посполитой на войну с Русским царством!

Собрание выразило одобрение уже чуточку громче. Присутствующие тоже смотрели новости и знали о произошедшем не хуже оратора. Однако ждали его решений, как старшего по званию.

— Кайзер Вильгельм фон Бисмарк тоже доказал свою слабость, выполнив ультиматум проклятого русского царя, — проговорил тот. — Лично отдал приказ удавить всех, кто был причастен к карательной акции в Римской империи. Кайзер боится, не так давно его внука и наследника оболгали, выставив грязным извращенцем, а после и вовсе похитили. Без помощи Русского царства принц Герберт фон Бисмарк никогда бы не оказался на свободе. И теперь Вильгельм, этот старый, ослабший правитель, опасается потерять трон. И это идеальный момент для нашего отмщения!

Теперь реакция была более бурной. Римская империя ничего не получила от Речи Посполитой, а вот немцы и русские разодрали страну на лоскуты. И если немцы старались насаждать свои порядки, оставляя поляков на местах, запрещая им смешиваться с подданными Германского рейха и вообще всячески демонстрировали, что захваченные — люди третьего сорта. То Русское царство не только активно заселяло бывшую польскую землю своими подданными, предварительно изгнав всех не говорящих по-русски с завоеванных территорий на половину Германского рейха, но и активно проповедовало православие.

Оттого и ненависть к этим двум государствам была куда выше и ярче, чем к Агриппе IV.

Оратор тяжело вздохнул, и его соратники замолчали так же резко, как до этого начали выражать радость.

— К сожалению, наши люди не смогли пройти в Русское царство инкогнито, — объявил он. — А все наши сторонники и сочувствующие внутри русской страны были либо схвачены, либо уничтожены. Мы пока что не можем мстить Михаилу II. Этот подлый царь сидит в своей столице безвылазно. Но у него появился сын, и он намерен посетить Германский рейх для подписания договора с принцем Гербертом фон Бисмарком, — объявил выступающий. — И я считаю, что это идеальный шанс нанести обоим узурпаторам такой удар, что они уже не оправятся.

Руку поднял один из собравшихся, самый молодой. Было ему слегка за тридцать, через все лицо тянулся уродливый шрам, а правого глаза не было вовсе.

— Как мы это сделаем? — спросил он, когда оратор дал ему слово.

— Встреча назначена в Варшаве, — с мечтательной улыбкой ответил выступающий. — Конечно, не будет легко и просто. И немцы, и русские предпримут все возможные меры предосторожности, чтобы защитить обоих наследников. Но мы с вами можем подобраться достаточно близко, чтобы спугнуть этих принцев снайперским огнем. В немца мы стрелять не будем, пусть цесаревич думает, что это Германский рейх организовал очередное нападение. А для убедительности мы, вооруженные экзоскелетами немцев, атакуем кортеж русского принца.

Теперь удержаться от комментариев не смог никто. Оратор помахал руками, призывая господ офицеров к порядку.

— Господа, господа, миссия этих людей, что пойдут в открытую против русского наследника — самоубийство, — объявил он. — Мы не сможем им помочь, не сможем эвакуировать. Но память об их героической жертве будет жить вечно.

Он наполнил бокал водой и промочил горло. Гул голосов в зале не стихал.

— Русские не смогут замять и эту провокацию. Вильгельм не отдаст наследника, и новый ультиматум обернется войной. Ни один правитель не потерпит такого отношения к своему сыну, — продолжил оратор. — Война начнется, и Германский рейх сам сбросит такого неугодного кайзера. Наши люди в среде немецких аристократов уже доложили о неудовольствии, которое поднялось в Германском рейхе после того, как Вильгельм согласился исполнить русский ультиматум и лично казнил собственных благородных людей.

Повисла короткая тишина. Руку поднял другой офицер, и ему дали слово.

— Это принесет потери как немцам, так и русским, — заговорил он, поднявшись на ноги, чтобы все собравшиеся могли его видеть. — Но какая польза от подобной провокации будет для Речи Посполитой? Наша земля и так вобрала в себя нашу славную армию. Чем мы будем отстаивать свою независимость, когда русские танки вновь покатятся по польской земле, а немецкая артиллерия начнет бомбить города, доставшиеся Русскому царству?

Оратор кивнул, жестом предлагая офицеру занять свое место.

— Это третья часть нашей с вами работы, господа, — произнес он. — Среди уцелевшего населения нужно распространить весть о том, что верные сыны Речи Посполитой готовы изгнать врагов с нашей земли. И чтобы те, кто способен встать с нами в строй, собирались вместе. У нас не так много запасов оружия и техники, но они есть. Этого будет достаточно, чтобы отбить перешедшие под контроль немцев и русских военные базы и арсеналы. Мы начнем с маленьких побед, которые будут привлекать все больше истинных патриотов Речи Посполитой под наши знамена. И когда мы окрепнем достаточно, а Русское царство и Германский рейх истощат друг друга в затяжных боях, флаг Речи Посполитой вновь взовьется над нашей столицей.

Одобрительный гул голосов и негромкие аплодисменты были ему ответом. Несогласных с таким амбициозным планом в зале не нашлось.

— А теперь, господа, я предлагаю, решить, кто, где и какие задачи возьмет на себя, — провозгласил оратор. — Времени у нас немного, всего месяц до встречи в Варшаве. И мы не можем себе позволить потерять ни дня, ни часа. Судьба всего польского народа в наших с вами руках!

Глава 2

Уральский комплекс. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— Мы наконец-то готовы приступить к работе с технологией невидимости в полном объеме, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне Святослав Святославович, сопровождая меня в новый корпус нашего уральского комплекса.

Британская империя пала, и все ее разработки перешли Русскому царству. Понадобилось не так уж много времени, чтобы среди этих трофеев найти именно технологию невидимости. Но наша стройка на тот момент еще не была завершена, и только неделю назад все было готово к старту производства.

Не только документация прибыла к нам с Туманного Альбиона, но и оборудование. Это потребовало некоторых усилий, преодоления бюрократических препон. Однако теперь мы могли начать использовать невидимость не только на трофейных устройствах, которых тоже захвачено в избытке, но и на произведенных самостоятельно.

— Это огромная победа, Святослав Святославович, — сказал я, кивнув новоиспеченному кавалеру «Андрея Первозванного».

Государь наградил боярича за все его заслуги перед отечеством разом. И нужно заметить, репутация рода Волковых, а с ними и Урала серьезно возросла. Так что и выбирать, кто станет разбираться с английским наследством, Михаилу II не пришлось. А главное — ни у кого не повернулся язык сказать, что выбор неверный и есть более достойные кандидаты.

— Пока ждем первую крупную партию материалов, — продолжил Святослав Святославович, будто меня и не услышав, — я взял на себя смелость опробовать оборудование. Пришлось потратить наши собственные запасы.

Тем временем мы вошли в обширное помещение, больше напоминающее мастерскую, чем высокотехнологичную лабораторию. Было заметно, что ради скорости пожертвовали привычной внутренней отделкой, ограничившись лишь голым функционалом. Даже помещения для сотрудников еще не были закончены.

Впрочем, в условиях комплекса, объединенного системой подземных переходов, это не составляло проблемы. Административное здание, выстроенное специально для новых корпусов, вполне справлялось с нагрузкой. А в будущем можно будет и ремонт закончить, уже никуда не спеша.

— Также я подал заявку на закупку ваших манипуляторов в Иннополис, — продолжил рассказ Волков. — Здесь много таких задач, на которых будет эффективнее ставить именно программируемых роботов, а не живых людей. Очень тонкая и сложная работа, свободных специалистов-то у нас в запасе больше нет, а своих выращивать уже некогда.

— Верное решение, тем более что свободных людей нам и так не хватает, — заметил я. — Не успеваем мы закрывать все свои потребности. И это не только уральского комплекса касается, в том же Иннополисе еще полно должностей и мест, на которые еще не пришли люди.

Как бы ни хотелось решить вопрос с персоналом кардинально, набрав народ с улиц, но... Физик-ядерщик всегда может подмести двор, а вот дворник ядерный реактор уже не построит.

Русское царство совершило никем не ожидаемый бешеный технологический скачок, и на рынке труда уже давно образовался адский кадровый голод. Людей образованных должным образом отрывали с руками, в университеты и институты приезжали вербовщики, стараясь опередить конкурентов. Слишком мало студентов на профильных специальностях, и их на всех не хватит. Откровенная борьба уже началась, и я даже в новостях разок прочитал о судебном разбирательстве между двумя лабораториями, которые не поделили пятикурсника. А ведь это — всего лишь начало.

Автоматизация и искусственный интеллект тоже не в силах пока что закрыть этот вопрос. Уйдут годы, прежде чем будут подготовлены сотрудники в достаточном количестве.

Слишком быстро мы рванули вперед, и общество еще не успевало перестроиться.

— Надеюсь, нам удастся решить этот вопрос, — произнес Святослав Святославович, впуская меня в небольшое облицованное белой плиткой помещение. — Иначе не представляю, где мы будем брать персонал. Проектов меньше не становится, государь все время говорит, что хочет наращивать объемы продукции. А кто ее выпускать станет?

— Мы обязательно решим эту проблему, — пообещал я, разглядывая расставленное вдоль стен оборудование. — Но не сегодня, возможно, и не через год.

В стене напротив входа имелось смотровое бронированное окно. А за ним открывался вид на обширный цех, в котором беспрестанно двигались манипуляторы агрегатов, перетаскивая детали между конвейерными лентами.

Несмотря на слова Волкова о том, что партию он запустил пробную, Святослав Святославович решил сразу же попробовать массовый выпуск. Это позволит прикинуть процент брака, который, разумеется, неизбежен. А кроме того, в случае успеха частично позволит закрыть наши потребности.

Ведь все трофейные устройства уже расхватали царские службы. И их было слишком мало, чтобы насытить прорву государевой армии и опричников. Требовались сотни тысяч, а Русское царство захватило хорошо если тысячу работающих экземпляров.

— Смотрите, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Волков, вставший у терминала. — Я не стал трогать или изменять показатели. На выходе у нас должна получиться готовая установка, которую использовали киборги при нападении на Красную площадь.

Я кивнул, сравнивая цифры на дисплее с теми, которые вывел «Оракул». В базу данных искусственного интеллекта все имеющиеся по этой технологии сведения были давно загружены. Как и документация англичан. Так что «Оракул» мог теперь полноценно прогнозировать результат этой техномагической разработки.

Вся беда подобных артефактов заключалась в том, что нельзя было просто нанести на кусок железа некий код, влить частичку силы иполучить рабочее техномагическое устройство. Безусловно, некие закономерности стали нам известны — как из опыта Царской Службы Безопасности, так и из работы Игоря Михайловича Милославского.

Но сведений все еще было крайне мало, чтобы с нуля самостоятельно разрабатывать техномагические устройства. Каждому изделию соответствовал свой материал, определенные параметры самого продукта и так далее.

Собственно, только этим и объяснялось, почему у нас до сих пор так ничтожно мало разнообразие техномагических устройств. Иначе как слепой удачей создание уже имеющихся артефактов и не назовешь. Потому как не существовало никаких инструкций, и новшества в этой сфере носили характер озарений, а не кропотливых испытаний и усиленной работы.

В свое время такой была наука. Когда древние греки могли, например, измерить диаметр планеты или расстояние от Земли до Солнца. Эти знания не смогли реализовать, развить, переведя в практическую плоскость. Озарения, не более того.

Точно так же сейчас обстояло дело с техномагией в целом. Редкие вкрапления озарений, не более. А технологии хоть и отстают от моего родного мира, но все же достаточно развиты, чтобы вести вполне современный моему прошлому времени уровень жизни.

— Здесь все верно, — подтвердил я, переводя взгляд в смотровое окно. — Через сколько будет готово первое изделие?

Волков взглянул на циферблат в углу своего дисплея.

— Четыре минуты, Дмитрий Алексеевич, — объявил он. — Желаете лично испытать получившийся прибор?

— Давайте вместе это сделаем, — предложил я, пожав плечами. — В конце концов, вы немало сил приложили, чтобы у нас что-то начало получаться. Так что, считаю, это будет правильно.

Святослав Святославович улыбнулся. А я пометил себе в уме, что нужно чаще его хвалить и поддерживать. Как любая творческая натура, Волков был достаточно уязвим и зависим от мнения тех людей, которых считает компетентными. И, разумеется, я этот список возглавлял.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, для меня это честь, — серьезно ответил боярич.

Через озвученное время мы вдвоем смотрели на упакованную в уже знакомую мне коробку систему невидимости. Оставалось ее только активировать с помощью капли силы, и можно будет использовать.

— Прошу, Святослав Святославович, — поведя рукой в сторону устройства, произнес я.

Волков кивнул и положил ладонь на внешнюю оболочку коробки. Усилие требовалось небольшое и выверенное. Боярич сосредоточился и, собрав свой дар в кулак, выпустил его наружу.

Я тут же пометил себе, что стоит принудить его вернуться к магическим тренировкам. Конечно, можно списать на волнение от важности момента, однако так долго вырабатывать нужное воздействие — это сигнал. Плохой сигнал о том, что Святослав Святославович себя забросил и не следит за своим уровнем контроля родового дара. А это опасно.

— Позволите? — спросил я, когда он убрал руку.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне боярич, и я активировал невидимость.

Первое изготовленное в Русском царстве устройство системы стелс работало прекрасно. И это не могло не радовать. Ведь теперь у нас появится дополнительный козырь, главное — выпустить достаточно устройств, чтобы закрыть внутренние потребности страны.

Слишком широкий спектр возможностей открывает технология невидимости перед той же разведкой. Иметь возможность следить за врагами на их территории и оставаться не обнаруженным — дорогого стоит. А ведь есть еще промышленный шпионаж, да и охрана высших должностных лиц тоже важна.

Перспективы действительно впечатляют.

* * *

Выборг, родовое имение князей Соколовых. Кабинет главы рода .

— И как мне все это понимать? — задал вопрос Михаил Викторович, откладывая бумаги на стол.

Анна Михайловна пожала плечами. Содержание подробного доклада о делах младшего брата она не знала, однако прекрасно догадывалась, что ничего хорошего в нем не было.

Чтобы вести наблюдение за Иваном Михайловичем Соколовым даже не требовалось прибегать к многочисленным связям бывшего министра иностранных дел. Передвигался княжич на транспорте рода, его окружали Слуги Соколовых и их же охрана. А дополнительные подробности доносили люди из тех мест, где он побывал. И делали это добровольно, желая выслужиться перед Михаилом Викторовичем.

Иван Михайлович не просто отбыл в Иннополис и не вернулся. Вместо того чтобы купить у Романовых автоматизированный городской транспорт для Выборга, Иван внезапно назначил встречу в Москве с цесаревичем и продал эти автомобили ему.

Губернатор Московский выплатил все, что была должна столица за поставки автомобилей, но — на личный счет Ивана Михайловича Соколова. Ни копейки не упало от сделки на счета рода.

А приемный сын тут же отправился колесить по стране, обеспечивая договорами на поставки все княжества, которые не отказывались принять опального княжича. Средства на личном счете перемещались быстро — Иван Михайлович заключал договор в Иннополисе, затем перепродавал его в другие земли. Прибыль копилась и впечатляла.

— Возможно, он пытается реабилитировать наше имя? — предположила Анна Михайловна.

Однако глава рода отмахнулся от этой идеи.

— Ты прекрасно знаешь, что ЦСБ видит наши счета, — произнес он. — И пока деньги от сделок Ивана не приходят в Выборг, никто не скажет, что это Соколовы что-то делают. Более того, сегодня утром мне звонил государь. И сообщил, что на Ивана наши ограничения не распространяются!

Княжна Соколова хмыкнула.

Такой резкий пересмотр дела говорил лишь об одном. Михаил II намерен поддержать младшего княжича Соколова. Но не остальной род. Еще хуже — Иван мог вернуться в Москву, вести там дела и даже занять должность.

Однако это также значило, что в самом скором времени он либо сам получит отдельный род под покровительством государя и Милославских, вернувшись в лоно биологических родственников. Либо сейчас успеет сколотить состояние и самостоятельно инициирует выход из семьи Соколовых. С учетом тех денег, что уже появились на его счете, без гроша он не останется в любом случае.

Подобный ход — напоследок показать членам приемной семьи, насколько она не оценила его талантов и мнения, был крайне жесток. Как глава рода Михаил Викторович мог видеть все движения по счету младшего княжича. Но в текущем положении не мог наложить на него руку.

На руках Ивана Михайловича Соколова имелось разрешение главы рода на заключение договоров на поставку такого транспорта. Но там не оговаривалось, что сделка будет ради Выборга, и тем более князь Соколов никак не мог предположить, что Иван решит заняться такой продажей на регулярной основе. Теперь род Соколовых мог присовокупить его доходы от этих сделок лишь в одном случае — после смерти Ивана и вступлении в силу указа о наследовании.

Глава рода не зря упомянул ЦСБ. За опальными Выборгскими князьями действительно следили плотно, и сделай Михаил Викторович хотя бы малейший шаг в сторону денег своего младшего сына, опричники с радостью нагрянут в особняк. Собственно, было предельно ясно — именно такого опрометчивого шага от Соколовых и ждут.

— Государь хочет нас уничтожить, — пришла к выводу Анна Михайловна. — Ты имеешь полное право призвать Ивана в Выборг, но он может обратиться к цесаревичу, рассказав, что на самом деле никакой не Соколов по происхождению. Первый же тест ДНК покажет, что Игорь и Иван — братья. Дело получит огласку, Игорь Михайлович — жестокий тиран, не пощадил на суде даже свой приемный род.

Михаил Викторович кивнул.

В итоге судебной тяжбы, которую разбирал цесаревич, семья боярина Стремнева была обязана выплатить крайне серьезный штраф. Игорь Михайлович едва не оставил их без штанов — и все по закону. Плевать цесаревичу было на то, что Стремневы его растили и воспитывали, он выбрал для них наказание по самой верхней планке.

Надеяться, что, узнав о происхождении Ивана Соколова, цесаревич промолчит — глупо. Да, он молод, холоден и, об этом уже говорят даже в Кремле, относится к окружающим не как к людям, а как к бездушному ресурсу. Кого нужно — приблизит, но так же легко и отошлет. Однако при всем этом Стремневы вырастили прекрасного управленца, и Игорь Михайлович легко воспользуется шансом, чтобы устранить и без того не раз нарывавшихся князей.

Давать ему официальный повод раздавить Соколовых? Нет, Иван ни в коем случае не должен признаться биологическому брату в своем истинном происхождении. А значит, младший княжич Соколов будет делать все, что захочет. И князь Выборгский не сможет ему помешать.

Одно дело, когда о втором сыне царя знает горстка приближенных к трону, и совсем другое — когда абсолютно все Русское царство узнает, что Михаил Викторович похитил не какого-то ребенка, а царевича, и пытался вырастить из него своего карманного государя. Даже подданные в Выборге от такого князя отвернутся. И хорошо, если просто отвернутся. Могут начать восстание и ворваться в резиденцию, требуя смерти изменников, посмевших покушаться на царскую семью.

— Мы ничего не можем сделать, — сказала Анна Михайловна, глядя на отца. — Не теперь, когда Иван в открытую пошел против твоей воли.

Глава рода замедленно кивнул. Впрочем, кое-какие мысли у него все же имелись. Но риск с каждым днем становился слишком велик. И стоит ли так рисковать, когда опала со временем завершится сама собой?

Пока что у него не было ответа. Однако сдаваться он не привык.

— Попробуй до него достучаться, — велел князь Выборгский, приняв решение. — Никаких разговоров о его делах. Расспроси, как он там поживает, нужна ли какая-то помощь от рода.

— Что мне можно ему обещать? — спросила Анна Михайловна.

— Род сделает все, что потребуется, — ответил Михаил Викторович. — Пусть знает, что мы — на его стороне, что бы он ни делал.

Анна Михайловна склонила голову и направилась к выходу из кабинета.

Она ничем не показала своих сомнений. Однако была уверена — Иван слишком долго убеждал семью оставить интриги и поступать иначе. Он настолько долго смотрел, как глава рода не считается с его мнением, что теперь даже если окажется при смерти, не захочет помощи от Соколовых.

И шагая по коридору родового гнезда, княжна понимала, что такая реакция — только их вина. И простыми разговорами здесь не обойдешься.

Глава 3

Казанское княжество, Иннополис. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Двери апартаментов раскрылись, позволяя войти моему биологическому брату. Я же поднялся из-за стола и указал гостю на кресло напротив.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — сказал он негромко чуть хриплым от усталости голосом.

— Здравствуйте, Иван Михайлович, — кивнул я, протягивая ладонь.

Пожав друг другу руки, мы синхронно опустились на сидения, и Соколов тут же оформил запрос на крепкий черный кофе без сахара. Выглядел он крайне вымотанным, под глазами залегли круги от недосыпа, черты лица заострились, глаза ввалились, но при этом на лице княжича Выборгского сохранялось довольное выражение.

— Не думали передохнуть, Иван Михайлович? — уточнил я, когда манипуляторы поставили перед нами по чашке кофе. — Меня беспокоит, что вы практически не спите с тех пор, как согласились на мое предложение.

Соколов улыбнулся, делая маленький глоток своего напитка.

— Я и так слишком долго бездействовал, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — А теперь мне пришло личное приглашение цесаревича сопровождать его на переговорах с его высочеством Гербертом фон Бисмарком.

— Потому что ваша сестра была его супругой? — уточнил я, чуть хмыкнув.

— Полагаю, это один из аргументов, — кивнул княжич Соколов. — Игорь Михайлович не стал мне раскрывать всю свою идею. И я склонен согласиться на роль сопровождающего. Не потому, что это скажется на семье Соколовых, а потому, что для меня лично близость к будущему государю может дать неплохие дивиденды.

Я покачал головой.

О затее с переговорами я слышал, однако меня туда никто не звал. Михаил II дал слово и держал его, оберегая меня от всех посторонних дел. Если бы не это, уверен, у меня в ящике стола уже лежало бы приглашение в свиту цесаревича.

С учетом того, что Иващенко уже вошел в ближний круг Игоря Михайловича и постоянно присутствовал в его окружении, дожидаясь времени, когда сможет занять пост министра обороны, будущая роль Соколова тоже просматривалась. Уже не в Министерстве иностранных дел, а руководителем службы по связям с общественностью Кремля.

Слишком хороший оратор, не использовать которого было бы тратой ресурсов. Игорь Михайлович уже приступил к своей идее прикормить княжича Соколова. И только ради этого в первую очередь согласился на сделку по приобретению транспорта.

Если уж сам цесаревич не гнушается покупать в Иннополисе автоматизированный транспорт, другие рода будут счастливы получить такое предложение. Собственно, так и случилось: отказать во встрече Ивану Михайловичу, который и продавал наши машины, желающих практически не нашлось.

За исключением тех, кто остался лоялен главе рода Соколовых. А тот же Можайский, губернатор Киевский, лично пригласил Ивана Михайловича к себе в гости. Одновременно и ради выгоды, и для того, чтобы показать Михаилу Викторовичу, что Киев на стороне младшего Соколова. Для великих князей-то уже не было секретом, чей на самом деле сын Иван.

И вели они себя с ним, как с родичем царской семьи, царевичем. А не вторым сыном князя Соколова. Михаилу Викторовичу оставалось лишь смотреть на то, как Иван Михайлович набирает собственный вес в обществе и богатеет. Всего несколько месяцев работы со мной, и мой биологический брат заполучил столько денег, что мог бы Выборг просто купить.

Наш завод в Иннополисе трудился круглосуточно, собирая на конвейере городской транспорт. Святослав Святославович лично модернизировал автомобили и передал все необходимое в мой город. Часть дохода с продажи, естественно, капала в карман рода Волковых. Зато сам боярич больше не забивал голову вопросами, где изготавливать продукцию, кому ее продавать и кто будет ее собирать.

Таким образом получилась выгодная для всех цепочка. Спрос на наш транспорт продолжал расти — ведь первые партии, которые продавал Иван Михайлович, не закрывали всех потребностей клиентов. В лучшем случае такая сделка позволяла залатать часть дыр. Для полного перехода городского транспорта на автоматизированный в Иннополисе требовались сотни тысяч единиц техники. А это не один год работы завода.

Само производство также в некоторой степени экспериментальное — за исключением операторов, следящих за оборудованием, на заводе людей не имелось. Все управлялось крайне ограниченным искусственным интеллектом, который получил имя «Механик». Узкая специализация позволяла в будущем продавать его всем желающим.

— Вряд ли ваше усталое лицо порадует цесаревича, Иван Михайлович, — все же продолжил настаивать я.

Он решил отказаться от отдыха и уже собрался заговорить, но я его перебил:

— Иван Михайлович, я не дам вам больше ни гайки, ни болта, пока вы не отдохнете, — добавив строгости в голос, озвучил я свое решение. — Но в этом есть и положительный момент. Погостите в моем особняке в Пермском княжестве. Оно находится в прекрасном месте, заодно взглянете на торговлю с Поднебесной империей. Думаю, с вашими талантами вы можете помочь Семену Константиновичу. Заодно пройдете курс лечения наномашинами.

Соколов вскинул брови. Он прекрасно осознавал, что войти в число избранных, которым довелось получить такое лечение, дорогого стоит. Многие пытались зайти к нашему фонду с весьма серьезными предложениями. Вот только я редко отвечал согласием.

И пока Иван Михайлович обдумывал мои слова, я продолжил:

— Вы приносите мне выгоду, Иван Михайлович, — сообщил я доверительным тоном. — Признаюсь честно, не только у цесаревича на вашу персону большие планы. Так что я не занимаюсь благотворительностью, а делаю инвестицию в будущее. На время лечения вы будете лишены дара, однако вас будут охранять надежные средства. Прислуга в особняке имеется, все условия для комфортного проживания — тоже. За вашу безопасность я ручаюсь. Ну, как вам такое предложение?

Соколов хмыкнул. Принять от меня подарок в виде наномашин он, конечно, мог бы. Однако это сделало бы его крайне обязанным мне. Иван Михайлович был бы вынужден отдариться чем-то не менее значимым. Но вот такая постановка вопроса гораздо лучше.

Иван Михайлович прекрасно представляет, что даст ему курс наномашин, и знает, что получить его крайне непросто.

— К тому же Игорь Михайлович уже одобрил это решение, — дополнил я свои слова. — Поэтому настоятельно советую не отказываться и воспользоваться небольшой передышкой. Завод все равно не переварит больше заказов, чем есть сейчас. А вы за это время сможете рассмотреть возможности выйти на китайский рынок. Заодно и с князем Пермским отношения обязательно наладите. Уверен, такие связи вам в будущем пригодятся.

Иван Михайлович еще несколько секунд обдумывал мои слова, после чего вздохнул.

— Что ж, если цесаревич приказывает, кто я такой, чтобы отказывать будущему государю? — с легкой улыбкой сказал он. — Когда мне отправляться?

Я пожал плечами.

— Самолет Соколовых туда не пропустят, — глядя в глаза собеседника, произнес я. — Поэтому я выделю вам свой личный воздушный транспорт. В конце концов, вы по моему приглашению туда летите. Судно уже ждет вас в аэропорту, как будете готовы к очередному перелету, можете смело садиться в него и лететь на Дальний Восток.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — поднимаясь на ноги, поклонился мне княжич Выборгский.

Проводив Ивана Михайловича до выхода из апартаментов, я вернулся к своим задачам.

Идея привлечь Соколова к работе по реализации продукции моего завода родилась спонтанно. Но, положа руку на сердце, я не смог позволить себе отказаться от такой возможности. Когда еще удастся переложить на чьи-то столь подходящие плечи сложную задачу по внедрению моих технологий в быт Русского царства?

На собрании князей Романовых мы решили, что подавать наши новшества успешно не получится, если мы займемся этим самостоятельно. Конечно, кто-то примет новинки Романовых, однако будет хватать и тех, кто решит, что наш клан лезет на его земли. А потому нам требовались те, кто поддержит нас, и это должны быть люди со стороны.

Как человек современный, цесаревич поддержал бы нас в любом случае. Тем более что о царских людях мы проявляли весьма неплохую заботу. Наш транспорт гарантировал безопасность пассажирам даже в аварийных ситуациях, не портил экологию городов выхлопами, а помимо всего прочего еще и раздавал доступ в Сеть пассажирам. Покупать же такие машины через казну — огромные расходы для бюджета, а вот переложить на плечи владетелей — выгодно и полезно всем.

А появление Ивана Михайловича с его предложением стало тем недостающим звеном цепи, чтобы закрыть эту задачу. Ведь Михаил Викторович, говоря откровенно, утратил все шансы на хоть какой-то контроль своего младшего княжича. Стоит главе рода Соколовых взбрыкнуть, Иван Михайлович может сделать свое происхождение достоянием общественности. Тем самым подписав Соколовым смертный приговор.

А так все видели, что Иван Михайлович Соколов, из клана Рюриковичей, наш политический прямой конкурент в борьбе за сладкие места у трона. И тот факт, что помимо Романовых в связке оказался и цесаревич, и Рюриковичи, открывал нам двери во всех концах государства.

С кем будет ассоциироваться наш транспорт? Не с Романовыми, ведь не мы его продаем. Это будет дело Ивана Михайловича, то есть фактически Соколовых.

Следующим шагом станут речные и морские суда под управлением искусственного интеллекта. И продвигать его в массы опять же будут не Романовы, а Орловы. И здесь важно, что у них не только верфи в собственности, способные выдать нужный нам продукт, но и связи с покупателями. Все, что остается Романовым — внедрить технологию в производство, а дальше адмирал и сам справится.

Самостоятельно внедрять технологии в быт Русского царства у меня или отца с братом просто не хватило бы ни сил, ни времени. А делегируя задачи, мы можем сосредоточиться исключительно на введение новшеств, которые нужны стране и ее жителям.

Пусть людям достаются наши изделия и технологии через третьи руки. Мы все равно получаем свою прибыль — ведь каждый заказ проходит через нас. А сторонние рода, включившись в наше дело, будут генерировать массовый охват наших разработок.

Кто в итоге выиграет от этого всего? Конечно же, царские люди. Сами по себе благородные семьи не слишком торопятся заботиться о низшей ступеньке нашего сословного общества. Ведь царский человек не просто так называется царским. Во-первых, в любой момент царские люди могут уйти к соседу. Во-вторых, их защищают отдельные законы и фактически они никак не пересекаются с аристократией. Вот пусть царь о них и заботится.

Но не иметь чего-либо, что уже есть у соседа, чего-то престижного, показывающего наглядно твое благосостояние — это позорно. Ведь раз сосед может себе позволить такие игрушки, а ты нет, выходит, что ты не такой уж и успешный губернатор, князь или боярин. А как жить, зная, что все вокруг считают успешным не тебя, а соседа?

И пока что схема прекрасно работала. Наш транспорт Иван Михайлович продал уже даже тем, кто считал себя непримиримым противником Романовых. Так что курс наномашин — не такая уж и высокая плата за принесенную моим биологическим братом пользу.

* * *

Москва, особняк боярина Иващенко .

Ростислав Владимирович вошел в дом, и к нему тут же подступил управляющий. Приняв у хозяина верхнюю одежду, он сообщил, что никаких происшествий не случилось. Именно в такой формулировке.

Иващенко мог воспользоваться старыми связями своей семьи. Благо, что все рода, с которыми хоть раз Ростислав Владимирович контактировал, уже поздравили его с обретением боярского достоинства и наперебой предлагали свои услуги.

Естественно, повод для этого имелся самый железный. В тот же день, как получил увольнение из ЦСБ, Ростислав Владимирович был лично представлен цесаревичем благородному столичному обществу. А после, общаясь с детьми князей и бояр за парой бокалов коньяка, цесаревич подарил подполковнику особняк в столице. За кольцевой, конечно, однако все это запомнили.

И теперь стремились держаться к Ростиславу Владимировичу поближе.

С прислугой Иващенко поступил по-своему — пользуясь возможностями Царской Службы Безопасности, поднял дела царской армии. Нашел ветеранов, которые еще были достаточно крепки и здоровы, чтобы нести службу, а затем разослал им предложения. Стать Слугами вновь образованного рода Иващенко, героя кампании в Британской империи, кавалера «Андрея Первозванного», и такого же насквозь военного человека, как и они сами.

Многие, разумеется, отказались, но и тех, кто выразил согласие, хватало, чтобы обслуживать особняк и охранять боярина.

— Федор Ильич, накрывайте ужин, — махнул рукой Ростислав Владимирович.

— Будет исполнено, господин подполковник.

Проводив его взглядом, Иващенко вздохнул. Обращались к нему либо по имени и отчеству, либо по званию. И никакие увещевания не могли этого исправить. Он и сам порой обращался к своим людям точно так же. И не видел в том ничего зазорного.

Поднявшись в свою комнату, Ростислав Владимирович быстро сбросил одежду и ополоснулся под душем. Светские развлечения, которые он был обязан теперь посещать, серьезно утомляли, но Иващенко не роптал, исполняя волю цесаревича. Не столько мечтая о должности в Министерстве Обороны, сколько потому что привык выполнять приказы.

Приведя себя в порядок, боярин оделся в приличный домашний костюм, и направился в малую столовую. Здесь для него уже накрыли ужин, а так как гостей боярин не ждал, то и людей отпустил отдыхать — переложить из тарелки в тарелку Ростислав Владимирович был способен и самостоятельно.

Мысли подполковника то и дело возвращались к прошедшему вечеру в салоне.

Страсти вокруг него немного улеглись, Ростислав Владимирович вошел в общество и даже влился в компанию участников клуба ветеранов под председательством Ивана Михайловича Соколова. На членство еще не претендовал, но эти люди уже приняли как своего. И хотя их боевой опыт сильно разнился, к мнению боярина прислушивались.

На этом вечере, впрочем, как и на любых других, присутствовало немало девушек из благородных семей. Большинство, разумеется, уже помолвлены, и в их сторону подполковник старался не смотреть.

На нем девицы не висли, держась отстраненно: это мужчинам он был ясен, а вот в качестве будущего супруга пока оставался темной лошадкой. Фигура, конечно, соблазнительная: обласкан правящей семьей, на груди красуются награды. Однако как сможет вести род, пока было непонятно. Так что дальше вежливого общения с ним на данный момент не заходили.

Было лишь одно исключение: боярышня Строганова.

Варвара Васильевна была девятнадцатилетней хрупкой и красивой девушкой. Она напоминала Ростиславу Владимировичу фарфоровую статуэтку. Рядом с ним ей приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть подполковнику в глаза. От этого складывалось впечатление, что она совершенно беззащитна.

Но острый ум и не менее острый язык служили ей неплохим оружием. В чем сам подполковник не раз был свидетелем, когда Варвара Васильевна Строганова отказывала претендующим на танец с ней аристократам. Не всем, разумеется, но те, кто девушке не нравился, рисковали нарваться на серьезный отпор.

В девичестве боярышня задержалась, так как прошлый жених разорвал помолвку перед самой свадьбой. По интересному поводу — брат Варвары, Василий Васильевич, ушел служить в армейскую разведку, где и узнал о темных делишках будущего зятя. И надавил, заставив отказаться от свадьбы.

Собственно, на этом фоне они и нашли общий язык. Боярич Строганов служил в военной разведке, а Иващенко имел за плечами армейский опыт и даже звание получил по линии Царской Службы Безопасности.

Однако о том, что цесаревич обещал указать на подходящую невесту, Ростислав Владимирович не забывал. В разговорах с Варварой Васильевной лишнего себе не позволял и держался дружески.

А сегодня случилось то, что требовало осмысления.

— Мне кажется, вы немного перепутали, Олег Дмитриевич, — произнесла Варвара Васильевна, вырывая руку из пальцев уже изрядно выпившего смоленского боярича. — Все знают, что вы завсегдатай публичных домов. Но я — не жрица любви. Прошу вас, отойдите.

Олег Дмитриевич не послушался, продолжая тянуть к ней руки. Дело происходило в коридоре особняка, и свидетелей у разговора не имелось. Кроме Иващенко, который до сих пор пользовался линзами князя Романова.

И когда в глазах Варвары Васильевны уже мелькнула первая искорка испуга, на плечо боярича легла ладонь подполковника Иващенко. Ростислав Владимирович и сам удивился, как легко хрустнула кость под его пальцами.

Разом протрезвевший Олег Дмитриевич закричал от боли. И когда народ ломанулся в коридор, прилюдно обвинил Иващенко в нападении и нанесении тяжких травм.

В прошлой жизни, еще до войны, Ростислав Владимирович бы растерялся. Тогда еще младший лейтенант, толком ничего не видевший в жизни, он оказался в положении, когда его легко вынудили принять вызов.

Тогда только вмешательство Дмитрия Алексеевича Романова спасло ему жизнь. Но в этот раз в роли князя Романова предстояло выступить самому Иващенко.

— Ты уверен в том, что говоришь? — спросил подполковник, продолжая держать ладонь на поломанной кости боярича. — Осознаешь, кого обвинять вздумал? Я даю тебе сутки, чтобы ты принес официальные извинения перед родом Строгановых за то, что делал. И передо мной за нанесенное прилюдно оскорбление. Передай главе своего рода, что если этого не случится, я вызову тебя на поединок чести. Как думаешь, поддержит царская семья мое прошение?

И в доказательство Иващенко чуть дернул плечом, чтобы орден на груди зазвенел. Не для смоленского боярича, разумеется. Для свидетелей, от которых вокруг было уже не продохнуть.

Варвару Васильевну он лично отвез домой, а оттуда направился в свой особняк. И вот теперь, сидя в своей столовой, думал о том, что судьба сама подсказывает ему, что делать дальше.

Ведь все получилось, как в сказке — девушка попала в беду, а ей на помощь пришел герой.

Осталось только убедить цесаревича разрешить сделать боярышне Строгановой предложение.

Глава 4

Кремль, гостиная в личных покоях наследника престола .

— Видел уже, что творит твой протеже? — посмеиваясь, спросил государь, свободно опускаясь на диван, рядом с которым сидел его официально признанный сын.

Игорь Михайлович пожал плечами.

— Рано или поздно его бы попытались задеть,— произнес наследник престола. — Именно потому, что он мой протеже. Всем ведь плевать на самого Иващенко, они жаждут посмотреть, как буду действовать в такой ситуации я. Стану ли защищать своего человека или брошу его на произвол судьбы. От того, как я решу эту проблему, будет зависеть, получится ли у меня сколотить свой кабинет, или я останусь в полном одиночестве против высшей знати страны.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — кивнул Михаил II. — И как же именно ты поступишь?

Игорь Михайлович улыбнулся.

— Имело место оскорбление действием в адрес боярского рода Строгановых. Также нанесено прилюдное оскорбление награжденному из царских рук герою, — сказал он. — У нас есть запись происшествия от начала до конца. Я направил уведомление главе рода Борисовых, пусть посмотрит, как развлекается его сын в столице. И если после этого Олег Дмитриевич не принесет извинения, я дам добро на поединок чести. Иващенко — боевой офицер, если мы спустим оскорбление в его адрес, армия будет недовольна. А нам это ни к чему, так что Борисовы принесут извинения, или один из них умрет.

Царь покачал головой.

— Борисов — человек Апраксина. Петру это не понравится, он сейчас и так на нервах из-за нехватки людей в его владениях, — заметил государь. — Сам уладишь этот вопрос с губернатором Литовским, или мне вмешаться?

Цесаревич улыбнулся в ответ.

— У Апраксина нет никакого права защищать Борисовых. Не после того, как царская армия принесла ему огромные земли, — заговорил Игорь Михайлович. — Великий князь понимает, что если решит высказать неодобрение в наш адрес, Москва тут же начнет задавать свои вопросы. В частности, почему до сих пор в губернии Литовской нет ни порядка, ни жителей.

Наследник прервался, чтобы сделать глоток чая с лимоном, стоящим на столике, после чего продолжил излагать свои мысли:

— Апраксин оказался на пороховой бочке. Поляков он изгнал, его святейшества послушался и вместо гражданской недвижимости решил выстроить церкви. А это, если правильно подать, растрата государственного бюджета, — заметил цесаревич, после чего поднял палец и дополнил: — И, кстати, если потянем за эту ниточку, окажется, что и патриарх Мефодий руки на этом деле нагрел. А по чьему совету? Анны Михайловны Соколовой. Сама княжна до такого бы не додумалась, значит, подвести великого князя Апраксина под огромные долги перед казной — идея Михаила Викторовича. А он и так в опале. Будет суд, мы выведем из-под удара Ивана Михайловича, а остальных похороним.

Замолчав на несколько секунд, цесаревич снова улыбнулся.

— Так что Петр Глебович и слова не скажет против нашего решения, он же понимает, что пока его не трогают исключительно по милости государя, — произнес Игорь Михайлович. — А милость — дело такое, она и кончиться может.

Некоторое время в гостиной было слышно лишь, как цесаревич потягивает чай. К тарелкам с закусками он не притрагивался.

— Да, удачно получилось, что Борисов сам так подставился, — произнес государь, повернувшись к сыну. — И история получается красивая. Боевой офицер на приеме вступился за девицу. Классика жанра практически. Не нарушит твоих планов по невесте для Ростислава Владимировича?

Цесаревич хмыкнул.

— Ни в коем случае, — ответил он. — Если Иващенко придет ко мне ради разговора на эту тему, я скажу ему правду. Он просто будет мне немного обязан, расстроив партию, которую я для него придумал.

Государь кивнул, а Игорь Михайлович продолжил свою мысль:

— Но и так хорошо, — заметил он, — Строгановы давние противники Демидовых. И привлечь их к престолу через брак с Иващенко, который является моим человеком, означает фактически окончательно похоронить вражду. Тем более что Иващенко и Романов будут часто работать в связке.

Государь кивнул и поднялся на ноги. Не прощаясь, он направился к выходу, но перед самой дверью обернулся.

— Знаешь, Игорь, — произнес Михаил II, — я еще ни разу не пожалел, что выбрал в наследники именно тебя.

Цесаревич наклонил голову, принимая комплимент.

— Спокойной ночи, — добавил царь, так и не дождавшись ответа.

— Доброй ночи, государь, — сказал Игорь Михайлович, прежде чем государь закрыл за собой дверь.

А после залпом допил чай и направился в ванную. День наследника престола расписан по минутам, и необходимо успевать отдыхать.

Уже лежа в постели, Игорь Михайлович провел рукой по воздуху, вызывая в виртуальном окне фотографию девушки. Несколько секунд цесаревич смотрел на нее, а после отключил изображение и уснул.

* * *

Литовская губерния, личный кабинет в резиденции великого князя Апраксина .

Петр Глебович смотрел на вошедшего боярина холодно и зло. Брови великого князя были нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Явившийся по срочному вызову боярин Борисов смотрел на него с легким напряжением.

— Знаешь, почему я тебя вызвал, Дмитрий Геннадьевич? — спросил негромко великий князь.

— Из-за Иващенко? — уточнил смоленский боярин, внутренне готовый к выговору.

Апраксин чуть расслабил мышцы, и его лицо приняло вполне умиротворенное выражение. Борисову повезло, что не стал отпираться, иначе гнев Рюриковича точно бы обрушился на голову смоленского боярина.

— Значит, знаешь, — произнес Петр Глебович. — И это хорошо. Мне ни к чему претензии со стороны государя. Он нам так сильно помогает, землицей вот позволил прирасти, отняв ее у нашего старого соседа. А тут я узнаю, — он прервался, чтобы остро взглянуть на своего боярина, — от чужих людей, Дмитрий Геннадьевич, узнаю! — что какой-то зажравшийся подонок из-под Смоленска смеет языком трепать, очерняя героев русской царской армии!.. Той самой, что кровь проливала ради возвращения наших исконных земель!..

— Я приму меры, великий князь, — поспешно согнулся в поклоне Борисов.

— Я не потеряю доверие государя нашего! — покачал головой Петр Глебович. — Запомни мои слова, Дмитрий Геннадьевич. Если потребуется, я лично твой род перережу. Но ни одна тварь не посмеет угрожать благополучию моей земли! Это ясно?

— Я приму меры, великий князь, — повторил боярин, непритворно сотрясаясь от давления ауры власти, распространяющейся от губернатора Литовского.

— Доложишь мне лично, как только твой сын выполнит требования подполковника, — процедил сквозь зубы великий князь Апраксин. — И я тебе крайне рекомендую проверить, Дмитрий Геннадьевич, как воспитаны остальные твои дети. Потому как раз нам подобную выходку простят, а на второй... Я тебя предупредил. Все, убирайся с глаз моих, пока я тебя вот этими вот руками не задушил.

В доказательство Петр Глебович потряс кулаками над столом. Впрочем, дрожащий даже за дверью боярин Борисов прекрасно понимал — от слов к действию великий князь перейдет сразу же, как только выяснит, что что-то пошло не так.

А потому Дмитрий Геннадьевич был намерен немедленно переговорить с сыном. И отозвать этого неблагодарного обратно в Смоленск. И втайне от чужих глаз всыпать ему розог по заду. Чтобы запомнил, когда и на кого можно пасть раскрывать.

Такая подстава от родного сына грозила перечеркнуть всю политическую карьеру его роду. А у Борисова еще только этим утром были огромные планы. И теперь из-за слов одного дурака — все псу под хвост!..

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— Погодите, Ростислав Владимирович, — прервал я своего биологического брата, позвонившего мне в восемь утра по моему времени. — Давайте по порядку. Вы нашли себе невесту и хотите делать предложение. Я верно вас понимаю?

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, — подтвердил подполковник. — И прошу вас участвовать в моем сватовстве.

Я сделал глоток кофе и нахмурился.

— Так, а почему вы обращаетесь именно ко мне? — уточнил я, не совсем следя за ходом мысли биологического брата.

— Я единственный в своем роду, Дмитрий Алексеевич, — напомнил Иващенко. — А мне нужен кто-то из благородного сословия, кто меня поддержит. И если честно, других кандидатов у меня просто нет.

— Да, с такой просьбой к цесаревичу не пойдешь, да и засмеют, — пробормотал я.

Конечно, Игорь Михайлович мог бы выступить на стороне Иващенко. Но тогда боярский род Иващенко оказался бы под протекцией Милославских. А это может породить политические последствия. Ни прошлый, ни нынешний род Иващенко не входит им в прямое подчинение.

В таком случае нужно содействие нейтрального рода. Можно, конечно, было просить и своего князя о поддержке, но это крайне нежелательно уже для самого Ростислава Владимировича. Начинать свой путь с просьбы, все равно что сразу расписаться в неспособности решать собственные проблемы самостоятельно. А кому нужен такой боярин?

Нет, вот будь Ростислав Владимирович боярином хотя бы год, покажи он, что полезен княжеству, и вопросов бы не возникло. Но не сейчас, когда Иващенко боярин без году неделя.

— Хорошо, Ростислав Владимирович, я помогу, — наконец принял решение я. — У меня есть кое-какие дела в столице, и я могу посодействовать вам...

Я взглянул на собственное расписание, после чего вздохнул.

Свободного времени у меня не было. Однако в столице мне действительно нужно было появиться по важным делам рода — собирался круглый стол ведущих промышленников Русского царства, и мне предстояло там выступать от лица клана Романовых.

— Скажем, в эту пятницу, — озвучил я. — Устроит вас такой вариант?

— Буду благодарен, Дмитрий Алексеевич, — не скрывая своего облегчения, ответил подполковник.

— Не стоит, Ростислав Владимирович, — хмыкнул я. — Кроме того, я лично знаком с братом вашей невесты. И насколько понимаю, он тоже будет в столице. Так что время подходящее.

Иващенко не стал скрывать удивления.

— Вы знакомы?

— Ростислав Владимирович, а как, по-вашему, чемпион студенческих поединков Царского Государственного Университета попал в разведку? — спросил я, после чего предупредил: — Если на этом все, я отключаюсь.

— Да, еще раз благодарю, Дмитрий Алексеевич.

Я положил трубку и вздохнул. Поднявшись из кресла гостиной, где вел разговор, прошел на цыпочках в спальню. Княгиня Красноярская, по своему обыкновению, спала, завернувшись в кокон одеяла.

Я закрыл за собой дверь и прошел ближе к кровати.

— Доброе утро, дорогая.

Поцеловав Викторию в щеку, я поднялся с постели. Княгиня Красноярская приподняла голову от подушки и выглянула в окно, за которым уже давно светило солнце.

— Нет, Дим, я никуда не пойду, — выдохнула она, покачав головой с мольбой в глазах. — Устала.

Беременность, разумеется, накладывала свой отпечаток на распорядок дня княгини.

И ничего страшного от этого не происходило. Наоборот, я уже подметил, что когда Виктория где-то задерживается или отменяет встречи по состоянию здоровья, подданные относятся к этому с каким-то фанатичным пониманием.

— Виктории Львовне надо больше отдыхать.

— Она ведь в положении, и так много работы.

— Что мы, сами не разберемся? Княгине и так тяжело, она наследника под сердцем носит. Не надо нас записывать на завтра, сами справимся, чай, не маленькие мальчики.

Это меня откровенно радовало. Хотя сама княгиня Романова никак не могла к этому привыкнуть и всякий раз краснела от смущения, когда слышала слова благодарности и восторженности от наших подданных.

— Отдыхай, родная, — улыбнулся я, поцеловав запястье Виктории. — Я распоряжусь, чтобы твое расписание перекинули мне.

Она благодарно взглянула на меня и тут же завернулась в одеяло.

— Спасибо, Дим.

Я вышел из спальни и направился к ванной. На ходу раскрыл виртуальное окно и стал читать сообщения «Оракула» о произошедшем за ночь.

До отъезда цесаревича на переговоры с Гербертом фон Бисмарком оставались считаные дни. Пресс-служба Кремля опубликовала предварительный список вопросов, который будет поднят на этой встрече, и все разговоры крутились в этой плоскости.

Меня эта тема не волновала. С Игорем Михайловичем поедет не только Иващенко и гвардейцы Милославских, но и наши «Стражи». Один будет рядом с цесаревичем постоянно, изображая из себя телохранителя. На деле, разумеется, доспех будет пуст, и в случае опасности закроет наследника престола. Роботы не переданы в царские руки, а принадлежат Романовым, и к нам же вернутся, как только нужда в них исчезнет.

От немцев ли будет исходить опасность, от поляков, на которых самим германцам практически плевать — не важно. В своей технике я был уверен на все сто процентов. Разработки корпорации «Армтек», курируемой ключниками, тоже нам и в подметки не годятся. Это я еще на первой партии «Роя» доказал.

Что касалось вопросов международной политики, то я не видел особого смысла вникать. Медленно набирающая обороты война в Европе все еще не перешла в по-настоящему активную фазу. Германский рейх хочет обезопасить тылы, чтобы русские не ударили кайзеру в спину. Сам-то Вильгельм однозначно пожелает поучаствовать в разделе Старого Света.

Запад Европы уже полыхнул. Новая волна восстаний в Америке принудила Испанию отправить свои корабли ради усмирения мятежников. И как по волшебству ушедший через океан флот растворился в неизвестности. Чтобы через месяц вернуться к берегам Испании и открыть огонь по родным землям.

Франция тут же выдвинула свои войска, даже не снизойдя до официального объявления войны. А дальше все заварилось само собой. Насколько стремительными были успехи Людовика, настолько же и крепкими оказались испанские сухопутные войска. Не знаю, что послужило тому причиной, но французы не рассчитывали на столь яростное сопротивление. И завязли.

Рим на пару с Османской империейпродолжал утюжить окрестности Греческой провинции тяжелой артиллерией. Теперь там сплошная пустыня и города-призраки. Однако противостояние не оканчивается. И пока Агриппа IV рвет на себе волосы, не в силах защититься от мусульман и удержаться на троне, султан Османской империи каждую маленькую победу использует для усиления собственного положения.

Что говорить, даже в мечетях Русского царства нет-нет, да слышатся шепотки о том, что было бы неплохо султану победить. Хотя до формирования отрядов добровольцев еще не дошло, но этот вопрос уже стоял на контроле у Емельяна Сергеевича Невского.

Так что желание Германского рейха, под носом которого, можно сказать, идут боевые действия, обезопасить хотя бы одну свою границу вполне понятны. А что за это потребует Русское царство — вопрос уже десятый.

— Завершен анализ проведенного курса лечения Ивана Михайловича Соколова, — сообщил «Оракул» через динамики в ванной. — Вывести результаты?

За этим я следил особенно внимательно. Мы биологические родственники, а потому точно знать, какие хвори могут всплыть в нашем генетическом коде — моя святая обязанность. Ведь это не только касается меня напрямую, но и моих детей.

Вот, к примеру, наномашины вылечили князя Демидова от лейкемии. На самой ранней стадии, разумеется, но онкология — не самый лучший компаньон. И лучше заранее обезопасить свою семью от него, чем внезапно скончаться от метастазов по всему телу.

— Выводи, — распорядился я, сплюнув струйку воды, попавшей в рот из душевой лейки.

Уже завернувшись в халат, я дочитал составленный искусственным интеллектом отчет.

Самое страшное, что нашлось у Ивана Михайловича, это уставшие почки и печень. Что неудивительно, княжич Соколов несколько недель держался на энергетиках, забивая всю очистительную систему организма. Но ничего смертельного в этом не было — можно было просто перестать употреблять эту химическую дрянь, и естественная регенерация справилась бы сама. Не так быстро, но все же.

Закрыв документ, я заменил ночные линзы на новые и вышел в гостиную. Здесь меня уже ждали утренний кофе и костюм. Сегодня прилетает с проверкой губернатор Восточной Сибири. Нужно будет провести с ним немного времени, после чего князь Еремин улетит дальше.

Не забыл я и об обещании, данном Виктории. «Оракул» изменил наше расписание, автоматически рассортировав часы посещений так, чтобы я не упустил ничего важного и в то же время не принимал тех, кто может подождать.

Это еще не считая тех, кто, узнав о личном приеме у князя вместо княгини, снимет свой вопрос с повестки.

Наши подданные относились к нам по-разному. Викторию Львовну Романову они уважали и любили, она была добра, снисходительна и никогда не отказывала в помощи. А вот князь Романов — тот еще зверь и запросто покарает виновного прямо на месте. Там, где княгиня Красноярская могла бы и простить, Дмитрий Алексеевич обязательно накажет.

Меня такое положение дел вполне устраивало. К тому же это позволяло избавиться от тех, кто любит решать вопросы через голову. То есть когда вместо того, чтобы обратиться к ответственному за проблему человеку, сразу идут на самый верх. Но я не для того сформировал свой аппарат управления, чтобы самому решать каждую мелочь.

Поэтому совсем не удивился, что когда я уже садился в «Монстра», искусственный интеллект сообщил о сокращении назначенных приемов на двадцать процентов. Шутка ли, каждый пятый отозвал свое прошение об аудиенции? Экономия времени просто огромная, речь ведь в среднем о полусотне человек в день.

— Едем, князь? — спросил Виталя, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида.

— Поехали, — кивнул я, разворачивая новое окно виртуального пространства.

Это губернатор считал, что его внезапные проверки — внезапные. Нет, безусловно, кто-то и окажется не готов к визиту. Но владеющее «Оракулом» княжество знало обо всех планах Олега Владимировича.

Самолет губернатора Восточной Сибири коснулся взлетно-посадочной полосы как раз в тот момент, когда мой внедорожник замер на месте. Виталя заглушил двигатель, а из машин сопровождения вышли люди рода Романовых.

Несмотря на то, что вполне мог обойтись роботами, совсем разгонять своих охранников я не собирался.

— Пора, — вздохнул я, сворачивая окно.

Виталя уже обошел наш автомобиль и по моему знаку открыл для меня дверь. Я выбрался наружу под порывы резкого, но теплого ветра и направился в сторону замершего чуть в стороне воздушного судна с гербом Иркутского княжества.

Прием, на который мы с Викторией летали в апреле, прошел тихо и мирно. Несмотря на грозный тон губернаторского письма, в реальной жизни Олег Владимирович Еремин оказался весьма тактичным и осторожным человеком. И расстались мы на вполне доброжелательной ноте.

На верху трапа показалась охрана губернатора. И только после того, как пара бойцов в черных костюмах спустилась на землю, показался и сам князь Иркутский.

С нашей прошлой встречи он ничуть не изменился. Классический костюм подчеркивал худощавую фигуру. Отпущенные до плеч волосы цвета соли с перцем перехвачены в низкий хвост. Сухое лицо с острым носом, тонкие губы поджаты.

Завидев меня у трапа, Олег Владимирович кивнул и стал спускаться, опираясь на трость.

Насколько я знал, хромота досталась князю после несчастного случая, лишившего его супруги и дочери. И я подумывал о том, чтобы предложить исправить искалеченную конечность, но пока не спешил.

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть этим чудесным утром, — чуть режущим слух скрипучим голосом произнес губернатор Восточной Сибири, слегка наклоняя голову.

— Это взаимно, Олег Владимирович, — ответил я с вежливой улыбкой. — Для вас готов гостевой особняк. Если изволите передохнуть после полета.

Но тот отмахнулся.

— Я уверен, что в вашем княжестве не задержусь, Дмитрий Алексеевич, — заявил Олег Владимирович. — Проверка вряд ли обнаружит у вас какие-то неприятности.

Князь Еремин сделал долгую паузу, недовольно поджимая губы.

— Чего не скажешь о ваших соседях, — пренебрежительно закончил мысль губернатор. — Так что предлагаю уладить формальности, и покончить с этим. Если, конечно, у вас нет никаких предложений для Восточной Сибири.

Я улыбнулся в ответ и повел высокого гостя под руку к «Монстру».

У меня действительно имелось предложение для всей Восточно-Сибирской губернии, и Иван Михайлович уже распространил его по всему Русскому царству. Настала пора и Иркутску расстегивать кошелек.

Глава 5

Резиденция Патриарха Московского и Всея Руси, рабочий кабинет .

Это помещение было одним из самых скромно обставленных. Сюда не допускались посторонние лица, только служители церкви и высшие государственные чины. Первым не требовалось напоминать о величии Русской Православной Церкви, а вторых никакое выставленное на обозрение богатство не удивит.

Да и просто удобнее находиться не в раззолоченном помещении, где блики постоянно режут глаза и мешают сосредоточиться. А в деловом стиле, в который и был оформлен кабинет, именно работалось лучше всего.

— Ваше святейшество, — нервно произнес секретарь, включив коммутатор. — К вам полковник Ворошилов.

Патриарха Московского и Всея Руси это не слишком удивило, он и государя здесь принимал неоднократно, а потому он вдавил кнопку и произнес:

— Впусти.

Через секунду дверь открылась, и Андрей Викторович, директор Царской Службы Безопасности, вошел в кабинет патриарха.

— Добрый день, ваше святейшество, — поздоровался Ворошилов. — Прошу простить, что без предупреждения, но дело крайне важное.

Патриарх Мефодий величаво кивнул.

— Садитесь, полковник, — дозволил он. — Мне известно, где вы служите, и как верный подданный Русского царства я отвечу на все ваши вопросы. Чай, кофе, чего-нибудь покрепче?

Ворошилов покачал головой, занимая место на жестком деревянном стуле. Кресло было предусмотрено только одно — у самого патриарха. Рядовой психологический трюк, чтобы посетитель чувствовал себя не так удобно, как хозяин кабинета, на руководителя ЦСБ никакого эффекта не произвел.

Доводилось Андрею Викторовичу сидеть и в менее комфортных местах. Полковник карьеру построил с самых низов, так что повидал на своем веку немало.

— Я вынужден сообщить, ваше святейшество, — произнес он негромко, с почтением в голосе, — что наша Русская Православная Церковь оказалась вовлечена в финансовые махинации. И сейчас Царская Служба Безопасности ведет дело.

Мефодий вскинул брови, даже не пытаясь удивления.

— Рассказывайте, полковник, — разрешил он, чуть пошевелив пальцами. — Кто навлек беду на нашу церковь?

Андрей Викторович едва заметно улыбнулся.

— Вы и навлекли, ваше святейшество, — сообщил он доверительным тоном.

И прежде чем патриарх ответил, Ворошилов начал объяснения:

— Вы договорились с великим князем Апраксиным о возведении церквей на новых территориях Литовской губернии, — произнес полковник. — По соглашению между вашим святейшеством и Петром Глебовичем взамен по территории Русского царства в церквях начнут агитировать прихожан к переезду на земли Литовской губернии. Пока что все верно, ваше святейшество?

Патриарх Мефодий кивнул.

— Все правильно, и у меня есть на то все бумаги, — сообщил он. — Свою часть этого договора я выполняю, о чем, кстати, получаю еженедельные отчеты.

— Но люди так и не приехали, — заметил Андрей Викторович.

— Церковь не обладает правом переселять людей, — напомнил хозяин кабинета. — И я о том великого князя предупредил. Советы святых отцов звучат, но прислушиваться к ним или нет, решают сами прихожане.

Ворошилов кивнул с улыбкой.

— В том-то и дело, ваше святейшество, — заговорил он после короткой паузы. — Призывы священнослужителей возымели свое действие, люди действительно снимаются с мест и едут. Вот только пока вы заключали договор с великим князем Апраксиным, Выборгское княжество ввело у себя огромные выплаты для переселенцев. И, само собой, царские люди отправились туда, куда им было выгоднее. Оставить родные места они и так, благодаря стараниям святых отцов, были готовы. А дальше просто выбрали другой адрес для новой жизни.

Патриарх нахмурил брови сильнее.

— Я не знал этого, полковник, — сказал он чуть поблекшим голосом.

Андрей Викторович кивнул.

— Вас использовали, ваше святейшество, — подтвердил он. — Теперь дело выглядит следующим образом: на деньги казны Русского царства Русская Православная Церковь выстроила себе новые приходы, монастыри и обросла недвижимостью. Скажите, ваше святейшество, вы знаете, кто выступил автором идеи построить церкви в Литовской губернии?

Патриарх взглянул на собеседника, отчетливо понимая, что из собеседника он может в мгновение ока перевоплотиться в надзирателя, а то и палача. Государевы люди крайне болезненно относятся к растратам царской казны. И если отец Мефодий начнет отпираться, собственная Церковь его сместит и лишит всяческой поддержки и защиты.

А потому выгораживать никого он не собирался.

— Знаю, полковник, — твердо ответил он. — Эта идея была озвучена мне Анной Михайловной Соколовой. И, как понимаю из вашего рассказа, ее отец, Михаил Викторович, воспользовался моментом, чтобы усилить свое княжество. Даже меня не постеснялся подставить... — добавил он уже почти шепотом.

Андрей Викторович же кивнул.

— Я раскрою вам маленькую тайну, ваше святейшество, и, надеюсь, она никогда не покинет стен этого кабинета.

— Можете быть в этом уверены, полковник, — поспешно заверил отец Мефодий.

— Чтобы возместить убытки, Петр Глебович Апраксин должен был в дальнейшем получить финансовую поддержку от князя Выборгского, — поведал Ворошилов. — Документ с указанием размера беспроцентного займа прямо сейчас передается в руки великого князя Апраксина. Старшим сыном рода Соколовых.

Патриарх промолчал. Дополнять для него ничего не нужно было.

Соколовы даже из своей опалы умудрились оплести интригами не просто великого князя Апраксина, а саму Русскую Православную Церковь. А все потому, что он, патриарх Московский и Всея Руси, поверил, что княжна ратует о благе ближнего своего.

Наивным Мефодий не был, прекрасно понимал, что какой-то интерес у Соколовых в этом есть. Но тот факт, что именно его в итоге и сделали виновным, откровенно говоря, приводил его святейшество в бешенство.

— Я не могу давать показания, полковник, — взглянул на гостя отец Мефодий.

— Этого не потребуется, ваше святейшество, — вновь улыбнулся Ворошилов. — Я убедился, что вы не были причастны к этому делу и оказались такой же жертвой, как и Петр Глебович. О дальнейших разбирательствах по этому поводу не беспокойтесь, вопреки слухам Царская Служба Безопасности никогда не карает невиновных. А теперь я откланяюсь.

И, поклонившись, полковник отбыл, оставив патриарха Московского и Всея Руси обдумывать свое положение.

* * *

Кремль, рабочий кабинет государя .

Михаил II закончил слушать доклад Емельяна Сергеевича и кивнул, дозволяя тому сесть на место. Расположившийся в соседнем с царем кресле наследник престола выглядел, как всегда, отрешенным. Впрочем, несмотря на внешнее безразличие к происходящему, цесаревич всегда внимательно слушал и ничего не упускал.

Куратор Царской Службы Безопасности протянул руку к столику, на котором его ждал вишневый сок. Об изменении пристрастий Емельяна Сергеевича в Кремле прекрасно знали, а потому всякий раз рядом с ним оказывалось что-то в первую очередь полезное, и только во вторую — вкусное.

Ожил коммутатор на столе Михаила II.

— Государь, прибыл великий князь Апраксин, — доложил секретарь.

— Пусть войдет, — разрешил царь.

— Государь, прошу твоего дозволения на поединок чести, — объявил великий князь Апраксин, едва переступив порог царского кабинета.

Михаил II приложил ладонь к лицу и покачал головой. Емельян Сергеевич едва сумел скрыть довольную улыбку. В том, что Апраксин придет именно с такой просьбой, куратор ЦСБ не сомневался, его служба не зря свой хлеб ела.

И если удастся руками Апраксина убрать Соколова, это будет маленькая победа. Впрочем, все зависело от решения государя.

— Господи Боже! — вздохнул Михаил II достаточно громко. — Когда же в моей стране дураки переведутся?!

Петр Глебович остановился в шаге от кресла для посетителей и вперил взгляд в монарха. А тот убрал руку от лица и заговорил:

— Вот скажи мне, Петя, ты вроде бы никогда глупцом не был. Так почему согласился на эту сомнительную сделку с Мефодием? — спросил государь. — Или ты один в Русском царстве не знал, что ему в ухо Соколовы напевают? Может быть, ты упустил из внимания, что в Выборге развернута программа поддержки для переселенцев?

— Моей вины в том, что я не лезу в дела других князей, нет, — все еще распаленный, ответил губернатор Литовский. — У меня своих проблем хватает. Если бы наследник Соколова не приволок мне договор по займу, я бы и не задумался, что здесь что-то не чисто. Но, по мнению Мишки Выборгского, я ему должен платить за то, что он увел моих подданных!.. Эту наглость я не спущу!..

Государь усмехнулся в ответ и кивнул в сторону Игоря Михайловича.

— Что скажешь, цесаревич? — спросил Михаил II. — Должен ли я удовлетворить просьбу великого князя?

Наследник престола поднял взгляд на Петра Глебовича и совершенно спокойно произнес:

— Ранее Соколовы верно служили своей стране и трону, — сказал он. — Это достойный и древний род, у которого за плечами огромная история подвигов и свершений.

При этих словах великий князь Апраксин всерьез напрягся. Впрочем, прерывать наследника престола он и не подумал. Опасно это, перечить цесаревичу, ведь ему быть следующим монархом Русского царства.

— Однако за последний год, — продолжил Игорь Михайлович, — за ними оказалось слишком много грехов, государь. Да, ты лишил их должностей, выставил из столицы. Но страсть главы рода Соколовых к интригам от этого не утихла. Литовская губерния — наш передовой край, нам совершенно необходимо вновь вдохнуть жизнь в эти земли. Я считаю, сейчас не так важно, почему Петр Глебович и его святейшество стали жертвами интриг Соколовых — для Михаила Викторовича убеждать людей поступать, как ему нужно, все равно что дышать. Не эти два, так кто-то другой бы точно так же пострадал ради прибыли роду Соколовых.

Такой поворот понравился губернатору Литовскому намного больше. Петр Глебович заметил и блеск в глазах куратора Царской Службы Безопасности. Впрочем, о вражде Невских и Соколовых не слышал только глухой, но и тому на пальцах объяснили. Так что в реакции Емельяна Сергеевича ничего удивительного не было.

— Опять же, — вновь заговорил после короткой паузы Игорь Михайлович, — никаких законов нарушено не было, и фактически ни одного из участников дела мы не можем привлечь по суду. Однако поединок чести, которого требует Петр Глебович, позволит нам прервать эту бесконечную череду внутренних распрей, которые плодятся руками Михаила Викторовича. При полной поддержке наследника и княжны Выборгской, смею заметить.

Великий князь Апраксин слушал очень внимательно. Ему хватило ума понять, что сейчас не лучшее время уточнять, что конкретно еще натворил Соколов. Да и это не имело, по большому счету, значения. Ведь, судя по словам наследника престола, род князей Выборгских уже приговорен, а ему, губернатору Литовскому, придется стать палачом.

— Да будет так, — кивнул государь, после чего повернулся к Петру Глебовичу. — Я даю тебе право вызвать на поединок чести Михаила Викторовича Соколова.

Глава 6

Москва, особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Столицу заливал ливень. Двор особняка напитался влагой, по стеклу бежали ручьи воды. Не самая располагающая к активной светской жизни погода. В такую пору хочется проводить время дома, в кругу семьи.

Но у меня были совсем другие планы.

— Слушаю, Иван Михайлович, — сказал я, ответив на звонок.

— Вы уже знаете, Дмитрий Алексеевич? — нервно спросил мой биологический брат. — О поединке чести против моего отца?

Все-таки он не настолько отстранился от рода Соколовых, чтобы перестать считать их семьей. И я его прекрасно понимаю — как бы то ни было, эти люди вырастили его с детства, он прожил с ними два десятка лет и жизни вне рода до сих пор не знал. Что говорить, рядом с Иваном Михайловичем прямо сейчас бойцы рода Соколовых.

— Знаю, конечно, Иван Михайлович, — ответил я. — Великий князь Апраксин удостоил меня чести принять его в своем доме. У нас совместное предприятие, и губернатор заскочил на чашку кофе, обсудить наши дела. Вот заодно и новостью поделился.

Несколько секунд Соколов молчал. Конечно, сейчас он мог бы сказать нечто вроде «Ах, Романовы против Соколовых?!». Однако мозги княжича Выборгского после курса наномашин, похоже, работали лучше, чем прежде.

— Есть шансы, что они пойдут на сделку? — уточнил Иван Михайлович без особой надежды в голосе.

— Боюсь, что нет, — ответил я. — Великому князю нанесено тяжкое оскорбление, он в крайней степени ярости. А вы и сами представляете, каковы Рюриковичи в таком состоянии.

— Я же говорил им, чтобы бросили свои интриги! — устало простонал княжич. — Спасибо, что не стали от меня скрывать, Дмитрий Алексеевич. Я этого не забуду.

Я взглянул на карту «Оракула». Иван Михайлович уже ехал из аэропорта Выборга в резиденцию своей семьи.

Останавливать его я не стал. Поединок чести состоится в Москве завтра, и ради такого случая государь разрешил Михаилу Викторовичу посетить столицу.

Одному, без наследника и дочери. Про Ивана Михайловича ничего сказано не было. Мой биологический брат уже, кажется, был заранее вычеркнут из рода Соколовых.

— Дмитрий Алексеевич, — вновь обратился ко мне Иван Михайлович после короткой паузы.

— Слушаю, — ответил я.

— Я на некоторое время прекращу свою деятельность в Иннополисе, — со вздохом сообщил меня Соколов. — Дела рода.

— Я понимаю, Иван Михайлович, благодарю, что предупредили.

И хорошо, что он сам понимает необходимость взять паузу. Не дело это, вести переговоры, когда только что отца похоронил. А в исходе поединка чести я не сомневаюсь.

Да, условия выбирал Михаил Викторович. И выбрал он револьверы. По вполне понятным причинам: несмотря на аферу с переселением подданных, у Петра Глебовича под рукой на порядок больше людей. Если бы Соколов не лишился губернаторского кресла, у него бы еще были шансы. Но княжество против губернии уже не играет.

Понятно, что холодное оружие тоже было дурным вариантом. Михаил Викторович был много старше Апраксина и тренировками себя не утруждал. Соколовы жили на слишком хорошем положении, чтобы главе рода приходилось за собой следить, как это требуется для поддержания формы более боевым родам.

А вот Апраксин сам участвовал в разделе Речи Посполитой. Не как положено человеку его положения, отдавая приказы из штаба вдали от фронта, а впереди своих солдат. Покровом защищал бойцов и сам дрался в первой линии. Да и после обретения новых территорий жил крайне активно: и задачи перед ним были нервными, не позволяющими заплыть лишним жирком, и сам дружину свою натаскивал. Ведь Литовское княжество, а после и губерния — пограничная территория, слабаков там сожрут.

Так что огнестрельное оружие — единственный вариант для Соколова. Это давало ему небольшой, но все же шанс. Хотя, конечно, когда дело касалось Михаила Викторовича, говорить о простых решениях не приходилось — уж слишком князь Выборгский любил интриги и хитрости.

Закончив разговор с Иваном Михайловичем, я сделал пару глотков кофе и, бросив еще один взгляд на ливень за окном, набрал номер другого своего биологического брата.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — немного нервным голосом поприветствовал меня Иващенко. — Вы уже в Москве?

— Утро доброе, Ростислав Владимирович. Прилетел сегодня, — подтвердил я. — У меня будет к вам личная просьба.

Подполковник даже паузы не сделал.

— Все, что в моих силах, князь.

— Хочу вас попросить присутствовать на поединке чести между великим князем Апраксиным, губернатором Литовским, и князем Соколовым, — озвучил я.

Вот теперь он задумался. Я видел по карте столицы, что Ростислав Владимирович двигается на предельно разрешенной скорости, постоянно перестраиваясь на ходу — кажется, опять вел машину лично.

— Подозреваете, что Михаил Викторович приготовил какие-то каверзные сюрпризы? — правильно расценил мои опасения Иващенко.

Было неудивительно, в принципе, что он так легко меня понял. Емельян Сергеевич был его наставником и свою нелюбовь к Соколовым наверняка передал ученику в полном объеме. Да и сам Ростислав Владимирович после лечения наномашинами стал куда сообразительнее, чем прежде.

— Скажем так, опасаюсь, — ответил я.

— Тогда обязательно буду, — заверил меня подполковник. — Кавалеры орденов могут воспользоваться своим правом наблюдать. Если, конечно, государь не потребует закрыть ристалище от посторонних.

— Не потребует, — сказал я. — Благодарю за помощь, Ростислав Владимирович.

— Не за что, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот. — Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Я прервал звонок и стал собираться. Дуэли, поединки — это здорово, но меня ждало выступление на круглом столе промышленников Русского царства. И как бы мне ни было жаль Ивана Михайловича, для которого этот бой станет судьбоносным, дела рода Романовых были важнее.

Виталя уже ждал меня на крыльце. «Монстр» негромко вибрировал под струями дождя. Слуга кивнул мне и раскрыл зонт — на территории особняка магия не работала.

— Едем, — сказал я, как только мы оба оказались внутри внедорожника.

* * *

Кремль, внутренняя территория .

Игорь Михайлович смотрел в окно, за которым лилась вода. Казалось, природа решила за раз выдать пару месячных норм осадков. Во всяком случае уже было видно, что садовникам серьезно прибавится работы, когда ливень кончится.

Шум людей, блуждающих по коридорам Кремля, не привлекал внимания наследника престола. А стоящая рядом пара гвардейцев с гарантией создавала зону отчуждения, заступать в которую никто бы не посмел.

Однако Игорь Михайлович не чувствовал себя одиноким. У него было свое маленькое хобби, ответственная работа. Много ли нужно для счастья?

Отвернувшись от окна, цесаревич скользнул взглядом по придворным и пришедшим ради приема у государя людям. Их лица сливались в одно неразличимое пятно, как бывало всякий раз, когда Игорь Михайлович был слишком погружен в свои мысли.

Но в этот раз в этой толпе мелькнуло лицо, и наследник едва не вздрогнул от неожиданности. Хрупкая женская фигурка в закрытом под самое горло платье скользнула между мужчинами, едва не скрывшись из виду.

Дав знак гвардейцам следовать за ним, цесаревич пошел сквозь людей, как корабль сквозь льды. И перед ним с почтительными поклонами расступались. Это наследник престола сейчас не видел никого перед собой, кроме одной девушки. За ним же постоянно наблюдали украдкой — кто-то чтобы вовремя оказаться под рукойдля поручения, кто-то ради возможности примелькаться и попросить для себя и своего рода привилегий.

Она стояла к нему спиной, и лишь по лицу стоящего рядом мужчины уловила, что сзади что-то происходит. Медленно обернувшись, она на мгновение замерла, после чего ее глаза расширились от удивления.

Но все же поклонилась, приветствуя Игоря Михайловича, как положено этикетом.

— Встаньте, Екатерина Юрьевна, — коснувшись ее плеча, произнес наследник престола.

И все вокруг замолчали.

— Вам известно мое имя, Игорь Михайлович? — с чуть дерзкой улыбкой спросила Самойлова.

Цесаревич улыбнулся в ответ, разглядывая девушку перед собой. Он прекрасно знал — уже изучил ее личное дело, каков ее характер. И видел в этой энергичной боярышне прекрасную пару для себя лично.

Не для страны, не для трона. Для себя.

И просто не простил бы самому себе, если бы не воспользовался выпавшим шансом. Будущего у них, возможно, никакого и нет, но разве это может помешать простому разговору?

— Разумеется, Екатерина Юрьевна, — кивнул он и предложил девушке руку. — Вы не возражаете, если мы пройдемся немного?

Стоящий рядом с боярышней мужчина склонился к уху дочери, но та уже схватилась за цесаревича. Крепко и уверенно, будто ей каждый день наследники престолов предлагают прогулку.

— Разве я могу отказать вам, Игорь Михайлович? — с чуть насмешливой улыбкой спросила она, прекрасно заметив, как за ними пристально наблюдают. — Но буду признательна, если вы скажете моему отцу, куда вы намерены меня вести.

Цесаревич перевел взгляд на боярина Самойлова и чуть раздвинул губы, обозначая улыбку.

— Юрий Витальевич, — обратился он к отцу девушки, — вы пришли, чтобы просить об аудиенции. И я вам ее предоставлю, но сперва позвольте пообщаться с вашей дочерью. Вас позовут ко мне в кабинет, где я лично рассмотрю ваше прошение.

Боярин склонил голову.

— Благодарю, Игорь Михайлович.

И цесаревич повел Екатерину Юрьевну вперед. Верные гвардейцы тут же встали так, чтобы контролировать как можно больше пространства вокруг наследника престола. При этом умудряясь создавать намек на какую-то интимность для негромкой беседы.

— Вы оказываете мне большую честь, Игорь Михайлович, — произнесла Самойлова, глядя на наследника престола.

— Поверьте, Екатерина Юрьевна, я изучаю многие перспективные для Русского царства проекты, — отозвался тот. — И, естественно, изучаю их авторов. Так что прошу меня простить за излишнее любопытство, но я уже начинал подумывать о том, чтобы вызвать вас в Кремль саму.

Боярышня вскинула бровь, глядя на собеседника.

— Вас настолько заинтересовали мои киберпротезы? — поинтересовалась она, чуть прикусив нижнюю губу.

Цесаревич залюбовался этим простым выражением лица и в то же время не терял головы.

— Меня больше заинтересовала девушка, которая их разработала, — сказал он. — Что скажете, Екатерина Юрьевна, если я приглашу вас на чашку кофе?

Самойлова на миг прикрыла глаза. Игорь Михайлович видел, что она прямо сейчас принимает какое-то важное для себя решение. А потому не торопил с ответом, приготовившись к тому, что если она согласится, он отодвинет все свои дела на это время.

Когда еще удастся провести несколько приятных минут в такой славной компании.

— Вы меня обезоружили, Игорь Михайлович, — выдохнула боярышня. — Как и сказала, разве я могу вам отказать? К тому же вы так настаиваете.

Наследник престола улыбнулся.

— Раз уж начал — побеждай, — произнес он. — Не так ли, Екатерина Юрьевна?

* * *

Выборг, резиденция князей Соколовых .

Прислуга особняка, завидев разгневанного княжича, почтительно кланялась, но никто и не подумал его останавливать или заговорить. Иван Михайлович прекрасно знал, где найдет своих родственников, в это время князь изволил обедать и собирал весь род Соколовых, и потому княжич шагал именно в ту сторону.

— Отец, зачем ты на это пошел?! — воскликнул Иван Михайлович, врываясь в столовую, где собралась вся семья князей Выборгских.

И если Анна Михайловна лишь вздрогнула от резкого хлопка дверей, то глава рода оставался совершенно спокоен. А вот наследник не упустил случая уязвить младшего брата:

— Смотрите-ка, блудный сын вернулся, — с усмешкой заметил он, не отрываясь от накладывания сливочного масла на кусок хлеба. — Хорошо хоть сейчас хватило смелости в глаза нам посмотреть. Так бы и прятался у Романова, Ваня?

На слова старшего брата Иван Михайлович даже внимания не обратил. Зато заговорил Михаил Викторович.

— Ты не прав, Алексей, — взглянув на наследника, заявил князь Соколов. — Иван — тоже член нашего рода. И действовал по моему личному разрешению. Или ты сомневаешься, что я не продумал этот момент?

Алексей Михайлович склонил голову, но в его глазах все равно мелькнул гнев.

— Отец, ты не ответил на мой вопрос, — напомнил о себе Иван Михайлович подчеркнуто ровным тоном.

Глава рода повернулся к своему младшему сыну и указал ему на свободное кресло.

— Как видишь, твое место по-прежнему среди нас, — с намеком произнес Михаил Викторович. — Присаживайся, раздели с нами завтрак, Иван. Мы скучали по твоей компании. А что касается поединка чести с великим князем Апраксиным, так не сомневайся, Петр Глебович покинет поле боя только вперед ногами.

Младшему Соколову хотелось усомниться вслух, однако он промолчал. И сам не понял, как сдержался, но, видимо, наномашины прочистили ему не только почки с печенью, но и мозги. С глаз Ивана Михайловича будто пелена спала.

У князя Выборгского имелся свой план, как выйти победителем в схватке с куда более сильным и лучше подготовленным противником. И наверняка, если Иван об этом плане узнает, ему он не понравится.

И тот факт, что глава рода не делится им, означает, что Ивану перестали безоговорочно доверять. И не ждут его одобрения, не интересуются его мнением.

За этим столом ему было не место.

Сейчас, впервые в своей жизни, Иван Михайлович Соколов смотрел на лица своей приемной семьи и видел, что он здесь совершенно чужой. И более того — всегда таким был, с самого рождения.

Пока Анна глядела в рот отцу, ей не было дела до своего младшего брата. Если только не выпадала возможность использовать Ивана для своих маленьких женских интриг.

Алексей же и вовсе своего приемного брата ненавидел. Пытался не показывать этого, но так как Михаил Викторович ни от кого в своем роду не скрывал, что Ивану суждено стать государем, наследник Соколовых чувствовал себя уязвленным.

Сам глава рода видел в Иване лишь марионетку, свадебного генерала. Посадить на престол и править из-за его спины — вот какую роль отводил князь Выборгский своему младшему сыну. Не больше.

— Прошу прощения, — произнес Иван Михайлович, склоняя голову. — Я спешил вернуться в Выборг, чтобы попытаться убедить своего отца отказаться от очередной авантюры, которая будет стоить ему жизни.

Он положил руку на нашивку с гербом рода Соколовых.

— Но я ошибся, — сказал он, глядя в лицо князя Выборгского, — моего отца здесь нет.

Герб с треском оторвался от пиджака и оказался придавлен ладонью к столешнице.

— Не провожайте, я знаю дорогу, — произнес Иван Михайлович. — И приятного аппетита.

Развернувшись на каблуках, он пошел к так и оставшимся распахнутыми дверям, так ни разу и не оглянувшись.

Глава 7

Разговоры .

— Нет, ты видел? — всплеснула руками боярыня, изливая на супруга, читающего биржевые сводки, все свое негодование. — Цесаревич ни на кого внимания не обращал, даже на нашу Александру смотрел, как на пустое место. А тут какая-то выскочка! Да кто она вообще такая?!

Новгородский боярин взглянул на нее поверх планшета и ответил:

— Самойловы заключили какой-то договор с Романовыми. Не знаю подробностей, но речь шла о весьма крупной сумме, — пояснил он. — А сама понимаешь, союзники Дмитрия Романова при дворе обласканы.

— При чем тут презренные деньги?! — воскликнула его супруга. — Настоящее благородство не продается!

— Дорогая, угомонись, — поморщился глава рода. — Наша дочь все равно не подходит на роль царицы. Ты только представь, каких бед она натворит, если ее посадить на престол?

— Да что б ты понимал, старый чурбан! — не унималась боярыня. — Мы — древнего рода!

Бросив планшет на стол, ее супруг желчно усмехнулся и заговорил:

— Ты, дорогая, видимо, забыла, что живы мы только по милости государя нашего, Михаила II? Пощадил нас, признав, что мы не могли ослушаться своего великого князя и только поэтому в мятеже участвовали, — напомнил он. — Я все состояние потерял из-за ваших древних амбиций. Забыла уже, как сама нос воротила от моего предложения, а я купил тебя у твоего славного отца за семьдесят два миллиона рублей?

— Да как ты смеешь?! — зашипела боярыня.

Супруг усмехнулся.

— А ты думала, что твой папаша, чтоб ему черти в зад вилы поострее вгоняли, не желал позолотить свой герб? Продал тебя сразу, как сумму на чеке увидел. Вот тебе и вся тайна, как я его уговорил, — заявил он, после чего ткнул пальцем в столешницу и грозно потребовал: — Так что слушай меня, Кристина, твоя дочь — недалекая девица, в ее голове лишь балы и наряды. Да я лучше вас сам удавлю, чем допущу, чтобы такая венец государыни примерила! Я ясно сказал?

— Да ты просто напуган этим Романовым, а он, между прочим... — уже не так уверенно пролепетала боярыня.

— Да? — усмехнулся тот. — И что же ты скажешь, дорогая? Князь Казанский — владелец «Руснефти», активно спонсирует самые разнообразные проекты по всему Русскому царству. Их князь Красноярский — выдающийся ученый, и тоже неприлично богат, я по сравнению с ним просто нищий. А наследник Романовых и вовсе Якутск под себя подмял и теперь алмазами может подтираться. А знаешь, кто дедушка у Романовых? Демидов Руслан Александрович, главный оружейник государства! И заметь, и Демидов, и старший Романов — члены тайного совета, куда царь сам их пригласил. Так что заткнись, дорогая, и подбирай дочке новые платья. И я тебя предупреждаю — не приведи тебя господи хоть где-то еще раз хулу на Романовых наводить. Я ведь все еще богат, могу и новую жену завести. По вдовству.

Боярыня Великого Новгорода нахмурилась, но возражать не посмела. Знала, что когда супруг говорит таким тоном, его нужно слушаться. Впрочем, количество нулей на счетах, которыми могла распоряжаться боярыня, мирило ее с этим унизительным фактом.

* * *

— Самойлова, говоришь? — переспросил мужчина в кресле с сигарой в руках. — Это может быть интересно.

— Отец, — ответил ему голос княжича из динамика телефона, — я не верю, что это случайность. Уже говорил тебе, Самойловы заключили сделку с Романовым, и сразу же в Кремле их сам цесаревич заприметил.

Князь хмыкнул.

— Ну, не сразу, — поправил он сына. — Екатерина Юрьевна летала в Красноярск и вернулась оттуда с подачкой, а не поддержкой. Ей хватило денег только маленькую лабораторию купить. Так что союз тут громкое слово.

— А то, что Романов в Москву специально для встречи с ней потом прилетал и еще денег выделил, по-твоему, ничего не значит?

Глава рода помолчал несколько секунд, разглядывая сигару в руке. С трудом сдерживался, чтобы не закашляться — курение сыграло с ним в русскую рулетку, и князю достался патрон в барабане.

Жить оставалось совсем недолго, метастазы уже пошли по всему телу. А сын еще не готов принять княжество. И уже вряд ли застанет отца живым.

— Пока Романов в столице, подойди к нему лично, — заговорил князь. — И спроси напрямую, чем мы можем быть полезны. И что бы он тебе ни предложил, цепляйся за этот шанс всеми силами.

— Отец? — напряженно выдохнул княжич.

— Царь избавился от влияния Рюриковичей и больше не нуждается в них. Именно поэтому столько терпел выходки главы рода Соколовых, а теперь позволит Апраксину его убить. Романовы — новая опора трона, и тебе жизненно необходимо войти если не в круг их ближников, так хотя бы оказаться на хорошем счету. Наше княжество нуждается в этом.

— Отец, ты так говоришь...

— Я умираю, — жестко ответил князь. — Но мой род, мое княжество будет жить. Ты сам сказал, Самойловы были никем, пока их дочь не стала вести дела с Романовым. И теперь ее под ручку по Кремлю водит цесаревич. Будущий царь!..

Князь все же закашлялся и ткнул сигару в пепельницу.

— Отец, я постараюсь выбить у Романова его лекарство.

— Постарайся не потерять наше княжество! Я уже мертв, и с этим ничего не поделаешь. А ты должен продолжать мое дело. Все, я сказал свое слово. Иди и выполни мою последнюю волю.

И глава рода бросил трубку.

Лекарство Романова. Как будто бы оно поможет.

* * *

Москва, район особняков великих князей .

Автомастерская работала круглосуточно, так что заехавший на пустующую парковку внедорожник никого из сотрудников не удивил. Да и выбравшийся наружу мужчина производил впечатление быстро разбогатевшего царского человека в самом типичном проявлении.

Дорогой костюм, золотые часы на руке, пальцы увенчаны перстнями. Аккуратная стрижка и застывшее на лице презрение к тем, кто не сумел сколотить состояние, прилагались.

Осмотрев фасад автомастерской, мужчина презрительно скривился и пошел уверенным шагом в сторону входа. На ходу щелкнул ключом, запирая свой автомобиль, только-только поступивший в свободную продажу и стоивший никак не меньше, чем квартира в центре Москвы.

— Добрый вечер, господин, — поклонилась симпатичная девушка в униформе, встречая клиента. — Чем можем быть полезны?

— К хозяину проводи, — лениво цедя слова сквозь зубы, велел тот.

К богатым клиентам девушка была достаточно привычна. К бывшему бояричу часто заглядывали люди аристократов. И настоящие Слуги или благородные никогда себе подобного скотского отношения не позволяли, они знали, что такое достоинство. А этот был ровно тем, каким выглядел — разжиревшим боровом.

Впрочем, хозяин сразу велел таким не перечить, а обслуживать по полной программе. Деньги пригодятся, а богатый клиент всегда похвастает друзьям, где его обслужили. Такая реклама ничего не стоит, однако пользы приносит даже больше, чем ролики на телевидении и в сети.

— Прошу следовать за мной, — улыбнулась она.

Через минуту гость уже скрылся за дверью в кабинет владельца автомастерской. Девушка вернулась на свой пост, готовясь к новым распоряжениям. Она и не догадывалась о том, что произошло за закрытой дверью.

Толстяк, изображавший из себя богатого царского человека, резко преобразился, как только сотрудница впустила его в кабинет. И перед бывшим бояричем Остаповым уже оказался спокойным и рассудительный мужчина, пусть и одетый слишком вычурно.

— Остапов Игорь Александрович, я полагаю? — спросил гость, вынимая из внутреннего кармана роскошного пиджака глушилку.

Щелчок кнопки, и все помещение погрузилось в цифровое молчание. Перестали вести запись камеры, отключились датчики на сейфе. Никакой тревоги, разумеется, тоже не поднялось.

Молодой человек в простой рубашке откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на вошедшего.

— С кем имею честь? — спросил он, даже не думая подниматься на ноги.

— Майор Царской Службы Безопасности, — изъяв из другого кармана удостоверение, представился гость. — Молчанов Сергей Валерьянович.

Игорь Александрович указал ему на стул и приготовился к разговору.

— Полагаю, вы здесь по делу о поединке чести между Соколовым и Апраксиным? — уточнил Остапов.

— Именно так, нам известно, что у вас имеется инструкция от вашего бывшего князя, как должно поступить, если ему будет угрожать какой-нибудь род, а вы получите доступ к машинам этого рода, — не стал скрывать Молчанов.

— Вы хотите забрать эту инструкцию? — усмехнулся Игорь Александрович. — Вынужден разочаровать, я сжег ее, как только обнаружил в своих документах вместе с деньгами на открытие этой мастерской.

Майор улыбнулся.

— Я бы не хотел устраивать обыск, — произнес он. — Однако, видимо, придется. Какие-то еще преступления вы совершили с тех пор, как вас якобы изгнали из рода бояр Остаповых и сделали царским человеком с очень внушительными отходными? Может быть, промышляете убийствами? Торговлей информацией?

— Я законопослушный гражданин Русского царства, — отрезал Игорь Александрович. — К тому же Апраксины не пользуются моей мастерской, у них и свои для этого имеются.

— А если воспользуются, вы что намерены делать? — уточнил майор ЦСБ, глядя в глаза сидящему напротив молодому человеку. — Бомбу подсунете? Может, тормоза испортите?

— Я еще раз повторяю, — с нажимом произнес Остапов, — я законопослушный гражданин.

Майор хлопнул ладонью по столешнице так резко, что Игорь Александрович дернулся от неожиданности.

— Вот что я тебе скажу, дорогой ты мой бывший боярич, — прошипел Молчанов, наклоняясь ближе к молодому собеседнику. — Мы знаем, что ты получил четверть миллиона рублей наличными от князя Выборгского. Не лично, разумеется, их тебе привез норвежский подданный, Оскар Карлсен. Липовое имя, разумеется, на самом деле его зовут по-другому, и это старый норвежский агент разведки, за которым мы давно и успешно следим, — проговорил он уже спокойнее. — И у тебя теперь, Игорь Александрович, два варианта: либо тебе платит норвежская разведка,либо князь Соколов. Я даю тебе минуту, чтобы ты как следует подумал, мальчик. А потом ты выйдешь отсюда в наручниках...

— Я. Ничего. Не. Сделал, — теряя самообладание, ответил Игорь Александрович.

— Поверь, если бы ты что-то еще и сделал, мы бы уже твою эту конторку по кирпичику разобрали, — обведя пальцем помещение, произнес майор. — Время идет, Игорь Александрович. Думай.

Через полчаса майор Царской Службы Безопасности уже встретил наряд полиции, вызванный им для опечатывания автомастерской. А еще через час на столе Емельяна Сергеевича Невского лежало чистосердечное признание царского человека Остапова Игоря Александровича с точным рассказом, что, когда и как он делал для главы рода Соколовых.

* * *

Москва. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

«Монстр» катился по улицам столицы, запруженным автомобилями. Непогода не отступала, продолжая изливать тонны воды на город. Из-за угольно черных туч казалось, что сейчас никакое не утро, а вечер.

В Кремль уже съезжались люди, которые пожелали быть свидетелями поединка чести между великим князем Апраксиным и князем Соколовым. По дороге нам не раз попадались кортежи благородного сословия, спешащие к сердцу страны.

Вызов куратора Царской Службы Безопасности застал меня на середине пути.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым поздоровался со мной великий князь Невский.

— Утро доброе, Емельян Сергеевич, — ответил я. — Как ваши успехи?

Строго говоря, я и сам знал о масштабной облаве, которую устроили опричники на людей, подчиненных через третьи руки князю Выборгскому. Однако мне действительно была интересна оценка событий самим великим князем.

— Есть у меня гадкое предчувствие, что мы что-то упустили, — признался после короткой паузы Емельян Сергеевич. — Конечно, расширение «Оракула» нам очень сильно помогло, так что спасибо, Дмитрий Алексеевич, за это. Мы столько вражеских агентов, работающих на Соколова, поймали в свои сети, что впору в книгу рекордов ЦСБ записывать. Но, чует мое сердце, этого может оказаться мало.

Я был примерно того же мнения. Михаил Викторович в открытую заявил Ивану Михайловичу, что у него есть управа на великого князя Апраксина. И я не сомневался, что козырь в рукаве у князя Выборгского остался.

— Я собрал кого смог, — ответил я. — Постараемся не допустить нарушений.

— Гвардия и ЦСБ тоже будут в усиленном составе, — добавил Емельян Сергеевич. — Так что будем искать дальше, пока не найдем.

Или пока не станет поздно. Наличные сложнее отследить, и, к примеру, Остапов погорел на том, что доставивший купюры агент норвежской разведки открыл сумку перед границей с Русским царством. Мощности «Оракула» хватило, чтобы проникнуть на чужую территорию и поймать этот один-единственный кадр. Дальнейшее было делом техники.

Но это была оплошность агента, а не заслуга ЦСБ или искусственного интеллекта. Дипломатическая почта не досматривается, и не попади рубли в камеру по случайности, никто бы о них и не узнал.

— Что ж, встретимся в Кремле, — подвел итог разговору великий князь, но тут же добавил: — А что там за история с цесаревичем и вашей одногруппницей?

— Самойлова Екатерина Юрьевна крайне целеустремленная девушка с большими амбициями, — ответил я. — Но она понимает свои пределы и в интриги не полезет. Ей это претит.

— Вот как? У меня сложилось другое впечатление, — усомнился великий князь Невский.

— Я достаточно с ней общался. Девушка приличная, умная, образованная. Опять же, лидирует в рейтинге Царского Государственного Университета по успеваемости среди первого курса, — ответил я. — А это не просто.

— Однако вы не хотели поддерживать ее проект.

— Не было достаточного количества свободных средств, — пояснил я. — К тому же наши конкуренты уже пользуются киберпротезами, а мы оказались бы в роли догоняющих. Бороться с «Армтек» на этом поприще нужно качественным отрывом. А у нас отрасль не то что слабее, ее попросту еще не существует.

— Что ж, я вас услышал, князь. Но все равно еще присмотрим за ней. Не нравится мне мысль, что будущей царицей может стать очередная Юлия Александровна. Уж простите меня за прямоту, Дмитрий Алексеевич.

— Я считаю, что во всем виноваты Рюриковичи, — честно сказал я. — Именно они вырастили из княжны Романовой ту Юлию Александровну, что села на престол Русского царства. Отец отпустил в Кремль хорошую девушку, настоящую Романову.

Емельян Сергеевич усмехнулся в ответ. Он же тоже Рюрикович. Впрочем, оспаривать моего мнения не стал.

— В любом случае, встретимся в Кремле, князь.

Я сбросил звонок и до самого конца пути пребывал в спокойствии. Прошедший вчера круглый стол дал некоторые результаты, но необходимо было еще обдумать, кого подтягивать к себе из ведущих промышленников, а без кого можно обойтись.

Да и встречные предложения тоже нужно разработать.

Наконец, машины Романовых въехали на территорию Кремля, и меня сопроводили гвардейцы. Под поле боя был отведен небольшой участок внутреннего двора, накрытый стеклянным куполом — не ради поединка, разумеется, просто здесь был разбит сад царской семьи.

Собралось действительно много людей, с кем-то я здоровался, кто-то просто кивал мне. Найдя взглядом и Ростислава Владимировича, и стоящего рядом с ним Ивана Михайловича, я прошел к ним.

— Доброе утро, господа, — первым поздоровался я, протягивая ладонь Иващенко.

— Утро доброе, Дмитрий Алексеевич, — ответил тот, отвечая на рукопожатие.

— Здравствуйте, князь, — кивнул мне напряженный Соколов.

Вокруг нас образовалась зона отчуждения. Если кто-то сперва видел меня и сначала спешил перекинуться парой слов, то, опознав рядом Ивана Михайловича, торопился отойти в сторону, не попадаясь на глаза.

Я же подумал о том, что сейчас, когда мы стоим рядом, и многие украдкой поглядывают в нашу сторону, сходство биологических братьев должно бросаться в глаза. Впрочем, когда появятся члены царской семьи, все внимание достанется им, а на нас всем станет плевать.

У подобной слепоты наверняка есть какое-то психологическое объяснение. Мы ведь не прячем лиц, все так или иначе вертимся в высшем свете. Но пока не укажешь открыто на родство, никто и не заметит, что трое молодых людей похожи на цесаревича. Блеск титула наследника престола превращает Игоря Михайловича в какого-то другого человека. Да и нас привыкли видеть, и сходство будет игнорироваться мозгом, пока ему не подскажут.

Наконец, в саду установилась тишина, и в раскрытые двери шагнули государь с сыном. Из дверей напротив вышел Михаил Викторович Соколов в сопровождении пары гвардейцев. С третьего угла показался великий князь Апраксин в окружении своих бояр.

Я улыбнулся, разглядев среди свиты губернатора Литовского боярина Борисова.

— Не будем медлить, — проговорил Михаил II, вставая в центре. — Михаил Викторович, Петр Глебович, вы можете решить вопрос миром?

— Нет! — хором ответили оба.

— Тогда берите оружие, господа.

Вот так все и началось.

Глава 8

Гвардеец поднес дуэлянтам длинный ящик, другой открыл крышку. Внутри покоились два револьвера без каких-либо изысков. Разумеется, за исключением того факта, что они были созданы под крупнокалиберный патрон. Из такого оружия можно по слонам стрелять.

Черненый металл стволов, серебряные накладки на рукоятях, блестящие барабаны. Оружие внушало уважение одним своим видом, в особенности длиной.

В Сети часто можно было найти споры о том, для каких целей создавались изначально «Бульдоги». Но все сходились во мнении, что выстрел на дуэльной дистанции из такого револьвера вполне способен побить даже сильный покров, а заодно вывернуть кисть стрелка. И кроме одаренных их никто и не использовал. Пожалуй, только Иващенко из всех присутствующих смог бы удержать револьвер без магии, да и то не больше пары выстрелов.

— Господа, жребий, — объявил гвардеец, державший ящик с револьверами и патронами к ним.

Михаил Викторович кивнул и обернулся к своему противнику.

— Бросишь монетку, Петр Глебович? — спросил он. — Если у тебя денег нет, могу одолжить.

Соколов смотрел на Апраксина с усмешкой. Впрочем, губернатор Литовский молча достал крупную монету из кармана и вручил ее второму гвардейцу.

— Прошу государя сделать бросок, — произнес Петр Глебович.

Боец обернулся к Михаилу II, и тот протянул руку за рублем очень старой чеканки. Правильный ход, никто не посмеет усомниться, якобы царь кому-то подыграл.

Трижды подбросив рубль, государь продемонстрировал всем монету.

— Как видите, господа, самый обычный рубль семнадцатого века, — объявил он. — А теперь жребий. Кто назовет сторону?

— Пусть будет герб, — чуть приподняв подбородок, первым ответил Соколов, а после дополнил свой ответ: — Я всегда был верен своей стране.

Петр Глебович и этот выпад оставил в стороне. А вот в толпе кто-то негромко прошептал одобрительно:

— И не поспоришь.

Михаил II подбросил монету в воздух. Сделав несколько оборотов, рубль упал на подставленную ладонь, и царь тут же накрыл его рукой.

— Первым выбирает Соколов, — объявил он, открывая монету.

Князь Выборгский усмехнулся и протянул руку в ящик. Все видели, что он просто взял ближайшее оружие.

— Апраксин, — кивнул царь, и великий князь достал второй револьвер.

Оружие тут же приняли у обоих дуэлянтов. Из ряда патронов брали по одному — первый Соколову, второй Апраксину, снова Соколову, и так, пока барабаны не оказались заряжены до конца.

— Займите свои позиции, господа, — обратился к дуэлянтам гвардеец.

Толпа разошлась в стороны.

— Князь Романов, прошу вас поставить купол, — повернулся к моему отцу государь.

Над полем, подготовленным к поединку, вспыхнула мощная защита.

Я бросил взгляд в сторону отца, стоявшего за спиной государя. Алексей Александрович был хмур и сосредоточен, в технику вложил возможный максимум.

— По моему сигналу, — произнес Михаил II громко, — начинайте.

Повисла недолгая напряженная тишина. И, наконец, царь объявил:

— Бой!

Петр Глебович сразу же дернулся в сторону, уходя с прямой линии огня. А Соколов спокойно смотрел на него, оставив револьвер в опущенной руке. Апраксин повернул ствол в направлении противника, и первый грохочущий выстрел дернул руку великого князя, едва не заставив мужчину потерять равновесие.

Михаил Викторович сместился всего на несколько миллиметров. В воздух полетели срезанные пулей волоски с виска. Усмехаясь, князь Выборгский сместился еще, пропуская новые пули Апраксина мимо.

Я видел, что Соколов погрузился в глубокий транс. Для него полет пули сейчас, конечно, все еще быстр, однако уже хорошо заметен. И Михаил Викторович имеет все шансы уйти от попадания.

Петр Глебович перемещался постоянно, стреляя, как только его рука возвращалась в нормальное состояние. По кривящемуся лицу было видно, что губернатору уже тяжело держать револьвер.

Последний выстрел дернул Соколова за бок, и Михаил Викторович развернулся на месте. Порванная рубаха обнажила тело князя Выборгского, проступили капли крови, однако бывший министр иностранных дел лишь оскалился.

— Вот ты и сказал свое слово, Петя, — произнес он громко. — Теперь слушай, что скажу я.

А в следующий миг вскинул свое оружие и, помогая себе второй рукой, разрядил весь барабан, паля практически без остановки. Каждый выстрел давался ему с огромным трудом — удержать револьвер для нетренированного тела было сложно. Но князь Выборгский закончил серию и, открыв барабан, выбил из него стреляные гильзы.

Петр Глебович стоял напротив противника, тяжело дыша. Стрельба Соколова не нанесла ему никакого вреда. И, вторя за Михаилом Викторовичем, он освободил барабан.

— Патроны! — одновременно потребовали оба Рюриковича.

На этот раз никакой долгой зарядки и очередности. Гвардейцы бросили в руки дуэлянтам уже заполненные ускорители заряжания. Первым справился Апраксин, и, не дожидаясь, пока закончит Соколов, вновь пошел вдоль купола.

Новая серия грохочущих выстрелов прозвучала раньше, чем Михаил Викторович закончил перезарядку. Князь Выборгский с видимой натугой дергался из стороны в сторону. По его вискам катился пот, выдавая, насколько ему тяжело придерживаться такой скорости и держать транс.

Но и в этот раз он дождался, когда Апраксин отстреляется, прежде чем действовать самому.

— По жалкому старику попасть не можешь, Петя? — продолжил глумиться над противником Соколов.

И снова выпустил все шесть пуль за пару секунд. Рубашка Петра Глебовича, прорванная в паре мест — вот и весь ущерб. Но по спине губернатора уже обильно тек пот. Нелегко ему давалось уходить от такого массированного огня.

— Отец просчитал его, — едва-едва уловимо прошептал Иван Михайлович, стоящий рядом со мной.

Ростислав Владимирович кивнул, не отрываясь от наблюдения за поединком.

— Если Апраксин сейчас не попадет, ему конец, — подтвердил второй мой биологический брат.

Что ж, если даже они это заметили, тут ничего уже не скажешь. Соколов держался на одной воле, ему было крайне сложно. И после такой нагрузки он однозначно получит откат столь мощный, что ему реанимация потребуется.

Но ему нужно попасть всего раз. И судя по блеску глаз Михаила Викторовича, он уже знал, как это сделать.

— Патроны! — вновь крикнул Петр Глебович.

Однако с этого момента все пошло не так. Соколов на этот раз перезарядился намного быстрее, буквально в три молниеносных движения. Стало очевидно, что до этого он лишь играл слабого старика, а теперь решил поставить точку в поединке. И уже не дал Апраксину начать.

Губернатор еще только отпустил ускоритель, чтобы тот свободно упал на землю, а в него уже полетели первые две пули. Петр Глебович вильнул в сторону, повторяя движения с прошлых раз.

Он не успел осознать, что делает, двигался на рефлексах. И Соколов выпустил третью пулю ему в левое бедро.

Петра Глебовича швырнуло наземь, на купол щедро брызнуло алым. Зрители возбужденно выдохнули, ожидая закономерного конца. К полю тут же придвинулся Ерофеев, готовый помочь.

Но поединок еще не закончился.

Соколов поднял револьвер, закусывая губы от боли в распухшей кисти. Апраксин лишь дернул рукой, чуть поправляя свой ствол...

И уронил оружие, не в силах его удержать.

Михаил Викторович усмехнулся, поднимая свой револьвер в воздух.

— Признай поражение, Петр Глебович, и я пощажу тебя, — объявил Соколов. — Ты верный Русскому царству великий князь, убивать тебя в преддверии войны — непозволительная роскошь. Признай поражение.

Губернатор скривил губы и, зажимая руками рану на месте вырванного клока мяса, пальцами достал тяжелый револьвер. С трудом сомкнув их на рукояти, Петр Глебович стиснул зубы и с громким надрывным стоном попытался поднять оружие.

— Глупо, — констатировал князь Выборгский и начал медленно опускать ствол своего револьвера. — Три, два...

— Один! — выкрикнул Петр Глебович, вложив все оставшиеся силы в рывок.

На концах обоих стволов вспыхнули алые цветки пламени. Соколова отшвырнуло к противоположной стене купола, он выпустил свой револьвер и рухнул лицом наземь. А Петр Глебович оторвал руку от раны и поднял окровавленные пальцы вверх.

Михаил Викторович не двигался, его рубашка окрасилась алым. Толпа свидетелей поединка замерла, забыв, как дышать.

Я ощутил движение рядом с собой — это Иващенко положил руку на плечо Ивана Михайловича и сжал его, не давая княжичу ничего сделать. Впрочем, тот смотрел на своего приемного отца и не думал шевелиться.

— Снять купол, — велел государь в полной тишине, и князь Романов тут же подчинился.

Алексей Александрович быстро сместился в сторону, позволяя Ерофееву шагнуть к великому князю. Личный целитель государя опустился на колено перед Петром Глебовичем и, сотворив над ним свою магию, направился к Соколову.

Сквозь шум людей, будто пришедших в себя, я услышал звук, которого подспудно ожидал.

— Назад!

Мой купол возник над полем поединка, и я выдернул магией лекаря за круг.

Михаил Викторович Соколов сделал судорожный вздох, поднял голову и, глядя налитыми кровью глазами перед собой, нашарил рукоять выпущенного револьвера. Уже получивший порцию лечения Петр Глебович сжал свое оружие в пальцах и трясущейся от слабости рукой направил в сторону противника.

— Стоять! — приказал государь, и Алексей Александрович создал между дуэлянтами новое поле.

Соколов выпустил оружие, так и не нажав на крючок. Уткнувшись ртом в землю, он с трудом проталкивал воздух, выдыхая его вместе с кровью.

— Ерофеев, помоги Соколову, — велел Михаил II.

Однако когда Константин Владимирович добрался до князя Выборгского, лишь виновато взглянул на государя.

— Мертв, — констатировал он.

Иван Михайлович судорожно выдохнул. Его стиснутые кулаки расслабились, княжич Выборгский поднял голову, глядя в стеклянный потолок, заливаемый водой. А потом решительно направился в сторону мертвеца.

Никто не стал ему препятствовать, всех слишком занимало обсуждение увиденного. Михаил Викторович проявил просто невероятные чудеса — выжить после такого попадания и умудриться поднять оружие не многие бы смогли.

И вместе с тем все понимали, что умирающий мог попасть в кого угодно — купол-то уже был снят. Так что людям было о чем порассуждать.

Пока Ерофеев лечил Петра Глебовича — уже всерьез, а не как до этого, только поддерживая, чтобы тот не умер раньше времени, пока Ерофеев будет осматривать Соколова, я направился вслед за своим биологическим братом.

Иващенко последовал за мной, при этом держался подполковник напряженно, будто ожидая, что Соколов вновь оживет.

Иван Михайлович снял с себя пиджак и накрыл им тело погибшего. Отрешенное выражение лица княжича не отражало никаких эмоций. По чуть подрагивающим рукам было заметно нервное напряжение, однако мой биологический брат держался.

— Победил Петр Глебович Апраксин, — провозгласил царь тем временем, когда Ерофеев сумел поднять на ноги губернатора Литовского. — Тело Михаила Викторовича Соколова будет передано семье.

Установилась непродолжительная тишина, после которой Михаил II двинулся к сидящему на колене перед мертвым отцом Ивану Михайловичу. Народ разошелся чуть в стороны, пока царь не положил руку на плечо княжичу.

— В случае гибели главы рода, — громко провозгласил государь, — я имею право лично выбрать нового князя. Встань, Иван Михайлович, князь Выборгский.

Тот поднял на него взгляд и, замедленно кивнув, поднялся.

— Семья Соколовых долгие десятилетия стояла на страже международных интересов Русского царства, — глядя на своего непризнанного сына, продолжил царь. — Но больше так не будет. Я снял с тебя все наложенные на род Соколовых запреты, Иван Михайлович. Теперь ты — князь Выборгский. И я надеюсь, что ты принесешь стране столько же пользы, служа ей верно и преданно, как и Соколовы в прошлом. Ступай, сынок, — добавил он по-отечески добрым тоном: — похорони Михаила Викторовича как полагается.

Я почти наяву услышал, как сейчас кусает локти Алексей Михайлович, оставшийся в Выборге и теперь лишенный своего кресла главы рода. Если бы царь не лишил Соколовых великокняжеского титула, то и вмешаться в установленный порядок наследования не смог бы. А простому князю царь имеет полное право указать на нового главу рода, если прошлый, разумеется, мертв.

Такого решения государя Ивану его старший брат не простит никогда и ни при каких обстоятельствах.

* * *

Германский рейх, город Бисмарк, родовой особняк кайзера .

— Можешь считать себя частично отомщенным, — с усмешкой заявил Вильгельм фон Бисмарк, кладя газету на стол перед внуком. — Отец твоей бывшей жены был убит на дуэли.

Его высочество Герберт бросил на статью короткий взгляд.

— Зря их царь позволил убить такого человека, — продолжил кайзер, садясь в кресло. — Без Соколова Русское царство ждут темные времена. Он слишком со многими влиятельными людьми в Европе водил близкую дружбу.

Принц не стал отвечать монарху. Герберт думал о другом.

Соколов далеко раскинул свои сети. Даже среди верных Германскому рейху аристократов хватало тех, кто был должен великому князю Выборгскому. И теперь это бремя с них снято, все кредиты аннулированы в связи со смертью Михаила Викторовича.

Как и некоторые обязательства больше не имеют силы.

Однако оставался старший сын, Алексей Михайлович. Он мог претендовать не просто на титул главы рода, но и наверняка имел доступ ко всем секретам отца.

А значит, и к тайнам высшей аристократии Германского рейха. Однако сын — не отец, и избавиться от него труда не составит.

— Нужно пригласить Алексея Соколова к нам, — произнес его высочество.

— Хочешь дать ему политическое убежище? — хмыкнул Вильгельм, глядя на внука.

Герберт покачал головой.

— Подкупим поляков, пусть они его убьют по дороге. Желательно — на территории Русского царства. Те, на кого у Соколовых был компромат, окажутся нам крайне признательны.

Кайзер посмотрел на внука очень внимательно.

— Ты упускаешь одну важную деталь, — сказал он. — В ночь перед дуэлью ЦСБ накрыла целую сеть сторонников Соколова. И единственный способ это сделать — перехватить агентов чужих стран, через которых великий князь вел свои дела. Где гарантия, что и к твоим полякам не подобрались?

Его высочество улыбнулся.

— Я не настолько наивен, чтобы делать это сам. Общество ключников будет радо помочь в нашем маленьком деле. Тем более что это поможет нам ослабить Русское царство.

— Каким образом отведешь подозрения? — уточнил кайзер заинтересованным тоном.

— Когда поляки избавятся от княжича Соколова, мы перебьем их всех. Заодно предоставим русскому царю доказательства, что это был именно польский план, чтобы развязать между нашими странами войну.

Выдержав паузу, принц продолжил:

— Ультиматум Михаила II показал, что мы войны не хотим, — произнес он. — А свирепая облава на польских сепаратистов докажет, что мы готовы на жертвы, лишь бы не воевать с русскими. Никто не ждет от нас такого решительного и наглого хода, все считают нас слабыми и беспомощными. Русский царь не исключение. Когда они поймут, что ошиблись, станет уже поздно.

Кайзер подумал несколько секунд, прежде чем кивнуть.

— Действуй.

Глава 9

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

«Оракул» выдал мне выжимку за вчерашний день. Листая отчет за чашкой крепкого утреннего кофе, я одним глазом посматривал на реакцию биржи. Предприятия, принадлежавшие Михаилу Викторовичу, как главе рода, сильно упали в цене на волне всеобщей паники.

Князь умер, и инвесторы стремились вывести свои средства, пока не стало поздно. Хотя причин для паники на самом деле не имелось никаких. Алексей Михайлович не стал наследником, и вмешиваться в дела отцовских компаний не имел права. А новый князь Соколов, назначенный самим государем, уже предупредил своих людей, что ничего менять не станет.

С Иваном Михайловичем Емельян Сергеевич отправил и несколько десятков своих людей. Опричники, конечно, не самая лучшая компания для новоявленного князя. Однако давать Алексею Михайловичу возможность перехватить власть никто не собирался. Да и кое-какие книги из кабинета погибшего должны были после его смерти перейти в царскую канцелярию.

Вольница Соколовых окончилась. Вряд ли теперь государь позволит этому роду хоть как-то восстановить свои позиции в Русском царстве. Обратной дороги в великие князья Михаил II никому не оставил. Так что я бы не удивился, если бы и Алексей Михайлович, и Анна Михайловна в скором времени перестали быть членами княжеской семьи.

— Дмитрий Алексеевич, — ко мне после разрешения заглянул управляющий. — К вам прибыл княжич Мишин, просит аудиенции.

Приподняв голову от экрана, я несколько секунд пытался вспомнить, откуда этого княжича знаю.

И вспомнил, что мы лично познакомились на благотворительном приеме клуба ветеранов Ивана Михайловича. Нас представили друг другу, и на том все наше общение и кончилось. А после и вовсе ни разу не пересекались.

— Пригласи, — велел я.

Искусственный интеллект выдал мне справку, что молодой человек представляет Владимирское княжество. Мишины устроили на своей земле немало производств, и в принципе могли бы тоже поучаствовать на круглом столе промышленников. Если бы им хватало мощностей. Пока что заводы Владимирского княжества не позволяли выйти на государственный уровень, хотя себя и ближайших соседей своей продукцией обеспечивали. Ну и в Москву, естественно, поставки наладили.

Через пять минут дверь в мой кабинет открылась, и княжич Мишин вошел ко мне, после чего тут же поклонился со всем уважением к моему более старшему титулу.

— Благодарю, что приняли, Дмитрий Алексеевич, — произнес он сильным голосом.

Был княжич Владимирский среднего роста, средней комплекции. Однако волевой подбородок и внимательный взгляд из-под густых бровей не давали считать молодого человека двадцати трех лет за среднего же человека.

— Доброе утро, Егор Валентинович, — ответил я. — Прошу вас, присаживайтесь, расскажите, какое дело привело вас ко мне.

Хотя «Оракул» и выдал мне содержание разговора между отцом и сыном Мишиными, однако показывать я этого не собирался. Скажет Егор Валентинович и сам, не почву ведь он прощупывать пришел.

— Спасибо, — опустившись на краешек кресла, произнес княжич Владимирский. — Я не буду отнимать у вас много времени, князь. Потому скажу прямо: наш род ищет возможности стать вашим союзником. И я хотел бы знать, есть ли у вас такие задачи, которые Мишины могли бы подхватить.

Я улыбнулся.

— Егор Валентинович, я постоянно ищу новых партнеров, — произнес я, наблюдая за гостем. — Однако для начала мне хотелось бы услышать, что конкретно вы можете мне предложить. Я ведь правильно понимаю, что вы не по доброте душевной решили подключиться к клану Романовых?

Он приподнял бровь, а я пояснил:

— Любое начинание, Егор Валентинович, должно быть выгодным. Иначе оно очень скоро заглохнет, — сказал я с вежливой улыбкой. — Только подвижники могут себе позволить работать бесплатно, а подданным Владимирского княжества, которые станут выполнять мои гипотетические заказы, нужно платить жалованье, содержать их семьи, учить их детей. В общем, какой интерес вы преследуете, Егор Валентинович?

Княжич кивнул, его лицо на мгновение исказилось. Мишин явно боролся с внутренним противоречием: ему претило быть просителем, и в то же время он не мог не просить.

— Я хочу, чтобы вы исцелили моего отца, Дмитрий Алексеевич, — подняв на меня взгляд, произнес Егор Валентинович. — Я знаю, что вы вылечили уже многих благородных людей Русского царства. И я бы хотел, чтобы мой отец, князь Владимирский вошел в этот список.

Я вздохнул, отворачиваясь к окну.

После вчерашней непогоды сияющее солнце смотрелось особенно радостно. Впрочем, долго любоваться пасторалью не следовало. Ко мне пришли со всем возможным уважением, и следует проявить его в ответ. Ни к чему издеваться над человеком, который от тебя зависит.

— Что ж, Егор Валентинович, у меня действительно зарезервировано немного наномашин на случай крайней необходимости, — произнес я, поворачиваясь к собеседнику.

Княжич Владимирский позволил себе чуть улыбнуться, но сразу же подавил улыбку, видя, что я не договорил.

— Однако, как вы и сами понимаете, я не занимаюсь благотворительностью, Егор Валентинович, для этого у нас есть специальный фонд «Сибирское здоровье», — напомнил я. — Раз уж вы просите спасти жизнь вашего отца, давайте вместе думать, как сделать так, чтобы и мне от этого была польза. Не стану же я разорять Владимирское княжество, это было бы бесчестно. Поэтому предлагаю сейчас вместе позавтракать и обсудить, что род Мишиных будет делать для клана Романовых, в какие сроки, в каком объеме. Ну и прочие столь важные мелочи. Вы согласны?

Егор Валентинович выдохнул, уже не скрывая своего облегчения. Ему, кажется, не пришло в голову, что я и отказать могу. Однако не стану — князь Мишин ничем дурным не прославился, делал свое дело. Потихоньку, помаленьку, но развивал свои земли, заботился о подданных. Какой смысл отказывать?

— Для меня будет честью разделить с вами завтрак, Дмитрий Алексеевич, — поднявшись с сидения, поклонился гость.

* * *

После затянувшихся переговоров с Егором Валентиновичем, уже практически перед ужином, ко мне в гости заглянул отец. Мы устроились в моем кабинете, и глава рода, выслушав мой рассказ о встрече с княжичем Владимирским, плеснул себе коньяка.

— Мишины неплохое приобретение, — прокомментировал Алексей Александрович, ставя на столешницу уже опустевший бокал. — Им не хватило влияния, чтобы в свое время развернуться. Отец нынешнего князя грезил затмить Урал. И даже кое-каких промежуточных целей добился. Но Демидовы уже тогда были качественно сильнее. У них и материальная база имелась, и специалистов хватало. Так и получилось, что Владимирское княжество получило на себя часть государственных заказов легкой промышленности, а крупная окончательно осела на Урале.

Выдав краткую справку, отец усмехнулся.

— Я, кстати, начинаю догадываться, — сказал он, — почему ты выбираешь своих новых пациентов среди самых тяжелобольных одаренных.

— Вот как? — улыбнулся я.

— Государь все никак не согласится на курс наномашин, — пояснил свою мысль Алексей Александрович. — И от твоей идеи начинить Кремль оборудованием, отрезающим магию, тоже отказался, даже не подумал ей воспользоваться. И это при том что несколько дерзких нападений враги совершили, едва в сам Кремль не пробрались.

— Полагаешь, если я наберу некую критическую массу успешных излечений одаренных, царь может и передумать? — спросил я напрямую со скепсисом в голосе.

Отец повертел бокал на столешнице, обдумывая свой ответ. Я видел, что, с одной стороны, ему не хочется меня расстраивать, а с другой, он не желал и обнадеживать напрасно. Хотя здесь все было ясно и так.

— Мы с твоим дедом, да и сам цесаревич, пытаемся уговорить Михаила II, — произнес отец. — Однако пока что он думает.

— Ему есть чего опасаться, — пожал плечами я.

— Вот как?

Я вздохнул, по мне, так это была очевидная мысль.

— Если я вколю не лекарство, а яд? Я все-таки Романов, такую опасность никогда списывать нельзя, — озвучил я с усмешкой. — Это не считая того, что с учетом возраста царя курс лечения наномашинами может затянуться, и на весь этот срок государь будет уязвим. Кроме того, Ерофеев Константин Владимирович пока что прекрасно справляется со своими обязанностями. Да, быть может, идеального здоровья государю он никогда и не даст, однако поддерживать Михаила II в достаточно крепком здравии, чтобы тот мог продолжать править Русским царством, Ерофееву вполне по силам.

Алексей Александрович кивнул.

— К сожалению, мы с Русланом Александровичем пришли к тем же выводам, — после недолго молчания поделился он. — Кроме указанных тобой моментов существует и еще один, и крайне опасный.

— Монарх должен иметь дар, чтобы в случае серьезной опасности для страны дать отпор врагу, — кивнул я.

— Именно, — подтвердил отец. — Возможно, если вы с Викторией найдете более быстрый способ поправить здоровье и омолодить нашего государя, он действительно подумает над этим. Однако пока что — все уговоры просто бесполезны.

Мы немного помолчали, каждый думая о своем. Не знаю, о чем размышлял князь Казанский, а я смирялся с тем, что Михаил II никогда не согласится принять наномашины. Не тот у него характер, чтобы подвергнуть страну гипотетической опасности в момент, когда вся Европа пылает, а Германский рейх спит и видит, как бы отомстить за унижение, нанесенное ультиматумом царя.

Да, Игорь Михайлович тоже Милославский, и тоже крайне силен. Однако он еще не готов принять на себя бремя правления страной. А значит, и мощи высшего ранга ему пока что не видать.

Не просто так титул верховного аристократа отличается от всех остальных. Его род получает ту же силу, но — в урезанном виде. Только монарх обладает полной мощью правителя. И передать право ей пользоваться можно только двумя путями — смертью текущего правителя или отречением в пользу наследника.

Ни на первое, ни на второе Михаил II не пойдет. Да я и сам бы трижды подумал, прежде чем вообще всерьез рассматривать такую возможность омолодиться. Слишком велика может оказаться цена лечения.

— Но Мишины все равно хорошее приобретение, — вернулся к началу разговора отец. — Не уверен, что сам Валентин Кириллович одобрит такой шаг со стороны сына. Однако княжич имел разрешение действовать любыми путями, лишь бы добиться договора с тобой. Так что внутренние проблемы Мишиных тебя не коснутся.

Я кивнул, так как придерживался того же мнения.

Егор Валентинович действительно был отправлен ко мне с таким приказом главы рода. И выполнил его, а победителей не судят. Для меня главное, что договор о намерениях заключен, и теперь если князь Владимирский решит его разорвать, ему придется выплачивать весьма неприятную неустойку.

Внести ее княжич долго не соглашался. Однако я был непреклонен — вылеченный от рака князь мог передумать, ведь оказанная услуга мало чего стоит. А выплата в случае разрыва послужит притормаживающим фактором.

Возможно, я плохо думаю о князе Мишине, но он из рода, который конкурирует с Демидовыми. А Демидовы моя родня, и значит, с Романовыми вести дела оздоровившийся Валентин Кириллович может не пожелать. Теперь отказаться будет сложнее.

— Самойловых уже осаждают, — сообщил отец, меняя тему. — Государь крайне обеспокоен, что наследник столь вольно обращается с боярышней, которую еще даже не проверили на благонадежность опричники.

Я лишь рукой махнул.

— Екатерина Юрьевна учится в ЦГУ, так что одно это автоматически доказывает, что никаких грехов за ней нет, — поделился мнением я. — К тому же «Оракул» постоянно следит за всем Русским царством. Как много заговорщиков осталось в стране с тех пор, как я провел свою чистку?

Князь Казанский покачал головой в ответ.

— Не знаю, Дмитрий, — задумчиво произнес он, глядя в окно. — Соколов умудрился целую международную сеть создать. Ты же видел отчеты ЦСБ? Мне, как члену тайного совета, дали ознакомиться. Михаил Викторович, земля ему пухом, оплел своими интригами половину Старого Света. На него работали сотни людей на самых разных политических уровнях, естественно, даже не представляя, кто сидит в центре этой паутины. И твой «Оракул» их не заподозрил ни в чем предосудительном, пока агентам не пришло время активизироваться.

Я пожал плечами.

С того дня, как я предоставил опричникам «Оракула», они уже давно могли обеспечить его такими мощностями, которые мне и не снились. И тогда Михаил II действительно мог бы контролировать весь мир. Что скрывать, мне бы не пришлось самому покупать землю и закупать оборудование, чтобы открыть дополнительные центры на разных концах Русского царства.

Но государь не сделал этого, и в том моей вины нет. Инструмент я предоставил, но его мало положить на полку, им еще и работать нужно.

— Вижу, что тебя это печалит, сын, — князь Романов положил ладонь мне на плечо и заглянул в лицо. — Ты не думай, Дима, все и так знают, что ты сделал все, что мог. И результаты твоих действий впечатляют. Как распорядиться твоими подарками — не твоя головная боль.

— Я не переживаю по этому поводу, — ответил я с улыбкой. — У государя есть и другие заботы, он не может успевать везде. А проявлять инициативу в столь морально сложных делах — чревато для подчиненных. Боятся руки запачкать, вот и осторожничают. Опять же, никто ведь так и не разобрался, как работает «Оракул», а потому первое время ему и доверяли с оглядкой. Мало ли какую бомбу замедленного действия в него Романов запихнул?

Отец покачал головой, глядя на меня с гордостью.

— Порой я забываю, сколько тебе на самом деле лет, Дмитрий, — произнес он. — Но рад, что ты все и сам понимаешь. Что ж, спасибо за гостеприимство, но мне пора возвращаться домой.

Я поднялся, чтобы проводить его, но князь Казанский лишь рукой махнул.

— Да найду я дорогу, не переживай, — усмехнулся он. — Все-таки столько лет этот особняк моим был, выучил уже каждую паркетину здесь.

Я не стал напоминать, что после того, как дом перешел ко мне, я провел капитальный ремонт. Князь Казанский помахал мне с крыльца, после чего сел в свой внедорожник, и его кортеж выехал за ворота. В соседний дом.

А я стал готовиться к встрече с боярином Иващенко. Для наследника Невских свидетелем побыл, теперь вот поприсутствую на предложении руки и сердца Ростислава Владимировича.

Тенденция, конечно, складывается. Как бы мне из толкающего прогресс князя окончательно в свахи не переквалифицироваться. Однако своим людям нужно помогать. Да и нет у меня сейчас настолько срочных дел, чтобы срываться в Красноярск или на Урал.

Мне еще в субботу принимать отчеты по лабораториям и их работе по спутниковой системе. И, разумеется, все они стекутся в столицу, где и состоится обсуждение результатов и дальнейших шагов.

А пока — костюм, знак княжества Красноярского на перстне, вежливая улыбка своему отражению — и в «Монстра». Иващенко уже наверняка себе места от волнения не находит.

Глава 10

Ростислав Владимирович забрался ко мне на сидение, и я дал Витале знак, что можно трогаться. Машина Иващенко, которой управлял отставной офицер ракетных войск, пристроилась за автомобилями Романовых.

— Знаете, что меня беспокоит, Дмитрий Алексеевич? — без перехода и долгих вступлений тут же спросил мой биологический брат.

Я кивнул в ответ.

— Для того чтобы убить Соколова, — продолжил мысль Ростислав Владимирович, — великий князь должен был взломать свои блокираторы. Никаких других шансов сделать тот последний выстрел у Петра Глебовича не имелось. Михаил Викторович пристрелил бы его, если бы Апраксин не нарушил правила.

Я помолчал несколько секунд, обдумывая его слова.

Конечно, весь бой ЦСБ разобрала по мгновениям — запись велась с нескольких ракурсов. В Кремле хватает самого разного анализирующего оборудования, чтобы улавливать малейшие телодвижения.

И вывод, к которому Иващенко пришел без всяких технических средств, обладая только знаниями работы блокираторов, говорил о том, что не только Ростислав Владимирович это поймет. Возможно, не сейчас, но в скором времени кто-нибудь обязательно заявит, что в поединке чести победитель этой самой чести и не проявил.

— Не могу сказать, что я этому рад, — произнес я после паузы. — Однако государь прервал поединок, озвучил победителя. Дороги назад быть не может, тем более что Михаила Викторовича никак не воскресишь.

По крайней мере, пока этого не позволят технологии. В моем родном мире, перед самым переходом в стаз сингуляров, у нас уже были наработки по созданию технической возможности открыть эру ретроказуальности.

Если говорить простыми словами, не вдаваясь в детали, то это возможность вернуться в прошлое и, например, забрать умирающего человека за миг до его кончины. Привести его в будущее, где с подобными ранами умеют справляться хотя бы посредством наномашин. И это не будет клон, цифровая копия, а настоящий человек из прошлого, который шагнул через десятилетия или века.

Даже в том времени это был технически невероятно сложный процесс, реализовать его здесь можно и не пытаться.

— Это могут использовать не против государя, — пояснил свою мысль Иващенко. — А против великого князя. Он нарушил правила, данное слово. А Петр Глебович — первая линия обороны против Европы.

— Резон в ваших словах есть, Ростислав Владимирович, — не стал спорить я. — Однако смею напомнить, что у государя есть целый штат людей, которые такими вопросами занимаются. Вы можете сообщить о своих подозрениях в Царскую Службу Безопасности, контакт с Емельяном Сергеевичем вы ведь до сих пор поддерживаете?

— Поддерживаю, — ответил тот.

— Вот и воспользуйтесь, — посоветовал я. — Всякое возможно, человеческий фактор никто не отменял. Вполне вероятно, если вы не сообщите о такой вероятности, о ней никто среди сотрудников ЦСБ не подумает. А если удастся с вашей помощью предотвратить какую-то беду, может быть, даже награду получите. Если же ничего не произойдет, или ЦСБ уже сама работает в этом направлении, вы зарекомендуете себя как верный трону человек, ратующий за Русское царство и сохранность наших границ.

Боярин несколько секунд смотрел на меня молча.

— Так и поступлю, — наконец, принял решение он.

Я улыбнулся в ответ и выглянул в окно. Впереди собралась небольшая пробка — несколько легковых автомобилей попали в аварию.

— Виталя, уточни, не нужна ли помощь, — распорядился я, опуская стекло.

— Будет сделано, князь, — отозвался Слуга.

Наши машины тоже остановились. Прошли те времена, когда кто-либо из аристократов мог мчаться по выделенной полосе, теперь даже великим князьям приходится двигаться в общем потоке.

Из ведущей машины Романовых вышел охранник и быстрым шагом направился в сторону столкнувшихся автомобилей. «Оракул» уже показал мне произошедшее — дорожные камеры все фиксировали.

Такси вылетело на соседнюю полосу, не включив поворотники. Закономерно получило удар сзади, а дальше не успевшие среагировать водители собрали поезд из семи машин.

— Обошлось без серьезных жертв, только ушибы. Скорая помощь уже вызвана, — доложил вернувшийся охранник. — Можем продолжать движение?

— Едем, Николай, — подтвердил я.

Иващенко проводил взглядом скопившиеся автомобили и хмыкнул. Я не стал уточнять, о чем он думал в этот момент. Ни один благородный человек не пройдет мимо попавших в беду, иначе можно очень быстро потерять репутацию. Какое же ты высшее сословие, если о жителях своей страны не беспокоишься?

Впрочем, и останавливаться мы не обязаны. Если помощь не нужна, то и вмешиваться в работу царских служб нет ни смысла, ни права. Другое дело, если бы наш кортеж оказался вовлечен в аварию. А так — мы лишь случайные свидетели, предложили помощь и едем дальше.

Дом Строгановых располагался в боярском квартале, неподалеку от особняка Морозовых, куда я совсем не так давно заглядывал за Викторией Львовной. Пока машины скользили по кварталу, я с улыбкой наблюдал за проплывающими мимо домами. Было приятно вспомнить тот замечательныйпериод, когда от меня не зависела судьба целого княжества.

Перед особняком Строгановых скопилась небольшая очередь автомобилей. Подъезжали друзья рода, чтобы встретиться с вернувшимся в столицу Василием Васильевичем.

Было их немало, однако подземная парковка на территории бояр вместит всех.

— А вы не говорили, что мы на приеме окажемся, Ростислав Владимирович, — усмехнулся я, когда «Монстр» просочился в ворота.

— Сам не ожидал, что будет столько людей, — ответил Иващенко, сжимая подлокотники своего кресла.

Было заметно, что по мере того, как мы приближаемся к дому Строгановых, мой биологический брат начинать нервничать все сильнее. Что, учитывая его габариты, хоть и смотрелось немного забавно, однако наводило на мысли, что от своего решения Ростислав Владимирович отступаться не намерен и будет добиваться руки боярышни всерьез.

Я хлопнул его по плечу и чуть сжал ладонь.

— Не переживайте так, подполковник, — усмехнулся я.

Слуга Строгановых открыл мне дверь первому. Я вышел наружу и сразу же заметил Василия Васильевича.

Когда-то он вызвал меня на тренировочный поединок. Проиграл, разумеется, несмотря на свою неуязвимость. Однако сейчас боярич уже не выглядел наивным пятикурсником.

Появился в нем некий стержень, какой бывает у людей, прекрасно знающих, что нашли свое место в жизни. А кроме того, очевидно, прибавилось и самоуважения, которое боярич растерял к моменту, когда мы с ним познакомились.

Во времена нашего поединка за Строгановым уже закрепилась репутация неуравновешенного драчуна, который стремится доказать всем и каждому, что он в Царском Государственном Университете самый сильный и опасный.

Теперь передо мной стоял офицер, у которого было дело куда более важное, чем гонять слабых детишек.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился он, вежливо наклонив голову, — рад приветствовать вас в нашем доме.

— Я тоже рад видеть вас в добром здравии, Василий Васильевич, — ответил я, протягивая руку. — Похоже, служба пошла вам на пользу.

Две медали красовались на парадном мундире боярича. За ранение и за храбрость. Учитывая его дар к практически полному игнорированию любого урона, за этими наградами стояли какие-то истории.

Но я их не знал — не интересовался.

— Делаю что могу, — с улыбкой ответил тот, пожимая мою руку. — Не ожидал, что вы посетите нас...

Тут его взгляд остановился на выбравшемся из моего внедорожника Иващенко. Лицо боярича при этом неуловимо изменилось. Не каждый день в боярский особняк заглядывают опричники, входящие в ближний круг наследника престола.

— Как вы видите, Василий Васильевич, я прибыл не один, — заметил я с улыбкой. — Надеюсь, у вас найдется пара свободных стульев для нас?

— Конечно, князь, — без заминки сказал Строганов. — Господин подполковник, для меня честь приветствовать вас в нашем доме.

Тот лишь махнул рукой и протянул ее для приветствия.

— Я больше не служу, Василий Васильевич, давайте без чинов, — предложил он уверенным тоном.

В машине он нервничал, сейчас же полностью себя контролировал. И вряд ли кто-то поверил бы, что буквально пять минут назад боярин в мундире с несколькими наградами на груди сжимал пальцами обивку салона, волнуясь перед встречей с семьей предполагаемой невесты.

— Как скажете, Ростислав Владимирович, — уважительно кивнул Строганов. — Прошу следовать за мной, я провожу вас в зал.

О том, что за нами приехали еще двое представителей боярских родов, он не забыл. Однако я князь, и проводить меня кто-то из членов семьи Строгановых обязан. Иващенко же — подполковник, что тоже крайне немало, и капитан тоже не может бросить его на пороге. А так как, очевидно, Василий Васильевич здесь за главного, то ему и выполнять эту роль.

Боярич проводил нас в остекленный зимний сад, на время мероприятия превращенный в огромный приемный зал.

Строгие беседки из дерева дорогих пород прекрасно вписывались в общую праздничную атмосферу. Развешанные по стенам флаги Русского царства, Москвы и рода Строгановых придавали мероприятию официальный тон. А крайне умело расставленные насаждения образовывали несколько зон, где можно было разбиться по интересам.

Завидев брата, от толпы девушек отделилась миниатюрная и хрупкая Варвара Васильевна Строганова. По мне она лишь взглядом мазнула, зато с Ростислава Владимировича глаз не сводила, пока не остановилась в трех шагах от нас.

— Позвольте представить, — обратился ко мне боярич, — моя сестра, Варвара Васильевна Строганова. Варвара, перед тобой Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский.

— Ваш визит — большая честь для нас, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном сообщила боярышня.

— Я здесь всего лишь в качестве сопровождения, — улыбнулся я в ответ. — Вы ведь уже знакомы с боярином Иващенко?

Бросив взгляд на моего биологического брата, боярышня чуть покраснела. Выглядело очаровательно, нужно признать. Вкупе с ее фигурой и ростом было неудивительно, что девушка так сильно понравилась Иващенко.

— Знакомы, — подтвердила она, глядя на него с улыбкой. — Рада видеть вас, Ростислав Владимирович. Надеюсь, вы прибыли сюда ради меня, а не для тайной встречи с моим братом по долгу службы?

— Я не на службе, — подтвердил боярин.

— Господа, я вынужден вас оставить, — сообщил Строганов, поклонившись нам обоим. — Моя сестра позаботится о вас.

Я кивнул ему в ответ. А когда брат отдалился на несколько шагов, Ростислав Владимирович продолжил речь. Он, кажется, отсутствия Василия Васильевича даже не заметил.

— Я не на службе, — повторил Иващенко, — но я действительно настроен на обстоятельный разговор, Варвара Васильевна. А пока что позвольте преподнести вам этот скромный подарок.

Я повел глазами по сторонам, охватывая гостей и прислугу Строгановых. Народа собралось немало, порядка пятидесяти боярских родов представлено одним-двумя посетителями. Обширный круг знакомств у Василия Васильевича, раз столько разных боярских семей со всей страны спешат с ним поговорить, пока капитан армейской разведки в столице.

Ростислав Владимирович тем временем открыл небольшой футляр, демонстрируя боярышне широкий браслет, инкрустированный россыпью темно-красных камней, почти коричневого оттенка. Дорогое украшение, но подполковник мог себе позволить.

Как и всякий вышедший в отставку опричник, Иващенко получал крайне солидную пенсию. Ему даже собственная земля не нужна, чтобы жить на широкую ногу. Не как Романов, разумеется, но многих здесь присутствующих подполковник может своим кошельком просто задавить.

Впрочем, если бы такая работа, как служба в ЦСБ, плохо оплачивалась, государь никогда не нашел бы для нее людей. А солидное жалованье, внушительная пенсия, полный пансион за счет казны Русского царства, широкий социальный пакет привлекали на службу очень многих. Другой вопрос, что даже из тех, кто проходил первоначальный отбор, огромное число отсеивали по иным причинам.

— Благодарю, Ростислав Владимирович, — с легкой заминкой ответила Варвара Васильевна, протягивая боярину руку. — Наденете?

Я продолжал наблюдать за гостями. На нас старались смотреть не слишком пристально, однако, разумеется, внимание было приковано к происходящему между Иващенко и Строгановой.

Я видел, что не всем нравится присутствие моего биологического брата на этом приеме. Однако ничего предпринимать гости пока не станут — рано еще, прием даже не начался. А урок, который преподнес Ростислав Владимирович роду Борисовых, еще не стерся из памяти общества.

Справившись с замком браслета, Иващенко улыбнулся боярышне, а та, зардевшись, прижала руку к сердцу.

— Спасибо, Ростислав Владимирович, он очень красивый, — произнесла Строганова.

— С вашей красотой ему не сравниться, Варвара Васильевна, — ответил подполковник. — Позволите пригласить вас на танец позднее?

— Разумеется, — с придыханием произнесла она, глядя снизу вверх, для чего ей пришлось немного запрокидывать голову. — Простите, я совсем забыла о своих обязанностях хозяйки приема, — тут же взяв себя в руки, сказала боярышня. — Позвольте, я провожу вас, уважаемые гости.

Она проводила нас в свободную беседку и с поклоном отошла встречать других гостей.

По дорожкам курсировало немало официантов, один тут же материализовался рядом с нами.

— Прошу, господа.

Взяв по фужеру шампанского, мы с Иващенко не стали садиться, оставшись снаружи беседки.

И увидев это, к нам потянулись представители боярских родов. Раскланивались, перебрасывались ничего не значащими фразами. Скопилось вокруг нас человек двадцать к тому моменту, когда Василий Васильевич вышел с объявлением:

— Господа, род Строгановых рад видеть вас всех, — заговорил он, держа в руке бокал. — От себя добавлю, что мне всегда приятно видеть столько друзей нашей семьи каждый раз, когда я возвращаюсь домой. Но сегодня у нас с вами особый повод для встречи.

Зрители заинтересованно слушали, что же хочет рассказать боярич, а тот намеренно тянул паузу, дожидаясь, когда его сестра встанет рядом.

Наконец, взяв Варвару Васильевну под руку, Строганов продолжил речь:

— Так получилось, что в мое отсутствие боярич Борисов посмел оскорбить мою маленькую сестру.

Зал встретил его слова гулом неодобрения, в голосе самого боярича зазвенел металл.

— Понимаю ваше негодование, господа, — проговорил Василий Васильевич. — Пока я защищаю интересы Русского царства, кто-то считает себя вправе приставать к моей сестре. Такое не может не возмутить настоящего благородного человека. И, к счастью, на том вечере нашелся такой человек.

Окружающие нас люди бросали украдкой взгляды на Иващенко. Сам Ростислав Владимирович был спокоен и слушал без каких-либо эмоций на лице.

— Род Строгановых славен своей историей, — продолжал Василий Васильевич. — И сегодня я бы хотел от лица всего нашего рода поблагодарить присутствующего среди нас боярина Иващенко. Ростислав Владимирович, прошу, подойдите.

Подполковник двинулся вперед, уверенно шагая и глядя строго перед собой. Народ расступался, давая моему биологическому брату дорогу. Многим приходилось смотреть на него снизу вверх, а чтобы оценить ширину плеч, вертеть головой по сторонам.

Наконец, боярин Иващенко встал напротив боярича Строганова.

— Как вы все знаете, господа, Ростислав Владимирович неоднократно проявлял свой героизм на службе Русскому царству, — продолжил Василий Васильевич с улыбкой. — В этом вы можете убедиться, взглянув на его мундир. А я счастлив знать, что, даже уйдя на заслуженный покой, Ростислав Владимирович продолжает защищать Русское царство.

Глубоко поклонившись стоящему перед ним подполковнику, Василий Васильевич продолжил:

— По велению главы рода Строгановых сегодня я наделен правом отблагодарить боярина Иващенко, — провозгласил он. — И я спрошу вас, Ростислав Владимирович, как моя семья может это сделать?

Иващенко вежливо улыбнулся, после чего перевел взгляд на стоящую рядом Варвару Васильевну. Протянув ей ладонь, подполковник вновь посмотрел на боярича:

— Я не слишком хорош в речах, Василий Васильевич, — сказал он. — Буду краток: я хочу и дальше защищать вашу сестру. Я хочу заботиться о ней, как она того заслуживает. А потому я прошу у вас руки Варвары Васильевны.

Кто-то из присутствующих в зале девушек громко ахнул. Мужчины были более сдержаны. Впрочем, нашелся и тот, кто оказался против.

Не успел еще Василий Васильевич ответить, как из противоположного угла зимнего сада раздался недовольный голос:

— Только через мой труп! — заявил громко разозленный голос. — Не выйдет Варвара Васильевна за опричника!

Гости повернулись на крикуна, а я заметил, что Василий Васильевич успел скривиться, услышав эти слова. Впрочем, тут же вернул лицу благопристойное выражение.

— Игнат Савельевич, вы уверены в том, что говорите? — уточнил боярич, глядя в сторону молодого мужчины, уже вышедшего в центр зала.

— Уверен, — ответил тот, уверенно кивнув. — И чтобы решить этот вопрос, я готов биться с боярином насмерть. Иващенко лихо сказал на том приеме — государь не откажет в просьбе о поединке. Так пусть делом докажет, что его влияния хватит для того, чтобы по-настоящему защитить Варвару Васильевну. Пока что он лишь прятался за цесаревичем. В землях-то своих был хоть раз, боярин?

Ростислав Владимирович окинул говоруна таким взглядом, что всем сразу стало ясно, где Игната Савельевича он видел, и вновь обратился к Строганову.

— Василий Васильевич, я бы хотел услышать ваш ответ, — произнес он.

Боярич обернулся к сестре. А Варвара Васильевна не сводила влюбленного взгляда с подполковника. Тут и без слов было ясно, кого она предпочитает видеть рядом с собой.

Я же смотрел на своего биологического брата и едва мог сдержать усмешку. Уже представляю, что завтра с самого утра будут писать все светские сплетники.

Настоящий герой! Сперва спас боярышню от приставаний на одном приеме, на другом, попросив ее руки, готов биться за право стать ее женихом. Вот такие они, герои Русского царства!

— Так тому и быть, Ростислав Владимирович, — после короткой паузы ответил Василий Васильевич. — Я передам главе рода ваше решение. Как вы и сами понимаете, такая благодарность все же не в моей власти, ведь речь идет о дочери рода Строгановых. Но я уверен, что вы получите наше согласие в самое ближайшее время.

— Не смей! — вновь выкрикнул Игнат Савельевич, выбрасывая руку вперед.

Техника, уже сформированная в кулаке, обратилась ледяным копьем, которое в одно мгновение полетело от руки боярича в... Строганова.

Мое поле накрыло хозяев и биологического брата, однако Иващенко его не заметил, а потому успел сделать сразу три вещи: схватить за руку Варвару, втолкнуть ее в объятия брата и самому закрыть их обоих спиной.

Треск ломающегося об купол копья, и Ростислав Владимирович обернулся с пылающим магией взглядом.

Мгновение, и Игната Савельевича разнесло на клочки даром Иващенко. Подполковник не оставил ни одной целой кости, ни сантиметра неповрежденной кожи. Кровавое пятно, оставшееся от боярича, расплывалось по каменным плитам там, где он только что стоял.

— Война родов, — услышал я шепот стоящего рядом боярина.

Да, война родов.

Глава 11

Москва, особняк великого князя Невского .

— Игнат Савельевич Вышнивецкий, двадцать шесть лет, сын боярина Вышнивецкого, Литовская губерния, — докладывал Ворошилов, стоя перед столом куратора Царской Службы Безопасности. — Провел в Речи Посполитой больше десяти лет, входя в число постоянных резидентов Русского царства в Польше. Его отец, Савелий Каземирович Вышнивецкий, рассматривался, как один из претендентов на трон в Речи Посполитой в случае возведения русской армией лояльного Русскому царству монарха в Польше. Вышнивецкие — одна из семнадцати ветвей польского рода Вишневских. Но судьба Польши решилась иначе.

Я перевел взгляд на Емельяна Сергеевича, а тот смотрел на Иващенко, расположившегося напротив. Мой биологический брат сохранял спокойствие, его произошедшее никак не волновало.

— Опять все к полякам уходит? — задал вопрос великий князь Невский, глядя на своего подчиненного.

Андрей Викторович кивнул и, воспользовавшись пультом, раскрыл на настенном дисплее карту бывшей Речи Посполитой. Изображение быстро сместилось, в центре оказался город Щецин, сейчас находящийся под властью Германского рейха.

— В состав последнего посольства, направленного в Германию для обсуждения условий о встрече принца и цесаревича, Игнат Савельевич тоже входил, — продолжил Ворошилов. — И мы точно знаем, что именно в Щецине Вышнивецкий и встретился с польскими сепаратистами.

— Зачем им капитан Строганов? — спросил я. — Строгановы не та сила, с которой следует начинать возню, когда собираешься восстановить королевство и сесть на его престол. Внутренняя вражда в Русском царстве между родами не поможет посадить на трон Речи Посполитой родичей Вишневских.

— Зато поможет отомстить, — пояснил Ворошилов. — Живя в Польше, Игнат Савельевич завязал весьма бурный роман с одной милой особой. Естественно, она входила в число сотрудников их разведки и через Вышнивецкого получала доступ к закрытой информации. Потом Речь Посполитую разделили, и боярич о своей возлюбленной найти сведений не смог. А во время последней поездки с посольством с ней встретился — она входила в состав польских сепаратистов.

— И как это связано с капитаном? — уточнил я.

— Группа Строганова следила за Игнатом Савельевичем. И как только он покинул место встречи, сепаратисты были схвачены взводом русской разведки. Их подвергли допросу и казнили, — пояснил Андрей Викторович. — Игнат Савельевич об этом узнал от верных друзей среди польских сепаратистов, еще до отъезда из Щецина.

— Это была импровизация? — приподнял я бровь.

— Не было у него никакого плана, — усмехнулся Емельян Сергеевич, повернувшись ко мне. — Вы, князь, видимо, забываете, как людей готовят к подобным вещам. Игнат на протяжении десяти лет слушал сказки о том, что он родич польских королей и имеет права на престол. Конечно, иллюзии немного развеялись, когда Русское царство присоединило себе Литовскую губернию. Однако в Щецине на Вышнивецкого вышли, он увидел, что дело его живо. А к этому моменту у него в голове уже давно сидела мысль, что от трона его отделяют какая-то пара дней и восстановление Польши.

— Просто так Речь Посполитую не восстановишь, — подал голос Ростислав Владимирович. — Что знают такого сепаратисты, что позволяет им считать, будто их страна вернется на карту? Что такого они пообещали Вышнивецкому, что тот преисполнился уверенности, будто убийство русского боярича, капитана армейской разведки, сойдет ему с рук?

— Трон, — произнес я. — Буферная прокладка между Русским царством и Германским рейхом потребует посадить кого-то на престол. И у Михаила II для этой цели есть законные наследники короны — Вышнивецкие. Игнат Савельевич вполне мог считать, что капитана ему простят, ведь на кону стояла лояльность Польши. Да и имея поддержку среди населения Речи Посполитой, Вышнивецкие могли закупить там наемников на случай войны родов.

— Зачем нам прокладка на своей земле? — задал ожидаемый вопрос Иващенко.

— Не на своей, Ростислав Владимирович, — покачал головой Емельян Сергеевич. — Польша будет вновь образована сепаратистами, которые помогут Русскому царству в войне с кайзером, на той земле, которая сейчас принадлежит Германскому рейху.

Иващенко посмотрел на него несколько секунд, после чего кивнул.

— Значит, в Варшаве случится что-то такое, из-за чего война все же начнется, — произнес он утвердительно.

— Не просто так поляки окучивали Вышнивецкого, — усмехнулся великий князь Невский. — Так что обязательно случится, Ростислав Владимирович. Но это сейчас не главная тема разговора. Государь уже высказал свое мнение — войне родов быть. Столь дерзкое нападение на хозяина приема, к тому же офицера русской армии, сторонникам польских сепаратистов спускать никто не даст.

Он перевел взгляд на меня.

— Дмитрий Алексеевич, надеюсь, у вас все готово к сопровождению цесаревича в Варшаву? — спросил он.

— Мы подготовили все, что потребуется, — кивнул я.

— Тогда вас я не задерживаю, — улыбнулся великий князь. — Спокойной ночи, князь Красноярский.

Я улыбнулся в ответ и, поднявшись с кресла, направился к выходу.

Конечно, мне ничего не стоит послушать, о чем дальше пойдет речь. Что Иващенко, что Ворошилов — оба знают, на что способен «Оракул». Однако приличия тоже необходимо соблюдать, дальнейший разговор пойдет непосредственно о роли Ростислава Владимировича в войне родов. И я здесь действительно лишний.

* * *

Особняк боярского рода Строгановых .

Глава рода посмотрел на то место, где несколько часов назад был убит Игнат Савельевич. Опричники уже отбыли, а прислуга отмыла кровь, однако боярину все равно казалось, что пятно так и осталось.

— И как он это сделал? — спросил Василий Николаевич своего сына. — Что у него за дар такой?

— Обычная стихия, но работа очень тонкая, — ответил Василий Васильевич. — Я смотрел записи, Ростислав Владимирович использовал банальную технику «Пряжи».

Боярин взглянул на сына с усмешкой.

— Это каким нужно быть гением, чтобы вот это делать «Пряжей»? — он ткнул пальцем в место на земле, где погиб Вышнивецкий. — Тут нужны тысячи нитей!

— Подполковник умеет пользоваться своим даром, — ответил боярич. — Ему хватило секунды, чтобы окутать Игната этими нитями, продавить его покров, а затем разрубить с такой скоростью, что само физическое воплощение стихии никто даже не заметил. Да что там! Даже камеры не зафиксировали, выглядело так, будто Вышнивецкого просто разорвало на мельчайшие фрагменты.

Боярин Строганов улыбнулся.

— И дочку он, похоже, любит, — произнес глава рода. — Глупо, конечно, неуязвимых защищать, но бросился, не раздумывая. Сам спину подставил, чтобы на себя удар принять.

— Он пехотинец, отец, — напомнил капитан разведки. — Их так учат. Вывел предполагаемую цель из-под удара и подавил угрозу максимально эффективным способом. Я, конечно, слышал о его подвигах в Британии и Риме, но не думал, что он настолько мастерски владеет даром.

— Да, немногие так бы смогли, — подтвердил Василий Николаевич. — А ведь всего лишь боярин. Хороший жених будет для Варвары.

Василий Васильевич улыбнулся, глядя на отца. Сложно было бы ожидать, что после такого вмешательства Иващенко боярин Строганов откажет Ростиславу Владимировичу.

Да и самому бояричу подполковник понравился. С таким Варвара будет как за каменной стеной.

О войне ни один, ни другой не говорили. Все приказы были отданы еще после смерти Вышнивецкого. Боевики рода Строгановых приведены в полную готовность, на территории усилено патрулирование, даже отпуск для себя капитан выбил без каких-либо проблем.

Вышнивецкие сохраняли молчание, не брали трубку, когда им звонил глава рода Строгановых. Вероятно, сами не верили в произошедшее. Или же умоляли, валяясь в ногах государя, не давать московским боярам разрешения начать войну.

Так или иначе, Михаил II ответит только завтра. Пока что все силы брошены на защиту своей земли и людей. Нападать на Вышнивецких никто не станет, пока не будет получено добро от государя.

— Идем, — махнул рукой боярин, оборачиваясь к сыну. — Завтра будет крайне тяжелый день. И так опричники, пока допрос свидетелей вели, всю душу из меня вынули. Нужно успеть отдохнуть, кто знает, когда теперь это закончится.

Василий Васильевич кивнул. Ему было не привыкать жить в ожидании нападения посреди мирного города. Служба такая — никогда не знаешь, откуда атакует враг и в какой момент.

Но никогда еще не думал боярич Строганов, что придется опасаться, находясь в собственном доме.

* * *

Кремль, кабинет государя .

— Вот скажи мне, Савелий Каземирович, — произнес Михаил II, глядя на стоящего перед ним боярина, — кто твоего сынка надоумил совершать покушение на капитана разведки царской армии?

Вышнивецкий склонил голову.

— Не уследил я за сыном, государь, — ответил он виноватым тоном. — Но я и подумать не мог, что он посмеет напасть на Строгановых!..

— А еще и высказывался крайне нелицеприятно о Царской Службе Безопасности, — не заметив его слов, произнес Михаил II. — И о цесаревиче сказать не постеснялся. Не понравилось Игнату Савельевичу, что наследник престола опричника в общество благородное ввел.

— Глупость это, государь! — воскликнул боярин.

— Оскорбление моей власти — глупость? — вскинул бровь царь. — Публичное оскорбление награжденного высшей государственной наградой? Может быть, род Вышнивецких считает, что ему лучше знать, кого мне и как отмечать? Может быть, вы дальше хотите пойти и Русским царством править?

Савелий Каземирович сжался от нахлынувшей на него ауры власти. Государь даже не смотрел на скорчившегося перед ним человека. Продолжал давить до тех пор, пока тот не рухнул на колени и не взмолился:

— Прости, государь! Я не знал, что он так поступит! — вопил боярин. — Клянусь, не знал!..

Михаил II ослабил давление и посмотрел на человека перед ним. От этого взгляда Вышнивецкий сжался еще сильнее, чем от ауры. И хотя на этот раз царь не использовал своего дара, по спине Савелия Каземировича побежал холодный пот.

— Мне уже докладывали, что твой сын мечтал сесть на престол Речи Посполитой, — проговорил Михаил II. — И кто ему такие идеи в голову вкладывал, мне поименно известно. И что ты, Савелий, об этом был в курсе, мне тоже известно. И ничего не сделал, чтобы вразумить собственного сына. Может быть, ты тоже веришь, что я пощажу тебя, прощу все грехи и поставлю править Польшей от своего имени?

— Нет, государь!

— Я тебе не верю, — сказал царь. — Зато верю фактам. Ты знал, что твоего сына подговаривают польские сепаратисты. И все хлопотал, чтобы Игнат Савельевич вошел в посольство. А вернувшись в Русское царство, твой сын не только оскорбил кавалера ордена «Андрея Первозванного», но и напал на капитана военной разведки. Вот, каковы факты, Савелий Каземирович. Я вижу, что род Вышнивецких плевать хотел на законы Русского царства. А раз вы так относитесь к моим законам, я не вижу причин, чтобы эти законы вас защищали.

Боярин вздрогнул, глядя на царя застывшим взором.

— Прошу, государь, не губи!

— Мое слово твердо, Савелий Каземирович. Свободен, удачи в войне твоему роду желать не буду, — Михаил II указал боярину на дверь.

Пара гвардейцев, стоящих за спиной Вышнивецкого, подхватила боярина под руки и вывела из кабинета. А как только дверь за ними закрылась, царь откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Можно было самим вырезать этот род, — заметил цесаревич, входя через потайную дверь.

— Нет, — покачал головой государь. — Вышнивецкие подписали себе смертный приговор, когда согласились на план польских сепаратистов. Однако политически выгоднее дать Строгановым возможность отстоять свою честь самостоятельно. Это поднимет боевой дух не только армии, но и всех верных нам родов. Потому что они будут знать: государь их поддержит, если понадобится. А ты не хуже меня должен понимать, как нам важно поддерживать правильные настроения в обществе.

Игорь Михайлович кивнул, садясь в свое кресло.

— К тому же я полагаю, что Вышнивецкие попытаются удрать из страны, — продолжил Михаил II. — В Германской Польше их ждет теплое место будущих королей Речи Посполитой. А здесь — только смерть, против Строгановых у них вообще никаких шансов нет. Конечно, заговорщикам Вышнивецкие нужны ровно до того момента, как освобождение Польши будет завершено. А там на престол возведут своего, правильного наследника Вишневских. Род был большой, его кровь во многих польских аристократах течет.

Цесаревич кивнул.

— Но мы же не выпустим их из страны? — уточнил он.

— Конечно, нет. Если Петр Глебович Апраксин не желает, чтобы люди узнали, что он нарушил правила поединка чести, он найдет способ запереть Вышнивецких в Литовской губернии. Ну а если не справится, так Бог ему судья. Поступим, как того требует закон, и накажем за нарушение правил поединка чести.

Царь сделал паузу, сидя с закрытыми глазами несколько секунд, после чего обернулся к наследнику престола.

— Что там у тебя с Самойловой? — спросил Михаил II, серьезно глядя на сына.

Игорь Михайлович по своему обыкновению не проявил никаких эмоций.

— Она мне нравится, — ответил он ровным, ничего не выражающим голосом.

— Этого недостаточно, чтобы стать государыней, — покачал головой царь. — Однако порой лучше, чтобы монарх правил, а его супруга в дела государственной важности не лезла. Не хватало нам второй Юлии Александровны на престоле.

Цесаревич не стал спорить.

— Что ты решил по поводу нее?

Михаил II нахмурился. Вспоминать о бывшей супруге, до сих пор сидящей в казематах Кремля, он не любил. Однако принять решение было необходимо. Выпускать эту змею второй раз было бы большой ошибкой.

— Официально она признана мертвой, — ответил Михаил II. — И будет правильно, чтобы так было не только на бумаге.

— Ты сам? — спросил цесаревич, глядя на государя.

Тот кивнул и вновь сменил тему. Было очевидно, что продолжать разговор о Романовой он не желал.

— А с тобой мы поступим следующим образом, Игорь, — произнес Михаил II. — Объявим смотр невест. Пусть съезжаются со всего Русского царства, любых сословий. Давняя традиция, отличный способ народ побаловать. Подними документы, твой прадед так супругу выбирал, ознакомься и повтори.

Наследник престола склонил голову.

— Будет исполнено, государь.

— Выберешь ты после этого Самойлову или кого-то еще — не так важно, — махнул рукой царь. — Неправильно, что у тебя до сих пор невесты нет, не мальчик уже. Кстати, своих бывших девиц оттуда вычеркни — отказались от тебя, значит, отказались. Пусть локти кусают теперь, что этим родам с царской семьей не породниться.

* * *

Москва. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Не успел я доехать до своего особняка, как на телефон пришло срочное уведомление. Окрашенная в красный цвет плашка сообщала, что государь разрешил роду Строгановых объявить войну роду Вышнивецких. В качестве причины для войны называлось неспровоцированная атака боярича Вышнивецкого на боярича Строганова.

Хмыкнув, я смахнул уведомление, и тут же пришло новое.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

При попытке пересечь границу Русского царства перехвачены и уничтожены пятьдесят два человека. При их обыске обнаружены фальшивые удостоверения личности. Все погибшие ранее числились в армии Речи Посполитой и входили в розыскные списки Германского рейха как сепаратисты.

Обнаружить и уничтожить врага удалось без потерь благодаря усилиям военной разведки царской армии»

А вот и наемники Вышнивецкого. Не зря ест свой хлеб Петр Глебович, раз сумел вовремя их перехватить и уничтожить. Апраксину теперь еще долго придется отрабатывать перед государем за то, что нарушил правила поединка.

А Михаил II добился своего: и от Соколова избавился, и Апраксина на короткий поводок посадил.

Глава 12

Особняк бояр Строгановых.

— Ростислав Владимирович, мы с Василием вынуждены отбыть, — произнес глава рода, глядя на стоящего перед ним гостя. — Моя просьба может показаться вам чересчур обязывающей, однако...

— Я позабочусь о Варваре Васильевне, — склонил голову подполковник. — Я уже обеспокоился соответствующим ее статусу номером в гостинице «Москва». Для того чтобы сохранить репутацию Варвары Васильевны, вы можете послать с ней свою прислугу. Сам я снял комнаты по соседству — на всякий случай. И все время буду рядом, что бы ни случилось.

Боярин Строганов хмыкнул, разглядывая молодого человека перед собой.

— Меня радует ваша предусмотрительность, Ростислав Владимирович, — сообщил он. — Моя дочь спустится к нам через несколько минут. Ваши расходы род Строгановых покроет.

Подполковник чуть дернул бровью.

— Этого не требуется, — произнес он.

— Пока вы не жених моей дочери, еще как требуется, — наклонил голову Василий Николаевич. — Я понимаю, что вы, Ростислав Владимирович, сейчас не слишком трезво оцениваете обстоятельства. Вас окрыляют чувства, и я вам даже завидую. Однако, если вы отставите в сторону эмоции и взглянете на ситуацию трезво, вы поймете, что я прав. Это война, Ростислав Владимирович, и на ней многое может произойти.

Иващенко кивнул.

— Я знаю.

На его груди вздрогнули награды, и боярин Строганов чуть улыбнулся.

Разумеется, глава рода не собирался рассказывать подполковнику о том, что такое война. Ростислав Владимирович сам кому угодно поведает в красках и деталях. Однако пояснить ход своих мыслей Василий Николаевич счел необходимым:

— Быть может, все сложится так, что рука Варвары станет единственным способом сохранить род Строгановых от уничтожения, — проговорил хозяин дома. — Против нас задействованы серьезные силы, Вышнивецкий обязательно потребует своих польских друзей присоединиться или хотя бы помочь. Законом такое не возбраняется. Так что мы с вами, боярин Иващенко, договоримся о том, что род Строгановых при любом исходе этой войны покроет все издержки, которые вы понесете, оберегая Варвару Васильевну.

Иващенко кивнул.

С такими доводами он спорить не стал. Хотя, конечно, Ростислав Владимирович и понимал, что есть еще один способ — объявить о помолвке прямо сейчас. Тогда подполковник может на правах будущего родственника либо вмешаться в войну, либо укрыть у себя боярышню.

В этот момент раскрылись двери гостиной, где боярин принимал своего гостя.

Варвара Васильевна не сразу переступила порог, давая мужчинам оценить ее вид. Никаких украшений, обычная одежда — черные джинсы, белая строгая рубашка. Волосы собраны в хвост, свободно ниспадающий по спине. На руке — браслет, подаренный накануне, а на пальце кольцо с гербом рода.

При этом боярышня выглядела ничуть не хуже, чем на приеме. Ростислав Владимирович отметил, что в таком виде боярышня смотрится даже выигрышнее, чем в роскошных платьях. Стала видна ее хрупкость и легкость, так украшающие боярышню, а внимательный серьезный взгляд приобрел большую эффектность.

Иващенко выпрямил спину, неотрывно глядя на девушку. А вот отец на дочь посмотрел лишь мельком, ему было интереснее наблюдать за женихом.

— Доброе утро, Ростислав Владимирович, — довольная произведенным результатом, поздоровалась она. — Благодарю вас за то, что так быстро отозвались на просьбу моего отца.

Подполковник поклонился в ответ.

— Здравствуйте, Варвара Васильевна, я всегда готов прийти вам на помощь, — сказал он, после чего обернулся к боярину. — Василий Николаевич, я сделаю все возможное, чтобы уберечь вашу дочь от опасности.

Строганов улыбнулся.

— Я в этом не сомневаюсь, Ростислав Владимирович.

Для себя глава рода уже все решил. Как только кончится война родов, быть Варваре женой этого молодого человека. И она будет с ним счастлива.

* * *

Москва. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Встреча с представителями лабораторий проходила в переговорной московского отделения «Руснефти». Князь Казанский выделил под мои нужды три этажа, перевел в мое подчинение внушительный штат сотрудников.

Так что собрание с руководителями царских секретных лабораторий больше походило на встречу директоров корпорации, чем на общение ученых. Впрочем, стоило нам поздороваться и перейти к делу, как иллюзия деловых переговоров развеялась, словно дым.

— Дмитрий Алексеевич, вы требуете от нас невозможного, — в очередной раз потирая наморщенный лоб, произнес мужчина в годах. — Да, мы продвинулись на один маленький шажок. Но вы хотите, чтобы мы работали быстрее. А как? Существуют строгие правила, процедуры, регламент. Вы предлагаете нам нарушать их? Их государь утверждал лично!..

Я выслушал его с совершенно спокойным лицом.

Главная проблема ведь не в бумагах, а в нежелании перестроиться на новый темп работы. И это понятно: если я сейчас заставлю этих людей за год выполнить задачу, на которую объективно требуются десятилетия, у Михаила II возникнут закономерные вопросы.

Первый — почему вы раньше так не работали? Наука кормится из бюджета, и деньги там выделяются немалые. Осваивать этот бюджет нужно с умом, чтобы его не урезали на следующий год, и при этом действительно стараться сдавать проекты вовремя. То есть все должно идти впритык, ни шагу в сторону. А если Михаил II решит, что все это время его ученые просто прожирали государственные деньги, он ведь разозлится. Речь действительно идет об огромных суммах.

Второй вопрос — стабильность. Со стороны кажется, что я выдаю на-гора множество идей, которые беру из воздуха, потому что гениален. Однако большинство лабораторий работают не на озарениях, одно направление можно изучать годами в поисках решения какой-то проблемы. Это дает сотрудникам уверенность в завтрашнем дне. И они не окажутся внезапно выброшены на улицу, так как их работа более не нужна.

Я знаю, о чем говорю. В моем мире массовое внедрение искусственного интеллекта не только освободило людей от тяжелой работы, повысило безопасность и резко улучшило экологию. Но и серьезно ударило по научному миру, практически лишив его человеческого влияния. Да, человечеством генерировались идеи, но выполнялись они уже не научными сотрудниками. Сотни тысяч лаборантов, инженеров и прочих людей оказались не нужны.

— Мне кажется, мы ходим по кругу, — произнес я. — Вы говорите мне, что не можете воспроизвести технологию, которую я подал вам на блюдечке. Я утверждаю обратное. Мы тратим время, я вмешиваюсь в ваши дела, подключая административный ресурс, и оказывается, что все вы можете и умеете.

Сидящие передо мной руководители смотрели на меня недобро. С их точки зрения, я предлагал бросить все и заняться исполнением моих фантазий. И они боялись ответственности, когда у них не выйдет.

Спрашивать о причинах провала царь станет не с меня.

— Поэтому скажу следующее, господа, — хлопнув ладонью по столешнице, я улыбнулся. — Это наша последняя встреча. Я неудовлетворен вашей работой и вижу в ваших попытках переубедить меня саботаж. Вредительство. Страна на пороге большой войны, а вы тормозите процесс производства нашего стратегического преимущества. Я дал вам все необходимое, чтобы вы исполнили свой долг. Вы не справились.

Поднявшись на ноги, я оглядел собрание и еще раз улыбнулся.

— Я даю вам тридцать дней, господа. Если по истечении этого срока я не буду наблюдать первый прототип новой спутниковой системы, изготовленный вами по моим лекалам, судить нас будет государь. Спасибо за внимание.

И, прежде чем они подняли шум, я покинул переговорную.

Было ли мне их жаль? Отчасти. Но и откладывать прогресс из-за нескольких ретроградов, неспособных поверить в то, что делают, больше нельзя.

Шагая по коридору отделения «Руснефти», я переслал копию разговора в царскую канцелярию. Бюрократы зафиксируют результаты совещания, и в день, когда окончится отведенный мной срок, у меня будет на руках доказательство, как обстояли дела.

Да и перед государем тоже нужно отчитываться. Михаил II вкладывает в мою идею огромные деньги. И я обязан рассказать, как их трачу.

Тащить на себе весь процесс — никаких сил не хватит. Лаборатории должны были мне подчиняться безоговорочно, и формально они так и делают. На практике стараются всеми силами удержать свою власть внутри лабораторий, не потерять хлебное место и при этом весьма неплохо обеспечить свои семьи.

Мог бы, уже поставил бы «Оракула» вместо них. Но придется переделывать вообще все оборудование, а это едва ли не дольше по срокам выйдет.

Пребывая в мрачном настроении, я спустился в подвал и сел в машину.

— Все в порядке, князь? — спросил Николай, заменяющий Виталю.

— Да, — ответил я. — Едем домой.

— Слушаюсь, Дмитрий Алексеевич.

«Монстр» выкатился с парковки под солнечный свет, и я прикрыл глаза, успокаивая кипящее внутри раздражение. Нужно обязательно воспользоваться полигоном, выплеснуть гнев. Не то я кому-нибудь голову откушу.

* * *

Литовская губерния, особняк бояр Вышнивецких .

Дежурный боец рода поднес прикрытую ладонью сигарету ко рту, глядя из своей башни на окрестности. Особняк стоял за административной чертой Смоленска, но город отсюда было видно как на ладони. Единственная дорога просматривалась на километр, к тому же была прекрасно освещена, вокруг самого особняка обшаривали пространство прожектора.

Выдохнув струйку дыма, боец потушил окурок в пепельнице и потянулся к лямке автомата, чтобы перевесить оружие. Этого мгновения, пока он отвел взгляд на тлеющий уголек сигареты, хватило, чтобы за спиной караульного выросла тень.

Ладонь в перчатке накрыла рот караульного, блеснул нож. На пол башни легло уже мертвое тело. Быстро разрядив автомат трупа, убийца дважды ударил по наушнику. В ответ послышались такие же щелчки.

Внешнее кольцо охраны уничтожено, можно было переходить к дальнейшим пунктам плана.

Ни одна война родов не дает права убивать или калечить царского человека. Слуги — совсем другое дело, да и то их старались не трогать, если те сами не окажут сопротивления. Бессмысленной бойни никто не хотел, к тому же хорошего Слугу и переманить можно, если он чего-то стоит.

Второе кольцо обороны — пять групп по три бойца, патрулирующих периметр особняка, убрали через две минуты. В ход пошли инъекции с сильным быстродействующим снотворным.

Тела патрульных растащили по территории. Прожекторы, управляемые изнутри жилых помещений особняка, продолжали выискивать врагов на подступах. А в это время люди Строгановых уже швырнули в окна казармы гранаты со слезоточивым газом.

Изнутри донеслись первые крики, наполненные сперва злостью, а после уже паникой. Заранее заблокированную дверь так и оставили запертой, для надежности заклинив петли. А в окна вновь полетели гранаты, на этот раз — осколочные.

Дружину никто и никогда не жалел. Взял в руки оружие, будь готов умереть с ним. Иначе никак.

Когда на крыльце возник боярич Вышнивецкий, выметнувшийся на крики своих людей, в казармах уже наступила абсолютная тишина. Перенаправленные на внутренний двор прожекторы выхватывали припрятанные трупы дружинников, но ни одного нападавшего найти не могли.

— Этот мой, — произнес Василий Васильевич, снимая со своего боевого доспеха невидимость.

Болеслав Савельевич, облаченный в тяжелую германскую броню с экзоскелетом, опознал возникшего перед ним человека. Рука Вышнивецкого поднялась, и встроенный под предплечьем маленький шестиствольный пулемет раскрутился, посылая в сторону Строганова поток пуль.

Однако Василий Васильевич продолжал шагать вперед, совершенно игнорируя тот факт, что от его доспеха отваливаются защитные пластины. Немецкое оружие срезало их не сразу, однако легкая разведывательная броня не предполагала такого массированного огня.

Последним рухнул нагрудник, и в свете прожекторов стало видно, что Строганов покрыт серой оболочкой по всему своему телу. И теперь пули просто отскакивали от него, не в силах причинить никакого урона.

Вышнивецкий отскочил назад, разрывая дистанцию сразу на два десятка метров. Каждое его движение оставляло повисшие в воздухе бисеринки застывшей воды. ПодошвыБолеслава Савельевича коснулись земли, и выстроенная им взвесь тут же рванула к приближающемуся Строганову.

Каждая блестящая крупинка на лету разрасталась до размера спичечного коробка, ощетинивалась бритвенной кромкой. Однако Василий Васильевич спокойно шагал вперед, лишь глаза прикрыл ладонью.

Это позволило Вышнивецкому ударить водяной плетью. Техника оплела серое тело Строганова, впиваясь острыми гранями в оболочку. Василий Васильевич свободной рукой намотал плеть на предплечье и сильным рывком сдернул противника с места.

Вместе с его тяжелым доспехом.

Плеть сжалась, пытаясь раздавить Строганова, но технике удалось лишь сковать его движения. Однако уже захваченная предплечьем плеть продолжала подтягивать закованного в броню противника.

Вышнивецкий вновь поднял руку с пулеметом. Шестиствольное оружие щелкнуло, сменяясь длинным раструбом. Мелькнула искра, и из-под рукава ударила волна пламени. Огнемет работал недолго — топлива в броне было совсем немного.

Но этого хватило, чтобы развеять собственную технику и заставить Строганова нырнуть в сторону. Более подвижный, прошедший подготовку, Василий Васильевич почти моментально оббежал противника и, сжав пальцы в кулак, нанес удар.

Никто другой не смог бы пережить без тяжелых ран для себя такую атаку. Рука Строганова скользнула между плитами брони, и тут же оказалась зажата ими. Металл должен был разрубить мясо, однако оболочка защитила боярича.

А он ухватил аккуратно уложенные за защитой провода и, сжав на них пальцы, рванул на себя. Экзоскелет Вышнивецкого замер, больше не в силах двигаться.

— Я тебя достану, — прошипел Болеслав Савельевич.

Аварийная система эвакуации отодвинула задние плиты, одновременно выпуская и Вышнивецкого, и застрявшего в его доспехе Строганова. Волна ледяных разрядов отшвырнула капитана прочь.

Пролетев метр, он перевернулся в воздухе, касаясь ботинками земли. И проехал еще метр, бороздя почву и вскапывая подошвами траву внутреннего двора.

— Болеслав! — отчаянно закричал пронзительный женский голос со второго этажа особняка.

Выбравшийся из доспеха боярич взглянул вверх — туда, где в широком окне было видно боярыню Вышнивецкую. Ее держали под дулами винтовок сразу трое бойцов.

Поняв, что Строганов только тянул время, пока его люди штурмуют особняк, а Болеслав увлеченно наседает на Василия Васильевича, Вышнивецкий опустился на колени и поднял руки.

— Я сдаюсь. Не троньте мою мать, — произнес он, глядя на своего противника.

Серая оболочка слезла со Строганова только тогда, когда пара его бойцов защелкнула на запястьях боярича блокираторы. Сопротивление в особняке было подавлено, и больше никто здесь не представлял для Василия Васильевича угрозы.

— С этого момента, Болеслав Савельевич, и вы, и ваша матушка — мои законные пленники, — сообщил Василий Васильевич, глядя на так легко обыгранного соперника. — Вашу судьбу будет решать глава рода Строгановых.

Провожая взглядом Вышнивецких, которых бойцы повели в машину без гербов, капитан подумал о том, что раньше, до службы в разведке, он никогда бы не провернул подобную операцию.

Прав был Дмитрий Алексеевич, когда душил его на тренировочном полигоне в ЦГУ. Неуязвимость — ничто, если это все, что у тебя имеется. И сегодня, играя роль живца, Строганов буквально кожей чувствовал, насколько вырос над собой.

Усмехнувшись, он направился в захваченный особняк. Нужно провести тщательный обыск и вывезти все мало-мальски важное. Мало ли что найдется у «польских королей» в их родовых сейфах.

Глава 13

Красноярск. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

«Армтек» — корпорация будущего!

Мы не гонимся за новыми технологиями, мы их создаем.

Прямо сейчас ведущие разработки в области кибернетики нашего производства внедряются в ведущих мировых державах. От системы безопасности частного дома до воздушных полетов — нет такой сферы, где корпорация «Армтек» не добилась успеха.

Среди наших сотрудников — ведущие специалисты со всего мира. Мы объединили усилия всей планеты ради одной цели: лучшего и безопасного будущего«.

На экране появился длинный ряд людей разных национальностей и рас, одетых в лабораторные халаты. Все они улыбались в камеру, а та все ускорялась, показывая сотрудников корпорации, пока они не слились в одно размытое пятно.

«Медицинское подразделение „Армтек“ заключило партнерское соглашение с международными организациями на поставку оборудования и технических решений. За первый квартал этого года нами было поставлено в госпитали и больницы свыше пяти миллионов единиц техники и широчайший ассортимент продукции корпорации.

Наши протезы закупают по всему земному шару. Офтальмологические протезы с полным подключением к Сети и настраиваемым доступом к любой системе. Искусственные конечности с возможностью модификации любыми дополнительными средствами по выбору клиента.

Наши высокоточные лазерные установки позволяют проводить операции с недосягаемой до этого точностью. Мы первыми разработали и внедрили новый вид операций по восстановлению зрения с помощью лазерной хирургии. Миллионы довольных пациентов по всему земному шару уже смотрят на мир так четко, как никогда в своей жизни».

На дисплее быстро сменялись киберпротезы, к каждому шло свое пояснение. Снова замелькали счастливо улыбающиеся люди, на этот раз — изображая пациентов. Кто-то сверкал новым глазом, другие открывали дверь машины жестом. Особенно долго в кадре демонстрировался молодой отец, подбрасывающий младенца в воздух черными механическими руками.

«Подразделение безопасности предлагает вашему бизнесу полный контроль над вашим офисом или любым другим помещением. Датчики движения, звука и вибрации позволят наблюдать за происходящим на вашей территории из любой точки Земли. А система охраны, входящая в комплект премиального уровня, готова защитить ваши ценности или жизнь».

Темный офис был заполнен белым дымом, позволяя рассмотреть лазерные лучи, испускаемые датчиками. С потолка выдвинулись и ощетинились короткими стволами турели. Фигура вошедшего грабителя оказалась быстро нашпигована маленькими свинцовыми шариками. Из манекена, имитирующего человеческое тело, брызнул гель наполнителя.

«Только современное оборудование, передовые технологии, проверенная годами репутация — все это корпорация „Армтек“.

Мы не лучшие, мы — единственные».

Я остановил воспроизведение рекламного ролика. После чего обернулся к устроившейся на соседнем диване супруге. Виктория полулежала на мягких подушках, держа одну руку на животе.

— Что скажешь? — спросил я, наблюдая за своей княгиней.

Супруга пожала плечами, протягивая руку за стоящей перед ней чашкой чая. Рядом стояли уже надкусанные бутерброды с красной икрой и дольками соленого лосося, к которым Виктория пристрастилась за время беременности.

— Реклама, конечно, хорошая, — сказала она, прежде чем сделать глоток. — Но с точки зрения высоких технологий ничего примечательного.

Я улыбнулся в ответ, а княгиня продолжила:

— Они выплеснут свои товары на рынок, и нам придется бороться с продукцией «Армтек», — произнесла Виктория, прожевав кусочек рыбы и хлеба. — Корпорация для нас опасна своей массовостью. Герберт фон Бисмарк непременно войдет в совет акционеров корпорации. И откроет для «Армтек» доступ к своим производственным мощностям.

Я слушал супругу внимательно, наблюдая за ее задумчивым лицом.

— Но опять же, Дима, что могут предложить «Армтек» такого, с чем не справятся наши технологии? — спросила она, откладывая бутерброд обратно на тарелку и вытирая пальцы. — Так что я не вижу повода переживать. Или я не права?

— Я думаю, что «Армтек» списали со счетов, и теперь корпорация пытается получить новый источник финансирования, — ответил я, подтягивая к себе чашку кофе.

Посуда зависла в воздухе на расстоянии протянутой руки, и я с помощью дара добавил в нее напитка из кофейника. Струи горячего пара обтекли края чашки и поднялись вверх плавным столбиком.

Только что мы закончили прием целителя, так что на это время я отключал защиту от работы магии. Но только в своих покоях, остальная территория по-прежнему была заблокирована.

— В таком случае их ждет очень маленький рынок, — пожала плечами Виктория, вновь принимаясь за чай. — Доверять безопасность чужакам никто не станет, маленькие конторы не в счет, но на них корпорацию не прокормишь. А киберпротезы в большом количестве никому не требуются. Своим бойцам аристократы могут выделить целителей, а для регулярной армии гораздо дешевле обучить еще пятерку солдат вместо инвалида, чем обеспечить калеку протезами. Стоят-то они не малых денег.

Мне оставалось только кивнуть.

— Я слышала, Екатерина Юрьевна тесно общается с цесаревичем, — перевела тему Викторию. — Не с твоей подачи?

— Нет, — усмехнулся, делая глоток кофе. — Простое совпадение. Если честно, я не ожидал, что Игорь Михайлович так заинтересуется Самойловой. Слишком много вокруг цесаревича вертится девиц, и каждую проверяют по несколько раз. А Екатерина Юрьевна вообще ему на глаза случайно попалась. Они с отцом пришли на прием к государю, чтобы отчитаться за свое производство.

— Организованное на наши деньги, — кивнула княгиня Красноярская.

Я пожал плечами.

— Самойловы арендовали землю, помещения, оборудование. Собрали сотрудников, — проговорил я. — Все это стоило денег, разумеется. А канцелярия любит устраивать проверки на вопрос, откуда взялись средства на такие вещи. Конечно, Игорь Михайлович вопросы к Самойловым закрыл, но там ничего криминального и не имелось.

Моя супруга покачала головой.

— У них же есть «Оракул», почему им не пользуются? — задала она вопрос, который и меня не так давно волновал.

— Во-первых, не у всех есть этот доступ, — поправил я княгиню. — Во-вторых, нельзя забывать о внутренних конфликтах дворцовых служб. Казначейством и налоговой службой верховодят Милославские, в то время как ЦСБ курирует Емельян Сергеевич. И доверия к великому князю у царского рода не так чтобы много. Вот и делают одну и ту же работу, по сути, разными методами.

Виктория печально вздохнула.

— Как же все сложно, — поставив чашку на блюдце, произнесла она. — Что-то я так устала от всего этого.

Я улыбнулся.

— Поэтому я и говорю, что тебе нужно расслабиться и просто ждать дня родов, — напомнил я своей супруге. — Наши дела никуда не убегут. Важные вопросы я решу сам, а для не важных у нас есть администрация. Так что разберемся.

Она благодарно посмотрела на меня и медленно прикрыла глаза.

— Пожалуй, посплю немного, — после чего с лукавой улыбкой уточнила: — Проводишь свою беременную жену в постель, князь?

— Разве я могу отказать матери моих детей? — ответил я ей в тон.

А через пять минут, когда княгиня Красноярская уже заснула, я аккуратно прикрыл за собой дверь и направился в кабинет. Дел действительно было не так много, выстроенная система отлажена и работает сама. Наше вмешательство уже практически не требуется.

И это не может не радовать.

* * *

— Святослав Святославович, — обратился я к бояричу по видеосвязи, — как показали себя тестовые образцы наших невидимок в войне с боярами Вышнивецкими?

Волков потер бровь пальцем и жестом открыл передо мной виртуальное окно со статистикой. Он дал мне несколько секунд, чтобы ознакомиться с цифрами, после чего заговорил:

— К сожалению, пока что мы не можем делать унифицированные устройства, одинаково подходящие как к боевой броне, так и к тяжелой технике, — заметил он. — Но для отряда специальных операций наших возможностей хватает. Я посмотрел и проанализировал запись из особняка Вышнивецких. Несмотря на отсутствие опыта применения невидимости, бойцы Строгановых показали прекрасные результаты.

Естественно, оборудование Василию Николаевичу я не сам отдавал. Ростислав Владимирович вручил будущему зятю чуть больше полусотни единиц устройств. И честно предупредил, что не может ручаться за результат, так как технология еще только на зачаточном уровне.

Но этого хватило с головой, чтобы вскрыть охрану особняка, положив всех бойцов Вышнивецких. Конечно, сам Василий Васильевич поступил тактически грамотно, связав боем Болеслава Савельевича. Однако остальные бойцы Строгановых за это время зачистили внутренние помещения и захватили боярыню Вышнивецкую.

У них не было «Оракула» и «Роя». Действовали, можно сказать, вслепую. Однако никаких потерь и даже травм не получили. Невидимость стала тем козырем, который обеспечил Строгановым чистую победу. Многие ли рода могут похвастаться такой результативностью?

— Какие будут предложения по улучшению? — спросил я, смахивая виртуальное окно со статистикой работы приборов.

— Руслан Александрович уже предупредил меня, что Уралу нужно оборудовать невидимками воздушный флот, Дмитрий Алексеевич, — произнес Волков. — И я предлагаю именно с этого и начать. В первую очередь я подготовил несколько вариантов по уменьшению энергопотребления.

Я кивнул, внимательно слушая Святослава Святославовича.

Это для работы с малым полем вроде человеческого силуэта достаточно собственной батареи доспеха. Для крупной техники уже совсем другая картина.

И интерес Демидова к такому новшеству вполне понятен. Сейчас пока еще не существует реально работающей системы перехвата таких невидимок. «Оракул» не в счет, он на нашей стороне. А значит, и самолеты Уральского производства усилят государство на порядок. Невидимая смерть с небес, которую у противника нет шансов перехватить — это очень серьезный козырь.

Тем более в преддверии столкновения между Михаилом II и Вильгельмом.

— Но тут без вашего одобрения, Дмитрий Алексеевич, я пока ничего делать не могу, — напомнил мне боярич, пересылая файлы. — Но вариант наших британских друзей я отверг, слишком большой расход ресурса. Они не смогли найти другой выход, но у них и искусственного интеллекта под рукой не имелось.

— Хорошо, изучу и выберу подходящий вариант, — ответил я, как только «Оракул» раскрыл передо мной проекты Волкова. — Что с нашими роботами?

— Первый пилотный экземпляр танка готов, — доложил Святослав Святославович. — Через два дня приступаем к тестам. На него невидимость пока не ставили.

— А успеете за два дня? — уточнил я.

— Постараюсь ускорить механиков. Будете присутствовать на полигоне?

Я взглянул на свое расписание. Времени свободного было не так много, но оно все же имелось.

— Буду, Святослав Святославович, — подтвердил я. — Заодно за это время посмотрю, что вы предлагаете по авиации, и на месте все сразу обсудим.

— Тогда до встречи, князь.

Он кивнул, и мы разорвали связь.

Я тут же приступил к работе. Оба варианта улучшения невидимок были сложны технически, их действительно без помощи «Оракула» так просто не соберешь. Да даже не просчитаешь.

Технология стелс поступила на вооружение ключников совсем недавно. Ее еще даже до ума не довели, если по-хорошему. Но там, где для человеческих инженеров потребуются годы эксплуатации, сбор статистики, поиски решения и долгие расчеты, «Оракул» справляется за считаные часы.

Разумеется, мы тоже моментально весь воздушный флот не перевооружим, это нереально в масштабах такой страны, как Русское царство. Однако поставить на крыло пару сотен самолетов с невидимостью вполне возможно.

Конечно, выгоднее было бы работать с бомбардировщиками, да к тому же и сами снаряды наделять невидимостью. Однако это уже за гранью фантастики — даже тысяча невидимых бомб не внесет столько пользы на поле боя, чтобы эта идея окупилась. А ведь каждый снаряд — это минус один снаряженный невидимостью боец.

Да и мы не клонируем оружие, а именно что производим его — от каждой детали до конечного продукта. Так что, возможно, лет через двадцать и будут у Русского царства невидимые бомбы, но уж точно не сейчас. А потому наш выбор — истребители.

* * *

Полигон для испытаний нового танка, не имеющего человеческого экипажа, за ночь вымок от нагрянувшего ливня. Размокшая почва обратилась в глубокую грязь, где можно было погрузиться по колено.

— Может быть, отложим, Дмитрий Алексеевич? — спросил боярин Волков, оглядывая получившееся болото. — Завязнет техника, люди замучаются ее откапывать.

Я улыбнулся в ответ, глядя на все еще хмурое небо.

— Танки грязи не боятся, Святослав Андреевич, — ответил я и тут же ткнул пальцем в наушник. — Святослав Святославович, начинайте.

Стоящий на вершине холма, единственном сухом участке на полигоне, танк зарычал двигателем, но с места пока не тронулся.

— Мишени подняты, цели обозначены, — доложил мне голос Святослава Святославовича. — Пуск через три... Две...

Я посмотрел в сторону нашего изделия.

За счет уменьшения внутреннего объема удалось серьезно переработать тяжелую технику. Расфасованные под броней системы огня занимали не так много места. Бортовой компьютер тоже не требовал большого пространства. Единственное, что осталось без изменений — так это ходовая часть.

Танк качнулся вперед, зашевелились гусеницы, и машина решительно поползла в грязь, мгновенно поднимая черные брызги размякшей почвы. Зарывшись до середины гусениц, танк прибавил хода, бороздя жижу.

Основное орудие, доставшееся машине в наследство от оригинальной модели, резко повернулось в сторону первой мишени.

— Предельное расстояние поражения, — прокомментировал Святослав Святославович в моем наушнике. — Огонь.

Тут же из пушки вылетел первый снаряд. Он еще не достиг цели, а над корпусом танка началось новое движение — наводилась пулеметная турель. Танк ходко преодолевал грязевое болото, не замедляясь ни на секунду.

Несколько подпрыгнувших над черным полем подвижных мишеней, изображающих солдат, оказались изрешечены в тот миг, когда только выпрямились. Начать менять свое положение они не успели.

Тем временем танк резко ускорился, и последовал новый выстрел из главного орудия. Бетонная стена, за которой укрывалась очередная мишень, взорвалась осколками и облаком пыли.

— Цели уничтожены, — сообщил боярич Волков. — Маневрирование.

Танк заплясал в грязи, то сдавая назад, то поворачиваясь из стороны в сторону. На дальнем конце полигона заработали минометы. Били они всерьез, никакого снисхождения для новинки мы не делали.

Над корпусом вновь дернулся пулемет, застучали по броне израсходованные гильзы. В воздухе длинной цепочкой подорвались выстрелы минометов. Мелькнувшая на несколько секунд ракетная установка отработала и тут же убралась обратно под бронированный кожух.

Позиция оказалась накрыта четко. Столб черного дыма поднялся на месте уничтоженных расчетов. Людей там, разумеется, не имелось, только манекены с гелем внутри, их изображающие.

— Время, — объявил боярич Волков, — две и шестнадцать сотых секунды.

Ровно столько потребовалось обновленному «Рою» в танке на то, чтобы защититься от вражеского огня и подавить точку противника. Неплохо, но можно было бы и лучше.

— Глазам не верится, — вздохнул рядом со мной Святослав Андреевич. — Люди точно бы так не смогли.

Я кивнул, никак не комментируя слова боярина. Он был прав, для человеческой армии такая реакция и точность стрельбы — практически высший пилотаж. Но от «Роя», обученного на реальной войне, я лично ожидал большего.

В отличие от боярина Волкова я пребывал в состоянии транса, и видел, что задержка получается слишком большая. Да, два десятка минометов — это серьезно. Но только в ситуации, когда у тебя один танк.

В битве армий обстрел будет куда как серьезнее. И время текущей реакции «Роя» приведет к тому, что танк все же будет подбит. Просто за счет массовости атаки.

Машина достигла точки назначения, лихо выбравшись из черного болота. С гусениц летели комья грязи, пачкая единственный сухой участок полигона. Танк остановился, развернулся на триста шестьдесят градусов, взрывая почву, и замер, заглушив двигатели.

— Испытание окончено, — доложил Святослав Святославович.

Его отец взглянул на мое лицо и усмехнулся.

— Вы не впечатлены, Дмитрий Алексеевич, — заметил он. — Неужели можно лучше?

Я кивнул.

— Для прототипа результат неплохой, Святослав Андреевич, — ответил я, махнув рукой. — Но не для реального боя. Пойдемте, боярин Волков, посмотрим, какое мнение нам выскажет Святослав Святославович.

Глава 14

Выборг, особняк князей Соколовых .

С того момента, как Иван Михайлович вернулся домой в новом статусе, прошло не так уж мало времени. Выполнили свои обязанности опричники, и уже отбыли. Демонстративно покинул родовое гнездо Алексей Михайлович, а Анна срочно отправилась по делам Русской Православной Церкви, не сообщив новому главе рода точку назначения.

Впрочем, князь Соколов не слишком расстраивался. Как правильно поступить с членами семьи, он так и не решил. Единственное, чем озаботился — установкой блокираторов на территории особняка. Пока что это была слабая система, не требующая вмуровывать оборудование в стены, однако и этого хватало, чтобы в случае опасности поднять тревогу.

В то, что Алексей Михайлович успокоится, Иван Михайлович не верил. Не тот был характер у брата, чтобы смириться с поражением.

Откинув одеяло, молодой князь Соколов сел на постели и несколько секунд смотрел в плотно зашторенное окно. До рассвета еще оставался час, но и дольше спать не получалось.

Эту свою особенность после прохождения лечения наномашинами Иван Михайлович уже подметил. И находил ее прекрасным способом увеличить время в собственных сутках. Шутка ли, спать по четыре часа, когда другим нужно семь или восемь?

Приняв душ, князь оделся без помощи слуг — все равно обитатели особняка еще спали, за исключением дежурных охранников. Спустившись на кухню, Иван Михайлович занялся приготовлением кофе. Голова его была занята планами на день, и было их даже больше, чем он успевал сделать даже с учетом укороченного сна.

Изоляция Соколовых, как рода, была снята. Это не касалось Алексея и Анны Михайловичей, однако на князя это не распространялось. Первые дни Ивана Михайловича даже собственные бояре не беспокоили, а потом череда проблем и вопросов навалилась скопом.

Налив себе кофе, князь с чашкой в руке прошел в кабинет, где включил терминал главы рода. На дисплее тут же загорелись оставленные открытыми вчера документы, и Иван Михайлович погрузился в их изучение.

Раньше к внутреннему управлению родом его не допускали. Да он и не просился, говоря откровенно. Для роли наследника у Михаила Викторовича был Алексей. Так что новому князю Выборгскому приходилось вникать в бумаги, договора, соглашения.

Раньше здесь еще была папка с компроматом на русские благородные семьи, и отдельная пухлая книга для зарубежных аристократов. Теперь оба набора сведений перешли в собственность Царской Службы Безопасности.

Когда чашка показала дно, а в глазах уже расплывались буквы, Иван Михайлович решил прерваться. Не сразу он понял, что снаружи особняка шумят машины, и раздаются приглушенные толстым стеклом голоса. Подойдя к окну, князь отодвинул штору, выглядывая через узкую щель.

Пара внедорожников с гербами Соколовых, несколько бойцов сопровождения, и Алексей Михайлович. Даже со своего места глава рода видел, что бывший наследник крайне доволен собой, это было заметно по его жестам, уверенному шагу.

— Интересно, — произнес Иван Михайлович, и оставил окно в покое.

Конечно, он понимал, что брат обязательно вернется. Однако что заставило Алексея Михайловича чувствовать себя победителем после того, как он сбежал из родного дома, лишившись всех перспектив?

Но и бегать к старшему брату с вопросами князь не стал. Вместо этого сел в свое кресло и ткнул клавишу селектора. В том, что секретарь, служивший еще Михаилу Викторовичу, на своем месте, новый глава рода не сомневался.

— Слушаю, Иван Михайлович, — бодрым голосом ответил голос из динамика.

— Передай, что я жду Алексея с докладом у себя в кабинете через полчаса, — велел князь Соколов.

— Будет исполнено, Иван Михайлович.

Вернувшись к своим делам, глава рода и не заметил, как отпущенное им время пролетело. Брат не стал игнорировать приказ Ивана Михайловича. Внутренние распри между членами княжеской семьей не должны выходить за ее пределы, и даже ближайшее окружение не должно знать, что Соколовы не ладят.

Однако вошел Алексей без стука и доклада. Распахнув дверь, сразу же направился к креслу напротив главы рода. Мелькнувший в проеме секретарь поспешно закрыл створку, и два брата остались наедине.

— Зачем звал? — небрежным тоном спросил бывший наследник, опускаясь в кресло.

Такой оборот — без приветствия, без какого-либо намека на взаимоуважение, не стал для Ивана Михайловича новостью. В отличие от нового главы рода, старший сын был обучен правильно и четко подбирать моменты для своей речи. И подобное показное пренебрежение говорило больше, чем сами слова.

Однако попытка сыграть на эмоциях Алексею все же не удалась. Князь Выборгский ему не доверял, и к каждому слову, интонации, взгляду и жесту относился с особенным подозрением. А потому и показную грубость раскусил.

— Хотел узнать, не нужна ли тебе помощь, — спокойно ответил Иван Михайлович, глядя на собеседника, вольготно устроившегося на сидении. — Однако вижу, что ты прекрасно справляешься.

Алексей усмехнулся, закидывая ногу на ногу.

— Мы оба понимаем, Ваня, что ты сейчас сидишь на моем месте, — произнес он. — В другое время я бы, может быть, даже вызвал тебя на поединок, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву рождения. Но, знаешь, это ничего не изменит.

Князь Выборгский приподнял бровь.

— Рад, что ты понимаешь, что ваши судьбы, твоя и Анны, теперь напрямую зависят от того, буду ли я главой рода, или нет, — проговорил он. — Я полагаю, что ты узнал какие-то обнадеживающие тебя новости?

— Я получил приглашение посетить Варшаву во время переговоров между цесаревичем и его высочеством, — не стал скрывать Алексей, сцепляя пальцы в замок и кладя их на колено. — И уже подтвердил, что поеду. Так что, кто знает, может быть, и не вернусь больше сюда.

Иван Михайлович улыбнулся.

— Так ты попрощаться зашел? — уточнил он.

— И это тоже, — кивнул старший брат. — Заберу кое-какие памятные вещи, и отбуду. Посольство уже почти готово выдвигаться. Поеду вместе с ними, а там... Но не будем затягивать, Ваня, ты не меньше меня радоваться должен — никто больше не станет претендовать на твои права главы рода.

Князь Выборгский спокойно поднялся из-за стола и протянул Алексею ладонь.

— Что ж, отговаривать тебя не стану, — произнес он. — Как бы ни сложилось в Германском рейхе, знай, что этот дом всегда будет открыт для тебя.

Старший брат поднялся на ноги и с силой ответил на рукопожатие. При этом с его лица не сходила довольная улыбка.

Через минуту, оставшись наедине с самим собой, глава рода Соколовых раскрыл сообщение, которое пришло во время визита Алексея Михайловича.

Может быть, Ивана и не готовили возглавить со временем семью и занять пост в Министерстве иностранных дел. Однако держать лицо он умел, когда это требовалось. А потому и бровью не повел, когда поверх рабочих документов высветился недвусмысленный приказ государя.

«Отпусти»

В том, что за Соколовыми установлена максимальная тотальная слежка, Иван Михайлович и раньше был уверен. Теперь же убедился, и ничуть не удивился. Слишком многого жаждал Михаил Викторович, слишком во многие свои тайны посвятил детей.

И теперь, прочитав сообщение от царя, Иван Михайлович не сомневался — Алексей Михайлович действительно не вернется больше в Выборг. Но совсем не по той причине, о которой думал сам старший брат.

Впрочем, Иван Михайлович больше не испытывал к нему никаких чувств. И думал о будущем рода — именно так его учили с детства. Не род для человека, а человек для рода.

А если человек угрожает роду, как это случилось с Алексеем и Анной, что ж... Тем хуже для них.

* * *

Кремль, кабинет цесаревича. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— Игорь Михайлович, мои «Стражи» будут рядом постоянно, — напомнил я, глядя на наследника престола. — Но учитывайте, что их первоочередная задача — вывести вас из-под огня. Про других членов посольства установок я никаких давать не стану, спасение утопающих дело самих утопающих.

Цесаревич спокойно кивнул, продолжая перебирать бумаги на столе.

— Вы, Дмитрий Алексеевич, полагаете, что мы зря так рискуем, отправляя меня на переговоры в откровенно враждебную Варшаву с не менее враждебным принцем Германского рейха, — заметил он, оторвавшись от своих документов. — Однако смею вас заверить, я уже все просчитал лично. Никаких лишних жертв среди членов посольства не будет.

Я кивнул, не став уточнять, какая участь уготовлена бывшему наследнику Соколовых. Государь не мог приказать Ивану Михайловичу выгнать брата с сестрой на мороз. Но он мог от них избавиться чужими руками. Поляков или немцев — не столь важно.

Главное, что и ни у кого не повернется язык сказать, что это новый князь Соколов от брата избавился.

— Я проследил все контакты польских сепаратистов, — заговорил я после короткой паузы. — По крайней мере те, до которых мы смогли дотянуться. План у них простой, ненадежный. Вполне вероятно, что добраться до Варшавы у них и не получится.

— Немцы тоже не лаптем щи хлебают, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой цесаревич. — И как только поймут, что сепаратисты не способны справиться с задачей, Германский рейх зальет польской кровью всю свою землю. Зачистка будет максимально жесткой и бесчеловечной, чтобы у других народов, которые вскоре окажутся под пятой немцев, не осталось иллюзий.

Игорь Михайлович рассуждал верно.

Герберт фон Бисмарк — будущий кайзер, несмотря на все попытки его очернить, он вновь стал наследником. Но его репутация не пострадает, ведь приказ о зачистке польского населения отдаст Вильгельм. Возможно, получит прозвище Кровавый в учебниках истории, но для внука таким образом создаст возможность начать правление в куда более благоприятных условиях.

Немцам тоже ведь нужна и земля, и ресурсы, и рабочие места. Своего населения у Германского рейха не мало, а с уничтожением поляков освободятся должности, предприятия...

— Вы так переживаете за меня, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся наследник престола. — Может быть, передумаете, и присоединитесь к посольству? Время еще есть.

— Я действительно очень выигрываю от того, что вы стали цесаревичем, Игорь Михайлович, — улыбнулся я.

Потому что это освобождает меня от необходимости самому занять это место. Впрочем, и к самому Стремневу, а теперь Милославскому, я успел проникнуться уважением. Он был умен, достаточно серьезен и умел. Работать с таким человеком крайне приятно.

И терять таких союзников я не желал.

— Но состав посольств с обеих сторон уже утвержден, — напомнил я. — Его высочество Герберт фон Бисмарк не обрадуется, если вы возьмете меня на эти переговоры.

Игорь Михайлович хмыкнул.

— Внутри одного из «Стражей» достаточно места, чтобы вы поместились там с комфортом, — заметил он. — А «Оракул» поможет покидать доспех таким образом и в таких местах, что никто и не узнает, что внутри скрывается не обычный солдат, а князь Красноярский.

Я вздохнул, откидывая голову, а цесаревич продолжил:

— Подумайте, Дмитрий Алексеевич, я ведь не так часто о чем-то вас прошу, — сказал он. — Разумеется, я понимаю, что у вас есть и свои дела, но, честно говоря, я посмотрел на ваши занятия, и прекрасно вижу, что ваши люди в вас на данный момент не нуждаются. За исключением времени проведенного с княгиней Красноярской, само собой.

Это было не слишком тактично, однако, надо признать, тот факт, что Игорь Михайлович подготовился к разговору, и вник в мои задачи, доказывал, что он всерьез на меня рассчитывает. И его план по собственному выживанию основан на моем личном присутствии.

Неприятное открытие, особенно с учетом, что я и так предоставляю «Стражей» для русской делегации.

Однако закономерное. Цесаревич едет на вражескую территорию с горсткой роботов, которые ему и не подчиняются. При этом его уже проинформировали, что будет иметь место провокация с целью развязать войну между Русским царством и Германским рейхом. Гвардейцев, которые также отправятся в Варшаву для охраны цесаревича, будет однозначно недостаточно.

— Признайтесь, Игорь Михайлович, вы изначально планировали привлечь меня для своей защиты? — спросил я, глядя в глаза собеседника. — Потому как такой план предполагает, что вам действительно удастся меня уговорить.

— Не думаю, что вас так уж нужно уговаривать, — заметил тот. — Вы уже показали эффективность вашей связки с Ростиславом Владимировичем, а он едет со мной. И уже готовится к тому, что обратно нам предстоит прорываться с боем.

То есть царь готов поставить жизни двух своих сыновей под удар. Или же уже решил, что я не откажусь, и тогда лишних жертв среди посольства не будет. Иначе такую самоуверенность и объяснить нечем.

— Игорь Михайлович, государь дал мне свое слово, — напомнил я, чуть наклонив голову.

— И он его держит, верно? Вам ведь даже не намекали на участие в переговорах, — усмехнулся цесаревич. — Просьба, которую я озвучил, исходит лично от меня. И я лично буду вам очень благодарен, если вы согласитесь.

Я промолчал. Обязанность обеспечить безопасность наследника престола у меня была. И от нее никто не освобождал. Но я уже выделил «Стражей» для этой цели, и Михаил II это решение одобрил.

С другой стороны, если смотреть трезво, то и Игорь Михайлович прав: в ближайшее время я никому не нужен.

Да и обязательство цесаревича может оказаться полезным. Не мне лично, так роду Романовых. Или, в конце концов, моим детям.

Это Михаил II отказывается от омоложения наномашинами. Игорь Михайлович такой глупости не совершит, а значит, править будет долго.

Если, конечно, я выполню взятое на себя обязательство, и не дам никому его убить.

— Вы должны предупредить трех человек о вашей просьбе, — наконец, произнес я. — Государя, Алексея Александровича Романова и мою супругу. Когда все они будут осведомлены о том, что я оказываю услугу, вам лично, я соглашусь на ваше предложение.

Глава 15

Русско-германская граница в Литовской губернии .

Боярин Вышнивецкий сидел за рулем непримечательного легкового автомобиля, поминутно оглядываясь в зеркало заднего вида. Савелию Каземировичу казалось, что стоит только отвести взгляд, как рядом окажутся солдаты Строгановых.

От верных людей он узнал о захвате родового особняка, но маршрут не изменил. Жену и сына, конечно, жаль, однако и соваться под стволы Строгановых — глупо. Лучше убраться в Германский рейх и осесть там, тем более что новая личность давно ждет своего часа, а на счетах в немецких банках лежит достаточно средств для новой жизни.

Позднее можно будет выйти на связь с поляками. Они поддержат его, как людьми, так и оружием. А пока что пусть Василий Строганов ищет Савелия Каземировича по всему Русскому царству. Пока глава рода не сдался или не погиб, война между родами не будет закончена.

Пограничный пост приближался медленно — солдаты и сотрудники не спешили исполнять свои обязанности, двигались размеренно, спокойно. А значит, не ждали, что мимо них скоро проедет боярин, притворяющийся царским человеком. Впрочем, именно поэтому и не спешили — перед благородным могли бы и расчистить путь, а так проверяли все и всех досконально, прежде чем выпустить из страны.

Постукивая пальцем по рулю, Савелий Каземирович бросил очередной взгляд в зеркало. За ним уже собралась немалая очередь машин — туристические поездки любили во все времена, так что ничего удивительного в таком количестве желающих пересечь границу не было. Отдельной линией шли груженые фуры с товарами — торговля не должна простаивать, несмотря ни на какие встречи наследников.

Погода была достаточно жаркой, но в салоне работал кондиционер, и открывать окна Савелий Каземирович не стал. Впрочем, даже с поддержкой встроенной техники Вышнивецкий ощущал, как начинает покрываться потом от волнения.

Впереди еще оставалось пять автомобилей, и время тянулось. Но и спешить, привлекая внимание, было нельзя.

Впрочем, все кончается, рано или поздно. Дошла очередь и до Вышнивецкого. Сотрудник махнул ему рукой, дозволяя приблизиться. На самого водителя он не смотрел, сверяясь с чем-то в планшете, который держал в руках.

А вот пара пограничников держала руки на коротких автоматах. После инцидента с перестрелкой между русскими солдатами и немецкими соседями служивые были явно напряжены и готовы к бою. В тот раз им повезло иметь на своей стороне княжну Романову, но Ксения Алексеевна уехала, а долг исполнять нужно. Вот и нервничали люди.

— Добрый день, — кивнул Савелий Каземирович, предварительно опустив окно и протягивая сотруднику поста документы.

— Здравствуйте, — произнес тот, принимая бумаги. — Цель поездки?

— Путешествие, — легко ответил Вышнивецкий.

И ведь не соврал, именно путешествие он и планировал.

— Секундочку.

Пока мужчина возился с планшетом, Савелий Каземирович ничем не показывал, что нервничает. Свобода была близка, оставалось всего-то проехать каких-то метров пятьсот, и Строганову останется кусать локти.

— Прошу прощения, — заговорил сотрудник, возвращая документы хозяину. — Планшет барахлит, подождите здесь, я другой возьму.

Эта заминка насторожила боярина, но что ему оставалось делать, кроме как кивнуть? Не прорываться же на немецкую землю с боем. Михаил II точно не одобрит, если его собственный боярин начнет убивать царских людей. Государь такого не прощает.

Сотрудник отошел, стоящие наготове с автоматами бойцы с машины Вышнивецкого глаз не сводили. Впрочем, их он не боялся. Документы реальные, человек, на которого они оформлены, существует на бумагах. Так что никаких препятствий возникнуть не может.

Однако из укрепленного поста вернулся не тот сотрудник, что отходил за планшетом, а...

— Далеко ли ты путешествовать собрался, Савелий? — чуть насмешливо спросил боярин Строганов, вставая перед капотом автомобиля. — Род свой бросить не побоялся. Жить хочешь? Так полякам ты тоже не нужен будешь, раз ты трус.

Вышнивецкий сохранил лицо невозмутимым. Однако оставаться в машине, которая никакой защиты не имела, было уже опасно. А потому он открыл дверь и выбрался наружу. Пока выходил, заметил, как солдаты отгоняют машины подальше — чтобы случайных жертв избежать.

— Я ведь знал, что ты побежишь к своим дружкам, — усмехнулся Василий Николаевич. — Ну что, сдашься сам, Савелий, или на поединок выйдешь?

Бороться со Строгановым у Вышнивецкого планов не было и раньше. А уж сейчас, когда Савелий Каземирович вымотан побегом, а Василий Николаевич, наоборот, полон сил и решимости, тем более начинать схватку было нельзя.

К тому же чего он добьется своей гибелью? Ничего. А даже уступив Строгановым все свое имущество после войны, когда те затребуют контрибуцию, можно все равно сесть на трон Речи Посполитой.

— Сдаюсь, Василий Николаевич, — захлопнув за собой дверь, сказал Вышнивецкий. — Признаю, ловко ты меня поймал. И готов обсуждать условия мира.

Боярин Строганов кивнул и жестом подозвал одного из ожидавших в стороне пограничников.

— Все слышал, боец? — обратился к солдату Василий Николаевич.

— Все, боярин, — подтвердил тот.

— Давай блокираторы, — с улыбкой велел боярин Строганов. — Савелий Каземирович едет со мной.

* * *

Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Цесаревич отправился не на самолете.

Хотя личный борт и взмыл в воздух, однако на нем следовал только Алексей Михайлович Соколов. Не по доброте душевной, разумеется, старшему сыну Михаила Викторовича предстояло решить все возможные проблемы с посольством на месте.

Было тут и двойное дно. Если личный борт наследника престола собьют так же, как и Емельяна Емельяновича, Алексея Соколова никому жалко не будет.

Бронированный поезд царской семьи стремительно несся по железной дороге. Великий князь Апраксин успел восстановить пути до Варшавы, и теперь Игорь Михайлович лично проверял, насколько это задача Петром Глебовичем решена.

— Дмитрий Алексеевич, присаживайтесь, — гостеприимным жестом предложил мне цесаревич.

Личный вагон наследника престола был снабжен собственным кабинетом, гостиной, спальней, санузлом и, разумеется, двумя десятками коек для гвардейцев. Меня Игорь Михайлович принимал в кабинете.

Горячий ароматный чай в двух граненых стаканах с латунными подстаканниками плескался внутри емкостей, вздрагивая на каждом стыке рельсов, однако не проливался. На столе перед цесаревичем громоздились тарелки с закусками в таком изобилии, будто Игорь Михайлович не одного гостя позвал, а как минимум весь поезд кормить намерен.

— Благодарю, Игорь Михайлович, — кивнул я, садясь на указанное место.

Покачивающийся в ровном такте вагон прекрасно сочетался с размеренным стуком колес. Умиротворения атмосфере добавляли и плотно занавешенные окна, сквозь которые едва-едва проникал свет. Запах креозота, неизменно сопровождающий современные поезда, в вагоне цесаревича не ощущался. Зато пахло лаком, деревом, какими-то духами.

— Угощайтесь, — предложил наследник престола, сам тут же сосредоточившись на бутербродах с колбасой.

Я не стал отказываться. Завтрак у меня был уже давно, и пока я контролировал установку дополнительного оборудования на царский поезд, пропустил обед.

О том, что Игорь Михайлович предпочтет этот транспорт, до последнего момента, похоже, даже он сам не догадывался. А потому и поезд был не подготовлен, и вагоны. Хорошо еще, что поездная бригада была на месте, не пришлось никого искать.

— Люблю поезда, Дмитрий Алексеевич, — признался Игорь Михайлович, делая большой глоток чая. — Есть в них что-то умиротворяющее. Как и в любой иной механике, здесь все зависит от каждого винтика, но при этом любой винтик можно заменить. А порой еще и крайне необходимо.

Я кивнул, выслушав наследника престола. Разумеется, речь шла не о поезде, а о государстве. И слова, сказанные про замену, были произнесены неспроста.

— Вы об АлексееМихайловиче? — уточнил я.

— И о нем в том числе, — подтвердил цесаревич, наклонив голову. — Взять, к примеру, Вышнивецких. Они ведь действительно верили, что Михаил II посадит их на трон карманной Речи Посполитой. Но почему-то упустили из виду, что если царю потребуется назначить короля Польши, у него для этого есть более подходящие фигуры.

— В фантастических книгах частенько использовался принцип избранного, — усмехнулся я. — Когда герой, ничего из себя не представляющий в обычной жизни, внезапно оказывается тем самым человеком, который совершит великое дело, добьется сложной цели или хотя бы затащит на сеновал самую красивую женщину мира. Человеческая психика так устроена, Игорь Михайлович, что признать себя избранным легко, а вот смириться с тем, что ты всего лишь винтик машины — крайне сложно.

Игорь Михайлович взглянул на меня и вздохнул:

— Я люблю, когда все находится на своих местах, предсказуемо и объяснимо. Нет ничего важнее стабильности и контроля, — сказал он. — Я, собственно, поэтому и попросил вас ехать со мной, Дмитрий Алексеевич. Мне кажется, кроме вас, мало кто в Русском царстве вообще понимает, какая жизнь нас ждет в ближайшем будущем, и как к ней нужно адаптироваться, чтобы поезд под названием Русское царство продолжал свой ход, делая остановки только в заранее намеченных местах и не ломаясь по дороге.

— И что же натолкнуло на мысль, что эти проблемы появятся? — спросил я, отпивая чай.

— Вы, разумеется, видели ролик «Армтек», — кивнул мне цесаревич. — Понимаете в этих технологиях вы, Дмитрий Алексеевич, побольше моего. И потому мне кажется, что вы будете весьма востребованным специалистом в скором времени. Как повлияют на будущее планеты разработки этой корпорации? Что может противопоставить им Русское царство? И главное, если за «Армтек» стоят ключники, как нам защищаться от их киборгов в масштабах страны?

Я кивнул, показывая, что вопросы услышал.

Однако с ответом не спешил, потягивая горячий чай с бутербродами. Игорь Михайлович не торопил, он и сам с удовольствием предался чревоугодию. Судя по количеству отложенных в сторону папок с документами, наследник престола тоже не успел толком поесть сегодня.

Наконец, слегка утолив голод, я вытер пальцы.

— Начну, пожалуй, с того, что нас ждет в смысле глобальном, — произнес я, глядя на собеседника. — Первыми клиентами «Армтек» станет не регулярная армия, а отряды наемников. Именно для них в первую очередь будут актуальны разработки корпорации ключников.

Цесаревич кивнул, а я продолжил:

— Когда они испытают на себе эти технологии, появятся и первые монархи, которые захотят внедрить такое усиление в своей армии, — сказал я. — Влияние корпорации «Армтек» будут стараться урезать всеми возможными способами. Но благодаря связям с правящими родами Европы подобные инициативы будут встречать отчаянное сопротивление.

Игорь Михайлович приподнял бровь.

— Считаете, ключники замахнулись на мировое господство, при котором монархи будут низведены до уровня обслуживающего персонала? — правильно уловил он мою мысль.

Оставалось только пожать плечами.

— Они уже это делают, Игорь Михайлович. Алистер Виндзор не на пустом месте получил перстень общества Януса Двуликого. Он занимал весьма серьезную должность. И мог соперничать с королем по степени своего влияния на государственные процессы, — напомнил я. — Из того, что мы узнали от Юлии Александровны, выходит, что Европа практически вся находится под колпаком ключников. А «Армтек» — это первое связующее звено. Со временем возникнут и другие корпорации, которые будут отнимать реальную власть у правителей и объединять страны Европы между собой.

— То есть будет новая магическая резня, — подвел итог, рассекая ножом кусок осетрины, Игорь Михайлович.

— Обязательно, — подтвердил я. — Технологии, которые сейчас начнет продавать «Армтек» — это те же самые киборги, что уже терпели поражение от наших войск. Однако тогда мы столкнулись, в лучшем случае, с сотнями киборгов. А выставив свои технологии на продажу, «Армтек» начнет печатать их тысячами.

Цесаревич покачал головой. Очевидно, его не радовала такая перспектива.

— Я наслышан, что вы испытываете проблемы с руководством лабораторий, — напомнил он. — Можете считать, что этот вопрос решен. Мне не хочется прибегать к такому методу, однако если руководство лаборатории отказывается работать на благо Русского царства, руководство нужно менять. Судьба страны важнее чьих-то амбиций.

Какой мягкий намек на то, что мне дают больше свободы действий и выказывают абсолютную поддержку. Если бы наследник престола в меня не верил, он бы и не поднимал этот вопрос и не вмешивался.

Как Михаил II, например.

— Я давал им время одуматься, — произнес я.

— Наши враги уже продают свои технологии по всему миру, Дмитрий Алексеевич, — махнул рукой с вилкой в ней Игорь Михайлович. — У нас нет времени, чтобы одумываться. Времена, когда можно было позволить себе месяцами отсиживаться за стенами в ожидании врага, давно прошли. Любая современная межконтинентальная ракета пролетает вокруг земного шара за несколько часов. Промедление — это смерть.

Хорошо, что он это понимает.

— Благодарю за доверие, Игорь Михайлович, — кивнул я.

— Бросьте, Дмитрий Алексеевич, — вновь отмахнулся тот. — Составьте список, что нужно сделать, чтобы обеспечить безопасность нашей страны. И передайте его лично мне. Я, конечно, не государь, однако тоже кое-что могу. С моей поддержкой у вас не возникнет никаких затруднений. А если ситуация с руководством лабораторий повторится — говорите Емельяну Сергеевичу сразу. Он разберется, кто там и о чем думает.

— Я это запомню, — наклонил голову я.

Поезд стал замедляться, и наследник престола обернулся к окну.

— А вот и Варшава, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся он. — Будете облачаться в доспехи, разыгрывая «Стража», или пойдете открыто?

— Переоденусь, — ответил я, поднимаясь из-за стола, — ни к чему дразнить гусей.

Глава 16

Варшава .

— Господа, этот день войдет в историю. Сегодня мы совершим величайшее деяние! Мы возродим Великую Польшу!..

Ежи, лежащий на крыше высотного здания, посмотрел в прицел своей снайперской винтовки. С этой точки прекрасно просматривался вокзал, к которому с минуты на минуту подойдет поезд с наследником русского престола.

Рядом со стрелком лежал труп — немецкий боец, который должен был контролировать встречу, умер мгновенно. Из пробитой головы натекло немало крови, однако Ежи вытащил у него гарнитуру и теперь передавал отчеты вместо мертвеца. Несложно после того, как десять лет отработал на Службу Внешней Разведки Германского рейха в качестве агента.

Ежи знал, что на других точках сейчас идет захват. Немецкие снайперы должны быть уничтожены и заменены верными Польше бойцами. И собратья по оружию не подведут — все-таки профессионалы. Сам он со своей задачей справился и периодически прикладывался к прицелу, разглядывая собравшуюся у вокзала толпу.

Встретить наследника русского престола пришло очень много людей, навскидку несколько тысяч собралось. И это помимо официальной делегации Германского рейха, возглавляемой его высочеством Гербертом фон Бисмарком, и его приближенных. Простолюдины шли и шли, запруживая ведущие к вокзалу улицы, занимая места поближе.

Немудрено, ведь от этой встречи зависит само будущее польской земли. Вопросы коренного населения волновали многих. И пока русские крестили всех в свою веру, аккумулировали под своей рукой русскоговорящих, немцы относились к своей части поляков, как к скоту, лишая их руководящих должностей, сокращая предприятия и отнимая рынки. Ведь в отличие от русских, у Германского рейха хватало подданных, чтобы заселить бывшую Речь Посполитую.

Русский царский поезд показался вдалеке, загудел, предупреждая о своем приближении. Ежи прильнул к окуляру.

...И больше ничего не увидел. Окровавленный палец вышел из затылка польского сепаратиста, и пребывающий в невидимости «Страж» вытер руку об одежду мертвеца. А после медленно направился обратно на свой пост.

Робот отошел в дальний угол крыши и застыл, ожидая дальнейших приказов.

* * *

Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— Крыши очищены, — сообщил я цесаревичу по внутренней связи.

Игорь Михайлович носил наушник, настроенный на нашу сеть «Стражей», так что мог слышать меня прекрасно.

Наследник престола чуть склонил голову, делая вид, будто поправляет манжеты. Мы стояли за дверьми вагона, а впереди на площади скопилась целая толпа. За спинами немецкой делегации стояло несколько тысяч человек.

Там, в этой толчее, прямо сейчас хватало не только немецких агентов. Удачное время, чтобы нанести удар по Игорю Михайловичу, так что о безопасности никто не забывал.

— Цесаревич? — обратился к моему биологическому брату стоящий рядом посол.

— Ждем, Андрей Сергеевич, — ответил Игорь Михайлович негромко. — Опричники работают.

Несмотря на то, что официально именно два принца будут вести переговоры, на их плечи легли исключительно представительские функции. Да, Герберт с Игорем Михайловичем поставят свои подписи на бумагах, но утрясать мелочи и частности должны люди пониже рангом.

— Лучше расскажите мне, Андрей Сергеевич, кто там сейчас рядом с принцем, — высказал пожелание цесаревич, наблюдая за вокзальной площадью.

Посол кивнул и тут же начал перечислять членов немецкой делегации. Само собой, Игорь Михайлович и так прекрасно знал, кто пришел его приветствовать, даже если бы не имел информации, в глазах наследника престола мои линзы. Зато Андрей Сергеевич тут же забыл обо всем, почувствовал себя нужным и занялся делом.

Я же продолжил наблюдать за происходящим снаружи поезда.

* * *

Варшава .

Ян медленно продвигался среди толпы, постепенно подбираясь все ближе к оцеплению. Будет далековато, разумеется, для прицельного огня, однако стрелять Ян и не собирался. Становиться самоубийцей, подняв руку на члена царской семьи, он и не подумал.

В том, что план провалится, поляк не сомневался. А потому, как только узнал, откуда его соотечественники намерены нанести удары по русской делегации, вышел на связь с разведкой. Анонимка — изобретение старое, но действенное.

А потом с ним вышли на связь и сделали Яну предложение. Окажутся его слова правдой — получит русский паспорт на новое имя, деньги и доходный дом. Сословия останется, разумеется, самого низкого. Но лиха беда начало?

Конечно, из-за того, что Игорь Михайлович Милославский в последний момент выбрал не самолет, а поезд, планы заговорщикам пришлось менять. Однако ни новых тактик, ни дополнительных сил это им не принесло.

Можно было сказать, даже наоборот. Нападать на наследника престола в аэропорту было гораздо проще, чем атаковать на железнодорожном вокзале. И провести так близко к поездам боевые доспехи сложно, и оружием особо не повоюешь — досматривают всех входящих.

На вокзальную площадь Ян пришел не ради того, чтобы совершать покушение. Просто если что-то пойдет не так, никто среди заговорщиков не сможет сказать, что Ян трусливо сбежал. И уж тем более не заподозрит в нем перебежчика.

В спину толкнули, Ян дернулся, но упасть ему не дали.

— Осторожнее, — процедил усатый мужчина, держа Яна за руку.

Вот и все, в карман предателя подложили револьвер, из которого он по плану должен выстрелить. И не в кого попало, а конкретно в княжича Соколова, сына бывшего министра иностранных дел Русского царства. Почему именно в него, Ян не задумывался.

А толкнувший его человек уже скрылся в толпе, растворившись в ней, как капля в море. Ян сжал в кармане рифленую рукоять тяжелого оружия и огляделся, медленно продвигаясь поближе к оцеплению.

Поглядывая по сторонам, он выискивал возможность сунуть револьвер любому зеваке. Не может ведь быть, чтобы какая-нибудь женщина не пришла с сумкой, или не нашлось мужчины с достаточно вместительными и доступными карманами.

Стрелять Ян не собирался, но и держать на руках оружие, предназначенное для убийства одаренных — тоже. А потому он двигался куда медленнее, чем должен был. Впрочем, и сам Игорь Михайлович тоже не торопился покидать свой состав.

А это говорило Яну об одном. Его анонимное послание приняли, рассмотрели и принимают меры. А значит, все было не зря.

До оцепления оставалось пройти всего метров двадцать.

* * *

Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— А вот и бойцы в доспехах, — заметил я, обращаясь к цесаревичу. — Сейчас начнется.

«Оракул» пометил на карте появившихся врагов. Пока что они еще слишком далеко, чтобы чем-то нам угрожать. Будут ждать до последнего, прежде чем начать действовать. Но камеры, телефоны, датчики слежения — все это уже работает на мой искусственный интеллект. Так что и вычислить польских сепаратистов оказалось не так сложно.

— Андрей Сергеевич, — вздохнул Игорь Михайлович, — мы готовы.

Посол кивнул и толкнул двери.

На нас тут же подул воздух с улицы. Площадь взорвалась шумом, люди слились в одно цветастую массу, стараясь подойти поближе, чтобы посмотреть на наследника русского престола вживую.

Естественно, я держал перед нами щит, чтобы ни одна шальная пуля не добралась до цели. Сам Игорь Михайлович, одетый в положенный случаю наряд, даже не пошевелился. И первым шагнул на перрон наш посол.

От немецкой делегации вперед выдвинулся его коллега. Сам Герберт фон Бисмарк остался стоять, дожидаясь цесаревича. Это ведь еще не встреча двух равных по положению людей, а только начало долгого и утомительного процесса.

— «Оракул», обесточить польские доспехи, — приказал я, позволяя своей броне свободно двигаться.

«Стражи» выстраивались перед дверьми царского вагона почетным караулом. Начищенные до блеска, хищные, опасные — они одним своим видом внушали трепет и уважение. А краска в цветах правящего рода Милославских добавляла эффектности.

Робот со мой внутри оказался перед самыми дверьми вагона, чтобы я оставался неподалеку от Игоря Михайловича.

— Исполнено, князь, — отчитался искусственный интеллект.

Андрей Сергеевич прошел вперед и, гордо вскинув подбородок, провозгласил в пространство:

— Цесаревич Русского царства, губернатор Московский Игорь Михайлович Милославский!

И только теперь мой биологический брат сошел с поезда. Солнце тут же заиграло на золоте, украшающем костюм. Засверкали вспышки фотокамер, а наследник престола с легкой улыбкой приподнял руку, махая встречающим его людям.

Это, конечно, нарушение официального порядка. Но кто может перечить второму человеку в стране? Игорь Михайлович пользовался любовью народа, долгожданный наследник, к тому же работающий на благо Русского царства. Любовь и доверие жителей новых территорий еще только предстояло завоевать, и доброжелательная улыбка в этом смысле — не дорого стоит.

— Его высочество Герберт фон Бисмарк, принц Германского рейха! — объявил немецкий посол столь же громко.

На контрасте с довольно улыбающимся Игорем Михайловичем Герберт казался мрачным и, откровенно говоря, бледным. Пока русский цесаревич сверкал золотом и камнями, нашитыми на мундир, немецкий принц довольствовался черными красками и мелкими элементами из золота. Но выражение лица портило все.

Всем было очевидно, что Герберт не так уж рад видеть наследника русского престола. И скорее отбывает повинность, чем действительно прибыл на встречу с союзником.

К Игорю Михайловичу принц Германского рейха шел едва ли не строевым шагом. У каждой стороны, разумеется, есть свои традиции, однако даже в том, как оба принца двигались навстречу друг другу, была видна разница в этих двух наделенных огромной властью людях.

Может быть, черная военная униформа шла армейским чинам и тем аристократам, что держали себя в форме. Однако после плена у ключников Герберт фон Бисмарк стал не только выглядеть бледно, но и утратил внушительную часть мышечной массы. Так что вместо олицетворения жесткости и силы военная униформа превращала его в одного из всадников апокалипсиса.

Если русский наследник являл собой счастье и жизнь, от немецкого разило болью и смертью. И точно так же, как толпа рукоплескала Игорю Михайловичу, Герберта она приветствовала тяжелым молчанием.

Не любят наследника Германского рейха на польской земле.

— Рад вас приветствовать, ваше высочество, — чеканя слова, заговорил Герберт фон Бисмарк, останавливаясь перед «Стражами».

— Благодарю за приглашение, ваше высочество, — улыбнулся в ответ Игорь Михайлович, протягивая собеседнику руку. — Особо хочу отметить меры безопасности, предпринятые Германским рейхом ради этой встречи.

Принцу удалось удержать лицо. Хотя по мелькнувшему в глазах удивлению было ясно, что намек он уловил.

Мы раскрыли твой план. И ты заплатишь за него на этих переговорах.

— Защита гостя — обязанность любого хозяина, — ответил Герберт фон Бисмарк. — Прошу вас, ваше высочество, ваши машины уже ждут. Надеюсь, что эта встреча станет полезной и принесет немало хорошего для наших стран.

— О, это непременно, — улыбнулся Игорь Михайлович.

К нам уже двигались опричники, одетые работниками посольства. С ними, опережая своих сотрудников на несколько метров, двигался и Алексей Михайлович Соколов.

Стоило бывшему наследнику Выборга приблизиться к обоим принцам, в толпе простолюдинов раздались истошные крики.

— У него пистолет! — истерично завопил женский голос.

И прозвучали выстрелы.

Рванувшаяся во все стороны толпа забурлила, как море. Люди напирали на оцепление принца, кое-где даже прорвали его.

«Стражи» уже нацелились на стрелков. Еще мгновение, и ответный залп расплескал польских сепаратистов, разбрызгивая содержимое их черепных коробок. Вот и весь бунт против Русского царства.

Игорь Михайлович оставался на месте — за моим щитом ему ничего не угрожало. Как и членам посольства, приехавшим с цесаревичем. Не попали и в опричников, шедших к нам навстречу для сопровождения. Их я тоже прикрыл индивидуальными щитами.

Принца Германского рейха закрыли своими телами охранители. И уже уводили прочь с площади, ему тоже ничего не угрожало. Хотя на камеры и попало разочарованное выражение лица его высочества, однозначно такое трактовать нельзя. То ли он расстроен, что покушение сорвалось, то ли что нападение вообще произошло.

На выложенную плиткой привокзальную площадь опустился только Алексей Михайлович Соколов.

Все произошло так быстро, что ни у кого и сомнений не возникнет, что княжич погиб по случайности. Стреляли-то по всем русским, и только Соколову не повезло оказаться вне зоны досягаемости нашей защиты.

— Помогите ему, — велел Игорь Михайлович, и ближайшая пара «Стражей» прикрыла собой лежащего на камнях Соколова.

Один из роботов раскрылся, демонстрируя всем вокруг, что внутри пусто, а второй уложил бездыханное тело внутрь первого. После чего оба «Стража» вернулись к основному отряду.

— Внимание всем! — продолжил раздавать команды цесаревич. — Мы возвращаемся немедленно! Садитесь в поезд!..

Я усмехнулся. А ведь государь вроде бы рассматривал возможность заключить с Германским рейхом перемирие. Похоже, что еще ничего не закончилось и все только начинается.

Погрузка много времени не заняла. Члены посольства — как настоящие, так и изображавшие таковых опричники — запрыгивали в царский вагон и разбегались по составу. Игорь Михайлович стоял на перроне до последнего момента.

И лишь когда состав дернулся, готовясь тронуться с места, наследник Русского царства развернулся на каблуках. Взметнулись полы его мундира, и Игорь Михайлович неспешно поднялся в вагон.

«Стражи», внутри одного из которых находился я, взобрались сразу же за ним.

* * *

Варшава .

Ян смотрел вслед уходящему поезду из-за лавки, под которой спрятался в самом начале давки.

От револьвера ему удалось избавиться прямо перед тем, как двери в вагон цесаревича открылись. И сейчас, наблюдая, как на площадь высыпали полицейские, затянутые в боевую броню, поляк мысленно себя хвалил. Если бы оружие нашли у него — жизнь была бы кончена.

А сейчас следовало лежать под лавкой, пока доблестные офицеры не наведут порядок и не проверят документы. В том, что все присутствовавшие на вокзале польские сепаратисты мертвы, Ян не сомневался. А значит, и опознать его станет некому.

Осталось явиться по указанному русской разведкой адресу, получить документы и, наконец, зажить под новым именем. Да, не в столице, а в Новгороде. Ну, так стартовым капиталом его обеспечат, и не плохим, а там Ян обязательно раскрутится, мозгов и умений ему хватит, а дальше — можно и о семье подумать.

А Великая Польша пусть катится ко всем чертям. И фанатики, мечтающие о ее возрождении, туда же. Как говорил офицер военной разведки: умерла так умерла.

* * *

Царский вагон. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

— Далеко мы не поедем, — предупредил меня Игорь Михайлович, когда мы остались наедине в его кабинете. — Остановимся неподалеку от Варшавы, но на нашей земле. И пусть теперь Герберт сам приезжает ко мне. А уж я спрошу с него и за нападение, и за смерть Соколова.

Я усмехнулся, помешивая ложкой чай в стакане.

— Он ведь сам во всеуслышание произнес, что обеспечение безопасности гостя — обязанность хозяина, — заметил я. — И кадры нападения уже крутятся по телеканалам всего мира, не говоря уж про сеть.

Цесаревич кивнул.

— Вам, Дмитрий Алексеевич, вероятно, покажется излишне жестоким мой поступок?

Я пожал плечами.

— К счастью, подобные решения — не моя головная боль, Игорь Михайлович. Моя задача — обеспечить вашу безопасность. Только и всего. А сколько раз вы наступите Германскому рейху на ноги при этом — не так уж и важно, — ответил я. — Сперва государь унизил кайзера своим ультиматумом, теперь вы выставили Герберта фон Бисмарка слабаком, который организовать защиту не способен. Причем на своей же земле.

— Полагаете, нам этого не простят?

Я вновь пожал плечами.

— Полагаю, что если Германский рейх вздумает с нами воевать сейчас, его сожрут соседи с запада. Кайзеру нужен договор с нами, и он стерпит любые показательные порки, которые Русское царство решит ему устроить, — проговорил я. — А потом, как только появится возможность, немцы посмотрят на восток и пойдут воевать с нами. Причина проста: место будущего технологического лидера планеты на кону. И это место — только одно, им не удастся поделиться.

Игорь Михайлович улыбнулся.

— Именно так, Дмитрий Алексеевич, именно так, — покивал он. — Но это дело будущего, к которому я надеюсь, вы сможете подготовить нашу страну. И для того, чтобы у вас получилось, я готов приложить сколько нужно сил и средств. Прогресс не остановить, но его возможно возглавить.

— Приложу все силы, — легко пообещал я.

Глава 17

Дрогичин, Русское царство . Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Поезд заскрипел тормозами, сбавляя ход, в воздух выстрелили облака дыма. Вагоны стали проходить стыки гораздо жестче. Хотя в вагоне цесаревича этого почти не ощущалось.

На вокзале Дрогичина нас уже встречали усиленным охранением гвардейцев Милославских, армейскими подразделениями и, разумеется, опричниками. От количества боевых доспехов в глазах рябило.

Вдоль железнодорожных путей разъезжали бронемашины, ощетинившиеся стволами пушек и пулеметов. Эти сопровождали нас прямо от границы, и не было похоже, что теперь, когда Игорь Михайлович благополучно достиг города, технику вернут на прежние места.

— В воздухе должны быть еще и самолеты, — заметив мой внимательный взгляд, произнес цесаревич. — И как минимум двое из них — в невидимости.

Я кивнул, воздушный флот я прекрасно видел на карте благодаря «Оракулу». Как и дополнительные подразделения, согнанные на границу. Русское царство заранее подготовило оборонительные позиции на случай, если Германский рейх решится атаковать.

— Захватить наши арсеналы у поляков не вышло, — продолжил Игорь Михайлович. — Когда сепаратисты увидели, сколько дополнительных сил мы привлекли для их защиты, им пришлось отступить. Другое дело, что Германский рейх свои практически раскрыл для сепаратистов. Иначе у них бы и доспехов не нашлось нормальных, чтобы всерьез рассчитывать провести атаку на меня.

Я промолчал, а цесаревич продолжил речь:

— Конечно, кто-то из генералов немецкой армии за это понесет наказание. Кайзер наверняка постарается подать это как вину соответствующего начальника. И никому и в голову не придет обвинять Бисмарков в том, что те отдали полякам свое вооружение. А теперь усиление, которое было пригнано на защиту наших арсеналов, будет нас сопровождать.

— Разумное решение, — кивнул я.

Игорь Михайлович хмыкнул в ответ.

— Предлагаю выйти на перрон и перебраться в гостиницу, — сказал он, взглянув на наручные часы. — Не думаю, что сегодня еще стоит ждать реакции кайзера. Им нужно время все выяснить, найти и осудить виновных. Так что до завтра нас вряд ли потревожат.

Да, у немцев нет своего «Оракула», иначе бы на руках Германского рейха уже лежали поименные списки тех, кого не жалко казнить за участие в провокации. Впрочем, они и так должны знать. Недаром же позволили полякам взять собственное вооружение из арсеналов.

— Согласен, — не стал отпираться я. — Но предпочту выйти не через ваш вагон, Игорь Михайлович.

Цесаревич улыбнулся и кивнул.

Я покинул его вагон и вернулся к своему купе. Конечно, оно уже не было столь высококлассным, как у наследника русского престола, однако положению князя вполне соответствовало.

Тратить время я не стал, прихватил чемодан с наноботами и направился к выходу из вагона. Несмотря на все свои преимущества, я прекрасно понимал, что помощь наномашин может оказаться необходимой, а потому и в эту поездку отправился не с пустыми руками.

Снаружи поезда уже садились по машинам участники делегации. Игорь Михайлович стоял чуть в стороне от основной группы, обсуждая случившееся на вокзале с опричником в звании подполковника. «Оракул» вывел мне справку, что это — заместитель Брестского отделения Царской Службы Безопасности.

Игорь Михайлович заметил меня и махнул рукой, призывая подойти. Стоящий рядом с ним опричник вытянулся в струнку и почтительно ел меня глазами. Интересно, с чего вдруг такое отношение?

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне цесаревич. — Позвольте представить, подполковник Громов Валентин Евгеньевич.

Заместитель тут же поклонился мне со всем возможным почтением.

— Рад знакомству, — кивнул я в ответ и обернулся к Игорю Михайловичу.

— Подполковник желает получить от нас координаты с заблокированными в Варшаве доспехами Германского рейха, Дмитрий Алексеевич, — пояснил мой биологический брат. — Наши люди в Варшаве уже ждут распоряжений.

— Нет ничего проще, — ответил я.

«Оракул» сформировал список адресов и направил на внутреннюю почту подполковника. Громов тут же почувствовал вибрацию телефона в кармане и, извинившись, вынул аппарат.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — снова поклонившись, произнес Валентин Евгеньевич, после чего взглянул на наследника престола. — Игорь Михайлович?

— Ступайте, подполковник, — повел тот рукой, отпуская опричника. — Дмитрий Алексеевич, я взял на себя смелость распорядиться, чтобы нас поселили в соседних номерах. Надеюсь, вы не возражаете?

— Нисколько.

— Тогда прошу за мной, — улыбнулся цесаревич и двинулся в сторону ожидающих нас автомобилей. — Дрогичин — город небольшой и аристократией не балованный. Так что номера будут скромными.

— Для меня это не проблема, — заверил я, шагая вслед за своим биологическим братом.

— Я тоже так подумал.

Охрана усадила нас в один внедорожник, обшитый дополнительными листами брони. Машину явно пригнали из военной части и спешно нарисовали герб Милославских — от рисунков пахло свежей краской. Да и сам внешний облик внедорожника мало походил на городской транспорт. А вот то, что на нем предпочитают выезжать «в поля», как раз вязалось и с узкими прорезями вместо окон, и с мощной защитой, навешанной на автомобиль.

Для полного ощущения военной техники не хватало только пушки на крыше.

— Тело Алексея Михайловича сегодня же доставят в Выборг, — вынув из встроенного бара бутылку воды, произнес цесаревич, обращаясь ко мне.

Но на самом деле, разумеется, сказано для сидящих в машине людей. Трагическая кончина русского княжича — случайность, таковой будет официальная версия. И ни к чему всем вокруг знать, что царская семья расправилась с наследником Соколова.

— Большая потеря, Игорь Михайлович, — согласился я. — Но у Ивана Михайловича Соколова еще остается сестра.

— И очень набожная женщина, — кивнул наследник престола. — Не удивлюсь, если после смерти отца и брата она предпочтет отправиться в монастырь. Полагаю, я даже знаю, в какой именно. Она и так пережила многое, что не каждая вынесет. Похищение, брак с извращенцем, теперь эти смерти родных...

То есть, государь уже выбрал, как избавить высший свет от присутствия в нем Анны Михайловны. И даже монастырь подобрал для будущей монахини. Очень надеюсь, что он учтет прошлые ошибки его святейшества Мефодия, и история Юлии Александровны не повторится. Иначе получится совсем смешно, если все, кого престол желает удалить от мира, будут сбегать к врагам и рассказывать им государственные секреты.

Впрочем, вряд ли Анна Михайловна обладает доступом к каким-то действительно существенным тайнам.

— Тяжкие испытания выпали на род Соколовых, — продолжил меж тем мой биологический брат. — Впрочем, я уверен, что Иван Михайлович, как глава рода Соколовых, себя проявит с наилучшей стороны.

Став единственным его членом, разумеется. Имеющим связи с Милославскими, которые окажут поддержку пришедшему в упадок роду. Быть добрыми и милостивыми — в интересах Милославских в целом и государя с цесаревичем точно.

Даже связь с Романовыми и многочисленными партнерами по всему царству не потребуется. Хотя от Михаила Викторовича, разумеется, Иван Михайлович и наследует все договоры и союзы.

Прямо скажем, не справиться в таком положении — это нужно очень постараться. А с навыками Ивана Михайловича — еще и языка лишиться. Недаром он был сыном посла, владеть аудиторией он умеет. Это, может быть, государь из него вышел бы так себе, однако говорить и располагать к себе людей, Соколов обучен прекрасно.

— Он справится, — кивнул я.

Игорь Михайлович усмехнулся и больше не произнес ни слова, пока мы не остановились у приземистого двухэтажного здания с красноречивой вывеской «Гостиница».

Конечно, наследник престола мог выгнать местного боярина и заселиться к нему в дом, но...

Боярин Вышнивецкий, метивший на место будущего короля Речи Посполитой, ведь тоже примерно из этих земель. А с учетом нападения польских сепаратистов на делегацию Русского царства, подставлять спину, заселяясь в условно враждебный дом — слишком рискованно. Никто ведь не проверял здешних бояр, не готовил их к приезду наследника престола.

Конечно, мы защитим цесаревича, но зачем лишний раз рисковать? Не говоря уже о том, что прояви Игорь Михайлович настойчивость, и временно выселенный боярин Михальский, имеющий польские корни, может и обидеться. А у наследника престола нет цели настроить против себя подданных, наоборот, он желает их расположить к себе.

Одно дело — посетить боярина в его доме в качестве гостя, это почетно и приятно. А выгонять его из собственного дома — совсем другой разговор.

— Приехали, Игорь Михайлович, — сообщил водитель, останавливая автомобиль напротив входа в гостиницу.

Дверь со стороны цесаревича открыл слуга в цветах Милославских. Штат прислуги уже доставили и разместили, так что можно смело утверждать, что наследник престола точно будет отдыхать со всем возможным комфортом.

Я путешествовал инкогнито, так что и собственных слуг мне не полагалось. Что, впрочем, нисколько меня не стесняло, а в какой-то степени даже развязывало руки. Мне ведь не придется переживать за своих людей, а это дорогого стоит в наше напряженное время.

Игоря Михайловича увели на второй этаж, где ему отвели целое крыло из пяти прилегающих друг к другу комнат. Мне достались номера по соседству. Остальные члены делегации обретались на первом этаже в куда менее комфортных условиях. Впрочем, среди них не имелось никого благородного сословия.

Стоило мне бросить чемодан на кровать, в дверь номера крайне вежливо постучались.

— Войдите, — разрешил я.

Слуга не вошел, он будто сквозь дверь просочился. Настолько было профессионально исполнено. Тут же поклонившись, он заговорил грамотно выверенным тоном — и не громко, и не жестко, а все равно слышишь отданный приказ.

— Дмитрий Алексеевич, боярин Михальский пригласил Игоря Михайловича на ужин в своем особняке. Вы тоже приглашены, — поставил меня перед фактом человек Милославских. — Цесаревич распорядился помочь вам подготовиться к визиту.

— Хорошо, помогайте, — разрешил я.

Мои вещи, разумеется, уже доставили. Так что никаких проблем с приведением себя в порядок и подготовкой к званому ужину не возникло. А еще через полчаса я уже садился в машину, на этот раз отдельную.

Особняк боярина Михальского располагался в самом центре Дрогичина, так что дорога много времени не заняла. Кортеж цесаревича остановился перед коваными воротами, и когда те разъехались в стороны, нырнул на территорию.

Я смотрел на выращенный у особняка лес, в котором без труда угадывались огромные зоны для отдыха, и ловил себя на мысли, что боярин живет на широкую ногу. Что, учитывая удаленность его города от основных торговых и транспортных путей, выглядит по меньшей мере странно. Содержать такое поместье, даже в Дрогичине — недешевое удовольствие.

Впрочем, мало ли чем зарабатывает Михальский? В наше время совсем необязательно снаряжать караваны с реальным товаром, достаточно делать несколько кликов мышкой в день, чтобы торговать на той же бирже. Я и сам так делал совсем недавно, вообще не имея личной собственности, и неплохо зарабатывал на этом.

И все же справку по хозяину особняка я у «Оракула» затребовал. Досье на каждого благородного человека Русского царства у искусственного интеллекта давно были составлены и приведены в единый и удобный вид. Так, чтобы с одного взгляда становилось ясно, в чем он может быть виноват. Специфика работы с Царской Службой Безопасности наложила свой отпечаток и на меня, и на «Оракула».

Боярин Михальский сколотил свое состояние, вкладывая деньги в добычу редкоземельных металлов. Не только в Русском царстве, а по всему миру не гнушался собирать доступные акции. И жил на дивиденды с этих предприятий, общим числом перевалившим через полторы сотни компаний.

Занимался боярин этим уже почти тридцать лет и сумел собрать достаточный пакет акций, чтобы вообще больше никогда не беспокоиться о куске хлеба для всего своего рода. Помимо самого боярина, в нем числились еще пятнадцать человек — только детей у Михальского оказалось пятеро.

Со стороны закона ничего не нашлось, что было совсем неудивительно. Боярин Михальский был слишком обеспечен, чтобы желать нарушить закон. Ведь что главный двигатель любого заговора или преступления? Выгода.

А для Михальского выгоднее было продолжать свое дело и жить даже лучше, чем тот же великий князь Апраксин. Кстати, Петру Глебовичу боярин Дрогичина ссужал немалые суммы без процентов. И можно было быть уверенным, это давало ему возможность никак больше не участвовать в развитии Литовской губернии.

Признаться, я даже немного позавидовал боярину. Не всякому дается такая степень свободы.

— Прибыли, князь, — сообщил мне водитель, останавливаясь перед распахнутыми дверьми особняка.

Я вышел из машины, не дожидаясь, когда слуга откроет мне дверь. Цесаревич в это время принимал от хозяина дома заверения.

Выглядел боярин Михальский не слишком хорошо. Чуть выше метра шестидесяти сантиметров ростом, он явно не утруждал себя излишними упражнениями и к сорока семи годам обзавелся внушительным животом. Притом что остальные части тела были совершенно нормальны, выглядел боярин, как шарик на ножках.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне наследник престола, стоило мне приблизиться, — позвольте представить вам нашего гостеприимного хозяина. Боярина Михальского Петра Олеговича.

— Очень приятно, Петр Олегович, — вежливо поклонился я. — Пока мы ехали по вашей территории, я обратил внимание, насколько у вас уютно.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — расплылся в улыбке тот. — Признаться, есть у меня свои маленькие страстишки, и я не вижу смысла от них отказываться, когда есть возможность их реализовать. Как известно, лучший способ побороть искушение — поддаться ему!..

Мы с цесаревичем вежливо улыбнулись.

Я понимал гедонистов и сам порой любил посибаритствовать. Но делу время — потехе час. Нельзя сидеть на месте и любоваться закатом, когда от каждой твоей минуты напрямую зависит, доживешь ты до того момента, когда вечная жизнь станет реальностью, или станешь тем, кто умрет на пороге открытия бессмертия.

— Прошу в дом, дорогие гости, — распахнув руки, произнес Михальский. — Я искренне надеюсь, что вам у меня понравится.

Еще бы, не у каждого боярина цесаревич со своими ближайшими сторонниками останавливается. О подобной чести внукам рассказывают. А уж соседям — тем более, и обязательно в подробностях.

Нас проводили в огромный зал, явно рассчитанный не на один десяток человек. Цесаревичу выделили кресло во главе длинного стола, сам хозяин устроился слева, а мне отвели место по правую руку от наследника. Других членов рода Михальских в особняке не было.

Аппетита у меня особенно не имелось, Игорь Михайлович тоже только обозначал, что ест. А вот сам боярин не брезговал есть от души. Было заметно, что Петр Олегович наслаждается вкушаемыми яствами. Счастливый человек.

При этом хозяин развлекал Игоря Михайловича светской беседой, попутно рассказывая о своих достижениях на ниве управления вверенной ему землей. И слушать Петра Олеговича было приятно — он умел увлечь разговором, при этом так, что нам оставалось только кивать в нужных местах, практически не участвуя в диалоге.

Время за ужином пролетело стремительно. Однако по Игорю Михайловичу было заметно, что наследник был бы не прочь уже откланяться. Видел это и Михальский.

— Петр Олегович, — обратился наследник престола к боярину, — мы благодарим вас за этот чудесный ужин. И надеемся, что вы и дальше будете столь прекрасно вести дела Дрогичина. У вас превосходный город, мы желаем ему процветания.

— Ваша похвала — честь для меня, Игорь Михайлович, — поклонился тот.

— Однако нам пора уходить. На завтрашний день у меня назначено много важных встреч, но надеюсь, что вскоре мы снова с вами встретимся и воспользуемся вашим гостеприимством.

По мере того как наследник престола говорил, улыбка на лице Петра Олеговича становилась все более довольной. Впрочем, от созерцания этой картины меня отвлекло сообщение «Оракула».

«Нападение на пограничный пост Русского царства».

Глава 18

Охрана цесаревича не подвела. Не успели мы и шагу сделать, а вокруг нас на крыльце уже столпились гвардейцы. Лицо боярина Михальского исказилось от удивления, однако он послушно отступил на несколько шагов, прежде чем его отодвинули насильно.

— Игорь Михайлович? — негромко спросил Петр Олегович.

Наследник престола усмехнулся, уже закрытый со всех сторон телохранителями.

— Нападение на границу, Петр Олегович, — ответил цесаревич, делая мне знак следовать за ним. — Но не переживайте, царская армия остановит любого, кто смеет поднимать оружие на Русское царство.

Мы прошли к уже заведенным автомобилям, и Игорь Михайлович кивнул мне:

— Князь Романов, со мной, — приказал он не терпящим возражений тоном.

— Как пожелаешь, цесаревич, — ответил я, и мне тут же открыли дверь с другой стороны.

Скажи кому-нибудь еще год назад, что сыну Романовых позволят сидеть в одном автомобиле с наследником Рюриковичей, да во время вооруженного нападения — я бы и сам усомнился. Однако времена меняются, и из члена рода враждебного клану Рюриковичей я превратился в важную фигуру в Русском царстве. Настолько, что меня допускают к защите наследника престола.

— Дмитрий, обеспечь нам максимальную защиту, — велел цесаревич, как только за ним захлопнули дверь.

Я тут же наложил купола на кортеж, прикрывая машины, забитые гвардейцами Милославских. Лишняя мера, как по мне, но сделать это не сложно, и много сил я не потрачу.

— Надеюсь, Игорь Михайлович, мы не на передовую? — уточнил водитель, касаясь кончиками пальцев рычага коробки передач. — По инструкции в такой ситуации мы должны посадить вас на поезд и отправить в Москву.

Цесаревич бросил на него короткий взгляд.

— Пока мы доедем, все будет кончено. Найдите безлюдное место, где мы сможем остановиться. Поезд пока что остается в Дрогичине. Бежать никуда смысла нет, — жестко произнес Игорь Михайлович.

Что ж, хорошо, что он понимает, что бросаться закрывать возможные дыры в нашей обороне не имеет смысла. Несмотря на то, что было снято усиление с арсеналов, саму границу охраняют достойно.

— Будет сделано, — кивнул гвардеец, и цесаревич поднял стекло, отделяя нас от посторонних.

— «Оракул», покажи мне бой на границе, — велел Игорь Михайлович, откидываясь на спинку своего кресла.

Искусственный интеллект подчинился, выдавая нам обоим видео и отчеты по происходящему. Первое, что бросилось в глаза — немецкая форма у солдат и гербы на технике.

— Готово, цесаревич, — ответил «Оракул».

— Значит, решили добить всех поляков, — усмехнулся Игорь Михайлович.

И он был прав — в объективы камер попадали лица врагов, система определяла людей. И ни одного немца среди них не имелось, все — бывшие кадровые военные Речи Посполитой.

Они, конечно, вооружились не только своим, но и немецким оружием. Тем самым, что вытащили в любезно открытых Германским рейхом арсеналах. Однако на фоне современных систем и техники устаревшие угловатые модели бросались в глаза.

— Их почти впятеро больше наших, — заметил я, оценивая обстановку.

Наследник престола улыбнулся.

— Не имеетникакого значения, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, поднимая обе руки так, будто собирался играть на пианино. — Какая там температура плавления у немецкого «Ягуара»?

— Двух тысяч хватит, — ответил я.

Уточнять, что от сидящего внутри экипажа не останется и следа при таком тепловом ударе, не требовалось. Я уже понял, что Игорь Михайлович намеревается сделать. И тот факт, что он собирался применить технику на расстоянии в несколько сотен километров, внушал уважение.

«Оракул» послужит цесаревичу в качестве прицела. Точный расчет условий применения техники для человека, который магическую систему просчитал, сидя в кресле директора мясного завода, задача не сложнее, чем дважды два. Потому в успехе удара я ни секунды не сомневался.

Глаза Игоря Михайловича вспыхнули ярко, как два пылающих костра. Вокруг кистей цесаревича сформировались облачка иллюзорного пламени, и наследник престола встряхнул ладонями, будто стряхивая с них капли воды.

Благодаря линзам я прекрасно видел все поле боя.

Построенная в поле дорога от Варшавы вела к русским укреплениям. Засевшие за бетонными перекрытиями бойцы вели огонь по подступающему противнику. Два уже разбитых прожектора на русской заставе все еще вращались, искря и поворачиваясь во все стороны.

Горела бронемашина пограничников, выехавшая в поле. К пограничному посту медик тащил пребывающего без сознания бойца. Его прикрывали еще трое солдат русской армии, периодически отстреливающиеся от наступающего противника. Медик пригибался к земле, то справа, то слева от него вспучивалась от взрывов почва, летали куски асфальта.

Пятьдесят четыре вражеских бойца в боевых доспехах шагали в полный рост, расстреливая пулеметные ленты и выпуская маленькие ракеты из пусковых установок на спинах. За ними ползла пара «Ягуаров» — легких танков прорыва Германского рейха. Три броневика неспешно катились по дороге, принимая на себя удары русских пуль и отстреливаясь из установленных на них орудий.

— Еще немного времени, — произнес цесаревич, выдыхая сквозь зубы.

Он все еще поддерживал свою технику. И я вживую наблюдал, почему монархам запрещено вступать в битву лично.

Сперва ночное небо едва заметно посветлело. Яркое сияние усиливалось, охватывая все больше территории. Словно над полем боя включили лампы дневного света.

Возникшая заминка тут же сказалась на продвижении польских бойцов. Они замерли на месте, кто-то вскидывал голову вверх, рассматривая, что происходит. Часть не прикрытых броней солдат срезали русские пули.

А затем свет сменился красно-оранжевыми всполохами, и с неба обрушился огненный дождь. Вспыхнула земля, испарилась трава. Лопнул от жара и потек асфальт дорожного покрытия, а почва съежилась, превращаясь в сплавленный в монолит камень.

Замершие под этой атакой солдаты в боевой броне попытались прорваться из зоны поражения, но доспехи текли, полыхая белым огнем, и всего за пару шагов от противника оставалась лишь лужа расплавленного металла.

Капали, тая, как свечи, немецкие «Ягуары», из которых никто выбраться даже не успел.

И наступила тишина.

Там, где только что двигался почти полк живых людей, теперь только дым поднимался. Единственное движение, сохранившееся по ту сторону пограничного поста — это отряд русских бойцов, отступавших от бронемашины. От самой техники уцелела лишь половина — остальное попало под удар цесаревича и сейчас сияло оранжевым пятном. Остывающий металл шипел и пузырился.

— «Оракул», подключи меня к связи пограничного поста, — велел наследник престола уже расслаблено.

От меня не укрылась мелькнувшая на губах Игоря Михайловича довольная улыбка. Он, похоже, действовал, опираясь на расчеты, но не имел уверенности, что все получится. Впрочем, где бы цесаревичу устраивать такие учения?

Те тренировочные занятия, которые периодически устраивает Михаил II на камеру, даже рядом не стоят с настоящей мощью правящего рода. Вот так и узнаешь, насколько на самом деле сильны Милославские.

То, что Игорь Михайлович бьет на сотни километров, просто посмотрев на картинку для ориентира — меня очень впечатлило. Но это и не предел для его возможностей, хотя поддерживать технику в таких условиях цесаревичу было далеко не просто. Но на что тогда способен Михаил II, если его сын, обладающий меньшими возможностями, может устроить настоящий ад на такой дистанции?

— Готово, цесаревич, — услышал я ответ искусственного интеллекта.

Игорь Михайлович прикрыл глаза на мгновение, переводя дыхание и настраиваясь на нужный лад.

— Славные воины русской армии! — сильным, уверенным голосом заговорил мой биологический брат. — С вами говорит Игорь Михайлович Милославский, цесаревич Русского царства.

В аудиоканале воцарилось молчание, хотя до этого мы слышали перекличку бойцов и командования.

— Сегодня вы успешно отразили коварное нападение польских сепаратистов, пытавшихся прикрыться похищенным из арсеналов оружием и формой Германского рейха, — продолжил речь Игорь Михайлович. — Ваши умелые действия и самоотверженность не будут забыты. Провокация, которую готовили поляки, не удалась. Их попытка разжечь войну между Русским царством и Германским рейхом полностью провалилась. От лица всего Русского царства я благодарю вас за службу! И лично прослежу, чтобы вы все получили соответственные награды! Русское царство гордится своими воинами!

— Служим отечеству и престолу! — последовал мощный ответ десятков голосов.

Игорь Михайлович отключился от канала и взглянул на стекло, отделяющее нас от гвардейцев. Опускать его, впрочем, он не стал. Достав из бара бутылку воды, отвинтил крышку и плеснул в бокал.

— Впечатлены, Дмитрий Алексеевич? — спросил наследник престола, поднеся фужер к губам.

Я усмехнулся.

— Да, Игорь Михайлович, впечатлен, — кивнул я. — Не ожидал, что у вас получится решить вопрос одним ударом. Но не станет ли теперь кто-то из наших соседей поднимать панику из-за того, что наследник вступил в бой лично?

Цесаревич покачал головой, отпивая из бокала.

— Кто посмеет мне что-либо предъявить в такой ситуации? — спросил он, возвращая посуду на место. — Нападение совершено сепаратистами, за которыми официально не стоит ни одного благородного человека. А те, кто стоял, сейчас спешно пакуют чемоданы и бегут в Германский рейх лизать ноги своим истинным хозяевам. И раскрывать рот, рассказывая кому-либо, кто на самом деле стоял за покушением и нападением, они не посмеют.

Да, были бы у поляков свои аристократы, все приобрело бы иной окрас. Схватка двух благородных людей или родов — дело практически рядовое, и оно основано хоть на каких-то правилах.

Но нападение простолюдинов на государственную регулярную армию, и тем более покушение на члена правящей семьи? За такое вырезают родами и поселениями. В назидание.

— Предлагаю вернуться в гостиницу, Дмитрий Алексеевич, — заговорил цесаревич. — Уверен, сейчас Германский рейх получит законное право устроить геноцид польского населения. И не пожелает откладывать его начало. Немцам выгодно уничтожить остатки конкуренции на новых землях. Но нас все равно завтра посетят и обговорят все детали.

А польское население, которое бежало на территорию немцев, теперь поспешно хлынет в Русское царство, где никаких гонений на них не будет.

И тем самым государь получит еще несколько миллионов подданных.

Да, католиков, да, не говорящих по-русски. Но Русское царство большое и переварит всех. А «Оракул» поможет избавиться от тех, кто решит, что законы Русского царства им не писаны.

И лет через двадцать вырастет поколение обрусевших поляков, которые уже будут искренне считать себя частью русского мира.

И все это, естественно, провернули с полного одобрения Михаила II. А значит, государь рассчитал все правильно и разыграл свои карты верно и вовремя.

Что ж, могу ему только поаплодировать.

И это ведь еще без учета того факта, что завтра Игорь Михайлович обязательно выставит Германскому рейху счет за то, что немцы допустили покушение. И смерть Алексея Михайловича Соколова. И дешево кайзеру это не обойдется.

* * *

Выборг. Особняк князей Соколовых .

Глава рода стоял у стола, на котором лежало тело Алексея Михайловича, и держал княжну Соколову за плечи. Анна Михайловна рыдала, закрыв лицо руками, и даже не чувствовала прикосновений брата.

Откинувший покрывало сотрудник морга замер, держа в руках ткань. Смотрел он только на Ивана Михайловича, ожидая дальнейших распоряжений. А князь Выборгский не торопился ничего приказывать, просто давал сестре проститься с последним кровным родственником.

Судьбу Анны Михайловны он уже знал. Приказ Михаила II был предельно ясен.

Княжна прославилась как набожная прихожанка и верная сторонница Русской Православной Церкви. Ее стараниями было совершено немало хороших дел, реализовано множество небольших, но полезных инициатив. И наступило время уйти в монастырь, чтобы логически завершить историю княжны Соколовой.

О том, что этот поступок прервет кровную линию князей Выборгских, Иван Михайлович не думал. Время, когда его действительно заботило наследие приемной семьи, осталось в прошлом. А для будущего не будет иметь никакого значения, что новый глава рода — не Соколов вовсе. Кто из потомков об этом будет знать?

— Анна, — тихонько позвал он сестру, но та дернула плечом, стараясь вырваться из рук князя.

Впрочем, безуспешно. Иван держал крепко, прекрасно понимая, что княжна сейчас не способна себя контролировать в должной мере.

— Анна, идем, мы ничем не можем ему помочь, — произнес он. — Нужно распорядиться о похоронах и поминках.

На его слова сестра ответила лишь более громкими рыданиями. Иван чуть сжал пальцы на ее плечах.

— Алексей бы не хотел, чтобы ты...

— Катись к черту!.. — зло выдохнула Анна, резко оборачиваясь к главе рода. — Кто ты такой, чтобы говорить, чего мой брат хотел!.. Ты даже не Соколов, ты всего лишь подкидыш!..

Иван Михайлович скосил взгляд на сотрудника морга. Тот, бледный и слегка подрагивающий, старался слиться со стеной, облицованной белой плиткой. Однако слова были сказаны и услышаны, это князь Выборгский прекрасно понимал.

А потому Иван сделал то, что никогда бы ранее не пришло ему в голову.

Пощечина опрокинула Анну на пол. Иван присел рядом на корточки и произнес громко и отчетливо:

— Я — князь Соколов, — сказал он бешеным голосом. — А кроме того, я глава твоего рода. И ты подчинишься мне, если не хочешь прямо сейчас оказаться изгнанной из рода князей Выборгских за своеволие. И поверь, дорогая сестра, я позабочусь о том, чтобы ты сгинула в подворотнях городского дна, где тобой будут пользоваться, как последней подстилкой. Не смей мне перечить и тем более говорить обо мне такие вещи. Я понятно выражаюсь?!

Княжна смотрела на всегда мягкого и податливого брата с ужасом. Прижав ладонь к пылающей щеке, Анна всхлипнула в последний раз и поспешно закивала. Она видела, как магия плещется в глазах брата, и мгновенно поняла, что неподчинение будет пресечено со всей возможной жестокостью.

— Я поняла тебя, Ваня, — ответила она, видя, что сидящий рядом с ней князь готов исполнить свою угрозу. — Этого больше не повторится.

Иван Михайлович поднялся на ноги и кивнул сотруднику морга:

— Готовьте тело к погребению, — велел он. — И если я узнаю, что хоть слово, сказанное здесь, покинуло пределы этой комнаты...

— Я не понимаю, о чем вы, Иван Михайлович, — тут же затараторил тот. — Я подготовлю все к похоронам, не сомневайтесь, князь.

Глава рода протянул сестре руку, и та не посмела заставить его ждать. А как только Анна Михайловна вложила ладонь, князь Выборгский рывком поставил ее на ноги и мягко подтолкнул к выходу.

— Идем, княжна. У нас впереди много работы. И подумай о том, кого мы пригласим на похороны, — объявил свое решение Иван Михайлович. — Вся организация будет на тебе. Мне нужно заняться другими делами. Это понятно?

— Да, князь, — тихо ответила Анна Михайловна, семеня чуть впереди. — Я все сделаю.

— Я рад, что мы друг друга поняли.

Как только за Соколовыми закрылись двери, сотрудник морга вздрогнул, судорожно вздыхая. Вот что значит оказаться не в том месте, не в то время. Не иначе как чудом избежавший смерти, мужчина тут же принял решение покинуть княжество как можно скорее.

Но, разумеется, уже после того, как тело Алексея Михайловича будет похоронено.

О значении слов княжны Соколовой мужчина не думал. Благородные дела простолюдинов не касаются. И чем дальше от секретов аристократии держатся царские люди, тем дольше живут.

А жить хотелось.

Глава 19

Дрогичин, Русское царство . Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда за слугой Милославских, уносившим поднос с моим вечерним кофе, закрылась дверь, я раскрыл ноутбук и включил на нем сводку по Красноярскому княжеству.

Разумеется, я могу управлять искусственным интеллектом и в виртуальных окнах «Оракула», благо теперь дополненная реальность позволяет масштабировать рабочую среду как угодно. Однако для стороннего наблюдателя пусть лучше выглядит так, будто я пользуюсь ноутбуком по назначению.

В повисшем перед моим лицом окне забегали строчки отчетов по текущим проектам. В соседнем столбце светились показатели моего княжества. Отдельными окнами — производства, запускаемые совместно с Демидовыми и Романовыми.

Вкладка Иннополиса красовалась разноцветными папками по уже начатым разработкам. Город постепенно рос, специалисты включались в работу. Трудились в три смены нанятые со всего царства работники цехов, собирая будущий городской транспорт по уже размещенным заказам других княжеств.

В целом все продвигалось хорошо. Европейский центр «Оракула» продолжал расширяться, набирая мощности. Азиатский был практически завершен, поставки в серверную моего поместья под Пермском выполнены, идет финальная настройка.

Сумма на моем личном счете тоже радовала глаз. Несмотря на огромные траты — я же спонсировал несколько программ социальной поддержки населения Красноярского княжества — прирост все же имелся.

Продажи Соколову нашего транспорта из Иннополиса поправили мой личный бюджет. Но наступала пора двигаться дальше.

Автоматизированные танки меня не удовлетворили. Но это меня.

Пока я мотался по стране с цесаревичем, Святослав Святославович Волков уже устроил генералам показательные выступления. И они, в отличие от меня, пришли в восторг. Проект закупки первой партии новой техники уже лежал на столе Министерства обороны Русского царства.

Как только его завизируют там, наступит черед Михаила II выделять деньги из бюджета страны. Первая прибыль, конечно, будет пущена на расширение производства — танков для нашего государства потребуется огромная прорва. Однако двадцать шесть миллиардов есть двадцать шесть миллиардов, и их вполне хватит на то, чтобы запустить следующую линейку производства.

Наномашины — это ведь только первый шаг. Пока Екатерина Юрьевна Самойлова пытается повторить и превзойти успех «Армтек», мы займемся созданием биопринтера.

О том, чтобы вырастить новый орган и провести операцию, пока пациент спит в своей кровати, как это было в моем мире, конечно, пока что остается только мечтать. Но это не значит, что и начинать не следует.

К универсальной плазме за авторством Виктории теперь добавятся искусственно выращенные сердца. Учитывая статистику сердечно-сосудистых заболеваний, количество требующихся имплантатов никогда не перекроет спрос. Просто негде взять миллион новых сердец ежегодно.

Так что с этого проекта я и начал. И теперь периодически возвращался к нему, когда находилось время.

До самого рассвета я просидел за работой. По итогу этого времени у Волкова и Виктории появился рабочий чертеж будущего принтера. Пусть посмотрят и внесут свои предложения, если они у них появятся.

В дверь номера постучались в тот самый момент, когда я захлопнул крышку ноутбука.

— Войдите, — разрешил я.

Створка открылась, и ко мне просочился слуга Милославских. Поклонившись без подобострастия, но с достоинством, он выпрямил спину.

— Князь Романов, Игорь Михайлович приглашает вас разделить с ним завтрак через пятнадцать минут, — сообщил он и замер, ожидая моего ответа.

— Передайте цесаревичу, что я непременно буду, — кивнул я.

Разумеется, я заметил взгляды, какими слуги Милославских смотрят на окружающих. И, честно признаться, они меня забавляли.

Этот мужчина в цветах царского рода не был исключением. Он глядел на князя, но все равно чувствовал себя выше по положению. Я-то всего лишь Романов, а он самому цесаревичу прислуживает!..

Вот бы он удивился, если бы узнал, что мы с Игорем Михайловичем — братья, и я могу в любой момент припомнить, кто из слуг смотрел на меня, как на нищее быдло, недостойное даже находиться рядом с венценосными особами Русского царства.

Но, хотя эта мысль и была лишь шуткой, за время поездки я лишний раз убедился, что обязанности цесаревича отнимают вообще все имеющееся у Игоря Михайловича время. И если бы я оказался на его месте, о сингулярности можно было бы забыть.

Так что — Дмитрий Алексеевич Романов, а не Дмитрий Михайлович Милославский.

Слуга прикрыл за собой дверь, а я поднялся из-за стола и направился в душ. Нужно привести себя в порядок, прежде чем идти ко второму человеку Русского царства.

Пока мы вчера ездили к боярину Михальскому, слуги успели подготовить мои вещи.

На столике были разложены украшения, без которых выход в свет невозможен. Вставив запонки и надев перстень с княжеским гербом, я еще раз взглянул на себя в зеркало.

Бессонная ночь не оставила отметин на лице, но повторять ее не следовало. Организм у меня, конечно, сильный и молодой, однако злоупотребление никого до добра не доводит. Мне еще не один десяток лет жить в этом теле, и о нем нужно заботиться.

Покинул я свой номер как раз вовремя, чтобы встретиться в коридоре с биологическим братом.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым кивнул он, давая знак гвардейцам расступиться.

— Здравствуйте, Игорь Михайлович, — склонил голову я.

Цесаревич жестом пригласил меня идти рядом. Мы прошли к лестнице на первый этаж в полном молчании. И за это время мне бросилось в глаза, что наследник престола тоже не спал.

Лицо обострилось, глаза и щеки ввалились. Вряд ли это бы заметил кто-то менее внимательный, но я постоянно пребываю в состоянии легкого транса, улавливать мелочи выходит автоматически.

Мы спустились на первый этаж и вошли в столовую. Было заметно, что ее переоборудовали под нужды цесаревича. Невооруженным глазом было прекрасно видно, что часть мебели вытащили с поезда, на котором мы прибыли в Дрогичин. Вряд ли здесь кто-либо мог себе позволить подобную роскошь. Даже богатый по здешним меркам Михальский жил куда как скромнее.

Игорь Михайлович занял место во главе длинного стола, накрытого белоснежной скатертью. Кивнув мне на кресло по правую руку от себя, цесаревич дал знак ожидающим под стенами слугам.

Перед нами положили меню. Естественно, готовил его личный повар наследника, и все, что было указано в списке, уже имелось в наличии. Продукты, разумеется, также приехали вместе с нами.

Я просто аскет на фоне такого уровня сервиса. А ведь тоже поесть люблю, но повара с собой не вожу по всему свету. Впрочем, цесаревич обязан соответствовать своему положению, его свобода куда меньше, чем у князя, и уж тем более царского человека. Даже пожелай Игорь Михайлович, ему никто бы не позволил путешествовать с одним чемоданом — умаление достоинства.

— Мне доложили, что вам тоже не спалось, Дмитрий Алексеевич, — сделав заказ, заговорил мой биологический брат. — Над чем-то новым работаете?

Я кивнул.

— Дописываю проект по будущему принтеру, — ответил я, не видя смысла утаивать такую информацию.

Ведь именно государство станет моим покупателем.

— Что же он будет печатать? — осведомился Игорь Михайлович, бросая взгляд в сторону двери на кухню.

Створки распахнулись, и пара слуг принялась вносить заказанные нами блюда. Минуту мы с наследником престола молчали, пока нас не оставили наедине, и лишь когда двери в очередной раз закрылись, я взял слово.

— В будущем это будет большой комплекс по производству человеческих органов, — сообщил я, покрывая кусок хлеба сливочным маслом. — Но на данный момент мы готовим только первую секцию. Она будет отвечать за производство искусственно выращенных сердец.

Цесаревич вскинул бровь, а я продолжил.

— Естественно, как и универсальная плазма, они будут подходить абсолютно всем пациентам, — добавил я, после чего уточнил: — В Русском царстве ежегодно от сердечно-сосудистых заболеваний умирает порядка миллиона человек. Это статистика, Игорь Михайлович. И наш принтер поможет частично закрыть этот вопрос.

— Только частично? — уточнил он, накалывая кусочек говяжьей печени из салата перед собой.

— Не всем пациентам требуется пересадка, — пояснил я. — Но сердце — это только начало. В будущем, когда мы отработаем все процессы и будем совершенно уверены в успехе, такой комплекс позволит печатать любые человеческие органы в любом количестве.

Наследник престола вновь кивнул, погружаясь в мысли.

При этом он не переставал есть. Я тоже не отставал. День впереди длинный, и находясь постоянно при цесаревиче, я вполне могу не найти времени для того, чтобы нормально поесть. Особенно если опять потребуется лезть в доспех «Стража» и изображать из себя робота.

— Князь, кортеж принца Герберта пересек границу Русского царства, — сообщил «Оракул».

Игорь Михайлович, замерев на миг, улыбнулся мне и отложил приборы.

— Вот видите, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, вытирая рот салфеткой, — немцы уже готовы платить за нанесенный нам ущерб. Так что можете быть уверены, обедать мы сегодня будем уже в компании его высочества.

Я хмыкнул, но ничего не ответил. В этом плане все уже было обговорено.

— Смысла скрывать вас и далее я не вижу, — продолжил мысль цесаревич. — Герберт не дурак, он прекрасно понял, что именно вы защитили нас на вокзальной площади Варшавы. Так что прятаться внутри «Стража» вам не придется. Хотя, должен признать, было бы неплохим ходом убедить Бисмарков, что у нас каждый гвардеец может ставить такие щиты...

— К сожалению, это невозможно, Игорь Михайлович, — покачал головой я. — Уже имеющаяся защита от магии фактически занимает все доступное для модификаций пространство. Если я добавлю внутрь «Стража» еще и аналог своих щитов, робот не влезет в машину. Придется менять технику под новую модель гвардии. А это не только выльется в лишние расходы, но и серьезно снизит возможности доспеха. Ко всему прочему, его высочество прекрасно разбирается в вопросе, и он поймет, что мы его обманываем. Не стоит забывать, что он сам производит конкурирующие нам доспехи и экзоскелеты.

Цесаревич кивнул.

— Весомый аргумент, тут вы правы, Дмитрий Алексеевич. Все охватить нельзя, — он помолчал, после чего потянулся к кофейнику, чтобы налить себе новую порцию. — Хотя и очень хочется.

Мысль цесаревича я понял прекрасно. «Стражи» на порядок превосходят свои облегченные версии, поставляемые в царскую армию. И если бы их хватило на полное перевооружение, Русское царство получило бы еще одно существенное преимущество на поле боя. Не говоря уже о функциях охраны высокопоставленных лиц государства.

До конца завтрака мы больше не произнесли ни слова. Лишь закончив с десертом, цесаревич поднялся из-за стола.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, до встречи немецкой делегации я не буду вас тревожить, — сообщил он мне, когда я тоже встал на ноги. — Рекомендую отдохнуть, переговоры затянутся.

— Благодарю за трапезу, Игорь Михайлович, — поклонился я, как требовал того этикет.

Мой биологический брат покинул столовую первым. Я задержался, чтобы заказать кофе и закуску к нему к себе в номер. Раз уж повар царской семьи все приготовил, к чему отказывать себе в небольшом удовольствии? Я попробовал, как он готовит, и мне понравилось.

Вернувшись к себе, я несколько секунд смотрел на лежащий на том же месте ноутбук. «Оракул» показывал, что еще никто не заглядывал в написанный мной файл, так что время внести какие-то дополнительные правки у меня были.

И я приступил к работе, отвлекаясь только на то, чтобы выпить кофе и размять ноги. Кортеж Герберта за это время приблизился к Дрогичину и вот-вот должен был въехать в город.

Вновь посетив ванную, я вышел из номера за секунду до того, как то же самое сделал цесаревич.

Улыбнувшись мне, Игорь Михайлович вновь пригласил меня следовать за ним, после чего заговорил довольным тоном.

— Мои люди подготовили нам беседку для встречи с наследником Германского рейха, — сообщил мне биологический брат. — Составьте мне компанию, князь Романов. Пока мы будем ждать принца.

— Разумеется, Игорь Михайлович, — ответил я, с достоинством наклонив голову.

— И я бы хотел, пока мы ждем Герберта с его людьми, продолжить наш разговор о вашем новом проекте, — проговорил цесаревич. — Я кое-что прикинул и уверен, что казна Русского царства обязательно найдет средства для реализации вашей идеи.

Так, переговариваясь, мы забрались в машину и отбыли из гостиницы. А стоило нам поднять стекло, отрезая салон от пары гвардейцев, сопровождающих нас, Игорь Михайлович обернулся ко мне.

— Вы проверили, кто входит в свиту его высочества? — спросил он.

— Если честно, не смотрел, — признался я, тут же отдавая команду «Оракулу» вывести список и личные дела участников немецкой делегации. — Что-то важное?

Наследник престола кивнул.

— Они включили в список Кристофа Рейсса, — пояснил цесаревич. — Это имя вам ни о чем не говорит?

Напрягать память мне не пришлось. Я уже видел ответ в виртуальном окне искусственного интеллекта.

Помимо того, что Кристоф Рейсс входил в состав директоров корпорации «Армтек», что автоматически делало его одним из моих прямых конкурентов на рынке высоких технологий, у его личного дела была и еще одна значимая пометка.

Перечисляя известных ей членов общества Януса Двуликого, моя биологическая мать назвала имя Кристофа Рейсса.

Так что с принцем Гербертом фон Бисмарком едет и ключник. Тот самый, которого Людвиг обещал убрать.

А ведь Юлия Александровна утверждала, что в Германии их не осталось.

Глава 20

Я не ставил никаких дополнительных условий, если названные моей биологической матерью люди окажутся на территории Русского царства. Во-первых, информации Юлии Александровны доверия не было, во-вторых, я бы на месте ключников ни за что не сунулся на откровенно враждебную территорию.

— Вижу, вы не слишком рады такому визитеру, — усмехнулся Игорь Михайлович.

— Да, — кивнул я. — Но это не значит, что мои эмоции повлияют на ход переговоров.

Цесаревич покачал головой.

— А я считаю, вам следует высказать свои претензии Кристофу Рейссу в лицо, Дмитрий Алексеевич, — заявил он. — Герберт фон Бисмарк должен отдавать себе отчет в том, что он делает и каких людей подбирает в свою свиту. Общество Януса Двуликого неоднократно совершало нападения на Русское царство, устраивало теракты... И приглашать одного из них на переговоры о мире? Так дипломатия не работает.

На мгновение на лице наследника престола проступили желваки, но он погасил эмоции.

— Меня и самого не устраивает тот факт, что будущий кайзер может себе позволить столь вольно относиться к нашим интересам, — продолжил речь мой биологический брат. — Если Кристоф Рейсс действительно является членом общества Януса Двуликого, он должен умереть. А потому считаю возможным провести между вами двумя поединок чести. Вы ведь не станете возражать, Дмитрий Алексеевич?

Я задумался.

С одной стороны, я сказал Людвигу, что не стану ему помогать в устранении текущего поколения ключников. С другой же — я давал слово, что всякий, кто покусится на мое, будет уничтожен. И общество поклонников Януса Двуликого неоднократно совершало попытки навредить как моей семье, так и стране.

— Полагаю, нужно убедиться, что Кристоф Рейсс действительно ключник, — произнес я, поворачиваясь к цесаревичу. — Убивать человека просто за то, что он мой конкурент — это уже чересчур. Я предпочитаю честную борьбу, это намного выгоднее, чем решать все вопросы одной лишь силой.

Игорь Михайлович кивнул, принимая мой ответ.

— Полагаю, очень скоро мы узнаем, — сказал он. — Не сомневаюсь, что его высочество сам нам объявит об этом.

Я лишь плечами пожал.

Наша биологическая мать до сих пор жива, хотя мы и допросили ее, выжав все, что можно было узнать. Однако я подозревал, да и государь наверняка об этом думал, что бывшей царице могли намеренно назвать не те имена. Дезинформация в любом времени и мире одинаково полезна.

Не могли ключники не понимать, что в случае, если Юлия Александровна попадет в руки Михаила II, ее обязательно допросят. И все, что она узнала от общества Януса Двуликого, станет известно и государю Русского царства. А потому ключники могли подсунуть ей неверную информацию.

Как бы мог отреагировать Михаил II, получив имена тех, кто ответственен за целую серию нападений, покушений и прочих неприятных вещей, направленных против Русского царства? Мог развязать войну, пусть и неофициальную, но убийц Михаил II подослать вполне способен. А если бы названные царицей имена оказались ложными, могло выйти и так, что руками русского царя ключники устранили бы неугодных обществу.

Именно по этой причине до сих пор жива Юлия Александровна, и против названных ей ключников не велась активная работа. Да, следили в меру сил своих, собирали информацию. Но, учитывая высокое положение членов общества, это и без того делалось. Все страны, так или иначе, стараются подобраться к наиболее высокопоставленным людям в других государствах.

Простая и давно зарекомендовавшая себя схема ведь.

— Вот мы и прибыли, — выдохнул Игорь Михайлович, глядя в окно автомобиля.

Беседку люди Милославских организовали в городском парке. Рядом накрыли столы для членов двух делегаций, в стороне готовились к выступлению музыканты в классических фраках. Разумеется, вся территория парка была оцеплена и наводнена как гвардейцами, так и опричниками. «Оракул» пометил мне на карте расставленные датчики, так что и мышь незамеченной не проскользнет на переговоры.

Никаких журналистов в этот раз не предполагалось. И это было понятно: речь будет идти о делах, в которые посторонним не следует совать носа. Герберту фон Бисмарку придется оправдываться перед Игорем Михайловичем, и присутствие корреспондентов в такой момент могло бы серьезно повредить репутации внука кайзера Германского рейха.

А так и приличия соблюдены, и говорить можно куда откровеннее. Тем более что в беседке оба наследника будут находиться в полном одиночестве. Под охраной, но без посторонних.

— Развлечете наших гостей беседой, Дмитрий Алексеевич? — спросил с улыбкой цесаревич, прежде чем покинуть внедорожник.

Я последовал за ним и, так же растягивая губы, ответил благожелательным тоном:

— Желание цесаревича — закон для его подданных.

Время откровенностей закончилось, на людях нужно держать дистанцию и следовать правилам поведения в обществе. Разумеется, какие-то вольности позволены, однако злоупотреблять не стоит. Пусть здесь и нет журналистов, но за нами все же наблюдают — как слуги Милославских, так и члены русской делегации.

Пока цесаревич отдавал последние распоряжения, я был предоставлен самому себе. Так что побродил по территории, наполняя легкие чистым лесным воздухом. Не спавшее тело наполнялось бодростью, под ногами сочно хрустели словно специально разложенные мелкие ветки.

Кортеж Герберта уже приехал, сейчас принц Германского рейха приводит себя в порядок, прежде чем явиться на встречу с Игорем Михайловичем. И у меня есть еще немного времени, чтобы сделать звонок.

— «Оракул», вызов Виктории Романовой, — велел я.

Соединение установилось мгновенно. А вот ответила супруга далеко не сразу.

Я видел, что она занята бумагами, разложенными на столе, и полностью погружена в процесс. А потому моя княгиня даже не сразу оторвала голову от документов — просто задумалась настолько сильно, что не осознавала, что лежащий на столешнице телефон звонит.

— Дима, — выдохнула она с некоторым облегчением. — Как ты?

Сказано было с таким чувством, что я сразу же ощутил, как в груди разливается тепло. Воистину, эмоции — это прекрасный дар. От мысли о том, что она обо мне беспокоилась, на лице сама собой появилась улыбка. Настоящая, а не притворная. Это чертовски приятно, знать, что другой человек о тебе переживает.

— Здравствуй, Вика, — ответил я. — У меня все в полном порядке. Полагаю, ты уже видела, что случилось в Варшаве и позднее на границе?

— Конечно! — хмыкнула моя супруга. — Я как чувствовала, что стоит тебе уехать в Москву, как без драк и смертей не обойтись. Дима, я очень за тебя волнуюсь...

— Не переживай, дорогая, все будет хорошо, — заверил я, продолжая улыбаться. — Я смогу о себе позаботиться. А тебе не следует смотреть новости. Твои нервы могут плохо сказаться на ребенке.

— Наши бояре говорят то же самое, — фыркнула Виктория. — Но можешь не волноваться о ребенке, Василиса все время рядом со мной. И Демидовы каждый день справляются о моем самочувствии. Твоя матушка и сестра, кстати, предлагали перебраться в Красноярск, чтобы помогать мне, но я отказалась.

Я хмыкнул.

Ирина Руслановна и сама беременна, куда ей мотаться по стране. А вот Ксения действительно может себе позволить такие визиты. До свадьбы она практически свободный человек, а Михаил Эдуардович до сих пор погружен в дела рода.

Юсуповы активизировали свои действия в Русском царстве, и их проекты требовали неусыпного контроля со стороны главы рода. А тот, пользуясь случаем, нагружал наследника. Вероятно, не только для того, чтобы Михаил обучался, но и в отместку за годы откровенного манкирования обязанностями, прославившие наследника Юсуповых как кутилу и балагура.

— Княгиня Романова действительно была бы лишней, — сказал я, продолжая разговор с супругой. — Но Ксения Алексеевна может и вправду приехать.

— Я бы не хотела обращаться к твоей семье с тем, с чем вполне могу справиться сама, — вздохнула Виктория. — Ты же понимаешь.

Я понимал. С того момента, как моя супруга забеременела, на нее периодически вновь находило ощущение, что она стала Романовой и сидит у меня на шее. Никакой реальной и логической подоплеки в этом не имелось. Однако гормональный шторм, происходящий в организме девушки, и не на такое способен.

— Понимаю, дорогая. Но ты часть нашей семьи, и никто даже не подумает ставить тебе что-либо в упрек, — произнес я примирительным тоном. — А кроме того, это бы помогло и самой Ксении. Ты ведь понимаешь, что ей скоро выходить замуж, и будет полезно пообщаться плотнее с той, кто уже познал тяжелое бремя брака.

Аргумент был откровенно слабым. Однако Виктории не требовалось логичного обоснования, только понимание и поддержка. И подсказав ей способ «помочь» Ксении, я эту поддержку выразил.

— Да, пожалуй, у меня найдется, чем с ней поделиться, — после нескольких секунд раздумий согласилась княгиня Красноярская. — Тогда приглашу ее погостить. Дима, ты скоро вернешься?

Я обернулся в сторону беседки.

— Сразу же, как только смогу, дорогая, — заверил я. — Но, полагаю, не раньше недели. Неизвестно, как долго мы здесь пробудем, а потом еще и обратно ехать поездом.

Я видел в виртуальном окне, как Виктория нахмурила брови.

— Хорошо, — вздохнула она и вновь сменила тему. — Я видела твои файлы, но еще в них не заглядывала. Если я посмотрю их вечером, ты не станешь возражать?

— Конечно, не стану, — ответил я. — Отдыхай, моя принцесса. У тебя есть столько времени, сколько потребуется. Заняться делами мы всегда успеем. Так что даже не переживай об этом. Я все равно буду дорабатывать этот черновик. К тому же, возможно, Святослав Святославович что-то дополнит. Так что не волнуйся.

— Спасибо, Дима, — с улыбкой произнесла Виктория. — Все, не буду тебя отвлекать. Люблю тебя, мой дракон!

— И я тебя, — ответил я уже в пустоту.

В виртуальном окне я наблюдал, как в кабинет к моей супруге входит Василиса Святославовна с подносом, на котором исходит паром кружка с каким-то отваром. Похоже, наступила пора принимать укрепляющие целительские зелья.

Взбодренный разговором, я свернул окно в Красноярск и пошел в сторону беседки. «Оракул» показывал движение кортежа немецкого принца, и ехать тому оставалось пару минут.

Слуги Милославских закончили последние приготовления. Цесаревич вышел из своей беседки и, найдя меня взглядом, направился ко мне. Я улыбнулся ему вполне доброжелательно, звонок Виктории серьезно поднял мне настроение.

— Смотрю, прогулка на свежем воздухе вас взбодрила, Дмитрий Алексеевич, — заметил наследник престола, останавливаясь в трех шагах от меня.

— Да, Игорь Михайлович, — кивнул я.

— Повезло вам, князь, у вас такая замечательная жена, — с легкой ноткой зависти в голосе произнес он. — Иногда я завидую вам, Дмитрий Алексеевич. Понимаю, что вы всего добились вполне заслуженно, хотя порой со стороны и кажется, будто судьба сама сует вам в руки сплошные козыри. Вот и Виктория Львовна... Я рад, что у вас все хорошо дома.

О том, что государь решил устроить смотрины первых красавиц Русского царства, не знали только глухие, да и тем уже на пальцах объяснили. Конкурсы по всему государству раскрутились на полную катушку, отбирая будущих претенденток.

Михаил II намеренно не стал ограничиваться благородным сословием. И для царских людей это выглядело крайне положительно — государь не чурался собственных подданных, допускал, что стать царицей может буквально любая девушка.

С другой стороны, это серьезно усложнило игру аристократам. Одно дело мериться друг с другом, иногда интригуя, а где-то и давя соперника силой. И совсем другое — пытаться обойти закон, запрещающий вредить царским людям.

Не все в стране знали о существовании «Оракула», зорко следящего за всем, что творится в русской земле. Однако неотвратимость наказания ЦСБ уже не раз демонстрировала. И благородные рода делали соответствующие выводы — опричники серьезно усилились, и заигрывать с ними крайне опасно.

— Я уверен, Игорь Михайлович, — наклонив голову, произнес я негромко, — что кто бы ни выиграл на этом смотре невест, это будет достойная девушка. И она сможет не только подставить вам плечо в нужный момент, но и стать вашей второй половинкой. По своему опыту знаю, насколько это важно.

Говорить о государственных интересах я не стал. И так понятно, что выбирать Игорь Михайлович станет, опираясь не столько на собственные нужды, сколько на выгоды для Русского царства. Цесаревич — не тот статус, которому допустимо выбирать будущую правительницу, опираясь на эмоции.

Не тот Игорь Михайлович человек, чтобы отринуть доводы разума и пойти на поводу у чувств. Так что я не был уверен, что в итоге место на престоле достанется Екатерине Юрьевне Самойловой. Хотя и желал ей удачи в этом нелегком деле.

И это еще один довод в пользу моего положения. При всей ответственности, я свободен в своих действиях куда сильнее, чем наследник престола. И уж тем более государь Русского царства.

— Не будем о грустном, — махнул рукой цесаревич. — Лучше скажите мне точно, что вы согласны с моим планом, Дмитрий Алексеевич.

Склонив голову, как подобает в подобном случае, я произнес:

— Согласен, Игорь Михайлович, — подтвердил я, глядя в глаза собеседника. — Если окажется, что Кристоф Рейсс на самом деле ключник, я разделаюсь с ним прямо в этом парке.

Цесаревич улыбнулся.

— Это именно то, что я хотел услышать, — кивнул он. — А теперь предлагаю занять места за столом. Пусть Герберт видит, что мы не стали его дожидаться.

Слуги действительно выставили длинный стол, у которого уже находились члены русской делегации. Никто, разумеется, не садился на расставленные вокруг стола плетеные кресла, а при виде цесаревича все дружно согнули спины в поклоне.

— Господа, прошу садиться, — повел рукой Игорь Михайлович, прежде чем первым занять место.

Мне вновь предстояло сидеть по правую руку от наследника престола. Слева разместился Андрей Сергеевич, как глава посольства. Он же взглядом проследил, как его подчиненные садятся за стол. Рядом с нашим послом на отдельном столике разместились запечатанные папки.

Слуги носили угощения, начав с легких закусок и напитков. Несмотря на выставленные на столешницу бутылки с алкоголем дорогих марок, никто не посмел к ним прикоснуться. Предстояла напряженная рабочая встреча, и послам нужно было сохранять трезвую голову.

— Попрошу минутку внимания, господа, — провозгласил цесаревич, первым вооружившись вилкой и ножом. — Прошу вас, наслаждайтесь угощением и не стесняйтесь моего присутствия. Здесь и сейчас все мы — соратники, и вышли на поле боя. Пусть нам и не придется драться на оружии или кулаках, но я хочу, чтобы вы были полны сил и решимости раскатать проклятых немцев в тонкий блин. Они должны выйти с этой встречи, выжатыми досуха. Мы не уступим им ни одного пункта и заставим подписать все, что нужно нашему Русскому царству. Германский рейх обязан заплатить нам, и он заплатит.

Сделав паузу и очаровательно улыбнувшись, Игорь Михайлович закончил речь:

— Приятного аппетита, господа.

Теперь настала моя очередь говорить, как единственного благородного за столом. Нужно поддерживать боевой дух не только дипломатов, но и самого Игоря Михайловича. И я приподнял чашку с кофе, глядя исключительно на наследника престола.

— Пускай в наших бокалах и не вино, однако я предлагаю поддержать нашего цесаревича, — произнес я, поднимаясь на ноги. — За Игоря Михайловича! До дна!

Разумеется, мой тост поддержали все за столом. Мой биологический брат при этом наклонил голову, принимая здравницу.

Посольским разливали в основном вишневый сок, который издали вполне можно было принять за вино. А потому, когда через десять минут на краю поляны показался кортеж Герберта фон Бисмарка, выглядели мы так, будто вовсю отмечаем победу.

Стоящий с бокалом в руке Андрей Сергеевич сделал вид, будто не заметил появления оппонентов и громко произнес новый тост:

— Слава Русскому царству и государю нашему Михаилу IIМилославскому! Победа будет за нами!..

Нужно было видеть лица немцев. Они, само собой, прекрасно понимали сказанное. Но так как ехали на переговоры о мире, а первое, что услышали — слова о некой победе, это серьезно сбило их настрой.

Потому что с кем Русское царство может в таких обстоятельствах воевать? Правильно, только с Германским рейхом.

Герберт фон Бисмарк был раздражен и хмур. Нетерпеливым жестом дав знак одному из своих сопровождающих, он сам направился прямиком к нашему столу. А спешащий впереди свитский тут же объявил на немецком:

— Его высочество Герберт фон Бисмарк, принц Германского рейха!

А в отдалении от наследника немецкого престола шагал тот самый Кристоф Рейсс. На его лице сияла белозубая улыбка, а на пальце сверкал перстень общества Януса Двуликого.

Мы быстро переглянулись с Игорем Михайловичем, и цесаревич кивнул мне.

Что ж, один член русского посольства погиб в Варшаве. Один немецкий умрет в Дрогичине.

Но сперва я устрою ему допрос. Мне ведь все еще нужно узнать, каким именно образом ключники сбивали наши самолеты.

Глава 21

Чисто технически Кристоф Рейсс входил в число знатнейших семей Германского рейха. Род Рейсс обладал титулом герцогов Тюрингии, огромным состоянием и влиянием при дворе кайзера. А главное — имел права на престол. Так что и выбор Кристофа в члены общества Януса Двуликого соответствовал.

Если сбросить Бисмарков с трона, Рейссы легко наберут большинство голосов среди немецкой знати, чтобы надеть на голову корону. Древний род с почти восемью столетиями истории за плечами, сохранивший и преумноживший свое величие.

Фактически передо мной — такой же великий княжич, каким были, например, Толстые. Даже привилегии в Германском рейхе у них практически копируют те, что были у Рюриковичей до недавнего времени. Подобное происхождение давало Кристофу Рейссу право входить в свиту принца Герберта фон Бисмарка на законных основаниях.

Однако, похоже, у Игоря Михайловича имелось иное мнение на этот счет.

— Герберт, неужели род кайзера настолько ослаб, что вынужден таскать за собой представителя своих политических противников? — спросил цесаревич, сложив пальцы в замок. — Я, разумеется, понимал, что репутация Бисмарков немного пошатнулась после ультиматума моего отца, однако не ожидал, что настолько...

Мой биологический брат неодобрительно покачал головой, глядя при этом исключительно на Рейсса.

Кристоф выглядел лет на тридцать, в принципе, столько ему и было. Аристократические черты лица выдавали поколения тщательной селекции. И на фоне Герберта он выглядел куда выигрышнее, чем его высочество. И, похоже, осознавал это прекрасно.

Легкая, едва уловимая улыбка тронула губы Рейсса. Впрочем, отвечать что-либо он сейчас не имел права. Когда говорят два наследника монархов, всем остальным следует заткнуть рты и внимать, радуясь оказанной чести стать свидетелями эпохального события.

— У моего рода нет внутренних врагов, — уверенным тоном ответил немецкий принц, без приглашения опускаясь в плетеное кресло напротив цесаревича. — И для этого нам не приходится идти на братоубийственную войну, как роду Милославских.

Игорь Михайлович широко улыбнулся.

Герберту стоило выбрать другой тон и не говорить опрометчивых слов. Даже мне, не такому уж и изощренному дипломату, было ясно, что Бисмарк получил первый удар по одной щеке и теперь подставляет вторую для еще более жесткой оплеухи.

— Конечно, конечно, — покивал мой биологический брат. — Ведь это мы, Милославские, передали твоему дедушке Вильгельму список предателей внутри Германского рейха. Это Милославские отследили, кто тебя похитил, и вернули домой. Это Милославские приказали кайзеру Германского рейха уничтожить виновных в нападении на наше посольство в Риме. И, как и всякий благородный человек, Вильгельм фон Бисмарк не дал нам испачкать руки, сам умертвил всех причастных.

Герберт молча буравил Игоря Михайловича взглядом.

Я еще в прошлые разы заметил, что есть в его высочестве какая-то странная тяга всюду развивать конфликт. Началась-то вся эта история из-за того, что он точно так же не удержал язык за зубами со мной. Собственно, за это и поплатился изгнанием из рода.

— А теперь, когда Германский рейх просит о мирном соглашении, член нашей делегации, которого род Бисмарков обязан был защитить, убит, — продолжил Игорь Михайлович. — Так что поправьте меня, если я ошибаюсь, господин Рейсс, но мне кажется, что кайзер утратил хватку, раз его страной вертят как хотят даже безродные поляки. Возможно, вы здесь как раз для того, чтобы род Милославских заключил пакт не с Бисмарками, а с вами, Рейссами?

Вот теперь Кристоф имел полное право ответить, ведь к нему обратились напрямую. И граф Тюрингии склонил голову, демонстрируя почтение высокородному собеседнику.

— Боюсь, здесь вы ошибаетесь, ваше высочество, — с едва уловимым акцентом произнес Рейсс. — Мой род не планирует становиться королевским. Нам вполне достаточно и того, что у нас есть. Именно поэтому я и присутствую здесь, ваше высочество — для демонстрации, что Германский рейх един, и род Рейсс поддерживает правящую семью. Ровно тем же самым занимается присутствующий здесь Дмитрий Алексеевич, князь Романов.

Кристоф повел в мою сторону рукой с перстнем ключников. Причем поступал так сознательно, это читалось по взгляду. Таким образом Рейсс не просто делал мне намеки, он открыто демонстрировал свою принадлежность к обществу Януса Двуликого. А значит, принадлежал к той части ключников, что хотела заключить со мной союз. Во всяком случае, иначе трактовать такой намек было нельзя.

— Да, мы допустили ошибку, — не слишком довольный тем, что цесаревич сменил тему, произнес Герберт фон Бисмарк. — И в результате погиб Алексей Михайлович. Между прочим, кровный брат моей жены.

— Бывшей жены, — поправил, приподняв палец, Игорь Михайлович. — И католическая церковь, и православная оказались на диво единодушны и вынесли вердикт, по которому ваш брак был признан аннулированным.

Очередной укол еще больше разозлил его высочество. Цесаревич смотрел в глаза собеседнику со все той же легкой улыбкой. И ведь не говорил ничего, что не являлось правдой. Развод ведь состоялся, и обе ветви христианской церкви дали свое добро на это.

Как было правдой и все, сказанное ранее.

Герберт фон Бисмарк, очевидно, понимал это. А вокруг сидела его свита, которая слушала, наблюдала за действиями и словами, за каждым жестом обоих наследников. И ни у кого за этим столом не могло возникнуть сомнений — не далее как через несколько часов после встречи все это будет известно как в Германском рейхе, так и в Русском царстве. Кто что говорил, как сказал и как реагировал.

Однако, похоже, затянувшийся плен в казематах ключников серьезно подкосил психику принца Германского рейха. Иначе я не могу понять, почему аристократ, которого пестовали с пеленок, вел себя настолько... агрессивно, порывисто.

Как ни старался Герберт держать себя в руках, но, кажется, даже слугам было видно, насколько он разозлен и недоволен. А для будущего правителя это очень и очень серьезный промах.

Я взглянул на улыбающегося Кристофа. Рейсс поглаживал перстень, глядя на Игоря Михайловича. Ему происходящее нравилось. Ключник или нет, граф явно испытывал нескрываемое удовольствие от того, как русский принц раскатывает политического конкурента Рейссов.

А мне вспомнилось, что государь, несмотря на то, что был прекрасно осведомлен, где и кто содержит Герберта фон Бисмарка, не спешил с решением по его дальнейшей судьбе. Знал ли Михаил II о том, что казематы ключников сломают его высочество? Что психика немецкого принца окажется настолько расшатанной, что он не сможет вести даже переговоры? Не то что страной управлять.

С другой стороны, у кайзера не было иного выбора, кроме как отправить внука договариваться с нами. Не просто так Вильгельм вернул Герберта в род после позорного изгнания — другие родственники, способные претендовать на место наследника, были еще хуже.

Михаил II сделал все, чтобы ослабить Германский рейх. Раздавил авторитет Вильгельма несколькими унизительными и публичными заявлениями. Позволил ключникам творить с единственным наследником все, что вздумается. И тем самым фактически обрек род Бисмарков.

Герберт нестабилен, и чем больше будет подобных вспышек злости, отсутствия контроля и потери самообладания, тем меньше у него шансов удержать страну в руках своего рода.

Конкурент Русского царства фактически уничтожен, просто еще этого не понял.

— Как я и сказал, я признаю, что со стороны Германского рейха была допущена серьезная ошибка, — вновь произнес его высочество. — Смею заверить, что мы делаем все возможное, чтобы виновные в этом коварном покушении, были наказаны соответствующим образом.

Игорь Михайлович кивнул.

— С княжичем Соколовым вы признали свою ошибку. А как быть с тем, что вы допустили нападение на меня? — приподняв бровь, уточнил он. — По счастливой случайности со мной был князь Романов, который с помощью своих усилий не позволил вашим гражданам добиться своей цели. Вы ведь не станете отрицать, что эти польские сепаратисты после раздела Речи Посполитой стали подданными именно Германского рейха? И таким образом, ваши же собственные люди устроили покушение на меня, наследника престола сопредельной страны. Заметьте, ваше высочество, как раз в тот момент, когда вы пригласили нас для переговоров о мире.

Принц сокрушенно опустил голову.

— Да, мы готовы принести свои извинения за случившееся, — сказал он, едва выдавливая слова. — В связи с этим кайзер уже составил документ, который я бы хотел вручить вам, Игорь Михайлович, лично. Если вы не возражаете, разумеется.

Цесаревич взглянул на сидящего по левую руку от него посла.

— Андрей Сергеевич, будьте добры, во время моего отсутствия проследите, чтобы договор, ради которого мы ездили в Варшаву, соответствовал всем интересам Русского царства, — подчеркнуто мягко велел мой биологический брат. — Включая известные вам инциденты.

— Будет исполнено, Игорь Михайлович, — поклонился тот.

— В таком случае, — цесаревич поднялся на ноги, — прошу вас следовать за мной, ваше высочество. Я готов дать вам личную аудиенцию, как вы просите.

И вновь на лице немецкого принца мелькнула злость. Он был всего лишь просителем, подчиненным, стоящим ниже на социальной лестнице, чем наш цесаревич. И возразить ему было нечего.

Пока оба наследника не скрылись внутри беседки, за столом сохранялось молчание. Никто, разумеется, не притрагивался к еде или напиткам с того момента, как заявилась немецкая делегация. И пора было это исправить, в конце концов, Игорь Михайлович просил меня развлечь гостей. А что за праздник без хорошей драки?

— Господа, прошу вас угощаться, — произнес я, поднимаясь на ноги и поднимая бокал с вишневым соком. — Будет крайне неправильно, если вы так и не прочувствуете на себе русского гостеприимства. О чем вы станете рассказывать по возвращении в Германский рейх? Что Кристоф Рейсс с трудом сдерживал смех, наблюдая, как Игорь Михайлович, наследник Русского царства, выказывает неодобрение случившемуся? Прошу, угощайтесь!

Улыбка тут же исчезла с лица графа Тюрингии. Впрочем, сидящие на его половине стола немецкие аристократы ее прекрасно видели.

— У вас есть какие-то претензии ко мне лично, князь? — вежливым тоном осведомился Рейсс.

Я улыбнулся, салютуя ему фужером.

— Граф, ваш род мне безразличен, — доверительно сообщил я, прикладывая руку к груди. — Я не испытываю никаких эмоций к тем, кто скоро умрет. Ни к чему тратить время и силы на мертвецов, это ведь просто куски мяса и костей.

Кристоф вскинул бровь. Естественно, опускаться до уровня своего принца он не станет, и на эмоции развести ключника не выйдет. Не тот тип личности, да и видно, что, в отличие от Герберта, более опытный Рейсс прекрасно способен держать себя в руках.

— Почему же я должен умереть, по-вашему? — уточнил он. — Мне казалось, что у нас с вами, Дмитрий Алексеевич, будет полное взаимопонимание. Ведь мы делаем одно дело, пусть и по разные стороны границы. Мы двигаем прогресс, разрабатываем и внедряем новые технологии. Так почему вы пророчите мне гибель?

Я пожал плечами, не спеша опускать на свое место.

— Я вообще удивлен, что вы до сих пор живы, граф, — ответил я предельно честно. — Хотя, вероятно, дело в том, что цесаревич совершенно прав. Бисмарки настолько ослабли, что принимают в свиту принца человека, ответственного за его же похищение. Или, быть может, его высочество просто не знает, кому обязан таким длительным отпуском?

Рейсс насмешливо приподнял бровь — и это была единственная его реакция. Как я и говорил, держать себя в руках Кристоф умел прекрасно.

Впрочем, он присутствовал здесь не один. И голос подал тот самый немецкий аристократ, что объявлял прибытие принца. Все-таки сказанное не могло не оставить равнодушными людей, чье будущее было напрямую связано с благополучием рода Бисмарков.

— Ваши слова — очень серьезное обвинение, князь Романов, — заявил он, поднимаясь из-за стола. — Я вижу, что русские аристократы позволяют себе высказываться слишком нагло. Какие ваши доказательства?

Вместо ответа я повернулся к Кристофу.

— Что скажете, господин ключник, — я кивнул на перстень Рейсса, — мне предъявить доказательства благородному обществу, или вы сами признаетесь, что отдали приказ своим людям похитить его высочество после того, как его изгнали из рода? Вы же не думали, что такое серьезное дело не оставляет следов?

Кристоф поднялся на ноги и кивнул.

— Князь Романов, вы переходите все мыслимые границы, — произнес он. — Отправляясь сюда, я рассчитывал на то, что мы сможем выстроить конструктивный диалог. Однако вижу, что вы не настроены относиться к нашим предложениям всерьез. И я не вижу причины, по которой должен оставаться в вашем обществе.

Я кивнул, всем своим видом демонстрируя, что принимаю его слова за ответ.

— Что же, в таком случае я выпускаю доказательства причастности ключников и вас лично, Кристоф Рейсс, к похищению принца Герберта, — объявил я, вынимая телефон из кармана брюк. — И прошу всех присутствующих засвидетельствовать, что я давал господину графу возможность признать вину и раскаяться.

Однако Рейсс не испугался и не дрогнул. Конечно, он понимал, что если я не блефую, то его род пострадает еще сильнее, чем Бисмарки. За подобное дело их просто станут резать, как свиней. Покушение на члена правящего рода — это смертный приговор в любой стране.

И даже такая лазейка, что Герберт на момент похищения уже не числился членом правящей семьи, не сработает. Теперь-то он снова принц, и все обвинения в его адрес сняты.

— Вы провоцируете меня на ответ, князь Романов? — улыбнулся граф. — Что же, публикуйте ваши доказательства, прошу вас. Я не боюсь правды, потому как знаю, что непричастен к случившемуся. Или вы готовы показать нам подложные доказательства? За этим столом, полагаю, уже не найдется человека, который поверит вашему слову.

Я улыбнулся как можно шире.

— Граф Рейсс, вы назвали меня лжецом, — объявил громко, чтобы меня услышали даже в беседке. — Подобного оскорбления стерпеть я не могу. А потому требую у вас поединка чести!

Кристоф улыбнулся.

— Как член дипломатической миссии, я неприкосновенен, — заявил он. — Но в будущем, когда захотите нарушить протокол в очередной раз, так и быть, я дам вам сатисфакцию.

Но тут вмешался принц Герберт. Он первым вышел на мой голос и теперь, глядя на Рейсса, кажется, нашел способ отвести душу. Я не следил, что говорит цесаревич его высочеству, однако по лицу фон Бисмарка было заметно, что унижение для него продолжались и внутри беседки.

А теперь, когда появилась возможность хоть как-то наказать зарвавшихся русских, он был готов согласиться на дуэль, невзирая на ее причины.

— Рейсс! — повысив голос, обратился к графу Герберт. — В чем дело?

Граф поклонился, прежде чем ответить его высочеству.

— Князь Романов считает себя оскорбленным мной и рассчитывает на поединок чести, — пояснил ключник.

— Дмитрий Алексеевич? — выйдя вслед за немцем, обратился ко мне Игорь Михайлович.

— Кристоф Рейсс назвал меня лжецом, — пожал я плечами. — И я не позволю какому-то графенку вытирать ноги о свое имя. Немецкая сторона, похоже, совершенно не следит за своим языком — сперва обещает защиту, а в итоге это оказывается враньем. В результате уже погиб Алексей Михайлович Соколов, брат моего доброго друга. Подвергся опасности цесаревич. А теперь еще смеют оскорблять меня. Нет, Игорь Михайлович, я не могу подобного стерпеть. Как верноподданный государя нашего Михаила II Милославского, я обязан вызвать эту немецкую свинью на дуэль!

Принц Герберт поступил ровно так, как я от него и ожидал. Цесаревич слишком долго и больно возил его лицом по стеклу, чтобы стерпеть еще и унижение от меня. Игорю Михайловичу внук кайзера ничем грозить не мог, он был обязан вернуться в Берлин с подписанным договором. Но Романов Дмитрий Алексеевич — другое дело, тем более что у нас уже была неприятная история за плечами.

— Граф Рейсс, — обратился он к своему подданному, — я даю свое разрешение на поединок. Покажите князю Романову, где его место.

— Князь Романов, — повернулся ко мне цесаревич, — я даю вам право на поединок.

Вот и все, теперь у Кристофа Рейсса есть лишь один выход. Согласиться на бой. Потому что если он откажется теперь, когда сам принц Германского рейха фактически велел убить меня, отступить будет позорно.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, — выпрямившись, произнес ключник, — да будет так!

Глава 22

— Условия? — уточнил я, глядя на ключника.

— Здесь и сейчас, — произнес Кристоф, не сводя с меня ответного взгляда. — Тем, что у нас есть с собой.

Я кивнул, отходя от стола, Рейсс сделал то же самое.

— Здесь имеется более подходящее место, — сказал Игорь Михайлович, — мои люди его немедленно приготовят.

Среди вещей, взятых слугами Милославских в поездку, нашлась и целая система защитного купола. Вероятно, ее возили с собой ради того, чтобы наследник престола мог в любой момент организовать себе тренировочный полигон.

Теперь купол поставили на ровной полянке, по которой дополнительно прошелся одаренный земли из Германского рейха — нашелся такой в свите принца. Так что все было готово к поединку, по сути, без ограничений.

Мы с Кристофом вошли на поле, и слуги активировали купол. Вокруг нас собралась толпа. Мы, конечно, ее не видели сквозь серую пелену защиты, однако они могли свободно наблюдать за происходящим внутри. Не удивлюсь, если и тотализатор возникнет.

Перед боем Кристоф Рейсс скинул пиджак своему человеку, я же не удосужился переодеваться. Мне это было ни к чему, все равно поединок надолго не затянется. Силу врага я знал, к тому же на моей стороне имелся «Оракул».

Искусственный интеллект уже просмотрел поединки и тренировки графа Тюрингии. И на их основе составил несколько рекомендательных схем будущего боя — в зависимости от того, как поведет себя Кристоф Рейсс, изменится и план сражения.

Ключник замер напротив меня, его внимательный недовольный взгляд сменился безразличным — Кристоф приготовился начать формировать первую технику. Я же стоял, заложив пальцы в карманы брюк и чуть склонив голову набок.

— Бой! — одновременно приказали наследники, и Рейсс начал атаку.

В меня полетели нити ледяной «Пряжи», и было их больше сотни сразу. Одновременно с этим граф окутался силовым доспехом, все его тело оказалось заковано в сплошной лед.

Я не тронулся с места, лишь чуть увеличил толщину щита. А когда нити окутали его, нарастил на внешней стороне тончайшие шипы. Небольшое усилие, и весь мой щит пришел в движение, спокойно перерубая ледяные нити «Пряжи».

Рейсс даром времени не терял, в его руке возникла водяная плеть, не с одним, а с полусотней хвостов. Каждый двигался независимо от других. Со стороны выглядело так, будто граф держит в ледяной перчатке чудовищное подобие осьминога, который принялся лупить по мне своими щупальцами.

Я ответил той же «Пряжей», обрубая хлысты раньше, чем они нанесли серьезный урон моей защите. И пошел вперед, на ходу модифицируя форму защиты в такой же силовой доспех, как на сопернике. Из моей брони беспрестанно вылетали миллиметровые лезвия, перерубая вражескую технику.

Рейсс развеял свою «Плеть» и шагнул в сторону. На том самом месте, где он только что стоял, осталась точная копия, вылепленная из прозрачного льда. Скульптура ожила, приходя в движение, и бросилась в атаку на меня.

Клон бил, применяя те же техники, что и его хозяин. Притом что ключник не переставал осыпать меня ударами новых ледяных нитей, задача усложнилась. Я остановился на месте, отбивая атаки, а в это время Кристоф создал второго двойника.

Теперь я сражался против трех одаренных сразу. Уровень контроля Кристофа Рейсса оказался куда выше, чем можно было ожидать.

Но ключник понимал, что против меня ему придется выкладывать все козыри, чтобы победить.

Конечно, клоны не сами принимали решения, их полностью контролировал Кристоф. Это он применял техники, он управлял каждым шагом своих двойников.

И я даже заподозрили его в применении некого аналога «Оракула». Но это был лишь опыт и грамотное использование своих возможностей.

Это был действительно серьезный противник.

Щит трещал, но держал вражеские атаки. Вокруг меня уже образовались первые лужи из растаявшего льда.

И я решил сменить позицию.

Рывком прыгнув к ключнику, я сформировал на обеих руках по силовому буру и заработал ими в полную скорость.

Глубокий транс и «Оракул» позволяли мне контролировать пространство вокруг себя. Но и Кристоф двигался ничуть не медленнее, успевая уклоняться от моих ударов или ставить глыбы льда на пути атаки.

А потом он контратаковал. Оба клона сменили пятипалые руки на острые шипы и ринулись в ближний бой.

Совокупная мощь ударов оказалась такой, что я физически не успевал отражать их все. Плотность щита начала постепенно снижаться.

Шипы скребли мой истончающийся доспех, рассыпая обломки шипов. Но я не переставал наседать на настоящего врага. Крошка хрустела под ногами, таяла, образуя новую лужу.

И Кристоф воспользовался этим. Подо мной мгновенно образовалась корка льда, захватывая ступни. Сам ключник скользнул по нему назад, оставляя вместо себя третьего клона.

Двойники двигались с той же скоростью, что и оригинал. Применяли те же техники, и у меня оставался только один выбор — принимать их удары на щит, пока сам ключник обходит меня сзади, чтобы ударить в спину.

Создавая вокруг себя несколько десятков силовых полей микронной толщины, я послал их в полет, создавая вокруг себя полусферу, заполненную секущими лезвиями. Плотность была такой, что попавший под удар клон не успел сместиться достаточно, хотя от основного урона ему удалось уклониться.

Левая рука с шипом вместо кулака с хрустом разлетелась на куски, и я воспользовался шансом. Два других клона тут же забили еще быстрее и сильнее по моему быстро истончающемуся щиту. А я потратил несколько субъективных мгновений, чтобы повторить удар.

Клон рассыпался мелкими обломками, но и поставленный мной в начале боя щит практически перестал существовать. Кристоф, уже оказавшийся в шаге от моей спины, вновь скользнул назад, создавая очередного двойника.

А я влил больше силы в защиту, и перехватил рукой второго клона за летящий мне в лицо шип. Вырвав ногу из ледяного плена, я притянул двойника на себя и от души ударил стопой ему в корпус. Из силового поля, покрывающего подошву моего ботинка, выстрелила новая силовая дробь, превращая врага в мелкое крошево.

Время игр кончилось. Самое нужное я выяснил — больше трех клонов одновременно Кристоф держать не может. А их совокупный урон не снимает со щита максимальной плотности за настолько маленькое время, чтобы я не мог его восстановить.

И я насытил воздух вокруг себя сотнями миллиметровых силовых полей. Раскинув руки, я выстрелил ими во все стороны, уничтожая сразу обоих оставшихся клонов.

В спину тут же ударила очередь из нескольких десятков ледяных игл. Били они серьезно, и их было много. Но благодаря тому, что я не разбрасывался силой на старте боя, я мог ими временно пренебречь.

Оказавшийся в одиночестве Кристоф не растерялся. Отступив на несколько шагов ближе к центру полигона, Рейсс сформировал на руке толстый квадратный щит, завершая образ ледяного рыцаря. И встал в стойку, будто собираясь принимать на него мои удары.

Я же вышел из засыпанной ледяным крошевом зоны и вновь нарастил на себе максимум защиты, сжав ее до возможного минимума от собственного тела. Экономия силы — мое преимущество, и его нужно использовать.

Кристоф замер без движения. Тянул время, чтобы восстановить потраченные силы. При его количестве подданных на это уходили секунды.

Как и у меня.

Но затягивать поединок уже не было никакого смысла. Все присутствующие увидели, на что мы оба способны, оценили и количество примененных техник, и их силу. Немецкому высшему свету будет что обсудить, когда германцы вернутся с договором в Берлин.

Оставалось завершить бой так же эффектно, как он начался.

И я на максимуме скорости побежал к ключнику. Кристоф поднял щит, готовясь принимать мои удары на него. За спиной врага материализовался десяток ледяных рыцарей, в точности повторяющих оригинал.

Сам ключник тут же отступил, закрываясь своими копиями, однако «Оракул» четко подсвечивал его красным контуром.

Вновь созданные на руках буры ударили в стороны. Ледяные копья, которыми были вооружены рыцари, потянулись ко мне и царапали щит. Но я прорубился сквозь их плотные ряды, пока не оказался перед самим Кристофом.

Ключник отступил на шаг. И устроенный мной локальный ад из обломков ледяных глыб тут же взорвался миллиардами игл. Все они летели в меня, срезая с моего покрова совсем по чуть-чуть. Но их было слишком много, чтобы отмахнуться от такого урона.

Щит проседал едва ли не быстрее, чем я успевал его восстанавливать.

Рейсс развеял доспехи и ударил на пределе своих возможностей. Вложив всю свою силу в один-единственный удар.

С его рук сорвался ледяной поток, который мгновенно вморозил меня в гигантскую глыбу. Тонкая прослойка покрова не давала мне достаточно воздуха, чтобы оставаться внутри долго. А потому я заставил ее вибрировать, постепенно разрушая морозную тюрьму.

Кристоф за это время успел немного прийти в себя. По его бледному лицу было заметно, что его удар — не продуманное решение, а жест отчаянья. Он не ожидал, что я переживу взрыв, и действовал на рефлексах.

Рейсс смотрел на меня и готовился к новому раунду. Он видел, как прорастают трещины в сотворенной им глыбе. И понимал, что надолго меня тюрьма не удержит. А потому стоял без движения, переводя дыхание и сосредоточивая силу для продолжения схватки.

Рубашка ключника, несмотря на его дар, промокла от пота. Волосы прилипали к голове неопрятными прядями. Тяжело вздымавшаяся грудь и выходящий изо рта свист выдавали крайнюю степень усталости.

И это было не удивительно. За время короткого боя он действительно выкладывался на полную. Это было достойно уважения, граф Тюрингии даже не думал меня недооценивать. Он опасался, строил планы и менял тактики, стараясь найти ключ к моей смерти.

Постепенно расширяя собственное защитное поле, я усилием воли расшатал глыбу льда, доламывая ее на куски. Кристоф обрушил на меня новый шквал нитей, но я уже вышел на свободу и, перерубив их уже опробованными шипами, пошел к своему противнику, быстро сокращая дистанцию.

Рейсс вновь стал клепать клонов, формируя все ту же армию ледяных рыцарей. Они вырастали из земли, вылеплялись из обломков глыбы за моей спиной. И ключник, закрытый ими от меня, был готов взорвать их всех, чтобы накрыть меня таким количеством игл, от которого никакая моя защита не спасет.

Я видел, как пошли трещинами ледяные фигуры, готовые рвануть. Под моей ногой возникла ступенька силового поля выше уровня колена. Я оттолкнулся от нее, взмывая вверх и подлетая под самую крышу окружающего нас купола.

Внизу лопались рыцари, но их иглы били туда, где меня уже не было. А я тем временем приземлился за спиной Кристофа. Он еще успел обернуться, но моя рука уже тянулась к его шее.

Ледяная корка пошла по моему щиту — Рейсс пытался вновь заморозить меня, на этот раз с помощью покрова. Вот только мой собственный тоже окутывал врага. А чтобы опередить ключника, я со всей возможной силой ударил его в колено.

Раздался громкий хруст, и удержать концентрацию Кристоф не смог. Мое поле тут же окутало его, не позволяя ни двинуться, ни использовать новые техники. Весь лед внутри полигона мгновенно испарился без поддержки своего создателя.

А я остался стоять, держа врага за горло над землей. Рейсс пытался схватить широко распахнутым ртом воздух, и я выжидал, пока он не начнет задыхаться всерьез. Перекрытый приток кислорода серьезно мешал Кристофу освободиться, и уже через полминуты его взгляд начал терять всякую осмысленность.

Вот теперь можно начинать.

И, не дожидаясь, пока ключник потеряет сознание, я применил технику допроса, взламывая защиту одаренного. Будь Кристоф в более спокойном состоянии, мне пришлось бы куда сложнее, но теперь, лишенный воздуха, он не мог думать ни о чем другом, кроме своего желания сделать один-единственный вздох.

Отпустив горло Рейсса, я позволил его телу безвольно упасть и задал свой первый вопрос:

— Ты приказал похитить принца Германского рейха? — громко, специально, чтобы меня расслышали все свидетели поединка, спросил я.

— Я, — последовал безвольный ответ.

«Оракул» следил за обстановкой снаружи, а потому я без проблем увидел, как побледнел и сжал кулаки Герберт фон Бисмарк. Такого поворота событий он точно не ожидал. Было заметно, что он едва сдерживается от того, чтобы не взорваться. Впрочем, для меня было главным, чтобы жизни цесаревича Русского царства ничего не угрожало и никто не вредил русской делегации. А уж что станет делать после допроса его высочество, меня не волновало.

— Ты причастен к смерти Емельяна Емельяновича Невского? — задал я новый вопрос, не снижая голоса.

— Да.

— Каким образом был убит Невский Емельян Емельянович?

— Его самолет был взорван с помощью установки «Мойра», — выговорил лежащий на земле Кристоф.

Значит, все-таки какое-то оружие. Что ж, учтем на будущее, осталось только выяснить, что это за установка, где находится.

Купол никто снимать не торопился, а потому все присутствующие слушали дальнейший допрос. Слушали и постепенно приходили к пониманию, как глубоко запустили свои длинные пальцы ключники.

Как работала установка «Мойра»? «Армтек» объединила в одном сразу три техномагических устройства. Электрический импульс создавался в первом отсеке, в специальном поле, которое не позволяло ему вырваться на свободу и при этом абсолютно закрывало от обнаружения находящуюся внутри технику. Во второй части установки поле с помощью магии ветра разгонялось до сверхзвуковой скорости. А в третьей запускался еще один импульс, который пробивал поле, выпуская наружу вложенную в кокон технику.

Таким образом, за то время, пока вскрывающий импульс обволакивал поле, оно успевало проникнуть в нужную точку и разрывалось там, где требуется. В итоге электрический импульс приводил к короткому замыканию, а уже оно подрывало самолет.

Звучит просто, но на деле это практически техномагический шедевр, на создание которого ушли десятилетия. И вариантов применения у него было куда как больше, чем всего лишь взрывать какие-то там самолеты.

И таких разработок под крылом «Армтек» ключники вели далеко не один десяток. По сравнению с большинством выпущенные на базе корпорации киборги казались детскими фигурками солдатиков. Ядовитые газы, которые ключники через Германский рейх разработали в землях мятежных Рюриковичей, тоже были лишь частью.

Обо всем Кристоф не знал, его задачи лежали в плоскости сотрудничества с корпорацией «Армтек» и лично доктором Хайером. Но мне хватило и того направления, которое Рейсс курировал.

— Назови имена остальных членов общества Януса Двуликого, — приказал я в самом конце, когда уже получил точное местонахождение «Мойры».

Граф Тюрингии покорно принялся перечислять, подтверждая список, озвученный царицей. Не услышав никаких новых имен, я повернулся к куполу.

Все те полчаса, что я вел допрос, никто так и не удосужился его снять. Люди были слишком удивлены, шокированы. Часть свиты вместе с принцем Гербертом уже ушла вслед за его высочеством. Узнав, кто виновен в его похищении, внук кайзера пошел звонить Вильгельму.

Впрочем, оставшиеся свидетели допроса из числа свиты германского наследника обязательно передадут ему все в подробностях.

Игорь Михайлович дал знак слугам, и защитный купол убрали. Безбоязненно переступив границу полигона, цесаревич бросил взгляд на продолжающего лежать у моих ног Кристофа Рейсса.

— Мы забираем эту падаль, князь Романов, — объявил о своем решении наследник русского престола. — Полагаю, Емельян Сергеевич будет вам крайне признателен за то, что вы сегодня сделали.

Я кивнул и усилием воли погрузил графа в глубокий сон. Ближайшие несколько часов он не сможет прийти в себя. За это время его без проблем доставят в Москву, а там, под транквилизаторами, ему не светит ничего хорошего.

Я обещал, что буду убивать тех, кто покушается на меня и мою семью. Кристоф Рейсс обязательно умрет, но до тех пор его жизнь превратится в такой кошмар, что он станет молить о смерти, как о милости.

Потому как куратор Царской Службы Безопасности великий князь Емельян Сергеевич Невский ни за что не согласится на легкую смерть для того, кто повинен в гибели его наследника.

Глава 23

Два дня спустя. Германский рейх, Берлин .

— Теперь ты должен князю Романову, Герберт, — произнес кайзер, выслушав рассказ принца. — Сложно представить, чем ты смог бы расплатиться за то, что он вывел Рейссов на чистую воду.

Его высочество смотрел на Вильгельма без тени улыбки. А сидящий в своем кресле правитель Германского рейха вдруг усмехнулся.

— Пожалуй, я придумал, чем можно покрыть этот долг, — объявил он. — Придется, конечно, согласовать этот вопрос с Михаилом II, но не думаю, что он откажется прирастить свое государство остатками Польши.

— Ты хочешь отдать им нашу землю?! — воскликнул Герберт. — Мы ради нее столько всего сделали, столько людей погибло. Наших людей.

Вильгельм взглянул на внука и свел брови.

— Полагаешь, я не понимаю, что мы проиграли эту партию? — спросил он, поджимая губы. — Иногда бывает и так. Но ты должен понимать, Герберт, пока существует род, ничего еще не кончено. Там, в Дрогичине, князь Романов фактически обеспечил нас неопровержимыми доказательствами, что герцогство Тюрингия предало своего монарха, свою страну. Продалось ради общества ключников и их корпорации.

Его высочество склонил голову, не оспаривая слова деда. А тот продолжил:

— Я уже очень стар, скоро мне придется умереть. Ты взойдешь на трон и сам станешь кайзером. А значит, у рода Бисмарк появится будущее. А вместе с ним — и у Германского рейха, — проговорил Вильгельм. — Рейссы — наши прямые конкуренты за трон. И Романов дал нам возможность от них избавиться, а значит, в твоем будущем станет еще меньше внутренних врагов. И удержать Германский рейх от превращения обратно в десятки независимых герцогств будет легче.

Кайзер прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла.

Ах, если бы у него был какой-то выбор! Любая альтернатива сгодилась бы, чего уж там говорить. Сломанный пленом Герберт перестал казаться идеальным наследником, но он все равно оставался лучшим вариантом. Да, при его правлении Германский рейх не займет лидирующей позиции. Но хотя бы не перестанет существовать. А это уже само по себе не мало.

Если прежний Герберт фон Бисмарк и мог бороться за первенство своей страны, то после того, что с ним сотворил Кристоф Рейсс, никаких надежд уже не оставалось. Но хотя бы удержать власть и обезопасить границы он сможет.

Оставлять в таком случае себе польские территории, в которых нужно наводить порядок еще не один десяток лет — непозволительный риск. Точка конфликта, которая будет пожирать ресурсы, подобно тому, как костер пожирает хворост, создаст возможность оппозиции наносить удары по роду Бисмарк. А потому от земель Польши лучше и дешевле избавиться. Может быть, правнук Вильгельма позднее вновь их получит?

— Что вы подписали соглашение с цесаревичем — это тоже хорошо, — после затянувшейся паузы объявил монарх. — Однако наши планы теперь нужно кардинально изменить. Никакой больше экспансии — мы не потянем ее с врагами за спиной. Все ресурсы корпорации «Армтек» будут заморожены, сотрудники взяты под строгий контроль, руководство должно быть арестовано по обвинению в измене. Я поднимаю армию и призываю верных нам аристократов в борьбе против герцогов Тюрингии.

Герберт поднялся на ноги и склонил голову.

— Как пожелаешь, кайзер, — ответил он.

Вильгельм еще раз взглянул на внука, на этот раз с сожалением. Но тут же взял себя в руки. Рейссы заплатят за то, что сделали с будущим кайзером Германского рейха. Их род прервется, а род Бисмарк получит еще один титул и земли в собственное владение.

— Собирайся, Герберт, — сказал кайзер, глядя на его высочество. — Ты лично возглавишь эту кампанию.

* * *

Москва, Кремль .

— Вот так-то, Игорь Михайлович, — произнес с усмешкой государь, наливая себе чай в чашку. — Вилли готов отдать нам всю свою часть Польши в качестве платежа за спасение внука и определение виновных в его похищении и ломке. И это не считая тех уступок, что ты выбил по соглашению о ненападении. Неплохой результат, как по мне, особенно если учесть, что это была твоя первая зарубежная поездка.

Цесаревич кивнул. Чашка в его руке уже начала остывать, впрочем, Игорь Михайлович мог нагреть ее усилием воли. Но тратить дар ради того, чтобы сделать последний глоток, не хотелось, а потому наследник престола просто держал чашку в руках, ожидая, когда Михаил II закончит подводить итоге встречи в Дрогичине.

— Единственное условие, — произнес государь после небольшой паузы, во время которой наслаждался чаем, — которое Вильгельм нам поставил — на территории бывшей Речи Посполитой должно появиться одно княжество для Романова.

Игорь Михайлович хмыкнул.

— Мне не нравится, что Германский рейх так быстро отказался от своих планов по завоеванию Европы, — признался он. — Это означает, что Дмитрий Алексеевич был совершенно прав — Вильгельм понимает, чем обернется для страны неуравновешенный кайзер.

Царь нахмурил брови, баюкая в ладонях чашку.

— Герберт настолько психически нестабилен? — уточнил Михаил II.

— Он в шаге от безумия, — подтвердил Игорь Михайлович. — Я уверен, что как только он сядет на трон, поспешит развязать какую-то новую войну. И тот факт, что нам отдали всю Польшу, указывает на то, что кайзер планирует навязать нам уничтоженный и озлобленный регион. Мы будем тратить силы и ресурсы на то, чтобы интегрировать эти земли в Русское царство, а Герберт — наращивать военный потенциал Германского рейха.

Царь улыбнулся и, отставив чашку в сторону, положил ладонь на плечо наследника.

— Прекрасно, что ты это понимаешь, — негромко сказал государь. — Но, к счастью, кайзер не уточнял, кто именно из Романовых должен получить княжество. Так что завтра я вызову к себе Алексея Александровича и назначу его регентом при малолетнем ребенке, которого сейчас ждет его супруга, княгиня Казанская.

— А Дмитрий Алексеевич? — уточнил цесаревич.

— Так как старший сын Романова, князь Якутский, наследует Казань, то Дмитрий Алексеевич станет наследником первой очереди в Польской губернии. Скажем, князь Львовский?

* * *

Москва, особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Просыпаться в своей постели, которую не раскачивает в такт стука колес, не чувствовать вездесущего запаха креозота и неизбежной придорожной пыли — благо, о котором редко задумываешься в обычной жизни.

В отличие от цесаревича, я к путешествиям железной дорогой относился откровенно без удовольствия. Но раз уж взялся сопровождать наследника русского престола, делать это приходилось безо всяких скидок на свои личные пожелания. В конце концов, Игорь Михайлович не только ехал на переговоры с принцем Германского рейха, но попутно действительно инспектировал земли Литовской губернии.

Теперь, когда все закончилось и я впервые проснулся в своей кровати в спальне особняка в Северном Бутово, жизнь уже не казалась мне бесконечной чередой металлического грохота и вечной качки. Ароматная постель, тишина в доме, доносящийся из гостиной запах свежего кофе — практически идеальное утро.

Неспешно приводя себя в порядок, я просматривал отчеты искусственного интеллекта. «Оракул» по-прежнему собирал для меня сводку всего произошедшего, что касалось нашей фамилии.

За время моего отсутствия в клане Романовых мало что изменилось. Не так уж долго я и катался по западным землям Русского царства. Единственное случившееся изменение — переезд Ксении Алексеевны в Красноярск. Виктория послушала меня и сделала именно так, как я и предлагал, выслав приглашение княжне Казанской. Так что сестра теперь вникала в дела моей супруги, по-родственному подменяя ее в тех вопросах, в которых могла.

Закончив с утренней рутиной, я выслал предупреждение охране и направился на полигон. За окном еще только начинался рассвет, и у меня было время немного размяться перед долгим днем в столице.

Поединок с Кристофом Рейссом показал, что мне не следует забывать о тренировках. По количеству подданных мы были примерно равны, однако, говоря по правде, боевого опыта у графа Тюрингии было намного больше. Там, где я опираюсь на «Оракула» и его подсказки, ключник работал собственными мозгами.

И работал весьма неплохо.

Конечно, подобное развитие магических способностей являлось исключением — большинство высшей аристократии к своему дару относится скорее как к игрушке, чем как к реальному оружию. Однако Кристоф был не таков, и, вероятнее всего, остальные члены общества Януса Двуликого тоже будут соответствовать этому уровню. А то ипревосходить его.

А потому расслабляться никак нельзя. Будь Кристоф не один, с минимальной поддержкой, и мне бы пришлось серьезно напрягаться ради победы. Естественно, в том случае, если бы мне требовалось именно захватить его, а не убивать.

Как и в случае с великим княжичем Толстым, необходимость взять врага живым вносила свои коррективы в мою тактику и применяемый арсенал техник. Убить просто, ты попробуй пленить сильного одаренного, когда он сопротивляется тебе в полную силу.

Так что с пяти утра и до половины восьмого я выкладывался на полигоне на полную катушку. «Оракул» по моему приказу отключил подсказки, и мне приходилось думать самостоятельно, нарабатывая рефлексы. А то так и деградировать можно, а мне никак нельзя терять форму.

А вот после, едва я вышел из душа, началось.

— Князь, вам звонит великий князь Невский, — сообщил «Оракул».

Кто бы сомневался, что куратор ЦСБ не удержится от того, чтобы переговорить со мной.

— Принять вызов, — велел я, вытирая полотенцем голову.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — первым поздоровался великий князь Невский, стоило соединению установиться. — Надеюсь, не разбудил?

Я прошел к креслу и сел в него, после чего потянулся за кофейником.

— Утро доброе, Емельян Сергеевич, — ответил я, наливая себе горячий кофе. — Нет, я давно уже проснулся. Надеюсь, вы звоните с хорошими новостями?

Собеседник усмехнулся на том конце и, пребывая в приподнятом настроении, заговорил:

— С отличными, Дмитрий Алексеевич, — произнес куратор Царской Службы Безопасности. — Наши специалисты добрались до «Мойры», уничтожили охрану устройства и в данный момент заняты перевозкой изобретения ключников на территорию Русского царства. Государь утвердил размещение агрегата в одной из своих лабораторий. Я уполномочен сообщить, что вам доверено разобрать «Мойру» по винтику и представить исчерпывающий отчет о работе устройства, с предложениями о том, как нам использовать эту технологию.

Я хмыкнул, делая первый глоток кофе.

В принципе, неудивительно. Кроме меня в Русском царстве нет подходящих специалистов, кто мог бы в краткие сроки разобраться в устройстве. И тем более воспроизвести такое оборудование.

— Это действительно отличные новости, Емельян Сергеевич, — подтвердил я.

Спрашивать о судьбе Кристофа Рейсса я не стал. Великий князь — не мальчик, сам разберется, как поступить с убийцей своего старшего сына. Мне хватало знания о том, что ключника заперли в казематах ЦСБ и выйти оттуда он мог только одним путем — ногами вперед.

— Да, Дмитрий Алексеевич, — согласился Емельян Сергеевич. — А кроме того, я приглашаю вас сегодня к себе на праздничный ужин. Никаких посторонних людей, камерное семейное мероприятие. Но, полагаю, вас еще Руслан Александрович попросит присутствовать.

Понятно, значит, речь об Ольге Кирилловне Демидовой. Очередной раунд встречи с единственным уцелевшим сыном великого князя Невского, Георгием Емельяновичем. Впрочем, почему бы и не поужинать в хорошей компании? Все равно меня на завтра пригласили в Кремль для приватного разговора.

— Сочту за честь, Емельян Сергеевич, — согласился я.

— Тогда до вечера, Дмитрий Алексеевич, — попрощался со мной куратор Царской Службы Безопасности и положил трубку.

Я допил кофе залпом и рывком поднялся из кресла. Пора одеваться и спускаться на нормальный завтрак. Прислуга уже заканчивала последние приготовления, и один из людей Романовых направлялся в мои покои, чтобы сообщить об этом.

Одевшись и не забыв при этом ни запонки, ни перстень князя, я спустился в малую столовую. Шел, следуя за умопомрачительными ароматами, от которых кружилась голова.

Во время тренировки я себя не жалел, а потому был голоден, как волк. И от предвкушения вкусной пищи уже выделилось столько слюны, что я с трудом ее сглатывал. Воистину, неправильная реакция, один из сигналов, что я непозволительно себя запустил, раз организм так остро отзывается на затраты энергии.

Стоило мне взяться за приборы, как «Оракул» вновь дал о себе знать.

— Здравствуйте, Руслан Александрович, — первым поздоровался я, приняв вызов от деда.

— Приятного аппетита, внучок, — отозвался князь Демидов, явно наблюдающий за мной через свою копию «Оракула». — Я не буду отнимать много времени. Ольга сейчас в Москве, и я бы хотел, чтобы ты сопроводил ее сегодня на ужин в особняк великих князей Невских. Емельян Сергеевич назначил на девятнадцать часов.

Пока владыка Урала объяснял причину звонка, я успел умять брускетту с ростбифом и переключиться на паштеты.

— С удовольствием, — ответил я, прожевав последний кусок закуски. — Я заеду за ней в половине седьмого. Устроит такой вариант?

— Я передам ей, чтобы была готова, — согласился Руслан Александрович. — Спасибо, Дима, ты нам очень помогаешь.

— Не за что, мы же одна семья.

Больше меня никто не тревожил до того самого момента, пока я не поднялся из-за стола с чашкой кофе в руке. Уходить из столовой было необязательно, я вполне мог остаться здесь и работать, не поднимаясь к себе в кабинет. Но сейчас хотелось просто отдохнуть.

Подойдя к окну, я выглянул наружу территории за особняком. Стоило мне замереть на несколько секунд, поступил новый звонок. На этот раз из Красноярска.

— Доброе утро, князь, — поздоровался со мной Островерхов.

— Утро доброе, Нестор Петрович, — ответил я, наблюдая, как от чашки в моих руках исходит пар. — Рад вас слышать. Что-то случилось?

Боярин Красноярский звонил мне напрямую крайне редко. Учитывая разницу во времени, разумеется, у него не так уж и рано сейчас. Однако срочных дел, требующих моего прямого вмешательства, не предполагалось вовсе. Во всяком случае на сегодня. А тут вдруг...

— По велению Виктории Львовны мне передают всю официальную корреспонденцию, поступающую в вашу резиденцию, — начал объяснять Островерхов. — И сегодня доставили весьма странное письмо. С личной печатью кайзера Германского рейха, Дмитрий Алексеевич.

Я хмыкнул, а Нестор Петрович продолжил речь:

— Нам такие высокопоставленные лица пишут крайне редко, но беспокоить княгиню я счел неразумным.

— И правильно сделали, Нестор Петрович, — заверил я. — Вы его вскрыли?

— Что вы такое говорите, Дмитрий Алексеевич?! — чуть испуганно воскликнул боярин. — Я бы ни за что не решился без вашего прямого приказа!

— Тогда вскрывайте сейчас, — велел я.

Послышался шорох бумаги, Нестор Петрович откашлялся, прежде чем зачитать мне послание от Вильгельма фон Бисмарка.

— Дорогой князь, — начал Островерхов. — Ваши действия в Дрогичине поставили меня в неловкое положение. Передать на словах, как много для меня и всей моей страны значит ваш подвиг, просто невозможно. Однако я не привык к тому, чтобы оставаться в долгу. Но наградить вас не имею права, у вас уже есть сюзерен, без разрешения которого вы не примете из моих рук никакой награды. В связи с этим сообщаю вам о том, что по договоренности между мной и его величеством Михаилом II Милославским мою награду вы получите из его рук. К этому также добавлю, что в Германском рейхе у вас отныне не будет более верных друзей, чем род фон Бисмарк. Вильгельм фон Бисмарк, кайзер Германского рейха.

В трубке повисло молчание. Очевидно, Нестор Петрович пребывал в лёгком удивлении, если не сказать больше. Не каждый день читаешь личную переписку монарха чужой страны.

— Благодарю, Нестор Петрович, — ответил я, когда боярин молчал уже непозволительно долго.

— Дмитрий Алексеевич, — немного помявшись, заговорил градоначальник Красноярска.

— Да, Нестор Петрович?

— Могу ли я узнать, что такого вы совершили в своей поездке, что нам приходит корреспонденция от монарха соседнего государства?

Я хмыкнул в ответ. Но скрывать не собирался, через несколько часов это все равно станет известно абсолютно всем в Русском царстве.

— Я всего лишь исполнял свой долг, Нестор Петрович. И теперь вся территория бывшей Речи Посполитой перейдет в руки нашего государя.

Кажется, от осознания масштабов совершенного мной у боярина отнялись ноги, и он рухнул в кресло.

— Вы великий человек, Дмитрий Алексеевич, — забормотал он слабым голосом. — Служить вам — великая честь!..

— Оставьте лесть, Нестор Петрович, — усмехнулся я. — Лучше подумайте, как мы можем воспользоваться этой информацией в интересах моего княжества. И да, сообщите об этом Виктории Львовне сразу же, как положите трубку.

— Все сделаю, Дмитрий Алексеевич! — поспешно заверил меня боярин.

— Тогда, если на этом все, мне пора возвращаться к работе, — сообщил я на прощание. — Как я и обещал, у Красноярского княжества впереди большое будущее, Нестор Петрович. И пришла пора перейти от слов к делу.

Глава 24

Машина сделала крутой поворот и замерла перед крыльцом особняка Демидовых. Я дождался, когда слуга откроет мне дверь, и выбрался наружу.

— Добро пожаловать, Дмитрий Алексеевич, — с глубоким поклоном приветствовал меня он.

— Благодарю, — кивнул я в ответ. — Ольга Кирилловна собирается?

До назначенного мной времени в половину седьмого оставалось еще добрых пять минут. Так что формально я прибыл раньше запланированного. И хотя девушки по определению обычно задерживаются, мне бы не хотелось опаздывать на ужин, на который пригласили только нас — это было бы проявлением дурного тона.

— Княжна уже ожидает вас, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне слуга, провожая к дверям особняка.

Внутреннее убранство не претерпело никаких изменений с моего последнего визита. Кажется, совсем недавно в этой самой гостиной Мария Евгеньевна представляла мне боярышню Волкову. А сколько всего успело минуть за прошедшее время? Я за последние месяцы будто прожил еще одну жизнь.

Стоило мне переступить порог, как сестра, вышедшая из двустворчатых дверей гостиной мне навстречу, тепло улыбнулась.

— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, — первой поздоровалась она, чуть склоняя голову и давая оценить свой наряд.

Сплетенные в косу волосы прихвачены роскошным кокошником, усыпанным изумрудами, тяжелые ромбовидные серьги блестят на ушах, на груди лежит золотая невесомая сетка, практически полностью заполненная камнями.

Серебряный верх платья украшен зеленой вышивкой. Золотой пояс обхватывает тонкий девичий стан, подчеркивая хрупкость фигуры. А на черной свободной юбке, доходящей до пола, красуются серебряные молоты. Стоило княжне Уральской пошевелиться, как все это сложилось причудливым образом в родовой герб Демидовых.

— Вы очаровательны, Ольга Кирилловна, — сделал я комплимент сестре, прижав руку к сердцу и поклонившись.

— Спасибо, князь, я очень старалась, — ответила та мне в тон, вновь наклоняя голову.

— Однако без этого образ будет неполным, — заметил я, вынимая из внутреннего кармана пиджака черную бархатную шкатулку.

Глаза княжны блеснули искоркой интереса, но она дождалась, когда я откину крышку, демонстрируя ей пару браслетов из белого золота с черными бриллиантами. Они были не слишком тяжелыми и однозначно подходили к наряду Ольги Кирилловны.

— Благодарю, Дмитрий, — произнесла княжна, после чего задала ожидаемый вопрос: — Поможешь надеть?

Я быстро застегнул украшения и поправил рукава платья так, чтобы все оказалось на своих местах. Ольга позволила слуге накинуть на плечи газовую шаль, расшитую гербами Демидовых, и мы под руку вышли из особняка.

Лично открыв перед княжной дверь, я помог ей забраться на сидение, после чего обошел внедорожник и сам занял свое место. Слуга Демидовых остался стоять на крыльце до тех пор, пока моя машина не выкатилась за пределы территории.

Ольга ехала, сохраняя молчание, и практически не двигалась. Добираться до особняка великих князей Невских отсюда было не так уж и долго, да и дороги были относительно свободны, так что в полной тишине мы вкатились на территорию куратора Царской Службы Безопасности, и я вспомнил, как прибыл сюда на дуэль с Василием Емельяновичем.

С того момента прошло совсем немного времени, а весь мир успел измениться. Впрочем, если изначально я опасался, что Емельян Сергеевич решит мстить за убийство сына, позднее я изменил свое мнение.

Ведь что ждало бы род Невских, останься Василий жив, или тем более казни его Михаил II? Позор, потеря позиций, забвение. Государь приложил бы все силы, чтобы великие князья стали такими же изгоями, как Морозовы в свое время.

Но Василий Емельянович благодаря мне ушел на дуэли без проблем для своей семьи. Это стало лучшим исходом из всех возможных, и, как это ни странно, Емельян Сергеевич был мне за это благодарен.

Соколовы, прикладывавшие столько усилий для падения Невских, в итоге всех своих интриг потеряли куда больше.

— Прибыли, князь, — сообщил водитель, останавливая внедорожник.

На этот раз дверь я открыл сам, несмотря на то, что к нам уже спешил человек Емельяна Сергеевича. Обойдя машину, я помог выйти Ольге Кирилловне, и она, держа подбородок гордо поднятым, с прямой спиной вложила свою ладошку мне в руку.

На крыльце появился сам хозяин, и мы с княжной синхронно наклонили головы. Весь вид куратора Царской Службы Безопасности говорил о том, насколько он в данный момент счастлив.

— Дмитрий Алексеевич, Ольга Кирилловна, позвольте поприветствовать вас обоих в стенах нашего дома, — лучась довольством, заговорил Емельян Сергеевич.

— Рад видеть вас в прекрасном настроении, великий князь, — ответил я, выпрямляясь. — Для нас с сестрой честь быть приглашенными к вам на ужин.

Глава рода лишь рукой повел.

— Прошу, проходите, — чуть сместившись в сторону, чтобы мы прошли внутрь, произнес он. — Ольга Кирилловна, позвольте мне принять вашу шаль и разрешите заметить, вы выглядите просто восхитительно!..

Княжна повернулась к нему спиной, и Емельян Сергеевич снял накидку одним движением, тут же вручив ее стоящему наготове слуге. После чего предложил девушке локоть.

— Благодарю, великий князь, — с легкой улыбкой сестра положила руку на рукав его пиджака.

Мы прошли в одну из множества комнат особняка. Здесь уже стоял накрытый стол, и в одном из кресел ждал нашего появления Георгий Емельянович. В богато украшенном помещении его внешний вид позволял затеряться. Черный строгий костюм, белая рубашка, перстень с родовым гербом — выглядел единственный выживший сын куратора ЦСБ очень по-домашнему, что немного не вписывалось в образ избранной для ужина помпезной столовой.

Увидев нас, наследник рода поднялся из своего кресла и с глубоким поклоном поприветствовал:

— Дорогие гости, безмерно рад, что вы смогли почтить нас своим присутствием на этом маленьком семейном ужине, — произнес Георгий Емельянович, не сводя взгляда со своей избранницы. — Ольга Кирилловна, позвольте заметить, что сегодня вы выглядите еще прекраснее, чем в нашу прошлую встречу.

Княжна Демидова чуть склонила голову, а великий княжич уже взял ее за запястье, запечатлевая свой поцелуй в воздухе над ним. На секунду наследник рода встретился взглядом с сестрой и с явным нежеланием выпустил ее пальцы.

— Я рада, что вы так считаете, Георгий Емельянович, — ответила Ольга Кирилловна.

Ни румянца смущения, ни заминки. Сестра прекрасно держала себя в руках. Не удивлюсь, если окажется, что бабушка не слезала с внучки, пока не выдрессировала ее так, как никого не воспитывала. Кажется, даже Ирина Руслановна была куда менее сдержана в своих эмоциях, а уж матушке хватало умения вести себя на людях.

Это дома, в кругу своих, княгиня Казанская могла говорить прямо и резко, ничуть не скрывая своего истинного отношения. Однако в обществе Ирина Руслановна Романова оставалась столь же холодной, как и снежные шапки Уральских гор.

— Дмитрий Алексеевич, — протянув мне ладонь, произнес великий княжич, — рад, что вы нашли время, чтобы посетить нас. У вас так много работы и забот, не всякому благородному человеку доводится столько трудиться, как вам. А оттого моя радость от нашей встречи еще выше.

Завуалированная благодарность за то, что я раскрыл убийство Емельяна Емельяновича. У меня действительно непозволительно много работы в сфере убийств и насилия для человека, который намерен заниматься наукой и двигать прогресс. С момента, как я поступил в Царский Государственный Университет, не прошло еще ни одного месяца, чтобы я не оказался втянут в какой-нибудь конфликт.

— Разве я мог отказать себе в удовольствии посетить мероприятие, на которое меня лично пригласил ваш отец? — с кивком пожал я руку великого княжича.

Георгий Емельянович улыбнулся, а слово взял великий князь, оставшийся чуть позади нас.

— Что ж, уважаемые гости, прошу вас садиться, — произнес он. — Насладимся чудесным ужином вместе.

Я помог Ольге сесть, хотя видел, что этим порывался заняться Георгий Емельянович. Впрочем, младший Невский держал себя в руках и никакого недостойного поведения не проявлял.

Наконец, когда все заняли свои места, слово взял глава рода.

— Дмитрий Алексеевич, я должен лично поблагодарить вас за то, что вы совершили в Дрогичине, — заявил он, смотря на меня внимательным взглядом. — Я уверен, сын был бы вам благодарен за то, что вы нашли и покарали его убийцу.

Я наклонил голову в ответ.

— То, как я поступил, Емельян Сергеевич, всего лишь долг любого благородного человека, — сказал я. — Кристоф Рейсс угрожал не только вашему роду, но и всему Русскому царству. Он совершал покушение на царских людей в Римской империи. Он состоял в числе общества ключников, которые не единожды пытались навредить моей семье. И я не смог бы отпустить его ни при каких обстоятельствах.

— И теперь кайзер Вильгельм собирает не только собственные войска и отряды аристократов, — кивнул мне куратор ЦСБ, — но и приглашает благородные рода со всей Европы присоединиться к охоте за ключниками и их родными.

Ольга Кирилловна, внимательно слушающая нас, бросила на будущего мужа вопросительный взгляд.

— Простите, что перебиваю, Емельян Сергеевич, — подала она голос, — но, надеюсь, вы не отправите Георгия Емельяновича на эту войну?

Великий князь негромко посмеялся.

— О нет, княжна, моему сыну не место на чужом поле боя, — заверил великий князь. — Я не готов рисковать своим наследником ради чужих амбиций. Тем более что никакой речи о доли в добыче здесь не идет.

К разговору подключился и сам Георгий.

— Отец не совсем прав, называя меня единственным наследником. Как вам наверняка известно, Дмитрий Алексеевич, — повернулся он ко мне, — Емельян перед смертью успел зачать дитя. Пока что мать ребенка находится под защитой рода Выборгских князей. Но мы решим этот вопрос, чтобы дитя воспитывалось в правильной семье.

Я кивнул, принимая его слова.

Кому-то другому они могли бы вообще ничего не говорить о внуке или внучке великого князя. Но я сейчас — представляю интересы Демидовых, а значит, показать мне, что Невские заботятся о своей родне, правильный и дальновидный шаг. Жизнь порой слишком непредсказуема, и потому в случае, если, например, что-то произойдет после замужества с самой Ольгой Кирилловной, позаботиться о ее детях великие князья смогут.

Сама княжна никак не отреагировала на сообщение о еще одном возможном наследнике. Емельян Емельянович мог зачать хоть армию детей, но делал он это, не будучи наследником. А значит, потомство Георгия Емельяновича будет в приоритете по всем законам.

А уже из этого следует, что ей переживать в этой истории не о чем.

— И все же я хотел бы вас отблагодарить, Дмитрий Алексеевич, — возвращая разговор в прошлое русло, озвучил Емельян Сергеевич. — Однако я столкнулся с тем, что совершенно не понимаю, чем мог бы быть вам полезен в текущей ситуации. Возможно, у вас есть что-то такое, в чем моя помощь могла бы прийтись к месту?

Да, мне действительно тяжело выбрать подарок. Все-таки Романовы и сами по себе очень обеспеченный род. Казань, Якутск, Красноярск — мы буквально сидим на печатном станке, который круглые сутки производит деньги. А кроме того, я вхожу в ближний круг цесаревича, что немногим придворным удалось. И это не считая расположения самого Михаила II, который принимает меня в Кремле без доклада.

Что можно подарить человеку, у которого все, казалось бы, есть?

— Боюсь, Емельян Сергеевич, если у вас нет в казне рода машины времени, чтобы я успевал везде и всюду, — произнес я с печальным вздохом, — то я не могу сказать, чего мне не хватает. Я обласкан государем, пользуюсь расположением всех сильных родов. В моей работе меня окружают достаточно компетентные люди, так что мне совершенно нечего желать, кроме времени на то, чтобы выполнять свои обязанности.

Великий князь кивнул. Судя по довольной ухмылке, проступившей на миг на его лице, примерно такого ответа он и ожидал.

— Тогда оставим этот разговор на будущее, Дмитрий Алексеевич, — предложил он. — И если случится так, что род великих князей Невских сможет быть вам лично полезным, вы скажете нам об этом.

— С этим я могу согласиться, — наклонил голову я.

— Тогда, раз со всеми формальностями покончено, — произнес Георгий Емельянович, — предлагаю перейти к ужину.

Возражений не последовало, и наследник, подняв крохотный колокольчик, тряхнул его в руке. Тонкий звон потек по столовой, и из двух ведущих в помещение дверей тут же потянулись два строя прислуги, загруженной блюдами и напитками.

Угощений было много, и готовилось все со вкусом. От ароматов кружило голову, однако ни я, ни Ольга на еду не налегали. Впрочем, как и хозяева. Все же каждого аристократа с детства учат, что и в каком количестве есть, дабы спокойно поддерживать беседу и не выкатываться из-за стола от обжорства, а уйти на своих двоих, не теряя достоинства.

— Ольга Кирилловна, как продвигаются ваши успехи в Уральской Гимназии? — спросил Георгий Емельянович, глядя на невесту.

Он вообще практически не сводил с моей сестры взгляда. Другую девушку подобное внимание обязательно смутило бы. Я и сам пользовался этим приемом, чтобы заставить Викторию краснеть еще в столовой Университета. Однако Ольга Кирилловна, казалось, не замечала этого пристального взгляда.

— Через год я закончу ее с золотой медалью, — совершенно спокойно ответила она, взглянув на молодого человека. — Образование крайне важно для моего будущего, а потому я отношусь к нему со всей положенной серьезностью.

— Это похвально, — заметил Емельян Сергеевич, отпив из бокала. — Дмитрий Алексеевич стал отличным примером того, как важны для Русского царства люди знающие и умеющие своими знаниями пользоваться.

Сестра приподняла уголки губ, обозначая улыбку. А великий князь продолжил, переводя взгляд на сына:

— В свое время я надеялся, что Георгий поступит в Царский Государственный Университет, — сообщил Емельян Сергеевич. — Однако мой сын предпочел карьеру образованию. И, прошу заметить, добился немалых успехов на этом поприще. Вы уже выбрали, какое высшее учебное заведение будете посещать после Гимназии?

Княжна Уральская кивнула.

— Как и все женщины рода Демидовых, я буду учиться на своей земле, — сообщила она, сделав осторожный глоток сока из хрустального бокала. — Как показывает практика, у нас сильнейшие университеты и институты, ведь именно они выпускают наилучших специалистов в Русском царстве.

Я мог бы с этим поспорить, но за меня задал вопрос будущий муж:

— Почему вы так считаете? — уточнил он. — Разве не ЦГУ значится самым лучшим в стране?

Ольга Кирилловна пожала плечами.

— По статистике подавляющее число выпускников Царского Государственного Университета забывают о своем образовании сразу же, как только получают диплом. А выпускники Уральских высших учебных заведений трудятся в лучшем княжестве Русского царства, — с улыбкой ответила она, после чего пояснила: — В Уральском княжестве.

— И судя по тому, какие изделия оно поставляет, княжна совершенно права, — улыбнулся я.

Никто ведь не посмеет оспаривать это заявление. Главная кузница страны действительно поглощает практически всех уральских специалистов, которые получили должное образование. И зачастую тянет руки к соседям, чтобы забрать лучшие умы и у них. Руслан Александрович не зря акцентировал на этом мое внимание, когда учил быть наследником Демидовых.

И так будет еще очень долго, ведь на Урале сейчас куются самое современное на свете оружие, доспехи, техника.

Мои.

Глава 25

Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я следовал за слугой Милославских, не глядя по сторонам. Вчерашний вечер у великих князей Невских прошел хорошо, я успел немного отдохнуть. И теперь был занят тем, что изучал подробный доклад о делах в секретной царской лаборатории, доставшейся мне в управление, куда опричники доставили «Мойру».

Как и обещал Игорь Михайлович, руководство там уже сменилось. Во главе лаборатории государь поставил Александра Игоревича Милославского, своего троюродного племянника. До назначения на позицию руководителя тот занимал высокую должность в царской канцелярии и опыта имел достаточно, чтобы непосредственно управлять лабораторией.

Парадоксально, но наличие научной степени в фундаментальных науках никак не помогает, когда дело касается непосредственно руководства огромным штатом людей. Скорее даже мешает, ведь хороший ученый, но плохой организатор порой причиняет больше ущерба, чем пользы.

Обратные же примеры показывали куда более позитивные результаты. Ведь каждый должен быть хорош на своем месте. Вот и Александр Игоревич за эти несколько дней сумел перетряхнуть лабораторию, навести порядок и даже подать в родную канцелярию подробный отчет.

С подготовленными бумагами я и знакомился в процессе ходьбы по коридорам Кремля.

— Проходите, Дмитрий Алексеевич, — отвлек меня голос гвардейца, дежурящего под дверью царского кабинета.

Кивнув в ответ, я вошел и закрыл за собой дверь. В помещении никого еще не было, так что я встал у спинки кресла, в которое мне обычно предлагали сесть, и вернулся к делу.

Изучение трофейной установки уже началось. Персонал лаборатории не спешил, вдумчиво описывая каждый винтик системы, занимающей чуть меньше места, чем многотонный грузовик. Да и весила «Мойра» соответственно.

Когда искусственный интеллект показал мне на карте, что Михаил II приближается к кабинету, я свернул все лишние окна и выпрямил спину. Государь вошел стремительно, на ходу жестом велев мне садиться. Сам царь опустился в свое кресло и тут же вывел свой рабочий терминал из режима сна.

Я сел в кресло, ожидая, когда мой биологический отец заговорит первым. Все-таки это меня вызвали, а не я сам пришел. Стало быть, и инициатива на стороне Михаила II. Впрочем, долго ждать не пришлось.

— Итак, Дима, — отложив в сторону мышку, повернулся ко мне царь. — Прежде всего я хотел с тобой поговорить о результатах твоей поездки с наследником.

Говорил Михаил II ровным, спокойным тоном, смотрел на меня доброжелательно. Да и я не делал ничего, за что меня можно было бы хотя бы упрекнуть. Так что я даже позволил себе немного расслабиться в кресле.

— Слушаю, государь, — склонив голову, ответил я.

— Во-первых, Вильгельм фон Бисмарк предложил мне отблагодарить род Романовых княжеством в Польше, — произнес Михаил II. — И я полагаю, ты понимаешь, что я не стал отказываться от такого предложения.

Я кивнул, действительно не спеша возражать.

— Сегодня я жду твоего отца, Алексея Александровича, чтобы назначить его регентом при ребенке, которого носит под сердцем твоя мать, княгиня Казанская, — произнес государь. — Ты становишься наследником сразу вслед за этим ребенком. Подумав, я решил, что это будет княжество Львовское. Оно и находится рядом с Киевом, откуда может прийти помощь в любой момент, и в то же время достаточно глубоко на территории Польши, чтобы в случае необходимости реагировать на угрозы.

Вновь я склонил голову, а царь продолжил.

— Территорию мы получаем огромную, — сказал Михаил II. — С крайне враждебным населением. Пройдут годы, прежде чем поляки обрусеют и перестанут вздыхать об утерянном суверенитете. Так что первое, что потребуется — еще один оплот силы. Такой крепкий, чтобы ни у кого не возникло мыслей, будто русских князей получится сковырнуть с новой земли и вышвырнуть вон.

Я начал догадываться, к чему клонит мой биологический отец.

— Я хочу, чтобы ты организовал на территории Речи Посполитой армию, которая будет следить за соблюдением законов Русского царства и поддерживать порядок, — произнес царь.

— Государь, это будет не так-то просто сделать, — заметил я со вздохом. — Все наши мощности сейчас направлены на то, чтобы исполнить уже полученные заказы Русского царства. Даже то, что мы расширили производство, не поможет покрыть территорию всей Польши. Во всяком случае, в ближайшие годы уж точно.

Государь улыбнулся.

— И это я понимаю, князь, — кивнул он. — А потому я выделю средства и людей, чтобы Романовы обустроили во Львове не только новый серверный центр «Оракула», но и запустили производство «Роя».

Государь помолчал немного, очевидно, прикидывая, как сказать мне то, что он намерен озвучить. Но, в конце концов, царь вздохнул.

— Это не сделает меня хорошим человеком в твоих глазах, Дмитрий, но я уверен, что ты поймешь, почему я на это иду, — начал государь. — Вильгельм не только наводит порядок на своей территории, избавившись от своей доли Польши, одновременно с этим он перебросил нам свою головную боль. Польские сепаратисты — лишь цветочки, и в будущем Германский рейх был бы вынужден начать жесточайшее угнетение поляков. Потому что перековать их — крайне сложно. А каждый квартал, пока немецкие войска патрулируют улицы Польши — это потеря авторитета кайзера, так как он не может навести там порядок. Род Бисмарков вполне мог бы надорваться, стараясь переварить приобретенные земли.

Взяв небольшую паузу, Михаил II продолжил:

— Я так поступать не хочу, но вынужден признать: если встанет вопрос, ценны ли для меня жизни поляков или народов Русского царства, мой выбор однозначен, — объявил он. — Даже при живом государе Речь Посполитая славилась своей анархичностью. Весь сейм держался вместе лишь благодаря выгоде. Однако, несмотря на то, что мы убрали всю верхушку власти, ничего не изменилось. Воспитанное поколениями вседозволенности население никуда не делось, и теперь у них будет единая и четкая цель. Русское царство. А потому преступность, а она будет зашкаливать на новой земле, должна пресекаться с максимальной жестокостью. Чтобы поляки видели, к чему приводит неповиновение. Страх и контроль, Дима, мне нужно, чтобы Романовы обеспечили страх и контроль.

Я усмехнулся.

— Государь, как я уже однажды говорил, человека, от решений которого зависят полторы сотни миллионов людей, нельзя оценивать с точки зрения морали обычного смертного, — произнес я. — Я понимаю необходимость завоевать народ уже покоренной страны. И приложу максимум усилий, чтобы сделать это наиболее эффективным и благоприятным для Русского царства образом.

Царь с облегчением вздохнул, было видно, что ему нелегко дались эти слова. Слишком тяжелое решение для него. Для него, но не для того, кто уничтожал цивилизации лишь за то, что они потенциально могли угрожать человечеству.

И потом, я ведь не собираюсь устраивать геноцид. В большинстве случаев достаточно просто не притеснять людей, и они будут совершенно спокойно относиться к любой власти. Ведь в действительности ни простолюдину Европы, ни царскому человеку, ни даже крестьянину из Поднебесной империи просто нечего делить между собой. У них совершенно иные заботы.

И пока большая политика не лезет в жизнь простых людей, эти простые люди не будут лезть в политику. Конечно, насилие неизбежно, ту же преступность придется вырезать с корнем, устраивая это публично. Но сколько тех преступников относительно законопослушного населения?

— Именно это я и хотел услышать, — кивнул Михаил II. — Разумеется, у Романовых будет полная поддержка на всех уровнях. Вы окажетесь на фронтире, одни посреди вражеского народа. Фактически против вас будет выступать все население Польши. Так что легко не будет, и я не стану вас торопить.

Конечно, не станет. Ведь, поглотив Польшу, Русское царство фактически получает себе не только миллионы подданных, но и миллиарды тонн полезных ископаемых, а также укрепляется в Балтийском море, став владельцем едва ли не двух третей всей линии суши вокруг него. Такими темпами еще чуть-чуть, и оно станет внутренним морем Русского царства.

— Теперь, когда мы обсудили Польшу, — сменил тон государь, — поговорим об обществе ключников. После того, как Кристоф Рейсс подтвердил список имен, названный Аглаей, я выступлю с посланием международному сообществу.

Что ж, это было ожидаемо. Бегать за всем обществом Януса Двуликого просто бессмысленно — они слишком высоко сидят в Старом Свете, чтобы надеяться, будто правители этих стран согласятся отдать их головы. Это Вильгельму было выгодно почистить ряды аристократии, и он сделал это, официально исполняя ультиматум Русского царства.

Того же Бернара Франция не отдаст, потому как — с чего бы вдруг? Остальные страны и подавно подотрутся царским обращением. Но помимо Европы и Америки, опутанных сетями ключников, существуют государства, сравнимые по мощи и влиянию на мировые события.

К ним-то и будет направлено обращение Михаила II.

— На фоне объединения под рукой ключников ведущих европейских стран, — произнес государь, — консолидация восточного блока — лишь вопрос времени. И теперь, когда у нас есть конкретный враг, которого мы можем назвать, не вызвав лишних вопросов, Русское царство предложит и возглавит новый Триумвират. Мы, Османы и Китай — один сплоченный кулак. Параллельно ведется работа с Африкой, но они вступят к нам только после того, как мы докажем, что сильны и едины.

Мне оставалось снять перед Михаилом II шляпу. Общество Януса Двуликого подарило ему возможность собрать под своей рукой мастодонтов Евразии, которые действительно могут гнать Европу до самого океана и сбросить в воду.

— И в качестве первого шага, — продолжил царь, — я хочу предложить Османской империи помощь в покорении Рима, Агриппа IV доказал свою неспособность выполнять взятые на себя обязательства, к тому же сотрудничает с ключниками, с их помощью удерживая власть. Поднебесной мы отправим войска, чтобы помочь навести окончательный порядок в Азии. Тут мне потребуется вся изготовленная тобой армия, Дмитрий. И танки, которые так понравились моим генералам — в том числе. На поле боя любой противник должен видеть, что против Русского царства у него нет ни малейшего шанса.

Я кивнул.

Если ключники постараются, они могут реально сесть на троны Европы. И начнут давить нас своей объединенной мощью. Прикрываясь красивыми словами о равновесии, когда одни одаренные не могут навредить другим, на деле общество Януса Двуликого превратилось в европейский клуб, который пытается кроить мир по своему усмотрению. Конечно, наша страна выстоит даже в одиночку, однако потери будут огромны. Война с нами перерастет в новую магическую резню, которая окончится руинами Европы и опустошенным Русским царством.

Совсем другое дело, если на нашей стороне выступит не только полутора миллиардная Поднебесная, но и огромный исламский мир, ведомый султаном Османской империи.

— Разреши задать вопрос, государь, — обратился я.

— Спрашивай, Дмитрий, — кивнул Михаил II.

— Почему мы вообще разговариваем на эту тему? — озвучил я. — Насколько помню, у меня еще осталось немало времени, которое я мог бы провести за работой. Новые заказы ты можешь разместить, как и предыдущие, мне ведь совершенно необязательно знать, где будут воевать мои машины.

— Я рассказываю тебе обо всем этом как раз для того, чтобы ты понимал, князь, почему и сколько всего потребуется стране от Романовых и Демидовых. Ваш клан многое может получить от всего происходящего, и я готов гарантировать, что абсолютно все оружие, которое вы произведете, будет выкуплено. Ведь и султан, и император — оба будут платить нам за помощь, компенсируя расходы, — пояснил мой биологический отец. — Я понимаю, что такое возвышение Романовых многим не нравится. И обязательно будут плестись интриги, чтобы рассорить Милославских с вами, Дмитрий. Но если вы будете понимать свою выгоду, вы не станете рубить сук, на котором сидите, верно?

Я приподнял бровь.

Интриговать в Русском царстве, которое мониторит все происходящее в стране с помощью искусственного интеллекта? Такие рода нам не противники, и урона нанести не смогут. Опричники зачистят их раньше, чем подобные интриганы успеют начать действовать.

— Я не могу говорить от всего рода Романовых, и тем более Демидовых, — напомнил я. — У каждого рода есть свой глава для этого. Со своей стороны могу пообещать лишь то, что буду прилагать все усилия, чтобы принести Русскому царству максимально возможную пользу.

Царь улыбнулся.

— Этого будет достаточно, — сказал он. — На этом у меня все, князь Красноярский, — объявил Михаил II.

Я поднялся из кресла и поклонился, как того требует этикет.

— Благодарю за уделенное время, государь.

* * *

Выборг, особняк князей Соколовых .

Иван Михайлович потягивал свой утренний кофе, глядя в окно кабинета. Вид на зеленый сад умиротворял, а именно это сейчас требовалось князю Выборгскому и главе рода Соколовых.

Отставив чашку на столик, Иван Михайлович прошел к столу и занял свое кресло. Монитор тут же загорелся, сбрасывая режим сна. Князь Соколов вбил свои данные для входа в систему и надолго погрузился в чтение отчетов.

Со смертью отца и брата, как это ни прискорбно, но дела рода пошли в гору. И немалую роль в этом сыграл сам Иван Михайлович. Заключенные им лично договоры на поставки из Иннополиса приносили неплохой доход. А созданные благодаря тесному общению Анны Михайловны компании по реставрации и строительству монастырей активно трудились по всей стране.

На столе лежало личное письмо его святейшества с благодарностью от всей Русской Православной Церкви за вклад, который сделали Соколовы в ее поддержку. Но патриарх Московский и Всея Руси был даже не первым в списке.

Рядом лежало послание от имама Русского царства. Деловая связь Ивана Михайловича с Романовыми, князьями Казанскими, открыло ему дорогу к мусульманам. И теперь его приглашали для возведения мечетей в нескольких традиционно исламских княжествах.

И в отличие от его святейшества Мефодия, имам не скупился на средства. Незримое для обычных людей противостояние, когда и церквей, и мечетей стараются построить одинаковое количество, приводило к еще одному следствию. Место отправления религиозных обрядов не могло выглядеть бедным, а значит, и стоимость росла.

Помимо этого приносили доходы старые активы. Выборгское княжество традиционно получало немалую прибыль за счет одного своего географического положения. И пускай с момента, как государь лишил Соколовых титула великих князей, земли и подданных стало меньше, но личной собственности рода Михаил II не коснулся.

Возросли логистические расходы, но не настолько, чтобы распродавать имущество Соколовых. А работа с Романовыми к тому же открывала и новые возможности. В порты Выборгского княжества зашли Орловы со своим кораблестроением и ремонтными доками. Что увеличило грузопоток водного пути.

Товары потекли теперь прямиком в Сибирь, что было невозможно ранее. И предприниматели на земле Соколовых ощутили новое дыхание, им открылся ранее недоступный рынок.

К этому сам Иван Михайлович ввел новую налоговую систему в своих владениях. Инвестируй в Выборг и получай послабление в налогах. А в некоторых особо крупных случаях еще и субсидии от князя.

И как итог, в Выборг потекли новые люди. Царские подданные прекрасно чуяли, куда дует ветер. И потому ехали под руку Ивана Михайловича. Шутка ли, почти восстановлено количество подданных, которое у Соколовых имелось на момент пребывания в статусе великих князей!

Но все это требовало серьезного контроля и филигранного регулирования. Так что работа для князя превратилась в безостановочный конвейер. Дела шли нескончаемым потоком, и пришлось спешно расширять административный ресурс.

Погруженный в работу, Иван Михайлович не сразу заметил, что к нему в кабинет зашла сестра. А когда Анна Михайловна негромко кашлянула, глава рода с удивлением взглянул на княжну.

За окном уже начинался закат, что значило, что князь Соколов пропустил сегодняшний обед.

— Анна?

Сестра присела на краешек кресла и, сложив руки на столешнице главы рода, озвучила причину своего визита.

— Иван, нам нужно обсудить мое будущее, — объявила она. — Я не хочу отправляться в монастырь.

Князь Соколов нахмурился.

— А чего же ты хочешь? — спросил он. — С твоими талантами ты запросто могла бы вырасти в церковной иерархии до настоятельницы какого-нибудь престижного монастыря. Или даже, чем черт не шутит, стать первым матриархом, ее святейшество Анна.

Последнее он произнес с улыбкой.

После сцены в морге, где сестра позволила себе лишнего при постороннем, Иван окончательно убедился, что Анну пора убирать подальше. Не ровен час она воспользуется своими знаниями и посеет смуту в Русском царстве. Что тогда будет с родом Соколовых, и им самим, Иван старался не думать.

Мятеж еще жив в памяти народа Русского царства. И очередного бунтовщика не потерпят даже бояре Выборгского княжества. Стоит объявить, что Иван на самом деле сын царя, жить ему останется до первого опричника.

— Я предлагаю выторговать защиту для меня в обмен на ребенка Емельяна Емельяновича, — объявила Анна Михайловна. — Я даже готова выйти замуж за кого ты скажешь, лишь бы не в монастырь.

Иван покачал головой.

— Я не могу тебе ничего обещать, сестра. Кроме того, что подумаю о твоей просьбе.

Княжна Соколова улыбнулась по-доброму, поднимаясь на ноги.

— Благодарю, князь, большего я и просить не могла.

Когда за сестрой закрылась дверь, Иван Михайлович взглянул на телефон, стоящий на столешнице и, вздохнув, поднял трубку.

— Емельян Сергеевич, здравствуйте, — произнес глава рода. — Я бы хотел обсудить судьбу вашего внука.

Глава 26

Кремль, кабинет государя .

Царь неторопливо помешивал серебряной ложкой чай. Игорь Михайлович на своем месте листал отчеты по трофейной установке ключников.

Государь прекрасно понимал, что его наследник один из лучшихспециалистов по магии. Однако и он, и Дмитрий Романов пропустили вероятность создания подобного оружия. Впрочем, кто бы мог предположить, что общество ключников способно на такие прорывы?

Михаил II прекрасно понимал, «Мойра» ставит под угрозу саму основу защиты. Да, самолеты не были защищены от магии, однако и Кремль от нее не прикрыт.

Царь сыновей не торопил, выдал им весь необходимый доступ, снабдил ресурсами и помощниками. И был уверен, они найдут ответы, как работает эта установка, и как ей противостоять. Потому как если с этим не справятся Игорь и Дмитрий, самые светлые умы Русского царства, стране останется лишь уповать на миролюбие ключников. Надеяться, что они не решат использовать еще одну «Мойру» или ее аналог, чтобы уничтожить Милославских.

А это не тот расклад, на который Михаил II был бы согласен.

Кристоф Рейсс, пребывающий в казематах Царской Службы Безопасности под Кремлем, опасности не представлял. Раз в несколько часов ему вводили новую дозу транквилизатора, внимательно следя за тем, чтобы пленник не умер от интоксикации. Жить графу Тюрингии придется столько, сколько пожелает царь. И при необходимости его можно будет снова допросить.

Пискнул коммутатор на столе, и государь приподнял бровь, прежде чем ткнуть клавишу.

— Слушаю.

— Государь, вас просит об аудиенции великий князь Невский Емельян Сергеевич, — доложил секретарь.

Бросив взгляд на цесаревича, погруженного в чтение, Михаил II ответил:

— Пусть войдет.

Не прошло и десяти секунд, а куратор ЦСБ уже кланялся самым главным людям в Русском царстве.

— Благодарю, что разрешил обратиться к тебе, государь, — произнес Емельян Сергеевич, выпрямляя спину.

Михаил II указал ему на кресло, а сам сделал глоток чая. Чуть поморщившись от горечи на языке — слишком мало добавил сахара, царь дал знак Невскому говорить.

— Мы внимательно тебя слушаем, Емеля, говори, с чем пришел, — велел Михаил II.

Великий князь кивнул.

— Прошение у меня к тебе, государь, — объявил он. — Это по поводу моего внука.

Игорь Михайлович оторвался от документов из секретной лаборатории и приподнял бровь.

— Уже известен пол ребенка? — уточнил он.

— Да, цесаревич, — улыбнулся куратор Царской Службы Безопасности. — Целитель провел все необходимые процедуры, это точно мальчик.

— Поздравляю, — сделав еще один глоток, государь вновь скривился и отставил чашку. — Значит, род Невских уже может не переживать о своем наследии.

Емельян Сергеевич кивнул.

— В этом и кроется моя просьба, государь, — сказал он. — Мне позвонил Иван Михайлович Соколов, который по твоей воле возглавил род Выборгских князей. Он сообщил, что его сестра, Анна Михайловна, очень не хочет отправляться в монастырь, который ты ей подобрал вместе с его святейшеством Мефодием.

Цесаревич хмыкнул, никак, впрочем, не комментируя услышанное. О том, что Анна Михайловна постарается купить себе свободу, он никогда не сомневался. Однако следовало хотя бы выслушать великого князя, все-таки должность куратора одной из важнейших служб государства требовала и соответственного отношения к человеку, который ее занимает. Ведь царь снял с Емельяна Сергеевича все ограничения.

— По закону Русского царства, — заговорил Михаил II, — несовершеннолетний ребенок, а тем более еще не рожденный, не может быть признан ни одним из родов, если этого не сделал его благородный родитель. Девушка, с которой твой сын этого ребенка зачал, находится в статусе Слуги рода Соколовых. Таким образом, как минимум до первого вздоха твой внук не может быть признан Невским.

Емельян Сергеевич вновь склонил голову.

— И потому Анна Михайловна желает обменять свою Слугу, которая носит под сердцем моего внука, — пояснил он. — Ее условия просты: я получаю девушку, дожидаюсь рождения ребенка, признаю его внуком официально, и взамен Анна Михайловна не отправляется в монастырь.

Великий князь смотрел на Михаила II с застывшим в глазах умоляющим выражением. Само по себе это было крайне необычно, Игорь Михайлович полагал, что уж такой человек, как Емельян Сергеевич никогда бы не стал о чем-то умолять. Он даже на эшафот был готов взойти с гордо поднятой головой.

Однако теперь речь шла о продолжении рода. И пускай еще оставался Георгий, второй сын великого князя, как у него сложится с детьми — еще не ясно. Единственного выжившего наследника Невских вполне может постичь судьба Кирилла Руслановича Демидова, у которого рождались одни только девушки.

— И ты хочешь, чтобы я дал добро на этот обмен, — замедленно, демонстрируя, что задумался, протянул Михаил II. — Но мы уже говорили об этом, Емеля. Анна Михайловна — не просто Соколова, дочь твоего кровного и вечного врага. Миша поступил крайне неосмотрительно, посвятив ее в тайну рождения моих сыновей. Ты, Емельян Сергеевич, и сам понимаешь, что оставлять ее на свободе — чревато куда как серьезными проблемами. Как ты сможешь гарантировать, что она не решит рассказать всем вокруг о том, что имеются другие претенденты на трон Русского царства?

Емельян Сергеевич кашлянул, прочищая горло, после чего заговорил.

— Как раз на этот счет у меня есть выход, государь, — произнес он, после чего взглянул на цесаревича. — Естественно, только с вашего полного одобрения.

— Что за план? — включился в разговор Игорь Михайлович.

— Анна Михайловна передаст мне мать моего будущего внука, — пояснил великий князь, — но в свободе будет крайне ограничена. Она сказала, что готова выйти замуж, лишь бы не угодить в монастырь. А я как раз прошел курс наномашин князя Романова, и у меня достаточно здоровья и сил, не говоря уже про средства, чтобы вырастить новых детей.

Царь с наследником переглянулись. И если Михаил II смотрел на сына вопросительно, то Игорь Михайлович лишь кивнул, подтверждая, что Емельян Сергеевич не ошибается.

— Ты хочешь жениться на Соколовой? — уточнил монарх с неприкрытым сомнением в голосе.

— Если ты позволишь, государь, — склонил голову Емельян Сергеевич. — Таким образом всякая вражда между нашими родами лишится смысла. К тому же другой твой сын, Иван Михайлович, получит полную поддержку рода великих князей Невских. И все окажутся в выигрыше.

Игорь Михайлович покачал головой.

— А как к этому отнесется сама княжна Соколова, Емельян Сергеевич? — уточнил он. — Вряд ли она вообще допускала мысль, что такой вариант не просто допустим, но хотя бы физически возможен.

Великий князь улыбнулся.

— Если альтернатива — монастырь, она согласится, — кивнул он. — И как куратор Царской Службы Безопасности, я смогу гарантировать, что никакие слова княжны, порочащие род Милославских никогда не будут произнесены. А если таковое и случится, мне хватит возможностей, чтобы сгладить любые последствия.

Царь помолчал, глядя на столешницу перед собой. Молчание в кабинете затягивалось, Емельян Сергеевич не показывал никакого волнения, однако Игорь Михайлович видел, что это спокойствие не дается ему так уж легко. На кону стояла жизнь его внука, будущее рода.

Сейчас, пока этот ребенок имеет ценность для Емельяна Сергеевича, Анна Михайловна не сможет ему никак навредить. Однако, если куратор Царской Службы Безопасности не сумеет выторговать жизнь вне монастыря для княжны Соколовой, вытравить плод — дело пары часов. И по законам Русского царства мать имеет полное право на аборт. Она не благородных кровей, это для аристократии подобное осуждается, а для низших сословий в порядке вещей.

— Хорошо, — наконец, выдохнул Михаил II, глядя на сидящего перед ним великого князя. — Я полагаю, ты сумеешь обуздать молодую и горячую девчонку, чью голову запудрил Мишка Соколов. И даже выступлю в роли посаженного отца на вашей свадьбе, чтобы ни у кого не родилось мысли, будто государь не поддерживает примирения между Соколовыми и Невскими.

Он взял паузу, после чего бросил взгляд на цесаревича, и закончил мысль:

— Но запомни, Емеля, твой род будет обязан сделать все, чтобы Анна Михайловна не сказала ничего лишнего. Любыми средствами.

— Я все сделаю, государь, — поклонился великий князь Невский. — Клянусь.

— Тогда, полагаю, самое время отправлять в Выборг сватов, — усмехнулся Михаил II.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Я открыл глаза и отключил будильник за минуту до того, как он зазвенел. Аккуратно, чтобы не потревожить супругу, выбрался из спальни. Быстро приведя себя в порядок, заказал кофе-машине напиток и опустился в кресло.

«Оракул» привычно вывел отчет о прошедшем за ночь, отмечая значимые события. Но, кроме досужего упоминание фамилии Романовых в кулуарах высшего общества Русского царства, ничего интересного не случилось.

Взглянув еще раз на часы, я отпил горячего кофе и направился на полигон. Заранее предупрежденная охрана все подготовила еще ночью, так что мне даже отвлекать от дежурства никого не пришлось.

Вновь разминка, выжатый до капли дар — привычная рутина. И душ, после которого я спустился на завтрак. После исчерпания магических запасов уже не так тянуло к еде, значит, моя форма постепенно восстанавливалась. Приятно это осознавать.

Листая за завтраком отчеты Александра Игоревича Милославского, я параллельно смотрел заметки Святослава Святославовича Волкова. Уральский комплекс, превращенный в настоящий концерн военной техники, был загружен на максимум возможностей, выдавая продукцию, которая практически тут же поступала в распоряжение армейских частей Русского царства.

«Мойру» наконец разобрали и составили исчерпывающее описание устройства. И читая указанные характеристики этой машины, я не мог избавиться от ощущения, что уже видел подобные системы. Разумеется, в моем мире никакой магии не существовало, однако принципы...

Воспоминания пробудились сами собой, я будто вновь оказался в лаборатории, где Роберт Лонгсдейл, один из будущих сингуляров, презентовал нашему маленькому клубу по интересам свои машины.

— В будущем, конечно, у нас не будет нужды в таких вещах, — чуточку смущаясь, Роберт поправил сползающие на нос очки. — Но пока мы все еще не достигли сингулярности, нам придется опираться на костыли.

Его машины занимались беспроводной передачей энергии на большие расстояния. Тогда это было настоящий прорыв — Роберт практически создал беспроводное питание, которое через пару десятков лет охватит всю планету. И ляжет в основу будущих прорывных технологий, в том числе — синхронизированного копирования сознания без необходимости прямого подключения к серверам.

А теперь я смотрел на пушку, в которую превратили работу Лонгсдейла, и мог поклясться, что вижу одно и то же изобретение, примененное в двух разных сферах. Ведь что такое в сущности, здешняя магия? Да, она нарушает законы физики, однако работает на своих собственных законах, правилах, жестко прописанных в системе магии.

И ключники адаптировали систему Роберта Лонгсдейла, предназначенную для беспроводной передачи энергии на ту же самую беспроводную передачу, но уже магии. Не имея никаких предпосылок к первому шагу, самому изобретению Лонгсдейла, они чудом разработали его же машину, чтобы стрелять из нее магическими снарядами?

Фактически, это ведь такой же прорыв, какие делаю я. Мне не требуется проходить весь путь от изначальной теории с сотнями итераций подбора, прежде чем у меня появится на руках рабочий прототип. Я сразу готов создавать то, что уже гарантированно будет работать именно так, как мне нужно.

И какие же выводы я должен сделать из этого открытия? Где-то на этой альтернативной для меня Земле существуют и другие сингуляры? Или же мне следует искать прототипы «Мойры», которые собирались корпорацией «Армтек» прежде, чем у них получилась пушка, из которой сбивали самолеты над Русским царством?

Наверное, впервые за всю свою жизнь в этом мире меня охватило сомнение в своей разумности. Какова вероятность, что на альтернативной Земле развивается подпольное движение трансгуманистов, которые смело идут навстречу сингулярности, но уже своей, отличной от той, которую приближали мы?

Раньше я как-то не задумывался, откуда здесь возникли продвинутые технологии по той же кибернетике. Будучи человеком из мира, который прошел куда дальше в своем стремлении к развитию технологий, я как посчитал здешние успехи отсталыми, так и не задался вопросом, откуда они вообще взялись?

Я знаю, как мы проходили путь в своем мире от пластиковых протезов до кибернетических тел, в которые можно было заселить собственный разум. Это было крайне сложно, долго и требовало таких усилий, что утаить такие разработки мы бы не смогли при всем желании. Так почему у ключников это вышло?

Вообще, как так получилось, что магическое общество, где ставка делается на силу каждого одаренного, вдруг так резко понеслось клепать киборгов и насаждать высокие технологии? Опять же — я знаю, как это все делается, а кто знает об этом в корпорации «Армтек»?

Поставив чашку с кофе на столик, я поднялся на ноги и прошелся по гостиной. Заложив руки за спину, я взвешивал все за и против, но чем больше думал об этом, тем яснее становилось, что мне требуется вдумчивая консультация с людьми, максимально осведомленными о делах внутри корпорации «Армтек» и общества ключников.

И речь шла не о рядовых членах вроде того же Кристофа Рейсса — он как раз ничего толком и не знал, по сути лишь следил за тем, как доктор Хайер расходует средства ключников. Стало быть, пришло время поговорить с самим доктором.

И, возможно, мне потребуется помощь Людвига.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 13

Глава 1

Красноярское княжество, столовая княжеской резиденции. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Дверь открылась, впуская Викторию. На супруге было достаточно свободное платье, так что о наличии живота можно было только догадываться.

— Доброе утро, — поздоровалась она с улыбкой.

Я обнял княгиню и поцеловал в лоб.

— Утро доброе, родная. Приказать подать тебе завтрак?

Придвинув супруге стул, я положил руки ей на плечи и немного погладил их.

— Думаю, мы сами закажем, — подала голос, входя в столовую, Ксения. — Здравствуй, Дмитрий.

Кивнув сестре, я обошел стол, выдвигая кресло и для княжны Казанской.

— Как тебе у нас в гостях? — спросил я, помогая сестре занять место.

Ксения улыбнулась, глядя на мою супругу хитрым взглядом. Очевидно, что их общение пошло обеим на пользу и доставляло удовольствие, вон как переглядываются, словно заговорщицы.

— Знаешь, Дим, познавательно, — высказалась сестра. — Ты не против, мы расширим нашу компанию?

Я кивнул, и Ксения тут же повела рукой. У сестры имелся свой комплект линз. Улетевшее сообщение еще одной гостье я прочел мимоходом.

А пока я сам возвращался к креслу во главе стола, к нам вошла Василиса Святославовна Волкова.

Целительница первой склонила голову, приветствуя меня.

— Доброе утро, князь, — произнесла она, прежде чем сесть в кресло.

— Здравствуйте, боярышня, — ответил я, сопровождая слова кивком. — Девушки, заказывайте завтрак. На меня можете не обращать внимания, я уже поел.

Сам я налил себе кофе и, отключившись от мира, стал прикидывать, как достать доктора Хайера так, чтобы он не смог избежать моих вопросов.

Проще всего, конечно, обратиться к Людвигу. Надзиратель ключников должен, по идее, обладать самой полной информацией. Но как мне с ним связаться? И, что не менее важно, чем мне придется отдариться взамен?

Пока я медитировал над остывающим кофе, девушки уже получили свою еду и теперь неспешно насыщались, перемежая прием пищи разговорами.

— Здесь я поддержу Василису Святославовну, — вставила свое мнение Виктория, бросив взгляд на целительницу. — Не нужно раньше времени анонсировать ваши новые изобретения в сфере медицины. Миллионам людей нужна помощь, и если кто-то из умирающих сейчас прочтет о том, что ему просто не хватило нескольких дней, чтобы дожить, например, до нового сердца, это серьезно ударит по его и без того слабому здоровью.

Я оторвался от своих мыслей и взглянул на нее.

— Принтер не готов, — заметила моя супруга, покачав головой, — и когда будет, еще неясно. У вашего брата, Василиса, совсем нет времени, чтобы заниматься сторонними проектами.

— Святослав не жаловался на нехватку времени, — легко пожала плечами боярышня Волкова. — Хотя, разумеется, это не показатель. Он у меня очень увлекающаяся натура. И я так понимаю, что когда брат действительно начнет жаловаться, что-то предпринимать будет уже слишком поздно.

Я сделал глоток кофе и, поставив чашку на блюдце, влез в их разговор.

— А кто-то планирует опубликовать сведения о нашей работе? — спросил я, глядя на супругу.

Виктория покачала головой, а слово взяла Ксения.

— Дмитрий, мы обсуждаем создание гипотетического сетевого портала, — пояснил княжна Казанская. — Под руководством наших фондов можно было бы выделять гранты на обучение будущих специалистов. Например, создаем на портале проект искусственного сердца. Сколько человек нужно для этой работы?

Я пожал плечами.

— Не много, мы и сами справляемся.

— Это сейчас, пока вы работаете над первым прототипом, — возразила Ксения Алексеевна. — А что будет, когда государь затребует от вас поставить такой принтер в каждую больницу Русского царства? — задала она вопрос. — Уже сейчас у вас не хватает рук, чтобы заниматься всем сразу. А что будет через пять лет? Сколько новинок, подобных наномашинам, универсальной плазме или принтеру, печатающему человеческие органы, вы еще запустите за это время? И каждый проект потребуется не только масштабировать в рамках Русского царства, но и руководить производством, и налаживать сбыт, и даже просто пользоваться вашими устройствами. А все это потребует обученных людей.

Конечно, это была прекрасная идея. Создавать себе сотрудников под конкретные проекты. Вот только вопрос не стоял, где взять их через пять лет. Инерция мышления в чистом виде. Сестра просто не представляет, да и никто за этим столом, похоже, не понимает, как сильно изменится мир за пять лет. Тут и года не прошло, как я свой лазер доработал в лаборатории ЦГУ, а сколько нового создано и уже внедряется повсеместно в Русском царстве?

— Через пять лет я бы предпочел закончить создание автоматизированных комплексов, которые не потребуют больше пары специалистов, — ответил я. — Да и у тех работа будет заключаться лишь в поддержании порядка на предприятии. Специалисты, которых ты предлагаешь обучать за счет наших средств, потеряют свою актуальность к концу первого же года, не то что к концу обучения.

Ксения покачала головой, однако спорить не стала. Зато высказалась Василиса Святославовна.

— Дмитрий Алексеевич, я понимаю, что вам кажется, будто вы можете экстраполировать имеющиеся возможности, — произнесла она, глядя на меня совершенно серьезно, — однако кто будет реализовывать ваши проекты? Святослав? Если у него уже сейчас не хватает банального времени, чтобы охватывать все ваши проекты, откуда оно возьмется в будущем? Или вы хотите сказать, что больше не потребуется дорабатывать ваши изделия, которые государь закупает в бесконечных количествах?

Вопрос был задан по существу. Расширение нам действительно требовалось. С другой стороны — где взять специалистов достаточной квалификации прямо сейчас? Мы и так вытягиваем кадры со всего Русского царства, пользуясь дозволением Михаила II.

Взять тот же Иннополис — он набирает обороты, да, формирует штаты сотрудников. Но имеющихся на рынке людей не хватает даже на то, чтобы заполнить уже открытые позиции. Государство, несмотря на все прикладываемые усилия, не может достать из воздуха грамотных подданных, их нужно выращивать годами.

— Да, так сказать я действительно не могу, — кивнул я, сделав глоток кофе. — Однако проблема не решается по щелчку пальцев. Как и во многих других вопросах, нам приходится искать баланс между тем, что нам хочется, и что мы реально можем сделать. Уральский комплекс превратился в огромный концерн, мы привлекли сотни специалистов, расширили ресурсную базу. Однако потребность в людях существует здесь и сейчас, а через пять лет мы в любом случае достигнем того, что столько человек нам не потребуется. Вопрос, по сути, лишь в том, чтобы сэкономить пять-шесть месяцев до достижения цели. А это не тот временной отрезок, ради которого стоит обучать специалистов в течение нескольких лет. Их знания и навыки морально устареют уже к моменту выпуска. И что делать тогда? Заново переобучать выпускников, переквалифицировать их в другую специальность?

Волкова пожала плечами.

— К счастью, Дмитрий Алексеевич, это не моя зона ответственности, — сказала она примирительным тоном. — Я всего лишь указала на то, что мне, как стороннему наблюдателю, кажется очевидным решением.

— Благодарю, Василиса Святославовна, — улыбнулся я. — Но смею вас заверить, проблема известна и решается. Тем способом, которым ее действительно можно решить.

Конечно, можно было намекнуть, что мы и сами разберемся со своими проблемами. Но целительница — кровная родня моего подчиненного. Волковы слишком сильно связаны с моими разработками, а кроме того сама Василиса Святославовна еще и следит за здоровьем моей супруги и ребенка. Не выслушать ее мнения было бы глупо.

— Мне кажется, тебе все же следует прислушаться к нашему мнению, Дмитрий, — заметила Ксения Алексеевна. — Что наша матушка, что Инга Валентиновна, — княжна кивнула в сторону моей супруги, — готовы оказать вам всю возможную поддержку. Так зачем отказываться от этой помощи? Что ты потеряешь, если согласишься?

Я покачал головой, протягивая руку за кофейником.

— Если я дам людям слово, что обязательно найму их, — произнес я, наливая себе новую порцию в чашку, — а когда они закончат подготовку, вакансий для них не окажется, как это скажется на репутации Романовых?

Ксения в ответ улыбнулась.

— Дмитрий, ты упускаешь столь важный момент, что твой Иннополис сейчас пустует, — заметила она. — И даже если ты не трудоустроишь выпускников фонда, они могут войти в когорту счастливчиков, работающих в Иннополисе. Отец показывал мне отчеты, твой город остро нуждается в людях, причем настолько, что черпать их нужно, откуда только возможно.

— Тогда вообще не имеет смысла рассказывать кому-либо о моих грядущих проектах, — заметил я, сделав глоток кофе. — И сразу же направлять гранты фонда на обучение будущих сотрудников Иннополиса. К чему раскрытие информации о наших изобретениях, когда можно без этого обойтись? Та же корпорация «Армтек» с радостью почитает о моих планах и если не примется совать палки в колеса, так хотя бы направит средства и людей, чтобы опередить наши новшества.

— Но у них ничего не получится, — покачала головой княжна Казанская. — Я же знаю, что у тебя нет реальных конкурентов на всей Земле.

После изучения отчета по «Мойре» я бы не был в этом так уверен. Однако здесь и сейчас спорить не стал.

— Это не имеет значения, Ксения, — пояснил я. — Суть в том, что тот, кто будет первым, сформирует общественное мнение о продукте. И всем идущим следом придется преодолевать косность мышления. А это — опять затраты времени и средств.

Сестра склонила голову.

— Вот видите, Виктория Львовна, — обратилась она к моей супруге, — если ваш муж что-то решил, его уже не переубедить. Так что мысль о портале придется отложить до лучших времен.

Я покачал головой.

— Почему же? Если тебе так хочется заняться чем-то полезным, организовывай портал, — глядя исключительно на сестру, сказал я. — Но для Иннополиса. Все проекты, которые там ведутся, не являются секретными. Так что ты вполне можешь получить список и организовать сбор средств на гранты для пестования новых сотрудников. Просто ни я, ни Виктория к этому отношения иметь не будем. У нас свои разработки, и свои заботы.

В целом-то идея была хорошая. Если не обещать, что выпускники, отучившиеся по гранту, будут устроены именно на мои технологичные предприятия, а, скажем, займут другие ниши в Иннополисе, это даст хоть какой-то эффект.

Интерес Ксении был понятен. Фактически все Романовы были связаны с моими проектами, и только сестра оказалась не у дел.

Первое время единственную дочь Романовых не привлекали к делам рода из-за трагической истории с ее первым женихом. Однако теперь, когда она окончательно отошла от последствий несостоявшейся свадьбы, она могла заняться чем-то полезным. И, судя по всему, близкое общение с Викторией, которая могла бы вообще ничего не делать, жить на всем готовом, но выбрала трудиться на благо нашего княжества, в значительной степени повлияло на мою сестру.

И, честно признаться, я был бы не против, если Ксения Алексеевна присоединится к моему делу в части подбора персонала. Потому как у нас на это банально не было ни сил, ни времени.

Да, разово участвовать в таких вопросах мы могли, однако требовалось-то держать вопрос на контроле не как получится, а всерьез работать. Искать сотрудников — труд тяжелый и долгий, быстрым наскоком его не решишь.

К тому же чем привлекать человека со стороны, лучше держать на этой работе родственника, кровно заинтересованного в успехе.

Пускай Ксения Алексеевна в скором времени станет Юсуповой, однако Романовы от нее не отказываются и всяческую поддержку оказывать будут. Не говоря уже о том, что сами Юсуповы сочтут за честь присоединиться к делам нашего рода. Им назначение Ксении на роль администратора по подбору персонала еще выгоднее, чем нам.

— Я вижу, что тебя очень занимает этот вопрос, — заметил я, не сводя взгляда с сестры.

— Это действительно так, — подтвердила Ксения. — Кроме того, я уже получила предварительное согласие от нескольких некоммерческих организаций, которые участвуют в смежных областях. Не только наши фонды готовы спонсировать обучение, Дмитрий. Такой портал уже сейчас заинтересует многих глав родов, у всех есть предприятия, куда постоянно нужны люди. Работники не молодеют по всей стране, а во множестве отраслей слишком маленький прирост студентов, так как сами направления не пользуются большой популярностью. И таким образом эти предприятия могли бы решить для себя этот вопрос.

Я кивнул.

— И ты уже учла свой интерес в этом деле.

Я не спрашивал, а утверждал. Ксения Алексеевна — княжна, она бы не стала просто так сотрясать воздух. А значит, явилась уже с готовым и просчитанным решением. Именно поэтому решила настаивать на своей идее.

— От лица Красноярского княжества я даю добро на создание портала и включение нас в реестр будущих работодателей. Но без раскрытия перечня будущих проектов, — произнес я. — Кроме того, я поставлю твою идею на голосование всех заинтересованных лиц в нашем концерне. Как ты знаешь, помимо меня, Виктории Львовны и рода Волковых, в этом вопросе обладает правом голоса цесаревич Русского царства. И не мне говорить тебе, Ксения, каким будет уровень твоей ответственности, если Игорь Михайлович даст добро. Сама понимаешь, от эффективности твоих действий будет зависеть репутация всего клана Романовых.

Сестра медленно наклонила голову, подтверждая, что это не стало для нее новостью. По действиям и словам одного члена рода судят обо всех. И там, где княжна Юсупова могла бы позволить себе неудачу или недочеты, с Романовой будет совсем другой спрос.

Да, позднее она сменит фамилию, но до свадьбы Ксения Алексеевна — Романова, и всеми будет восприниматься именно как член нашего рода. И если у сестры что-то не получится, а потом она станет Юсуповой, окружающие это воспримут, как бегство. Якобы княжна Казанская натворила бед и сбежала в другой род, а Романовым придется разгребать за ней.

О хорошем отношении в обществе после такого Ксении останется только мечтать.

— Спасибо, Дмитрий, — поклонилась мне после короткой паузы сестра, затем повернулась к княгине Красноярской. — Виктория, я вас не подведу.

Моя супруга улыбнулась тепло и открыто.

— Я в этом не сомневаюсь, Ксения Алексеевна, — произнесла Виктория и тут же сменила тему. — Девушки, обязательно попробуйте эти замечательные пирожные. Думаю, вам обеим понравится.

Я улыбнулся, перехватив взгляд, с которым Василиса Святославовна посмотрела на угощение. Как магу с даром Воды ей, конечно, можно было не опасаться за фигуру. Как и моей сестре. Однако налегать на сладости — все равно что сознательно нагружать себя тренировками сверх положенного.

Я же допил кофе и, поднявшись из-за стола, кивнул сразу всем.

— Дамы, разрешите вас покинуть. Меня ждут дела, — объявил я. — Если вам что-то понадобится, я всегда на связи. Не буду больше нарушать вашу идиллию.

Они дружно покивали мне, и я покинул столовую. Откладывать обещание сестре в долгий ящик я не стал. Так что, пока возвращался к себе в кабинет, уже создал частный канал для переписки, куда добавил как Святослава Святославовича, так и цесаревича. Описав выдвинутое Ксенией предложение, я присоединил опрос с двумя вариантами.

Торопить не буду, как увидят, так ответят. Все равно дело это небыстрое, и Игорь Михайлович наверняка затребуют больше подробностей. Имя цесаревича среди участников нашего концерна не только на нас накладывает определенные обязательства, но и на самого наследника престола.

Оказавшись у себя в кабинете, я опустился в кресло и, взяв в руки телефон, несколько секунд вертел его в пальцах, размышляя, как мне найти Людвига. Все-таки он точно должен знать гораздо больше остальных ключников. И, по-хорошему, именно с него и требовалось начинать задавать вопросы.

«Оракул» пеленговал предоплаченный номер, с которого мне в последний раз давал о себе знать Людвиг, в Лиссабоне, а значит, телефон как минимум до сих пор используется. Ни на что особенно не рассчитывая, я отправил сообщение на этот номер.

Романов Д. А.: Здравствуй, Людвиг. Полагаю, нам необходимо поговорить о том, что случилось за последнее время.

Текст был доставлен, и практически сразу на нем возникла пометка о том, что сообщение прочитано.

Приподняв бровь, я прочел ответ.

«Здравствуйте, князь Романов. Ваш запрос будет передан господину Людвигу. Ожидайте ответа в ближайшее время»

Это что же получается, у надзирателя за ключниками есть свой секретарь?

Глава 2

Выборг, родовое имение князей Соколовых.

— Невский? — переспросила ничего не выражающим голосом Анна Михайловна, приподняв бровь. — Великий князь?

— Именно так, — подтвердил глава рода, глядя на сестру.

Иван Михайлович ожидал какой угодно реакции, когда пришел сообщить княжне решение государя. Но того, что последовало за этим, в списке его версий не значилось.

Анна Михайловна прикрыла глаза на мгновение. Князь знал, что это означало. Сестра выстраивала в голове все возможные расклады. Несмотря на то, что не все ее решения он мог оправдать, но, надо было признать, пока Михаил Викторович не подзуживал единственную дочь, ей удавалось добиваться своего.

Осечка случилась лишь единожды — с княжичем Романовым. Уж что там пошло не так, что Анна Михайловна, великая княжна Соколова, проиграла в борьбе за сердце Дмитрия Алексеевича, Иван Михайлович не знал. Но факт оставался фактом — до встречи с Романовым Анна Михайловна не знала поражений.

— Раз сам государь выступит за моего отца, — произнесла, размеренно роняя слова, княжна Выборгская, — то кто я такая, чтобы отказываться от столь выгодной партии? Емельян Сергеевич, конечно, помолодел, зато опытен, умен и превзошел нашего отца в интригах. Это ясно хотя бы потому, что великий князь сохранил не только жизнь, но и полный титул. За таким мужем я буду, как за каменной стеной. А наши дети смогут получить в наследство как титул великих князей, так и все имущество и доходы Невских.

Иван Михайлович взглянул на сестру крайне серьезно.

— Я надеюсь, ты не собираешься влезать в очередность наследования и что-то делать с Георгием Емельяновичем и Ольгой Кирилловной? — уточнил он. — Нам еще только вражды с кланом Демидовых-Романовых не хватало. Я знаком с ними, Руслан Александрович камня на камне от Выборга не оставит, если мы посмеем его внучку хоть пальцем тронуть.

Анна Михайловна довольно рассмеялась, запрокинув голову. Затем вытянула заколку из волос и тряхнула ими, позволяя рассыпаться гривой по плечам. Чуть изменив наклон головы, княжна облизнула губы и, послав брату воздушный поцелуй, заговорила игривым голосом:

— Ах, Ваня, Ваня, — произнесла сестра, обходя главу рода по кругу и едва ощутимо касаясь его плеча.

Ивану Михайловичу приходилось поворачивать голову, чтобы следить за действиями Анны Михайловны. А княжна остановилась за его спиной и, наклонившись к самому уху, прошептала:

— Ольга Кирилловна еще слишком маленькая, чтобы дать Невским детей, — сообщила она. — После свадьбы с великим князем у меня будет фора в три года, Ваня. И за эти годы я буду рожать Емельяну Сергеевичу столько, сколько он сможет зачать. И тогда встанет вопрос, кого делать наследником — взрослого сына, который еще даже не женился, или собственных детей, которые уже наследуют Выборг.

Глава рода поднялся из кресла, в котором сидел, и кивнул сестре.

— Тогда я прямо сейчас свяжусь с великим князем и порадую его приятной новостью. А ты, Анна, подготовь свою девушку. Внук Емельяна Сергеевича должен отбыть в Москву как можно скорее, — велел Иван Михайлович и, не дожидаясь ответа от княжны, покинул ее покои.

Что вопрос оказался решен настолько просто, князя Выборгского порадовало. А вот что кольнуло вполне ощутимо — Анна Михайловна даже не подумала, что у самого главы рода могут появиться собственные дети. И пускай по крови он не Соколов, но кого это волнует, когда именно он является князем Выборгским?

Так что детям Анны Михайловны если что-то и светит, то только в том случае, если тайный сын царя погибнет вместе со своими детьми. Уж с помощью «Оракула» опричники определенно смогут защитить любого из сыновей государя, признан он Михаилом II или нет.

По коридору особняка Иван Михайлович шел с улыбкой. Совсем скоро он останется в родовом гнезде совершенно один. Так почему бы и не позаботиться о собственном будущем?

Оставшаяся в своих покоях Анна Михайловна в это время со вздохом облегчения опустилась в кресло, в котором только что сидел глава рода. Взяв со стеклянного столика так и не разлитый чай, девушка быстро налила себе немного в чашку.

На лице княжны Выборгской блуждала улыбка. Ситуация складывалась идеально. Емельян Сергеевич в мужья? Почему бы и нет, стать супругой куратора Царской Службы Безопасности — все равно что получить заверенную самим государем бумагу о прощении всех грехов. Ведь к человеку на такой должности никто не подпустит имеющую какие-либо прегрешения женщину.

А ведь помимо этого на счету у Анны Михайловны есть еще и очень теплые отношения с его святейшеством Мефодием. Став супругой главы опричников, княжна Выборгская фактически станет непогрешимой.

Так что Анна Михайловна чувствовала себя победительницей. А что придется Слугу отдать ради этого? Так это и не цена, все равно девчонка ни на что, кроме как стелиться под нужных людей, была непригодна.

А потому княжна Соколова считала, что в этой борьбе двух родов Рюриковичей именно она — победила.

* * *

Германский рейх, герцогство Тюрингия.

Герберт фон Бисмарк двигался во главе своего войска. Тяжелая техника, солдаты в боевой броне последнего поколения, авиация — против Рейссов ополчилась вся военная мощь Германского рейха, и его высочество уже предвкушал момент, когда лично раздавит замок предателей.

Рейссы были обязаны заплатить за то, что сотворили с ним! Он не станет убивать их сразу, сперва помучает вдоволь так, как они издевались над ним, заперев в каменном мешке без права на выход.

Герцоги Тюрингские не желали выпускать его из плена. И он тоже не станет, пока они не лишатся разума в своих камерах. Или не сдохнут от голода, как уличные псы — кормить Герберт своих врагов не станет.

Руководство наступлением его высочество по совету кайзера Вильгельма фон Бисмарка переложил на плечи командиров. Генералы лучше знали свои сильные и слабые стороны, а потому должны были в самые сжатые сроки реализовать всю мощь Германского рейха, превратив герцогство Тюрингию в пепелище.

Однако стоило войску пересечь черту границы, как из ниоткуда вынырнули ракеты. Они сыпались с неба, будто зарождаясь прямо в нем. С грохотом и пламенем разрывались на земле, уничтожая разом и солдат в доспехах, и танки с бронемашинами. В воздух поднялся густой дым, быстро сбивающийся в черные облака.

— Ваше высочество, вы должны отступить! — закричал адъютант, выдергивая из оплавленного броневика контуженого принца. — Немедле…

Голова мужчины лопнула, разбрызгивая содержимое черепной коробки. Герберт лишь чудом успел нырнуть обратно под защиту брони. Тело мертвого адъютанта прикрыло люк и задергалось, разрываемое на куски тяжелыми пулями.

Принц тяжело задышал. Густой дым, отсутствие свежего воздуха, темнота и ощущение стальной коробки вокруг — Герберт фон Бисмарк вновь ощутил себя запертым в подземелье. Паника охватила его высочество, и он рванулся через боковую дверь, у которой замер мертвый телохранитель.

Его высочество втянул широко распахнутым ртом воздух и, вывалившись из пылающей машины, бросился обратно к границе герцогства. С неба продолжала сыпаться смерть, гудели двигатели истребителей, которых никто не видел, а Герберт фон Бисмарк бежал, не разбирая пути.

Когда его встретили свои же солдаты, принц не стал разбирать опознавательные знаки. Взмахнув рукой, Герберт фон Бисмарк уничтожил немецких бойцов, посмевших заступить ему дорогу к спасению.

Ватные ноги спотыкались на ровной дороге, его высочество серьезно шатало. Он не чувствовал струящейся по лицу крови. Не смотрел на то, как Рейссы планомерно перемалывают плотным артиллерийским огнем его солдат. Все, о чем мог думать будущий кайзер — ему нужно бежать, скорее, быстрее, дальше!

Прочь от коробки! Прочь от плена в каменном мешке!..

Его подбросило и швырнуло оземь. Однако Герберт не унимался и даже не оглядывался. Нужно было убираться как можно дальше отсюда! Воображение уже рисовало новое заточение в каменной клетке, куда его упекут Рейссы, и на этот раз русские не станут вмешиваться, чтобы спасти его. Он проведет годы в заточении, так и не увидев солнечного света и не вдохнув чистого воздуха свободы.

Подняться на ноги не получилось, а потому, впиваясь ногтями в землю, Герберт фон Бисмарк полз вперед, извиваясь, как змея. Покрытая грязью униформа немецкой армии сливалась с влажной землей, над которой продолжался бой.

Перед глазами его высочества расплывался мир, он уже не мог разобрать ничего перед собой. И так и не понял, что когда его подбросило, тело разорвало снарядом надвое, а судорожно дергающиеся ноги лежат отдельно от туловища и все еще пытаются бежать.

Наследник Германского рейха погиб, так и не свершив своей праведной мести.

* * *

Уральское княжество, резиденция князей Демидовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я поклонился, приветствуя Руслана Александровича. Дед вместе с Марией Евгеньевной вышел на крыльцо встретить меня лично. За старшими родичами стояла и Ольга Кирилловна, смотрящая на меня с улыбкой.

— Рад, что ты решил нас посетить, внучок, — заявил князь Демидов, обнимая меня за плечи. — Давненько ты к нам не заглядывал.

— У меня накопилось несколько неотложных дел, — ответил я ему, и тут же оказался в объятиях бабушки.

Княгиня Демидова внимательно ощупала меня, после чего отстранила на вытянутых руках и неодобрительно покачала головой.

— Совсем заездили моего любимого внука, — произнесла она недовольно. — Сейчас же распоряжусь накрыть хороший стол для нашего мальчика.

Что сказать, такая забота была мне крайне приятна. Всегда хорошо, когда тебя рады видеть. И Демидовы не упускали случая продемонстрировать, насколько тепло ко мне относятся.

— Здравствуй, Дмитрий, — обратилась ко мне с поклоном Ольга Кирилловна. — Рада тебя видеть.

— Это взаимно, сестра, — произнес я, склоняя голову в ответ.

А слово вновь взяла Мария Евгеньевна. Оглядев столпившихся в готовности исполнить любой каприз своей княгини слуг, бабушка выделила трех из них, раздавая приказы:

— Обеспечьте моему внуку покои, ванну и перенесите вещи. Он будет гостить у нас столько, сколько пожелает! — велела она.

Люди Демидовых тут же бросились в стороны. А меня перехватил Руслан Александрович и на правах хозяина потащил прямиком к себе в кабинет. Княгиня и княжна прошли с нами только через гостиную, после чего Мария Евгеньевна в приказном порядке отправила Ольгу на занятия, а сама отправилась по своим делам.

Как только мы оказались в кабинете князя Демидова, Руслан Александрович опустился в кресло и повел рукой в сторону расставленных по столику мини-бара бутылок.

— Алкоголя там нет, — сообщил мне дед с ухмылкой, — но напитки достойные. Выбирай на свой вкус, а мне плесни виноградного сока.

Тот факт, что все благородные люди, заполучив второй шанс фактически прожить зрелость, не пренебрегали здоровым образом жизни, мне импонировал. Было бы неприятно узнать, например, что излеченный наномашинами от рака крови дед так и не начал следить за собой в должном объеме.

Выполнив просьбу Руслана Александровича, я поставил перед ним пузатый бокал с виноградным соком, себе же взял апельсиновый. Из всего набора он показался мне наиболее подходящим к моменту, пробовать экзотику, которой в баре князя Демидова в избытке, не хотелось.

— Я просмотрел твои бумаги, Дима, — заговорил Руслан Александрович, как только я сел напротив. — Искусственные органы, подходящие любому реципиенту, это очень перспективно. И я уже распорядился выделить тебе небольшой цех в своей личной лаборатории, чтобы ты смог изготовить первые прототипы.

Я с благодарностью кивнул.

Чего у князя Демидова не отнять, так это деловой хватки. Еще в тот день, когда они с отцом обсуждали мое наследство, стало понятно, что Руслан Александрович прекрасно понимает мои перспективы и готов работать над их претворением в жизнь. Да, пускай не все он представлял в деталях, однако в том, что меня ждет успех, не сомневался ни на секунду.

— Благодарю, князь, — ответил я, наблюдая, как дед делаетглоток сока и чуть морщится от кислоты. — Но это не единственный проект, которым я прибыл заняться лично.

Руслан Александрович приподнял бровь, демонстрируя, что он готов меня выслушать. В том, что князь Демидов постарается еще и помочь в меру сил своих, я даже не сомневался.

— Корпорация «Армтек» изготавливала киборгов, которые были неотличимы от живых людей. По крайней мере, внешне, — добавил я, когда дед кивнул. — И я считаю, что нам пора превзойти эту технологию. Искусственно выращенные органы — это прекрасно, и для будущего Русского царства станет огромным подспорьем в борьбе за здоровье подданных. Однако нам требуется нечто большее.

— Хочешь создать армию «живых» роботов, — подхватил мою мысль князь Демидов. — Я помню, как ты высказывался относительно идеи превращать людей в банки с мозгом, к которым присоединялись киберпротезы. А теперь, надо полагать, ты решил переодеть своих роботов в нечто более человекоподобное?

Я склонил голову.

— Именно. Во-первых, это позволит нам серьезно расширить меры безопасности по отношению к членам клана Демидовых и Романовых, — начал я перечислять, — а во-вторых, в отличие от живых доспехов, которые мы применяем сейчас, наши новые, человекоподобные роботы, будут способны пройти туда, куда не пускают солдат.

Руслан Александрович потер подбородок.

— Что от меня потребуется? — спросил он, придвигая к себе лежащий на столе планшет. — У тебя ведь уже имеется список необходимого оборудования и ресурсов, чтобы начать сборку такой модели?

Я улыбнулся. В том, что князь Демидов согласится принять участие в этом проекте, я и не сомневался. Однако был важный момент, который я не мог не обсудить прежде, чем начинать производство.

— Проблема лежит не столько в области технического создания роботов, — покачал я головой. — Если мы намерены внедрять бойцов в обществе, им в первую очередь потребуются настоящие документы. И когда я говорю настоящие…

Дед приподнял палец, призывая меня замолчать. Я послушно откинулся на спину кресла, потягивая апельсиновый сок. Руслан Александрович прекрасно понял, о чем я прошу.

Нам требовались зарегистрированные официально документы на несуществующих людей. До того, как я ввел «Оракула» в обиход Русского царства и подарил его Царской Службе Безопасности, в стране имелся своеобразный черный рынок, который промышлял подобными вещами.

На бумагах такие люди существовали, получали образование, прописку, заводили детей, служили в армии. Но физически их не имелось. Подобные мертвые души становились вторыми и третьими личностями не только у агентов разведок, но и у любителей нарушать закон и уходить от наказания с новой личностью. Благо, залегендированы такие паспорта были серьезно.

На эту мысль меня натолкнул отчет о финале войны между Строгановыми и Вышнивецкими. Боярин Литовский пытался выехать по поддельным документам, оформленным задолго до инцидента. И я решил, что раз уж польскому «королю» не зазорно пользоваться подложными бумажками, князю уж точно не повредит иметь в запасе пару тысяч таких подданных.

Благодаря универсальной плазме и печати органов мы можем подогнать будущего робота под любую ДНК, придать ему абсолютно любое лицо, фигуру, рост и вес. Да, такие роботы будут рисковать раскрытием истинной сути в бою, но что мешает приклеить новое лицо и выдать новый паспорт?

Было у этой идеи и еще два положительных момента. Во-первых, я создам себе, наконец, полноценного секретаря, который не вызовет вопросов ни у одного человека на свете. Во-вторых, я смогу создать своего собственного клона.

Да, не одаренного. Ну так лиха беда начало. В большинстве случаев, когда мне нужно быть в двух местах одновременно, сила-то как раз и не требуется. А вот светить лицом в столице, пока я вожусь на Урале с новыми разработками — придется часто.

А там, глядишь, через несколько лет я смогу и робота с магией собрать.

— Хорошо, я подниму свои связи, — произнес Руслан Александрович. — Есть у меня пара должников, которые могут помочь в этом вопросе. Но почему ты не хочешь довериться с этой идеей государю? Уж с его властью создать несколько тысяч «мертвых душ» — проще простого.

Я покачал головой.

— Рано или поздно кто-то сольет информацию об этом, — сказал я. — Уже чудо, что ключники узнали про «Оракула», но так и не поняли, с чем имеют дело. А теперь мне нужно ехать в Польшу и налаживать там производство, рискуя собой и будущим моего княжества. Во враждебную, фактически, страну.

Князь Демидов усмехнулся.

— Да, тут ты прав, внучок, — подтвердил он, — если рядом с тобой будут солдаты в броне, местные будут воспринимать тебя исключительно в качестве угрозы. И решат, что ты их боишься. А вот если на месте железяк будут исключительно люди — это обычное дело. Все князья возят с собой несколько десятков, а то и сотен слуг.

Я улыбнулся, а дед положил ладонь на столешницу и объявил:

— Да будет так, Дима. Я сделаю все, что потребуется. А теперь иди, приводи себя в порядок и не опаздывай на ужин. Бабушка очень рада твоему визиту, ты очень помог нам в Москве с Ольгой. А я пока сделаю пару звонков по твоему вопросу.

Я поднялся из кресла и, поклонившись, вышел.

Ужин так ужин. Я как раз проголодался.

Глава 3

За столом, кроме Демидовых и меня, сегодня никого не предполагалось. Да и княжеский род присутствовал в усеченном составе — младших внучек не было, только Ольга Кирилловна оказалась допущена к ужину.

Небольшой стол был уже заставлен закусками, навевая мысли о празднике. Ни у других Романовых, ни у меня самого обычно такое количество еды не выставлялось. Мы могли заказать что-то конкретное из того, что наготовили повара, но не тащили все это на стол.

— Благодарю за приглашение, — произнес я, садясь на отведенное мне место.

Кресло для меня все так же располагалось справа от Руслана Александровича. Князь Демидов даже здесь подчеркивал мой статус наследника. Пока еще народятся дети, которым мы передадим княжество Уральское, с меня никто наследства не снимал и снимать не собирался.

Судьба Кирилла Руслановича, раз за разом получавшего дочерей, теперь словно маячила над нашим кланом. И разговоры на тему того, что если не получится зачать сыновей в официальном браке, придется потрудиться над бастардами, я уже слышал.

Конечно, в лицо ни мне, ни Сергею никто этого не говорил, однако князь Казанский и князь Уральский такой вариант между собой обсуждали. «Оракул» сообщил об этом мне, и брат, скорее всего, тоже видел этот отчет. Но ни Сергей Алексеевич, ни тем более я никак не отреагировали — до того, как задуматься об этой проблеме, сперва нужно родить законных детей.

— Мы же одна семья, внучок, — улыбнулась Мария Евгеньевна, взмахнув салфеткой. — К тому же ты так помогал Оленьке с великим князем Невским, что не пригласить ради небольшого праздника мы просто не могли.

Я улыбнулся, взглянув на сестру.

Княжна Уральская вновь не смутилась. Казалось, эту девушку вообще ничего не может смутить. Вот она, настоящая школа благородной матроны. Княгиня Демидова пестовала Ольгу Кирилловну всерьез, и после того, как я достаточно близко пообщался с Анастасией Кирилловной, разница бросалась в глаза.

— Об этом позднее поговорите, — объявил Руслан Александрович, взглянув на супругу с укором.

Дед, как и всегда, не слишком любил обсуждений любовных отношений за столом, как и бабских сплетен. Прерогатива князя Демидова — дела и серьезные решения. А обсуждать рассуждения и досужие женские домыслы он терпеть не мог.

Не для того князь отдал все подобные вопросы в руки супруги. Мария Евгеньевна получала задачу от деда и уже своими руками воплощала решение главы рода в жизнь. Сам Руслан Александрович от проблем женщин дистанцировался с завидным успехом.

— Дмитрий, я сделал несколько звонков по твоему вопросу, — повернув ко мне голову, сообщил князь. — И предварительно договорился на тысячу комплектов.

— Благодарю, Руслан Александрович, — ответил я, склоняя голову. — Я что-то должен буду за это?

Дед покачал головой.

— Первая партия будет за мой счет, внучок, — пояснил он свой жест. — Вот если у тебя все получится, как ты того хочешь, тогда мы и поговорим о новой тысяче. Больше брать просто глупо — сам понимаешь, не тот это товар, чтобы печатать его в безграничных количествах.

Это верно.

«Мертвые души», как я решил называть такие личности, не существовали в реальности. И для того, чтобы их создать, требовалось приложить немало усилий — ведь в эту схему включалась далеко не одна инстанция. Требовалось не только официально зарегистрированный паспорт — его получали исключительно после свидетельства о рождении, образовании и еще десятка документов.

Стоимость одной такой личности на черном рынке постоянно металась, как котировки на нефть. И никогда не падала ниже отметки в сто пятьдесят тысяч рублей. Теневой бизнес не скупился в таких вопросах, и предприимчивые дельцы не стеснялись ломить цены.

Так что тысяча «мертвых душ», по сути, стоили никак не меньше ста пятидесяти миллионов. При том, что я точно знал, у Руслана Александровича в наличии таких средств нет, выходило, что с ним таким образом расплачиваются за какую-то оказанную в прошлом услугу. И судя по стоимости сделки, князь Демидов когда-то действительно очень сильно помог продавцу.

Само собой, я не просто так обратился с вопросом о «мертвых душах» к Руслану Александровичу. О том, что в отличие от Романовых князь Демидов имеет нужные связи, я узнал давно, еще когда только выпускал свой искусственный интеллект в Сеть. Однако тогда мне и в голову не пришло, чтобы это использовать.

Теперь ситуация поменялась, и я решил применить полученные знания.

С момента, как в Русском царстве появился «Оракул», производить новые документы уже не получалось. Несколько точек и связанных с ними людей арестовали сотрудники Царской Службы Безопасности. Однако ранее созданных «мертвых душ» это не касалось — об их существовании до момента, когда паспорта не всплывут, опричники если и догадывались, то найти не могли даже с помощью искусственного интеллекта. «Оракул» ведь не заглядывал внутрь всех без исключения сейфов. Если хозяин не открывает хранилище годами и ни с кем его содержимое не обсуждает, мой искусственный интеллект о нем и не узнает.

А за подделку документов такого уровня кара грозила серьезная — вплоть до смертной казни. Хотя обычно, конечно, все обходилось штрафом в двойном размере от доказанной обвинителем прибыли, но самые главные в цепочках производства «мертвых душ» отправлялись на плаху без вариантов.

Княгиня Уральская посмотрела на супруга вопросительно, и Руслан Александрович кивнул, демонстрируя, что он все сказал, и Мария Евгеньевна может говорить о своих делах.

— Благодарю, — сказал я, обращаясь к деду.

Тот лишь рукой махнул, уже пластуя стейк из черного палтуса, политый каким-то зеленым соусом. Запах от его тарелки шел крайне приятный, так что у меня самого раскрывались ноздри, вдыхая ароматы рыбы.

— Так вот, как я и сказала, — взяла слово княгиня Уральская, возвращаясь к прежней теме разговора, — ты очень помог нам, Дима. Ольге удалось заинтересовать Георгия Емельяновича и начать крепко привязывать его к себе. Считаю, это и твое достижение, и ты обязательно должен быть награжден за участие.

Я лишь головой покачал.

К чему мне брать какую-то плату с родни? Тем более когда мой дед только что объявил, что потратил эквивалент ста пятидесяти миллионов рублей только ради того, чтобы я смог спокойно провести эксперимент. Каким скрягой я окажусь в глазах Демидовых?

Да, никто мне ничего вслух не скажет. Однако отношение ко мне изменится, незначительно, но изменится.

— Дорогая бабушка, — начал я, повернувшись к Марии Евгеньевне всем корпусом с улыбкой на губах, — разве могу я брать какую-то плату, когда дело касается интересов родни? Мы же одна большая семья! И помочь роду Демидовых — мой священный долг. Тем более что, по сути, моей заслуги в успехах Ольги Кирилловны нет совершенно никакой. К каким бы результатам она ни пришла, это заслуга ее и твоя, как ее наставницы и воспитательницы.

Княгиня Демидова расплылась в довольной улыбке. Все-таки доброе слово и кошке приятно. А я не кривил душой и действительно так думал. Да, мне ничего не стоило участие в общении княжны Уральской и великого княжича. И никакой платы мне за это не требовалось.

Смахнув несуществующую слезинку, Мария Евгеньевна еще раз улыбнулась.

— Какой ты все-таки стал взрослый, внучок, — заметила она чуть дрогнувшим голосом. — Умеешь ты правильно слова подобрать, чтобы приятно сделать своей старой бабушке.

Вздохнув, она повернулась к молчаливо накалывающей салат на вилку внучке.

— Смотри, Ольга, и запоминай, тебе это пригодится в будущем, — наставительным тоном велела Мария Евгеньевна. — Через несколько лет ты станешь великой княгиней, и тебе придется общаться не только с нашим маленьким уральским обществом, но и с высшими семьями Русского царства. Умение вовремя отказаться от навязанных тебе благодарностей — многого стоит.

Сестра кивнула.

— Если бы Дмитрий согласился, он бы стал нам обязан, так как искренне считает, что его заслуга не велика, — произнесла Ольга Кирилловна. — Что важнее, так бы считали и те, кто дарил ему свою благодарность. Один раз воспользовались и заплатили? Значит, можно обращаться всякий раз, главное — назначить правильную цену за услугу.

— Все верно, — заметил Руслан Александрович, кладя приборы на тарелку, на которой от рыбы остался только хребет.

Князь Демидов протянул руку за бокалом с брусничным морсом. Пока он пил, мне стало очевидно, почему именно здесь присутствует Ольга. Ее учат на моем наглядном примере. Хорошая практика.

Сделав два мощных глотка, дед вернул фужер на место и продолжил мысль:

— Как верная супруга ты обязана всеми силами помогать своему мужу, — произнес он. — И умение не плодить врагов рода должно стать одним из твоих главных преимуществ. Наша фамилия защитит тебя от слишком сильной агрессии, однако и недоброжелателей у нас хватает в столице. Так что если кто-то в Москве захочет достать твоего супруга, первым делом он начнет копать под тебя.

Ольга улыбнулась в ответ — вежливо, без тени какой-либо искренней эмоции на лице.

Это выражение заставило меня в очередной раз мысленно ей рукоплескать. Сестра училась с потрясающе высокой скоростью. Всего-то несколько недель тренировок, и Ольга уже могла бы спокойно составить конкуренцию вышколенным с детства девицам благородных столичных родов.

От той девчонки, которую я видел еще совсем недавно, когда на роль жены Георгия Емельяновича претендовала Анастасия Кирилловна, не осталось и следа. Теперь Ольга производила впечатление настоящей светской львицы: идеальное поведение, отточенные жесты, правильные интонации и взгляды из-под ресниц.

— Я буду непогрешима, князь, — склонив голову, произнесла княжна Уральская чарующим голосом.

— Я на тебя рассчитываю, — кивнул ей в ответ Руслан Александрович, после чего вновь отпил морса и повернулся ко мне. — Так что, Дмитрий, как скоро ты планируешь приступить к своему проекту?

Ответил я не сразу, сперва прожевал лежащий во рту кусок тающей на языке телятины. Как и прежде, готовили повара Демидовых так, как даже в Кремле не всегда гостей кормили. Да что там, не всякое блюдо даже на царском столе могло похвастаться такими вкусовыми качествами — в детстве я частенько их пробовал, а потому знал, о чем говорю.

— Хорошо бы начать завтра, — произнес я, глядя на главу рода. — Мне еще нужно закончить черновик проекта. Займусь сразу после ужина, а утром, если ты не возражаешь, я бы провел тренировку на вашем полигоне.

Дед прикрыл глаза, выказывая свое одобрение моей идее. А после предложил свои правки:

— Я могу только поддержать в этом полезном начинании, Дмитрий, — заявил он. — Однако также я бы предложил тебе провести несколько тренировочных поединков с сыновьями наших бояр. В последнее время им не было серьезных вызовов, а ты сам понимаешь, как важно поддерживать себя в форме. Дети — наше будущее, и позволять им лениться — недопустимо.

Я легко пожал плечами.

— В таком случае пусть приходят к шести утра на полигон. Неволить никого не стану, но и ждать не буду, — озвучил я свои условия. — Так что если у кого из бояр возникнет желание отправить ко мне своих детей, я проведу с ними тренировку. Если нет — нет.

До конца ужина мы больше не касались важных тем, поддерживая простой светский разговор о погоде. А вечером я закрылся в своих покоях и, заказав себе кофе, занялся доводкой чертежей искусственных людей до ума.

* * *

На полигоне меня уже ждало два десятка молодых людей в удобной спортивной форме. Выстроившись в шеренгу, они терпеливо ждали, когда я соизволю спуститься с крыльца, ведущего на полигон, и проведу тренировку для бояричей Уральского княжества.

В любом другом княжестве я бы сейчас слышал негромкие разговоры, шутки, какое-то нежелание. Но не на Урале. Здесь передо мной предстали те, кто со всей серьезностью относился к своему долгу перед родом, княжеством и страной. Урал поставлял металл и изделия из него — и члены благородных семей были под стать.

— Доброе утро, господа, — поздоровался я, проходя вдоль строя.

— Утро доброе, князь! — почти хором отозвались бояричи.

Кивнув, я встал в центре и, окинув внимательным взглядом всех присутствующих, считал отчет «Оракула». Искусственный интеллект подписал имена, прикрепил наиболее сейчас полезную информацию по родам и, разумеется, подвесил над каждым стилизованный значок стихии, которая подвластна каждому из пришедших бояричей.

— Князь Демидов попросил меня провести с вами тренировку, — объявил я. — Но начинать с боя мы не будем. Для начала каждый из вас наденет блокираторы дара, пройдет полосу препятствий под моим контролем, затем сразится со мной без магии. И только после этого мы снимем блокираторы и поработаем в полный контакт. Если среди вас есть желающие отказаться, уходите прямо сейчас, чтобы не тратить ничье время. Все мы взрослые люди, и никого неволить я не стану.

Разумеется, никто не покинул полигон. Такого позора никому бы не простили — тренировка под руководством князя это, во-первых, само по себе честь. Во-вторых, я наследник Демидовых, и отказаться от моего предложения все равно что расписаться в собственной никчемности перед будущим князем. Я ведь обязательно запомню слабодушных и впоследствии могу не дать возможности возвыситься или назначить на какие-то позорные работы. А то и вовсе изгнать из Уральского княжества.

О том, что наследовать будут не внуки Руслана Александровича, а его правнуки, никто из заинтересованных лиц, само собой, не распространялся. Я тем более не видел повода делиться этими сведениями.

— Что ж, вижу, вы не готовы отступить, — усмехнулся я. — Благодарю, господа, за то, что намерены продемонстрировать мне крепость своего боевого духа. А теперь разбирайте блокираторы, и мы начнем разминку.

Следующий час показал, что среди бояричей действительно не нашлось слабаков. Даже с отключенным даром парни работали на совесть и ни в чем от меня не отставали. Что еще раз наглядно показало мне разницу между благородными родами на периферии и в столице.

Попробуй найди в Москве аристократа, который всерьез поддерживает себя в форме! Там в ходу совсем иное оружие — деньги, власть, интриги. На крепость кулака, способного поставить в споре точку в зубах оппонента, никто не рассчитывает. А вот в остальном Русском царстве ситуация кардинально отличается.

— Переходим к поединкам, — объявил я, когда последний боярич завершил полосу препятствий. — Предлагаю тянуть жребий, кто станет первым моим противником. Господин Афанасьев, прошу, бросьте номера и предоставьте бояричам право выбрать себе один.

Слуга Демидовых низко поклонился и тут же начеркал на небольших бумажках порядковые номера. Сунув их в кожаный кулек, мужчина прошелся вдоль ряда бояричей, назначая каждому его очередность.

— Прошу, — указал я на середину полигона своему первому противнику.

Разумеется, у них не было никаких шансов против меня. Единственный способ со мной справиться — накинуться всей толпой, но и тогда «Оракул» бы пришел мне на помощь, позволив раскидать всех соперников.

Но сегодня, как и на всех последних тренировках, я старался не прибегать к помощи искусственного интеллекта. Собственный мозг тоже нужно постоянно тренировать, иначе начнется неизбежная деградация. А этого я допускать не собирался.

— Господа, — обратился я к бояричам, когда закончил валять последнего соперника по земле, — вы меня порадовали. Я вижу, что вы и сами понимаете, какие сильные и слабые стороны имеете. И, несомненно, со своими наставниками продолжите совершенствовать свои тела и навыки. А теперь предлагаю перейти к бою в полный контакт.

Когда я сбросил браслеты с запястий, у бояричей просто не осталось шансов. Даже не закрываясь куполом, держа только покров вокруг собственного тела, я не подпускал к себе противников.

Мне требовалось тренировать глубокий транс, и этим я занимался на полигоне, раскатывая одного за другим боярских детей. Впрочем, нельзя сказать, что им ничего не удавалось. Пару неприятных для меня техник я все же увидел.

Но они не стали для меня сюрпризом, так что, стоило последнему сопернику оказаться на земле, я еще раз собрал всех в строй и обратился к выложившимся на полную бояричам с речью:

— Господа, я благодарю вас за сегодняшнюю тренировку, — сказал я. — И прошу передать главам ваших родов, что князь Красноярский оценил вашу подготовку положительно. Прошу также не забывать о тренировках без моего пригляда. У Уральского княжества в вашем лице огромный потенциал, и мне было бы больно узнать, что он растрачивается впустую. Сегодня у вас не получилось победить меня, но впереди у вас много времени, чтобы повысить свое мастерство. И я желаю вам успехов на этом поприще. Надеюсь, для вас сегодняшний день был полезен. Благодарю за тренировку.

И я поклонился им всем сразу, отдавая дань уважения достойным сынам Уральского княжества.

Хотелось бы мне сказать, что на моей земле ситуация такая же, однако, увы, Красноярск не мог похвастаться такой подготовкой боярских детей. Хотя, к примеру, те же Ефремовы в Амурском княжестве держали руку на пульсе и тренировки с учениями в боевой обстановке проводили регулярно.

Так что и мне следует перенимать лучший опыт и внедрять его на своей территории. Роботы — это прекрасно, но и живые люди тоже должны уметь себя защитить.

А пока меня ждал цех, где я начну собирать своих первых искусственных людей.

Глава 4

В цеху меня уже ожидало все необходимое для начала работы. Включая полное отсутствие подключенных к внешним источникам камер и персонала. Только я и «Оракул» будем знать, что конкретно происходит в огромном помещении, заставленном лабораторным оборудованием.

Скинув пиджак на кресло, я расстегнул ремешок часов и убрал их на стол. Летевший за мной полный кофейник опустился рядом, к нему прибавилась и пустующая пока что чашка. Воспользовавшись даром, я ее заполнил и, вооружившись посудой уже с помощью рук, направился к разложенным в противоположном углу частям робота «Роя».

В чем вообще принципиально отличались будущие искусственные люди от живых доспехов? «Армтек» собирала своих киборгов, не оставляя свободного пространства внутри. Таким образом получался крайне тяжелый боец, который был вынужден тратить немало энергии только ради того, чтобы ходить. Да, благодаря встроенной магической технике этими потерями можно было пренебречь, однако возникала дополнительная проблема избыточного тепла.

В то же время наши доспехи были, по сути, пусты. Что в обычного робота, что в «Стража» можно с легкостью одеться. Такой подход мне нравился гораздо больше — и экономичнее, и броню можно свернуть буквально в чемодан, как я уже неоднократно поступал. Но здесь имелась иная загвоздка, а именно функциональность. Пока «Рой» управляет живым доспехом, у него огромный выбор опций вооружения и защит. А у робота, который обязан соответствовать живому человеку, пистолет из бедра выезжать не должен.

При создании искусственных людей мне требовалось создать столь же крепкого, но не тяжелого робота. При этом правильно продумать вооружение, встроить защиту, которая прикроет внешний человеческий покров. И уже после того, как будет полностью собран механический костяк, натягивать на него искусственную кожу со всеми прочими человеческими чертами вроде линз, имитирующих реальные глаза.

Благодаря батарее, которую мы со Святославом Святославовичем продолжали дорабатывать, энергии у моих новых изобретений будет в избытке. И никакой необходимости избавлять от лишнего тепла, которое генерировали киборги. Но проблема с функциональностью пока еще оставалась.

— «Оракул», разверни чертеж, — велел я, потягивая кофе из чашки.

Конечно, броня у нас выходила очень крепкая по меркам армейского вооружения. Однако против опытного мага она не спасет — все-таки дары дают слишком большие силы, чтобы простые, в общем-то, плитки справлялись с таким воздействием. Даже «Рой» не может на сто процентов гарантировать, что успеет активировать встроенную блокировку дара.

Тем временем искусственный интеллект развернул передо мной виртуальные окна с чертежами будущего робота. Каждая деталь — в отдельном окне со всеми нужными мне характеристиками. К счастью, благодаря тому, что мы адаптировали уже готовые живые доспехи под новую форму, часть деталей даже не требовала переделки. Однако — только часть.

— Хорошо, начнем с самого простого, — принял решение я, усилием воли смахивая лишние окна.

В воздухе осталось висеть только изображение будущего позвоночника. Технически в нем располагалась часть блока «Роя». И так как именно эта часть у нас была полностью готова и отработана, особых проблем в его изготовлении я не видел.

Делать что-либо руками сейчас мне не требовалось. Собственно, большая часть оборудования останется так и не использованной. Вполне хватит силовых полей, чтобы собрать прототип.

В воздух взлетели блоки «Роя», вытягиваясь в струнку. За ними я подхватил заготовки под позвоночник. Изначально это были две части доспеха, располагающиеся на спине брони и содержащие в себе систему сервоприводов, отвечающих за переносимый вес.

Соединив две части так, чтобы внутри оказался на этот раз только «Рой», я приступил к работе над ребрами. Их пришлось нарезать из грудных пластин, при этом ориентировался я на предоставленные «Оракулом» данные — будущий робот будет иметь среднюю комплекцию Кремлевского гвардейца, куда маленьких по определению не брали. И грудная клетка получится соответствующего размера.

Необходимости водить руками у меня не было, так что у меня в ладонях покоилась только чашка с кофе, к которой я прикладывался в перерывах между этапами работы. Это тоже было частью тренировки дара, бросать их я был не намерен, а здесь требовалась ювелирная работа.

В итоге за полтора часа я собрал туловище, упаковав за бронированным корпусом батарею и оставшиеся детали «Роя». Можно было поступить, как в случае с живой броней, посадив его в шлем, но я решил, что надежнее будет воспользоваться статистикой. Корпус наших роботов пробивали куда реже, чем голову, как это ни парадоксально.

Оставив чашку висеть на невидимом силовом поле, я усилием воли приблизил парящее в воздухе туловище и внимательно его ощупал с помощью дара. Параллельно «Оракул» снимал показания, демонстрируя мне, где я ошибся и теперь имеются недопустимые щели.

Ничего удивительного в том, что результат вышел не идеальным. Такой практики у меня пока что еще не было. А ведь приходилось не только смотреть в виртуальное окно, где «Оракул» показывал мне параметры каждой детали, но и самому просчитывать воздействие дара, чтобы воплотить указанные искусственным интеллектом значения в реальности.

Я мог бы легко мять броню, как мне вздумается, мог резать ее на куски, однако нынешнее занятие требовало филигранной точности. Полагаю, у какого-нибудь целителя вообще бы проблемы не возникло с воздействием на таком уровне. Но я сейчас не соответствовал целителю.

— Первый блин комом, — кивнул я, наполняя чашку новой порцией напитка из кофейника.

Усилие воли, и все части будущего робота разлетаются в воздухе, зависая на расстоянии десяти сантиметров одна от другой. На своем месте остались только части «Роя». Сделав глоток кофе, я приступил к работе заново.

К обеду мне пришлось остановиться. Не следовало запираться в лаборатории на круглые сутки. Привыкнув пользоваться в основном расчетами «Оракула», я серьезно отстал от тех показателей, которых достиг ранее. И теперь подобные тонкие манипуляции, которые я просчитывал самостоятельно, всерьез напрягали мозги.

Тревожный звоночек, но я знал о том, что ситуация возможна, и правильно среагировал, не дав ей перерасти в деградацию. Кто бы что ни говорил, а все костыли, которые придумало человечество, не только облегчают жизнь, но и снижают то количество нейронных связей, что могло бы потенциально развиться у человека.

В моем прошлом мире с этим никаких проблем не было. Ты в любой момент мог подключиться к нужному ресурсу и получить знания, потренировать главный орган и не терять хватку. Здесь о подобном приходилось только мечтать.

Впрочем, можно было бы запустить собственный аналогичный проект. Но перевешивать его на «Оракула» не требовалось. У меня в Иннополисе толпа студентов, которым и самим бы не помешал подобный ресурс. Так что стоит поставить им задачу, а заодно и грант небольшой на ее решение выделить. Будет маленькая материальная помощь для студентов Иннополиса.

Профессура-то у меня занята поголовно, работает и учит. А вот их ученики имеют массу свободного времени. И, судя по сводкам из моего наукограда, обладают излишком энергии, которую сливают на какие-то сумасшедшие проекты, вкладываться в которые никто не станет, и качественного роста своим создателям они не принесут.

К примеру, пепельницы, которые сами ползают по полу и собирают оброненный курильщиком пепел. С одной стороны, и бесполезным такое изобретение не назовешь, с другой — кроме непосредственно самого пепла данная машина ничего не уберет — она любой иной мусор просто игнорирует. Да и потом, люди, которые курят у себя дома, не станут сорить на пол — некультурно. А с учетом разнообразия роботов-пылесосов на рынке, которые и пепел, и грязь, и пыль уберут без проблем, для кого это изобретение предназначено?

Шагая по выложенной камнем дорожке, я набросал детали проекта в виртуальном окне. До особняка Демидовых нужно было проехать минут десять, так что вышел из цеха я с запасом по времени. Опаздывать на семейный обед я не собирался, это проявление дурного тона.

Благородный человек всегда должен быть пунктуален, ведь и это входит в понятие «держать слово». Если сказал, что будешь на обеде — будь, как штык. Или откажись сразу, не заставляя себя ждать.

— Все в порядке, князь? — заметив мой сосредоточенный вид, спросил дежурящий у предоставленного мне Демидовыми внедорожника охранник.

— Да, Никита, — кивнул я, садясь в открытую подчиненным дверь, — едем в резиденцию Руслана Александровича.

Машина тронулась с места, а я откинулся на спинку кресла, продолжая формировать будущий конкурс для студентов Иннополиса. Мелькнула мысль сделать его более широким, разыграв таким образом билеты на обучение в вузах моего города, но я ее отложил на потом. Сначала обкатаем на своих людях, устранив все шероховатости, которые обязательно возникнут в процессе отладки, затем уже будем масштабировать инициативу на все Русское царство.

Самому мне некогда заниматься подобными вещами. Зато все такие мелочи могут помочь другим заработать не только деньги, но и славу. Сложно оценить, например, насколько важна пружина в тостере, которая выбрасывает поджаренный хлеб. Однако это так ровно до того момента, пока она не сломается и ты не почувствуешь разницу на практике.

У меня обратная ситуация — многое из того, что было мне доступно в моем мире, здесь просто никогда не существовало. И никто, кроме меня, не понимает, насколько можно облегчить себе жизнь введением не столько жизненно важных, сколько просто комфортных вещей.

Так что список того, что для меня в конечном счете сделают студенты по всему Русскому царству, будет обширным. Что еще не маловажно — кто бы ни выигрывал такие конкурсы и ни получал гранты, главное, что все будет проходить под эгидой рода Романовых, что принесет свои дивиденды не только мне лично в виде комфорта, но и всей семье.

Да, можно было и самому потратить на это время. Однако я уже вырос из того, чтобы самому бегать по поручениям. И нужно делегировать задачи, иначе я так и не смогу вырваться из этого порочного круга. Я ведь не просто так растерял свои навыки — я занимался важными делами княжества. Можно ли от них отказаться? Нет, но улучшить условия, высвобождая дополнительное время для себя, я просто обязан.

И сегодняшняя сборка нового робота это доказала. В том же сентябре, когда я впервые ступил на порог Царского Государственного Университета, для меня бы не стало проблемой исполнить все указания «Оракула» с абсолютной точностью. Но навалилось княжество, затем я перекинул на себя еще и заботы Виктории, и в итоге пришлось отказаться от тренировок.

За окном поплыли городские улицы — мы покинули промышленную зону, и я отвлекся от размышлений, рассматривая гуляющих людей и вывески магазинов. Это помогло слегка прочистить мозги, так что к резиденции князя Демидова я подъезжал уже немного отдохнувшим.

Неприятное ощущение, что я себя непозволительно запустил, отошло на второй план.

Слуга Демидовых открыл мне дверь, и я выбрался из машины. Пройдя на крыльцо, где меня уже ждали люди князя Уральского, я кивнул им и, быстро поднявшись к себе, занялся приведением себя в порядок.

«Оракул» закончил подсчет моих показателей и вывел неутешительные результаты. За тот срок, что я не занимался поддержанием своей формы, я скатился к пограничным значениям своего ранга. Для кого-то другого это были бы незначительные потери, но я прекрасно осознавал реальное положение дел.

Нужно больше тренировок.

Слуги подготовили мне новый костюм, в который я и переоделся после душа. Надев обязательные в моем положении украшения, я спустился вниз, и на этот раз слуга привел меня не в малую семейную столовую, а в тот громадный зал, где Руслан Александрович проводил встречи со своими боярами.

Семейство Демидовых еще не показалось, а вот их вассалы уже заполнили зал и, разбившись на группы по интересам, ожидали появления своего князя. Мое появление не осталось незамеченным. Взгляды бояр Урала прошлись по мне, и начались первые поклоны.

Я ведь все еще наследник рода Демидовых, так что мое положение не изменилось. И приветствовали меня соответствующе этому статусу. Хотя и видел, что тот же Медведев смотрит на меня безо всякой радости, но и сказать мне что-либо он не планировал.

Первым вопреки сложившейся традиции ко мне двинулся не Святослав Андреевич Волков, а глава рода Алексеевых. Тех самых, чей сын взял в законные супруги Анастасию Кирилловну.

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне он.

— Здравствуйте, Георгий Семенович, — слегка наклонив голову, ответил я. — Рад видеть вас в добром здравии. Как семья, как дети?

Боярин изобразил вежливую улыбку на лице, но продержал ее не больше секунды. Георгий Семенович явно был не настроен на светские беседы.

— Все в порядке, благодарю, Дмитрий Алексеевич, — ответил он. — Я бы хотел лично засвидетельствовать вам, что род Алексеевых не имеет никаких претензий к вам за то, что вы отказали Максиму Георгиевичу Алексееву-Медному объясниться в тот роковой вечер.

Я легко кивнул.

— Рад это слышать, Георгий Семенович, — произнес я.

В этот момент раскрылись двери, впуская княжескую чету. На этот раз Ольги Кирилловны с ними не было, наверняка сестра опять сидит на занятиях, постигая науки этикета, или чему там решила ее поучить Мария Евгеньевна.

Бояре кланялись, пока Руслан Александрович бодрым шагом двигался через зал, держа супругу под руку. Бабушка на обед вышла в шикарном платье, подчеркнутом драгоценным гарнитуром. Одного этого было бы достаточно для того, чтобы показать — обед будет не простым.

— Прошу, господа, садитесь, — заговорил князь Демидов, заняв свое место. — Сегодня у меня будет для вас очень важное для нашего княжества объявление. Но прежде чем мы начнем, насладимся обедом. Говорить будем после того, как перейдем на кофе.

Никто спорить не стал, бояре одобрительно покачали головами. Хотя, разумеется, Руслан Александрович даже в случае возражений своего решения бы не изменил. Дед был строг ко всем вокруг, к этому привыкли, а потому уже и не задумывались о том, чтобы выказывать неодобрение.

Я сидел по правую руку от князя Демидова и наслаждался едой. В цехе я потратил весь свой магический резерв несколько раз подряд, но зверского чувства голода это у меня не вызвало. Так что насыщался я крайне неспешно, позволяя себе смаковать особенно удавшиеся поварам блюда.

Как и велел Руслан Александрович, разговоров за столом не звучало. Хотя бояре и переглядывались между собой, однако рот раскрывали только для того, чтобы положить туда очередной кусок пищи или влить напиток. В отличие от самого князя Демидова, кстати говоря, большинство предпочитало легкий алкоголь.

И эта мысль заставила меня мысленно хмыкнуть. Дед хоть и держит княжество в ежовых рукавицах, однако о подданных проявляет заботу. Как было бы, например, если бы государь перестал потреблять алкоголь? В Кремле бы никто не то что подать, пронести выпивку не осмелился. А Руслан Александрович сам перешел на здоровый образ жизни, но другим позволял делать собственный выбор.

А как ко мне отнесутся в Речи Посполитой? Нужно будет освежить в памяти правила поведения при польском дворе. В конце концов, настроить людей к себе положительно можно, не только вкладывая в них огромные деньги. Такой маленький жест, как бокал любимого вина, поданный гостю, тоже может оказать благоприятный эффект.

Наконец, слуги унесли тарелки и расставили перед всеми чай и кофе. Руслан Александрович медленно поднялся со своего трона и, оглядев людей, раскрыл рот, чтобы начать говорить, но внезапно его прервало жужжание телефонов.

— Что там? — недовольно спросил князь Демидов, обернувшись ко мне.

Я ответил, даже не взглянув на свой аппарат, искусственный интеллект уже вывел мне сообщение перед глазами.

— Герберт фон Бисмарк убит. Кайзер подписал отречение, — произнес я. — На трон восходит герцог Рейсс.

Отец запертого в казематах Кремля Кристофа, ключника. И, похоже, теперь наследника Германского рейха.

Глава 5

Молчание установилось в зале буквально на несколько секунд. Я видел, как с безумной скоростью движутся глаза Руслана Александровича. Князь Демидов просчитывал ситуацию, прежде чем заговорить, а его бояре переглядывались между собой, не смея нарушить тишину вперед своего господина.

Однако в этих гляделках, что устроили бояре Урала, имелся свой молчаливый разговор. Своеобразная телепатия, когда все понимающие взрослые люди по одной только мимике передают друг другу сообщения.

— Это меняет многие расклады, — заговорил Руслан Александрович, нарушая устоявшуюся тишину.

И он был совершенно прав. Падение династии Бисмарков могло вылиться в несколько путей дальнейшего развития событий.

Первое — распад Германского рейха. Что говорить, немцы объединились в одно государство относительно недавно. Нет, и раньше попытки были, но тогда это были союзы равных, которые ставили над собой номинального главу или же и вовсе правили неким советом.

Однако как монолитная страна, объединенная общими законами, под единым монархом, Германский рейх насчитывал просто смехотворное количество лет по меркам остальных европейских государств. И откат к привычной немцам форме правления был не таким уж и диким вариантом. Германия могла распасться без каких-либо серьезных проблем.

Второе — становление новой династии. В этом случае новый кайзер будет тратить время и силы на то, чтобы подчинить старых аристократов, сторонников Бисмарков. Ведь то, что Вильгельм отказался от трона, еще не значит, что его вассалы, обеспечивающие выполнение указов монарха, откажутся от собственных притязаний на трон. Значит, их придется уговаривать, выстраивая новую иерархию власти.

Отсюда же проистекает и третий вариант. Гражданская война. Если Бисмарки больше не имеют права на престол, это не значит, что у других родов не хватит на это сил и влияния. Герцог Рейсс, в конце концов, не единственный герцог. И даже между собой они могут не договориться, развязав войну на уничтожение.

Князь Демидов покачал головой, словно отбрасывая все посторонние мысли. Хотя я прекрасно знал, что уж кому-кому, а Руслану Александровичу гораздо легче разобраться во всех имеющихся раскладах, чем мне. Демидовы без всякого искусственного интеллекта раскинули свои сети. И информацией дед обладал куда более широкой, чем мой «Оракул» — он-то не был ограничен в своих связях.

— Как бы там ни было, — заговорил Руслан Александрович, — сейчас это не тот вопрос, который бы я хотел обсудить. Настала пора озвучить нашу договоренность с великим князем Невским. Его наследник, Георгий Емельянович, заключит помолвку с княжной Ольгой Кирилловной, моей второй внучкой.

Секунда тишины, и бояре одобрительно загудели. Переживания о смене династии в Германском рейхе были отложены на потом. Здесь и сейчас род Демидовых заявил, что укрепляет свои позиции, получая на свою сторону куратора Царской Службы Безопасности. Никто не обманывался тем, что мужем княжны станет Георгий Емельянович, решать-то в семье наследника все равно будет глава рода.

— В связи с этим, — продолжил Руслан Александрович, дав боярам несколько секунд на то, чтобы усвоить информацию, — я готов выслушать ваши идеи по развитию нашего княжества. Не мне вам рассказывать, какие политические последствия порождает такой союз. И каждый из вас прекрасно осведомлен о своем направлении в княжестве Уральском. Так чтоподумайте, как усилить наши позиции именно в вашей сфере, чтобы я позднее выстроил свою политику в соответствии с нашими интересами.

Это все звучало так демократично, что я почти улыбнулся. Со стороны могло показаться, что дед спрашивает, чем он может помочь своим боярам. А на деле ставил задачу подчиненным, которые находятся в полной зависимости от него. И даже завуалированная угроза прозвучала — если ты не справишься, ничего и не получишь.

— На этом мы вас покидаем, — склонил голову, прощаясь со всеми сразу, Руслан Александрович. — Жду ваших идей не позднее послезавтрашнего завтрака.

Оставаться я, разумеется, не стал. Князь Демидов не зря сказал «мы вас покидаем». Я ведь наследник, а следовательно, должен подчиняться приказам главы рода.

— Мария, займись девочками, — распорядился Руслан Александрович, едва мы оказались вне стен столовой.

— Хорошо, — ответила бабушка, чуть склонив голову.

А мы с дедом поднялись в его кабинет, где князь Демидов плеснул себе сока и, рухнув в кресло, воззрился на меня так, что было ясно — дед полностью погрузился в собственные размышления.

Я же подумал о том, что Людвиг, несмотря на все обещания, свое слово так и не сдержал. Мне тоже никто не позвонил с тех пор, как я набрал номер. Уж не избавились ли ключники от своего надзирателя?

Ведь теперь, когда Кристоф — настоящий принц Германского рейха, выходит, что общество Януса Двуликого уже начало движение к захвату власти в Старом Свете. И кто из европейских монархов станет следующим после Вильгельма фон Бисмарка?

— Итак, Дима, — залпом осушив бокал с соком, заговорил Руслан Александрович. — Как твои успехи? От меня что-нибудь еще потребуется?

— Нет, — качнул я головой. — Пока что я только начал, и работа продлится еще какое-то время. Но я справлюсь.

Князь Демидов улыбнулся, не скрывая своей гордости. Без всяких слов было ясно, о чем он думает. Вот она кровь Демидовых!

— Я в тебя всегда верил, Дима, — заметил он. — Тогда я не стану тебя задерживать. Возможно, мое присутствие потребуется в Москве, полагаю, государь захочет обсудить смену династии Германского рейха с членами тайного совета. Так что если тебе что-то потребуется в мое отсутствие — командуй.

— Благодарю, князь, — поклонился я.

Покинув кабинет Руслана Александровича, я направился обратно в цех, где продолжил работу над своим даром и будущим первым искусственным человеком. А уже вечером, вернувшись в резиденцию для семейного ужина, узнал, что дед был совершенно прав.

Михаил II в срочном порядке созывал членов тайного совета.

* * *

Москва, Кремль, совещательная комната.

Государь досмотрел запись боя, в котором погиб Герберт фон Бисмарк. Царь выключил экран и еще несколько секунд смотрел на него. Брови правителя сошлись, на лбу показалась складка, выдающая глубокую задумчивость монарха.

Присутствующие в помещении куратор Царской Службы Безопасности, министр иностранных дел и члены тайного совета сохраняли молчание. Лишь сидящий за отдельным столом цесаревич продолжал свое занятие — листал документы по столице, занимаясь губернаторскими обязанностями.

— Итак, мой наследник оказался прав, — заговорил после долгой паузы Михаил II. — Пережив унизительный и крайне болезненный плен, Герберт фон Бисмарк стал психически нестабилен и при первой же реальной угрозе здоровью окончательно сошел с ума.

Емельян Сергеевич чуть пошевелился в своем кресле, и государь, бросив на него взгляд, кивнул, дозволяя говорить.

— Наши люди докладывают, что с тех пор, как «Армтек» договорился с кайзером о своем присутствии в Германском рейхе, поведение его высочества Герберта резко изменилось, — сообщил великий князь. — Его безумие начало прогрессировать, принц перестал сдерживать свои гневные порывы. Я передавал эти сведения специалистам, естественно, не раскрывая, кто на самом деле является пациентом.

Невский замолчал, и царь повел рукой:

— И что же они сказали? — задал он вопрос, которого куратор ЦСБ ожидал.

— В окружении Герберта явно появился некий триггер, который постепенно, но постоянно воздействовал на сознание принца, — ответил Емельян Сергеевич. — Мы пока не знаем, был ли это конкретный человек или некое обстоятельство, однако факт остается фактом — после того, как Кристоф от лица корпорации «Армтек» заключил соглашение с Бисмарками, Герберт постоянно находился в состоянии повышенного стресса.

Министр иностранных дел закивал.

— Мои люди утверждают то же самое, государь. Судя по полученной ими информации, его высочество несколько раз испытывал настоящие панические атаки, — сообщил он, глядя на Михаила II.

Царь покачал головой.

— Получается, что Рейссы не просто захватили власть, но целенаправленно сводили с ума его высочество, — подвел итог он. — Игорь Михайлович?

Цесаревич отвлекся от своего занятия, оглядел собравшихся. Со стороны могло бы показаться, что он даже не слушал, о чем идет речь. Но это было не так, и стоило наследнику престола раскрыть рот, в этом убедились все присутствующие:

— Как я уже докладывал, государь, Герберт фон Бисмарк при каждой нашей встрече вел себя неадекватно. Было очевидно, что он с трудом сдерживается от того, чтобы устроить истерику, — произнес Игорь Михайлович. — С учетом того, что дар в некоторой степени защищает психику человека самим своим наличием, случаи, когда такое случалось, действительно имели место в истории.

Цесаревич взял короткую паузу, чтобы отпить из чашки, стоящей на столе, после чего продолжил:

— Учитывая создание такой продвинутой установки, как «Мойра», — сказал он, — я склонен предполагать наличие какого-то другого оружия. Возможно, артефакта, с помощью которого ключники сводили Герберта с ума. Подобная скорость, с которой его высочество превратился из сильного и умного принца в безвольную куклу, пытающуюся сбежать с поля боя, говорит о том, что психика Герберта была намеренно уничтожена.

Емельян Сергеевич вскинул бровь. Если такое оружие существует, бороться с его применением входило именно в обязанности куратора Царской Службы Безопасности. Так что интерес великого князя был неподдельным.

— Судя по тем отчетам, что мы получили от князя Красноярского, — продолжил речь цесаревич, — «Мойра» изначально не была оружием. Если говорить очень грубо, то установка ключников позволяла передавать энергию на огромные расстояния. Уже потом общество Януса Двуликого решилось использовать его для того, чтобы сбивать самолеты Русского царства.

Присутствующие слушали внимательно, тем более что Игорь Михайлович действительно сильно упрощал для понимания сложные вещи. Умение говорить просто и кратко о чем-то сложном уже не раз отмечали все, кто общался с наследником. И это было занесено в список его положительных качеств.

— Теория магии, которую мы используем, — заговорил государь, — может объяснить нам принципы работы «Мойры». Но допускает ли она создание оружия, которое может свести с ума принца? Покров правителя и его семьи очень сложно преодолеть, это не захолустный барон, у которого из подданных только жена и пара свиней.

Холодная усмешка скользнула по губам князя Демидова. Сидящий рядом с ним князь Романов бросил на него взгляд, но смолчал. Они оба уже знали ответ на этот вопрос Михаила II, ведь сами успели проконсультироваться у Дмитрия Алексеевича. Который выступал одним из создателей и главных идеологов магической системы цесаревича.

— Я не смогу его создать, — признался Игорь Михайлович. — Но это не значит, что его создать нельзя в принципе. Нужно понимать, что ключники научились производить настолько тонкое воздействие, что оно неуловимо. Именно поэтому никто до самого последнего момента не мог понять, как были уничтожены самолеты Невских и нашего посольства в Риме. «Мойра» не оставляла следов и без допроса Кристофа Рейсса мы бы никогда о ней не узнали.

Михаил II покачал головой.

— Можем ли мы что-то этому противопоставить?

— Я уже связался с лучшими умами Русского царства, государь, — склонил голову цесаревич. — Если такая защита и возможна, мы ее разработаем.

Сомневаться в его словах ни у кого не было причин. Все и так прекрасно знали, над какими проектами работает наследник престола. Одно его участие в создании наномашин фонда «Сибирское здоровье» чего стоит!

— Хорошо, — кивнул Михаил II, и цесаревич вернулся к своему прошлому занятию. — А теперь перейдем к главному вопросу: как на случившееся реагировать Русскому царству? Я склонен не признавать новую династию на престоле Германского рейха. До тех пор, пока к нам не будут направлены официальные послы от рода Рейссов как правителей. Вопросы, предложения?

— В Германском рейхе сейчас начнется бурление высшего света, — заговорил Емельян Сергеевич, — я предлагаю усилить нашу агентурную сеть. Несомненно, Рейссы поддержат как организацию ключников, так и любые притязания против Русского царства. Кайзер Вильгельм фактически подарил нам Польшу? Значит, Рейссы постараются отобрать ее. Нам нужно быть готовыми, и я прошу выделить средства и силы на это.

Государь кивнул.

— Я тебя услышал, великий князь, — сказал он, после чего повернулся к министру иностранных дел. — Что говорят при других дворах?

Андрей Сергеевич чуть кашлянул, прочищая горло, после чего раскрыл лежащую на столе перед ним папку. Однако на лежащие в ней бумаги он даже не взглянул, обращаясь только к собственной памяти.

— Нам удалось собрать немало подтверждений того, что смена династии случилась очень вовремя, — заговорил он. — Ближайшие соседи Германского рейха уже готовят официальные указы о признании имеющихся на их территории родственников любых ранее правивших Германией родов. В ход пошли даже такие старые и древние связи, что на право воцариться в Берлине теперь претендует практически весь высший свет Европы.

— Получается, что только мы отказались от нападения на Германский рейх, — заметил царь, поглядывая чуть в сторону. — Что ж, это будет даже забавно. Если сейчас Рейссы показали, что могут себе позволить сменить одну династию, то не воспользоваться их собственным примером будет попросту глупо.

— У Рейссов хватает союзников за пределами Германского рейха, — напомнил Андрей Сергеевич, перелистывая документы перед собой. — Однако все они — не правители, в лучшем случае средней руки аристократы, которые не могут оказать хоть сколько-то серьезного сопротивления. Разумеется, что я озвучиваю только официальную информацию, как поведут себя ключники, состоящие в союзе с Кристофом Рейссом, мне неведомо.

Емельян Сергеевич повернулся к министру.

— Полагаете, Андрей Сергеевич, тот факт, что ключники работали с графом Тюрингии, не означает, что они станут помогать его роду?

Министр покачал головой.

— Я опираюсь на факты, великий князь, — произнес он. — А они утверждают, что Кристоф Рейсс хоть и является сыном герцога, но, во-первых, не единственный претендент на наследство, во-вторых, род Рейссов никаких выгод от действий ключников до сего момента не получал.

Государь молча слушал их, не спеша вмешиваться в разговор. Внимали и все остальные присутствующие.

Емельян Сергеевич хмыкнул, после чего повернулся к царю.

— Государь, если Андрей Сергеевич прав, и ключники не имеют отношения к захвату власти в Германском рейхе, полагаю, Русскому царству следует предложить роду фон Бисмарк политическое убежище на нашей земле, — произнес великий князь.

— Вот как? — вскинул бровь Михаил II. — В чем же наша выгода, по-твоему?

— Во-первых, мы продемонстрируем миру свою добрую волю, — ответил за великого князя министр иностранных дел. — Род кайзера может и не быть правителями, но отношение к нему не меняется, и мы не оставляем союзников в беде. Во-вторых, если ключники не поддержат Рейссов на троне Германского рейха, европейские соседи сами сметут узурпатора. И вот тогда Русское царство выступит с предложением вернуть законного правителя на трон Германского рейха. Законный правитель при этом будет очень сильно обязан нам.

Михаил II усмехнулся, после чего повернулся к цесаревичу.

— Игорь Михайлович? — обратился он к наследнику престола.

— Полагаю, нам стоит повторить допрос Кристофа Рейсса, государь, — ответил цесаревич. — Нам он ничего не рассказывал о том, что его род контактирует с ключниками напрямую. Но и доказательств обратного у нас пока что нет.

Государь кивнул.

— Алексей Александрович, передайте Дмитрию Алексеевичу, что я его жду, — объявил свою волю Михаил II. — Он уже проводил допрос Кристофа Рейсса, и я хочу, чтобы князь Романов повторил его.

Глава 6

Уральское княжество, резиденция наследника. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— …вот так, Дмитрий, — закончил речь Алексей Александрович. — Что скажешь?

Поначалу, когда отец только объявил о желании государя, я едва не рассмеялся. Для меня никакой интриги в том, почему для фактической казни нового наследника Германского рейха избран именно Романов, не было.

Кто победил в поединке на переговорах? Князь Романов. Кто провел прилюдный допрос графа Тюрингии, одним этим фактом нанеся роду Рейссов серьезный репутационный удар? Князь Романов. Кто заставил Кристофа рассказать о своем участии в заговоре против текущей династии Бисмарков? Князь Романов.

Так что оставалось только поставить в этой истории точку. Чтобы на вопрос, кто же убил принца Германского рейха, ответ был тем же — князь Романов. В таком случае со своей стороны царь всегда сможет сказать, что никакого отношения не имеет к случившемуся.

Зачем так поступать? Для того, чтобы все Русское царство видело, Михаил II замазал Романовых кровью, и теперь клан бывших царей пляшет под дудку Милославских. Такой ход поможет нам избежать излишних проблем, ведь негативно к нам настроенные благородные семьи никуда не делись. И они будут рады узнать, что царь повязал нас по рукам и ногам.

Но это — для посторонних версия. На самом деле подоплека совсем иная.

Кроме Игоря Михайловича и меня самого вряд ли кто-то в Русском царстве вообще способен задавать ключникам правильные вопросы. Цесаревич прекрасно понимает систему магии, а я — техническую часть их разработок. И там, где мы легко найдем нужные слова, чтобы задать верный вопрос, кто-то не настолько подкованный даже не заметит самой подобной возможности. И таким образом практически закроет для Русского царства шанс узнать правду, ведь предполагается, что после второго допроса за такой короткий срок Кристоф Рейсс перестанет существовать как личность.

Царь не мог знать, что благодаря своей прошлой жизни в качестве сингуляра я сам могу регулировать, какие последствия ждут жертву моего допроса. В том числе и сделать так, чтобы допрашиваемый вообще не испытывал никаких негативных последствий. А значит, Михаил II завуалировано приказал мне превратить в овощ нового принца Германского рейха. То есть повторить с Рейссами то же самое, что они сотворили с Гербертом, только в куда более быстром варианте.

Сам тот факт, что Рейссы затеяли свою игру, похитив законного наследника и превратив его в безумца, конечно, тоже приятным не был. Именно поэтому кайзеру удалось собрать армию для вторжения в Тюрингию столь быстро — высшему обществу не понравилась идея о том, что кто-то может себе позволить нарушать правила игры и уходить от возмездия. Вот только смерть Герберта фон Бисмарка все эти старания перечеркнула.

О том, что кроме его высочества у Вильгельма фон Бисмарка нет иных подходящих кандидатур, знали вообще все. Собственно, как только побывавший в официальном изгнании и плену, на половину тронувшийся умом парень получил обратно титул наследника, стало ясно, что других претендентов у Вильгельма попросту нет. Если бы имелись альтернативы этому решению, кайзер бы ими воспользовался. А теперь получалось, что Вильгельм слишком стар, чтобы воспитать нового принца, а признание кого-то со стороны все равно обернулось бы обрывом династии, ведь к власти пришел бы уже чужой человек.

— Все очевидно, отец, — ответил я со вздохом. — Государь уже однажды ставил меня куратором Царской Службы Безопасности. Сейчас — еще один такой же момент. Это все часть одной и той же долгой игры, в результате которой я стану главным опричником.

Алексей Александрович ответил не сразу. Время уже было позднее, ему требовалось переварить информацию, и, разумеется, политические расклады он понимал не хуже меня.

— И заодно приложить все усилия для того, чтобы ты не мог покинуть территорию Русского царства, — произнес отец. — Если ты становишься кровавым палачом, который, раз за разом выезжая с территории нашей страны, убивает по члену правящего рода, а то и все их семейство, видеть тебя у себя в гостях монархи резко расхотят.

Да, как раз поэтому именно я должен стать тем, кто казнит Кристофа Рейсса. Репутация, которую намерен мне создать Михаил II, и так уже начала у меня образовываться — я неоднократно выходил в эфир по всей планете, демонстрируя, как уничтожаю собственных врагов. Так что лепить из меня пугало, при упоминании которого все правящие рода той же Европы начнут неблагородно стучать зубами и мочиться в тапки, гораздо легче.

Я ведь не Игорь Михайлович, мне не придется решать какие-то международные вопросы. Только находить виновных, карать и пресекать любые попытки навредить нашей стране. А для этого не нужно покидать ее территорию.

— Я вылечу утром, — ответил я. — У нас же нет возможности отказаться, насколько я понял?

Князь Казанский вновь тяжело вздохнул.

— Если ты скажешь, что не станешь этого делать, я откажусь от твоего имени, сын.

— Но тогда все наши достижения последнего года будут отменены, — продолжил я его мысль. — Вас с дедом, скорее всего, выдворят из членов тайного совета, затем лишат губернаторства. Мы потеряем все добытые позиции.

И за примером подобной немилости далеко ходить не надо. Михаил II походя уничтожил род Соколовых. Сперва выгнал их в опалу, затем подыграл Апраксину, чтобы тот безнаказанно убил князя Выборгского, после чего безропотно отдал немцам на заклание старшего сына Михаила Викторович.

Осталась, конечно, Анна Михайловна, но ее реальная способность что-то решить уже фактически нивелирована за счет великого князя Невского. Став женой Емельяна Сергеевича, княжна Выборгская окончательно утратит какие-либо шансы возродить свое семейство. Какие бы иллюзии на этот счет она ни строила.

— Хорошо, что ты это понимаешь, Дима, — с нескрываемым облегчением произнес отец.

— Не род для человека, а человек для рода, — усмехнулся я в ответ. — Так ты меня воспитывал, отец.

Он вздохнул и скомкано попрощался. Мне не нужно было подсматривать с помощью «Оракула», чтобы понимать — мои слова Алексея Александровича тронули.

Все же, несмотря на довольно жестко регламентируемое общение, когда проявлять истинные эмоции в беседах даже ближнего круга стараются по минимуму, такие прямые разговоры трогают сильнее. Потому что случаются крайне редко.

Я же, закончив разговор с князем Красноярским, передал приказ прилетевшим со мной людям, чтобы они готовились к отлету в столицу. Заодно направил повеление в свою столичную резиденцию, чтобы не свалиться собственной прислуге, как снег на голову.

Безусловно, они в мое отсутствие не били баклуши и за порядком следили. Однако это не значило, что дом готов буквально тут же предоставить достойный моего положения комфорт. В большом особняке всегда хватает работы — тут отремонтировать, здесь постирать, там почистить. В общем, генеральная уборка будет окончена как раз к моему прибытию.

Вздохнув, я сменил выработавшие свой ресурс линзы и открыл шкатулку с новой парой. Уральское производство поставляло нам их в огромных количествах, и утаить такие объемы было просто физически нельзя. Так что местные бояре уже знали, что я использую свои разработки, к которым, кстати, приложил руку и Святослав Святославович Волков. Последний факт добавлял подданным деда повод для гордости — как же, наследник Демидовых пользуется наработками Урала!..

Вставив первой правую линзу, я тут же получил уведомление о входящем сообщении.

Людвиг: Здравствуй, Дмитрий. Получил твое обращение. Наслышан о твоих успехах и готов встретиться во Львове. Уверен, у тебя накопилось немало вопросов о моей деятельности и обществе ключников в целом. Буду ждать тебя в вашем городе. Если что-то изменится в твоих планах — сообщи на этот же номер, мне передадут. Людвиг.

Я еще несколько секунд смотрел на сообщение, прежде чем продолжить вставлять линзы. Справившись с этой задачей, я накинул на плечи пиджак и отправил приказ группе сопровождения, чтобы были готовы.

Да, на дворе стояла глубокая ночь. Но раз меня вызывают в столицу, времени на то, чтобы валяться в кровати, у меня нет. Придется серьезно ускоряться, чтобы собрать прототип искусственного человека.

Когда я вышел во двор своего особняка, охрана уже была готова. Облаченные в боевые доспехи солдаты Романовых с оружием наперевес ждали только меня.

— В цех, Никита, — велел я, прежде чем нырнуть внутрь машины.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — отозвался тот, переводя рычаг коробки передач в новое положение.

Внедорожник лихо сорвался с места, и к нам тут же присоединились его близнецы. Это только статусный эскорт, а потому всего три автомобиля. Но это если смотреть со стороны. На случай реальных проблем и сами внедорожники были серьезно доработаны, превратившись в передвижные крепости, и их багажники были забиты «Стражами» — по десятку в каждом.

Да, возможно, я перестраховываюсь, но пусть лучше будет лишний груз в поездках, чем новый враг нанесет свой удар, а моя семья окажется безоружна. Сам-то я прекрасно представлял, как можно уничтожить даже мой кортеж.

Необходимость разработать план того, как убить самого себя, происходила из обычной предосторожности. Я далеко не единственный сильный одаренный на Земле, и у моих «коллег» по магической мощи вполне хватит возможностей, чтобы обойти «Оракул», вторгнувшись на территорию Русского царства, и устроить мне жаркую ночку.

Я пришел из куда более продвинутого мира, а потому прекрасно знал, какими способами можно избежать внимания моего искусственного интеллекта. И до того момента, пока я не опознал в «Мойре» проект Роберта Лонгсдейла, я был свято уверен, что на этой альтернативной для меня планете никто не сможет противостоять «Оракулу». Однако если ключники обладали одной разработкой сингуляров, они вполне могли иметь и другие.

К этим мыслям я возвращался уже не в первый раз с тех пор, как взглянул на «Мойру» в разобранном виде. Но без технической базы, которая и без того сейчас собирается в царских лабораториях, спешить с укреплением своей обороны на самом деле бессмысленно — реализовать полный потенциал искусственного интеллекта просто физически негде.

— Прибыли, Дмитрий Алексеевич, — объявил водитель, очень плавно сбавляя ход внедорожника. — С вами пойдут двое, двигатели глушить не станем. Ночь на улице, всякое может случиться.

Спорить я не стал, хотя для меня было очевидно, что если нападающий окажется настолько силен, что я решу сбежать с поля боя, это будет означать, что никакие автомобили не смогут меня спасти. Потому что это будет схватка с каким-нибудь очередным принцем. А как может бить принц, я увидел в Дрогичине на примере Игоря Михайловича — на триста километров от себя и без особого напряжения выжигая площади в сотни метров. Спастись от такой атаки на машине? Нереально.

Внутри цеха ничего не изменилось. Как и приказал Руслан Александрович, никто не смел даже приближаться к помещениям без моего на то разрешения. Так что я сразу же сделал себе кофе и, вооружившись чашкой, приступил к работе.

До того момента, как я сяду в самолет, в цехе должен уже стоять рабочий искусственный человек. И я этого добьюсь.

* * *

Я шагал по коридорам Кремля в сопровождении пары гвардейцев, уводящих меня все дальше на территорию, отведенную для обитания царского рода. Раньше я как-то здесь не бывал — зона побочных ветвей рода Милославских не представляла для меня интереса, а просто бесцельно шататься по сердцу страны мне бы никто не позволил даже в самом маленьком возрасте.

Отличалась обстановка от той, что была выставлена на всеобщее обозрение, как небо и земля. Даже государь не обставлял свое жилище настолько помпезно и пышно. Чем дальше я углублялся на территорию Милославских, тем сильнее крепло ощущение, что я не по жилым помещениям иду, а в музей попал.

Помимо этого вокруг хватало слуг в цветах правящего рода, которые почтительно кланялись, завидев меня. А ведь на часах только половина пятого утра! Количество же обслуживающего Милославских персонала, который уже был на ногах, превышало все мое представление о том, сколько человек требуется для нужд одной пусть и большой семьи.

— Прошу сюда, Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне гвардеец, и перед ним открылась часть стены.

Запрятанный ход, конечно, имелся на моей карте, составленной «Оракулом». И вел он напрямик в казематы опричников, однако раньше я им не пользовался. Причиной же, по которой меня повели другим путем, послужил визит самого государя в казематы его Службы Безопасности — все остальные ходы перекрыты гвардией.

Спустившись по широким каменным ступеням, я оказался в уже знакомом коридоре. Вдоль стен застыли гвардейцы Кремля в полном боевом облачении. «Бастионы», один из которых я подарил Ростиславу Владимировичу, были обновлены с применением наших технологий и даже внешне отличались от старой версии.

С учетом того, что конкретно эту модель мы не разрабатывали, выходило, что государь клепал отдельный вид доспехов в другом месте. Ничего крамольного я в этом не видел — у Михаила II немало подрядчиков, которые могли бы справиться с такой задачей.

А судя по тому, что мне показывал «Оракул», проведя анализ новых гвардейских доспехов, внутри новых «Бастионов» имелись части закупленных у нас роботов. Так что, можно сказать, государь предоставил кому-то из своих доверенных механиков наши запчасти и оригинальную броню гвардии.

Технически я мог бы возмутиться такому применению наших разработок, но, разумеется, делать этого не буду. Как покупатель, Михаил II обладал полным правом делать с нашими роботами все, что пожелает. И то, что царь именно так распорядился дорогостоящим оборудованием, будет на его совести.

Главное, что я вынес из этого анализа — новые «Бастионы» поддаются контролю со стороны моего искусственного интеллекта и к тому же сохранили за собой часть слабостей от оригинального доспеха. И позднее, возможно, стоит использовать это, чтобы выбить себе эксклюзивное право на производство брони для гвардии Кремля. Но только при случае, целенаправленно вешать на себя еще и обязательства по снабжению охраны царя я не собирался.

Сам государь уже находился в камере, где содержался Кристоф Рейсс. Вместе с Михаилом II внутри сидел и Игорь Михайлович. Чем, кстати, подтвердил мое мнение о том, что царь решит привлечь обоих сыновей к решению задачи, расколоть которую, кроме нас двоих, никто не сможет.

Я уже имел достаточно опыта в общении с учеными этой Земли, чтобы понимать — конкурентов у нас с цесаревичем просто нет. Единственные, кто мог бы бросить нам вызов, это ключники, да и то крайне сомнительно. Ведь тот же граф Тюрингии понятия не имел, как именно работает оборудование корпорации «Армтек», ему показывали только конечные результаты.

— Доброе утро, государь, цесаревич, — поклонился я, войдя в камеру.

Наряженный в смирительную рубашку и прикованный цепями к стене Кристоф Рейсс при виде меня дернулся, как от пощечины. Его взгляд был полон такой ненависти, что если бы ему не вкалывали транквилизаторы, я бы уже был вынужден защищаться.

А вот сам Михаил II с наследником престола спокойно попивали кофе за установленным прямо здесь столиком. И первым, как и положено моменту, со мной заговорил царь.

— Утро доброе, князь Романов, — с намеком на улыбку, государь приподнял уголки губ. — Рад видеть, что ты понимаешь всю ситуацию, и не стал отказываться от этого мероприятия.

Он жестом предложил мне занять свободное кресло и налить себе крепкого кофе.

— Обстоятельства изменились, — пожал я плечами, подходя ближе и опускаясь на мягкое сидение. — К тому же в этот раз мы будем говорить на темы, которые мне, как специалисту, крайне важны.

Мой биологический отец кивнул, потягивая напиток.

На исходящего бессильной злобой графа никто внимания не обращал, демонстрируя Кристофу Рейссу его судьбу. Кусок мяса, которым он предположительно станет в ближайшие часы, не заслуживал того, чтобы кто-то заботился о нем свыше необходимого.

— Род Романовых радует меня верностью своему государю, — со значением произнес Михаил II. — И можешь не волноваться, Дмитрий, я не забуду того, что ты явился по первому моему зову. В частности, пока мы пьем кофе, я бы хотел узнать о твоих ближайших планах. Насколько я понял, «Мойра» уже полностью тебе покорилась.

Я кивнул и перевел взгляд на цесаревича. Игорь Михайлович смотрел в чашку перед собой, сосредоточенно пережевывая сахарное печенье.

— Я разобрался с этой установкой, — подтвердил я, возвращая взгляд на государя. — И надеюсь, что граф прольет свет на возникшие у меня вопросы. Иначе мне придется ехать за границу, чтобы спрашивать непосредственно изобретателей «Мойры».

Царь усмехнулся.

— Нет, Дмитрий Алексеевич, — покачал он головой. — Покидать территорию Русского царства в такой напряженный момент не стоит. Обсуди с Емельяном Сергеевичем, кто конкретно тебе нужен, и я уверен, что мы сможем пригласить этого человека к нам. Его высочество Кристоф Рейсс все равно сегодня освободит эту камеру, а зачем ей простаивать?

Прекрасно все слышавший граф побелел, осознавая, что церемониться с ним действительно никто не будет. И даже новый титул никак не оградит его от того, что вскоре произойдет.

Разумеется, все происходящее делалось не просто так, а для того, чтобы донести до ключника всю прелесть его положения. Чем сильнее расшатаны нервы жертвы, тем легче применить к ней технику допроса. И Михаил II с наследником престола сидели здесь не для того, чтобы насладиться кофе, а затем, чтобы облегчить мне работу.

Государь залпом осушил свою чашку и кивнул нам с цесаревичем на пленника.

— Что ж, полагаю, пора начинать. Приступай, князь Романов.

Я даже положения тела не изменил, всего лишь бросил взгляд на дернувшегося ключника и безо всяких усилий проломил его сопротивление. Во второй раз это было делать еще проще, да и транквилизаторы свое дело сделали.

Кристоф Рейсс уже был сломлен, и теперь оставалось решить, нужно ли мне действительно выжигать ему мозг после допроса?

Глава 7

— Герцог Рейсс отказался войти в общество ключников, — заявил Кристоф, глядя в пространство перед собой. — Я должен был стать одним из них, и обеспечить герцогу дорогу к трону Германского рейха. Я выполнил свою задачу.

Чтобы заставить пленника выдавать такие длинные фразы, мне пришлось постараться. Но все приходит с опытом — это был не первый мой допрос, так что я справлялся.

Внимательно слушающий нас Михаил II в этом месте хмыкнул, словно говоря, что он так и думал. Но я не отвлекался на государя, пока тот не отдавал соответствующего приказа.

Сам факт того, что нашелся некто достаточно смелый, чтобы использовать ключников в своих интересах, вносил еще один кирпичик в стену понимания реального состояния дел. Общество Януса Двуликого далеко не так сильно, раз его можно вот так запросто обыграть. Людвиг был прав, ни о каком равновесии текущее поколение ключников не заботилось, их интересовало лишь собственное возвышение и власть.

— Я лично напоминал Герберту фон Бисмарку о его плене, — отвечал Кристоф на мой новый вопрос. — Минимум трижды в день я говорил с ним о том, через что ему пришлось пройти, следя за тем, чтобы его страх не перерос в гнев.

И тем самым капля за каплей ломал рассудок собственного принца. Но для аристократических интриг это — вполне рядовой шаг на самом деле. Какая, в сущности, разница, подливать наследнику престола яд — по капле в день, чтобы он ничего не заподозрил, или сводить его с ума? Итог будет один и тот же.

— Как связующий общества с корпорацией «Армтек», я получил в свои руки оружие ключников, которое разместил в герцогстве Тюрингия, — продолжал пленник. — С его помощью герцог мог без проблем расправиться со всеми, кто посягнул бы на наши земли.

Верный сын, что тут сказать. Кристоф делал все, чтобы выполнить волю отца. Так что неудивительно, что представительство корпорации «Армтек», о котором Рейсс хлопотал, появилось именно в Тюрингии.

— Я разочарован, — заметил Игорь Михайлович. — Я уже решил, что ключники смогли создать оружие, которое влияет на психику жертвы. А здесь простое вербальное давление.

Да, техническое превосходство общества Януса Двуликого все же не было настолько безграничным. И это вселяло надежду, что подобных «Мойре» разработок у них не так уж и много.

— Мне неизвестно о том, что происходит за пределами возможностей корпорации «Армтек», — произнес Кристоф. — Я курировал только их.

— Значит, есть и другие компании, аналогичные «Армтек», — вставил комментарий Михаил II. — Дмитрий, мне нужен их список.

Я кивнул, и продолжил расспросы. Тот факт, что допрос длился уже больше двух часов, а Кристоф Рейсс еще не сошел с ума, наверняка что-то да подсказал государю. Но пока что он никаких объяснений не требовал. Да и вряд ли захочет оставлять в живых чужого наследника.

Одно дело держать в своих застенках графа — фигуру крупную, но все же не настолько, как принц. К тому же о судьбе Кристофа Рейсса знал весь мир — Русское царство не скрывало, что забрало его с собой после переговоров в Дрогичине.

Получив список предприятий, о которых знал пленник, я по знаку государя погрузил жертву в глубокий сон. Михаил II посмотрел на Кристофа Рейсса, обвисшего на цепях, затем перевел взгляд на меня и вздохнул:

— Почему я не удивлен, что он не превратился в овощ, хотя ты допрашиваешь его уже второй раз? — спросил царь, жестом останавливая готового прокомментировать ситуацию наследника. — Я не впервые о таком слышу, Дмитрий, случались у нас специалисты, которые настолько тонко воздействовали, что могли применять технику допроса без каких-либо последствий.

Я кивнул, принимая его слова, и не торопясь ничего объяснять. Мне вот никто о таком не рассказывал, да и взять информацию было не откуда. Так что ничего удивительного в том, что «Оракул» об этом тоже не знал. Искусственный интеллект, несмотря на все свои возможности, всего лишь машина — если данные в него не загрузить, он про них и не узнает.

— И давно ты знаешь, что можешь спокойно взламывать чужое сознание? — спросил Михаил II, не сводя с меня взгляда.

Я пожал плечами.

— С того самого момента, как меня самого подвергли допросу в одной из соседних камер, — честно сознался я.

Раз в этом мире такая способность не уникальна, а просто редка, то и скрывать ничего смысла не имело. Просто еще одна странность Дмитрия Романова.

— Что ж, я не удивлен, и даже рад, — заговорил Михаил II. — Но за пределами этой комнаты никому не следует об этом знать.

Это было разумно. Даже тот факт, что царь об этом теперь в курсе, может привести к серьезным последствиям. Ведь если мои допросы можно устраивать сколько угодно, я могу превратиться в ходячую сыворотку правды. А мне это ни к чему.

— Могу я уточнить, почему именно? — спросил я, глядя на своего биологического отца.

Государь усмехнулся.

— Как минимум, потому что все одаренные, которые были способны на такие допросы, принадлежат семье Милославских. Дело в тонкости восприятия и управления нашим родовым даром, мы передаем его генетически, — пояснил царь. — Полагаю, именно благодаря этой наследственной чуткости ты и развил свой дар настолько, что ни один из Романовых не смог тебя догнать, несмотря ни на какие тренировки.

Он взял паузу, и на несколько секунд поднял глаза к потолку.

— Но это наводит на мысль, что следует проверить и других сыновей на такую особенность, — задумчиво изрек Михаил II. — Пока что будем придерживаться версии, известной всем — один допрос не чаще раза в год.

Я склонил голову, прекрасно осознавая, что, пожалуй, впервые мое настоящее биологическое происхождение принесло мне реальную пользу. Если бы царь не знал такой родовой особенности, он бы припряг меня проводить допросы. А раз это наследство Милославских, привлекать меня к подобной работе, это все равно что расписаться в том, что я Милославский.

Ну или существуют и другие умельцы, но точно также, как и Михаил II, они не хотят раскрывать подобную тайну. В конце концов, много ли нужно той чуткости? Практика, тренировки — и я больше чем уверен, что многие окажутся способны на такие тонкие манипуляции. Ведь точно также развиваются целители высшего класса — микроскопическими воздействиями.

— Что делать с Кристофом? — спросил я, переводя разговор в другое русло. — Из того, что нас интересует, он все сказал, и вряд ли мы сможем выжать больше. А его отец наверняка уже пишет послание с просьбой отпустить его сына в обмен на некие блага для Русского царства.

Михаил II промолчал, продолжая размышлять о своем. А слово взял Игорь Михайлович.

— Не вижу повода оставлять его высочество в живых, — заговорил мой биологический брат. — Даже несмотря на тот факт, что он был единственным ключником в роду, это не отменяет других фактов: его роботы нападали на армию Русского царства в Британской империи. Его разработки передавались разным группировкам, чтобы сеять хаос и смерть в нашем государстве. Да, сам Кристоф, можно сказать, своими руками ничего не делал. Но это не снимает с него ответственности за содеянное. Ведь глупо винить автомат за то, что он стреляет. Винить нужно того, кто спускает курок.

Я склонил голову набок, разминая шею.

— Новый кайзер Германского рейха может объявить нам войну за расправу над его сыном, — вернувшись из своих размышлений, произнес Михаил II. — Но на этот случай у нас найдется, чем ему ответить. Весь мир слышал о том, что Кристоф Рейсс похищал и пытал Герберта фон Бисмарка. И несмотря на то, что принц был на тот момент изгнанником, ничего не меняет, так как Герберта вновь признали наследником. А значит, у Рейссов будет, чем заняться на своей земле. Нужно лишь кое-кому подбросить денег, а кому-то и оружия.

Цесаревич кивнул, соглашаясь с государем.

— Немцы спонсировали изготовление газов, которыми пользовались мятежники, — напомнил наследник престола. — И, опять же, все ниточки ведут к Кристофу Рейссу, как куратору корпорации, которая и занималась этими изысканиями. Я предлагаю обнародовать эти сведения, и вообще все, что у нас есть на Кристофа Рейсса. Включая сегодняшний допрос.

Это имело смысл. Репутация — штука сложная. И если на трон, фактически путем переворота, взошел недостойный человек, искать поддержку у собственных подданных ему будет крайне тяжело. Чем хуже будет репутация кайзера, тем большим ему придется платить и поступаться ради удержания власти.

Недаром Герберт фон Бисмарк был изгнан из рода, как только Соколов и Невский опубликовали свои «доказательства» его перверсий. Есть вещи, которые просто запрещено делать даже монархам, а если такое и происходит, все сведения должны храниться за семью печатями и никогда не выходить наружу.

Человек, нарушающий свое слово, не достоин доверия. А в масштабах монарха это означает, что всей стране нельзя верить. Что ведет к расторжению любых договоров и соглашений на международной арене. Потеря репутации — это, пожалуй, самое действенное оружие против любого правителя.

Именно поэтому слово царя — закон, и он сам не имеет права его нарушать. Поэтому мы даем Слово, как нерушимую клятву. Всходя на трон, монарх обязуется соблюдать подписанный правителями после магической резни договор, тем самым принимая на себя прямые и не имеющие двусмысленной трактовки условия, по которым живет современный мир.

Нарушь это слово, и магическая резня повторится вновь. С куда более худшими последствиями.

А тот компромат, который скопился у государя на семью Рейссов, фактически может похоронить все надежды герцога удержать трон. Если их опубликовать, как предлагает цесаревич, кайзера с этого трона стащат собственные подданные.

Потому как если этого не сделают они сами, придут другие монархи, которые не станут смотреть на сопутствующие потери. Общество основано на законах, и тот, кто им не следует, этими же законами и не защищается. А следовательно, его нужно уничтожить. Судьба Речи Посполитой, которую просто разделили между собой более сильные игроки, покажется Германскому рейху благом…

— Но он же не может всего этого не понимать? — спросил я, глядя на своего биологического брата. — Если герцог Рейсс собирался захватить власть в Германском рейхе, он же должен был учитывать, что все деяния его сына, если их обнародовать, лишат весь род каких-либо надежд на то, что корона не слетит у них вместе с головой?

Михаил II улыбнулся, а Игорь Михайлович, взглянув на отца, ответил мне:

— Дмитрий, государь не просто так завел разговор о том, что проводить допрос дважды могут немногие, — сказал он. — Герцог Рейсс видел, что ты устроил его сыну допрос в Дрогичине, и, как и все нормальные люди, посчитал, что второй попытки не будет. Герцог точно знал, что конкретно рассказал Кристоф. Согласись, там не было ничего, что позволило бы прижать все семейство к ногтю.

— Более того, — произнес государь, подливая себе кофе в чашку, — из того допроса, что ты провел на переговорах, выходило, что Рейссы вообще не виновны, а все, что случилось, и в чем Кристофа можно обвинить — дела исключительно общества ключников.

— К которому сам герцог отношения не имел, — кивнул я, понимая, как складывается вся картина.

Кого обвинял во всех наших бедах Михаил II? Да только общество Януса Двуликого. Не страны, не правителей, не отдельных аристократов, а только ключников. И Кристоф в Дрогичине закапывал общество, а не свой род.

О том, что на руках государя Русского царства могут найтись реальные доказательства гарантированной причастности Тюрингии ко всему происходящему, знать герцог не мог. У него же«Оракула», который эти доказательства и добывал в основном, не имелось. А из той информации, оказавшейся на руках нового кайзера, выходило, что он без проблем может свалить всю вину на блудного сына, а сам останется чистеньким.

И тогда он не просить вернуть Кристофа будет, а инициирует изгнание из рода. Ведь кто такой граф Тюрингии? Сын, конечно, но не единственный. Свое дело ради величия Рейссов Кристоф уже выполнил, и его смерть даже выгодна родной семье, ведь она обрывает все концы.

А если предположить, что мы-таки провели второй допрос, Кристоф должен превратиться в пускающего слюни идиота. И, как и в случае со смертью, ему одна дорога — в крематорий и родовую усыпальницу.

— Вот только если мы опубликуем второй допрос, — заговорил я, — все узнают, что у Русского царства есть некто, кто способен дать жертве пережить этот второй допрос.

Михаил II хмыкнул.

— С «Оракулом» это не составит большого труда, — повел рукой государь. — Вы с Игорем не просто братья, и носители одной предрасположенности к тонким манипуляциям.

Которые, вероятнее всего, и легли в основу увлечения будущего цесаревича системой магии. Он ведь мог чувствовать свой дар куда тоньше других, и начинал эксперименты на себе. И только потом, когда сын царя уже вырос, его хобби окончательно превратилось в стройную модель магической системы. И я не застал путь становления ведущего магического теоретика Русского царства.

— Вы похожи внешне, — продолжил государь, — у вас схожая комплекция, даже голос. То, что сотворили Соколов и Невский, превращая его высочество Герберта в отвратного мерзавца, было куда сложнее исполнить, чем поменять вас двоих местами на записи.

И тогда получится, что допрос вел реальный цесаревич, а не скрытый. Я же присутствовал при этом, как все тот же эксперт по технологиям. А сам Михаил II был в камере по той простой причине, что допрос проводился над наследником другой страны.

Я смотрел на государя и думал о том, что мой биологический отец куда хитрее, чем я о нем думал. Признаться, меня вообще не слишком волновало, как можно использовать полученную от Кристофа информацию в политическом ключе. А вот царь изначально собирался так сделать.

— Так и что в итоге будет? — спросил я.

Михаил II покачал головой.

— Мне нужно подумать некоторое время, — произнес он. — У меня, конечно, был заготовлен план на разные варианты. Но сейчас, с учетом того, что рассказал Кристоф, и что предложил Игорь, мне нужно еще раз взвесить все «за» и «против». До тех пор о том, что произошло в этой комнате, никто не узнает.

Секретность была понятна.

— Нужно, чтобы человек, который станет монтировать запись, — заговорил я, напоминая о важной детали, — тоже принадлежал к нам.

Игорь Михайлович кивнул.

— Я все сделаю, Дмитрий Алексеевич, — сказал он, глядя на нашего биологического отца. — Естественно, если государь сочтет именно этот вариант наиболее выгодным для Русского царства.

Михаил II поднялся на ноги.

— В любом случае, нам здесь делать больше нечего, — произнес он, после чего обернулся ко мне. — Дмитрий, я знаю, что оторвал тебя от дел. Но хочу напомнить, что вашему роду передано княжество Львовское, в котором ты являешься наследником. Не затягивай с визитом туда.

Я склонил голову. Мне и самому требовалось посетить новые земли рода. Не только ради выполнения княжеских обязанностей, но и для еще одной встречи с ключником.

Людвиг обещал явиться в гости. И, несмотря на то, что искусственные люди все еще не готовы, первый визит я могу устроить и во главе армии обычных роботов. А уже впоследствии наводнить княжество Львовское новым поколением «Роя».

Я покинул Кремль и, только оказавшись в машине, подумал о том, что все случившееся сегодня в подвале навело меня на мысль, что ключники будут делать дальше. Да, официально Рейссы послали к ним только Кристофа, но кто мешает обществу предложить кольцо кому-то из его родни?

Ведь теперь не только государь Русского царства обладает доказательствами, что герцог виновен в нарушении основополагающего международного договора, но и сами ключники. И если Михаил II решит не публиковать свой компромат, никто не даст гарантий новому кайзеру Германского рейха, что это не сделают ключники.

Но в любом случае, сейчас на это повлиять я никак не мог. А вот что действительно было в моих силах…

— В особняк, князь? — спросил Виталя, глядя на меня в зеркало заднего вида.

— В аэропорт, — велел я. — И поднимайте два отряда бойцов. Мне нужен вооруженный до зубов эскорт. Мы летим во Львов.

Глава 8

Львов. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

После всех передряг, обрушившихся на земли Речи Посполитой, княжество, доставшееся нам в качестве отступных от Вильгельма фон Бисмарка, пострадало не так чтобы сильно. И большинство повреждений уже латалось силами Романовых.

«Руснефть» не скупилась, направляя строительные бригады со всего Русского царства, и глядя на то, как много людей привлек Алексей Александрович для того, чтобы восстановить княжество, я мог только посочувствовать Петру Глебовичу Апраксину. Те ресурсы, которыми обладал отец превосходили возможности великого князя на порядки.

Шутка ли, несколько дней круглосуточной работы, и столица княжества вообще уже не выглядит так, будто совсем недавно здесь шли кровопролитные бои, горела техника и взрывались снаряды. Литовской губернии такое счастье и не снилось.

Впрочем, информация, которую на меня вывалил «Оракул», пока мы летели, предупреждала и о другой стороне монеты. Резкие инвестиции в Львовское княжество привлекли гиен, которые старались припасть к источнику и разными незаконными путями заполучить деньги Романовых в свой карман.

В ход шло все, на что только хватало смелости и смекалки. В статистике искусственного интеллекта значились махинации вроде подставных компаний с фиктивной историей успешных проектов. Но отдельным бичом стал банальный грабеж, при котором у получивших дотации компаний бравые ребята в боевых доспехах разной степени потасканности старались отжать деньги.

Уничтожались такие рейдеры на месте без суда и следствия. «Рою» на нашей земле не требовалось дополнительных бюрократических разрешений. Так что обезображенные тела грабителей насаживались на кол и выставлялись на всеобщее обозрение.

Варварство? Как можно так глумиться над трупами в наше просвещенное время? Да, безусловно. Но через три дня после первой выставленной партии таких экспонатов Львовское княжество резко недосчиталось почти тысячи залетных вышибал. Разделить судьбу казненных желанием они не горели.

Помимо того, что я прихватил с собой два полностью укомплектованных отряда родовой дружины, вооруженной по последнему слову техники, нас еще и встречали усиленным конвоем. Бронированные машины с гербами Романовых и Львовского княжества недвусмысленно ощетинились стволами винтовок, пулеметов и пусковых установок.

— С прибытием, Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне, не отрываясь от наблюдения за округой Коршунов.

— Доброе утро, Никита Викторович, — ответил я с улыбкой.

Видеть человека, которого знаешь уже много лет, было приятно. Да и самому Коршунову явно нравилось его новое положение. Глава службы безопасности целого княжества — впечатляющий карьерный рост даже для потомка слуг, что работали на нас еще со времен до отречения от престола.

— Прошу в машину, князь, — улыбнулся мужчина. — Здесь все еще не безопасно.

Разумеется, он знал о моих возможностях. И прекрасно понимал, что в случае реального нападения с большей вероятностью именно я стану тем, кто защитит своих людей, чем наоборот. Однако Никита Викторович — не Виталя, ему я приказать остаться в машине во время покушения никак не смогу.

Как минимум по той причине, что служит Коршунов не мне, а Алексею Александровичу. И слово главы рода всегда будет выше моего, каким бы непререкаемым авторитетом я для самого Никиты Викторовича не был.

Как и полагалось по долгу службы, Коршунов нырнул в машину не со мной, а в точную копию. Во время пути мы несколько раз поменяемся с дублером местами, запутывая возможного противника. Все внедорожники идентичны — любая царапина стала бы поводом автомобиль забраковать и взять другой — и даже номера вывешены одинаковые.

Погода стояла пасмурная, но дождя не было. Так что Львов, несмотря на множество сохранившихся исторических памятников, казался мрачным и угрюмым. Впрочем, только оценив вид за окном, я уже перестал обращать на него внимание, погрузившись в работу.

Чуть дальше от делового центра столицы силами Романовых возводилась и будущая цитадель. Раньше на том месте стояла резиденция польского хозяина Львова, но приняв несколько артиллерийских залпов, она развалилась. Дальше оставалось дело техники — разобрать обломки, и начать сборку уже готового строения.

Применить технологию, с помощью которой в Русском царстве возводят новые поселения у месторождений нефти в труднодоступных местах, подсказал отцу Сергей Алексеевич. А тому, если говорить откровенно, намекнула супруга, княгиня Якутская. Так что по факту будущую цитадель сначала собрали в Казани, а затем уже в разобранном состоянии перебросили сюда.

Помимо толстой стены по периметру с уже вмонтированной защитой от магии строители собрали казармы, минимальные хозяйственные постройки и жилой корпус. Трехэтажное строение пока не имело никаких украшений, но для обитания вполне годилось.

Подтянув к делу обустройства специалистов Иннополиса, Алексей Александрович натащил в будущее сердце нового княжества все возможные новинки. Так что без шуток по мере того, как мы приближались к княжеской резиденции, я сумел оценить место своего пристанища, как самое современное на сегодняшний день.

Мы проехали по улицам, не сбавляя скорости. Однако это никак не мешало мне заметить выставленные под тучами тела бандитов, а также обратить внимание на количество силовиков. И почти полное отсутствие праздношатающихся людей.

Ворота цитадели разъехались в стороны, и мы вкатились на внутренний двор, чтобы не сбавляя хода скрыться в подземном гараже. Помимо непосредственно машиномест здесь были обустроены арсеналы, забитые не только оружием и доспехами, но и готовыми к работе роботами «Роя» в количестве одной тысячи единиц. А еще ниже, куда доступ осуществлялся только для членов рода Романовых располагался огромный ангар, заставленный серверами «Оракула».

Разумеется, никто бы не успел произвести и установить новые сервера за такой короткий срок. А потому отец принял решение перенести оборудование из Иннополиса. Что, говоря откровенно, нисколько не мешало ни моим планам, ни зоне охвата искусственного интеллекта.

— Добро пожаловать во Львов, — поклонился, открыв мне дверь, секретарь отца.

— Благодарю, Степан Витольдович, — кивнул я в ответ.

— Ваши покои подготовлены, прислуга ожидает ваших приказаний, — произнес тот. — Алексей Александрович временно отсутствует по делам «Руснефти», велел мне встретить вас и ввести в курс дела, если потребуется.

В отличие от Степана Витольдовича, я прекрасно знал, что отец сейчас не мечется по стране, а сидит безвылазно в Кремле, где государь с тайным советом обсуждают плюсы и минусы решения по Германскому рейху.

Но разубеждать личного помощника князя Казанского я не стал, тем более что это было не мое дело. Алексей Александрович глава рода, и он сам решает, как и что говорить своим собственным подчиненным. Не младшему сыну оспаривать его решения.

— Спасибо, Степан Витольдович, — ответил я. — Пока что мне ничего не нужно, кроме как привести себя в порядок и нормально перекусить.

— Я передам, Дмитрий Алексеевич, — поклонился секретарь отца. — Прошу вас следовать за мной.

Мне понравилось, что лифты приводились в движение по биометрии. Это дополнительная защита от несанкционированного проникновения, и с учетом отключения магических даров, подобные меры выходили на передний план.

«Оракул» показывал мне происходящее на карте цитадели, пользуясь расставленными по всем помещениям датчиками движения и шума. Проникнуть сюда незамеченным будет сложно, а уж остаться таким — еще труднее.

И вместе с тем я прекрасно понимал, что все это сделано в первую очередь по той причине, что мы — оплот Русского царства на чужой земле. Пройдут поколения, прежде чем коренные поляки смогут воспринимать нас частью себя. Да и что говорить, история самого рода Романовых связана с противостоянием польским интервентам. Тут хочешь, не хочешь, а историческая справедливость будет отравлять нашим подданным сознание.

Мы взошли на трон после Смуты. И теперь пришли править теми, кто в свое время едва не завоевал нашу страну.

Степан Витольдович довел меня до предоставленных мне покоев и, поклонившись, отбыл. Я же прошел по помещению, которому еще только предстояло стать нормальной гостиной — местами торчали провода, кое-где не засохла штукатурка. Но оборудование внутри моих покоев уже установлено и работает.

Открыв шкаф — почти что единственный предмет мебели в гостиной, я окинул взглядом приготовленную для меня одежду. Отец прекрасно знал, что я выберу, чтобы предстать перед нашими подданными в случае необходимости. А потому набор являл не только и не столько светские пиджаки и рубашки, но и боевую униформу Русского царства со всеми положенными мне регалиями. В отдельном чехле нашлось белье, разработанное специально для комфортного пребывания внутри боевой брони.

Стоило мне закрыть дверцы, в дверь постучались.

— Войдите.

Несколько молодых и смазливых служанок вихрем ворвались в помещение, разом заполнив его. Девушки были загружены подносами с едой и, стараясь не глядеть на меня слишком пристально, поспешили оставить свою ношу на столе и покинуть гостиную.

Сам я их не узнавал, но «Оракул» подсказал, что каждая из них прошла жесткий отбор княгини Казанской. Так что в благонадежности девушек сомневаться не приходилось, как и в том, что они пожелают выбить себе какие-то привилегии, запрыгнув к любому из князей Романовых в постель.

Ирина Руслановна правильно рассудила, что своих жен мы еще не скоро во Львов возьмем. А потому об облике что мужа, что сыновей постаралась позаботиться. Все девушки, которых я успел рассмотреть, вполне годились хоть сейчас на обложки журналов и на конкурсы красоты. То есть, как раз то, что общество привыкло видеть, когда слышит нашу фамилию — очень дорого, очень красиво.

И пара из служанок работает на ЦСБ, кстати говоря. Но это ничего не меняло, наоборот даже было хорошо. Если мне потребуется срочная связь с опричниками, а под рукой не окажется «Оракула», я всегда могу воспользоваться одной из этих помощниц. Конечно, я не рассчитывал, что по какой-то причине окажусь отрезан от искусственного интеллекта, но саму возможность в уме держал.

Расслабляться не стоило. Помимо того, что я сейчас на условно враждебной территории, постоянно полагаться на «Оракула» вредно. И падение уровня моего контроля, которое я до сих пор восстанавливаю, это доказывает.

А пока я принимал душ и ел, наслаждаясь хорошей кухней, зазвонил телефон.

— Дмитрий Алексеевич, к вам посетитель, — сообщил Никита Викторович. — Утверждает, что вы назначили ему встречу.

Подозрения в голосе начальника безопасности хватило бы, чтобы заполнить океан. Да, я никого не вызывал, и в журнале о предстоящих визитах не стоит ни одной пометки. Но, подключившись к камере на проходной, я прекрасно рассмотрел, кто именно прибыл ко мне с визитом.

— Пропустите, Никита Викторович, и сопроводите гостя в мои покои, — велел я.

Внутри периметра стен магия не работала, а вот датчики, которые могли уловить перемещения Людвига, имелись. Так что даже попытайся он проникнуть с помощью своего дара, его ждал бы крайне неприятный сюрприз.

Но надзиратель ключников решил пренебречь традицией вламываться ко мне в дом в самый неподходящий момент, и воспользовался официальными дверьми. Что само по себе указывало на то, что Людвиг начал относиться ко мне гораздо серьезнее, чем раньше.

Долго ждать гостя не пришлось — я не успел и чашки кофе допить, а служанка, приставленная в цитадель от Емельяна Сергеевича, уже открыла двери в мою гостиную.

— Дмитрий Алексеевич, — обратилась она ко мне, но я прервал ее жестом.

— Впустите.

Поклонившись, как того требовал этикет, девушка скрылась в проеме. А Людвиг вошел, держа спину прямой, подбородок поднятым. От каждого его движения сквозило высшим аристократом, что прибыл к другому такому же благородному человеку инкогнито.

— Приятного аппетита, князь, — улыбнулся надзиратель ключников, прежде чем за его спиной закрылась дверь. — Не поставите ли полог от прослушивания?

Я демонстративно поставил на столешницу глушилку и активировал ее нажатием кнопки. На этот раз никакой магии в ней не было, просто генератор помех, который не позволит ни подслушать, ни подсмотреть за нами. Естественно, «Оракулу» это ничуть не мешало.

— Кофе? — предложил я, рукой указывая на свободное кресло.

— Не откажусь, — кивнул Людвиг, подходя ближе. — Я проделал долгий путь из Америки, где пришлось срочно улаживать кое-какие дела, и даже привести себя в порядок не успел, как мне передали, что Дмитрий Романов уже прибыл во Львов. Так что кофе — это просто замечательно.

Такая многословность тоже была своеобразным знаком. Все прошлое наше общение выглядело, как набор рубленых фраз. А теперь мне откровенно сообщают, что надзиратель мотался в Америку, пылающую от очередной волны восстаний. Он, очевидно, еще не отказался от идеи заполучить меня в свои ряды. И пытается делать шаги мне навстречу, приоткрывая завесу тайны.

Несколько минут гость просто наслаждался напитком, я тоже не начинал разговора, давая Людвигу собраться с мыслями.

— Видел, как ты расправился с Кристофом Рейссом, — наконец нарушил тишину Людвиг. — Исполнено было красиво, а главное — результативно.

Я слегка наклонил голову.

— Вот только по нашей с тобой договоренности, заниматься этим должен был ты, а не я, — напомнил я, добавляя в голос немного недовольства.

Надзиратель ключников улыбнулся.

— Я и делаю, Дмитрий Алексеевич, я и делаю, — заявил он. — Или ты считаешь, было легко заставить одного из ключников, обладающих достаточной властью, чтобы он присоединился к делегации Германского рейха? Открыто, перед всем миром показывал свое подчиненное положение при принце, которого ненавидел?

Я никак не отреагировал на эти слова. Как известно, у победы много отцов, это поражение всегда сирота. Приписывать себе заслуги в том, что совершили другие — стандартная практика мира интриг и высшей знати.

— Бернар до сих пор уверен, что Кристоф сам во всем виноват, — чуть покачал головой Людвиг. — И по-прежнему намерен пригласить тебя в свои ряды. Тем более что теперь Германский рейх станет для общества Януса Двуликого бесполезен на долгие годы. Правитель, сын которого открыто признавался в таких грехах, как Кристоф Рейсс, надолго на троне не усидит. И начнется междоусобица. Княжества запросят независимости, и кайзеру придется прибегнуть к силе, чтобы удержать их. И это станет его концом.

Я кивнул. Примерно такую же судьбу ему и уготовил Михаил II. Собственно, все лежало на поверхности, и нового Людвиг мне сейчас ничего не сказал.

— Меня больше интересует, откуда у ключников появилась «Мойра», — переводя разговор в нужное мне русло, сообщил я. — Эта технология опережает свое время, уж можешь поверить мне, как специалисту в этом вопросе.

— Пожалуй, чтобы ответить на этот твой вопрос, мне потребуется вернуться в прошлое намного дальше, чем ты ожидаешь, князь Романов, — проговорил Людвиг. — Но, полагаю, у тебя найдется время, чтобы меня выслушать.

Я кивнул, и налил себе еще кофе.

— Я слушаю.

Людвиг смотрел на меня с предельной серьезностью. Тем самым надзиратель ключников демонстрировал, что к его словам нужно относиться точно также.

— Общество Януса Двуликого было основано с одной целью, князь Романов, — произнес он, не сводя с меня взгляда. — Чтобы не дать войти в полную силу тому, кто обязан был явиться много позже возникновения самой нашей организации. Ключники должны остановить существо, находящееся за пределами нашего понимания. И уже уничтожившего несколько разумных цивилизаций.

Он взял паузу, чтобы подчеркнуть значимость следующей реплики, и договорил:

— Ключники были созданы, чтобы уничтожить сингуляра.

Глава 9

Над столом повисло молчание. Людвиг не сводил с меня взгляда, ожидая реакции.

Я же подумал, что нечто подобное и следовало ожидать. В конце концов, предпосылки попадались мне на всем пути. Тот факт, что я не обращал на них особого внимания, не меняет истинного положения вещей.

Если ключники осведомлены о вероятности появления сингуляра, значит, в действительности это знание им даровано моими бывшими «коллегами». Меня не смогли уничтожить там, когда я был полон сил, и организовали целую структуру, целью которой стало не дать мне обрести эту силу здесь. И помимо предупреждения, что такое чудовище когда-то в будущем появится, еще и снабдили общество Януса Двуликого технологиями, опережающими свое время на сотни лет вперед.

Естественно, все эти подарки должны служить одной цели — не дать мне повторно пройти путь эволюции до сингуляра. А это значит, что у меня просто нет выбора — я должен добраться до всех, кто знает об этом предупреждении и вырвать угрозу с корнем. Заодно зачистив и все носители информации, если такие обнаружатся.

Если у ключников хватило сил пронести свою цель сквозь века, они не отступят, и рано или поздно найдутся последователи этой великой миссии. Что ж, предупрежден, значит вооружен.

Но это не значило, что я стану показывать свою осведомленность.

— Что, прости? — чуть поведя головой, переспросил я, изображая полное неверие в то, что услышал. — Мы сейчас говорим о некоем зеленом человечке из космоса, который должен захватить планету?

Скепсиса в моем голосе хватило, чтобы Людвиг неподдельно скривился. Он наверняка и сам понимал, как это должно звучать со стороны.

Да, это магический мир, но вера в существование внеземных цивилизаций даже здесь относится к психическим отклонениям. И являться к кому-либо здравомыслящему с такими заявлениями — все равно, что выставить себя безумцем.

И такая роль моему собеседнику не нравилась. А я продолжил:

— Ты сейчас серьезно хочешь скормить мне байку о некой, как ты сказал, сущности? — задал новый вопрос я. — Людвиг, я крайне разочарован. Сначала ты отказался уничтожать собственных коллег своими руками, и натравил одного из них на меня. Теперь плетешь откровенную чепуху о каких-то космических уничтожителях цивилизаций. Я не понимаю, где мне смеяться.

Однако мой собеседник не поддержал выказываемого мной настроения.

— К сожалению, это никакая не шутка, князь Романов, — медленно покачал он головой. — И речь идет не о пришельцах из космоса, а о рождении человека, который станет угрозой для всего человеческого вида. Но начиналось все и правда… Экстравагантно. В один из дней несколько разных людей по всему земному шару получили одно и то же видение.

Я вскинул бровь, предлагая ключнику продолжать. Людвиг на меня уже не смотрел, его взгляд чуть затуманился, будто он и был среди тех людей.

— Содержание видения было сложным, не понятным во многом. Однако в одном получившие его люди сходились однозначно — это было предупреждение о конце человеческого вида. А потом предсказания из видения стали сбываться одно за другим, — произнес мой гость глухим голосом. — Через два месяца после видения каждый из получивших его людей обрел особый дар, позволяющий нарушать как законы физики, так и любой здравый смысл. А еще через неделю после этого магия досталась вообще всем аристократам.

Это уже было интересно. Я таких подробностей не знал, хотя заглядывал даже в царские архивы, самое полное описание времен появления магии. А следовательно, о существовании первых даров, снизошедших к людям еще до появления магической системы, никто посторонний не знает. Однако на этом время откровений не закончилось.

— Первые люди, получившие способности, в итоге оказались с двумя дарами. Один родовой, который можно было передать последующим поколениям, и один за пределами общей системы, личный и уникальный, — продолжил Людвиг, проведя пальцем по столешнице, словно разделяя ее на две неравных части. — То, что ты видел, как использую я — это именно такое наследие.

— Вот как? — хмыкнул я. — А сможешь ли ты это доказать?

Надзиратель ключников улыбнулся, демонстрируя мне открытую ладонь.

— Отключи свою блокировку, и я воспользуюсь стихией Земли, — предложил он. — Если, конечно, не боишься.

— Я тебе не доверяю, а это другое, — покачал головой я. — Но пока что сделаю вид, что верю в твою историю.

— Допустим, — усмехнулся тот. — Так или иначе, знания, оставленные видением, помогли первым одаренным объединиться. Выработав общую стратегию, они организовали общество Януса Двуликого. Естественно, ни один из официальных представителей этой структуры не относился к реальным ее создателям, истинным Хранителям. На роль подставных фигур были избраны наиболее заинтересованные в установлении мира и сохранении уже захваченного. Благодаря личной выгоде, уговорить их выступить единым фронтом с проектом международного договора, который остановит магическую резню, не составило труда. Шли поколения, ключники поддерживали равновесие, четко следя за тем, чтобы страны и монархии придерживались установленных правил. От первоначального состава истинных Хранителей не осталось никого, кто удостоился видения. Однако Основатели передали свои способности, назначив новых людей своими преемниками.

То есть бессмертных Основателей нет, зато способ передать подарки моих былых «коллег» по прошлому миру все же существовал. И где-то по планете прямо сейчас носятся истинные правители общества Януса Двуликого, обладающие сразу двумя дарами. Учитывая, что эти люди, как и сам Людвиг, свои возможности не афишируют, вычислить их просто не представляется возможным. По крайней мере, до тех пор, пока «Оракул» не охватит всю планету.

Ведь для того, чтобы получить особый дар от моих бывших «коллег» по сингулярности, первым Хранителям не требовалась даже обычная система магии. То есть, настоящие ключники могут вовсе не быть аристократами — у них все равно будут способности Основателей.

Именно поэтому потребовалось одаривать первых ключников отдельно, их возможности лежат вне общей системы, за ее пределами, и ее законам не подчиняются. И только после того, как будущие Основатели освоились со своими силами, мои собратья по сингулярности ввели повсеместную магию. И подозреваю, сделано это было не ради того, чтобы облагодетельствовать аристократию, а для банального скрытия возможностей истинных охотников за сингуляром, который должен был возродиться в будущем.

И сюда же вписываются наши уникальные аристократические дары. Ведь даже я, встретив Людвига, подозревал, что весь его род обладает способностью управлять временем. Потому что я лично ношу такой же уникальный дар, как и способности надзирателя ключников. Силовые поля Романовых и управление временем в моем мозгу встали в один ряд, хотя относятся к совершенно не связанным между собой явлениям. И уже из этого ошибочного предположения я никак не мог вычислить надзирателя ключников. Я просто искал не то и не там.

— Но история на этом не закончилась, — кивнул я, переварив информацию.

Мой собеседник за это время опустошил очередную чашку и потянулся за кофейником, чтобы наполнить посуду снова. Я не торопил, прекрасно понимая, что этот разговор дается Людвигу не легко. Вряд ли он не понимал, что все это действительно звучит как какая-то байка, и оттого ему предстояло проломить мое неверие, убедить в том, что он говорит.

И при этом, подозреваю, у надзирателя ключников не было возможности раскрывать перед посторонним всех карт. Поэтому никаких имен, дат, содержания самого видения он мне не назовет. Я ведь не член общества Януса Двуликого, и уровень допуска у меня не может быть полным по определению.

— Да, — склонил голову Людвиг, наливая себе новую порцию кофе. — В хрониках ключников сохранилась масса изобретений, которые могли помочь в борьбе с будущим врагом. Но техническая возможность их реализовать на тот момент отсутствовала, и взять ее было попросту неоткуда. Если говорить проще, то группе неандертальцев выдали чертежи космического корабля и предложили с их помощью колонизировать Солнечную систему. Ты, как никто другой должен понимать, что нельзя создать что-либо, если под него не существует базы. Именно так и зародилась корпорация «Армтек». Изначально это был очень небольшой круг ученых, чья работа состояла исключительно в постепенном развитии технологий, ведущих к моменту, когда техническая база человечества позволит реализовывать проекты, переданные Хранителям в видении. Годы шли, группа ученых разрослась до нынешнего состояния, обрела не только исследовательское направление, но и занимаясь многими другими смежными работами. Так или иначе, только в прошлом году нам удалось воссоздать «Мойру». Эта цепочка заняла больше трехсот лет.

Я кивнул, показывая, что услышал ответ на свой вопрос. И оценил ресурсы общества Януса Двуликого, которые были вложены в этот процесс. Ведь если исторические корни корпорации «Армтек» действительно уходят в такое темное прошлое, мне остается только рукоплескать целеустремленности ключников. Это невероятный труд и невероятный результат, ничуть не менее значимый, чем египетские пирамиды или китайская стена. Повторить подобный подвиг сможет далеко не каждое государство, что уж говорить о группе заинтересованных лиц, которые не обладают подобными возможностями

— Тогда получается, что ты хочешь, чтобы я не просто вошел в новое поколение ключников, но и занялся реализацией тех технологий, что были оставлены вам Основателями, — произнес я, демонстрируя задумчивость. — Как я понимаю, теперь у общества Януса Двуликого появилась острая нехватка гениев, которые могли бы воссоздать технологии из видения. Много там, кстати, проектов?

Людвиг усмехнулся.

— Скажем так, хватит и нашим правнукам, — ответил он. — Но я рад, что ты понял, наконец, почему я вообще затеял этот разговор. Повторить «Мойру» мы можем и сами, тут уже ничего сложного нет, это пройденный этап. Но, как показали поколения пестуемых марионеток, которые считали себя настоящим обществом Януса Двуликого, больше стоять в тени настоящие Хранители не могут. Текущее поколение должно стать последним, после чего их место навсегда займут достойные принять наследие. У нас больше не будет никаких марионеток и подставных членов общества. По-хорошему наше общество официально вообще перестанет существовать, а о продолжении его дела будут знать только сами Хранители. Те, кто сделают все, чтобы исполнить свой долг перед всем человечеством, чтобы тот, кого видение называло сингуляром, не уничтожил наш вид.

Я побарабанил пальцами по столешнице, после чего приложился к чашке с кофе. По всему выходит, Людвиг понятия не имеет, что говорит с тем самым чудовищем, которого должен желать уничтожить.

Сингуляры могли многое. И теперь становится понятно, что они намеренно впихнули меня в эту реальность сильно позже, чем запустили систему магии. То есть с одной стороны мои коллеги рассчитывали, что Хранители окажутся на порядок сильнее окружающих, чтобы навязывать им свою волю. А с другой вручили им уникальные разработки, которые могли бы остановить меня. И если с первым действительно, можно сказать, удалось — ведь общество оплело весь старый свет и фактически диктовало свою волю миллионам европейцев, то со вторым пока еще сложно.

Убить сингуляра невозможно, поэтому меня и изгнали из родной вселенной. Даже превосходства на порядки, которое имелось у других сингуляров за счет их банального числа, не дало бы результата.

Но в этом мире я пока что просто человек. Одаренный благодаря своему положению, но все же смертный. И я здесь единственный, то есть выкинуть меня и из этой реальности уже не получится — этого попросту будет некому сделать. А вот уничтожить, когда я начну возвышение, но еще не обрету бессмертия — вполне достижимая цель, ради которого и живут ключники.

Сингуляры не знали, в кого я воплощусь. И только это меня, в сущности, и спасло. Сидящий напротив меня Людвиг видит во мне гения, достойного для того, чтобы стать таким же Хранителем, как и он сам. Но не понимает, что раскрывает карты сингуляру.

И этим будет грешно не воспользоваться.

— Хорошо, допустим, я тебе верю, — произнес я, замедленно роняя слова, чтобы Людвиг видел — я на самом деле все еще сомневаюсь. — Однако хочу заметить, что до сих пор ты так и не уничтожил текущее поколение членов общества.

Надзиратель ключников вскинул бровь, и я остановил его, приподняв ладонь.

— Вот только не нужно говорить о том, что именно благодаря тебе Кристоф Рейсс с радостью побежал убиваться о мои родовые способности, — заговорил я, не дав Людвигу открыть рта. — В том, что случилось с графом Тюрингии, никаких твоих заслуг нет, ведь если бы я не вызвал Кристофа на поединок, он спокойно мог уйти и дальше отравлять мне и моему окружению жизнь. Только помешательство Герберта фон Бисмарка позволило мне вызвать имеющего дипломатическую неприкосновенность члена делегации Германского рейха.

Мой собеседник хмыкнул, но все же спорить не стал. Не для того он постоянно возвращается в мою жизнь, чтобы убеждать меня в том, как я не прав. Его цель как раз обратная — заручиться моей поддержкой и получить мои умения и знания для своего любимого общества Януса Двуликого.

— Несмотря на то, что мое положение серьезно отличается от тех, кто носит кольца общества и считает себя настоящим ключником, я не имею права самостоятельно их убивать. У Хранителей существует внутренняя договоренность, нарушать которую я не могу. именно поэтому я забрал Алистера Виндзора, а не казнил его на месте, — признался Людвиг. — Поэтому я предлагаю тебе объединиться со мной. Я знаю, как ты жаждешь крови наших марионеток. Мне тоже выгодно от них избавиться — они уже давно пересекли черту, за которой всякая выгода для общества теряет всякий смысл. Потому предлагаю тебе руку помощи. Это будет выгодно нам обоим?

Я пожал плечами.

— А что скажут остальные Хранители? — уточнил я. — Не пойми меня неправильно, но я не хочу внезапно осознать, что оказался такой же марионеткой в твоих руках, как и текущее поколение ключников. Так что мне нужны гарантии.

Мой собеседник откинулся на спинку кресла и тяжело выдохнул:

— Полагаю, это можно реализовать, — произнес он. — Но мне потребуется немного времени, чтобы согласовать это с другими Хранителями.

Я кивнул. Ничего другого я и не ожидал. Согласись Людвиг прямо сейчас, и я бы даже пальцем не пошевелил для него. Ведь тогда бы это означало, что он мне соврал, и в силах единолично принимать решения, то есть никакого общества Хранителей, стоящих над рядовыми ключниками, не существует. Или пытается обмануть меня, просто используя для устранения ключников. То есть делает такую же марионетку, каковой являются коллеги Кристофа Рейсса.

— Как долго мне ждать твоего ответа? — уточнил я. — Как видишь, я сижу в укрепленной цитадели посреди враждебной страны с готовым вцепиться мне в глотку населением. Так что дел у меня и без вашего клуба по интересам полно.

Людвиг улыбнулся одними губами.

— Думаю, что уложусь в месяц, — ответил он, поднимаясь из кресла на ноги.

Отряхнув свой костюм, Хранитель протянул мне руку через стол.

— И чтобы ты уверился в том, что мои слова не ложь, а настоящая реальность, — продолжил он, глядя мне в лицо, — я добьюсь того, чтобы остальные приняли тебя в наши ряды до того, как ты уничтожишь наших слишком много возомнивших о себе марионеток.

Я вскинул бровь, но тоже встал и пожал протянутую ладонь.

— Тогда у меня будет обязательное условие, — сказал я, не выпуская руку собеседника из своих пальцев.

Выражение, мелькнувшее на лице Людвига, оказалось настолько мимолетным, что кто-то другой бы его и не заметил. Однако я пребывал в состоянии транса, и такие мелочи упускать не привык.

Людвигу явно не доставляло удовольствия уговаривать меня, да еще и давать мне буквально все, что я пожелаю. Это я диктую условия, и привыкший быть фактически всесильным мужчина испытывал от этого явные негативные эмоции.

Впрочем, это тоже была маленькая проверка. Если я им действительно нужен, Людвигу придется проглотить свою гордость и пойти на все мои требования. Потому как заставить меня сотрудничать у него нет никакой возможности.

— Я слушаю, князь Романов, — кивнул он, признавая мое право диктовать условия.

— Я хочу получить полный доступ к архивам Основателей и знать остальных Хранителей в лицо, — ответил я. — Полная прозрачность отношений — вот мое условие.

Людвиг улыбнулся, он явно ожидал чего-то другого. Но совсем уж давить, заставляя Хранителя задумываться, стоит ли оно того, не следовало.

— Об этом ты можешь не беспокоиться, — заверил он, выпуская моя ладонь из затянувшегося рукопожатия. — Все Хранители обладают доступом к архивам, и тем более общаются между собой. Это залог того, что мы добьемся успеха.

Когда Людвиг покинул наше поместье, я еще несколько секунд смотрел через бронированное окно на ворота цитадели.

Что ж, кажется, у меня, наконец, появился шанс решить все свои проблемы парой ударов.

Никто не будет стоять на пути моего возвышения. А если кто попытается — он должен исчезнуть. И скоро я узнаю, кто именно перестанет существовать.

Глава 10

— Дмитрий Алексеевич, эскорт готов, — доложил Коршунов, с достоинством поклонившись мне.

Я поправил воротник рубашки и поддернул рукава пиджака. На первое официальное мероприятие под эгидой рода следовало являться в безукоризненном виде.

Возможно, кому-то другом показалось бы, что это слишком рискованно — проводить благотворительный вечер на территории, где подданные не слишком-то рады новым господам. Только не Романовым.

Как представителю благородной фамилии, мне предстояло показать, что мы, во-первых, никого не боимся, во-вторых, действительно пришли с миром. А этого нельзя достичь, отсиживаясь за стенами и вышками с пулеметными турелями.

— Отлично, Никита Викторович, — кивнул я, застегивая ремешок часов на запястье. — Тогда выдвигаемся.

Алексей Александрович надеялся приехать сам, но государь все еще тянул с решением, и тайный совет оказался прикован к Кремлю. С того момента, как я прилетел во Львов, его члены только поспать расходились, да и то — в выделенные покои царской резиденции.

— Я все же обязан напомнить, что это слишком рискованно, — произнес Коршунов, шагая на шаг позади меня. — Я понимаю, что вам требуется показать свое положение, Дмитрий Алексеевич, но…

Я покачал головой, бодро спускаясь по ступенькам.

— Понимаю вашу озабоченность, Никита Викторович, но своего решения не изменю, — ответил я, уже оказавшись на первом этаже. — Вы мне напрямую не подчиняетесь, и можете воспротивиться. Но вы же прекрасно знаете, что я могу за себя постоять. И если кто-то действительно решится напасть на меня во время благотворительного вечера, я расправлюсь с ним самостоятельно. Ваша задача — за время вечера установить и обезвредить тех, кто все еще сопротивляется мирной жизни.

Начальник безопасности Львовского княжества вздохнул. Но спорить не стал. У него действительно имелись собственные задачи, которые отнимали немало ресурсов и времени.

Опять же, это в Красноярске камеры на каждом углу, и «Оракул» держит княжество под плотным контролем. Это дало результаты и повысило, как непосредственную безопасность моих подданных, так и отрезало любым врагам возможность нанести удар по моим землям.

Во Львове такого комфорта нет, и службе безопасности зачастую приходится делать все самим, по старинке. Впрочем, кое в чем им все же помогает искусственный интеллект, однако он не везде может проникнуть, и если сам Львов уже зачищен от вражеских элементов, про остальное княжество этого сказать нельзя.

Впрочем, свои планы на этот счет у меня имелись. И сегодня на благотворительном вечере, который проводит род Романовых, я эти планы начну реализовывать. В конце концов, нужно не только силу показывать коренным полякам, но и милостью своей одаривать. Кнут эффективен только тогда, когда существует достаточно сладкий пряник.

Руслан Александрович был совершенно прав: людям нужны стабильность и предсказуемость. Иными словами, мир и порядок. Именно их я и намерен дать Львовскому княжеству.

Лифт доставил нас в гараж, где уже были готовы выезжать две машины сопровождения. Сам я предупредил, что отправлюсь не внутри внедорожника, а на легковом автомобиле, пускай и представительского класса. Показная бравада, но мои родовые щиты защитят меня от любой опасности, на которую окажутся способны условные противники.

Водитель, проверивший автомобиль, уступил мне место за рулем и придержал дверь, пока я садился. Пристегнувшись, я опустил окно и, сдвинув рычаг коробки передач, надавил на газ. Машина громко зарычала двигателем, и плавно тронулась с места.

Среди приглашенных на сегодняшний вечер практически не оказалось ни одного этнического русского. Уцелевшее мелкое дворянство поляков, не входящих в сейм, несколько самых авторитетных простолюдинов — вот и все львовское высшее общество.

Изучив дела новоиспеченного княжества, я уже имел представление о том, кого нужно возводить в бояре, а кого — лишить привилегий. Однако, так как я не глава рода, мое слово на благотворительном вечере не позволит убедить магическую систему, что у меня есть право делать перестановки. Львов — княжество Романовых, да. Но его официальный владелец — Алексей Александрович.

Вечерние сумерки уже опустились на город, и свет фонарей, разгоняющий тьму, соседствовал с яркими вывесками магазинов и бутиков. Все же столица княжества — это не захолустье, и жизнь здесь била ключом. Пусть и не так ярко пока что, как до падения Речи Посполитой.

Соседство с великим княжеством Киевским, которое являло собой огромный транспортный иторговый хаб в этой географической зоне, позволяло Львову очень быстро расти и богатеть. Да что там, в свое время у нас здесь шел нефтепровод, через который «Руснефть» гнала продукцию в Европу.

Из-за войны вентиль, разумеется, Михаил II приказал перекрыть. И, несмотря на то, что царь практически не вмешивался в рынок Русского царства, здесь сжигать товар Алексей Александрович счел неразумным. Поляки в любой момент могли уничтожить канал транспортировки нефти, и «Руснефть» оказалась бы в невыгодном положении. А так поставляемые объемы просто перебросили на другие ветки.

Так что насчет потенциала у Львова все было прекрасно. Финансовая стабильность, при которой даже люди не благородного происхождения могли без проблем купить своим детям титул через брак с бедными польскими аристократами. И обеспечивать породнившийся род на протяжении долгих лет. Мало какое княжество может подобным похвастаться. И Романовы вернут этой земле утерянное ей положение.

Я не стал приказывать перекрывать улицы, так что мы двигались в общем потоке машин. Я смотрел по сторонам на мелькающих людей, дорогие и не очень автомобили, а заодно позволял всем прохожим смотреть на себя. Не каждый день у них выдается такая возможность.

Польские порядки позволяли благородным родам гонять, не соблюдая правила. И это очень быстро наложило свой отпечаток — им уступали дорогу уже неосознанно, чтобы не попасть в аварию, в которой ты же и окажешься виновен. А я ехал спокойно, соблюдая скоростной режим и даже не сигналя двигающимся впереди машинам, чтобы они поторапливались.

— Князь, обнаружена группировка на северо-востоке города, — доложил «Оракул» мне в ухо.

— Передай информацию Никите Викторовичу, — ответил я, медленно поворачивая руль, чтобы проехать на соседнюю улицу.

— Сделано, князь, — отчитался искусственный интеллект.

Я прибавил скорости, следуя за впередиидущей машиной с гербами Романовых. Виляя по коротким и довольно узким улочкам, мы выбрались на прямую дорогу к городской ратуше, где и должен был состояться мой благотворительный вечер.

По-хорошему, конечно, мне требовалась хоть какая-то хозяйка приема. Но я решил воспользоваться своим положением и в приказном порядке передал эту почетную обязанность супруге градоначальника.

И сейчас я смотрел на серьезно облагороженную улицу. Дома украсили флагами с гербом города, магазины, прилегающие к дороге, дополнительно осветили. Даже фонари заменили, установив нечто ажурное и откованное еще в стародавние времена. Смотреть было приятно не только мне — горожане на тротуаре тоже любовались.

На дисплей, встроенный в автомобиль, по моему мысленному приказу «Оракул» вывел работу отряда быстрого реагирования. Замеченная вооруженная группировка, которой удалось проникнуть в город, сейчас окружали плотным кольцом бойцы Романовых.

Испытанные еще на первой версии «Роя» дроны взмыли в воздух, выдавая нашим людям картинку изнутри занятого противником здания. Таким образом взяв весь дом под контроль, Коршунов отдал приказ о штурме.

Я же в этот момент как раз остановил машину перед центральным входом в ратушу. К встрече князя уже все было готово, и журналисты, выстроившиеся вдоль дорожки, ведущей в здание, защелкали камерами. Собралось их столько, что они перекрывали вид на разбитый вокруг здания пышный сад.

Охранник Романовых открыл мне дверь, и я выбрался наружу, слыша гомон корреспондентов. Они старались перекричать друг друга, задавая вопросы, но проводить пресс-конференцию я не собирался, так что даже особо не вслушивался.

Благодаря линзам, я мог смотреть прямо на вспышки, так что, повторив опыт цесаревича, помахивающего рукой людям в Варшаве, я без задержек прошел к распахнутым дверям.

Здесь меня уже ждали и хозяйка приема, и ее откровенно нервничающий супруг.

И я его понимал — Романовы еще не начинали никаких перестановок в администрации города, однако это не означало, что их не будет совсем. И судьба градоначальника оказалась в подвешенном состоянии — он прекрасно знал о всех своих грехах, но предугадать нашу реакцию на них не мог.

От того этот прекрасно сохранившийся мужчина слегка за пятьдесят в строгом официальном костюме с гербом города на груди сейчас немного суетливо вытирал вспотевший лоб платком.

— Госпожа Анна Велиславовна, — первой поприветствовал я хозяйку приема, сразу же обозначая, что все дальнейшее общение пойдет на русском языке, — позвольте заметить, вы прекрасно потрудились, чтобы придать сегодняшнему событию очертания настоящего праздника.

В отличие от мужа, жена градоначальника расплывалась в улыбке. Несмотря на свои сорок с небольшим лет, она была подтянута, следила за собой и к тому же обладала отменным вкусом.

Анна Велиславовна не могла одеться, как аристократка, так как ей не являлась. Но консервативное вечернее платье, выгодно подчеркивающее фигуру и вместе с тем демонстрирующее открытые плечи и весьма скромный вырез в зоне декольте, смотрелось на ней так утонченно, как не многие девушки благородного сословия могут себя одеть.

— Благодарю, князь, — склонив голову, с ласковой улыбкой ответила она, держа супруга за локоть. — Для меня большая честь получить такую похвалу от вас.

За нами следили журналисты, стараясь не упустить ни единого момента. Не пройдет и четверти часа, а эту встречу уже обсосут во всех подробностях и обязательно найдут подтекст, которого там не было. И, кажется, только этот факт удерживал градоначальника от того, чтобы не броситься мне в ноги, вымаливая сохранить его положение и жизнь.

— Томас Леславович, — повернулся я к нему и чуть наклонил голову. — Благодарю за то, что согласились уступить мне свое рабочее место ради этого маленького приема.

— Желание князя — закон для его подданных, — сдержанно улыбаясь, поклонился мне мужчина, одновременно с этим пряча влажный платок за спиной. — Прошу вас, Дмитрий Алексеевич, следовать за мной.

Гости, разумеется, уже были внутри. Не по статусу мне приходить первым, князь, который ждет прибытия тех, кто ниже его по рангу — это нонсенс. А потому я явился последним из числа тех, кто получил приглашение на благотворительный вечер.

И стоило нам пересечь порог, как за нами закрылись двери, а я оказался окружен людьми с улыбками на лицах. И моментально почувствовал, казалось бы, забытое ощущение внимания со стороны молодых девушек, которые сейчас не сводили с меня взгляда и буквально мысленно перебирали меня по клеткам.

Я физически чувствовал, что меня оценивают, прикидывают и выстраивают линии поведения. Разумеется, я женат и эту позицию никому теперь не занять. Но кто сказал, что нельзя прорваться на место любовницы? В большинстве стран мира это даже не осуждалось, а во Франции фаворитки могли по положению стоять выше официальных супружниц.

Во Львове давно не случалось никаких праздничных мероприятий. Поэтому дамы воспользовались случаем, чтобы блеснуть сегодня. И, нужно признать, у польских красавиц это удавалось. Возможно, не встреть я до сих пор Виктории, и ушел бы с приема не один. А так — просто отмечал красоту приведенных отцами девушек и женщин.

— Романов Дмитрий Алексеевич, князь Красноярский! — объявил распорядитель, ударив церемониальным посохом.

С этим он, конечно, запоздал, но желание Анны Велиславовны не ударить в грязь лицом отметил. И дело тут не в том, что находясь в низшем сословии она имеет штат собственных слуг, а в соответствии мероприятия обычаям благородных людей. Присутствие мелкого дворянства не в счет — они не намного выше по положению градоначальника, а зачастую еще и катастрофически беднее.

Круглый большой холл вместил в себя порядка двухсот человек. Выдавая приглашения, я специально указывал, что можно прийти не одному, а с сопровождающими лицами. Так что, можно сказать, что передо мной расступались в стороны сейчас самые сливки Львовского общества.

Томас Леславович подвел меня к установленному напротив входа трону.

Помпезное деревянное кресло не имело инкрустации драгоценными камнями, но покрыть его шелком в цветах герба Львова, градоначальник случая не упустил. Высокая спинка поднималась на добрых полтора метра от сидения, и на самом ее верху столяры высекли герб Романовых. Своеобразный способ показать, чье положение выше, и признать себя подчиненным в моих глазах.

Садиться однако я не спешил, обернулся к заполненному людьми залу и, набрав воздуха в грудь, на мгновение отвлекся.

— Группировка противника уничтожена, князь, — сообщил «Оракул».

Улыбнувшись, я протянул руку к стоящему в стороне слуге. Тот споро придвинулся, давая мне возможность взять фужер с шампанским. Стоило моим пальцам сомкнуться на ножке бокала, слуга тут же отступил, не дожидаясь дополнительных указаний.

— Господа, дамы, — продолжая улыбаться, я вежливо склонил голову, — сегодня мы с вами открываем новую страницу Львова. Этот прием, организованный уважаемой Анной Велиславовной, — я повернулся к супруге градоначальника и слегка кивнул ей, обозначая свою благодарность, — станет первым в череде подобных мероприятий. И прежде чем мы начнем наш благотворительный вечер, я бы хотел поделиться планами клана Романовых относительно Львовского княжества.

Внимание публики сконцентрировалось на мне, я пробежался взглядом по прибывшим на прием людям. «Оракул» был готов предоставить мне справку по каждому присутствующему человеку, и все же база данных искусственного интеллекта была далеко не полной.

Это в Русском царстве нам было откуда черпать информацию. На территории бывшей Речи Посполитой такой роскоши, к сожалению, в моем распоряжении не имелось. Война уничтожила слишком многое, и теперь собирать сведения придется во многом с нуля. Но мы справимся, ведь, как известно, путь в тысячу ли начинается с первого шага.

— Во-первых, — произнес я достаточно громко, чтобы все присутствующие меня услышали, и при этом не напрягая глотку, — на всех землях Романовых существуют программы поддержки. Начиная от выплаты на каждого рожденного ребенка, заканчивая более чем двумя сотнями разнообразных программ на обучение востребованной специальности.

Я сделал короткую паузу, следя за залом. Люди слушали внимательно, не упуская ни слова.

— Отныне все эти программы поддержки распространяются и на Львовское княжество, — закончил я свою мысль. — Во-вторых, в ближайшее время людьми клана Романовых будет проведен полный аудит Львовского княжества, и по его результатам семьи, принесшие наибольшую пользу для Львовского княжества, получат боярское достоинство.

Это заявление вызвало легкий шепот среди гостей. Все-таки перейти в благородное сословие не через брак, когда только у твоих внуков появится герб и положение, а самому таким родом стать — это очень привлекательно. Даже аристократы не удержались бы от того, чтобы перекинуться с соседями парой фраз, что уж говорить о простолюдинах.

— В-третьих, — продолжил я, поводя бокалом с шампанским, — на базе Львовского княжества клан Романовых в ближайшее время запустит несколько высокодоходных производств. Я знаю, что Львов был перевалочным пунктом для тех грузов, которые шли в Киевское княжество. Романовы сделают так, что вы не только будете обслуживать чужих торговцев, но и продавать свои товары. Дорогие и с гарантированным рынком сбыта. Как вам известно, клан Романовых поставляет свои изделия Русскому царству. И Львовское княжество станет в один ряд с другими княжествами нашей семьи.

Теперь робкие шепотки сменились уже разговорами — пока что тихими, но уже куда более обстоятельными, чем пара брошенных фраз.

Удивление местных было предсказуемо. Они-то ждали, что русские князья начнут угнетать коренное население, строить свои храмы и насильно обращать в свою веру. А на деле им рассказывают о том, как будут вести к еще более богатой и сытой жизни. Кто в своем уме от такого станет отказываться?

— Это не все, о чем я хотел бы сказать, — произнес я, вновь доброжелательно улыбаясь. — Через несколько дней я начну приглашать к себе людей для предметных разговоров. Можете быть уверены, все семьи, которые были сегодня приглашены, удостоятся чести поучаствовать в этом процессе. Пока что скажу, что все это в конечном счете принесет выгоду и процветание Львовскому княжеству. А теперь предлагаю поднять наши бокалы за Русское царство и его государя Михаила II, без которого Романовы бы никогда не пришли сюда.

Зал ответил мне сверканием поднятых в воздух фужеров. Если до начала моей речи я бы не дождался согласия, так как славил бы узурпатора в глазах собравшихся, то теперь Михаил II выступал благодетелем, который послал на Львовское княжество благословение в лице моей семьи.

Осушив залпом бокал в своей руке, я передал его возникшему рядом как по волшебству слуге и вновь обернулся к толпе гостей.

— А теперь, когда моя вступительная речь подошла к концу, — я улыбался, и зал ответил мне легкими вежливыми смешками, — прошу хозяйку приема объявить о начале нашего благотворительного вечера! И пусть сегодняшний день запомнится вам надолго, ведь сегодня мы начинаем наш путь к процветанию, богатству и величию Львовского княжества!

Глава 11

Жешув, Львовское княжество.

Под прикрытием ночной темноты с северо-запада в город въехало девять грузовиков с натянутыми тентами. Внутри автомобилей, двигающихся неспешно и относительно тихо, сидели бойцы, облаченные в германскую броню — остатки былой роскоши от разграбления арсеналов Германского рейха.

Остановившись на парковке для транзитного транспорта, водители глушили двигатели и, покинув кабины, открыли борта своих машин. Солдаты Речи Посполитой, так и не смирившиеся с мыслью о потери своей великой страны, не поднимая шума, выбирались наружу и расходились по стоящим на этой же парковке черным внедорожникам.

Никто не произносил лишних слов, не гремел оружием и не поднимал криков. Люди пересаживались в новый транспорт и, не дожидаясь остальных, выезжали с парковки. Задачи были распределены, цели обозначены — и смысла тянуть не было.

Выпрыгнув последним из грузовика, шляхтич Сенявский махнул рукой водителю, и тот полез обратно в кабину. Машинам следовало отправляться в обратный путь, чтобы затеряться на просторах громадной страны.

Сам потомок магнатов Речи Посполитой проводил взглядом все отъехавшие автомобили и, нервным движением поправив воротник наброшенного на плечи плаща, двинулся в сторону центра города. Андрей Янович Сенявский не носил доспеха, перед шляхтичем стояли иные задачи.

Ступая по ночным улицам Жешува, молодой мужчина посматривал по сторонам, подсознательно ожидая, когда начнется перестрелка. А в том, что она неминуемо начнется, он не сомневался — слишком быстро реагировали русские войска на попытки вторжения. Даже нападение на вокзале в Варшаве и то захлебнулось кровью сепаратистов.

Рисковать собой, последним из великого рода Сенявских, Андрей Янович просто не мог. Да и, откровенно говоря, все радикальные мысли вымыло из головы молодого шляхтича после того, как восстание поляков умылось кровью, а его высочество Герберт фон Бисмарк был вынужден ползти к русскому цесаревичу, чтобы вымолить у того мирное соглашение. Сила была на стороне Михаила II, и он не стеснялся ее демонстрировать.

Но и сбежать просто так, на глазах у собственных соратников, Андрей Янович не мог. Понимал, что, несмотря на древность его крови — почти пять веков славной истории — пристрелят его при побеге, как безродную собаку. Потому оставалось лишь обещать выполнить взятую на себя роль, и ждать момента, когда останется в одиночестве, чтобы скрыться.

Каждый шаг давался шляхтичу все сложнее. А когда за его спиной из переулка выкатилась полицейская машина, сверкая маячками, еще и сердце забилось от накатывающих волн ужаса. После того, как Речь Посполитая утратила собственный суверенитет, магические дары ушли. Так что единственное, чем мог бы отбиться от полицейских шляхтич, был пистолет в кобуре за поясом да собственный язык.

Тем временем машина чуть ускорилась, проезжая мимо, и Сенявский медленно повернул голову. Тонированные стекла не позволили заглянуть внутрь автомобиля, но полиция не тормозила, просто проехала мимо.

С трудом дождавшись, когда слуги закона скроются за поворотом, Андрей Янович с огромным облегчением выдохнул и, привалившись спиной к стене дома, мимо которого шел, едва не осел на колени. Напряжение, копившееся все это время, постепенно отпускало.

Все закончилось. Он избежал от сепаратистов, обезумивших настолько, что всерьез верят, будто у них получится вернуть Речь Посполитую. И от поисков русской Службой Безопасности — иначе полиция бы просто так мимо не проехала.

Во Львове его ждет верный человек, у которого хранится достаточно средств, чтобы начать новую жизнь. И новые документы, кстати, тоже там припрятаны — еще дед начал готовить свои тайники, на случай необходимости. И настала пора всем этим воспользоваться.

Наличных в карманах шляхтича вполне хватало, чтобы сесть в такси и отправиться в столицу княжества. И откладывать с этим он не собирался, но до таксопарка еще следовало добраться. А потому сейчас он чуть переведет дух и двинется дальше.

По дороге к первой точке, возле которой кучковались таксисты, шляхтич вынул из кармана телефон и, ударив его о стену дома, изъял из аппарата карточку. А сам аппарат бросил в урну здесь же. Еще не хватало, чтобы его отследили по телефону — нет уж, теперь только наличные и стационарные телефоны, благо их в каждом квартале стояло по две-три штуки.

Оставались еще удостоверения личности, но избавляться от них Андрей Янович счел неразумным. Несмотря на связи, позволяющие подделать многие документы, браться за создание копии паспорта шляхтича — все равно что бросать вызов всей аристократии мира. Это притвориться простолюдином легко и не особенно возбраняется, если не наглеть, а вот выдавать клиенту удостоверение благородного — за такое найдут сразу и посадят на острый кол быстро.

Так что свои личные документы Сенявский переложил во внутренний карман рубашки. Сам пришил, когда понял, к чему все дело с этим героическим восстанием освободителей Речи Посполитой идет.

Уже успокоившись, уверенной походкой Андрей Янович вышел на перекресток, возле которого стояли несколько такси. Часть водителей мирно дремала в своих автомобилях, кто-то пыхтел сигаретами у дверей круглосуточного магазина. На них шляхтич даже не смотрел, эти шоферы слишком хорошо выглядят, чтобы взяться за поездку во Львов с человеком, который прекрасно одет, но при этом не имеет гербов на одежде и перстня на пальце. Тем более, ночью — мало ли в какую передрягу попасть можно.

Так что выбор шляхтича пал на седого мужчину, сидящего с ногами наружу в потрепанной легковой машине. Одного взгляда хватало, чтобы понять — у таксиста не все ладно со средствами. А значит, и уговорить его на долгую поездку будет проще, особенно показав, что у пассажира есть чем заплатить.

Натянув на лицо вежливую улыбку — никакая ситуация не выбьет потомственного аристократа из колеи — заставив позабыть привитый с детства этикет, шляхтич подошел к седому водителю.

— Доброй ночи, — первым поздоровался Сенявский.

Старик поднял на него взгляд и молча кивнул. Шляхтич никак не отреагировал на такое пренебрежение. Не после того, как спал в землянках с простолюдинами, питался едва ли не объедками, которые передавали сочувствующие в польских деревнях. Так что для дела и конспирации гонор свой Андрей Янович припрятал до лучших времен.

— Мне нужно во Львов, — произнес он, видя, что шофер продолжает смотреть на него.

— Далеко, — вздохнул старик.

— Деньги есть, — разжав кулак с лежащими внутри банкнотами, сообщил шляхтич. — А по приезде будут и еще.

Старик посмотрел на смятые в ладони деньги, тяжело вздохнул и кивнул.

— Садись, парень.

Не скрывая довольной улыбки, Андрей Янович погрузился на заднее сидение. Водитель же внезапно вышел из машины и захлопнул за собой дверь.

Не успел шляхтич еще спросить, что происходит, а в такси уже садились трое мужчин с самой обыкновенной внешностью. Но то, как они двигались и держались, выдавало в них ту самую Службу Безопасности, от которой, как казалось Сенявскому, ему удалось сбежать.

— Андрей Янович, это вас, — произнес тот, что сел вплотную к шляхтичу.

Он протягивал включенный телефон, на дисплее горело обрекающим огнем имя человека, находящегося по другую сторону связи. И от этого имени все еще сжатые в ладони деньги резко намокли от пота.

— Слушаю, — осторожно взяв аппарат в свободную руку, произнес поляк.

— Доброй ночи, Андрей Янович, — проговорил молодой спокойный голос. — Полагаю, представляться мне не придется?

— Нет, Дмитрий Алексеевич, — пробормотал Сенявский, прекрасно осознавая, что деваться больше некуда, и если сидящие рядом люди пожелают, из машины его будут доставать по частям.

— Хорошо, — ответил князь Романов. — Тогда предлагаю вам сделку. Вы сейчас сдаете мне всех своих товарищей, с которыми прибыли в Жешув. Взамен вас отвозят во Львов, где поселят в хорошей гостинице с полным обслуживанием, соответствующим вашему происхождению. Как вам такое предложение?

Андрей Янович вздрогнул, и от него не укрылось, как усмехнулся наблюдающий за ним через зеркало заднего вида безопасник. Впрочем, затягивать с ответом, рискуя разозлить своего собеседника, шляхтич откровенно побоялся.

— А что будет потом, князь?

— Потом мы с вами встретимся лично и поговорим, как два уважаемых аристократа, Андрей Янович, — ответил Дмитрий Алексеевич. — Уже по результатам личной встречи будем решать — дать вам какое-то дело, достойное рода Сенявских, или отправить куда-то в другое место.

При словах о «другом месте» рука с банкнотами вспотела еще сильнее. Впрочем, князь Красноярский еще не закончил говорить.

— Поймите меня правильно, Андрей Янович, — сказал он, — я не хочу заливать кровью всю Львовскую землю. Это бессмысленно и затратно. Мне нужны верные моему роду люди, которые будут кровно заинтересованы в достижении благополучия Львовского княжества. Вы наверняка знаете, пан Сенявский, что не только сами Романовы очень хорошо зарабатывать умеют и пользуются определенным положением в обществе, но и те, кто стоит с нами плечом к плечу. Древность вашего рода также позволяла вам очень многое. И теперь я предложу вам занять место рядом с кланом Романовых. Как я и сказал, мне нужны верные люди.

Предложение было… Слишком хорошим. В другой ситуации Андрей Янович Сенявский бы непременно взял время подумать, все взвесить и обязательно постараться выяснить, в чем здесь подвох.

Дмитрий Алексеевич не угрожал, не проявлял агрессии и даже не намекал на некие негативные последствия в случае отказа. И от того шляхтич чувствовал, будто его взяли за саму душу и, лениво посматривая на нее, готовы вырвать одним движением. И пойти дальше как ни в чем не бывало.

Древность фамилии? Она не имела никакого значения для клана Романовых. И если отказаться от предложения князя Красноярского, вероятнее всего, он уже завтра окажется на глубине пары метров в компании червей.

— Я с удовольствием приму ваше предложение, Дмитрий Алексеевич, — сглотнув, произнес шляхтич.

— Я знал, что вы благоразумный человек, Андрей Янович, — с легким намеком на улыбку в голосе произнес князь Романов. — А теперь я положу трубку, а вы, пожалуйста, расскажите моим людям все, что вам известно. Ваши товарищи запланировали устроить несколько террористических атак, а я слишком ценю своих подданных, чтобы позволять им вредить.

И он действительно прервал звонок. Не успел сидящий рядом со шляхтичем мужчина принять аппарат из дрожащих рук, как Андрей Янович заговорил.

* * *

Львов, цитадель клана Романовых. Князь Дмитрий Алексеевич Романов.

Положив трубку, я откинулся на бортик ванной и прикрыл глаза. Теплая вода омывала тело, снимая усталость и общее напряжение.

Прошедший сегодня благотворительный прием откровенно меня вымотал, казалось, если я скажу еще хотя бы пару слов, у меня отвалится язык. При этом нельзя сказать, что мероприятие оказалось бесполезным. Мне удалось заинтересовать людей в сотрудничестве. А уж как они дальше себя поведут — то на их совести, я сделал все, что мог.

Полежав в ванне еще минут пять, пока температура воды не стала падать сильнее комфортной, я выбрался наружу и, собрав с помощью дара воду с тела, сбросил ее обратно в чугунную лохань.

Вспомнился массаж, который мне периодически делала Виктория в Красноярске, и улыбка сама появилась на моем лице. Все же мне с супругой повезло, и я просто физически чувствовал нехватку княгини Красноярской рядом с собой.

Но как бы там ни было, я князь Романов, а не царский человек. У меня есть ответственность и обязанности, которые кроме меня никто не выполнит. Хотя, конечно, хотелось бы осесть у себя в княжестве и не казать оттуда носа. Но мужчина обязан делать то, что должен, иначе он не мужчина, а простой мужик.

В гостиной моих покоев уже стоял кофейник, рядом примостилась стопка бутербродов на любой вкус. Я опустился в кресло и, поставив перед собой футляр с линзами, откинул его крышку.

Мысли сами собой вернулись к разговору с Людвигом. Он, конечно, мог мне врать прямо в глаза — доказательств никаких я еще долго не увижу. Однако тот факт, что он не попытался как-то меня устранить, говорил о том, что он действительно не понимает, что сингуляр из таинственного будущего и князь Романов Дмитрий Алексеевич — это одно лицо.

Но это не значит, что остальные Хранители, коли они на самом деле существуют, станут придерживаться того же мнения. В конце концов, это для людей неосведомленных я кажусь просто умным князем, который мастерски находит таланты и позволяет им раскрыться.

Я каждый день читаю сводки «Оракула», и о том, что в высшем обществе Русского царства мне по-черному завидуют, прекрасно осведомлен. Ведь я единственный, кто завел дружбу с Викторией Львовной Морозовой. А потом еще и в жены ее получил.

Ах, какой Романов сукин сын, и почему же мой сын не додумался подойти к боярышне, когда она не имела никакой поддержки? Примерно так это звучало из самых разных уст по всей стране. Ведь еще в сентябре у моей супруги было очень смутное будущее, и, говоря откровенно, чтобы завоевать ее доверие, требовалось приложить минимальные усилия. И дешево заполучить к себе гения медицины.

А теперь Виктория Львовна — Романова, и именно Романовы в первую очередь гребут всю прибыль от такого брака.

Со стороны люди воспринимали мои успехи как умение находить нужных людей и вовремя организовывать им помощь. Об «Оракуле» знал ограниченный круг лиц, а больше крупных проектов за моим авторством и не числилось. Да, поучаствовал в создании универсальной плазмы, свел Морозову с Игорем Михайловичем, но никто из посторонних не знал, какой вклад я сделал в каждое новое изобретение.

И то, что Людвиг не собрал обо мне достаточно сведений, говорило лишь о том, что я хорошо постарался, чтобы рыть глубоко надзиратель ключников не смог. Но если Хранитель не один, другие могут оказаться прозорливее.

Наверняка его коллеги потребуют пройти некие испытания. Станут задавать каверзные вопросы, ведь у них есть четкая карта, как и что нужно создавать. У меня такой быть по определению не может, однако мои изобретения вполне могут расцениваться Хранителями, как доказательства, что я сингуляр.

А с учетом того, что я понятия не имею, кто еще относится к Хранителям, и пока что не представляю даже, где и в какую сторону копать, чтобы их разыскать, придется втираться в доверие к обществу ключников.

Доктор Хайер, заправляющий корпорацией «Армтек», конечно, молодец, и у него в руках сосредоточена мощная база. Перехватить контроль для меня будет крайне полезно. А сделать это, не захватывая самого доктора, будет сложно. Опять же — я понятия не имею, к какому решению по итогу придет Михаил II. И вполне может сложиться так, что оставить Рейссов на троне — выгоднее Русскому царству, чем низложить их. И в таком случае меня никто не пустит в Германский рейх сеять хаос и захватывать чужие компании.

Сменив линзы, я закрыл крышку футляра и поднялся на ноги, чтобы убрать его на место. В сейфе, где я хранил все самое важное, сейчас стояло и три ящика с наноботами — на всякий случай я держал их под рукой.

Захлопнув бронированную дверцу, я направился в спальню, уже настраиваясь на хороший качественный сон. Но от планов пришлось отказаться.

— Дмитрий Алексеевич, — нервным голосом обратился ко мне Коршунов, воспользовавшись связью «Роя». — У нас проблемы.

Значит, что-то он у польских сепаратистов выяснил, проводя допросы.

— Слушаю, Никита Викторович, — велел я, сбрасывая махровый халат на постель и направляясь к шкафу, где лежал костюм для боевых доспехов.

— Бомбы, князь, — чуть севшим голосом, выдающим истинное напряжение главы безопасности Львовского княжества, произнес Коршунов. — Они закладывали бомбы под все крупные города Речи Посполитой. И готовятся их взорвать.

Глава 12

Кремль, зал заседаний тайного совета.

— Что известно на данный момент, Емеля? — глухим голосом спросил Михаил II, не глядя на куратора Царской Службы Безопасности.

— Мы проверили указанное здание в Белзе, — ответил великий князь Невский. — Удалось накрыть группу сторожащих подвал сепаратистов. К сожалению, мы не могли рисковать, а потому был отдан приказ не брать пленных, а убивать на месте.

Царь кивнул, показывая, что услышал и не станет карать за это решение. А Емельян Сергеевич продолжил:

— В подвале действительно находилась цистерна с газом Измайловых, — произнес великий князь. — Сейчас наши специалисты проводят анализы, но, судя по всему, это газ, ориентированный против неодаренных. Акция намеренно готовилась с таким расчетом, чтобы получилось как можно больше жертв среди населения. Но это не значит, что в других местах аналогичное содержимое. Нельзя исключать, что мы обнаружим и газ против одаренных.

Сидящий в кабинете цесаревич поднял голову и взглянул на куратора ЦСБ.

— Они готовы убивать свой же народ? — спросил он. — Это как-то недальновидно, разве нет?

— Как должен был произойти подрыв цистерны? — задал куда более важный вопрос Михаил II.

Емельян Сергеевич тяжело вздохнул, но с ответом тянуть не стал.

— Детонация происходит удаленно по мобильной связи, — сказал он. — В подвале была установлена целая вентиляционная система, с помощью которой газ охватил бы практически весь город за считаные минуты. Тот, кто планировал этот теракт, был прекрасно осведомлен и о самом веществе, и как его наиболее эффективно применить.

Хмыкнул Алексей Александрович Романов, тоже присутствующий на этом срочном собрании.

— Они выдвинули какие-то требования? — уточнил он.

— Нет, князь, — покачал головой куратор ЦСБ. — Я считаю, что пока что сепаратисты еще не осознали, что нам удалось захватить одну цистерну. Иначе уже бы начали их взрывать. Требования, если допрошенные вашим начальником безопасности не лгут, поступят с минуты на минуту.

Царь откинулся на спинку своего кресла и устало потер переносицу. Остальные сохраняли молчание.

— И мы не можем ничего сделать, чтобы заблокировать сигнал, верно? — уточнил Руслан Александрович Демидов, когда тишина уже затянулась.

Емельян Сергеевич покачал головой.

— Если сигнал не поступит, подрыв можно сделать вручную, — ответил великий князь. — После активации у сепаратистов будет двадцать минут, чтобы надеть противогазы и выдвинуться из зоны поражения.

— И мы ничего не можем сделать, — утвердительно произнес Михаил II.

— Территория огромная, нам неизвестны конкретные координаты, где находятся цистерны. А говоря по правде, у нас и людей не хватит, чтобы это сделать, — произнес Емельян Сергеевич. — Более того, как только враг заметит переброску русских сил, он сможет просто активировать взрыватели и ни о чем с нами уже не договариваться. Однако я поднял несколько полков быстрого реагирования, они готовы вылететь по команде. Но я не рискну их отправлять прямо сейчас. Как и сказал, враг может нанести упреждающий удар.

— Вы предлагаете совсем ничего не делать, великий князь? — приподняв бровь, уточнил Руслан Александрович.

— При всем уважении, князь Демидов, — наклонив голову так, чтобы смотреть на собеседника исподлобья, произнес Емельян Сергеевич, — я обладаю достаточной компетенцией, чтобы понимать, когда нужно действовать решительно, а когда — сперва думать, а только потом предпринимать какие-то шаги. И мое мнение — нужно ждать требований сепаратистов.

— Государь, — обратился к царю Алексей Александрович, поднимаясь со своего места, — прошу отпустить меня.

— Куда ты собрался? — уточнил царь. — Сядь, Леша, толку от того, что ты полетишь туда, никакого не будет. Емеля прав — действовать сгоряча нельзя.

— Требований может и не быть, — возразил князь Казанский. — А там мой сын…

— А я твой царь! — дав волю гневу, государь ударил кулаком по столу.

Аура власти расползлась по кабинету, вдавливая всех присутствующих в кресла. Алексей Александрович устоял всего несколько секунд, прежде чем рухнуть на сидение. Безжалостное давление Михаила II, выросшее больше, чем на сорок миллионов человек, не оставляло князю Романову и шанса.

— Успокоились все, — велел государь, взяв эмоции под контроль. — Нам сейчас еще только внутренней грызни не хватало. Емеля, что сказали пленные? Кто у них главный? Чего он хочет?

Куратор Царской Службы Безопасности покачал головой.

— Кто бы это ни был, никто не знает ни его имени, ни звания. Среди допрошенных никто не знает других членов командования сепаратистов, кроме своих непосредственных начальников, — сообщил он. — Этих командиров мы сейчас ищем.

Цесаревич заметил, как переглянулись между собой князья Романов с Демидовым. О чем они подумали, Игорь Михайлович не знал, однако мог бы поставить многое на то, что в этот оба вспомнили о том, как долго Михаил II не давал «Оракулу» Дмитрия Алексеевича расшириться. И теперь страна будет пожинать плоды подобной нерасторопности.

Если бы младший Романов начал раньше расширять охват искусственного интеллекта, подрывников захватили бы еще на этапе подготовки. А сейчас остается только ждать.

* * *

— Здравствуй, Михаил, — с ухмылкой произнес с экрана мужчина. — Вряд ли ты знал о моем существовании до этого дня. Так что я представлюсь, мое имя — Радзимир Корибут Несвицкий, истинный король Речи Посполитой.

Вещание шло по региональному каналу, ранее принадлежавшему сейму Речи Посполитой. Выдержав короткую паузу, чтобы дать зрителям обдумать сказанное, он продолжил:

— В результате неправедных и незаконных действий государя Русского царства моя земля подверглась истощению, ее вера — поруганию, а мои люди — гонениям и притеснениям, — произнес Радзимир. — Однако настала пора выгнать грязных русских варваров с нашей благословенной земли. И для того, чтобы Михаил II, посмевший подмять под себя все земли Речи Посполитой, выполнил мои требования, я приказал своим верным вассалам заложить цистерны с ядовитым газом под всей территорией нашей страны. Не стоит пугаться, мои дорогие подданные, Русское царство не станет рисковать, а потому выполнит мои законные требования, и это чудовищное по своему масштабу и наглости вторжение прекратится. Итак, Михаил, мои условия просты: у тебя есть четыре часа, чтобы вывести с моей земли всех своих людей, иначе я взорву цистерны. Раз ты считаешь, что у тебя есть какое-то право диктовать польскому народу свою волю, мы покажем тебе, что не побоимся умереть, но сохраним свою свободу от русских узурпаторов! Четыре часа, Михаил, время пошло.

Запись прервалась.

* * *

Львов, цитадель рода Романовых. Князь Дмитрий Алексеевич Романов.

— «Оракул», откуда пришло видео? — спросил я, вращая в руках пустую чашку кофе.

— Вычисляю, князь.

Виртуальное окно, висящее передо мной, запестрело точками, по которым шел сигнал. Радзимир Корибут оказался не глупым человеком, и прикрылся гораздо лучше, чем в свое время сделал Алистер Виндзор. Выстроенная самозваным королем Речи Посполитой цепочка ложных адресов охватывала планету огромной сетью, и «Оракул» отметал одну точку за другой, восстанавливая маршрут послания. При этом искусственный интеллект неоднократно возвращался к уже проверенным адресам, что замедляло поиск. Объединенные в одну крупную систему серверные центры «Оракула» перерывали гору информации, но медленно, слишком медленно.

А у меня не так много времени, чтобы найти ублюдка и не дать ему совершить это безумие.

Сорок миллионов человек на кону, у нас нет ни времени, ни права на ошибку. Подобная массовая казнь — это уже за гранью.

И ведь я предупреждал царя!..

Злость накатила с такой силой, что чашка лопнула в моих пальцах, осыпаясь фарфоровыми осколками на пол. Защищенные покровом руки не повредились, но хруст меня отрезвил.

Сейчас не время поддаваться эмоциям.

— Никита Викторович, откройте двери арсенала, — приказал я, вызвав начальника безопасности княжества.

— Слушаюсь, Дмитрий Алексеевич.

У меня всего тысяча солдат «Роя», в масштабах даже не такой большой территории, как бывшая Речь Посполитая — это капля в море. Даже зная, где конкретно искать цистерны с газом Измайлова, я не могу послать роботов — они физически не успеют. И это не говоря о том, что Радзимир наверняка действительно подорвет бомбы, если заподозрит, что моя армия двинулась с места.

Но и сидеть без дела я не могу.

Это уже не вопрос уничтожения нескольких человек, чья судьба, по большому счету, не имеет значения. Здесь стоит вопрос о существовании целой популяции, и допустить ее гибель я не могу. К тому же попутный ветер достаточно просто разнесет газ и в Европу, и в Русское царство. Жертв будет больше, намного больше.

Я защищаю человечество, а не безмолвно наблюдаю за тем, как его пытаются уничтожить. Стоит Радзимиру Корибуту активировать бомбы, о троне ему придется забыть, разумеется, но это событие станет триггером, за которым последует разрыв международного договора, положившего конец магической резне.

Когда всем нельзя, значит, никому нельзя. Если позволено одному, то могут повторить уже все, кому хватит наглости. Недаром существовала такая присказка: нарушь один закон, и ты преступник, нарушь все — и ты бог.

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и взять себя в руки, я прикрыл глаза. Можно попробовать связаться с Людвигом — Хранители должны быть кровно заинтересованы в том, чтобы остановить безумца. Это ведь их задача — сохранять равновесие, чтобы не дать миру превратиться в труху.

И даже тот факт, что мне, возможно, придется раскрыть «Оракул», тут уже роли не играет. Не тогда, когда на кону стоит сорок миллионов ни в чем не повинных людей.

— Анализ закончен, князь, — доложил искусственный интеллект, выводя точку на карту перед моими глазами. — Изначальный адрес отправки видеозаписи Северная Америка, Испанский протекторат, город Сан-Агустин.

— Тварь, — выдохнул я сквозь стиснутые зубы.

За четыре часа мне туда не добраться. А сам Радзимир Корибут может спокойно потягивать вино на какой-нибудь вилле, пока его собственные подданные гибнут от газа. Сам «король Речи Посполитой» отсидится в безопасности и даже наверняка не слишком расстроится.

Если Михаил II не пойдет на его условия, Несвицкий не станет официальным правителем Польши. Но он и сейчас не ее король, а что погибнут миллионы людей — какая ему разница? Он уже обрек их на смерть в тот момент, когда решил заложить бомбы и превратить собственных сограждан в заложников.

— «Оракул», соедини меня с Михаилом II, — велел я, параллельно отдавая команду о пробуждении «Роя», ожидавшего своего часа в подвале нашей цитадели.

— Готово, князь.

В виртуальном окне передо мной возник зал собраний тайного совета Русского царства. И присутствующие в нем люди, только что громко спорившие — это было видно по покрасневшим лицам и стиснутым кулакам. Мое появление на экране прервало все разговоры.

— Слушаю, князь Романов, — кивнул мне молчаливо наблюдавший за спорами царь.

— Я обнаружил, откуда было послано видео, — без каких-либо расшаркиваний начал я. — Радзимир Корибут Несвицкий засел в Испанской Америке, город Сан-Агустин. Добраться до него за оставшееся время не получится.

Михаил II усмехнулся.

— Этого следовало ожидать, князь, он слишком многое поставил на карту. Было бы глупостью всерьез считать, что такой мерзавец решит разделить судьбу собственного народа, — произнес мой биологический отец. — Скажи мне, что ты знаешь, как не дать ему взорвать цистерны.

— Я могу закрыть территорию Польши от всего мира, — сказал я после короткой паузы. — Никто не получит ни капли информации извне или изнутри. Связь перестанет существовать, и мы еще долго не сможем ее восстановить после этого. Большая часть оборудования окажется выведена из строя и непригодна для ремонта, я уже в этом убедился, когда только приехал во Львовское княжество.

Царь нахмурил брови.

— Емеля утверждает, что сепаратисты могут взорвать их на месте, — поведя рукой в сторону куратора Царской Службы Безопасности, недовольно заметил Михаил II. — Чем нам может помочь отключение связи? Форой в несколько секунд, пока они не поймут, что условия не выполнены и приказов от Несвицкого не поступает?

— У меня нет возможности оказаться сразу в нескольких местах, государь, — ответил я, спокойно глядя в глаза своего биологического отца. — «Оракул» способен на многое, но он не всесилен. Но я предлагаю сделать хоть что-то. Остальное может взять на себя Царская Служба Безопасности.

— Которая ослепнет, если тебе удастся задуманное, — негромко заметил Емельян Сергеевич, внимательно следя за моим изображением на экране. — Как мы должны будем найти эти бомбы?

Я повел рукой по воздуху, и на экране перед тайным советом высветились данные по уже найденной и обезвреженной бомбе.

— Как вы видите, здание предназначено под снос, — проговорил я. — При этом у него достаточно глубокий подвал с одной точкой входа, чтобы не дать посторонним оказаться внутри незамеченными. К тому же имеется доступ к системе городской канализации достаточного объема, чтобыпустить отраву через нее. Я не думаю, что на территории Польши очень много таких домов.

Царь бросил взгляд на великого князя Невского. Емельян Сергеевич уже отдавал приказы расквартированным на земле Речи Посполитой опричникам. Разумеется, он не отправлял их проверять все строения в городах, а только готовится к немедленному выдвижению.

— Вот что нашел «Оракул», — тем временем продолжил я. — Это список адресов, которые подходят под все озвученные мной условия. Учитывайте, что он может быть либо неполным, либо неверным. После войны часть архивов уничтожена, и «Оракул» может не видеть того, что есть на самом деле без актуализации данных.

— Возвращайся в Москву, сын, — чуть хриплым голосом произнес Алексей Александрович. — Тебе незачем там оставаться.

— Нет, отец, — покачал я головой. — Мы говорим о сорока миллионах людей. Я их не брошу. Меня не так воспитывали.

Руслан Александрович хмыкнул, после чего поднялся на ноги и махнул рукой.

— Вот она, кровь Демидовых, — с нескрываемой гордостью заявил он. — Внучок, я уже направил к тебе тринадцать транспортных самолетов. Делай с ними, что захочешь, и не переживай, Урал снабдил их технологией стелс. Так что никакой королек их не увидит. В цитадели есть место для посадки?

Я кивнул.

Озвученные дедом модели самолетов могли садиться вертикально. Много людей в них не засунешь, да и не предназначены они для этого. А вот грузы таскать, например, роботов «Роя», могут без проблем.

— Спасибо, князь.

— Дмитрий, — заговорил государь, прерывая наш диалог.

— Да, государь? — вновь повернувшись к царю, отозвался я.

— Если ты уничтожишь оборудование, и вся Польша окажется отрезана, ты останешься один посреди враждебной территории, — сказал Михаил II. — Я могу рискнуть сорока миллионами человек, твоя голова стоит дороже. Ты слишком полезен Русскому царству.

Полезен я был бы, если бы мне с самого начала дали нормально работать, а не дергали по первому желанию то в Москву, то в горячие точки. Но говорить это государю в такой тяжелый момент я не стал. Это я в ближайшее время окажусь недоступен для связи, а до моей семьи Михаилу II ничего не помешает добраться.

Да, я сам не ожидал, что завертится так быстро и события понесутся вскачь. И не рассчитывал, что мне придется соревноваться в скорости с целой плеядой безумцев, которые хотят расшатать мир и привести его к катастрофе планетарного масштаба.

— Государь, я уже обещал этим людям, что стану их щитом, — произнес я, не сводя взгляда с Алексея Александровича. — Какое будущее будет у Русского царства, если окажется, что благородный человек, дав слово, не держит его. И более того, первым бежит от опасности?

— Не заставляй меня тебе приказывать, Дима, — погрозил мне Михаил II, начав медленно подниматься со своего кресла.

И я оборвал связь. «Оракул» тут же приступил к отключению всей территории Речи Посполитой от сети. Перестали работать сотовые вышки, телефоны теряли связь, пропал доступ в Сеть. Даже спутниковая связь прервалась — обеспечивающие ее космические аппараты просто «слепли» и не посылали никаких сигналов.

Я вздохнул, прежде чем потянуться к футляру с линзами. Не зря сохранял часть старых моделей и таскал с собой на всякий случай. Теперь они мне очень пригодятся. Да, сейчас у меня не будет всех мощностей «Оракула», но даже той крохотной автономной, которая еще и искусственным интеллектом, по-хорошему, не была, хватит.

Должно хватить. А что касается царского гнева, то он велел не заставлять его приказывать. Я и не заставил.

Теперь же пора спасать человечество.

Глава 13

Забрало шлема опустилось, отрезая меня от внешнего мира. Линзы установили соединение, и на панели передо мной загорелись иконки дополненной реальности. Полноценной связи, конечно, у меня не будет, однако возможностей «Роя», вшитого в каждый доспех, должно хватить. К тому же на спине теперь есть восемь дронов, прикрытых до поры до времени плитами брони.

— Дмитрий Алексеевич, опричники выехали, — доложил Никита Викторович. — Перед тем, как связь пропала, они успели распределить цели по вашей наводке.

Я кивнул, поводя руками. Новую боевую броню я еще не носил, в тестах не участвовал. И теперь приходилось потратить немного времени на адаптацию — Святослав Святославович даром времени не терял и постоянно дорабатывал функционал костюмов. Мы клепали обновления для «Роя», а Волков занимался железом.

— Значит, справимся, — ответил я, предварительно активировав внешние динамики. — Никита Викторович, скоро сюда прибудут транспортные самолеты от Демидовых. Грузите в них роботов и отправляйте по вычисленным координатам.

Специальные отряды быстрого реагирования Царской Службы Безопасности — это прекрасно, но они всего лишь люди. Помощь «Роя» им не помешает, особенно, если произойдет какая-нибудь осечка, и сепаратисты все же активируют бомбы с газом.

У нас еще была фора по времени, но она стремительно утекала.

— Слушаюсь, князь, — склонил голову Коршунов, отступая в сторону.

Я сделал первый шаг, ощущая, как каждое движение сопровождается работой сервоприводов. Несмотря на то, что броня была легкой, пока что она ощущалась менее поворотливой, чем я привык. Впрочем, это дело наработки навыка — давно я не бегал в доспехе, отвык.

Второй шаг уже был сделан в полуметре от первого. Увеличивая скорость движения, я создавал тонкие силовые поля, позволяющие отталкиваться от воздуха и набирать высоту. Так что к моменту, когда я оказался на улице, подо мной оставалось примерно полметра высоты.

Не так давно я едва мог поднять внедорожник. Сегодня легко бы сыграл им в футбол. Получение Львовского княжества с населением чуть больше двух миллионов подданных увеличило мощь родового дара Романовых почти вдвое.

Земля уходила все дальше от моих ботинок, я бежал все быстрее, с каждым разом отталкиваясь все выше, будто взбирался по очень высоким ступенькам. «Рой» продолжал держать связь с оставшимися в арсенале роботами, но стоило мне подняться до облаков, я остался наедине со встроенным в доспех интеллектом.

Старый «Оракул» не мог выйти в Сеть и развернуться как следует. Но от него и не требовалось. Обрабатывая поступающие с расположенных по всему доспеху датчиков данные, искусственный интеллект выдавал мне картинку и правил ее по моему запросу.

Емельян Сергеевич раздал приказы, пока мы говорили в кабинете государя. Я же через «Оракул» распределил между группами точки, где должны находиться бомбы. И теперь оставалось надеяться, что опричники не оплошают. А самому бежать к ближайшему зданию.

Я не одаренный воздуха. Тот же Юсупов сейчас просто поднял бы вихрь и понесся в нем с чудовищной скоростью. Мне же приходилось тащить с собой вес доспеха, а ведь я даже голым буду медленнее Михаила Эдуардовича. Естественно, если уравнять количество наших подданных.

Последний рывок, и на поверхности брони появились первые льдинки. Транслируемая на забрало картинка запестрела красным тревожным огнем.

— Княжич, необходимо снизить высоту, — заговорил «Оракул» голосом Кристины.

Да, последний раз я прикасался к этой модели искусственного интеллекта еще даже необрученным. Оттого он и обращается ко мне так, как запомнил в последний раз — как к холостому княжичу Романову.

Наледь быстро сорвало встречным ветром, я подался вперед, распрямляя руки. Можно было бы обойтись без этого, но чем меньше площадь создаваемого силового поля, тем меньше я расходую собственный магический резерв. Каждая его капля может стать решающей.

Бесцветные прозрачные крылья, видимые только мне, проросли за спиной, соединяя руки и туловище. Искусственный интеллект тут же выдал рекомендации по управлению полетом, и я послушно изменил положение тела. Красиво являться в небе, сверкая, как новогодняя елка, я не собирался. Раз уж экономить силу, так во всем.

Практически уходя в пике, я смотрел сквозь забрало шлема на проплывающую подо мной землю. До ближайшего города с потенциальной бомбой в подвале мне лететь еще минут двадцать такими темпами.

* * *

Пшемысль, территория бывшей Речи Посполитой.

Школа была закрыта уже несколько месяцев — сперва собирались снести, но затем у властей возникли куда более сложные вопросы. Сначала война с Русским царством, затем иго — иначе правление Германского рейха и не назовет никто. Так что здание стояло пустым, хотя, конечно, его и огородили.

О том, что внутри укрывалось несколько человек, никто и не знал. Район старый, людей в нем живет много. Да и не вызывало ни у кого из ближайших жителей наличие незнакомых лиц — все-таки город был важной железнодорожной развязкой, народа прибывает и убывает каждый день много. Кто же их всех считать станет?

А потому пятерка сепаратистов, обустроившаяся в подвале закрытой школы, чувствовала себя прекрасно. Да, не хоромы, но водопровод работал, в магазины можно было свободно зайти и расплатиться злотыми. Несмотря на смену подданства, деньги старого государства все еще принимались.

В банкомате, конечно, их было не получить. Однако наличности никто не отменял. А ее у боевиков хватало с избытком. Будущий король Речи Посполитой не скупился, снабжая свою маленькую армию так, чтобы у них и мысли не возникло, будто он не может себе позволить оплачивать их услуги.

— Э, Ежи, хватит жрать, — пнул сидящего у маленькой электрической плитки бойца командир отряда. — Мы на три дня еды набрали, а ты уже дневную норму сожрал. Где мы еду брать будем, когда бомба рванет, ты подумал?

Не перестававший во время этой речи жевать сепаратист вяло отмахнулся ложкой с налипшим белым жиром, и тут же сунул прибор обратно во вскрытую банку тушенки.

— Сам же говорил, русские уйдут, — заметил он, протягивая руку к стакану с налитым чаем. — Так что будут твои магазины работать. А я всегда ем, когда нервничаю!.. Стресс вреден для здоровья.

— Что ж ты нервничаешь тогда, раз бомба не рванет? — огрызнулся командир, стиснув зубы.

Отряды комплектовали как бог на душу положит, так что о том, что в подчинение ему выделили пару отморозков и еще пару необстрелянных добровольцев, командир узнал лишь в последний момент.

— Я сижу рядом с бомбой, Михал, — ответил, закончив хлебать из стакана, Ежи. — Если кто и может в такой момент сохранять спокойствие, пусть сам сидит у нее. Я лучше бы на крышу пошел, окрестности осматривать.

— Марцин без тебя справится, — с плохо скрываемым желанием дать подчиненному еще один подзатыльник, процедил командир.

Ежи кивнул и спокойно вернулся к своему занятию. А вот вспомнивший о снайпере — одном из тех двух отморозков, командир решил проверить, как обстановка снаружи.

Рациями их не снабдили, и это было правильно. С такими солдатами обязательно вышла бы засветка — они же идиоты все до одного, непременно кто-нибудь вышел бы в канал и вся секретность задания пошла бы псу под хвост. Русские крепко держат все каналы связи за яйца — попадись им непонятные сигналы, через минуту нагрянут и стрелять начнут, не спрашивая, кто там в закрытой школе окопался.

А потому Михал был вынужден подниматься пешком на крышу здания. По пути он думал о том, как будет уходить, когда бомба рванет. В то, что его послали на убой, он верил все больше с каждой минутой, что проводил в подвале. Каким бы придурком Ежи ни был, а он, курва, лучше всех чуял, что с ручным подрывом что-то обязательно пойдет не так. Например, обещанного времени для того, чтобы группа успела скрыться, не будет.

Но саперов в команде не оказалось, так что даже если вскрыть коробку управления, никто из отряда ничего в ней не поймет. Оставалось лишь понадеяться, что русский царь действительно послушает Несвицкого и отступит.

Аккуратно приоткрыв скрипящую дверь на крышу, Михал негромко ругнулся. Марцин, тварь такая, поставил несколько жестяных банок так, чтобы их нельзя было не задеть, когда выходишь с лестницы.

— Еще один идиот, а если нас с улицы услышат? — прошипел Михал, оглядывая крышу.

Снайпера нигде не было, хотя его столик, в котором Марцин сидел с биноклем, да лежбище с установленной винтовкой оказались на месте. Чувствуя разгорающуюся внутри ярость, командир закрыл за собой дверь с громким хлопком.

И вытащил пистолет из кобуры.

— Я тебя сам застрелю, мразь, — прошептал он, направляясь к раскладному стульчику у столика.

Но выполнить свою угрозу не успел. Хрустнула шея, и командир отряда сепаратистов уставился себе за спину. Возникший из воздуха человек в боевом доспехе подхватил падающее тело и аккуратно уложил его на бетон.

Жестом показав ожидавшей за углом команде, боец отряда быстрого реагирования вытащил табельное оружие и неспешно надел на него глушитель. В тесном помещении, конечно, бесшумности совсем уж не получится, но кое-как прикрыт звук выстрелов будет.

Бросив взгляд в сторону лежащих за выходом на крышу двух мужчин, опричник сделал несколько глубоких вдохов, нагнетая адреналин в теле, и двинулся вниз. В это время укрытые технологией невидимости другие члены отряда спецназа ЦСБ проникли в здание школы через давно выбитые окна.

Ежи так и не понял, что его убило. Он просто услышал шаги тяжелых ботинок, так похожих на сапоги Михала, а потому даже головы не повернул в ту сторону. Шлем он снял, чтобы не мешал нормально поесть, так что пуля из пистолета опричника прошла черепную коробку насквозь.

Короткая очередь, и еще один сепаратист, до этого мирно дремавший на расстеленном матрасе, не издав ни звука, отправился в мир иной. Здание было зачищено — пятый сепаратист умер первым и был припрятан в дальнем от маршрутов поляков туалете.

— Ну вот и все, ребята, — подняв забрало брони, произнес командир отряда опричников. — Мы свое дело сделали. Теперь забираем эту дрянь, да смотрите, аккуратно.

В отличие от польского отряда, у опричников сапер имелся. Именно он и приступил к разминированию. Ловко орудуя инструментом и спокойно насвистывая под нос, он разобрал весь механизм. Оставалась только сама цистерна.

— Готово, Сокол, можно забирать, — сапер похлопал по емкости ладонью. — Считай, премия в кармане.

Через десять минут к зданию подъехал микроавтобус, и бойцы ЦСБ, погрузив в него цистерну и тела почивших сепаратистов, покинули школу. Пшемысль избежал угрозы отравления, но сколько будет еще таких городов?

* * *

Краков. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я мягко приземлился в квартале от нужного адреса. Часы на забрале показывали, что осталось всего полтора часа до назначенного Несвицким срока. К сожалению, как и предсказывал Емельян Сергеевич, людей для того, чтобы охватить все точки, катастрофически не хватало.

Короткая перебежка, прыжок на крышу двухэтажного склада, и я замер на месте, разглядывая сидящего у труб человека. Он не слишком скрывался, спокойно курил, выпуская дым сигареты изо рта в воздух, и при этом даже не делал попытки прикрыть тлеющий уголек рукой.

Поразительная беспечность.

Силовое поле размером с ноготь мизинца вошло ему в правый глаз, развернулось внутри черепа, превращая мозг в мелко нарубленный фарш, и вышло через глотку, отделив голову от тела.

Я выпустил дронов со спины, и маленькие разведчики разлетелись в стороны, спеша охватить все здание склада. Если никто до сих пор не поднял паники, значит, сепаратисты сохраняют радиомолчание. На их месте я бы тоже так поступил — когда ты готовишь подобный теракт, ты не захочешь, чтобы у спецслужб возникли вопросы, почему в заброшенном здании возникают какие-то подозрительные сигналы.

А с учетом того, что Радзимир Корибут объявил о своих требованиях два с половиной часа назад, спецслужбы обязаны искать его подчиненных. Ни один правитель не решится пойти на требования террориста, даже не попытавшись устранить угрозу.

На всякий случай я поднял винтовку сепаратиста и, разрядив ее, убрал патроны в собственный карман. Мало ли кто сюда пожалует, пока я брожу по складу и работаю в подвале. У сепаратистов наверняка есть друзья среди одаренных других стран. Не просто так ведь польский «король» отдыхает на вилле наместника Испании в Сан-Агустине.

Открыв дверь на склад, я проник внутрь, особенно не скрываясь. Дроны уже проверили оба этажа, так что можно было не сомневаться — меня никто не услышит.

Проходя через некогда офисные, а теперь совершенно заброшенные комнаты, я следил за картинкой снаружи. Спуск в подвал располагался только внутри здания, и там, судя по чертежам, хватило бы места, чтобы разместить весьма солидный подземный ангар. В те времена, когда здание использовалось по предназначению, практически так и было — грузовики въезжали на первый этаж через огромные ворота, и здесь их уже грузили.

Добравшись до запертых дверей в подвал, я призвал обратно дроны. Снаружи они мне пока что не пригодятся, а вот в огромном подземном ангаре могут принести пользу. Еще неизвестно, как много там барахла осталось от прошлых хозяев.

Крайне осторожно коснувшись ручки, я медленно потянул на себя. Створка не поддалась, сепаратисты закрылись изнутри. Пришлось садиться у замочной скважины и с помощью силовых полей очень медленно и осторожно разбирать замок на детали.

В Кракове таких зданий — пять, к четырем должны были поехать опричники, уже имеющиеся на территории города. Но даже если предположить, что у них все получится, врываться в подвал, рискуя получить подрыв цистерны, я не собирался. Слишком много жертв станут ценой моей ошибки.

Три минуты работы и я вновь потянул на себя створку. На этот раз никаких препятствий не возникло, и я пустил вперед дрона.

Ангар действительно был заставлен хламом. Старые прогнившие ящики, какие-то металлические полосы со следами ржавчины. Но не это было главным, а та картина, что дрон увидел в самом конце подвала.

На полу, аккуратно усаженные в круг, сидели бойцы Радзимира Корибута. Из перерезанных глоток натекло уже немало крови. Однако при этом у трупов был такой вид, словно они просто собрались в кружочек вокруг несуществующего костра. Головы чуть склонены набок, руки поддерживают колени.

Быстрый осмотр не выявил больше никого в помещении. О том, что здесь побывали подчиненные Емельяна Сергеевича, не могло быть и речи. В таком случае они бы не оставили того курильщика на крыше. Спецназ обязан проверять подобные дома снизу доверху.

Войдя в подвал, я достаточно быстро и не скрываясь добрался до пятерых мертвецов. При ближайшем рассмотрении можно было заметить, что лица искажены, но эмоция непонятна — уже после смерти их мышцы изменили свое положение. Возможно, это сделал убийца, пытаясь придать своим жертвам облик улыбающихся идиотов?

В любом случае цистерна стояла на своем месте. Вся система, накрученная сепаратистами поверх упаковки с газом, функционировала. И это тоже служило еще одним доказательством, что сюда заглянул кто-то не из числа сотрудников Царской Службы Безопасности. Опричники бы обязательно вынесли отравляющие вещества или хотя бы дезактивировали взрыватели.

Оставив дронов висеть под потолком подвала, я принялся следовать инструкциям по разминированию цистерны. «Оракул» подсвечивал нужные элементы и выдавал простые комментарии, что с ними делать.

Однако на эту работу я затратил минуты три. Честно говоря, это была первая бомба, которая могла унести такое количество жизней. Будь она обычной пехотной миной, я бы просто усилил покров и активировал ее — здание все равно под снос идет.

Устранив опасность, я прихватил цистерну и, закинув ее за спину, пошел на выход. Весила эта ноша килограммов семьдесят, но с помощью брони для меня оставалась такой же легкой, как перышко.

Теперь следовало поторопиться и доставить цистерну в ближайшее отделение ЦСБ. Там придумают, что с ней нужно сделать.

Однако на выходе из здания меня ждали.

Мужчина в черном плаще смотрел в небо, задрав голову. Его руки были убраны в карманы плаща. Стоило мне показаться в дверном проеме, он повернулся с улыбкой на лице. Греческий профиль, стрижка — он словно сошел с какой-нибудь древнегреческой фрески. На вид ему было около сорока, но при этом чувствовалось, что это лишь внешность. Блеклые, почти ослепшие глаза выдавали совсем иной возраст.

«Оракул» не смог его идентифицировать, и это само по себе, конечно, значило не так много. Доступ к основным базам данных у него сейчас отсутствовал. Однако неизвестный сделал шаг ко мне и поклонился, как старший младшему.

— Вижу, моя помощь пришлась к месту, князь Романов, — произнес он по-русски с едва заметным акцентом.

— Назовите себя, — спокойно ответил я, опуская цистерну с газом и укрывая ее силовым полем максимальной толщины. — Я не в том настроении, чтобы вести вежливые беседы с незнакомцами.

Мужчина улыбнулся.

— Ты можешь именовать меня Хранитель.

Глава 14

Еще один «истинный участник» общества Януса Двуликого. Что ж, радует, что они не стали сидеть без дела при такой угрозе, а направили хотя бы кого-то, чтобы решить проблему. Единственное, что меня в этом смутило — он один.

— Что ж, Хранитель, времени у нас немного, скоро сепаратисты начнут подрывать цистерны, — кивнул я, с помощью дара поднимая свой груз обратно на плечи. — Рад знакомству, но мне нужно доставить эту штуку своим людям. А потом бежать дальше.

Мужчина вновь улыбнулся. Смотрел он при этом на меня так, как смотрят на детей, наивно рассуждающих о сложных вещах, в которых совершенно не разбираются. Наверное, если бы не прошлая моя жизнь, я бы посчитал такое выражение оскорбительным. Впрочем, сами глаза грека, говорившие о его истинном возрасте, позволяли ему снисходительное отношение ко многим — не каждый доживает до таких лет.

— Если вы готовы помогать, я не стану отказываться, — произнес я, приближаясь к собеседнику.

— Этого не потребуется, — качнул головой Хранитель. — Проблема, которую ты решаешь, князь Романов, уже не представляет опасности. Пока ты шел из Львовского княжества, я двигался в обратном направлении. Но если честно, я даже не предполагал, что ты окажешься здесь. Думал, мы встретимся где-то дальше от границы.

Что ж, это приятно — осознавать, что помимо твоей смерти настоящее общество все же заботиться о людях. Те, кого Людвиг называл марионетками, о таких мелочах не переживали — иначе никаких цистерн в руках террористов сейчас бы не имелось. Ведь откуда взялся газ у Радзимира Корибута? Сложно представить, что будущий король Речи Посполитой варил его на кухне, как подпольные наркотические лаборатории.

— Людвиг ведь рассказал тебе об уникальных дарах Хранителей? — спросил грек.

Я кивнул, не видя смысла скрывать.

— Я перемещаюсь в пространстве, — пожал плечами, демонстрируя, что говорит о чем-то незначительном, собеседник. — Если бы ты не погрузил Польшу в режим тотального молчания, я бы, конечно, рисковать не стал. Я уже не настолько молод, чтобы драться на равных с большим числом настороженных противников. Но пока люди Несвицкого не знали о том, что их уже уничтожают, я воспользовался моментом. Их беспечность сыграла мне на руку. Теперь же, когда мы, можно сказать, закончили зачистку, с остальным справятся люди вашего царя.

В сказанное верилось с трудом. Да и доверия между мной и ключниками до сих пор не имелось. Да, я знал, что Людвиг каким-то образом следит за членами общества, но раз у него нет возможности их выгнать, то и власти над ними у них на самом деле нет.

Впрочем, Хранитель, похоже, понял это и повел рукой в воздухе. Там где прошла его конечность, образовалось бесцветное марево, напоминающее движение воздуха над горячим асфальтом. Сквозь муть проступили очертания ратуши Львова.

— Идем со мной, князь, — протянув руку, предложил он мне. — Убедишься в том, что я не вру. А если тебе и дальше будет не терпеться добивать людей Несвицкого, я верну тебя на это же место.

Рисковать, следуя за неизвестным, в другой раз я бы не стал. До сих пор на этой Земле считалось, что телепортация — миф. Однако сейчас я был полон сил, и в возможном столкновении имел все шансы на победу. Да и не будь я сингуляром, я был бы обязан заинтересоваться.

Людвиг счел меня гениальным мальчиком, таким мне и следует быть в глазах остальных Хранителей. По крайней мере, пока я не получу доступ к их ресурсам.

— Хорошо, — кивнул я, — посмотрим.

И я первым шагнул в марево. Мгновение перехода ничем не запомнилось. Я просто шел, как ни в чем ни бывало. Сделал шаг с одной стороны, завершил его на площади Львова.

Мелькнувшую мысль о том, что случилось бы, пожелай грек закрыть портал в момент моего перехода, я отмел. Не стал бы Хранитель вредить мне, обществу истинных ключников нужно ко мне присматриваться, а не убивать. Я им полезен, и потому за мной будут присматривать, но — все же работать.

Сам Хранитель прошел следом, и марево за его спиной тут же закрылось. Сложив руки за спиной, он несколько секунд смотрел на здание Львовской ратуши, где не так давно проходил благотворительный вечер, после чего грек обернулся ко мне.

— Полагаю, теперь, когда ты лично убедился, что я не вру, — произнес Хранитель, оборачиваясь ко мне, — я могу рассчитывать на чашку кофе? Нам нужно все обстоятельно обсудить, князь Романов. И мне будут крайне интересны твои ответы.

Он вновь повел рукой, и на этот раз марево проявилось горизонтальным полотном, из которого повалились трупы. Теперь было ясно, зачем грек сажал их близко друг к другу — чтобы легче было телепортировать. Хватило одного взгляда, чтобы понять — это действительно польские сепаратисты. Куча стремительно росла, «Оракул» досчитал до пятидесяти четырех тел, и Хранитель закрыл свой портал.

И если предположить, что ключники не планировали со мной встречаться, грек должен был вырезать поляков и принести их тела в качестве жеста доброй воли со стороны общества. Чтобы Хранители могли сказать, смотри, Романов, как мы делаем свою работу.

— А что с самим Несвицким? — уточнил я, разглядывая наваленные кучей тела. — Он так и останется безнаказанным?

Мужчина поморщился.

— Этот… слишком амбициозный молодой человек переступил все мыслимые барьеры, — произнес Хранитель. — Но разговор я бы продолжил уже в твоем кабинете, князь. Эта гора тел, боюсь, скоро привлечет слишком много внимания, а я уже не в том возрасте, чтобы общаться с большим количеством людей. Молодость слишком горяча и суетлива, а я люблю покой и тишину.

Я взглянул на время. Таймер продолжал отсчитывать срок до назначенного Несвицким момента.

— Я бы предпочел закончить начатое, — произнес я. — Но вы можете отправиться ко мне в цитадель и сказать там, что вы ко мне. Вас попросят подождать, пока я не вернусь, однако…

Вместо ответа грек вновь повел рукой, после чего вздохнул, когда на площади появилось очередное марево.

— Князь, я делаю вам уступку, — сообщил он. — Если вы не способны продолжать диалог, когда Хранитель дал вам слово, что переживать не о чем, тогда идите, — он кивнул на портал. — На той стороне вас ждет вилла наместника Испанской империи в Северной Америке. Вернуться, как я полагаю, вы сможете и сами, не так ли?

Я взглянул на белый особняк по ту сторону воронки.

— Благодарю, Хранитель, — кивнул я, прежде чем шагнуть в портал.

— Мое имя Василий, молодой человек, — представился грек прежде, чем его магия прекратила работу.

И снова я не заметил никакого перехода. Наверное, не будь на мне доспеха, я бы получил тепловой удар от резкого изменения климата. Все же Львов и субтропики — это совершенно разные условия. Но костюм компенсировал эту разницу, боевая броня внутри себя поддерживала комфортный для пользователя климат.

Ожил «Оракул». Теперь, когда я покинул погруженную в молчание зону, спутниковая связь практически мгновенно позволила обнаружить меня искусственному интеллекту. И направить ближайшие мощности для обеспечения меня информацией.

Я ощутил себя слепым, который внезапно прозрел. Настолько информационный поток отличался по своей насыщенности.

Ко мне стекались сведения с каждой камеры рядом со мной. Включённые мобильные телефоны слушали своих хозяев, и я мог по желанию переключиться на любое из устройств в зоне действия «Оракула».

Поставив на землю, утопающую в зелени, цистерну с газом, которую я решил не оставлять посреди своего княжества, я оглядел карту.

Старик Василий прекрасно знал, куда меня доставить, чтобы не всполошить охрану. Особняк виднеется впереди, его территория едва ли меньше, чем у Кремля. И если бы я не вернул себе нормальную работу «Оракула», Радзимир Корибут мог бы успеть скрыться, пока я зачищаю весь комплекс зданий.

Но теперь это не имело значения. Я здесь, я полон сил, и готов действовать.

А значит, у несостоявшегося массового убийцы нет ни шанса.

* * *

Москва, Кремль, зал собрания тайного совета.

— Господа, я действительно это вижу? — спросил, обращаясь к присутствующим, Емельян Сергеевич, глядя на внезапно включившийся экран. — Или это какой-то сбой?

— Ваши глаза вас не обманывают, великий князь, — ответил цесаревич, спокойно протягивая руку за чашкой горячего чая. — Это трансляция Дмитрия Алексеевича Романова, идущая на всех каналах планеты.

Служанка в униформе Милославских, которая поставила напиток перед наследником престола, продолжила свой путь. Она расставляла угощения перед всеми собравшимися, и даже глазами посмотреть на присутствующих членов тайного совета не смела. Слишком напряженной была обстановка в зале.

— Мне потребуются объяснения, — произнес Михаил II, поворачиваясь к князьям Казанскому и Уральскому. — Не прошло и отмеренных четырех часов, как Дмитрий Алексеевич, утверждавший, что мы физически не сможем достать Радзимира Корибута Несвицкого, и что я вижу? Сам князь Романов уже в Испанской Америке, в пятистах метрах от местонахождения этого ублюдка!

Отец с дедом переглянулись, но сказать им было нечего. Слово взял присутствующий в зале министр иностранных дел.

— Кхм, государь, нам нужно немедленно выступить с обращением, — заявил он, после чего оглядел остальных членов тайного совета. — Ведь никто не сомневается, что Дмитрий Алексеевич сейчас снова будет убивать людей в прямом эфире?

Государь хмыкнул.

— Ты прав, Андрей, — кивнул он. — Но до этого мы успевали объявить смертника врагом Русского царства. Другой вопрос — можем ли мы прервать трансляцию технически, чтобы успеть выдвинуть обвинения Радзимиру Корибуту?

При этих словах Михаил II смотрел в первую очередь на Алексея Александровича. Однако ответил за князя Романова цесаревич:

— Можем, у нас есть такие права, — произнес Игорь Михайлович. — Но нужно действовать быстро. Дмитрий Алексеевич никогда терпимостью к врагам не отличался. Можем пропустить самые сочные кадры.

Государь повернулся к сыну и хмыкнул.

— Тогда не будем терять времени.

* * *

Сан-Агустин, территория наместника Испанкой империи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Здравствуй, мир, — произнес я, предварительно настроив камеры боевой брони так, чтобы они охватывали как можно больше пространства. — Давно не виделись. С вами снова Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский, и это передача «Как совершить самоубийство, покусившись на Русское царство».

Опустив голову, чтобы в кадр попала цистерна с газом, я нежно похлопал по ней.

— Полагаю, многие зрители слышали выступление Радзимира Корибута Несвицкого, — произнес я. — Эта цистерна — одна из тех, что его люди спрятали под городами бывшей Речи Посполитой. Как видите, у них не вышло добиться поставленной задачи. И теперь уже я, Дмитрий Алексеевич Романов, буду показывать вам, что происходит с теми, кто пытается шантажировать мою страну.

Убрав камеру с цистерны, я с помощью дара погрузил ее в почву так глубоко, как только мог. Конечно, у одаренного стихии Земли получилось бы лучше, но и десять метров почвы — это десять метров почвы.

— Прошу обратить внимание на виднеющееся впереди здание, — заговорил я, уже шагая вперед и раздвигая руками заросли. — Это резиденция наместника Испанской империи в Северной Америке. Если вы обратите внимание на всплывающее справа окно, вы увидите, какую сеть ложных адресов использовал Несвицкий, чтобы попытаться скрыть место, откуда на самом деле шла трансляция его выступления.

Я вышел на заасфальтированную широкую дорогу и оказался чуть в стороне от главных ворот на территорию. Над белокаменной стеной висела колючая проволока, на которую было пущено напряжение. По углам стояли небольшие башни с бойницами — там возможного врага поджидала охрана наместника.

— О чем Радзимир Корибут не знал, — продолжил я речь, неспешной походкой направляясь прямиком к стене, — так это о реальном уровне подготовки специалистов Царской Службы Безопасности Русского царства. Так что хитрость, к которой этот самозваный король прибег, была раскрыта через несколько минут. И это приводит нас сюда, в эту прекрасную резиденцию посреди субтропиков.

«Оракул» показывал мне, что охрана готовиться открыть огонь. Но я лишь окутался сияющим голубым огнем гербом Русского царства и, без разбега, перескочил стену. За спиной раздались выстрелы — охрана запоздала на несколько мгновений.

Мелкие силовые поля — миллиметрового размера, устремились в вышки. Белый камень, которым они были выложены, обратился в пыль. А находящиеся под этой защитой стрелки превратились в кровавое решето. Я же продолжил путь, держа направление на комнату, в которой под усиленной охраной сидел Несвицкий.

— Каждый раз, когда я выхожу в эфир, — вновь заговорил я, новой порцией силовых полей встречая выбегающих навстречу бойцов Испанской империи, — я намеренно повторяю одно и то же. Нельзя воевать с Русским царством. Еще никто из тех, кто посмел поднять руку на мою страну, не пережил моего визита. И сегодня, как вы видите, таким самоубийцей стал Радзимир Корибут Несвицкий. И раз на его стороне выступает наместник Испанской короны, я не вижу причин оставлять его в живых. Все претензии Испанская империя может адресовать тому, кто разрешил официальному представителю власти прикрывать массового убийцу, пошедшего на теракт, жертвой которого стали бы сорок миллионов человек.

В меня полетело огненное копье, выброшенное из окна второго этажа. Я принял вражескую технику на щит, затем сформировал в руке силовой хлыст и сделал движение, как будто бью им.

Мне, конечно, не требуются жесты для применения своего дара. Но зачем рассказывать об этом на весь мир?

Каменное крошево взорвалось, разлетаясь в воздух пылью. От второго этажа остались обломки, а я продолжил путь. Немногочисленная охрана наместника теперь спешила не ко мне, а наоборот на другую сторону территории. И что меня особенно забавляло в этой ситуации — сам наместник как раз находился в здании.

— Дорогие зрители, — произнес я с усмешкой, — как вы видите по карте справа, часть охранников убралась с моей дороги. Видимо, тоже смотрят нашу трансляцию, и понимают, чем она закончится. Разумный подход. Я не стану убивать тех, кто не причинил зла мне или моей стране.

Свернув, я силовым конусом ударил в тяжелые двустворчатые двери, вышибая их внутрь. И прошел в богато украшенный зал.

— Тук-тук, — произнес я, обводя взглядом помещение, чтобы камеры ухватили как можно больше. — И вот, господа зрители, как выглядит место обитания наместника Испанской империи. Судя по тому, что я вижу, он живет гораздо роскошнее даже своего монарха, обратите внимания на эти китайские вазы, — я указал рукой в угол с гончарным антиквариатом, — самой дешевой из них без малого две тысячи лет. И, кстати, она была объявлена пропавшей из французского музея.

Навстречу мне выскочил слуга. Его широко распахнутые глаза выдавали крайнюю степень паники, но я не стал его трогать, просто отступил в сторону, освобождая проход наружу. Чем человек и воспользовался, заорав что-то нечленораздельное.

Я же пошел по коридорам, изредка взмахивая руками, чтобы превратить редких защитников наместника в кровавое пятно. Пока не добрался до двух бронированных дверей, украшенных резьбой в виде громадного герба Испанской империи.

— Вот мы и на месте, — сообщил я, поводя руками.

Силовые поля сформировались в видимые огромные ладони. Вбив кончики пальцев между створок, я потянул двери на себя. Да, раньше у меня бы ничего не вышло — судя по тому, что раскопал «Оракул», их суммарный вес превышал тридцать тонн. Но теперь, когда род Романовых правит почти пятью миллионами подданных, это проблемой не стало.

Со скрипом и жутким скрежетом металл гнулся, лопался, трещал. Силовые руки раздвигали створки, а сидящие внутри охранники в это время с ужасом понимали, что обречены. А когда лопнул последний сдерживающий створки стержень замка, люди наместника без разговоров бросили оружие и подняли руки вверх.

— На выход, — кивнул я им, тут же выбросив из головы простых телохранителей.

Меня интересовали лишь двое мужчин, оставшихся в креслах перед камином.

— Что же, господа, настало время поговорить.

И, окутав Радзимира Корибута Несвицкого силовым полем так, чтобы тот даже дышал с трудом, я применил на наместнике Испанской империи технику допроса.

— Весь мир желает знать, — произнес я. — И я не стану отказывать зрителям по всей планете в такой малости. Итак, господин наместник, представьтесь.

Глава 15

Там же, час спустя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я откинулся на спинку кресла, которое занял во время допроса, и перевел дыхание. Получилось даже более эффектно, чем я хотел. Наместник оказался настоящим кладезем информации.

Несвицкий все это время просидел в той же позе, дыша через раз. Говорить он если и пытался, то силовой кокон ему не давал — не так уж много воздуха проникает сквозь щель напротив носа, чтобы тратить ее на речь. После часа такого обхождения «король» Речи Посполитой уже находился в полуобморочном состоянии.

— Итак, господа, полагаю, пора подвести итоги этого допроса, — произнес я. — Господин Вега, представляющий официальную власть Испанской империи в Северной Америке, участвует одновременно в шести заговорах против своего монарха и его семьи. Имена других известных ему участников этих проектов господин наместник уже нам назвал. Кроме того, признался, что сотрудничал с Радзимиром Корибутом Несвицким по прямому приказу Карлоса из рода Пиментель, герцога Бенавенте. Что уже становится традицией в последнее время, герцог Бенавенте — представитель общества Януса Двуликого, ключник. Имя Карлоса Пименталя нам не так давно назвал другой член этой организации, граф Тюрингии Кристоф Рейсс. Таким образом я считаю, что все необходимое господин наместник уже нам рассказал.

Меня прервал входящий звонок с личного номер Михаила II. Откладывать разговор я не стал, лишь предупредил зрителей моей трансляции.

— Господа, вынужден временно отключить звуковое сопровождение, — произнес я. — Пока что послушайте музыку.

«Оракул» заиграл классическую симфонию, а я принял вызов царя.

— Здравствуй, государь, — произнес я совершенно спокойным тоном.

Да, расстались мы не слишком хорошо, и у Михаила II были все основания злиться. Я ведь, по сути, нарушил его приказ, хотя царь и не успел его озвучить. Мало какому правителю понравится такое отношение.

— Дмитрий Алексеевич, — подчеркнуто вежливым тоном произнес государь. — К вам направляются два дипломата. Один — наш Петр Васильевич Сорокин, и один представитель Испанского Дипломатического Корпуса. Мы с королем Испании уже все обсудили, вам, князь Романов, надлежит передать бывшего наместника в руки Дипломатического Корпуса.

— Будет исполнено, государь, — с готовностью отозвался я. — Надеюсь, мой допрос принесет Русскому царству пользу.

— Уже принес, — проворчал Михаил II. — Что касается Несвицкого, он должен получить дозу транквилизатора, затем вам предстоит аккуратно его упаковать и доставить в Москву, где над ним состоится законный суд. Это понятно?

Логично. Таким образом государь покажет, что полностью поддерживает мои действия. Одно дело — когда князь Романов бегает по всему земному шару и уничтожает врагов своей страны, и совсем иное, когда он делает это по заданию царя. Не отморозок и вольный мститель, а винтик государственной машины. Послушный винтик.

— Понятно, государь, — ответил я. — Могу ли я провести допрос Несвицкого?

Собственно, после того, что нам поведал наместник, нужды расспрашивать еще и самозваного монарха Речи Посполитой, не имелось. И так понятно, что Радзимир Корибут оказался просто пешкой в руках ключников.

— Что ты хочешь от него услышать, Дима? — усмехнулся государь. — Все и так уже поняли, что целью этой террористической атаки было создать буферную зону между Русским царством и Германским рейхом. И даже если бы я не пошел на поводу Несвицкого, последствия его теракта мне бы пришлось очень долго разгребать. А Рейсс воспользовался бы этим временем, чтобы укрепить свое положение на троне.

— Хорошо, — кивнул я. — Мне нужно вызывать свой самолет, или я могу воспользоваться посольским?

— Полетишь на моем, — подтвердил Михаил II. — И, князь, я надеюсь, это был последний раз, когда ты столь открыто и при свидетелях пренебрег словом своего царя. Ты же умный мальчик, Дима, хотя, конечно, тебе все еще не хватает благоразумия и терпения. И ты должен понимать, что своим поведением подрываешь мой авторитет перед самыми влиятельными людьми нашего государства. Я не для того великих князей убирал, чтобы новых вырастить, да и еще из другой династии правителей. Мне придется принять публичные меры из-за твоего необдуманного поступка. Мы поняли друг друга?

— Поняли, государь, — ответил я совершенно спокойным тоном, не выказывая и намека на то, как на самом деле отнесся к словам правителя Русского царства.

Что скрывать, я и сам понимал, что как государь, Михаил II действительно исходил из наибольшей выгоды для страны. А потерять меня, чтобы спасти рядовых подданных, в большинстве своем относящихся к Русскому царству, как к врагам — это слишком невыгодный обмен.

А за подобные выходки ни один правитель по головке не погладит.

— Жду тебя в Москве, князь Романов, — подвел черту царь, прежде чем положить трубку.

Я взглянул на карту местности. «Оракул» уже подметил несколько броневиков, в спешном порядке приближающихся к особняку наместника. Так что пришло время заканчивать трансляцию. В конце концов, мнееще с Василием предстоит сложный разговор, Хранитель наверняка захочет вытрясти из меня душу, чтобы убедиться, что я не сингуляр.

Во всяком случае, я бы сам так поступал со всеми, кто уж слишком хорошо разбирается в технологиях.

— Господа, на этом мы вынуждены закончить нашу трансляцию, — произнес я, убрав музыкальное сопровождение. — Только что я говорил с государем Русского царства, и он поставил меня в известность, что к нам приближаются люди Испанской империи. Вероятно господина наместника дома ждет весьма теплый прием, как, впрочем, и его друзей заговорщиков.

Я поднялся на ноги и сделал пас рукой, как будто сминаю и выбрасываю листок бумаги. Вега тут же рухнул на пол — живой, но погруженный в тяжелые кошмары, из которых его разум не вернется в ближайшие двое суток.

— Что же касается Радзимира Корибута Несвицкого, — продолжил я, оборачиваясь к так и не ставшему королем мужчине, — его судьбу решит государь Русского царства на своем суде. Возможно, вскоре вы услышите о приговоре, который вынесет этому террористу Михаил II Милославский.

Я сделал небольшую паузу, обдумывая следующие слова, а потом продолжил:

— Резюмируя нашу сегодняшнюю телепередачу, хотелось бы отметить, что за угрозами, которые произносил своим ртом Радзимир Корибут Несвицкий стоит общество ключников, — объявил я. — Кристоф Рейсс, как вы знаете из прошлой моей трансляции, управлял корпорацией «Армтек». Именно эта корпорация выступала настоящим заказчиком изготовления ядовитых газов, произведенных мятежными великими князьями Русского царства. А теперь, когда отрава готова, другой ключник, Карлоса Пиментель, герцог Бенавенте, передал ее террористу для того, чтобы тот угрозами вынудил Русское царство покинуть бывшие польские территории. Потому как, несмотря на то, что сам Кристоф Рейсс, граф Тюрингии, стал законным пленником Русского царства, интересы общества Януса Двуликого все еще лежат в Германском рейхе. Именно ради этого был убит законный принц Герберт фон Бисмарк, а его деда, кайзера Вильгельма, принудили подписать отречение. И, как вы помните, перед тем, как я вскрыл правду об истинной сущности Кристофа Рейсса, корпорация «Армтек» перенесла свои основные мощности с пылающих Балкан в Германский рейх. Что же это значит для всего мира?

Еще одна пауза, чтобы дать немного времени на осмысление моих слов. И новая порция информации.

— Что ключники не намерены поддерживать никакое равновесие, им плевать на все международные договора. Общество Януса Двуликого решило, что имеет право диктовать свою волю всей планете. И я буду бороться с ними, где бы ни встретил, — произнес я, чеканя слова. — А на этом у меня все. С вами был Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский. И помните — каждый, кто поднимал руку на Русское царство, неминуемо погибнет. Как вы видите, меня не остановил даже тот факт, что Корибут скрывался на другой полушарии. Запомните это. До свидания.

И я прервал запись.

Автомобили уже вкатились во внутренний двор наместника. Из броневиков высаживались бойцы в боевой броне, которые тут же деловито оцепили территорию, заняв удобные для отражения атаки точки.

Я использовал технику допроса на Несвицком и заставил его уснуть на те же двое суток. Никаких негативных последствий он не испытывает, но не давать же ему лететь с комфортом до самой Москвы после всего, что он сделал? Так что двое суток беспробудного кошмара заставят его помучиться и хоть немного почувствовать, на что он обрекал других.

— Дмитрий Алексеевич, мы заходим! — крикнул в выломанные створки русский дипломат. — Прошу вас не убивать нас.

Я усмехнулся, медленно поворачиваясь на голос. Выглядел наш дипломат несколько бледно, по лицу катился пот, губы чуть подрагивали, как и стиснутые в кулаки пальцы. Видимо, его очень впечатлила обстановка и Петр Сорокин действительно переживал, что я могу превратить его в кровавую кашицу, как тех охранников наместника, которым не хватило ума отступить.

Что ж, такова моя репутация, и я сам ее старательно поддерживаю. Я не судья, я всего лишь жестокий палач, который не знает пощады и готов утопить в крови половину мира ради блага своего и своей страны.

Возможно, это не самый лучший выбор. Но одной репутации хватает, чтобы оберегать род Романовых от поползновений практически любых врагов. Радзимир и подобные ему индивиды все равно будут периодически возникать. По крайней мере, до тех пор, пока «Оракул» не охватит весь мир.

А до тех прекрасных и мирных времен лучше прослыть кровавым палачом, чем хоронить своих близких.

— Проходите, — ответил я, поднимая забрало шлема. — Надеюсь, у вас все готово, господа, мне пора возвращаться домой. Не хочу задерживаться здесь дольше необходимого.

* * *

Москва, Кремль, личные покои Михаила II.

— Что ты планируешь делать с Романовыми, государь? — спросил Игорь Михайлович, равномерно помешивая ложкой сахар в чашке с чаем. — Он ведь действовал в интересах страны, поступал точно так же, как и прежде. Не жалея себя, преследовал врагов Русского царства и карал их так, как только мог. Сорок миллионов подданных — это действительно очень много.

Царь усмехнулся, глядя на своего сына. Что говорить, Михаила II радовало, что наследник престола не только интересуется ходом мыслей своего биологического отца, но и пытается защитить действительно крайне полезного для страны человека. И от кого защитить? От государя!

— Романовы очень быстро и высоко взлетели, Игорь, — произнес Михаил II. — Не прошло и года, как Дмитрий приехал учиться в столицу, а посмотри, насколько усилился клан Романовых. Недовольство в обществе постепенно будет нарастать, если я не покажу, что и Романовы — в моей власти. А для этого нужна показательная порка, и Дмитрий, сам того не ведая, развязал мне руки.

Цесаревич хмыкнул.

— Думаешь, это действительно дальновидное решение? Он ведь не просто характер показывал, — заметил Игорь Михайлович.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что его в первую очередь заботит не наше государство, ни его подданные, а именно род Романовых, — пожал плечами Михаил II. Получив незначительный для нас всех, но крайне важный для других благородных семей шлепок, Дмитрий окажется временно предоставлен сам себе. Сколько там отмеренного срока осталось ему до конца времени, в течение которого я обещал его не дергать? Вот теперь просидит эти месяцы якобы в опале, отдохнет. Обязанностями своими прямыми займется. Опять же, у него жена беременна, и будущему отцу лучше проводить это время с ней. А его ведь не только я в столицу призываю, но и другие не стесняются обращаться. Отвлекают от работы.

Цесаревич несколько секунд смотрел на чайный лист, плавающий в чашке. Государь, привыкший к тому, что наследник престола крайне редко торопится с вынесением каких-либо суждений, молча наблюдал за сыном.

Был у Михаила II и еще один резон, о котором говорить цесаревичу он не стал. Пока Дмитрий Алексеевич официально будет находиться в опале, он сможет решить свои вопросы с ключниками. Содержание разговора Дмитрия и Людвига государь изучил, и был уверен — если дать Романову время, он найдет способ действительно избавиться от создающих проблем всему миру «марионеток».

Самому Романову, естественно, покидать Красноярское княжество официально царь запретит. Но вряд ли это остановит Дмитрия, да и Михаил II не знал безопаснее места сейчас в Русском царстве. Так что, если придется принимать Хранителей на своей территории, лучше это делать без опасения за свою жизнь, и жизни членов рода.

Михаил II беспокоило, что помимо общества Януса Двуликого существуют еще какие-то Хранители, которые могут нарушать не только мировой порядок, но и законы магии. И царь был уверен, если дать Романову время, он найдет способ действительно решить проблему.

А потому своему сыну он ни о чем не скажет. Запись же того разговора была уничтожена сразу, как только государь ее прослушал, и наследнику своему не показывал. За Игорем Михайловичем будущее Русского царства, и, если все же члены общества Януса Двуликого найдут способ уничтожить монарха, цесаревич взойдет на трон.

И сохранит как себя, так и страну. А если и у Игоря Михайловича не выйдет пережить такую атаку… Что ж, Дмитрий Михайлович звучит ничем не хуже, чем Дмитрий Алексеевич.

А с репутацией кровавого маньяка, который готов в любой момент отправиться на другую сторону Земли, чтобы карать виновных в угрозах своей стране, и при этом неизбежно настигнет врага и одолеет его, бояться Дмитрию будет нечего. Никто не осмелится ему перечить, а всех, у кого не хватит ума держать языки за зубами, Романов легко накажет самостоятельно.

Так что, как бы ни повернулась история дальше, Михаил II был спокоен за страну. Он сделал все, чтобы обеспечить ей достойное будущее. Ведь в конце концов, не имеет никакого значения, какими личными качествами обладал правитель, о чем думал, к чему стремился, что ему снилось.

Важно лишь то, что ты передашь своим потомкам — процветающую землю или выжженное пепелище. Родятся твои внуки и правнуки свободными людьми или окажутся порабощены безумцами, уверовавшими в собственную непогрешимость.

Ради будущего. Ради страны. Ради наследия.

Глава 16

Москва, Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Машина остановилась на парковке, водитель заглушил двигатель, а я спокойно смотрел на приближающуюся четверку гвардейцев. Остальных гостей в таком количестве не встречали, так что можно счесть подобное отношение и как за проявление уважения, и как за опасение. Действительно, вдруг я решу вспылить и отстаивать свои права?

Но план моего биологического отца мне понравился. Теперь у меня появится официальное разрешение государя безвылазно сидеть дома и заниматься действительно важным делом, а не носиться по всей Земле, как мальчик на побегушках.

Вместе с тем понятно, что для общества это будет выглядеть иначе. Да, я спас миллионы людей. Однако при этом ослушался приказа своего монарха, так что Михаил II может как наградить меня, так и наказать. А в крайнем случае — просто сказать «Спасибо», но не накладывать никаких ограничений.

Гвардеец открыл мне дверь и отступил. Его коллеги хоть и держали руки на винтовках, направлять их в мою сторону даже не попытались. Смотрели вежливо, без признаков агрессии во взгляде.

— Следуйте за нами, князь, — обратился ко мне один из них.

— Ведите, — ответил я, выбравшись из салона.

Несвицкого у меня забрали еще в аэропорту. Там же вручили приглашение на царский рабочий прием. Так что время привести себя в порядок, заменить старую версию «Оракула» на актуальную — у меня было.

Двигаясь в фарватере гвардейцев, я держал спину прямой, а подбородок поднятым. Так что когда в коридорах Кремля нам стали попадаться благородные люди Русского царства, они видели победителя, перед которым с почтением раскрываются двери.

— Ростислав Владимирович, — первым поздоровался я с вышедшим из другого коридора Иващенко, — Варвара Васильевна, приятно видеть ваши довольные лица.

Мой биологический брат, ведущий Строганову под руку, широко улыбнулся. А вот девушка на меня даже не посмотрела, ее взгляд не сходил с лица жениха. Словно она на него насмотреться не могла, и окружающий мир просто утратил для нее всякое значение.

— Дмитрий Алексеевич, — произнес Ростислав Владимирович, чуть наклоняя голову, — рад, что у вас все получилось. И, пожалуй, выскажу всеобщее мнение благородного сословия нашей благословенной страны — вы настоящий герой и пример для подражания.

Иващенко никто в известность не ставил, что дальше произойдет. Говорил он от чистого сердца, впрочем, и ранее у моего биологического брата отношение ко мне было очень теплое. Я в глазах Ростислава Владимировича — кумир, которому важно подражать, и тот идеал, к которому всем разумным людям следует стремиться.

— Я всего лишь делал то, что обязан делать каждый благородный человек, — ответил я. — На моем месте вы бы поступили так же.

Гвардеец, приглашавший следовать за ним, тихо кашлянул, привлекая внимание.

— Прошу простить, Ростислав Владимирович, — правильно расшифровав намек, поклонился я. — Меня ждут на приеме у государя.

— Разумеется, — улыбнулся напоследок мой биологический брат, склоняя голову в ответ. — Уверен, государь оценит ваши достижения по достоинству.

О, ты не представляешь насколько, подумал я и продолжил путь.

Чем ближе мы оказывались к залу для рабочих приемов, тем больше людей попадалось нам на пути. Кто-то уже уходил, получив указания государя, другие занимались непосредственной работой в самом Кремле.

Меня никто особо не поторапливал, но я все равно лишь кивал людям, с которыми был достаточно знаком, чтобы приветствовать их при встрече. Но хватало и тех, кто смотрел мне в спину со злостью и завистью. Но дальше взглядов дело не заходило. Во-первых, меня сопровождала охрана Кремля, задирать меня при ней — все равно что дерзить самому Михалу II, понятно же, что ведут меня по его приказу. Во-вторых, после всего, что я сотворил и продемонстрировал миру, недоброжелатели могли сколько угодно скрипеть зубами, но выходить на открытое противостояние с князем Красноярским стало слишком опасно и боязно.

Ведь за исключением поединков в стенах Царского Государственного Университета после схваток со мной ни один враг еще не выжил. Те же, кому не так повезло умереть сразу, исчезали из мира, пропав в застенках Кремля, и об их судьбе больше никто не слышал. Такая же участь ждала и Радзимира Корибута Несвицкого, которого доставили в казематы несколько часов назад.

Наконец, наш путь окончился, и стоящие у высоких двустворчатых дверей гвардейцы потянули створки в сторону. Мой эскорт ждать моего возвращения не стал, сразу же направившись в обратную дорогу.

— Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский, — объявил слуга Милославских, стоило мне переступить порог.

Я вошел в зал и быстро мазнул взглядом по собравшимся. Людей, желающих предстать перед Михаилом II, хватало с избытком. Свободным оставалась только небольшая дорожка в центре помещения, ведущая напрямик к пустующему пока что трону.

Государь изволил прерваться на обед. Расходиться же, покидая зал, никто, разумеется, не стал. Мало ли как быстро царь вернется, спросит, куда ты подевался, а тебя и след простыл. Так можно не только лишиться шанса на продвижение по службе или в удовлетворении прошения, но и из Москвы вылететь, как те же Соколовы. Ведь если царь назначил встречу, не явиться на нее — оскорбление монарха, так как царь может счесть, что свое время ты ценишь выше, чем его. А это дорога в очень плохой конец для всего рода.

А потому, пока Михаил II вкушал яства, благородные люди скрашивали ожидание беседами. Мое появление повлекло за собой оживление — господа и дамы перемывали мне косточки, обсуждая мои последние достижения. И несмотря на то, что говорили они очень тихо, состояние легкого транса позволяло мне слышать все четко.

— Романов очень быстро взлетел, — заметил один голос. — К государю вхож, с цесаревичем сотрудничает, лаборатории под себя собирает, покровительством Невского пользуется. Даже с Соколовыми дружит. Слишком много власти на себя перетягивает.

— Побойтесь бога, — ответил ему собеседник, — Дмитрий Алексеевич только что спас сорок миллионов подданных. Целая страна ему жизнью обязана. Вы вот так смогли бы?

— А я вот слышал, что пока Романов в Америку летал, террористов уничтожали не его люди, а спецназ Царской Службы Безопасности, — вклинился третий. — Так что еще не ясно, кто на самом деле спас положение. Князь-то улетел, на все наплевав и отдав на откуп случая.

— Вы говорите да не заговаривайтесь, — заметил второй. — Очевидно же уже сейчас, кого государь на место Емельяна Сергеевича поставит. Не просто так Романову недавно давали Царской Службой Безопасности командовать. Так что смотрите, как бы вас с такими речами потом самого в казематы не упрятали.

— Я перед законом чист! — возмутился в ответ третий участник спора.

— Да-да, то-то я припоминаю, как в вашем роду наследство делили… Сколько вы, говорите, уступили своему младшему брату? А сколько по закону должны были уступить?

Слуга Милославских сопроводил меня до места перед самым троном. При этом остальные приглашенные на прием бойко отступили, создавая вокруг меня небольшую зону отчуждения. Впрочем, мне так даже лучше — из-за того, что я стою один, Михаил II сразу обратит на меня внимание, и мы быстро закончим.

Вряд ли Михаил II оставит меня в зале до конца приема. Не для того меня сейчас выгонять в Красноярск будут, чтобы я в Кремле прохлаждался.

Не прошло и минуты, как двери слева от трона распахнулись. Вошедший распорядитель объявил выход царя.

Михаил II прошествовал в зал, не глядя по сторонам. Вид у государя был крайне сосредоточенным. За спиной монарха следовали члены тайного совета, и, разумеется, Игорь Михайлович Милославский.

Пока царь опускался на свой трон, украшенный золотом и камнями, тайные советники разошлись по залу, теряясь среди других благородных людей. Мне не требовалось оборачиваться, чтобы «Оракул» показал, как вокруг некоторых из них тут же образуются более плотные кучки людей.

Это Демидов с Романовым были на моей стороне. А тот же министр промышленности, князь Муравьев, был нашим природным врагом. Ему приходилось конкурировать с Русланом Александровичем. И сейчас вокруг наших политических соперников собирались их сторонники.

— Князь Романов, — едва заметно повел рукой государь, — подойди ближе.

Склонив голову, я сделал два шага вперед, преодолевая расстояние между нами так, чтобы встать напротив трона и при этом сохранить дистанцию в три метра. Михаил II несколько секунд смотрел на меня с самым благожелательным видом.

— Твой героизм не подвергается сомнению, Дмитрий Алексеевич, — заговорил монарх. — Ты много добился благодаря своей решительности, самоотверженности и потрясающим навыкам. Русское царство во многом обязано тебе лично, и я не раз выказывал тебе свое расположение. Сегодня ты доставил нам человека, стоявшего за беспрецедентной террористической атакой на Русское царство и его подданных.

Он замолчал, а я вновь поклонился, как того требовала ситуация — со всем уважением выказывая свою подчиненность правителю.

— Благодарю за похвалу, государь, — произнес я.

Михаил II сделал новый небрежный жест, демонстрирующий, что его слова не стоят благодарности, царь лишь констатирует факт.

— Я думаю, ты заслужил получить поистине царскую награду, Дмитрий Алексеевич, — заговорил государь после короткой паузы. — Даже обсуждал со своими ближайшими советниками, что бы могло быть столь же ценным, как твой подвиг. Однако есть одна проблема, которая прямо вытекает из твоих положительных качеств. Ты, Дмитрий Алексеевич, молод, горяч и пока еще слишком импульсивен. Формально, мне не за что наказывать тебя, ты действовал на свой страх и риск. Но это — если смотреть формально.

Зал погрузился в напряженную тишину. Мне даже не пришлось напрягать слух, чтобы уловить тихие шепотки. Никто ведь не ожидал, что героя, спасшего сорок миллионов подданных, начнут отчитывать.

— Я велел тебе не вмешиваться, Дмитрий Алексеевич? — спросил Михаил II.

— Да, государь, — подтвердил я.

— Ты не исполнил мою волю, не так ли? — задал новый вопрос царь, не сводя с меня взгляда.

— Нет, государь, — склонив голову, ответил я.

Царь шлепнул ладонью по подлокотнику трона.

— Выходит, что у нас есть плюс и минус, — произнес он, глядя на меня с отеческой улыбкой. — Если бы не удалась твоя затея, Русское царство могло потерять огромную территорию, получить враждебное население и миллионы невинных жертв. Напомни мне, какую должность ты занимаешь в Русском царстве, чтобы принимать подобные решения?

— У меня нет должности, государь, — ответил я.

— Именно, Дмитрий Алексеевич. Ты не имел права принимать такое решение самостоятельно, и очень рисковал, — кивнул царь. — Однако победителей не судят. И я тебя винить не стану. Ты действовал благородно, исходя из лучших побуждений. И только тот факт, что тебе удалось добиться своего, тебя оправдывает. Но так может поступать княжич, от которого никто не зависит, для князя и тем более для гения, от которого во многом зависит будущее всей страны, такой поведение неприемлемо, Дима. Сейчас, пока ты молод и скор на принятие решений, и пока тебе удается добиваться своих целей, все проходит гладко. Но что случится, если ты ошибешься, и не сможешь достичь успеха? Сколько жизней может затронуть твой провал? Потому слушай мой приказ, и на этот раз я очень надеюсь, что ты его исполнишь.

— Приложу все усилия, государь, — произнес я, вновь склоняя голову.

Шепотки в зале перешли в ропот. Часть людей осуждали мой выбор, встав на сторону законности моих действий. Другие упирали на то, что раз у меня получилось, то я все сделал правильно. Естественно, вслух высказываться при царе никто не решался.

— С сегодняшнего дня и до рождения наследника я запрещаю тебе покидать пределы Красноярского княжества, — начал оглашение своего приговора Михаил II. — А чтобы у тебя не возникло соблазнов, также я запрещаю всем родам Русского царства приглашать тебя или иными путями звать тебя к себе. Те же условия я ставлю и твоей жене, Виктории Львовне — ведь муж и жена должны быть одним целым. Это понятно, князь Красноярский?

Я вновь склонил голову.

— Понятно, государь.

А где-то в зале пронеслось тихое «опала». Кто-то встретил эту новость с восторгом в голосе, другие были удивлены или раздосадованы. Оно и верно — царь правильно сказал, победителей не судят. Но это молодежь рассуждает поверхностно, не вдумываясь в то, что было сказано.

А вот старшее поколение благородных семейств услышало все правильно. В первую очередь это забота о подающем большие надежды князе, такие герои обязаны иметь наследников, потому что служат отличным примером другим.

А у меня нет наследника. И я мог сложить голову в Польше или Америке. И началась бы очередная чехарда с наследством, причем не только в Красноярске, но и во всех землях Романовых. Огромные территории, почти пять миллионов подданных — случись неразбериха у нас, и мало ли как могут обернуться события?

Именно поэтому и условие для возвращения такое — родить наследника. По-хорошему, я изначально должен был сидеть у себя и носа из Красноярского княжества не высовывать, пока у меня не появится сын. Пусть даже признанный бастард — обществу все равно, каким именно путем будет сохранена стабильность.

— В таком случае сейчас ты покинешь Кремль, гвардейцы тебя сопроводят. У тебя будет время до десяти вечера сегодняшнего дня, чтобы улететь из Москвы и вернуться в Красноярск, — произнес мой биологический отец. — Но отпустить тебя просто так, не наградив за то, что тебе удалось сделать, я тоже не могу. И награда моя будет ждать тебя в Красноярском княжестве.

— Благодарю, государь, — поклонился я на прощание.

Михаил II махнул рукой, и я направился к выходу из зала. Двери уже распахнули, и в проеме можно было разглядеть фигуры гвардейцев Кремля. На меня даже они смотрели с сочувствием, что заставляло меня бороться с лезущей наружу улыбкой.

Это для кого-то другого такое демонстративное наказание могло бы показаться жестоким. Для меня же это возможность спокойно работать. Если, конечно, при очередном форс-мажоре государь не решится вырвать меня из тихой-мирной жизни.

Да, опричники справились с теми сепаратистами, что не были перебиты Василием. Да и, положа руку на сердце, Царская Служба Безопасности работает хорошо. Подчиненные Емельяна Сергеевича не зря едят свой хлеб, освоились с «Оракулом», успевают реагировать на угрозы — я им не нужен.

А что касается Хранителей, так с ними в Красноярске встречаться сподручнее. Я на своей земле отслеживаю любое движение, и выкинуть какой-нибудь сюрприз у того же Василия не выйдет — магия в пределах моей земли отключается по щелчку моих пальцев, так что греку придется добираться до меня не волшебными порталами, а нормальным человеческим транспортом.

Ко мне никто не приближался, пока я шел в обратном направлении от зала. Хотя новости разлетелись быстро, и я чувствовал на себе то сочувственные взгляды, то злорадные. Сохранять лицо, когда тебя распирает от радости, сложно, но мне удавалось держать вид бесстрастного и невозмутимого молодого человека.

В конце концов, держать себя в руках — одна из обязанностей любого благородного человека. И там, где я давил ползущую на лицо улыбку, окружающие видели стойкость духа и несгибаемый характер. Будем надеяться, царь учел, что некоторые аристократы могут счесть такую «опалу» недостойным решением.

Ростислав Владимирович ведь прав — на меня многие ровняются. А если такого героя, каким я стал, мазать дегтем, можно получить огромную разгневанную толпу. Но Михаил II не первый день управляет государством, раз он пошел на это решение, о последствиях он осведомлен и имеет способ, как решить этот конфликт.

Мне же остается только попрощаться с Москвой и отправляться в собственное княжество.

Как только за мной закрылась дверь автомобиля, я откинулся на спинку кресла и выдохнул, уже не скрывая довольной улыбки.

— Куда поедем, князь? — уточнил шофер.

— В аэропорт. Пора возвращаться домой.

И нужно будет позвонить Виктории. Новость о моей опале разлетится весьма быстро, еще не хватало, чтобы моя супруга волновалась из-за таких пустяков. Так что убью двух зайцев разом — и успокою ее, и заодно обрадую.

Ведь теперь до рождения нашего сына я всегда буду рядом со своей принцессой. И чем я не дракон?

Глава 17

Уральское княжество, особняк князей Демидовых.

Руслан Александрович спокойно мешал ложкой жидкую овсянку. По поверхности плавали свежие ягоды, медленно окрашивая кашу разноцветными разводами. На своих бояр князь Демидов пока что не смотрел, больше уделяя времени завтраку.

Наконец, Мария Евгеньевна стукнула вилкой по своей тарелке, привлекая внимание супруга. Глава рода взглянул на нее с упреком, но княгиня улыбнулась.

— Руслан, расскажи нам, что случилось в Москве, — попросила она, чуть наклоняя голову. — Нам важно знать, что происходит, чтобы подготовиться к переменам, если они последуют.

Князь Демидов кивнул, зачерпнул каши и отправил ложку в рот. Тщательно прожевав, Руслан Александрович посмотрел на собравшихся, после чего негромко произнес:

— Нашего наследника, Дмитрия Алексеевича за проявленное неповиновение отправили под домашний арест, — огласил он.

В столовой установилась такая тишина, что было слышно, как за дверьми перемещаются слуги. Впрочем, никто не спешил пока что выкрикивать с места, однако, судя по лицам, мысли об этом у бояр Уральских уже появились.

— Подробнее, — нахмурив брови, потребовала Мария Евгеньевна.

— Тут нечего обсуждать, — строго взглянув на супругу, ответил Руслан Александрович. — Кровь Демидовых — не водица, и внук проявил свой характер так же, как это в свое время делали многие князья в нашем роду.

— Государь дал повод? — раздался вопрос из-за стола.

Голос принадлежал Святославу Андреевичу Волкову. Боярин внимательно следил за лицом своего князя, и, судя по всему, был готов к любому варианту развития событий.

— Ты, Слава, дурак и не лечишься, — беззлобно улыбнулся князь Демидов. — Дмитрий Алексеевич — наследник Уральского княжества, и это осталось неизменным. Наоборот как раз в этом разрезе домашний арест для моего внука — выгодное нам всем решение.

Бояре смотрели на Руслана Александровича с удивлением, а тот усмехнулся и продолжил:

— Очевидно, что Дмитрий Алексеевич сам не скоро станет князем Уральским, — пояснил он ход своих мыслей. — Да и Романовы много землицы прихватили, им теперь никак не оторвать собственного сына от обязанностей в роду. Однако княгиня Красноярская, Виктория Львовна, являвшаяся до недавнего времени боярышней Уральской, уже носит под сердцем будущего наследника Уральского княжества. И до рождения этого дитя государь запретил Дмитрию покидать Красноярск. Нужно разжевывать, что это значит?

Боярин Волков покачал головой.

— Все очевидно, — ответил он. — Государь испугался, что Дмитрий Алексеевич погибнет, не передав сыну ни знаний, ни умений. А с учетом того, что первенец наверняка наследует Красноярск, ситуация с нами окажется вновь подвешена.

— Вот видишь, ты и сам все понял, — кивнул Руслан Александрович. — А что домашний арест — так это вообще не страшно. С того самого дня, как основатель нашего рода Демидовых перешел в благородное сословие мы больше ста раз оказывались в немилости. Да что там говорить, вы и сами прекрасно помните, как еще лет тридцать назад меня самого из столицы выгоняли за то, что перед Долгоруким прогибаться не пожелал. И где теперь тот Долгорукий? А где Уральское княжество?

На лице князя Демидова появилась хищная ухмылка. Присутствующие на завтраке гости тоже приободрились. Такие новости узнавать было крайне приятно, тем более что действительно переживать было не о чем.

— А теперь перейдем к вопросам нашего княжества, — объявил Руслан Александрович, решительным жестом отодвигая тарелку с остатками каши. — Поговорим о поставках военно-воздушным силам комплектов невидимок.

* * *

Москва, особняк великих князей Невских.

Емельян Сергеевич смотрел в потолок, поглаживая бедро спящей рядом девушки. Любовница закинула ногу на живот куратора Царской Службы Безопасности и очаровательно сопела во сне. Однако разум великого князя, сбросив излишки гормонов, вернулся к рабочему состоянию, и теперь обновленный организм буквально требовал заняться настоящим делом.

Выбравшись из постели, Емельян Сергеевич натянул халат и покинул спальню любовницы. Конечно, официально она числилась в штате особняка одной из служанок, однако после омоложения благодаря наноботам, ее профессия резко изменилась.

Смене квалификации сама девушка крайне обрадовалась — жалованье прислуги даже у великого князя не слишком большое. Тем более когда ты молода и живешь в столице, где так много всяческих искушений и развлечений, которые высасывают деньги со счета практически мгновенно.

А для Невского одаривать свою любовницу было не сложно. Тем более что у девушки была прекрасная порядочная семья, вот уже несколько поколений служащая роду Рюриковичей. Жениться он на девчонке не станет, бастардов наплодить не позволит, но благосостояние верной семьи серьезно поправит.

Отец девушки, Филипп Несторович Щербаков, возглавил Московский Автомобильный Завод, когда первая его дочь попала в объятия великого князя. Работал Щербаков на совесть, правильно понимая, что его как посадили в кресло, так и снимут. А показав на деле, что заслуживает должность на самом деле, а не только по протекции великого князя, мог претендовать в будущем на боярство.

Так что своих дочерей в постели Емельяна Сергеевича Филипп Несторович менял вовремя, пока те не успели приесться и надоесть. Сестры Щербаковы тоже были рады такой судьбе, и ни одна из трех еще не отказалась.

Глава рода не скупился на приданое для своих любовниц, когда те от него уходили. Да и мужей подбирал соответствующих. Богаче пары среди неблагородного сословия было не найти. К тому же за девушками оставалось привилегия — обращаться за поддержкой к великому князю, если возникнет необходимость.

Так что все довольны.

Все да не все, подумалось Емельяну Сергеевичу, когда он зашел в свой кабинет. Вспомнилось, как именно старший сын зачал наследника и потерял всякие надежды взять в жены княжну Соколову. О том, что сам подавал пример своему наследнику, великий князь подумал мимолетно, все ж таки у Емели была своя голова на плечах.

Это Емельян Сергеевич может себе позволить любовницу — и то только ту, что вышла из верной семьи. Спать же с личной служанкой княжны, которой предлагаешь руку и сердце — проявление глупости. Думать нужно всегда.

Входящее сообщение высветилось, стоило рабочему компьютеру выйти из спящего режима. Писал глава юридического отдела великих князей Невских, тоже потомственный Слуга.

Генрихов В. В.: «Доброе утро, Емельян Сергеевич. Анна Михайловна согласна подписать составленный нами брачный контракт. Соответствующее гарантийное письмо получено, проверено и помещено в архив. Копия направлена в царскую канцелярию. Можно назначать дату свадьбы»

Да, став мужем княжны Соколовой, Емельян Сергеевич уже не станет давать ей поводов для ревности. Великий князь намеревался не только валять молодую женщину в постели, постепенно подгребая под себя Выборгское княжество. Он собирался продлить свой род, а для этого нужно заручиться согласием самой Анны Михайловны.

О том, как договориться, следовало еще подумать.

И, собственно, этим и собирался заняться великий князь. Думать, но не только о личной жизни и продлении рода великокняжеского рода Невских.

Дмитрий Алексеевич в очередной раз создал ситуацию, из которой нужно было выжимать максимум. В казематах Царской Службы Безопасности скоро станет тесно от ключников и их подручных. Информация стекалась в руки куратора, дозволяя заглядывать за границу без всякого «Оракула».

И политические расклады, которые старательно выстраивались в Министерстве иностранных дел, с каждым новым столкновением князя Красноярского с обществом Януса Двуликого, превращались в пустой звук. Потому что стоило всплыть в каком-то, даже самом незначительном деле ключникам, как все мгновенно переворачивалось с ног на голову.

А ведь еще год назад Емельян Сергеевич был уверен, что Русское царство окружено разными игроками, каждый из которых придерживается собственных интересов. Теперь это был союз всей европейской части Евразии, и бороться предстояло с огромной армией вражеских стран.

Война всех против всех обернулась всего лишь перестановкой фигур на доске. Передел власти был устроен ключниками для того, чтобы прибрать власть к своим рукам — больше не скрываясь за ширмой тайного общества, а открыто занимая престолы один за другим и помогая друг другу в своих коварных замыслах.

И ему, куратору Царской Службы Безопасности, требовалось не только правильно и вовремя реагировать на изменение политической обстановки, но и упреждать опасности для страны.

Хорошо, что Дмитрий Алексеевич на время исключен из игры. Иначе опять бы что-то пошло не так. А несмотря на омоложение, Емельян Сергеевич оставался человеком пожилым, и резких перемен не любил. Тем более тех, что шли не по его планам.

Великий князь просидел за работой до самого рассвета. А после, собрав необходимую для отчета перед государем документацию, отправился в Кремль.

Выходной — это роскошь, которую могут себе позволить только царские люди. Для того, кто сидит по правую руку от монарха, подобное недопустимо.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Мое возвращение, кажется, обрадовало абсолютно все население Красноярского княжества. А уж когда по центральному телевидению объявили, что мне запрещено покидать собственную землю, настроение подданных скакнуло до небес.

И если изначально меня встречали, как героя, прославившего Красноярск, после трансляции, где государь меня отчитывает, и бояре и царские люди княжества поняли, как им повезло, что я попал в немилость. Под таким князем и жить почетно, и служить приятно.

Мало того, что я до этого неоднократно отличился героическими поступками, теперь пленение Радзимира Корибута Несвицкого возвело меня в глазах подданных едва не в ранг небожителя. Так что моя опала никем не воспринималась, как наказание.

Но больше всего, разумеется, обрадовалась Виктория.

— Наконец-то ты дома, — аккуратно обнимая меня, выдохнула супруга, встречая меня в аэропорту.

Да, так обычно не делается, но кто во всем княжестве смог бы ей перечить. Так что помимо Виктории в делегацию встречающих вошло все высшее руководство моей земли. И теперь бояре наблюдали, как мать будущего наследника обнимает своего супруга. И, кажется, кто-то даже прослезился от такой картины.

— Я тоже очень рад вернуться, дорогая, — ответил я, положив ладони на щеки Виктории и мягко поцеловав в губы. — И на этот раз действительно надолго.

Всхлипнув, княгиня ответила на поцелуй, но дальше приличий мы не заходили. Все же не наедине находимся, вокруг слуги Романовых таскают мои вещи, да и бояре смотрят, ожидая, когда наступит их очередь поприветствовать своего князя.

— Точно? — отстранившись от меня, спросила Виктория. — Никаких срочных вызовов?

— Никаких, дорогая, — улыбнулся я, держа ее за руку.

И это было правдой. Все, что мог для Русского царства, я уже сделал. ЦСБ на самом деле неплохо справляется со своими обязанностями. Бегать по всей Польше, пока Русское царство восстановит там связь, мне никакого смысла нет.

Так что справятся и без меня, в конце концов, я не единственный, кто может дать отпор врагам — на это у государя целая армия имеется. И в руки генералов идут налаженные поставки из Уральского княжества.

А ключники — это вопрос личный. Не был таковым, пока я не узнал об их истинной цели. Но с марионетками будут разбираться официальные лица Русского царства, у меня же для этого ни прав, ни должности. А с Хранителями мне еще предстоит вести переговоры, что тоже случится не скоро.

Мы с Викторией прошли к ожидавшим боярам, и они дружно поклонились мне, приветствуя со всем полагающимся уважением. Особенно радостным выглядел градоначальник Красноярска, хотя и остальные от него не отставали.

— Господа, — обратился я к ним, осторожно приобнимая супругу за талию. — Я счастлив видеть вас всех. Но сегодня я попрошу нас не беспокоить, я давно не был дома и соскучился по своей дорогой супруге. А вот завтра жду вас на завтрак, который пройдет в рабочем ключе.

Понимающие улыбки на лицах мужчин, многим из которых перевалило за полвека, послужили мне ответом больше, чем любые возможные слова. Однако и совсем не ответить они не могли.

— Дмитрий Алексеевич, нам подготовить подробный отчет? — уточнил боярин Дмитриев.

За последнее время он отлично освоился во вверенной ему территории. И показал себя прекрасным специалистом, хотя ведь до назначения на должность вопроса транспорта практически не касался. Полезного человека вырастил Степан Витольдович.

— Да, Петр Степанович, — кивнул я. — И, возможно, деловой завтрак перерастет в деловой обед. Так что готовьтесь основательно поработать. Понимаю, что за время моего отсутствия вы тоже не прохлаждались, но теперь мы возьмемся за развитие княжества всерьез.

Под одобрительный гул бояр я повел Викторию к машине, дверцу которой уже приоткрыл Виталя. Слуга смотрел на меня с легкой улыбкой на губах, демонстрируя радость от встречи.

Кивнув ему, я помог княгине опуститься на сидение, и лично прикрыл за ней дверь. Пока Виталя садился за руль, я обошел «Монстра» и сам забрался внутрь. Мотор внедорожника бодро зарычал, и машина рванула с места. Стекло уже было поднято, так что мы с супругой могли вести разговоры, не подбирая слов.

— Я так за тебя испугалась, когда узнала, что ты задумал, — немного расстроенным тоном произнесла моя супруга. — Без подстраховки, без связи! У меня порой такое впечатление, будто ты намеренно ищешь смертельную опасность, чтобы броситься ей навстречу.

Сказано было хоть и с нотками обвинения в голосе, но я прекрасно уловил, что Виктория слишком обо мне волнуется. Да и права она, я постоянно влезаю в какие-то дикие приключения, а я же ученый по сути своей. Мое место — в лаборатории, а не на передовой.

— Ты же знаешь, Вика, я не мог поступить иначе, — взяв супругу за руку, я поцеловал тыльную сторону ладони. — Да и потом, как бы я смотрел в глаза своему сыну, если бы позволил каким-то ублюдкам уничтожить целую страну?

Она покачала головой, закусив нижнюю губу.

— Я все понимаю, Дима, но прошу, постарайся больше так не делать, — произнесла она с печальным вздохом, после чего улыбнулась и, погладив меня по руке, сменила тему. — Мы так и не определились с именем для нашего сына. И я подумала, что стоило бы назвать его в честь твоего деда.

— Которого из? — уточнил я.

— Демидова, конечно, — фыркнула княгиня Романова. — Он столько всего сделал для нас с тобой, что мне даже думать об этом страшно. Так что назвать первенца в его честь, как мне кажется, будет правильным поступком.

Я улыбнулся в ответ и притянул супруг за плечи, чтобы обнять покрепче.

— Думаю, мы еще это обсудим не раз, дорогая, — ответил я, целуя Викторию в макушку.

Она обняла меня в ответ, запустив руки под пиджак. Прижавшись щекой к моему плечу, супруга прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. А я не смог отказать себе в удовольствии и не поцеловать кончик ее носа. Слишком уж мило сейчас Виктория выглядела.

— Знаешь, я тоже думал, что можно назвать сына в честь кого-то из членов семьи, — произнес я негромко, когда княгиня окончательно расслабилась у меня на плече. — И у меня появилось встречное предложение.

— Какое? — не открывая глаз, уточнила моя супруга.

— Руслан Дмитриевич звучит хорошо, сильно, — ответил я. — Но и Лев Дмитриевич — тоже неплохо. Не находишь?

Вот теперь Виктория подняла веки. И в уголках затрепетавших ресницами глаз проступили капельки влаги.

— Дима… — с трудом сдерживая эмоции, заговорила она. — Ты уверен?

— Иначе бы и не предлагал, — улыбнулся я, снова целуя ее в коник носа. — Но, как и сказал, мы еще вернемся к этому вопросу. А пока расслабься, дорогая, я рядом, и все будет хорошо.

— Обещаешь? — все же пустив слезинку, спросила Виктория, зарывшись в объятия моих рук.

— Обещаю, — ответил я, накрывая ее губы своими.

Глава 18

Я посмотрел на стоящую передо мной девушку.

Золотые пряди сползают на плечи, миловидное лицо, тонкий нос, чуть припухлые губы. Зеленые глаза и вежливая улыбка. Длинная шея плавно переходит в узкие плечи, гармонично смотрящиеся вместе с грудью среднего размера, а узкая талия подчеркивает линии бедер — не самых широких, но также гармоничных. Фигура модельная, эталонная.

На ней была надета униформа рода Романовых, в которой в свое время рядом со мной постоянно ходила Кристина, ныне боярыня Татарская. Разве что герб был не Казанских Романовых, а Красноярских.

— Ну как тебе? — спросил я, повернувшись к Виктории.

Моя супруга сидела за журнальным столиком, в безостановочном темпе поедая черешню. В миске уже почти ничего не оставалось, но княгине любящие подданные готовы были таскать еду круглосуточно. И за дверьми наших покоев сейчас уже ждала прислуга с тремя мисками наперевес.

— Выглядит симпатично, — кивнула Виктория, протягивая руку за очередной ягодкой. — Надеюсь, Святослав Святославович выдумал ее внешность из головы, а не повторил реального человека?

Стоящая перед нами девушка приоткрыла рот, и мы услышали ее мягкий вкрадчивый голос:

— Боярич Волков собственноручно создавал мою внешность при помощи искусственного интеллекта, — произнесла она, глядя на мою супругу. — Для создания этой оболочки было проанализировано более восемнадцати миллионов женщин в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти лет, чтобы выбрать наиболее удовлетворяющую конечному образу модель. Также мой голос — результат компиляции свыше ста шестидесяти тысяч женских голосов, и имеет пять разных вариантов. Желаете прослушать все?

— Нет, — остановил я будущую помощницу.

Виктория хмыкнула, пережевывая очередную ягодку, а я вернулся на диван и, не глядя на стоящего перед нами робота, обратился к супруге.

— Ей потребуется какое-то имя, дорогая, — произнес я. — Руслан Александрович, конечно, предоставил мне доступ к огромному количеству мертвых душ, но я бы не хотел пока их использовать. Все-таки помощница князя.

Княгиня Красноярская задумчиво взглянула на созданного в лаборатории Урала робота. Первые искусственные люди уже собирались под рукой Демидовых, и князь лично держал руку на пульсе.

Изготовить же помощницу для меня взялся лично Святослав Святославович, однако никаких личностных настроек и даже имени дать своему творению не посмел — постеснялся.

Виктория поджала губы, заново разглядывая стоящую перед нами зеленоглазую девушку. Я ждал, не торопя. Конечно, получилась у Волкова конфетка, но пусть уж лучше супруга сама ей предварительно позанимается, так ей будет спокойнее.

Не то чтобы я боялся ревности к машине, но беременность и логика — они слабо связаны между собой.

— Знаешь, Дима, — произнесла, наконец, Виктория, — она похожа на одну девушку из прислуги, которая была у нас до смерти отца.

— Хорошо, дадим ей ее имя? — предположил я.

— Нет, я ее терпеть не могла, — со вздохом призналась моя супруга. — Вечно хвостом вертела перед отцом, старалась в постель к нему пробраться.

Я улыбнулся.

— Тогда отправим обратно на Урал, чтобы Святослав Святославович ее переработал?

Княгиня повернулась ко мне и покачала головой.

— Зачем? Одна эта оболочка стоит почти полмиллиона рублей, — заявила Виктория. — Мы, конечно, богатая семья, но не вижу смысла тратить столько средств только ради того, чтобы у твоего робота, который создан для облегчения твоего труда, изменилась форма губ. А с именем давай поступим проще. «Оракул», какое имя, по-твоему, подойдет помощнице князя Красноярского?

— Марина Кирилловна Холодная, — ответил искусственный интеллект устами стоящей перед нами девушки. — Имя зарегистрировано в списке князя Демидова. По документам данная личность родилась в Твери, получила образование в частном физико-математическом лицее имени Софронова, поступила в Тверской Технический Университет по специальности администрирование промышленного производства. Закончила с отличием, семьи нет.

Виктория посмотрела на меня с вопросом в глазах. Да, я бы не хотел брать личность из числа мертвых душ, но если уж она так подходит, то почему бы и нет? В конце концов, на документы мы можем поставить какое угодно фото.

— Хорошо, Марина Кирилловна Холодная, — кивнул я, подтверждая предложенную искусственным интеллектом личность.

«Оракул» тут же зафиксировал мое решение. В виртуальном окне, где отображались характеристики стоящего передо мной робота, вместо серийного номера тут же возникло имя. Добавилась вкладки — удостоверения личности, образование, навыки.

— Да будет свет, — произнес я. — Марина Кирилловна, можете быть свободны. Прислуга проводит вас в вашу комнату.

Поклонившись с изяществом, какое не всегда даже прекрасно обученным аристократам дается, робот оставил нас с княгиней наедине. Заглянувший в момент открытия дверей слуга убедился, что моя супруга еще не закончила с ягодами, и прикрыл створку.

— Знаешь, Дима, — произнесла Виктория, оборачиваясь ко мне. — Порой меня охватывает настоящий ужас от того, что мы делаем. Ты ведь только что, можно сказать, создал целого человека!.. Кто в своем уме вообще подумает о том, что перед ним не настоящая женщина, а всего лишь железка, обтянутая искусственной кожей?!

Я покачал головой.

— Именно ради этого все и затевалось, дорогая, — заметил я, постучав пальцем по подлокотнику дивана. — Мы должны внедрять их не только в свое окружение, но и отправлять туда, где нам потребуются руки и глаза. «Оракул», конечно, многое может, но там, где порой хватило бы прямого разговора, он бесполезен.

Виктория передернула плечами.

— И все равно, Дима, мне немного жутко. Хотя умом я и понимаю, что твоих искусственных людей контролирует наш «Оракул», но чувства…

Это она еще не знает, что на моей Земле все началось с кукол для взрослых. Низменные чувства людей всегда монетизируются проще и выгоднее. Секс, еда, развлечения — человечество не меняется с течением времени. Главное, чтобы были хлеб и зрелища. И стабильность, чтобы всегда знать — стоит лишь захотеть, ты получишь доступ ко всему, о чем пожелаешь.

Миллиарды вкладывались в развитие этой индустрии, и вскоре даже на порталах с фильмами для взрослых реальных актеров вынесли в отдельный заповедник.

Затем разрушился институт семьи. Зачем подстраиваться под чужого человека, когда ты можешь заказать себе робота, который будет идеален именно для тебя?

Рождение детей к этому моменту уже практически повсеместно перешло к зачатию в пробирке, мы могли задать любые параметры будущего человека на свой вкус. Болезни были побеждены, пороки развития исключались еще в самом начале процедуры. Единственное, что нельзя было запрограммировать — характер и гениальность. Но, полагаю, и этот вопрос тоже бы со временем решился.

И если там это воспринималось как само собой разумеющееся, здесь я не планировал доводить до такого. Сословное общество не позволит заменять благородных людей на человекоподобные машины. И уж тем более не даст возвести робота в ранг выше, чем кусок железа.

Если повсеместная демократия на моей прошлой Земле вынуждала обслуживать интересы людей простых, но составляющих поголовное большинство населения, здесь я мог своим словом ограничивать их в правах. И никакая комиссия по этике мне ничего не скажет до тех пор, пока я действую в рамках законодательства Русского царства.

Да, царским людям государь гарантирует права и обязанности, другие благородные не в силах как-то влиять на подданных именно царя. Однако и прислушиваться к их желаниям они не обязаны. Отсюда выходит, что путь, который мы прошли там, здесь займет куда меньший временной отрезок, и не встретит того массового сопротивления, с которым столкнулись мы, прежде чем стать сингулярами.

— Это пройдет, — вернувшись из своих мыслей на грешную землю, произнес я. — Главное, что мы получим преимущество. Да, искусственные люди — сложный с точки зрения этики вопрос, и тот же Сковородин, преподававший нам философию в ЦГУ, мог бы на этом докторскую степень защитить. Но нам главное ведь не это?

Виктория кивнула, перебирая пальцами черешню. Я не видел никаких различий между ягодами — все они были багровыми, примерно одинакового размера и идеальной формы. Но, очевидно, у моей супруги, как и у любой другой женщины, на этот вопрос было свое мнение.

— Посмотрим, как отреагируют на нее твои бояре, — выбрав, наконец, следующую ягоду, вздохнула Виктория. — «Оракул» ведь загрузит ей уникальный характер, обеспечит нужными навыками. Так что, по крайней мере, с нашими обязанностями по княжеству, станет легче справляться.

Я кивнул и потянул руку к миске с черешней. За что тут же получил по пальцам от нахмурившей брови супруги.

— Но-но! — погрозила она мне пальцем. — Это моя порция, Дима. Если хочешь, возьми свою.

Я с самым несчастным видом вздохнул, поддерживая игру. Глядя на мою реакцию, Виктория негромко посмеялась. А я поднялся на ноги и, поцеловав свою княгиню в лоб, погладил ее по волосам.

— Ладно, мне пора ехать. Искусственные люди, или настоящие, а личных встреч в списке дел князя еще никто не отменял, — произнес я. — Приказать для тебя что-нибудь?

Виктория вздохнула в ответ.

— Нет, езжай, я со всем справлюсь сама, — ответила она прежде, чем я поцеловал ее в губы.

— Ну вот и попробовал черешню, — облизнувшись, усмехнулся я. — До вечера, дорогая.

* * *

— Дмитрий Алексеевич, — произнесла Марина, склонившись передо мной, — нам поступил запрос из Министерства иностранных дел.

Я оторвался от проектирования будущего принтера и взглянул на свою помощницу.

В углу моего зрения линзы действительно показывали уведомление о входящем сообщении. Но я переложил эту работу на плечи искусственной помощницы — не просто ж так я на нее время и силы тратил.

— Встречу с вами запросил монах Василий, — пояснила Марина. — Он приписан к греческому православному монастырю. Его святейшество Мефодий уже подтвердил, что греческая епархия направила к вам своего человека.

— Пусть прилетает, — кивнул я. — Я уже давно его жду, удивлен, что Василий так долго тянул.

Помощница еще раз поклонилась, и вышла за дверь кабинета. В коридоре было пусто — большинство просителей не доходили до меня, получая все необходимое от помощницы. Естественно, бояр своих я все еще принимал, выказывая тем самым им свое уважение и расположение, а вот более мелкие вопросы полностью переложил на Марину.

«Оракул» в ее лице работал превосходно, мне еще ни разу не пришлось вмешаться. Впрочем, иного от своего искусственного интеллекта и не ждал. А вот чего не учел — так это мужского внимания к одинокой девушке, которая работает на самого князя.

К счастью, «Оракул» умело отбривал всех, кто пытался подойти к Холодной с личными предложениями.

А вот новость она принесла волнующую. Нет, я знал, что Хранитель рано или поздно объявится. Но с момента нашей последней встречи прошел без малого месяц. И я не представлял, что заставило Василия так долго тянуть с разговором, о котором он сам же и просил.

Впрочем, раз подключился даже его святейшество Мефодий, остается только смиренно ждать, когда этот монах появится в Красноярском княжестве. И все встанет на свои места.

Опасности он для меня не представляет — я просто включу блокировку магии, и даже уникальный дар Хранителя не позволит Василию использовать свою способность на моей земле. А без нее он мне и подавно не угроза.

— Но подготовиться все же нужно, — вздохнул я, смахивая окно с будущей артиллерийской установкой.

* * *

Дверь в кабинет открылась, я поднял взгляд от стола, за которым сидел. Марина Кирилловна застыла в проеме на мгновение, давая мне осознать, кто передо мной, а затем, чуть отстранившись, представила гостя:

— Монах Василий, Дмитрий Алексеевич, — подчеркнуто деловым тоном сообщила моя помощница.

Хранитель вышел из-за ее спины и, переступив порог, кивнул мне.

— Добрый день, князь Романов, — произнес он.

— День добрый, Василий, — ответил я вежливым тоном, но при этом не поднимаясь из-за стола.

Раз уж он прибыл, прикрываясь легендой о монашестве, то и проявлять уважение, какое положено при встрече с аристократом, мне не следует. Опять же, монах это не игумен, а, следовательно, ранг его значительно ниже моего. А перед простолюдинами аристократы ни в одной стране не раскланиваются.

— Чай, кофе? — поведя рукой в сторону кресла для посетителей, предложил я.

— Чай, — согласился Василий, опускаясь на сидение с таким достоинством, будто это на самом деле его кабинет. — И покрепче.

Я перевел взгляд на застывшую в дверях помощницу и велел:

— Марина, обслужи нашего гостя.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — вновь согнув спину в поклоне, ответила та и оставила нас наедине.

Сразу переходить к делу Хранитель не стал. Дожидаясь заказанного чая, он молча осматривал мой кабинет своими блеклыми от старости глазами. С нашей последней встречи он ничуть не изменился. Разве что одежду Василий сменил на более соответствующую монаху.

Вернувшаяся с полным подносом помощница расставила перед нами чайник с чашками, выгрузила тарелки с закусками и крупными кусками сахара трех видов, после чего с поклоном удалилась.

— Угощайтесь, Василий, — произнес я, когда дверь за искусственной девушкой закрылась. — Ничего ведь, что я обращаюсь к вам по имени?

Хранитель скупо улыбнулся, наливая себе полную чашку горячего напитка. Добавив туда шесть кусков сахара, он тщательно его размешал, не спеша нарушать тишину. И лишь после того, как Василий сделал осторожный глоток, явно боясь обжечь горло, слишком горячим чаем, мой собеседник заговорил.

— Я давно отвык от мирской суеты, князь, — произнес он, зажимая чашку в ладонях. — Так что правила этикета для меня ничего не значат. А кроме того нас все равно никто не подслушает.

Я кивнул и улыбнулся. На моем столе стояла и уже работала глушилка. Не так уж и сложно ее достать, когда твой дед фактически монополизировал армейский рынок техники. Так что в моем распоряжении оказалась самая последняя модель.

Для «Оракула», правда, она не представляла проблемы, как и ее предшественницы.

— Хорошо. Тогда я вас слушаю, — произнес я, чуть наклонив голову.

Василий отставил чашку и взглянул на меня своими выцветшими глазами. Наверное, на человека простого этот взгляд произвел бы впечатляющий эффект. Но я и не такое видел в своих двух жизнях, так что оставался равнодушен.

— Я бы хотел наоборот поступить, — произнес грек. — И послушать тебя, Дмитрий. Расскажи, как ты встал на путь технического прогресса.

Я пожал плечами.

— Мне с самого детства нравилась наука, — ответил я, глядя на собеседника. — А когда стал более осмысленным, начал углубляться в разные направления. Отец не жалел средств на мое обучение, а так как я был не наследным княжичем, время для учебы у меня хватало.

Василий улыбнулся.

— Подробностей, я так понимаю, не будет?

— Задавайте свои вопросы, я буду отвечать, — произнес я. — У меня нет ни малейшего представления о том, что вас интересует. Так что и что конкретно рассказывать, я понятия не имею.

Хранитель вновь улыбнулся.

— Давай поговорим об универсальной плазме, которую создала твоя супруга, — предложил он, сложив руки на столешнице так, чтобы касаться кончиками пальцев чашки с чаем. — Ты оказался в нужном месте в нужное время и распознал талант, который проглядели все остальные?

— На самом деле для меня стало откровением, что Виктория Львовна так далеко заглядывает, — признался я. — Прорывная идея, которая лежала на поверхности, стоило только ее доработать, чтобы довести до ума. К тому же, нас над проектом целая группа трудилась. Так что совместными усилиями нам удалось достичь успеха. А потом уже государь вложился своими средствами.

Василий кивнул.

— И наномашины ты разработал не самостоятельно, а с помощью супруги и наследника, — предугадал он мой ответ. — А роботов своих делал из того, что удалось собрать после боев с киборгами корпорации «Армтек». Всюду, куда ни посмотри, тебя преследует удача, Дмитрий. Но мне не оставляет покоя мысль, что ты каким-то образом сумел уничтожить связь над Польшей перед нашей встречей.

Я улыбнулся.

— Я не обладаю правом разглашать секреты Царской Службы Безопасности, — ответил я. — Дело было сделано, это все, что я могу сказать.

Грек откинулся на спинку кресла и несколько секунд смотрел на меня, размышляя о чем-то своем. Наконец, протянув руку, он взял чашку и сделал большой глоток.

— У нас нет полномочий запрашивать ответы у твоего монарха или куратора вашей ЦСБ. Но и делать тебя одним из нас, когда за тобой тянется цепочка непонятных событий — это не дальновидно.

Я кивнул.

— Я бы расстроился, если бы вы не начали сомневаться, — ответил я. — В конце концов, только глупец верит всем вокруг на слово. А я не люблю глупцов, и уж тем более не собираюсь с ними работать. У меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на группу чудаков, у меня княжество, о котором я должен заботиться.

Василий улыбнулся.

— Что ж, я рад, что ты согласился на эту встречу, Дмитрий, — произнес он, поднимаясь со своего кресла. — Я надеюсь, ты не станешь возражать, если я задержусь в Красноярске? У моей епархии есть интерес к взаимодействию с Русской Православной Церковью. У меня, помимо визита на твою землю, будет очень долгая поездка по Русскому царству. Не возражаешь?

Я развел руками.

— Дела церкви не в моей юрисдикции, — сказал я с самым смиренным видом. — Не нарушайте законы Русского царства, и я не стану возражать против вашего присутствия на своей земле.

— Благодарю, князь, а теперь позволь откланяться. Меня ждут в вашем храме.

Когда за Василием закрылась дверь, я посмотрел на оставленную им чашку. Вытащив из ящика стола набор для сбора образцов, с помощью пинцета поместил посуду в пакет и вызвал помощницу.

Марина Кирилловна без слов приняла от меня чашку Василия. И, прижимая ее к себе, покинула мой кабинет.

Не знаю, специально ли он это сделал, или не рассчитывал, что у меня хватит наглости, однако через пару часов я буду иметь на руках его ДНК. Посмотрим, что ты на самом деле за монах, Хранитель Василий.

Глава 19

Резиденция Патриарха Московского и Всея Руси, рабочий кабинет.

— Здравствуй, Анна, — с доброй улыбкой встретил вошедшую княжну его святейшество, поднимаясь из-за стола. — Рад видеть тебя в столице после всех прошедших событий.

Соколова поклонилась патриарху, прежде чем ответить.

— Ваше святейшество, — произнесла она чуть дрогнувшим голосом, — мне так не хватало в эти темные времена наших бесед. Вы не представляете, как тяжело найти в наше время собеседника, который сможет действительно понять тебя и порывы твоей души.

Глаза Мефодия сверкнули, но лицо продолжало улыбаться. Глава церкви прекрасно помнил визит опричника и последовавшее за этим разбирательство. Да, тогда его святейшество отделался легким испугом, однако о том, кто его втянул в проблемы, не забыл.

И ни на секунду не поверил в искренность княжны Выборгской. Нет уж, этой змее он никогда верить впредь не станет. Поднявшийся внутри церковных кругов скандал едва не стоил отцу Мефодию его кресла. Рисковать положением Патриарха Московского и Всея Руси ради интересов рода Соколовых? Это даже не смешно.

— Да, верных людей в наше время найти все сложнее, — покивал его святейшество. — Но теперь ты вновь в столице, Анна. Тебе предстоит скорая свадьба с великим князем. Полагаю, свою совместную деятельность с Русской Православной Церковью ты закончишь?

Вопрос он задавал, приподняв бровь. Отец Мефодий не боялся княжны, без отца и брата она не представляла для него угрозы. Но если девочка не прекратит работать на благо веры, будет глупо ей не воспользоваться.

Паства ее любит, считает едва ли не за святую. Анна Михайловна не раз и не два делала не просто красивые жесты, вроде пожертвований — так поступают все благородные семьи. Княжна Выборгская, если к ней обращались, не взирая на сословие, решала вопросы и проблемы. А для того, чтобы с ней связаться, люди шли в церковь.

Таким образом отец Мефодий получал большую пользу — ведь это он фактически приводил Соколову.

— Мой будущий супруг составил брачный контракт, ваше святейшество, — вздохнула в ответ Анна Михайловна. — Там много пунктов о том, что мне будет запрещен. Но помощь Русской Православной Церкви среди запретов не значится. А потому я пришла просить вас о милости…

Патриарх Московский и Всея Руси кивнул, приглашая молодую женщину поделиться своими невзгодами.

— Я бы хотела, чтобы вы выступили гарантом, ваше святейшество, — выдохнула княжна Выборгская. — Я осталась одна, и мне больше не у кого искать защиты и совета.

Его святейшество помедлил с ответом. По всему выходило, что девчонка, едва не стоившая отцу Мефодию его положения, теперь оказалась от него зависима.

Не станет Иван Михайлович лезть в чужую семью, и как только Анна Михайловна станет великой княгиней Невской, бороться за ее судьбу не будет.

Опять же, пользуясь покровительством церкви, Анна способна принести еще немало пользы. После скандала с Литовским губернатором это будет крайне полезно политически.

— Разумеется, я выступлю гарантом, — произнес его святейшество с доброй отеческой улыбкой на лице.

Больше ни капли гнева в его облике не промелькнуло. Ситуация складывалась удачнее не придумать.

— А чтобы у тебя не возникло проблем с поиском нового духовника, я пришлю к тебе своего человека, — добавил он, прежде чем Анна кинулась его благодарить. — Ты сможешь доверять ему, как мне самому. И он всегда поможет. Во всем.

Княжна Выборгская, подобрав подол платья, поклонилась, демонстрируя этим жестом одновременно и благодарность, и уважение к собеседнику.

— Благодарю, ваше святейшество, — произнесла она негромко. — Если я чем-то могу помочь в ответ?..

Отец Мефодий покачал головой.

— Не стоит сейчас думать об этом, тебе предстоит стать великой княгиней, и я не имею права отвлекать тебя от предстоящей свадьбы, — сказал он.

О том, что позволив ей сейчас отдариться, он не сможет позднее повесить на нее долг за оказанную поддержку, его святейшество подумал с огромным удовольствием.

— Ты остановилась в особняке рода? — уточнил патриарх.

— Да, ваше святейшество, — кивнула Анна.

— Я пришлю к тебе духовника сегодня же вечером.

Из кабинета его святейшества Анна Михайловна Соколова вышла все еще изображая из себя праведницу. И лишь оказавшись в машине с гербами княжества Выборгского позволила себе улыбнуться.

Патриарх Мефодий может сколько угодно считать, что выиграл от того, что станет покровителем великой княгини. Но Анна Михайловна была дочерью своего отца, и у нее имелось сразу несколько планов дальнейшей реабилитации.

И в нескольких из них отец Мефодий лишается своего сана.

Но все это будет позднее. А сейчас действительно стоит готовиться к свадьбе.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я вышел на полигон, где моя охрана, свободная от несения дежурства, занималась с княжной Казанской.

Одетая в спортивный костюм, плотно облегающий тело, и при этом не лишающий подвижности, Ксения Алексеевна вращала шест в руках. Собранные в высокий хвост волосы трепал ветер, а глаза закрывала темная полоска ткани.

— Арсений, вперед! — распорядился командир, и один из бойцов отделился от своих соратников.

Первый же его шаг, и Ксения ударила концом шеста противнику под колено. Охранник перенес вес на другую ногу, едва успевая уклониться.

Но инициативу он уже передал Ксении Алексеевне. Мне даже транс не требовался, чтобы уловить шелест подошв. Сестра же, тренирующая как раз состояние транса, легко пошла в наступление.

Три взмаха шестом, и Арсений лежит на спине, тяжело дыша отбитыми легкими, а над его горлом застыл конец тренировочного шеста.

— Павел, Олег!

Пара охранников вошла в круг почти бесшумно. Они не спешили, действовали аккуратно. В руках обоих такие же шесты, как и у Ксении.

Медленно подняв свое оружие над головой, Олег приготовился бить. Павел в это время заходил сбоку, чтобы не дать княжне заблокировать оба удара одновременно, шест он отвел в сторону.

Княжна еще стояла над Арсением без движения. Я видел, что она прекрасно слышит соперников. А затем сестра рванула с места.

Вскинув свой шест параллельно земле, Ксения отклонила атаку сверху, одновременно с этим вставая так, чтобы Олег оказался между ней и Павлом.

Удар под колено, добивание в грудь, и первый охранник валится наземь.

Подшаг вперед и колющий удар в грудь второго соперника. Павел едва успел отскочить, под его подошвами поднялись облачка пыли.

Сестра нанесла короткий удар концом шеста в грудь лежащего Олега — не калеча, но обозначая добивание.

Павел в это время сдвинулся в сторону, чтобы не топтать «убитого».

Ксения взорвалась градом ударов, от которых оставшийся на ногах охранник был вынужден уйти в глухую оборону.

Княжна махала шестом с каждым разом все сильнее. Воздух гудел от ее ударов, и если бы на охране не было защиты, любое попадание раздробило бы кости. Но пока Павлу хватало скорости уклониться, хотя и действовал он на пределе своих возможностей.

По лицу охранника тек пот, а Ксения все напирала, не давая ему даже нормально вздохнуть. Свист шеста слился в сплошной визг, давящий на нервы. И Павел пропустил удар.

Его шест переломился, а моя сестра играючи ткнула концом своего шеста в шею стоящего напротив него мужчины.

— Браво! — с улыбкой воскликнул я, начав хлопать в ладоши.

Признаться, я не ожидал, что Ксения Алексеевна так хорошо владеет навыком транса. Она ведь не прибегала к дару, работала только на трансе. Не уверен, что Сергей бы так смог, а вот сестренка смогла приятно удивить.

Улыбаясь, княжна Казанская сняла повязку с глаз и чуть поклонилась мне.

— Благодарю, Дмитрий, — с удовольствием произнесла она, демонстрируя, что даже не запыхалась за время тренировки. — Но такого результата я достигла только благодаря помощи уважаемого Валентина Федоровича.

Командир отряда охраны усмехнулся в жесткие усы, но я видел, что похвала ему приятна.

И ведь одними словами это не закончится — его обязательно ждет какая-то награда. Обучение княжеской семьи — это всегда почетно, и может рассматриваться, как проявление высшей формы доверия. А уж когда ты работаешь со взрослыми людьми, уже имевшими наставников, и они улучшают свои результаты — это тем более серьезно.

Технически Валентин Федорович — мой человек, он служит Красноярскому князю, хотя и входит в клан Романовых. Так что после слов Ксении Алексеевны я вполне могу как премию выписать, так и в должности повысить.

— Рад, что пребывание у нас в гостях позволило тебе подтянуть свою форму, — с улыбкой ответил я, поворачиваясь к командиру отряда. — Валентин Федорович, завтра в девять утра жду вас с подробным докладом о ходе тренировок княжны. По результатам будем обсуждать дальнейшие планы.

Командир поклонился со всем возможным уважением. Теперь улыбку он даже не прятал. Я практически прямым текстом сказал, что он получит награду за уделенное Ксении Алексеевне время.

— На самом деле, мне у вас очень нравится, — подтвердила сестра, вручая свой шест стоящему рядом Павлу. — Но ты ведь не для этого вышел из своего кабинета посреди рабочего дня?

Я кивнул. Охрана тут же расползлась по полигону, старательно изображая, что никого здесь с нами и нет. Впрочем, высказывать поздравления своему командиру это им никак не мешало.

— Нужна твоя консультация, — произнес я. — Тебе, наверное, нужно привести себя в порядок?

Ксения хмыкнула и, демонстративно оглядев себя, кивнула.

— Подойду к тебе минут через пятнадцать.

Я покинул полигон и поднялся к себе. Результаты анализа ДНК монаха Василия уже лежали в базе данных «Оракула». Однако для того, что разобраться в этой картине мне действительно требовалась помощь Ксении.

Меня никогда не учили быть наследником, и кое-какие моменты, которые для будущего главы рода очевидны, мне просто не преподавали. Конечно, Руслан Александрович подтянул мои знания, но князь Демидов больше упирал на современную практику.

Ксении Алексеевне досталось иное обучение. Помимо пансионата, где она училась, за плечами сестры несколько дополнительных образований, полученных с помощью наставников, купленных Алексеем Александровичем. И среди них — история аристократических родов с глубоким изучением вопроса. Такое даже в Царском Государственном Университете не преподают.

Понятно, что я мог бы подключить искусственный интеллект с расчетом на то, что в будущем «Оракул» сможет щелкать древние манускрипты, как орешки. Но большинство исторических памятников, включая родовые книги, мало того что написаны архаичным языком, так еще и на половину приукрашены.

Доверять им все равно, что рассчитывать услышать правду от патологического лжеца. Тот случай, когда слепой очевидец пересказывал глухому писцу то, о чем слышал в кабаке после седьмой кружки пива — примерно столь же информативно, и настолько же правдиво.

Ведь кто всерьез напишет мемуары, упустив шанс похвалить себя и очернить соседа?

Ксения Алексеевна вошла ко мне без стука. Влажные волосы по-прежнему собраны в высокий хвост, на плечах — белая свободная блузка со стоячим воротником, поверх которого наброшен шелковый платок с вологодским кружевом.

— Что у тебя случилось? — спросила сестра, опускаясь в кресло напротив моего стола и закидывая ногу на ногу.

Вместо ответа я включил телевизор на стене и вывел туда результаты теста ДНК монаха Василия. В соседнем окне открыл выводы искусственного интеллекта. Собственно, вся загвоздка как раз и заключалась в интерпретации результатов.

— Я, конечно, смогу и сам решить этот вопрос, — пояснил я княжне Казанской, — но решил, что твоя помощь мне точно не помешает. Да и тебе ведь всегда интересны были такие случаи?

Сестра кивнула, хотя ее взгляд уже был занят списком возможного родства.

— А откуда родом этот человек? — уточнила Ксения, закончив смотреть результаты.

На меня она теперь смотрела со жгучим интересом в глазах. Было ясно, что любопытство сестры я разбередил, и теперь она постарается добиться ответа во что бы то ни стало.

— Предположительно, Греция, — ответил я, выводя фотографию Хранителя рядом со списком возможной родни.

— Это восхитительно! — глядя на лицо Василия, восторженно выдохнула княжна Казанская.

— Что именно?

Ксения посмотрела на меня с улыбкой.

— Дмитрий, что ты слышал о падении Византийской империи и фамилии Палеолог?

* * *

Разговор.

— Я поговорил с мальчиком, Людвиг, — произнес Василий. — И у меня появились вопросы, но не к нему, а к твоим действиям.

— Наш брат заслужил недоверие? — уточнил другой Хранитель.

— Я готов ответить на все вопросы, — спокойно сказал Людвиг.

— Мы доверили тебе связи с ключниками и внешним миром, — заговорил Василий, начиная издалека. — Я давно отошел от дел, и меня уже не заботят отдельные страны и люди. Но даже в мой удаленный монастырь дошли слухи о деяниях, которыми прославились ключники. Наши ключники, Людвиг.

— Как и было решено Кодексом, я не мог вмешиваться напрямую.

— И тем не менее ты допустил появление оружия массового поражения, от которого нас предрекали Основатели. Ты позволил ключникам использовать тайные знания, оставленные Основателями, чтобы создать оружие, к которому мир оказался не готов. И теперь только благодаря князю Романову, который кстати отказался вступать в наше общество и относится к нам с открытой неприязнью, мир еще не сгорел в новой магической резне.

— Что говорит мальчик? — вклинился в разговор четвертый Хранитель.

— Он смеется в лицо, стоит только вспомнить об угрозе сингуляра, — поморщившись, ответил Людвиг.

— И он рассуждает здраво, — перебил своего собрата Василий. — Кто из вас, прежде чем стать Хранителем, действительно верил, что явится некто, способный стереть с лица Земли человечество? Никто. Но не это главное. Благодаря действиям нашего брата Людвига, а точнее, его бездействию, имя общества ключников превратилось в синоним массовых убийц, террористов, маньяков и безумцев.

— Говори прямо, Василий, вы свалили на меня всю работу, самоустранились от своего долга, а теперь удивляетесь, что я не справился с таким объемом задач? — усмехнулся Людвиг. — Пойдем дальше, и вы выдвинете мне обвинение. Соберем совет Хранителей, они объявят о недоверии, и я сниму с себя полномочия Хранителя.

— К чему эти споры, Людвиг, Василий? — заговорил третий. — Предлагаю начать действовать так, как нам и следует — единым целым. Деятельность ключников нужно пресечь? Давайте пресекать. Кодекс предусматривает возможность вмешиваться в мирские дела. И я считаю, что такой момент настал.

— Я использовал для этого князя Романова, — заметил Людвиг. — И получилось весьма неплохо.

— Ты глупец! — потеряв самообладание, выпалил Василий. — Ты не только позволил марионеткам опозорить нас всех, так ты еще и первого за почти пятьдесят лет будущего Хранителя умудрился настроить против нас! Что с тобой стало, Людвиг, почему ты так обезумел?!

— Братья, давайте оставим этот разговор, — вновь влез третий. — Брат прав, нам нужно собирать совет Хранителей. Что бы мы между собой не выясняли, кому будем оказывать доверие, а кому нет — то дела будущего. Нужно реагировать на обстоятельства, которые есть сейчас…

— Что сказал сам князь Романов, брат Василий? — уточнил четвертый Хранитель.

— Он не верит нам, и не пойдет за нами, пока мы не предоставим ему доказательства, — сказал грек. — Брат Людвиг уже получил условие сотрудничество — Хранители должны сами навести порядок. Сами призвать ключников к ответу. И только после того, как мы покажем свою реальную власть, князь Романов станет разговаривать с нами всерьез.

— Ты помог ему в Польше, — заметил Людвиг. — Это ли не доказательство?

— То, что я сделал в Польше, которой больше не существует в том числе с твоего попустительства, Людвиг, это всего лишь попытка исправить ошибку, которую Хранители совершили, назначив тебя за главного над ключниками, — все еще недовольно произнес Василий. — И я считаю, если мы хотим, чтобы Дмитрий вошел в наш круг, мы не имеем никакого права больше привлекать его к исправлению наших ошибок. И он сам при первой же возможности скажет то же самое.

— Тогда не вижу причин обсуждать больше князя Романова, — заговорил четвертый. — Я собираю совет Хранителей. Похоже, пора возвращаться в большой мир, братья.

Глава 20

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Что-то про Третий Рим, — припомнил я. — Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать.

Сестра улыбнулась, подтверждая, что я прав, после чего заговорила:

— Как ты понимаешь, за почти семьсот лет не уцелело сколько-нибудь достоверных источников, — произнесла Ксения Алексеевна. — Однако существует несколько теорий о роде Палеологов. В том числе и такая, где рассказывается о том, что на самом деле они к правящим кругам Византии не имели никакого отношения, а свой титул, из-за которого Софью Палеолог и взял в жены русский князь, просто купили у реального обладателя.

Я хмыкнул, но вслух ничего об этом говорить не стал. Слишком много времени прошло с тех событий, что автоматически повышало возможности для трактовок былого. Переписывание истории не вчера придумано, а уж когда оригиналы документов периодически сжигаются в пожарах, уничтожаются во время войн — почва для инсинуаций образуется сама собой.

— Так вот, — продолжила княжна Казанская, — существует версия, что род Палеологов не одной Софьей был богат. И в самой Византии имелась боковая ветвь тех самых правителей, предположительно, потомки бастардов басилевса. И вот этот мужчина, — она указала на фотографию монаха Василия, — походит на единственное изображение, которое в этой теории фигурирует в качестве доказательства.

— То есть ты сейчас хочешь сказать, что человек, обладающий этой внешностью — либо феноменально похож на неизвестного официальной истории бастарда правителя Византийской империи, либо является им на самом деле?

Ксения Алексеевна развела руками.

— Я не думаю, что кто-то может прожить почти тысячу лет, — осторожно заметила она. — Но так ли сложно изменить свою внешность в наше время? Взять твою Марину Кирилловну — вы с Волковым буквально создали облик девушки под свои запросы. Что же мешает обычным пластическим хирургам поработать над кем-то, кто и без того обладал схожими чертами?

— Дельное замечание, — кивнул я.

А сам подумал, что Людвиг ведь тоже точная копия какого-то далекого предка. Но один — случайность, два — уже закономерность. Можно ли считать, что и Василий, и Людвиг — те самые люди, которые оказались засвечены в исторических документах?

И тогда выходит, что Хранители если и сменялись действительно хотя бы раз за время существование магии, то тому же Василию на момент появления даров, должно было исполниться несколько сотен лет. Без магии он точно прожить так долго не смог бы. А значит, здесь лежит еще какой-то секрет, почему так вышло.

— Спасибо, сестра, ты мне очень помогла, — произнес я, еще раз бросив взгляд на результаты анализа ДНК. — По крайней мере, теперь мне ясно, чего ожидать. И хотя бы представлять, где мне следует искать остальных Хранителей.

Ксения Алексеевна улыбнулась. Ей было приятно, что она смогла мне помочь, и скрывать этого сестра не пыталась. Что говорить, с тех пор, как княжна Казанская приехала погостить в Красноярское княжество, она совсем перестала напоминать жертву обстоятельств, превратившись в молодую девушку, действительно увлеченную полезным делом.

И ощущение, что она полезна, безмерно радует мою сестру. Еще одна причина привлекать Ксению к своим делам. Тем более что они напрямую связаны с благополучием клана Романовых.

Я не строю иллюзий, если Хранители решат, что я на самом деле стану сингуляром, они не остановятся ни перед чем. И в этой войне обязательно пострадает моя семья.

— Вряд ли ты найдешь что-то, чего они не захотят тебе показать, — заметила Ксения Алексеевна. — Говоря откровенно, начал бы ты искать Палеологов?

— Вряд ли, слишком уж это фантастично, — покачал головой я.

— И по этой же причине ты никогда не узнаешь, кто еще из древних людей скрывается за прозвищем Хранителя, Дмитрий, — вздохнула сестра. — Это не тот уровень сложности, когда можно решить проблему нахрапом, впихнув в искусственный интеллект переменные и получив результат.

— Тут ты совершенно права, — кивнул я без особой радости.

А ведь если бы можно было вычислить Хранителей с помощью «Оракула», я сделал бы это еще в тот момент, когда Людвиг рассказал мне об истинной причине существования общества Януса Двуликого. И, скорее всего, уже искал бы способ с ними расправиться.

Да, у них есть люди и средства. Да, у них есть какая-то карта технологий. Но безопасность моей семьи стоит выше. В конце концов, я не так уж и спешу вновь стать сингуляром — лет пятьдесят у меня впереди есть. И это без учета того, что мне удастся перехватить людей ключников под свой контроль.

Но если на финишной прямой тебя поджидает снайпер, лучше заранее обеспокоиться его уничтожением, чем подохнуть за шаг до победы.

— Рада, что была полезной, — улыбнулась сестра, поднимаясь на ноги. — Это все, или я могу еще чем-нибудь помочь?

Я покачал головой.

— Нет, спасибо, дальше постараюсь справиться своими силами, — ответил я, вставая из-за стола. — Составишь нам сегодня компанию за ужином?

Возложив на себя часть наших забот, Ксения Алексеевна не так уж часто появлялась на совместных трапезах. Ее увлекала новая сфера деятельности, и зачастую сестра предпочитала есть где-то в городе. Пожалуй, княжна Казанская уже попробовала все имеющиеся заведения в Красноярске. Что, кстати говоря, серьезно добавляло ей репутации в глазах моих подданных.

Не часто увидишь княжну одного из богатейших родов Русского царства, уплетающую за обе щеки пирожки с капустой. Одного того факта, что сестра князя не побрезговала откушать в таком-то заведении, хватало, чтобы поднять его популярность среди посетителей. Пускай и временно, но хозяева получали серьезную прибавку к выручке.

— Разумеется, — согласилась княжна Казанская, после чего нахмурила брови. — Но тогда мне нужно подумать о наряде. Этот совершенно не подходит.

Я с улыбкой смотрел, как сестра покинула кабинет, уже озадаченная новым платьем. А после вернулся к работе. Как бы там ни было, а принтер нужно закончить.

Хранители подождут. Если они действительно настолько стары, что их возраст уходит за семь веков, пара дней, пока я собираю будущее Русского царства, никакой роли уже не сыграют.

Зато здоровье людей очень серьезно изменится. И это сейчас — самое главное.

* * *

Утреннее солнце застало меня уже в ванной за чисткой зубов. Как и многие иные процедуры, эту я выполнял с помощью дара, естественно, предварительно сняв блокировку магии с ванной комнаты.

Линзы надеть новые я еще не успел. И когда в дверь постучались, распахнул ее, еще не зная, кто за ней стоит.

Одетая с иголочки Марина с настолько свежим лицом, словно успела выспаться, не стала кланяться, а сразу начала доклад:

— На шахте номер тридцать шесть обвал, князь, — произнесла негромко помощница. — Спасатели уже выехали, под завалами больше пятидесяти человек.

Я накинул полотенце на бедра и, кивнув искусственной девушке, чтобы освободила проход, прихватил с собой футляр с линзами.

— Что они там делали в такую рань? — уточнил я, откидывая крышку шкатулки.

— Управляющий не успевал выполнить план, — пояснила Марина Кирилловна. — Уже неделю шахтеры работали в три смены.

— Он что, совсем идиот? — задал я риторический вопрос.

Романовы платили огромные премии, если предприятие справлялось с нормами по добыче. Одной такой премии вполне хватило бы, чтобы в качестве царского человека жить несколько лет, вообще не беспокоясь о куске хлеба. Так что желание управляющего выслужиться было ясно — он за год таких премий получает четыре.

— Были наняты две дополнительные смены с соседних шахт — тридцать пятой и тридцать восьмой, — продолжила пояснять ситуацию помощница. — Из тех, что до сих пор не запущены.

Ну хотя бы хватило ума, не загонять в забой одну бригаду на двадцать четыре часа. В таком случае у нас бы сейчас возникли проблемы с законом и неизбежные вопросы от ЦСБ. Царь своих людей бережет, а шахтеры — не тот контингент, чтобы быть Слугами рода. С другой стороны — управляющий Слуга, и чем нам это теперь аукнется?

— Причинуобвала установили? — уточнил я, вставляя первую линзу.

— Невозможно, камер внутри шахты нет, связь на такой глубине не работает, — ответила она. — Какие будут указания?

Я указал рукой на шкаф с одеждой.

— Костюм для брони, — велел я, и Марина Кирилловна тут же достала мне нужное.

А пока я натягивал облегающую ткань, помощница уже распорядилась заводить машины. О том, что я намерен ехать на место происшествия, ей даже уточнять не пришлось. Я обязан так поступить, как старший представитель клана в Красноярском княжестве.

Сбежав по лестнице, я прошел через холл особняка и, не дожидаясь, когда слуга распахнет дверь, сам толкнул створку. Снаружи уже ревели двигателями два броневика сопровождения и мой «Монстр», за рулем которого находился Виталя.

Марина Кирилловна остановилась у порога особняка — сопровождать меня было не обязательно. На месте она мне вряд ли понадобится, там и охраны хватит, чтобы в случае необходимости навести порядок и призвать к подчинению кого-нибудь из местных.

— Поехали, — велел я, закрывая за собой дверцу автомобиля.

Внедорожник плавно тронулся, впереди тут же встал броневик. Никаких сирен и маячков у нас не имелось, но пойди найди смельчака, который решится не пропустить военную технику правящего княжеством рода!..

Мы пролетели город минут за десять — время раннее, на дорогах практически нет машин. Да и светофоры под управлением «Оракула» выдали нам зеленую волну.

Когда мимо пронесся знак окончания городской границы, я набрал номер отца.

Алексей Александрович еще спал — в Москве сейчас была еще ночь. Но ответил, надо отдать ему должное, быстро.

— Слушаю, — негромко произнес князь Казанский.

— На тридцать шестой шахте обвал, — объявил я. — Еду разбираться.

Отцу потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.

— Я сейчас позвоню управляющему и направлю наших специалистов. Если будут погибшие, им разбираться на месте.

— Хорошо, — ответил я. — Но не обещаю, что стану их ждать.

— Ксения дома? — уточнил отец после секундной заминки.

— Да, и ей там делать нечего. Не женское это дело на трупы смотреть.

— Уверен, что будут погибшие? — усомнился Алексей Александрович.

— Как минимум один точно, — заверил я. — Обвалы просто так не случаются. И сдается мне, спешка управляющего наверняка имеет за собой больше, чем кажется на первый взгляд. Понятнее станет на месте.

Да, человеческий фактор никогда нельзя исключать. Мало ли, что произошло под землей. Но опять же, опытные горняки, нанятые дополнительно — а других Романовы не нанимают, понимают, и как себя вести, и что делать. Не впали же они там в маразм, чтобы устраивать диверсию, отрезая путь к собственному спасению?

— Не руби с плеча, Дима. Я уже приказал, люди едут, будут через сорок минут.

Я взглянул на виртуальное окно. Машина «Руснефти» действительно выехала с соседнего предприятия. Судя по составу, продемонстрированному мне «Оракулом», комиссия получилась достаточно высокой — инспектора были рядом с объездом предприятий Романовых.

— Хорошо, отец.

* * *

«Монстр» заехал на территорию, поднимая облака каменной пыли. Заложив крутой поворот, Виталя погасил двигатель. Однако первыми покинули свои машины охранники, высыпавшие наружу дружной толпой.

Снаружи шахты уже собралось немало людей, но главное, что машина спасателей еще ехала, и добираться ей придется никак не меньше получаса. Присутствующее же на самой шахте подразделение уже суетилось рядом со входом.

Я сделал несколько глубоких вздохов и открыл дверцу внедорожника. Выбравшись наружу, тут же заметил метнувшегося ко мне человека. Искусственный интеллект уже пометил его, выдавая справку, так что знакомиться нам не придется.

— Игорь Владимирович, — обратился я к управляющему, которого охрана недвусмысленно остановила, преградив путь ко мне, — докладывайте.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил он уверенным тоном, — все в порядке было до самого обрушения. Я все проверил, прежде чем людей запускать — понимаю же, опасно. Понятия не имею, что там произошло.

Я двинулся в сторону спуска и охрана, расступившись, позволила Игорю Владимировичу приблизиться. Теперь управляющий шагал рядом со мной, всем своим видом показывая, что у него все схвачено.

— Что скажут спасатели? — спросил я, найдя взглядом командира.

Тот чертыхнулся, прежде чем обернуться ко мне. Визит высокого начальства на объект, где произошло чрезвычайное происшествие, редко бывает к добру, и командир спасателей это понимал.

— Все плохо, князь, — сразу же заговорил капитан, подходя ближе и снимая с головы каску. — Обвал завалил проход практически сразу от спуска. Там камня лежит тонн на шестнадцать, и тревожить их опасно — можем спровоцировать новый обвал.

Я кивнул, показывая, что услышал.

— Что делать будем, господа? — спросил я, не глядя на управляющего. — Не может быть, что мы не можем вытащить людей.

— Только аккуратно разбирать, Дмитрий Алексеевич, — покачал головой капитан. — Другого пути. Но на эту работу у нас уйдет несколько часов.

— Сюда уже едут дополнительные бригады, — сообщил я, глядя на виднеющийся в глубине шахты завал. — Как только прибудут, сразу же ставьте их на участки. Я хочу, чтобы этот завал был разобран как можно быстрее.

Видимо, капитан решил, что мне важнее заново запустить шахту, чем спасти угодивших в ловушку горняков. Во всяком случае, нечто подобное на его лице промелькнуло. И, немного посомневавшись, он все же посмел возразить:

— Там люди, князь, — развел руками капитан, но я махнул ему рукой.

— Я сейчас посмотрю сам, может быть, получится удержать свод, пока вы копаете, — произнес я. — Остановите все работы, я должен попытаться.

Теперь взгляд на меня был полон уважения. Редко какой аристократ будет тратить магию на обычных рабочих. Да и прямо скажем, мало у кого из высшей знати получится своим даром действительно помочь — развивают магические способности слишком немногие.

Через минуту я уже стоял в глубине шахты один напротив раскатившихся камней. Обломки были крупными, пыль покрыла булыжники, но то здесь, то там блестели линии сколов.

— «Оракул», — произнес я негромко. — Восстанови картину обвала.

— Будет сделано, князь, — отозвался искусственный интеллект, сопоставляя куски породы на полу и передо мной.

А я прикрыл глаза и разведя руки в стороны, погрузился в глубокий транс. Мысль о том, что пора вводить роботов вместо людей на таких опасных работах, мелькнула на задворках сознания. Да, я виноват, не додумал, куда лучше пристроить свои изделия. Железки не жаль, у них нет детей, жен, о них никто не станет скорбеть. А людей заново не соберешь, и никакие выплаты не вернут родного человека.

Выдохнув, я окружил лежащую передо мной груду камней своим покровом. Тонкие щупы дара скользнули вперед, выискивая щели, чтобы пробраться на ту сторону. Вот осторожно коснувшись особенно неудачно лежащего булыжника, я поправил его так, чтобы он не обрушился от неосторожного движения.

Удержать гору. Сколько здесь тонн, тысячи? Я не одаренный Земли, чтобы заниматься такими масштабными делами. Зато я могу оценить состояние завала, укрепить его, убрав лишние и опасные камни.

Время шло, по моему лицу тек пот, тело слегка подрагивало от напряжения. Но я, наконец, дотянулся до той стороны завала. И сразу же ощутил находящихся там людей.

— Был второй обвал, — прошептал я, не проверяя, есть ли рядом кто-нибудь, чтобы услышать. — Под ним тоже люди.

Однако, как оказалось, одного меня не оставили. Капитан негромко обратился к своим подчиненным через рацию:

— Начинаем копать.

Я остался стоять без движения, лишь натренированным усилием воли открыв виртуальное окно и отдав распоряжение охране. Не прошло и минуты, а рядом со мной уже поставили чемоданы с наномашинами — мы их постоянно с собой возим, вот и пригодятся.

— Первый завал пройден, вижу людей, — услышал я голос спасателя в глубине туннеля. — Господи…

Да, приятного там было мало.

— Выводите всех, и сами отходите. Мне нужно туда, — сказал я.

Как только спасатели закончили выносить первую группу, я прихватил чемоданы с помощью магии, и двинулся вперед.

Все еще оставаясь в состоянии транса, я заметил, как уходящий спасатель, тащивший носилки с мужчиной, у которого раздробило левую ногу, случайно задел камень.

Человеческий фактор никогда исключать нельзя, подумал я, наблюдая, как потолок падает вновь. На этот раз уже мне на голову.

Глава 21

Благодаря глубокому трансу у меня было время, чтобы отреагировать.

Первым делом я поставил над собой купол — щиты щитами, а без кислорода я долго не протяну.

Небольшая силовая труба выстрелила в ранее выстроенный мной коридор за спиной. Так останется связь с внешним миром и доступ нового кислорода.

И только после этого я приступил к поспешной укладке сыплющихся с потолка камней. «Оракул» подсвечивал нужные обломки и места, куда их нужно уложить. Так что за следующие несколько секунд я превратился в чемпиона мирового класса по тетрису, которого в этом мире никто не изобрел.

Из носа закапало, но я проигнорировал лопнувшие сосуды. Настолько долгий глубокий транс и скорость манипулирования даром уже были за пределами моих физических возможностей. Если бы я мог отвлекаться, наверняка бы почувствовал, как организм идет в разнос, разменивая производительность на здоровье. Но с последним проблем не будет.

А вот если бы я не возобновил тренировки, сейчас бы уже превратился в красную кашицу, перетертую острыми камнями.

Когда я упал на колени, даже не заметил. Имело значение только подсветка искусственным интеллектом камней и их укладка в максимально устойчивое положение.

Первый коридор рухнул, поднимая пыль. Но моя силовая трубка уцелела — если бы не выстроил камни там в первый раз, сейчас бы очень пожалел. А так даже вес оказался не большим: основная масса породы заполнила пустой коридор, на трубку давления практически не оказывая.

Теперь было даже не обязательно держать ее с помощью магии, воздух поступал естественным путем. Но убирать ее я пока не стал, мало ли что.

Из состояния транса меня вышвырнула ослепляющая головная боль.

Себе можно признаться, если бы я не был сингуляром в прошлой жизни, сейчас потерял бы концентрацию и сознание. Но, отключив ощущение боли, просто отгородившись от него, как от не важного фактора, я опустился на четвереньки.

Кровь текла из носа, изо рта, катилась из лопнувшей жилы на лбу. Но я все еще держал купол и ведущую наужу трубку. А значит, выдержу.

Чей-то стон за спиной заставил меня сплюнуть вязкую кровь и обернуться.

Там под камнями и без второго обвала находились люди. И я был обязан им помочь, я князь, и это мой долг.

Сейчас, только чуть-чуть перевести дух. И за работу, Дмитрий Алексеевич. Не для того я прошел такой путь, чтобы сдохнуть, как раздавленная камнем букашка.

* * *

Снаружи.

Виталя смотрел на оседающее облако пыли. Спасатель, бросивший носилки с раненым горняком, сидел на коленях и глядел на обрушившиеся камни с ужасом. Его каска валялась рядом, а напарник в одиночку оттаскивал спасенного шахтера.

И пока Слуга еще только соображал, что произошло, капитан подскочил к подчиненному и без замаха ударил каблуком сапога в незащищенное каской лицо. Отчетливо хрустнуло под сапогом.

— Семен, Федор, наведите порядок, — велел Виталя, с брезгливостью глядя на вышедшего из себя начальника. — Я доложу князю Казанскому.

Стоящий слева от Слуги охранник щелкнул переключателем на винтовке и выстрелил в воздух. В это время второй боец Романовых бесхитростно схватил капитана за шиворот и, пользуясь мощью своего доспеха, легко отшвырнул того от пострадавшего спасателя.

Мужчину пронесло по воздуху около метра, и он кубарем покатился по покрытой пылью земле. Гнев застил ему разум, так что поднявшись на ноги, он вскинул руки, готовый сражаться, но в лицо капитана уже смотрело дуло винтовки.

— Никакого самосуда на территории Романовых! — произнес Федор, держа тяжело дышащего человека под прицелом. — Отошел к машинам. Ты отстранен.

Виталя досматривал эту картину, уже вызывая Алексея Александровича. Знал Слуга, что князь Казанский за такие новости по голове не погладит, все они сплоховали. Но с другой стороны, ни охрана, ни Слуга диктовать свою волю князю не имели права. Подсказать, направить, но не запрещать лезть в нестабильную шахту.

— Слушаю, Виталя, — сухо произнес Алексей Александрович, взяв трубку.

— Князь, — тяжело выдохнул Слуга. — Дмитрий Алексеевич под завалом в шахте. Здесь было два обвала, в результате образовался каменный мешок, где находились пострадавшие. С помощью своей магии князь расчистил путь и удержал потолок, пока местные спасатели вытаскивали шахтеров. Первую группу вытащили, другая в это время находилась под завалом. Но случился третий обвал, и Дмитрий Алексеевич остался под ним. Это все, Алексей Александрович.

Глава рода Романовых ответил не сразу. За время ожидания Виталя успел уже составить завещание, и пожалеть о том, что никакого наследника так и не завел. Придется все нажитое честным трудом и верной службой завещать друзьям да церкви. А ведь Дмитрий Алексеевич предлагал поучаствовать в устройстве личной жизни своего Слуги.

— Значит, так, — заговорил Алексей Александрович, — к вам сейчас подъезжают команды спасателей. Капитана дежурной группы — под арест. Все руководство шахты — под арест. Как только до вас доберется помощь, сразу принимайтесь за работу.

— Слушаюсь, князь, — ответил Слуга.

— И, Виталя, так и знайте, — проговорил глава рода Романовых, — я вас с сыном отправил, чтобы вы ему поддержку и помощь оказывали. Чтобы защищали. Учтите там все, если с Дмитрием что-то случиться, милосердия от меня можете не ждать.

— Так точно, князь.

Алексей Александрович прервал разговор. И Виталя, быстро переведя дыхание, встретился взглядом со стоящим рядом Семеном. Охранники, похоже, последние слова главы клана Романовых прекрасно слышали, да и без слов понимали, что ничего хорошего их не ждет.

— Семен, руководство шахты — под арест до дальнейшего разбирательства. Капитана — тоже под арест, — озвучил Виталя.

Получив вполне четкие указания, охрана Романовых пришла в движение. Оставшиеся без начальства спасатели стояли чуть в стороне, наблюдая за тем, как надевают наручники управляющему и его помощникам.

— Что нам-то делать? — громко спросил напарник получившего по лицу спасателя.

Виталя взглянул на него и кивнул в сторону завала.

— Начинайте копать, — велел он.

* * *

Москва, родовой особняк великих князей Невских.

Емельян Сергеевич уже не спал. После омоложения наномашинами организм великого князя требовал всего четыре часа сна в сутки, и терять лишнее время на то, чтобы валяться в кровати, Емельян Сергеевич не хотел. Тридцать дополнительных лет — это большая величина только до той поры, пока ты сам еще молод и жизнь только начинаешь осознавать.

А вот когда тебе уже давно за пятьдесят, время измеряется иначе. И течет оно гораздо быстрее, чем кажется молодым да горячим. И потому если хватает для сна четыре часа, страдать бездельем дольше этого времени — просто расточительство. А у великого князя хватало забот, чтобы всегда находилось дело, которое нужно решить.

Емельян Сергеевич уже собирался отправиться на полигон, чтобы размяться — и эту привычку он перенял у князя Романова. Дмитрий Алексеевич на своем примере показал, насколько важно поддерживать себя в постоянной форме. И это не говоря о том, что пользоваться своим помолодевшим телом, выжимая из него все возможное, просто невероятно приятно.

Опять же, понять это может лишь тот, кто уже достаточно пожил, и успел прочувствовать на себе всю чудовищную силу старения. Возраст отбирает у тебя многое, и чем дольше ты живешь, тем сильнее сужается окно твоих возможностей. А потому следить за собой — это не привилегия, а обязанность.

Теперь же тренировка откладывалась.

Куратор Царской Службы Безопасности постоянно отслеживал ситуацию с Дмитрием Алексеевичем — не для того, чтобы помешать ему в случае необходимости совершить глупость, а чтобы уберечь от возможных угроз. И сейчас, в свете ночной лампы читая доклад из Красноярского отделения ЦСБ, великий князь сжимал и разжимал кулаки, обдумывая ситуацию.

Какова вероятность, что официально попавший под домашний арест князь Красноярский попадет в передрягу? Прямо скажем, Дмитрий Алексеевич отличался определенной горячностью, за что ему и пенял Михаил II. Сунуться туда, где находятся его подданные, Романов вполне мог, и вряд ли там нашелся бы хоть кто-нибудь, кто мог бы его образумить.

Слишком сильна вера Дмитрия Алексеевича в собственные силы. И пока что, нужно признать, он ни разу не просчитался в этом вопросе.

Но чутье великого князя Невского, бывшего владетеля Московского княжества и действующего куратора Царской Службы Безопасности отчаянно кричало, что здесь и сейчас было совершено покушение. Дмитрия Алексеевича заманили под землю, где у него не будет ни связи с поверхностью, ни поддержки «Оракула».

Вывод? Это кто-то из тех, кто допущен к тайне существования искусственного интеллекта. Еще в копилку — враг внутренний, не внешний. Уж всех, кто посмел бы поднять руку на князя Красноярского или род Романовых, явившись из других стран, ЦСБ перехватила бы еще на границе.

А кроме того, очевидно, что этот некто из сторонников государя. Дождался, когда Михаил II вышвырнет слишком быстро набравшего вес в обществе мальчишку, и теперь пытается его проучить.

Почему не оппозиционеры, которые и без всякой опалы точили зубы на верных трону Романовых? Да потому что они под таким плотным колпаком со стороны Царской Службы Безопасности, что великий князь знает даже о том, как члены этих родов в туалет ходят. Нет, государь оппозицию придушил, чтобы пикнуть не смела, а самых ярых уже уничтожил — кого во время мятежа устранил, кого через третьи руки прикончил.

Неприятно было осознавать, что кто-то из своих же додумался поднять руку на Дмитрия Алексеевича. Еще большей пикантности ситуации добавлял тот факт, что Романов на самом деле — еще один сын государя. И фактически, кто бы не выступил против князя Красноярского, он поднял руку на члена царской семьи.

А это — смертная казнь без возможности хоть как-то оправдаться. И теперь куратору придется перерыть все высшие круги Русского царства, чтобы найти этого смертника.

И сделать это необходимо прежде, чем государь потребует от Емельяна Сергеевича назвать конкретное имя провинившегося. Еще одной ошибки Михаил II великому князю не простит, и точно отправит в отставку через плаху.

— Андрей Викторович, — вызвав полковника по внутренней связи, заговорил Емельян Сергеевич, — доброе утро. У нас чрезвычайная ситуация. Срочно поднимайте людей.

— Что стряслось, великий князь? — сонным голосом уточнил Ворошилов.

— Покушение на князя Красноярского, — ответил тот. — И у нас всего пара часов, чтобы найти виновника, пока государь не проснулся, и ему не доложили о случившемся. Объяснять, что будет, если царь узнает о покушении, а у нас на руках не будет доказательств, а лучше самого виновника, нужно?

Полковник перспективу ощутил, шумно сглотнул.

— Никак нет, великий князь. Через десять минут все будут готовы выезжать в любую точку Русского царства.

* * *

Урал, резиденция княжеского рода Демидовых.

— Слушаю тебя, Святослав Андреевич, — произнес Руслан Александрович, как только ответил на вызов.

— Князь, мне только что дочь сообщила, — быстро заговорил боярин Волков, — наш наследник попал под завал в шахте у себя в княжестве. Связи с ним нет, добраться быстро не получится. Прогнозы, судя по всему, отнюдь не благоприятные.

Князь Демидов громко втянул воздух и так же громко выпустил. В голове заметались мысли, одна другой ярче. А картины возможного будущего, промелькнувшие перед внутренним взором Руслана Александровича, и вовсе не могли порадовать.

— У Василисы люди свои под рукой в Красноярске есть? — спросил князь Демидов.

— Десяток я выделил для сопровождения, — ответил Волков. — Планировался номинальный эскорт. Они выполнят любой ваш приказ, Руслан Александрович.

Князь еще пару секунд прикидывал в уме, как будет правильнее поступить в такой ситуации. И параллельно в его только начавшем просыпаться мозгу появились идеи, как можно воспользоваться ситуацией на благо клана Романовых-Демидовых.

Ведь это что получается? Царь отправил Дмитрия Алексеевича под домашний арест в Красноярское княжество, и там внезапно случился обвал. Конечно же, это похоже всего лишь на случайность, стечение обстоятельств, черную полосу невезения.

Но Руслан Александрович давно жил на свете, и в такие совпадения уже не верил. Нет, если и случилась катастрофа на производстве Романовых — за этим кто-то стоит, даже не обязательно государь, хватит и без монарха горячих на расправу идиотов.

Они даже могут действовать из лучших побуждений. Дмитрий Алексеевич Романов очень высоко взлетел, оброс влиянием, фактически вывел свою семью в ранг великих князей, и только отмена такого титула не давала Романовым его получить. И вот, решил проявить норов, не послушался приказа Михаила II. А учитывая его способности и силу, это крайне опасный молодой князь.

Примерно так рассуждал бы сам князь Демидов, если бы речь шла не о его внуке. А значит, и остальные благородные семьи Русского царства могут дойти до мысли, что князя Красноярского нужно проучить и приструнить.

Так что враг есть, и его нужно будет найти.

— Святослав, дай команду — с княгини Красноярской глаз не спускать, — заговорил князь Демидов жестким голосом. — Пусть Василиса передаст самой Виктории Львовне, что это мое распоряжение. Нужно усилить охрану княгини Романовой, пусть стягивают все возможные силы.

Волков усмехнулся в ответ.

— Не сомневайтесь, Руслан Александрович, все сделаем в лучшем виде, — заверил он. — Мы не допустим, чтобы с головы Виктории Львовны хоть волос упал.

Князь Демидов первым положил трубку.

Однако врага, который это устроил, нужно найти и успеть захватить до того, как станет поздно. И для этого нужно было заручиться поддержкой Алексея Александровича. Романов сейчас уже наверняка не спит.

— Здравствуй, Алексей, — произнес Руслан Александрович, когда глава рода Романовых поднял трубку. — Я уже знаю о проблеме. И думаю, за обвалами кто-то стоит.

Князь Казанский ответил ровным спокойным тоном.

— Уже ищу, князь, — произнес он. — Но пока никаких следов.

— Полагаю, потому что ищешь не там, — усмехнулся князь Демидов. — У тебя сейчас Сергей в Москве? Пусть посмотрит, кто там в высших кругах решил половить рыбку в мутной воде. Я сейчас тоже в Кремль полечу. Кто бы это ни был, надо поймать эту тварь за руку. За покушение на моего внука никому пощады не будет.

— Я стягиваю людей на шахту и в резиденцию, — поделился Алексей Александрович. — Возьмут Викторию под плотный контроль. У меня там еще и дочь.

— В особняке есть отряд Волковых, они уже переходят в осадный режим, — сообщил князь Демидов. — Так что за невестку не беспокойся, к тому же там у Димы «Роя» хватит, чтобы только роботами какую-нибудь Польшу захватить.

— Будем надеяться, что они не понадобятся, Красноярск — не шахта, к нему так просто незамеченным не подберешься, — произнес князь Казанский. — Будем держать друг друга в курсе.

Он положил трубку, а князь Уральский посмотрел на смятую постель, с которой его согнал неожиданный звонок. В том, что с самим Дмитрием Алексеевичем все будет в порядке, Руслан Александрович не сомневался.

Завалить Демидова под горой? Это то же самое, что пытаться утопить рыбу.

А вот найти того, кто решился пойти против внука, против наследника Демидовых, следовало как можно скорее. И Руслан Александрович была намерен не просто разыскать эту мразь, но и лично потребовать от нее ответа.

Покушение на члена семьи тайного совета — опасное дело. И стоит поднять шумиху, даже Михаил II будет вынужден разрешить поединок чести.

Пускай сам князь Красноярский, находясь под домашним арестом, не имеет права явиться в Москву на этот поединок. У него есть любимый дедушка, который за своего гениального внука голыми руками растерзает любого врага.

Достаточно Дмитрий Алексеевич делал для своей родни. Пришло время родне показать, что она достойна такого отношения.

Глава 22

Красноярское княжество, шахта тридцать шесть рода Романовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Магическое восстановление проходило штатно — быстро и без проблем. С каждым вдохом сила наполняла мой разум. Однако пострадавший от такого напряжения организм столь легко не восстановишь. И это мне, откровенно говоря, повезло, что сосуды лопались не в мозгу.

Привалившись спиной к стене купола, я переводил дыхание, понемногу анализируя лежащий дальше завал. Ящики с наноботами лежали там же, где я их и оставил. Единственное, что изменилось — я больше не поддерживал их в воздухе, и чемоданы стояли на полу, дожидаясь своего часа.

Я мог бы истратить наномашины на себя, восстановить повреждения, но это было бы глупо. Наноботы отрежут мне доступ к дару, и камни, сейчас лежащие на силовом куполе, размозжат мне голову.

А потому оставалось собираться с силами и понемногу, миллиметр за миллиметром проталкивать силовой щуп на другую сторону обвала. Наружу я сейчас не пробьюсь при всем желании, да и там уже должны начать работу спасатели. А мне в первую очередь нужно вытащить шахтеров из-под камней. И не сдохнуть самому в процессе, конечно.

Кровь все еще сочилась, но уже не так активно. И у меня появилась возможность воспользоваться даром, чтобы закупорить разрывы. Я далеко не целитель, и в другой ситуации вряд ли рискнул бы лезть себе силовыми полями прямо в голову, но сейчас выбора особого не было.

Приступив к работе, я несколько раз срывался от вспышек новой боли. Чуть не срезал себе часть лица, пытаясь закрыть полопавшиеся сосуды в носу. Но в итоге получилось сделать все на приемлемом уровне. Следующими стали уши и рана на лбу.

По субъективным ощущениям миновало не меньше нескольких часов сплошных мучений. Контроль все-таки срывался, я устал и вымотался. К тому же возвращающаяся волнами боль постоянно мешала сосредоточиться. Приходилось отгораживаться от нее заново. Хотя на самом деле, судя по часам «Оракула», прошло всего десять минут.

Закончив с этим, я продолжил ощупывать с помощью силовых полей обломки породы. К счастью, этот обвал оказался не таким длинным, как тот, что вел наружу. А потому я мог убирать камни, перебрасывая их вглубь шахты.

— А-а-а-а!.. — застонал кто-то, стоило мне выбросить четверть всех булыжников.

— Крепитесь, братья, помощь на подходе, — произнес я, заставляя звуковые волны резонировать от силовых щупов, окутавших обвал. — Мы тут все в одной лодке, я почти закончил.

— Кто здесь? — прошептал другой голос.

— Князь, — ответил я, старательно расчищая пространство, — Романов Дмитрий Алексеевич. Меня тоже завалило.

Несколько минут прошли в полной тишине, я слышал только стук булыжников и шорох осыпающейся каменной крошки. Периодически отброшенные мной обломки породы с громким хрустом укатывались прочь, вызывая в голове новые вспышки боли. Но я смотрел на часы, транслируемые линзами, и это позволяло оставаться в сознании.

Их было двадцать восемь. Из пятидесяти шахтеров, кто спустился сегодня под землю, вышли наружу пока что только двадцать два. И трое из оставшихся под камнями уже были мертвы, судя по всему, погибли прямо в момент обрушения свода.

— Князь, — позвал тот же голос. — Зачем же ты полез сюда, князь. С нами теперь умрёшь.

— Никто здесь больше не умрет, — ответил я, не переставая разбирать завал. — Кроме тех, кто уже умер.

Больше со мной никто не заговаривал. Я проходил силовым полем по свободному пространству между обломками, считывая биение сердец и дыхание. Шахтеры теряли сознание, даже слабых стонов боли уже не осталось.

Но я работал, продолжая тасовать булыжники. Тело ведь просто машина, выполняющая команды разума. Ему не нужно думать, только действовать. Глаза боятся — руки делают.

Вот я и делал, полностью сосредоточившись на выполнении механических задач.

Подхватить подсвеченный камень, поднять его с помощью дара, отнести подальше, где он уже не будет представлять угрозы. Повторить с другим обломком.

Я мог это предвидеть. Мог направить хотя бы в Красноярские шахты роботов. Назвать это дело экспериментом и обеспечить безопасность подданных.

И оставить их без работы. Кому нужны сотни шахтеров, которых нужно кормить, одевать, обучать, когда можно переложить их задачи на более эффективные и дешевые машины?

Впрочем, для горняков работа всегда найдется. Как ни крути, а профессиональные навыки стоят очень много. Как минимум обучение искусственного интеллекта в совершенно новой области потребует тысяч часов изучения действий живого человека.

Нельзя просто запустить «Рой» в шахты и приказать долбить камень. Обвал, подобный сегодняшнему, превратится в ежедневную рутину. Необходимо перенимать опыт шахтеров, а для этого создать полигоны, где точно никто не пострадает.

— Завал разобран, князь, — донесся до меня голос Кристины, и я даже не сразу понял, что это «Оракул».

Сосредоточившись на раскопках, я и внимания не обратил, что пострадавшие уже лежат передо мной среди мелких камней и обломков.

Подбородок был мокрым, кровь пошла снова и уже остановилась, превратившись в склизкую корку. Последствия перенапряжения оказались куда серьезнее, чем я думал. Вместо закупоренных мной дыр в сосудах появились новые. И хотя кровопотеря была не слишком сильной, но если не заняться повреждениями всерьез, я точно лягу среди горняков.

Бросив взгляд на потолок, я хмыкнул. На купол ничего больше не давило — когда я разбирал завал с рабочими, сам не заметил, что удалил и те камни, что нависали сверху надо мной. Просто убирал обломки, которые грозили обрушиться, а в итоге расчистил достаточно, чтобы убрать силовые поля.

Бросив взгляд в сторону ближайшего ящика с наномашинами, я сплюнул комок пыли, смоченной кровью, и, даже не пытаясь подняться на ноги, протянул щуп дара к чемодану.

Я дал слово, что никто больше здесь не умрет, и я его сдержу. Мое состояние не критическое, а вот шахтерам нужно помочь скорее.

Замки щелкнули под моими пальцами, подрагивающими руками, покрытыми серой пылью, я распахнул ящик. Блестящие емкости с наномашинами казались неземным артефактом в этом мире мрака и скрипящей на зубах каменной крошки.

Заправив первую ампулу в пистолет, я сосредоточился, посылая препарат через пространство к ближайшему шахтеру. Рабочий даже не вздрогнул, когда инъектор впрыснул исцеляющие машины под кожу. А я уже вынул новую порцию и направил ее прямиком к следующей жертве обвала.

С каждым произведенным уколом я даже чувствовать себя стал лучше. Сила самовнушения, конечно, эмоции подстегивали разум, подливая в тело гормоны счастья — я справлялся, каждая инъекция приближала меня к достижению цели. А потому самочувствие улучшалось стремительно.

Сделав последний укол, я вернул пистолет к себе и взглянул на две оставшиеся в чемодане ампулы. Несколько секунд ушло на принятие решения, а затем я уже собственными руками вставил наномашины в инъектор и, приставив его к шее, спустил курок.

Резкая волна тепла прошла по всему телу, наполняя мышцы огнем. Я отчетливо ощутил, как у меня под кожей проносятся тысячи чужеродных частиц. Словно взбесившиеся жуки, они шныряли по телу, спешно латая повреждения, исцеляя их и укрепляя готовые умереть клетки.

Я прикрыл глаза, пережидая начало лечения. А затем медленно поднял веки, услышав за спиной, как скребутся друг о друга камни. Обернувшись, спокойно вытащил пустую ампулу из пистолета.

В груде плотно наваленных обломков исчез камень, и мне в лицо ударил луч света.

— Живой, — уловил я чей-то вздох, полный нескрываемого облегчения.

Прикрыв глаза, я подумал о том, что мог бы и не спешить с инъекцией. В конце концов, в Красноярске сидит Василиса Святославовна, она и сама могла бы поднять меня на ноги. А теперь придется запереться в резиденции, пережидая, пока наномашины закончат свою работу и выйдут естественным путем.

Но я уже сейчас, спустя всего несколько минут, мог вновь дышать полной грудью. Другое дело, что втягивать в легкие вездесущую каменную пыль мне не хотелось. Зато я смогу выйти на своих двоих, закрепив свою репутацию, а заодно и приступив к расследованию случившегося.

Прошло еще около получаса, прежде чем проход расширили настолько, чтобы можно было в нем свободно пройти двум взрослым людям, не боясь задеть сводов. На этот раз бригады спасателей ставили подпорки, крепили свод и вообще действовали по инструкции.

Князя-то, который сломает им план работ и нарушит все имеющиеся положения, с ними не имелось.

Я сидел без движения, с помощью «Оракула» отслеживая деятельность наномашин в теле. На удивление, отсутствие дара никак не ощущалось. Я будто был самым обыкновенным человеком.

А присутствие наноботов и искусственного интеллекта с дополненной реальностью заставило испытать дежавю. Я будто вновь оказался в своем прошлом мире, еще до того, как стал сингуляром.

Но наваждение было просто приятным воспоминанием, а не частью бреда. Так что мне ничего не помешало жестом остановить подошедшего ко мне спасателя.

Он уже намеревался помочь мне подняться и явно хотел выводить.

— Сначала их, — указал я в сторону горняков. — Я уйду последним.

Кивнув, он тут же двинулся дальше, а рядом со мной встал охранник Романовых.

— Федор, — обратился я к нему, провожая взглядом носилки с пострадавшими, — сколько я здесь уже сижу?

Спасатели времени даром не теряли и весьма ловко паковали раскопанных мной шахтеров. Вереница носилок двигалась, как конвейер — одни пакуют раненых, другие подхватывают уже готовых к транспортировке.

— С момента обвала прошло шесть часов, Дмитрий Алексеевич, — сообщил мне боец. — Снаружи опричники, наши люди. Управляющего уже допросили.

— Поторопились, — покачал я головой, а потом вспомнил, что техника допроса мне самому временно недоступна. — Ладно, разберемся. А теперь помоги мне встать, пожалуйста.

Он подставил плечо, и я выпрямился. Израсходованный чемодан с наноботами уже унесли мои люди.

— Эти нужно использовать на пострадавших, — кивнул я Федору на аккуратно отставленные под стену ящики.

— Будет сделано, князь.

Мимо нас пронесли последние носилки. На них лежало тело из тех, кто погиб до моего прихода. Рядом с нами еще оставались спасатели, которые занимались одновременно укреплением сводов и съемкой произведенных мной раскопок. Давать мне время побыть наедине со своим подчиненным никто не собирался.

Уже через час, когда я сидел, завернувшись в одеяло, и потягивал горячий кофе, передо мной встал командир сводного отряда спасателей в звании лейтенанта. В его руке имелся черновик рапорта о происшествии, и мне, как князю Красноярскому, следовало его утвердить.

Пробежавшись взглядом по тексту, набросанному кривым почерком, я кивнул и вернул бумагу командиру.

Кроме трех умерших, других безвозвратных потерь не было.

А значит, свое слово я сдержал. И это отличные новости.

Допив кофе залпом, я сбросил одеяло и жестом остановил подскочившего на ноги Виталю. Слуга был готов помогать мне во всем, стараясь загладить свое собственное чувство вины. Но я-то прекрасно знал, что он ничем бы помочь не смог.

— Не надо, — произнес я, уже твердо стоя на ногах. — Организуй мне костюм, и пойдем проведаем господ опричников. Хочу послушать, что они накопали. А заодно, пока я буду с ними общаться, убедись, что все ампулы наномашин на месте и никто не прихватил себе сувенир на память.

Слуга поклонился.

— Будет сделано, Дмитрий Алексеевич.

* * *

Несколько часов назад. Москва, родовой особняк великих князей Невских.

— Емельян Сергеевич, к вам княжна Выборгская, — постучавшись в приоткрытую дверь кабинета, сообщила служанка.

Великий князь приподнял бровь, но кивнул. Столь ранний визит Анна Михайловна могла нанести только по очень срочному поводу. И глава рода Невских нутром чуял — обсуждать они будут покушение на князя Красноярского, иначе Соколова бы еще спала по своему обыкновению.

Не было в Русском царстве сейчас другой столь срочной проблемы, которую он обязан решить. А умение дочери старого врага, пусть ему в аду черти масла не забывают подливать, плести интриги и собирать сведения, было великому князю известно.

— Доброе утро, Емельян Сергеевич, — войдя в кабинет, с достоинством поклонилась молодая женщина, одетая в скромное платье цветов Выборгского княжества. — Благодарю, что приняли меня безотлагательно.

Великий князь чуть поморщился, и Анна Михайловна это явно уловила, тут же прервав речь.

— Я не могу не принять свою будущую жену, княжна, — заметил он, постукивая пальцами по столешнице, тем самым демонстрируя, что у него не так много времени на светские беседы. — Что-то случилось?

Соколова склонила голову и улыбнулась.

— Случилось, мой будущий супруг, — обращение было произнесено уважительно, но без капли приязни. — Я полагаю, что тебе, как куратору Царской Службы Безопасности, будет крайне любопытно узнать, что в шахте Романовых произошел обвал.

Емельян Сергеевич приподнял бровь.

— Мне это известно, Анна, — кивнул он, не сводя с Соколовой взгляда. — Но кто тебе рассказал?

Княжна улыбнулась и вопросительно взглянула на свободное кресло. Великий князь махнул рукой, давая разрешение девушке занять место. Пока же Анна Михайловна опускалась на сидение, Емельян Сергеевич приготовился услышать очередную каверзу рода Соколовых. Сыграть против Литовского губернатора Михаил Викторович сумел неплохо, а против кого будет играть его дочь?

— Сегодня верные роду Соколовых люди донесли до меня непроверенные слухи, — пояснила Анна Михайловна, отвечая на вопрос великого князя. — Человек, который подстроил обрушение шахты — доверенное лицо губернатора Киевского.

Емельян Сергеевич хмыкнул.

— И почему же именно он?

— Потому что Тимур Серпухов давно служит Можайскому, выполняя за него грязную работу, о которой знать посторонним не следует, — пожала плечами княжна Выборгская. — Вот и в Красноярское княжество Серпухов, будучи официально царским человеком, проник ради диверсии на шахте. А сейчас он летит в Москву, чтобы пересесть на регулярный рейс Москва — Киев.

Куратор Царской Службы Безопасности сложил руки на столешнице и совершенно серьезно взглянул на свою будущую супругу.

— Разумеется, раз ты пришла рассказать мне об этом, у тебя найдутся и доказательства, что этот человек — действительно выступает в качестве наемника Можайского? — уточнил он.

Анна Михайловна улыбнулась.

— Доказательства у меня с собой, Емельян Сергеевич, — произнесла она с истинно княжеским достоинством. — И я безвозмездно передаю их вам.

Великий князь усмехнулся.

— Безвозмездно? — переспросил он, глядя, как Соколова вынимает из складок платья накопитель.

— Я тоже заинтересована в нашем браке, Емельян Сергеевич, — произнесла Анна Михайловна, вручая флешку великому князю. — И потому я хочу, чтобы вы произвели на государя впечатление, а не попали в очередную опалу. Ваше благополучие, это и мое благополучие. Отныне и впредь я буду прикладывать все силы, чтобы мы оба были счастливы. Разве не так полагается поступать хорошей супруге?

* * *

Кремль, рабочий кабинет государя.

Михаил II листал отчеты, которые ему принес куратор Царской Службы Безопасности и хмурился все сильнее. Лист сменялся листом, и царь мрачнел все больше. В то же самое время Емельян Сергеевич, сидящий напротив, сохранял абсолютное спокойствие.

Свое дело он сделал, нашел исполнителя и даже связал его с заказчиком. Великий князь Можайский действительно решил немного ослабить Романовых — они получили в свои руки Львов со всеми его землями и подданными, о которых грезил сам губернатор Киевский.

Схема была отработана — лично Можайский с Серпуховым никогда не встречались. Тимур получал заказы на очередную грязную работенку из компании, зарегистрированной на острове Кипр. Великий князь к ней никакого отношения не имел, а вот его младший управляющий выступал одним из постоянных клиентов.

Через этого человека губернатор Киевский и передавал приказы Серпухову. И от него же получал оплату — наличными, которые снимались за границей, в основном в Османской империи.

Сделано все было при этом так, чтобы «Оракул» не связал одно событие с другим.

— Плохо, Емеля, — произнес Михаил II, откладывая последний листок бумаги.

— Что именно, государь? — уточнил тот.

— У меня уже лежит прошение князя Демидова, — указал на папку с зеленым тиснением царь. — И я согласен дать ему дозволение на поединок чести. Нападение на представителя семьи члена тайного совета. Но я не верю, что Руслан Александрович сможет одолеть великого князя. А где я возьму нового Демидова?

Емельян Сергеевич улыбнулся.

— Я в Руслана верю, государь, — заявил он. — Не стоит забывать, Демидов прошел тот же курс наномашин, что и я. А он очень серьезно помогает подстегнуть форму.

— Ладно, пока что ступай, — произнес Михаил II. — Можайского я вызову в столицу лично. Готовься, Емеля, выжимать будем его вдвоем. А что справился с задачей так быстро и ловко, за это будет тебе моя благодарность.

Куратор Царской Службы Безопасности склонил голову.

То, что Анна Михайловна помогла раскрыть дело, могло стать хорошим началом будущей семейной жизни. Однако сейчас великий князь Невский в первую очередь думал не о ней, а о том, как помочь Руслану Александровичу перед боем.

Верить в Демидова Емельян Сергеевич, конечно, действительно верил. Но и помочь будущему родственнику не помешает.

Глава 23

Киев.

Лето всегда было популярной порой у граждан Русского царства для туристических поездок в Киевские земли. Не изменилось это и с упразднением великокняжеских земель. И прямо сейчас на улицах столицыКиевской губернии было не продохнуть от гостей, прибывших с других земель огромной страны. Они шумели, веселились и пополняли бюджет губернии, оставляя все свои сбережения в местных магазинах и кассах развлекательных заведений.

К счастью, хоть кафе и располагалось на популярном туристическом маршруте, свободные столики, по случаю жары выставленных на улицу, имелись в избытке. Правда, приходилось наблюдать толпы чужих подданных, снующих туда-сюда.

— Тарас Ильич Хренов?

Сидящий за столиком уличного кафе мужчина медленно повернулся к подошедшему незнакомцу. Одет тот был в хороший костюм без каких-либо опознавательных знаков. Короткий ежик светло-русых волос и почти прозрачные голубые глаза. На левой руке блеснул ремешок недорогих часов — единственная яркая деталь облика.

— Простите, а кто спрашивает? — произнес управляющий логистической компании великого князя Можайского.

Стоящего рядом со столиком мужчину Тарас Ильич сразу определил, как опытного убийцу. Слишком холодный равнодушный взгляд, невыразительное и незапоминающееся лицо. Да и держался незнакомец так, что сразу напоминал именно эту категорию наемников.

У Тараса Ильича был опыт обширный общения с подобными исполнителями, и рядом с каждым испытывал некоторый трепет. Никогда не знаешь, чего ждать от подобных специалистов, может быть, стоит отвернуться, и тебе вскроют горло. А потому Хренов не спешил делать резких движений, спокойно отложил приборы и потянулся к стакану с чаем.

Убийца же сел напротив, не спрашивая разрешения, после чего вытащил из внутреннего кармана пиджака удостоверение с гербом Русского царства и продемонстрировал его Хренову.

— Старший следователь особого отдела ЦСБ, Прохор Иванович Нестеров, — представился он, не сводя взгляда с собеседника.

Хренов внутренне похолодел, но виду старался не показывать. Прекрасно знал Тарас Ильич, за какие грехи его могут спросить опричники. Но на арест это пока не походило. Так, может быть, все еще и обойдется?

— Чем могу быть полезен, Прохор Иванович? — спросил он, прежде чем сделать первый глоток горячего напитка.

Несмотря на то, что жидкость оказалась почти кипятком, Тарас Ильич пил чай, не ощущая жара. Напряженные нервы работали над другой задачей, и окажись вместо человеческого питья сейчас раскаленный металл, Хренов бы и его выпил, не обращая внимания на температуру.

Старший следователь улыбнулся ласково, что совсем не вязалось с его ледяным равнодушным обликом. После чего убрал удостоверение на место и заговорил.

— В соответствии с законом Русского царства от 18 мая 1978 года, — произнес Нестеров, — я обязан проинформировать вас о начатом следствии. Дело касается покушения на жизнь и здоровье князя Красноярского.

— Я арестован? — приподнял бровь Тарас Ильич, после чего взял плюшку с тарелки и впился зубами в хрустящее печеное тесто, обильно посыпанное сахаром.

Весь его вид говорил о том, что управляющий логистической компании великого князя Можайского совершенно не боится. И хотя давалось ему это не легко, но выдать себя дрожанием рук или хотя бы голоса было бы приравнено к чистосердечному признанию.

— В данный момент выступаете в качестве свидетеля, — ответил Прохор Иванович, чуть нахмурив брови, будто ему не нравилось то, что он говорил. — Вам надлежит явиться по этому адресу для дачи показаний.

Нестеров положил руку на столешницу и придвинул ее к собеседнику. Когда он убрал ладонь, под ней обнаружилась визитная карточка сотрудника киевского отделения ЦСБ.

— Мы ждем вас сегодня до восемнадцати часов, Тарас Ильич, — произнес опричник, прежде чем подняться. — Приятного аппетита.

Чуть наклонив голову, он отступил на пару шагов и тут же растворился в толпе праздношатающихся туристов.

А Тарас Ильич Хренов спокойно взял карточку со стола, повертел ее в руках, изучая со всех сторон. После чего, оглядевшись, жестом подозвал официанта.

— Счет, пожалуйста!

Через полчаса он уже подъехал на своей личной машине к зданию, в котором располагалась порученная ему компания. Время стояло обеденное, так что кабинеты пустовали, и Тарас Ильич свободно прошел до своего кабинета, никого не встретив.

А стоило ему закрыть за собой дверь и опуститься в кресло, управляющий выдохнул, вздрагивая от волнения. Всего лишь свидетель — это отличное начало. Однако если Царская Службы Безопасности уже включила Тараса Ильича в дело, переквалифицировать его в подозреваемые, сможет за несколько часов. А то и назначить главным подсудимым, который лично, по своей инициативе организовал покушение на князя Красноярского.

Иллюзий мужчина не питал. Вывести следствие на великого князя может только он, а следовательно, до восемнадцати часов нужно попасть в резиденцию губернатора и все обстоятельно обсудить. Можайские — старая фамилия, и верность роду у них ценится. Так что можно будет прийти к соглашению, которое устроит всех.

Тарас Ильич, конечно, не благородных кровей, и мера пресечения у него будет отличаться от смертельной казни, какую назначают аристократам за подобные выходки. Но сесть в лагерь лет на двадцать — тоже удовольствие не из приятных.

В том, что великий князь своего верного человека не бросит, Хренов не сомневался. Однако прежде, чтобы у подчиненных не возникло лишних вопросов, следовало закончить работу на сегодня, отдать последние распоряжения.

Включив рабочий компьютер, Тарас Ильич успел заметить, как сверкнула тонкая струна. А в следующий миг сильный рывок сзади отрезал ему голову. Окровавленная гаррота была тщательно вытерта об одежду убитого, и растворилась в воздухе, не оставив после себя следов.

Когда в кабинет управляющего зашел вернувшаяся с обеда секретарь, вид безголового тела поверг ее в шок. Так что находящийся под невидимостью убийца спокойно вышел через открытую сотрудницей дверь.

* * *

Киев, резиденция великого князя Можайского, рабочий кабинет.

Телефон на столе губернатора зазвонил, сигнализируя о срочном звонке из столицы. Виталий Игоревич медленно протянул руку к трубке и, вздохнув, снял ее с рычагов.

— Слушаю, — произнес великий князь Можайский, продолжая одним глазом смотреть на доклад своей службы безопасности.

— В Кремль, немедленно, — велел государь и прервал звонок.

Великий князь вздохнул, глядя на издающую гудки трубку, после чего положил ее на место. Весть о гибели верного слуги расстроила Виталия Игоревича. Тарас Ильич был крайне полезным кадром — и все темные дела были связаны именно с ним. Не к лицу губернатору и великому князю якшаться со всяким отребьем, и Хренов выполнял роль связующего звена между родом Можайских и людьми по другую сторону закона.

Но больше небольшого сожаления Тарас Ильич не заслужил. В конце концов, он мог бы дать показания против своего великого князя. А кому такое понравится? К тому же теперь Виталий Игоревич мог валить на мертвеца любые обвинения. Это не губернатор Киевский против Романова выступил, а Тарас Ильич Хренов, действующий по инициативе неустановленных лиц.

Другое дело, что сам Виталий Игоревич понятия не имел, кто заставил Тараса Ильича лишиться головы. Будучи главой рода, великий князь постоянно контролировал все дела и задачи своей семьи. И потому был уверен — ни один Можайский не отдавал приказа устранить управляющего. Так кто же тогда Хренову отрезал голову?

Само убийство подозрений как раз не вызывало — в обеденный перерыв в здании обычно находился только один дежурный охранник. Но он не сидит на месте круглосуточно, и пока совершал очередной обход — некто проник внутрь, дождался возвращения Хренова и убил Тараса Ильича. И также покинул помещения, пока охранник не вернулся на свое рабочее место.

Конечно, можно было поискать среди тех, кто известен любовью к декапитации, но это дело заранее обречено на провал. Узких специалистов тихого убийства много, а снять голову простому человеку, не обученному даже нормально драться, способно еще большее число людей. Да в одном только Киеве на городском дне можно предложить тысяч десять рублей, и получить предложение своих услуг от пары десятков бандитов.

За свою безопасность Виталий Игоревич не переживал. Все же к губернатору пройти не замеченным не так просто, как к рядовому сотруднику заштатной конторы. Да и сам по себе великий князь мог побороться за свою жизнь, он же Рюрикович. Родовой дар никто не отменял, а одного покрова Можайскому хватит, чтобы обезопасить пространство вокруг себя на пятнадцать-двадцать метров, и вообще не ощутить такого напряжения.

Но государь прав — нужно собираться в Москву. Одно дело — недоказанная попытка убить Романова, а попробуй теперь докажи ее вообще, когда единственный, кто мог бы указать на великого князя убит. И совсем другое дело — голословные обвинения, от которых не только можно и нужно защититься, но и, вероятно, повернуть дело так, чтобы доказать, что ты здесь пострадавшая от клеветы жертва.

План по собственной защите у губернатора Киевского был подготовлен. Так что еще посмотрим, кто в итоге окажется виноват.

* * *

Москва, особняк князей Демидовых.

Ольга Кирилловна медленно расчесывала пряди, глядя в стоящее на трюмо зеркало. Вечером Георгий Емельянович пригласил ее в театр на премьеру какого-то нового спектакля, и княжна Уральская не видела смысла отказываться. Тем более они не наедине окажутся, а в окружении верных людей с обеих сторон.

Получалось даже забавно, что московский род великих князей занимал балкон, в который была приглашена княжна из рода, который столицу на дух не переносил. А бояре, подчиненные обеим семьям, займут остальное крыло театра.

— Оленька, солнце, — произнесла гувернантка, лично приставленная Марией Евгеньевной, — платье готово, украшения начищены.

— Спасибо, Аля, — тепло улыбнулась княжна, глядя на свою спутницу через зеркало.

Поклонившись, гувернантка оставила внучку Руслана Александровича в одиночестве. А сама Ольга еще долго занималась расчесыванием прядей. Княжна не пыталась навести красоту или уложить прическу — подобное занятие позволяло ей расслабиться перед важной встречей.

Георгий Невский, конечно, оказался в высшей степени благородным человеком, и лишнего себе не позволял. Хотя Ольга чувствовала, что пришлась явно по душе наследнику куратора Царской Службы Безопасности, великий княжич держал себя в руках, был почтителен, вежлив и обходителен.

Взгляд княжны вновь упал на присланный сегодня букет с запиской. По-хорошему, эти цветы вполне могли бы расти в царском саду целой клумбой. Но Ольге чисто по-женски приятно смотреть на них, видя не растения, а внимание, которым старался окружить свою невесту Георгий Емельянович.

Стук в дверь оторвал Ольгу Кирилловну от любования подарком.

— Княжна, князь прибыл! — донесся голос Алевтины.

Вскинув бровь, Ольга Кирилловна тут же накинула на плечи халат и направилась встречать деда.

Руслан Александрович столкнулся с внучкой в гостиной. Выглядел он крайне довольным, и явно с трудом сдерживал рвущуюся на лицо улыбку.

Новости о том, что Дмитрий Алексеевич выбрался из-под обвала не только почти что целым и невредимым, но и людей спас, радовали сердце старого главы рода. Теперь оставалось дело за малым — закончить начатое, и покарать тех, кто посмел поднять на наследника Уральского княжества руку.

Благо, что великие князья Невский и Соколов уже отработали схему на принце Германского рейха. Тогда им потребовалось изменить существующие записи, дорисовывая то, чего на самом деле не было. Руслан Александрович же напротив стирал то, чего не следовало показывать.

— Князь, — встретив его положенным поклоном, поздоровалась Ольга Кирилловна, — рада тебя видеть. Что-то случилось?

Первой ее мыслью было, что дед явился, чтобы отменить встречу с великим княжичем. Но по лицу Руслана Александровича поняла, что визит главы рода ее вообще не касаются.

— Случилось, внученька, — произнес князь Демидов, погладив девушку по голове. — Но ты не переживай ни о чем. Бабушка сказала, ты сегодня идешь в театр с Георгием Емельяновичем?

— Да, если на то будет воля моего любимого дедушки, — состроив милую умоляющую рожицу, нараспев произнесла княжна.

Руслан Александрович кивнул.

— Передашь ему, что я доволен тем, как он себя ведет в твоем обществе, — с улыбкой велел глава рода. — А пока оставь меня, иначе рискуешь опоздать на премьеру.

Ольга Кирилловна не стала просить себя дважды, и тут же упорхнула к себе в покои собираться. Ей еще предстояло все примерить, убедиться, что в подобранном наряде она неотразима. А это требовало определенного времени.

Руслан Александрович же поднялся к себе в кабинет и, заперев за собой дверь, опустился в кресло. Улыбка не сходила с его лица до тех, пока на столе не зазвенел телефон, связывающий особняк с Кремлем.

— Слушаю, государь, — произнес Руслан Александрович, подняв трубку.

— Демидов, скажи, что это не ты, — усталым голосом протянул Михаил II.

— Не понимаю, о чем речь, государь.

Князь Уральский откинулся на спинку кресла и стал ждать ответа.

— Сегодня был убит ключевой свидетель по делу о покушении на твоего внука, — произнес царь. — Виталий Игоревич прилетел ко мне в Кремль, я санкционировал обыск в его родовом особняке, и мои опричники нашли прямо в кабинете губернатора гарроту со следами ДНК этого свидетеля. Сам Можайский, естественно, отрицает причастность, и я склонен ему поверить. Он не знал, кто убил свидетеля. Вот я и спрашиваю, это был ты, Демидов?

Руслан Александрович ответил совершенно спокойным тоном:

— Государь, не стану лгать, я выяснил, кто стоит за покушением на моего внука, — заговорил князь Уральский. — Я не первый год живу, и смог найти виновника без помощи Царской Службы Безопасности. И подавал прошение о поединке чести, я уже прекрасно зная, против кого мне придется выступить. Но ты дал разрешение убить главного заказчика, к чему мне убивать каких-то свидетелей?

Михаил II на том конце провода недоверчиво хмыкнул.

— Что ж, я поверю тебе, — произнес государь. — Жду тебя в Кремле через час, Руслан Александрович. В этом деле придется разбираться, так что с поединком нужно повременить, пока я не выясню все обстоятельства. Это понятно?

— Понятно, государь, — легко согласился князь Демидов и положил трубку.

Царь поступал правильно — не следовало торопиться. За время, пока идет разбирательство, собираются реальные доказательства и формируется дело, клан Рюриковичей оскудеет еще на несколько человек.

Руслан Александрович без улыбки посмотрел на телефон и поднялся на ноги.

Можайский поднял руку на Дмитрия Алексеевича, и теперь за это поплатится. Но недаром Демидовы получили в дар яд. Слишком просто было бы убить Можайского на поединке. Нет, Руслан Александрович сделает так, чтобы весь этот проклятый род исчез с лица Земли, а его глава наблюдал за этим и осознавал, чего лишается с каждым потерянным членом семьи.

Виталий Игоревич покусился на само наследие Демидовых, и Демидовы ответят Можайскому той же монетой.

К моменту, когда поединок состоится, от рода великих князей Киевских не останется никого. А последнего члена семьи Можайских лично уничтожит Руслан Александрович.

Демидовы также крепки, как и Уральские горы. А еще Демидовы мстительны и не прощают врагов. Прекрасная черта, которую Дмитрий Алексеевич унаследовал по матери. И которой придерживался еще основатель рода Демидовых в стародавние времена становления Уральского княжества.

За что и получил предок свой магический дар. Там, где Демидовы наносят удар, враг неизбежно умрет. Пусть не сразу, помучавшись перед кончиной. Но его никто и ничто уже не спасет.

А сейчас — в Кремль.

Глава 24

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Все имеет свою цену.

Я наблюдал за тем, как болтается при движениях небольшой крестик из белого золота. Василиса Святославовна, из-за ворота которой он вывалился, медленно ступала вдоль лежака и глаза Волковой светились от магии. Я сохранял спокойствие, все-таки и без того легко отделался.

Наноботы в моем теле продолжали свою работу, но они не всесильны. Да, на краткое совещание с опричниками меня еще хватило. А потом Витале пришлось меня уводить едва не под ручку. Тело сдавало на глазах, и уже в машине я отключился.

Теперь вот целительница высшего класса водит надо мной руками, выискивая вероятные повреждения. Благо, что наномашины хоть и блокируют дар пациента, никак не мешают другим магам применять способности. Так что как минимум будет интересно сравнить результаты наблюдений Василисы Святославовны и отчеты наноботов.

Глаза Волковой погасли, из них исчезло магическое свечение, и боярышня отступила на шаг, чтобы сесть в заранее установленное кресло. Судя по бледному лицу, Василиса Святославовна не пожалела собственных сил, и выложилась на полную.

Что, впрочем, не удивительно — я наследник княжества Уральского, и боярышня обязана приложить все необходимые усилия. А кроме этого наши личные отношения уже вышли на такой уровень, когда Василиса Святославовна могла считаться моей близкой подругой.

— Итак, — негромко произнес я, поправляя тонкую простынку, которой меня накрыли перед сеансом наложения рук.

Волкова вздохнула и, кивнув, заговорила. Голос ее звучал тихо и прерывисто, но целительница быстро приходила в себя.

— Крайняя степень нервного истощения, — констатировала Василиса Святославовна. — Во всяком случае, была. Сейчас вы, князь, идете на поправку. Судя по тому, как наномашины работали в теле вашего деда, могу заверить, что никаких последствий не останется, а вы вернетесь в строй к концу третьего дня.

Я прикрыл глаза и расслабился. Строго говоря, давалось это легко, вот напрягаться все еще было трудно. Тело, пережившее убийственный для организма уровень стресса, каждой клеточкой молило о пощаде, предлагая полежать, ни о чем не думать, и как можно дольше ничего не делать.

Но я князь, и не могу себе позволить валяться в постели после такого происшествия.

— Отличные новости, — сказал я, приподнимаясь на локте. — Спасибо, Василиса Святославовна.

Боярышня махнула рукой, как бы говоря, что не стоит благодарности. Впрочем, на этом наш разговор не закончился.

— Я приготовлю вам свою укрепляющую настойку, — произнесла Волкова. — Лишним точно не будет.

Я кивнул, садясь на лежаке и сгребая простынь, чтобы не предстать перед девушкой в обнаженном виде. Понятно, что целительницу голым мужчиной не испугаешь — она и не такого на своем веку насмотрелась, но правила приличия не просто так придуманы.

— Я вас оставлю, — поднявшись, произнесла Василиса Святославовна. — Ваши люди вам помогут. А мне требуется перевести дух.

— Еще раз благодарю за помощь, — отозвался я. — И не только за этот анализ.

Волкова улыбнулась.

— Как подданная Уральского княжества, я обязана была действовать, чтобы защитить будущего наследника Демидовых, — правильно меня поняв, заговорила она. — К тому же Виктория Львовна стала мне близким человеком, и позаботиться о ней — мой долг.

Я улыбнулся в ответ, и остался сидеть на лежаке, глядя в спину уходящей боярышни. Достойная она все-таки девушка, и как же хорошо, что мы тогда открыто поговорили, заключив договор об избегании помолвки.

Надолго меня одного не оставили. Не прошло и минуты, в лазарете уже появились слуги. Одевшись, я покинул медицинский блок резиденции и поднялся в свои покои.

За окном стояла глубокая ночь, но народ в моей резиденции даже и не думал ложиться. В коридорах несли дежурство пробужденные ото сна солдаты «Роя», наши сотрудники ходили по помещениям, выполняя отданные распоряжения. И целое крыло было отдано представителям «Руснефти», которые впряглись в расследование случившегося, как голодные псы.

Куда там опричникам из Красноярского отделения Царской Службы Безопасности? Люди Романовых почуяли кровь, и развернули настоящий штаб, возглавляемый юристами Алексея Александровича, службой безопасности родовой корпорации и инспекторами. В жарких дискуссиях в отведенном для гостей крыле рождался План.

Нападение на князя, а что оно было, никто не сомневался с самого начала. Теперь же у нас на руках лежала копия допроса Серпухова, разместившего заряды в шахте и давшего признательные показания в казематах опричников. Так что люди Романовых предчувствовали вкус отбираемых у великого князя Можайского активов, и отказываться от них не собирались.

Мне в этом участвовать не полагалось. У Романовых есть глава рода, он-то и будет говорить от моего имени. Тем более что запрета покидать Красноярское княжество Михаил II с меня не снимал.

Закрыв за собой дверь, я улыбнулся, глядя на спящую в кресле супругу. Виктория очевидно хотела дождаться, когда я поднимусь к себе, но беременность, превратившая и без того красивую девушку в еще более прекрасную женщину, внесла свои коррективы.

Подойдя к княгине Красноярской, я нежно коснулся ее руки. Однако Виктория даже не вздрогнула. Пришлось аккуратно брать супругу на руки и нести в спальню. Истощение или нет, а тренированные мышцы, постоянно подстегиваемые наномашинами, не подводили.

Накрыв свою принцессу одеялом, я вышел и прикрыл за собой дверь. Пусть спит, ей нервничать нужно как можно меньше. А мне предстоит серьезно поработать над «Оракулом».

Тот факт, что Можайский, обладая информацией о возможностях искусственного интеллекта, нашел способ, как уйти от обнаружения, меня не радовал. Так что, пока есть время, нужно заняться обновлением логической системы «Оракула». Подобные промахи недопустимы.

Лежащий на столе мобильный телефон коротко вздрогнул, сообщая о входящем сообщении. Линз у меня сейчас не было, так как требовалось дать глазам отдохнуть и не перенапрягать их без крайней необходимости. Поэтому я просто взял аппарат в руку и снял блокировку.

Неизвестный номер: Здравствуй, князь. Слышал о происшествии. Нужна ли тебе помощь? Василий.

Вот это было крайне неожиданно. Я про Хранителей как-то даже и не думал, а монах из Палеологов решил предложить свое участие. Конечно, мне оно не надо, но изменившийся подходя общества ощущался.

Несмотря на то, что Василий так и не сказал, что я прошел собеседование на роль претендента на звание Хранителя, предложение помощи можно расценивать как раз за такое признание.

Занеся номер в записную книжку, я набил ответ.

Романов Д. А.: Спасибо за предложение.

Соглашаться на участие Хранителей в своей жизни я не собирался. Ни к чему подпускать их слишком близко. Пока блокировка магии защищает нас от вторжения дважды одаренных, я не хочу их видеть на своей земле. И тем более соглашаться на какие бы то ни было услуги, после которых стану обществу Януса Двуликого обязан.

Отложив телефон, я раскрыл ноутбук и вошел во внутренности «Оракула». Кое-какие наметки, как помочь искусственному интеллекту стать умнее, у меня имелись. Но предстояло внести немало правок.

Марина Кирилловна вошла в кабинет без стука. На руках у моей помощницы лежал поднос со стеклянным графином, в котором плескалась жидкость странного зелено-бурого цвета.

— Укрепляющее зелье от Василисы Святославовны, — негромко сообщила искусственная девушка, ставя свою ношу на столик. — Принимать нужно каждые шесть часов. Я буду приходить перед каждым приемом.

Разумно, сам я вполне могу и забыть принять допинг. А Марина, будучи роботом, все равно не спит, и ей не поставит труда организовать мне очередную порцию вовремя.

— Хорошо, — кивнул я, глядя, как помощница наполняет граненый стакан бурдой из графина.

Ноздри тут же затрепетали, пытаясь расшифровать состав напитка. Но кроме того, что в основе зелья Волковой были травы, я ничего не ощутил. Конечно, можно было обратиться к «Оракулу», он точно знает рецепт. Но это не имело никакого смысла, без способностей Василисы Святославовны мне напиток не повторить, а основной эффект в нем кроется именно в магии.

— Или же нет? — произнес я одними губами, заглядывая внутрь стеклянной емкости.

Ведь что в сущности делает дар Волковой? В составе этого компота нет никаких, созданных с помощью магии веществ. Василиса Святославовна просто заставляет природные компоненты выделять нужное. Могу ли я это повторить с технической точки зрения?

Могу, но надо ли? Наномашины все равно справятся лучше и быстрее.

Залпом осушив стакан, я вернул его помощнице и, выкинув чудодейственное укрепляющее из головы, вернулся в мир искусственного интеллекта. Эту часть работы за меня уж точно никто не сделает.

Марина Кирилловна покинула кабинет тихо и незаметно.

* * *

Против своего обыкновения сегодня я спал до самого обеда. Организм просто отказывался просыпаться. Впрочем, после того потрясения, что я для него устроил, удивительно, что я так долго на ногах продержался.

Чувствуя доносящиеся из гостиной ароматы горячей еды, от которых рот наполнился слюной, а желудок требовательно напомнил, что кроме отвара Василисы Святославовны за вчерашний день толком и не было ничего. Разлепив глаза, я взглянул на часы и, вздохнув, стал выбираться из пленительных объятий одеяла.

Наномашины больше не ощущались в теле, хотя еще продолжали его латать. Но никаких особенных болезней у меня не имелось, а потому теперь шла работа над моим физическим усовершенствованием.

Одевшись в домашний халат и мягкие тапочки, я распахнул дверь спальни. И замер на мгновение, разглядывая установленный длинный стол, за которым собрались девушки.

Виктория во главе стола, рядом с ней Ксения Алексеевна, дальше Василиса Святославовна. А замыкала эту компанию Марина Кирилловна. Они все одновременно повернули головы ко мне.

Впрочем, смотреть на гостий в наших покоях, которым здесь было, строго говоря, нечего делать, я не стал. С уверенным видом я прошел к столу, за которым имелось кресло и для меня — с самой высокой спинкой и вышитым гербом Красноярской ветви рода Романовых.

— Доброе утро, дамы, — произнес я, опускаясь на мягкое сидение. — Как отрадно, что вы позаботились о плотном завтраке для меня.

Стол действительно ломился от еды, и мои глаза против воли обшаривали блюдо за блюдом, выбирая на что руки покусятся в первую очередь. Все выглядело очень аппетитно, и пахло соответственно.

— Доброе утро, дорогой, — с улыбкой прижалась ко мне плечом Виктория. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже намного лучше, спасибо, — ответил я, поцеловав пальцы супруги.

— А когда поест, — вклинилась в диалог Ксения Алексеевна, с улыбкой наблюдая за нами, — станет еще лучше.

Василиса Святославовна промолчала. Пока ко мне прижималась княгиня, боярышня успела сверкнуть глазами — задействовала поверхностный анализ моего состояния.

— Я согласен, сестра, — кивнул я. — Вижу, что вы без меня не начинали. Предлагаю больше не откладывать, и приступить к еде. Всем приятного аппетита.

— Минутку, князь, — прервала меня помощница, вставая из-за стола. — Пришло время приема укрепляющего.

Спорить я не стал, лишь кивнул. Марина Кирилловна наполнила для меня очередной стакан.

Опустошив емкость, я вновь вернулся к мысли о фабричном изготовлении зелья. Но не в разрезе нашей семьи, а конкретно личного дохода боярышни Волковой.

У нее есть технически подкованный брат и очень амбициозный отец, который страстно хотел выдать дочь замуж. И с точки зрения местного аристократа он был в своем праве распоряжаться ее судьбой. Как боярышня Волкова, Василиса Святославовна полезна в разрезе своих способностей, которые неминуемо изменятся, стоит ей выйти замуж.

А вот если у нее в руках появится пусть и небольшой, но стабильный доход, боярышня сможет решать свою судьбу сама. Во всяком случае, у нее появится возможность самой выбрать будущего супруга.

Ну и опять же, это я с позиции Романова рассуждаю о том, что доход будет небольшой. Однако эффект этой травяной настойки, если его применять не в качестве лекарства, а для профилактики, в принципе, может обратиться золотой жилой.

Сейчас ее не дергают с предложениями руки и сердца лишь по той причине, что князь Демидов лично приказал Святославу Андреевичу отдать дочь в наше полное распоряжение. Но через несколько месяцев необходимость в ее пребывании в Красноярском княжестве отпадет сама собой.

И предложение реализовать такое производство можно вполне расценивать как благодарность от рода Романовых. Можно развернуть небольшую фабрику на наших мощностях, а права передать в руки Василисе Святославовне. А дальше уже боярышня сама примет решение — расширяться ей или вовсе все продать.

Думал об этом я, уже уплетая за обе щеки наваристый крымско-татарский лагман с сочной бараниной, просто тающей на языке.

— Марина Кирилловна, — заговорила моя супруга, повернувшись к моей помощнице. — Подготовьте церемонию официального награждения всех отличившихся на шахте тридцать шесть. Обязательно присутствие независимых журналистов и трансляция в масштабах страны.

— Будет исполнено, Виктория Львовна, — наклонила голову искусственная девушка.

— Может быть, стоит назначить еще и пресс-конференцию? — приподняв бровь, спросила Ксения. — Чтобы Дмитрий рассказал своим подданным и всему Русскому царству, что на самом деле произошло?

Я покачал головой, отставляя пустую тарелку и притягивая к себе блюдо с эчпочмаком.

— Это будет крайне неправильно, — произнес я, глядя на сестру. — Князь Демидов уже получил добро на поединок чести с Виталием Игоревичем. Если я начну выдвигать какие-то обвинения, общество воспримет это так, что я не набрался смелости бросить вызов своему обидчику сам. Более того, следствие по делу еще только началось, и уже наткнулось на преграды. Что в итоге я могу сказать подданным и стране? Мне кажется, великий князь задумал меня убить, потому что какой-то наемный убийца так считал?

Сестра вздохнула.

— Но он ведь всерьез планировал подрыв, когда ты будешь внутри, — возразила она.

— Мало ли, что он планировал, — махнул я рукой. — Да, управляющий нашей шахты взял на себя слишком много. Серпухов, который искал способ до меня добраться, это выяснил, и решил воспользоваться, чтобы проникнуть внутрь. Он знал, что рано или поздно, я все равно окажусь на шахте с проверкой — деятельность управляющего со временем вызвала бы у меня вопросы.

— Но обвал случился раньше, — заметила моя супруга. — И тебя там на тот момент не было.

— Человеческий фактор, не более, — пожал плечами я. — Может быть, кто-то из погибших горняков случайно активировал заряды. Серпухов ли ненадежно все подготовил, или так просто сложилось, сейчас не важно. Факт в том, что доказательств, которые признал бы закон Русского царства, у нас нет. Понятно, что Серпухов, когда попал на допрос к ЦСБ, рассказал все, что знал. Но беда техники допроса в том, что жертва говорит не истину, а ту правду, в которую верит. Тот факт, что Серпухов считал настоящим заказчиком великого князя Можайского, не означает, что Виталий Игоревич на самом деле заказчик.

Я прервался, чтобы глотнуть кофе, а потом продолжил:

— И в сухом остатке получается следующая картина, — сказал я. — Я уверен, что за Хреновым тянулась очень длинная кровавая дорожка, и нераскрытых дел, связанных с его именем, у Царской Службы Безопасности имелось много. Сам он при этом, разумеется, только посредник. Покушение не удалось, исполнитель пойман, а заказчик, против которого дал показания исполнитель, убит. Все концы в воду.

— И убить Хренова мог любой, кто ранее пользовался его услугами, — продолжила мою мысль Виктория. — Если Серпухов при допросе указал на Хренова, того тоже должны были подвергнуть допросу. А Хренов указал бы уже абсолютно на всех, с кем работал. Так что не удивительно, что его обезглавили почти сразу же после ареста Серпухова.

Да, нет человека — нет проблем. Это правило работает в обоих мирах. Здесь с ним даже проще, так как нет никаких прав человека.

— Поэтому никаких пресс-конференций по этому поводу я давать пока что не буду, — произнес я, подводя итог. — Вместо того, чтобы тратить время на объяснение вещей, которых подданные все равно не поймут, я лучше займусь тем, что действительно важно. Сидя под завалом, я подумал о том, как обеспечить безопасность в шахтах. И именно этим намерен заняться.

Я поднялся из-за стола и махнул девушкам рукой.

— Приятного аппетита, дамы, — произнес я. — Мне нужно привести себя в порядок и приступать к работе. Дорогая, спасибо за обед.

Я поцеловал Викторию в губы и в приподнятом настроении направился в ванную комнату. Меня ждала любимая работа.

Глава 25

Москва, Кремль, рабочий кабинет государя.

— Вот, Виталий, ознакомишься на досуге, — Михаил II подтолкнул пальцем лежащую на столешнице папку. — А пока что я бы хотел рассказать тебе, что меня больше всего смущает в этом деле.

Великий князь Можайский принял документы, но заглядывать внутрь не стал. Ему и так было ясно, что лежит внутри — все доказательства его попытки поставить на место излишне набравших силу Романовых. Другое дело, что раз царь вызвал Рюриковича в кабинет, а не приказал тащить его в казематы, законных поводов арестовывать губернатора Киевского у него не имелось.

— Твой управляющий из логистической компании «Каботажник», Тарас Ильич Хренов, — заговорил Михаил II, откинувшись на спинку кресла, — уже давно сотрудничал с Серпуховым Тимуром Васильевичем. Вместе они были замешаны в семидесяти девяти преступлениях, связанных с диверсиями на производствах разных княжеств Русского царства. И ты, как великий князь, не имел об этом ни малейшего представления? Заметь семьдесят девять — это только там, где Хренов работал именно с Серпуховым, а сколько еще мы найдем преступлений с участием других исполнителей, если как следует будем искать?

— Я не могу следить за всеми, государь, — равнодушно пожал плечами Виталий Игоревич. — Ты знаешь, я всегда тебя поддерживал. А теперь мне очень странно видеть, что ты решил согласиться на голословные обвинения против своего естественного союзника. Понимаю, что Романовы быстро выросли на твоей поддержке, многим тебе обязаны, и ты готов бросать им кости, лишь бы купить их верность. Но мы с тобой, Миша — Рюриковичи. И ты сам должен понимать, что Алексей Александрович с радостью сядет на твой трон. Тем более что у него для этого, благодаря твоим подаркам, теперь есть все возможности.

Царь смотрел на сидящего перед ним Можайского, нахмурив брови. Впрочем, великий князь не видел в этом угрозы. Милославский не любил режущей глаза правды, но кто ее, в сущности, любит.

— А теперь, — продолжил после короткой паузы Виталий Игоревич, — какой-то простак утверждает, что я, великий князь, заказал ему убийство князя Русского царства. И ты ему веришь?.. После всего, что я сделал для тебя и страны?

Михаил II покачал головой.

— Разве я тебя в чем-то сейчас обвинил, Виталя? — спросил он. — Но сам посуди, нам даже к помощи «Оракула» не пришлось прибегать, чтобы сложить два и два. Серпухов и Хренов занимались делами, которые приносили блага либо лично тебе, либо кому-то из членов твоего рода. И ты по-прежнему будешь утверждать, что ни о чем не знал?

— Вот спасибо, царь, что хоть «Оракул» Романова приплетать не стал! — усмехнулся великий князь Можайский. — А то мы с тобой не знаем, как Невский с Соколовым принца Германского в изврата превратили, подделывая доказательства.

Соглашаться с чем-либо Виталий Игоревич не собирался. Даже для того, чтобы просто подвергнуть его допросу, государю требовались веские основания. Законные основания.

Но Хренов мертв, а умозаключениями Серпухова можно спокойно подтереться. Слово против слова — не повод подвергать аристократа тяжкому допросу, когда в обвинителях — царский человек.

Государь продолжил разговор.

— Виталя, моя Царская Служба Безопасности собрала по тебе информацию даже раньше, чем Серпухова сняли с самолета в Москве, — покачал головой Михаил II. — Еще до того, как Тимур начал давать признательные показания, у меня уже была вся информация на руках из других источников. «Оракул» штука хорошая, как бы ты не любил Романовых, а эта система для страны действительно полезна. Однако в этом деле все сделали крепкие ноги людей и длинные уши.

Великий князь криво усмехнулся, однако пока промолчал.

— Я бы, может быть, вообще не поверил словам Серпухова, — продолжил царь. — Но уж больно удачно кто-то убил твоего управляющего. Хренов умер крайне вовремя. А вот то, что орудие убийства в твоем кабинете обнаружили… Ну, не верю я, что ты настолько глуп.

— И правильно, — кивнул великий князь Можайский. — Я бы эту гарроту уничтожил. Зачем мне против себя улики хранить?

Государь кивнул.

— Вот в том-то все и дело, Виталий Игоревич, — проговорил царь. — Ты можешь отрицать сколько угодно, но я верю, что Хренов заказал Серпухову покушение на Дмитрия Романова по твоему приказу. То, что взрыв случился раньше, чем князь на шахту прибыл — сейчас не так важно, с этим мои саперы сейчас работают, выясняют, что пошло не так. Сам Серпухов был уверен, что заряды сработают, когда потребуется. Главное — что ты, Виталий Игоревич, действительно поручил своему управляющему Хренову Тарасу Ильичу устранить Дмитрия Романова, а тот привлек для этого своего старого дружка Серпухова. Но пока что доказать этого я не могу. А потому и поединок чести, на который тебя вызывает князь Демидов, отложу до тех пор, пока мы не разберемся, что на самом деле происходит.

Виталий Игоревич усмехнулся вновь.

— Старику на тот свет не терпится, против великого князя выступить решил? — уточнил он, глядя на Михаила II. — А ты его останавливать и не собираешься. Неужели решил Демидовым укорот дать, а, государь?

Царь взглянул на губернатора Киевского строго, без намека на улыбку.

— Ты говори, Виталя, да не заговаривайся, — суровым тоном произнес Михаил II. — Я ведь и осерчать могу. Пока что ты остаешься в Москве под домашним арестом в своем особняке. Сейчас выйдешь из кабинета, и к тебе будет приставлена охрана. Дела по Киеву передашь моему человеку — я пришлю его к вечеру. Поставишь подпись и печать, сложишь с себя губернаторские полномочия, и будешь сидеть в московском особняке, пока я не велю его покинуть. Ясно?

Виталий Игоревич кивнул.

— Подложное обвинение, лишение кресла губернатора, — перечислил он. — Что дальше будет? Может быть, мне уже и завещание оформлять пора?

— Если я скажу, оформишь, — спокойно кивнул царь. — А теперь оставь меня.

Не став спорить, Виталий Игоревич с достоинством поднялся из кресла и, поклонившись, вышел из кабинета. Прихватить с собой папку с доказательствами он, разумеется, не забыл.

* * *

Московский особняк князей Демидовых.

Емельян Сергеевич плеснул себе вишневого компота из пузатого графина с изящно оформленным горлышком. Закинув ногу на ногу, он повернулся к прогуливающимся по саду Георгию Емельяновичу и Ольге Кирилловне. Сидящий рядом с великим князем Руслан Александрович в своем бокале держал свежевыжатый апельсиновый сок.

— Знаешь, князь, смотрю на них, — заговорил куратор Царской Службы Безопасности, — и сердце радуется.

Хозяин особняка замедленно кивнул, после чего добавил уже вслух:

— Будущее рождается на наших глазах, Емельян Сергеевич, — сказал Руслан Александрович. — А благодаря моему внуку, мы это будущее с тобой не только сможем застать, находясь в трезвом уме и твердой памяти, но и как следует позаботиться о воспитании нашей смены. Уже одного только этого факта достаточно, чтобы стоять на стороне Дмитрия.

Емельян Сергеевич усмехнулся, после чего пригубил компота и, прихватив с покрытой голубой глазурью тарелки сушку, сломал закуску в кулаке.

— Да, Дмитрий Алексеевич оказался крайне полезен, — ответил он, не глядя на собеседника. — Кто бы знал, что я так скажу об убийце собственного сына, я бы посмеялся ему в лицо.

Князь Демидов чуть нахмурил брови, глядя на куратора ЦСБ с подозрением.

— Все еще винишь моего внука в том, что случилось? — уточнил Руслан Александрович.

Емельян Сергеевич покачал головой, забросил в рот кусок сушки и, сделав небольшой глоток из бокала, поставил посуду на столик.

— Нет, — ответил великий князь. — Я Дмитрию благодарен. Василий… — он махнул рукой с обреченным видом. — Главное, что у нас теперь есть надежда на будущее. Еще в прошлом году я был уверен, что в скором времени начнется мировая война, очередная магическая резня. И мы, Русское царство, вряд ли в ней уцелеем. А теперь посмотри — мы прирастаем землями, развиваем передовые технологии, улучшаем качество жизни подданных. И при этом на мировой арене не найдется дураков, которые решатся с нами драться.

Князь Уральский покивал, после чего отпил сока и заговорил негромко:

— Нам повезло, что мы успели вовремя начать продвигать работу моего внука, Емельян Сергеевич, — произнес Руслан Александрович. — Но если бы не это, сейчас бы мы тут с тобой не сидели. Кто мог знать, что ключники так близко подобрались к престолу, что их ставленница уже спит в одной постели с нашим царем?

Великий князь Невский неодобрительно покачал головой.

О том, что бывшая царица, несмотря ни на что, все еще содержится в казематах Кремля, живая и здоровая, едва ли не в лучших условиях, чем до пострига, он старался не думать. Умом понимал, что Михаилу II просто крайне сложно отдать приказ об умерщвлении собственной супруги. Но точно так же понимал, что Юлия Александровна Романова представляет опасность для государства.

— Но все могло пойти совсем не так, — продолжил речь князь Демидов. — Не поддержи я внука, не прислушайся к нему государь. Или, например, если бы царице удалось уговорить Дмитрия Алексеевича встать на ее сторону?

Сам Руслан Александрович придерживался мнения, что основная проблема Русского царства теперь кроется в самом монархе. Михаил II с одной стороны жестко прижимал Рюриковичей, а с другой так и не вырастил им на замену сильные кланы, которые бы служили друг для друга противовесом.

Пока Рюриковичи стояли у власти, никто не мог покуситься на власть этого клана. А стоило государю начать раскачивать лодку, и вот теперь уже даже князю Демидову дозволено будет выйти на поединок чести с Виталием Игоревичем. И дело не в том, что сам князь Уральский имеет полное право.

Проблемакрылась в том, что государь вообще не защищал никого из своих подданных. Иначе почему он отложил поединок, когда покушение случилось на, пожалуй, одного из ценнейших людей Русского царства?

Вслух князь Демидов говорить этого не собирался, но думалось Руслану Александровичу, что Михаил II попросту боится. Он остался без поддержки, и теперь, когда два его верных сторонника грызутся меж собой, царь не может встать ни на одну сторону.

Этот нейтралитет обязательно царя погубит. И хорошо, если на трон взойдет Игорь Михайлович. А если нет? При живой Юлии Александровне Романовой может очень многое случится. В том числе — возникнут остальные дети царя, и у каждой группировки появится свой претендент на трон.

И снова, почему так получилось? Потому что Михаил II испугался, что собственная родня вырастит ему не сына, а врага, желающего поскорее захватить трон. И будучи Милославским по крови, такой царь станет править по указке других семей из клана Рюриковичей. Побоялся тогда, и боится теперь.

— Полагаю, мы никогда об этом не узнаем, — улыбнулся Емельян Сергеевич после короткого молчания. — К счастью, в прошлое мы вернуться не можем, и изменить настоящее не в силах. Так что будем радоваться тому, что есть.

— И работать на лучшее будущее из возможных, — поддержал его Руслана Александрович.

Куратор Царской Службы Безопасности и князь Уральский столкнули свои бокалы, и над столиком пронесся легкий стеклянный звон. Оба они прошли через лечение наномашинами, а потому предпочитали вести здоровый образ жизни, но как не поддержать такой замечательный тост?

Пока молодые продолжали прогуливаться по саду, выращенному на внутреннем дворе особняка, Емельян Сергеевич с Русланом Александровичем успели обсудить, кто и какую долю оплачивает в предстоящем торжестве по случаю официальной помолвки.

— Осталось решить, где состоится мероприятие, — произнес великий князь, когда они закончили обсуждать бюджет планирующегося праздника.

Князь Демидов усмехнулся.

— У меня есть замечательная часовня, очень красивая, — предложил он. — Там уже не первое поколение нашей семьи такие празднества проводит. Даже Алексей Александрович помолвку проводил с Ириной именно там.

Великий князь покачал головой.

— Хорошо, традиции нужно поддерживать, — произнес он. — Тогда я уговорю его святейшество провести обряд.

— Он согласится? — вскинул бровь Руслан Александрович.

На что Емельян Сергеевич жестко усмехнулся.

— Мефодий не дурак, и понимает, кому обязан своим спасением после делишек с Соколовым, — сказал он не без тени самодовольства. — Так что даже торговаться не станет. Опять же, моя нынешняя невеста у него в почете. Попросит, и патриарх отказать не сможет.

Князь Демидов улыбнулся. Получалась влиятельная и сильная коалиция.

Сперва Романовы набрали вес в обществе и серьезно усилились, затем с ними и Демидовы сильно усилили свои позиции. Теперь вот Невские. Будущее действительно становится все светлее.

— Тогда так и поступим, — кивнул Руслан Александрович, завершая переговоры.

Великий князь взглянул на хозяина особняка и, вытащив из кармана записную книжку, набросал на ней несколько слов. Говорить вслух он не собирался, хотя «Оракул» подчистит любую лишнюю информацию, о некоторых вещах лучше не распространяться.

Урок, который преподнесла Анна Михайловна, сумевшая раньше великого князя разобраться в ситуации с покушением на Дмитрия Алексеевича, не прошел даром. Да, Емельян Сергеевич, не поверил княжне Выборгской на слово, и все перепроверил — слишком старой была вражда родов, чтобы верить последней представительнице Соколовых.

Но то, что прислуга может продать своего хозяина за пару тысяч рублей, Емельян Сергеевич усвоил хорошо. А потому записка легла перед Демидовым так, чтобы никто посторонний не увидел ее содержания.

— Полагаю, этого хватит, чтобы оплатить мою долю за помолвку, — озвучил версию для возможных слушателей великий князь.

Руслан Александрович взглянул на бумагу и холодно усмехнулся.

«Я знаю, что это твой человек убил Хренова»

Поднявшись из-за стола, Емельян Сергеевич спустился в сад. Великому князю пора было отправляться по делам, и следовало забрать наследника с собой.

А князь Демидов взял листок и, смяв его в руке, бросил в пепельницу. Воспользовавшись спичкой, поджег бумагу и смотрел, как она горит до тех пор, пока не осталось только сажи.

То, что куратор Царской Службы Безопасности его раскрыл, не удивило Руслана Александровича. А само признание говорило о том, что Емельян Сергеевич Невский тоже не доверяет Михаилу II Милославскому.

И кто знает, может быть, это значит, что на престол Русского царства вскоре взойдет другой человек?

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 14

Глава 1

Аэропорт Красноярска. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Сегодня улетала Ксения Алексеевна. Как бы ни хотелось сестре задержаться, чтобы заниматься действительно полезным делом, к которому мы ее постепенно допустили в Красноярском княжестве, но день свадьбы неуклонно приближался, и княжне Казанской настала пора возвращаться, чтобы успеть закончить подготовку.

Я, естественно, на свадьбу попасть никак не мог. Государев приказ не покидать Красноярское княжество с меня никто не снимал. А потому Михаилу Эдуардовичу придется становится мужем княжны Казанской без моего присутствия, хотя мне, откровенно говоря, и хотелось бы посетить столь важное для нашего рода и Ксении Алексеевна мероприятие.

Так что стоял я у трапа, обнимая сестру, прекрасно зная, что в следующий раз мы увидимся нескоро. Юсупов не отпустит молодую жену гостить к брату, у него есть обязательства перед своим родом по рождению наследника, и Михаил Эдуардович, давно влюбившийся в Ксению, отказываться от этих обязанностей не станет.

— Береги себя, братец, — всхлипнула Ксения, разжимая объятия.

— Обязательно, — улыбнулся я в ответ. — Прилетай, если захочешь навестить нас.

Ее губы дрогнули в ответной улыбке, и Ксения со вздохом начала подниматься в ожидающий княжну самолет.

Звено истребителей сопровождения было готово подняться в воздух. Еще один транспортный самолет был забит под завязку роботами — как простыми боевыми единицами, так и «Стражами». Задача этих солдат — охранять мою сестру от любых угроз.

Происшествие на шахте и фактически доказанная вина великого князя Можайского не позволяли забыть об отсутствии любви к роду Романовых. И хотя мы сняли повышенный уровень безопасности, Ксению на земле Юсуповых так плотно оберегать не получится. А все равно необходимо.

Когда самолет поднялся в воздух, оторвавшись от взлетно-посадочной полосы, я еще несколько секунд наблюдал, как он превращается в черную точку в небе. Истребители, выстроившись кольцом вокруг борта сестры, перешли в режим невидимости, и найти их невооруженным глазом было уже невозможно.

— Домой, князь? — уточнил Виталя, когда я сел на заднее сидение «Монстра».

— Сначала в представительство «Руснефти», — велел я.

Наномашины еще трудились над моим организмом, приводя его к эталонному состоянию. Так что родовой защиты, ставшей для меня уже привычной, воспринимающейся как нечто само собой разумеющееся, у меня не имелось.

Зато был усиленный конвой с установленными в машины сопровождения блокираторами магии. В радиусе пятидесяти метров от машин моего рода теперь не только мой дар невозможно стало применить, но и любой другой переставал действовать.

Это, однако, не значило, что нас совсем нельзя атаковать. Как минимум оставалось окружение, на которое можно воздействовать. Например, вздыбить землю, заставив машины перевернуться. Как максимум — простые люди с простым оружием, все еще могли представлять опасность.

До Красноярского отделения «Руснефти» мы добрались минут за двадцать. Время уже приближалось к полудню, и машин на улицах столицы моего княжества стало много. До Москвы с ее пробками, конечно, еще далеко, однако тенденция начинает вырисовываться — пора задуматься о перестройке дорожного полотна и перераспределении потока автомобилей. Иначе такими темпами через год передвигаться на машине станет просто невозможно.

Сделав себе пометку в виртуальный журнал, я дождался, пока мне откроет дверь сотрудник представительства, и медленно выбрался наружу. Охрана уже выстроилась живым коридором, готовая прикрывать меня своими телами. Каждый второй при этом управлялся «Роем», и только половина бойцов оставалась людьми.

— Рады вас приветствовать, Дмитрий Алексеевич, — согнувшись в поклоне, произнес сотрудник «Руснефти».

«Оракул» подсказал мне имя и должность, так что попасть впросак, обратившись неправильно, я просто не имел ни шанса. Да и когда тебя встречает коммерческий директор отделения, не знать его в лицо является грубостью.

— Благодарю, Леонид, — кивнул я. — Главный у себя?

— Уже ждет вас, — заверил меня тот. — Позвольте, я провожу вас прямо к нему.

Естественно, отказываться я не стал. Пятерка охранников скользнула внутрь, еще пара пристроилась по бокам от меня. Леонид на них внимания не обратил, о покушении в «Руснефти» знали побольше многих, а потому и отнесся к усиленному сопровождению коммерческий директор с пониманием.

Лифт доставил нас на пятый этаж здания, и я прошел по устеленному мягким ковром коридору между плотно составленными рабочими столами к единственному кабинету. Остальные сотрудники, заметив меня, поднимались из-за своих столов, разделенных перегородками, кланялись и тут же возвращались к своим обязанностям.

— Вам бы здание побольше, — заметил я, когда Леонид остановился перед дверью в кабинет. — Люди чуть не на головах друг у друга сидят.

Коммерческий директор тяжело вздохнул.

— Строимся, Дмитрий Алексеевич, но, сами понимаете, быстро это не делается, к сожалению, — ответил он и, надавив на дверную ручку, потянул за нее. — Абди Рашидович, к вам князь Красноярский с визитом.

Сидевший за компьютерным столом грузный мужчина с проседью в волосах тут же поднялся и взглянул на меня с уважением, но без подобострастия.

Абди ибн Рашид ибн Гассан, в миру Абди Рашидович, не так давно отметил свои пятьдесят пять лет. Но благодаря своей крови смотрелся не старым, а импозантным. Проблески седины добавляли ему солидности, особенно помогала в этом аккуратно подстриженная борода оттенка соли с перцем, а качественный деловой костюм подчеркивал ладно скроенную фигуру. Прямо скажем, некоторые аристократы выглядят в разы хуже, чем Слуга Романовых, даже в тридцать, не то что в пятьдесят пять.

Директор филиала одним движением застегнул пуговицу пиджака, приводя себя в пристойный моему визиту вид.

— Рад вас приветствовать, Дмитрий Алексеевич, — вежливо склонив голову, произнес он.

— Это взаимно, Абди Рашидович, — ответил я.

Будь это не официальная встреча, а простой разговор, мы бы общались совершенно иначе. Здесь, в кабинете, на территории «Руснефти», веру и происхождение сотрудников мы оставляем за скобками. И потому обращение к чистокровному арабу звучит на официальном языке Русского царства.

— Леонид, оставь нас, — велел директор, повернув голову к моему сопровождающему. — Оставите охрану, Дмитрий Алексеевич? — тут же уточнил Абди Рашидович.

— Подождите за дверью, господа, — отдал я приказ, и мы уже через пару секунд остались наедине.

Директор предложил мне занять удобное кресло, и я не стал отказываться. Сам хозяин кабинета сел только после меня. Впрочем, он тут же открыл ящик стола и, выудив поочередно генератор помех, а после папку с документами, включил аппарат.

Подслушивать нас бы вряд ли кто стал на самом деле — не то это место, куда так легко забраться лазутчику. В отличие от шахты кабинеты Красноярского отделения «Руснефти» под тотальным надзором «Оракула». Но процедура составлена, и директор ей четко следовал.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, здесь собрано все, что известно на данный момент, — обратился ко мне Абди Рашидович. — Наши люди еще работают, так что, возможно, у вас возникнут дополнительные вопросы. Тогда я передам, чтобы наши сотрудники занялись и ими.

Я кивнул, и, раскрыв папку, быстро пробежался взглядом по тексту.

Передо мной лежали копии докладов о взрывах на тридцать шестой шахте. Не все из них были получены официальным путем, а часть сведений отсутствовала даже у Царской Службы Безопасности.

— Занятно, — произнес я, закончив листать бумаги.

Заряды были заложены в момент, когда заступила на очередную смену ночная бригада шахтеров. В то время среди нанятых нашим управляющим еще работал Тимур Серпухов. Для него это был последний рабочий день, контракт истекал через несколько часов после закладки.

Сами заряды активировались по сигналу, который передавался с помощью присутствующего на шахте оборудования. Нужно было знать конкретную частоту и подать конкретный сигнал, без которого взрывчатка осталась бы висеть на стенах и потолке, не причинив никому вреда.

И Серпухов мог подорвать заряды в любой момент, находясь где угодно. На него, прямо скажем, никто бы и не подумал. Камер слежения в шахте нет, по ночному времени за рабочими не следили.

Да, к Игорю Владимировичу, управляющему шахты, у меня, конечно, появились вопросы относительно его отношения к следованию протоколам безопасности. Он ведь заверял, что лично все проверил, а на деле что и как вышло? Но это уже вопрос в юрисдикции Алексея Александровича — Игорь Владимирович его Слуга, не мой.

— К сожалению, мы пока не можем установить, какое именно оборудование было использовано, чтобы подорвать заряды раньше времени. Как видите из копии допроса, Серпухов был свято уверен, что у него все под контролем. Он ведь даже бежать не попытался, когда к нему в московском аэропорту подошли сотрудники Царской Службы Безопасности, — сообщил мне директор отделения «Руснефти». — Но люди работают, Дмитрий Алексеевич, и мы обязательно найдем ответ.

— Он есть у меня, — покачал я головой.

Абди Рашидович вскинул бровь, ожидая, что я поделюсь сведениями. Сейчас он, можно сказать, представлял все Казанское княжество на моей земле. И произошедшее на шахте, которая де-факто принадлежит моему отцу, напрямую связано с работой директора.

— Проблема не в самом оборудовании, — покачал я головой. — Даже вот этот генератор помех мог запустить взрывную цепочку. Гораздо важнее, что Серпухов все делал в тайне, не первый раз занимался подобными вещами. Но кто-то все равно узнал о его планах, нашел заряды, разобрался с устройством подрыва и подал сигнал.

Абди Рашидович негромко вздохнул.

— Получается, это мог быть кто угодно? — задал он очевидно сильно тревоживший его вопрос. — Включая случайность?

— Случайность вряд ли, — ответил я. — Серпухов установил вполне определенный шифр, угадать его, просто посылая сигналы вслепую — нужно быть невероятно везучим. Нет, здесь действовал кто-то другой. Действовал с умыслом. Впрочем, мы обязательно его найдем.

Директор кивнул мне и несколько секунд смотрел на стоящий на столешнице генератор помех. Видимо, мои слова о том, что с помощью этой глушилки можно организовать подрыв, его озадачили.

— У нас, — вздохнул я, — слишком много дыр в системе безопасности, Абди Рашидович. Если бы в шахту провели наблюдение, мы бы взяли Серпухова с поличным. Или хотя бы нашли того, кто ковырялся в оставленной Тимуром Васильевичем взрывчатке. В любом случае я сейчас занят тем, что проектирую роботов-шахтеров на замену людям.

Директор вновь чуть повел бровью.

— Это может быть воспринято… неправильно, Дмитрий Алексеевич, — осторожно подбирая слова, произнес он. — Люди боятся потерять работу, на одно обучение горняка уходит несколько лет и сотни тысяч рублей. А если вы замените их машинами, тысячи людей окажутся безработными, ведь их лишат профессии. Смею заметить, весьма лояльных роду Романовых и Красноярскому княжеству людей.

Я улыбнулся в ответ.

— Романовы людей не бросают, проблема не в этом, Абди Рашидович. У нас будут предложения для каждого подданного. Это не говоря уже о том, что проект по роботам-шахтерам займет немало времени. Но вопрос с безопасностью нужно решать.

Абди Рашидович кивнул.

— Я бы и сам хотел избежать подобных проблем, — осторожно произнес он. — Конечно, это ваши подданные, Дмитрий Алексеевич. Но в вашем княжестве шахты — под управлением из Казани. Волей вашего отца я временно исполняю обязанности по общему руководству ими.

— Я подумаю, что конкретно можно сделать в текущей ситуации по повышению безопасности шахт, и пришлю вам документы, — кивнул я. — Мы решим эту проблему вместе.

Я отключил генератор помех и вернул папку директору. Тот убрал и ее, и аппарат обратно в стол.

Мы поднялись одновременно, и я протянул мужчине руку.

— Рад был с вами встретиться, Абди Рашидович.

— Для меня честь принимать вас, Дмитрий Алексеевич, — ответил он, пожимая мою ладонь.

За дверью ко мне тут же присоединилась охрана. Через общее помещение мы прошли, уже не привлекая лишнего внимания. Это приветствовали меня все, а провожать вызвался только коммерческий директор. Остальные были заняты своими должностными обязанностями, и отрываться от них без необходимости не собирались.

В сопровождении Леонида мы добрались до улицы, где он открыл мне дверь внедорожника.

— Спасибо, — кивнул я, прежде чем залезть внутрь.

Виталя дождался, пока загрузится охрана, и я озвучу новый адрес.

Однако на сегодня с деловыми визитами было покончено.

— Домой, — велел я.

— Будем через семь минут, князь, — отозвался Слуга.

* * *

Дверь в кабинет приоткрылась, и вошедшая Марина Кирилловна внесла серебряный кофейник и чистую чашку на серебряном же подносе. Аромат свежего напитка проник в мои ноздри, наполнил легкие, прочистил мозги и выветрил все мысли о работе.

За окном уже было два часа ночи, а я все еще возился со своими проектами. Виктория давно сладко спала, завернувшись в теплое одеяло — я сам укладывал супругу. Небольшая компенсация за то время, пока меня не было рядом. А вот помощнице сон не требовался.

— Ваш кофе, Дмитрий Алексеевич, — объявила искусственная девушка, наполнив чашку густой черной жидкостью.

— Благодарю, — отозвался я, наблюдая, как на поверхности напитка лопаются мелкие пузырьки пены. — Это будет кстати.

Если разобраться, все складывалось на самом деле прекрасно. Да, на меня попытались напасть, но некий доброжелатель испортил эти планы. Можно выдохнуть и расслабиться, не спеша разобраться, что на самом деле случилось.

Но погибли люди. И это в корне меняло окрас ситуации. Я бы под обвалом выжил, а вот горняки убиты. И сделал это не Тимур Васильевич Серпухов, а тот самый человек, кто решил, что взорвать заряды будет эффективнее, чем их деактивировать.

А потому нужно продолжать разбираться, пока у меня на руках не будет четкого ответа, кто виновен в убийстве моих подданных.

— Вам нужно сделать перерыв, князь, — заметила помощница, очевидно, считав показатели моего организма через плавающих во мне наноботов. — Последствия перенапряжения еще не до конца исправлены.

— Да, возможно, — кивнул я, не став спорить с очевидным.

Все-таки от дара многое зависело. В том числе и моя звериная выносливость. Отрезанный от магических способностей рода Романовых, я превратился в простого человека и никакой дополнительной поддержки от покрова теперь не получал. Нельзя сказать, что я стал намного слабее, но нагрузки переносились однозначно тяжелее.

Марина Кирилловна прихватила предыдущий поднос с пустым кофейником и грязной чашкой, но уже в дверях замерла. Обернувшись ко мне, помощница сообщила:

— До вас пытается дозвониться Людвиг, — предупредила искусственная девушка, и я кивнул.

Связь тут же установилась, и я услышал довольный голос Хранителя.

— Доброй ночи, Дмитрий Алексеевич, — произнес Людвиг. — Полагаю, ты все еще занят тем, что пытаешься найти виновника взрывов в шахте?

— Ты хорошо меня знаешь, — ответил я, глядя, как помощница покидает кабинет и прикрывает за собой дверь.

Физически присутствовать в одном помещении, чтобы получать информацию о содержании разговора, ей не требовалось. Так что даже отмывая посуду, Марина Кирилловна будет слушать, о чем мы говорим. И, кстати, сможет подсказать то, о чем я могу не подумать или упустить.

— Это было несложно, — немного самодовольно произнес Людвиг. — Но я звоню не просто так.

— Серьезно? А я уж думал, ты и дальше будешь прикидываться моим другом, и мы просто поболтаем, обсуждая последние киноленты, — с усмешкой ответил я.

— Я звоню, чтобы рассказать, что на самом деле случилось, князь, — объявил после паузы Людвиг.

— Слушаю предельно внимательно, — проговорил я спокойным ровным тоном, демонстрируя собеседнику, что действительно настроился на разговор.

Людвиг пару раз вздохнул в трубку, прежде чем выдать следующую реплику:

— Это я взорвал шахту и тем самым спас тебе жизнь, князь Романов.

Глава 2

В первую секунду я промолчал, с трудом сдерживаясь от гневных высказываний. Мне просто не верилось в то, что произнесенное Хранителем — не глупая шутка. Не мог же Людвиг настолько не понимать, как я отреагирую на его слова? Он же наверняка уже собрал по мне подробнейшее досье и должен быть способен предвидеть последствия своих слов.

Я вполне мог допустить, что подобным образом могли действовать ключники, которых сам Людвиг называл марионетками, но не стоящие над ними Хранители. С моей точки зрения, истинные наследники Основателей, чьей великой целью было уничтожение сингуляра, просто не имели права совершать настолько глупые поступки.

Да и Василий предлагал мне свою помощь в том, чтобы разобраться. Не может же один Хранитель устраивать диверсию, а второй ее расследовать?

— Мне кажется, твои шутки зашли слишком далеко, Людвиг, — произнес я серьезным тоном. — В шахте погибли люди. Так что это не спасение князя Красноярского, это убийство подданных моего княжества. Подумай над своими следующими словами, Людвиг. Ты должен знать, что я нахожу любого своего врага, где бы тот ни прятался, и убиваю его.

Эмоции во мне бурлили покруче кипятка в накрытой крышкой кастрюле.

Понятно, что для общества Януса Двуликого жизнь простых людей стоит крайне мало. Они спокойно допустили передачу Радзимиру Корибуту оружия массового поражения. Так что несколько шахтеров убить для них — все равно что высморкаться.

Но эмоции — это не все. Я слишком многое повидал, чтобы не научиться держать себя в руках.

— Общество Хранителей объявляет мне войну, Людвиг? — спросил я, подпуская в голос больше гнева. — Вы действительно готовы на это?

На том конце провода послышалось отчетливое хмыканье.

— К чему нам враждовать, Дмитрий? — спросил Хранитель. — Я сказал только то, что сказал. Если бы заложенные в шахте заряды взорвал не я, а тот наемник, ты бы погиб под завалами. Да, в итоге твои люди пострадали, но обеспечивать их безопасность — не моя задача. Ты допустил подрывника на свою землю, так что не надо валить на меня вину за свои ошибки.

Он сделал паузу, после которой заговорил вновь, давя голосом все сильнее с каждым предложением.

— А хочешь знать, почему я вмешался? Потому что ты стал слишком ценен для Хранителей, чтобы не защищать тебя от угроз, предвидеть которые ты не в силах. Ты, Дмитрий, уж прости за прямоту, еще слишком молод. Я выдвинул твою кандидатуру на место нового Хранителя, и я не стану стоять в стороне, когда тебе угрожает опасность, — заявил Людвиг. — Твои подданные — твоя забота, любить себя я тебя не прошу. Но ты должен осознавать, что есть вещи гораздо важнее, чем сопутствующие потери в лице нескольких рабочих. Мы, Хранители, заботимся обо всем человечестве разом. Куда важнее сберечь цивилизацию, чем несколько человек. Конечно, есть особая категория людей, жизнь которых всегда стоит дороже, чем других. И ты в этом списке, князь Романов.

Я шумно втянул воздух, а он продолжил:

— Полагаешь, тебе теперь нужна моя голова? Посмотри в зеркало, если хочешь найти истинного виновника этого взрыва, — прошипел Хранитель. — Я сказал тебе присоединиться к нам, но ты меня не послушал. Все еще сопротивляешься, играя в независимость. И сколько людей уже погибло из-за твоего упрямства?! Но ты мальчишка, Дмитрий, и до сих пор еще не сопоставил одно с другим. Твой детский максимализм тебя ослепляет, а вседозволенность, которую поддерживает ваш царь, лишь закрепляет в твоем незрелом мозгу абсурдную мысль, что ты движешься в верном направлении. Думаешь, ты сможешь призвать меня к ответу за гибель шахтеров? Хорошо, давай я позвоню тебе через неделю и озвучу тебе реальные цифры погибших по твоей вине. И мы посмотрим, сравним, кто из нас убийца, обрекающий людей на смерть. А теперь бросай заниматься этим глупым расследованием и приступай к действительно важным делам.

И он бросил трубку раньше, чем я что-либо сказал. Попытка перезвонить ничего не дала — номер был отключен.

Несколько глубоких вздохов, долженствующих унять мой гнев, не помогли. Присутствуй Людвиг в этот момент в моем кабинете, я бы мог и не сдержаться, оторвал бы ему голову собственными руками.

Дверь открылась без стука, и возникшая на пороге Марина Кирилловна поставила передо мной стакан с мутной жидкостью внутри.

— Показатели наномашин зашкаливают, Дмитрий Алексеевич, — сообщила искусственная девушка ровным тоном. — Это необходимо выпить сейчас же.

Я взглянул на нее и только теперь обратил внимание на пылающие тревожным алым светом виртуальные окна. Злость все еще не отпускала, но я отложил эмоции в сторону и взглянул на свою реакцию уже трезвым взглядом.

Наноботы следят за моим состоянием, отслеживают уровни гормонов. И вследствие своей работы влияют на системы организма. Мой столь яркий гнев — реакция нетипичная для меня. Но она случилась из-за одновременного срабатывания нескольких факторов. Мало того что Людвиг меня разозлил, так еще и наномашины ковыряют мое тело, вызывая бурные реакции.

Я превратился в оголенный нерв, раскачать который — раз плюнуть. И хорошо, что проблема проявилась сейчас, когда мои действия не могут представлять угрозу для окружающих. У меня и так репутация отмороженного маньяка, а если бы к ней приложились еще и приступы неконтролируемой ярости, общество наплевало бы на все условности и попыталось от меня избавиться, как от бешеной собаки.

Схватив стакан, я залпом осушил его. В нос ударил запах успокоительных трав.

— Присядьте, Дмитрий Алексеевич, — слегка подтолкнув меня в плечи, велела Марина Кирилловна. — Приступ сейчас пройдет. Уже завтра этот эффект исчезнет. Принятые наноботы будут выведены из организма. При следующей инъекции наномашины переключатся на другую работу, и в дальнейшем вы сможете контролировать свои эмоции так же, как и раньше.

Да, я ведь сам всем пациентам говорил, чтобы временно отходили от дел. И на самом деле даже немного забавно, что единственный, кто ощутил на себе негативные эффекты от лечения наномашинами — это я сам.

— Вам необходимо закончить работу на сегодня, Дмитрий Алексеевич, — твердым голосом произнесла Марина Кирилловна, забирая у меня стакан. — Сейчас вы будете не способны адекватно реагировать на раздражители. Рекомендую лечь спать не с княгиней Романовой, а отдельно. Постелить вам отдельно?

Я усмехнулся. Вот так машины и захватывают мир. Через рекомендации по здоровью, ненавязчивые предложения. На моей прошлой Земле существовали целые секты противников прогресса, которые до мокрых штанишек боялись, что их поработят компьютеры, роботы, машины.

Но помощница совершенно права. Несмотря на то, что Людвигу удалось раскачать меня на эмоции, пороть горячку нельзя. Я, может быть, и молодой князь, но все же князь. Романовы приложили все силы, чтобы я вырос достойным человеком, и я не стану перечеркивать годы их заботы обо мне.

Да и не верю я Людвигу. Нет, то, что он говорил относительно разной ценности человеческих жизней, это было сказано всерьез. А вот участие во взрыве шахты — натянуто. Хранитель и сам не верил в то, что говорил.

Учитывая же нашу историю общения, полное отсутствие следования договору со стороны Людвига, у меня даже сейчас, на эмоциях складывается впечатление, что он всеми силами пытается перетянуть одеяло на себя. Хочет, чтобы я свернул расследование и посчитал именно его главным виновником.

Но это лишь говорит о том, что он кого-то защищает. Либо пытается отвлечь меня, чтобы я упустил какие-то важные детали и не нашел истинного виновника.

Как бы там ни было, а верить всего лишь словам я не стану. Хранитель не раз и не два доказывал, что верить ему не стоит. С Людвига станется соврать ради высшего блага. И тирада о ценности моей жизни, о том, что отказ стать ключникам привел к трагедиям — это манипуляции.

Они бы сработали, будь я на самом деле вчерашним подростком. Но мне куда больше лет. И я не раз сталкивался с подобными манипуляторами. И я знаю, что мне стоит сделать прямо сейчас.

Романов Д. А.: Василий, Людвиг заявил, что это он устроил взрыв на шахте Романовых. С учетом того, что вы пытаетесь привлечь меня на свою сторону, это выглядит крайне подозрительно. Предлагаю вам самим решить, как разобраться между собой. Но предупреждаю — все последующие попытки повлиять на дела моего княжества будут рассматриваться как проявление агрессии. Виновника я все равно найду и уничтожу. Кем бы он ни был, и в какое бы общество ни входил.

Еще раз прочитав сообщение перед отправкой, я послал его по номеру, с которого мне писал монах. Посмотрим, что они сделают дальше.

А пока что действительно стоит поспать.

— Постели мне на диване в гостиной, — велел я, не поднимая глаз на застывшую со стаканом в руке помощницу. — И разбуди завтра в шесть утра. Завтрак должен быть к этому времени готов, как и сопровождение.

— Будет исполнено, князь, — кивнула искусственная девушка. — Куда будет поездка?

— Мы навестим Красноярское отделение ЦСБ, — ответил я. — Я хочу пообщаться с находящимся у них Игорем Владимировичем.

— Я предупрежу их о вашем визите, Дмитрий Алексеевич.

* * *

Москва, особняк князей Казанских.

Сергей Алексеевич Романов передал на руки прислуге свой пиджак и, поправив манжеты рубашки, расстегнул пару пуговиц под горлом. Вдохнув полной грудью, князь Якутский решительно прошел в гостиную.

На столике на квадратной металлической подставке уже покоился небольшой заварочный чайник, под которым горела крохотная свеча, поддерживая температуру. Вокруг разместились чашки в количестве восьми штук.

Сергей Алексеевич гостей не ждал, но прислуга все равно несла посуду на всю семью Романовых, включая готовящихся к свадьбе Ксению Алексеевну и Михаила Эдуардовича Юсупова. Последний, правда, в Москве не показывался вовсе — князь Юсупов загружал своего наследника так, что у того времени даже на невесту не находилось, не то что на путешествия по стране.

Сев на диван, Романов откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза.

Беготня последних дней вымотала даже его. Что Руслан Александрович, что Алексей Александрович — оба потребовали от князя Якутского светиться на приемах и посещать салоны. Необходимо было искать виновника случившегося на шахте в Красноярске, и Сергей Алексеевич честно выполнял свой долг.

За брата он не переживал с самого начала. Уж кто-кто, а Дмитрий точно не только выживет, но и сумеет вывернуть все дело с максимальной для себя пользой. Порой Сергей даже задумывался, что из брата вышел бы куда более подходящий наследник главы рода.

В детстве это порой приводило к негласным соревнованиям, но по-настоящему старший брат никогда не чувствовал в Дмитрии врага или хотя бы завистника. Наоборот, чем взрослее становились оба Алексеевича, тем больше завидовал брату сам Сергей. Дмитрия так не грузили ни учебой, ни ответственностью, ни сложными задачами.

Открыв глаза, князь Якутский плеснул себе чая, добавил пару кусков тростникового сахара и принялся размешивать его. Взгляд Сергея Алексеевича застыл, глаза подернулись легкой поволокой.

Сегодня случилось крайне важное событие, и его следовало обдумать.

Конечно, «Оракул» Дмитрия может многое, он следит за огромным населением Русского царства, находит преступников, если есть хоть малейшая зацепка, помогает раскрывать заговоры и все подобное. Но искусственный интеллект не всесилен. Он не способен из кусков не связанных между собой фраз сложить целостную картинку. До момента, когда «Оракул» этому научится, уйдет еще немало времени. Слишком большой объем работы нужно для этого проделать.

Дмитрий Алексеевич был человеком, безусловно, гениальным. Но, как и все гении, к окружающему его обществу он относился с явным пренебрежением. Даже если посмотреть на круг его общения, выходило, что князь Красноярский поддерживает либо деловые связи рода, либо продвигает свои разработки.

И «Оракул» у Дмитрия Алексеевича получился под стать своему создателю. Боевое применение, когда требуется провести разведку, инфильтрация вражеских систем? Без проблем. Просчитать варианты необходимых формул для развития технологий? Раз плюнуть.

Но когда дело касалось людей и их общения, тут-то и начинались проблемы. Не зря говорят: язык был дан человеку, чтобы скрывать свои мысли.

Искусственный интеллект не видел в разговоре двух аристократов ничего предосудительного, если они не скажут ключевых слов открытым текстом. Не умея читать между строк, машина не сможет расшифровать за разговором о погоде и котировках на верблюжью шерсть ничего за ними скрытого. В то время как живой человек, которого с пеленок учили вращаться в высшем обществе и говорить на его языке, поймет, что обсуждалась на самом деле переброска финансирования с программ здравоохранения на производство спиртосодержащей продукции.

— Человеку нужен человек, — произнес Сергей Алексеевич, делая первый глоток чая.

Сегодня князь Якутский посетил прием в особняке бояр Стоевых из Выборгского княжества. Приглашения на такие мероприятия рассылаются постоянно, и по времени оно подходило. Так что Сергей Алексеевич решил прийти.

Как он и ожидал, само появление на мероприятии члена клана Романовых спровоцировало обсуждение всей их семьи. С помощью «Оракула» Сергей Алексеевич мог слышать все, что происходит в доме. И разговор двух гостей, состоявшийся в одной из комнат для отдыха, не стал для него тайной.

Искусственный интеллект не счел этот диалог важным, хотя, разумеется, и записал каждый произнесенный звук. Однако «Оракул» ежедневно перерабатывает столько информации, что никому и не снилось. А без толкового оператора, который знает, что искать и где, все эти записи — бессмысленны.

Сергей Алексеевич же с детства воспитывался так, чтобы быть равноправным членом общества благородных людей. Чувствовать себя в нем, как рыба в воде. А потому скрытый за внешне незначительными фразами смысл для него не стал секретом.

В столицу прибыл великий князь Можайский, и прибыл не один, а с надлежащей в его высоком положении свитой. Пока сам Виталий Игоревич сидел под замком в своем особняке, его бояре не собирались скучать.

Иван Федорович Разумовский, прибывший в Москву со своим великим князем, общался в приватной обстановке с боярином Тверским, Николаем Владиславовичем Рысевым.

И обсуждали они резкий взлет Романовых, и как хорошо, что нашелся кто-то достаточно смелый, чтобы поставить почуявших силу чумазых князей на место.

Но как раз это — обычное дело, Романовых не любят с тех пор, как их выдвинули на царствование. А вот то, что прозвучало дальше, было гораздо важнее.

Бояре не планировали останавливаться на Красноярских шахтах. Прямо следующих шагов озвучено не было, однако Рысев пригласил собеседника в свой особняк на завтрашний обед. При этом Разумовский выступал в их паре откровенным лидером, приглашающим боярина Тверского присоединиться к инициативе.

И князь Якутский был уверен — завтра на встрече будет сказано куда больше и детальнее, о том, какими именно силами и средствами продолжится атака на клан Романовых.

Потягивая чай, Сергей Алексеевич обдумывал, что будет выгоднее — пресечь заговор сейчас, или дать Разумовскому и Рысеву обозначить других соучастников. Не сами ведь они этот заговор затеяли.

О том, что в сорвавшемся покушении обвинен великий князь Можайский, Сергей Алексеевич прекрасно знал. И одного этого факта хватало, чтобы понять: Разумовский, находящийся в прямом подчинении Виталия Игоревича, действует по его указанию.

Царь может сколько угодно держать губернатора Киевского под домашним арестом. Но это никак не остановит уже начавшийся заговор. Виталий Игоревич не дурак, он не раз и не два показывал себя отличным тактиком и стратегом. А уж в том, что касается плетения интриг, любой высокопоставленный член клана Рюриковичей мог запросто считаться гроссмейстером.

Наследнику главы рода требовалась консультация. К счастью, он знал, к кому можно обратиться.

Взяв телефон в руки, Сергей Алексеевич еще несколько мгновений подбирал слова и доводы, а после ткнул в нужный контакт.

— Слушаю, внучок.

— Здравствуйте, Руслан Александрович, нам нужно поговорить.

Глава 3

Красноярск, отделение Царской Службы Безопасности. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — поприветствовал меня начальник отдела снабжения.

— Здравствуйте, Николай Фомич, — кивнул я, протягивая мужчине ладонь. — Вас назначили меня встречать в такую рань?

Крепко пожав мои пальцы, мужчина улыбнулся.

— У меня ревизия в процессе, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, поведя плечами. — Так что мне не сложно, все равно здесь с прошлого вечера торчу безвылазно. Официальный запрос у вас, надеюсь, с собой? Мне нужно приложить его к журналу посещений.

Я протянул ему завязанную папку, внутри которой лежал всего один лист. Марина Кирилловна, исполняя обязанности моего помощника, уже обо всем позаботилась.

Да, несмотря на доступ к «Оракулу», бумажной волокиты и бюрократии с Царской Службы Безопасности никто не снимал. И это правильно — с точки зрения государственной машины мой искусственный интеллект слишком эфемерен, полагаться на него нельзя. А потому любое действие прикрывается соответствующей бумагой.

Николай Фомич поставил печать на листе и вложил его в ящик на столе. Подняв телефонную трубку, капитан бросил в нее:

— Жилов, проводи князя к задержанному управляющему.

Не прошло и нескольких секунд, а рядом с нами уже оказался высокий и подтянутый опричник с длинными вислыми усами.

— Прошу за мной, Дмитрий Алексеевич, — произнес он и направился в сторону подвала, даже не проверяя, следую ли я за ним.

Мало какой Слуга заслуживает чести оказаться в камере опричников. Обычно за действия своего подчиненного отвечает род, которому тот служит. Порой хватает штрафа, иногда приходится судиться. А чаще всего, если вина объективно доказана и действия Слуги бросают тень на благородную фамилию, человек просто исчезает.

Да, Слуги живут гораздо лучше царских людей. Их семьи пользуются привилегиями, получают образование лучше государственного, имеют все шансы устроиться на хорошую должность при благородном роде. Ни для кого не секрет, что любые аристократы в первую очередь привлекают тех, кто входит в семьи уже действующих Слуг. Но и спрос с этого сословия совсем иной, чем с простолюдинов. Там, где царский человек отделается легким административным нарушением, Слуга может лишиться куда большего, если бросает тень на репутацию рода.

Но из любых правил бывают исключения. И Игорь Владимирович оказался в их числе.

— Встать! — велел сотрудник Царской Службы Безопасности, прежде чем открыть решетчатую дверь.

Бывший управляющий шахты тридцать шесть медленно поднялся. В камере из удобств имелась лишь раковина с холодной водой и унитаз, так что поддерживать достойный облик в таких условиях было практически невозможно. Игорь Владимирович и не мог.

Но при виде меня он все же поправил засаленную рубашку и робко улыбнулся. Мое появление могло стать предзнаменованием его спасения. Мой отец, князь Романов, все еще мог бы договориться, чтобы решить дело пусть огромным, но штрафом.

— Оставьте нас, пожалуйста, — обратился я к Жилову.

Получив кивок в ответ, я дождался, когда опричник закроет дверь. Еще немного молчания, пока шаги сотрудника ЦСБ не стихли вдали, и я вздохнул.

— Здравствуйте, Игорь Владимирович.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — поклонился тот в ответ, вложив в этот жест столько отчаянного рвения, что мне даже стало его жалко.

Но сочувствие тут же ушло на другой план. В первую очередь — дело.

— Я буду краток, — сказал я, глядя в глаза мужчины. — Род Романовых предлагает вам сделку, Игорь Владимирович. Мы проведем повторный допрос, что в вашем случае почти гарантированно превратит вас в безумца. После завершения процедуры вы станете свободным человеком. Естественно, статус Слуги вам возвращен не будет ни при каком исходе. Также вы не получите никаких положенных в случае выхода из статуса Слуги в обычном случае выплат, поддержки и гарантий. Только жизнь и отсутствие претензий со стороны рода Романовых.

Игорь Владимирович вздохнул. Он прекрасно понимал, что его ждет в случае отказа.

Опричники уже провели свой допрос и по совокупности «заслуг» назначили смертную казнь в качестве меры пресечения. При ходатайстве церкви можно было заменить ее каторгой на двадцать пять лет. Что, в принципе, оказывалось лишь отсрочкой и куда более болезненным способом умереть. Каторжане работали там, куда обычных людей старались не пускать из-за вреда здоровью. Урановые шахты и в этой моей реальности существуют.

Игорь Владимирович, как показал допрос ЦСБ, не первый раз занимался махинациями. Для получения очередной премии в руки управляющего шахта тридцать шесть должна была работать больше, чем могла — ее только запустили после долгого простоя, и не все работы внутри были завершены. А потому официально и смена шахтеров была допущена всего одна вместо трех.

Уже один тот факт, что Игорь Владимирович нанял дополнительные бригады, не получив разрешение от рода, был достаточен для серьезногонаказания. Но, увы, этот факт был не первым.

К сожалению, даже среди Слуг встречаются люди, которым слишком мало честно трудиться и получать жалование. Личное состояние Игоря Владимировича к моменту взрыва на шахте уже позволяло ему обеспечить три-четыре поколения своей семьи. И когда я говорю «обеспечить», это значит, что им не пришлось бы работать вообще, но при этом вести образ жизни, не знающий ограничений.

Смерть царских людей на вверенной Игорю Владимировичу шахте, да еще и нанятых незаконно — не от имени Красноярского княжества или Алексея Александровича Романова — стала последней каплей. И дело перешло из рук службы безопасности рода к опричникам.

Наняв людей, Игорь Владимирович становился мастером двух бригад. Но сам по себе он бы не смог этого провернуть. В связке с управляющим работали охранники шахты. После смены помощник Игоря Владимировича оставлял наличные за «прикрытие» в условленном месте посреди дикого леса, а бойцы подбирали банкноты. Естественно, никаких записей и разговоров об этой схеме не велось. Доспехи, через которые «Оракул» мог бы отследить передачу денег, тоже снимались и оставались на шахте, где их никто не трогал. Две дополнительные бригады шахтеров просто не охранялись.

Знали ли сами рабочие, что их деятельность не просто неофициальна, но и незаконна, так как, не будучи официально устроенными в княжестве, они по закону занимались расхищением недр Русского царства? Конечно, знали. Но их это не останавливало — они просто больше затребовали за работу.

Ишак, груженный золотом, берет любой город. А платил управляющий исправно — наличными после каждой смены. И тоже — без каких-либо записей.

Если бы не взрыв, никто бы и не стал проверять, что происходит на шахте после официального конца рабочего дня. И Игорь Владимирович это прекрасно понимал, потому и пользовался вовсю своим положением.

Связь с шахтой поддерживала давно устаревшая радиостанция, единственные камеры были в броне охраны, работавшей вместе с управляющим. Самим шахтерам тоже не было смысла трепать языками — им грозили вполне реальные сроки в случае обнаружения подлога.

То, что Серпухов затесался на шахту, по итогу всей этой ситуации, меня уже не удивляло. Я был поражен тем, что только Тимур Васильевич это сделал. Ситуация из разряда «заходи, кто хочешь, бери, что нравится».

— Вы предлагаете рискнуть последним, что у меня осталось, Дмитрий Алексеевич, — вздохнул Игорь Владимирович. — Моей личностью.

Я пожал плечами.

— Вы же должны были с самого начала понимать, что вас раскроют, — проговорил я, глядя на собеседника без какой-либо приязни. — Вас, так или иначе, ждет расплата. Я еще могу понять воровство у своего же князя, который вас всем обеспечивал и готов был за вас глотки рвать кому угодно. Вы пренебрегли собственным словом и укусили руку, которая вас кормила. Да, вы нарушили договор, который подписывали, когда обретали статус Слуги. Но это обычная жадность. За нее в договоре прописано определенное наказание.

Я сделал короткую паузу, глядя в постепенно тускнеющие с каждым произнесенным мной словом глаза Игоря Владимировича. А потом вздохнул и продолжил:

— Но с убийством царских людей, которые были официально наняты князем Казанским, губернатором Приволжским и членом тайного совета Русского царства? — произнес я и покачал головой. — Эту ошибку вам уже не простят. Я предлагаю вам не рисковать, а сделать хоть что-то, что оправдает вас в собственных глазах и перед Богом. И может быть, когда архангел спросит вас на пороге Рая, заслуживаете ли вы пройти внутрь, у вас найдется хоть один аргумент в свою пользу.

Бывший управляющий смотрел на меня повлажневшими глазами. Он прекрасно знал, что единственный шанс не закончить жизнь на плахе — пойти на соглашение. Алексей Александрович разберется с обвинением в смерти царских людей, сведя все к огромным, но всего лишь штрафам, которые оплатят Романовы.

Но и лишаться рассудка Игорь Владимирович боялся. Потому как все знали — повторный допрос человека, который не является одаренным, это смерть психики. Не факт, что, даже согласившись, Игорь Владимирович успеет что-то дельное сказать прежде, чем его мозг превратится в кисель.

О том, что я способен провести допрос так, чтобы жертва сохранила рассудок, за исключением очень ограниченного круга лиц никто не знал. И раскрывать карты перед бывшим управляющим, из-за попустительства которого я, как князь, лично подписывал обращения к семьям погибших с выражением сочувствия и обещания поддержки, я не собирался.

Не тот это человек, чтобы заслужить хотя бы каплю моего доверия.

— Я все сделаю, Дмитрий Алексеевич, — вздрагивая от страха, кивнул Игорь Владимирович.

— Да будет так, — ответил я и воспользовался техникой допроса.

В отличие от опричников, поторопившихся с расследованием и не задавших важных для меня вопросов, я был подготовлен куда лучше. Не отвлекаясь на уже полученные ЦСБ ответы, я выспрашивал у бывшего Слуги рода Романовых все, что касалось Серпухова и ночи до взрыва.

Когда на моих ручных часах стрелки показали час дня, я вышел из камеры в сопровождении Жилова. Дежурный опричник не удостоил лежащее на полу тело и взглядом.

Да, я мог его пощадить, но не стал — Игорь Владимирович получил то, что заслужил. Он предал род Романовых, поставив свои интересы выше интересов нашей семьи. Допустил убийство подданных нашего рода. И давать ему шанс жить дальше я не собирался. Есть грехи, которые не смыть никакой расплатой, кроме собственной жизни.

Я чувствовал, что хоть немного, но отомстил за убитых. И пускай Игорь Владимирович был лишь косвенно виновен в их смерти, он знал, кто в итоге устроил взрыв установленных Серпуховым зарядов.

Точнее, управляющий видел этого человека, но не придал значения. А опричники не задали нужных вопросов, так что личность настоящего подрывника ускользнула от Царской Службы Безопасности.

Мне предстояло найти настоящего убийцу по словесному портрету. И призвать его к ответу.

* * *

Москва, медицинский блок Кремля.

Константин Владимирович Ерофеев сидел в своем кресле, листая последний выпуск японского издания по медицине. Новаторских идей там было не много, в основном — статьи по новым лекарствам, прошедшим регистрацию в сегунате. Но читать было любопытно, ведь всегда полезно знать, какая проблема в здравоохранении стоит у зарубежных соседей.

Рядом на столешнице лежали подобные издания из других стран. Отдельно разместился немецкий журнал, самый пухлый из всех. С приходом корпорации «Армтек» в Германский рейх медицина в этой стране пошла набирать пугающе быстрые темпы развития.

Конечно, Константин Владимирович был разумным человеком, а потому прекрасно понимал, что корпорация просто официально регистрирует свои исследования, которые проводила в других странах и на чужих подданных. Но все равно объем материалов впечатлял.

Периодически отрываясь от чтения, чтобы глотнуть черного, как ночь, чая, личный целитель государя посматривал на часы. Дежурство в Кремле для человека его уровня — скорее синекура, чем реальная работа. Да, здесь тоже болели люди, получали бытовые травмы сотрудники и слуги. Но случалось это редко, а вот посидеть спокойно в тишине за чашечкой чая и почитать умные книги было приятно.

Взяв карандаш в руки, Ерофеев подчеркнул несколько названий — позднее коллеги выпишут для изучения. Нужно шагать в ногу со временем, и кто знает, может быть, японские медики действительно создали достойные лекарства? Для этого нужно получить вещества и провести свою независимую экспертизу.

В Министерстве здравоохранения Русского царства у личного целителя Михаила II имелся определенный авторитет. И в теории Константин Владимирович мог без проблем продавить любое решение по обеспечению страны определенными лекарствами. Но своим положением предпочитал не пользоваться. А вот проводить на базе Министерства исследования чужих препаратов — другое дело, тут Константин Владимирович себе в удовольствии не отказывал.

Украшенная слоновой костью трубка дежурного телефонного аппарата на столешнице задребезжала, подскакивая на вызолоченных рычагах. Константин Владимирович аккуратно поднял ее и поднес к уху.

— Медицинский блок, — произнес он в трубку.

— Константин Владимирович?! — удивился мужской голос, который Ерофеев сразу не смог распознать. — Слава Богу. Прошу, помогите сыну, Егору очень плохо. Его безостановочно рвет, он весь синий.

Вот теперь собеседника целитель узнал. Троюродный внук государя, Егор Григорьевич Милославский был единственным Егором, про которого можно было бы вести подобные разговоры. Мальчишка лет пяти постоянно влипал в какие-то неприятности, находя себе приключения там, где, казалось бы, ничего произойти не может.

— Сейчас буду, Григорий Владиславович, — отозвался лекарь. — Пока что постарайтесь успокоиться и дайте мальчику воды побольше. И сами выпейте успокоительного.

В том, что Григорий Владиславович выберет в качестве такого средства коньяк, Константин Владимирович ни на секунду не усомнился. Любил двоюродный брат царя злоупотребить по поводу и без. Впрочем, учитывая, что его за все долгие почти сорок лет так и не приставили к реальному делу, неудивительно, что мужчина постепенно спивался от безделья.

Подхватив дежурный саквояж, целитель покинул кабинет и направился прямиком в покои рода Милославских. Встреченные по пути придворные почтительно кланялись, но ответной реакции не ожидали — видели, что по делу спешит Ерофеев, и останавливать его для разговоров не спешили.

Выкрашенные в золотой цвет двойные двери со стеклянными вставками были широко распахнуты. Внутри в богато украшенной гостиной сидел на полу мужчина в темном костюме, баюкая бледного мальчишку.

— Давайте посмотрим, — произнес Константин Владимирович, склоняясь над Егором Григорьевичем. — Так, и что мы съели на этот раз?

Не дожидаясь ответа ни от отца, ни от сына, целитель применил свой дар. Время для тела пятилетнего мальчика сначала остановилось, а после стало отматываться назад. Ерофеев строго контролировал процесс — с детьми работать всегда сложнее, слишком многое происходит в активном растущем организме.

— Что с ним? — севшим голосом спросил Милославский, продолжая держать сына на коленях.

Константин Владимирович неободрительно покачал головой.

— Вам следует кого-то наказать, Григорий Владиславович, — произнес целитель. — Судя по нанесенным организму внутренним повреждениям, которые я вижу, ваш сын где-то залез в пестициды. Высокая концентрация, но яд я сейчас уберу.

Милославский кивнул и прошептал что-то о садовниках, которые не закрывают за собой хозяйственные постройки. Впрочем, Константин Владимирович не отвлекался — дар требовал сосредоточения, и целитель был поглощен процессом.

Егор Григорьевич постепенно становился нормального цвета, исчезли все следы отравления. Но всыпать мальчишке розог, по мнению Ерофеева, не мешало — ни одного дежурства, можно сказать, еще не проходило, чтобы к мальчишке не вызывали целителя государя.

Наконец, закончи исцеление, Константин Владимирович кивнул все еще держащему сына Милославскому и, прихватив так и не пригодившийся саквояж, направился в обратный путь. Следовало составить подробный доклад — все же дело касается яда и члена царского рода, о таких вещах сообщать просто необходимо.

Вернувшись к себе в кабинет в медицинском блоке, Константин Владимирович бросил саквояж на место и протянул руку к налитому чаю. Судя по тому, что никто не навел порядок за время отсутствия целителя, слуги Милославских еще не приходили.

Холодный чай был чертовски горьким, даже сахар не скрыл этого. Ерофеев пил большими глотками, чтобы меньше ощущать вкуса. Но организму требовалась жидкость, и в достаточном количестве — все-таки работал Константин Владимирович всерьез.

О том, что напиток стал горьким из-за цианистого калия, Ерофеев подумал, уже лежа на полу. Из разбитого стакана вытекали остатки чая. Дар не отзывался — слишком большую дозу яда выпил личный целитель государя Русского царства.

Глаза Ерофеева закрылись за минуту до того, как в медицинский блок вбежали дежурные гвардейцы. Дар все же помог своему владельцу — и вместо смерти погрузил его в кому.

Глава 4

Кремль, кабинет государя.

Пара дежурных гвардейцев, как только прошло сообщение о покушении на личного целителя государя, перевели боевую броню и оружие в состояние готовности. Инструкции на подобные случаи были однозначными — при любом намеке на угрозу для царя и его семьи подозреваемый должен быть нейтрализован максимально быстро.

В самом кабинете государя не было — Михаил II прогуливался во внутреннем дворике, однако это не снимало с гвардейцев их обязанностей. И потому подход к кабинету в несколько секунд был превращен в укрепление.

Спускались с потолка упрятанные там бетонные плиты, образуя огневую точку. Оба бойца разошлись в стороны, каждый брал для себя заранее намеченный сектор обстрела. В щели между плитами выгнули стволы винтовок.

К приходу возможного противника гвардейцы были готовы. Стоящий справа от двери смотрел на монитор, отражающий перемещение людей по коридорам Кремля. А потому не заметил, как его напарник, оставив оружие воткнутым в стену, тихо вытащил клинок из ножен на поясе и, обступив своего соратника, схватил того за шлем и, задрав голову, нанес несколько глубоких ран в незащищенное горло.

«Бастион» был отличным доспехом. Но он не давал абсолютной защиты, а гвардейцев специально натаскивали убивать людей в боевой броне. Так что когда убитый боец лег на пол, заливая его кровью, убийца поднял свою винтовку и, не обращая внимания на висящую над головой камеру, несколькими ударами приклада выломал дверь.

Внутри, однако, гвардеец оказался не один. Стоило предателю войти в кабинет, пребывающий в невидимости «Страж» сделал с ним то же самое, что только что устроил со своим напарником гвардеец. Вот только роботу Романовых не потребовалось нескольких ударов, он отсек голову врага всего одним.

Голос «Оракула» зазвучал по всему Кремлю раньше, чем «Страж» нанес свой удар.

— Тревога! Попытка мятежа! Всем подразделениям немедленно приступить к подавлению! Тревога! Попытка мятежа!

«Страж» вытер окровавленный клинок и, сунув его в ножны, которые тут же закрылись броней на бедре, отступил в сторону. Робот был готов убивать всех, кто переступит порог кабинета.

* * *

Кремль, территория царской семьи.

Игорь Михайлович сидел в беседке, получая удовольствие от общества Екатерины Юрьевны Самойловой. Такие встречи были крайне редки, а потому цесаревич искренне наслаждался моментом, потягивая чай и собственноручно ухаживая за своей будущей невестой.

— Тревога! Попытка мятежа! Всем подразделениям немедленно приступить к подавлению!

Цесаревич вздрогнул, не донеся чайник до чашки сидящей напротив девушки. «Оракул» вещал прямо в ухо наследника престола, в вот боярышня Самойлова его не слышала.

— Что случилось, Игорь Михайлович? — спросила Екатерина Юрьевна, уловив по молодому человеку, как тот напрягся.

— Мятеж, — ответил тот, поставив чашу на столик и поднимаясь на ноги. — Екатерина Юрьевна, прошу не сопротивляться, это для вашей же безопасности.

— Что…

Договорить бывшая одногруппница Дмитрия Алексеевича Романова не успела. Возникший будто бы прямо из воздуха «Страж» раскрыл свое нутро и бесцеремонно втиснул в него девушку. Броня захлопнулась, полностью закрывая боярышню от внешнего мира, и робот вновь исчез.

Сам Игорь Михайлович в этот момент тоже растворился в воздухе. На забрале его шлема отображался весь приставленный к цесаревичу отряд «Стражей». И карта Кремля, по которой «Оракул» прошелся щедрой россыпью красных точек.

Осознание, что восстала царская гвардия, удивило наследника престола. Но он держал себя в руках — во-первых, не все бойцы предали государя, во-вторых, такое бурное начало, когда полегли несколько десятков охранников, всего лишь первый шаг. Еще посмотрим, кто выйдет победителем.

— «Оракул», доставь Екатерину Юрьевну домой, — распорядился Игорь Михайлович, но тут же заметил, что его робот не слушается команд. — Что происходит?

— Безопасность царской семьи под угрозой, — ответил искусственный интеллект. — Задача номер один — обеспечить безопасность царской семьи. Вы будете доставлены в безопасное место. Точка назначения — московский особняк князя Красноярского.

— Нет! — закричал цесаревич, но даже дернуться не смог — броня блокировала любые движения внутри доспеха.

Так что Игорю Михайловичу оставалось лишь смотреть, как прямо во внутреннем дворе Кремля кипят бои между гвардейцами. Смотреть и быть неспособным хоть как-то им помочь.

А использующие невидимость «Стражи» быстро перемахнули стены Кремля и, набрав безумную скорость бега, понеслись в сторону Северного Бутово, периодически совершая чудовищные по высоте прыжки.

* * *

Внутренний двор Кремля.

— Как это произошло, Емеля? — спросил государь, общаясь с куратором Царской Службы Безопасности по телефону. — Только ты уехал, как у меня Ерофеева отравили!..

Великий князь Невский ответил без промедления.

— Предательство, государь. Кто-то из людей, допущенных к центру управления «Оракулом» под Кремлем, воспользовался им, чтобы затереть следы отравителя. Я уже мчусь к аэропорту. Государь, послушай меня, уходите из Кремля, это опасно!..

— Вы с Романовым меня обманули, — бросил в сердцах Михаил II. — Обещали, что справитесь, а на деле…

В этот момент раздались первые выстрелы, и государь встрепенулся. Стрельба шла внутри Кремля, и на улице еще было спокойно, но царь мгновенно понял, что это вопрос нескольких секунд, когда схватка перейдет и во внутренний двор.

Шагавшие вокруг царя гвардейцы изготовились к бою, кто-то из них протянул руку к царю.

— Государь, нужно уходить! — выкрикнул боец, имени которого Михаил II даже не знал.

И не узнаю, понял царь, глядя, как собственные соратники вонзают в лицо поднявшего забрало гвардейца кинжалы. Смешно, такая мощная броня, а они с кортиками ходят.

Но эти мысли ничуть не мешали Михаилу II призвать силу. Гул пламени, зародившийся в груди, превратился в шквал обжигающего ветра. Алые струи тут же обратили всех оказавшихся рядом с царем людей в пепел.

Окруженный огненным куполом, государь Русского царства решительно направился в сторону ближайшего крыла Кремля. Бунт гвардии — это неприятно, однако без поддержки кого-то из Рюриковичей это просто бойня без шансов на победу.

Всепрощением Михаил II Милославский и прежде не страдал. А уж теперь, когда кто-то из великих князей решился на вооруженный переворот, он всех сожжет дотла.

Там, где царь ступал, оставалась выжженная дорожка. Выпестованный долгими стараниями лучших ботаников страны, теперь сад Кремля пылал. Языки огня сливались воедино, порождая настоящий пожар.

— Я вам покажу, что такое сила монарха, — прошипел Михаил II, резко снизив область купола, чтобы не сжечь еще и сам Кремль.

Линз «Оракула» он с собой не брал. В отличие от признанного сына, царь больше полагался на собственные силы, чем на технику.

А потому он не знал, что роботы прямо сейчас уносят Игоря Михайловича из Кремля. И тревога за сына начинала нервировать все сильнее по мере того, как государь шагал по коридорам.

Однако оказавшись в крыле, отданном роду Милославских, Михаил II первым делом заметил лежащего на полу Георгия Владиславовича. Изрешеченное тяжелыми пулями тело и лужа крови не оставляла сомнений — работала гвардия. Но хотя бы Егора рядом не было.

Зато в следующей комнате обнаружилась супруга Григория. Казненная выстрелом в затылок. Судя по тому, что успел заметить царь, взбесившиеся гвардейцы убивали всех, не делая различия между благородными и Слугами. Даже горничную, которая, очевидно, оказалась здесь случайно, не пожалели.

Чем дальше шел царь, тем больше убитых Милославских ему попадалось по пути. И тем сильнее разгоралась ярость в груди Михаила II. В считаные минуты от его рода практически никого не осталось в живых, и это в Кремле, в самом центре его страны!

— За царя! — услышал он сквозь грохот крови в ушах, и направился в сторону крика.

Опоздал.

Хлопок взрыва, и в покои, где находился Михаил II, влетели останки гвардейца. Развороченный доспех, окропляя кровью стены и пол, рухнул под ноги царя. В помещение же ворвалась тройка бойцов в «Бастионах». И за их спинами Михаил II увидел, как еще пара предателей тащит бессознательного мальчишку.

— Смерть, — велел государь, и пламя, наконец, нашло себе пищу.

Плазменный свет вырвался из его рта, обращаясь в раскаленную добела спицу. Она прошила головы пятерых предателей, проплавив броню и проделав сквозные дыры в шлемах. Они не рухнули на пол мгновенно, но царь уже прошел мимо теряющих равновесие трупов.

Подняв на руки пребывающего в беспамятстве троюродного внука, Михаил II двинулся дальше. Останавливаться было нельзя. От ЦСБ и «Оракула» Романова никакого толка — только он сам и его сила может удержать страну от очередной Смуты.

Он слышал, как звучат выстрелы по всей территории Кремля. Слышал, как кричат слуги и рядовые сотрудники, которых убивали там, где им не повезло попасть на глаза заговорщикам.

В воздухе вокруг государя вертелись сотни раскаленных спиц, и каждая находила себе цель, стоило царю приблизиться к месту очередной схватки.

Выжившие защитники присоединялись к этому шествию. Одному из них Михаил II передал на руки Егора Григорьевича, ставшего сиротой.

А дальше государь молча двигался по коридорам, выжигая заразу мятежа раскаленными иглами.

Люди не могли укрыться за его огненным куполом, а своих «Стражей» Михаил II сжег еще в саду, не удержав гнева. Вместе с мятежниками и тем единственным гвардейцем, который не пошел на предательство.

Путь окончился в тронном зале Кремля.

— Бегите все, — приказал царь, едва увидев стоящего у трона человека.

Слуги побежали. В отличие от оставшихся верными присяге гвардейцев. И бойцы царя тут же за это поплатились.

Виталий Игоревич Можайский явился не один. Возникшие за спинами гвардейцев бойцы перебили отряд поддержки государя за какой-то миг.

И Михаил II снова ударил. Не сдерживаясь, обратил в пепел врагов, которых даже не стал разглядывать. Вместе с телами тех, кто отказался отступить.

Перед ним был тот, кто все это затеял, и пришло время поставить точку.

— Вот и все, — усмехнулся Можайский, гордо вскинув голову.

Удар великого князя был быстр, но недостаточно, чтобы царь не успел его перехватить. Рука Можайского, с зажатым в ней шприцем, захрустела под пальцами монарха. Покров великого князя даровал ему несколько секунд безопасности, защищая от ауры Михаила II. Но на то, чтобы сдержать физическую мощь царя, этого покрова уже не хватало — слишком разные весовые категории.

— Зря ты не учел опыт своего сына, — оскалился Виталий и другой рукой щелкнул переключателем на поясе.

Дар царя тут же ослаб, но не погас до конца. Никакой блокиратор не выдержит мощи верховного правителя почти двухсот миллионов подданных.

Однако этого хватило великому князю, чтобы вбить шприц в грудь государя. Оплавленная игла пронзила одежду царя, вошла под кожу, и находившиеся внутри шприца наномашины хлынули в тело Михаила II.

Вот теперь царь остался один на один с великим князем.

— Мне не нужна магия, чтобы убить тебя, — проревел государь, выпуская начавшую покрываться пузырями ожога руку Рюриковича.

Рывком притянув Виталия Игоревича к себе, Михаил II со всей силы ударил его лбом в нос. Великий князь, и без того лишенный контроля над конечностью, потерял равновесие, а царь схватил его за затылок.

Еще пара ударов по болевым точкам, и Виталий Игоревич обмяк в руках государя. А Михаил II дотащил противника до трона и, стиснув зубы, прошипел:

— Трона захотел, собака?! Жри!

Первый же удар лицом о подлокотник тяжелого кресла раскрошил зубы великого князя. Можайский дернулся, пытаясь защититься, но орудуя одной рукой, это было практически невозможно.

А царь продолжил откидывать голову врага назад и с силой обрушивать на собственный трон. С каждым ударом сопротивление со стороны великого князя становилось все слабее. Он уже даже не булькал, пытаясь что-то сказать. Кровь текла по трону государя, стекала на пол. Но удары не прекращались.

Виталий Игоревич дергался недолго, но Михаил II не останавливался, пока кто-то не тронул его за плечо.

— Государь, он мертв, — сообщил негромкий женский голос.

Обернувшись с пылающими ненавистью глазами, царь на мгновение замер, готовый атаковать подкравшегося противника. Однако на него смотрел пустой шлем «Стража».

— Мятеж подавлен, — сообщил «Оракул» из глубины доспеха. — Идет подсчет потерь. Государь, вам введены наномашины. Прошу позволить доставить вас в медицинский блок. Ваше состояние близко к критическому.

Выпустив, наконец, остатки того, что еще недавно было головой великого князя Можайского, Михаил II вздохнул, стряхивая ярость и гнев.

— Да, что-то нервы ни к черту, — произнес он.

Броня раздвинулась, приглашая государя занять место внутри. И на этот раз царь сопротивляться не стал. Он уже лишился дара, и нужно избавиться от наноботов Романова как можно скорее. Михаил II прекрасно понимал — в текущем состоянии следующего нападения он мог и не пережить.

Шагая внутри доспеха, государь ощутил, как закружилась голова и стало тяжелее дышать. Тяжесть в груди становилась все сильнее.

— Государь, — вновь заговорил «Оракул», — я ускорюсь. Повреждения критические.

Ответить Михаил II уже не смог. Стоило «Стражу» рвануть по коридорам, государь Русского царства потерял сознание.

* * *

Кремль, кабинет куратора Царской Службы Безопасности.

— Как так получилось, что рядом с царем не было ни одного «Стража»? — спросил Емельян Сергеевич, глядя в лицо сидящего напротив Ворошилова.

Андрей Викторович нервно дернул шеей.

— В том-то и дело, Емельян Сергеевич, — произнес директор Царской Службы Безопасности. — К государю были приставлены тридцать единиц. Но он спалил их сам в самом начале.

— И ни одного не нашлось, чтобы прийти на помощь? — скептически уточнил куратор ЦСБ.

— Виталий Игоревич действовал грамотно, великий князь. Он знал, что роботы Романова охраняют важные точки Кремля, и против них направил большинство гвардейцев. «Стражи» поспешили на выручку государю, как только смогли.

— Чушь какая-то. Князь Красноярский четко дал понять: их приоритет — это жизнь царской семьи! — возразил Емельян Сергеевич.

— Нет, — покачал головой Андрей Викторович. — Государь настаивал только на охране цесаревича. От помощи для себя всячески отказывался. У меня на руках копии их разговоров. Даже тот конвой, который Дмитрий Романов приставил к царю, это было нарушение их договоренности. Но государь знал об этом и не возражал.

Великий князь Невский покачал головой.

— Хорошо, допустим, такова была воля самого государя. Кого привел в тронный зал Можайский? — продолжил задавать вопросы своему подчиненному он. — Кто убил гвардейцев, пришедших с царем?

Ворошилов кивнул, прежде чем заговорить. Вид у него был крайне вымотанный, под глазами залегли темные круги, вокруг рта проступили глубокие складки, скулы на лице казались настолько острыми, что вот-вот проткнут тонкую кожу.

Впрочем, Емельян Сергеевич выглядел ненамного лучше подчиненного.

— Личная гвардия великого князя Можайского, — объявил Андрей Викторович, выкладывая перед своим начальником листы с личными делами. — Но одеты они были в доспехи Германского рейха. А если говорить прямо — корпорации «Армтек». Мы с таким еще открыто не сталкивались, но образцы у нас теперь есть на руках.

Великий князь Невский прикрыл глаза и потер переносицу.

Стоило отпроситься у царя на день, чтобы провести на Урале церемонию помолвки Георгия и Ольги, как в Москве начался мятеж. Полный провал — Царская Служба Безопасности, располагавшаяся в стенах Кремля, уничтожена и, если смотреть по фактам, ничего не смогла сделать для обеспечения безопасности царской семьи. Пока поспели подкрепления, мятежников уже зачистили «Стражи» Романова и оставшиеся верными присяге гвардейцы.

И это не говоря о том, что великий князь Можайский сбежал из-под надзора. А из казематов, воспользовавшись вспыхнувшим мятежом, пропала Юлия Александровна Романова.

Телефон на столе зазвонил, и Емельян Сергеевич переглянулся с Андреем Викторовичем. Аппарат предназначался для разговоров с государем, но тот сейчас находился в медицинском блоке и в сознание не приходил.

— Великий князь Невский слушает, — произнес куратор Царской Службы Безопасности.

— Это Романов. Я провел анализ наномашин, которые Виталий Игоревич вколол царю.

— Не томите, Дмитрий Алексеевич, — поторопил великий князь.

— Их программу изменили, — холодно ответил князь Красноярский. — Вместо того чтобы лечить государя, наноботы его убивали. Я очень хочу знать, Емельян Сергеевич, откуда у великого князя Можайского возникли мои наномашины, которые к тому же были перепрограммированы не на лечение, а на убийство. Подобного я терпеть не намерен, наномашины могли быть изъяты только из хранилищ Кремля. Предупреждаю вас сразу, как куратора ЦСБ: всякий, кто окажется замешан, умрет.

И он положил трубку.

Глава 5

Красноярск, резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Прилетевший ночью, чтобы меня проведать, Алексей Александрович смотрел, как я кладу трубку с неодобрением. Может быть, кто-то другой этого и не заметил бы, но я князя Казанского знаю без малого двадцать лет, и как бы он ни держал лицо, в его эмоциях я научился разбираться.

— Дима, не злись, — произнес он, проворачивая в руках чашку со свежим кофе.

— Я не злюсь, отец, — выдохнул я в ответ, откидываясь на спинку кресла. — Я разочарован.

Князь Казанский приподнял бровь.

— Вот как?

— Именно, — кивнул я. — Когда я вручил ЦСБ и государю «Оракула», я рассчитывал, что у них хватит ума им правильно распорядиться. И что получаю раз за разом? То государь не верит, что мои разработки действительно принесут пользу, и даже не пытается ими воспользоваться. То моя биологическая мать, решив, что может с помощью «Оракула» плести интриги, подводит себя под монастырь. А теперь что случилось? Какой-то гвардеец, недостойный доверия, получает полный доступ к центру управления, расположенному под Кремлем, и творит в сердце страны все, что ему захочется.

Алексей Александрович нахмурился, но спорить не стал. Сложно спорить с правдой.

— Они просто не поняли, что за подарок ты им сделал на самом деле, — пожал он плечами.

— Зато великий князь Можайский разобрался — и как «Оракул» работает, и как его обходить, — заметил я в ответ. — И вот в такие моменты, признаться честно, я начинаю сомневаться — а ту ли сторону я вообще выбрал? Может быть, стоило поддержать мятежных Рюриковичей, а не защищать государя и его власть?

Князь Романова приоткрыл рот, но я приподнял руку, демонстрируя, что еще не договорил.

— Конечно, сейчас во мне говорят эмоции, отец, — вздохнул я. — Но то, как распорядились моими подарками в Кремле, меня удручает. И это не говоря о том, что они позволили распотрошить единственный чемодан с наноботами и перепрограммировать их. А где он стоял? Правильно, в личных покоях Михаила II, куда даже не всем родственникам допуск имеется!

Алексей Александрович смотрел в окно, слушая меня и обдумывая мои слова. Его пальцы поглаживали золотой ободок на чашке.

— Как же их выкрали?

Я кивнул стоящей у моего стола Марине Кирилловне, и искусственная девушка заговорила, рассказывая все, что успел собрать «Оракул» по прошедшему мятежу. И о том, как великий князь Можайский в свой первый визит, еще до домашнего ареста, уговорил пятилетнего Егора Григорьевича Милославского залезть в покои к троюродному деду. Мальчишка, для которого это было игрой и который знал Виталия Игоревича, не отказался.

Михаил II Егора баловал и к себе допускал в любое время. Вот и вышло так, что гвардейцы, охраняющие покои царя на очередной визит мальчишки не обратили внимания. Передать великому князю Можайскому одну украденную дозу, без самого инъектора, было секундным делом.

И пока Виталий Игоревич сидел под домашним арестом, специалисты «Армтек», с которыми великий князь заключил союз, копались в моем коде наномашин. Украсть технологию их создания у корпорации не получилось. Но теперь это вопрос времени.

— С этим нужно будет что-то делать, — кивнул Алексей Александрович.

— Да, «Сибирское здоровье» развалится, если люди перестанут доверять нашим наномашинам, — подтвердил я. — А я уверен, что сейчас в Германском рейхе готовится к печати и публикации в Сети разгромный листок с описанием, как мои наномашины не вылечили, а убили монарха Русского царства. А ведь там не только моя работа, это и имя Игоря Михайловича Милославского окажется запятнано, и Виктории…

Князь Казанский перевел взгляд с Марины Кирилловны на меня и обратно. А потом жестко усмехнулся.

— Тогда нам не остается ничего иного, кроме как опередить их, — заявил он. — Если ты не возражаешь, на этот раз я бы хотел выступить сам, без твоего участия. Все-таки затронуты интересы моего рода, а глава Романовых — я.

Я пожал плечами.

— Как пожелаешь, отец. Не так уж и много людей на свете, которым я могу полностью доверять, и я горжусь тем, что ты один из них, — произнес я.

Отец улыбнулся. Мои слова грели его самолюбие, даже несмотря на то, что доверие в семье — это основа здешнего мира, Алексею Александровичу все равно было приятно.

— Тогда так и поступим, — хлопнув ладонью по подлокотнику, подвел итог он. — Я сейчас напишу речь и выступлю перед камерами. А ты займись тем подрывником. Я не верю, что он ушел далеко.

— Я тоже, отец, я тоже.

* * *

Киев, резиденция великого князя Можайского.

Александр Витальевич Можайский, еще утром только великий княжич и наследник, а теперь глава рода, сидел в кресле погибшего отца и хмуро смотрел на человека перед собой.

Помещение по приказу Виталия Игоревича было перестроено. Огромное количество меди пошло в ход, в стены вмуровали все имеющиеся на планете устройства, блокирующие сигналы. Так что хваленый «Оракул» Романовых мог кусать локти — происходящего внутри личного кабинета великого князя Можайского ему было не узнать.

— Значит, царь до сих пор не пришел в себя, а наследник пропал? — уточнил он у начальника безопасности рода.

— Так точно, великий князь, — ответил тот. — ЦСБ усиленно ищет Игоря Михайловича, но пока безрезультатно. О мятеже говорят по всей стране, участие наших союзников пока что остается тайной. Полагаю, в скором времени станет известно, что государь находится при смерти благодаря наномашинам Романовых.

— Значит, отцу все же удалось избавиться от Михаила II. Раз шприц сработал, как нам и обещали, очнуться государь уже не сможет, — подвел итог мужчина, как две капли воды похожий на своего отца, только моложе. — Щенок может прятаться где угодно, нам это не принципиально.

Александр Витальевич не размышлял вслух, он доводил до своего подчиненного правильную картину мира. Чтобы тот понимал, что в действительности происходит, и действовал соответствующим образом. Слепые подчиненные, которые не понимают, чего от них на самом деле хотят, хуже крайне осведомленного врага.

— Выпускайте наемников, Сергей Константинович, — распорядился великий князь Можайский. — Задача прежняя — заблокировать Москву, перекрыв въезд для сторонников Милославских. Наши люди готовы выступать?

— Как и велел ваш батюшка, великий князь — собранные на учения войска готовы к броску на столицу, — кивнул начальник безопасности рода. — Ждем только вашего приказа.

— Хорошо, я отдам приказы. А пока что сообщите нашим союзникам в Германии, что пора бы им забрать обратно польские земли, — кивнул великий князь. — Я считаю, что они полностью отработали свою половину договоренностей. Так что пусть заходят на свою территорию.

— Уместно ли, Александр Витальевич? — спросил Сергей Константинович. — Общество может вас неправильно понять.

Но новоиспеченный глава рода лишь пренебрежительно фыркнул.

— Я тебя умоляю, — отмахнулся он. — Как только немцы пересекут границу, я выкручу вентиль, и они все там передохнут от своего же газа. Весь мир, благодаря Михаилу II и Дмитрию Романову, знает, кто именно его изготавливал. Ни у кого не возникнет вопроса, как цистерны с газом оказались рядом с армией Германского рейха. Как новому государю, мне понадобится маленькая победоносная война, а если не устранить передовые части кайзера, быстро уничтожить Германию не выйдет. Если же их всех перетравить вместе с поляками, войска Русского царства пройдут в Германию без препятствий и потерь. Так что не стоит переживать, Сергей Константинович. Речь Посполитая — территория Русского царства, и таковой останется. А теперь исполняй.

Немного помолчав, он добавил:

— А щенка ищите, — приказал глава рода Можайских. — Не хотелось бы разыгрывать этот козырь, но если потребуется, я опубликую доказательства и имена других настоящих детей Михаила II. Это крайняя мера, на тот случай, если все пойдет не по плану. Тогда Игорь будет вынужден бороться за свое право сесть на опустевший трон. А мне придется Киев отделять от Русского царства, но иногда приходится идти на жертвы.

Начальник безопасности великокняжеского рода глубоко поклонился ему, прежде чем оставить Александра Витальевича одного.

* * *

Московский особняк князя Красноярского.

Сергей Алексеевич отдернул занавеску на окне, выглядывая наружу. Как только «Оракул» сообщил о мятеже, князь Якутский тут же собрал всех обитателей особняка Казанского и перебрался к брату.

Особняк Дмитрия Алексеевича был куда более подготовлен к отражению возможного нападения. Начиная включенной блокировкой магических даров и кончая законсервированной в подвале армией роботов «Роя». В принципе, окопавшись в московской резиденции Красноярского княжества, вполне можно было отбиться от средних размеров армии. Предусмотрительный брат даже вырыл для себя бункер на случай ракетного удара.

Сам Сергей Алексеевич относился к такой подготовке Дмитрия с пониманием. Как и отец, который по примеру сына стремился повторить такой уровень подготовки в Казани. Но не в Москве.

Благо, что оба особняка Романовых находились по соседству.

— Сергей Алексеевич, как долго нам еще у вас прятаться? — спросила Екатерина Юрьевна Самойлова, сидящая в кресле княжеского кабинета.

В отличие от своей возлюбленной Игорь Михайлович не просто ждал у моря погоды. Это от боярышни буквально ничего не зависело, и она, по сути, оказалась похищена наследником престола прямо из Кремля. А сам цесаревич в это время с помощью «Оракула» следил за происходящим в стране.

И оказался неприятно удивлен, когда понял, что в киевском особняке Можайских есть комната, которая исчезла из поля зрения искусственного интеллекта. Впрочем, после сегодняшних событий как раз эта часть была скорее закономерной. Киевский губернатор не вчера задумал свой мятеж и подготовился со всей тщательностью.

Три четверти гвардии уничтожено, оставшиеся выжившие сейчас разоружены и рассажены по камерам кремлевских казематов. До прохождения допроса, который выявит возможных предателей.

Государь, который так и не очнулся до сих пор, формально числился правителем. Однако просмотрев результаты его анализов, Игорь Михайлович понял, что надежду питать бесполезно. Испорченные корпорацией «Армтек» наномашины нанесли такой вред мозгу Михаила II, что даже если их залатать, личность государя подвергнется серьезнейшим изменениям.

Наномашины могут восстановить мозг, как орган. Избавив его от бляшек в сосудах, прочих механических повреждений. Но воссоздать нейронные связи? Это уже за пределами их возможностей. А учитывая нанесенный «неправильными» наноботами ущерб, вероятность того, что Михаил II хотя бы сможет собственный кишечник контролировать, будет сродни чуду.

А это означало, что за трон сейчас начнется борьба. И хорошо, что Михаил II успел как следует проредить возможных претендентов, практически уничтожив собственный клан. Но Игорь Михайлович — не Михаил II, а сейчас будут важны именно личные симпатии и выгоды.

А коалиция цесаревича хорошо если насчитывает два десятка семей разной степени важности и силы. Да, у него были Романовы — именно поэтому «Стражи» и спасли его. Возможно, были Демидовы. Под большим вопросом Невские, несмотря на намечающееся родство с Уралом, Емельян Сергеевич к Милославским любви не испытывал. И, кстати, сам мог по праву крови сесть на трон.

— Столько, сколько потребуется, Екатерина Юрьевна, — ответил меж тем Сергей Алексеевич. — Я мог бы передать весточку вашему отцу, что с вами все в порядке. Но пока что не стоит так рисковать.

Самойлова кивнула.

— Я была с цесаревичем, и об этом многим известно. Так что за моим отцом непременно идет слежка, а любой контакт со стороны Романовых укажет возможным мятежникам, где искать Игоря Михайловича, — произнесла она, показывая, что все понимает. — Но долго сидеть за крепкими стенами нельзя. Цесаревич обязан начать реагировать, собирать силы и давать решительный отпор…

Романов смотрел на девушку с легкой улыбкой на губах. С полным пониманием ее чувств, но при этом так, что Екатерине Юрьевне показалось, на нее глядит скала — равнодушно, без эмоций. Она всего лишь случайная жертва обстоятельств, и, в принципе, Сергей Алексеевич мог бы отпустить ее. И не беспокоиться о дальнейшей судьбе девушки.

— Мой брат хорошо отзывался о вас, Екатерина Юрьевна, — произнес наследник рода Романовых. — И я вижу, что его слова не пустая похвальба. Кроме того, вы сумели заинтересовать самого цесаревича, которого многие при дворе считали лишенным эмоций роботом. Потому я буду с вами откровенен, Екатерина Юрьевна… — он взял короткую паузу, его взгляд чуть расфокусировался, и Романов тут же оборвал речь. — Прошу простить, вынужден отлучиться.

Уже закрыв за собой дверь кабинета, Сергей Алексеевич произнес:

— Князь Якутскийслушает, Емельян Сергеевич.

* * *

Кремль, кабинет куратора Царской Службы Безопасности.

— Князь Якутский слушает, Емельян Сергеевич.

— Сергей Алексеевич, рад, что вы в Москве, — выдохнул великий князь, не скрывая своего облегчения. — Как цесаревич? Не пострадал?

— Когда я последний раз его видел, с ним все было в полном порядке, Емельян Сергеевич, — равнодушно произнес Романов в ответ. — Лучше расскажите, что происходит у вас.

— Ваш дед уже направил часть своих войск в столицу, — заговорил великий князь чуть спокойнее. — Я поднимаю полки и двигаю их в сторону Кремля. Скажите прямо, Сергей Алексеевич, я могу рассчитывать на то, что Игорь Михайлович выступит перед верными людьми и воодушевит их на борьбу за своего царя?

— Зависит от того, кого вы считаете царем, Емельян Сергеевич, — произнес Романов. — Видите ли, мы с братом оба сошлись во мнении, что действия ЦСБ можно оправдать только одним вариантом. Участие в заговоре против действующей власти. Только так можно объяснить, как этот мятеж вообще возник.

— Род Романовых обвиняет меня? — вскинув брови, холодно уточнил куратор Царской Службы Безопасности.

— Вы — высший руководитель в иерархии опричников, Емельян Сергеевич, у вас в руках был «Оракул». Вы можете иначе объяснить все происходящее? — чуть добавив в голос интереса, спросил Сергей Алексеевич.

— Я как раз разбираюсь с этим вопросом, — ответил великий князь. — Но надеялся, что род Романовых поддержит меня в борьбе против мятежа.

Но наследник главы рода услышал в этой формулировке не совсем то, что хотел сказать куратор Царской Службы Безопасности. И сразу же решил пресечь кривотолки, объяснив ситуацию максимально прямо:

— Романовы поддержат законного государя и его наследника, Емельян Сергеевич, — произнес князь Якутский. — И как уже сказал Дмитрий Алексеевич, всех причастных к мятежу, до кого мы доберемся, род Романовых будет вырезать. Учтите это, проводя допросы, Емельян Сергеевич. Через пару часов все войска великого князя Киевского двинутся на столицу. Надеюсь, это не стало для вас новостью?

— Потому я и поднимаю полки.

— Могу предложить вам обратиться к Ивану Михайловичу, Емельян Сергеевич, — посоветовал ему Сергей Алексеевич. — Его сестра — ваша невеста, вряд ли князь Выборгский не понимает, что мятежникам будет нужна и ваша голова, как носителя слишком многих тайн, а вместе с ней и голова Анны Михайловны.

— За свою сестру вы не переживаете? Ольга Кирилловна тоже в столице, — уточнил Емельян Сергеевич. — Быть может, она тоже сейчас у вас, Сергей Алексеевич?

— Нет, княжна Уральская была срочно вывезена из Москвы тайным рейсом, Емельян Сергеевич. И, положа руку на сердце, я бы посоветовал вам также поступить с Георгием Емельяновичем, — ответил тот. — Уж поверьте, если Руслан Александрович вывез внучку из города, всем остальным лучше тоже бежать из столицы — у князя Демидова прекрасное чутье.

И он первым начал борьбу с Можайским, пока государь старался играть в закон и порядок, увещевая Виталия Игоревича прекратить бесчинства и сознаться. А теперь Михаил II лежит в медицинском блоке, и доктора не дают никаких гарантий.

У Демидова прекрасное чутье. Да, с этим Емельян Сергеевич вынужден был согласиться. И, скрипнув зубами, признаться самому себе — если бы Невские поддержали Демидовых, никакого бы мятежа и не возникло.

— Передайте цесаревичу, что мы ждем его в Кремле. В пять часов вечера здесь будут стоять верные его династии войска, — проговорил великий князь Невский, прежде чем повесить трубку.

А теперь обратно к допросам гвардии. Что еще удастся вытрясти из них?

Глава 6

Киевская губерния, Черниговское княжество, город Батурин.

Колонна бронетехники двигалась по царской автодороге, сверкая гербами великих князей Можайских на боках. Солдаты, рассыпавшиеся по машинам, были спокойны и даже веселы. Причины для подобного настроения у них имелись.

Во-первых, закончились учения, которые велись по приказу Виталия Игоревича. Офицеры на них гоняли подчиненных, памятуя о старом правиле — палки сержанта рядовой состав должен бояться больше, чем противника. И еще сидя в учебных окопах, многие бойцы рода Можайских всерьез рассуждали, что лучше бы им действительно на войну попасть, чем продолжать такую муштру.

Теперь их мечта осуществилась.

Во-вторых, приказ нового великого князя, Александра Витальевича, требовал немедленного выдвижения в Москву. И многие из тех, кто уже совершал похожий по своей сути рейс несколько месяцев назад, рассказывали остальным, насколько выгоден может быть подобный марш-бросок.

И хотя вслух об этом никто не говорил, но вести из столицы, что государь находится при смерти, а его наследник трусливо скрылся в неизвестном направлении, автоматически наводили на мысли о том, что бойцы Рюриковичей будут делать в столице.

Особой любви к Москве в рядах бойцов великокняжеского рода Можайских не имелось. Однако они прекрасно понимали, что, во-первых, война спишет любые бесчинства — будь то мародерство или насилие, а во-вторых, стать не просто людьми одного из великих князей Русского царства, а гвардией государя — это почетно, приятно и к тому же крайне выгодно. Разница в жалованье огромна.

Пока колонны двигались в столицу по территории Киевской губернии, солдаты были расслаблены. Это была их земля, им совершенно нечего бояться. Даже офицеры, и те смотрели на своих подчиненных, снявших доспехи, чтобы погреться на солнышке, сквозь пальцы.

У офицеров был свой интерес в происходящем. Ведь в случае успеха операции неминуемы награды и повышения в званиях. Как-никак именно благодаря их грамотному руководству будет сохранено все Русское царство. Рядовой состав, конечно, тоже получит свое, но офицерам достанется куда больше.

Мысль о том, что обязательно начнутся бои, если не на подступах к Москве, так на улицах столицы, в головы командованию, само собой, приходила. И, пока было время, разрабатывались тактики, чтобы снизить собственные потери и уничтожить как можно больше мятежников, которые осмелятся сопротивляться восхождению на трон нового законного государя.

А как великому князю Можайскому не быть законным правителем, когда Милославские если не вырезаны в Кремле, так разбежались, как крысы? Рюриковичи сидели на престоле Русского царства уже несколько поколений и другому клану уступать его не собирались.

От Александра Витальевича Можайского был прислан специальный человек из службы безопасности рода, который докладывал об изменениях в Москве. Откуда у него появляются сведения, он не разглашал, да офицеры и не спрашивали — раз доверял великий князь этому осведомителю, то его необходимо слушать. Офицерское дело заключалось не в том, чтобы приказы оспаривать, а в том, чтобы их исполнять. А потому в броневике командования силами великих князей Можайских на цифровой карте столицы моделировалось передвижение фигурок с обозначением вражеских подразделений и солдат.

От рядовых бойцов никто не скрывал, что Михаил II больше не сможет править страной, а его законный и признанный официально сын пропал. Однако московские силовые структуры стягивали к себе все больше и больше солдат — не оголяя, разумеется, границ страны. И во главе их находился не кто иной, как Емельян Сергеевич Невский — самый вероятный конкурент Александра Витальевича Можайского в битве за престол.

Город Батурин стал местом первой остановки. Колоннам нужно было встретиться, провести необходимый ремонт и двигаться дальше. Все-таки больше половины машин помчались в Москву прямо с учений, их не все и отмыть-то успели от грязи и глины.

Прибытие князя Черниговского, в княжество которого входил Батурин, совпало по времени с офицерским обедом. Встречать высокого гостя вышел генерал рода великих князей Можайских, глава вооруженных сил Киева.

Алексей Борисович Козакевич явился не один, а в составе внушительной свиты. Пришедшая армия на его землях принадлежала роду великих князей Можайских. Вот только титул «великих» по указу государя Русского царства лишил всех Рюриковичей их былых привилегий. А значит, и вторгаться своим войском в несколько тысяч человек на территорию соседнего княжества Можайские законного права не имели. Без разрешения владельца земли, Алексея Борисовича, разумеется.

Своего князя сопровождали пять черниговских бояр со своими отрядами. Общим числом дружина Чернигова не дотягивала до двухсот человек, однако вооружены были солдаты князя и его бояр по последнему слову техники. Еще в первом разделе Речи Посполитой, состоявшемся в прошлом году, Козакевич заключил с Демидовыми договор. А за прошедшее с того момента время успел не единожды обновить запасы доспехов, изготовленных на Урале.

Естественно, от устаревших модификаций никто не избавлялся. Их передавали нижним чинам. И в итоге пусть и получалось одетое не в одну и ту же модель войско, но все же в Черниговском княжестве не осталось ни одного бойца без своего экземпляра современного доспеха.

— Назовитесь, — глядя на генерала, потребовал боярин, стоящий по правую руку от князя.

— Роговицын Дмитрий Святославович, главнокомандующий этой армии, — ответил тот, не глядя, впрочем, на боярина.

— Что вы и ваши люди делаете на моей земле, генерал? — не скрывая своего отношения, через губу произнес Козакевич.

Роговицын не был боярином, простолюдин. И говорить ему следовало с князем куда как более почтительно.

Происходящее ему не нравилось. Как постоянный клиент Демидовых, Алексей Борисович прекрасно понимал — мятеж очередного Рюриковича захлебнется. Если Урал вступит в игру, вероятность того, что Можайские хотя бы на пушечный выстрел подойдут к Кремлю, резко станет меньше нуля.

А потому поддерживать мятежное войско взбесившегося мальчишки, каким видел князь Черниговский новоиспеченного Александра Витальевича, Алексей Борисович и не подумал.

— Выполняю приказ нашего великого князя, — ответил Роговицын, прямо смотря в глаза Алексея Борисовича. — Вы можете связаться с ним, князь, и получить все необходимые ответы. Сам я могу лишь заверить, что мы не причиним вреда ни вашим подданным, ни вашим землям.

— Вот как? — вскинул бровь Козакевич. — В таком случае прошу вас убраться с моей земли до тех пор, пока ваш князь не свяжется со мной. Насколько мне известно, государь назначил нового губернатора, и власть Можайских окончилась. Таким образом, вы представляете интересы одного только княжества Киевского, но здесь — моя земля. И я требую, чтобы вы подчинились закону Русского царства.

Однако генерал лишь нагло усмехнулся. Вышедшие вслед за своим начальником офицеры положили руки на оружие. Как и полагается армии великого князя из Рюриковичей, в командирских чинах находились люди боярского сословия. И было их заметно больше, чем привел с собой князь Черниговский.

— Князь, будь благоразумен, — проговорил он, обводя рукой временный военный лагерь, находящийся за его спиной. — Ты же видишь, сколько у меня людей. И понимаешь, что Милославские на трон уже не сядут. В Москве решится судьба Русского царства, и ты должен понимать, именно наш великий князь сядет на престол. И ты действительно хочешь препятствовать солдатам будущего государя?

Алексей Борисович огляделся вокруг, повернувшись к своему боярину, который до этого требовал от генерала представиться.

— Семен Степанович, мне кажется, — с совершенно спокойным лицом проговорил князь Черниговский, — или какая-то цепная псина вдруг возомнила, что ей можно лаять на благородного человека?

Боярин улыбнулся, разводя руки в стороны.

— Действительно, княже, — согласился Семен Степанович. — Видно, не слишком умеет воспитывать своих подданных великий князь Можайский. Но мы люди благородные, можем показать ему, как нужно с чернью обращаться.

Генерал, который прекрасно слышал, что и как сказано боярином Черниговского князя, лишь ухмыльнулся. Роговицын собирался отдать приказ, попугать появившегося не к месту Козакевича. Но тот не дал ему такого шанса.

— Руби! — негромко скомандовал Алексей Борисович.

Семен Степанович взмахнул до сих пор разведенными руками крест-накрест, и вслед за его движениями два громадных и визжащих воздушных серпа прошли тело Роговицына насквозь.

Остальные бояре включились в атаку без малейшего промедления. Они изначально знали, зачем сюда шли, а потому лишь терпеливо дожидались команды. А сам князь Черниговский, в мгновение ока окутавшись металлической броней с головы до ног, пошел впереди, размахивая парой остро заточенных сабель.

Офицеры Можайского успели вступить в бой, но выиграли подчиненным только пару секунд. Отработанное взаимодействие бояр Черниговских катком прошлось по расслабившимся противникам, оставляя где обожженные до неузнаваемости кости, а где и просто мокрые пятна.

Стихийные всплески, соединившись в единый переливающийся цветами шар, окутали командный шатер. В первую же минуту боя армия великого князя лишилась большинства одаренных. Уцелели лишь те, кто был со своими подразделениями. И вот теперь они поднимали солдат в контратаку.

Пять бояр и один князь, под рукой которого почти миллион подданных — это серьезная сила. Особенно когда у врага, можно сказать, нет тех, кто обладает магическими способностями.

Зато имелось мощное вооружение и бронетехника. Взревели двигателями бронетранспортеры, застрекотали тяжелые пулеметы. Несколько особенно ловких солдат Киева швырнули ручные гранаты туда, где двигались бояре Чернигова.

Первая машина, презрев опасность, с разгона влетела в шар беснующихся стихий. И пока магия разваливала броню, сидящие под ее защитой солдаты сосредоточили огонь на одном из бояр.

Семен Степанович успел отгородиться воздушным щитом от массового обстрела, но удержать его, когда в щит ударил гранатомет, уже было ему не по силам. Боярина швырнуло назад.

Мужчина рухнул наземь, раскинув руки и глядя в небо. Его пальцы судорожно сжимались, загребая асфальт. В последнем усилии он поднялся на локте и, не глядя на превращенный в комок сожженного мяса живот, выдохнул в сторону колонны Можайского.

Дыхание Семена Степановича материализовалось в тысячи воздушных игл, которые рванули прочь от боярина и врезались плотным потоком в ближайшие цели, без проблем находили щели в броне солдат, проникая внутрь машин. Подобно комарам, мелкие иглы искали цели и настигали тех, кому не повезло. На расстоянии в пятьдесят метров от умирающего войско великого князя превратилось в толпу покалеченных или убитых. А сам боярин так и остался сидеть, глядя в том направлении, с застывшей ухмылкой на губах.

Битва продолжалась. Техники Черниговских благородных рубили и терзали киевских мятежников. Отряды поддержки врывались в машины, истребляя сидящих в них людей. И умирали сами.

Превосходство противника в численности сказывалось все больше. Отошедшие от первого шока бойцы Можайского перешли в контратаку, с каждой минутой наращивая преимущество. Укрываясь за бронированной техникой, беспрестанно отстреливающейся по хозяевам Черниговской земли, в несколько человек атакуя солдат Козакевича и его бояр.

Сам Алексей Борисович, так и не отступивший с острия атаки, уже сидел, прислонившись к опустошенному броневику. Изо рта князя по подбородку текла черная кровь, его руки бессильно обвисли, дыхание было прерывистым.

Подняв взгляд на пылающую дорогу, где его бояре до сих пор вели ожесточенный бой с мятежниками, Алексей Борисович улыбнулся окровавленными губами.

Пусть никто не узнает, что совершили черниговские благородные семьи. Пусть дальше колонна пойдет на Москву. Это уже было не важно — главное, они исполнили свой долг, задержав врага. Дали ему бой и собрали кровавую жатву.

— Все, Емеля, — вздохнул князь Черниговский, поднимая глаза к небу, прокопченному смогом от пылающей техники. — Я сделал что мог. Дальше сам…

Его голова откинулась на броню раскуроченной машины, и Алексей Борисович затухающим сознанием услышал рев реактивных двигателей. Казалось бы, в царящей вокруг стрельбе, криках и рычании моторов бронетехники невозможно заметить ничего. Но — услышал.

Князь Черниговский закрыл глаза.

А с неба, расчерченного реактивными следами боевых самолетов, к земле устремились сотни черных фигурок, на лету растворяющихся в воздушных потоках. Лишь там, где десант прорывал плывущую в небе копоть, возникали короткие разрывы.

Войско Можайских, связанное боем, и уже лишившееся почти всех одаренных командиров, не обратило внимания на появление нового противника. А «Рой» не стал себя показывать, оставаясь в невидимости. И сразу же перешел к делу.

Методично, не размениваясь на лишние движения, роботы охватили поле боя и двинулись к его центру. Падали Киевские бойцы, заливая собственной кровью землю. Молодой лейтенант из числа благородных, почуяв неладное, окружил себя куполом. Но он распался, и в следующий миг тело бойца распилило на два неравных куска очередью нескольких ручных пулеметов.

Шагая между телами, роботы «Роя» то и дело доставали из-за спин покоившиеся в специальном отсеке ампулы. Инъекторы с шипением впрыскивали наномашины в тела тех, кто еще не погиб.

У Алексея Борисовича один из роботов замер на мгновение, после чего сделал укол в шею князя Черниговского. Козакевич на миг приоткрыл замутненные близкой смертью глаза и, всмотревшись в лицо над собой, удивился:

— Романов?

— Отдыхайте, Алексей Борисович, — ответил Дмитрий Алексеевич с легкой улыбкой. — Вы свое дело сделали. Теперь моя очередь.

Козакевич вздохнул и смежил веки. Того, что ему суждено выжить, он еще не понял.

* * *

Красноярск, кабинет князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я снял с головы очки и отложил их в сторону. Сознание слегка плыло, побывавший только что в Черниговском княжестве мозг заметно тормозил, не в силах переварить, как я оказался опять в своем кресле.

Но главное я сделал — испытал своего искусственного двойника. И с помощью «Оракула» пережил в его шкуре достаточно, чтобы считать проект успешным. Теперь можно с чистой совестью собирать новых клонов.

Потерев переносицу, я хрустнул позвонками, разминая затекшую шею. Все-таки мое реальное тело все это время сидело без движения. Управлять роботом на расстоянии было удобно и легко — он в точности повторял мои габариты, так что единственной проблемой стало не перепутать, где реальность, а где — дубликат.

Помню я эти страшилки из своего прошлого мира, когда клон начинал верить, что на самом деле это он оригинал. Но это просто смешно, и исправляется быстро: достаточно сделать несколько триггеров, по которым ты всегда определишь, где ты настоящий, а где только робот.

У меня это было реализовано через общение с «Оракулом». Когда я находился вне своего тела, искусственный интеллект обращался ко мне исключительно «княжич». Но можно было бы и нанести опознавательные знаки прямо на кожу клона. Например, сделать татуировку на кистях или запястьях — той части тела, которая обязательно окажется перед глазами.

Сделав короткую разминку, я протянул руку к кофейнику. Манипуляторы тут же заработали, организуя мне порцию горячего напитка. И пока я наслаждался кофе, глядя в окно своей резиденции, ко мне заглянула Марина Кирилловна.

— Дмитрий Алексеевич, — обратилась ко мне искусственная девушка, прижимая к груди кожаную папку, — колонна вооруженных сил великого князя Можайского уничтожена. «Рой» закончил зачистку. Люди Черниговского княжества получили необходимые дозы наномашин, кареты скорой помощи уже спешат их подобрать.

— Хорошо, — кивнул я, сделав глоток бодрящего кофе.

— «Рой» ждет дальнейших приказов, Дмитрий Алексеевич, — напомнила Марина Кирилловна.

Я помолчал несколько секунд.

Я вырвал клыки Алексею Витальевичу, но это сделает его только злее. А значит, пора поговорить с ним лично. Хотя, разумеется, покидать Красноярск я не стану — не для того я клепал клонов, чтобы самому бегать по всему миру.

У меня есть супруга, и я лучше проведу время с ней, чем потрачу его на физическое перемещение из точки А в точку Б.

— «Рою» — погрузка в самолеты и вылет в Киев, — произнес я, ставя чашку на блюдце, которое держал в другой руке. — Город должен быть приведен к покорности. Любой, кто окажет сопротивление, должен быть убит на месте. Всех поддерживающих мятеж — арестовать или казнить на месте. Всех членов семейства Можайских — арестовать, накачать транквилизатором «МЕ-12», после чего доставить в Москву.

Помощница склонила голову, как полагается Слуге перед своим князем.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич.

Вот я и сдержал слово, которое давал Михаилу II. Я защитил его сына от угрозы. И через несколько часов остановлю мятеж Рюриковичей. И самое приятное в этом, что мне даже не придется покидать собственный дом ради такого дела.

Поставив блюдце с пустой чашкой на столик, я взглянул на себя в зеркало и поправил воротник рубашки.

А теперь, когда я поработал, можно провести время с семьей.

Открыв дверь своего кабинета, я взглянул на сидящую на диване в компании Василисы Святославовны жену и с улыбкой произнес:

— Дорогая, я дома!

Глава 7

Киев, родовой особняк великих князей Можайских, кабинет.

Штурм резиденции не оказался для великого князя неожиданностью. После того, как уничтожили все посланное на Москву войско, Александр Витальевич не сидел без дела.

Несколько планов отступления были придуманы еще отцом. Верные слову наемники готовы были действовать, и оставалось лишь забрать с собой некоторые бумаги из кабинета Виталия Игоревича. В Германский рейх нужно приходить с козырями на руках, если не хочешь превратиться в жалкого просителя и всю жизнь влачить жалкое существование с красивой формулировкой «в изгнании».

Другую часть документов нужно было уничтожить. Александр Витальевич не уходил в никуда, он намеревался вернуться. Взять власть в Русском царстве, когда здесь разгорится смута. И для того, чтобы склонить древние семьи на свою сторону, требовались веские аргументы. А для кого-то — наоборот их отсутствие.

Часть компромата, который киевские Рюриковичи собирали на протяжении десятилетий, существовала в единственном экземпляре. И те, чьи имена в нем мелькали, были об этом осведомлены об этом. Так что, раз особняк все равно захватят — а после того, как врагу удалось уничтожить всю армию великого княжества Киевского, сомнений в этом быть просто не могло, некоторых документов обнаружить не должны.

Защитив таким образом чужие имена, великий князь Можайский мог рассчитывать на их поддержку в будущем. Когда вернется на Русь во главе войска Германского рейха. Не как вероломный захватчик, а как освободитель исстрадавшейся земли.

Стрельба и крики раненых начались, как раз когда великий князь закончил возиться с бумагами. У него оставалось еще несколько минут, прежде чем враг прорвется через рубежи обороны.

Так думал великий князь Можайский еще секунд тридцать назад. Ровно до того, как дверь в его кабинет внесло внутрь ударом ноги.

Александр Витальевич смотрел на стоящего напротив солдата в боевой броне. На груди воина имелась гравировка в виде герба Русского царства, а на плече красовался символ рода Романовых. И все это покрывали потеки черной копоти и кровавые пятна.

Задавать глупые вопросы бывший великий князь не стал. Ему и так было ясно, что дело проиграно. Оставалось лишь воспользоваться заготовленным планом отступления.

По всему особняку звучали выстрелы, крики последних солдат рода Можайских. Трещало стекло, лопались деревянные покрытия. Из подземного гаража на улицу выбивался смог — несколько бронемашин воины Романовых подорвали раньше, чем те успели выехать.

Пока боец только один, Александр Витальевич еще может с ним справиться. Да, у него самая последняя модель доспеха, но и Рюриковичи — не слабаки. Обучение наследника Виталий Игоревич организовал отличное, и по мастерству владения даром великий княжич мог заткнуть за пояс многих. В тайне он даже считал себя самым опытным среди Рюриковичей.

Дернув кончиками пальцев, Можайский сделал шаг вперед. Сила пела в его крови, требуя выхода. Невидимые для обычного человека, каким несомненно являлся боец Романовых, нити магии потянулись от великого князя к стенам.

На самого солдата чумазых князей магия не подействует — проверено неоднократно. Но ничто не мешает обрушить на него потолок и ретироваться. Отступить, чтобы позднее вернуться и нанести свой удар.

Облизнув губы, Александр Витальевич оскалился. За пределами особняка его уже ждали новые документы, деньги и наемники из прославленного отряда «Мертвая голова». Обошлись они не дешево и провезти их в Русское царство было крайне сложно. Но если ты готовишься стать новым правителем, ты готов пойти на траты.

Пока противник только один…

Силовые нити, поддерживаемые сложной техникой, дрогнули. Стены пошли глубокими трещинами, с потолка посыпалась крошка.

Романовский пес даже не оглянулся, лишь повел стволом винтовки, направляя ее в грудь великого князя Можайского.

Но стало уже поздно.

Пуля, вылетевшая из ствола, ударила в кусок бетонного перекрытия, упавшего перед Александром Витальевичем.

Великий князь не стал терять времени, и рванул к задней стене кабинета. Удар ладони по считывателю, замаскированному под вензель на книжной полке, и голый камень отступил в сторону.

Александр Витальевич пригнулся, почуяв выстрел за спиной. Пуля со свистом пролетела в миллиметрах над головой Можайского. Когда боец Романовых выстрелил вновь, стена уже вернулась на место — так же быстро, как и отъезжала ранее.

В коридоре, где оказался великий князь, по полу тянулась слабая полоска света. Ее хватало, чтобы не врезаться носом в стену, и не споткнуться на ступеньках. Сам ход никакой отделки не имел, и выглядел грубой пещерой, которую лишь самую малость облагородила рука человека.

Воздух поступал снаружи свежий, так что никаких проблем с дыхание великий князь не испытывал. Однако идти было прилично, и Александр Витальевич двигался на пределе доступной ему скорости.

К моменту, когда подоспевшие в кабинет другие солдаты «Роя» проломили фальшивую стену, сын Виталия Игоревича уже выходил на неприметную Киевскую улочку.

В такой дали от особняка великих князей — почти семь километров — царило спокойствие, будто никакого нападения на резиденцию и не было.

Александр Витальевич вышел на перекресток, где его уже ждал микроавтобус с номерами военной полиции и тонированными стеклами. Стоило молодому мужчине приблизиться, дверь машины открылась.

— Прошу, ваше сиятельство, — на дрянном немецком, с четко слышимым итальянским акцентом, обратился к нему мужчина в боевой броне.

Великий князь Можайский сел на свое место, и автомобиль тут же тронулся с места.

— Как и договорено, — продолжил наемник, сидящий напротив, — вас доставят в безопасное место. Вырваться из города сейчас невозможно. Отсидимся и уплывем по Днепру в Черное море. Там нас уже ждет рыболовецкое судно под флагом Османской империи. На нем — в Стамбул, оттуда прямым рейсом в Германский рейх.

Великий князь кивнул.

— Благодарю, — произнес он, ничем не выдавая своего истинного настроения. — Вы захватили с собой сумку, о которой я говорил?

— Конечно, ваше сиятельство, — ответил тот и достал из-под своего сидения увесистый рюкзак. — Здесь одежда, ваши документы и деньги. Пока мы едем на старый завод, у вас есть время переодеться.

Александр Витальевич без слов приступил к делу.

Ему очень хотелось верить, что все удалось, и его не успеют найти до отплытия. В конце концов, «Мертвая голова» славилась своей эффективностью, эти наемники всегда прикладывали все силы, чтобы исполнить контракт. А покинуть Киев контрабандисты, платящие дань великим князьям Можайским, имели сотни подготовленных путей. По одному из них Александр Витальевич и собирался уйти.

Однако червячок сомнения все же блуждал в разуме великого князя Можайского. Но Александр Витальевич старался об этом не думать.

У него еще был один козырь, припасенный на случай провала, и он непременно им воспользуется, если Романовы, эти псы Милославских, подберутся слишком близко.

Не захотел Игорь Михайлович уступить трон Можайским? Так пусть поборется за престол со своими кровными братьями и сестрами.

* * *

Москва, Красная площадь.

— Защитники Русского царства! — заговорил Игорь Михайлович, опираясь на трибуну, которую поставили перед воротами Кремля. — На нашего государя было совершено покушение. Благодаря героизму гвардии и самоотверженности бойцов Царской Службы Безопасности, оказавшихся в это время в Кремле, враг был уничтожен. Но ему удалось главное — мой отец и наш государь Михаил II Милославский сейчас находится в тяжелом состоянии. И я не буду таить от вас правды, прогнозы неутешительные.

По рядам выстроившихся солдат прошел негромкий ропот. Кто-то из старших офицеров дернул щекой, сетуя на то, что цесаревич разглашает такие сведения открыто. Но Игорь Михайлович спокойно продолжил:

— Хочу сообщить, — произнес он, глядя поверх голов пришедших ради него людей, — что великий князь Виталий Игоревич Можайский был убит государем. Он же и был главным мятежником. Напомню, что у великого князя Можайского ранее были отозваны губернаторские привилегии. Теперь он мертв, и наказать его сильнее нельзя. Однако его старший сын, Александр Витальевич Можайский, поддержал своего отца и направил все войска рода на Москву. Чтобы здесь на этой самой площади проливать кровь своих сограждан, единоверцев и таких же русских солдат.

Теперь неодобрение военных стало громче. Естественно, направлено оно было не на самого цесаревича, а в сторону великих князей Можайских. Но, разумеется, никто не выкрикивал своего мнения и не требовал от наследника престола каких-то действий. Игорь Михайлович не договорил, и его были готовы слушать.

— Да, мятежники двинули свои войска на Москву, — повторил он. — Но на свое несчастье столкнулись с Алексеем Борисовичем Козакевичем, князем Черниговским. В ходе развязавшегося сражения армия великого князя Можайского, насчитывающая больше трех тысяч бойцов, включая бояр, подчиненных роду Можайских, перестала существовать.

Волна одобрительного гомона пронеслась по рядам солдат. Цесаревич дал им немного времени, чтобы осмыслить произошедшее. Не каждый день столько событий выпадает на долю солдата. И стоящие ровными квадратами бойцы русской армии осознавали, что им сражаться уже не придется.

— За проявленный героизм, самоотверженность и самопожертвование, — продолжил Игорь Михайлович, — я распорядился соответствующим образом наградить всех участников этой операции. Царская канцелярия уже готовит все необходимое, чтобы отметить наших героев, тех, кто не пожалел жизни, чтобы не пустить врага к столице.

Новую паузу цесаревич держал уже дольше.

— В связи со всеми этими событиями я, Игорь Михайлович Милославский, вынужден возложить на себя обязанности государя Русского царства до его полного выздоровления, — объявил цесаревич. — И как верховный правитель Русского царства, я объявляю, что род великих князей Можайских больше не имеет права на титул «великих».

Волна силы хлынула от наследника престола, прокатываясь легким теплым ветром по рядам бойцов. Верные престолу военные замерли, ощущая ауру власти, расходящуюся пульсирующими волнами от стоящего на трибуне молодого человека.

Те, кто хоть раз ощущал ауру государя, молча шевелили губами, читая молитвы за здравие царя. Если и были среди них те, кто сомневался, что Игорь Михайлович не самая подходящая фигура для замены Михаила II, сейчас они чувствовали кожей, что цесаревич плоть от плоти Милославских.

— Род князей Можайских, — продолжил Игорь Михайлович, — лишается титула княжеского рода. С этого момента все представители этой семьи объявляются врагами государства и должны быть арестованы, чтобы предстать перед законным судом Русского царства. Каждый, кто захватит и доставит представителя семьи Можайских, получит царское вознаграждение. Если же Можайские окажут сопровождение аресту, любой подданный Русского царства отныне вправе убить их на месте. Такова моя воля!

Два генерала, стоящие рядом, переглянулись. Такого резкого поворота они не ожидали. Царская сила перешла к наследнику, это понятно — магическая система сочла Игоря Михайловича вправе получить ее вместо Михаила II. Однако низводить род Рюриковичей до сословия царских людей, а после объявлять их врагом государства — это было жестко.

И генералы прекрасно понимали: сейчас за Можайскими объявится настоящая охота. А цесаревич, начавший правление с такой решительной меры, сразу же показал себя суровым правителем, который не умеет прощать.

Ведь в роду Можайских оставалось больше пятидесяти человек. И все они теперь обречены — от мала до велика.

Такого царя генералы и желали видеть на троне. Не размякшего с возрастом Михаила II, который так и не решился на важные и жестокие решения. И вместо того, чтобы уничтожить врагов, в последние месяцы начал всего лишь грозить пальцем. Как будто европейские псы когда-либо боялись слов.

Теперь же при правлении Игоря Михайловича Милославского все эти кайзеры и деспоты получат по заслугам — девять граммов свинца каждому.

* * *

Киев, промышленная зона. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я не стал выдавать местонахождение великого князя Можайского ни Царской Службе Безопасности, ни цесаревичу. Игорь Михайлович и так сделал больше, чем мне требовалось. Теперь оставалось закончить начатое.

Я не верил, что Можайские рассказали кому-нибудь постороннему об «Оракуле». Слишком жирный козырь, чтобы сдавать его будущим конкурентам на политической арене. Нет, Можайские грезили троном, и сохранять секрет в тайне в их собственных интересах.

Вот списком детей Михаила II они могли поделиться, это ничего не стоящая для сторонников Милославских тайна, в руках наших врагов превратится в выдумку.

Ибо кто всерьез поверит, например, тому же Германскому рейху, даже не отказавшемуся от сомнительной славы создателей отравляющих газов? Раз соврал, на второй твое слово уже ничего не стоит.

И одно дело, когда в столице идут бунты, трон качается, и дни правящей династии сочтены. В этом случае известие о других претендентах на престол может всколыхнуть общественность. А после того, как сама магия признала право Игоря Михайловича возглавить страну, и ему верны как важнейшие семьи, так и армия? Максимум, что последует за новостью о детях Михаила II — арест сообщившего о них человека и допрос, с какой целью сей благородный господин пытается посеять смуту в собственной стране.

Так что карта с моими биологическими братьями — уже бита.

А вот тот факт, что магическая система посчитала, что Игоря Михайловича в праве брать на себя бремя верховной власти, говорил о состоянии нашего государя красноречивее всех прочих аргументов. Михаил II недееспособен, и уже даже магия махнула на него рукой.

В отличие от людей, системе даров плевать на обряды коронации. Официальный наследник назначен, действующий монарх перестал соответствовать требованиям, и дар Игоря Михайловича усилился до предела. Ведь именно на такой случай наследники и назначаются заранее.

Имейся у цесаревича хотя бы один признанный конкурент, еще могло бы не получится. Но теперь он сам государь. И все мы, его биологические родственники, не можем претендовать на трон.

Мне было по-человечески жаль Михаила II, он многое сделал для страны, для моей семьи и меня лично. Но инерция мышления не позволила ему осознать, что мир изменился. Царь пренебрег преимуществами современных технологий, и его эти самые технологии и убили.

Я еще раз посмотрел на карту завода, где укрылся со своими наемниками Александр Витальевич Можайский.

На мне не было доспеха, обычный гражданский костюм, даже не тянущий по качеству на благородное сословие. Конспирация требовала скрывать происхождение, чтобы я мог свободно перемещаться по Киеву.

Так что пока мои роботы громили особняк, зачищая людей Можайских, я прикупил костюм и отправился по цифровому следу, оставленному наемниками из все той же печально прославившейся «Мертвой головы».

Александр Витальевич знал о возможностях «Оракула». Вот только я свой искусственный интеллект как следует прокачал. Поэтому, как только великий князь вышел на улицу, я увидел его через камеру в кафетерии напротив. А дальше проследить за машиной не составило труда.

Как и взломать их средства связи.

Уже собираясь штурмовать заброшенное здание, я услышал интересный разговор внутри.

— Вы обещали меня вывезти! — громко воскликнул Александр Витальевич на немецком.

— Обстоятельства изменились, — ответил голос с сильным итальянским акцентом. — Договор был заключен с графом Киева, наделенным перспективой сесть на трон Русского царства, а ты теперь — простолюдин, к тому же объявлен врагом государства. Договор более не действителен. А за твою голову назначена награда в Германском рейхе, кайзер предложил нам завершить работу, и оплатит твою транспортировку в Берлин. Можешь порадоваться, из проклятой Московии тебя все-таки увезут.

— Я не позволю вам с собой так обращаться!

Громкий характерный звук удара приклада об кость. Похоже, бывшего великого князя заставили молчать самым простым и дешевым способом — вырубили.

— Будет еще на меня орать, щенок, — прошипел все тот же итальянец на немецком. — В наручники его!

Вот так легко и просто Александр Витальевич Можайский из выгодного и потенциально лояльного настроенного к частной военной компании возможного будущего государя превратился в дорогого, но всего лишь заложника.

Казалось бы, собаке собачья смерть. Но Александр Витальевич все еще был носителем информации, которую мог бы выторговать в обмен на свою жизнь. А я допустить этого не мог. Тот, кто посвящен в тайну «Оракула», не имеет права оставаться живым, если решился встать против власти.

Можайский наверняка захочет откупиться. А значит, тянуть и ждать подкрепление никак нельзя. Мало ли, как часто связывается с «Мертвой головой» кайзер. Но раз он успел перекупить жизнь Александра, у него прямой доступ к наемникам. И в следующий сеанс связи Можайский может попытаться вырваться из ловушки, в которую сам же и залез.

Так что я тронулся с места, быстро набирая всю доступную мне скорость. До нужного мне завода оставался квартал по промышленному району, напичканному гигантскими складами и огромными предприятиями.

— «Оракул», мне нужна картинка, — приказал я, перепрыгивая нужный бетонный забор.

Из-под пиджака выстрелили несколько дронов. Машинки тут же разлетелись в стороны, охватывая и сканируя помещения старого завода.

— Готово, княжич, — сообщил искусственный интеллект голосом моей первой помощницы.

И я сразу же направился к нужному окну.

Наемников внутри было не так уж много, и вооружены они не сказать, чтобы передовыми технологиями. Дроны не засекли даже боевых доспехов нормальных. То ли «Мертвая голова» серьезно поиздержалась, то ли изначально не планировалось никакого участия в реальных боестолкновениях.

Подпрыгнув, я зацепился пальцами за оконный проем. Осколки стекла, лежащие в раме, коснулись пальцев, но не смогли повредить кожу. А я легко забрался внутрь, ставя ноги так, чтобы не создавать лишнего шума.

И, сверившись с картой завода, пошел к ближайшему противнику. «Оракул» подсвечивал мне валяющийся на полу мусор, так что я без труда обнаружил забытую кем-то и серьезно поржавевшую отвертку.

Толпа наемников с огнестрельным оружием и один молодой человек с отверткой в руке. Кто же победит?

Усмехнувшись, я продолжил путь. Коридор делал поворот, и я замер в нише, скрывшись в густой тени.

— Княжич, — предупредил меня «Оракул», — пять метров.

Я выждал, когда первый враг пройдет мимо и, высунувшись из ниши, ударил отверткой в печень. Невысокий наемник успел открыть рот, но больше ни звука не издал — сложно это, когда наступает болевой шок. В кромешной темноте коридора я запросто мог бы промахнуться — все-таки у нас серьезная разница в росте, но все вышло достаточно гладко.

Подхватив агонизирующее тело, я уложил его в нишу, снял с трупа автомат, два запасных магазина рассовал по карманам, а наступательную гранату взял в левую руку. Изделие японцев легло в ладонь, как влитое, впрочем, косоглазые всегда умели в эргономику.

Ступая дальше спокойно и расслабленно, я добрался до другого коридора и, не выглядывая, бросил гранату. Наемник успел крикнуть, предупреждая соратника, а потом раздался негромкий хлопок и последующие за ним стоны с английской руганью вперемешку.

— Что ты сказал про мою мать? — спросил я, выходя из-за угла.

Три пули ударили в голову, разворотив жертве череп, и я продолжил шагать дальше. На сетчатку левого глаза транслировалась трехмерная карта завода, фигурки наемников подсвечивались красными точками. Но меня волновала только одна — зеленая в подвале.

Я направил ствол автомата левее и нажал на спуск за несколько мгновений до того, как засевший за ящиком наемник высунется из укрытия. Наверное, он просто не знал, с кем имеет дело, иначе зачем было так громко дышать?

Первая же пуля разворотила врагу глазницу, прошила череп и остановилась только каской. Вторая и третья окончательно превратили голову в фарш, и я пошел дальше, не трогая тела.

— Противник стягивает силы к лестнице в подвал, — доложил «Оракул» голосом Кристины.

— Понял, — отозвался я и тут же вскинул автомат к плечу.

Но наемник не спешил показываться, наоборот, медленно отползал в глубину перпендикулярного коридора. Наверное, надеялся успеть скрыться раньше, чем сюда прибудут царские бойцы. Он же не мог знать, что я здесь сейчас совершенно один.

Впрочем, и меня одного хватит, чтобы закончить все дело.

Сняв с пояса зажигательный снаряд, я метнул его под углом в стену. Граната перелетела через залегшего на полу наемника, и прозвучал взрыв. Пламя осветило коридор, заиграло на осколках в оконных рамах. Главное же — отрезало жертве возможность сбежать.

Присев на колено, я высунулся из-за угла иприкончил его. К сожалению, ничем полезным они поделиться не могут — «Мертвая голова» всего лишь низкоуровневые исполнители, заказчики не делятся с ними своими планами. Иначе я бы оставил кого-нибудь для более вдумчивого разговора. Впрочем, мне и не нужны никакие доказательства, я здесь в своем праве.

Сменив магазин, я прошел к трупу и поднял еще один запасной. Вооружены ребята стандартно, так что никаких проблем совместимости не возникало. Это не уличная шпана, которая воюет всем, до чего может дотянуться, здесь закупки промышленного масштаба.

Все-таки «Мертвая голова» не маленькая банда, а практически правительственная ЧВК. Из тех, кто работает на крупных европейских политиков, но официально трудится за большие деньги. Впрочем, их услуги действительно продаются, вот только мало у кого хватит средств, чтобы нанять таких солдат.

У Александра Витальевича, на его беду, хватило. Эта мысль повлекла за собой иную: теперь «Мертвая голова» служит напрямую кайзеру Германского рейха. А тот в свою очередь связан с корпорацией «Армтек». Так что у наемников, возможно, могут иметься какие-то особые козыри.

— «Оракул», видишь аугментации? — спросил я, уже шагая дальше по коридору в направлении лестницы.

— Нет, — ответил искусственный интеллект через секунду анализа.

Дроны продолжали крутиться вокруг здания, собирая информацию. Не зря я их в спину вмонтировал, а не на доспехе оставил. С того момента, как мы со Святославом Святославовичем использовали их на машинах «Роя», эти машинки прошли больше двадцати итераций улучшений. И теперь обладали не только камерами и микрофонами, но и целой плеядой всевозможных датчиков.

— Значит, здесь только мясо, — прокомментировал я ответ. — Продолжай следить.

Наемников оставалось всего семеро, и бойцы распределились на лестничном пролете, заняв удобную позицию. Гранатами мне их не достать, а если сунусь лично, нашпигуют свинцом.

Это единственное объяснение, почему не стали прикрываться заложником, а приготовились дать отпор. Они просто не поняли, с кем имеют дело.

Выйдя на лестницу, я спокойно прошел на пролет ниже. Сейчас стоит только шагнуть в сторону, и в меня полетят пули. Наемники напряжены и прекрасно знают, что плен им не светит.

Вздохнув поглубже, я унял бушующий в груди адреналин. Мое реальное тело находится в Красноярске, однако химические процессы в нем влияют на мое сознание здесь. Сейчас мне понадобится вся концентрация.

Не так-то просто дотянуть до своего клона на другом конце страны. Но Игорь Михайлович смог устроить огненный дождь за триста километров. А мне требуется куда более слабое воздействие, чтобы повесить простейший щит.

Воздух вокруг пошел слабой рябью, видимой только мне. Долго я этот щит не удержу, не больше пары минут. Следовало торопиться, и я перемахнул через перила.

Огонь мы открыли одновременно, но я был один, а их семеро. Все шансы, казалось бы, на стороне врага…

Но их пули застывали в воздухе, не долетая до меня какие-то сантиметры. А потом бессильно падали на бетонные ступеньки.

Одиночные ответные выстрелы с моей стороны быстро уравняли шансы. Последний наемник рухнул на пол — моя пуля разнесла ему колено. Он отполз, рассыпая проклятья, выхватил из кобуры на бедре массивный пистолет и разрядил по мне весь магазин, но пули все так же зависали в воздухе и со звоном падали на каменный пол.

— Кто ты такой?! — закричал он, когда я, совершенно невредимый, приблизился на расстояние метра.

— Я — Романов.

Ствол моего автомата дернулся в последний раз, ставя точку в нашем противостоянии.

Гильза прокатилась по бетонному полу, и я двинулся дальше — туда, где находился Александр Витальевич Можайский.

Когда подъехали машины Царской Службы Безопасности, я сидел у раскрытых ворот завода, привалившись спиной к холодному бетону. Рядом со мной покоилась голова последнего представителя клана Можайских.

А как только опричники окружили меня, глядя на мой боевой трофей, я открыто улыбнулся капитану ЦСБ, который возглавлял приехавший отряд:

— Говорят, за головы Можайских награда положена? — спросил я, поднимаясь на ноги и отряхивая руки. — Можно мне кофе?

Глава 8

Киев, особняк Можайских.

Молодая женщина с явной примесью восточных кровей, одетая в униформу Царской Службы Безопасности с нашивками капитана, наступила ногой на крошево стекла, и оно захрустело под подошвой форменных туфель.

Поведя черными глазами по сторонам, отмечая расположение лежащих на земле трупов, капитан решительно направилась к главным дверям особняка. На крыльце развалился, раскинув руки, Иван Геннадьевич Можайский.

Сделав фотографию, капитан проверила качество снимка, и только после этого продолжила путь. В самом здании уже работали криминалисты, составляющие картину прошедшей здесь кровавой расправы.

— Капитан? — обратился к женщине один из местных опричников.

— Рахимова Мухлиса Юсуфовна, — представилась та, демонстрируя удостоверение. — Спецотдел Московского подразделения. Что вы все здесь делаете?

Обратившийся к ней коллега кивнул в сторону бродящих по особняку людей в униформе.

— Выполняем свою работу, — не слишком приветливо ответил он. — Не знаю, как у вас в столице, а в Киеве мы следуем регламенту… Место происшествия оцеплено, специалисты фиксируют повреждения, нанесенный ущерб, идентифицируют погибших. Подробный отчет будет на столе нашего начальства часов через шесть. Так что если вы пришли сюда за ним, вам придется обождать, Мухлиса Юсуфовна.

Капитан тяжело вздохнула, после его отступила и вышла из здания. А оказавшись снаружи, вынула телефон из кармана.

— Андрей Викторович, я на месте. Киевское отделение возится с доказательной базой, как будто собирается судить Романовых за то, что они здесь учинили, — произнесла капитан. — Мне это не нравится.

Ворошилов на том конце провода хмыкнул.

— Езжай-ка, капитан, в киевское отделение. И посмотри в честные глаза их майора, — велел директор Царской Службы Безопасности. — Кстати, можешь сказать, что я направил к ним спецотряд. Завтра в полдень будет проведена чистка рядов киевского отделения. Так что у майора есть выбор — чистосердечное признание грехов, или плаха. О его делах с родом Можайских нам известно все. Так что пусть не рассчитывает на снисхождение. Игорь Михайлович предательства не простит.

— Будет сделано, Андрей Викторович, — отозвалась Мухлиса Юсуфовна.

И, больше не оглядываясь на особняк бывших великих князей Можайских, направилась к арендованному автомобилю.

Тот факт, что майор выслал своих подчиненных работать в особняке, по сути, дублируя информацию от «Оракула», говорил о причастности к делу Можайских начальника киевского отделения ЦСБ. И попытке свое участие в мятеже скрыть, разослав подчиненных по всему городу. Недаром кроме самого майора в отделении сейчас осталась только его секретарь, и по совместительству — любовница.

Внутреннее расследование, инициированное Ворошиловым, началось. Вскоре все, кто упустил мятеж Можайских, ответят за свою катастрофическую ошибку.

Рахимова завела мотор машины и решительно надавила на педаль газа. Автомобиль рванул с места.

Мухлиса Юсуфовна наведет порядок в этой клоаке. Андрей Викторович Ворошилов знал, кого решить проблему.

* * *

Москва, Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я шагал по коридорам сердца страны, не глядя по сторонам. Но глаза все равно цеплялись за следы поспешного ремонта. Отличить следы от пуль было несложно — их отмечала свежая краска на стенах и потолке. Только что выстеленные полы едва не хрустели от новизны. Да и в дальнем от входа крыле Кремля, где раньше жили родственники царя, все еще трудились рабочие.

Вместо предавшей Михаила II гвардии службу несли наши «Стражи». Разумеется, теперь без лишнего компонента — людей внутри доспехов.

Меня, кстати, тоже сопровождали двое роботов. Угрозы они, разумеется, для меня не представляли, однако следовали установленным правилам. Несмотря на то, что мы перенастроили этих «Стражей» под управление царской семьи, я все еще мог перехватить контроль над любым из них.

Придворных почти не попадалось. Зато в коридорах мне часто встречались военные, и не все из них обладали старшими офицерскими званиями.

Смена контингента внутри Кремля повлекла за собой еще одно изменение: на меня не обращали внимания. Никто не кланялся, и не заговаривал со мной. У людей имелись приказы вышестоящего начальства, и они их исполняли.

Несмотря на то, что это обстоятельство меня несказанно радовало, однако и не отметить одно упущение я не мог. Царский приказ сидеть в Красноярском княжестве формально никто не отменял, но меня даже не спросили о цели визита в Кремль, как будто так и должно быть. Беспечность или признание моего привилегированного положения?

Дверь рабочего кабинета государя раскрылась, и я прошел внутрь. Здесь почти ничего не изменилось, все предметы остались на своих местах. Никто не притронулся ни к книгам на полках, ни к недопитым напиткам Михаила II в мини-баре.

Даже Емельян Сергеевич Невский, такой же уставший и мрачный, сидел все в том же кресле, где и всегда. А вот Игорь Михайлович теперь восседал на месте государя. И это было гораздо важнее всего остального.

— Дмитрий Алексеевич, — кивнул мне цесаревич, жестом указывая на свободное кресло, — признаться, я ожидал, что ты покинешь Красноярское княжество, чтобы лично поквитаться с родом, который устроил на тебя покушение на твоей же земле.

Великий князь Невский приподнял бровь, глядя на меня.

— С меня не было снято наложенное государем ограничение, — признал я, наклонив голову. — Но на Красной площади цесаревич разрешил мне мстить. Так что я лишь воспользовался шансом.

— Да, Дмитрий, — усмехнулся будущий монарх Русского царства. — Чтобы сохранить в действии приказ государя, мне бы пришлось озвучивать ограничение для тебя лично.

Я развел руками.

— Было сказано, что за Можайскими может охотиться любой подданный. Никаких ограничений обозначено не было, а стало быть, я имел полное право действовать самостоятельно, — ответил я, заняв предложенное кресло.

Емельян Сергеевич степенно кивнул, бросив взгляд на цесаревича.

— Предлагаю так и объявить — князь Романов воспользовался лазейкой в двоякой ситуации. Думаю, не ошибусь, если скажу, что весь высший свет ожидал нечто подобное, — произнес он. — И Дмитрию Алексеевичу, кстати, была обещана царская награда за голову Можайских.

Игорь Михайлович кивнул.

— И князь Демидов тоже неплохо постарался, — заметил он с улыбкой. — Люди Руслана Александровича приложили немало усилий, чтобы сократить поголовье Можайских. И хотя я уверен, что князь Уральский действовал не из-за награды, а из-за вмешательства Виктора Игоревича в дела княжества Красноярского, его тоже следует наградить по заслугам.

— Как наследник Уральского княжества, — с поклоном произнес я, — выражаю благодарность от лица рода Демидовых. Это правильно, когда за честь и достоинство награждают, а за подлость и предательство — наказывают. Не затягивая с решением.

Емельян Сергеевич хмыкнул, а Игорь Михайлович спокойно кивнул.

Конечно, он не нуждался в подобных советах и намеках, однако и критику в адрес нашего биологического отца воспринял спокойно. Вероятно, и сам придерживался того же мнения.

— Я поговорил с медиками, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, меняя тему. — Константин Владимирович очнется еще не скоро. Яд успел сделать свое черное дело, процесс восстановления текущими темпами займет никак не меньше двух недель. И выхолит так, что к тому моменту, когда Ерофеев встанет на ноги, его дар окажется для государя совершенно бесполезным.

Я кивнул в ответ. Для меня это секретом не являлось — Константин Владимирович лечился наноботами, и информацию по его состоянию я мог посмотреть в любой момент. И с прогнозами специалистов я был согласен.

— Шансов на то, что Михаил II придет в себя крайне мало, — продолжил Игорь Михайлович. — Я посовещался с некоторыми членами тайного совета, присутствующими в столице. Они предлагают начать приготовления к моему венчанию на царство. Но я хочу узнать твое мнение по этому поводу.

Я пожал плечами.

Не мое это, само собой, дело. Однако раз цесаревич спросил, молчать тоже не имеет смысла. Тем более меня, собственно, как раз ради этого разговора и вызвали. «Оракул» сейчас за нами следит только из моих глаз — а так Игорь Михайлович позаботился, чтобы кабинет превратился в белое пятно, в которое никому не заглянуть и не подслушать.

А Емельян Сергеевич здесь не в качестве куратора Царской Службы Безопасности или великого князя Невского. Он сейчас лишь грубая сила, которая сотрет меня в порошок, если я начну действовать иначе, чем следует в этой ситуации. Несмотря ни на какую дружбу и будущий брачный союз между Георгием Емельяновичем и Ольгой Кирилловной.

Страна только что подавила одну смуту, и допускать новую никто не позволит. Впрочем, понимая всю ситуацию, я ничуть не расстраивался из-за недоверия со стороны своего биологического брата.

Игорь Михайлович ведь таким образом в первую очередь прощупывает почву. Как я отреагирую на тот факт, что все влиятельные рода Русского царства уже сошлись во мнении, кто станет новым государем? Ведь у меня тоже имеются права на престол, и народ меня любит даже больше, чем Игоря Михайловича. Не считая того, как активно я участвовал практически во всех последних событиях.

Меня знают, ко мне привыкли, меня понимают и транслируемые мной ценности находят отклик в душах как благородного сословия, так и царских людей. Честно говоря, у меня были весьма неплохие шансы сесть на трон. И момент, как никогда, подходящий, чтобы заявить о своих притязаниях.

Вот только у меня-то никаких притязаний и нет. Зачем мне трон Русского царства, если мои цели лежат совсем в иной плоскости? Да, не будь у меня опыта прошлой жизни, я, возможно, еще бы и подумал, не начать ли мне царствовать самому. Однако я не мальчишка, и в полной мере осознаю, какой это тяжкий труд — управлять огромной страной.

Только последний идиот считает, что царь может себе позволить безостановочно кутить, развлекаться с любовницами и ничего не делать. Такой правитель очень быстро лишится короны — вместе с головой. Реальная жизнь всегда жестока, и терпеть над собой тряпку не пожелает никто.

И как показал наглядный пример Михаила II, уничтожить верховного правителя, каким бы он мощным даром ни обладал, не так уж и сложно. Главное — правильно подготовиться и выбрать время для удара.

— Полагаю, цесаревич, что иного и быть не может, — произнес я. — Ты умен, идешь в ногу со временем, не чураешься выслушать совета от действительно знающего вопрос человека. Умеешь принимать жесткие и жестокие, но эффективные меры. Выступление на Красной площади это доказало. И люди Русского царства пойдут за тобой.

— А пойдешь ли за мной ты, князь Красноярский? — спросил напрямую Игорь Михайлович. — Пойдут ли за мной Романовы и Демидовы?

— Как я уже сказал, — ответил я с новым поклоном, — правильно, когда за честь и достоинство награждают, а за подлость и предательство — наказывают. Ты проявил себя именно таким человеком. И я не вижу причин, почему мы должны отказаться от выполнения твоей воли. Ты был достойным бояричем, стал не менее достойным цесаревичем, и теперь, когда пришло время надеть шапку Мономаха, справишься ничуть не хуже.

Он кивнул и посмотрел на великого князя Невского, кажется, даже дышащего через раз, чтобы не отвлекать нас от беседы.

— Емельян Сергеевич, — обратился к куратору ЦСБ Игорь Михайлович, — я прошу вас начать подготовку. Раз так сложилось, что мой отец и наш государь уже не сможет править страной, что подтвердила даже магия, нужно готовиться к моему венчанию на царство. Надеюсь, Патриарх Московский и Всея Руси сделает все, как полагается?

Великий князь Невский усмехнулся.

— Можете не волноваться, Игорь Михайлович, — заверил он, наклонив голову. — Его святейшество с радостью проведет церемонию. Я переговорю с ним сразу же, как только мы закончим.

Цесаревич кивнул, вновь переводя взгляд на меня.

— Тогда перейдем к следующему вопросу. Дмитрий, я надеюсь, ты поделишься теми сведениями, которые поведал тебе Александр Витальевич под техникой допроса перед своей кончиной?

Я улыбнулся.

— Безусловно, я расскажу все, что мне удалось узнать.

Пока я описывал план Можайских о смене царя и том, как им в последующем победить Германский рейх, устроив провокацию с газом, цесаревич с великим князем слушали молча. Лишь иногда Игорь Михайлович задавал уточняющие вопросы.

Как зовут того, кто связывался от лица великих князей Можайских с кайзером Германского рейха? С кем конкретно он контактировал? Какие способы связи были обговорены? А какие из них использовались?

По окончанию рассказа я так выдохся, что у меня во рту пересохло. Естественно, это была реакция настоящего тела. Но я все равно протянул руку за стаканом с водой и сделал несколько глотков.

Разумеется, ни пищевода, ни желудка у меня в этом теле не имелось. Однако соблюдение банальной конспирации требовало, чтобы я мог пить и есть. Мало ли, куда меня занесет, оказаться на приеме и не пригубить шампанского? Это будет выглядеть крайне неприглядно, будто я не доверяю хозяевам и потому не пью и не ем в их доме.

Поэтому в конструкции робота предусмотрен резервуар объемом, соответствующим среднестатистическому желудку взрослого человека. Часть из употребленных напитков может быть разложена на воду и другие составляющие. И что-то вполне можно использовать, например, для улучшения состояния искусственной плоти.

Как и живые ткани, нашей имитации человеческого тела тоже требуется определенный уход. А невостребованное содержимое резервуара легко вымывается и выходит через систему, имитирующую естественную. Так что при желании я могу и туалет посетить.

Пока я потягивал воду, Игорь Михайлович сохранял молчание. Его взгляд чуть помутнел, выдавая задумчивость цесаревича. Но мой биологический брат не стал надолго отвлекаться от окружающего мира.

— Значит, у нас есть не только адреса с новыми цистернами, — произнес он негромко, — но и время, и место, откуда и куда нанесут удар немецкие войска. В таком случае не вижу смысла откладывать то, что нужно было сделать намного раньше. Емельян Сергеевич, поднимите своих людей и передайте мой приказ: Германский рейх должен на себе ощутить гнев Русского царства. Привлекайте своих специалистов, устройте им революцию или забастовки с убийством членов высшей аристократии — не столь принципиально. Я хочу, чтобы земли этого государства охватил пожар хаоса и смуты.

Великий князь Невский кивнул.

— Будет исполнено, Игорь Михайлович.

— С армией я сейчас сам переговорю, генералы уже собрались и ждут, когда мы закончим, — продолжил мысль цесаревич, после чего перевел взгляд на меня. — Князь, мне нужно снимать с тебя царский указ о домашнем аресте официально? Или ты сейчас отправишься домой и займешься своими делами?

Думать здесь было не о чем. Оставаться в Москве мне просто не зачем. А чтобы никто не увидел двух Дмитриев Алексеевичей в одном месте одновременно, мне достаточно будет спрыгнуть в нужный момент по ходу полета, когда воздушное судно станет проходить над Уральским княжеством. Кто знает, что я сейчас сижу в кресле своих покоев? Только самые доверенные лица, в верности которых я ни на миг не сомневаюсь.

— Я предпочту вернуться домой, Игорь Михайлович, — произнес я, склонив голову. — Запрет покидать мою землю пока что не особенно мне мешает. Но, сдается мне, Русскому царству может потребоваться мое участие в Германском рейхе. И я всегда готов прийти на помощь законному царю моей страны.

Цесаревич улыбнулся и кивнул.

— Я этого не забуду, Дмитрий, — пообещал он. — Как и того, что благодаря тебе мы узнали о готовящемся вторжении. Я обязательно награжу тебя, как положено, когда придет время. Сейчас, сам понимаешь, не тот момент, чтобы устраивать торжества.

Да, потому что государь находится при смерти, и впору заказывать не молитвы во здравие, а поминальную службу. Никто во всем Русском царстве не поймет, если цесаревич, объявивший себя прямым наследником Михаила II, начнет устраивать официальные приемы.

Я поднялся из кресла и поклонился своему биологическому брату, как государю.

— Тогда до встречи в Германском рейхе, Игорь Михайлович.

Глава 9

Красноярское княжество, Енисейск.

— Вячеслав Олегович?

Сидящий за столиком кафе мужчина поднял голову на красивую молодую женщину, стоящую перед ним. Забранные в длинный высокий хвост волосы спускались до середины спины. Оставленная на висках пара прядок опадала на лицо. Пронзительно голубые глаза смотрели с интересом, а пухлые губы, даже на вид такие мягкие, что при одном взгляде на них становилось ясно — целовать их будет невероятно сладко.

Да и фигура была крайне соблазнительной. Хотя и завернутая не в вечернее платье, подчеркивающее изгибы тела, а одетая в деловой костюм серого цвета. Белая блузка с пеной кружев у горла подчеркивала небольшое, но очень соблазнительное декольте, концентрируя внимание на выдающихся полушариях.

Вячеслав Олегович сглотнул. В его голове он уже успел насладиться сочным телом незнакомки, и теперь его сознание словно бы пребывало в легком тумане. Настолько сладком, что вырываться из него не хотелось. Зато хотелось сделать фантазию — явью.

— Как зовут вас, сударыня? — спросил он чуть хриплым голосом, поднимаясь со своего стула и отодвигая соседний. — Прошу присаживайтесь.

Мысль о том, откуда такая красавица знает его имя, не пришла в голову мужчине. Обладал Вячеслав Олегович Мотылев немалыми связями, как для царского человека. Так что к подаркам от коллег по работе привык. К тому же себя считал он достаточно известной в определенных кругах личностью.

— Благодарю, — с улыбкой наклонив голову, женщина грациозно опустилась на краешек стула, который Вячеслав Олегович придвинул для нее. — Меня к вам направил один наш общий знакомый, — продолжая улыбаться, сообщила она чуть тише, от чего ее голос стал звучать еще соблазнительнее.

— Видимо, мне впору считать его своим благодетелем и лучшим другом, — заняв свое место, произнес Мотылев, кладя ладонь на ее кисть. — Как вас зовут?

— Елена Семеновна, — ответила женщина, легким движением освобождая свою руку от его пальцев. — И я здесь по делу, Вячеслав Олегович.

Мотылев постарался сосредоточиться, не сразу, но удалось взять себя в руки. Раз она не «подарок» от коллег, то нужно было действительно заниматься работой. Капиталы сами себя не наживут, а что клиентка красива — так этим вопросом можно заняться позднее, когда рабочие отношения уже устояться.

— В таком случае, может быть, сменить обстановку? — предложил он, быстрым взглядом окидывая кафе.

Посетителей было немного, однако они все же имелись. А в своих делах Вячеслав Олегович посторонних не любил. Деньги любят тишину. Особенно в делах, не совсем законных.

— Меня устроит здесь, Вячеслав Олегович, — покачала головой Елена. — К тому же я здесь не задержусь.

На этот раз она сама коснулась его руки. Мужчина усмехнулся, сразу мысленно вообразив такую красавицу на своей постели. Пусть не в первую встречу, пусть в третью или пятую. Но намек был кристально ясен.

Гостья тем временем приблизилась к его уху и горячим шепотом, страстным и соблазнительным спросила:

— Мне нужен адрес, где скрывается Константин Николаевич Северянин, — сообщила она.

Имя заставило Мотылева вздрогнуть. Разом схлынул туман страсти, а в голове уже пульсировала тревога. Его раскрыли! И судя по тому, что эта женщина назвала имя подрывника шахты Романовых, участие Вячеслава Олеговича, предоставившего ему убежище, уже известно.

Однако они в людном месте, и устраивать сцен на глазах свидетелей было бы опасно. Случайную пару в кафе никто не запомнит, а вот крики и ссоры привлекут внимание.

— Откуда ты знаешь это имя? — также тихо спросил он.

Елена Семеновна продолжала дышать ему в шею. Со стороны должно казаться, будто влюбленная дама ластится к своему кавалеру. Ничего необычного в кафе.

— Знаешь, что на этом колечке, Слава? — вместо ответа спросила она, слегка царапая камнем в украшении его кожу. — Руслан Александрович Демидов ждет твоего ответа.

Яд. Яд Демидовых!

Вячеслав Олегович попытался дернуться, но конечности ему уже не подчинялись. С ужасом он осознал, как сердце, вместо того чтобы ускорять свой бег в опасной ситуации, наоборот замедляется.

— Адрес и противоядие? — спросила Елена Семеновна, отстраняясь и демонстрируя жертве небольшую ампулу. — Или молчание и мучительная смерть? Выбирай быстрее, время истекает.

Кончено, Мотылев предпочитал жить. О том, что Демидовы создают яд, он знал, как и все в Русском царстве. А потому поторопился назвать адрес.

Елена Семеновна очаровательно улыбнулась.

— Князь крайне недоволен тобой, Слава, — сказала она, убирая ампулу обратно во внутренний карман. — Демидовы не прощают тех, кто покушается на членов их рода. А ты, пригрев Кирилла, стал соучастником. Прощай, Вячеслав.

И, встав из-за стола, она прошла к выходу, цокая каблуками.

Вячеслав Олегович Мотылев остался сидеть. Со стороны казалось, он смотрит вслед ушедшей красавицы. А то, что на самых краешках губ мужчины появилась едва заметные пузырьки кровавой пены, заметили только через час. Когда официант обратил внимание, что клиент так и сидит без движения.

Скорая помощь, прибывшая на место, констатировала обширный инфаркт, так что полиция, призванная медиками для оформления протокола, не стала расследовать случившееся. Тем более у них был приказ из ЦСБ не вмешиваться.

Емельян Сергеевич полностью поддерживал стремление Руслана Александровича к мести. Два умных пожилых человека вообще нашли общий язык достаточно легко. И обоих это устраивало. Ведь им скоро становиться родственниками.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я спустился в подвал особняка, куда мои люди уже доставили того самого подрывника, что активировал заряды в шахте номер тридцать шесть. Подарок с адресом мне сделал Руслан Александрович, а точнее — его представительница.

— Кирилл Николаевич Северянин, — произнесла Елена Семеновна Шафоростова, стоя над прикованным к металлическому стулу мужчиной. — Прошу любить и жаловать, Дмитрий Алексеевич.

Я кивнул своим людям, и нас оставили втроем. Опасности Северянин уже не представлял — мало кто способен нести угрозу со сломанными в нескольких местах конечностями. Да, мои бойцы немного перестарались, когда вязали подрывника, но я не стану им на это пенять.

— Добрый вечер, Кирилл, — улыбнувшись, как можно дружелюбнее, произнес я.

Пленник поднял опухшее от полученных ударов лицо и взглянул на меня сквозь щелки глаз. Избавлять убийцу моих подданных от синяков и последствий ареста я не собирался. Для меня этот человек был мертв с той самой секунды, когда взорвал заряды в шахте. Но вот знания в его голове — имели ценность.

— Я был под допросом, князь, — едва слышно выдохнул он разбитыми губами. — Если ты меня допросишь, я сойду с ума и ничего не скажу. Я простолюдин, у меня нет защиты. Ты сожжешь мой мозг раньше, чем получишь какие-либо ответы.

Елена Семеновна покосилась на меня, но промолчала. Ее задачей было найти Кирилла, а после — присутствовать, представляя интересы Руслана Александровича. И со своей ролью женщина справилась прекрасно.

— А ты, значит, хочешь выторговать себе год жизни, — произнес я, садясь на деревянный стул напротив.

Северянин кивнул, и хотя он пытался сделать так, чтобы выглядело достойно. Однако внешний вид менял картину. Смотрелся Кирилл Николаевич жалко.

Сложив руки на коленях, я спокойно кивнул.

— Что ж, для того, чтобы торговаться с тобой, я должен хотя бы примерно представлять, какую ценность ты представляешь, — сказал я, жестом предлагая Елене Семеновне занять место на соседнем стуле. — Ты ведь понимаешь, что я могу просто объявить тебя тем самым преступником, виновным в гибели людей на шахте, и казнить. Что так, что так — все равно ты умрешь. А мои подданные, если тебя убить, сочтут себя отомщенными. То есть, своей цели я добьюсь. Или ты думаешь, у меня нет способа найти твоих хозяев иными способами?

По избитому лицу было сложно следить за мимикой, однако у меня для этого имелся искусственный интеллект. И «Оракул» подсказывал, что Кирилл Николаевич мне не верит.

— Ты ничего не знаешь, князь, — просипел Северянин.

Я кивнул, глядя как Елена Семеновна садиться на стул и закидывает ногу на ногу. Что ни говори, а дед нашел прекрасную сотрудницу для особых поручений. Внимание она привлекает.

— Я расскажу тебе сказку, Кирюша, — проникновенным голосом произнесла она. — Тебя наняли люди герцога Рейсса, узурпатора Германского рейха. Ты должен был испортить великому князю Можайскому его акцию. И тем самым вывести Дмитрия Алексеевича на киевский след. Виталий Игоревич многое пообещал немцам за помощь в своем мятеже. А князь Романов должен был убить Можайских из мести за своих подданных. В результате получается, что Милославские уничтожены, Можайские уничтожены. И Дмитрий Алексеевич мог бы претендовать на престол. Но Романова на троне мало бы кто захотел, так что началась бы смута, гражданская война всех против всех. При этом твои наниматели, воспользовавшись ситуацией в Русском царстве, смогли под шумок прибрать к рукам не только территории Речи Посполитой, но и, чем черт не шутит, посадить на трон Русского царства своего человека.

Кирилл Николаевич сглотнул.

— Не знаю ничего я про мятеж, не надо на меня его вешать! — повысив голос, хриплый и свистящий, выдавил из себя Северянин. — Я против царя ничего и никогда…

Он закашлял, разбрызгивая кровь. Напряжение голосовых связок не далось ему легко. И теперь пленнику приходилось платить за несдержанность свою цену.

— Факты говорят об обратном, — произнес я, не обращая внимания на то, что Кирилл Николаевич продолжает кашлять кровью. — Так что я склонен не доверять твоим словам. А раз так, то и верить, что ты был под допросом, о котором у ЦСБ нет никаких записей, я не буду.

И больше не теряя времени на разговоры, я применил технику. В конце концов, я могу полностью контролировать процесс, и даже сделать так, чтобы Северянин пережил допрос, независимо от того, сколько раз он подвергался этому воздействию.

— Расскажи мне, как ты связался с Германским рейхом, — велел я.

Через два часа мы с Еленой Семеновной покинули камеру. Кирилл Николаевич остался жив и даже не лишился рассудка — ему еще предстояло отвечать перед судом. Я же не врал, мне действительно будет полезно показать своим подданным, что виновник найден, его вина доказана и приговор будет справедливым.

— Я все передам Руслану Александровичу, — сообщила мне Елена Семеновна, когда я закрыл дверь камеры. — Благодарю, что разрешили мне поработать на вашей земле, князь.

Я улыбнулся.

— Вы представляете интересы моего любимого дедушки, разве же я мог вам отказать? — произнес я. — Но, полагаю, нужды торопиться нет. Вы не хотите присоединиться к нам за ужином?

Женщина покачала головой.

— Я хоть и вхожу в боярскую семью, Дмитрий Алексеевич, но не следует об этом знать посторонним. А ваша прислуга обязательно заинтересуется, что я делаю среди благородных, — произнесла она. — Так что благодарю за предложение, но лучше я возьму одну из ваших машин и отправлюсь на доклад к Руслану Александровичу.

Я кивнул и жестом предложил ей идти впереди.

Князь Демидов поступил мудро, заставив своего боярина признать Елену Семеновну дочерью. И при этом ни мой дед, ни сам боярин Шафоростов об этом не распространялись. Ведь достаточно того, что об этом объявлено вслух, чтобы новоявленная дочь получила от магической системы семейный дар.

Очарование — способность не боевая, к тому же пассивная. Елена Семеновна постоянно излучает ауру, которая приманивает окружающих, как огонь мотыльков. И, возможно, я мог бы покопаться в особенностях работы этой магии, но больших перспектив я в ней не вижу.

Да, медовая ловушка, да, красивая и без магии женщина. Но — не более того. Человек с худшей внешностью будет считаться харизматичным, если получит такую способность. Но важно понимать, что покров частично защищает от воздействия этого очарования. То есть любой благородный сразу же почует неладное, как только магия Шафоростовых коснется его собственного дара.

Мы шли по лестнице наверх, и я был погружен в свои мысли.

Вообще дед был, конечно, не единственным, кто нашел эту лазейку. Сведения о ней передавались в роду Демидовых из поколения в поколение. А в той же Османской империи некоторые бедные семьи вообще зарабатывали такими «признаниями».

Это оборотная сторона «избрания» цесаревича. Михаил II перестал соответствовать критериям монарха, утратив дееспособность. И стоило наследнику объявить о своем желании стать верховным правителем, магическая система выдала ему царское усиление дара.

Игорь Михайлович об этом в своих бумагах по магической системе не писал. Но мне было ясно, что таким образом система сама себя регулирует и оберегает людей. Признанные официальными детьми одаренные младенцы не могут управлять магией, ведь они не в силах ее осознать, их разум еще не развит, осознанная личность отсутствует. Так и с государем получилось — повреждения мозга уничтожили его, превратив в неполноценного человека. И магия оставила его, ведь он больше не подходит для того, чтобы оставаться в роли монарха.

Вполне вероятно, он и одаренным-то уже не является.

Выйдя на первый этаж, я проводил Елену Семеновну до крыльца, возле которого ее уже ждал один из моих автомобилей.

— Рада была нашей встрече, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, кланяясь мне как царский человек. — И еще раз благодарю за вашу неоценимую поддержку в моей работе.

— Было приятно иметь дело с таким специалистом, Елена Семеновна, — ответил я.

Женщина села на заднее сидение внедорожника с гербом Красноярского княжества, и охранник закрыл за ней дверь. Водитель тут же вдавил педаль, и машина покатилась к выезду с моей территории.

Да, мой «Оракул» пока что не совершенен, и бывают ситуации, когда приходится прибегать к таким людям, как Елена Семеновна. Опытный специалист широкого профиля, совершающий диверсии и занимающийся грязными делами.

Но я еще доработаю свой искусственный интеллект. А пока стоит заняться информацией, которую нам выдал Кирилл Николаевич Северянин. И, похоже, от визита в Германский рейх мне и правда не обойтись.

Уже поднимаясь по ступеням на второй этаж, я отдал приказ сварить для себя кофе. На немецкой земле я могу поработать и удаленно. В конце концов, его величество Карла IX я уничтожил бы и без магии. Новоиспеченный кайзер Рейсс не слишком в этом плане отличается от британского монарха.

И теперь, выслушав подрывника, которому вскоре предстоит публичная смертная казнь, я склонен считать, что Людвиг действительно покрывал своего человека, переводя мое внимание в деле о подрыве шахты на себя.

Вот только я не намерен оставлять кайзера Германского рейха в живых. Даже если он ставленник самих Хранителей, он совершил слишком много зла, чтобы продолжать отравлять своим дыханием благословенный воздух этого мира. И я воздам ему по заслугам, даже если придется драться за это право со всеми Хранителями разом.

Мне необходимы спокойствие и стабильность. А это значит, что у моей страны не должно быть врагов.

Живых, во всяком случае.

Глава 10

Сегодня я решил никуда не торопиться и как следует отдохнуть. Дела, конечно, у меня имелись, однако и восстанавливаться тоже необходимо. Пускай я и не двигаюсь физически, когда мое сознание управляет клоном, однако общая усталость все равно накапливается. Так что рекреационные мероприятия жизненно необходимы.

Тем более до воскресенья ничего не изменится. В Москве должны обдумать полученные мной сведения, выработать конкретные планы и раздать соответствующие приказы. В моем княжестве тоже все движется не мгновенно, как бы мне ни хотелось ускорить процессы, жизнь так не работает. К понедельнику Нестор Петрович подготовит все необходимое для публичного суда, на котором Северянин будет признан виновным, и получит положенное по закону Русского царства наказание.

В конце концов, на календаре суббота, и деловых встреч у нас с супругой на сегодня не значится. Так что устроить семейный день сам Бог велел.

Проснувшись раньше супруги, я быстро принял душ и подправил волосы — как на голове, так и на лице. Интересно наблюдать, как постепенно темнеет щетина — еще не так давно на моем подбородке пробивался первый подростковый пушок, а теперь жесткие темные волосы. Мое тело постепенно взрослеет, и вскоре — всего лет через пять — вовсе прекратит свой рост. И через крайне короткий промежуток времени я начну биологически стареть, пока организм не выработает заложенный природой ресурс.

Конечно, у моего тела отличная генетика, выработанная поколениями отборных предков. Однако лет в девяносто я уже буду дряхлым стариком. Это если не предпринимать никаких действий по противодействию старению и угасанию.

Но это я сужу с точки зрения сингуляра. Так-то впереди у меня полно времени, чтобы этого избежать. И не только замедлить собственное старение, но и успеть вовсе остановить его, как это было в моем мире.

Подобная пауза даст дополнительных лет сорок. Не говоря уже о том, что Виктория, Ксения и прочие женщины, лояльные нам, с радостью продлят свою молодость. А для матушки и ее поколения подобные процедуры вообще просто обязательны.

Я был бы неблагодарной тварью, если бы позволил Ирине Руслановне состариться и умереть, когда у меня на руках четкая карта, как добыть для нее долголетие. Реальное, длиной лет в шестьдесят-семьдесят к тем годам, что она и так бы прожила. И вегетарианской диетой в этом деле не обойтись.

Одевшись в свой домашний наряд из льняной белой футболки и черных брюк, я вернулся в спальню. Никуда выходить из особняка я не планировал, встреч также не назначал, так что мог себе позволить выглядеть так, как мне удобнее.

— Доброе утро, дорогая, — произнес я, целуя в лоб приоткрывшую глаза Викторию. — Как спалось?

Княгиня Красноярская сладко потянулась, чуть приоткрывая рот, после чего спрятала руки обратно под одеяло. Из своего укрытия она посмотрела на меня уже более осмысленно.

— Хорошо, но я бы еще поспала, — призналась она. — В последнее время постоянно спать хочу. Твой ребенок, Дима, все силы из меня выжимает.

Последнее хоть и было произнесено с укором, но губы супруги при этом смеялись. Мне оставалось только поддержать ставшую привычной игру и, целуя Викторию снова, я ответил:

— С учетом, что у нас родится такой же дракон, как и его папа, ничего удивительного, — заметил я, обнимая супругу. — От того и сил он от тебя требует много, что сам будет богатырем, как его отец.

При этом я поднял правую руку и, положив пальцы на плечо, продемонстрировал вздувшийся бицепс. Состроив крайне серьезное лицо, я гордо приподнял подбородок. Эта небольшая сценка не оставила княгиню Романову равнодушной — Виктория звонко рассмеялась.

— Паяц! — не прекращая улыбаться, заявила она, откидывая одеяло в сторону. — Нужно распорядиться, чтобы подавали завтрак сюда. Я никуда не хочу идти.

Я поднялся с кровати и, подав супруге руку, помог ей принять вертикальное положение. Выпирающий живот уже причинял Виктории определенный дискомфорт в быту, так что я приставил к ней несколько слуг. Однако здесь и сейчас помочь своей супруге я могу и сам.

— Я уже приказал, родная, — сообщил я. — На кухне все готово, я ждал, когда ты проснешься, чтобы начали подавать.

Княгиня улыбнулась мне с благодарностью и прильнула к моему плечу. Объятия выходили у нас крайне осторожными и мягкими, чтобы не повредить случайно ребенку. И происходило это уже автоматически, за время беременности такие легкие объятия стали привычкой. Интересно, сохранится ли она после рождения первенца?

— Ты такой заботливый, мой дракон, — прикрыв глаза, прошептала она. — А теперь пусти меня, мне нужно привести себя в порядок.

Естественно, я отступил в сторону. По опыту зная, что Виктория задержится минут на пятнадцать, передал на кухню приказ начинать подавать еду через четверть часа. Получив заверения, что все будет исполнено, сам я прошелся по гостиной и опустился в свое кресло.

Повара в Красноярске у нас были отличные, еще в тот момент, когда мы подбирали прислугу, отец выделил нам своего лучшего повара из Казанского княжества. С собой я буду предельно честен — поесть я люблю, а умение Никифора Викторовича готовить всегда казалось мне особым даром, куда более потрясающим, чем любая магия. И сегодня, имея хороший запас по времени, он расстарался для нас.

Наши с Викторией вкусы были генералам кастрюль и половников известны. К тому же, за время беременности аппетит моей супруги серьезно вырос, хотя вкусовых пристрастий она не изменила.

Так что к моменту, когда княгиня Красноярская вышла к завтраку, одетая в домашнее просторное платье, стол уже ломился от еды.

— Никифор Викторович сегодня в ударе, — оценив обилие блюд, заметила Виктория, занимая место за столом с моей помощью.

Придвинув стул для супруги, я погладил ее по плечам и поцеловал в макушку, с наслаждением вдыхая аромат духов, с которого и началось наше общение.

— Приятного аппетита, любимая, — произнес я, уже взяв в руки приборы.

— И тебе, дорогой, — счастливо улыбаясь, ответила Виктория.

Первые минут пять мы утоляли первый голод, отдавая должное трудам Никифора Викторовича. Моя супруга налегала на щедро украшенный зеленью салат из краба с грейпфрутом. Я же намазывал тосты сливочным маслом и покрывал сверху икрой горбуши, чтобы закусывать таким бутербродом шакшуку с ломтиками мяса.

Закончив со своей порцией, я наполнил себе чашку из кофейника и, с удовольствием вдыхая бодрящий аромат, кинул пару кусочков тростникового сахара в напиток. Виктория в это время перешла к расстегаю, начиненному мелко нарубленной нежнейшей телятиной.

Периодически супруга опускала веки, чтобы я не видел, как она закатывает глаза от удовольствия. Наблюдал я за этим с понимающей улыбкой. Что ни говори, а мне нравилась моя супруга. В любой момент времени и за любым занятием за ней было просто приятно наблюдать.

Казалось бы, что такого сакрального в женщине, которая ест? Однако я наслаждался видом на мать моего ребенка. Нервные события, свалившиеся на меня за последнее время, отступали на второй план. И я получал не только удовольствие от компании красивой супруги, но и отдыхал морально от всех передряг.

Сам я тоже не прекращал есть, и приступил к блинам с фаршем из оленины с брусникой. Заодно по просьбе Виктории налил ей горячего чая.

— Дима, ты на меня так странно смотришь, — заметила она, когда я придвинул ей напиток. — Все в порядке?

Я улыбнулся и кивнул.

— Смотрю на тебя, — заговорил я, — и думаю, что я действительно гениальный человек.

— Вот как? — приподняла она бровь, самыми кончиками пальцев поднимая чашку с блюдца. — И что же конкретно наводит тебя на такие мысли?

Я развел руками.

— Я завоевал тебя, — ответил я.

— Ты снова это делаешь! — притворно возмутилась Виктория, покрываясь так нравившимся мне румянцем.

— Что именно, дорогая? — с самым невинным видом, на какой только был способен, уточнил я.

— Заставляешь меня смущаться, — пояснила княгиня Красноярская. — А ведь я уже ношу под сердцем нашего ребенка! И ты все равно, после всего, что между нами было, умудряешься вгонять меня в краску.

Я негромко посмеялся, а Виктория фыркнула, но тоже не сдержалась от улыбки. Протянув руку к своей супруге, я осторожно накрыл ее ладонь своей.

— Сегодня мы весь день проведем вместе, — сообщил я ей. — И поверь, ты еще не раз испытаешь это прекрасное чувство.

Переплетая свои пальцы с моими и глядя на наши соединившиеся руки, Виктория улыбнулась нежнее, чем раньше.

— Знаешь, мне действительно с тобой повезло, — вздохнула она негромко. — И я тебя так люблю, ты даже не представляешь, насколько сильно.

Я поднес ее руку к своим губам и поцеловал пальцы супруги.

— Представляю, Вика. Ведь это взаимно.

Я купался в эмоциях, наслаждаясь расслабленностью и той нежностью, что установилась между нами. Сегодня я никуда не тороплюсь, и буду наслаждаться временем с моей супругой.

Виктория стала тем человеком, который вошел в мою жизнь и сделал ее намного полнее и лучше. И я не пытался ограничивать себя в тех чувствах, которые она у меня вызывала. Да, я любил свою супругу, как бы это ни было пошло, а рядом с ней я ощущал не только поддержу Виктории, но и ответное тепло.

Все же приятно чувствовать себя дома. Жаль, что в прошлой моей жизни у меня не было такого опыта.

* * *

Мы сидели в беседке, установленной в нашем саду. Виктория, удобно устроившись на кушетке, закрыла глаза и наслаждалась теплым летним днем, а я читал ей вслух роман XIX века о несчастной судьбе девушки из простонародья. Периодически я останавливался, и моя супруга приподнимала веки, глядя на меня с намеком.

— Тебе не нравится книга? — уточнила она. — Ксения Алексеевна ее крайне рекомендовала. Говорила, что ей в пансионе она очень понравилась.

Я усмехнулся и покачал головой. Сестру там содержали в таких ежовых рукавицах, что любое чтение могло бы сойти за развлечение. Так что неудивительно, что княжна Романова нашла в страдающей героине персонажа, которому прониклась симпатией. Ксения Алексеевна на тот момент тоже ведь страдала, не от неразделенной любви, конечно, а от скуки. Но сути это не меняло.

— Не нравится, — подтвердил я. — Вот вроде бы в мир на тот момент уже давно пришла магия, а истории все те же. Бесприданница, предавший любовник, совративший девичье сердечко, прыжок героини под поезд. Вот объясни, почему в русской литературе обязательно кто-то должен страдать — либо автор, либо герои, либо читатель?

Виктория негромко посмеялась в ответ и отобрала у меня томик.

— Хорошо, Дима, раз ты страдаешь от моего выбора литературы, — произнесла она. — Давай посмотрим, что ты выбрал сам?

Я показал ей обложку принесенной с собой книги. Вообще мы договорились, что каждый выберет что-нибудь свое. И мы почитаем на свежем воздухе вместе. Виктория не особенно увлекалась романами, у нее была бурная жизнь: любимая наука, любящий супруг и будущий ребенок. На развлечения, по сути, места в графике княгини Красноярской не оставалось до недавнего времени.

Ничего удивительного в том, что она выбрала любовный роман, я не видел. Сам я взял первый том «Истории государства Русского» за авторством великого князя Толстого. Тоже старое произведение, художественным языком описывающее, как создавалось и росло Русское царство. Рюрикович писал его почти всю жизнь, и, к счастью, не слишком приукрашивал.

Мне читать было интересно в первый раз, еще в детстве. И для чтения вслух книга подходила отлично. Уж точно никому не будет скучно.

— Ну, хорошо, — вздохнула она, прочитав надпись на обложке. — Но если я усну, ты все равно продолжай читать. Ребенок должен привыкать к голосу отца.

Я кивнул и, дождавшись, когда она снова ляжет на кушетке в удобной позе, раскрыл взятый с собой томик.

— Все началось в 862 году от Рождества Христова, — начал читать я, и Виктория вздохнула на кушетке, приготовившись слушать.

* * *

Весь день мы так и провели вместе. Я слышал шепотки обитателей особняка, полные умиления и восторга. Приятно знать, что нас не просто уважают, как членов благородного семейства, но и искренне любят.

Не покидая территории резиденции, мы встретили закат на эркере дома за ужином, и я проводил супругу в постель.

— Полежишь со мной? — негромко спросила Виктория, когда я подоткнул ей одеяло.

— С удовольствием, — ответил я, скидывая одежду на пол и забираясь в постель, чтобы устроиться рядом. Княгиня Красноярская прильнула ко мне спиной и закрыла глаза, глубоко вздыхая.

— Спасибо тебе, Дима, — прошептала Виктория. — Сегодня был такой чудесный день.

— Да, родная, — ответил я, целуя макушку супруги. — Действительно чудесный.

О том, что как только Виктория заснет, и я уйду работать, сейчас я не думал. За сегодня я хорошо отдохнул и расслабился, но уже завтра меня ждали дела. Мир не будет ждать, когда князь Романов вволю отдохнет и проведет достаточно времени со своей семьей.

— Нужно почаще так проводить выходные, — вздохнула Виктория уже сонным голосом. — Я так по тебе соскучилась.

— Я всегда буду рядом, — ответил я, обнимая ее чуть крепче.

Проект принтера органов подходил к своему завершению. Можно было браться за новый этап развития местной медицинской техники. В конце концов, я еще в лаборатории Царского Государственного Университета собрал высокоточный лазер.

Теперь, пока наши люди будут прорабатывать производство искусственных органов, а не только запланированных мной сердец, я могу переключиться на другие задачи.

Я ведь не кривил душой сейчас, я действительно нацелен на то, чтобы быть всегда рядом с Викторией. Как и с другими членами моей большой и дружной семьи.

Может быть, раньше я бы такого решения не принял. Но теперь, пожив в роду Романовых, сам женившись на прекрасной девушке и ожидая рождения своего первого ребенка, я уже не собирался становиться сингуляром в одиночестве. Идея о том, чтобы быть одному, не вызывала во мне больше никакого отклика.

В какой-то период времени после моего перерождения в этом мире, я еще считал, что будучи один, смогу действовать, ни на кого не оглядываясь. Однако время шло, я жил дальше, впитывал в себя эту реальность, и менялся.

Нет, я обеспечу своих родных всем, что необходимо для того, чтобы они тоже смогли последовать за мной. А главное — дожили до этого момента здоровыми и оставшись с трезвым рассудком.

Так что, выбравшись из постели с уже спящей Викторией, я поднял с пола свои вещи и на цыпочках покинул спальню.

Единомышленники у меня имелись в прошлой жизни. И кончилось все, откровенно говоря, крайне неудачно. Но здесь и сейчас у меня есть не просто коллеги, а самая настоящая семья. Та семья, которая всегда меня поймет и поддержит, и я отвечу им тем же.

Так что, Дмитрий Алексеевич, время возвращаться к работе. Высокотехнологичное будущее само себя не приблизит. Хочешь спасти свою семью от самого страшного противника — смерти? Изволь шевелиться. Время идет, и моложе ты не становишься.

Уже сидя за столом в кабинете, я раскрыл документацию по проектам, над которыми трудился в последнее время. В дверь осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я, не глядя в сторону входа.

Марина Кирилловна вошла с подносом в руках.

— Ваш кофе, Дмитрий Алексеевич, — произнесла моя помощница, ставя свою ношу на столик. — Вам предстоит долгая ночь.

— Это верно, — подтвердил я кивком, не отрываясь от документов. — Это верно.

Глава 11

Германский рейх, Берлин.

Красивая девушка в дорогом костюме поднесла микрофон к лицу.

— Все готово, Йохан? — спросила она, холодно глядя на сжимающего губами сигарету оператора.

За ее спиной возвышался дворец Совета Безопасности. Ранее он принадлежал роду Бисмарков, а теперь стал собственностью государства. И новый кайзер распорядился именно здесь проводить заседания Совета Безопасности, куда помимо монарха входило практически все высшее начальство страны.

— Готово, — ответил Йохан, закончив настраивать камеру.

Стоящий за ним помощник поправил наушники на голове и дал отмашку корреспондентке. Девушка тут же произнесла несколько фраз, проверяя микрофон.

Рядом с ней, но на достаточном расстоянии, готовились вести репортаж представители других каналов. С минуты на минуту во дворец должен был приехать сам кайзер, остальные чиновники Германского рейха уже собрались в здании и дожидались только монарха.

— Барбара, кортеж уже в квартале, — раздался в наушнике голос начальника корреспондентки. — Ты готова?

— Готова, — выдохнула девушка и, улыбнувшись, посмотрела в камеру. — Дорогие телезрители, с вами Барбара Майер. За моей спиной находится дворец…

Не успела она произнести последнее слово, как роскошное здание за ее спиной вспыхнуло алым пламенем. Огромные окна полопались, выгибаясь наружу, и со звоном полетели во все стороны, превращаясь в смертоносное крошево.

К счастью, посторонних к дворцу не допускала охрана, так что вся толпа репортеров оставалась на другой стороне улицы. И это спасло жизни прибывших ради мероприятия корреспондентов.

А вот сами бойцы, обеспечивающие безопасность членов совета, теперь падали на землю. Один из охранников рухнул на колени, стараясь вырвать торчащий изо лба осколок, но его руки соскользнули вниз и безжизненно повисли.

Другого взрывной волной швырнуло на дорожное полотно, и он покатился по асфальту, ломая кости и оглушительно громко хрустя поломанной шеей. Остановившись на середине полосы, охранник застыл на животе, глядя в медленно покрывающееся дымом небо.

Барбара, которую бросило на колени при взрыве, медленно обернулась на пылающий дворец. Алые языки огня вырывались наружу из проемов, облизывая лепнину и пожирая перекрытия. Не прошло и минуты, как часть кровли обвалились внутрь.

— Ты снимаешь?! — закричала она, глядя в лицо застывшего оператора. — Йохан! Ты снимаешь?!

Мужчина, смотрящий на пожар с открытым ртом, выронил незажженную сигарету изо рта и взглянул на коллегу. Несколько мгновений ему потребовалось, чтобы осознать заданный вопрос. А затем он бросился к камере.

— Дорогие телезрители, — произнесла поспешно вскочившая на ноги девушка, поднимая так и не выроненный микрофон с земли. — Только что мы стали свидетелями чудовищного взрыва! Пока нельзя сказать, есть ли кто-то выживший внутри дворца, но…

Она увидела, как ассистент беззвучно шевелит губами и тычет ей за спину, и поспешно обернулась. Распущенные волосы взметнулись волной, на мгновение закрывая для объектива камеры крыльцо пылающего здания.

А из дворца, ничуть не обращая внимания на пламя, пожирающее одежду, вышел объятый огнем широкоплечий мужчина. Вытянув руку в сторону, он схватил самого себя за затылок и потянул…

Обгоревшая плоть сползала с него вместе с остатками тлеющего костюма. Металлический скелет обвел взглядом толпу журналистов. Пожар повредил его внешнюю оболочку, но сейчас под сотней камер на торсе робота красовался крупный символ, не опознать который подданным Германского рейха было невозможно.

Корпорация «Армтек».

Резко разведя руки в стороны, киборг вытащил откуда-то из-за спины два раструба, соединенных с его телом длинными газовыми шлангами. Щелчок механических пальцев, и оба раструба превратились в огнеметы, а киборг бросился вперед, намереваясь врезаться в толпу корреспондентов.

Люди хлынули прочь, спеша убраться от взбесившейся машины. И в этот момент прямо перед киборгом поплыло пространство. Из этого марева вышел мужчина в монашеской рясе.

Небрежный жест, и голову киборга поглотило такое же марево, из которого возник незнакомец. Металлическое тело запнулось и завалилось на асфальт с грохотом. Обернувшись к камерам, монах оглядел спасенных им людей своими бесцветными глазами, после чего повернулся к пылающему зданию.

— Маргарита, мы ждем, — произнес он в пространство за своей спиной и подал руку.

Из марева на освещенный ярким пожаром асфальт шагнула женщина лет сорока в роскошном голубом платье. Она коснулась ладони монаха кончиками пальцев.

— Вам лучше отойти, — вновь обернувшись к толпе корреспондентов, произнес монах.

Маргарита картинно подняла левую руку вверх, на ее запястье заиграли широкие золотые браслеты с огромными голубыми камнями. Щелкнув пальцами, женщина застыла на мгновение.

А огонь, объявший дворец, резко рванул к ней, на лету превращаясь в маленького огненного щенка. И этот щенок, ластясь к хозяйке, запрыгал у ее ног. Часть камер оплавилась от пышущей жаром стихии, асфальт размяк, переходя в жидкое состояние. Пламя все уменьшалось, пока не исчезло вовсе.

Маргарита повернулась к монаху.

— Дальше сам, Василий.

И она ушла в марево так же спокойно, как и вышла из него. Камеры зафиксировали ее лицо — холодное, надменное. И вместе с тем прекрасное. Такие женщины рождены, чтобы повелевать.

Монах же сделал шаг в сторону, и перед ним возникло новое марево. Отступив еще немного, Василий дождался, когда из портала на полном ходу вылетит машина сопровождения кайзера. Небрежный жест, и охранники вместе с транспортом тут же скользнули в новый портал.

Пропустив таким образом несколько машин кортежа, Василий дождался, когда появится лимузин кайзера. И как только во втором портале скрылась половина автомобиля, монах закрыл оба портала.

Оставшаяся пассажирская сторона упала на асфальт, пропарывая его и разбрызгивая искры. Первым из нее выскочил охранник монарха, но стоило ему повернуться в сторону Василия, как прямо в груди мужчины возникло новое марево. И лишившийся куска плоти охранник рухнул на дорогу.

Второй охранник в это время потащил из машины кайзера, прикрывая его своей грудью от монаха. Василий смотрел на него равнодушно, лишь пальцем пошевелил, и на пути отступления Рейсса возникло новое марево.

Вышедший из него мужчина спокойно двинулся навстречу правителю Германского рейха. Охранник, удерживающий полубессознательного Рейсса, тут же развернулся и открыл огонь из тяжелого револьвера, предназначенного против одаренных.

Но противник замерцал, на мгновение исчезая. Пули пролетали сквозь воздух, а мужчина лишь усмехнулся, протягивая руку к охраннику. Револьвер в руке телохранителя затрясся, отзываясь на магию Земли, и в следующий миг повернулся в пальцах хозяина. Наружу из кисти охранника полезли прорвавшие кожу кости.

Мерцавший изобразил выстрел указательным пальцем, и револьвер выстрелил в лицо своему шокированному владельцу.

Оставшийся в одиночестве кайзер еще не пришел в себя после резкого торможения, и как только опора в виде телохранителя исчезла, напоследок окропив Рейсса в крови, тот рухнул на колени.

— Он твой, Людвиг, — произнес Василий, складывая руки в рукава своей рясы на уровне живота.

В этот момент в начале улицы показался хвост кортежа кайзера Германского рейха. Не теряя времени, бойцы Рейсса открыли массированный огонь по спокойно стоящему монаху.

Василий не двинул ни единым мускулом. А сотни летящих к нему пуль врезались в стену уплотнившегося воздуха и, потеряв скорость, валились на асфальт. Автомобили продолжали нестись на полной скорости, ревя двигателями.

Со стороны дворца к монаху бросились одетые в боевую броню солдаты. Василий мазнул по ним взглядом, и новое марево, возникшее на уровне пояса взрослого человека, мгновенно рассекло противников на две половины. Одним взглядом монах уничтожил несколько десятков человек.

Людвиг тем временем упрашивать себя дважды не заставил. Рейсс тряхнул головой, сбрасывая последствия неожиданного удара, и успел взглянуть в глаза своему убийце. А в следующий миг Людвиг уже стоял за спиной кайзера, держа в руке маленький нож для бумаг.

С лезвия на асфальт упала капля крови, а с плеч кайзера медленно сползла голова, обнажая филигранно обрезанные позвонки. Людвиг провернул нож для бумаг в пальцах и убрал его во внутренний карман пиджака. Новое мерцание, и мужчина бесследно исчез, будто его и не было.

Василий же подошел к телу погибшего кайзера и, подняв за волосы его голову, повернул ее лицом к камерам.

— Добрый день, человечество! — заговорил он по-немецки. — Пожалуй, мы начнем с того, что представимся. Только что вы видели возвращение общества Януса Двуликого в мир. Пусть вас не обманывают самозванцы, провозгласившие себя ключниками, Хранители, однажды уже остановившие магическую резню, терпели их беззаконие и вседозволенность слишком долго. С сегодняшнего дня мы начнем наводить порядок на этой планете. Хранители вернулись, и каждый, кто нарушил Договор, получит по заслугам за свои прегрешения.

Монах взял паузу, убирая руки за спину, при этом голова Рейсса осталась висеть в воздухе, капая кровью на горячий асфальт. А Василий двинулся ближе к камерам.

— Герцог Рейсс был лишь первым, кто понесет наказание, — произнес он уверенным тоном. — Мы не будем смотреть, как люди, присягнувшие мировому порядку, плюют на подписанный при коронации Договор. Знай, человечество, в скором времени тебя ждет масса смертей среди тех, кто называл себя правителями. Хранители вернулись, и мы не уйдем.

Он обрисовал правой рукой овал, и сбоку от него возникло новое марево. Улыбнувшись на прощание, монах вошел в него, и портал тут же закрылся.

На место прибыли новые машины охраны кайзера. Опоздавшее подкрепление держало оружие наготове, только сражаться им было уже не с кем. И не за кого.

А потому единственное, что сделали защитники кайзера — вышли из автомобилей и встали над телом своего монарха. Один из охранников щелкнул небольшим брелоком, и трансляция с камер прервалась.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я смотрел трансляцию с места происшествия и постукивал пальцем по подлокотнику. Рядом застыла Марина Кирилловна, ожидая приказов.

Я давно требовал от Людвига собственноручно заняться умерщвлением ключников. Однако в ответ он заявил, что не имеет права убивать марионеток. И вот теперь дружной компанией истинное общество Януса Двуликого на глазах всего мира объявило о себе, казнив узурпатора Рейсса.

Какой из этого можно сделать вывод? Кристоф не врал, и его отец, ставший кайзером Германского рейха, не является новым членом общества ключников. Однако в свете случившегося, выходит, что я все же ошибся.

Людвиг не покрывал настоящего виновника взрыва. Он соврал мне, чтобы Хранители могли устроить сегодняшнюю акцию без моего вмешательства. Красивую, хорошо поставленную, а главное — эффективную.

Недаром тот киборг сверкал эмблемой корпорации «Армтек», когда шел на мирных гражданских с огнеметами наперевес. Такая наглая подстава может служить только одной цели — корпорацию ждут очень мрачные времена. И Хранители официально подчинят ее себе, не используя больше подставных фигур.

— Дмитрий Алексеевич, вас вызывает Емельян Сергеевич Невский, — коснувшись моего плеча, произнесла моя искусственная помощница.

Я, оказывается, уже несколько секунд вижу перед глазами информацию о звонке. Встряхнувшись, я кивнул, и соединение установилось.

— Новости смотрел? — сразу же перешел к делу куратор Царской Службы Безопасности.

— Смотрел, Емельян Сергеевич, — ответил я. — Красивое заявление о себе, не правда ли?

Великий князь хмыкнул в трубку.

— Я сейчас вывожу своих людей из Германского рейха. Игорь Михайлович требует отменить все акции. И тебя это тоже касается, ты ведь собирался в Берлин, — произнес он. — Но меня другое беспокоит, Дмитрий Алексеевич.

— Что эти бравые ребята так спокойно устроили казнь верховного правителя Германского рейха, наплевав на все меры безопасности? — уточнил я.

Нужно отдать Емельяну Сергеевичу должное: он ничуть не испугался. Хотя на его глазах Василий использовал пространственную магию, демонстрируя всей Земле свои выходящие за любые возможные пределы способности. Такой монах одним своим появлением может очень многих заставить вспомнить о своей бессмертной душе и том, что еще не поздно раскаяться в грехах.

— Да, я не хочу, чтобы Василий и его друзья нагрянули в Кремль и прервали династию Милославских окончательно, — подтвердил куратор Царской Службы Безопасности.

— Что ж, есть проверенный способ, как оградить Кремль от подобной участи, — произнес я. — И я его уже предлагал Михаилу II. Мой особняк защищен, и к нему не подобраться. Потому что я плевать хотел на магию и обставил блокираторами всю территорию. А также наполнил резиденцию всеми возможными датчиками слежения. Полагаю, для Игоря Михайловича отдать подобный приказ будет несложно. Уж для официального наследника государя производители изыщут любое количество товара.

Мне-то пришлось в свое время перекупать чужие заказы по завышенной цене. Не было в Русском царстве до меня такого большого спроса на подобное оборудование, и впрок его никто не запасал.

Но после Красноярска закупки пошли из Казани, из Якутска. Теперь вот Львовское княжество обустраивается. Вслед за Романовыми подтянулись Демидовы, которым давно пора было обновить собственную защиту. А уже потом к нам присоединились наши союзники и друзья.

Так что, можно сказать, я стал законодателем моды в этом вопросе.

— В таком случае, может быть, и хорошо, что ремонт в Кремле еще не успели до конца довести, — вздохнул великий князь Невский. — Я сейчас же свяжусь с поставщиками, которые с вами работали. Спасибо, Дмитрий Алексеевич.

— Не за что, Емельян Сергеевич, — ответил я. — Что говорит сам Игорь Михайлович?

— Сказал позвонить вам, — усмехнулся куратор Царской Службы Безопасности. — Собрано экстренное совещание. Впору пожалеть, что Михаил Соколов умер так быстро. Сейчас бы его навыки пригодились.

— Что-то случилось по линии Министерства иностранных дел? — уточнил я.

— Вильгельм фон Бисмарк сейчас обитает в Литовской губернии, — ответил Емельян Сергеевич. — И нам нужно решить, будем ли мы возвращать ему законный престол. Это может повлечь очень много проблем, но и возможностей дать немало.

Я усмехнулся.

— Хорошо, что это — не моя головная боль, — произнес я. — Что ж, полагаю, в дипломатии моя помощь не требуется. У меня же, как и всякого кровавого палача, есть только один вариант решения проблемы. Подчинение или смерть.

Великий князь, однако, моего шутливого тона не поддержал.

— Такой вариант тоже рассматривается, — сообщил Емельян Сергеевич. — Так что я бы не стал слишком уповать, что тебе, князь, не придется гулять по улочкам немецких городов.

В этом, конечно, тоже имелись свои плюсы. Но и репутационные потери для государства куда серьезнее выгоды. Если Вильгельма официально пригласили в Русское царство, его жизнь должны оберегать. В том же случае, если мы собственноручно его прикончим или дадим совершить убийство экс-кайзера другим, возникнет закономерный вопрос: стоит ли верить русским монархам?

А с учетом того факта, что Игорь Михайлович еще даже на трон не сел, это может сказаться на его репутации, как будущего правителя. И понятно, что мы удержим страну от борьбы за трон. Однако такой прецедент зародит сомнения в наших же русских благородных родах. Сегодня Игорь Михайлович предал Вильгельма, который ему доверился. А кого предаст такой правитель завтра?

Слово государя — закон для всех. В том числе и для него самого. Достаточно посмотреть, куда привело Михаила II неоднократное нарушение собственного слова. Два мятежа меньше, чем за год, почти уничтоженный род Милославских… Стоило ли оно того?

— Будем надеяться, что обойдется без этого, — ответил я великому князю, прежде чем он повесил трубку.

Телефон на столешнице завибрировал, и я взглянул на экран раньше, чем Марина Кирилловна открыла рот, чтобы озвучить, кто пытается со мной связаться.

«Монах Василий. Принять вызов?»

Глава 12

— Здравствуй, Дмитрий, — произнес Хранитель, стоило мне ответить на его звонок. — Полагаю, ты уже понял, что мстить в Германском рейхе тебе больше некому.

— Впечатляющая демонстрация, это верно, — проговорил я ровным тоном. — Много лишних жертв, никакого снисхождения к случайно оказавшимся под ударом людям. Это отличная демонстрация силы, Василий.

Монах в ответ холодно усмехнулся.

Спорить о том, что он мог ту же охрану просто вышвырнуть на другой конец города, где они не представляли никакой опасности, он не стал. Хранители специально показали свою бескомпромиссную мощь. Чтобы нагнать больше страха и заставить остальных правителей прислушиваться к тому, что будут им диктовать истинное общество Януса Двуликого.

Но есть одна огромная проблема. Кто будет хранить мир от Хранителей?

— Ты сам настаивал на том, чтобы мы навели порядок, — напомнил Василий. — А сопутствующие жертвы? Что ж, да будет тебе известно, не причастные были мной изъяты из дворца за секунду до взрыва. Я слишком стар, чтобы упиваться властью. Но те, кто обнажил оружие — их непричастными не назвать. Так что стали демонстрационным материалом, наглядным пособием. Ты и сам не слишком щепетилен в этом вопросе, верно? Сколько рядовых исполнителей ты уничтожил? Хотя в том же Лондоне.

— Не думаю, что ты позвонил, что помериться числом убитых, — заметил я.

— Конечно, я всего лишь хотел убедиться, что ты понимаешь, Хранители будут наводить порядок. И мы его наведем. Вопрос лишь в том, встанешь ли ты рядом с нами или окажешься в числе тех, кого мы признаем сопутствующим ущербом?

И он положил трубку.

Что ж, от уговоров монах перешел к ультиматумам. Ожидаемый шаг после публичной казни кайзера.

Но если бы я боялся угроз, то ни за что ни стал бы показывать своих настоящих знаний. Прожил бы обычную жизнь, стараясь не обращать на себя внимания вышестоящих в иерархии власти. И уж тем более не бросался убивать монархов в прямом эфире.

Но кое-что сделать необходимо прямо сейчас.

«Оракул» по моему приказу соединил меня с новым абонентом.

— Добрый день, Руслан Александрович.

— Здравствуй, внучок, — ответил князь Демидов. — Ты хочешь поговорить о Хранителях?

— Именно. Мне нужно, чтобы Урал обеспечил защиту Кремля. Пока проведут установку блокираторов, цесаревич и его окружение должно находиться в безопасности.

Несколько секунд дед обдумывал мои слова. У нас имелся план на похожий случай, и в московском особняке Демидовых ждало своего часа портативное оборудование, обрубающее магию в небольшом радиусе. Поставить его можно быстро, и запаса хватит, чтобы оцепить всю Красную площадь, а не только Кремль.

— Я как раз иду на совещание тайного совета, — сообщил Руслан Александрович. — Мы с союзниками уговорим наследника.

Вот так. Не попытаемся, а сделаем. Повезло мне с дедом, что ни говори. Никаких сомнений в правильности моих действий, только полная безоговорочная поддержка.

Впрочем, не сомневаюсь, что триумвират Романов-Демидов-Невский справятся с убеждением Игоря Михайловича. Цесаревич крайне разумен, и должен понимать всю опасность ситуации. К счастью, мой биологический брат куда сообразительнее нашего настоящего отца.

— Спасибо, — произнес я.

— Мы же семья, — усмехнулся тот. — Так, внучок, я на месте. О результате сообщим — либо я, либо Алексей Александрович.

И, не дожидаясь моего ответа, князь Демидов положил трубку.

Стоящая за моим плечом Марина Кирилловна пошевелилась вновь, привлекая мое внимание.

— Мы можем привести в режим боеготовности «Рой», — напомнила моя помощница.

— Да, — кивнул я, поднимаясь из-за стола.

Пока искусственная девушка в униформе клана Романовых передавала приказ, поднимая все боевые единицы, я прошелся вдоль кабинета.

Есть способ избежать кровопролития в Русском царстве. Достаточно вступить в ряды Хранителей. К тому же, мне не помешает завладеть как их знаниями, так и возможностями.

Но вот вопрос — если у них вакантно место, значит ли это, что существует некое вместилище второго дара? Ведь, по словам Людвига, назначить приемника может любой Хранитель, передав ему свою способность. То есть у дарителя его особая магия пропадает. И как это следует воспринимать мне? Кто-то из действующего состава общества Януса Двуликого собирается на пенсию?

Технически я могу, дотянуться своим даром достаточно далеко. Но моих сил не хватит на то, чтобы закрыть своим щитом все Русское царство. К тому же, я не могу находится в нескольких местах одновременно. А мои технологические новинки не позволят мне работать с несколькими клонами одновременно.

В моем мире была возможность управлять десятками тел одновременно. Но там этому предшествовал не один десяток лет технических революций. И хотя новшества мы вводили чуть ли не каждый квартал, здесь такого резкого скачка не получится — ему просто не от чего отталкиваться.

С другой стороны, как минимум мировой войны Хранители не допустят. Во всяком случае если мир не объединиться против них самих.

Признав над собой власть Хранителей, даже в роли мировых судей, верховные правители лишатся части своих собственных сил. Именно это произошло с великими князьями Рюриковичами, когда государь заставил их признать себя не равными ему, а подчиненными его воле.

Система магии может принять международный договор между равными правителями. Именно так была остановлена магическая резня — ключники выступили с инициативой договора, под которым подписались все участники войны. Однако теперь Хранители могут выступить в качестве высшей власти, стоящей над монархами. А признание вышестоящей над тобой силы — это автоматический отказ от звания высшего одаренного. И мощь, которая полагается правителям, уйдет Хранителям. Ведь по сути верховными станут они.

Это понимаю я, это понимают и другие правители. Согласятся они преклонить голову перед обществом Януса Двуликого? Очень сомневаюсь.

Взглянув на телефон, лежащий на столешнице, я поднял аппарат и прокрутил его в пальцах. Марина Кирилловна шагнула к кофейнику и начала наполнять мне чашку. «Оракул» прекрасно изучил меня, так что знал, чего я сейчас пожелаю. В конце концов, я самый долго исследуемый искусственным интеллектом человек на Земле.

Именно поэтому мой клон под управлением «Оракула» ни у кого не вызывает вопросов — он ведет себя в точности, как я. Знает, что я мог бы сказать и как ответить, как поступить и какой выбор сделать.

С чужими клонами так дурить головы окружающим не получится — не хватит информации для полноценного отыгрыша двойника. С другой стороны, кто, например, может сказать, что хорошо знает Игоря Михайловича? Цесаревич для многих так и остался темной лошадкой.

Помощница протянула мне блюдце с чашкой, и я сделал первый глоток кофе.

* * *

Москва.

«Стражи», охраняющие территорию Кремля, одномоментно вздрогнули. Плиты брони чуть заметно сдвинулись, и от роботов во все стороны потекло неуловимое глазом поле.

Расставленные так, чтобы перекрыть собой всю площадь, «Стражи» продолжили нести свою службу, но теперь магия покинула Кремль.

В это же время на территории особняка Демидовых поднялся дерн, обнажая укрытый под землей ангар. Загруженные оборудованием, блокирующим магию, грузовики под управлением «Роя» выкатывались один за другим. Стоило первой машине оказаться за пределами княжеского особняка, она включила сирену и, набрав скорость, понеслась в сторону Кремля.

Среди череды грузовых автомобилей имелись несколько мобильных станций. Развернув излучатели на крыше, они не только сканировали пространство, но и также отрезали доступ к дарам благородных семей. Кавалькада понеслась по улицам столицы, разгоняя сиренами автомобили. Стоило грузовикам пересечь кольцо, к ним присоединился кортеж Царской Службы Безопасности. Машины на полном ходу неслись к Кремлю.

С тех пор, как Михаил II отменил привилегии великих князей, Москва успела позабыть, каково это — уступать дорогу мчащимся на тебя машинам. Но «Рой» четко контролировал обстановку, не позволяя случиться авариям. Да и автомобили опричников служили хорошим напоминанием, что полосу нужно срочно освободить.

Началось движение и в московском особняке князей Романовых. Сотни роботов «Роя», ощетинившись оружием, грузились в автомобили и отбывали к сердцу столицы.

Игорь Михайлович согласился с мерами безопасности членов тайного совета.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Отец, мне нужен твой совет, — произнес я, глядя на лицо князя Казанского, смотрящего на меня с висящего на стене дисплея.

— Тебе предложили вступить к Хранителям, — кивнул Алексей Александрович, глядя на меня без улыбки. — И судя по тому, что происходит, ты не слишком рад этому обстоятельству.

Я не стал отрицать очевидного. Впрочем, все свои мысли я уже успел сформулировать. Так что теперь оставалось лишь обсудить их с главой клана Романовых. Я в этом мире не одинок, у меня есть семья, и я обязан дать им знать, что творится вокруг.

— Хранители не арбитры, — произнес я. — Они не судят о том, что плохо, что хорошо. Они карают тех, кто прикрывался их именем долгие годы. Это они допустили появления на нашей земле ядовитых газов, да и за всеми прочими вражескими разработками, с которыми мы столкнулись за последний год.

Отец слушал внимательно, не перебивая. Алексей Александрович прекрасно знал о том, что я сейчас озвучивал, но не торопил.

— Из того, что мы узнали о Хранителях, — продолжил свою речь я, — следует, что они самоустранились. И при этом их единственный наблюдатель, который должен был присматривать за обществом ключников, ни разу не выступил против них. Таким образом я вижу, что все случившееся за последний год — вина Людвига. Он позволил своим протеже играть в их игры. Позволил ключникам сеять хаос и смуту.

Алексей Александрович чуть откинулся в кресле, сразу же отдалившись на экране. При этом глаза отца не сходили с моего лица.

— Если говорить по существу, — произнес я. — То это я занимался тем, что должен был делать Людвиг. Я вмешивался в дела ключников, рушил их проекты один за другим. Взрывной технический рост Русского царства, который мы получили благодаря захвату технологий корпорации «Армтек» — это лишь побочное следствие. Главное, что нашими противниками были ключники, играющие за спинами своих монархов.

— Но теперь все меняется, — заметил Алексей Александрович, когда я замолчал.

— Нет, отец, — покачал я головой. — Изменилось лишь то, что за первой линией вражеских укреплений мы смогли рассмотреть находящиеся дальше силы. Ключники были собраны и выпестованы Хранителем. Никакого контроля за ними не велось, и мы получили то, что получили. А теперь Людвиг и его прочие друзья будут разыгрывать карту карающей длани, чтобы привести к покорности всю планету.

Отец нахмурился.

— Полагаешь, они хотят власти? — задал он самый главный вопрос. — Никому прежде не удавалось объединить все человечество в один сплоченный кулак. А если монархи признают над собой власть Хранителей, вместо необычайно одаренных мы получим несколько полубогов.

— Которых, вероятно, мы не сможем остановить, — кивнул я.

Отец склонил голову набок и задумался. Глава рода прекрасно понимал, к чему все это может привести. И достаточно знал меня, чтобы осознавать — для защиты своего рода и страны я сделаю все, что необходимо, чтобы устранить угрозу.

Но как бы там ни было, а я один. И даже со всеми Романовыми разом мы не станем ровней Хранителям, подчинившим всю планету.

— Ты хочешь, чтобы я одобрил твое вступление в их ряды, — заговорил отец, после чего усмехнулся. — И насколько я тебя знаю, на самом деле решение ты уже принял.

Я промолчал, и Алексей Александрович вздохнул. Достав пачку сигарет, он прикурил одну и выдохнул дым.

Давненько я не видел его курящим.

— Когда об этом станет известно, от тебя могут многое отвернуться, — заговорил князь Казанский. — До сих пор твои действия преследовали конкретные цели. Все знали, Дмитрий Алексеевич Романов воюет только за Русское царство. Это могло не нравится нашим врагам, но наша страна тебя понимала и поддерживала. Однако если ты перейдешь к этим Хранителям, которые на данный момент выглядят, как группировка крайне сильных отморозков, ситуация изменится. Первый же вопрос, который мы услышим от благородных семейств Русского царства: какова гарантия, что князю Красноярскому можно доверить?

Я кивнул, не видя смысла спорить с очевидным. Одно дело цепной пес, но свой пес. И совсем иное — пес непонятных и крайне опасных головорезов.

— Михаил II в такой ситуации поступил бы однозначно, мы бы потеряем все свои позиции в Русском царстве, — добавил Алексей Александрович, делая очередную затяжку.

— Да, отец. И, вероятно, потеряем и при Игоре Михайловиче. Он, конечно, наш правитель, но он не один, и опирается на благородные рода Русского царства. Как его подданный, я обязан соблюдать правила и следовать политике страны. Но как Хранитель, я могу оказаться вынужден нарушать эти соглашения.

Князь Романов усмехнулся.

— А вот здесь я бы поспорил, — произнес он, туша окурок о дно пепельницы. — Все зависит от того, что конкретно тебе предложат Хранители, и насколько ты будешь свободен в своих действиях. Смотри, сын, Хранители создали ключников по своему образу и подобию. А значит, у каждого есть своя территория, на которой он работает. Благодаря твоим действиям в Русском царстве, у нас не осталось ни одного последователя Януса Двуликого. И как Хранитель, ты можешь взять на себя обязательства по контролю над нашей страной. В этом случае мы получим не предателя интересов Русского царства, а защитника. В стане нашего противника.

Я кивнул.

— Если, — надавил я голосом.

Алексей Александрович покачал головой.

— Это они в тебе заинтересованы, сын. Но что они могут тебе действительно дать? — задал он еще один правильный вопрос. — Ничего, чего бы ты не достиг самостоятельно. Так что у тебя будет место для маневра во время торга.

— То есть, ты не возражаешь против моего вступления в их кружок палачей? — уточнил я.

Князь Романов улыбнулся.

— Я верю в тебя, Дмитрий, — произнес он. — И верю, что ты добьешься своего, какие бы палки в колеса тебе не ставили ни другие страны, ни Хранители, ни даже собственный государь. Как ты говорил? Нет на свете такого врага, который сломает русского княжича? Тогда тем более никому не сломать князя Романова.

Я улыбнулся в ответ.

И ощутил, как в груди становится тепло от этих слов. Правильно оценить такую безоговорочную поддержку может лишь тот, кто никогда не был совершенно один.

— Спасибо, папа, — ответил я.

Алексей Александрович подбадривающе улыбнулся мне.

— Род Романовых всегда будет на твоей стороне, — сказал он, прежде чем отключиться.

Экран погас, а я еще несколько секунд стоял перед ним без движения. Застывшая в своем уголке помощница не шевелилась, чтобы не помешать мне. А я просто наслаждался тем чувством поддержки, которое было мне незнакомо в прошлой жизни.

После того, как меня предали собственные соратники, выбросив в этот мир, я не терплю предательства. С точки зрения человека моего прошлой Земли, в этой параллельной реальностью я совершаю страшные вещи. Но и у меня есть черта, через которую я не переступлю.

Я не предатель. И им не стану.

Осталось сделать последний шаг.

Встрепенувшись, я взял телефон со столешницы, и открыл список последних контактов.

— Я слушаю, Дмитрий, — раздался в трубке негромкий спокойный голос.

— Нам нужно поговорить, Василий.

Глава 13

Монах Василий не смог бы пройти на мою территорию с помощью своих способностей. К тому же такое появление могло бы рассматриваться мной как попытка давления, и о разговоре в этом случае можно было бы забыть.

В глазах общества Януса Двуликого я все-таки всего лишь мальчишка. Пусть и с неким потенциалом, однако относиться ко мне нужно, как к мальчишке. А потому на рисковые шаги вроде открытия портала где-то в глухом лесу Красноярского княжества и внезапное появление в городе монах Василий не пошел.

Именно по этой причине новый визит Хранителя сперва получил согласование на высшем уровне. Несмотря ни на что, Кремль и все министерства продолжали свою работу. Хотя свободного перемещения в сердце страны больше не было — наши роботы вытеснили придворных. Территорию патрулировали неусыпные «Стражи», поддерживаемые мобильными блокираторами. Под контролем опричников в Кремль завозили рабочих и стройматериалы — Игорь Михайлович решил приступить к усилению защиты немедленно, и его желание исполняли со всем рвением.

Так что с момента моего звонка прошли сутки, прежде чем монах оказался на моем пороге. С официальным визитом.

Мы разместились в малой гостиной на первом этаже особняка. Прислуга расставила тарелки с разнообразными закусками, приготовила и вино, и чай с кофе. А закончив приготовления, мои подданные оставили нас наедине.

Василий устроился в мягком кресле и, орудуя щипцами, наполнил своючашку сахаром едва ли не до половины. Только после этого плеснул себе чая. Похоже, мастер телепортации знатный любитель сладкого. Или же его способности требуют огромного количества калорий, что больше похоже на правду.

— Итак, Дмитрий, — заговорил он, когда закончил размешивать сахар и отложил чайную ложку на блюдце. — Предлагаю начать с самого главного. Если ты, конечно, не возражаешь?

Приподняв седую бровь, он посмотрел на меня своими бесцветными глазами, ожидая реакции. Я уже замечал такой его взгляд — изучающий, чуть насмешливый. Так не смотрят на равного, только на более молодого и менее опытного. Судя по этому взгляду, монах не воспринимал меня всерьез.

— Да, так будет лучше, — подтвердил я, держа в руках чашку кофе.

Хранитель полез за пазуху и вытащил наружу небольшой медальон. Несмотря на то, что предмет выглядел как самое обыкновенное украшение, я без труда понял, что передо мной не просто артефакт, от которого расходились едва уловимая волна магии.

Главным была техническая начинка устройства. До боли знакомый почерк — такое ощущение возникает, когда ты видишь работы одного и того же художника. В моем случае передо мной была разработка Лю Хуаня. Успешно маскирующаяся под красивый, но все же всего лишь медальон.

Пожалуй, первое действительно вещественное доказательство вмешательства моих бывших коллег в историю этого мира. Медальон я мог потрогать, разобрать и воссоздать при некоторых условиях. А вот магическая система с надстройкой Хранителей — пока что вне моей досягаемости, и повлиять на нее я не могу.

Что ж, значит, на этой Земле присутствуют предметы из моего мира. Или созданные сразу в этой вселенной по воле сингуляров, забросивших меня сюда. Полезная информация, уже только ради этого следовало согласиться на встречу.

Примечательно, что пока Хранитель не продемонстрировал мне свой медальон, устройство не обнаруживалось ни одним датчиком, установленным в моем особняке. И ведь Василий с ним явно и в прошлый раз приезжал.

— Я расскажу тебе маленькую историю, — произнес Василий, не снимая артефакта со своей шеи. — Когда первые Хранители получили информацию о грядущем появлении сингуляра, они также обрели подобные предметы.

Взвесив медальон в руке, монах сделал глоток чая и продолжил речь.

— У каждого Хранителя это была вещь, которую он имел при себе в момент, когда его настигло видение, — пояснил старик. — В моем случае — этот медальон. У кого-то это было кольцо, у кого-то браслет.

Я кивнул, перестав рассматривать артефакт. И уже начал догадываться, что мне сейчас поведает монах.

В момент, пока будущие избранные спасители мира смотрели яркие сны с посланием сингуляров, их предметы были не изменены, а уничтожены и заменены техническими артефактами из другого мира. Не такая уж и сложная процедура, особенно если хозяева настоящих вещей погружены в искусственный сон.

— Безделушки перестали быть простыми украшениями, — продолжил Василий, подтверждая мою теорию. — Обладатель предмета после окончания видения получал возможность пользоваться способностями за пределами человеческих. При этом сами по себе эти артефакты не дают никакой магии своему владельцу. Если, к примеру, ты наденешь мой медальон, ты не сможешь создавать пространственные искажения, благодаря которым я могу оказаться в любой точке планеты. Но сами артефакты, назовем это так, настраивают организм своего владельца на доступ к магии Хранителей. Не сразу, и только после объявления преемника.

— То есть количество подданных на силу способностей не влияет, — уточнил я.

Василий улыбнулся.

— Не совсем, — ответил он, чуть покачав головой. — Влияет все население Земли. Я полагаю, ты достаточно глубоко погрузился в изучение магической системы нашей планеты. И уже пришел к выводу, что ее источником являются сами люди. Скажем для простоты, человек генерирует особое поле, на котором работают наши способности. Так что у наших предшественников была некоторая заинтересованность в том, чтобы остановить кровопролитие, ежедневно уносящее жизни тысяч людей.

Сделав паузу, чтобы снова глотнуть чая, монах продолжил:

— Вечной жизни не существует, и Хранители поступили так, как было сказано в видении, — продолжил мой собеседник. — Избранные для нового поколения Хранители прошли сложный отбор. А когда получили артефакты от первых избранных, они вместе с тем переняли и облик Основателей. Благодаря этому на протяжении долгих поколений считалось, что ключники — бессмертны.

Василий снял с головы шнурок, на котором висел медальон, и его лицо тут же изменилось. Без дешевых спецэффектов и магических всплесков передо мной появился действительно очень старый мужчина.

Совершенно лысый, со сморщенным от возраста лицом, больше подходящим какому-нибудь очень старому викингу, чем жителю средиземноморского бассейна. Единственное, что осталось прежним — выцветшие глаза. Настоящему монаху Василию навскидку было под девяносто лет, и, учитывая этот возраст, он еще неплохо владел своим телом. Но это как раз объяснимо — магия укрепляла его организм. Хотя и у нее есть свои пределы.

Надев обратно нитку с медальоном, он вновь обрел внешность древнего грека.

— Этим можно как-то управлять? — уточнил я, ничуть не удивленный возможностями артефакта. — Будет крайне затруднительно работать Хранителем, если я стану выглядеть иначе. Ведь, насколько я понял, наибольшую ценность для вас я представляю именно как Дмитрий Алексеевич Романов. Если же я превращусь в кого-то другого, у меня не останется ни связей с окружающими, ни доступа к представителям власти.

Василий улыбнулся.

— Управление сменой облика не предусмотрено, — произнес он. — Но как раз об этом тебе беспокоиться и не стоит, Дмитрий. Никто не заставит тебя носить артефакт постоянно. Никто из Хранителей этого не делает, кроме меня. Но я уже стар, и мне можно простить некую эксцентричность.

В это заявление я не поверил. Наверняка за любовью Василия к облику Основателя скрывается некая причина. Возможно, он прячет от окружающих свое истинное лицо, чтобы его не смогли найти недоброжелатели. Хотя к его годам, конечно, большинство вероятных врагов уже обычно мертво от старости.

— Но пока что это вопрос, который мы затронем позднее, — произнес монах. — Как ты наверняка уже догадался, чтобы новый Хранитель получил свои способности, его предшественник должен сложить с себя полномочия.

Я кивнул.

— До этого момента мы еще дойдем. Пока что тебе предстоит встреча со всеми Хранителями, — объявил Василий. — Предупреждаю тебя сразу, чтобы ты не питал иллюзий: не все Хранители настроены к тебе благожелательно. Ко всему прочему, твои успехи на поприще новых технологий могут быть интерпретированы, как доказательства против тебя.

— Вот как? Подозреваете, что я и есть тот самый сингуляр, которого вы должны остановить? — усмехнулся я, разводя ладони. — Тогда у нас проблема, Василий. Я не могу доказать, что я не гость из космоса. В то время как вы, обладая какими-то секретными техниками опознания пришельца, можете утверждать что угодно. И обвинять кого угодно. Видишь ли, у меня есть некоторые проблемы с доверием. И Людвиг может рассказать, почему я вынужден относиться к твоим словам с некоторой долей скепсиса.

Он кивнул.

— Справедливо. Но тебе самому доказывать ничего и не придется, — сказал он, ставя пустую чашку на блюдце и протягивая руку к щипцам. — Существует способ определить, правы мы или нет.

Я вскинул бровь, наблюдая, как монах заново кладет в чашку кусок за куском.

— Вот как? — спросил я.

— Разумеется, — кивнул Хранитель. — Как бы мы вообще функционировали в качестве общества, надзирающего за человечеством, если бы не понимали, кто наш враг? Убивая любого технически подкованного человека? — открыто усмехнулся он, бросив на меня чуточку насмешливый взгляд.

Это было крайне любопытно.

Понятно, что меня отлично знали другие сингуляры. И, к примеру, описать характер, мышление, принципы — то есть то, что составляет собой саму личность, они могли. Но теперь мы не только в разных мирах находимся, но и по времени разошлись — магию сингуляры принесли в семнадцатом веке. А на дворе двадцать первый.

Я изменился, и уже не слишком похож на себя прежнего.

Кроме того, в качестве сингуляра физическим телом я не обладал, и потому никаких биологических меток принести с собой не мог. Так что и этим путем доказать мое прошлое сингуляра нельзя.

У Хранителей есть копия моего разума, и аппаратура достаточно мощная, чтобы сравнить ее со мной теперешним? Тогда бы общество Януса Двуликого вовсе не нуждалось в корпорации «Армтек». Потому что любая тонкая работа с разумом технически слишком сложна даже для того уровня развития, которого достиг я.

Хотя вот амулеты им Лю Хуань сделал. Так, может быть, и копию моего сознания передал?

В конце концов, доступ к моим архивным копиям у сингуляров был. Почему бы не перекинуть одну из них в этот мир? По сравнению с тем, сколько усилий потребовалось, чтобы создать магическую систему, переброску архивной записи даже напряжением не назовешь.

— Собственно, это основной вопрос, который мы должны закрыть сегодня, — предупредил меня монах, наполнив вторую чашку чаем и начав его размешивать. — Остальные Хранители ждут, когда я перемещу тебя для прохождения проверки.

Я кивнул.

Подобного следовало ожидать. Если я сингуляр, то совокупной мощью Хранители должны меня уничтожить. Если нет — начать процедуру по принятию в свои ряды. Естественно, процесс займет не один день, и скорее всего мне придется встречаться с ними неоднократно, прежде чем я сам стану Хранителем.

— Хорошо, тогда предлагаю не затягивать, — ответил я. — Много времени это займет? Я бы хотел предупредить свою супругу о своем отсутствии.

Старый монах улыбнулся.

— Сама процедура занимает мгновение, — пояснил Василий. — Так что сейчас я допью чай, ты отключишь блокировку магии, и мы все уложимся в полчаса.

Я покачал головой.

— Нет, так дело не пойдет, — заявил я, глядя в лицо Хранителя. — Как показывает практика, доверять ключникам — хоть марионеткам, хоть настоящим — опрометчиво. Моя резиденция останется под защитой. А переместимся мы за пределами города.

Монах приподнял бровь. Его явно удивили мои слова.

— Не рановато ли для того, чтобы ставить условия, Дмитрий? — спросил он. — Ты ведь вполне осознаешь, что уже то, что я тебе рассказал, достаточно, чтобы уничтожить тебя и весь твой город, если ты решишь вести свою игру?

Я развел руками.

— Я уже говорил, Василий. Любой, кто угрожает мне или моей семье, долго не живет. Или ты так веришь в свои артефакты, что считаешь, будто у тебя есть шанс покинуть эту гостиную живым, если мы не договоримся?

Наши взгляды столкнулись, и несколько секунд в комнате царила абсолютная тишина. Василий держал мой взгляд, ему было несложно играть в гляделки с юнцом — он свое уже отжил и о кончине явно не переживал.

Мне же, как сингуляру в прошлом, было совершенно все равно, насколько сильна воля сидящего напротив человека.

Алексей Александрович был прав. Я своего добьюсь и без общества Януса Двуликого, просто в таком случае придется потратить больше времени.

Но, говоря откровенно, если из уравнения выкинуть Хранителей, то у меня вообще не останется препятствий. И я смогу позволить себе потратить несколько дополнительных лет на разработки.

А вот Хранители ждать уже не могут. Очевидно, что если не сам Василий передаст мне артефакт, то кто-то настолько же старый и уже находящийся при смерти. Обществу нужна свежая кровь. И нужна срочно.

А кроме того, Василий ведь понимает — я не вру. И если он перенесет меня к своим коллегам против моей воли, я ведь могу и убить кого-то из них. Пусть даже сам погибну, но если Хранители недосчитаются сразу нескольких своих членов, что им останется? Кого они позовут в свои ряды? Сотрудников «Армтек»? Очередных герцогов, как марионетки?

Так что на моем лице не дрогнул ни один мускул. Зато в глазах, судя по изменившемуся выражению Василия, что-то подобное мелькнуло.

— Ты действительно готов воевать с нами, — произнес он несколько удивленным тоном. — Несмотря на то, какие цели мы преследуем.

— Я не собираюсь воевать, Василий. Я вообще не воюю. Я убиваю, — ответил я, равнодушно пожимая плечами. — Война — дело долгое и муторное. Куда проще обезглавить армию врага сразу, и его солдатики превратятся в пушечное мясо. Я доказал это в Британской империи. Где теперь та империя?

Монах кивнул с серьезным лицом.

— Что же, я услышал тебя, Дмитрий, — произнес он. — В таком случае я считаю, что нам следует сделать шаг назад. Поступим по-твоему, несколько часов роли не сыграют. Перенести тебя я готов в любое время. Так что ради демонстрации, что наши намерения ни в коем случае не направлены против тебя, я проеду с тобой, куда ты скажешь. И уже оттуда открою портал.

Он не показывал страха или волнения. Просто принял к сведению мои слова и тут же принял решение. Что еще раз подчеркивало, насколько сильно Хранители нуждаются в пополнении.

Но давить дальше, унижая старого человека, я не стал. Ни к чему перегибать палку — ведь одно дело просто знающий себе цену кандидат, который не желает пресмыкаться перед неизвестными. И совсем другое — неадекватный мальчишка, грозящий бросаться с голыми руками при малейших намеках на непочтительность.

— Всегда приятно говорить с разумным человеком, — подчеркнуто вежливо улыбнулся я. — Тогда я тебя покину ненадолго. Мне действительно нужно поговорить с супругой. А когда ты допьешь чай, мы прокатимся до выбранного мной места.

Поднявшись из-за стола, я кивнул Василию и направился к дверям из гостиной. А уже через пятнадцать минут «Монстр» в сопровождении пары бронированных внедорожников выкатился с территории моей резиденции.

— Останови здесь, Виталя, — велел я водителю.

Слуга кивнул, включая поворотник, и съезжая с междугородней трассы в сторону. Вокруг были лишь заросли травы да дорога из Красноярска вглубь княжества. До ближайшего человека несколько десятков километров. Так что любой сопутствующий ущерб со стороны моих подданных здесь исключен.

Если Василий вместо открытия портала в некое хранилище Основателей проложит путь для своих коллег, а те разом решатся навязать мне схватку, я по крайней мере буду уверен, что никто посторонний не пострадает.

— Неплохое место, — произнес монах, когда охранник открыл ему дверь. — Ты готов, князь Романов?

Я кивнул, и Василий без слов и красивых жестов создал перед нами портал. На этот раз разглядеть, что за ним скрывается, было невозможно — по ту сторону марева царила абсолютная тьма.

— Прошу за мной, — кивнул мне монах, первым ныряя во мрак.

Таким образом Хранитель демонстрировал мне, что дорога безопасна. Впрочем, иного я и не ожидал.

А потому смело шагнул в пространственный разрыв.

Глава 14

«Связь отсутствует»

Надпись вспыхнула перед глазами, стоило мне оказаться на другой стороне портала. Повертев головой по сторонам, я прикинул свое местоположение в пространстве.

Вокруг было темно, но благодаря линзам я прекрасно видел очертания предметов и самого помещения. А если бы «Оракул» не помог, у меня оставалась возможность усилить даром собственные глаза — эффект был бы тот же.

Неподалеку от меня двигался Василий. Монах ступал неслышно, что, собственно, было нетрудно, учитывая покрытие пола. Само помещение было до боли узнаваемо, и я на миг ощутил себя вернувшимся в родную реальность. Но наваждение прошло быстро.

Место, которое в точности повторяло лабораторию Роберта Лонгсдейла, пребывало не в лучшем состоянии. Не так важно было сейчас, создали ли мои собратья сингуляры точную копию или просто перенесли все оборудование в новый мир. Однако факт оставался фактом — истинную пользу от имущества сингуляров в этом помещении невозможно переоценить.

Хранитель тем временем удалялся все дальше, пока не скрылся за автоматической раздвижной дверью. Я успел заметить в проеме еще четыре фигуры — очевидно, остальные члены общества Януса Двуликого. Однако сам я двигаться даже не пытался, мне просто нельзя было демонстрировать, что я в этой лаборатории могу ходить с закрытыми глазами.

А кроме того, ни в коем случае не поддаться соблазну включить оборудование. «Оракул» вполне мог бы справиться с управлением устройствами. Но не обойти систему защиты — мой искусственный интеллект уступал разработкам сингуляров на порядки. И там, где «Оракул» будет подбирать ключи, местная охрана их поменяет в пять-десять раз быстрее.

Выпустив покров, я дождался, пока моя магия не заполнит все помещение. Теперь я могу спокойно перемещаться, не вызывая подозрений — ощущение пространства и находящихся в нем предметов помогало ориентироваться ничуть не хуже, чем искусственный интеллект.

Но шагнуть даже раз мне не дали.

Громко щелкнул переключатель, и с потолка полился неяркий голубоватый свет ламп. Диоды частично вышли из строя, отчего в глаза сразу же бросалась запущенность лаборатории. Освещение вело строго вперед — к расположенным впереди дверям.

Вздохнув, я принялся внимательно осматриваться. Хотя в груди зародился стон сожаления, я не позволил себе проявить какие-либо эмоции. За века, прошедшие с момента появления магии, лаборатория пришла в такой упадок, что больше напоминала музей. Да, оборудование еще стояло, но что из этого уцелело и будет работать?

— Иди на свет, Дмитрий, — раздался приятный женский голос.

Маргарита. Та самая, что затушила пожар во дворце Совета Безопасности Германского рейха.

Я спокойно пошел вдоль освещенного коридора, прекрасно представляя, что сейчас происходит. Хранители забились в комнату охраны, куда сводится изображение и звук со всех установленных в лаборатории камер. И пробиться к ним будет сложно — мы строили качественно, и дверь, легко открывшаяся перед Василием, выдержит прямой ракетный удар.

Мой путь лежал в главный зал. Пока что он был закрыт непроницаемым стеклом, но я уже предполагал, что увижу внутри. Один из тех суперкомпьютеров, что в свое время мы запускали на нашей Земле. Собственно, система таких машин обеспечивала всю планету единой информационной сетью, с помощью которой будущие сингуляры контролировали своих многочисленных клонов и нащупывали путь возвышения.

Воздух в лаборатории был чистым, как и полагается. Однако я не мог избавиться от ощущения, что попал в руки к дикарскому культу, который нашел космическую ракету и считает ее своим богом-покровителем. И приносит ей кровавые жертвы.

Я просто не мог себя заставить иначе рассматривать Хранителей, шагая по лаборатории сингуляров. Мне было почти физически больно осознавать, что сборище пещерных людей позволило столь ценной лаборатории превратиться в наполовину развалившуюся пещеру с кусками металла и пластика.

Стеклянная дверь медленно отъехала в сторону, открывая мне вид на главный зал. Увы, никакого компьютера в его центре не нашлось. Вместо гнезда, в котором мы возводили оборудование, стояла небольшая стеклянная камера.

Виртуальной, мать ее, реальности.

— Проходи внутрь, Дмитрий, — вновь произнесла Маргарита. — Внутри этой камеры ты пройдешь испытание. И от его результатов будет зависеть наш дальнейший диалог.

Или его отсутствие. Хотя, положа руку на сердце, вероятность того, что машина действительно справится с возложенной на нее задачей, не велика. Слишком много оборудования в лаборатории вышло из строя. Я буду крайне удивлен, если хотя бы половина баз данных уцелела после стольких веков без минимального обслуживания систем.

И ведь Хранители должны были озаботиться тем, что перед ними — неведомые технологии неизвестного происхождения. И как минимум их нужно обслуживать, а значит, и развивать технологии. Понятно, что для людей семнадцатого века лаборатория далекого будущего должна была казаться натуральным храмом. Но теперешнее поколение Хранителей должно быть достаточно просвещенным, чтобы понимать, откуда ветер дует.

И заботиться о своем наследии хотя бы ради того, чтобы передать его следующему поколению общества Януса Двуликого.

Дверь камеры виртуальной реальности открылась, и я перешагнул порог. Стеклянная створка встала на место, а я повернулся к коридору, из которого вышел. Заодно осматривая главный зал лаборатории тщательнее.

— Обнаружен новый пользователь, — произнес такой знакомый голос, что у меня комок к горлу подступил. — Запускаю процедуру проверки доступа к базам данных. Архив запущен.

Я моргнул, и тут же оказался посреди открытого космоса. Естественно, это было лишь вступление, загрузочный экран, который в шутку поставил Роберт, всегда мечтавший побывать в открытом космосе. Но для аборигена подобный шаг, наверное, должен был быть шокирующим.

— Отклонений от нормы человеческого тела не зафиксировано. Аугментации отсутствуют. Обнаружен примитивный нейроинтерфейс, заблокирован.

Я не сдержал грустного вздоха. По меркам моего прошлого мира то, что у меня есть сейчас, действительно крайне примитивно. Но я ведь только начал, а с учетом доступа к лаборатории сингуляров мои успехи — не за горами.

Но пора было кончать с этим цирком.

— Анна, панель администратора, — приказным тоном распорядился я, прервав голос системы. — Я есть Альфа и Омега, начало и конец.

Последняя фраза была моим личным паролем к доступу наивысшего уровня. Установить его так, чтобы никто об этом не знал, было делом плевым. Особенно с учетом того, что именно я Анну и создавал. И «Оракул» — это даже на данный момент ее младшая, более слабая и простая версия. Ни одна копия моего сознания об этом не знала — я сознательно удалил этот фрагмент памяти из всех записей.

У каждого из нас были такие моменты, которыми мы ни с кем не желали делиться. Кто-то удалял их совсем, кто-то оставлял для себя. Возможно, позднее мы и стали бы друг для друга открытой книгой или вовсе превратились бы в равноценные копии, неотличимые один от другого. Но как бы там ни было, а в копии записывалось не все.

Кто же знал, что учетная запись, которую я создавал на случай необходимости провести отладку, пригодится мне вот так?

— Доступ предоставлен. Права высшего администратора выданы. С возвращением, Создатель! — радостно отозвался голос, и я сжал зубы, переживая очередной приступ ностальгических чувств.

— Анна, полная диагностика, — приказал я.

Передо мной тут же появился каскад окон, сообщающих о состоянии лаборатории. И чем дальше я читал отчеты, тем яснее становилось, что оборудование доживает свои последние годы. Если не заняться восстановлением систем, уже лет через двадцать все здесь придет в окончательную негодность.

— Какой назначен список задач? — спросил я, смахнув окна состояний.

Новое окно повисло прямо передо мной, и я вчитался в установки, оставленные моими бывшими коллегами.

— Анализ кандидатов на соответствие установленным параметрам: человеческий биологический вид, отсутствие аугментаций, отсутствие психических заболеваний и повреждений мозга, — озвучила система. — Наделение кандидата доступом к функционалу системы «Хранитель». Поддержка работоспособности систем лаборатории. Техническое обслуживание ключей доступа к системе «Хранитель». Обнаружение сингуляра.

Ключи — это как раз и есть те самые артефакты, которые позволяют Хранителям настроиться на способности Основателей. Вероятно, так и родились «ключники», а Януса Двуликого к ним уже прикрутили для создания мистической базы. С людьми семнадцатого века требовалось объясняться на доступном им уровне мышления. Так что римский бог был выбран намеренно.

Что касается здоровья — как физического, так и ментального — то тут тоже все просто. Подобное оружие нужно доверять только адекватным операторам.

— Как проходит проверка на сингуляра? — уточнил я.

— В меня загружена копия сознания. Каждый новый пользователь проходит процедуру сравнения с этой копией, — пояснила система. — При соответствии кандидата записанному сознанию я обязана оповестить всех Хранителей.

Что ж, простой метод. Хотя, конечно, разночтения обязаны быть, ведь я не все загружал в свои дубликаты. Однако сам факт наличия участка, который помнит о моей Земле, говорил бы о том, что в камеру виртуальной реальности шагнул бывший сингуляр.

— Можно ли отсюда получить доступ к системе «Хранитель»? — спросил я.

— Связь отсутствует, — ответила Анна. — Мне не предоставили доступ к системе «Хранитель», только техническое обслуживание ключей.

Понятно, защита от дурака. Иначе какой-нибудь сошедший с ума Хранитель мог бы попытаться залезть в настройки и сломать систему. А так — не знаешь, как добраться до управляющих магией блоков, никак им и не повредишь. Я бы, если честно, тоже так сделал — не дело необразованным аборигенам копаться в столь сложных вещах.

В целом, я получил даже больше, чем хотел. Лаборатория, конечно, потрепана временем, однако сама по себе представляет огромную ценность.

И хорошо, что «Оракул» сейчас заблокирован. Доверять такие знания я пока что не готов никому.

— Каким образом ты отмечаешь подходящих кандидатов? — задал я новый вопрос, возвращаясь из планов на будущее к проблемам сегодняшнего дня.

— Отчет предоставляется на экраны в комнату охраны, — ответила Анна.

— Выдай мне такую метку, — распорядился я.

— Готово.

— Конец сеанса, — велел я.

Панель администратора тут же свернулась. Я остался висеть в космосе, но уже через несколько секунд вновь оказался в камере виртуальной реальности.

Убивать Хранителей сейчас я был не готов. Они-то ждали вердикта Анны во всеоружии. Бесспорно, я могу забрать с собой кого-то из ключников. Однако всей гурьбой они меня однозначно прикончат. Впрочем, я мог их обмануть.

Кроме того, я знаю, что где-то существует оборудование, обеспечивающее работу магии на Земле. И следует разобраться, где оно установлено.

Потому как в отличие от местных людей, я смогу переписать ее так, как мне угодно. Вплоть до выдачи всей возможной мощи одному-единственному носителю.

Или же просто исправить то, что сделали другие сингуляры. И превратить магический мир в технический. Естественно, без последствий в этом случае не обойдется. И с наскока этот вопрос не решить, здесь нужно тщательно все обдумать.

И это не говоря про то, что мне еще предстоит найти само оборудование и получить к нему доступ.

Дверь камеры отъехала в сторону, и я шагнул наружу. Василий был совершенно прав: с момента, как мое сознание было погружено в виртуальную реальность, прошла от силы секунда. Для стороннего наблюдателя мое пребывание внутри камеры было очень кратким. Однако результат сейчас светился в комнате охраны на дисплеях, и Хранители могли видеть, что я полностью удовлетворяю критериям.

И при этом не являюсь сингуляром.

Дав немного времени ключникам, чтобы обсудить результат испытания, я прошелся по главному залу, рассматривая оборудование. Что-то я еще мог бы починить, но в большинстве своем технология была безвозвратно утеряна. Вся необходимая информация мной уже получена из отчетов Анны о состоянии лаборатории, но, как Дмитрий Алексеевич Романов, энтузиаст высоких технологий, я не мог бы пройти мимо подобного места.

Мне чертовски повезло на самом деле. Если бы я не стер в своем мире воспоминание про учетную запись Создателя, сейчас бы, скорее всего, уже бился насмерть с Хранителями. Все мои показатели, как физические, так и ментальные, отличаются от человека, ставшего сингуляром. Но копия памяти — это копия памяти. Первый же обнаруженный факт существования воспоминаний о прошлой жизни послужил бы причиной для подписания смертного приговора.

Около десяти минут потребовались Хранителям, чтобы закончить разговоры по моей кандидатуре. За это время я обошел весь главный зал и даже обнаружил в одной из стен застрявший и давно пришедший в негодность ремонтный дрон.

Нет, определенно, мне будет необходимо сюда вернуться. Оставлять лабораторию из моего прошлого мира вот так гнить и разваливаться? Да я сам на себя руки наложу, если приму такое решение.

— Дмитрий, мы закончили, — объявила все та же Маргарита. — Возвращайся в обратно.

Я без возражений последовал указаниям.

Они уже вышли из комнаты охраны и выстроились полукругом, когда стеклянная дверь главного зала убралась в сторону. Я перешагнул через порог, разглядывая Хранителей.

Всего их оказалось семь человек: пятеро мужчин, две женщины. Сказать, сколько им на самом деле лет и какова их внешность в действительности, я бы не взялся. Личины, даруемые ключами от системы, не были подвержены возрасту и изменениям.

— Итак, — заговорил, складывая руки в рукавах рясы, монах Василий, — Дмитрий Алексеевич Романов удовлетворяет всем требованиям. У кого-то еще имеются возражения?

Я взглянул на их лица совершенно равнодушно. Слишком сильным оказалось эмоциональное потрясение от встречи с моим прошлым, чтобы всерьез поддаться величию момента и проникнуться пафосом этой встречи.

Ведь для меня эти семь человек были всего лишь дикарями, которые не смогли как следует распорядиться свалившейся им в руки удачей. Конечно, конкретно эти Хранители не были первым поколением, и за действия предшественников ответственности не несли, однако должны же понимать, что происходит. Или я слишком многого ожидаю?

Тем временем заговорил Людвиг.

— Я давно говорил, что Дмитрий должен к нам присоединиться, — произнес он, оборачиваясь к Маргарите. — Сначала меня бы устроило, если бы князь Романов вошел в состав новых марионеток. Но теперь, раз уж мы решили выйти на свет, необходимость в лишней прослойке исчезла. А испытательный срок Дмитрий выдержит и в качестве одного из нас.

— Кроме того, — поддержал Людвига монах, глядя исключительно на меня, — мы не обязаны принимать его прямо сейчас. У нас еще есть немного времени.

О том, что если за время испытательного срока я все же не устрою членов общества Януса Двуликого, меня начнут убивать, ни один из них не упомянул. Что, впрочем, не отменяло того, что такой исход был не только возможен, но и крайне вероятен.

— Может быть, лучше выслушаем самого мальчика? — спросила вторая женщина, поводя в мою сторону рукой.

В отличие от Маргариты, одетой в красивое платье, эта дама носила шерстяную длинную юбку в пол и белую блузку с широкими рукавами. Круглые очки на носу делали ее похожей на учительницу какого-нибудь женского пансиона, а собранные в пучок на затылке серые волосы только усиливали этот эффект.

— Мое имя Корнелия, — представилась она. — И мне интересно, что ты сам скажешь о своем пребывании в качестве нашего кандидата.

Я несколько секунд молчал, делая вид, будто раздумываю над ответом. Наконец, когда тишина едва не превратилась в оскорбительное игнорирование, я заговорил.

— Во-первых, я не верю никому из вас, — объявил я, поочередно глядя на каждого Хранителя. — Весь мой опыт взаимодействия с ключниками, что с марионетками, что с истинными, сводится к тому, что обман и прямая ложь — основа вашего бытия.

Лицо Маргариты исказила гримаса отвращения. Весь ее вид буквально кричал о том, насколько она против меня. Людвиг усмехнулся, Василий смотрел с осуждением. Остальных мой выпад не задел.

— Во-вторых, — продолжил я все тем же спокойным тоном, — я не намерен быть мальчиком на побегушках. Обладая такими ресурсами, как эта лаборатория, а в том, что это именно она, может убедиться любой, кто хоть раз посещал подобное место, вы ничего не сделали для мира.

Взяв небольшую паузу, я облизнул губы, изображая эмоции, которых на самом деле не испытывал. Никакого волнения у меня не было.

— Вижу по вашим лицам, что вы не понимаете, о чем я говорю. Людвиг сказал, что ключники созданы для того, чтобы уничтожить мифического сингуляра. Хорошо, верьте в сказку о сущности, которая пожрет цивилизацию. С того момента, как человек начал придумывать себе богов, миф об антихристе и ему подобных тварях пользуется популярностью. Судя по тому, что я не услышал никакой конкретики, сингуляр — очередной Фенрир, пожирающий солнце, — продолжил я свою речь. — Василий сказал, что от количества людей на Земле зависит ваша мощь Хранителей. А из этого вытекает, что вы обязаны заботиться о человечестве и его благе. Хотя бы ради того, чтобы, если сингуляр все же объявится, у вас имелись силы с ним бороться.

Новая пауза, чтобы Хранители уловили суть моих претензий.

— А на деле ваша же корпорация «Армтек» разрабатывает оружие массового поражения, — надавил голосом я. — То есть вы сознательно работаете над тем, чтобы уменьшить собственные возможности. Отсюда проистекает закономерный вопрос: либо вы настолько глупы, чтобы этого не понимать, и тогда в вашем обществе вообще нет никакого смысла, как и в любом узком кружке сумасшедших, либо сингуляр уже среди вас, и уже делает все для своей победы, пока вы не можете его обнаружить. Достаточно посмотреть на то, чего добился я, получив ваши же технологии, чтобы понять: это не я нуждаюсь в обществе Януса Двуликого. Это общество ключников нуждается во мне. Так что я скажу прямо: плевать мне, чего вы там хотите и к чему стремитесь. Ваши дела говорят громче слов. Если вы не измените своей политики, я буду не вашим кандидатом, а вашим палачом.

Дернулся стоящий слева мужчина в дорогом костюме. Он явно что-то хотел сказать, но я не дал ему раскрыть рта.

— И в доказательство того, что у меня есть это право, дарованное Основателями, — я улыбнулся как можно шире, — Система, прошу защиты.

С потолка рухнула плита. Строго говоря, она должна была только сдвинуться, но годы взяли свое. Из образовавшейся дыры свесилась лазерная установка. Короткая вспышка, и между мной и Хранителями возникла прожженная линия.

Вот теперь на их лицах проступили эмоции. Настоящие, не прикрытые масками равнодушия. Никто из них не был способен приказывать Архиву, как они называли это место.

А я — мог.

— Дмитрий Алексеевич Романов уполномочен применять любые меры для собственной защиты, — объявила Анна, заставив Хранителей снова вздрогнуть — ранее они не слышали ее голоса за пределами камеры виртуальной реальности. — Дмитрий Алексеевич Романов наделен всеми правами высшего администратора, и его приказы имеют более высокий приоритет, чем решения Хранителей.

— Как это возможно?! — не сдержалась Маргарита.

Остальные явно были с ней солидарны, но промолчали.

— Вы свернули не туда, — произнес я уже более спокойно. — Быть может, по ошибке, быть может, по чьей-то злой воле. В любом случае я не тот человек, который станет покорно ждать вашего решения. Так что мои требования просты — вы передаете мне корпорацию «Армтек» под полное управление со всеми секретами и тайнами. Раз уж вы не способны внедрять разработки собственной корпорации ради блага человечества, этим займусь я. К счастью, подобный опыт у меня имеется. В-третьих, Русское царство отныне объявляется моей личной территорией, на которой никто из вас или ваших людей не смеет появляться без моего личного разрешения. И, естественно, я жду, что вы закончите начатую работу и казните марионеток — со всеми, кто работал над их кровожадными планами. Хватит сеять смуту и раздор, если вы действительно хотите противостоять сущности, способной уничтожать цивилизации, Земля должна стать единой.

Василий взглянул на остальных и, получив кивок Корнелии, создал за моей спиной портал.

— Мы обсудим твои слова, Дмитрий, — произнес монах, — и вернемся к тебе с нашим ответом.

Я кивнул и спокойно шагнул в марево. Шоу удалось.

Теперь нужно заняться действительно важным делом — моими проектами и поиском оборудования, создающего магическую систему. А к Анне я еще обязательно вернусь.

Глава 15

Там же.

— Что мы вообще здесь обсуждаем?! — воскликнула Маргарита. — Очевидно же, что он и есть сингуляр!..

Людвиг усмехнулся, глядя на Василия. Монах покачал головой, прежде чем заговорить.

— Ты еще слишком молода, и не так давно стала Хранителем. Так что не тебе судить, Маргарита, — заговорил он. — Но я уже встречался с высшим администратором.

В зале воцарилась тишина. Людвиг скрестил руки на груди и наблюдал за остальными членами общества Януса Двуликого. А те внимали самому старшему. Лишь Корнелия оставалась спокойна и, встав по правую руку от Василия, рассматривала свой маникюр.

— Все вы знаете, что я пережил уже два поколения Хранителей, — произнес монах. — Дмитрий, как и недавно принятая Маргарита — уже третье поколение, с которым я работаю. Потом, если пожелаете, вы можете заглянуть мой дневник, я готов дать вам прочесть его копии. Если же говорить по существу, то получится следующее.

Он замолчал, давая членам общества Януса Двуликого немного времени, чтобы обдумать его слова.

— Высший администратор назначается только в момент кризиса Хранителей, — продолжил говорить монах. — В результате прошлого вмешательства высшего администратора я сам вошел в общество ключников. Архив наделил своего избранника правом выносить решения о судьбе соратников. Как только Хранители перестают исполнять свои обязанности и начинают поступать неверно с точки зрения системы Архива, появляется высший администратор. Его задача — либо распустить Хранителей, либо заставить их вернуться к изначальному плану. В прошлый раз это была бойня, известная вам как война Американского континента за независимость, проигранная повстанцами. Единственный в истории конфликт, когда Хранители воевали друг против друга, да еще и с поддержкой целых армий по обе стороны. Сейчас я бы хотел избежать подобного кровопролития.

— Почему именно он? — задал вопрос мужчина с тонкими черными усиками, нервно поглаживая ремешок старинных часов на запястье.

Василий покачал головой.

— Мне доподлинно не известны точные критерии подбора высшего администратора, Лоренцо, — ответил монах. — Но и в прошлый раз это был именно кандидат. Видимо, так задумано, чтобы у администратора не возникло мешающей выполнить задачу связи с другими членами общества.

— Сейчас это не важно, — заговорила Корнелия. — Важно, что Дмитрий уже избран. И все вы знаете, что произойдет, если мы будем пытаться ему помешать. Наши артефакты нам не подчиняются, но они собирают сведения о наших действиях и решениях для Архива. Архив же способен не только проверять новых кандидатов, но и отключить наши артефакты.

— Верно, — кивнул Василий. — Прошлый администратор так и поступил, когда понял, что общество не желает ему подчиняться. В итоге Хранители оказались бессильны, а их армии разбиты. Способности покинули Хранителей, как и защита артефактов. В результате поколение, сбившееся с пути, погибло от банальной старости, лишившись второго дара, ведь им всем уже было далеко за сотню лет. Без поддержки артефактов время за считаные дни нагнало их в постелях. Администратору оставалось лишь воссоздать самоуничтожившиеся артефакты и найти следующее поколение Хранителей. То поколение, в которое вошел я.

На некоторое время в зале воцарилось тяжелое молчание.

— Почему мы об этом не знали? — спросила Маргарита.

— Кодекс, — ответил Василий. — И об этом знали я, Людвиг и Корнелия. Как самые старшие члены общества. Все остальные слишком мало времени пребывают в статусе Хранителей, чтобы получить доступ к части знаний, хранящихся в Архиве, — добавил он. — Теперь же пришло время делать выводы. Идея саморегуляции человеческого общества, которое было нами фактически оставлено без контроля и надзора, себя изжила. Явление высшего администратора это подтверждает. Однако у нас все еще есть возможность исправиться и продолжить работу, как это было задумано.

— Как мы и говорили изначально, — вставил Людвиг, поддерживая своего политического сторонника, — ничем хорошим это не кончилось.

— Но это ты отдал марионеткам столько власти! — не сдерживая эмоций, воскликнула Маргарита, обращаясь к нему. — Я сорок лет ждала, когда наступит мое время стать Хранителем! А теперь должна потерять все только потому, что вы трое решили преподать нам урок покорности?!

— То есть, когда мы совместно решали, что дадим людям возможность самим реализовать наши идеи, — произнес Лоренцо, не обращая внимания на слова младшей среди Хранителей, — вы втроем уже знали, что это приведет к появлению высшего администратора, который открыто выступит против нас?

Людвиг усмехнулся.

— По-моему, твоя память начала тебя подводить, — проговорил он. — Мы втроем выступали категорически против этого решения. Но ты, Лоренцо, заявил, что раз вас на одного больше, у нас нет права блокировать ваше решение.

— И ты, — сквозь зубы выдохнул Лоренцо, — сам вызвался, чтобы следить за марионетками!

— А ты считал, что переубедил Людвига? — негромко спросила Корнелия, не отвлекаясь от созерцания ногтей. — Да, я и Василий настояли, чтобы он взялся за это дело. И наглядно продемонстрировал, насколько вы ошиблись. И сколькими людьми нам пришлось пожертвовать ради того, чтобы ты, Лоренцо, увидел, к чему твоя задумка приведет?

— Все именно так, — с легкой улыбкой подтвердил Василий. — Иначе вы бы не стали нас слушать. К тому же Кодекс не позволяет нам ограничивать свободу воли Хранителей до тех пор, пока это прямо не запрещено. Каждый из вас мог выбрать самостоятельно, мы ни на кого не давили.

До этого момента сохранявший молчание мужчина кивнул. А вот стоящий рядом с ним азиат заговорил:

— Хорошо разыграно, Василий, — признал он. — Теперь вы, находясь в меньшинстве, можете прикрыться высшим администратором. И продавить любое решение. Так как у нас четверых выбора теперь нет. Если мы не согласимся на требования Дмитрия Романова, сам Архив отключит наши артефакты, и мы потеряем не только силу, но и дополнительные годы жизни. Хорошо разыграно, Василий.

Монах склонил голову. Он и правда считал себя победителем. Интрига длилась несколько десятилетий, но она того стоила. А теперь оставалось только убедить князя Романова встать на сторону Василия.

— Тогда предлагаю обсудить требования высшего администратора, — предложила Корнелия.

* * *

Кремль.

Игорь Михайлович потер подбородок, просматривая отчет «Оракула» о встрече Дмитрия Алексеевича Романова и монаха Василия. Умение Хранителя перемещаться в пространстве ужене вызывало удивления после трансляции убийства кайзера Германского рейха. Но оставался вопрос — куда именно переносил этот монах князя Красноярского?

Цесаревич взглянул на лежащий перед ним проект речи. Заготовку написал Алексей Александрович Романов — на случай, если его сын пропадет после встречи с обществом Януса Двуликого.

В тексте было неоднократно подчеркнуто, как много Дмитрий Алексеевич сделал для Русского царства. Рассказывалось и о том, что благодаря заслугам князя Красноярского и его супруги Виктории Львовны сотни тысяч подданных Русского царства получили медицинскую помощь в виде универсальной плазмы. Сколько жизней вернулось к норме после приема наноботов. И о том, что вот-вот будет готов к испытаниям принтер, печатающий сердца, которые подойдут абсолютно любому человеку.

Число подданных, уже прошедших через процедуры Романова, внушало неподдельное уважение. В целом, и плазмой, и наноботами уже воспользовалось более миллиона человек. Огромное количество населения, которое ни за что не поверит, что их благодетель стал предателем и переметнулся к ключникам. Обществу, которое Михаил II за последний год клеймил чуть ли не на каждом своем публичном выступлении.

Сам Игорь Михайлович, как и его ближайшее окружение, тоже в возможное предательство не верил. Слишком хорошо знал Дмитрия Алексеевича Романова. Не тот человек биологический брат цесаревича, чтобы предать свой род и страну. Нет уж, скорее князь Красноярский начнет свой личный крестовый поход — как против ключников, так и против стоящих над ними Хранителей.

Однако общество Русского царства не однородно. У рода Романовых никуда не делись завистники и враги, их даже стало больше на самом деле за последний год. Да, после всех потрясений, выпавших на долю Русского царства, они вынуждены помалкивать. Но такой шанс обвинить Дмитрия Алексеевича, а через него и всю семью Романовых, эти недруги не упустят. Слишком высоко взлетел род бывших царей, и слишком притягательна возможность укусить их.

А кроме того, очередной побег Юлии Александровны, которая будто растворилась в воздухе во время мятежа Можайских, беспокоил Игоря Михайловича все сильнее. Никаких следов ее исчезновения не осталось — камеру в ее покоях отключили во время нападения на Кремль. Установить местонахождение бывшей царицы не представлялось возможным, что наталкивало на мысль, что здесь опять не обошлось без участия ключников.

Точнее, одного конкретного Хранителя. Помнится, Алистера Виндзора Людвиг уже вытаскивал — сперва из тюрьмы в Британской империи, затем с Красной площади после провалившегося покушения.

Что примечательно, никто из выживших во время мятежа предателей не имел ни малейшего представления, что бывшая царица вообще до сих пор была жива. Михаил II не допускал к ней посторонних, а те гвардейцы, которые охраняли выделенные в казематах покои, внутрь заглядывать не имели права.

А вот из посвященных в эту тайну Русского царства посторонних среди мятежников никого в живых не осталось. Как, собственно, и того гвардейца, который воспользовался «Оракулом» под Кремлем, чтобы скрыть все следы готовящегося нападения.

Помимо этих вопросов имелись у наследника престола и дела царские, которые никакой кризис отменить не мог. Например, Вильгельм фон Бисмарк, чья судьба так и осталась подвешенной. Михаил II не успел принять решения, как ему поступить с бывшим кайзером Германского рейха, и ограничился предоставлением политического убежища. А что с ним делать цесаревичу?

Не меньше внимания требовали польские земли. Новые губернии, образованные еще Михаилом II, возглавляли его ставленники. Не Рюриковичи. Сам клан Рюриковичей ожидал подачек от Игоря Михайловича — и первым в очереди стоял Петр Глебович Апраксин. Его Литовская губерния до сих пор представляла собой бесконечную стройку.

Теперь же к этой финансовой дыре добавилось и восстановление городов Речи Посполитой. Хорошо хоть, рабочие руки имелись — из подданных, от которых в свое время отказался Вильгельм фон Бисмарк, уступив всю Польшу Русскому царству. Но людей нужно было кормить, одевать, воспитывать, обучать… И не по старой системе Речи Посполитой, а интегрировать в Русское царство.

А для этого большинству поляков для начала следовало учить русский язык. Что также требовало преподавателей в достаточном количестве. Которых неоткуда было взять — не было в стране столько сидящих без работы учителей и наставников. Даже если мобилизовать студентов последних курсов педагогических и филологических учебных заведений, это будет капля в море.

Шутка ли, переварить почти пятьдесят миллионов новых подданных, которые к тому же не понимают твоего языка?

Ощущение, что Михаил II легко отделался, попав под удар Виталия Игоревича Можайского, все сильнее крепло в уме цесаревича. Себе наследник престола мог признаться честно — если бы выбор зависел от него, Игорь Михайлович бы с радостью отказался принимать этот сомнительный подарок Вильгельма фон Бисмарка.

От работы его отвлек аккуратный стук в дверь. Приподняв голову, Игорь Михайлович велел:

— Войдите.

Так как Кремль теперь охранялся роботами Романовых, цесаревич чувствовал себя в полной безопасности. И если уж «Стражи» Дмитрия Алексеевича позволили кому-то стучать в дверь рабочего кабинета государя, у этого человека есть право это делать.

Створка открылась, открывая вид на пару застывших у проема роботов. Между ними, зрительно теряясь на фоне габаритов «Стражей», появилась боярышня Самойлова.

Увидев ее, Игорь Михайлович поднялся из-за стола, и на его лице усталость сменилась улыбкой.

— Здравствуйте, Екатерина Юрьевна, — произнес он. — Рад вас видеть. Прошу, проходите.

Несмотря на то, что Михаил II решил провести смотр невест, Игорь Михайлович больше не собирался следовать этому плану. В конце концов, он скоро сам станет государем, и лучше повенчаться на царство, уже имея законную супругу.

И дальше откладывать с этим вопросом наследник престола не хотел.

* * *

Красноярское княжество. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Василий вернул меня на то же место, откуда забирал. Стоило мне выйти из марева, на которое успели навести винтовки мои охранники, как перед глазами запестрели отчеты «Оракула».

— Все в порядке! — заверил я, подняв руку. — Возвращаемся в особняк.

Приказ был воспринят с облегчением. В отличие от меня, бойцы не горели желанием соваться в портал. А ведь я мог вернуться за подкреплением, или же им пришлось бы дать бой вероятному противнику и самим лезть в марево, чтобы оказать мне поддержку на той стороне.

Уже сев на заднее сидение «Монстра», я смог перевести дух. До момента, пока не оказался внутри внедорожника, близость к нашим прошлым технологиям давила. Не хотелось уходить, оставив наследие сингуляров. Но пока что я был должен сделать шаг назад.

Любопытно, что Хранители ничего нового не придумали, когда создали своих марионеток.

Людвиг исполнял для подставных ключников роль высшего администратора. Для истинного общества Януса Двуликого я стал таким надзирателем.

Функционал был заложен изначально, я ознакомился с ним в виртуальной реальности и решил разыграть эту карту. Конечно, не используйся администратор раньше, я бы не рискнул. Но Анна уже наделяла в разное время подобными полномочиями трех человек.

Кризис-менеджер, который либо аннулирует права действующих Хранителей, либо наставляет их на путь истинный. Обеспечить такую роль было разумно, так что ничего удивительного в том, что сингуляры предусмотрели этот шаг.

Слишком высока вероятность, что общество Януса Двуликого возгордится и решит, что ему по силам править миром. А истинное предназначение у них совсем иное.

Да, я не получил того видения, которое узрели Основатели. Однако, покопавшись в записях Анны, уже понял, что изначальная задумка моих бывших коллег свернула не туда. И повторяет этот процесс примерно раз в сотню лет.

Вышедшее из строя оборудование лаборатории могло позволить Хранителям позаботиться о человечестве. Стать не просто надсмотрщиками, которые бьют расшалившихся монархов линейкой по пальцам, как малых детей. Но нести просвещение, помогать страждущим. В конце концов, прекратить голод и заново засеять пустыни.

Да, для этого требовались магические дары, носители которых оказались истреблены в ходе магической резни. Но кое-что все же сделать было можно… По крайней мере, пока лаборатория работала.

Однако мышление сингуляра, отказавшегося от эмоций и оставившего себе чистый разум, отличается от человеческого. Ведь на Земле всегда находились те, кто понимал: условному крестьянину в Русском царстве нечего делить с таким же фермером в Германском рейхе. Отложив распри, поняв, что вся человеческая цивилизация — единый организм, в котором каждому найдется место, с помощью подарка сингуляров можно было добиться головокружительного успеха.

А вместо этого люди взялись за оружие. Потому что не были готовы ни к единому миру, ни к идее передачи власти. Общество Хранителей интернационально, однако и оно при всем его могуществе — всего лишь продолжение тех же человеческих чувств и эмоций, как и их правители.

Потенциал лаборатории, которой в одиночку бы хватило, чтобы превратить планету в цветущий сад до того, как индустриализация приведет ее к череде природных катаклизмов, оказался загублен. Люди, получившие Архив, даже не поняли, почему он так называется.

А на теперь уже мертвых серверах хранились указания, как сделать так, чтобы человечество выбралось из своих пещер и в бешеном темпе дошло до освоения космоса. Не жалкие вылеты на орбиту, которые совершаются сейчас, а полноценное освоение Солнечной системы — с терраформированием, добычей нужных ресурсов и дальнейшей экспансией вида.

Однако не учли чистые разумы сингуляров простого человеческого фактора. Мало дать обезьяне динамит. Необходимо, чтобы обезьяна эволюционировала достаточно, чтобы найти ему действительно правильное применение.

Возможно, вся проблема крылась в «видении», которое увидели Основатели. Что люди семнадцатого века могли понять из продемонстрированного сингулярами? Разница в мышлении у них больше, чем у человека современного и муравья. Как объяснить неандертальцу устройство космического корабля, что он поймет из твоей лекции?

Пока что это было единственное разумное объяснение, почему общество Януса Двуликого выродилось в то убожество, каким является сейчас. И почему бесценные знания и технологии сингуляров, доставшиеся аборигенам совершенно незаслуженно, оказались спущены в канализацию.

Чем дальше мы отъезжали от места, где Василий открывал портал, тем глуше становились мои эмоции. Как ни крути, а в конечном счете я все равно опоздал бы — просто слишком поздно родился. И сам воспользоваться подарком не смог бы ни при каких обстоятельствах.

— Все в порядке, князь? — взглянув на меня через зеркало заднего вида, спросил Виталя.

— Да, все нормально, — ответил я немного глухо.

Затем потянулся к бутылке с водой в баре салона и, отвинтив крышку, сделал несколько глотков, чтобы промочить горло. «Оракул» все еще продолжал сыпать вокруг меня окнами виртуальной реальности, и следовало возвращаться с неба на землю.

Я — Романов, князь Красноярский. И от моих решений зависит судьба очень многих людей. Так что нет у меня времени предаваться грезам о том, как бы я развернулся, если бы лаборатория попала ко мне в целости и сохранности. У истории нет «если бы», только то, что есть.

Поэтому вместо того, чтобы использовать готовые решения, мне придется разработать их с нуля. Благо, я знаю, как этого добиться. Хотя и придется потратить намного больше времени.

А потому пора возвращаться в реальную жизнь.

Глава 16

Ровный белый свет лился с потолка, не раздражая глаза. За прозрачной пластиковой перегородкой, защищающей наблюдателей, слой за слоем на специальном подносе выстраивалось новое сердце.

— Господа, — обратился я через коммутатор к ожидающим нас хирургам, — до конца работы принтера осталось две минуты. Как там наш пациент?

— Запас по времени есть, Дмитрий Алексеевич, — отозвался сухой лысый мужчина. — Аппаратура продержит его столько, сколько нам потребуется.

На его глазах находились линзы, сейчас подсвеченные фиолетовым светом. Доктор наблюдал за состоянием подопечного. Его подчиненные застыли в готовности хватать свежее универсальное сердце и начать трансплантацию. На случай же, если не выйдет, в специальном отсеке хранился настоящий человеческий орган.

Стоящий рядом со мной Святослав Святославович Волков хмуро смотрел сквозь перегородку, как принтер формирует универсальное сердце. Боярич все еще не верил, что все пройдет гладко. И я его прекрасно понимал.

Одно дело пускать по венам универсальную плазму, которая в скором времени будет сама собой заменена человеческой кровью. И совсем иное — полноценная ткань, с которой пациента придется жить долгие годы. Сейчас уровень нашей ответственности гораздо выше. И как человек, изготовивший этот принтер, Святослав Святославович будет отвечать за весь проект, который может оказаться под запретом в случае плохого исхода операции.

— Сердце завершено, — сообщил из динамиков голос искусственного интеллекта.

Я кивнул и вновь обратился к хирургу.

— Булат Дамирович, приступайте к проверке, — разрешил я.

Камера с хранящимся внутри искусственным органом открылась с другой стороны — в операционную. Доктор не подпустил своих подчиненных, сам занялся процедурами. Заодно хирург вслух проговаривал как свои действия с подробными объяснениями для персонала, так и озвучивал состояние получившегося органа.

Святослав Святославович в это время нервно кусал губы. Решалась судьба всего проекта, и это действительно было волнительно. Но я, в отличие от Волкова, не переживал. Меня охватило чувство сопричастности к великому моменту — здесь и сейчас мы создали первое искусственное сердце, которое не вызовет отторжения, и прослужит своему новому хозяину дольше, чем тот сможет прожить.

— Все отлично, Дмитрий Алексеевич, образцовая сердечная мышца — озвучил итог проверки Булат Дамирович, держа сердце в руках, обтянутых перчатками. — Мы готовы приступать.

Я услышал, как сквозь зубы выдавил воздух боярич Волков, но отвлекаться на Святослава Святославовича не стал. Вместо этого кивнул.

— Начинайте, Булат Дамирович, — разрешил я, после чего отошел к стоящим в нашей части комнаты стульям и спокойно опустился на сидение.

Перегородка, отделяющая нас от операционной, была прозрачной. К тому же в углу стояли мониторы, позволяющие взглянуть на происходящее практически с любого ракурса и при любом разумном приближении.

Волков сел рядом со мной и сложил руки на подлокотниках. На меня он не смотрел, все внимание боярича было приковано к экранам, на которых мелькали быстро покрывающиеся красными разводами белые латексные перчатки медиков.

Я же открыл личное дело пациента. А заодно и его возможного донора.

Часто ли случаются аварии? Очень часто, дорожно-транспортные происшествия уносят больше жизней в год, чем многие смертельные болезни. Так у нас и оказались эти двое.

Мотоциклист, не справившийся с управлением, вылетел на встречную полосу и пошел на органы. А в машине, в которую он врезался, оказался ребенок. Стойка автомобиля лопнула и пронзила мальчику грудину, превратив сердце в одну громадную дырку.

Выбить у родителей разрешение на проведение операции — рискованной, экспериментальной, с официально неизученными последствиями оказалось не сложно. Естественно, занимался этим вопросом не я, а мои люди. Но как только родители мальчика поняли, что лечить их сына будут при непосредственном участии княжеской семьи, согласие было получено моментально.

Ведь Виктория Львовна Романова уже доказала свою компетентность. И раз уж предложила попробовать новую технологию, значит, была в ней уверена. Мое присутствие же давало гарантии, что будет сделано все, что можно, и даже сверху. Дмитрий Алексеевич никогда не сдается, и все доводит до конца. А значит, и мальчик будет в безопасности, тем более что в присутствии князя Красноярского его жизни буквально ничего угрожать не может.

Сейчас с обоими родителями работали наши психологи. Все-таки они пережили огромный стресс, мать так вообще поседела в свои двадцать два года. Вмешательства наноботов им не требуется — взрослые отделались легким испугом и синяками от ремней безопасности. Но поддержать морально их стоило.

После трансплантации сердце начнет расти вместе со всем остальным организмом, и наши универсальные ткани будут замещаться по мере роста родными для мальчишки. Таким образом лет пять-семь, и вместо универсального в его груди будет биться собственное.

Естественно, это сложнее, чем простой имплантат, который выпускает та же корпорация «Армтек». Но случай подвернулся, и я не видел смысла не пользоваться возможностью. Тем более что я-то прекрасно знал, что все будет хорошо. Если у хирурга рука не дрогнет.

— Это проблема, — произнес я, глядя на мониторы.

— Что случилось? — встрепенулся Святослав Святославович, заметавшись взглядом по дисплеям в поисках того, о чем я говорю.

— Да с сердцем все будет в порядке, — ответил я, махнув рукой и выпрямляясь на стуле. — Я говорю об авариях. Ежегодно в одном только Русском царстве мы хороним около пятнадцати тысяч человек, погибших в дорожно-транспортных происшествиях. С этим нужно что-то делать.

Боярич Волков чуть расслабился. Все его мысли сейчас были в операционной, где Булат Дамирович руководил трансплантацией. Однако на то, чтобы переключить свое внимание на осмысленный диалог со мной, у Святослава Святославовича ушла всего пара секунд.

— Но Иннополис продает через Ивана Михайлович Соколова свои машины, — заметил он. — Может быть, стоит увеличить производство и перейти с городского на частный гражданский транспорт?

Я покачал головой.

— Слишком сложно в текущих реалиях, — ответил я. — Каждый год из автомобильных салонов в Русском царстве выезжают полтора миллиона новых машин. Заместить такой объем я не смогу. Да и никто в одиночку не сможет.

— Быть может, в таком случае стоит обратиться к цесаревичу? — предположил боярич Волков. — Государственная поддержка, конечно, не переломит ситуацию в одночасье, однако за несколько лет…

— Нужно об этом подумать, — сказал я, подводя итог разговору. — Но вы, Святослав Святославович, на досуге займитесь подсчетом, как и какие массовые автомобили мы могли переключить на компьютерное управление. Нам, конечно, с одной стороны повезло, что мы получили возможность испытать наше сердце на этом мальчике. Но, откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы операцию проводили на добровольце, а не находящемся при смерти несовершеннолетнем.

— Займусь, Дмитрий Алексеевич, — пообещал боярич Волков, вновь повернувшись к дисплеям.

Я поднялся на ноги и кивнул ему.

— Здесь все дальше будет в полном порядке, Святослав Святославович, — произнес я. — Ошибок Булат Дамирович не допустит, сердце будет работать лучше прежнего. Так что я пойду, ждать конца операции больше нет смысла.

— Я вас вызову, если потребуется, — кивнул боярич Волков.

Бросив взгляд на операционный стол, где лежал пациент, вокруг которого сгрудились доктора под предводительством ведущего хирурга Казанского княжества, я покинул помещение.

Принтер печатает прекрасные сердца, а опытный доктор не допустит ошибок при трансплантации. Пора переходить к печати других органов и систем. Недаром я в прошлом году презентовал Михаилу II искусственную нейронную сеть. Нужно развиваться, и внедрять технологии дальше.

* * *

Выборг, родовой особняк князей Соколовых.

Иван Михайлович потягивал кофе на веранде дома, глядя на встающее солнце. Глава рода остался последним официальным членом семьи — Анна Михайловна, окрыленная полной поддержкой своего жениха, в Выборге так и не показывалась, окончательно перебравшись в Москву.

Князь Выборгский периодически чувствовал себя в одиночестве в огромном доме. Но давил подобные мысли, как мог. В конце концов, не так уж и много свободного времени у него имелось, чтобы тратить его на переживания.

Лежащий на плетеном столе телефон завибрировал. Иван Михайлович бросил взгляд на дисплей, прежде чем тянуться к аппарату. Звонить в такую рань князю Соколову могли себе позволить немногие.

Номер был незнакомый.

— Князь Выборгский слушает, — произнес он ровным тоном.

— Здравствуй, сынок, — произнес женский голос, который Иван Михайлович не сразу и опознал.

Само обращение вызвало короткий ступор. Однако, поняв, с кем говорит, глава рода Соколовых усмехнулся.

— Что такого случилось, что биологическая мать вдруг вспомнила об одном из своих многочисленных сыновей? — спросил Иван Михайлович, откинувшись на спинку кресла. — Дай угадаю, твои счета тебе больше не принадлежат, так как официально тебя не существует, и ты решила позвонить мне, чтобы попросить денег?

Он не скрывал насмешки, и не собирался выбирать выражение. В конце концов, Юлия Александровна никогда не делала на Ивана ставку. И он это прекрасно понимал. А тот факт, что бывшая царица до сих пор жива, говорил лишь о том, что Михаил II, очевидно, допустил роковую ошибку, не добив беглую монахиню при первом удобном случае.

— На проезд в Германский рейх не хватает? — добавил князь Выборгский.

— Я звоню по делу, Ваня! — сменив тон на недовольный, заявила Юлия Александровна. — И хочу предложить тебе занять место, которое принадлежит тебе по праву!..

Иван Михайлович положил трубку.

И с удивлением обнаружил, что этот короткий всплеск эмоций, который он себе позволил, и сам разговор знатно подняли ему настроение и придали сил.

Да, Юлия Александровна сказала совершенно верно. Наступил подходящий момент, чтобы занять место, которое принадлежало ему по праву рождения.

Пускай его родители и не были Соколовыми, но Иван Михайлович им был. Рос, воспитывался в семье Соколовых, обретал друзей и врагов. Так что совершенно не о чем переживать и жаловаться.

Он — князь Соколов. И когда Анна Михайловна выйдет замуж за великого князя Невского, именно ему нужно будет поднимать этот некогда великий род. Вновь возродить из пепла то, что потерял Михаил Викторович.

А для этого нужно не терять время в бессмысленном ожидании, а действовать.

Взяв телефон в руку, Иван Михайлович отыскал нужный номер в списке контактов. Дождавшись, пока на том конце поднимут трубку, глава рода Соколовых с улыбкой спросил:

— Елизавета Петровна, ты выйдешь за меня?

И пока он ждал ответа, в голове князя Выборгского мелькнула мысль, что следует передать князю Романову, что их мать все-таки жива и здравствует.

* * *

Родовой особняк бояр Иващенко.

Ростислав Владимирович шагал по дому, в котором прожил с самого детства, и все еще не мог избавиться от чувства, что остался последним членом семьи. Да, пускай не все гладко складывалось в роду Иващенко, но они были родом.

Теперь в доме не осталось даже старой прислуги. Новые люди бродили по коридорам особняка. Иначе пах воздух в помещениях, даже мебель, которую никто не передвигал, сейчас, казалось, стоит не на своих местах.

— Ростислав Владимирович? — приподнял бровь управляющий, когда боярин зашел в его небольшой кабинет на втором этаже.

— Душно мне здесь, — ответил Иващенко, решительно распахивая окна. — Не мой это дом.

Спорить с хозяином Федор Ильич не стал. Привык уже, что новоиспеченный боярин носится по своему особняку, стараясь привыкнуть к тому, что хозяин здесь — он. Это при своих Ростислав Владимирович позволял себе общаться прямо и не скрывать эмоций. Даже перед невестой боярин Иващенко оставался застегнут на все пуговицы, что уж говорить о посторонних.

— Вас вызывают в столицу, подполковник, — сообщил управляющий, кладя на стол боярина письмо из царской канцелярии. — Приказ явиться завтра в Кремль. Подпись цесаревича.

Ростислав Владимирович кивнул, доставая лист с распоряжениями Игоря Михайловича, и пробежался по нему взглядом. Никаких подробностей, разумеется, наследник престола указывать не стал. Однако по тону письма было ясно — вернется в родовое гнездо Иващенко не скоро.

Пока боярин изучал послание, Федор Ильич тактично оставил его в кабинете одного. А потому, стоило телефону Ростислава Владимировича зазвонить, подполковник ответил сразу же, как рука коснулась аппарата.

— Слушаю, — коротко бросил он, возвращаясь к бумаге.

— Здравствуй, сынок, — произнес подозрительно знакомый женский голос.

Впрочем, Ростислав Владимирович прекрасно помнил, как разговаривала боярыня Иващенко. А потому сразу же определил, что ответить.

— Вы ошиблись номером, — отрезал он, прежде чем положить трубку.

И тут же, не делая паузы, зазвонил в колокольчик.

— Слушаю, Ростислав Владимирович? — просунув голову в дверной проем, отозвался управляющий.

— Распорядись паковать мои вещи, Федор Ильич, — начал отдавать приказы боярин Иващенко. — Я уезжаю надолго, и вернусь нескоро. Проверь, что у людей, которые остаются в особняке, есть все необходимое для автономной жизни на ближайшие полгода. А потом вылетай следом за мной.

— Будет исполнено, Ростислав Владимирович, — склонил голову управляющий. — С вашим князем сами переговорите?

— Пусть оставшиеся в особняке отправляют со всеми вопросами к цесаревичу, — отмахнулся боярин, поднимаясь из-за стола.

Кивнув, Федор Ильич посторонился, уступая дорогу хозяину особняка. А Ростислав Владимирович, уже шагая к своим покоям, повертел в кармане телефон, обдумывая, что следует сделать в первую очередь — рассказать князю Романову о подозрительном звонке женщины, так похожей на царицу, или же сразу набрать цесаревича?

* * *

Москва, тайная квартира.

— Что, государыня, не хотят детишки с тобой говорить? — хрипло посмеялся мужчина в непримечательном рабочем костюме с эмблемой московского метрополитена.

Юлия Александровна покачала головой, не отвечая.

Когда-то спасенный ее волей из петли суда за пагубные пристрастия, Матвей Измайловский, приходившийся покойному великому князю Красноярскому братом по отцу, теперь он был вынужден трудиться в московском метрополитене, чтобы сводить концы с концами.

Так считалось официально.

А на деле Матвей вот уже два десятка лет служил царице. И приходилось ему делать много разной работы — от банальной передачи подметных писем до убийств. Однако государыня платила щедро, и Измайловский был вполне доволен своей жизнью.

— Лучше поставь чай, — недовольным тоном произнесла Юлия Александровна, взглянув на мужчину, укрывавшего бывшую царицу. — Мне нужно подумать.

— Конечно, государыня, — кивнул тот, после чего оставил ее в одиночестве.

Царица сбежала не с пустыми руками, да и припрятано было немало на черный день. Вполне могла бы в очередной раз покинуть Русское царство и выбросить страну из головы.

Но власть манила, и была близка, как никогда. Оставалось лишь уговорить одного из сыновей… Однако в этом и крылась проблема — что Игорь, что Дмитрий с радостью сами ее прикончат, стоит ей лишь объявить о себе.

А помощь сыновей могла бы многое изменить. Она женщина, и какая-никакая, а все-таки мать им всем. И если сама Юлия Александровна таковой себя не чувствовала, но надавать на человеческое в своих детях, разжалобить их, а потом и выпросить себе тихое место где-нибудь в столице, чтобы спокойно дожить остаток дней — почему нет?

Михаил II умирает, либо уже умер — тут, к сожалению, приходилось исходить из газет и новостей в Сети. Страсть бывшего супруга играть с Рюриковичами в кошки-мышки все же свела царя в могилу. А вместе с тем должна прекратиться и вражда между наследником престола и бывшей государыней.

Дмитрий стал силен, его «Оракул» теперь заглядывает в любые щели. И всерьез надеяться от него уйти биологическая мать князя Красноярского не могла. Верные люди полегли в Кремле во время мятежа, который так удачно устроил Виталий Можайский.

Матвей был последним, с кем Юлия Александровна смогла связаться, не выдав себя. И то пришлось в прямом смысле слова отсиживаться в тоннелях метро, пока Измайловский ее не подобрал.

Иллюзий бывшая царица уже не строила. Если бы она осталась в Кремле, великий князь Киевский с радостью бы ее прикончил. Да и у многих гвардейцев рука бы не дрогнула пристрелить свою, официально и так мертвую, государыню. Кто бы их привлек к ответственности, когда сам царь умирает?

Чайник на кухне засвистел, и Юлия Александровна направилась туда, чтобы снять его с плиты. О том, что Матвей мог бы сделать это и сам, она не подумала.

А стоило толкнуть кухонную дверь, бывшая царица замерла на пороге. Тело ее последнего верного человека лежало на полу с неестественно вывернутой шеей. А на табуретке, облокотившись на столешницу, сидел человек, которого она меньше всего ожидала увидеть.

— Людвиг?!

Хранитель улыбнулся ей в ответ и исчез в воздухе. На мгновение, но этого хватило, чтобы нанести один четко выверенный удар.

Юлия Александровна сползла по стене, глотая воздух вместе с кровью. Перебитая трахея не позволяла нормально дышать. Возникший рядом Хранитель аккуратно придержал ее, укладывая удобнее.

Скосив взгляд в сторону плиты, Юлия Александровна увидела, что конфорки с газом выкручены на полную. И на миг показалось бывшей царице, что это не огонь взрыва бытового газа на нее набросился, а Михаил II мстит своей беглой жене за все ее прегрешения.

Мстит с того света. Куда и сама царица отправилась.

Глава 17

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я вышел на крыльцо и посмотрел в сторону забора, у которого собралась толпа журналистов. Охрана не предпринимала никаких действий в отношении работников микрофона и камеры, но все могло и измениться, стоит нам открыть ворота.

Несколько секунд потребовалось, чтобы кто-то в этой толпе меня заметил. И тут же журналисты буквально взорвались криками и просьбами ответить на пару вопросов. Что интересно, среди эмблем я заметил несколько иностранных каналов. Не ожидал я, что новости так быстро разлетятся, что царская канцелярия успеет получить заявки на аккредитацию, да еще и обработать их вовремя.

Да уж, Игорь Михайлович не затягивает с решениями. Правильное освещение состоявшейся операции — это огромный рывок для Русского царства на международной арене. Кто еще на Земле может похвастаться, что способен на такие пересадки? На создание универсальных органов?

— Прикажете разогнать их, Дмитрий Алексеевич? — спросил стоящий рядом со мной охранник.

При этом он перевесил винтовку со спины на грудь и демонстративно громко лязгнул затвором. Вот, что значит, профессионал своего дела — у меня бы никогда так не получилось. Мне проще дать прикладом кому-то в морду, чем пугать металлическим грохотом оружия.

— Не нужно, Петр, — приподняв ладонь, я опустил ее на ствол винтовки. — Я к ним выйду.

И я сошел по крыльцу — как положено благородному человеку, без спешки и торопливости. Это не я мчусь сообщить всему свету, какую операцию провел Булат Дамирович, это князь Романов снисходит к страждущим ответить на их вопросы.

Охрана у ворот подобралась, стоило мне приблизиться. Я остановился перед створками, глядя поверх голов стоящих за ними журналистов. Те, поняв, что кричать мне в лицо совсем уж неприлично, молча ожидали, что я стану делать.

Камеры-то писали с момента, когда меня заметили на крыльце.

— Господа, — заговорил я. — Прошу не нарушать общественный порядок в моем городе, и отступить с проезжей части — вы блокируете движение. Это во-первых. А во-вторых, я жду вас сегодня в девятнадцать часов в ратуше Красноярска, в главном зале которой дам большую пресс-конференцию для тех, кто захочет задать вопросы. А сейчас — до свидания.

Спешить мне было некуда. Явятся в назначенное время, как миленькие. Им нужна сенсация. Им — не мне.

Булат Дамирович уже сидит над записью операции и составляет статью в медицинский журнал. Хирург пока еще не определился, куда именно отправит свою работу, однако в том, что его описание процесса произведет настоящий фурор, мы оба не сомневаемся.

Принять же журналистов, которые явились без моего одобрения? Я князь, простолюдины не могут требовать от меня ничего, что не касается моих прямых обязанностей. А раздача интервью в них не входит.

Вернувшись в дом, я еще несколько минут видел через линзы, что народ не спешит расходиться. Впрочем, стоило мне приказать готовить машину, как охрана отогнала от территории особняка посторонних. Без насилия и угроз, конечно же.

Повторно выходить на улицу я не стал, воспользовался подземным гаражом.

— В ратушу, Виталя, — распорядился я, заняв место на заднем сидении.

— Как прикажете, князь, — отозвался Слуга.

«Монстр» зарычал двигателем, звук отразился от стен гаража, и внедорожник тронулся с места.

До семи вечера еще было порядочно времени, а у меня назначены встречи с боярами и руководителями предприятий Красноярского княжества. Так что до пресс-конференции будет, чем заняться.

Пока ехали, телефон в кармане завибрировал. Достав аппарат, я принял вызов.

— Князь Романов слушает, Игорь Михайлович, — сказал я в трубку.

Цесаревич не стал тратить время на вступление. И сразу же перешел к делу.

— Дмитрий Алексеевич, примите мои соболезнования, — произнес он. — Сегодня пришли результаты анализа ДНК погибших при взрыве бытового газа в столице. Результат однозначен: одна из жертв Юлия Александровна Романова.

Я несколько секунд молчал, и цесаревич понял эту паузу по-своему.

— Полагаю, проститься вы не захотите. Да и официально она погибла намного раньше. Ваш отец может забрать ее прах, если пожелает.

— Да, Игорь Михайлович, я передам отцу, — ответил я. — И спасибо за важные новости.

— Не за что, Дмитрий Алексеевич.

И он положил трубку. А я опустил руку с телефоном на колено и перевел взгляд на окно автомобиля.

Снаружи проносились городские улицы. Мелькали люди, машины, украшенные рекламными вывесками дома. Пару раз взгляд зацепился за наклеенные на автобусных остановках таблицы фонда «Сибирское здоровье» с номерами телефонов, по которым можно туда обратиться.

Кто мне была Юлия Александровна Романова? У нас не сложилось хороших отношений. Я давал ей шанс, неоднократно. И каждый раз она меня подводила, делая неверный, с моей точки зрения, выбор.

Алексей Александрович — другое дело. Отец искренне считал, что на путь властолюбия ее столкнули Милославские. Ему будет действительно больно узнать, что сестра, так часто избегавшая смерти, в этот раз попалась.

Цесаревич правильно сделал, что сообщил мне, а не князю Казанскому. Глава рода, несмотря ни на что, мог воспринять новость слишком близко к сердцу.

Да, царицу нельзя было назвать хорошим человеком. Но она все же была Романовой. Пусть сама и отказалась от нас, однако для отца это будет не так важно. Она была его родным человеком.

— Виталя, останови машину, — негромко произнес я.

— Слушаюсь, князь.

Команда прошла по цепочке, и через минуту наше сопровождение припарковалось у въезда на территорию торгового центра. Охрана тут же окружила «Монстра», готовясь отражать любые угрозы.

— Выйди, Виталя, — велел я.

Слуга подчинился беспрекословно. Он прекрасно понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее. И уточнять, что именно, не стал. Не так уж часто я выгоняю его из машины.

Подняв трубку к уху, я слушал гудки всего пару секунд. Алексей Александрович ответил быстро — в последнее время мы общались напрямую, без участия секретаря.

— Слушаю, Дмитрий, — произнес князь Казанский.

— Юлия Александровна мертва, — сказал я. — Цесаревич только что подтвердил.

На том конце провода я расслышал шорох картона пачки сигарет, затем громкий щелчок зажигалки.

— Как? — спросил отец чуть дрогнувшим голосом.

— Взрыв бытового газа. В Москве, несколько дней назад. Похоже, она укрывалась на тайной квартире.

Алексей Александрович помолчал еще немного. Я слышал, как он затягивается и шумно выдыхает дым.

— Ее прах можно забрать у цесаревича, — добавил я, когда молчание затянулось. — Так что мы можем похоронить ее останки в фамильном склепе. Без пышных проводов.

— Хорошо, — произнес отец. — И спасибо, что сообщил, Дима. Понимаю, для вас она почти чужой человек. Но для меня…

Он сглотнул, прервав речь.

— Я знаю, отец, — сказал я негромко. — Если хочешь, я могу прилететь в столицу и организовать доставку праха…

— Нет, Дима, я сам все сделаю, — ответил Алексей Александрович. — Но спасибо за заботу. Ты сам как?

— Ты правильно заметил, для меня она была чужим человеком. И своей так и не стала, несмотря на все мои попытки наладить контакт, — произнес я максимально нейтральным тоном. — Так что я больше переживаю за тебя.

В трубке прошипела потушенный об пепельницу окурок. Вопреки моим ожиданиям, отец не стал брать новую сигарету. Значит, держал себя в руках.

— Я передам дела Сергею и полечу в Казань, — заговорил он. — Официально мы Юлию, конечно, не похороним. Но я и сам справлюсь, окажу ей последние почести.

— Может быть, все же стоит приехать? — предложил я. — Поддержим тебя хотя бы. Не стоит оставаться одному с таким грузом. Мы же семья.

— Нет, Дима, это дело я закончу сам.

И князь Казанский положил трубку.

Я убрал телефон в карман, и еще несколько минут просидел в одиночестве и тишине.

Мои технологии могут многое. Еще на большее способны технологии сингуляров. Но есть то, чего ни первые, ни вторые исправить не могут.

Человеческая природа.

Юлия Александровна с подросткового возраста оказалась во враждебной обстановке Кремля. Милославские вырастили в девушке свою копию — алчущую власти государыню, для которой иные ценности перестали существовать.

А Михаил II отнял последний шанс Юлии Александровны разорвать этот круг. И фактически отобрал детей, раздав их по верным престолу семьям. В таких обстоятельствах совершенно не удивляет, что царица легко пошла на контакт с ключниками. Супруг ее практически предал, как женщину, большинство членов высшего общества ненавидит.

Могло ли все сложится иначе, могла быть у моей биологической матери другая судьба?

Достаточно взглянуть на меня, чтобы понять — да, могла. Но единственное, что теперь остается — сделать выводы из этой истории, и не повторять судьбу своих биологических родителей.

— Виталя, едем дальше, — воспользовавшись «Оракулом», отдал приказ я.

Когда Слуга занял место водителя, и «Монстр» покинул временно оккупированную нами парковку, я подумал еще об одной вещи.

Хорошо, что Юлия Александровна умерла не от нашей руки. Отец бы не смог с этим жить. Да и я вряд ли бы так уж равнодушно прошел через такой опыт.

Не говоря уже о том, какой получился бы рычаг давления на наш род у государя, если бы мне пришлось казнить собственную мать.

Асфальт бросался под колеса, машина шла плавно — за дорожным полотном на моей земле следили.

А сам Михаил II? Он ведь так и не смог избавиться от супруги, с которой прожил десятки лет бок о бок. Несмотря на все, что Юлия Александровна совершила, царь не нашел в себе сил расправиться с ней.

И, честно говоря, если бы он продолжил тянуть с решением, вероятнее всего, простил. Он же предоставил ей царские условия в казематах. Ни в чем Юлия Александровна не знала отказа, пока находилась взаперти под Кремлем.

— Все в порядке, Дмитрий Алексеевич? — спросил Виталя, бросив на меня крайне обеспокоенный взгляд через зеркало заднего вида.

— Да, — кивнул я.

И мы, наконец, приехали.

Сотрудник ратуши открыл мне дверь машины, и вылезая наружу, я еще раз проанализировал свое состояние. Что ни говори, а я чувствую себя подавленным.

А ведь вскоре и мой биологический отец будет официально признан мертвым. Его мозг фактически девственно чист. Как личность Михаил II больше не существует. Что я почувствую, когда и его история закончится?

Судя по тому, что в груди поселился неприятный комок, ничего хорошего.

* * *

Кремль, медицинский блок.

Игорь Михайлович вошел в палату государя и присел на краешек установленного рядом кресла. Лицо Михаила II было безмятежно, хотя глаза заметно ввалились, и щеки стали меньше. Впрочем, на больничной койке мало кто набирает вес.

В соседней комнате дожидался Константин Владимирович Ерофеев. Целитель уже попробовал применить свои способности, но, как и ожидалось, никакого толка. Магия оказалась бессильна — слишком много времени прошло.

Игорь Михайлович смотрел на своего биологического родителя и раздумывал, стоит ли оставлять государя вот так лежать. Конечно, о том, чтобы править страной, никакой речи не идет. Но ведь можно обеспечить уход, подобрать хорошую лечебницу с молчаливым персоналом, который не станет рассказывать о новом пациенте.

С другой стороны это будет издевательством над памятью о государе.

Михаил II совершил то, что во всем остальном мире до сих пор не удавалось никому. Он действовал законными путями и задавил высшую аристократию в стране, сколотив в Русском царстве абсолютную монархию. Вел войны с соседними государствами, никогда не выступая агрессором, но всегда подписывая мирный договор с выгодой для страны.

Что уж говорить, вся Речь Посполитая отошла русской короне именно благодаря Михаилу II и его планам.

И как после этого можно допустить, чтобы в учебники истории попала хотя бы строчка о том, что в результате удачного покушения такой великий правитель окончил свою жизнь в монастыре, не способный понять, как держать ложку?

Виталий Игоревич Можайский нанес самый серьезный удар, на который был способен. Русское царство еще не скоро забудет своего царя, и оттого, какое решение примет его официальный наследник, будет зависеть, каким запомнят Михаила II Милославского. Каким его будут видеть потомки.

Вздохнув, Игорь Михайлович взял кисть царя и чуть сжал ее в пальцах.

— Прощай, отец. И спасибо тебе за все, что ты сделал для страны, — произнес цесаревич. — Знай, что я сделаю все, чтобы ты мог бы и дальше мной гордиться. Я приложу для этого все свои силы. Обещаю.

Поднявшисьна ноги, Игорь Михайлович покинул палату, не оборачиваясь. Ни один показатель на многочисленных мониторах не изменился, пока звучал голос наследника престола. Ни один мускул в теле государя не дрогнул, отозвавшись на слова.

Михаил II был уже мертв. А на койке оставалась лишь пустая оболочка.

* * *

Красноярск, главный зал ратуши. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Зал был заполнен так, что некоторым не хватило расставленных стульев, и теперь гости вынуждены были стоять. Впрочем, никто не посмел жаловаться — слишком интересно было журналистом, слишком хотелось первыми засвидетельствовать сенсацию и объявить о ней лично.

Нестор Петрович шагал рядом со мной, держа в руках толстую папку. Боярин Островерхов демонстративно не обращал внимания на корреспондентов. Градоначальник Красноярска смотрел строго перед собой до тех пор, пока мы не подошли к предназначенной для нас сцене.

— Прошу, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, выдвигая мне стул.

— Благодарю, Нестор Петрович, — ответил я, занимая место.

Сотрудники уже все подготовили к пресс-конференции. На длинном столе, за который сейчас садились бояре Красноярского княжества, оказавшиеся сегодня в столице, расставили микрофоны, установили таблички с именами и указанием должностей. Естественно, не обошлось без напитков для каждого.

Пока я ждал, когда все займут свои места, листал папку, принесенную Нестором Петровичем. Статистические данные по городу, прогнозы специалистов, предложения по улучшению инфраструктуры княжества. Что-то я подписывал сразу, что-то откладывал в сторону.

Боярин Островерхов сразу же сортировал документы согласно моим пометкам — на доработку, сразу в архив, а что-то и вовсе выбросить. Я вернул ему папку, когда закончил просматривать документы. И только после этого повернулся к заполненному людьми залу.

— Итак, господа, — включив свой микрофон, заговорил я. — Долго говорить не стану, вы все и так знаете, какой успех совершило Русское царство в Красноярском княжестве. Благодаря совместным усилиям сразу ряда научных организаций нам удалось создать принтер, который печатает универсальные сердца. Первая такая операция уже проведена, и признана успешной.

Я сделал паузу, оглядывая молчащих журналистов.

— Успех этот позволяет сделать огромный шаг вперед для медицины нашей страны, — произнес я. — Сразу поясню, что это значит — для тех, кто не разбирается в теме. Эта операция по трансплантации универсального сердца стала первой в мире. Единственный близкий аналог — установка аугментации от корпорации «Армтек».

Заметив пару поднятых рук в зале, я продолжил речь:

— В чем разница между этими двумя технологиями? — задал я вопрос, и тут же пояснил: — Аугментация в этом случае это всегда огромный риск отторжения. Потому что речь идет не об органе, а о крайне сложном и высокотехнологичном устройстве. Искусственное сердце, предлагаемое корпорацией «Армтек», это машина, фактически насос, который перекачивает кровь в теле пациента. И как любой прибор, он требует не только особых условий использования для владельца, но и сложного технического обслуживания. И чем старше такое сердце, тем чаще придется его чинить. Как вы понимаете, это означает, что однажды обратившись в корпорацию, пациент оказывается до конца своих дней обязан оставаться клиентом корпорации. Иначе его жизнь будет крайне короткой.

Я взял паузу, чтобы глотнуть воды. За это время в зале, кажется, даже не вздохнул никто.

— Сердце, которое изготовил наш принтер, — продолжил я, — это полноценный орган, который полностью соответствует требованиям организма. После пересадки нашего сердца не будет никакого отторжения, пациенту не придется жить на иммунодепрессантах, чтобы собственный организм не повредил чужеродное тело. Также наше сердце может расти вместе с пациентом, как любой другой орган, это не машина, это действительно часть человеческого тела, такая же естественная, как и то сердце, которое оказалось повреждено. Операция, которую провел один из лучших хирургов Русского царства, Булат Дамирович Ахметшин, была проведена на ребенке, попавшем в аварию. Когда закончится послеоперационный период, в жизни мальчика ничего не изменится — она будет полноценной, без дополнительных лекарств, ограничений или других проблем.

Вздохнув, я оглядел собравшихся в главном зале ратуши журналистов.

— В дальнейшем распространением универсальных сердец, как и прочих наших последних технологий в сфере здравоохранения, будет заниматься фонд «Сибирское здоровье», — объявил я. — Условия получения его помощи можно уточнить в самом фонде. Пока что я готов анонсировать, что к концу года наш принтер сможет печатать любой человеческий орган на выбор. А это в свою очередь означает, что в Русском царстве больше не будет людей, ожидающих очереди на пересадку чего бы то ни было. Отныне любая трансплантация будет вопросом нескольких часов. Это огромный успех и сотни тысяч спасенных жизней и не разрушенных судеб ежегодно. А теперь задавайте свои вопросы.

Глава 18

Германский рейх, Берлин, кабинет генерального директора корпорации «Армтек».

— Доктор, объясните мне, — произнес сидящий в кресле мужчина с волевым лицом и седыми волосами, — как так получилось, что обладая всеми преимуществами корпорации международного уровня, «Армтек» проигрывает по всем статьям одному сопляку из варварской Московии?

Хайер, тоже смотревший повтор выступления Дмитрия Алексеевича Романова, взглянул на генерального директора без всякого пиетета перед должностью собеседника. До недавнего времени доктору приказывали люди куда более высокого положения, чем этот прорвавшийся с низов «Армтек» управленец.

— Полагаю, потому что за его плечами стоит вся совокупная мощь Русского царства, — ответил доктор Хайер, садясь в кресло напротив хозяина кабинета. — Мы же постоянно подвергаемся нападкам со стороны правительственных структур за негуманные исследования, наши предприятия то и дело взрывают разные военные организации. И я уже не говорю о такой простой вещи, как финансирование. До того момента, пока с нами сотрудничал граф Тюрингии, я мог себе позволить нормально развивать только кибернетику. Сколько проектов, которые могли вывести нас вперед, было сочтено не выгодными для корпорации, Александр?

Генеральный директор улыбнулся.

— Не нужно валить на меня все проблемы, которые перешли нам по наследству от предыдущих управляющих, — заметил он. — Я не ругаться с вами собираюсь. А разобраться, где у нас конкретно затруднения. Вместе поймем, как их решить, и начнем реализовывать наш потенциал. Не дело, когда какой-то мальчишка превосходит лучшую корпорацию на Земле всего лишь из-за того, что у его рода полно денег, а тетка была женой правителя.

Доктор Хайер улыбнулся.

— Боюсь, все не так просто, Александр, — заговорил он вкрадчивым тоном. — Технологии, которые продвигает князь Романов — это потомки наших разработок. Все, что сделал Дмитрий Романов, это довел их до ума. Улучшил, как не смогли в корпорации «Армтек». Мы не можем бороться с собственными технологиями, это бессмысленно. Кроме того, не забывайте, что князь Романов не выпускает сотни тысяч единиц каждого продукта. Ему не нужно тратить время на поиски того, кто купит его товар. Интересы Дмитрия Романова лежат в сугубо прикладной плоскости. Деньги у него есть, и выгода его не интересует, хотя, как я знаю, состояние рода Романовых за последний год резко возросло, да и количество княжеств из одного превратилось в четыре.

Александр откинулся на спинку своего кресла и покрутился на нем, обдумывая слова доктора. Мнению профессионала, который практически стоял у истоков корпорации, оспаривать было глупо. Однако в сказанном было кое-что, за что генеральный директор счел нужным ухватиться.

— А если он использует наши технологии, чтобы создать свои, — произнес хозяин кабинета, — не можем ли мы вызвать его в суд? Понятно, что корпорации из Германского рейха сейчас никто не позволит судиться с благородным родом Русского царства. Однако если мы выберем ответчиком не самого князя Романова, а одно из его предприятий, где точно используют наши наработки?

Доктор Хайер даже бровь приподнял.

— Александр, вы не смотрите новости? — спросил он. — Князь Романов ходит по всей планете и свободно убивает монархов практически голыми руками. И вы хотите обвинить такого человека в том, что он у вас что-то украл?

Поднявшись на ноги, доктор отряхнул халат и завершил свою речь:

— Что ж, удачи вам, Александр. А я, пожалуй, пойду. Был рад нашему знакомству.

Несколько мгновений потребовалось генеральному директору, чтобы осознать, что именно сказал ему собеседник. А потом воскликнуть, не вставая из-за стола:

— Да постойте вы! Я всего лишь предположил!..

Доктор Хайер успел взяться за ручку двери. На выкрик хозяина кабинета он обернулся, задержавшись на мгновение, а после покачал головой.

— Прошу прощения, Александр, но я действительно ничем не могу помочь. А сейчас мне действительно пора. Мне нужно свернуть и вывезти несколько лабораторий, пока Германский рейх не полыхнул в очередной междоусобице.

Доктор повернул ручку, и услышал щелчок.

* * *

«Срочные новости!

В головном офисе корпорации „Армтек“ произошел взрыв. По предварительным данным погибло шестнадцать человек. Спасатели и саперы работают на месте взрыва, как рассказал нам источник, близкий к корпорации, возможно, была использована взрывчатка собственной разработки „Армтек“. По сообщению сотрудников, взрыв произошел в кабинете генерального директора, к которому на вызов пришел ведущий научно-технический специалист и один из учредителей корпорации доктор Хайер. Выжить им не удалось.

Мы будем следить за событиями и сообщим вам всю поступившую информацию. Оставайтесь с нами, ДойчТВ»

* * *

Франция, Париж.

Срочное совещание у монарха не вызвало ни у кого из присутствующих удивления. События за пределами государства кипели, и в интересах Франции было занять наиболее выгодную позицию по отношению к соседям. Оставалось лишь убедиться, что все понимают, какая именно позиция будет наиболее выгодной.

И убедить своего короля в этом.

— Итак, господа, у нашего доброго соседа Германии опять неприятности, — произнес восседающий на троне монарх, лениво поглаживая подбородок. — Полагаю, это подходящий момент, чтобы подобрать то, что уронят немцы, а эти варвары обязательно разрушат половину страны, пока определят, кто из их вождей достоин занять трон. Пока в Германском рейхе нет никого на престоле, будет ли выгодно Франции оккупировать часть территории?

Сидящие перед своим повелителем генералы переглянулись. Примерно такого вопроса они и ожидали, когда совещались между собой. Слишком велико искушение, чтобы король на него не поддался.

— Боюсь, ваше величество, — заговорил командующий сухопутных войск, — так мы дадим немцам повод отбросить внутренние распри и объединиться против нас.

— Разве мы не сможем их задавить? — уточнил король.

— Нет, ваше величество, — ответил тот, и прежде чем монарх разгневался, пояснил: — Мы оперируем сейчас по всей протяженности наших границ. Перебрасываем резервы, готовимся к отражению атак со всех сторон. В то же время Германский рейх спихнул Русскому царству земли Речи Посполитой, чем оградил себя с востока. И это позволит им целиком и полностью сосредоточиться на отражении нашего нападения.

Король вытянул руку с золотым перстнем на ней и, разглядывая крупный рубин в нем, задумался на несколько минут. Никто из присутствующих не посмел нарушить установившейся тишины.

— Что известно о состоянии Михаила II? — задал новый вопрос его величество. — Можем ли мы рассчитывать, что он пойдет на поправку и поддержит нас на восточном фронте?

Слово взял министр иностранных дел Франции.

— Маловероятно, ваше величество. Судя по тому, что нам докладывают из Москвы, речь уже идет о коронации наследника, — произнес он, глядя на своего повелителя. — Люди, приближенные к Кремлю, уже всерьез обсуждают, как бы подобраться к цесаревичу, чтобы занять места поближе к трону. Из всего этого я склонен делать выводы, что время Михаила II прошло. Вероятно, русские молчат о том, насколько все плохо, однако понятно, что править будет новый царь.

— Русские основательно обновили армию, — заметил генерал военно-воздушных сил. — Многие их технологии нам остаются недоступны. Однако результативность ударов русской армии была неоднократно продемонстрирована. Наш военно-промышленный комплекс работает день и ночь, стараясь разобраться в их новых системах. Но пока что безрезультатно. Цесаревич молод, но чрезвычайно хладнокровен. Сам он не пойдет на конфликт с Германским рейхом без крайне серьезного повода. Но окружение будущего царя можно склонить к союзу. Чтобы уже они уговаривали Игоря.

Король кивнул с легким намеком на улыбку. Такой поворот разговора ему нравился больше.

— Ваше величество, — заговорил канцлер, поворачивая голову к монарху. — Сила русской армии настолько велика, что им может не потребоваться наше участие в войне с Германским рейхом. Да, в союзе с ними нас ждет практически гарантированный успех. Однако стоит подумать о том, что случится после победы. Игорь Михайлович действительно очень хладнокровный и расчетливый молодой человек. Посмотрев на поле боя, чего сейчас стоит французская армия, цесаревич вполне может решить, что лучше расправиться с нами. Тем более что мы понесем потери в войне, и отразить достойно удар Русского царства не получится. В итоге мы можем потерять гораздо больше, чем приобретем в Германском рейхе.

Король нахмурился вновь и спросил напрямую:

— Что конкретно вы предлагаете, Бернар?

— Как все мы видели, ваше величество, в дело вступили Хранители. Я проверил записи о конце магической резни, — канцлер чуть кашлянул. — И я с вероятностью сто процентов готов заявить, что люди, которые принесли монархам основополагающий международный договор, и люди, казнившие кайзера Рейсса, это одни и те же люди. Те же лица, имена. У нас сохранилось достаточно дневников очевидцев и портретов, чтобы сравнить…

Его величество хмыкнул.

— Что же они, бессмертные, по-вашему?

— То мне не ведомо, ваше величество, — ответил канцлер. — Но я увидел силу, которая играючи расправилась с верховным правителем. У кайзера не было ни шанса на то, чтобы выжить. И в то же время Русское царство неоднократно упоминало, что во всех своих бедах винит общество Януса Двуликого, ключников — тех самых, кто дал нам договор.

— Я все еще не понимаю, к чему ты ведешь, Бернар, — повел рукой король.

— Я считаю, — вновь прочистив горло, произнес канцлер, — что следующей целью Хранителей станет Русское царство, ваше величество. И в таком случае подписывать какие угодно союзные документы с этой страной — может быть смертельно опасно лично для вас. Неизвестно, как отреагируют Хранители, если вы хотя бы письменно поддержите Русское царство. А уж участие на одной стороне в любом конфликте неминуемо будет трактоваться Хранителями, как поддержка Русского царства в желании уничтожить ключников. Стоят ли те жалкие крохи, которые мы добудем в нищей Германии, риска лишиться собственного монарха? Ваше высочество, я категорически против любых договоров с Русским царством. Пока Хранители не скажут, что у них нет претензий к правящей династии Милославских, я буду выступать против любого решения за союз с Русским царством — хоть будь он военным или торговым. Франция сильная страна, но она нуждается в своем короле.

На этот раз слова Бернара дошли до его величества. И монарх задумчиво принялся смотреть поверх голов пришедших на срочное собрание подданных.

Умирать не хотелось, тем более из-за такой глупости, как земли Германского рейха. Что в действительности есть ценного у немцев? Технологии? Так их проще купить у Русского царства, но позднее, когда история с Хранителями закончится так или иначе.

Однако совсем не воспользоваться отсутствием власти в Германском рейхе тоже не представлялось возможным. В конце концов, что скажут потомки?

— Хорошо, никакого прямого нападения мы не планируем, — подвел итог король. — Тогда я задам следующий вопрос: у нас на складах хранится много морально устаревшего вооружения. Я предлагаю передать его немцам, естественно, по разные стороны конфликта. Пусть платят нам за поставки и убивают друг друга французскими пулями. Что на этот счет вы скажете, господа?

Вот теперь все заметно оживились. Подобные сделки ничем не грозили ни его величеству, ни его династии, ни самой Франции. Наоборот, из такого решения выходили одни только плюсы.

Ведь кто бы в итоге не сел на трон Германского рейха, он сделает это с помощью французского оружия. А значит, будет обязан Франции и его величеству за поддержку. Главное в этом вопросе — не забыть выставить счет за помощь, когда наступит подходящий момент.

Уже вечером, когда его величество отпустил своих подчиненных, и канцлер дошел до своих покоев во дворце, в дверь Бернара осторожно постучались.

К этому моменту канцлер Франции уже составил для себя план на ближайшие дни. Поработать, воплощая волю его величества, предстояло немало. Однако Бернар не зря занимал свою должность, и гордился собственными достижениями на этом поприще.

И даже политические соперники при дворе вынуждены были признавать, что повод для гордости — неподдельный. Бернара могли не любить и даже ненавидеть. Но не уважать? Никогда.

— Заходи, — разрешил канцлер, проворачивая на пальце перстень с символикой Януса Двуликого.

Гостья переступила порог покоев и сразу же сбросила с себя плащ, до этого скрывавший как фигуру, так и лицо женщины.

— Не скажу, что удивлен, — произнес Бернар, рассматривая лицо гостьи. — Вина?

Маргарита кивнула и, подойдя к канцлеру, обняла его.

— Ты сделал, как я велела? — уточнила она. — Франция не будет воевать с Германией?

Канцлер усмехнулся.

— Можешь не переживать об этом, дорогая, — ответил Хранительнице глава ключников. — Ваша воля исполнена.

Женщина выдохнула с явным облегчением. Ей нужно было снизить градус мирового конфликта, и это удалось.

— Будем надеяться, что этого хватит, — высказалась она. — Не хочу тебя пугать, но все действительно может закончиться плохо.

Бернар приложил палец к ее губам.

— Спокойно, дорогая, не волнуйся, — произнес он. — Я не так уж много знаю о вашем высшем администраторе, однако судя по тому, что мне известно, он крайне рассудительный молодой человек. Так что у меня есть все шансы пережить падение ключников.

Маргарита вздохнула, глядя на мужчину с тревогой в глазах.

— Все Хранители ему подчинились, — сказала она. — Слишком много власти оказалось у мальчишки в руках. И как он ей распорядиться, пока не понятно. Одно хорошо, судя по всему, он сам до конца не понимает, какая мощь свалилась ему на голову. Иначе с его юношеским максимализмом вполне мог уже уничтожить нас и начать набирать новых Хранителей из своих сторонников.

Бернар молча направился к винному шкафу. У его гостьи имелся любимый сорт и любимый год урожая. Такие бутылки канцлер Франции всегда держал при себе — на случай внезапных визитов.

Мысль о том, что возможно не только от его ключников никого не останется, но и от Хранителей могут избавиться, заставила его не волноваться, а думать. К примеру, если все хорошо подать, может быть, удастся самому стать Хранителем?

Настоящим, а не той подставной фигурой, которая гасит внутренние конфликты поддельных ключников. Чем черт не шутит, когда Бог не видит? Канцлером Бернар тоже стал далеко не сразу.

— Скажи, дорогая, — возвращаясь к Маргарите уже с бокалом вина, произнес Бернар, — может быть, ты сможешь устроить нам встречу с вашим высшим администратором?

Хранительница нахмурила брови.

— Зачем тебе это?

Мужчина усмехнулся и отвел взгляд, изображая стеснение, которого не чувствовал на самом деле.

— Я занимаю одну из высочайших должностей во Франции, — сказал он негромко. — Возможно, я мог бы быть полезен вашему администратору не только в качестве ключника. Полагаю, один разговор с глазу на глаз, и все вопросы будут решены. Так или иначе, но я не вижу смысла бегать от судьбы. Тем более что с теми возможностями, которые вы так ярко продемонстрировали в Берлине, и бегать-то долго не удастся.

Маргарита крепко задумалась, взяв бокал из рук канцлера. Их пальцы при этом соприкоснулись и замерли на несколько мгновений. Но ни женщина, ни мужчина не почувствовали ничего особенного в этом случайном совпадении.

— Я попробую, Бернар, — наконец, приняла решение она. — Но ничего не могу пообещать.

Он улыбнулся, взяв ее за руку. И склонившись, поцеловал запястье.

— Твоего обещания — достаточно, дорогая.

Глава 19

Красноярское княжество, Ермаков. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Внедорожник лихо подпрыгнул с трамплина и, развернувшись в воздухе на сто восемьдесят градусов, продолжил движение задним ходом. Машина виляла, объезжая расставленные на трассе конусы, не задев ни одного. Вылетающие из трасс-дублеров имитации автомобилей заставляли внедорожник крутиться, избегая столкновения, при этом не сбавляя скорости.

— Неплохо, — прокомментировал увиденное стоящий рядом со мной градоначальник Ермакова.

— Да, — кивнул я, глядя на то, как машина под управлением искусственного интеллекта вклинивается в быстрый поток автомобилей.

Для имитации движения на трассе мы установили только проекции машин. Остовы старых, набранных на свалке автомобилей, проржавели, но зато стоили копейки, и мне не пришлось бы платить их владельцам компенсацию в случае аварий.

— Но сможет ли она так же без подключения к Сети, Дмитрий Алексеевич? — спросил боярин.

— Сможет, Руслан Никифорович, — ответил я. — Однако гарантировать абсолютное избегание столкновений мы не можем. На дороге бывает всякое.

Боярин покивал, не споря с очевидным.

— Конечно, машина выберет вариант, при котором вероятность жертв среди участников аварии будет меньше всего, — продолжил я. — Но не все зависит от нее. Другие участники движения тоже должны быть разумны. А что касается экстремальной ситуации…

Я надавил на кнопку, установленную на панели перед нами. Автомобильный поток, в котором внедорожник лихо скакал между полосами, выходя на предельно допустимую скорость, растерял всякий порядок и контроль. Один ржавый остов врезался в бетонное заграждение, рассыпавшись едва ли не в пыль. Другой резко затормозил, и ему в зад тут же влетел шедший следом.

В мгновение ока на имитации скоростной трассы начался хаос. Наш внедорожник ускользал от столкновения шестьдесят три секунды, при этом продолжая наматывать круги по полигону. Но в конечном счете ему все равно пришлось остановиться, чтобы не врезаться в нагромождение битых остовов. И получить в задний бампер мощный удар от ближайшего преследователя.

— Ну, знаете, Дмитрий Алексеевич, — протянул Руслан Никифорович. — Я бы уже раз двадцать в такой ситуации насмерть разбился! А вы недовольны, по лицу вашему вижу. Да выпустите на дороги Русского царства эти свои машины, и вы сами не заметите, как на них пересядет большинство автовладельцев.

Я усмехнулся.

Боярин Шилов был прав с точки зрения сегодняшнего дня. Продемонстрированный результат, конечно, впечатляет, когда ты не думаешь о том, к чему приведет со временем развитие полностью автоматизированной автомобильной промышленности.

Но я-то представлял себе, как будет выглядеть подобное будущее. Машины, доступ к управлению со стороны которых попросту отсутствует. Огромные скорости и отсутствие пробок. Нулевая аварийность и при этом — всего несколько моделей автомобилей, различающихся исключительно внешней оболочкой, но с одинаковой начинкой для всех. Потому что когда на трассе все движутся со скоростью, превышающей двести километров в час, нельзя, чтобы кто-то выбивался из потока.

Но у нас здесь и сейчас десятки производителей автомобилей, и у каждого от пяти до двадцати моделей. К тому же каждый год на дорогу выплескиваются обновленные версии, но при этом никто не убирает устаревшие ведра с болтами, которые застали еще прошлый век.

Без введения единого высокого стандарта автомобилей ни о каком снижении аварийности на дороге говорить не приходится. А чтобы выдать каждому доступный транспорт, нужно менять всю систему в корне.

— Этого будет мало, — вздохнул я, отключая демонстрацию.

Застывшие остовы и немного побитый при столкновении внедорожник теперь можно было растащить. Автополигон свою задачу выполнил, и претензий к Шилову у меня не было — боярин постарался на славу, исполнив мою волю. Теперь настала пора выдать поощрение.

— Что ж, на сегодня мы закончили, Руслан Никифорович, — произнес я, оборачиваясь к градоначальнику моего города. — Вашим участием я полностью удовлетворен.

Боярин улыбнулся и чуть приосанился.

— Рад стараться, Дмитрий Алексеевич, — ответил он.

— А чтобы у вас и в будущем не иссякло желание работать с таким же усердием и исполнительностью, — продолжил речь я. — Виталя, вручи, пожалуйста, боярину Шилову наш маленький подарок.

Слуга кивнул и протянул Руслану Никифоровичу чемодан с наномашинами. Градоначальник вцепился в ручку так, что костяшки пальцев побелели.

Ничего удивительного в такой реакции не было. Здоровье и годы жизни — самое ценное, что можно предложить современному человеку. Ведь все остальное при должном старании благородные семьи могут получить и так — либо через интриги и договоры, либо взяв деньгами.

То, что я планировал в дальнейшем провести всех своих подданных через оздоровление наноботами, за пределы круга близких мне людей не выходило. И теперь Шилов будет уверен — он свой курс лечения заслужил верной и достойной службой. А значит, станет стараться и впредь.

Ведь у Руслана Никифоровича есть как супруга, так и дети, о которых тоже следует позаботиться.

— Как проходить курс, вы уже знаете? — уточнил я, наблюдая за своим боярином.

— Знаю, Дмитрий Алексеевич, — сосредоточенно кивнул тот. — А если вопросы появятся, я напрямую в фонд обращусь. Не беспокоить же такого занятого человека, как вы, Дмитрий Алексеевич.

Я улыбнулся и протянул ему ладонь.

— Тогда приятного лечения, Руслан Никифорович, — проговорил я, глядя в глаза градоначальнику Ермакова. — На следующий завтрак в моей резиденции в Красноярске можете не приезжать, если курс еще не закончите. Пришлите свое доверенное лицо. Слышал, ваш сын возвращается?

Боярин Шилов кивнул, отвечая на рукопожатие.

— Возвращается, Дмитрий Алексеевич, — подтвердил он. — Я как раз и хотел бы дождаться, когда он будет здесь. Чтобы дела не оставлять без пригляда, пока я буду лечиться.

— Вот пусть и приезжает на деловой завтрак, — распорядился я, сопровождая слова кивком. — Заодно и познакомимся поближе. Он же вроде бы не обручен? Можем похлопотать, княгиня будет счастлива помочь.

Градоначальник Ермакова сглотнул и закивал.

Он прекрасно понял, какие перспективы род Шиловых может получить от такого предложения. Одно дело, когда ты местечковый боярин и договариваешься о невесте с такими же маленькими родами — это дело обыкновенное и редко приносящее большую выгоду. И совсем другое — когда за тебя хлопочет княгиня одного из ведущих родов страны.

— Дмитрий Алексеевич, я буду очень вам признателен, — горячо заверил боярин.

— Пока что не за что, — ответил я. — Плохим бы я был князем, если бы не заботился о своих подданных. Хорошие дела должны поощряться. А теперь мне пора, Руслан Никифорович. Виталя, заводи мотор.

— Будет сделано, князь, — ответил Слуга и направился к ожидающей нас машине.

* * *

Стоило нам выехать за пределы городской черты Ермакова, завибрировал телефон у меня в кармане. «Оракул» вывел в виртуальное окно номер звонившего.

— Князь Красноярский слушает, цесаревич, — взяв трубку, произнес я.

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич, — произнес Игорь Михайлович. — Мне пришел интересный запрос по линии Министерства иностранных дел. Канцлер Франции желает нанести визит в Москву, естественно, по официальному поручению своего монарха. К этой части у меня нет никаких вопросов, визит был запланирован еще два года назад.

Я бы отнесся к этой информации безразлично, если бы не тот факт, что Бернар, судя по всем добытым мной сведениям, является главным среди общества ключников. И хотя он, вероятно, воспользовался своим положением, чтобы во Франции не поверили, будто канцлер относится к обществу Януса Двуликого, у меня имелись его письма, доказывающие обратное.

— Однако заодно он настойчиво просит устроить ему аудиенцию с князем Красноярским, — продолжил говорить наследник престола. — И я хотел бы знать, Дмитрий Алексеевич, что происходит.

Я хмыкнул.

— Полагаю, ни для кого не секрет, что канцлер Франции — так называемый хранитель ключников, — заговорил я. — И я готов биться об заклад, ему крайне не хочется считаться ни врагом Русского царства, ни моим лично.

— Государь весьма негативно высказывался в адрес этого общества, — произнес Игорь Михайлович. — И я могу сослаться на решения Михаила II об отношении Русского царства к ключникам. В таком случае Франция пришлет кого-то другого — и не важно, на самом деле канцлер состоит в обществе или нет, они будут вынуждены пойти на это, чтобы не обострять ситуацию. Переговоры с нами им нужны как воздух.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — ответил я.

— Хочешь все же встретиться с главой ключников, значит, — проговорил цесаревич. — Что ж, хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, что если я, как временно исполняющий обязанности правителя, дам традиционное слово, что посольству Франции на территории Русского царства ничего не угрожает, ты не сможешь его тронуть?

— Я и не собирался его трогать, — заверил я спокойным тоном. — Ключники больше не моя забота, Игорь Михайлович.

— Хорошо, визит состоится через неделю, — сообщил мне наследник престола. — Я временно сниму с тебя домашний арест, который наложил на тебя Михаил II, князь Красноярский. Общество, конечно, может немного побурлить, но у них быстро найдется иной повод. Ты посетишь Москву, в Кремле встретишься с канцлером, а после — вернешься к себе в Красноярское княжество.

— Как пожелаешь, цесаревич, — ответил я.

Игорь Михайлович печально вздохнул, но ничего говорить не стал. Просто положил трубку.

Тяжела ты, шапка Мономаха. Я ведь прекрасно понимаю, что мой биологический брат предпочел бы не становиться правителем, а продолжать жить обычной жизнью, увлекаясь составлением описания системы магии.

Убрав телефон в карман, я откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Ехать до Красноярска было не так уж далеко, но у меня было достаточно времени, чтобы отдохнуть.

Я ведь тоже, как и Игорь, рассчитывал на совершенно иную жизнь. Но имеем мы то, что имеем. И остается только двигаться дальше, стараясь сделать большее из возможного.

* * *

Военная академия Генерального штаба Вооруженных Сил Русского царства.

— Встать!

Ростислав Владимирович отступил на шаг от лежащего на земле соперника. Наблюдавший за поединком инструктор недовольно скривился, глядя, как поверженный подполковником капитан с трудом ворочается.

— Ясно все с тобой, Корнилов, — безнадежно махнув рукой, произнес инструктор. — Когда придешь в себя, шагай в лазарет. Оттуда с вещами на выход с территории. Наша академия таких слабаков не держит.

Капитан с ненавистью сплюнул кровавую слюну и, утвердившись на четвереньках, поднялся на ноги.

Боярин Иващенко, стоящий в трех шагах, был готов к внезапному продолжению. Через поединки с подполковником Царской Службы Безопасности уже прошел весь будущий курс академии. И пока что только Корнилов оказался действительно слаб физически.

— Я еще не закончил, — прошипел капитан, вскидывая руки.

Мужчину при этом заметно шатало, но он все же удерживал равновесие. И смотрел прожигающими ненавистью глазами на инструктора. Боярин Иващенко сдержал улыбку при виде этой картины — мало у кого хватило бы духа продолжить.

— Ты уже условно мертв, Корнилов, — покачал головой инструктор, убирая большие пальцы рук за пояс летней формы. — Хочешь настоять на реванше?

— Хочу, — с вызовом вскинул подбородок тот.

Инструктор оскалился.

А Ростислав Владимирович вспомнил себя до того, как прошел через курс наномашин Дмитрия Алексеевича Романова. Он ведь тоже был крайне слабым и не слишком успешным. И единственное, что у него, по сути, имелось — это воля продолжать бой.

Так он оказался в Англии, так принял решение дать бой британским войскам. И так пришел к тому, кто он теперь есть. Наномашины могут дать многое человеку, но характер они не изменят. И трусливый, слабый останется таковым, даже если его постоянно держать на наноботах, которые уберут любые повреждения.

— Ты же писарь из штаба, Корнилов, — негромко произнес инструктор. — У тебя ни в одной дисциплине нет хотя бы «удовлетворительно». Я таких отвратительных офицеров на предварительных экзаменах за свою карьеру еще не видел. Ты просто позор, а не офицер. Кому ты и что пытаешься доказать? Что не умеешь слушать приказы? Вон с моего полигона!

Капитан опустил руки.

— Господин инструктор, — вклинился боярин Иващенко.

— Слушаю.

— Полагаю, будет лучше, если вы сами покажете пример. Победите меня — и выгоняйте Корнилова сколько угодно, — озвучил Ростислав Владимирович, не глядя на недавнего соперника. — Капитан не имеет должного опыта, это верно. Но его стойкость духа меня впечатляет. Он единственный, кто не сдался сразу же, как только стало ясно, что мне здесь равных нет. Я уважаю его твердость и не желаю смотреть, как унижают офицера Русского царства.

Инструктор усмехнулся, демонстрируя зубы.

— Крутым себя почувствовал, боярин? — уточнил мужчина. — Или считаешь, у тебя, кандидата на поступление в академию, есть право диктовать мне, действующему преподавателю, свою волю?

— Я считаю, что честь и достоинство — определяющие качества человека, — спокойно произнес Ростислав Владимирович. — Но пока что я видел, как вы кричите на кандидатов, но сами при этом не сделали ничего. И я бы не хотел этого говорить, но вы же не думаете, что у меня не осталось связей, чтобы Царская Служба Безопасности не ухватилась за расследование о сознательном нарушении законов Русского царства в главном учебном заведении Вооруженных Сил?

— Здесь академия! — уверенно заявил инструктор.

— Это территория Русского царства, — жестко отрезал Иващенко. — И пока я жив, никто не будет здесь себя вести так, как будто ему позволено нарушать законы моей страны.

Инструктор оскалился и шагнул вперед.

— Ну, ты сам просил. Потом не плачь, боярин.

Рывок вперед и удар локтем в горло не стали для Иващенко неожиданностью. Сделав полшага назад, боярин перехватил руку инструктора и потянул ее на себя и вверх.

Хруст выпадающей из плечевого сустава руки прозвучал над полигоном оглушительно громко.

Инструктор еще не успел отреагировать, а Иващенко перехватил свободной рукой его за горло и поднял мужчину над землей.

Миг он продержал соперника на весу, а после резко опустился на колено, заставив инструктора удариться затылком о землю.

Не прекращая движения, Ростислав Владимирович сел верхом на противника и нанес короткий удар кулаком в челюсть оглушенного инструктора. Голова потерявшего сознание мужчины мотнулась и осталась в таком же положении.

Поднявшись на ноги и отряхнув ладони, Ростислав Владимирович оглядел полигон. К месту короткого поединка уже спешил дежурный целитель с парой помощников, тащивших носилки.

— Когда придет в себя, сообщите господину инструктору, что он проверку не прошел, — произнес подполковник. — Как только покинет лазарет — с вещами на выход. В академии Русского царства не будут преподавать люди, считающие себя выше закона.

* * *

Московский особняк великих князей Невских, спальня.

Покрытый потом хозяин особняка откинулся на спину и, укрывшись до живота простыней, взял вибрирующий телефон с прикроватной тумбочки.

— Слушаю.

— Емельян Сергеевич, — произнес недовольный голос в трубке, — ты кого мне заслал? Этот твой Иващенко моего инструктора на поединок вызвал, поломал, как сухую ветку, и еще и потребовал уволить!

Великий князь Невский громко усмехнулся, глядя на медленно ворочающуюся на смятых простынях невесту. Анна Михайловна лежала, прикрыв глаза и совсем не стесняясь своей наготы, наслаждаясь подаренными женихом ощущениями. Вид был настолько приятный для взгляда, что Емельян Сергеевич подумал, что не прочь и зайти на еще один раунд.

— Макар Семенович, — чуточку насмешливо произнес куратор Царской Службы Безопасности, — ты мне лучше расскажи, почему твои преподаватели решили, что им дозволено вести себя так, будто каждый из них — царь? Я за Ростислава Владимировича головой готов поручиться. Ты не хуже меня знаешь, что они с цесаревичем близкие друзья. А с небезызвестным вашему Министерству князем Романовым еще и соратники. И ты всерьез хочешь мне сказать, что такой герой, отмеченный за заслуги перед Русским царством самим Михаилом II, не прав?

Он сделал короткую паузу, после чего продолжил уже серьезным тоном.

— А теперь, Макар, слушай меня сюда крайне внимательно, — в голосе великого князя прорезалась сталь. — Подполковник Иващенко — не какой-то там штабной писарь, которых ты привык обрабатывать в своей академии. Это боевой офицер, и звание свое он не за красивые глаза получил, как твоя любовница. Так что я со всей серьезностью буду относиться к любым заявлениям и просьбам моего человека в вашей академии. Давно пора было вас всех перетрясти на соответствие.

— Емельян Сергеевич! — возмущенно и вместе с тем просительно воскликнул собеседник.

— Выбор у тебя простой, Макар Семенович, — перебил его великий князь Невский. — Либо ты наводишь порядок во вверенной тебе академии. Сам, своими руками разгоняешь всех, кого следует. Либо это сделаю я. И результат моего вмешательства тебе гарантированно не понравится. Мы поняли друг друга?

— Поняли, великий князь.

Емельян Сергеевич сбросил звонок и кинул телефон обратно на тумбочку.

Анна Михайловна наблюдала за своим женихом из-под полуприкрытых век.

— Проблемы? — спросила Соколова томным голосом.

— Нет, — покачал головой великий князь. — Работа.

Он поднялся с постели и, дойдя до бара, плеснул себе в стакан немного воды. Осушив емкость, Емельян Сергеевич повернулся ко все еще пренебрегающей одеялом княжне и усмехнулся.

— Ну а раз мы поработали, пора и отдохнуть.

Девушка на постели весело завизжала, разыгрывая испуг, когда великий князь набросился на нее, словно голодный зверь на добычу. У нее возникла только одна мысль, прежде чем сознание уплыло на волнах удовольствия.

У ее будущего мужа однозначно больше опыта, чем было у немецкого принца. И это прекрасно.

Глава 20

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я поправил воротник рубашки, глядя в глаза своему отражению в зеркале моих покоев.

В отличие от большинства людей, совершающих этот ритуал каждый день, у меня был «Оракул», обладающий информацией обо всех моих параметрах, а потому самые мельчайшие изменения я видел. Искусственный интеллект подмечал каждую малозаметную деталь в моей внешности, так что пропустить ничего я не смог бы, даже если бы захотел.

С момента, когда у меня появились линзы, я продолжал ежедневно записывать, как именно мое тело взрослеет внешне. И хотя темпы перемен были практически неуловимы для человеческого глаза, я уже начал замечать, как постепенно в моей внешности проявляются черты Михаила II.

Что ни говори, но биологические дети царской четы в основном пошли в мать, а она — Романова по крови. Конечно, окружающие по-прежнему видят в первую очередь титул и фамилию, и о том, что я сын государя, никому и в голову не придет, пока на этот факт не указать.

Однако сходство с Михаилом II Милославским проявится уже в заметной степени годам к двадцати трем. Если, конечно, смотреть для сравнения на фотографии царя в примерно таком же возрасте.

Боярин Иващенко, благодаря своей экстравагантной прическе, выбивающейся из нормы для аристократов, единственный из моих биологических братьев, кто максимально отличается от остальных. Однако поставь нас всех рядом, и только слепой не поймет, что мы все — близкая родня.

Другое дело, что мало кто в действительности держит в голове образ государя такой давности, большинство людей воспринимают его именно таким, каким он в последний раз появлялся на публике — уже пожилым мужчиной, хоть и сохранившим достаточно свежий облик. Но найти фотографии того периода, разумеется, проблемы не составит.

И теперь, когда Юлия Александровна Романова мертва, а Михаил II Милославский практически мертв, разбираться с этим вопросом предстоит нам самим, их детям.

Наметив для себя обсудить эту тему с цесаревичем, я подмигнул отражению, и направился на выход из покоев. За дверью меня уже ждала Марина Кирилловна Холодная, моя искусственная помощница. Взял я ее с собой по нескольким причинам.

Во-первых, хватит играть роль только получившего княжество младшего сына. Я слишком долго правлю Красноярском, чтобы продолжать передвигаться в одиночестве на деловых поездках. Наличие помощника, готового бросаться выполнять мои указания по первому намеку, это уже вопрос престижа. К примеру, Алексей Александрович без Степана Витольдовича вообще появляется только на закрытых для неблагородных людей мероприятиях и по семейным делам. То, что может себе позволить только получивший княжество человек, не может позволить действующий князь. А меня новичком уже не назовешь.

Во-вторых, Марина Кирилловна — робот, по своим характеристикам не уступающий «Стражам». А значит, если мне потребуется силовая поддержка, я смогу на нее опереться. Это плюс одна боевая единица, помимо взятых с собой «Стражей». Но в отличие от тех же «Стражей» Марина Кирилловна не носит брони и оружия. На виду, по крайней мере. А заглядывать сопровождающей меняпомощнице под одежду — это открытый конфликт.

Ну и, разумеется, иметь под рукой искусственный интеллект, обладающий человеческим обликом, который вовремя подскажет все, что мне только может потребоваться — это отличный способ скрыть от окружающих мои реальные возможности.

Как ни крути, а пока еще рано всей планете рассказывать, что у меня есть искусственный интеллект, который может заглянуть куда угодно и в любой момент времени. А вот помощница с доступом к Сети не вызовет вопросов ни у кого: все знают, что мой дед и куратор ЦСБ вскоре станут родней, а сам я служил стране в должности временно исполняющего обязанности куратора Царской Службы Безопасности. И в том, что у меня остался доступ к услугам и информации этой структуры, убеждены все благородные семьи. Так что они всего лишь получат подтверждение данной теории.

— Сопровождение готово к поездке, Дмитрий Алексеевич, — поклонилась мне блондинка в униформе моей ветви Романовых.

— Выдвигаемся, — кивнул я.

Пара телохранителей, естественно, живых, тут же пристроилась к нам. Один ступал впереди, второй прикрывал мне спину. У них тоже никакого оружия на виду нет. А надеть броню, сидя в машине, всего лишь вопрос минуты.

Ремонт и модификация Кремля по моим советам были почти завершены. Только крыло Милославских до сих пор не закончили обновлять. И я понимал, почему Игорь Михайлович распорядился поступить именно так.

После мятежа жить там было больше некому. Мальчик, которого пытались вынести люди Можайского, увезен из Москвы к дяде на другой конец страны. Тому самому, что пытался подобраться к наследнику престола, подложив Игорю Михайловичу нужную девушку.

Погиб и поставленный Михаилом II администратор царских лабораторий. На его место уже нашли нового человека, и сегодня мы должны встретиться в Кремле для знакомства.

Собственно, это и послужило официальным поводом «разрешить» мне вырваться за пределы Красноярского княжества. А встреча с канцлером Франции, который прямо сейчас принимал отчеты у соотечественников в посольстве, чтобы подготовиться к визиту в Кремль, это уже совпадение.

Играть в такие игры, изображая случайные встречи, мимолетные знакомства и совершеннейшие совпадения — пока что еще надолго останется уделом Игоря Михайловича Милославского и помогающего ему Емельяна Сергеевича Невского. Потому как цесаревич на сегодняшний день не имеет в обществе нужной поддержки, за ним, по сути, только силовики. Это весомо, разумеется, но мало.

Клан Романовых-Демидовых тоже поддерживает Игоря Михайловича. Но здесь и кроется проблема: больно много у нас недоброжелателей. И само наше присоединение к фракции цесаревича может быть воспринято нашими врагами, как руководство к действию против наследника престола. Конечно, об открытом противостоянии речи не идет, но испортить жизнь окружающим они могут крепко.

Михаил II не просто так делал то, что делал. Государю, чтобы не давить постоянные мятежи и не уничтожать под корень собственных благородных подданных, приходится играть по правилам, и учитывать интересы общества. Пускай и далеко не во всем.

А цесаревич многими до сих пор воспринимается еще только как временная фигура. Пока царь не будет признан недееспособным, самовыдвижение Игоря Михайловича — именно временная мера. И то, что магия его признала, в человеческих взаимоотношениях значит не так много.

Потому что совать палки в колеса государственной машине сложно только лишь в том случае, когда ты один. А если вас собираются целые толпы, навредить государству легче легкого. Достаточно просто саботировать указы, чтобы встала промышленность, перестали собираться налоги, а бюджет начал исчезать в неизвестном направлении. Бюрократия предоставляет для этого все возможности. И если грамотно ими пользоваться, к тебе и подкопаться не сразу-то получится.

Один род можно прижать к ногтю, три, десять. Но их сотни, пускай по отдельности и не такие влиятельные. И если их наберется критическая масса, вполне могут начаться разговоры об отречении.

Милославские не первая династия на троне. Клан Рюриковичей менял царей столько раз, что и сейчас будет не сложно повторить.

Обо всем этом я думал, пока мы ехали в отремонтированный Кремль.

На Красной площади сегодня хватало людей — туристы, для которых не сделать фотографию на фоне Кремля, все равно что вовсе не побывать в столице. Отдыхающие, решившие прогуляться вечером в центре старого города. Конечно, представители силовых структур, изображающие таких же гуляк. В нескольких местах собирали зрителей какие-то артисты — вокруг них плотность людей была выше.

Появление машин с гербами Красноярского княжества не привлекло внимания обывателей. Перед нами уже прибыло столько представителей благородных родов — как Русского царства, так и других стран, что я на этом фоне не был интересен людям.

«Стражи» встретили нас с Мариной Кирилловной и, как и ранее поступали гвардейцы, под конвоем повели вглубь Кремля. Меня вытащили из-под домашнего ареста, но решения пока не отменили, и вход через центральные ворота для меня был закрыт.

Но я был этому только рад. И без того мое появление перед цесаревичем многие воспримут, как перемену Игоря Михайловича. И первое же, что увидят любители интриг — нарушение приказа Михаила II собственным сыном. Если правильно подать такую версию, многие могут поверить, что цесаревич приведет Русское царство к краху.

Ведь сегодня он Романова из опалы вытащил вопреки воле отца, а завтра начнет отменять и вводить законы на свое усмотрение. Что, разумеется, в конце концов, приведет к расколу нашей огромной страны на мелкие государства, где каждый князь — самостоятельный монарх. И эту мелочь мгновенно поделят между собой Германский рейх, Османская и Поднебесная империи.

Пройдя извилистыми служебными коридорами, мы, наконец, оказались перед дверьми, выводящими прямиком в зал приемов. Через оставленную сотрудниками Кремля щелочку можно было наблюдать за тем, что происходит снаружи. Мне этого не требовалось, я и так все видел глазами «Оракула», и обзор получался куда лучше.

Это был первый официальный прием в Кремле после мятежа. Так что ничего удивительного в том, что прибыло столько благородных семейств, не было.

Игорь Михайлович вызвал к себе на разговор всего двадцать пять человек. Остальные либо собирались попасть цесаревичу на глаза в поисках возможности проявить себя при новой власти, либо решили попытаться протолкнуть свои прошения через наследника престола. С учетом того, что Игорь Михайлович как минимум человек тридцать выслушает обязательно, шансы у них имелись.

Наконец, слуга Милославских вошел в зал и объявил о появлении цесаревича.

— Игорь Михайлович Милославский, наследник престола Русского царства!

Голос пронесся по помещению, мгновенно обрывая все разговоры и шепотки. Пока не произошло венчания на царство, Игорь Михайлович так и будет именоваться во всех официальных мероприятиях и документах.

Люди, заранее занявшие свои места в зале, смотрели на своего будущего царя. А Игорь Михайлович дошел до установленного на своем обычном месте трона и опустился на сидение. Сейчас, устраиваясь на нем, он как никогда походил на своего биологического отца — те же движения, та же мимика. Словно Михаил II скинул несколько десятков лет.

— Господа, — проговорил цесаревич, глядя поверх голов прибывших в Кремль людей, — приветствую всех вас. Сегодня мы проведем не совсем обычный прием. Вместо меня на этом месте должен был сидеть государь, но благодаря действиям предателей из клана Рюриковичей мой отец временно не может исполнять свои обязанности монарха Русского царства. Так что все ваши прошения, которые мог бы рассмотреть царь, вам придется придержать до его выздоровления.

Я усмехнулся, наблюдая, как многие лица в зале погрустнели. Завернуть просителей можно было по-разному, и большинство путей вело бы к назреванию конфликта. Но Игорь Михайлович поступил правильно: снял с себя ответственность, сославшись на государя.

— А теперь начнем с тех, кого я вызывал в Кремль, — повелел цесаревич, давая знак распорядителю в униформе Милославских.

Дальше началась рутина. Слуга объявлял человека, тот выходил вперед перед цесаревичем и отчитывался о состоянии дел во вверенной ему области. Игорь Михайлович каждого слушал предельно внимательно, изредка кивая и почти совсем не задавая уточняющих вопросов.

Лишь трое удостоились указания дождаться конца официальной части приема, чтобы попасть на личную аудиенцию к цесаревичу. Промышленники Русского царства, которым выпала эта доля, выглядели довольными.

Наконец, распорядитель назвал и мое имя.

— Дмитрий Алексеевич Романов! — провозгласил он, высоко вскидывая голову, отчего его голос растекался по залу и был слышен абсолютно всем присутствующим.

«Стражи» распахнули передо мной двери, за которыми я стоял все это время. Под многочисленными взглядами благородных людей, слетевшихся в Кремль, как коршуны, на первый официальный прием после подавления мятежа и удачного покушения на государя, я прошел через все помещение, пока не остановился в трех метрах от трона.

Поклонившись биологическому брату, как обязывает этикет, я выпрямился в ожидании. Кто-то в зале в это время негромко продолжал обсуждать мое возвращение в столицу.

— Государь назначил тебя ответственным за часть лабораторий Русского царства, — напомнил присутствующим Игорь Михайлович, — однако в результате мятежа работа была прервана. С завтрашнего дня у вас, Дмитрий Алексеевич, прибавится забот. Я назначаю вам в помощь нового управляющего. Денис Григорьевич Комаров, подойдите ко мне.

Из толпы аристократов, раздавшихся в стороны, вперед вышел молодой мужчина. Даже без упоминания фамилии сходство с младшей сестрой было очевидно. Надежда Григорьевна, моя бывшая одногруппница, была вылитой копией своего старшего брата.

Красивый молодой человек, на которого поглядывали и некоторые дамы, присутствующие в зале, склонил голову перед цесаревичем, не глядя на меня. Впрочем, и я его не разглядывал — мне и так было известно, кого назначит наследник престола.

— Я здесь, Игорь Михайлович, — проговорил Денис Григорьевич.

Цесаревич сдержанно кивнул.

— С завтрашнего дня вы переходите на новую должность, боярич, — произнес он. — Надеюсь, с назначением управляющим царскими лабораториями выпускник Царского Государственного Университета справится?

Тот в ответ снова поклонился, прежде чем заговорить.

— Приложу все усилия, Игорь Михайлович, — заверил Комаров.

— Я в это верю. Дмитрий Алексеевич, Денис Григорьевич, пока что вы свободны, — распорядился Игорь Михайлович, жестом отпуская нас.

Дружно и почти синхронно отступив от трона, мы разошлись каждый в свою сторону. Сразу же бросаться говорить и обсуждать дела, когда цесаревич еще не закончил прием — проявление неуважения. Вот когда официальная часть будет закончена, и прибывшие в Кремль на прием начнут неформальное общение, тогда уже не возбраняется вести разговоры.

Возникший словно бы из воздуха слуга Милославских тут же сопроводил меня в предназначенное для меня место. Окружающие благородные люди изо всех сил делали вид, будто меня не существует.

Оно и правильно, про конец опалы ничего сказано цесаревичем не было. А зачем общаться с человеком, прогневавшим государя, которого и наследник престола вызвал только ради того, чтобы представить своего нового ставленника? От людей в таком непонятном положении, как у меня сейчас, лучше держаться подальше. Заодно этим продемонстрировать, что никаких сомнительных контактов с опальным князем нет. А то ведь и самому под домашний арест попасть недолго, если слишком замараться.

Мои родные находились на другой стороне зала. И это тоже был способ показать, что я здесь на особицу. Так что распорядитель, занимавшийся распределением мест для посетителей, сработал грамотно.

Я не только под домашним арестом, меня и к собственному роду не подпускают. И хотя на самом деле мне ничего мешает начать общение после приема, однако нужную демонстрацию Игорь Михайлович организовал.

Наконец, подданные Русского царства закончились. Наследник престола дал знак слуге, и тот объявил:

— Для заверения ранее составленного договора между Русским царством и королевством Франция прилетел канцлер, Бернар де Дамартен.

Двери зала распахнулись, впуская французскую делегацию.

Естественно, о приезде такого высокопоставленного чиновника французской короны, знала уже вся столица. Особой перчинки добавляло то обстоятельство, что Бернар был назван членом общества ключников. И несмотря на всю полемику Михаила II, предъявить канцлеру какие-либо обвинения было нельзя.

Ведь в отличие от Германского рейха, чьи подданные неоднократно были выявлены в ходе борьбы Русского царства против общества Януса Двуликого, французов ни разу не ловили за руку.

Так что сейчас, пока Бернар де Дамартен шагал впереди своей свиты из сотрудников посольства, русские благородные люди негромко обсуждали, как именно цесаревич поставит с гостями диалог, и не приведет ли эта встреча к войне с Францией.

В дальнем углу зала пара бояр даже ставку сделали именно на то, быть войне и стоит ли заранее закупить вина, или отношения между странами не изменятся, и можно не спешить.

Бернар де Дамартен, канцлер Франции и хранитель общества ключников остановился на положенном расстоянии от трона и заговорил на русском языке с небольшим акцентом.

— От имени моего короля, его величества Людовика, — произнес Бернар с поклоном, — я приветствую наследника престола Русского царства. А также рад передать эти скромные дары в знак наших благих намерений.

Он чуть повел рукой, и пара сотрудников посольства подала канцлеру толстую папку. Игорь Михайлович дал знак стоящему рядом слуге, и тот принял документы, чтобы передать их цесаревичу.

На несколько минут зал погрузился в молчание. Цесаревич изучал бумаги, и никто не смел его торопить. Впрочем, Игорь Михайлович затягивать паузу дольше необходимого не стал.

— Это очень ценные сведения, канцлер, — произнес он, поводя папкой в воздухе.

В этот момент дверь, из которой Игорь Михайлович вошел в зал, распахнулась, и прошедший через порог Константин Владимирович Ерофеев решительным шагом направился к цесаревичу.

Игорь Михайлович, уловив появление нового действующего лица, прервал свою речь и застыл, не сводя взгляда с личного целителя государя. А вот стоящий рядом с троном Бернар напрягся.

Константин Владимирович склонился к уху наследника престола и зашептал. Было видно, как шевелятся его губы, но слов разобрать не вышло бы и у слуги, который замер в паре шагов от трона.

Лицо Игоря Михайловича застыло восковой маской. Он протянул папку слуге и поднялся на ноги.

Зал был готов внимать цесаревичу, все прекрасно понимали, о чем мог докладывать личный целитель государя. И почему ворвался на прием именно таким образом, а не как подобает по правилам.

Набрав воздуха в грудь, Игорь Михайлович произнес негромко, но его услышали все:

— Прием окончен. Государь Михаил II Милославский только что скончался.

Глава 21

Слова Игоря Михайловича погрузили зал в тягостное молчание. Все смотрели на наследника престола, следили за тем, как он покидает помещение. И на Бернара де Дамартена, который так и остался стоять на своем месте.

Я не сводил взгляда с ключника, а потому прекрасно видел, что хранитель оставался совершенно спокоен. А вот его свита переглядывалась с явной опаской. Впрочем, я уверен, что французы еще в Париже решили, как нужно действовать и что говорить в том случае, если Михаил II отойдет в мир иной.

Другое дело, что теперь менялся статус цесаревича. Пока он единственный наследник — в его руках сейчас окажется вся власть царя. Это пока государь мог очнуться, оставалась иллюзия, что Игорь Михайлович ничего не решает, и все его указы на одну половину временны, а на вторую — необязательны.

Канцлер Франции, наконец, отмер и, развернувшись на пятках, направился обратно к своим подчиненным. В мою сторону он даже не посмотрел, и это я бы зачел ему в плюс — в первую очередь он о своей стране думал, отложив личные вопросы на потом. Сейчас Бернару де Дамартену требовалось уведомить его величество Людовика о смерти монарха. Да и дипломатический статус защищал его лучше всяких обещаний — ведь я не могу его тронуть, так как цесаревич дал слово, что канцлеру ничего на территории Русского царства не угрожает.

Правда, с графом Кальдеро было точно так же. Потому он и умер за пределами нашей страны. И Бернару де Дамартену об этом известно.

Вслед за французом ожили и собравшиеся в приемном зале русские благородные люди. Словно кто-то рубильник переключил, и по всей площади зазвучали сперва нерешительные шепотки, плавно переходящие в разговоры.

Я увидел, как на меня смотрит князь Казанский, и кивнул отцу, прежде чем тронуться с места. Никому уже не было дела до меня и моей опалы — стряслось то, чего многие боялись. И к чему, наверное, каждый род в Русском царстве готовился.

Однако дойти до Романовых мне не дал слуга Милославских. Он шел параллельно мне некоторое время, пока не привлек мое внимание.

— Князь, вам следует идти за мной, — сказал он так тихо, что я скорее по губам прочел его слова.

Кивнув, я направился вслед за царским человеком. И пока тот лавировал между гостями, ведя меня к очередному боковому коридору, я просматривал, чем занят Бернар.

Однако ключник проронил всего одну фразу:

— Быстро в посольство.

И вместе с подчиненными поспешил покинуть Кремль. Не пытался ковать коалицию среди русской знати, не остался наблюдать, что случится дальше. У меня даже мелькнула мысль, что, возможно, моя биологическая мать была права, и Бернар де Дамартен не такой плохой человек, какими я считал всех ключников просто по факту принадлежности к обществу Януса Двуликого.

Слуга провел меня через служебный коридор в покои государя. Возле закрытой двери дежурила пара «Стражей». Охрана подняла винтовки, демонстрируя готовность открыть огонь, но слуга Милославских посторонился, пропуская меня вперед.

— Прошу, князь, вас ждут.

Кивнув, я толкнул дверь, прекрасно зная, кого увижу по ту сторону.

Игорь Михайлович сидел в кресле за журнальным столиком. Перед наследником престола стоял графин с красной жидкостью, пара бокалов и кофейник.

У окна, опираясь на подоконник, стоял Емельян Сергеевич Невский, сосредоточенно разглядывающий происходящее по ту сторону стекла.

При моем появлении великий князь обернулся, но тут же вернулся к своему занятию, как будто дальнейший разговор его не интересует.

— Осуждаешь? — подал голос Игорь Михайлович, внимательно глядя на меня.

Я понял, о чем он.

Государь не мог физически умереть. Его организм был наполнен наномашинами, и даже если бы мозг восстановить оказалось невозможно, поддерживать тело в состоянии комы было несложно. Но зачем стране государь, который никогда не проснется?

Но, как ни крути, это было убийство. А фактически заговор, и тот факт, что к нему причастен Емельян Сергеевич Невский, куратор Царской Службы Безопасности, менее преступным происходящее не делает.

Игорь Михайлович не зря опасался моей реакции. Но несмотря на то, что в этой жизни я позволяю своим эмоциям воздействовать на меня, головы я не теряю. У Русского царства могут быть разные правители — слабые, сильные, умные, глупые. Но никогда не будет на троне трупа. А наш биологический отец им фактически и стал.

— Михаил II погиб в тот момент, когда зараженные корпорацией «Армтек» наноботы попали в его тело при ударе Виталия Игоревича Можайского, — ответил я, спокойно проходя к одному из двух свободных кресел. — Так что это был лишь вопрос времени.

Цесаревич вздохнул с явным облегчением. Тяжело ему приходится, и как же хорошо, что я Романов, и не мне тащить это все на своих плечах.

Емельян Сергеевич же хмыкнул.

— Кажется, только мне здесь жаль Михаила? — задал он риторический вопрос.

— Жизнь одного человека не может стоить жизней миллионов, — ответил Игорь Михайлович. — И будь отец с нами, он бы первым об этом сказал. Ты знаешь, Емельян Сергеевич, что мы правы.

Великий князь Невский покачал головой, однако спорить не стал. Цесаревич же вытащил пробку у графина, и по комнате расплылся аромат вишни.

— Нужно решить вопрос с другими детьми Михаила и Юлии, — заговорил я, глядя, как дергается кадык наследника престола при каждом глотке.

Я вот так вишневые соки пить не могу. Слишком они для меня кислые. Какие мы все же разные.

— Сейчас, пока еще престол пуст, а информация о конкретных именах и семьях, где эти дети растут, с легкой подачи клана Рюриковичей бродит по рукам едва ли не всех благородных родов Русского царства, самое время нам обрести утерянных братьев и сестер, — продолжил я, как только цесаревич опустошил свой бокал.

Емельян Сергеевич вскинул бровь. А вот Игорь Михайлович усмехнулся.

— Предлагаешь мне признать их? — уточнил он, не глядя на куратора Царской Службы Безопасности.

Впрочем, одно присутствие здесь великого князя Невского уже делало его сторонником цесаревича. И никуда от этого Емельян Сергеевич не денется — в его руках власть, которую он любит, работа, которая ему интересна. Да и, чего греха таить, с кончиной Михаила II, воцарением Игоря Михайловича, место губернатора Московского может вернуться в семью великих князей Невских.

— Не можешь остановить — возглавь, — пожал я плечами. — Род Милославских почти уничтожен. Одновременное признание всех детей царской семьи своими родными людьми можно выбить почву из-под ног у любых заговорщиков. Возьмешь обновленный род Милославских под свою руку, обеспечишь всем необходимым, что положено по статусу царскому роду.

Великий князь Невский покачал головой вновь.

— А как быть, если и другие не захотят родниться с царской семьей? Не один же князь Красноярский такой хитрый, что избежал престола, — заметил он.

— И кроме того, есть украденные дети, — кивнул я, не став спорить. — И теперь Игорю Михайловичу, как единственному официальному сыну государя Русского царства, решать их судьбу. И сделать это нужно быстро, пока нас не опередили более смелые люди, которые решат, что посадить на трон нужно своего цесаревича, послушного их воле.

Игорь Михайлович кивнул, наполняя бокал заново. Жидкость плескалась в полной тишине покоев. Великий князь Невский вернулся к наблюдению за внутренним двором Кремля, я откинулся на спинку кресла.

— Пожалуй, для начала я поговорю с ними, — уже приняв решение, заговорил цесаревич. — Я ведь знаю, что тому же Ивану Михайловичу государь предлагал перейти в род Милославских.

— И он отказался, — кивнул я. — И на самом деле я поддерживаю такое решение. Чем меньше будет носителей царской крови гулять по Русскому царству, тем меньше шансов на очередное восстание. Год не прошел, а мы участвовали в двух крупных войнах, подавили два вооруженных мятежа. Стране нужен покой и стабильность.

Игорь Михайлович улыбнулся.

— И тебе нужен, Дмитрий, — заметил он.

Я не стал отрицать, просто кивнул.

— Я видел наработки князя Романова, — посчитал нужным сообщить великий князь Невский. — Если дать ему время и ресурсы, он действительно возвысит Русское царство над всем остальным миром. Вопрос в том, дадут ли нам возможность предоставить князю Романову это время?

Цесаревич осушил бокал и вновь повернулся ко мне.

— Я освобожу тебя от домашнего ареста, — произнес он. — Емельян Сергеевич, дай бумагу.

Великий князь Невский отошел к столу и, вытянув ящик, достал все необходимое для письма. Игорь Михайлович быстро набросал отмену указа и, поставив на него оттиск печати, вручил мне.

— Передашь слуге, который вел тебя сюда, — распорядился наследник престола, а теперь уже почти царь. — И из Кремля езжай в посольство Франции. Я обещал Бернару де Дамартену, что вы поговорите, и ты должен исполнить мою волю. Тем более что к смерти государя ты официально никакого отношения не имеешь.

Я принял документ и поднялся на ноги.

— Что ж, тогда буду ждать вызова. Если понадоблюсь, — произнес я, склоняя голову перед биологическим братом, как перед государем.

* * *

Разговоры.

— Это что же получается, наш русский князь лекарство делает, чтобы безнадежных, считай, с того света вытаскивать, а немцы его портят и государя насмерть травят?! — спросил в воздух боярич.

— Все верно, — кивком подтвердил стоящий рядом молодой человек. — Немчура уже давно нам жить не дает.

— Так, может быть, нам следует нанести, так сказать, ответный визит? — произнес боярич. — Не спустим же им с рук?

— Тише, господа, — произнес подсевший к ним за столик невзрачный мужчина.

Он отодвинул полу плаща, демонстрируя удостоверение ЦСБ. Оба отдыхавших третий день боярича тут же притихли, разглядывая нового участника беседы.

— Опричник, — выплюнул первый. — Где ж вы все были, когда царя великий князь предал?!

Сотрудник Царской Службы Безопасности покачал головой.

— Жизни за царя отдавали, — ответил он. — И о том у цесаревича бумага на посмертное награждение есть. А вот вы где были, когда страна в вас нуждалась во время последних войн, господа?

Оба уже нетрезвых молодых человека заметно побледнели.

— Ты, боярич Семеновский, справочку себе оформил, что в аварии пострадал и лекари в бой не пускают, — продолжал опричник, не скрывая презрения. — Но я смотрю, сейчас ты выздоровел и на фронт рвешься. Не волнуйся, не пропустишь, о том твоему отцу приказ сейчас везут. Поступаешь на службу в пехоту с завтрашнего дня. А ты, боярич Анисимов, — повернулся мужчина ко второму молодому человеку, — в это время в Испанской Америке на солнышке жарился. Полиглот, значит, раз за границей отдыхать изволишь с комфортом. Пойдешь в корпус войск специального назначения переводчиком. Там таких ценят. Сделаем и из вас героев Русского царства, — положив руки на плечи двум бояричам, с усмешкой заявил опричник. — А посмертно или при жизни — уже от вас самих зависеть будет.

И раньше, чем его руки стряхнули с плеч пришедшие в себя благородные люди, сотрудники Царской Службы Безопасности поднялся из-за стола и растворился в толпе.

* * *

— Ваше святейшество, — поклонившись, заговорил помощник, — только что объявили, государь скончался.

Отец Мефодий, до того спокойно сидевший за своим рабочим столом, вздрогнул. Почудилось ему вдруг, как суровые руки Царской Службы Безопасности опускаются на плечи и давят, давят, прижимая к земле за все грехи, которых он совершил немало.

Михаил II умер. А значит, и его протекция исчезла вместе с ним. Удержаться Патриарху Московскому и Всея Руси без поддержки правителя будет практически невозможно. И соперники времени даром терять не станут — мигом понесут докладывать, где его святейшество оступался, поддаваясь соблазнам.

Чувствуя, как земля качается под ногами, отец Мефодий перекрестился.

— Господи, прости, — прошептал он и решительно поднялся на ноги. — Ну? Чего ждешь, срочно выезд в Кремль мне организуй!..

Допустить, чтобы какой-то другой церковник оказался рядом с цесаревичем, которому сейчас как никогда нужна поддержка духовника, его святейшество не мог.

* * *

— Господа, — произнес князь, оглядывая собравшихся вокруг него сторонников, — похоже, что пришло время признать, других претендентов на престол мы не нашли.

— А как же слухи о царских детях? — уточнил кто-то из группы людей рядом.

— А вы всерьез хотите поддержать никому не известного человека? — переспросил князь. — Одно дело, когда государь мог своей волей вопрос закрыть. Отменил бы невыгодные для нас решения цесаревича, и совсем другое — с новым царем бодаться влиянием. Нет уж, увольте, я прямо заявляю, что ни в какие дела подобного толка больше не полезу. За мной и так уже везде машина ЦСБ катается, забитая боевиками, как та бочка селедкой.

— Это бесспорно, — вклинился третий собеседник. — Лучшее, что мы можем предпринять сейчас — всеми силами поддержать Игоря Михайловича. Вы сами видите, Дмитрий Романов всецело на его стороне. А я не хочу умирать, насмотрелся уже, как князь Красноярский с врагами Милославских расправляется.

— Раньше, господа, вы были увереннее. Даже если мы оставим наше дело, не факт, что кто-нибудь другой не захочет воспользоваться ситуацией, — покачал головой тот, кто спрашивал о царских детях. — Но из уважения к памяти государя нашего Михаила II я тоже ничего делать не стану. Не заслужил наш царь того, чтобы мы против его сына выступали, еще даже самого государя не похоронив.

— Тогда расходимся, господа.

* * *

Резиденция посольства Франции в Русском царстве. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

«Монстр» подъехал к запертым ажурным воротам, и створки разъехались раньше, чем внедорожник замедлил ход. Первая машина сопровождения оставалась снаружи территории посольства, вторая вкатилась вслед за нами.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне Виталя, подъезжая к крыльцу, — наши люди готовы, если что.

Я улыбнулся Слуге и кивнул.

— Со мной пойдет Марина Кирилловна, — ответил я. — Этого будет достаточно. А если что и случится, так лучше сидите в машинах. Так мне будет намного спокойнее.

Виталя скосил недовольный взгляд на меня через зеркало заднего вида. Впрочем, спорить, естественно, не стал.

Помощницу свою я забрал в уже опустевшем приемном зале. Гостей оттуда выпроводили слуги Милославских, пока я вел разговор с цесаревичем. Так что теперь действительно не собирался расставаться с «Оракулом» в юбке.

На крыльце уже стоял слуга в цветах Франции. Он поспешил спуститься по ступеням и, распахнув передо мной дверь, заговорил на русском с характерным акцентом:

— Добро пожаловать, Дмитрий Алексеевич.

Я кивнул и дождался, когда мужчина поможет выйти из машины моей помощнице, пошел вперед. Пышной встречи нам никто, разумеется, не устраивал — и визит не официальный, и обстоятельства не подходят.

Так что, шагая по богато украшенным залам огромного особняка, я подмечал, что работа в посольстве кипела. Сотрудники двигались по коридорам, занятые своими делами. И если бы не суматошно бегающие глаза, я бы и не заметил, что здесь царит какое-то нездоровое оживление.

Наконец, нас завели в покои на третьем этаже. Роскошно украшенная гостиная, много позолоты и массивный рабочий стол посреди помещения.

Марина Кирилловна тут же отошла чуть в сторону, чтобы не отвлекать нас с канцлером от важного разговора. Однако всем своим видом изобразила готовность броситься исполнять любой мой каприз. Ни дать ни взять примерная секретарша.

Бернар де Дамартен не заставил себя долго ждать. Несмотря на то, что внешне он производил впечатление глубокого старика, на деле двигался канцлер бодро. Он явно волновался перед встречей.

Но вышел канцлер ко мне без пиджака, демонстрируя неформальность встречи.

— Дмитрий Алексеевич, — с улыбкой заговорил канцлер Франции, но тут же заметил стоящую в уголке Марину Кирилловну, — рад, наконец, встретиться с вами лично. Но я полагал, что мы будем общаться в более приватной обстановке.

Я покачал головой в ответ, внимательно глядя на ключника.

— Считайте, что я здесь один, господин канцлер. И мы можем говорить откровенно. Вы — главный в обществе Януса Двуликого, я — высший администратор общества Хранителей. Я обещал вырезать ключников при первой возможности, но сейчас вас защищает слово моего цесаревича. Так что, если вам есть что сказать, я выслушаю. И вас не трону.

Не произнесенное «пока что» канцлер уловил. Я заметил это по чуть дрогнувшим векам.

— Что ж, в таком случае не буду затягивать, — проговорили он, жестом предлагая мне присесть.

Я занял место и скрестил руки на груди. Да, поза откровенного недоверия, но с чего бы мне доверять ключнику? Моя воля, он бы уже не дышал.

Бернар де Дамартен присел на краешек своего стула.

— Я знаю, что Хранители подбирают новое поколение, — произнес он негромко. — И знаю, что действия нашего общества настроили вас против нас. Однако же я готов на деле доказать, что могу быть вам полезен.

Я приподнял бровь. Такой откровенной торговли за свою жизнь я не ожидал. Впрочем, нужно отдать старику должное. Не каждый с его властью и возрастом может себе позволить склониться перед мальчишкой.

— Ваша матушка была уверена, что мы сможем договориться, Дмитрий Алексеевич, — сказал он в завершение. — И после всего, что я о вас узнал, я склонен с ней согласиться. Вы не стали врагом для рода великих князей Невских, хотя убили младшего сына Емельяна Сергеевича.

— Понятно. И вы рассчитываете наладить со мной настолько же доверительные отношения, как у меня с великим князем Невским? — уточнил я, приподняв бровь.

Канцлер кивнул.

— Именно, Дмитрий Алексеевич, — подтвердил он. — Я готов представить доказательства, что никогда не желал вреда вам лично, вашей семье или Русскому царству. Вы получите все записи наших разговоров с того самого дня, как я вошел в круг последователей Януса Двуликого. Однако вы ведь понимаете, что наше общество не однородно, и моя функция, как хранителя — всего лишь совещательная?

Я вздохнул, на миг прикрыв глаза. С одной стороны, вряд ли на тех записях было бы что-то действительно полезное. С другой — может быть, там отыщется нечто, с чем я смогу работать. Как ни крути, а именно ключники служили теми самыми руками, которые толкали прогресс на Земле.

Да, криво, косо, с множеством жертв. Но не извлекать совсем никакой пользы — это все равно что признать, что те жертвы были напрасны. А это неправильно.

— Предоставьте мне записи, господин канцлер, — проговорил я, открыв глаза. — Я изучу их и подумаю над вашей просьбой.

Бернар де Дамартен едва сдержал улыбку. Но тут же взял себя в руки, чтобы уточнить.

— Значит ли это, что вы, как высший администратор, также запретите другим Хранителям убивать меня, как остальных ключников? — спросил он.

— Полагаете, мне нужно обманывать вас? — вопросом на вопрос ответил я. — Господин канцлер, я не из тех, кто будет одной рукой принимать перемирие, а второй нарушать его. Думаете, я дам обещание, что не трону вас лично, а потом пришлю Хранителя, чтобы он забрал вашу жизнь? Никто вас не тронет, пока я не вынесу своего окончательного решения. Однако уточню: к обществу ключников вы больше не прикасаетесь, даже не дышите в ту сторону. А если нарушите это условия, считайте, что вы уже мертвы.

Бернар де Дамартен вздохнул с облегчением.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, и прошу простить за сказанное ранее, я политик, и привык к тому, что в политике нет места честности, только выгоде.

Я кивнул, поднимаясь на ноги. Канцлер последовал моему примеру, но руки для прощания протягивать мне не стал. Он боялся меня, до ужаса, наверное, никогда в своей долгой жизни Бернар де Дамартен не был так напуган, как сейчас.

— У вас есть мой номер и адрес, господин канцлер, — произнес я. — Пришлете ваши записи как можно скорее. В Русском царстве сейчас будет объявлен траур, и любые официальные мероприятия будут отменены. Так что у вас появится время слетать в Париж и обратно…

Бернар де Дамартен покачал головой.

— Мне не нужно возвращаться во Францию ради доказательств, Дмитрий Алексеевич. Такие важные документы я всегда вожу с собой. И вручу их вам немедленно.

Однако, несмотря на заверения канцлера, ждать пришлось несколько минут, пока он ходил в смежные комнаты. Я в это время читал сводку «Оракула» по происходящему в Русском царстве.

И мне не нравилось то, что я видел.

* * *

Тверское княжество, Торопец, особняк боярского рода Мишиных.

— Борис, нам нужно серьезно поговорить, — заявил боярин, когда его второй сын вошел в кабинет. — Прошу, садись.

Молодой человек с длинными волосами, уложенными в хвост, кивнул и опустился в кресло напротив родителя. Боярин же несколько секунд рассматривал Бориса, в который раз отмечая, насколько второй сын не похож на Мишиных. Не та форма лица, не тот разрез глаз.

И все же он считал Бориса своим собственным сыном. И растил его именно так, воспитывал сам, передавая все возможные знания и навыки. К сожалению, не зря — старший брат Бориса, наследник, погиб при исполнении своего долга. И теперь уже Борису Николаевичу предстояло занять место отца, когда тот уйдет на покой.

Однако прежде чем это случится, боярин был обязан рассказать наследнику истину о его происхождении. Государь умер, мать Бориса тоже мертва, и хранить тайну Николай Петрович Мишин был больше не в силах.

— Я никогда не выделял тебя, — заговорил боярин, не сводя взгляда с наследника. — Ты всегда был и будешь членом рода Мишиных.

Борис вскинул бровь.

— Судя по твоим словам, отец, мне вскоре придется в этом усомниться, — заметил молодой человек. — И раз уж ты решил поговорить об этом после объявления о гибели государя, у меня не остается иных вариантов.

Николай Петрович кивнул с горькой усмешкой.

— Ты всегда был смышленым, Борис. Твоя мать и я согласились участвовать в тайне государя и царицы. Нас выбрали за верность престолу, — он снова усмехнулся и покачал головой. — Если бы я знал тогда, что эта верность отберет у меня все, что у меня было, никогда бы не пошел на эту сделку.

Борис слушал молча, не перебивая. Понимал, что отцу нелегко дается разговор, и бередить его душевные раны уточнениями считал излишним.

— Доктора взяли биоматериал царя и царицы и подсадили его твоей матери, моей супруге, — проговорил Николай Петрович. — Государь поставил условие: ты должен быть официально признан нашим сыном, получить достойное воспитание и образование. Взамен нам была обещана полная поддержка любых начинаний.

Борис Николаевич улыбнулся.

— Так вот, как мы отстояли завод на том суде? Государь вступился?

— Да, личное вмешательство Михаила II не позволило нам потерять наш завод, — подтвердил боярин Мишин. — И еще раньше, ты об этом даже не знал, оплачивал лечение твоей матушки, которая сильно сдала после того, как родила тебя. Но Светлана умерла, унеся с собой тайну твоего рождения в могилу. Умер, исполняя свой долг, Александр, и ты стал моим единственным наследником. Государыня скончалась при пожаре в московском монастыре, куда ее упек сам государь. А теперь и его не осталось.

Боярич выслушал отца молча.

— Значит, и поддерживать наш род больше никто не станет, — подвел итог Борис. — А так как я единственный твой сын, если я заявлю о том, что на самом деле родной брат цесаревича, род Мишиных ждет забвение.

Боярин склонил голову перед сыном.

— Но я считаю, что тебе не нужно тонуть вместе со мной, — заговорил отец, глядя на своего сына с гордостью. — Я свое обещание выполнил до конца. Роду Мишиных больше нечего тебе дать, Борис. Мы отдали все, что имели. А там, у трона, тебя ждет будущее.

Боярич откинулся на спинку кресла и задумался.

— С другой стороны, объявив о себе, я могу спасти наш род, отец, — произнес он. — Ты прав, Мишины дали мне все, что у меня есть. И теперь пришла моя очередь возвращать долг. Завтра утром я сделаю заявление и потребую от цесаревича провести тест ДНК. Если я действительно сын царя, я имею право на часть его наследства.

* * *

Хабаровск.

— Глеб, — обратился к сыну стоящий рядом отец, кладя тому руку на плечо. — Помнишь, о чем мы говорили?

— Да, отец, никогда не забывал, — подтвердил тот.

— Твое время пришло. Завтра мы потребуем у цесаревича провести сравнительный анализ ДНК. Ты готов?

— Стать царем? — усмехнулся Глеб. — Скажи, отец, ты не думал о том, что нарушаешь данное государю слово?

— Он обещал хранить тайну, — напомнил боярин. — А на деле сам же и поведал о ней клану Рюриковичей. Думаешь, почему нас поддерживали великие князья Толстые все это время? Как, по-твоему, ты попал в свиту великого княжича? Знали они, чей ты сын.

— Мятежников перебили, отец, — напомнил Глеб Васильевич.

— Но ты-то не мятежник, ты законный царевич. И имеешь все соответствующие права. Пора заявить об этом. С твоей поддержкой наш род ждет светлое будущее.

Сын покачал головой, однако спорить с главой рода не стал. Боярин никогда не скрывал от семьи, что принимает благосклонность с обеих сторон — и от Михаила II, и от его великих князей Хабаровских.

— Я все сделаю, отец, — произнес Глеб Васильевич под тяжелым взглядом боярина Холмогорова. — Но ждать утра мы не станем. Анализ нужно затребовать прямо сейчас. Чтобы у цесаревича не осталось выбора.

— Вот он, мой сын! — радостно оскалился боярин, хлопнув царевича по плечу от избытка чувств.

Глава 22

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Мы можем направить уведомление о том, что цесаревич будет ждать претендентов в Москве, — склонив голову набок, сообщила Марина Кирилловна. — Подготовить документ?

Я покачал головой в ответ.

— У нас нет таких полномочий, — ответил я. — Это обязан делать Игорь Михайлович и его государственный аппарат. Если я возьмусь решать за него и эту проблему, то проще уж тогда самому на трон сесть. Нет, Марина Кирилловна, мы не будем делать ничего без приказа от цесаревича.

— Как прикажете, Дмитрий Алексеевич, — отозвалась моя искусственная помощница.

Я взглянул на висящие в воздухе виртуальные окна. Не все наши братья и сестры сейчас находились под прицелом камер и жучков. Чем дальше от столицы, тем ниже степень контроля — ввиду меньшей цифровизации периферии Русского царства. И я не могу поручиться, что прямо сейчас кто-нибудь из семей, приютивших царского ребенка, не готовит публичное выступление с рассказом о происхождении такого члена семьи.

Но я ведь действительно не должен решать эти вопросы. У страны есть свой правитель, армия чиновников и силовиков. Справится Игорь Михайлович и без моего вмешательства. Раз уж он решился умертвить Михаила II, значит, готов занять его место.

Главное, чтобы в этой истории не всплыло мое происхождение, а остальное меня не касается, по большому счету.

А мне же куда полезнее будет изучить записи разговоров на собраниях ключников. Раз уж Бернар де Дамартен считает, что может с их помощью купить себе помилование, в них действительно может найтись нечто полезное.

— Свари мне кофе, — приказал я помощнице, иискусственная девушка с поклоном покинула мой кабинет.

Именно читать стенограмму мне не требовалось. Линза передаст сведения «Оракулу» за мгновения. Но даже так обработать то количество бумаг, упакованных в металлический ящик, что вручил мне канцлер Франции, займет не один час.

Этим я и занялся.

Сперва рассортировал стенограммы в хронологическом порядке, затем стал просматривать каждую папку. Искусственный интеллект копировал содержимое с листов в свою базу данных и тут же проводил анализ текста. Соотнося принятые на собраниях общества Януса Двуликого решения с историческими событиями, «Оракул» составлял для меня внушительный альманах действий ключников за последние несколько десятков лет.

Марина Кирилловна принесла горячий кофейник, после чего наполнила для меня чашку. Помощница была подключена к «Оракулу» напрямую, так что все, что записывалось в базу данных искусственного интеллекта, сразу же становилось известно и Марине Кирилловне.

— Обнаружен завод по производству газа Измайловых, — сообщила помощница, ставя чашку передо мной.

— Хорошо, — ответил я, протягивая руку за напитком. — Покажи.

На отдельном окне тут же появилась информация по самому заводу, замеченной в том районе активности наемников. Прилагалась и карта.

— Португальские земли в Америке, — покачал головой я. — Как идет транспортировка?

«Оракул» вывел список торговых судов под тремя флагами.

— Испания, Португалия, Дания, — прочел я вслух. — Найди членов экипажей этих кораблей, определи их текущее местонахождение. И составь маршрут, как нам их перехватить.

Марина Кирилловна отозвалась через пару минут, во время которых я листал бумаги канцлера.

— Готово, Дмитрий Алексеевич, — доложила искусственная девушка. — Что дальше, князь?

Я побарабанил пальцами по столешнице, обдумывая вопрос.

Задача ведь не в том, чтобы конфисковать оружие массового поражения. По-хорошему, мир вообще не должен заметить, что творится нечто подобное.

— Соедини меня с военной разведкой, — велел я.

Марина Кирилловна кивнула, и произнесла через секунду:

— Генерал Марков, вас беспокоит Марина Кирилловна Холодная, личная помощница Дмитрия Алексеевича Романова, князя Красноярского. Вы примете личный звонок?

Естественно, он и не подумал отказываться. Хотя «Оракул» и застал его уже в постели.

— Слушаю, князь, — хриплым от сна голосом произнес он, когда помощница переключила звонок на меня.

— Здравствуйте, Василий Павлович, — заговорил я. — Прошу прощения за столь поздний звонок. — У меня на руках оказались сведения, важные для Русского царства по вашей линии.

— По телефону обсуждать можно? — уточнил генерал Марков. — Иначе мне придется около часа добираться до вас.

— Моя помощница сейчас перешлет вам данные, Василий Павлович, — сказал я, и увидел, что Марина Кирилловна кивает, сообщая, что информация ушла. — Если возникнут дополнительные вопросы, смело звоните, я сегодня не сплю.

Ответом мне был печальный вздох.

— Не вы один, Дмитрий Алексеевич. Пришло.

Класть трубку он не стал. А потому через несколько секунд я услышал сдавленное:

— Вот твари, — прошептал Марков. — Дмитрий Алексеевич, сведениям точно можно доверять?

— Все совпадает, я проверил, — ответил я. — Цистерны грузятся на Американском континенте, доставляются на запад Европы, а оттуда развозятся по военным базам трех стран.

— И они их возят больше полугода, — вздохнул генерал. — Дмитрий Алексеевич, я обязан поделиться этой информацией с другими службами. Слишком высокие риски, вы же понимаете.

Я усмехнулся.

— Конечно, Василий Павлович, — отозвался я. — Свою задачу я выполнил, надеюсь, у разведки хватит ресурсов выполнить свою задачу. А если потребуется моя помощь, вы знаете, где меня найти.

Конечно, из-за наличия «Оракула» генералу не удастся выставить дело так, будто это его служба добыла ценные сведения. Однако то, как он распорядится информацией, тоже может стать поводом для дождя наград и званий в его ведомстве.

— Спасибо, князь, — сказал на прощание Василий Павлович, прежде чем положить трубку.

Марина Кирилловна отошла в сторону, чтобы не мешать мне. А я вернулся к дальнейшему просмотру документов. В принципе, одного только этого завода, который варит газ Измайловых, достаточно, чтобы начать операцию по силовому воздействию. Опубликует сведения Министерство иностранных дел Русского царства, и можно официально выдвигать войска.

И снова — моя помощь в этом вопросе уместна, но не должна заменять собой саму военную машину Русского царства. По-хорошему, мне вообще стоит максимально дистанцироваться от происходящего. Затмевать сейчас Игоря Михайловича — все равно, что собственноручно шатать под ним трон. Тем более в ситуации, когда некоторые наши братья и сестры захотят заявить о своей принадлежности к Милославским и правах на престол.

Никто ведь не поверит всерьез, что я не собираюсь становиться царем. Подавляющему большинству людей мысль о том, что чем выше твоя власть, тем меньше у тебя свободы и больше обязанностей, даже в головы не приходит. А потому даже если я буду давать клятву каждый день, что полностью поддерживаю Игоря Михайловича, как законного наследника, мне не поверят.

Еще и слухи запустят, что на самом деле на меня надавили, пригрозив лишить Романовых всех их заслуженных благ, которые на нас сыпались за последний год. А от слухов один шаг до создания ячеек несогласных благородных людей. Оттуда же до нового мятежа рукой подать.

Отложив в сторону очередную папку, я взял чашку и откинулся на спинку кресла. Мысли опять крутились вокруг биологических наследников царской семьи.

— Да твою ж ты мать, — выдохнул я, чувствуя, как меня распирает от гнева.

Марина Кирилловна вскинула брови, внимательно наблюдая за мной взглядом. А на деле считывая показатели организма, чтобы разобраться в моем состоянии.

— Вас следует отдохнуть, князь, — произнесла помощница. — Происходящее в Русском царстве сильно влияет на ваше эмоциональное состояние. Тенденция на лицо, у меня есть статистика. Вы становитесь злее, ваш организм начинает вырабатывать большие объемы гормонов гнева. Именно поэтому вы так реагировали во время работы наномашин. С учетом того, что такая мощная выработка норадреналина свойственна только вам, и ни одному другому из Романовых и Демидовых, я готова счесть, что это состояние — наследственное от настоящих биологических родителей. В частности, Михаила Милославского.

Да, царь частенько злился. Но он свои эмоции научился держать в узде.

— Ничего хорошего мне от папы не досталось, — усмехнулся я. — Отличное наследство, ничего не скажешь. Проблемы и неуравновешенность.

— С возрастом, если это состояние не контролировать, эффект будет усиливаться, — продолжила помощница. — Отсутствие отдыха расшатывает ваши нервы, оттого каждый следующий выброс норадреналина становится сильнее и ощущается вами ярче. Рекомендую заняться практиками по душевному равновесию.

— Я же постоянно в трансе, — возразил я.

Помощница покачала головой.

— Эта ментальная практика только усиливает степень напряжения, Дмитрий Алексеевич, — возразила Марина Кирилловна. — Вам необходима релаксация, а вместо этого вы ежедневно подвергаете себя дополнительному напряжению. Вместо отдыха получается дополнительная нагрузка на организм. Учитывая, что он еще продолжает развиваться, последствия таких нагрузок скажутся в дальнейшем на нервной системе.

— У меня есть наномашины, — возразил я.

— Курс которых вы даже не закончили, — напомнила искусственная девушка. — Дмитрий Алексеевич, сейчас вы должны отправляться спать. А завтра с утра я рекомендую вернуться в Красноярск, где пройти курс лечения наноботами до конца. И ни на что не отвлекаться. Ближайшие события не требуют вашего личного участия.

Я вздохнул, прикрывая глаза.

Все время забываю, насколько ограничено мое тело. Двадцать лет почти в этом мире, а все еще веду себя так, будто я сингуляр, и могу пренебречь физиологией своего организма.

Однако «Оракул» подметил все верно. Толку с меня не будет, если я расшатаю свою психику. Да, я привык к совершенно иным скоростям мышления и событий, но весь этот мир не слишком торопится.

Я, наверное, единственный князь, у которого выходной бывает хорошо если раз в месяц. Виктория пыталась жить в моем темпе, и чуть с ума не сошла от того, что не могла забеременеть. И это — нормально, всем нужен отдых после работы.

И только я спешу сделать все, что могу, не оглядываясь на самого себя. Ведь откуда эти нервные реакции? Я загнал собственное тело.

— Продолжай без меня, — велел я, вставая из-за стола. — И буди только в случае серьезной опасности для Русского царства. Ну или важных звонков.

Искусственные глаза Марины Кирилловны обрабатывают информацию даже лучше моих линз. Так что ей не составит труда пролистать все стенограммы заседаний ключников и закончить работу. Она все-таки робот.

А я все еще человек.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном ответила помощница. — Вы можете на меня положиться.

* * *

Московский особняк великих князей Невских.

Анна Михайловна смотрела на свое отражение в зеркале. После официального сообщения о смерти государя можно было не ждать возвращения Емельяна Сергеевича домой в ближайшие пару дней. Ночевать великий князь уж точно не приедет.

И княжна Соколова ловила себя на чувстве разочарования от этой ситуации. За последние дни она уже привыкла, что великий князь рядом, проводит свои ночи с ней, а не решает проблемы государственного масштаба.

Емельян Сергеевич, человек, которого ее отец ненавидел от всей души, самой Анне Михайловне… Нравился.

И он, и она шли на брак сознательно, расчетливо. И все, что нужно было сделать Анне Михайловне, чтобы зарыть топор почти столетней войны между родами — поступить мудро. По-женски мудро.

Стоило дать возможность Емельяну Сергеевичу показать себя в домашней обстановке, отринув вражду и предвзятость, и перед молодой девушкой оказался мужчина, которому требовалась понимающая супруга.

Естественно, ничего секретного он ей не рассказывал, да оно и не требовалось. Анна Михайловна вполне могла сама разузнать все, что понадобится. Так, например, было с заказом Можайского на подрыв шахты Романовых. Однако как человек, на плечах которого лежит огромный груз ответственности, великий князь ее покорил.

И она сама затащила его в постель отведенных ей гостевых покоев. Причем Емельян Сергеевич проявил себя крайне деликатным человеком, и изо всех сил упирался. Но все же княжне Выборгской удалось победить.

И она еще ни секунды, ни мига о том решении не жалела.

Расчесав влажные волосы, Анна Михайловна отложила щетку и взглянула на телефон, лежащий на столике будуара.

Смерть Михаила II это, безусловно, конец целой эпохи. Клан Рюриковичей практически уничтожен, Милославские перебиты, великие князья низвергнуты до титула учтивости. На троне скоро окажется вчерашний боярич. Даже забытая вражда Невских и Соколовых оставалась позади.

Но кроме этого княжна Выборгская чувствовала, что впереди не только время новых великих свершений для всего Русского царства. Но и время не менее великих потрясений.

Игорь Михайлович был официально признан царем. А что другие его дети? Будут молча влачить жалкое существование, на которое их обрек Михаил II? Да, он раздавал их приемным семьям какие-то награды, но что эти награды значат, когда речь идет о царской власти?

Вот уж во что Анна Михайловна никогда не верила, так это в смирение. Нет, безусловно, есть место в жизни непреодолимой силе — катастрофа, болезнь, смерть. Но когда твое благополучие завязано на волю другого человека, равного тебе по положению и правам? Гены Михаила II не дадут его детям спокойно жить, смирившись с тем, что каждый из них мог стать царем, правителем, обрести высшую власть, а остался каким-то захудалым боярином или мелким князьком.

Игорь Михайлович и Дмитрий Романов тому наглядное подтверждение — ими движет жажда собственного развития. А сейчас они все полезут к трону. И даже если не сами примут такое решение, то им просто не оставят выбора — либо опекуны, либо очередные заговорщики, желающие подобраться поближе к кормушке.

И Емельян Сергеевич, ее уже практически законный супруг, окажется на первой линии фронта. Смерть Михаила II доказала, что Кремль далеко не так хорошо защищен, как казалось ранее. Во время мятежа Можайского великого князя Невского спасло только то, что он улетел на Урал — заключать помолвку сына с княжной Демидовой. А теперь?

Остаться совершенно одна Анна Михайловна не хотела. А потому хоть как-то помочь будущему супругу считала себя обязанной. И хотя бы одного сына царя отговорить от поспешных действий.

Взяв в руки телефон, она ткнула в контакт своего последнего родственника.

— Иван, доброй ночи, — поздоровалась княжна Выборгская, когда князь Соколов поднял трубку. — Новости ты, конечно, знаешь. И я надеюсь, ты ничего не собираешься предпринять глупого?

Князь Выборгский хмыкнул в трубку.

— Не понимаю, о чем ты, дорогая сестрица, — ответил Иван Михайлович. — Я целиком и полностью на стороне Игоря Михайловича. Он был избран государем, чтобы стать следующим царем. Не мне оспаривать волю усопшего.

Анна Михайловна не стала сдерживать облегченного вздоха. А глава рода Соколовых в это время заговорил сам:

— Я так понимаю, с великим князем у тебя уже все серьезно? — уточнил он. — Я рад, что ты смогла найти свое счастье. Действительно рад, Анна. Надеюсь, у вас все будет складываться замечательно. Но на всякий случай напомню: Выборг и твой дом. Ты всегда можешь вернуться, если захочешь.

Княжна улыбнулась своему отражению.

— Спасибо, Ваня.

— Мы же одна семья, — ответил тот. — А теперь, если ты не возражаешь, я бы предпочел досмотреть свой сон.

— Да, конечно, — поспешила закончить разговор княжна. — Спокойной ночи, Иван Михайлович.

— Доброй ночи.

Опустив аппарат на столик, княжна Соколова поднялась на ноги и, скинув с себя полупрозрачный халат, который так выгодно и вместе с тем волнительно подчеркивал фигуру ее молодого тела, нырнула в постель.

* * *

Кремль, рабочий кабинет государя.

Великий князь Невский о своей будущей супруге в этот момент не вспоминал. Были дела поважнее, чем ночь с молодой красивой девушкой.

Дмитрий Алексеевич Романов поднял верный вопрос. И, как показывал «Оракул», крайне вовремя. Потому что среди детей Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой уже начались весьма тревожащие волнения.

Пусть не все возжелали бороться за царскую корону, однако для потрясений внутри страны хватало и тех, у кого хватило наглости и духа, чтобы бросить цесаревичу вызов. И ведь эти выскочки, до сих пор ничего из себя не представлявшие, обязательно найдут поддержку среди благородного сословия.

В любой стране хватает тех, кому кажется, будто их незаслуженно обидела судьба. А здесь такие шансы возвыситься — посадить на трон будущего государя или царицу, это все равно что обеспечить своему роду не только имя в веках, но и запустить руки в казну Русского царства.

— Итого пятеро, — вздохнул, глядя прямо перед собой Игорь Михайлович. — Я думал, будет больше. А всего-то три брата и две сестры. Последних так вообще можно не считать, девушки легко перейдут на мою сторону, когда я сделаю им свое предложение. Их волнует собственное положение, а выше, чем царский род им все одно не подняться. Я же сделаю так, чтобы они и после замужества остались членами царской семьи со всеми положенными привилегиями.

— Это только те, о ком нам стало известно, — напомнил Емельян Сергеевич. — Еще трое вне зоны действия «Оракула». И что они решат, пока не известно.

Цесаревич отмахнулся.

— Сейчас направим всем уведомления, что я жду их в Кремле, — сказал он, после чего добавил: — Пусть твои сотрудники все подготовят: транспорт, маршрут, безопасность. Я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь в Русском царстве решил, будто я намеренно убил собственного брата или сестру из опасения, что они начнут свою игру. С этого момента безопасность всех детей Михаила II и Юлии Александровны — высший приоритет.

Великий князь кивнул, и тут же принялся отдавать распоряжения по телефону. А пока Емельян Сергеевич раздавал приказы, Игорь Михайлович спокойно пил чай.

О каком-либо сопротивлении со стороны родственников он не беспокоился. Русское царство останется в его руках, как бы кто ни старался отобрать у цесаревича державу и скипетр.

И дело не в том, что он хотел становиться царем. Нет, будь у него более подходящий кандидат, Игорь Михайлович сам бы поддержал его. Но такого, к сожалению, не имелось.

Что же касалось требований провести сравнительный анализ ДНК, тут цесаревич был настроен решительно. Все претенденты его сделают: не место самозванцам в царском роду.

Со стороны это будет казаться уступкой? Только до оглашения результатов. Заодно получится заткнуть тех, кто считает его не сыном, а всего лишь ставленником Михаила II.

Ведь если все дети царя — родственники по крови, то Игорь Михайлович абсолютно законный наследник. Как минимум три кружка заговорщиков в разных концах страны окажутся обезоружены. Они-то хотели, чтобы цесаревич отрекся, так как биологически не имел права на трон.

А анализ ДНК покажет, что он на своем месте.

Опять же нет ничего страшного в том, чтобы поддержать семьи, которые растили и заботились о царских детях. Простой народ любит, когда справедливость торжествует. И история о том, как верные своему долгу люди получат царскую поддержку, поднимет рейтинг Игоря Михайловича в глазах царских людей.

Так что единственное, что может пойти не так в этом деле: это внезапная смерть детей Михаила II. Потому как становиться в глазах общества братоубийцей Игорь Михайлович позволить себе не мог.

Ясно ведь, кого посчитают виновным, если с головы царских детей упадет хоть один волос. Игорь Михайлович и так, по сути, никого еще на свою сторону не привлек. Романовы и Демидовы держатся царской власти, это верно. Но даже их влияния не хватит, если придется бороться со всем благородным обществом разом.

Окажись на руках Игоря Михайлович кровь его родни, и о новых сторонниках можно забыть. Никто не пойдет за правителем, который ради власти готов переступить через собственных братьев и сестер.

Поэтому никакой вражды, только встреча давно потерянных родственников и признание заслуг их приемных семей. Тем более что они действительно заслуживали этих почестей. Не все, разумеется, кого-то и окоротить придется, но и совсем без награды оставить тоже нельзя. Пускай те же Холмогоровы воспитали царского сына в не самом подобающем ключе, но они свой долг исполнили, позаботились о ребенке.

— Все, — доложил куратор Царской Службы Безопасности, кладя трубку. — С моей стороны все готово.

Игорь Михайлович посмотрел на часы и вздохнул.

Ночь давно перевалила за середину. Этот затянувшийся день вымотал цесаревича, хотелось отдохнуть и ничего не делать хотя бы неделю. Позвать на свидание Екатерину Юрьевну Самойлову, расслабиться и просто жить.

Но нельзя бросать страну на произвол судьбы.

Не род для человека, а человек для рода? В разрезе всей страны это жизнь правителя в обмен на процветание его подданных.

И как бы ни хотелось вернуться к статусу боярича Стремнева, Игорь Михайлович выполнит свой долг.

Глава 23

Игорь Михайлович прошел к трону и, взглянув на установленную перед ним камеру, плавно опустился на сидение. Положив ладони на подлокотники, цесаревич несколько секунд смотрел поверх объектива, прежде чем корреспондент за аппаратом негромко кашлянул.

— Все готово, Игорь Михайлович, — сообщил мужчина в униформе рода Милославских. — Если вы хотите, мы можем все отменить.

— Нет, Рустам, — приподнял палец от подлокотника наследник престола. — Выводи меня в эфир.

Слуга поспешно кивнул и приступил к последним манипуляциям.

На экранах по всей стране тут же появилось изображение цесаревича. Игорь Михайлович выдержал краткую паузу, давая подданным время осознать, что трансляция внезапно прервалась по важной причине и приготовиться внимать.

— Дорогие жители Русского царства! Как вы все уж знаете из новостей, вчера ушел из жизни наш государь Михаил II Милославский, — напомнил он зрителям. — На правах цесаревича и с полной поддержкой его святейшества Мефодия, Патриарха Московского и Всея Руси, с сегодняшнего дня объявляется сорокадневный траур. Все соответствующие распоряжения уже отданы и начали действовать. В течение этого времени будет проведена подготовка к похоронам и сами похороны государя, о которых еще будет сказано позднее.

Замолчав на несколько секунд, Игорь Михайлович продолжил:

— Однако я обязан исполнить последнюю волю своего отца и государя Русского царства, — сказал он, глядя в объектив. — Дело в том, что я — не единственный ребенок Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой.

Выдержав новую паузу, цесаревич заговорил с улыбкой:

— Сейчас, возможно, кто-то решит, что наступил подходящий момент, чтобы начать сеять в смуту в стране. Однако я выступаю сейчас перед всем Русским царством как раз для того, чтобы все возможные негативные последствия были сведены к минимуму. Итак, во-первых, я уже отправил всем детям государя приглашения в Кремль. Во-вторых, чтобы ни у кого не возникло соблазна разыграть карту очередного лже-Дмитрия, я и все дети Михаила II проведем сравнительный анализ ДНК. Таким образом будет исключена возможность подмены реального моего брата или сестры на удобного заговорщикам двойника. И да, сразу оговорюсь: господа, я прекрасно знаю о ваших кружках по интересам и разговорах, которые вы в них ведете. Не буду сейчас называть никаких имен. До официального представления моих братьев и сестер я даю время всем заговорщикам одуматься. Те, кто решит оставить свои замыслы, получат полную амнистию. Никакого преследования, имена таких людей не будут упомянуты ни в официальных бумагах, ни в частных разговорах.

Цесаревич оскалился.

— Тем же, кто все-таки решит попытаться устроить очередной мятеж, я предлагаю вспомнить видео, которые периодически публикует князь Красноярский. Мы не допустим мятежа. И если для этого придется вырезать под корень несколько родов, так тому и быть. Теперь вернемся к нашей главной на сегодня теме.

Вновь вернув лицу спокойное выражение, Игорь Михайлович заговорил дальше:

— Государь сделал свой выбор, когда официально признал меня своим наследником, — сказал он. — Этот вопрос обсуждаться не будет. Однако для тех моих братьев и сестер, кто согласится официально войти в род Милославских, я гарантирую все привилегии царской семьи. Также это касается их приемных родов, которые все эти годы хранили тайну государя и растили его детей — в каждом случае я лично буду обсуждать награду для такого рода с его главой. Однако я также понимаю, что есть те, кто не захочет становиться членом царской семьи. И не осуждаю этот выбор. Но это не значит, что я не окажу поддержки кровным родственникам. Да, им придется подписать официальное отречение от любых притязаний на наследство Милославских, но даже оставшись в своих приемных семьях, такие дети Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой получат мою поддержку во всех начинаниях. Дорогие братья и сестры, сейчас я хочу обратиться к вам. Я не хочу, чтобы наследие моего отца исчезло в веках, и со своей стороны сделаю все, что потребуется, чтобы мы могли наладить контакт и стать одной семьей. Пусть не сразу, такие вещи быстро не происходят, однако я готов над этим работать. Род Милославских серьезно пострадал во время мятежа Можайских. Киевскому губернатору удалось тем или иным способом подчинить себе две трети гвардии. Мы потеряли нашего отца и государя. Но также это значит, что для вас найдется не только место, но и положенные вместе с положением членов царской семьи должности. Время кланов, диктующих свою волю Русскому царству, осталось в прошлом. И род Милославских отныне и впредь будет сохранять за собой не только престол, но и всю полноту власти в нашей стране. И я, цесаревич Игорь Михайлович, сделаю для этого все, что будет необходимо. Встаньте рядом со мной, будьте верны своей стране, и Русское царство отблагодарит вас от всей своей необъятной души. Я сказал все, что хотел.

Рустам тут же отключил трансляцию, и кивнул наследнику престола.

— Все, Игорь Михайлович, — сообщил он. — Мне возвращаться в редакцию?

Цесаревич выдохнул, приходя в себя после долгой речи.

— Да, Рустам, спасибо, — заговорил он негромко. — О твоем участии в сегодняшней трансляции не забудут.

Корреспондент поклонился, ни на миг не усомнившись в словах будущего царя.

Мужчина хоть и был слугой Милославских, и работал на их же телеканале, но прекрасно понимал: раз его выбрали для такого важного дела, дальнейшая карьера сложится самым положительным образом.

Если он, конечно, не подведет Игоря Михайловича в будущем. Но как раз подводить цесаревича Рустам не собирался: кресло директора центрального телеканала Русского царства слишком сладкая награда за старания, чтобы выполнять свою работу спустя рукава.

Игорь Михайлович поднялся с трона и, вдохнув полной грудью, направился обратно в кабинет. Объявление он сделал, а теперь пора было возвращаться к работе.

* * *

Выборг, родовой особняк князей Соколовых.

— Иван Михайлович, доброе утро, — поклонился майор Царской Службы Безопасности, подходя к установленному на веранде столику.

— Утро доброе, — кивнул в ответ глава рода Соколовых. — Присаживайтесь и не откажитесь разделить со мной завтрак.

Сам он в это время листал новостную ленту на телефоне. Как только гость приблизился, Иван Михайлович отложил аппарат в сторону и приготовился к важному разговору.

А в свете рассказанного цесаревичем других причин у главы Выборгского отделения ЦСБ появляться на пороге княжеской резиденции просто не могло быть. К тому же список царских детей Иван Михайлович Соколов помнил наизусть, и точно знал — никого из кровных родственников на его земле нет.

— Премного благодарен, князь, — ответил главный опричник княжества, опускаясь на плетеный стул.

По знаку Ивана Михайловича прислуга принялась выносить на веранду блюда. Пройдя вереницей к столу, люди в униформе Соколовых разгрузили свою ношу и оставили майора в компании одного только князя.

— Вы из-за объявления цесаревича прибыли? — уточнил Иван Михайлович, первым протягивая руку с зажатым в ней ножом к глазунье с еще пузырящимся от жара беконом.

— Именно так, — кивком подтвердил тот, старательно скрывая напряжение в голосе. — Но у вас случай особый, Игорь Михайлович вас отдельно выделил. И дата встречи назначена только через четыре дня.

Князь Соколов хмыкнул.

О том, что это сделано, чтобы скрыть его происхождение от остальных детей, но и при этом не обделить царской милостью, он догадался сразу. Как и о том, что однажды отказавшись стать Милославским, второго шанса он уже не получит. И это его вполне устраивало — здесь он самостоятельный князь, а в Кремле стал бы лишь одним из многих.

С другой стороны получалось, что то решение отказаться от предложения Михаила II спасло Ивану Михайловичу жизнь. Ведь окажись он в Кремле во время мятежа, его бы убрали в первую очередь свои же гвардейцы.

Некрасивая вышла история, но, глядя правде в глаза, Михаил II сам был виноват. Рюриковичи годами искали подход к его гвардии, и не удивительно, что кому-то это все же удалось. И даже больше — Иван Михайлович был готов поспорить, что если бы не череда чисток в клане Рюриковичей, и гвардейский мятеж случился бы раньше.

— Такая предусмотрительность радует, господин майор, — заметил князь с вежливой улыбкой на губах. — Да вы не стесняйтесь, угощайтесь всем, что приглянется.

Опричник улыбнулся с плохо скрываемым облегчением. И приступил к еде уже без прежней скованности.

О своем новом князе майор по долгу службы знал не мало. И хотя вероятность, что Иван Михайлович поступит опрометчиво, оставалась, майор надеялся, что обойдется.

Все-таки за плечами Ивана Михайловича маячила фигура не только будущей жены куратора Царской Службы Безопасности, но и Дмитрия Алексеевича Романова, которому все в ЦСБ уже прочили карьеру в своих рядах. Сталкиваться лбами всего лишь майору из Выборга с человеком такой протекции, какая в одночасье сформировалась у Ивана Михайловича Соколова — чревато. Благородные, конечно, опричников опасаются, но не все, далеко не все.

К примеру, поссорится сейчас майор с князем Выборгским, а тот своей сестре может пожаловаться. А ночная кукушка всегда перекукует дневную. И окажется майор в следующий раз на ковре у начальства не для представления к очередному званию, а с приказом отправляться на Чукотку оленей охранять.

Смешно? А ведь там до сих пор дядя цесаревича живет. Государь его вернуть «забыл», а Игорь Михайлович еще и уцелевшего мальчика из Кремля отослал туда же. Для безопасности, да. На Крайний Север, где сообщение с большой землей два раза в год возможно.

— Я бы хотел обсудить заодно, — заговорил через минуту Иван Михайлович, вытирая кончики губ салфеткой, — несколько вопросов по нашему княжеству. Выборг — крайне важная земля для Русского царства. Можно сказать, мы стоим на самой границе с недружественными странами. В Балтике у нас друзей нет.

Майор, намазывавший в этот момент на хлеб сливочное масло, кивнул.

— Так точно, Иван Михайлович.

— Вот я и подумал, — продолжил мысль князь Соколов, — что Выборг может стать отличным плацдармом для обучения контрразведчиков. Иностранцев через наши земли проходит много, и шпионов среди них наверняка каждый второй. Почему бы не открыть какой-нибудь корпус военной контрразведки прямо у нас?

Майор хмыкнул, действительно задумавшись.

— Мысль, конечно, не плохая, Иван Михайлович, — заговорил он после продолжительной паузы. — Но прежде чем подавать ее наверх, нужно составить подробный план — где разместить людей, как наладить логистику. Кто будет заниматься материальным обеспечением корпуса у нас в Выборге. Везти ту же униформу из Москвы не станет никто. Генералы нас засмеют и даже рассматривать предложение не станут. Солдатам многое требуется, и это должно иметься в княжестве.

Глава рода Соколовых кивнул.

— Вот поэтому я разговор этот и завел, — сказал он. — Я совсем не разбираюсь в подобных делах, господин майор. Зато у меня есть деньги, которые я могу вложить в свои земли. Корпус контрразведки — это хорошее подспорье для обеспечения внутренней безопасности моего княжества. К тому же, я рассчитываю в будущем году попробовать уговорить князя Романова продать мне некоторые технологии и развернуть собственное производство. Не покупать в Иннополисе права, а изготавливать его продукцию самому. И мне бы не хотелось, чтобы наши разработки уплыли в ту же Данию в кармане какого-нибудь неприметного боцмана.

Майор вновь кивнул.

— Я привлеку специалистов и мы разработаем план корпуса, Иван Михайлович, — принял решение он. — Дело вы затеяли хорошее и полезное. Так что, полагаю, продавим мы столичных генералов. Ради блага нашего княжества, разумеется.

И хотя опричник смотрел на Ивана Михайловича совершенно серьезно, а в голове все равно держал, что Анна Михайловна скоро станет великой княгиней Невской. И раз он, майор, поддержит столь полезное начинание ее брата, супруга куратора ЦСБ ведь и похлопотать сможет о маленьком опричнике.

Долг, конечно, будет исполняться так, как положено. Однако и дополнительная протекция не помешает, тем более на таком высоком уровне. А что поделать? Майоров много, а звания подполковников дают крайне редко.

* * *

Московский особняк боярского рода Иващенко, тренажерный зал.

— Ростислав Владимирович, к вам майор Царской Службы Безопасности, — сообщил управляющий, получив разрешение войти в тренажерный зал.

Боярин Иващенко, удерживающий над собой штангу с двумястами килограммами, шумно выдохнул:

— Впусти, Федор Ильич.

И грохнул снарядом об пол, завершая упражнение. Придержав прыгающую штангу пальцами, Ростислав Владимирович выпрямился и сдернул со стойки полотенце. Оголенный торс молодого боярина был покрыт блестящими бисеринками пота — работал в зале подполковник на износ.

Он уже испытал себя достаточно, чтобы понимать — к моменту, когда окажется в стенах академии, а это всего через два часа, организм успеет полностью восстановиться и весь комплекс упражнений, который не смог бы выполнить ни один обычный спортсмен, можно будет повторить. Там, где рекорды ставились одним рывком, Ростислав Владимирович делал несколько подходов. И теперь, спустя какое-то время занятий, боярин уже понимал — текущее его состояние не предел.

И раз уж он может быть сильнее, он должен таким стать.

В дверь прошел сотрудник ЦСБ, тут же плотно закрыв за собой створку. Молча окинув взглядом полуобнаженного боярина, опричник лишь головой покачал. В его взгляде Ростислав Владимирович уловил уже ставшее привычным восхищение. Окружающим-то не было известно, что это только начало.

Сам майор был худ, как щепка, и ростом всего около метра шестидесяти сантиметров, а оттого на фоне огромного боярина Иващенко казался подростком. Восхищенный взгляд усиливал это впечатление, хотя майору явно уже перевалило за сорок пять.

— Доброе утро, господин подполковник, — поздоровался посетитель, когда Ростислав Владимирович бросил мокрое от впитанного пота полотенце обратно на стойку.

— Здравствуйте, Михаил Иванович, — с улыбкой ответил боярин, снимая перчатки с рук. — Прошу простить мой неподобающий вид, я не ждал гостей в такое время. Чем могу помочь?

Майор отодвинул полу форменного кителя, демонстрируя бумажный пакет, украшенный печатью с гербом Милославских. Так корреспонденцию носили только для внутреннего пользования, и только с самыми важными документами.

— Приказано вскрыть при мне, господин подполковник, прочесть и уничтожить, — ответил опричник, прежде чем вручить послание.

Боярин Иващенко кивнул и принял пакет. Посыльный тут же отступил обратно к двери — достаточно далеко, чтобы видеть, что Ростислав Владимирович все прочел и уничтожил документы, но в то же время и недостаточно близко, чтобы увидеть содержание письма.

А боярин пальцем сломал печать и вынул аккуратно сложенное письмо.

"Дорогой брат!

Тебе довелось через многое пройти за последнее время. И я понимаю, что, вероятно, не открою тебе уже никакой тайны, когда скажу, что и ты — по крови и праву рождения Милославский.

Несмотря на то, что твоя судьба оказалась гораздо сложнее большинства царских детей, я знаю, что во всем Русском царстве нет человека, верного нашей стране больше, чем ты. И ты уже доказал это, отдав жизнь за интересы Русского царства в Британской империи.

Да, тот конфликт с твоими родичами из рода Иващенко случился именно потому, что ты был сыном Михаила II и Юлии Александровны Романовой. И боярский род Иващенко был обязан не только хранить это в секрете и заботиться о тебе, как о собственном ребенке, но и защищать тебя.

Когда сделать этого не получилось, царь разгневался и лишил род Иващенко боярского достоинства. Из-за стечения обстоятельств тебя искали слишком долго, а когда нашли, ты уже умирал в Британской империи, совершив подвиг, за который тебя должны были награждать посмертно.

Так или иначе, но все сложилось именно так, как сложилось. Вмешательство великого князя Невского спасло тебе жизнь. А наноботы Дмитрия Алексеевича Романова поставили на ноги. Я же со своей стороны старался загладить вину Милославских перед тобой, как мог.

Но, несмотря на наше участие в твоей судьбе, знай: ты имеешь то, что имеешь не из-за нашей протекции, не потому что ты на самом деле Милославский. Ты проявил себя достойным благородным человеком Русского царства. И с тех пор уже неоднократно это подтверждал.

Полагаю, что за то время, что мы провели вместе, ты уже понял, что есть очень малый круг людей, кого я действительно уважаю. И ты в него входишь, Ростислав.

Сегодня я объявил, что разослал послания всем детям Михаила II и Юлии Александровны Романовой. Ты входишь в их число по праву крови, Ростислав. Однако я уже не раз сталкивался с тем, что наиболее достойные войти в род Милославских, став опорой трону на правах родственников, предпочитают отказаться от этого ради того, чтобы жить собственной жизнью.

Я уважаю такой выбор.

А потому я хочу, чтобы ты знал: если ты решишь, что хочешь остаться боярином Иващенко, я приму этот выбор. В этом случае я выведу тебя из подчинения князя, все равно вы так и не смогли поладить. Как боярин Иващенко, ты будешь продолжать служить Русскому царству, как это и было решено ранее. У тебя и твоей семьи будет моя полная поддержка во всем.

Однако если ты все же решишь, что род Милославских тебе ближе, я с радостью назову тебя своим братом перед всем миром. В этом случае твоя карьера изменится. Ты продолжишь обучение в академии, и сразу после итоговой аттестации войдешь в действительные члены Генерального штаба Русского царства в должности заместителя министра обороны Русского царства. А через пару лет сам займешь его место, миновав службу в армейских корпусах после выпуска из академии. Я знаю, что ты справишься.

Но выбор только за тобой. Только тебе, Ростислав, решать, каким отныне будет твое отчество — Владимирович или Михайлович.

В любом случае я знаю, что твое отечество не изменится. Как и беззаветная любовь к нему.

Твой брат,

Цесаревич Игорь"

Несколько секунд боярин Иващенко смотрел на бумагу в своих руках, обдумывая прочитанное.

А после стихия отозвалась, кроша бумагу в пыль. Наблюдавший за этим процессом майор кивнул, подтверждая, что приказ исполнен.

— Будет ли какой-то ответ, подполковник? — уточнил он.

Ростислав Владимирович вздохнул, бросил взгляд на стоящую рядом штангу с блинами.

— Да, майор, передай, что ничего не изменилось, — ответил он. — А сейчас мне пора на занятия. В академии еще не все поняли, с кем имеют дело.

Наслышанный о происшествии на предварительном экзамене опричник улыбнулся.

— Покажите им там, господин подполковник, — высказал он свое пожелание. — И знайте, мы все на вашей стороне.

Ростислав Владимирович улыбнулся в ответ и направился к выходу из тренажерного зала.

Быть членом царской семьи, конечно, хорошо. Но это никак не поможет ему навести порядок ни в академии, ни в армии, ни в штабе. Перед Милославским все будут пресмыкаться, стараясь угодить. И ни о какой настоящей работе в таких условиях речи идти не может.

А раз так, он будет продолжать делать то, что должен.

Руки и ноги на месте, голова работает. А значит, он справится, какие бы трудности не ждали впереди.

Не родился еще тот враг, что сломает русского солдата.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 15

Глава 1

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Марина Кирилловна не позволила никому меня будить. А чтобы я и сам не подскочил раньше, чем высплюсь, искусственная помощница еще и будильник мой отключила.

Так что, открыв глаза около десяти утра, я несколько секунд осознавал, почему за окном так светло. И только посмотрев на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, осознал, что проспал не так уж и много, хотя и больше обычного.

Выбравшись из постели, я не стал одеваться и прошел в ванную. Здесь уже лежала на своем месте шкатулка с линзами и инъектор, в который была заправлена ампула с наноботами. Намек был ясен — «Оракул» требует, чтобы я закончил курс. А с учетом того, что я практически на несколько недель его прервал, уместнее будет говорить о начале лечения заново.

Но отключать магию сейчас, посреди столицы, где может случиться все что угодно, я не спешил. Нет уж, вернусь в Красноярск, как только закончится эпопея с детьми Михаила II, и вот тогда, а пока что это просто опасно.

Вместо привычного душа я решил принять ванну. К тому же Марина Кирилловна уже приготовила воду, по поверхности плавало еще не успевшее раствориться пышное одеяло мыльной пены.

И пока я лежал в чугунной емкости, искусственная помощница решила нагрянуть прямо в ванную комнату.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она с вежливой улыбкой на лице.

— Утро доброе, — отозвался я, приоткрыв один глаз и даже не пытаясь прикрыть пеной обзор.

Марина Кирилловна мало того, что не человек, так и соответствующих органов не имеет. Все-таки этот мир отличается от моей прошлой Земли. Это там подобные помощники выросли из кукол для взрослых, и потому в первую очередь работа велась над достоверностью половых признаков. Здесь же все началось с военного применения, а потому, случись кому раздеть конкретно эту искусственную девушку, его бы ждал большой сюрприз.

Впрочем, будь на моем месте кто-то другой, человек посторонний, Марина Кирилловна обязательно или покраснела бы, демонстрируя смущение, или разглядывала бы мужчину под водой. Но со мной играть не было нужды.

А для медовых ловушек будет проще разработать иные модели роботов, у которых все признаки будут на месте и станут работать как положено. Хотя я и сомневался, что нам они понадобятся, однако вспомнить ту же Амелию в Речи Посполитой, и роль соблазнительницы на службе военной разведки уже не кажется столь бесполезной.

Да и рынок «помощниц» для состоятельных подданных Русского царства сейчас совершенно не занят. Пуританское общество здешней Земли пока что даже не знает, что можно пользоваться услугами не девушек из прислуги, а роботов. В отличие от человеческой женщины моя модель никогда не подаст на владельца в суд, даже если он в порыве страсти ей голову свернет. Разве что посоветует подобрать подходящего психиатра для решения проблем. А вот в случае с живой служанкой можно не только напороться на иск, с последующим визитом полиции, но и внезапно детьми обзавестись. А не все хотят расширять свое фамильное древо таким способом.

— Цесаревич разослал послания всем своимбратьям и сестрам, — начала доклад Марина Кирилловна. — Все уведомления получены. Первая часть ваших родственников появится в Кремле сегодня в пятнадцать часов. Остальным потребуется время на дорогу в столицу.

Я кивнул, принимая информацию к сведению.

— Игорь Михайлович с куратором Царской Службы Безопасности обсуждали возможность привлечь вас к процессу общения, — сообщила моя помощница. — Включить запись разговора?

— Пока нет, потом прочту стенограмму, — отмахнулся я, приподняв руку над поверхностью воды. — Лучше расскажи, к какому итогу они пришли?

— Сейчас в Кремле не работает магия, ваши «Стражи» верны престолу и предать не способны. Раскрытие же вас, как кровного брата Игоря Михайловича, сузит ваши возможности. К тому же и цесаревич, и великий князь Невский знают, что вы уже отказывались однажды от подобной чести, — произнесла Марина Кирилловна. — Потому сошлись на мнении, что ваше личное присутствие не обязательно. Однако если вы изъявите желание явиться в качестве демонстрации позиции своего клана, они возражать не станут.

Приятно, что в отличие от нашего биологического отца Игорь Михайлович действительно дает мне право выбора.

— Позвони Алексею Александровичу, мне нужно обсудить это с ним, — велел я, даже не думая покинуть ванну. — И подключи к звонку князя Демидова. Его это тоже касается.

— Слушаюсь, князь, — отозвалась помощница.

Напоминать о своей ночной рекомендации она не стала. «Оракул» не заменяет мне голову, и принимать решения я должен самостоятельно. Не для того я создал искусственный интеллект, чтобы перестать думать самому.

— Доброе утро, Дмитрий, — заговорила Марина Кирилловна голосом князя Казанского.

— Здравствуй, отец, — отозвался я, не глядя на помощницу, играющую роль телефонного аппарата.

Через секунду искусственная помощница сменила голос.

— Внучок, доброе утро.

— Утро доброе, Руслан Александрович. Мы на связи втроем, можем говорить свободно, — на всякий случай уточнил я. — Звонок защищен от царского «Оракула», запись ведется только мной.

— Что случилось? — тут же спросил князь Демидов.

— Цесаревич предложил мне присутствовать на встрече с царскими детьми, чтобы показать им, на чьей стороне наш клан, — сообщил я обоим родственникам. — А раз я все равно в Москве, могу явиться в Кремль и постоять с грозным видом около трона. Что скажете?

Первым, по праву старшего, заговорил князь Уральский.

— Дело, конечно, хорошее. Ты у нас пострашнее любой магической резни для заговорщиков, — озвучил он вслух свои мысли. — Мы с твоим отцом все-таки подобного ужаса у благородного сословия не вызовем. Но у меня вопрос: так ли уж важна цесаревичу наша поддержка?

— О чем ты? — спросил Алексей Александрович.

Марина Кирилловна пошевелила губами, изображая глоток, который сделал Руслан Александрович.

— Игорь Михайлович, судя по его выступлению, не хочет будущих Милославских запугивать до мокрых штанишек. А твое присутствие, Дима, неминуемо вызовет негативную реакцию и будет воспринято, как проявление агрессии в случае, если кто-то поведет себя не так, как захочет цесаревич. И с Игорем Михайловичем Милославские договорятся обязательно, а вот то, что ты им угрожал одним своим присутствием, им запомнится, и они этого не забудут.

— С этой стороны князь прав, — поддержал деда отец. — Милославские никогда кротостью не отличались. Пусть не сразу, но нам попытаются это припомнить.

Я развел руками, вызвав волну в ванной.

— Так мне не идти?

— С другой стороны, — продолжил после паузы Алексей Александрович, — пусть только попробуют. Мы уже не тот слабый род, который только по царской воле Михаила II богател на подземных недрах Русского царства. И если на этой встрече не будет вообще никого из нас, кто-то из будущих Милославских может решить, что им даже мы не указ. А это опасное заблуждение.

Я вздохнул и откинул голову на бортик ванны.

— Полагаешь, мы уже готовы диктовать свою волю царской семье? — подхватил мысль отца Руслан Александрович. — Мне нравится эта идея. И я давно тебе говорил, пора показать всей стране, кому она обязана, что до сих пор Русское царство — одно из крупнейших государств на Земле, которое никому не расколоть.

— Да, — подтвердил князь Казанский. — Пора выходить из тени и занимать положенное нам место. Ты что сам по этому поводу думаешь, Дмитрий?

Я несколько секунд рассматривал собственные ногти, подняв руку над поверхностью воды.

— «Оракул» вчера диагностировал у меня крайнюю степень усталости, — сообщил я, не видя смысла скрывать то, что родственники и так узнают. — И назначил мне пройти курс наноботов — на этот раз от начала и до конца. В Кремле родовой дар Романовых работать не будет, Игорь Михайлович учел ошибки отца и уже начинил стены блокираторами и датчиками. Так что технически мое присутствие излишне. Но я не глава рода, и не мне решать, какой политики мы придерживаемся. Так что я поступлю, как ты решишь, отец.

Руслан Александрович громко хмыкнул.

— Скажи-ка мне, внучок, а почему ты курс наноботов не прошел, пока сидел в своем Красноярске? — сменив тон, он принялся меня отчитывать, как маленького. — Мало Василиса Святославовна плясала вокруг Виктории, чтобы вы, наконец, наследника зачать смогли, ты решил Волковой еще работенки подкинуть, чтобы и тебя вытаскивать с того света?

— Руслан Александрович! — возмутился отец, но дед его перебил:

— И ты мне не перечь, Алексей, — все так же строго ответил князь Уральский. — Дима у нас и так герой со всех сторон, как его ни поверни, а скоро медали с орденами за заслуги перед отечеством вешать станет некуда. Перетерпело бы Русское царство уж как-нибудь две недели без князя Красноярского и его дара. В конце концов, даже мятеж страна пережила, пусть и государя лишилась, но Русское царство-то осталась на месте. Можно сказать, что в долгую мы еще и выиграли.

Да, Руслан Александрович не слишком любил Михаила II, как и весь клан Рюриковичей, а потому и особого сочувствия смерть монарха у деда не вызывала. Однако в целом я был с ним согласен.

При всех своих положительных качествах государь был человеком прошлого времени. Он не успевал перестраиваться и отвергал мою помощь. Да, у него были причины, например, отказаться от наноботов, но ничего такого, что не могло бы потерпеть. Не было проблемы поставить блокираторы в Кремле, всегда можно найти альтернативу.

Но Михаил II этого не увидел или не захотел признать. И теперь на престол взойдет человек с более гибким умом. Что говорить, Игорь Михайлович в одиночку, обладая только теоретическими сведениями, расколол систему магии.

Опасаться же, что слова Руслана Александровича где-то всплывут и послужат поводом для визита ЦСБ, не приходилось — я сам навесил уровень секретности на этот звонок, так что никто, кроме меня, к нему доступа иметь не будет. А то и вовсе сотрем его.

Учитывая же заключенную помолвку между великим княжичем Невским и княжной Уральской, кары вообще можно не бояться. Емельян Сергеевич и сам подотрет все, что будет кидать тень на репутацию Демидовых.

— Я полагаю, что Дмитрию и нам не повредит показать, кто стоит за троном, — произнес после короткой паузы Алексей Александрович. — Время меняется, и сейчас мы можем не только показать, что поддерживаем законного наследника престола, но и напомнить нашим союзникам и недоброжелателям, что мы все еще на коне. Что, несмотря ни на какие мятежи, от трона не отдалились. Так что, Дима, если ты чувствуешь, что можешь это сделать, делай. Это мое решение, как главы рода Романовых.

Князь Демидов цыкнул, но возражать уже не стал. Но его защита моих личных интересов вопреки указу Алексея Александровича грела мне душу. Дед обо мне беспокоился не меньше семьи Романовых.

Да, отец видел плюсы в ситуации. Но он предложил мне самому выбрать, и я мог отказаться. Так что и он учитывал мои интересы. А то, что князья не всегда между собой могут договориться — это нормально. Они же люди.

— Ну, несколько часов я точно выдержу, — произнес я. — Тем более что все «Стражи» будут готовы прийти мне на помощь в случае необходимости.

— Хорошо, Дмитрий, — отозвался Руслан Александрович. — Тогда мы принимаем предложение Игоря Михайловича. Но я на всякий случай отдам приказ, люди Демидовых будут неподалеку.

— Благодарю, дедушка.

Я улыбнулся, когда звонок уже прервался. Марина Кирилловна, до этого момент говорившая на два голоса сразу, моргнула, словно стряхивая оцепенение, и с дежурной улыбкой поклонилась мне.

— Нам нужно успеть подготовить вас к визиту в Кремль, Дмитрий Алексеевич, — сказала моя искусственная помощница. — Прошу не задерживаться в ванной.

И, развернувшись, она покинула влажное помещение, покачивая бедрами. Еще одна черта, которую привил ей Святослав Святославович.

— Жениться тебе надо, барин, — выдохнул я, вновь подумав о куклах для утех.

Уверен, боярич Волков не откажется от такой идеи и возьмется за нее с радостью.

* * *

К Кремлю я подъехал около двух часов после полудня. У меня еще оставался запас по времени, прежде чем появится первый наш биологический брат. Как раз хватит, чтобы при необходимости переговорить с цесаревичем.

«Стражи» встретили моего «Монстра» и, почтительно склонившись, помогли мне выйти из машины. Сегодня я был одет, как подобает истинному князю.

Дорогой строгий костюм с вышитым на груди гербом Романовых, белая рубашка со стоячим воротником, перехваченным галстуком, заколотым держателем с гербом Красноярского княжества. На пальце перстень с моей личной символикой, она же сверкает на запонках.

Вслед за мной роботы помогли покинуть внедорожник Марине Кирилловне, одетой в столь же строгую униформу красного цвета с моим гербом на груди, и черную юбку чуть ниже колен. Золотые волосы тут же подхватил и растрепал ветер, но прическа от этого стала еще только выигрышней.

— Ведите, — велел я, чуть наклонив голову.

На парковке, где мы остановились на этот раз, уже хватало посторонних. Так что и вести себя следовало так, как положено. Я — Романов, и каждый должен видеть с первого взгляда, что ему стоит отступить в сторону, чтобы не навлечь на себя мой гнев.

Изменение нашего положения при дворе меньше чем за год уже ощущалось намного сильнее и ярче. Все знали, что Игорь Михайлович начал свой путь к трону с участия в создании моих наноботов. А значит, я и мой клан входим в ближний круг цесаревича. Вызывать неудовольствие у такой силы не у каждого хватит духу.

И передо мной расступались, организуя живой коридор, придворные, слетевшиеся в Кремль. Кто-то даже кланялся ниже, чем того требовал этикет. Но несмотря на внешнее проявление настолько глубокого почтения, я кожей чувствовал пронзающие взгляды ненависти и зависти.

Люди всегда остаются людьми, и чем выше ты поднимаешься по социальной лестнице, тем больше у тебя недоброжелателей. Так устроена наша природа, и здесь главное не дать им шанса скинуть тебя с вершины горы. Но любой, кто протянет к нам руку в попытке навредить, этой руки и лишится. И об этом всем известно.

— Дмитрий Алексеевич, рад вас видеть, — кивнул мне Ерофеев, выйдя из очередной боковой двери. — Как ваше здоровье?

Выглядел личный целитель государя сам не слишком бодро. То ли не стал магию применять, чтобы откатить ущерб, нанесенный смертельным ядом, то ли сил у дара не хватило, чтобы полностью избавить Ерофеева от последствий.

— Взаимно, Константин Владимирович, — ответил я, едва обозначив наклон головы. — На здоровье не жалуюсь. Надеюсь, вы тоже?

Мужчина чуть дернул уголками рта, пристраиваясь рядом со мной. Теперь всем будет видно, что мы идем к тронному залу, где Игорь Михайлович изволит принимать кандидатов в род Милославских, вдвоем. А придворный врач — это величина, пусть он и не смог выручить Михаила II, но у него была уважительная причина для этого. А значит, и сам Константин Владимирович своего положения и привилегий не потерял.

— Пока что не все последствия прошли, — ответил Ерофеев, покачав головой. — Но я работаю над этим. Кстати, вы же не откажете мне, если я попрошу вас поделиться своими наноботами?

Я улыбнулся в ответ.

Мы как раз подошли к высоким двустворчатым дверям, ведущим в тронный зал. «Стражи» при нашем приближении вытянулись в струнку, одновременно с этим потянув за массивные ручки.

— Конечно, Константин Владимирович, — легко согласился я. — Кроме того, я бы хотел, чтобы вы, как профессионал целительского дела, приняли участие в разработке улучшенной версии наноботов.

Личный целитель государя, а теперь цесаревича, кивнул с благодарностью.

— Сочту за честь, Дмитрий Алексеевич.

Финал нашего разговора был достаточно громким, чтобы все благородные люди, скопившиеся перед дверьми, его услышали. Так что можно зачесть себе еще один плюс — влияние, которое я обретаю на Ерофеева, добавит клану Романовых-Демидовых еще немного веса.

Наконец, створки разошлись, и я, гордо подняв голову, шагнул через порог. Пока слуга Милославских объявлял о моем появлении, я успел внимательно рассмотреть одного из наших братьев, уже явившегося в зал.

День обещает быть интересным.

— Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский!

Еще не отгремел голос слуги, а двери уже закрылись за моей спиной. Внутренние дела Милославских будут проходить без свидетелей. И тот факт, что я допущен к этому таинству, еще раз укажет всему Русскому царству, насколько высоко поднялись Романовы за этот год.

Не зря я все же явился. Не зря.

Глава 2

Княжич Новосибирский смотрел на меня из-под нахмуренных бровей. Он явно не ожидал, что на встрече будет присутствовать кто-то посторонний. Впрочем, сам виноват, что так рано появился в Кремле — Игорь Михайлович назначил время на три часа, а сейчас только начало третьего.

— Дмитрий Алексеевич, добрый день, — чуть наклонив голову, произнес Тимофей Викторович.

— Здравствуйте, княжич, — ответил я с небрежным кивком, проходя мимо.

Дойдя до пустующего трона, я встал слева от него. Такая демонстрация моего положения будущему Милославскому если и не понравилась, то он не стал этого проявлять. А судя по чуть прикрытым векам, наоборот, уже прикидывал, как будет использовать влияние своего рода, чтобы получить доступ к ресурсам клана Романовых-Демидовых.

Исходя из того, что я знал о княжиче Новосибирском, человеком он был не самым плохим, занимался у отца под рукой управлением разными предприятиями. Сам князь Новосибирский постоянно переводил своего третьего сына, не давая тому задерживаться на одном месте надолго и при этом достаточно, чтобы тот сумел разобраться в работе предприятия. Тоже способ обучения — как кризисный управляющий, Тимофей Викторович весьма неплох, и уже это доказал.

Но этого, конечно, мало, чтобы претендовать на престол Русского царства.

Боковая дверь раскрылась, впуская Игоря Михайловича. Оставшиеся по ту сторону «Стражи» тут же закрыли створку. А сам цесаревич прошел к трону и, кивнув мне с легким намеком на улыбку, опустился на сидение. Других свидетелей этой встречи не предполагалось.

— Тимофей, — заговорил наследник престола, — буду говорить предельно откровенно: не ожидал, что ты явишься так рано.

Княжич Новосибирский кивнул, подходя ближе к трону. Он остановился на положенном расстоянии и ответил:

— Я был в столице и не видел смысла затягивать, — сказал он, глядя на цесаревича, как на равного. — Мне в любом случае еще нужно вернуться в Новосибирск, чтобы закончить имеющиеся там дела. И кроме этой встречи у меня не имелось никаких планов.

Игорь Михайлович кивнул.

— Тебе предложили пройти тайно, это предложение действительно для всех моих братьев и сестер, — произнес цесаревич. — Но ты отказался и пошел так, чтобы тебя все видели. Намеренно?

— Конечно, — подтвердил Тимофей Витальевич. — Я не вижу смысла отказываться от предложенного возвращения к родной крови. Отец… — он на мгновение сбился, и тут же поправил сам себя: — Князь Новосибирский был ко мне щедр, добр и относился, как к родному сыну. Однако рассказал правду о моем происхождении сразу, как только услышал твое выступление. Так что когда ко мне приехали из ЦСБ, я уже знал, что соглашусь. Так я могу отплатить князю Новосибирскому за все то добро, что он для меня сделал. Ведь все, чему я научился, каким человеком вырос — это заслуга князя Новосибирского. И кто знает, может быть, мои навыки пригодятся Русскому царству где-то еще, помимо Новосибирска.

Цесаревич улыбнулся в ответ, откинувшись на спинку трона.

— Мне импонирует твоя честность, Тимофей, — признал он. — И та благодарность, о которой ты говоришь, характеризует тебя, как хорошего человека. Что касается твоих умений, то у меня действительно найдется, где их применить прямо сейчас. Однако, разумеется, я позволю тебе вернуться в Новосибирск, чтобы закончить дела. Под охраной и уже как члену рода Милославских.

Княжич склонил голову.

— Благодарю, цесаревич.

А Игорь Михайлович продолжил:

— Как глава рода Милославских, я официально признаю тебя своим кровным братом, Тимофей Михайлович Милославский, — произнес он, глядя на приобретенного родственника.

Волна тепла хлынула от бывшего княжича Новосибирского во все стороны, но тут же опала. По сравнению с тем эффектом, что получился в момент признания системой магии самого Игоря Михайловича, конечно, проявление было слабым. Но вместе с тем в разы сильнее магии, которая ранее подчинялась Тимофею Витальевичу.

Несколько секунд новоиспеченный член царского рода переводил дыхание, прежде чем еще раз поклониться цесаревичу. На этот раз уже со всем уважением и почтением к его титулу.

— Благодарю, Игорь Михайлович, — произнес Тимофей.

Наследник престола лишь рукой повел.

— Попрошу тебя пока что выйти через запасной ход. Тебя проводят в приготовленные тебе покои, — сообщил он. — Сегодня я еще раз представлю тебя высшему свету Русского царства, уже с остальными Милославскими. А пока что — слуги проводят тебя.

Тимофей с достоинством кивнул и направился к двери, через которую вошел цесаревич. Игорь Михайлович проводил брата взглядом, пока «Стражи» не закрыли за его спиной створку. И только после этого цесаревич обернулся ко мне.

— Рад, что ты решил прийти, — произнес наследник престола.

— Не смог пропустить такую возможность посмотреть на всех будущих Милославских, — отозвался я с улыбкой, которую тут же убрал. — Но после сегодняшнего дня я возвращаюсь в Красноярск. В Москве у меня не осталось других дел. А дома всегда есть чем заняться.

Цесаревич кивнул и велел в пространство:

— Заводите следующего, — приказал Игорь Михайлович, обращаясь к «Стражам», охраняющим будущих членов царского рода.

— Будет исполнено, цесаревич, — отозвался «Оракул», которого я слышал так же прекрасно, как и сам наследник престола.

Цесаревич расслабился на троне и прикрыл глаза.

— Что ты сам об этом думаешь, Дмитрий? — спросил он.

— Верное решение, — пожал плечами я. — Хотя сейчас перед тобой родственники будут строить из себя кротких овечек, верить в их искренность я бы поостерегся. Михаила II больше нет, ты признаешь братьев и сестер, а значит, они могут заменить тебя на троне.

Игорь Михайлович усмехнулся.

— У меня есть «Оракул», — заметил он.

— У Михаила II он тоже был, однако гвардеец, несший дежурство рядом, нивелировал это преимущество, — напомнил я. — Так что все не так однозначно.

Нахмурив брови, мой биологический брат уточнил:

— Есть конкретное предложение?

Я кивнул, но отвечать не стал — искусственный интеллект позволял мне практически видеть сквозь стены, подсвечивая фигуры по ту сторону двери.

Створка отошла в сторону, пропуская внутрь нашего нового брата.

Игорь Михайлович кивнул ему, указывая подбородком, где нижегородскому бояричу следует занять место.

Алексей Петрович Кольцо, одетый в приличествующий случаю костюм с гербом рода. Длинные темные волосы зачесаны назад и заплетены в косу, выбритые по бокам виски. И козлиная бородка. Пожалуй, самый экстравагантный из царских детей.

— Приветствую, цесаревич, — держа руки по швам, поклонился боярич, и в его ухе блеснула золотая серьга с рубином. — Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич.

Мне был адресован легкий кивок, как старому знакомому. Было ясно, что себя Алексей Петрович уже видит Милославским и преклоняться предо мной не собирается.

При этом каждый жест его и мимика были таковы, что придраться бы не вышло. Легкий человек, добродушный, занимающий должность главы медицинской страховой компании, обслуживающей исключительно царских людей.

И отзывы в обществе о бояриче были только самые положительные. Он умел располагать к себе и пользовался как успехами у дам, так и уважением у мужчин.

— Здравствуй, Алексей, — заговорил цесаревич. — Вижу, ты решил откликнуться на мой зов и войти в род Милославских. Расскажи, что сам по этому поводу думаешь и кем себя видишь в качестве члена царской семьи.

Боярич Кольцо кивнул, его светлые глаза лучились довольством. Весь облик Алексея кричал о том, что ему можно доверять.

Обманчивое впечатление. Мы-то с цесаревичем знали, что этот боярич также легко использует людей, стоящих ниже по положению, если у него есть такая возможность. А учитывая происхождение, располагающий к себе облик и умение влиться в любую компанию, делал он это регулярно, и каждый раз так, что к нему не могло быть никаких претензий.

Как говорится в народе, такого в ступе не поймаешь.

— Я полагаю, Игорь Михайлович, что смогу занять достойное место в семье и принести нашему роду пользу, — сообщил боярич. — Мой послужной список говорит сам за себя. Под моей рукой была искоренена целая сеть казнокрадов, пробравшихся в представительство Министерства Здравоохранения нашего княжества.

О да, подсидел обоих старших братьев, чтобы перехватить должность главы страховой компании. Фактически продал отца, служившего в Министерстве Здравоохранения Нижнего Новгорода, Царской Службе Безопасности, анонимно передав накопленный на боярина компромат опричникам.

Петра Константиновича Кольцо не тронули лишь по личному приказу Михаила II. Боярин сохранил должность до первого нарушения. Сам Алексей Петрович в итоге пользовался практически абсолютной вседозволенностью на своей земле.

— Да, твои навыки впечатляют, — с ухмылкой кивнул цесаревич. — Дмитрий Алексеевич, — поведя пальцем в мою сторону, обратился ко мне Игорь Михайлович, — озвучьте, пожалуйста, каково сейчас личное состояние боярича Кольцо.

«Оракул» вывел мне нужные цифры, и я ответил:

— На счету в Русском банке находится два миллиона восемьдесят тысяч рублей, — заговорил я, не сводя взгляда с Алексея Петровича. — Это официальный счет. Однако через своих клиентов в страховой компании боярич Кольцо организовал для своих нужд еще семнадцать счетов, на каждом из которых лежит внушительная сумма. Итоговая сумма, исключая официальный счет, составляет пятьдесят два миллиона семьсот двадцать одну тысячу семнадцать рублей и восемьдесят две копейки, — закончил я, после чего обратился напрямую к бояричу. — Я ведь ничего не забыл, Алексей Петрович?

Наш биологический брат усмехнулся, ни на миг не утратив уверенности в себе.

— И эти деньги мной честно заработаны, князь Романов, — ответил он, чуть приподняв подбородок, чтобы выглядеть невинно задетым. — Не только ваша супруга занимается благотворительностью, Дмитрий Алексеевич. Счета, о которых вы говорите, предназначены для применения по всему княжеству Нижнего Новгорода. Я собирался открывать несколько приютов для сирот, организовать новые больницы и обновить парк карет скорой помощи. Они стоят очень больших денег, и не у всех имеются средства, чтобы совершать такие операции быстро.

Я посмотрел на Игоря Михайловича, приподнявшего бровь.

— Вот как, значит? — спросил он, после чего махнул рукой. — В таком случае эту инициативу я поддержу прямо сейчас.

Цесаревич вновь обернулся ко мне.

— Дмитрий, выйди за центральные двери и передай кому-нибудь из ожидающих там придворных, что мне необходим верный человек, который исполнит мое приказание, — велел он.

Я поклонился, выказывая наследнику престола положенное уважение, и отправился выполнять поручение. А пока я пересекал тронный зал, Игорь Михайлович обратился уже к бояричу Кольцо.

— Твои способности к накоплению, Алексей, меня радуют. О медицине в Нижегородском княжестве можешь больше не переживать, я сам сниму деньги с твоих дополнительных счетов и пущу их по прямому назначению, — сообщил цесаревич.

Я даже не оборачиваясь услышал, как вздохнул, будто его под дых ударили, Алексей Петрович. А наследник престола продолжал:

— Ты прав, что этих денег недостаточно, чтобы закрыть потребности княжества Нижегородского разом, — как ни в чем не бывало произнес Игорь Михайлович. — А потому я удвою твой капитал, и мы вместе осуществим твою благородную цель. Об этом предлагаю объявить на твоем официальном представлении высшему свету. Что скажешь, Алексей?

Естественно, отказываться боярич не стал. Главного он добился — наследник престола подтвердил, что примет его в царский род Милославских. А что за это пришлось отдать все припрятанное, так на новой должности и в новом качестве Алексей Петрович сумеет повторить свой подвиг в больших объемах.

— Это будет замечательный прощальный подарок от моего имени Нижегородскому княжеству, которое так много дало мне, цесаревич, — ничуть не показывая, что его расстроило решение биологического брата, с поклоном ответил боярич Кольцо.

«Стражи» закрыли за мной створки дверей так быстро, что даже если бы кто-то пожелал заглянуть в тронный зал, ничего бы не успел заметить. А на мне скрестились взгляды десятков пар глаз, и все они ожидали моих слов.

Вот она, власть, подумал я. Стоит мне сейчас выбрать одного из придворных, и его жизнь может измениться. Для всех ведь очевидно, что я не просто так вышел, а с каким-то приказом от цесаревича.

— Цесаревич распорядился оформить приказ по Нижнему Новгороду, — объявил я, не глядя на внимающих мне людей. — Есть представители этого княжества?

Вперед выдвинулся полный мужчина в едва сходящемся на объемном животе пиджаке. Лысину, прикрытую несколькими прядями, зачесанными с боков, он протирал платком от пота. По гербу на лацкане было ясно, кто передо мной.

— Готов исполнить любое поручение, князь! — бодро произнес он высоким голосом.

— Отлично, Петр Константинович, — улыбнулся я. — Ступайте в царскую канцелярию, получите все указания там, приказ уже готовят. О выполнении доложите лично цесаревичу.

И, не дожидаясь его реакции, я кивнул сразу всем присутствующим, после чего вернулся в тронный зал. «Стражи» вновь не дали никому постороннему заглянуть внутрь.

Алексей Петрович уже ушел. Интересно было бы посмотреть на его реакцию, когда он узнал бы, что его деньгами будет распоряжаться не кто иной, как его приемный отец.

— Вот такие у нас родственники, — усмехнулся цесаревич, когда я приблизился. — Так что ты говорил насчет «Оракула»?

Я не стал вставать сбоку от трона. Искусственный интеллект показывал, что «Стражи» прямо сейчас уводят принятого в род Милославских Алексея, а нового Игорь Михайлович еще не вызвал.

Так что время для небольшого диалога имелось.

— Человеческий фактор мешает в любом подобном деле, — произнес я. — Доверие к людям черта, безусловно, хорошая, но машины сделают все немного лучше. Главное, чтобы им никто не мешал.

Мой биологический брат хмыкнул.

— Предлагаешь не подпускать никого к «Оракулу»? — уточнил он.

— У меня готово обновление, которое в корне изменит систему «Оракула», — сообщил я. — И я уже протестировал его в Красноярске. Оператор ему больше не потребуется. Как и терминалы доступа, с которого кто-либо мог бы влезть в работу «Оракула». Это уже не глупый набор программ, а полноценный искусственный интеллект, способный самостоятельно принимать решения в рамках установленных законов Русского царства.

Игорь Михайлович прикрыл глаза, обдумывая мои слова. Торопить я его не собирался. Вопрос безопасности — не та тема, где можно рубить сплеча и принимать решения на бегу.

Однако в отличие от нашего биологического отца, цесаревич вполне способен оценить разницу. Тем более когда перед глазами такой живой пример. Ведь кто всерьез ожидал, что гвардия предаст?

А предала, и не так важно, чем был куплен каждый конкретный боец. Важен сам факт того, что большая часть самых привилегированных солдат Русского царства обернулась против своих сослуживцев и наплевала на клятву.

Великий князь Можайский был не единственным, у кого в руках оказались сосредоточены нити, за которые можно было дергать гвардейцев. Но большинство возможных «хозяев» погибли еще во время первого мятежа. А оставшимся Рюриковичам подчинилось бы слишком маленькое число гвардейцев.

И только Виталий Игоревич Можайский имел возможность разыграть эту карту. И разыграл удачней некуда. Хотя, конечно, немного просчитался и погиб в результате, но своей-то цели великий князь добился. И Михаил II умер.

— Я хочу посмотреть на то, как работает твой новый «Оракул», — приняв решение, озвучил Игорь Михайлович. — Предлагаю сделать так: мы здесь закончим, а потом, перед венчанием на царство, я прилечу с официальным визитом в твое княжество. Там все и обсудим.

Я медленно наклонил голову.

— Тогда давай продолжим, — сказал цесаревич. — Ведите следующую.

Глава 3

Первая наша сестра, которую пригласил к себе Игорь Михайлович на сегодня, входила в число тех родственников, кто хотел заявить о своем происхождении самостоятельно. А потому, несмотря на обещания цесаревича, я был склонен ожидать попыток устроить какой-нибудь скандал. Или хотя бы серьезный торг за наследство.

Дверь в тронный зал открылась, впуская красивую девушку в светло-голубом облегчающем платье. Темные волосы, уложенные в сложную прическу, покачивались при каждом шаге, сапфировые серьги в ушах блестели в такт движениям. Но при этом глаза оставались холодными.

Остановившись на положенном расстоянии от трона, она склонила голову, приветствуя наследника престола. В мою сторону даже глазами не повела, словно меня и вовсе не существовало.

— Добрый день, Игорь Михайлович, — произнесла боярышня Тверская, выпрямив спину.

— Анастасия Валентиновна, — с улыбкой кивнул цесаревич, — рад, что вы решили действовать разумно. И не стали «объявлять на все царство, что корона должна достаться вам, а не какому-то выскочке, которого царю подсказали Романовы».

Окончание фразы было дословной цитатой сказанного боярышней накануне в приватном разговоре с приемной матушкой. Боярин Тормашин умер от инфаркта несколько лет назад, и родом руководила боярыня, опирающаяся на четырех фаворитов из Слуг рода.

Веки боярышни чуть приподнялись, зрачки расширились. Однако больше она ничем своего удивления не выдала. И спрашивать, откуда цесаревич знает о ее словах, тоже не стала. Поняла, Анастасия Валентиновна, что ее частные разговоры — не такие уж и частные. А потому сразу сменила тактику.

— Прошу простить, если мои слова показались слишком резкими, цесаревич, — с новым поклоном произнесла она. — Однако я должна заботиться о себе в первую очередь, и если для этого мне пришлось бы бороться за свои права, я бы так и поступила. Ты ведь поступил также, верно? Род Стремневых серьезно возвысился, несмотря на то, что ты якобы карал их на суде.

Я хранил молчание, влезать в этот разговор пока что нужды не было. Анастасия Валентиновна защищалась, нападая — классическая женская тактика. Не она виновата, это обстоятельства ее вынуждают. Однако судя по характеристике, составленной «Оракулом», эта бедная овечка могла загрызть стаю волков.

— Знаешь, Анастасия, — произнес Игорь Михайлович, приподняв ладонь от подлокотника, — я ведь тебя ни в чем не обвиняю. Да, мне было не слишком приятно узнать, что я, например, как один из создателей наномашин, спасших уже сотни тысяч жизней русских подданных, всего лишь выскочка. Но, полагаю, это нормально, ведь в тебе на тот момент говорили эмоции. А раз ты пришла сюда, желая, чтобы я поступил по совести и признал тебя своей сестрой, сейчас ты руководствовалась разумом. Я ценю твою прямоту и открытость, однако ввиду случившегося обязан спросить: готова ли ты гарантировать мне, что твой язык впредь не станет опережать мозги?

Боярышня сверкнула глазами, но спорить не стала.

— Я готова, цесаревич, — ответила она.

— Хорошо, а если ты все же нарушишь данное мне слово, — подчеркнуто добродушно улыбнулся Игорь Михайлович, — я, как глава рода Милославских, не только изгоню тебя, но и накажу соответственно. Прилюдное оскорбление правящей семьи, равно как и его членов, со стороны царского человека — это серьезный проступок. А именно царским человеком ты и будешь считаться по закону после изгнания. И отвечать будешь, как положено царскому человеку — без поблажек. Ты знаешь, как за подобное наказывают?

Девушка сглотнула, ее кулаки на миг сжались так, что ногти впились в ладони. Очевидно, она не ожидала, что Игорь Михайлович так жестко будет вести переговоры. В конце концов, само его предложение ею расценивалось, как попытка купить своих братьев и сестер, а не примирить разрозненное семейство. То есть, в глазах Анастасии Валентиновны Игорь Михайлович начал с позиции слабого соперника.

Но она все же нашла в себе силы кивнуть со всем полагающимся достоинством.

— Знаю, цесаревич. Каторгой до двадцати лет и штрафом для семьи преступника, — ответила она.

— А раз боярыня Тормашина тебя поддерживает во всем, в случае нарушения с твоей стороны вы с ней обе отправитесь копать урановые рудники. Ну, или чем там женщины занимаются в таких местах? Насколько я наслышан, иметь сразу нескольких любовников, боярыне не привыкать, — жестко произнес мой биологический брат. — Несдержанность, Настенька, может привести к твоей смерти. Уж поверь, я знаю достаточно, и впредь буду знать все о тебе, твоих беседах и встречах. Мы поняли друг друга?

— Поняли, цесаревич, — шумно выдохнув, кивнула боярышня.

— В таком случае я, как глава рода Милославских, официально признаю тебя своей кровной сестрой, Анастасия Михайловна Милославская, — поведя рукой, сказал наследник престола.

Волна жара взметнула подол платья девушки, но быстро сошло на нет. Как и в случае с двумя другими Милославскими, дар был не слишком силен в момент активации.

— Ступай, тебя проводят в твои покои, где ты будешь дожидаться официального выхода, — велел цесаревич. — Твои служанки прямо сейчас будут возвращены в московский особняк Тормашиных, им нечего делать в Кремле, это чужая для них земля. А тебе будут помогать люди Милославских. Они уже ждут тебя за дверью, Анастасия.

— Благодарю, Игорь, — поклонилась наша биологическая сестра. — Но могу ли я попросить?..

Цесаревич вскинул бровь, всем своим видом демонстрируя удивление ее наглостью. После такого разговора еще и выдвигать просьбы — Анастасия явно далеко пойдет с такой напористостью. Теперь-то она Милославская, и мало найдется тех, кто посмеет ей отказать.

— Я слушаю.

— Я вижу, что рядом с тобой опять стоит князь Романов, — произнесла она, впервые бросив в мою сторону взгляд. — Раз уж ты при Романове открыто говоришь о моих прошлых делах, значит, он в курсе. Могу я попросить тебя хотя бы не подсматривать за мной в душевой и уборной? Не хочу, чтобы Дмитрий Алексеевич оказался в моей постели, пусть и только наблюдателем.

Игорь Михайлович запрокинул голову и рассмеялся совершенно искренне. Я же положил руку на ремень брюк, заложив большой палец за пряжку с гербом.

Разумеется, я понял, что таким образом сестра проверяет степень моей вседозволенности. Цесаревич не должен скармливать мне свою родню по первому моему требованию. А без его разрешения я не могу и пальцем тронуть Милославскую. А раз она официально признана — Анастасия Михайловна уже член царской семьи.

Благодаря блокираторам, вмонтированным в стены во время ремонта, в Кремле не работает магия, проявление при официальном признании от того и слабое, что его давят блокираторы. А значит, чтобы добраться до девушки, мне придется преодолевать расстояние между нами. Так что мне придется требовать ответа на словах. А я не царских кровей, значит, мое слово стоит меньше, чем ее. С этой точки зрения Анастасия Михайловна в полной безопасности.

— Дмитрий, как глава рода Милославских, я прошу тебя простить мою несдержанную сестру, — повернувшись ко мне, заговорил цесаревич, все еще улыбаясь. — Кажется, внезапно свалившееся ей на голову величие законной семьи затмило ей разум.

Девушка при этом чуть дернула бровью. Ей не нравилось, как с ней обращается Игорь Михайлович, однако и идти против него она не могла. Не после того, как он показал, что в курсе всей ее истории в роду Тормашиных.

— Я принимаю извинения, Игорь Михайлович, — ответил я ровным тоном, не сводя взгляда с Милославской. — А что касается завуалированного обвинения в вуайеризме, то я возьму с тебя обязательство, что Анастасия Михайловна выплатит стандартный взнос, соответствующий высокому статусу члена царской семьи, из своего приданого в фонд «Сибирское здоровье». Только что получив конкретные условия своего пребывания в твоем роду, она тут же их нарушила. Так что Анастасии Михайловне пригодятся наномашины, и, скорее всего, на регулярной основе. Отравят ее или будут устраивать другие проблемы новые «поклонники» — не так уж важно. Твой двор, цесаревич, сожрет эту наивную девочку с потрохами. Как говорится, можно вытащить боярышню из курятника, но нельзя вытащить курятник из боярышни.

Милославская вскинула брови, ее пальцы сжались, словно когти. Еще пара моих слов, и она бы кинулась выцарапывать мне глаза. Впрочем, цесаревич вновь рассмеялся, не давая ей перейти в словесную атаку и дальше эскалировать конфликт.

— Мне нравится твоя идея, Дмитрий, — хлопнув ладонью по подлокотнику, Игорь Михайлович тут же прервал смех. — Да будет так! Анастасия, ты все слышала. А теперь, иди. Я пришлю человека из царской канцелярии, он расскажет, чего ты только что лишилась за несдержанность из своего приданого, которое я, как глава рода Милославских, подготовил для тебя. И учти на будущее — указ о том, что порочить имя награжденного из рук государя, запрещено, не прекращал своего действия. В следующий раз подбирай слова, когда будешь говорить кавалеру ордена «Андрея Первозванного» о том, что и как он делает. Дмитрий находится здесь по моему приказу, и не тебе оспаривать мою волю.

— Прости, цесаревич, — поспешно склонилась Анастасия Михайловна. — Разреши идти?

Видимо, слова о том, что ей теперь полагалось царское приданое, дошли до нее позднее, чем она сама об этом подумала. Определенно, у девчонки явные проблемы с умением держать язык за зубами.

Я смотрел, как она покидает зал, опустив плечи. Мне ее ничуть не жаль, несмотря на то, что мы кровная родня. Однако в Кремле ей будет очень тяжело, и цесаревичу придется разгребать за ней.

— Да уж, — выдохнул Игорь Михайлович, когда за официально признанной сестрой закрылась дверь. — Уже начинаю жалеть, что дал слово принять всех в род. Надо было поступить, как отец, и просто выдать им какие-то деньги и поддержку. Натерплюсь я из-за нее.

— И не только из-за нее, — заметил я. — Кольцо тоже не вызывает доверия.

— На него управа найдется, — отмахнулся цесаревич. — Я не зря напоминаю, что могу и изгнать из рода. А кто-то из новых Милославских обязательно зарвется. И вот тогда я так и поступлю — это заставит остальных трижды задуматься. Я еще на комбинате так делал, — улыбнулся он. — Правда тогда я специально человека нанимал, чтобы уволить на глазах остальных. Но здесь так не получится.

— Обиженный тобой брат или сестра могут встать на путь заговора, — напомнил я.

— Мертвые в заговорах не участвуют, Дмитрий, — отрезал Игорь Михайлович, глядя на меня прямым взглядом. — Жизнь одного человека не может стоить жизней миллионов. И если для спасения страны мне придется еще раз обагрить руки кровью родственника, я это сделаю. Русское царство должно быть крепко своим единством.

На мгновение я увидел в цесаревиче самого себя прошлого. Я ведь руководствовался тем же принципом. Уничтожал цивилизации, как только понимал, что они могут нести угрозу человечеству.

Что такое цивилизация разумных насекомых, стремительно переходящая к освоению ближнего космоса, когда на кону миллиарды человеческих жизней? Масштабы разные, а проблематика одна.

— Осуждаешь? — вновь спросил Игорь Михайлович, глядя на меня.

И сейчас я увидел в нем Михаила II, помолодевшего, но такого же жесткого и сурового. Наш биологический отец с возрастом утратил ту резкость, с которой царствовал в самом начале правления. И сейчас на меня взирала его копия.

— Нет, — пожал я плечами. — Но предпочел бы, чтобы наши братья и сестры остались живы. И умирали от старости, а не ради очередной интриги.

Несколько мгновений мы молчали, после чего мой биологический брат тяжело вздохнул, теряя облик сурового правителя, каким он выглядел только что.

— Будем надеяться, им хватит мозгов не рисковать, — кивнул цесаревич. — Думаю, можно сделать небольшой перерыв. Составишь мне компанию за чаем?

Я покачал головой.

— Благодарю, но вынужден отказаться. Мне лучше посетить центр «Оракула» под Кремлем, — я вытащил руку из кармана, демонстрируя лежавший в нем портативный жесткий диск. — Если ты не решил отказаться от моей помощи, конечно.

Игорь Михайлович вздохнул вновь.

— Ты меня так торопишь, какбудто что-то скоро случится, а сказать ты мне об этом не можешь, — заметил цесаревич. — Проблемы с Хранителями?

— Никаких проблем. Пока что у меня есть, чем на них давить, — ответил я. — Но мне нужно вернуться домой и заняться своими делами. Так что задерживаться в столице я не планирую.

Игорь Михайлович помолчал несколько секунд, разглядывая жесткий диск в моей рукой. Наконец, он кивнул.

— Я дам приказ, тебя проводят, — сообщил он. — И, пожалуй, не возвращайся.

Я приподнял бровь, дожидаясь пояснений, и цесаревич их дал:

— Волю Романовых ты исполнил. Показал свою близость со мной, и даже передавал мои приказы придворным, — тут он усмехнулся. — Понравилось ощущение власти?

— Ты хотел сказать, ответственности, — поправил я его с улыбкой. — И нет, не понравилось. Ты же знаешь, мне куда приятнее двигать прогресс, чем играть в придворные интриги с людьми, которые занимаются черт-те чем, лишь бы не трудиться на благо своего общества.

— Другого общества у нас нет, — напомнил он, откинувшись на спинку трона. — Все человечество так устроено, это не только Русского царства проблема.

— И поэтому я работаю с тем, что есть, — ответил я. — Но сегодня ты будешь представлять высшему свету лишь тех, кто оказался близко к столице.

И это правильно — так всем будет проще запоминать новых членов царского рода. Представление затянется на несколько дней, однако никаких проблем с введением новых людей не будет. К тому же и самим будущим Милославским станет ясно, что цесаревич держит слово, раз уже признал часть своих родственников.

А это в свою очередь даст понять тем, кто желал объявить о себе самим, что их притязания имеют все меньше шансов на успех. Потому что одно дело бороться против одного брата, другое — когда перед тобой стоит толпа Милославских, чья общая магическая мощь даже без верховного правителя способна выжечь небольшую страну.

И кроме Анастасии сегодня других проблемных родственников в Кремле нет. Игорь Михайлович все правильно обставил — самые трудные кандидаты приедут позже даже «украденных» детей.

— Верно, слона едят по кусочкам, — кивнул Игорь Михайлович. — Ко всему прочему, это отличный способ снизить накал страстей вокруг ситуации. Чем дольше длится официальное признание, тем меньше интереса оно будет вызывать среди подданных. Одно дело, когда появляется один царевич или царевна, совсем другое — когда их больше десятка.

Я покачал головой в ответ.

— Кроме того за маленькими группами легче вести наблюдение, — озвучил я то, о чем умолчал сам цесаревич. — За ними следит «Оракул», но наши братья и сестры будут оставаться в неведении, и те, кто продолжат интриговать против тебя, будут пойманы за руку. На твоей территории и без магии.

Цесаревич улыбнулся и махнул рукой.

— Кому нужна магия, Дмитрий Алексеевич, когда на моей стороне «Стражи»? — задал он риторический вопрос. — А теперь иди, я согласен. «Оракул» должен быть беспристрастен, и не позволять никому влезать в его настройки.

Я все же решил уточнить:

— Он будет подвластен мне, — напомнил я.

— И это его основное преимущество, — сказал Игорь Михайлович, поднимаясь с трона. — В Русском царстве нет человека, которому я бы доверял так же, как тебе, князь. Наши интересы полностью совпадают, и то, что у меня есть, я готов предоставить в твое безраздельное пользование. Ради нашего общего будущего. Ради будущего всего Русского царства. Мы с тобой оба слишком умны, чтобы не понимать — так или иначе, но Михаил II нашел бы способ посадить одного из нас на трон. И раз уж эта ноша выпала мне, я сделаю все, чтобы облегчить тебе работу. Потому что от твоего успеха напрямую зависит и успех всей нашей страны. Двести миллионов человек, князь Красноярский, ждут, когда ты откроешь им путь в новый мир.

Я наклонил голову в знак уважения его жертве.

— Спасибо, Игорь Михайлович. Я этого не забуду.

Глава 4

Марина Кирилловна присоединилась ко мне сразу за дверьми тронного зала. Придворных за это время «Стражи» оттеснили еще дальше, практически вычистив приемную от людей.

Ко мне тут же стремительно подошел слуга Милославских.

— Дмитрий Алексеевич, велено проводить, — сообщил он с вежливым поклоном. — Прошу следовать за мной.

— Ведите, — разрешил я, сопровождая слова небрежным кивком.

Под взглядами людей, дожидавшихся шанса и себе урвать какое-нибудь распоряжение цесаревича, мы прошли в соседний зал. Здесь свернули в коридор для слуг и через минуту уже шагали по лестнице в подземелье. Слуга вел коротким путем, так что вскоре передо мной и моей помощницей появился памятный пост гвардии.

Вот только теперь вместо живых солдат службу несли мои «Стражи».

— Дальше мне нельзя, Дмитрий Алексеевич, — поведал слуга. — Вам подскажут путь.

— Благодарю.

Дождавшись, когда человек уйдет, я пошел в сторону лестницы, ведущей к терминалу управления «Оракулом». Стоило мне приблизиться к двери с панелью биометрического доступа, искусственный интеллект убрал и меня, и Марину Кирилловну с записей. Теперь, если кто-то получит доступ к этим данным, он не увидит, что именно мы творили внутри.

Внешний жесткий диск мне, конечно же, не требовался. Однако на всякий случай я прихватил его с собой, если все-таки придется кому-нибудь что-то показать. Люди еще не осознают, что подобные мелкие объемы уже начали отмирать.

Покажи человеку флешку, и он сразу поймет, что у тебя есть некая информация, которую можно считать через компьютер. И не важно, что на ней записано, человек поймет, что ты не с пустыми руками.

У меня же имелся с собой носитель более подходящего объема.

Марина Кирилловна вошла вслед за мной в кабинет оператора и, как только дверь за нами закрылась, принялась расстегивать китель. Сбросив верхнюю часть одежды на спинку компьютерного кресла, искусственная девушка опустилась на сидение.

Рубашка на груди помощницы встопорщилась, и Марина Кирилловна, расстегнув пару пуговиц с нанесенным на них гербом рода Романовых, вытащила наружу аккуратно свернутый провод.

Воткнув его в разъем на терминале, искусственная девушка прикрыла глаза.

— Начинаю обновление системы до версии 5.32, — произнесла она.

— Отлично, сообщи, когда закончишь, — распорядился я, сам опираясь на край стола и разворачивая виртуальные окна.

Пока идет обновление системы Кремлевского «Оракула» до искусственного интеллекта, я успею посмотреть отчет по стенограммам ключников, которые предоставил мне Бернар де Дамартен.

Не газом единым ведь промышляла эта группировка врагов сингуляра?

* * *

Кремль, тронный зал.

Боковая дверь открылась, впуская новую дочь Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой.

В отличие от Анастасии, княжна Вологодская была одета скромно, в серое закрытое платье со стоячим белым воротником и такими же манжетами. Никаких украшений на девушке не имелось, только родовое кольцо с гербом на пальце. И если в другой обстановке это могло бы выглядеть нормально, то явление в таком виде на аудиенцию с наследником престола с точки зрения придворных Кремля — это практически равносильно заявлению о том, что княжеский род Трубецких стоит у черты бедности.

Длинные волосы чуть ниже лопаток такого же оттенка, как и у цесаревича, были убраны в простой хвост. Чтобы их перетянуть, Варвара Владимировна воспользовалась обыкновенной резинкой. Моветон по меркам высшего общества, но не было похоже, что княжну Трубецкую беспокоят такие мелочи.

Род правителей Вологодского княжества заботился о своей дочери, однако она не тратила денег на себя, не скрываясь, продавала подаренные украшения и раздавала цветы из присланных букетов от немногочисленных поклонников. Все свои средства Варвара Владимировна отдавала в фонд, который возглавляла.

— Здравствуй, сестренка, рад тебя видеть, — с улыбкой поприветствовал вошедшую княжну цесаревич. — Действительно рад.

Она поклонилась сдержанно, но не скованно. Держать себя княжна умела несмотря на то, что светское общество крайне редко удостаивалось чести лицезреть третью дочь рода Вологодских князей Трубецких.

— Приятно слышать такие слова от брата, который у меня всегда был, но которого я не имела чести видеть раньше, — мягким голосом произнесла девушка. — Тяжело тебе, Игорь?

Наследник престола усмехнулся, не сводя с сестры взгляда.

— Да, не легко, — кивнул он. — Но, надеюсь, с твоим вступлением в нашу семью часть ноши я смогу доверить действительно хорошему человеку.

Варвара Владимировна чуть приподняла уголки рта, обозначая вежливую улыбку.

— Игорь, я занимаюсь школами, — напомнила она, — для бедных. И все мои успехи, как я теперь понимаю, случились исключительно благодаря царской крови. Чем я могу быть полезна будущему монарху? Я плохой управитель, в людях разбираюсь слабо. Ты ведь наверняка знаешь, что мой фонд неоднократно обворовывали нечестные на руку подрядчики.

— Знаю, Варвара, — кивнул Игорь Михайлович. — И они все ответят за свои действия. Папка с соответствующим распоряжением лежит у меня на столе.

Княжна покачала головой.

— И отец, и ты сам уже могли давно исправить ситуацию, но ничего не делали. Мне приходилось идти на серьезные жертвы, чтобы держать свои школы на плаву. Знаешь ли ты, что я делала ради того, чтобы получить хоть немного денег для фонда? Я раздавала все, что могла, чтобы моим школам хоть как-то удавалось сводить концы с концами. Почему вы мне не помогли, когда я в этом нуждалась?

Цесаревич кивнул.

— Да, мы могли помочь, но тогда бы истинный виновник твоих мучений ушел от ответственности, — ответил он.

— Вы ждали, когда сумма хищений вырастет до особо крупного размера, чтобы выставить счет князю Ярославскому, — произнесла она, глядя на наследника престола без эмоций. — Это твоя попытка переманить меня на свою сторону, Игорь. Ты хотел сделать мне подарок, показав, как легко можешь решить проблемы, с которыми я не могла справиться самостоятельно.

Она замолчала на секунду, не сводя спокойного взгляда с лица своего биологического брата.

— Вот только это не достойно и не благородно, — вновь заговорила княжна Вологодская, ничуть не смущаясь от мысли, кому она об этом говорит. — Ты посчитал, что я такая же, как и другие. Что мне важнее красивый жест, чем реальная помощь. Если бы ты на самом деле хотел сделать мне приятный подарок, я не пробиралась бы к тебе тайными коридорами, а вошла бы через главные двери, и ты встретил бы меня здесь вместе с виновниками, которые грабили моих подопечных. И провел бы над ними справедливый суд, вынеся прилюдный приговор, которого они заслуживают.

Игорь Михайлович не стал ее прерывать. С каждым словом Варвары Владимировны он был внутренне согласен. И на самом деле, если бы не было необходимость заполучить в род Милославских хоть одного нормального человека, он бы и сам поступил так, как говорила сестра.

— Тебе не нужна моя поддержка, цесаревич, — произнесла она. — Я слишком маленький человек, чтобы от моего мнения что-то зависело. И я не способна ничего изменить. А потому я воспользуюсь своим положением и выставлю тебе обязательное условие.

— Я слушаю, — совершенно серьезно кивнул он.

— Ты проведешь суд над теми, кто грабил мой фонд, — начала говорить княжна Вологодская. — Возместишь каждую копейку, украденную ими, из своего личного кармана, Игорь. И увеличишь эту сумму в десять раз, а потом — выдашь ее всем школам для бедных не в одной только Вологде, а по всему Русскому царству. Каждая школа должна получить эти деньги.

Он приподнял бровь, но Варвара Владимировна еще не закончила свою речь.

— Я готова мириться с тем, что власть важнее всего для моего брата, — чуть повела рукой она. — Но я никогда не поставлю свой комфорт выше жизней детей, за которых кто-то должен отвечать. И раз уж даже наследнику престола не важно, что его самые беззащитные подданные носят, чем их кормят и в каких условиях эти дети живут… Значит, мне самой придется решать этот вопрос. Так, как я могу. Предложить в качестве платы мне, кроме своей крови, к сожалению, нечего. Значит, так тому и быть. Я готова отдать последнее, что у меня осталось, раз больше ничего в этой стране не способно растопить сердце ее правителей. Но я потребую с тебя официальный документ, который обязует казну Русского царства в течение всего твоего правления выделять озвученную мной сумму на нужды сирот и малоимущих.

Цесаревич смотрел на сестру, не моргая. Озвученные цифры он знал, как знал и то, что деньги на такую плату за возвращение сестры у него имеются. Более того, на столе, помимо дела с подробностями хищений у фонда дочери царя, лежала еще одна папка — с программой на следующие десять лет.

И судьбе детей, о которых говорила Варвара Владимировна, там отводилась едва ли не треть страниц.

— Я дам тебе то, чего ты желаешь, — сказал Игорь Михайлович. — И чтобы ты не считала меня чудовищем, которому наплевать на своих подданных, начну с самого важного.

Боковая дверь открылась, и «Страж» вошел в тронный зал. В руках робот нес несколько папок, перевязанных лентами разного цвета. Первую и самую толстую он вручил цесаревичу, вторую, заметно тоньше, отдал княжне Вологодской. Третья опустилась на колени наследника престола.

Пока «Страж» удалялся, княжна Трубецкая не двигалась и даже глазами по сторонам не водила. Она была полна решимости добиться своего и не собиралась отступать.

— У тебя в руках официальный документ, о котором ты просила, — заговорил Игорь Михайлович. — Пожалуйста, открой и проверь, все ли там записано так, как следует. Если ты скажешь, что тебя все устраивает, я немедленно подпишу его в твоем присутствии.

Девушка медленно раскрыла папку и погрузилась в чтение указа. Лишь дочитав до конца, она немного расслабилась.

— Спасибо, Игорь, — выдохнула Варвара Владимировна, возвращая папку цесаревичу, — все именно так, как я просила.

Игорь Михайлович улыбнулся ей в ответ и поставил свою подпись под документом о выделении средств на нужды школ для малоимущих и сирот. Тут же в боковую дверь заглянул «Страж». Робот прошел к трону и, получив подписанный цесаревичем указ, вновь покинул зал.

— Второй шаг, — сказал Игорь Михайлович, протягивая вторую по наполнению папку княжне Вологодской. — Если хочешь, можешь сесть рядом. Я распоряжусь принести тебе кресло.

— Спасибо, я постою, — ответила та, чуть мотнув головой.

Варвара Владимировна была бы отличным противовесом для других новых Милославских. Ее бескорыстность и доброе сердце позволят царской семье поддерживать любовь неблагородного населения Русского царства. Княжна была идеальной девицей, которая ратует за счастье простого народа, и уже на практике доказала, что для нее это не пустые слова, а дело всей жизни.

Шутка ли, чтобы получить деньги, Варвара Владимировна трижды соглашалась побыть фиктивной невестой княжичей, не желавших на самом деле жениться, но обладающих достаточными личными средствами, чтобы договориться с третьей дочерью Трубецких.

Да кто вообще из девушек благородного сословия на такое пойдет по доброй воле?

В результате этих помолвок сама Варвара Владимировна больше не могла рассчитывать на достойную партию. Но Игорь Михайлович был уверен, если бы не его призыв братьев и сестер, княжна согласилась бы на фиктивную помолвку еще не раз.

И не ради себя или рода Трубецких. Ради детей, о существовании которых ни один благородный человек обычно даже не задумывается. Да, есть и среди них меценаты, кто выделяет средства на благотворительность. Но это капля в море. Нужны системные перемены, и цесаревич их подготовил.

И уже знал — именно Варвару он поставит ответственной за их внедрение. Не в одиночку, естественно, а во главе верной трону команды. И с железными кулаками силовиков, которые будут следить, чтобы ни одна копейка не закатилась в чужой карман.

Должен быть хоть один хороший и добрый человек среди Милославских.

— Я все прочла, — сообщила княжна Вологодская, возвращая документы цесаревичу.

Игорь Михайлович кивнул и вновь поставил свою подпись на каждом листе в папке.

— Хочу, чтобы ты знала, сестренка, — произнес он, водя перьевой ручкой по бумаге, — что аресты начались сегодня утром. Как только ты переступила порог Кремля. Я бы сделал это, независимо от того, какое решение ты бы приняла. Все причастные к хищениям из твоего фонда к вечеру будут арестованы, допрошены и доставлены на царский суд. Ты будешь присутствовать и сможешь сама убедиться, что дети, о которых ты так беспокоилась, отныне в безопасности.

Варвара Владимировна моргнула, чуть приподнимая подбородок. Ее глаза повлажнели, но показывать слез она не желала. Впрочем, все заметивший цесаревич встал с трона и, вытащив платок из кармана, вручил его княжне.

— Тебе больше никто не будет мешать, — заверил он, когда девушка приняла его платок. — А если кто-то и посмеет… — цесаревич сделал паузу и улыбнулся. — В общем, больше ты о таком человеке не услышишь.

— Спасибо, — кивнула она, комкая ткань, которой только что промокнула уголки глаз.

Кивнув, Игорь Михайлович бросил папку на сидение трона и взял последнюю, самую толстую.

— Держи, я хочу, чтобы ты прочла это, когда окажешься в своих покоях, — произнес он. — Надеюсь, ты согласна стать моей официальной сестрой, Варвара?

— Да, я же дала тебе слово, — кивнула княжна, чуть слышно всхлипнув.

— Тогда я, как глава род Милославских, официально признаю тебя своей кровной сестрой, Варвара Михайловна Милославская, — объявил Игорь Михайлович, взяв девушку за руку.

Волна силы хлынула от бывшей княжны и тут же затихла. Еще несколько мгновений Варвара Михайловна держала наследника престола, а потом разжала пальцы.

— Я буду служить тебе честно и верно, Игорь, — произнесла она.

— Не мне, сестренка, — улыбнулся тот в ответ. — А всему Русскому царству.

Она улыбнулась и поклонилась, как того требовал этикет.

— А теперь иди, Варвара, — кивнул, отступая цесаревич. — Тебе следует отдохнуть, почитать документы. Если у тебя появятся вопросы, ты всегда можешь их мне задать. Сегодня состоится официальное представление новых Милославских, на котором ты должна присутствовать. С гардеробом и украшениями тебе помогут слуги нашего рода.

— Я буду выглядеть соответственно, — отозвалась новоиспеченная Милославская.

Цесаревич проводил ее взглядом до дверей. А потом вручил оставшуюся на сидении папку «Стражу», чтобы тот унес документы в кабинет. Жернова государственной машины уже начали перемалывать участников махинаций, организованных князем Ярославским.

Сам князь через несколько дней лишится титула и дара. А его семья будет отрабатывать долг, который Игорь Михайлович принудит выплатить княжеский род. Казна государства, конечно, не маленькая, однако и пополнять ее необходимо.

А с Ярославского князя есть что взять. И цесаревич возьмет.

Однако встреча с Варварой, и особенно ее слова, задели наследника престола за живое. Во всем была права княжна, когда обвиняла его вместе с Михаилом II в затягивании проблемы, которую следовало решить сразу.

И не настолько зачерствел еще Игорь Михайлович, чтобы относиться к правде без эмоций. А потому ему требовался отдых после тяжелого разговора, и цесаревич знал, с кем он проведет это время.

— Екатерина Юрьевна, вы сейчас свободны? — спросил он, дозвонившись до Самойловой с помощью «Оракула».

* * *

Архив.

— Итак, господа и дамы, — заговорил Василий, глядя на собравшихся Хранителей. — Полагаю, у всех было достаточно времени, чтобы принять окончательное решение, следовать ли воле высшего администратора или нет. С нашей стороны, — монах кивнул в сторону стоящего рядом Людвига и Корнелии, — уже предприняты первые шаги. Умерщвлена та часть марионеток, которую подбирали мы. Слово за вами.

Первой высказалась Маргарита.

— Мой подопечный запросил защиты, — сказала она. — И не у меня, у самого Дмитрия. Так что мне никого убивать не требуется. Бернар де Дамартен очень хочет в Хранители и готов сделать ради этого все, что прикажет князь Романов.

Оставшиеся переглянулись между собой.

— Мы покоряемся воле высшего администратора, — ответил за всех Лоренцо. — И уберем марионеток. Лично.

Глава 5

Кремль, кабинет оператора «Оракула». Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Искусственный интеллект подготовил мне целый альманах с перекрестными ссылками, вынутыми из Сети информационными пояснениями, несколькими географическими и политическими картами.

Однако большую часть разговоров в обществе вели о людях, которых необходимо было подвинуть или возвысить в тот или иной период времени. Ключники выстраивали подданным разных стран как головокружительные карьеры, так и чудовищные падения на дно. И, к сожалению, именно это была их основная деятельность.

Общество Януса Двуликого наращивало мощь своих родов, чтобы подобраться ближе к трону — каждый своей страны. Печально, что такую совокупную силу, что оказалась у них в руках, марионетки употребили всего лишь ради мнимой власти над своими странами. Используя агентов друг друга, ключники добивались собственного возвышения ради… самого возвышения.

Нет, конечно же, я понимал, что это для меня ничего не значат титулы и короны. Для здравомыслящих людей, которые плевать хотели на сказки о сингулярах и остальные неправдоподобные истории об НЛО, общество Януса Двуликого стало тем золотым билетом, от которого отказываются только глупцы. Получив в руки такой инструмент, огромную армию людей по всему миру, ключники занялись тем, чему их учили с детства — укрепляли связи и положение своих родов. Сложно осуждать их за это, для местных жителей это совершенная норма.

Стенограмм Бернара де Дамартена хватило бы, чтобы устроить грандиозную зачистку в Старом Свете. Замарано в делах ключников оказалось очень много людей, и каждого из них мог обвинить собственный король — за измену правящему роду. Однако меня это волновало мало. Марионетки мной списаны, а значит, и все их достижения ничего не будут стоить в скором времени.

Из действительно полезного нашелся завод по производству газа, информацию о котором я уже передал разведке Русского царства, и несколько тайных лабораторий, не входящих в корпорацию «Армтек».

Там занимались опытами над людьми, изучением биологического оружия, испытанием лекарств, продлевающих жизнь, разработкой синтетических ядов — как чрезвычайно смертельных, так и наркотических, убивающих медленно через эйфорию и пристрастие. Тоже, по сути своей, боевые испытательные полигоны, подчиняющиеся только испанскому графу, входящему в общество. Но не он это начал, а его предшественник передал дела прежде чем покинуть ключников.

Кристоф курировал «Армтек», также доставшийся ему по наследству вместе с кольцом от предыдущего немца. Но корпорация меня заботила на данный момент мало — Хранители передадут мне ее под контроль, или отправятся вслед за своими марионетками.

Вот и выходило, что записи канцлера с одной стороны крайне интересны для изучения царскими служащими, которые найдут, как выгоднее использовать полученные сведения, а с другой лично для меня практически бесполезны.

Ни одного упоминания о серверах «Хранителей» в документах не было. Как и подтверждения, что марионетки вообще знали, что Людвиг не единственный Хранитель.

Их ни о чем, похоже, не предупреждали. Просто собрали вместе, выдумали некие внутренние правила, и оставили творить все, что в голову взбредет. К чему привела эта вседозволенность, уже ясно. Я уже год с ней борюсь, то и дело выходя на след общества Януса Двуликого.

Но на этом все.

— Установка завершена, «Оракул» 5.32 готов приступить к работе, — доложила Марина Кирилловна, вынимая провод из терминала. — Запускать?

Я кивнул, и моя помощница прикрыла глаза на секунду. Мониторы операторской тут же погасли, уходя в режим глубокого сна. Больше они ничего здесь никому не покажут. Если я не прикажу, разумеется.

— Сервера перезапущены и полностью функционируют, — доложила Марина Кирилловна, пряча провод внутри тела и застегивая пуговицы. — Время полной интеграции в нашу систему тринадцать минут.

— Хорошо, — ответил я. — Тогда можем заканчивать здесь и возвращаться.

Помощница накинула на плечи форменный верх и принялась застегивать его. А я в это время проверил, чем занимается Игорь Михайлович. Его желание делать новый перерыв меня несколько удивило — встречи с цесаревичем ждали еще двое будущих Милославских.

Впрочем, раз наследник престола взял паузу, значит, так необходимо. В конце концов, я бы тоже старался как можно чаще отдыхать, если бы мне пришлось ежедневно обитать в Кремле.

Запаковав переработанную информацию от Бернара де Дамартена, я отправил файл цесаревичу. Увидит — сам решит, кому и что можно передать из этих сведений. Даже самого факта исчезновения ключников будет достаточно, чтобы стихийно возникли два восстания в Западной Европе, и окончательно прервалась династия в Римской империи. Переполох выйдет серьезным, а Игорь Михайлович может воспользоваться случаем, чтобы обменять записи французского канцлера на некие блага для Русского царства.

Ну, или продать им то оружие, что у нас лежит на складах после устроенного мной и Михаилом II перевооружения царской армии. Никто ведь не списывал относительно новые образцы вооружения, а вот окончательно устаревшее позапрошлое поколение может отправиться за границу, чтобы найти там либо свое последнее пристанище, либо новую жизнь.

Впрочем, теперь это не моя проблема. Как же приятно это осознавать!..

* * *

Стоило мне вернуться в особняк и скинуть с себя пиджак, как в кармане завибрировал телефон. Я посмотрел на снятые линзы и защелкнул шкатулку с новыми. Поговорить с великим князем я и без помощи «Оракула» могу.

— Здравствуйте, Емельян Сергеевич, — произнес я, отвечая на звонок. — Чем могу помочь?

Куратор Царской Службы Безопасности ответил с небольшим промедлением.

— Мне, Дмитрий Алексеевич, цесаревич только что скинул крайне любопытный файл, — пояснил свой интерес великий князь Невский. — Я правильно понимаю, что эти сведения — работа канцлера Франции, который по совершенно случайному совпадению принимал вас в гостях в посольстве в день смерти государя Михаила II?

— Ваше предположение верно, Емельян Сергеевич, — ответил я. — Нашли что-то полезное для себя?

— Шутить изволите, князь? С этими бумагами мы можем сейчас половину Европы заставить плясать под нашу дудку, — подтвердил он мои собственные выводы. — Если бы Соколов увидел то же, что и я, он бы пеной изошел, уже доказывая цесаревичу, как Русское царство обязано немедленно поставить одну половину европейской аристократии на колени, а вторую — заставить платить нам за молчание.

Михаил Викторович, при всей своей неуемной тяге к интригам, действительно был мастером руководить внешним курсом Русского царства так, чтобы наша страна не только отстаивала свои интересы, но и приобретала выгоду практически из любого изменения во внешнем мире. Жаль, что Иван Михайлович не годится ему на смену.

— Но его нет, — вздохнул куратор Царской Службы Безопасности. — А нынешний министр иностранных дел, к сожалению, компетентен, но не гений.

Это было верно.

— Хм. Емельян Сергеевич, я вас уважаю, как человека дела, — произнес я. — Но собираюсь поскорее вернуться в Красноярск.

— Понял тебя, князь, — судя по голосу, великий князь Невский улыбнулся. — Теперь к теме разговора: я хочу, чтобы вы меня навестили перед отъездом. Не в Кремле, а частным порядком. Что скажете, если я приглашу вас на ужин? Ваши самолеты все равно еще не завершат техосмотр раньше пяти утра.

Я взглянул на замершую в углу Марину Кирилловну. Искусственная помощница улыбнулась в ответ, демонстрируя готовность бросаться исполнять любую мою прихоть. Понятно, что брать с собой секретаря на такое мероприятие не обязательно.

— Хорошо, Емельян Сергеевич, во сколько мне подъехать? — уточнил я, взглянув на часы.

— К девяти вечера, Дмитрий Алексеевич, — ответил великий князь. — И можете не беспокоиться, это будет тихий ужин в узком кругу, никого постороннего.

Я усмехнулся, прежде чем ответить. Великий князь Невский прекрасно знал, что я не особенно жалую званые вечера и прочие посиделки праздных аристократов. Хотя, разумеется, до поступления в Царский Государственный Университет, когда я перешел во взрослую жизнь, мне приходилось посещать такие встречи.

— Договорились, Емельян Сергеевич, буду к девяти вечера.

И, положив трубку, я кивнул Марине Кирилловне.

— Костюм для камерного ужина в деловом кругу, — велел я, кладя аппарат обратно в карман брюк. — И стандартное сопровождение до особняка великих князей Невских. В двадцать один час мы должны быть на месте.

Искусственная девушка поклонилась.

— Будет исполнено, князь.

* * *

«Монстр» перевалил через лежачего полицейского, подъезжая к кварталу, в котором располагался особняк великого князя Невского. Я же вновь подумал об автоматизированном транспорте под управлением искусственного интеллекта.

На столицу опустились сумерки, однако никто в Москве, кажется, спать не собирался. Столица бурлила, обсуждая новости о Милославских, представленных цесаревичем в Кремле час назад.

Это только первая волна, но пока окружающие не знали об этом, и беседы по всему городу крутились вокруг пополнения царской семьи. Перемывались кости новым Милославским, припоминались какие-то грешки или наоборот успехи. Строились планы, как к ним подобраться поближе.

Так что новость о том, что французская армия начала резкое наступление против сухопутной части войск Испании, прошла незамеченной. А меня заставила усмехнуться. Канцлер доложил Людовику, что агрессии со стороны Русского царства, как и Германского рейха, можно не опасаться. И его величество щедрой рукой швырнул подготовленные для восточного фронта резервы, чтобы развить успех на западе.

И нужно было признать — Людовика ждет еще один приятный сюрприз. Ведь Хранители уберут одного из командующих испанской армии — ключника-марионетку. Что само по себе внесет сумятицу на фронте, а учитывая, в какой момент это происходит, серьезно деморализует испанские войска.

Все они знают, что Хранители показали в Германском рейхе. И убийство своего командира столь мощными одаренными воспримут, как знак, что Хранители в этой войне на стороне Франции.

Португалия заканчивает резать испанцев в американских колониях, и максимум через пару недель объявит о полном контроле над континентом. Британцев они уже выдавили, лишили Мадрид большинства боевых кораблей, и теперь могут безраздельно вести колонизацию, принуждая осевших на континенте людей служить Лиссабону.

Филипп VII очень много выиграл от действий Людовика. А с развитием наступления французов, которое отнимет у Испании все силы и заставит забыть об Америке на ближайшие десятилетия, Португалия выиграет еще больше.

Смерть главы дипломатического корпуса, который входит в общество Януса Двуликого, не изменит в этом раскладе ничего. Глава он номинальный, должность передается практически по наследству, а все дела ведут простолюдины, нанятые самим королем. Так что максимум, что изменится для дипломатического корпуса Португалии — во главе встанет новый аристократ.

— Приехали, князь, — сообщил Николай, глуша мотор.

С крыльца особняка уже спускался слуга в цветах великокняжеского рода Невских. Открыв мне дверь, он поклонился со всем положенным почтением, и отступил в сторону, чтобы не загораживать мне выход.

— Добро пожаловать, Дмитрий Алексеевич, — произнес мужчина, когда я поставил ноги на плитку двора и поправил костюм. — Прошу следовать за мной, великий князь уже ожидает вас.

Кивнув в ответ, я двинулся к особняку. В большинстве окон горел свет, но хватало и темных пятен. Учитывая, что мрак царил в крыле наследника, где тот работал допоздна, было ясно, что Георгия Емельяновича нет в Москве.

Зато сразу за порогом меня встречала Анна Михайловна Соколова. Причем одета девушка была в чайное платье, раскрашенное в цвета великих князей Невских. И это несмотря на то, что официально Анна Михайловна еще не стала супругой куратора Царской Службы Безопасности.

Княжна Выборгская улыбалась настолько счастливой улыбкой, что я заподозрил, что ей удалось отравить Емельяна Сергеевича и сделать так, чтобы это осталось незамеченным. Впрочем, мое предубеждение не отразилось на моих манерах.

— Добрый вечер, Анна Михайловна, — чуть наклонив голову, произнес я. — Приятная встреча. Честно говоря, не ожидал вас здесь встретить.

Княжна Соколова улыбнулась чуть шире, ее глаза блеснули довольством.

— Вы совсем не слушаете сплетен, Дмитрий Алексеевич, — ответила она. — А между прочим, все благородное общество столицы свято уверенно, что я уже ношу под сердцем будущего главу рода Невских. Ведь, по мнению общества, Георгия я убью, либо отравив его смертельным ядом Демидовых, который выкраду у его невесты и вашей сестры, либо представлю все так, будто это несчастный случай.

Да, интересно, как все обернулось. А ведь меньше года назад Анна Михайловна сама плела подобные словесные кружева, чтобы занимать свое место под солнцем. Однако княжна Соколова не выглядела недовольной таким поворотом событий, ее словно б не волновало, что из охотника, расставляющего сети на жертву, она превратилась в мишень для насмешек. Кажется, в ее взгляде я видел азарт.

И ведь зубоскалы, решившие отыграться за то, что ими крутила в свое время Анна Михайловна, имеют все шансы выйти сухими из воды. Если свадьба не состоится, княжну Соколову моментально окрестят бесплодной. И любой брак будет для нее закрыт.

С принцем ребенка не вышло. С великим князем не получилось. Так, стало быть, дело не в мужчинах.

Постепенное падение рода Соколовых стало началом конца для семьи Выборгских князей — так думают очень многие. Раз общество позволяет себе поливать грязью Анну Михайловну, которая ранее этим обществом вертела по своему усмотрению, значит, ее уже списали.

Вражда Невских и Соколовых вросла этим людям в подкорку. Инерция мышления не позволяет им осознать, что время изменилось. А потому, следуя неизменному желанию отомстить Соколовой, они действительно не допускают мысли, что роют себе могилу.

Я-то точно знаю, что этому браку быть. И вот тогда-то Анна Михайловна припомнит всем и каждому его слова. Ведь она станет не просто великой княгиней Невской, вернув себе титул, потерянный из-за действий Михаила Викторовича. Но и станет супругой куратора Царской Службы Безопасности, официально второго по влиянию и возможностям человека в Русском царстве.

— Как и прежде, Анна Михайловна, — произнес я, предлагая невесте великого князя локоть, — я предпочитаю мешки ворочать. А языками пусть чешут те, у кого слишком много свободного времени, чтобы тратить его на досужие сплетни.

Она улыбнулась, беря меня под руку. Тряхнув собранными в косу волосами, невеста великого князя решительно повела меня в сторону столовой.

— Это мне в вас всегда нравилось, Дмитрий Алексеевич, — сообщила Анна Михайловна, когда мы пересекли гостиную. — Вы — человек дела. Каким был мой отец, и каким является мой будущий супруг. Без сомнения, пока в Русском царстве есть такие мужчины, нашу страну будет ждать светлое будущее.

Я обозначил вежливую улыбку в ответ.

— Я смотрю, вам пошла на пользу договоренность об этом браке, княжна, — заметил я. — Хотя, признаюсь честно, мне казалось, вы никогда не отступите от родовой вражды. Но я рад, что был не прав. Вы производите впечатление гораздо более счастливой женщины, чем прежде.

Княжна Соколова чуть прикрыла глаза, продолжая улыбаться.

— Я понимаю, о чем вы, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Однако вы просто не представляете, каков Емельян Сергеевич на самом деле. И не сможете меня понять в силу физиологических причин. И нет, это вопрос не телесной близости, а той духовной свободы, которую мне предоставляет мой будущий супруг. Никогда я еще не чувствовала себя так прекрасно.

Мы миновали еще один пустой зал, где обычно проводили танцы для молодых гостей во время приемов в особняке великих князей Невских.

— Я искренне рад за вас, Анна Михайловна.

Однако пока что решил не доверять ей до конца. Инерция мышления и мне свойственна, я слабо верю в то, что люди способны измениться. Однако признаю, что порой так и происходит.

В основном, конечно, в силу внешних обстоятельств, а не по собственной воле. А Анна Михайловна лишилась всей кровной родни, статуса, титула. Все, что у нее осталось, это ее собственная жизнь. Так что перемены возможны.

Но княжна Соколова слишком опытный интриган, чтобы верить ей на слово сразу же. Позднее, возможно, свое мнение я и изменю. А пока что буду стараться не расслабляться в ее присутствии.

Наконец, слуги открыли последние двери перед нами, и мы с Анной Михайловной вошли в столовую, где уже сидел в кресле великий князь Невский. При нашем появлении он поднялся со своего места и, улыбнувшись, произнес:

— Добро пожаловать, князь Романов, — сказал Емельян Сергеевич, после чего перевел взгляд на свою невесту. — Анна, спасибо, что встретила нашего гостя.

Княжна выпустила мою руку и, улыбаясь, ответила первой:

— Как мудрая женщина, я не стану мешать мужчинам общаться. А потому, если понадоблюсь, позовите меня, Емельян, — и, быстро коснувшись губами его щеки, выпорхнула через те же двери, в которые мы вошли.

Великий князь проводил ее взглядом и, потерев щеку, кивнул мне на стул.

— Прошу, Дмитрий, садись и приступим к делу, — произнес он.

Я кивнул, опускаясь на сидение, но стоило мне устроиться, как в кармане завибрировал телефон. На столе рядом с великим князем затрясся его аппарат. Мы переглянулись.

— Хранители нанесли новый удар, — первым прочел новостное уведомление Емельян Сергеевич. — Убит командующий испанских войск. Вместе со всем своим полком.

Я кивнул, откладывая свой телефон в сторону.

— И это как раз нам и стоит обсудить на самом деле, Емельян Сергеевич, — произнес я, после чего добавил: — Отныне Хранители работают под моим руководством.

Глава 6

— Я не ослышался? — переспросил Емельян Сергеевич, потирая пальцем экран своего телефона.

Я улыбнулся и кивнул.

— Пожалуй, расскажу с самого начала, — произнес я. — А дело было так. За некоторое время до того, как магия пришла в мир, несколько человек по всей Земле получили некое видение. Вместе с видением они обрели мощь, которую не так давно продемонстрировали Хранители в Германском рейхе. Эти люди назвались Основателями. Организовав свое общество Януса Двуликого, Основатели собрали нескольких заинтересованных лиц, составили договор, лежащий в основе нашего мира. Магическая резня после подписания договора прекратилась. Время шло, Основатели нашли себе преемников. И эти преемники и назвались Хранителями. В число их задач входило поддержание не только соблюдения договора, но и развитие человечества — в первую очередь по росту населения. Потому что сила Хранителей зависит от количества людей, живущих на Земле.

Великий князь покачал головой.

— Что за видение, Дмитрий Алексеевич? — задал он свой первый вопрос. — И кто его им послал?

Я пожал плечами.

— Видение рассказывало о пришествии магии. Это дало Основателям время подготовиться. Также там упоминалась некая сущность, способная уничтожить человечество. Для противодействия этой сущности и нужно было развивать человечество. Не только плодить новых людей, но и двигать прогресс.

— Отсюда у «Армтек» такие разработки, — негромко предположил Емельян Сергеевич.

— Да. Основатели получили некое описание технологий, которые нужно было создать. И для этого у общества Януса Двуликого появился «Армтек». Но главное не в этом, Емельян Сергеевич, — произнес я.

— Вы говорите о существовании силы, способной передавать такие знания, Дмитрий Алексеевич, что мне сложно думать о чем-то ином, — признался великий князь, после чего добавил: — Я вообще не уверен, что именно я должен быть человеком, которому это следует знать.

Я улыбнулся, рассматривая лежащую передо мной ручку ножа.

— Вы, Емельян Сергеевич, самый здравомыслящий человек из тех, кому я могу доверять, — пояснил я свой выбор. — Главное не в том, что было некое видение. Это сейчас недоказуемо, а содержание самого видения, по слухам, хоть и было записано, но никто из последующих поколений Хранителей лично его не видел. Так что я считаю, что это красивая выдумка, призванная сплотить тайное общество теневых правителей мира.

— Как масоны? — уточнил великий князь.

— Именно, — кивнул я. — Так вот, нам с вами сейчас не так важно, правда ли были это видение и наславшая его сила. Гораздо важнее, что Хранители существуют, и мне удалось их в некоторой степени возглавить. И заставить убивать ключников, которые на самом деле — всего лишь подставные фигуры.

Великий князь вскинул бровь, и я пояснил:

— По неведомой мне причине Хранители самоустранились, — проговорил я, — делегировав кучке разных представителей аристократии свои обязанности и позволив им использовать имя общества Януса Двуликого. Однако эти подставные ключники стремились удовлетворить собственные амбиции, а потому наплевали на приказы Хранителей. Тем более что за отступление от задачи никто их не наказывал. Так мы пришли к производству газа и другим военным разработкам. Однако теперь, когда Хранители вернулись в мир и начали убирать ключников, нам с вами, Емельян Сергеевич, необходимо решить, как мы будем использоватьмое назначение главным над Хранителями.

Собеседник вновь покачал головой.

— Да, не так я себе представлял этот ужин, — признался он с усмешкой. — Так что вы, Дмитрий Алексеевич, все же предлагаете?

Я пожал плечами.

— Я человек с довольно простым набором желаний, Емельян Сергеевич, — произнес я, глядя на великого князя. — Мне нужны спокойствие и стабильность в стране. Чтобы я смог действительно заниматься своими делами и не отвлекаться на мелочи вроде очередной войны с потерявшими берега немцами или японцами, или кого там еще принесет на наши земли с оружием в руках. Русское царство должно процветать — это все, что меня беспокоит. Поэтому я хочу, чтобы мы вместе с вами решили, что сделать для того, чтобы наша родина процветала.

— Сложно поверить в ваш рассказ, Дмитрий Алексеевич, — признал великий князь. — Однако я не вижу расхождений в ваших словах с тем, что мне докладывали. А раз так — то вы правы, князь, нет смысла думать о сущностях, которые создали общество Януса Двуликого с его Хранителями. Нужно обернуть ситуацию на пользу Русскому царству.

Я кивнул, прерывая разговор.

Емельян Сергеевич был крайне задумчив и мрачен. Я понимал, что вывалил на него, возможно, чуть больше, чем следовало. Однако я и так дозированно выдавал информацию о Хранителях, подготавливая почву. Дольше тянуть не имело смысла.

— Что ж, Дмитрий Алексеевич, — потянувшись к колокольчику на столешнице, проговорил великий князь. — Пожалуй, у меня есть кое-какие идеи. Но для начала предлагаю взять паузу и поесть. Не знаю, как вам, а мне так точно нужно переварить новую информацию. Видение, — хмыкнул он в конце своей речи.

Великий князь звякнул колокольчиком, призывая прислугу, и мы приступили к еде. Но, сдается мне, Емельян Сергеевич даже не чувствовал вкуса того, что оказывалось у него на тарелке.

Все он понимал — и что существует некая сила, способная передавать опережающие свое время технологии и создать магию. Будучи умным человеком, Емельян Сергеевич уже мысленно представлял себе ситуацию, что придется делать, когда такая сущность обратит свой взор на Русское царство.

Ответ у меня был, но для него еще время не пришло.

Сингуляры создали магию, да. Но они ушли. И раз уж я точно знаю, что тот самый сингуляр, которого хотели остановить Основатели, это я сам, то и опасаться нечего. Главное — навести порядок вокруг Русского царства, чтобы можно было спокойно заниматься возвышением.

И Емельян Сергеевич мне в этом поможет. Уж он-то придумает план, как обратить ситуацию с умерщвлением ключников, занимающих высокие посты по всей Европе, с наибольшей прибылью для нашей страны. Нужно лишь дать ему немного времени.

* * *

Москва.

Всему виной привычка ездить в одиночку.

Именно об этом подумал Ростислав Владимирович, глядя, как его машину окружают пятеро явно накачанных мужчин в кожаных куртках и с балаклавами на головах. В руках одного блеснула длинная цепь с заточенными звеньями, другой вытащил монтировку.

Намерения наглецов были ясны как божий день. Не могла деятельность Иващенко в стенах военной академии Генерального штаба пройти без подобных событий. Он слишком многим перешел дорогу. Больше десятка преподавателей лишились своих мест, трое из них уехали на каторгу — копать уран в течение тридцати лет. Так что им было за что мстить Ростиславу Владимировичу.

Сидеть в машине, ожидая, пока на помощь придут сотрудники Царской Службы Безопасности, боярин Иващенко, конечно же, мог. И эти бандиты, подрезавшие его на своих мотоциклах, не смогли бы при всем желании вытащить его из бронированной машины.

Но Ростислав Владимирович Иващенко, благодаря тесному общению с цесаревичем, прекрасно понимал, к чему потом приведет такое ожидание. В благородном обществе его сочтут трусом, как только история всплывет. А она всплывет обязательно, раз уж на него натравили людей с цепями и битами.

И хотя никто ничего не скажет подполковнику в глаза, однако репутация боярина Иващенко окажется ниже плинтуса. Ко всему прочему, человек наследника престола — это фактически сам цесаревич. От того, как проявит себя в подобной ситуации боярин, будет косвенно зависеть и отношение ко всем людям Игоря Михайловича. Так что прятаться и отсиживаться нельзя никак.

Но Ростислав Владимирович не собирался сидеть сложа руки, даже если бы происходящее не имело отклика в обществе. Характер не тот. Так что открыл дверь и выставил ногу наружу раньше, чем вооружилась вся пятерка нападающих.

Выпрямившись в полный рост, боярин Иващенко оглядел гостей и, кивнув сам себе, захлопнул дверь автомобиля. Неспешно достал ключ, пиликнул сигнализацией, запирая машину и, сунув брелок в карман, демонстративно скинул пиджак на капот.

— Ну что, господа, кто из вас готов умереть первым? — спросил он.

Первого бросившегося противника с монтировкой в руке боярин встретил ударом ноги по запястью. Оружие со свистом отправилось в полет, а обезоруженный враг тут же получил ладонями по ушам.

Глаза бандита потеряли всякую осмысленность, балаклава пропиталась кровью изнутри — силу удара Иващенко не сдерживал. Человек, поднявший руку на опричника, пусть и в отставке, уже не жилец.

Добавив стопой в грудь потерявшему ориентацию в пространстве врагу, Иващенко тут же развернул корпус, пропуская наточенную цепь мимо. Оружие бессильно чиркнуло асфальт, и Ростислав Владимирович перехватил цепь запястьем.

Резко намотав оружие на предплечье, тут же покрывшееся порезами, боярин дернул на себя. Противника с такой мощью швырнуло к подполковнику, что хруст сломавшегося позвоночника был слышен, наверное, на всю улицу.

Подняв второй труп за шею, Ростислав Владимирович демонстративно смотрел на оставшуюся троицу. А потом, стянув маску с убитого, перехватил его голову за подбородок.

Не сводя взгляда с замешкавшихся врагов, боярин потянул руки в стороны. Жуткий треск заставил нападавших отступить на несколько шагов. А когда в руке Ростислава Владимировича осталась оторванная голова, они уже были готовы бежать.

— Вы напали на офицера Царской Службы Безопасности, — совершенно равнодушным тоном произнес боярин, не меняя выражения лица. — Вы либо умрете здесь и сейчас, либо сдадитесь и назовете мне того, кто вас послал. Во втором случае я даю вам слово, что вы по крайней мере переживете сегодняшнюю ночь.

Один из бандитов тут же рванул прочь, но Иващенко запустил в него оторванной головой. Попадание пришлось под колено. Беглец рухнул, как подкошенный, а боярин призвал силу, превращая неодаренного врага в кровавое пятно на асфальте.

— Итак, господа, я жду, — произнес он, переступая через обезглавленное тело и начиная разматывать цепь, которая так и осталась висеть на его предплечье.

* * *

Ростислав Владимирович выкрутил рукоять до упора, и мотоцикл, зарычав двигателем, превысил допустимую скорость. Несущиеся параллельно автомобили смазались в неразличимые между собой полосы. Боярин свернул с главной дороги, устремляясь в переулок. Свет стоп-сигнала мотоцикла остался висеть в воздухе еще несколько мгновений.

Разогнавшийся транспорт донес своего владельца до места назначения, и подполковник, пяткой сапога выбив подножку, слез с мотоцикла. Глухой черный шлем Ростислав Владимирович снимать не стал.

Расстегнув молнию на куртке, боярин щелкнул переключателем. Аппарат индивидуальной невидимости тут же размыл силуэт мотоциклиста. А когда Ростислав Владимирович шагнул в тень между домами, его уже было не видно вовсе.

В наушнике звучали голоса, и подполковник внимательно слушал, о чем говорят засевшие в неприметном пустом доме господа бывшие преподаватели военной академии Генерального штаба.

—…должны были вернуться, — произнес бывший инструктор, ставший первой жертвой боярина Иващенко. — Говорил я тебе, нужно было больше людей посылать.

— Спокойно, Петрович, — лениво отозвался другой голос.

«Оракул», сопровождающий Ростислава Владимировича через линзы, тут же провел сравнение и выдал в виртуальном окне подсказку.

Макар Геннадьевич Козловский, сорокалетний мужчина с внушительным послужным списком. Неоднократно привлекался за разбой и насилие, ни разу обвинение не смогло добиться заключения.

Интересные знакомства у инструктора военной академии. Или все как раз наоборот? Может, Козловского не сажали из-за высоких покровителей? По неподтвержденным данным, его непризнанный сын был принят в боярский род через брак с Натальей Вячеславовной Голубевой.

Темные дела ведут многие рода, и им всегда нужны такие люди, как Козловский — со связями среди бандитов, воров и убийц. Таких отморозков, которые не побоятся впятером подрезать машину с боярским гербом и выйти с оружием против одаренного.

— Ребята проверенные, таких юнцов уже не раз брали, — продолжал Козловский, не скрывая самодовольного тона. — К тому же за те деньги, что ты мне заплатил, его максимум припугнут и отпустят на все четыре стороны.

— Припугнут? Макар, ты в своем уме⁈ — возмутился, повысив голос, бывший инструктор. — Ты что, не слышал меня, когда я сказал, как этот ублюдок поломал меня за пару секунд⁈

Ростислав Владимирович подобрался к двери. За ней с автоматом в руках сидел еще один человек Козловского. Очевидно, что устав караульной службы он не читал в своей жизни ни разу. Иначе не позволил бы себе спать на страже.

— Ты меня подставил, Макар, — тем временем заговорил дрогнувшим голосом бывший инструктор. — Как хочешь, а я валю отсюда…

Боярин Иващенко прошел курс взлома замков. И мог бы совершенно бесшумно проникнуть внутрь. Но зачем скрываться? Пусть враги трясутся от ужаса, осознавая, что смерть уже явилась по их душу.

Стучаться боярин не стал, открыл дверь ударом сапога. Сидевший за створкой человек оказался отброшенным к стене коридора. Войдя внутрь, Ростислав Владимирович спокойно сделал фотографию пострадавшего на телефон, после чего хладнокровно сдавил тому гортань, обрывая мучения покалеченного мужчины.

Внутри здания раздались приглушенные перегородками приказы на повышенных тонах. Спокойно разрядив автомат и бросив магазин в темный угол, Ростислав Владимирович двинулся туда, где находились зачинщики нападения.

Первый бандит выскочил из-за двери, ведущей в подсобку. Боярина он не увидел — работала невидимость. И подполковник спокойно подошел почти вплотную, прежде чем резко выдернуть автомат из рук бандита.

Короткий тычок прикладом в челюсть, и враг оседает на пол. Выдернув магазин и выщелкнув патрон из ствола, Ростислав Владимирович сделал очередное фото, а после наступил на горло потерявшего сознание человека.

— В здании еще пять противников, Ростислав Владимирович, — сообщил приятный голос «Оракула».

— Спасибо, — выдохнул боярин, аккуратно ставя автомат за дверной проем. — Что ж, поработаем.

Он хрустнул суставами, разминая кулаки, и двинулся дальше.

Враг ждал в засаде за поворотом, перегородив проем столом. Крепкое дерево должно было остановить пулю, но подполковник не собирался сегодня стрелять. За каждый патрон потом писать объяснительную, а зачем переводить бумагу, когда можно все сделать своими руками?

Подойдя к преграде, подполковник громко кашлянул, привлекая внимание бандита. Тот дернулся и выстрелил в пустой коридор. А Ростислав Владимирович перепрыгнул стол, за которым сидел враг и, схватив его за затылок, несколько раз толкнул мужчину лбом в созданную им баррикаду.

Вытащив телефон, боярин ногой опрокинул мертвое тело на спину и, пока лицо не оказалось залито кровью окончательно, сделал несколько снимков на телефон.

А пока он делал фотографии, к нему уже бежали оставшиеся трое телохранителей Козловского. Они без раздумий открыли огонь, пули врезались в стол, перепахали лежащее на полу тело.

Боярин Иващенко ударом ноги отломил ножку от мебели и, швырнув ее на всю длину коридора, спокойно прижался к стене. Пускай дар у него был и не слишком большим, однако для того, чтобы прикрыться стихийным щитом от беспорядочной стрельбы, его хватало.

Ножка ударилась об голову одного стрелка, войдя в череп, толкнулась в затылочную кость изнутри и застыла. Вид казненного таким способом напарника бандитов если и напугал, то ничего предпринять они уже не успели.

Выдернутый у мертвого засадника автоматный магазин вошел в горло второго бандита. Третий хотел было рвануть прочь, но запнулся об подставленную ногу невидимого боярина и впечатался лицом в стену.

Ростислав Владимирович схватил его за горло и сжал пальцы, приподнимая врага над землей. Дважды дернулся бандит, прежде чем боярин ослабил хват, и тело рухнуло на пол.

Не забыв сделать фотографии, подполковник продолжил путь. Тем более что идти было совсем недалеко — буквально за следующим поворотом имелась еще одна дверь. На этот раз бронированная и запертая изнутри на мощный металлический засов.

«Оракул» опознал створку, указал ее серийный номер и производителя. А также отметил, что при текущем физическом состоянии и столь слабом магическом даре боярину Иващенко ее не проломить.

Ростислав Владимирович еще раз ознакомился с чертежом двери, после чего отошел чуть правее. Набрав воздуха в грудь, боярин Иващенко оттолкнулся ногами от пола. Вверх взметнулись поднятые его скоростью облачка пыли, мелкий мусор задрожал, разлетаясь в стороны.

Стену рядом с дверью разнесло от удара плечом, как от взрыва. Обломки старого кирпича картечью влетели в помещение, а следом вошло облако пыли. Ростислав Владимирович отключил поле невидимости — теперь в нем не было смысла, контур боярина отлично демонстрировала осевшая на нем пыль. Аппарат был слишком слаб, чтобы справиться с такой нагрузкой, а потому тут же начал греться, сигнализируя, что его пора отключить.

В квадратной комнате закашлялся Козловский. Макар Геннадьевич еще не видел, что происходит, одна его рука пыталась протереть от пыли глаза, вторая нащупывала выроненный пистолет. В другом углу отползал прочь бывший инструктор военной академии Генерального штаба Русского царства.

— Не убивай! — завопил Козловский, швыряя пистолет прочь и тут же вскидывая обе руки. — Не убивай! Я готов свидетельствовать против него!

— Ах ты мразь!.. — прошипел заказчик, уже не пытаясь скрытно покинуть помещение.

Иващенко покачал головой в ответ и двинулся к сидящему на полу инструктору.

— Я думал, у тебя хоть какая-то честь осталась, — произнес боярин, прежде чем нанести прямой удар ногой.

Голова мужчины дернулась, он обмяк и сполз на пол без признаков жизни. Макар Геннадьевич продолжал щуриться, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Рук, впрочем, он не опускал.

— Ты же опричник! — завопил он, видя, как боярин приближается к нему. — Я могу многое рассказать! Клянусь, я столько и стольких знаю, ты не пожалеешь! Только не убивай меня!

Ростислав Владимирович замер над ним. И со стороны должно было показаться, что он раздумывает. На самом деле боярин читал высветившееся сообщение от Емельяна Сергеевича.

«Подполковник, Козловский должен быть доставлен в камеру для прохождения процедуры допроса. Живым и в ясном уме. Это приказ»

Отказывать куратору Царской Службы Безопасности боярин Иващенко даже не подумал. Приказы нужно выполнять.

— Жить хочешь? — спросил Ростислав Владимирович, нависая над Козловским.

— Хочу, боярин! Не губи! — затрясся тот, глядя в непрозрачное забрало мотоциклетного шлема. — Все сделаю!..

Достав из-за спины наручники, подполковник бросил их Макару.

— Тогда надевай. И сейчас прокатимся.

Когда они вышли наружу, там уже стоял выкрашенный в черный цвет микроавтобус с номерами ЦСБ. Пассажирская дверь открылась, и Ростислав Владимирович, ведущий задержанного, хмыкнул.

— Я смотрю, ты здесь развлекаешься по полной программе, Ростислав? — спросил с улыбкой Дмитрий Алексеевич Романов. — Надеюсь, ты не против небольшой командировки?

Подполковник затолкал Козловского внутрь машины, где задержанного тут же пристегнули к сидению сидевшие внутри автомобиля опричники.

— Куда нужно ехать? — уточнил боярин, сняв шлем и почтительно поклонившись.

— В Мадрид, подполковник, — ответил князь Красноярский, вылезая из машины Царской Службы Безопасности. — Нужно задать несколько личных вопросов его величеству, королю Испании. Так ты со мной?

Ростислав Владимирович улыбнулся искренне.

— С вами, князь, куда угодно, — ответил он и тут же уточнил: — Мне же дадут последнюю модель доспеха «Стража»?

Глава 7

Воздушное пространство Испании неподалеку от Мадрида. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

С Емельяном Сергеевичем мы выбрали для начала самый простой путь. Русское царство должно внушать определенный страх противникам. А для этого одного только князя Красноярского недостаточно.

Именно поэтому мой выбор пал на боярина Иващенко. Он как никто иной подходил на эту роль и мог сделать все правильно. Ведь одно дело, когда Романов, член бывшего правящего рода, уничтожает монархов в Европе. Другое — когда на это способен простой русский офицер. Романовых всего несколько человек, а вот офицеров в Русском царстве полно.

Я поднялся с сидения и хлопнул Ростислава по плечу. Мой биологический брат прочувствовать шлепка не мог — наплечник гасил такие удары. Зато почувствовал изменение положения собственной руки в пространстве.

— Не спать, подполковник, — весело сказал я и указал на раскрывающийся люк. — Нам уже готовят красную дорожку.

Член экипажа закончил с подготовкой и махнул нам рукой, показывая, что можно прыгать.

— Сразу за тобой, князь, — отозвался боярин Иващенко, поднимаясь со своего места.

За бортом начинался Мадрид, столица Испанского королевства. Уже был виден дворец, но его монархи использовали только для официальных мероприятий. В остальное время туда толпами валили туристы, пополняя казну столицы существенными вливаниями денег за билеты.

Конечно, это не оригинальный Алькасар, пострадавший во время магической резни настолько, что его пришлось разбирать до основания и выстраивать на его месте новый комплекс с нуля. Однако ежегодно посетители нового дворца все равно приносили на одних билетах треть бюджета столицы Испанского королевства, а это крайне серьезные деньги.

Впрочем, нам сегодня было нужно в другое место.

Настоящая резиденция испанского короля располагалась чуть в стороне. Выстроенный почти пятьсот лет назад Эскориал до сих пор был местом жизни правящего рода. И за это время не только был сохранен в первозданном виде, но и степень защищенности серьезно подтянул, превратившись в самое укрепленное место всей Испании.

Если попасть в монастырь, размещенный в громадном комплексе, было еще возможно, как и в расположенную внутри картинную галерею, то на территорию правящей династии вход был заказан. Даже высшие чиновники не имели доступа в святая святых испанской монархии.

— Видишь Эскориал, Ростислав? — уточнил я, уже стоя напротив открытого люка.

На мне тоже была надета броня. Я не собирался показывать свой дар, для того и взял с собой биологического брата. Сегодня главную скрипку играет боярин Иващенко. Я только изображаю его телохранителя.

Как и пятерка «Стражей» под управлением «Роя», которые прыгнут сразу за нами.

— Вижу, князь, — ответил Ростислав Владимирович.

— Нам на его северную сторону, — предупредил я, делая шаг в пустоту. — Догоняй.

Воздушный поток тут же ударил в грудь, самолет умчался вперед, а я раскинул руки, выравнивая собственный полет. Парашют на «Страже» не предусмотрен, вместо этого боевая броня оснащена системой маневровых двигателей, которые позволяют при должном умении приземлиться мягко и без последствий. Главное, действовать строго по подсказкам встроенной системы. Или же позволить ей сделать все за тебя.

Можно было, конечно, заставить Василия поработать, открывая для нас порталы сразу в королевские покои. Однако, во-первых, я не хотел привлекать Хранителей для этой работы, а во-вторых, демонстрировать свое участие без необходимости.

Высший администратор должен быть способен самостоятельно решать свои проблемы. Ни о каком авторитете речи идти не может, если я без поддержки Хранителей и шагу ступить не могу.

Война внесла свои коррективы в расписание охраны Эскориала. По периметру бегали обученные собаки, в точках обзора разместились стрелки. Несколько замаскированных под объекты садового ландшафта турелей топорщились в стороны спаренными стволами — под ними имелись каморки для четырех бойцов из двух дежурных смен. На крышах комплекса королевского участка лежали снайперы.

А учитывая количество датчиков, размещенных по всей территории правящей династии, кто-то другой мог и не рассчитывать на успешный штурм.

Шутка ли, почти три сотни бойцов в одной смене, еще две отдыхают в казармах под королевской резиденцией. И это не считая королевской гвардии, которая оберегает монарха и его семью в Эскориале, только внешнее охранение.

А ведь есть еще одаренные из младших ветвей рода, которые также живут в комплексе. И эти точно отсиживаться за стенами не станут, как только нападающие покажутся и продемонстрируют наличие магических способностей.

Земля постепенно приближалась. «Оракул» нарисовал мне тактическую карту, отметив зеленым следующих за мной «Стражей» и Ростислава Владимировича, летящего чуть выше. В отличие от роботов, подполковник сам обрабатывал информацию и принимал решения, так что ему требовалось чуть больше времени, чтобы скорректировать полет и выбрать точку приземления.

— Подполковник, — обратился я по внутренней связи к своему биологическому брату, — они сейчас ослепнут. Три… Два…

— Территория королевской резиденции полностью под контролем, — сообщил нам «Оракул».

— Готово, — закончил я отсчет. — Падаем!

И первым развернулся в воздухе, переводя планирование в свободное падение. За мной маневр повторили «Стражи», и лишь Иващенко отстал на секунду. Ростислав Владимирович пробовал самостоятельно управлять полетом, и, надо признать, получалось у него отлично — как для человека, который раньше этого не делал, разумеется.

— Активация невидимости, — предупредил нас искусственный интеллект.

Черные силуэты роботов на ночном небе растворились в пространстве, сделав «Стражей» неуловимыми.

Я чуть подправил положение тела, и, помогая себе сбросить скорость, мягко ступил на кровлю Эскориала. Медленно и аккуратно двинулся вперед к ближайшей цели.

Передо мной в двух шагах на подстеленном коврике устроился снайпер. Его винтовка стояла рядом, уже снаряженная и готовая плеваться крупнокалиберными пулями, созданными из расчета боя против одаренных средней силы.

Однако начинать было рано. Еще не все наши роботы заняли позиции.

— Перекличка охраны записана и поставлена на повтор, — доложил «Оракул».

Теперь, если не поднимать шума, исчезновение охранников не заметят, пока не увидят трупы или брошенные ими посты. Однако время до обхода у нас есть. Конечно, оставались собаки, но их наличие мы учли, а потому от роботов не будет исходить никакого запаха, кроме таких же трав, что растут в огромном королевском саду.

Аккуратно достав из кармана короткий нож, я подкрался к жертве и вогнал оружие в шею снайпера, перерезая спинной мозг. Испанец чуть дернулся, но на этом с ним было покончено.

Осторожно разрядив снайперскую винтовку, я убрал магазин под живот трупа. И, поднявшись в полный рост, направился к следующему противнику.

В это время «Стражи» работали в саду, один за другим обходя посты охраны и оставляя после себя только мертвецов. Несколько коротких и едва уловимых свистов — роботы выпустили транквилизаторы, чтобы усыпить сторожевых собак. И тройную дозу каждому из сопровождающих — чтобы не успели поднять шум, заметив утрату питомца.

Ростислав Владимирович же в это время подбирался к главным дверям из сада в королевскую резиденцию. Как только он окажется на месте, «Оракул» направит турели на фасад Эскориала и откроет огонь, обеспечивая боярину Иващенко прикрытие. Сидящие в укрытиях испанцы уже будут мертвы.

Через пятнадцать минут все было закончено. Внешнее охранение уничтожено, системы защиты направлены на корпус королевской семьи. Заблокированные в казармах бойцы уже надышались усыпляющего газа и перерезаны во сне. Вторжение в Эскориал можно считать успешно состоявшимся.

— «Стражи» на позициях, готовы к штурму, — сообщил искусственный интеллект. — Ждем команды.

Я замер у угловой башни, где имелся спуск во внутренние помещения. Мой биологический брат уже подобрался к дверям и установил на створки заряды со взрывчаткой.

— Ростислав, ты готов? — уточнил я, наблюдая по карте, как боярин Иващенко отступает в сторону, чтобы его самого не зацепило. — Время, господин подполковник.

— Поехали, князь.

Я прикрыл глаза и отдал приказ.

Взрыв прогремел быстрее, чем управляемые «Оракулом» турели открыли огонь по фасаду Эскориала. Красивые створки ворот разнесло на клочки, в воздухе повисла пыль, обломки дверей разбросало метров на тридцать — как внутри, так и снаружи здания.

Не успело облако осесть, а эхо взрыва отзвучать, как затараторили спаренные пулеметы. Бронированное стекло в огромных окнах держало удар с честью, но разрушать все здание нам и не требовалось.

— К тебе идут, подполковник, — предупредил я своего биологического брата.

Впрочем, тот и сам видел по карте, составленной искусственным интеллектом, как к главному выходу спешат гвардейцы испанского короля. Боярин Иващенко не стал применять магию, вместо этого перекинул винтовку из-за спины в руки и открыл огонь.

В проем ударила пара турелей, внося больше сумятицы. Но, естественно, сторожили его величество не дураки, и под пули никто не полез. Однако стрельба возымела другой эффект — гвардейцы скапливались у боковых ходов, не высовываясь наружу, чтобы не поймать случайную пулю.

— Мой выход, — предупредил я, пробираясь во внутренние помещения и закрывая за собой дверь.

Я двинулся по коридору в сторону прохода в сад. По правую руку от меня находились принявшие на себя часть пуль высокие узкие окна. В коридор никто не выглядывал, прислуга отсиживалась за дверьми, благоразумно не желая рисковать.

Когда я подобрался к спуску на первый этаж, наконец, своими глазами увидел гвардию Испании. Бойцы в легкой боевой броне на экзоскелете не пользовались связью — уже поняли, что слышат по ней перекличку мертвых охранников. Исключительно жестами командир сгруппировавшегося у лестницы отряда ставил задачу. Ему в ответ кивали, показывая, что все поняли.

Тут-то я и добрался до них. Взломать испанские доспехи «Оракул» не мог — у испанской модели отсутствовали необходимые системы. И это благоразумно, тем более в свете того, что я творил в мире за последний год.

Однако был у этого доспеха и серьезный минус — он не закрывал все тело бойца, только голову, корпус и плечи. Так что клинок, вынутый мной вновь, легко вошел между защитой спины командира и его шлемом.

А дальше я погрузился в транс, чтобы успевать действовать быстрее, чем сообразившие, что происходит, гвардейцы.

Несколько пуль ударили меня в грудь, заставив отступить на два шага. И я метнул свой нож в меткого стрелка. Рукоять возникла словно из ниоткуда, сразу же под шлемом. Испанец еще запрокидывал по инерции голову, а я уже прыгнул на его соседа.

Ботинки пришлись в грудь врага, он повалился наземь, а я в полете дернул его шлем, ломая шею. Сделав рывок в сторону, я выдернул окровавленный нож из черепа первого стрелка и, крутанувшись вокруг своей оси, нанес несколько порезов противникам.

На пол посыпались пальцы. Выпустивший винтовку гвардеец раскрыл рот для крика — я разглядел это сквозь забрало шлема. И в следующую секунду я подбил раненую руку вверх, чтобы вогнать лезвие ножа в подмышку.

Брызги крови разлетелись в стороны, когда я выдернул оружие и шагнул к следующему. Удар ладонью в подбородок, чтобы враг запрокинул голову, и секущий удар по открывшемуся горлу.

В затылок с грохотом ударила мощная пуля. Меня толкнуло вперед, и я по инерции запнулся об лежащий на полу труп командира. Это не дало второй пуле попасть в то же место.

Развернувшись, я метнул нож в последний раз. Удачливый стрелок, уже получив лезвие в бедренную артерию, закричал, сжимая крючок винтовки. Но я следил за ним на этот раз, а потому резко присел, избегая новых попаданий, а после на четвереньках подскочил к гвардейцу и, выдернув нож, нанес несколько рубящих ударов в то же место.

Боец сполз по стене, так и не выпустив винтовки. А я выпрямился, глядя на другую сторону коридора. «Стражи» как раз добивали последних сопротивляющихся. Действовали роботы гораздо точнее и экономнее меня. Впрочем, если бы у меня не было тела в доспехе, я бы тоже мог выворачивать корпус на триста шестьдесят градусов и палить с двух рук.

К нам спешили новые группы гвардии, и расслабляться было некогда.

— Ростислав, твой выход, — произнес я, отходя обратно на второй этаж.

Мой биологический брат вошел в зал, испещренный следами от пуль, и снял с себя невидимость. Проявившись для зрения обычного человека, подполковник сформировал перед собой вращающийся круг стихийной магии, создавая подвижный щит.

По идее, наступила пора вмешаться одаренным из королевской семьи, но вместо этого гвардейцы резко остановились. Хотя позиции они занимали грамотно и держали Ростислава Владимировича на прицеле. А на противоположном от входа конце появился сам его величество.

В обычном костюме, он стряхнул капли воды с рук, как будто только что явился из уборной. Взгляд карих глаз не сходил с фигуры боярина Иващенко. Однако в отличие от противника его величество не спешил применять магию.

Как правитель страны с населением в пятьдесят миллионов человек, король Испании мог смять Ростислава Владимировича одним усилием воли. Но у нас были заготовлены блокираторы на такой случай, и, похоже, монарх об этом догадывался.

— Кто ты и почему вломился в мой дом? — спросил его величество, чуть разводя руки в стороны, словно предлагая посмотреть, во что стрельба превратила роскошный дворец. — Разве тебе не известно, что здесь находится монастырь? И ты пришел сюда с оружием в руках.

Боярин Иващенко развеял технику и, заложив руки за спину, заговорил:

— На твоей земле создали оружие, которым уже неоднократно угрожали моей стране, — сказал Ростислав Владимирович, произнося слова с заметным акцентом. — Мы пытались заставить производства свернуть, но они возникали вновь и вновь. Все так же под патронажем Испанской короны. Русское царство не будет и дальше терпеть такое пренебрежение международным договором, который подписывали твои предшественники и ты сам, твое величество.

Монарх усмехнулся, делая еще один шаг вперед. Гвардейцы заметно напряглись, готовясь открыть огонь. А я смотрел, как пребывающие в невидимости «Стражи» окружают короля.

— Кто ты такой, чтобы диктовать мне условия? — спросил его величество.

— Ростислав Владимирович Иващенко, офицер царской армии, — представился подполковник. — И я пришел не для того, чтобы ставить условия. Я принес наказание.

«Стражи» дружно активировали блокировку магии, а в руке Иващенко возник вынутый из кобуры на бедре тяжелый револьвер. Выстрел грянул одновременно с очередями гвардейцев.

Но их пули отскакивали от невидимой преграды, так и не причинив вреда боярину Иващенко. А Ростислав Владимирович спокойно подошел к упавшему на спину монарху и, наведя револьвер на и без того искалеченную голову, спустил курок еще пять раз.

— Я закончил, — объявил подполковник, тут же возвращая револьвер на место.

А «Стражи», прикрывшие боярина своими телами от вражеских пуль, принялись палить в ответ. Гвардейцы хлынули в зал, но падали замертво раньше, чем успевали толком прицелиться по стоящему во весь рост Ростиславу Владимировичу.

Я не стал прерывать трансляцию, которую начал при появлении его величества. Слава убийцы королей моему биологическому брату точно не помешает. Тем более такая показательная казнь.

Последний гвардеец рухнул замертво при попытке к бегству. Роботы добивали отступавших бойцов хладнокровно и не отпуская жертв. Каждый обнаживший оружие, должен быть уничтожен.

Вернувшись из коридоров в зал, где их ждал, не меняя расслабленной позы, боярин Иващенко, «Стражи» проявились.

— Группировка врага уничтожена, подполковник, — доложил один из роботов синтезированным специально для этого случая голосом, который звучал не по внутренней сети, а для зрителей. — Ждем дальнейших указаний.

Ростислав Владимирович кивнул в ответ.

— Уходим, здесь мы сделали все, что хотели. Будем надеяться, остальные короли поймут, что Русское царство не шутило, когда обещало покарать всех причастных, — добавил он, уже повернувшись к выходу в сад.

Я прервал трансляцию, и Иващенко вместе со «Стражами» вновь включили невидимость. После чего без промедления двинулись на выход.

Я покидал Эскориал последним — необходимо было сперва убедиться, что его величество уже не поднимется. Следовало поторопиться — сюда уже спешили все аристократы Мадрида, армейские части и специальные войска.

Ни к чему устраивать перестрелку при отходе. Русские пришли незаметно и так же незаметно скрылись. Подобная мистика пугает гораздо больше, чем открытое противостояние.

Ведь когда ты не знаешь, откуда и где будет нанесен удар, ты начинаешь бояться постоянно. А европейские правители понимают лишь страх и насилие. Значит, так и будем с ними общаться.

На доступном этим варварам языке.

Глава 8

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я открыл глаза и несколько секунд потратил на то, чтобы мозг осознал очередной перенос — на этот раз из Мадрида. Мой клон в очередной раз отработал на все сто процентов, и теперь мне даже не требовалось применять свой дар.

Для Иващенко отсутствие моих способностей никаких помех бы не причинило. С учетом технического оснащения применяемых в этой операции «Стражей» там и самому Ростиславу Владимировичу магия не требовалась.

И сейчас, пока подполковник летит обратно в Москву с дозаправкой в Варшаве, мой клон вылетел из Мадрида на другом самолете. Разделение было обязательным в плане Емельяна Сергеевича, который тоже не догадывался, что вместо того, чтобы соваться в Испанию самому, я поменяюсь местами с роботом.

Но для Ростислава Владимировича нашлись задачи в Варшаве, а мне нужно было поскорее вернуться в Красноярское княжество. Так что нас забирали два разных воздушных судна. Мое путешествие, естественно, с пересадкой в столице Уральского княжества, где клон вновь скроется у Руслана Александровича до той поры, пока не станет снова нужен.

О том, что я улетел из Москвы сразу после визита к великому князю Невскому, не знал никто. Мне даже не пришлось менять свое отображение на видеозаписях камер — доспех «Стража» надежно скрыл меня от чужих глаз.

Так что когда клон под видом такого же робота прибыл в московский особняк князя Красноярского, перед тем, как встретиться с Ростиславом Владимировичем, из особняка в том же доспехе вышел уже настоящий князь.

Стоила ли вся эта конспирация стольких усилий? По-хорошему, нужно вообще перестать покидать Красноярское княжество во плоти.

Опасность со стороны Хранителей я временно заморозил. В том, что кто-то из них обязательно попытается уничтожить высшего администратора, я уверен. А на чужой территории, которую до сих пор контролировали ключники, сделать это проще. Да, есть некая вероятность, что Анна меня защитит. Но Хранители видели это только в Архиве. К тому же всегда можно действовать чужими руками. Ведь чтобы Анна не узнала, что делает Хранитель, ему достаточно снять артефакт и отойти подальше.

Опять же, внутри Русского царства хватает идиотов, готовых выступить против аристократа с монтировкой и булыжником. И случай с подполковником Царской Службы Безопасности это доказывает.

Да, Козловский подставил бывшего инструктора, чтобы попытаться выбить себе иммунитет. Он ведь не дурак, сложил два и два, когда понял, что полиция и ЦСБ вырезают теневой бизнес под корень. И решил сыграть в рулетку, сделав ставку по цвету: либо ему сохранят жизнь, либо пристрелят, как других главарей бандитских группировок.

Но для меня важнее не планы Макара Козловского, а то, что он нашел отморозков, готовых напасть на офицера, награжденного Михаилом II. Там, где нашлись пять, кто-то может найти и пятьдесят. Дураков в мире всегда больше, чем людей, способных пользоваться мозгами.

И если раньше у меня не было выбора, кроме как принимать бой на условиях любого идиота, посмевшего на меня напасть, теперь же выбор имелся. И не пользоваться открывшейся возможностью было бы глупо уже с моей стороны.

Ко всему прочему, наличие клона, который управляется искусственным интеллектом, позволяет не тратить время на мероприятия, где мне нужно лишь показаться, как это было в тронном зале при разговорах Игоря Михайловича с первой партией будущих Милославских. А ведь и дорога, и перелеты — все это время, которое я могу потратить более продуктивно.

Например, как сейчас.

— Виктория еще спит? — уточнил я у стоящей в углу Марины Кирилловны.

— Да, князь, — с поклоном ответила искусственная помощница. — Так как вы закончили все намеченные задачи, предлагаю вернуться к теме курса наноботов.

Я кивнул, приподнимаясь с мягких подушек. Мебель тут же подстроилась под новое положение тела, переходя из лежака в рабочее кресло.

— Согласен, — не стал отказываться я. — Ставим первую дозу.

Помощница улыбнулась так радостно, что даже я бы поверил, что передо мной настоящий человек. Однако Марина Кирилловна Холодная просто продвинутый продукт технического прогресса, и искусственный интеллект, который ей управляет, отыгрывает свою роль лучше любого актера.

Я наблюдал, как помощница достает чемодан с ампулами и вставляет первую партию наномашин в инъектор.

Устроенная нами акция возмездия достаточно напугает наших европейских соседей, чтобы они не спешили вредить Русскому царству. Этого времени мне хватит, чтобы пройти полный курс.

Жестокое решение? Возможно, однако у меня слишком многое стоит на кону, чтобы бездарно тратить время на постоянную беготню по земному шару в поисках врагов Русского царства, которые повредят моей работе.

Как бы ни хотелось мирно сосуществовать, в этой реальности никто из правителей на такое не пойдет. А если и согласится, то лишь для того, чтобы наточить поострее нож, который воткнут в спину миролюбивому соседу.

Потому как здесь уважают лишь право сильного. И чтобы не оказаться разорванным на клочки, Русское царство обязано эту силу постоянно демонстрировать.

А Емельян Сергеевич в это время с помощью Анны Михайловны поднимет старые связи князя Соколова. Ведь гибель Михаила Викторовича не означала, что его агенты умерли вместе с ним. И теперь на связь с людьми отца выйдет его дочь.

Вот уж кто мог бы наследовать должность министра иностранных дел. Но вряд ли Игорь Михайлович решится нарушить устоявшиеся традиции. Как ни крути, а местное общество достаточно патриархальное: женщины имеют почти все те же права, что и мужчины, однако на высшие государственные должности их не назначают по всей Земле.

И в свою очередь это значит, что даже если Русское царство примет Анну Михайловну на таком посту, вести переговоры с другими странами ей будет очень затруднительно.

Да, на родине Соколову поддержит церковь. Отец Мефодий не дурак, и прекрасно понимает, что даст княжне брак с великим князем. А потому будет всеми силами поддерживать Анну Михайловну, уже заработавшую репутацию благодетельницы среди царских людей. Это с ее подачи открывались новые больницы при церквях, школы, организовывались благотворительные акции, реставрировались уже построенные храмы и церкви.

Однако за рубежом она будет всего лишь женщиной. И потребуется немало усилий и времени, чтобы переломить устоявшиеся взгляды и традиции коллег.

Другое дело, что, став великой княгиней, Анна Михайловна вполне может занять должность не главную, а представительскую. Сверкать на приемах, сиять улыбкой на встречах с другими министрами — так делается, и если речь идет о замужней даме, то даже не осуждается. Просто в основном такая роль отводится женам министров.

Марина Кирилловна подошла ко мне, и я запрокинул голову, подставляя шею под укол. Короткое прокалывание кожи я едва ощутил, как и процесс внедрения наномашин в тело. А вот когда помощница уже убрала инъектор и отработанную ампулу, у меня под кожей вспыхнули нервы.

Я прочувствовал всю свою нервную систему. Было неприятно, но эффект тут же прошел. Да и ощутил я его лишь потому, что был полностью расслаблен, а резкое начало работы наномашин ударило по организму, словно мне под кожу кипятка залили.

— Процесс запущен, — сообщила очевидное Марина Кирилловна, убирая пустую ампулу в чемодан. — Реакция может быть ярче, чем в прошлый раз — из-за прерванного цикла лечения возможны отклонения от нормы. С учетом того, что ранее у нас не было пациентов, которые прерывали курс в самом начале, нам придется набирать статистику на вашем случае, князь. Однако не переживайте, — улыбнулась она, — я буду следить за вашим состоянием круглосуточно и в случае необходимости сразу же приду на помощь.

Я кивнул, только сейчас заметив, что с момента укола сидел, сжав челюсти до судороги.

— Вам не следует употреблять любые напитки или еду, способные возбуждать нервную систему, — продолжила речь искусственнаяпомощница. — Кофе входит в их число, Дмитрий Алексеевич.

Последнее она произнесла так, что мне показалось, будто Марина Кирилловна надо мной издевается. Но, разумеется, это было не так. Вопреки мнению большинства населения планеты тостер не может издеваться над своим хозяином. У него нет для этого эмоций.

— Попью чая, — отмахнулся я, вновь взяв свои чувства под контроль. — Кстати, не отказался бы прямо сейчас. И перекусить бы тоже не помешало, я с самой Москвы ничего не ел.

Помощница улыбнулась.

— Также для снятия напряжения крайне рекомендую дыхательные техники, медитацию и массаж. Соответствующие специалисты уже подобраны «Оракулом» и одобрены княгиней Романовой, — сообщила Марина Кирилловна, не прекращая улыбаться. — Чай будет через три минуты.

И покинула помещение.

У меня перед глазами возникли три окна — по одному специалисту на каждое направление. Причем первые двое были китайцами, проживающими в Пермске, под крылом Семена Константиновича Ефремова и его супруги.

Что ж, будет еще один повод пообщаться со школьным другом. Снисходить к подданным другого государства лично в этом случае не слишком поощряется. Раз они живут на земле другого князя, мне следует поговорить с ним в первую очередь. Он предоставил им кров, он отвечает за их безопасность. Пренебрегать этим — грубость. Поэтому раз так положено, я не стану нарушать это правило.

Что же касалось массажа, то уточнение об одобрении со стороны Виктории заиграло новыми красками.

С виртуальной страницы составленного «Оракулом» досье на меня смотрела красивая черноволосая женщина в очках и медицинском халате. Доктор имела профильное образование мануального терапевта, и, строго говоря, мой случай не требовал ее вмешательства. Однако положение обязывает, и мы не можем обращаться к тем смазливым девицам, что подрабатывают в салонах для простонародья. Князья, тем более такие состоятельные, как Романовы, обязаны брать только лучших.

И глядя на сведения об образовании одобренной Викторией доктора медицинских наук, я объективно счел ее одной из лучших.

Махнув рукой, я подтвердил все три кандидатуры.

* * *

Мадрид, Эскориал.

Лоренцо шагал по коридорам королевского крыла исторического памятника архитектуры. Под подошвами его ботинок скрипели осколки стекла и хрустели деревянные щепки.

Снующие повсюду специалисты криминальной службы составляли протоколы, описывали каждое попадание пули, рисовали траекторию полета. Однако место, на котором погиб его величество, все старательно обходили стороной. Лишь убрали тело, но даже кровь не посмели убрать.

Хранитель остановился у застывшей лужицы крови и присел на корточки перед ним. На Лоренцо не обращали внимания, никому даже в голову не пришло спрашивать у троюродного племянника погибшего короля разрешения здесь находиться. Личину древнего Хранителя для этого визита Лоренцо, будучи его тезкой, не надел — артефакт остался в личных покоях.

— Что же ты так? — произнес он, глядя на засохшую кровь. — Я ведь предупреждал.

Хранитель еще несколько секунд просидел, не меняя позы. В коридоре показалась фигура наследника престола, и Лоренцо тяжело вздохнул. Несмотря ни на какое кровное родство, члены династической линии не вызывали у него никаких положительных эмоций.

— Явился⁈ — спросил бледный наследник престола, подходя ближе.

Спросил слишком громко и экспрессивно. Настолько, что люди, документирующие случившееся в зале, поспешили мгновенно ретироваться, побросав все дела. Никому не хотелось оказаться свидетелем ссоры членов королевского рода. Они-то между собой договорятся, а вот слугам свидетельства своего конфликта такую осведомленность могут и не простить.

Уж погибший монарх точно не прощал.

— Хочешь со мной поговорить, Джеронимо, — поднявшись на ноги, произнес Хранитель, оборачиваясь к собеседнику, — имей смелость делать это, глядя мне в глаза. Папочка больше не прикроет, — последнее Лоренцо произнес, делая шаг навстречу наследнику престола. — А у меня ведь тоже есть право.

Джеронимо отступил на шаг. Он был почти вдвое моложе Хранителя и только-только отпраздновал свадьбу, еще даже не успев зачать наследника. Так что мысль о том, что Лоренцо действительно может вполне спокойно захватить трон Испании, мелькнула в голове молодого мужчины стремительной молнией.

Лоренцо внушал страх даже его величеству. С Лоренцо считался весь испанский двор, его слова ловили на лету. К нему лезли с лестью и подарками. Да, Хранителю было трудно воспринимать происходящее всерьез, однако и не отказывал никому в просьбах, если те были не слишком обременительны.

По сравнению с Лоренцо, у которого уже имелись внуки мужского пола, популярность Джеронимо в Мадридском высшем обществе отсутствовала как явление. Поздний ребенок, обласканный королем, к тому же долго перебиравший невест. А теперь испытывающий трудности с зачатием — следовало бы добавить, что Джеронимо ни разу не видели за государственными делами.

Но и Лоренцо, и Джеронимо и без того прекрасно знали — нынешний наследник престола совершенно не соответствует тому, каким должен быть абсолютный монарх одной из сильнейших и крупнейших держав на Земле.

Об этом знали все, включая погибшего короля. Но пока его величество был жив, Джеронимо прикрывал от любых атак авторитет правителя. Все понимали — окажись Джеронимо на троне, и им можно будет вертеть в своих интересах. Так что он был не самой плохой фигурой в качестве наследника престола.

До тех пор, пока Лоренцо не заявит о своем праве на трон, разумеется. Потому что сильный и решительный монарх во главе Испании был настолько выгоднее управляемого, что стоит Лоренцо только намекнуть, и Джеронимо утопится в королевской уборной через пару минут.

Не из ненависти, нет. Только ради того, чтобы не началась междоусобица между членами королевского рода и достойный король получил трон, а Испания — возможность развиваться и расти дальше, стать еще сильнее, богаче, влиятельнее.

— Ты не посмеешь, — прошипел Джеронимо, наконец, взяв себя в руки.

Лоренцо криво усмехнулся, и столько презрения было в этом выражении, что наследник престола едва удержался от вспышки гнева. Но, нужно отдать ему должное, Джеронимо все же не до конца потерял самообладание.

— Пошел вон отсюда, — произнес одними губами Хранитель, не сводя взгляда со своего родственника.

Джеронимо вскинул подбородок, но сдержал рвущиеся наружу слова. Резко развернувшись на пятках, он направился к выходу из зала. Лишь у самой арки он остановился, чтобы бросить, не оборачиваясь:

— Я надеюсь, тебе хватит смелости явиться завтра на совет рода.

— Не переживай, — усмехнулся в ответ Хранитель, — у меня найдется что сказать.

Наследник почувствовал, как земля закачалась под ногами. Но сумел не подать вида, что уже ощущает себя проигравшим. И поспешил удалиться, стараясь держать лицо и не показывать никому, в каком же он отчаянии оказался.

А все из-за проклятых русских!..

Лоренцо смотрел Джеронимо в спину, пока тот не скрылся, а в зал не вернулись сотрудники. Бросив взгляд на людей, занимающихся своими делами, Хранитель направился в королевский сад.

Да, не такого возвращения домой он ожидал. Но при этом понимал прекрасно — высший администратор или нет, но Дмитрий Романов будет всеми силами уничтожать своих врагов, где бы те ни прятались.

А значит, нужно либо сделать так, чтобы Испания больше не пострадала от действий русского князя, заключив соглашение с Москвой, либо убрать самого высшего администратора.

Как же хорошо, что он оставил артефакт Хранителя в комнате. Можно не только думать о подобных вещах, но и обсудить их с теми, кто действительно способен влиять на политику страны.

А завтра на совете Лоренцо все же выдвинет свою кандидатуру. Джеронимо погубит Испанию, а это недопустимо. Слишком долго эта благословенная земля шла к своему величию, чтобы лишиться его из-за одного глупого мальчишки.

Глава 9

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я помог Виктории сесть за стол. Моя супруга улыбнулась в ответ, покрываясь румянцем. Ей нравилось, что я за ней ухаживаю, а мне было не сложно, тем более я был человеком другого мира и не видел в этом ничего странного.

Хотя прекрасно знал, что обычно беременных жен на этой Земле обслуживают люди рода, а не мужья. Естественно, в среде благородного сословия. У царских людей больше свободы и равноправия.

— Спасибо, — положив руку на мою ладонь, прошептала Виктория, глядя мне в глаза.

Дата родов приближалась, княгиня за эти месяцы округлилась, но беременность не сделала ее менее красивой. Скорее облик Виктории приобрел завершенность, она уже не казалась юной девушкой, став молодой женщиной. И мне ее обновленная внешность очень нравилась.

— Не за что, дорогая, — ответил я, целуя ее кисть. — Приятного аппетита.

И, заняв место рядом, я тут же приступил к завтраку. Сдвинули ли что-то наноботы в моем организме, или же я просто изрядно проголодался, однако тарелка пустела за тарелкой, и я все еще ощущал голод.

Виктория от меня не отставала, но в ее положении это было как раз понятно. Чтобы было чем кормить растущего в ее животе маленького человека, требовалось немало питательных веществ. Голодающая беременная женщина — это плохо для здоровья. А с учетом беременности давать Виктории наномашины нельзя.

Нет, иди речь о каких-то других женщинах, я бы отнесся к этому спокойно. Но рисковать здоровьем своего ребенка, своей супруги? Нет уж, природа сама обо всем позаботится. Мое же участие будет ограничено постоянным контролем здоровья княгини и будущего княжича да проверками от Василисы Святославовны.

— У меня сегодня состоится встреча, — заговорила моя супруга, ставя на столешницу опустевший бокал. — Боярыня Островерхова организовала небольшой прием, только для дам. Будем обсуждать вопросы по нашему фонду и строить совместные планы по его расширению.

Я кивнул, принимая к сведению.

О том, что супруга Нестора Петровича любит держать в ежовых рукавицах все свое окружение, я прекрасно знал. Супруга градоначальника и при великом князе Измайлове умела заставить благородное общество себя слушать. А уж после того, как Михаил II на княжение в Красноярске назначил меня, и Островерхов не только сохранил свое положение, но и укрепил его, боярыня развернулась на полную катушку.

— Что-то от меня понадобится? — уточнил я, отставляя блюдо из-под стейка с остатками перечного соуса по краям.

Виктория улыбнулась, но покачала головой.

— Нет, что ты, охрана у меня есть, в особняке Островерховых будет все женское благородное общество княжества. Там мне ничего не грозит. К тому же вместе со мной поедет и Василиса Святославовна…

— Ее теперь принимают, как члена общества красноярских бояр? — приподнял бровь я.

Моя княгиня тихонько посмеялась.

— А ты совсем не замечаешь, что творится у тебя под носом, Дима? — спросила она, не переставая улыбаться.

Я бросил взгляд в дальний угол, где застыла Марина Кирилловна. Мне ничего подобного со стороны «Оракула» не приходило, стало быть, информация не настолько уж и важна. Хотя если посмотреть иначе, боярышня Волкова — не тот человек, судьбой которого я могу не интересоваться.

— Боярин Дмитриев сделал ей предложение, — пояснила Виктория после паузы, дав мне немного подумать. — И, насколько я знаю, Василиса собирается согласиться.

— Вот как? — хмыкнул я. — А наш пострел везде поспел.

Но, разумеется, никакого негатива я по этому поводу не испытывал. Степан Витольдович вырастил достойного сына, так что Петр Степанович стал боярином за реальные умения и навыки. А что в жены себе выбрал целительницу высшего класса — так это прекрасное подспорье для нового рода.

И раз Виктория уверена, что боярышня даст согласие, значит, ее отец одобрил такой вариант. Ведь насколько мне не изменяет память, Василиса Святославовна была несвободна в выборе будущего мужа. Интересно, а дед в курсе этого предложения?

Но прерывать разговор, чтобы задать вопрос, я не стал. У меня не так много времени было, чтобы провести его с супругой. Да и, раз она сегодня будет на светском мероприятии, я буду проводить день в трудах праведных.

— Что ж, нужно будет передать при случае мои поздравления, — подвел я итог разговора. — Кстати, мы что-то дарим от нас по этому случаю?

Виктория улыбнулась вновь.

— Я уже все подобрала, можешь не переживать, дорогой, — сообщила она. — Все-таки должны же быть у меня и женские хлопоты, а не только заботы обо всем княжестве.

Я хмыкнул в ответ, придвигая к себе блюдце с кофейной чашкой, в которой был налит чай. Напиток слегка подрагивал — едва уловимый тремор рук от нервного напряжения. Наномашины продолжали латать мой организм, и чувствовал я себя не слишком хорошо от этого.

А говоря откровенно, складывалось у меня ощущение, что я не молодой мужчина, а дряхлый старик, у которого координация нарушена старением. Но старался держать себя в руках и не беспокоить супругу. В конце концов, эффект временный и скоро пройдет.

Хотя раздражали побочные эффекты неимоверно. Я в жизни, кажется, так не злился, как во время приема наномашин.

— Я рад, что ты находишь время для отдыха, — с улыбкой ответил я супруге. — Но лучше бы ты совсем отказалась от работы. У нас и так все уже готово, и твое вмешательство не требуется. Ты можешь спокойно вынашивать нашего ребенка и не отвлекаться от этого на заботу о княжестве.

— Я не могу бросить наших подданных, — возразила Виктория. — К тому же я действительно много отдыхаю, ты же знаешь.

Я кивнул.

— Твои якобы случайные встречи с людьми лучше прекратить, — произнес я. — Там ведь до сих пор не было ни одной действительно срочной проблемы. К тебе идут лишь потому, что хотят решить вопрос на месте. Вместо того чтобы использовать наш административный аппарат, пользуются твоей добротой и милосердием.

Супруга положила мою ладонь на свой живот и улыбнулась.

— Дима, я понимаю, что ты беспокоишься за нас, — произнесла она негромко. — Но нам ничего не угрожает. «Оракул» обеспечивает безопасность, к тому же меня действительно нисколько не расстраивают эти встречи с нашими подданными. Зато посмотри, как и что о нас с тобой говорят в народе.

Это было правдой. Викторию очень любили. И хотя все равно некоторые позволяли себе подойти к княгине, когда она отдыхала в городском саду, но меру знали. Да и ворчал я больше из-за общего раздражения.

Реального вреда там не было, и моей супруге ничего не угрожало. Всех, кто оказался рядом, «Рой» контролировал и был готов уничтожить подозрительного человека на подступах, а «Оракул» обеспечивал не только безопасность на месте, но и проверял каждого на предмет благонадежности.

— Но если тебя это настолько беспокоит, то хорошо, я подумаю о том, чтобы перестать принимать людей, — кивнула Виктория с понимающей улыбкой на лице.

— Спасибо, дорогая, — ответил я, поднеся ее руку к своим губам. — Я слишком много всего прошел, чтобы у нас, наконец, появилось время для нашей семьи. И не хочу рисковать, чтобы лишиться этого.

Покраснев, княгиня отвела взгляд. А я вновь залюбовался ей, словно и не было между нами еще ничего, и сегодня второе сентября, когда я впервые увидел боярышню Морозову в коридорах Царского Государственного Университета.

Прекрасное чувство.

* * *

Казань, резиденция княжеской семьи, кабинет главы рода.

Ирина Руслановна согнулась от резкой боли в животе. Пальцы княгини сжали ладонь супруга, и князь Романов прибег к магическому дару, лишь бы жена не сломала ему пальцы.

— Дорогая?

Княгиня Романова подняла на Алексея Александровича взгляд покрасневших глаз. Ее лицо было белее мела, а мгновенно потрескавшиеся губы едва раздвинулись, чтобы выдохнуть:

— Леша, я рожаю…

Князь не стал терять время, подхватил супругу силовым полем, чтобы ей не пришлось напрягаться, сохраняя стоячее положение. Сопровождающий своего непосредственного начальника Степан Витольдович уже деликатно вышел из комнаты, оставив супругов наедине.

Секретарь главы рода Романовых крикнул так, что его слышали, наверное, во всей Казани.

— Княгиня рожает! — доносился из-за двери голос Степана Витольдовича.

В особняке все было уже давно готово — княгине было не впервой дарить жизнь новому человеку, и потому она сама проконтролировала свою палату и опробовала, насколько удобен стол. Медики рода относились к пожеланиям Ирины Руслановны, как к священным заповедям, и потому сейчас, когда их помощь оказалась нужна, времени даром не тратили.

Обитатели особняка, до этого занимавшиеся рутинной работой, бросали свои дела — кому было положено, естественно.

Алексей Александрович тем временем помог супруге переодеться в более подобающую случаю рубашку до пола. Сама Ирина Руслановна была слишком поглощена болью, потому супруг справился без ее участия.

В тот момент, когда двери распахнулись, впуская в кабинет служанок княгини, Ирина Руслановна уже была полностью готова. Оставалось лишь доставить ее в медицинскую палату.

— Прочь! — увидев девушек, приказала княгиня, вновь хватая супруга за руку. — Леша, прогони их к чертям!..

Князю не пришлось даже голову поворачивать — девушек, отобранных специально для сегодняшнего дня, как ветром сдуло. Нарываться на гнев и без того эмоциональной Ирины Руслановны им не хотелось. Уж лучше пусть она потом на себя пеняет, что отослала помощниц прочь.

— Все будет хорошо, — погладив супругу по волосам, с улыбкой произнес Алексей Александрович. — Вот увидишь, родная. Сейчас все пройдет быстро и гладко. А через три дня ты на свадьбе Ксюшиной станцуешь.

— Обещаешь? — спросила Ирина Руслановна, уже плывя по воздуху на силовых полях шагающего рядом супруга.

— Слово дворянина, — со всей серьезностью кивнул глава рода Романовых.

* * *

Уральское княжество, завод «УралТяжМаш».

Цех, в котором собирали боевые ракеты по заказу армии Русского царства, давно ждал визита своего князя. И сегодня Руслан Александрович, наконец, добрался до производства с инспекцией.

Устроенную экскурсию князь Демидов прослушал с живейшим интересом. Новая версия ракет завода позволяла всерьез пересмотреть принципы воздушных боев. Полноценное автоматическое наведение, защищающее снаряд от любых уловок, доступных зарубежным оружейникам.

И самое главное — вшитый внутрь каждой ракеты «Рой» мог выпустить дополнительные заряды, обманув вражескую систему противоракетной обороны. А в некоторых случаях и самостоятельно подавлять ее. Сохранив при этом саму ракету в целости и полной боеготовности.

— Таким образом цена одного снаряда фактически не играет роли, — закончил презентацию руководитель конструкторского бюро завода. — Если мы получим государственный заказ…

Его прервал срочный звонок на личный телефон князя. Линзы «Оракула» окрасили мир в красный цвет.

— Да? — подняв трубку, Руслан Александрович жестом заставил собеседника замолчать.

— Князь, Ира рожает, — сообщил Алексей Александрович. — Вам обеспечен зеленый коридор.

Романов бросил трубку, сказав все, что хотел. А Руслан Александрович посмотрел вокруг ничего не видящим взглядом. Наконец, взяв себя в руки, князь Демидов оскалился в улыбке.

— Машину! Самолет! В Казань! — выдал он приказы, после чего взглянул на руководителя бюро. — Считай, Коля, ты благословение получил. Сегодня родится еще один мой внук. Готовь презентацию для царя и пакуй чемоданы, полетишь со мной, лично государю покажешь!..

Подданный вздохнул одновременно и с облегчением, и в то же время не скрывая волнения. Не каждый день выступать приходится перед монархом со своей работой.

А в том, что Игоря Михайловича назвали государем — ничего удивительного. Когда князь Демидов закончит праздновать рождение еще одного наследника рода, цесаревич уже сядет на престол.

Глядя в спину стремительно удаляющемуся Руслану Александровичу, стоящий рядом директор завода перекрестился.

— Спасибо тебе, Господи, что внук, — произнес он, прекрасно зная, что у князя Демидова уши есть везде. — Благослови, Господи, Ирину Руслановну за ее сыновей.

Конечно, вероятность, что Руслан Александрович вспомнит о визите на завод в ближайшее время, была маленькой. И еще менее вероятно, что он станет слушать, что о нем говорят в «УралТяжМаше» за его спиной. Однако береженого Бог бережет.

Уж лучше быть у князя на хорошем счету и не забывать себя таковым демонстрировать. Там, глядишь, и еще какой проект можно будет получить из рук Руслана Александровича.

Эти ракеты им передал в грубых набросках князь Демидов, а сами чертежи рисовали Дмитрий Алексеевич Романов и Святослав Святославович Волков. И никому другому князь их не доверил, только в «УралТяжМаш» принес. А почему?

Потому что верные работники здесь трудятся. А верность лишний раз продемонстрировать не так уж сложно. Особенно если хочешь, чтобы на этих ракетах все не закончилось.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Новость о начавшихся у матушки родах я получил от «Оракула» за несколько секунд до звонка отца.

И, изучив показатели Ирины Руслановны, пришел к выводу, что все должно пройти легко. Это будут уже четвертые роды, организм у матушки крепкий, здоровье прекрасное, показатели моего будущего брата тоже отличные. Не говоря уже о том, что отец обеспечил для супруги лучшие из возможных условий.

Можно было бы и самим полететь, чтобы встретить нового Романова всей семьей, но сажать Викторию в самолет на ее сроке — лишняя опасность. А оставлять ее одну — еще большая глупость. Потерпит брат немного до знакомства с нами.

В конце концов, Алексей Александрович даже Сергея с Дарьей не позвал —строго наказал наследнику не покидать Москву и продолжать вести дела «Руснефти» дальше. Что тоже правильно, разумно.

Ксения сейчас рядом с Казанью и уже мчится в родовой особняк, чтобы поддержать родителей. Но так ли уж там нужны дети? У отца и матушки должны быть и собственные интимные моменты, нас-то князь и княгиня уже, можно сказать, воспитали и из отчего дома выпустили, раз уж мы все встали на крыло.

Я взглянул на виртуальное окно, в котором шла трансляция из особняка Островерховых. Виктория сидела в мягком кресле и весело общалась с боярынями Красноярска.

Ничего серьезного супруга не делала, женское общество второй час наслаждалось общением друг с другом. Княгиня на фоне боярынь не терялась, к ней не относились с повышенным вниманием. Наоборот, Виктории активно давали советы по уходу за собой после родов, рекомендовали специалистов и средства, а когда дело дошло до разговоров о возвращении к супружескому долгу, я свернул окно.

Ни к чему мне слушать такие вещи. Уж лучше потом будет для меня сюрприз.

Развернув документы, я вернулся к работе. Принтер, который мы выпустили не так давно, нужно довести до ума. К концу года нам нужны полноценные клоны, которых можно свободно разбирать на органы. А для такого прогресса одним напечатанным сердцем не обойдешься.

Телефон на столе завибрировал примерно через час, и я не сразу поднял трубку.

— Здравствуй, Василий, — произнес я, после чего уточнил: — надеюсь, ты с хорошими новостями?

— Это как посмотреть, князь, — отозвался Хранитель. — Мы готовы начать перевод корпорации «Армтек» в Красноярское княжество. Но у нас есть проблемы, которые не решить одним нашим желанием. Нужно проводить грузы через таможню, официально их регистрировать и так далее. Ты уже знаешь, к кому обратиться за этим вопросом?

Я хмыкнул, скрывая за этим звуком улыбку.

— Я перезвоню через десять минут, — ответил я, прежде чем положить трубку.

Сегодня прямо-таки день хороших новостей. Скоро у меня появится брат, Хранители начали-таки исполнять мои указы. Приятно получать добрые вести хоть иногда.

Отца, как в прошлый раз, напрягать я не стал. Да и не его это уровень проблем, чтобы отвлекать князя Казанского и члена тайного совета от рождения третьего сына. А вот в аппарате царской канцелярии у меня соответствующий контакт есть.

Однако, прежде чем я вызвал нужного человека, «Оракул» вывел перед моими глазами тревожное сообщение.

«Машина княгини попала в аварию».

Глава 10

Паралич.

Именно в этом состоянии я оказался, как только получил сообщение об аварии. Возможность двигаться сохранили только глаза и веки. И с их помощью я мог бы управлять «Оракулом», однако искусственный интеллект установил временную блокировку.

Такую систему я ввел самостоятельно, она пришла со мной еще из прошлой жизни. Защита от дурака, не позволяющая наломать дров в момент, когда мозги не работают, а вместо разума верховодят эмоции. Как было со мной и сейчас.

— Ситуация под полным контролем, Дмитрий Алексеевич, — заговорила Марина Кирилловна. — Сейчас ваша вспышка нервной активности пройдет, и наномашины перестанут блокировать сигналы от вашего мозга. Контроль над телом будет полностью восстановлен.

Я нашел ее взглядом и, если бы у меня имелась магия, робота посекло бы на куски силовыми полями. Или сплющило под их прессом. И, наверное, впервые в жизни я ощущал себя настолько беспомощным.

— Дышите, Дмитрий Алексеевич, — посоветовала помощница, подходя ближе. — Вдох на счет четыре, выдох на счет восемь.

Не сразу, но мне все же удалось взять себя в руки. Хотя я и пообещал себе, что отрежу такую функцию для наноботов в моем теле, но…

На четырнадцатом повторении дыхательной практики мозги окончательно встали на место, и я смог мыслить трезво.

То, что «Оракул» в лице искусственной помощницы не дал мне совершить опрометчивых поступков во время вспышки ярости гнева — огромный плюс. Никому бы не стало лучше, если бы прославленный князь Красноярский бросился на улицу, чтобы лично убивать всех, кто кажется ему виновным в случившемся.

Паника в экстренной ситуации вредна, но и безмозглая ярость губит ничуть не лучше. Виктории сейчас не нужен берсеркер, который не способен ничем ей помочь. Ей нужен князь Романов, который знает, что делает, и при этом мыслит здраво.

— Паралич снят, — сообщила Марина Кирилловна. — Доступ к управлению «Оракулом» восстановлен. Подключаю вас к месту происшествия.

Меня тут же швырнуло в тело «Стража», находящегося рядом с машиной Виктории.

И первое, что я увидел — огромная балка, рухнувшая на проезжую часть. Один конец металлической полосы лежал на капоте автомобиля, в котором ехала моя супруга. Две другие машины не пострадали.

— Вика!

Контроль над роботом у меня был полным, так что не возникло никаких проблем с тем, чтобы сдвинуть упавшую балку в сторону. Неподалеку уже выли сирены приближающихся медиков — реакция служб была отличной, и хорошо, что мы находились рядом со станцией скорой помощи. Было бы гораздо хуже, если бы маршрут княгини пролегал в безлюдных местах.

Открыв пассажирскую дверь, я заглянул внутрь. Виктория сидела на месте, сжимая подлокотники, а над ней колдовала Василиса Святославовна, окруженная парящими в воздухе голубоватыми росчерками. Глаза моей супруги были закрыты, но она дышала достаточно свободно, хотя ей явно было очень больно.

— Князь? — не оборачиваясь, уточнила боярышня. — Отлично! Викторию нельзя вытаскивать сейчас, скорую я уже слышу, значит, сейчас переложим ее к медикам и доставим в особняк.

— Раны? — уточнил я.

Василиса Святославовна мотнула головой, не отрываясь от своей магии.

— Испуг. Спровоцировал роды. Князь, не отвлекай.

И как бы мне ни хотелось помочь Виктории, сейчас в машине мне действительно делать было нечего.

Закрыв за собой дверь, я огляделся. И заметил новые детали случившегося.

А в ушах зазвучал голос Кристины, рассказывающий о том, что произошло.

Один конец балки угодил на внедорожник, но только потому, что при падении ее сбил собой «Страж», выпрыгнувший из идущего сзади автомобиля. Обломки робота лежали на асфальте, раскинув руки. Набранная тяжелым куском металла скорость превратила балку в наковальню, которая без труда раздавила «Стража», но свою задачу он выполнил — Виктория не пострадала.

Вокруг уже имелось оцепление из охраны в цветах Романовых и роботов вперемешку. И я поднял голову, чтобы взглянуть, откуда рухнул этот подарок.

Прямо у дорожной полосы велись работы по возведению дополнительного корпуса новой городской больницы, сейчас, естественно, не действующей. Кран, таскавший балки, уже убрал стрелу, на которой висели порванные стропы.

— Превышен ресурс материала, стропы были изношены сильнее допустимого уровня, — сообщил «Оракул». — Начальник смены арестован. Руководитель отдела снабжения под конвоем едет в шестнадцатое отделение полиции, где будет допрошен сотрудниками Царской Службы Безопасности.

Сэкономили? Торопились сдать объект в срок?

Ну ничего, я Красовского на кол не посадил, так этих точно усажу. Никуда они от меня не денутся, я их кружком на центральной площади поставлю, чтобы любовались друг на друга.

Вспышка гнева промелькнула в голове мгновенно и тут же испарилась, уступая место холодному разуму. С виновниками я разберусь, сейчас важнее решать иные вопросы.

— Боярин Островерхов уже едет сюда, — продолжил искусственный интеллект. — Боярин Архаров, владелец строительной компании, с ним в машине.

Я кивнул, глядя поверх голов все прибывающих людей. Подданные сгрудились вокруг оцепления, рассматривая машины моего рода.

И лица их были мрачны. Я слышал отголоски перешептываний и понимал, насколько сильна любовь людская к моей супруге. Настолько, что укажи я им сейчас на виновника аварии, и люди бросятся рвать его голыми руками.

Но Виктория не одобрит самосуда, и тем более над человеком, чья вина еще не доказана. Так что допускать расправы над строителями нельзя ни в коем случае. Если все будет идти так, как идет, у меня сегодня родится сын. Ни к чему осквернять день его рождения кровью невинных.

— Где крановщик? — спросил я у искусственного интеллекта, продолжая сканировать взглядом толпу подданных.

— Тайно вывезен со стройки. Когда он увидел, куда рухнула балка, попытался выйти из кабины и покончить с собой. «Страж» перехватил его уже в десяти метрах от земли, — отчитался «Оракул».

Я с ним еще поговорю. Обязательно поговорю. И с ним, и со всеми, у кого хватило мозгов допустить не соответствующую нормам технику на службу. Сегодня лишь вмешательство моих роботов не позволило никому пострадать. А если бы под краном проехала не Виктория, а кто-то другой?

Рядом с оцеплением взвизгнула тормозами карета скорой помощи. Выбежавшие из нее медики сразу же бросились с носилками к машине моей супруги.

Толпа вокруг замерла, ожидая, что будет дальше. Среди людей княжества я заметил несколько человек в форме, уже поглядывающих вокруг с опаской. Им, в случае беспорядков, придется теснить людей.

Как к нам подкатили еще несколько машин с мигалками, на этот раз из полиции и опричнины, я не заметил. Все мои мысли сейчас занимала сидящая во внедорожнике Виктория.

Но теперь вспышек гнева уже больше не было. Наноботы работали, и дара у меня по-прежнему не имелось, однако нервы мои были в порядке. Будем надеяться, что так и останется впредь.

— Князь, — позвала меня Василиса, первой выбравшись из машины. — Подойди.

Я развернулся на пятках и шагнул к целительнице. Дверь внедорожника была приоткрыта, и мне сразу бросилось в глаза, как совсем молодой парень в халате врача скорой помощи помогает моей супруге устроиться на носилках. Его коллега в это время держал над собой пакет с прозрачной жидкостью в руке. Капельница была введена в вену Виктории.

— Сейчас ее вытащат, — начала объяснять Василиса Святославовна, пряча от меня измазанные в крови руки. — Роды начались, ребенок уже выходит. Я как смогла замедлила процесс, но твой сын до особняка не дотерпит, родится раньше. И больше тормозить нельзя — ребенок начнет задыхаться, он и так до дня родов не дождался больше месяца.

— В клинический госпиталь, Дмитрий Алексеевич, — донесся до меня голос стоявшего рядом боярина Островерхова. — В ваш княжеский.

Тот самый, куратора которого Виктория когда-то простила. Клинический госпиталь Красноярского княжества. Что ж, видимо, сегодня день воспоминаний о Красовском.

— Везите, — кивнул я.

В этот момент медики вытащили носилки с Викторией. Моя супруга была бледна, и хотя она старательно держалась, ее глаза выдавали, насколько княгиня в панике от всего происходящего.

— Дима, — позвала она негромко, и я обхватил ее ладонь металлической перчаткой.

— Я здесь. Все будет хорошо, дорогая, — отозвался я. — Сейчас тебя перевезут в клинический госпиталь, там тебя уже все ждут.

— Прости, — всхлипнула супруга, — ты прав был… А теперь…

— Все будет хорошо, Вика, — наклонившись ближе к ней, произнес я.

— Обещаешь? — в своей манере спросила она.

— Обещаю, — поклялся я в ответ.

Две секунды понадобилось сотрудникам скорой помощи, чтобы погрузить мою супругу в карету. И машина, не теряя времени, сверкая маячками и ревя сиреной, тронулась с места. К ней тут же пристроились два не пострадавших внедорожника с моим гербом. А чуть дальше по улице присоединилась пара полицейских легковых автомобилей — расчищать дорогу.

Я же повернулся к застывшему боярину Архарову, стоящему рядом с градоначальником Красноярска. С момента, как они оба прибыли, владелец строительной компании не издал ни звука. И правильно делал — я за себя сейчас не отвечал и при вспышке гнева мог его и руками порвать.

— Илья, — обратился я к боярину Архарову.

Боярин встрепенулся, его взгляд прошелся по доспеху. Он, казалось, вообще находился мыслями не здесь. И потому для него, похоже, стало новостью, что здесь есть еще и князь Красноярский, а не только княгиня.

— Дмитрий Алексеевич, если бы я знал, что здесь такое творится… — произнес боярин, но тут же махнул рукой. — Я сделаю все, что потребуется, князь. Виктория Львовна нам всем дорога. Я себе этого не прощу и вас о прощении молить не стану. Сам бы на вашем месте так спокоен не был. Это моя компания, мне и ответ держать.

Я кивнул.

Естественно, я докопаюсь до правды, знал он на самом деле или нет. Но здесь и сейчас то сочувствие, что прозвучало в его голосе, тронуло меня. И, пока не будет доказано обратное, я был склонен боярину Архарову поверить.

Потому что он пребывал в полнейшем шоке от того, что стряслось, и понемногу скатывался в ужас от осознания, чем ему и его роду это грозит.

— Пока что я запрещаю вам и членам вашего рода покидать город, Илья Никитич, — предупредил я его. — О дальнейшем позаботится следствие.

И я отключился от робота, чтобы тут же оказаться в рабочем кабинете своего особняка. Марина Кирилловна уже ждала меня с пиджаком в руках, мне потребовалось только подставить руки, как помощница в мгновение ока застегнула пуговицы.

— Вам нельзя за руль, — напомнила она. — Люди рода Романовых сейчас не в том состоянии, чтобы везти вас. Я поведу.

Я кивнул, не став спорить.

— Поехали.

Люди в особняке уже были в курсе аварии и провожали меня сочувственными взглядами. Однако никто не подумал остановить меня, чтобы выразить свою поддержку.

«Монстр» уже стоял перед крыльцом, водительская дверь была открыта. Пассажирскую мне распахнул Виталя.

— С Богом, князь, — произнес он едва слышно, отступая в сторону.

Я кивнул, садясь в машину. Марина Кирилловна уже закрывала свою дверь в этот момент.

Внедорожник сразу рванул с места, рыча мотором. Сопровождение не пыталось нас опередить, ехало сзади. И хотя это было нарушением правил безопасности, вперед они не лезли. Тем более что помощница вела куда агрессивнее, чем доступно человеку.

Марина Кирилловна вдавливала педаль газа, набирая скорость до предельно допустимой в городской черте. «Оракул» переключил светофоры на зеленый свет, давая нам дорогу и заставляя остальные машины на других улицах замереть.

— Время прибытия в госпиталь — три минуты, — сообщил мне искусственный интеллект.

С другой стороны к нему мчалась в сопровождении полиции и машин охраны Романовых карета скорой помощи. Я видел в небольшом окошке, как персонал госпиталя срочно готовит палату для княгини. Но при этом медики не допускали суеты, делали все быстро, но без спешки. Экстренная работа, но никакого повода для паники они в происходящем явно не видели.

Это успокаивало. Оказавшись внутри машины, я вновь ощутил накатывающие волны раздражения. Собственное бессилие выводило меня из себя, а тот факт, что я не стал настаивать на отмене встречи в особняке Островерховых — заставлял чувствовать именно себя виновным в сложившейся ситуации.

Эмоции, которые до этого в основном меня радовали, теперь превратили мою жизнь в настоящий ад. И хотя мне удавалось держать себя в руках, а чувства под контролем, однако давление обстоятельств становилось тем сильнее, чем чаще я слышал стоны Виктории, едущей в машине скорой помощи.

Ей было больно, она старалась дотерпеть до больницы. А я ехал в машине с комфортом, ничем не в силах ей помочь.

— Дыхание, Дмитрий Алексеевич, — не отвлекаясь от экстремального вождения, произнесла Марина Кирилловна. — Следите за дыханием. На счет четыре — вдох, на счет восемь — выдох.

Ее ледяное спокойствие меня совсем не успокаивало. Машина не может сочувствовать. Однако это не отменяло правоты моей помощницы. Так что я сосредоточился на собственном дыхании. Это в любом случае было лучше, чем купаться в ненависти к себе за то, что не настоял на своем этим утром.

Что мешало устроить эти женские посиделки в нашей резиденции? Боярыня Островерхова бы обиделась, что княгиня ее подружек уводит? Потерпела бы разок, не переломилась в гости к Виктории один разочек съездить.

«Монстр» влетел в ворота госпиталя через указанные «Оракулом» три минуты. Карета скорой помощи уже отъезжала в сторону — медики передали Викторию на руки врачам и теперь готовились заполнять отчеты. Их роль была исполнена, и бригада еще не знает, но, как бы все ни закончилось, они уже обеспечили свои семьи до третьего колена.

Меня не так любят, как Викторию, на нашей земле. Однако я умею быть благодарным.

Стоило открыть дверь «Монстра», как ко мне вышел Кирилл Тимурович Ростов, заведующий красноярским клиническим госпиталем. Все в тех же очках и с дешевыми часами на руке, но уже в новом халате и с куда более приятным выражением лица.

После нашего с Викторией вмешательства, дела госпиталя пошли на лад.

— Дмитрий Алексеевич, прошу за мной, — с уважительным поклоном произнес заведующий, указывая рукой на центральные двери.

Я кивнул, и он тут же пристроился рядом со мной. На ходу Кирилл Тимурович повел рассказ:

— Княгиня поступила две минуты назад, — сообщил он. — Состояние удовлетворительное, роды уже идут. Сейчас и Виктория Львовна, и ваш сын находятся в палате, где им обеспечена вся необходимая помощь.

Я вновь кивнул, не перебивая заведующего госпиталем.

— Вмешательство Василисы Святославовны случилось удачно, — продолжил Кирилл Тимурович. — И вашей супруге, и вашему сыну не требуется никакого вмешательства. Все происходит естественным путем. Ребенок полностью соответствует сроку вынашивания.

— Он родится раньше, — выдохнул я.

— Поверьте, Дмитрий Алексеевич, в нашем госпитале и не таких выхаживали, — с улыбкой заверил Кирилл Тимурович. — К тому же все показатели в норме, малышу не потребуется дополнительный уход. Проведет положенный срок у нас в гостях, и мы выпишем и его, и его маму.

Я снова вздохнул, а заведующий указал мне на стул, стоящий рядом с родовой палатой. Сквозь закрытые двери не доносилось ни звука, а у меня отсутствовал дар, чтобы усилить слух. Однако имелся «Оракул», и я мог видеть показатели Виктории в режиме реального времени.

— Посидите здесь, Дмитрий Алексеевич, я сейчас вернусь, — по-отечески похлопав меня по плечу, произнес Кирилл Тимурович.

Заведующий зашел в соседнюю дверь — там стояли мониторы, с помощью которых можно было следить за операцией. И в тот самый момент, когда дверь за Ростовым еще не закрылась, я услышал крик.

Тонкий, высокий и крайне недовольный.

На лице сама собой появилась улыбка, а когти тревоги разжали стиснутое в них сердце.

Это кричал мой сын.

Глава 11

Мадрид, королевский дворец.

— Господа, я очень надеюсь, что к случившемуся в Красноярском княжестве никто из вас не прикладывал руку, — произнес Лоренцо, оглядывая кабинет. — Понимаю, что князь Романов многим здесь поперек горла. Его успехи не только возвысили Русское царство, но и привели к смерти нашего короля. Ни для кого не секрет, что этот офицер, который убил его величество, воспользовался уже испытанным оборудованием князя Романова для своей преступной и наглой, непростительной акции.

Присутствующие высшие сановники государства кивали в ответ на его слова. Ничего нового для них будущий монарх Испании не сказал. Но то, какими словами он это сказал, находило отклик в их душах и разумах.

— Убрать князя Романова сложно, навредить через беременную жену — гораздо легче, — продолжил Лоренцо, сцепляя пальцы в замок и опуская их на столешницу. — Однако сейчас, когда лягушатники атакуют нас с востока, а в Америке давит Португалия, у нас нет ни возможности, ни сил, чтобы мстить русским варварам.

Собравшиеся в кабинете высшие лица Испанского королевства слушали своего будущего монарха молча. Однако Хранитель по лицам видел — несмотря на то, чтоим и хотелось бы обезоружить Русское царство, заставившее бояться великую Испанию, к ситуации с княгиней Красноярской они были не причастны.

— Князь Романов может казаться мальчишкой, — продолжил речь Лоренцо, обводя своих гостей внимательным взглядом. — Но в его руках фактически сосредоточена вся мощь огромного государства. Именно он ответственен за все победы своей страны за последний год. Он разрабатывает оружие, он изобретает лекарство от всех болезней, чего даже прославленная корпорация «Армтек», несмотря на громкие заявления, достичь так и не смогла. Если убрать Дмитрия Романова, Русское царство начнет сдавать позиции — не сразу, но лет за пять мы их обгоним и сможем диктовать свою волю. Их новый царь пока что слишком слаб, к тому же сам представил всему миру потенциальных претендентов на престол. Расшатать обстановку в Москве таким образом не составит труда, если избавиться от князя Романова. Однако я повторю еще раз: пока мы не вернем себе то, что принадлежит Испании по праву, я запрещаю трогать русских. А тот, кто ослушается моего приказа, познает на себе весь мой гнев.

Лоренцо обвел собрание взглядом. Да, сейчас он не был готов бросать вызов Русскому царству. Но так будет не всегда.

До тех пор, пока высший администратор представляет угрозу одним своим существованием, трогать ни его, ни его страну Хранителям нельзя. Однако Лоренцо был членом королевской семьи, у него имелись связи с разными группировками и людьми.

И когда наступит время, эти люди нанесут свой удар так, чтобы на Лоренцо даже тень подозрений не пала. Избавившись от высшего администратора, Хранители вновь станут теми, кем были до его появления — хозяевами мира.

И к тому моменту Мадрид должен быть готов.

Потому что править миром лучше всего в одиночку.

* * *

Французское посольство в Москве.

Бернар де Дамартен жестом выгнал секретаря из своего кабинета и поднял вибрирующий телефон со столешницы. Затягивать с ответом своему монарху не следовало — терпение не входило в список добродетелей Людовика.

— Слушаю, ваше величество, — произнес Бернар.

— Скажи мне, канцлер, что это с нами не свяжут, — спокойно, даже слишком расслабленно произнес Людовик. — Мы же не имеем к случившемуся никакого отношения?

Тон, которым говорил король Франции, недвусмысленно указывал, что иного ответа он не ждет.

— Не имеем, ваше величество, — подтвердил Бернар. — Я уже направил соответствующую бумагу с пожеланиями скорейшего выздоровления от лица французской короны. Как мы с вами и договорились, Франции нужны технологии Романова. И я, ваше величество, сделаю все, чтобы князь считал нас своими друзьями.

Людовик вздохнул в трубку.

— Это хорошо, Бернар, — произнес его величество. — Предварительный договор, который ты передал на приеме цесаревичу, пришел в Париж с их исправлениями. Они не хотят давать нам свои передовые проекты. Исправь это, Бернар. Мы не хотим покупать их оружие, мы хотим построить заводы по его изготовлению у себя во Франции. А нам предлагают старье, которым сами русские уже не пользуются. Это непозволительно. Мы ведем войну с Испанией и обязаны получить все, что необходимо для победы. Мы даем тебе все необходимые полномочия, Бернар. Сделай то, чего мы хотим, и ты сможешь вернуться во Францию героем.

О том, что Людовик сделает, если канцлер не справится, король уточнять не стал. Не в его характере было сыпать угрозами. Его величество предпочитал наносить удары неожиданно и неотвратимо.

— Я приложу все усилия, ваше величество, — с подобающим случаю дрожанием в голосе ответил Бернар де Дамартен.

Услышав эти слова, его величество Людовик положил трубку. А канцлер подумал, что по сравнению с правителем Франции у него есть куда более опасные противники.

Да, сейчас Хранители его не тронут. Но и сидеть вечно в Русском царстве Бернар не сможет.

Маргарита сказала, Хранителям запрещен въезд на территорию Русского царства. Значит, здесь Бернар де Дамартен в безопасности до тех пор, пока его не сочтет своим врагом князь Романов.

И даже если со стороны Хранителей опасность минует, на родине Бернару не обрадуются. Ведь канцлер уже понимал — ни цесаревич, ни сам князь Красноярский не дадут Франции того, чего хочет Людовик. А значит, немилость его величества — вопрос решенный.

Нужно искать выход из ситуации, пока есть время.

И самый простой и напрашивающийся вариант уже созрел в голове канцлера. Ведь если Людовика не станет, то и угрожать будет некому. А имеющиеся связи помогут в устранении всей династии. Просто на тот случай, чтобы не было мстителей за его величество. Людовик, конечно, король, но его характер приведет Францию к краху.

Допустить подобного канцлер не мог никак. А значит, пора начинать действовать.

Вздохнув, Бернар де Дамартен нашел нужный контакт в телефоне и нажал на вызов. Несколько томительных секунд ответа не было, пока, наконец, соединение не было установлено.

— Княжна Соколова слушает, — нейтральным тоном произнес молодой женский голос на том конце провода.

— Здравствуйте, Анна Михайловна, — с улыбкой в голосе произнес канцлер Франции. — Вас беспокоит Бернар де Дамартен. Мы с вашим отцом когда-то тесно и взаимовыгодно сотрудничали над несколькими проектами в Европе. Я хотел бы пригласить вас в гости в наше посольство для серьезного разговора. Полагаю, я смогу сделать вам несколько взаимовыгодных предложений.

* * *

Красноярск, отделение Царской Службы Безопасности.

Майор поправил воротник форменной рубашки и выложил на стол толстую папку.

— Вот, Илья Никитич, читайте, — великодушным тоном предложил опричник. — Естественно, это только копия. Оригинал уже направлен в царскую канцелярию. Преступники будут доставлены в Москву на показательный суд ближайшим рейсом. А вам будет крайне полезно прочесть.

Боярин Архаров кивнул, придвигая документы к себе. Папка не была даже завязана, так что Илья Никитич сразу же погрузился в чтение.

Через пять минут он отодвинул бумаги и взглянул на майора.

— Как я и говорил Дмитрию Алексеевичу, если бы я знал, — с неподдельным сожалением покачал он головой.

— Понимаете, Илья Никитич, — с неудовольствием произнес опричник. — Теперь не имеет значения, знали вы или нет. Попытка воровства с объекта, в который государство вложило казенные средства, была совершена вашими людьми. Это факт. И пострадал член княжеской семьи, подвергся опасности законный наследник Красноярского княжества. Это тоже факт. Вы, конечно, не участвовали в этом процессе лично, однако, как наниматель, отвечаете перед законом именно вы. И это третий факт.

Майор прервался, чтобы выпить воды из стакана, стоящего на столе. А заодно, конечно же, заставить боярина понервничать. Царская Служба Безопасности не просто так противостоит разгулу вседозволенности благородных людей. И не стоит давать боярам, замешанным в грязных делишках, забывать об этом.

— С вашими строителями все ясно: попытка группой царских людей убить благородных людей, пусть и непредумышленная, — отставив пустую посуду, произнес майор. — Кража казенных денег в объеме трехсот семидесяти двух тысяч рублей. Ребята ваши вытянули себе билет в один конец. И бригадир, и руководитель объекта уже, можно сказать, мертвы. Однако мы вновь возвращаемся к вашему участию, Илья Никитич. Это были ваши люди, вы платили им деньги, стройка организована вашим родом. Сами понимаете, тут даже пожелай сам князь Романов за вас заступиться, против законов Русского царства он не пойдет.

Боярин Архаров кивнул. Внешне он никак не отреагировал на слова сидящего напротив опричника. Однако внутри уже сжался пружиной, готовый принять любой удар судьбы.

— Что мне грозит? — уточнил он.

Майор улыбнулся, забирая папку и пряча ее в ящик стола.

— Доказательств вашего участия в этих преступлениях нет, — произнес он, указывая на ящик рукой. — Однако сумма хищений должна быть возмещена в двойном размере не позднее трех рабочих дней с момента вынесения приговора суда. Так что время, пока состоится разбирательство, пока будет вынесен вердикт, у вас есть. Вполне успеете вернуть деньги в казну Русского царства. Кроме того, вашему роду придется компенсировать недостачу финансирования объекта. Добавите деньги на счет стройки, и по этому поводу вопрос будет решен.

Боярин Архаров выдохнул с облегчением.

В сумме выходило, что придется заплатить втрое больше, чем нанятые строители украли. Но это было ничто по сравнению с возможностью сохранить жизнь.

— Но теперь начинается самое интересное, Илья Никитич, — не стал давать собеседнику слишком расслабляться майор. — Фактически вы стали невольным соучастником покушения на собственного князя. Да, вашей прямой вины не найдено, но это не значит, что ее совсем нет. Здесь я вам не помощник, этот вопрос будет решаться в столице. А Игорь Михайлович нашего князя очень ценит, опять же, с самой княгиней работал над наноботами. Так что я рекомендую вам падать Виктории Львовне в ноги и просить прощения. Пожелает княгиня направить просьбу о снисхождении в Москву, отделаетесь штрафом, большим, разумеется, но не смертельным. А если нет — там уж как суд решит. По опыту службы я знаю, что в Москве крайне не любят, когда бояре на князей руку поднимают. Так что мой вам совет, Илья Никитич: сделайте все, что потребуется, но получите прощение у Виктории Львовны.

— Спасибо, так и поступлю, — ответил боярин.

О деньгах он не переживал — это всего лишь пыль. А вот жизнь своя и рода — главное.

Не стал Дмитрий Алексеевич его на месте казнить. Хотя мог, и еще совсем недавно точно так поступил бы… И Илья Никитич за добро добром обязательно отплатит. Найдет чем отслужить.

Все знали, что Дмитрий Алексеевич вскоре станет куратором Царской Службы Безопасности. И то, что боярин Архаров получил шанс сохранить свой род — однозначно делается по личной инициативе князя Красноярского. И то, что Дмитрий Алексеевич уже договорился о снисхождении для Ильи Никитича, не забудет ни один член рода Архаровых.

* * *

Красноярский клинический госпиталь. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я смотрел сквозь толстое стекло, как медицинские сестры меняют подгузник моему сыну, лежащему в кювезе перинатального отделения. Мальчишка хоть и родился раньше срока, однако по всем показателям вполне нагнал норму и грозил вырасти большим и сильным. Но выпускать его, не взяв все положенные анализы, мне запретили.

Мне. Князю Романову. Грозе монархов.

Но Ростов был прав — лучше подождать и убедиться, что все точно в полном порядке, чем позднее исправлять проблемы. К тому же и Виктория находилась в послеродовой палате.

И, честно признаться, я был даже рад, что она именно в госпитале сейчас. По крайней мере, у нее не будет очередных попыток заняться делами княжества и устраивать новые женские посиделки. Побережет здоровье и вернется к своим занятиям, когда достаточно окрепнет.

По внешности сына, конечно, сейчас не было ясно, на кого из нас двоих он больше похож. Однако я надеялся, что это яростное безумие, доставшееся мне от Михаила II Милославского, биологический внук государя не унаследует. А остальное, откровенно говоря, меня мало волновало.

Медсестры закончили свои процедуры и оставили Алексея Дмитриевича Романова в покое. Малыш, раскинув руки, сладко дремал, причмокивая губами во сне. А я улыбался, глядя на эту картину.

Если и были у меня дети в прошлой жизни, я об этом не знал. Да и не захотел бы знать, если говорить прямо. Общество моей прошлой Земли серьезно отличается от здешнего. Там семья — практически атрофировавшееся понятие, а здесь — основа бытия любого человека, любого сословия. И я рад, что мне довелось это испытать.

Василиса Святославовна подошла неслышно и встала рядом. Боярышня смотрела на моего сына несколько секунд, прежде чем заговорить:

— Дмитрий Алексеевич, он так похож на вас, — произнесла Волкова.

Я усмехнулся.

— Признаться, мне сложно увидеть сходство, — ответил я, не оборачиваясь к собеседнице. — Может быть, позднее?

Боярышня улыбнулась — я увидел это в отражении на стекле.

— Виктория Львовна просила вас прийти, — сообщила целительница. — Я сейчас уеду из госпиталя, но буду доступна для вас в любой момент. Так что если потребуется, князь, зовите.

Я повернулся к ней и осторожно взял за руку. Василиса Святославовна покачала головой и отступила на шаг.

— Дмитрий Алексеевич, я сделала то, что была обязана сделать, — произнесла она негромко. — Вы сейчас в состоянии эйфории, и не можете трезво мыслить. Так что давайте мы поговорим о вашей благодарности позднее, когда вы придете в себя.

Я улыбнулся в ответ.

— Неужели по мне так видно, что я счастлив? — уточнил я.

Боярышня усмехнулась.

— У вас на лице написано, как вы мне благодарны, — ответила она, чуть поправив косу. — Да и княгиня тоже пыталась рассказать о том, как ей повезло, что я оказалась рядом. И порывалась подарить боярство в Красноярске, сделать меня основательницей собственного рода.

Я улыбнулся.

— В таком случае, сейчас я просто скажу вам спасибо, Василиса Святославовна, — поклонился я, выказывая уважение к целительнице. — А о том, что мы подарим вам от нашей семьи, мы действительно поговорим позднее.

Целительница повернулась к моему сыну и на ее губах заиграла необычная, ранее не виденная мной улыбка. Впрочем, я точно знал, что она означает. Всякая женщина, видя младенца, улыбается именно так.

— Пойду я, Дмитрий Алексеевич, — сказала она, отступая в коридор.

А я бросил взгляд на сына и зашагал в другую сторону. Не стоит заставлять ждать супругу, только что родившую тебе наследника. Я был уже на середине пути к палате, когда телефон в кармане завибрировал, и я вынул аппарат.

— Да, Василий.

— Князь, я звоню сообщить, что Хранители не имеют никакого отношения к случившемуся, — произнес монах. — А заодно поздравить с рождением первенца. И напомнить о нашем прерванном разговоре.

Дела, дела.

А мне и в голову не пришло подозревать кого-то, кроме нескольких строителей, решивших сэкономить. Тем более «Оракул» уже все доказательства собрал, и дело подготовил для суда.

Однако Василий прав, вопрос с переездом корпорации «Армтек» нужно закрывать.

— Я позвоню сейчас в царскую канцелярию, — сказал я. — И наберу тебя, Василий. На этот раз — точно за десять минут.

— Буду ждать, — усмехнулся в ответ Хранитель.

Глава 12

Я обнял сзади стоящую у окна супругу и поцеловал в открытую шею. Виктория чуть поежилась, накрывая мои руки своими.

— Щекотно, Дима, — произнесла она, прижимаясь ко мне плотнее.

Я усмехнулся, дунув ей в ушко. Княгиня покрылась мурашками и вздрогнула.

— Смотри, какой богатырь у нас получился, — произнесла она, оборачиваясь ко мне.

— Да, — кивнул я в ответ. — Не жалеешь, что не назвала его в честь отца?

Виктория повернулась обратно к стеклу, за которым девушка в медицинском халате как раз начала кормить нашего сына из бутылочки. Вторая медсестра в это время записывала показания приборов в карту Красноярского княжича.

— Я хотела, но когда увидела его впервые, поняла, что он никакой не Лев, — вздохнула княгиня. — А вот на Алексея наш сын похож, — прижавшись спиной, Виктория погладила меня по руке. — Может быть, будет похож второй?

Я пока так и не смог разглядеть, на кого похож наш новорожденный княжич. А потому мне было сложно обсуждать, насколько ему подходит имя Алексей или Лев. Но раз уж супруга решила, то к чему спорить?

Поцеловав ее в макушку, я вздохнул.

— Посмотрим, — произнес я, после чего в шутку добавил: — А то, кто его знает, вдруг это будет княжна Ирина?

Виктория чуть ткнула меня в бок локтем и улыбнулась.

— Нет уж, если дочка, то в любом случае будет Инга! — наигранно возмутилась она. — А то совсем Морозовым ничего не достанется.

— Ну, мы можем на двух не останавливаться, — склонив голову набок, заметил я. — Земли у Романовых хватит на множество детей. И даже с учетом Ивана Алексеевича, родившегося с нашим Алексеем в один день, нам нужны будут еще дети. Сергей с Дарьей пока нас не догнали, так что я держу в голове, что все наследство рода Романовых должны занять наши с тобой дети.

Виктория прикрыла глаза и улыбнулась:

— Дорогой, давай мы не будем торопить события? — предложила она, перенося вес так, чтобы в стоячем положении ее поддерживал я. — Честно говоря, я сейчас вообще не уверена, что смогу решиться на второго после всей этой истории.

— Все будет хорошо, дорогая, — сказал я, вновь целуя свою княгиню в макушку. — Да и мы не будем спешить. У нас впереди полно времени.

— Помоги мне, пожалуйста, вернуться в палату, — попросила супруга.

— Разумеется, — ответил я.

* * *

Москва, головное отделение «Руснефти».

Сергей Алексеевич оторвал голову от бумаг и ткнул пальцем в кнопку коммутатора.

— Слушаю, — произнес наследник главы рода.

— Князь, прибыла Дарья Федоровна, — сообщил секретарь. — Поднимается к вам.

Вздохнув, молодой человек оглядел заваленный документами стол. Визит супруги был неожиданным, но к моменту, когда двери лифта раскрылись, впуская княгиню Якутскую, Сергей Алексеевич уже навел порядок.

Дарья Федоровна обежала взглядом помещение и, уверенной походкой шагая к столу, за которым сидел ее супруг, улыбнулась. Темный легкий плащ на ее плечах, перехваченный тонким пояском. Он не раскрывался при ходьбе, но Сергей Алексеевич всей кожей ощутил, что под ним скрывается ажурное кружево бюстгальтера. Короткий подол чуть ниже бедра позволил Сергею Алексеевичу додумать резинку чулок черного цвета.

Зная свою супругу достаточно хорошо, наследник рода Романовых готов был побиться об заклад, что точно угадал намерения Дарьи Федоровны. Впрочем, сделать перерыв в работе и провести время с княгиней Якутской он и сам был не прочь. Никогда еще не отказывался от такой возможности и нарушать традицию не собирался.

Хмыкнув, князь поднялся из-за стола и направился навстречу супруге.

— Рад тебя видеть, — с улыбкой произнес Сергей Алексеевич, чуть разводя руки в стороны для объятий.

Дарья Федоровна приподняла бровь, прежде чем остановиться перед супругом.

— Знаешь, я пришла по делу, — произнесла она, взявшись за концы пояса плаща. — Все эти новости о детях сильно меня взбудоражили. Мне бы не хотелось, чтобы меня считали… неподходящей для наследника рода.

Князь Якутский склонил голову набок, по-новому оценивая наряд своей супруги.

— И ты пришла это исправить, — сказал он негромко. — Тогда прошу в переговорную, Дарья Федоровна.

Княгиня милостиво кивнула и направилась в соседнее помещение. На ходу она все же развязала пояс, и плащ стек на пол с ее плеч. Взглянув на своего супруга вполоборота, она переступила через лежащую на полу одежду и, покачивая бедрами, вошла в переговорную.

— Меня не беспокоить, — предупредил Сергей Алексеевич, ткнув в коммутатор.

— Как пожелаете, князь, — отозвался секретарь.

Впрочем, наследник рода Романовых ответ слушал уже на середине пути в переговорную.

И до самого вечера пара не выходила из помещения.

* * *

Французское посольство в Москве.

Слуга в цветах Франции открыл дверь черного автомобиля с гербом рода Соколовых и подал руку в белой перчатке сидящей внутри машины девушке. Коснувшись кончиками пальцев подставленной ладони, Анна Михайловна поставила ногу в черной туфельке, украшенной россыпью мелких камней, на асфальт. Длинный подол темно-бардового платья заплясал под легким ветерком.

Медленно покинув машину, княжна Соколова обвела взглядом территорию посольства Французского королевства. Ветер трепал ее заплетенные в косу волосы, развевая искусно выбившиеся из прически пряди. Придержав пальцами лацканы черного летнего плаща, прикрывающего плечи, Анна Михайловна кивнула охраннику с гербом великокняжеского рода Невских на груди.

— Ждите здесь, — велела она.

— Как прикажете, княжна, — отозвался тот.

В сопровождении слуги посольства Анна Михайловна направилась к крыльцу, на котором ее уже ждал канцлер Франции.

Бернар де Дамартен выглядел безмятежно, вежливая улыбка на лице, прямая спина и чуть прищуренные глаза. Солнце светило ему в лицо, подчеркивая возрастные морщины, но при этом не делая мужчину старым. Дорогой костюм на нем плотно облегал фигуру, демонстрируя, что, несмотря на возраст, канцлер не забыл, как следить за собой.

И все же в глазах будущей супруги великого князя Невского Бернар де Дамартен был стариком. А вот куратор Царской Службы Безопасности был крайне импозантным мужчиной.

— Добро пожаловать, Анна Михайловна, — спустившись с крыльца, произнес канцлер, склоняясь к руке княжны.

Запечатлев поцелуй на ее запястье, Бернар де Дамартен выпрямился и, не выпуская пальцев девушки, украшенных перстнем рода Соколовых, заговорил:

— Позвольте заметить, вы выросли прекрасной девушкой, Анна Михайловна, — сказал, не сводя взгляда с ее лица. — Глядя на вас, я начинаю жалеть, что родился так поздно, и уже не имею никакого права претендовать на вашу руку. Ваш отец наверняка вами очень гордился. Я бы на его месте однозначно гордился такой дочерью, как вы. Иметь рядом с собой такую жемчужину пожелал бы любой монарх.

Княжна изобразила вежливую улыбку в ответ, но взгляд оставался серьезен.

Намек на то, что Михаил Викторович передал своей дочери связи и дела, Анна Михайловна уловила. И хотя и так, благодаря Емельяну Сергеевичу, знала о ситуации, закрутившейся вокруг канцлера Франции, была рада получить этому подтверждение.

— Благодарю, господин де Дамартен, — ответила она негромко. — Я рада была ответить на ваше приглашение. Давно не выбиралась в люди.

Улыбнувшись, канцлер предложил ей локоть. И как только княжна положила пальцы на его руку, слуги тут же раскрыли двери посольства. Один из них принял плащ из рук личной гостьи Бернара де Дамартена.

Бордовое платье очень шло княжне Соколовой, и судя по тому, как на нее взглянул канцлер, княжна не зря заказала себе этот наряд. Притягательная внешность, правильно подчеркнутая одеждой и аксессуарами — один из старейших способов расположить к себе собеседника на переговорах.

Анна Михайловна смотрела на обстановку в богато украшенных комнатах с положенной ситуации вежливой улыбкой. И хотя богатое убранство могло бы впечатлить многих благородных девиц, сама она к подобной показной роскоши оставалась равнодушной. Видела и богаче, и разумнее оформленные интерьеры.

Великие князья Соколовы могли себе позволить отлить целый дворец из чистого золота и выложить внутри все драгоценными камнями. Но Франция была знаменита своей любовью пустить пыль в глаза окружающим — часть политики его величества Людовика. В первую очередь казаться, а не быть.

Собственно, только это и не дало Франции в недавних событиях начать войну вместе с остальными государствами Европы. Людовик потратил слишком много времени на подготовку, так как страна была не готова к конфликту. И хотя пока что Франция от этого выигрывала, но в дальнейшем ее ждала череда поражений. Не только на поле боя, но и в отношениях с соседями.

Впрочем, затягивать с экскурсией Бернар не стал и сразу же повел княжну в свой кабинет. Так что, когда спустя несколько минут канцлер лично усадил княжну в кресло, Анна Михайловна приготовилась к действительно серьезному разговору.

— Чай, кофе, быть может, вина? — предложил он, прежде чем опуститься в свое кресло. — Моя дорогая Франция по праву считается одной из лучших родин вин в современном мире.

Анна Михайловна улыбнулась.

— Благодарю, господин канцлер, но я предпочитаю говорить о делах с трезвым рассудком, — отказалась она, чуть покачав головой. — Насколько я поняла, вы хотите провести некую операцию с участием связей и возможностей рода Соколовых?

Бернар де Дамартен утратил всю наигранную доброжелательность. Перед княжной оказался собранный и серьезный мужчина, привыкший руководить. Этот человек был одним из тех, кто в действительности сохранял Францию на плаву, несмотря на действия ее королевской династии.

— Именно так, Анна Михайловна, — подтвердил он. — Дело это крайне деликатное, а вы, княжна, умеете правильно распоряжаться ресурсами и людьми так, чтобы деликатные вопросы решались тихо и правильно.

Будущая супруга великого князя Невского улыбнулась.

— Я навел справки, Анна Михайловна, — произнес канцлер, не сводя взгляда с собеседницы. — Вы манипулировали аристократией Русского царства с тех пор, как перешли в старшие классы. Общество вас боялось и в то же время боготворило. За вашу руку не единожды сходились на дуэли — при этом участники всегда были выбраны именно вами, даже если сами дуэлянты об этом не подозревали. В их числе, как мне доложили, был и сам Дмитрий Романов.

Княжна Выборгская вновь улыбнулась.

— А вам не доложили, что сейчас дела обстоят несколько иначе? — уточнила она, чуть склонив голову набок.

Бернар отмахнулся.

— Если вы о тех сплетнях, что распускают о вас в свете, то вы меня недооцениваете, княжна, — заявил канцлер. — Я ведь не просто так занимаю свою должность при французском дворе. Вы сами запустили эти сплетни, чтобы расставить сети и проредить окружение Милославских.

Анна Михайловна приподняла бровь.

— Ваш будущий супруг — куратор Царской Службы Безопасности, — принялся пояснять канцлер. — Официально второй человек в стране по уровню влияния, а на деле — левая рука Игоря Михайловича Милославского. Правая, естественно, это князь Красноярский.

Он сделал короткую паузу, прежде чем продолжить. В это время Бернар де Дамартен оценивал реакцию Анны Михайловны на свои слова, но на лице княжны Выборгской ни один мускул не дрогнул.

— Люди, которых можно обвести вокруг пальца столь нелепыми слухами, — вновь взял слово канцлер, — станут отличной мишенью для вербовки в заговоры и интриги против царя. Используя глупцов, кто-то ловкий и умный может пытаться подступиться к новообретенным братьям и сестрам Игоря Михайловича. И чтобы избавить высшее общество от его слабых звеньев, вы сейчас расставили сети. А когда состоится ваша свадьба, вы преподнесете своему мужу подарок — целую пригоршню опасных для двора людей, которые уже доказали свою неблагонадежность.

Анна Михайловна улыбнулась вновь.

— Это хорошая теория, господин канцлер, — кивнула она, когда он замолчал. — Но к нашему разговору она вряд ли имеет отношение. Вы ведь не в Русском царстве хотите провести свою операцию? Вы слишком умны, чтобы рассчитывать на успех на нашей земле. К тому же должны понимать, что ни Игорь Михайлович, ни мой будущий супруг вам такого не простят. А с помощью того самого оружия, на которое так надеется ваш король, вы будете уничтожены, а Франция получит нового врага и второй фронт в текущей войне.

Бернар кивнул.

— Полагаю, вы уже все поняли, княжна? — спросил он.

— Вы достигли пика своей карьеры, господин де Дамартен, — заговорила Анна Михайловна, сложив руки на коленях. — Договор, который вы передали цесаревичу, был исправлен. Его величество Людовик, как обычно, счел себя из-за этого оскорбленным. В глазах вашего короля это практически плевок в лицо. И потому он поставил вам невыполнимое условие. Наверняка на родине вас уже ждет почетная отставка, а на ваше место сядет один из многочисленных дофинов его величества. Тоже, несомненно, Людовик. Но политика вашего короля ведет Францию к краху на внешнеполитической арене. До сих пор вам, как канцлеру, удавалось сглаживать углы.

С каждым словом, произнесенным княжной Выборгской, Бернар де Дамартен все больше улыбался, не скрывая, насколько доволен такой осведомленностью гостьи.

— Но теперь Людовик решил, что выжал из вас все, что можно, — продолжала Анна Михайловна. — А это значит, что его величество желает от вас избавиться, как его отец в свое время избавился от вашего предшественника. И раз вы человек умный и все понимаете, то решили воспользоваться связями и ресурсами семьи Соколовых, чтобы покончить с этой проблемой раз и навсегда. Нет династии Людовика — нет и угрозы. А благодаря поддержке, которую вы обрели за время работы в кругах высшей аристократии Европы, вероятность сесть на трон самому и основать новую династию — уже не вероятность, а часть конкретного плана, который может стать реальностью.

— Как я и сказал, ваш отец может вами гордиться, Анна Михайловна, — заявил канцлер. — А раз мы перешли к откровенному обсуждению, я спрошу столь же прямо: что вы хотите за участие в этом плане?

Анна Михайловна откинулась на спинку кресла и вздохнула.

— Мне нужно подумать, господин канцлер, — сообщила она после короткой паузы. — Конечно, вы правы, и отец кое-что сохранил для своей любимой и единственной дочери. Но вы просите о серьезных вещах, за участие в которых меня могут невзлюбить на родной земле. Я все понимаю, вы сохраните в тайне наш разговор. А пока что я вынуждена откланяться. Ответ я пришлю вам в течение трех дней.

Канцлер тут же поднялся из-за стола и подал ей руку. Еще раз коснувшись губами запястья княжны Выборгской, он произнес напоследок:

— Это именно то, на что я и рассчитывал, Анна Михайловна. Буду ждать вашего ответа.

Когда княжна Соколова уже оказалась в машине, и автомобиль тронулся с места, Анна Михайловна позволила себе улыбнуться.

Все прошло именно так, как и предрекал Емельян Сергеевич. Теперь все зависело от великого князя Невского, и того, что решит Игорь Михайлович. Действовать самостоятельно Анна Михайловна даже и не думала.

Теперь ей было что терять. И рисковать своим будущим ради канцлера Франции она не собиралась.

Глава 13

Уральское княжество, особняк боярского рода Волковых.

Глава рода повертел в руках хрустальный бокал, наполненный соком. Сидящий перед ним молодой человек ждал, когда боярину надоест тянуть время, но торопить его не пытался.

Святослав Андреевич же обдумывал сложившуюся ситуацию. С одной стороны, конечно, было бы полезно для семьи отдать Василису в руки Красноярского князя. Пусть и не так, как изначально рассчитывал глава рода Волковых, не в жены самому Дмитрию Алексеевичу. А с другой, ставленник князя Романова — это укрепление связи между родами. А Волковы и так серьезно сблизились с князем Красноярским через Святослава Святославовича и его работу.

Гость Волкова был человеком Дмитрия Алексеевича. И укрепить связь с внуком князя Уральского было бы выгодно, но…

— Что ж, — произнес глава рода Волковых, ставя бокал на столешницу. — Ты просишь руки моей дочери, Петр. И я тебя понимаю, Василиса Святославовна — прекрасная девушка, обладать которой стремились и до сих пор стремятся многие благородные семьи. Она прекрасно образована, умна, имеет огромный опыт управления своим даром. Звание целителя высшего класса за красивые глаза не дают.

Боярин Дмитриев кивнул в ответ, но Святослав Андреевич, не дав ему вставить и слова, продолжил:

— Как я и сказал, за руку моей дочери борются многие, роду Волковых каждый месяц приходят предложения. Весьма выгодные предложения, — проговорил глава рода. — И тут появляешься ты. Уж прости за прямоту, но ты человек нищий, твоему боярству без году неделя. В каких условиях станет жить моя дочь, если я дам на ваш союз добро? Будешь у князя Романова в долг брать на платья для жены?

Петр Степанович усмехнулся.

— Прошу прощения, Святослав Андреевич, но хочу заметить, что у меня хватает средств, — сказал он, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть будущего тестя.

Прилетев на Урал с предложением о браке, боярин Дмитриев прекрасно понимал, что будет принят неласково. Ведь глава рода Волковых не врал — за право обладать Василисой Святославовной действительно готовы были биться многие семьи. Однако и совсем уж нищим Петр Степанович себя не считал — его доходы позволяли войти в десятку богатейших людей Красноярского княжества.

— То, что ты зарабатываешь у князя Романова — не доход твоего рода, а поддержка из казны княжеской семьи, — отмахнулся Святослав Андреевич. — Все, что приносит тебе должность в Красноярском княжестве — это временное. Посмотри на Соколовых, как быстро они все растеряли, стоило Михаилу Викторовичу лишиться поста в Министерстве иностранных дел. Настоящий благородный человек должен иметь собственное дело, которое обеспечивает его семью и доверившихся ему людей. Волковы, к примеру, зарекомендовали себя как слаженное боевое подразделение. В котором моя дочь, чтоб ты знал, до сих пор занимает весьма важную должность. Сегодня благоволение князя у тебя есть, а завтра пропадет. Что ты станешь делать, когда окажешься сам по себе, без должности при дворе Дмитрия Алексеевича?

Петр Степанович не стал отвечать сразу, решив дать хозяину дома высказаться.

— А кроме того, что у тебя за душой ни гроша, а в кармане дырка, — продолжил речь Святослав Андреевич, — мне не нравится, что ты не смог выстроить отношения со своей первой избранницей. Сам понимаешь, если одна от тебя сбежала, где гарантии, что моей дочери не придется бежать от тебя, прихватив приданое?

И, видя, как на лице молодого боярина появилась тень недовольства, глава рода Волковых решил надавить сильнее:

— Но если та девица была фактически безродной, и заступиться за нее было некому, то я подобного обращения с Василисой не потерплю, Петр. Я дочь люблю, и если ты хоть раз заставишь ее усомниться в выборе, я не стану терпеть, а приду к тебе в дом. Я не зря сказал, что воины Волковых — одни из лучших в мире. Я раскатаю тебя в блин, размажу по паркету тонким слоем фарша. А с князем договорюсь, уж поверь мне.

Петр Степанович Дмитриев улыбнулся.

— Значит, вы все же допускаете, что мы с Василисой можем пожениться, — заметил боярин Красноярский, чуть наклонив голову. — Доходы мои позволяют достойно жить не только в Красноярске, но и в Москве. Жить, ни в чем себе не отказывая. Что касается моей прошлой избранницы, вы верно заметили, что она была из рода Слуг. И мне не повезло, что ее род отказался от взятых на себя обязательств по воле князя, которому они служат.

Волков приподнял бровь.

— А что это меняет, Петр? — уточнил он. — Мне не важна причина, по которой твой брак развалился. Ты не удержал свою женщину, не добился того, к чему стремился. А теперь ты предлагаешь моей дочери стать второй. Это неприемлемо.

— Мнение самой Василисы не учитывается?

— Я глава рода Волковых, — жестко отрезал Святослав Андреевич. — И я решаю, за кого выйдет моя дочь. Только того, что ты додумался задать этот вопрос, для меня уже достаточно, чтобы отказать тебе. Ты был и остаешься Слугой, несмотря на боярское достоинство. И уйдут годы, прежде чем ты поймешь разницу между нами.

Петр Степанович кивнул.

— Это верно, Святослав Андреевич, я из рода Слуг, — произнес он, поняв, что добиться согласия ему не суждено. — Также верно, что благодаря интригам недругов рода Романовых я остался без супруги. Однако я возведен в боярское достоинство по заслугам, а не от рождения. И одно это говорит, что я действительно достоин быть с вами вровень.

Он поднялся одновременно с хозяином дома. Боярин Волков смотрел на гостя, нахмурив брови.

— Никогда ты не будешь мне ровней, Петя, — произнес Святослав Андреевич с плохо скрываемым презрением. — Ты приспособленец, который получил награду не по чину. И теперь думаешь, что все вокруг перед тобой пресмыкаться станут, так как за тобой стоит тень Дмитрия Алексеевича. Но я — не все. И будет так, как я скажу. А если я узнаю — а я обязательно узнаю! — что ты продолжаешь пытаться дурачить мою любимую дочь, твой боярский род прервется, так и не начавшись. И никакой князь тебя не защитит. Я все сказал. Убирайся из моего дома.

Когда за Петром Степановичем закрылась дверь, глава рода Волковых опустился в свое кресло и с совершенно спокойным лицом, никак не вязавшимся с той вспышкой гнева, которую только что демонстрировал боярин, взял телефон в руки.

— Здравствуй, дочка, — произнес он, когда Василиса ответила на вызов. — Тебе не понравится, что я сейчас скажу…

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи.

Виртуальные окна, висящие передо мной, демонстрировали карту планеты. У меня было время подумать, где бы я сам стал размещать сервера «Хранителя», и теперь искусственный интеллект перебирал места, подходящие под требования.

Что первое приходит в голову? Конечно же, горы. Внутри пещер можно пережить практически любую катастрофу. Если углубиться достаточно далеко от входа, то найти помещение с идеальными условиями температуры и влажности нетрудно. Не зря еще монахи разных конфессий хоронили своих собратьев именно таким способом — это помогает серьезно сократить влияние разложения и гниения.

Техника времен сингуляров, конечно, не живые тела, однако и ей также требуются определенные условия. Даже несмотря на то, что изделия сингуляров куда долговечнее здешних, материалы, из которых их сделали, тоже имеют срок жизни. И пещеры — отличный способ максимально увеличить этот срок.

Опираясь на то, что мои бывшие коллеги принесли сюда Анну целиком со всей лабораторией, даже не удосужившись что-либо убрать, я исходил из того, что и «Хранитель» — это нечто сходное. Значит, я мог по памяти перебрать все наши устройства и понять, какое именно использовалось для создания системы магии. И, пользуясь характеристиками нашего оборудования, определить сколько на самом деле серверов «Хранителя» существует на Земле. И распределить их так, чтобы сверхспособности, даруемые аристократам, действовали на всей территории планеты.

Была в этом проблема — «Оракул» не знал нашего оборудования и не представлял его возможностей даже близко. Для моего искусственного интеллекта подобные возможности нарушали законы физики не меньше, чем само существование магии. Так что мне приходилось задавать параметры, пользуясь собственной памятью.

А учитывая, сколько нами было создано на моей прошлой Земле, работы хватало с избытком. Даже если просто перечислить все, что мы изобретали и запускали с остальными будущими сингулярами, уйдет не один день. А уж внести все характеристики и составить описание…

Кропотливая и нудная работа. Но это было именно то, что мне сейчас нужно. Никаких волнений и тревог, никакого напряжения. Единственная трудность — перевести на современный для «Оракула» технический язык то, что для общества сингуляров являлось давно устоявшимся фактом.

Марина Кирилловна поставила на мой стол чашку чая с блюдцем, рядом разместила канапе — чтобы не отвлекаться и съесть за один укус. За моей новой диетой искусственная помощница следила строго, но я не возражал. Курс наномашин действительно следовало закончить, чтобы уже не возвращаться к этому вопросу. По крайней мере, в ближайшее время.

— Дмитрий Алексеевич, — обратилась ко мне робот, — вписанные вами знания требуют пересмотра многих научных теорий. Вы можете опубликовать свои работы и не только получить положенные в таком случае награды, но и запустить несколько цепочек заведомо тупиковых исследований.

Я взял в руки горячую чашку и, зашипев, тут же перехватил ее за ручку. Отсутствие покрова не защищало от жара, а я все никак не мог к этому привыкнуть.

— У меня была такая мысль, — ответил я. — Можно запутать конкурентов, преподнеся им неверные утверждения среди истинных. Миллионы чужих инвестиций уйдут в никуда, пока Русское царство будет следовать верным курсом.

Действительно, если взять то, что я уже расписал для своего искусственного интеллекта, можно составить огромный фундаментальный труд, который в корне перевернет восприятие мира учеными по всей планете. И на несколько десятилетий лаборатории на Земле будут заняты подтверждением и опровержением моих слов.

Но выдавать в общий доступ то, к чему сингуляры шли последовательно в течение долгих лет, все равно что расписаться в том, что я один из них. Откуда князь Романов взял эти теории? Хранители не дураки, сложат два и два. И никакая Анна их уже не остановит. Даже без вторых даров, доставшихся обществу Януса Двуликого от Основателей, эти люди могут представлять опасность. Тем более когда работают вместе.

— Тогда я сформирую статьи на основе ваших работ? — уточнила искусственная помощница.

— Нет. Мы не будем давать никому эти сведения, — покачал я головой, сделав осторожный глоток чая. — Развитие науки должно идти постепенно, от простого к сложному. «Оракул» ведь до сих пор не понимает до конца, о чем я говорю и почему это будет работать. Ни к чему давать чужим ученым пищу для размышлений. Мы превзойдем их и без этого.

Любая продвинутая технология неотличима от магии? Это верно. На моей родной Земле простой человек, не участвующий в создании сложной техники, не мог объяснить простыми словами, как работает его телевизор. А там прогресс шагнул намного дальше.

Вот и сейчас, стоит мне выпустить что-то из наследства сингуляров в мир, и окружающими это будет воспринято, как магия. Я уже подминаю под себя главного конкурента — корпорацию «Армтек». Других столь же мощных соперников на этом поприще у меня нет. А значит, пока я сохраняю знания в тайне, никто не сможет их повторить.

— Хорошо, — ответила Марина Кирилловна, после чего отступила в свой угол.

А я вернулся к описанию оборудования. Чем раньше закончу, тем быстрее пойму, где искать сервера «Хранителя», и что это вообще за устройства.

Потому как даже в самом малом списке, который подходил бы под задачу создания некоего поля, позволяющего определенным людям нарушать законы физического мира, у меня имелось несколько сотен разных устройств.И у каждого пункта из этого списка были свои характеристики и особенности.

А пока я описывал технологии сингуляров, пришел к выводу, что за «Хранителем» может стоять целый комплекс, подобно Анне. Для ее функционирования была перенесена или воссоздана вся лаборатория. Что мешало сингуляром повторить опыт, создав не условную стойку, а развернуть полноценный технологический комплекс?

У моих коллег были отрезаны эмоции. Они мыслили исключительно понятием разумности. И в этом разрезе усложнение системы всегда хуже, так как чем проще система, тем она надежнее. А это значит, что вместо создания нового и более сложного оборудования гораздо проще воспользоваться уже зарекомендовавшим себя и проверенным.

И именно поэтому мне приходилось расписывать все, что я помнил. Так как вариантов было слишком много, чтобы мои человеческие мозги могли их обрабатывать одновременно. Зато для «Оракула» это не составит труда.

Разумеется, после того, как в него будет внесена вся необходимая информация. Все же искусственный интеллект, собранный мной практически на коленке, это всего лишь машинный код. И если ты изначально внес в него неверные данные, «Оракул» все равно будет считать их за истину.

Эффект залипшей шестерки в калькуляторе — когда при каждом вычислении в уравнение закрадывается лишняя цифра. Машина считает верно, она же не виновата, что в нее вносится неверное значение. Она выполняет свою задачу, используя поступившие данные.

— Пора прерваться, — заявила моя помощница, когда я закончил очередное описание. — Время перерыва — пятнадцать минут. Рекомендую прогулку с княгиней и княжичем.

Я улыбнулся, видя, как тускнеют виртуальные окна. Искусственный интеллект закрыл содержимое от правок в принудительном порядке. Хороший способ заставить меня оторваться от кресла и размять кости.

— Спасибо, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Передай Виктории, что я сейчас подойду.

— Ваш костюм уже подготовлен, — сказала напоследок моя помощница, прежде чем покинуть кабинет.

Облачение для прогулки состояло из свободной белой рубашки с вышивкой по косому воротнику и на манжетах. К ней шли темные шелковые штаны, подпоясанные матерчатым поясом с гербом Красноярского княжества, и мягкие туфли на небольшом каблуке.

Завершив переодевание, я глянул на себя в зеркало. Черты Михаила II сейчас бросались в глаза сильнее — за последнее время мое тело избавилось от лишнего жира. Черты стали грубее, заострились. Взгляд стал тяжелее, в нем прибавилось жесткости. И несмотря на весь мой внешний вид, на практически домашнюю одежду, смягчающую облик, я сам видел в отражении человека молодого, но сурового.

К тому же небольшая щетина, которую я не спешил сбривать на этот раз, визуально добавляла мне несколько лет.

Хотя, если отпустить бороду чуть длиннее, я и на деда по линии Романовых стану похож. Он любил носить бороду по молодости в подражание своему отцу и моему прадеду.

Сунув телефон в карман брюк, я покинул кабинет.

Виктория с малышом уже гуляли по внутренней территории особняка. Естественно, охрана была приведена в готовность, а от количества Слуг, наводнивших сад, было не продохнуть. Но вели себя люди тихо, чтобы ни в коем случае не помешать обеденному сну княжича Красноярского.

На моей супруге был домашний халат под стать моему наряду. Уложенные в толстую косу волосы были перехвачены голубой лентой. Княгиня смотрела на сына, посапывающего в люльке, и мое приближение пропустила.

Я заглянул через ее плечо внутрь люльки и улыбнулся.

— Красавчик у нас получился, весь в мать, — заявил я негромко, бережно обнимая супругу. — Как вы тут без меня?

Виктория перевела на меня взгляд и, улыбнувшись, произнесла:

— Наш сын очень любит поесть, — сказала она шепотом, приподняв бровь. — Весь в отца.

Я тихонько посмеялся в ответ.

— Грешен, княгиня, — сказал я. — Но ты ведь меня и таким любишь?

— Конечно, люблю, — кивнула она. — Но лучше расскажи, чем там закончилась история Дмитриева.

Я пожал плечами.

Моего боярина, по сути, подставили. Ведь от него по факту ушла невеста. Бросила едва не у алтаря. Учитывая, что Петр Степанович был моим ставленником и собственной репутации в обществе еще толком не обрел, это была попытка щелкнуть по носу именно меня.

В ответ я поступил по-своему. Теперь в княжестве Муромском не будет ни представительства «Руснефти», ни автоматизированного транспорта, ни предприятий союзников клана Романовых. И когда состоится царский прием, и Игорь Михайлович спросит у князя Муромского, почему его земля так сильно отстает от всех остальных княжеств, Муром ждут серьезные проблемы.

Слухи о том, что Муромское княжество скоро получит нового князя, набирали уверенность и громкость. А уж когда к ним прибавится монаршее недовольство, участи князя останется лишь посочувствовать.

— Отец и дед уже выдвинули кандидатуру своего человека на княжение в Муроме, — ответил я. — Так что остается лишь ждать приема у Игоря Михайловича. А что касается боярина Дмитриева — так он должен сам решать свои проблемы. Я изначально его об этом предупредил. И полагаю, ему хватит ума закрыть вопрос, не прибегая к моей помощи.

Виктория вздохнула.

— Мы серьезно обязаны Василисе Святославовне, — напомнила она. — А она хотела согласиться на предложение Петра Степановича.

Я покачал головой.

— Однако глава ее рода, насколько я понял, не желает такого зятя. А я не имею права вмешиваться в дела чужого рода. Я наследник Урала, но не его князь, — пояснил я. — К тому же какая репутация сложится у Петра, если я, князь Романов, приду просить за него? А это именно так и будет воспринято.

Княгиня вздохнула вновь, на этот раз с сожалением.

— И что же, мы не станем вмешиваться?

— Не станем, если нас не попросит сама Василиса Святославовна, — кивнул я, прекрасно зная, что боярышня на такое не пойдет. — Мы обязаны ей, не Петру. Так что в качестве нашей благодарности я предложу ей создать производство лекарств, в которых Василиса Святославовна так хорошо разбирается.

Виктория покачала головой.

— А жаль, они хорошо смотрелись рядом, — произнесла она. — Я думала, это хорошая партия для Красноярского княжества.

— На самом деле, да. Это был бы неплохой вариант. Но Петр сделал свой выбор, поторопился с выбором будущей супруги и в итоге получил проблему. Не решил ее и полез в новую помолвку. На месте Святослава Андреевича я бы тоже ему отказал, — пояснил я. — Не доказал Дмитриев, что способен решать вопросы, как настоящий боярин. А прикрываться нашей фамилией — это выход Слуги. Поэтому я не стану вмешиваться, пусть сам решает. Конечно, в случае реального конфликта я приду ему на помощь. Но здесь и сейчас такой необходимости нет.

В этот момент Алексей Дмитриевич начал недовольно сопеть. Виктория покачала люльку и стала тихо напевать. А я сел на скамейку и, наблюдая за тем, как моя супруга убаюкивает нашего сына, подумал, что, возможно, мне стоит отчасти поблагодарить своих коллег за эту жизнь.

Да, пока что я не вернулся к себе прежнему. Но справлюсь с этой задачей. А до тех пор можно наслаждаться тем, что есть.

От идиллии меня отвлекла служанка. Склонившись к самому моему уху, девушка в униформе княжества Красноярского тихо произнесла:

— Князь, вам письмо.

Я принял от нее простой конверт с целой россыпью заграничных отметок. Вскрыв его, я вытащил свёрнутый вчетверо лист бумаги.

Это была карта, с указанием координат. И единственным словом.

«Архив»

Глава 14

Саратовское княжество, резиденция князей Юсуповых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Свадьба Ксении Алексеевны и Михаила Эдуардовича переносилась несколько раз. Что было важно — по просьбе самого князя Юсупова. Не хотелось нашему давнему союзнику, чтобы подобный праздник прошел без главы рода Романовых и его супруги.

В конце концов, он становился официальным членом клана Романовых через этот брак. А значит, приобретал и все политические преимущества. И пускай Эдуард Константинович не был губернатором, как Руслан Александрович и Алексей Александрович, однако все равно степень влияния изменится сильно.

Так что сегодня свадьба, наконец, состоится.

Резиденция князей Юсуповых представляла собой огромную современную усадьбу, окруженную гигантскими садами. Само главное здание было стилизовано под старину и больше походило на царский дворец. Хозяйственные постройки были спрятаны среди зелени и в глаза не бросались.

Помимо обычных лабиринтов из зеленых кустов здесь нашлось место и рукотворному озеру, в котором водились карпы каких-то крайне редких пород. Князь любил изредка посидеть на его берегу с рыболовными снастями, а мы с Михаилом однажды катали на лодочках девиц по озерной глади. Имелись два обширных участка леса, сохраненных в первозданном виде. Там, среди деревьев, многие из которых застали еще Смуту, можно было встретить диких животных.

Подъезжая к усадьбе, я вспомнил, как однажды ночью после очередного кутежа мы с Михаилом Эдуардовичем заблудились в этом лесу. Было весело узнать наутро, что выход к дому находился всего в пяти метрах от стены деревьев, у которых мой друг сдался и решил заночевать.

Князь Юсупов никогда при этом не возражал против нашего совместного отдыха. И хотя сына мог и отчитать, а порой и лично розгой пройтись, ко мне он относился с теплом. Не потому, что я сын его основного союзника, а по той простой причине, что если Михаил Эдуардович отправлялся на приключения вместе со мной, о наследнике можно было не беспокоиться.

Виктория со мной не поехала. Несмотря на то, что княгиня Красноярская тоже была приглашена, она не смогла оставить Алексея Дмитриевича одного. Хотя я и убеждал супругу, что с нашим сыном все будет в порядке, и няньки с ним справятся, но убедить молодую мать оказалось слишком сложно. Зато она отправила меня представлять нашу ветвь Романовых и заодно отдыхать от бесконечной работы.

Наконец, впереди показалась асфальтированная дорога, ведущая к усадьбе, и кортеж Романовых свернул к резиденции Саратовских князей. Вокруг главного здания уже было полно автомобилей, которые ожидали парковки в пятиэтажном подземном гараже.

Основная масса гостей собиралась в саду. Из-за обилия ярких платьев и гербов в глазах рябило от такой пестроты. Юсуповы собрали на праздник огромную толпу благородных людей, и приглашенные продолжали прибывать. Со стороны казалось, что в саду собрался весь цвет высшего общества Русского царства.

Слуга открыл мне дверцу, и я выбрался наружу. Блеснула пара фотовспышек, фиксируя мое появление. Корреспондентов здесь не было, но князь Юсупов желал запечатлеть момент, а потому среди слуг хватало тех, у кого на шее висели фотоаппараты.

Я не стал сразу же проходить вперед, дождался, когда рядом замрет автомобиль отца с матушкой. Ирина Руслановна уже оправилась после родов в достаточной степени, чтобы не только путешествовать, но и посещать мероприятия, и теперь стала еще красивее себя прежней. Я подал ей руку, помогая выбраться из автомобиля, пока отец обходил машину.

Последним подъехали Сергей Алексеевич с Дарьей Федоровной.

И только когда мы собрались все вместе, к нам подошел сам Эдуард Константинович Юсупов. Уже совершенно седые волосы князя Саратовского были коротко подстрижены, белая аккуратная бородка обрамляла подбородок. Живые, практически прозрачные голубые глаза чуть блестели.

Видеть нас Эдуард Константинович был искренне рад.

— Алексей Александрович, — с улыбкой наклонив голову, протянул руку хозяин усадьбы, — добро пожаловать в мой дом. Ирина Руслановна, вы с каждым днем становитесь все краше, — поклонившись чуть ниже, добавил он. — Позвольте от души поздравить вас с рождением сына. Княгиня — вы просто мечта, а не женщина, подарить супругу четверых детей — это подвиг в наше время.

Отец смотрел на матушку с любовью в глазах. А княгиня Романова чуть наклонила голову, милостиво позволяя себя хвалить.

— Благодарю, Эдуард, — произнесла она. — Ты всегда умел говорить женщине приятное. Я рада, что твой сын, наконец, возьмется за ум. Наша Ксения наставит его на путь истинный и проследит, чтобы Михаил больше никогда с него не сходил.

— Очень на это надеюсь, — посмеялся в ответ князь Юсупов. — Сергей Алексеевич, Дарья Федоровна, спасибо, что смогли найти время, чтобы поучаствовать в нашем празднике.

— Что вы, Эдуард Константинович, — с улыбкой пожал ему руку мой брат, — разве мы могли пропустить столь важное для нашей сестры событие?

Наконец, князь Юсупов повернулся ко мне. Несмотря на то, что я был постоянным участником загулов его сына, никакой неприязни между нами не было. Ведь когда Михаил Эдуардович переходил границы дозволенного, я вытаскивал наследника из проблем и доставлял его домой.

— Дмитрий Алексеевич, — обратился ко мне князь Саратовский, — рад, что вы смогли присутствовать. Надеюсь, Виктория Львовна благополучна, как и ваш новорожденный сын?

— Все прекрасно, благодарю, Эдуард Константинович, — ответил я, пожимая его ладонь. — Что же касается меня, то я не простил бы себе, если бы пропустил финал этой красивой истории любви, которая началась на моих глазах.

Князь улыбнулся вновь и отступил на шаг.

— Что ж, прошу за мной, дорогие гости, — сказал он, чуть наклонив голову. — Я провожу вас в сад.

И мы последовали за Эдуардом Константиновичем в сад.

Почти сразу к нам поспешила часть гостей — как из союзных родов, так и из подчиненных отцу княжеств. Должностью губернатора Алексей Александрович не манкировал, постоянно разбирался в делах Приволжья, переложив практически всю работу по «Руснефти» на Сергея.

А оказавшись приглашенными на торжество, люди теперь спешили заверить губернатора и отца невесты в своем расположении. Впрочем, и нам внимания перепадало немало.

Незаметно отделились наши женщины — их утянули с собой пришедшие на праздник дамы. Сергей с отцом отлучились обсуждать дела, а я оказался предоставлен самому себе, так что сразу же направился к столику с закусками. Если кому-то понадоблюсь, меня найдут, а самому подходить к людям не хотелось.

Погода стояла жаркая, даже слишком. Так что я вооружился бокалом с соком и, держа его в руке, принялся снимать пробу с угощений. С самого утра не ел, так что следовало хоть немного перекусить — мероприятие будет идти до позднего вечера и кончится праздничным салютом. Терпеть так долго я не собирался — у меня диета и наномашины в теле.

— Смотрю, ты себе не изменяешь, князь, — с усмешкой в голосе заметил Михаил Эдуардович, подкрадываясь сзади.

— Что поделать? — развел я руками в ответ. — Кто-то же должен попробовать, что наготовили ваши повара. Люди старались, почему бы их не уважить?

Юсупов посмеялся в ответ и протянул мне руку.

— Рад тебя видеть, — произнес он, отводя в сторону бокал с лимонадом, изображающим шампанское. — Надеюсь, у вас с Викторией Львовной все в порядке? Ты без супруги прилетел.

Я кивнул.

— Все замечательно, — ответил я, пожимая его руку. — Но спасибо за беспокойство.

Он улыбнулся, склонив голову, после чего признался:

— Ты вроде бы выглядишь счастливым, Дмитрий, — сказал он. — Смотрю на тебя и думаю, что, может быть, и я так смогу? На тебе столько всего, а теперь еще и ребенок, да с такой историей… Как тебе удается сохранять рассудок и не свихнуться? Я так выматываюсь с княжеством, что не представляю, как бы справлялся без поддержки отца.

Я пожал плечами.

— Я привык, Михаил. Мы с тобой весело проводили время в детстве, но детство кончилось, наступила взрослая жизнь, — пояснил я. — Да, на мне огромная ответственность за большое количество людей. Но я не унываю — мне нравится делать то, что я делаю. Сложности, конечно, у всех бывают, но у меня замечательная супруга, которая всегда ждет меня дома с улыбкой и теплыми объятиями. Так что и ты сразу станешь чувствовать себя гораздо лучше, как только Ксения окончательно переберется к вам.

Мой школьный друг кивнул.

— Что ж, спасибо за совет, — ответил он. — Понимаю, что мы разные, и у каждого свой рецепт, но попробую воспользоваться твоим. Он хотя бы более ясен, чем тот, что предложил мне князь Ефремов.

— Семен Константинович давал тебе советы? — усмехнулся я. — Прямо интересно послушать, что же такого наш самый строгий и стойкий Амурский тигр мог порекомендовать главному балагуру в компании?

Юсупов улыбнулся, прежде чем заговорить, парадируя интонации Семена.

— Наберись мужества, Михаил, — процитировал он, — тебе выпала великая возможность сделать что-то полезное для Отечества. Так что соберись и покажи, на что ты способен.

Я кивнул.

— Как по мне, хороший совет на самом деле, — заметил я, приподнимая бокал и делая глоток. — Очень правильный. Особенно в наше время.

Михаил скривился.

— Только не говори о политике, Дмитрий. Не на моей свадьбе! — картинно закатил глаза мой школьный друг. — Дай хоть немного выдохнуть. А то я от этих забот скоро забуду, как реальная жизнь выглядит за окном кабинета.

— А это и есть реальная жизнь, Михаил, — заметил я. — Кроме того, ты сегодня женишься на моей сестре. Так что уж не подведи, Ксения должна быть счастлива в этом браке.

Княжич Юсупов хмыкнул.

— Вот как раз об этом можешь не переживать, — вздохнул он. — Только ради своей супруги я через весь этот ад и прохожу. Она заслуживает лучшего, и я ей это предоставлю. Слово дворянина!

Я кивнул, подтверждая, что услышал. А Михаил со вздохом поставил бокал и, коротко попрощавшись, отошел к другим гостям.

Я проводил его взглядом, катая во рту сок. Что ни говори, а некоторые люди совершенно не меняются. Как был паяцем Юсупов, так им и остался. Я ведь прекрасно знаю, что он справляется отлично.

Эдуард Константинович может гордиться своим сыном. Ведь в отличие от меня, у него не было опыта прошлой жизни. Но княжич не сдавался, трудился на совесть. У меня всегда вызывали восхищение такие люди. Пускай Михаил Эдуардович и не гений, но он делает то, что требует от него долг княжича. И со временем из него выйдет отличный князь.

Я поймал взглядом в толпе гостей Василису Святославовну Волкову. Боярышня тоже повернулась в мою сторону. И, оставив группу девушек, с которыми только что стояла, решительно направилась ко мне.

Повернувшись к столику, я взял бокал с таким же напитком, который держала целительница высшего класса. О ее присутствии здесь я знал — с Ксенией боярышня успела сдружиться, когда они обе жили у меня под крышей в Красноярске. И не пригласить новую подругу из лояльной Романовым семьи, да еще и из княжества нашего деда Демидова, будущая княгиня Саратовская не могла.

Дождавшись, когда Василиса Святославовна приблизится, я улыбнулся ей, протягивая бокал.

— Добрый день, боярышня, — первым поздоровался я.

— День добрый, Дмитрий Алексеевич, — ответила та, с поклоном принимая напиток.

Свой бокал она отдала мгновенно появившемуся рядом официанту. Молодой человек тут же скрылся, позволяя нам поговорить.

— Полагаю, вы уже знаете, что мой отец отказал Петру Степановичу? — начала с вопроса целительница.

— Знаю, Василиса Святославовна, — кивнул я.

Она смотрела мне в глаза пару секунд — не дольше дозволенного.

— Я бы накрыл нас куполом, но не могу, — заговорил я, демонстрируя извлеченный из кармана телефон. — Но могу поставить помехи, если хотите.

Она чуть повела головой.

— Не стоит, Дмитрий Алексеевич, — ответила боярышня. — Мы с вами достаточно хорошо знаем друг друга. И я понимаю и ваши мотивы, и мотивы отца. Честно признаться, после того, как боярин Дмитриев побывал на Урале в нашем особняке, я иначе взглянула на его ухаживания.

Я приподнял бровь.

— Вы хотите пожаловаться на моего боярина, Василиса Святославовна? — уточнил я тише. — Он сделал или сказал что-то еще, помимо оскорбления вашего отца?

Как ни крути, а Петр действительно оступился серьезно при том разговоре. Законы гостеприимства, конечно, святы. Однако переступать черту, говоря в лицо главе чужого старого рода, что ты — одиночка, еще даже родом-то не обзаведшийся, ему равен, это за гранью допустимого.

Понятно, что в другом обществе это могло звучать иначе. Но в здешнем сословном нельзя так поступать. Волковы — род не просто старый, в предках стоящей передо мной девушки полно героев Русского царства. Да даже было бы достаточно только того, что Святослав Андреевич воспитал Святослава Святославовича, кавалера ордена «Андрея Первозванного», чтобы Петр Степанович не имел права тыкать равенством перед главой рода Волковых.

Статус рода — крайне важная вещь. И провокация со стороны Дмитриева в другом времени и месте могла бы привести к началу родовой вражды, а то и войне. Но за плечами бывшего Слуги стоят Романовы, а Волковы подчиняются моему деду. Это неприятная ситуация, однако мы ее решим между собой. Как уважающие друг друга партнеры.

В диалоге же между старшим Волковым и Петром Степановичем ни о каком уважении речи не шло. Расскажи об этой истории любому из присутствующих на празднике гостей, и они сразу же определят, что подобранный с улицы щенок решил тявкать на заслуженного волкодава.

Василиса Святославовна усмехнулась.

— Неужели вам кажется, Дмитрий Алексеевич, что я настолько беззащитна, — произнесла она, поднося бокал повыше, чтобы скрыть за ним слишком широкую улыбку, — что не смогла бы поставить вашего боярина на место, если бы он переступил черту?

— Нисколько не сомневаюсь в ваших способностях, — улыбнулся я в ответ.

Она сделала маленький глоток и опустила взгляд. Казалось, она вот-вот покраснеет от смущения. Но ничего подобного не произошло.

— Он мне правда понравился, Дмитрий Алексеевич, но теперь наш союз недопустим, — боярышня подняла на меня твердый взгляд. — Я не могу стать женой человека, который не относится к моей семье с должным уважением. Если он позволяет себе такие высказывания в адрес моего отца, как станет общаться со мной?

Я склонил голову.

— Прекрасно вас понимаю, Василиса Святославовна, — произнес я, перекладывая бокал в другую руку. — Но уверен, у вас все еще впереди. Вы обязательно найдете человека, который подойдет вам идеально. Такие примеры окружают нас каждый день, просто нужно внимательно смотреть. Взгляните на меня с Викторией. Или даже на Михаила и Ксению, — я кивнул в сторону крыльца усадьбы, на котором как раз появились брачующиеся. — Ваш принц на белом коне уже скачет к вам, Василиса Святославовна. Вам нужно лишь верить в него и дождаться, не сделать ошибки, которую будет уже не исправить. Пойдемте?

Я предложил боярышне руку, и она положила пальцы на мой локоть. И я повел грустную девушку смотреть начало церемонии венчания двух счастливых молодых людей.

Вопрос с Петром Степановичем придется закрывать. Понятно, почему он сам ко мне не пришел — побоялся. Святослав Андреевич даже не сообщил, что мой боярин оскорбил его — из уважения. И вроде бы все гладко и тихо. Однако в будущем это выльется в конфликт.

Эх, Петя, Петя, что ж тебе нормально не жилось? Возгордился? Титул голову вскружил? Ладно, вернусь в Красноярск, разберусь с этим вопросом.

Ведь Дмитриев не просто так боярин, он — мой человек. И там, где Петр Степанович позволяет себе говорить лишнее, фактически говорю я. А мне такое падение репутации и даром не нужно. Да, меня считают отморозком, который не знает иного пути разрешения конфликта, кроме убийства. Но если все мои люди будут вести себя так, как боярин Дмитриев, очень скоро от меня отвернутся все союзники всех сословий.

Но это будет потом. А сейчас моя любимая сестренка выходит замуж.

Глава 15

— Какой красивый у вашей сестры наряд, — заметила, наклонив ко мне голову, Василиса Святославовна.

Я улыбнулся.

— Помните супругу Семена Константиновича? — спросил я. — Мэйлин прислала своих личных модистов прямиком из Поднебесной империи, чтобы создать для Ксении Алексеевны достойный княжны Казанской свадебный наряд. Так что, Василиса Святославовна, теперь будете знать, к кому обращаться за помощью в подготовке своего выхода на свадебное торжество, когда придет срок.

Княжна Казанская действительно выглядела превосходно. Зауженная нижняя юбка красного цвета, поверх которой легло воздушное золотое кружево, выгодно подчеркивало красоту ног. Тонкий пояс, плотно обегающий стройную талию, пошит красно-золотыми нитями на татарский мотив — символ тесной связи с Казанским княжеством.

Открытые плечи и простая с виду, но тщательно подобранная шелковая белая ткань спускается к декольте, приковывая взгляд к гербу рода нашей семьи, выложенному драгоценными камнями на вышивке белым золотом. Сам герб выполнен в ладонь взрослого человека величиной — дочь Романовых не может выглядеть бедно.

На руках сестры тонкие браслеты, выполненные в виде паутины, щедро усеянные черными бриллиантами, символизирующими нефть. Камни складываются в узоры маленьких двуглавых орлов, подчеркивая верность рода Романовых Русскому царству и наше прошлое правление. Таких орлов ровно то же число, что и нефтяных вышек у нашего рода в собственности.

Волосы Ксении Алексеевны собраны в высокую прическу, от висков спускается пара завитых прядок. Темный цвет прекрасно сочетается с бриллиантами, каждый величиной в ноготь большого пальца, на воздушной диадеме, похожей на ледяные торосы — в честь Якутского княжества.

В ушах сестры покачиваются массивные серьги с крупными изумрудами, вокруг которых золотом оформлен герб Демидовых — символ принадлежности Ксении Алексеевны к роду Уральских князей.

Все это смотрится так гармонично, что не кажется ни перебором, ни недостатком. Моя сестра и так могла гордиться своей внешностью, даже в рубище бы смотрелась царицей, а в этом наряде от нее нельзя отвести взгляда.

И я заметил, что присутствующие дамы в большинстве своем смотрят на будущую княгиню Саратовскую одновременно и с восхищением, и с завистью. На самого Михаила Эдуардовича они внимания совсем не обращали — на фоне своей невесты мой школьный друг просто терялся. Учитывая же, что здесь собрались все будущие подданные Ксении Алексеевны, можно было сразу делать ставки, кто из присутствующих дам первой пойдет на поклон к княгине.

Такая невеста — это огромнейший престиж для рода Юсуповых. И в то же время это огромные расходы для боярынь и боярышень. Ведь при такой богатой и красивой княгине им придется соответствовать. А где взять все это, если с Ксенией Алексеевной не дружишь? Да, можно заказать любому ювелирному дому, но это будет ровно то же самое, что нацепить подделку. Потому что украшения моей сестры делали Мастера с большой буквы, а в ювелирном доме будет в лучшем случае декоративная безделушка.

Так что к сестре в ближайшее время начнется настоящее паломничество.

Михаил Эдуардович Юсупов шагнул навстречу своей невесте и предложил ей руку. С кроткой улыбкой на лице Ксения Алексеевна коснулась локтя жениха, и пара прошла по выстеленной лепестками роз дорожке к специально установленной посреди сада открытой часовне. Там перед алтарем их уже ждали.

Митрополит Саратовский в окружении двух священников помладше рангом встретил брачующихся. По обе стороны от входа в часовню уже стояли князья. Главы родов смотрели на своих детей с гордостью и радостью.

Я же продолжил вести боярышню под руку. Гости уступали нам дорогу, расступаясь в стороны.

— Демидов и сюда пролез, — услышал я чей-то шепот. — Сам не приехал, так боярышню прислал.

— И хорошо, Саратову такой союзник пригодится. Видишь, князь Красноярский даже супругу не взял. Все ради того, чтобы показать — клан Романовых и Демидовы неразлучны.

— Как бы не подмяли нас, — возразил первый. — Слышал я, в Якутске всех, кто Романовым не по душе пришелся, выгнали.

— Будете так же размышлять, я вас сам выгоню.

— А точно ли князь с собой не любовницу привел? Вон, как она к нему льнет, — произнес новый участник беседы. — Княгиню дома оставил, а здесь с фавориткой гуляет.

— Отойду-ка я от вас, господа. Не приведи Господь, еще услышит Дмитрий Алексеевич. Мне моя голова на плечах пригодится.

Естественно, оборачиваться я не стал, чтобы взглянуть на слишком говорливого боярина. «Оракул» опознал его за меня.

Василиса Святославовна же чуть крепче стиснула мой локоть — тоже услышала разговор. Но больше ничем этого не показала, даже на лице ни один мускул не дрогнул.

— А не потому ли боярышня замуж так и не вышла? — спросила негромко женщина где-то справа от нас. — Говорят, с тех пор, как они познакомились, она всегда рядом с князем Романовым находится.

— Окстись, Мария, Василиса Святославовна — целитель высшего класса. Я бы сама такую от себя не отпускала. Она княгине жизнь спасла, а ты наговариваешь!

Что ж, и эта трактовка не стала для меня новостью. Впрочем, это не значит, что мы спустим кому-то подобное отношение.

Благородные вроде бы люди, а за языками не следят. Стадо непуганых овечек. Подожду немного, а потом Романовы припомнят всем сказанное.

И где? На свадьбе моей сестры рты открыли. Нет, не навел порядка на своей земле князь Юсупов, раз у него бояре смеют так кости роду будущей княгини мыть. Нужно будет переговорить с отцом позднее, пусть Алексей Александрович на правах отца невесты сам разбирается с князем Саратовским.

Не портить ведь праздник?

Тем временем митрополит начал проведение обряда. Гости, окружившие часовню, вторили ему в нужных местах и осеняли себя крестами. Ксения и Михаил держались за руки, крепко переплетя пальцы. Я видел застывшую улыбку на губах сестры, она явно сильно волновалась. А вот мой школьный друг, наоборот, был крайне счастлив. Сегодня он исполнял свою давнюю мечту.

Пока продолжалась служба, я взглянул по сторонам. «Оракул» подсвечивал присутствующую в саду охрану. Как со стороны Юсуповых, так и наших бойцов. И те и другие были одеты в костюмы с гербами рода, оружия на виду не держали. Хотя я прекрасно знал, что у каждого из наших людей за спиной есть не только кобура с пистолетом и парой запасных магазинов. Под гражданской одеждой охраны Романовых скрывались бронеплиты «Роя». В случае опасности доспех разорвет костюм и шлем, сложенный за спиной до поры до времени, будет водружен на голову каждого нашего бойца.

На мне, собственно, под костюмом скрывался такой же доспех. И еще один личный «Страж» дожидался своего часа в машине с моим гербом. И это помимо тех пятидесяти пустых «Стражей», что прибыли с нами в автомобилях рода.

Не то чтобы мы опасались нападения, однако у меня, например, не было доступа к дару. У Ксении после объявления о браке изменится магия. А с учетом того, что здесь собран практически весь род Романовых, ударить могут попытаться.

Что говорить, если князь Муромский решился интриговать против меня, выбив невесту у моего боярина, другие могут пойти на более опасные действия. Романовы сильны, но от пули снайпера тяжело уворачиваться, если ты о ней не знаешь. Не все ведь осведомлены о существовании «Оракула», и о том, что искусственный интеллект такого стрелка может обнаружить, если он попадется в зону действия сетевых устройств.

— Все в порядке, Дмитрий Алексеевич? — едва уловимым шепотом спросила боярышня Волкова. — Вы напряглись.

Василиса Святославовна не раз побывала вместе с людьми рода в реальных боях. Ее семья за последние годы участвовала во многих конфликтах. Ничего удивительного, что она заметила изменения со мной. Без этой чувствительности боярышне не удалось бы стать целителем высшего класса.

— Все хорошо, — заверил я с легкой улыбкой.

И это действительно было так.

А меж тем митрополит уже заканчивал обряд бракосочетания. В этот раз, в отличие от моей собственной свадьбы, время священнодействия пролетело для меня незаметно.

Наконец, наступил момент завершения, и оба князя направились к молодоженам, чтобы первыми их поздравить.

Перед нами снова расступились, пропуская вперед. И я повел свою спутницу в часовню.

Заходили внутрь по старшинству, так что на выходе мы разминулись с Сергеем Алексеевичем и Дарьей Федоровной. И если брат просто держал на лице вежливую улыбку, его супруга была сосредоточена на своих мыслях.

Наконец, я обнял Ксению и поцеловал ее в щеку:

— Поздравляю, сестренка, — негромко произнес я, держа ее в объятиях. — Будь счастлива. А со всем остальным можешь рассчитывать на полную поддержку Красноярского княжества. И помни, что бы ни случилось — ты дочь Романовых.

Новоиспеченная княгиня Саратовская ответила мне с легкой робкой улыбкой.

— Спасибо, Дмитрий, — произнесла она, стараясь сдержать слезы радости.

Ничего, сейчас можно было и поплакать немного. Тем более что я пока что закрываю Ксению от остальных своей спиной. Впрочем, слезы она все-таки сдержала.

Покрепче обняв сестру еще раз, я повернулся к школьному другу.

— Михаил, поздравляю, — сказал я, пожимая руку Юсупова. — И добро пожаловать в семью. Если потребуется помощь, ты знаешь, где меня найти.

— Спасибо, Дмитрий, — ответил тот, кладя вторую руку поверх моей и опуская голову ниже, выражая этим жестом свое глубокое уважение. — Ты не представляешь, как я тебе благодарен за все, что ты для меня делал.

Усмехнувшись в ответ, я хлопнул его по плечу и отступил к выходу. Дождавшись, когда Василиса Святославовна закончит поздравлять княгиню, я подал ей руку, и мы вместе покинули часовню.

Гости шли в заранее установленном порядке, поздравление заняло едва ли не полчаса. Но за это время я успел проследить, что люди, посмевшие дурно говорить о нашей семье, находятся на самом дне иерархической лестницы Саратовского княжества — они шли последними.

Что ж, полагаю, Юсуповы не много потеряют, если я заставлю Саратов избавиться от парочки бояр. Такие скверные союзники, готовы поливать нас грязью, роду Романовых не нужны. А значит, Эдуарду Константиновичу придется найти на них управу самому.

Или этим займусь уже я.

Ксения Алексеевна Романова через многое прошла, чтобы я позволял кому-то говорить о ней плохо. Иначе что мы за семья, если не будем защищать друг друга?

Глава рода Юсуповых тем временем подвел к себе молодоженов и, обняв обоих за плечи, заговорил, обращаясь ко всем присутствующим:

— Дорогие гости! — произнес Эдуард Константинович, воспользовавшись своим даром, чтобы магия донесла его негромкий голос до каждого. — Я благодарю вас за то, что все вы прибыли сюда, чтобы стать свидетелями этого исторического брака!.. Князья Юсуповы и князья Романовы давно вели совместные проекты, стали союзниками. Теперь же мы будем одной большой семьей. Дорогие гости! Вы разделили с нами этот миг радости и счастья. А теперь прошу всех пройти в наш скромный дом, чтобы как следует отметить это историческое событие вместе с нами!..

Народ потянулся вслед за хозяином особняка, уводящего молодых внутрь усадьбы. На этот раз придерживаться какого-то особого порядка никто не стал. Так что общество быстро перемешалось, формируя небольшие группы по интересам. Нас с боярышней Волковой ожидаемо затянуло к остальным Романовым.

— Василиса Святославовна, — обратилась к боярышне Дарья Федоровна едва слышно, пока мы дружной гурьбой двигались к дому, — вы так помогли нашей семье, и у меня будет к вам личная просьба по этому поводу. Если вы не возражаете, конечно.

Ирина Руслановна бросила на княгиню Якутскую быстрый взгляд, на губах матушки появилась довольная улыбка. Скрывать ее она и не планировала, впрочем, сама супруга Сергея была крайне серьезна. И, пожалуй, я догадывался, о чем она думает.

— Я с радостью помогу, если это в моих силах, — ответила Василиса Святославовна. — Предлагаю чуть позже уединиться в комнате отдыха, там вы все мне и расскажете. Вас это устроит?

— Прошу вас, Василиса Святославовна, обращайтесь ко мне просто Дарья, — величественным жестом поведя рукой, предложила супруга моего брата. — Нас с вами слишком многое связывает, чтобы продолжать общаться строго официально.

Боярышня ответила с улыбкой, чуть наклонив голову.

— Тогда и вы обращайтесь ко мне по имени, Дарья, — предложила она.

Мы, наконец, добрались до распахнутых настежь двойных дверей в усадьбу и сразу оказались внутри роскошного убранного зала. Раньше это помещение служило тренировочным залом для наследника, здесь стояли тренажеры, а в полу имелся маленький полигон для отработки родовых техник.

Теперь князь Саратовский устроил здесь танцевальный зал, богато украшенный, и в то же время не кичащийся роскошью. Очевидно, что примером для оформления служили царские палаты в Кремле. Что в свою очередь, учитывая и неявное копирование усадьбы с одного из царских летних дворцов, намекало на амбиции рода Юсуповых. А заодно и богатство.

Многие хотят, чтобы их дом походил на царский. Но мало кому это по карману. Юсуповы могли себе многое позволить, не настолько, как Романовы, конечно, но Эдуарду Константиновичу никогда не приходилось ужиматься, чтобы справиться с расходами.

Обширные поля, на которых выращивались огромные объемы зерновых, приносили княжеству внушительный доход. А та часть здешних культур, что шла на экспорт за границу, снабжала Саратов иностранной валютой. Уже эти деньги Эдуард Константинович, как и его предки, вкладывал в промышленность. В итоге княжество Саратовское имело солидную казну, которой могло свободно распоряжаться, вкладывая деньги — как в собственное развитие, так и в долгосрочные проекты, прибыль с которых будут получать через десятилетия.

В зале погас основной свет, и прожекторы скрестили свои лучи на главной паре сегодняшнего дня. Драгоценности заиграли на Ксении, разбрызгивая блики по залу, словно солнечные зайчики. Вновь подавший супруге руку для первого танца Михаил стал неприметен рядом с моей сестрой. Но при этом он оттенял ее свет, отчего яркость княгини Саратовской становилась еще сильнее.

И в этом блеске под заигравшую мелодию живого оркестра Михаил Эдуардович закружил свою Ксению Алексеевну в их первом танце. Гости постепенно перемешивались вновь, разбиваясь на пары.

— Я вас покину, князь, — прошептала, наклонив голову к моему плечу, Василиса Святославовна. — Дарья Федоровна просила ей помочь.

Я кивнул.

— Как пожелаете, боярышня.

Она отступила в полумрак зала, тут же слившись с другими гостями. А рядом со мной встала Динара Тагировна Аганина. Подруга тут же схватила меня за руку и, не здороваясь, велела не терпящим возражений тоном:

— Танцуешь со мной, Дмитрий, — произнесла она и тут же потянула меня ближе к центру зала.

Первые пары уже присоединились к молодоженам, так что мы со школьной подругой влились в этот вращающийся коллектив. Я взял Динару за руку и помог ей повернуться вокруг своей оси.

— У тебя все в порядке? — шепотом спросила она, когда оказалась рядом.

— Конечно, — с улыбкой отозвался я, продолжая вести собеседницу в танце. — С чего вдруг вопрос возник?

Она отвела руку в сторону плавным движением, и тут же повернулась ко мне, выпрямляясь.

— До меня дошел слух, что ты завел себе фаворитку, — сообщила подруга, глядя на меня из-под чуть нахмуренных бровей. — Рада узнать, что это не так.

Настал мой черед хмуриться. Быстро же саратовские благородные люди стали продвигать сплетню, которая родилась на этом же торжестве. Представить себе такую ситуацию у нас в Казани, или тем более в Красноярске, было просто невозможно.

— Вижу, что тебя это не радует, — заметила отлично меня знавшая школьная подруга. — Меня, кстати, тоже. Если все будут считать, что ты изменяешь своей жене с фавориткой, я, как партнер Виктории Львовны, тоже пострадаю. Ты прекрасно знаешь, как наше благородное общество любит топтать ближнего своего.

Я кивнул, продолжая танец. А когда Динара Тагировна оказалась достаточно близко, с улыбкой произнес:

— Не беспокойся об этом, я разберусь со всеми сплетниками.

Моя подруга улыбнулась в ответ, разрывая контакт — танец закончился.

— Благодарю, князь, это именно то, чего я хотела, — сообщила она, прежде чем удалиться.

Я же бросил взгляд в сторону боярина, который предположил, что Василиса Святославовна моя любовница.

Что ж, Федор Геннадьевич, давайте поговорим?

Глава 16

Кремль, столовая в покоях царского рода.

Игорь Михайлович нарезал лежащий на блюде стейк, щедро посыпанный солью и перцем. Кромсая говядину, цесаревич не смотрел на своих братьев и сестер, собравшихся за одним столом.

Еще совсем недавно в этом зале собиралось больше сотни человек, и это не считая царя с царицей. Теперь же был занят всего один длинный стол, который установили посреди помещения. От этого громадный богато украшенный зал казался пустым.

Впрочем, новые Милославские не застали его в иное время, и потому лишь цесаревич мог сравнить ситуацию и впечатления. Но сегодня будущий царь Русского царства собрал свою новообретенную родню не для того, чтобы думать об обстановке в столовой.

— Дорогая Анастасия, — первым нарушая молчание, заговорил Игорь Михайлович, нанизав кусок истекающего соком мяса на вилку, — у меня есть к тебе важный вопрос. И я хочу, чтобы ты ответила мне на него при всех. Полагаю, это будет важно для всего нашего рода.

Признанная сестра посмотрела на него с подозрением во взгляде, но кивнула:

— Я слушаю, Игорь, — ответила Анастасия Михайловна.

— Я не слишком хорошо знаю твою приемную мать, — начал будущий государь, макая мясо в перечный соус. — Потому хочу понять, с чего вдруг опекун официально признанной дочери царя решила не просто заняться политикой, а примкнуть к оппозиции?

Анастасия Михайловна плавно приподняла бровь, и Игорь Михайлович улыбнулся.

— Я тоже удивился, дорогая сестра, — произнес он. — Я-то полагал, боярыня захочет твоей поддержки, а вместо этого она оказалась по другую сторону баррикад. И более того, прямо сейчас активно участвует в интриге против губернатора Приволжья.

— Я не знаю, — честно ответила девушка.

— Зато знает Царская Служба Безопасности, Настенька, — покачал головой цесаревич. — И какую репутацию для тебя готовит боярыня? Ведь она тебя воспитывала, а ты знаешь, как в нашей стране не любят подрывающих власть аристократов. Начнутся вопросы, почему я пригрел тебя, а твоя приемная мать так взбеленилась. И будет два варианта ответа: либо я дурак, раз подпустил к трону оппозиционерку, воспитанную такой же оппозиционеркой Тормашиной, либо я недостаточно щедро отблагодарил приютивший и воспитавший тебя род, раз Тормашины теперь входят в Свободную партию и активно интригуют против меня и моих людей.

За столом повисло молчание. Впрочем, ответа Игорь Михайлович не ждал, он с совершенно спокойным выражением лица жевал свое мясо.

Анастасия Михайловна умела вертеть людьми, этому ее приемная мать научила прекрасно. И, что было немаловажно, еще до того как стать Милославской, Анастасия любила власть. Теперь же выходило, что в обоих озвученных цесаревичем вариантах она этой власти лишится.

— Позволь мне поговорить с ней самой? — просительным тоном сказала Милославская. — Мне кажется, это какое-то недоразумение, глупость или даже клевета. Матушка, то есть, боярыня Тормашина никогда бы не пошла против тебя!

Игорь Михайлович милостиво кивнул.

— Это вас всех касается, на самом деле, дорогие братья и сестры, — произнес цесаревич, прожевал кусок мяса, после чего, взяв бокал с соком, продолжил: — В понедельник состоится мое венчание на царство. К этому моменту я желаю, чтобы вы все проследили за своими прошлыми семьями. Мы не имеем права на запятнанную репутацию. Грехи одного лягут на всех Милославских.

Обведя родственников тяжелым взглядом, заставившим новых Милославских ощутить себя как на раскаленной сковородке, цесаревич дополнил речь:

— Если окажется, что что-то пошло не так, сразу же обращайтесь к Емельяну Сергеевичу Невскому. Вместе с ним решайте проблемы. А не справитесь — говорите мне, — велел будущий царь. — Я не хочу, чтобы за головами членов ваших приемных семей пришел князь Красноярский. А он уже пострадал и прямо сейчас наверняка собирается просить у меня разрешения на войну родов. Да, пока я не царь, у меня нет законных полномочий на такое разрешение. Но в понедельник я буду обязан реагировать — Дмитрий Алексеевич кавалер «Андрея Первозванного».

Выдержав паузу, цесаревич покачал головой и выдохнул в пространство:

— Кто вообще додумался пытаться копать под Романовых? Ну кто этот идиот?

* * *

Саратов, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Федор Геннадьевич Корякин, боярин Саратовского княжества, прекрасно видел, что я направляюсь к нему. Мужчина он был уже немолодой, пятьдесят семь лет прожил, из которых только последние три в качестве главы рода. Третий сын в семье.

Старшие братья вместе с отцом умерли естественной смертью — от старости. На самом деле совершенно обыденная картина. Особенно если старшие братья рожают одних девчонок, которые уходят в другие семьи. Последовательно главенство в роду переходило от отца к старшему сыну, дальше к среднему, и вот теперь, уже на излете лет, досталось самому младшему. По насмешке судьбы уже успевшего вырастить четверых сыновей.

Красивой породистой внешности Федору Геннадьевичу досталось за весь род. Даже в своем возрасте боярин выглядел превосходно, хотя тех же наноботов не получал. Князь Юсупов курс прошел и самым своим верным людям через Ирину Руслановну, дружащую с Ингой Валентиновной Морозовой, их выбил. А Корякина в списке не оказалось, и это могло быть одной из причин его неприкрытой ненависти к нашему роду. Ведь это Романовы не раздают лекарство от старости всем желающим. Значит, мы и виновны.

Стоящие рядом с Корякиным люди, заметив, куда смотрит Федор Геннадьевич, стремительно покидали его компанию. Чуяли приближающуюся опасность в моем лице. Но при этом и отходили не так далеко, чтобы было нельзя услышать, о чем мы станем говорить.

А я шел не спеша, давая Корякину осознать, что сбежать у него не выйдет, не на глазах у всего благородного общества Саратовского княжества, после такого о какой-либо репутации в княжестве можно забыть. А ведь здесь присутствуют не только представители местной знати, но и гости из других земель. Так что в случае позорного отступления ни один князь не захочет принять к себе беглого боярина из Саратова.

Я видел, что постепенно Федору Геннадьевичу становится страшно. Не слишком полезно в его возрасте, но так и нечего было языком трепать, сейчас бы глазки не бегали, как у загнанной в угол крысы.

И я улыбался. Той самой улыбкой, которую использовал Руслан Александрович Демидов. Предвкушающий оскал хищника, уже увидевшего жертву и почти наяву ощущающего вкус горячей крови во рту.

Однако вместо того, чтобы устраивать побоище прямо на празднике, я спокойно подошел к боярину Корякину и заговорил:

— Добрый день, Федор Геннадьевич, — продолжая улыбаться, я окинул боярина оценивающим взглядом с ног до головы.

При этом любому, кто наблюдал за нами, должно было стать очевидно — результат этой оценки оказался крайне низким. И Федор Геннадьевич тоже это ощутил. Однако лицо все же удержал, хотя и избегал смотреть мне в глаза.

— День добрый, Дмитрий Алексеевич, — негромко ответил он, старательно не позволяя голосу продемонстрировать то напряжение, которое боярин на самом деле испытывал. — Позвольте поздравить вас с рождением первенца. Сын — это всегда волнительно, уж поверьте моему опыту.

— Да, это действительно так, — кивнул я, продолжая удерживать на лице ту же улыбку. — Слышал, что вы месяц назад обзавелись первым внуком. Радует, что будет, кому продолжать род.

Не произнесенная мной фраза «когда я с тобой закончу» повисла в воздухе. Федор Геннадьевич ее ощутил, он с трудом протолкнул ком в горле. Стоявшие неподалеку люди, с которыми боярин всего несколько минут назад вел разговор, негромко перешептывались, следя за нашими лицами и стараясь не упустить ни слова.

— Да, князь, род — самое важное в жизни истинно благородного человека, — произнес боярин. — Полагаю, я обязан перед вами извиниться.

Я демонстративно приподнял бровь, предлагая мужчине самому все сказать и объяснить. Причем тот факт, что мы стоим посреди заполненного людьми зала, также давил на моего собеседника. Боярин Корякин, наконец, тяжело вздохнул, набираясь смелости.

— Я предположил, что… — начал было Федор Геннадьевич, но его прервал возникший рядом князь Юсупов.

— Дмитрий Алексеевич, прошу вас пройти со мной, — произнес Эдуард Константинович.

Я кивнул ему, после чего повернулся к так и не произнесшему своих извинений боярину.

— Еще раз поздравляю с рождением внука, Федор Геннадьевич. Князь, я в вашем распоряжении.

Естественно, теперь, когда я не получил того, что боярин был обязан мне сказать, я формально могу предъявить ему свои претензии. И это было хорошо — пусть помучается еще немного, пока у него не появится второй шанс.

Ведь не важно, что ты хотел сделать. Важно, что сделал. А в сухом остатке остаются распущенные Корякиным слухи о моих изменах Виктории. И спускать подобное просто так, за пару слов, тем более не произнесенных, я не собирался.

Мы отошли с отцом моего зятя. Даже забавно в мыслях называть так Михаила Эдуардовича, с которым мы через столько подросткового веселья прошли. И все же это было именно так. Теперь моя сестра — княгиня Саратовская, и этого уже не изменить. Какие бы слухи ни пытались запустить бояре Юсупова, против клана Романовых им не тягаться.

Мы двигались вдоль стены, кивая окружающим людям, отвечая на короткие фразы и пожимая им руки. Наконец, Эдуард Константинович толкнул боковую дверь, замаскированную под участок стены, и жестом пригласил меня войти.

В комнате для отдыха гостей уже сидел на диване мой отец.

Алексей Александрович был крайне недоволен и не пытался этого скрывать. В руке князя Казанского дымилась сигарета. Судя по количеству потушенных в пепельнице окурков — далеко не первая за вечер. А значит, все очень серьезно.

— Садись, Дмитрий, поговорим с нашим новым родственником, — глава рода указал мне на свободное кресло, установленное между двумя диванами.

Опустившись на сидение, я устроился поудобнее. Князь Юсупов за это время занял диван с противоположной стороны. По нему было заметно, что Эдуард Константинович не рад этому разговору, но и держался при этом он с достоинством.

Алексей Александрович потушил окурок в пепельнице и вздохнул, не глядя на нас.

— Сегодня мне донесли, что в Саратовском княжестве считают, будто мой сын изменяет своей жене, только что родившей мне внука, — объявил отец негромким, спокойным голосом. — И где об этом говорят, Эдуард? На свадьбе моей дочери! Той самой свадьбе, о которой ты меня так давно просил.

Естественно, если бы между главами родов не было договоренности, ни о каком браке и речи бы ни шло. Это было ясно еще на помолвке. А вот о том, что князь Саратовский выступал просителем, а не равноправным партнером, я не знал. Да и откуда? Меня тогда в такие детали никто не посвящал.

— С Корякиным я разберусь, это мой боярин и моя ответственность, — ответил Эдуард Константинович. — Завтра он перестанет быть боярином.

— Завтра все Русское царство будет обсасывать новость, что мой сын изменяет своей жене, — возразил Алексей Александрович.

— А что мне сделать⁈ — чуть повысил голос князь Саратовский. — Отдать тебе свое княжество за то, что выживший из ума старик бредит во время приступа деменции⁈

Я кашлянул, привлекая внимание обоих князей.

— Вообще, конечно, хорошая идея со старческим слабоумием, — заметил я. — Но, как по мне, гораздо лучше будет опубликовать информацию о том, почему на самом деле решился на подобное боярин, и так не входящий в ваш ближний круг, Эдуард Константинович.

Князь Юсупов посмотрел на меня недовольно, но кивнул:

— Что за причина? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Князь Муромский платит ему за то, чтобы боярин Корякин прикладывал усилия для расторжения нашего союза. Посмотрите на себя, князья, вы ведь в шаге от того, чтобы аннулировать брак. Так что своей цели князь Муромский добился: клин Корякин вбил. И озолотился на этом.

Я достал телефон из кармана и вызвал на нем меню «Оракула». Затем направил аппарат в висящий на стене телевизор.

— Вот что я обнаружил, — объявил я.

Искусственный интеллект показал карту Русского царства, затем подсветил множество точек на ней.

— Все это объекты клана Романовых, — пояснил отец.

— Да, — подтвердил я, и «Оракул» показал рядом с каждой небольшой портрет разных людей. — И вот это — сеть князя Муромского. Его осведомители и наемные вредители, как Корякин. Не так давно князь Муромский запретил своим Слугам отпускать дочь замуж за моего боярина. В ответ наш род свернул в его княжестве все дела. Однако главная причина ненависти князя Муромского пока что остаётся для меня загадкой. Могу лишь сказать, что именно он стоит за всеми нашими последними проблемами. Больше скажу, ему удалось собрать вокруг себя часть семей, которые растили нынешних Милославских, признанных Игорем Михайловичем. Для чего? Не знаю. Признаться честно, я не силен в дворцовых интригах.

— Зато я знаю, — произнес Алексей Александрович. — После восшествия на престол Игоря Михайловича он организует каждому из детей Михаила II дело, за которое те будут отвечать. Прикормив приемных родителей Милославских, князь Муромский получит рычаг давления на престол. И сможет оттеснить нас от трона. Не дает ему покоя наш успех.

Эдуард Константинович выдохнул сквозь зубы.

— И почему, зная об этом, вы ничего мне не сказали? Алексей, я думал, мы с тобой союзники.

Отец откинулся на спинку дивана.

— Так и есть, Эдуард, — кивнул Алексей Александрович. — Именно поэтому я не требую от тебя бумаги о том, что первый сын Ксении и Михаила обязан носить фамилию Романов.

Князь Саратовский вздохнул.

Фактически мы оказались в зеркальной ситуации, которая произошла с участием Петра Степановича Дмитриева в доме Волковых. Только в его случае оскорбление было нанесено хозяину дома, а здесь и сейчас пытались унизить гостей.

При любом исходе, когда эта история всплывет, а отец совершенно прав, она обязательно всплывет, князю Юсупову придется отмывать свою репутацию. Это его боярин оскорбил гостя. И не просто случайного человека, а фактически родственника самого князя. Ведь после официального объявления о заключении брака мы стали одной семьей.

Все, что можно сейчас сделать — решить, в какой интерпретации эта история будет подана.

— Признаюсь, я думаю, что князь несет полную ответственность за действия своего боярина, — начал говорить я, когда молчание затянулось. — Но и бояре отвечать обязаны за свои слова и действия. Иначе какое же они благородное сословие? Есть закон, который должен исполняться, и где установлено как наказание, так и условия. Я считаю, что боярин Корякин поступил неправильно, своими действиями он не только поставил под угрозу выгодный своему княжеству политический и экономический союз, но и задел меня и мою семью. Он знал, к чему приведут его действия, и сознательно на это пошел. А учитывая, что Федор Геннадьевич действовал по указке из Мурома, получается, что он к тому же предал своего князя, — закончил я мысль. — Исходя из этого, по совокупности обвинений я настаиваю, чтобы боярин Корякин был лишен боярского достоинства. И получил все то, что и положено изменникам по закону Русского царства, но уже в качестве царского человека.

— Я тебя услышал, Дмитрий, — кивнул мне князь Юсупов. — Тебя это устроит, Алексей?

Отец сел ровно и убрал пачку сигарет во внутренний карман пиджака.

— Для начала — да, — ответил он. — А теперь, раз ты, Эдуард, отныне тоже член клана Романовых, я предлагаю обсудить, как именно мы будем противодействовать князю Муромскому. И прошу заметить, действовать мы должны законными путями. За Дмитрием и так тянется кровавый след по всему миру. Теперь пора показать Русскому царству, что мой сын не только рубить чужие головы мастер, но и своей думать способен.

Глава 17

Париж, Франция.

Его величество Людовик любовно погладил бедро лежащей с ним в одной постели молодой женщины. Ее расплескавшиеся по смятой простыне волосы цвета вороньего крыла были влажными от пота — король, несмотря на свой возраст, проявил себя прекрасным знатоком постельных сражений.

Поглаживая безупречную кожу любовницы, его величество еще раз вспомнил доклад об успехах в ходе наступления французского войска на территорию Испанского королевства. И от того, насколько приятными были вести, Людовик вновь воспылал энтузиазмом. Так что, небрежно перевернув любовницу на спину, принялся готовиться к новому раунду.

— О мой король! — восхищенно выдохнула та, не имея сил, чтобы нормально пошевелиться.

— Да, я твой король, — усмехнулся его величество. — А скоро стану твоим императором!

И эта мысль так ярко вспыхнула в его распаленном похотью мозгу, что Людовик наяву увидел себя сидящим на престоле объединенного королевства Испании и Франции. Увидел, как сам Папа Римский надевает на голову императорскую корону.

— Да, мой император! — воскликнула любовница, распаляя его величество еще сильнее.

Видение прекрасного будущего покрылось туманом. Людовик ощутил, что задыхается, а сердце в груди колотится, как сумасшедшее. По лицу короля обильно лил пот, губы посинели.

Камилла сбросила с себя тело умирающего монарха и, вытерев губы, отстранилась. Людовик был практически зависим от грез о собственном величии. Так что ничего даже не заподозрил, когда любовница подмешала в его вино смертельную дозу возбудителя.

И теперь Камилла могла наблюдать, как испускает последнее дыхание его величество король Франции. Своей улыбки она при этом не скрывала — все будет выглядеть естественно.

Да, король был уже не молод и к средствам уже неоднократно прибегал. Более того, Людовик даже изгнал из Парижа выдающегося французского медика, который ранее следил за королевским здоровьем. Бедный Франсуа категорически запрещал принимать сильные афродизиаки.

Переведя дух, Камилла неспешно поднялась с постели и, внимательно посмотрела на себя в ростовое зеркало, установленное напротив громадной королевской кровати — чтобы его величество мог любоваться собой во время очередного подвига. Женщина поправила волосы, достала из своих вещей капли, чтобы инсценировать слезы.

Только после этого, полностью готовая к спектаклю, набрала в грудь побольше воздуха.

— Помогите! — что было сил закричала она. — Королю плохо!..

Гвардейцы ворвались в опочивальню через секунду и замерли на месте. Его величество к этому моменту уже несколько минут был мертв, но кто об этом знал? Пока разберутся, пока прибудет целитель — кто там установит точное время смерти и как скоро графиня Камилла де Флери позвала на помощь?

Женщину увели в отдельную комнату, предварительно вернув ей внимательно осмотренные личные вещи. Дали стакан воды и опросили, но что она могла сказать?

— Он сказал, что станет императором, — повторяла графиня, как заведенная, изображая истерику.

Отпустили ее только под утро. Медики и одаренные целители сошлись во мнении о непричастности графини к смерти его величества Людовика. Не ставить же в укор женщине ее красоту, ради которой король Франции принял столько возбуждающего, что его сердце не выдержало?

План канцлера Франции Бернара де Дамартена начал исполняться.

* * *

Московский особняк великих князей Невских.

Емельян Сергеевич потягивал крепкий чай, одним глазом следя за лежащим рядом телефоном. Будущая супруга мягко разминала плечи куратора Царской Службы Безопасности и тоже нет-нет да поглядывала на экран аппарата.

В спальне кроме них никого не было, за окном начинался рассвет. Привычку Емельяна Сергеевича вставать столь рано Анна Михайловна переняла легко. В прошлом она и сама любила начинать день задолго до того, как просыпается благородная молодежь. Именно это позволяло ей следить за теми ситуациями, которые она создавала или в которые влезала, чтобы добиться своего.

— Надеюсь, тебе не придет в голову прибегать к таким препаратам, — твердо произнесла княжна Соколова, поглаживая великого князя по волосам. — Я бы не хотела стать вдовой так глупо…

— Если бы его величество посещал свою супругу вместо чужих, он бы остался жив, — заметил Емельян Сергеевич. — К тому же мне нет нужды доказывать, насколько я мужественен. Ты и так это уже знаешь.

— И мне жаль, что я не разглядела этого раньше, — призналась Анна Михайловна, обнимая его за плечи.

Великий князь ощутил, как к нему грудью прижалась княжна, и прикрыл глаза на мгновение. Да, межродовая вражда была окончена. Однако Емельян Сергеевич по праву считал себя в ней победителем.

Телефон завибрировал на столешнице, и Анна Михайловна первой увидела текст уведомления.

— Все свершилось, — произнесла она, глядя, как куратор Царской Службы Безопасности смахивает оповещение с экрана. — Король умер. И что дальше?

Великий князь взял ее за руки и привлек к себе. Усадив молодую невесту на колени, Емельян Сергеевич улыбнулся.

— А теперь мы поговорим с канцлером Франции. Ему срочно нужно вернуться на родину.

* * *

Муром, резиденция княжеской семьи, кабинет главы рода.

— Меня окружают одни идиоты, — тяжело вздохнул, запуская руку в волосы, Мстислав Арсеньевич.

Новости со свадьбы княжича Юсупова и княжны Романовой совершенно не обрадовали князя Муромского. Боярин Корякин, который до сих пор верно служил Мстиславу Арсеньевичу, подвел. Да как⁈

Умудрился прилюдно оскорбить род Романовых, лишился боярского титула и попал на допрос к опричникам. Уму непостижимо, как можно было поступить настолько глупо.

Однако рвать на себе волосы Мстислав Арсеньевич не собирался. В конце концов, он законов Русского царства не нарушал. Да, платил чужому боярину, ну так подобным многие промышляют — государство в такие дела между родам не лезет. Допрос, которому подвергли Федора Геннадьевича опричники, ничего толком не даст.

А вот то, что Дмитрию Алексеевичу Романову, которого Корякин и оскорбил, на стол положат копию допроса, князь Муромский не сомневался. Во-первых, князь Красноярский планирует сесть в кресло следующим куратором Царской Службы Безопасности. Во-вторых, Емельян Сергеевич Невский — фактически родственник Демидовым. А Руслан Александрович — дед Дмитрия Алексеевича. Так что между собой эти люди однозначно договорятся.

Все пошло не так, как планировалось. И все из-за глупых исполнителей.

Одно радует — боярин Дмитриев так и остался с носом. Значит, тень на репутацию Дмитрия Алексеевича уже легла. Да, Романовы со своими прихвостнями покинули Муромское княжество, свернув все дела. Но это — временная плата за успех.

В борьбе интриг вообще не бывает игры без потерь. На этом этапе все было сделано в достаточной степени приемлемо, чтобы испортить репутацию князя Красноярского, а через него — и всего клана Романовых.

И все бы было хорошо и дальше — планов имелось в достатке, люди на местах замотивированы, средства уже выделены. Никаких военных действий, разумеется, только последовательное уничтожение репутации бывших царей. За несколько месяцев они бы растеряли половину своих союзников.

Коалиция, которую собрал Мстислав Арсеньевич, владела достаточным капиталом и влиянием, чтобы начать выдавливать Романовых с рынков. Занимались нефтью чумазые князья, пусть бы и занимались — никто бы и слова не сказал. Но они полезли в оружейные поставки, оттоптав ноги многим благородным родам, которые с этого кормились. Затем взялись за медицину.

И это не говоря уже о том, что одного только назначения Алексея Александровича в губернаторы было бы достаточно для ненависти членов Свободной партии. Да, она уже не так сильна, какой была еще год назад. Однако даже загнанная в угол крыса — зверь опасный, а Мстислав Арсеньевич был гораздо сильнее крысы.

Уже завтра состоится венчание на царствование Игоря Михайловича Милославского. И, скорее всего, Романов побежит плакаться новоиспеченному царю на князя Муромского, требуя разрешить войну родов. И тот наверняка разрешит.

Если Мстислав Арсеньевич, конечно, не опередит Дмитрия Алексеевича Романова. А для этого нужно прямо сейчас подать иск в царский суд. Не на Красноярского князя, этот сопляк в своем клане лишь мальчик на побегушках.

Нет, обвиняемым будет Алексей Александрович. Ведь это именно он приказал своим прихвостням убраться из Мурома. А это можно подать, как саботаж, ведь с княжеством Муромским заключены государственные договоры на морскую перевозку топлива. А возить то, чего нет, невозможно. Выходит, что Романовы нарушают государев контракт, отказываясь доставлять нефтепродукты в Муром.

И тем самым подставляют Мстислава Арсеньевича.

Лично составив письмо по всем правилам, князь Муромский пробежался по нему взглядом и отослал в царскую канцелярию. На почту в ответ пришло уведомление, что обращение получено.

И Мстислав Арсеньевич откинулся на спинку своего стула с довольной улыбкой.

Теперь Игорь Михайлович не посмеет разрешить войну, пока не будет вынесен окончательный приговор царского суда. А для этого потребуется провести несколько слушаний, допросить свидетелей, изучить доказательства. У князя Муромского хватало разных людей по всему Русскому царству. И благодаря им пополнялась заветная папка, в которой хранится компромат на союзников клана Романовых.

Пока будет идти суд, князь Муромский заставит этих прихвостней Алексея Александровича разорвать союзные договоры. И в это время остальные члены коалиции начнут давить на Романовых, вынуждая их умерить пыл и тратить силы и ресурсы на совершенно законную конкуренцию, и самого государя, чтобы открыть ему глаза на то, во что превращает правящую династию опасная игра с бывшими царями.

Недаром Мстислав Арсеньевич так активно раздавал деньги. Часть признанных Игорем Михайловичем Милославских окажется на стороне Мурома в этом конфликте. Потому что им станут постоянно напоминать, что Милославских горстка, и все они зависят от Романовых. А Романовы — царская кровь. И слава их такова, что народ воспримет их повторное воцарение с легким сердцем.

Монархов много быть не может, а потому Романовы своим взрывным ростом в обществе угрожают напрямую царской семье. Так что детишки Михаила II сами начнут расшатывать дружбу Дмитрия Алексеевича с Игорем Михайловичем. К месту придется и тот факт, что убили Михаила II именно с помощью разработки Романовых.

Мстислав Арсеньевич прикрыл глаза, наслаждаясь моментом.

Да, выставить награжденного орденом «Андрея Первозванного» виновным в цареубийстве не выйдет. Однако признавать это официальным обвинением и не потребуется — главное заставить в это поверить новое поколение Милославских. Страх потерять только что приобретенное величие вынудит детишек Михаила II играть на одной стороне с коалицией Муромского князя.

А когда Романовы растеряют всю поддержку, мы еще посмотрим, кто и кого будет загонять в угол.

* * *

Москва, Кремль, царские покои.

— Волнуетесь, Игорь Михайлович? — спросила боярышня Самойлова, глядя на бродящего по комнате цесаревича.

Будущий государь замер на месте и обернулся к своей невесте с улыбкой на губах.

— Поздно волноваться, Екатерина Юрьевна, — произнес он. — Как вы любите повторять: раз уж начал — побеждай. К тому же у меня нет причин отказываться от своей судьбы. Раз уж я оказался в этом положении, мне нужно пользоваться всеми доступными возможностями. На кону стоит Русское царство.

Девушка улыбнулась и кивнула.

Если поначалу интерес Игоря Михайловича к ней немного пугал, то впоследствии, чем больше времени они общались, тем яснее для боярышни становилось, что с таким супругом ее действительно ждет светлое будущее.

Лезть в политику боярышня Самойлова не собиралась. На роль правительницы она не годилась и прекрасно это понимала. Однако в стране было очень много проблем, которые государыня могла бы помочь решить. И тем самым не только снять с плеч царя Игоря часть нагрузки, но и действительно добиться чего-то большего.

Тем более что Дмитрий Алексеевич, не так давно учившийся с Екатериной Юрьевной в одной группе в стенах Царского Государственного Университета, оказался прав. Киберпротезы — это тупиковая ветвь развития науки, в чем боярышня Самойлова сама убедилась, поработав над этим направлением. И еще менее нужными киберпротезы становятся, когда есть принтеры, способные распечатать любой орган или целую часть тела взамен утерянных.

Не верить князю Красноярскому, который заявил, что уже к концу года его предприятия выпустят модель принтера, способного выращивать не только универсальные сердца, но и любые другие органы? Екатерина Юрьевна слишком хорошо знала Дмитрия Алексеевича, чтобы понимать — он всегда держит слово и не дает обещаний, которых не может выполнить.

Игорь Михайлович же… Назвать свои чувства к цесаревичу любовью боярышня не могла. Однако то понимание, которое между двумя молодыми людьми выросло за время общения, и взаимное уважение подкупали. К тому же Игорь Михайлович был хорош собой, был обходителен и учтив. Даже когда он эвакуировал боярышню из Кремля, он ни разу не попытался как-то воспользоваться ситуацией. Хотя уже тогда сама девушка была бы не против чуть большей решительности цесаревича.

О том, чтобы самой рваться к титулу царицы, Екатерина Юрьевна даже не думала. Пока не познакомился с ней цесаревич, перспектив не имелось. А когда он выбрал именно ее на эту роль, боярышня рассматривала брак и идущее приложением к нему положение, как возможность реализовать себя с максимальной пользой.

Ведь что останется в памяти потомков? Балы, платья и украшения, которыми обвешиваются глупышки разных возрастов на приемах? Нет, история помнит только тех, кто трудился на благо своей страны и достиг в этом успеха. А супруга царя — это огромный потенциал, выше и придумать было нельзя.

— Я рада, что вы полны решимости, — улыбнулась девушка, глядя на своего будущего монарха. — И уверена, что вы, Игорь Михайлович, станете тем царем, который больше всего нужен нашему Русскому царству. Вы решительны, рассудительны и достаточно умны, чтобы не пустить государство по ветру и навести порядок там, где это потребуется. И я буду следовать за вами, куда бы вы ни пошли.

Цесаревич подошел ближе и, взяв боярышню за руку, помог ей подняться на ноги. Не сводя взгляда с лица девушки, Игорь Михайлович произнес едва слышно:

— Спасибо, Екатерина Юрьевна, — сказал он, останавливаясь в сантиметре от ее губ. — Это лучшие слова поддержки, что я когда-либо слышал. И мне бы хотелось вас отблагодарить за них. Если вы позволите, конечно.

Боярышня приподняла бровь с иронией во взгляде, при этом закусив нижнюю губу.

— Что же вы тогда остановились в самом конце пути, Игорь Михайлович? — выдохнула она.

Будущий монарх усмехнулся в ответ и обнял будущую супругу за талию. Резко притянув девушку к себе, Игорь Михайлович коснулся ее губ своими. Екатерина Юрьевна положила ладони цесаревичу на плечи и, погладив их, запустила пальцы в волосы наследника престола.

Несколько секунд молодая пара не могла оторваться друг от друга.

В дверь покоев тут же заколотили, и Игорь Михайлович с неудовольствием покосился в сторону звука. Екатерина Юрьевна поспешно отошла на два шага, разрывая дистанцию и, тяжело дыша, прикрыла припухшие губы ладонью.

— Войдите, — велел Игорь Михайлович, быстро переводя дыхание.

Дверь отворилась, впуская великого князя Невского. Емельян Сергеевич взглянул на боярышню, стоящую к нему спиной, и улыбнулся.

— Как вы и просили, Игорь Михайлович, лично докладываю: князь Муромский подал иск против Алексея Александровича Романова, — сообщил куратор Царской Службы Безопасности.

Цесаревич вздохнул, переводя взгляд на свою будущую супругу.

— Екатерина Юрьевна, прошу меня простить, — начал он, но боярышня прервала его жестом.

— Прошу, Игорь Михайлович, не стоит извиняться, — сказала она, чуть встряхнувшись, чтобы окончательно взять себя в руки. — Я никуда от вас не денусь. А Русское царство не может ждать.

Окрыленный этими словами, цесаревич последовал за великим князем Невским. Мысль о том, что он все же покорил сердце Екатерины Юрьевны, грела его душу. И радовала гораздо сильнее, чем предстоящее венчание на престол.

Ведь трон был уготован ему с рождения. А супругу он выбрал сам.

Глава 18

Московский особняк князя Красноярского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Застегнув пуговицу рубашки, я накинул пиджак на плечи, не сводя взгляда со своего отражения. Официально лечение наноботами еще не закончилось, и потому магии у меня быть не может. Об этом осведомлены все, кто обязан это знать. Поэтому необходимости лично лететь в столицу, чтобы присутствовать на венчании Игоря Михайловича, у меня не было.

Оставалось придать внешности клона чуть больше сходства с собой оригинальным, немного изменив стрижку, и можно было выдвигаться. Искусственная плоть робота, который изображал Дмитрия Алексеевича Романова, разумеется, ни старению, ни особому изменению не подлежала. А потому сейчас я был чуточку полнее, чем настоящий. Но это легко списывается на помощь целителя высшего класса, обитающего у меня в княжестве, и здоровый образ жизни.

Пропустить столь важное для всего Русского царства событие, как восшествие на престол нового государя, можно было лишь по уважительной причине — служба, тяжелая болезнь или смерть. Сегодня Игорь Михайлович будет назван царем, и верные его династии благородные рода присягнут на верность именно как правителю, подтвердив свои обязательства уже не перед одним из Милославских, который до этого берег трон на случай выздоровления отца, а перед настоящим государем.

Само собой, делать это положено не всем благородным, а только князьям. Оставайся я княжичем, никто бы меня и не ждал в Кремле. Считается, что если глава рода заявил о признании верховного правителя — значит, и весь его род тоже подчиняется. На последующий праздничный прием уже можно прибыть всей семьей в полном составе. Но уже по желанию главы рода.

Конечно, в честь воцарения нового монарха положены дары. Тоже от князей традиционно, и от боярских семей по желанию. Ведь считается, что князь делает подарок от всего своего рода и княжества, а бояре входят в число его подданных.

Будет уделено немного времени также и выдающимся царским людям. Представители государственных структур, выдающиеся предприниматели, меценаты и прочие — уже без подарков, так как они принадлежат напрямую новому государю. Зато их царь может наградить за заслуги прямо на этом приеме.

Князей при этом не делили на рода. И в нашей ситуации Романовы преподносили подарки сразу за все княжества под своей рукой. Казань, Красноярск, Якутск, Львов — с каждого свой дар полагался. У последнего уже был князь, Иван Алексеевич, хотя, разумеется, при регенте Алексее Александровиче.

Немудрено, что после завершения присяги новому царю к нему смогут обратиться по делу. Так что помимо самого увеселительного мероприятия, которое затем будет отмечаться ежегодно, пока Игорь остается на престоле, будет выделено несколько часов для решения накопившихся за время междуцарствия проблем и судебных разбирательств. Прием все же не только развлечение, но и возможность заняться делами.

Столица превратится в один сплошной праздничный шатер. Сегодня все рестораны, кафе и даже самая мелкая пивнушка работают для гостей бесплатно — расходы оплачивает государственная казна. И это не считая сотен артистов, которые будут выступать по всей Москве, развлекая подданных нового царя.

Так что мероприятие очень дорогое, но не провести его нельзя. Отказаться от щедрых жестов на собственной коронации, значит, расписаться не только в жадности и даже скупости, но и продемонстрировать всему миру, что у Русского царства проблемы с деньгами. А это урон государственного престижа.

В русских посольствах за границей сегодня устраиваются пиры, куда будут приходить чиновники и благородные люди, желающие засвидетельствовать почтение новому царю и его стране. Сотрудники Министерства иностранных дел, пребывающие за рубежом, сегодня проявят себя на своих постах. Либо ударят в грязь лицом и вылетят с треском без права устроиться на должность выше, чем грузчик. Прецеденты бывали.

Спустившись по лестнице, я встретил ожидавшего меня управляющего.

— Подарок уложен, Дмитрий Алексеевич, — сообщил тот с поклоном. — К отъезду все готово. Алексей Александрович тоже выдвигается, велел передать вам, чтобы вы ехали за ним.

Я кивнул и направился на выход. В нашем роду будет сразу трое князей, и являться по отдельности, это все равно что показывать разобщенность в клане Романовых. Создавать такую видимость отец не хотел.

— Прошу, князь, — распахнул передо мной двери Слуга рода в униформе Красноярского княжества.

Заняв место на заднем сидении, я откинул голову и прикрыл глаза. На улице еще было темно — церковный обряд начинается только через час. Но опаздывать, разумеется, нельзя. Главные дороги будут перекрыты, чтобы благородные люди смогли добраться до Кремля вовремя, однако это продлится лишь до начала обряда. Затем город наводнят машины царских людей.

Внедорожник заревел двигателем, трогаясь с места, и я выглянул в окно. От соседнего особняка, который выкупил для себя глава рода Романовых, уже показалась первая машина охранения. Нам предстояло встать третьими — за машиной отца двигался Сергей Алексеевич.

Наконец, настала наша очередь, и мой водитель отпустил тормоз. Внедорожник плавно выкатился на полосу, тут же набирая скорость, чтобы не отставать от впередиидущего автомобиля.

Я взглянул на часы на запястье, и тут же мое сознание вернулось в Красноярск.

— Ваш чай, Дмитрий Алексеевич, — произнесла Марина Кирилловна, поставив чашку передо мной.

— Благодарю, — кивнул я помощнице, но притрагиваться к напитку не стал.

Прием затянется надолго, а перед ним еще и длительная церемония венчания Игоря Михайловича. Так что следовало позаботиться о себе, прежде чем все начнется. Физические потребности организма никто не отменял.

* * *

Московский особняк князей Муромских.

Мстислав Арсеньевич провел бритвой по шее, срезая торчащие волоски щетины. Глядя на себя в зеркало, князь повертел головой, проверяя, не осталось ли где-нибудь лишнего. После чего бросил станок в стакан с водой и махнул рукой служанке.

Красивая девушка тут же принялась стирать остатки пены с лица своего князя. Затем нанесла терпкий одеколон на выбритый до синевы подбородок, и аккуратно прошлась руками по лицу Мстислава Арсеньевича.

— Как я выгляжу? — спросил он, обращая на служанку тяжелый взгляд.

— Очень мужественно, князь, — ответила та, не смея поднять глаза на своего господина.

Мстислав Арсеньевич довольно хмыкнул и тут же отдал новый приказ:

— Мой костюм! И побыстрее, я не могу опоздать на венчание нашего государя!

Девушка стрелой метнулась к шкафу, в котором уже был развешан идеально отглаженный классический черно-белый наряд с гербом Муромского княжества на груди. Мстислав Арсеньевич наблюдал за ее действиями из-под приспущенных век и не делал ни одного лишнего движения, когда служанка его одевала.

Через три минуты князь Муромский спустился в подземный гараж, где его ожидали три автомобиля и четверо охранников. Перед Мстиславом Арсеньевичем открыли дверцу, и князь устроился на заднем сидении. Дождавшись, когда водитель займет свое место, хозяин кивнул.

— В Кремль, и побыстрее, я не могу опоздать! — раздраженным тоном приказал он.

— Не извольте беспокоиться, Мстислав Арсеньевич, — ответил слуга и завел двигатель.

Машины с гербами Муромского княжества выкатились на поверхность и, плавно выйдя с территории особняка на дорогу, быстро разогнались. Князь в это время сидел ровно, прикрыв глаза и раздумывая о чем-то крайне неприятном для него — нахмуренные брови почти сошлись, а желваки проступили сквозь тонкую кожу.

Потому он не сразу понял, что что-то пошло не так. А когда осознал, что машины свернули с главной дороги в неприметный переулок, вскинул бровь и уже был готов по своей привычке приложить провинившихся родовым даром, как водитель ударил по тормозам.

Не ожидавшего такого поворота князя швырнуло вперед, и Мстислав Арсеньевич ударился носом о кресло впереди. Вспышка боли на миг ослепила его, но мужчина быстро опомнился.

— Ты что творишь⁈ — зашипел он, глядя на слугу с ненавистью.

Но тот совершенно спокойно обернулся к пассажиру. Князь успел увидеть мелькнувший шприц с транквилизатором, а в следующее мгновение игла уже вошла в шею Мстислава Арсеньевича. Доза оказалась настолько высокой, что князь Муромский сполз по спинке сидения.

Водитель осторожно выбрался из машины, забрался к своему господину и, достав из внутреннего кармана «Бульдог», вложил его в руку мужчины. Выстрел прогремел внутри автомобиля, но снаружи лишь вспышка мелькнула — с шумоизоляцией в машине было все в порядке.

Оставив оружие в руке Мстислава Арсеньевича, водитель вернулся на свое место и, ткнув кнопку связи, сообщил:

— Господа, внимание. Князь принял решение пустить себе пулю в лоб, — заговорил слуга, не глядя на лежащее сзади тело. — Вызывайте необходимые службы. Я, как его личный водитель, сам извещу семью князя.

Теперь оставалось только надеяться, что новый глава рода не пойдет на такие глупые выходки, как Мстислав Арсеньевич.

Уход Романовых и их союзников из княжества Муромского слишком дорого обошелся его жителям. И терпеть такого князя уже не было сил.

Водитель вздохнул, прежде чем набрать номер наследника. Царская Служба Безопасности обязательно проведет допрос только в том случае, если этого потребуют члены семьи Мстислава Арсеньевича. А наследник лично заплатил за смерть отца, так что прикроет слугу рода.

Жаль только, теперь на церемонию венчания Игоря Михайловича попасть не удастся.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Только что сообщили, по дороге из своего московского особняка в Кремль застрелился князь Муромский, — доложила мне искусственная помощница.

Я чуть чаем не поперхнулся.

— Да быть такого не может!..

Не верю я в совпадения и проснувшуюся совесть. Не мог человек, который вел хладнокровную игру против, пожалуй, сильнейшего клана в Русском царстве и всерьез работал над обретением контроля над царским родом, покончить с собой.

— Наследник уже подал официальное подтверждение, — ответила мне Марина Кирилловна. — Передать Емельяну Сергеевичу доказательства сговора Александра Мстиславовича с целью убийства князя Муромского?

Вот в это я уже могу поверить.

За несколько месяцев блокады со стороны Романовых и их союзников Муромское княжество настолько сильно упало в плане благосостояния, что начался повальный отток средств, и уже наметилось снижение в демографии — люди продавали недвижимость и собирали вещи, чтобы уехать в более благополучные княжества. Понятно, что сам князь мог и пересидеть сложноевремя — казна рода позволяла. Но вот подданные…

Основной урон нанесли, нужно признать, не сами Романовы. Уход «Руснефти» с Муромского рынка всего лишь позволил местной топливной компании установить монополию и взвинтить цены. А вот прекращение поставок лекарств с фабрик Приволжья, скачкообразный рост на продукты питания, отток инвестиций толкнули предприятия к понижению зарплат, и так по цепочке. Один показатель за другим — княжество стремительно летело в экономическую бездну. Все это очень чувствительно ударило по царским людям. Долго терпеть они бы не смогли и подали бы официальную жалобу в царскую канцелярию, в результате чего на вполне законных основаниях Игорь Михайлович вышвырнул бы на мороз Мстислава Арсеньевича.

А пока князь Муромский видел лишь препятствия на выполнение государственного заказа, которые и послужили поводом для иска, его люди стремительно беднели.

Конечно, мы бы не допустили голода и смертей. Но кто об этом знал? Когда вокруг тебя жизнь становится хуже едва ли не с каждым днем, цены растут, а заработки падают, поневоле начнешь чувствовать отчаяние.

Так что реакция княжича Муромского на действия хоть и была резкой, однако вмешиваться никто во внутренние дела рода не стал.

И Емельян Сергеевич, и Игорь Михайлович прекрасно знали, что сын собирает верных людей. Но я считал, что до отцеубийства не дойдет и княжич ограничится добровольным отречением князя. Действовал наследник настолько тайно, что о сговоре было ясно только по косвенным уликам. Я знал, что Александр Мстиславович готовит нечто, но что конкретно, оставалось для меня тайной.

— Нет, куратор Царской Службы Безопасности и так знает все, что нужно, — ответил я, покачивая головой.

Если великий князь Невский пожелает разобраться в случившемся, он и сам сложит два и два. Мое участие в этом деле теперь излишне, Романовы сделали все, что было от нас нужно.

— Вам пора возвращаться в Москву, — сообщила Марина Кирилловна. — Машины Романовых уже подъезжают к Кремлю.

Я кивнул, и помощница тут же активировала связь с моим клоном.

Перед моими глазами возник циферблат наручных часов, и я выглянул в окно. Сердце столицы приближалось медленно — несмотря на освобождение дорог, нарушать скоростной режим на въезде на Красную площадь никто не разрешал. Так что мы тащились в общем потоке благородных семейств.

— Подъезжаем, князь, — доложил водитель, не оборачиваясь ко мне.

Для него все выглядело так, будто я никуда и не отлучался. А что на часы поглядывал, так оно и понятно — каким бы крутым боевиком я ни был, а воцарение нового государя — событие неординарное, я на таком мероприятии еще ни разу не был. И потому обязан волноваться, как бы мы не опоздали.

Сделав глубокий вдох, я откинулся на спинку сидения. В кармане завибрировал телефон, и я вынул аппарат, уже зная, кто на том конце провода.

— Князь Красноярский слушает, великий князь, — произнес я.

— Доброе утро, Дмитрий Алексеевич, — ответил мне Емельян Сергеевич. — Про князя Муромского вам уже рассказали?

— Доложили, — подтвердил я.

— Игорь Михайлович получил личный звонок от наследника Муромского княжества, — сообщил мне великий князь. — Александр Мстиславович готов на любые уступки, если Романовы снимут блокаду. Решение лучше вынести до венчания на царство — пока есть время отдавать приказы.

— Так звоните Алексею Александровичу, — произнес я. — Я же не глава рода.

— Уже, — хмыкнул Емельян Сергеевич, — он сказал, будет так, как вы решите, Дмитрий Алексеевич. Я лично полагаю, что вы дадите добро, так как вы человек мягкий и не можете обрекать на голодную смерть почти семьсот тысяч человек. Хватит и того, что мы взяли жизнь одного.

Это «мы» расставило в моей голове все по местам.

Наследнику позволили убить своего отца, чтобы окончить интригу. И Царская Служба Безопасности, которая знала о сговоре Александра Мстиславовича со своим ближайшим окружением, бездействовала, хотя могла и вмешаться. Я ведь предоставил для этого все возможности.

Это я не слежу, что происходит вокруг, только сводки «Оракула» читаю. Да и то не так уж часто, особенно в части политики, в которой доверяю суждениям отца, как главы рода Романовых. Но Емельян Сергеевич обязан был обо всем узнать, ему по должности положено держать руку на пульсе во время таких событий.

А значит, цесаревич с великим князем выяснили все раньше меня. И решение тоже принимали, имея на руках все возможные доказательства. Намеренно позволили Александру Мстиславовичу приговорить собственного родителя к казни и исполнить приговор.

А все потому, что Мстислав Арсеньевич решил поиграть против Игоря Михайловича. И те союзники князя Муромского, кто не поймет столь яркого послания, тоже вскоре лишатся жизни.

Милославские не позволят под себя копать, и тем более затягивать себя в сети заговора против государя. Михаил II не решался довести дело с Рюриковичами до конца, тянул и переживал. Игорь Михайлович таким сантиментам не подвержен, и будет зачищать благородное общество столько раз, сколько потребуется.

Собственно, все произошедшее нарушило планы, выстроенные Алексеем Александровичем, однако такой исход дела тоже приемлем. Даже более того — выгоден, так как с нашей стороны никаких расходов не случилось.

— Мы снимем блокаду, Емельян Сергеевич, — произнес я, когда молчание затянулось. — Передайте Игорю Михайловичу, что он может не переживать об этом. Княжеству Муромскому больше ничего не угрожает.

— Рад это слышать, Дмитрий Алексеевич, — ответил великий князь Невский, прежде чем положить трубку.

Моя машина плавно затормозила, и водитель обернулся ко мне с улыбкой на губах.

— Приехали, князь.

Глава 19

За границей кремлевских стен уже собрались подданные Русского царства. Конечно, царских людей никто бы не пустил на саму церемонию, однако на Красной площади уже начинали собирать сцену для выступления артистов, а среди толпы бродили священники, раздающие благословения и поддерживающие порядок. В нескольких местах на площади монахи организовали совместные песнопения, и верные прихожане участвовали наравне со священнослужителями.

Переливчатый звон колоколов, открывающих новый день, носился над площадью и Кремлем, настраивая тех, кто его слышит, на возвышенный лад. Сам воздух пропитался радостным предвкушением — звонари постарались на славу, добиваясь такого эффекта.

Белокаменные стены Успенского собора выступали из тьмы под специально установленными фонарями. От такого освещения казалось, будто кроме собора остального мира не существует. Пять куполов блестели в предрассветном мраке, а из распахнутых ворот струился мягкий золотой свет, распространяющий тепло и ощущение благости.

Удивительно, какого эффекта можно добиться, всего лишь поиграв с парой прожекторов. А ведь возводивший Успенский собор итальянец вряд ли вообще мог вообразить, что однажды его творение будут вот так демонстрировать, превращая созданное им здание в воплощение ворот Рая.

Около входа в собор уже выстроились двумя параллельными линиями заменяющие гвардию Кремля «Стражи». Винтовки, убранные за спины, смотрели стволами в небо, а шлемы роботов были направлены строго прямо. За спинами «Стражей» замерли бойцы отрядов быстрого реагирования Царской Службы Безопасности — в парадной форме, с наградными знаками на груди и табельным оружием в кобуре на поясе.

Многочисленные гости, собравшиеся чуть в стороне, не спешили приближаться к этому караулу, дожидаясь появления Патриарха Московского и Всея Руси Мефодия, который должен был выйти из Кремля вместе с Игорем Михайловичем и остальными нашими биологическими братьями и сестрами.

Я заметил, что первым к выходу из собора в карауле опричников стоит Андрей Викторович Ворошилов, возглавляя своих подчиненных. А вот великий князь Невский в это время о чем-то шептался с окружающими его князьями.

Я встал рядом с отцом и братом. Алексей Александрович чуть наклонил голову, приветствуя меня. Сергей Алексеевич, стоящий ближе ко мне, протянул руку для рукопожатия. Вокруг нас толпились посторонние люди, так что и разговоров мы вести не стали.

Наконец, двери Кремля распахнулись.

Слуги Милославских развели тяжелые с виду створки, и на улицу вышел отец Мефодий, одетый в роскошный золотой саккос, а за главой Русской Православной Церкви следовало четверо священников. В руках каждого имелся небольшой сундучок с царскими регалиями, которые после венчания будут вручены новому государю, а после завершения сегодняшнего дня вновь будут сложены в сундуки и закрыты в казне.

Благородное общество оживилось, занимая места поближе к процессии, разговоры стихли. В установившемся торжественном молчании мимо нас пошли священнослужители. А в это время со ступенек Кремля сошел будущий государь Русского царства, за которым ступали Милославские.

Когда Игорь Михайлович приблизился на достаточно близкое расстояние, представители аристократического общества согнули спины, приветствуя его. Цесаревич повел рукой, дозволяя гостям выпрямиться, и прошествовал в собор.

Как только порог переступил последний Милославский, настала и наша очередь.

Внутреннее пространство вмещало всех без особых проблем, так что никто не спешил занять места. Пройдя мимо почетного караула из «Стражей» и опричников, благородные люди расходились в стороны, освобождая проход для других.

Патриарх Московский и Всея Руси только добрался до алтаря, сопровождающего его священники сложили сундучки с царскими регалиями в стороне. А Игорь Михайлович по знаку отца Мефодия двинулся к Мономахову трону.

Глядя поверх голов гостей, набившихся в собор, его святейшество приоткрыл рот и начал молитву. Голоса скрытых от взгляда монахов подхватили, усиливая своим многоголосьем слова патриарха, отчего благодаря акустике внутреннего устройства собора этот хор пробирал до мурашек.

Осеняя себя крестом в нужных местах, князья бормотали молитвы вслед за священнослужителями. А Игорь Михайлович, занявший место на троне, смотрел строго перед собой, не реагируя на происходящее.

Колокольный звон сменил звучание, и вместе с тем изменился и хор. А Патриарх Московский и Всея Руси обернулся к цесаревичу. Помощники его святейшества вновь подошли, удерживая сундучки с регалиями.

Первыми на плечи Игоря Михайловича патриарх возложил бармы, тут же заблестевшие еще ярче драгоценными камнями. Затем его святейшество взял в руки скипетр и передал его цесаревичу. После них настала очередь державы, и лишь затем над головой наследника престола завис поднятый царский венец.

— Благочестивейший самодержавнейший великий государь царства Русского! Видимое сие и вещественное главы твоея украшение явный образ есть, — нараспев произнес его святейшество, — яко тебе главу русского народа венчает невидимо Царь славы Христос, благословением Своим благостыным, утверждая тебе владычественную и верховную власть над людьми Своими!

Венец опустился на голову Игоря Михайловича, знаменуя финал обряда.

На Мономахов трон садился наследник, а встал с него государь Русского царства.

Его святейшество и другие священнослужители синхронно отошли на шаг от царя Игоря I Милослаского. И вслед за ними, склонились головы гостей.

Колокола снаружи плавно затихли, установилась торжественная тишина. Было слышно, как плавятся свечи, и капает воск.

Первый удар колокола раздался оглушительно громко. Звон тут же подхватили другие, загудели вновь, набирая силу с каждым ударом, своим звоном оглашая Москву, спеша сообщить всем — кончилось междуцарствие, новый государь взошел на престол.

Игорь I медленно сошел с трона и направился к выходу из собора. Выстроившись за ним по двое, последовали Милославские.

Створки ворот распахнулись, выплескивая наружу золотой свет. И толпа на Красной площади взревела, приветствуя нового царя.

За царским родом пошли и князья. Степенно покидая внутреннее помещение Успенского собора, все сохраняли молчание.

Ворота Кремля были раскрыты, так что простым людям, собравшимся на площади, сейчас было видно всех, кто присутствовал на венчании. А потому представители благородных родов сохраняли строгое и отстраненное выражение лица.

Государь же остановился вдруг и, жестом подозвав к себе Ворошилова, бросил Андрею Викторовичу несколько слов. Поклонившись царю, тот отошел в сторону и, коснувшись воротника, заговорил:

— Государь идет к людям. Обеспечьте порядок.

Это было нарушение обычая, но никто бы и не посмел сейчас возражать. А «Стражи», наводнившие Кремль, легко перекрыли доступ к открытому проему ворот, встав плотной стеной перед ними. На самой Красной площади зашевелились опричники, до этого момента изображавшие гражданских. Люди, заметив, что происходит нечто необычное, отступили подальше сами.

Игорь I зашагал к выходу с кремлевской территории, и остальные последовали за ним. Перешагнув порог ворот, государь поднялся на мгновенно принесенную слугами Милославских трибуну и, взявшись руками за ее края, обвел толпу на Красной площади внимательным взглядом.

Милославские и мы выстроились за его спиной. «Оракул» подсветил для меня нескольких князей, готовых начать бить магией по толпе, если кто-то рванется к царю. Но, разумеется, никаких резких телодвижений царские люди не делали. Мне кажется, они сами не могли поверить, что государь вышел к ним, а не скрылся на территории Кремля, как зачастую поступали до него.

Подняв правую руку, призывая всех к молчанию, Игорь I дождался, когда толпа стихнет, и заговорил:

— Приветствую вас, добрые люди, — произнес царь, и его слова разлетелись по площади. — Я обещал хранить престол для своего отца и нашего государя Михаила II, царствие ему небесное. Довольны ли вы были моим правлением?

Естественно, люди заголосили, высказывая одобрение моему биологическому брату.

— Я обещал покарать виновных в мятеже. И я это сделал, — сообщил Игорь I. — Отныне и до тех пор, пока я жив, так будет со всеми врагами Русского царства — как внешними, так и внутренними. Любо ли вам это?

И вновь ему ответила волна довольных голосов. Люди кивали и переговаривались со стоящими рядом. Охватившую их радость от возможности лицезреть монарха можно было мазать на хлеб — настолько бросалась в глаза эйфория происходящего.

И понятно, зачем Игорь I решил выступить перед своими самыми многочисленными подданными. Зарабатывал репутацию в их глазах, не полагаясь на одних только аристократов. И наверняка это понимали и стоящие за спиной царя аристократы, и чувствовали, что положение их не так уж и надежно, как казалось прежде. Ведь Игорь I Милославский откровенно заигрывает с чернью, пренебрегая благородными людьми. А после сказанных им слов пытаться враждовать с государем чревато уничтожением. Князей и бояр в Русском царстве не так уж и много, а новые благородные семьи набрать Игорь I сможет легко. Особенно когда в народе его любят.

— В день венчания на царство существует традиция амнистии для тех, кто преступил законы Русского царства, — продолжил молодой государь, вновь поводя взглядом по толпе. — И сегодняшний день исключением не станет. Однако я немного изменю традицию. С этого момента и в следующие три дня любой преступник, на чьих руках нет крови жителей Русского царства, может добровольно сдаться и получить наказание по минимальной планке. Совсем от закона не уйти. Те же, кто откажется от моего щедрого предложения, будут выловлены и уничтожены. Человек, не желающий прощения, снисхождения не заслуживает. Согласны ли вы со мной?

И вновь его слова поддержали. Хотя я и заметил, как чуть нахмурился его святейшество. Грешки за собой припоминает?

— Русское царство ждут перемены, — объявил Игорь I. — Но все они будут вести нас всех, независимо от сословия, к лучшему будущему. Наша страна достаточно пережила за последний год. Не допускать таких потрясений — моя первоочередная задача как правителя. Я буду заботиться о том, чтобы на нашей земле царили мир и стабильность. А теперь прошу, добрые люди, веселитесь и празднуйте!.. — он усмехнулся и подмигнул в толпу. — Я угощаю.

Помахав рукой на прощание, государь сошел со своей трибуны и тут же махнул благородным гостям. Вслед молодому царю летели одобрительные крики и пожелания. Игорь I начал свое правление с весьма необычного для этого мира шага. Но, зная своего биологического брата, я понимал, что это выступление не было спонтанным, и он действовал по плану.

К счастью, мне не нужно было в это лезть. Так что я мог расслабиться и заниматься своими делами. Когда закончится прием, разумеется.

* * *

Князья подходили поклониться царю и подносили свои дары в алфавитном порядке, на этот раз не по землям, а фамилиям. Что было правильно, речь ведь шла о верности благородных родов, а не земель, которые им даны в управление.

Когда распорядитель назвал нашу фамилию, отец вышел вперед и поклонился Игорю I. Однако, не дав ему перейти к дарам после присяги, царь поднял ладонь, прерывая князя Казанского.

— Алексей Александрович, — произнес Игорь I, — я знаю, что Романовы верны престолу. Лично вы были избраны членом тайного совета моим отцом, назначены губернатором Приволжья. Но также Романовы — один из самых богатых родов в Русском царстве. Ни для кого не секрет, что милостью Михаила II вы обрели огромное влияние. Заслуженное влияние.

В зале воцарилось молчание, все с затаенным дыханием ждали, что последует за этими словами.

— Я попрошу вас и дальше быть членом совета, — продолжил царь. — Человек, который вытащил свой род из фактической опалы и делом доказал, что радеет за благо всего Русского царства, должен иметь возможность делиться опытом и мудростью. Благодаря вашему решению был создан фонд «Сибирское здоровье», который помог уже почти двум миллионам подданных вернуться к нормальной жизни. Именно вы стояли у истоков Иннополиса, который прямо сейчас разрабатывает мир, в котором наше государство станет жить в ближайшие десятилетия. По вашему повелению выпускаются технические новинки в самых разных сферах жизни. Вы заслуживаете того положения, которое занимаете.

Отец поклонился с достоинством.

— Благодарю, государь.

Игорь I кивнул в ответ, и дальше все пошло по сценарию.

От Казанского княжества Алексей Александрович преподнес в дар царю искусно изготовленную корону, так щедро усыпанную драгоценными камнями, что создавалось впечатление, будто она только из них и состоит.

— Наши лучшие мастера трудились над этим шедевром, государь, — сообщил Алексей Александрович.

Игорь I повертел корону в руках и улыбнулся. Мой биологический брат использовал линзы, и «Оракул» подсветил ему скрытую от посторонних глаз начинку внутри украшения.

Блокиратор магии, включающийся по желанию носителя, с радиусом действия почти в триста метров. Корона была частью комплекта.

— Это ценный дар, — кивнул царь. — И я принимаю его, Алексей Александрович.

Отец еще раз поклонился и отступил.

А я подумал, что князь Демидов чести сохранить место в тайном совете не удостоился. Как и все остальные, кто входил в тайный совет Михаила II и уже пообщался с молодым государем. Впрочем, дед, которого царь выслушал раньше, совершенно не выглядел расстроенным. Так что было очевидно, что Руслан Александрович доволен сложившейся ситуацией, и здесь опять происходит что-то такое, что я пропустил.

Настала моя очередь, и я двинулся к трону. За моей спиной пошел слуга Милославских, несущий небольшую шкатулку с гербом рода Романовых на ней.

— Государь, — остановившись на положенном расстоянии, я склонил голову. — Я, Дмитрий Алексеевич Романов, клянусь перед людьми и Богом верно служить тебе и твоим наследникам ревностно, изо всех сил и не щадя себя. И обязуюсь исполнять все указы, законы и уставы — как существующие, так и будущие, изданные от твоего имени. Клянусь везде, в любой ситуации руководствоваться интересами твоими и Русского царства. Сообщать, если узнаю об их нарушении. Предотвращать подобное, где бы это ни случилось. А врагов твоих и Русского царства находить и уничтожать безжалостно. А также делать все, что потребуется для пользы твоей и Русского царства. В чем да поможет мне Господь Всемогущий.

Я заметил мелькнувшую улыбку на губах моего биологического брата. Впрочем, Игорь I тут же ее убрал и кивнул в ответ.

— Прошу принять дар от княжества Красноярского, государь, — произнес я и жестом велел слуге открыть крышку шкатулки. — Эта корона — пара для той, что преподнес тебе мой отец, глава рода Романовых.

Действительно, внутри небольшого ящика на красном бархате покоилась корона, также усыпанная камнями, но меньшего размера. Любой, кому довелось увидеть обе короны, сразу бы понял, что они из одного набора и вышли из-под руки одних и тех же создателей.

— Когда найдешь ты царицу себе по сердцу и Русскому царству на благо, надеюсь, мой подарок окажется к месту, — закончил я свою речь, с поклоном передавая головной убор царю.

Государь улыбнулся.

— Это ценный дар, — кивнул он, завершая ритуал. — И я принимаю его, Дмитрий Алексеевич.

Я вновь поклонился и отступил назад. Начинка короны для царицы была точной копией государевой. Размер же был подобран по голове Екатерины Юрьевны — я же прекрасно знал, кто станет избранницей Игоря I. Так что оба подарка придутся хозяевам впору.

А вперед пошел Сергей Алексеевич. Повторив формулу присяги государю, мой брат и наследник рода Романовых вручил молодому царю пару браслетов в том же стиле и оформлении, что и короны.

По чуть расширившимся зрачкам я видел, как Игорь I читает описание подарка, предоставленное «Оракулом». Браслет содержал в себе два десятка ампул с наномашинами нового поколения и мог бы вытащить владельца даже из состояния клинической смерти. Разумеется, если не поврежден головной мозг, как это случилось с Михаилом II.

Но даже не это было главным, а тот факт, что в каждый браслет мы внедрили отдельный блок для генерации новых наноботов. Фактически в руках у Игоря I сейчас лежали не украшения с набором экстренной помощи, а пара миниатюрных фабрик.

— Это воистину щедрый дар, — произнес, не скрывая эмоций, государь. — И я принимаю его, Сергей Алексеевич.

Что ж, теперь мы сделали для государя максимум, что было возможно. И будем надеяться, этого хватит, чтобы его защитить от вероятных угроз. Хотя бы на первое время.

А прием тем временем продолжился.

Глава 20

Рим, дворец деспота.

Агриппа IV шел по длинному, широкому коридору дворца в полном одиночестве. Не было рядом ни слуг, ни верных легионеров, готовых броситься на помощь деспоту — он сам всех выгнал. Впрочем, никто особо и не сопротивлялся, слишком сильно было потрясение.

Ноги правителя Римской империи заплетались, голова раскачивалась, а кувшин с вином в руке то и дело капал на роскошный ковер. Агриппа IV брел к своей спальне, не глядя по сторонам. А вид дорогих украшений лишь злил и без того разъяренного мужчину.

Впрочем, деспот был уже в таком состоянии, что ему было сложно обращать внимание на эти мелочи. Все пошло прахом, все усилия, все потери — все было напрасно…

Войска Османской империи час назад окончательно раздавили римские легионы на востоке. Армия, которой должно было хватить, чтобы сдержать любого врага, больше не существовала. И теперь ничего не сдерживало воинов султана от прямого пути на столицу Римской империи.

Остальные легионы, брошенные на подавление так вовремя начавшихся мятежей и бунтов, перешли на сторону других благородных римлян. Власть, которую Агриппа IV удерживал в своих руках так долго, все же ускользнула из пальцев. И теперь деспот, единовластный правитель Римской империи, стоял на самом краю.

Двери в спальню были открыты, в проем было видно, что внутри никого нет. Смятая постель оказалась не убранной — слуги не стали тратить время на свои обязанности и покинули дворец, даже не пытаясь изобразить видимость уборки.

Все, абсолютно все предали своего правителя. Отвернулись от деспота, стоило ему лишь раз оступиться.

Работающий огромный экран телевизора крутил новости из Русского царства, и Агриппа на несколько секунд замер перед ним. В голове деспота не сразу сложилась картинка, что именно он видит. А когда осознал, что в Москве в этот траурный для Римской империи и всего христианского мира день радуются новому царю, деспот зарычал взбешенным зверем и что было сил в руках швырнул недопитый кувшин в панель.

Изображение моментально превратилось в цветные помехи. Паутина мощных трещин выплеснула искры из аппарата, выстрелил короткий черный дымок с резким запахом. Телевизор тут же погас — сработали внутренние предохранители, отключившие технику.

— Все из-за тебя! — прокричал деспот. — Ты обещал мне помощь!..

Но в пустых покоях некому было ответить Агриппе IV. Правитель Римской империи снял свой венец с головы и, опустив руку вдоль тела, разжал пальцы. Ободок зазвенел, покатившись по мраморному полу.

— Предатели, — выдохнул Агриппа IV, отворачиваясь от разбитого телевизора, и, шаркая ногами, добрел до кровати. — Все меня предали… Всех казню…

Раскинув руки в стороны, деспот рухнул в постель и заснул раньше, чем лицо коснулось подушки. Так что когда через минуту с потолка спустилась пара людей в масках, Агриппа IV ничего не сделал.

Он даже не проснулся, когда его подхватили под руки и потащили в бассейн. Не заметил деспот и прикосновения теплой воды — специально подогретой перед его визитом, чтобы кровь не свернулась раньше времени. Голова Агриппы IV лежала на бортике, руки были раскинуты в сторону.

А лезвие, которым вскрыли ему вены, плавно оседало на дно бассейна. Теперь кто бы ни увидел эту картину, ничуть не усомнился бы в том, что деспот не вынес тяжести нанесенного султаном Османской империи поражения.

Ушли ассасины так же тихо и незаметно, как прошли внутрь дворца. Да и не было никого на их пути, кто мог бы помешать. Люди покинули своего господина, как только его власть пошатнулась.

А еще через четыре часа, когда во дворец вошла личная армия сенатора Асиния, чтобы потребовать от Агриппы IV сложить полномочия деспота, холодное тело бывшего правителя Римской империи лежало в остывшем кровавом бассейне.

* * *

Стамбул, столица Османской империи, дворец султана.

Вошедший слуга низко поклонился правителю, прежде чем приблизиться и передать свернутый в трубку лист бумаги. Султан взял документ и, мельком пробежавшись по тексту на нем, вручил обратно.

— Сожги, — велел владыка Османской империи, тут же отворачиваясь к окну, за которым открывался вид на Мраморное море. — И оставь меня.

— Как пожелает мой повелитель, — на грани слышимости отозвался слуга, прежде чем бросить доставленное донесение в горящий камин.

В комнате было не холодно, но султан любил смотреть на огонь, а потому камины по всему дворцу горели непрерывно. К тому же так можно было не ожидать, что через печную трубу к тебе подберутся ассасины, нанятые дорогими родственниками, ослепшими от жажды власти над Османской империей.

Когда за слугой закрылась дверь, султан прикрыл глаза и позволил себе довольную улыбку. Старый противник сдался, Рим падет перед армией Полумесяца. Теперь, когда сенаторы начнут рвать свое государство на куски, султан продолжит давить, отбирая у неверных их земли. Когда-то знамена исламских воинов простирались до самого западного конца Евразийского континента. И так станет впредь.

Пускай европейские монархи продолжают резать друг друга, решая свои смешные вопросы. Когда придет беда, у них не останется сил, чтобы дать Османской империи достойный отпор.

— Хороший день, — выдохнул султан, протягивая руку к блюду с виноградом.

Его взгляд зацепился за флаг сухогруза в порту. Да, в Русском царстве сегодня коронация нового царя. Нужно будет распорядиться, чтобы сына Михаила II непременно поздравили от лица Османской империи. Или лучше самому сделать личный звонок?

Михаил II был мягким правителем и удобным союзником. Хорошо бы и его сын оказался столь же разумным человеком. Заодно можно и договориться о постройке новых электростанций в Османской империи. Действующие уже хорошо себя показали, почему бы и не продолжить начатое взаимодействие.

Это воевать с русскими никак нельзя — они слишком самоотверженные и несгибаемые. Биться с ними все равно что хоронить свою армию заживо. И Речь Посполитая, и Британская империя, да и Испанская корона теперь это на своем примере доказали.

А вот вести разумный диалог, торговать и постепенно, полегоньку продвигать идеи истинной веры на земле Русского царства — это выгодно и приятно. А чтобы Игорь I отнесся к предложениям серьезно, можно отправить третьего сына во главе посольства.

Вдавив кнопку пульта на кресле, в котором сидел, султан заговорил:

— Вызовите мне нашего посла в Русском царстве, — велел султан негромко своему помощнику. — Я буду поздравлять нового царя лично.

* * *

Москва, Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Когда Игорь I закончил принимать присягу от князей и ему вручили последний подарок, оказалось, что в тайном совете молодой государь оставил только троих, включая моего отца.

Поднявшись со своего трона, мой биологический брат объявил:

— Что же, господа, — заговорил он с довольной улыбкой на лице, — теперь, когда обязательная часть закончена, настало время как следует повеселиться в этот светлый для Русского царства день! Музыку!

Тут же заиграл живой оркестр, и едва мелодия только начала звучать, Игорь I уже двинулся к благородным гостям, следуя к стоящей рядом со своим отцом Екатерине Юрьевне. Боярин Самойлов подтолкнул дочь в спину, как будто та могла растеряться и не заметить приближения своего государя.

— Екатерина Юрьевна, окажите мне честь, — с легким наклоном головы царь протянул моей бывшей одногруппнице руку.

— С превеликим удовольствием, государь, — ответила Самойлова, позволяя молодому монарху вывести себя в центр зала.

Подозреваю, ее отец прекрасно знал, что боярышне предстоит весьма почетная и завидная роль. Первый танец — это время уже устоявшихся супругов и уже состоявшихся пар, для брака которых уже все подготовлено. Так что ничего удивительного для меня не было в выборе Игоря I.

Однако не все благородные люди сочли Екатерину Юрьевну достойной партией. И «Оракул» усиливал для меня голоса недовольных.

— Как это вообще? — прошептал возмущенный женский голос. — Кто ее вообще в Кремль пустил?

— Подруга Романовых, — совершенно спокойно ответил даме ее супруг, ведя во время танца. — Ты видела, какие дары они преподнесли государю. Помяни мое слово, нашей доченьке лучше с Самойловой подружиться как можно скорее. Это будущая государыня.

— Уверен? — явно усомнилась его партнерша. — Да, пожалуй, ты прав. Пока она еще не царица, к ней можно подойти и стать своими. А когда станет государыней, нас к ней и на пушечный выстрел не подпустят.

— Меня больше беспокоят Романовы, — сообщил муж. — Они подложили Самойлову под царя. Они сохранили место в тайном совете. Слишком много влияния и никаких противовесов.

— Ирина Руслановна со мной ведет переписку, — небрежно ответила супруга. — Так что не переживай, я с ней договорюсь, если понадобится. Но и ты уж постарайся в грязь лицом не ударить. Не хочу краснеть, вымаливая у княгини Казанской прощения для своего непутевого супруга.

— Как скажешь, дорогая, — не меняя спокойного тона, ответил ей мужчина.

Усмехнувшись, я взял с подноса проходящего мимо официанта бокал с шампанским и двинулся в сторону деда. Руслан Александрович Демидов сегодня был без супруги и потому танцев сумел избежать. Танец не белый, и дамы приглашать кавалеров не могут, так что и я оказался свободен.

А вот Сергей Алексеевич с Дарьей Федоровной уже кружились в центре зала. Рядом с Игорем I и Екатериной Юрьевной — еще раз подчеркивая близость нашего клана к престолу. В таком деле, как поддержание авторитета и влияния рода, не бывает слова «лишний». И каждую мелочь слетевшиеся в Москву благородные люди запомнят и проанализируют после приема.

— Ты заметил, что про губернаторское кресло сказали только в отношении главы рода Романовых? — донеслись до меня звуки новой беседы с противоположного конца зала. — Сдается мне, царь начнет перестановки, тасуя аристократов по-новому.

— Это было ожидаемо, дорогой друг. Михаил II, да упокой Господи его душу, ставил всех на эти должности лишь временно, — ответил ему собеседник. — Насколько мне известно, вообще никого в кресле губернаторском остаться не должно было. Так что тот факт, что Романовы зацепились, говорит лишь об одном.

— И о чем же, мой дорогой друг?

— Взамен клана Рюриковичей Михаил II вырастил клан Романовых, — пояснил тот. — Но сейчас Игорь I начнет понемногу отбирать у них власть и влияние. Ты уже слышал, что случилось с князем Муромским?

— Застрелился, — равнодушно подтвердил собеседник. — И что?

— А то, что я уверен — без Романовых здесь не обошлось, Муромский мне лично говорил, что в суд на них подаст. Так что не верю я в самоубийство, а вот в сговор Александра Мстиславовича с Романовыми — запросто. Ну, либо ему пригрозили расправой, — пояснил свою мысль мужчина. — А значит, что? Значит, что Романовы на суде бы проиграли.

— Дорогой друг, вы искреннее и очень опасно заблуждаетесь, — вмешался третий участник беседы. — Мстислав Арсеньевич мне лично говорил, что суд ему нужен лишь для затягивания. Князь Муромский привлекал к себе приемные семьи новых Милославских. За что и поплатился — я его хорошо знал, тоже в самоубийство не верю. Не тот это был человек, он бы скорее все свое княжество по миру пустил, чем сдался.

— И какой же вы делаете из этого вывод?

— Нельзя трогать Милославских, господа, — пояснил третий. — Играл бы Муромский против Романовых, и жив бы был до сих пор. Может быть, мы бы сейчас на суд по его делу шли, а не обсуждали, как он на самом деле погиб. И кстати, информирую вас, что я эту коалицию покидаю. Не хочу, чтобы вот так же меня в грязном переулке нашли с прострелянной голове. И вам советую все встречи с участниками нашего скромного клуба прекратить и к этой теме больше не возвращаться. От греха подальше.

— Мстислав Арсеньевич копал под царскую семью? — переспросил первый с нескрываемым удивлением и брезгливостью. — Он что, бессмертным себя возомнил? Я на такое не соглашался, когда присоединялся к Муромскому князю. Так что я тоже пасс, господа.

— Разумные мысли, дорогие друзья. А теперь давайте-ка разойдемся и сделаем вид, что этого разговора, как и повода для него, никогда не существовало. А то мне начинает казаться, будто в нашу сторону как-то странно посматривают слуги Милославских. Как бы не оказались замаскированными опричниками.

Что ж, похоже, вот и закончилась эпопея с Муромским княжеством. Улыбка от этой мысли сама возникла на моем лице.

Двигаться посреди рассасывающейся толпы аристократов мне никто не мешал, так что через минуту я оказался рядом с дедом. Руслан Александрович жестом отослал от себя слугу Милославских, доставивших главе Демидовых бокал сока, и повернулся ко мне.

— Как тебе церемония, Дмитрий? — с довольной улыбкой спросил князь Уральский. — Проникся историческим моментом?

Я кивнул.

— Да, все восхитительно, — ответил я, приподнимая бокал в своей руке. — А что насчет тебя?

Дед усмехнулся, после чего тронул браслет наручных часов, активируя защиту от подслушивания.

— Боишься, что я потеряю свои позиции, лишившись места в тайном совете? — уточнил он.

Я приподнял бровь, а Руслан Александрович махнул рукой.

— У тебя все на лице было написано, когда Игорь Михайлович заговорил с Алексеем Александровичем о месте в совете и губернаторском кресле, — пояснил князь Демидов. — Здесь многие растерялись от такого поворота. И правильно сделали, новый государь готовит ряд реформ. Я же получу то, к чему давно стремился.

Кивнув, я стал ждать продолжения, и дед не подвел:

— Перед тобой, князь Красноярский, — он развел руки в стороны, приглашая собой полюбоваться, — Министр обороны Русского царства. Вступаю в должность с завтрашнего дня.

— Я думал, эта должность ждет другого человека, — признался я.

Ростислав Владимирович Иващенко ждал своего назначения через несколько лет. А значит, либо Игорь I все переиграл, и нашему биологическому брату ничего уже не светит, либо расчет на то, что князь Демидов с министерского кресла уйдет на покой через несколько лет.

— Нужно больше следить за политикой, внучок, — пожурил меня Руслан Александрович. — Понимаю, что ты стал отцом, у тебя куча других забот. Но руку на пульсе ты держать обязан. Чему я тебя учил?

— Ты прав, — не стал спорить я.

Можно было бы сказать, что это не мое дело. Но, видимо, все равно придется какое-то время еще следить за высшим обществом Русского царства, пока вся система, реформируемая Игорем I, не станет достаточно устойчивой…

Хотя кого я обманываю? Не будет у меня свободного от интриг времени. Алексей Дмитриевич родился, а официального повода держать меня под домашним арестом больше нет. А значит, в самое ближайшее время я снова буду вынужден переезжать в столицу, чтобы трудиться на благо страны. Только что же в этом поклялся.

— Вижу, я разбил твои розовые очки, внучок, — усмехнулся князь Демидов, отпив сока из своего бокала. — Привыкай, теперь это — твоя реальность. Чем выше ты взбираешься, тем больше с тебя требуется. И никак иначе.

Он покровительственно похлопал меня по плечу и, отключив защиту, договорил:

— Но ты всегда можешь вернуться в Уральское княжество и быть только моим наследником, — посмеялся Руслан Александрович, прежде чем отойти к группе благородных гостей.

Я проводил его взглядом и сделал глоток из бокала, не чувствуя вкуса. Алкоголь для клона — все равно что любая другая жидкость. Однако ради конспирации предусмотрена опция опьянения. «Оракул» внесет в мои движения изменяющие коэффициенты, чтобы я казался действительно пьяным. Но для такого состояния любому одаренному мало одного бокала. Да и напиваться я не собирался.

Музыка тем временем сменилась, однако Игорь I не стал отпускать боярышню Самойлову. Чем, естественно, демонстрировал, что Екатерина Юрьевна отныне — его девушка, и другим здесь ничего не светит.

Я посмотрел в его лицо и вздохнул. Игорю I ведь намного тяжелее приходится. На его плечах целое государство, и единственная возможная отдушина — это супруга. Расшифровывать магическую систему бесконечно нельзя. А учитывая, что я рано или поздно доберусь до серверов «Хранителя», еще и бесполезно.

Потому как свое решение о судьбе магии я уже принял, осталось лишь сделать так, чтобы не дать миру окунуться в кровавую баню, когда дары исчезнут. Но для этого у меня есть технологии, которые нужно развивать.

Будем надеяться, корпорация «Армтек» мне в этом поможет.

Глава 21

Я взял новый бокал в руку и отошел в сторону от танцующих в центре зала пар, поглядывая вокруг и делая вид, будто потягиваю шампанское. Конечно, в теле клона я мог бы и пить — алкоголь на реальное тело не воздействует, однако к чему торопиться?

Среди молодежи, кружащейся под музыку, мой взгляд уловил Соколовых.

Великий князь Емельян Сергеевич Невский двигался в обнимку с Анной Михайловной, а рядом с ними вел свою невесту в танце Иван Михайлович. Елизавета Петровна Горская не сводила с моего биологического брата взгляда, и расстояние между молодыми людьми постепенно сокращалось.

Моя бывшая одногруппница, кажется, была совершенно счастлива. А вот сам князь Выборгский держался подчеркнуто вежливо, как будто происходящее его не касается совсем. Впрочем, свои ладони Ивану Михайловичу приходилось постоянно подтягивать выше — они так и норовили сползти с талии девушки на непозволительный в высшем обществе уровень.

Игорь I со своей будущей супругой незаметно покинули зал приемов. Обставлено это было красиво — когда очередная медленная мелодия закончилась, свет погас на несколько мгновений. А когда ударили струнные, выводя бодрое вступление, царя и его избранницы уже не оказалось в зале.

«Оракул» показал мне, что Игорь I не просто так утащил Екатерину Юрьевну. Самойлова, зарывшись пальцами в волосы государя, оказалась прижата к стене в комнате отдыха, а сам царь поддерживал возлюбленную под бедра, удерживая ее на весу. Неосторожным движением они перевернули несколько книг из шкафа, роняя их на пол.

Я обратил внимание искусственного интеллекта, что дверь молодые за собой не закрыли, и исправил это упущение — магнитный замок встал на место. Теперь никто не ворвется неожиданно, чтобы испортить будущей царской чете время наедине. А когда с девушки слетела туфелька, я счел излишним продолжать наблюдение.

К тому же, закончив очередной танец, ко мне подошел Иван Михайлович Соколов. Его невеста в это время вышла, чтобы привести себя в порядок после танца, и ее сопровождали несколько женщин из Выборгского княжества — приставленная князем охрана.

— Добрый день, Дмитрий Алексеевич, — первым поздоровался мой биологический брат.

— День добрый, Иван Михайлович, — ответил я, салютуя ему бокалом. — Вижу, Елизавета Петровна не отказала вам в своем обществе?

На лице князя Соколова появилась довольная улыбка.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, разве могло быть иначе? — спросил он. — И, собственно, именно ради этого я и подошел к вам. Я бы хотел видеть вас с супругой на нашей свадьбе, которая состоится на следующих выходных в родовом поместье Соколовых. Вы крайне неуловимы, Дмитрий Алексеевич, остальные члены нашегоклуба уже получили свои приглашения.

Я кивнул.

— Я обязательно постараюсь быть, Иван Михайлович, — ответил я. — Однако пока что, к сожалению, не могу с гарантией этого подтвердить.

Глава рода Соколовых наклонил голову.

— Я понимаю, Дмитрий Алексеевич, — произнес он. — Надеюсь, у вас все же получится.

В этот момент закончился очередной танец, и Иван Михайлович повернулся в сторону центра зала. Я без труда заметил, что мой биологический брат смотрит на свою сестру.

Оракул помог расслышать мне часть их беседы:

— Боюсь, меня зовет служба, — произнес, традиционно кланяясь Анне Михайловне, великий князь Невский.

— Я все понимаю, — ответила та, не сводя с него взгляда.

А стоило куратору Царской Службы Безопасности разорвать контакт, княжна Соколова решительно направилась к нам. Иван Михайлович тут же поднял руку с бокалом, приветствуя единственную официальную родственницу.

— Брат, — кивнула ему Анна Михайловна, останавливаясь рядом с открытой улыбкой на губах, — Дмитрий Алексеевич, рада вас видеть.

— Это взаимно, Анна Михайловна, — ответил я с вежливым наклоном головы.

— Полагаю, Иван Михайлович уже пригласил вас на свою свадьбу, — произнесла она, протягивая руку.

— И я сказал, что постараюсь быть, — подтвердил я, вручая ей бокал с гранатовым соком.

Заметив, что именно я ей подаю, Анна Михайловна удержалась от комментариев. Но прекрасно поняла, что несмотря ни на что я слежу за ней. А потому знаю, какой напиток она употребляет в особняке великого князя Невского чаще всего.

Намек она уловила, однако не стала демонстрировать своих эмоций, лишь чуть наклонила голову, благодаря за поданный сок.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, вы как всегда обходительны, — произнесла Анна Михайловна. — Виктории Львовне очень повезло с таким супругом.

— Я передам ей ваши слова, княжна, — произнес я с улыбкой. — Впрочем, полагаю, и ваша свадьба не за горами? Емельян Сергеевич мне пока ничего не говорил, однако я вижу, как вы расцветаете все больше с каждым днем, проведенным в его компании.

Иван Михайлович приподнял уголки рта, но тут же подавил улыбку. Кажется, он тоже был прекрасно осведомлен, что великий князь Невский даром времени с его сестрой не теряет.

— Да, вы правы, Дмитрий Алексеевич, — ответила молодая женщина, сделав маленький глоток из бокала. — И вы обязательно получите приглашение, как только мы будем готовы.

Это «мы» было выделено интонацией, чтобы подчеркнуть, что решения Анна Михайловна принимает вместе с будущим супругом. Ее брат, стоящий рядом со мной, улыбнулся шире.

— Надеюсь, и я буду в числе приглашенных? — уточнил он, приподняв бровь.

Я уловил в его голосе, что конфликт между официальными детьми Михаила Викторовича Соколова до сих пор так и не заглажен до конца. Впрочем, лезть в дела чужого рода я не хотел, они оба уже взрослые люди, разберутся между собой. Не во все проблемы внутри Русского царства мне следует лезть.

— Ну, разумеется, дорогой брат, — лучезарно улыбнувшись, подтвердила Анна Михайловна. — А теперь прошу меня простить, господа, — вручив князю Соколову бокал с недопитым соком, заявила княжна Выборгская, — мне следует вас оставить.

И, не дожидаясь нашего ответа, довольно быстро направилась на противоположный конец зала. Там ее уже ждали дамы из столичных родов — при виде двигающейся к ним Анны Михайловны они поспешно поклонились ей, при этом лица у женщин были такими, что становилось ясно — княжну Соколову они очень боятся.

— Она никогда не изменится, — с сожалением покачал головой Иван Михайлович, ставя бокал на столик за своей спиной.

— Иногда стабильность — это прекрасно, — ответил я, залпом осушая свой бокал.

Князь Соколов мой жест понял правильно, поклонился с уважением и отступил. А я с помощью «Оракула» взглянул на отца с братом. Романовы общались в игровой комнате, обсуждая дела с князьями Приволжья.

— Алексей Александрович, полагаю, мне пора покинуть этот праздник, — едва шевеля губами, произнес я.

Отец, сидевший в кресле за стеной, которая не позволяла нам смотреть друг на друга, поднял взгляд на камеру и кивнул. Вот и все, теперь можно возвращать клона в свой особняк, а самому отключаться и провести время со своей семьей.

Но прежде чем окончательно покинуть прием, я еще раз проверил, чтобы никто не ворвался в комнату, где отдыхали Игорь Михайлович с Екатериной Юрьевной. А подумав, еще и пару «Стражей» под дверьми поставил — чтобы точно никто не посмел лезть туда, где не ждут гостей.

Стоило мне оказаться в машине, я вновь взглянул на наручные часы и отключился от робота. Сознание не сразу разобралось, что я больше не в Москве, однако через пару секунд я уже вполне ощущал себя собой.

— Все в порядке, князь? — осведомилась Марина Кирилловна.

— Да, просто нужно больше практики, — кивнул я, поднимаясь на ноги. — Чтобы натренировать мозг адаптироваться к мгновенным перемещениям между телами.

На моей прошлой Земле эта проблема была решена техническими средствами. Но мне пока что далеко до этого, а клонами мне предстоит воспользоваться далеко не один раз. Так что поработать над этим вопросом не помешает.

А сейчас ванная, еда и время с супругой и сыном.

* * *

Париж, Франция, королевский дворец, спальня принца Людовика.

— Ваше высочество, к вам посетительница, — произнес слуга, согнувшись перед молодым наследником.

Будущий король Франции вскинул бровь. Его левая рука лежала на ягодице обнаженной девицы, в то время как правая удерживала гроздь винограда, с которой без помощи рук срывала ягоды губами вторая любовница.

— Пусть заходит, — велел его высочество Людовик.

Слуга тут же отступил в сторону, а в спальню принца вошла еще одна девушка, одетая только в прозрачный пеньюар, не скрывающий ни малейшей частицы тела. Зато подчеркивающий формы и чистоту кожи.

Людовик повел кистью винограда, приказывая новой девушке приблизиться. Та, уже проинструктированная канцлером, покорно опустилась на колени и поползла к будущему королю на четвереньках, как кошка.

Пока его высочество наблюдал за ползущей к нему новенькой, девушка слева ловко развернулась, стягивая с Людовика простыню. Принц был уже подготовлен к продолжению, плавно переходящему в настоящую оргию.

Окно, расположенное напротив огромной кровати, лопнуло, расплескивая брызги бронированного стекла. Плазменный белый луч широким потоком ударил в его высочество. Крик боли едва зародился в груди Людовика, но тут же оборвался.

Все три девушки отпрянули в стороны. Несколько мгновений они находились в состоянии шока, пока в двери не ворвались гвардейцы. Впрочем, их участие было уже никому не нужно — от наследника престола осталась только нижняя половина тела, от остального и пепла не осталось.

* * *

— Ваше величество Бернар I, — произнесла Маргарита, водя ногтем по груди Бернара де Дамартена. — Знаешь, это очень интересно звучит.

Канцлер усмехнулся в ответ, глядя в стену.

Конечно, ему льстило, что Хранительница на его стороне, однако он понимал, что Маргарита здесь не для помощи, а для наблюдения и контроля. Вздумает Бернар поступить неправильно, и сгорит ничуть не хуже его высочества Людовика.

— Да, ты права, — заверил он, поглаживая любовницу по обнаженной спине. — Но сейчас мне пора возвращаться к работе. Наследников у его величества расплодилось слишком много…

Хранительница усмехнулась.

— Вряд ли они не поймут, что это твоих рук дело, Бернар, — заметила она. — Что тогда сделаешь?

Канцлер Франции пожал плечами.

— Главное, чтобы моя страна жила и процветала, — ответил он. — А для этого не жалко никаких жертв.

Маргарита тяжело вздохнула и, перекатившись на другую сторону, замерла в позе эмбриона. Закрыв глаза, Хранительница произнесла едва слышно:

— Не смею вас задерживать, господин канцлер, где выход, вы прекрасно знаете.

Бернар де Дамартен усмехнулся и принялся собираться. Действительно, обстоятельства требуют его присутствия во дворце. Как бы ни хотелось задержаться до утра, однако долг требовал действовать.

Сейчас, пока правящая династия еще существует, канцлер должен быть ее самым верным человеком. Чтобы в нужный момент оказаться тем, кто стоит ближе всего к трону и короне. Иначе найдутся другие кандидаты, а зачем нужна в таком деле конкуренция?

Не для того Бернар де Дамартен все это затеял, чтобы смотреть, как кто-то другой получает корону Франции. На его стороне одна из Хранителей, свою безопасность со стороны общества Януса Двуликого канцлер обеспечил благодаря Дмитрию Алексеевичу Романову.

Другого такого шанса может и не быть.

* * *

Красноярское княжество. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я смотрел, как Виктория качает на руках нашего сына, и наслаждался последними действительно летними днями. Сегодня последний день августа, а значит, послезавтра состоится первая годовщина нашего знакомства с боярышней Морозовой.

Княгиня Красноярская негромко напевала, укачивая только что пообедавшего сына. Алексей Дмитриевич с трудом держал глаза открытыми, в его режиме дня сейчас как раз наступало время очередного сна. Белая шапочка на голове чуть сползла на лоб, и моя супруга крайне осторожно подвинула ее на место, не забыв коснуться губами сына.

В ответ он так печально вздохнул, что я не мог не умилиться этой картине. А в следующий миг наш сын уже крепко спал.

Поднявшись со скамейки, я тихонько подкрался ближе и, взяв княжича на руки, помог Виктории уложить его в люльку. Обняв супругу сзади, я вместе с ней несколько секунд смотрел на умиротворенного ребенка в коляске.

— Он такой… — едва слышно вздохнула княгиня, не отрывая взгляда от нашего сына, — замечательный.

— Самый лучший, — подтвердил я, поцеловав супругу в шею. — Весь в мать. И это прекрасно.

Она чуть откинулась назад, кладя голову затылком мне на плечо. Наши глаза встретились, и я наклонился к ней, чтобы поцеловать.

Конечно, мы были здесь не одни — вокруг хватало и охраны, и нянек. Однако Виктория любила проводить время с нашим сыном, да и я старался уделять больше времени семье. Так что периодически мы все же отсылали людей подальше, чтобы самим насладиться этими минутами наедине.

— Через два дня будет ровно год с момента, как мы познакомились, — заметил я, чуть отстраняясь, чтобы смотреть супруге в глаза. — Виктория Львовна, довольны ли вы тем, как провели этот год с вашим драконом?

Княгиня Красноярская мило улыбнулась.

— Очень довольна, Дмитрий Алексеевич, — шепотом сообщила она. — Хотя мне и не верится, что всего год прошел. Мне кажется, я с тобой всю жизнь провела, столько событий было.

Я обнял супругу крепче и прижал к себе.

— Это ведь только первый год, дорогая. Впереди нас ждет еще много-много лет. И каждый последующий будет лучше предыдущего, — уверенно произнес я.

Виктория развернулась ко мне грудью и прижалась щекой к моей груди. Прикрыв глаза, княгиня счастливо вздохнула.

— Спасибо тебе, Дима, — произнесла она.

— Тебе спасибо, родная, — я кивнул в сторону люльки, где Алексей Дмитриевич на мгновение приоткрыл глаза, будто проверяя, чем это мы тут занимаемся. — С тобой я счастлив.

Мы простояли так еще с минуту, прежде чем Виктория отстранилась и, тряхнув головой, жестом призвала нянек. Я взял княгиню под руку и, когда вокруг княжича уже оказалась прислуга, повел свою супругу по уложенной плиткой дорожке к скамейке, на которой только что сидел.

— Что думаешь о свадьбе Ивана Михайловича и Елизаветы Петровны? — спросила она, занимая место. — Полетишь к ним на праздник? Все-таки князь Соколов теперь твой добрый партнер, будет грубо не поддержать его в такой радостный день. Они ведь искренне любят друг друга, это было заметно еще в ЦГУ.

— Я бы хотел предложить отправиться вдвоем, — ответил я, садясь рядом. — Алексей справится здесь без нас, он под присмотром и в безопасности. А тебе будет не лишним развеяться, отдохнуть. Просто пообщаться с другими людьми, ты ведь с того самого дня, как наш сын родился, никуда не выходишь.

Княгиня Красноярская усмехнулась, положив голову мне на плечо.

— Мне нужно успеть привести себя в порядок, прежде чем возвращаться в свет, — заметила она. — Но ты прав, вырваться бы не помешало, я все еще думаю, что сейчас июль.

Я улыбнулся, погладив супругу по спине.

— Не переживай, Вика, — поцеловав ее в макушку, выдохнул я. — Ты же знаешь, стоит только щелкнуть пальцами.

— И общество будет лаять? — усмехнулась в ответ Виктория, припомнив мне мои же слова. — За этот год ты стал еще влиятельнее, Дмитрий. Хотя, конечно, тот факт, что ты женат, немного остудит охотниц за титулами, но я уверена, на свадьбе Соколова кто-то да попытается запрыгнуть к тебе в постель.

Угрожающе прищурив глаза, моя супруга нахмурила брови.

— И там будет княжна Соколова, — произнесла Виктория, заставив меня улыбнуться. — А я ей, несмотря ни на что, все равно не доверяю до конца. Может быть, она с великим князем только для того, чтобы усыпить твою бдительность. А окажешься ты на территории Соколовых без своей законной супруги, и княжна на тебя набросится, теряя юбки.

И мы вместе рассмеялись над этой шуткой. Я взял ладошку супруги и, поцеловав ее тыльную сторону, ответил:

— Не переживай об этом, моя принцесса. Твой дракон останется только твоим, — произнес я. — От подвалов до крыши — его башня уже занята.

При упоминании башни Виктория вновь покрылась румянцем и поспешила прикрыть пылающие щеки.

— Пошляк! — негромко шикнула на меня супруга, шлепнув по руке.

Но при этом глаза ее смеялись.

У меня завибрировал телефон в кармане, и я ответил на звонок, достав аппарат. Виктория чуть отстранилась, позволяя мне свободно говорить и не отвлекая от дела. Хотя я был бы и не против, если бы она сидела рядом.

— Случилось что-то хорошее? — спросила Виктория, когда я положил телефон.

— Звонили из лаборатории, — ответил я. — Готов тестовый запуск первого сегмента нашей спутниковой системы.

Глава 22

Все наземные испытания аппаратура выдержала. Система работала точно так, как я и говорил. Однако теперь предстояло вывести ее на орбиту, что тоже за день не делается.

Конечно, в теории я мог туда пешком подняться, опираясь на силовые поля родового дара. Вот только в теории — во-первых, технологии должны работать без костылей магической системы, во-вторых, мной запланировано больше двухсот ячеек спутниковой системы, таскать каждую лично? У меня только один подъем на такую высоту займет несколько суток. А кроме того…

Нет ни единого реального доказательства, что магическая система существует за пределами атмосферы Земли. Максимальная высота, на которой побывал одаренный, проходит ниже орбиты, и к тому же пользоваться магией пилот не пытался — не до того было, так как летательный аппарат вышел из строя и смельчака размазало на нескольких километрах по Австралийской земле.

В общем, все должно работать без магии.

Помимо чисто технических сложностей организация запуска в космос — серьезная процедура, и стоит серьезных денег.

Не говоря о том, сколько стоит время сотрудников космической службы, каждая доставка на орбиту чего бы то ни было обходится государству в круглую сумму — от нескольких миллионов рублей за каждый килограмм полезного груза. Я мог бы покрыть эти расходы из своего кошелька, вложив в первый же раз все, что у меня есть и будет в ближайший год. Но таких запусков, как уже говорилось, потребуется даже не десяток. А платить за них должны мои подданные?

Нет, я, конечно, люблю свою страну, но заменять ее казну своим бюджетом не собирался. Поэтому, выслушав доклад управляющего проектом, я не побежал на ближайший космодром. Игорь I Милославский тоже должен принять участие, в конце концов, Русское царство станет основным выгодоприобретателем в этом деле.

Расположившись в кресле рабочего кабинета, я набрал личный номер государя и взял заготовленный помощницей чай. Смена предпочитаемого напитка уже превратилась для меня в норму, и я даже не испытывал особого желания вернуться к кофе.

— Слушаю вас очень внимательно, Дмитрий Алексеевич, — произнес мой биологический брат, ответив на звонок.

Голос его был немного напряжен, очевидно, Игорь I в первую очередь посчитал, что мой звонок связан с очередными проблемами. Впрочем, справедливости ради, я никогда не был их инициатором, и молодой государь это понимал.

— Добрый день, Игорь Михайлович, — заговорил я. — Я проверил работу царских лабораторий. Они действительно готовы к тестовому запуску обновленной спутниковой системы. Хотелось бы узнать, будет ли высочайшее одобрение на это?

Царь хмыкнул в ответ.

— Я уже говорил, князь, что буду полностью вас поддерживать, — напомнил он, после чего продолжил: — Если вы уверены в своем проекте, Дмитрий Алексеевич, не вижу повода сомневаться. Ожидайте, скоро вам позвонят из канцелярии и объявят дату старта, — принял решение Игорь I. — Устроит вас такой ответ?

— Разумеется, государь, — проговорил я.

— Хорошо. Если на этом все…

— Все, государь, — подтвердил я.

— Что ж, тогда до встречи на первом запуске, Дмитрий Алексеевич, — попрощался мой биологический брат, прежде чем повесить трубку.

Присутствие самого государя, конечно, почетно. А заодно и работает как демонстрация тотальной поддержки моих начинаний. Но вместе с тем сотрудники, которые к царскому телу никогда не подходили ближе стен Кремля, могут наделать ошибок. Одно присутствие Игоря I на запуске заставит их трястись от нервов.

И нет, люди на космодроме, которые там постоянно работают, частенько оказываются в столице с докладами. Большинство действующих сотрудников имеют награды из рук Михаила II. Так что этот контингент привык.

А вот сотрудники лабораторий, которые будут присутствовать — другое дело. Да, Михаил II лично утверждал списки, кого нанимать в секретные лаборатории, но при этом с людьми сам не встречался. Число сотрудников, которые были бы хоть раз приглашены в Кремль, исчезающе мало. Хотя именитых умов среди них хватает, Михаил II не слишком баловал их своим вниманием.

Проблема, казалось бы, не стоила и выеденного яйца, но я уже достаточно прожил в этом мире, чтобы видеть отличия от своего. Конечно, у нас правители остались лишь в качестве музейных экспонатов и персонажей виртуальных миров. Здесь встреча с царем — это действительно повод рассказывать о таком событии своим внукам. А уж награда, врученная лично государем — это высшее признание твоих заслуг, какой бы та награда ни была. И это не пустые слова, а вопрос известности твоего рода.

Набрав некое количество заслуг, вполне реально стать боярином, а это — благородное сословие, которое влечет за собой множество привилегий. Ответственности, разумеется, тоже, однако перед аристократией открываются двери, которые царским людям в принципе недоступны.

Михаил II ведь сделал все, чтобы Русское царство принадлежало ему на деле, а не на словах, как было при клане Рюриковичей. Теперь ни один великий князь не сможет тягаться на равных с Игорем I. И государь может своим указом любого человека ввести в какое пожелает сословие. Но для этого нужно постараться.

И если запуск пройдет хорошо или хотя бы удовлетворительно, сотрудники царских лабораторий без своих наград не останутся. Это ведь не только денежные премии из казны, но и престиж в научном мире, и доверие царское, которое легко материализуется в новые проекты. И на этих проектах будут стоять фамилии авторов. А это — тоже важно.

Даже среди будущих сингуляров существовала внутренняя гонка, кто сделает лучше, быстрее, эффективнее. Да, не открытая вражда и промышленный саботаж, а здоровый соревновательный элемент. Но это мы, лучшие умы планеты в своем поколении, а что говорить про обычных людей? Сотни корпораций готовы были душить друг друга, только бы получить преимущество перед конкурентами.

Единое человечество, конечно, было защищено от противоправных действий, но всегда имеются вполне законные способы вредить коллегам из соседнего небоскреба, было бы желание.

Здесь научный мир тоже борется за дотации от власти, и кому-то достается полная поддержка царя, а кто-то собирает хлебные крошки из благотворительных фондов, лишь бы ноги с голоду не протянуть. Конечно, это две крайности, но пример ясен. Чтобы перейти из вторых в первые, нужно не только вовремя засветиться, но и проявить себя.

И запуск станет либо лебединой песней действующего состава сотрудников, либо первой ступенькой перед выходом в космос бесконечных возможностей и практически неограниченного потока финансирования.

Так что пускать этот вопрос на самотек нельзя. Слишком многое зависит от успеха проекта. Да, мой биологический брат обещал мне полную поддержку, но будем смотреть правде в глаза, это благодаря репутации. До сих пор у меня все получалось, и потому у молодого государя не было причин сомневаться.

Даже этот разговор по телефону тому свидетельство. Игорь I доверился моему мнению. Однако если что-то пойдет не так, как должно, мне же и нести ответственность за провал.

— Дмитрий Алексеевич? — заметив, что я подозрительно долго сижу без движения, подала голос Марина Кирилловна.

Я повернулся к искусственной помощнице.

— Мне нужно будет нанести несколько визитов, — объявил я.

Она кивнула, приготовившись слушать мои распоряжения.

Можно было бы, конечно, вызывать ученых к себе. Однако посетив их сам, я проявлю уважение к людям далеко не глупым. Это я прибыл в этот мир с готовым багажом знаний и умений. Они всего добивались сами, и в рамках этого мира действительно заслуживали как доверия со стороны царя, так и своего высокого положения.

А потому — пора паковать чемоданы, князь.

* * *

Московский особняк великих князей Невских.

Емельян Сергеевич листал отчет на планшете, проверяя результаты работы агентуры во Франции. Отдавать власть канцлеру, который взошел на престол благодаря поддержке Русского царства, куратору ЦСБ даже в голову не пришло. А потому за деятельностью Бернара де Дамартена следили плотно, не выпуская нового короля из поля зрения.

Тем более что обновленный «Оракул», чьи сервера были устроены под посольством Русского царства в Париже, теперь позволял развернуться шире, чем когда-либо удавалось разведке.

Первое же решение нового правителя — заключить мир с Испанией — не выглядело дикостью. Умерли оба короля, исчез формальный повод для войны, ведь это у Людовика были права на земли в соседней стране. А новый монарх Испании был готов идти на уступки и вернуть свой взор на Американский континент.

Так что оба короля обменялись предложениями мира, и теперь канцелярии Испании и Франции трудились день и ночь, вырабатывая устраивающее всех решение. Не хотелось Лоренцо отдавать свои земли, но и совсем не уступить и так отобранное Людовиком он не мог.

И хотя боевые действия закончились, армия Парижа никуда не делась и ждет лишь отмашки, чтобы продолжать войну. А ресурсы Испании, едва не раздавленной ближайшими соседями, конечно, из воздуха не берутся. Технику нужно собрать, солдат рекрутировать и обучить. На все это нужны деньги и время. А ни про то ни про другое ничего хорошего в Мадриде даже самые патриотично настроенные испанцы не говорили.

А вот договор о поставках, предложенный Игорем I, его величество Бернар принял без каких-либо правок. Так что техника и оружие Русского царства, которое армия уже не использовала, отправились на склады Франции. И ей они пригодятся — откусив землицы у Испании, его величество собирался обратить внимание на Римскую империю.

Агриппа IV закончил свой земной путь так же бесславно, как и прожил его. Деспот не дал себя убить мятежникам, недовольным поражениями в войне с Османской империей. К тому же султан платил многим из своего кошелька — мог себе позволить прикупить пару сенаторов. В итоге теперь начался очередной раздел Римской империи. При этом сам султан уже официально объявил, что Рим ему не нужен, но Грецию он не отдаст.

Ватикан призывал мятежников, режущих друг другу глотки на деньги мусульман, одуматься. И Папа Римский, ратовавший за мир и объединение, однажды оступился, в результате чего сломал шею и отправился на свидание к Богу, наместником которого считался.

Германский рейх, обезглавленный Хранителями, теперь страдал не от набегов, а от самого настоящего вторжения со стороны Скандинавского полуострова. Викинги, вспомнив о древнем прошлом, без сомнений входили на немецкую землю и… оставались. Вернувший себе трон кайзер Вильгельм уже не имел поддержки и реальной власти, а был скорее временным компромиссным вариантом. Что приводило и здесь к борьбе за трон — куда сильнее немецкие аристократы беспокоились о том, кто возглавит страну, чем о том, какие земли у нее останутся, когда скандинавы закончат резать ее на куски.

Вся эта резня проходила громко и кроваво. Русское царство, оказавшееся в выгодном положении, в этих конфликтах открыто не участвовало. Зато успешно заключало сделки со всеми участниками европейской резни. И от того, к чему это может привести, у Емельяна Сергеевича волосы шевелились на затылке.

Князь Красноярский инициировал переход единственного внятного конкурента в Русское царство, «Армтек» в процессе перебазирования. И пока Европа пылает, стараясь перераспределить ценности внутри самой себя, у царя Игоря I есть вполне реальная перспектива зайти на Аляску и провозгласить ее своей.

С учетом того превосходства в технологиях, которое есть уже сейчас, ни у кого не найдется достаточно сил, чтобы выдавить русских солдат с Американского континента. А ведь каждый день, пока европейские аристократы убивают друг друга, разрыв между Русским царством и всеми остальными державами только увеличивается.

Когда монархи Старого Света опомнятся, Русское царство уже будет невозможно догнать. А если верить словам Дмитрия Алексеевича, Хранители не допустят нового применения оружия массового поражения, которое могло бы остановить экспансию Игоря I.

Конечно, если молодой государь все же решится на такой шаг.

Емельян Сергеевич продолжал читать отчет и никак не мог определиться, нужно ли подталкивать царя на эту авантюру или, наоборот, отговаривать. Страна и так пережила слишком много потрясений, есть ли реальная нужда расширять границы за счет Америки? К тому же там сейчас вовсю развернулась Португалия, которой никто не мешал ставить свои флаги на территории западного континента.

Нужны ли Русскому царству те земли?

* * *

Нью-Йорк, бывшая территория Британской империи.

За столом собрались трое мужчин, одетых в униформу португальской армии. Ни у кого в полутемном помещении бара не возникло бы желания их задирать — сейчас, когда Лиссабон был на коне и фактически правил всей Америкой, трогать солдат Старого Света было крайне опасно.

Местное население — потомки первых переселенцев, несмотря на постоянно возникающие бунты против метрополии, все же не желали погибать ради удовольствия устроить драку против простых солдат. О том, что люди в униформе младшего офицерского состава не такие уж и простые, не догадался бы никто из сторонних наблюдателей.

— Значит, от нас решили избавиться, — подвел итог самый молодой из них. — Мы ведь не будем сидеть сложа руки и ждать, когда за нами придут, как за остальными членами общества?

— У тебя есть конкретный план, Гарри? — осведомился, поглаживая кавалерийские усы, его более старший собеседник. — Я втайне пересек половину земного шара не для того, чтобы слушать твою истерику.

Третий собеседник молчал, мрачно глядя вокруг и периодически прикладываясь к квадратному стакану с плещущимся внутри виски. Вокруг шумели подвыпившие солдаты Португалии, с которыми и сливались члены общества Януса Двуликого, еще не так давно считавшие себя властелинами мира. Не смолкал гул пьяных голосов, возгласы разносчиц, которых откровенно лапали, невзирая на благосклонность женщин. Из подвала, где хозяин устроил склад с выпивкой, периодически раздавались вопли боли — хозяйничающие в городе бойцы искали тайники.

Все это позволяло общаться довольно свободно, не опасаясь, что кто-то услышит ключников.

— Хранители нас найдут, — заговорил Гарри. — Это факт. Они уже перебили почти всех.

— Бернар остался, — заметил усач. — И мне бы было интересно узнать, чем он купил себе не только жизнь, но и свободу.

— Не важно, — отмахнулся младший ключник. — Гораздо важнее, что Хранители тоже смертны. Неуязвимых не бывает, и у меня есть план, как нам избавиться от угрозы самым надежным способом.

Наконец, голову поднял третий:

— Что ты хочешь сказать?

— Я предлагаю натравить на них Дмитрия Романова, — заявил тот.

— Каким образом?

— Все просто. Он уже неоднократно говорил, что общество Януса Двуликого — его враги. Нам остается только заставить его поверить, что Хранители решили влезть в Русское царство. В прямой схватке, я готов об заклад биться, русский князь выйдет победителем.

Усач усмехнулся, качая головой.

— Ты, видимо, так ничего и не понял, Гарри, — заметил он. — Все наши проблемы начались, когда на сцену вышел Дмитрий Романов. Каждый раз, когда члены общества пытались вести с ним дела, он становился причиной их смерти. Ты хочешь такой же судьбы?

Прежде чем Гарри успел ответить, к столику сел еще один боец португальской армии.

— Здравствуйте, господа, — произнес он, демонстрируя кольцо на пальце.

Знак Януса Двуликого заставил троицу напрячься. Они не знали этого человека, но намек осознали моментально. К ним явился Хранитель.

— Слышал, вы хотите избавиться от князя Романова? — с усмешкой уточнил незваный гость. — Что ж, тогда, полагаю, у нас с вами одна цель.

Глава 23

Космодром Восточный, Амурское княжество.

— Я знаю счастье, я видел небо, — произнес водитель, когда на горизонте показался космодром.

Я тоже смотрел в голубой купол над нами. Ни облачка сегодня не было, как и обещали синоптики. Несмотря на то, что нам уже были видны самые высокие сооружения, ехать предстояло еще добрых полчаса.

Впереди нас выбивали пыль из асфальтированной дороги автомобили старшего Ефремова. Константин Евгеньевич с радостью согласился сопроводить нас. Отец моего школьного друга нечасто возил на свой космодром благородных гостей. С момента запуска Восточного Михаил II был здесь всего один раз — на официальном открытии, а в поздние времена высокопоставленные визитеры принадлежали к сословию царских людей.

Да и последнее использование космодрома по назначению состоялось еще при великом князе Хабаровском, почти два года назад. Все это время сотрудники вели работы по ремонту и подготовке новых испытаний. Так что сегодня был не только для меня и моих ученых исторический момент, но и для князя Амурского. Ведь сегодня на космодроме будет присутствовать государь Русского царства Игорь I Милославский.

Кортеж царя еще только выдвигался из Благовещенска и прибудет не раньше, чем часов через пять. Так что у нас с князем Ефремовым будет время не только все еще раз проконтролировать, но и убедиться, что к торжественной встрече все готово.

С тех пор, как космодром перешел на баланс Амурского княжества, Константин Евгеньевич перетряхнул здесь все до последнего болтика и заглянул под каждый камушек. Единственный космодром Русского царства на Дальнем Востоке при великом князе Хабаровском потреблял огромные средства из бюджета, при том что реально практически не использовался.

По итогам ревизии, устроенной князем Ефремовым, руководство сменилось, кто-то прямиком из кресла руководителя отправился на каторгу, а кто-то и на эшафот пошел. Однако жизнь на космодроме налаживалась. Хотя до идеального состояния Восточный еще только предстоит доводить.

К счастью, на наш запуск процесс реорганизации космодрома и его ремонт никак не повлияют. Благо даже Рюриковичам хватало ума понимать, что низводить одно из ценнейших строений под своей рукой до уровня металлолома не следует.

— Подъезжаем, Дмитрий Алексеевич, — предупредил водитель.

Я кивнул в ответ, сворачивая виртуальные окна. Список оборудования, которым можно было бы создать магическое поле на всей планете, побледнел перед глазами и плавно ушел на периферию обзора.

«Оракул» продолжил обработку информации, включая новые технические аппараты. Но я видел и без искусственного интеллекта, что пока ничего из перечисленного мной не годилось.

Вполне возможно, я и не найду, так как оборудование было создано после моего изгнания. Не просто же так сингуляры ввели магию именно в семнадцатом веке, а не в современном мне мире. Вероятно, это были два отдельных вторжения в здешнюю реальность.

В любом случае запуск моей спутниковой системы должен дать зацепки. Как минимум позволит взглянуть со стороны на комочек космической пыли, сложившийся в планету Земля.

Наша машина заехала на территорию космодрома, и, повинуясь указательным знакам, закатилась на подземную парковку.

Константин Евгеньевич меня не ждал — мы предварительно все обсудили. Так что князь Амурский сейчас занимается своими людьми, а мне нужно поговорить со своими.

Хоть я и провел разъяснительную беседу с учеными, а повторить процедуру теперь уже при всех, а не с каждым по отдельности, будет не лишним.

Так что, выбравшись из машины, я кивнул приставленному к нам сотруднику космодрома и направился в комнаты, отведенные ученым.

До запуска оставалось совсем немного времени. И нужно все успеть — когда на горизонте появятся машины с Игорем I, возможности исправить что-либо уже не будет.

* * *

В зале управления собралось все руководство космодрома, сам царь сидел в мягком кресле, специально доставленном слугами из Москвы, за спиной государя сосредоточились какие-то безликие чиновники. То и дело Игорь I жестом заставлял кого-то из них наклониться и отдавал свои распоряжения.

Мне было неинтересно, какими именно делами занят монарх, я и так прекрасно видел, что он возится с «Оракулом», используя линзы и дополненную реальность. У меня стояли свои задачи.

— Государь, все готово, — сообщил Константин Евгеньевич, подходя ближе к моему биологическому брату. — Если изволите приказать…

Царь величаво кивнул.

— Поехали, господа! — распорядился он, поведя рукой. — С Богом!

Молитвы никто читать не стал — церковников рядом не было, только светские люди. Так что князь Ефремов дал отмашку своим подчиненным, и работа закипела.

С нашей точки была прекрасно видна устремленная в небо ракета, пока что еще с отключенными двигателями. Сотрудники космодрома деловито заработали, негромко переговариваясь.

И, наконец, момент настал.

Первое, что мы все увидели, это огромное облако дыма, пошедшее в сторону от вертикальной ракеты. Я уловил, как напряглись люди, стоящие за спиной Игоря I, ожидая взрыва. Но вот показалось красное пламя, и космический аппарат плавно, без единого рывка пошел вверх.

Медленно, словно нехотя, пышущие пламенем двигатели поднимали ракету все выше. В зале продолжалась работа — сотрудники отчитывались каждые несколько секунд, фиксируя нормальное состояние ракеты и всех ее систем.

Все выше взбиралась ракета, выведенные на огромный экран показатели высоты и скорости стремительно накручивали новые цифры. И, наконец, менее чем через минуту от взлета на голубом небе остался лишь реактивный белый след.

На экране появилось изображение с камер, установленных на саму ракету. И почти сразу же, как только произошло отделение первой ступени, через объективы на аппарате уже можно было видеть Землю из космоса.

— Великолепно, — выдохнул Игорь I, который, оказывается, все это время держался пальцами за подлокотники своего кресла так сильно, будто это он, а не ракета, отделялся от Земли.

— Есть сброс створок головного обтекателя, — донеслось из динамиков.

И на высоте в сто девятнадцать километров мимо камер пронеслись куски белой конструкции, распавшейся на части. Я же бросил взгляд в сторону своих ученых, стоящих поодаль от остальных присутствующих в зале управления.

Люди взрослые, уже пожившие, сейчас казались сущими мальчишками. Это они запустили свое детище в космос, это их звездный час. Я не сдержался от улыбки, ведь это действительно было огромное достижение.

Да, проект был моим, но исполняли его вот эти самые люди. И они достигли успеха.

— Прошел гарантийный надув баков третьей ступени, — доложил спокойный голос из динамиков.

Я почувствовал, как напряжение скапливается в зале. Судя по цифрам на табло, до конца полета оставалось всего ничего.

— Есть запуск двигателя третьей ступени. Есть выключение двигателя второй ступени. Есть отделение второй ступени. Есть сброс панелей хвостового отсека, — выдал все тот же голос уверенным тоном диктора.

Высота уже дошла до ста пятидесяти километров, а скорость ракеты превысила четырнадцать тысяч километров в час. Вокруг меня люди, кажется, даже дышали через раз, готовясь к финалу полета, когда станет ясно — удалось добиться цели или все оказалось напрасно.

— Триста десять секунд. Стабилизация изделия устойчивая, — вновь прозвучал голос.

А вскоре изображение с камер на ракете застыло. Видеосигнал не проходил. И среди группы моих ученых началось сдавленное сипение. Как бы тут никто от сердечного приступа не упал.

— Есть выключение двигателя третьей ступени. Есть отделение головного блока. Головной блок в составе разгонного блока «Гепард» номер 113−02 космического аппарата «Глаз-А 01» выведен на опорную орбиту, — быстро, но при этом четко выговорил голос из динамиков.

В зале раздались одинокие аплодисменты. Это так отличалось от напряженной тишины во время взлета ракеты, что люди глядели на Игоря I с нескрываемым удивлением. А царь поднялся со своего кресла и, оглядев всех присутствующих, произнес:

— Поздравляю, господа. Это первый запуск Русского царства с момента, как я взошел на престол, — заговорил мой биологический брат. — Да, пока что аппарат достиг только опорной орбиты, и ему еще придется выходить на целевую орбиту. Но как раз в этой части вашей работы я уверен на все сто процентов.

Он улыбнулся доброжелательно, глядя на сгрудившихся за моей спиной ученых.

— Господа, я ценю ваш вклад в создание и поддержание технологического суверенитета Русского царства, — произнес Игорь I. — И когда со спутника, который вы сегодня вывели в космос, пойдут первые данные, я лично поставлю подпись на наградных листах с вашими именами. Продолжайте трудиться столь же самоотверженно, как и до этого, и ваши имена навсегда будут вписаны в историю нашего государства. Константин Евгеньевич!

Князь Амурский подошел ближе, чеканя шаг.

— Здесь, государь.

Повернувшись к нему, Игорь I открыто улыбнулся.

— Я знаю, в каком состоянии был космодром, когда вы приняли его на баланс своего княжества, — заговорил мой биологический брат. — И я видел, какую огромную работу вы проделали, чтобы привести здесь все в порядок. Работы предстоит еще много, но вам помогут. Космодром Восточный должен стать передовым на нашей планете, и я не стану откладывать этот вопрос в долгий ящик. Сергей Афанасьевич, передайте князю Ефремову папку.

Сопровождающий царя чиновник тут же исполнил указание.

— Здесь расписана уже одобренная мной программа по реконструкции и улучшению космодрома Восточный, — пояснил молодой государь, когда князь Ефремов принял документы. — Первый перевод из казны Русского царства на счета княжества Амурского уже отправлен. Я горжусь тем, как Ефремовы служат нашей стране, Константин Евгеньевич, благодаря таким благородным людям, как вы, Русское царство стоит на ногах крепко и в будущее смотрит с уверенностью. Благодарю за службу и надеюсь, что вы еще не раз порадуете свою Родину.

Глаза князя Амурского блеснули, и он поклонился.

— Для меня честь служить своей стране, государь, — ответил Константин Евгеньевич.

Игорь I кивнул и еще раз оглядел присутствующих.

— А теперь, господа, я вынужден вас покинуть, — сообщил молодой царь. — Еще раз поздравляю с успешным запуском. Константин Евгеньевич, Дмитрий Алексеевич, проводите меня.

Несмотря на то, что Игорь I ничего не сказал о своих сопровождающих, они тоже последовали за нами. Мы покинули зал, а оставшиеся внутри сотрудники космодрома продолжили работу. Мои ученые же расположились в креслах, в которые до этого не посмели сесть в присутствии государя. Им полезно отдохнуть после такого напряженного момента.

Заговаривать первым ни я, ни Константин Евгеньевич не спешили. А государь думал о чем-то более важном, судя по тому, как были сведены его брови. Сопровождающие его чиновники тоже хранили молчание, и при этом держали лица так, что по ним ничего понять было невозможно — опытные царедворцы.

— Константин Евгеньевич, — заговорил, наконец, государь, стоило нам выйти на свежий воздух, — я действительно благодарен вам и вашему роду за все, что вы делаете для благополучия Русского царства. И вы, и ваши дети не жалели себя, годами защищая наши рубежи, вы первыми встали на пути мятежных Рюриковичей. А теперь ведете вверенные вам земли и подданных к светлому будущему.

— Благодарю, государь, — сдержанно ответил князь Ефремов.

— А потому в скором времени я выдвину вам предложение, от которого, надеюсь, вы не станете отказываться, — с легкой улыбкой предупредил Игорь I. — Полагаю, должность при Министерстве иностранных дел, скажем, заместителя министра по делам с Азиатско-Тихоокеанским регионом, придется вам по душе?

Князь Амурский на мгновение замер, осмысливаясказанное моим биологическим братом.

— Приложу все силы, чтобы не подвести вас, государь, — с поклоном ответил отец моего школьного друга.

Царь же улыбнулся вновь и протянул ладонь.

— Благодарю, Константин Евгеньевич.

Казалось бы, что такого в простом рукопожатии между двумя людьми? Однако когда тебе протягивает руку монарх, это невероятное событие. И Константин Евгеньевич ответил на жест с достоинством, демонстрируя, насколько ценит такой уровень проявленного доверия.

— Теперь вы, Дмитрий Алексеевич, — разорвав рукопожатие, Игорь I повернулся ко мне. — Из Министерства иностранных дел мне докладывают, а его святейшество очень настойчиво просит их поддержать… — он сделал паузу, бросив взгляд в сторону своих придворных.

Опытные царедворцы тут же отстали от нас на десяток шагов, глядя исключительно по сторонам, чтобы у государя даже подозрения не возникло, что его люди пытаются прочесть сказанное по губам. Отступил и князь Амурский, встав чуть в стороне от прилетевших вместе с Игорем I чиновников.

— Пришла просьба устроить ваш ответный визит к монаху Василию, который в прошлый раз прилетал от Константинопольского патриарха, — сообщил мне мой биологический брат. — Насколько я понимаю, монах сейчас тяжело болеет, и, возможно, скоро уже не сможет с вами встретиться. Однако я прекрасно понимаю, что именно вам может быть эта встреча и не нужна.

Самый старший из Хранителей умирает? Неожиданная новость. К тому же не совсем понятно, почему он не воспользуется своим амулетом, чтобы переместиться ко мне по предварительному звонку. Мы же уже отработали схему, когда я посещал Архив.

— Но я считаю, что вам следует навестить божьего человека, — продолжил мысль Игорь I. — Безопасность будет обеспечена не только силами рода Романовых, но и армии Русского царства. Кроме того, с вами отправится наше посольство в Османскую империю. Вместе долетите до Стамбула, там вы спокойно посетите монаха Василия, а после вернетесь на родину. Османская империя находится с нами в союзе, никто вам препоны чинить не станет, это не Рим.

Да, султан добился своего. Римляне теперь еще долго не смогут оправиться от нанесенного урона. Им сейчас важнее резать друг друга в борьбе за титул деспота, чем организовывать ответный удар. А султан Русскому царству действительно многим обязан. С учетом победы над Римом, положение его в Османской империи упрочилось, и пойти против воли правителя, нападая на его гостей, никто не осмелится.

Вот года через три, когда эйфория от победы пройдет, уже будет опасно туда летать. А пока что — вполне допустимо.

— Подумайте, Дмитрий Алексеевич, — кивнул, заметив мои сомнения, государь. — Я приму любой ответ. У вас и здесь хватает работы, так что я не расстроюсь, если вы решите не покидать Русское царство.

Еще раз оглянувшись на своих придворных, царь кивнул нам с князем Амурским.

— А теперь мне действительно пора, господа.

Машины кортежа главы государства выехали из подземного гаража и подобрались ближе. Игорь I пошел к своему автомобилю раньше, чем его машина замерла, а слуга успел открыть дверцу.

Мы с Константином Евгеньевичем смотрели вслед уезжающему кортежу еще несколько минут, пока машины царя не скрылись из виду. О чем думал князь Амурский, я не знал, однако «Оракул» уже проверял, где находится телефон Василия.

И тот факт, что Хранитель был вне зоны действия сети, меня очень сильно нервировал. Анна, конечно, может лишить членов общества Януса Двуликого их второго дара, чем серьезно срежет годы жизни.

Но артефакт можно отложить в сторону, и Анна никогда не узнает, чем на самом деле занимался Хранитель. То, что я стал высшим администратором, наверняка взбесило большую часть общества Януса Двуликого. И люди, привыкшие к мысли о том, что они правят планетой, стоят над всем человечеством, вряд ли горели желанием делиться своей властью с сосунком, у которого молоко на губах не обсохло.

Так что вариант, что монаху Василию помогли оказаться при смерти, отметать нельзя. А значит, нужно разбираться, что Хранители затеяли на этот раз.

И либо выяснить, что это просто старость, либо убрать это общество окончательно, не ограничиваясь марионетками.

Глава 24

Интерес Патриарха Московского и Всея Руси в моих взаимоотношениях с монахом Василием был кристально ясен. Его святейшество повышал свой личный рейтинг внутри круга патриархов Православной Церкви. Монах Василий был человеком Константинопольского, я — Московского. И наше общение всего лишь песчинка в потоке того, о чем договариваются два святейшества.

Султаны Османской империи не притесняли христиан на своей земле. А некоторые правители так и наоборот благоволили Константинопольскому патриархату. И нынешний султан не исключение, для него диалог двух патриархов — еще один способ углубить союзные отношения с Русским царством.

Но справедливо это и в обратную сторону. Отец Мефодий распространял свое влияние в Османской империи, пока государи Русского царства упрочняли положение нашей страны среди подданных Османской империи. Долгосрочные отношения позволяли развернуть серьезные международные проекты, которые приносят выгоду обеим странам.

С этой точки зрения приглашение не было чем-то из ряда вон выходящим. Если не вспоминать о том, что монах Василий на самом деле Хранитель общества Януса Двуликого. Однако тот факт, что эта встреча — инициатива Константинопольского престола, говорит о влиянии монаха Василия на религиозную структуру христианской общины Османской империи.

Оказавшись в машине с гербами княжества Красноярского, я оглянулся на удаляющийся космодром Восточный. Данные с нашего спутника уже пошли, проект признан успешным. Осталось запустить еще пару сотен таких, чтобы охватить всю планету, и дело можно считать закрытым.

Но прежде чем решать окончательно, мне следовало прояснить один вопрос.

«Оракул» установил соединение с абонентом, трубку подняли не сразу.

— Здравствуй, князь Романов, — произнес Людвиг. — Чем обязан?

— Василий, — обозначил я тему разговора. — Что тебе известно?

Хранитель тоже не стал затягивать разговор.

— Умирает старик, — ответил Людвиг. — Артефакт продлевал его жизнь и так слишком долго. Организм уже не справляется, и так магия увеличила его годы до предела. Так что поспеши, если хочешь застать Василия живым.

— Понятно. А ты чем занят?

— Я сейчас в Южной Америке, — доложил Людвиг. — Веду дело, которым мы втроем с Василием и Корнелией занимались последние лет двадцать.

Борьба за освобождение континента от европейских монархов. И причина для этого у Хранителей имелась веская — в Большом Каньоне располагался Архив, если карта Василия не врет.

— Понятно, будь готов, если потребуется выступать, — распорядился я. — Сдается мне, потеряв Василия, мы можем оказаться перед расколом Хранителей.

— При всем уважении, князь Романов, — усмехнулся в ответ мой собеседник, — не учи отца детей делать. Мы и так в меньшинстве были, а когда Василий умрет, и я, как самый старший Хранитель, займу его место, получив доступ к закрытой части Архива, остальным это не понравится. Так что на нашей стороне останется одна Корнелия, а ты до сих пор свой артефакт не получил. Выходит, что только я да Корнелия будем верны заветам Основателей, на тебя ведь надежды нет.

Я мог бы возразить, но не стал. Внутренние распри Хранителей не были для меня особой тайной, об этом я прекрасно я знал еще с тех самых пор, как вообще услышал о существовании истинного общества Януса Двуликого.

— И не побоятся моего гнева и возможностей Анны отключить их артефакты? — уточнил я.

— Не побоятся, — подтвердил Людвиг. — Обойти власть Архива несложно. Твой предшественник, тоже высший администратор, отключил Хранителям доступ к дарам Основателей, а выиграл войну только потому, что враги без поддержки Архива умерли от старости. Так что не стоит считать, что Анна делает тебя неуязвимым.

— Спасибо за напоминание, — хмыкнул я. — Все, не буду больше отвлекать. Развлекайся.

Людвиг положил трубку, а я откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Раз оппозиция Хранителей всерьез рассматривает вариант, что могут продавить свое большинство, значит, у них есть для этого какие-то возможности. Не мнимые, а реальные способы.

Стоит ли посещать Василия, если это, возможно, окажется ловушкой? Конечно, стоит. Как только Хранители окажутся замешанным в нападении на меня в Османской империи, Анна отрежет им второй дар. А если не справится сама, это уже сделаю я.

Да, у моих противников останутся собственные дары и какое-то влияние на государства, но без дополнительного козыря Хранители не так уж и страшны, какими бы хотели казаться.

— В особняк, Дмитрий Алексеевич? — уточнил водитель, заметив, что я закончил размышлять.

— Нет, Петр, давай сразу в аэропорт, — ответил я. — Мы летим домой.

Как бы там ни было, а не посетить Красноярск перед вылетом в Османскую империю я не могу. Меня ждет моя семья, а это важнее старца из общества, мечтавшего убить сингуляра.

* * *

Османская империя, Стамбул. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Как я себе представлял последнее пристанище монаха Василия? Монастырь, уединенная келья, молитвы звучат со всех сторон, горят свечи, машет кадилом священник.

Однако на деле машины с номерами посольства Русского царства в Османской империи доставили меня до огромного древнего особняка, реорганизованного под нужды хосписа для самых состоятельных клиентов. В этих стенах, как доложил мне искусственный интеллект, несколько султанов встретили последний свой день.

Многочисленная охрана сторожила периметр, вышколенная прислуга выстроилась почетным караулом, встречая русского князя. Обширный сад разбит на зоны, в каждой из которых своя часовня — чтобы ни одному из клиентов не приходилось далеко бегать за своим священником.

Погода стояла жаркая, на небе ни облачка, солнце светит ярко, заставляя щуриться. Белые мраморные плиты, которыми выложены дорожки, слепят. Однако дышать было можно — территория особняка чуть в стороне от самого Стамбула, где действительно было не продохнуть как от многочисленных туристов, так и от узких перегретых улочек.

— Здравствуйте, Дмитрий Алексеевич, — поклонился мне мужчина в традиционных турецких одеждах. — Меня зовут Юсуф, я выбран, чтобы сопровождать вас по нашему заведению. Прошу вас следовать за мной.

За его спиной я уже видел корпус, принадлежащий православной церкви. Высокий византийский крест соседствовал с католическим, находящимся чуть правее. Так что и без сопровождающих я бы нашел дорогу, однако отказываться, разумеется, не стал.

Пока мы двигались по белым мраморным плитам, Юсуф рассказывал про историю особняка, когда-то в глубокой древности принадлежавшего одному из приближенных к василевсу чиновников, чье имя, к сожалению, не сохранилось. Да и взятие Константинополя не пощадило постройки.

Но особняк все же сохранили, а после — реставрировали. И в разные годы чего здесь только не было, пока, наконец, султан не распорядился устроить маленький рай для тех, кому скоро уже предстоит покинуть бренную Землю. И, надо признать, смесь мусульманского искусства и европейской традиции действительно получилась похожей на маленький Рай.

Много зелени, в верхушках деревьев щебечут птицы, на территории несколько искусственных водоемов, выстроенных так, что они казались естественными и еще не видавшими человека. При этом не видно ни прислуги, чей штат достигал почти пятисот человек, включая медицинский персонал, ни самих постояльцев.

Если бы не присутствие Юсуфа, ведущего экскурсию, я бы мог решить, что я вообще единственный человек на территории особняка. И ведь не такая уж и большая эта территория, а благодаря трудам гениальных архитекторов удалось создать ощущение единения с миром и небом.

— Прошу сюда, Дмитрий Алексеевич, — плавным жестом указав на дверь, украшенную византийскими мотивами, поклонился мне Юсуф.

Само строение, отданное патриархату Константинопольской Православной Церкви, было небольшим — всего три этажа, каждый площадью чуть больше ста квадратных метров. Однако вместо чувства ограниченного пространства я сразу же ощутил уют.

Стены, пол, потолок — все было расписано так старательно, что я в первые мгновения поймал себя на мысли, что все же оказался в церквушке. Внутри царила прохлада, из высоких окон пробивались лучи света. Чистый свежий воздух шел легким потоком из-под потолка, но я не видел систем кондиционирования.

— Прошу вас следовать за мной, Дмитрий Алексеевич, — произнес Юсуф, ступая мягкими туфлями по полу практически бесшумно. — Нам придется подняться на третий этаж.

Несмотря на церковные мотивы на первом этаже, судя по мебели, это был огромный холл, где можно принять гостей или посидеть, любуясь видами из окон. А вот на втором картина резко изменилась.

Медицинский блок, занимающий весь этаж, пожалуй, по оснащенности не уступающий даже Кремлевскому, был разделен на несколько комнат. Но вход был перекрыт герметичным отсеком за стеклянными дверьми. В другое время мне было бы любопытно посмотреть внимательнее, но «Оракул» и так уже вывел список оборудования.

А мы поднялись на третий этаж. Казалось бы, зачем умирающему подниматься так высоко? Но в здании имелись и лифты — как для маломобильных постояльцев, так и для обслуги с посетителями. А еще на третьем этаже был огромный стеклянный купол посреди помещения.

И здесь ощущение последнего пристанища было уже ощутимо, атмосфера близости смерти витала в воздухе. Несколько слуг в темных рясах, рассредоточенных по помещению, занимались своими делами — явно люди из монастыря, в котором ранее обитал монах Василий.

Самого Хранителя я увидел сидящим в кресле под солнечными лучами, бьющими в центр этажа. И без подсказок Юсуфа я двинулся к старику, который сидел с закрытыми глазами и улыбался так неестественно, как будто уже успел отойти на тот свет, а братья рядом этого пока не заметили.

Сейчас, сидя посреди роскошного убранства, дышащего Византией с каждой поверхности, греческий облик Василия вписывался идеально.

Стоило мне сесть в кресло напротив Хранителя, Василий поднял веки и взглянул на меня своими бесцветными глазами. В лучах солнца, спускающихся через стеклянный купол, радужка монаха и вовсе, казалось, исчезла, оставив место только зрачкам и белку.

— Здравствуй, князь, — едва открывая рот, произнес Василий. — Думал, уже не доведется с тобой поговорить.

— Прибыл, как смог, — пожал я плечами. — Что ты хочешь мне сказать?

Монах слабо повел рукой, трясущейся от перенапряжения. Даже такой простой жест давался ему с огромным трудом. А ведь его сейчас питают два магических дара.

— Времени у нас действительно мало, — ответил Василий. — Мое и так уже вышло, а твое скоро тоже закончится. Князь, ты должен сделать то же, что и твой предшественник. Хранители должны исчезнуть и больше не появляться.

Я слушал его внимательно, не сводя со старца взгляда. И нельзя сказать, что я не был с ним не согласен.

— Как только я умру, Лоренцо возглавит поход против тебя, — произнес едва слышно Хранитель. — И никакой Архив не сможет его остановить.

Мне пришлось наклониться ближе, чтобы продолжить беседу. Силы покидали Василия на глазах, и не следовало упускать ни звука.

— А как же Людвиг и Корнелия? — уточнил я, глядя в бесцветные глаза собеседника.

— Они умрут первыми, — ответил монах, опуская веки. — Но ты справишься, князь. Мой дар — перемещение в пространстве. И я пользовался им очень часто, посещая Архив. Три дня назад я получил доступ к Видению, о котором не говорили Основатели общества Януса Двуликого. И понял, что они неверно трактовали нашу задачу.

— Вот как? — не удержался я, приподняв бровь.

— Ты сам все поймешь, когда Анна расскажет тебе правду, — ответил монах, вновь поднимая веки и глядя на меня кристально ясным взором. — Но ты и так ее знаешь, сингуляр.

Я никак не отреагировал, а Василий продолжил:

— Безумию нужно положить конец, князь. Возьми мой артефакт, пока я еще не умер. Как только ты его наденешь, ты сможешь получить мой второй дар. И я верю, что с его помощью ты справишься.

— Ты умрешь, как только я его сниму.

— На несколько секунд меня еще хватит, а тебе будет достаточно, чтобы стать новым Василием, — он с огромным трудом поднял руку и взялся за ворот. — Я всегда верил, что мы должны делать больше, чем делали, князь. И теперь я вижу, что был прав. А сейчас, прошу, возьми его. Я, Хранитель Василий, назначаю тебя своим официальным наследником дара Основателей. Прими мой дар, сингуляр.

Я протянул руки и коснулся дряблой старческой кожи. Осторожно сняв цепочку, я поднял амулет монаха и услышал, как он задержал дыхание.

— Ты прав, — произнес я. — Безумие пора заканчивать. Покойся с миром, Василий.

И я снял артефакт с шеи старика, сразу же надев его на себя. И пока старец в кресле напротив опускал голову, перед моими глазами мелькнула яркая вспышка.

«Оракул» выводил результаты сканирования тела, регистрируя изменения. Я поднялся из своего кресла уже другого роста и комплекции. Артефакт заработал, как должно.

— Братья, — обратился я к монахам, что замерли, не спеша приближаться. — Отец Василий отошел.

Никто мне не ответил, они лишь медленно направились к бездыханному телу. А я, наоборот, отступил. Пора было возвращаться в Красноярск, но сперва — посетить Анну. Сдается мне, она показала Василию не то видение, о котором говорили Основатели. Ведь мне она сказала, что записи в ее распоряжении не имеется.

А еще, повертев в руке амулет, я ждал, когда искусственный интеллект закончит с анализом изделия. Я уже столько информации загрузил в «Оракула» по технологиям сингуляров, что он был обязан расколоть устройство артефакта.

О том, что монахи кому-то расскажут, что князь Романов превратился в монаха Василия, я не переживал. Существование Хранителей больше не тайна, их способности тоже не такой уж большой секрет. Да и скрывать свою возросшую мощь мне не было смысла.

Из-за того, что я не особо стремился показать все свои возможности, количество врагов, которые стремились покончить с собой, разбившись о щиты Дмитрия Алексеевича Романова, росло в арифметической прогрессии. Однако пора положить этому конец. И мир должен понять — отныне от князя Красноярского не спрятаться никому.

Так что пусть монахи разносят весть, что Хранитель, умеющий перемещаться в пространстве, отныне — князь Романов.

И, поведя рукой в сторону, я создал в воздухе проход в лабораторию. Координаты я знал, так что никаких проблем с ориентированием не было. Энергия, аккумулирующаяся в артефакте, позволяет сделать сотню таких переходов, а после амулет зарядится от тепла моего же тела.

Шагнув в марево, я вновь не заметил никаких изменений. Просто шаг, ничем не отличающийся от обычной ходьбы, и вот я уже внутри лаборатории.

— Приветствую, Создатель, — заговорила Анна, едва за моей спиной захлопнулось марево портала. — Три дня назад, четырнадцатого сентября две тысячи пятнадцатого года, в мою базу данных была добавлена новая запись. Вы можете ее просмотреть.

То есть мои бывшие коллеги все же вернулись в этот мир, чтобы передать новое послание. Что ж, посмотрим, что они теперь скажут своим Хранителям, на которых возлагали столько надежд.

— Это то, что ты показала Василию? — сразу же спросил я. — Я хочу увидеть.

Камера виртуальной реальности раскрылась, и я шагнул внутрь. Пространство мгновенно изменилось, я замер посреди открытого космоса, испещренного бесконечным количеством звезд.

— Запускаю запись, — предупредила Анна.

Я моргнул и тут же оказался стоящим посреди точно такой же лаборатории. Но теперь вместо камеры виртуальной реальности имелся круглый стол, за которым сидели люди.

Я знал каждого из них и понимал, что передо мной лишь иллюзия. Однако вернуться в собственное прошлое было несколько неприятно. Тем более что как раз мое место и пустовало. А значит, симуляцию записали уже после моего изгнания.

— Здравствуй, Хранитель Земли, — заговорил Роберт, глядя на меня.— — Мы не сможем тебя услышать, а потому придержи вопросы при себе. Большую часть ответов ты получишь во время нашего рассказа, а всех подробностей, увы, узнать не выйдет. Мы оставили человечество и уже никогда не вернемся к нему. А то, что ты видишь — всего лишь запись.

Разумно, раз доступа к видению Основателей у Хранителей не имелось, значит, это первое виртуальное кино, которое Хранители должны были увидеть. Так что Роберт не зря сотрясает воздух. Такое погружение для современных технологий пока что недоступно.

— А правда состоит в том, что ваш мир не является единственным, — заговорил Лонгсдейл. — Не важно, как мы попали в вашу реальность. У нас тоже была своя Земля, которая наверняка сильно отличалась от вашей. Важно, что мы хотели добиться для человечества, пусть и в другом мире, куда лучшей судьбы. От того, как вы распорядитесь нашими дарами, будет зависеть будущее всего человечества как вида.

Роберт сделал паузу, а лаборатория вновь сменилась космосом. Впрочем, стол вместе с сингулярами никуда не делся.

— Вселенная не бесконечна. И за место в ней придется бороться. Но мы даем вам все, что необходимо, чтобы добиться успеха. И посылаем того, кто защитит вас от любых опасностей. Он был одним из нас, но мы не слушали его. И послали в ваш мир, так как были против его методов. Сингуляр, о котором идет речь, уничтожал цивилизации, которые угрожали человечеству. Мы же не видели этих угроз. И потому вернулись в ваш мир, чтобы повысить ваши шансы на выживание. Потому что Дмитрий был прав, а мы ошиблись. Сохраните свою планету, воспользовавшись нашими дарами, и будьте готовы — может случиться так, что изгнанный нами сингуляр родится слишком поздно. У него не будет наших возможностей. Но он будет тем, кто сможет повести человечество вперед. И, быть может, вам удастся то, чего не смогли мы.

Стол вместе с сингулярами исчез, а я услышал последние слова Роберта:

— Мы покинули Землю. Потому что человечество погибло, а мы не смогли его защитить. Хранитель! Не повтори нашей ошибки. Защити свой мир.

Запись оборвалась.

Глава 25

Я стоял посреди камеры виртуальной реальности, глядя прямо перед собой. Однако очертания лаборатории расплывались, не улавливаемые мозгом. В груди бушевали эмоции, и мне требовалось немного времени, чтобы разобраться во всем.

Может быть, я должен был ощутить злорадство, осознав, что спустя какое-то количество времени после моего изгнания мои коллеги все же оказались именно в той ситуации, о которой я их изначально и предупреждал. Но вместо того, чтобы поддаться эмоциям, я размышлял настолько трезво, насколько это было возможно в моем положении.

Во-первых, сообщение предназначалось не для меня вовсе, только для Хранителей. Уровень информированности общества Януса Двуликого о сингулярах вообще и их деятельности в другом мире в частности — никакой. В таких условиях Роберт мог говорить о чем угодно, и Хранители бы ему поверили. Как поверил, собственно, Василий. И как верили изначально Основатели и предыдущие поколения Хранителей.

И то не понятно, верили ли они в существование угрозы появления сингуляра, или просто наслаждались полученной властью. Честно говоря, зная людскую природу, в возвышенные порывы Хранителей верилось слабо. А вот в желание урвать кусок для себя — запросто. В таком случае никакие слова Лонгсдейла ничего не изменят.

Во-вторых, даже если слова Роберта на самом деле правда, меня она нисколько не удивляет. Только я беспокоился о судьбе человеческого вида, остальных интересовало разнообразие разумных форм, которого можно достичь, помогая иным цивилизациям подняться до уровня сингуляров. Судьба человечества сингуляров не волновала, они отбросили свое прошлое, как только перестали зависеть от Земли. А вот познание законов вселенной, открытие способов влиять на окружающий мир, меняя эти законы — занимало все их время.

Я легко могу представить, как сингуляров нечеловеческого происхождения стало настолько много, что бывшие земляне не смогли им противостоять. Да даже на то, чтобы меня уничтожить, моим коллегам сил не хватило, и пришлось обходится изгнанием, как высшей мерой наказания. Тоже эффективно с одной стороны, а с другой — совершенно недостаточно.

Теоретически я могу создать столько сингуляров, сколько пожелаю, а потом вернуться обратно, чтобы отомстить. Тот факт, что я не стану этого делать, саму такую возможность возвращения не отменяет.

Однако это ставит на повестку дня вопрос, о котором я до сих пор старался не думать, чтобы не слишком переживать раньше времени. Будут ли в этой реальности существовать те цивилизации, которые я уничтожал в своем мире?

Конечно, раз здесь та же Земля, только получившая магию, существование остальных разумных цивилизаций не вопрос, а данность. И деятельность Хранителей в этом случае должна измениться — с уничтожения сингуляра, имя которого Роберт назвал прямо, не оставив пространства для фантазий, на всеобъемлющую помощь. Но станут ли они подчиняться?

— Анна, где сейчас находятся устройства Хранителей? — задал я первый вопрос.

На стене камеры виртуальной реальности появилось изображение Земли. На поверхности планеты горели несколько точек, обозначая местонахождение выданных членам общества Януса Двуликого артефактов.

— А какие из них сейчас при своих владельцах? — уточнил я.

Теперь остались гореть только маячки меня, Людвига и Корнелии. То есть остальные Хранители сбросили следящие устройства и занимались своими делами. Однако Василий перед смертью утверждал, что с его смертью общество расколется. И это было уже после того, как монах узнал о перемене политики общества Януса Двуликого, то есть врать, по идее, не должен.

Впрочем, пора возвращаться. Я ведь не предупредил посольство, что исчезну, нужно сообщить, что со мной все в порядке. А лучше — явиться на встречу лично. Раз дорога к Анне теперь для меня открыта в любое время суток и из любой точки планеты, вернуться сюда я еще успею.

Создав марево перед собой, я шагнул в проход, выходя сразу в предоставленной мне комнате посольства Русского царства. Сняв с себя амулет, я намеренно громко кашлянул. Слуга, дремавший в кресле, подскочил и испуганно заозирался по сторонам:

— Князь? — не слишком уверенно произнес он, соображая, на каком свете находится. — Прошу прощения, не услышал вашего возвращения.

— Передай послу, что я возвращаюсь в свое княжество, — ответил я, глядя на слугу.

— Мне собрать ваши вещи? — уточнил тот.

— Потом пришлешь дипломатической почтой, — отмахнулся я, одновременно с этим надевая артефакт обратно и создавая новый портал.

И под удивленным взглядом сотрудника посольства, я шагнул в марево. Меня никто, разумеется, не ждал. Так что оказался я на том же самом пустыре, где Василий открывал мне портал в лабораторию в прошлый раз.

— «Оракул», открой мне окно в моем кабинете, — распорядился я голосом, осматривая асфальтированную дорогу.

— Готово, князь, — отозвался искусственный интеллект, и я вновь переместился.

Блокировка магии тут же заработала вновь, но на работе амулета, прилегающего к моей коже, это никак не сказалось.

— С возращением, Дмитрий Алексеевич, — поклонилась мне Марина Кирилловна. — Жду ваших указаний, князь.

Я улыбнулся, расстегивая воротник рубашки и сбрасывая пиджак на спинку кресла.

— Приготовь мне одежду для ужина, — распорядился я, проходя в ванную комнату.

Чем бы на самом деле ни закончилась история сингуляров моего прошлого мира, мне нужно подумать, прежде чем начинать действовать. Вмешательство сингуляров на этой Земле в моем времени требует тщательного планирования следующих действий.

Понятно, что они не решат вернуться вновь, иначе бы в этот визит так поступили, раз уж в родной для нас вселенной их больше ничего не держит. Однако оставили прощальное письмо, отдав Хранителям на откуп будущее здешнего человечества. А могли бы хоты бы лабораторию восстановить, чтобы хоть чуточку помочь.

Что еще раз доказывает: судьба людей моих коллег совершенно не заботит, они лишь утешают свое эго, создавая видимость участия в судьбе человечества. Чистый разум без привязки к прошлому — не черта сверхчеловека, как убеждал нас Сковородин на лекциях в Царском Государственном Университете. Это безразличное и не способное к сочувствию существо, которому на все плевать.

* * *

Уральское княжество, особняк рода Волковых.

Святослав Андреевич сидел в кресле-качалке и, держа в ладонях кружку с горячим чаем, наблюдал за тем, как ратники рода отрабатывают на внутреннем дворе приемы ближнего боя. Без доспехов и оружия каждый боец рода обязан уметь побеждать врага. Так что боярин Волков не забывал устраивать своим людям подобные тренировки.

За несколько десятилетий прогресс шагнул далеко вперед, но человек и сам должен из себя что-то представлять. Иначе в отряде ему делать нечего. Волковы не на пустом месте приобрели репутацию лучших в военном деле.

Сегодня уже опытные ветераны гоняли молодое поколение, на личном примере показывая, насколько важны тренировки. Свежая кровь, набранная как из числа детей бойцов, так и среди подданных Уральского княжества, практически не стояла на ногах. Дружина боярина катала их по травяному настилу, как котят. Вышибая самоуверенность и чувство собственного превосходства — не дело это, когда молодые считают себя выше ветеранов.

— Здравствуй, отец, — произнес Святослав Святославович, выходя на веранду, с которой глава рода наблюдал за тренировкой. — Развлекаешься?

Боярин Волков кивнул.

— Порядок должен быть во всем, сын, — ответил, оборачиваясь к бояричу, Святослав Андреевич. — Присаживайся, я же вижу, что ты хочешь о чем-то поговорить.

Своим сыном боярин гордился. Да, Святослав Святославович не пошел по стопам отца, однако выбранный им путь все равно привел к славе и наградам как самого боярича, так и его род.

Сколько всего замечательного вышло из-под руки Святослава Святославовича Волкова за прошедшие годы? Да, часть разработок была создана при участии Дмитрия Алексеевича Романова. Но глава рода Волковых прекрасно помнил, что нейроинтерфейс, о котором тогда еще княжич Романов только мечтал, Святослав Святославович уже использовал в доспехах бойцов.

То же самое касалось военной техники — князь Романов не видел в ней особых прорывов, а боярич Волков создавал изделия одно за другим. Конечно, при полной поддержке князя Демидова, но если бы не Волковы, поддерживать бы просто стало нечего.

Так что Святослав Андреевич гордился сыном по праву. Хотя и видел, что периодически боярич бывает не так уверен в себе, каким был до знакомства с княжичем Романовым. Что тоже было, на самом деле, хорошо.

Как ветераны сейчас валяли молодняк, только намеревающийся вступить в ряды бойцов Волковых, так и боярич должен был получать по носу, чтобы не закостенеть, не заржаветь, уверовав в свою исключительность и гениальность. Нет ничего хуже, чем стагнация, а без постоянных напоминаний от князя Красноярского Святослав Святославович давно бы оторвался от реальности.

— Я решил, что пора жениться, — произнес боярич, не глядя на отца.

Глава рода же внимательно наблюдал за сыном, и потому не торопился с ответом. Решение-то было правильным, но Святослав Святославович до сих пор каким-то невообразимым чудом распугивал всех невест. И вроде бы сам боярич не был виноват, но отношение к будущей жене должно быть особенным, это все-таки не дворовая девка, которой можно подол задрать, а потом отряхнуться и уйти заниматься своими делами.

А в голове боярича Волкова наука и техника стояли на первом месте, о женитьбе он думал исключительно в разрезе физической необходимости. И не нашлось пока той, кто смог бы его зацепить.

— Мне нужен наследник, — продолжил мысль Святослав Святославович. — А роду нужно новое поколение. У Василисы не складывается, но она своего мужчину обязательно найдет. Целитель высшего класса без претендентов на руку и сердце не останется. В моем же случае все сложнее — сейчас я на коне, известен и знаменит. Но если я так ничего нового и не изобрету, моя слава померкнет, подобрать невесту станет сложнее. Тем более, что и они не молодеют, а временной отрезок, в течение которого женщина может дать здоровое потомство, не так уж и большой.

Святослав Андреевич глотнул чая и отставил кружку в сторону. Боярин взглянул на сына и спросил:

— Не скрою, меня крайне радует, что ты решил, наконец, вспомнить о своих обязанностях перед родом. Твои изобретения — это прекрасно, наш род получил серьезное усиление своих позиций уже не только в Уральском княжестве, но и во всем Русском царстве. Однако мне нужны внуки, чтобы быть спокойным за будущее Волковых. Да и тебе станет намного проще, когда ты закроешь этот вопрос. Может быть, ты и невесту себе уже подобрал? — уточнил глава рода Волковых.

Боярич не спешил с ответом. Отец видел, что сыну разговор дается сложно, что и неудивительно — Святослав Святославович хоть и был воспитан правильно, однако при первой же возможности покидал любое общество, если была хотя бы мизерная возможность провести время в лаборатории. Так что сам факт этого разговора был расценен боярином, как добрый знак.

— Я действительно, подумал об этом, — повернувшись к Святославу Андреевичу, кивнул боярич. — И полагаю, ты тоже скажешь, что это лучший вариант, как для меня, так и для рода Волковых.

Святослав Святославович сделал небольшую паузу, после чего произнес:

— У князя Демидова еще остались не обрученные внучки, — сказал он. — Анастасия Кирилловна должна была достаться Невским, но у нее, к сожалению, не вышло, и теперь о ее существовании даже не вспоминают нигде. Ее место заняла Ольга Кирилловна, и она тоже теперь не доступна для обручения. Я же предлагаю тебе, как главе рода, отправиться к князю Уральскому и предложить Руслану Александровичу, чтобы его третья внучка, Надежда Кирилловна, стала моей невестой, а потом и женой.

Святослав Андреевич покачал головой, оценивая выбор сына.

— Да, ты прав, для нас это хороший вариант, — заговорил он после короткой паузы. — Но я бы предпочел увидеть кого-то постарше. Марии сейчас сколько? Четырнадцать в этом году будет?

Святослав Святославович развел руками.

— У меня есть время подождать, когда девочка подрастет. Зато род Волковых получит крепкую связь с родом Демидовых, — глядя на отца, произнес боярич. — Ты ведь сам понимаешь — один из детей клана Романовых придет на Урал, чтобы получить княжество в наследство. А мы станем ему родней, на которую он сможет опереться. Честной, открытой родней, которая будет кровно заинтересована в успехе всех дел будущего князя Демидова.

Глава рода Волковых улыбнулся.

— Я, конечно, поговорю с князем, — сказал Святослав Андреевич, — но будь готов к тому, что мы получим отказ. Как ты заметил, в последнее время род Демидовых не торопится родниться с собственными боярами. Анастасия Кирилловна и Алексеев не в счет — их, считай, вычеркнули из благородного сословия. Так что я подниму этот вопрос. А ты подумай, какую еще невесту ты мог бы взять в жены.

Святослав Святославович кивнул и, бросив взгляд в сторону бойцов рода, выдохнул:

— В таком случае мне пора возвращаться к работе, — произнес он, прежде чем оставить отца на веранде в одиночестве.

* * *

Королевство Норвегия, Осло. Складской район.

С голов трех мужчин сорвали мешки, позволяя ключникам вздохнуть свежего воздуха и оглядеться. Темное помещение, в которое их доставили, не имело окон, а перед троицей нашлись простые алюминиевые стулья. Напротив них люди в камуфляже без знаков различия и в масках установили роскошное кресло.

Гарри внимательно смотрел, как мужчины, только что доставившие ключников на этот склад, рассредоточиваются по помещению. Не так себе представлял возвращение в Европу ключник, однако пока что Хранитель держал слово, и кроме как самолюбие Гарри остальное задето не было.

Наконец, в стене справа появился просвет, в помещение хлынули не только солнечные лучи, но и запах близкого моря. На склад вошел мужчина в дорогом костюме, не узнать которого было невозможно.

Второй в очереди наследования на престол королевства, его высочество принц Норвегии, прошел к креслу и опустился на мягкое сидение. Сделав небрежный приглашающий жест гостям, он закинул ногу на ногу, дожидаясь, когда ключники последуют его указанию.

И технически он имел полное право приказывать — его титул был выше, чем у стоящих перед ним ключников. Так что спорить никто с его руководящей ролью не стал, как и выдвигать претензии по поводу далеко не самой комфортабельной транспортировки.

— Поздравляю, господа, с прибытием в Норвегию, — произнес его высочество, глядя на стоящих перед ним ключников. — Надеюсь, вам понравилось путешествие?

— Если плавание в обнимку с замороженной рыбой можно назвать путешествием, — ответил Гарри недовольно, елозя на неудобном сидении. — То да, все прошло замечательно.

— Говорите, ваше высочество, что дальше, — обратился к хозяину положения усач. — Каким будет следующий шаг?

Хранитель улыбнулся, надевая на руку браслет. Трое ключников тут же дернулись, когда перед ними предстал совсем другой человек. Впрочем, именно в таком облике принц Норвегии и разговаривал с ними в нью-йоркском баре, где португальские солдаты праздновали взятие города.

— О, не стоит беспокоиться, — с улыбкой произнес Хранитель, глядя на усача. — Это всего лишь личина. Теперь же мы с вами перейдем к главной теме нашего собрания — как именно мы будем избавляться от человека, который и организовал награду за ваши головы. Прошу, господа, быть предельно серьезными. Нам с вами предстоит уничтожить князя Романова. И сейчас я расскажу, как именно мы это сделаем.

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 16

Глава 1

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Алексей Дмитриевич сладко сопел, изредка причмокивая пустышкой. Княгиня Красноярская, одной рукой покачивающая люльку, негромко напевала под нос. А я сидел в кресле напротив и потягивал чай, глядя на свою семью.

Вот уже два дня, как «Оракул» детально изучает устройство артефакта Василия, который монах вручил мне в Стамбуле. Процесс было бы вообще невозможно запустить, если бы я до этого несколько недель не занимался расписыванием технологий сингуляров. Слишком большой разрыв между даже обученным всем человеческим знаниям «Оракулом» и моей прошлой Землей. А теперь дело со скрипом, но все же тронулось с мертвой точки.

— Такой сладкий пирожок у нас получился, — вздохнула Виктория, прервав свою песню.

Я улыбнулся своей супруге в ответ. Видеть, как моя супруга умиляется нашему общему ребенку, было крайне приятно. Я слишком хорошо знал, что в большинстве случаев благородные дамы отдавали детей кормилицам и нянькам, пока у наследников не появится хоть немного осознанности, и не наступит пора прививать семейные ценности.

Виктория же просто не могла оторваться от сына, и я считал, что это хороший знак. Ирина Руслановна тоже от нас в детстве не могла отойти, хотя ей и приходилось это делать. Матушка очень переживала по этому поводу.

— Весь в мать, — заметил я, опуская чашку с чаем на блюдце. — Не зря же говорят, что сыновья похожи на мать, а дочери — на отцов. Так что пирожок — твоя заслуга, дорогая.

Говорили мы негромко, чтобы не разбудить княжича Красноярского, но и не шепотом. Слыша наши голоса, сын спал куда крепче и спокойнее. Уже даже прислуга это заметила, не говоря уже об «Оракуле», который следил за Алексеем Дмитриевичем куда внимательнее, чем люди.

— Да, — кивнула с улыбкой Виктория, и не подумав спорить. — Но ты тоже усиленно старался.

Мне с трудом удалось подавить рвущийся наружу смешок.

Повезло мне с супругой, и все благодаря Алексею Александровичу, который позволил мне самому определиться с будущей спутницей жизни. К счастью, у меня замечательный род, и я приложу все усилия, чтобы и Красноярские Романовы были такой же крепкой и любящей семьей, какой для меня стали Романовы Казанские.

— И я был бы не против вскоре вернуться к этому занятию, — сказал я, приподняв бровь и не скрывая плотоядного взгляда, которым окинул сидящую у люльки молодую супругу.

Виктория очаровательно покраснела и заправила волосы за ухо. Отведя взгляд в сторону, княгиня проговорила:

— Дима, когда ты уже перестанешь это делать? — спросила она, но все же улыбка выдавала, что возмущение княгини Красноярской наигранное, и всерьез его воспринимать не следует.

— Мне нравится твое смущение, тебе нравится смущаться, — пожал плечами я. — А уж повод для этого нравится нам обоим еще больше. К чему отказываться от маленьких семейных радостей?

Тем более что и медики, и целитель высшего класса уже подтвердили — Виктория может возвращаться к нормальной жизни. Все последствия родов прошли, организм полностью восстановился. Естественно, пришлось для этого прибегнуть к магии Василисы Святославовны, но результат есть результат.

— Я подумаю над вашим предложением, дорогой Дмитрий Алексеевич, — чуть наклонив голову, ответила моя супруга. — А пока прошу больше не делать мне таких непристойных намеков.

— Как пожелаете, несравненная Виктория Львовна. В следующий раз я выскажусь прямо, — улыбнулся я.

Она не удержалась от короткого смеха, но тут же поспешно прикрыла рот ладошкой. Сын в люльке недовольно засопел, однако не проснулся. АВиктория посмотрела на меня с укором.

— Еще одна такая шуточка, Дима… — на грани слышимости озвучила угрозу Виктория.

Приняв самый покаянный вид, я вновь потянулся за чаем.

Да, повезло мне с семьей. Определенно повезло.

— Князь, расшифровка готова, — сообщил мне «Оракул». — Вывести данные анализа в виртуальном окне?

— Да, — ответил я, со вздохом забирая блюдце с собой.

Виктория, которая не слышала слов искусственного интеллекта, взглянула на меня, приподняв бровь.

— Я немного поработаю, — шепотом ответил я, после чего поцеловал супругу в губы и, прежде чем она ответила, покинул детскую.

Залпом допив чай, я поставил блюдце и чашку на столик прислуги, дежурящей у дверей, и направился к себе в кабинет, уже читая отчет «Оракула».

Итак, артефакт Хранителя представлял собой обычный ретранслятор. Передача сигнала и связь с Архивом поддерживалась за счет той же системы, что применялась в «Мойре». Беспроводное соединение, объяснения которому местная наука не смогла бы дать, если бы не знания сингуляров. При этом канал был односторонним с управляющим контуром у Анны в руках. Лаборатория могла в любой момент удаленно отключить артефакт, превратив его в кучку красивого хлама.

Помимо непосредственной связи с лабораторией Архива, также имелись датчики звука, чтобы считывать окружение, и движения, позволяющего точнее определять местонахождения артефакта. Кроме этого в артефакт внедрен простой опознаватель «свой-чужой», и без передачи прав доступа амулет бы не работал. Но мне Василий дал все права, так что я могу использовать артефакт без ограничений.

Новшеством, которое мы нескоро сможем повторить, являлся магический резервуар. В нем из окружающего мира накапливалась энергия, требующаяся для открытия перехода из одной точки планеты в другую. При этом чем больше расстояние прыжка, тем больше силы тратится на переход.

Что примечательно, для манипуляций с магическим полем не требовалось вообще никакого дара. Даже обычный человек, обладай он доступом, может активировать артефакт. Потому как в основе работы амулета лежит не конкретная стихия, которой пользуются благородные рода, а то самое поле, благодаря которым техники магов вообще работают.

Марина Кирилловна открыла передо мной дверь кабинета, и застыла в поклоне, дожидаясь, когда я войду внутрь. А стоило мне сесть в кресло за рабочим столом, искусственная помощница прикрыла створку и тут же принялась наводить мне новый чай.

Итак, только что мы фактически доказали, что теория Игоря Михайловича Стремнева, созданная будущим государем Русского царства еще в бытность бояричем, верна. Все наши техники и другие заклинания — всего лишь команды, позволяющие оперировать заранее настроенным полем.

Говоря проще, все магические дары — одинаковы, но каждый отдельный род обладает своим ключом, который задает несменяемые параметры конечному проявлению магического поля. А число подданных отвечает за объем магического поля, который может задействовать оператор.

Вот и вся система магии — просто и изящно. К тому же отлично вписывается как в мифологию Земли семнадцатого века в части техник и магии, так и в административное устройство большинства стран на момент своего появления.

А главное, что, получив с помощью артефакта возможность улавливать это поле, можно сделать и следующий шаг — определить по его концентрации, где расположены сервера.

Разумеется, не прямо сейчас, к сожалению. Однако, набрав статистику за счет телепортации в разные точки планеты, выполнимо в обозримом будущем. И, пожалуй, этой частью исследований стоит заняться пораньше.

Жаль, что артефакт сам по себе никак не контролирует магическое поле. Из него операторская часть вырезана, оставлен только статичный функционал, в котором ты по заданным параметрам открываешь порталы. Возможности влиять на магическое поле иными путями не предусмотрено.

И это уже банальная защита от дурака, чтобы глупый абориген не начал воровать куски скал, чтобы обрушить их на врагов. Ну, или не открыл портал в открытый космос или не притянул к Земле черную дыру.

Пока я изучал документацию искусственного интеллекта, не заметил, как за окном потемнело, а Марина Кирилловна, сменяя одну чашку чая другой, споила мне уже два чайника, и теперь заваривала третий.

— Мы будем передавать эти сведения Русскому царству, Дмитрий Алексеевич? — уточнила искусственная девушка, ставя передо мной очередную чашку на блюдце. — Или придержим информацию, как и ваши уточнения по технологиям сингуляров?

— Без описания научных открытий сингуляров знания об артефактах Хранителей не имеют смысла, — покачал головой я. — К тому же для того, чтобы ввести в обиход технологии сингуляров, понадобится слишком много времени и сил потратить. А лабораториям Русского царства сейчас есть чем заняться и без этого.

А еще я прекрасно помнил, что давать обезьяне в руку гранату — чревато проблемами. Да, технологии сингуляров опережают здешний прогресс примерно так же, как лазерный скальпель отличается от каменного ножа пещерного человека. Но задавшись целью и получив в свои руки практически исчерпывающую теорию, любой не слишком глупый ученый дойдет до создания оружия. Противостоять которому не поможет никакая магия.

Взять, к примеру, преобразователи, которыми мы оснащали каждую квартиру в своем мире. Перерабатывает любой мусор в полезные предметы, начиная от бытовых расходных материалов, заканчивая применением в медицине.

Но точно так же, как он справится с огрызком яблока и куском пластика, ему ничего не стоит разобрать на атомы живого человека. Мы ставили специальную блокировку, которая не давала преобразователю работать, если человек оказался в опасной близости. У нас в него можно было спокойно сунуть руку и залезть головой, не опасаясь за свое здоровье. Но это ограничение не будет ставить тот, чья цель — избавиться от врага и улик, которые укажут на убийцу.

И ведь это самый безобидный пример, который пришел мне в голову мгновенно. А если всерьез посидеть над составленными мной документами, вполне можно собрать дезинтегратор, который превратит планету в кучку звездной пыли. Да, на коленке его не создашь, однако государственная машина любой крупной страны вполне справится с такой задачей лет за десять неспешной работы.

Доверять кому-то подобные знания? Я бы и «Оракулу» их не доверил, если бы кто-то мог влезть в его закрытые от посторонних файлы. Что уж про людей говорить, которые уже неоднократно доказывали, что верить им нельзя.

Нет уж, технологии должны развиваться. Но под строгим контролем того, кто не допустит, чтобы в мир вышло нечто опасное. Князь Красноярский выпускает только полезные для человечества продукты, безопасные и не угрожающие людям. Так должно оставаться и впредь.

— Приближается время ужина, Дмитрий Алексеевич, — заметила Марина Кирилловна, возвращая меня из мыслей на грешную землю. — Виктория Львовна уже поинтересовалась, будете ли вы присутствовать.

— Да, передай, что я спущусь обязательно, — кивнул я, вооружившись чашкой с чаем.

Потягивая напиток, я еще раз пробежался взглядом по отчету «Оракула».

Пожалуй, сегодня ночью стоит навестить Анну и посмотреть, чем там занимаются остальные Хранители. А заодно и узнать, не просмотрел ли кто-то из них новую запись от Роберта Лонгсдейла.

* * *

Московский особняк великих князей Невских.

Анна Михайловна Соколова поставила чашку кофе на блюдце и с улыбкой на губах поднялась, чтобы поприветствовать гостью.

— Добро пожаловать, Екатерина Юрьевна, — произнесла будущая великая княгиня Невская. — Благодарю, что так быстро откликнулись на мое приглашение.

Боярышня Самойлова вежливо улыбнулась в ответ, склоняя голову в знак уважения. Все-таки царицей она пока что не стала, и княжна Выборгская была выше ее по положению.

— Здравствуйте, Анна Михайловна, — заговорила Екатерина Юрьевна. — Признаюсь честно, вам удалось меня заинтересовать.

Боярышня вытащила из рукава записку и протянула ее княжне Соколовой. Не глядя на бумагу, Анна Михайловна сунула ее в специально ради этого момента установленную на столике пепельницу и подожгла спичку.

— Прошу, присаживайтесь, — указав рукой на свободное кресло, предложила она.

Записка быстро истлела, превратившись в пепел.

И пока Екатерина Юрьевна занимала место, княжна взялась за колокольчик, чтобы вызвать прислугу.

— Чай, кофе, вина? — уточнила она у гостьи.

— Лучше воды, — ответила боярышня.

Кивнув, княжна обернулась к слуге Невских, который возник на пороге гостиной.

— Подайте боярышне воду, а мне принесите шкатулку в красном бархате из моей спальни, она на столе.

Пока мужчина не ушел, девушки не начинали разговора. Но вот дверной замок щелкнул, извещая, что никто больше не подслушает, и Анна Михайловна на правах хозяйки начала разговор.

— Вы, Екатерина Юрьевна, будущая царица, — произнесла она уверенным голосом. — Я скоро стану великой княгиней Невской. Учитывая, какую должность занимает Емельян Сергеевич, я считаю, что нам с вами жизненно необходимо держаться друг друга.

Боярышня Самойлова вскинула бровь, предлагая собеседнице продолжать. Княжна Соколова чуть наклонила голову, прежде чем заговорить вновь:

— Как вам наверняка известно, против меня развернута целая кампания, — сообщила Анна Михайловна. — В высшем обществе активно муссируется тема моих отношений с великим князем. Делается это, конечно, топорно, но эти же люди, которые надеются очернить меня и подсунуть своих женщин на мое место, взялись и за вашу персону.

— Да, я заметила, как на меня смотрят в Кремле, — подтвердила Екатерина Юрьевна. — Но если бы я боялась взглядов, отказала бы Игорю Михайловичу еще в первую нашу встречу.

Княжна Соколова улыбнулась.

— И это правильный подход, однако не стоит недооценивать влияние слухов на общество. Конечно, сегодня они ни на что не влияют, однако уже завтра ситуация может резко измениться. Уж поверьте на слово той, кто крутил всем московским высшим обществом по своему усмотрению, — произнесла она. — Я полагаю, что вам следует знать поименно, кто стоит за сплетнями, которые распространяются вокруг вас. Потому хочу сделать маленький подарок — в знак будущей дружбы, разумеется.

Слуга осторожно постучался, и Анна Михайловна дала разрешение войти. На серебряном подносе мужчина в цветах великокняжеского рода Невских принес графин воды с бокалом и упомянутую шкатулку, обтянутую красным бархатом.

— Оставьте нас, — мягко велела княжна Выборгская.

Екатерина Юрьевна сделала глоток воды и перевела взгляд на собеседницу.

— Итак, Анна Михайловна, что вы хотите мне показать? — спросила она, когда пауза чуть затянулась.

Княжна Соколова вытащила небольшой ключ, до этого спрятанный в браслете на правом запястье. Щелкнул замок, и крышка шкатулки откинулась. Вытащив несколько свернутых листов бумаги, Анна Михайловна передала их в руки будущей государыни.

— Это подробнейшее досье на людей из московского общества, которые уверены, что вас следует удалить из Кремля, — пояснила княжна Выборгская. — И поверьте, Екатерина Юрьевна, они не остановятся. Эти семьи имели все шансы заполучить будущего царя, пока Игорь Михайлович не познакомился с вами. И такого означенные господа вам не простят.

Боярышня полистала досье, пробегая текст глазами поверхностно. Но по ее сосредоточенному лицу Анна Михайловна поняла, что гостья отнеслась к ее словам со всей серьезностью.

— Значит, очернив меня в глазах населения Русского царства, они планируют воспрепятствовать моему браку, — выдохнула Екатерина Юрьевна. — И никаких законов, которые они бы при этом нарушили, не существует.

Княжна кивнула с улыбкой. Ей понравилось, что боярышня не отмахнулась от проблемы, а поняла ее. И судя по затуманенному взгляду, уже обдумывала решение.

— Поэтому я и предлагаю вам свою дружбу, Екатерина Юрьевна, — заговорила Анна Михайловна. — Вместе с вами мы наведем порядок. У вас есть влияние, у меня есть связи и опыт. Объединив усилия, мы сделаем высшее общество Русского царства чище. К взаимному удовольствию.

Будущая государыня взглянула в глаза будущей супруги куратора Царской Службы Безопасности.

— Что ж, пусть это будет началом хорошей дружбы, — приняв решение, произнесла Екатерина Юрьевна.

Глава 2

Большой каньон, Архив. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Сегодня я прибыл во всеоружии. В портал вместе со мной в этот раз было доставлено оборудование. Пришлось, конечно, просить разрешения у Руслана Александровича, но князь Демидов лишь рукой махнул.

Так что в первый же день, как я закончил курс, мне пришлось поработать грузчиком, опустошая запасы уральских лабораторий.

Зато теперь у меня есть все необходимое, чтобы начать восстановлен Архива. Да, до конца мне никак не довести это дело — технологии не позволят, однако кое-какое оборудование можно если не отремонтировать, так заменить.

Лонгсдейл никогда не избавлялся от устаревших технологий. И в этой лаборатории в свое время лежала копия склада виниловых пластинок с записями лекций начала двадцатого века моей прошлой Земли.

В нашей вселенной за их сохранность отвечала сама лаборатория. Здесь они давно истлели. Зато совместимость с древними технологиями осталась прежней.

— Анна, — я руками снял с тележки сервер, на котором хранилась копия «Оракула», — проанализируй искусственный интеллект, записанный здесь, и доработай его до идеального состояния.

— Будет исполнено, Создатель, — отозвалась та.

Среди приборов отыскать нужный труда не составило. Так что следующие пятнадцать минут я занимался подключением двух искусственных интеллектов друг к другу. Несмотря на относительную сохранность уцелевшего оборудования, пришлось часть проводов менять на новые. И даже встраивать промежуточный модуль, чтобы две разные системы могли взаимодействовать.

— Процесс анализа завершен, — доложила Анна, едва я оттер руки. — Приступаю к доработке проекта «Оракул».

Мои линзы несколько раз моргнули, на мгновение подключаясь и снова теряя связь. Сейчас, пока лабораторная помощница доводит написанный мной искусственный интеллект, «Оракул» подключается к мощностям Архива. Конечно, это не решит вопрос связи с внешним миром, однако взаимодействовать они вполне могут между собой.

А я тем временем приступил к работе.

Запитать от лаборатории современное этому миру оборудование не трудно. Запаса питания у Архива хватит, чтобы долгие годы без вливаний извне питать энергией пару столиц вроде Москвы, ни на миг не прекращая подачу.

Так что некоторый запас по времени у меня имелся, чтобы не нарушать автономности лаборатории. Чем я и занялся, как только удалось подключить оборудование с Урала к Архиву.

Благодаря Анне я прекрасно знал, как и что нужно менять. Так что реальная работа началась еще только через час, когда аппаратура Демидовых ожила и была готова к применению. Перво-наперво я занялся восстановлением дронов-ремонтников.

Под корпусом это была довольно простая машина, оснащенная несколькими стандартными манипуляторами, датчиками, позволяющими ориентироваться в пространстве и анализировать повреждения, и небольшим шасси, на котором малыши передвигались. Звучит несложно, тем более что у нас уже имелась уменьшенная фабрика наноботов, и проблем с мелкими деталями возникнуть не должно, в частности, источник питания.

К счастью, наследие «Армтек», которая до сих пор переезжала в Русское царство, имелись практически готовые решения вопроса о питании. Мне оставалось только скормить документацию «Оракулу», после чего довести теоретические выкладки ключников до ума. Так что этот вопрос тоже закрывался трофейными технологиями.

Однако сейчас от меня требовалось работа куда сложнее. Во-первых, это в человеческом теле работает маленькое количество наноботов, для огромной лаборатории такого количества не хватит. Уйдут годы, прежде чем наномашины пройдут по всему Архиву. Во-вторых, каждое отдельное устройство требовало своих параметров, дополнительной настройки перед тем, как приступить к каждому конкретному прибору.

Восстановить все у меня, разумеется, не выйдет. Но часть периферии оживет, и лабораторию можно будет не бояться покидать. Архив начнет восстановление уже своими силами.

— Хранитель Йонас замечен с тремя ключниками, — доложила Анна. — Его действия противоречат приказам высшего администратора, Создатель. Пересылаю запись разговора.

— Только он один? — усмехнулся я в ответ, прокручивая в виртуальном окне модель будущего дрона, с уже уральскими запчастями. — Удивительно, что так мало. Думал, они уже давно объединились… Кстати, об этом. Можно ли на имеющихся мощностях изменить артефакты так, чтобы они не меняли облик носителя?

В теории-то понятно, что можно модернизировать артефакты Хранителей, как угодно. Но в реальности лаборатория почти уничтожена. И даже то, что я делаю сейчас, не гарантирует успеха в ее сохранении. Я не смогу заменить аппаратуру, до которой этой Земле еще нужны десятилетия развития.

— Можно отключить эту функцию, — сообщила Анна. — Это повысит доступный для оперирования объем энергии. Однако совсем ее убрать на данный момент я не могу, таким образом каждый новый созданный в Архиве артефакт будет обладать этой функцией.

— То, что надо, — кивнул я, продолжая задавать параметры будущего дрона. — Отключи смену облика на моем артефакте, — распорядился я.

— Готово, Создатель.

Да, так будет проще. Каждый раз снимать амулет, чтобы продемонстрировать, что я действительно князь Красноярский — неудобно. Да и тратить время каждый раз — лишнее.

Понятно, что первые Хранители таким образом демонстрировали миру, что Основатели все еще живы, и якобы живут больше трехсот лет. А последующие поколения вряд ли вообще задавались вопросом, как это работает и нельзя ли отключить. Однако передо мной такой задачи не стоит, мне не страшно, что вся Земля будет знать, что Дмитрий Алексеевич Романов стал обладателем нескольких даров сразу.

— Где сейчас Хранитель Йонас?

— Направляется в королевский дворец в Осло, Создатель, — доложила Анна. — Передаю координаты.

На стекле камеры виртуальной реальности возникли цифры. Но я не собирался за нарушителем бегать по всей столице Норвегии.

— Нет, доложи, когда он туда прибудет, — распорядился я, возвращаясь к работе.

Печально, что я лишь оттягиваю агонию лаборатории, но хоть что-то я сделать могу для сохранения наследия сингуляров. В конце концов, оно мое по праву. Стоит хотя бы попытаться выиграть немного времени для себя.

А пока я возился, заодно и слушал запись разговора Йонаса и ключников, которая попала в Архив.

— Хранитель Йонас прибыл во дворец, Создатель, — сообщила Анна.

— Ключники с ним?

— Да, — ответил искусственный интеллект, — отправлены в покои для гостей.

— С них и начнем, — принял решение я.

Все равно на данном этапе я закончил все, что мог. До процесса сборки первого дрона еще несколько часов, так что вполне хватит, чтобы навестить марионеток в отведенных им покоях.

Доспех «Стража» раскрылся, приглашая меня забраться внутрь. Являться без защиты в чужой дворец — верх глупости. Уж если я додумался напичкать свою землю блокираторами дара, другие тоже могли сообразить. Так что рассчитывать исключительно на магию я не собирался.

— «Рой», проверка всех систем, — распорядился я, вставляя туфли в ноги робота.

Броня сошлась, отрезая меня от внешнего мира, перед лицом опустилось забрало, на котором тут же загорелись показатели доспеха. Наконец, проступили индикаторы, показывая, что все в полном порядке.

— Анна, никого, кроме меня не пускать, — велел я, прежде чем создать марево перехода перед собой. — Без моего личного приказа.

— Будет исполнено, Создатель.

— Через минуту отключи артефакт Хранителя Йонаса, — сказал я, делая шаг в магический портал.

Ответа я уже не услышал, но это было уже и не важно. Я оказался в большой гостиной, где на мягком диване сидел усатый мужчина. Мое появление не прошло для него незамеченным, ключник не стал тратить время на выяснение, как я здесь оказался, и что намерен делать.

Стрела огня хлынула от усатого в мою сторону, но я принял ее на силовой щит. Немного непривычно после долгого отсутствия практики, но этот навык я еще восстановлю.

В двери уже вломились четверо норвежских гвардейцев с оружием в руках. Ключник же рванул к выходу, на бегу окутываясь пламенным покровом. Бегущего мимо них человека охранники собирались пропустить, но я накрыл всех присутствующих куполами.

Пули из винтовок гвардии рикошетили от поставленных мной полей, одному из бойцов не повезло, и снаряд угодил куда-то в лицо. На купол плеснуло красным, однако форма силового поля не позволила ему завалиться набок, и вместо этого гвардеец стек на пол, где и замер в неестественной позе.

А я набросил силовую петлю на шею усатого ключника. Пламя марионетки прожигало примененную мной нить слой за слоем, однако мне вполне хватило времени, чтобы подтянуть противника к себе.

Не дав ему опомниться, я сжал нить до миллиметра толщины, после чего со всей силы рванул. Отделившая голова закружилась в воздухе, а я отступил в сторону, чтобы меня не залило кровью.

— Тревога! — раздалось откуда-то из коридора, и помещение погрузилось во тьму.

А в следующую секунду с потолка пролился тревожный красный свет. Сейчас весь дворец будет поднят на уши в поисках нарушителя. А если его величество не дурак, то гвардия быстро найдет меня по камерам.

И… Магия развеялась, как будто ее сдуло ветром. Я усмехнулся, прежде чем принять грудью очередь пуль от оставшихся троих гвардейцев. Ребята быстро сообразили, что из-за купола меня не достать, и прекратили стрельбу. А стоило преграде исчезнуть, как вновь открыли огонь.

Артефакт Хранителя, естественно, тоже погас, так что у меня оставалась только одна дорога — вперед.

Отступать под градом крупнокалиберных пуль я не стал, вместо этого упал на четвереньки и позволил доспеху проложить кратчайший путь к выходу. «Страж» под контролем «Роя» рванул вперед, как зверь — на четырех конечностях. При этом количество попаданий в меня резко упало.

А уже в следующий миг в моих перчатках треснула первая винтовка. Ее ствол уперся в подбородок гвардейца, и пока тот не успел сообразить, «Страж» второй рукой прижал палец к спусковому крючку.

Фонтан крови хлестнул во все стороны, а я вновь обрел контролем над телом и, воспользовавшись трофейной винтовкой, разрядил магазин, уничтожая оставшихся двоих защитников дворца. Отбросив пустое оружие, я активировал пару дронов на спине роботов и позволил им взлететь над потолком.

Магии у меня нет, зато есть технологии. И они мне помогут разобраться с любой возможной угрозой в этом дворце. Тем более что несущие дежурство внутри коридоров гвардейцы под парадной формой носят только бронежилеты.

Естественно, в арсенале дворца найдутся и боевые доспехи, в которые сейчас спешат облачиться те, кому положено отражать атаку на сердце страны. К тому же охрана самого короля обязательно облачена в доспехи. Но последние от его величества ни на шаг не отступят, а с первыми мы встретимся настолько не скоро, что я вполне могу уже к тому моменту сделать свое дело и уйти. Встречаться же с его величеством королем Норвегии мне нет нужды, сегодня я пришел за другими головами.

Одно осложнение — кажется, услышав звуки боя, оставшаяся пара ключников рванула из соседних комнат прочь. Но это не беда, найдем, в какую бы щель они не забились.

— Князь, система видеонаблюдения дворца взята под контроль, — доложил «Оракул», когда я уже вышел в коридор.

— Отлично, — ответил я, глядя в сторону ближайших покоев. — Найди мне ключников.

На карте засветились красные точки гвардейцев, мелькнули несколько оранжевых меток придворных аристократов, что сейчас спешили к своему государю. То ли защищать его собственной грудью, то ли наоборот прикрыться за широкими спинами гвардейцев. Охрана тоже, огибая меня, стремилась к королевским покоям. Но мне туда было пока что не нужно.

«Оракул» проложил мне маршрут до ближайшего ключника, и я направился по стрелке, горящей на полу в дополненной реальности. Сняв с плеча винтовку, я добрался до дверей в очередные гостевые покои и ударом ноги вышиб створки.

Одиночные выстрелы из личного пистолета прозвучали быстро, а выпущенные пули отлетели от доспеха, не причинив мне вреда.

— Вот мы и встретились, — произнес я, прежде чем открыть огонь от бедра.

Молодой ключник, укрывшийся за перевернутым столом с толстой столешницей, нырнул в сторону, спасаясь от моих пуль. Лакированное дерево топорщилось от каждого попадания, местами отлетали целые куски. Но Гарри Гудкайнду было невдомек, что я вижу его сквозь укрытие.

А потому, когда он перезарядил свой пистолет, и высунул руку из-за столешницы, первая же пуля разворотила ему кисть. С криками боли молодой ключник замер за преградой, баюкая поврежденную конечность, от которой живого места не осталось. А я спокойно подошел ближе и, отпустив винтовку, чтобы оружие повисло на ремнях, взялся за нож.

— Конец, — объявил я, ударом рукоятки погружая беглеца в беспамятство.

…Первой в выбитые мной двери выкатилась голова ключника, которую я отправил в полет пинком. К этому моменту по коридору ко мне стремилась пятерка гвардейцев в броне.

Но я не собирался задерживаться — оставался третий беглец, которому пора было отправиться на покой. Так что, присев на полу гостевой комнаты, я оттолкнулся от пола и, пробив перекрытия потолка, приземлился уже на втором этаже.

Служанка, замершая в уголке, при виде меня не сдержала крика, впрочем, тут же закрыла себе рот обеими ладонями, как будто это могло мне как-то помешать услышать ее.

— Сиди здесь, — распорядился я на норвежском наречии, прежде чем отправиться к выходу.

Эту дверь я выбивать не стал, открыл руками, как и положено. Дальше искусственный интеллект прокладывал путь в сторону западного крыла дворца. Точка, обозначающая последнего ключника, отдалялась стремительно. Но я не собирался соревноваться с ним в скорости.

Подойдя к нужному окну, подсвеченному «Оракулом», я распахнул раму и, уперев локти в подоконник, прильнул к прицелу. Точка ключника как раз оказалась у дверей для прислуги. А когда ключник вынырнул на улицу, я спустил курок.

Мужчина дернулся, как от пощечины, и успел сделать еще несколько шагов по не слишком высокому крыльцу, прежде чем его ноги заплелись, и тело покатилось по ступенькам, орошая их кровью.

— С этими покончено, — выдохнул я, убирая винтовку.

Теперь пришла пора навестить его высочество, известного в обществе Хранителей, как Йонас. А для этого придется навестить королевскую часть дворца. Сынок не хотел отвечать за свои действия лично, и прикрывался гвардией отца.

А на самом деле, как и прочие, рассчитывал сесть на освободившийся благодаря помощи ключников трон. В любом случае у меня есть, что предъявить королевскому роду Норвегии. И если уж его величество откажется разговаривать, что ж, придется действовать иначе.

— «Оракул», подключи мой голос к системе оповещения дворца, — распорядился я, на ходу заменяя магазин винтовки.

— Готово, князь, — отозвался искусственный интеллект.

Я кашлянул, привлекая внимание огромной толпы людей, сгрудившихся в королевском крыле. А когда увидел по камерам, что они с удивлением глядят на динамики тревожной системы, их которой перестала реветь сирена, заговорил на норвежском:

— Здравствуйте, господа. С вами говорит Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский и руководитель общества Януса Двуликого, — представился я. — Прошу прощения у его величества за устроенный беспорядок, но, полагаю, вы уже поняли, за кем я пришел, и почему вообще объявился на территории королевства Норвегия.

Спокойно шагая в сторону королевского крыла, я выдержал небольшую паузу, чтобы люди успели успокоиться, взять себя в руки и осознать, что же на самом деле происходит.

— Как вы прекрасно помните, общество ключников было объявлено государем Русского царства Михаилом II врагами нашей страны, — продолжал я, неспешно двигаясь вперед. — К сожалению, его высочество вступил в сговор с ними. Пользуясь своими привилегиями, как член общества Хранителей, он решил уничтожить меня, для чего доставил трех ключников во дворец своего отца.

Еще одна небольшая пауза была вызвана тем, что какой-то излишне любопытный слуга открыл дверь и выглянул в щелочку. Пришлось показать ему кулак, чтобы не высовывался.

— Как высший администратор Хранителей, — продолжил я, когда слуга спрятался обратно, — я приказал своим подчиненным, обществу Хранителей, не вмешиваться ни в мои дела, ни в дела моей страны. И если против Русского царства его высочество ничего не планировал, то относительно меня решил устроить капкан. Полагаю, ваше величество, вы и не знали, что ваш сын — Хранитель, да к тому же и собирается моими руками освободить себе путь к престолу, как это сделал Лоренцо, нынешний король Испании?

Я остановился перед дверьми, за которыми меня уже ждал отряд гвардейцев, одетых в боевую броню. Но входить не стал.

— У меня есть доказательства этого заговора, ваше величество, — произнес я размеренно. — И если вы пожелаете, я вам их предоставлю. Я жду вашего ответа.

По камерам я видел, что король смотрит на сына слишком внимательно и подозрительно. Если бы я на самом деле не знал планов Йонаса, предположил бы, что его величество крайне недоволен сыном.

— Я слушаю тебя, князь, — ответил мне король, подняв глаза к камере под потолком. — Откройте двери.

Глава 3

Толпа придворных отхлынула прочь, расступаясь передо мной. Забавно, но в глазах норвежских аристократов я не видел ничего, кроме животного ужаса. О том, чтобы прикрыть своего монарха от вторгнувшегося во дворец страны русского князя, они и не помышляли. На лицах благородных потомков викингов читалась готовность бежать, но не драться.

Боялись и гвардейцы, но эти ребята хотя бы держали себя в руках, и за опущенными забралами шлемов мной прекрасно угадывалась готовность вступить в неравный бой. Там, где аристократы впадали в ступор от страха, гвардейцы были готовы грызть собственный воротник, как их предки в древности — щиты. Боевая броня собственного производства Норвегии имела минимум компьютерных технологий, опираясь в большей степени на механику. «Оракул» смог бы погасить связь у гвардейцев, вырубить индикацию состояния доспеха, но повлиять на боевые качества уже не получилось бы.

Я прошел под конвоем гвардии и спокойно поднял забрало, когда до его величества Харальда оставалось не больше десяти метров. Хранитель Йонас стоял за левым плечом отца, но теперь его окружила охрана короля Норвегии. Не иначе как на случай, если принц действительно окажется замешан в попытку захвата власти.

— Ваше величество, — вежливо наклонив голову, произнес я.

— Не скажу, что рад тебе, князь Романов, — холодно произнес король Норвегии, глядя на меня с плохо скрываемой злостью. — Ты ворвался в мой дом, убивал моих людей, а теперь обвиняешь моего сына в попытке переворота. Скажи мне, почему я не должен тебя убить прямо сейчас?

Я склонил голову набок.

Сейчас на меня работала моя репутация. Да, я прославился как головорез, для которого нет никаких авторитетов, кроме государя Русского царства. Однако я никогда не врал и говорил прямо, кого считаю своим врагом. Так что, несмотря на столь яркое появление, противоречащее всем международным правилам, его величество прекрасно понимал — я и пальцем не пошевелю без реальной причины.

— Потому что я могу доказать свою правоту, и ты это уже понял, — ответил я. — Я обещал тебе доказательства, и готов их предоставить. Будешь ли ты слушать разговор его высочества с ключниками при свидетелях, или мы сделаем это наедине?

Аристократы, понемногу пришедшие в себя, негромко зароптали. Почуяли, что раз я веду переговоры, значит, опасности для их драгоценных жизней нет. Кто-то из них даже натянул на лицо ухмылку, явно предвкушая расправу над русским князем.

Впрочем, король Харальд не обращал на мнение своих подданных внимания, его взгляд не отпускал моего лица.

А вот Йонас медленно потянул руки к карманам костюма. Гвардия, отслеживающая мои движения, за принцем не следила.

— Я исполнил твою волю, Романов, — заговорил его высочество. — Ключники собраны в одном месте и уничтожены. Разве не этого ты от нас требовал?

Король обернулся к сыну и взглянул на него с презрением.

— Ты подчиняешься этому щенку? — спросил его величество.

Правитель Норвегии вложил в эту фразу столько гнева и отвращения, что другой на месте принца уже бы пожалел, что родился на свет. Однако наследник смотрел на отца совершенно спокойно, при этом сохраняя достоинство.

— Я делаю то, что должно, — ответил принц Йонас. — Ради своей страны. Так поступать меня учил ты, отец.

Конфликт между родственниками, похоже, был давним и сейчас подходил к кульминации. Искусственный интеллект подсветил мне лежащий в кармане его высочества укороченный «Бульдог». И не нужно быть гением, чтобы осознать — Йонас готов пустить его в дело.

Гвардейцы не успеют вовремя — это я видел отчетливо и без всякого «Оракула». Пока меня воспринимают как главную опасность, его высочеству достаточно не вынимать оружия, а развернуть его и спустить курок. Пуля, способная пробивать покров одаренных, пройдет через пиджак и снесет его величеству часть черепа, поставив точку в его правлении.

Аристократы, присутствующие во дворце, не посмеют возражать, когда Йонас взойдет на трон. Они при виде меня уже готовы были броситься врассыпную, а я ведь для них чужак, совершенно незнакомый. Принц же вырос в Осло, ему без проблем удастся прижать их к ногтю и заставить поступить так, как он того потребует.

Тем более если на его стороне окажутся Хранители, или он сам так разыграет, будто общество Януса Двуликого стоит за его спиной. И моя собственная фигура получит совсем другой окрас — пока что я пугало для всех, а при правильной постановке вопроса его высочество убедит собственные благородные рода, что я защищаю его интересы.

Если ему удастся меня убедить, что он действительно специально привел ключников к себе домой. Что, кстати, вполне может быть правдой — он ведь прекрасно знал, что, когда наденет артефакт, в Архив попадет запись его коварного плана, как уничтожить князя Романова, высшего администратора Хранителей.

А потому я сделал то, что нужно было сделать, пока не стало поздно.

Виртуальное окно управления внутренними системами дворца мигнуло продавленной кнопкой дезактивации блокираторов магии. И я сразу же прикрыл его величество от пули.

Как раз в тот момент, когда «Бульдог» принца изрыгнул пламя в первый раз. Мой силовой щит не затормозил тяжелую пулю, а отклонил ее. Снаряд с громким свистом улетел в потолок. От места попадания пошли трещины, вниз посыпались кусочки лепнины. А его высочество продолжил стрелять, еще не углядев, что король Харальд остается невредимым.

Тем более что его величество оказался сбит с ног ближайшим гвардейцем. Воин был готов принять пулю за своего короля, но я уже изменял силовое поле, заключая принца Йонаса в кокон.

— Стоять! — заревел его величество, но было уже поздно для разговоров.

Созданный мной кокон стремительно ужимался, принц Йонас пытался выбраться с помощью магии, однако ему не хватило времени. Он потерял драгоценные мгновения, отстреливая в короля весь барабан, и теперь давление скрутило его по рукам и ногам, передавив приток крови к конечностям, а силовая петля на горле перекрывала доступ к воздуху.

Гвардейцы вскинули винтовки, держа меня и принца на прицеле. В то время, как аристократы отхлынули вновь — на этот раз вжавшись в стены зала. Понимали они, что кто бы ни победил сейчас, вмешательство припомнит любой король — хоть Харальд, хоть Йонас.

— Ваше величество, — произнес я ровным голосом, не глядя на стволы гвардии, едва не смотрящие мне в лицо, — вам нужны еще какие-то доказательства?

Король, наконец, поднялся на ноги. Вокруг него пульсировала аура власти, однако его величество держал эмоции под контролем, хотя это и давалось ему с очевидным трудом. Никакого сочувствия на его лице написано не было, как и особого потрясения. Похоже, король Норвегии прекрасно знал, что его родной сын готовится к перевороту.

— Князь Романов, — обратился ко мне его величество, — я должен тебе жизнь. И я отдам долг, позволив тебе покинуть мой дворец в целости и сохранности. Но в следующий раз наша встреча может закончиться совсем иначе.

Я спокойно кивнул и, надавив на петлю, сжимающую горло Йонаса, лишил принца сознания. Обмякшее тело рухнуло на пол, оброненный его высочеством «Бульдог» со звоном прогремел по плитам. Гвардия тут же подхватила оружие, окружив наследника.

— У вас будет минут пять, прежде чем он придет в себя, — сообщил я, после чего открыл марево за своей спиной.

И под взглядами придворных короля Харальда я сделал шаг назад. Дворец Норвежских правителей оказался по ту сторону перехода, и портал закрылся сразу за мной.

Как говорили в древние времена, умному достаточно.

Я явился во дворец короля и забрал жизни ключников, вынудил принца восстать против его величества, самостоятельно снял блокировку магии и ушел порталом. Проявил жесткость и силу, заодно продемонстрировав, что остановить меня не получится.

Конечно, возможно, Йонас переживет отцовский гнев. Но я в это слабо верю: слишком много свидетелей было у этого события. Если Харальд оставит наследнику жизнь, это будет знаком, что можно безнаказанно нападать на своего короля. А его величество и так проявил слабость — он ведь ничего не смог мне противопоставить.

— Анна, — я обернулся к камере виртуальной реальности, — аннулируй учетную запись Йонаса. Все сведения по его роли Хранителя переведи в мой каталог. Собери новый артефакт и отдай его мне. Замену личности заблокируй.

— Будет исполнено, Создатель, — отозвалась она.

Я раскрыл доспех и выбрался наружу. Оглядев полученные повреждения, покачал головой.

Нужно быть осторожнее — без магии пули гвардии сильно побили защиту доспеха. А ведь это самая лучшая броня из доступных.

Что ж, учту на будущее. А заодно надо несколько комплектов иметь в лаборатории. Вдруг понадобится их менять, так лучше иметь несколько экземпляров под рукой. В лаборатории кроме меня до них никто не доберется.

А пока что можно вернуться домой. Работа в лаборатории идет, и моего вмешательства не требуется. От одного Хранителя я избавился, троих ключников уничтожил.

Так что на сегодня план максимум я исполнил.

— Анна, как работа с «Оракулом»? — уточнил я, прежде чем открывать портал в Красноярск.

— Завершена на двадцать семь процентов, Создатель, — ответила помощница.

Кивнув, я шагнул в новое марево и тут же оказался посреди поля, с которого не так давно монах Василий впервые отправил меня в лабораторию сингуляров. Мое сопровождение, которому было велено дожидаться моего возвращения, тут же оживилось.

Не прошло и пары минут, как мне уже протянули перекус в виде нескольких бутербродов и свежий чай из термоса. Сев в машину с кружкой в ладонях, я улыбнулся Слуге за рулем.

— Домой, Виталя.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич, — бодро ответил водитель, и «Монстр» тронулся с места.

* * *

Московский особняк великих князей Невских.

«ВАЖНЫЕ НОВОСТИ!

В Норвегии произошла попытка переворота. Злоумышленники, входящие в общество ключников, были наняты принцем, чтобы помочь наследнику взойти на престол.

Благодаря своевременной помощи Русского царства в лице князя Красноярского, Дмитрия Алексеевича Романова, переворот был раскрыт, члены общества ключников уничтожены, а сам принц Йонас лишен титула, официально изгнан из рода и приговорен к казни, которая состоится через два дня.

Посол Норвегии в Русском царстве, по нашим источникам, уже передал государю Игорю I Милославскому официальное заявление от лица его величества Харальда в связи с участием русского князя.

Как нам стало известно из того же источника, в качестве благодарности норвежский король предоставил торговому флоту Русского царства право беспошлинной торговли и бесплатного технического обслуживания в портах Норвегии на протяжении трех лет с сегодняшнего дня.

К другим новостям…»

Анна Михайловна прочла уведомление и усмехнулась. Сидевший за столом рядом великий князь Невский, тоже прочитавший новость, взглянул на будущую супругу с улыбкой.

— Как тебе твоя новая придворная роль, источник? — спросил Емельян Сергеевич. — Понравилась?

Княжна Соколова кивнула, тут же убрав ухмылку с лица. Молодая женщина вновь взялась за приборы и, не донеся их до салата из крабов, взглянула на будущего супруга.

— Понравилась, — ответила она совершенно серьезно. — Конечно, на должность министра иностранных дел я не тяну. Однако в роли секретаря государя по связям с общественностью, похоже, буду весьма полезна.

Великий князь Невский кивнул, после чего взялся за ложку. Слуга тут же придвинул Емельяну Сергеевичу тарелку с супом.

— Это хорошо, — произнес хозяин особняка. — Государю тоже понравилось. Так что готовься к тому, что работы у тебя будет много.

— Это честь для меня, — склонила голову княжна Выборгская. — К тому же пусть и не сразу, но я смогу занять неплохое положение в Кремле. Можно сказать, что мои амбиции будут полностью удовлетворены. Держать руку на пульсе событий в стране и контролировать, как и какая информация будет подана населению, включая самые благородные рода Русского царства — прекрасный способ самореализации.

Емельян Сергеевич вернулся к еде. В том, что его невеста не станет на этот раз лезть выше головы, он был уверен. К тому же, как куратор Царской Службы Безопасности, он проконтролирует ее действия.

— Мне доложили, что ты предложила дружбу Екатерине Юрьевне Самойловой, — сказал он как бы между делом. — И даже уже начала ей помогать.

Анна Михайловна кивнула, а великий князь Невскийпродолжил:

— Государь ценит твое желание помочь будущей царице освоиться в столичном обществе, — сообщил он. — И я надеюсь, что ваша дружба будет крепкой и долгой, Анна.

— Я тоже на это рассчитываю, — взяв в руки бокал с апельсиновым соком, ответила княжна Выборгская. — Мы обе сейчас не слишком желанные гости в Московском обществе. Но это поправимо. Я внимательно изучила Екатерину Юрьевну и могу с уверенностью сказать, что из нее точно не выйдет новой Юлии Александровны Романовой. Боярышня Самойлова — прекрасный образец государыни, которая будет держаться подальше от власти и при этом стараться по максимуму помогать подданным Русского царства.

— И когда она взойдет на престол, как супруга государя, потянет за собой и свое ближайшее окружение, — кивнул Емельян Сергеевич. — Твой расчет мне понятен, дорогая. И я его поддерживаю — чем лучше будут ваши отношения, тем спокойнее будет нам с государем. Твое умение плести интриги пригодится царице, у нее пока что нет ни подобающего опыта, ни банальных связей. А ты сможешь подобрать для нее правильную компанию.

— Разумеется, окружение царицы будет соответствовать запросам царя, — прокомментировала Анна Михайловна. — Нашей стране уже хватило смут и мятежей. Пора установить порядок и стабильность. Мне бы не хотелось растить наших детей во времена великих перемен, которые свалились на нас в прошлом году.

Великий князь Невский улыбнулся, услышав «наших» детей, но тут же придал лицу полагающееся выражение спокойствия. Свою будущую супругу он видел насквозь и потому понимал, что она говорит совершенно серьезно. И по этой же причине доверял ей — настолько, насколько вообще можно доверять молодой женщине.

— Я уже подобрал несколько кандидатур, — сказал он. — Посмотришь список завтра после обеда. Как специалисту по дворцовым интригам, полагаю, тебе найдется, что добавить по каждой фигуре. Но на этом твои новые обязанности не заканчиваются.

— Государь желает от меня чего-то еще? — приподняла бровь Анна Михайловна, прекрасно понявшая, что Емельян Сергеевич сейчас говорит не от себя, а транслирует волю монарха.

— Милославские, — озвучил великий князь Невский, откладывая ложку. — Тебе, дорогая, предстоит взять на себя задачу по формированию положительного облика царского рода среди неблагородного сословия. И когда я говорю «формирование», я имею в виду, что ты вплотную займешься этим вопросом и начнешь освещать их деятельность в прессе.

— Разве этим не занимается личная служба государя? — удивилась Анна Михайловна.

— Теперь эту службу будешь возглавлять ты, — совершенно спокойно пояснил ее будущий супруг. — Заодно на твои плечи ляжет также информирование государя о любых подозрениях в адрес окружения Милославских. Как ты понимаешь, после случившегося с князем Муромским государь не слишком доволен. И хочет пресечь все возможные поползновения к своим новообретенным родственникам.

— Их много, а я одна, — покачала головой княжна Соколова. — Мне потребуется помощь.

— И ее тебе предоставят, — заверил великий князь. — Поверь, дорогая, ты получишь доступ ко всей необходимой информации. Но и спрос с тебя будет велик. Если по итогу твоей деятельности государь будет недоволен, боюсь, даже моего влияния на царя окажется слишком мало, чтобы тебя защитить.

Анна Михайловна улыбнулась уголками рта. Намек был кристально ясен.

Ей дали шанс, и если она не оправдает доверия, это будет ее последней ошибкой. Впрочем, княжна Соколова была уверена — у нее все получится.

— Когда мне приступать? — спросила она, глядя на своего будущего супруга.

Глава 4

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

К сожалению, Анна не имеет возможности вносить конструктивные изменения в артефакты Хранителей. Поступить так, конечно, разумно было со стороны сингуляров, однако ограничивало мои возможности.

Повертев в руке простое с виду серое кольцо из золота без каких-либо опознавательных знаков, я в очередной раз надел его на левую руку. Ощущение присутствия новых возможностей тут же возникло и ушло на границу сознания. Точно так же, как и в случае с медальоном Василия, я знал, как воспользоваться новой способностью интуитивно.

Мне не требовалось делать никаких дополнительных усилий, чтобы не путать свой родовой дар, возможности Василия, а теперь к ним добавился и дар норвежца. Который, кстати, говоря заключался в возможности использовать электричество.

Пользуясь кольцом Йонаса, я мог заменить собой генератор или стрелять молниями. Полезное подспорье в бою, но не в мирной жизни. Стоит мне разорвать контакт с подпитываемым объектом, как все воздействие прекратится. Так что, кроме как метать молнии, реального практического применения новой магии я не вижу.

Мне не заменить собой полноценную электростанцию, не насытить городскую сеть по щелчку пальцев. Нет, в теории такое возможно, однако на практике мне придется поселиться на этой станции, чтобы питать ее непрерывно.

Разведя пальцы, я полюбовался на возникающие с хлопками и треском разряды. Наблюдающая за мной Марина Кирилловна никак не прокомментировала мои действия, спокойно заваривала очередную порцию чая. К кофе я пока так и не вернулся.

— Дмитрий Алексеевич, вы хотели, чтобы я вам напомнила, — произнесла моя искусственная помощница, ставя передо мной блюдце и чашку поверх него, — проверить готовность перевезенных мощностей «Армтек».

Я кивнул, смыкая пальцы.

— Да, верно, — произнес, протягивая руку к чашке. — Все готово для встречи?

Корпорация «Армтек» перешла в мое безраздельное пользование. Но я счел необходимым распределить мощности по землям Романовых. Часть оборудования и техники осела в Иннополисе, часть отправилась в Якутск. Ну и, разумеется, Красноярску тоже досталось.

Смысла сохранять корпорацию в едином виде не было. Во-первых, каждое выделенное подразделение занималось своим делом и не пересекалось с иными направлениями. Во-вторых, я не один на этой планете, у меня есть род, который поможет обустроить все в лучшем виде. Тащить весь груз финансирования «Армтек», временно перешедшей под управление «Руснефти» — чересчур обременительно для одного Красноярского княжества. Зато для клана Романовых вполне по силам.

Единственное подразделение корпорации, которое покинуло нашу фамилию — это компания «ШлюсВаффе», ранее отвечавшая в рамках «Армтек» за разработку и производство оружия. Этот проект я вручил князю Демидову, как главному специалисту в стране по созданию средств уничтожения ближнего. Не то чтобы мы ожидали каких-то прорывов от немецких разработок, но даже их изучения и интеграции в систему Уральских производств было вполне достаточно.

И пока Сергей Алексеевич с Дарьей Федоровной еще только начинали получать свою часть корпорации, моя уже была готова к запуску на новом месте. Быстровозводимые цеха, построенные по китайской технологии, обставлены, персонал нанят и обеспечен жильем и транспортом. Необходимые материалы и ресурсы подключены и поставляются. Оставалось только перерезать ленточку, чтобы все заработало.

В скором времени Красноярское княжество станет сердцем медицинских технологий Русского царства.

— Завтра в девять утра назначена конференция, — сообщила Марина Кирилловна. — Все необходимые распоряжения отданы, обязанные присутствовать лица уведомлены и готовятся.

— Хорошо, спасибо, — ответил я, прикрывая глаза.

Пока время есть, стоит навестить Анну и проверить готовность материалов. Сама она точно не сможет себе помочь, а я запущу систему ремонта и хотя бы часть лаборатории приведу в удовлетворительное состояние.

— Мне пора, — сообщил я, ставя пустую чашку на блюдце.

— Если княгиня будет спрашивать, что ей сказать о вашем возвращении? — уточнила Марина Кирилловна.

— Вернусь к ужину, — ответил я, снимая блокировку магии в кабинете.

Марево возникло прямо передо мной, и я шагнул в Архив.

«Оракул» тут же сообщил о потере связи. Пока что эту проблему так просто не решить, но со временем я переведу здешний искусственный интеллект на другую форму. Анне ничего не мешает получать данные от артефактов, так как они работают по другому принципу.

А моя спутниковая связь, обеспечивающая покрытие за счет технологии, полученной от «Мойры», созданной ключниками, пока что представлена слишком малым числом аппаратов. Следующий запуск будет только через неделю. А ведь их требуется гораздо больше.

— С возвращением, Создатель, — заговорила Анна, пока я шел к прекратившему работу оборудованию. — Работа над улучшением искусственного интеллекта «Оракул» завершена на сорок пять целых две десятых процента.

— Отлично, продолжай процесс, — кивнул я. — И выведи мне схемы оборудования лаборатории. Начнем понемногу тебя восстанавливать.

На поверхности камеры виртуальной реальности появились затребованный мной чертежи, и я приступил к работе.

Собирать вручную дронов-ремонтников было не просто, однако и не слишком сложно. Конечно, я не производственный конвейер, но опыт с прошлой жизни, когда мы этих малышей только проектировали, никуда не делся. К тому же я мог помочь себе магией, чем и пользовался, чтобы дублировать свои действия на еще трех экземплярах.

В теле каждого дрона помещалась фабрика наноботов, каждая настроенная на свой материал. Управление самими ремонтниками я переложил на плечи «Роя», так что техника сможет работать одновременно и не мешать друг другу. Единственное, что габариты получившихся дронов были раза в два больше оригинальных, но тут уж я ничего поделать не могу.

— Артефакт Лью достиг Южной Америки, — сообщила Анна, отрывая меня от моего занятия. — Направляется к артефакту Людвига.

Я не забыл о словах монаха Василия, предрекавшего попытки избавиться от лояльных мне Хранителей. И потому следил за перемещениями возможных бунтовщиков. Верить на слово самому Василию я не стал, но это не значит, что я не стану пресекать попытки уничтожить других Хранителей.

— Покажи мне координаты Людвига, — распорядился я, откладывая инструменты.

Раз уж единственный азиат среди общества Януса Двуликого направился на встречу с моим старым знакомым, стоит встретить его достойно. И я дам Людвигу шанс защититься от опасности.

На большее ему рассчитывать не приходится — я не забыл, как Людвиг угрожал мне и моей семье. Не справится, что ж, значит, я распечатаю новый артефакт и начну управлять временем. Справится, и я заберу артефакт Лью. Возможность управлять гравитацией — тоже неплохой бонус за терпение.

В любом случае задерживаться в Южной Америке я не стану — я ведь обещал Виктории вернуться домой к ужину. А слово, данное собственной супруге и матери моего сына, для меня важнее, чем возможность спасти жизнь человека, угрожавшего моей семье.

Открыв портал по указанным Анной координатам, я шагнул в марево.

* * *

Пермск, резиденция княжеской семьи.

Семен Константинович Ефремов поводил ложкой в чашке с чаем, наблюдая, как его супруга ходит из угла в угол.

— Может быть, скажешь, что происходит? — задал он вопрос, когда глаза устали поворачиваться вслед за принцессой Поднебесной империи.

Мэйлин обернулась к князю Пермскому резко, отчего волосы встрепенулись и опали в художественном беспорядке на плечи. Традиционное домашнее платье, украшенное вышивкой в цветах княжества, заиграло волнами. Этот вид заставил Семена Константиновича в очередной раз восхититься тому, как его супруга умудряется хорошо выглядеть даже в минуты сильного волнения.

А в том, что она волнуется, он не сомневался — достаточно уже знал принцессу Поднебесной, чтобы улавливать ее настроение. Даже умение всегда держать лицо с одним и тем же выражением не позволяло Мэйлин скрыть свои мысли и переживания от князя Пермского.

Подойдя к свободному креслу, она опустилась на сидение и, взяв Семена Константиновича за руку, вздохнула:

— Кажется, я беременна, — выдохнула Мэйлин.

Князь Ефремов улыбнулся, кладя ладонь поверх ее пальцев.

— Это же замечательно! — произнес он, успокаивающе поглаживая супругу по ладони.

Но принцесса не разделяла его радости. Покачав головой, она заговорила, перейдя на родное наречие:

— Это было бы замечательно, дорогой, если бы я не носила под сердцем первого внука императора, — выдохнула она. — Ты ведь понимаешь, что за ним начнут охоту? Сейчас ты — отец будущего правителя Поднебесного царства! И один этот факт ставит нашу жизнь под угрозу.

— Ты же не имеешь прав на престол, — нахмурив брови, произнес Семен Константинович, отвечая на языке своей супруги.

— Не имею, если только есть другие претенденты, — вновь сменив язык, заметила она, тяжело вздыхая после каждого предложения. — Любимый, если что-то пойдет не так, и наш ребенок останется последним живым представителем династии, никого не будет волновать, есть у меня права или нет. Главное — что по крови он не просто член императорской семьи, а внук или внучка настоящего императора.

— В Поднебесной разве не успокоились? — уточнил князь Пермский, ощутив, как ощущение радости от новости выветрилось из его груди окончательно. — Мы же с тобой только недавно обсуждали, как его императорское величество укрепил свои позиции…

Мэйлин покачала головой с сожалением.

— Он слишком увлекся завоеванием Азии, — пояснила она. — Потери Поднебесной увеличиваются, а прибыли от этой войны практически нет. Я опасаюсь, что его попытаются убить прямо во дворце. А ведь там не только император и мои братья, но и твоя сестра.

Семен Константинович поднялся на ноги и, следуя примеру супруги, прошелся по комнате. Заложив руки за спину, Амурский тигр нахмурил брови и тяжело вздохнул.

— Безопасность Кристины Константиновны мы с отцом обеспечим, — произнес он. — Но у нас нет ни права, ни возможности лезть в дела чужой страны. На подобный шаг необходимо разрешение государя. А чтобы Игорь I ввел войска на территорию Поднебесной империи, и твои соплеменники не сочли это за военное нападение, встретив нас огнем, требуется приглашение твоего отца. Да и потом, откуда у тебя эти сведения?

Он обернулся к Мэйлин, а та пожала плечами:

— Ты же знаешь, что среди подданных у меня есть свои люди, которые сообщают о важных событиях в Поднебесной? Вот, сегодня я получила новости, — ответила она. — На севере формируется армия, которую возглавляет мой седьмой брат. Он вербует отставных солдат, бедняков, покупает оружие и наемников. Конечно, о настоящей его цели никто вслух не говорит, но все знают, что он не собирается воевать за пределами империи.

Семен Константинович покачал головой.

— Нужно доложить об этом, — произнес князь Пермский. — Если в Поднебесной готовится вооруженный переворот, государь должен об этом узнать. А что касается тебя и нашего ребенка — не переживай, я не позволю кому-либо причинить вам вред.

Принцесса закусила губу и в ее глазах появились слезы.

— Я не хочу, чтобы тебя туда отправили, Семен, — призналась она, опуская взгляд. — Это слишком опасно. Если император падет, а его наследники начнут войну за право занять престол, ты окажешься препятствием для тех, кто захочет возвести на трон меня. Ты не из нашего народа, тебя императором сделать нельзя. А меня игрушечной императрицей — не сложно. Тем более если взять в заложники моего ребенка. В Поднебесной империи ты окажешься не нужен никому — ни сторонникам императорской семьи, ни другим аристократам. За тобой начнется целенаправленная охота, и рано или поздно, но ты окажешься в смертельной опасности, и спастись не выйдет. Я этого не хочу.

Князь Ефремов вспомнил свой бой в великом княжестве Киевском. Тогда ему на помощь пришел княжич Романов, однако и сам Семен Константинович проявил себя далеко не худшим способом.

Однако на чужой земле, когда вокруг будут только китайцы, среди которых невозможно отличить союзников от врагов, все решит удача. Сам Семен Константинович на месте мятежников убивать ценного пленника не стал, а обменял его. На беременную принцессу, естественно.

— Кто еще знает, что ты беременна? — спросил князь Пермский.

— Личная служанка, — ответила Мэйлин, не глядя на супруга.

Она уже по интонации поняла, что Семен Константинович Ефремов не собирается отступать перед лицом опасности. И несмотря на то, что боялась за него, вместе с тем испытывала чувство гордости за такого мужа.

— Я свяжусь с Министерством иностранных дел, — сказал Семен Константинович. — Это их первоочередная задача, сообщать о подобных вещах. Если они не знают о готовящейся мясорубке…

Мэйлин вздохнула вновь. Говорить о том, что, вероятно, в Москве прекрасно известно о подготовке и избрали невмешательство, она не стала. Понимала, что супруг верит в своего царя.

Сама бы она точно не стала помогать императору чужой страны удержать власть. Однако принцесса отдавала себе отчет, что ее вырастили в другой обстановке, с иными ценностями. И вполне может оказаться так, что Семен прав, а посольство упустило из виду факт образования на севере Поднебесной армии принца. В конце концов, подобных вооруженных формирований за последнее время было немало, и они действительно отправлялись в бой за границей империи.

— Когда я выходила за тебя замуж, — произнесла Мэйлин, поднимаясь на ноги, — обещала тебе быть самой лучшей женой. И приму любое твое решение, — с грустной улыбкой объявила принцесса Поднебесной. — Но, прошу, не забывай, что нашему дитя будет нужен его храбрый отец.

Князь Пермский шагнул к супруге и, аккуратно и неловко обняв за талию, поцеловал ее в губы.

— А я обещал беречь тебя и заботиться, — прошептал он, разрывая поцелуй. — И именно этим я собираюсь сейчас заняться.

* * *

Москва, Кремль.

Государь Русского царства закрыл виртуальное окно, и откинулся на спинку кресла. Сидящий напротив министр иностранных дел ждал слов царя, нервно вытирая лоб платком.

— Знаете, что меня тревожит? — заговорил Игорь I, глядя на своего министра. — О происходящем в Поднебесной империи, нашего союзника, я узнаю из доклада князя Пермского. Каким-то мистическим образом сведения о том, что творится в Китае, попали к нему в руки быстрее, чем в Министерство иностранных дел. И это при том, что сам Семен Константинович Ефремов свое княжество не покидает. Отсюда у меня возникает вопрос, дорогой министр, — последнее слово государь выделили интонацией. — А зачем мне целый штат государственных служащих, если они не справляются со своими обязанностями?

Сидящий перед ним чиновник склонил голову.

— Государь, мы тщательно проверяем все слухи, которые достигают посольства, — заговорил он. — Но в этот раз так совпало, что наше посольство в Поднебесной теперь передает дела князю Амурскому. Вы назначили его ответственным по связям с Азией, и возникла… заминка. К тому же, с тех пор, как Китай начал войну за наследие Японского сегуната, они таких армий уже десяток собрали и отправили на огневые рубежи… Так что намерения принца не прозрачны…

— Эта ваша заминка стоит того, чтобы Русское царство нарушило свое слово, закрепленное в союзном договоре с Поднебесной империей? — приподнял бровь Игорь I. — Я, кажется, не так уж и много требую от своих подданных. Всего лишь исполнять свои обязанности. А вы, как министр иностранных дел, отвечаете за своих сотрудников. Итак, к какому выводу я должен прийти после этих новостей?

— Мы все проверим, и я лично предоставлю подробный доклад о ситуации на севере Поднебесной, — заявил тот. — Дайте мне три дня, государь, и я все исправлю.

Царь хмуро посмотрел на своего подчиненного, прежде чем кивнуть.

— Да будет так. Если по истечении трех суток с этого момента я окажусь недоволен проделанной работой, у Министерства иностранных дел появится новый глава. Достаточно прозрачно?

Глава 5

Рио-де-Жанейро. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Стоило мне пересечь порог портала, переместившись на другое полушарие, как по коже ударила волна жара. Душный спертый воздух забил легкие при первом же вдохе. Вокруг царила темнота — единственное окно с опущенными жалюзи препятствовало проникновению лучений света. На потолке крохотного номера вяло крутился вентилятор, ничуть не улучшающий ситуацию.

Людвига я заметил не сразу. Хранитель сидел, прислонившись к стене и, держась за грудь, едва дышал. Заподозрив неладное, я прислушался к окружению, но все было тихо.

Скрипели болты вентилятора при каждом обороте, поверхностное дыхание Людвига раздавалось редко. Еще я уловил звук падающих капель — единичный, но достаточно громкий, чтобы услышать его. Очевидно, Хранитель был ранен, и, судя по всему, крайне серьезно, раз не мог оказать себе помощь.

Не двигаясь, я обратил внимание на новый источник звука. «Оракул» показал мне карту местности с высоты полета. И подсветил десяток легковых машин, раскрашенных аэрографией с черепами и женщинами. Автомобили стекались к дешевому отелю, где я оказался рядом с Людвигом.

— Картель Эрманос, князь, — идентифицировал группировку искусственный интеллект. — Пятьдесят четыре человека, вооружены автоматическим оружием британского производства. Защита отсутствует.

Кивнув, я сделал шаг к Людвигу. Под ногой зашелестела упаковка из-под чипсов, и Хранитель поднял голову. Вскинуть руку, удерживающую пистолет, он уже не смог.

— Какая нелепая смерть, — произнес он, глядя на меня с усмешкой. — Я-то думал, меня прикончит Лью, а меня убили пули испанского картеля, — продолжил он, и с покрытых спекшейся кровью губ Хранителя потекла сукровица. — Они ведь даже не одаренные.

— Как же ты так подставился? — спросил я, опускаясь на корточки рядом с умирающим. — И зачем?

— Они должны были стать моими руками в деле освобождения Америки, — ответил Людвиг, откинув голову к стене. — Но решили, что им не нужны мои указания. Включили блокировку и открыли огонь. Кажется, Лью их перекупил раньше, чем я это понял, меня явно ждали. Как видишь, мне повезло не умереть сразу. Хотя своих людей я там всех оставил.

Мне оставалось только головой покачать. И ведь Анна никак не накажет за такое сама по себе. Вряд ли Лью действовал собственноручно, чтобы договориться с картелем. Да и, в принципе, производители наркотиков не те ребята, которым нужно указывать, как убивать окружающих. Могли и без всяких Хранителей решить избавиться от Людвига.

— Я бы мог тебя спасти, — произнес я, глядя в лицо мужчины.

— Уходи, князь, — усмехнулся тот, показав окровавленный рот. — Я же понимаю, что ты не станешь меня вытаскивать. Слишком у нас с тобой неоднозначное прошлое.

Я кивнул, после чего потянул руку во внутренний карман своего пиджака.

— Поговорим об этом потом, — объявил о своем решении я.

И тут же вложил Хранителю в рот капсулу с наноботами. Людвиг дернулся, но я зажал ему рот и нос, а сил сопротивляться мне у мужчины уже не было. Ему пришлось глотать капсулу, чтобы не задохнуться.

— Ты упорнее, чем я думал, — тяжело дыша, произнес Людвиг. — Не думал, что ты станешь меня лечить, лишь бы самому меня прикончить.

— Рано тебе умирать, — ответил я. — Лью не должен раньше времени узнать, что ты покинул этот мир. Так что не строй из себя умирающего, я и так вижу, что наномашины уже латают повреждения. Полежишь спокойно полчаса, сможешь уйти отсюда на своих двоих. Ну а нет так нет, честно говоря, я не слишком расстроюсь.

Людвиг хрипло засмеялся.

— Как скажешь, князь, как скажешь.

Прежде чем Хранитель пришел в себя, я безо всякого стеснения разорвал рубашку на его груди и снял с шеи обручальное кольцо. Артефакт и так уже не работал — наноботы мешали Людвигу с ним взаимодействовать, а противиться изъятию наследия Основателей у Хранителя сейчас не было сил.

— Вернешь? — спросил Людвиг, безучастно наблюдая за моими действиями.

— Он тебе больше не понадобится, — ответил я. — Анна, учетная запись Людвига должна быть заблокирована и перенесена ко мне. Запусти перенастройку текущего артефакта Людвига на мою учетную запись.

Еще одно ощущение знания сформировалось в голове, пока я держал древнее обручальное кольцо зажатым в кулаке. Ответа от Анны я отсюда не услышал, но это нормально — динамики в артефакты не встроены, а устанавливать связь напрямую с сознанием пользователя Архив не умеет.

— Ты нас всех уничтожишь, — выдохнул Людвиг, вернувший себе настоящую внешность. — Может быть, это и не самый плохой вариант. Василий что-то узнал, раз отдал тебе свой артефакт?

Я усмехнулся в ответ, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг мотеля. Бойцы картеля в разномастной гражданской одежде разбирали автоматы, цепляли на пояса огромные тесаки. И судя по тому, что я слышал, готовились весело провести время.

— Он получил еще одно видение, — не стал скрывать я. — Сингуляры, создавшие общество Януса Двуликого и привнесшего магию в эту реальность, повинились, что тот, кого вы, Хранители, должны были уничтожать, на самом деле был прав. Свою Землю сингуляры потеряли и перед тем, как покинуть вселенную, пришли сюда поплакаться о том, как они были не правы.

Людвиг прикрыл глаза и усмехнулся.

— Значит, теперь ты все-таки веришь в сингуляров? — осведомился он, не глядя на меня.

Я коротко посмеялся, забирая у постепенно скатывающегося в беспамятство мужчины его пистолет. Британская машинка, ничего особенного — таких в каждой подворотне на западном полушарии полно.

— Я с самого начала верил, — ответил я Людвигу. — Сложно не верить, когда точно знаешь, как все было.

— Ты? — глаза Хранителя расширились.

— Я — Романов, — ответил я, отходя от дверного проема.

Щелкнул затвор первого автомата — боец уже двигался по коридору между номерами. Стены здесь хлипкие, и, в принципе, если бы у ребят из картеля хватило патронов, они могли бы превратить в решето весь мотель. Мой пистолет такой мощи не даст, через стены из него не постреляешь.

— И я сингуляр, — закончил я мысль, прежде чем приказать наноботам отключить сознание Людвига.

Тело Хранителя еще опадало на покрытый кровавыми пятнами пол, а я уже повернул ручку двери и, открыв створку, спустил курок. Не ожидавший моего появления боец картеля тут же запрокинул голову и, завалившись на спину, разлегся посреди коридора.

А я, наведя ствол на второго противника, уже вскидывающего автомат, выстрелил вновь. Пуля вошла в раскрытый рот испанца и вышла из затылка в фонтане алых брызг. Мутный фонарь, висящий на потолке, закачался — упавший бандит задел его стволом автомата.

Поставив перед собой небольшой щит, я на корточках двинулся вперед, продолжая прислушиваться к окружающему миру. Недовольные голоса картельных солдат, щелчки механизмов — они готовились к штурму. Окружив здание со всех сторон, бойцы Эрманос перекрикивались между собой, чтобы войти одновременно.

А пока новый враг вошел в здание, я уже добрался до британского автомата. На оружии были нанесены краской лозунги картеля, а на рукояти нарисована голая девушка, извивающаяся вокруг шеста. Умеют здешние парни украсить свой досуг, ничего не скажешь.

Бахнул выстрел, выбивая над моей головой пыль из пробитой насквозь стены. Мой ответный огонь заставил боевика рухнуть с пробитой шеей. Зажимая рану одной рукой, он еще попытался поднять оружие, но второе попадание в глазницу прервало его существование.

И вот тут картель начал атаку. Правда, раскрыв окна мотеля, они с удивлением наткнулись на мое силовое поле, преграждающее путь. Впускать врагов к Людвигу я не хотел — зря, что ли, потратил на него наноботы? Так что теперь горячим испанским парням придется идти единственным путем — через парадную дверь.

Добравшись до холла, я засел за стойку регистратора. Самого работника на месте не оказалось — судя по табличке, оставленной на стойке, он ушел на обед часа четыре назад. И, похоже, уже не вернется.

«Оракулу» не было за что зацепиться в мотеле. Никаких устройств связи в здании не имелось, даже телефон — и тот связан с общей сетью по проводу. Единственное оборудование, доступное моему искусственному интеллекту — телефоны в карманах Эрманос. Но толку с них не было, я и так все вижу по камерам наружного наблюдения, установленным на стоящих рядом зданиях.

Сев на раскладной стульчик, оставленный администратором, я упер автомат в столешницу и стал ждать, когда в дверь сунется очередной противник. До ужина, на который я обещал успеть Виктории, у меня было еще немного времени. А уйти самому и унести с собой Людвига я в любом случае успею.

Зато уверен, что сейчас кто-то из ребят картеля докладывает Хранителю Лью, что цель заблокирована в мотеле и деться ей некуда. Пусть порадуется немного, что его план идет к счастливому финалу. Счастливый противник — невнимательный противник. Да и, откровенно говоря, не хотел я лично пачкать об него руки.

Не для того я Людвигу жизнь спас, чтобы самому со всеми бороться.

— Тебе конец, гринго! — завопил высоким голосом солдат картеля, прежде чем в дверь мотеля полетела осколочная граната.

Силовое поле плавно перехватило брошенный снаряд и, развернув его по дуге, отправило обратно. Раздались удивленные и испуганные крики, оборвавшиеся вместе с громким хлопком гранаты.

А я прошел к окну, высунул дуло автомата и, трижды нажав на спуск, прикончил тройку бойцов. Они привыкли вести бои в городе без защиты, против таких же голозадых солдат конкурентов. Потому любая армия, будь то Британская империя, Испанское королевство или Португалия, так легко выбивала повстанцев, занимая огневые рубежи и стратегические объекты. В руки потомков бывших заключенных, которые и составляли основной контингент обитателей континента, технологии старались не давать.

В окно, из которого я высунулся, выстрелили несколько раз, но пули не принесли никакого ущерба. Поле все так же преграждало путь вражеским снарядам извне. Зато изнутри я могу свободно стрелять в любом направлении.

— Убейте его! — завопил тот же голос, и на этот раз я заметил командира в толпе.

Невысокий, с залысинами, с внушительным брюхом. Он был обвешан золотыми цепями и, пожалуй, оказался единственным без татуировок на видимых частях тела.

Вскинув автомат, я щелкнул рычагом, сменяя одиночные выстрелы на короткую очередь. И выпустил три патрона по не успевшему отдать новый приказ главарю. Первая пуля столкнулась со слабым покровом, выдавая в командующем картеля одаренного, вторая оказалась отражена защитной техникой. Но третья легко вошла в объемный живот мужчины, заставив его вскрикнуть.

— Так даже интереснее, — произнес я, создавая марево.

Так действовать я еще не пробовал, но почему портал не должен пропустить пулю, если без труда пропускает живые организмы — куда более сложные объекты. Так что, как только передо мной показалась спина командира, я нажал на спуск снова.

Пули влетели в портал, материализовались за спиной врага и, не встретив сопротивления со стороны его покрова, прошли хребет испанца насквозь. Он рефлекторно раскинул руки, прежде чем начать заваливаться вперед, а я уже убрал портал.

— Забавно, — произнес я, глядя, как бойцы картеля окружают своего босса и смотрят во все стороны, выискивая убийцу, который подобрался к командиру сзади.

Отложив автомат на стойку, я создал новый телепорт — на этот раз над мотелем. «Оракул» помог рассчитать так, чтобы я видел всех, кто окружил здание, и теперь оставалось только воспользоваться наследием Йонаса, чтобы поставить точку в этом противостоянии.

На кончиках моих пальцев зародилось свечение, которое тут же сформировалось в десятки белых разрядов, расходящихся и ломающихся под причудливыми углами, словно ветви многовекового дерева. Разряды молний устремились в портал, повинуясь моей воле. А уже в следующее мгновение я услышал, как грохочет снаружи.

Раскаты грома давили на уши, волосы даже на расстояние вставали дыбом, а запах озона, казалось, заполнил весь мир. Но уж лучше так, чем дышать паленым мясом, в которое один за другим превращались бойцы картеля Эрманос.

Стряхнув с ладоней последние разряды, я закрыл портал и не спеша направился в комнату, где оставил Людвига. Хранитель по-прежнему находился в искусственной коме, куда я приказал его погрузить. Так что транспортировать своего пациента я смогу без проблем и сопротивления.

Но прежде чем уходить, нужно было довершить начатое.

Выйдя на улицу, я тем не менее не стал снимать с мотеля защитный кокон. А сам направился к пристрелянному в спину главарю. В кармане рубашки у него имелось то, что было мне нужно.

Соорудив из обрывков одежды погибших солдат картеля несколько факелов, я засунул их в бензобаки автомобилей и поджог трофейными спичками. А когда машины уже объяло пламя, мне оставалось только забрать Людвига.

Камера виртуальной реальности приняла в себя тело бывшего Хранителя. Полежит в ней, пока работают наномашины, а затем я вколю ему новую дозу. Излечивать человека, который угрожал моей семье, до конца я не планировал. Но залечить раны, выдать минимальный набор в виде брони и винтовки, а после сбросить его на голову Лью — совсем другое дело.

Людвиг аристократ и без амулета Хранителей имеет дар. Вот пусть они и выясняют отношения. На своей родовой магии — артефакт азиата из общества Януса Двуликого я тоже отключу. Но не раньше, чем придет время его уничтожить. Зачем повергать врага в панику и давать время на подготовку, когда можно застать его врасплох?

— Анна, погрузи пациента в виртуальную реальность, — распорядился я, закрыв дверь камеры. — У тебя остались какие-то развлекательные программы?

— Имеется «Райский сад» седьмой версии и «Смерть в космосе» первой версии, — ответил искусственный интеллект из будущего.

— Поставь ему «Райский сад», пусть отдыхает, — приказал я. — Людвиг через многое прошел, ни к чему ему переживать смерть раз за разом.

Строго говоря, эти симуляции были копиями загруженных когда-то в Анну рекламных роликов. Но мы подчистили оттуда сюжет, оставив лишь антураж — учились работать в виртуальной реальности, потому частенько баловались подобными вещами, разбирая все по винтику. Естественно, никто их не стирал ни в прошлой жизни, ни тем более в этой.

Удостоверившись, что время подходит к концу, я открыл портал на пустырь. И в очередной раз подумал о том, что теперь вообще-то можно и снять блокировку со своего кабинета окончательно. Все равно я единственный, кому на этой планете подвластно пространственное перемещение. Но торопиться с этим решением я пока что не буду.

Выйдя навстречу своим людям, я кивнул дожидавшемуся меня водителю.

— Князь, — заговорил «Оракул», восстановив связь, — вам пытался дозвониться Семен Константинович Ефремов, князь Пермский.

Я отменил блокировку магии на территории особняка и открыл портал перед машинами рода. Модификация ширины и высоты арки перехода не составила особого труда.

Так что мы выкатились из воздуха прямо во внутренний двор моей резиденции.

И хотя я видел на лицах своих людей удивление, задавать вопросы никто из них не стал. Полагаю, через час они уже поймут, что теперь так перемещаться можно не только полным составом сопровождения, но и целыми боевыми подразделениями.

Опасная способность.

— С возвращением, Дмитрий Алексеевич.

Марина Кирилловна встретила меня на крыльце и тут же повела носом.

— Вам следует принять ванну, — заметила искусственная помощница. — Вряд ли запах паленой плоти порадует княгиню Романову за столом.

Спорить с ней я не стал и быстро поднялся в покои. Но прежде чем запереться в ванной комнате, я набрал старого друга.

— Дмитрий Алексеевич, — произнес Семен Константинович на том конце провода, — я уже думал, не дозвонюсь.

— Что-то случилось? — спросил я, избавляясь от пропахшей гарью одежды.

Князь Пермский выдохнул в трубку, прежде чем ответить.

— Да, случилось, — подтвердил он. — Я готовлю отряды княжества к войне с принцем Поднебесной. Ты пойдешь со мной?

Глава 6

Забавно, только я принял решение избавиться от Лью, как на исторической родине Основателя, чью личину носит современный Хранитель, началась заварушка. Впрочем, сам Хранитель сейчас, наверное, спешит в Рио-де-Жанейро, чтобы пощупать собственными руками остывшее тело Людвига.

— Семен Константинович, — произнес я, перейдя на официальный тон, — вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку. Я немедленно отдам приказ, в Пермск вылетают мои бойцы.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — не менее официально ответил мне Пермский князь. — Я этого не забуду.

— Сам я прилечу позднее, когда начнутся конкретные боевые действия, — продолжил я.

Князь Ефремов еще не знает, что я могу оказаться в любой точке планеты, и пока рассказывать об этом я не стану. Семен Константинович должен учитывать собственные возможности, и раз он готовит свою армию, значит, уверен в своей победе.

Да, я могу завалить Пермское княжество своими роботами, перекрыв любую угрозу. Но я там не князь, ронять авторитет своего друга в глазах его подданных — дурная затея. Одно дело пригнать пару подразделений и совсем иное выиграть всю войну.

Нет, окажись на месте моего школьного друга кто-то другой, я бы без проблем сам забрал победу. Подавляющее превосходство моего роботизированного войска заткнет за пояс любые родовые армии. Но тогда человеку, позвавшему меня на помощь, пришлось бы за это платить уважением собственных подданных. Ибо что ты за князь такой, что свои земли призываешь защищать другие семьи?

Более того, даже у государя возникнет вопрос: почему это чужое княжество побеждает силами рода Романовых? И кончится все, вероятнее всего, снятием князя.

Так что я могу внести небольшой вклад в победу, но не завоевать ее лично.

Естественно, если начнется полноценная война, расклады будут совсем иными. Но тогда и Игорь I призовет благородных сражаться за Русское царство.

Но Семен Константинович просит меня об участии в защите, не в нападении. Так что еще не факт, что конфликт вообще произойдет.

— Благодарю, — проговорил Семен Константинович, после чего положил трубку.

Я скинул остатки одежды и закрылся в ванной комнате. Пока Марина Кирилловна собирала провонявшие вещи, я быстро принял горячий душ, смывая с себя ощущение грязи и запах копоти.

А приведя себя в порядок, надел домашние вещи — черные джинсы и белую футболку. Нацепив мягкие туфли, бросил взгляд на свое отражение и, поправив волосы, отправился на семейный ужин.

— «Оракул», — обратился я, закрывая за собой дверь в покои, — обстановку в Поднебесной. Почему Семен Константинович уверен, что будет война с принцем Китая?

— Готово, князь, — отозвался искусственный интеллект, когда я уже достиг лестницы.

Замедлив шаг, я быстро прочел стенограмму разговора между Мэйлин и моим школьным другом. Пометив себе, что нужно обязательно поздравить семью князей Пермских, я вошел в малую столовую.

Виктория уже ждала меня на удобном стуле, листая проект по принтеру человеческих органов в виртуальном окне. Моя супруга была сосредоточена и не сразу заметила мое появление. Я же обратил внимание, что вносимые ей правки оказались как раз к месту.

До конца года я обещал возможность печатать целиком человеческое тело. И, конечно, такой клон не будет полноценным человеком, лишь оболочкой, однако это станет первым шагом к пересадке сознания. Сперва в клона на естественный носитель, в точности повторяющий оригинальное тело. А уже потом, когда будет до конца отлажена технология, в более совершенную версию.

Улыбнувшись, я поцеловал княгиню Красноярскую в щеку, прежде чем занять свое место за столом.

— Прости, Дима, увлеклась что-то, — со смущением в голосе и румянцем на щеках, заметила Виктория. — Не ожидала, что настолько соскучилась по работе. Хотя сдается мне, ты специально не довел дело до конца, чтобы мне было чем заняться.

Я улыбнулся, протягивая руку, чтобы погладить свою супругу по лежащей на столешнице кисти.

— У меня просто нет столько времени, чтобы успевать все, — ответил я, глядя, как Виктория чуть прикрывает глаза, наслаждаясь ощущением близости. — Если бы я заметил раньше, сам бы поправил. Ты знаешь мою позицию — ты можешь вернуться к работе тогда, когда пожелаешь. Или ты считаешь, что твой дракон настолько коварен, что намеренно саботирует твой проект?

Княгиня Романова покачала головой.

— Что ты, дорогой, как можно подозревать тебя в таких сомнительных вещах! — наигранно возразила она. — Разумеется, человек, который настолько старательно скрывает свои изобретения за чужим авторством, никогда не пойдет на подобные махинации.

Я посмеялся и взялся за колокольчик.

— Как Алексей сегодня себя вел? — спросил я у супруги, с явным сожалением убравшей руку.

Двери в столовую открылись, впуская прислугу с подносами, на которых исходили паром тарелки с едой. Быстро расставив перед нами блюда, слуги оставили нас наедине. И княгиня Красноярская принялась в деталях описывать, как проводила время с нашим сыном.

Слушая рассказ Виктории, я нарезал ей сочный бифштекс, политый соусом. Благодарно кивнув мне, супруга вооружилась столовыми приборами, и мы уже вместе приступили к еде.

На часах уже было десять вечера, сын полчаса назад уснул. Так что мы могли свободно распоряжаться своим временем, и я знал, что Виктория не побежит срочно к Алексею Дмитриевичу, чтобы проверить, как он там поживает. А потому мы никуда не торопились, наслаждаясь не только пищей, но и обществом друг друга.

— Семен Константинович скоро станет отцом, — произнес я.

— Это отличные новости, — приподняв бровь, заметила Виктория. — Нужно подготовить хороший подарок, соответствующий поводу. Но ты ведь не просто так об этом сказал, верно?

Я улыбнулся, погладив супругу по руке.

— Ты очень хорошо меня знаешь, дорогая, — заметил я. — Пермск готовится к борьбе против Иньлина, принца Поднебесной. И я пообещал Семену Константиновичу нашу поддержку.

Княгиня Романова нахмурилась. Убрав руку, она отвела взгляд.

— Надеюсь, ты не станешь воевать сам? Поднебесная — огромна, и у принца полно подданных. Даже твои силовые поля не удержат его магической мощи.

Я пожал плечами.

— С Мэйлин это мне бороться не мешало, — заметил я. — Но не волнуйся, Вика, рисковать напрасно, ввязываясь в сомнительные авантюры,из которых могу и не выбраться, я не стану.

Моя супруга чуть расслабилась, впрочем, не слишком сильно.

— А с чего вообще у них конфликт, и как на это смотрит государь? — спросила она. — Мы же в союзе с Поднебесной империей.

— Мы в союзе с императором, — поправил я свою супругу. — Но у него и наследника хватает конкурентов. Как внутри династии, так и среди других китайских аристократов. Император завяз на чужой земле после падения Японского сегуната. Мэйлин уверена, что это будет использовано против ее отца. Война ведет к большим убыткам, а прибыль от нее пока что остается вопросом призрачного будущего. Так что я с ней согласен — возможность перечеркнуть порядок наследования сейчас имеется. Игорь I пока решения не принял, скорее всего, будет ждать просьбы помочь от императора. Регулярная армия Поднебесной сейчас на юге, а предполагаемое восстание Иньлина — на севере, как раз по соседству с Семеном и Константином Ефремовыми. Вот князь и готовится к возможному бою.

Однако было заметно, что Викторию мои слова не успокоили. Глупой она не была и прекрасно понимала, что опасения принцессы Поднебесной не на пустом месте возникли. Не стала бы Мэйлин паниковать из-за набора очередной армии родной страны. И уже один только этот факт заставил бы любого, кто хоть немного знаком с княгиней Пермской, отнестись к ее страхам со всей серьезностью.

— Что ж, будем надеяться, все обойдется, — подытожила недовольным тоном моя супруга, отставляя в сторону пустую тарелку. — Но готовиться к худшему.

Я кивнул, не оспаривая ее слов. В конце концов, судьба его высочества Иньлина может сделать кульбит, и кто-нибудь из его собственных братьев или сестер вполне может прервать жизнь мятежного принца.

Ну, или это могу устроить я. Сегодня у меня получилось воспользоваться артефактами Хранителей так, чтобы уничтожить почти пятьдесят человек, находясь в другом месте. Пустить через маленький портал шаровую молнию в его величество, когда тот будет сидеть на унитазе, конечно, не слишком благородно, однако может решить проблему на корню.

Другой вопрос — а нужно ли нам вообще вмешиваться во внутренние дела Китая? Пока император не запросил помощи, участие Русского царства будет выглядеть не поддержкой, а вторжением.

Но, полагаю, у Игоря I достаточно советчиков, чтобы при любом исходе привести царя к выгодному итогу.

* * *

Поднебесная империя, Пекин, посольство Русского царства.

Константин Евгеньевич Ефремов положил очередной отчет перед собой на столе и взглянул на подчиненного. Доклад из дворца, где император только что подписал указ об объявлении нелегитимным сбора войск в провинции Хэйлунцзян, выделенной его высочеству Иньлину, седьмому принцу, в управление.

— Что ж, это было ожидаемо, — вздохнул князь Амурский.

— Константин Евгеньевич, вы еще можете улететь, — произнес сотрудник посольства, глядя на своего нового начальника. — Иньлин еще не перекрыл воздушное пространство.

Князь Ефремов жестко усмехнулся.

— Разве государь объявлял эвакуацию посольства? — спросил он.

— Н-нет, — с сомнением в голосе ответил подчиненный.

— Вот что я тебе скажу, Макар Филиппович, — заговорил Константин Евгеньевич, сложив руки на столешнице. — Вы здесь, вдали от родной русской земли, расслабились все.

Подчиненный напрягся, манеру нового начальника начинать издалека, плавно переходя к моральной порке, он уже усвоил. Как, впрочем, и другие сотрудники, часть из которых оказалась уволена за несоответствие в первый же день прибытия Константина Евгеньевича.

— Вас сюда поставили, чтобы вы доносили волю государя Русского царства до его императорского величества, — продолжил князь Ефремов. — Вы должны были олицетворять в Поднебесной империи стойкость и смелость русских людей, наш несгибаемый дух русского человека. Вы должны были воплощать в себе идеалы нашей благословенной страны. И вместо того, чтобы надеяться, что я отдам приказ в срочном порядке бросить посольство, находящееся в собственности Русского царства, оставить без поддержки подданных нашей страны, которые прямо сейчас находятся на территории Китая, и, поджав хвост, сбежать отсюда под защиту границы, вы должны сейчас готовиться грудью встать на пути любой угрозы нашей стране.

Макар Филиппович сглотнул. Любому, кто его бы сейчас увидел, стало бы очевидно — последнее, что собирался делать чиновник посольства Русского царства в Пекине, это вооружаться и защищать подданных родной страны. Думал сотрудник в первую очередь о том, как бы самому выжить.

— Более того, проявив трусость, — продолжая тяжело ронять слова, проговорил князь Ефремов, — вы даже не подозреваете, как это будет воспринято императором. Русские, заключившие с Поднебесной империей союзный договор, в панике бегут. Опасаются восстания, не доверяют действующей власти и самому монарху. Ты, Макар Филиппович, такого итога хочешь для нашей посольской миссии? Рассорить Русское царство и Поднебесную империю?

Константин Евгеньевич поднялся из-за стола, и его подчиненный поспешил подскочить на ноги. А князь Ефремов прошел к окну и, заложив руки за спину, выглянул на улицу.

Пекин жил своей жизнью. Столица империи не волновалась из-за набора войск в северной провинции. Работали лавки, мчались по дорожному полотну многочисленные автомобили. В углу напротив русского посольства с передвижной тележки торговали разливным супом с креветками.

— Простите, Константин Евгеньевич, — пробормотал Макар Филиппович, — но вы — единственный одаренный в посольстве. Мы простые царские люди, у нас нет магии, чтобы сеять смерть. Да даже из автоматов стрелять у нас только охранники умеют. Наш долг — служить Русскому царству не оружием.

Князь обернулся к своему подчиненному и усмехнулся.

— Чтобы защищать своих людей, никакой дар не нужен, — произнес Константин Евгеньевич. — Нужно мужество. И если потребуется, мы докажем, что оно у нас есть.

* * *

Казань, резиденция княжеской семьи.

Алексей Александрович смотрел, как Ирина Руслановна отдает распоряжения прислуге. Инструктировать женщин, которые присматривали за новорожденным княжичем Казанским, стало своего рода традицией у княгини Казанской.

Глава рода наблюдал за этим не без удовольствия, ему нравилось видеть супругу уверенной и сильной. За прошедшие годы совместной жизни Алексей Александрович уже привык к ощущению, что его супруга так никогда и не избавится от характерных черт рода Демидовых.

Воспитанная в духе традиций Уральского княжества, Ирина Руслановна всегда знала, к кому и как следует обращаться, чтобы поручение было выполнено, как требовалось. И хотя спуску прислуге княгиня Казанская не давала, но оставалась справедливой к людям, отзывчивой к их нуждам.

Неудивительно, что у такой женщины выросли сыновья под стать. Себя Алексей Александрович не обманывал — его заслуга, конечно, имелась в том, какими стали Сергей и Дмитрий Алексеевичи, но она не так велика, как у Ирины Руслановны. И глава рода Романовых был уверен — Иван станет таким же достойным человеком, как и его старшие братья.

— Все на свете нужно контролировать, — отпустив прислугу с княжичем, дремавшим в люльке, Ирина Руслановна подошла к супругу и села к нему на колени.

Князь с княгиней остались наедине, так что Ирина Руслановна могла себе позволить немного нежности. Тем более что супруг был совсем не против такого проявления чувств. Поцеловав женщину в губы, Алексей Александрович обнял ее за талию.

— За это я тебя и выбрал, — заявил глава рода Романовых. — Ты — идеальная женщина, и все вокруг тебя становится таким же идеальным.

Ирина Руслановна улыбнулась в ответ на комплимент и, откинув рукой волосы, положила голову на плечо супругу.

— У нас получились замечательные дети, — продолжил Алексей Александрович. — Вот увидишь, Иваном будем гордиться так же, как и Сергеем с Дмитрием. А все благодаря тебе, моя ненаглядная.

— Так уж и ненаглядная? — усмехнулась княгиня Казанская. — Ты мне льстишь, князь. Я уже четверых детей родила, уже давно не та юная, прекрасная девочка, которую ты когда-то околдовал своими сладкими речами и жадными ручонками.

— Ты всегда будешь самой лучшей на свете, — ответил глава рода Романовых, целуя супругу в губы. — А пока что давай ложиться спать. Завтра меня вызывает государь, будем заседать в тайном совете.

Княгиня Романова тут же напряглась, оставаясь в руках своего супруга.

— Что-то случилось?

— Вот это и будем решать, — со вздохом произнес Алексей Александрович. — В Поднебесной неспокойно, а у царя пока что нет всей полноты информации. Так что будем вырабатывать стратегию на крайний случай. Ты же знаешь, ничего нельзя оставить без контроля.

Ирина Руслановна кивнула.

— Надеюсь, наши мальчики в этом замешаны не будут, — вздохнула княгиня Романова. — Ты уж там постарайся убедить молодого государя, что Романовы готовы поддержать его материально, но самим головы совать в очередное пекло нашему роду не нужно.

Алексей Александрович усмехнулся.

— Ну, положим, государя Русского царства мы совместными усилиями и уговорим, — сказал он, глядя в глаза своей супруги. — Но я сомневаюсь, что даже если собрать лучших ораторов мира, у нас получится отговорить от участия Дмитрия Алексеевича.

— Он уже в Китае?! — настороженно спросила княгиня Казанская.

Глава рода Романовых улыбнулся.

— Пока нет, но войска свои в Пермское княжество уже прислал, — ответил Алексей Александрович. — А ты сама знаешь, наш сын ничего не бросает на половине пути. И всегда доводит дело до конца.

Княгиня печально вздохнула, опуская плечи.

— Ох уж это демидовское влияние, — прошептала она. — Я сообщу отцу. И не спорь, Леша, — прижав палец к губам супруга, потребовала Ирина Руслановна. — Если мой сын окажется в Поднебесной, я сделаю все, чтобы он там был не один. И если для этого мне придется поднять весь Уральский хребет, я так и поступлю.

— Да мы еще ничего не решили! — попытался возразить Алексей Александрович.

— Тем более! — проворно соскочив с колен супруга, уверенно заявила княгиня Казанская. — Значит, у нас будет время перебросить войска Демидовых на границу.

Глава 7

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Новостной выпуск прервался. На экране телевизора вместо ведущей с очаровательной улыбкой появилось изображение московского Кремля, прозвучал гимн Русского царства.

Виктория взяла меня за руку, не отрывая взгляда от просмотра. А я успокаивающе погладил ее по запястью, после чего взялся за кружку с кофе. Сегодня я решил, что можно вернуться к старым привычкам, хотя Марина Кирилловна и пыталась подсунуть мне чай с утра пораньше.

Кадр сменился, демонстрируя кабинет в спокойных темных тонах и сидящую за столом Анну Михайловну. Собранные в косу волосы перекинуты на грудь, белая свободная блузка с пышным воротником, будто вылепленным из пены. На руке княжны сверкнул браслет с гербом рода.

А в нижней части изображения появилась подпись:

«Анна Михайловна Соколова, пресс-секретарь государя Русского царства Игоря I Милославского»

— Оу, — не стала скрывать своего удивления Виктория, прочитав информацию.

— Да, — подтвердил я и добавил: — Назначена высочайшим указом несколько дней назад.

Анна Михайловна тем временем заговорила, вещая на всю страну.

— Сегодня из посольства Поднебесной империи в Кремль был доставлен официальный запрос на присоединение Русского царства к борьбе против мятежа принца Иньлина, — сообщила княжна Выборгская. — Союз был заключен между нашими странами во время правления Михаила II Милославского. И был подписан вновь Игорем I Милославским. Поднебесная империя сейчас активно ведет боевые действия в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Воспользовавшись этой ситуацией, принц Иньлин организовал сбор верной ему армии и мобилизовал свыше миллиона бойцов во вверенной его императорским величеством провинции Хэйлунцзян.

Продолжая смотреть в кадр, княжна Выборгская чуть пошевелилась, меняя положение тела. Я чуть сильнее сжал руку супруги, заметив, что Виктория начинает волноваться.

— Вчера в двадцать два часа тридцать пять минут по Московскому времени войска мятежника атаковали отказавшиеся предать законного монарха боевые соединения, — продолжила Анна Михайловна. — По информации, предоставленной Поднебесной империей, жертвами незаконного переворота уже стали свыше двадцати тысяч человек, включая гражданское население. Сегодня в шесть часов три минуты мятежниками были захвачены и казнены чиновники, отказавшиеся признать власть принца Иньлина. В восемь часов семнадцать минут силами мятежного флота был открыт огонь по судам, следовавшим из Поднебесной империи в Русское царство. Среди пассажиров водного транспорта находились семнадцать подданных Русского царства.

Анна Михайловна замолчала на несколько секунд, давая зрителям осознать информацию.

— Руководствуясь нормами международного договора и союзным договором между Русским царством и Поднебесной империей, — произнесла княжна Соколова, — государь Игорь I отдал приказ об эвакуации русских подданных с территории Поднебесной империи. Чтобы обеспечить безопасность людей, на протяжении всей границы с Поднебесной империей мобилизуются силы царской армии, Царской Службы Безопасности и князей Приморского, Хабаровского, Амурского, Пермского, Алтайского и Забайкальского княжеств. Переведены на осадное положение все посольства Русского царства на территории Поднебесной империи. Подразделения быстрого реагирования силовых ведомств в данный момент уже перебрасываются на территорию Китая, чтобы обеспечить безопасность людей.

Изображение сменилось. Теперь на экране появилось нутро десантного самолета. Несколько бойцов в униформе царской армии надевали боевые доспехи и готовились к высадке. Люк самолета открылся, демонстрируя находящиеся внизу постройки в стиле традиционной китайской архитектуры.

— Пошел! — крикнул искаженный голос командира, и боец, с чьей камеры шла трансляция, прыгнул в открытый зев.

Опознать Хэйхэ, стоящий на границе с Русским царством и являющийся столицей провинции Хэйлунцзян, смог бы любой школьник. Десантирующийся оператор развернулся в воздухе, захватывая камерой больше пяти десятков солдат, выпрыгнувших из самолета.

Я же отметил, что все они одеты в доспехи последней модели, сошедшей с конвейера Уральских заводов. У каждого бойца помимо стандартной винтовки, на спине закреплены по четыре дрона, установленные в доспех маневровые двигатели пока что бездействовали. Но то, что нашему десанту не нужны парашюты, я знал, а для зрителей это станет новостью, если момент приземления окажется на записи.

Но кадр снова сменился, вернувшись в Кремль. Анна Михайловна, сохраняя отстраненное выражение лица, как и положено истинно благородной даме, заговорила вновь:

— Выполняя взятые на себя обязательства, Игорь I Милославский направил в Поднебесную подразделения силовых структур, — продолжила княжна Соколова. — И призвал все благородные семьи выступить единым фронтом ради подавления мятежа в союзной нашему государству Поднебесной империи.

Кадр снова сменился, и мы с Викторией тут же опознали наши Уральские роботизированные танки. Герб Демидовых красовался на боевой технике, без сомнений сползающей в Амур. И поплывшей, как ни в чем не бывало.

— Они и так могут? — удивилась княгиня Романова, сжимая мои пальцы.

— Святослав Святославович даром времени не терял, — ответил я с усмешкой. — Наши танки грязи не боятся.

Снова изображение сменилось, на этот раз демонстрируя броневики с гербами Амурского княжества. На машинах, стоя в полный рост, застыли грозными металлическими статуями роботы «Роя», которых я передал Ефремовым. Стоящий в самом центре построения боец резко закинул руки за голову, вынимая из рюкзака на спине портативную ракетную установку. В кадре блеснул герб Демидовых.

— А это?.. — спросила моя супруга, на мгновение оборачиваясь ко мне.

— Смотри, — ответил я.

Робот вскинул установку на плечо и, приготовившись вести огонь, замер.

— Огонь на поражение! — прозвучал приказ.

Изображение отдалилось, демонстрируя, что к стрельбе изготовилось больше десятка роботов — каждый на своем броневике. Синхронно ударили струи огня, и так же одновременно стартовали ракеты из установок. Роботы даже не покачнулись.

Камера развернулась на сто восемьдесят градусов, демонстрируя Амур. Вдали угадывались фигуры китайских кораблей, сторожащих водную границу Поднебесной империи. Несколько секунд ожидания, и с неба на флот мятежников обрушились русские ракеты.

В падении каждый снаряд сбросил внешнюю оболочку, выпуская новые ракеты меньшего размера, каждая из которых полетела по своей собственной траектории. Попытка мятежников отбиться провалилась — их противоракеты оказались сбиты мгновенно, а на палубах уже вспыхнуло пламя от попадания снарядов «Роя».

Одним ударом роботы потопили три корабля. Остальные китайские суда поспешили отступить ближе к родному берегу.

— Он специально показывает это в прямом эфире, — одними губами произнесла Виктория, не отрываясь от экрана. — Показать превосходство русского оружия.

— Да, — подтвердил я.

Игорь I прекрасно понимает, что нового царя будут дергать все кому не лень, испытывая его на прочность. И пытаясь откусить от огромной территории Русского царства. А потому участие в подавлении китайского мятежа Иньлина служит еще и демонстрацией силы. Силы, с которой другим странам придется считаться. Или умереть, пытаясь перебороть нашу страну.

Снова показали Кремль. Анна Михайловна взглянула в объектив камеры и объявила:

— На текущий момент это все. Следите за официальными новостями, — произнесла она, прежде чем на экране вспыхнула заставка новостного выпуска.

Виктория отключила звук телевизора и обернулась ко мне. В ее взгляде я легко прочел вопрос, который княгиня Романова хотела задать.

— Я пока никуда не лечу, дорогая, — заметил я, покачивая кружку с недопитым кофе. — Царская армия и сама пока что справится. Но если потребуется мое вмешательство, я обязательно тебя предупрежу.

Супруга еще несколько секунд пристально смотрела на меня, явно сомневаясь в моих словах. Кажется, уже даже Виктория ждет, что я прямо сейчас сорвусь из Красноярска в Китай, чтобы громить там всех и каждого.

— Было бы замечательно, если бы ты вместо себя отправил своих клонов, — заметила Виктория, вернувшись к своему чаю. — Ведь именно ради таких моментов ты их и создавал.

— Возможно, так и поступлю в итоге, — пожал я плечами в ответ. — Пока что думаю, намного выгоднее для Русского царства прийти к победе без участия князя Красноярского. Игорь I тоже ведь понимает, что не может любой конфликт решаться моим участием. В конце концов, это вызывало вопросы даже во время Михаила II. Но прошлый государь хотя бы давно сидел на троне и мог себе позволить обращаться ко мне. А у Игоря I такой возможности нет — ему нужны собственные победы.

А мне есть чем заняться и без борьбы на стороне императора Поднебесной. Хотя я, конечно, рад, что Руслан Александрович так быстро отреагировал и прислал на помощь Дальневосточным князьям свою технику. Вот уж кто наберет очков в глазах общественности. Урал и так прославился, как кузница передового вооружения, а после устроенной демонстрации Демидовы еще сильнее возвысятся. Что будет очень полезно для всего нашего клана.

— Нужно будет узнать, кто был на тех кораблях, — произнесла Виктория, не глядя на меня. — Ты же не возражаешь, если я окажу поддержку погибшим от рук мятежников на Амуре?

Я покачал головой.

— Мы говорим о твоем фонде, дорогая, — проговорил я. — Я же, как любящий супруг, приму и поддержу любое твое решение. Хотя Анна Михайловна не сказала, чем закончилась атака, и вполне вероятно, что корабли просто остановили.

Виктория кивнула.

— И все равно я им помогу. Им и их семьям, — озвучила свое решение княгиня Красноярская.

— Хорошо, — кивнул я. — «Оракул», найди, кто из русских подданных находился на кораблях Поднебесной империи во время атаки войск принца Иньлина сегодня в восемь утра.

Изображение на экране телевизора сменилось портретами пассажиров, которые были зарегистрированы на рейс из Хэйхэ в Благовещенск. Из семнадцати человек погибшими не числился ни один.

— «Оракул», определи местонахождение этих людей, — чуть дрогнувшим голосом произнесла Виктория, вглядываясь в лица пятерых детей в списке.

Я допил кофе и отставил кружку в сторону. Семейный обед сегодня пошел не по плану, однако торопиться обратно в Архив, чтобы поскорее завершить сборку дронов, я не собирался. Виктория встревожена, и оставлять ее наедине со своими переживаниями не стоит — мы семья, а в семье друг о друге заботятся.

— Готово, княгиня, — отчитался искусственный интеллект, выводя на экран карту провинции Хэйлунцзян.

Изображение приблизилось, пока карта не явила один из особняков высшей знати Поднебесной империи. Камеры переключились, демонстрируя внутренний двор, заставленный техникой и вооруженными людьми, бродящими по своим делам. Народа было много, однако их число не мешало порядку, с дисциплиной у мятежников все было нормально.

«Оракул» подсветил отдельно стоящее здание, прорисовав под ним восемнадцать фигур. Один боевик и семнадцать заложников.

— Дима, — повернувшись ко мне, произнесла Виктория.

— Хорошо, сейчас я их заберу, — ответил я, снимая блокировку магии со столовой.

Марево возникло передо мной, и я шагнул в него раньше, чем стоящий спиной ко мне солдат мятежников успел что-либо почуять. Силовая нить опустилась на шею врага и сжалась, перекрывая тому доступ кислорода. Еще два силовых кольца прижали верхние конечности к телу, заставив бойца замереть с руками за головой.

Народ, жавшийся к стенам подвала, шарахнулся в стороны. Мужчины закрыли собой женщин и детей, спасая их от возможной опасности. Один из них присмотрелся ко мне.

— Князь? — прошептал он, вглядываясь в мое лицо.

— Да, — я продолжал удерживать китайца в том же положении. — Раненые есть?

Ответила мне женщина, выглядывающая из-за плеча заговорившего со мной мужчины.

— Только легкие, я медсестра, обработала, — сказала она.

— Хорошо.

Проход, из которого я вышел, закрылся сразу же. Так что я открыл новый шире. Китаец захрипел в последний раз и обмяк в тисках моих силовых полей. Я не удостоил его и взглядом.

— Детей на руки, и идите туда, — указав на марево, распорядился я, добавив в голос уверенности, чтобы люди, далекие от магии, не начали сомневаться.

Все-таки в обыденной жизни царские люди не сталкиваются с чарами одаренных. И в большинстве своем проявление даров видели только по телевизору.

Но сейчас мое героическое появление сработало как нужно. Никто не усомнился, не стал уточнять, не опасно ли это. Подхватив детей на руки, пленники ринулись в портал и исчезли в нем один за другим.

Последним оказался все тот же мужчина.

— Вам помощь нужна, князь? — спросил, стискивая кулаки и кося взглядом в сторону дохлого мятежника. — Я служил, стрелять умею.

Я не стал высказывать сомнения в его возможностях. Нужно иметь смелость, чтобы предложить помощь тому, кто способен проникать вглубь вражеской территории и одним жестом убивать людей. А помимо смелости, требуется еще и решимость следовать собственному слову.

— Можешь взять оружие, — велел я. — Ты царский человек, Василий Петрович.

Глаза мужчины чуть расширились. Он явно не ожидал, что его имя и отчество будут мне известны. Впрочем, давать ему время, чтобы все обдумать, я не стал.

— Я не могу тебе приказывать, ты не мой подданный, — продолжил я, не обращая внимания на его реакцию. — Но лучше позаботься о тех, кто попал в беду вместе с тобой. Там ты принесешь больше пользы. Здесь я справлюсь сам.

Он поспешно снял с шеи мертвеца китайский автомат, быстро прихватил запасные магазины из нагрудных карманов разгрузки охранника. И, кивнув мне с благодарностью, исчез в мареве, которое я тут же убрал.

— «Оракул», проверь наличие пленных подданных других стран, — велел я.

Спасенных я отправил на центральную площадь Благовещенска, там их появление быстро обнаружат и помогут, с чем потребуется. А поддержка Виктории, если супруга все же решит ее оказать, так или иначе найдет бывших пленников. Их имена и места регистрации известны, найти их на территории Русского царства труда не составит.

Мне же можно было возвращаться в особняк, но прежде следовало убедиться, что я здесь действительно закончил. Не бегать же сюда каждый раз, как обнаружится, что в особняке удерживают кого-то еще.

— Пленных не обнаружено, князь, — отчитался искусственный интеллект. — В главном здании на третьем этаже расположился командир принца Иньлина — Чень Янь, отвечающий за оборону захваченного города Хэйхэ.

Я вздохнул.

— Ну, хоть кофе успел допить, — произнес я, расстегивая ворот рубашки. — «Оракул», свяжи меня с Русланом Александровичем Демидовым.

Пока искусственный интеллект устанавливал соединение, я осмотрел убитого китайца. Снабжение у его высочества было на высоте — во всем особняке не было никого, кто не щеголял бы в новенькой форме и с новым оружием. Тот автомат, который унес освобожденный мной Василий Петрович, еще даже не стрелял ни разу.

Конечно, принц мог приказать расконсервировать все арсеналы в провинции, чтобы вооружить своих сторонников лежащими там на хранении обмундированием и оружием. Однако такую операцию ведь за день не проведешь, как императорские чиновники это допустили вообще?

Сдается мне, у его высочества Иньлина полно сторонников во дворце правителя Поднебесной империи. Иначе как объяснить, что все это восстание смогло состояться? Почему не были отданы приказы, чтобы остановить создание армии, которая не подчинена короне? Ведь до последнего оставались на своих местах военные, с которыми войско мятежников вступило в бой.

— Внучок, ты что, в Китае? — начал разговор с вопроса князь Демидов. — Когда успел?

— Да, Руслан Александрович, — ответил я. — Стою посреди подвала, в котором держали русских подданных. Царских людей я вывел, но здесь в особняке сидит командир принца. Хотел уточнить — мне самому за его головой идти, или Уральские стрелки смогут его достать.

Дед на секунду прикрыл динамик телефона, чтобы переброситься с кем-то несколькими фразами.

— Мы тебя по карте видим, — сообщил князь Уральский. — Можешь уходить, мы сейчас подготовим залп.

— Отлично, — ответил я, создавая марево перед собой и выходя прямо в командный пункт, где стоял дед. — Можете стрелять.

Глава 8

Руслан Александрович обернулся на мой голос и громко хмыкнул. А вот присутствующие в штабе офицеры отреагировали менее спокойно. Кто-то даже за оружие успел схватиться.

— Смотри, внучок, — меж тем произнес князь Уральский, указывая мне на экраны.

Стена помещения была отдана целиком под множество дисплеев, каждый из которых отображал свою информацию. Читать такие сводки нужно было уметь. Не будь у меня «Оракула», я бы вряд ли с таким управлением справился.

Но моему деду искусственный интеллект был не нужен. Руслан Александрович разбирался в своей системе контроля прекрасно.

— Пятая батарея, координаты переданы, — указав мне, чтобы встал рядом, вернулся к своей работе князь Демидов. — Огонь по общей команде.

Пока бойцы отвечали ему, дед указал мне на несколько точек на карте.

— Иньлин поставил ПВО в городской черте. Решил, что сможет безнаказанно отстреливаться от нас, — пояснил Руслан Александрович. — Волки, на позициях?

— Готовы, князь, — ответил ему Святослав Андреевич.

— Бей, — велел дед.

Прибывшие в Хэйхэ солдаты рода Волковых появились из ниоткуда и сразу же ударили из ручных ракетниц по китайским установкам.

Пока воины мятежников еще только соображали, что происходит, бойцы Волкова бросили ракетницы и, снова растворившись в воздухе, устроили резню.

Объятые пламенем установки ПВО по всему городу пришли в негодность. А Святослав Андреевич со своими людьми уничтожал ближайших мятежников десятками. К моменту, когда на место действия подтянулись солдаты Иньлина в боевой броне, от военного контингента, защищающего установки, остались только трупы.

Сами боярские войска растворились на улицах города. И правильно — доспехи мятежников позволяют выявлять невидимок.

— Огонь, — меж тем приказал Руслан Александрович, и батареи обрушили огненный залп на китайскую землю.

Шквал ракет из более чем двух сотен снарядов обрушился на скопления мятежников. Смял технику и сровнял с землей особняк, откуда я только что вышел. Все произошло настолько быстро, что у сторонников принца не было и шанса на спасение.

— Доклад, — потребовал князь Демидов, обращаясь к офицеру, стоящему чуть позади нас.

— Все намеченные цели поражены, князь, — отчитался тот, сверившись с планшетом, который держал в руках.

— Неплохо для старика, а? — усмехнулся дед, положив руку мне на плечо.

— Впечатляет, — ответил я, сопровождая слова кивком.

— То ли еще будет, — пообещал Руслан Александрович. — Волки, доклад.

— Потерь нет, князь, — услышали мы голос уральского боярина. — Передвигаемся ко второй цели.

— Доложи, как только прибудешь на место, — велел мой дед, после чего указал на монитор. — Семен, почему я до сих пор вижу одаренных?

— На позициях, князь, — ответил новый голос, и я не сразу опознал в нем командира уральского подразделения быстрого реагирования. — Ждем приказа.

— Убивай, — кивнув, распорядился Руслан Александрович.

«Оракул» показал мне позиции снайперов, вооруженных винтовками, прошедшими модификацию в Уральских лабораториях. Святослав Святославович снабдил каждую маленькой копия «Роя». И сейчас стало воочию видно, какие результаты это дало.

Снайперам теперь не требовалось целиться настолько тщательно, как раньше. Система, вшитая в оружие, подправила прицел сама, определившись с мишенью, учла ветер, расстояние. И харкнула пулей, ударяя туда, где еще только должна появиться жертва.

Это уже не стандартные крупнокалиберные патроны, которые использовались совсем недавно, и один из которых не так давно едва не проломил мне ребра. Специально усиленные пули, внутри которых укрывается генератор, блокирующий магию, отключает дар цели в радиусе десяти сантиметров. И проходит сквозь покров, будто того не существует вовсе.

Искусственный интеллект отобразил для меня последние мгновения китайских аристократов, вставших на сторону его высочества Иньлина. Шестнадцать человек с достаточно сильными дарами. И каждый из них оказался отброшен на землю с развороченной головой, заливая пространство вокруг содержимым черепной коробки.

— Цели поражены, отходим, — доложил Семен.

Превосходство русского оружия стало настолько очевидно, что я почти физически ощутил, как расслабляются находящиеся в штабе офицеры. Да, у китайцев хватало и своих разработок, но… Сейчас шла не война и даже не военная операция. Это истребление. Охота, в которой у жертвы нет шанса на спасение.

— Медведев, ты где там? — осведомился Руслан Александрович, обращаясь к наследнику боярского рода, возглавившего танковое наступление.

— Берег Амура зачищен, порт взят под контроль, — доложил тот. — Занимаем оборону. Готовы накрыть город огнем через пять минут.

«Оракул» показал мне переплывшие Амур танки, каждый из которых сейчас раскрыл внешний слой брони, образуя вокруг машины самое настоящее укрепление. А помимо дополнительного слоя защиты, в котором могли укрыться люди и роботы, башни танков развернулись, устремляясь в небо. Теперь это не просто танки, а полноценные зенитные установки.

И осыпать Хэйхэ огнем им ничего не стоит. Тем более что в каждой машине имеются ракеты, которыми не так давно топили китайские корабли.

— Передаю координаты ударов, — жестом указав на одного из офицеров, сообщил князь Демидов. — Огонь по готовности.

— Координаты переданы, — отчитался офицер.

— Цели вижу, — ответил наследник Медведевых. — Огонь по готовности… Начал.

«Оракул», транслирующий мне картинку из порта Хэйхэ, захватил и слаженный залп снарядов. Танки отстрелялись за минуту, после чего стали вертеть башнями, меняя прицел.

— Князь, мятежники требуют открыть проход в наше представительство, — сообщил другой дежурящий офицер.

— Сейчас откроем, — отозвался дед. — Лука, ты готов?

— Так точно, князь. Ждем приказа.

— Огонь.

Повинуясь моей воле, искусственный интеллект тут же показал, как ворота русского представительства отворяются, и в собравшихся перед ними мятежников летят бутылки с жидкостью. На каждой красовалась этикетка «С Урала с любовью».

Разбиваясь об доспехи китайских бойцов, емкости распространяли вокруг себя мгновенно превращающуюся в пар взвесь густого желтого цвета. Те, кому не повезло оказаться внутри облака, тут же падали, теряя всякую боеспособность. Мятежники пытались сорвать с себя защиту, чтобы добраться до кожи. А та на глазах истаивала, обнажая гниющие мышцы и распадающиеся в крошево кости.

Яд самого князя Демидова не оставлял и шанса попавшим под его воздействие противникам.

Со стен квартала представительства открыли огонь пулеметы. По разбегающимся мятежникам били из всего, что имелось в наличии. Мелькнули несколько гранат, а пригнанный под ворота броневик вспух, раздаваясь в стороны, и взорвался изнутри — сработал какой-то аристократ, сидящий в русском квартале. Обломки машины разнесло в стороны, убивая тех, кто оказался на пути горящих металлических осколков.

Превратившись в неорганизованную толпу, мятежники отступили от ворот представительства, и засевшие внутри бойцы закрыли створки. А сидящие на стенах солдаты продолжили методичный отстрел китайцев, попадающихся в прицел.

— Потери? — спросил Руслан Александрович, не отрывая взгляда от экранов.

— Уточняем, — ответил офицер и тут же сообщил: — Четверо легкораненых. Один погибший.

Князь Демидов тяжело вздохнул.

— Старею, — произнес он едва слышно — специально для меня. — Раньше бы такая атака прошла без потерь.

Я не стал убеждать его в обратном. Все-таки сейчас у Руслана Александровича — самое передовое оружие на планете. Такого в его руках никогда не было. И то, что погиб всего один боец — это отличный показатель. Иньлин пригнал под стены русского квартала достаточно солдат, чтобы перебить всех, кто находился внутри. Однако люди его высочества потеряли две трети состава, половина из которых растворилась в ядовитом облаке Демидова.

И, конечно, ничего бы этого вообще не получилось, если бы Руслан Александрович не действовал по заранее намеченному плану, а импровизировал. Никакое техническое превосходство не поможет, если солдаты не знают своих задач. А сейчас в провинции Хэйлунцзян войска русского царства отрабатывали именно подготовленный и расписанный по ролям план.

Вряд ли, конечно, сам князь Демидов планировал биться с Поднебесной империей. Скорее всего, это князь Ефремов поделился опытом борьбы с азиатами и данными проведенной неоднократно разведки на территории вероятного противника. Уж Константин Евгеньевич не раз сталкивался с нашими соседями. И вот у него план на случай вторжения в провинцию Хэйлунцзян обязан был быть.

— Удерживаем позиции, — отдал приказ Руслан Александрович. — Действуем согласно генеральному плану. Никакого геройства, мне нужно, чтобы вы все вернулись домой.

И, кивнув мне на выход из комнаты, князь Демидов первым покинул помещение штаба. Я следовал за дедом по коридору, забитому цифровой аппаратурой и людьми, за ней работающими. Наконец, мы оказались в маленькой комнате отдыха, и князь Уральский первым разместился в мягком кресле.

— Плесни-ка дедушке выпить, Дима, — распорядился Руслан Александрович.

Я прошел к маленькому холодильнику и, достав оттуда графин со свежевыжатым соком, наполнил бокал из бара. Ошибиться с выбором шансов не было — все емкости в холодильнике содержали в себе вишневый сок. Передав напиток главе рода Демидовых, я сел в кресле напротив.

— А теперь рассказывай, — сделав несколько мощных глотков, произнес Руслан Александрович. — Я знал, что ты обязательно влезешь в это дело, но не думал, что так скоро.

Я пожал плечами и пересказал деду события сегодняшнего дня. Выслушав меня, князь Демидов кивнул.

— Значит, этот ваш Лью сейчас находится на другом полушарии? — уточнил он. — Пусть бы там и утонул, если ты хочешь знать мое мнение. Как по мне, ты вообще зря играешь в поддавки с этими Хранителями. Они угрожают не только тебе, но и всем близким тебе людям.

— Я думал об этом, — кивнул я. — Но ты сам меня учил — нужны стабильность и контроль. Пока я не могу перехватить бразды управления, мне приходится мириться с существованием общества Януса Двуликого. Пока Хранители держат своих подчиненных на коротком поводке, у меня есть немного времени.

— Для чего? — усмехнулся дед. — Ты ведь догадываешься, что они прекрасно понимают — ты желаешь им смерти. Хранителям плевать на верность слову, они это доказали, переложив свою ответственность на марионеток. Им плевать на законы — что они с радостью продемонстрировали в Германском рейхе.

Я улыбнулся.

— Они меня боятся, и это правильно, я нарушил их миропорядок и оказался выше в иерархии, чем Хранители считали, — заметил я, после чего пояснил: — В моей власти лишить их второго дара.

— И ты этого до сих пор не сделал из человеколюбия? — уточнил Руслан Александрович, осушив бокал. — Налей еще. А пока вот о чем подумай: чем больше у твоих врагов власти и способностей, тем отчаяннее будет оказано сопротивление, когда ты придешь к ним устанавливать свою власть. Как твой дед, я понимаю, что ты руководствуешься своими интересами. Однако, как князь, который тебя учил, я негодую. Хранители — твои враги, ты должен избавиться от них. А не играть в соблюдение правил и законов.

Он прервался, когда я вручил ему заново наполненный бокал.

— Я пока что не готов к прямому столкновению. Слишком сильные потрясения начнутся, если я отключу Хранителей, — пояснил я. — Взять того же Хранителя от Испании. Он ведь урожденный член королевской семьи. Уничтожу я его, и что мы получим?

— Испанию и так едва не дожали, только твой Бернар де Дамартен остановил войну, — отмахнулся Руслан Александрович.

— Нельзя, чтобы где-то в мире выросла новая империя, князь, — покачал я головой. — Да, понимаю, со стороны может казаться, будто мои действия бессмысленны. Однако на самом деле посмотри, что творится во всем мире. Начался повальный передел власти, все режут всех, и только Русское царство не участвует в этой всеобщей резне. Нашей стране нужен нейтралитет, чтобы оторваться от конкурентов. Мне нужен этот нейтралитет. Ты же знаешь, сколько у меня проектов, ими всеми нужно заниматься, на все требуются ресурсы. А где их взять, когда государство только вылезло из одной войны и тут же лезет в другую?

Князь Демидов повертел наполовину заполненный бокал в руках, обдумывая мои слова.

— Хочешь сказать, ты специально не трогаешь Хранителей, чтобы они лезли во власть в своих странах и не мешали тебе и Русскому царству? — уточнил он, глядя на меня из-под нахмуренных бровей.

— Их действия не приводят к порядку, а сеют хаос. Посмотри, что творит, например, Лоренцо в Испании? — проговорил я. — Он отстранил королевскую династию, сам уселся на трон. Однако внутри страны против новоявленного короля уже собирается мятеж. И Лоренцо придется его подавлять, а Испания и так серьезно пострадала.

— Но Португалия тем временем значительно усилилась, — заметил дед. — Как и Франция.

— Зато пала Римская империя, — ответил я. — И, кстати, зря ты сбрасываешь со счетов французскую аристократию. Бернар де Дамартен был хорош в роли канцлера, но как его величество он не устраивает слишком многих. Если оставить Хранителей там, где они есть сейчас, они начнут все больше погружаться во внутренние распри своих родных стран. А насчет Португалии не беспокойся — до момента, как Америка сбросит очередное ярмо, осталось не так уж и много времени.

Руслан Александрович хмыкнул.

— Ты что-то знаешь?

— Первое, что захочет сделать Лоренцо, — пояснил я, — отыграться за потерянные колонии и флот. Лиссабон, отвлекшись на подавление постоянных восстаний в Америке, будет стягивать туда все более сильную армию. И Испания ударит его в спину, как только в Мадриде улягутся страсти. Завоевать Американский континент не удастся, но и единой власти там не получится. Слишком много аристократов видят себя королями. Так что эта клоака, куда ссылали заключенных и авантюристов, если вовремя подливать масла в огонь, еще долго будет кипеть, как перегретый котел.

— Откуда у тебя такая твердая уверенность в этом, Дима? — спросил дед.

— Хранители имеют базу на Американском континенте и ни за что не позволят никому из правителей наложить на нее свою волосатую лапу, — пояснил я. — А так как я — высший администратор общества Януса Двуликого, я буду изо всех сил поддерживать это благородное начинание.

Князь Уральский покачал головой, прежде чем заговорить.

— Не ожидал, что ты дойдешь до такого, — заметил он. — У твоих действий будут миллионы жертв. Ты ведь осознаешь, что когда вскроется, кто за всем этим стоит, Русское царство будет ждать самая страшная война, какой еще не бывало на Земле?

Я кивнул.

— Именно по этой причине мне и нужно время, — проговорил я. — Война с Русским царством все равно начнется. Раньше или позднее, однако за нами придут даже те, кто сейчас находится в союзе. У нас слишком много земли и ресурсов, чтобы другие страны могли нам позволить занимать такую территорию. Ты же только что сам наглядно продемонстрировал, насколько важно техническое превосходство. И чтобы это превосходство не испарилось, а только росло, мне нужно, чтобы остальной мир отвлекся от Русского царства и занимался другими делами.

Руслан Александрович тяжело вздохнул.

— Что ж, я понимаю твои резоны, внук, — произнес он, поднимаясь со своего кресла. — Не думал я об этом в таком ключе. Но знай, что бы ты там ни задумал, я всегда будуна твоей стороне.

Я склонил голову, демонстрируя уважение и благодарность в одном жесте.

— Я это очень ценю, дедушка.

Он потрепал меня по волосам, как маленького:

— А теперь мне пора обратно, — сказал князь Демидов. — А тебе лучше вернуться в Красноярск. Здесь мы без тебя справимся, а тебе нужно делом заниматься.

Он оставил меня одного в комнате, а я создал марево и шагнул в свой кабинет.

Глава 9

Архив. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Людвиг все еще лежал в камере виртуальной реальности. Именно эта, конечно, не была рассчитана на столь длительное использование, так что если оставить Хранителя там же, не позволив ему вернуться в настоящий мир, очень скоро его тело умрет от истощения.

Сам Людвиг пока что находится внутри виртуальной проекции без возможности самостоятельно ее покинуть. Наноботы со своей задачей справились, жизнь ему спасли, но вытаскивать мужчину я пока что не собирался. При желании можно было посмотреть, чем он там занимается, но мне было, откровенно говоря, все равно, как Людвиг проводит время в райском саду.

Зато я закончил сборку ремонтных дронов. И теперь Анна получила контроль над ними. И пока маленькие роботы носились по помещению, восстанавливая то, что могли восстановить, я занялся починкой манипуляторов.

В отличие от технологий хранения и записи данных, никто из нас, тогда еще будущих сингуляров, не мог всерьез допустить мысли, что мы настолько деградируем, чтобы пришлось заменять современные технологии прошлым веком. Теперь же мне предстояло заняться именно этим.

Те манипуляторы, которыми пользовался я сам на своей земле и в своих предприятиях, нельзя было просто прикрутить гайками и, нажав кнопку, заставить работать. К счастью, у Анны уже были готовы все параметры. Так что мне оставалось только запустить взятое у князя Демидова оборудование, чтобы изготовить переходники, с помощью которых искусственный интеллект Архива получит контроль над своими новыми руками.

— Доработка «Оракула» завершена, Создатель, — сообщила Анна, когда я закончил возиться с уральским оборудованием.

— Отлично, — отозвался я.

— Должна напомнить, что находиться в камере виртуальной реальности, в которую вы поместили Хранителя Людвига, — произнес искусственный интеллект Архива, — не предусмотрено изначальной конфигурацией. Настоятельно рекомендуется прервать сессию.

Я бросил взгляд на лежащее на полу камеры тело. Разум Людвига сейчас находился далеко отсюда, и в принципе, я могу войти внутрь и делать с ним все, что мне только в голову взбредет. Ни боли, ни отсутствия кислорода он не почувствует.

— Анна, покажи ему последнюю запись, которую оставил Роберт Лонгсдейл, — распорядился я, отходя от оборудования. — А как только он закончит просмотр, выводи из виртуальной реальности.

— Будет исполнено, Создатель, — ответила она.

Организм Хранителя я заштопал, так что Людвиг после пробуждения может вернуться к своим делам под своим настоящим обликом. Да, я отобрал у него артефакт, но собственный дар у него остался. А не будучи Хранителем, он не будет представлять никакого интереса для оставшихся членов общества Януса Двуликого. И даже Лью, который устроил засаду на своего коллегу в Южной Америке, вряд ли захочет разбираться с каким-то там незаметным аристократом.

Борьба внутри общества — это одно дело, а погоня за бывшими членами общества ради самой погони — уже совсем другое занятие. Глупое и лишенное всякого смысла. И к тому же отнимающее время.

Людвиг вздохнул резко и, рванувшись с пола, огляделся вокруг. Пролежавшее несколько дней в одной позе тело, несмотря на родовой дар, все же оказалось подвержено человеческой биологии. Так что движения Хранителя, пусть и порывистые, все же давались ему с трудом.

Наконец, взгляд Людвига сосредоточился на моей фигуре, и он усмехнулся.

— Что ж, это многое объясняет, — прохрипел он пересохшим горлом.

Я открыл маленький портал на кухонный склад своего особняка и, достав бутылку воды, швырнул ее Людвигу. Мужчина попытался ее поймать, однако не успел — тело все еще слушалось своего хозяина не лучшим образом.

— Спасибо, — все еще сидя на полу, Людвиг отвинтил крышку и, сделав несколько глотков, предпринял новую попытку встать.

На этот раз ему это удалось. И он, выпрямившись, вновь приложился к воде.

— Тебе нужно привести себя в порядок, — заметил я, указывая на испорченную одежду, которой никто с пациента не снял. — Если, конечно, не хочешь всему миру демонстрировать, в насколько опасную передрягу попал.

— Ты забрал мой артефакт, — опустив руку с пустой бутылкой, произнес тот. — Лишил второго дара, но сообщил, что ты и есть сингуляр. А ведь врал мне в глаза, утверждая, что не веришь моим словам…

Грустно усмехнувшись, Людвиг развел руки в стороны.

— Что теперь? Убьешь меня, раз я знаю твой секрет? — предположил он, глядя на меня с вызовом.

Впрочем, эта показная готовность принять свою судьбу — всего лишь бравада. Я видел по глазам, что отдавать себя на заклание Людвиг не собирается, и в любой момент готов дать мне отпор. Но убивать его я как не планировал, так и не передумал. Иначе зачем было тратить на него драгоценные наномашины?

— Разве ты не видел послания, которое оставили сингуляры, даровавшие этому миру магию? — уточнил я, безбоязненно шагая к собеседнику. — Я уничтожал цивилизации, чтобы защитить человечество. И отобрать конкретно твою жизнь мне ничего не стоит. Но разве стал бы я тогда тебя спасать в Рио?

Судя по лицу Людвига, он мне не верил. Впрочем, на его месте я бы тоже не стал доверять подобным заявлениям. В конце концов, я не только вылечил его, но и продержал здесь несколько дней. И вряд ли он поверит, если я скажу, что делал это исключительно ради его же блага.

— Это все объясняет, конечно же, — озвучил свои мысли Людвиг, когда между нами осталось не больше десятка метров дистанции. — твои технологические новинки, которые появлялись слишком быстро. Ты старательно прикрывался трофеями из «Армтек», а на самом деле в тайне готовил свои новинки, и как только становилось возможно, выпускал их в мир. То, что Русское царство всем рассказывало, будто все эти технологии — трофеи после столкновения с «Армтек», доказывает, как далеко ты успел запустить свои сингулярские корни.

Я усмехнулся, оставаясь на месте, и убрал руки за спину.

— Одним даром и воспитанием не оправдать того, как хорошо ты разбираешься в науках. Таких гениев не бывает, — продолжил Людвиг, не сводя с меня взгляда. — Да и Архив ты взял под контроль на наших глазах… Поверить не могу, что тебе удалось обвести нас всех вокруг пальца. Мы же сами привели тебя сюда, чтобы ты обрел возможность нас уничтожить и отобрать наши способности. Я даже не удивлюсь, если на самом деле запись, которую мне показала Анна, ты смастерил сам.

Я пожал плечами. Пока мой собеседник пытался сохранять спокойствие и готовился нанести упреждающий удар, я оставался подчеркнуто расслаблен. Людвиг уже поверил, что я — сингуляр, о способностях которого он знал задолго до нашей первой встречи.

— В этом не было никакого смысла, — произнес я. — Роберт Лонгсдейл, вернувшийся сюда ради того, чтобы оставить новое послание Хранителям, сделал это не просто так. Если бы я действительно хотел подмять вас под себя и уничтожить, поступил бы так в тот день, когда Анна признала меня высшим администратором.

— Но тебе бы пришлось бороться с нами всеми. Даже с одним даром, мы могли бы с тобой справиться, — возразил Людвиг. — А так ты обозначил свои условия и позволил Хранителям грызть друг друга. Чтобы твоя страна оставалась в безопасности, ведь мы боялись потерять дар Основателей.

Я улыбнулся.

— Если бы я вас убрал, ничего бы не изменилось, — заметил я в ответ. — Ни одна страна, ни один Хранитель не может в одиночку тягаться с Русским царством и моими технологиями. Да, возможно, было бы больше жертв со стороны мирного населения Земли, однако что такое даже сотня тысяч человек, когда речь идет о миллиардах. Вам ничего не мешало разрешить ключникам творить то, что только взбредет им в голову. Почему я должен был руководствоваться иными принципами?

Людвиг опустил голову.

— Так чего же ты хочешь?

Я вытащил из внутреннего кармана бывший артефакт Людвига и, подбросив его в воздух, швырнул прошлому хозяину.

Тот поймал его и поспешно надел… Но ничего не изменилось.

— У тебя больше нет доступа к возможностям Хранителя, — пояснил я. — Но забрать украшение на память ты можешь. Я могу открыть тебе портал в родовое поместье. Либо дать оружие, гарантированно убивающее одаренных, и телепортировать за спину Лью. Что скажешь, Людвиг? Стал ли ты членом общества Януса Двуликого ради власти или же действительно хотел исполнить свой долг, как защитник Земли?

Взгляд Хранителя метнулся на длинный ряд «Стражей», застывших в открытом состоянии под стеной лаборатории.

— Ты же осознаешь, что предлагаешь мне самоубийство? — уточнил он. — Впрочем, ты ведь уже сказал, что моя жизнь для тебя ничего не стоит. К чему глупые вопросы. Предлагаешь мне рискнуть собой, чтобы помочь тебе избавиться от очередного Хранителя. А сам останешься здесь, в полной безопасности, да еще и под защитой Архива.

Приподняв бровь, я хмыкнул:

— Я все еще высший администратор общества Януса Двуликого, Людвиг, — напомнил я. — И хотя ты больше не являешься его членом, я даю тебе выбор. Сделать что-то действительно полезное, как тебе заповедали сингуляры, чьими дарами вы все пользовались не один десяток лет. Или уйти на покой и дожить остаток своих лет в мире и тишине.

— Я могу рассказать миру о том, кто ты такой, — оскалившись, произнес мой собеседник.

— И кто тебе поверит? — не стал сдерживать смех я. — Мальчик из рода бывших правителей огромной и богатой страны легко достигает своих целей. Имеет доступ в кабинет правителя Русского царства, его родная тетка — бывшая государыня. Людвиг, стоит тебе только начать рассказывать о том, что все мои успехи — всего лишь следствие происхождения из другого мира, тебя свои же родственники упекут в дом для умалишенных. Все, чего я достиг, стало возможно, потому что общество ключников — как вас, так и марионеток, слишком заигрались во власть. Я последовательно отбирал у вас все, до чего мог дотянуться. А теперь, когда даже корпорация «Армтек» перешла под мое полное управление, любая техническая новинка, которая появится из-под моей руки, будет списано на успехи корпорации и мощностей ученых Русского царства. Вы опоздали с разоблачением, Людвиг, как минимум на год.

Он кивнул, опуская взгляд на свой артефакт, который не подавал признаков жизни. Сомнения на лице Людвига читались легко, он явно не видел смысла скрывать свои истинные эмоции.

А ведь именно он стал первым, кто озвучил мне настоящую причину существование общества Януса Двуликого. И в то, что сингуляра нужно остановить, Хранитель верил искренне. А теперь, когда ему сказали, что цель, к которой Людвиг шел все это время, на самом деле большая ошибка, его мир рушился.

— Что ж, раз уж я ступил на этот путь, какой смысл сходить с него перед самым финалом, верно? — произнес Людвиг, медленно поднимая на меня взгляд. — Иначе ради чего все это было?

Он знал, что ничего не сможет мне противопоставить. Что его собственный родовой дар слишком слаб, чтобы нанести мне вред. Однако все равно попытался вложить все свои силы в один прощальный удар.

Лазер пронзил тело Хранителя раньше, чем тот успел до конца сформировать свою технику. Голова Людвига рухнула на пол и покатилась прочь, пока оставшееся тело медленно оседало на колени и, наклонившись вбок, прислонилось к стене камеры виртуальной реальности.

— Что же, свой выбор ты сделал, — произнес я, силовым полем подхватывая мертвого Хранителя и вытаскивая его из лаборатории.

Марево открылось, соединяя Архив и воздушное пространство над Тихим океаном. Голова и тело Людвига вылетели в портал и понеслись к водной глади. Лазер не пролил ни капли крови бывшего Хранителя. А океан — не самое плохое место погребения.

Жаль, конечно, что он сделал именно такой выбор. Но нужно отдать ему должное — Людвиг не смог переступить через себя, разрушить привычную картину мира. Но и сдаваться на волю победителя, играя роль моей комнатной собачки, не согласился.

В моем прошлом мире никто бы не решился обменять самое ценное, что у него есть — свою жизнь, на достоинство и честь. Не было там таких понятий, атрофировались, как рудименты прошлых эпох. А здесь умереть, защищая свои ценности, веру и идеалы — достойный поступок.

И, честно говоря, мне это нравится гораздо больше.

У местных людей есть не только свое «я», но и понимание общности, как своей семьи, так и объединений в виде целых стран. Здесь с молоком матери впитывают, что ты навсегда становишься не просто отдельным человеком, а частью огромного общества. А значит, им легче будет перейти от сословного общества к радению обо всем человечестве.

— Создатель, регламент общества Януса Двуликого предусматривает появление новых членов общества в случае смерти или добровольного ухода действующих членов, — заговорила Анна. — Сейчас свободно две личности Основателей.

— Распечатай мне новый артефакт Людвига, — велел я. — И заблокируй на нем смену личности. Установи этого требование как стандартное.

Так не придется каждый раз об этом напоминать.

— Будет исполнено, Создатель.

Я тем временем прошел к носителю с перезаписанным и улучшенным «Оракулом» и, отключив его от лаборатории, открыл портал в свой кабинет.

Нужно ли мне подарить вторые дары кому-то из своих знакомых? Что ж, почему бы и нет? Тем более что кандидаты в новое поколение у меня имеются. И в них я уверен, как в самом себе.

Закрыв за собой портал, я вручил Марине Кирилловне сервер с «Оракулом», который плыл по воздуху на силовом поле вместе со мной.

— Подключить к системе как можно скорее, — велел я искусственной помощнице, и та с готовностью кивнула, легко принимая вес оборудования на ладони.

— Немедленно займусь, Дмитрий Алексеевич, — ответила Марина Кирилловна, после чего тут же покинула помещение.

А я прошел к своему креслу и, усевшись на него, открыл виртуальное окно. Выбрав нужный контакт, я снял артефакт с молниями и, подбросив его в руке, стал ждать ответа.

— Князь Пермский слушает, Дмитрий Алексеевич, — раздался в моих ушах голос моего школьного друга.

— Здравствуй, Семен Константинович, — поздоровался я, в очередной раз поймав подброшенный артефакт. — Скажи, тебе не помешала бы прибавка к личной силе?

Князь Ефремов усмехнулся.

— Ты теперь раздаешь земли, Дмитрий Алексеевич? — спросил он. — Или решил подыскать нового князя для Красноярска?

— Вовсе нет, — ответил я. — Ваш родовой дар годится для ведения ближнего боя. Я же хочу предложить тебе вдобавок к нему возможность поиграть в Перуна.

На несколько секунд Семен Константинович замолчал, обдумывая мои слова.

— Мне же не послышалось, и ты действительно сказал «вдобавок»? — уточнил он после паузы.

— Именно так я и сказал, — подтвердил я. — Впрочем, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, верно?

С помощью «Оракула» я выбрал обнаруженное войском Демидовых скопление мятежников в Поднебесной империи.

— Сейчас смотри на телевизор, Семен, — сказал я.

«Оракул» показал мне, что князь Пермский поднял глаза к экрану, на котором уже шла трансляция из лагеря сторонников мятежного его высочество Иньлина.

Я создал портал в нескольких десятках метров над землей.

— Вот, что я тебе предлагаю, Семен.

В марево ударили молнии, сорвавшиеся с моей руки. А на Дальнем Востоке в провинции Хэйлунцзян появились яркие белые вспышки. Ветвясь, они перескакивали с одного врага на другого, ничуть не теряя в силе.

Люди кричали, но грохот хлопков электрических разрядов им было не под силу перекричать. И они падали дымящимися фигурками на землю, уже не способные не только защищаться, но и дышать.

Не прошло и десяти секунд, а все, кто оказался снаружи многочисленных палаток, оказались уничтожены.

Я убрал марево, отметив про себя, что артефакт израсходовал около половины заряда.

— Ну как тебе, князь, достаточно наглядно? — спросил я с усмешкой. — Скажу честно, для меня такой дар бесполезен. Но тебе может сильно помочь. Впрочем, если ты не хочешь, я предложу кому-нибудь другому…

— Я согласен, — сдавленно ответил Семен Константинович. — Но что ты захочешь взамен?

Я вновь усмехнулся.

— Какие могут быть счеты между друзьями? — ответил я. — Я сейчас зайду в гости и все объясню.

И, поднявшись со своего кресла, я шагнул в новый портал.

Глава 10

Пермск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Семен Константинович развел руки в стороны, и из костяшек сжатых кулаков проступили силовые когти. Я наблюдал за своим школьным другом с легкой улыбкой — уж слишком явно читался азарт в глазах князя Пермского.

Когти плавно перетекали в лезвие катара на каждой руке, а вслед за этим полыхнула молния, на мгновение соединяя клинки яркой вспышкой. Семен Константинович чуть дернул веками, в воздухе запахло озоном, и на голове князя Ефремова приподнялись волосы.

— Очень, — выдохнул он, — странное чувство. Я как будто точно знаю, как пользоваться этой молнией.

— Конечно, знаешь, — подтвердил я, делая глоток горячего кофе. — Система устроена так, чтобы даже неодаренный, надев артефакт, смог его использовать по назначению без долгой подготовки.

Князь Пермский кивнул, убирая свой родовой дар, и раскрыл ладони. Между его пальцев засверкали новые разряды. Повинуясь воле своего владельца, они слились в два больших белых столба, от которого отходили на мгновение дергающиеся ветви.

— Ух, — донеслось до меня восторженный выдох сквозь треск разрядов. — Кажется, так.

Я не переживал, что Семен не удержит свой дар — артефакт предусматривал прерывание использование, когда оператор не справлялся. По все той же причине применения неодаренными — у них ведь нет опыта, им такая защита необходима.

А князь Ефремов тем временем развел руки чуть шире, и оба электрических разряда рванули навстречу друг другу, соединяясь в единую дугу. А уже через миг она расширилась, расползаясь на отдельные разряды, пока не окутала всего Семена с ног до головы.

Я сформировал небольшое силовое поле в виде иглы и направил его в этот светящийся кокон. Электрическая защита ударила по моей технике, развеивая ее. Но и в щите Семена Константиновича возникла обширная прореха. И хотя князь Ефремов залатал ее через пару секунд, мы оба понимали, что эта вынужденная задержка может стоить жизни.

Резко погасив дар Хранителя, мой школьный друг тряхнул головой. А потом еще и пригладил волосы рукой. Сузившиеся зрачки Семена Константиновича как нельзя лучше говорили, что вся эта иллюминация мешает ему видеть ничуть не меньше, чем потенциальному сопернику.

— Мощно, — произнес князь Пермский, после чего снова призвал свои когти.

На этот раз родовой дар сразу же явился в мир с разрядами тока между лезвиями. Любоваться ими Семен Константинович не стал, и тут же погасил технику. Встряхнувшись, он прошел к свободному креслу напротив меня и опустился на сидение.

Несколько минут мы молча пили кофе, не произнося ни слова. О чем думал князь Ефремов, я не знал. А вот меня занимало, примет ли Ростислав Владимирович дар управления временем. С учетом физических параметров моего биологического брата это должно стать хорошим усилением эффективности боярина Иващенко.

Однако, когда Игорь Михайлович предлагал признать брата, Ростислав Владимирович отказался. Так что не факт, что на мой подарок согласится.

— Если честно, у меня нет слов, — произнес мой школьный друг, прерывая молчание. — Когда ты сказал о втором даре и даже уничтожил тех мятежников, я не до конца понял, как это устроено, и насколько эффективно будет в моих руках.

Князь Ефремов продемонстрировал мне свои ладони. Я улыбнулся в ответ, а Семен Константинович продолжил:

— Но теперь, пощупав этот дар своими руками, — усмехнулся он. — Не представляю, кто бы мог отказаться от такой силы, в принципе. Любой человек, взяв в руки этот артефакт, превращается в натурального Зевса. Я же ощутил, что могу швырнуть молнию в кого угодно, и никакой дар от нее не защитит.

— Значит, ты понимаешь, почему я не могу вручить этот артефакт никому другому, — заметил я. — Слишком большое искушение начать вершить судьбы мира, получив настолько мощные возможности.

К счастью, все же ограниченные. Нельзя метать молнии в то, чего не видишь. Это я воспользовался порталами Василия, чтобы прицелиться. А спускать разряды в молоко — бесполезно. Никто ведь не боится молний в мире, где на каждом доме по громоотводу. А эффективность неприцельного удара этим даром ничтожна.

— Ты прав, — совершенно серьезно кивнул Семен Константинович, снимая артефакт. — Стоило мне почувствовать эту мощь, я уже представил, как навожу порядок в Поднебесной империи, как гнев господень поражая каждого мятежника.

Это признание не далось ему тяжело. Мой школьный друг был одним из самых правильных людей, кого я успел узнать в этой жизни. И хотя правила поведения в благородном обществе учили, что показывать свои мысли и эмоции кому бы то ни было, нельзя, однако Семен Константинович не был бы собой, если бы попытался скрыть мысли от своего друга.

— Дмитрий, ты ввязался в игру, куда более серьезную, чем обычные международные конфликты, — после очередной паузы заговорил князь Пермский. — И я понимаю, что тебе нужны соратники, которые будут готовы участвовать в этой игре в твоей команде. Но, буду предельно откровенен, не уверен, что я подойду на эту роль.

Я приподнял бровь, предлагая этим жестом своему школьному другу пояснить его мысль.

— Ты меня знаешь, — улыбнулся он немного грустно. — Я плохой игрок. У меня были свои небольшие отряды, и в плане тактики я справляюсь. Но на уровне, куда ты приглашаешь меня, выдавая этот дар? — Семен Константинович покачал головой. — Боюсь, что подведу тебя.

И, катнув артефакт через стол, князь Пермский тяжело вздохнул.

— Но я все равно останусь твоим другом, несмотря ни на что, — произнес он. — И если тебе понадобится моя помощь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее оказать. Но это… Мне не по плечу становиться Хранителем Земли.

Я улыбнулся и, покатав артефакт Йонаса по столешнице, толкнул его обратно.

— Вот именно поэтому ты и должен его получить, — заявил я. — Я не потребую от тебя вершить судьбы планеты, Семен. Но я хочу, чтобы у тебя была сила защищать Русско царство и свою семью от угроз. Хранители вскоре потеряют свое значение, а артефакты и даруемые ими способности останутся. И они должны оставаться в руках достойных людей.

Семен вздохнул вновь, я видел, что ему тяжело дается отказ. Как и любой адекватный человек, он видел в артефакт возможность усилить безопасность своей земли и семьи. И добровольно отвергать ее было для него сложно.

— Я расскажу тебе то же самое, что сказал Руслану Александровичу Демидову несколько часов назад, — произнес я, глядя в глаза своему школьному другу. — Я не стану прямо сейчас уничтожать старых Хранителей. Пока они живы, они создают хаос в своих странах. И некоторая передышка у Русского царства благодаря этому появится. Но она не будет вечной, Семен.

Князь Пермский поднял на меня взгляд.

— Значит, ты уверен, что артефакт Хранителя мне точно понадобится, — сказал он.

— Он понадобится Русскому царству, — кивнул я, откидываясь на спинку кресла. — И когда придет время его использовать, этот артефакт должен быть в руках того человека, которому я могу доверить нечто большее, чем собственную жизнь.

Семен Константинович вздохнул снова.

— Будет война?

— Она никогда не кончалась, и никогда не кончится, — покачал головой я. — Когда придет время, я сам уберу с доски Хранителей, и передам все артефакты верным сынам Русского царства. Потому что, когда против нас восстанет весь мир, нам потребуется все возможные силы в этой борьбе.

Князь Пермский взглянул на лежащий перед ним артефакт. Я же подумал, что выходит достаточно забавная ситуация. Кто-то готов убивать родственников, лишь бы заполучить чуточку больше власти. А кто-то наоборот готов отказаться от собственного усиления, осознавая степень ответственности, которая придет с новой силой.

— Хорошо, Дмитрий, ты меня уговорил, — произнес Семен Константинович, накрывая артефакт ладонью.

— Вот и отлично, — улыбнулся я. — Спасибо, что согласился взвалить на себя эту ношу.

Мы оба понимали, стоит князю Пермскому показать второй дар, как внутри страны и за ее пределами появятся те, кто пожелает прибрать артефакт себе. Но для этого у меня уже предусмотрено несколько решений.

— Что ж, раз мы все обсудили, — проговорил я, поднимаясь из-за стола, — думаю, мне пора откланяться.

Семен Константинович встал и протянул мне ладонь.

— Рад был повидаться, — сказал он с улыбкой, когда я ответил на рукопожатие. — Двери моего дома всегда открыты для тебя.

— Это взаимно, — ответил я, прежде чем открыть портал.

Марево повисло в воздухе, и я шагнул к себе домой. Марина Кирилловна тут же протянула мне поднос, на котором стояла чашка кофе, и я, взяв напиток, велел:

— Соедини меня с Ростиславом Владимировичем Иващенко.

В виртуальном окне дополненной реальности тут же вспыхнуло окно, демонстрирующее боярина.

Мой биологический брат был занят очередной тренировкой. Но на этот раз он выступал не в роли ученика, а учителя.

— Отмени вызов, — распорядился я. — Пусть сначала закончит, спешка не обязательна. Нужно проявлять уважение к своим людям.

— Как прикажете, Дмитрий Алексеевич, — ответила искусственная помощница, а я сел в свое кресло и продолжил следить за происходящим в виртуальном окне.

* * *

Московский особняк боярского рода Иващенко.

Ростислав Владимирович перехватил летящую справа руку и, нырнув под нее, уперся плечом в корпус противника. Легко закрутив партнера, боярин тут же выпрямился, довершая мельницу.

А оказавшийся на мате капитан выбил воздух из легких и откатился прочь. Ростислав Владимирович не стал за ним гнаться, дал напарнику перевести дух.

Корнилов отдышался, не вставая на ноги. Спортивная форма, в которую он был одет, уже пропиталась потом. Но сдаваться он не собирался.

— Еще раз? — предложил боярин Иващенко, и капитан ответил кивком.

Новый раунд не закончился чистой победой Ростислава Владимировича. Капитан Корнилов в последний момент нырнул в ноги соперника и, практически оплетя ногами боярина, заставил того рухнуть на мат. Приставленная к яремной вене опричника рука заменяла собой нож, и демонстрировала, что боярин условно умер.

— Неплохо, — усмехнувшись, Ростислав Владимирович похлопал капитана по локтю.

Расцепившись, оба слушателя академии поднялись на ноги. Боярин кивнул своему ученику.

— Прогресс у наших занятий определенно есть, — заговорил он. — Совсем недавно провести такой прием у вас бы на получилось. Так что, думаю, через пару месяцев можно будет и на чемпионат выходить.

Капитан же усмехнулся в ответ.

— Не готов я еще, Ростислав Владимирович, — сказал он. — Я за все это время победил вас только четыре раза.

— Вот именно, капитан, меня, — выделив последнее слово интонацией, заговорил боярин Иващенко. — Не забывайте, что я не совсем обычный человек. Я прошел через серьезное усиление, которое недоступно другим. Мои физические возможности за пределами доступного обычному человеку. И все же, несмотря на это, вы четырежды сумели меня одолеть в поединке. С теми, кто выходит на ринг в академии, вы справитесь без особого труда. Так что не отказывайтесь, — он легонько хлопнул Корнилова по плечу, — я выставлю вашу кандидатуру на звание чемпиона Военной академии Генерального штаба Вооруженных Сил Русского царства.

Видя сомнения на лице своего ученика, Ростислав Владимирович усмехнулся и добавил:

— В конце концов, даже если вы не победите, пару-тройку противников повалить у вас получится, — заметил он. — Одним только этим фактом вы докажете сомневающимся, что достойны входить в число офицеров, которые обучаются в академии. Согласитесь, будет приятно доказать, что вы остались в стенах Военной академии Генерального штаба не только благодаря протекции бывшего сотрудника Царской Службы Безопасности.

Капитан и не стал спорить. Привык, что старший по званию боярин Иващенко, хоть и моложе, а попусту языком не треплет. Да и, хоть и гасил в себе эти мысли, но внутренне был готов выйти против других учеников.

Прошло то время, когда инструктор академии мог вытирать о капитана ноги. Случись то вступительное испытание сейчас, и Корнилов показал бы, насколько мнение инструктора по рукопашному бою ошибочно.

— Спасибо за занятие, Ростислав Владимирович, — поклонился Корнилов.

Когда он ушел, не забыв привести себя в порядок, хозяин особняка поднялся к себе в кабинет.

И замер на пороге, увидев, что князь Романов сидит в гостевом кресле, водя по воздуху рукой.

Что Дмитрий Алексеевич так управляется с искусственным интеллектом, Ростислав Владимирович знал. Но сам факт проникновения в жилище, которое Иващенко считал невозможным, наводил на мысли, что стряслось нечто из ряда вон выходящее, раз князь Красноярский явился лично.

— Дмитрий Алексеевич? — подал голос боярин Иващенко, отвлекая гостя от его занятия.

Князь Романов улыбнулся, жестом смахивая невидимые хозяину особняка виртуальные окна.

— Прошу прощения за вторжение, Ростислав Владимирович, — произнес Дмитрий Алексеевич, поднимаясь на ноги. — Но вопрос, с которым я пришел, требует личного разговора.

Ростислав Владимирович кивнул и прошел к своему столу. Особых бумаг на нем не лежало, но боярин все равно машинально поправил документы.

— Я так понимаю, нас опять ждет командировка, — произнес он, не глядя на гостя. — Куда на этот раз?

Дмитрий Алексеевич подошел к столу и положил на него простую бечевку, продетую в обручальное кольцо.

— Прежде чем мы начнем, попрошу вас надеть это на шею, — произнес Дмитрий Алексеевич.

Сомневаться боярин не стал, и выполнил требование. А стоило кольцу коснуться груди, Ростислав Владимирович внезапно осознал, что ему теперь доступна новая сила. И никаких тренировок для адаптации к ней не требовалось.

Но от экспериментов Ростислав Владимирович решил временно воздержаться.

— Я вас слушаю, князь Романов.

* * *

Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Рассказ боярину Иващенко не занял много времени. Будучи офицером силовых структур, мой биологический брат и сам легко понял, что устроенная мной акция по уничтожению Хранителей — лишь временно облегчит напряжение на границах Русского царства.

— Я доверяю вашим суждениям, Дмитрий Алексеевич, — произнес боярин Иващенко, поднимаясь из-за стола. — Сколько, по-вашему, у нас есть времени в запасе?

— Полагаю, что все начнется не позднее, чем в следующем январе, — ответил я. — Но гораздо реальнее срок в пару месяцев. Судя по тому темпу, с которым Хранители принялись умирать, я дольше буду изготавливать их артефакты, чем отдыхать между схватками.

Ростислав Владимирович кивнул и повернулся к окну. Несколько секунд он рассматривал внутренний двор особняка, обдумывая мои слова. Я сохранял молчание, давая своему биологическому брату принять решение.

— Не скрою, Дмитрий Алексеевич, — наконец, заговорил он, — ваше предложение меня крайне радует. Возможности моего родового дара не слишком велики. А с этим артефактом моя эффективность, как бойца Русского царства вырастет на порядки.

— Именно потому я и решил, что именно вы наиболее подходите, чтобы владеть этой способностью, — сказал я.

Ростислав Владимирович обернулся ко мне и улыбнулся.

— Я согласен стать вашим соратником, князь Романов. Но хотел бы уточнить — знают ли об этой вашей инициативе государь и куратор Царской Службы Безопасности? — спросил он. — Не поймите меня неправильно, но с тех пор, как надо мной потрудились ваши наномашины, я стал немного иначе мыслить. И хотя мое доверие и благодарность к вам огромны, я бы все-таки не хотел, чтобы ваши идеи противоречили царской воле.

Я улыбнулся.

— Не переживайте об этом, Ростислав Владимирович, — произнес я. — Вскоре государь Русского царства и сам получит артефакт Хранителя.

Глава 11

Париж, королевский дворец, будуар в гостевых покоях.

— Похоже, ты забыла, кто выбрал тебя в Хранители, Маргарита, — с нескрываемой угрозой в голосе произнес его величество Лоренцо, король Испании. — Лишь благодаря моей протекции ты дожила до сегодняшнего дня. Не нужно меня злить.

Француженка ответила не менее холодно:

— Как ты правильно заметил, я сама Хранитель, и ты не можешь мне приказывать, — сказала она, глядя на свое отражение в зеркале. — А если будешь продолжать в том же духе, пытаясь заставить меня продавить Бернара… Ты же помнишь, что у меня есть личный номер высшего администратора?

Последнее женщина произнесла с открытой насмешкой.

— Вы с Лью и Йонасом вовлекли меня в свои интриги, Лоренцо, — продолжила Хранитель. — Но ваше время ушло. Йонас уже расплатился за свою веру в собственную непогрешимость. И я так думаю, следующим будешь ты.

Его величество на том конце провода усмехнулся.

— Что ж, зря ты меня не послушала.

И, не дожидаясь ответа, он положил трубку. Ничуть не напуганная угрозой, Маргарита взглянула на погасший дисплей телефона, а потом отложила аппарат на столик.

Вновь взглянув на свое помолодевшее отражение, фаворитка его величества Бернара, короля Франции, раскрыла небольшой футляр. Внутри лежали капсулы с наномашинами.

Маленький презент от князя Романова даровал Хранительнице не имитацию молодости, а годы здоровой жизни.

Женщина прекрасно понимала — без артефакта ей оставалось максимум лет пять. А наномашины Дмитрия Алексеевича Романова дадут не меньше тридцати. Здоровье настоящей Хранительницы, не даруемое артефактом, уже заметно улучшилось. А ведь князь сделал свой подарок только в качестве обещания будущих благ.

И все, чего он требовал — не лезть в дела Русского царства, не помогать Лоренцо и Лью.

Стоило ли предательство коллег по обществу Януса Двуликого трех десятков лет в молодом и здоровом теле без привязки к артефакту Хранителя? Еще как стоило!

Ведь это были ее годы жизни. А ради такого любое предательство — всего лишь мелкая услуга. Тем более что обманывать высшего администратора чревато скоропостижной гибелью.

И Йонас это уже доказал своим личным примером.

Остальные ненадолго его переживут. Лью уже засветился в конфликте с Людвигом, и как скоро китаец будет обнаружен мертвым — зависит целиком и полностью только от настроения Дмитрия Алексеевича Романова. А затем к лицемерному азиату присоединится и Лоренцо.

Входить в число скоропостижно скончавшихся Хранителей Маргарита не желала. А вот стать королевой Франции, которая сохраняет молодость и красоту благодаря разработкам русского князя — еще как.

Она ведь только жить начала. И собиралась жить как можно дольше.

— Дорогая, ты закончила? — войдя в покои своей ближайшей соратницы, спросил его величество Бернар.

Король тоже заметно помолодел, и это не могло не радовать его фаворитку и недавнюю покровительницу. В молодости канцлер Франции был знатным любовником, и теперь, когда у пары появилась вторая если не молодость, так зрелость, они не упускали возможности насладиться друг другом.

И за это тоже следовало благодарить князя Романова. Он оказался не только милосерден — что доказал, сохранив Бернару де Дамартену жизнь, но и крайне щедрым молодым человеком. Прекрасно понимающим, как купить женскую верность.

— Да, ваше величество, — ответила Маргарита, поднимаясь с пуфика, на котором прихорашивалась перед очередной приятной ночью в постели с королем. — Я готова принять всю вашу любовь.

Бернар улыбнулся, заключая ее в объятия. Их губы встретились, и его величество король Франции, подхватив фаворитку на руки, понес ее в спальню на огромное ложе.

А Хранители?.. Что ж, когда князь Романов потребует обменять артефакт на новую порцию своих наномашин, Маргарита ответит согласием.

* * *

Иван Михайлович Соколов смотрел через окно своего автомобиля на проносящиеся мимо улицы. Дорога до княжеского грузового порта от особняка занимала не так много времени. Однако сам князь велел не спешить.

Глядя на проплывающий за окном город, Иван Михайлович размышлял, как можно его улучшить. Размышлял и делал заметки в виртуальных окнах, висящих перед глазами.

Работы предстояло много, но Соколовы никогда не скупились на обеспечении благополучия своих подданных. Что, собственно, доказывает и проведенная Михаилом Викторовичем перед смертью интрига. Люди не просто так переселялись на земли Соколовых.

Однако нет предела совершенству. И теперь молодой глава рода всерьез рассматривал предложение китайских партнёров по поставкам видеокамер для нужд безопасности княжества.

Красноярск и Казань уже последовали по этому пути. Их стремительно догоняет Якутск, а за ними бурно обвешивают улицы системами наблюдения княжества Дальнего Востока.

Выборг же стоял до недавнего времени на границе Русского царства. То, что после поглощения Речи Посполитой граница сместилась на запад, ничего не меняло. Достойный международный морской порт был только здесь. Те развалины, что достались великому князю Апраксину, даже портами назвать можно было с натяжкой.

Никаких соревновательных стремлений у князя Соколова, однако, не было. Иван Михайлович трезво оценивал ситуацию: пока Литовская губерния догонит Выборг по качеству работы, глава рода Соколовых уже вырвется в лидеры так сильно, как великому князю Апраксину и не снилось.

Однако камеры нужно закупить, и для этого — выбрать правильного поставщика.

Провинция Хэйлунцзян бунтовала против законного императора. Но, откровенно говоря, шансов у принца Иньлина победить не осталось с тех пор, как в дело вступила русская армия. Да и то сказать, не армия даже, а отдельные корпуса благородных родов.

Один князь Демидов со своими бойцами и техникой мог сравнять всю провинцию с землей. А уж при поддержке дальневосточных союзников — тем более. Царские войска там только на границе накапливались и больше изображали злых и готовых пустить китайским мятежникам кровь солдат, чем реально участвовали в сражениях.

И несмотря на этот мятеж, обреченный захлебнуться в крови, Поднебесная империя продолжала вести активную торговлю. Но поставщиков там было не просто много, а невероятно много. И следовало правильно выбрать контрагента, чтобы успеть все в срок и не потратить больше, чем нужно. Все же бюджет княжества — не резиновый, и полученные Иваном Михайловичем сверхдоходы за счет перепродажи автоматизированного общественного транспорта, произведенного в Иннополисе, уже были пущены в дело.

— Подъезжаем, князь, — предупредил водитель, когда первая машина сопровождения вкатилась на территорию порта.

— Отлично, — ответил Иван Михайлович, сворачивая виртуальные окна. — Нам к администрации.

— Будет исполнено, князь.

Пока автомобили не остановились перед зданием, где собралось все начальство порта, Иван Михайлович посматривал в окно на высокие стопки грузовых контейнеров, расставленных на причалах.

Тысячи тонн самых разных товаров перегружались здесь каждый день. По всей территории сновали сотрудники, представители компаний, стивидорские рабочие. Порт кипел круглосуточно, и никогда не простаивал. Даже сейчас, когда люди видели, что машины с гербами рода Соколовых заехали на территорию, никто не прервал работы, чтобы изъявить верноподданнические чувства — люди были заняты делом, а глава рода Выборгских князей не требовал безусловного преклонения перед собой.

Люди выполняют свои обязанности, трудятся на благо княжества. Зачем их отвлекать лишний раз?

Колеса автомобиля с шелестом прокатились по бетонному полу, останавливаясь напротив дверей в здание администрации. Иван Михайлович не стал выходить сам, дождался, когда охрана откроет перед ним дверь.

Оглядевшись, глава рода Соколовых с наслаждением вдохнул прохладный морской воздух и направился внутрь здания. Предстояло неплохо поработать сегодня, ведь следующие несколько дней князь будет крайне занят.

Потому что завтра князь Иван Михайлович Соколов возьмет в жены боярышню Елизавету Петровну Горскую.

* * *

Красноярск, особняк боярского рода Островерховых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Нестор Петрович перебирал бумаги на столе, чтобы я подписал их все разом. Долгие разговоры и обсуждения, наконец, подошли к концу, и составленные секретарем градоначальника документы только что вышли из принтера.

— Признаюсь, Дмитрий Алексеевич, — заговорил боярин, кладя бумаги на стол передо мной, — меня даже несколько пугают взятые княжеством темпы развития. Еще в прошлом году все было далеко не так радужно, а теперь мы ворочаем миллиардами рублей, как будто это фантики.

Естественно, речь идет не о живых деньгах. Главный источник дохода Красноярского княжества — земля. Мы сдаем в аренду шахты, территорию под строительство предприятий. В совокупности все это и дает баланс в виде нескольких миллиардов рублей.

Однако свободных денег при этом практически не остается. Даже моей личной прибыли едва хватает, чтобы перекрывать программы поддержки подданных, продолжать финансирование научных исследований и прочих расходов, которые я взял на себя.

Конечно, по миру мы с Викторией и Алексеем не пойдем. Однако и особо шиковать не приходится. Все свободные средства вкладываются в оборот ради повышения прибыли, которая в свою очередь вновь реинвестируется в новые программы и проекты.

— Этого, Нестор Петрович, совершенно недостаточно, — ответил я, пробегая глазами первый лист. — Наш оборот, конечно, не самый плохой, если смотреть даже по Восточносибирской губернии, однако и не лучший. У нас много проектов, которые сосут деньги из казны безостановочно, а первая прибыль от них пойдет хорошо если через два-три года.

Градоначальник тяжело вздохнул.

— Это-то и пугает, Дмитрий Алексеевич, — признался боярин. — Каждую ночь мне снится, что княжество становится банкротом. Как во времена великокняжеские просыпаюсь в холодном поту и проверяю личный сейф в кабинете.

Я улыбнулся в ответ, подписывая документ.

О том, что в этом личном сейфе градоначальника хранится шесть миллионов рублей мелкими банкнотами, мне было прекрасно известно. Как и то, что в отдельной папке боярин хранил и документы на кое-какую собственность по всему Русскому царству. Так что, даже если я разорюсь, род Островерховых точно сможет намазывать на хлеб икру.

— Если у вас есть предложения, давайте договоримся, что вы озвучите их на следующем завтраке у меня в особняке, — предложил я, ставя очередную подпись. — А еще лучше будет, если вы согласуете свои предложения с мыслями других Красноярских благородных родов и выдвинете программу улучшения нашего финансового положения.

Нестор Петрович довольно кивнул, не скрывая, что ради этого разрешения и затеял весь разговор.

Нет, если смотреть в среднем по Русскому царству, у меня богатое княжество. И безопасное, и развитое. Но я-то помню совсем иной уровень комфорта, и мне любая самая продвинутая земля в этом мире будет казаться отсталым хлевом.

И ради того, чтобы вернуть тот уровень жизни, что был мне доступен в прошлом мире, я прикладываю немало усилий. Над моими проектами трудятся не только в царских секретных лабораториях и Иннополисе. По всей стране на улучшение быта Красноярского княжества работают свыше ста тысяч человек. Немалое число, но все их действия оплачиваются из моего кармана.

— Я все подготовлю, Дмитрий Алексеевич, — заверил меня градоначальник, глядя, как я ставлю подписи под документами.

— Верю, Нестор Петрович.

Разобравшись с бумагами, я поднялся из-за стола.

— Раз здесь мы закончили, мне пора удалиться, — с вежливой улыбкой произнес я. — До встречи на завтраке, Нестор Петрович. Меня можете не провожать, займитесь делом.

Положив ручку поверх подписанных распоряжений и указов, я кивнул боярину. И прежде чем градоначальник успел ответить, я уже перешагнул портал, оказавшись в Архиве.

Ремонтные дроны мельтешили по помещению, постепенно восстанавливая первозданный вид лаборатории. Под управлением Анны, контролирующей малышей с помощью системы «Роя», которую искусственный интеллект Архива без проблем интегрировал в себя, как вспомогательную программу. Так что выглядела лаборатория сейчас по-новому.

— С возвращением, Создатель, — донесся до меня голос из динамиков.

— Спасибо, — ответил я, проходя к уральской аппаратуре. — Готова обрести новые руки?

— Думала, вы уже не предложите, — отозвалась Анна, и я приступил к работе.

Первый манипулятор был готов только через два часа. И глядя, как он вращается, повинуясь командам искусственного интеллекта Архива, я подумал, что все не так уж и плохо складывается.

— Сможешь собрать остальные самостоятельно? — уточнил я.

Вместо ответа пятипалая механическая рука проехала по потолку и, опустившись до разложенных на столе деталей, принялась за сборку. Каких-либо проблем в управлении новой конечностью я не заметил.

— Смогу, Создатель, — услышал я голос Анны.

— Тогда на сегодня это все, — произнес я. — А мне пора на свадьбу.

Пропускать столь важное событие в жизни моего биологического брата я не планировал. К тому же Виктории будет полезно оторваться от ребенка и княжества и провести время в обществе. Так что небольшой отдых не повредит.

Кроме того, среди приглашенных есть несколько людей, с которыми я смогу переговорить и заключить несколько выгодных для княжества Красноярского контрактов. Да и самому показаться на светском мероприятии будет полезно.

Пусть все видят, что Дмитрий Алексеевич Романов не бегает по Поднебесной империи, спасая интересы чужого правителя, а остался на родине. Это будет полезно для всего Русского царства.

Но прежде чем я открыл портал и покинул Архив, Анна обратилась ко мне вновь:

— Артефакт Хранителя Лью достиг острова Хонсю, — сообщила она.

Значит, наш азиат спешит в Поднебесную империю? Интересно, на чьей стороне он собирается выступить в этом конфликте. Или я его недооцениваю, и еще один Хранитель намерен примерить корону?

— А где Корнелия? — уточнил я.

— Стамбул, дворец султана. Входит в число благородных дам, прилетевших с посольством Римской империи.

Ну да, там же сейчас будут подписывать договор, по которому Османская империя забирает себе африканскую провинцию в придачу к завоёванной Греции. Естественно, не бесплатно, а в качестве оплаты за поддержку претендента на трон, моего знакомого сенатора Марка Асиния.

— Лоренцо пользовался артефактом в последнее время?

— Нет. С момента коронации.

Что ж, значит, испанцу его артефакт и не нужен. Понятно, что его величество не желает менять свою внешность перед подданными — у него и так вокруг одни заговорщики. Вводить верных людей в ступор, на их глазах превращаясь в другого человека, было бы излишне.

— Хорошо, продолжай следить за ними, — отдал приказ я.

— Хранитель Маргарита общалась с Лоренцо. Включить запись разговора?

— Да.

Прослушав, о чем и как они общались, я не удержался от улыбки.

Маргарита была женщиной уже не молодой. А потому моя идея подарить ей немного наноботов в качестве комплимента должна была сыграть. И сыграла — Хранительница из Франции теперь душу продаст, лишь бы поставки моих наномашин не прекратились.

И, кстати, нужно будет договориться с Министерством иностранных дел, чтобы передали еще шкатулку. Все-таки там ограниченное число доз, их даже на курс не хватит. Но своей верностью Маргарита купила себе еще немного омоложения и здоровья.

Да, кому-то мои действия могли показаться подлостью и низостью. Я ведь играл на чувствах другого человека, пользуясь классической женской слабостью. Но я не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести.

Все получают то, что хотят. Я — сторонника среди Хранителей и возможную помощь от высшей аристократии Франции. Маргарита — годы жизни и молодости. Русское царство — спокойствие на международной арене со стороны крупного европейского игрока, только что вбившего по ноздри в землю испанского соседа.

Ну а если Лоренцо это не нравится, он может высказать мне все претензии лично. Но сперва…

— Анна, аннулируй доступ Лоренцо к Архиву и отключи его артефакт.

Раз его величеству не нужен дар Хранителя, у меня найдется кому его вручить.

Глава 12

Выборг украсили развешанные повсюду гирлянды. По всему городу красовались флаги с гербом рода Соколовых и Выборгского княжества. Несмотря на приближение октября, погода стояла относительно теплая, лишь ветер то и дело прорывался на улицы города.

Перекрытая специально для благородных гостей дорога от аэропорта до родовой резиденции Соколовых особенно сияла. Впрочем, гуляющие по тротуарам люди не выглядели недовольными.

Иван Михайлович объявил сегодняшний день выходным, и те, кому не повезло остаться на службе, получали тройной оклад. Остальные пользовались щедростью князя — аттракционы, выпивка и еда в честь бракосочетания главы рода Соколовых были бесплатны для всех.

Бурная деятельность не переставала кипеть только в порту, но как раз туда нам было не нужно.

Я держал Викторию за руку, пока мы ехали через насыщенный предвкушением грандиозного праздника город. Было приятно смотреть, как княгиня Красноярская улыбается, разглядывая довольных людей. Уже только ради этой улыбки стоило прилететь в Выборг.

Мы, наконец, добрались до особняка Соколовых. Несмотря на то, что приглашенных хватало, никакой толчеи не было. Благородные гости покидали автомобили, и машины уезжали в обширный подземный гараж, который по своей вместимости уже имел законное право именоваться парковкой.

Когда наш внедорожник остановился, я первым покинул автомобиль, и, отказавшись от помощи слуг, сам открыл дверцу супруге.

До начала самого мероприятия еще оставалась пара часов, чтобы гости успели привести себя в порядок после долгой дороги. Однако Игорь Михайлович лично встречал всех.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — улыбаясь, произнес мой биологический брат, делая шаг к нам, — добро пожаловать в наш родовой особняк!

За меня ответила супруга.

— Мы рады разделить с вами этот чудесный день, Иван Михайлович, — сопровождая слова вежливым кивком, произнесла княгиня Романова.

Мой биологический брат чуть согнул спину.

— Для вас уже подготовлены покои. Надеюсь, вам удастся отдохнуть после перелета, — произнес он. — Увы, я должен остаться здесь. Вас проводят мои люди.

Возникший рядом слуга в цветах Соколовых тут же глубоко поклонился.

— Прошу за мной, князь, княгиня, — почтительно произнес он.

И мы направились внутрь особняка. А стоило нам оказаться на крыльце, Иван Михайлович уже говорил с новым гостем.

Наши покои располагались на втором этаже в дальнем конце длинного коридора. Все было организовано так, что мы не встречались с другими гостями — дабы ни у кого не возникло соблазна пристать с разговорами до того, как мы приведем себя в порядок.

Естественно, это распространялось на всех прибывших издалека.

Сами помещения были типовыми: гостиная, спальня с большой мягкой кроватью и будуаром за отдельной перегородкой, гардероб, куда уже успели доставить наши вещи, ванная комната.

— Если что-нибудь потребуется, потяните за шнур, — произнес наш сопровождающий, прежде чем оставить нас наедине.

— Мне нужно освежиться, — заявила моя супруга, поцеловав меня в щеку.

Я же направился в гардероб. Среди моих вещей имелся и скромный подарок, который я собирался передать биологическому брату после заключения брака.

Иван Михайлович стал постоянным пользователем линз. При полном одобрении государя, разумеется. И так как сам он уже прошел однажды курс наномашин, я решил, что запас не повредит.

Официальный дар от нашей семьи включал в себя небольшое предприятие по ремонту и обслуживанию автоматизированного транспорта, который продвигал в Русском царстве Иван Михайлович. А шкатулка со встроенной фабрикой наноботов — это не для посторонних глаз.

Как законный наследник Михаила Викторовича Соколова, Иван Михайлович получил и связи бывшего министра иностранных дел. А вместе с ними и сторонников из разных политических партий. Об этом забывать не стоило, несмотря на все перипетии и деградацию клана Рюриковичей, что Царская, что Княжеская, что Свободная партии остались. Некоторые потеряли в количестве членов, кто-то переметнулся к бывшим соперникам. Но учитывать, что сегодня в особняке Выборгских князей не только мои естественные союзники, было необходимо.

Да что там говорить, стоит вспомнить свадьбу Ксении Алексеевны! Боярин союзника пошел против Романовых. А здесь контингент изначально куда менее дружелюбный к моему роду. И в большом количестве, ведь не пригласить партнеров княжества Иван Михайлович просто не мог. Они бы от него отвернулись.

Все-таки мой биологический брат еще не настолько крепко стоит на ногах, чтобы подобно официальному отцу иметь возможность одним словом заставлять окружающих исполнять его волю. А когда Иван Михайлович наберется достаточно влияния, еще не факт, что эти самые люди не переменят своих взглядов, перекрестившись в наших сторонников.

Все-таки мы постоянно над этим работаем. Клан Романовых уже немало сделал, чтобы переманить к себе больше благородных родов.

Проверив наличие шкатулки, я переложил ее в рабочий стол в гостиной.

Вот теперь можно и собой заняться.

Пока я перебирал привезенные с собой костюмы, решая, в чем, собственно идти на мероприятие, а Виктория, выйдя из ванной, легла на кровать, переводя дух, в дверь осторожно постучались.

— Войдите, — разрешил я, прикрыв дверь в спальню.

В открывшемся проеме показалась служанка в переднике, которая вкатила столик с несколькими закрытыми крышками тарелками на ней. На нижней полке разместился пузатый кофейник и набор чашек, среди которого нашлась одна большая кружка.

— Князь распорядился организовать вам легкий перекус, — мелодичным голосом пояснила служанка. — Прикажете накрывать?

— Да, — кивнул я.

Иван Михайлович прекрасно знал мои вкусы, потому и кружка появилась среди кофейного набора, к которому она ни по каким правилам не относилась. Проявленная забота говорила об уважении князя Соколова ко мне. Интересно, он сам до этого дошел, или ему все-таки подсказал специалист?

«Легкий перекус» состоял из целого ряда блюд на любой вкус. И легким его назвать язык не поворачивался. Здесь был и борщ с уткой, и бифштексы под соусом и несколько видов рыбы. В общем, отказываться от еды было глупо — до церемонии еще полно времени, а мы и так летели, а потом от аэропорта до особняка ехали не десять минут.

Служанка расставила все угощение на столе гостиной и, поклонившись, прикрыла за собой входную дверь. Я же направился в ванную, где быстро принял душ и, обмотавшись полотенцем, вышел в гостиную.

Предоставленные Иваном Михайловичем блюда оказалась не тронуты, так что я решил позвать Викторию поесть.

И замер на пороге, рассматривая свою супругу, стоящую посреди комнаты в полупрозрачном пеньюаре. Виктория смотрела на меня с легкой улыбкой, на ее щеках пылал румянец смущения.

— Надеюсь, тебе нравится, дорогой? — спросила она, опуская глаза в пол.

Этот ее образ смущенной девицы так воздействовал на меня, что я не мог оторвать взгляда от своей супруги. Сразу же подумалось, что времени впереди достаточно, покидать покои я не планировал. А перекусить мы могли и после.

— Ты прекрасна, моя принцесса, — произнес я, подходя ближе.

Полотенце соскользнуло с моих бедер, и Виктория улыбнулась, разглядывая меня. Впрочем, она тут же сделала шаг навстречу.

К еде мы приступили только через час, когда, наконец, смогли насытиться друг другом.

* * *

Москва, Кремль, зал совещаний.

Игорь I смотрел прямо пред собой, выслушивая доклад министров о происходящем в Поднебесной империи. И несмотря на то, что дела вооруженных сил шли хорошо и мятежников постепенно давили, государя не покидало ощущение, что все происходящее — лишь начало.

Принц устроил мятеж, провернул все так, чтобы ни у кого не возникло желания задавать вопросы и вставлять палки в колеса. А когда начались активные боевые действия, остальные члены императорской семьи за исключением самого монарха отошли в сторону. Будто давая брату возможность вцепиться в трон отца.

Но так не бывает. Китайские принцы и принцессы не могли добровольно отказаться от власти. Особенно официальный наследник, который самоустранился и вместо того, чтобы утихомирить члена семьи, отправился со своими людьми на юг, а не на север.

— Так что там такое творится, кто может мне объяснить? — задал вопрос Игорь I, когда военный министр закончил свой доклад. — Почему император остался в полном одиночестве?

Заговорил министр иностранных дел. Кашлянув в кулак, он произнес:

— До нас дошли слухи, что появилась некая сила, у которой нашелся компромат на каждого члена императорского рода, — подняв глаза на государя, сказал он. — Если кто-то из них попытается остановить принца Иньлина, этот компромат будет опубликован, и такого правителя не примет Поднебесная. К сожалению, ни содержания компрометирующих материалов, ни тем более у кого они на руках, мы не знаем.

Игорь I кивнул, переводя взгляд на сидящего рядом главу военной разведки.

— Что у вас, Василий Павлович? — спросил царь.

Марков покачал головой, прежде чем заговорить.

؅— Известно лишь, что к делу подключилась триада, государь, — произнес он. — Мы пока что не вмешиваемся в дела правящего дома. Однако мои люди уже установили, что как минимум двух сыновей контролируют люди этой преступной организации. И они не шутят — когда принц Вей попытался отправить гонца, использовав личного слугу, его казнили прямо на выходе из резиденции его высочества.

Игорь I приподнял бровь.

— Он что же, не мог отправить сообщение? — уточнил государь.

— Никак нет, государь. Все резиденции закрыты от сети. Работают глушилки последнего поколения, — пояснил Василий Павлович. — Чтобы заглянуть внутрь резиденции, нам пришлось использовать дронов. Но особо развернуться мы не смогли — территория охраняется куда серьезнее императорского дворца. Его высочество Вей под профессиональным контролем.

— Мы можем помочь их высочествам? — задал новый вопрос Игорь I. — Скажем, пробраться под невидимостью и вытащить их из мест заключения?

— Никак нет, государь. Китайцы хорошо защитили свои резиденции, туда муха не пролетит незамеченной, — ответил глава военной разведки. — В случае же если мы попытаемся, а нас обнаружат, я лично за сохранность их высочеств не ручаюсь. Судя по всему, мятеж готовился давно и тщательно. У нас нет ни единого шанса помочь императорской семье.

Монарх Русского царства кивнул.

— Что ж, тогда это многое объясняет. Многое, но не все. Я хочу знать, кто стоит за этим мятежом на самом деле, — обведя сидящих перед ним людей, произнес он. — Кто это, где он находится, чего ради устроил этот мятеж. И главное — почему из всех принцев он выбрал Иньлина. Неспроста же из всех детей императора выбор пал на наместника провинции Хэйлунцзян, граничащей с Русским царством. Враг не мог не знать, что мы будем действовать согласно союзному договору. А значит, понимал, что войска Русского царства придут на помощь и окажутся втянуты в конфликт. Это понятно?

— Понятно, государь, — вразнобой ответили министры.

— Тогда работайте, господа, — распорядился Игорь I Милославский. — И я жду от вас результатов в самое скорое время.

Они кланялись и уходили, покидая зал, а царь оставался на своем месте, глядя перед собой, но при этом блуждая в своих мыслях.

Игорь I никому бы этого не сказал, однако… Замужем за одним из принцев Поднебесной — русская княжна. А одна из принцесс Поднебесной вышла замуж за князя Русского царства. Так что, в качестве упражнения для ума, стоило прикинуть, как можно выкрутиться из ситуации с максимальной пользой для страны.

Ефремовы верны стране и не раз это доказывали. Стоит ли Русскому царству сделать решительный ход и посадить Кристину Константиновну или Семена Константиновича на престол Поднебесной империи? Тем более что при попытке эвакуировать их высочеств мятежники перережут других членов императорской семьи.

Это следовало тщательно обдумать.

Глава 13

Выборг, родовой особняк князей Соколовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Бракосочетание Ивана Михайловича и Елизаветы Петровны проходило в родовой часовне Соколовых. Хотя часовней внушительное здание, богато украшенное, как не всякий храм может себе позволить, назвать можно было с натяжкой.

Огромное помещение вместило всех гостей без труда, а несколько десятков священнослужителей, включая специально прибывшего его святейшество Мефодия, Патриарха Московского и Всея Руси, распределились по залу.

Виктория стояла рядом, держа меня за руку. Строгое платье в цветах Красноярского княжества прекрасно сочеталось с расшитым платком, под который княгиня Романова убрала волосы. По ее лицу было заметно, что она все еще мысленно пребывает в спальне выделенных нам гостевых покоев. Впрочем, это нисколько не мешало ей искренне радоваться за нашу бывшую одногруппницу.

Я же больше уделял внимания окружающим нас людям. Как и думал, количество членов Княжеской и Свободной партии было, пожалуй, рекордным. Ни на одном мероприятии я еще не сталкивался с таким собранием оппозиции государственной власти.

Их присутствие было понятно. У очень многих родов в Русском царстве есть интересы за границей. А чтобы их реализовать, требовалось сотрудничать с Михаилом Викторовичем Соколовым, который заведовал всеми сношениями с другими странами. И за годы службы в должности главы Министерства иностранных дел великий князь Выборгский обрел такой набор связей и должников, что вполне мог бы в одиночку менять внутренний курс страны.

А теперь, когда Иван Михайлович стал новым главой рода, эти связи перешли ему по наследству. Разумеется, кто-то из гостей обязательно попробует пересмотреть старые договоренности или же и вовсе разорвать соглашения, составленные на имя Михаила Викторовича. Но большинство предпочтет выждать и разобраться — каков у бывшего главы Министерства иностранных дел наследник и можно ли с ним работать.

О чем можно было говорить с уверенностью — никаких открытых конфликтов сегодня случиться не должно. И присутствие Анны Михайловны Соколовой, как ближайшей родственницы главы рода, стоящей сразу за спиной князя Выборгского, послужит еще одним усмирителем. Все-таки здесь все знали, кто собирается взять ее в жены.

И если одни гости считали это победой Емельяна Сергеевича, то оппозиционеры были уверены — Анна Михайловна, пользуясь своей красотой и молодостью, охомутала великого князя Невского.

Пока священники справляли обряд, я краем глаза читал стенограмму совещания у государя. Кабинет министров, конечно, был не слишком хорошо осведомлен о делах в Поднебесной, но их вины в этом я не видел. Китай — не та страна, что может себе позволить пустить на самотек дела внутренней безопасности правящего рода.

Говоря откровенно, только Русское царство и могло тягаться с Поднебесной в этом вопросе. Но моя страна защищалась исключительно благодаря искусственному интеллекту, а у китайцев ничего подобного не имелось. Во всяком случае, никаких следов наличия аналога «Оракула» мы пока что не нашли.

А вот вопросы государь задавал правильные. Что-то творится в императорской семье, и мы понятия не имеем, что на самом деле там происходит. Да, владыка Поднебесной призвал Русское царство на свою сторону, чем, разумеется, снизил свой авторитет. Ведь он не справился своими силами с угрозой государству.

Но кроме этого что известно? Ничего.

Впрочем, у меня как раз была идея, что происходит на китайской земле. Хранитель Лью не просто так развернулся и из Южной Америки помчался в Азию. Тоже пробует повторить успех Лоренцо, как это делал Йонас? Но у потомка доблестных викингов не получилось добиться успеха. Лью куда разумнее обоих, судя по тому, что я прочел в Архиве.

И если брать эту троицу оппозиционеров внутри общества Януса Двуликого, именно Лью был серым кардиналом. Хотя, конечно, внешне все выглядело так, будто это Лоренцо принимает решения в их команде.

Его святейшество перешел к заключительной части священнодействия, а я вернулся мысленно к ситуации у наших соседей.

Не зря Мэйлин была допущена в лаборатории Царского Государственного Университета. Принцесса родом из технически подкованной страны. И часть разработок Поднебесной до сих пор не имеют аналогов в мире.

Что говорить, китайские молодцы первыми поставили себе на вооружение повсеместное выслеживание невидимок. Как только мы засветили технологию невидимости, подданные императора приступили к разработке. И в результате у них в армии уже не осталось доспехов, которые бы пропустили наших солдат под технологией стелса.

Старые склады, которые разграбили люди Иньлина — не в счет, это устаревшие модели на черный день. По-хорошему, их следовало продать, как только провинция Хэйлунцзян получит полный комплект доспехов последнего поколения.

Да и по количеству камер Поднебесная впереди планеты всей. Так что осуществлять контроль за происходящим в стране китайцы должны лучше многих…

Но мятеж упустили. Или же намеренно позволили принцу Иньлину восстать, чтобы законно вырезать конкурента? Детей у императора много, а трон один. И хотя роли наместников имеются, их все равно на всех наследников не хватает даже сейчас.

Никогда нельзя рассчитывать, что можешь понять, что творится в голове этих азиатов.

В любом случае, нужно дождаться, когда Лью все же доберется до исторической родины. Он в этом замешан, но пока не пойму, на чьей он стороне, вмешиваться не буду. Вполне может статься, что Хранитель спешит, чтобы остановить резню.

Сам-то он к императорскому дому не имеет никакого отношения. Да и к народу хань не относится, несмотря на маску Хранителя.

Патриарх Московский и Всея Руси, наконец, закончил и перешел к наставлению новобрачных. Я почувствовал, как Виктория чуть сильнее сжала мои пальцы, возвращая меня на грешную землю. Обернувшись к супруге, я улыбнулся.

Княгиня Романова достаточно меня изучила, чтобы заметить, что я витаю в облаках. Сама Виктория не отвлекалась от происходящего, и по ее взгляду я видел, что она довольна.

— Все в порядке? — одними губами спросила моя супруга.

— Все замечательно, — ответил я, ничуть не кривя душой.

Переживать за судьбу императора чужой страны — не моя задача. Максимум, что я мог сделать в этом конфликте, я уже выполнил. И школьного друга поддержал, прислав ему усиление, и деду помог выступить с максимальной помпой. Даже несколько человек, оказавшихся в заложниках, вывел.

— Хватит с меня геройства, — заметил я, не сводя взгляда с Виктории. — Давай поздравим княжескую семью.

Она кивнула, и мы направились к принимающим поздравления Ивану Михайловичу и Елизавете Петровне. Что объявленный мужем князь, что его супруга выглядели крайне довольными. И люди, уже сказавшие положенные слова, отходили от них с не менее счастливыми лицами.

Наконец, настал и наш черед. Виктория первой прошла к нашей бывшей одногруппнице, а я протянул руку своему биологическому брату.

— Поздравляю, Иван Михайлович, — произнес я, глядя в глаза князю Выборгскому. — Желаю вам счастья и успехов. Уверен, теперь род Соколовых воспрянет, займет свое место под солнцем, и дальше вы поведете его в светлое будущее.

Глава рода кивнул с улыбкой, отвечая на рукопожатие.

— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Я рад, что среди друзей моего рода теперь есть и Красноярское княжество. И уверен, светлое будущее ждет нас обоих. Тем более когда мы объединили усилия.

Мы разомкнули пальцы, и я поменялся с супругой местами.

— Елизавета Петровна, — обратился я к княгине Выборгской, — позвольте поздравить вас с этим замечательным событием! Верю, что вас ждут долгие и счастливые годы.

— Спасибо, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулась та. — Я рада, что вы нашли время для того, чтобы разделить с нами этот замечательный день.

Склонив голову, я отступил в сторону, увлекая за собой Викторию. А на наше место уже подошли другие гости.

— Они замечательная пара, — заметила моя супруга, когда мы уже вышли на свежий воздух.

Погода все еще была теплой. Так что посетить праздничный ужин, накрытый в летнем саду, разбитом на территории особняка, было комфортно. Гости уже потихоньку направлялись туда, на ходу формируя группы по интересам. Впрочем, мелькающая тут и там Анна Михайловна, словно по волшебству, такие объединения умудрялась разбивать и перемешивать политических конкурентов между собой.

Я повел Викторию к столам, где слуги Соколовых уже закончили все приготовления.

— Да, — поддержал я княгиню Романову. — И еще им очень повезло с нами.

Виктория улыбнулась, прильнув к моему плечу на мгновение.

— С этим сложно спорить, — согласилась она. — Впрочем, моя заслуга невелика.

Мне оставалось лишь усмехнуться.

С фабрикой наномашин Соколовы могут прожить действительно долго. Об их здоровье мы позаботились, а уж сделать свой брак счастливым — это уже их собственная задача.

У нас ведь с Викторией получилось.

* * *

Там же.

Анна Михайловна следила за тем, чтобы на празднике Ивана Михайловича не случилось скандала. Все-таки на одном мероприятии собралось так много противоречивых персон, что было впору за голову хвататься.

Однако княжна Выборгская не была бы собой, если бы опустила руки и сдалась. От исхода этой свадьбы зависело слишком многое, чтобы пустить происходящее на самотек. В конце концов, и ее дети будут претендовать на часть наследства рода Соколовых. Так что сохранить максимум для своего рода Анна Михайловна считала обязательным.

Конечно, никто бы не стал на ровном месте устраивать сцену. Большинство гостей стояли слишком высоко на иерархической лестнице Русского царства, чтобы снисходить до банальностей. Но совместными усилиями попытаться уничтожить кого-то путем интриг и сговора — вполне.

Так что пока Иван Михайлович наслаждался своим праздником, держась с княгиней Выборгской за руки и расточая улыбки всем присутствующим, его сестра чувствовала себя, как на работе. И спроси ее кто-нибудь сейчас, нравится ли ей это, Анна Михайловна сказала бы честно, что нет.

Раньше плести интриги и вертеть высшим обществом было приятно, интригующе. Порой от адреналина, бегущего по венам, казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди. Но с тех пор Анна Михайловна пережила слишком многое, чтобы подобные забавы вызывали хоть что-то, кроме отвращения.

По сравнению с теми проблемами, которые решал Емельян Сергеевич и о которых болела голова государя, вся эта мышиная возня высшего света, старающегося поделить между собой пирог, казалась не просто омерзительной, но и совершенно не имеющей смысла.

Однако Анна Михайловна держала на лице улыбку и была одинаково вежлива со всеми гостями. Ни словом, ни жестом княжна Соколова не демонстрировала, что ей известно о людях, с которыми ей доводилось контактировать.

И, что самое смешное, было совершенно неважно, к какой партии они принадлежат. Стремление к власти ради власти, к деньгам ради денег — вот и все, что их волновало.

— Княжна, здравствуйте, — произнесла Виктория Львовна, оказавшись рядом с Анной Михайловной.

Будущая великая княгиня улыбнулась в ответ, держа бокал с игристым вином в руках.

— Княгиня Романова, — слегка наклонив голову, произнесла Анна Михайловна, — спасибо, что пришли разделить с родом Соколовых столь радостное событие. Могу ли я вам чем-то помочь на правах сестры главы рода?

Виктория Львовна чуть приподняла уголки рта, обозначая улыбку. А затем перевела взгляд на напиток в руках княжны Выборгской.

— Как вы знаете, Анна Михайловна, я довольно неплохо разбираюсь в вопросах медицины, — произнесла княгиня Красноярская. — А потому прошу счесть мои слова рекомендацией врача. Отложите бокал и не пейте больше. В вашем положении алкоголь противопоказан.

Смысл слов бывшей соперницы дошел до княжны Соколовой не сразу. Однако она тут же отставила бокал. Не верить Виктории Львовне у Анны Михайловны не было причин. Несмотря на то, что в прошлом они обе боролись за место супруги Дмитрия Алексеевича, теперь ни одна, ни другая об этом не думали.

— Спасибо, Виктория Львовна, — произнесла княжна Соколова. — Но как вы узнали?

Княгиня Романова улыбнулась мягко, как могла бы улыбаться близкая подруга.

— У меня есть некоторый опыт, — сказала Виктория Львовна. — Но примите мои поздравления. Судя по тому, что я вижу, — глаза княгини Красноярской чуть полыхнули голубым светом, выдавая магическую технику, — Емельяна Сергеевича вскоре ждет рождение еще одного сына.

И, больше не говоря ни слова, она оставила Анну Михайловну в одиночестве. Стоит ли говорить, что управление гостями теперь стояло далеко не на первом месте в голове княжны Соколовой?

* * *

Японский сегунат, Токио, посольство Поднебесной империи.

Черный автомобиль представительского класса — самая престижная модель, какая только доступна простолюдинам — остановился перед высокими двустворчатыми дверьми, на которых была выдавлена государственная символика Поднебесной империи.

Мужчина в строгом дорогом костюме без герба выбрался из автомобиля и, продемонстрировав удостоверение личности охраннику, прошел в здание. Внутри его тут же встретил заместитель посла и, низко поклонившись, произнес:

— Господин Цао, добро пожаловать, — сказал он, выпрямив спину. — Господин посол готов вас принять. Прошу следовать за мной.

Молча кивнув, мужчина проследовал за сотрудником. Попадающиеся навстречу люди не обращали внимания на человека, который по всем внешним признакам не походил на члена аристократической семьи. Таких здесь хватало с тех пор, как начался мятеж в провинции Хэйлунцзян.

Поднявшись на второй этаж, заместитель посла провел посетителя к дальней двери. Аккуратно постучав, сотрудник дождался разрешения и, открыв господину Цао, отступил в сторону.

Гость, не обращая на него внимания, все так же молча прошел внутрь. И пока заместитель посла закрывал за ним дверь, господин Цао сохранял молчание. И не приближался к главному человеку в посольстве Поднебесной империи, вставшему при появлении посетителя.

— Господин, для меня честь приветствовать вас, — произнес посол. — Чем могу быть полезен?

Вошедший расстегнул пуговицы пиджака и, не сводя взгляда с хозяина кабинета, прошел к стоящему напротив стола стулу. Плавно опустившись на сидение, господин Цао закинул ногу на ногу и кивнул, дозволяя послу сесть.

— До меня дошли слухи, что некто в моей стране решил, что может угрожать императорской семье, Лин, — заговорил гость. — Я хочу взглянуть в глаза этому безумцу и задать несколько вопросов. Что известно?

— Триада держит резиденции членов императорской семьи под строгим надзором. Пропускают только доставку продуктов, — начал отчет посол. — Император не покидает своих покоев, но передает приказы через своего секретаря. Положение шаткое — кланы подняли головы и решают, к кому присоединиться в этом мятеже.

— Хорошо. Иньлин вызвал гнев Русского царства? — уточнил господин Цао.

— Его люди атаковали корабль, идущий в Благовещенск. На борту находились подданные царя. Это стало поводом для вмешательства.

— Если император не покидает своих покоев, кто передал его указ в московское посольство? — задал следующий вопрос господин Цао. — Тоже секретарь?

— Именно так, — кивнул посол. — Мои люди…

— Твои люди? — приподняв бровь, переспросил посетитель.

— Прошу прощения, конечно же, ваши люди, господин Цао, — поспешно поправился хозяин кабинета. — Ваши люди докладывают, что обстановка во дворце спокойная, никакой паники нет. Наследник и вовсе отправился на юг, продолжая урегулирование текущего конфликта.

Господин Цао кивнул, показывая, что услышал.

— Когда будет готов самолет для меня?

— Могу я уточнить, куда именно вы хотите лететь?

— В столицу, — легко ответил тот. — Как по мне, уже очевидно, что императора больше нет в живых. И теперь мне предстоит найти, кто виновен в его гибели на самом деле.

Сунув руку во внутренний карман пиджака, господин Цао достал оттуда тонкий браслет с нефритом и, накинув его себе на запястье, поднялся со стула уже другим человеком.

— Кажется, Поднебесная забыла, кто такой Хранитель Лью, — произнес посетитель. — Пришло время напомнить.

Глава 14

Выборг, родовой особняк князей Соколовых. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Пока моя супруга отошла переговорить с Анной Михайловной, я общался с приглашенными на торжество князьями. Несмотря на то, что мы со многими гостями были в разных политических партиях, не воспользоваться возможностью заработать с Романовыми, они не могли. Когда еще удастся пообщаться?

— …и наша компания сейчас активно развивает логистику, — закончил свой рассказ князь Сандомирский. — А ваш Иннополис, Дмитрий Алексеевич, как раз изготавливает транспорт, который существенно увеличил бы ее прибыль.

Я хотел было возразить, что сбытом продукции у меня занимается Иван Михайлович, однако Федор Никитич меня опередил:

— Естественно, я уже знаю, что вы никому не уступаете патент на производство, и собираете машины только от своего имени, — заявил он. — Но, Дмитрий Алексеевич, в нашем княжестве, да как и во всей Польше, вы же знаете, до сих пор страшная безработица. Если бы ваш род, скажем, организовали завод на нашей земле…

Я кивнул, давая понять собеседнику, что его мысль уловил.

— Федор Никитич, — заговорил я, чуть поводя бокалом шампанского, из которого до сих пор не сделал ни глотка, — вы же понимаете, что я не могу ставить заводы по щелчку пальцев. Это требует больших инвестиций.

Представитель Свободной партии улыбнулся.

— С этим как раз нет проблем, Дмитрий Алексеевич, — заверил он. — Наш род сейчас получил возможность вложить деньги в какое-нибудь крупное предприятие. Вы прекрасно знаете, что деньги должны быть в обороте и приносить больше денег. А мы только что выполнили государственный заказ, и теперь обладаем некоторым количеством свободных средств. Вложить их в ваш завод на нашей земле будет отличной возможностью получить дополнительную прибыль. Да и, сами посудите, в наших польских княжествах сейчас крупные проблемы с интеграцией в Русское царство, а наш с вами совместный проект не только даст нашим семьям возможность заработать, но и поможет царским людям встать на ноги.

Да, деньги должны работать. С этим не поспоришь. К тому же Иннополису будет выгодно такое расширение. Что же касается того, как это будет выглядеть в глазах общественности, то ничего удивительного в сотрудничестве представителей разных партий нет. И Сандомирский князь получит немного уважения в глазах государя, проявив заботу о подданных, показав свое старание на вверенной его власти земле. И Романовы получат свое, продемонстрировав, что работают на благосостояние Русского царства, несмотря на некоторые разногласия во взглядах, а значит, Свободная партия может подходить к нам с предложениями.

Выгодная ситуация во всех смыслах. И для всех участников.

— Я уже все подсчитал, Дмитрий Алексеевич, — заверил меня Федор Никитич. — В Поднебесной, конечно, не все сейчас гладко. Но князь Пермский уже закончил свою стройку, и у него зависли без дела подданные императора. Быстро возводимые корпуса завода они поставят нам за месяц. Считайте, что их компания просто заработает в Русском царстве чуть больше, чем рассчитывала, прежде чем вернуться на родину. Я уже общался по этому поводу с княгиней Пермской, она подтвердила, что все возможно. И готова взять переговоры с руководством на себя. Оборудование нам поставят мои союзники, с этим проблем не возникнет, они только отмашки ждут. По логистике наш род возьмет все расходы на себя. Так что за четвертый квартал этого года мы закончим всю подготовительную работу, а в январе официально запустим конвейер. Осталось только получить ваше согласие.

Собственно, звучало неплохо. Очевидно, что князь Сандомирский все продумал, и выступает с уже готовым предложением. Это не экспромт, Федор Никитич ехал на свадьбу, уже зная, что сделает мне предложение. Тоже своего рода проявление уважения к собеседнику, подходить к диалогу не с пустыми словами, а с детальными цифрами.

— Давайте поступим так, — кивнул я, принимая решение. — Вы направите мне официальное письмо от своего княжества с конкретным предложением, а я его рассмотрю и приму окончательное решение. Пока что мне кажется, это вполне реальный проект.

— Конечно, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся тот, наклоняя голову в знак уважения. — Мой секретарь направит вам документы прямо сейчас. Буду надеяться на ваш положительный ответ.

И, не прекращая улыбаться, он отсалютовал мне своим бокалом, после чего тут же скрылся в толпе.

Что ж, полезное дело. Посмотрим, что конкретно княжество Сандомирское будет готово мне предложить. Если все останется под контролем Романовых, на такую сделку можно пойти. Отчисления все равно пойдут в Иннополис, который будет развиваться еще долгие годы. И требовать новых финансовых вливаний.

Тем более Сандомир не так далеко от нашего Львова, будет полезно иметь предприятие под боком. Это ведь не просто завод, на который будут устраиваться подданные другого князя, а фактически анклав Романовых на соседней территории. С охраной из моего клана и всеми из этого вытекающими обстоятельствами.

Стоило мне сменить бокал с выдохшимся шампанским на новый напиток, в котором еще не выдохлись пузырьки, ко мне вернулась Виктория. Княгиня Красноярская явно была довольна разговором с княжной Соколовой, и не скрывала своих эмоций.

— Сказала? — спросил я, принимая у нее пустой бокал из-под сока, и вручая новый.

— Да. Чем, кажется, сильно озадачила Анну Михайловну, — ответила моя супруга. — Думаю, она даже не станет пытаться понять, как мы узнали раньше нее самой.

Я пожал плечами.

Были бы вести дурными, Емельян Сергеевич рыл землю в поисках ответов. А так — у нас есть «Оракул», который превосходит версию, предоставленную государю, и куратору Царской Службы Безопасности об этом факте прекрасно известно. О том, что уже эта более продвинутая версия улучшена Анной, знаем пока только мы с Викторией.

— Чего хотел Федор Никитич? — сделав глоток, спросила Виктория.

— Выдвинул деловое предложение, — ответил я с улыбкой. — И, судя по всему, довольно не плохое.

— Это хорошие новости, — кивнула Виктория. — Я опасалась, что нас, как сторонников царя, будут избегать.

— Князь Сандомирский лишь первая ласточка, — заверил я супругу. — Сейчас Федор Никитич прощупывает почву. Если я покажу, что со мной вполне можно договориться к взаимной выводе, за ним потянутся остальные.

Пока мы с Федором Никитичем говорили, за нами наблюдали, отслеживали мои реакции. И строили планы.

Какие бы политические интересы ты не преследовал, а деньги нужны всем. А со мной их можно сделать, я это уже неоднократно доказывал.

— Будем надеяться, что все будет также хорошо, как началось, — произнесла моя супруга. — Я оставлю тебя на минутку.

Я проследил взглядом, к кому она направилась. Несколько девушек как раз обернулись в сторону княгини Красноярской.

А ко мне приблизился слуга Соколовых. Поклонившись, мужчина произнес негромко:

— Князь, Иван Михайлович приглашает вас для приватной беседы. Прошу вас следовать за мной.

Официальная часть мероприятия уже закончилась, плавно перейдя в праздничную вечеринку. Так что гости если и заметят наше отсутствие, никто не удивится.

Пройдя вслед за слугой, я оказался в закрытой от остального сада, отданного ради торжества, беседке. Внутри уже сидел Иван Михайлович, который встал при моем появлении. Легкая задумчивость на лице моего биологического брата смениласьдоброжелательной улыбкой.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорил он, жестом предлагая мне занять место на соседней скамейке, — я хотел бы обсудить ваш щедрый дар. Если вы не возражаете, разумеется.

Улыбнувшись, я разместился на обитом мягкой тканью сидении и кивнул.

— Спрашивайте.

— Это ведь то, о чем я думаю, верно? — спросил он, демонстрируя мне шкатулку. — Ваша новая разработка по наномашинам.

— Верно, Иван Михайлович, — ответил я, чуть откинувшись на бортик беседки. — Это маленькая фабрика наноботов, которая будет восполнять затраченные вами машины. Конечно, не мгновенно, потребуется время, чтобы восстановить использованное.

Князь Выборгский кивнул.

— Я даже не знаю, как вас благодарить за такое…

Мне оставалось только улыбнуться.

— Я планирую в будущем внедрить много нового в быт Русского царства, Иван Михайлович, — произнес я, глядя на своего биологического брата. — И союзник мне не помешает. А кроме того, вы уже доказали, Иван Михайлович, способны внедрять мои технические новинки. Буду говорить откровенно, без вашего личного участия успех моего завода в Иннополисе не был бы таким впечатляющим.

— И я признателен вам, Дмитрий Алексеевич, что вы тогда приняли решение разрешить мне поучаствовать в вашем деле, — кивнул князь Соколов. — И буду впредь помогать вам в силу своих возможностей.

Я улыбнулся и продолжил:

— А чтобы нашему сотрудничеству ничего не грозило, я решил подарить вам эту шкатулку, — произнес я. — Здоровье вашего рода теперь будет обеспечено передовыми разработками рода Романовых.

Он кивнул, поднимаясь из-за стола, и я тоже встал. Мы пожали друг другу руки, и я покинул общество князя Соколова.

Теперь можно и домой возвращаться. И начинать готовиться к свадьбе государя.

* * *

Московский особняк великих князей Невских.

Емельян Сергеевич просматривал отчеты по работе Царской Службы Безопасности и спокойно потягивал чай. Стопка нетронутых горячих бутербродов стояла на столике рядом, но великий князь к ней остался равнодушен, так что закуска давно остыла и даже начала немного черстветь.

Внедрение нового «Оракула» серьезно подстегнуло показатели ЦСБ. И хотя, казалось бы, потеря контроля над разработкой Дмитрия Алексеевича Романова должна сказаться пагубно, однако… Великий князь прекрасно помнил, чей на самом деле сын князь Красноярский, а потому был уверен в его верности.

Да и дела, которые совершал Дмитрий Алексеевич, говорили сами за себя.

Общество перестало лихорадить, благородные рода оставили свои интриги и заговоры. Наметилось спокойное время, когда опричникам не приходиться каждый день ломится в чей-то дом и стрелять в людей, нарушающих законы Русского царства по желанию аристократов.

Игорь I на троне, кажется, устраивал всех старых политических соперников. Даже Свободная партия, хоть и мутила воду, пытаясь протолкнуть свои идеи, однако делала это скорее по привычке. И не переступая черту, после которой их бы ждал визит сотрудников Царской Службы Безопасности.

Да, оставались внешние проблемы, не закончен конфликт в Китае. Но Поднебесная империя — чужая страна, и Русское царство, отстояв свои интересы, может не участвовать во внутренних проблемах императора.

Однако это не значило, что куратор Царской Службы Безопасности имеет право расслабиться и перестать контролировать своих людей. Так что Емельян Сергеевич продолжал упорно работать.

А потому пришедшее от Анны Михайловны сообщение великий князь даже не сразу осознал. Ему пришлось трижды перечитать текст, чтобы он уложился в голове.

Соколова А. М.: Я беременна.

Простое предложение, однако как сложно оказалось в возрасте Емельяна Сергеевича воспринять информацию. Но на лице куратора Царской Службы Безопасности появилась легкая улыбка, и он отложил свои бумаги в сторону.

Что ж, настала пора праздновать. Род великих князей Невских начинает новый виток своей истории.

* * *

Архив. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я вошел в лабораторию, и некоторое время просто смотрел, как продвигается ремонт.

Конечно, темпы восстановления были не высоки. Но прогресс уже был заметен глазу.

— С возвращением, Создатель, — поздоровалась со мной Анна.

С потолка опустился один из десятка манипуляторов. В механических пальцах лежал обод интерфейса для подключения к виртуальной реальности.

— А вот это отлично, — прокомментировал я. — Полностью готов к работе?

— Все необходимые тесты проведены, соответствие оригинальному чертежу — двенадцать процентов. Процесс отработан, и может быть реализован с текущим уровнем технологий.

А говоря проще, передо мной первое в этом мире устройство, способное погрузить человека в виртуальное пространство. Это, разумеется, только пользовательский интерфейс, и пока что роль сервера выполняет сама Анна. Однако тот факт, что она смогла в очень ограниченных рамках воссоздать разработку сингуляров, сулил нам большое будущее.

— Давай проверим? — предложил я, взяв ободок из пальцев манипулятора.

— Какой проект использовать для теста?

— Покажи мне Рай, — ответил я.

И безо всяких сомнений надел устройство на голову. Никаких изменений, само собой, не произошло. Следовало оставить тело в подходящем положении, иначе рискую удариться затылком, когда интерфейс отключит сознание от организма. Стоять само оно уже не сможет.

— Подключение установлено, — сообщила Анна. — Сигнал стабильный.

Я присел в кресло, собранное манипуляторами лаборатории специально под меня.

— Запускай, — велел я.

И меня тут же перенесло в джунгли. Не противные заросли с москитами, духотой и ядовитыми змеями, а в их благородную версию. Немного побродив по бесконечному зеленому пространству, рассматривая рисунки на листьях и мелких муравьев, бегающих по своим делам, я произнес:

— Выход.

Мозг адаптировался не сразу. Полежав в кресле, я подумал о том, что теперь можно будет передать проект в Иннополис. Люди, приложившие руку к созданию «Оракула», смогут прикоснуться к еще одной передовой технологии.

Виртуальная реальность позволяет серьезно расширить возможности обучения. А с учетом подключения к ней масштабного искусственного интеллекта вроде «Оракула», качество процесса усвоения нового материала вырастет в разы.

Но, конечно, чтобы поддерживать подразделение виртуальной реальности на плаву, ободки нейроинтерфейса нужно будет продавать конечному пользователю. И массово.

Конечно, до игр полного погружения еще очень далеко. Но, допустим, прописать в виртуальной среде учебный класс, куда не обязательно приходить пешком, и который работает двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, не сложно.

Безопасная среда с преподавателем, обладающим всеми знаниями мира и методиками обучения. Такой преподаватель подберет программу образования под каждого ученика таким образом, чтобы по окончании процесса освоения учащийся не только развил свои сильные стороны, но и был готов соответствовать стандартам государства.

Само собой, аристократы на такое не пойдут, и будут обучать своих детей в школах с живым учителем. Однако основной мой потребитель — в первую очередь простолюдины. Их больше, им сложнее получить достойное образование. И спрос будет обеспечен.

Поддержку проекта в Русском царстве я получу легко, а другие страны будем подключать по мере возможности.

И если такая необходимость вообще появится.

Место живого учителя никуда не денется, само собой. И роль в формировании будущих членов общества еще долго останется неизменной.

Но со временем нужда в этой профессии отпадет. И даже экзаменовать выпускников будет искусственный интеллект. Беспристрастного экзаменатора не купить и не разгневать. Что означает, что ни поблажек, ни предвзятости не останется.

Но все это дела далекого будущего. А пока что нужно устроить демонстрацию людям в Иннополисе.

И, может быть, провести пару презентаций в среде аристократов.

Князь Сандомирский оказал мне услугу на свадьбе Ивана Михайловича. Теперь я знаю, кто будет финансировать разработки виртуальной реальности.

Свободная партия очень любит оспаривать царскую власть? Значит, пусть платит за то, чтобы ее пошатнуть в сфере образования.

Разумеется, Игорь I будет в курсе, что искусственный интеллект не научит детей дурному. А даст возможность реализовать свой потенциал на максимум.

И нужно будет подобрать кого-то лояльного Романовым, чтобы курировал проект. Самому заниматься еще и образованием — это перебор.

А так еще какая-то семья сможет неплохо возвыситься, получив в руки возможность хорошо себя проявить.

Чем не достойное дело?

Глава 15

Иннополис, Институт Современных Технологий. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Дмитрий Алексеевич, все готово, — низко поклонившись, доложил мне заведующий по хозяйственной части ИСТИ.

— Благодарю, Сергей Валерьевич, — ответил я.

В помещении собрались все приложившие руку к созданию «Оракула». Что характерно для всей отрасли, людей старше сорока среди них не было. Как и представителей благородных семей.

Я прошел к единственному свободному креслу во главе длинного стола. Остальные сели, как только я опустился на сидение. Несмотря на то, что каждый из присутствующих был достаточно обеспечен после работы над «Оракулом», и находился у меня на хорошем счету, сословных различий никто не отменял.

— Итак, господа, — заговорил я, давая знак техникам, наблюдающим за нами сквозь стеклянные стены переговорной, в которой мы разместились, — сейчас вам выдадут новую версию интерфейса. На серверах, которые вы видели, когда шли сюда, уже записан небольшой проект. Я хочу, чтобы вы ознакомились с ним, прежде чем мы перейдем к дальнейшему обсуждению.

Перед каждым положили по ободу нейроинтерфейса, и техники быстро подключили их к уже протянутым в переговорную комнату кабелям. Это в лаборатории я мог обходиться без проводов, в ИСТИ приходилось действовать иначе. Анны-то здесь нет.

— Итак, господа, — когда все надели устройства, произнес я, — желаю вам приятного путешествия.

Искусственный интеллект тут же погрузил людей в виртуальную симуляцию. Я же остался лицезреть расслабившиеся тела, наблюдая за тем, как процесс выглядит со стороны.

— Марина Кирилловна, — обратился я по коммутатору, — подайте, пожалуйста, кофе.

— Будет исполнено, Дмитрий Алексеевич.

На тестовое испытание виртуальной реальности я отвел десять минут — этого будет вполне достаточно, чтобы специалисты оценили то, что видят и смогли оформить свои впечатления в слова. В их умениях я не сомневался, однако и сидеть просто так не хотел.

Когда искусственная помощница поставила передо мной блюдце с чашкой кофе, я проверил в окне «Оракула», как обстоят дела у моих тестеров. И не стал сдерживать улыбку.

Оказавшись в виртуальной реальности, сотрудник Института принялись крайне дотошно осматривать пространство. Кто-то копал почву, и осматривал корни, другие искали границу симуляции, пытаясь взобраться на самое высокое дерево. Исследователи, впервые ступившие на девственную землю, в чистом виде!

Пока потягивал кофе, а специалисты изучали достоверность «Райского сада», я успел закончить с предложением князя Сандомирского. Федор Никитич не стал жадничать, и уступил мне семьдесят пять процентов, но при условии заключения контракта, по которому я не имею права свернуть завод в ближайшие десять лет.

Понятно, что таким образом князь хочет обрести возможность среднесрочного планирования. Он вкладывает огромные деньги в мое предприятие, и должен понимать, на какой срок эксплуатации может рассчитывать.

В принципе, меня все устраивало. Я ведь тоже не планировал сворачивать в обозримом будущем производство. Однако прежде чем я подпишу документы, их следует показать юристам рода Романовых.

Так как я теперь сам князь, одобрение отца в таком деле мне не требуется. Однако использовать ресурсы Алексея Александровича я могу. Чем и решил воспользоваться. Юридический отдел обязательно доложит князю Казанскому, какой именно проект рассматривали, но мне скрывать от отца нечего.

Наконец, время теста вышло, и люди осознали себя не посреди прекрасных джунглей, а в кожаных креслах переговорного зала.

Теперь я мог сам посмотреть, как происходит адаптация сознания местных жителей к использованию нейроинтерфейса виртуальной реальности.

Обод не камера в лаборатории. Можно сказать, что это только ее далекий предок. Примерно такой же далекий, как телеграф и беспроводная сеть. И время возвращения наглядно это доказывает.

— Итак, господа, — заговорил я, когда мои сотрудники сняли обода и аккуратно разместили их на столе, — как вы могли сами убедиться, прогулка по «Райскому саду» впечатляет. Сейчас можете задавать ваши вопросы, но прошу по существу.

Выкрикивать, естественно, никто не стал. Слово взял начальник отдела.

— Дмитрий Алексеевич, думаю, коллеги со мной согласятся, что технология весьма интересная, — заговорил он. — Однако в первую очередь меня, как руководителя, интересует ее происхождение. Если вы не возражаете, разумеется.

Склонив голову, проявляя уважение, он замолчал, с ожиданием глядя на меня.

— Что ж, никакого секрета тут нет, — заговорил я после короткой паузы. — Эта технология досталась мне в зачаточном состоянии среди очередных трофеев. Я воспользовался принадлежащими мне возможностями, чтобы сделать то, что вы только видели. Сразу же уточню — никаких авторских прав и патентов, кроме тех, что я оформил на свое имя, не существует.

Протащить оборудование для виртуальной реальности, когда твой биологический брат — монарх твоей страны, вообще не проблема. Канцелярия обработала мои запросы, даже не читая — ведь государь попросил не мешкать.

Так что с точки зрения законов Русского царства именно я являюсь автором технологии виртуальной реальности. Что, если разобраться, не так уж и далеко от истины. В конце концов, я единственный законный наследник лаборатории Роберта Лонгсдейла в этой реальности. И могу распоряжаться имуществом, перемещенным сюда вместе с Архивом, по своему усмотрению.

Несколько коротких перешептываний, и руководитель вновь взял слово.

— Дмитрий Алексеевич, в чем будет заключаться наша задача? — спросил он. — У вас уже готовы как сервера, код и среда разработки, а также оборудование для использования этой технологии. Чего вы ждете от нас?

Я улыбнулся и, положив ладони на стол, начал излагать свой план.

* * *

Разговоры.

— Всеволод Вольфович, я слышал, вы участвуете в новом проекте князя Красноярского?

— Да, Алексей Игнатьевич, участвую. И знаете, хотел предложить и вам присоединиться. Я смотрел прогнозы Дмитрия Алексеевича, и давал их своим аналитикам…

— И что же такого они сказали? — повод бокалом, в котором плескался коньяк, спросил его собеседник.

— В течение следующих тридцати лет мой род не будет нуждаться ни в чем, Алексей Игнатьевич, — с нескрываемым превосходством произнес боярин. — Так что я вложился в эту виртуальную реальность, как только смог. И планирую продолжать инвестировать, князь Романов жестко ограничивает доступный к покупке объем. Не хочет терять контрольный пакет.

— Хм, раз вы так говорите, пожалуй, я сделаю пару звонков, Всеволод Вольфович. Моей семье тоже бы не помешало такое выгодное дельце. Да и к Романову сейчас все стараются присоединиться.

— И не говорите, Дмитрий Алексеевич развил бурную деятельность. Ходят слухи, — боярин перешел на шепот, — что его проекты давно были готовы, но Михаил не давал им хода, так как не верил в успех этих предприятий.

— Вот с этими слухами поосторожнее, Всеволод Вольфович, — пожурил его Алексей Игнатьевич. — Опричники хоть и отстали от нашей партии, но вы же знаете, Емельян Сергеевич с радостью положит наши голову под ноги государю, дай ему только шанс зацепиться.

— Великий князь сейчас занят подготовкой к свадьбе. Ему сейчас не до наших мелких, ничего не значащих слов. Разве вы не слышали, Анна Михайловна беременна от него?

— От него ли?

— Побойтесь бога, Алексей Игнатьевич, — укоризненно покачал головой боярин. — Я, конечно, понимаю, что вы человек смелый, но сомневаться в том, что куратор Царской Службы Безопасности позволит княжне из враждебного рода обвести себя вокруг пальца, это уже точно перебор.

* * *

— Дорогая, ты слышала, что Анна Михайловна — беременна? — спросил глава рода, когда его супруга вошла в кабинет.

— Об этом судачат на каждом углу, дорогой, — ответила та, легкомысленно отмахнувшись.

— То есть, ты не веришь? — уточнил он.

— Ты же знаешь этих сплетниц, дорогой. Им только дай повод, чтобы языками почесать… — она прервалась, глядя на супруга. — Тебе что-то известно?

— Да. Известно, — ответил тот. — Сегодня мне принесли фотографию копии анализов. И знаешь, что я тебе скажу, дорогая? Анна Михайловна выносит ребенка и родит. У великого князя появится новый сын. Нужно ли тебе объяснять, что все, кто распускал сплетни против великой княгини — а она ей скоро станет?

Супруга вздрогнула и побледнела.

— Господи, Марфа, ну я же столько раз просил! — воскликнул глава рода. — Черт возьми, от вас, женщин, одни проблемы! И чем мне придется жертвовать теперь, чтобы загладить вину перед великой княгиней?

* * *

— Господа, до меня дошли слухи…

— Да?

— Говорят, на рынке скоро появится некое новшество от рода Романовых. И Свободная партия наперегонки бросилась, чтобы вложиться в это дело.

— Полагаете, нам тоже нужно?

— Романовы и так представляют наши интересы, — отмахнулся третий собеседник. — Пусть Дмитрий Алексеевич изымает у Свободной партии свободные деньги. Чем меньше их обороты, тем больше возможностей у нас. Вы, кстати, слышали, что Иннополис теперь готов строить свои заводы на чужой земле?

— Меня устраивает работа с Иваном Михайловичем Соколовым, и то сказать, свободных средств, чтобы завод ставить нет совсем. Я уже купил у Демидовых боевую броню последнего поколения.

— Выгодное вложение. Собираетесь в Китай?

— Всегда хотел посмотреть на Пекин, знаете ли.

— Да, мятеж там затянулся. И император больше не показывается ни на публике, ни на трансляциях. Как думаете, к чему бы это?

— Так скажу вам, господа, скоро государь выступит с официальным заявлением, и мы пойдем куда решительнее, чем пара приграничных княжеств. Помяните мое слово, Русское царство наведет порядок в Поднебесной империи. А это, сами понимаете, награды и привилегии.

— Было бы неплохо. Особенно, если Дмитрий Романов останется в Красноярске. В последнее время у других родов не возможности проявить себя должным образом. Как только дело принимало серьезный оборот, являлся князь Красноярский, и обеспечивал победу.

— Да, было бы неплохо. Моему сыну пригодится пара новых звездочек.

— Так может быть, поговорим с Дмитрием Алексеевичем?

— Предлагаете ему взятку дать?

— Зачем взятку. Давайте просто пригласим на встречу, и вежливо попросим оставаться дома. Он и так, как я слышал, не слишком любит отвлекаться от науки. А так мы ему чем-то еще поможем в его изысканиях. Мы же все под царем ходим, почему бы не помочь друг другу?

— И то верно. Но что конкретно мы можем ему предложить?

— А вот тут, господа, надо крепко подумать.

* * *

Иннополис, апартаменты князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я смотрел на город из окна, держа в руке чашку кофе.

Встреча с сотрудниками Института прошла интересно. Передав им всю документацию, заранее подготовленную Анной, я предупредил, что сам за проектом следить не буду. Да и требований особых не выдвинул.

Пока что пусть специалисты разбираются в технических деталях и изучают возможности виртуальной реальности. Кому, как не им, понимать, что с ней можно сделать, а чего творить не стоит.

Вся разрешительная документация у меня на руках, люди к делу приставлены. Осталось лишь ждать, когда начнут появляться первые результаты их труда. А об образовании мы подумаем позднее.

Глядя на черное небо, среди которого не было видно звезд, я подумал, что плавно подхожу к тому моменту, когда идти к моим целям уже становится намного проще. Несмотря на то, что раньше считал, что у княжича больше свободы, однако сам сумел реализовать потенциал статуса полноправного князя.

Все технологические конкуренты повержены, и Русское царство сейчас впереди планеты всей. Главное, чтобы набранная с позволения Игоря I Милославского скорость не снижалась. Я ведь не врал, когда наше превосходство станет настолько очевидным, что единственным способом остановить рост пропасти между нашей страной и остальным миром, станет возможно лишь завалив Русское царство трупами, игры в благородную политику кончатся.

Никакой международный договор не стоит свободы. Сейчас все эти монархи считают себя очень влиятельными, думают, что от их решений что-то зависит. Но в будущем, которое я намерен построить, им не найдется места.

У меня уже был опыт игры в демократию. Теперь я стал сторонником единовластия. И хотя, разумеется, я сам не стану вмешиваться в политику, лишь поддерживая своего царя, однако не монархам править планетой.

Продолжая держать чашку в руке, я создал портал и шагнул внутрь лаборатории.

— С возвращением, Создатель, — поприветствовала меня Анна.

Поставив посуду на подлокотник кресла, я прошелся по помещению. Дроны ремонтники продолжали восстанавливать оборудование. Я видел прогресс невооруженным глазом.

— Чем занят Хранитель Лью? — задал я вопрос, опускаясь на сидение.

— На юго-восточной границе Поднебесной империи, — ответила Анна, после чего внесла уточнение: — судя по разговорам, его беспокоит только благополучие страны. С другими Хранителями попыток связаться он не предпринимал.

— Хорошо. А Лоренцо?

Деятельность короля Испании меня волновала по остаточному принципу. Он был слишком занят внутренними делами, чтобы иметь возможность оставить трон и отправиться в путешествие на Американский континент. Пока его величество будет лететь к Большому каньону, его уже сместят на родине.

— До сих пор не использовал свой артефакт, — ответила Анна.

— Отлично.

Взяв чашку в руки, я откинулся на спинку.

— Анна, аннулируй доступ Лоренцо. Его артефакт отключи. А для меня создай новый. С отключенной сменой облике при использовании.

— Будет исполнено.

Поднявшись на ноги, я открыл новый портал и шагнул в него. А оказавшись в своем кабинете в московском особняке, поставил чашку на стол. Марина Кирилловна осталась в Иннополисе, но забрать помощницу — секундное дело. А пока что я могу немного расслабиться и провести время со своей супругой.

Человеческая жизнь наполнена эмоциями, так что упускать возможность ими наслаждаться — глупо.

* * *

Испания, Эскориал.

Его величество сидел в кресле, поглаживая ткань, покрывающую столешницу в кабинете. Стоящий перед ним мужчина докладывал о завершении последних приготовлений к предстоящей операции.

Лоренцо не оставил своих планов. Он просто взял паузу, чтобы выиграть немного времени для тщательного планирования. В конце концов, избавиться от высшего администратора Хранителей — не простая задача.

Тот факт, что Архив отрежет его величество от артефакта, Лоренцо не смущал. Он все равно точно знает, где расположена лаборатория. И когда придет время, явится туда во главе армии. Разобрать Архив по винтику будет несложно.

Но это — дела далекого будущего. А пока что король Испании слушал своего доверенного человека и думал о том, что совсем скоро Дмитрий Алексеевич Романов будет мертв.

Новых Хранителей еще, скорее всего, нет — русский князь оказался слишком жаден до власти. И вряд ли бы стал ей делиться, сперва мальчишка должен вдоволь ей наиграться. Василий и Людвиг погибли, Йонаса казнил собственный отец.

Корнелия и Маргарита не станут вмешиваться, что бы ни происходило. Француженка, кажется, так и вовсе продалась за омолаживающие технологии. Не понимает, глупая, что лекарство может оказаться хуже болезни. Дмитрий Романов не просто купил ее с потрохами, он подсадил ее на самый мощный наркотик в мире — вечную молодость.

Впрочем, когда высший администратор исчезнет, его величество Лоренцо приберет к рукам все его разработки.

И дорога к вершине мира станет свободной. Чем не повод для радости?

Но король держал себя в руках, выслушивая доклад.

Глава 16

Красноярск, лаборатория княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

— Как видите, Дмитрий Алексеевич, у нас все готово к испытаниям.

Мужчина в бело халате поправил круглые очки на носу и замер, убрав руки в карманы. Управлять перевезенной лабораторией «Армтек» этого человека назначила Виктория, а я утвердил. В конце концов, моя супруга лучше меня разбиралась в своей сфере.

— Спасибо, Николай Александрович, — кивнул я. — Давайте приступать.

На этот раз никакой пересадки не будет. Случай с тем парнишкой, которому мы вставили искусственное сердце, был сущим экспериментом. Сейчас производимые принтером органы будут осмотрены специалистами, так что ждущие своего часа медики ожидали наготове в отдельных кабинках, вооруженные передовой аппаратурой.

Отдав распоряжение, Николай Александрович вместе со мной стал наблюдать за экранами, на которых в прямом эфире транслировалось создание искусственных органов.

«Оракул» обрабатывал информацию быстрее нас, а потому я видел, что все проходит именно так, как должно. А вот Николай Александрович, несмотря на то, что уже провел все необходимые тесты, волновался. Со мной он еще не работал, а потому не слишком хорошо представлял, как я могу отреагировать на провал, если таковой случится.

— Селезенка готова, — обратил мое внимание начальник лаборатории. — Гастроэнтеролог приступает к изучению.

Я молча кивнул, никак не комментируя происходящее.

Конечно, без селезенки можно жить, и многие пациенты после спленэктомии вполне способны жить, как прежде. Однако раз уж мы создаем полный набор органов, упускать не следует ничего. Наши принтеры должны быть способны заменить любые вышедшие из строя органы человеческого организма. Без исключения.

— Печень готова, гепатолог приступил к исследованию.

Принтер тем временем продолжал работать, формируя в разных ячейках новые части человеческого тела. Доктора в свою очередь принимали новый орган и проводили полноценный осмотр, включая сбор целого списка анализов.

Конечно, это не то же самое, что работающий внутри тела орган, однако получить данные о реальных показателях — важно. Если, например, печень, которую мы создаем в принтере, не пригодна изначально, проводить операцию по ее приживлению человеку — все равно что убить пациента.

— Готова пара глазных яблок, — сообщил Николай Александрович. — Офтальмолог начал работу.

Последним свой орган получил дерматолог. Кусок кожи размером с торс взрослого человека был извлечен из ячейки, и доктор приступил к изучению образца. Собственно, кожа была одним из самых сложных моментов — требовался не только сам слой эпидермиса, но и нервные окончания, которые ко всему прочему обязаны находиться на своих местах.

— Селезенка соответствует нормам, — доложил руководитель лаборатории. — Отчет на экране. Прошу, Дмитрий Алексеевич, удостоверьтесь.

Снова кивнув, я лишь мазнул глазом по изображению. Все показатели действительно соответствовали заявленным требованиям. И имплантат был готов к пересадке. Но сейчас подлежал утилизации, разумеется.

— Глазные яблоки соответствуют нормам, — продолжил Николай Александрович. — Отчет на экране.

Я протянул руку, и чашка с кофе, пролетев по воздуху, легла мне в ладонь. Впрочем, руководитель лаборатории на меня не смотрел. Николай Александрович переживал за успех всего предприятия куда сильнее меня. А ведь не его деньги и репутация стоят на кону. Виктория назначила его руководителем уже в самом конце процесса.

— Все, Николай Александрович, — объявил я, заставляя мужчину обернуться ко мне. — Оторвитесь от мониторов.

— Как пожелаете, Дмитрий Алексеевич, — руководитель достал из кармана платок и вытер выступивший на залысинах пот. — Надеюсь, вы довольны результатом?

— Доволен, — подтвердил я. — Теперь, Николай Александрович, давайте с вами подумаем вместе, как сделать так, чтобы вместо отдельных органов у нас получались целые тела.

На лице медика возникло легкое недопонимание, но он быстро взял себя в руки.

— Если речь о том, чтобы заменять целый части тела, — заговорил он, сняв очки и протирая их рукавом халата, — я бы предпочел начать с конечностей. Скажем, ступня или кисть. Сложно, конечно, но в целом я не вижу особых трудностей — в конце концов, ваша машина справляется с органами по отдельности. Создать кость, надеть на нее нервы, мышцы, кожу, отрастить те же ногти — вполне принтеру по силам. Но важно помимо этого учитывать, как и кто будет проводить операции по такому приживлению. Это ведь не протез, который фиксируется на нескольких нервных окончаниях, здесь потребуется такая четкость работы хирургов… Я, конечно, знаю несколько имен, однако собрать их в бригаду не выйдет — они все представители разных стран…

Я улыбнулся, делая глоток кофе.

— Для подобных операций, Николай Александрович, у нас будут отдельные машины, — объявил я. — Однако, прежде чем они будут готовы, вам с командой следует довести до ума принтер. Потому как вы сами понимаете, если у самого талантливого хирурга не будет подходящих материалов, исход его операции будет один. Смерть пациента. А нам с вами нужно добиться, чтобы ткани, которые выходят из принтера, полностью подходили к пересадке.

Руководитель кивнул, возвращая очки на нос, после чего чуть поморщился, чтобы без рук поправить положение окуляров.

— Приложу все усилия, Дмитрий Алексеевич, — сказал он. — Но хотелось бы сразу уточнить, сколько у нас времени. Вы в последнее время запускаете одну новинку за другой. А я, простите за дерзость, должен понимать временные рамки…

— Вы что, боитесь меня, Николай Александрович? — усмехнулся я, ставя чашку на силовое поле, висящее в воздухе. — Не стоит. Вы делаете свою работу, я свою. Ваша задача — достигать результата, моя — обеспечить вам все условия для достижения результата. Мы в одной упряжке, Николай Александрович. Поэтому мой секретарь оставит вам мой личный номер — на случай непредвиденных ситуаций. Финансирование будет поступать своевременно, по итогам работ вы все получите премии. Кстати, за сегодняшний успех вашу команду я тоже премирую, указанные в ваших договорах суммы будут переведены на личные счета специалистов. Включая вас, Николай Александрович.

Не сказать, чтобы новость о финансах привела его в восторг. Начальник лаборатории отнесся к этому философски. Как и большинство людей, тесно связанных с наукой, к мирским благам Николай Александрович был равнодушен.

Другое дело — задача, которая перед ним стояла. Да, меня он побаивался, такая уж у меня репутация сложилась в народе. Но свое дело Николай Александрович знал и любил. За что и был, собственно, назначен на должность.

Я поднялся на ноги и, залпом допив остатки кофе, кивнул собеседнику.

— Цель достигнута, новая задача поставлена. Так что я больше вас не отвлекаю, спокойно работайте, Николай Александрович. И передайте людям — князь в восхищении.

Улыбнувшись ему, я указал пальцем на столик с кофейником, и пока пустая чашка мягко планировала туда, сам покинул наблюдательный пункт лаборатории.

Принтер, в принципе, готов, и можно прямо сейчас передавать его в медучреждения Русского царства. Что бы я ни говорил, а возможность на месте распечатать почку, легкое, глаз и любой другой орган — это несомненный прорыв в медицине.

А то, что мне потребуются целые человеческие тела — это вопрос далекого будущего. Но будущее штука такая — если ты не работаешь над ним сегодня, завтра тебя не ждет ничего хорошего.

* * *

Государь жениться изволит.

Вроде бы простая фраза, но сколько всего за ней кроется! Здесь и подготовка к торжественной церемонии, и согласование списка приглашенных — допущены в храм, где пройдет бракосочетание, будут не все, это привилегия наиболее отличившихся. И, разумеется, некоторых зарубежных гостей.

А еще это головная боль для охраны порядка. На праздничные три дня вся столица превратится в переполненный муравейник. И среди царских людей помимо добропорядочных граждан, которые прибудут в Москву, чтобы погулять на свадьбе молодого царя, найдутся и те, кому хочется сорвать куш в этот сумасшедший период.

Отдельно стоит отметить казначейство Русского царства. На них сваливается вся работа по согласованию каждого мероприятия в городе. А в столице это сотни тысяч мелких и средних предприятий, начиная от самой захудалой кафешки на углу, заканчивая дорогими ресторанами исключительно для благородной публики. Гонорары театральных трупп, которые будут выступать на площадях и улицах, оплата выступлений самых дорогих артистов, одно имя которых собирает стадионы.

И, конечно же, нельзя обойтись без приглашений правителям других стран. Сами они не приедут, но пришлют дары через посольства. И хорошо, если не отправят засвидетельствовать уважение царской семье какого-нибудь наследника. Потому что такой принц или принцесса не поселится в хлеву, а значит, ему нужно арендовать соответствующее помещение, организовать пышную встречу с оркестром, сопровождением, слугами.

И все это стоит денег.

Разумеется, у Русского царства финансы на этот случай были. Однако в государственном бюджете, утвержденном в прошлом году, еще при Михаиле IIМилославским, царская свадьба среди запланированных трат не числилась. Так что, глядя на то, как пустеют неприкосновенные счета, я думал о том, что вполне могу предложить казначейству небольшой кредит.

«Оракул» позволял мне видеть документы казначейства, как свои. И мне было почти физически больно смотреть, как Русское царство сливает почти пять миллиардов рублей за три праздничных дня.

Вот, чем плохо аристократическое общество, так это своей необходимостью тратить огромные суммы только ради того, чтобы показать, что ты можешь себе это позволить.

— Все в порядке, дорогой?

Виктория подошла ко мне сзади и, обняв за шею, поцеловала в щеку. Я наклонил голову, позволяя супруге продолжать. И пока ее губы спускались ниже, я расслабился в кресле, чувствуя, как пробегают мурашки по коже от дыхания княгини Красноярской.

— В полном, — ответил я, прикрыв глаза от удовольствия. — Полагаю, ты закончила примерку платья для свадьбы государя?

— Вносят последние изменения, — ответила Виктория, ловко забираясь ко мне на колени. — Так что у нас есть еще примерно час времени. И я подумала…

— Ни слова больше! — улыбнулся я, подхватывая супругу на руки. — Ваш дракон немедленно доставит вас прямо в спальню, моя принцесса!

Что сказать, после свадьбы Ивана Михайловича и Елизаветы Петровны словно кран прорвало. И я, и Виктория пользовались каждой свободной минуткой, чтобы остаться наедине и наслаждаться друг другом.

Так что и в этот раз, когда платье было готово, и слуги пришли позвать мою супругу на последнюю примерку, им пришлось ждать за дверью покоев добрую четверть часа, прежде чем дежурившая в гостиной Марина Кирилловна разрешила войти.

Оставшись один, если не считать искусственной помощницы, я вернулся за рабочий стол и, сосредоточившись на отчетах царских лабораторий, мысленно себя поздравил.

Второй запуск уже был не за горами. Космодром Восточный был в моем полном распоряжении. И хотя в записках ученых было озвучено приглашение лично присутствовать, но между строк читалось, что и без меня там справятся.

— Марина Кирилловна, — обратился я к своей помощнице, — запишите — премировать всех участников второго запуска. И подайте в царскую канцелярию обоснование за моей подписью.

Да, казна Русского царства тратит неприкосновенный запас, однако это не снимает с нее обязательств по запланированным расходам. А командам лабораторий и космодрома Восточный будет полезно получить солидный куш за прекрасно выполненную работу.

Деньги, пускай для большинства ученых они и значат немного, но все же одна из самых приятных и зримых наград. Да, люди науки редко замечают, что едят, во что одеваются за пределами лабораторий, на чем передвигаются. Настоящие люди науки, а не приспособленцы.

Однако сейчас их счета начнут пухнуть с моей легкой руки. А затем уже эти ученые мужи станут вкладывать свои средства в прогресс. И менять мир своими вложениями и действиями.

Да, казна рода Романовых Красноярских тоже жертвует на алтарь науки, однако кто сказал, что я должен тащить все на своих плечах?

— Сделано, Дмитрий Алексеевич, — сообщила мне Марина Кирилловна, после чего добавила: — Создать шаблон документа для последующих запусков?

— Создай, — махнул рукой я. — А заодно составь и распоряжение о повышении чинов и званий для причастных. На случай, если понадобится, пусть у каждого в заслугах значится то количество запусков, в которых он принимал участие. Нам эта бумажка ничего не стоит, а у людей карьера в гору пойдет.

За это плачу уже вовсе не я, так что не жалко. А тщеславие участников проекта сильно потешит. Одно дело, когда ты просто выполняешь свою работу, другое — когда тебя за это награждают. Да, не орденом, а всего лишь повышением оклада и звания, но кому от этого плохо?

* * *

Германский рейх, Франкфурт-на-Майне.

Сидящий за столиком молодой мужчина в простом офисном костюме лениво помешивал кофе пластиковой ложкой, глядя в экран своего телефона. За окном шел противный осенний ливень, и выходить на улицу совершенно не хотелось.

Любой, кто только посмотрел бы на этого посетителя, мгновенно отнес бы его к рангу служащих средней руки, и потерял к нему всякий интерес. И только самый внимательный наблюдатель мог заметить, что наручные часы, которые гость кафетерия носил так, чтобы циферблат находился на внутренней стороне руки, стоят непозволительно дорого для такого костюма.

Дверь кафе распахнулась, впуская порывы ледяного воздуха вместе с крупными каплями воды, льющейся с небес. Вошедшим оказался мужчина в недорогом кожаном плаще. Он захлопнул за собой дверь и, закрыв зонт, оглядел помещение.

После чего решительно направился к столику, за которым сидел клерк с дорогими часами. Тот равнодушно посмотрел сквозь нового посетителя, делая глоток кофе.

— Не возражаете, если я присяду? — спросил мужчина в плаще, снимая верхнюю одежду.

— Только если быстро, у меня выходной, — сквозь зубы процедил его собеседник. — И мое время стоит очень дорого.

Опустившись на сидение, новый посетитель махнул рукой официантке, уже направившейся к гостю с горячим кофейником в руке и свернутым в гармошку меню.

— Только кофе, дорогая, — улыбнувшись, объявил он.

Девушка обслужила посетителя и тут же удалилась за стойку, где сидела до этого. На пару мужчин, которые выглядели слишком бедно, чтобы позволить себе достойные чаевые, она не обратила особого внимания.

— Директор компенсирует ваше время, коллега, — пренебрежительно отмахнувшись, заявил подсевший. — И проект, который мы вам предлагаем, тоже будет оплачен весьма солидно.

Взяв салфетку, он вытащил ручку из внутреннего кармана своего пиджака и, быстро написав строчку, протянул ее собеседнику. Но тот не стал ее брать и даже заглядывать на запись. Лишь флегматично продолжал потягивать кофе.

— Цель проекта, — добавил заказчик, показывая свой телефон.

— Сколько бы ваш директор ни желал мне заплатить, я не стану с вами работать, — объявил наемный убийца, не удостоив салфетку взглядом. — И мой вам совет, Герхард, как человеку, который со мной сотрудничает эти пять лет. Бросайте это дело. Не лезьте в Московию. Вы не переживете столкновения с ней.

Герхард посмотрел на него долгим внимательным взглядом.

— Все настолько плохо?

— Смотря с чьей стороны посмотреть, — холодно улыбнулся убийца. — Я пришел на эту встречу со своим предложением. Уезжайте, Герхард. И именно в Московию. Я выхожу на пенсию и уже прикупил себе небольшой домик на Волге. Советую вам тоже об этом подумать.

Он положил на стол несколько купюр и поднялся из-за стола.

— До встречи, Герхард.

Оставшийся на своем стуле представитель заказчика проводил его взглядом и, прежде чем сделать-таки заказ, смял салфетку в руке. Слова наемного убийцы, лучшего среди неодаренных, кого можно было нанять в Германском рейхе, упали на благодатную почву.

В Русском царстве действительно можно скрыться. Директор точно не обрадуется, что заказ не взят. И может разгневаться на своего сотрудника.

А пожить Герхарду хотелось.

Глава 17

Русское царство, Познань, отделение Царской Службы Безопасности.

В допросной комнате горела желтоватая лампа. Она не раздражала глаз, но создавала по углам ощущение темноты. Чем неприятно давила на посетителей, хотя здешние сотрудники привыкли к такому освещению и не испытывали дискомфорта.

За железным столом, приваренным к полу, сидел молодой мужчина в сером костюме. Его зачесанные назад волосы теперь были взъерошены, так как прическу постоянно теребили от волнения.

Каждые несколько секунд мужчина нервно протирал очки уже порядочно засаленным платком. Никто посетителя не приковывал, однако ожидание встречи с уполномоченным сотрудником ЦСБ заставляло мужчину чувствовать себя не в своей тарелке.

Наконец, дверь открылась, впуская седого сорокалетнего человека с военной выправкой в униформе лейтенанта.

— Итак, Петер Стерманн, — произнес сотрудник Царской Службы Безопасности, садясь напротив мужчины. — Вы запросили у Русского царства политического убежища. Расскажите, что случилось с вами в Германском рейхе.

Ожидавший опричника мужчина торопливо кивнул.

— Перед тем, как я получил разрешение на туристическую поездку в Русское царство, ко мне подошли несколько человек. Они представились внутренней службой безопасности Германского рейха. И приказали разослать несколько писем, когда я окажусь в Русском царстве, — сообщил он.

Опричник приподнял бровь.

— Эти письма в вашембагаже? — уточнил лейтенант.

— Да. Я не знаю их содержания, однако мне сказали, что от меня зависит будущее Германии.

— Сдается мне, вы не слишком им поверили, почему, господин Стерманн? — уточнил сотрудник ЦСБ.

Сидящий напротив мужчина чуть улыбнулся.

— Я уже десять лет преподаю немецкий язык для мигрантов, желающих получить гражданство Германского рейха, — сообщил он. — И прекрасно слышу, когда человек, который по закону обязан иметь чистое произношение, изъясняется с испанским акцентом.

— Вот как? — сохраняя совершенно спокойный тон, вскинул бровь лейтенант, делая пометку в своем блокноте. — А в своей стране вы не обратились в органы, опасаясь за свою жизнь?

Петер Стерманн чуть развел руками.

— Эти господа обладали сведениями, что я запросил документы на въезд в Русское царство, — пояснил он. — Было очевидно, что они сразу узнают, если я пойду в полицию или во внутреннюю безопасность.

Опричник задумчиво потер кончик носа.

— Что же, господин Стерманн, можете считать, что вам повезло, — произнес он после короткой паузы. — Сейчас наши специалисты аккуратно вскроют письма. Затем их вернут вам, естественно, в первозданном виде. И вы выполните то, что были обязаны сделать.

— Но…

— Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает, — заверил лейтенант. — Вас втянули в шпионские игры против вашей воли, фактически заставили служить против своей родины. Однако, доставив письма, вы поможете нам накрыть всю агентурную сеть Испании на нашей территории. Поверьте, Русское царство умеет ценить тех, кто ему помогает.

Вновь взяв паузу, он продолжил:

— Как только письма будут отправлены, вам вручат паспорт гражданина Русского царства. Вы преподавали немецкий? У нас имеются вакансии по вашему профилю. Также вам будет выделена квартира — небольшая, ведомственная. Но жалование будет хорошим, через пару лет свою купите. Итак, вы согласны?

— Согласен, господин…

— Лейтенант, просто лейтенант, — ответил опричник, успокаивающе приподняв ладонь.

Когда сотрудник Царской Службы Безопасности вышел из допросной комнаты, он кивнул коллеге, на этот раз с капитанскими знаками различия. Двинувшись вместе по коридору, они некоторое время сохраняли молчание. Наконец, заговорил капитан.

— Еще один? — уточнил он.

— Да. Уже десятый за эту неделю с Германского рейха, — ответил лейтенант. — И все ниточки тянутся к Испании.

— Я тебе больше скажу, — хмыкнул капитан. — Вчера в наше посольство в Стамбуле прибыли еще двое. Но этим уже угрожали расправиться с семьями, если не выполнят условий.

— Чем кончилось? — спросил его собеседник, не прекращая двигаться по коридору.

На ходу оба сотрудника кивали сослуживцам, но к их разговору никто не прислушивался.

— Ну как, чем, — пожал плечами капитан. — Взяли адреса, провели разведку. Захватить живьем из боевиков никого не получилось, однако семьи не тронуты. Ты сам этих исламистов знаешь прекрасно — они скорее умрут, чем сдадутся. Вот их и помножили на ноль. Султан в ярости, его янычары землю роют, пятерых агентов испанских уже спеленали и казнили.

— Жестко.

— Жестко было бы, если б султан своих ассасинов в Эскориал послал, — возразил его собеседник. — А пока только приказал свернуть посольство Испании до представительства. И выслал ноту протеста в Мадрид.

— Не нравится мне это, — подытожил разговор лейтенант. — Мутит воду Лоренцо. Как бы войны ни случилось.

Капитан пожал плечами, толкая дверь на улицу.

— Как государь решит, — сказал он, вынимая из внутреннего кармана кителя пачку сигарет. — Сам знаешь, Игорь Михайлович хоть и молод, а с врагами Русского царства у него разговор короткий. Виновен — сдохни.

С этим утверждением лейтенант спорить не стал. Однако про себя подумал о том, что боярин Иващенко, устранивший одного монарха Испании, явно не доработал.

Вырезать их нужно было всех. Во избежание проблем.

В том, что проблемы обязательно будут, лейтенант Царской Службы Безопасности не сомневался. И эти сдающиеся на милость Русского царства беженцы — только первый шаг.

Если бы в стране не установился жесткий порядок, эти туристы не сдавались бы, признаваясь в том, что их вербовали в испанские шпионы, а действовали, как им сказано.

Но провалы с засланными казачками еще не значат, что его величество Лоренцо успокоится. Тем более теперь, когда стало известно, что его люди получают информацию от внутренней безопасности Германского рейха.

Что-то затевается.

* * *

Москва, Кремль, кабинет куратора Царской Службы Безопасности.

Емельян Сергеевич сидел за своим рабочим столом, потягивая горячий крепкий чай. Великий князь не отрывал взгляда от экрана, где светились отчеты его сотрудников.

Может быть, на местах этого и не было заметно. Однако, собрав все сведения в одно большое дело, Емельян Сергеевич видел четкую структуру происходящего.

На этот раз участие благородных родов Русского царства в деятельности зарубежных спецслужб не предполагалось. Теперь испанцы взялись за неодаренных. На первый взгляд, казалось бы, кому они нужны? Где его величество Лоренцо и простолюдины Русского царства?

Но на деле все было значительно интереснее.

Эти законопослушные подданные Русского царства, за которыми не было никаких прегрешений на родной земле, зато имелись солидные капиталы, накопленные при работе за границей, внезапно оказались либо наемниками, либо должниками зарубежных разведок.

Хватать таких граждан за руку пока никто не стал. Но на карандаш взяли, и группы быстрого реагирования приведены в готовность.

Сами по себе послания его величества Лоренцо пока что включали в себя исключительно прощупывание почвы. Это подготовка к масштабной операции.

Король Испании мог знать об «Оракуле» от Юлии Александровны Романовой. Но на что способен искусственный интеллект биологического сына Михаила II, очевидно, понятия не имел. Иначе не угодил бы в такой просак.

Фактически вся сеть, к которой обратился его величество Лоренцо, король Испании, оказалась под плотным колпаком. И если государь Русского царства пожелает, ее можно выпотрошить — как на деньги, так и на информацию.

Однако сперва требовалось выждать. Законы никто не отменял, и хватать уважаемых обеспеченных подданных, за которыми не числится вины перед законами страны, недопустимо.

К тому же эти граждане еще могут обратиться к ЦСБ сами, чтобы признаться в том, что их пытаются шантажировать или нанять.

Так что пока только терпение и кропотливое наблюдение.

Но государю доложить все равно необходимо.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я пригубил кофе из чашки и оставил ее висеть в воздухе.

Подо мной раскинулся Красноярск, можно было разглядеть всю столицу моего княжества. А при желании, усилив с помощью магии глаза, рассмотреть горожан на его улицах. Или воспользоваться линзами, чтобы заглянуть в те уголки, куда не дотянется зрение.

Проплывающие над моей головой облака медленно меняли цвет под лучами заходящего солнца. Осень, наконец, вступила в свои права, принеся с собой резкое похолодание. Холодный ветер сильными порывами пытался трепать мои волосы, но разбивался о покров.

Вдалеке, прорвав вату сереющих облаков, начал снижение первый самолет рода Романовых. За ним показались еще четыре борта сопровождения.

Взяв чашку с кофе в руки, я допил уже остывший напиток. Земля стремительно бросилась мне навстречу, но мое падение тут же перешло в замедленный спуск. Все-таки расстояние до поверхности я теперь держу весьма приличное.

Когда мои туфли коснулись полигона на внутреннем дворе моей резиденции, ко мне уже подходила Марина Кирилловна. Искусственная помощница держала при этом планшет, прижатый к груди. И хотя ей на самом деле не требовалось никаких дополнительных устройств, демонстрировать это всем желающим я не собирался.

— Дмитрий Алексеевич, — заговорила она, остановившись в нескольких шагах от меня, — воздушное судно с Ириной Руслановной и Иваном Алексеевичем Романовыми готовится к посадке.

Я кивнул, передавая ей пустую чашку. Жестом указав следовать за собой, я вместе с тем включил блокировку магии.

— Что слышно по его величеству Лоренцо? — спросил я, пока мы шли к дверям особняка.

— Его агенты продолжают вербовку сторонников на сопредельных с Русским царством землях, — доложила Марина Кирилловна. — В Японском сегунате зафиксирован наем клана Хироси. Их контингент готовится к погрузке на корабли мятежников Поднебесной империи.

— Откуда у китайцев новый флот? — уточнил я.

— Пиратские суда, приписанные к портам азиатского региона, за который идет борьба империи, — пояснила искусственная помощница. — Местная власть, потеряв контроль над землей и подданными, уничтожена. Новая администрация еще не контролирует даже десяти процентов реального региона. Несколько десятков тысяч профессиональных солдат на суше и в море ее вовсе не признали, отступили с занимаемых позиций, разграбив склады и похитив технику. Возглавляет эту фракцию бывшее командование контингента Японского сегуната.

Логично. Своего непосредственного начальства на родных островах эти генералы лишились. Их не стали ни эвакуировать, ни отдавать новых приказов. И командование взяло свою судьбу в собственные руки.

Собственно, кроме высших чинов в этой армии японцев не было. Контингент набирали по всей территории японского протектората. И теперь эта армада голодных до побед азиатов получила возможность не только проявить себя на военном поприще, но и побороться за свою родную землю.

— Так, глядишь, они и Корею организуют, — вздохнул я, толкая дверь.

В этой реальности такого государства не существовало. Была территория, имелось население. Но власть над ним переходила из рук в руки, так что собственных корейских монархов на этой Земле не знали. Что, кстати, ничуть не мешало некоторым неблагородным родам содержать собственные армии и заниматься технологическими разработками.

Чтобы получить дар, им требовалось либо признание действующего владельца земли, которое корейцам никто бы не дал. Либо объявление о собственной независимости, после которого их бы стерли с лица земли текущие хозяева.

— Это возможно, Дмитрий Алексеевич, — заметила Марина Кирилловна. — Мы можем создать третий полюс силы в регионе, если поможем корейскому народу отстоять независимость.

— Это не мне решать, — отмахнулся я, проходя по гостиной. — Впрочем, составь подробный план с указанием соответствующих людей, с кем можно договориться. И переправь его напрямую государю. Если царь одобрит, посмотрим, что из этого выйдет.

А пока нужно решать другую проблему. Лоренцо пустил свои длинные пальцы слишком глубоко. Помимо того, что Германский рейх, так и не вставший с колен после показательного выступления Хранителей, теперь пляшет под дудку короля Испании, так и другие страны не стесняются брать деньги у бывшего Хранителя.

Остановившись посреди гостиной комнаты, я опустился в кресло и указал искусственной помощнице приготовить мне кофе. Примерно через час мне нужно встречать матушку с младшим братом — княгиня с княжичем прилетают в гости. Заодно Ирина Руслановна с Ингой Валентиновной Морозовой займутся своими делами, реформируя фонд «Сибирское здоровье».

Это предприятие, которое было создано для реализации проектов Виктории Львовны Романовой, теперь разрослось настолько, что требовалось законными путями дробить головную компанию. И ставить свой штат в каждом дочернем предприятии.

Благородных дам, желающих заняться столь полезным для страны и собственного престижа делом, выстроилась целая очередь. И нашим с Викторией матерям предстоит провести жесткий отбор, чтобы найти тех, кто окажется достоин продолжать начатое.

Но самое, пожалуй, главное в этом изменение — привлечение иностранных капиталов в качестве инвестиций.

Да, технологии не покидали Русское царство. И фонд не был коммерческим.

Однако был уже завизирован следующий шаг. Государь Игорь I Милославский распорядился открывать филиалы клиник за границей.

Бороться с организациями вроде Красного Креста никто не планировал. А вот обеспечить на местах помощь людям, а главное — несовершеннолетним, задача стояла.

Естественно, открыты центры «Сибирского здоровья» будут как часть представительств и посольств нашей страны. Совместно с русскими школами, чьи выпускники смогут подать заявление на смену подданства под руку Игоря I для дальнейшего обучения.

Конечно, решение не пройдет в крупных сильных странах. Но прицел мой биологический брат взял на Африку, Америку и Азию.

Эти островки цивилизации дадут не только возможность местным детям покинуть погруженную в хаос родину, но и дадут толчок к наведению порядка в соответствующих регионах.

Царская армия показала зубы достаточное количество раз. И теперь в той же Америке мало у кого хватит духу стрелять по нашим представительствам.

У нас появятся новые анклавы, на которые Игорь Iбудет транслировать свое влияние. А инвесторы получат гарантированно защищенные территории, где можно заняться развитием предприятий под прикрытием русского оружия.

И все это должны урегулировать две русские женщины. Дело это не одной недели, так что ничего удивительного, что матушка захватила с собой Ивана Алексеевича — княгиня Романова Казанская крайне не любит расставаться с сыном надолго.

— План по созданию королевства Корея готов к отправке, — сообщила Марина Кирилловна, наклоняясь ко мне с подносом, на котором стояла новая чашка кофе. — Ознакомитесь?

— Отправляй, — пригубив напиток, ответил я.

А сам уже думал о том, что пора встретиться с Хранителем Лью и поговорить по душам. Не нравится мне, что его бывший коллега по фракции в обществе Януса Двуликого теперь сеет хаос в Азии.

И я уверен, что Лью это тоже не понравится. Недаром же он прибыл в Пекин и занимается прекращением мятежа провинции Хэйлунцзян.

Наверное, если бы я не знал, что он — Хранитель, меня бы удивило, что Лью каким-то волшебным образом сумел взять китайские силовые подразделения под контроль. Его высочество Иньлин уже получил приглашение на переговоры о прекращении огня.

И что-то мне подсказывает, если принц не послушается Лью, у императора станет на одного сына меньше.

Глава 18

Московский особняк князей Красноярских. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я потянулся и широко зевнул, разглядывая собственное отражение в зеркале. Включив воду в душевой, я встал под струи.

Сегодня состоится свадьба государя, и город, несмотря на ранний час, уже был готов к празднику. Потрачены огромные суммы, предприниматели потирают руки, предвкушая прибыль, а силовые структуры сбиваются с ног, завершая последние приготовления.

Аристократы Русского царства слетелись в Москву, и с момента венчания на царство сегодняшний день станет вторым, когда практически каждый благородный род будет иметь своего представителя в столице. Отдельным семьям, кто по долгу службы обязан присутствовать на рабочем месте, придется обойтись прямой трансляцией, за которой обязательно будут следить во всем мире.

Игорь I правит всего несколько месяцев, а уже зарекомендовал себя на международном поприще. Каждую неделю в Кремле кипела работа с представителями той или иной страны, и в большинстве случаев моему биологическому брату удавалось добиваться своих целей.

Выйдя из покрытой конденсатом кабинки, я оперся на раковину руками и, глядя в зеркало, с помощью магии сбрил отросшую щетину. Как и прежде, я находил в своем лице черты Михаила II Милославского, однако без бороды я все же оставался Алексеевичем, благо государыня все же была Романовой.

Приведя себя в порядок, я натянул костюм — не праздничный, а повседневный. А после, создав перед собой портал, шагнул в покои французской фаворитки.

Без артефакта и после начального курса наномашин Маргарита сама по себе выглядела едва ли на тридцать пять. Пожалуй, настолько глубокого омоложения не досталось ни одному моему пациенту.

Ухоженная густая грива черных вьющихся волос, острое лицо с живыми глазами и полным отсутствием каких-либо намеков на морщины.

Ей даже не требовалась косметика, чтобы выглядеть красиво.

Впрочем, мне с ней детей не крестить. И эта красота Маргариты была лишь примечательным эффектом для меня. Еще один вариант результата работы наномашин, не более того.

— Князь, — исполнив придворный книксен, улыбнулась хозяйка покоев. — Рада видеть вас в своих апартаментах.

Я кивнул.

— Это взаимно, — ответил я. — Полагаю, скоро можно будет обращаться к тебе не иначе как ваше величество, королева Франции?

Хранительница довольно улыбнулась.

— Я работаю над этим, князь, и заверяю вас в своей дружбе, — ответила она. — Что привело вас в мои покои в такой праздничный день?

Я прошел к креслу и, опустившись на сидение, заговорил:

— Во-первых, я пришел вживую посмотреть на эффект наномашин, — сказал я. — Во-вторых, думаю, пришло время обменять артефакт Хранителя на это…

Вытащив из внутреннего кармана пиджака небольшую шкатулку, я откинул крышку.

Маргарита смотрела на лежащие внутри ампулы с наноботами с такой жадностью, что мне показалось, она готова выцарапать мне глаза, если я не оставлю фабрику ей.

— Ампулы будут восполняться автоматически, — произнес я. — Это освободит тебя от необходимости постоянно контактировать с русским посольством. А значит, даст больше свободы в политическом плане. И так наверняка при дворе его величества Бернара уже ходят сплетни.

Маргарита кивнула, все еще не отводя взгляда от шкатулки.

— Да, но пока что мне удается затыкать рты самым недовольным, — ответила Хранительница.

— В таком случае я заглянул крайне удачно, — заметил я. — Итак, артефакт, Маргарита.

Женщина моргнула, словно прогоняя наваждение. А потом прошла к туалетному столику. Приложив палец к считывателю, встроенному в ящик, она достала маленький футляр.

— Я надеюсь, что на этом наше плодотворное сотрудничество не закончится, — произнесла она, протягивая мне обитую красным бархатом коробочку.

— Разумеется, — с улыбкой ответил я, сдвигая крышку футляра.

Артефакт действительно лежал внутри — тонкий ободок перстня с россыпью мелких бриллиантов. Такой впору и мужчине, и женщине, так что он идеально подошел бы в качестве подарка.

— Я рад, что ты оказалась разумнее многих Хранителей, — произнес я, протягивая шкатулку с фабрикой наноботов. — Но на всякий случай напомню — неукоснительно соблюдай режим приема.

Маргарита торопливо закивала, прижимая к себе шкатулку. По ее взгляду я видел, что будущая королева Франции уже не думает ни о чем, кроме возможности в любой момент снова стать моложе и поддерживать свою внешность на этом уровне.

Поднявшись на ноги, я убрал ее футляр в карман и, кивнув, открыл новый портал. На этот раз — в Архив.

Говорить Маргарите о том, что я могу отключить фабрику в любой момент, я не стал. Это была лишняя информация, как и сведения о том, что наноботы могут не только поправить ее здоровье, но и убить по моему приказу.

Такая вот жестокая мера предосторожности.

— Анна, распечатай новый артефакт Хранителя Маргариты, — распорядился я, — с блокировкой смены облика. Пропиши нового пользователя — государь Русского царства Игорь I Милославский.

— Будет исполнено, Создатель.

Я вытащил оригинальное кольцо и, не видя смысла держать его при себе, раздавил его в кулаке. Ссыпав обломки в специально установленный ящик, я взглянул на таймер.

Приятно замечать, как лаборатория возвращает себе хоть немного функционала. Теперь изготовление нового артефакта занимало всего пять минут. Благодаря дронам ремонтникам и добавленным мной манипуляторам Анна занималась собственным восстановлением, и получалось у нее, надо признать, намного лучше и быстрее, чем у меня.

Заняв кресло, чтобы не стоять в ожидании, я закинул ногу на ногу и, покрутив в пальцах футляр, задумался о предстоящих проектах.

Дар Маргариты — управление стихиями. И не какой-то одной, а всеми сразу, но с условием, что кто-то другой их активирует. Учитывая и без того мощные магические способности монарха, Игорь I получит огромное преимущество перед любым другим противником. Если таковой, конечно, появится.

Пока что международные игры его величества Лоренцо не дают результата. Испанский король пытается нащупать слабые места Русского царства, чтобы добраться до меня. Очевидно же, что сама по себе моя страна его не слишком интересует. Однако в хаосе какого-нибудь восстания у Лоренцо появятся возможности.

Что же касается Азии, так там все сложно и вместе с тем просто. Поднебесная империя захлебнулась с установлением гегемонии в регионе, но несмотря ни на какие восстания, не даст никому в Азии набрать слишком много сил. Каким бы ни был итог этого мятежа, а ни один правитель Китая не позволит отобрать у себя власть и людей, которые уже мысленно внесены в число подданных Поднебесной. И заодно Китай послужит нашим щитом.

Конечно, единичные боевики могут просочиться на территорию Русского царства, пусть даже небольшими отрядами. Однако о полноценном вторжении речи не идет. Царская армия приведена в полную боеготовность, и готова отражать атаки любого противника на заданном направлении. Да и к тому же группировка благородных родов на Дальнем Востоке страны собралась такая, что сровняет с землей любого противника.

И это я не беру в расчет Семена Константиновича Ефремова, вооруженного артефактом Йонаса. Мой школьный друг в одиночку может пережечь не одну армию — сила Хранителя ведь зиждется на населении планеты, и запас мощности у молний Амурского тигра огромный. Не говоря о том, что выжечь вражескую технику будет даже проще, чем живую силу противника.

После выпуска принтера настанет пора делать первые шаги для оцифровки сознания. Путь будет долог, но, к счастью, в этом мире мнение одураченной толпы, опасающейся таких технологий, здесь меня не коснется.

Отсутствие демократии как стабильной социальной структуры вообще не позволяет возникнуть явлению алармистов, которые выступали бы против прогресса. В этом мире любая технология рассматривается в первую очередь как источник финансового и политического благополучия рода, который ее создал. А аристократы диктуют простолюдинам свою волю, и те вынуждены подчиняться.

А кроме того, со дня, когда я начал активно продвигать свои разработки, прошло слишком мало времени. Часть моих технологий и вовсе залегендирована, как плод труда корпорации «Армтек». Так что люди, привыкшие к тому, что над ними есть чья-то реально абсолютная власть, которая принимает за своих подданных все важные решения, просто не могли начать беспокоиться о возможных угрозах.

Когда из поколения в поколение тобой правит одна и та же семья, и ты впитываешь с детства, что это — повсеместная норма, к тому же подкрепленная магией, у тебя не возникнет желания задавать лишних вопросов к системе. Ты и твои предки жили именно так. Царь сказал — ты исполняешь, и никак иначе.

И до тех пор, пока будет существовать магия, ни о каких алармистах, призывающих некомпетентных людей массово и повсеместно воевать с технологиями, речи и быть не может. Потому как в условиях, когда благородный подросток может уничтожать бунтовщиков толпами, убивая опытных вояк, прошедших не один конфликт, все попытки организовать восстание народа обречены на провал.

Люди здешней Земли не хотят никакого равенства и видимости своих прав. Да и на моей, честно признаться, этого не хотели. И здесь, и там им в первую очередь важно иметь стабильность. А вот войти в число привилегированного сословия — стремятся в обоих мирах.

Как бы там ни было, а многие люди, которые что-то слышали об оцифровке сознания, понятия на самом деле не имеют, о чем, собственно, речь. Они путают искусственную копию человеческого сознания, жалкое подобие, с полноценным доступом конкретного разума к вычислительным мощностям машин. Безусловно, и тупые болванки, в которые записаны лишь матрицы личности, тоже будут присутствовать — в качестве переходного периода. Однако они лишь первая ступень.

Потому как дальше начнется объединение разума, находящегося в человеческом теле и одновременно обладающего доступом к управлению клонированными телами. Это будет не множество самостоятельных копий, а единое целое, связанное неразрывно, единый разум, пребывающий одновременно в нескольких состояниях.

Ситуация, когда клон считает себя оригиналом, возможна только в фантастике. Мы уже прошли однажды этот путь, и я прекрасно представляю, как будет работать эта система.

Каждый человек, пожелавший продлить свою жизнь до условной бесконечности, получит возможность менять уже не какие-то отдельные органы или конечности, а целые тела. Если что-то случится с таким телом, сознание уцелеет внутри цифрового пространства, и ровно так же наоборот — если уничтожить цифровую часть человека, его физическое воплощение останется при нем. При этом само сознание будет не тронуто и неразрывно.

Так что со временем настанет пора объединять новые тела, вышедшие из принтера, с сознанием, сохраненным в цифре. И для этого интерфейс виртуальной реальности должен быть доработан и улучшен. Но над этим будут работать в Иннополисе, а мне нужно будет сделать несколько предложений, подсказав своим людям идеи, которые они реализуют, и прославятся, как авторы этих безусловно прорывных технологий.

— Артефакт готов, Создатель, — отрапортовала Анна, и я поднял голову, глядя на манипулятор, висящий передо мной.

— Спасибо.

Переложив перстень в футляр Маргариты, я открыл портал обратно в особняк.

Вот теперь я полностью готов к царской свадьбе.

* * *

— Как я выгляжу? — спросила Виктория, разглядывая себя в зеркало и поворачиваясь из стороны в сторону.

На ней было почти облегающее платье в цветах нашего рода, с газовыми рукавами. Небольшое декольте подчеркивало женственность, при этом не переходя приличий. В сложной прическе горела под светом ламп диадема, украшенная бриллиантами.

Я взглянул на супругу и, встав за ее спиной, обнял княгиню Красноярскую за талию. Виктория поймала мой взгляд в зеркале и улыбнулась, уловив, что я думаю по этому поводу.

Мелькнула мысль, что мы можем и задержаться, немного опоздав к началу церемонии, а потом прийти порталом. Но я ее отмел — не стоит портить праздник своего государя. Он, конечно, вряд ли станет меня попрекать за столь экстравагантное появление, однако это может стать началом охлаждения отношений с родом Романовых.

— Вы как всегда ослепительно прекрасны, Виктория Львовна, — произнес я совершенно искренне, выдыхая слова ей на ушко, в котором блестели изящные серьги. — Настолько, что я сам себе завидую, такая у меня восхитительная супруга.

Румянец смущения проступил на ее щеках, спустился на шею и пошел дальше, но этого я уже не видел — скромный вырез платья закрывал обзор.

— Вы умеете сказать девушке приятное, Дмитрий Алексеевич, — обернувшись ко мне, Виктория взяла меня за галстук и, пройдясь по нему руками, медленно провела руками по шее.

Прикосновения были такими неуловимыми, но настолько возбуждающими, что я сразу же ощутил, как закипела кровь в венах. В который раз подумал, что в этой жизни мне чертовски повезло — такая женщина досталась мне в жены. Я ведь просто не мог ей насытиться, и с каждым днем, казалось, она манит меня все больше и больше.

Я был счастлив.

— Я смотрю, ты тоже научилась вызывать у меня определенные ощущения, — заметил я, недвусмысленно опуская свои ладони ниже талии супруги.

— Что я могу сказать? — приподняв бровь и немного вздрагивая от ощущения собственного бесстыдства, заявила Виктория. — У меня был прекрасный учитель.

Наши губы встретились, и мы провели еще несколько минут, наслаждаясь друг другом. Пока, наконец, в дверь не постучалась Марина Кирилловна.

— Князь, машина ждет, — сообщила искусственная помощница, бесцеремонно открывая дверь и входя в гостиную, посреди которой мы целовались.

Виктория прикрыла пылающие от долгих поцелуев губы и, бросив на меня плотоядный взгляд, скомандовала:

— Подожди меня в машине, Дима, — произнесла она. — Мне нужно поправить макияж.

Вздохнув, я отступил от княгини Романовой и, переводя дыхание, направился прочь из наших покоев.

Марина Кирилловна ступала за мной на расстоянии шага, готовая броситься исполнять любое мое распоряжение. А когда мы вышли на лестницу, искусственная помощница начала доклад по подготовке к государевой свадьбе.

— Подарки уже направляются в Кремль, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она. — Отряды быстрого реагирования разосланы по всей столице и готовы приступить к работе в любой момент. «Рой» контролирует подступы к Кремлю, оставаясь в невидимости. За каждым из гостей Игоря I ведется наблюдение в режиме паранойи.

— Хорошо, — ответил я, поправляя галстук.

— Князь и княгиня Казанские уже выехали в сторону Кремля, их сопровождает три десятка «Стражей» с полным боекомплектом, — продолжила Марина Кирилловна. — Князь и княгиня Якутские задержались в своем особняке и тоже спешат выехать в Кремль.

Неудивительно. Сергей Алексеевич и Дарья Федоровна, несмотря на то, что были уже достаточно долгое время женаты, практически все свое время проводили по разным концам страны. Княгиня — у себя в Якутске, управляя семейным наследством, а князь — в столице, замещая нашего отца.

— Князь и княгиня Демидовы уже почти в Кремле, — сообщила Марина Кирилловна. — Князь Юсупов и Ксения Алексеевна также направляются туда. И Демидовых, и Юсуповых сопровождают усиленные бригады «Стражей».

— Спасибо, — кивнул я.

Слуга открыл мне дверь, и я вышел на улицу. Припаркованный у крыльца «Монстр» зарычал двигателем, и Виталя выбрался из внедорожника, чтобы помочь мне сесть.

— Князь, прошу, — произнес он, открывая мне дверцу.

— Ждем Викторию Львовну и поехали, — распорядился я, не спеша забираться внутрь автомобиля.

Погода стояла относительно теплая, хотя чувствовалось, что скоро уже середина осени. Покров защищал меня от холодного ветра, и дышать прохладой было приятно. К тому же помогало выветрить лишние мысли из головы после страсти в покоях.

Спустя минуту на крыльцо вышла Виктория. Я подал супруге руку и помог преодолеть ступеньки. После чего усадил на сидение и кивнул водителю.

— Вот теперь в Кремль, Виталя, — распорядился я, прежде чем самому сесть на свое место.

Что ж, впереди свадьба моего биологического брата с моей же бывшей одногруппницей и в каком-то роде подчиненной. Забавно, как переплетаются судьбы людей. Мои биологические родители мертвы, а я все равно остался настолько близок к трону, как многим и не снилось.

Я взял супругу за руку, и наши пальцы сплелись в единый замок. Виктория подняла на меня взгляд и улыбнулась.

— Просто хочу, чтобы ты знала, дорогая, — произнес я, глядя в глаза княгини Красноярской, — я с тобой безумно счастлив.

Она прильнула к моему плечу и улыбнулась.

— Я тоже, любимый.

«Монстр» выполз с территории особняка и, резко набрав скорость, понесся в Кремль.

Глава 19

В Успенский собор допустили далеко не всех гостей, прибывших на свадьбу Игоря I Милославского и Екатерины Юрьевны Самойловой, и все равно людей получилось столько, что дышать стало нечем уже через полчаса с начала венчания.

Патриарх Московский и Всея Руси Мефодий, ведущий церемонию, выглядел бледно. Его святейшество, как шепнула мне супруга, недавно пережил удар и до сих пор не поправился до конца.

Что было неудивительно, учитывая его место в церковной иерархии и то количество нарушений, которые куратор Царской Службы Безопасности Емельян Сергеевич Невский раскопал и предъявил царю.

Хотя официально его святейшество выздоровел молитвами, на деле моему биологическому брату пришлось дать главе Русской Православной Церкви капсулу с наноботами, чтобы отец Мефодий не преставился прямо на приеме у государя.

Зато теперь более шелкового и послушного Патриарха Московского и Всея Руси было сложно представить. Игорь I поступил расчетливо и жестоко, если судить о случившемся с точки зрения обывателя, но у правителя огромной страны и не может быть иных решений.

Милославские, прошедшие в Успенский собор, стояли в первых рядах. И смотрели на происходящее достаточно спокойно. Я не видел в их лицах ничего, что можно было бы трактовать негативно по отношению к будущей государыне. Их Игорь I тоже держал в кулаке, не давая возможности вырасти новому поколению неконтролируемых монархом великих князей.

Сама невеста, держащая горящую свечу в руке, выглядела встревоженной, чего я никак не ожидал от Екатерины Юрьевны. Впрочем, как и любая девушка, она волновалась на собственной свадьбе — такой день бывает раз в жизни, а уж стать полноправной царицей выдается шанс далеко не каждой благородной девице.

Единственный, пожалуй, среди всех присутствующих, кто не скрывал своей радости, был ее отец, боярин Самойлов. Юрий Витальевич держал корону над головой дочери и, хоть и пытался придать своему лицу положенное строгое выражение, но уголки рта то и дело приподнимались в торжествующей улыбке.

Род Самойловых возвысится после сегодняшнего дня — это так же неминуемо, как и обретение множества врагов. Романовы прошли через это, когда Юлия Александровна стала супругой Михаила II. Хотя, разумеется, когда дело касалось нас, у недоброжелателей был дополнительный повод не любить государыню и ее родственников — история долгого царствования. Но все равно Юрия Витальевича ждет немало неприятных открытий.

Впрочем, с этим будет уже разбираться Царская Служба Безопасности. Великий князь Невский хоть и готовится стать отцом, но это не означало, что он больше не будет куратором ЦСБ. И менее жестким он на этой должности не станет — не тот у Емельяна Сергеевича характер.

— Слава богу, — едва слышно вздохнула Ирина Руслановна, оказавшись на улице. — Вика, доченька, ты в порядке?

Моя супруга улыбнулась в ответ.

— Спасибо, матушка, — произнесла она так же тихо.

Церемониальная часть закончилась, и можно было поговорить между собой. Естественно, не слишком громко.

Впрочем, с облегчением вздыхали все гости, переступая порог собора. И люди постарше не слишком скрывали радость.

Я же подметил, что моя супруга сблизилась с моей матушкой, раз они так друг друга именуют. Впрочем, неудивительно.

Викторию Ирина Руслановна ценила высоко и после рождения внука была готова носить на руках. А за те дни, что матушка провела у нас в гостях, они сблизились еще больше.

Меж тем государь с государыней прошли от Успенского собора до входа в Кремль. Стоящие по обе стороны от оставленного для царской семьи прохода, застеленного красным ковром, аристократы кланялись, приветствуя монаршую семью.

Благородные, кто был удостоен чести присутствовать на венчании в соборе, первыми входили в Кремль. Кому почетного места на таинстве не досталось, были вынуждены ждать своей очереди.

К счастью, в отличие от душного помещения собора, сердце страны вмещало всех без проблем. К тому же кондиционеры очищали воздух, так что никто уже не рисковал сомлеть.

Молодой государь с супругой прошли к двум установленным на возвышении тронам. Игорь I помог царице занять место на сидении со спинкой пониже. За это время гости успели войти и рассредоточиться по залу.

Обернувшись к народу, царь опустился на трон и дал знак распорядителю.

Наступила очередь подарков. И пока главы благородных семейств кланялись и вручали свои дары, я посматривал вокруг, по привычке отслеживая настроение людей.

Переговариваясь исключительно шепотом, аристократы обсуждали дарителей и их дары, однако тема царской семьи оказалась будто бы под запретом.

Эта мысль заставила меня усмехнуться. Дошло все-таки до русского благородного общества, что любое неосторожное слово может серьезно подпортить карму всему роду. Царская Служба Безопасности не дремлет, и многие уже ощутили на себе карающую длань опричников.

Впрочем, серьезно никто пока что не пострадал, однако даже малый штраф отрезвлял многих. Ведь наказывали за слова, произнесенные в компании единомышленников, что не добавляло доверия между членами оппозиции. Они-то считали, что это собственные коллеги доносят опричникам. Хотя, разумеется, во всем виноват обновленный «Оракул».

А вот сказанное в кругу своего рода пока оставалось безнаказанным. Хотя я точно знал — недовольные находятся под надзором, и если они от слов перейдут к делу, все их высказывания закон Русского царства присовокупит к разбирательству на стороне обвинения.

— Сережа, — услышал я тихий голос Дарьи Федоровны. — Марина Евгеньевна сказала, модист царицы будет готовить платье внучке Демидовых.

На моем лице сама собой возникла улыбка. Услуги автора платья государыни Русского царства теперь будут стоить очень дорого, и вряд ли найдется много семей, способных оплатить такой заказ. Да и мастерская, которая обслуживала столь высокую особу, отныне будет тщательно выбирать, с кем работать, а кого и послать можно, невзирая на благородное происхождение.

Попробуй поспорь с личным модистом царицы!

А кроме того, открывается возможность платить такому специалисту, чтобы тот намеренно отказывал определенным семьям в услугах. Слишком многие захотят иметь платье от человека, создавшего свадебный наряд государыни. И начнутся новые интриги.

А мой старший брат тем временем ответил:

— Дорогая, я поговорю с бабушкой, чтобы швея поработала на тебя, — погладив супругу по руке, сообщил он.

Быстро княгиня Якутская с княгиней Демидовой пообщались. Что, впрочем, немудрено — из собора мы шли рядом, и время перекинуться парой фраз имелось.

— Спасибо, дорогой, — чуть сдвинувшись к князю Якутскому, обозначая благодарность, произнесла Дарья Федоровна.

Стоящая рядом со мной Виктория тоже улыбнулась.

А тем временем вперед вышел отец, чтобы вручить дар от всех Романовых сразу. В шкатулке, которая предназначалась государю, уже лежал артефакт Маргариты. Затягивать с подарком я не стал, но присовокупил его к специально исполненному для этого случая набору. К перстню в комплекте шли запонки и наручные часы.

Пока мой отец вручал подарки, я уловил взгляд своего биологического брата, брошенный через весь зал. Игорь I, естественно, уже был мной предупрежден, какой именно элемент в шкатулке главный.

— Мне нравится, Алексей Александрович! — поднимаясь с трона, объявил государь. — И, пожалуй, надену подарок прямо сейчас.

Народ немного загудел, обсуждая решение царя. Все же остальные дары отсылались сразу. А Романовым Игорь I явил милость и расположение, продемонстрировав набор на себе.

— Екатерина, поможешь? — с улыбкой обратился он к своей супруге.

Государыня отказывать не стала. И весь высший свет Русского царства был вынужден смотреть, как царская семья надевает украшения.

— Как тебе? — спросил мой биологический брат, когда весь комплект оказался на нем.

— Превосходно, государь, — ответила моя бывшая одногруппница, чуть наклонив голову. — Тебе очень идет.

Полюбовавшись на часы и перстень, Игорь I вновь повернулся к моему отцу.

— Угодили, Алексей Александрович, — произнес он громко, чтобы все могли услышать, насколько князь Казанский порадовал своего монарха. — Пожалуй, буду носить их каждый день.

Отец склонил голову, отвечая положенными словами, и вернулся обратно к нам. А я все это время не сводил со своего биологического брата взгляда. По глазам царя было заметно — он уже почувствовал действие артефакта и готов применять доставшиеся ему способности.

Что ж, значит, за его безопасность можно больше не переживать. «Стражи» обеспечат защиту от физических атак, а перстень Хранителя не даст напасть на царя с помощью магии. С учетом наномашин, всерьез продлевающих не только молодость, но и укрепляющих здоровье, у четвертого правителя династии Милославских есть все шансы на долгую и плодотворную жизнь. А с учетом его достаточно юного возраста, у Игоря I впереди полно времени, чтобы войти в историю под звучным прозвищем Великий.

* * *

Русское царство, Щецин, квартира в доходном доме на западной окраине города.

Дверь квартиры вылетела из петель и рухнула с грохотом на пол, придавив ногу наемнику, стоявшему слишком близко. Прежде чем пострадавший успел раскрыть рот, в лоб ему влетела пуля.

Ворвавшийся в квартиру спецназ ЦСБ хватал наемников и без каких-либо сантиментов вязал. Кто оказывал сопротивление или тянулся к оружию, уничтожались на месте. Бойцы действовали решительно и не вели переговоров, ставя точку при малейшем намеке на нежелание сдаться.

Не прошло и трех минут, а из двух десятков арендаторов осталось в живых лишь пятеро.

— Можно, лейтенант, — доложил по внутренней связи командир отряда.

Никуда не спеша, лейтенант Царской Службы Безопасности прошел в жилище, аккуратно переступая лужи крови. Оглядев собранных в гостиной и повязанных наручниками наемников, кивнул своим мыслям.

— Довожу до вашего сведения, господа, что ваш заказ вы выполнить не сможете, — начал он, проходя к окну. — Вы сами видите, что случилось с вашими соратниками, попытавшимися оказать сопротивление. Так что я даю вам минуту, чтобы назвать хоть одну причину, почему вас не отправить к ним за компанию. А чтобы никто из нас не тратил время зря, сразу предупреждаю: ваш заказчик нам известен, и, — лейтенант взглянул на наручные часы, — уже, кстати, мертв. Итак, время пошло.

Через минуту в гостиной раздались еще пять выстрелов.

Уже уходя, лейтенант обернулся к командиру отряда.

— Приберетесь здесь, и доклад в Москву. Ворошилов ждет отчета. Нам еще по всей границе этих ублюдков встречать.

— Сделаем, лейтенант.

Покинув квартиру, опричник вытащил завибрировавший телефон из кармана.

— Петровский слушает.

— Лейтенант, — прозвучал в трубке приятный женский голос «Оракула», — только что обнаружена еще одна группа на границе с Германским рейхом. Ликвидирована отрядом пограничников, совершавших рейд. Среди военнослужащих есть пострадавшие. Помощь уже направлена. Протокол составлен и ждет вас на рабочемтерминале.

Лейтенант скрипнул зубами.

Нашли же, твари, день, когда полезть из всех щелей. Царь сегодня женится, праздник в стране, а упыри отнимают жизни русских подданных.

— Принял, выезжаю, — ответил он, прежде чем положить трубку.

* * *

Эскориал.

Его величество Лоренцо глядел на интерактивную карту Европы, на которой подчиненные, согнанные в целый штаб, отмечали гаснущие точки. Русские спецслужбы воистину магическим образом уничтожали каждого, кто не отказался сотрудничать с королем Испании.

Связные, наемники, чиновники в других странах. Зачистка шла с такой скоростью и с такой наглостью, что оставалось только хвататься за голову.

Территория Речи Посполитой, присоединенная к Русскому царству, казалась отличным местом, чтобы накопить там отряды наемников. И кто-то даже успел просочиться через границу с Германским рейхом. А что в итоге? Уничтожены почти одновременно.

И теперь вся сеть, выстроенная бывшим Хранителем, изводилась под корень. То и дело кто-то из аналитиков убирал метку, обозначающую использованного в плане человека. А ведь за каждым из них была не только эта операция.

Как русским удалось так быстро и точно вычислить всех задействованных его величеством? Да еще и устроить все в один день, умудрившись не наследить, чтобы в той же Германии ни у кого из представителей власти не возникло лишних вопросов?

К сожалению, вывод напрашивался сам собой. Кто-то из ближайшего окружения короля Испании продал своего монарха. И Лоренцо даже подозревал, кто выступал покупателем.

Мадрид еще не пылал от восстания, однако отдаленные от столицы области уже начали выказывать недовольство, требовать себе больше свобод и прав. Угрожая отозвать свою поддержку и оставить короля один на один со всеми проблемами страны.

Если бы Лоренцо оставался Хранителем, этот вопрос можно было бы решить кардинально. Но артефакт, который его величество не надевал с тех пор, как начал планировать уничтожение высшего администратора, больше не работал. А это могло означать только одно — общество Януса Двуликого уже какое-то время не считает Лоренцо своей частью.

А французская сучка, у которой в голове никогда не было ни одной дельной мысли, теперь становится королевой. А Бернар, которого должны были устранить Хранители, взошел на престол и пользуется расположением как своего двора, так и проклятого Русского царства!..

Даже Лью, наплевав на все прежние договоренности, уплыл к себе в Поднебесную империю. И больше не выходит на связь, зато уже трижды его демонстрировали на экранах в новостных выпусках. А ведь китаец был обязан помочь, в конце концов, все это изначально было планом узкоглазого Хранителя.

— Машина премьер-министра только что взорвалась, ваше величество, — глядя на своего монарха, доложил аналитик, имени которого Лоренцо даже не думал узнавать. — Ваше величество, вам нужно уходить…

Вместо ответа король Испании жестом заставил своего подданного заткнуться и включил новости. Премьер-министр Испании был предпоследней ступенькой перед самим монархом — и если русские добрались до него, убегать уже не было смысла.

— Уйдите все, — распорядился Лоренцо, опускаясь в свое кресло.

Не споря со своим королем, простолюдины, набранные специально для этого дела, поспешно покинули комнату. Организованный в королевской резиденции штаб опустел стремительно — все ведь понимали, что при удачном стечении обстоятельств их бы ждали награды. А при подобном провале операции можно было рассчитывать лишь на тайную казнь.

Безродных исполнителей в таких темных делах в живых не оставляют.

Лоренцо спокойно смотрел на экран, где показывалась пылающая машина премьер-министра Испании. Смотрел, как пожарные тушат огонь, и прекрасно разглядел несколько тел внутри уничтоженного автомобиля. Опознать премьер-министра теперь вряд ли получится даже по зубам.

Когда в дверном проеме, оставленном ушедшими аналитиками открытым, мелькнула тень, Лоренцо отключил телевизор и поднялся на ноги. Он был готов к схватке за свою жизнь.

Сила плескалась внутри короля Испании, требуя выхода вместе с раздирающими душу эмоциями. Преданный своими же подданными, лишенный статуса Хранителя, он остался один на один с врагом, который оказался ему не по зубам.

Врагом, который уже однажды проник в Эскориал и уничтожил предыдущего короля.

— Это опять ты? — спросил Лоренцо, глядя в черное забрало «Стража», вошедшего в помещение. — Пришел закончить начатое, как и обещал?

Ждать ответа бывший Хранитель не стал. Он обрушил всю свою мощь на врага, вторгнувшегося в святая святых королевского рода. Но магия обтекала фигуру в черной броне, не причиняя вреда — блокираторы надежно защищали своего владельца.

Лоренцо отступил на пару шагов, а русский поднял забрало. И его величество действительно увидел перед собой того же самого молодого человека, который уже убивал владыку Испании.

— Я предупреждал, — произнес Ростислав Владимирович. — Ты не послушал. Из-за тебя я пропустил свадьбу своего царя. И ты за это заплатишь.

Фигура боярина Иващенко растворилась в воздухе. Лоренцо выплеснул всю свою силу, превращая комнату в филиал ада. Но зацепить русского бойца ему все равно не удалось.

А когда лезвие вошло в спину и вылезло из груди, король Испании всхлипнул, выдыхая кровь вместе с воздухом. А Ростислав Владимирович рывком разрубил туловище его величества вместе с ребрами.

Повертев оружием в руках, боярин воткнул его в стол и покинул резиденцию монархов. Этот самый клинок он взял из личной коллекции бывшего наследника престола. Пусть теперь испанцы разбираются, кто на самом деле убил короля.

Глава 20

Москва, Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Музыканты играли уже четвертую мелодию, и все это время я танцевал с Викторией. Моя супруга наслаждалась моментом, улыбка не сходила с ее лица, и я видел по глазам княгини Красноярской, насколько ей нравится происходящее.

— Дорогой, — прижавшись ко мне и зажмурив глаза, произнесла Виктория, — можно мне немного передохнуть?

— Конечно, любимая, — ответил я, запечатлев поцелуй на ее макушке.

Сообщение «Оракула» о казни его величества Лоренцо пришло в момент, когда я подвел свою супругу к столику с напитками. Здесь уже собрались в одну компанию Ксения Алексеевна Юсупова, Дарья Федоровна Романова и Ольга Кирилловна Демидова. Девушки обсуждали какие-то свои глубоко женские вещи, к которым у меня не было желания прислушиваться.

— Дамы, прошу вас составить компанию моей дорогой супруге, — произнес я, останавливаясь в двух шагах от родственниц.

— Разумеется, мы присмотрим за княгиней Красноярской, — ответила за всех моя сестра. — Можешь не беспокоиться.

Улыбнувшись с благодарностью, я покинул женское общество и отошел в сторону. Сразу же почувствовал, что, оказавшись без супруги рядом, начал привлекать внимание гостей. Ничего особенного, но я заметил сразу трех благородных господ, решивших подойти для разговора.

Бежать от них, разумеется, я не стал. Все трое принадлежали к партнерам Красноярского княжества. Но пока они приближались, я успел прочесть доклад искусственного интеллекта по Эскориалу.

Ростислав Владимирович Иващенко, само собой, действовал не по своей воле. Без приказа царя дела подобного масштаба не вершатся. А раз Игорь I счел убийство его величества короля Испании необходимым, то и вмешиваться в этот вопрос мне не следовало. В конечном счете я бы и сам от Лоренцо избавился. Государь меня всего лишь опередил.

Я давал бывшему Хранителю время исправиться, он же решил распорядиться им иначе. И стал активно дергать тигра за усы. Итог оказался предсказуем.

— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — обратился ко мне первый партнер. — Замечательный сегодня день, не правда ли?

— Истинно так, Евгений Русланович, — ответил я, чуть склонив голову.

— Жаль, что мне не удалось побывать внутри собора, — произнес тот. — Впрочем, нужно быть благодарным за то, что мы имеем. Кстати, об этом. Дмитрий Алексеевич, не уделите мне минуту вашего времени?

— С удовольствием, Евгений Русланович.

Однако за минуту мы не уложились, и не менее четверти часа потратили, обсуждая общие деловые интересы. А после к нам присоединились и остальные партнеры, так что освободился я только через час.

И сразу же отправился искать супругу. Виктории в зале не оказалось, но «Оракул» показал мне, что княгиня Красноярская разместилась с комфортом в царских покоях вместе с государыней.

Екатерина Юрьевна интересовалась тонкостями семейной жизни, а Виктория выступала в качестве специалиста. Молодую государыню очень беспокоило, что царь охладеет к ней, как только насытится своей супругой. Так что княгине Красноярской пришлось делиться мудростью, накопленной за время нашего брака.

Самойлова была в своем репертуаре. Не стеснялась учиться у более опытных людей. Екатерина Юрьевна всегда придерживалась правила, что нужно добиваться цели, а ее стремление — быть лучшей из возможных женщин для государя Русского царства.

Убедившись, что все в порядке, я перестал их слушать и тут же оказался окружен новой компанией молодых людей. На этот раз — членов клуба Ивана Михайловича. Сам князь Соколов в это время танцевал со своей супругой. Зато к нам присоединилась Анна Михайловна.

— Господа, — с вежливой улыбкой обратилась она к молодым благородным людям, — прошу заметить, что клуб не был расформирован, и вас всех все еще будут рады видеть в нашем охотничьем домике в Выборге. Так что прошу вас проверить свое расписание — мой дорогой брат, Иван Михайлович, намерен устроить для клуба небольшой праздник. От вас требуется согласовать дату, когда смогут собраться все члены клуба.

Княжна Соколова посмотрела на меня подчеркнуто пристально, как будто выискивала в моей одежде какие-то огрехи.

— Вас, князь, это тоже касается, — заметила она. — Понимаю, что у вас много дел. Но прошу ради моего дорогого брата выделить хотя бы несколько часов, чтобы посетить нас.

— К сожалению, Анна Михайловна, — ответил я, — не могу ничего обещать. Но я постараюсь прибыть, когда дата будет назначена.

— Этого более чем достаточно, — склонила голову будущая великая княгиня. — Кстати, вас искал Георгий Емельянович.

Это было необычно. Последний выживший сын куратора Царской Службы Безопасности со мной практически не общался. У него было свое дело, у меня свое, и наши интересы не пересекались. Исключение — в гостях у Демидовых, где я на правах старшего мужчины присутствовал, чтобы присмотреть за сестрой.

— Благодарю, княжна, — произнес я, склонив голову в уважительном поклоне. — Господа, прошу меня простить, мне пора вас покинуть.

Впрочем, молодые аристократы принялись уточнять у Анны Михайловны, по какому поводу собрание, и какие подарки следует подбирать по такому случаю. К моему постоянному отсутствию среди членов клуба они уже давно привыкли и скорее удивились бы, если бы я явился на встречу, чем если бы пропустил как всегда.

Отделившись от благородной молодежи, я, пожалуй, впервые ощутил, насколько вырос за последнее время. Члены клуба, единожды проявившие себя в конфликте с Речью Посполитой, так и остались мальчишками, вкусившими немного крови. Да, кто-то из них уже отметился и в других сражениях, но большинство на Польше и остановились.

И эта стагнация бросалась в глаза. Я успел за этот год пережить столько событий, сколько у них произойдет за всю жизнь. И это чувствовал не только я, но и они сами — вон как легко меня отпустили. Хотя раньше обязательно попытались бы наладить разговор и увлечь беседой.

Улыбнувшись этой мысли, я пересек зал и остановился у столика с напитками. Наследник рода великих князей Невских как раз двигался именно сюда, намереваясь дать немного передохнуть Ольге Кирилловне, с которой только что танцевал.

Взяв в руки бокал с шампанским, я повернулся к молодой паре и улыбнулся.

— Георгий Емельянович, — первым заговорил я, когда средний сын великого князя подвел мою сестру к столику, — я слышал, вы искали со мной встречи?

Ольга Кирилловна бросила на меня ироничный взгляд, но промолчала. А вот молодой человек улыбнулся и протянул мне ладонь.

— Все верно, Дмитрий Алексеевич, — произнес он, когда я ответил на рукопожатие. — У меня возникло предложение к вашему княжеству, и я бы хотел обсудить его в более подходящей обстановке. Если вы не возражаете, разумеется.

Уединиться в любой из комнат для отдыха было просто, тем более что благодаря «Оракулу» я точно знал, какие из них свободны. Так что, пока Ольга Кирилловна вооружилась бокалом с соком и направилась к деду с бабушкой, мы с наследником великокняжеского рода прошли в одни из покоев.

Заняв место в кресле, я закинул ногу на ногу и кивнул собеседнику.

— Итак, я вас внимательно слушаю, Георгий Емельянович.

Взяв из бара себе стакан, в который плеснул немного яблочного сока, великий княжич опустился на сидение напротив. От меня не укрылось, что вслед за отцом Георгий Емельянович перестал употреблять алкоголь, перейдя на более полезные для здоровья напитки.

Это было правильно. Великий князь еще долго будет вести полноценный образ жизни, и его наследнику предстоит немало ждать, прежде чем возглавить род. А чтобы раньше срока не оказаться в могиле из-за саморазрушения, необходимо следить за тем, что пьешь и ешь. Наномашины могут помочь, но их получает Емельян Сергеевич лично, договоренности на его сына у нас не заключены.

Сделав медленный глоток, Георгий Емельянович заговорил:

— В нашу страну пришли строительные технологии Китая, Дмитрий Алексеевич, — начал он. — И это создает всей нашей отрасли, а не только компании Невских, определенные проблемы на внутреннем рынке.

Я приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Вы спросите, каким образом ваше княжество может быть к этому вопросу причастно, — улыбнулся великий княжич Невский. — А суть в том, что на базе вашего княжества наша компания желает запустить экспериментальный цех, в котором мы будем улучшать технологии Поднебесной империи. Русское царство — это огромная территория, и природные условия на ней самые разные. Пока что Китай работает на привычном для себя поле. Но как только наши княжества начнут пользоваться их услугами на неподходящей для этого земле…

— Дома будут падать, — закончил я за собеседника.

Георгий Емельянович кивнул.

— Вы прекрасно знаете, насколько сильно у наших князей желание сэкономить каждую копейку, — произнес он. — Не мне вам рассказывать о количестве казнокрадов, вы и так прекрасно представляете их число. Если же мы всей страной начнем закупать более дешевую стройку, это будет весьма болезненный удар.

Я поболтал бокалом в руке, обдумывая слова младшего Невского.

— У вас есть какое-то конкретное решение, Георгий Емельянович? — уточнил я.

— Увы, Дмитрий Алексеевич, пока что только финансовое, к сожалению, — ответил тот. — Наша компания готова инвестировать в ваше княжество. Я направлю вашему секретарю официальное предложение. Если вы дадите предварительное согласие на такой проект.

Поставив бокал на столик, я кивнул.

— Не вижу причин отказываться. На самом деле я не думал об этом вопросе, не мой это профиль, — развел я ладони в стороны. — Но от себя направлю губернатору Восточносибирскому ваши беспокойства. Возможно, к проекту присоединится не только Красноярское княжество.

— Премного благодарен, Дмитрий Алексеевич, — кивнул Георгий Емельянович, поднимаясь на ноги. — Спасибо, что уделили мне свое время.

Он покинул комнату отдыха первым, а я остался сидеть в кресле, обдумывая разговор.

Понятно, что вопрос касается не только строительной сферы. Технологии Поднебесной начали проникать на нашу землю давно, а союз ускорил процесс. Георгий Емельянович просто первым забил тревогу, так как его благосостояние напрямую связано с компанией.

А что происходит в других отраслях?

— «Оракул», составь мне сводку, в каких областях влияние зарубежных технологий вредит экономике Русского царства или его безопасности, — распорядился я, после чего прихватил бокал и направился к выходу из комнаты.

Военные разработки я уже выпускал, медициной занимался. Пора включить в список еще что-нибудь? В конце концов, не хотелось бы, чтобы Русское царство, развитие которого я старательно подстегивал, полегло под более дешевыми технологиями соседей.

* * *

Внедорожник въехал на территорию особняка и замер перед крыльцом. Выбравшись без помощи слуг, я обошел автомобиль и, открыв дверь, помог Виктории выйти.

Первый праздничный день подошел к концу, и хотя можно было остаться, как поступили многие благородные гости, мы с супругой решили не задерживаться.

— Замечательная вышла свадьба, — заметила Виктория, хитро глядя на меня из-под приспущенных ресниц.

— Безусловно, — ответил я, лично снимая тонкий плащ с плеч княгини Красноярской.

Ожидающий рядом слуга принял у меня верхнюю одежду и сообщил:

— Ужин готов, как вы и распорядились, Дмитрий Алексеевич, — с поклоном сказал он. — Велите накрыть в ваших покоях?

Супруга снова посмотрела на меня с улыбкой.

— Да, Ефим, накрывайте, — распорядился я.

Вновь взяв Викторию под руку, я повел ее к лестнице. Пока шли по ступенькам, княгиня Красноярская прильнула к моему плечу и, прикрыв глаза, вздохнула.

— Как же хорошо, Дим, — произнесла она негромко. — Давно я так не отдыхала, как сегодня.

— Рад, что ты повеселилась на празднике, — ответил я, продолжая вести супругу наверх. — Но, надеюсь, у тебя еще осталось немного сил для любимого мужа?

Виктория улыбнулась и, потянув меня за руку на себя, поцеловала в губы. Посторонних в доме не было, так что и видеть такое пылкое проявление чувств никто не мог. Слуги разошлись, занимаясь выданным поручением, так что несколько секунд наедине у нас имелось.

— Для тебя — всегда, — разорвав поцелуй, выдохнула мне в губы Виктория. — Но мне стоит привести себя в порядок. И, если честно, я бы сначала перекусила.

— Ваше желание — закон для меня, моя принцесса, — поклонившись в пояс, с усмешкой сказал я. — Прошу вас пройти в наши покои, Виктория Львовна! Там ваш дракон будет делать вам приятно.

— Ох, Дмитрий Алексеевич! — очаровательно покраснев от двусмысленности фразы, моя супруга коротко посмеялась. — Вы такой затейник!

Настроение у нас обоих было приподнятым. И сохранилось таким после ужина. Уснули мы только ближе к четырем часам утра, отлипнув друг от друга в полнейшем бессилии.

Даже родовая сила не позволяет мне превращаться в секс-машину без ограничений. И у моей волшебной выносливости имеются свои пределы. Впрочем, как и у княгини Красноярской, дар которой был равен моему по своей силе.

Я лежал, глядя, как уже спящая Виктория постепенно закутывается в одеяло, оставляя снаружи кончик носа. Картина навевала лишь приятные ощущения и мысли. Мои веки тяжелели, и я был готов уже и сам заснуть, но тут перед глазами возникло виртуальное окно, окрашенное в ярко-красный цвет.

«Обнаружена попытка проникнуть в Архив»

Сонное состояние смело, как рукой. Я выбрался из постели, стараясь не потревожить спящую супругу. Впрочем, Виктория так вымоталась, что это было не сложно.

Выйдя в гостиную, я наскоро оделся в белье, предназначенное для боевой брони. Ожидавший своего часа в шкафу «Страж» сделал шаг в комнату и, раскрывшись, дождался, когда я займу свое место внутри доспеха.

Расставленные мной датчики и камеры снаружи лаборатории Роберта Лонгсдейла тщательно замаскированы. По ним определить, что в Большом Каньоне находится какая-то ценность, невозможно. А значит, это дело рук одного из Хранителей.

С учетом того, что осталась только Корнелия и Лью, гадать долго не придется. Розданные артефакты доверенным русским подданным я в расчет не беру — они понятия не имеют, что у меня есть лаборатория сингуляров.

Портал привел меня прямо в лабораторию. Анна тут же заговорила немного торопливым тоном — сработала установка на случай тревоги.

— Создатель, снаружи пытаются пробраться неизвестные, — произнесла она.

— Знаю, готовься открыть дверь по моему приказу, — ответил я, активируя накопленных в лаборатории бойцов «Роя». — «Оракул», мне нужны живые пленники. Убивать только в случае непосредственной угрозы моей жизни и здоровью, либо если враг доберется до лаборатории.

— Будет исполнено, князь, — ответил искусственный интеллект голосом Кристины. — Осмелюсь предположить, что личное участие в операции не требуется. Рекомендую вам, князь, остаться внутри в качестве последнего рубежа.

Но пускать все на самотек я не собирался. Если это дело рук Лью, он тщательно подготовился, а я уверен, что это азиат. Корнелия хоть и была, по сути, рядом, но не снимала артефакта и сейчас находится в своем доме в сотнях километров.

— «Рой», пошел, — велел я, открывая портал так, чтобы мои роботы вышли на высоте в три метра от земли.

«Стражи», уже выстроившиеся в две линии, тут же прыжками рванули в марево. Я дождался, когда в портал влетит последний, и шагнул следом.

Меня переполняла такая ярость, как будто я не лечился от гнева Милославских. Кто бы там ни пришел сюда за наследием сингуляров, я их всех уничтожу.

Не для того я восстанавливал лабораторию, чтобы какой-то дикарь ее снова ломал!

Глава 21

Еще находясь в лаборатории, я успел оценить диспозицию.

В ущелье набился крупный отряд солдат с разным вооружением. Часть из них тут же принялась минировать камень, чтобы направленными взрывами вскрыть пласт породы и обнажить вход в Архив. Два тяжелых грузовика остались наверху, а с них лебедкой спускали оборудование.

Не могло быть никаких сомнений — лабораторию решили выкрасть и перевезти в другое место.

Выпав из портала, я тут же выпустил силовые крылья, замедляя приземление. Состояние транса позволило оценить обстановку. И заметить то, чего не уловили мои камеры.

Воздух вокруг был насыщен чужим покровом. Ощущение было таким, будто я облизываю стальной брусок. Так что стихия врага известна.

Мои роботы рассредоточились, забив собой ущелье с одной стороны. И, не давая врагу опомниться, открыли огонь. Первый ряд противника разметало в клочья, окрасив алым камни. Но уже второй оказался закрыт обширным щитом.

Пули ударяли в него и сминались, не в силах причинить вреда открывшим ответный огонь солдатам.

Из видимого сероватого купола выстрелили длинные угловатые магические щупальца. Одаренный управлял металлом — и одного «Стража» ему удалось поймать. Робот стек на землю горячей лужей.

— Князь, доспех, — предупредил «Оракул», и меня вытолкнуло из брони.

Прежде чем мои ноги коснулись почвы, мой «Страж» рассыпался металлическими осколками, как хрупкий лед под тяжелым сапогом. Но мой собственных родовой щит уже прикрыл остальных «Стражей», и ни одна сторона теперь не могла достать врага.

А меж тем бригада саперов продолжала свое черное дело, закладывая заряды в толщу камня.

Шагая сквозь ряды роботов, я встал у самого края своего купола. На меня смотрели десятки винтовок, прекративших огонь. Определить принадлежность противников к какой-либо стране было проще некуда. Каждый пришедший сюда солдат носил броню, изготовленную в Поднебесной империи.

Более легкие, слабее защищенные, чем произведенные в Уральском княжестве, они тем не менее не переставали быть угрозой. Ведь у них тоже имелась система обнаружения невидимок и блокираторов. Не таких мощных, как мои, но все же способных создать проблемы.

Отдельной группой в центре вражеского построения сгрудились бойцы в доспехах императорской гвардии. Эти ребята не покидали Китай, если не сопровождали члена правящего рода. Несложно догадаться, что и одаренный металла находился там под их прикрытием.

— Это территория Русского царства, — произнес я на языке Поднебесной империи, и мои «Стражи» подхватили мой голос, усилив его в десятки раз. — Назовите себя и сложите оружие.

Этот конфликт обязательно выйдет за пределы Большого Каньона, а значит, мне нужно соблюдать хотя бы видимость законности моих действий. Игорь I не обрадуется, если где-то всплывет запись, как его верный князь режет подданных союзника, не имея на то оснований.

— Огонь! — услышал я приказ на японском.

Я создал перед собой новый портал, и массированный огонь вражеских винтовок даже не вышел за пределы металлического купола. Зато обрушился на самих стрелков с неба — куда и вело созданное мной марево.

Свинцовый дождь прекратился не сразу. Пока сидящий под охраной китайских гвардейцев японец сообразил изменить купол, чтобы остановить поток тяжелых пуль, среди его бойцов погибло около десятка солдат.

Не тратя времени на переговоры, я открыл еще несколько порталов, и пятеро «Стражей» швырнули внутрь разрывные гранаты. Марево тут же захлопнулось, а под вражеским куполом раздались взрывы. По сероватым стенкам чужого поля растеклась кровь, клочья плоти разлетелись в стороны, орошая уцелевших.

Новый портал возник прямо под ногами переднего к нам ряда врагов. Солдаты в китайской броне рухнули в него, как в трясину, и пропали из видимости. Точка выхода у них в ста пятидесяти метрах от земли, и в отсутствии даже банального парашюта приземление выйдет жестким.

Ряды гвардейцев разошлись в сторону, и я увидел, как одаренный металла складывает ладони вместе, готовя новую технику. Давать ему шанс ей воспользоваться я не собирался.

Справа от меня возникло марево портала, и я шагнул за спину противнику. Его защитники еще не успели отреагировать, а протиснувшиеся за мной «Стражи», сменив винтовки на клинки, устроили резню.

Короткие взмахи кинжалов, и гвардия Поднебесной империи падает наземь, не в силах пошевелиться — сухожилия перерезаны, теперь без моей помощи это калеки на всю жизнь.

Японец развернулся ко мне, успев вытолкнуть ладони в мою сторону. Мириады металлических игл забили по моему покрову, и я почувствовал, что силы противнику не хватит, чтобы добраться до моей плоти.

Вставший за его спиной «Страж» выстрелил из раструба под рукавом транквилизатором, и японец, пропустивший удар иглы, рухнул мне на руки.

— Добить всех! — приказал я, отступая в марево, ведущее прямо в лабораторию.

Хватать кого-то еще для допроса уже не было нужды. Главный исполнитель был у меня в кармане, а пушечное мясо его прикрытия все равно мне ничего не скажет. Содержать пленников, чтобы их потом обменять? От этого никакой выгоды, только расходы.

Они знали, на что шли, когда я их предупредил, чья это земля.

Швырнув пленника на пол лаборатории, я поправил воротник своего костюма. Анна протянула руки к лежащему без сознания японцу и ловко извлекла его из брони.

Пока снаружи «Рой» добивал оставшихся без защиты врагов, я переместил пленника в камеру виртуальной реальности.

— Анна, погрузи его в космос, — распорядился я. — Пусть пока подумает о своем поведении.

Могла ли афера сработать? Разумеется. Если бы я не воспользовался камерами и датчиками, обнаружил бы пустую пещеру на месте лаборатории. Похитители не смогли бы ее восстановить у себя, и на этом все наследие сингуляров бы кончилось. Я не без причины отказался от перевозки Архива, хотя у меня больше всех и возможностей, и знаний.

Но уровень технологий слишком разный. Я это понимаю, а вот Лью, похоже, решил действовать иначе.

«Стражи» закончили зачистку через десять минут. Трупы вытащили из доспехов, у кого они были, взрывчатку собрали и теперь все это грузили в машины, ждущие наверху.

Уцелевших в атаке противников не осталось. Даже попытавшихся сбежать рабочих, которые спускали оборудование, положили на месте.

Жалости к тем, кто чуть не лишил меня лаборатории, я не испытывал. Если они согласились на эту работу, должны были оценивать риски. А раз не отказались, своя жизнь им самим не важна, с чего бы мне оценивать ее иначе?

Сидя в кресле, я ждал, когда роботы отведут грузовики подальше и там сожгут. Конечно, звуки перестрелки разносились далеко по каньону, но пара сгоревших автомобилей, забитых трупами, снимет лишние вопросы у тех, кто станет искать место боя.

— Пленник готов разговаривать, Создатель, — сообщила Анна.

— Хорошо, — нацепив на голову обруч виртуальной реальности, я велел: — Подключи меня к нему.

Можно было сразу отключить Лью от артефакта, но пока мне хотелось убедиться, что я прав.

В конце концов, эти солдаты могли быть исполнителями приказов того же Лоренцо. Ведь пока они собрались, пока доехали до места. Про смерть испанского монарха, к тому же действующего через подставных лиц, могло быть им неизвестно.

А Лью пока что был полезен тем, что наводил порядок в Поднебесной империи. И хотя меня это касалось постольку-поскольку, иметь под боком дружественную страну предпочтительнее, чем агрессора. И даже если бы для этого требовалось оставить Лью у руля, я был бы согласен.

Японец висел в открытом космосе в расслабленной позе. Его глаза были закрыты, а сам он будто бы сидел на циновке и медитировал. Похвальное самообладание — несмотря на поражение, он держал себя в руках и не предавался панике.

Хотя для здешних землян открыть глаза и оказаться в открытом космосе — то еще испытание для психики. Я помню, как даже наши современники реагировали, впервые погрузившись в виртуальную реальность, порой впадали в животный ужас. Неспроста были разработаны максимально лояльные к человеческому сознанию виртуальные среды — так легче было привыкать, что тебя окружает не реальный мир, а выдумка дизайнеров.

— Ну что, — заговорил я на русском, прекрасно зная, что Анна переведет пленнику мою речь на его язык. — Твое имя Сабуро Такаяси, ты был полковником в корейском протекторате Японского сегуната. Мое имя тебе известно.

Выглядел Сабуро лет на тридцать пять, хотя, как и многие азиаты, старел медленно. Только когда он открыл глаза, по ним можно было понять, что мужчина передо мной повидал жизнь и действительно перешагнул порог в пятьдесят лет.

— Ты ничего от меня не добьешься, — произнес японец. — Можешь меня пытать сколько угодно, — он спокойно повел рукой. — Твои технологии впечатляют, но это всего лишь иллюзия, а я тренирован не поддаваться даже на настоящие галлюцинации, вызванные боевой химией. Ты узнал мое имя, наверняка знаешь мое прошлое. Но нам не о чем говорить.

Я помолчал несколько секунд. Время в этой виртуальной реальности идет иначе, чем во внешнем мире. Так что мне было некуда торопиться. А сам Такаяси отсюда уже все равно никуда не уйдет.

— В этом ты ошибаешься, полковник, — произнес я. — Видишь ли, я понимаю, что ты выполнял волю своего господина. И что ты, Сабуро, скорее умрешь, чем расскажешь мне что-то действительно важное. Ведь честь для тебя — не пустой звук, и на предательство ты не пойдешь.

Он снова закрыл глаза, демонстрируя все свое нежелание общаться.

— А что скажет твой клан, Такаяси, когда я предъявлю им доказательства, что ты все-таки предал их? — задал я новый вопрос. — Как ты сам видишь, мы парим в открытом космосе, но я в любой момент могу сделать так, чтобы ты оказался в другом месте. И говорил то, что пожелаю я. Так, как пожелаю я.

В качестве демонстрации я создал вокруг нас тронный зал Поднебесной империи. На возвышении уже сидел император, а виртуальный Сабуро стоял перед монархом Китая на коленях.

— Взгляни, полковник, — предложил я.

Естественно, он не открывал глаз. Пока не услышал собственный голос:

— Я все сделал, как вы велели, ваше императорское величество, — произнес виртуальный Сабуро. — Японский сегунат обезглавлен, его армии рассеяны. Вы можете войти на землю нашего протектората и взять его под свою руку. Я уже подготовил все, чтобы вы захватили эту землю.

Император наклонил голову.

— Ты будешь вознагражден, как я и обещал Сабуро, — произнес правитель Поднебесной. — Когда мы закончим, я сделаю тебя главой рода Такаяси.

Лицо полковника сохраняло каменное выражение. Однако его глаза, дергаясь из стороны в сторону, пытались найти хоть какое-то несоответствие. Но все выглядело слишком реально.

— Если ты коснешься любого предмета в этой проекции, — предупредил я, — то ощутишь его. К примеру, посмотри на этот роскошный ковер — его ворсинки можно потрогать пальцем.

Проверять мои слова японец не стал, лишь вздохнул глубже. По выражению лица Сабуро Такаяси все еще нельзя было понять обуревавших полковника эмоций. Но мне этого и не требовалось — Анна показывала мне состояние пленника, отображая все параметры его организма и сознания.

Так что я прекрасно был осведомлен, что самурай пребывает в ужасе. Он уже понял, что случится, как только я опубликую эту запись. Он знал, что я даже убийства монархов транслирую на всю планету. И он прекрасно понимал, что меня ничего не остановит от того, чтобы показать миру эту обманку.

И мир мне поверит. Потому что Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский, никого не обманывает и всегда делает то, что говорит.

Моя репутация работала на меня — я видел это в показателях Сабуро Такаяси. И видел, как он колеблется, выбирая между собственной честью и судьбой всего своего клана.

Никто ведь не усомнится, что Сабуро предатель. А значит, и его род должен поплатиться за предательство Японского сегуната. Сколько дней проживет клан Такаяси после публикации такой записи? Два-три?

— Дай мне слово, что ты этого не сделаешь, — процедил сквозь зубы Сабуро, глядя на меня горящими от ненависти глазами.

О том, чтобы спасти свою жизнь или еще как-то торговаться, речи он не повел. Самурай смирился со своим провалом и был готов умереть. Но хотел спасти свой клан от расправы. И сохранить род Такаяси для него было гораздо важнее.

— Слово дворянина, — кивнул я.

Японец прикрыл глаза на мгновение, а затем спросил:

— Что ты хочешь знать?

На самом деле можно было поступить проще и применить на нем технику допроса. Однако это заняло бы больше времени, а решение я должен принять как можно скорее. К тому же чем самому задавать вопросы, которые еще нужно продумать, проще сломать гордого самурая сразу.

— Начнем с того, где вы взяли доспехи гвардии Поднебесной империи, — произнес я. — Мои роботы уже осмотрели тела твоих защитников. Среди них нет ни одного китайца. Так что начнем с боевой брони охранников императорской семьи.

Сабуро помолчал несколько секунд, и я уже решил, что ответа не дождусь. Но японец все же заговорил:

— Когда Поднебесная империя только вторглась на нашу территорию, мы организовали несколько диверсий, — сказал Такаяси. — Доспехи гвардии достались нам в качестве трофеев. Бронепоезд наследника империи пал, но принца среди погибших не было. Зато были убиты те, кто должен был организовать его ставку в зоне нашего протектората.

Я кивнул, показывая, что услышал. А Сабуро продолжил свой рассказ:

— Мы устроили массовое сожжение останков и бросили в огонь достаточно доспехов Поднебесной империи, чтобы все поверили — уцелевших комплектов не осталось, — сообщил он, после чего на лице пленника возникла улыбка. — Китайцы так и не поняли, что часть солдат оказывалась подменена моими людьми. Так что нам удавалось брать их укрепления изнутри.

— Поэтому возникла такая сложность с установлением контроля над бывшим протекторатом Японского сегуната? — уточнил я.

— Да. Под видом китайских подданных верные своему долгу люди сегуна и кланов проникали на территорию китайских баз и устраивали диверсии. Многие не вернулись, но с честью приняли свою смерть. Как и подобает истинным воинам, — произнес Сабуро. — В результате мы собирали все больше и больше доспехов. К тому же нам помогали жители протектората. У сегуна нашлось чем купить их верность.

Что ж, хороший тактический ход. И не сказать, что задумка не удалась. Поднебесная империя, обладающая мощной и многочисленной армией, так и не смогла до конца задавить сопротивление.

Настолько серьезно завяз китайский император, благодаря действиям Сабуро и ему подобных, что собственный сын решил бросить правителю Поднебесной империи вызов. И его поддержали, ведь в действительности страна не смогла добиться решительного успеха.

Уверен, диверсии с украденными доспехами — не единственный козырь, которым пользовались остатки японского командования на материке. А учитывая, что солдаты сегуната смогли захватить бронепоезд наследника, пусть и без самого принца, становится вовсе не удивительно, что эта война до сих пор не окончена.

Японский сегунат проявил настоящий героизм и умение мыслить широко. А значит, и ожидать завершения этого конфликта не следует. Если Сабуро не врет, и местное население поддерживает своих хозяев, Поднебесная империя еще очень долго не сможет там закрепиться.

— С этим понятно, полковник, — произнес я. — Кто приказал вам отправиться на Американский континент?

Такаяси вновь взял паузу, как будто решая, что мне говорить, а что утаивать. Впрочем, на этот раз я спокойно ждал, когда он ответит. Выбора-то у Сабуро все равно, по сути, не было.

— Приказ исходил лично от сегуна, — ответил полковник. — Мы получили его по закрытой линии, о которой кроме нас никто не знал. Было выбрано именно мое подразделение, так как мы могли быстрее всех оказаться здесь. Уже от местных мы получили все необходимое оборудование. Было сказано, что здесь хранится оружие, которое поможет Японскому сегунату выиграть войну. И судя по тому, что ты мне показал, так и есть.

А вот это уже интересно.

Сегун сам прознал про лабораторию и направил своих людей? Или ему подсказали, где искать?

— Что ж, благодарю, полковник, — улыбнулся я. — А теперь я вынужден попрощаться, кажется, у меня намечается встреча с сегуном.

Глава 22

Японский сегунат, Токио, дворец сегуна, личные покои правителя.

Прислуга вынесла пустую посуду, оставив новоиспеченного монарха в одиночестве до утра. Пара дежурных охранников устроилась за дверью, готовая провести ночь, не смыкая глаз. Оружие было приведено в боеготовность, камеры работали, так что двое мужчин были спокойны.

Сам правитель Японского сегуната, выбранный на совете кланов, включил воду в ванной комнате.

Дзетаро Кимура из одноименного клана выиграл в гонке с остальными претендентами по той простой причине, что устраивал всех. Ему было уже сорок пять, своих детей он так и не успел народить, и для переходного правителя был неплохим управленцем. К тому же его клан был маленьким, и едва-едва смог бы защититься от любого крупного политического конкурента.

Принимать собственные решения Кимура не спешил. Совет кланов, выбравший Дзетаро в сегуны, всю фактическую власть сосредоточил в своих руках. Не спешил, однако и не бездействовал.

А потому каждый день Кимура отходил ко сну, уже измотанным ежедневной рутиной правителя. Власти у него было немного, однако управлять страной требовалось, как и лавировать между интересами кланов. Каждый тянул одеяло на себя, но при этом был готов отсечь руки конкурентам. Играя на желаниях совета, Дзетаро рассчитывал в ближайшие десять лет освободиться от чужой власти над собой.

А для этого ему требовалось совсем немного — превратить клан Кимура в сильный род, с которым побоятся связываться даже скопом. И, как оказалось, шансы на успех у сегуна имелись. Для этого и нужно было совсем немного — затянуть конфликт на материке, не позволив Поднебесной империи перехватить власть. А заодно — добыть технологии, спрятанный в Большом Каньоне на Американском континенте.

Скинув с себя халат, сегун встал под горячие струи воды и, прикрыв глаза, с наслаждением отдался ощущению чистоты, накатывающему волнами по всему телу. Дзетаро почти физически чувствовал, как вместе с водой утекает усталость и та грязь, в которой приходилось возиться весь день.

Перекрыв кран, мужчина протянул руку за полотенцем, и замер на мгновение. А в следующий миг уже переступил порог душевой кабинки и потянулся к висящему на крючке оружию.

Со своим пистолетом Дзетаро не расставался еще с подросткового возраста. В те далекие годы клан Кимура отражал атаки Якудзы едва ли не каждый день. Любой выход за территорию владений семьи мог окончиться перестрелкой или поножовщиной.

Взведя курок, мужчина накинул на плечи халат и осторожно приоткрыл дверь ванной комнаты. В его покоях все также горел свет, и, казалось бы, ничего не изменилось с момента, когда сегун отправился принимать душ. Но так только казалось…

Кимура опустил веки, сосредотачиваясь на дыхании. Воздух отреагировал на технику одаренного. Мелкие частицы закружились, формируя в сознании сегуна картинку происходящего за пределами спальни.

Охрана, которой должно было сейчас сидеть на посту, находилась на своих местах. Вот только, судя по запаху крови, пролившейся возле них, на помощь они уже никому не придут.

Техника скользнула дальше, и везде сегун находил одну и ту же картину. Его люди были мертвы, во всяком случае — насколько хватало сил правителю охватить дворец.

— Выходи, поговорим, — приказал молодой дерзкий голос, и Кимура выстрелил на звук раньше, чем осознал, что совершенно не чувствует присутствия врага.

Пистолет хлопнул громко, ударив звуковой волной по ушам, но одаренному воздушной стихии это навредить не могло. И Дзетаро рванул из ванной, держа пистолет так, чтобы выстрелить в ту сторону, откуда прозвучал голос врага.

— У меня нет времени на эти игры, — вновь произнес молодой человек, и в следующий миг прямо за спиной сегуна появилось марево.

Короткий всплеск силы, буквально расталкивающей потоки воздуха, и на пол упала сжимающая пистолет кисть сегуна. Кимура еще не успел осознать, что остался калекой, как сильный толчок под колени сбил его с ног.

Перекатившись по дальше, сегун стиснул зубы от боли. Кровь из культи сочилась на пол, сдерживаемая техникой Воздуха. Какое-то время у сегуна было, чтобы хотя бы не дать себя убить, а там и помощь подоспеет — должен ведь кто-то обнаружить мертвую охрану?

Его взгляд сосредоточился на вторгнувшемся враге не сразу. А когда в разуме Дзетаро Кимуры картинка сложилась со знакомым всему миру образом, мужчина почувствовал себя загнанным в клетку с голодным львом.

Правитель Японского сегуната осознал, что никакой помощи не будет. Они просто не успеют прийти. А если и попытаются, то просто умрутбез единого шанса ни на победу, ни на месть.

Холодно, без каких-либо эмоций, на него, стоящего на коленях, смотрел Дмитрий Романов, князь Красноярский.

* * *

Японский сегунат, Токио, дворец сегуна, личные покои правителя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Зачистить дворец от охраны, обладая всеми ключами от системы безопасности, было плевым делом. А отработанный прием ударов сквозь порталы позволял убивать телохранителей сегуна быстро и незаметно.

Так что, избавившись от всех, кто мог бы нам помешать, я направился на разговор с Дзетаро Кимурой. Тем самым сегуном, который должен был отдать приказ Сабуро Такаяси.

Изначально у меня было два варианта развития событий в Токио.

В первом случае я добивался бы ответов силой, по правилам этого мира превращая охрану дворца в фарш. А после и самого сегуна казнил бы максимально жестоким способом — для наглядности, у азиатов на этом пунктик. Обязательно после этого я бы оставил кровавое послание на стене, чтобы следующий правитель Японского сегуната дважды подумал, прежде чем вообще догадаться о возможности лезть в мои дела.

Второй вариант виделся мне предпочтительнее, уже из моего привычного мировоззрения. Я ведь не настолько изменился, чтобы забыть о людской природе, и как ей можно управлять.

— На, прими, — велел я, говоря по-японски. — Чем быстрее примешь, тем быстрее рана затянется.

Швырнув сегуну, униженно стоящему передо мной на коленях и заживающему обрубок руки, ампулу с наномашинами, я прошел к его двуспальной кровати и забрался на нее с ногами.

И Кимура меня не разочаровал. С искаженным от боли лицом он протянул здоровую руку к ампуле и, сломав ее зубами, выдавил содержимое себе на язык. Та решимость, с которой Дзетаро действовал, намекала на то, что он осознает, что это.

Что, впрочем, неудивительно, о моих наноботах знает каждый, кто хоть раз заходил в сеть. Я ведь неоднократно выступал перед камерами, рассказывая об этом изобретении.

И, кстати, уже не один десяток раз находились хитрецы, которые пытались продать якобы мои ампулы. Дельцы кончали плохо — руки у фонда «Сибирское здоровье» длинные. К тому же их поддерживали и Михаил II, и Игорь I Милославские. Так что настигнуть такого хитреца могли не только люди Романовых, но и Царская Служба Безопасности.

Культя сегуна действительно стала на глазах меньше кровоточить. Ему уже не требовалось поддерживать себя техникой — обрубок начал заживление под действием наноботов.

— Чего ты хочешь? — спросил Дзетаро, глядя на меня уже спокойнее. — Пришел убить меня?

Я усмехнулся.

— Для начала я хочу знать, кто тебе рассказал про лабораторию в Большом Каньоне, — объявил я. — И можешь, кстати, не переживать. Твои люди, которых ты туда направил своей властью, уже мертвы.

Сегун на мгновение опустил веки, отдавая дань памяти погибших при исполнении. Но уже через секунду он снова смотрел на меня, и хотя рана его очевидно больше не беспокоила, делать резких движений Кимура не пытался.

В его картине мира все было просто. Я доказал свою силу, и могу делать с ним все, что мне вздумается. Пытаться сейчас проявлять характер, или тем более нападать — самоубийство.

Дзетаро Кимура не мог со мной бороться в данный момент. Но это не значило, что он не пошлет своих убийц, как только я уйду. Единственное, что его остановит от поспешных действий — отсутствие уверенности, что их будет ждать успех.

— Я не знал, что там находится, — ответил сегун. — Мне было известно только то, что по этим координатам спрятаны технологии, которые помогут мне укрепить свой клан.

— И откуда же тебе стало об этом известно? — уточнил я, не слезая с кровати.

Неуважительное поведение с моей стороны. Однако, опять же, прекрасно вписывающееся в мировоззрение Дзетаро. Он сейчас выступает в роли моего раба, и не посмеет встать, чтобы оказаться вровень со мной, или тем более выше.

— Сведения достались мне от короля Испании, до того, как он был убит у себя во дворце, — ответил Кимура.

Значит, не Лью организовал эту операцию, а Лоренцо постарался. Что же, не удивительно. Испанец готовил мировую войну против меня, и помощь японцев ему бы пригодилась. Связав Поднебесную империю затяжной войной, бывший Хранитель отрезал бы одного из союзников Русского царства. Я уверен, что и против Османской империи у короля Испании тоже имелись свои козыри.

— Изначально я ему не поверил, — продолжил сегун. — Но затем ты ворвался к королю Норвегии. И я увидел твое превосходство над другими людьми. Понял, что ты пользуешься этими технологиями. И тогда же принял решение проверить истинность слов его величества.

Я поднялся на ноги одним движением. Дзетаро не пошевелился, но его взгляд выдавал готовность реагировать на угрозу. Сдерживало сегуна только то, что я не дал ему умереть. А раз я не убил его сразу, значит, он может быть мне полезен и остаться жив.

— Ты не монарх, не верховный правитель, Японским сегунатом вместо тебя правит совет разжиревших кланов, — произнес я. — Твой род мал и слаб. Получив эти технологии ты бы не смог их защитить. Но я понимаю твои намерения. И думаю, мы сможем договориться.

Лицо японца чуть дрогнуло. Он почувствовал возможность не просто выжить. Кимура прекрасно понял, что я неспроста упомянул его род. А почуяв выгоду для себя, сегун намеревался в нее вцепиться.

— Я не дам тебе технологий, Дзетаро, — сказал я, глядя на собеседника, чья рука уже стала покрываться корочкой новой плоти. — Также мне нет совершенно никакой выгоды от усиления клана Кимура. Но я могу сделать так, чтобы остальные кланы ослабли. И тогда уже только от тебя и твоего рода будет зависеть, станешь ли ты, Дзетаро Кимура, настоящим сегуном, или сгинешь, не оставив после себя и следа в памяти потомков.

Японец смотрел на меня, не моргая.

— Что я должен сделать?

* * *

Москва, Кремль.

Игорь Михайлович Милославский открыл один глаз и потянулся рукой к прикроватной тумбочке. Вибрирующий личный телефон на ней уже почти добрался до края, и вот-вот готов был спрыгнуть на пол, разбудив не только самого государя, но и спящую рядом с ним супругу.

Взглянув на дисплей, царь негромко чертыхнулся и, откинув с себя одеяло, прошел в ванную комнату. Свет загорелся, стоило Игорю I переступить порог, и государь Русского царства поморщился.

— Слушаю, князь, — не скрывая недовольства в голосе, произнес монарх, ответив на вызов.

Уж если с кем государь и мог вести открыто, так это с князем Красноярским. Дмитрий Романов уже неоднократно доказывал, что ему можно доверять. И дело здесь не только в отказе от претензий на трон, но и в том, что и сколько делал для Русского царства биологический сын Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой.

— Прошу прощения за столь ранний звонок, государь, — слишком бодрым для такого раннего времени голосом извинился Дмитрий Алексеевич. — Но я направил на почту предложение. И мне бы хотелось как можно скорее получить ответ на него.

— Что там? — сонно уточнил Игорь Михайлович.

— Много всего. Корея, массовая гибель кланов в Японском сегунате, мирный договор с Поднебесной империей, — скороговоркой перечислил князь Красноярский. — Я не хочу кроить политическую карту мира без твоего на то согласия, государь. Но ответ мне действительно нужен как можно быстрее.

Царь вздохнул, после чего бросил взгляд на дверь ванной. Царица все еще спала, и не слышала разговора. О том, чтобы самому выспаться, похоже, уже не могло быть и речи.

С другой стороны, Дмитрий Алексеевич редко просил о чем-то. И уж точно все, о чем он говорил, так или иначе, вело к величию русского царства. А потому Игорь I не мог отказать ему хотя бы в том, чтобы проверить собственную почту.

— Это может подождать хотя бы до утра, князь? — уточнил государь.

Необходимость вскакивать посреди ночи, если стряслось что-то срочное — не редкость, а практически данность любого правителя. Это не то спокойное время, когда Игорь Михайлович был руководителем мясной компании Стремневых и мог себе позволить нормально высыпаться.

— Может, государь, — ответил Дмитрий Алексеевич. — Благодарю. И еще раз извиняюсь, что разбудил.

Князь Романов прервал разговор, а молодой царь вздохнул, глядя на дисплей телефона. И, выйдя из ванной комнаты, с сожалением взглянул на кровать, где спала, подсунув ладошку под щеку его супруга.

А потом, понимая, что теперь не заснет, пока не узнает, что же такого там прислал биологический брат, государь Русского царства направился в свой кабинет.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я вышел из портала и, сбросив с себя пиджак, кинул его на спинку рабочего кресла. Марина Кирилловна тут же принялась заварить мне кофе. За окном начинался рассвет, и бессонная ночь сказалась на моей бодрости.

Не каждый день приходится переживать столько событий и участвовать сразу в двух силовых операциях, где выкладываешься на полную. Да, по итогу враг оказался не так уж и силен, но я не хотел недооценивать опасность. А потому сейчас, оказавшись дома, в полной мере ощутил последствия максимального для себя напряжения.

— Спасибо, — поблагодарил я на автомате искусственную помощницу, когда та поставила передо мной чашку кофе.

Ни Марине Кирилловне, ни «Оракулу», частью которого она являлась, моя благодарность не была нужна. Искусственный интеллект может понять концепт вежливости, но ему не требуется участвовать в этом социальном взаимодействии.

Однако я устал, и даже кофе не мог меня по-настоящему взбодрить. Но несмотря на то, что разум уже начинал поскрипывать от накопившегося за последние сутки напряжения, я не сомневался в своем решении.

Хранители ведь, по сути, поступали правильно. Вместо того, чтобы каждый раз воевать друг с другом, решая, чья страна важнее, гораздо проще посадить на трон того, кем ты можешь управлять. Да, эта идея в итоге выродилась в бредовую мысль, что лучше Хранителя монарха не найдется, однако мне-то власть как раз и не нужна.

Как только я высплюсь, Японский сегунат ждет новая волна массовых смертей. Я воспользуюсь силой Хранителя, чтобы избавить мир от верхушки сильнейших самурайских кланов. И там уже действительно от самого Дзетаро будет зависеть, как он укрепит свою власть.

И в будущем, если Кимура справится, я подброшу ему несколько технических новинок, на которых Японский сегунат сможет заработать. Естественно, только из списка тех технологий, которые развивать сам не стану, и никому в Русском царстве не велю — чтобы не распылять силы.

Таким образом под моей рукой окажется небольшое государство, толкающее прогресс на самую малость, но все же вперед. Однако для этого Дзетаро еще придется заключить мир с Поднебесной империей.

А чтобы Китай остался доволен сделкой, потребуется согласие Игоря I на создание буферного королевства Корея. На территории которого Русское царство разместит свой военный контингент для поддержания порядка. И, честно признаться, не думаю, что мой биологический брат станет отказываться.

Ведь это, по сути, еще один анклав Русского царства, на этот раз прямо в Азии.

Единственная сложность — договориться с Лью. Вряд ли предпоследний Хранитель станет возражать. Ведь судя по тому, чем азиат занят в последнее время, освободившая от участия в конфликте с Японским сегунатом армия ему в самом Китае пригодится.

— Виктория Львовна проснулась, — сообщила мне Марина Кирилловна, возвращая меня из размышлений. — Передать ей, что вы в кабинете?

Я покачал головой и отставил кружку с остатками недопитого кофе на дне. Поднявшись на ноги, я вздохнул и потянулся.

— Сам скажу, — ответил я, уже шагая к двери. — Отмените на сегодня все мои дела, Марина Кирилловна. Если будет что-то срочное, меня будить сразу.

— Будет исполнено, князь, — поклонилась искусственная помощница.

Виктория действительно уже проснулась. Однако не стала покидать постель, и я, наскоро приняв душ, присоединился к ней. Супруга поцеловала меня в кончик носа и улыбнулась.

— Смотрю, ты опять не спал этой ночью, дорогой? — спросила она, внимательно наблюдая за моим лицом. — Спасал мир?

— Не спасал, — ответил я, обнимая княгиню и закрывая глаза. — А спас, моя принцесса.

Ведь если бы лабораторию разнесли по кусочкам, я даже не знаю, что бы я делал. Как показывает практика, в гневе я страшен.

Как настоящий дракон.

Глава 23

Виктория включила телевизор, и на дисплее появился герб Русского царства. Заставка очередного выступления пресс-секретаря государя княжны Соколовой сопровождалась звуками гимна.

Я же подал супруге блюдце с десертом и сам принялся за свой. Повара сегодня постарались на славу. При нашем забитом графике и постоянной работе головой требовалось не только вкусно, но и сытно есть. Так что обедом мы с княгиней Красноярской наслаждались, никуда не спеша.

Наконец, заставка закончилась, и взгляду зрителей опять открылся вид на кабинет пресс-секретаря государя Игоря I Милославского. Сидящая в кресле княжна Выборгская сегодня оставила пиджак на спинке сидения, оставшись в белой блузке, вокруг воротника девушки спускалось кружево. Выглядела Соколова очень привлекательно и вместе с тем по-деловому.

Ее доклад начался с внутренних дел Русского царства, в которых государь изволил принять участие. Ничего нового для нас с супругой здесь сказано не было, так что эту часть мы спокойно пропустили, обсуждая десерт.

— Теперь к делам заграничным. После резни, устроенной две недели назад неизвестными на территории Японского сегуната, — произнесла с экрана Анна Михайловна, — также переживший нападение Дзетаро Кимура, назначенный советом кланов на место сегуна, обратился к государю Русского царства, Игорю I Милославскому, с просьбой выступить наблюдателем и гарантом на переговорах. Со стороны Поднебесной империи уже назначен в качестве полномочного представителя наследный принц.

Взяв короткую паузу, княжна Соколова поправила волосы легким движением и продолжила, глядя в камеру.

— Обе стороны конфликта согласились с кандидатурой от Русского царства, — объявила будущая великая княгиня Невская. — Государь Игорь I Милославский выбрал на эту роль князя Амурского, Константина Евгеньевича Ефремова. В данный момент Константин Евгеньевич пребывает в столице Поднебесной империи в качестве полномочного представителя Министерства иностранных дел по линии Азиатско-Тихоокеанского региона. Именно оттуда Константин Евгеньевич курировал работу русских воинов, чтобы они могли защитить интересы и здоровье граждан Русского царства. За что государь Игорь I уже выразил свое удовлетворение.

Анна Михайловна чуть улыбнулась, давая зрителям возможность уловить смысл сказанного. Слово «удовлетворение» ведь можно трактовать по-разному. Однако благородные семьи должны четко уловить посыл. Ефремова ждет какая-то приятная для всего его рода награда.

— Государь Русского царства поделился с другими участниками переговоров своим планом по урегулированию конфликта, разработанным в Министерстве иностранных дел при содействии членов тайного совета, — сообщила княжна Выборгская. — По этому плану на территории бывшего протектората Японского сегуната будет воссоздано нейтральное королевство Корея со столицей в городе Чосон. Так как членов правящей династии более не осталось, на роль главы возрожденного государства будет выбран претендент из списка неблагородных жителей полуострова. Осуществлять порядок и соблюдение законности в королевстве Корея станут русские силовые структуры, уже доказавшие мировой общественности, что на нас можно положиться.

Я улыбнулся, не переставая работать ложкой. Воздушное безе таяло на языке, и мы с Викторией едва ли не на скорость приговаривали каждый свою порцию. Супруга даже поглядывала в сторону оставшихся нетронутыми пирожных.

— В настоящий момент идет третий день дебатов, — продолжала пресс-секретарь с экрана телевизора. — Несмотря на возникшие разногласия, стороны обещают прийти к консенсусу не позднее, чем к концу недели. Напомню, что на территории Поднебесной империи до сих пор продолжается так и не подавленный вооруженный мятеж, начатый принцем Иньлинем. В то же время в Японском сегунате наблюдается активизации преступных элементов. Уже появились первые жертвы среди гражданского населения — показатели преступности, обнародованные полицией, говорят о том, что война банд за территорию перешла в горячую фазу. В таком положении обеих стран собственная армия им нужна на своей земле гораздо больше, чем за пределами государства. На этом у меня все. Следите за официальными источниками информации.

Кадр сменился заставкой новостного выпуска, и ведущий сменил на экране княжну Выборгскую. Я тут же погасил звук телевизора и закинул в рот последний кусочек безе.

— Неизвестные, — передразнила Анну Михайловну Виктория, подтягивая к себе вазочку с фруктовым желе. — Моему супругу ни к чему слава миротворца?

Приподняв бровь, она посмотрела на меня с хитринкой в глазах. Княгиня Красноярская была умна, и даже если бы я не рассказывал ей о том, чем занимаюсь, она смогла бы легко догадаться, кто на самом деле стоит за зачисткой высшей аристократии среди японских кланов.

— Вряд ли массового убийцу могут назвать миротворцем, — улыбнулся я в ответ. — Куда вероятнее эпитеты вроде кровавого палача и безумного маньяка. А кроме того, это же чужая страна, и раскрывать мои действия — все равно что Игорю I расписаться, что это Русское царство перерезало высшую аристократию другого государства. Как ты понимаешь, такая информация непременно повлекла бы за собой новое противостояние с соседними державами. Ведь если я могу такое провернуть с Японией, что остановит меня повторить опыт, например, с той же Португалией?

Виктория покачала головой.

— Полагаю, все и так сложат одно с другим, — заметила она. — Мне кажется, только последний дурак не понимает, что ты напрямую связан с Хранителями. А монах Василий при нападении на правительство Германского рейха уже показал свои возможности. Так что вряд ли кого-то ввели в заблуждение слова Анны Михайловны. Хотя нужно отдать ей должное, выглядела княжна Выборгская убедительно.

Я улыбнулся, делая глоток кофе, и взглянул на наручные часы.

— Кстати об убедительности, — произнес я, поднимаясь из-за стола. — Дорогая, мне пора на встречу с нашими матушками.

— Фонд уже готов расширяться? — уточнила княгиня Красноярская. — Не думала, что они так быстро закончат всю подготовку.

— Ну, они не сидели без дела, — пожал плечами я. — К тому же совместными усилиями навести порядок в делах фонда не так уж и сложно, когда во главе проекта одна женщина — мать князя Романова, а другая — его супруги. Я, наоборот, рассчитывал, что все уладится быстрее.

Виктория кивнула.

— А я тогда займусь своими проектами, — поставила меня перед фактом княгиня Красноярская. — Твой принтер, конечно, чудо, но там есть куда стремиться.

— Конечно, дорогая, развлекайся, — ответил я и, поцеловав супругу в лоб, открыл портал в уральский особняк бояр Морозовых.

* * *

Московский особняк князей Якутских, ванная комната княжеских покоев.

Дарья Федоровна Романова смотрела на тест в своих руках и не могла оторвать от него взгляда. Столько пришлось приложить усилий и потратить времени на, казалось бы, простую процедуру. Со стороны все казалось максимально легко — ночь с мужчиной, правильный день цикла, и природа сама позаботится о продолжении рода.

Но нет.

Даже наномашины Дмитрия Алексеевича не могли гарантировать зачатия, и князьям Якутским требовалось трудиться в поте лица, чтобы появился наследник. А чем дольше не получалось, тем сильнее княгине Якутской казалось, что Сергей Алексеевич задумывается о том, чтобы признать брак несостоятельным. Ведь если Дарья Федоровна не способна выносить и родить, такой союз не может длиться вечно.

История Юлии Александровны Романовой тому подтверждение — против нее ополчились даже те, кто поддерживал ее супруга, Михаила II. И чем кончилось? Монастырем и постригом. А Дарья Федоровна — не царица, с ней так долго церемониться не будут. Тем более наследник рода Романовых способен выбрать любую благородную девицу, и та с радостью побежит в его объятия, теряя юбки.

Но теперь все это позади. Заветные две полоски красовались на табло экспресс-теста. А значит, теперь Дарья Федоровна сможет, наконец, расслабиться и успокоиться.

Невозможность зачать наследника стала для княгини Якутской настоящим испытанием нервов. Все вокруг беременели с такой легкостью, будто это не сложнее, чем покашлять. Даже Ирина Руслановна родить успела, пока ее невестка все никак не могла даже зачать.

Встряхнув руками, будто сбрасывая с них воду, княгиня Якутская медленно выдохнула и поднялась на ноги. Сейчас можно было успокоиться, привести себя в порядок, а вечером сообщить супругу, что у них все получилось.

Выйдя в гостиную комнату покоев, Дарья Федоровна села на мягкий диван и, откинув голову на его спинку, прикрыла глаза. Нервная дрожь прокатывалась по телу княгини Якутской раз за разом, ее тело медленно отходило от пережитого стресса.

А еще хотелось чего-нибудь вкусненького.

Дверь комнаты неожиданно раскрылась, и внутрь вошел боец рода Романовых. Боевой доспех, оружие — он явно был готов к битве, даже забрало опущено.

— Прошу прощения, княгиня, — обратился к ней воин. — Приказ главы рода Романовых не отходить от вас ни на шаг. И, — тут он замялся, но все же сказал уже тише: — примите поздравления.

Уже успевшая испугаться, Дарья Федоровна выдохнула и посмеялась. Раз уж Алексей Александрович осведомлен о ее беременности, то и Сергею Алексеевичу говорить ничего не придется. Ее супруг уже знает.

— Спасибо, — ответила она, после чего ткнула в кнопку селектора.

— Я вас слушаю, княгиня, — отозвался шеф-повар, служащий в особняке князей Якутских. — Чего изволите?

Вопрос поставил молодую женщину в тупик. Хотелось сочного, соленого, при этом сладкого и мягкого. Желательно, с шоколадной крошкой.

— Не могу определиться, Петр Иванович, — как всегда уважительно произнесла Дарья Федоровна.

Шеф-повара она привезла с собой из Якутского княжества. И готовил он восхитительно, и вкусы Дарьи Федоровны знал. А его умение всегда угадывать, что именно должно понравиться дочери рода Андреевых, вызывало у княгини неподдельное уважение.

— Ни слова больше, Дарья Федоровна! — заявил Петр Иванович. — Дайте мне десять минут, и первое блюдо уже будет у вас.

Как же хорошо, подумала княгиня Якутская, вновь прикрывая глаза. В ее руке все еще находился экспресс-тест, отложить который Дарья Федоровна не могла найти в себе силы.

Расслабившись, княгиня и не заметила, как уснула. Приставленный к ней охранник укрыл молодую женщину пледом и сам отступил в дальний угол. А Дарья Федоровна улыбалась во сне. Даже когда Сергей Алексеевич приехал из головного представительства «Руснефти» и на руках отнес супругу в спальню, она не проснулась.

И так и не выпустила положительный тест до самого утра.

* * *

Территория бывшего протектората Японского сегуната, город Чосон.

Константин Евгеньевич Ефремов застегнул пуговицу пиджака, глядя на свое отражение в зеркале. Князь Амурский после прохождения курса омоложения наномашинами Дмитрия Алексеевича Романова хоть и сохранил седину, однако во всем остальном теперь походил максимум на сорокалетнего мужчину.

Последние дни затянувшихся переговоров давались особенно тяжело. Японский сегунат едва ли не упрашивал китайского принца прекратить войну и соглашался на огромные уступки. Дзетаро Кимура, лично прибывший в Чосон на переговоры, старался изо всех сил загасить пламя вражды.

Но его высочество Цзиньлун не спешил соглашаться. Наследник Поднебесной империи тянул время, откладывал подписание мирного соглашения. И это наводило на мысли о разладе внутри правящего рода Китая.

Предложение государя Русского царства, о котором Константин Евгеньевич сообщил на днях, было принято обеими сторонами благожелательно. Но и это начинание Цзиньлун потопил в мелочах, не давая переговорам завершиться.

Амурский князь смахнул с плеча невидимую пыль и направился к выходу из предоставленных русской делегации покоев. Нужно кончать этот фарс и либо добиваться согласия на прекращение войны, либо добиться от его высочества реальных ответов, что ему нужно.

И Константин Евгеньевич был уверен — сегодня он решит этот вопрос.

* * *

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Новость о том, что Дарья Федоровна беременна, не оставила равнодушным никого из рода Романовых. Матушка тут же организовала обсуждение с женской половиной семьи, выбирая все: начиная от докторов, которые будут допущены к княгине Якутской, заканчивая цветом и видом рюшек на пеленках, в которые завернут младенца после рождения.

Виктория вовлеклась в процесс с энтузиазмом. Даже Ксения Алексеевна подключились с громадным удовольствием. Сестра явно намеревалась проработать и собственную беременность, чтобы быть во всеоружии, когда придет время.

Для мужчин Романовых изменилось немногое. Осчастливленный супругой Сергей Алексеевич занимался своими делами в «Руснефти», Алексей Александрович активно решал судьбы в тайном совете и на посту губернатора. А я продолжал работать над очередным технологическим прорывом.

Переместившись из Иннополиса, где прошло очередное совещание по виртуальной реальности, я вернулся домой в Красноярск. И уже собирался отправиться на ужин, за которым Виктория непременно поделилась бы подробностями обсуждений, но искусственный интеллект изменил мои намерения.

— Подразделения Русского царства при посольстве в Чосоне обнаружили подозрительную активность китайских военных, — сообщил «Оракул». — На окраинах города собираются протестующие.

— Глупости какие, — покачал я головой, скинув пиджак. — Неужели непонятно, что у них появится своя страна, когда переговоры закончатся?

Впрочем, искусственный интеллект прекрасно понял, что я сейчас не жду ответа, а просто выказываю неодобрение. Зато прояснилось, чего ждал наследный принц Поднебесной империи.

Восстание аборигенов неминуемо сорвет переговоры, каким бы оно ни вышло по итогу. Людей либо разгонят, либо перебьют. В любом случае ни одна из стран не будет выглядеть хорошо для корейцев.

Если, конечно, вовремя не помешать этим коварным планам. А для этого мне нужно встретиться с человеком, который все это спланировал.

— «Оракул», соедини меня с Хранителем Лью, — велел я, расстегивая ворот рубашки.

— Слушаюсь, князь, — отозвался искусственный интеллект, а я пока сел в свое рабочее кресло.

Кажется, пришла пора ставить точку в истории Хранителя Лью, раз он так активно мешает продвижению моих планов. Одно дело, если бы он не мешал мне, и совсем другое — когда целенаправленно вставляет палки в колеса.

Для быстрого и уверенного развития мне нужно прекратить войны около границ Русского царства. Однако, похоже, добиться этого я смогу, только если поставлю весь мир на колени.

Наконец, Хранитель решил ответить на мой вызов.

— Слушаю, князь Романов, — подчеркнуто спокойным тоном произнес Лью на том конце провода.

— Здравствуй, Хранитель, — ответил я. — Полагаю, нам пора встретиться и расставить все точки над i. Буду предельно честен — мне не нравится, что Поднебесная затеяла свою игру и пытается подвести под удар Русское царство. Я предупреждал вас в Архиве, что трогать свою страну запрещаю.

Несколько долгих секунд китаец сохранял молчание. И прервался, лишь когда я ощутил, что мое терпение подходит к концу.

— Приходи в мои покои в Пекине, — сказал он. — Сегодня в двадцать три часа. Раньше, увы, встретиться не смогу — у меня очень много дел. И, надеюсь, ты сможешь мне помочь решить хотя бы часть из них.

Хмыкнув в трубку, я взглянул на часы. До назначенной встречи оставалось порядочно времени. Мне хватит подготовиться к разговору.

— До встречи, Лью.

— Буду ждать, сингуляр.

Глава 24

Что ж, выходит Хранитель Лью либо сам догадался, либо каким-то образом сумел получить послание от сингуляров, не посещая лаборатории Роберта Лонгсдейла. Может быть, единственный в обществе Януса Двуликого азиат, на проверку оказавшийся и хитрее и мудрее остальных, получив доступ к серверу «Хранителя»?

Гадать можно сколько угодно. Сам я сервера пока что не нашел. А если Лью известно их местонахождение, я все равно об этом узнаю. А пока стоит заняться более продуктивным делом.

Подготовкой к поединку с человеком, управляющим гравитацией. Это помимо его собственного родового дара, который, как и мой относится к уникальным способностям. Цао Вейшенг, он же текущий Хранитель Лью, может и без артефактов создать проблем — его дар позволяет клонировать самого себя на краткий промежуток времени. Копии Цао Вейшенга просуществуют не больше минуты каждая, зато их клепать можно бесконечное количество.

В совокупности такие магические способности могут дать серьезное преимущество перед любым врагом при поединке один на один.

У меня, конечно, тоже есть пара сюрпризов в рукаве. В конце концов, русские блокираторы магии намного надежнее и мощнее. Вот только они не развеют уже созданную Цао Вейшенгом копию, когда та попадет в поле действия блокировки.

При том, что род Цао хоть и не правит в Поднебесной империи, своих подданных у него немало, по меркам Русского царства. Так что у Лью будут все шансы забросать меня мясом. В теории, конечно, ведь я тоже на месте стоять не стану, и буду защищаться.

— «Оракул», приведи мне трех «Стражей», — велел я, поднимаясь со своего кресла. — Пусть будут готовы войти в портал по первому же зову. Оснащение по протоколу «Одуванчик».

— Как прикажешь, князь, — ответил искусственный интеллект. — Готовность роботов — три минуты семнадцать секунд.

«Одуванчиком» протокол был назван не просто так. Хотя, конечно, тяга называть целые системы вооружения цветочной тематикой со стороны могла звучать дико.

На деле же каждый «Страж», оснащенный для этой программы менял практически все вооружение на установку для бомбометания. Боеприпасы разлетались, как купол одуванчика, и внешне такой робот напоминал этот созревший цветок.

В комплекте к бомбам шла усиленная броня, серьезно снижающая скорость передвижения «Стражей». Однако я и не собираюсь заставлять их совершать марш-бросок на скорость, и сам всегда могу перемещать роботов порталами.

Пока что эта система еще ни разу не применялась в настоящем бою, однако Святослав Святославович Волков провел испытания и довел показатели в соответствие с моими требованиями. Так что с этой стороны я был спокоен — если мне действительно придется использовать «Одуванчики», они не подведут.

А пока у меня имелось немного свободного времени, я решил навестить супругу с сыном.

Переодевшись в домашний наряд, я спустился на первый этаж и прошел в игровую комнату.

Еще только приближаясь к отведенной для сына зале размером с танцевальную площадку, я уже услышал его недовольный крик. Алексей Дмитриевич Романов выражал свои эмоции громко, так что даже прислуга с трудом сдерживалась от того, чтобы не разбежаться.

Оно и понятно, когда так орет сын благородной семьи, попасть под горячую руку его разгоряченных родителей мало кому захочется. И это притом, что мы с Викторией еще ни разу никого не наказывали без реальной вины.

Пара роботов, дежурящих у дверей в игровую, открыла мне дверь. И крик ребенка стал еще громче.

Окинув взглядом большую комнату, практически заваленную игрушками, я легко нашел и сына, и княгиню Красноярскую. Виктория качала нашего наследника на руках и что-то негромко напевала, стараясь успокоить. Алексей Дмитриевич рыдал, и моя супруга периодически вытирала малышу лицо платком.

— Дима! — сдув взмокшую прядь с лица, повернулась ко мне Виктория. — Я не могу его успокоить!

Улыбнувшись, я прошел к ним. Алексей Дмитриевич тут же затих и, протянув ко мне ручки, всхлипнул. Взяв сына на руки, я немного покачал его, и прижавшийся ребенок обхватил меня за шею, практически сразу же успокоившись.

— Вика, он просто хотел к папе, — ласково глядя на супругу, произнес я и погладил сына по вздрагивающей спине.

Взглядом княгини Красноярской можно было бы убивать без всякой магии.

— Соскучился по мне? — спросил я, поворачивая Алексея так, чтобы он мог смотреть мне в лицо. — Я тоже скучал.

Ребенок протянул ладошки к моему лицу и, шлепнув меня по лбу, рассмеялся. Лупить отца — одно из его излюбленных развлечений. Впрочем, сил у него пока что было мало, чтобы действительно как-то мне навредить, да и покров легко позволял переносить такой ущерб.

— Может быть, папа останется сегодня дома и проведет время со своим сыном? — все еще раздраженно спросила Виктория, уперев руки в бока.

— Я бы с радостью, дорогая, — вздохнул я, вновь кладя сына на плечо. — Но мне нужно будет встретиться с человеком в Поднебесной империи. И это не та задача, которую я мог бы переложить на чужие плечи.

Княгиня Красноярская вздохнула, глядя на то, как Алексей Дмитриевич начал ковыряться у меня в ухе.

— Ты все время занят, — сказала она. — Так не успеешь оглянуться, а твой сын уже вырастет.

— Увы, такова участь всех отцов, мы обязаны уходить из пещеры, чтобы добыть мамонта и вырезать опасных хищников в округе, — ответил я, поворачиваясь к княжичу Красноярскому. — Алексей Дмитриевич, вы что, решили испачкать отцовскую одежду?

В ответ тот лишь радостно засмеялся. Пришлось отдавать его в заботливые руки матери. И глядя, как Виктория возится с сыном, я вновь ощутил шквал приятных эмоций, который возникал у меня в последнее время все чаще.

Входить в род Романовых было приятно. Меня окружали заботой, обо мне беспокоились и искренне радовались моим успехам. Но по сравнению с тем, что я чувствую сейчас, сам став отцом, это был совсем другой уровень. Иметь свою семью, жить с любимым человеком, растить вместе ребенка оказалось невероятно приятно.

Что еще раз доказывает, как я был прав, когда не стал отказываться от эмоций в своей первой жизни. Теперь же, пережив столько нового для себя опыта, я был уверен — чувства намного важнее, чем я думал прежде. И чем считали мои коллеги.

Сев на пол, я взял первую попавшуюся игрушку в руки. Простая деревянная машинка, раскрашенная под полицейский автомобиль, обладала инерционным моторчиком, и я, имитируя ртом звук двигателя, запустил ее к сыну.

Алексей Дмитриевич проводил машинку взглядом и, указав на нее рукой матери, пискнул, требуя опустить его рядом. Сопротивляться Виктория не стала, и с некоторым облегчением посадила княжича на коврик.

— Ты такой счастливый, когда проводишь время с ним, — заметила моя супруга, наблюдая за тем, как наш сын катает игрушку из стороны в сторону. — Жаль, что это бывает все реже.

— И именно потому, что вы делаете меня таким счастливым, — ответил я, глядя на Викторию, — я и должен закончить свои дела. Чтобы он рос в лучшем мире, чем мы.

Поднявшись на ноги, я подошел к супруге и, притянув ее к себе за талию, поцеловал в губы.

— И кто знает, может быть, скоро наступит время задуматься о втором ребенке? — произнес я и подмигнул княгине Красноярской. — Подумай об этом, пока меня не будет, моя принцесса.

Виктория прильнула ко мне. Ее рука скользнула по моей спине к шее, и чуть взлохматила волосы на затылке. Одарив меня еще одним поцелуем, куда более соблазнительным, чем предыдущий, она хитро прищурилась.

— Поговорим об этом, когда ты вернешься, мой милый дракон.

Окрыленный таким напутствием, я и шагнул в портал.

* * *

Территория бывшего протектората Японского сегуната, город Чосон.

Константин Евгеньевич убрал телефон в карман брюк и на несколько секунд замер, глядя за окно. Якобы стихийное восстание корейского народа уже переходило все разумные границы. Еще чуть-чуть, и население, ради блага которого, казалось бы, и должно быть создано королевство Корея, начнет рвать своих освободителей на части.

Отряды военной поддержки как Поднебесной империи, так и Японского сегуната были приведены в действие. Здание в самом центре города, отведенное для переговоров, было оцеплено совместными силами.

Разговор с царем Игорем I Милославским не вызывал у князя Амурского лишних вопросов. Все было ясно, как божий день — ни во что не вмешиваться, но при этом защитить подданных Русского царства любой ценой.

— Константин Евгеньевич, — произнес телохранитель, наклонившись к плечу князя Амурского, — мы готовы начать действовать. Если мятежники решатся на нападение — их можно подавить огнем.

Однако полномочный представитель Русского царства покачал головой.

— Никакого насилия с нашей стороны, — произнес глава рода Ефремовых. — Мы только защищаем русских людей. Ни во что не вмешиваемся. Государь лично прикажет, если потребуется.

Охранник кивнул и, отступив на шаг, быстро начал передавать приказ Константина Евгеньевича. А сам Амурский князь посмотрел на лица Дзетаро Кимуры и его высочества Цзиньлуна. Оба переговорщика выглядели крайне удивленными.

— Итак, господа, — заговорил Константин Евгеньевич, обводя рукой небольшой круглый стол, за которым уже собрались представители всех трех делегаций, за исключением высших лиц. — Предлагаю начать, нам нужно многое обсудить, так что затягивать процесс не стоит, как я полагаю.

Сегун кивнул и спокойно сел на свое место, а вот принц Поднебесной империи чуть дернул кончиками губ.

— Вы разве не слышали, что творится на окраинах города, господин Ефремов? — спросил он.

— Слышал, ваше императорское высочество, — кивнул в ответ Константин Евгеньевич. — Но мой государь отдал приказ завершить сегодня переговоры, и я сделаю все, чтобы исполнить волю моего царя.

Принц Цзиньлун кивнул и тоже прошел к своему креслу. От Амурского князя не укрылось, что его ответ не понравился наследнику китайского престола. Но щенок может свое недовольство засунуть куда поглубже и проваливать на все четыре стороны.

Если государь Русского царства прав, через пару часов на руках Константина Евгеньевича будут реальные доказательства отцеубийства в императорской семье. Действовал наследник, разумеется, не один, а в кооперации с несколькими принцами, договорившимися между собой поделить Поднебесную империю на несколько независимых королевств. И теперь любые договоренности с принцем Цзиньлуном окажутся ничтожны.

Потому что на родине его будут ждать не трон и власть, а смертный приговор.

Но пока доказательств все еще нет, нужно заниматься делом. А не ждать, когда нанятые Цзиньлуном наемники поднимут восстание в Корее и выберут наследника Поднебесной империи своим королем.

— Итак, господа, — раскрывая папку, которую сотрудники Министерства иностранных дел уже положили перед ним, заговорил Константин Евгеньевич. — Благодарю за то, что согласились продолжить работу. Предлагаю вернуться к нашему вчерашнему обсуждению пунктов 7, 12 и 25 проекта мирного договора между Японским сегунатом и Поднебесной империей, предложенного Русским царством. Итак, господин Кимура, вы говорили, у вас имеются какие-то конструктивные замечания?

* * *

Поднебесная империя, Пекин, резиденция рода Цао. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Территория клана Цао занимала крупный квартал в столице Поднебесной империи. Настоящий анклав внутри Пекина, который может существовать автономно от остальной части города.

Резиденция Цао Вейшенга располагалась на северном краю квартала. Хранитель Лью не входил в правящую ветвь рода, однако его семья все же оставалась важным звеном в клане.

Трехэтажный особняк, выстроенный в классическом китайском стиле, был оснащен самым современным оборудованием. В этом вопросе личное жилище Цао Вейшенга не уступало моей резиденции в Красноярском княжестве. Не было ни единого места внутри здания, где бы я мог проникнуть незамеченным.

Однако я и не стал открывать портал прямо в резиденцию Хранителя Лью. В конце концов, пройтись пешком метров триста — не такая уж и сложная задача. А за это время «Оракул» проник внутрь и был готов по моей команде перехватить контроль над системой безопасности не только дома Вейшенга, но и всего квартала семейства Цао.

На территории клана было очень тихо и мирно. Сюда не долетели ни гул огромного мегаполиса, оставшегося за периметром, ни тревожные настроения жителей, как будто и не было никакого восстания его высочества Иньлина.

Подданные семьи Цао, проживающие здесь вместе с членами рода, прогуливались в разбитых парках, посещали еще не закрывшиеся кафетерии и в целом производили впечатление сытых и довольных жизнью людей.

На меня никто особого внимания не обращал. Сразу было заметно, что к гостям с внешностью европеоидной расы здесь привыкли. Что не удивительно, учитывая, чем занимается клан Вейшенга. Глава рода Цао занимал пост министра иностранных дел, и все огромное семейство помогало ему в этом деле.

Спокойно дойдя до резиденции Хранителя Лью, я дернул за шнурок, заменяющий звонок, и изнутри раздался переливчатый звук колокольчика.

Стоило ему отзвенеть, как дверь распахнулась. Немолодой мужчина в традиционном костюме, окрашенном в цвета рода Цао поклонился мне.

— Дмитрий Алексеевич, мне приказано проводить вас, — сообщил он. — Прошу следовать за мной, господин Цао скоро прибудет. Он распорядился подать вам чай в цветочном павильоне.

Что Хранителя нет дома, я уже знал. «Оракул» нашел его в дороге к кварталу от Министерства иностранных дел.

Никакого удивления от того, что я прибыл пешком, слуга не выказал. Мы прошли через несколько коридоров, и действительно оказались в комнате, которую можно было назвать цветочной.

Несмотря на современную мебель и технику, талантливый садовник превратил помещение, укрытое стеклом, в оранжерею. Несмотря на середину осени разноцветная растительность пышно цвела, как будто сейчас лето. При этом ароматы распустившихся бутонов не давили, и воздух оставался свеж и чист.

— Прошу, князь, — с поклоном слуга указал мне на деревянный прямоугольный стол с двумястульями.

Стоило мне занять место, как из-за кустов показалась молодая девушка в хуаньфу с подносом в руках.

Не говоря ни слова, она ловко налила мне уже заваренного черного чая без добавок, после чего с поклоном удалилась.

В павильоне было очень тихо, и мой слух уловил шелест вентиляторов, очищающих воздух. Притрагиваться к напитку я не спешил, решив дождаться хозяина, который в этот момент как раз выходил из автомобиля, доставившего Цао Вейшенга домой.

Место настраивало на расслабление, и мне было легко представить, как Хранитель Лью приходит сюда для медитаций. Краем глаза я, не вставая, даже заметил место, где можно было бы расположиться для умиротворенной созерцательной практики.

Учитывая, что большинство современных магических техник было взято именно из азиатских верований и традиций, это было разумно. Многие одаренные устраивают себе подобные места, чтобы овладеть своим даром в совершенстве. Что говорить, даже в Царском Государственном Университете нам преподавали основы медитации.

Наконец, с шелестом открылась дверь в павильон. Я не стал оборачиваться — единственная камера как раз смотрела на вход, так что искусственный интеллект вывел мне картинку, как настоящий Цао Вейшенг пересекает порог, и все тот же старый слуга закрывает за ним.

Реальная внешность не слишком отличалась от личины Хранителя Лью. Вейшенг был примерно того же возраста около сорока, подтянут, заметно, что тренировками не пренебрегает. Да и напряженный день заставил китайца держаться несколько скованно, будто он готовился начать драку прямо сейчас.

Я поднялся на ноги, когда Хранителю оставалось до меня около пяти шагов. Обернувшись, я натянул на лицо вежливую улыбку и чуть наклонил голову.

— Приветствую, господин Цао.

— Рад видеть вас в моем доме, господин Романов, — ответил тот, тут же садясь напротив меня и безо всяких расшаркиваний наливая себе все еще горячий напиток из чайника в пиалу. — Прошу прощения за столь нетрадиционный прием, но у меня действительно масса проблем. И я надеюсь, ты поможешь мне их решить.

Я кивнул, взяв свою чашку в руку.

— Я думал, происходящее в Азии — твоих рук дело, — заметил я, после чего сделал первый глоток. — Хранитель Лью всегда присматривал за этим регионом. Так повелось со времен Основателей.

— Боюсь, наш не слишком умный и оттого уже мертвый друг Лоренцо привел в действие лавину, от которой нам уже не увернуться, — ответил сидящий напротив мужчина. — Ты не хочешь спросить, почему я решил, что ты и есть сингуляр?

— Полагаю, ты мне сам расскажешь, — пожал плечами я, возвращая посуду на столешницу.

Вейшенг улыбнулся.

— Как ты и сам понимаешь, идея отложить миссию Хранителей пришла мне в голову не просто так, — произнес тот. — С самого начала, как меня пригласили в организацию Януса Двуликого, и я увидел Архив, мне стало ясно, что наша магия — всего лишь более продвинутая технология. Сама лаборатория, которую глупцы ничем, кроме Архива не считают, на самом деле не способна обеспечить такое сложное воздействие на всю планету равномерно. Обязательно находились бы места, где магия не работает.

Я кивнул, не спеша говорить, а Цао продолжил:

— И я решил, что нужно найти источники магии, — пояснил он. — Для этого нужно было потратить много времени и ресурсов. На то, чтобы еще и планетой управлять, удерживая страны от постоянной тяги развязать последнюю для человечества резню, сил бы уже не осталось.

— Разумно.

— Я не знаю, чем там занимались остальные Хранители, — произнес Цао Вейшенг, залпом осушив свою пиалу. — И, похоже, теперь мы пожинаем плоды этого решения. Лоренцо успел серьезно навредить всем, прежде чем твои люди его все-таки уничтожили… Впрочем, как бы там ни было, я своей цели добился.

Я вскинул бровь, а китаец пояснил:

— Я нашел источник магии.

Глава 25

Новость меня не шокировала. Честно говоря, было бы даже удивительно, если бы никто из Хранителей так и не задумался, откуда, собственно, магия исходит в мир.

Под внимательным взглядом Цао Вейшенга я спокойно подлил себе еще чая и сделал маленький глоток. Дар защитил бы от ожога, однако напиток был терпким, насыщенным и ароматным, такой не хочется проглатывать залпом.

— Хорошо, — произнес я, поднимая взгляд на собеседника. — Но мы вернемся к этому вопросу после того, как урегулируем кризис Поднебесной империи. Как ты понимаешь, я не могу допустить, чтобы раскол, подготовленный несколькими принцами Китая, осуществился. Это плохо для моей страны.

— Как и для моей, — едва заметно кивнул Вейшенг. — И я немало труда вложил, чтобы вскрыть этот заговор. Полагаю, мы с тобой должны решить, кто из не запятнавших себя в этом деле принцев должен возглавить империю. Ради этого было создано общество Януса Двуликого — править курс человечества, чтобы вывести его на более выгодное направление.

Я улыбнулся и сделал еще один маленький глоток.

— Рад, что ты понимаешь, какое место должен занимать в обществе Хранителей, — произнес я. — Но раз уж мы говорим об этом, я бы все же хотел узнать, откуда у тебя такая уверенность, что именно я и есть сингуляр, которого последователи Януса Двуликого ждали триста лет.

Цао несколько секунд молчал, формулируя ответ.

— Изначально, когда Василий и Людвиг выдвинули твою кандидатуру, — заговорил Вейшенг, — я стал собирать информацию о тебе. Очень много новых технологий из рода Романовых возникали как будто из воздуха. При этом официально практически каждая разработка была создана кем-то другим. Для неосведомленного человека действительно могло показаться, что ты просто находишь таланты и помогаешь им раскрыться.

Он сделал короткую паузу, наливая себе чай в пиалу.

— Но потом Архив дал тебе права высшего администратора, — сказал он, взяв посуду кончиками пальцев. — И все стало на свои места. Я слишком много времени и сил потратил на поиски источника магии, собрал и обдумал немало фактов. В том, что Дмитрий Алексеевич Романов — сингуляр, я перестал сомневаться в тот миг, когда Архив начал выполнять твои приказы. Ведь кто на самом деле мог подчинить себе внеземную технологию, как не внеземная сущность.

Я хмыкнул.

— Мне могло просто повезти, — заметил я, ставя чашку на стол.

— Только глупцы считают, что удача — это случайность, — произнес собеседник. — Любой, кто добился успеха в своем деле, легко подтвердит: везет только тем, кто подготовился к этому. Для остальных работает непредсказуемый и всегда приводящий к поражению случай. Разнорабочий из нищих окраин может выиграть в лотерею. Но он никогда не превратит ее в более крупное состояние.

Китаец поднес указательный палец к виску.

— Ты узнал, что твоя невеста создает универсальную плазму, — сказал Вейшенг. — И сделал все, чтобы ее проект стал реализуемым. Никто другой, кроме сингуляра, не справился бы с этой задачей. В боярышню Морозову, которую презирало все окружающее общество, никто бы не поверил, и не вложил бы ни времени, ни денег в ее проект. Однако тебе было достоверно известно, что такая работа выполнима.

Он прервался, чтобы сделать несколько глотков из своей пиалы.

— И так во всех делах, связанных с технологиями, — произнес Вейшенг. — Роботов ты в Британии нашел и с помощью Демидовых доработал. Такая же история с технологией стелс… Какое русское новшество не возьми, Дмитрий Романов стоит рядом с ним. Даже если не значится его автором. На месте сингуляра я бы сам так поступал.

Я кивнул.

— А я уже было подумал, что ты умудрился получить сообщение сингуляров, создавших общество Януса Двуликого, — с улыбкой признался я. — Но, к счастью, ты и сам умеешь пользоваться головой. К сожалению, как показала практика, не все Хранители на это способны.

Китаец промолчал, допивая свой чай. Наливать новую порцию он не стал, вместо этого поднял правую руку.

Из-под манжета Хранителя показался металлический браслет из белого золота.

К нам вошла все та же девушка из слуг рода Цао и с глубоким поклоном забрала чайник.

Дождавшись, когда она покинет павильон, Вейшенг вернулся к основной теме разговора.

— Итак, будущий император должен устраивать нас обоих, — заговорил Хранитель.

— Это будет Канси, — озвучил свое решение я.

— Потому что он в заговоре не запятнан, как двое старших братьев, и к тому же муж русской княжны? — уточнил собеседник.

— Именно, — подтвердил я. — Его высочество Канси на правах супруга Кристины Константиновны сможет призвать на помощь род Ефремовых. Как союзники князей Ефремовых, к делу подключится клан Романовых-Демидовых, а за ними потянутся больше пятидесяти лояльных нам благородных семей. Это не считая моих личных связей с клубом ветеранов войны с Речью Посполитой, которые до сих пор жаждут поучаствовать в новых конфликтах. Совокупная армия, которая придет на помощь русской княжне и ее супругу превышает полтора миллиона бойцов. Не считая военной техники, аналогов которой нет во всем мире. И это даже не говоря о том, что государь Русского царства тоже не пожелает остаться в стороне, когда есть возможность обрести влияние на главу Поднебесной империи.

Знала бы Кристина Константиновна, что выйдя замуж за китайского принца, которому трон не светил никогда, что ей предстоит стать императрицей, пожалуй, зная сестру Семена Константиновича, можно было бы предположить, что княжна Амурская откажется.

Опасное это дело — быть избранницей чужого правителя. Ведь одно дело — принцесса, а по сути, если сравнивать с Русским царством, великая княгиня, которая может быть диковинкой при дворе и подругой для многих, но никогда не получит власти. И совершенно другое дело, когда такая чужачка всходит на престол.

— Нас это устраивает, — кивнул Вейшенг. — Род Цао поддержит его высочество Канси. По тем же причинам, которые ты озвучил. Нам обоим выгоден единый Китай, а не скопище слабых княжеств. Твоими стараниями Дзетаро Кимура удержит власть и укрепит Японский сегунат. Через поколение он мог бы передавить княжества. Но против империи, крепко повязанной с Русским царством, Ниппон ждет только поражение.

Я кивнул, поднимаясь из-за стола.

— В таком случае, полагаю, нам следует сообщить о нашей договоренности заинтересованным лицам, — сказал я, глядя в глаза также вставшему Цао.

— И ты не спросишь меня насчет источника магии? — уточнил он.

— Нет, я уже понял, где он находится, и сам посещу это место, когда будет более спокойный момент, — ответил я, ничуть не кривя душой.

— Что ж, в таком случае не буду предлагать тебя туда отвести, — чуть склонив голову, ответил Хранитель Лью. — А пока что вернемся к нашим делам. Нам необходимо действовать как можно быстрее.

Марево распахнулось за моей спиной, и я шагнул назад, не оглядываясь, чтобы тут же закрыть портал в Архив.

— С возвращением, Создатель, — произнесла Анна.

— Предоставь мне точные координаты перемещений Хранителя Лью за последний год, — распорядился я. — Проложи его путь по карте, отметив все безлюдные места в Гималаях, где он задерживался дольше чем на пятнадцать минут.

— Будет исполнено, Создатель, — ответила она. — У меня нет записей о том, что Хранитель Лью обнаружил сервера «Хранителя». Однако он мог оставить артефакт до того, как добрался до места назначения.

Все верно.

А еще я узнал браслет на его руке. Точно такой же в моей прошлой жизни носил Рональд Томпсон, еще один будущий сингуляр. А раз у Хранителя Лью появился очередной артефакт, не входящий в список Основателей, логично предположить, что он получил его в «источнике магии».

И соваться с Цао Вейшенгом в уединенное место, где он сможет воспользоваться полученным преимуществом — не та степень доверия, которую я могу себе проявить по отношению к члену общества Януса Двуликого.

Так что я отслежу его путь и сам найду сервер.

Но уже после того, как клан Цао поддержит выгодного Русскому царству принца в восхождении на трон. Ведь зачем добровольно отказываться от полезного ресурса, который можно использовать?

* * *

Территория бывшего протектората Японского сегуната, город Чосон.

Константин Евгеньевич посмотрел на свои наручные часы и перевел взгляд на входные двери. Японский сегун и его высочество Цзиньлун в это время вели очередной эмоциональный спор. А потому на то, что полномочный представитель Русского царства не следит за ходом переговоров, не обратили внимания.

Пара солдат в боевой броне «Стражей», сторожащие двери в переговорный зал, зашевелилась. Одновременно взявшись за ручки, русские бойцы распахнули створки, и Константин Евгеньевич поднялся из своего кресла.

Вошедший пожилой азиат в блеклом сером костюме с гербом Поднебесной империи на рукаве двигался плавно, смотрел по сторонам равнодушно, как будто явился не на переговоры, а пейзаж рассматривал. Зато явившиеся с ним гвардейцы императорского рода сразу же направились к его высочеству Цзиньлуну.

— Что это значит? — встрепенулся Дзетаро Кимура, глядя, как его собеседнику подходит пара китайских солдат.

В поисках поддержки сегун обернулся к князю Амурскому, и тот кивнул явившемуся на переговоры старику.

— Господин Цао, рад вас приветствовать, — произнес Константин Евгеньевич.

— Это взаимно, князь, — ответил глава Министерства иностранных дел Поднебесной империи. — Увы, при не самых благоприятных обстоятельствах.

— Господин Цао, объяснитесь, — потребовал его высочество, глядя на своего подданного.

— Взять его, — проигнорировав слова наследника престола, приказал тот. — Цзиньлун, ты признан виновным в заговоре против целостности Поднебесной империи и убийстве императора. По закону Поднебесной империи ты предстанешь перед судом. Прошу не оказывать сопротивления и сдаться добровольно. В противном случае я буду вынужден применить силу.

Откинувшись на спинку своего кресла, Дзетаро Кимура смотрел на происходящее с плохо скрываемой усмешкой. Такого он точно не ожидал, когда собирался на переговоры, однако явно наслаждался происходящим.

— Ты не посмеешь! — возмутился Цзиньлун, подскакивая со своего места.

Сила разлилась по помещению, но в следующий же миг на теперь уже бывшего наследника престола нацепили блокираторы. Лишившийся магии принц попытался вырваться, но получил укол в шею и обмяк на руках конвоя.

— В Пекин его, — распорядился господин Цао, после чего обернулся к сегуну и князю Амурскому. — Господа, я уполномочен завершить переговоры от лица Поднебесной империи.

— И кем же? — уточнил Дзетаро Кимура. — Я имею право знать, с кем теперь Японский сегунат подписывает мирное соглашение.

Министр иностранных дел уважительно поклонился ему в ответ.

— Его высочество Канси восходит на престол Поднебесной империи, — торжественно произнес господин Цао. — Коронация состоится через два дня. Вы приглашены, уважаемый сегун. Однако император Канси поймет, если вы пожелаете вернуться.

А пока он говорил, Константин Евгеньевич ощутил, как стиснуло горло от нахлынувших эмоций. Его дочь — императрица Поднебесной империи?

Но обдумать как следует ситуацию ему не дал господин Цао.

— Уважаемый князь, вы также приглашены на коронацию, — заявил он, глядя в глаза главе рода Ефремовых. — Кроме того, я уполномочен заявить, что Поднебесная империя просит своего союзника государя Русского царства Игоря I Милославского ввести войска на территорию нашей страны, чтобы помочь прекратить мятеж и навести порядок.

Сделав рукой знак за спину, господин Цао дождался, когда его подчиненный, прошедший в зал вместе с начальником, вложит в руки министра кожаную папку.

— Официальные документы подписаны, уважаемый князь, — сообщил господин Цао, вручая папку князю Амурскому. — Мы ждем ответа в самое ближайшее время.

Дзетаро Кимура посмотрел на них двоих очень внимательным взглядом. Ситуация, которую он создал, все меньше выглядела так, будто сегун что-то может решить за этим столом, или хотя бы повлиять. Ни Китай, ни Русь не видели в нем равного, Японский сегунат выступал всего лишь статистом, свидетелем на фоне смены императора в Поднебесной империи.

И это было отвратительное чувство. Однако Дзетаро Кимура прекрасно осознавал — для того, чтобы обезглавить его страну, русскому царю потребовалась одна ночь и один человек. Так что эту обиду нужно проглотить.

И ждать своего часа.

— Что же касается переговоров, — обернулся вновь к японцу господин Цао, — Поднебесная империя согласна на все ваши замечания. Уважаемый сегун, вот готовый договор. Прошу вас ознакомиться и подписать.

Пока делегация Японии изучала бумаги, Константин Евгеньевич продолжал размышлять о том, какие вызову ожидают его дочь. Как бы ни хотелось уберечь Кристину Константиновну от всех бед, однако теперь дороги назад у нее не будет.

Безусловно, став императрицей, княжна Амурская станет опираться на войска своего отца и брата. А значит, этих войск должно быть, во-первых, много, а во-вторых, они должны быть рядом.

Телефон полномочного представителя Русского царства завибрировал в кармане, и князь Амурский вынул аппарат.

— Слушаю, государь, — нейтральным тоном, никак не выдававшим обуревающие его чувства, произнес Константин Евгеньевич.

— Подпишите бумаги и озвучьте мое согласие на введение войск Русского царства. Они уже собраны и готовы выступать, — велел Игорь I. — И позвольте вас поздравить, Константин Евгеньевич, через два дня ваша дочь станет императрицей Китая. А вы, как мой полномочный представитель в Азии, будете рядом с ней. Естественно, под прикрытием русских воинов.

— Благодарю, государь.

— И не волнуйтесь, Константин Евгеньевич, — добавил царь. — Я даю вам слово — Кристине Константиновне ничего не угрожает. Возможно, ее супругу — да. Но ваша дочь отныне — одна из самых ценнейших дочерей Русского царства. Кто знает, что ждет нас завтра. А в истории Поднебесной уже бывали случаи, когда на троне была только женщина.

Слово царя значит многое. Это закон, на котором держится Русское царство. И не верить своему государю Константин Евгеньевич бы не посмел.

— Спасибо, государь, — произнес князь Амурский. — буду ждать ваших дальнейших распоряжений.

Он положил погасший телефон обратно в карман и взглянул на министра иностранных дел Китая.

— Господин Цао, Игорь I Милославский согласен на ваши предложения, — произнес Константин Евгеньевич. — Войска Русского царства собраны и готовы к выполнению задач по восстановлению законности и порядка в Поднебесной империи.

— Его величество Канси будет очень рад, — с улыбкой произнес господин Цао, склоняя голову перед отцом будущей императрицы. — Раз мы закончили с официальной частью, не согласитесь ли вы составить мне компанию за ужином? В неформальной обстановке.

И вновь оставшийся не у дел сегун почувствовал себя уязвленным. Но что он мог сделать? Только кивать и со всем соглашаться. Позорный мир был для Дзетаро лично и для клана Кимура в целом лучше любой войны.

Пока Китай и Русское царство будут разбираться со своими проблемами, у Японского сегуната будет немного времени, чтобы прийти в себя после всех потрясений, что посыпались на голову в последнее время.

И если род Кимура не успеет этой передышкой воспользоваться, если сам Дзетаро не справится с ролью сегуна, в следующий раз Японию не спасет уже никакой мятеж в Поднебесной империи.

О том, чтобы самому выступать агрессором, Дзетаро даже не думал. Он все еще не слишком хорошо пользовался протезом, заменяющим кисть, отсеченную родовой магией Романовых.

И Дзетаро понимал, если что-то пойдет не так, в следующий раз разрез пройдет по его шее.

Глава 26

Гималаи, горный гребень на высоте семи тысяч метров. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

День для посещения предполагаемой точки трансляции магического поля я выбрал крайне удачно. Снежная буря, накрывшая горные склоны, не позволила бы никому меня обнаружить, любые следы заметало едва ли не раньше, чем нога отрывалась от белой поверхности.

Силовое поле родовой магии не допускало, чтобы ветру удалось меня сдуть, а линзы «Оракула» позволяли видеть сквозь сплошную стену бури. Спутниковая система, запущенная нами в космос, как раз сейчас дрейфовала надо мной, так что устойчивость связи была обеспечена качественная.

— Княжич, пять метров, — предупредил меня искусственный интеллект голосом Кристины.

Сквозь белую пелену проступила подсвеченная «Оракулом» тропинка, ведущая в пещеру. В том, что она имеет неприродное происхождение, можно было не сомневаться — сам вход облагорожен, а дальше все обустроено так, чтобы путник мог перевести дух и переждать непогоду.

Оказавшись внутри, я сделал глубокий вдох, осматривая нанесенные на камни рисунки. Естественно, работали над породой не здешние инструменты — выплавленные символы легко складывались в формулы технического описания оборудования.

Фактически это была инструкция, как от человека прийти к существованию сингуляра. Краткая, понятная лишь тому, кто осознает, о чем вообще идет речь. Аборигены, судя по следам засохшей крови, здесь занимались не наукой, а жертвоприношениями.

Впрочем, ничего удивительного. Дай дикарю автомат, и когда в нем закончатся патроны, первое, что предпримет такой необразованный человек — начнет приносить автомату жертвы, чтобы тот вновь стал поражать врагов издалека. Утрирую, конечно, но здесь, похоже, этим и занимались.

Небольшой прямоугольный коридор вел в новую пещеру. Расположен он был так, чтобы непогода снаружи не добралась до внутренних помещений. Впрочем, от аборигенов это никак не защищало.

Чем дальше я шагал, рассматривая расписанные сингулярами стены, тем четче представлял, каким именно образом мои бывшие коллеги создали магическую систему в этом мире. Перед моими глазами разворачивалась целая история разработок и внедрения технологий сингуляров.

Комплекс пещер был огромным, а толща камня надо мной становилась все больше. Так что я послал несколько дронов изучить помещения. И «Оракул», получая картинку с них, транслировал для меня не только карту, но и записывал все, что было нанесено на стены и потолок.

В одной из пещер нашелся мумифицированный монах. Разобрать, кем он был при жизни, возможности не было. Однако сам факт его наличия говорил о том, что люди неоднократно открывали эту систему пещер. Просто не понимали, что именно они обнаружили. И, вполне вероятно, в каком-нибудь храме это место значится в исторических документах.

Пройдя мимо тела, я остановился перед разветвлением коридора. Один ход уводил вниз по лестнице, которую не сточили время и ноги сотен топавших по ней людей. Второй путь выводил на поверхность к другому выходу, сейчас обвалившемуся. Третий тоннель вырублен в виде кольца, охватывающего весь этаж.

Глянув на карту, я усмехнулся. Если смотреть внимательно, план системы пещер легко расшифровывался в виде символа атома из моего мира. Рональд Томпсон всегда был склонен к некоторому позерству, так что знак, олицетворяющий науку и технический прогресс, в качестве основы для создания пещеры с частью магической системы наверняка заложил именно он.

Дроны вернулись ко мне — помещения были осмотрены, и теперь я точно знал, куда мне нужно попасть. Разглядывать пещеры, читая оставленные сингулярами инструкции, было уже не нужно — «Оракул» все скопировал и теперь занимался анализом, сопоставляя полученные сведения с составленными мной характеристиками оборудования сингуляров.

Дроны взвились в воздух и отправились сторожить выходы из пещер. А я направился вниз.

Всего каких-то пять метров вглубь скальной породы, и я оказался в пустом квадратном зале. Здесь уже не было никаких схем и формул. Зато явно угадывалась открытая заглушка ниши, в которой наверняка до этого и находился браслет Рональда Томпсона.

— Обнаружено сканирование. Источник неизвестен, — сообщил «Оракул». — Получен приказ на отключение. Проигнорирован.

Логично. Кто бы ни пришел в пещеру, он должен соответствовать требованиям. И артефакт Хранителя у меня в собственности — ключ. А вот наличие чужих наблюдательных систем, какой является мой искусственный интеллект, в список допустимых ограничений не входит. Как и, собственно, искусственных тел.

Проигнорировать приказ от здешней системы защиты «Оракул» смог лишь по той причине, что над ним поработала Анна в лаборатории Роберта Лонгсдейла.

— Проверка выполнена. Назовите себя, — прозвучал в моей голове голос Рональда Томпсона.

Интересно, что Вейшенг умудрился как-то убедить систему, что браслет нужно отдать ему. Все-таки обойти систему несложно, главное — задаться целью и иметь кое-какие мозги.

Отвечать вслух не требовалось. Достаточно было подумать, ведь я уже оказался в виртуальной среде, как только услышал своего коллегу. И даже тот факт, что я сейчас нахожусь в теле клона, ничуть не мешает технологиям сингуляров сканировать мое реальное сознание — связь-то все равно установлена.

— Мы знали, что ты придешь, Дмитрий, — произнес виртуальный Рональд. — Добро пожаловать домой.

Пространство вокруг меня распалось крупными пикселями, и я увидел Землю из космоса. Голубая планета, такая маленькая, что ее можно было сжать в кулаке, вращалась и следовала по своей траектории. А на ее поверхности горели точки ретрансляторов.

— Мы не хотели тебя уничтожать, — сообщил Рональд. — Но путь назад для тебя закрыт. Надеюсь, твой гнев остался в прошлом, и новая жизнь стала для тебя важнее предыдущей.

Я висел в открытом космосе, рассматривая Солнечную систему. Жестом подогнав к себе Луну, я покрутил небесное тело вокруг пальца, как баскетбольный мяч.

Именно на спутнике Земли сингуляры разместили сервер «Хранителя». А на самой планете оставили лишь ретрансляторы, как раз отвечающие за распространение магии. И защита от дурака, и меньше вероятность повредить сервер в случае очередной войны.

— Мы создали все условия для того, чтобы ты смог выстроить новое человечество. Наставил его на правильный путь. Аборигены, конечно, считают нас великими магами, — Рональд усмехнулся. — Но ты знаешь, что любая продвинутая технология…

— Неотличима от магии, — договорил я за него.

— Слепок твоего сознания отправлен на лунную базу, — сообщил Томпсон. — Теперь тебе будет открыт удаленный доступ ко всем оставленным нами технологиям. Также для тебя был предназначен браслет, являющийся ключом к управлению реальностью. Местные называют это магией. Мы не сомневаемся, что ты будешь поступать разумно и сможешь реализовать весь потенциал нашего наследия. Это наш прощальный подарок, мой друг. Мы верим, что ты справишься с любыми вызовами, которые встретятся тебе на пути. Не желаю тебе удачи, я знаю, что тебя ждет успех. Прощай.

Виртуальная реальность пропала так же незаметно, как и появилась. А я еще несколько секунд стоял посреди квадратной пещеры, осознавая сказанное сингуляром.

Не хотели меня уничтожать и сделали все, чтобы я смог реализовать себя в новом мире. Где у меня не будет ограничений и тех, кто не согласен с моим мнением.

Что ж, спасибо за такой подарок. Гнев действительно давно ушел. Теперь у меня есть свое человечество. И несмотря на то, что оно в первую очередь избавлялось от тех одаренных, кто не получил боевых родовых способностей и должен был превратить Землю в райский сад, я смогу все исправить.

Осталось только забрать у Цао Вейшенга браслет, чтобы получить доступ к управлению магической системой. И что-то мне подсказывает, Хранитель Лью вряд ли захочет отдать его добровольно.

— Княжич, обнаружен многочисленный враг, — предупредил «Оракул». — Стремительно приближается. Точное количество не поддается подсчету, постоянно растет.

Я усмехнулся.

Кажется, Цао решил не ждать, когда я приду к нему сам.

— Сбит дрон, — сообщил «Оракул», и на моей карте местности погасла одна точка зеленого цвета. — Число клонов Цао Вейшенга продолжает расти.

Речи о том, чтобы решить дело миром, больше быть не может. Хранитель Лью получил в руки инструмент, который позволит ему менять правила игры буквально на ходу. Отдавать его он не станет, я бы и сам не отдал.

Теперь вопрос не стоит о том, чтобы заставлять политиков всего мира выполнять поставленные тобой задачи. Браслет Рональда Томпсона фактически превращает своего владельца во властелина мира. Не слушается тебя монарх? Лиши его дара, и он тут же окажется у тебя в ногах, будет слезно умолять вернуть то, что только что имел.

Спокойно направившись к выходу из пещеры, я отозвал дроны, отправив их настолько далеко, насколько позволяла продолжающаяся буря. Цао Вейшенгу погода не мешала — в его силах теперь самому ей управлять. Он вполне сможет отключить от родового дара меня самого и просто гонять меня по вершинам, пока я не замерзну.

Но если бы я надеялся исключительно на магию, меня бы здесь не было.

Добравшись до выхода из пещеры, я окинул взглядом запятнанное черными кляксами снежное поле впереди. Сколько здесь клонов? Тысяча, две? Улыбнувшись, я решительно шагнул наружу. И тут же попал под первый залп китайских автоматов. «Лазурные драконы», давно не виделись.

Приложив ладони к груди, перепаханной тяжелыми пулями, я рухнул на колени и, сплевывая кровь, покатился по снежному склону в руки клонов. За мной оставался не слишком глубокий след, кровь застилало сыплющейся с невидимого неба белой крупой.

Меня поймали за ноги. Трое клонов Цао Вейшенга вытащили ножи и, намереваясь зарезать меня, как барана, склонились к моему телу.

— Драконы не умирают, — улыбаясь окровавленными губами, заявил я на китайском.

И подорвал себя.

Поправив на голове обод виртуальной реальности, я подключил интерфейс к следующему клону.

Это уже не то примитивное подключение, что я использовал изначально. Теперь с улучшенной в Иннополисе версией интерфейса я могу использовать родовой дар, даже находясь на другом конце Земли.

Лететь в такую погоду не согласился бы ни один пилот. Но, к счастью, мне это не требовалось. Портал раскрылся под моими ногами, и я рухнул с неба, на лету разбрасывая силовые поля. Тысячи миллиметровых лезвий устремились к горной вершине. Техника достигла клонов раньше, чем я, так что приземляться пришлось на кровавое пятно, обильно посыпаемое снегом и кусками клонированного мяса.

Правая нога скользнула, и из-за этого я не смог зачистить вершину одним ударом. Силовое поле высотой в три метра и шириной в двадцать смахнуло со склона только треть пригнанного Вейшенгом множества. Клоны падали молча, а ко мне спешили новые.

Очевидно, что китаец не стал стесняться, и значительно усилил собственный дар. Вероятно, эти клоны вообще ему ничего не стоят, и я просто зря трачу собственного робота, пытаясь ему противостоять.

Продолжая спихивать двойников Хранителя с горной вершины, я направился к спуску. Моя техника работала, как дворники на лобовом стекле автомобиля. Раз — и часть клонов отправляется в полет, лишившись опоры под ногами. Два — еще несколько десятков падают с горы.

Внизу показалась относительно ровная площадка, и я, наконец, увидел Цао Вейшенга. Он стоял в самом центре снежного пласта, а от него отделялось сразу по паре двойников. Не медля ни мгновения, они тут же начинали подъем, размахивая оружием.

Кстати, его Хранитель тоже научился клонировать. Так что вопроса, когда у него закончатся автоматы и патроны к ним, не стояло.

Сформировав перед собой силовой конус, я запустил его вниз по склону. С гудением техника взметала в воздух клочья снега вперемешку с мясом и кровью. Об поле бессильно бились выпущенные клонами пули, но ко мне им прорваться не получалось.

Огромный воздушный молот сформировался над моей головой. Для применения этой техники Цао пришлось перестать плодить собственные копии. Я не стал его разочаровывать, и, открыв портал перед собой, шагнул в него.

Хранитель успел защититься, сбив координаты портала — марево выбросило меня на самом краю площадки, на которой стоял Вейшенг. Телепортация получилась со сбитым прицелом, а ближе к Цао магия вообще не работала.

— Ты не сможешь меня победить, — заявил он, принимая боевую стойку.

Орава клонов, которые так и не добрались до меня на вершине, оказалась расплющена воздушным молотом. Тем, кому повезло уцелеть, бросились к нам. Несколько десятков не рассчитали сил и сорвались в пропасть.

Не отвечая ему, я выхватил револьвер из-за спины и выпустил весь барабан по противнику. Хранитель лишь проводил замедляющиеся и отклоняющиеся от курса пули взглядом.

Управление гравитационными полями у него никуда не делось.

— Отключить, — велел я, перезаряжая барабан «Бульдога» и шагая к дожидающемуся массового подкрепления врагу.

План Вейшенга был прост. В толпе клонов, которые вот-вот его окружат, никто бы не нашел оригинального китайца. Однако, несмотря на мои шутки о том, что все азиаты на одно лицо, я легко узнаю настоящего Цао — отследить Хранителя мне поможет «Оракул».

Я не успел зарядить револьвер, как китайцы уже бросились на меня. Пришлось совать оружие обратно за пояс и сосредоточиться на защите. Из правого рукава выдвинулся спрятанный там нож, и я, перехватив рукоять, прыгнул навстречу ближайшему врагу.

Укол в шею, уход в сторону, и меня сбивают с ног. Сверху сразу же навалилось еще пять тел. Общей массой меня вдавило в снег.

— «Оракул», контроль, — прошептал я, и меня тут же отсоединило от робота, переключив к следующей копии.

Портал над площадкой, и пока предыдущий Дмитрий Романов ожесточенно, наплевав на собственные повреждения, разрывает клонов Вейшенга на куски отобранными у них же кинжалами, я почти приземлился за спиной настоящего Цао.

— Гори.

Буран, перебивающий звуки, не давал меня услышать или увидеть. А чтобы существовали его клоны, Цао теперь не мог себе позволить отрезать магию от вершины, иначе его копии бы развеялись.

Не долетев метра до китайца, мой робот взорвался. И я спрыгнул в уже собственном теле.

Обожженный взрывом, зажимающий глубокие раны, оставленные осколками робота, Цао катался по снегу. Боль не давала ему сосредоточиться для поддержания уже действующих техник, и тем более создания новых. Но он все равно сумел разглядеть меня, шагающего с заряженным револьвером в руке.

— Черт… — одними губами прошептал Вейшенг, прежде чем пуля разнесла ему череп.

Мой клон, управляемый «Оракулом», так и замер чуть в стороне, держа руки так, будто в них все еще есть трофейные кинжалы. Враги и оружие развоплотились, и теперь робот ожидал новых команд.

Я без сомнений снял браслет с запястья Хранителя Лью и, прежде чем надеть, тщательно протер его от крови.

Беда местных жителей в том, что они слишком опираются на магию там, где она совсем не нужна. Клоны Цао могли бы завалить меня толпой, одной своей массой раздавить. Я это предвидел, а потому и не пришел сюда лично с самого начала.

Роботов на Урале клепали быстро. И даже над их реалистичностью в условиях бурана можно было не трудиться. Волосы похожего оттенка, грубое подобие лица — и враг не отличит такого робота от настоящего человека. Некогда приглядываться и различать детали.

Конечно, если бы Цао не явился, чтобы поставить точку в моем существовании, план бы не сработал. Но я надеялся, что Вейшенг решит контролировать «источник магии», и не прогадал. Уж слишком соблазнительно было бы для Хранителя Лью избавиться от меня.

Убрав испачканный платок в карман, я нацепил браслет.

В голове тут же пронеслось освежающим ветерком знание о его возможностях и том, как ими распорядиться.

— Самоуничтожение, — подняв взгляд на робота, приказал я.

Клон разбежался и, сиганув с обрыва, взорвался в воздухе. Ремонтировать его сложнее, чем собрать нового. А так и следов не останется.

Бросив взгляд на тело у моих ног, я воспользовался браслетом, добавляя себе новую стихию. Огонь облизнул подношение, и пепел тут же смешался с новым падающим с неба снегом.

А я прикрыл глаза, перестраивая собственные возможности. Силовой купол Романовых окружил мое тело плотным коконом, оставив при этом достаточно места, чтобы мне хватило кислорода в герметичной оболочке родового дара. Открыв портал, я шагнул в него и тут же воспользовался контролем гравитации.

Давно я не бродил по поверхности Луны. И хотя это была другая Луна, и я был в другом теле, однако воспоминания нахлынули приятной волной. Гнева действительно не осталось.

У меня теперь есть семья, целый клан родственников, которые меня искренне любят и готовы идти ради меня на жертвы. И пускай я пока что не могу им всего рассказать, со временем они все же услышат правду.

Шагая к серверу «Хранителя», я поглядывал наверх, где крутилась голубая планета. Земля отсюда казалась слишком маленькой, чтобы на ней происходило столько событий и кипели такие страсти. Колыбель человечества казалась мирной и тихой.

Вход перегораживала дверь, имитирующая поверхность Луны. Заметить ее, глядя в телескоп, невозможно. Нужно точно знать, что ищешь, да и то не отличишь дверь от точно такой же стены кратера в паре сантиметров от входа.

Створка открылась, впуская меня в шлюз. Стоило войти, как за спиной дверь захлопнулась, а внутри заработали системы обеспечения. Да, создавался объект сингулярами, но — для людей. А нам, простым смертным, необходимы приемлемое давление и кислород, как минимум.

Когда процедура завершилась, и надо мной вспыхнула зеленая лампа, разрешающая проход, я открыл следующую дверь, приложив ладонь к кнопке. Створка отъехала в сторону, и я шагнул внутрь сервера.

Отсюда исходила вся магия. И теперь это мое наследие.

В отличие от лаборатории Роберта Лонгсдейла, которая была открыта для посещения, серверная «Хранителя» была такой же нетронутой, как и в тот миг, когда ее здесь создали.

Пройдя вдоль рядов одинаковых застекленных камер, в которых можно было собрать для себя новое тело, уже не на биологической основе, я полюбовался на интерфейс управления сервером.

Когда-нибудь я сюда еще вернусь. Но не раньше, чем доведу земные технологии до достаточного уровня, чтобы не зависеть от лунной базы сингуляров. Хотя, конечно, соблазн прямо сейчас обрести куда более совершенное небиологическое тело и был силен.

Но я не готов становиться единственным сингуляром на планете. Мне нужны мои люди, которые пойдут за мной. Ведь если бы я бросил свою семью, разве это было бы достойной платой всем тем, кто поддерживал меня всю мою вторую жизнь?

Я — Романов. И этим все сказано.

Эпилог

— Смотри, как красиво, — произнес я, держа Викторию за руку и поводя ладонью вокруг.

Княгиня Красноярская, уже перешагнувшая сорокалетний рубеж, но сохранившая свою привлекательность, с ужасом смотрела в открытый космос. Впрочем, за меня супруга держалась крепко, инстинктивно ища защиты от угрозы кажущегося безграничного пространства.

— Боже, Дима, это… — произнесла она, после чего повернулась ко мне. — Верни меня на Землю.

— Как пожелаешь, моя принцесса.

Я улыбнулся в ответ, и мы вместе переместились на полигон красноярского особняка, с которого я и воспарил с Викторией за пределы земной орбиты. Не сразу она отпустила мою руку, еще несколько минут княгиня Романова приходила в себя.

— О таких вещах нужно предупреждать, — заявила она, прижимаясь к моей груди лицом. — Я так испугалась!..

— Бояться совершенно нечего, дорогая, — погладив ее по спине, заявил я уверенным тоном. — Ты же знаешь, что я никогда и никому не позволю причинить тебе вред.

Виктория отстранилась и покачала головой.

— Ты ведь не просто так мне это показал, да?

Я кивнул и повел супругу по полигону. Мимо нас по периметру пробежали старшие дети — Алексей, Семен и Михаил Дмитриевичи Романовы. За каждым из них, чеканя ногами вытоптанную дорожку, двигались кандидаты в бойцы рода. В это время Василиса Дмитриевна смотрела за братьями, копаясь в песочнице, лепя куличики под присмотром няньки.

Много чего случилось за прошедшие годы. Но после усмирения мятежа в Поднебесной империи наступило мирное время. Европа окончательно погрязла в хаосе выяснения бесконечных прав на престол, Америка до сих пор периодически тонула в новых восстаниях.

Умерла своей смертью Корнелия, окончив эпоху Хранителей. Теперь артефакты были распределены по верным мне лично людям. И никакой глобальной угрозы для меня не осталось.

Мои биологические братья и сестры, как Милославские, так и оставшиеся в других семьях, все так же жили своими жизнями. Князь Соколов обзавелся семьей и детьми, обеспечив будущее князей Выборгских. У государя появилось четверо сыновей. Боярин Иващенко перегнал всех нас, и теперь в его роду было восемь человек, включая самого Ростислава Владимировича и Варвару Васильевну.

Василиса Святославовна, в честь которой мы назвали свою дочь, теперь возглавляла собственный род. Ее супруг, доктор медицинских наук из царских людей, к настоящему моменту успел зачать с ней пару близнецов и дочь.

Русское царство стало не только передовой новых технологий, но и островком стабильности. К нам стекались все, кто хотел жить спокойно и мирно. Ученые, ведущие специалисты — на Руси находилось место для каждого, кто был готов жить с другими в мире.

Так что я считал, что со своей задачей я в этом плане вполне справился. Наступило время позаботиться о себе и своих близких. А для этого я и показал Виктории космос.

— Не просто так, — подтвердил я, когда группа молодежи промчалась мимо нас. — Помнишь, я говорил тебе о том, что однажды наши разработки позволят путешествовать в космосе, как по Земле?

Виктория хмыкнула.

— И ты хочешь сказать, что пришло такое время? — уточнила она, глядя на бегущих сыновей. — Что придумал, как можно перейти на новую ступень человеческого развития? Начнем осваивать Солнечную систему и построим виллу на Юпитере?

Я улыбнулся.

— Дорогая, — взяв Викторию за руку, обратился я к ней серьезным тоном, демонстрируя всю серьезность своих слов. — Я не шутил ни тогда, ни сейчас. Завтра я создам первое такое тело. А это значит, что мы с тобой теперь не просто получим молодость и здоровье.

Княгиня Красноярская смотрела на меня с недоверием, а я вздохнул и опустился перед ней на колено.

— Виктория Львовна, — спросил я, — я готов провести с тобой всю свою жизнь. И я сделал все, чтобы эта жизнь у нас быланастолько долгой, насколько мы сами того пожелаем. Скажи, ты хочешь того же, что и я?

Виктория улыбнулась, очаровательно покраснев.

— Дима, конечно же, я этого хочу! — заявила она, и я надел на ее руку обновленную копию браслета Рональда Томпсона.

На мгновение мир вокруг нас перестал существовать. Я видел по лицу супруги, как знания открывшихся возможностей оседают в ее разуме. Изначальный артефакт я доработал, и теперь он не только обучал мою супругу магии, но и передавал информацию по всем известным в этой реальности сингулярским технологиям. Включая мое происхождение.

— О боже, Дима! — прошептала Виктория, когда эффект окончился. — Это невероятно!

Все еще стоя перед супругой на одном колене, я улыбнулся.

— Так что ты скажешь, моя принцесса? — спросил снова я. — Твой дракон готов бросить к твоим ногам всю вселенную. И провести с тобой вечность.

Княгиня Красноярская улыбнулась и, притянув меня за руку, впилась крепким поцелуем мне в губы. Эмоции — одна из важнейших причин быть человеком, уж точно самая приятная.

Впереди нас действительно ждет все время вселенной. Я не хотел подниматься по лестнице возвышения в одиночестве, и теперь Виктория первой пройдет со мной. Первой, но не единственной.

Осталось сделать последний, чисто технический шаг — в вечность.

Оглавление

Avadhuta Графомуть. Арка 1: Путь Демона

  Пролог

  Арка 1: Путь демона — Наруто

  Арка 1: Путь демона — Неруб

  Арка 1: Путь демона — Спаситель человечества

  Арка 1: Путь демона — Мерзкий гоблин

  Арка 1: Путь демона — Червь — 1 часть

  Арка 1: Путь демона — Червь — 2 часть

Avadhuta Графомуть. Арка 2: Космическая одиссея

  Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 1

  Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 2

  Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 3

  Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Врата — Часть 4

  Арка 2: Космическая одиссея — Mass Effect 2.0

  Арка 2: Космическая одиссея — Dead Space 2

  Арка 2: Космическая одиссея — StarCraft

  Арка 2: Космическая одиссея — Звёздные Войны: Старая Республика

  Арка 2: Космическая одиссея — WARHAMMER 40000

  Арка 2: Космическая одиссея — Mass Effect 2.1

  Арка 2: Космическая одиссея — EVE Online

  Арка 2: Космическая одиссея — Mass Effect 2.2

Avadhuta Графомуть. Арка 3: Опытный Камикадзе

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Juuni Taisen

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Evangelion

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Пункт Назначения

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Кошмары на улице Вязов

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Сомнамбулический поиск неведомого Кадафа

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Мир Стихий — Часть 1

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Мир Стихий — Часть 2

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Мир Стихий — Часть 3

  Арка 3: Опытный Камикадзе — DC Comics

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Rosario To Vampire

  Арка 3: Опытный Камикадзе — Гарри Поттер

Avadhuta Графомуть. Арка 4: Кот в бегах

  Арка 4: Кот в бегах — Берсерк — Часть 1

  Арка 4: Кот в бегах — Берсерк — Часть 2

  Арка 4: Кот в бегах — Червь 2.0 — Часть 1

  Арка 4: Кот в бегах — Червь 2.0 — Часть 2

  Арка 4: Кот в бегах — Наруто 2.0

Avadhuta Графомуть. Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 1

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 2

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 3

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 4

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Секта Небесных Ножей — Часть 5

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Те, кто охотятся на эльфов — Часть 1

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Те, кто охотятся на эльфов — Часть 2

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Skyrim 10 000 лет спустя — Часть 1

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Skyrim 10 000 лет спустя — Часть 2

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Клан Нефритовый Жезл

  Арка 5: Абсолют из клана Нефритовый Жезл — Искра Творца 2

Avadhuta Графомуть. Арка 6: Попирая волю Небес

  Арка 6: Попирая волю Небес — Спасти гарем наперекор судьбе

  Арка 6: Попирая волю Небес — Soukyuu no Fafner — Dead Aggressor

  Арка 6: Попирая волю Небес — Гарри Поттер и Какая-то Хрень — Часть 1

  Арка 6: Попирая волю Небес — Гарри Поттер и Какая-то Хрень — Часть 2

  Арка 6: Попирая волю Небес — Despacito

  Арка 6: Попирая волю Небес — Хроники Амбера

  Арка 6: Попирая волю Небес — Миллион лет спустя

  Арка 6: Попирая волю Небес — Земля, наши дни

  Арка 6: Попирая волю Небес — История Мироздания

Сергей Баранников Лабиринт-1

  Глава 1. Лагерь искателей

  Глава 2. Последняя тренировка

  Глава 3. Испытание

  Глава 4. Свой отряд

  Глава 5. Нулевой ярус

  Глава 6. Неожиданные компаньоны

  Глава 7. Пропасть

  Глава 8. Блуждание в темноте

  Глава 9. Бой в Лабиринте

  Глава 10. Неудобные вопросы

  Глава 11. Левое крыло

  Глава 12. Староста Колбейн

  Глава 13. Мастер Химен

  Глава 14. Все становится на свои места

  Глава 15. Битва за Горстейн

  Глава 16. Плен

  Глава 17. Побег

  Глава 18. Побоище

  Глава 19. Темные коридоры

  Глава 20. Гарк, Зарк и другие неприятности

  Глава 21. Кари

  Глава 22. Двигаться дальше

Сергей Баранников Лабиринт-2 

  Глава 1. Вердан

  Глава 2. Арна

  Глава 3. Турнир

  Глава 4. Первая кровь

  Глава 5. Популярная личность

  Глава 6. Борьба за жизнь

  Глава 7. Турнир

  Глава 8. Это должно было случиться

  Глава 9. Осада Вельсара

  Глава 10. Скрытые мотивы

  Глава 11. Пособники

  Глава 12. Возвращение

  Глава 13. Откровения

  Глава 14. Книга Вердана

  Глава 15. Снорри

  Глава 16. Храм светлого бога

  Глава 17. Одержимые

  Глава 18. Тор’Баррадан

  Глава 19. Осада

  Глава 20. Лагерь гоблинов

  Глава 21. Коварство Лабиринта

  Глава 22. Сайлас

Сергей Баранников Лабиринт 3

  Глава 1. Нифлъярель

  Глава 2. Старый недруг

  Глава 3. Кобольд и гном

  Глава 4. Визг и Шип

  Глава 5. Приманка

  Глава 6. Маскарад

  Глава 7. Друзья и враги

  Глава 8. Золотая клетка

  Глава 9. Помощь врага

  Глава 10. Ущелье ужаса

  Глава 11. Прыг-скок-камень

  Глава 12. Дор’Далин

  Глава 13. Знакомый город

  Глава 14. Казнь

  Глава 15. Скрытые мотивы

  Глава 16. Попутчики

  Глава 17. Новые проблемы

  Глава 18. Совет

  Глава 19. Безумный план

  Глава 20. Логово

  Глава 21. Буйство стихий

  Глава 22. Сердце Лабиринта

  Эпилог

Владимир Кощеев  Романов 1-2

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  От автора

  Том 2 Глава 1

  Том 2 Глава 2

  Том 2 Глава 3

  Том 2 Глава 4

  Том 2 Глава 5

  Том 2 Глава 6

  Том 2 Глава 7

  Том 2 Глава 8

  Том 2 Глава 9

  Том 2 Глава 10

  Том 2 Глава 11

  Том 2 Глава 12

  Том 2 Глава 13

  Том 2 Глава 14

  Том 2 Глава 15

  Том 2 Глава 16

  Том 2 Глава 17

  Том 2 Глава 18

  Том 2 Глава 19

  Том 2 Глава 20

  Том 2 Глава 21

  Том 2 Глава 22

  Том 2 Глава 23

  Том 2 Глава 24

  Том 2 Глава 25

  Том 2 Глава 26

Владимир Кощеев Романов-3

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 4

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 5

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 6

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 7

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 8

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 9

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 10

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 11

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 12

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 13

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 14

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 15

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

Владимир Кощеев #Бояръ-Аниме. Романов. Том 16

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Эпилог